ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА

ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ТРЕУГОЛЬНИК

СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА:

НАУКА, ПРОИЗВОДСТВО, КОММЕРЦИЯ

Москва

2012

ББК: 67 + 65.9(2)26

С 23

Треугольник сетевого общества: наука, производство, коммерция /

Коллективная монография под ред. Л.В. Голоскокова. – М.: Изд-во

Государственный университет Минфина России, 2012. – 186 с.

С 23

Настоящая коллективная монография является итогом трѐхлетних исследований работы

специалистов в области права, экономики, финансов, государственного управления,

маркетинга, менеджмента, философии, которые работали в направлении развития научной

школы сетевого права, начало становления которой положено в Государственном университете

Министерства финансов Российской Федерации.

Учѐные, преподаватели, практики, аспиранты в своих работах сформировали более ясную

картину феноменов сетевого права, сетевого общества, сетевой экономики, их взаимодействия

с финансами, производством, коммерцией.

Предложенные решения современных проблем российского государства и общества

наметили ориентиры для дальнейших научных изысканий. Итогом данного этапа исследования стал проект создания сетевого общества, предлагающий практический переход к строительству

сетевого общества, прежде всего, в финансовых аспектах.

Материалы публикуются в авторской редакции.

ISBN 978-5-905199-04-2 © Голоскоков Л.В., 2012

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА

ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ТРЕУГОЛЬНИК

СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА:

НАУКА, ПРОИЗВОДСТВО, КОММЕРЦИЯ

Москва

2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Голоскоков Л.В.

Проект создания сетевого общества как новая

национальная идея России…………………………...………..………..…6

Глава 1

Абакумова Т.И.

К вопросу о построении сетевого общества.............................................24

Глава 2

Андросик Ю.Н.

Сетевая природа фирмы: синергетическая

интерпретация с позиции теории экономического пространства……..42

Глава 3

Батяева А.Р., Кумуков М.Ш., Прошунин М.М.

Финансовый мониторинг

в сфере обращения электронных денег………….…………....................47

Глава 4

Довбня В.Б.

Конституционно-правовые проблемы разграничения

полномочий в сфере владения, пользования и распоряжения

природными нефтяными и газовыми ресурсами

в Российской Федерации и их решение методами сетевого права…….52

Глава 5

Дрошнев В.В., Дрошнева М.Д.

Социально-демографический мониторинг

в условиях информационного общества……………………....….……..70

Глава 6

Ермакова В.В.

Нормативное правовое регулирование информационного

обмена и взаимодействия таможенных служб в рамках

интеграционных объединений на пространстве СНГ……………......…78

Глава 7

Карпова Е.В.

Правовые аспекты современных сетевых технологий…......…………..92

Глава 8

Ким М.А.

Ценностные основания сетевого общества…………………...………....96

Глава 9

Кривенкова И.В.

Механизмы выравнивания сальдо торгового

баланса в контексте международной торговли Республики Беларусь

наукоѐмкой и высокотехнологичной продукцией со странами

основными торговыми партнѐрами…………………………………..105

Глава 10

Матвеев А.В.

К вопросу о возможностях использования

информационно-коммуникационных технологий при направлении

поручений о производстве процессуальных действий в уголовном

судопроизводстве Российской Федерации……………………..……...111

Глава 11

Рассолов И.М.

Правовая защита ноу-хау и коммерческой тайны

в гражданском праве…………………………………………………….118

Глава 12

Романенко О.А.

Трансформация корпоративного контроля с позиции

теории финансов……………………………..………………………......127

Глава 13

Станович Ю.М.

Идеи Б.С. Новек о модернизации права и общества

сетевыми средствами в контексте развития современной

украинской теории правовой коммуникации…………………...……..131

Глава 14

Суровикина Н.А.

Взаимодействие сетевого и административного права

как стратегическое направление модернизации

государственного управления.…………………………..………….…..142

Глава 15

Третьякова Е.В.

Сетевое право и финансы в

деятельности телекоммуникационных компаний………...………..….156

Глава 16

Хорошильцев А.И.

Власть права и ее уровни…………………………..……………………162

Глава 17

Чхутиашвили Л.В.

Сетевая экономика как хозяйственная деятельность

информационного общества….................................................................170

Глава 18

Шагиева Р.В.

Теоретические основы

информационно-правовой деятельности…………………………….174

Сведения об авторах………………………………………………….. .184

6

ПРОЕКТ СОЗДАНИЯ СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА

КАК НОВАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ РОССИИ

Л.В. Голоскоков

«Спасать государство и общество от

окончательного разложения и развала будут

общественные союзы, в высшей степени

жизненные, корпоративно-

профессиональные, с одной стороны

хозяйственные, с другой стороны

духовные».

Н. Бердяев,

«Новое средневековье.

Размышление о судьбе России и

Европы».

1923 г.

«В условиях современной демассификации,

разделѐнности общества на бесчисленное

количество производящих индивидов, цели

которых теряют то единое основание,

которое они имели в рамках

экономического строя, только

централизованные общественные

институты и способны, по-видимому,

противостоять перспективе социальной

дезинтеграции».

В. Иноземцев,

«За пределами экономического

общества».

1998 г.

Не случайно мы привели в эпиграфе две близкие по смыслу идеи,

высказанные с интервалов в 65 лет русским религиозным философом

Николаем Бердяевым и нашим современником, экономистом Владиславом

Иноземцевым. Выдающиеся мыслители разных направлений увидели, что

сложнейшие проблемы государства и общества могут быть решены

новыми общественными институтами. Одним из таких новых и наиболее

эффективных общественных институтов может стать сетевое общество.

Формально-юридическое основание для начала создания сетевого

общества содержалось в первой редакции Распоряжения Правительства

РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной программе Российской

Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)»1, подписанного

В.В. Путиным. В программе была поставлена задача оценки индекса

готовности к созданию сетевого общества, что означало признание

1 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)» // СЗ

РФ. 2010. № 46. Ст. 6026.

7

существования сетевого общества, и в целом прослеживался только

технологический аспект этого понятия, вытекающий из возможностей

информационно-коммуникационных технологий (далее – ИКТ). Из первой

редакции данной государственной программы можно было составить

некоторое представление о сетевом обществе и его назначении:

«популяризация возможностей и преимущества информационного

общества», «социализация на основе общения», «новые формы

солидарности», «распространение региональных инициатив»,

«формирование открытого творческого сообщества, способствующего

созданию инноваций» – и вот это последнее, как мы считаем, было

наиболее точной идеей, ключом к решению множества проблем

государства, но не силами одного государства, а через создание сетевого

общества и его работу.

В последующей редакции этой программы, сделанной Распоряжением

Правительства РФ от 02.12.2011 № 2161-р1 понятие «сетевое общество»

было убрано и оставлено только понятие «информационное общество»,

процитированные выше фрагменты также исчезли из текста программы,

хотя с нашей точки зрения были очень точными и полезными. В новую

редакцию программы был включен текст, который сохранил общую идею

предыдущей редакции: «Инновационный сценарий в наибольшей степени

соответствует идеологии информационного общества, ориентированного

на постиндустриальную экономику. При реализации инновационного

сценария Программа решает задачи не только в сфере информационных

технологий, но и становится инструментом решения задач модернизации в

иных сферах (управление, образование, здравоохранение и др.),

регионального развития и интеграции в мировое хозяйство, повышения

качества человеческого капитала и стандартов жизни населения»2. Мы

полагаем, что использование понятия «информационное общество» вместо

понятия «сетевое общество» не поменяло ни целей государства, ни

сущности современного общества, которое является одновременно

информационным и сетевым, и эти его атрибуты не могут быть изменены

никакими редакциями государственной программы.

И хотя авторы государственной программы «Информационное

общество (2011-2020 годы)» отказались от первоначальной задачи

перехода к сетевому обществу, мы полагаем, что это уже не важно. Задача

была поставлена, распоряжение Правительства РФ действовало около года

и под поставленную задачу могли сформироваться соответствующие идеи

или планы. То, что государство отказалось от построения сетевого

1 Распоряжение Правительства РФ от 02.12.2011 № 2161-р «О внесении изменений в

Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р» // СЗ РФ. 2011. № 51.

Ст. 7543. 2 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)» (в

ред. Постановления Правительства РФ от 18.05.2011 № 399, распоряжений

Правительства РФ от 02.12.2011 № 2161-р, от 30.12.2011 № 2438-р) // СЗ РФ. 2010.

№ 46. Ст. 6026.

8

общества – правильно, поскольку сетевое общество, понимаемое как

гражданское общество, действующее в современном информационном и

сетевом формате, и не должно строиться государством и по

государственной программе, ибо гражданское общество (народ) является

сувереном и не может быть никем построено, кроме как самим собой.

Красивая была идея, но реализовывать еѐ может только само сетевое

общество. Теперь можно рассматривать это дело так: государство вынесло

на обсуждение идею создания сетевого общества, вовремя получило

откуда-то сигнал, что это не его дело и сняло с повестки дня

несвойственную ему задачу. А нам предстоит разобраться, что будет

представлять собой сетевое общество и как его строить.

Мы полагаем, что нужно постигать сущность нового сетевого явления

не только умозрительно, пытаясь дать ему научное определение, но

подходить к его изучению и с другой стороны – практически строить сеть

сетевого общества, исследовать еѐ свойства и немедленно использовать

полученные знания на практике, а затем снова обращаться к теории. Важен

субъектно-деятельностный подход активного, созидающего, творческого

субъекта, а не только технический подход, связанный с внедрением ИКТ и

освоением бюджетных денег, ведь известно, что все государственные

программы всегда выполнялись не в полном объѐме. Формальное

определение понятий информационного или сетевого общества мало что

даст науке и практике, ибо оно будет всѐ время отставать от развития

реального феномена – сетевого общества, которое в каждой стране имеет

свои особенности, к тому же меняющиеся со временем.

Ещѐ одно основание для нашего проекта содержится в Бюджетном

послании Президента РФ «О бюджетной политике в 2010-2014 годах», в

котором поставлена задача: «В ближайшие годы в России должна быть

сформирована новая модель экономического роста, основанная в

значительной степени на частной инициативе, постоянных

инновациях…»1. В итоге из двух приведѐнных документов вытекает наше

предложение о том, что важнейшим делом государства и общества могут

стать частные инвестиции в инновации, осуществляемые путѐм создания и

функционирования сетевого общества.

Сущностное основание. В последние годы появилось множество

внутренних и внешних угроз для России. Они общеизвестны. Это

ухудшающееся состояние дел в промышленности, сельском хозяйстве,

космосе, демографии, медицине, государственном управлении,

образовании, науке и т.д. Многие из этих и других угроз могут быть

представлены специалистами в данной конкретной сфере как критические

что, скорее всего, будет близко к истине. Однако, приступая к созданию

сетевого общества, нужно понимать, что на начальном этапе его

строительства, когда нет никаких ресурсов, кроме самой идеи, браться за

все дела сразу невозможно, и поэтому нужно найти ту единственную

1 Бюджетное послание Президента РФ Федеральному собранию от 29.06.2011 «О

бюджетной политике в 2012-2014 годах» // Парламентская газета. – 2011. – № 32.

9

сферу жизни и хозяйства, которая является по-настоящему самой важной

со всех точек зрения, и, взявшись за которую, можно будет затем вытянуть

все остальные.

Для определения этой сферы наш анализ должен быть простым и

убедительным. Предложим следующую систему аргументов. Чем Россия

отличается от других крупных или индустриальных, или успешных

держав? Большой территорией? Нет, еѐ имеют и США, Китай, Индия,

Бразилия. Наличием нефти и газа? Нет, поскольку США добывают газа

почти столько же, а нефть в последнее время обнаружена в большом

количестве во многих местах мира. Действительным отличием России от

многих стран пока ещѐ остаѐтся еѐ интеллектуальный и научный

потенциал, способность к нахождению нестандартных решений, умению

найти выход из безвыходной ситуации. При всѐм известном упадке науки в

России «многие иностранные эксперты считают, что российская наука не

только не потеряна, но находится на вполне приличном уровне: у нас

сохранились традиции академической школы, которых попросту нет,

скажем, в Китае»1.

С другой стороны, наш потенциал в этой сфере постоянно убывает, а

многие страны показывают великолепные образцы адаптации к вызовам

истории. Но пока он сохраняется на достаточно высоком уровне, его

можно и нужно поддержать, увеличить и использовать для

технологического прорыва.

В идеале сетевое общество (это название можно трактовать как

название гражданского общества в его современном виде, как общество,

основанное на возможностях сетевых компьютерных технологий,

позволяющих быстро контактировать между собой любым лицам) должно

было бы взять на себя преобразование всего и вся, что не получилось в

государстве. Но так не бывает. Нужно с чего-то начинать. А начинать

нужно с того, что имеет конкретный экономический интерес для каждого

гражданина страны. В федеративной России нет почти ничего общего

между народами, живущими на Крайнем Севере и юге страны, на востоке

и западе. Отличается коренным образом всѐ: история, традиции, обычаи,

культура, местные языки. Тем не менее, есть конституционный фундамент,

общий для всех – российский рубль и русский язык. Поэтому мы должны

объяснить всем, понимающим русский язык (именно поэтому наш проект

– русский, объединяющих всех с помощью русского языка), что у нас есть

общий интерес – использовать уникальный и пока ещѐ во многом

непревзойдѐнный потенциал наших учѐных, изобретателей, инженеров,

чтобы он, сложенный с деньгами каждого россиянина, дал ещѐ бόльшие

деньги, которые в соответствии с принципом справедливости достались бы

всем участвующим в общем деле. Res Publica – республика в переводе с

латинского – это общественное дело. А республиканская форма правления

установлена ст. 1 Конституции РФ. Вот этого общего дела категорически

не хватает нам всем. Мы его сначала увидели в следующей строке

1 Носырев И. ИмПАТЕНТция // РБК. 2011. № 10. С. 145.

10

утратившей силу редакции государственной программы «Информационное

общество (2011-2020 годы)» – «формирование открытого творческого

сообщества, способствующего созданию инноваций», а затем в разделе

«ожидаемые результаты реализации программы» в новой, действующей

редакции государственной программы – «развитие социальной

самоорганизации и социального партнѐрства власти, бизнеса и

общественности на основе использования информационных технологий».

Несмотря на текстуальные различия, обе редакции программы нацелены на

решение одной и той же задачи, которая в нашем понимании представляет

собой формирование первоначальной структуры сетевого общества. Пока

сетевого общества нет, под ним можно понимать что угодно, однако наша

задача состоит в том, чтобы дать такое понимание и задать такую высокую

цель, чтобы с предложенной трактовкой согласилось большинство

граждан. Для этого нужно разработать наиболее общие положения

проекта, которые мы и представляем далее.

Новое общественное дело – это подъѐм своего собственного

финансового положения, своего личного статуса, развитие России не через

абстрактные общие дела (социализм, коммунизм, капитализм, при

строительстве которых народ в итоге претерпел большие испытания, но не

обрѐл ни достатка, ни достоинства, ни самоуважения, ни способности быть

ответственным за себя и страну), а через своѐ личное благосостояние.

Когда станет состоятельнее во всех смыслах каждый отдельный гражданин

– станет сильнее и Россия – вот формула процветания. Но не наоборот.

Обратная формула тоже работала, но всѐ-таки конечный итог оказался

негативным – модель устройства страны, в которой общественный интерес

значительно преобладал над личным интересом, потерпела крах.

Обустройство нужно начать с себя, а не с массы глобальных проблем.

Личный финансовый интерес, помноженный на великую цель и масштаб –

это основа проекта.

В России народ истосковался по национальной идее, проекту, который

мог бы увлечь всех. К нему Россия подошла вплотную, и если не дать ему

проявиться, можно потерять ту ценностную основу нашего общества,

которая составляла фундамент такого проекта, который и был

национальной идеей (только тогда мы не использовали это термин) – это

полѐт Гагарина, индустриализация и другие достижения, которые сделали

СССР великой державой. Создание сетевого общества должно иметь ещѐ

большее значение, нужно только вписать в проект один из плохо

применявшихся в те времена стимулов – личный интерес.

Конкретные пункты программы действий созревают в умах многих

людей одновременно и в одном направлении. Например, Т. Гурова пишет,

что «центральной задачей этой программы должно быть накопление

капитала на территории страны. Здесь важно два момента. Во-первых, под

термином «капитал» мы понимаем не только денежные и даже не только

технические и материальные активы, а в том числе образование и науку,

социальные функции. Во-вторых, чтобы стать центральной задачей,

накопление капитала должно получить очевидный приоритет над идеей

11

экспансии капитала»1. Есть и нематериальные субстанции, необходимые

для развития нового дела. О них хорошо сказал известный американский

экономист Роберт Солоу: «Думаю, что самое важное слагаемое

интеллектуального успеха – быть частью высокомотивированной группы.

По-моему, прогресс, как правило, обеспечивают усилия интеллектуальных

сообществ, а не отдельных людей»2. Эта мысль как нельзя более

соответствует идее построения сетевого общества, где еѐ нужно

использовать в полной мере.

Замечательная американская мысль. А с чего же начиналась

коммерциализация науки в США? Об этом вспоминает профессор

менеджмента и компьютерных наук Стэнфордского университета,

основатель нескольких компаний в Кремниевой долине Уильям Миллер:

«Именно студент Стэнфорда основал сотни лет назад первую

действительно значимую высокотехнологическую компанию. И несколько

преподавателей, в том числе первый ректор Стэнфорда, вложили в

компанию небольшие суммы… Например, в Кремниевой долине двумя в

числе самых первых предпринимателей были Билл Хьюлетт и Дэвид

Паккард, основатели одноимѐнной компании. Их поддержал очень

хороший преподаватель. Если бы не преподаватели, то сами студенты

ничего бы не создали»3.

Этот опыт нужно иметь в виду, как и многое другое. Например,

А. Механик пишет, что «проблемы России как нации заключаются в том,

что у неѐ до сих пор не сформированы новый исторический миф и новые

общепринятые ценности, не поставлены цели, способные объединить

граждан самого разного этнического происхождения… Ещѐ в XIX веке

известный французский учѐный и писатель Эрнест Ренан сказал, что нация

это «ежедневный плебисцит», в котором надо всѐ время побеждать»4.

Отсюда необходимость формирования идей, которые были бы приняты

большинством членов сетевого общества и стали бы нашей общей

стратегией. Мы полагаем, что такой идеей будет создание сетевого

общества через первоначальное создание его главной сетевой структуры –

инновационно-инвестиционной сети, в которой изобретатели, инженеры,

учѐные России предложат идеи и технологии для создания новых товаров,

которые будут поставлены предпринимателями на конвейер и в итоге

создадут устойчивый источник доходов для всех участников проекта.

Сколково – это замечательно, но инновации и мировой финансовый центр

появятся тогда, когда каждый гражданин страны будет лично

заинтересован в их появлении и с удовольствием и пониманием принесѐт

туда свои деньги. Это большая цель и наш идеал. А каково состояние дел в

этой сфере?

1 Гурова Т. Европейский путь русского человека // Эксперт. 2011. № 49. С. 22.

2 Гош А.Р. В остатке яркий талант // Финансы и развитие. Март 2011. Выпуск 48. № 1.

С. 7. 3 Никифорова А. Кто управляет Кремниевой долиной // Эксперт. 2011. № 50. С. 60-63.

4 Механик А. Нации не создаются толерантностью // Эксперт. 2011. № 9. С. 60.

12

Глава Центра этнонолитических исследований Эмиль Паин пишет, что

центральная проблема России – это проблема национальной

консолидации: «Какую бы модель развития ни рассматривать, исходный

пункт – некое сообщество, которое осознает себя «мы»1. Э. Паин

представил результаты некоторых исследований: в России один из самых

низких в Европе уровень уважения к правилам и нормам не только

формальным, но и неформальным – религиозным, семейным, этническим;

в европейской части России самый низкий уровень взаимного

горизонтального доверия по сравнению с 27 странами Европы, «и это уже,

честно говоря, почти трагедия для экономической деятельности. Если 70

процентов населения полагают, что окружающие люди будут относиться к

тебе нечестно, обманут… то предположить, что они будут в таких

условиях вкладывать в долгосрочные проекты большие деньги, – это

утопия. Отсюда сложность главного элемента всякой модернизации,

особенно инновационной»2.

О результатах таких исследований надо знать. Но именно эти цифры

говорят о том, что нужно немедленно создавать сетевую структуру,

причѐм на совершенно иных принципах, чем те, которыми

руководствуется сегодня наш народ, и которые приводят к таким

последствиям. Доктор химических наук, профессор В.С. Арутюнов пишет,

что «ключевая роль государства в реализации инновационной стратегии

развития и организации национальной науки уже обсуждалась нами в ряде

предыдущих публикаций о состоянии и перспективах научного потенциала

России. К сожалению, опасения по поводу отсутствия реального интереса

к этому вопросу со стороны российского государства полностью

подтвердились. Как только цены на нефть снова пошли вверх и

непосредственная угроза финансового коллапса национальной экономики

миновала, вопрос об инновациях снова перешѐл в традиционную фазу

ритуальных призывов, не подкреплѐнных какой-либо продуманной

систематической политикой, рассчитанной на долговременный

практический эффект»3. Из этого мы можем сделать вывод о том, что

поскольку субъект, обязанный заниматься инновациями и наукой –

государство – не может исполнить свои обязанности более двадцати лет,

то для исправления такого положения нужно создать другой,

заинтересованный и дееспособный субъект, которым может стать сетевое

общество в виде его первой и главной компоненты – инновационно-

инвестиционной сети.

Многие известные лица государства и церкви высказывались об

опасностях, которые могут нести социальные сети. Такие опасности есть,

но они могут возникнуть и при использование любых иных инструментов,

придуманных человеком, от которых человек не отказывается: телевизор,

1 Паин Э. Горизонталь безвластия // Огонѐк. 2011. № 19, 16 мая. С. 9.

2 Там же.

3 Арутюнов В.С. Главные инвестиционные проекты России как индикатор перспектив

национальной науки // Экономические стратегии. 2011. № 2. С. 41.

13

атомная бомба, самый массовый в мире антидепрессант – алкоголь, а в

России ещѐ и крупнейшая и мощнейшая из всех еѐ сетей – коррупционная

сеть, о которой почему-то не говорят, как об опасности. Говорят просто о

коррупции, как будто речь идѐт о коррупции двадцатилетней давности, но

в том и разница, что тогда была коррупция, а сегодня она имеет вид сети и

непонимание этого – вдвойне опасно. Известные исследователи этой

сферы, М.Р. Юсупов и А.Я. Минин, пишут, что «сетевая коррупция

протекает в рамках коррупционной сети, что позволяет

институционализировать процедуры. Она является организованной

институциональной коррупцией регулярного, постоянно

осуществляемого экономического, политического или социального

обмена»1. Вот эта сеть отбросила Россию на последние места в

мире по уровню коррупции, и именно здесь впору кричать об

опасности.

Известный строитель финансовых пирамид через те же социальные

сети вторично привлѐк деньги многих миллионов человек. Возможно, он

преувеличил их число в рекламных целях, но по его первой пирамиде

можно судить, что их порядок верный. Так почему бы не использовать

желание народа включится в реальный инвестиционный процесс, ведь

иначе он участвует в коллективном обмане, когда каждый участник знает,

что получит деньги за счѐт тех, кто принѐс их позже? Почему одиночка

может привлечь деньги миллионов людей, а государство для налаживания

инновационного процесса не может?

Причин неудачных действий и бездействия государства много, они

исследованы, а виновные органы и лица известны. Например, Президент

РФ Д. Медведев на встрече с учѐными Сколково, отвечая на реплику

программиста Максима Кузькина о том, что на таможне его попросили

заплатить 20 тысяч евро за старое барахло, сказал: «Я когда слышу

разговоры про таможню, мне иногда тяжело сдержаться. Просто, ей-богу,

хочется взять микрофон, и как запустить в стенку! Что ни делаешь – всѐ

выворачивают наизнанку»2. Это означает, что даже Президенту РФ сложно

преодолевать антимодернизационные и антиинновационные устремления

таможни и иных служб и чиновников, цель которых – быстрое обогащение

в ущерб государству. Однако сетевое общество никогда не будет иметь

силовых структур для борьбы с такими явлениями, и поэтому для него

путь борьбы или даже критики этих явлений неприемлем: критикой и

предъявлением претензий кому-либо проблему не решить. Сейчас важно

конструктивно действовать, а не возмущаться.

Какие идеи можно использовать, чтобы действовать? Г.С. Киселев

полагает, что «наше будущее зависит не столько от тех или иных законов

истории, сколько от состояния нашего собственного сознания, от его 1 Юсупов М.Р., Минин А.Я. Противодействие коррупции институтами гражданского

общества / Методология и организационно-правовые аспекты поддержки на

общественных началах в сфере предпринимательства / Под. ред. проф. Минина А.Я.

