Мария Суворова "Потерянная книга"

ПОТЕРЯННАЯ•

КНИГА

МАРИЯ СУВОРОВА

Мария Суворова

ПОТЕРЯННАЯ КНИГА

prostobook.com2012

Потерянная книга : стихотворения / Мария Суворова. – К.: ООО «Prostobook», 2012. – 64 с.

Сборник стихов «Потерянная книга» – это офи-циальное, дополненное и исправленное издание вышедшей в 2009 году на правах «самиздата» одно-имённой книги Марии Суворовой. В оформлении обложки использована художе-ственная работа Марии Полковниковой «На карье-рах».

© Автор: Мария Суворова, 2012© Оформление: Мария Суворова, 2012

***

абвгдеёжзийклмнопрстуфхцчшщъыьэюяабвгдеёжзийклмнопрстуфхцчшщъыьэюяабвгдеёжзийклмнопрстуфхцчшщъыьэюяабвгдеёжзийклмнопрстуфхцчшщъыьэюя




* * *

4

на запах тонкий елово-сосновыйпохож и не похожазбукой старославянской глаголическойзапаролил вход и делаешь вид

что не ждёшьэто тебе мол кажется чудитсяв каждом пятом – золото и сереброты как отличница-школьница учишь

аз буки веди глаголь доброи кто бы подумал что рвётсявнутри – запахом тонким елово-сосновымприкосновенье его руки

* * *

5

по-прежнему поздно приходит автобусувозит людейа я не иду как всепропускаю рейс

по-прежнему холод мне щиплет щёкиа помнишь в тот разрумянец то ли с морозато ли смущенье в скромности фраз

по-прежнему хрупок и тонок лёдреки, берега же – мыдалеки и близкиа помнишь в тот раз

румянец то ли с морозато ли смущенье в скромности фрази также поздно пришёл автобусувёз нас

* * *

6

Я давно осенних листьев не собирала в букет.И осенью ступала, не глядя, по земле.

А по небу высоко-высокоСкользила недосягаемаяСтая птиц.Только я так давно не поднимала глаз наверх.

Жизнь без неба сломала сильные Стебли.А вернуться не дано, не дано Назад.

Я ищу осенние листья там,Где их нет.Верь – не верь.Ах, поедем туда, где осень!

* * *

7

Хочу с Вами поговорить.Улыбайтесь, улыбайтесь...Можете сказать:"В другой раз. Я занят".

Можете сделать "телефонный" вид –"Алло! Президент?..",Можете – строгий "исподочков",И улыбайтесь, улыбайтесь...

Мне так легче.И обязательно попросите меня Присесть.А ещё: "Чашечку чая?"

И прочие формальности,Я их люблю.Мне так проще.И улыбайтесь, улыбайтесь,

Пока я не забуду,Зачем пришла.Пока не забуду,Что хочу с Вами поговорить...

* * *

8

Между двумя вашими сердцами моё одиноко,и не хватает света, как будто ставнями закрыты окна.

Между двумя полюсами рока – Любовь и счастье,Но путь очень извилистыйИ далёкий.

Между нами уже сейчас будущее –Но жизнь поройЖестока.Между двумя вашими сердцами моё одиноко.

* * *

9

Артефакты Вашей любви – стихи,Коробка фантиков, открытки,Цветы В горшочках.

но

Главное, конечно, это ВыВ первозданном виде – homo sapiens.А письма, сувениры, счета телефонные –

артефакты Вашей любви

(хоть платить за телефон мне придётся),И ничего, что гитара – не Ваш инструмент,А немецкий – не Ваш язык.Главное – это Вы, Вы, Вы!

и

Стихи.А в них – мы, мир и люди.В них прошлое и будущее.И самое главное – Вы.

* * *

10

у меня на столе лежиттолковый словарьрусского языка и пара апельсинов

это постоянный набор предметовмоего рабочего места

чередование сна и встреч с тобойнадоели бы любому

а я ещё хочу стать гениальным профессороми мне не до глупостей если честно

как можно сосредоточитьсяна исторической фонетикеесли твой весёлый взглядтак глубоко запал в душу

только при помощитолкового словарярусского языка и пары апельсинов

11

проверьте если не верителюбезные читателиэто на самом деле помогает

* * *

12

Скорее бы стать профессоромлитературыи делить свой день на две смены.

А вечером время от временивстречаться с тобойв библиотекеили где-нибудь ещё.

И рассказывать о том,что произошло на занятиях,и слушать твои историио профессорской работе.

Скорее бы научитьсявзрослой серьёзности,педагогичности,педантичности.

И подавать всем примерсвоей наилучшей воспитанностью и нравственностью.

А в перерывах междулекциямисоставлять планнаучной работы.

