Московское Наследие №35

46/ Квартира с видом на черту бедности

Состоятельные москвички, объединившись в Братолюбивое общество, успешно решали жилищные проблемы малоимущих

52/ Городская инфраструктура

Москва гостеприимнаяГостинично�ресторанное дело обязано своимстановлением купеческим миллионам

58/ Реставрация в лицах

Три дома на Воздвиженке

64/ Городское хозяйство

«При нем Москва обстроилась на диво»Николая Алексеева современники называли городским гражданским героем

67/ Память места

Крестовские башниИх колоритный силуэт был когда�то украшением столицы

70/ Городской гештальт

Дворцы ПросвещенияНа рубеже XX века Москва прирастала не только доходными домами, особняками, пассажами и фабричными трубами, но также зданиями музеев,институтов и школ – как и подобает старейшему в Москве университетскому городу

77/ Истоки

Символ национальных традиций140 лет назад началась история коллекционированиямосковского архитектурного изразца

Московское Наследие № 5 (35) 2014 1

4/ Архобзор

«Ворвался Манчестер в Царьград...»

12/ Хронотоп XIX–XX веков

(от реформы до революции)

Памятники Москвы буржуазной на карте города

18/ Сакральное место

«Пасхальный храм» на Большой ОрдынкеПокровская церковь Марфо�Мариинской обители запечатлела образ эпохи, уникальной по напряженно�сти и взаимосвязанности религиозно�философских и художественных исканий

24/ Конгруэнтность

Под сенью классикиАрхитектура отозвалась на эстетические чаяния време�ни поисками «нового александрийского» языка, кото�рый примирял бы многоголосие культурных импульсов

30/ Шедевр

Овеществленные парадоксы Федора ШехтеляВ особняке, выстроенном архитектором для Александры Ивановны Дерожинской

37/ Зодчий

Под знаком ЛьваРодился московский модерн

44/ Московский дом

Доход для историиНовый для Москвы тип жилого дома обогатил столицууникальными архитектурными памятниками

ССООДДЕЕРРЖЖААННИИЕЕ

37

18

44

`

№ 5 (35) 2014 Московское Наследие2

82/ Деталь

«Облицовка домов художественной майоликой»Спустя столетия архитекторы модерна вернули изразецна фасады зданий Москвы

88/ Московский культ

Притязания Великого НемогоНовый тип архитектурного сооружения – кинотеатр – соответствовал обвальному интересу публики к «синема»

94/ Московский быт

Превосходящий все остальные магазины МосквыНовое здание универмага «Мюр и Мерилиз», построенное по проекту Романа Клейна, сразу было признано архитектурным шедевром

99/ AD OCULOS

«Вандализм рекламы»Так был озаглавлен доклад архитекторов Е.Е. Баумгартена и Л.А. Ильина, сделанный на IV съезде русских зодчих в 1911 году

102/ Новый статус

Миусская крепостьОбъекты промышленной архитектуры становилисьсвоего рода храмами неофициальному новому божеству – техническому прогрессу

106/ Юбилей

Во саду ли, во театре…Московскому «Эрмитажу» в этом году исполняется 120 лет

110/ Московский порядок

«Вся Москва переселилась на дачи»…Природа предрасполагала архитекторов и заказчиков к большей, чем в городе, свободе творческого самовыражения

116/ XIX<XX [email protected]

«Настоящая русская столица»Такое определение дал Москве известный французский писатель Теофиль Готье

121/ Путеводитель «МН»

по пешеходным улицам города

Экскурсия по Климентовскому переулкуС директором государственной публичной исторической библиотеки Михаилом Афанасьевым

ССООДДЕЕРРЖЖААННИИЕЕ

88

116

106

82


ЖУРНАЛ «МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ» № 5 (35) 2014

Учредитель

Департамент культурного наследия города Москвы

Руководитель проекта

Александр Кибовский

Куратор проекта

Марина Ляпина

Объединенная редакция изданий

Мэра и Правительства Москвы

Руководитель Объединенной редакции

Евгения Ефимова

Генеральный директор Объединенной редакции

Эдуард Жигайлов

Редакция журнала «Московское Наследие»

Главный редактор Татьяна Садковская

Заместитель главного редактора Алла Бурцева

Ответственный секретарь Ирина Пугачева

Главный художник Алексей Раснюк

Верстка Алексей Соколов

Фотограф Олег Паршин

Цветокорректор Мария Науменко

Корректор Ирина Кондратьева

Научный руководитель номера

Кандидат искусствоведения Илья Печёнкин

Координатор проекта Наталья Калинкина

Адрес редакции:

123995, Москва, ул. 1905 года, д. 7,

Объединенная редакция изданий Мэра

и Правительства Москвы

Телефоны редакции: (495) 646-39-97, (495) 707-24-78

Отпечатано:ОАО «Можайский полиграфический комбинат»143200, г. Можайск, ул. Мира, 93www.oaompk.ru, www.оаомпк.рф тел.: (495) 745-84-28, (49638) 20-685

Свидетельство о регистрации средства массовой информации выдано Федеральной службой по надзору в сфере связей, информационных

технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) ПИ № ФС77-50269 от 14 июня 2012 года

Тираж 30 тыс. экз.

Адреса распространения

Книжные магазиныРеспубликаУл. 1-я Тверская-Ямская, д. 10; ул. Мясницкая, д. 24/7стр. 1

Арт-площадкиВинзавод4-й Сыромятнический пер., д. 1, стр. 6СтрелкаБерсеневская наб., д. 14, стр. 5аArt PlayУл. Нижняя Сыромятническая, д. 10 (Британскаяшкола дизайна)Московский архитектурный институтУл. Рождественка, д. 11ФабрикаПереведеновский пер., д. 17Ого-городБольшой Афанасьевский пер., д. 36

Кафе, рестораны, клубыЖан-ЖакЦветной бульвар, д. 24, корп. 1Ул. Льва Толстого, д. 18бБонтемпиНикитский бульвар, д. 8а, стр. 1Хача-пуриУкраинский бульвар, д. 7CorreasУл. Садовническая, д. 82МаякУл. Большая Никитская, д. 19БискоттиУл. Мясницкая, д. 24/7МастерскаяТеатральный проезд, д. 3, корп. 3ДеФакТоУл. Большая Лубянка, д. 30/2РагуУл. Большая Грузинская, д. 69Сквот-кафеУл. Рождественка, д. 12/1

МузеиЦентральный дом художникаУл. Крымский Вал, д. 10/14Государственный исторический музейКрасная площадь, д. 1Московский планетарийУл. Садово-Кудринская, д. 5, стр.1

Органы государственной властиПравительство МосквыУл. Тверская, д. 13, подъезд 5Департамент культурного наследия города МосквыУл. Пятницкая, д. 19,Ул. Пречистенка, д. 3/1

Телефон горячей линии Департамента +7 (916) 146-53-27Горячая линия Департамента открыта для сбора информации о случаях, угрожающихисторическому облику Москвы

© Департамент культурного наследия городаМосквы, 2014Перепечатка материалов журнала невозможна без письменного разрешения редакции

РРЕЕДДААККЦЦИИЯЯ

№ 5 (35) 2014 Московское Наследие 4

ХРОНОТОП XIX–ХХ ВЕКОВО Т Р Е Ф О Р М Ы Д О Р Е В О Л Ю Ц И И

АР

ХО

БЗ

ОР Текст: Илья Печёнкин,

кандидат искусствоведения

ОБРАЗ ГРОХОчУЩЕГО ПРОМЫШЛЕННОГО «АДА», НА ГЛАЗАХ ВЫТЕСНЯЮЩЕГОДРЕВНИЙ, КАК ВИЗАНТИЯ, ПРИВЫчНЫЙ МОСКОВСКИЙ БЫТ, КНЯЗЬ ПЕТР ВЯЗЕМСКИЙ ЗАПЕчАТЛЕЛ ЕЩЕ В КОНЦЕ 1850�Х, КОГДА СУДЬБА МОСКВЫ КАК СТОЛИЦЫ РУССКОГО КАПИТАЛИЗМА ТОЛЬКО УГАДЫВАЛАСЬ

«ВОРВАЛСЯ МАНЧЕСТЕР В ЦАРЬГРАД…»

В торя поэту, литератор и публицист П.Д. Боборыкин пару десятилетий спустя фиксировал момент обретенияМосквой собственной, но будто бы давно приготовленной для нее роли: «Столетиями накоплялись богатства,строились фабрики, затевались огромные дела, и к концу XIX века торгово-промышленная Москва сделалась,

в одно и то же время, и Манчестером, и Лондоном, и Нью-Йорком». Для современников характерно отсутствие вся-ких попыток сравнения Первопрестольной столицы с Петербургом, в их восприятии эти города представляли слиш-ком контрастную пару. На берегах Невы пристало быть «государевым человеком», ощущая себя деталью админи-стративной машины; в Москве же приличествовало быть собой – «здесь личность есть и самобытность», как писалтот же Вяземский. Под стать обитателям самобытным выглядел и сам город – вопреки любым стилевым увлечени-ям и стремлению к модернизации на заграничный лад. И вместе с тем вторая половина XIX – начало ХХ века – этовремя грандиозных метаморфоз в облике Москвы и образе жизни москвичей. «Город меняющийся» – так, пожалуй,можно было бы коротко обозначить подтекст этого номера, состоящего из статей, которые раскрывают различныеаспекты московских перемен в период от «Великих реформ» Александра II до 1917 года.

`



Столица вокзалов

Согласно справочнику «Современ-ное городское хозяйство Москвы»,изданному в 1913 году, площадь го-рода составляла к тому времени 80,5кв. версты, общая ценность недви-жимого имущества полагалась нениже 1,5 млрд рублей. Впечатля-ющему «новому возвышению Моск-вы» во второй половине XIX веканемало способствовало ее выгодноегеографическое положение. С разви-тием железнодорожной сети Перво-престольная столица превратиласьв крупнейший товарно-транспорт-ный узел, в перевалочную базу все-российского значения. По замеча-нию авторитетнейшего исследовате-ля отечественной архитектуры иградостроительства Е.И. Киричен-ко, именно линии железной дорогиначиная с середины столетия фор-мировали каркас расселения, опре-деляя облик новых населенных пун-ктов и активно влияя на развитиепланировочной структуры уже су-ществовавших городов. Это болеечем справедливо по отношению кМоскве, чей пореформенный обликскладывался в прямой зависимостиот прогресса транспортной системы.

В 1860-е годы были введены в дейст-вие основные радиусы Московскогожелезнодорожного узла: Нижегород-ский, Рязанский, Ярославский, Кур-ский и Смоленский. Вокруг вокзалов,изначально сосредоточенных на севе-ре и востоке, между Садовым кольцоми Камер-Коллежским валом (по немутогда проходила городская черта),группировались производственныекомплексы фабрик и заводов, по со-седству с которыми нередко строилисьи казармы для рабочих. Эти фабрич-ные поселки постепенно сливались сближайшими подмосковными селами,придавая последним более урбанизи-рованный вид. Кроме того, интегра-ции ряда сельских пригородов в город-скую структуру Москвы способствова-ло проведение в 1903–1908 годах ли-нии Окружной железной дороги.

Здание Казанского вокзала. 1913–1941 гг. Арх. А. Щусев

явилось толчком к строительству иоборудованию специализированныхпомещений для «железных коней»(заметим, что в лексиконе того вре-мени термин «стойло» применитель-но к гаражу использовался сплошь ирядом). По-видимому, первым об-щественным паркингом в Москвебыл гараж Л.А. Ильина в Каретномряду (гражданский инженер Н.Г. Лаза-рев, 1909), к сожалению, утраченныйна рубеже ХХ–XXI веков.

Возвращаясь к теме железной доро-ги в жизни пореформенной Москвы,следует подчеркнуть, что первая вли-яла не только на градостроительнуюэволюцию последней, но и подарилаМоскве ряд выдающихся памятниковзодчества. Большинство первоначаль-ных вокзальных зданий были в1900–1910-х годах снесены или пере-строены: о том, как выглядели в XIXвеке Рязанский (ныне Казанский),Смоленский или Брестский (ныне Бе-лорусский), Брянский (ныне Киев-ский), Троицкий (ныне Ярославский)вокзалы, мы знаем лишь по архив-ным фотографиям. Зато Ярославскийвокзал Ф.О. Шехтеля (1902–1904) илиКазанский – А.В. Щусева (1913–1941)стали шедеврами отечественной архи-

тектуры. В обоих случаях здания вок-залов как бы предвосхищают впечат-ления путешественника, пускающего-ся в дорогу в том или ином направле-нии. В частности, облик Ярославскоговокзала предполагает его трактовкукак монументальных «ворот» Русско-го Севера, с характерными флорой ифауной, холодными красками сурово-го пейзажа, лаконичными формамиместного зодчества. Архитектура Бе-лорусского (И.И. Струков, 1907–1912)и Киевского (И.И. Рерберг и др., 1914–1918) вокзалов знаменует наличиевеских альтернатив национальномуромантизму в стилистической па-литре начала ХХ века.

От терема к ампиру

Витиеватая, но не лишенная своейлогики траектория развития стилис-тических предпочтений москвичей вовторой половине XIX – начале XX ве-ка могла бы стать сюжетом для от-дельного исследования. Современни-ки 1860–1870-х годов в один голос го-ворили об упадке вкуса, причиной ко-торого виделась гегемония частногозаказчика, в московских реалиях – ча-ще всего представителя купеческогосословия, чьи нравы стали притчейво языцех благодаря литературному

Первоначально главным средствомсвязи московских окраин с центромслужили маршруты линеек – громозд-ких многоместных экипажей, которыев 1870-х годах были вытеснены конка-ми. В скором времени выяснилась ихнедостаточность для Москвы, однакосеть первой очереди городского трам-вая на электрической тяге была закон-чена только в 1908 году. Самым круп-ным из дореволюционных трамвай-ных депо признавался Миусский парк,а для капитального и текущего ремон-та вагоны перегонялись в Сокольни-ческий. В общей сложности в Москвек середине 1910-х годов функциониро-вали 8 трамвайных парков.

Впрочем, трамваями уже тогда де-ло не ограничивалось. В начале про-шлого столетия в Москве неодно-кратно рассматривались возможно-сти устройства метрополитена попримеру крупнейших европейскихстолиц. Наконец, стоит сказать и обавтомобиле, который стремительнопревращался из спортивного снарядаи экзотического хобби некоторых со-стоятельных господ в постоянныйэлемент городской жизни. До 1917 го-да ни в Петрограде, ни в Москве так ине были выработаны единые право-вые нормы содержания и эксплуата-ции самодвижущихся экипажей. Од-нако безусловный запрет на хранениеавто на городских улицах суще-ствовал, и это обстоятельство


Ярославский вокзал. 1902–1904 гг. Главный фасад (прорись с проектного

чертежа). Арх. Ф. Шехтель

АР

ХО

БЗ

ОР




торгового пассажа, общую для всехкрупнейших городов Европы. Приме-ром обращения к русскому стилю вжанре частного особняка служит домН.В. Игумнова на Большой Якиманке(1888–1895), в облике которого архи-тектору Н.И. Поздееву удалось вопло-тить образ сказочного терема.

Ключевая идея русского стиля бази-ровалась на убеждении в возможно-сти (и необходимости) восстановитьпрерванную связь времен, продол-жить в современности естественноеразвитие самобытной русской архи-тектуры, не знавшей зарубежных вли-яний. К 1910-м годам эти иллюзии бы-ли изжиты. «Древняя Русь манит ивлечет нас только как красивая и при-чудливая сказка, которая когда-то сни-лась наяву», – признавался искусство-вед барон Н.Н. Врангель. Еще прежде,на рубеже XIX–XX веков, вкусы мос-ковской буржуазии, являвшейсяглавным заказчиком архитектуры, пошироте своей превосходили границынационально-самобытного направле-ния. Осознав себя частью мировогокапитала, она стремилась обустроитьсвой быт в соответствии с мировымиже стандартами комфорта и с огляд-кой на зарубежные художественныеновации. Именно эти запросы удов-летворил стиль модерн, выдающими-ся памятниками которого в Москве

стали особняки С.П. Рябушинскогона Малой Никитской ул. (1900–1903)и А.И. Дерожинской в Штатном (ны-не Кропоткинском) пер. (1901–1904),спроектированные Ф.О. Шехтелем,особняки О. Листа (1899) и А.И. Ке-кушевой (1900–1903), выстроенныеЛ.Н. Кекушевым, грандиозный отель«Метрополь» (арх. В.Ф. Валькотт идр., 1899–1905) и многие другие при-метные здания. Формы интернацио-нального модерна в здании Белорус-ского вокзала как бы подчеркивалиего роль начального пункта дороги вЕвропу: составы отсюда шли в погра-ничный Брест.

Но современники отнеслись к мо-дерну скептически. Весьма характер-ны, к примеру, оценки московскихновостроек начала ХХ века, выска-занные представителем родовойаристократии, князем В.Н. Долгору-ковым (известным в советские годыкак детский писатель В. Владими-ров): «Архитектурный стиль этих до-мов… – это пошлый стиль безвкус-ного, малокультурного подрядчика,привлекавшего к работе над проек-том такого же, как и он, архитектора.…Образцы этого рода зодчества в те-чение пяти-шести лет разукрасилисобою улицы и переулки Москвы,придав им колорит пошлой пестро-ты и никчемности».

Особняк Листа – Кусевицкой в Глазовском пер. 1899 г. Арх. Л. Кекушев

таланту А.Н. Островского. Общая дляэпохи эклектики склонность к мно-гостилью, когда, по словам архитекто-ра Л.Н. Бенуа, «вестибюль отделывал-ся в «помпеевском» стиле, гостиные итанцевальные залы – в стиле Людови-ка XV или Людовика XVI», получалав новоявленных купеческих «хоро-мах» особенно гипертрофированныйизвод, благодаря недостаточной ква-лификации декораторов, лепщиков, ато и самих архитекторов-строителей.

Неудовлетворенность вышеописан-ным «винегретом» декоративных сти-лей, в который превратилась архитек-тура первых пореформенных десяти-летий, породила у многих ощущениеностальгии по большому стилю. В рус-ле историзма 1870–1880-х годов (а дру-гого тогда просто не было) это поня-тие ассоциировалось с обращением кдопетровской традиции зодчества, впервую очередь к памятникам Моск-вы и Ярославля. Наряду с церквами,соборами, часовнями, для которыхсредневековая стилистика была наибо-лее органичной, русский стиль началиприменять для частных особняков, до-ходных домов, театров, музеев, вокза-лов и т. п. Например, крупнейшей ре-ализацией русского стиля в Москвестало здание Верхних торговых ря-дов в Москве (арх. А.Н. Померанцев,1889–1893), которое развивало тему


Слишком дерзкий, заимствован-ный из-за границы, а кроме того, дис-кредитированный любовью со сторо-ны нуворишей модерн в первой поло-вине 1910-х годов был практическиполностью вытеснен из строительнойпрактики мощным движением нео-классицизма, основанного на идее не-преходящей актуальности классики,благородной простоты монументаль-ных форм и исторической памяти.В частности, Киевский (Брянский)вокзал, как и многие постройки нача-ла 1910-х, был программно связан спышно отмечавшимся столетием по-беды в Отечественной войне 1812 го-да. Встречая путешественников, на-правлявшихся из Москвы в сторонуМожайска, Малоярославца и Бороди-на, Брянский вокзал своими ампир-ными куполами, колонными лоджия-ми и портиками навевал ассоциациис героической эпохой Александра I.

На месте флигельков восстали небоскребы…

Несмотря на определенность тен-денции к превращению Москвы в со-временный город с промышленно-стью, транспортом и инфраструкту-рой, ее развитие долгое время носилово многом стихийный характер.В конце XIX столетия по предложе-нию городского головы Н.А. Алексее-ва началась разработка так называ-емого «Плана регулирования», кото-рый был призван упорядочить линиисуществовавших в Москве путей со-общения, зафиксировать перспекти-вы прокладки новых, а также уточ-

нить границы между городом и при-легающим уездом. Увы, работа надпланом тогда так и осталась незавер-шенной, а главным фактором преоб-разования облика Москвы на рубежевеков оставалась пресловутая «рукарынка», толкавшая владельцев город-ских усадеб на периметральную за-стройку своих владений многоэтаж-ными доходными домами вдоль крас-ной линии улиц.

Около 1900 года в Москве началсянастоящий строительный бум. Приэтом росли не только количествен-ные, но и качественные характери-стики застройки. Домовладельцывсемерно стремились обзавестиськаменной постройкой, и при появле-нии материальных возможностейдеревянные строения сменялись зда-ниями из кирпича. В некоторых рай-онах Москвы возведение деревян-ных построек было запрещено зако-нодательно.

В 1900–1910-х годах в Москве пере-стают быть редкостью дома в 5–8 эта-жей, проектируются и строятся болеевысокие здания, именуемые в прессетех лет «небоскребами» или «тучере-зами». Наиболее известными дорево-люционными «высотками» стали до-ходные дома, построенные архитекто-ром и предпринимателем Э.К. Нирн-зее. 12-этажный доходный дом былспроектирован Н.С. Курдюковым длястроительства во владении Москов-ского Художественного общества на

Мясницкой. Однако в управе возник-ли опасения относительно жизнеспо-собности этого гиганта, и число эта-жей здания в итоге было сокращенодо восьми. Уже в 1870-е годы общест-венные и жилые здания в Москве на-чинают оборудоваться водопрово-дом, канализацией, системами цент-рального (водяного или пароводяно-го) отопления; к началу ХХ века всебольшее распространение получаетэлектрическое освещение.

Максимального воплощения идеякомфортного жилища достигла вособняках, пик строительства кото-рых пришелся на период между1890–1905 годами. Эти, по сути, го-родские виллы, сосредоточенные впрестижных районах вблизи Арбата,Пречистенки и Остоженки, являлисобой принципиально отличный отпрочих класс московского жилья. По-зволить его могли себе представите-ли крупного капитала вроде Рябу-шинских, Морозовых и Миндовских,хотя изредка в их «общество» прони-кали люди искусства, прежде всегосами архитекторы – Ф.О. Шехтель,Л.Н. Кекушев, С.У. Соловьев. Содер-жать особняк оказывалось делом на-кладным, но преимущества также бы-ли бесспорны. Тяга к жительству в

АР

ХО

БЗ

ОР


Особняк Гутхейля в Пречистенском пер.Входной портал и детали фасада 1902 г.

Арх. В. Валькотт



собственном доме была закономернойреакцией на процессы урбанизации,грозившие превращением города внеуютные каменные джунгли. Эта жетяга, наряду с санитарными и эконо-мическими резонами, выталкивалагорожан в летний период на освоениедачных местностей вокруг Москвы.

Однако главной приметой разви-тия города все-таки было возраста-ние плотности и масштаба застрой-ки, отражавшее рост численностимосквичей. Помимо жилья и соответ-ствующей инфраструктуры, все онинуждались в работе, лечении, образо-вании и развлечениях. Приметой вре-мени рубежа веков стало строитель-ство на территориях, лежащих запределами земляного города, учеб-ных корпусов, а также лечебных иблаготворительных учреждений –больниц, богаделен, приютов для не-излечимых (хосписов), приметных вгородской панораме, благодаря возвы-шавшимся над их кровлями скром-ным главкам домовых церквей.

Легенда о Китеже

«Москва! Разбросалась высокими,малыми, средними, золотоглавымииль бесколонными витоглавыми цер-ковками очень разных эпох», – такописывал город начала ХХ века вир-туоз словотворчества Андрей Белый.В ряду указанных эпох, обогативших«физиономию» Москвы яркими и са-мобытными творениями культовойархитектуры, не последнее место при-надлежало и самому Серебряному ве-ку. Особенностью его культурной ат-мосферы было беспрецедентное в ис-тории послепетровской России воз-растание роли церковного искусства.

Другой «глашатай» русского дека-данса Д.С. Мережковский, говоря обискусстве своей эпохи, сформулиро-вал его основополагающую триаду:«мистическое содержание, символы ирасширение художественной впечат-лительности». Все эти признаки былиприсущи и религиозному искусствупоздней Российской империи. Церков-ное здание традиционно представлялособой наиболее доступный для широ-кой народной массы род обществен-

ной архитектуры. В неоромантиче-ском восприятии рубежа XIX–XX ве-ков оно виделось прецедентом пре-одоления рокового раскола между«почвой» и «просвещением». Особоезначение имело здесь издание в1905 году императорского манифеста«Об укреплении начал веротерпимос-ти», после которого по всей странеразвернулось строительство старооб-рядческих храмов. В Москве, чья бур-жуазно-купеческая элита в абсолют-ном большинстве состояла из привер-женцев «старой веры», оно было осо-бенно ощутимым.

Архитектура старообрядцев неимела конкретной историческойтрадиции, специфический стильее – подчеркнуто архаизирующий и

вместе с тем остро современный,близкий эстетике модерна, – рождал-ся тут же, в студиях московских зод-чих 1900-х годов. В основе его – опытнационально-романтического дви-жения в русском декоративно-при-кладном искусстве, оформившегосяв Абрамцевском и Талашкинском ху-дожественных кружках. Архитектур-но-художественные эксперименты,осуществленные В.М. Васнецовым(церковь в Абрамцеве, фасад Третья-ковской галереи и т. д.), продемонст-рировали неведомую профессио-нальным зодчим XIX века свободу

Доходный дом купца Привалова.Проект арх. Э. Нирнзее.

Садовническая ул., 9, стр. 1–4



обращения с историческими прото-типами и эмоциональную субъек-тивность подхода к сотворению ар-хитектурного образа. Приемы гро-теска, спонтанно апробированныеВаснецовым в каменной церковке,пришлись очень кстати в деревянныхвыставочных сооружениях: напри-мер, комплексе Русского отдела наМеждународной экспозиции в Глазго(арх. Ф.О. Шехтель, 1901), вдохнов-ленном впечатлениями от зодчестваРусского Севера.

«Северные» аллюзии сильны в ар-хитектуре старообрядческих постро-ек, и не случайно: там, в северорус-ских губерниях, нашли себе убежищеи культивировали свою самобытнуютрадицию последователи тех, кто вXVII веке не принял реформы Нико-на. Свершавшаяся на глазах материа-лизация прежде сокровенной Руси за-кономерно вызывала в умах мыслите-лей и художников Серебряного векаобраз легендарного, сокрытого на днеозера Светлояр града Китежа. Егоочертания фантастическими контура-ми проступали на фасадах старооб-рядческих храмов, построенных попроектам И.Е. Бондаренко в МаломГавриковом (1909–1911) и Токмако-вом (1907–1908) переулках. Призрака-ми домонгольской древности восста-ли стилизованные в духе новгород-ских и псковских образцов храмы Ни-колая Чудотворца у Тверской заставы(арх. А.М. Гуржиенко, 1910–1921) иПокрова Богородицы в Турчанино-вом переулке (арх. В.Д. Адамович иВ.М. Маят, 1907–1911). Стройными,напоминающими пламя свечей глава-ми прорывался к небу потаенный довремени «Светлый град» сквозь вяз-кую плоть реальной московской за-стройки начала ХХ века. А вышевсех взметнулась церковь-колоколь-ня Воскресения Христова на Рогож-ском кладбище (арх. Ф.Ф. Горноста-ев, З.И. Иванов, 1906–1912), всеголишь метр уступающая по высотекремлевскому Ивану Великому.

Впрочем, строили тогда не толькостарообрядцы. Храмы, стилизованныепод глубокую старину, расписанныена манер древних памятников, отрази-ли характерные для известной части

высшего общества и интеллигенциипассеизм и стремление устроитьжизнь вопреки жестокой логике насту-павшего «железного» века. Свое плас-тическое выражение эта романтиза-ция средневековья обнаружила в при-емах, разработанных А.В. Щусевым.География его церковных работ, кото-рые и составили ему славу в дорево-люционный период, весьма обширна.По счастью, один из его шедевроврасположен в Москве – это Покров-ский храм Марфо-Мариинской обите-ли на Большой Ордынке (1907–1912),созданный Щусевым в содружестве сживописцем М.В. Нестеровым по волеи под покровительством великой кня-гини Елизаветы Федоровны.

Храмостроение, инициированноестарообрядческими общинами и си-нодальной церковью, отражало фактналичия широкого движения, вы-званного к жизни общественной си-туацией начала столетия и ознамено-ванного активизацией религиозно-философских поисков, мистико-эсха-тологических ожиданий, подъемасамосознания различных этнокон-фессиональных групп. В частности, в1903–1905 годах был возведен люте-ранский кафедральный собор Свя-тых Апостолов Петра и Павла (арх.В.А. Коссов), в 1904 году – крупней-шая в Москве соборная мечеть (арх.Н.А. Жуков), а в 1906-м открыла своидвери московская Хоральная синаго-га (арх. С.С. Эйбушиц, С.К. Родио-нов, Р.И. Клейн, 1887–1891).

Веселящаяся Москва

Зрелища и развлечения составлялинеотъемлемый атрибут московскойжизни конца XIX – начала ХХ века. Накарте города она имела вполне конк-ретные адреса и локации. Эпицентркупеческого разгула находился на се-веро-западе, за Тверской заставой, гдетому благоприятствовал Московскийипподром и целый «городок» рестора-нов в Петровском парке. Уже знако-мый нам писатель В.Н. Долгоруков(В. Владимиров) так описывал в своихвоспоминаниях типичный маршрутмосковских кутил: «Этапы его прибли-зительно были следующие: «Метро-

поль» (легкий ужин), «Максим» наБольшой Дмитровке (кабаре), «Яр»(ужин как следует и цыгане в отдель-ном кабинете), «Стрельна» (столетниепальмы, гроты, бассейн со стерлядямии венгерский хор), «Жан» где-то уВсехсвятского (открывался в 5 часовутра и давал только блины и водку подаккомпанемент гармониста Ивана Ко-чергина, распевавшего непристойныечастушки), затем поворот назад, рес-торан «Авиация» (у аэродрома) и до-мой. Привилегированные члены бего-вого или скакового общества заезжалиеще попить утренний кофе в членскиебеседки ипподромов и посмотреть, какработают лошадей».

Верховая езда и скачки в началепрошлого столетия были традици-онным, но уже не единственным«спортивным» увлечением москви-чей. На том же Санкт-Петербург-ском шоссе имелись специально вы-деленные дорожки для велосипедови мотоциклов, которые можно былоздесь же взять напрокат. Крытый«Скетинг ринг» в саду «Аквариум»на Садовой-Триумфальной и не-сколько открытых катков дополнялиперечень развлечений молодежи взимний период. Однако спорту былотрудно состязаться с главной страс-тью москвичей – театром. Несмотряна наличие в Москве трех казенныхтеатров – Большого, Малого и Ново-го, находившихся в ведении Мини-стерства императорского двора,главным фаворитом публики былХудожественный театр, расположив-шийся в Камергерском переулке, вдоме, специально перестроенномдля него Ф.О. Шехтелем (1902).

«В этом театре, – вспоминал совре-менник, – все было не так, как в дру-гих театрах не только Москвы, но ивсей России. И не только в манере ис-полнения пьес и их оформлении, но ив обстановке зала, его подсобных по-мещениях и порядках». Обращала насебя внимание сдержанность декора-тивного убранства зала, спроектиро-ванного Шехтелем в духе рассудочно-го венского модерна. Вместе с тем за-бота об красоте простиралась здесьзначительно дальше зрительного за-ла, охватывая каждую мелочь, стирая

АР

ХО

БЗ

ОР



границы между важным и второсте-пенным, парадным и утилитарным.Для театров того времени это было вновинку.

Следует отметить, что началомсвоего творческого взлета Шехтельбыл обязан именно театру: в тече-ние ряда лет он пробыл сценогра-фом в частной антрепризе М.В. Лен-товского, дававшей свои феерии всаду «Эрмитаж». Это было искус-ство массовое, народное, искусствоудивительных сценических эффек-тов и костюмированных шествий,вроде «Весны-красны», поставлен-ной Лентовским по случаю корона-ции Александра III в 1883 году.Спустя три года в саду «Эрмитаж»по проекту Шехтеля строится театр«Антей», специально предназначен-ный для феерий, а потому представ-лявший собой скорее сложную сце-ническую декорацию в виде антич-ных руин, нежели здание.

Идея театрализации пространства,превращения его в разновидностьсцены для сказочного, фантастическо-го действа была чрезвычайно близкаинтересующей нас эпохе. Грандиоз-

ным зрелищем стали коронационныеторжества 1896 года. Подобно царед-ворцам на костюмированных балах,архитектура неизбежно включалась вконтекст этого тотального маскарада,правила которого допускали любыестилистические трансформации с ис-пользованием бутафорских фасадов врусском стиле или увенчанных капи-телями в виде «шапок Мономаха» ко-лонн по сторонам Тверской.

Начавшаяся Первая мировая войнане только не ослабила склонностьмосквичей к увеселениям, но, кажет-ся, еще больше ее обострила. 1910-егоды отмечены появлением новыхклубов и артистических кабаре. Об од-ном из них – клубе «Алатр», открыв-шемся на Тверской аккурат в 1914 го-ду, – вспоминал музыкальный критикЛ.Л. Сабанеев, отмечая, что именно вего стенах начинались блистательные

карьеры А. Вертинского и Веры Хо-лодной, звезды раннего отечественно-го кино, которую он, Сабанеев, позна-комил там с А.А. Ханжонковым.

В полумраке кинозалов (или, какговорили тогда, «электротеатров»)публика, далекая от богемной среды,получала свою порцию драматиче-ских страстей и эстетических пере-живаний. По прошествии столетияэкранные образы, будоражившиевоображение современников, могутпоказаться нам слишком вычурны-ми или наивными. Но стены, в кото-рых протекала «та» жизнь и кото-рые верой и правдой продолжаютслужить нам сегодня, помогают хо-тя бы на мгновенье перенестись вМоскву конца XIX – начала ХХ векаи ощутить неповторимую сладость,заложенную в знаменитой сентен-ции В.А. Гиляровского: «Я – моск-вич! Сколь счастлив тот, кто можетпроизнести это слово, вкладывая внего всего себя!»

Колокольня Воскресенского храма наРогожском кладбище в Москве.

1906–1912 гг. Арх. Ф. Горностаев, З. Иванов.

Справа: конкурсный проект и фрагмент декора колокольни храма



ПАМЯТНИКИ МОСКВЫ БУРЖУАЗНОЙ НА КАРТЕ ГОРОДА

САДОВОЕ КОЛЬЦО

ТТК



НОВАЯ МОСКВА

САДОВОЕ КОЛЬЦО

ТТК

МКАД

Бачурино

Большое Свинорье

Изварино

Крекшино

Кувекино

Филимонки Поселок подсобного хозяйства«Воскресенское»

Белоусово

Ворсино

Пудово4СепягиноЗосимова

Пустынь

Первомайское

Щапово

КрасноеОзнобишино

121

Путеводитель по пешеходным улицам

Московское Наследие № 5 (35) 2014

КЛИМЕНТОВСКИЙПЕРЕУЛОК

Э КС К У Р С И Я С …

Церковь Священномученика Климента, Папы Римского

Начнем прогулку по Климентовскому пере-улку с жемчужины нашей экскурсии, давшейему название, – с церкви СвященномученикаКлимента, Папы Римского.

Церковь с этим именем появилась здесь оченьдавно – не позднее конца XVI века. Наречениехрама именем Римского Папы звучит несколькостранно для современного уха. Неслучайно, на-верное, историки считают, что первую церковьСв. Климента основали на этом месте иностран-ные купцы. Но для тех времен ничего удиви-тельного не было в том, что епископ Рима, тра-диционно именуемый Папа Римский, почиталсяв православии: святой Климент тесно связан систорией русской церкви. Жил он не просто доразделения церквей – святой Климент входит вчисло учеников апостола Петра («апостол от се-мидесяти»), он был четвертым римским еписко-пом. В начале II века святой был изгнан импера-тором из Рима и сослан в Инкерманскиекаменоломни, что в Крыму, а затем его мучени-чески казнили – утопили в море. Частицы егочудом обретенных мощей князь Владимир по-сле своего крещения привез в Киев, основныемощи еще ранее перенес в Рим создатель сла-вянской азбуки святой Кирилл (Константин).

Прежде чем говорить конкретно об этом за-мечательном храме, вспомним события, отсто-ящие от нас на 400 лет и происходившие имен-но здесь.

… С ДИРЕКТОРОМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПУБЛИЧНОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ МИХАИЛОМ АФАНАСЬЕВЫМ



В путеводителях по Замоскворе-чью любой может прочитать, что «врайоне нынешнего Климентовскогохрама 24 августа 1612 года произо-шло столкновение отряда казаков идружины гетмана Хоткевича, потер-певшей сокрушительное поражениеи так больше не оправившейся отэтого удара». Итог сражения былименно таков, как говорят путеводи-тели, но обстоятельства его заслу-живают отдельного рассказа. Преж-де всего надо сказать, что вокругМосквы кроме монастырей-крепос-тей строились и небольшие укрепле-ния – остроги (острожцы); такой кXVII веку был и у церкви Св. Кли-мента. Как известно, летом 1612 годаополчение Минина и Пожарскогоосадило Кремль с находящимисятам поляками. На помощь осажден-ным к Москве подошел со своим от-рядом гетман Хоткевич. 22 августаон выбил из Климентовского ост-рожка стоявший там гарнизон и, за-няв его, поднял над церковью Кли-мента польский флаг, а в сам острогсвез провиант и трофеи. Отступи-вшие казаки не собирались более во-евать, но, увидев, сколько добра све-зено в занятый острог, пошли в ата-ку и выбили оттуда поляков.Завладев их имуществом, они сноварешили не продолжать боевые дей-ствия. Их бездействие встревожилокомандование ополчения, и на пере-говоры с казаками отправился ке-ларь Троице-Сергиева монастыряАвраамий Палицын (благодаря ему,собственно, мы и знаем эту исто-рию). Келарю удалось, опираясь наавторитет монастыря и свой собст-венный, на обещание выплаты жа-лования из монастырской казны,поднять казаков в атаку, которая изакончилась окончательным разгро-мом отряда гетмана.

Церковь того времени, естествен-но, не сохранилась, она дважды пере-страивалась, каждый раз увеличи-ваясь в размерах. За время перестро-ек она формально утратила названиеКлиментовской – главный приделосвящен в честь праздника Преобра-жения Господня, но в народном со-знании храм так и остался Климен-товским.

Сегодняшний храм возведен в 70-егоды XVIII века на средства прожи-вавшего по соседству купца Козьмы

Путеводитель «МН» по пешеходным улицам

ЛИЧНОЕ МИХАИЛА АФАНАСЬЕВА

В советское время после закрытияхрама Святого Климента появи-лось много желающих занять его,перестроив под казенные учрежде-ния или жилье. Но с 1934 года храмбыл в руках одного хозяина – Госу-дарственной библиотеки СССРим. В.И. Ленина, которая размес-тила в нем так называемый Обмен-но-резервный фонд. По сути, этохранилище невостребованных книг,свезенных из библиотек разных го-родов Советского Союза. Здесь женаходились книги из национализи-рованных в первые послереволюци-онные годы общественных и личныхбиблиотек, «трофейные» издания.Климентовский храм сначала во-шел в мою биографию именно каккнигохранилище: в 1970-е годы я ра-ботал в научно-исследовательскомотделе библиотеки им. Ленина, инас, ее сотрудников, регулярно от-правляли в Климентовское книго-хранилище для проверки фонда.Нашей задачей было выявить кни-ги, на которые нет карточек в слу-жебном каталоге, определить ихценность, с тем чтобы дальше онизаняли место в основном фондебиблиотеки. Это была физическитрудная, но очень интересная ра-бота. В двухмиллионном фондесреди технических и ведомствен-ных изданий, которых было нема-ло, ты мог вдруг обнаружить«слой» народных «книжек-копеек»,изданных в начале ХХ века, иликниги из библиотеки графа Шере-метева… На книжные высоты мыподнимались по специально по-строенным ярусам, с которых хо-рошо просматривались росписи насводах, детали замечательногорезного иконостаса, сохранявшего-ся в первозданном виде. Я рад, чтосегодня в храме вновь идут службы,звучат молитвы. Сегодняшнийклир храма составляют замеча-тельные и достойные люди.

КС

ТА

ТИ

жения, большинство писавших онем сходятся во мнении, что авторомпроекта был главный архитектор Пе-тербурга Пьетро Антонио Трезини.Как попал в Москву проект и почемуон был реализован только через20 лет после отъезда Трезини из Рос-сии и 10 лет после его смерти, мненеизвестно.

Советую обратить внимание накованую ограду, сохранившуюся (ксожалению, только частично) с кон-ца XVIII века. По изяществу конку-

ренцию ей может составить толькорешетка ворот у дома Демидовых,расположенного неподалеку, в Боль-шом Толмачевском переулке. Стоиттакже непременно заглянуть в Голи-ковский переулок, начинающийся сколокольни храма. Здесь, вплотнуюк колокольне, чудом сохранился ку-сок стены хозяйственной постройки(на ее фоне моя фотография в нача-ле экскурсии) как минимум началаXVIII века. Он не реставрирован, неоштукатурен, поэтому мы можем


ЭК

СК

УР

СИ

Я С

…

19 июня 2014 года храм Священ-номученика Климента, ПапыРимского в Климентовском

переулке в связи с завершением восстано-вительно-реставрационных работ по-сетили Патриарх Московский и всея Ру-си Кирилл и Мэр Москвы Сергей Собянинв сопровождении своего заместителяПетра Бирюкова и руководителя Депар-тамента культурного наследия городаАлександра Кибовского.

Храм Священномученика Климента яв-ляется уникальным произведением поздне-го барокко и не имеет аналогов в москов-ской архитектуре. В 2008 году властирешили отремонтировать его за счетбюджетных средств. Работы начались в2009 году и завершились 1 мая 2014 года.По словам Сергея Собянина, реставрацияхрама была самым большим и самым кра-сивым проектом возрождения московскойстарины. Реставраторами была продела-на колоссальная работа по восстановле-нию росписи церкви, уникального семи-ярусного барочного иконостаса, позолоты.В ходе осмотра церкви его настоятель,искусствовед, протоиерей Леонид Кали-нин и Александр Кибовский рассказали обистории храма и особенностях проводи-вшихся в нем восстановительных работ.Особо отмечалась историческая и духов-

ная связь священномученика Климента имосковского храма его имени с Крымом.

Патриарх Кирилл отметил, что уви-денное и услышанное производит огромноевпечатление: «Это очень серьезная науч-ная работа. Наверное, если бы в этотхрам вошли люди, жившие в XVIII столе-тии, когда он был построен, они бы сказа-ли: вот это тот самый храм, которыймы знаем. Ничто не разрушает ту цело-стность замысла замечательных архи-текторов и художников, которые создава-ли это великолепие. Конечно, за этимстоит большой труд наших реставрато-ров, ученых и, несомненно, Ваш труд, отецЛеонид. Замечательно, что Вы, професси-ональный искусствовед, одновременно яв-ляетесь настоятелем этого храма. Но всеэто было бы совершенно невозможно, если

бы не Ваша инициатива, Сергей Семено-вич. Как человек, знающий историю и лю-бящий Москву, Вы при первом посещениихрама поняли значение этого замечатель-ного памятника и сделали все для того,чтобы именно таким, а не иным образом,был отреставрирован этот архитектур-ный шедевр Первопрестольного града».

Святейший Патриарх Московский ивсея Руси Кирилл здесь же, в храме, награ-дил Сергея Собянина орденом святогоблаговерного князя Даниила МосковскогоII степени. Мэр столицы поблагодарилПредстоятеля за награду и совместнуюработу по восстановлению московскихцерквей. Он добавил, что после обустрой-ства пешеходной зоны в Климентовскомпереулке, число посетителей храма уве-личилось вдвое.

Михайловича Матвеева – одного избогатейших москвичей того време-ни. Он владел железорудными заво-дами, мануфактурами, поставляв-шими сукно армии, и, главное, брал«откупа» (получал право от государ-ства на торговлю монопольными то-варами) на водку и табак.

Для меня остается загадкой, ка-ким образом замоскворецкий ку-пец-откупщик или кто-то из людей,хлопотавших о перестройке храма,могли найти проект, обеспечившийславу этому сооружению. Не толькограндиозность здания, доминиро-вавшего до ХХ века в Замоскворе-чье, но и его архитектурный стильпросто поражают. Храм более ха-рактерен для Петербурга, он был иостается уникальным явлением дляМосквы. Имя архитектора точно досих пор не установлено, но, анали-зируя стилевые особенности соору-

видеть старый темный большемер-ный кирпич и детали, выполненныеиз московского белого камня, –осколки старой белокаменной Моск-вы, вторично использованные в но-вых (XVIII века) постройках.

Козьма Михайлович Матвеев, кото-рого мы уже с благодарностью вспо-минали, оставил о себе и иную память.Рядом с храмом он построил богадель-ню и дом причта. Сегодня следы этихзданий мы можем видеть в перестро-

енной стене жилого дома за храмом (д. 28 по Пятницкой ул.). Сам он жилнапротив храма. Его дом, расположен-ный на Пятницкой улице (д. 31, стр. 3),смотрит фасадом на алтарные апсидыКлиментовской церкви. Здание этобыло надстроено и перестроено на-следниками Козьмы Михайловича встиле ампир в самом начале XIX века,уцелело в московском пожаре 1812 го-да, а затем почти сто лет было занятоПятницкой полицейской частью.


Дом № 31

Усадьба ДолговыхА теперь вернемся на небольшую

площадь возле станции метро «Тре-тьяковская». Эта площадь образова-лась только в конце XX века послестроительства станции. Да и до этогонебольшой проулок от Климентов-ского переулка к Большой Ордынкебыл пробит только в 1940 году. По-этому неудивительно, что прямо пе-ред нами не фасад дома, а двороваячасть флигеля богатой усадьбы Дол-говых, построенной в 1770-е годы.К сожалению, сегодня перед нами но-водел. Историческое здание флигелябыло снесено в 1970-е годы при стро-ительстве станции метро и восста-новлено в неполном объеме толькочерез 20 лет.

Сам усадебный дом своим торжест-венным фасадом с колоннадой и па-радным подъездом выходит на

Ордынку (д. 16/21). Тот факт, чтодом стоит не по красной линии ули-цы, указывает на то, что он построенна фундаменте еще XVII века. Доприхода петербургской – по сути, ев-ропейской – традиции, то есть до се-редины XVIII столетия, в Москвеочень часто дома ставились по уса-дебному принципу – в глубине дво-ра, на улицу выходили при этомограда или торговые лавки. И поэто-му, как всегда в Москве, самое инте-ресное можно увидеть, только зайдяво двор. Так что заходим… Перед на-ми садовый фасад дворца, которыйредко где сохранился неперестроен-ным. Сохранилась, однако, характер-ная для усадебных домов веранда сбелокаменными ступенями, выхо-дившими в сад, когда-то прилега-вший к дому. Здание в первую оче-редь вызывает ассоциации с богаты-

ми дворянскими дворцами, но этотпостроил купец 1-й гильдии, впослед-ствии Московский городской головаАфанасий Иванович Долгов. Некото-рым объяснением такого нетипично-го для купечества вкуса может слу-жить тот факт, что Долгов являлся нечужим человеком в мире архитекто-ров – его зятем (мужем племянницыАграфены Лукиничны Долговой)был знаменитый архитектор В.И. Ба-женов. Ко всему прочему, ампирноеоформление фасада появилось у зда-ния после пожара 1812 года. По путиупомянем, что в 1783 году на пожерт-вованные Долговым средства Баже-нов перестроил церковь Всех Скорбя-щих Радость, стоящую напротивдолговского дома.

Но вернемся в Климентовский пере-улок.

Дом № 16



Доходный дом Эберлинга и его соседи

Этот дом (д. 9/1) построил БорисМихайлович Великовский – оченьспособный и плодовитый архитек-

тор, ставивший перед революцией10–15 домов в год (в его мастерской,кстати, стажировались братья Весни-ны). Дом на углу Климентовского пе-реулка не удостоился войти в числомосковских достопримечательностей,

хотя, с моей точки зрения, он не хужетех, что обозначены таковыми. Бо-лее того, он нетипичен для доход-ных домов того времени, посколькуАфанасий Моисеевич Эберлингстроил его не столько для сдачи вна-ем, сколько для себя. Его семья зани-мала весь третий этаж. Второй этажзанимала гинекологическая клиникаЭберлинга, известного в Москвеженского доктора. Сдавались, собст-венно, первый (две дорогие кварти-ры), четвертый и пятый (дешевый)этажи. На чердаке под стекляннойкрышей был устроен зимний сад.В Интернете я вычитал (сам не про-верял), что в этом доме не было инет квартиры № 13.

Левая от нас (четная) сторона ули-цы застроена в большинстве своемдвухэтажными домами, выглядящи-ми сегодня вполне современно. Од-нако каждый из них имеет как ми-нимум полуторавековую историю.

ПА

МЯ

ТЬ

МЕ

СТА

Доходный дом Бабанина

Купол Климентовской церкви, воз-вышавшийся более чем на 50 метров,доминировал над всем двухэтажнымЗарядьем до 1913 года, когда совсемрядом с ней (по диагонали напротив)было построено одно из «высотных»зданий того времени – семиэтажныйдоходный дом (а это все 40 метроввысоты). Владелец дома (д. 6/6)– Ми-хаил Иванович Бабанин. Купец, тор-говавший галантерейным товаром(торговый дом «М. Бабанин и Ф. Ба-чурин»), в русле тенденций того вре-мени решил получать доход и от до-мовладения. Архитектором и стро-ителем этого дома был Эрнст-РихардКарлович Нирнзее, автор первых «ту-черезов» в Москве, превысивших вы-соту в 8 этажей.

С домом связана трагическая исто-рия уже новейшего времени, ярко ил-люстрирующая обстановку, в кото-рой жили люди в сталинскую эпоху.В одной из его коммунальных квар-тир на 7-м этаже жил в начале 40-х го-

дов известнейший и популярнейшийартист-декламатор Владимир Нико-лаевич Яхонтов. Созданный им жанр«театра одного актера» был любимпубликой. Ни один торжественныйконцерт не обходился без его участия.

Но вот однажды (это был июнь1945 года) Яхонтова впервые за всюего актерскую карьеру не пригласилина радио для участия в Пушкинскихднях. В то время это многое значило.На его расспросы о причине такого

Дом № 9/1

Дом № 6/6

решения ему конфиденциально бы-ло сказано, что это последствие егоотказа вступить в партию. НадеждаМандельштам потом писала в воспо-минаниях, что он со дня на день ждалареста. Видимо, нервное напряжениебыло столь велико, что 16 июняВ.Н. Яхонтов покончил с собой, вы-бросившись из окна своей комнаты.

Рядом с домом Бабанина в 2008 го-ду вырос современный «доходныйдом» с подземной парковкой и всемипрочими актуальными атрибутамиэлитного жилья, который, возмож-но, в будущем войдет в путеводите-ли в качестве «образца жилого домапервого десятилетия XXI века»(д. 2).

Дом Губонина

У этого исторически значимогоздания (д. 1/18) мы и завершим нашупешеходную прогулку по Климен-товскому переулку. У дома были хо-зяева и до, и после Губонина, но этоткупец-миллионер был действительносамым заметным из его владельцев.И не только потому, что дольше всехвладел домом (около 40 лет) и значи-тельно перестроил его, но и по при-чине своей незаурядной биографии изаметной роли в московской жизни.Еще будучи крепостным крестьяни-ном, он вполне успешно начал своюпредпринимательскую деятельностьи в дальнейшем стал одним из строи-телей сети железных дорог в России.Его имя мы встречаем в поэме Некра-сова «Кому на Руси жить хорошо»:

Досыта у ГубонинаДают ржаного хлебушка,Жую – не нажуюсь!...

Дом известного московского мил-лионера славился хлебосольством икупеческим размахом.

История же памятника восходит к1777 году, когда владельцем двора Би-биковых стал генерал-аншеф Нико-лай Дмитриевич Дурново, которыйвелел построить «на оном дворе ка-менные палаты в два этажа». Дом былпостроен торцом к красной линии пе-реулка, а главным фасадом – во двор(мы уже говорили о московской тра-диции строить усадьбы, и здесь терри-тория тоже была оформлена в стилезагородного владения с садом и дере-вянными павильонами-беседками).


Перед нами не раз перестраивавшие-ся типичные дома купеческого За-москворечья. Первый этаж – лавка,второй – квартира хозяина. Не ис-ключено, что в основе их – дома ещеXVIII века. Несколько иной дом№ 12, в строении которого угадыва-ется ампирный особняк послепожар-ной Москвы, так что и ему уже все

200 лет. Интересен также угловойодноэтажный дом (он числитсяпо Пятницкой улице, д. 26) – этобывшее питейное заведение XIXвека «Ленивка», сохранившеевнутри, к сожалению, мало разли-чимые в современном интерьересводы здания-предшественника –жилого дома XVIII столетия.


Дом № 26 Дом № 1/18

Дом № 2

В 1803 году дом был надстроен тре-тьим этажом. Затем, и это еще одназакономерность московской истории,особенно характерная для Замоскво-речья, дом попадает в купеческие ру-ки – сначала семьи Борисовых, затемкупца Александрова, а далее упомяну-того нами Губонина. Сегодняшнийоблик здания относится именно к гу-бонинскому периоду. Последним до-

революционным владельцем домабыл не менее известный в Москвепредприниматель-миллионер – СалихЮсупович Ерзин, строитель москов-ской мечети, видимо, пожелавшийжить на углу Татарской улицы.

Заинтересовавшись главным фаса-дом дома Губонина, я прошел во двор.В приоткрытую дверь была видна за-мечательно сохранившаяся параднаялестница... Сотрудники Московскогофизико-технического института (го-сударственного университета), отделе-ние которого занимает часть дома, сгордостью продемонстрировали со-хранившуюся с дореволюционныхвремен отделку интерьеров. Я былприятно удивлен, насколько бережнои заинтересованно современные оби-татели дома относятся к его состоя-нию и истории. В завершение прове-денной хозяевами экскурсии по па-мятнику они предложили мне про-честь студентам лекцию об этом заме-чательном здании и о переулке, в кото-ром оно стоит.

ПА

МЯ

ТЬ

МЕ

СТА


Фрагменты интерьеров дома Губонина

1. Исторический музей, 1874–1883, архитектор В.О. Шервуд, инженер А.А. Семенов. Красная пл., дом 1

2. Средние торговые ряды, 1891–1894, архитектор Р.И. Клейн, сер. 1910�х, 1930–1940�е. Красная пл., дом 5

3. Здание гостиницы «Националь», 1903, архитектор А.В. Иванов. Моховая ул., дом 15/1, стр. 1

4. Московский университет (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова), кон. XIX – сер. XX: Аудиторный кор�

пус, 1904, архитектор К.М. Быковский / Психологический институт им. Л.Г. Щукиной, 1911, архитектор А.С. Гребенщиков / Биб�

лиотека, 1896, архитектор К.М. Быковский / Физиологический и Гистологический институты; виварий, 1880–1890�е, 1920–1950�е,

архитектор К.М. Быковский / Физический институт, 1898–1901, архитектор К.М. Быковский / Корпус кафедры неорганической хи�

мии (ранее – Анатомический корпус), 1877, 1950�е, архитектор А.А. Никифоров / Агрономический институт, 1904, 1940�е / Геоло�

гический институт, 1910–1913, архитектор Р.И. Клейн, 1950�е / Зоологический и Ботанический институты, 1896–1902, архитектор

К.М. Быковский / Ограда Моховая ул., дом 9, стр. 1, 4, 9; Моховая ул., дом 11, стр. 3, 4, 7–9, 11; Никитская Б. ул., дом 2

5. Городская усадьба В.Я. Лепешкиной: Главный дом, 1884, архитектор Б.В. Фрейденберг / Ограда, 1888 / Ограда, 1884, архитек�

тор Б.В. Фрейденберг. Знаменка ул., дом 10, стр. 1

6. Доходный дом Шамшина, 1909, архитектор Ф.О. Шехтель. Знаменка ул., дом 8/13, стр. 1

7. Музей изящных искусств, 1912, архитектор Р.И. Клейн: Здание Музея изящных искусств / Ограда. Волхонка ул., дом 12, стр. 1

8. Дом причта храма Христа Спасителя, 1902, архитектор А.П. Попов совместно с М.Н. Литвиновым. Соймоновский пр.,

дом 7, стр. 1

9. Здание Цветковской галереи, 1899–1901, художник В.М. Васнецов. Пречистенская наб., дом 29, стр. 1

10. Жилой дом Перцевой, 1906–1910, инженер Н.К. Жуков, художник С.В. Малютин. Курсовой пер., дом 1

11. Доходный дом В. Бройдо, 1904, архитектор Н.И. Жерихов. Обыденский 2�й пер., дом 13

12. Храм Покрова Пресвятой Богородицы Остоженской старообрядческой общины, XVIII – нач. XX, архитекторы В.Д. Адамович,

В.М. Маят. Турчанинов пер., дом 4, стр. 1

13. Доходный дом, 1901, архитектор Л.Н. Кекушев. Остоженка ул., дом 17

14. Доходный дом Кекушевой, 1902, архитектор Л.Н. Кекушев. Остоженка ул., дом 19, стр. 1

15. Доходный дом Г. Бройдо, 1902, архитектор Н.И. Жерихов. Остоженка ул., дом 20

16. Особняк Кекушевой на Остоженке, 1903, архитектор Л.Н. Кекушев. Остоженка ул., дом 21, стр. 1

17. Доходный дом Исакова на Пречистенке, 1906, архитектор Л.Н. Кекушев. Пречистенка ул., дом 28

18. Особняк Дерожинской в Штатном переулке с флигелем и оградой, 1901, архитектор Ф.О. Шехтель. Кропоткинский пер.,

дом 13, стр. 1, 2

19. Особняк Московского торгово-строительного общества в Мертвом переулке с оградой (Особняк М.Ф. Якунчиковой),1899–1900, архитектор В. Валькотт. Пречистенский пер., д.10

20. Особняк Московского торгово-строительного общества в Мертвом переулке с оградой, 1899–1900, архитектор В. Валькотт.