М.: МТПП, 2009. С. 183. 2 http://www.ntv.ru/novosti/243453/video/

14

зрелости. Другими словами, люди – если они хотят состояться именно в

качестве людей – не должны смиряться даже с объективным ходом

вещей… Долг человека – осознать своѐ предназначение: преображать

стихийно-хаотический мир в человеческий, т.е. одухотворять его, и делать

максимум возможного на этом пути»1. Эта мысль очень подходит для

современной ситуации в качестве установки создавать и строить в России

сетевое общество, когда разрушено так много и в отношениях между

людьми, и в отношениях между гражданами и государством, когда

правильным призывам руководства страны к инновациям и модернизации

противодействуют коррумпированные чиновники, и делают это

масштабно, безбоязненно и эффективно. Это коррупционная сеть, и такое

еѐ организационное свойство делает сеть неуязвимой и практически

неподконтрольной государству. Ей нужно противопоставить сеть

созидательную – сеть сетевого общества с позитивными целями. Но не для

борьбы (у сетевого общества нет такой задачи), а для положительной

обратной связи с государством, постепенного преодоления, замены

сложившейся системы, ибо преимущество сетевого общества не в

проявлении силы, а в предоставлении уставшим от коррупции людям

позитивной цели и выхода из порочного круга.

Одну из методик реализации нашего проекта мы извлекли из

выступлений двух известных лиц. М. Делягин, критикуя позицию

В. Путина в той части, где в его статьях вместо стратегии содержится

тактика, говорит, что «если не сформулировать сверхзадачу, которая в

нашем обществе, в нашей культуре вытаскивает за собой потом всѐ – пусть

даже задача глупая и нерешаемая, но она вытаскивает, она структурирует

пространство – если остаться в рамках тактики, что мы поддерживаем

стабильность… Нельзя решить задачу, не ставя над ней невыполнимые

задачи»2. Обратим внимание на фразу «структурирует пространство»,

поскольку В. Путин, отвечая на вопрос о президентских выборах,

заданный ему в Томском политехническом университете, ответил, что

главное – чтобы в результате было структурировано гражданское

общество3. Итак, экономист и политик сошлись в необходимости

структурировать гражданское общество. Мы полагаем, что такая структура

может быть создана именно в виде сетевого общества, так как сеть сама по

себе уже задаѐт структуру, а вот конкретика структуры, еѐ содержание –

всѐ это нужно решать нам, членам сетевого общества и его создателям.

Нам нужна и принципиально новая форма, и еѐ новое содержание.

Сегодня нам нужно опереться на точки экономического позитива. Они

есть. Так, президент «Деловой России» А. Галушко считает: «На мой

взгляд, у России есть уникальный шанс правильно воспользоваться

моментом и подать себя как хорошую инвестиционную площадку, место 1 Киселев Г.С. Шанс на свободу (о перспективах открытого общества) // Вопросы

философии. 2004. № 9. С. 15. 2 Finam.fm, 7 марта 2012.

3 Владимир Путин получил установку. «Коммерсантъ», 26.01.2012.

http://www.kommersant.ru/doc/1858496

15

для ведения бизнеса. Нужно сказать: мы готовы дать лучшие в мире

условия прямым инвесторам…»1. И теоретическая наука – экономика –

также указывает правильные направления движения. В. Иноземцев пишет:

«Главная задача развитых стран сегодня – это сохранение их уникального

лидерства в информационной и технологических сферах, а в этом

отношении даже незначительные по населению и естественным ресурсам

регионы могут сколько угодно находиться в авангарде прогресса,

определяя направление развития человечества. Именно в этом, на наш

взгляд, и заключено основное условие доминирования

постиндустриальных держав над остальной частью мира; именно его

утрата имела бы гораздо более тяжѐлые последствия, чем торговые

дисбалансы и непропорциональные потоки рабочей силы и капитала»2.

Эти идеи является предпосылками для создания сетевого общества и

платформой для следующих предложений по его строительству.

Деятельность по формированию начальной структуры сетевого

общества в виде инновационно-инвестиционной сети должна опираться на

фундаментальную российскую науку, интеллект и знания наших учѐных,

изобретателей, инженеров, здравый смысл, справедливость, научное

стратегическое планирование, это должна быть работа не на отчѐтность и

не имитации работы, как сложилось в России повсеместно, а деятельность,

направленная на получение конечных положительных результатов.

Методы создания сетевых структур известны, их нужно заимствовать у

таких великолепно развивающихся сетевых структур как банки

(крупнейший сетевой банк в России – это Сбербанк), сетевые компании,

MLM-компании, сети транснациональных корпораций (ТНК) и прочие,

улучшать и адаптировать их методы к нашему проекту и применять их в

деле. Слова «сетевые компании», конечно, вызовут неприязнь многих

граждан, которые потеряли и ещѐ потеряют деньги в финансовых

пирамидах, однако наука не может брать в расчѐт их эмоции, она находит

методы сетевых компаний эффективными, поэтому мы должны у них

учиться, а затем делать ещѐ лучше и идти дальше.

Инновационно-инвестиционная сеть должна иметь свою логичную

внутреннюю структуру. Скорее всего, она должна быть именно сетевой

структурой, но не обычной организационно-правовой формой,

предусмотренной гражданским законодательством, и вот почему. Все

существующие организационно-правовые формы (акционерные общества,

товарищества, кооперативы и прочие) созданы под коммерческую или

некоммерческую деятельность организаций, но не сетевого общества,

поэтому попытки втиснуть в старые формы новое содержание ни к чему

хорошему не приведут. Анализ существующих в российском

законодательстве организационно-правовых форм показывает, что все они

1 Яковенко Д. Промышленность в новом формате // Эксперт. 2011. № 43. С. 52.

2 См.: Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества: Научное издание. М.,

1998. C. 527.

16

по разным причинам непригодны для абсолютной новации – сетевого

общества.

Есть и общие причины непригодности: все организации, в какой бы

форме они ни создавались, подконтрольны тем или иным государственным

органам. Гражданское общество и его современный вариант – сетевое

общество – не может быть подконтрольно никому, поскольку гражданское

общество призвано контролировать государство, но не наоборот.

Гражданское общество как предельно большая общность людей на

территории России представляет собой по сути дела весь народ, и хотя

понятия «народ» и «общество» разнятся по своему содержанию, в какой-то

части они совпадают, во всяком случае, не вдаваясь в научные тонкости,

можно условно приравнять их. Если это так, то в соответствии с ч. 1 ст. 3

Конституции РФ «Носителем суверенитета и единственным источником

власти в Российской Федерации является еѐ многонациональный народ».

Следовательно, гражданское общество (сетевое общество) – это суверен, и

выше его никого нет и быть не может. Это правовое обоснование того,

почему нельзя ставить под контроль создаваемую структуру сетевого

общества, ведь это значит сразу же ставить еѐ в зависимость от

государства, а в наших условиях – от небольшой группы чиновников.

Слишком высок и ничем не оправдан такой риск – всему народу

довериться нескольким чиновникам. Такая модель уже есть – вертикаль

власти, которая пока не продемонстрировала образцов прорывных

решений ни в каких областях хозяйства, промышленности или науки,

поэтому вторая подобная модель будет лишней.

Что же такое сетевая структура сетевого общества? Это структура,

которая образуется и развивается за свой счѐт, в том виде, в каком она

сочтѐт нужным, этот вид определяется стоящими перед ней

стратегическими задачами, и если это нужно для их решения, структура

сама себя переформатирует и примет тот вид или форму, какую ей нужно

иметь в данный момент. Поскольку сетевое общество первично, поскольку

оно – суверен, оно не должно ни у кого спрашивать разрешения избрать

тот или иной вид (или форму – как кому нравится). Поэтому навязывание

государством иметь сетевому обществу устав или учредительный договор

или ещѐ какие-то установочные или регистрационные документы, а также

устанавливать, перед кем ему отчитываться, невозможно. Нет и не может

быть ни одного должностного лица в государстве, которое могло бы давать

указания сетевому обществу. Однако это не означает, что сетевое

общество изолировано от государства, напротив, они глубоко и прочно

связаны множеством различного рода связей. Наука должна будет выявить

и объяснить характер этих связей, предложить, как сделать их более

эффективными для взаимной пользы государства и сетевого общества.

Научным кадрам сетевого общества предстоит глубоко исследовать эту

область непосредственно в ходе практического строительства сетевого

общества, однако никто не мешает заняться этой же проблемой и

государственным научно-исследовательским учреждениям и вузовской

науке. Это и будет одна из многих связей государства и сетевого общества.

17

Первая связь проявилась в упомянутом нами распоряжении Правительства

РФ, в котором само государство впервые озвучило идею сетевого

общества. Возможно, государство могло бы ещѐ принять участие в

оказании помощи по становлению сетевого общества в рамках

государственно-частного партнѐрства, а затем постепенно отойти от этой

работы. Это тоже могла быть одна из связей государства и общества. Опыт

такого рода был в своѐ время продемонстрирован на примере создания

Общественной палаты.

Сильная консолидационная идея, предлагаемая в рамках создания

сетевого общества, такова: вернуть России статус великой научной,

индустриальной и технологической державы, поставляющей на

внутренний и внешний рынок самые передовые технологии. Показать себе

и другим, что мы можем собраться, сосредоточиться и стать в деле

технических инноваций снова ведущими, у которых есть чему учиться,

сделать имидж русской науки привлекательным, а русский язык – языком

передовой науки и технологий, который нужно непременно учить, чтобы

что-то представлять собой в мире – как это было раньше в ядерной физике

или космосе. При этом достижение поставленных целей производить

путѐм сложения усилий всех участников сетевого общества, которые

должны понять и принять для себя несколько простых вещей: первое –

нужны вклады своих личных денег в общее дело, ибо без денег ничего

нельзя сделать; второе – необходимо личное участие каждого в данном

деле (как это сделать – вопрос второго плана); третье – личная

ответственность каждого участника сетевого общества за общее дело. В

новом деле – никаких общепринятых русских привычек, ставших нормой

поведения: воровство и взятки, имитация дел и болтовня, лень и апатия,

неверие в свои силы, авось да небось. Это всѐ то, что успешно несѐт по

всей стране разрушение. В сетевое общество нужно приходить строить.

Сетевое общество – это исторический шанс сменить тенденцию

разрушения на созидание. Это конкретное приглашение каждому

приобщиться к великому делу и сообща достичь идеала, который мы

потеряли в погоне за хлебом насущным.

Необходимо принять принципы построения сетевого общества. Один

из принципов, непривычный для нынешнего государства, такой: наверх –

на любой уровень – избирать не самого богатого, покупателя должностей и

званий, как сегодня, а самого умного, образованного, результативного и

ответственного. Избравшие и избранный несут равную ответственность за

конечный результат работы своего избранника. Россия, приняв форму

сетевого общества, должна стать в боевую стойку собранности,

деловитости, энергичности, рассудительности прагматичности,

рациональности. Главный враг внутри нас: склонность к болтовне и пиару,

неуверенность в своих силах, ожидание ответов и указаний сверху,

неграмотность и нежелание становится грамотными – это очень тяжело,

так же как быть свободным, а не рабом. Наш стиль работы:

стремительность и напор, никаких сомнений (типа «ну, давайте

попробуем…») – только вера и победа – без вариантов.

18

Эти и другие правила всякий приходящий в структуру сетевого

общества должен принять для себя и сказать себе: Принимаю! Верю! Буду

работать в полную силу и стану состоятельным человеком (во всех

смыслах этого слова), и мы добьѐмся поставленных целей! Кто

сомневается, боится, не знает, не может, не верит, не принимает новые

правила – может подождать. Придѐт потом. То, что кто-то не поверит – это

нормально, народ обманывают уже сто лет подряд. Если же пришѐл –

работай. Обещал – сделай. В сетевом обществе нет надсмотрщиков и

погонялок, сюда можно прийти и работать ради великой цели. В нѐм

интересно работать, потому что результат будет обязательно, ибо придут

работать только активные и деятельные, а кто не верит в результат, тот не

приходит, и у него не будет результата – на нет и суда нет. Один из

принципов – жѐсткая самодисциплина.

Сетевое общество не спрашивает у приходящего работать гражданина

о его прошлых грехах, неудачах или о тех его поступках, за которые

человеку когда-то будет стыдно. Сетевому обществу нужны знания и

умения, творческий дух и креативностью, организационные,

изобретательские способности и другие положительные качества человека,

которые он готов привнести и отдать, и которым оно найдѐт наилучшее

применение. Возможно, человек всю жизнь делал что-то неправильно и

знает это, не исключено, что ему приходится так делать в силу

зависимости от начальника или внешних сил, которые он не может

преодолеть. Всѐ это можно оставить в прошлом, а в сетевое общество

человек приходит, чтобы стать творцом, созидателем или незаменимым

исполнителем и сделать что-то реальное в жизни, что останется с ним и

после него. В сетевом обществе творческая личность конструирует этот

мир, как считает нужным, а не ждѐт от него указаний, милости или

подачек. В сетевом обществе любой человек незаменим, ценен и уникален.

В России нет лишних людей, и всеми ими нужно дорожить – это ещѐ один

принцип сетевого общества. Главное в сетевом обществе – это человек,

личность, и цели сетевого общества направлены на благо конкретного

члена общества.

Сетевое общество пока берѐтся решить задачу организации

инновационно-инвестиционного процесса, направленного на конечный

результат – получение доходов от инноваций и технологическое развитие

страны. Всего одна задача, но очень сложная, а также самая важная из всех

современных задач. Если другие задачи могут хоть немного подождать, то

эта – не может. Наука сегодня – это становой хребет России. Об этом мало

кто знает, но нужно, чтобы знали все. Не будет науки – Россия сразу

превратится в страну третьего мира, правда, с нефтью и газом, запасы

которых велики, но конечны.

Для сетевого общества нынешней России очень точно подходит идея,

которую высказал в виде своего личного прогноза заведующий отделом

международных финансов ИМЭМО РАН Яков Миркин: «…впереди

финансовое развитие, более высокая монетизация экономики, всѐ более

сложный финансовый рынок России, открывающий массу возможностей

19

для влюблѐнных в реальную экономику, в изменчивость, для тех, кто ищет

риски, приключения, инвестиции в инновации»1.

Модель представляемого сетевого общества использует изложенные

нами подходы и принципы и не отрицает возможности в других

государствах иного понимания сетевого общества, его предназначения.

Нас интересует то сетевое общество, которое мы берѐмся создать в России

в контексте еѐ нынешних проблем и проблем человека и гражданина

России. Именно конкретика современных проблем России задаѐт

структуру, цели и задачи сетевого общества, определяет необходимые

принципы его работы. Чисто теоретически перед сетевым обществом

можно поставить массу разных задач и изобразить его структуру в любом

виде или форме, однако фактор времени налагает свои ограничения: нужно

спешить, иначе иные конфигурации сетевого общества могут стать просто

неактуальными. Поэтому наше видение структуры сетевого общества

исходит из необходимости решать для выживания страны именно

предлагаемый нами узкий круг задач.

Важнейшая компонента сетевого общества – финансовая, ибо с неѐ всѐ

начинается (аккумуляция денег) ею всѐ и заканчивается (распределение

дивидендов). Другие компоненты, которых может быть достаточно много,

нами пока не рассматриваются. Нужно отметить, что сетевое общество

будет радикально отличаться по целям и задачам как от коммерческих, так

и некоммерческих организаций. Например, от коммерческих организаций,

которые могут иметь похожие цели и задачи, оно будет отличаться

структурой, амбициозностью целей, масштабностью задач, количеством

участников, размещением в виртуальном пространстве, использованием

своих внутренних норм и правил (сетевых) и другими параметрами,

многие из которых пока не исследованы.

Сетевое общество требует нашего возвращения к истинным ценностям:

только личный талант и способности делают человека значимым в новой

системе координат. Докажи, что ты лучше других, стань ступенькой выше,

но при этом неси бόльшую ответственность за всех тех, кто тебя выдвинул

наверх, кто придал тебе более высокий статус. Ответственность за других

– это правило работы в команде, в обществе; если ты отвечаешь за других

– это уже признание того, что ты – лидер. Это одновременно высшее

признание твоих заслуг.

Сетевое общество развивается на принципах самоорганизации. В то же

время это не означает, что всѐ пущено на самотѐк. Развитие инициируется

на основе новейших достижений науки, с использованием методов

синергии, краудсорсинга, а ими в состоянии овладеть только самые

подготовленные, поэтому ценность реального образования, знаний,

умений становится определяющей. Самоорганизация осуществляется и

координируется теми группами лиц (управляющими центрами сети,

которых может быть много), которые имеют соответствующую подготовку

и образование.

1 Миркин Я. Эквивалент власти // Прямые инвестиции. 2012. № 1. С. 19.

20

Сегодня эксперты обеспокоены вот чем. Ведущий консультант

информационного отдела Аналитического управления Аппарата Совета

Федерации Г.С. Добкин пишет: «Несмотря на то, что интеллектуальный

потенциал российской нации остаѐтся достаточно высоким, уровень его

использования в России крайне низок. Взаимодействие государства,

бизнеса, науки и образования для обеспечения ускоренной модернизации

страны, инновационного развития российского общества носит

недостаточный характер, не демонстрирует взаимной заинтересованности

сторон на деле. Длительное сохранение невостребованности

интеллектуального потенциала в стране неизбежно ведѐт к его снижению,

как за счѐт деквалификации и оттока специалистов за рубеж, так и из-за

снижения его общественного престижа»1. А сетевое общество – это тот

инструмент, который позволяет поднять собственный престиж путѐм

участия в великом деле возрождения себя и своей страны буквально

каждому человеку.

Термин «сетевое общество» интуитивно не располагает думать о нѐм в

финансовых аспектах, но можно ли вообразить, что от того, что соберѐтся

«общество» в сто тысяч или сто миллионов человек, которые хорошо

поговорят, и тут же возникнет финансовый доход? Конечно, нет. Поэтому

вход в сетевое общество начинается с выполнения обязательных условий:

деньги, время и личные усилия, ответственность. Нужно понимание того,

что дивиденды от инвестиций в передовые технологии и вообще в любой

бизнес не возникают как в финансовых пирамидах ежемесячно и не растут

от переброски денег со счѐта на счѐт. Это процесс с множеством этапов:

НИОКР, патентование, экспертизы, финансирование, производство, сбыт,

и т.д., а его основа – производство, а не финансовые манипуляции,

которые в 1998 году закончились плохо и для государственной пирамиды

ГКО, и для известных частных пирамид. Мы же предлагаем

инвестирование только в реальный сектор экономики, производство.

Некоторые дела в жизни нужно делать лично. Можно по доверенности

купить машину или дом, но по доверенности нельзя родить и воспитать

ребѐнка. Без инвестированных денег и вложенных личных усилий не

возникнет личная ответственность и интерес, а это именно то, чего нет у

обычного гражданина, поскольку в нашем государстве он всегда передавал

всю свою инициативу и ответственность депутатам, партии и правителю,

которые находятся в текущий момент у власти. Тот ребѐнок, которого по

доверенности все мы родили и за двадцать лет воспитали – нынешняя

Россия – показывает нам, чтό в итоге получается, если мы без оглядки

отдаѐм нашим избранникам всѐ, что у нас есть. Нужно думать: когда, что,

в каком объѐме, кому и на какое время можно передать, а чего передавать

нельзя никогда и никому и нужно делать лично.

В то же время сетевое общество – это не акционерное общество и не

1 Добкин Г.С. Сохранение и развитие интеллектуального потенциала нации –

необходимое условие развития информационного общества в России // Аналитический

вестник. № 16 (402). С. 39-40.

21

общество с ограниченной ответственностью. В нѐм не может быть, чтобы

пришѐл некто богатый, внѐс миллиард (денежных единиц) и сказал, что

теперь он имеет больше половины голосов на общем собрании и всѐ будет

решать за всех. Есть соответствующие защитные механизмы. Сетевое

общество – это и не партия. Партии занимаются в числе прочих важных

дел критикой властей и друг друга. Сетевое общество в нашем понимании

никого не критикует. Критики было более чем достаточно, но за двадцать

лет она не привела к качественному улучшению состояния дел в России.

Поэтому задача сетевого общества – сформировать положительный образ,

сформулировать правильные цели, привлечь максимум сторонников,

решить задачи и достичь конкретных результатов. Абсолютно все

граждане могут стать членами сетевого общества, ибо все они – члены

гражданского общества. В его подструктурах они могут занимать разные

позиции соответственно своим возможностям, способностям, желанию.

Для человека важно только одно, чтобы он сделал выбор и поменял статус

пассивного наблюдателя жизни, в котором он пребывает, являясь

одновременно членом гражданского общества (ибо мы все без исключения

– его члены), и стал активным участником общества сетевого, в котором

он обретѐт благодаря новым связям множество сторонников, партнѐров,

друзей, а также свой высокий статус конструктора нового мира и творца

новой России – величайшей державы. Такова цель сетевого общества и его

идеал.

В чѐм важнейшая миссия сетевого общества? По мнению эксперта,

«инновации в нашей стране всѐ ещѐ носят точечный характер и не стали

мощной движущей силой хозяйствования и общественной жизни.

Технологический кризис, который переживает Россия, становится угрозой

для самого существования страны не только в долгосрочной, но и в

среднесрочной перспективе. Советские заделы в сфере инноваций в

большинстве своѐм исчерпаны, распалась технологическая цепочка,

которая обеспечивала воспроизводственные циклы инноваций – от

фундаментальной науки до их внедрения»1. И поэтому, как мы полагаем,

восстановить это сможет только сетевое общество. Двадцать лет ждали –

никто не пришѐл строить разрушенное, а государство за все годы так и не

смогло остановить процесс развала, следовательно, это должен сделать сам

народ, но для этого он должен организоваться в какую-то принципиально

новую форму, и эта форма – сетевое общество. Старые формы – партии,

профсоюзы, любые крупнейшие коммерческие организации,

государственные и частные банки и корпорации и все они вместе с

государством ничего не смогли изменить в этом направлении, и процесс

распада промышленного комплекса, как это следует из доклада Института

экономики РАН, будет длиться ещѐ 7-8 лет (а с учѐтом даты его

публикации – уже 5-6 лет), после чего Россия может полностью прекратить

1 Добкин Г.С. Указ. соч. С. 43.

22

своѐ существование как индустриальная держава1. Суровый прогноз

должен призвать нас трезво оценить ресурс времени. Он очень мал, но

пока есть. Он же поможет задать степень нашей активности и

необходимую скорость реализации планов строительства сетевого

общества. Нужно понимать, что долго запрягать по-русски уже нельзя, ибо

можно оказаться в ситуации, что ехать будет некуда.

В сетевом обществе выверенные решения должны приниматься

группами экспертов, имеющих высокий уровень образования и опыт

работы в своей сфере. Приходящий творить в сетевое общество лично

вкладывает усилия, вносит деньги, сам делает себя и страну. Конечно,

сетевое общество произведѐт и обратный ход – финансовую отдачу, и

сделает это обязательно. Наши специалисты, инженеры, эксперты, учѐные,

предприниматели, вне всяких сомнений, создадут прибыльные

предприятия, основанные на новых технологиях, изобретениях, патентах,

идеях, но на данной стадии проекта никаких сроков никто не назовѐт, тем

более, процентов прибыли. Всѐ это придѐт в своѐ время, а сегодня наша

миссия увлекательна и величественна – создать крупнейшую

инвестиционную структуру страны, которая будет так же позиционировать

себя и в мире. Это должна быть подлинно всенародная структура, создание

которой должно обрести статус национальной идеи. Для неѐ нужна новая

форма, новое содержание, дух новаторства, грандиозные цели, модель

страны, которая может стать привлекательной и для стран СНГ.

Рассмотрим вопрос о критике нашего проекта. Известно, что любые

идеи или научные положения можно критиковать со всех сторон

бесконечно. Можно сказать, что проект не раскрывает, что такое сетевое

общество, и кому-то что-то непонятно, поэтому он туда и не пойдѐт. Да,

написать можно ещѐ пять томов, на это уйдѐт пять лет, и всѐ станет ясно

тому, кому не было понятно, но другому будет непонятно, потому что он

не осилит пять томов. Однако через пять лет писать будет поздно, поэтому

мы ограничиваемся данной постановочной частью, а остальное будет

дорабатываться в теории по ходу дела и тут же опробоваться в практике.

Кто-то может сказать, что в наших рассуждениях где-то есть ошибка, что

мы не оговорили все важные моменты. Возможно, но в сетевом обществе

должен действовать принцип: знаешь, как правильно, – приходи и делай.

Докажи, что твоя идея лучше, принесѐт больше денег или иной пользы,

убеди всех и действуй: организуй производство, заработай больше денег и

покажи, что был прав. И сделай так ещѐ и ещѐ. Член сетевого общества –

это преобразователь мира, его призвание – творить, конструировать и

модернизировать мир.

Точного определения сетей, сетевого общества, информационного

общества пока нет. Наша версия и понимание сетевого общества такова –

это мощнейший, хотя и не до конца познанный инструмент

1 См.: Гринберг Р. Ведущий центр российской экономической науки: разворот

исследований накануне второго десятилетия нового века (к 80-летию Института

экономики РАН) // Российский экономический журнал. 2010. № 3. С. 19.

23

преобразования России по формуле: выдающиеся русские мозги

(технологии, изобретения) + деньги граждан = процветание гражданина, а

затем и всей страны. Или ещѐ проще: мы создаѐм крупнейшую сетевую

научно-техническую, технологическую инновационную корпорацию, где

каждый гражданин может быть в общем деле вне зависимости от его

нынешнего статуса, возраста, национальности, места жительства,

образования и всего прочего.

Наука – это самая большая российская ценность, ключевое звено в

треугольнике «наука – производство – коммерция», который является

основой прогресса всех развитых стран, и она выведет нас в лидеры мира.