13

Скорее бы стать профессоромлитературы,теории, истории культуры и этнологии.

(А потом выйти за тебя замуж,если, конечно, ты будешьк тому времениещё не женат.)

Но, в конце концов,разве мне будет плохобез тебя?Я же буду профессором...

* * *

14

Ночная съемка фотоаппаратом:Руками, ногами зацепляютДруг друга и оправдываются; ртом,Губами со вкусом крепкого чаяЛовят воздух,В потёмках представляют, что взрослые,А так, как будто играют, дети,Им бы только повеселиться –Такие вот человеческие особи,С глазами фосфорными.Кровать, стул и стол смешались В дефинициях.Мама, папа? – в соседней комнатеСо стёртыми лицами.Хочу сказать: "Да!", а получаетсяГромкое: "Нет!" и смех до коликов.Нет? А, может, уже давно сменилисьСоциальные и гендерные признаки?Давай тебя буду ласкать как мужчина,Задушенный собственной логикой.Где тело, в какой его части душа?В этих поисках заходятШарики за ролики.

В этих поисках еле дышишь,Даггеротип же показывает холодныйЛинолеум.Ты словно из старого шкафа с шубами,Проеденными молью,

15

Негатив же перевираетДо неузнаваемости, до пошлости,А они улыбаются в кадр,Обнажённости не боясь, думая, этот бредМежду нами, плёнка не предаст...А мне бы сердце успокоить гармонией,Где только взять её, не пойму,Во широком, во поле ли?Вот они, люди с протёртымиДо самой жуткой боли жизнями – дети,Снимающие рожицы свои в подпольеС закрытой снаружи дверью.Не мне сжигать листы, поваренной сольюНа раны высыпанные,Не мне смотреть альбомФотографий, разорванногоВспышками в темнотеВидеоролика.

* * *

16

За глаза друг другувыносим приговоры:я вас люблю у вас за спиной.

За глаза ругаеми жалеем, любимодним соприкосновением душ.

Перехваченным взглядомкрасимнеправду счастьяи счастья ждём.

За спиной у вас скажу,целуя духовв губы: «Люблю».

* * *

17

Просишь ночью крыльяСкладывать. Они мешают тебе быть обывателем.

А я мечтатель и в грубыхОбъятиях. Ты не мешаешь летатьМысленноНад пространством кровати.

Было бы только одно понятиеЖизни – на две судьбы – одно понимание Смерти – на две души – одинаковые Кресты – на груди –

Любили бы.А ты просишь ночью крыльяСкладывать. Они мешают тебеБыть обывателем.

* * *

18

рождаться от одной матери,чтобы потом любить, и знать –это о двух концах история, бессвязная в муках родословия.

где же твои руки холодные,что мне давали силы, сжимая плечи,не отпуская и проникая глубже,чем в нутро сердечной печи.

нельзя рождаться за спасибои доброе утро, добрый вечер –это слова магазинные, выеденныеповседневной желчью, если не от души,

если они не сердечные.где же твои глаза синие-синие,что мне давали не то уверенность,не то силы и проникали в глубины

беспечности, открывая скрытоев самом жарком палевенеуловимое и страстноеизвечное слёзное любовное увечие.

* * *

19

это было человеческое измождениеголосом из глубиныона загублена его возвращениемболью изнутри

и самое обыкновенное желаниеродиться заново выжечь полевместить в сердце и озимое и яровоея знала неподкупленное оно живое

а для них первый второй или третийили четвертый всё равно – равно а мне жить с этим горем нести его по всем временам года

и видеть разницу вычитая одногоиз другого, чужого из родногоматематика из историкаиз старого молодого

это было человеческое измождениеголосом из глубиныона загублена его возвращениемболью изнутри

* * *

20

Душу распахивать в пустоту незрячих глаз, кидатьсебя в счастье невысокой берёзки в поле.

Сладость немного прикрытыхвозлюбленного томных фраз –радостьжаждущего в солёном море.

Бей её, бей за обидную тяжестьран, горемыку из Гоморры,душу-горе,от ссоры устремлённую в сторону.

Будет ли мне всё равно или нет,распахивать душу,любить себя в счастьеневысокой берёзки в поле.

* * *

21

Обобщение мира –В пару слов вложитьСуть,Обнажить мысль.

Нет необходимости рушитьЗдание воспоминаний –Схематически проста нервная Душа.

Обобщить самого себяДо крайности восприятия «я».

Нет необходимости слушатьУмного древнегреческого мужа,Если не сумел взрастить собственные уши.

* * *

22

Ждали с детства чудаВ свете северного сияния.

Во время солнечного затменияЖдали с детства Рая.

Зимой во время снегопада мечтали,Желания небу по секрету шептали.