Пречистенский пер., дом 10, стр. 1

21. Особняк Миндовского, 1906, архитектор Н.Г. Лазарев. Пречистенский пер., дом 6/1, стр. 1

22. Особняк К.А. Гутхейля в Мертвом переулке со служебным флигелем и оградой, 1902. Пречистенский пер., дом 8, стр. 2

23. Доходный дом А.М. Юкина, 1914, архитектор В.Е. Дубовской. Афанасьевский Б. пер., дом 33

24. Доходный дом М.О. Эпштейн, 1910. Гражданский инженер В.Е. Дубовской. Афанасьевский Б. пер., дом 36, стр. 1

25. Жилой дом В.П. Филимонова, 1913, архитектор В.С. Кузнецов. Староконюшенный пер., дом 14

26. Гимназия им. И. и А. Медведниковых, 1903, архитектор И.С. Кузнецов. Староконюшенный пер., дом 18

27. Городская усадьба Н.И. Казакова (с 1950�х – посольство Канады), кон. XIX – сер. ХХ, архитекторы К.К. Гиппиус, С.Г. Иоффе /

Главный дом, 1898, архитектор К.К. Гиппиус / Служебные корпуса, 1898, архитектор К.К. Гиппиус. Староконюшенный пер.,

дом 23, стр. 1, 3

28. Дом Пороховщикова (деревянный), 1872, архитектор А.Л. Гун. Староконюшенный пер., дом 36, стр. 1

29. Комплекс жилых домов «На Сивцевом Вражке», нач. XX, 1930�е, архитекторы И.Г. Кондратенко, Н.И. Жерихов, Д.С. Лебедев,

Н.А. Ладовский (?): Жилой дом, 1911, архитектор Н.И. Жерихов. Сивцев Вражек пер., дом 19

30. Комплекс жилых домов «На Сивцевом Вражке», нач. XX, 1930�е, архитекторы И.Г. Кондратенко, Н.И. Жерихов, Д.С. Лебедев,

Н.А. Ладовский (?): Жилой дом, 1903, архитектор И.Г. Кондратенко. Власьевский М. пер., дом 14/23

31. Городская усадьба С.П. Берга, XIХ, архитекторы Ф.К. Мельгрен, П.С. Бойцов, А.В. Флодин, И.А. Гевенов. Денежный пер., дом 5,

стр. 7

32. Доходное владение Е. и А.Г. Бройдо – В.Я. Бурдакова, 1910–1912, гражданский инженер А.Н. Зелингсон: Жилой дом,

1910–1912 / Доходный дом, 1910. Денежный пер., дом 7, стр. 1; дом 7, корп. 2

33. Особняк Листа в Глазовском переулке со служебным флигелем, 1898–1899, архитектор Л.Н. Кекушев. Глазовский пер.,

дом 8, стр. 1

34. Здание кинотеатра «Художественный», 1909, архитектор Н.Н. Благовещенский, 1912–1913 – перестроен, архитектор Ф.О. Шех�

тель. Арбатская пл., дом 14, стр. 1

35. Ресторан «Прага», кон. XVIII – нач. XIX, 1893–1906, 1912–1915, 1954, архитекторы Л.Н. Кекушев, А.Э. Эрихсон. Арбат ул., дом 2/1

36. Доходное владение А.А. Лазарик – А.Л. Шанявского, 2�я пол. XIX – нач. ХХ: Доходный дом с магазинами, XVII (?), 1861, 1895.

Арбат ул., дом 4, стр. 1

37. Доходный дом Акционерного общества «Московский частный ломбард», XIX, 1910, архитектор Н.Д. Струков. Арбат ул., дом 11

38. Дом церкви Николая Чудотворца Явленного с залом для общественных собраний и библиотекой, 1911, архитектор Л.С. Сте�

женский. Арбат ул., дом 18/1, стр. 2

39. Доходный дом А.К. Ечкина, 1902, архитектор Н.Г. Лазарев. Арбат ул., дом 23, стр. 1

40. Доходный дом Я. Толстого, 1904–1905, архитектор Н.Г. Лазарев, с художественными интерьерами. Арбат ул., дом 29

41. Доходный дом, 1837–1839, 1887, архитектор М.Г. Пиотрович. Арбат ул., дом 31

42. Жилые дома М.О. Лопыревского, 2�я пол. XIX, архитекторы М.О. Лопыревский, И.Я. Быковцев. Арбат ул., дом 33/12 (Калошин

пер., дом 12/33), стр. 1, 2

43. Доходный дом А.Р. Ледницкого, 1910, архитектор И.В. Рыльский. Кривоникольский пер., дом 8

44. Городская усадьба, XVIII – нач. XX: Доходный дом, 1906, архитектор П.М. Самарин, в основе флигель кон. XVIII–XIX. Арбат ул.,

дом 44, стр. 2

45. Городская усадьба А.Г. Щепочкиной – Н.А. Львова, XIX, архитектор В.П. Гаврилов. Спасопесковский пер., дом 8, стр. 1

46. Особняк Второва со служебным флигелем и оградой, 1914, архитектор В.Д. Адамович, В.М. Маят. Спасопесковский пер.,


47. Ансамбль доходных домов графа А.Д. Шереметева (с 1920�х – «5�й Дом Советов»), 1890�е, архитектор А.Ф. Мейснер: Дом до�

ходный, 1897–1899 / Дом доходный, 1897 / Дом доходный, 1895 / Ограда с воротами и калиткой, 1897 / Фонтан и чаша, 1897.

Романов пер., дом 3, стр. 1, 6, 7

48. Жилой дом преподавателей Московского Синодального училища церковного пения, 1897, архитектор В.Д. Шер. Средний Кис�

ловский переулок, дом 4, стр. 2

49. Городская усадьба В.А. Морозовой, кон. XIX – нач. XX, архитекторы Р.И. Клейн, В.А. Мазырин: Главный дом, 1886, 1891, 1910�е, ар�

хитекторы Р.И. Клейн, В.А. Мазырин / Ограда с воротами, 1887, архитектор Р.И. Клейн / Садовый фонтан, 1892 / Сторожка, 1887,

1900, архитектор Р.И. Клейн / Хозяйственный флигель, 1819, 1887, архитектор Р.И. Клейн. Воздвиженка ул., дом 14, стр. 1, 2, 3

50. Ансамбль городской усадьбы А.А. Морозова, 1895–1899, архитектор В.А. Мазырин: Жилой дом с росписью в интерьере / Хо�

зяйственный флигель / Ограда с воротами / Привратницкая. Воздвиженка ул., дом 16, стр. 1, 2

51. Здание Московской консерватории, 1895–1901, архитектор В.П. Загорский. Никитская Б. ул., дом 13

52. Городская усадьба Н.И. Позднякова – С.В. Волковой – В.Н. Грибова, 2�я пол. XIX – нач. ХХ, архитекторы П.А. Ушаков, Е.И. Зелен�

ский: Главный дом, 1860, 1892, 1907, архитекторы П.А. Ушаков, Е.И. Зеленский / Ограда с воротами, кон. XIX – нач. ХХ. Никит�

ская Б. ул., дом 51, стр. 1

53. Доходный дом, 1900, архитектор А.Ф. Мейснер, сер. XX. Брюсов пер., дом 6

54. Дом С.В. Спиридонова, 1895, архитектор С.С. Эйбушитц. Гнездниковский М. пер., дом 9

55. Первый столичный «небоскреб», 1912, инженер Э.К. Нирнзее. Гнездниковский Б. пер., дом 10

56. Особняк Рябушинского, 1901–1903, архитектор Ф.О. Шехтель. Никитская М. ул., дом 6/2, стр. 5

57. Особняк с корпусом служб и оградой, 1896, архитектор А.Э. Эрихсон. Фасад Дома архитектора, 1936–1941, архитектор

А.К. Буров: Корпус служб часть / ограда. Гранатный пер., дом 7, стр. 2

58. Особняк Я.А. Рекк, 1899, 1905, архитекторы С.В. Шервуд (?), В.А. Адамович. Гранатный пер., дом 13, стр. 3

59. Особняк Беляева, 1904, архитектор И.И. Бони. Спиридоновка ул., дом 11, стр. 1

60. Городская усадьба Р.И. Гесте, нач. ХХ, архитектор С.С. Шуцман: Главный дом, 1907, архитектор С.С. Шуцман / Хозяйственный

флигель, XX / Ограда, нач. ХХ. Спиридоновка ул., дом 13, стр. 1, 2

61. Особняк Морозова, кон. XIX, архитектор Ф.О. Шехтель: Главный дом / Ограда с решеткой. Спиридоновка ул., дом 17, стр. 1

62. Усадьба Морозова. Флигель, 1893–1898, архитектор Ф.О. Шехтель, 1925, 1993. Спиридоновка ул., дом 17, стр. 2

63. Доходный дом, 1906, архитектор Гельрих. Спиридоновка ул., дом 27/24

64. Дом Тарасова на Спиридоновке, 1909–1910, архитектор И.В. Жолтовский. Спиридоновка ул., дом 30/1

65. Дом Московского архитектурного общества, 1913, архитектор Д.С. Марков. Ермолаевский пер., дом 17, стр. 1

66. Особняк Ф.О. Шехтеля в Ермолаевском переулке с флигелем и оградой, 1896, архитектор Ф.О. Шехтель. Ермолаевский пер.,

дом 28, стр. 1, Трехпрудный пер., дом 15

67. Скоропечатня товарищества «Левенсон А.А.», 1900, архитектор Ф.О. Шехтель. Трехпрудный пер., 9, стр. 1

68. Доходный дом Вешнякова, 1912–1914, архитекторы И.Г. Кондратенко, С.А. Дорошенко. Бронная М. ул., дом 32

69. Особняк А.В. Эджубова, 1889, архитектор Р.И. Клейн. Вспольный пер., дом 3

70. Городская усадьба И.И. Миндовской: Особняк, 1913, архитектор Ф.О. Шехтель / Служебный флигель, 1913, архитектор

Ф.О. Шехтель. ЦАО, Вспольный пер., дом 9, стр. 1, 2

71. Александровский приют для неизлечимо больных и калек комитета «Христианская помощь «Общества Красного Креста». Комплекс, XIX, архитекторы И. Поздеев, И. Семенов: Домовая церковь, 1881, кон. 1892, архитектор И. Семенов / Главный кор�

пус, 1892, архитектор И. Поздеев / Корпус для сестер милосердия. Борисоглебский пер., дом 9, стр. 1, 2

72. Городская усадьба А.Н. Носенкова – В.А. Балина, 1887, 1908, 1915, архитекторы А.С. Каминский, Н.Р. Зеленин, В.А. Веснин:

Главный дом, 1887, 1908, архитекторы А.С. Каминский, Н.Р. Зеленин / Доходный дом, 1915, архитектор В.А. Веснин / Службы

1887, 1908, архитекторы А.С. Каминский, Н.Р. Зеленин. Поварская ул., дом 21/17, стр. 1–2

73. Особняк М.С. Саарбекова, 1899–1900, архитекторы Л.Н. Кекушев, С.С. Шуцман. Поварская ул., дом 24, стр. 1

74. Доходный дом И.С. Баскакова, 1912–1913, архитектор О.Г. Пиотрович. Поварская ул., дом 26

75. Городская усадьба М.Г. Понизовского: Особняк со службами, 1903–1904, архитектор Л.Н. Кекушев / Особняк со службами,

1903–1904, архитектор Л.Н. Кекушев / Ограда, 1903–1904, архитектор Л.Н. Кекушев. Поварская ул., дом 42, стр. 2

76. Особняк И.А. Миндовского с флигелем и оградой, 1903, архитектор Л.Н. Кекушев. Поварская ул., дом 44/2, стр. 1, 2

77. Городская усадьба Б.В. Святополк–Четвертинского, кон. XIX – 1�я пол. XX, архитектор П.С. Бойцов: Жилой дом, 1887,

1�я пол. XX / Ограда с воротами, 1887. Поварская ул., дом 50/53, стр. 1

78. Ансамбль городской усадьбы семьи Тарасовых: Особняк Тарасовых, 1905, архитекторы В.П. Вотилов, Н. Морозов, 1907, инже�

нер М.Ф. Гейслер, 1912 / Конюшни, 1907. Скатертный пер., дом 4/2, строения 1,2

79. Жилой дом С.У. Соловьева, 1901–1902, архитектор С.У. Соловьев. Ржевский М. пер., дом 6

80. Городская усадьба В.Н. Грибова, нач. XX, гражданский инженер Б.М. Великовский, инженер А.Н. Милюков при участии архитек�

тора Л.А. Веснина. Хлебный пер., дом 15

81. Доходный дом И.С. Баскакова, 1913–1914, архитектор О.Г. Пиотрович. Хлебный пер., дом 19

82. Особняк И.И. Некрасова, 1906, архитектор Р.И. Клейн. Хлебный пер., дом 20/3, стр. 1

83. Доходный дом кн. С.А. Щербатова, 1911, архитектор А. Таманян. Новинский б�р, дом 11

84. Ансамбль Англиканской церкви, кон. XIX: Церковь Святого Андрея, 1882–1887, 1895 архитекторы Н. Фриман, Б.В. Фрейден�

берг / Дом капеллана, 1894, архитектор Б.В. Фрейденберг / Службы, 1894, архитектор Б.В. Фрейденберг / Ограда с воротами,

1894, архитектор Б.В. Фрейденберг. Вознесенский пер., дом 8/5, строения 1–3

85. Типография А.И. Мамонтова с пилонами ворот, 1872, архитектор В.А. Гартман, 1896, архитектор И.А. Иванов�Шиц, 1900, граж�

данский инженер В.А. Властов. Леонтьевский пер., дом 5, стр. 1

86. Музей кустарных изделий, 1902–1904, архитектор С.У. Соловьев (перестройка особняка С.Т. Морозова), 1911–1913, архитек�

тор В.Н. Башкиров. Леонтьевский пер., дом 7, стр. 1В

87. Городская усадьба Н.А. Алексеева, 1882, архитектор Д.Н. Чичагов: Главный дом / Флигель / Ограда с воротами. Леонтьевский

пер., дом 9, стр. 1, 2

88. Городская усадьба А. Каратаевой – И.В. Морозова, кон. XIX – нач. ХХ, архитекторы А.С. Каминский, А.Э. Эрихсон, Ф.О. Шехтель:

Главный дом, 1883, 1895, 1905, архитекторы А.С. Каминский, Ф.О. Шехтель, А.Э. Эрихсон / Служебный флигель, 1883–1884,

1895, архитекторы А.С. Каминский, Ф.О. Шехтель, А.Э. Эрихсон / Ограда с пилонами ворот, 1884, архитектор А.С. Каминский.

Леонтьевский пер., дом 10, стр. 1, 2

89. Центральная городская электростанция «Георгиевская», 1888, архитектор В.Д. Шер. Георгиевский пер., дом 3, стр. 3

90. Здание Художественного театра с барельефом на фасаде, 1902, архитектор Ф.О. Шехтель, скульптор А.С. Голубкина. Камер�

герский пер., дом 3, стр. 1

91. Электротеатр и выставочный зал с 1924 года – школа�студия МХАТ, 1915, архитектор Ф.О. Шехтель.. Камергерский пер.,

дом 3А, стр. 2

92. Саввинское подворье, 1904–1905, архитектор И.С. Кузнецов. Тверская ул., дом 6, стр. 6

93. Особняки, XIX – нач. ХХ: Особняк Смирнова. Перестройка Ф.О. Шехтеля, 1900�е. Тверской б�р, дом 18, стр. 1

94. Доходный дом Товарищества «А. Бахрушин и сыновья», 1901, архитектор К.К. Гиппиус. Тверская ул., дом 12, стр. 1

95. Здание магазина № 1 «Гастроном» (магазин Елисеева), кон. XIX – нач. ХХ. Интерьеры – гражданский инженер В. Барановский.

Тверская ул., дом 14

96. Доходное владение Н.С. Кана, 1860–1870�е, 1901, архитектор Ф.О. Шехтель: Особняк, 1860–1870�е, 1901 / Доходный дом,

1901. Садовая�Кудринская ул., дом 2/62/35, стр. 1, 2

97. Здание 4-й женской гимназии, 1887–1888, архитектор М.К. Геппенер. Садовая�Кудринская ул., дом 3, стр. 1

98. Московская Софийской детская больница ведомства Учреждений Императрицы Марии, сер. XVIII – 1890�е: Церковь Св. мучениц

Софии и Татианы, 1892–1897, архитектор А.С. Каминский / Сторожка, 1890�е / Ограда, 1890�е Садовая�Кудринская ул., дом 15,

стр. 7, 9

99. Особняк Ф.О. Шехтеля с флигелем-мастерской, архитектор Ф.О. Шехтель. Садовая Б. ул., д.4

100. Комиссаровское техническое училище, сер. XIX, нач. XX, архитекторы К.В. Гриневский, П.С. Кампиони, Н.А. Ипатьев, М.К. Геп�

пенер, гражданский инженер В.Г. Шухов: Административный корпус, 1892, архитектор М.К. Геппенер, 1904 / Главный учебный

корп. с домовой церковью Святого Александра Невского, 1854–1871, архитекторы К.В. Гриневский, П.С. Кампиони, 1880, архи�

тектор Н.А. Ипатьев, 1889–1900 / Котельная, гражданский инженер В.Г. Шухов / Учебный корпус, 1892, архитектор М.К. Геппе�

нер. Садовая Б. ул., дом 14, стр. 2, 3, 4, 6, 8,

101. Здание гостиницы «Метрополь», 1899–1903, архитектор В.Ф. Валькотт, художники М.А. Врубель, А.Я. Головин и скульптор

Н.А. Андреев. Театральный пр., дом 2

102. Центральные («Китайские») бани, 1891–1892, архитектор С.С. Эйбушиц: Западный корпус, 1891–1892 / Восточный корпус,

1891–1892. Театральный пр., дом 3, стр. 3, 4

103. Здание Городской думы, 1890–1892, архитектор Д.Н. Чичагов. Революции пл., дом 2/3

104. Дом Московского Товарищества для ссуды под заклад движимых имуществ (ломбард), 1904, архитектор А.В. Иванов.

Дмитровка Б. ул., дом 22, стр. 1

105. Здание «Ссудной казны», 1914, архитектор В.А. Покровский: Главный дом. Настасьинский пер., дом 3, стр. 1

106. Комплекс доходных домов, нач. XX, архитектор К.Л. Розенкампф (в основе – городская усадьба 2�й пол. XVIII–XIX):

Доходный дом, сер. XIX, 1911. Настасьинский пер., дом 8, стр. 1

107. Здание типографии газеты «Утро России», 1907, архитектор Ф.О. Шехтель. Путинковский Б. пер., дом 5

108. Комплекс доходных домов, нач. XX, архитектор К.Л. Розенкампф (в основе – городская усадьба 2�й пол. XVIII–XIX): Доходный

дом, 1910–1913 гг., архитектор К.Л. Розенкампф (в основе – главный дом городской усадьбы 2�й пол. XVIII и флигели нач. XIX.

Дмитровка М. ул., дом 3

109. Здание купеческого клуба (здание театра «Ленком»), 1907–1908, архитектор И.А. Иванов�Шиц. Дмитровка М. ул., дом 6, стр. 1

110. Русский драматический театр (Ф.А. Корша), кон. XIX – нач. XX, архитектор М.Н. Чичагов: Здание театра, 1885, 1886–1890�е,

1909, 1932 / Сторожка, кон. 1880�х – нач. 1890�х. Петровский пер., дом 3, стр. 1

111. Универсальный магазин «Мюр и Мерилиз», 1906–1908, 1973–1978, архитекторы Р.И. Клейн, техник архитектуры А. Шувалов.

Петровка ул., дом 2, стр. 1

112. Петровский пассаж, 1903–1906, архитектор С.М. Калугин. Петровка ул., дом 10

113. Доходный дом, 1897–1899, архитектор И.Г. Кондратенко (в основе главный дом усадьбы, 1793). Петровка ул., дом 19, стр. 1

114. Доходный дом М.И. Коровина, 1897, архитектор И.Г. Кондратенко. Петровка ул., дом 19, стр. 5

115. Доходные дома «Товарищества Петровских торговых линий в Москве», 2�я пол. XIX – нач. XX, архитектор Б.В. Фрейденберг,

К.К. Гиппиус. Петровка ул., дом 20/1

116. Комплекс зданий Московской Государственной сберегательной кассы: Здание Московских Государственных сберегательных

касс, 1906, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Ограда с воротами и калиткой / Здание сберегательной кассы, 1915, архитектор

И.А. Иванов�Шиц, 1941 / Ограда, 1908. Рахмановский пер., дом 3, стр. 1

117. Ансамбль доходных домов Г. Солодовникова, 1863: Доходный дом (в основе палаты Щербатовых�Шаховских, 1�я пол. XVIII) /

Доходный дом / Доходный дом. Кузнецкий Мост ул., дом 2; дом 2, стр. 2; Дмитровка Б. ул., дом 6, стр. 1

118. Доходный дом М.В. Сокол, 1902–1903, архитектор И.П. Машков, художник Н.Н. Сапунов. Кузнецкий Мост ул., дом 3, стр. 2

119. Доходное владение И.И. Воронцовой – И.Г. Евдокимова – З.И. Шориной, с гостиницей и магазинами (в основе городская усадьба,

кон. XVIII), XIX – нач. XX: Доходный дом, нач. XIX, 1881, 1903, архитекторы А.Е. Вебер, М.В. Геппенер, И.А. Иванов�Шиц. Кузнец�

кий Мост ул., дом 7

120. Пассаж Сан-Галли (в основе торговые помещения конца XVIII) – с 1953 года Московский дом художника, 1883, архитектор

А.А. Мартынов. Кузнецкий Мост ул., дом 11, стр. 1

121. Пассаж К.С. Попова – Джамгаровых, 1873, архитектор А.С. Каминский, 1877, архитектор А.И. Резанов, 1883, архитектор

И.Ф. Червенко,1906, архитектор А.Э. Эрихсон. Кузнецкий Мост ул., дом 12/3, стр. 1

122. Торговый дом С.М. и П.М. Третьяковых с помещениями банка «Лионский кредит», 1889–1892, 1908, архитектор А.С. Каминский.

Кузнецкий Мост ул., дом 13/9, стр. 1

123. Меховой магазин и фабрика «Торгового дома А.М. Михайлова» – «Общесоюзный дом моделей одежды», 1888–1889, архитек�

тор В.В. Барков, 1901–1902, архитектор А.Э. Эрихсон, 1907, 1915; реконструирован в 1950�е. Кузнецкий Мост ул., дом 14

124. Торговый дом братьев Джамгаровых, первая треть XIX, 1870�е, 1893, архитектор Б.В. Фрейденберг, 1907, архитектор

А.Э. Эрихсон. Кузнецкий Мост ул., дом 18/7

125. Доходный дом с магазинами Московского купеческого общества, 1888, архитектор А.С. Каминский, 1907, архитектор

В.В. Шервуд. Неглинная ул., дом 8/10

126. Государственный банк: здание Московской Конторы Госбанка, 1880–1890�е, 1908–1911, архитектор К.М. Быковский, граждан�

ский инженер Б.М. Нилус / Ограда с воротами, 1880–1890�е, архитектор К.М. Быковский. Неглинная ул., дом 12, корп. В

127. Сандуновские бани, нач. XIX, 1863, 1894–1897, архитекторы Б.В. Фрейденберг, С.М. Калугин: Главный корп. с доходными квар�

тирами, магазинами, банной частью и парадным мавританским двориком, 1894–1895 / Номерные бани, жилые квартиры / Слу�

жебный корпус, 1897, архитектор С.М. Калугин / Корпуса бань, 1894, 1897, архитекторы Б.В. Фрейденберг, С.М. Калугин / Акку�

муляторная станция с квартирами служащих, 1894–1895, архитектор Б.В. Фрейденберг / Трансформаторная подстанция /

Складские и хозяйственные помещения, 1897, архитектор С.М. Калугин / Технический корп. с водонагревательными баками,

1894–1895, архитектор Б.В. Фрейнденберг. Неглинная ул., дом 14, стр. 1А, 1, 3, 4, 6, 7, 10

128. Ресторан «Эрмитаж», 1816, 1861, 1885, 1902, архитекторы М.Н. Чичагов (интерьеры), И.И. Бони. Неглинная ул., дом 29, стр. 1

129. Московский Международный торговый банк (Банк Л.С. Полякова) – Соединенный банк, 1898, архитектор С.С. Эйбушитц. Рож�

дественка ул., дом 8/15, стр. 3



ПА

МЯ

ТН

ИК

ИМ

ОС

КВ

Ы Б

УР

ЖУ

АЗ

НО

Й

*

130. Ансамбль Строгановского училища, XIX–XX: Боковой дом с магазином, архитектор Ф.О. Шехтель / Главный корпус, перестроен

в 1890–1892, архитектор С.У. Соловьев / Новый корпус, архитектор А.В. Кузнецов / Угловой корпус, архитектор С.У. Соловьев.

Рождественка ул., дом 11, стр. 2�4; дом 11/4, корп. 1; дом 11/4, стр. 4.

131. Доходный дом, 1900, архитектор А.П. Матвеев, 1908, инженер В.Е. Дубовской. Варсонофьевский пер., дом 4, стр. 1

132. Никольские торговые ряды, 1899–1900. Архитектор Л.Н. Кекушев. Никольская ул., дом 5/1, стр. 3

133. Шереметьевское подворье, кон. XIX – нач. XX: Торговый корпус, 1890–1900, 1911–1912, архитектор А.Ф. Мейснер.

Никольская ул., дом 10

134. Никольский («Никола Старый») греческий монастырь, кон. XVII – нач. XX, архитекторы К.Ф. Буссе, Г.А. Кайзер: Кельи,

кон. XVII – нач. XVIII, 1895, архитектор К.Ф. Буссе / Святые ворота с колокольней, 1901, архитектор Г.А. Кайзер / Склады, 1895,

архитектор К.Ф. Буссе / Торговый корпус, 1895, архитектор К.Ф. Буссе / Торговый корпус, 1893, архитектор К.Ф. Буссе. Николь�

ская ул., дом 11–13, стр. 1–5

135. Гостиница и ресторан «Славянский базар», 1873. Архитектор А.Е. Вебер. Никольская ул., дом 17, стр. 1

136. Здание Третьяковского проезда, кон. XIX. Никольская ул., дом 19–21/1 (часть)

137. Аптека В.К. Феррейна, 1890�е, архитектор А.Э. Эрихсон. Никольская ул., дом 19–21/1 (часть)

138. Торговый дом Московского купеческого общества, 1909, архитектор Ф.О. Шехтель. Черкасский М. пер., дом 2

139. Комплекс домов страхового общества «Россия»: Дом, 1899, архитектор Н.М. Проскурнин. Сретенский б�р, дом 6/1, стр. 1

140. Доходные дома купца Ф.И. Афремова, нач XX: Доходный дом, 1910�е, архитектор Н.И. Жерихов. Садовая�Спасская ул.,

дом 19, корп. 2

141. Дом Мамонтова с двухэтажной квартирой худ. М.А. Врубеля, построенной по его проекту в 1891–1892.

Садовая�Спасская ул., дом 6, стр. 2

142. Электротеатр «Форум», 1914, архитектор Ф.Н. Кольбе, инженер Л.А. Анохин. Садовая�Сухаревская ул., дом 14

143. Торговый дом Кузнецова, 1899–1901, архитектор Ф.О. Шехтель. Мясницкая ул., дом 8/2, стр. 1

144. Жилой дом, 1898, архитектор С.С. Эйбушиц. Мясницкая ул., дом 13, стр. 1

145. Чайный магазин Перлова, кон. XIX, архитекторы Р.И. Клейн, К.К. Гиппиус. Мясницкая ул., дом 19

146. Доходный дом Строгановского училища, 1904–1906, архитектор Ф.О. Шехтель. Мясницкая ул., дом 24/7, стр. 1

147. Доходный дом Строгановского училища, 1874–1875, архитектор А.Е. Вебер. Мясницкая ул., дом 24/7, стр. 2

148. Московский Императорский почтамт и телеграф, XVIII – нач. XX, архитекторы Х. Фихтнер, А.К. Кавос, А.П. Попов, О.Р. Мунц,

В.А., А.А. и Л.А. Веснины, техник архитектуры Х.Э. Несслер, гражданский инженер Л.И. Новиков, инженер В.Г. Шухов: Главный

корпус, нач. XVIII, 1790�е, 1803–1804, 1855–1856, 1910–1912, архитекторы Х. Фихтнер, А.К. Кавос / Жилой дом («Дом призре�

ния заслуженных престарелых членов почтово�телеграфного ведомства»), 1898, архитектор А.П. Попов / Служебный корпус

Отделения почтовых карет и брик, 1855–1856, 1914, архитектор А.К. Кавос. Мясницкая ул., дом 26А, стр. 1,3; дом 26Б, стр. 1

149. Старый Московский Почтамт (в основе усадьба Демидовых, XVIII–XIX), XIX – 1�я треть ХХ: Конюшенный корпус, 1870–1872,

архитектор В.Н. Карнеев. Мясницкая ул., дом 40, стр. 5

150. Доходный дом В.К. и П.К. Микини, 1901, архитектор В.А. Властов, 1905, гражданский инженер П.К. Микини. Армянский пер.,

дом 1/8, стр. 1

151. Здание библиотеки Лазаревского института Восточных языков, 1898, архитектор А.Ф. Мейснер. Армянский пер., дом 2, стр. 2

152. Доходный дом А.Г. Заварской, 1912, архитекторы И.Г. Кондратенко, С.А. Дорошенко. Потаповский пер., дом 12

153. Доходный дом («Дом с рыцарем») М.О. Эпштейна, 1912, архитектор В.Е. Дубовской. Гусятников пер., дом 11

154. Городская усадьба Н.С. Фатьянова, А.С. Ланггауза, Н.Ф. Стахеева, сер. XVIII – нач. XX: Главный дом, кон. 1740 – нач. 1850�х,

1878, архитектор С.В. Соколов, 1886, архитектор М.Ф. Бугровский / Жилой флигель, 1878, архитектор С.В. Соколов, 1901,

архитектор М.Ф. Бугровский. Харитоньевский М. пер., дом 6, стр. 1, 2

155. Городская усадьба Волковых, Юсуповых, XVII–XIX: Жилой дом, перестроен архитектором Н.В. Султановым / Два Флигеля /

Два корпуса на хозяйственном дворе, 1895, архитектор Н.В. Султанов / Конюшня, 1895, архитектор Н.В. Султанов / Ограда

по переулку, 1895, архитектор Н.В. Султанов. Хоромный туп., дом 4, стр. 1–4

156. Корпус Верхних торговых рядов, 1889–1893, архитектор А.Н. Померанцев. Ветошный пер., дом 17

157. Дом доходный с торговыми помещениями товарищества «Петр Митрофанов», 1912–1913, архитектор А.В. Иванов.

Никольский пер., дом 9, стр. 1

158. Носовское подворье, 1860�е, 1887, 1891, архитекторы Н.В. Никитин, В.Г. Залесский, М.И. Никифоров: Конторское здание,

1866, 1887, 1891 / Торговое здание, 1863–1864, 1891. Старопанский пер., дом 3, стр. 1, 4

159. Торговый дом Аршинова, 1899, архитектор Ф.О. Шехтель. Старопанский пер., дом 5, стр. 1

160. Доходный дом подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры («Троицкое подворье»), 2�я пол. XVIII, 1874–1879, архитектор

П.П. Скоморошенко. Ильинка ул., дом 5/2

161. Здание биржи, 1873–1875, архитектор А.С. Каминский. Ильинка ул., дом 6/1, стр. 1

162. Дом Московского Купеческого общества («Посольское подворье»), 1889–1890, архитектор Б.В. Фрейденберг. Ильинка ул.,

дом 8, стр. 2

163. Санкт-Петербургский Международный коммерческий банк, 1910–1911, архитектор А.Э. Эрихсон. Ильинка ул., дом 9, стр. 1

(часть)

164. Азовско-Донской банк, 1880�е, 1912–1914, архитектор А.Н. Зелигсон. Ильинка ул., дом 9, стр. 1 (часть)

165. Северное страховое общество, 1909–1911, 1930�е, военный инженер И.И. Рерберг, архитекторы М.М. Перетяткович,

В.К. Олтаржевский, И.А. Голосов: Корпус западный, 1909–1911, 1930�е / Корпус восточный, 1909–1911. Ильинка ул., дом 21;


166. Административное здание Товарищества российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник», 1914, архитектор

М.С. Лялевич. Маросейка ул., дом 12, стр. 1

167. Дом жилой, 1880�е, 1970�е, архитектор П.И. Гаудринг. Чистопрудный б�р, дом 3А, стр. 1

168. Здание Правления Курско-Киевской (Воронежской) железной дороги, 1891–1917, архитектор Д. Чичагов. Чистопрудный б�р,

дом 6/19, стр. 1

169. Доходный дом, 1908, 1944, архитекторы Л.В. Кравецкий, П.К. Микини, Б.Л. Топазов, художник С.И. Вашков. Чистопрудный б�р,


170. Здание бывшего кинотеатра «Колизей», 1913–1914, архитектор Р.И. Клейн. Чистопрудный б�р, дом 19, стр. 1

171. Здание Политехнического музея, 1872–1877. Архитекторы И.А. Монигетти, Н.А. Шохин. Новая пл., дом 3/4

172. Торговый дом Московского страхового общества «Боярский двор», 1901, архитектор Ф.О. Шехтель. Старая пл., дом 8/5, стр. 1

173. Комплекс Лютеранской кирхи, 1905, архитектор В. Коссов: Лютеранская кирха / Ограда с воротами, 1892 / Часовня с покой�

ницкой / Училище женское / Сторожка�дворницкая / Дом причта южный / Дом причта западный / Дом причта. Старосадский

пер., дом 7/10, строения 1, 7, 9, 10; Колпачный пер., дом 10/7, строения 3, 5, 8

174. Доходный дом Ф.С. Рахманова,1899–1902, архитектор П.А. Дриттенпрейс. Покровка ул., дом 19.

175. Городская усадьба, XVIII – нач. XX: Металлические ворота, 1903. Хохловский пер., д. 3 (ворота)

176. Доходный дом, 1903, архитектор И. Макаев. Подсосенский пер., дом 18/5, стр. 1

177. Городская усадьба Морозова, XIX: Главный дом с палатами и фундаментом оранжереи, посл. четв. XVII, 1�я пол. XVIII, 1895,

1900�е, архитектор Ф.О. Шехтель / Жилой флигель, 1914, архитектор И.Е. Бондаренко / Жилой дом, кон. XIX / Хозяйственное

строение, 1878 / Электростанция, 1895, архитектор Ф.О. Шехтель. Подсосенский пер., дом 21, стр. 1, 3

178. Усадьба Латышевых – Бахрушиных – Бардыгиных, XIX, 1911, архитекторы А.В. Иванов, К.К. Гиппиус, И.Т. Барютин, С.Ф. Вос�

кресенский (?): Главный дом, до 1821, 1860, 1896, 1911, архитекторы А.В. Иванов, К.К. Гиппиус (интерьеры), И.Т. Барютин /

Каретный сарай (хозяйственные службы), нач. ХХ / Малые архитектурные формы, кон. XIX – нач. ХХ: Фонтан, ваза на тумбе /

Ограда с воротами, XIX – нач. XX / Оранжерея, XIX – нач. XX / Служебный корпус, 1�я треть XIX, нач. XX / Флигель, нач. ХХ,

архитектор С.Ф. Воскресенский (?). Воронцово Поле ул., дом 6–8, строения 1–6

179. Городская усадьба М. фон Вогау – Научно-исследовательский физико-химический институт им. Л.Я. Карпова, кон. XIX, 1920�е,

архитекторы В.А. Коссов, С.Е. Чернышев, Б.М. Иофан: Главный дом – лабораторный корпус, 1882, 1921 – 1922, архитекторы

В.А. Коссов, С.Е. Чернышев / Сторожка, 1882, XX, архитектор В.А. Коссов / Ограда, 1882, XX, архитектор В.А. Коссов. Воронцово

Поле ул., дом 10, стр. 1,5

180. Городская усадьба К.В. Капцовой (с 1944 – Научно�исследовательский институт гигиены труда и профессиональных заболева�

ний), 1�я треть XIX (?) – нач. XX, архитектор Д.Н. Чичагов: Главный дом, 1�я треть XIX (?) 1888 / Флигель, 1888–1889. Воронцо�

во Поле ул., дом 12, стр. 1, 2

181. Хоральная синагога, сер. XIX – нач. XX, архитекторы С.С. Эйбушиц, Р.И. Клейн: Здание синагоги, 1886–1891, 1906–1907, архи�

тектор С.С. Эйбушиц, Р.И. Клейн / Служебный флигель, 1841, 1907, архитектор Р.И. Клейн. Спасоглинищевский Б. пер.,

дом 10, стр. 1, 3

182. Евангелическо-реформатская церковь (с 1917 – Молитвенный дом Евангельских христиан�баптистов), XIX – нач. ХХ, архитек�

торы фон Ниссен, А.Э. Эрихсон: Церковное училище, 1913–1914, архитектор А.Э. Эрихсон. Трехсвятительский Б. пер., дом 4

183. Ансамбль двух доходных домов «Дом Московского купеческого общества», 1912–1915, архитекторы В.В. Шервуд, А.Е. Серге�

ев, И.А. Герман. Солянка ул., дом 1/2, стр. 1, 2

184. Ансамбль Ивановского монастыря, XVII–XIX, 1860–1879, архитектор М.Д. Быковский. Ивановский М. пер., дом 4, стр. 1

185. Городская усадьба Д.Ф. Беляева, XIX – нач. XX, архитектор А.А. Галецкий: Службы (каретный сарай, прачечная), 1881 / Фонтан,

нач. XX / Ограда, нач. XX. Яузская ул., дом 10/2, стр. 2

186. Яузская городская больница (после 1917 – Городская клиническая больница № 23 «Медсантруд»), 2�я пол. XIX – нач. XX, архи�

текторы З.И. Иванов, Н.В. Розов, И.А. Иванов�Шиц: Амбулаторный корпус, 1909, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Ограда, XIX /

Садовый павильон (сторожка), 1870–1880�е / храм в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», 1898–1899,

нач. XX, архитектор Н.В. Розов. / Хирургический корпус, 1911, архитектор З.И. Иванов. Яузская ул., дом 11/6, стр. 1, 8

187. Городская усадьба М.Г. Спиридова – Ф.К. Рюхардт – лечебница О.Г. фон Шимана, нач. XIX – нач. ХХ, архитекторы С.Ф. Воскресен�

ский, В.А. Коссов: Главный дом – лечебница, 1897–1898, архитектор С.Ф. Воскресенский / Ограда с воротами, 1900, архитектор

С.Ф. Воскресенский / Пилон ворот, 1895, архитектор В.А. Коссов / Служебный корп. (конюшня, каретный сарай), 1898, архитек�

тор С.Ф. Воскресенский / Сторожка – дворницкая, 1897, архитектор С.Ф. Воскресенский. Яузский б�р, дом 9/6, стр. 1, 5, 8

188. Городская усадьба А.И. Зимина, нач. XX: Главный дом, 1912–1914, архитектор В.Д. Адамович. Гончарная ул., дом 34

189. Московская городская электростанция (МГЭС-1; «Раушская») «Общества электрического освещения 1886 года» – ГЭС�1

им. П.Г. Смидовича МОГЭС, кон. XIX – 1�я треть XX, архитекторы Н.П. Басин, Н.Н. Благовещенский, И.В. Жолтовский, инженер�

технолог А.Г. Бессон, гражданский инженер В.В. Николя, военный инженер Н.В. Смирнов, электротехник Р.Э. Классон, инженер

Э.�А.И. Норверт: Главный корп. с машинным залом и котельными, 1896–1897, 1907, 1911, 1926, 1928, архитекторы Н.П. Басин,

Н.Н. Благовещенский / Контора с насосной станцией, 1896, 1911, архитектор Н.П. Басин. Раушская наб., дом 10, стр. 1, 2

190. Кондитерская фабрика «Красный Октябрь» (до 1918 – «Эйнем. Товарищество паровой фабрики шоколада, конфет и чайных печений»), нач. XX, архитектор А.М. Калмыков, техник архитектуры А.Ф. Карст: Административный корпус, 1905–1907 / Адми�

нистративно�производственный корпус, 1905–1907. Берсеневская наб., дом 6, стр. 2, 3

191. Центральная электрическая станция городского трамвая, 1904–1908, архитектор В.Н. Башкиров: Здание станции / Ограда

с воротами и калиткой. Болотная наб., дом 15, корп. 1

192. Городская усадьба И.Т. Рахманова, Н.Л. Бухвостова, С.С. Сулимы, купцов Котовых, 1�я половина XVIII – сер. XIX (с 1870�х Со�

фийский механический завод Акционерного Общества Листа): Здание конторы завода, 1875–1891, архитектор Ф.К. Мельгрен /

Фрагмент ограды со скульптурой «Рабочие» – две фигуры на пилонах ворот, 1880�е, архитекторы Иванов (?), Ф.К. Мельгрен.

Болотная пл., дом 14, стр. 1

193. Здание музея им. Бахрушина, 1895, архитектор К.К. Гиппиус. Бахрушина ул., дом 31/12, стр. 1

194. Особняк К.П. Бахрушина, кон. XIX: Особняк, кон. XIX / Сторожка / Ограда. Новокузнецкая ул., дом 27/6, стр. 1

195. Церковь Покрова Замосковорецкой старообрядческой общины, 1908–1910, архитектор В.П. Десятов. Новокузнецкая ул.,


196. Корпуса «Товарищества печатания, издательства и книжной торговли И.Д. Сытина» (после 1917 – 1�я Образцовая типография),

1880–1890�е, 1900–1910�е, архитекторы А.Э. Эрихсон, Ф.В. Рыбинский, Ф.Ф. Воскресенский. Пятницкая ул., 71/5/28, стр. 1, 3, 4

197. Доходный дом с магазином, 1908–1909, архитектор Ф.О. Шехтель. Пятницкая ул., дом 13, стр. 1

198. Доходный дом М.И. Бабанина, 1912–1913, архитектор Э.К. Нирнзее. Климентовский пер., дом 6

199. Ансамбль Марфо-Мариинской обители, нач. ХХ: Барак для заразных больных / Аптека и амбулатория / Альпийская горка (под�

порная стенка) / Воскресная школа с квартирой священника, нач. ХХ, архитектор Б.В. Фрейденберг / Общежитие сестер и при�

ют / Павильон (Покойницкая) / Покои Великой кн. Елизаветы Федоровны, архитектор Б.В. Фрейденберг / Сторожка, 1908–1912,

архитектор А.В. Щусев / Храм правв. Марфы и Марии при лазарете, архитектор Л.В. Стеженский / Часовня, 1908–1912, архи�

тектор А.В. Щусев / Церковь Покрова в Марфо�Мариинской общине, 1908–1912, архитектор А.В. Щусев, художник И.В. Несте�

ров / Сад Марфо�Мариинской обители, нач. XX. Ордынка Б. ул., дом 34, стр. 1–3, 5–7, 11, 13

200. Жилой дом А.Т. Карповой, 1861, 1911, архитектор И.А. Герман. Ордынка Б. ул., дом 36, стр. 1

201. Комплекс Александро-Мариинского училища, кон. XIX, архитектор А.С. Каминский: Жилое здание, 1872 / Учебный корпус,

1878. Ордынка Б. ул., дом 47/7, стр. 1, 2

202. Городская усадьба П.И. Харитоненко, 2�я пол. XIX – 1�я пол. XX, инженер�архитектор В.Г. Залесский, архитектор Ф.О. Шехтель,

художник Ф. Фламенг: Главный дом, 1891–1893, 1911, инженер�архитектор В.Г. Залесский, архитектор Ф.О. Шехтель, худож�

ник Ф. Фламенг / Восточный флигель (прачечная и квартиры служащих), 1890�е, инженер�архитектор В.Г. Залесский / Запад�

ный флигель (контора), 1890�е, инженер�архитектор В.Г. Залесский / Ограда парадного двора, 1890�е / Ограда вдоль западной

и восточной границ участка, 1890�е / Хозяйственный корп. (конюшня), 1890�е, 1920�е, инженер�архитектор В.Г. Залесский. Со�

фийская наб., дом 14, стр. 1–4

203. Жилой дом Н.А. Терещенко, нач. XX. Софийская наб., дом 16, стр. 1

204. Церковь Софии, 1682: Дом причта, 1868, архитектор Н.И. Козловский / Трапезная 1891–1893. Софийская наб.,

дом 32, стр. 1, 14

205. Гостиница В.А. Кокорева, 1860–1867, 1880�е, архитектор И.Д. Черник. Софийская наб., дом 34, стр. 1

206. Кокоревское подворье, 1860–1867, 1880�е, архитектор И.Д. Черник: Корпус торгового склада с металлической галереей / Кор�

пус торгового склада / Корпус меблированных квартир с магазинами. Софийская наб., дом 34, стр. 3, 5, 6

207. Комплекс зданий Мариинского женского училища, сер. XVIII – нач. XX (городская усадьба Еропкиных, Зубовых, Дурасовых):

Главный дом, сер. XVIII – 1�я пол. XIX, 1860–1876 / Жилой дом с квартирами классных дам и смотрителя Мариинского женско�

го училища, 1881–1902, архитектор В.А. Осипов. Софийская наб., дом 8, стр. 1; дом 10, стр. 4

208. Городская усадьба, кон. XVIII – нач. XX: Кадашевские бани, 1905, архитектор А.Э. Эрихсон. Кадашевский 3�й пер., дом 7–9, стр. 1

209. Здание Третьяковской галереи, 1906. Архитектор В.Н. Башкиров, художник В.П. Васнецов. Лаврушинский пер., дом 10, стр. 4

210. Приют для вдов и сирот русских художников имени П.М. Третьякова, нач. XX, 1930�е, архитектор Н.С. Курдюков, инженер Н. Его�

ров: Жилой корпус, 1910–1912, 1930�е, архитектор Н.С. Курдюков, инженер Н.Егоров / Ограда, 1910�е, архитектор Н.С. Курдю�

ков / Служебный корпус с прачечной и сушилкой, 1912, архитектор Н.С. Курдюков. Лаврушинский пер., дом 3/8, стр. 1, 2

211. Дом А.И. и В.В. Аршиновых, 1879, 1905, архитектор Ф.О. Шехтель. Старомонетный пер., дом 31, стр. 7

212. Ансамбль Иверской общины сестер милосердия, XIX – нач. XX: Общежитие сестер милосердия, 1901, архитектор И.Е. Бонда�

ренко / Часовня и секционная,1910. Полянка Б. ул., дом 20, стр. 2, 3

213. Городская усадьба Ф.И. Шкарина – И.Ф. Якобсона, XIX – нач. XX. Полянка Б. ул., дом 22

214. Городская усадьба Хлудовых, посл. четв. XVIII – нач. XX, архитектор В.В. Шервуд: Доходный дом, 1914,1940�е, архитектор

В.В. Шервуд / Флигель, 1861 / Пилон ворот, XIX. Полянка М. ул., дом 7, стр. 3, 5

215. Городская усадьба Дом Игумнова, кон. XIX – нач. XX, архитектор Н.И. Поздеев / Главный дом, 1888–1893 / Флигель / Сарай /

Ограда с воротами. Якиманка Б. ул., дом 43, стр. 1 �3

216. Храм Архистратига Божия Михаила с часовней и анатомическим театром, 1897–1899, архитектор П.М. Самарин. Крымский

Вал ул., дом 9, стр. 23

217. Коммерческие училища и коммерческий институт Московского общества распространения коммерческого образования,

нач. XX, архитектор Н.Л. Шевяков. Зацепа ул., дом 41, корп. 4

218. Коммерческие училища и коммерческий институт Московского общества распространения коммерческого образования,

нач. XX, архитекторы С.У. Соловьев, А.В. Щусев, А.У. Зеленко, Н.Л. Шевяков: Корпус мужского Коммерческого училища им. Це�

саревича Алексея,1902–1904, 1930�е, архитектор А.У. Зеленко / Корпус женского Коммерческого училища с храмом в честь

иконы Божией Матери «Взыскание Погибших», 1904–1905, 1930�е / Корпус Приготовительных классов, 1909, 1930�е, архитек�

тор А.У. Зеленко / Корпус Коммерческого института, 1911–1912, ХХ, архитекторы С.У. Соловьев, А.В. Щусев / Ограда, 1905,

1909, архитектор Н.Л. Шевяков / Ограда, 1902–1904, архитектор А.У. Зеленко / Сторожка, 1903, архитектор А.У. Зеленко. Стре�

мянный пер., дом 28, стр. 1, 2

219. Морозовская детская городская клиническая больница, 1901–1915, архитектор И.А. Иванов�Шиц. Построена на пожертвова�

ния потомственного почетного гражданина В.Е. Морозова – Амбулаторный корпус, 1901, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Огра�

да, 1904, архитектор И.А. Иванов�Шиц. ЦАО, Добрынинский 4�й пер., дом 1/9, стр. 10

220. Здание электростанции Замоскворецкого трамвайного депо, 1910, архитектор М.Н. Глейнинг. Мытная ул., дом 12

221. Богадельня им. С.А. и А.П. Тарасовых (бывшее Убежище для престарелых лиц им. С. и А.Тарасовых): Главный дом с домовым

храмом, 1910–19. Шаболовка ул., дом 4, стр. 1

222. Административный корпус Замоскворецкого трамвайного депо, 1910, архитектор М.Н. Глейнинг. Шаболовка ул.,

дом 9, стр. 3

223. Храм Троицы Живоначальной на Шаболовке, 1840–1843, 1885–1895, архитекторы Н.И. Козловский, Н.В. Никитин, М.П. Ива�

нов. Шаболовка ул., дом 21, стр. 1

224. Ансамбль первой градской больницы, 1828–1833, 2�я пол. XIX, нач. XX: Административный корпус, 2�я пол. XIX – 1910�е / Тера�

певтический корпус, 1912. Ленинский пр�т., дом 8, корп. 9, 10

225. Хирургический корпус 2-й Градской больницы, 1927, архитектор И.А. Иванов�Шиц, В.А. Ганешин. Ленинский пр�т, дом 10, корп. 12

226. Московская окружная железная дорога, 1903–1908, архитекторы А.Н. Померанцев, П.И. Рашевский, инженеры Л.Д. Проскуря�

ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Николаевский железнодорожный мост (ныне Краснолужский), архитектор А.Н. Померанцев,

инженеры Л.Д. Проскуряков, П.Я. Каменцев 1905–1907. Бережковская наб. – Новодевичья наб., перенесен к Титовскому проез�

ду и 1�й Фрунзенской улице

227. Доходный дом Чудова монастыря с приютом для сирот, 1915–1918, архитектор И.П. Машков. Фрунзенская наб., дом 10

228. Городская усадьба Всеволожских, кон. XVIII – XIX, нач. XX. Фабрика Жиро: Картинная галерея фабрики К. Жиро, 1901,

архитектор Р.И. Клейн. Тимура Фрунзе ул., дом 11, стр. 46

229. Здание Высших женских курсов, 1910–1913, архитектор С.У. Соловьев, инженер В.Г. Шухов. Пироговская М. ул., дом 1, стр. 1

230. Здание онкологического корпуса клиники Московского университета, нач. XX, архитектор Р.И. Клейн. Пироговская М. ул.,


231. Здание московских женских педагогических курсов (с 1919 – Педагогический институт), 1911–1914, архитектор А.А. Эйхен�

вальд, О.В. фон Дессин. Пироговская М. ул., дом 29/7, стр. 1

232. Здание Московской классической гимназии (открыта в 1901), архитектор Р.И. Клейн. Хользунова пер., дом 14, стр. 1

233. Комплекс клиник на Девичьем поле, 1880–1890�е, архитектор К.М. Быковский: Амбулатория Алексеевская / Виварий. Здание

Центральной лаборатории им. С.И. Чечулина / Институт гигиены, общей патологии и фармакологии / Клиники факультетские –

терапевтическая и хирургическая / Клиники госпитальные / Клиника глазная и пропедевтическая / Кухня и прачечная, дезинфек�

ционная, бани, артезианский колодец, водонапорная башня / Службы при кухне и прачечной / Станция электрического освеще�

ния / Клиника кожных и венерических заболеваний / Корпус служебный / Часовня Димитрия Прилуцкого / Институт патолого�

анатомический. Пироговская Б. ул., дом 2, стр. 1–9; дом 4, стр. 1, 2; дом 6, стр. 8; Абрикосовский пер., дом 1, стр. 1

234. Здание приюта им. Н.С. Мазурина, 1895, архитектор И.А. Иванов�Шиц. Пироговская Б. ул., дом 13, стр. 1

235. Здание бывшей детской больницы им. М.А. Хлудова, 1896, архитектор К.М. Быковский. Пироговская Б. ул., дом 19, стр. 1

236. Доходный дом В. Петрова (с ценными интерьерами), 1913, гражданский инженер В.Е. Дубовской. Земледельческий пер.,

дом 12

237. Церковь Михаила Архангела, 1894, архитекторы М.И. Никифоров, А.Ф. Мейснер. Еланского ул., дом 2А

238. Комплекс клиник на Девичьем поле, 1880–1890�е, архитектор К.М. Быковский: Клиника акушерская и гинекологическая /

Корпус служебный акушерской и гинекологической клиники. Еланского ул., дом 2, стр. 1, 2



239. Московская контрольная палата (с 1930�х – Онкологический институт им. П.А. Герцена), кон. XIX� нач. ХХ, архитекторы А.Е. Вебер

и И.С. Кузнецов: Здание Московской контрольной палаты, 1897, 1910, / Ограда с воротами, 1910. Погодинская ул., дом 6, стр. 1

240. Здание приюта для неизлечимых больных им. митрополита Московского и Коломенского Сергия, 1899–1901, архитектор

С.У. Соловьев. Погодинская ул., дом 10, стр. 1

241. Ансамбль Новодевичьего монастыря: Филатьевское училище, 1871–1878 / Часовня�усыпальница Прохоровых, 1911. ЦАО,

Новодевичий пр., дом 1, стр. 11, 34


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Станция «Воробьевы горы», 1903–1908, архитектор А.Н. Померанцев, инженер С.Д. Карейша:

Фонарный столб / Дебаркадер / Пассажирское здание. Хамовнический Вал ул.


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Сергиевский железнодорожный мост (ныне Андреевский), 1905–1907, архитектор А.Н. Поме�

ранцев, инженер Л.Д. Проскуряков, П.Я. Каменцев. Лужнецкая наб., перенесен к Киевскому вокзалу


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Дорогомиловский железнодорожный мост (ныне Старый Дорогомиловский мост),

1905–1907, архитектор А.Н. Померанцев, инженер Л.Д. Проскуряков. Тараса Шевченко наб.