Таков треугольник сетевого общества – наш новый русский проект.

«Возрождение России к новой жизни может

быть связано лишь с мужественными,

активными и творящими путями духа…

Творческий дух России займѐт, наконец,

великодержавное положение в духовном

мировом концерте. То, что совершалось в

недрах русского духа, перестанет уже быть

провинциальным, отдельным и замкнутым,

станет мировым и общечеловеческим, не

восточным только, но и западным. Для

этого давно уже созрели потенциальные

духовные силы России».

Н. Бердяев.

Судьба России. 1918 г.

24

Глава 1

К ВОПРОСУ О ПОСТРОЕНИИ СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА

Т.И. Абакумова

Государственная программа Российской Федерации «Информационное

общество (2011-2020 годы)»1 в своей первой редакции упоминала о

«сетевом обществе», в связи с чем нашей задачей является поиск ответов

на вопрос, что такое сетевое общество и как его создать. Ответ на эти

вопросы мы будем искать через рассмотрение категорий синергии,

времени и пространства на основе применения и развития идей теории

сетевого права2.

Практика правореализации показывает, что право пока почти не

обладает качеством опережающего регулирования. Его неспособность

быстро адаптироваться к многочисленным угрозам экономическому

благополучию или упреждать их была продемонстрирована на всех

континентах и независимо от того, к какой правовой семье относилось

право той или иной страны, но особенно в России. Право оказалось не

готовым к столкновению с феноменом быстро протекающего времени,

меняющего реальность быстрее, чем способность права

самосовершенствоваться, а ведь именно право является основным

регулятором социально-экономической реальности. Конечно, здесь мы

имеем в виду не только право само по себе, но и государственно-правовые

механизмы и институты, ответственные за его своевременную адаптацию к

текущим реалиям. Так и в упомянутом распоряжении Правительства РФ

была сделана попытка построить сетевое общество, то есть задать через

нормы права долговременные ориентиры развития России, но уже через

год она сменилась в последующих редакциях данного распоряжения на

более умеренную позицию, использующую иную терминологию. Тем не

менее, независимо от представлений Правительства РФ, процессы

создания того общества, которое можно будет назвать сетевым (где-то оно

функционально перекликается с информационным обществом), уже идут,

и остановить их наличием или отсутствием норм права или распоряжений

сложно, хотя, видимо, это может влиять на динамику данного процесса.

К чему привело применение современного права и понимание

экономики в нашей стране? Специалисты нашли простой и ѐмкий ответ,

обобщающий суть практического действия российской экономики и права:

«Фактически страна продаѐт то, что ей нужно самой, а покупает излишки

того, что производится в других странах, являясь удобным рынком сбыта

1 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации "Информационное общество (2011-2020 годы)» // СЗ

РФ. 2010. № 46. Ст. 6026. 2 Голоскоков Л.В. Теория сетевого права / Под ред. А.В. Малько. СПб., 2006. 191 с.

25

продукции еѐ конкурентов, лишая рабочих мест и средств к

существованию своих собственных граждан»1. Это пример обычного для

России иррационального поведения, десятки лет подряд тормозящего еѐ

развитие через соответствующие нормы права и экономическую политику.

Исследования доктора психологических наук, профессора Института

этнологии и антропологии Российской академии наук Н.М. Лебедевой

показывают, что культурная специфика России (национальный характер)

существует и влияет на социально-экономическое развитие страны, и для

реализации высокого творческого потенциала молодого поколения в

базовых ценностях россиян должны снизиться значимости ценностей

иерархии и консерватизма, русский национальный характер должен

перестать опираться на сильную руку и внешней авторитет и перейти в

фазу личной зрелости и ответственности, и несмотря на значение

ценностей иерархии и власти в современной России, эти ценности не

способствуют еѐ инновационному социально-экономическому развитию2.

Здесь мы заметим, что именно сеть предполагает минимум иерархии и

максимум личной ответственности, то есть, как нельзя более подходит для

практической реализации предложений специалистов РАН в области

психологии, этнологии и антропологии применительно к современной

России.

Рассмотрим феномен права в плоскости времени и пространства,

отбрасывая пока иные составляющие, которые характеризуют его как

конструкцию многомерную. Главным вектором этой конструкции в нашем

исследовании мы определим время как наиболее сильно действующий

фактор его развития, или, лучше сказать, замедления развития, при

котором право оказалось без надлежащих механизмов адаптации к

реалиям современности, и уж тем более без возможностей регулировать

упреждающим образом будущие события.

Известен доклад Института экономики РАН, в котором было

подчѐркнуто значение именно фактора времени: «В любом случае

критически значимым для нашей страны является фактор времени: Россия

оказалась на грани окончательного распада своего промышленного

комплекса и «нуллификации» своего индустриального потенциала. Факты

таковы, что при всех хорошо известных негативах советской власти ей

удалось создать очень мощную, превратившую страну в сверхдержаву,

научно-техническую цивилизацию, которая, однако, в последние два

десятилетия неуклонно разрушается. Согласно оценке учѐных Института

экономики РАН, при сохранении этого рукотворного, спровоцированного

радикально-либералистскими реформами, тренда остаѐтся всего семь-

восемь лет до еѐ полного исчезновения. Причѐм Россия может даже

сохраниться как государство, а устойчивость мирового спроса на 1 Мировой финансовый кризис и экономическая безопасность России: анализ,

проблемы и перспективы / [В.С. Аксенов и др.] Москва: Экономика, 2010. С. 37. 2 Лебедева Н.М. Ценностный компонент в характеристике русского национального

характера и его влияние на экономическое развитие России // Мир психологии. 2009.

№ 3 (59). С. 67.

26

энергоносители способна и на неопределѐнную перспективу

пролонгировать «макроэкономический рост». Но это будет уже другая –

полностью дезиндустриализированная страна с соответствующими

последствиями для еѐ судьбы и судеб всего мира…»1. С момента

подготовки этого доклада прошло 2 года, поэтому в тексте нужно видеть

уже другие цифры: осталось 5-6 лет. Об этом говорит российская

академическая наука – экономическая наука.

Примерно такие же оценки времени видны и из других источников.

Так, доктор химических наук, профессор В.С. Арутюнов пишет, что «пока

ещѐ в нашей науке и образовании остаются профессионалы высочайшего

уровня, но подавляющая часть их уже перешагнула планку пенсионного

возраста, и лет через пять-десять этот ресурс будет полностью утрачен»2.

Этот прогноз, как и предыдущий, также нуждается в поправке, ибо он был

напечатан 3 года назад. Подобные прогнозы делаются с позиций разных

наук. Например, В.И. Карасев полагает, что если «дальнейшее движение

России будет осуществляться в границах тенденций, имеющих место

сегодня, то можно утверждать, что сценарий грядущих событий уже

написан и имеет только однозначное прочтение»3. Имеется в виду

сценарий распада страны, разрываемой в борьбе за еѐ разнообразные

ресурсы.

Время – это бесценный ресурс, хотя он непосредственно может быть

выражен и в денежной форме. В науке длительное отсутствие денег

привело к следующему состоянию, о котором пишут Г.В. Эрлих и

Г.В. Лисичкин: «…говоря о состоянии российской науки, мы, да и не

только мы, не затрагиваем собственно научных проблем, а обсуждаем

околонаучные проблемы, чаще всего – проблему финансирования. Можно

принимать или отвергать западные ценности, но без главной западной

ценности – денег – никуда. Денег отечественной науке катастрофически не

хватает, это единственный пункт, в котором сходятся все, даже

правительство…»4.

Академик РАН С.Ю. Глазьев констатирует состояние дел в

финансировании науки: «Государство фактически прекратило

поддерживать инвестиционные процессы, а новые рыночные институты

1 Гринберг Р. Ведущий центр российской экономической науки: разворот исследований

накануне второго десятилетия нового века (к 80-летию Института экономики РАН) //

Российский экономический журнал. 2010. № 3. С. 19. 2 Арутюнов В.С. Наука как один из важнейших институтов современного государства //

Наука России. От настоящего к будущему / Под. ред. В.С. Арутюнова, Г.В. Лисичкина,

Г.Г. Малинецкого. Изд. 2-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 29.

3 Карасев В.И. Россия: общее и уникальное в контексте мирового развития.

Монография. М.: ЛХА Альманах, 1999. С. 188. 4 Эрлих Г.В., Лисичкин Г.В. Указ. соч. С. 88.

27

обеспечения расширенного воспроизводства, прежде всего банковская

система и фондовый рынок, не достигли достаточного для этого уровня»1.

Президент Союза предпринимателей и арендаторов, кандидат

экономических наук России А. Бунич в интервью изданию

«СвободнаяПресса» дал оценку предложения директора-распорядителя

Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард, которая

заявила о том, что «давайте вместе выходить из кризиса». А. Бунич

расшифровывает, что это значит: «Это обычная схема Запада. Сначала они

затевают игру на финансовом рынке, похожую на игру Мавроди – раздуть

побольше пузырей, и набрать как можно больше денег. Потом,

естественно, в игре возникает момент, когда деньги вернуть невозможно.

Тогда собирается общее совещание всех, кто в ней участвовал, и

начинаются причитания: как же так получилось, давайте теперь все в

равной степени отвечать за последствия...

Выгоду из всех финансовых катаклизмов, которые были до 2008 года

извлекали в большей степени США, в меньшей – Великобритания и

континентальная Европа. Но когда приходила пора платить по векселям,

пояса затягивал весь мир, причѐм в равной степени – США не страдали

сильнее остальных. Так было, например, с «пузырѐм доткомов», который

образовался в результате взлѐта акций интернет-компаний. Этот пузырь

надулся в середине 1990-х, втянул в себя огромные ресурсы, и позволил

Америке преодолеть дефицит бюджета и выйти на профицит. В результате,

в конце 1990-х, в США пришло немыслимое количество денег.

И что произошло дальше? Всю выгоду получили американцы. Они не

только привлекли деньги. Они оказались ещѐ и бесспорными лидерами в

разработке интернет-технологий – а это стратегически важная индустрия.

Мало того, подкосили всех остальных конкурентов в этом секторе.

Европейцы и азиаты влезли в интернет-пузырь позже, и получили мало, но

пострадали сильно. Сейчас происходит то же самое.

Эта политика выгодна только ключевым игрокам. Это видно по нашей

стране. Сегодня очередь дошла до России. Нас силком загоняют в ВТО на

невыгодных условиях, требуют денег на помощь Евросоюзу – всѐ это

противоречит российским национальным интересам. В этой ситуации

Россия похожа на страну, которую выбрали для очередного ограбления»2.

Из этого можно заключить, что всѐ это похоже на правду, но мы

сделаем свои выводы.

Первое: в государстве кто-то должен думать стратегически. В США

думали и сделали на треугольнике «наука – производство – коммерция»

деньги, умело используя момент появления не только интернет-

технологий, но даже кризиса. Это урок, который надо творчески

1 Глазьев С.Ю. Развитие российской экономики в условиях технологических сдвигов //

Будущее России. Вызовы и проекты: Экономика. Техника. Инновации / Под. ред.

Г.Г. Малинецкого. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 47. 2 Ошибка Кристин Лагард: Великая депрессия ждѐт только Россию,

http://svpressa.ru/politic/article/51046/ <Суббота 14 января 2012 г.>

28

осмыслить и сравнить с тем, что сделали в такой же момент кризиса в

России.

Второе: очевидна роль науки, которая способна прогнозировать

будущее, но нашу науку к этому процессу обычно не приглашают.

Типичный пример – лесные пожары летом 2010 года в России. Их можно

было спрогнозировать, но на научный прогноз не было денег. Возможно,

наука должна проявить инициативу и создать среду, в которой будет

действовать без приглашения как активный и самодостаточный субъект,

иначе наука будет вечно пребывать на вторых ролях, ожидая от

государства финансирования (конечно, речь не идѐт о финансирования

фундаментальной науки). Предполагаем, что такой средой может быть

сетевое общество. Это одно из многих его предназначений.

Третье: в государстве плохо налажен процесс финансирования

инвестиционных процессов и коммерциализации научных разработок, и

это означает, что данный процесс должен делать другой субъект.

Поскольку такого субъекта почти нет (почти – потому что в отдельных

местах есть примеры успешного инвестирования, но все они вместе взятые

не выводят страну из кризиса в данной области), его нужно создать. Мы

можем считать, что в первой редакции Распоряжения Правительства РФ

№ 1815-р от 20 октября 2010 года такой новый субъект был обозначен –

сетевое общество. Не важно, что в последующих редакциях распоряжения

о нѐм нет ни слова, дело в том, что государство должно строить институты

государства, а гражданское общество – свои, такие как сетевое общество,

информационное общество и другие его возможные формы и

разновидности. Государство и общество могут взаимодействовать в этом

процессе, что пойдѐт на пользу и тому, и другому.

С.Ю. Глазьев также пишет, что «широко признано, что одним из

наиболее слабых мест отечественной инновационной системы является

низкая активность в сфере коммерциализации научных разработок»1, а мы

из этого делаем вывод о том, что эту проблему и должно взять на себя

сетевое общество в первую очередь. Взять не только из-за еѐ крайней

актуальности, но и потому, что еѐ решение отвечает на вопрос любого

потенциального члена сетевого общества, который придѐт в него творить

(издержки 20-ти лет капиталистического строя, но это нормально, потому

что, наконец, учитывает то, что при социализме считалось постыдным –

личный интерес) – «а что я буду с этого иметь»? Он должен будет иметь

доход на тот капитал, который внѐс в общий котѐл инвестирования, а это

могут быть тысячи проектов, и доход от интеллектуального потенциала и

личных усилий, которые вложил в конкретные бизнес-проекты сетевого

общества. Кроме того, он может получить доход и от того

интеллектуального капитала, которого лично у него нет, но который есть у

изобретателей, учѐных, инженеров, которые отдадут его в общее дело, а

1 Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального

кризиса / С.Ю. Глазьев. Москва: Экономика, 2010. С. 188.

29

это может быть очень большой доход, но, конечно, он не может быть

получен быстро.

Здесь мы полностью согласны с С.Ю. Глазьевым – в том, что

«сохраняющиеся в стране научный и интеллектуальный потенциал могут

стать основой для быстрого подъѐма российской экономики при создании

благоприятных условий его реализации»1.

Российское государство, если когда-то и приступит к решению всех

обозначенных задач, то, возможно, будет поздно: время конечный ресурс

как для одного человека, так и для государства, тем более для России с

уменьшающимся населением и окружѐнной активными, технологичными,

амбициозными государствами, которые являются конкурентами,

соперниками, а чаще всего и противниками, тайно или явно желающими

также наших ресурсов и пространства.

Наши учѐные это хорошо понимают. С.Ю. Глазьев пишет, что:

«времени на раскачку больше нет. За полтора десятилетия вследствие

разрушения экономики и деморализации населения наши совокупные

человеческие и материальные потери превзошли ущерб, понесѐнный

страной в Великой Отечественной войне. Деградация российской

экономики и разрушение духовной матрицы российской цивилизации

зашли слишком далеко. Для успешного развития России в условиях

структурной перестройки мировой экономики на основе нового

технологического уклада необходимо перестроить всю систему

управления страной»2.

Состоянию российской науки и хозяйства были даны и более жѐсткие

оценки. Например, генеральный директор компании UNIKOM, доктор

экономических наук, профессор Д.М. Михайлов пишет, что «сегодня

страна находится в нижней точке инновационного цикла: всѐ, что создано

нашими родителями, благополучно проедено, изношено, украдено. Если и

имеют место «достижения», то они, как правило, представляют собой

островки относительной стабильности в океане достаточно отсталых

бизнес-процессов»3. Конечно, Д.М. Михайлов далее предлагает и свои

решения.

Мы же полагаем, что одно из решений может быть найдено вне рамок

государства, которое показало себя неспособным решать такие проблемы

(хотя с государства никто не снимает ответственности и необходимости

продолжения решения всех проблем). Собственно, Правительство РФ эту

мысль и выразило – идею создания сетевого общества. Конечно, лучше бы

это сделали представители гражданского общества, но, с другой стороны,

ведь члены Правительства РФ – тоже члены гражданского общества, так

что в итоге не принципиально, кто высказал идею создания сетевого

общества. Официально она принадлежит Председателю Правительства РФ

1 Там же. С. 217.

2 Там же. С. 201-202.

3 Михайлов Д.М. Эффективное корпоративное управление // Экономические стратегии.

Академический бизнес-журнал. 2011. № 3(89). С. 53.

30

В.В. Путину, подписавшего первую редакцию упомянутого распоряжения

в 2010 году.

Фактор времени обязывает нас задать вопрос, какие ещѐ законы нужно

принять и сколько ещѐ нужно времени, чтобы государство приступило к

работе по всем указанным проблемным направлениям – 20 лет? И почему

принять эти недостающие законы нельзя было за предыдущие 20 лет? Всѐ

указывает на то, что такого количества времени у него нет, и дело не

всегда в наличии или отсутствии хороших законов. И вот само государство

предложило, кто должен отвечать за всѐ и даже подсказало название этого

ответственного субъекта – сетевое общество. Возразить против этого

сложно, поскольку никого другого, кто взял бы на себя всю

ответственность, нет. Как в конкретной нынешней ситуации будет назван

этот ответственный – не имеет значения, по сути, он всегда был один и тот

же – это народ (общество). Сетевое общество – так звучит современно,

актуально и правильно, поскольку есть информационно-

коммуникационные технологии, а они имеют характер сети, да и русский

народ живѐт реально в горизонтальной сетевой структуре. Возможно,

народ об этом и не знает, зато знают его наиболее грамотные

представители, что мы и покажем далее.

Всѐ это означат, что многие ключевые решения должны быть найдены,

а действия произведены частными лицами в сфере частного интереса,

частного права и негосударственной экономики, в надгосударственном

пространстве – сетевом обществе. Начать расшифровку этого можно с

построения образа желаемого будущего, о котором пишет

Г.Г. Малинецкий: «Строить новый мир придѐтся очень многим. И здесь

ключевую роль начинает играть самоорганизация, консолидация вокруг

образа желаемого будущего. Очень важны ожидания, надежды, мечты,

лежащие, скорее, в интуитивной сфере. Для России это особенно важно.

Без мечты не будет сверхусилий, необходимых для того, чтобы будущее

нашего отечества состоялось»1.

Возникает вопрос, в какой форме это сделать. Если говорить о

юридическом понятии организационно-правовой формы, в которую нужно

облечь данный процесс, то можно предположить, что все организационно-

правовые формы (партии, профсоюзы, коммерческие или некоммерческие

организации и другие) не являются пригодными для абсолютной новации –

перехода государства из застоя и упадка через технологический рывок к

относительному процветанию. В локальной точке, например, в конкретной

фирме или корпорации они могут быть пригодны и даже иметь очень

большой успех (примеры есть – российские олигархи; бизнес отдельных

удачливых учѐных, которых буквально единицы), а в глобальном плане –

нет: бесспорный факт состоит в том, что традиционные организационно-

правовые формы используются более двадцати лет, а Россия в целом всѐ

1 Малинецкий Г.Г. Умение слушать // Будущее России. Вызовы и проекты: Экономика.

Техника. Инновации / Под. ред. Г.Г. Малинецкого. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ»,

2009. С. 9-10.

31

больше отстаѐт и деградирует почти по всем показателям (тонущие

корабли и платформы, горящие подводные лодки, падающие спутники и

самолѐты и т.д.). Это доказательство упадка технологий, науки, знаний и

умений – всего.

И всѐ-таки такая форма найдена. Это – сетевое общество.

Взаимодействие множества людей в сетевом обществе должно быть

выстроено способом, позволяющим им продуктивно работать, чтобы

достичь синергетического эффекта от их слаженных действий. Такова

основа новой идеи. Конечно, при построении новой теории полезно

вспоминать актуальную и по сей день мысль, высказанную Жоржем

Сорелем в 1908 году: «Существует бесконечное число систем социальной

экономики или социологии; не счесть проектов переустройства общества;

изложениями великих законов истории можно было бы нагрузить

несколько возов, и неуспех предшественников вовсе не смущает

фабрикантов теорий. При этом зрелище есть от чего прийти в отчаяние и

можно спросить себя, не свидетельствует ли оно о душевном расстройстве

наших современников, всегда готовых гнаться за призраком научности,

который всегда от них убегает и всегда их обманывает»1. Но затем и нужна

наука, чтобы искать пути выхода из тупика или кризиса, а всякий новый

путь начинается с идеи.

Так и современная наука даѐт новое представление о том, как следует

подходить к решению такого рода проблем: управляющий директор

глобального офиса McKinsey & Company Доминик Бартон, выступая в своѐ

время на лекции в ГУ-ВШЭ на тему «Глобальные тенденции и их значение

для России», подчеркнул, что «социальные сети имеют серьѐзный

потенциал. Один из руководителей Procter & Gamble сказал мне: первое,

что надо сделать – это развивать сети. Не обязательно для этого нужно

новое изобретение вроде интернета. Но благодаря использованию

технологий появится новое понимание, как (сетями) пользоваться»2.

С другой стороны, об этом же подходе Т. Гурова пишет, что «незадолго

до смерти знаменитый учѐный Илья Пригожин, отвечая на вопрос

журналиста о XXI веке, сказал, что практически всѐ зависит от того, как

человечество научится использовать сети: либо оно превратится в колонию

слепых муравьѐв, ведомых одним зрячим лидером, либо станет свободнее

и созидательнее благодаря доступу каждого к знаниям всех»3.

Президент Международной Лиги стратегического управления, оценки

и учѐта профессор Мэтьюз Робин полагает, что самое важное – это

развитие теории сетей. Он полагает, что за последние тридцать лет

финансовые институты превратились в мир небольших

1 Сорель Ж. Введение в изучение современного хозяйства. С предисловием автора к

русскому изданию. Перевод под редакцией и со вступительной статьей Л. Козловскаго:

«Ж. Сорель и его социальная философия». Издание В. Иванова. Москва, 1908. С. 253. 2 http://slon.ru/articles/348941/?sphrase_id=6608

3 Гурова Т. Не стать слепыми муравьями // Эксперт. 2010. № 14 (700). С. 20.

32

высококонцентрированных сетей, имеющих короткие связи и высокую

степень взаимозависимости1.

Доктор технических наук, профессор В.В. Овчинников полагает, что в

Китае модернизация в сфере IT интересна тем, что Китай разработал

лучшее в мире трансфертное законодательство, согласно которому «любая

платформа, ввозимая в Китай, должна обеспечить эффективную сетевую

кооперацию действий лучших китайских и зарубежных предприятий,

направленных на создание новейших технологий, и должна иметь прежде

всего экспортное назначение. Не импортное, как это делает Россия, а

экспортное! Иначе говоря, платформа, будучи внедрѐнной на китайских

предприятиях, должна дать с помощью поиска новых идей и отбора

лучших в мире проектов огромное количество новых технологий, которые

пойдут на рынки Европы, Азии, Соединѐнных штатов и то же время

насытят рынок Китая. … Эта платформа позволяет Китаю использовать

фактически огромное количество зарубежных экспертов, лучших

специалистов, которые, кстати, работают с Китаем очень охотно с

помощью сетевой платформы знаний»2.

Не нужно, однако, думать, что идеи сетевого права, сетевых методов и

сетевого управления – это нечто только сверхсовременное. Все эти идеи

созревали и раньше: «Гармония всех частей тела делает его единым целым,

полным здоровья и красоты; и эта гармония может существовать благодаря

согласованности всех, кто его составляет, но прежде всего единству

священников» Св. Лев Великий (461 г. н.э.)3. Если отбросить здесь слова

«единство священников», то, оказывается, что всѐ сказанное характеризует

именно суть отношений в сетевом обществе. Это полторы тысячи лет

назад!

Многие современные учѐные, писатели и другие специалисты

отмечают особую важность сетей и сетевых методов.

Так, О. Власова полагает, что «именно общество, основанное на

личностях, а не на индивидуумах, является перспективным направлением

для развития европейской цивилизации в еѐ нынешнем состоянии…

Другое ценное свойство личности – способность к созданию живых

деятельных общностей, где у каждого участника своя уникальная роль, где

нет равенства в привычном понимании этого слова, но есть добровольное

неравенство органов живого организма4. Эти идеи как нельзя лучше

отражают сущность конструкций сетевого общества, хотя оно здесь также

напрямую не названо.

1 Робин М. Вихри глобальных рисков и стратегия развития России // Экономические

стратегии. 2011. № 2. С. 61. 2 Овчинников В.В. Вихри глобальных рисков и стратегия развития России //

Экономические стратегии. 2011. № 3. С. 48-49. 3 Цит. по: Крыленко А.К. Денежная держава. Тайные механизмы истории. Отв. ред.

О.А. Платонов. Пер. с англ. Е.С. Бехтеревой. М.: Институт русской цивилизации, 2009.