Летом друг другу моря и океаны обещали,Звёзды и луну во сне в руках держали.

Зачеркнуть бы неправильные дни!Стереть из книги жизни!

Ждали с детства чуда.Не знали, что детство – чудо.

* * *

23

Памяти швы – несжигаемые боли дневники.Памяти швы – отбери у меня прошлое, а ониОстаются и не рвутся.Памяти швы – потерянные мечты.

и

Если сегодня нет беды, то завтра неосторожныеСловаПоранятПамяти швы

и

Снова вернутся дни,ПолныеНе жизни, а мольбы,Голосов, зовущих в темноту, чтобы укрыть

но

Не помочь тому, кто хоть однаждыВместо любви встретил зло.Не спасти того, кто хоть однаждыВидел зло.

* * *

24

Тарелка горячего супа –И революция откладывается,извините, обеденный перерыв.

Бросят на чистый подносОбъедки –Это вам, дорогие гении,Жрите.

Соседка соседке поможет выжить. Она знает, что завтра на её плечиУпадутЦерковные свечи.

Душно, душно!Жить, подставляя себя под чей-тоУжин.Утешений не нужно –

Понимаю, что лучшеХуже.Лучше вовсе забыть, что человеку следуетЖить.

С трудом, переставляя ноги, Иду домой, не скрою,С горечью на душе,Знаю – в кармане затушены две свечи.

* * *

25

Дьявол во плоти это не Что, а Как.Это боль, прожигающая и скрытаяОт глазЧужих и собственных.

Я как чуму боюсь передатьСтрах,А идущий на встречу не знает,Чья власть

Победит, и сумеет лиОн потомПобедитьИ не пропасть.

Боль это не Что, а Как.Она скрытаВ сердце, в которое Нельзя попасть.

* * *

26

Символика сна – необоснованный вызовСобственным глазам.Будущее, растворённое в перекрашенных Небесах.

Я больше, чем по ночам не плакала Никогда.И ни разу не досмотрела кошмарДо конца.

От меня не оставалось и следа, когда Крик за дверью говорил –Боль не твоя,А сердце сжималось и перерождалось

В символику сна – необоснованный вызовСобственным глазам, когдаКрик за дверью не мой,А боль – моя.

* * *

27

А он где-то мёрзнет под забором илиПлачет.И он кем-то брошен за зло ненарокомПричинённое.

И мне не понять – люблю или в лицоПлюю.И мне не понять – спасу или в спинуВыстрелю.

А он где-то мёрзнет под забором илиВ люксе.И он кем-то брошен за зло по привычке Совершённое.

И мне не понять, не любить его больше.И мне не понять, не спасти его больше.Но не плюну в лицо.

А он где-то врёт, что мёрзнет или плачетПод забором.И он просто врёт, что кем-то брошенНезаконно.

* * *

28

Во дворе старый пёс мёрз.Без сил, одурманенный холодом.Ниспроверг коронованный бесНас всех. Мы за колючей проволокой.

Мы за спором осмеянныхЖалели,Возвеличивали.Мудрых – оплакивали.

Во дворе старый пёс мёрз.Я выйду на улицу:«Пёс!Давай поменяемся судьбами».

* * *

29

Пляшет на полочкеУ изголовья кроватиСлепой кот.Мёрзнет под забором, вроде, человек.

Из разворота страницТянут разнодлинные пальцыЧёрные кляксы.Под ними, может быть, текст.

Может быть, ты, человек,Написал его? –Может быть.

Перепад напряжения Выключил свет.НиктоНе заметил.

Пляшет на полочкеУ изголовья кроватиСлепой кот.Мёрзнет под забором, вроде, человек.

* * *

30

Ожиданием жить или борьбой наполнять существование –Пути разные, но мне так близкие, и не будет двери с табличкой«Выход запасный».

И лететь можно как гордый ястреб, НоСлучайно не врезаться бы от счастьяВ столб.

Не замёрзнуть, когда холодНакроет снегом с головой.Мой долг – быть теплом, а не зноем,Быть добром, даже если всё равно или ненавижу.

А иначе не будет таблички «Стой!»И полечу как гордый ястреб вновь.И не замечу от счастья ненастоящегоСтолб.

* * *

31

Мама, это так больно –Приходить домой и понимать, что только войныГражданскиеСравнимы с нашей любовью.

Мама, это так больно –Быть счастливой с другими,Пусть не с плохими,Но не с тобою.

Мама, это так больно –Сердце, движимое любовьюПрогонять из себя прочь,Делать его подневольным.

Мама, это так больно – Приходить домой и понимать, что только войныГражданскиеСравнимы с нашей любовью.