245. Ансамбль «Товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры», XIX – нач. XX, архитекторы Н.И. Финисов, В.Г. Залесский,

А.Н. Милюков, С.Коновалов и др.: Ткацкий корпус, 1884, архитектор В.Г. Залесский, 1896, архитектор А.Н. Милюков / Прядиль�

ный корпус с лестничной башней и площадкой, 1897, архитектор А.Н. Милюков / Граверный цех, 1897, архитектор С.Коновалов /

Отбельный цех, 1904, 1906, XX. Рочдельская ул., дом 15, стр. 5, 8, 10, 29

246. Домовый храм Святого Праведного Филарета Милостивого Ермаковской богадельни за Трехгорной заставой, 1889. Шмитов�

ский пр., дом 29, стр. 10

247. Здание мебельной фабрики «Мюр и Мерилиз», 1912, архитектор Р.И. Клейн. Столярный пер., дом 3, корп. 1

248. Усадебный комплекс П.И. Щукина, кон. XIX – нач. ХХ: «Старый музей», 1892, архитектор Б.В. Фрейденберг / Музейный склад,

1905, архитектор Ф.Н. Кольбе / Ограда с парадными воротами, 1898, архитектор А.Э. Эрихсон / Службы,

кон. XIX – нач. ХХ. Грузинская М. ул., дом 15, стр. 1–3

249. Римско-католическая церковь Непорочного Зачатия в Грузинах, 1910–1911, архитектор Ф.Ф. Богданович. Грузинская М. ул.,

дом 27/13, стр. 1

250. Доходный дом купца В.Е. Быкова, 1909, архитектор Л.Н. Кекушев. Брестская 2�я ул., дом 19/18, стр. 1

251. Белорусский вокзал, 1870, 1912, инженер И.И. Струков. Тверская Застава пл., дом 7, стр. 1

252. Доходный дом Ф.В. Езерского, 1903, архитектор К.Л. Розенкампф. Тверская�Ямская 1�я ул., дом 6

253. Подворье Валаамского Спасо-Преображенского монастыря, 1900–1910�е, гражданский инженер А.И. Рооп. Тверская�

Ямская 2�я ул., 52

254. Доходный дом А.В. Лобозоева, 1911–1912, архитектор Э.К. Нирнзее. Оружейный пер., дом 43, стр. 1

255. Петровско-Александровский пансион-приют дворянства Московской губернии (с 1945 – НИИ нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко),

1900�е, 1�я пол. XX: Главный корп. с храмом Николая Чудотворца, 1900–1902, архитекторы А.Ф. Мейснер, М.К. Геппенер, воен�

ный инженер А.А. Семенов. Фадеева ул., дом 5, стр. 1, 4

256. Дом купца Шерупенкова, 1870�е. Здесь в 1890�х размещалось Миусское городское начальное училище. Лесная ул., дом 1/2

257. Ансамбль Миусского трамвайного депо, 1874, 1908–1910, 1930�е, архитекторы Н.К. Жуков, М.Н. Глейнинг, инженеры Н.А. Сы�

тенко, В.Г. Шухов (?): Административно�жилой корпус, 1874, 1909–1910, 1932, архитекторы Н.К. Жуков, М.Н. Глейниг, инженер

Н.А. Сытенко / Вагонный сарай с котельной, 1903–1909, 1910–1911, архитекторы Н.К. Жуков, М.Н. Глейнинг, инженеры Н.А. Сы�

тенко / Большой вагонный сарай, 1909 / Кладовая с проходной, 1874, 1910, 1926 / Мастерская, 1874, 1880�е, 1926 / Ограда,

1908. ЦАО, Лесная ул., дом 20, стр. 1, 3–6

258. Старообрядческий храм Николы Чудотворца у Тверской заставы, 1915–1921. Архитектор А.М. Гуржиенко. Бутырский Вал ул.,

дом 8/3, стр. 1

259. Скорбященский монастырь, комплекс, 1856–1910�е: Собор Всемилостивейшего Спаса, 1891–1894, архитектор

И.Т. Владимиров / Корпус келий и мастерских («Рукодельный корпус»), 1909–1911, архитектор С. Ильинский. Новослободская

ул., дом 58

260. Ансамбль городской усадьбы К.А. Мейера: Главный дом, 1894, архитектор М.К. Геппенер / Жилой флигель со службами, 1894,

1905, архитектор М.К. Геппенер. Чернышевского пер., дом 4, строения 1, 2

261. Дом Общества «Детский труд и отдых», 1900�е, архитектор А.У. Зеленко. Вадковский пер., дом 5, стр. 1

262. Городская усадьба А.В. Маркина, 1904–1905, архитектор П.В. Харко: Главный дом, 1904–1905, архитектор П.В. Харко / Ограда,

1904–1905, архитектор П.В. Харко. Вадковский пер., дом 7, стр. 1

263. Подворье Троицкой Сергиевой Лавры в Москве (Троицкое подворье), XVII–XX: Богадельня / Доходный дом, 1915, архитектор

А.А. Латков. Троицкий 2�й пер., дом 6; дом 8/10, стр. 4

264. Дом-мастерская, в котором жил и работал Виктор Васнецов в 1894–1926, художник В.М. Васнецов. Васнецова пер., дом 13, стр. 1

265. Жилой дом В.Л. Дурова – Музей «Уголок Дедушки Дурова», 1894, 1911, архитектор А.Е. Вебер, гражданский инженер Н.Д. Поли�

карпов. Дурова ул., дом 4, стр. 1

266. Жилой дом, кон. XIX, архитектор Н. Тютюнов, С.Ф. Воскресенский, с художественно�ценными интерьерами, нач. XX. Щепкина

ул., дом 34, стр. 1

267. Доходный дом, 1912–1914, архитектор Э.К. Нирнзее. Щепкина ул., дом 47, стр. 1

268. Комплекс Старо-Екатерининской больницы (с 1923 – больница им. А.И. Бабухина, с 1943 – МОНИКИ): Гинекологическое отделе�

ние, 1908–1909, архитектор А.И. Герман / Больничный корпус, 1877–1881, архитектор А.А. Мейнгардт / Корпус для хронических

больных, 1908, архитекторы А.И. Рооп, А.И. Герман / Корпус для нервных больных, 1908–1909, архитектор А.И. Герман / Родиль�

ный приют, 1908–1909, архитектор А.И. Герман / Служебный корпус, 1898 / Церковь Иконы Божией Матери «Всех Скорбящих

Радость», 1899, архитектор В.П. Десятов. Щепкина ул., дом 61/2, стр. 1, 4, 5, 9, 24, 25

269. Дом дешевых квартир им. Г. Солодовникова, 1907–1908, архитекторы И.И. Рерберг, М.М. Перетяткович, инженер Т.Я. Бардт:

дом дешевых квартир для семейных, 1907, архитектор И.И. Рерберг. Гиляровского ул., дом 57, стр. 1

270. Дом дешевых квартир им. Г. Солодовникова, 1907–1908, архитектор И.И. Рерберг, М.М. Перетяткович, инженер Т.Я. Бардт. Гиля�

ровского ул., дом 65, стр. 1

271. Городская усадьба Е.А. Зарина – Н.С. Долгорукова – Н.В. Кузнецовой, кон. XVIII – нач. XX: жилой дом, 1793–1795, 1893. Мира пр�т,


272. Особняк Н.В. Кузнецовой, 1895–1897, архитектор Ф.О. Шехтель. Мира пр�т, дом 43

273. Городская усадьба Баевых, XIX – 1�я пол. ХХ: Жилой дом Баевых (со службами), 1910, художник�архитектор И.С. Кузнецов /

Жилой дом, 1910, 1933, архитектор И.С. Кузнецов, архитектор И.А. Фомин / Жилой дом, 1896,

архитектор В.И. Чагин. Мира пр�т, дом 52, стр. 4

274. Дома бесплатных квартир, нач. XX, архитектор И.П. Машков. Протопоповский пер., дом 19, стр. 1, 5, 8

275. Ансамбль Мариинского приюта Братолюбивого общества снабжения в Москве неимущих квартирами, кон. XIX – нач. XX., архитек�

торы И.П. Машков, А.К. Ланкау, Н.С. Курдюков: Горбовский дом дешевых квартир, 1901, архитектор И.П. Машков / Дом дешевых

квартир им. императора Николая II, 1904–1911, архитектор И.П. Машков / Комаровский дом дешевых квартир, 1899, архитектор

И.П. Машков / Поляковский дом дешевых квартир, 1896, архитектор И.П. Машков. Протопоповский пер., дом 19, стр. 6, 10, 12, 13

276. Ансамбль Комсомольской площади, XIX–XX: Здание Ярославского вокзала, 1902–1904, архитектор Ф.О. Шехтель / Здание Ка-занского вокзала, 1912–1914, архитектор А.В. Щусев. Комсомольская пл., дом 1 стр. 1; дом 2, дом 5.

277. Завод «Пиво-медоваренное «Товарищество Калинкина СПб-М»: Казармы и столовая, 1892, архитектор А.Е. Вебер, 1904.

Русаковская ул., дом 13, стр. 2

278. Ансамбль зданий Рязанского трамвайного парка, 1910–1911, мастерская гражданского инженера М.К. Поливанова: Вагонный

сарай, 1910–1911 / Дом администрации, 1910 / Жилой дом работников трамвайного парка, 1910–1911 / Здание амбулатории,

мастерские и гараж, 1910, надстройка 1926 / Проходная, 1910. Новорязанская ул., дом 23, стр. 1, 2, 5, 8

279. Доходный дом О.О. Вильнера, 1903, архитектор Н.И. Жерихов. Басманная Стар. ул., дом 12, стр. 1

280. Здание бывшей Хлебной биржи, 1911, архитектор К.А. Дулин, 1988. Спартаковская пл., дом 9/1

281. Жилой дом, 1882. Спартаковская ул., дом 10/2

282. Церковь Московской общины старообрядцев-поморцев, 1907–1908, архитектор И.Е. Бондаренко. Токмаков пер., дом 17, стр. 4

283. Жилой дом Зубовых, 1886, архитектор П. Дриттенпрейс. Бауманская ул., дом 50/12, стр. 1

284. Жилой дом П.В. Щапова, 1867, архитектор А.О. Вивьен. Бауманская ул., дом 58/3, стр. 5

285. Церковь Покровско-Успенской старообрядческой общины, 1909, архитектор Бондаренко И.Е.. Гавриков М. пер., дом 29

286. Богадельня им. И.Н. Геера с храмом Св. Прав. Иосифа Обручника, 1893–1897, гражданские инженеры Л.Н. Кекушев, И.А. Иванов�

Шиц. Красносельская Верхн. ул., дом 15, стр. 1

287. Алексеевский женский монастырь в Красном селе, XIX, 1930�е: Церковь Всех Святых, 1887–1891, архитектор А.А. Никифоров /

Богадельня (училище) / Кельи. Красносельский 2�й пер., дом 7, стр. 8; дом 5, стр. 2

288. Ансамбль корпусов чаеразвесочной фабрики «Торгово-промышленное товарищество преемник Алексея Губкина А. Кузнецов и К 0»: Фабричный корпус, 1901, архитектор П.В. Харко / Фабричный корпус, 1913, архитектор К.К. Гиппиус.

Сыромятническая Нижн. ул., дом 11, корп. 1, 2

289. Пивоваренный завод, с 1870�х – завод «Московская Бавария», с 1886 – завод «Русского товарищества пиво�медоварения в

Москве», XIX: Главный корпус, 1870�е / Производственный корпус, 1870�е / Склады, 1870�е. Сыромятнический 4�й пер., дом 1/8,

стр. 6, 8, 9

290. Здание 3-го Рогожского городского училища, 1883–1884, архитектор Д.Н. Чичагов. Николоямская ул., дом 42

291. Городская усадьба Лепехиных, 2�я пол. XVIII – кон. XIX: Главный дом, 1773, 2�я пол. XIX / Северный флигель, 3�я четв. XVIII –

2�я пол. XIX / Жилой дом, кон. XVIII – 2�я пол. XIX, с палатами. Андроньевская пл., дом 4, стр. 1, 2; Сергия Радонежского ул.,

дом 1, стр. 1

292. Церковь Николая Чудотворца Никольско-Рогожской общины, 1910–1912, архитектор И.Е. Бондаренко.

Андроньевская М. ул., дом 15

293. Успенский собор старообрядческой церкви Белокриницкого согласия, 1906–1908, архитектор Н.Д. Поликарпов (перестроен под

жилье). Марксистская ул., дом 9, стр. 3

294. Главная насосная станция, 1896–1898, архитектор М.К. Геппенер, 1911–1914, 1930�е: Ограда и сторожка, 1896–1898, архитектор

М.К. Геппенер / Механический цех, 1911–1914 / Машинное здание, 1896–1898, архитектор М.К. Геппенер / Жилой корп. для ра�

бочих, 1896–1898, архитектор М.К. Геппенер / Административный корпус, 1896–1898, архитектор М.К. Геппенер. Саринский пр.,

д. 13, стр. 1, 2, 4, 7

295. Богадельня московского дворянства им. С.Д. Нечаева с храмом Св. Первомученика Стефана, 1901–1906, архитектор Р.И. Клейн.

Шаболовка ул., дом 33

296. Варваринский сиротский приют, 1855–1919. Шаболовка ул., дом 37

297. Ансамбль городской клиники нервных болезней доктора Л.С. Цейтлина (с 1914 – Шаболовский филиал Городской психиатри�

ческой больницы им. Алексеева), 1913, архитектор Е.В. Шервинский: Лечебные корпуса, 1913, архитектор Е.В. Шервинский /

Служебный корпус, 1913, архитектор Е.В. Шервинский. Донская ул., дом 43, стр. 2, 4, 7


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Кожуховский железнодорожный мост (бывший Алексеевский), 1905–1907, архитектор

А.Н. Померанцев, инж. А.Д. Проскуряков, П. Рашев. Новоданиловская наб. – Нагатинская наб.

299. Ансамбль Психиатрической больницы имени Н.А. Алексеева: Главный корпус с храмом во имя иконы Божией Матери «Всех

скорбящих Радость», 1890, архитектор Л.О. Васильев / Женское отделение для слабых, требующих надзора и вновь поступаю�

щих, 1890, архитектор Л.О. Васильев / Женское отделение для полубеспокойных и беспокойных больных, 1890, архитектор

Л.О. Васильев / Женское отделение для буйных больных, 1890, архитектор Л.О. Васильев / Корпус прачечной, сушильни и по�

гребов, 1890, архитектор Л.О. Васильев / Корпус квартир для служащих больницы, 1890, архитектор Л.О. Васильев, 1890 / Кор�

пус казарм для рабочих, 1891 / Корпус для мужчин�хроников им. Ф.Я. Ермакова, 1892, архитектор Л.О. Васильев / Корпус для

женщин хроников, 1900, архитектор Л.О. Васильев / Мужское отделение, для слабых, требующих надзора и вновь поступаю�

щих, 1890, архитектор Л.О. Васильев / Мужское отделение для полубеспокойных и беспокойных больных, 1890, архитектор

Л.О. Васильев / Мужское отделение для буйных больных, 1890, архитектор Л.О. Васильев / Служебный корп. (баня, кухня, цей�

хгауз, мастерские), 1890, архитектор Л.О. Васильев / Хозяйственный корп. (конюшни и сараи), 1890, архитектор Л.О. Васи�

льев / Часовня для отпевания умерших, 1894, архитектор Л.О. Васильев. Загородное шоссе, дом 2. стр. 1А, 1Б, 1Г, 1 Д, 1 Е, 2,

4, 7, 10, 18, 20, 32, 33, 36


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Канатчиково», 1903–1908 , архитектор А.Н. Поме�

ранцев, инженеры С. Карейша, А.Д. Проскуряков: Фонарный столб / Сторожка / Пассажирское здание / Жилые дома / Будка. Ка�

натчиковский пр., дом 7, стр. 3

301. Здание клиники, 1916, архитектор А.Ф. Мейснер. Ленинский пр�т, дом 17

302. Комплекс зданий Медведниковской богадельни на Большой Калужской, 1900�е, архитектор С.У. Соловьев: Богадельня Рахма�

новых / Больница детская с приютом / Котельная / Корпус квартирный / Корпус жилой для обслуживающего персонала / Хозяй�

ственные корпуса / Ледник / Часовня / Храм во имя Святителя Алексия Митрополита Московского (бывший иконы Тихвинской

Божьей Матери) при больнице. Ленинский пр�т, дом 27, стр. 2–4, 6–8

303. Городская усадьба Шервудов, «Московские обозные мастерские» И.Ф. Терещенко – Главного Интендантского Управления (после

1917 года – завод «Красный пролетарий»), XIX, нач. XX, архитектор Н.Д. Бутусов: Жилой дом архитектора В.С. Шервуда – конто�

ра завода «Красный пролетарий», 1911, архитектор Н.Д. Бутусов / Производственный корп. обозных мастерских, 1911. Калуж�

ская М. ул., дом 15, стр. 5, 17

304. Киевский вокзал, архитекторы И.И. Рерберг, В.К. Олтаржевский, инженер В.Г. Шухов. Киевского Вокзала пл., дом 1

305. Съемочный павильон кинофабрики И.Н. Ермольева, 1915, инженер А.Попов. Киевского Вокзала пл., дом 2

306. Московская окружная железная дорога, 1903–1908 , архитекторы А.Н. Померанцев, П.И. Рашевский, инженеры Л.Д. Проскуря�

ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Станция «Потылиха», 1905–1907, архитекторы А.Н. Померанцев, инженер Л.Д. Проскуряков /

Пассажирское здание вокзала. Потылиха ул., дом 1

307. Часовня Архистратига Божия Михаила при «Кутузовской избе» (в 1910–1920�х – музей Отечественной войны 1812 года),

1910–1912. Кутузовский пр�т, дом 3

308. Трехгорный пивоваренный завод, кон. XIX – нач. XX вв., архитекторы А.Е. Вебер, Р.И. Клейн, А.П. Евланов. Солодовенный кор�

пус и старый элеватор: солодовни и овины, 1875–1876 , 1895–1898 , архитектор А.Е. Вебер; водонапорная башня / Главный

корпус: старая бродильня (впоследствии бутылочная мойка), ледники, 1875–1883 , 1884–1889 , 1890–1900 , архитектор / Старые

контрольные ворота, 1910, арх. А.П. Евланов. Кутузовский пр�т, дом 12, стр. 1, 3


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Станция «Кутузово», 1903–1908 , архитектор А.Н. Померанцев, инженеры Л.Д. Проскуряков,

С. Карейша: Пассажирское здание вокзала / Жилое здание / Будка центрального управления. Кутузовский пр�т, дом 37, стр.1

310. Церковь Знамения в Кунцеве, 1901–1913, архитектор С.У. Соловьев. Филевская Б. ул., дом 65


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Пресня», 1903–1908 , архитектор А.Н. Померанцев,

инженер С. Карейша: Южная и северная будки центрального управления / Пассажирское здание / Столовая / Продовольствен�

ный склад / Кухня / Ледник / Дом коменданта при продовольственном складе / Уборная / Жилой дом / Дом команды / Дебарка�

дер / Багажное отделение. Силикатный 1�й пр., дом 10; Магистральная 3�я ул., дом 26, стр. 1

312. Дача Левенсона, 1900�е, архитектор Ф.О. Шехтель. Чоботовский пр., дом 4, стр. 1

313. Комплекс усадьбы Боде-Колычевых в селе Спасское-Лукино, XVII–XIX. Ансамбль усадьбы, 1850–1870�е:

Церковь Преображения Господня / Сторожка / Дом причта / Два обелиска при въезде в усадьбу /

Теремок и ограда с башнями / Памятник�обелиск доблести боярского рода Колычевых / Парковая скульптура

«Четыре времени года». Лазенки 7�я ул., дом 42, стр. 1

314. Усадьба Карзинкиных, 2�я пол. XIX–нач. XX. 1871–1880�е, арх.И.П. Ропет. Одинцовская ул., дом 24, стр.14

315. Ансамбль железнодорожной станции «Покровское-Стрешнево»: Деревянный кассовый павильон, 1907, архитектор С.А. Бржо�

зовский / Два станционных дома, 1907, архитектор С.А. Бржозовский. Волоколамское шоссе, 34

316. Усадьба «Покровское» («Глебово-Стрешнево»), XVIII�XIX: Главный дом (деревянный), кон. XVIII, с каменными пристройками,

кон. XIX / Стена�ограда в русском стиле, архитекторы Ф.Н. Кольбе, А.П. Попов. Волоколамское шоссе, дом 52, стр. 1

317. Храм Спаса Преображения в Спасском-Тушине, 2�я пол. XIX, гражданский инженер В.О. Грудзинский:

Храм, 1875–1886 , гражданский инженер В.О. Грудзинский / Ворота, 1882, гражданский инженер В.О. Грудзинский.

Волоколамское шоссе, дом 128

318. Ансамбль усадьбы Братцево, XVIII–XIX: Деревянный дом, 2�я пол. XIX – нач. XX / Мост большой, мост малый / Водонапорная

башня, 1898. Светлогорский пр., дом 13, стр. 9


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Братцево», 1905–1907 , архитектор А.Н. Померан�

цев, инженер А.Д. Проскуряков: Телеграфный пост / Сторожевой дом. Волоколамское шоссе

320. Храм Рождества Христова в Рождествено, 1890–1898 , нач. XX, гражданский инженер В.О. Грудзинский. 1�я Муравская ул., дом 39

321. Дача В.А. Носёнкова, 1909, архитекторы В.А. Симов, Л.А. Веснин. Никольский тупик, дом 2

322. Ансамбль больницы Захарьина, 1909–1914 , архитекторы И.Э. Грабарь, Ф.О. Шехтель: Главный корп. / Амбулатория / Дом мед�

персонала / Дома врачей / Дом для рабочих / Кухня / Морг. Куркинское шоссе, дом 29, корп. 2, 3, 5, 6, 8, 9, 20

323. Ансамбль скаковых конюшен Манташева, 1914–1916 , архитекторы В.А. и А.А. Веснины, инженер А.Г. Измиров. Скаковая ул.,

дом 3, стр. 1

324. Центральный Московский ипподром, кон. XIX – сер. XX, архитекторы И.Т. Барютин, С.Ф. Кулагин, И.В. Жолтовский, скульпторы

С.М. Волнухин, К.А. Клодт (?): Главный корпус, 1898–1899 , 1951–1955 , архитекторы И.Т. Барютин, С.Ф. Кулагин, И.В. Жолтов�

ский / Пилоны ворот с конными скульптурными группами, 1898–1899 , архитекторы И.Т. Барютин, С.Ф. Кулагин, скульпторы

С.М. Волнухин, К.А. Клодт (?). Беговая ул., дом 22

325. Храм в честь Вадопедской иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» у Николаевских казарм на Ходынском поле,

1907–1909 , архитектор В.Д. Адамович. Поликарпова ул., дом 16

326. Ансамбль Городской больницы им. К.Т. Солдатенкова (Московская городская клиническая больница им. С.П. Боткина),

1909–1916 , 1923–1926 ,1937, архитекторы И.А. Иванов�Шиц, 1937, Н.В. Гофман�Пылаев: Административный корпус с переход�

ными галереями, 1909, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Докторский (жилой) корпус, 1909, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Жилой

корпус, 1909, 1915–1927 , архитектор И.А. Иванов�Шиц / Инфекционный корпус («рожистых заболеваний»), 1912, архитектор

И.А. Иванов�Шиц / Инфекционный корпус («разборочный»), 1912, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Квартирный корпус, 1909,

1915–1924 , архитектор И.А. Иванов�Шиц / Кухня, погреба, ледник, 1909 / Лечебный корпус, 1909, архитектор И.А. Иванов�Шиц /

Терапевтический корпус, 1909, архитектор И.А. Иванов�Шиц / Терапевтический корпус, 1908–1909 , 1915–1925 , 1937, архитек�

тор И.А. Иванов�Шиц / Хирургический корпус, 1915–1925 , архитектор И.А. Иванов�Шиц / Церковь Косьмы и Дамиана с анатоми�

ческим театром и часовней для отпевания, 1909–1910 / Ограда, 1909. Боткинский 2�й пр.,

дом 5, корп. 2, 6, 8, 9, 10, 11, 16, 17, 27, дом 5, стр. 3, 8

327. Храм иконы Божией Матери «Скоропослушница» на Ходынском поле, 1901–1902. Рыбалко Маршала ул., дом 8, корп. 2, стр. 1

328. Сохранившаяся территория Московского городского братского кладбища героев Первой мировой войны – мемориального пар�

ка площадью 11. Новопесчаная ул., дом 12

329. Архитектурно-планировочный комплекс поселка «Сокол»: Жилой дом, 1910, архитектор А. Померанцев. Панфилова ул., дом 6


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Серебряный бор», 1903–1908, архитектор А.Н. Поме�

ранцев, инженер С.Карейша: Казарма / Пассажирское здание / Помещение для багажа / Западная и восточная будки / Дом ко�

менданта / Здание уборной. Панфилова ул., дом 6Б

331. Дача В.А. Носёнкова, 1909, архитекторы В.А. Симов, Л.А. Веснин: Главный дом / Партер с подпорной стенкой и фонтаном / Слу�

жебный флигель. Никольский туп., дом 2, стр. 14



ПА

МЯ

ТН

ИК

ИМ

ОС

КВ

Ы Б

УР

ЖУ

АЗ

НО

Й

332. Дача «Грековка», архитектор В.А. Симов, 1890�е. Никольский туп., дом 2, стр. 6

333. Кондитерская фабрика Товарищества «А.Сиу и КО» (после 1924 – кондитерская фабрика «Большевик»), 1884, 1896, 1902, граж�

данский инженер О.Ф. Дидио, 1930�е: Жилой дом для служащих с магазином, 1896, гражданский инженер О.Ф. Дидио / Конди�

терский магазин, 1902, гражданский инженер О.Ф. Дидио / Ограда, нач. ХХ, 1930�е (?) / Фабричный корпус, 1884, 1896, граж�

данский инженер О.Ф. Дидио, 1930�е Ленинградский пр�т, дом 15, стр. 1–3

334. Комплекс богаделен на Петербургском шоссе Императорского Человеколюбивого общества, XIX – нач. XX, архитекторы

Н.И. Финисов, Н.А. Воскресенский, И.П. Машков: Здание богадельни кн. Н.А. Черкасовой с храмом в честь Троицы Живоначаль�

ной, 1858, архитектор Н.И. Финисов, 1888, архитектор Н.А. Воскресенский / Здание Спиридоньевского убежища для неизлечи�

мых, 1900–1901, архитектор И.П. Машков / Ограда двух типов с воротами, кон. XIX – нач. XX, архитектор И.П. Машков. Ленин�

градский пр�т, дом 16, стр. 1, 2

335. Дача Постниковых – Коншиных – И.А. Манташева, 1�я треть XIX (?) – нач. XX, 1990�е, архитекторы Ф.О. Шехтель, А.Э. Эрихсон:

Жилой дом, 1�я треть XIX (?), 1900�е, 1990�е, архитекторы Ф.О. Шехтель, А.Э. Эрихсон / Ограда, нач. XX, архитектор Ф.О. Шех�

тель. Ленинградский пр�т, дом 21

336. Царский павильон XV Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставки, 1882, архитекторы А.Э. Вебер,

А.С. Каминский. Ленинградский пр�т, дом 31, стр. 9

337. Гостиница «Советская» (бывший ресторан «Яр»), XIX, 1910�е, 1930�е, 1949, архитекторы А.Э. Эрихсон, П.Н. Рагулин, И.И. Ловей�

ко, В. Лебедев. Ленинградский пр�т, дом 32/2

338. Храм иконы Божией Матери «Знамение» в Аксиньине, 1883–1884, XX, инженер�архитектор А.Г. Вейденбаум. Фестивальная ул.,

дом 6, стр. 1

339. Церковь Знамения усадьбы Ховрино («Грачевка»), 1868–1870. Фестивальная ул., дом 77

340. Усадьба «Космодемьянское-Зотово», XVIII – нач. ХХ: Здание бывшей усадьбы «Белые столбы», где для рабочих и красноармей�

цев был открыт санаторий «Химки» / Храм свв. бесср. Космы и Дамиана, 1726–1730, 1819–1820, 1888–1889, XX, гражданский

инженер А.А. Никифоров / Ледник, 1907, архитектор Ф.О. Шехтель / Флигель, 1907, архитектор Ф.О. Шехтель. Правобережная

ул., дом 6, дом 6А, стр. 1, 2

341. Ресторан Скалкина И.А. «Эльдорадо», 1907, 1908–1910, архитектор Л.Н. Кекушев при участии Н.Д. Поликарпова. Красноармей�

ская ул., дом 1

342. Здание ресторана «Аполло» в Петровском парке, кон. XIX – нач. XX. Красноармейская ул., дом 4

343. Вилла «Черный лебедь» Н.П. Рябушинского в Петровском парке, 1908–1909, архитекторы В.Д. Адамович и В.М. Маят, 1915. На�

рышкинская аллея, дом 5, стр. 1

344. Загородная вилла Оконешникова, 1903: Дом. Константина Симонова ул., дом 2А

345. Ансамбль паровозного депо станции «Подмосковная» Московско-Виндавской железной дороги, 1901, архитектор Ю.Ф. Диде�

рикс (?): Административное здание, 1901 / Водонапорная станция с насосной станцией, 1901 / Веерное депо с поворотным кру�

гом, 1901, 1929 / Здание вокзала станции «Подмосковная». Волкова Космонавта ул., дом 10, стр. 2

346. Усадьба «Михалково»: Дом В.И. Иокиша, директора «Товарищества суконной мануфактуры «Иокиш», 2�я пол. XIX – нач. XX, ар�

хитектор Д.П. Сухов. Михалковская ул., дом 42


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Лихоборы», 1903–1908, архитектор А.Н. Померан�

цев, инж. С.Карейша: Пассажирское здание / Паровозное депо / Мастерские / Здание уборной / Здание нефтекачки / Здание ба�

ни / Жилые дома со службами / Дом начальника участка / Дом коменданта при продовольственном складе / Водоподъемное

здание / Водоемное здание / Будки центрального управления. Черепановых пр., дома 3, 5, 15, 28, 40, 42, стр. 1; Онежская ул.,

дом 2А; Пакгаузное шоссе, дом 1, стр. 1

348. Усадьба «Грачевка», XVIII�XIX: Главный дом, 1900, архитектор Л.Н. Кекушев совместно с А. Кайзером / Конюшенный корпус / Ка�

ретный сарай / Оранжерея / Северный служебный корпус / Южный служебный корпус. Клинская ул., дом 2, стр. 1, 2, 4–6, 8

349. Трамвайное депо, нач. XX: Здания депо. Масловка Нижн. ул., дом 15, строения 2–6

350. Церковь Митрофания Воронежского при детских приютах принца Ольденбургского и дом причта, 1895, архитектор А. Кайзер.

Хуторская 2�я ул., дом 40

351. Усадьба Петровско-Разумовское: Дворец, 1865, архитектор Н.Л. Бенуа / Корпус аудиторий. Тимирязевская ул., дом 49

352. Жилой дом (коттедж), 1872. Тимирязевская ул., дом 53

353. Метеорологическая обсерватория им. В.А. Михельсона. Комплекс: Здание обсерватории, 1910, архитектор Н.Н. Чернецов / Лед�

ник, 1910, архитектор Н.Н. Чернецов / Инструментальная площадка и опытные делянки, 1910, архитектор Н.Н. Чернецов. Пря�

нишникова ул., дом 12

354. Здание института удобрений, агротехники и агропочвоведения, 1914, инженер М.И. Осипов. Прянишникова ул., дом 31

355. Храм Св. Прп. Сергия Радонежского в Бусинове, 1857–1860�е, гражданский инженер В.О. Грудзинский. Ижорская ул., дом 1, стр. 1

356. Усадьба «Виноградово», 2�я пол. XVIII – нач. XX: Восточный флигель, 1912, архитектор И.В. Рыльский / Западный флигель,

1912, архитектор И.В. Рыльский / Конный двор, 1912, архитектор И.В. Рыльский / Клуб для рабочих (баня), 1912, архитектор

И.В. Рыльский / Мост, 1912, архитектор И.В. Рыльский / Погреб в парке, 1912, архитектор И.В. Рыльский / Пилоны въездных во�

рот с оградой, 1912, архитектор И.В. Рыльский / Скотный двор со складами, 1912, архитектор И.В. Рыльский. Дмитровское шос�

се, дом 170, стр. 3


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Владыкино», 1903–1908 , архитектор А.Н. Померан�

цев, инженеры С. Карейша, А.Д. Проскуряков: Пассажирское здание / Будка. Станционная ул., дом 1

358. Храм в честь иконы Божьей Матери «Нечаянная радость» в Марьиной Роще (с арх.�худ. интерьерами), 1903–1904, 1909,

архитектор П.Ф. Кротов. Шереметьевская ул., дом 33, стр. 1

359. Храм Прп. Сергия Радонежского в Бибирево, 1893–1894, архитектор Ф.В. Рыбинский. Костромская ул., дом 7, стр. 1

360. Здание Рижского (Виндавского) вокзала, 1897–1901, архитекторы Ю.Ф. Дидерикс, С.А. Бржозовский. Рижская пл., дом 3

361. Сиротский приют имени братьев Петра, Александра и Василия Бахрушиных, кон. XIX: Административный корпус / Жилой корпус

(домик для проживания воспитанников) / Склад – служебный корпус / Ремесленное училище / Храм Живоначальной Троицы /

Жилые корпуса (домики для проживания воспитанников). Рижский 1�й пер., дом 2, строение 1, 2, 5–7, 9, 10, 12


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Ростокино», 1905–1906 , архитектор А.Н. Померан�

цев, инженеры С.Карейша, А.Д. Проскуряков / Пассажирское здание. Ростокинская ул.

363. Алексеевская насосная станция за Крестовской заставой, 1890–1893 , 1897–1906, архитектор М.К. Геппенер, инженеры

Н.П. Зимин, К.Г. Дункер, А.П. Забаев: Вестибюль Алексеевского резервуара с помещениями для труб и задвижками,

1890–1893 / Сторожка, 1892 / Водоподъемное здание с котельной и дымовой трубой, 1892 / Административное здание

с квартирой главного инженера, канцелярией и телефонной станцией, 1892 / Ограда, 1892. Новоалексеевская ул., дом 16, строе�

ния 8, 10, 13

364. Храм Свв. мчч. Адриана и Наталии в Бабушкине у станции «Лосиноостровская», 1914–1917, архитекторы В.Д. Глазов,

С.М. Ильинский. Ярославское шоссе, дом 61, корп. 1

365. Дачи в парке Сокольники, кон. XIX – нач. XX: Дача С.П. Афанасьева, 1903, архитектор П.Соколов: главный дом, служебный фли�

гель, фрагмент ограды с двумя воротами по улице / Дача М.П. Хлебниковой, кон. XIX / Дача М.А. Сиротининой,

кон. XIX – нач. XX / Дача И.Я. Тестова, кон. XIX – нач. XX: главный дом, флигель, крытый переход / Дача А.Я. Перловой, 1911, ар�

хитектор К.К. Гиппиус / Дача А.В. Ананьевой, кон. XIX – нач. XX / Грот и фонтан дачи Н.Д. Стахеева, архитектор К.Ф. Бугровский,

1890 / Дача, кон. XIX – нач. XX. Лучевой 3�й просек, дом 12, стр. 6; Лучевой 5�й просек, дом 16, стр. 1; Поперечный просек,

дом 35; Большая Тихоновская ул., д.18, стр.1; Поперечный просек, дом 17, стр. 19; Лучевой 6�й просек, дом 19, стр. 2; Большая

Оленья ул., дом 6; Поперечный просек, дом 17, корп. 14

366. Усадьба П.В. Цигель в Сокольниках, 1915–1917, 1930�е, архитектор С.Я. Айзикович: Главный дом, 1915–1917, 1930�е / Службы,

1915–1917. Лучевой 5�й просек, дом 14, стр. 1, 2

367. Дача Лямина (с 1918 – Лесная школа в Сокольниках), XIX: Амбар, кон. XIX – нач. XX / Главный дом, кон. XIX – нач. XX / Здание

зимнего сада с башней, кон. XIX – нач. XX / Конюшня, кон. XIX – нач. XX / Пруд с гротом�мостом, кон. XIX – нач. XX / Фрагмент

ограды с пилонами ворот, кон. XIX – нач. XX. Лучевой 6�й просек, дом 21, стр. 8, 11, 25

368. Особняк И.Л. Динга, 1903, архитектор А.М. Калмыков: Главный дом. Рыбинская 3�я ул., дом 22, стр. 4

369. Ансамбль деревянных домов, нач. XX. Деревянный дом первый, второй, третий. Шумкина ул., дом 16, стр. 1, 8

370. Церковь Воскресения Словущего у Сокольнической заставы, 1909, архитектор П.А. Толстых / Дом причта / Дом причта, 1911,

архитекторы Л.И. Лазовский, П.А. Толстых. Сокольническая пл., дом 6, стр. 3; Сокольнический Вал ул., дом 52

371. Ансамбль «Коронационное убежище и Дом призрения И.Д. Баева», 1900�е, архитекторы А.Л. Обер, А.Ф. Мейснер, И.Е. Кузнецов:

Богадельный корпус, 1901, архитекторы А.Л. Обер, А.Ф. Мейснер / Корпус специального призрения, 1901, архитекторы

А.Л. Обер, А.Ф. Мейснер / Дом призрения им. И.Д. Баева, 1902, архитектор И.С. Кузнецов / Церковь Смоленской Богоматери,

1907, архитектор А.Ф. Мейснер / Ограда с воротами, 1900�е. Короленко ул., дом 3, строения 1, 2, 3, 9

372. Ансамбль Сокольнического отделения Городского Работного дома и Дома трудолюбия, XIX – нач. XX: Корпус мастерских

и спален, 1871, архитектор фон Ниссен, 1897, архитектор Л.Ф. Даукша / Главный корпус, 1900, архитектор А.И. Рооп /

Больничный корпус, 1878, архитектор С.А. Гамбурцев / Приют им. Ф.П. Гааза для малолетних призреваемых Работного дома

и Дома трудолюбия, 1913, архитектор А.Ф. Мейснер. Короленко ул., дом 3А, Колодезный пер., дом 2А, стр. 2, 7; Олений

Вал ул., дом 24Б

373. Жилой дом И.П. Чирикова – С.И. Алексеева, 1800–1910�е, кон. XIX, 1901, архитектор В.А. Попов. Колодезная ул., д. 3, стр. 4

374. Дом экспедиции «Калинкинского медо-пивоваренного товарищества», деревянный, с резьбой, на каменном основании,

1885–1891. Русаковская ул., дом 19, стр. 3

375. Сокольнический частный (полицейский) дом, 1880�е, архитектор М.К. Геппенер: Главный корпус, 1880�е, архитектор М.К. Геппе�

нер. Русаковская ул., дом 26, корп. 1

376. Больница для хронических больных им. братьев Бахрушиных, 1884–1887, 1890–1892, архитектор Б.В. Фрейденберг, 1908, архи�

тектор А.И. Иванов�Шиц, В.В. Лебедев, 1913, архитектор А.И. Рооп: Барак для женщин, больных туберкулезом, им. С.А. Карзин�

киной, 1908, архитектор В.В. Лебедев / Аптечный корпус, 1887, архитектор Б.В. Фрейденберг / Главный корп. с домовой церко�

вью, 1884–1887, архитектор Б.В. Фрейденберг / Докторский корпус, 1887, архитектор Б.В. Фрейденберг / Дом призрения для не�

излечимо больных, 1892, архитектор Б.В. Фрейденберг / Родильный приют, 1903, 1908 , архитектор И.А. Иванов�Шиц / Ограда

по улице с воротами. Стромынка ул., дом 7, корп. 1, 3–5, 7

377. Богадельня братьев Боевых, 1890�е: Главный корпус с домовым храмом Св. Николая Чудотворца, 1890–1894, архитектор

А.Л. Обер / Ограда с воротами, 1890�е, архитектор А.Л. Обер. Стромынка ул., дом 10, стр. 1

378. 3-е Сокольническое училище имени А.С. Пушкина, 1909–1910, архитектор В.Н. Основский. Сокольническая 2�я ул., дом 3

379. Жилой дом М.А. Страхова (деревянный), 1903–1906, архитектор Л.И. Лазовский. Ограда с воротами по ул. Гастелло.

Гастелло ул., дом 5

380. Детская больница Св. блгв. кн. Владимира, кон. XIX–XX, архитектор А.П. Попов: храм Троицы Живоначальной, 1881–1883,

1990�е, архитектор А.П. Попов. Рубцовско�Дворцовая ул., дом 1/3, корп. 17


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Белокаменная», 1903–1908 , архитектор А.Н. Поме�

ранцев, инженеры С.Карейша, А.Д. Проскуряков: Пассажирское здание / Жилые дома. Яузская аллея, дом 8, 17

382. Храм Спаса Преображения в Богородском, 1877(?)–1880, 1890�е , архитекторы Н.А. Ипатьев, Ф.П. Скоморошенко. Краснобога�

тырская ул., дом 17

383. Ансамбль памятников Преображенской старообрядческой общины, XVIII–XIX вв.: Кельи, кон. XIX – нач. XX /

Палата женская первая / Палата женская вторая / Палата детская / Палата больничная. Преображенский Вал ул., дом 17Б,

стр. 2–7; дом 17А, стр. 7

384. Ансамбль памятников Преображенской старообрядческой общины, XIX – нач. XX, архитектор Л.Н. Кекушев: Больница,

1912–1914, арх. Л.Н. Кекушев. Преображенский Вал ул., дом 19, стр. 2;

385. Жилой дом, 1900. Зельев пер., дом 6

386. Жилой дом, XIX. Семеновская М. ул., дом 11

387. Городская усадьба К. Горбунова, 1905–1911, архитектор О.Пиотровский, Ю.Ф. Дитерихс: Главный дом, 1908, архитектор

О. Пиотровский / Жилой дом, 1911, архитектор О.Г. Пиотрович / Жилой дом, 1905, архитектор Ю.Ф. Дитерихс / Жилой флигель,

1911, архитектор О.Г. Пиотрович / Ограда с воротами, нач. XX / Службы, 1906, архитектор О. Пиотровский. Девятая

Рота ул., дом 16, стр. 2–5, 16

388. Загородная резиденция московских митрополитов (митрополичья дача), кон. XIX, архитектор: В.Н. Карнеев. Большая Черкизов�

ская ул., дом 93, стр. 10

389. Московская окружная железная дорога, 1903–1908 , архитекторы А.Н. Померанцев, П.И. Рашевский, инженеры

Л.Д. Проскуряков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Черкизово», 1905–1907, архитектор

А.Н. Померанцев, инженер С.Карейша, А.Д. Проскуряков: Казарма.

390. Городская усадьба В.Д. Носова, нач. XX, архитектор Л.Н. Кекушев: Особняк, 1903 / Каретный сарай городской усадьбы

В.Д. Носова, 1903, архитектор Л.Н. Кекушев. Электрозаводская ул., дом 12, стр. 1, 2

391. Ансамбль фабрики т-ва «Проводник», 1916, архитектор П. Евланов: Четыре фабричных корпуса во дворе / Фабричные корпуса

(по улице). Электрозаводская ул., дом 21, корп. 3–5, стр. 6

392. Казенный винный склад. Комплекс, кон. XIX – нач. XX, архитектор Фалеев Н.Г., В.А. Величкин: Главный корпус / Сарай /

Стена�ограда / Химическая лаборатория / Денатурационный корпус / Клуб и столовая / Механические мастерские /

Спиртоприемник / Спиртовые цистерны / Столярная мастерская / Цистерны кирпичные. Самокатная ул., дом 4,

стр. 1, 2, 4, 7, 11,13, 14, 32

393. Александровская община сестер милосердия Н.Б. Шаховской (община «Утоли моя Печали»), XIX – нач. XX, архитекторы

П.И. Иванов, И.И. Поздеев : Главный корп. с храмом иконы Божией Матери «Утоли моя Печали», нач. XIX, 1872–1874, архитек�

тор П.И. Иванов / Храм Воскресения Словущего, 1902–1903, архитектор И.И. Поздеев / Ограда с воротами, нач. XX. Госпитальная

пл., дом 2, корп. 2

394. Комплекс домов Братолюбивого общества в Лефортово, нач. ХХ: Жилой дом, 1913, архитектор И.Е. Бондаренко / Жилой дом,

1902, архитектор Машков И.П. / Жилой дом, 1900, архитектор И.П. Машков / Жилой дом, 1908. Госпитальная ул., дом 4А, стр. 1;

дом 6; дом 10; дом 14

395. Комплекс иноверческого кладбища на Введенских горах, XIX – нач. ХХ: Дом у юго�западных ворот, 1894, архитектор Ф.И. Роде /

Дом у северо�восточных ворот, 1907 / Часовня, 1911–1912 , архитектор В.А. Рудановский, инженер Л. Розенблит / Ограда, XIX.

Наличная ул., дом 1, стр. 1А


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Лефортово», 1903–1908 , архитектор А.Н. Померан�

цев, инженеры С. Карейша, А.Д. Проскуряков – Пассажирское здание / Казарма / Жилой дом

397. Мастерские вагоноремонтные главные Московско-Курской железной дороги, кон. XIX, 1920�е. Шоссе Энтузиастов, дом 4

398. Колокольня Рогожской старообрядческой общины, нач. XX, архитектор Ф.И. Горностаев. Рогожский Поселок ул.,


399. Ансамбль Рогожской старообрядческой общины, XIX: Богадельня Бугровых, 2�я пол. XIX / Баня, кон. XIX / Больничный корп.

(Морозовская богадельня), 2�я пол. XIX / Дом причта («Новая богадельня»), 2�я пол. XIX / Приют детский, 2�я пол. XIX / Инсти�

тут старообрядческий богословский, 1911 / Покойницкая, 2�я пол. XVIII, 2�я пол. XIX. Рогожский Поселок ул., дом 29, стр. 4, 6, 7,

9, 10; Подъемная ул., дом 2

400. Московская окружная железная дорога, 1903–1908 , архитекторы А.Н. Померанцев, П.И. Рашевский, инженеры

Л.Д. Проскуряков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Андроновка», 1903–1908, архитектор

А.Н. Померанцев, инженер А.Д. Проскуряков, С. Карейша: Пассажирское здание / Жилые дома

401. Дом-дача актера-режиссера А.Д. Дикого, 1890, архитектор В.Г. Ульянинский. Алексея Дикого ул., дом 16

402. Государственный музей керамики и усадьба «Кусково», XVIII (музейный комплекс): «Швейцарский» домик, 1870�е, архитектор

Н.Л. Бенуа. Юности ул., дом 2, стр. 4

403. Комплекс зданий Николо-Перервинского монастыря, XVIII – нач. XX: Собор Иверской иконы Божией Матери, 1904–1908,

архитектор П.А. Виноградов. Шоссейная ул., 82


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Угрешская», 1903–1908, архитектор А.Н. Померан�

цев, инженеры С. Карейша, П. Рашевский, А.Д. Проскуряков. Угрешский 1�й пр., дом 6, корп. 1, 3

405. Храм Рождества Пресвятой Богородицы в Капотне, 1860–1870�е Капотнинский 1�й пр., дом 10


ков, С.Д. Карейша, П.Я. Каменцев. Комплекс зданий и сооружений станции «Кожухово», 1903–1908 , архитектор А.Н. Померан�

цев, инженеры А.Д. Проскуряков, П.Я. Каменцев. Пассаж

407. Железнодорожная станция «Царицыно-Дачное» Московско-Курской железной дороги, 1908, архитектор В.К. Филиппов.

Тюрина ул.

408. Храм Св. мц. Параскевы Пятницы в Качалове (Сев. Бутово), кон. XVII (?), 1901–1904 , архитектор Н.Н. Благовещенский (?).

Старокачаловская ул., дом 8, корп. 1

409. Ансамбль усадьбы «Гусева полоса», нач. XX, архитектор А.И. Шумилин: Главный дом. Московская обл., Одинцовский район,

Момоново

НОВАЯ МОСКВА410. Усадьба «Бачурино»: Флигель на хозяйственном дворе / Парк, нач. XX. Новомосковский АО, д. Бачурино

411. Церковь Спаса Нерукотворного образа, 1892–1895, архитектор С.В. Крыгин. Новомосковский АО, д. Большое Свинорье

412. Усадьба «Изварино»: Главный дом, 2�я пол. XX / Флигель, нач. XX / Беседка�ротонда, нач. XX / Церковь Илии Пророка, 1904.

Новомосковский АО, д. Изварино

413. Усадьба В.А. Пашкова «Крекшино»: Главный дом, 2�я пол. XIX. Новомосковский АО, д. Крекшино

414. Церковь Николая Чудотворца, 1873–1880. Архитектор: А.К. Леман Новомосковский АО, д. Кувекино

415. Князе-Владимирский монастырь: Церковь Успения Пресвятой Богородицы, кон. 1890�х Новомосковский АО, п. Филимонки

416. Здание дома отдыха «Архангельское»: главный дом, нач. XX. Новомосковский АО, поселок Подсобного Хозяйства

«Воскресенское»

417. Церковь Архангела Михаила: основной объем, 1888–1894. Троицкий АО, д. Белоусово

418. Усадьба «Ворсино»: Духовная семинария, кон. XIX / Флигель, кон. XIX. Троицкий АО, д. Ворсино

419. Часовня Святителя Николая, 1882. Троицкий АО, д. Пудово�Сипягино

420. Монастырь Зосимова пустынь: Дом с мезонином, нач. XX / Два келейных корпуса, нач. XX / Колокольня, 1910�е / Трапезный

корпус, кон. XIX / Хозяйственный корпус, нач. XX / Юго�Западная башня, нач. XX / Дом причта, нач. XX / Гостиница, нач. XX /

Скотный двор, нач. XX. Троицкий АО, п. Зосимова Пустынь

421. Усадьба Бергов, 1904: Дом В.П. Берга / Дом Берга�младшего / Хозяйственная постройка/ Скотный двор / Каретный сарай / Водо�

напорная башня. Троицкий АО, п. Первомайское, ул. Парковая

422. Усадьба «Щапово», кон. XIX: Главный дом / Флигель / Дом управляющего / Каретный двор / Кузница / Молочная /

Склад столовых продуктов / Мостик / Богадельня / Школа начальная / Земская кружевная школа / Школа сельскохозяйственная,

нач. XX. Троицкий АО, п. Щапово

423. Усадьба «Красное»: Главный дом, 2�я пол. XIX. Троицкий АО, с. Красное

424. Церковь Святой Троицы, 1864–1873. Троицкий АО, д. Ознобишино



* Список памятников составлен по Реестру объектов культурного наследия Москвы

(www.dkn.mos.ru) c добавлением основных памятников Новой Москвы



СА

КР

АЛ

ЬН

ОЕ

МЕ

СТ

О Текст: Алексей Слёзкин

ПОКРОВСКАЯ ЦЕРКОВЬ МАРФО�МАРИИНСКОЙ ОБИТЕЛИ ЗАПЕчАТЛЕЛА ОБРАЗ ЭПОХИ, УНИКАЛЬНОЙ ПО НАПРЯЖЕННОСТИ И ВЗАИМОСВЯЗАННОСТИ РЕЛИГИОЗНО�ФИЛОСОФСКИХ И ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ИСКАНИЙ

«ПАСХАЛЬНЫЙ ХРАМ» НА БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ

Архитектор А. Щусев. Фото 1910 г.


Х рам расположен не на перекрестке шумных улиц, не на виду, а в укромном замоскворецком дворике. Чтобыего увидеть, надо пройти в белые ворота, словно принадлежащие уже другому миру – былинной ДревнейРуси, за которой ценители старины едут в Новгород и Псков. Конечно, это не слепок с известных памятни-

ков, способный ввести в заблуждение относительно времени своей постройки и даже не чистый образец воскреше-ния новгородско-псковского зодчества. Усилиями великой княгини Елизаветы Федоровны посреди Москвы вопло-тилась мечта о той Руси, которой никогда не существовало в реальности. Архитектор Алексей Викторович Щусевсоздал собирательный образ уголка древнерусского города, где концентрированные художественные впечатленияс лихвой компенсируют историческую молодость самих стен. Сегодня красота архитектуры Марфо-Мариинскойобители неотделима от ее выдающегося духовного значения. Имена Елизаветы Федоровны, А.В. Щусева, М.В. Нес-терова, П.Д. Корина образуют единый контекст, в который погружается каждый приходящий сюда.

Восстановление обители происходи-ло медленно, в несколько этапов. Сна-чала, в 1990-е, была возрождена самаобитель, стал действовать домовыйхрам. В 1990 году на территории былустановлен памятник великой княгинеработы скульптора В. Клыкова. По-кровскую же церковь мастерские осво-бодили лишь в 2000-м, после чего на-чалась масштабная реставрация, за-вершившаяся к 2008 году. Полнос-тью восстановлены внешнее ивнутреннее убранство храмов, при-вратная часовня (также спроектиро-ванная Щусевым), которая былапревращена в советское время в про-ходную. В 2014 году обитель получи-ла статус ставропигиального монас-тыря с сохранением особенностейустройства и благотворительной де-ятельности.

Неорусский стиль

Неорусский стиль – заключитель-ное звено в цепи трансформаций на-ционального стиля в русской архитек-туре XIX – начала ХХ века. Ему пред-шествовали «русско-византийскийстиль» Константина Тона (со схема-тичным следованием московской ар-хитектуре периода сложения единогорусского государства) и эклектичный,археологизированный русский стильэпохи Александра III (декоративноизбыточный и ориентированный напамятники узорочья XVII столетия).Первым зданием неорусского стиляпринято считать церковь Спаса Не-рукотворного в Абрамцеве, постро-енную по замыслу художниковВ.М. Васнецова и В.Д. Поленова.Однако это пример создания произ-ведения стиля до сложения самогостиля – еще почти двадцать лет про-

Тихая обительИсключительность этого места от-

ражена уже в названии. Не монас-тырь и даже не обычная для родст-венных по духу заведений формули-ровка «община сестер милосердия», а«обитель». В принципе, «община сес-тер милосердия» – название вполнеподходящее, но в слове «обитель»есть и особая сокровенность, и поэти-ческая окраска.

За поэтическим названием скрыва-ется огромный труд. Не только тот,что был вложен в создание ансамбля,но и тот, который постоянно совер-шался основательницей обители исестрами. Елизавета Федоровна приоб-рела участок на Большой Ордынке в1907 году. А уже через два года былосвящен домовый храм Марфы и Ма-рии (большие арочные окна его алтар-ной части с характерными для модер-на выпуклыми стеклами выходят наулицу), действовали больница – однаиз лучших в Москве того времени,бесплатные столовая и амбулаториядля бедных, аптека, воскресная школаи трудовой приют для девочек. Сестрытакже присматривали за немощнымина дому, навещая их. Такой широкийспектр деятельности не осуществлялани одна община сестер милосердия вМоскве. Сестрами могли стать вдовыи девицы в возрасте от 21 до 40 лет.Они не принимали монашеский по-стриг и обладали правом покинутьобитель в силу возникшего желанияили жизненных обстоятельств. Назва-ние обители и ее первого домовогохрама отсылает к евангельскому сюже-ту о воскрешении Лазаря, сестер кото-рого, ставших символом верного слу-жения Христу, звали Марфа и Мария.

После ареста Елизаветы Федоровныв апреле 1918-го и ее мученическойсмерти обитель действовала еще во-семь лет, службы в Покровской церк-ви продолжались до 1928 года, послечего в ней располагались кинотеатр, азатем несколько десятилетий рестав-рационные мастерские. Прочие зда-ния занимали поликлиника и другиеучреждения.



СА

КР

АЛ

ЬН

ОЕ

МЕ

СТ

О

Фрагмены декора Покровского храма



жественной промышленности ново-го стиля в 1903 году И.А. Фомин пред-ставлял интерьеры в новорусском(или неорусском) стиле. На раннемэтапе неорусский стиль эстетическибыл тесно связан с модерном (чтовидно, в частности, на примере Ярос-лавского вокзала Ф.О. Шехтеля илистарообрядческих храмов И.Е. Бонда-ренко), а в 1910-е, когда последний по-терял популярность, в нем усилиласьтенденция цитирования древних па-мятников. Развитие неорусского сти-ля было прервано событиями 1917 го-да. Он продолжил существование вэмигрантском храмоздательстве запределами России – в скромном, какбы законсервированном варианте, ана родине – лишь в книжной иллюс-трации, театральных декорациях, эк-ранизациях сказок. В последние деся-тилетия он вернулся и в церковнуюархитектуру как один из стилистиче-ских вариантов.

Храм-коллаж

Церковь Покрова Марфо-Мариин-ской обители занимает одно из клю-чевых мест не только в творчествеАлексея Викторовича Щусева, но и внаследии национально-романтиче-ского искусства дореволюционнойРоссии.

Синтетизм облика церкви с еепсковско-новгородскими и ранне-московскими реминисценциями, фе-номенальный артистизм деталиров-ки делают храм уникальным, выдви-гают его в число лучших памятни-ков своего времени. В созданиихудожественного убранства памят-

ника участвовали Н.Я. Тамонькин(белокаменные рельефы на фаса-дах), М.В. Нестеров (фрески основ-ного храма) и П.Д. Корин (фрескикрипты). Закладка состоялась в1908-м, освящение – в 1912 году. Та-кое созвездие имен возникло благо-даря Михаилу Нестерову, хорошознакомому со всеми участникамитворческого процесса и рекомендо-вавшему Елизавете Федоровне Щу-сева.

Храм совершенно по-разному пред-стает в различных ракурсах. Щусевлепит его как гротескный коллаж: ку-бический одноглавый храм, гипер-трофированно вытянутая трапезнаяи притвор с двумя звонницами, увен-чанными главками. Здание невероят-но интересно рассматривать. Щусеву,пожалуй, единственному из мастеровнеорусского стиля, удавалось доби-ваться впечатления средневековойрукотворности своих построек. Вмес-те с тем в тщательной прорисовке де-талей столь же определенно, как и вгротескном силуэте постройки, чув-ствуется эстетика модерна. Она про-явилась не только в гротескных про-порциях и прихотливо стилизован-ных декоративных деталях, но и в об-разном пассеизме – характерном дляэпохи стремлении переживать в об-остренном виде настроение идеали-зированного прошлого, уйти в него –в противовес нарастающей технокра-тическо-функционалистской тенден-ции. Архаичность, первозданность,наивность древнего искусства самыхразных стран и народов стали на ру-беже XIX–XX веков необычайно при-тягательны для многих культурныхкругов, в том числе для зодчих, живо-писцев, критиков. Щусев смело нару-шает симметрию, искривляет линии,деформирует привычные детали,уходя от надоевшей академическойправильности. Ни один мастер нео-русского стиля, даже столь выда-ющийся, как В.А. Покровский, неумел так вдохновенно работать с де-талью, как Щусев. Выполненные поего рисункам двери, подзоры и наве-сы над наружными мозаиками ифресками, каменные кресты и кир-пичные орнаменты отличаются осо-

фессиональные архитекторы шли ктому, что в творческом порыве изоб-рели живописцы. Неорусский стильсостоялся лишь с приходом модер-на, когда на смену любованию дета-лью и демонстрации качества отдел-ки наконец пришло понимание зда-ния как целостного художественно-го образа. Сменились прототипы – восновном ими теперь становилисьпамятники Новгорода и Пскова, Рус-ского Севера, владимиро-суздальс-кого зодчества. На первый план вы-шло эмоциональное восприятие ар-хитектуры взамен рассудочному. Этослучилось в самом начале 1900-х го-дов. Появление термина «неорусскийстиль» произошло в 1903 году, при-чем фактически благодаря великойкнягине Елизавете Федоровне. Наорганизованной под ее покровитель-ством выставке архитектуры и худо-



бой изысканностью. Такое умениезодчий приобрел, восстанавливая изруин Васильевскую церковь XII векав Овруче, когда ему пришлось вжи-ваться в роль средневекового масте-ра, понять его метод работы с мате-риалом, логику мышления. В По-кровской церкви, спроектированнойв 1908 году, как раз во время работ похраму в Овруче, Щусев ярчайшимобразом воплотил получаемые па-раллельно творческие находки. Однаиз них – многозначность и неожидан-ность впечатлений от здания.

При взгляде на Покровский храм свосточной стороны он напоминаетпластичные, скульптурно решенныеновгородские и псковские храмы. Со-вершенно по-псковски выглядит юж-ное крыльцо, опирающееся на круг-лый столб. Центральную апсидуукрашает резной каменный крест, да-леко ушедший от своих новгородскихпрообразов. Немногословные новго-родско-псковские «выемчатые» орна-менты разбросаны по стенам в живо-писном беспорядке, имитируя импро-визационный характер средневеково-го строительства. Маленькие арочкипод куполом, отсылающие к домон-гольским храмам Новгорода, едва на-мечены, являясь лишь знаками, сим-волами принадлежности к традиции.Купол с этой стороны кажется тяже-лым и огромным, напоминая учено-му-архитектуроведу поздние главывросших в землю соборов псковскихмонастырей – Мирожского и Снето-горского, а у простого неравнодушно-го посетителя вызывая ассоциации сосказочным богатырем.