С. 265. 4 Власова О. В обществе бесподобных личностей // Эксперт. 2011. № 2,

http://expert.ru/expert/2011/02/v-obschestve-bespodobnyih-lichnostej/#comments

33

Современный российский писатель Алексей Иванов полагает, что «в

наше время успешна только сетевая структура»1. Публицист Дмитрий

Быков рассуждает о российской вертикали власти и говорит, что «сейчас

уже ясно, что Россия как страна по преимуществу горизонтальная и

сетевая, этого вертикального управления больше не выдерживает. Эти

мобилизации приводят к решению локальной задачи с последующей

многолетней депрессией и гибелью. Сейчас наша задача общая –

выстроить такую систему, которая бы позволяла этой горизонтали плавно

и без конфликта перетекать в вертикаль. Ну, по вече у нас уже такой образ

был… Дело в том, что страна, действительно, очень многие годы уже

живѐт самоорганизацией. И это совершенно нормально. И все лучшее, что

в ней делается, делается за счѐт этой стихийной сетевой самоорганизации.

Я абсолютно убеждѐн, что за еѐ счѐт и война была выиграна, самое

главное… дело в том, что вообще Россия гениально генерирует среды ...

она не очень хорошо производит товары (и это не нужно, в общем-то –

товаров много производителей), но она прекрасно производит среды

креативные. И это может быть среда Дубны или среда Новосибирского

Академгородка, или среда «Эха Москвы», в конце концов, которая там

кому-то нравится, кому-то не нравится, но это хорошая рабочая среда. Или

там газета «Собеседник». Ну и так далее. Так что вот в этом умении

генерировать горизонтальные сообщества России нет равных. … Ужас в

том, что государственность и народ сосуществуют без всякого контакта. И

это порождает ситуацию полного отсутствия диалога между ними. Надо

эту ситуацию ломать, потому что в современном мире мы этой роскоши

себе позволить не можем. Значит, нужно просто выработать такую

сетевую структуру, которая бы позволила максимально широкому

представительству этой горизонтали решать свою судьбу. Вот и всѐ –

ничего для этого особенного делать не надо»2.

И далее Д. Быков предлагает идею, исключительно важную для

понимания работы механизмов сетевого общества: «У меня есть такой

кумир интеллектуальный Жоэль Лотье. Это замечательный совершенно

шахматист, один из тренеров, кстати говоря, многих чемпионов мира. И он

успешный ещѐ предприниматель. Он свой бизнес делает в России, потому

что здесь немереные возможности. И вот он когда-то дал лучшую формулу

национальной идеи, которую я знаю: "На решение трудной задачи зовите

китайца, на решение невозможной – зовите русского". Вот это абсолютно

точно. Понимаете? Россия – это страна, которая умеет делать

невозможное. И отсюда вытекает ещѐ одна очень важная вещь, на которой

базируется лично мое самоуважение как россиянина»3.

И ещѐ один позитив от Д. Быкова: «Тамара Васильевна Розман сказала

поразительную вещь: "Сегодня выиграет тот, кто поднимет самоуважение

1 Баталина Ю. Бытие первично // «Эксперт Урал». 2011. №27 (473)

http://expert.ru/ural/2011/27/byitie-pervichno/ 2 Быков Д. http://echo.msk.ru/programs/personalno/843965-echo/#element-text

3 Там же.

34

страны". Ведь, мы любим тех, кто поднимает наше самоуважение, кто даѐт

нам положительную самоидентификацию. И сегодня наилучшие шансы в

этом не у тех, кто вызывает злобу, не у тех, кто рисует образ врага, не у

тех, кто способствует... А у тех, кто стряхнет этот страшный сон и скажет:

"Живи и работай для себя и своей страны»1.

Отсюда вытекает задача и назначение сетевого общества, которую

можно сформулировать уже без эмоций, как чисто прагматическую задачу:

работать для себя и страны и поднимать еѐ самоуважение. И мы должны

понимать, что сетевое общество может решить любую задачу.

Итак, мы приходим к выводу о том, что инструментом решения

вышеописанных проблем могут стать сети. Н. Силаев, анализируя статью

Президента России Д. Медведева «Россия, вперѐд!», констатирует, что

«близкий к Медведеву Институт современного развития собрал

прекрасные умы, но и они в своих докладах возложили все надежды на

волю верховной власти»2. Но у верховной власти воли и сил на всѐ не

хватает, и не исключено, что больше никогда и не будет хватать,

поскольку наступил момент, когда никакой аппарат управления не может

справиться с лавиной проблем, и поэтому часть задач должны решать

субъекты частного права: бизнес, средний класс и вообще граждане. И

если государство не в состоянии реализовать часть своих функций – тех

функций, реализация которых хотя бы предохраняет государство от

распада (деиндустриализации по версии Института экономики РАН), то их

придѐтся взять на себя сетевому обществу, и в этом его великое

назначение.

Доктор экономических наук, ректор Российской экономической школы

Сергей Гуриев считает, что «модернизация предполагает наличие

критической массы заинтересованных в еѐ проведении агентов. В России

же такой массы нет»3. С другой стороны, заведующий кафедрой

прикладной институциональной экономики МГУ профессор Александр

Аузан, отвечая на вопрос о том, какой класс способен привнести в

общество культурные ценности с целью модернизации общества, ответил,

что «есть виртуальное пространство, которое может объединять людей, не

связанных территориально или социально, можно поискать таких людей на

других площадках»4. Такие люди есть, и их прямо называет профессор

В.С. Арутюнов: «…хотя доля научных работников много меньше 1%

активного населения планеты, именно эта относительно небольшая

прослойка определяет вектор развития цивилизации, формируя не только

еѐ будущие технические достижения, но и еѐ будущие гуманитарные,

нравственные и социальные императивы»5.

Связывая и развивая эти мысли, мы выдвигаем идею о том, что

критическое число лиц, способных сдвинуть дело с мѐртвой точки, надо 1 Там же.

2 Силаев Н. Грааль российской политики // Эксперт. 2009. № 35 (672). С. 71.

3 Гуриев С. Климат для инвестора // Прямые инвестиции. 2011. № 3. С. 36.

4 Трушин А. Долгий взгляд на культуру // Прямые инвестиции. 2011. № 2. С. 13.

5 Арутюнов В.С. Указ. соч. С. 27.

35

соединить в виртуальном пространстве, в сетевом обществе. Это студенты,

аспиранты, вузовские учѐные, инженеры, научные сотрудники,

специалисты отраслевой науки, предприниматели. Начальной целью

сетевого общества, как это вытекает из вышеприведѐнного вывода

(работать для себя и страны) должны быть инновации, развитие высоких

технологий, нанотехнологий, информационно-коммуникационных и

других технологий, внедрение российских изобретений и идей, хотя в

дальнейшем можно не ограничиваться только сферой техники и

технологий. Именно здесь предстоит отработать механизмы

взаимодействия большого числа людей.

Это могут быть не только граждане России, но и учѐные стран СНГ.

Профессор В.С. Арутюнов считает, что мировое научное сообщество

всегда было интернационально, что «учѐные не только создали глобальные

информационные сети, изменившие лицо современной цивилизации, но и

остаются наиболее активными и продвинутыми их пользователями,

открывая всѐ новые возможности информационного объединения

человечества»1. Мы полагаем, что не следует начинать со всего

человечества, но пространство СНГ вполне доступно для нас в вопросах

создания сетевого общества – его научной составляющей, поскольку

ментальность учѐных на этом пространстве если не едина, то имеет много

общих корней, и язык для общения пока ещѐ остаѐтся русский. Это

означает, что научно-пространственная компонента сетевого общества

может быть шире территории России, и это пойдѐт только на пользу всем,

поскольку избытка интеллекта не бывает, а количество по закону

философии может перейти в какой-то момент в качество, и об этом тоже

нельзя забывать.

О том, как конкретно можно переходить к созданию сетевых структур,

написано немного. Так, Л.Ю. Титов пишет: «Одной из стратегических

задач развития экономики России является переход к инновационному

типу экономического роста, инновационному развитию. Формирование

инновационных сетей является одним из инструментов достижения

поставленной цели… Процесс формирования инновационных сетей

требует разработки определѐнных принципов. Первый принцип – это

добровольность участников в своих действиях. Второй – это принцип

единства. Как известно, любая организация или система эффективно

работает только в том случае, когда она соблюдает принцип единства...

Единство инновационной сети выражается в разных аспектах: в общих

целях, общих стратегиях развития, единой структуре… У каждого

участника инновационной сети есть собственные цели и ресурсы. Общие

стратегии, миссии, цели, задачи всегда имеют приоритетные значения

перед любым участником системы. Третий – это принцип определения

сферы деятельности участников, их значения и места в будущей сети.

Данные принципы формирования инновационных сетей должны

учитываться при построении межгосударственных инновационных сетей,

1 Там же.

36

при построении национальных инновационных сетей, региональных и

отраслевых, а также на уровне предприятия при построении

инновационных команд»1.

Поиск для них общей цели и постановка конкретных задач – тоже

отдельная задача. В общем виде еѐ решение состоит в том, чтобы

соединить интеллект множества отдельных учѐных, исследователей,

инженеров, изобретателей в единую систему, обладающую мощнейшим

научным потенциалом, направленным на решение прорывных задач

техники и технологий путѐм использования инвестиций, собранных с

максимально большого числа лиц страны.

Время, в течение которого нужно приступить к решению этой задачи,

является ограниченным. Один из ограничителей задаѐт возраст российской

научной элиты на уровне докторов наук, профессоров, ведущих научных

сотрудников, которые получили образование ещѐ в СССР, и именно их

усилиями Россия состоялась как индустриальная, космическая и ядерная

держава. Очевидно, что далеко не всех этих людей можно будет

пригласить к сотрудничеству в новые для них сетевые структуры, но их не

удастся пригласить вообще никуда уже через 5-7 лет по причине

физического исчезновения этого слоя специалистов, что обусловливает их

возраст. Ведущий консультант информационного отдела Аналитического

управления Аппарата Совета Федерации Г.С. Добкин пишет: «Последнее

десятилетие XX века отмечалось высоким уровнем «утечки умов», когда

уезжали наиболее активные и талантливые. По некоторым оценкам, за

последние годы из страны уехали от 100 до 250 тыс. учѐных. Ныне в

российской науке занято 25 тыс. докторов наук, а только в США

проживают более 16 тыс. докторов наук – выходцев из бывшего СССР.

Демографический кризис в науке (меньше трети научных исследователей

относятся к наиболее продуктивной возрастной группе 30-50 лет, а

четверть докторов наук – старше 70 лет) может приобрести необратимый

характер»2.

А что же думают о науке сами учѐные? Г.В. Эрлих, Г.В. Лисичкин

пишут: «Конечно, сама по себе, своими силами российская наука никакого

рывка не совершит… И сейчас все надежды только на государство, только

оно может обеспечить необходимый start-up. Но куда, собственно,

стартовать? … Государство вправе ожидать ответа на эти вопросы от

научного сообщества. Вот только ожидает ли?»3.

1 Титов Л.Ю. Принципы формирования инновационных сетей в реальном секторе

экономики // Проблемы современной экономики. № 1(29), http://www.m-

economy.ru/art.php?nArtId=2391 2 Добкин Г.С. Сохранение и развитие интеллектуального потенциала нации –

необходимое условие развития информационного общества в России // Аналитический

вестник. №16 (402). С. 37. 3 Эрлих Г.В., Лисичкин Г.В. Наука в России и в мире: попытка беспристрастного

рассмотрения // Наука России. От настоящего к будущему / Под. ред. В.С. Арутюнова,

Г.В. Лисичкина, Г.Г. Малинецкого. Изд. 2-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

С. 127-130.

37

Мы же полагаем, что ждать нельзя, что именно наука и должна стать

реальной преобразующей силой. Однако для этого нужно оформить

соответствующий проект, который может увлечь всех на территории

России. Интересная мысль была высказана М. Делягиным в его интервью,

в котором речь шла о проблемах Северного Кавказа, но на самом деле

были затронуты и главные общероссийские болевые точки: «Большинство

людей – нормальные люди. Мои знакомые, сейчас уже, к сожалению,

покойные, брали интервью у ваххабитов настоящих, которые по горам

бегают с автоматами, и не за деньги, а за идею. "Вы же понимаете, что вы

проиграли, что вы никому не нужны со своим кавказским проектом? " –

"Понимаем. А что у вас есть русский проект?". То есть по русскому

проекту тоскуют даже эти люди. Они хотят играть роль в чем-то хорошем,

созидательном. Я не говорю, что все, есть отмороженные бешеные собаки,

но их нигде не бывает большинство, остальные люди просто потерялись в

истории. И когда возникнет общенациональный, русский в смысле

культуры, проект, у нас не будет необходимости делиться иначе чем на

нормальных людей и преступников»1. Эти рассуждения показывают нам

глубокую внутреннюю тягу людей к серьѐзному стратегическому проекту

и личному участию в нѐм.

Каково должно быть право, в соответствии с которым будет

функционировать предлагаемая структура, не привязанная к территории?

В сетевой структуре должны быть свои правила, диктуемые новым

феноменом – сетями, а также новыми целями и задачами, которые

предстоит точно сформулировать, что представляет собой одну из текущих

научных задач. Всѐ это – сфера сетевого частного права, совершенно пока

не познанная.

Поскольку и в этой структуре подразумевается создание ценностей –

материальных и интеллектуальных – необходим контроль за их

сохранностью. Прежде всего, в финансовой сфере, но также и в трудовой,

производственной, менеджменте и прочих сферах. При этом новейшие

формы не должны отбрасывать то, что наработано и придумано более ста

лет назад и о чѐм, например, Ж. Сорель писал, что «для того, чтобы был

действительный контроль нужно, чтобы вопросы управления в самой

широкой мере ставились на почву частного права, таким образом, чтобы

каждый гражданин мог получить удовлетворение за всякое действие,

несогласное с законом или нарушающее местные интересы»2. Только в

нашем случае законы и интересы мы должны будем встроить в частное

сетевое право, и его тоже предстоит разработать в деталях, основываясь на

известных положениях теории сетевого права, а также разрабатывая далее

как теорию, так и практику его применения. Возможно, именно на таком

объекте как сетевое общество может быть отработана модель действия

сетевого права, которую можно будет потом использовать в государстве.

1 Делягин М. Он-лайн конференция. Можно ли отделить Кавказ от России?

http://www.aif.ru/onlineconf/5520 2 Сорель Ж. Указ. соч. С. 162.

38

Американский социолог И. Валлерстайн полагает, что нынешний

глобальный структурный кризис имеет две важнейшие черты. Первая

состоит в том, что колебания системы настолько велики, что нет почти

никаких сил, способных вернуть еѐ в состояние равновесия. Вторая – в

том, что ни один из двух лагерей не имеет и не может иметь вертикальной

структуры во главе с небольшой руководящей группой, нет ни

исполнительного комитета правящего класса, ни политбюро угнетѐнных

масс, а существует множество игроков, не способных скоординировать

свои усилия1. Эта мысль наталкивает нас на следующее решение: в

качестве одной из начальных целей создаваемой сети будет координация

усилий большого числа лиц, которые будут, во-первых, решать свои

частные задачи, во-вторых, решать проблему общую для всех них и для

страны, и эти задачи должны совпадать (инвестиции в инновации и

получение дохода). Условие, при котором задачи могут быть решены,

следующее: сеть должна «располагаться» вне традиционного пространства

– территории, на которую распространяется юрисдикция государства.

Такое расположение даѐт виртуальное пространство, в котором будет

«располагаться» сетевое общество.

В сетевом обществе предстоит опробовать не только работу норм

сетевого права, действие которых в сетевом обществе можно будет

отработать, но опробовать и модели управления сетевым обществом. Из

теории управления известно, что ряд черт присущ всякому управлению:

наличие системы;

причинные связи элементов в системе;

наличие управляющей и управляемой систем;

динамический характер системы;

наличие управляющего параметра;

усилительная способность системы, еѐ способность претерпевать

большие изменения от малых воздействий;

хранение, передача и преобразование информации;

обратная связь;

целенаправленность, наличие цели во всяком управлении;

антиэнтропийность управления2.

Однако поскольку различные теории управления создавались для

управления предприятием, организацией, частным хозяйством,

государством, а не обществом, предстоит найти специфику управления

сетевым обществом, и это несмотря на то, что сетевое общество в

значительной мере должно быть самоуправляемым, но даже

самоуправление должно опираться на законы и основываться на своих

принципах. А имеющиеся теории управления могут быть полезны именно

в первоначальной структуре сетевого общества, потому что она будет

заниматься инновационно-инвестиционной деятельностью.

1 Валлерстайн И. Динамика глобального кризиса: тридцать лет спустя // Эксперт. 2009.

№ 35. С. 54. 2 Маршев В.И. История управленческой мысли: Учебник. М.: ИНФРА-М, 2001. С. 599.

39

Рассмотрим, в чѐм может быть отличие формы сетевого общества от

установленных российским законодательством организационно-правовых

форм. Первое, с чего нужно начать, это сделать разграничение похожих в

некоторых аспектах существующих организационно-правовых форм.

Сетевое общество сегодня следует понимать как удачное название

гражданского общества, которое получило возможности использовать для

коммуникации своих членов современные информационно-

коммуникационные технологии, позволяющие организовать сетевую связь

между ними. Ещѐ несколько десятков лет назад такая возможность была

весьма дорогой и поэтому ограниченной. Сетевое общество не может

существовать в известных формах коммерческих и некоммерческих

организаций потому, что у них разные цели и задачи, а также круг лиц. Но

поскольку оно не может быть изолировано от государства, права и

сложившихся реалий, то некоторые совпадения задач могут быть.

Наиболее оптимальная форма сетевого общества в его первоначальном

варианте может быть представлена в виде инновационно-инвестиционной

сети, поскольку это отвечает букве и духу задач, к решению которых нас

призывают уже несколько лет подряд руководители государства, а также

отвечает интересам каждого отдельного потенциального члена сетевого

общества. Речь идѐт о финансовом интересе, как наиболее универсальном,

который всегда есть у любого члена сетевого общества. Здесь наблюдается

полное совпадение интересов и целей российского государства и каждого

отдельного гражданина.

Представляется, что само количество потенциальных участников сети

делает неприменимым к ней нормы гражданского права, касающиеся

акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью и

товариществ. Инновационно-инвестиционная сеть в нашем понимании

сама не занимается реализацией инвестиционных проектов, но только

аккумулирует деньги, финансирует проекты, контролирует ход их

реализации, получает дивиденды и распределят их участникам сети.

Причѐм, в какой-то момент, возможно, потребуется дальнейшая

специализация и отдельные из обозначенных функций возьмут на себя

специализированные подчинѐнные структуры. Таковы вкратце общие

соображения на эту тему.

Проведѐнный анализ позволяет сделать следующие выводы:

1) Россия исчерпала запас времени и его на долгие размышления и

сборы больше нет;

2) проект создания сетевого общества созрел как сверху (Распоряжение

Правительства № 1815-р от 20.10.2010 г., первая редакция, ныне не

действующая), так и повсюду снизу, но пока не оформился в точную

программу действий, а представляет собой продуктивные и интересные

фрагменты, мысли, высказывания, которые предстоит объединить в

проекте создания сетевого общества, который нужно наполнить

конкретикой содержания и последовательностью действий.

Предложения, вытекающие отсюда, следующие:

40

1) необходимо использовать принципы и методы сетевого права и

сетевой экономики для создания сетей как инструмента преобразования

общества в его новое сетевое состояние и решения задач, которые

являются общими для граждан, государства и сетевого общества;

2) необходимо создавать новое виртуальное сетевое пространство,

понимаемое как пространство культурное, языковое, интеллектуальное,

информационное, киберпространство, в котором могут автономно от

государства слаженно оперировать, будучи задействованными в

специально созданной сети, миллионы граждан, имеющих активную

позицию и чѐтко структурированные интересы, а также общий интерес

(дело), которое, собственно, и должно обязательно быть в государстве с

республиканской формой правления, однако найти общественное дело в

России пока не удалось, поскольку, как правильно пишет С.А. Денисов,

«сознание большинства людей имеет патерналистский характер. Они

продолжают наивно верить, что глава государства и государственный

аппарат без их участия решит все общественные проблемы»1, и поэтому

нужна альтернатива, нужен другой формат взаимодействия, который

следует реализовать в сетевом обществе с использованием новых

принципов; в государственной программе есть соответствующий

эквивалент, который мы просто детализировали: «новые формы

солидарности, партнѐрства и сотрудничества между органами

государственной власти, гражданами и организациями»2;

3) поскольку не всегда получается достигнуть значимых результатов в

российском правовом, экономическом, технологическом пространстве, то

там, где это не получается, следует выходить на иной уровень, где нет

правовых и иных препятствий для творчества и бизнеса, где сетевые

структуры дадут возможность свободнее развернуть инициативу

творческих личностей в виртуальном пространстве, чтобы затем привнести

полученные результаты обратно в национальное правовое, экономическое,

технологическое, культурное и физическое территориальное пространство;

4) нужно также высказать следующее предположение: не исключено,

что виртуальное пространство может быть освоено какими-то другими,

неизвестными нам субъектами, не обязательно дружественными, которые

найдут продуктивную связь виртуального пространства и физического

территориального пространства быстрее, эффективнее, чем нынешняя

Россия и его гражданское общество, но тут сложно сказать, в чьих

интересах будут действовать такие субъекты и какие цели преследовать, и

даже будут ли они их вообще декларировать. Исходя из этого, нужно

ускоряться в исследовании и строительстве своих собственных сетей и

сетевого общества в интересах гражданского общества и сетевого

общества России. 1 Денисов С.А. Имитация конституционализма // Новая правовая мысль. 2005. № 3.

С. 11. 2 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)» // СЗ

РФ. 2010. № 46. Ст. 6026.

41

Нужно полагать, что сетевое общество может быть создано

преимущественно самим обществом, но не государством. Государство

может дать толчок этому процессу, и мы видим, что это произошло в том,

что в государственной программе была поставлена задача создания

сетевого общества. Дальше должно проявлять инициативу само общество,

ибо именно общество должно выражать и формулировать свои интересы, а

государство лишь обслуживать и реализовывать их, то есть, выполнять в

данном процессе вспомогательную, подчинѐнную функцию, а также

функцию страховочную, которая должна заключаться в следующем:

руководители государства после осмысления потенциала сетевого

общества не должны бросить процесс его становления на самотѐк,

поскольку если сетевое общество состоится, обратная связь с государством

сработает и принесѐт решение множества проблем государства.

Проблемы создания сетевого общества нужно решать с помощью

инструментов сетевого свойства, а именно, используя достижения в таких

новейших сферах исследования как сетевая экономика, сетевое право,

сетевой менеджмент. Это не значит, что прежние вертикально

ориентированные иерархические структуры совсем не нужны и

неприменимы в сетевом обществе, но нужно понимать, что их роль будет

видоизменѐнной, ограниченной и разделѐнной с сетевыми структурами и

методами управления. Поиск пропорций старых и новых методов

управления в сетевом обществе, сочетания иерархических и сетевых

структур – это дело практического построения сетевого общества, в ходе

которого и предстоит добывать новые знания, которые нужно будет

систематизировать, анализировать и превращать в научные знания по ходу

построения сетевого общества. Эти знания необходимо будет немедленно

реализовывать, апробировать, чтобы с помощью механизма обратной связи

наука и практика всѐ время находились в процессе постоянного взаимного

обогащения и вели к прогрессу без перерывов и остановок в развитии.

42

Глава 2

СЕТЕВАЯ ПРИРОДА ФИРМЫ:

СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

С ПОЗИЦИИ ТЕОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА

Ю.Н. Андросик

В настоящее время в научный оборот и практику активно вводятся

понятия «экономика знаний», «информационная экономика», «сетевая

экономика», «информационное общество» и даже «ноосферная экономика».

Данные понятия отражают многогранность жизни общества, подчеркивая и

акцентируя тот или иной аспект экономического развития.

В свою очередь означенные дефиниции отражают изменяющиеся

условия хозяйствования экономических субъектов. Ориентация последних в

деловой среде зависит от понимания происходящего и их готовности

принять сложившуюся ситуацию. А она такова: сети прочно входят в нашу

жизнь, видоизменяется конкуренция и формы организации экономической

активности. Компаниям необходимо понимать, каким образом действовать

для сохранения своих рыночных позиций, как устроены сети, и какова их

природа. На основании этого позднее необходимо вырабатывать свою

стратегию, которая позволит учесть конкурентные преимущества

соперников и выстроить свою успешную бизнес-модель.

Чтобы чѐтко разграничивать упомянутые термины, необходимо

представлять себе, какой аспект они освещают.

Экономика знаний в основу ставит знания как неограниченный фактор

производства, нескончаемый ресурс и главное условие достижения

устойчивого экономического роста.

Информационная экономика делает акцент на главенствующей роли

информации, значение которой возрастает с каждым днѐм. Наличие

информации, еѐ ценность и доступность в условиях динамично

изменяющейся конъюнктуры рынка можно считать конкурентным

преимуществом фирмы. Информационное общество тесно связано с

информационной экономикой, характеризуя основные тенденции его

развития и приоритеты.

Термин «ноосферная экономика» встречается реже, но обычно

подразумевает переход к ноосфере Вернадского, к сфере разума. Учѐные

привносят в понятие экологический оттенок, подчѐркивая необходимость

экологизации экономических и иных отношений в целях достижения

устойчивого развития.

Сетевая экономика основывается на том положении, что всѐ чаще стали

возникать структуры, которые впоследствии начали именовать «сетями».

Многие учѐные связывают такое явление с появлением информационных

технологий, которые существенно снижают коммуникационные барьеры.