* * *

32

Боль внутри. Существование на грани –Там, где и я, и вы обречены.Там, где жизнь слишком близка к концу,И каждый из нас подобен античному мудрецу.

Боль внутри. Пройдёт или замрёт?Нет, молнией не убьёт. Ничего не случится,Не произойдёт. Но исчезнет что-то,А что-то придёт. Душа однажды снова вернётся,

Боль внутри нить судьбы повернёт.И не вернёт потерянное,А мы, плакать обречённые, друг друга найдёмВ любом городе, в любой стране.

Везде мы встретим глаза, полные слёз,Скрытых порой под маской непринуждённых поз.Боль внутри. Существование на граниКо всему человечеству любви.

Поиск такой же обречённой души,Счастье в поддержке её руки. Боль внутри, однажды заполнив сердце,Уже не уйдёт. Может, лишь замрёт.

* * *

33

Я сердцем на волоске от старости.Держусь рукой за небо, а глаза к крестам Прикованы – словно нет больше на земле Радости.

Я сердцем на волоске от старости.Улетаю вечерами в заоблачные дали, Спасаясь от страха, теряя силы, и снова черпая ихВ печали и слабости.

И сердце всё ждет опасности.Возвращаюсь домой – сжимаюсь и жду Удара в лобБез причины и по причине.

Это ужасно. Это жизнь без театральных масок.Это шанс узнать больше, чем может датьСпокойствие,Тихое, уютное человеческое удовольствие.

* * *

34

Душевспоможение ушло в прошлое,глаз же опущенных,горечью наполненных –не меньше.

Неистовство чёрствости, взаимопомощив пачках долларов,слёз же – не меньше.

А дети всё громче ревут, визгливыми голосамипронзая и без тогоизболевшуюся душу.

Вы, дети, увы, опоздали, милые,ведь ещё до моего рождениядушам помогать перестали.

* * *

35

Болью дома связан человек и нет иного горя.Боль дома не отпускает мысли на волю.Душа птицей в окно бьётся, но ни словаСказать не может, сделать не может – в ней боль дома.

И сколько бы в памяти не светило солнце –Не будет утро красивым рассветом, Но будет словно чёрным трауром покрыто –Болью дома.

Болью дома связан человек и нет иного горя,Кроме как житьЭтой болью,Быть этой болью, нести на себе тень дома.

* * *

36

записи на полях простым плохо отточенным карандашом задевающим деревянным концом тонкие линии тетради с загнутым листомвыстроились в ряд всем своим существомотрешённым и как бы не от мира сего

это вступление и я однажды поняла что это ощущение запущенных часов старенияи если не выдохну душу на полосатое дноокажусь единственной тленной материейсжатой собой в ответе на сердцебиениевеков от меня стоящих далеко и ненадежнолегко поддающихся осмыслению выверениювымарыванию грехов как ошибок записанныхслов на полях простым плохо отточеннымкарандашом в тетради с загнутым листом

а потом повернувшись лицом к самым страшным письменамдревних веков неоправданнозабытых и местами истёртыхв повседневном пользованиибез пользы безликой толпойна ладонь полон алфавитныйразмещу для тех кто знакомсо знаком изначальных имён это вступление в безразмерную стиховуювселенную на костях великомучеников

37

по особому неведомому народному преданию небом выношенное полуночью вскормленное и рождённое в единстве рассвета с заревомсолнечными бликами и чернильными каплями следом за алой буквицей завитками иконтурами своими никому не понятнымия бы рада была объяснению механизмасловоплетения и слова творения но

записи на полях простым плохо отточенным карандашом преемственно тяжелы дыханиеми на ощупь пробираясь сквозь эти камнипонимаешь как труден самый в жизни главныйсмысл что иголкой в яйце случайно сдавлен

* * *

38

земля по которой ступаем знает мы прахбез вести пропавший и сегодня известена завтра или на днях перестанут искатькак котят бросят забудут себя простят вскормлена летом матерью-одиночкой яжестяная банка сердце угольная душанерождённое счастье но живое и живая где-то за цветастой витриной себя уедем давай временно в безвременьетам молочные реки кисельные берегаэто будет ближайший город знакомыйот а до я но не будет скрежета боли лишь звук манны небесной каплей дождяземля по которой ступаем зовёт в себяи завтра или на днях перестанут искатькак котят бросят забудут себя простят

* * *

39

выходит за дверь и крестом защищает домуйдёт за тысячу вёрст но одним прыжкомхочет обратно вернуться к себе в гнездочтоб не терять его не теряться в мире чужома я ждуи тайная надежда шепчет придёт придётон от матери-кукушки его и так за порогжив не жив будет не первый и не второйа он закрылся словом каменным как стенойи я молчув нём уверенность завтра но он не свойдля своих я зашла в тупик-перекрёстоксловно острый лёд колет в сердце теперьи идти по пути что открыт ясен чистнекуда мнеманят дороги прямые но знаю это обманон выходит за дверь и крестом защищает дом подожду чтоб укрыться под сильным крыломне терять его не теряться в мире чужом