Сказочную тему поддерживает и са-мый декоративно насыщенный фа-сад – северный. К нему примыкаетбольшой притвор с белокаменнойрезьбой. Прообраз его угадываетсялегко – это притворы Георгиевскогособора в Юрьеве-Польском (началоXIII века). При этом характер резьбы,выполненной по рисункам Никифо-ра Тамонькина, не имеет ничего об-щего с прототипом. Ангелы над пор-талом – откровенный модерн. Экс-прессивно смотрятся как бы дрожа-щие, имеющие разную кривизнуарки портала. Сбоку притвора стоит

«сказочная» каменная скамья. Всевместе здесь создает настроение,близкое к настроению работ участни-ков абрамцевского кружка – В.М. Вас-нецова, М.А. Врубеля.

Однако по мере обхода храма напервый план выходит уже не плотносбитый четверик с большой главой ипритвором, а длинная трапезная, поплоским стенам которой разбросаныредкие вкрапления деталей, среди ко-торых выделяется резное распятие ра-боты Н.Я. Тамонькина.

Впечатление странности, без сомне-ния, сознательно культивировавшее-ся Щусевым, усиливается решениемзападного фасада с двумя звонница-ми, увенчанными главками каплевид-ной формы, и зажатым между нимибольшим заостренным навесом с мо-заичным ликом Спаса. Необычно ужесамо наличие двух звонниц, оченьредкое для древнерусской традиции,плюс полное напряженной динамикиконтрастное сочетание форм с «эф-фектом кривого зеркала» – один изявных атрибутов модерна. Две звон-ницы, треугольные щипцы, мелкиеглавки, дополняющие крупную цент-ральную, приплюснутость, растяну-тость здания по горизонтали выдаютеще один первоисточник, к которомуобратился Щусев. Это собор Спаса наБору – своеобразный символ древ-ности Кремля и всей Москвы. По-строенный еще при Иване Калите,скромный храм к началу XX века до-

шел в том виде, который получил вXVI столетии. Как известно, М.Ф. Ка-заков, перестроивший в конце XVIIIвека находившийся в аварийном со-стоянии собор, отнесся к памятнику ввысшей степени бережно, практиче-ски не исказив его облик. То, что храмЩусева возведен «в духе собора Спа-са на Бору», отмечали уже современ-ники. Теперь, когда Спаса на Бору несуществует, его «эхо» приобретаетособое значение как память о нем.

Таким образом, Покровская цер-ковь являет собой пример органично-го сплава раннемосковских, владими-ро-суздальских и новгородско-псков-ских традиций. Псковские мотивыЩусев использует в основном, обыг-рывая фактуру стен, арочные проемызвонницы и входа в ризницу (вводяспецифически псковские короткиекруглые столбы), а также в ступенча-том решении свода.

В интерьере храма сохранился под-линный иконостас, выполненный попроекту Щусева. Иконы для него пи-сал Нестеров, ему же принадлежатросписи четверика и трапезной. Но ес-ли в четверике мы видим попытку вос-создания атмосферы древнерусскогохрама, то просторный бесстолпныйинтерьер трапезной с большими по-верхностями белых нерасписанныхстен отражает дух своего времени.«Светский» характер трапезной опре-делило пожелание Елизаветы Федо-ровны: помещение должно быть рас-

СА

КР

АЛ

ЬН

ОЕ

МЕ

СТ

О



считано на проведение бесед и чте-ний для мирян, и ему полностью со-ответствует большая композицияНестерова «Путь ко Христу», напи-санная на медном листе и принадле-жащая к стилистике модерна. «В рос-писях храма мы не были солидарнысо Щусевым, – писал Нестеров, – я ненамерен был стилизовать всю своюроспись по образцам старых новго-родских церквей (иконостас был ис-ключением)… Щусев подчинилсяэтому». По замыслу Нестерова, храмдолжен был давать «ощущение праз-дника, дать отдых душе»; в своих вос-поминаниях художник подчеркивалжелание создать «пасхальный» образ.

В 1917 году в крипте (подземной час-ти) Покровской церкви был освященхрам Сил Небесных и Всех Святых,расписанный Павлом Кориным.

Пример для подражаний

«Щусев в Москве и ходит именин-ником: в Вене, на архитектурной вы-ставке, он имеет огромный успех с По-чаевской лаврой и великокняжескоймоск [овской] церковью», – писал од-ному из своих корреспондентов ху-

дожник Михаил Нестеров. Реализа-ция проекта храма Марфо-Мариин-ской обители завершилась в 1912 годуи действительно вывела Щусева в чис-ло самых известных и крупных масте-ров неорусского стиля. Покровскаяцерковь Марфо-Мариинской обите-ли – одно из самых притягательных иодновременно сложных произведе-ний Щусева. Программный эстетизмпроявился в ее архитектуре с наиболь-шей силой. Зыбкость аллюзий, неяс-ность отдельных форм, многочислен-ные «странности» создали образ, непостигаемый одним взглядом и безусилий. Соответственно, воспроизвес-ти во всей полноте различные качест-ва этого образа другим архитекторамбыло практически невозможно. Одна-ко особый интерес представляют слу-чаи, когда храм Щусева использовал-ся как явный образец.

Обращают на себя внимание двапроекта, опубликованные в Ежегод-нике Московского архитектурного об-щества за 1914–1916 годы и, видимо,относящиеся к этому времени. Часов-ня, спроектированная С.М. Ерофее-вым для больницы при фабрике Това-рищества Сапожниковых, представ-ляет собой упрощенную и умень-шенную реплику Покровской церкви(по неподтвержденным данным, ча-совня была построена в подмосков-ной деревне Куракино (ныне терр.г. Королева); снесена в середине ХХвека). Проект церкви при городскомприюте имени доктора Ф.П. Гааза вМоскве Н.Л. Шевякова выглядитвполне самостоятельным произведе-нием, но пропорциональный строй

храма свидетельствует о влиянии По-кровской церкви. Массивная глава,как и у Щусева, противопоставленараспластанному, низкому основа-нию. Над входом помещена звонни-ца, не выделяющаяся по высоте изобъема храма – так же как и звонни-цы церкви Щусева.

Еще один проект является откро-венно подражательным по отноше-нию к церкви Марфо-Мариинскойобители. Он сделан в 1917 году мо-лодым московским архитекторомИ.Н. Шибановым для подмосковно-го села Покровского Звенигородско-го уезда и остался нереализованным.Графика выполнена уверенно, образодноглавого храма с щипцовымифасадами и ликом Спасителя под на-весом над входом безошибочноузнаваем, но прорисовка деталей посравнению со щусевской рациональ-нее, по сути, они вторичны. Это ка-сается и тех элементов проекта, ко-торые отличаются от прототипа. На-пример, внутреннее пространствоперекрыто парами перекрещива-ющихся арок, как во многих храмахВ.А. Косякова и его последователей,вместо двух звонниц Щусева остав-лена одна, на юго-западном углу.Шибанов отказался и от протяжен-ной трапезной (в пользу короткогопритвора), и от сложных скульптур-ных деталей – его проект в целом«считывается» гораздо легче.

Невоплощенность всех этих подра-жательных замыслов оставила По-кровский храм Марфо-Мариинскойобители единственным и неповтори-мым. Его уникальность очевидна хо-тя бы из сопоставления с другимимосковскими храмами этого време-ни – старообрядческими, спроекти-рованными Ильей Бондаренко, Вос-кресенским в Сокольниках (арх.П.А. Толстых). Наконец, это единст-венный храм Щусева в Москве. Вто-рой – на Братском кладбище – разру-шен в 1940-е. А все другие храмы Щу-сева находятся не только вне Моск-вы, но и в основном вне России – вНатальевке и Почаеве (Украина), вКугурештах (Молдавия), в Ницце(Франция)…

Проект церкви при городском приюте им. доктора Гааза. Арх. Н. Шевяков.Проект часовни при фабричной больницеТ-ва Сапожниковых. 1914 г. Арх. М. Ерофеев



КО

НГ

РУ

ЭН

ТН

ОС

ТЬ Текст: Алла Вершинина,

кандидат искусствоведения

АРХИТЕКТУРА ОТОЗВАЛАСЬ НА ЭСТЕТИчЕСКИЕ чАЯНИЯ ЭПОХИ ПОИСКАМИ «НОВОГО АЛЕКСАНДРИЙСКОГО» ЯЗЫКА, КОТОРЫЙ ПРИМИРЯЛ БЫ МНОГОГОЛОСИЕ КУЛЬТУРНЫХ ИМПУЛЬСОВ

АРХИТЕКТУРА ОТОЗВАЛАСЬ НА ЭСТЕТИчЕСКИЕ чАЯНИЯ ЭПОХИ ПОИСКАМИ «НОВОГО АЛЕКСАНДРИЙСКОГО» ЯЗЫКА, КОТОРЫЙ ПРИМИРЯЛ БЫ МНОГОГОЛОСИЕ КУЛЬТУРНЫХ ИМПУЛЬСОВ

Под СЕНЬЮ классики

Под СЕНЬЮ классики



Античность и символизм

К концу XIX века «помпеянский»стиль наряду с другими, уже некласси-ческими – египетским, византийским,готическим, персидским, китайским,мавританским и даже «южноамери-канским», прочно обосновывается впостройках времени эклектики в ка-честве системы декорирования отдель-ных помещений. Кроме того, некогдапредставлявшаяся цельной классичес-кая традиция получает более слож-ную оптику.

В особняке И.А. Миндовского наПоварской его автор Л.Н. Кекушев со-бирает под одной крышей мотивы, иобразно, и формально относящиеся кразличным культурам. Торцевой дво-ровый фасад украшает готизиру-ющая геральдическая композиция срыцарским шлемом вверху и маска-роном в стиле модерн в нижней час-ти. На фасаде по Поварской улице, вдекоративном архивольте балкона,уютно расположились выполненныев высоком рельефе пути «Аллегорииискусств», уже в чисто классическойстилистике. Некогда существовавшаястатуарная скульптура на крыше зда-ния усиливала эту классицистичес-

В ек XIX, казалось бы, отрек-шийся от безоглядного покло-нения классическим идеалам,

на самом деле никогда не упускал ихиз виду, лишь наполняя формы ан-тичности актуальными коннотация-ми. Древние Помпеи, погребенныепод пеплом Везувия в I веке н. э. и от-крытые в середине XVIII столетия,надолго пленили воображение ро-мантически настроенных европей-цев. «Многие выучились бы нароч-но по-латыни, чтобы вкусить год-два сладости жить по-Римски», – пи-сал Нестор Кукольник, рассуждая овозможности заново населить Пом-пеи.

Главный фасадособняка Н.И. Миндовского.1905–1906 гг. Арх. Н. Лазарев(Пречистенский пер., 6)

античной традиции, когда вновь соз-данный образ был бы свободен откомпилятивности и в то же время на-сквозь пропитан самыми разнообраз-ными влияниями. Бывший в ходутермин «александризм» имеет в видуэллинистический мир времени импе-рии Александра Македонского, кото-рый, как, например, полагал историкискусства Павел Муратов, был оченьблизок людям «нашего времени, об-наруживающего так много черт ново-го александризма». Александрийскаяэпоха как родственная культуре око-ло 1900-го года упоминается В. Брю-совым («К истории символизма»). Те-ма «Александрии» возникает у А. Бе-лого, Вяч. Иванова, М. Кузмина, вы-ступая показательным примеромкомбинаторики, синтеза культур.В свою очередь, язык классическихархитектурных форм преломлялсяпод воздействием синтезирующего

начала эпохи, которая стремилась,как писал Андрей Белый, органично«сочетать художественные приемыразнообразных культур» во имя но-вой, чистой и ясной целостности.

Подобные интенции выглядят поч-ти сопроводительным проспектомвыставки «Современное искусство» вПетербурге, открывшейся весной1903 года. Экспонаты собранных вцелостные интерьеры различныхстилей были осенены общим класси-ческим духом и отмечены «благород-ством стиля». Заложенная в этом ам-бициозном проекте идея пересмотраотношения к классике, безусловно,существовавшая и ранее, получилановый импульс. В 1904 году в Моск-ве выходит первая книга о нацио-нальном варианте классицизма –«Архитектурные памятники Моск-вы. Эпоха Александра I. Empire»И.Е. Бондаренко.

кую ноту. Остальной объем оформ-лен лепниной, полностью соответст-вующей пластическому языку фран-ко-бельгийского модерна. Так же и винтерьере: пышная лепнина потолкаэркера соседствует с классически яс-ным фигурным рельефом параднойлестницы и тончайшей гризайльюпотолка, имитирующей лепные орна-менты – вполне в духе «помпеянско-го» декора. Бронзовая решетка периллестницы оформлена львиными мас-ками, «прорастающими» кованымиарабесками, что делает их похожимина итальянские гротески – ренессанс-ные подражания стукковым релье-фам Рима.

Увлечение «помпеянскими» моти-вами, впитавшими и греческие, и эт-русские, и малоазийские традиции,неслучайно. Культура начала века на-ходилась в поисках «нового александ-ризма», то есть такого претворения


КО

НГ

РУ

ЭН

ТН

ОС

ТЬ


Особняк И.А. Миндовского на Поварской, 44. 1903–1904 гг. Арх. Л. Кекушев


Гений местаДревняя столица вовсе не шла, как

порой полагают, «второй» после Пе-тербурга в освоении опытов класси-ческой архитектуры, просто путь еебыл своим. Москва предлагала собст-венную редакцию использования об-разов классицизма – создание такоготеатрализованного пространства, вкотором классическое начало живетне столько на композиционно-струк-турном уровне, сколько в узнаваемых


Фрагменты главного фасадаособняк Н.И. Миндовского.Пречистенский пер., 6

приметах, знаках и деталях, явля-ющих в целом яркую и самобытнуюкартину. Скульптурный декор игралздесь значимую роль.

О поисках такого рода свидетельст-вует особняк Н.И. Миндовского вПречистенском (Мертвом) переулке,построенный в 1905–1906 годах попроекту Н.Г. Лазарева. Очевидно, чтои заказчик, и зодчий в первую очередьориентировались на образы и масш-табы построек московского ампира,но живописная композиция основныхобъемов и несколько гротескная про-рисовка деталей, вкупе рождающиевпечатление набухающей, растущейархитектурной массы, относятся кстилистике модерна. А вот в самомскульптурном убранстве узнаваемыхпримет модерна, казалось бы, нет. Фа-сады украшают аллегорический фри-зовый рельеф, медальоны в факелах,гирлянды, венки, рельефные тондо,



меандры, акротерии. Исполнение де-талей безупречно, но на каждой изних лежит печать своего времени:чуть больше динамики, чуть остреекомпозиция и графичнее прорисовка,чуть крупнее масштаб – все подчерк-нуто «стильно».

Это своеобразие «нового александ-ризма» – романтического переплете-ния классики греческой, римской ссобственными национальными тради-циями (классицизма XVIII столетия,ампира), а также опытом модерна, от-крытий «Мира искусств» – прочитыва-ется и в убранстве классицистическо-го особняка В.Н. Грибова (арх. Б.М. Ве-ликовский). Здесь опять же использу-ются не методы классической архи-тектуры, а ее узнаваемые формы и мо-тивы. Лепной декор интерьеров особ-няка характеризуется любовью к атек-тоничным, тонким, как паутина, бе-лым лепным орнаментам на бледно-зеленом, голубом или розовом фоне.Рядом с этой изящной работой в «пом-пеянской» стилистике пышный декорполукруглого будуара с кариатидами,картушами и гирляндами выглядитпочти барочно. А разнообразное леп-ное убранство фасада оттеняет своейутонченностью гротескную мощь вы-ступающих крыльев портика со спа-ренными колоннами, под которымиотдыхают могучие львы.

В рамках общей образной структу-ры особняков Миндовского и Грибова,явно ориентированной на ампирнуюзастройку Москвы, «помпеянская»стилистика выглядит органичной.Однако даже флагман московского мо-дерна, детище целой команды архи-текторов, художников, скульпторов,инженеров – «Метрополь» не обошел-ся без обращения к «помпеянским»мотивам. Во внешнем облике гостини-цы безраздельно царит новый стиль, итолько придирчивый глаз отыщет всамом верхнем ярусе постройки клас-сицистический элемент – четыре эди-кулы, в которых размещены стилизо-ванные вазоны. Но в холле посетительсразу «встречался с классикой» – узна-ваемые «помпеянские» лепные орна-менты потолка, провисающие гирлян-

ды, венки в лентах, вазы, – которая со-провождала его и в кофейне, и в залахресторана, и в вестибюлях гостиницы.

Дионисийские увлечения

В начале XX века образ Помпеипринимает на себя значение безмя-тежной Аркадии, но, в духе времени,с финалом terror antiguus – счастли-вый гимн, внезапно оборванный наполуслове. «Помпеянские» мотивыдекора служили цели реализоватьутраченную бытийную гармонию всовременной жизни, которая послелет «душевной усталости», как мно-гие тогда называли шедшие за 1905-мгоды, так была необходима России.Ведь «такое искусство – живая частькакого-то очень большого счастья, ко-торым была проникнута античнаяжизнь», – заключает Муратов.

Пышное убранство используетсякак способ театрализации простран-ства. «Вакхический» в своей изобиль-ности, но остающийся классическимязык вполне отвечал тому слиянию

«игривости» и эллинской меры, кото-рое находили современники в «пом-пеянском стиле», и как нельзя лучшесоответствовал теме торжественногодионисийского празднества, пустьэто и будет «пир во время чумы».Нельзя не отметить, что именно воформлении кофеен и ресторанов этастилистика находит свое наиболееаутентичное воплощение. Первымярким образцом становится оформле-ние интерьера кофейни Д.И. Филип-пова на Тверской (1905) по проектуархитектора Н.А. Эйхенвальда приучастии скульптора С.Т. Коненкова ихудожника П.П. Кончаловского. Ито-гом совместных творческих усилийстал замечательный интерьер кофей-ни, где гермы с вакхическими голова-ми и гирляндами, рельефный маска-рон над чашей фонтана, напомина-ющего знаменитый источник из пом-пейского Дома Больших фонтанов,росписи, фризы, гротески рождалиобраз столь же чистый, ясный, празд-ничный, сколь и хрупкий, утончен-ный. И на всем этом классицистиче-

КО

НГ

РУ

ЭН

ТН

ОС

ТЬ Особняк В.Н. Грибова.

Фрагмент фасада. 1910 г. Арх. Б. Великовский, А. Милюков, Л. Веснин



ском великолепии лежала явная пе-чать эпохи модерна.

Продолжение и развитие темы дио-нисийского праздника «с надры-вом» – в оформлении ресторанов«Яр» А.Э. Эрихсона и «Альпийскаяроза» П.П. Висневского. И если «Аль-пийская роза» встречала фасадом вдухе модерна с неким барочным от-тенком (оглядка на французский«большой стиль»), который и разви-вался в оформлении зала, то уже самоздание «Яра» соответствовало «рим-ско-помпейскому» типу. Венки, гир-лянды, пальметты, декор плафоновпотолка и свода с богатой росписью илепниной в «помпеянской» стилисти-ке были призваны сообщить утон-ченно-лирическую интонацию этомудовольно помпезному сооружению иусилить классицистические ноты вего интерьерном убранстве. Театрали-зованный образ позволял отрешить-ся от прозаической реальности.

Образцы и аллюзии

К 1910-м годам, ощущая усталостьот причудливых декоративных форммодерна, заказчики и архитекторывсе чаще апеллируют к тем идеямстрогого порядка, который предлага-ет классическая система. Связанный сэтим новый всплеск интереса к «пом-пеянской» стилистике опирается нарасширение круга мотивов. Наряду спривычными маскаронами, венками,гирляндами, пальметтами, факелами,медальонами в оформлении зданийвсе чаще встречаются гиппокампы,

тритоны, букрании, лебеди, развева-ющиеся ленты, медальоны-монеты спрофильными портретными изобра-жениями, антемионы – ленточные ор-наменты из пальметт и бутонов илицветов лотоса.

Безусловно, все эти детали убранст-ва были знакомы архитекторам ираньше, вспомним, к примеру, одноиз самых богатый изданий, вышед-шее еще в 1768 году – серию гравюр«Новой исторической иконологии»Жан-Шарля Делафоса. Но каждаяэпоха подходила к подобным собра-ниям избирательно. Теперь же в па-литре архитекторов оказалось практи-чески все, что выходило за рамки хо-лодности, прозаичности, имперскоговеличия и потому так восхищало со-временников в римской античности.

Знакомые мотивы подвергаютсяопределенной пластической стилиза-ции, непременно романтизируются иразмещаются порой в непривычныхместах, так что впечатление от нихколеблется в пределах узнавания –припоминания. Образные и структу-рообразующие возможности декора-тивных мотивов оказались наиболеепростым способом достижения при-вычной глазу «художественности»здания, что стало невероятно актуаль-ным при строительстве доходных до-мов. Классические мотивы скульптур-ного убранства были призваны при-дать многоэтажным громадам сораз-мерный человеку масштаб,очеловечить и оживить пространствоархитектуры. Это было следствиеместественного желания скрыть раци-оналистическую основу здания, пуга-ющую своей монотонностью, и эсте-тизировать его фасады.

Как показал опыт оформления до-ходного дома Н.П. Ламановой (Каю-товой) на Тверском бульваре, самыйкороткий путь к эстетизации поверх-ности обеспечивали лепные орнамен-ты. Архитектор Н.Г. Лазарев богатодекорирует фасад лепниной в низкомрельефе, напоминающей паутинустукковых орнаментов. Интерьерыдома еще более поэтичны – парадныйзал с тончайшим кружевом лепных

узоров потолка ассоциируется с «пом-пеянским» декором, исполненным сбольшим чувством меры.

Иная, имперская, интонация при-влекает архитектора В.Е. Дубовскогов его интерпретациях римской антич-ности. Строгий облик доходного домабратьев Стуловых в Знаменском пере-улке дополняет роскошное внутрен-нее убранство. «Греко-римские» сти-лизации интерьеров, к сожалению,утраченных, по своему «предчувст-вию» ар-деко были совершенно уни-кальными. Оригинально стилизован-ные классические, в том числе «пом-пеянские», мотивы, выступали в ролизанимательных, если не сказать экзо-тически ярких акцентов в пространст-ве строгой геометрии интерьеров.

Последнее яркое слово в увлечен-ном освоении «помпеянских» моти-вов было сказано доходным домом-особняком князя С.А. Щербатова наНовинском бульваре, выстроенномА.И. Тамановым. Уникальность ситу-ации, когда практически под однойкрышей существовали особняк имногоквартирный дом, только под-хлестнула желание авторов соблюстиединство стиля. В частности, при-стального внимания Щербатов удо-стоил лепное убранство. В его жела-нии использовать мотивы различныхэпох и примирить их в неком собира-тельном образе «классичности» – леп-ные панно библиотеки «в стиле баре-льефов Версальского дворца», копииорнаментов Трианона будуара, гро-тески музыкального зала «под Рафаэ-ля», камероновская ротонда, – угады-вается своеобразный «александризм»Щербатова.

Формы русского неоклассицизмавызревали в чрезвычайно насы-щенной атмосфере. «Париж, Петер-бург (с культом петровской эпохиXVIII в.) и Москва родное древнееискусство тянули в разные стороны,отсюда разные направления вкуса имысли в искусстве. Серьезное и при-хоть, дилетантизм и баловство, иск-реннее увлечение и мода, рутина,подражательность и дерзкое нова-торство шли у нас рука об руку», –вспоминал Щербатов.

Доходный дом. Деталь фасада.1910 г. Арх. О. Пиотрович.Гусятников пер., 13


ШЕ

ДЕ

ВР

Текст: Илья Печёнкин

ОВЕЩЕСТВЛЕННЫЕПАРАДОКСЫ ФЕДОРА ШЕХТЕЛЯ

ОВЕЩЕСТВЛЕННЫЕПАРАДОКСЫ ФЕДОРА ШЕХТЕЛЯ


Согласно концепции «House Beautiful»

Бум строительства частных особня-ков в стиле модерн пришелся на са-мый рубеж столетий, когда местнаятрадиция жизни в городской усадьбе

Э моциональный пассаж вы-мышленной французскойпутешественницы (под име-

нем которой в действительностискрывался петербургский архитек-тор и публицист Борис Николаев)позволяет и сегодня ощутить тре-вожно-мистическую атмосферу эпо-хи начала 1900-х. Творческие про-зрения будущего и гибельная эсте-тика декаданса обеспечили ее непо-вторимость. Политические тревол-нения в предчувствии роковых со-бытий не могли всецело затмитьглавного. «Красота – вот наша рели-гия» – эти слова художника Михаи-ла Врубеля давно стали хрестома-тийными. Автор их не увидит (бук-вально, ослепнув за несколько летдо смерти) драматического финалапечального и прекрасного мира, со-тканного в том числе из его полотен,скульптур, орнаментов, настенныхпанно в интерьерах Федора Шехте-ля. Через малое время не останетсяпочти ничего: революция, война,снова революция... «Я строил всемМорозовым, Рябушинским, фонДервизам и остался нищим – глупо,но я чист», – это уже Шехтель, неза-долго до смерти в 1926 году. Особ-няк, выстроенный для АлександрыИвановны Дерожинской в Штатном(ныне Кропоткинском) переулке, неназван, но, очевидно, подразумевал-ся в этом ряду.

Архитектор Федор Осипович (Франц-Альберт) Шехтель в своем особняке.Фото 1910-х гг.

Особняк А.И. Дерожинской.1901–1903 гг. Арх. Ф. Шехтель


…ЭТО чУДОВИЩНОЕЗДАНИЕ НАчАЛО МЕНЯПРЕСЛЕДОВАТЬ, КАККОШМАР. КАК ХОРОШО,чТО ЭТОТ ДОМ ОБНЕСЕН РЕШЕТКОЙ, чТО ВСЕ�ТАКИ НЕСКОЛЬКО СМЯГчАЕТВПЕчАТЛЕНИЕ.

Ивонн д ’Акс

об особняке А.И. Дерожинской

(«Современная Москва», 1904)

изъян причастностью к международ-ным трендам. Обостренное пережива-ние ценности индивидуального жили-ща, трактуемого как непосредствен-ное выражение вкусов его владельца,

восходит к концепции «Прекрасногодома» («House Beautiful»), сформули-рованной в контексте английского эс-тетизма второй половины XIX века.Высшего воплощения она достигла в

вновь получила актуальность благода-ря появлению нового типа заказчи-ка – состоятельного, но лишенногоаристократической родословной истремившегося компенсировать этот


ШЕ

ДЕ

ВР

ОсобнякА.И. Дерожинской. Фрагменты фасада и интерьера.Справа:восстановленное панноВ.Э. Борисова-Мусатова«Времена года» на стенах холла.1901–1903 гг.

чами и петербуржцами, вошли зару-бежные мастера: шотландец ЧарльзРенни Макинтош и австриец ЙозефМария Ольбрих. Оба уже мировыезнаменитости, однако слава послед-него была поистине ошеломитель-ной. Один из организаторов выстав-ки, Илья Бондаренко, признавался,что идея ее возникла под «впечатле-ниями о Дармштадте и Сецессионе»,т. е. о деятельности Дармштадтскойколонии художников, покровительст-вуемой герцогом Эрнстом Людвигом,и новом искусстве Вены, к которымбыл одинаково причастен Ольбрих.В 1900 году вышло первое издание«Идей Ольбриха» («Ideen von Olbrich»),ставших наиболее влиятельным в Рос-сии увражем эпохи модерна. Возведе-ние и отделка дома Александры Деро-жинской по проекту Федора Шехтеляпри участии его помощника Алексан-дра Галецкого продолжались с 1901 по1904 год.

Александра Ивановна Дерожинская(урожденная Бутикова) – одна из на-иболее заметных персон светскойМосквы начала ХХ века. Отданная вшестнадцатилетнем возрасте замужза Павла Рябушинского, старшего сы-на видного фабриканта и банкира,она не была счастлива в этом браке,вызванном, как это было принято в ее


собственных домах архитекторов ихудожников, не стесненных в этомслучае требованиями заказчика.

Но артистизм уже не являлся исклю-чительной привилегией людей искус-ства. Художник, фабрикант, присяж-ный поверенный – всякий мог попы-таться обратить свою жизнь в роман-тический миф, возвышенный надповседневной рутиной.

Мода на модерн, посетившая Моск-ву на излете 1890-х, была здесь какнельзя кстати. Скандальная ориги-нальность форм, граничившая с вы-чурностью, – что может быть лучшедля того, чтобы громко заявить о се-бе? «Печальное наследие безобраз-нейших архитектурных эпох… раз-росшееся новыми болячками, нары-вами и лишаями» (В. Стасов), «вмес-то домов – груды и массы камня,вместо комнат – гроты наподобиенор, с украшениями из всякого родачудовищ, страдающих дурными бо-лезнями…» (критик М. Михайлов),«…и всюду запестрел бесстыдныйстиль – модерн»(В. Брюсов) – прово-кация вполне удалась. Экзотическоеи непонятное тождественно элитар-ному. Стиль Moderne (именно так, влатинском написании; именно так,под влиянием иностранных архитек-турных и художественных журна-лов) в России «нулевых» годов ХХвека был обречен на громкий, хотя имимолетный успех.


«Ideen von Olbrich», главныйувраж эпохи модерна

«…Поднявшаяся волна новых ху-дожественных идей в Европе… отра-зилась и здесь, и вылилась в весьмасвоеобразную форму», – констатиро-вал все тот же Б. Николаев. Модернстал символизацией европейскойсудьбы России, зримым воплощени-ем идей обновленного, «обуржуази-вшегося» русского западничества.В конце 1902 – начале 1903 года вМоскве состоялась «Выставка архи-тектуры и художественной промыш-ленности нового стиля», в число экс-понентов которой, наряду с москви-

Торговый дом В.Ф. Аршинова в Старопанском пер. 1899 г.

Арх. Ф. Шехтель

социальном слое, коммерческими, а не«сердечными» причинами. Духовныевласти долго отказывались признатьразвод, что не мешало бывшим супру-гам самостоятельно устраивать лич-ную жизнь. В 1901 году Александра Бу-тикова-Рябушинская соединила своюсудьбу с конногвардейским поручикомВладимиром Дерожинским. Новый со-юз, возникший по любви, также ока-зался недолгим: в 1910 году брак рас-пался. Но именно эта страница жиз-ни Александры Ивановны ознамено-вана строительством роскошногоособняка в стиле модерн.

Игра фасадов

Особняк в Штатном переулке давноотнесен к числу шедевров московско-го модерна. История бытования сти-ля в России – краткая, хотя и доста-точно яркая в силу эффектности ее


документов (построек, проектов, со-бытий, изданий и т. д.) – характеризу-ется, наряду с упомянутой тягой к за-падным стандартам жизни (в томчисле к бытовому комфорту), страст-ным желанием новизны и освобожде-ния от гнета наскучивших формаль-ных установлений. В одном из очер-ков 1900-х годов читаем: «Новыйстиль освобождается от придавлен-ности и однообразно-плоской разма-леванной неподвижности». Во всей

полноте эти слова применимы к особ-няку Дерожинской: внутренняя дина-мика его архитектурного образа вы-зывала у изумленного современникавпечатление одушевленности форм,их готовности к метаморфозам ипространственным перемещениям:«как хорошо, что этот дом обнесен ре-шеткой»!

Когда вы приближаетесь к особня-ку в Кропоткинском переулке, сталь-ная решетка ограды с внушительнымцоколем и пилонами ворот, облицо-ванными плиткой голубовато-зеле-ного тона, действительно бросается вглаза прежде всего. Рисунок оградыоснован на стилизации растительно-го мотива, напоминающей орнамен-ты мастеров венского модерна. Вмес-те с тем ломкая, «кристаллическая»пластика его вызывает в памяти не-что врубелевское. Дом поставлен сотступом от красной линии и тонет,по московскому обыкновению, в зе-лени палисадника. Романист и быто-писатель Москвы XIX века Петр Бо-борыкин, подчеркивая выгоды такой,«усадебной», застройки, писал: «Выживете… отдельно от окружающего,можете даже забыть, что есть тут ули-ца».

ШЕ

ДЕ

ВР

Особняк З.Г. Морозовой на Спиридоновке, 16. 1893 г.Арх. Ф. Шехтель


К 1901 году Федор Шехтель уже об-ладал солидным опытом работы вжанре частного особняка. Годом преж-де им был составлен проект легендар-ного дома для Степана Рябушинскогона Малой Никитской, в котором зод-чим были не только апробированыконкретные приемы работы в новомстиле, но и выработан специфическиузнаваемый авторский «почерк». Важ-ной его составляющей становится со-единение, казалось бы, несочетаемыхрешений, превращающее каждую по-стройку Шехтеля в некий овеществ-ленный парадокс. Архитектор наделя-ет главный, обращенный в переулокфасад одновременно признаками сим-метрии и асимметрии. Эффект сим-метричности композиции достигаетсяза счет введения мощного акцента –крупного центрального ризалита,увенчанного аттиком с двумя цилинд-рическими башнями и прорезанногограндиозным окном с арочным завер-шением. Ризалит закономерно господ-ствует в облике особняка, участвуя вформировании видовой перспективыпереулка и вызывая у зрителей подчаскурьезные ассоциации: например, ми-фическая Ивонн д’Акс сравнивает егос огромным биноклем. В действитель-ности же форма эта видится творчес-ким переложением одного из эскизовЙ.М. Ольбриха, а именно неосуществ-ленного варианта решения главногофасада выставочного здания ВенскогоСецессиона, который стал известенблагодаря публикации «Идей…» пре-успевшего австрийца. Только у Ольб-риха в центре был, разумеется, вход-ной портал, тогда как Шехтель, по за-конам жанра (и, к слову, по москов-ской традиции тоже) устраивает входс бокового фасада. При этом символи-ческим «порталом» особняка являетсяименно огромное окно двухсветногохолла.

Шехтелевское окно в Европу

Заметим, что тема крупного окна(иногда ризалита или эркера с такимокном), акцентирующего лицевойфасад, была излюбленной для Шехте-ля. В различных вариациях она встре-чается в таких его постройках, как

Торговый дом В.Ф. Аршинова в Ста-ропанском переулке (1899), зданиескоропечатни товарищества «А.А. Ле-венсон» в Трехпрудном переулке(1900), особняк П.П. Смирнова наТверском бульваре (1901 – перестрой-ка) и Ярославский вокзал (1902–1904).Функционал здания, равно как егомасштаб и стилистика, значения приэтом не имели: универсальный приемпрекрасно вписывался в любой кон-текст. Но только в особняке Дерожин-ской этот прием становится безуслов-ной доминантой композиции, своеоб-разной «осью», вокруг которой онаформируется.

Признавая ключевое значение лице-вого фасада для репрезентации обра-за особняка, надо все же отметить, чтопрочие фасады – дворовый и боко-вые – также обладают немалой выра-зительностью. Шехтель здесь, как и вособняке Рябушинского, сознательностремится к преодолению традицион-ной, классической иерархии главногои второстепенного, парадного и ути-литарного. И хотя о равноценностивсех фасадов особняка в Кропоткин-ском переулке говорить нельзя (в от-личие от все того же особняка Рябу-шинского), в каждом из них содер-жится собственное художественноекачество, достойное внимания.

Лицевой фасад характеризуетсясдержанностью декора, столь конт-растирующей с полихромией особня-ка Рябушинского, наделенного широ-ким мозаичным фризом. В доме Де-рожинской Шехтель позволяет себелишь немногочисленные вкрапленияскульптурного рельефа, удачно «ак-компанирующие» стилизованнымпсевдоклассическим деталям фасад-ной композиции. Дворовый и боко-вые фасады отличаются еще боль-шим лаконизмом оформления ивместе с тем четкостью композицион-ного построения. Вопреки часто зву-чавшим из уст современников обви-нениям «декадентской» архитектурыв аморфности, в зданиях Шехтелянеизменно присутствовало сильноеструктурное начало, позволяющеесчитать этого мастера одним из про-возвестников архитектуры ХХ сто-летия.

Эффект масштабной неожиданности

Характерной чертой особняка Деро-жинской является подчеркнутая геро-изация образа, достигаемая противо-поставлением друг другу крупных, ла-коничных по пластике форм. Планздания сформирован, исходя из логи-ки развития внутреннего пространст-ва, – таков смысл метода проектирова-ния «изнутри наружу», возвративше-гося в обиход европейской архитекту-ры XIX века в связи с романтическими«реставрациями» стилей средневеко-вья. Хотя в отличие от особняка Рябу-шинского композиция плана здесь нестоль однозначно обусловлена цент-ральной ролью парадной лестницы,она также характеризуется живопис-ной свободой расположения и конфи-гурации помещений. Вся масса зданияв результате этого получается сильнорасчлененной, со множеством высту-пающих объемов. Избегая мелких де-талей в убранстве фасадов, Шехтельманипулирует восприятием зрителя идобивается эффекта масштабной не-ожиданности. Суть его может бытьпроиллюстрирована архивным фото сизвозчиком у ограды особняка. Еслибы не этот стаффаж, и ограда, и самособняк при всей его монументально-сти смотрелись бы довольно камерны-ми по размерам. Реальные габаритыпостройки оказываются настоящимсюрпризом!

Интерьеры особняка находятся внеразрывной связи с его внешним об-ликом. Эта связь не исчерпываетсястилистическим единством, хотяособняк Дерожинской и является уни-кальным (даже для Шехтеля) приме-ром чистоты стиля: все помещениявыдержаны в формах венского модер-на, практически без вкраплений «те-кучего» франко-бельгийского и при-меси исторических стилизаций, кото-рые встречались в большинстве бур-жуазных особняков того времени.

Доминирующий материал интерье-ров дома – дерево. Дизайн деревянныхпанелей, встроенной мебели, освети-тельных приборов и фурнитуры сви-детельствует о сильном впечатлении,которое произвели на Шехтеля работы



ши». Отсутствовавший в то время вМоскве Шехтель не мог вовремявмешаться, а малое время спустя ху-дожника не стало. Один из интерес-нейших декоративно-живописныхансамблей Серебряного века осталсянереализованным…

Квинтэссенция стиля

Пытаясь в целом охарактеризоватьпроцессы, протекавшие в зодчестветех лет, архитектор и инженер Влади-мир Апышков писал в своей книге«Рациональное в новейшей архитек-туре», вышедшей в 1905 году: «Еслимы отбросим некоторые произведе-ния… возникшие на почве субъектив-ных стремлений к одной лишь ориги-нальности… то новейшая архитекту-ра в своей совокупности, в своихстремлениях и лучших произведени-ях представляется нам великим осво-бодительным движением от отжив-ших и стеснительных традиций в ис-кусстве». Особняк Дерожинской вполной мере выразил пафос этого«освободительного движения», ставсвоеобразной «квинтэссенцией» «ин-тернационального» модерна на рус-ской почве. Ценность этого памятни-ка определяется не только художест-венным качеством отделки, к счастью,хорошо сохранившейся. Модная нарубеже веков идея тотальной эстети-зации предметно-пространственнойсреды с опорой на западные прототи-пы послужила здесь поводом для от-крытия новых в отечественной архи-тектуре принципов формообразова-ния, позволила заглянуть в будущее.

В третий раз Александра Бутико-ва-Рябушинская-Дерожинская вышлазамуж за Ивана Зимина, фабрикантаи родного брата основателя знамени-той в Москве частной оперы – Сер-гея Ивановича.

При этом отношения с прошлымисупругами она сохранила вполне при-ятельские. Как вспоминал современ-ник, «мадам Зимина, московская мил-лионерша, каждое воскресенье обеда-ла и играла в бридж со своими тремямужьями – двумя бывшими и однимнастоящим». Расхожая легенда гла-сит, что в 1918 году Александре Ива-новне с двумя сыновьями (от первогои третьего браков) удалось эмигри-ровать в Италию. Однако Сергей Зи-мин упоминает ее в своем московскомдневнике за 1921 год. Затем следы еетеряются.

При большевиках в бывшемособняке Дерожинской ненадолгорасположился школьный отделНаркомпроса во главе с НадеждойКрупской, затем – редакционно-из-дательский отдел Главполитпросве-та. С конца 1920-х здание использо-валось для размещения различныхдипломатических и региональныхпредставительств: Китая, Узбек-ской, Туркменской и ТаджикскойССР. С 1959 года особняк занималоПосольство Австралии. В 2009–2013годах была проведена комплекснаяреставрация интерьеров, в рамкахкоторой монументальные росписипо эскизам Борисова-Мусатова все-таки заняли свое место на стенахгостиной.

ШЕ

ДЕ

ВР

Особняк С.П. Рябушинского.Фасад и элементы интерьера

Ольбриха, в частности «Венские ком-наты», представленные на Всемирнойвыставке в Париже 1900 года. Но про-странственная драматургия помеще-ний, присущая исключительно талан-ту Шехтеля, по-новому раскрывает ка-чества известных декоративных моти-вов, условно трактующих формы рас-тительного мира.

Упомянутый выше монумента-лизм (и даже гигантизм) характерени для интерьеров особняка, в част-ности для холла-гостиной, простран-ство которой подавляет своим сверх-человеческим размахом. Элементыоборудования также имеют гипербо-лизированный масштаб. Компози-ционным акцентом помещения слу-жит камин, высота которого значи-тельно превосходит человеческийрост, что подчеркивают превосходя-щие натуральную величину лепныефигуры томящихся мужчины и жен-щины, фланкирующие его портал.Стены холла выше филенчатых де-ревянных панелей предполагалосьзаполнить стенописью Виктора Бо-рисова-Мусатова, снискавшего в на-чале 1900-х годов известность свои-ми живописными элегиями, напо-минающими работы французскихсимволистов, но полными носталь-гической грусти по усадебной Рос-сии. Однако заказчица сыграла с ху-дожником злую шутку. «Моя фрескапотерпела фиаско, – писал Муса-тов. – Сделал я четыре акварельныхэскиза, и они всем очень понрави-лись… Владелица же палаццо, гденужны эти фрески, благородно ре-тировалась, предложив за них гро-

ПОД ЗНАКОМ ЛЬВАРОДИЛСЯ МОСКОВСКИЙ МОДЕРН

В детстве я часто гостила у ба-бушки на 2-й Брестской. Нашдом смотрел окнами на не-

обычайно красивое здание. С волно-образно выведенным козырьком иогромными окнами, с лепными дета-лями (голова льва под аркой въезд-ных ворот), оно обращало на себявнимание какой-то сказочностью –даже в глазах девочки с Арбата оноказалось неординарным, ни на ка-кие другие московские здания не по-хожим. Так я впервые узнала, ктотакой Лев Кекушев, который создалочаровавший меня дом для зажи-точного купца Быкова и еще без ма-лого 60 объектов в моем городе.

Усадьба М.С. Грачева. Скульптурный декор вестибюля главного усадебного дома

Текст: Анна Младковская


ТВОРчЕСКАЯ ВСЕЯДНОСТЬ: ОТ ОФОРМЛЕНИЯ КОРОНАЦИОННЫХ ТОРЖЕСТВДО ДАчНЫХ ПРОЕКТОВ

Постройки в нашем городе зани-мают среди работ Льва Кекушеваглавное место – сохранилось немалоего зданий, большинство которыхносят знак особого, московского,стиля. Несмотря на то что в долж-ности «участкового архитектора»молодой зодчий служил только с1893 по 1897 год, он, кроме всегопрочего, успел принять участие воформлении коронационных тор-жеств, самых пышных и последнихв истории России.

Кекушев активно занимался част-ной практикой и в итоге осуществилв Москве без малого 60 проектов:особняков (для купцов Мамонтовых,Хлудовых, Кузнецовых, Носовых идр.), доходных домов, общественныхзданий (больницы, училища, ресто-раны, богадельни, железнодорожныесооружения и др.), а также дач в Под-московье. Большинство из его строе-ний приобрели статус памятников.Он начал работать в годы архитек-турного многостилья, но раньше,чем многие из коллег, создал собст-венный узнаваемый стилистическийязык, определивший облик именномосковского модерна. Одни из самых

ЗО

ДЧ

ИЙ



ранних его построек в Первопрес-тольной – особняк Обуховой в Ма-лом Козловском переулке и особнякКоробковой (ул. Пятницкая, 33). О последнем стоит сказать особо, по-скольку он до сих пор считается од-ним из красивейших зданий в Замос-кворечье.

Замоскворечье с его утопающимив садах небольшими усадьбами из-давна было любимым местом жи-тельства купечества и мещан. Здесь,на участках, которые к 1890 годустали собственностью жены богато-го купца, потомственного почетно-го гражданина Москвы Коробкова,Кекушев работал в паре с С. Шуцма-ном. Сначала Кекушев получил за-каз на перестройку двухэтажногодома с мезонином, а в 1894 году кли-ент, приняв вариант проекта с кова-ным (в виде растительных форм)ограждением лестницы, высказалпожелание еще и насчет пристрой-ки, что увеличило площади особня-ка втрое и позволило ему выпол-нять функции доходного дома. Глав-

капиталисты стремились афиширо-вать свою респектабельность, обзаво-дясь личными особняками. Устроив-шись помощником к популярному вто время архитектору С. Эйбушицу,через три года Кекушев начал рабо-тать самостоятельно.

Его первая крупная работа в Моск-ве – участие в строительстве Цент-ральных («Китайских») бань и доход-ного дома для наследниц фабрикан-та и коллекционера русской живопи-си Г. Хлудова на углу Неглинного иТеатрального проездов – обремененаприметами поздней эклектики с эле-ментами восточной экзотики в инте-рьерах. Эти сооружения точно отра-жали вкусы состоятельных москви-чей и их желание выделиться средисоседей: традиционность бытовыхпредпочтений причудливо соединя-лась с тягой к броскому, экзотическо-му декору, фантазийным решениям.

Подобные приемы – скульптур-ный декор на фасадах, орнаменты,многокрасочность, изобретательноеприменение классических ордеров ипри этом сложность структуры и си-луэта здания, порталы с аппликаци-ями наличников, керамикой и моза-икой, фигурными рамами, резнымидверями, коваными ограждениями –Кекушев применяет и во многихсвоих особняках.

ГЛАЗОВСКИЙ ПЕРЕУЛОК, 8И ОСТОЖЕНКА, 21: ДВА ДОМА ДЛЯ ЖЕНЫ АРХИТЕКТОРА

В 1898 году Кекушев приобрел час-тное владение на имя своей жены вГлазовском переулке (д. 8, стр. 1).Здесь, между Арбатом и Пречистен-

ЗО

ДЧ

ИЙ


ный объем был увенчан мощнымкарнизом с медальонами. Добавим кэтому сочную декоративную лепни-ну, окна разных размеров, богатуюотделку интерьеров, изысканныйвестибюль, витраж в зоне параднойлестницы, двухсветную столовую –и станет очевидным: перед намиэталонный доходный дом, характер-ный кекушевский почерк.

ОчЕРЕДНОЙ МОСКОВСКИЙСТРОИТЕЛЬНЫЙ БУМ: ПОЛЬЗАСВОБОДЫ ОТ СТОЛИчНЫХ РЕГЛАМЕНТОВ

Немосквич по рождению (появил-ся на свет в дворянской семье в горо-де Вильно в 1862 году), выпускникИнститута гражданских инженеров вСанкт-Петербурге, Лев НиколаевичКекушев сначала был принят наслужбу в Техническо-строительныйкомитет Министерства внутреннихдел в тогдашней столице империи, ноуже через два года подал в отставку ипереехал в Москву. Здесь как раз слу-чился очередной «строительныйбум»: богатые и свободные от столич-ных регламентов новые московские

Л.Н. Кекушев.Фото 1890-х гг.

Усадьба М.С. Грачева.Парковый фасад главного усадебного дома.

(Клинская ул., 2, Фестивальная ул., 77, Зеленоградская, 13). 1899–1990 гг.

московского купца), жены виртуозно-го музыканта С. Кусевицкого. Извест-но, что здесь бывали А. Скрябин,К. Дебюсси. Дом и в дальнейшем былвостребован творческой элитой Моск-вы: с 1925 года в нем размещалась биб-лиотека-читальня им. Островского.После войны здесь обосновалось По-сольство Аргентины; сейчас – предста-вительство администрации Калуж-ской области при Правительстве РФ.

Редким примером сохраненной ис-торической (эталонной) застройкиможно считать небольшой участокнынешней Остоженки, где и понынеживы строения Льва Кекушева. Онивыразительно иллюстрируют особую,рафинированную архитектурнуюпластику, которая сформировалась вМоскве на рубеже XIX и XX веков. Фа-сад как лицо московского дома могмногое рассказать о владельце, еговкусах, круге общения, общественномположении. Облик кекушевских до-мов донес до нас лучшие черты обра-

за Москвы Серебряного века, вопло-щенного в произведениях зодчества.Среди них – особняк жены архитекто-ра А.И. Кекушевой (1900–1903, Осто-женка, 21, при участии В. Кузнецова),который относится к лучшим произ-ведениям мастера. В особняке к томуже использованы все технические до-стижения того времени: водопровод,канализация, отопление, лифт для по-дачи блюд. Дом отличают высокое ка-чество строительства, асимметричнаякомпозиция, парадные интерьеры,мастерски выполненный каменныйцоколь делает его похожим на миниа-тюрный замок. К сожалению, вскореКекушевым и этот особняк пришлосьпродать.

Дальнейшее сравнительно береж-ное долголетнее использование, хотяи не обошлось без досадных потерь,все же позволило зданию дожить донаших дней – в нем нынче размеща-ется резиденция военного атташеАрабской Республики Египет.



кой, архитектор решил построитьсобственный дом. Он стал для Кеку-шева творческим и, видимо, эконо-мическим экспериментом. Свобод-ный от условий заказчика, он вло-жил в здание свой творческий опыти энтузиазм. Поэтому «все срос-лось», и особняк, построенный длясебя, стал для молодого архитекторалучшей рекламой. Кредо мастеравыразилось в объемно-пространст-венной композиции дома. В плане иобъемах изначально представленывсе основные помещения. С особымтщанием проработан главный фа-сад: пластичные формы окон, высту-пающие и декорированные оконныеимпосты, крупная кладка цокольно-го этажа, арочные ниши, капители срастительным орнаментом, камен-ная и деревянная резьба, мозаичныехудожественные фризы (предполо-жительно В. Валькотта). В интерье-рах – дорогие материалы: черныйгранит, мореный дуб, рельефная ке-рамика. Для этого особняка харак-терно соединение нового стиля с мо-тивами романской архитектуры.

Хотя на фоне городской застройкидом выглядит небольшим, его внут-ренние помещения удивляют просто-ром. Вскоре Кекушевы продали домкрупному предпринимателю О. Лис-ту, а еще через 9 лет он перешел в соб-ственность Н. Кусевицкой (урожден-ной Ушаковой, дочери богатейшего

Особняк Т.И. Коробкова. Пристройка со стороны улицы.(Пятницкая, 33). 1894–1896 гг.



ЗО

ДЧ

ИЙ


Грачев активно занимался благо-творительностью, был почетнымчленом Московского Совета детскихприютов, который курировали вели-кая княгиня Елизавета Федоровна ипринц Ольденбургский. Но о проис-хождении его богатства ходили ле-генды. Говорили, что в молодостиГрачев был страстным игроком (идаже Ховрино выиграл в карты) –отсюда истоки его фантастическогосостояния.

По другой версии, он служил при-казчиком у богатого помещика, ко-торый брал его в заграничные во-яжи, в том числе в Монте-Карло.В знаменитом игорном доме он как-то выиграл столько, что вся его

жизнь круто изменилась, и в памятьоб этом Грачев построил в Ховринедом, напоминающий казино в Мон-те-Карло.

Как бы то ни было, но проект глав-ного дома Ховринской усадьбы купецзаказал уже очень популярному тогдаЛьву Кекушеву. В 1900 году дом былзавершен, но заказчик до этого не до-

ГРАчЕВКА: ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРИМЕР чАСТИчНОГО КОПИРОВАНИЯ СУЩЕСТВУЮЩЕГО ЗДАНИЯ

Главный дом усадьбы М.С. Грачевав Ховрине («Грачевка»), в которой сей-час расположена Московская област-ная клиническая больница, был по-строен по проекту Кекушева (приучастии Г. Кайзера) в 1899–1900 годах.Усадьба ведет свою историю с XV ве-ка. Она переходила от одного богато-го владельца к другому, пока в 1895году ее не купил потомственный по-четный гражданин Москвы купецпервой гильдии М. Грачев. Он обно-вил старый и решил построить новыйроскошный главный дом.


Особняк А.И. Кекушевой. Общий вид ифрагмент фасада (Остоженка, 21, стр. 1).1900–1903 гг. Ниже: доходный дом А.И. Кекушевой. Фрагмент фасада(Остоженка, 19, стр. 1). 1902–1903 гг.

жил. Носящее черты поздней эклекти-ки («французский ренессанс») зданиедействительно сильно напоминаетзнаменитое казино. Это, кстати, един-ственный у Кекушева (по желанию за-казчика) пример частичного копиро-вания существующего здания, хотя они адаптировал масштабы большогоигорного дома к размерам подмосков-ного имения. Примечательны затей-ливый силуэт, скульптура, открытыетеррасы. Ось ансамбля, как и в Монте-Карло, фиксируется главной осью пар-ка. Однако кекушевский проект отли-чается асимметричностью, парадныепомещения выделены в самостоятель-ные объемы. Пышные интерьеры зда-ния (с выдающимися произведениямирусского декоративно-прикладного ис-

кусства конца XIX века) заслужилиславу самых красивых парадных заловМосквы. После революции в усадьбепомещался рабфак Тимирязевскойакадемии, потом санаторий. В 1940 го-ду пристройки использовались для об-ластной физиотерапевтической боль-ницы. В 1960 году Ховрино вошло всостав Москвы, и усадьба, не избежавнекоторых утрат (в том числе прудов),получила статус памятника архитек-туры.

ОСОБНЯК НОСОВА: АРХИТЕКТУРНОЕ МАСТЕРСТВО И ВЫСОКАЯ КУЛЬТУРА ИСПОЛНЕНИЯ

Редкий пример сохранившегосяна территории Москвы особняка-да-

чи, построенного в 1903 году попроекту Л. Кекушева, представляетсобой бывший дом В. Носова (Элек-трозаводская ул., д. 12) – крупней-шего фабриканта тканей, чья фаб-рика располагалась неподалеку.С 1863 года фирма «Д., В. и И. Носо-вы» стала поставщиком сукна дляобмундирования армии и флота.В конце XIX века во главе Промыш-ленно-торгового товарищества бра-тьев Носовых встал В.Д. Носов, по-томственный почетный гражданинМосквы. Овдовев, он заказал для се-бя отдельный дом. Его прекрасносохранившийся особняк сейчас ис-пользуется как учреждение культу-ры – в нем действует Молодежныйисторико-культурный центр и нот-


Особняк Носова.Проект и фрагмент интерьера (Электроза-водская ул., 12). 1903 г.

Ниже: дом Исакова(Пречистенка ул. 28).1904–1906 гг.

Правее: центральные («Китайские») бани.Кованая решетка ограждения лестницы в номерном корпусебань.(Театральный пр-д, 3,стр. 3, 4).1889–1993 гг.

ЗО

ДЧ

ИЙ



но-музыкальный отдел Российскойгосударственной библиотеки длямолодежи. Замечательно организо-ванный структурно, облицованныйоштукатуренным деревом, уютныйдом и сегодня демонстрирует архи-тектурное мастерство и высокуюкультуру исполнения. Особенно хо-роши дубовые резные детали инте-рьера, фигурные ограждения лест-ниц, характерные для московскогомодерна по форме и редкие по мате-риалу.

ДОХОДНЫЙ ДОМ БЫКОВА: НАчАЛО СПАСАТЕЛЬНЫХ РАБОТ

Дом на Брестской был одним из са-мых прекрасных доходных домовМосквы. Его отличали сложная плас-тика фасада, тонкость отделки и но-вая технология возведения – железо-бетонные перекрытия. Сложныеоконные переплеты с уникальными

дутыми стеклами, оригинальные во-досточные трубы, лепной декор па-радных лестниц и жилых квартир, ко-ваные лестничные ограждения, уни-кальные межкомнатные двери, отдел-ка керамической плиткой, лепнинафасада, включавшая творческий «ав-тограф» Льва Кекушева – львинуюмаску над проездной аркой, – что иговорить, дом-красавец, восторг мо-его детства! Но в течение более деся-ти последних лет я видела его забро-шенным: под рваной зеленой сеткойустрашающе выглядели черные отпожаров «глазницы» окон, закопчен-ные облупившиеся стены. Горько бы-ло наблюдать эти признаки запусте-ния – как будто надолго стала свиде-телем тяжкой болезни дорогого су-щества...

Серьезно пострадавший дом, одноиз поздних (1909 год) крупных творе-ний Льва Кекушева, мог бы стать по-

терянным для Москвы окончательно,если бы два года назад городской Де-партамент культурного наследия непридал ему статус объекта культур-ного наследия. Сейчас здесь идутмасштабные реставрационные рабо-ты, которые полностью планируетсязавершить в 2017 году. И тогда гла-зам москвичей вновь откроется уди-вительный дом моего детства, кото-рый произвел на меня такое сильноевпечатление, что даже повлиял навыбор будущей профессии.

2 апреля 2014 года министр Прави-тельства Москвы, руководитель Де-партамента культурного наследия го-рода Москвы Александр Кибовскийофициально объявил о начале рестав-рации объекта культурного наследиярегионального значения «Доходный домкупца В.Е. Быкова, 1909 г., архитекторЛ.Н. Кекушев».