Такой эволюционный скачок к сетям от обычных организационных форм

43

предприятия можно объяснить и с позиции объективно существующей

потребности человека в общении.

Сетевая экономика довольно новое явление, порождающее много

вопросов и острых проблем. Известно, что для того, чтобы понять какой-

либо феномен или процесс, всегда возвращаются на то место, откуда всѐ

начиналось. Другими словами необходимо проследить и объяснить процесс

возникновения и перехода к сетям. Исходной предпосылкой или гипотезой

возникновения такого явления как сеть будет следующее утверждение: сети

являются естественным продуктом эволюции экономических систем,

характеризующихся различными организационно-правовыми формами и

структурой. Сеть – реакция на развитие рыночных отношений и результат

трансформация форм экономической деятельности в одну из наиболее

гибких и эффективных.

В качестве базы будем использовать основные положения теории

экономического пространства О.А. Биякова в сочетании с еѐ

синергетической интерпретацией. Такая установка требует

междисциплинарного подхода. Теория экономического пространства вводит

в оборот понятия, которые позднее лягут в основу объяснения объективного

существования сетевой природы экономических процессов.

Синергетическая парадигма раскрывает эволюционную составляющую

сети, еѐ системное развитие на основе механизмов самоорганизации.

Ключевое понятие теории экономического пространства О.А. Биякова –

экономический процесс. Он выступает как отношение между

экономическими субъектами в данной институциональной среде по

реализации своих экономических интересов, направленных на возможные

результаты совместной деятельности [1]. Совместное действие существует

априори, поэтому в любом случае имеет место взаимодействие. Если

внимательно присмотреться к формулировке определения, то можно

заметить, что синергетику даже можно специально не подводить: в переводе

синергетика означает совместное действие или взаимодействие [2]. Также

следует напомнить, что синергетика – это не только синергетический

эффект, поэтому если интерпретировать экономический процесс как

экономическую синергию, то это не означает, что автоматически имеет

место какой-то «фееричный» эффект. О.А. Бияков это отмечает интенцией

экономических агентов на возможность благополучного исхода их

взаимодействия в сфере общих интересов.

Беря в расчѐт рыночные отношения, вводим следующие опорные точки:

на рынке множество участников, участники различным образом

взаимодействуют, рынок самоорганизующаяся система (невидимая рука

рынка А. Смита), существует вероятность совместного результата.

Множество участников рыночных отношений говорит о том, что

существует множество частных экономических процессов. В совокупности

они образуют совокупный экономический процесс, являющийся

системообразующим элементом экономического пространства. Для

нормальной работы последнего также необходимы экономическая

конкуренция и экономическое время [1]. Экономическая конкуренция всѐ

44

также остаѐтся эволюционным механизмом отбора более сильных компаний

на рынке. Экономическое время представляется более трудным для

понимания, но упрощѐнно его можно понимать как длительность процесса

либо возраст структуры (компании).

Для каждого субъекта рынка из совокупного экономического процесса

вычленяется конкретный хозяйственный процесс, который реализуется, как

правило, парой субъектов. С учѐтом того, что каждый субъект из этой пары

связан в общем случае со многими другими субъектами, формируется

сетевая структура хозяйственной деятельности, где каждый субъект

напрямую или косвенно связан с множеством субъектов [1].

Следовательно, предприятие отчасти создаѐт окружение и выстраивает

партнѐров вокруг себя. Метафорически, предприятие есть диполь, который,

создавая «силовое поле», упорядочивает другие предприятия определѐнным

образом и притягивает их к себе. В синергетике такая структура называется

аттрактором, притягивающим множеством или целью развития и

эволюции [3]. Кроме сети такой структурой-аттрактором можно признать

кластер. Механизмы выхода на такие аттракторы разрабатываются. Это

значит, что можно форсировать темп развития компаний для их

трансформации в указанные структуры, ускорять их эволюцию и

способствовать их развитию в нужном направлении за счѐт малых

воздействий. Находясь на аттракторе, такие структуры обычно выходят на

устойчивое развитие.

Можно задаться вопросом, правомерен ли перенос идей синергетики в

экономическую науку, в частности для объяснения существования сетей и

кластеров. Ответ будет положительным. Предприятия и фирмы постоянно

адаптируются к рынку, совершенствуются механизмы управления ими,

устраняются пробелы в правовом законодательстве и многое другое.

Посредством механизма рыночной конкуренции происходит «естественный

отбор» наиболее жизнеспособных форм организации деятельности, а

появление информационных технологий сделали процесс управления ими

более гибким и быстрым. Экономическое время стало более

синхронизированным, а, следовательно, со временем отпала необходимость

жѐстких структур управления. Переход к экономике знаний и акцент на

социальный и человеческий капитал выдвинули на первое место

креативность работника, его творческий потенциал. Как следствие, из этого

появляется такая структура как сеть, характеризующаяся определѐнным

уровнем неформальных отношений, при котором работник сам начинает

диктовать условия найма на работу работодателю, а финансовый фактор

уходит на задний план. Более важным стали атмосфера в фирме,

удовлетворение амбиций, проявление творческих начинаний и инициатив.

Ещѐ одним подходом к объяснению сетевой природы фирмы, связанный

с экономическими процессами, происходящими в компании, является

подход, основанный на цепочке ценностей. Цепочка ценностей предприятия

представляет собой систему взаимосвязанных видов деятельности, между

которыми существуют связи [4]. Сеть можно рассматривать как множество

цепочек ценностей – паутина ценностей. Если предприятия встраиваются в

45

бизнес-цепочку, то автоматически происходит ветвление цепи (в

синергетике так выглядит бифуркация, особенно если влияние бизнеса

партнѐра является довольно значимым и происходит, допустим,

диверсификация деятельности, то есть в процессе своего развития

предприятие изменяет траекторию или направление развития в другую

область применения своих компетенций). Еѐ разрастание обусловит и,

собственно говоря, появление самой такой цепочки. Тут же можно

вспомнить и синергетический принцип самодостраивания открытой

системы, в нашем случае сети или кластера, на принципах рыночной

саморегуляции и конкуренции. Каждое предприятие стремится работать

только с лучшими (исключительно из экономических соображений без

искривления институционального зеркала – отражение действия,

закреплѐнного в конкретном институте, на практике может

воспроизводиться в перевѐрнутом или искажѐнном виде в ущерб реальным

экономическим и общественным интересам). Такая постановка может

напомнить «невидимую руку» рынка А. Смита, которая является

механизмом самоорганизации и саморегулирования рынка.

Там, где происходит скрещивание цепей, необходимо закрепление

сетевого навигатора (термин заимствован из [5]), иначе может возникнуть

избыточное количество посредников, что, скорее всего, создаст лишнюю

асимметрию информации.

Таким образом, сама сущность экономического процесса создаѐт

предпосылки к появлению сетевой природы фирмы, экономическая

конкуренция и экономические интересы предстают как механизм

самоорганизации рынка и эволюции фирмы (эволюция от традиционных

организационных форм к сетевой), ведѐт к еѐ качественному

совершенствованию, экономическое время синхронизируется в результате

создания и широкого распространения информационных технологий,

снижения информационного вакуума и степени асимметрии информации.

Данные компоненты экономического пространства выводят естественным

образом на цель развития или аттрактор, в качестве которого может

выступать сеть либо кластер. Поэтому появление такой формы

экономической активности как сеть обусловлено естественными

рыночными процессами и самоорганизующейся природой рынка.

Естественность не означает, что руководитель фирмы не должен не

предпринимать каких-то усилий в этом направлении, а реструктуризация и

реорганизация произойдѐт сама собой.

Необходимо чѐтко понять, что формирование такого рода образования

потребует отказа от привычных и устоявшихся практик, норм и традиций,

действовать нужно в направлении развития компании и не препятствовать

еѐ трансформации. Возможно, это и звучит довольно угрожающе, но в

практических целях для организации сетевой структуры компании не всегда

нужно полностью всецело перестраивать свою бизнес-модель и

организационную структуру. Достаточно только разбить функционалы

деятельности на составляющие в соответствии со своей цепочкой ценностей

46

и усилить по каждому либо по одному стратегические коммуникации,

выстраивая таким образом постепенно сетевую схему связей.

Список литературы:

1. Бияков О.А. Теория экономического пространства: методологический

и региональный аспект / О.А. Бияков. – Томск: издательство ТГУ, 2004.

2. Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика и хаос. Основные понятия:

учебное пособие / Г.Г. Малинецкий, А.Б. Потапов. – М.: КомКнига, 2006. –

240 с.

3. Князева Е.Н. Синергетика: нелинейность времени и ландшафты

коэволюции / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов. – М.: КомКнига, 2007. – 272 с.

4. Портер М. Международная конкуренция: Пер. с англ. / Под ред. и

пред. В.Д. Щетинина. – М.: Международные отношения, 1993. – 896 с.

5. Эванс Ф. Вдребезги: новая информационная экономика и

трансформация бизнес-процессов / Ф. Эванс, Т.С. Вустер. – М.: ИД «Секрет

фирмы», 2005. – 208 с.

47

Глава 3

ФИНАНСОВЫЙ МОНИТОРИНГ

В СФЕРЕ ОБРАЩЕНИЯ ЭЛЕКТРОННЫХ ДЕНЕГ

А.Р. Батяева,

М.Ш. Кумуков,

М.М. Прошунин

В настоящее время электронное денежное обращение становится

неотъемлемой частью платежной системы Российской Федерации. Вместе

с тем, в настоящее время правовое регулирование выпуска и обращения

электронных денег практически отсутствует, что негативно сказывается на

ряде финансово-правовых механизмов, призванных выявлять операции и

сделки, направленные на легализацию (отмывание) доходов, полученных

преступным путем, и финансированию терроризма.

Несомненно, что использование интернет-технологий обеспечивает

высокую скорость передачи данных, в т.ч. проведения денежных операций

на любые суммы и любому получателю, и главное, позволяет сделать этот

практически анонимно. В результате действия эффекта вытеснения

основные операции и сделки, направленные на легализацию преступных

доходов из «материального мира» постепенно смещаются в виртуальный

мир, позволяющий использовать виртуальные деньги для анонимной

торговли.

Напомним, что финансовый мониторинг в системе противодействия

легализации (отмыванию) преступных доходов, и финансированию

терроризма представляет собой систему информационных, контрольных и

правоохранительных процедур, направленных на предотвращение

использования финансовой системы государства, а также на исключение

причастности агентов финансового мониторинга к деятельности,

направленной на легализацию преступных доходов и финансирование

терроризма.

Принимая во внимание, что система финансового мониторинга

распространяется как на наличное, так и на безналичное обращение

денежных средств, можно утверждать, что в настоящий период

электронное денежное обращение становится самостоятельным объектом

финансового мониторинга.

Одним из основных вопросов финансового мониторинга при

организации электронного денежного обращения выступает

идентификация клиентов, представителей клиента и

выгодоприобретателей. Именно данная информационная процедура

позволяет собрать и проанализировать первоначальный объѐм информации

об участниках платежных операций и как итог, определить возможный

уровень риска причастности данных участников к противоправной

деятельности. Идентификация как процедура финансового мониторинга

48

является «воротами» в легальную экономику, позволяющая преступникам

осуществлять операции через легальные финансовые институты.

Остающиеся вне зоны правового регулирования электронные расчѐты

негативно влияют и на противодействие финансированию терроризма:

отсутствие идентификации лиц – плательщика и получателя денежных

средств фактически позволяют делать неконтролируемые платежи, в том

числе в пользу лиц, включѐнных в российский перечень террористов и

экстремистов.

Вместе с тем, внесение денежных средств на банковский счѐт

юридического лица, организующего электронное денежной обращение, в

лучшем случае позволяет идентифицировать лицо, которое внесло

денежные средства, но не даѐт правовых механизмов идентификации лиц,

вовлечѐнных в платѐжные операции и сделки. Подобные несоответствия

созвучны с вопросами осуществления интернет-банкинга,

предоставляющего возможность пользоваться банковскими услугами с

помощью удалѐнного доступа, где установить пользователя также

достаточно затруднительно.

В настоящее время банковские операции, обеспечиваемые интернет-

технологиями, рассматриваются агентами финансового мониторинга как

операции с повышенной степенью риска причастности к легализации

преступных доходов и финансированию терроризма, что нашло отражение

в ряде писем Банка России, например, Письмо Банка России от 5 апреля

2007 г. № 44-Т «О проверке осуществления кредитными организациями

идентификации клиентов, обслуживаемых с использованием технологий

дистанционного банковского обслуживания (включая интернет-банкинг)».

Необычными операциями с использованием интернет-технологий

являются: настоятельное желание клиента работать самостоятельно с

удалѐнного терминала, осуществление операций с использованием

дистанционных систем обслуживания. Дистанционное обслуживание, в

том числе при проведении расчѐтов электронными денежными средствами,

осуществляется при помощи телефонов и факсов с тоновым набором

номера, сотовых телефонов, компьютерной телефонии, банкоматов,

информационных киосков, платѐжных терминалов, интерактивного

телевидения, мини-офисов обслуживания, терминалы удалѐнной торговли

ценными бумагами.

Неразрывно с вопросами идентификации участников электронных

расчѐтов связаны вопросы обязательного и факультативного мониторинга

сделок и операций, которые могут быть направлены на легализацию

(отмывание) преступных доходов или на финансирование терроризма.

Электронные деньги позволяют избегать, как обязательного, так и

факультативного мониторинга. В этой связи электронное денежное

обращение становится «серой» зоной, в которой денежное обращение

является неурегулированным и неконтролируемым сегментом, что в свою

очередь позволяет избегать процедур государственного финансового

контроля, в том числе процедур финансового мониторинга.

49

В настоящее время юридические лица, обладающие общей

правосубъектностью и выступающие эмитентами электронных денег, не

являются организациями, на которые согласно Федеральному закону №

115-ФЗ от 7 августа 2001 г. «О противодействии легализации (отмыванию)

доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»,

возложены функции по мониторингу операций и сделок на предмет

выявления их причастности к противоправной деятельности. Отсутствие

законодательного закрепления данных организаций в качестве агентов

финансового мониторинга можно рассматривать как несоблюдение

двадцать четвѐртой рекомендации ФАТФ в части того, что государства

должны гарантировать, что другие категории нефинансовых учреждений и

профессий являются субъектами эффективных систем контроля и

обеспечения их соответствия требованиям борьбы с отмыванием денег и

финансированием терроризма. Несомненно, что деятельность по эмиссии и

обеспечению платежей с помощью электронных денег является

высокорисковой деятельностью в сфере легализации преступных доходов

и финансированию терроризма.

Таким образом, использование электронных денег, не имеющих

правового закрепления, практически позволяет избегать двух

основополагающих процедур финансового мониторинга: идентификации

лиц, участвующих в денежных расчѐтах и обязательного и

факультативного мониторинга, а организации, индивидуальные

предприниматели, представляющие услуги по осуществлению расчѐтов

электронными денежными средствами, не являются агентами финансового

мониторинга, т.е. субъектами права, на которых возложены обязанности по

осуществлению информационных, контрольных и правоохранительных

процедур в сфере финансового мониторинга.

Таким образом, в настоящее время актуальными вопросами сетевого и

финансового права являются вопросы, связанные с определением

правового статуса электронных денежных средств, порядка их обращения,

а также включения организаций, представляющих услуги по

осуществлению расчѐтов электронными денежными средствами, в

перечень агентов финансового мониторинга с возложением на последних

функций по идентификации клиентов и мониторингу их операций и

сделок.

Следует обратить внимание, что проблемы электронных денежных

средств и финансового мониторинга является международной проблемой.

Использование сети «Интернет» во всѐм мире делает вопросы

государственного регулирования и контроля электронного денежного

обращения не столько проблемой отдельной юрисдикции, сколько

проблемой международного значения.

В настоящее время одним из примеров удачного решения вопросов

выпуска и обращения электронных денег можно считать законодательство

Европейского Союза, в состав которого входят Рекомендация ЕС от 30

июля 1997 г. № 97/489/ЕС «О сделках, совершаемых с использованием

электронных платѐжных инструментов, их эмитентах и держателях»,

50

Директива от 18 сентября 2000 г. 2000/46/ЕС о занятии, осуществлении и

надзоре за предпринимательской деятельностью институтов «электронных

денег», а также акты Европейского центрального банка.

К основным мерам европейского правового регулирования рынка

электронных денег относится: 1) установление пруденциального надзора

за деятельностью эмитентов электронных денег; 2) нормативное

закрепление прав и обязанностей участников электронных расчѐтов;

3) функционирование систем безопасности электронных расчѐтов;

4) нормативное закрепление системы отчѐтности эмитентов электронных

денег перед центральным кредитным учреждением государства;

5) обеспечение эмитентами электронных денег их мгновенной

ликвидности, т.е. возможности беспрепятственно быть обмененными на

валюту государства, и наконец, 6) возможность установления резервных

требований к эмитентам электронных денег.

Подчеркнѐм, что отдельным требованием в европейском

законодательстве предусмотрена необходимость разработки мер и

процедур, направленных на защиту систем «электронных денег» от их

использования в незаконных целях, в том числе для отмывания денежных

средств и финансирования терроризма.

Европейский законодатель обоснованно выделяет проблему создания

системы мер и процедур предотвращения использования системы

электронных денег в качестве основной для обеспечения надлежащего

функционирования системы электронных расчѐтов внутри государства и за

его пределами.

В целях обеспечения соответствия зарождающейся российской

системы электронной коммерции международным и национальным

стандартам противодействия легализации доходов, полученных

преступным путѐм, и финансированию терроризма, на наш взгляд, требует

принятия государством следующих нормативно-правовых мер:

1) отнесение эмитентов электронных денег к агентам финансового

мониторинга; 2) закрепление за ними обязанностей по идентификации

клиентов и выгодоприобретателей, проведению процедур обязательного и

факультативного мониторинга и т.д., т.е. всего спектра обязанностей,

возложенных на агентов финансового мониторинга; 3) методологическая

разработка первоначального перечня критериев выявления и признаков

необычных операций и сделок, осуществляемых в системе интернет-

коммерции и направленных на легализацию преступных доходов и

финансирование терроризма; 4) возложение на Банк России как

центральное кредитное учреждение, обеспечивающее функционирование

платежной системы страны, надзорных функций в сфере противодействия

легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и

финансированию терроризма в отношении эмитентов электронных

денежных средств.

В заключении отметим, что предложенный нами перечень не является

исчерпывающим. Он представляет собой лишь первоначальные

мероприятия, способные, на наш взгляд, обеспечить полноценное развитие

51

российской интернет-коммерции в рамках легальной экономики и

предотвратить использование интернет-компаний, компаний-эмитентов

электронных денег, а также пользователей для легализации доходов,

полученных преступным путем, и финансирования терроризма.

52

Глава 4

КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЙ В СФЕРЕ ВЛАДЕНИЯ,

ПОЛЬЗОВАНИЯ И РАСПОРЯЖЕНИЯ ПРИРОДНЫМИ

НЕФТЯНЫМИ И ГАЗОВЫМИ РЕСУРСАМИ В РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ И ИХ РЕШЕНИЕ МЕТОДАМИ СЕТЕВОГО ПРАВА

В.Б. Довбня

Конституция РФ не раскрывает понятий «природные ресурсы»,

«природные нефтегазовые ресурсы». Определение «природные ресурсы»

даѐт Федеральный закон «Об охране окружающей среды»: природные

ресурсы – компоненты природной среды, природные объекты и природно-

антропогенные объекты, которые используются или могут быть

использованы при осуществлении хозяйственной и иной деятельности в

качестве источников энергии, продуктов производства и предметов

потребления и имеют потребительскую ценность1.

История добычи нефтегазовых ресурсов и развития нефтяной

промышленности России начала активно складываться с 1900 года, когда

Россия стала добывать нефти больше, чем все страны мира вместе взятые.

Ещѐ в 1989 году СССР добывал более 600 млн т. нефти в год, что было

крупнейшим в мире показателем. Соответственно, роль нефтегазового

комплекса была весьма значительной, а в последние два десятилетия стала

для российской экономики определяющей, поскольку были потеряны

многие достижения в машиностроении, электронике и других отраслях

промышленности.

Современной России, как считает Г. Фетисов, грозит опасность

превращения в сырьевой придаток Запада и государств АТР, прежде всего

Китая, и для этого он предлагает следующие меры: вкладывать

замороженные в различных резервных фондах госсредства в реальные

активы, при этом инвестрование нефтегазовых доходов государства в

национальную экономику способно быть не просто неинфляционным, но и

антиинфляционным за счѐт вложения в отрасли, конкурентные позиции

которых в случае падения цен на нефть улучшаться. Но при всей

очевидной прогрессивности диверсификационной подвижки в идеологии

федерального правительства, которая произошла при разработке

среднесрочной программы социально-экономического развития России на

2006-2008 годы и проекта долгосрочного (до 2020 г.) социально-

экономического развития, когда правительство поддержало

«диверсификационную» альтернативу сырьевой модели, Г. Фетисов

полагает необходимо учитывать, что если бы не экспортные поставки, то

Россия уже лишилась бы оставшихся конкурентоспособных предприятий

1 Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» //

СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133.

53

оборонно-промышленного комплекса и создавать «объединѐнные

корпорации» в судостроении и авиапроме было бы просто не из чего1. Это

лишний раз подчѐркивает важность сырьевой составляющей российского

экспорта. На этот счѐт профессор И.Е. Дискин справедливо замечает, что у

нас почему-то популярна странная «склонность к борьбе против развития

сырьевого сектора экономики, в то время как все прогнозы говорят о том,

что ближайшие тридцать лет пройдут под лозунгом борьбы за сырьевые

ресурсы»2.

Вместе с тем понятно, что инновационная модель развития пока не

реализуется и есть опасность того, что она не будет реализована. Так,

Е. Козловский заметил, что «Россия вышла на первое место в мире по

экспорту углеводородов, но это еѐ не обогатило»3. Какие могут быть

последствия такого сценария с точки зрения российской академической

науки? Директор Института экономики РАН Р. Гринберг полагает, что «в

любом случае критически значимым для нашей страны является фактор

времени: Россия оказалась на грани окончательного распада своего

промышленного комплекса и «нуллификации» своего индустриального

потенциала. Факты таковы, что при всех хорошо известных негативах

советской власти ей удалось создать очень мощную, превратившую страну

в сверхдержаву, научно-техническую цивилизацию, которая, однако, в

последние два десятилетия неуклонно разрушается. Согласно оценке

учѐных Института экономики РАН, при сохранении этого рукотворного,

спровоцированного радикально-либералистскими реформами тренда

остаѐтся всего семь-восемь лет до еѐ полного исчезновения. Причѐм

Россия может даже сохраниться как государство, а устойчивость мирового

спроса на энергоносители способна и на неопределѐнную перспективу

пролонгировать «макроэкономический рост». Но это будет уже другая –

полностью дезиндустриализированная страна с соответствующими

последствиями для еѐ судьбы и судеб всего мира…»4.

Как видно из этого заключения, роль нефтегазового комплекса имеет

особую формулу зависимости от вариантов развития России. При лучшем

сценарии Россия для ускоренного развития индустрии и высоких

технологий будет использовать нефтегазовые ресурсы, потому что именно

их продажа формирует бюджет, а худший сценарий для страны, когда она

утрачивает высокие технологии, повышает роль нефтегазовых ресурсов до

максимально возможного уровня. Значит, фактическая роль нефтегазового

1 Фетисов Г.Г. Альтернативы «сырьевой» модели развития Российской экономики (как

трансформировать «нефтедолларовые» доходы в высокие технологии?) // Российский

экономический журнал. 2007. № 9-10. С. 9-10. 2 Дискин И.Е. Стратегия России в тисках истории и сценариев // Экономические

стратегии. Академический бизнес-журнал. 2011. № 2 (88). С. 64. 3 Козловский Е.А. Национальная безопасность в свете минерально-сырьевых проблем //

Экономические стратегии. Академический бизнес-журнал. 2011. № 1 (87). С. 33. 4 Гринберг Р. Ведущий центр российской экономической науки: разворот исследований

накануне второго десятилетия нового века (к 80-летию Института экономики РАН) //

Российский экономический журнал. 2010. № 3. С. 19.

54

комплекса страны в среднесрочной и долгосрочной перспективе может

быть либо очень большой, либо предельно большой. Это обстоятельство

доказывает актуальность исследования и обосновывает особую важность

взгляда на конституционно-правовые проблемы разграничения

полномочий РФ и субъектов РФ на примере сферы владения, пользования

и распоряжения нефтегазовыми ресурсами.

Соответственно, роль проблем, существующих в нефтегазовой отрасли

становится более значимой и подлежит непрерывному изучению,

поскольку ситуация в стране и мире быстро меняется и требуется решение

всѐ новых и новых задач или поиск ответов на старые нерешѐнные

вопросы, к которым относится правовая проблема, проистекающая из

федеративного устройства России и неполного решения вопросов

разграничения полномочий в сфере владения, пользования и распоряжения

природными нефтяными и газовыми ресурсами в Российской Федерации

на конституционном уровне: ст. 72 Конституция РФ и федеральное

законодательство не раскрывает понятие «совместное ведение».