* * *

40

украдено сжатое в руках спокойствиеслужившее верно судившее непредвзяток груди всё время крепко прижатоено вот заброшено на сторону обратнуюгде ни света ни тьмы ни неба ни землипустоживи теперь как хочешь если и не хочешьпытайся вынырнуть через воспоминанияоткрытые незащищённые и грехи непрощённыеназад всё равно не вернёшься конченопотому что конечно даже самое сильноебольноя следила взглядом за пылинками на солнцев лучах прозрачных летавшими туда-обратнодумала ты сейчас наверно просто спишьтак не бывает чтоб раз и сломалась мысльчтоб раз и порванной оказалась нитьжизньты голоден и ищешь что бы съесть забываяне единым хлебом жив человек это местьза двойное дно слов произносимых обещаниема мне жалко странно жалко колко жалкопомочь не помочь из одного конца в другойбросаета ты как ни в чём не бывало не замечаешьчто случилось кого теряешь куда идёшьсталкиваешь да и нет и оправдания в ответа надо бы нам вернуть обратно спокойствие

41

что к груди было всё время крепко прижаторукамиобрели бы тогда взгляд непредвзятыйотличающий чёрное от белого зло от добрапомогающий видеть соринку и в своём глазу но вот заброшено на сторону обратнуюгде ни света ни тьмы ни неба ни землипусто больно жизнь бросает руками на дно

* * *

42

только тонко очень непрочно звучаниескрипичное ранящее дрожащее, оно моёнастоящее из молчания и переживанияв единении с потоком воспоминаний свитых связанных самым сильным словомсамым режущим колющим снова и сновано непроизносимым ещё непроизнесённымкак будто обречённым хоть обновлённым и слишком хрупкое прозрачно стеклянноенезапечатлённое незамеченное со сторонывзглядом случайным оно моё звучаниетолько тонко очень непрочно переживание

* * *

43

растянувшееся на много дней ожиданиеоглушительное звучностью сердца ударовтак меня верностью окружившее беспощадночто невольно молчание победно и славнои грусть утонченно сплетённая из знанияпонимания участи судьбы рока и долиотвлечённы мои мысли без воспоминанийпосле прочтения завета нового и старогозалпом – это тоска безвозмездно даннаяпревращённая чувствами в стих тягучийэто я от письма многотрудного истощённаяпереведённая на миллион языков научных

двум потерянным лебедям реки не рекиим бы рядом друг друга да синие волныкак они мы с тобой одинаковые и бездонныепозабытые вьюгами водами ветрами злобнымипозабытые счастьями и несчастьями разомвсеми близкими нам и далёкими прошлымиот того что полёт забытье полюбовноевзмахи крыльями равные мерные ровныевот оно двусердечное белое небо лебяжьеподарившее столько причудливых ласокэто самое нежное самое страшноелепесток на воде замирающий и прекрасный

* * *

44

тлеющим внутри него уголькомвыношена крохотным зёрнышкоми кругом то ли поле то ли костёри я то ли земная то ли солнечная в нём позабытый давно народв каждом жесте его и чёрточкебудто встреченный в кадре кинотонкой кистью образ прочерченный на пути от меня до него никогодолгожданная ясность дорожнаябез извилин опасных глубоких рвовнепонятная мне и не сложная

* * *

45

пережито непрожитое внутреннее движениесловом обмолвилась лишним пустым ненужным и теперь не понятно в нём жар или стужапережито непрожитое до начала и завершения слышу несказанное невыраженное устремлениев слове обычном ничем не приглядном простоми в обращеньи по имени и в именном значениислышу несказанное невыраженное прощение то ли на память руки пожатье то ли к прощаньювижу что скрыто внутри но не вижу его одногопрошлое прожито но не прожито мной пережитоето ли к началу руки пожатье то ли к концу

* * *

46

румянцем на щеках рождается благоговейноепервое и позже становящееся вечным времяи догадки о непроизнесённых словах сердечныххрупких колыбельных встречныхмоей бессловесности долгой непроходящейтающей словно дрожащей но и невидимойкажется что совсем несерьёзной невзрослойосторожной не по годам тревожнойя пытаюсь один понять закон что жизнь объемлети не знаю из знаков он или из слов мне всё равноя слышу часто как бьётся внутри новое живоето ли он то ли она но не оно и уже не я и силы отданы за лёгкое прикосновениекарандашом к листам ещё не воспрявшим ото снарумянцем на щеках рождается благоговейноехрупкое слово колыбельное