Департамент культурного насле-дия неоднократно уведомлял Инсти-тут автоматизации проектирования(ИАП) РАН, на праве оперативногоуправления у которого находится зда-ние, о необходимости оформленияохранного обязательства и проведенияполного комплекса противоаварийных иреставрационных работ. В 2011 годуМосгорнаследием был установлен и пре-сечен факт самовольного строитель-ства, которое угрожало нанести непо-правимый ущерб исторической ценно-сти здания. 17 апреля 2012 года по ини-циативе Мосгорнаследия объект былпринят под государственную охрану вкачестве памятника архитектуры

«Доходный дом купца В.Е. Быкова,1909 г., арх. Л.Н. Кекушев». 14 декабря2012 года с пользователем объекта,ИАП РАН, оформлено охранное обяза-тельство с указанием перечня исследо-ваний и работ по сохранению памятни-ка и сроков их выполнения. Реставраци-онные работы по «Дому Быкова» пол-ностью финансируются за счетсредств инвестора. По словам его пред-ставителя Юрия Милюкова, «объем ин-вестиций в проект составит 300 млнрублей. К восстановлению дома привле-чены лучшие специалисты Москвы».Все реставрационные работы планиру-ется завершить в 2017 году. «К финалуэтого проекта мы получим интерес-нейший объект, сохранивший всюсвою историческую красоту и в то жевремя оснащенный современными сис-темами эксплуатации, которые обес-печат его сохранность на многие годывперед. Мы рады, что переживания истрахи по поводу судьбы «Дома Быко-ва» остались в прошлом, и скоро мывсе сможем любоваться восстановлен-

ным памятником работы Кекуше-ва», – отметил руководитель Мосгор-наследия Александр Кибовский.

По сообщениям пресс-службы Мосгорнаследия

РЕСТАВРАЦИЮ ФИНАНСИРУЕТ ИНВЕСТОР




Текст: Алексей Митрофанов

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М

ДОХОД ДЛЯ ИСТОРИИ

Как у профессора Преображенского и даже лучше

В 1903 году Лев Кекушев построилв одном из арбатских переулков – Се-ребряном – частную больницу дляпрактикующего хирурга С.М. Рудне-ва. Что из себя представляли такие ле-чебницы, читающая публика пре-красно знает: одна из них была ярчай-шим образом описана в повести Ми-хаила Булгакова «Собачье сердце».

« – Я один живу и работаю в семикомнатах... и желал бы иметь вось-мую. Она мне необходима под библио-теку... У меня приёмная – заметьте –она же библиотека, столовая, мой ка-бинет – 3. Смотровая – 4. Операцион-ная – 5. Моя спальня – 6 и комнатаприслуги – 7. В общем, не хватает».

Так отчитывался главный геройэтой книги профессор Преображен-ский о своих недвижимых владениях.Судя по всему, у Руднева их было ещебольше. На первом этаже располага-лись помещения сугубо медицинские(комнаты для обследования, операци-онные, палаты), на втором – кварти-ра самого хирурга, а в подвале –



Доходный дом. Общий вид и детали фасадного декора (Серебряный пер., д. 4). 1902 г. Арх. Л. Кекушев

НОВЫЙ ДЛЯ МОСКВЫ ТИП ЖИЛОГО ДОМА ОБОГАТИЛ СТОЛИЦУ УНИКАЛЬНЫМИАРХИТЕКТУРНЫМИ ПАМЯТНИКАМИ

В предреволюционной Москве до 40 процентов жилья приходилось надоходные дома. Прекрасный инвестиционный инструмент своеговремени; особый тип архитектурного сооружения, сложившийся в ев-

ропейских странах к 1830–1840-м годам и получивший широкое распро-странение в Москве с появлением в Первопрестольной порожденных ре-формами социальных страт; атрибут нового образа жизни; интереснейшеесоциокультурное явление… И это далеко не полный перечень возможныхопределений доходного дома. Поэтому неслучайно сегодня наблюдаетсявозрождение этого формата жилья. В октябре 2003 года был принят в экс-плуатацию первый современный доходный дом в России, построенный со-гласно постановлению Правительства Москвы в порядке эксперимента. Да-лее эксперимент продолжился. Станут ли новые доходные дома столь жеинтересны для историков будущего, как их дореволюционные собратья длянынешних, еще вопрос. А вот ответов по поводу того, чем были интересныпоследние, множество. Один из них находится в Серебряном переулке.


Сначала братолюбивые сестры, а потом и братья

Зима 1859–1860 годов была в Моск-ве очень суровой и снежной. В это вре-мя значительно повысились цены надрова, на все жизненно важные про-

дукты и на квартиры, что угрожалонастоящим бедствием для малоиму-щих москвичей. Это вызвало сердеч-ное сочувствие к бедным семействамсо стороны благополучных обитатель-ниц города, и группа женщин-москви-чек организовалась в Братолюбивоеобщество.

В первом параграфе его устава об-щество ставило своей главной цельюнаем квартир для отдачи их нужда-ющимся за дешевую плату, а совер-шенно неимущим – и вовсе без нее.По второму параграфу устава де-ятельность общества должна былараспространиться также на другие ви-ды благотворительности: опекать

бедных, живших в чужих квартирах,оказывать помощь по части поискадля них работы и в воспитании детей.

Устав Братолюбивого обществабыл высочайше утвержден 4 июня1861 года. В конце 1862 года его при-няла под свое покровительство им-ператрица. В устав было включеноусловие о том, что действительны-ми членами общества будут толькоженщины, а мужчины приемлемытолько в качестве сотрудников.Впрочем, в 1865 году в уставе появи-лось положение о том, что и мужчи-ны могут занимать места действи-тельных членов Братолюбивого об-щества.

помещение для управляющего, двор-ника, прислуги и шофера. ДокторРуднев был мужчина современный,следил за техническими новшества-ми и, что немаловажно, мог себе по-зволить таковые.

В 1910 году к скромной поначалухирургической лечебнице пристраи-вается четырехэтажный доходныйдом с полуподвалом и мансардой. Ра-зумеется, все в том же стиле модерн –за семь лет он сделался еще болеемодным. Таким образом Москва обо-гатилась еще одним представителемнового архитектурного формата.

Убийцы городской среды

Назначение доходного дома следуетиз его названия. То есть хозяин вкла-дывает деньги, строит дом, а дальшеэтот дом приносит его счастливомуобладателю доход. То есть дом для сда-чи внаем. Преимущественно поквар-тирно. Бум строительства доходных


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М

Р оскошные особняки для бур-жуазии, продвинутые доход-ные дома для среднего класса,

«меблирашки» для бедных – извест-ные форматы московского жилья вовремена от реформы до революции.А где и как обитали горожане, ушед-шие за черту бедности?

СОСТОЯТЕЛЬНЫЕ МОСКВИчКИ, ОБЪЕДИНИВШИСЬ В БРАТОЛЮБИВОЕ ОБЩЕСТВО, УСПЕШНО РЕШАЛИ ЖИЛИЩНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МАЛОИМУЩИХ

Квартира с видом на Черту бедности

Текст: Татьяна Бирюкова

Доходный дом И.П. Исакова. (Ул. Пречистенка, д. 28).

Арх. Л. Кекушев

Пригнанные в Москву нуждой

К тому времени Москва уже быласоединена несколькими железнымидорогами со многими районами стра-ны, став центральным приютом длянеимущего населения со всех уголковРоссии. Сюда издавна (особенно в го-дины бедствий) устремлялись не-

счастные семьи в надеждах на воз-можные заработки и основательныйкров. При проживании на обыкно-венных частных московских кварти-рах переселенцы тратили последниесредства, никак не улучшая своейжизни. А обратной дороги у них ужене было.

С увеличением численности мос-ковского населения и повышениемцен на жилье квартиры для богатыхимели тенденцию к улучшению, а длябедных – к ухудшению. К сожалению,этот закон стал тенденцией для всехвремен.

Налоги на дома почти ежегодноувеличивались. Квартиры же, подхо-дившие по средствам для прожива-


нечно, не предназначались. Нет необ-ходимости в восьмиэтажном монстре.Да и неудобно это как-то, непрактич-но.

Естественно, начал стремительноменяться облик крупных российскихгородов. Москва не была исключени-ем, а наоборот, находилась в авангар-де этого явления. Сейчас для нас до-ходные дома – памятники стариныдалекой, мы охраняем их и плачем вслучае утраты. В то время было всенаоборот. Доходные дома восприни-мались как убийцы городской среды,и ревнители московской старины вы-

ступали против их засилья и, соответ-ственно, против уничтожения при-вычной двух-трехэтажной застройки.Это настроение отчетливо выразилаМарина Цветаева в стихотворении«Домики старой Москвы»:

Домики с знаком породы,С видом ее сторожей,Вас заменили уроды, –Грузные, в шесть этажей.

Жилье как символ свободы

Далеко не все доходные дома – ар-хитектурные символы предреволюци-онной Москвы, однако, были «груз-ными уродами». Домовладельцы – а среди них встречались не толькочастные лица, но и страховые общес-тва, монастыри и прочие богатыеструктуры – имели возможность при-влекать к их строительству лучшихроссийских архитекторов. В результа-те подчас появлялись истинные ше-девры. Один из них – доходный домстрахового общества «Россия» наСретенском бульваре. Он построен в1902 году по проекту архитектора

домов пришелся на рубеж XIX–XXстолетий. И возник он неспроста. С од-ной стороны, в России стали появлять-ся в достаточном количестве очень бо-гатые, да и просто богатые люди. Эко-номический подъем тому способство-вал. Во-вторых, активно развивалисьстроительные технологии, и можнобыло строить непривычно высокиедома. Их называли на американскийманер – небоскребами. Практическивсе, как их еще именовали, тучерезыпредназначались для сдачи квартирвнаем с целью извлечения дохода. Длянужд семьи подобные строения, ко-

Дома Братолюбивого общества снабжения неимущих квартирами




МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М

Н. Проскурнина, и квартиры здесьбыли роскошными и дорогими.В нем, как правило, селилась преуспе-вающая московская интеллигенция –адвокаты, инженеры, стоматологи.Дом был выполнен в стиле раннегоренессанса с элементами готики.Французский классик архитектуры ЛеКорбюзье считал это здание самымкрасивым в Москве. Поражала и ин-фраструктура этого дома – роскош-ные, быстрые лифты, система конди-ционирования и даже собственнаяэлектростанция.

Доходные дома, в принципе, сталисимволом новой жизни. Они соответ-ствовали моде на спортивность, по-движность, моложавость. Эти зданиякак бы олицетворяли внутреннюю ивнешнюю свободу постояльца, кото-рый не привязывал себя к недвижи-мости, а вел жизнь динамичную, раз-нообразную, яркую. Пожил на однойулице – перебрался на другую. Пожилв одном городе – перебрался в другой.

ния, теряли свое качество: их хозяевмало беспокоили проблемы жизнибедняков. Но что оставалось незыбле-мым? То, что, по давней русской тра-диции, судьбы обездоленных перехо-дили под патронат благотворитель-ных учреждений и обществ. А их-то вдореволюционное время образова-лось великое множество.

Сотни московских матерей былиобеспокоены за будущее детей в

связи со своими переездами в болеедешевые жилые помещения, в кото-рых царила не самая подходящаядля подрастающего поколения ат-мосфера. Чтобы вырваться из не-благополучных условий, женщиныобращались за помощью в Брато-любивое общество, которое стано-вилось посредником между домо-владельцами и бедными семейства-ми.

Первая жилищная колония в Протопоповском переулке

Благотворительное Братолюбивоеобщество брало на себя аренду домовс целью устройства в них дешевыхквартир. С увеличением же собствен-ных средств за счет поступления зна-чительных частных пожертвованийоно стало покупать и строить собст-венные дома, специально спланиро-ванные и оборудованные под его за-дачи.

В течение первых десяти лет суще-ствования Братолюбивого обществаего дома с дешевыми квартирами от-крывались по одному или по два вгод. В 1871 году было принято другоерешение: для удачного выполненияцелей общества вместо отдельных до-мов следовало образовывать некото-рые жилищные колонии – приблизи-тельно на тысячу человек каждая.Первая такая колония под первона-

Доходный дом М.В. Сокол.(Ул. Кузнецкий Мост, 3, стр. 2). 1903 г.

Арх. И. Машков

Фирсановскийдом для

вдов и сиротБратолюбивого

обществаснабжениянеимущих

квартирами.1880 г.

Арх.М. Арсеньев


При этом не лишая себя должногоуровня комфорта. Не удивительно,что формат доходных домов (правда,не самых роскошных, а среднегоуровня) полюбился людям творчес-

ких профессий – писателям, худож-никам, композиторам, актерам.

Атмосферу доходного дома пре-краснейшим образом передал БорисЗайцев в повести «Голубая звезда»:

«Квартира была большая, как буд-то богатого, но не делового человека.Он прошел в кабинет. Старинныегравюры висели по стенам. Письмен-ный стол, резного темного дуба, опи-рался ножками на львов. На полке ко-жаного дивана – книги, на большомстоле, в углу у камина, – увражи, фар-форовые статуэтки, какие-то таба-керки. На книжных шкафах длинныечубуки, пыльный глобус, заржавлен-ный старинный пистолет. В углу –восточное копье.

Странным показалось Христофоро-ву, что он тут, почти у незнакомого,на заре. Он вышел на балкон. Было вид-но очень далеко – пол-Москвы с садами,церквами лежало в утренней дымке,уже чуть золотеющей; вдали, тонко илегко, голубели очертания Воробьевыхгор. Христофоров курил, слегка накло-няясь над перилами. Внизу бездна – да-лекая, тихая улица; ему казалось, что

сейчас все мчит его какая-то сила, отлюдей к людям, из мест в места. «Всеинтересно, все важно, – думал он, – ипусть будет все». Он вдруг почувство-вал неизъяснимую сладость – в прохож-дении жизнью, среди полей, лесов, лю-дей, городов, вечно сменяющихся, вечнопроходящих и уходящих».

«Меблирашки» для бедных

Параллельно с этим форматом су-ществовал и другой – своего родадоходные дома для бедных, которыеназывались иначе – меблированныекомнаты. Размерами они были с до-ходные дома, зато фасад имели побед-нее. Это были действительно комна-ты – часто с удобствами на этаже, а тои на дворе, с общей кухней, с харак-терными запахами – гуталина, сквер-ного перегорелого масла, дешевого та-бака, прокисшего пива. В «меблираш-ках», как их часто называли, пахлобедностью. В отличие от доходных до-мов, где витали ароматы дорогой ко-жи, тонких духов и коллекционныхсигар.

чальным своим названием «Мариин-ский благотворительный приют» рас-положилась на земле Набилковых вПротопоповском переулке у 1-й Ме-щанской улицы (в районе современ-

ной станции метро «Проспект Ми-ра»). Здесь Братолюбивым обществомбыло построено десять домов с квар-тирами для бедных и один централь-ный дом различных учреждений Ма-риинского приюта: мастерских, шко-лы, дешевой кухни, квартир смотри-тельниц. Поблизости помещалась и

канцелярия Братолюбивого обществас большим залом для приема просите-лей. К концу XIX века у общества бы-ло в два раза больше подобных мос-ковских домов с более чем тысячнымнаселением. Большинство домов бы-ло деревянным, что и дешевле по сто-имости, и полезнее для здоровья.

Братолюбивое общество получилозаслуженное признание у московско-го населения, потому постоянно име-ло от него благотворительные поступ-ления в свой фонд. Для поддержаниядомов в надлежащем состоянии, дляих ремонта общество организовалосвой «Ремонтно-строительный капи-тал». Проценты с него и отчислялисьна подобные расходы.

Попечительницы-заступницы

Кто же конкретно жил в домах Бра-толюбивого общества и как долго?По отчетным данным, например, к


Дом Братолюбивого общества снабжения неимущих квартирами.(Госпитальной улица, д. 6). 1902 г. Арх. И. Машков

Женщины «даром» обучались рабо-тать на машинке в общей швейноймастерской, имевшей постоянные за-казы на пошив военного обмундиро-вания. Все эти расходы оплачивалоБратолюбивое общество.


Владимир Гиляровский описывалв очерке «На краю голодной смерти»одну из комнат популярных мебли-рашек «Дон», располагавшихся нанынешней Смоленской площади:

«Вхожу в номер. На матрасе, безпростыни и одеяла, лежит мальчик:кожа да кости, взглянуть страшно.Хорошенькая девочка лет трех игра-ет пробкой от графина. Меня встре-чает бедно одетая худенькая женщи-на, мать детей».

Неудивительно, что меблирован-ные комнаты часто использовалисьдля сомнительных свиданий. Каксвидетельствовал Саша Черный в од-ном из своих стихотворений:

На скамейке в Александровском садуКотелок склонился к шляпке с какаду:«Значит, в десять? Меблированные «Русь»…Шляпка вздрогнула и пискнула: «Боюсь».

Впрочем, бывали исключения.


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М Доходный дом Г.Е. Бройдо.Правее: скульптурный рельеф

на фасаде. (Плотников пер. , 4/5). 1907 г.Арх. Н. Жериков

1 января 1880 года, во всех домах об-щества проживало: женщин – 676,мужчин – 31, детей – 282.

Семейные квартиры в домах былиочень скромными, но светлыми итеплыми. Если со временем семьямогла позволить себе перейти в болеекомфортное и просторное москов-ское жилище, никаких препятствий кпереселению она не имела. Ограни-чительных сроков на проживание несуществовало. Однако, когда общес-тво обнаруживало, что семейство вы-шло из нужды и могло обойтись безблаготворительной помощи, онопредлагало освободить жилье длядругих нуждавшихся в опеке. Можнозаметить, используя современнуютерминологию, что именно такой виджилья должен называться «социаль-ным» (в европейских странах он дав-но узаконен). Социальная помощьобязательно включала в себя еще ижилищное пособие.

В дома Братолюбивого обществапринимались лица всех сословий ивсех христианских вероисповеданий.Преимуществами среди бедных поль-зовались люди нравственные и трудо-любивые и в особенности женщиныс малолетними детьми, мужья кото-рых умерли, или пропали без вести,или были безработными. Сюда же по-ступали одинокие пожилые женщи-ны и мужчины до определения их вбогадельни.

В подобных колониях жизнь проте-кала как во вполне самостоятельномбольшом учреждении. Дети ходили вшколу, где получали еще и бесплат-ное питание. Медицинская помощь илечение были также бесплатными.

Бывший городской детский приютна углу Малого Козловского пер.

1895 г. Арх. М. Геппенер

Надо сказать, что добрая цель попе-чительства над домами Братолюбиво-го общества достигалась без особыхпроблем. Дамы, ведшие опеку, былиизвестны в Москве не только своимисостояниями, но и искренним сочув-ствием к бедным. Эти попечительни-цы считались хозяйками домов, былидружны в общих помыслах и зналилично всех жильцов, их нужды. И небыло зазорным, если какая-либо под-опечная, не получившая необходи-мой помощи от смотрительницы, об-ращалась со своей просьбой непо-средственно к одной из дам-попечи-тельниц – прямо на ее квартиру.

Бедняк бедняку рознь

По статистике, в Москве в концеXIX века проживало пять процентовбедных, заслуживавших помощи,чтобы встать на ноги и наконец пе-рейти границу нищеты. И почти та-

кой же процент порочных людей, ко-торым благотворительность не моглапомочь, да и, собственно, касаться ихона не должна была. Другими слова-ми, на каждые двадцать москвичейприходилось по одному человеку,впадавшему в бедность не по своейвине и желавшему из нее выбраться,и по одному порочному человеку сотсутствием таких стремлений. По-следние относились к контингенту су-дебных ведомств: их судьбами благо-творительные общества уже не зани-мались по причине бессмысленностии безрезультативности. О социальномжилье для них речь не велась.

К сожалению, в нашей стране в свя-зи «с отречением от старого мира»широкое благотворительное попече-ние вместе с другими налаженными иматериально хорошо обеспеченнымипатронатными системами потерпелосерьезный крах. Хотя сегодня этотопыт был бы очень актуальным.



Доходный дом в Серебряном пе-реулке можно считать не только па-мятником архитектуры, но также ипамятником истории. С 1913-го по1939 год в его мансарде размеща-лась мастерская выдающегосяскульптора-потретиста В. Домогац-кого. В 20-х годах прошлого столе-тия в этих стенах располагалосьобъединение московских художни-

ков «Жар-цвет», возглавляемое тре-мя живописцами самого высокогоэшелона – Н. Лансере, М. Волоши-ным и К. Петровым-Водкиным.Жил здесь и знаменитый актер Ма-лого театра М. Игнатюк.

Сейчас в этом известном москов-ском доме находится Центральныйвоенный клинический госпиталь № 2им. П.В. Мандрыка.

Доходный дом Архиерейского подворья Саввино-Сторожев-ского монастыря (ул. Тверская, д. 6, стр. 6). 1904–1905 г.

Арх. И. Кузнецов



ГО

РО

ДС

КА

Я И

НФ

РА

СТ

РУ

КТ

УР

А Текст: Галина Мершкова

Москва гостеприимная

Во второй половине XIX века патриархальная Москва превратиласьв крупнейший деловой, индустриальный и культурный центрРоссии. Заметным явлением городской жизни стали всероссий-

ские и международные промышленные выставки, на которые съезжалисьучастники со всей страны и из-за рубежа для обмена опытом и ознакомле-ния с разнообразной актуальной продукцией. Город представлял все боль-ший интерес как для россиян, так и для иностранцев, которые видели здесьнеисчерпаемые возможности для бизнеса. Все это дало серьезный импульсдля развития индустрии гостеприимства.

ГОСТИНИчНО�РЕСТОРАННОЕ ДЕЛО ОБЯЗАНО СВОИМ СТАНОВЛЕНИЕМКУПЕчЕСКИМ МИЛЛИОНАМ

Первые московские гостиницы

До конца XVIII века Москва, слави-вшаяся своим хлебосольством и гос-теприимством, не имела гостиниц. Их

предшественниками были постоялыедворы, где путники могли переноче-вать и подкрепиться. Паломники, сле-дующие на богомолья и церковныепраздники, обычно останавливалисьна монастырских подворьях. С расши-

рением торговли и международныхсвязей специально для купцов началистроить гостиные дворы с торговымирядами и складами, где они могли за-ключать сделки и продавать товары.

Первые гостиницы европейскоготипа открылись в Москве в концеXVIII – начале XIX века. По указаниюПавла I семь парных гостиниц постро-или при въезде в Москву у Пречистен-ских, Арбатских, Никитских, Сретен-ских, Покровских, Мясницких и Яуз-ских ворот. Двухэтажные однотипныегостиницы возводились из бута разо-бранных стен Белого города и распола-гались по обе стороны Бульварного

Административно-гостиничный комплекс«Деловой двор». 1911–1912 гг.Арх. И. Кузнецов. (Славянская пл., 2)



Не менее известной, но более демо-кратичной считалась в Москве гости-ница «Лоскутная», что находилась вначале Тверской, на месте теперешне-го входа в торговый центр «Охотныйряд». Особой популярностью пользо-валась «Лоскутная» у творческой ин-теллигенции. Здесь любили останав-ливаться писатели, художники, акте-ры провинциальных и петербургскихтеатров, приезжавшие на гастроли вМоскву. В «Лоскутной» жили и созда-вали свои произведения А.П. Чехов,Л.Н. Толстой, И.А. Бунин, В.Н. Лесков.

Летом 1872 года здесь останавлива-лись участники грандиозной Поли-технической выставки, на которой де-монстрировались российские и зару-бежные технические новинки, вомногом опередившие свое время. Раз-мещение в «Лоскутной» представлялонесомненное удобство для гостей, по-скольку выставка располагалась ря-дом – в Манеже и Александровскомсаду, где специально для нее построи-ли павильоны.

кольца. Автором проекта был моло-дой, начинающий архитектор Васи-лий Петрович Стасов, который в даль-нейшем строил много общественныхзданий в разных городах, прежде все-го в Санкт-Петербурге. В своей пояс-нительной записке к проекту Стасовуказал, что парадные фасады гости-ниц, обращенные на улицы, имеютпортики с шестью колоннами иони-ческого ордера из тесаного камня, афасады, выходившие на аллеи бульва-ра, «украшены полукруглыми ниша-ми, которые фланкируются залами,предназначенными для кафе».

До наших дней сохранилась однаиз семи гостиниц Стасова – на По-кровке, 17.

Центровые отели

С развитием города количество гос-тиниц в Москве значительно возрос-ло. В середине XIX века их насчиты-валось уже несколько десятков. В ос-новном они располагались на цент-ральных улицах.

На Тверской площади напротивдома генерал-губернатора находи-лась известная гостиница «Дрез-ден», в которой любили останавли-ваться И.С. Тургенев, Н.А. Некра-сов, Н.И. Пирогов. В ее номерах жилс супругой немецкий композиторРоберт Шуман, когда приезжал нагастрольные выступления в Москву.Тут провел свои последние дни ху-дожник Василий Суриков. Кухняресторана «Дрезден» считалась од-ной из лучших в Москве.

Теперь на месте гостиницы стоитдом № 6 по Тверской улице – мону-ментальная постройка в стиле сталин-

ского классицизма, возведенная архи-тектором А.Г. Мордвиновым в 30-е го-ды XX века. В этом доме находилсязнаменитый ресторан «Арагви», одиниз самых элитных в советский пери-од, имевший богатую историю, свя-занную с руководителями страны. Не-давно во время реставрации рестора-на были сделаны удивительные от-крытия. Оказалось, что в стенахсталинского дома, как в матрешке,спрятаны исторические объекты не-скольких эпох. Известно, что Мордви-нов использовал при строительствесвоего дома стены гостиницы «Дрез-ден», которая в свое время располага-лась в здании XVIII века. Но, как ока-залось, и это здание было возведенона основе более ранних построек –старинных белокаменных палат, при-надлежавших богатому боярину, жив-шему в XVII столетии. Палаты нахо-дились в подвальном помещении и необнаруживали себя до последнего вре-мени. Их раскрыли и отреставрирова-ли, включив в помещения ресторанакак уникальный объект.

В середине XIX столетия славиласьтакже французская гостиница «Шева-лье» в Камергерском переулке. Внеш-не неприметное здание поражало рос-кошью интерьеров, а ресторан – изыс-канной французской кухней. Вла-дельцы гостиницы – Ипполит, азатем Марселина Шевалье, создали вМоскве островок французского шика.В номерах и залах гостиницы былипрекрасная мебель, множество зеркал,тонкого фарфора посуда. В зимнем са-ду стояли кадки с цветущими кустамии тропическими растениями. Роскошьздесь сочеталась с уютом и истиннымкомфортом.

Гостиница Стасова на Покровке, 17. Современное фото.Ниже: гостиница «Дрезден», гостиница М. Шевалье, гостиница «Лоскутная». Фото кон. XIX в.

Чижовское подворье.Фото кон. XIX в.

ского дома братья Алексей и ГавриилЧижовы.

Они почти полностью перестрои-ли весь участок, возведя по перимет-ру владения комплекс трехэтажныхзданий. Внутри комплекса оказаласьпостроенная в 1691 году на средстваМ.М. Салтыкова церковь УспенияПресвятой Богородицы – одногла-вая, в нарышкинском стиле. Домо-вый храм Салтыковых пережил всетрудные времена, выпавшие на долюМосквы.

Чижовское подворье возводилось втечение двенадцати лет. Будучи прог-рессивными людьми, купцы Чижовыпостарались создать современное, бла-гоустроенное заведение, отвечающеетребованиям времени. Особое внима-ние уделялось магазинам, открытымна первых этажах гостиничного комп-лекса и служившим своеобразной ви-зитной карточкой заведения. В Чижов-ском подворье обосновался, в частнос-ти, большой книжный магазин изда-тельства «Кушнерев и Ко». Известныйлитератор, издатель, типограф ИванНиколаевич Кушнерев прославилсякак новатор в печатном деле. В своейтипографии, оснащенной передовымзарубежным оборудованием, он впер-вые применил фабричный способпроизводства книжных переплетов,что сразу сказалось на качестве и эсте-тическом уровне продукции. В мага-

зин Кушнерева приезжали со всейМосквы. Как и в парфюмерный мага-зин «А. Ралле и Ко». Он находился науглу Богоявленского переулка и Ни-кольской, под кружевными чугунны-ми балконами, украшавшими здание.В больших витринах магазина завора-живали взгляд переливающиеся бли-ками разнообразные флаконы, цвет-ные баночки и яркие коробочки. Здесьпостоянно толпились дамы, любова-вшиеся изысканной душистой про-дукцией.

Французский подданный, купецАльфонс Антонович Ралле построилпервую в Москве, необыкновенно ус-пешную парфюмерную фабрику исделал настоящий прорыв в своем де-ле. До этого времени существовалилишь небольшие так называемые по-мадные заведения, которые в основ-ном производили спиртовые эссен-ции, косметические мази и кремы.Ралле же сделал ставку на дорогуюкосметику – духи, одеколоны, туалет-ное мыло, помады, пудру. Разработкойрецептуры занимались приглашенныеиз-за границы парфюмеры. Сырьедоставлялось из Франции и Италии,оригинальные флаконы изготовлялина хрустальном заводе Фридриха Дют-фуа. Продукция фабрики поставля-лась ко Двору Его Императорского Ве-личества, царствующим домам Евро-пы, в страны Востока

Особняком в этом списке стоитвыстроенный И.С. Кузнецовым позаказу магната Н.А. Второва «Дело-вой двор». Он стал не только однимиз наиболее заметных ансамблейМосквы, но и замечательным приме-ром сочетания новейших технологийстроительства (железобетонный кар-кас, свободный план) с историзиру-ющим декором в духе неоампира.Здесь же, в своем кабинете, сам Вто-ров был застрелен в 1918 году при за-гадочных обстоятельствах.

Новый статус подворий

Самым крупным гостинично-дело-вым центром в Китай-городе стало Чи-жовское подворье. Оно захватывалоугол Богоявленского переулка и тяну-лось по Никольской улице до усадьбыШереметевых.

Территория Чижовского подворьяимела свою историю. Этой местно-стью в XVI веке владел Андрей Теля-тевский – тверской князь, телохрани-тель царей Ивана IV и Федора Ивано-вича. После него – бояре Салтыковы,князья Долгорукие, Потемкины. В на-чале XIX века земли со всеми строени-ями были проданы надворному совет-нику П.А. Кусовникову, у которого в1842 году их выкупили богатые купцыпервой гильдии, владельцы банкир-


ГО

РО

ДС

КА

Я И

НФ

РА

СТ

РУ

КТ

УР

А

Иосифо-Волоколамское подворье.Вид со стороны Биржевой пло-щади. 1882 г. Арх. А. КаминскийКокорьевское подворье. Отделка фасада здания. 1860 г.Арх. И. Черник.Фото кон. XIX в.




лями фирмы Анри Брокаром и его та-лантливой женой Шарлоттой, выпус-каются до сих пор и не перестаютудивлять своим ароматом. Только те-перь они известны под названием«Красная Москва».

Недалеко от Никольской, в Ветош-ном переулке Китай-города, в 1873 го-ду купец С.И. Алексеев на месте быв-

ших владений купца Шевалдышева,которые он незадолго до этого выку-пил, строит здание «для торговых по-мещений и меблированных комнат».Проект Шевалдышевского подворья,названного по имени первого владель-ца земель, был составлен московскимархитектором Николаем ИвановичемФинисовым (он же – основатель пер-

Рядом с Чижовским подворьем на-ходились владения Шереметевых, ко-торые шли по Никольской улице доБольшого Черкасского переулка.В 1860 году этот участок арендовал ку-пец А.А. Пороховщиков, по заказу ко-торого в 1862 году старший архитек-тор Правления Московского округаАлександр Степанович Никитин воз-водит здесь Шереметевское подворье.

Трехэтажное здание гостиницы онрасположил по красной линии Ни-кольской улицы между двумя флиге-лями. На первом этаже по традицииразмещались лавки и магазины, поджилую зону отводились верхние эта-жи. Территорию, прилегающую к по-дворью, заасфальтировали. Редкост-ное асфальтовое покрытие называлосьв те времена «жидовской смолой».

В Шереметевском подворье в разныегоды останавливались многие пред-ставители делового мира. В 1874 годуздесь некоторое время жил с отцомюный одаренный мальчик МихаилНестеров, будущий знаменитый ху-дожник.

Шереметевское подворье просу-ществовало более 30 лет, и в 1898 го-ду граф С.Д. Шереметев, которому ктому времени перешел участок, решилперестроить старое владение. Проектбыл поручен Александру Филициано-вичу Мейснеру, который считался до-мовым архитектором семьи Шереме-тевых. На всей территории бывшейусадьбы, расположенной по Николь-ской улице и Большому Черкасскомупереулку, он возводит большой доход-ный дом с фасадами, решенными вформах необарокко. Смелая архитек-тура, многоэтажность и современныйоблик дома сразу привлекли к себевнимание москвичей. Сыграло своюроль и открытие на первом этаже ши-карного парфюмерного магазина фир-мы «Брокар».

Знаменитая фирма французской се-мьи Брокар славилась своей продук-цией. Их душистое мыло считалось са-мым популярным в Москве. Для детейоно выпускалось в виде забавных зве-рюшек, для дам – в виде цветов. Духи«Любимый букет императрицы», соз-данные и преподнесенные в свое вре-мя в дар Марии Федоровне основате-

Троицкое подворье. Угловая башня Троицкогоподворья. 1874 г. Арх. П. Скоморошенко



вой московской школы по обучениюдетей рисованию, черчению и вая-нию).

Гостиница, в которой помимо меб-лированных комнат располагалисьмногочисленные торговые помеще-ния, склады и трактиры, имела развет-вленные дворовые проходы. По проек-ту Н.И. Финисова, между проходамипредполагались стеклянные крыши,позволявшие постояльцам свободноперемещаться по территории, не боясьснега и дождя. В проходах до нашеговремени сохранились красивые ажур-ные металлические лестницы.

Рядом с Шевалдышеским подворьемв середине 1870-х годов архитекторАндрей Николаевич Стратилатов воз-водит Пантелеевское, Казанское и Ме-щаниновское подворья.

В 1874 году на Ильинке появляетсязнаменитый доходный дом Троицкогоподворья. Троице-Сергиева лавра вла-дела этой землей с XVI века. Здесьостанавливались стряпчие, которыеулаживали монастырские дела. Со вре-менем помещения подворья началисдавать внаем и деловым людям – куп-цам, чиновникам. Однако тесные и не-удобные строения уже не отвечалитребованиям времени, и было решеновозвести на их месте современное зда-ние. Проект выполнил Петр ПетровичСкоморошенко, известный москов-ский зодчий, востребованный москов-ской знатью. На углу Биржевой (быв-шей Карунинской) площади и Ильин-ки он возводит первый многоэтажныйгигант, каких еще не знала столица. Напятиэтажный «небоскреб» съезжаласьсмотреть вся Москва. Он привлекалвнимание не только своей высотой, нои интересной архитектурой. Кружев-ной декор в русском стиле придавалзданию изящество и нарядность, а рас-положенная на углу шестиэтажнаябашня стала доминантой всей площа-ди. В крыле здания со стороны Бирже-вой площади находилась Ново-Троиц-кая гостиница, в которой уже моглоостанавливаться гостей в несколькораз больше. Знаменитый еще преждеТроицкий трактир, который славилсярусской кухней, расстегаями и молоч-ными поросятами, занял свое место ив новом доме.

На другой стороне Биржевой пло-щади, напротив Троицкого подворья,в 1882 году архитектор А.С. Камин-ский по заказу Иосифо-Волоколамско-го монастыря на месте обветша-вших строений возводит современноебольшое здание доходного дома. Егостилистика напоминает готическуюархитектуру, но богатый внешний де-кор имеет русские черты.

После этого Биржевая площадь,фланкируемая двумя необычнымизданиями торгово-деловых центровкрупных монастырских подворий,приобрела законченный вид и сталаодной из красивейших в Китай-го-роде.

Поистине грандиозным гостинич-ным, торгово-деловым и культурно-развлекательным центром в Москвебыло Кокоревское подворье. Извест-ный купец-миллионер Василий Алек-сандрович Кокорев построил напро-тив Кремля современный гостинич-ный комплекс на высоком европей-ском уровне, но с истинно русскимразмахом. На строительство ушло бо-лее двух миллионов рублей – баснос-ловная сумма по тому времени!Проект был заказан и зодчему ссоответствующим статусом – ака-демику архитектуры, генерал-майоруи тайному советнику Ивану Дени-совичу Чернику.

Предприниматель, меценат, общес-твенный деятель – купец Кокорев былнеординарной личностью, поступкикоторого удивляли и восхищали об-щественность. Он обладал недюжин-ными способностями и разносторон-ними талантами, хорошо разбирался вживописи и литературе, предвиделстремительное развитие нефтянойпромышленности, бальнеологическихсоляных курортов. Он основал первую

в Москве конку, связавшую центр го-рода с вокзалами, открыл первую пуб-личную галерею живописи, устраивалмасштабные благотворительные ме-роприятия, на которые не жалелсредств.

Кокоревское подворье представлялособой каре из четырех корпусов и за-нимало огромную территорию – отМосквы-реки до Водоотводного кана-ла. Главный корпус, выходивший фа-садом на Софийскую набережную, исимметричный ему, противополож-ный, имели по четыре этажа. Боковыекорпуса были трехэтажными. В даль-нейшем внутри комплекса возвелиеще один пятиэтажный корпус. В цен-тре четырех фасадов были проезды водвор с резными чугунными воротами,которые отличались удивительнойкрасотой и изяществом ажурного ри-сунка. Здание Кокоревского подворьянапоминало средневековый замок –несколько мрачноватое, из красногокирпича, с мощными карнизами,арочными окнами и декоративнымпоясом из машикулей. Оно переклика-лось с архитектурой кремлевских ба-шен, отражаясь в водах Москвы-реки.

Номера в Кокоревском доме отлича-лись удобством, комфортом и, глав-ное, соответствием любому кошель-ку – от 30 копеек до 4 рублей в сутки.В 315 номерах могли жить до 700 чело-век. При этом самые дешевые былитакже чисты и удобны, как и номералюкс.

Популярность подворья объясня-лась и его местоположением. Изокон открывался замечательный видна Кремль и канал, поэтому в мебли-рованных комнатах и квартирах по-дворья любили останавливаться пи-сатели и художники. Здесь держалисвои мастерские С.А. Виноградов и

ГО

РО

ДС

КА

Я И

НФ

РА

СТ

РУ

КТ

УР

А

Гостиницы«Париж»

и «Националь».Фото кон. XIX в.



К.А. Коровин, жили В.Д. Поленов,В.В. Верещагин, И.Е. Репин, Л.Н. Тол-стой, Д.Н. Мамин-Сибиряк.

Кокоревское подворье стало настоя-щим многофункциональным цент-ром. Здесь работали телеграф и отде-ление банка, открылись фешенебель-ные магазины, рестораны и кафе, сда-вались в аренду помещения подсклады и конторы.

Гурманы – они же эстеты

Москва до XIX века не знала такихзаведений, как рестораны. Их с успе-хом заменяли трактиры и харчевни срусской кухней, обильными порция-ми, демократичными нравами и от-сутствием строгого этикета. В такиезаведения ходили и аристократы, илюди среднего достатка. Утонченныенатуры посещали модные тогда ко-фейни и клубные рестораны.

Ресторанный бизнес начал активноразвиваться со строительством гости-ниц и гостиничных комплексов. В се-редине XIX века почти все гостиницыМосквы имели собственные трактирыи рестораны, которые носили одно-именные названия: «Дрезден», «Евро-па», «Лейпциг», «Альпийская роза» наСофийке, «Шеврие» в Газетном пере-улке, «Дюссо» на Неглинной, «Англия»на Петровке, «Славянский базар» наНикольской.

Вновь отстроенные монастырскиеподворья в Китай-городе, ставшие со-временными гостиницами, также име-ли рестораны, которые приносилиславу своему заведению.

Некоторые рестораны выделялисьособо. Их репутация была проверенавременем и год от года только укреп-лялась. Так, по изысканности кухнипервое место прочно удерживал

«Эрмитаж», по широте и размаху уве-селительных мероприятий – ресторанКрынкина на Воробьевых горах, пообилию блюд русской кухни – «Сла-вянский базар». Знаменитый «Яр», пе-ребравшись с Неглинной на окраину,в Петровский парк, неожиданно обрелпопулярность, которой не обладал, на-ходясь в центре города. Оглушитель-ный успех ему принес хор цыган, по-слушать которых приезжали со всехконцов Москвы.

Владельцами модных ресторановчаще всего были иностранцы. Фран-цузская кухня считалась самой изыс-канной: русские рестораторы, как пра-вило, приглашали повара-француза исомелье, просвещавшего публику почасти вин.

Одним из самых знаменитых былресторан «Эрмитаж», который считал-ся эталоном французского шика, на-стоящим уголком Парижа. Изыскан-ный интерьер и мастерство француз-ского повара создали ему заслужен-ную славу. Имя владельца ресторанаЛюсьена Оливье в памяти москвичейна века сохранил любимый москвича-ми салат.

Предприимчивый француз риск-нул открыть свое заведение на Труб-ной площади и не прогадал. Трубная,которая слыла неблагополучным мес-том, вскоре стала самым посещаемыми престижным районом Москвы.Здесь замостили улицы и тротуары,установили фонари. Учредили биржуизвозчиков, которые развозили кли-ентов.

Интерьеры ресторана, стоящего науглу Неглинки и Трубной, в 1885–1886

годах оформлял Михаил НиколаевичЧичагов, известный театральный ар-хитектор. Его творениями являютсябывший театр Корша (ныне здание«Театра наций») и драматический те-атр в Самаре. Оба – в русском стиле.Знаменательно в связи с этим, что вбывшем ресторане, оформленномМ.Н. Чичаговым, спустя время все-та-ки разместился театр!

Ресторан «Эрмитаж» поражал ве-ликолепием интерьеров и богатст-вом обстановки. Его залы и отдель-ные кабинеты выглядели по-царскироскошно. Популярный ресторанпосещали писатели, художники, об-щественные и политические деяте-ли, отмечали премьеры актеры мос-ковских театров и известные компо-зиторы. Большой популярностью«Эрмитаж» пользовался у молоде-жи. На всю Москву гремели универ-ситетские праздники в Татьяниндень, когда для студентов в рестора-не устраивали дешевые обеды, а по-том подвыпившую молодежь разво-зили по домам.

В наши дни в здании бывшего рес-торана работал московский театр«Школа современной пьесы», и те, ко-му повезло побывать в этом театре дослучившегося в нем недавно пожара,могли своими глазами увидеть ипредставить, каким был в свое время«Эрмитаж».

Гостиница и ресторан «Эрмитаж».Фото кон. XIX в.

Современный вид интерьеров



На объектах культурного наследия не принято размещать сведения о том, кто их реставрировал – продлевалжизнь, «лечил», чтобы возвратить первоначальный вид, от болезней возраста, отменяя чужеродные архи-тектурные «инъекции» и прочие имевшие место непрофессиональные способы «оздоровления» памятника.

Реставратор сродни бойцу невидимого фронта, имя которого известно разве что определенному кругу посвящен-ных. Вот и когда идешь по Воздвиженке, в памяти вряд ли всплывет имя Виктора Федоровича Коршунова. Фамилиихозяев особняков, их архитекторов – это да, но не реставратора, который над этой улицей трудился 20 лет.

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

Х

ТРИ ДОМА НА ВОЗДВИЖЕНКЕ


около двадцати лет. По четной (се-верной) стороне Воздвиженки нахо-дится квартал, образованный при пе-ресечении улицы Воздвиженка, Боль-шого Кисловского переулка. Здесь покрасной линии улицы в настоящеевремя сохранился своеобразный ком-плекс трех городских усадеб, соору-женных в несколько строительныхпериодов – с конца XVIII по конецXIX столетия. Усадьбы образуют еди-ный фронт исторической застройки,облик которой сложился в основномв последней четверти XIX века и ви-зуально связан с ансамблем Москов-ского Кремля.

Особняк В.А. Морозовой: от Чехова до Терешковой

Расскажите подробнее об этих20 годах своей работы…

Первое от Кремля домовладение(Воздвиженка 14, стр. 1) в существу-ющем виде сформировалось к 1880-мгодам, когда оно было приобретенопочетной гражданкой города МосквыВарварой Алексеевной Морозовой, вдевичестве Хлудовой. Ее отец былкрупным фабрикантом, а муж, Абрам

Простой творческий принцип

Как Вы вошли в профессию рестав-ратора?

Основы профессии архитектора-реставратора получил сначала вМАРХИ у доктора исторических наукВладимира Владимировича Косточ-кина. В 1976 году окончил институтпо специальности «Архитектурнаяреставрация». Специальные навыкиприобретал после выпуска из инсти-тута у опытнейших архитекторов-реставраторов Москвы: кандидата ар-хитектуры Владимира ЯковлевичаЛибсона и лауреата Государственнойпремией СССР Инессы Ивановны Ка-закевич. Очень ценным считаю опытсотрудничества с выдающимися оте-чественными специалистами – архи-тектором-реставратором СергеемСергеевичем Подъяпольским, архео-логом, академиком Александром Гри-горьевичем Векслером.

В Архитектурной проектно-рестав-рационной мастерской № 13 я началработать сразу после окончания инс-титута, то есть 38 лет назад. 22 года яв-ляюсь главным архитектором проек-тов. Наша мастерская – старейшая вМоскве, недавно отмечали ее шести-десятилетие. У нас давно сложивший-ся коллектив с традициями самого се-рьезного, кропотливого отношения кисторическим реликвиям столицы.Отсюда и мой основной творческийпринцип: оптимальные реставраци-онные решения принимаются в инте-ресах дальнейшего сохранения памят-ника по результатам комплексных ивсесторонних его исследований. Ещенаша мастерская имеет славу кузни-цы кадров – отсюда вышла едва ли неполовина реставраторов Москвы, отнас «отпочковались» уже две мастер-ские историко-культурных исследова-ний.

В 2013 году в Центральном доме ар-хитектора была развернута моя персо-нальная юбилейная выставка – свое-образный творческий отчет. Она на-зывалась «Исследования и реставра-ция памятников московского зод-чества XVI–XX веков» (1976–2012).

У Вас есть какие-либо предпочте-ния в выборе объектов, над которы-ми Вы работаете?

Основные объекты, по которым яработал, находятся в историческомцентре Москвы, еще у меня естьопыт исследования и реставрацииархитектурно-археологических па-мятников Казанского кремля. Средисамых ярких работ – обнаружение,выявление и реставрация фрагмен-тов совершенно уникального длямосковского зодчества, ранее не ис-следованного древнейшего (1519 г.)храма на территории Китай-города –церкви Ильи Пророка на Новгород-ском подворье (очень жаль, чтомногие проблемы, связанные с егореставрацией, до сих пор не реше-ны). Интересны были исследования,реставрация и музеефикация двор-цовых построек В.И. Баженова в Ца-рицыне, а также фрагментов камен-ных кладок Воскресенского мостачерез реку Неглинную – сейчас этоэкспонат Музея археологии Москвы.В 2008–2009 годах я разработал эс-кизный проект реставрации фасадови интерьеров Теремного дворца и Те-ремных церквей в составе комплек-са Большого Кремлевского дворца.Реализован проект реставрации фа-садов и интерьеров гостиницы «На-циональ». Всего порядка 30 адресов.

А почему в этом перечне не прозву-чала Воздвиженка: Вы ведь авторпроектов реставрации целого рядаинтересных объектов на этой улице?

Это происходило в несколько эта-пов, длившихся в общей сложности


СURRICULUM VITAE

КОРШУНОВ ВИКТОР ФЕДОРОВИч –

архитекторреставратор высшей категории (аттестация Министерства культуры РоссийскойФедерации). С 1976 года по настоящее время работает архитекторомреставратором в АПРМ№ 13 Управления «Моспроект2им. М.В. Посохина». Прошел путьот архитектора до главного архитектора проектов. Награждендипломом Международногофестиваля «Зодчество» Союзаархитекторов России, дипломами Правительства Москвы «Залучшую реставрацию». В 1995году был номинирован на Государственную премию РоссийскойФедерации в области литературы и искусства. С 1982 года является членом Союза московскихархитекторов.

коративными деталями. В 1999 году,после проведения исследованийстратиграфии красочных слоев нафасадах (а их оказалось более двад-цати), здание получило окраску,близкую к первоначальному проектуКлейна, – в светло-серых тонах вцвет массивных плит натуральногокамня цоколя.

При реставрации 2008–2012 годовудалось восстановить венчающийкарниз главного фасада за счетуменьшения оконных проемов над-строенного в 1920-е годы третьегоэтажа, разобрать который полностьюне представлялось возможным из-зафункциональной нагрузки здания.Тогда же в залах парадной анфиладыпервого этажа, предназначавшихсядля приемов глав иностранных деле-гаций, был проведен полный комп-лекс реставрационных работ. В пол-ном объеме восстановлены уникаль-ные росписи плафонов потолков в«помпейском» стиле. Удалось сохра-нить подлинные двери с «родной» ла-тунной фурнитурой, пол из керами-ческой плитки в вестибюле и паркетв залах. Проведены также работы пореставрации лепного декора стен ипотолков, каминов и встроенной ме-бели. Заново устроена обивка стенштофом. С учетом стилистическихособенностей каждого зала подобра-ны мебель и драпировки оконныхпроемов.

Работы по реставрации фасадови интерьеров городской усадьбы

В.А. Морозовой отмечены дипломомконкурса «Московская реставрация2013» за лучший проект реставрации.

Особняк А.А. Морозова: «Мойдом будет стоять вечно…»

Особняк Арсения АбрамовичаМорозова на Воздвиженке, постро-енный в 1899 году по проекту архи-тектора В.А. Мазырина, по совокуп-ности своих стилевых характерис-тик, безусловно, сегодня занимаетдостойное место в ряду московскихпамятников, хотя у современниковэто здание вызывало противоречи-вые чувства.

В 1888 году Варвара АлексеевнаМорозова приобрела соседний сосвоим владением участок земли наВоздвиженке. В 1897 году, когда научастке уже велось строительство,она переписала его на имя своегомладшего сына – 23-летнего Арсе-ния, двоюродного племянника Сав-вы Морозова.

Молодому человеку из семьи ме-ценатов и крупнейших коллекцио-неров своего времени, очевидно, хо-телось каким-либо способом за-явить о себе. Этой цели и послужи-ло сооружение причудливогоособняка-сказки. По поводу целесо-образности затеянной стройки онговорил своим братьям, известнымсобирателям отечественной и евро-пейской живописи: «Мой дом будетстоять вечно, а с вашими картинка-

Абрамович Морозов, совладельцемтверской мануфактуры. После смер-ти мужа Варвара Алексеевна сталавладелицей громадных капиталов.

Двухэтажный особняк в стиле нео-грек был построен в 1886 году по про-екту известного московского архитек-тора Романа Ивановича Клейна. Глав-ный фасад дома представлял собойсимметричную композицию с двумяризалитами, завершенными класси-ческими треугольными фронтонами.В уровне первого этажа была устро-ена анфилада парадных залов. Здесь,в литературном салоне одной из бога-тейших женщин Москвы, благотво-рительницы и меценатки, бывали вы-дающиеся деятели русской культурытого времени: Антон Чехов, Лев Тол-стой, Андрей Белый, Александр Блок,Владимир Короленко, а также худож-ники Валентин Серов, Виктор Васне-цов, Василий Суриков.

После 1917 года в здании разме-щались различные советские учреж-дения, а с 1959-го по 2006 год особ-няк занимали отделения Росзару-бежцентра. В 1980–1990-х годах вкрайнем слева помещении по глав-ному фасаду находился кабинет ру-ководителя этой организации, пер-вой в мире женщины-космонавтаВалентины Владимировны Тереш-ковой. Именно при ее поддержке иодобрении был проведен первыйэтап реставрации особняка.

В 1997 году особняк был поставленна государственную охрану каквновь выявленный памятник архи-тектуры. Вплоть до этого временифасады здания, как и фасады двухсоседних усадеб, о которых пойдетречь в дальнейшем, были окрашеныв зелено-голубые цвета с белыми де-


РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

ХХРОНОТОП XIX–ХХ ВЕКОВО Т Р Е Ф О Р М Ы Д О Р Е В О Л Ю Ц И И

Реставрационные работы в городской усадьбе

В.А. Морозовой



ко». Просторные интерьеры парад-ных залов имели роскошную отдел-ку. Полы выполнялись из наборно-го паркета экзотических пород дере-ва, а также из редких видов цветно-го мрамора. Танцевальный зал имелплафоны потолка с росписями ифриз со скульптурой. Наиболее гар-монично элементы из античного ис-кусства Италии, а также средневеко-вого зодчества Испании и Португа-лии объединены в зале атриума. Егостены оформлены сюжетными мо-заиками из смальты и композиция-ми из плит оникса и малахита. Здесьбыла представлена и скульптура измрамора, и стеклянный потолок сподсветкой, и расписные фризыстен, и инкрустированные полудра-гоценными камнями панели. Вомногих деталях оформления, как ина фасадах, присутствовала морскаятематика.

После революции 1918 года в зда-нии разместились клуб и театр «Про-леткульт». Здесь неоднократно читалисвои стихотворения С.А. Есенин иВ.В. Маяковский. На сцене Большогозала ставились новаторские постанов-ки В.Э. Мейерхольда и С.М. Эйзен-штейна. С 1928-го по 1954 год особнякзанимали различные дипломатиче-ские представительства – индийское,японское, британское. В 1954 году зда-ние перешло Всесоюзному обществукультурной связи с заграницей (ВОКС,позднее – Союза советских обществдружбы). В 1959 году в особняке от-крыли Дом дружбы с народами зару-бежных стран.

В 2005 году впервые за сто лет вэтом уникальном памятнике архи-тектуры начались комплексные ис-следования и реставрация. Эти ра-боты были связаны с передачей зда-ния Управлению делами Президен-та Российской Федерации: в немпланировалось разместить Дом при-емов Правительства РФ.

Конечно, в первую очередь подвер-глись реставрации фасады памятни-ка, имеющие ответственное градо-строительное значение для истори-ческого центра Москвы. С помощьюлабораторных исследований слоевкраски удалось найти первоначаль-ное колористическое решение фаса-дов. Оно оказалось светло-серым –под цвет камня башен главного вхо-да. Был расчищен от поздних окра-сок и многообразный декор фасадов.В подлиннике удалось сохранить120 столярных заполнений оконныхи дверных проемов. Кровлю из мед-ного листа устроили заново.

Неоценимую помощь в восстанов-лении интерьеров помещений особ-няка оказал внук архитектора В.А. Ма-зырина – И.А. Шапошников, которыйпредоставил фотоматериалы из собст-венного семейного архива.

В гостиной были проведены боль-шие работы по реставрации перво-начальной позолоты рельефов, ба-рельефов и скульптур.

В помещении атриума отреставри-рованы панели стен, инкрустирован-ные полудрагоценными камнями:малахитом, ониксом, флюаритом.Для полноценного воссоздания инте-

Интерьеры особняка А.А. Морозова после реставрации

ми еще неизвестно что будет…»В 1890-х годах амбициозный за-

казчик вместе с автором проекта бу-дущего особняка предприняли дли-тельное совместное путешествие вИспанию и Португалию, во времякоторого Виктор АлександровичМазырин, ставший к тому временисемейным архитектором «тверской»ветви Морозовых, сделал большоеколичество зарисовок и фотогра-фий памятников средневековой ар-хитектуры. Их черты нашли своеотражение в причудливых формах идекоре особняка на Водвиженке: кмассивному статичному двухэтаж-ному объему примыкает пара круг-лых в плане вертикальных башен,фланкирующих главный вход в зда-ние. Цельность композиции до-сти-гается завершением фасадов лентойкаменного ажурного парапетакрыш, который объединяет главныйи боковые фасады здания, богато де-корированные ордерными и скульп-турными деталями с преобладаниемморской тематики (стилизованныераковины и канаты). Башни главно-го входа и их декор выполнены изблоков белого камня.

Каждый из парадных залов особ-няка оформлен в своем историчес-ком стиле: вестибюль и главная лес-тница – в западноевропейском сред-невековом, атриум (мраморныйзал) – в античном «помпейском», де-ревянная гостиная (столовая) ибольшой танцевальный зал – в сти-ле ренессанс, гостиная (золотойзал) – «ампирная», будуар – «роко-


рьера атриума необходимо было вос-становить также орнаментированноеостекление плафона потолка. Это ос-текление, выполненное в техникетравленного стекла площадью около100 квадратных метров, было утраче-но во время пожара 1967 года. Исполь-зуя обмерные чертежи, составленныепосле пожара, удалось восстановитьвсю его композицию.

В большом зале гостиной и в сто-ловой отреставрированы уникаль-ные наборные художественные пар-кеты. Факт реставрации паркетныхполов с сохранением подлинногоматериала – достаточно редкий при-мер для современной практики рес-таврационных работ в историчес-ких зданиях Москвы.

Еще один интересный аспект в вос-становлении интерьеров этого особ-няка – воссоздание системы искус-ственного освещения. Известно, чтоименно в конце 1890-х годов жилыедома в Москве впервые получиливозможность использования в поме-щениях электрического света. Исто-риком В.А. Киприным были найденычертежи 1901 года с проектом элект-рического освещения жилого домаМорозова. Во время работ в конструк-циях перекрытий и в штукатурномслое стен реставраторы обнаружилисистему электропроводов в латуниро-ванных металлических кожухах, чтоподтвердило факт реализации этогопроекта. Например, камины оформ-лялись парами светильников – браили настольных ламп, а в большомзале изначально существовала и бы-

ла нами сохранена система «закарниз-ного» освещения.

Из того, что пока сделать не уда-лось, – это установить большое на-стенное тканое панно в зоне парад-ной лестницы.

При последующих работах по рес-таврации фасадов целесообразнопредусмотреть восстановление де-коративных завершений дымовыхтруб на крыше, известных нам поархивным фотографиям, и деталейкозырька входа на западном фасаде.

Усадьба Шаховского-Краузе-Осиповских: как на архивных фото

С запада владение А.А. Морозова внастоящее время объединено с тер-риторией другой городской усадь-бы – Шаховского-Краузе (Воздви-женка, дом 18/9). От усадьбы, впро-чем, сохранился только подковооб-разный в плане главный дом.