Почему так важна эта проблема? Г. Фетисов полагает, что

высокотехнологичная модель развития состоит в том, чтобы «перегнать»,

не «догоняя», то есть, не использовать догоняющую модель развития, по

которой пошли многие страны. Основа для этого есть – это российская

передовая наука и вложения в НИОКР на базе сохранившихся

высокотехнологичных предприятий оборонно-промышленного комплекса,

но «до сих пор подобным образом проблема на официальном уровне не

ставилась, бюджетные ассигнования на науку и инновации были

мизерными, а институциональная инфраструктура господдержки научно-

технического прогресса находилась в рудиментарном состоянии»1. И далее

им предлагается оказать господдержку «конкретных межотраслевых

кластеров высоких технологий и высокотехнологичных инвестиционных

проектов»2. С.Ю. Глазьев также полагает, что «сохраняющиеся в стране

научный и интеллектуальный потенциалы могут стать основой быстрого

подъѐма российской экономики при создании благоприятных условий к

его активизации»3, и с такими оценками можно согласиться. Но не просто

согласиться, а в рамках темы исследования сделать предложение, которое

будет состоять в следующем:

во-первых, средства на господдержку науки, вложения в НИОКР и т.п.

нужно будет взять из бюджета, а он образуется в значительной степени за

счѐт нефтегазовых доходов, значит, большую часть нефтегазовых доходов

нужно развернуть в инновации и новые технологии;

во-вторых, наука, передовые технологичные предприятия, в том числе

оборонно-промышленного комплекса, рассредоточены по территориям 1 Фетисов Г.Г. Альтернативы «сырьевой» модели развития Российской экономики (как

трансформировать «нефтедолларовые» доходы в высокие технологии?) // Российский

экономический журнал. 2007. № 9-10. С. 13-14. 2 Фетисов Г.Г. Указ. соч. С. 9-10.

3 Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального

кризиса / С.Ю. Глазьев. Москва: Экономика, 2010. С. 220.

55

множества разных субъектов Федерации, следовательно, здесь возникает

связь между проблемой конституционно-правового разграничения

полномочий центра и регионов в сфере владения, пользования и

распоряжения природными нефтяными и газовыми ресурсами в

Российской Федерации и направления вырученных от реализации средств

на решение важнейших и срочных федеральных задач.

Проблемность федеративной системы России закладывалась в

предыдущие периоды в конституциях России, начиная с 1918 года,

поэтому еѐ решение в Конституции России 1993 года не могло быть

идеальным в силу исторических причин и трудностей преодоления

отрицательного советского опыта, состоявшего в развале СССР, одной из

основных причин которого была заложенная ранее юридическая мина –

право на свободный выход из состава Союза национальных республик.

Можно сказать, что в конечном итоге это проблема федерализма, проблема

преодоления советского образа мышления и ряда исторических ошибок.

Добавили сложности и количественные характеристики Российской

Федерации, заложенные Конституцией РФ, которые оказались

уникальными – 89 субъектов Федерации, сильно отличающиеся по

множеству естественных параметров и реальному статусу. Этот факт

усложнил взаимодействие субъектов Федерации между собой и центром,

особенно в сфере разделения полномочий, в том числе, разграничения

полномочий в сфере владения, пользования и распоряжения природными

нефтяными и газовыми ресурсами.

Проблема разграничения полномочий в сфере владения, пользования и

распоряжения природными нефтяными и газовыми ресурсами для

Российской Федерации представляется исключительно важной в силу

естественных и исторических причин, по которым российская экономика

остаѐтся сильно зависимой от цен на нефть и газ, и, несмотря на

провозглашение властями страны курса на инновации, нанотехнологии и

прочие высокие технологии, пока находится в зависимости от объѐмов

добываемого сырья, степени его переработки, возможностей

транспортировки нефтегазовых продуктов и решения разных вопросов,

связанных с разграничениями полномочий в сфере владения, пользования

и распоряжения природными нефтяными и газовыми ресурсами между

регионами и центром. Эта проблема имеет как внутренние аспекты, так и

внешние, например, связанные с тем, что транспортировка нефтегазовых

продуктов происходит через территории субъектов Федерации, а

некоторые из этих субъектов Федерации граничат с сопредельными

государствами, и здесь тоже возникает множество проблем, связанных с

разграничением полномочий, но и множество возможностей для регионов.

Так, Б.Н. Кузык, М.Л. Титаренко пишут, что наиболее объективные

китайские аналитики признают, что нефтепровод Тайшет-Находка

наилучшим образом отвечает национальным интересам России, поскольку

он не только способствует развитию российских территорий в Сибири и на

56

Дальнем Востоке, но и открывает новые возможности для российского

экспорта нефти в Восточную Азию и Северную Америку1.

Действительно, только крупных центров переработки нефти имеется

более чем в пятнадцати регионах страны, нефтепровод «Дружба» проходит

в России от Альметьевска до Брянска и далее идѐт за границу, крупнейшая

в мире компания по транспортировке нефти «Транснефть» содержит

трубопроводы общей длиной более 47 тыс. км., которые проходят через

множество субъектов Российской Федерации. Согласно аналитического

обзора Научно-исследовательского финансового института «добыча нефти

в России в январе-сентябре 2010 г. увеличилась на 2,1% по сравнению с

аналогичным периодом прошлого года и составила 377 млн т. Доля

экспорта нефти достигла в январе-августе 2010 г. 34,8%, в экспорте

топливно-энергетических товаров – 50,8%»2. Это финансовые аспекты

доказательств важности нефтегазового комплекса и его продукции.

Некоторые специалисты полагают, что «реализация интересов России в

экономическом прогрессе всех дальневосточных субъектов Федерации

предполагает: 1) развитие реального сектора их экономики…;

2) опережающее развитие на основе федеральных ресурсов современных

коммуникаций между всеми населѐнными пунктами макрорегиона, а также

их полноценное топливно-энергетическое обеспечение»3. Таким образом,

роль нефтегазовых ресурсов и их межрегиональное использование

прослеживается и в решении сложнейшего вопроса более плотной

интеграции дальневосточных субъектов Федерации в общероссийское

правовое и экономическое поле, иначе говоря, эта роль проявляется и в

деле сохранения целостности государства.

Рассмотрим часть существующих проблем в конституционно-правовом

плане, а именно остановимся на проблеме разграничения полномочий в

сфере владения, пользования и распоряжения природными нефтяными и

газовыми ресурсами между регионами и центром.

Федерализация России началась с 1990 года принятием автономными

республиками декларации о суверенитете. Съезд народных депутатов

РСФСР принял 12 июня 1990 года Декларацию «О государственном

суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической

Республики»4, которая установила исключительное право народа на

владение, пользование и распоряжение национальным богатством России 1 Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай – Россия – 2050: стратегия соразвития /

Б.Н. Кузык, М.Л. Титаренко. М.: Институт экономических стратегий, 2006. С. 182. 2 Кулакова Т.В. Добывающая промышленность // Финансы реального сектора

экономики России. Аналитический обзор. ФГОУ ВПО «Академия бюджета и

казначейства Министерства финансов Российской Федерации». Научно-

исследовательский финансовый институт. 2010. Ноябрь. С. 9. 3 Лексин В., Скворцов В., Швецов А. Российский Дальний Восток и его «региональные

столицы»: поиск стратегий развития // Российский экономический журнал. 2007. № 9-

10. С. 27. 4 Декларация «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной

Социалистической Республики» от 12 июля 1990 г. № 22-1 // Ведомости СНД и ВС

РСФСР. 1990. № 2. Ст. 22.

57

и право Республики участвовать в осуществлении полномочий,

переданных ею Союзу ССР (ст. 4).

Федеративный договор от 31 марта 1992 года, ставший составной

частью действовавшей в то время Конституции, разделил суверенитет и

полномочия между Российской Федерацией и еѐ субъектами.

Федеративный договор, в частности, отнѐс к совместному ведению

федеральных органов государственной власти Российской Федерации и

органов государственной власти республик в составе Российской

Федерации разграничение государственной собственности и

законодательство о недрах.

Затем Конституция Российской Федерации 1993 года фактически

закрепила унитарную концепцию государственного суверенитета, которая

утвердила верховенство федеральной власти и устранила суверенный

статус республик в составе России.

Продолжение реформы федеративной системы, проведѐнной в 2000 –

2008 годах, преследовало официальные цели сохранения и укрепления

российской государственности и было направлено на укрепление

федеральной власти, стабилизацию и централизацию управления, а также

на укрепление унитарных основ государственного устройства. Реформа

привела к появлению параллельного и неконституционного, но фактически

действующего нового территориального устройства России, что было

осуществлено образованием федеральных округов, кроме того, был

изменѐн порядок формирования Совета Федерации, что привело к

некоторому ограничению роли субъектов РФ. Реформа также привела к

усилению полномочий Президента РФ и ослаблению значения

руководящих кругов субъектов Федерации.

В результате сложился тип государственного устройства, весьма

отличающийся от конституционного, который характеризуется усиленным

централизмом, формально сохраняющим элементы федерализма с

тяготением к унитарной модели государства. На эту проблему имеются

диаметрально противоположные взгляды специалистов и властей.

Понятны мотивы власти по укреплению вертикали власти. Сложнее – с

пониманием мотивов создания федеративных государств вообще и России

в частности.

Так, Ф.М. Раянов полагает, что федерализм, во-первых, нужен для

децентрализации государственного управления, кроме того, идея

федеративного государства должна разделить властные полномочия между

центром и регионами; во-вторых, он нужен для разрешения национального

вопроса, который пытались таким образом решить в Бельгии, СССР и

Югославии, причѐм в последних двух система оказалась

нежизнеспособной. И далее Ф.М. Раянов высказывает мысль о том, что мы

в России сегодня больны федерализмом, поскольку он из средства

превратился в цель государственного и общественного развития, о чѐм

свидетельствует защита идей «двойного суверенитета», «суверенного

этноса», декларации прав народов» и т.д., и при этом забывается, во-

первых, что в истории всѐ это уже было опровергнуто жизнью, а во-

58

вторых, что для представителя гражданского общества неважно в каком по

форме устройства государстве ему жить, главное, чтобы государство

обеспечивало ему условия для нормальной жизни, и из всего этого следует,

что увлечение федерализмом не столь уж безобидное занятие, ибо оно

уводит нас от действительно насущных проблем демократизации

общественной жизни и социально-оправданной деятельности государства1.

Принимая к сведению описанные подходы, мы обоснуем своѐ видение

частичного решения проблемы, которое заключается в том, что усиление

централизации управления не всегда должно однозначно вести к

ослаблению федерализма. Дело в том, что в такой уникальной по размерам

стране как Россия усиление вертикали власти было объективно

необходимо для преодоления центробежных тенденций и поэтому данный

процесс имел своѐ положительное содержание. Естественно, он имеет и

свои пределы, за которые он не должен выходить, эти пределы будут

постепенно определяться в ходе практической работы и борьбы двух начал

– централизации управления государством как единого образования, и

развития федерализма, как конституционной и необходимой основы

многонациональной и разнородной в культурном, этническом и

ментальном плане страны, в которой к тому же обозначились стремления

различных этносов к самоутверждению, проявление чего происходит не

всегда в цивилизованных и правовых формах.

С нашей точки зрения борьба двух начал должна обеспечивать, с одной

стороны, укреплением вертикали власти – целостность государства,

которая постоянно подвергается тестированию изнутри и со стороны

иностранных держав теми или иными способами, а с другой стороны –

грамотным и тонким развитием федеральных начал – цементированием

страны в единое целое развитием внутренних потребностей к единению,

но не на основе силы власти, а на основе принципов правового

государства, принципов справедливости, дополнительности,

мультикультурности, взаимообмена потенциалом и ресурсами всех видов –

интеллектуальными, людскими, материальными, и одну из главных ролей

в таком обмене играют нефтяные и газовые ресурсы, которые

обеспечивают жизнь во всех без исключения субъектах Федерации, даже

если некоторые виды ресурсов (нефть и газ) туда не поступают

непосредственно, по их территориям не проходят трубопроводы, и они не

перерабатывают нефтепродукты, ибо в таких случаях они

перераспределяются не в натуральном, а в финансовом виде через систему

бюджета и межбюджетных отношений.

Мы предлагаем иную точку зрения на произошедшие в последние

двадцать лет процессы, и она отличается от двух известных и

противоположных (первая – усиление вертикали власти необходимо и

полезно, важен единый и неделимый суверенитет Федерации; вторая –

усиление вертикали власти не соответствует общепринятым стандартам

1 Раянов Ф.М. Правовое государство – судьба России / Ф.М. Раянов. Уфа:

ДизайнПолиграфСервис, 2007. С. 172-175.

59

развития федерализма, необходим полный суверенитет республик). Наше

видение состоит в том, что усиление унитарных начал оказалось

объективно необходимым и полезным, эту работу нужно продолжать,

изыскивая те сферы, где это будет служить укреплению государства как

федеративного образования. В то же время, работа на уровне субъектов

Федерации может происходить по направлениям развития федерализма в

целом ряде сфер, которые не может, или не успевает охватывать или не

должна подменять власть центра. Эти направления определяются, с одной

стороны, нормами Конституции РФ, с другой стороны, их нужно искать в

сферах, которые не запрещены к развитию Конституцией РФ. Например, в

настоящее время Татарстан является лидирующим субъектом Федерации в

области отработки разных моделей внедрения самых современных

информационных технологий. При этом Татарстан с его крупнейшими

месторождениями нефти (Ромашкинское и Альметьевское) был и остаѐтся

республикой, наиболее активно занимающейся добычей, переработкой и

реализацией нефтепродуктов.

Тонышева Л.Л. и Назмутдинова Е.В. пишут, что «мировая практика

свидетельствует о том, что достижение высоких стандартов устойчивого

регионального развития возможно за счѐт использования двух основных

подходов: первый – с точки зрения реализации цели территориальной

справедливости, пространственной организации экономической

деятельности, при которой жители всех регионов имеют более или менее

равные возможности достичь желаемого благосостояния; второй – на

основе экономической эффективности, которая требует рационального

использования потенциала каждого региона в целях общенационального

состояния. Эти подходы могут быть как совместимыми, так и

конфликтными. Среди отечественных и зарубежных специалистов всѐ

больше укрепляется точка зрения, что теория межрегиональной

конкуренции, базирующаяся на экономической эффективности, наиболее

адекватна сложившимся условиям»1.

Конкуренция – это стимул развития в рыночной экономике, мы

согласны с такой позицией, но хотели бы обратить внимание и на другую

сторону, которая при таком подходе может быть забыта и не включена в

процесс модернизации государства, права, экономики – это принцип

дополнительности, который заключается в том, что нужно максимально

использовать разнообразие возможностей регионов и включать их особые

достижения в список первоочередных распространяемых во всех регионах

практик.

Другой регион – Калининградская область – вообще не имеет

нефтегазовых ресурсов, поэтому активно использует своѐ географическое

положение для создания наиболее благоприятного климата для ведения

бизнеса, и в результате регион занимает первое место в России по этой

1 Тонышева Л.Л., Назмутдинова Е.В. Формирование стратегии развития отрасли:

теоретический и реализационный аспекты. [Текст]: / Л.Л. Тонышева, Е.В.

Назмутдинова. Тюмень: ТюмГНГУ, 2010. С. 17.

60

позиции. О других особенностях Л.С. Шеховцова пишет, что «для

Калинингадской области, являющейся российским эксклавом в Европе,

окружѐнным странами ЕС, имеющей статус особой экономической зоны

(ОЭЗ), специфическими являются цели: обеспечение международных

условия жизнедеятельности в связи с пересечением границ и транзитом

грузов и людей по территориям зарубежных стран, модернизация режима

функционирования ОЭЗ»1. Есть и стратегическая цель региона, которая

может быть следующей: достичь уровня жизни населения, сопоставимого с

зарубежными соседями (Литвой и Польшей) путѐм инновационного

развития2.

Точно так же и другие субъекты РФ могут начать подобную работу и

быть первым в самых разных сферах деятельности, тем более что

человеческий капитал, в отличие от нефти и газа, имеется везде. Наука

предлагает свои методы разработки стратегического целеполагания,

которые, как полагает Л.С. Шеховцова, основаны «на следующих

концептуальных положениях:

– существует множество стратегических целей или пространство целей;

– существует множество путей достижения одной цели, пространство

стратегий;

– цели региона могут быть типовыми (общими) и особенными;

– выбор целей социально-экономического развития региона является

сознательным, волевым актом и связан с экономической политикой

государства»3.

Таким образом, наука государственного управления давно готова дать

предложения по развитию регионов, и нужно понимать, что есть

множество других направлений, которые конкретному региону можно

развивать, становиться лидером и внедрять во всей России новейшие

разработки, технологии, организационные процессы, в которых он

преуспел больше других. При таком подходе окажется, что большое

количество субъектов Федерации (это известная проблема

конституционного уровня) будет смотреться не только в негативном плане

трудностей управления из центра, что действительно так, ибо несколькими

субъектами проще управлять, чем многими десятками, но из большого

количества субъектов можно извлечь пользу на основе применения

известного философского закона перехода количества в качество.

Это весьма тонкий момент философии права, и здесь мы не можем

полностью согласиться с утверждением П.Г. Московской о том, что

жизненно важным для устранения асимметрии государственного

устройства является рациональное распределение полномочий и

ответственности между РФ, субъектами РФ и местным самоуправлением4.

1 Шеховцова Л.С. Методология формирования стратегических целей развития региона

// Менеджмент в России и за рубежом. 2007. № 3. С. 71. 2 Там же. С. 68.

3 Там же. С. 68.

4 Московская П.Г. Разграничение предметов ведения и полномочий Российской

Федерации и еѐ субъектов в экономической сфере (на примере Приволжского

61

Рациональное распределение полномочий – это правильно, и ассиметрия

слишком велика – это факт, но еѐ в настоящее время устранить полностью

невозможно, поэтому нужно извлечь из неѐ пользу. Вопрос только в том,

как это сделать?

Абстрактность философского закона можно будет превратить в

предельную конкретность, когда субъекты Федерации сосредоточат свои

усилия на разных направлениях, которые объективно им по силам более,

чем другим субъектам, а после достижения конкретных результатов в

избранной сфере они смогут умножить свой опыт и полученные

достижения и распространить его сразу на оставшиеся 82 субъекта

Федерации. Коэффициент умножения – 82 – своей величиной говорит о

действенности перехода количества в качество, когда вся страна

воспользуется передовыми разработками одного конкретного региона и

придѐт в некоторое иное качественное состояние. Совершенно очевидно,

что достижения Татарстана в области информационных технологий будут

полезными во всех иных субъектах Федерации без исключения. Точно так

же Татарстан использует опыт Калининградской области и поэтому

находится на втором месте в России по уровню благоприятствования

развития бизнеса. Вот в этой точке – распространении уникального

наработанного каждым субъектом Федерации опыта – должна вступить в

дело уже Российская Федерация и принять меры к тому, чтобы опыт был

максимально быстро применѐн во всех субъектах Федерации, где это

окажется возможным и полезным, а для этого придѐтся в любом случае

использовать финансовые ресурсы, полученные от продажи

нефтепродуктов и газа, добытых в тех субъектах Федерации, которые этим

занимаются в силу сложившихся условий. Такова взаимосвязь

конституционных норм, федеративного устройства России и

экономических процессов в регионах. При этом схема распространения

такого опыта разных регионов, если еѐ представить в графическом виде,

будет выглядеть в виде густой сети, покрывающей карту России.

Таким образом, мы может видеть, что процессы централизации и

децентрализации, усиления вертикали власти и федерализация – это не

всегда контрпроцессы, но при создании некоторых условий, как из центра,

так и из субъектов Федерации, они могут идти синхронно,

непротиворечиво и работать на единую цель, сформулированную в ч. 1

ст. 7 Конституции РФ – строительство социального государства, политика

которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную

жизнь и свободное развитие человека. Рассмотрение этих процессов

схематически, на одной линии, проведѐнной карандашом на бумаге,

действительно приводит к видению только их противоположности, однако

мир нелинеен, многомерен, а также развивается в разных местах с разной

скоростью, то есть, он живѐт в разном времени. Поэтому нужно

рассматривать процессы централизации и федерализации как объективно

федерального округа): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02 / Российская академия

государственной службы при Президенте Российской Федерации. М., 2004. С. 9.

62

полезные, происходящие в разных временах-пространствах, и задача

политиков и управленцев всех уровней состоит в том, чтобы не сводить их

на прямую линию, где они смотрят стрелками своих интересов друг на

друга, а, напротив, разводить их с линии противостояния и

синхронизировать их созидательную, конструктивную работу.

Конечно, нефть и газ одних регионов и разработки в информационной

сфере в других – это зримые и весомые результаты, которые могут быть

приняты к зачѐту в нашей концепции. В таком случае, что же можно

ожидать от регионов, где нет такого количества нефти и газа, или, где не

ведутся разработки информационных систем и кроме сообщений о

террористических актах регион давно ничего не поставляет внешнему

миру? Это, например, Северный Кавказ. Для ответа на этот вопрос нужен

комплексный и индивидуальный подход к ценностям конкретного региона.

Некоторые авторы полагают, что Северный Кавказ – это единственное

географическое, культурно-историческое и языковое пространство, в

котором гармонично проживают народы, говорящие более чем на

пятидесяти языках, а синтез культурно-исторических ценностей позволяет

говорить о Северокавказской цивилизации1. Если это так, эта цивилизация

должна предложить свои разработки, которые будут иметь ценность и для

федерации. В чѐм можно увидеть такие ценности? Х.М. Думанов и

А.И. Першиц полагают, что учѐт в правотворчестве местной специфики во

многом определит то, какую позицию займут мусульмане Северного

Кавказа, куда они качнутся – к мусульманскому фундаментализму или к

европейской цивилизации и таким образом «вопрос стоит и о целостности

России, которая в настоящее время может быть достигнута только очень

гибкими политическими методами и столь же гибким подходом к

правотворчеству»2. С этой точки зрения Северный Кавказ играет

решающую роль в сохранении федерации, ибо проблемы разграничения

предметов ведения, полномочий, компетенции разных систем права могут

сыграть роль катализатора процессов распада федерации, и здесь роль

нефти Северо-Кавказского региона, получаемых от неѐ финансов ресурсов

и правильного их распределения между РФ и субъектами РФ нельзя

недооценивать.

Как известно, без культурной составляющей материальные ценности в

обществе могут потерять свой смысл. Поэтому, исследуя вопросы

разграничения полномочий в сфере владения, пользования и распоряжения

природными нефтяными и газовыми ресурсами между центром и

регионами, нужно также понимать, что полное решение всех поставленных

нами задач без одновременного решения вопросов в сфере культуры

невозможно, но мы затронем лишь ту часть этой проблемы, которая лежит

в сфере права. В этом направлении А.Ю. Мордовцев и Ю.А. Зуева 1 Давыдов Ю.С., Гранкин А.Ю. Культура, образование, традиции как объекты научных

исследований и составляющие этногенеза // Вестник Московского психолого-

социального института. 2005. № 1. С. 5. 2 Думанов Х.М., Першиц А.И. Юридическая этнология (по материалам народов

Северного Кавказа // Государство и право. 2008. № 4. С. 74.

63

предлагают следующую схему решения. Появление феномена

регионального законотворчества, по мнению авторов, вызвало

необходимость прояснения правокультурного и социально-политического

уклада, его функциональной специфики, осложнѐнных

многонациональным и поликонфессиональным составом населения. И

одна из важнейших проблем – это формирование региональной правовой и

политической культуры, без которой оригинальное местное

правотворчество невозможно1.

Ряд учѐных справедливо полагают, что ни вопрос о целесообразном

количестве субъектов федерации, ни проблемы диспропорций их разцития

только правовыми средствами решить нельзя. Это возможно с опорой на

данные других наук2. В итоге мы можем сделать вывод: проблема

разграничения полномочий в сфере владения, пользования и распоряжения

природными нефтяными и газовыми ресурсами между центром и

регионами является комплексной, она встроена в систему иных проблем,

лежащих на пересечении разных наук, и еѐ относительно полное решение

нужно искать с учѐтом точек взаимодействия регионов между собой и

центром на основе многих наук: права, экономики, экономической

географии и регионалистики, философии, истории, культуры и др.

Проблема федеративного устройства в России обусловлена

противоречивостью формы федеративного устройства, и еѐ естественное

решение состоит в том, чтобы найти оптимальную форму

административно-территориального устройства, которая смогла бы

обеспечить целостность государства и при этом не нарушить основы

федерализма, не откатиться назад в унитаристскую империю. Здесь можно

согласиться с тезисом Н.И. Грачѐва о том, что «этнополитическая,

культурная, религиозная, экономическая гетерогенность территориального

пространства России диктует неоднородные и более сложные формы

взаимоотношений между центром и регионами, чем те, которые

описываются классическими понятиями унитаризма и федерализма»3.

Однако пока идеальное решение не найдено (но его, разумеется, нужно

искать), мы предлагаем сосредоточиться на предложенном нами варианте,

который не требует конституционных изменений количества субъектов

Федерации, их статуса и при этом позволяет увидеть новые подходы к

решению известных проблем. 1 Мордовцев А.Ю., Зуева Ю.А. Региональная правотворческая политика в современной

России: сущее и должное // Правотворческая политика в современной России. Сборник

научных трудов по материалам всероссийского круглого стола / Под. общ. ред.