* * *

47

задолго до встречи к встрече подготовленавременем приучена к ожиданию длительномувнутри себя вырастила огромное и целительноеживое сильное замершее знаком вопросительным обычные будни расцвечены яркими краскамилишь от невидимого пылкого между запястьямирядом идущих не взявших друг друга за рукиещё не столь смелых в движениях ласковых ещё не объятых объятьями мрака вечернегоне слитых в единый глубокий и долгий вдохобычные будни расцвечены яркими краскамилишь от присутствия рядом от близости двух чуткая к лёгкому тихому и осторожномухмурилась встречному ветру улыбку храняно по началу без меры тревожная тёмнаяполем широким невольно раскрылась она долго ли коротко это ненужное знаниемало ли много ли каждой минуте своёлодка печальна когда одиноко качаетсяи на неё обречённо глядят с берегов двери распахнуты в доме и окна не сомкнутылишних скорей за порог им не место здесьтикают ровно и робко часы на запястияхрядом идущих вдвоем но несмело врозь

48

Больший по нежности

по замысленному но не прожитому по проложенному до меня но мнойне открытому пути вижу что не пройтибез большей по нежности руки

бесприютным странником по знакомымдальним и близким в поисках дверик самому подходящему к соприродномутолько мне вопреки словам со стороны

а его ведут мысли о чужих лицахулыбках иноземных сказочных царицахгде же они долгожданные синие птицыдетские страхи полуночных прятокот рук что могли лишь приснитьсяв возрасте юном беспечно чистом

он кропотливо слагал из всех летпрошедших так быстро образ себяв дневнике где помяты страницыкто же знал что со мной рядомжестом привычным убирал со лбалишние пряди и одним взглядомговорил о душе где себя прятал

49

за движение навстречу шаг обратныйчтобы обдумать ему чтобы порватьсямне пытаясь дотянуться до него во снеа потом изрыдать глаза до светадо смелости прикасаться ожидая ответа

а раненый мир измерен исключениямия в этом мире имя поперёк течениятолько бы не замечать в откликах боль как единственное значение

только бы счастья зёрнышко маленькоеа там глядишь и древо ветвистоеначало семейное с корнями и листьямиждёшь и ждёшь без оглядки на прошлоерезанувшее острым серебряннымныне же сорной травой заросшее

поле это зелёное летнеекажется ласковым мягкима ступи на него босикомпоранишь пятку захочешьобратно туда где гладко

к воспоминаниям о первых свиданияхк самым настоящим и самым яркимувы, чужим, не своим придуманными звучащим отговоркой невнятной

50

личное оно глубоко внутреннеепереживание, стихия неуправляемаябезымянная и изначально святая

а что свято не подлежит огласкесторонясь липких слов вязкихвсё сильнее сжимаем колосьяв одной связке бережём что данои медленно сложный узор плетём

так слагается быль и небыльпо замысленному но не прожитомупо проложенному до меня но мнойне открытому и я вижу что не пройтибез большей по нежности руки

51

Двенадцатый вал

рассказ о двенадцатом вале из устэкскурсовода перед картиной моря

или океана айвазовского или пейзажистаместного глухого провинциального

просто пишущего горы и водыпо внутреннему зову невышедшего

из него капитана дальнего плавания

1.у меня вода вызывает ощущение летаколодезная вода ключевая холоднаяутром нежно снимающая заспанностьприжимающаяся также ласково и неяснокак воздушная одежда на тонких лентахи всегда бывает одна ответная реакцияжелание быть с тобой крепко связаннойа ты был всего лишь двенадцатымпосле первого по счёту арабскомуа я как подросток бесбашенныйтайно стремилась к прекрасномуи снилось всё время непрозрачноепространство закрученное к центруи тёмно-синим цветом раскрашенноепросыпаясь думала вот оно чувстворебёнком большеголовым внутриутробнозашевелившееся но от тела ещё

52

не отделённое не излитое исповедьюне обожжённое снаружи прикосновеньемтвоего мужского холодного оружия

рано рана раскрыласьсердце слишком юноене готовое ко всемирномупотопу к такому водномуведь едва заколыхалосьвесенним голосомворобьиным щебетомтолько-только расцвелои запало в душуне одному не двума каждому близкомукаждому дальнему

и вела его за собой вытягивая мыслинезаметно уходя в сторону в левуюне алтарную не защищённую не вернуюи в этом была тайна таяния душевногоодиночества непорочного за дверьюзаколоченной и всё же столь хрупкогосчастья что не счесть всех напастейа пророчество сила благословеннаяматеринская любовь в родинке на щекеобломки деревянных кораблей на пескеи штиль словно конец всему пути