Он был построен в 1780-х годах позаказу супруги обер-прокурора Си-нода, мемуариста князя Якова Петро-вича Шаховского – Евдокии Егоров-

ны Лопухиной. В 1818 году купцомИ.И. Краузе была произведена его пе-рестройка, в результате чего возник-ла объемно-пространственная струк-тура с внутренним двором, в целомсохранившаяся до нашего времени.Многочисленные перестройки зда-ния объясняются как многократнойсменой его владельцев, так и измене-нием художественных вкусов на про-тяжении двух столетий его существо-вания. Перестройки и изменения фа-садов происходили неоднократно ина протяжении XIX–XX веков. Глав-ные фасады в целом сохранили архи-тектурное решение главного дома го-родской усадьбы эпохи московскогоампира 1810–1820 годов.

Документов, сообщающих о вре-мени появления пышного, редкогодля московских зданий, лепного де-кора фасадов в стиле необарокко, необнаружено. Можно предположить,что эти работы были произведеныН.Я. Осиповской, вдовой действи-тельного статского советникаД.Т. Осиповского, в 1880–1890-е го-ды. С фамилией Осиповских, скореевсего, связан и дворянский по свое-му сюжету герб во фронтоне главно-го фасада.

В 1920-е годы здание превратили в многоквартирный жилой дом. В1983 году была ликвидирована ка-менная ограда с воротами по Ниж-некисловскому переулку.

В 2006–2007 годах по подготовлен-ному нами проекту восстановленлепной декор и столярные заполненияоконных проемов. Здание обрело своеизначальное колористическое реше-ние – сдержанные светло-серые тона.По обнаруженной архивной фотогра-фии оказалось возможным воссоздатьтакже пилоны ворот с вазонами и глу-хими металлическими створками.

К сожелению, в 2008 году была ра-зобрана двухэтажная пристройка встиле «Необарокко» конца XIX векасо стороны усадьбы Морозова. Всепроектные материалы для ее воссоз-дания имеются.

Таким образом, в несколько этаповв течении 20 лет был восстановленпервоначальный облик целого квар-тала исторического центра Москвы.

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

ХХРОНОТОП XIX–ХХ ВЕКОВО Т Р Е Ф О Р М Ы Д О Р Е В О Л Ю Ц И И

1. Главный фасад до реставрации.2. Главный фасад после реставрации.3. Ворота по М. Кисловскому пер. Фото 1900–1910-х гг.4. Пилоны ворот по М. Кисловскому пер.после реставрации

1

2

3

4

63

вить в нем практически все, особенно если

учесть, как с этим зданием обошелся ре�

монт 1971 года. Мало того, что здание пре�

терпело во время его эксплуатации после

1918 года, так в 1971�м во время ремонта

было доломано и разбито все оставшееся».

Действительно, в особняке неоднократно

проводились небрежные ремонтные и рес�

таврационные работы. Значительным изме�

нениям подвергся внешний облик здания,

кованая ограда деформировалась до неуз�

наваемости. В связи с многочисленными

перекрасками интерьеры тоже были непро�

стительно искажены. В отдельных случаях

первоначальную отделку покрывали до

15 более поздних слоев. На плафонах в па�

радном вестибюле они, к примеру, скрыва�

ли крупные фрагменты росписи, в «готи�

ческой» гостиной – фрагменты красочного

декора начала XX века…

Трудами реставраторов зданию возвра�

щено первоначальное цветовое решение

фасадов – светло�бежевый цвет, имитиру�

ющий натуральный камень готических зам�

ков, отремонтирована кровля, восполнены

утраченные элементы декора. В интерьерах

лестницы, концертного зала, гостиных вто�

рого этажа раскрыты и воссозданы роспи�

си в технике масляной и клеевой живопи�

си, восстановлен лепной декор парадных

залов и вестибюля, сделано много другой

кропотливой, тонкой работы. Отреставри�

рован с сохранением первоначальной кон�

струкции и зимний сад…

Отныне можно, как сто лет назад, идти и

любоваться.


Московское Наследие № 5 (35) 2014

«ПОДДЕРЖКА ДЕЯТЕЛЕЙ ИСКУССТВА И МОЛОДЕЖНОГОТВОРЧЕСТВА»РЕСТАВРАТОРАМИ

СП

АС

ТИ

И С

ОХ

РА

НИ

ТЬ

Особняк по улице Большая Полян�

ка, 45, известен многим москви�

чам с самого детства – здесь рас�

полагался московский городской дворец

творчества детей и молодежи «На Полян�

ке». В 2005 году дворец закрыли на рес�

таврацию, однако с 2008 года никакие ра�

боты в нем не велись. Комплексная рес�

таврация памятника возобновилась в сен�

тябре 2013 года, а уже в июне 2014�го ее

итоги оценивал Мэр Москвы Сергей Собя�

нин. Реставрация была проведена за счет

бюджета города – ее стоимость состави�

ла 155 млн рублей, после чего городские

власти передали особняк региональной

общественной организации «Поддержка

деятелей искусства и молодежного твор�

чества» в безвозмездное пользование.

В настоящее время идет подготовка к на�

чалу работы на Полянке,45 детского куль�

турного центра Юрия Башмета.

Особняк был построен в 1907–1910 годах

по проекту архитектора С. Гончарова для

владельцев участка – потомственных почет�

ных граждан Новиковых. На чертежах дома

1907 года, однако, его узнаваемые готиче�

ские детали отсутствовали, крыша была

плоской, а слева от центра фасада находил�

ся ризалит, завершенный фигурным атти�

ком. Свой неповторимый «готический» вид

особняк получил в 1915 году, когда его при�

обрела Клавдия Дмитриевна Свешникова.

Она заложила проездную арку, ранее распо�

лагавшуюся в правой части особняка, и

устроила там жилое помещение с пробивкой

новых дверей и окон. На втором этаже с се�

верного торца был пристроен зимний сад, а

в левой части главного фасада – стрельча�

тый портал входа. Автор перестройки – ар�

хитектор С. Воскресенский. К дворовому фа�

саду на втором этаже была пристроена гале�

рея, а вниз вела широкая лестница – по ней

можно было спуститься в сад. По словам

Ирины Калугиной, главного архитектора

проекта реставрации, если к дому�замку Мо�

розова на Воздвиженке многие тогда ходили

посмеяться, то к особняку на Полянке – что�

бы полюбоваться им.

Руководитель Департамента культурного

наследия Александр Кибовский считает, что

особняк – сам по себе замечательный па�

мятник, «но объект этот интересен еще и

тем, что реставраторам удалось восстано�



Текст: Константин Полещук

ГО

РО

ДС

КО

ЕХ

ОЗ

ЯЙ

СТ

ВО

«ПРИ НЕМ МОСКВА ОБСТРОИЛАСЬ НА ДИВО»«ПРИ НЕМ МОСКВА ОБСТРОИЛАСЬ НА ДИВО»НИКОЛАЯ АЛЕКСЕЕВА СОВРЕМЕННИКИ НАЗЫВАЛИ ГОРОДСКИМ ГРАЖДАНСКИМ ГЕРОЕМНИКОЛАЯ АЛЕКСЕЕВА СОВРЕМЕННИКИ НАЗЫВАЛИ ГОРОДСКИМ ГРАЖДАНСКИМ ГЕРОЕМ

«ПРИ НЕМ МОСКВА ОБСТРОИЛАСЬ НА ДИВО»НИКОЛАЯ АЛЕКСЕЕВА СОВРЕМЕННИКИ НАЗЫВАЛИ ГОРОДСКИМ ГРАЖДАНСКИМ ГЕРОЕМ


«Благами цивилизации обязаны городскому голове»

Николай Алексеев, представительпросвещенной купеческой династии,два срока (1885–1893) занимал постмосковского городского головы. Со-временники единодушны в оценке егодостоинств. Вот как перечислял их, кпримеру, известный театральный кри-тик и журналист В.А. Нелидов: «Рабо-тоспособность, энергию и предприим-чивость Н.А. Алексеева все помнят…Это был русский талант с его ши-рью… Канализацией, водопроводами,бойнями, освещением, торговыми ря-дами и прочими благами цивилиза-ции Москва была обязана своему го-родскому голове». За время своегоуправления городом – семь лет и тримесяца – Алексеев действительно сде-лал немало. Москвичи отмечали рази-тельные перемены в благоустройствеи облике Первопрестольной, что «об-строилась на диво».

Архитектурно-градостроительныерешения, принятые Думой по ини-циативе Н.А. Алексеева, в значи-тельной степени определили совре-менный облик исторического цент-ра Москвы. В этот период активновозводятся общественные здания,важные объекты социальной инф-раструктуры: торговые пассажи наКрасной площади, больницы (в томчисле лечебница на Канатчиковойдаче, ныне Психиатрическая клини-

В память О городском головеАлексееве названы:

Московская клиническаяпсихиатрическая больница имениН.А. Алексеева (она же «Канатчиковадача», она же в 1922–1994 гг. больница имени П.П. Кащенко);

Музыкальная школа имениН.А. Алексеева на Николоямскойулице, 42 (построена на деньгиградоначальника).В 2002 году в столице прошлиюбилейные мероприятия,посвященные 150&летию со днярождения Николая АлександровичаАлексеева. В музыкальной школе№ 30, носящей его имя, появилсябюст юбиляра, а в 2007 году в скверена Таганской площади поставленпамятник городскому голове работыскульптора А.А. Бичукова.


Верхние торговые ряды на Красной площади. Фото нач. XX в.

В ынесенные в заголовок слова написаны поэтомП.К. Мартьяновым более

ста лет назад. Далее следует детализация:Возник бульваров новых ряд,Водопровод, пассажи высятся красиво,Главу подъяла дума горделивоИ залил улицы асфальт…

Мало кто из градоначальников еще при жизни был удостоен такого почитания москвичей, как городской голова Николай Александрович Алексеев.

Наболевшую городскую проблемуразрешил Н.А. Алексеев. В первый жемесяц своего пребывания в должно-сти градоначальника он поставил«рядской» вопрос на рассмотрениедумцев. Городские инженеры, осмот-ревшие здания, нашли невозможнойих дальнейшую эксплуатацию. Этисведения были доведены до генерал-губернатора, который поручил поли-ции запретить торговлю в аварийныхпомещениях и в течение месяца ихочистить. Действия городских властейвызвали настоящую панику среди лав-ковладельцев. Купцы обратились в го-родскую Думу с просьбой построитьдля них временные торговые ряды наКрасной площади. Алексеев поддер-жал это ходатайство, предложив дум-ским гласным (старинное название де-путатов) санкционировать постройкувременных торговых помещений.

В октябре 1886 года старые ряды бы-ли закрыты. Несмотря ни на что, этобыло сильным ударом для купцов. Не-

между рядами сновали попрошайки инищие. Вопрос о перестройке главныхторговых рядов города был поднятмосковским генерал-губернаторомВ.А. Долгоруковым еще в 1869 году.Специальная комиссия освидетельст-вовала состояние построек на Краснойплощади как аварийное: многие из нихбыли ветхими и грозили обрушениемв любую минуту. Московская город-ская Дума вынесла решение о пере-стройке торговых помещений.

Однако купцы-лавковладельцы неспешили покидать насиженные места.Они потребовали выделить им землюна Красной площади для постройкиновых торговых корпусов. Городскиевласти не удовлетворили просьбу, иболее десяти лет дело не двигалось сместа. По словам писателя Н.Д. Теле-шова, «ряды составляли своего родамосковскую достопримечательность.Они давно были осуждены на сломку,но проходил год за годом, а они всестояли».

ческая больница № 1 им. Н.А. Алек-сеева), народные училища. Строи-тельство в Москве велось за счет му-ниципального бюджета с привлече-нием благотворительных денежныхпожертвований.

«Оставившие за собой петер-бургский гостиный двор»

Комплекс зданий Верхних торговыхрядов на Красной площади, междуулицами Никольская и Ильинка, из-вестен с конца XVI века, когда при Бо-рисе Годунове он был отстроен из кам-ня. После пожара 1812 года старинныездания были перестроены О.И. Бове,сохранившим большую часть истори-ческих корпусов. Но во второй поло-вине XIX века ряды совершенно об-ветшали и нуждались в реконструк-ции. По свидетельству современника,здания «представляли собой темныеруины. Проходы в них не отличалисьчистотой. Там было множество ступе-ней и разных приступов, ходить околотаких рядов можно было с осторож-ностью». Помещения не отаплива-лись, и зимой торговцы сидели в лав-ках в шубах. В довершение ко всему


ГО

РО

ДС

КО

ЕХ

ОЗ

ЯЙ

СТ

ВО

Московская городская Дума на Воскресен-ской площади. Фото нач. XX в.

Ниже: лечебница на Канатчиковой даче,ныне – Психиатрическая клиническая

больница № 1 им. Н.А. Алексеева


которые торговцы разорились. Мему-арист фиксирует шокирующую по-дробность – самоубийство одного изкупцов, Солодовникова, зарезавшего-ся в Архангельском соборе Кремля.

В те «жаркие» дни досталось иН.А. Алексееву. Кузен городского го-ловы Константин Алексеев (будущийоснователь МХТ К.С. Станиславский)в письме матери замечает: «Если быты слышала, как бедного Колю Алек-сеева ругают по Москве за ряды».

Однако процесс все-таки пошел. Поинициативе городского головы былосоздано акционерное Общество Верх-них торговых рядов на Красной пло-щади, объединившее купцов-лавко-владельцев. Совет общества составилидевять наиболее уважаемых и влия-тельных предпринимателей, среди ко-торых были текстильный фабриканти выдающийся меценат П.М. Третья-ков, меховщик В.М. Михайлов, торго-вец коврами С.М. Мусорин. Предсе-дателем правления стал старшина ку-печеского общества А.Г. Кольчугин.В 1888 году был утвержден устав, при-знававший лавковладельцев акционе-рами в размере стоимости их недви-жимости, а землю, на которой находи-лись старые ряды, – собственностьюОбщества. На месте сносимых рядовпредполагалось построить новое капи-тальное здание с отоплением, освеще-нием и канализацией. В нем каждыйкупец должен был получить отдель-ное помещение. Дабы на время строи-

ПА

МЯ

ТЬ

МЕ

СТ

А

В конце XIX столетия город с почтимиллионным населением испытывалострую нехватку воды. Работы по ре-конструкции и расширению Мыти-щинского водопровода были проведе-ны в 1890–1893 годах, и в результате егопроизводственная мощность увеличи-лась в три раза – с 500 тысяч до 1,5 мил-лионов ведер в сутки. По свидетельствусовременника, историка М.М. Бого-словского, «устройство водопроводабыло проведено с обычной алексеев-ской энергией и быстротой. Произведе-ны разведки в окрестностях Мытищ,установлены там новые сильные маши-ны, проложены магистрали в Москву, вМоскве выстроены две водонапорныебашни за Крестовской заставой, проло-жена разветвленная сеть труб в городе,и каждое домовладение могло подаватьзаявление в городскую управу о жела-нии присоединиться к водопроводнойсети». Давно назревшая проблема, та-ким образом, была решена.

Упомянутые водонапорные башни уКрестовской заставы, высокие, напо-минавшие крепостные, запоминалиськолоритным силуэтом. Они были со-

оружены в 1891–1893 годах по проектуталантливого московского архитекто-ра М.К. Геппенера, автора знаменитойпожарной каланчи в Сокольниках. Мо-нументальные Крестовские башнисчитались признанным шедевромкраснокирпичной промышленной ар-хитектуры второй половины XIX века.Их эклектичный, даже противоречи-вый в стилистическом отношении об-лик включал элементы русской архи-тектуры допетровского времени – ар-катурный пояс, белокаменные налич-ники окон, «кремлевские» наличникии т. п., – призванные ассоциироватьсяс зодческими традициями первопре-стольной столицы. Цоколь каждой избашен был облицован тарусским мра-мором. На уровне второго этажа баш-ни соединялись металлическим мости-ком, который украшали иконы свято-го Георгия Победоносца со стороныЯрославля и образом Божьей Матери«Живоносный источник» со стороныМосквы. Башни вмещали водопровод-ные баки, куда вода из водопровода по-давалась насосами и откуда расходи-лась по трубам в город.

КРЕСТОВСКИЕ БАШНИТекст: Константин Полещук

ИХ КОЛОРИТНЫЙ СИЛУЭТ БЫЛ КОГДА'ТО УКРАШЕНИЕМ СТОЛИЦЫ

Р еконструкция московского водопровода считается одним из главныхсвершений Николая Александровича Алексеева. Крестовские водона-порные башни, построенные на личные средства городского головы,

стали своеобразным символом нового водопровода. Они были снесены в 1939 году, к открытию Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Крестовские башни. Фото нач. XX в.




тельства торговля не прекращалась, наКрасной площади за счет города со-оружались временные торговые пави-льоны из железа.

В октябре 1888 года начали разби-рать старые строения, а уже в ноябребыл объявлен конкурс на составлениепроекта нового торгового комплекса.В Думу было представлено 23 архи-тектурных проекта. Макеты и черте-жи выставлялись для обозрения в за-лах Исторического музея. В состав эк-спертной комиссии, наряду с видны-ми архитекторами В.А. Шретером,И.С. Китнером, Н.В. Никитиным, во-шел и московский градоначальник.Конкурс выиграл проект архитектораА.Н. Померанцева. Его Верхние торго-вые ряды представляли собой гранди-озное, превосходившее своей величи-ной все зарубежные аналоги, здание,занимавшее целый квартал и пред-ставлявшее собой в плане комплекс изтрех параллельных пассажей, соеди-ненных тремя же переходами. Пасса-жи были перекрыты светопроница-емыми сводами из стекла на металли-ческом каркасе легкой конструкции,разработанной инженером В.Г. Шухо-вым. На уровне второго яруса проле-ты пассажей пересекались железобе-тонными мостиками, спроектирован-ными инженером А.Ф. Лолейтом. Та-ким образом, это были не толькокрупнейшие в России и Европе торго-вые помещения, но и своеобразная«выставка» достижений отечествен-ной инженерной мысли. Фасады в рус-ском стиле, перекликавшиеся с архи-тектурным окружением – стенами ибашнями Кремля, зданием Историче-ского музея и собором Василия Бла-женного, – поражали своей протяжен-ностью и служили эффектной «опра-вой» для технических новаций.

За проект комплекса Верхних торго-вых рядов зодчий получил первуюпремию – 6 тыс. руб. и звание действи-тельного члена Императорской акаде-мии художеств. Затраты на сооруже-ние новых рядов определялись в сум-му 5 млн рублей. Деньги были получе-ны за счет выпуска акций Общества.

21 мая 1890 года в торжественнойобстановке состоялась закладка ново-го торгового комплекса. Первый ка-

мень был заложен в присутствии гене-рал-губернатора Долгорукова, архи-тектора Померанцева, представителейОбщества Верхних торговых рядов игородского головы.

В это же время шла реконструк-ция и Средних торговых рядов, рас-положенных на Красной площади,между улицами Ильинка и Варвар-ка. Торговцы также составили Акци-онерное общество. Здание в русскомстиле, заложенное в июне 1891 года,сооружалось по проекту зодчегоР.И. Клейна.

Здания Верхних и Средних торго-вых рядов отличались высокой тех-нической оснащенностью, имелицентральное отопление, вентиля-цию, канализацию, автономнуюэлектростанцию, грузовые лифты.Верхние торговые ряды стали круп-нейшим торговым пассажем доре-волюционной России. Они былиторжественно открыты 2 декабря1893 года. Современники высокооценили новую московскую досто-примечательность. По свидетельст-ву мемуариста, горожан восхищали«городские ряды, и размерами, икрасотою далеко оставившие за со-бой петербургский гостиный двор, ис невероятной быстротою вырос-шие на месте старых, чуть не допет-ровских развалин и гнилушек».

«Грандиозные бойни, лучшие в Европе»

Благоустраивая инфраструктуруцентра Москвы, Николай Алексеев незабывал о городских окраинах. Строи-

тельство нового боенского комбинатадо неузнаваемости изменило обликцелого района. Московская городскаяДума обратила внимание на удруча-ющее состояние городских боен еще в1860-х годах. В 1863 году московскийгенерал-губернатор П.А. Тучков пред-ставил городскому голове А.А. Щерба-тову докладную записку с характерис-тикой неудовлетворительного состоя-ния боенного хозяйства и предложе-нием заняться решением этой про-блемы. Дума избрала специальнуювременную комиссию, обследова-вшую все бойни, салотопни и «живо-дерни» города. В 1865 году городскиегласные заслушали подготовленныйкомиссией доклад. В Москве насчиты-валась 21 бойня; предприятия находи-лись в разных местах города, в томчисле в центральных районах, и при-надлежали частным лицам. Эти на са-мом деле ветхие деревянные сараи неимели освещения и отличались безоб-разным санитарным состоянием. В до-кладе красочно описывались боенскиедворы, представлявшие из себя«страшную топь, куда выбрасывалисьтребуха и кишки, составлявшие един-ственную пищу барахтавшихся тамсвиней и привлекавшие к бойням тол-пы полуодичавших собак». Забой ско-та производился без воды, посколькупри бойнях не имелось колодцев.Отсутствовали и выгребные ямы – от-бросы гнили на открытом воздухе.

ГО

РО

ДС

КО

ЕХ

ОЗ

ЯЙ

СТ

ВО


Городские бойни. Фото нач. XX в.

Примитивен был и ветеринарныйнадзор. Но, невзирая на существова-ние столь острой проблемы, решениеее долгое время затягивалось.

Постройка городских обществен-ных боен стала первым большим про-ектом Н.А. Алексеева на посту мос-ковского городского головы. 14 янва-ря 1886 года Дума постановила фи-нансовой комиссии во главе с гласнымА.А. Пороховщиковым в двухмесяч-ный срок подготовить смету расходов.В соответствии с предложением Алек-сеева из городской казны выделялось100 000 рублей на приобретение кир-пича для строительства.

Проект технического задания былпредставлен в Думу 1 апреля 1886 го-да. Очень скрупулезно обсуждался во-прос о месте строительства боен. Гео-логи и топографы, проводившиеизыскания на участке, приобретенному Канатчиковых, выяснили, что этаземля не подходит для строительствапо причине отсутствия удобныхподъездных путей. Поэтому решилистроить бойни на городской выгоннойземле за Покровской и Серпуховскойзаставами, у Калитниковского кладби-ща. В качестве эксперта в Думу былприглашен известный гигиенист, про-фессор Ф.Ф. Эрисман, предложившийдля наилучшего водоснабжения пред-приятия построить артезианский ко-лодец. 27 мая 1886 года Дума утверди-ла проект боен, разработанный архи-тектором А.Л. Обером и инженеромР.И. Саблиным.

20 июля 1886 года состоялась тор-жественная закладка нового городско-го предприятия, а уже 2 июня 1888 го-да – его торжественное открытие. Заэто время было построено более50 зданий на площади в 200 гектаров:собственно бойни, три завода для пе-реработки продукции, водокачка, пра-чечная и баня для рабочих, ресторан идр. Предприятие имело местную кана-лизацию и поля орошения. Рельсовыйпуть протяженностью более 2 кило-метров связал комбинат с Казанскойжелезной дорогой. На строительствебыли заняты более девятисот рабочих.Затраты составили 2 086 916 рублей.

Торжественность церемонии откры-тия предприятия подчеркивала важ-


Помимо резервуаров для воды, баш-ни имели несколько этажей, занятыхтехническими конторами, архивом,квартирами служащих.

Одной из Крестовских башен бы-ла суждена важная культурная мис-сия. 1 (13) декабря 1896 года по поста-новлению Думы там открылся новыймузей – Музей московского городско-го хозяйства на 1-й Мещанской улице(ныне – проспект Мира). Необходи-мость создания подобного музея бы-ла обусловлена выдающейся рольюМосквы в развитии коммунальногохозяйства. В конце XIX столетия Мос-ковская городская Дума буквальноосаждалась земскими деятелями издругих губерний России, стремивших-ся познакомиться с новшествами хо-зяйственной жизни древней столицы.

Экспозиция содержала материалы,посвященные развитию московскоговодопровода, канализации, освеще-ния. Сама башня использовалась какдействующий экспонат музея. Навер-ху была устроена видовая площадка,с которой посетители любовались па-норамой Первопрестольной. Попече-ние об экспозиции было ввереноглавному инженеру башен. На тотмомент он являлся первым и единст-венным сотрудником музея. С тех порМузей городского хозяйства неодно-кратно менял свое название и место-положение. Экспозиция его все рас-ширялась, и ныне в фондах МузеяМосквы, обосновавшегося в не менеезнаменитом историческом объекте –в Провиантских складах, более 1 млнединиц хранения, его экспозицион-ные площади – тысячи квадратныхметров.

Крестовские башни были снесены в1939 году, к открытию Всесоюзнойсельскохозяйственной выставки. Ихколоритный облик остался лишь настарых фото. «А все-таки жаль, чтонельзя с Александром Сергеичем по-ужинать в «Яр» заскочить хоть на чет-верть часа...» Жаль, что современ-ные москвичи не смогут поднятьсяна смотровую площадку Крестов-ских башен и насладиться живо-писным пейзажем.

ПА

МЯ

ТЬ

МЕ

СТ

А

ность этого события для города. Про-странство боенского двора было укра-шено флагами. Церемонию освяще-ния совершил епископ ДмитровскийМисаил с духовенством. В мероприя-тии приняли участие до трех тысяч че-ловек. Событие широко обсуждалосьв прессе. Газетчики поражались техни-ческим совершенством комбината,коммунальным благополучием ново-го квартала в черте города. По свиде-тельству репортера «Московских ведо-мостей», его население «пользуется та-кими удобствами, которых лишенысами москвичи: во все здания проведе-на вода, устроена канализация, троту-ары все асфальтовые». В начале XX ве-ка современник назовет московскиебойни «грандиозными, одними излучших, если не лучшими в Европе».

«О нем кричит каждая московская улица»

Жизнь Н.А. Алексеева оборваласьтрагически. 9 марта 1893 года во вре-мя приема посетителей в Думе ума-лишенный В.С. Андрианов тяжелоранил городского голову выстреломв живот. Более суток врачи боролисьза жизнь выдающегося москвича.11 марта Алексеева не стало. При-знательные горожане устроили сво-ему мэру грандиозные похороны –14 марта в последний путь к Ново-спасскому монастырю его провожа-ла процессия, насчитывавшая до 200тысяч человек. Москвичи с благо-дарностью вспоминали градоначаль-ника, энергично преобразовавшегогородскую жизнь. По свидетельствуизвестного публициста А.В. Амфи-театрова, «о нем кричит каждая мос-ковская улица в каменном поясе Са-довой. Он ее облагообразил и укра-сил. Куда ни взглянешь – видишьздание, тесно связанное с именеммосковского гражданского героя…Куда ни повернись – Алексеев, Алек-сеев и Алексеев. Точно тень его неви-димкою летает по Москве, ища при-юта в созданиях рук своих». Этистроки написаны более ста лет на-зад. А здания, построенные по ини-циативе городского головы, до сихпор служат москвичам.



НА РУБЕЖЕ ХХ ВЕКА МОСКВА ПРИРАСТАЛА НЕ ТОЛЬКО ДОХОДНЫМИ ДОМАМИ,ОСОБНЯКАМИ, ПАССАЖАМИ И ФАБРИчНЫМИ ТРУБАМИ, НО ТАКЖЕ ЗДАНИЯМИМУЗЕЕВ, ИНСТИТУТОВ И ШКОЛ – КАК И ПОДОБАЕТ СТАРЕЙШЕМУ В РОССИИУНИВЕРСИТЕТСКОМУ ГОРОДУ

«К огда в другое время на благо человечества сооружались такие больницы и школы, когда создавалисьподобные дворцы из железа и стекла с целью международного общения в интересах промышленно-сти, искусства и науки?» – риторически вопрошал один из признанных «патриархов» архитектурного

цеха Константин Быковский с трибуны Второго съезда русских зодчих, состоявшегося в Москве в 1895 году. СамКонстантин Михайлович, сын и продолжатель дел архитектора Михаила Доримедонтовича Быковского, одногопервых теоретиков и практиков отечественной эклектики, основателя Московского архитектурного общества,снискал известность именно благодаря созданным по его проектам зданиям лечебных и учебно-научных учреж-дений. Среди последних выделяются своим масштабом несколько кварталов клиники Императорского Москов-ского университета.

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

ТХРОНОТОП XIX–ХХ ВЕКОВО Т Р Е Ф О Р М Ы Д О Р Е В О Л Ю Ц И И

Дворцы просвещениЯ

Клинический городок

Мысль о необходимости приобрете-ния новых помещений для медицин-ского факультета впервые прозвучалав конце 1850-х годов. Бывший усадеб-ный дом на Рождественке (ныне из-вестный как историческое зданиеСтрогановского училища техническо-

го рисования, которое унаследовал всоветские годы ВХУТЕМАС, а затемМАРХИ) уже не соответствовал раз-ветвленной системе кафедр и клини-ческих отделений, да и число студен-тов на факультете было внушитель-ным – свыше 1000 человек. Однако вреальную плоскость вопрос о новых

площадях перешел только в начале1880-х, когда университету для строи-тельства клиник были пожертвованысредства и участок земли в районе Де-вичьего поля, приятно удаленного отсуеты городского центра. ЗамыселКлинического городка и в дальней-шем будет осуществляться за счет


частных благотворителей: на средстваТ.С. Морозова строится гинекологи-ческая клиника (1889), М.А. Хлудова –детская (1891), Г.Г. Солодовникова –клиника кожных и венерических бо-лезней (1895), Ю.И. Базановой – уш-ных, носовых и горловых болезней(1896).

Выступление К.М. Быковского вроли главного проектировщикакомплекса университетских клиник(под его началом здесь трудились имногие молодые профессионалы –Р.И. Клейн, С.У. Соловьев, И.Г. Кон-дратенко, И.П. Машков, А.Ф. Мейс-нер и др.) нельзя назвать случай-ным. Еще в студенческие годы Кон-стантин Михайлович заинтересо-вался вопросами проектирования истроительства сложных объектов,архитектурно-планировочные ха-рактеристики которых обусловленыфункциональными процессами. Ра-боте над Клиническим городкомпредшествовала совместная с меди-ками Ф.Ф. Эрисманом и В.Ф. Снеги-ревым поездка архитектора в Евро-пу для ознакомления с новейшимидостижениями в сфере больничногостроительства.

Концепция Клинического городкавыстраивалась Быковским на основетак называемой «павильонной» схе-мы планировки, предполагавшей вы-несение различных лечебных отделе-ний и вспомогательных служб в осо-бые корпуса. Делалось это из сообра-жений максимальной изоляции другот друга пациентов с разными типа-ми заболеваний. И в Москве, и в Пе-тербурге уже были прецеденты по-добных больничных комплексов,представлявшие собой группы регу-лярно расположенных одинаковых«бараков». Быковский творчески пе-реосмыслил банальную на первыйвзгляд схему, совместив в проектиру-емых корпусах павильонный прин-цип с более традиционным коридор-ным. Как отмечал сам КонстантинМихайлович, «здания [университет-



тральных феноменов жизни поза-прошлого столетия. Не отрицая егочисто зрелищной функции, многиесвязывали с ним надежду на социаль-ные перемены. К примеру, архитекторАлександр Бернардацци, подчеркиваямысль о великой преобразующей си-ле искусства, высказывался за приоб-щение представителей низших сосло-вий к художественным сокровищампосредством устройства «народногомузея»: «Вынесите крупнейшие про-изведения отечественного искусстванаших Брюлловых, Бруни, Ивановых,Айвазовских, Репиных, Крамских, Ма-ковских, Каменских, Антокольских ипроч., и проч., на улицу, на свет Бо-жий; поставьте их пред глазами тол-пы, на виду у прохожих!.. Пусть армяки чуйка, спеша к станку и верстаку,прямо с тротуара, видят их, хотя наминуту, отводят свою озабоченнуюдушу, освежают свое воображениепред этими жемчужинами человече-ского творчества». В 1900 году, когдапрозвучали эти слова, подобный на-роднический радикализм уже не имелтого обаяния, которым обладал лет за

ских клиник] во избежание замкну-тых дворов совершенно изолирова-ны, и только открытые переходы ал-леями служат сообщениями междуними». Специфика лечебных учреж-дений, являющихся одновременноуниверситетскими аудиториями, тре-бовала от архитектора повышенноговнимания к вопросам вместительно-сти и освещенности интерьеров, раз-делению потоков движения пациен-тов, персонала и посещавших клини-ки преподавателей и студентов. Дляэтой цели, в частности, каждая кли-ника получила лаборатории для на-учных и учебных занятий, обособ-ленные от больничных отделений.

Проектируя университетские кли-ники, К.М. Быковский, что нечастослучалось с архитекторами эклектики,подошел к задаче с градостроитель-ным размахом. Детище свое он дейст-вительно представил в виде «городка»,состоящего из разновеликих, хотя ивыдержанных в единой стилистикенеоренессанса, зданий, расположен-ных с учетом их зрительного восприя-тия с разных ракурсов. Корпуса по-ставлены с отступом от «красной ли-нии» и отгорожены от уличного шу-ма палисадниками. Композиционнойосью комплекса является «внутренняяулица», прорезающая его в продоль-ном направлении. В настоящее времякорпуса на Девичьем поле использу-ются различными подразделениямиПервого Московского государствен-ного медицинского университетаим. И.М. Сеченова – преемника меди-цинского факультета ИмператорскогоМосковского университета.

Удивительное рядом

«Насколько природа и произведе-ния искусства прекраснее и увлека-тельнее руководств и бледных расска-зов, настолько музей …будет для ог-ромного большинства привлекатель-нее всех книг об искусстве, истории,этнографии, ботанике, зоологии», –рассуждал Николай Чернышевскийна страницах одного из номеров жур-нала «Отечественные записки» за1854 год. Действительно, музей какобщественное дело стал одним из цен-

Музей изящных искусств им. императора Александра III (ныне ГМИИ им. А.С. Пушкина)

Здания комплекса университетских клиник на Девичьем поле.(Большая Пироговская ул.).

1885–1895 гг. Арх. К. Быковский



двадцать до этого. Но музейное зда-ние по-прежнему воспринималось каксимвол общественного прогресса, каксветская альтернатива храмовомупространству в условиях нараставшейсекуляризации. Да и сами храмы не-редко принимали на себя музейныефункции, становясь территорией нетолько веры, но и знания: достаточновспомнить храм Христа Спасителя вМоскве – одновременно музей Оте-чественной войны 1812 года.

Говорили, что на рабочем столе ар-хитектора К.М. Быковского, рядом спортретом Шиллера и статуэткойГарибальди, всегда находилось изобра-жение музы истории Клио – своеобраз-ный знак сочувствия веяниям эпохи.

Век девятнадцатый был одержимисторией так, что и современность,насыщенная техническими открыти-ями и бытовыми усовершенствовани-ями, виделась ему во всей историче-ской значительности, с вытекающимиз этого стремлением засвидетельст-вовать, запечатлеть, сохранить длябудущего детали текущих достиже-ний. Так называемый «историзм» со-

знания выразился в широко распро-странившемся увлечении архивнымии археологическими изысканиями, закоторыми следовала педантичная ка-талогизация собранного материала.Но и любая наука, не только истори-ческая, виделась в эту эпоху как де-ятельность по добыванию фактов.Последние (будь то древняя руко-пись, остов ископаемого животногоили новейший механизм) надлежалонемедля предъявить вниманию пуб-лики. Возникшие в Москве в поре-форменное время Третьяковская гале-рея, преподнесенная ее основателем вдар городу, Музей изящных искусствим. императора Александра III (нынеГМИИ им. А.С. Пушкина) воплотилиэту присущую эпохе заботу о просве-щении широкой публики.

С наибольшей прямотой такая про-грамма реализована в последнем изперечисленных – совместном творе-нии ученого-археолога Ивана Цветае-ва, мецената Юрия Нечаева-Мальцоваи архитектора Романа Клейна, реши-вшего главный фасад как парафраззнаменитой колоннады Британского

музея в Лондоне. Строительство и об-устройство Музея изящных искусствна Волхонке растянулось с 1899 по1912 год. Но главной задачей здесь небыли хранение и демонстрация антик-варных редкостей. И.В. Цветаев задал-ся целью воплотить давнюю мысль обучреждении «эстетического» музеяпри Московском университете. Собра-ние изготовленных в немецком Шар-лоттенбурге гипсовых слепков с клас-сических изваяний, заключенное в сте-нах, повторяющих стили различныхэпох, в самом деле представляло собойграндиозное учебное пособие, адресо-ванное тем, для кого поездка к подлин-никам древностей была невозможна.Это был своеобразный вариант «на-родного музея» А.О. Бернардацци,призванный сделать доступным пре-красное и удивительное.

«В начале жизни школу помню я…»

Автобиографические ассоциации,вызываемые пушкинской строкой,увы, отнюдь не у каждого из нас

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т

Фрагменты фасадаГМИИ

им. А.С. Пушкина.(Волхонка, 12).

1899–1912 гг. Арх. Р. Клейн



проявилась в убранстве внутреннихпомещений, где модерн у Кузнецоваощущает натиск барокко и рококо,мотивы которых присутствуют влепнине на стенах, падугах и плафо-нах актового зала, задуманного каксмысловое средоточие гимназиче-ской жизни и потому в наибольшейстепени украшенного.

Постановка учебного процесса вМедведниковской гимназии выгодноотличала ее от аналогичных заведе-ний. Так, наряду с преподаванием

классических языков большое внима-ние уделялось естественным предме-там, углубленно изучались общест-венные науки, существовали фа-культативные занятия по анатомиии гигиене. Необычной была четкопроведенная дифференциация по-

дополнятся теплыми воспоминания-ми архитектурного свойства. Холод-ные в своем пластическом минима-лизме интерьеры типовых школьныхзданий позднесоветской эпохи неочень-то располагают к эмоциональ-ному их восприятию, восхищениюпространственными эффектами, лю-бованию деталями. Тем более ценны-ми и любопытными представляютсянемногочисленные примеры учеб-ных корпусов, построенных более сталет назад и до сих пор служащих посвоему назначению.

Здание 9-й классической гимназииим. Медведниковых, выстроенноепо проекту выпускника Император-ской Академии художеств ИванаКузнецова, специалисты по правуотносят к жемчужинам московскойархитектуры начала ХХ века. Онопоражало современников техниче-ской смелостью и художественнойновизной. Средства на учреждениегимназии и участок земли в Старо-конюшенном переулке были завеща-ны городу известной московскойблаготворительницей АлександройКсенофонтовной Медведниковой,скончавшейся в 1899 году. 8 июня1901 года было принято решение обучреждении гимназии имени Мед-ведниковых (Александры Ксенофон-товны и ее почившего еще ранеесупруга Ивана Логгиновича), одна-ко саму постройку удалось начатьлишь в следующем, 1902-м. Поэто-му гимназия открылась сначала варендованном доме А.Б. Голицынана Поварской улице.

Следуя популярной в начале 1900-хтенденции, зодчий спроектировалгимназический корпус в формах мо-дерна. При этом эстетическое былопоставлено архитектором в нерас-торжимую связь с функциональнонеобходимым: главной темой эксте-рьера здания стали крупные окон-ные проемы, служащие насыщениюсветом классных комнат и рекреаци-онных пространств. Гораздо сильнеедекоративная фантазия архитектора


Здание Исторического музея.Арх. В. Шервуд, А. Попов,

инженер А. Семенов.1875–1885 гг.

Здание Политехнического музея.Арх. И. Монигетти, Н. Шохин.

1870-е гг.

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ



подготовку, востребованную соот-ветственно при поступлении в уни-верситеты и технические училища.Одновременно началось становле-ние системы женского образования,как среднего (в форме специальныхженских гимназий и училищ), так ивысшего. Москве в этом движениипринадлежала знаменательная роль:именно здесь в 1872 году были от-крыты Высшие женские курсы Вла-димира Герье, лекции на которыхчитались профессорами Московско-го университета.

Женский университет

«Слово «курсистка» произноситсяеще множеством московских обыва-телей почти с гримасой, – отмечал пи-сатель Петр Боборыкин в 1881 году. –А между тем состав слушательницВысших курсов вовсе не щеголяет ка-кими-нибудь так называемыми «ни-гилистическими замашками» в кос-тюме, в манерах, даже в образе жиз-ни. На курсы профессора Герье начи-нают, однако, ездить, да и не мало,дам и девиц из «общества». История,литература, вообще словесные пред-меты в их глазах менее заподозрены,чем математические и естественныенауки». Ломка стереотипов, связан-ных с вопросом о женском образова-нии, требовала времени. В 1888 годукурсы В.И. Герье даже закрылись вви-ду наложенного Министерством на-

родного просвещения запрета на при-ем новых слушательниц. Однако ужев 1900-м Высшие женские курсывновь открыли свои двери и к 1917 го-ду представляли собой, по сути, ана-лог университета – с тремя факульте-тами (историко-филологическим, фи-зико-математическим и медицин-ским) и правом выдачи дипломов овысшем образовании.

С самого начала существованиявозрожденных курсов остро всталапроблема соответствующих помеще-ний. Благодаря энергии и изворотли-вости профессора С.А. Чаплыгина,сменившего Герье на посту директорав 1905 году, курсам удалось получитьот города не только участок земли вХамовнической части, но и средствана оплату проектирования и строи-тельства на нем учебных корпусов.Наиболее крупный и репрезентатив-ный из них, возведенный в 1911–1913годах и занимающий угол Малой Пи-роговской (бывшей Малой Царицын-ской) улицы и Хользунова (БольшогоТрубецкого) переулка, стал последнейи одной из лучших работ академикаархитектуры Сергея Соловьева. Сер-гею Устиновичу не было суждено ви-деть свой проект вполне осуществ-ленным: на стадии отделки строи-тельством руководил его ученикИлья Голосов, известный впоследст-вии как один из крупных мастеров со-ветского авангарда.

«Бывают странные сближенья»…В молодые годы С.У. Соловьеву дове-лось работать под руководствомК.М. Быковского над проектом уни-верситетских клиник, о которыхречь была в начале нашего очерка.Строительная площадка Высших

мещений для младших классов отпомещений, предназначенных длястарших гимназистов (последние за-нимали второй и третий этажи).Особый акцент делался на нагляд-ности преподавания, чему служилисобственные гимназические аквари-ум, террариум и сад с теплицами.Часто практиковались познаватель-ные экскурсии по Москве. Из стенМедведниковской гимназии вышелцелый ряд замечательных предста-вителей научной и творческой ин-теллигенции: режиссер Ю.А. Завад-ский, архитектор Г.П. Гольц, историкискусства А.А. Сидоров, религиоз-ный мыслитель С.И. Фудель, геологЕ.В. Милановский.

В 1918 году гимназию упразднили,однако здание неизменно использо-валось как школьное. После много-численных пертурбаций послерево-люционных лет в 1943 году среднейшколе в Староконюшенном был при-своен 59-й номер, а в 1952-м – имяН.В. Гоголя, которые она сохраняет исегодня.

Рост числа учебных заведений раз-личных уровней и типов в Москвестал приметой пореформенного вре-мени. Как известно, «Великие ре-формы» Александра II затронули иМинистерство народного просвеще-ния, в результате чего произошлоразделение средних школ на класси-ческие гимназии и реальные учили-ща, дававшие своим выпускникам

Здание 9-й классической гимназии им. Медведниковых.Справа: парадная зала гимназии.1901–1903 гг. Арх. И. Кузнецов.Фото нач. века


тирована ротондой с куполом – потрадиции московского классицизмаконца XVIII века. Дальние от ротондыконцы крыльев соединены секторнымобъемом, в котором размещаются трибольшие аудитории. Функциональноезонирование внутренних пространствкорпуса в высшей степени продумано:лекционные аудитории, требующиетишины, максимально защищены от

уличного шума. В процессе работынад проектом задуманный первона-чально открытый дворик превратил-ся в просторный атриум, залитыйсветом, проникающим сквозь метал-лостеклянное перекрытие конструк-ции инженера В.Г. Шухова. Архитек-турно-художественные достоинстваэтого здания были оценены уже со-временниками: в 1914 году аудитор-ный корпус Высших женских курсовзанял второе место на объявленномМосковской городской Думой кон-курсе красоты фасадов.

Сегодня «неоампирное» здание наМалой Пироговской по-прежнемуслужит делу образования, оно извес-тно как главный корпус Московскогопедагогического государственногоуниверситета. Интерьер его регуляр-но привлекает внимание кинемато-графистов, ищущих убедительных«декораций» для сцен из студенче-ской жизни. Похоже, академику Со-ловьеву удалось воплотить в своемпроизведении универсальный, неподверженный временной девальва-ции архитектурный образ «дворцапросвещения».


ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т

женских курсов оказалась почти вдвух шагах от них.

Аудиторный корпус Высших жен-ских курсов выделяется в панорамеокружающей застройки своим наро-чито «старомодным» экстерьером, вкотором ощущается намеренноесближение с ампирной стилистикойисторического здания Московскогоуниверситета на Моховой. И делоздесь было не только в охватившейоколо 1910 года Петербург и Москвумоде на возрождение классики.С.У. Соловьев сознательно следуетдуху (а порой и «букве») знаменитогофасада Жилярди, демонстрируя го-товность женского высшего образо-вания сравняться в статусе с муж-ским, университетским.

Несмотря на программную ретро-спективность фасадной отделки, пла-нировка здания была поистине рево-люционной для Москвы конца 1900-х.План корпуса фиксирует острый уголквартала на пересечении улицы и пе-реулка, причем вершина угла акцен-

Архитектор С. Соловьев

(крайний слева) и директор

Высших курсов С. Чаплыгин

(второй слева)на строительстве

аудиторногокорпуса. 1910 г.

Ниже: интерьератриума



ИС

ТО

КИ

Текст: Светлана Баранова

140 ЛЕТ НАЗАД НАчАЛАСЬ ИСТОРИЯ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ МОСКОВСКОГО АРХИТЕКТУРНОГО ИЗРАЗЦА

СИМВОЛ НАЦИОНАЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ


ние в ансамбле Красной площади, чтоподчеркивало скромное оформлениеобращенного к ней невысокого боко-вого фасада и смотревшей на крем-левскую стену задней части построй-ки. Подчеркнуто фасадную трактов-ку получил главный, восточный, кор-

пус, обращенный к Воскресенскомупроезду. Только он был декорированизразцами. Как пишет И.М. Снеги-рев, «…лицевая сторона, обращеннаяк Казанскому собору, была усеянаразноцветными кафелями с затейли-выми изображениями».

«Прекрасное здание»

В тот год в связи с решением го-родских властей строить на этомместе здание Исторического музеяначалась разборка Главной аптеки(1699–1701 гг.), здание которой пер-воначально предназначалось дляЗемского приказа, но в 1700-м онобыло отведено под Главную аптеку.В дальнейшем, в 1754 году, его пере-дали только что созданному Москов-скому университету, хотя «...пожало-ванный для университета близ Ни-кольских ворот дом как местом, таки построенными покоями тесен». Пе-ред самым сносом в нем находилиськазенные «присутственные места».

В соответствии с традицией рус-ской и московской архитектуры вто-рой половины XVII века здание отли-чалось чрезвычайно обильным ис-пользованием многоцветных израз-цов. Видимо, здесь, по представлениюПетра I, они должны были заменитьмрамор, гранит и архитектурные рос-писи, которыми поразили его во вре-мя заграничных путешествий постро-енные из камня города Европы.

Голландский художник Корнелийде Бруин в 1707 году так описываетГлавную аптеку на Красной площади:«Самое значительное было громадноекаменное здание, начатое построй-кою лет 7 уже тому назад и предна-значавшееся для помещения в немМонетного двора, но потом, года сполтора тому назад, назначенное длябольшой аптеки. Это прекрасное зда-ние, довольно высокое и с красивоюбашней на передней стороне».

Главной аптеке отводилась важнаяроль в создании представительскогоцентра в северной части Красной пло-щади, где вместе с Монетным дворомоно фланкировало парадный въезд наКрасную площадь через Воскресен-ские ворота. При этом здание не пре-тендовало на доминирующее положе-



ИС

ТО

КИ

Вид ансамбля Воскресенских ворот послереставрации. Издание Дациаро.

1840 г.Внизу: чертеж здания Присутственных

мест. Обмер арх. О. Бове. 1816 г.; разборка здания Главной аптеки.

Фото 1874 г.

Один из идеологов русского стиля, страстный почитатель русского изразца и один первых его исследовате-лей архитектор Н.В. Султанов писал в 1885 году: «Вообще надо заметить, что наши древние изразцы, подоб-но многим другим остаткам нашего родного искусства, с каждым годом гибнут все более и более как от вре-

мени, так и от невежества. Надо спешить собирать хотя в рисунках эти драгоценные остатки, иначе большая частьих погибнет бесследно». К этому времени традиция сохранения подлинного изразцового декора памятников Мос-квы и передачи их в музейные собрания была уже заложена. А началась она со... сноса в 1874 году примечательно-го здания на Красной площади.

Прошение о «бережной раз-борке древних украшений»

Историческая и художественнаяценность уникального декора хорошоосознавалась современниками, пред-принимавшими попытки его спасе-ния. Получив от Управления созда-ющегося в Москве Исторического му-зея письмо с уведомлением о предсто-ящей 25 июня сломке здания, созван-ное в июне 1874 году экстренное со-брание Московского архитектурногообщества действовало незамедлитель-но. «Члены общества, выслушав пись-мо, отправились осмотреть это здание,обреченное на сломку, – один из не-многих уцелевших образцов нашейстаринной гражданской архитектуры,правда, сильно потерпевший от пере-делок и украшений, но сохранившийеще обделку окон и часть облицовки


стен поливными узорчатыми изразца-ми, правда, едва видными под слоемштукатурки и толстой побелки. Еслибы очистить осторожно и снять позд-нейшие украшения, то получился быдвойник Крутицкого теремка, тольков больших размерах и с прибавкоюбашни, тоже изразчатой. Колонкибашни уже не существуют, осталисьна местах только базы, покрытые жел-той поливой.

После осмотра было составлено по-становление:

1) Так как этому древнему зданиюпредстоит неизбежная сломка, то весь-ма было бы желательно сохранить, покрайней мере, воспоминание о нем ввозможно подробных рисунках, а не-которые из частей, как, например, ка-фельные украшения и высеченные изкамня архитектурные части, – в под-линниках.

2) Просить председателя архитек-турного Общества войти в сношение суправлением музея о возможно береж-ной разборке древних украшений, вовремя сломки здания, и составленияиз них хотя бы только трех экземпля-ров полных частей здания, как то:окон с сандриками и подоконниками,колонок с капителями, базами и крон-штейнами, откосов арок с импостамии архивольтами, занумеровав отдель-ные части предварительно до сломкиздания…» (из публикации Н.В. Ники-тина, одного из основателей московско-го Архитектурного общества, в журна-ле «Зодчий», № 8–9, 1874).

Архитектурное общество «ассигно-вало из своих сумм 200 рублей на сня-тие чертежей здания и копий из але-бастра с его украшений». По решениюкомиссии были «…приняты все мерык поспешному снятию рисунков час-тей здания, наиболее сохранившихсяот поздних переделок. С фасадов зда-ния снято 850 штук цельных изразцовс рельефными украшениями и разно-цветной поливой. Также взята одна ка-питель, высеченная из цельного бело-го камня (московский известняк)».

Однако спасти удалось немногое.Снос здания проходил «с большой по-спешностью; стены его опрокидывалицеликом, а не разбирали…», поэтому«…собранная коллекция составляетмалую часть того, что побито при раз-рушении здания, и едва ли будет воз-можно подобрать из них хотя бы однуполную коллекцию». Сохраненныефрагменты изразцового декора Глав-ной аптеки были переданы в Москов-ское училище живописи, ваяния и зод-чества для всеобщего обозрения. В на-стоящее время они хранятся в собра-ниях музеев Москвы: МГОМЗ, ГИМ,музея «Московский Кремль», ГНИМАим. А.В. Щусева, Государственного му-зея керамики и «Усадьбы Кусково».

Зарисовка изразца Главной аптеки. 1874 г.Ниже: изразец из декора здания Главнойаптеки. 1699–1701 гг. Собрание МГОМЗ.Справа: зарисовка изразцовыхналичников. 1874 г.Ниже: изразец из декора здания.1699–1701 гг.




Имперская керамика

В изразцовом убранстве Главной ап-теки использовались многоцветныеполихромные изразцы с характерны-ми для конца XVII века рисунками ираскраской, изготовленные из крас-ных московских глин с традиционны-ми цветами глазурей: зеленым, жел-тым, белым, синим и коричневым.Многие из них представляют собойобъемные детали со сложными конту-рами и профилями. Большая часть со-хранившихся изразцов воспроизводитв керамике классические ордерныеэлементы: карнизы, фризы, колонны скапителями и базами.

Особенность многих изразцов Глав-ной аптеки – их значительные (до45 см) размеры и высокая (до 30 см)румпа. Наличники, украшавшие окназдания, состояли из массивных круг-лых колонн со сквозным орнаментомв виде виноградной лозы (диаметр18–19 см). Колонны покоились намощных круглых базах (диаметр36 см) и завершались коринфскимикапителями. Под базами помещалисьмассивные тумбы, опиравшиеся на не-большие кронштейны.

Фасад всего здания, включая четве-рик и восьмерик башни, горизонталь-но членился керамическими поясами.В собрании МГОМЗ и ГИМ хранятсяфрагменты нижнего пояса, которыйслужил междуярусным карнизом дляцентральной части здания и как венча-ющий карниз продолжался на его бо-ковых крыльях. Этот антаблемент со-бран из чередующихся ордерных три-глифов синего цвета (высота 62 см) иметоп в виде розеток (главный пояс);под ними шли три ряда плоских не-широких изразцов, а над ним – одинряд карнизных. Каждая крупная(51х55 см) розетка с изображениемцветка компоновалась из пяти израз-цов: центрального (круглой формы),вокруг которого находились четыречетырехугольных с одним срезаннымуглом, примыкавшим к кругу.

Но безусловной доминантой былраппорт с изображением двуглавого

орла, о котором Н.В. Никитин сооб-щал в своей «Корреспонденции»:«В числе сохраненных 580 (850? – С.Б.)изразцов замечателен черный двугла-вый орел на золотистом фоне на пятикрупных изразцах (одного изразца не-достает); ряд этих орлов составлялфриз под главным карнизом здания».Раппорт фриза, высота которого до-стигалась умножением двух рядовплоских изразцов, состоял из пятикрупных (33,5–34х34х36 см) изразцовс изображением двуглавого орла с ме-чом, скипетром и венцами на головах.Мощное, с высоким (до 3,7 см) релье-фом, изображение орла с сильно вы-гнутой шеей, широкими крыльями,пышным оперением чрезвычайно де-коративно. Особую нарядность емупридает раскраска с необыкновенночистыми и яркими цветами поливы.Причем цвета фонов сохранившихсяизразцов разные – белые и зеленые, а

ИС

ТО

КИ

Реконструкция изразцового фризаГлавной аптеки.

Изразцы из декора Главной аптеки.1699–1701 гг.

Собрание МГОМЗ



рисунок одинаков. Изображения дву-главого орла подчеркивали статус па-мятника, а качество ценинных израз-цов зримо, эффектно и ярко воплоща-ло державную идею. Этому способст-вовал и монументальный характеркерамики, выраженный укрупненныммасштабом, четкими и ясно читаемы-ми формами.

В архитектурной керамике Москвыраппорт «Двуглавый орел» не имеетаналогов.

Имя зодчего Главной аптеки неиз-вестно. Возможно, автором «проекта»изразцового убранства (но не масте-ром-изготовителем) был один из са-мых известных зодчих – Осип Стар-цев, создатель керамического декорацерквей Теремного дворца (1680-е гг.)и Крутицкого теремка (1693–1694 гг.).При возведении теремка, исповедуя иразвивая заложенные ранее принци-пы, зодчий выполняет из любимогоматериала почти все элементы архи-тектурного убранства (перевитые ви-ноградной лозой колонки, капителикоринфского ордера, карнизы и т. д.).Эти керамические детали ранее невстречались в московской архитекту-

ре, поэтому их можно считать харак-терными именно для творческой ма-неры Старцева. Аналогичным обра-зом керамика используется в Главнойаптеке. Сопоставление характера из-разцового декора Крутицкого теремкаи Главной аптеки, полная идентич-ность большого ряда уникальных длясвоего времени деталей позволяютпредположить, что автором проектабыл Старцев.

Царский интерес

В XIX веке была велика вероятностьвозвращения изразцовых декорацийна здание Исторического музея. Архи-тектор В.О. Шервуд, проект которогобыл утвержден в 1875 году, не мог неоценить роль изразца в древнерусскихпамятниках и поэтому предусмотрелширокое использование многоцвет-ной керамики в декоре нового здания.Во время строительства «каменщикивели кладку наружных стен вчерне,рассчитывая на последующую обли-цовку изразцами. Швы не расшива-лись и оставлялись специальныеуглубления для крепления керамики.

Летом 1876 года Техническое управле-ние вело переговоры с английскойфирмой «Минтон и К°» на предмет из-готовления изразцов. Фирма дала со-гласие и намеревалась командироватьв Москву своих поверенных и худож-ника, но из-за недостатка средств рабо-ты не были начаты. В результате фаса-ды музея навсегда остались в черно-вом варианте».

Традиция коллекционирования рус-ских изразцов была продолжена в сте-нах нового здания. Первые записи сде-ланы рукой одного из создателейИсторического музея И.Е. Забелина.В 1888 году, принимая большую кол-лекцию печных изразцов, историк за-писал, что она «дает богатый матери-ал для изучения русского орнамента ив иных случаях костюма». Всего заэтот год было принято на хранение680 изразцов.