А.В. Малько, Н.В. Исакова, А.П. Мазуренко. Саратовский филиал Института

Государства и права РАН; Северо-Кавказский филиал Московского гуманитарно-

экономического института, 2009. С. 85-86. 2 Чиркин В.Е., Васильева Т.А., Глигич-Золотарева М.В., Лебедев А.Н.,

Шульженко Ю.Л. Общие закономерности глобализации и субъекты федерации //

Государство и право. 2008. № 6. С. 6. 3 Грачѐв Н.И. Государственное устройство и суверенитет в современном мире: вопросы

теории и практики: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.01 / Акад. эконом.

безопасности МВД РФ. Волгоград, 2009. С. 37.

64

Государственная деятельность по проблеме разграничения полномочий

в последний десятилетний период развития России началась активным

образом проводиться после определения в Послании Президента РФ

В.В. Путина первой задачи – «это определение конкретных, чѐтких

полномочий центра и субъектов Федерации в рамках их совместной

компетенции. Разграничение федеральными законами, хочу это особо

подчеркнуть, именно федеральными законами и прежде всего

федеральными законами, предметов ведения и полномочий между

федеральным центром и региональным уровнем управления. Сегодня это

потенциально конфликтное поле следует минимизировать, точно

определив, где должны быть полномочия федеральных органов, а где

субъектов Федерации. Иначе эта ситуация будет порождать новые споры,

будет использоваться противниками курса на укрепление самой

Федерации»1.

Далее была создана Комиссия по подготовке предложений о

разграничении предметов ведения и полномочий между органами

государственной власти, органами государственной власти субъектов

Российской Федерации и органами местного самоуправления2, а в

следующем Послании 2002 года Президент РФ подтвердил, что «нашей

ключевой задачей остаѐтся работа по разграничению сфер ведения между

федеральным, региональным и местным уровнями власти. Год назад с этой

трибуны я говорил о необходимости наведения здесь порядка. К

настоящему времени собраны и обобщены предложения органов власти

субъектов Федерации и местного самоуправления. Созданная для этой

цели комиссия проводит их скрупулезный анализ»3. Однако комиссия так

и не смогла решить все поставленные задачи.

Те же проблемы были обозначены Президентом РФ В.В. Путиным и в

Бюджетном послании Федеральному Собранию «О бюджетной политике

на 2001 год»: «Сегодня бюджетная несбалансированность усугубляется

недостаточно чѐтким разграничением полномочий бюджетов различных

уровней. Региональные и местные органы власти зачастую не могут

определить сферу своей финансовой ответственности, выполняют

функции, находящиеся в компетенции федерального центра»4. И эта

проблема не решена до конца. 1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской

Федерации 2001 года. Не будет ни революций, ни контрреволюций // Российская газета.

2001. № 66. 04 апреля. 2 Указ Президента Российской Федерации от 21.06.2001 № 741 «О Комиссии при

Президенте Российской Федерации по подготовке предложений о разграничении

предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной

власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами

местного самоуправления» // СЗ РФ. 2001. № 26. Ст. 2652. 3 Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию Российской

Федерации // Российская газета. 2002. № 71 (2939) от 19 апреля. 4 Бюджетное послание Федеральному Собранию «О бюджетной политике на 2001 год»,

Официальный сайт Президента РФ,

http://archive.kremlin.ru/text/appears/2000/05/63436.shtml

65

Трудности решения поставленных задач многообразны. По мнению

С.А. Котляревского, «юридический анализ федеративного устройства,

вообще говоря, принадлежит не только к наиболее трудным, но и наименее

благодарным отделам государственного права. Нигде, быть может, не

сказывается до такой степени вся роковая искусственность юридических

определений, вся непреодолимая трудность дать юридически точное

выражение тем оттенкам, уклонам и своеобразиям, которые отличают

реальную жизнь политических организаций»1. Этим суждениям уже почти

сто лет, однако и сегодня те же проблемы начинаются с элементарного –

определения таких терминов как «полномочия», «компетенция», «предмет

ведения», которые не были чѐтко определены, и в связи с этим

последующее развитие законодательства несло отпечаток

противоречивости и бессистемности. Ю.А. Тихомиров предложил

понимать компетенцию как возложенный законно на уполномоченный

субъект объѐм публичных дел2, что позволяет использовать данный

термин для обозначения правосубъектности Федерации, субъектов

Федерации и органов власти. Есть и другие предложения по уточнению

терминологии, однако почти все они остались в научной сфере и не

перешли в сферу действующего законодательства, тем более,

конституционного.

Длительное отсутствие внятной национальной политики привело к

расширению проблемы разграничения полномочий между субъектами в

другую плоскость – возникновению конфликтов между субъектами РФ и

самой РФ. Этому также способствовало применение национально-

территориального принципа, заложенного ещѐ конституциями РСФСР,

усиленного конфронтациями и даже военными конфликтами в конце XX в.

Одновременно проявилась другая проблема, связанная с предыдущей –

сказалось отсутствие эффекта вертикали власти, которая выстраивалась

последние годы. А.Е. Чирикова справедливо полагает, что интеграция,

построенная на административных ресурсах, делает верикаль

неустойчивой и зависимой от первого лица, исключает население из

политического пространства, превращая его из субъекта в объект3.

Логичным представляется укрупнение регионов на основе

территориального, но не национального признака. Новизна, предлагаемая

нами для ускорения данного процесса, заключается в следующем.

Необходимо учитывать наличие сложившихся территориально-

производственных комплексов (ТПК) для решения вопроса о будущем

территориальном укрупнении регионов, исходя, в частности, не только из

1 Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. Типография

«Мысль», Н.П. Меснянкин и Ко. Москва, Петровка, 17. Москва, 1915. С. 259.

2 Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М. Издание г-на Тихомирова М.Ю., 2001.

С. 55. 3 Чирикова А.Е. Путинский федерализм и региональные элиты: взгляд изнутри // Элиты

и будущее России: взгляд из регионов. Выпуск первый. Сборник материалов

международной научно-практической конференции. Отв. ред. В.Г. Игнатов. Ростов-на-

Дону: Изд-во СКАГС. 2007. С. 80.

66

теории ТПК, но и теории кластеров1, которая служит основой для решения

практических проблем территориально-производственной интеграции2 и

инфраструктурно-ориентированного подхода – представляющего собой

логическое продолжение кластерного подхода и исследующего роль

«обеспечивающих» отраслей в сетевой экономике3.

Специалисты полагают, что «мировой опыт подтверждает

многофункциональную роль кластерного подхода в обеспечении условий

формирования и реализации конкурентных преимуществ регионов. Так, в

частности, полностью кластеризованы датская, финская, норвежская и

шведская промышленность. Успешно функционируют отдельные кластеры

в Германии (химия и машиностроение) и во Франции (производство

продуктов питания, косметики), в Сингапуре (нефтехимия), в Японии

(автомобилестроение) и ряде других стран. При этом правительства

концентрируют усилия на поддержке существующих кластеров и создании

новых сетей компаний, ранее не контактировавших между собой.

Государство при этом не только способствует формированию кластеров,

но и само становится участником сетей»4, а также приводят факты, что в

рамках ТПК-подхода было построено значительное количество

ресурсориентированных предприятий в Западной и Восточной Сибири, на

Дальнем Востоке (Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс и др.),

которые функционируют и сегодня, и наиболее развитые из

сохранившихся ТПК в 2002 г. давали 34,4% промышленного производства

и обеспечивали 62,6% экспорта России5. Всѐ это говорит о важности

применения новых подходов и в области права, в том числе

конституционного права, которое должно учитывать и использовать

наличие кластеров и сетей в сфере конституционного строительства, а

также новые методы научного анализа – методы сетевого права.

Завершая наше исследование, сделаем ряд выводов.

1. Нужно учитывать наличие экономических районов и кластеров,

которые не закреплены конституционно и не совпадают с границами

субъектов Федерации, но являются реально работающими территориально

организованными структурами, добывающими нефть, газ и

1 Кластеры – это сконцентрированные по географическому признаку группы

взаимосвязанных компаний, специализированных поставщиков, поставщиков услуг,

фирм в соответствующих отраслях, а также связанные с их деятельностью организаций

в определѐнных областях, конкурирующих, но вместе с тем, ведущих совместную

работу (Артюхов С.С., Величко Г.Ф. Кластерный подход в экономике российских

регионов. М.: Мысль, 2004.). 2 Дриго М.Ф. Формирование территориально-промышленных комплексов в условиях

экономической стабилизации региона // Менеджмент в России и за рубежом. 2007. № 3.

С. 78. 3 Тонышева Л.Л., Назмутдинова Е.В. Формирование стратегии развития отрасли:

теоретический и реализационный аспекты. [Текст]: / Л.Л. Тонышева, Е.В.

Назмутдинова. Тюмень: ТюмГНГУ, 2010. С. 17. 4 Там же. С. 17-18.

5 Там же. С. 20.

67

производящими из них продукцию, а также транспортирующие

нефтегазовую продукцию в иные регионы и страны.

2. Необходимо принять к сведению утверждение Тонышевой Л.Л. и

Назмутдиновой Е.В. о том, что «в РФ процесс перехода от

централизованной модели территориальной организации к сетевой

находится в стадии становления»1, а также идею сетевого правового

регулирования, которое предложил Л.В. Голоскоков2, и сделать из них

вывод о том, что в некоторой перспективе сеть регионов можно будет

сделать самоуправляемой и какой-то степени самоорганизующейся, когда

роль центра будет иметь свой необходимый и достаточный вес и значение,

но будет гармонично корреспондировать максимально самоуправляемой

структуре взаимосвязанных субъектов РФ, правоотношения которых будут

построены на новых территориальных, экономических и управленческих

принципах, включая принцип справедливости. Как пишет Г. Радбрух, идею

права мы находим в справедливости, а идеал справедливости – в

идеальном общественном строе3. Это идеал – справедливость – должен

быть определѐн в Конституции РФ, поскольку пока понятие

«справедливость» используется только один раз в преамбуле, но вне

контекста смысла принципа справедливости. Справедливым должно быть

также разграничение предметов ведения и полномочий.

3. В мире существуют сети электроэнергетики, которые специалисты

называют интеллектуальными сетями – Smart Grids (в России они

запланированы к внедрению Энергетической стратегией России на период

до 2030 года4), в которых решаются технические вопросы слаженного

взаимодействия тысяч источников энергии и потребителей. Компьютерные

программы управляют их взаимодействием в реальном времени на

основании нормативных документов, которые в развитых странах

называются сетевыми кодексами5, и хотя это технические документы, они

имеют аналогии с правовыми кодексами, которые в сети субъектов

Федерации могли бы сыграть свою роль. Нужно использовать технические

аналогии для разработки правовых сетей. Такая работа идѐт, но пока

только в узком направлении, в частности, в Федеральном казначействе РФ,

где применяется «электронное казначейство», важнейшими составными

элементами которого являются: единый комплекс прикладного

программного обеспечения, ведомственная телекоммуникационная сеть,

соответствующее инженерно-технологическое обеспечение, система

1 Там же. С. 25.

2 Голоскоков Л.В. О некоторых проблемах конституционного строительства // 15 лет

Конституции Российской Федерации: проблемы теории и практики: Материалы

Всероссийской научно-практической конференции (27-28 ноября, 2008, г. Махачкала).

Часть 1. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2008. С. 338. 3 См.: Радбрух Г. Философия права / Пер. с нем. М., 2004. С. 42.

4 Распоряжение Правительства РФ от 13.11.2009 г. № 1715-р «Об Энергетической

стратегии России на период до 2030 года» // СЗ РФ. 2009. № 48. Ст. 5836. 5 Имамутдинов И. Сети становятся умнее // Эксперт. 2010. № 8 (694). С. 46.

68

«внутреннего» и «внешнего» электронного документооборота1, создана

Автоматизированная Система Федерального Казначейства (АФСК) –

крупнейшая сетевая структура комплекса технических и программных

средств. Казначейство России в 2010 г. обслужило более 23 тыс. бюджетов,

более 62 тыс. счетов в банке, более 201 тыс. организаций клиентов;

осуществляло более 40 млн. платежных операций в месяц2. Технические и

организационные моменты, отлаженные в этой сети, неизбежно приведут к

разработке соответствующих норм права, но отсюда можно следовать

вывод о возможности обратной ситуации, когда сначала могут быть

созданы сетевые нормы права, которые позволят взаимодействовать

субъектам РФ на основании новейших научных разработок в области

сетевой экономики и права и в рамках реализации Государственной

программы Российской Федерации «Информационное общество (2011-

2020 годы)», которая (в своей первой редакции) ставила задачу

формирования «сетевого общества»3.

Из сделанных выводов следуют соответствующие им предложения:

1. При проведении работы по укрупнению регионов необходимо учесть

наличие кластеров и сложившихся экономических связей, особенно в

нефтегазовой сфере, как приносящей наибольшие доходы, для более

точного прогнозирования последствий укрупнения регионов, прежде всего

с точки зрения оптимизации деятельности нефтегазового комплекса,

положительная динамика развития которого будет определять все

остальные сферы жизни;

2. Нужно частично переводить управление из сферы централизованной

иерархической структуры в децентрализованную сетевую структуру,

элементы которой будут управляться автономно и взаимодействовать с

иными элементами (субъектами РФ и самой РФ) как элементы единой

сети, причѐм, в этой сети взаимодействующими единицами (узлами сети)

могут быть как субъекты РФ, так и кластеры, которые, хотя и не являются

субъектами права, но в сети могут быть обозначены как реально

действующие структуры. С точки зрения права нужно решить следующие

вопросы: определить кластеры в правовом поле, дав этому понятию

легальное определение; кластеры нужно выявить и внести в реестр,

несмотря на то, что они могут быть временными, подвижными и

изменяемыми по существу; внесѐнные в реестр кластеры нужно соотнести

с конкретными субъектами Федерации, на территориях которых эти

кластеры будут располагаться, и оформить их отношения к существованию

кластеров, например, разработкой программы развития кластеров, которые

ориентированы на новые технологии, нанотехнологии, информационные и

1 Прокофьев С.Е. Стратегический менеджмент в Казначействе России //

Государственная служба. 2010. № 3. http://www.roskazna.ru/store//13042011prok2.doc 2 Артюхин Р.А. Задачи и направления развития казначейской системы России //

Финансы. 2011. № 3. С. 3. http://www.roskazna.ru/store//financy0311art.pdf 3 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации "Информационное общество (2011-2020 годы)» // СЗ

РФ. 2010. № 46. Ст. 6026.

69

иные продуктивные технологии; на уровне РФ нужно построить

виртуальные сети кластеров для координации их работы вместе с

субъектами РФ, и здесь возникает совершенно новое правовое поле для

разграничения полномочий между центром и регионами.

3. Конституционно-правовые проблемы разграничения полномочий в

сфере владения, пользования и распоряжения природными нефтяными и

газовыми ресурсами в РФ необходимо решать комплексно, на стыке

разных наук, поскольку их «чистое» решение, в области только одного

конституционного права, видимо, невозможно в принципе, поскольку для

этого нужно, с одной стороны, делать изменения в Конституцию РФ, что

всегда является очень сложным и долгим процессом, с другой стороны,

динамичная реальность будет требовать постоянного изменения объѐма

полномочий центра и регионов, что невозможно и не нужно менять на

уровне Конституции РФ, но можно регулировать на уровне

законодательства РФ и договоров между РФ и субъектами РФ, которые

могут в определѐнные периоды времени пересматриваться для их

соответствия текущим реалиям.

4. Необходимо ввести в Конституцию РФ такое ключевое понятие

права как «справедливость» в увязке с правом народа иметь экономически

обоснованную долю доходов, получаемых Россией от нефтегазовых и

иных ресурсов, добываемых на территории РФ в любых субъектах

Федерации. Данное предложение выносится нами как наработка на

некоторое будущее, оно подлежит обсуждению и сопоставлению с

другими предложениями и наработками, которые будут накоплены для

внесения поправок в Конституцию РФ.

5. Нужно использовать многообразие особых возможностей и всех

ресурсов регионов (материальных и интеллектуальных, рукотворных и

природных) для сложения их в рамках Федерации и достижения

синергетического эффекта в экономике, правотворческой и иных сферах

деятельности. Максимальный эффект проявится, когда каждый субъект

Федерации сможет делиться наработанным опытом со всеми другими

субъектами Федерации через сетевую систему взаимодействия, которая,

собственно, и не может быть никакой иной. Сеть должна связать потоки

информации, продуктов, услуг, транспортных возможностей, услуг в сфере

логистики, эффективных управленческих решений и многое другое.

Именно здесь предстоит внедрить и доработать на практике методы

сетевого права, а также применить принципы сетевого права,

разработанные теоретико-правовой наукой.

70

Глава 5

СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ МОНИТОРИНГ

В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

В.В. Дрошнев,

М.Д. Дрошнева

Общественное развитие имеет множество параметров,

характеризующих отдельные аспекту и показатели прогресса. Время

сжимается и прогресс науки и техники принимает лавинообразный

характер, когда новые открытия следуют одно за другим, а их воплощение

в жизнь приводит к кардинальным изменениям в производственно-

хозяйственной и бытовой деятельности человека. Научно-технический

прогресс выражается в модификационно-модернизационном и

инновационном преобразовании промышленной и бытовой техники, что

ведѐт к трансформации техносферы и неоднозначному влиянию на

человека. Неоднозначность данных влияний проявляется в замещении

человека на отдельных этапах производственной деятельности или

частичное замещении отдельных функций его органов и систем (ходьба,

физические нагрузки и другое).

Данные процессы оказывают и негативное влияние на человека:

рост безработицы за счѐт замещения сотрудников на производстве

роботами и автоматами (автоматизация и роботизация производства);

увеличение статического напряжения и гиподинамии в быту

(нарушенный образ жизни и распространение вредных привычек) и при

осуществлении трудовой деятельности водители транспорта,

программисты и другие);

высокий стресс и наличие высокого психо-эмоциональное

напряжения у различных социально-профессиональных групп населения;

создание и использование новых видов растений, несущих

трансгенное изменение), веществ и энергий, обуславливающих

возникновение различных заболеваний или обострение хронических

болезней;

развитие заболеваний цивилизации (депрессий, психических,

сердечнососудистых, онкологических заболеваний, травм и других

патологических состояний);

формирование информационной среды позволяет человеку

длительный промежуток времени существовать в виртуальном

пространстве, что, с одной стороны, ведѐт к социальной дезадаптации

(одиночеству) в реальной жизни, а, с другой стороны, позволяет резко

изменить размер своих доходов и получить ранее недоступные услуги.

Общественное развитие базируется на постижении и поддержании

баланса воспроизводства населения и развития экономики страны (рис. 1)

71

Рисунок 1 – Схема общественно-экономического взаимодействия

Руководство любого государство ищет способы решения проблемы

организации и постоянного осуществления мониторинга различных

параметров общественно-экономической жизни для выявления основных

тенденций динамики изменения, а также определения доминирующих

причин и превалирующих факторов, воздействующих и активизирующих

происходящие процессы на уровне индивида и общественных групп. Это

не случайно, так как человек представляет собой, с одной стороны,

биологический объект, с другой стороны – хозяйствующий субъект, с

третьей стороны – субъект социально-общественных отношений. Как

биологическому объекту человеку свойственны естественные

биологические (репродуктивная функция и старение организма) и

патологические процессы, ведущие к противоположным результатам (рис.

2)

Рисунок 2 - Естественные и патологические процессы, свойственные

человеку.

Жизнеспособность и возможность участия человека в

производственно-общественных отношениях определяет человеческий

потенциал, включающий базовый потенциал здоровья и производные:

трудовой, интеллектуальный, предпринимательский и социально-

культурный потенциалы (рис. 3)1. Трудовой, интеллектуальный и

предпринимательский потенциалы доминируют над факторами капитала и

земли в обеспечении функционирования и развития экономики страны и

регионов.

1 Смирнов В.Т., Скоблякова И.В. Классификация и виды человеческого капитала в

инновационной экономике. – Орел: Орел ГТУ, 2006.

ОБЩЕСТВО

ЭКОНОМИКАНАСЕЛЕНИЕ

Человек

естественные процессы

способность к репродукции

рождение и воспитание ребенка

старение организма

смерть от естественных причин

патологические процессы

ущерб здоровью

заболевания и травмы

преждевременная смерть

72

Рисунок 3 – Взаимосвязь различных видов человеческого потенциала.

Важной характеристикой развития общества является оценка

общественного здоровья населения страны. Общественное здоровье

определяется следующими показателями:

1) Демографическими показателями, которые включают в себя:

- численность и возрастно-половая, профессиональная,

производственная и другая структура населения;

- плотность проживания различных групп населения;

- рождаемость, смертность (общая, повозрастная), брачность,

естественный прирост населения территории, средняя продолжительность

жизни и другие;

- миграция населения: внутри региональная, межрегиональная

миграция и миграция между странами (в том числе привлечение в

экономику региона иностранной рабочей силы).

2) Показатели уровня и структуры заболеваемости:

- по данным обращаемости за медицинской помощью в

медицинские учреждения различного уровня (отражает активную

жизненную позицию человека по поддержанию своего здоровья и

своевременному лечению возникающих заболеваний);

- по данным госпитализации в медицинские учреждения (отражает

потребность в экстренной, специализированной и

высококвалифицированной медицинской помощи);

- по данным о временной утрате трудоспособности (отражает

специфику трудовых потерь на конкретном предприятии), на долю

которой приходится до 70-80% от числа случаев общей заболеваемости1;

- по данным профилактических осмотров (отражает прямую

зависимость возникновения профессиональных заболеваний и

производственных травм от условий труда и наличия производственно-

профессиональных вредностей));

- по данным о причинах смерти (позволяет выявить уровень и

структуру, как общих причин, так и причин внезапной смерти в различных

возрастно-половых, профессиональных и других группах населения);

- по данным интервьюирования (отражает скрытые, латентно

протекающие заболевания и функциональные нарушения у различных

групп населения).

1 Белицкая Е.Я., Елизаров В.А., Болосовский Л.Я. Некоторые итоги углублѐнного

изучения здоровья населения // Советское здравоохранение. – 1980. – № 9. – С. 15-20.

Трудовой потенциал Интеллектуальный потенциал

Предпринимательский потенциал Культурно-нравственный потенциал

Потенциал здоровья

73

3) Показатели уровня и структуры инвалидности различных возрастно-

половых, национальных, профессиональных и других групп населения.

4) Показатели физического развития различных возрастно-половых,

национальных, профессиональных и других групп населения.

Формирующиеся тенденции изменения показателей общественного

здоровья позволяют выявить следственно-причинную связь применяемой

государственной политики и социально-экономических параметров

регионального развития. Для этого необходимо иметь механизм

постоянного мониторинга данных параметров и обладать возможностью

текущего анализа полученных показателей и формирования решений

оперативного управления сложившейся социально-демографической

ситуацией.

Применяемая Всероссийская перепись населения не отвечает

требованиям текущего и оперативного учета демографических данных.

Данные о заболеваемости и физическом развитии различных групп

населения формируются в отдельных медицинских учреждениях, и

обобщенные показатели консолидируются в органах управления

здравоохранением административной территории.

Учреждения медико-социальной экспертизы формируют и

аккумулируют данные о лицах, признанных инвалидами, и о причинах,

приведших к инвалидности.

Следует отметить, что одно событие регистрируется с выдачей

определѐнного документа и формированием информационной базы

данных различными учреждениями самостоятельных ведомств (рис. 4).

Рисунок 4 - Регистрация факта рождения в учреждениях различных

ведомств.

Получаемая в учреждениях ведомства информация носит

узкоспециализированный и ограниченный характер. Данная информация

составляет часть информационной базы, формируемой в системах

обязательного социального, медицинского и пенсионного страхования

населения. Данные страховые системы созданы для обеспечения

предоставления социальных гарантий каждому гражданину и направлены

на удовлетворение его физиологических, социальных, медицинских и

духовных потребностей в объѐме, необходимом для поддержания

достойной по общественным меркам жизни. Системы страхования

представляет собой комплекс предоставления экономических, социальных,

Рождение ребенка

медицинское учреждение

медицинская справка о рождении

больничный лист матери

отдел ЗАГСа администрации

свитетельство о рождении

паспортный стол МВД

прописка

74

правовых, организационных, медицинских и других мер, обеспечивающих

защиту человека от неблагоприятного воздействия совокупности

социальных рисков, компенсации наносимого ими ущерба доходам и

качеству жизни, с целью охраны жизни, здоровья, сохранения

трудоспособности и достигнутого материального благополучия1.

В обязательном социальном страховании персонифицированный учѐт

застрахованных работников не выходит за рамки предприятия-

страхователя, базируется на кадровом учѐте и бухгалтерском учѐте

заработной платы и начисления пособий по временной

нетрудоспособности сотрудникам. В Фонд социального страхования

поступают по предприятию-страхователю сводные данные о начисленных

и перечисленных страховых взносах, начисленных и выплаченных

страховых выплатах по временной нетрудоспособности в результате

общей заболеваемости и травм2, а также при несчастных случаях на

производстве и профессиональных заболеваниях3.

С введение закона «Об обязательном медицинском страховании в РФ»4

чѐтко регламентируется механизм персонифицированного учѐта

практически всего населения.