53

временами случалось прозрениеминутное секундное мгновенноекак отпадало от Всевышнегона ладони её белые-белыебыли то попытки выпрямитьсяпод тяжестью волн в шторм а он пугался её искренностипотому что не был готови паническое сопротивление то ли ласкам то ли нападениюговорило ему о презренииа имелось в виду сомнение страх перед притяжением

2.судно вражеское с рабами из нашихподи спаси всех чтобы потом не жалетьчтобы сейчас не ошибиться и впредьпомнить о вере в нить вытянутой неизмеренной и только на прочность проверенной страхом да беспомощностьюперед общностью людской сущностнойрассказ о двенадцатом вале не пустдаже от немого и слепого не видевшегоничего земного это эхо пещерного эгопервородной основы не человеческойно вочеловеченной в каждом и каждымслышимой как внутренний зов старого

54

капитана вернувшегося из-за океанаи вода текла реками ручьями ледянымив разных направлениях ради движенияживотворящего ради существования

3.у меня есть шрам на руке на предплечьес детства в вечность стеклом внесённый у меня есть память о каждой встречекаждой большой и маленькой незадаче больно было очень теперь иначев руках счастье но глаза плачутони по-другому не могут видеть кроме как в цвете общей неудачиа искусство из куска мела вырослоты им в школе на доске писалс ошибками несмело и отрывисто глупый совсем не понимал где оноживое слово не магазинная вывеска

и играл бездумно, неосознанно обижаязадевая руками головой не соображаявсе так или иначе сводилось к согласиюно задумчивость спутник его ненастьякак неуважительное в ответ "здрасьте"это путаница с невозможной отчётностьюписьменной устной краткой длиннойна столе блокнот для записей толстыйа слов в нём едва наберётся на ФИО

55

примите меня теперь другой – инойс избитой волнами штормовыми душой

измождённой но живой так бывает временамии голоса в голове звучат аккордом не в стройне в лад жизнь повернулась другой сторонойтеперь на неё смотрят зная что была изгойв этом смысла ноль в этом правды ноль

он её за руку всего лишь провожал домой

56

О поэме «12 вал» Это произведение невозможно экранизировать, по-тому что у него нет внешней кинетики, действия. Вот полное, но, как видим, такое малое, собрание глаголов:"вызывает, стремилась, снилось, раскрылась, заколы-халось, расцвело, запало, вела, случалось, отпадало, выпрямиться, пугался, спаси, не жалеть, не ошибить-ся, помнить, текла, писал, не понимал, играл, сво-дилось, примите, повернулась, смотрят, провожал". Глаголы, которых в стихотворении на сто с лиш-ним строк, всего около 20, в гомеопатической дозе в неравномерной концентрации разбросаны по тексту, и не создают динамики, нет сюжета, неис-кушенному читателю не пересказать содержание стихотворения. А это заставляет читателя думать в одном из двух направлений - либо глаголам при-дано особое значение, раз их мало, значит они осо-бо важны, или от них можно вообще избавиться. Интересны оба подхода, но я склонен ко вто-рому. Мой выбор подкрепляется тем, что в пер-вом катрене, в зачине из семи строк вообще нет ни одного глагола. А значит стихотворе-ние в целом вообще могло бы обойтись без них. Это означает, что содержание не несет процесса, нет развития, нет интриги, нет действия. А что есть? Есть стационарное состояние, для описания ко-торого не нужно движение. Все застыло с точки зрения динамики. Однако, это не означает, что нет напряжения. Взяли шар, надули и он лежит,

57

но надут он настолько, что может лопнуть в лю-бое время. Тем более, что в названии "Двенадца-тый вал" и описано максимальное состояние, как бы "дальше фишка не идет", это край, предел. Как у Марины Цветаевой в сказке "Молодец":

"Высокий как вздох Двенадцатый вал. Да с двенадцатым, с последним — в самый бой Как встряхнется-встрепенется зелень-зной. Да с двенадцатым, с последним — в самый вал Как сорвется-оторвется пламень ал".