Создаваемая коллекция вызвалабольшой интерес у членов император-ской семьи. В дневнике И.Е. Забелинаот 11 января 1889 года есть запись опосещении музея великим княземСергеем Александровичем, который«особенно был доволен разнообрази-ем собираемых изразцов». В 1891 годупосле приезда в музей великой княги-ни историк отмечает: «Великая княги-ня расспросила о находках в Кремле,что замечательного. Я указал на богат-ство изразцов». В 1893 году «согласноволе почившего императора Алексан-дра III в музей препровождены Коми-тетом по сооружению в Москве памят-ника Александру II 196 изразцов цвет-ных без поливы и 12 красных израз-цов». Русский изразец рассматривалсяи императором, и обществом как сим-вол национальных традиций.

Эта история являет собой первыйв России пример сохранения израз-цов как части уникального подлин-ного декора памятника – Главной ап-теки, которая стояла когда-то наКрасной площади.

Экспозиция в музее «Коломенское». 1930-е гг. Зарисовка изразцовв экспозиции.В центре – изразцы из декора Главнойаптеки. 1960-е гг. Архив МГОМЗ



ДЕ

ТА

ЛЬ Текст: Светлана Баранова, кандидат искусствоведения

«ОБЛИЦОВКИ ДОМОВ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ МАЙОЛИКОЙ»

От керамических вставок до«полотен» – штучная работа

Для многих европейских стран бы-ло характерно увлечение использова-нием в архитектуре конца XIX – нача-ла XX века керамических материа-лов. Это обстоятельство, а такжедревние московские изразцовые об-разцы, всегда предметно возбуждав-шие интерес к керамике, определилипоявление художественных мастер-ских, с энтузиазмом приступивших кизготовлению нового-старого архи-тектурного декора.

Эти мастерские специализирова-лись на изготовлении не массовой, ауникальной, штучной продукции, вчем могут и сейчас убедиться моск-вичи. В первом ряду среди них – мас-терская Строгановского училища, ар-тель художников-гончаров «Мурава»,Абрамцевская мастерская.

Художников-керамистов Строгано-вского училища чрезвычайно прив-лекали древнерусские мотивы. В ос-нове их первых изделий для обли-цовки зданий – новая интерпретациятрадиционного русского изразца сего конструктивными и художествен-ными особенностями. Именно емуотдавала предпочтение керамическаямастерская училища, основанная в1865 году, создавая изделия в полноймере соответствующие расцветшемув архитектуре русско-византийскомустилю с его пристрастием к глазуро-ванным «репликам».

Предпочитая русский стиль, строга-новцы отдавали должное и мотиваммодерна. В оформлении доходногодома училища на Мясницкой, создан-ного по проекту Ф.О. Шехтеля в1904–1906 годах, керамисты проде-



монстрировали умение создаватькрупные керамические «полотна».

Однако возможности Строгановкиоказались несопоставимы с царив-шей на керамической ниве МосквыАбрамцевской мастерской («Абрам-цево. Художественный гончарныйзавод»). Дебют мастерской на мос-ковских фасадах – декоративная об-лицовка особняка М.Ф. Якунчиковойв Мертвом переулке (арх. В.Ф. Валь-кот, 1899–1900), изготовленная в1900 году, по общему мнению, удал-ся. Без керамических декораций, соз-данных с помощью обычных стан-дартных плиток, выдержанных вединой цветовой гамме – от светло-го желто-зеленого к болотному цве-

СПУСТЯ СТОЛЕТИЯ АРХИТЕКТОРЫ МОДЕРНА ВЕРНУЛИ ИЗРАЗЕЦ НА ФАСАДЫ ЗДАНИЙ МОСКВЫ

Слева: керамическое панно «ПринцессаГреза» в декоре гостиницы «Метрополь»

Художник М. Врубель (Абрамцевская мастерская).

Арх. В. Валькотт.1899–1905 гг.

Внизу: керамический декор доходного домаСтрогановского училища на Мясницкой(Мастерская Строгановского училища).

Арх. Ф. Шехтель.1904–1906 гг.

Единство архитектуры и керамики, свойственное второй половине XVIIстолетия – золотого века русского изразца, с новой силой проявилосьна рубеже XIX–XX веков. Русский модерн, используя изразец, не толь-

ко не противопоставлял себя искусству прошлого, как это было свойственнозападноевропейскому модерну, но питался им.

использования в его проекте работВрубеля). Расположение главного пан-но (аттик гостиницы) выводило его напервое место и принципиально меня-ло композицию фасада. Для семи дру-гих сюжетных панно эскизы предло-

жил талантливый декоратор А.Я. Голо-вин, угадавший «абрамцевский» по-черк и следовавший ему в исполне-нии. Он применил характерный длявыжигания (одной из любимых тех-ник Абрамцева), а также для эмалиприем черного контурного обвода, от-деляющего цветные плоскости. В цве-товой гамме он держался светлых то-нов, стремясь к акварельной прозрач-ности и некоторой (понятной в цвет-ной керамике) размытости, а «непра-вильности», «случайности» обжига

ту, особняк определенно затерялсябы среди других московских постро-ек. Здесь же изысканное, не броса-ющееся в глаза, но притягивающеевзгляд, манящее мерцание глазуро-ванного «омута» демонстрировалолучшие качества и возможности аб-рамцевской керамики.

Панно, меняющие композицию фасада

Новый этап развития архитектур-ной керамики был открыт созданиеммастерами завода «Абрамцево» деко-ративных элементов для гостиницы«Метрополь» (1900–1902) – знаковогоздания для московского модерна.Изготовление сюжетных панно дляфасадов шло с 1900 года (детали дляинтерьеров делали и раньше, в1898–1899 гг.). Концепция фасадовэтой знаменитой гостиницы как сво-его рода витрины изделий «Абрамце-ва», по-видимому, родилась у С.И. Ма-монтова после того, как на Нижего-родской выставке 1896 года панно Вру-беля «Принцесса Греза» не имело успе-ха. Для огромного произведениянужно было просто найти соответст-вующую, видимую всем «стену».«Метрополь» и стал такой «стеной», накоторой композиция была воспроиз-ведена в керамике (по предположениюМ.В. Нащокиной, выбор архитектора-декоратора для фасадов В. Валькотапродиктован именно возможностью


Керамический декор особняка М.Ф Якунчиковой (Абрамцевская мастерская).Арх. В. Валькотт.1899–1900 гг.

Ниже:Керамический декор гостиницы«Метрополь».Художник А. Головин(Абрамцевская мастерская).Арх. В. Валькотт.1899–1905 гг.

ДЕ

ТА

ЛЬ



и – подлинный шедевр облицовочнойкерамики – бирюзово-синий фриз.Яркие сюжетные панно заметно раз-личаются, но сами по себе одинаковопривлекательны.

С 1902 года абрамцевская керамикаувековечила нынешний образ Третья-ковской галереи. В 1905 году абрам-цевские же изготовили облицовкувхода доходного дома А.П. Лебедева(арх. С.М. Гончаров), в 1907-м – фризи панно фасада звонницы храма Вос-кресения Христова и Покрова Пре-святой Богородицы при Второй Мос-ковской Общине старообрядцев по-морского согласия в Москве (арх.И.Е. Бондаренко). «Абрамцево» и «Ки-керино» вместе оформили доходныйдом М.Н. Миансаровой (арх. С.К. Ро-дионов, 1908–1911). В 1913–1914 го-дах добавились еще шесть поли-хромных панно на сказочные сюже-ты в верхней части доходного домаво владении П.Г. Солодовникова(Лебяжий пер., 1).

Народная сказка в стиле модерн

Артель «Мурава» выполняла «обли-цовки домов художественной майоли-кой: изразцами, панно, скульптурой,черепицей, печами, фризами, камина-ми, иконостасами, намогильными па-мятниками, фонтанами, вазами, ска-мьями, балюстрадами, цветочнымигоршками, ажурами для клумб» (рек-лама «Муравы» из книги А.В. Филиппо-ва «Керамика. Восстановительныйогонь и глазури с металлическими от-блесками». М., 1907).

Визитной карточкой «Муравы» сталдекор дома Перцовой. Его панно, ак-центируя обрамления окон и заверше-ния стен, зрительно держат все зда-ние. Плоскости майолики, сочетаясь слепными керамическими наличника-ми (на фасадах в сторону Кремля) идругими архитектурными деталямисо скульптурными дополнениями,

Керамический декор дома З.А. Перцовой(Артель «Мурава»). 1905–1907 гг.Художник С. Малютин.Арх. Н. Жуков и Б. Шнауберт

обеспечивали глазурям разнообразиефактур и ощущение рукотворной све-жести (правда, оборотной сторонойизбранной технологии стала нестой-кость панно, которые менее чем черезстолетие, в 1988–1991 годах, пришлосьобновить). Единство основных паннои общей декорации поддерживалосьза счет менее крупных декоративныхэлементов. Размеры керамики «Мет-рополя» превосходили остальные пло-щади керамических облицовок другихзданий модерна в России и оказалисьподлинным ключом от кладовой.Архитектурная керамика «Абрамцева»быстро вошла в моду и стала типич-ным строительным декоративнымэлементом Москвы, важным элемен-том «Мамонтовской академии» (как ееиногда называют) в искусстве города.

Непосредственно за «Метрополем»следует здание Ярославского вокзала(арх. Ф.О. Шехтель, 1902–1904). Глазу-рованную плитку его стен расцвечива-ют сюжетно-орнаментальные панно




создают чувство причудливости икапризности, свойственное модер-ну. Панно «Муравы», яркое по цве-ту и скорее эмалевое, чем прозрачное,отсылает от несколько «книжной»,графичной абрамцевской продукциик миру народной, земной сказки. Пти-цы и медведи, ящеры и рыбы, змеи,быки и др. – вся тератологическая иантропоморфная живность, обрам-ленная растительным орнаментом,освещенная солярными знаками иокутанная ароматом фантастическихцветов, напоминает о народных про-образах (древних, а возможно, и нет),которые переселились в воображениехудожника модерна.

Золотая медаль для «Микулы Селяниновича»

Особый размах проектированиепечей приобрело при строительствеи оформлении интерьеров особня-ков – основного жанра архитектурыXIX века. Здесь московские архитек-торы применяли наиболее сложныепространственные приемы, исполь-зовали оригинальные и дорогие ва-рианты отопительных приборов, тог-да как печи, часто заказанные по ка-талогам, предназначались жильцамквартир доходных домов. И те и дру-гие были в зданиях, построенных попроекту архитектора А.С. Каминско-го: камин в мавританской комнате вперестроенном особняке А.П. Ермо-лова – А.К. Ушкова (ул. Пречистен-ка, 20; 1873), камин в одной из ком-нат первого этажа в городской усадь-бе А.Н. Носенкова – В.А. Балина(ул. Поварская, 21; 1887) и др. Свиде-тельством авторства архитектора яв-ляются эскизы отопительных прибо-ров. Признание особой роли печей икаминов демонстрируют интерьерыархитектора Ф.О. Шехтеля.

Выдающимся «печником» оказал-ся Михаил Александрович Врубель,увлеченно работавший с печнымизразцом и создавший знаменитыйкамин «Микула Селянинович иВольга», который был выполнен внескольких экземплярах, отличав-шихся друг от друга некоторыми де-талями и цветовым решением.В 1900 году камин вместе с другими

изделиями из мастерской в Абрамце-ве был представлен на Парижскойвсемирной выставке и удостоен тамзолотой медали. О дальнейшей егосудьбе мало что известно. Ходят слу-хи, что он был приобретен для под-ношения «бессмертным» (француз-ским академикам) и остался в Пари-же. Кроме парижского и коломен-ского сохранилось еще несколькоэкземпляров. Отреставрированныйкамин экспонируется во Всероссий-ском музее декоративно-прикладно-го и народного искусства. На одномиз его изразцов подпись: «Исполнену С.И. Мамонтова по рис. Врубеля».Еще один камин украшает собраниеГосударственной Третьяковской гале-реи. Туда он попал в 1965 году из до-ма 14 на Садовой-Самотечной. Ранееэтот дом принадлежал почетномумосквичу М.Ф. Кривошеину – членуправления Московско-Архангель-ской железной дороги, председателемкоторого был С.И. Мамонтов. Два эк-земпляра хранятся в Петербурге: вРусском музее и Детской библиотекеистории и культуры Петербурга, ко-торая размещается в бывшем доход-ном доме Ф.Г. Бажанова.

История камина, хранящегося в со-брании МГОМЗ в Коломенском, про-яснилась лишь недавно. Он принад-лежал московскому юристу ИвануНиколаевичу Алябьеву (1874–1955) ив 1918 году был «…передан в храни-лище Государственного музейного

фонда (Тверская, д. АнглийскогоКлуба)». Жена Ивана Николаевича,Ольга, была дочерью археолога, ис-торика искусства и художественногокритика Адриана Викторовича Пра-хова (1846–1916) – одного из самыхактивных участников Абрамцевско-го художественного кружка. Попалли он к ним от Мамонтова или былкуплен старшим Праховым у Врубе-ля, а затем подарен дочери? Как быто ни было, камин оказался в семьепочитателей таланта художника,участников удивительной абрамцев-ской истории.

Создавая камин, Врубель исполь-зовал целый ряд новых приемов, сде-лавших его творение незабываемым.Камин состоит из 150 с лишним из-разцов самой разной формы, швымежду ними демонстративно выде-ляются, создавая основной рисуноккомпозиции. Более того, здесь такжевведены искусственные швы – бо-розды, просчитанные художником:они не только не дробят рисунок, нои органично дополняют его. Описы-вать цвета бесполезно. Это как разтот случай, когда никакие слова несмогут передать впечатление от свер-

ДЕ

ТА

ЛЬ

Камин «Микула Селянинович и Вольга» (с фрагментом). Художник М. Врубель

(Абрамцевская мастерская).1898 г. – начало XX в.

Собрание МГОМЗ.


кающих и матовых поверхностей,множества полутонов, перетекаю-щих один в другой, созда-ющих эф-фект невиданных драгоценных кам-ней.

Врубель возвысил ремесло керами-ки, традиционно считающееся при-кладным, до высот искусства, что нераз демонстрировала история русско-го изразца. Самый сказочный и дажемистический из всех художников, ра-ботавших в Абрамцеве, он в поискахнового обратился к традициям про-шлого, к маленькому изразцу. Изра-зец не только помог ему создать свойнезабываемый стиль, но и воплотитьего представления об идеальном ху-дожнике, каковым был для Врубелясредневековый мастер.

Участники огромного художест-венного течения второй половиныXIX – начала XX века видели своейзадачей возрождение ремесленногопроизводства прекрасных, образнонаполненных предметов, оживлениеуже практически умерших к томувремени секретов средневековыхтехнологий, умения делать утили-тарные вещи прекрасными, созда-вать их из натуральных материа-лов – тисненой кожи, резного дерева,кованого металла, обожженной гли-ны. Камины Врубеля – прямая роднякнижным переплетам, прекраснымдомотканым материям и рукопис-ным книгам европейских собратьевхудожника, возрождавших ремес-ленное искусство, и прежде всего

Уильяма Морриса. Как и Врубель,они не только применяли в своихпроизведениях средневековые орна-менты и мотивы, но, считая сам про-цесс составной частью искусства,охотно брали уроки у ремесленни-ков, еще владевших почти утрачен-ными приемами мастерства.

Архитекторы модерна уделяли из-разцу несравненно большее внима-ние, чем многим другим архитектур-ным деталям, постигая через негосамую суть позднесредневековогорусского искусства с его стремлени-ем к цветистости, декоративно-сти. Спустя столетия они вернулиизразец на его законное место – фа-сады зданий Москвы.




МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

КУ

ЛЬ

Т

Текст: Алла Бурцева

НОВЫЙ ТИП АРХИТЕКТУРНОГО СООРУЖЕНИЯ – КИНОТЕАТР –СООТВЕТСТВОВАЛ ОБВАЛЬНОМУ ИНТЕРЕСУ ПУБЛИКИ К «СИНЕМА»

ПРИТЯЗАНИЯ ВЕЛИКОГО НЕМОГО

К концу XIX века москвичи были уже столь избалованы зрелищами и развлечениями на любой вкус и коше-лек, что пришествие в наш город изобретения братьев Люмьер не наделало никакого ажиотажа. В мае1896 года, всего через год после первого публичного показа в Париже «живой движущейся фотографии си-

нематографа Люмьера», желающие могли в московских садах «Эрмитаж» и «Аквариум» ознакомиться с новинкоймировой индустрии развлечений.

Идея «движущихся фотографий» обывателя впечатлила не слишком сильно. Сама по себе технология зрелищ-ной долго быть не может. А «Великий Немой» еще только делал первые шаги и не мог предложить зрителям что-то захватывающее, помимо демонстрации чисто технических возможностей. Это в первый раз легендарная лента«Прибытие поезда» заставляла зрителей вскрикивать от ужаса и восторга перед идущим «прямо в зал» паровозом,желающих же смотреть ее вновь и вновь находилось немного. Но Немой оказался Великим еще и потому, что раз-вивался с поражающей скоростью, как и соответствующая ему инфраструктура.



Вверху: «Новый электрический театр» в доме Хлудовых в Театральном проезде (1903).

Правее: электротеатр «Большой Парижский» на углу Пятницкой улицы (1906), который дожил

до советских времен и назывался «Заря».

Ниже: «Гранд-электро» в доме Юрасова на Сретенке (1907),который работал и в советское время, называясь «Хроника».

«Электро-Театръ» в доме Зиберта на Покровке (1903);в советское время, до 60-х годов, – кинотеатр «Аврора»

От амбара до «Художественного»

Хотя открытый в 1897 году в Верхних торговых рядах«Электрический театр» проработал лишь до весны следу-ющего года и закрылся, после чего москвичи нескольколет воспринимали «синема» лишь как приправу к полно-ценным зрелищам – театру или цирку, энтузиасты киноне переводились. Тем более что количество лент, предла-гавшихся для просмотра, увеличивалось в геометрическойпрогрессии. Документальные съемки исторических собы-тий, научно-познавательные фильмы, комедии и, конеч-но же, мелодрамы, от которых в зале рыдали не только ба-рышни, но и их усатые кавалеры, собирали все больше ибольше поклонников нового искусства.

С момента, когда в Театральном проезде открылся «Но-вый электрический театр», то есть с 1903 года, в Москвеначался настоящий ажиотаж вокруг кинематографа. Слух,что новое дело сулит большие прибыли, подвиг многихпредпринимателей на то, чтобы попробовать себя в роливладельцев кинозалов. Доходило до того, что сеансы орга-низовывали в совершенно неприспособленных помеще-ниях. Как вспоминал первый российский киномагнатАлександр Алексеевич Ханжонков, под кинотеатры моглииспользовать «любой сарай, амбар, склад, магазин – все,что имело крышу и могло укрыть от дождя «уважаемыхпосетителей».

Впрочем, особых капиталовложений на первом этапешествия «синема» по Москве и не требовалось – достаточ-

но было арендовать помещение, повесить там «экран» избелой простыни, поставить пианино для тапера и стульяили скамейки для зрителей. И все – успех предприятия за-висел от количества и качества кинолент, оказавшихся враспоряжении владельца кинозала, и рекламы заведения.Цены, в зависимости от уровня услуг, разнились на поряд-ки – от нескольких копеек на окраинах города до несколь-ких рублей в центре.

Поражение в Русско-японской войне, переживаемое какнациональное унижение, Первая русская революция1905 года – эти события оказали большое влияние на эмо-циональную жизнь русского общества. Эйфория, с которой

В 1908 году власти Москвы вынуждены были уже оза-ботиться составлением правил открытия кинозалов, по-скольку в погоне за прибылью владельцы заведенийбезопасностью зрителей озадачивались в последнююочередь. А ведь пленка для кинолент обладала повы-шенной пожароопасностью, и не раз киносеансы конча-лись трагедиями. Москва первой в Российской империиразработала и ввела «Обязательные правила устройст-ва и содержания синематографа в Москве». На откры-тие легального кинозала с их соблюдением мог уйти це-лый год – в комиссии входили участковый архитектор,врач, инженер-электрик от московского градоначальст-ва, брандмайор пожарной службы и представительУправления московских городских телеграфов. Запре-щалось устраивать кинозалы выше второго этажа, безотделения от иных помещений капитальной стеной, безпринудительной вентиляции и запасного выхода. До-пустимое количество мест для зрителей также устанав-ливала комиссия.

В конце 1908 года при канцелярии московского градо-начальника появилась должность цензора кинолент,обязанного смотреть за тем, чтобы не показывалифильмы, оскорбляющие нравственность, а также с сю-жетами антиклерикального содержания. И почти тогдаже вышел на экраны первый отечественный историче-ский фильм «Понизовая вольница» («Стенька Разин»),получивший огромную популярность и многократноокупивший вложения в съемки.

встречали новое, двадцатое столетие как время мира ипроцветания, прошла. В воздухе явно пахло грозой, к ко-торой Россия была не готова, что и показала Русско-япон-ская война. Мир стремительно менялся, и техническийпрогресс агрессивно вытеснял человека из привычныхниш. Но та же техническая революция просто обязана бы-ла дать что-то взамен для успокоения до предела натяну-тых нервов обывателя. Выходом и оказался «синема», миргрез, иллюзий, невероятных страстей и небывалых исто-рий. Публика всех сословий и уровней достатка потяну-лась в кинозалы.


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

КУ

ЛЬ


Слева: «Большой Елоховский электротеатр»,или синематограф Каплан,

на Елоховской улице (1912).

«Колизей» на Чистых прудах (1914).

Справа: «Кино-Палас» в доме Скворцова на Большой Ордынке (1913).

«Кино-Арс» Абрама Гехтмана на Тверской улице (1915)



тут изучены. На протяжении всей программы лишь не-большой кусочек времени отнимает драма или мелодра-ма. Преобладают картины комические и видовые. Зри-тели их очень любят. Большинство этих людей имеютвозможность черпать из первоисточника знаний и нетак уж нуждаются, чтобы их «без отдыху и сроку» пич-кали духовной пищей». Говорят, что таким репертуаромзаинтересовался даже Лев Николаевич Толстой, посетив-ший «Художественный» вскоре после открытия.

Разумеется, никаких традиций строительства кинозаловтогда не было ни в России, ни в мире. Архитектор Нико-лай Николаевич Благовещенский, по проекту которогобыл возведен «Художественный», действовал исключи-тельно по наитию, на ходу создавая новый тип обществен-ного здания. Стоит отметить, что с архитектурно-художе-ственной точки зрения произведение Благовещенскогоничего выдающегося не представляло, москвичи его об-ликом особо не восхищались. Наиболее привлекательнымв этой новостройке был зрительный зал на 400 мест – тог-да это было поистине грандиозно. Впрочем, уже оченьскоро «Великий Немой» сделал эту цифру неактуальной.

Когда владелец «Художественного» Роберт АльбертовичБрокш продал зал Александру Ханжонкову, контролиро-вавшему большую часть отечественного кинематографа,тот решил, что здание нужно перестроить. Ханжонков ме-лочиться не любил и пригласил Шехтеля – одного из са-мых модных тогда архитекторов.

Кинематограф в России и в Москве становился неотъем-лемой частью жизни, и пора ему было обзавестись своим«храмом». В конце 1909 года случилось знаковое событие:10 ноября в Москве был открыт «Художественный элект-ротеатр» на Арбатской площади – первое здание, специ-ально возведенное для кинопоказов.

Архитектура по наитию

В начале ноября 1909 года газета «Русские ведомости»дала такое сообщение: «На днях последует открытие «Ху-дожественного электротеатра» в специально выстроенномздании на Арбатской площади. Зрительный зал на400 мест и фойе со светящимся фонтаном художественноотделаны... Грандиозный экран в светящемся гроте. Прифойе роскошный буфет. Симфонические антракты подуправлением И.Г. Лескеса. О дне открытия последует осо-бая публикация». Открывался кинотеатр показом фран-цузской драмы «Жоржетта» и мелодрамы (куда же безнее!) «Ангел примирения».

Начинал «Художественный» как место для избраннойпублики, которую, по словам современника, составляли«почтенные физиономии финансистов со своими семья-ми, тут и юнкера, офицеры, лицеисты, модные шляпки,синие околышки студентов». Автор отмечал, что «серыхтрудовых лиц совсем нет» и «аудитория отменная». Чтоже смотрела такая публика? А вот что: «Вкусы публики

Кинотеатр «Художественный». Фото 1912 г.

Принявший участие в презентации проекта реставрации кино-театра «Художественный», которому в этом году исполняется105 лет, министр Правительства Москвы, руководитель Депар-тамента культурного наследия города Москвы Александр Кибов-ский отметил, что «этот памятник архитектуры является од-ной из визитных карточек Москвы. Мы планируем, что уже через2 года, по завершении реставрации, кинотеатр откроет свои две-ри в формате соответствующего современным требованиям мно-гофункционального центра кинематографического искусства».

Реставрацию планируется завершить в третьем квартале2015 года. Она предусматривает восстановление исторических фа-садов здания на момент 1911 года в соответствии с проектом Фе-дора Шехтеля. При этом памятник архитектуры сохранит своефункциональное назначение – объект будет приспособлен под совре-менный кинотеатр. В настоящий момент в кинотеатре «Художе-ственный» пять зрительных залов, после завершения работ ихостанется три: основной на 514 мест, малый зал на 48 мест и до-полнительный – на 96 мест. В большом зале появится широкая сце-на для проведения концертов. В обновленном кинотеатре будет за-действовано также чердачное пространство, которое сейчас не ис-пользуется. На чердаке откроются синематека для трансляциистарого кино и выставочный зал, где будут находиться как посто-янные, так и временные экспозиции.


«ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ» БУДЕТ ОТРЕСТАВРИРОВАН В 2015 ГОДУ



Близившийся столетний юбилей войны 1812 года взначительной мере повлиял на перемену стилевых пред-почтений в русской архитектуре начала 1910-х. Как имногие памятники зодчества тех лет, перестроенный«Художественный» был решен в формах неоклассики, от-сылающей к эпохе начала XIX века, ко временам расцве-та стиля ампир. Как рассказал директор современного«Художественного» Руслан Орестов, «зрительный залрасширился с 400 до 900 мест, на потолках появиласьлепнина. Перед Шехтелем стояла задача изменить весьоблик этого уголка Москвы. Здесь должен был вырастикрупнейший в Европе Ледовый дворец, частью которо-го, предполагалось, и станет «Художественный». Претво-рить планы в жизнь помешала начавшаяся в скором вре-мени Первая мировая».

Тем не менее, несмотря на провал всего грандиозногопроекта, «Художественный» благодаря авторству Шехте-ля на долгие годы стал поистине сакральным местом длялюбителей кино и кинематографистов и даже образцомсовременного общественного здания. Здесь было проду-мано все – от деталей декора до коммунальных удобств ипримет роскошной жизни.

В кинотеатре появились современные туалетные комна-ты, паровое отопление, вентиляция, бетонные перекры-тия этажей, изящные балконы. Все было продумано так,чтобы посетители чувствовали себя истинными господа-ми – от вместительного гардероба до выставки живопис-ных работ в фойе, где играл оркестр и выступали извест-ные артисты. Разумеется, буфет был также рассчитан насамый изысканный вкус.

За свою историю «Художественный» не раз становилсяцентром важнейших событий для отечественного и миро-вого кинематографа. Так, 18 января 1926 года здесь про-шла премьера знаменитого фильма «Броненосец «Потем-кин». Здесь же представляли первый советский звуковойфильм «Путевка в жизнь» в 1931 году и первый отечест-венный цветной фильм «Груня Корнакова» в 1936 году.Даже в советское время это был лучший кинотеатр Моск-вы – вплоть до открытия в 1961 году киноконцертного за-ла «Россия». И сервис здесь был самый лучший, вплотьдо того, что билеты на сеанс можно было получить с дос-тавкой на дом. В 1935 году путеводитель сообщал, что «втеатре 946 мест; музыкальная иллюстрация немых филь-мов – оркестр; в фойе, в специальном зале, через каждые45 минут демонстрация последней кинохроники, комна-та матери и ребенка, читальный зал, шахматы и шашки,

буфет. В летнее время в саду при театре эстрадные кон-церты».

После Великой Отечественной войны «Художествен-ный» обзавелся новым фасадом со стороны разрушеннойпостройки, а его переделка под широкоформатный кино-театр в 50–60-е годы XX века фактически уничтожилашехтелевские фасады и интерьеры. В 2014 году «Художе-ственный», старейший кинотеатр России и один из старей-ших кинотеатров мира, закрыли на реставрацию. За осно-ву реставрации взят проект Федора Шехтеля. На фасадебудет даже восстановлена надпись – «Художественныйэлектро-театр».

Кино как жизнь

Русский кинематограф недолго оставался «младшимбратом» европейского, уже в 1910 году фирма Ханжонко-ва снимала не меньше картин, чем российское отделениефранцузской «Бр. Патэ», до этого занимавшей лидиру-ющее положение на нашем рынке. Инфраструктура кине-матографа тоже росла в геометрической прогрессии: вследза «Художественным» в Москве открывались все новые иновые кинотеатры. Издавались также журналы, справоч-ники, газеты постоянно писали о кино, то есть складывал-ся жанр кинокритики. Строились отечественные кино-фабрики и самые современные кинопавильоны. То же ак-ционерное общество Ханжонкова сумело увеличитьуставной капитал в несколько раз.

23 ноября 1913 года Ханжонков на Триумфальной пло-щади открыл кинотеатр «Пегас» на 1500 мест, чем бук-вально поразил общественность. Но рекорд Ханжонковапродержался считаные дни. Уже 6 декабря 1913 года наСерпуховской площади открылся кинотеатр «Великан»Абрама Гехтмана на 2000 мест. О «Великане» писатель

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

КУ

ЛЬ

Т

Александр Алексеевич Ханжонков.

Правее: Кинотеатр Ханжонкова

на Триумфальной площади (1914). Фото 1920-х гг.



А.С. Серафимович писал: «Загляните в зрительную залу,вас поразит состав публики. Здесь все – студенты и жан-дармы, писатели и проститутки, интеллигенты, рабочие,приказчики, торговцы, дамы света, модистки, чиновни-ки – словом, все… Как могучий завоеватель, надвигает-ся кинематограф»…

Новый образ жизни горожанина, москвича, был не-мыслим без кинематографа. В фойе кинотеатров встре-чались с друзьями, демонстрировали новые моды, на-значали свидания – словом, публичная жизнь обществапереместилась в «храмы» Великого Немого. Даже в днипоста, когда иные зрелища были запрещены, в киноте-атрах демонстрировались образовательные и научно-по-пулярные фильмы. По тому, какой кинотеатр регулярнопосещал горожанин, судили о его достатке, связях, вку-сах. Премьеры становились истинным светским событи-ем. Владельцы не скупились на украшение кинотеатрови оснащение их всеми атрибутами роскоши – по образ-цу «Художественного».

Первая мировая война при всем ее негативе явиласьстимулом для развития русского кинематографа. Поступ-ление иностранных картин в российский прокат суще-ственно сократилось, и нужно было обеспечивать реперту-ар отечественными лентами, желательно патриотическогосодержания. А публика стремилась найти в «синема» от-влечение от переживания военных будней – оттого и слу-чился настоящий расцвет русской киномелодрамы с блис-тательными актерами Иваном Можжухиным, Верой Хо-лодной, Верой Коралли… В 1913 году в Москве насчиты-валось 107 кинотеатров, только на Тверской улице ихбыло 10. Кстати, здание театра «Современник» на Чистыхпрудах – не что иное, как кинотеатр «Колизей», построен-ный по проекту Клейна в 1912–1914 годах.

Известный историк кино Сергей Гинзсбург утверждал,что в 1916 году в России было продано не менее 150 мил-лионов билетов в кинотеатры. Эту статистику он коммен-тировал так: «…В среднем на каждую прочитанную кни-гу приходилось пять-шесть посещений кинематографа, ана каждый проданный театральный билет <…> – десять-двенадцать проданных кинематографических билетов.Можно, таким образом, утверждать, что в дореволюцион-ной России, во всяком случае в годы Первой мировойвойны, кино в деле удовлетворения эстетических запро-сов населения играло большую роль, чем театр и даже ли-тература». Неудивительно, что в архитектуре также по-явился новый жанр – кинотеатры. Одними из самых зна-ковых образцов этого явления эпохи становления кине-матографа – кинотеатры «Художественный» и «Форум».Эти памятники-явления сегодня переживают полномас-штабную реставрацию.

По словам руководителя Мосгорнаследия Александра Ки-бовского, работы по реставрации кинотеатра «Форум» сприспособлением к современному использованию планиру-ется завершить к 2016 году.

Проект, разработанный архитектурным бюро «ПроектМеганом», предполагает восстановление историческойчасти здания, а также строительство нового премьерно-го зала и паркинга в габаритах исторического здания. В на-стоящее время от исторического объема здания сохранил-ся главный фасад, построенный в стиле неоклассицизма, ифойе. Эта часть строения будет полностью восстановле-на, а рядом с ней появится новый объем с кинозалом и вы-ставочными помещениями. «Здесь не будет ни офисов, ниторговли. Здание сохранит свою историческую функ-цию», – подчеркнул глава Мосгорнаследия.

Здание кинотеатра «Форум» на Садовой-Сухаревской бы-ло построено в 1914 году по проекту архитектора ФедораКольбе. В кинотеатре находился популярный среди москов-

ской богемы ресторан, в котором выступала Клавдия Шуль-женко. Последний киносеанс в «Форуме» состоялся 24 сен-тября 1994 года. В 2002 году здание серьезно пострадало отпожара. Дальнейшие незавидные годы его существованияотчасти объясняются его «промежуточным статусом».Кинотеатр «Форум» являлся выявленным объектом куль-турного наследия с 1989 года. Но при этом юридическое ре-шение, памятник он или нет, было принято только в2013 году.


«ФОРУМ» ВОЗВРАЩАЕТСЯ!



МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

БЫ

Т Текст: Екатерина Мурова

НОВОЕ ЗДАНИЕ УНИВЕРМАГА «МЮР И МЕРИЛИЗ», ПОСТРОЕННОЕ ПО ПРОЕКТУРОМАНА КЛЕЙНА, СРАЗУ БЫЛО ПРИЗНАНО АРХИТЕКТУРНЫМ ШЕДЕВРОМ

ПРЕВОСХОДЯЩИЙ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕМАГАЗИНЫ МОСКВЫ

Б урный экономический подъем, который переживала Россия со второй половины XIX века, сформировалновую потребительскую культуру, которая требовала соответствующей современной инфраструктуры.«Мюр и Мерилиз» стал первым в России универмагом европейского образца, где можно было купить

практически все. Популярность этого торгового дома была такова, что его преданный покупатель – АнтонПавлович Чехов шутливо назвал своих мелиховских щенков именами основателей знаменитого «Мюра иМерилиза». Открылся магазин на углу Петровки и Кузнецкого моста – в месте, давно заговоренном на самуюбойкую московскую торговлю.



«Кузнецкий мост, и вечные французы…»

Эти знаменитые, ставшие нарица-тельной характеристикой моднойжизни послепожарной Москвы стро-ки Грибоедова – отнюдь не начало, апродолжение давнишней истории.Иноземные магазины появились наКузнецком мосту задолго до наполео-



После издания в 1763 году Екатери-ной II Указа о привилегиях иностран-цам в Москве образовалась целаяфранцузская колония, обосновавшая-ся в этом старомосковском районе.Французские коммерсанты началиоткрывать на улице свои магазины,главным образом модных и галанте-рейных товаров. На Кузнецком, в от-личие от большинства других райо-нов Москвы, русская аристократия сразвитием торговли не только не про-давала свои усадьбы, а – как бы сказа-ли сейчас – перепрофилировала стро-ения под торговые сооружения. Пер-вым пассажем Кузнецкого моста ста-ла знаменитая Голицынская галерея,а самым крупным – «Магазин рус-ских изделий», занимавший на Куз-нецком мосту дом князя Гагарина, ан-филада помещений которого была

новского нашествия. В 1737 году оче-редной московский пожар опустоша-ет Кузнецкий мост, название которо-го, кстати, пошло от слободы кузне-цов и конюхов, обустроенной здесьеще в конце XV века при Иване III.После пожара этот район быстро воз-родился, став московской Меккойпоклонников роскоши.

В середине XVIII века большуючасть улицы занимала усадьбаИ.Л. Воронцова. После смерти графаполовина его усадьбы была выкупле-на у наследников. Во флигелях бар-ского дома знаменитый московскийкнигоиздатель П.П. Бекетов размес-тил типографию и книжную лавку.Так начиналась история книготоргов-ли на Кузнецком. «Истинный ревни-тель отечественного просвещения»,как называли Бекетова московскиекниголюбы, собирал у себя не толькоматериалы по истории России, но иблестящее общество московских писа-телей и поэтов: у него бывали басно-писец Дмитриев (двоюродный братБекетова), поэты Жуковский и Херас-ков, историк Карамзин (также быв-ший с издателем в дальнем родстве).

Улица Кузнецкий мост. Фото кон. XIX в.

Московский «Бон Марше» от шотландцев

На этом бойком месте, перебра-вшись в 1880-х годах из Петербурга,шотландцы Арчибальд Мерилиз иЭндрю Мюр и начали свой москов-ский бизнес – с оптовой торговлидамскими шляпами и галантереей.Вскоре, однако, они приняли решениезаняться розничной торговлей, при-смотрев для этих целей значительныеплощади в хорошем месте. Подходя-щим оказалось здание на Театраль-ной площади, на месте сегодняшнегомагазина ЦУМ, в котором шотланд-цы и открыли крупный универсаль-ный магазин наподобие парижского«Бон Марше». Маркетинговую успеш-ность их нового проекта подтвержда-ла скорость, с какой универмаг откры-

вал новые отделы: кроме шляпок итканей появились дамская моднаяодежда и обувь, мебель, посуда, коврыи т. д. Число отделов в магазине Мю-ра и Мерилиза достигло 44, а количе-ство служащих приблизилось к тыся-че. Перспективы для предприятияоткрывались самые вдохновляющие.Первый тревожный звонок прозву-чал в феврале 1892 года: в магазинепроизошел сильный пожар, послед-ствия которого, однако, быстро лик-видировали. «Помещение было пол-ностью обеспечено автоматическидействующими огнетушителями, –писал один из владельцев магазинаЭндрю Мюр, – и ущерб товарам, ду-мается, проистекал скорее от них и отводы, подаваемой пожарными маши-нами, чем от огня». Но не прошло ивосьми лет, как 24 ноября 1900 года в

занята чередой отдельных магазинчи-ков, так же как в современных торго-вых центрах.

Пожар 1812 года не повредил улице:отряд наполеоновской гвардии специ-ально охранял собственность своихсоотечественников. После войныбольшинство модных «торговых то-чек» Кузнецкого по-прежнему при-надлежали французам. Или предпри-имчивым москвичам, смело изменя-вшим свои фамилии на иностранныйманер: на 17 «французских» по назва-нию магазинов приходился толькоодин русский. Словом, это было мес-то, «где за французский милый взорбывает денег русских сбор», как писализдаваемый Иваном АндреевичемКрыловым журнал «Зритель».

Если в XVIII веке из Европы везлипреимущественно ткани – мода на си-луэт была менее изменчива, чем нарасцветки и узоры, то в XIX столетиистал широко распространяться «кон-фексьон» – готовое платье, котороедемонстрировалось в витринах мага-зинов на манекенах. Многие фирмыперешли на пошив одежды по евро-пейским образцам на заказ, обещаяклиентам изготовить любую вещь втечение суток. Владельцы крупныхмагазинов лично выезжали в Парижза новейшими моделями. Помимофранцузских модных журналов свыкройками сначала на цветных гра-вюрах, а затем и в натуральную вели-чину появляются и русские издания:«Модный свет», «Модный магазин»,«Вестник моды», «Дамский мир»,«Эхо сезона».

Ко второй половине XIX века «Куз-нецкий мост – самый аристократиче-ский пункт Москвы; здесь с утра и довечера снуют пешеходы и экипажи,здесь лучшие иностранные магазиныи книжные лавки», – писал МихаилИванович Пыляев. В конце 1865 годатут впервые появились газовые фона-ри, а в 1886 году освещение сталоэлектрическим. Улица была вымоще-на разноцветной брусчаткой из раз-ных пород камня, а для пешеходов че-рез мостовую проложены асфальти-рованные переходы.



МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

БЫ

Т


был премирован двумя наградамиэтого заведения. В 1875–1877 годысовсем юный Роман Клейн уже рабо-тал чертежником у именитого архи-тектора Владимира Шервуда, зани-мавшегося в то время строительствомздания Исторического музея.

Закончив в 1882 году Император-скую Академию художеств в Петер-бурге с присвоением звания «Клас-сного художника архитектуры», онотправился для совершенствованиясвоих умений в пансионерскую по-ездку в Европу от этого заведения.Ему посчастливилось поработать тог-да с таким мэтром архитектуры, какавтор знаменитой парижской ГрандОпера Шарль Гарнье, участвовавшимв возведении построек для Париж-ской выставки 1889 года.

После своего возвращения в Моск-ву в 1885 году архитектор Клейн ра-ботает помощником в мастерскихВладимира Шервуда и АлександраПопова, а с 1888 года начинает само-стоятельную практику. Первой егопостройкой стал знаменитый домМорозовой на улице Воздвиженка.Двадцать лет жизни архитектор по-святил одному из самых значимых

своих творений – Музею изящныхискусств им. Александра III (ныне –ГМИИ им. А.С. Пушкина). По егопроектам построены также зданиянескольких банков, Средние торго-вые ряды. Клейн являлся еще и приз-нанным мэтром в промышленнойархитектуре. По его проектам возво-дились производственные зданиядля крупнейших промышленниковМосквы – Юлия Гужона, АльбертаГюбнера, семьи Жиро и многих дру-гих. Клейн, таким образом, владелвсей современной функциональнойархитектурной палитрой, и, навер-ное, никто лучше его не мог бы спра-виться с амбициозной задачей – соз-дать самый престижный и современ-ный торговый центр Москвы.

Слева:Здание первогогалантерейного магазинаМюра и Мерилиза,открытого на углу улицКузнецкого моста иПетровки в 1885 г.

Ниже: План нового здания «Мюр и Мерилиз». Арх. Р. Клейн.1908 г.

магазине случился второй пожар. Онбыл настолько сильным, что в Боль-шом театре сорвался спектакль – залзаполнился едким дымом, и перепу-ганные зрители разбежались по до-мам. «Мюр-Мерилиз» на этот раз вы-горел полностью. После пожара вМоскве стала популярной детскаясчиталка: «Плачет Мэри, плачет Ли-за – был пожар у «Мэрилиза».

Со строительством нового зданиявладельцам универмага пришлосьповременить. С одной стороны, убы-ток от пожара выбил предприятие изфинансового равновесия, а с другой –появилась возможность возвести бо-лее современное здание, превосходя-щее все остальные магазины Москвы.Его решено было построить на местесгоревшего.

Архитектура для коммерции

Проект семиэтажного здания длякомпании «Мюр и Мерилиз» разрабо-тал известный архитектор РоманКлейн. Он родился в марте 1858 годав городе Москве в еврейской купече-ской семье, проживавшей в то времяна Малой Дмитровке. В гостях у егородителей часто бывали такие извест-ные люди, как композитор и дирижерАнтон Рубинштейн со своим братомНиколаем – пианистом-виртуозом, атакже архитектор Александр Осипо-вич Вивьен. Скорее всего, общение споследним определило будущий вы-бор специальности Романа Клейна.

Учась в гимназии Креймана, моло-дой человек одновременно посещалкурсы училища живописи, ваяния изодчества, где за достигнутые успехи



Неоготика и модерн

Новое здание универмага «Мюр иМерилиз» по улице Петровка, 2 былопостроено 1908 году. С фасадом в сти-ле английской неоготики и элемента-ми модерна, оно сразу было признаноархитектурным шедевром и настоя-щим украшением центра города. Ру-ководство торгового дома хорошоосознавало его значение для центраМосквы и даже решило не ставить нафасаде фирменный знак «ММ».

Малые размеры земельного участказаставили архитектора «вытянуть»здание вверх. Вместо прежних трехэтажей и подвала в новом магазинестало семь этажей и два подвала – этобыло самое высокое торговое заведе-ние в Москве. Хотя магазин не былнебоскребом, семиэтажный дом потем временам считался «высоткой».Общая стоимость здания составила1,5 миллиона рублей золотом.

При его строительстве впервые вРоссии использовался железобетон.Железобетонный каркас, на которомдержится вся конструкция, позволиледва ли не впервые в Москве приме-нить систему навесных наружныхстен, витринные стекла которых обес-печивали естественное освещение ин-терьера.

Клейн стремился акцентироватьлинейную структуру фасада, хотя ине дошел до полностью линейной мо-дернистской эстетики в духе Саллива-

на. Московский архитектор снабдилздание готическим декором, особеннозаметным по линии крыши и в угло-вых башенках. В дополнение к шпи-лям, сводчатым окнам и растительно-му орнаменту в одном из углов южно-го фасада подчеркнуто выделяетсябольшое окно-розетка. И при этоморнамент делается с использованиемновых материалов – таких как цинк (смедным покрытием, чтобы имитиро-вать бронзу) и мраморная крошка.

В универмаг покупатели попадаличерез главный вход, у которого дежу-рил приветливый швейцар. Правда,обычно, прежде чем пройти внутрьготического замка, люди любовалисьогромными витринами, украшенны-ми электродуговыми лампочками пообразцу лучших универсальных ма-газинов Германии. Слева от главноговхода расположился парфюмерныйотдел, поэтому гостей встречало чу-десное благоухание. Двойная лестни-ца с двумя бронзовыми торшерами иэлектрическими лампами была однойиз достопримечательностей универ-мага. Стоя на ней, покупатель могобозревать наибольшее количествотоваров.

Планировка помещений была мак-симально удобной не только для по-купателей, но и для служащих. Наверхнем этаже, в частности, находи-лись кабинет врача, курительнаякомната, отдельная кухня для сотруд-ников.

Новый «Мюр-Мерилиз» потрясалсамого взыскательного потребителябеспрецедентным техническим осна-щением, европейским комфортом икрасотой оформления залов. Журна-листы восхищались: «Подобного гро-мадного магазина по внутреннему по-мещению, равно и по обилию и разно-образию продающихся в нем товаров,положительно нигде нет в России».В «Мюр и Мерилиз» появились неви-данные для российской торговли нов-шества. Здесь выпускали сезонные ка-талоги товаров, по которым покупате-ли со всей России делали заказы. В ма-газине впервые была устроена осо-бенная комната без окон, освещеннаягазовыми фонарями, – примерочная, вкоторой можно было увидеть, как выг-лядит наряд при вечернем освещении.На третьем этаже, где продавалась восновном одежда, находилась комнатаожидания: это и сейчас была бы оченьвостребованная в торговых центрахуслугах, но такого трепетного отноше-ния к покупателям современные ри-тейлеры, к сожалению, не демонстри-руют. В магазине была служба инфор-мации, где трудились и «проводники,владеющие иностранными языками»,а потому зарубежные покупателичувствовали себя вполне уютно. Пере-мещаться с этажа на этаж покупате-лям помогали лифты (всего их былодва). Подъемные машины являлисьгордостью обновленного магазина:они были первыми в московских тор-говых заведениях!

К 1913 году в магазине было 80 от-делов. Чистая прибыль составлялаодин миллион рублей, а через два го-да превысила полтора миллиона. По уровню товарооборота и оснаще-нию торговых залов «Мюр и Мери-лиз» не уступал лондонскому уни-вермагу «Харродс». До 1917 года оборот нового магазина и размах де-ятельности фирмы в целом постоян-но и значительно росли.

Новое здание «Мюр и Мерилиз», 1908–1910 гг. Архитектор Р. Клейн.Фото 1920-х гг. Справа: современное фото


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

БЫ

Т


ВОЦАРЕНИЕ ВЫВЕСОчНОГО РЕМЕСЛА В КАчЕСТВЕ ГЛАВНОГОФАКТОРА, ФОРМИРУЮЩЕГО ОБЛИК ГОРОДА, БЫЛО ОДИНАКОВО ОЩУТИМО В ОБЕИХ СТОЛИЦАХ.Однако Москва, будучи, по замечаниюдокладчиков, «в своих увлечениях и в

хорошую, и в дурную сторону всегдарезче Петербурга», имела чем пора-зить приезжего наблюдателя. Спра-ведливости ради стоит добавить, чтопричиной тому были не только нравыи вкусы москвичей, но и отсутствиекакого-либо контроля над уличнойрекламой (тогда как в Петербурге она

подвергалась хотя бы полицейскойцензуре).

Достаточно взглянуть на архивныефотографии Тверской улицы, чтобыпонять, насколько малозначительнабыла для визуального восприятияроль архитектуры зданий, выходи-вших на нее фасадами. Последние


ТАК БЫЛ ОЗАГЛАВЛЕН ДОКЛАД АРХИТЕКТОРОВ Е.Е. БАУМГАРТЕНА И Л.А. ИЛЬИНА,СДЕЛАННЫЙ НА IV СЪЕЗДЕ РУССКИХ ЗОДчИХ В 1911 ГОДУ

«ВАНДАЛИЗМ РЕКЛАМЫ»

М ысли, высказанные более столетия назад, сегодня нисколько не утратили своей актуальности. Если мы аб-страгируемся от описаний специфики городских реалий начала ХХ века, то, пожалуй, с готовностью раз-делим пафос авторов, возмущенных «никем не удерживаемой фантазией и изобретательностью творцов

вывесок и других реклам». Здесь будет полезен небольшой экскурс в эпоху, когда отечественные города впервыестолкнулись с этой проблемой.

AD

OC

UL

OS




целиком «тонули» в разноцветных иразностильных рекламных надписях,которые заслоняли и подменяли со-бой архитектурные членения и деко-ративные детали. Такая дискредита-ция архитектуры виделась Ильину иБаумгартену прямым следствием ееупадка в пореформенный период,ознаменовавшийся бумом коммер-ческой инициативы: «Мало того, чтоздания сами по себе приняли пестрыйхарактер, вульгаризовались, формымельчали, фасады стали покрыватьсядешевой лепкой; к этим самым фаса-дам, и без того испестрившим улицы,прилеплялись отделки магазинов са-мого разнообразного вида в зависи-мости от модного суррогата стиля…».

Кстати, здесь можно упомянуть опрактике «маскарадных» трансфор-маций центральных улиц и площа-дей Москвы в дни коронационныхторжеств 1896 года, когда здания натой же Тверской были снабжены бу-тафорскими фасадами в русскомстиле, а на площадях установленыкиоски, мачты и флагштоки, превра-щавшие город в грандиозное сцени-ческое пространство для церемонии.Не этот ли узаконенный волюнта-ризм в отношении фасадов вдохнов-лял местных лавочников и мастероввывесочного дела?

ПРИВЕДЕМ ЛИШЬ НЕСКОЛЬКОМОСКОВСКИХ «ЭКСЦЕССОВ РЕКЛАМЫ» ИЗ ОБЗОРА ИЛЬИНАИБАУМГАРТЕНА:

«На Театральной площади, визавиБольшого театра, в течение трех летстояла на двух телеграфного харак-тера столбах вывеска с лаконическойнадписью «Портланд цемент», иличто-то в этом роде; помимо собст-венного безобразия, она закрывалавид с площади на Китай-город. Наэтой же площади, на доме гостини-цы «Континенталь» стоят три экра-на (выше карниза); на них ночью на-водится свет прожектора – каждыйэкран около 2–3 саж. <…> На Твер-ской, кажется, старый дом Louis XVIс колоннами; в нем помещается ки-нематограф; кроме вывесок, капите-ли, колонны и все скульптуры рас-крашены, якобы в натуральные цве-

та: лавры в зеленый, маски в тель-ной, с черными волосами, фрукты –разных цветов. <…> Таких приме-ров сколько угодно, устанешь пере-числять».

ДОКЛАД ИЛЬИНА И БАУМГАРТЕНАВЫЗВАЛ БУРНУЮ ПОЛЕМИКУ, КОТОРАЯ, ОДНАКО ЖЕ, НЕ УВЕНчАЛАСЬ ПРИНЯТИЕМ КА#КИХ#ЛИБО КОНСТРУКТИВНЫХ МЕР.

Основанные на отсылках к опытуевропейских стран предложения уси-лить регламентацию уличной рекла-

мы парировались опасениями поли-цейского произвола. В советский пе-риод проблема как будто лишиласьсвоей остроты. Но недавняя ситуацияс рекламой на московских улицах яв-но свидетельствовала о том, как неда-леко ушли мы от положения дел веко-вой давности. Уличные рекламныеносители стали технологичнее и мно-гообразнее, отчего их присутствие вгородской среде вызывало у нас ещебольше вопросов, чем у современни-ков «дикого расцвета вывесок» в Рос-сии начала ХХ столетия.

AD

OC

UL

OS

P.S. «МОСКОВСКОГОНАСЛЕДИЯ»

До 2011 года вся Москва бы-ла щедро усеяна разно-мастными рекламными

носителями, в том числе потряса-ющих своими размерами знаками из-вестных международных компаний,доминирующих над архитектурнымипамятниками. В столице к тому вре-мени накопилось более 100 тыс. раз-личных рекламных конструкций, час-то установленных под предлогом ре-монта фасадов, который на самом де-ле не делался, или строительства,которое часто оказывалось заморо-женным. При этом около 2/3 такихконструкций было размещено неза-конно и дохода городскому бюджетуне приносило. Подобное засилье рекламы вызывалораздражение и недоумение горожан: порезультатам опроса, 64% москвичей,к примеру, были категорически про-тив того, чтобы размещать рекламув историческом центре. Когда город-ские власти начали, по словам руково-дителя Департамента средств мас-совой информации и рекламы Влади-мира Черникова, «работу по очисткестолицы от визуального хаоса», 81%москвичей со вздохом облегчения под-держали это намерение. Разработанная в департаменте схе-ма размещения рекламных конструк-ций, которой никогда прежде не су-ществовало, направлена на то, что-бы разумно вписать потребитель-скую и имиджевую информацию насовременных носителях в облик горо-да. Ну а старые рекламные конст-рукции исчезали с улиц Москвы, безпреувеличения, тысячами. По словамСергея Собянина, «в городе рекламыстало меньше в 4 раза, а доходы бюд-жета выросли тоже в 4 раза, то естьэффективность размещения рек-ламного пространства выросла ров-но в 16 раз».



Улица Арбат.2008 г. и 2013 г.


ОБЪЕКТЫ ПРОМЫШЛЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ СТАНОВИЛИСЬ СВОЕГО РОДА ХРАМАМИ НЕОФИЦИАЛЬНОМУ НОВОМУ БОЖЕСТВУ – ТЕХНИчЕСКОМУ ПРОГРЕССУ

МИУССКАЯ КРЕПОСТЬ

В самом словосочетании «промышленная архитектура» есть, как правило, нечто унылое, отталкивающее. Тутже видится промзона с серыми корпусами, чадящими трубами и депрессивными обитателями. Исключений,однако, хватает. Одно из них – «Ансамбль Миусского трамвайного депо», который в этом году получил ста-

тус объекта культурного наследия.

Текст: Алексей Митрофанов

НО

ВЫ

ЙС

ТА

ТУ

СХРОНОТОП XIX–ХХ ВЕКОВО Т Р Е Ф О Р М Ы Д О Р Е В О Л Ю Ц И И

Вначале была конкаЕсли идешь по Лесной улице, не за-

метить его невозможно. И меньше все-го этот объект похож на депо. Кремль,

замок, дворец, но никак не утилитар-ное сооружение. Стиль, однако, типи-чен для краснокирпичной промыш-ленной архитектуры: ложные надо-

конные перемычки, выложенные изкирпича междуэтажные и венчающиекарнизы, декорированные почерпну-тыми из древнерусского зодчества мо-



Впрочем, со временем дело налади-лось. И уже за первый год существова-ния московская конная железная доро-га перевезла примерно восемь милли-онов пассажиров.

Шедевральны если не объекты, то их идея

В 1899 году «Московские ведомо-сти» сообщили:

«25 марта с большой торжествен-ностью состоялось давно ожидаемоеоткрытие электрического трамвая...

По этому поводу в электрическомпарке, близ Башиловки, в 4 часа днябыло совершено молебствие с водоосвя-щением… Вскоре первый вагон с на-чальствующими и почетными лицамидвинулся в путь, причем при выходе изворот парка была перерезана трех-цветная лента. За этим вагоном с не-большими промежутками двинулисьеще 4 вагона, наполненные приглашен-ными на торжество гостями...

Из Петровского парка гости оченьбыстро были доставлены по второмупути к Бутырской заставе. Здесь ихожидали вагоны конно-железной дороги,в которые все приглашенные пересажи-вались для следования к гостинице

тивами поребрика и бегунца, обработ-ка первого этажа в виде аркатуры.Центральный ризалит со стороны Лес-ной улицы напоминает западный фа-сад романского собора. Словом, комп-лекс, словно магнит, притягивает к се-бе взгляд, выгодно контрастируя с сов-ременными домами, расположеннымина противоположной стороне Лесной.Там, к сожалению, никаким волшебст-вом и не пахнет.

Первая инкарнация этого парка воз-никла еще в 1873 году. Ничего особен-ного он в то время из себя не пред-ставлял. Да и трамваев в Москве тогдане было. Предприятие обслуживалоконку и состояло из конюшен, кузнеч-

ных мастерских, казарм для рабочих иадминистративного здания. Рельсы,разумеется, там тоже были.

Конка только-только стала ездить поМоскве – первая очередь была запу-щена в 1872 году, во время Политех-нической выставки. Но особенного ли-кования по этому поводу не было. Ну,конка – и конка. Что, москвичи лоша-дей не видали? «Русские ведомости»вообще выступили с критикой новоговида транспорта:

«Несколько дней тому назад в Моск-ве открылось новое увеселение длямосквичей – это железно-конная доро-га. Каждый раз отправление вагонапривлекает многочисленную толпузрителей, и москвичи по целым часамстоят и глазеют на невиданное имизрелище.