Цветаева подтверждает догадку о верши-не, на гребне волны, за мгновение до обру-шения вниз, это состояние настолько захва-тывающе, что эту свою рецензию я вывешу в интернет ровно в полночь, в 12 ночи, с боем часов! Я не ставлю себе задачу достичь предельной ло-гичности своего разбора, потому что ее нет, да и не должно быть в самом стихотворении. Ключевая, на мой взгляд, строка, перед которой гово-рится о "вытягивании мысли в сторону ...не алтарную не защищенную не верную". В какую сторону? При-дав смысл алтарю как месту, которое вызывает бла-гоговение, в синонимическом смысле определение стороны будет, как "презренная, безащитная (перед Богом?), ошибочная". Мысль тянет в сторону греха. Но "тайна таяния душевного одиночества непорочно-го" заключена в "хрупком счастье, силе благословен-

58

ной, материнской любви", как противопоставлении "обломков деревянных кораблей на песке", постро-енных посредством мысли, и приводящих к штилю, концу пути. То есть мысль без души не работает. Антитеза - двенадцатый вал воодушевления и штиль мысли. У стихотворения могло быть и дру-гое название - "Штиль" как поражение разума, в от-личие от "Двенадцатого вала" - трудной, порой же-стокой ("у меня есть шрам на руке") победы духа. В конце стихотворения лирическая героиня пока-зывает себя - вот она я - "теперь другая - иная с из-битой волнами штормовыми душой". Стихотворе-ние о сильных переживаниях, выпавших на долю лиргероини, о закалке сердца. И теперь, огляды-ваясь назад, на эти испытания, на этот пережитый двенадцатый вал, она говорит, нет, ничего особен-ного, "он ее за руку всего лишь провожал домой". Тут бы самое время поставить точку, но только те-перь я вдруг увидел поразившую меня связь "Две-надцатого вала" с написанным лет 12 назад "Ланоли-новым блюзом" Наты Сучковой. А это означает, что я сейчас должен сесть, взять в руки "Двенадцатый вал" и начать читать, находить связи и аллюзии и... начи-нать работу сначала. Это интересная работа, очень познавательная, а потому, оставим ее на будущее. И сейчас же я хотел дать ссылку на свою до-вольно большую статью по анализу "Ланолинового блюза" и обнаружил, что нет ее в Интернете! Она есть на сайте Димы Гасина, где он справедливо пи-шет, что этого нет в сети, но представленная на его

59

сайте версия очень ущербная и без графиков, ко-торые в статье играют главную роль. Придется мне обязательно разместить на своем сайте эту свою ста-тью, и тогда уже вернуться к "Двенадцатому валу"! Ссылку я дам позже.

Сергей Фаустов, критик

60

Содержание

«На запах тонкий, елово-сосновый...» ......................«По-прежнему поздно приходит автобус...» .......... «Я давно осенних листьев не собирала в букет...» «Хочу с Вами поговорить...» ........................................«Между двумя вашими сердцами...» ........................«Артефакты Вашей любви – стихи...» ......................«У меня на столе лежит...» ...........................................«Скорее бы стать профессором...» .............................«Ночная съёмка фотоаппаратом...» ..........................«За глаза друг другу...» .................................................«Просишь ночью крылья...» ........................................«Рождаться от одной матери...» .................................«Это было человеческое измождение...» ..................«Душу распахивать в пустоту...» ...............................«Обобщение мира...» ....................................................«Ждали с детства чуда...» .............................................«Памяти швы – несжигаемые боли дневники...» ...«Тарелка горячего супа...» ...........................................«Дьявол во плоти это не Что, а Как...» ......................«Символика сна – необоснованный вызов...» .........«А он где-то мёрзнет под забором...» ........................«Во дворе старый пёс мёрз...» .....................................«Пляшет на полочке...» ................................................«Ожиданием жить или борьбой наполнять...» ......«Мама, это так больно...» .............................................«Боль внутри. Существование на грани...» .............«Я сердцем на волоске от старости...» .......................«Душевспоможение ушло в прошлое...» .................

45678910121416171819202122232425262728293031323334

61

«Болью дома связан человек и нет иного горя...»«Записи на полях простым плохо отточенным..» «Земля по которой ступаем знает мы прах...» .......«Выходит за дверь и крестом защищает дом...» ....«Украдено сжатое в руках спокойствие...» .............«Только тонко очень непрочно звучание...» ..........«Растянувшееся на много дней ожидание...» ........«Тлеющим внутри него угольком...» ........................«Пережито непрожитое внутреннее движение...» «Румянцем на щеках рождается благоговейное..»«Задолго до встречи к встрече подготовлена...» ...Больший по нежности .................................................Двенадцатый вал ...........................................................О поэме «12 вал» ............................................................Содержание ...................................................................

353638394042434445464748515660

Идеальный стих





Ideal poem

abcdefghijklmnopqrstuvwxyzabcdefghijklmnopqrstuvwxyzabcdefghijklmnopqrstuvwxyzabcdefghijklmnopqrstuvwxyz




Мария Суворова

Потерянная книга

Отпечатано в ООО «Издательство «Простобук»www.prostobook.com

Заказ: ___________________Тираж: 1 экз. (изготовлено по требованию)

© Автор: Мария Суворова, 2012© Оформление: Мария Суворова, 2012

Art & Photos

Мария Суворова "Потерянная книга"