Вагоны железной дороги переполненыпубликой, по преимуществу едущейпросто ради любопытства, посмот-реть, как это ездят по таким дорогам.Впрочем, я опасаюсь, что наша желез-но-конная дорога и впредь будет слу-жить только для катания празднойпублики. Дело в том, что до сих пор ни-где не публикуется о месте и времениотхода вагонов… Впрочем, быть мо-жет, администрация дороги свое пред-приятие и основала исключительно сцелью доставлять развлечение лицам,которым делать нечего. Если так, тоцель эту можно считать вполне до-стигнутой».

Конка у Каменного моста.Фото 1899 г.

этой идеи искры Божией не требовало.Правда, существует версия, что пере-крытия вагонного сарая делали по чер-тежам легендарного инженера Влади-мира Шухова, автора знаменитой Шу-ховской башни на Шаболовке. Но наэтот счет имеются сомнения.

Кондуктор Константин Паустовский

В этом парке служил будущий пи-сатель Константин Паустовский.

Его воспоминания далеки от оп-тимизма и к тому же крайне субъ-ективны, но, тем не менее, они да-ют нам возможность представитьжизнь этого парка, признанногопервым транспортным учреждени-

ем Москвы (за исключением вокза-лов, естественно):

«Меня приняли вожатым в Миусскийтрамвайный парк. Но вожатым я рабо-тал недолго. Меня вскоре перевели вкондукторы.

Миусский парк помещался на Леснойулице, в красных почерневших от копо-ти кирпичных корпусах. Со времен мо-его кондукторства я не люблю Леснуюулицу. До сих пор она мне кажется са-мой пыльной и бестолковой улицей вМоскве.

Воспоминание о ней связано со скре-жетом трамваев, выползающих нарассвете из железных ворот парка, стяжелой кондукторской сумкой, на-тиравшей плечо, и с кислым запахоммеди. Руки у нас, кондукторов, всегда

«Московская», где был приготовленобед для приглашенных лиц. Обед со-провождался тостами... Меню обедабыло украшено гербом Москвы и видомэлектрического трамвая, выходящегосо станции».

Прошло более четверти века, отно-шение к прогрессу сделалось совсеминым. Он буквально захватил, очаро-вал общество. Электричество, сине-матограф, радиоволны, небоскребы,автомобили, телефон – все это беше-ными темпами врывалось в обыва-тельский быт. Технический прогресссделался воистину сакральным. И, со-ответственно, объекты промышлен-ной архитектуры стали своего родахрамами этому неофициальному бо-жеству. В Москве – да и не только –стали появляться истинные красав-цы, представлявшие это направле-ние. Электроламповый завод, конди-терская фабрика Эйнема, электро-станция Общества электрическогоосвещения, Рублевская водопровод-ная станция – все это постройки кра-соты необычайной.

Фамилии архитекторов, создавшихМиусский парк, – Жуков, Глейнинг иСытенко – в наши дни мало кому из-вестны. Что не удивительно: перечис-ленные здания, как и наше депо, небыли, строго говоря, архитектурнымишедеврами. Шедевральной, если мож-но так сказать, была сама идея – стро-ить заводы как дворцы. Воплощение



НО

ВЫ

ЙС

ТА

ТУ

С

Один из первых электрическихтрамваев Москвы


троллейбус. «Московский транспорт-ник» писал в 1939 году:

«Двухэтажный троллейбус пользует-ся у москвичей большим успехом. Люби-телей проехаться «повыше» чересчурмного. Второй этаж всегда бывает пе-реполнен взрослыми и детьми. Какой-то гражданин, видимо, отчаявшись за-нять место на втором этаже, полез полестнице на крышу троллейбуса.

– Куда вы лезете, гражданин? – крик-нул я. – Сходите! Для вас еще не сдела-ли трехэтажного троллейбуса.

Гражданин посмотрел на меня умо-ляющими глазами и в отчаянии произ-

нес: – Что же мне делать? Второйэтаж переполнен, а крыша свободная.Я не могу уехать из Москвы, не совер-шив высотной поездки на троллейбусе.

Пришлось взяться за свисток».Правда, вскоре тот троллейбус отме-

нили – он требовал такой высоты про-водов, которая была совершенно не-удобна для его одноэтажных собра-тьев. Но Миусского депо этот техни-ческий курьез не коснулся.

были зелеными от медных денег. Осо-бенно если мы работали на «меднойлинии».

«Медной» называли линию, прохо-дившую по трассе Садового кольца.Пассажир на ней был небогатый,склочный, отягощенный крупнога-баритным, неудобным и нелепым ба-гажом. Расплачивалась эта публика,ясное дело, медяками – потому и ли-ния «медная», и руки зеленые. Инойбыла «серебряная» линия, котораяшла по кольцу Бульварному. И пуб-лика там чистая, интеллигентная идаже аристократичная, и в оборотевместо медяков серебряные и бумаж-ные дензнаки.

Описал Паустовский и процедурусдачи выручки. Чтобы облегчить этузадачу, за пару часов до окончаниясмены, кондукторы начинали избав-ляться от мелочи, нарочно сдавая сда-чу с ассигнаций самыми никчемнымимонетами. В результате подсчет денегв парке значительно упрощался. Прав-да, иные пассажиры проявляли недо-вольство – и тогда им сдавали прилич-ные деньги. Никто не хотел жалоб и,соответственно, штрафов, даже поте-ри рабочего места.

Обращает на себя внимание и край-не интересная деталь в рассказе оче-видца: трамвайные бригады сдавалиспециальные экзамены на знаниеМосквы.

Троллейбусы вместо трамваев

В 1957 году была проведена рекон-струкция трамвайного парка. Рель-сы сняли, и он стал троллейбусным.Не удивительно – трамвай, некогдабывший символом прогресса, посте-пенно сдавал свои позиции. Его по-теснил троллейбус – менее шумный,более вместительный и маневрен-ный, при этом такой же экологиче-ски чистый.

Правда, здесь Миусское депо не бы-ло пионером. Первый троллейбусныймаршрут запущен был еще в 1933 го-ду и связывал Белорусский вокзал с се-лом Всехсвятским (ныне – окрестно-сти станции метро «Сокол»). Одно вре-мя в Москве даже был двухэтажный


Двуэтажный троллейбус.Москва, 1940-е гг.



ЮБ

ИЛ

ЕЙ

Текст: Александр Шеянов

МОСКОВСКОМУ «ЭРМИТАЖУ» В ЭТОМ ГОДУ ИСПОЛНЯЕТСЯ 120 ЛЕТМОСКОВСКОМУ «ЭРМИТАЖУ» В ЭТОМ ГОДУ ИСПОЛНЯЕТСЯ 120 ЛЕТ

ВО САДУ ЛИ, ВО ТЕАТРЕ…ВО САДУ ЛИ, ВО ТЕАТРЕ…

Н овый образ жизни горожанина рубежа веков внес существенные коррективы в концепцию рекреационныхзон. Элегический загородный отдых активно вытеснялся городским досугом. Ну а новый темп жизни фор-мирующегося среднего класса, ее динамизм, предъявлял свои требования и к характеру отдыха. Просто по-

дышать свежим воздухом, на людей посмотреть и себя показать, как, скажем, на бульварах, было уже мало.Требовался комплекс удовольствий и развлечений. Первым московским увеселительным садом, соответствовавшимвсем требованиям взыскательной буржуазной публики, стал «Эрмитаж», которому в этом году исполняется 120 лет.

«И когда бы мы называть их стали Российскими»

Конец XIX – начало XX столетия считается золотым ве-ком садово-паркового искусства. Наконец-то наступиловремя, когда архитектор и садовник перестали спорить,кто главнее – они стали работать вместе, обогатив мир но-

выми, существенно отличающимися от своих предшест-венников объектами садово-паркового искусства. Один изсамых известных среди них – барселонский парк Гуэля,созданный в 1900–1914 годах знаменитым Антонио Гауди.Соорудив виадук, архитектор переместил парк как бы навторой уровень над землей. При строительстве активноиспользовался железобетон, серый цвет которого выгод-но оттенил мозаичные вставки из битой керамики на вер-шине ограды, скульптурах, на скамьях. Наравне с растени-ями парк населяют фантастические существа, напомина-ющие рептилий и драконов, его постройки скорее похожина невиданные деревья и лианы, чем на архитектурные со-оружения.

К рубежу столетий российская садово-парковая культу-ра, отточенная во времена усадебного бума, тоже пришласо своим собственным опытом и традициями. Уже в нача-ле XIX века такие корифеи садового зодчества, как А.Т. Бо-лотов, Н.А. Львов, Н.П. Осипов утверждали необходи-мость возникновения самобытных русских садов и парковв противовес «французским» и «английским». Огромнойпопулярностью пользовались, в частности, статьи АндреяТимофеевича Болотова (1738–1833), которые он печатал вжурналах «Сельский житель», «Экономический магазин».Болотов считал, что русские не должны слепо копироватьевропейскую садовую моду – напротив, ее нужно видоиз-менить в соответствии с традициями и климатом нашейстраны. Так появилась его знаменитая концепция «русско-го сада»: «…Всего бы благоразумнее было быть нам, коли-ко можно, осторожными и не спешить никак перениматьманеру у других, а паче испытать производить сады соб-ственнаго своего вкуса, и такие, которые бы сообразнеебыли с главнейшими чертами нашего нравственного ха-рактера. Я не сомневаюсь, что таковые сады могли б длянас быть и прочнее и приятнее всех прочих. …Не было бнимало постыдно для нас то, когда бы были у нас сады ниАглинские, ни Французские, а наши собственные и изоб-ретенные самими нами, и когда бы мы называть их сталиРоссийскими».

Примером нового российского сада можно назвать мос-ковский «Эрмитаж». И даже скорее не по причине его ланд-шафтно-флористических, архитектурных особенностей, ав силу культурной традиции и уникальной, театральной,«специализации», которая остается неизменной и сейчас,отличаясь от стандартного набора новых услуг, которымисегодня непременно обременены все городские парки.

Что в имени его…

Собственно говоря, сад «Эрмитаж» не всегда был таким,каким мы привыкли его видеть. Даже находился он в дру-гом месте: с 1830 года почти до самого конца XIX века сад



МН-ГЛОССАРИЙ

Эрмитаж в переводе с французского означает «уединенное убежище отшельника».

располагался на Божедомке и был первой в Москве увесе-лительной зеленой зоной, с беседками, клумбами, теат-ром, эстрадой, кофейнями и павильонами. Наибольшегорасцвета достиг в эпоху, когда принадлежал известномуантрепренеру, бывшему актеру Малого театра М.В. Лен-товскому, у которого сценографом служил молодойШехтель. По воспоминаниям К.С. Станиславского: «Чеготолько не было в этом саду: катание на лодках по пруду иневероятный по богатству и разнообразию водяной фей-ерверк со сражением броненосцев и потоплением их, хож-дение по канату через пруд, водяные праздники с гондо-лами, иллюминированными лодками, купающиеся ним-фы в пруду, балет на берегу и в воде. Шествия военногооркестра, хоры цыган, русских песенников. Вся Москва иприезжающие в нее иностранцы посещали знаменитыйсад».

Лентовский, однако, спустя десятилетие разорился, и садсначала пришел в запустение, а в дальнейшем и вовсе былзастроен домами, и ничто уже не напоминало о временах,когда на месте Самотечных переулков располагалось все этоушедшее в небытие великолепие. Идея увеселительного са-да, вписанного в городскую застройку, тем не менее, неумерла. Бывший служащий Лентовского Яков ВасильевичЩукин решил открыть новый увеселительный сад, но бли-же к центру города, внутри Садового кольца (ныне улицаКаретный ряд). За большие деньги он на двенадцать летарендовал в Каретном ряду пустырь и «откупил» у Лентов-ского название, которое к тому времени стало, как бы мысказали сейчас, известным брендом.

Энтузиасту предстояло, кроме всего прочего, выдержатьжестокую конкуренцию с пользовавшимся тогда большойпопулярностью садом «Аквариум», находившимся побли-зости, на Большой Садовой улице. Щукин, несмотря намногочисленные долги, был уверен в успешности своегопредприятия. Из-за границы были выписаны новейшие ат-тракционы. По заказанному архитектору А. Болевичу про-екту тщательно разбивались дорожки и газоны, сооружа-лись летние эстрады. В парк провели водопровод и элект-ричество для устройства фонтана, струи которого подсве-чивались специальными фонарями. Согласно прошениюЩукина, городские власти разрешили использовать стояв-шее здесь ранее фабричное здание под театральный зал.В том же 1894 году архитектор В.П. Загорский пристроил кзданию одноэтажную галерею и крыльцо.

И наконец, 16 декабря 1894 года в культурной жизниМосквы произошло заметное событие: в Каретном рядуоткрылся оборудованный по последнему слову тогдашней«шоу-индустрии» новый увеселительный сад «Эрмитаж»с театром. Он мгновенно приобрел популярность у мос-ковской публики: в первый же сезон сад посетило более се-мидесяти тысяч человек.

Все звезды в гости

Вход в сад стоил 50 копеек. Зрители приходили задолгодо начала спектаклей и с удовольствием прогуливались по



ЮБ

ИЛ

ЕЙ

Сад «Эрмитаж». Рисунок Н. Каразина.Ниже: хозяин сада Яков Васильевич Щукин.

Фото нач. XX в.

живописным дорожкам под звуки военного оркестра, со-стоящего – ни много ни мало! – из музыкантов 1-го лейб-гвардии гренадерского Екатеринославского Его Величест-ва полка. Оркестр обычно играл с 18 часов до часа ночи.С самого начала сад не просто предоставлял возможностьдля культурного досуга взыскательной публике, он был од-ним из центров московской общественной жизни. Столет-нюю годовщину войны с Наполеоном, например, сад от-метил программой «1812 год в песнях». Или вот типичнаяафиша того времени: «Представление сенсационного фар-са из интимной жизни деятелей текущих политических со-бытий на Ближнем Востоке и Парижа».

Щукин понимал, что для привлечения публики надо бы-ло потрафлять людям с различными вкусами – от мещандо утонченных эстетов, но делал все-таки ставку на по-следних, которых в буржуазной столице становилось всебольше и больше. Имея в виду их пристрастия, Яков Васи-льевич лично ездил по Европе, заключая контракты с ис-полнителями первой величины. В «Эрмитаже» выступалиСара Бернар, Эрнесто Росси, Густаво Сальвини и многиедругие зарубежные звезды сцены.

26 октября 1898 года в театре «Эрмитаж» премьерой спек-такля «Царь Федор Иоаннович» был открыт Московский ху-дожественный общедоступный театр под руководствомК.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, на этойже сцене состоялись премьеры пьес А.П. Чехова «Чайка» и



«Дядя Ваня». Здесь ставились оперные спектакли труппыС.И. Мамонтова, в качестве дирижера Русской частной опе-ры дебютировал С.В. Рахманинов, проходили бенефисыФ.И. Шаляпина, пели Л.В. Собинов, А.В. Нежданова, высту-пала русская балерина Анна Павлова.

Сад начинается с театра

Щукин постоянно усовершенствовал свое садовое хо-зяйство. В 1907 году ряд каменных построек по его заказуосуществил архитектор Б.М. Нилус. Но более всего в силусвоих личных пристрастий предприниматель заботился орасширении сценических площадок. В 1909 году был по-строен в стиле модерн театр «Зеркальный» (архитекторА.Н. Новиков). Забегая на век вперед, стоит отметить, чтов начале наших нулевых этой интереснейшей историче-ской постройке реставраторы даровали вторую жизнь. Поинициативе выдающегося русского дирижера Евгения Ко-лобова (1946–2003) была проведена реконструкция здания«Зеркального» с сохранением первоначального стиля стро-ения, с использованием мотивов его декора. Открытие вгод 850-летия Москвы «Новой Оперы» Колобова в рекон-струированном «Зеркальном театре» стало еще одним ак-центом на историческом театральном значении сада вкультурном пространстве города.

В 1908 году в саду началось строительство еще одноготеатра с намерением превзойти по вместимости Большой.Зал на три тысячи мест и сегодня считается весьма солид-ным, а тогда это было почти фантастикой. Успели, одна-ко, возвести только огромную сценическую коробку, ко-торую и сейчас можно видеть в глубине сада (многие оши-бочно принимают ее за остатки сгоревшего театра).Стройку законсервировали: грянувшая мировая войнапривела к падению посещаемости «Эрмитажа» – москви-чам стало не до увеселений.

Под руководством Я.В. Щукина сад работал вплоть до1917 года.

120 лет спустя

Опуская все мимолетные взлеты и основательные паде-ния сада «Эрмитаж» в послереволюционное время, перемес-тимся в конец XX века, когда в 1998 году ПравительствоМосквы приняло постановление «О мерах по комплекснойреконструкции и развитию сада «Эрмитаж» за счет привле-чения внебюджетных средств». Постановление предусмат-

ривает увеличить территорию сада почти в пять раз, а при-легающий Успенский переулок сделать пешеходным.

Но масштабные реставрационные работы и благоустро-ительные работы в «Эрмитаже» идут только в последниегоды, в рамках действующей Государственной программыгорода Москвы «Развитие индустрии отдыха и туризма на2012–2016 годы». Пик активности пришелся на нынешнийюбилейный год: 16 июля саду исполнилось 120 лет. Каксказал в интервью «Московскому наследию» его директорАлексей Чибин, «концепт всех выполненных и будущихработ – привести все в первозданный вид, применив приэтом, где можно, современную инженерную составля-ющую. Например, мы вернули прежний облик нашемузнаменитому фонтану в теневой части сада, но с исполь-зованием современных материалов и технологий, поменяввсе его инженерные коммуникации, добавив подсветку иновые струи – это более современно и красиво смотрится.Летняя эстрада, которая была в жутком состоянии, – тоженаконец-то приведена в порядок, отреставрированы мра-морные памятники композиторам Глинке и Чайковскому.Если говорить о дореволюционных капитальных строени-ях, то их на нашей территории не так уж и много – театр«Сфера (там в свое время была гостиница для артистов),«Щукинская сцена» и театр «Эрмитаж», но они требуютосновательных реставрационно-восстановительных меро-приятий. Вскоре здание театра «Эрмитаж» встанет на ка-питальный ремонт – проект проходит согласование. В немпредметом охраны объекта культурного наследия являют-ся только кровля и перекрытия этажей, а фасады – нет. Ноэто не отменяет главной задачи – сохранить узнаваемостьтеатра, сделав его при этом технологически современнойсценической площадкой.

Сад «Эрмитаж», на мой взгляд, в свои лучшие временабыл досуговой площадкой для взыскательной столичнойпублики, аристократов вкуса. Мы стремимся соответство-вать этой традиции. У нас ежегодно проводится с десятокразличных фестивалей, в том числе известный всем мело-манам Москвы джаз-фестиваль. При поддержке Прави-тельства Москвы и Департамента культуры города Моск-вы в этом году впервые прошел «Театральный демарш» –первый московский фестиваль театрального искусства наоткрытом воздухе, который возглавила российская актри-са театра и кино, директор театра Романа Виктюка ИринаАпексимова.

Этим летом на фасаде театра «Новая Опера» будет уста-новлен светодиодный монитор для прямых трансляцийспектаклей. Не попали в театр – можете посидеть в садус чашкой кофе, послушать и посмотреть спектакль на эк-ране.

У нас, честно говоря, сегодня нет дефицита интересныхидей, так как есть замечательный общественно-художест-венный совет сада «Эрмитаж», в который входят компози-тор Александр Журбин, живущий неподалеку, скульпторФридрих Согоян, мастерская которого примыкает к наше-му саду, художник Никас Сафронов, режиссер СергейАрцибашев.



МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ПО

РЯ

ДО

К Текст: Алиса Бецкая

ПРИРОДА ПРЕДРАСПОЛАГАЛА АРХИТЕКТОРОВ И ЗАКАЗчИКОВ К БОЛЬШЕЙ, чЕМ В ГОРОДЕ, СВОБОДЕ ТВОРчЕСКОГО САМОВЫРАЖЕНИЯ

«ВСЯ МОСКВА ПЕРЕСЕЛИЛАСЬ НА ДАЧИ»…«ВСЯ МОСКВА ПЕРЕСЕЛИЛАСЬ НА ДАЧИ»…

Д о того, как Москва пережила с середины XIX века настоящий «дачный бум», привычка у москвичей про-водить лето за городом, разумеется, была. Писатель и историк Николай Михайлович Карамзин в началеXIX века писал, что летом Москва пустеет. Вот только в современном понятии «дач» тогда еще не сущест-

вовало. Для светского общества было обычным делом в теплое время года проживать в загородных имениях, ку-да устремлялись многочисленными семьями со всеми чадами и домочадцами. Даже те, кто не владел хотя бы кро-шечным именьицем, редко могли пожаловаться на невозможность летнего отдыха. В Москве тогда «всяк былСухаревой башне троюродный подсвечник», и потому устроиться у ближних или дальних родственников-свойст-венников на летний период особого труда не представляло.

Прочий городской люд мало находил разницы между московским житием и деревенским – недаром Первопре-стольную называли «большой деревней». По весне она утопала в цветущих садах, а по многим улицам, исключаясовсем уж парадные, запросто разгуливали коровы с курами.

Все изменилось с развитием Москвы промышленной, которое снесло много садов-огородов и сильно поубави-ло свежего воздуху. Отмена же крепостного права поспособствовала появлению многочисленных «новых моск-вичей», тех, кто хорошо зарабатывал себе на жизнь профессией. Эта публика похвастаться наследственным име-нием не могла, но стремилась подражать «сливкам общества». Так и возникло постепенно новое явление –подмосковная «дача» со своей особой архитектурой, традициями и атмосферой.



ние водой, культурная программа от-дыха, строительство дачных домовстановились делом общим. В дачныхпоселках устраивались театральныепредставления, праздники, концерты,организовывался детский досуг, от-крывались библиотеки, летние теат-ры. Возник даже особый вид фольк-лора: редкий москвич не знал анекдо-тов про дачниц и дачников.

«Бешеные деньги» в Петровском парке

Сегодня многие районы Москвы,никак у нас не ассоциирующиеся сдачным отдыхом, были настоящимраем для любителей летнего отдыхана природе. Сокольники, Кунцево,Перово, Останкино, Кусково, Любли-но, Гиреево, Измайлово, Царицыно,Петровский парк, Петровско-Разу-мовское, Кузьминки, Покровское-Стрешнево, Бутово – во всех этихместах с разным уровнем комфорта смая начиналось обустройство устав-ших от городской жизни обывате-лей. Места, где можно было забыть огородских шуме и грязи, начиналисьпрямо там, где сегодня находитсяпочти что центр Москвы. Ну, напри-мер, на нынешних площади Гагари-на и Ленинском проспекте всего-тостолетие назад можно было провес-ти лето на природе. Как писал из-

«О раздаче в окрестностях столиц пустопорожних земель…»

В 1847 году, 7 июля, за номером21 387 было опубликовано утвержден-ное императором Николаем I МнениеГосударственного Совета «О раздаче вокрестностях столиц пустопорожнихземель под устройство дач на сроки дотридцати лет». Земли предлагалосьвыделять в радиусе 25 верст от Моск-вы и Санкт-Петербурга для устройст-ва «дач красивых, удобных и вполнесоответствующих своему предназна-чению». Так правительство России от-кликнулось на новые реалии в обще-стве – дворянский быт еще не уходилв прошлое, но существенно разбавлял-ся стремлением подражать ему со сто-роны растущего «среднего класса».

По мере прокладки железных дорогвсе новые и новые земли становилисьдосягаемыми для удобного жительст-ва за городом. Самый старый железно-дорожный вокзал Москвы, Ленин-градский, под именем Николаевского,открылся в 1851 году; Ярославский,под именем Троицкого, – в 1862-м; тог-да же начал работать и Казанский вок-зал, под именем Рязанского. Земли во-зле железнодорожных станций былисамыми удобными и потому самымидорогими. Неудивительно, что имен-

но по Северной (с Троицкого вокзала)железной дороге, Рязанской (с Рязан-ского вокзала) и Николаевской (с Пе-тербургского вокзала) сложились пер-вые дачные поселки, ставшие наибо-лее популярными.

Именно после отмены крепостногоправа в 1861 году и строительства же-лезнодорожных путей началась боль-шая история московской дачной жиз-ни, дачного быта, ставшего неотъемле-мой частью всей жизни российскогообщества. По официальным источни-кам, в 1888 году вокруг Москвы уженасчитывалось более шести тысяч дачв 180 поселках, куда на летний периодпереезжало до 40 тысяч москвичей.Переезд на дачу обрастал настоящимритуалом, дачный бизнес становилсяделом множества предпринимателей –от ломовых извозчиков до сдающихна лето дачи окрестных мужиков, ис-правно снабжавших горожан свежимипродуктами и ягодами-грибами. Выво-зя семейства на свежий воздух, боль-шинство работающих глав семействездили в Москву на службу по желез-ной дороге. Конечно, были и те, ктомог себе позволить личный экипаж.

Первые дачники не гнались за удоб-ствами и мирились с отсутствием го-родских условий. Но постепенно дач-ный быт состоятельных москвичейстановился все более продуманным.В конце XIX века появляются обще-ства благоустройства дачных местно-стей, к 1910 году их насчитывалосьуже около 60. Отныне прокладка до-рог, установка освещения, обеспече-

Дача Р.В. Пфеффера.Арх. А. Зеленко. 1910-е гг.

Дача Вюрта (сегодня Музей наивногоискусства)

стреляться в комнате, – это не приня-то: стреляются в Петровском парке;во-вторых, мы с тобой сначала пообе-даем хорошенько, а там видно будет».Однако к началу XX века дачное стро-ительство в Петровском парке сталозаментно интенсивнее. Прежние уча-стки состоятельных господ были раз-дроблены на множество мелких, и но-вые дома заселила публика попроще,в результате чего модным это местобыть перестало.

А был ли «Вишневый сад»?..

Вообще, превращение барскихимений в дачные местности – явле-ние, характерное для второй полови-ны XIX века. Достаточно вспомнитьзнаменитую пьесу Антона Павлови-ча Чехова «Вишневый сад», где нафоне человеческих драм решаетсясудьба старинного имения, котороевскоре лишится роскошного сада ра-ди строительства дач и получения с

этого серьезного дохода. И хотя вла-делица имения Раневская говоритпотенциальному покупателю, что«дача и дачники – это так пошло», еемнение вишневый сад не спасает.Предприниматель Лопахин имеетпозицию прямо противоположную:«До сих пор в деревне были толькогоспода и мужики, а теперь появи-лись еще дачники. Все города, дажесамые небольшие, окружены теперьдачами. И можно сказать, дачник летчерез двадцать размножится до не-обычайности».

Многие владельцы имений созна-тельно ради получения доходов шлина то, чтобы родовые поместья на-всегда изменили облик. Так, под дачиотдал Кузьминки в 1880-х годах егопоследний владелец князь Сергей

вестный литератор Алексей Михай-лович Ремизов, «вот уже с концамая... вся Москва переселилась на да-чи, кто в Сокольники, кто в Кунцево,кто в Останкино, а с Таганки в Куско-во и Царицыно – места, освященныерусской литературой: Тургеневым,Писемским, Лесковым».

У каждого дачного места были своиособенности и свой контингент отды-хающих. Например, в Останкино лю-били снимать дачи театральные ар-тисты, в Вишняках летом собиралисьвладельцы крупных торговых пасса-жей и галерей, в «Старом Кунцеве»местность облюбовала богатая интел-лигенция – успешные врачи, юристы,топ-менеджеры банкирских домов. А рядом с ними, в «Новом Кунцево»,возле имения известного московскогопредпринимателя и миллионера Кузь-мы Терентьевича Солдатенкова, обу-страивались те же юристы и врачи, нос достатком поменьше.

Что касается Петровского парка, тоего дачная история наглядно отража-ет изменение судьбы многих дачныхмест старой Москвы. В начале XIX ве-ка здесь любили отдыхать иностран-цы и московская знать: эта террито-рия даже вошла в литературу как мес-то, где благородные господа устраива-ли дуэли или даже стрелялись отнесчастной любви или нежданногокраха надежд. Одно из мест, где про-исходит действие комедии Александ-ра Николаевича Островского «Беше-ные деньги», как раз Петровский парк.А один из персонажей, светский чело-век и дворянин Телятев, произноситтакую фразу, уговаривая главного ге-роя не переживать по поводу уходажены: «Во-первых, ты не вздумай


Дача С.Я. Левенсона в Чоботовском переулке, что в Ново-Переделкине. Арх. Ф. Шехтель. Нач. 1900-х гг.

Дача И.В. Морозова в Петровском парке. Главный дом

и фрагмент интерьера.Ниже: домик конюхов и берейторов


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ПО

РЯ

ДО

К


жающих богомольцев; во-вторых, вкаждом углу дома набито множествоночлежников – на полатях, на подво-локах, на сенниках и даже на дворе,под досчатыми навесами, в соседствес курятниками и с закутами; в иномместе раздается писк и плач грудныхдетей, в другом – пронзительное пе-ние горластого петуха или скрипучеемычание коровы, или лай собаки; ужи не говоря о насекомых, которыедержат ночлежников в осадном поло-жении. Чуть кто только задремлет, ана рассвете уже поднимается общаясуматоха, все спешат вставать, снаря-жаются, охорашиваются; вот скорораздастся медный язык колокола,приглашающий к обедне – по улицезадвигается народ в разноцветныхкостюмах – франтовских, ярких ипростых, смиренных, улица превра-щается в городской бульвар. Особен-но, колыхаясь, пестреют над голова-ми дам распущенные зонтики, как ог-ромного размера тюльпаны».

Железнодорожное сообщение Моск-вы с дачными местами тоже было час-то не самой приятной деталью дачнойжизни. Читаем заметку в газете от1887 года: «Люди набрасываются напоезд. Кондукторы стоят на ступень-ках вагонов и отгоняют их. Можно по-думать, что это нападение шайки ди-ких индейцев под предводительствомОрлиного Глаза. Причем лезут нетолько мужчины, но и женщины, идети вскакивают на ступеньки. Мно-гие, в результате борьбы с кондукто-ром, падают. В вагонах давка. Нельзясойти на нужной остановке. При по-садке бывает, что муж сядет в вагон, ажена и дети останутся». Газетчики,кстати, вообще часто описывали дач-

ный быт простых москвичей весьмакритично: «Ветхость жилища, котороенельзя починить, скученность постро-ек, пьянство домовладельцев, котороеродит вечную брань и драки рядом свашею калиткой, дороговизна про-дуктов и полное отсутствие свежеговоздуха… ваша дача окружена помой-ными ямами и кучами сора, пыль сшоссе покрывает ваш сад серым сло-ем, вы хотите вечерней тишины, а ря-дом с вами играет гармошка, кричатдети, ругаются кухарки, ходят и загля-дывают через вашу садовую решеткукакие-то любопытные физиономии ивам некуда от них деться. Вы идете всоседнюю рощу и в кустах видите зо-лоторотцев». Но что делать, не выез-жать летом на дачу для москвича,мнившего себя принадлежавшим кхорошему обществу, означало при-знаться в собственной неплатежеспо-собности.

Что называется, каждому по средст-вам. В имении Покровское-Стрешне-во дачи охранялись, снять домик насезон можно было согласно объявле-нию, данному княгиней Шаховской-Глебовой-Стрешневой в 1907 году в«Московском листке»: «Сдаются дачипри селе Покровское-Стрешнево в8 верстах от Тверской заставы, мебли-рованные, от 100 руб. до 2500 руб.Местность восхитительная, высокийберег, сосновый парк. Купанье на ре-ках Химке и Москве». В Покровском-Стрешнево отдыхало немало знаме-нитостей. Но, пожалуй, более всегооно известно тем, что именно здесьЛев Николаевич Толстой познако-мился со своей будущей женой Со-фьей Берс, дочерью врача придворно-го ведомства, и здесь же сделал ейпредложение руки и сердца, о чемграф и писал в своем дневнике.

Шедевры и типовые проекты

Мода на дачную жизнь неминуемопривела к созданию особой, дачнойархитектуры. Здесь, на природе, архи-тектурная мысль часто чувствоваласебя много свободнее, чем в городе.Примером тому может служить хотябы знаменитая дача Пфеффера в Со-

Михайлович Голицын. Бывшее име-ние Дурасовых, Люблино, перешло кпредпринимателям, которые сделалиего одним из самых модных мест длядачного отдыха. Об отдыхе в Любли-но писал, в частности, Федор Михай-лович Достоевский: «…нестерпимаяжара, а пуще всего знойный ветер за-ставили меня бежать из Москвы… А в Люблине, окруженном лесами,всегда было тихо и спокойно». С пи-сателем соглашались и газетчики:«Люблино резко выделяется из боль-шинства подмосковных дачных мест-ностей отпечатком изящества. Вы невстретите здесь наскоро сколоченныхполуразвалившихся хибарок, которы-ми изобилуют наиболее известные издачных мест: Перово, Богородское идр.». Однако по мере заселения мест-ности рабочими близлежащих фаб-рик и Люблино перестало быть мес-том, популярным у богатой публики.

Косино или Покровское-Стрешнево: каждому по средствам

Впрочем, большая часть желающихвыехать за город была не столь при-хотлива. Так, после строительства же-лезнодорожной платформы дачнымместом для многих стало Косино. Воткак в 1880 году описывал отдых здесьписатель-москвовед Сергей Михайло-вич Любецкий: «Очень приглядны да-чи, но ночлеги беспокойны, во-пер-вых, потому, что во всю ночь раздает-ся шум колес и колокольчиков проез-


Дача купца Зегера в Покровском-Стрешнево(Волоколамское шоссе, вл. № 47)

Арх. В. Адамович. 1914 г.Правее: дача Александренко

на станции Клязьма. Худ. С. Вашков.Ниже: дача предводителя

дворянства Московского уезда П.А. Базилевского в Лукино


кольниках, к сожалению, не дошед-шая до наших дней. Владелец Мос-ковской технической конторы инже-нер Роберт Васильевич Пфеффер за-казал проект известному архитекторуАлександру Устиновичу Зленко, икритики назвали это здание шедев-ром «органической архитектуры».Чтобы понять почему, достаточновзглянуть на сохранившиеся фотогра-фии дачи. Постройка возведена из де-рева и имеет в основе свободную пла-нировку, предусматривавшую сохра-нение всех растущих на участке дере-вьев и даже их включение в интерьер.Такое концептуальное решение, в товремя единственное в своем роде вМоскве, приобрело значительную по-пулярность в проектной практике на-чала XXI века.

Как пишет современный исследова-тель Е.В. Гаврилова, центром компо-зиции является своего рода шалаш,живописно окруженный террасами,вознесенный над землей на каменномосновании и увенчанный сложнойскатной кровлей. С помощью наклон-ного перехода-пандуса к дому былприсоединен кухонный флигель.Весьма причудливый образ этого до-ма напоминал сказочное животное –дракона, свернувшегося колечком, го-лова которого с раскрытой пастью(крыльцо флигеля) расположиласьрядом. Не менее символически мно-

гозначительным был и интерьер цен-тральной гостиной дачи. Помимочисто стилевых качеств это простран-ство обладало семантической осмыс-ленностью в своей трактовке интерье-ра как первобытной пещеры, лишьнемного преобразованной людьми.Камин, сложенный из огромных не-обработанных валунов, здесь скореенапоминает древний очаг, нежелисвой классический европейский про-образ. «Глазастые» спинки стульев,словно наблюдающие за присутству-ющими, вызывают ассоциации с язы-ческими идолами. Необычной чертойдля русской традиции было здесь ис-пользование неочищенного от корыдерева. Перила антресоли сделаны изстволов тонких деревьев, у которых содной стороны не были обрубленысучья, являвшиеся ограждением. Вседетали и предметы быта в этом инте-рьере подчеркнуто архаичны.

Свобода московской архитектурноймысли в дачном строительстве концаXIX – начала XX века дала немало ше-девров, к сожалению, в большинствесвоем утраченных ныне. Одной из та-ких печальных потерь была дача вПетровском парке, построенная в1895 году Федором Осиповичем Шех-телем для предпринимателя ИванаВикуловича Морозова – синтез готи-ки и горного шато.

Сохранился, однако, другой шедеврШехтеля – дача С.Я. Левенсона в Чо-ботовском переулке в Ново-Передел-кине, созданная архитектором в1900 году. Сегодня этот сказочный те-ремок с башенкой, напоминающий

здание Ярославского вокзала, имеетстатус культурного объекта федераль-ного значения и охраняется государ-ством.

Дача предпринимателя Константи-на Францевича Зегера в Покровском-Стрешнево, построенная в 1916 годуархитектором Владимиром Дмитрие-вичем Адамовичем в стиле роман-ской готики, к радости архитектур-ных критиков, была застрахована,потому до наших дней дошло и ееописание, и точный план. «Дом ка-менный, крытый железом, в два эта-жа, крыша с башенками и железны-ми шпилями; снаружи частью обли-цован цветным кирпичом и частьюоштукатурен, внутри оштукатурен;под половиною дома полуподвал.Первый и полуподвальный этажи сбетонным и по железкам балкам по-толками, второй – с деревянным по-толком, лестница одна дубовая, дру-гая до чердака и полуподвала камен-ная, оконные рамы и двери сосновыеокрашены, полы паркетные дубовыеи плитчатые. В доме происходит пе-рестройка, устраивается водяное ото-пление с котлом и вентиляционнойкамерой в полуподвале. К нему при-мыкает каменный, крытый железомпарадный вход, кладовая для вина идве террасы. Одна открытая. Состоитв перестройке и будет занят хозяи-ном». Этой даче тоже повезло сохра-ниться – сегодня она входит в комп-лекс психиатрической больницы№ 12.

Впрочем, нанимать знаменитых ар-хитекторов и строить настоящие ше-девры было по карману далеко невсем. Тем не менее строительство дачшло очень активно, что потребовалотиповых проектов. Самый известныйавтор таковых – московский архитек-тор Григорий Михайлович Судейкин,выпустивший в 1916 году альбом со129 проектами, снабженный множе-ством чертежей и практических сове-тов. Альбом выдержал несколько пе-реизданий. Судейкин также разрабо-тал знаменитую «крышу Судейкина»с восьмигранным куполом, опира-вшимся на один столб. Дачи по про-ектам Судейкина столь понравились,что их продолжают строить и в наши

Дача Рыкалова на Дворцовой улице. Общий вид.

Правее: дача Вюрта (сегодня Музейнаивного искусства)


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ПО

РЯ

ДО

К


дни, усовершенствовав в соответст-вии с появлением новых материалов.

Первый коттеджный поселок

На территории современной Моск-вы, а тогдашнего Подмосковья, он по-явился в 1905–1907 годах в Новогире-еве, в имении Торлецких. Водоотвод-ные каналы, артезианская скважина,телефон, круглосуточная охрана, соб-ственная железнодорожная платфор-ма – все это должно было привлечьпокупателей. Рекламная брошюраобещала любые городские удобства«В 8 верстах от Москвы, в 20 минутахезды». Покупателям предлагалишесть типовых проектов – два дере-вянных стоимостью в 2070 и в 2225рублей, и четыре каменных – от3000 до 6000 рублей. Кроме этого,нужно было еще оплатить стои-мость участка – примерно 1200 руб-лей. Спрос на дома и участки былбольшой: в первый же год было про-дано больше половины из 600.

Полностью благоустройство посел-ка закончить не успели – помешалиизвестные исторические события. Оттех времен сохранились бревенчатаядача режиссера Алексея Дикого и да-ча Вюрта, в которой сегодня распола-гается Музей наивного искусства.

Предположительно автором проектадачи Вюрта был архитектор ТрауготЯковлевич Бардт.

История дореволюционного дач-ного строительства закончилась, недостигнув своего апогея. Тем ценнеето, что сохранилось до наших дней.


Проект дачи председателя Московского биржевого комитета

Г.А. Крестовникова под Подольском. Правее: дача «Терем» В. Лыжина

в Ивантеевке. Проект.Арх. Л. Кекушев. 1905 г.



«САМАЯ, чТО НИ НА ЕСТЬ, КОРЕН�НАЯ РОССИЯ, А НЕ ФАЛЬШИВАЯ,КАК САНКТ�ПЕТЕРБУРГ»

Александр Дюма проехал от Санкт-Петербурга до Москвы, далее доАстрахани и до Кавказа. Прием Дю-ма везде оказывали восторженный,его историческими романами тогда

зачитывались. Впрочем, интерес пи-сателя к русской истории, которуюон страстно описал в своих «Путевыхвпечатлениях», нужно восприниматьс юмором. Это все равно, что изучатьисторию Франции по роману «Тримушкетера». Но публика и не жажда-ла достоверности. Когда Дюма посе-

тил Москву, в его честь в саду «Эльдо-радо» был устроен праздник под на-званием «Ночь графа Монте-Кристо»,завершившийся великолепным фей-ерверком.

О своем посещении Москвы Алек-сандр Дюма писал, что он «рассчиты-вал на 15-ть, а оставался 30 дней». Вот

XIX

–X

Xa

ge

@..

.ru

Текст: Алиса Бурцева

ТАКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДАЛ МОСКВЕ ИЗВЕСТНЫЙ ФРАНЦУЗСКИЙПИСАТЕЛЬ ТЕОФИЛЬ ГОТЬЕ

«НАСТОЯЩАЯ РУССКАЯ СТОЛИЦА»

Он был, пожалуй, одним из самых доброжелательно настроенных к России иностранцев, посетившихПервопрестольную на рубеже веков. Впрочем, комплиментами в адрес Москвы то и дело сыпали да-же критически настроенные визитеры. В частности, в «МН» № 4 публиковались цитаты из открове-

ний Астольфа де Кюстина, который считается чуть ли не первым русофобом. Но, по большому счету, это насто-ящие дифирамбы Первопрестольной! Между де Кюстином и Готье в Москве побывал еще один знаменитыйфранцуз – Александр Дюма.



Красной площади – «группа внуши-тельная, подана красиво и гордо»;ювелирное искусство – «русские мас-тера – лучшие монтеры драгоценныхкамней, какие только существуют вмире»; сокровища Москвы – «дейст-вительно достойно бесконечного вос-хищения; это – так называемые залысокровищ и оружия в Кремле».

«ЗДЕШНЯЯ АРХИТЕКТУРА БОЛЕЕ чЕМ чТО�ЛИБО ДРУГОЕ ВЕСЕЛИТ ГЛАЗ»

Теофиль Готье, знаменитый фран-цузский писатель, большой любительпутешествий, побывавший в Россиив 1860–1863 годах, оставил о нашейстране путевые очерки, проникнутыеудивительной любовью ко всему рус-скому.

Проблемы, связанные с пожаромМосквы и с исторической виной заэто событие, Готье мало беспокоили.А вот то, как жила в то время Европапо сравнению с Россией, очень даже.Теофиль Готье совершенно искренневосхищается тем, что в России не эко-номят дрова, и потому в домах теплодаже в самые лютые морозы, от кото-рых так уютно прятаться в меховыхшубах, доступных даже низшему со-словию. Писатель отмечал, что рус-

как он описал свой въезд в Москву:«Коляской управлял элегантный рус-ский кучер в маленькой шляпе с пав-линьим пером и завернутыми поля-ми, в черном рединготе, застегнутомсверху донизу, в шелковой рубахе, впанталонах с напуском, заправлен-ных в большие сапоги, и с восточнымпоясом. На этот раз мы были в самой,что ни на есть, коренной России, тоесть в настоящей, а не фальшивойРоссии, как Санкт-Петербург».

Свое мнение о ПервопрестольнойДюма подтвердил многословнымописанием ее истории, завершил ко-торое таким выводом: «Москва, по-сле Константинополя, – самый боль-шой город, или, лучше сказать, са-мая большая деревня Европы; ибоМосква с ее парками, бараками, озе-рами, садами, огородами, съедобны-ми воронами, курами, ее хищнымиптицами, планирующими над дома-ми, скорей всего, – огромная дерев-ня, нежели большой город. Чертагорода измеряется десятью фран-цузскими лье; площадь – 16 120 800квадратных туаз».

Несмотря на то что со временифранцузского вторжения 1812 годапрошло уже почти полвека, Алек-сандр Дюма оказался озабоченнымдавнишним вопросом – кто же ответ-ствен за пожар 1812 года? Неудиви-тельно, что эта историческая травмавсе еще беспокоила французов. Все-таки сожжение древнего города, одно-го из красивейших в Европе, былокак-то не к лицу культурной нации,каковой себя считали французы.Автором московского пожара Дюмапостарался представить губернатораМосквы Ростопчина или даже импе-ратора Александра I: «Голос историиустами французских писателей Сегю-ра и Гурго, устами русского повество-вателя месье Бутурлина обвиняетмосковского губернатора Ростопчина.Ростопчин ходил под обвинением12 лет, затем взялся за перо и в бро-шюре, написанной по-французски иозаглавленной «Правда о пожареМосквы», снимал с себя ответствен-ность за великую, но странную ак-цию, отбрасывал ее от себя, как умел.Император Александр отрекался от

пожара, но без его осуждения». Оста-ется только оценить пристрастностьавтора.

Самый большой восторг у Дюмавызвал вид ночного Кремля: «Насту-пил вечер, поднялась луна, мягкий ивлюбленный свет разлился в приро-де: настал час, выбранный мною, часвыезда, час отправляться смотретьКремль. Я был очень вдохновлен ре-шением увидеть Кремль таким обра-зом. Зримые объекты подвержены,очевидно, воздействиям дня, солнца,часа и еще более – окружения, в ка-ком они находятся. Отлично, Кремльувиден этим же вечером в нежномсвете, купающимся в дымке, кажу-щимся мне со шпилями, устремлен-ными к звездам, как стрелы минаре-тов, с дворцом феи, который не опи-сать ни пером, ни кистью. Счастли-вый! – роскошное слово, что редковыходит из уст человека, и буквы ко-торого заимствованы из алфавитаангелов».

Впечатление Дюма от Москвы и вцелом было самым благоприятным:Новодевичий монастырь – «достоенбыть увиденным как один из краси-вейших и богатейших, один из самыхживописных в окрестностях Москвы»;памятник Минину и Пожарскому на

лихромии в архитектуре, так ещеяростно оспариваемый у нас, дав-ным-давно решен в России: здесь зо-лотят, серебрят, красят здания во всецвета без особой заботы о так называ-емом хорошем вкусе и строгости сти-ля, о которых кричат псевдоклассики.Ведь совершенно очевидно, что грекинаносили различную окраску на своиздания, даже на статуи. На Западе ар-хитектура обречена на белесо-серые,нейтрально-желтые и грязно-белыетона. Здешняя же архитектура болеечем что-либо другое веселит глаз».

В Москве Готье нравилось букваль-но все – от извозчиков до гостинич-ного сервиса: «Мне дали комнаты,уставленные роскошной мебелью, с

зеркалами, с обоями в крупных узо-рах наподобие больших парижскихгостиниц. Ни малейшей черточкиместного колорита, зато всевозмож-ные красоты современного комфорта.Как бы ни были вы романтичны, вылегко поддаетесь удобствам: цивили-зация покоряет самые бунтующиепротив ее изнеживающего влияниянатуры. Из типично русского быллишь диван, обитый зеленой кожей,на котором так сладко спать, свернув-шись калачиком под шубой».

Пешая экскурсия по Москве для Го-тье – прекрасное приключение: «Ядошел до Китай-города – деловогоквартала – и Красной площади (по-русски слова «красный» и «краси-

ский народ привержен чистоте и ре-гулярно посещает бани: «в Париже ненайдется красотки, слепленной изкольдкрема, рисовой пудры и «деви-чьего молока», у которой тело былобы чище, чем у мужика, выходящегоиз бани».

Готье свидетельствовал, что он невидел голодных и нищих, что выс-ший класс образован и свободно го-ворит на нескольких языках, что ар-хитектура великолепна, а кухня за-служивает самых высоких похвал.

В это же историческое время вЕвропе, уже сжегшей свои леса, топ-ливо стоило столь дорого, что дажесостоятельные люди предпочиталиодеть что-то теплое, лишь бы не то-пить. Из-за этого были большиепроблемы и с привычкой мыться.Что касается еды, то сытость русскойжизни отмечали практически всеиностранные гости.

Приехавший сначала в Санкт-Пе-тербург, в Москву Теофиль Готье до-бирался по Николаевской железнойдороге, и это путешествие восхитилоего своим комфортом. Готье, правда,отмечает, что в России неевропейскиеобычаи – «на русских железных доро-гах не стараются, как на наших, со-блюдать хронометрическую точ-ность»: если «в поезде едет какая-ни-будь важная особа, то, поджидая ее,поезд придерживает свой пыл на не-сколько минут, если потребуется – начетверть часа». Или: «вся компанияберет билеты, поднимается в вагон ипровожает отъезжающего до следу-ющей станции, с тем чтобы вернуть-ся с первым обратным поездом».

Описывая архитектуру Москвы, Го-тье не жалеет красок: «Над домами, неособенно отличавшимися от санкт-петербургских, то и дело круглилисьлазурные, в золотых звездах куполаили покрытые оловом луковицеоб-разные маковки. Церковь в стиле ро-коко взметнула свой фасад, окрашен-ный в ярко-красный цвет, на всех вы-ступах удивительно контрастирова-вший со снежными шапками. Инойраз в глаза бросалась какая-нибудь ча-совня, окрашенная в голубой цветМарии-Луизы, который зима там исям оковала серебром. Вопрос о по-



XIX

–X

Xa

ge

@..

.ru



ней до бесконечности, видимые в пер-спективе благодаря высоте точки об-зора.

Нельзя представить себе ничего бо-лее прекрасного, богатого, роскошно-го, сказочного, чем эти купола с сия-ющими золотом крестами, эти коло-коленки с луковичными маковками,эти шести- или восьмигранные шпи-ли с ребристыми, сквозными, округ-лыми гранями, расширяющиеся, за-остряющиеся над неподвижной су-толокой покрытых снегом крыш... Далее – лазурные шлемы, усеянныезолотыми звездами, купола из глад-ких медных пластин, пригнанныхдруг к другу либо выложенных чере-пицей наподобие чешуи дракона, илиопять луковицы, окрашенные в зеле-ный цвет, покрытые снежными бли-ками. Затем, по мере того как уходятвдаль планы, детали исчезают, дажеесли смотришь в лорнет, различаетсятолько сияющее нагромождение ку-полов, шпилей, башен, всевозмож-ных форм колоколен, чьи силуэты наголубоватом фоне далей поблескива-ют золотом, серебром, медью, сапфи-рами или изумрудами…

Я долго стоял вот так, в восторжен-ном оцепенении, не замечая холода,погруженный в молчаливое созерца-ние. Никакой город не даст такоговпечатления совершенной новизны,даже Венеция, к которой загодя насподготавливают Каналетто, Гварди,Бонингтон, Зим и фотографии. Досих пор художники не часто ездили вМоскву, и поэтому ее волшебные ви-ды не воспроизводились».

Как и Дюма, Готье восхищается

сокровищами Кремля: «Это самоеколоссальное скопище богатств, ко-торое может привидеться только восне».

И с особым восторгом описываетБольшой театр: «Он большой и вели-колепный, своим планом напомина-ет парижский «Одеон» и театр в Бор-до. …Нужно сказать, что московскийтеатр с точки зрения выбора стиля неоставляет желать лучшего. Все здесьгармонично, монументально, рос-кошно. Убранство зрительного за-ла – в красных и золотых тонах –приятно для глаза своей строгойпышностью, здесь приятно выглядяттуалеты публики. Императорская ло-жа, находящаяся как раз напротивсцены, с позолоченными перилами,двуглавыми орлами, гербами и кра-сивой драпировкой ламбрекеновимеет величественный, торжествен-ный вид. В высоту она занимает дваэтажа лож и красиво прерывает вы-гнутые линии ярусов. Как в «Ла Ска-ла», «Сан Карло» и во всех большихитальянских театрах, вокруг партераидет проход и облегчает движениепублики к местам еще более доступ-ным благодаря проходу, устроенно-му посередине зала. Нигде простран-ство не используется так бережно,как у нас во Франции. Здесь же мож-но войти и выйти, никого не беспо-коя, и разговаривать из партера сженщинами, сидящими в бенуаре…Театр не жертвует удобством зрите-ля, чтобы побольше заработать наспектакле, как это часто случается впарижских театрах. Здесь удовольст-вие не покупается мучениями. Здесьвокруг вас есть пространство, кото-рое Стендаль считал необходимымдля того, чтобы слушать музыку, васне стесняет соседство чужих людей.К тому же русские в высшей мере об-ладают искусством отапливать поме-щения. Теплая и ровная атмосфераподдерживается повсюду, и, откры-вая дверь ложи, вы не рискуете полу-чить на себя поток холодного возду-ха, который так неприятно обруши-вается вам на грудь в наших теат-рах».

вый» являются синонимами). По од-ну сторону площади тянется длин-ный фасад Гостиного двора, огромно-го базара с целыми застекленнымиулицами, состоящего, подобно на-шим пассажам, по меньшей мере изшестисот лавок. С другой сторонывысится стена Кремля с пробитыми востроконечных башнях воротами, анад ее зубцами видны купола, коло-кольни и шпили кремлевских церк-вей и монастырей. На противополож-ном от меня конце площади причуд-ливый, как во сне, возвышается вол-шебно-невероятный храм ВасилияБлаженного. Глядя на него, вы пере-стаете верить собственным глазам.Вы смотрите как будто на внешне ре-альную вещь и спрашиваете себя, нефантастический ли это мираж, непричудливо ли расцвеченный солн-цем воздушный замок, который вот-вот от движения воздуха изменитсвой вид или вовсе исчезнет. Вне вся-ких сомнений, это самое своеобраз-ное сооружение в мире, оно не напо-минает ничего из того, что вы виде-ли ранее, и не примыкает ни к како-му стилю: словно перед вамигигантский звездчатый коралл, ко-лоссальное нагромождение кристал-лов, сталактитовый грот, переверну-тый вверх дном».

Француз восторженно описываетпанораму Москвы: «Набережная надругом берегу Москвы-реки, вдолькоторой идут особняки и великолеп-ные дома современной архитектуры,прямыми своими линиями создаеткак бы основание огромному океанудомов и крыш, которые тянутся за

Фото из альбома Н.А. Найденова. 1888 г.



Одним словом, в лице Теофиля Го-тье Москва получила одного из са-мых своих деятельных и бескорыст-ных поклонников.

«ВЕЛИчЕСТВЕННАЯ ПАНОРАМАШПИЛЕЙ И КУПОЛОВ С РЕКОЙМОСКВОЙ»

Чарльз Латуидж Доджсон, более из-вестный нам под литературным псев-донимом Льюис Кэрролл, посетилРоссию вместе с богословом ГенриЛиддоном и был даже принят митро-политом Филаретом. Так уж получи-

лось, что именно диалог православ-ной и англиканской церквей позволя-ет нам сегодня узнать, какой увиделМоскву англичанин, создавший бес-смертный образ девочки Алисы, посе-тившей Страну чудес, тем более чтоэто было единственное путешествиеДоджсона за границу.

В «Дневнике путешествия в Россиюв 1867 году» автор «Алисы» нашел

Россию весьма привлекательной стра-ной. Например, в детском приюте вНовоиерусалимском монастыре, посвидетельству Доджсона, «на вид всемаленькие дети были чистыми, ухо-женными и счастливыми».

Кремль и на автора «Алисы» произ-вел сильное впечатление. Опять же,вечером Кремль (почему-то иностран-цы полюбили его, с легкой руки мар-киза де Кюстина, осматривать вече-ром и ночью) показался ему «чрезвы-чайно красивым ансамблем зданий»:«…море холодного прозрачного лун-ного света, заливающего чистую бе-лизну стен и башен, и мерцающиеблики на золотых куполах, чего неувидишь при свете солнца, ибо сол-нечный свет не смог бы выхватить ихиз темноты».

Сам же город автор «Алисы» описалтак: «Пять или шесть часов мы броди-ли по этому чудесному городу, горо-ду белых и зеленых крыш; кониче-ских башен, вырастающих одна издругой, подобно коленам складнойподзорной трубы; огромных позоло-ченных куполов, в которых, словно взеркале, отражаются в искаженномвиде картины города; церквей, выгля-дящих снаружи, как заросли причуд-ливых кактусов (одни «побеги» увен-чаны луковицами с шипами, другие –синими, третьи – красными и белымикуполами), а внутри сплошь увешан-ных иконами, лампадами, освещен-ными фресками во всю стену, до са-мой крыши; наконец, мостовых, из-рытых ухабами, словно вспаханноеполе, и извозчиков, настаивающих на

особой плате в 30 копеек сверх поло-женного «ради праздничка» (дня рож-дения императрицы). После обедамы отправились на Воробьевы горы,откуда перед нами открылась вели-чественная панорама шпилей и ку-полов с рекой Москвой, изгиба-ющейся дугой на переднем плане.

Затем мы отправились в Оружей-ную палату и увидели столько тронов,корон и драгоценностей, что нам нача-ло казаться, будто эти предметы встре-чаются чаще, чем черная смородина».

Несмотря на то что посещенияиностранцев Москвы в XIX векебыли делом обыкновенным, не-смотря на множество опубликован-ных путевых записок, мемуаров ипрочих свидетельств, включая за-метки иностранных журналистов,она, как и Россия в целом, почему-то оставалась даже для европейцевнастоящей «терра инкогнита». Дос-таточно просто прочитать романЖюля Верна «Михаил Строгов: ку-рьер царя», чтобы понять, что этобыло действительно так. Основопо-ложник научной фантастики совер-шенно ненаучно описал, как в Рос-сии времен Александра II некий та-тарский хан Феофар поднимаетвосстание в Сибири, некий ИванОгарев переходит на сторону Фео-фара, царского курьера МихаилаСтрогова хан пытается лишить зре-ния раскаленной саблей, но томувсе-таки удается предупредить овосстании брата царя – губернато-ра Иркутска.

XIX

–X

Xa

ge

@..

.ru

Фотография из альбома Н.А. Найденова. 1888 г.

Art & Photos

Московское Наследие №35