Персонифицированный учѐт в обязательном медицинском

страховании, сбор, обработка, передача и хранение сведений

осуществляются Федеральным и территориальными фондами ОМС,

Пенсионным фондом РФ и его территориальными органами, страховыми

медицинскими организациями, медицинскими организациями и

страхователями для неработающих граждан. Персонифицированному

учѐту подлежат сведения о застрахованных лицах, страховой номер

индивидуального лицевого счѐта застрахованного, номер полиса ОМС,

данные о страховой медицинской организации, данные о предоставленной

медицинской услуге и данные о медицинской организации, оказавшей

соответствующие услуги. Данная система информационного обмена

аккумулирует данные обо всех параметрах общественного здоровья

населения страны: о демографических процессах, заболеваемости,

инвалидности, об объѐме, месте предоставления и стоимости оказываемых

1 Федеральный закон от 10 декабря 1995 г. № 195-ФЗ «Об основах социального

обслуживания населения в РФ» (с изменениями от 10, 25 июля 2002 г., 10 января 2003

г., 22 августа 2004 г., 23 июля 2008 г.) 2 Федеральный закон «Об обязательном социальном страховании на случай временной

нетрудоспособности и в связи с материнством» от 29 декабря 2006 г. № 255-ФЗ (с

изменениями от 9 февраля, 24 июля 2009 г., 28 сентября, 8 декабря 2010 г., 25 февраля

2011 г.) 3 Федеральный закон от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном

страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных

заболеваний» 4 Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской

Федерации» от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ.

75

медицинских услуг, источниках и получателях денежных средств, являясь

специализированной информационной средой системы ОМС1.

Персонифицированный учѐт первоначально стал применяться в нашей

стране в обязательном пенсионном страховании2.

Создаваемая информационная база персонифицированного учѐта

содержит:

– индивидуальный (электронный) лицевой счѐт застрахованного лица

содержит сведения о застрахованном лице;

– специальная часть индивидуального лицевого счѐта содержит

сведения о поступивших за данное застрахованное лицо основных и

дополнительных страховых взносах, направляемых на обязательное

накопительное финансирование трудовых пенсий, о взносах на

софинансирование формирования пенсионных накоплений, а также о

доходе от их инвестирования;

– профессиональная часть индивидуального лицевого счѐта содержат

сведения о суммах страховых взносов, уплаченных страхователем за

застрахованное лицо за периоды его трудовой деятельности на рабочих

местах с особыми (тяжелыми и вредными) условиями труда

(профессиональный стаж), доходе от инвестирования, выплатах и другие

необходимые сведения3.

Действующие системы при осуществлении персонифицированного

учѐта значительную часть информации дублируют, а к другой информации

не имеют доступа.

Реализация законодательно регламентированного

персонифицированного учѐта в рамках административной территории

позволит организовать мониторинг:

– демографических параметров: структуры, численности, миграции,

рождаемости, смертности;

– заболеваемости населения;

– численности и структуры потребителей социальных и медицинских

услуг и получателей страховых (пособия по временной

нетрудоспособности и пенсии) выплат;

– показателей активности и эффективности работы медицинских

учреждений, осуществления финансовых взаиморасчѐтов между

субъектами взаимодействия.

Данные параметры мониторинга основываются на человеке (рис. 5),

что позволяет применять индивидуальные подходы оптимизации здоровья

и страховых выплат.

1 Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской

Федерации» от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ. 2 Федеральный закон «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе

обязательного пенсионного страхования» от 1 апреля 1996 г. № 27-ФЗ (с изменениями

от 25 октября 2001 г., 31 декабря 2002 г., 9 мая 2005 г., 19 июля 2007 г., 30 апреля, 23

июля 2008 г., 24 июля, 25, 27 декабря 2009 г., 27 июля, 29 ноября, 8 декабря 2010 г.). 3 Там же.

76

Рисунок 5 – Индивидуальные параметры человека.

Для оптимизации осуществления социально-демографического

мониторинга в пределах одного региона необходимо:

– унифицировать используемую информацию и документацию;

– создать оптимальную и эффективную систему информационного

обмена между субъектами правоотношений.

Применение социально-демографического мониторинга позволит:

– повысить качество при оказании социальной помощи, медицинских и

страховых услуг населению территории;

– обеспечить экономическую эффективность предоставления услуг и

осуществления социальных и страховых выплат;

– определять зависимость изменения показателей индивидуального и

общественного здоровья от экономических и экологических параметров

региона;

– разработать обоснованный план действий по оптимизации социально-

демографических показателей региона и повышения уровня

индивидуального здоровья.

При введении мониторинга необходимо учитывать возникающие

проблемы:

– организационные: выбор вида документа, набора и объѐма общих и

специальных данных; степени защиты и ограничения доступа; создание

программных продуктов, интернет-сети и серверов ведомственного,

регионального и республиканского уровня, укомплектование

техническими устройствами, обеспечение их доступности;

– кадровые: подготовка специалистов всех направлений и уровней,

обучение непосредственных пользователей;

– технические: создание или внедрение считывающих устройств,

программ, обеспечение защиты данных при хранении и использовании;

– финансовые: поиск и законодательное закрепление источников

финансирования персонифицированного учѐта на уровне региона и страны

(создание и выдача до 2012 года универсальной единой карты, содержащей

информацию о владельце и заменяющей собой все виды социальных карт,

ЧЕЛОВЕК

возраст

заболевания

медицинские услуги

медицинские учреждения

страховые выплаты

место работы

77

а также полисы обязательного медицинского и пенсионного страхования и

банковские карты, составит от 150 до 450 млрд. рублей1);

– ведомственные: организационно-правовая, техническая

разобщенность системы социальной защиты и обязательного социального

страхования при общих целях и задачах;

– правовые: законодательная регламентация организации,

функционирования и финансирования системы персонифицированного

учета, неразглашения личной конфиденциальной информации,

обеспечения уровня доступа к определѐнным данным при взаимодействии

субъектов; ответственности за использование личных данных в целях

дискриминации, шантажа (административного давления) и

мошенничества.

Для комплексного решения данных проблем необходимо максимально

полно использовать имеющиеся ресурсы и законодательные возможности

в рамках действующих систем обязательного социального, медицинского и

пенсионного страхования населения для создания единого для региона

(страны) «Центра мониторинга, анализа, оперативного реагирования и

стратегического прогнозирования демографического и социально-

экономического развития административной территории».

Такой неординарный подход позволит планировать и осуществлять

эффективное оперативное управление всеми параметрами регионального

развития на основе инновационного подхода по формированию и

использованию информационного пространства региона, объединяющего

ресурсы различных действующих ведомств и систем.

1 Танас О., Новый В., Бахарев И., Сурначева Е. Сбербанку перевели карты на личности.

Газета.RU. [Электронный ресурс]

http://www.gazeta.ru/financial/2011/02/28/3541033.shtml

78

Глава 6

НОРМАТИВНОЕ ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

ИНФОРМАЦИОННОГО ОБМЕНА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

ТАМОЖЕННЫХ СЛУЖБ В РАМКАХ ИНТЕГРАЦИОННЫХ

ОБЪЕДИНЕНИЙ НА ПРОСТРАНСТВЕ СНГ

В.В. Ермакова

Национальные государственные органы государств – членов

интеграционных объединений в целях выполнения своих функций

заключают между собой соглашения об информационном обмене или

взаимодействии и начинают их реализовывать. Кроме того,

межгосударственным и наднациональным органам управления для

выполнения, поставленных перед ними задач, также требуется

соответствующее информационное обеспечение. В этих целях они

инициируют информационный обмен или информационное

взаимодействие с национальными государственными органами.

Первоначально организуется информационный обмен, который с

течением времени преобразуется в информационное взаимодействие,

организованное посредством информационное системы.

Рассмотрим современное состояние нормативного правового

регулирования информационного обмена и взаимодействия на примере

организации его между таможенными службами в рамках четырѐх

интеграционных объединений – Содружества Независимых Государств

(далее – СНГ), Евразийского экономического сообщества (далее –

ЕврАзЭС), Союзного государства России и Беларуси (далее – СГ) и

Таможенного союза, сформированного в рамках ЕврАзЭС (далее – ТС).

Российская Федерация является членом каждого из них, и еѐ таможенная

служба принимает активное участие в организации информационного

обмена и информационного взаимодействия.

В рамках СНГ организацию обмена информацией между таможенными

службами решено было начать с ввода и контроля таможенных

деклараций. Без информационных систем и унифицированных

таможенных технологий организовать такой обмен было невозможно и в

связи с этим в 1995 г. было принято решение о разработке единого

программного обеспечения ввода и контроля таможенных деклараций1.

Концептуальных подходов к формированию межгосударственного

информационного пространства или созданию межгосударственных

информационных систем у таможенных служб государств – участников 1 Решение о разработке, развитии и совершенствовании единого программного

обеспечения от 14 сентября 1995 г. (принято на 8-м заседании Совета руководителей

таможенных служб государств – участников Содружества Независимых Государств) //

Сборник материалов Совета руководителей таможенных служб государств –

участников Содружества 1993 – 1996 гг. Том 1. Часть 1. / под редакцией Л. А.

Лозбенко. – М., 2003. – С. 211.

79

СНГ на тот момент не существовало и нормативное правовое

регулирование в сфере создания межгосударственного информационного

обеспечения на пространстве СНГ тоже отсутствовало. Опыта создания

собственных информационных систем у таможенных служб государств –

членов СНГ за исключением таможенной службы Российской Федерации

не было. В связи с этим было решено создавать единое программное

обеспечение на основе опыта российской таможенной службы. Это

решение было единственно возможным.

Вопрос совместного финансирования разработки и сопровождения

единого программного обеспечения также был не решѐн. Отсутствовала

как нормативная база в данной сфере, так и неясно было определение его

источников. Таможенная служба Российской Федерации взяла на себя все

финансовые затраты по разработке программного обеспечения и

соответственно определение концепции его создания. Данный аспект

позволил исключить согласование большого количества документов,

регламентирующих стратегию разработок, вопросы финансирования и

отчетности. Как представляется, в тот момент никто не осознавал, в какой

промежуток времени могла бы вылиться разработка и согласование таких

документов, в случае если бы жѐстко был поставлен вопрос об их

согласовании. В результате программные продукты были подготовлены в

рекордные сроки, что даѐт автору основание предположить, что разработка

программных средств будет эффективной, если определение стратегии

разработки программных средств, еѐ коррекции, финансирование, а также

ввод в эксплуатацию, эксплуатация, развитие и модернизация будет

находиться в сфере ответственности одного органа.

Протокол о разработке единого программного обеспечения ввода и

контроля таможенных деклараций был подписан девятью таможенными

службами. Разработанное Единое программное обеспечение должно было

передаваться в таможенные службы на безвозмездной основе, а затраты на

создание нового программного обеспечения предполагалось осуществлять

на долевой основе. К концу 1997 г. программные продукты были

разработаны и их поручалось передать в таможенные службы. Участие в

разработке, развитии и совершенствовании единого программного

обеспечения ввода и контроля таможенных деклараций было

добровольным, как и все решения, принимаемые в рамках СНГ. Протокол

о разработке единого программного обеспечения ввода и контроля

таможенных деклараций кроме добровольного участия, также сохранял и

возможность выхода из него. В результате информационный обмен, с

использованием разработанных программных продуктов, не последовал.

Государствами – участниками СНГ был использован принцип

добровольного участия или неучастия/незаинтересованности.

В 1999 г. принимается решение об осуществлении перехода от

разработки программных продуктов по автоматизации отдельных

информационных таможенных технологий к созданию Таможенной

единой автоматизированной информационной системы государств –

80

участников СНГ1 (далее – ТЕАИС СНГ), а в 2000 г. принимается за основу

проект Концепции единого информационного пространства таможенных

служб государств – участников СНГ2 (далее – Концепция ЕИПТС СНГ).

Такой переход был логичным, он повторял тенденции развития

информационной системы таможенных органов Российской Федерации.

Однако Концепция ЕИПТС СНГ сразу реализована не была и с течением

времени устарела.

В 2004 г. утверждается Порядок разработки, реализации и

финансирования межгосударственных целевых программ Содружества

Независимых Государств3 – появляется актуальная основа,

регламентирующая создание межгосударственных информационных

систем. Очередной импульс вопрос создания информационного

пространства таможенных служб государств – участников СНГ получает в

2008 г. – Совету руководителей таможенных служб СНГ (далее – СРТС

СНГ) поручается рассмотрение возможности создания Единой

автоматизированной информационной системы таможенных служб

государств – участников СНГ4. Повторная попытка создания единой

межгосударственной информационной системы начинается с выяснения

причин предыдущего провала, и предложений по направлениям

дальнейших работ по созданию единой межгосударственной системы.

Каких-либо нормативных правовых документов, сдвинувших процесс

создания единой межгосударственной информационной системы 1 Решение о принятии проекта Плана создания 1-й очереди Единой

автоматизированной системы таможенных служб стран Содружества Независимых

Государств от 30 сентября 1999 г. № 6/24 24-го заседания Совета руководителей

таможенных служб государств – участников Содружества Независимых Государств //

Сборник материалов Совета руководителей таможенных служб государств –

участников Содружества 1999 – 2000 гг. Том 2. / под редакцией Л. А. Лозбенко. – М.,

2003. – С. 137. 2 Решение о проекте Концепции единого информационного пространства таможенных

служб государств – участников Содружества Независимых Государств от 14 сентября

2000 г. № 1/28 28-го заседания Совета руководителей таможенных служб государств –

участников Содружества Независимых Государств // Сборник материалов Совета

руководителей таможенных служб государств – участников Содружества 2000-2001 гг.

Том 3 / под редакцией Л.А. Лозбенко. – М., 2003. – С. 1; Концепция единого

информационного пространства таможенных служб государств – участников

Содружества Независимых Государств // Сборник материалов Совета руководителей

таможенных служб государств – участников Содружества 2000 – 2001 гг. Том 3 / под

редакцией Л.А. Лозбенко. – М., 2003. – С. 123-127. 3 Решение Совета глав правительств Содружества Независимых Государств «О

Порядке разработки, реализации и финансирования межгосударственных целевых

программ Содружества Независимых Государств» от 16 апреля 2004 г. // Содружество.

Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. –

2004. – № 1(44). – С. 165-175. 4 Решение Экономического совета Содружества Независимых Государств «О

деятельности Совета руководителей таможенных служб государств-участников

Содружества Независимых Государств» (Вместе с «Информацией...») от 12 сентября

2008 г. // URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=43552

(Дата обращения 28.10.2010).

81

таможенных органов в рамках государств – участников СНГ, до

настоящего времени не разработано. Концепция развития

информационного обмена и взаимодействия таможенных служб в рамках

государств – участников СНГ также не определена1. Создан портал

таможенных служб государств – членов СНГ2. Он призван упростить

совместную деятельность должностных лиц таможенных служб государств

– участников СНГ в рамках проектов СРТС СНГ и с его помощью

повысятся удобства и эффективность их взаимодействия за счѐт

организации информационно-справочной поддержки.

Однако, до настоящего времени вопрос создания единой

межгосударственной информационной системы таможенных органов в

рамках государств – участников СНГ с мѐртвой точки не сдвинулся.

Конечно, можно предположить, что при помощи названного портала будет

организован какой-либо информационный обмен, например,

предварительной информацией3 или может быть ценовой, но вопрос

создания межгосударственной информационной системы остается не

решѐнным. По мнению автора, в рамках СНГ возможна организация

информационного обмена только на двухсторонней основе, что следует из

принципа принятия и исполнения решений в данном интеграционном

объединении.

В рамках ЕврАзЭС работы в сфере организации информационного

обмена и информационного взаимодействия были начаты с разработки

нормативной правовой базы в данной сфере. Были разработаны

Соглашение о единых подходах к применению информационных

технологий в деятельности таможенных служб государств – членов

Евразийского экономического сообщества4, Соглашение о единых

1 Решение Совета руководителей таможенных служб государств – участников

Содружества Независимых Государств № 7/49 от 11 июня 2009 г. «О возможности

создания Единой информационной системы таможенных служб государств –

участников Содружества Независимых Государств» // Сборник материалов Совета

руководителей таможенных служб государств – участников Содружества Независимых

Государств 2008 – 2009 гг. Том 7 / под редакцией С.А. Коноваленко. – М., 2010. –

С. 175-176. 2Концепция единой системы информационно-справочной поддержки таможенных

служб государств – участников Содружества Независимых Государств по вопросам

взаимодействия должностных лиц таможенных служб государств – участников СНГ с

использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет (проект) //

Сборник материалов Совета руководителей таможенных служб государств –

участников Содружества Независимых Государств 2008-2009 гг. Том 7 / под редакцией

С.А. Коноваленко. – М., 2010. – С. 257-262. 3 Протокол об обмене предварительной информацией о товарах и транспортных

средствах, перемещаемых через таможенные границы государств – участников

Содружества Независимых Государств был подписан 21 ноября 2008 г.

руководителями 7 таможенных служб. 4 Решение Межгосударственного Совета ЕврАзЭС (на уровне глав правительств) от 9

июня 2009 г. № 424 «О Соглашении о единых подходах к применению

информационных технологий в деятельности таможенных служб государств – членов

Евразийского экономического сообщества» вместе с Соглашением о единых подходах

82

принципах информационного взаимодействия таможенных служб

государств – членов Евразийского экономического сообщества1, Основные

принципы построения и архитектурного облика Единой

автоматизированной информационной системы контроля таможенного

транзита государств – членов Евразийского экономического сообщества,

Соглашение об обеспечении информационной безопасности в рамках

общих таможенных процессов в государствах – членах Евразийского

экономического сообщества2, Соглашение о порядке создания, сдачи-

приѐмки и модернизации программных средств и технической

документации межгосударственных информационных систем таможенных

служб государств – членов ЕврАзЭС и др.

Затем последовали этапы подготовки Инициативного предложения по

разработке межгосударственной целевой программы «Создание единой

автоматизированной информационной системы контроля таможенного

транзита государств – членов Евразийского экономического сообщества»

(далее – ЕАИС КТТ ЕврАзЭС), еѐ концепции и наконец, разработки самой

программы3.

Реализация мероприятий названной программы начнѐтся в 2012 г., но

подготовительные мероприятия по созданию ЕАИС КТТ ЕврАзЭС начаты

и ведутся таможенными службами уже в 2011 г.

Здесь необходимо отметить, что задача подготовки предложений по

созданию информационной системы таможенных служб перед СРТС

ЕврАзЭС4

ставилась ещѐ в 2002 г. Причѐм перед СРТС ИК ЕврАзЭС была

к применению информационных технологий в деятельности таможенных служб

государств – членов Евразийского экономического сообщества // URL:

http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=46128 (дата обращения

30.10.2010). 1 Решение Межгосударственного Совета ЕврАзЭС (на уровне глав правительств) от 9

июня 2009 г. № 425 «О Соглашении о единых принципах информационного

взаимодействия таможенных служб государств – членов Евразийского экономического

сообщества» вместе с Соглашением о единых принципах информационного

взаимодействия таможенных служб государств – членов Евразийского экономического

сообщества // URL:

http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=46129 (дата обращения

30.10.2010). 2 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 12 ноября 2010 г. № 1976-р

«О подписании Соглашения об обеспечении информационной безопасности в рамках

общих таможенных процессов в государствах – членах Евразийского экономического

сообщества» // Собрание законодательства РФ. – 22.11.2010. – № 47. – Ст. 6182. 3 Решение Интеграционного комитета Евразийского экономического сообщества от 14

октября 2010 г. № 1197 «О ходе разработки проекта межгосударственной целевой

программы «Создание единой автоматизированной информационной системы контроля

таможенного транзита государств – членов Евразийского экономического сообщества»;

Решение Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 19 ноября 2010 г. № 515 «О

межгосударственной целевой программе «Создание единой автоматизированной

информационной системы контроля таможенного транзита государств – членов

Евразийского экономического сообщества»». 4 Пункт 2.1 Положения о Совете руководителей таможенных служб при

Интеграционном Комитете Евразийского экономического сообщества (утв. Решением

83

поставлена задача по созданию единой автоматизированной

информационной системы таможенных служб государств – членов

ЕврАзЭС, а работы ведутся по созданию ЕАИС КТТ ЕврАзЭС, которая

должна стать только еѐ частью. Актуальность первостепенной

автоматизации процесса таможенного транзита вытекает из того, что, во-

первых, он является базовым таможенным процессом на основе, которого

далее могут быть автоматизированы и иные общие таможенные процессы,

а во-вторых, потому, что таможенные службы государств – членов

ЕврАзЭС уже осуществляют на основе двусторонних соглашений или

планируют осуществлять обмен информацией в электронном виде, но

форматы данных и протоколы информационного обмена являются

специфичными для каждого соглашения. Отсутствие общих правил

организации таможенных процедур и операций и, следовательно,

информационного обмена в будущем приведѐт к проблемам

совместимости при организации единого информационного пространства

государств – членов ЕврАзЭС.

Реализация межгосударственной целевой программы позволит

обеспечить гармонизированное развитие и создание национальных систем

контроля таможенного транзита и возможность их сопряжения. Таким

образом, техническая задача организации информационного

взаимодействия будет решена. Однако вопросы нормативного правового

регулирования информационного взаимодействия в рамках данной

программы решать не планируется. На взгляд автора ЕАИС КТТ ЕврАзЭС

на сегодняшний день не имеет аналогов, так как в еѐ рамках планируется

создание информационной системы, которая должна поддерживать

информационное взаимодействие по общему таможенному процессу

между таможенными службами государств – членов интеграционного

союза и таможенными службами отдельных государств. Нормативное

правовое регулирование транзита в рамках ТС описано в ТК ТС и

национальных законодательствах государств – членов ТС, а его

регулирование по территории государств – членов ТС и государств, не

являющихся его членами, ещѐ предстоит описать. Нормативное правовое

регулирование взаимодействия ЕАИС КТТ ЕврАзЭС с NCTS также

отсутствует.

В рамках интеграционного объединения Российской Федерации и

Республики Беларусь (которое в настоящее время является Союзным

государством) вопрос об организации обмена информацией по вопросам

таможенного дела был поставлен в 1995 г.1 В 1996 г. между таможенными

органами Российской Федерации и Республики Беларусь был организован

обмен предварительной информацией о товарах и транспортных средствах,

доставляемых под таможенным контролем, а также обмен информацией о

Интеграционного Комитета Евразийского экономического сообщества от 5 апреля

2002 г. №84) // Информационный бюллетень ЕврАзЭС. – 2002. – № 3. – С. 61-69. 1 Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о единстве

управления таможенными службами (Минск, 21 февраля 1995 г.) // Таможенные

ведомости. – 1995. – № 3.

84

статистике внешней торговли. Однако различия используемых

информационных таможенных технологий в двух государствах не

позволяли обеспечить необходимое информационное взаимодействие в

рамках деятельности Таможенного комитета Сообщества России и

Беларуси. Кроме того, необходимость оперативного использования

таможенной информации иными национальными органами,

правительствами Российской Федерации и Республики Беларусь и

Высшим органом Сообщества России и Беларуси потребовала постановки

задачи унификации организационных и правовых основ таможенного дела

на всей территории Сообщества России и Беларуси, т.е. создания единого

информационного пространства. Решение данной задачи виделось в

создании автоматизированных информационных систем. Таможенному

комитету Сообщества России и Беларуси поручается разработка

нормативного обеспечения функционирования и совершенствование

единой автоматизированной информационной системы таможенных

органов Сообщества России и Беларуси (в настоящее время она называется

Единой автоматизированной информационной системой Таможенного

комитета Союзного государства, далее – ЕАИС ТКСГ).

Разрабатывается концепция создания информационной системы1, План

первоочередных мероприятий по еѐ созданию и начинается его

реализация. Одновременно разрабатывается и в декабре 2002 г.

утверждается Программа «Создание Единой автоматизированной

информационной системы Таможенного комитета Союзного государства

на 2003-2005 годы» (далее – Программа ЕАИС ТКСГ)2. В связи с тем, что

создание системы займѐт определѐнное время, а информация о контроле за

доставкой товаров требуется незамедлительно, разрабатывается и

внедряется «Временная технология обмена электронной информацией о

контроле за доставкой товаров, перемещаемых под таможенным

контролем между таможенными органами Российской Федерации и

Республики Беларусь»3, которая фактически становится правовой основой

информационного обмена между двумя государствами до ввода в

эксплуатацию ЕАИС ТКСГ. Разрабатываются и внедряются системы

автоматизации основных направлений таможенного оформления и

1 Концепция создания Единой автоматизированной информационной системы

Таможенного комитета Сообщества (утверждена Решением коллегии Таможенного

комитета Сообщества от 30 января 1997 г.) // URL:

http://www.rfcmd.ru/sphider/docs/InfoSec/koncept_EAIS-TK.htm (Дата обращения

24.10.2010). 2 Программа «Создание Единой автоматизированной информационной системы

Таможенного комитета Союзного государства на 2003 – 2005 годы» (утверждена

Постановлением Совета Министров Союзного государства от 30 декабря 2002 г. № 51)

// URL: http://www.lawrussia.ru/texts/legal_123/doc123a781x994.htm (дата обращения

24.10.2010). 3 Временная технология обмена электронной информацией о контроле за доставкой

товаров, перемещаемых под таможенным контролем между таможенными органами

Российской Федерации и Республики Беларусь утверждена Приказом Таможенного

комитета Союзного государства от 19 марта 2001 года № 3.

85

контроля, в пределах деятельности таможенных служб государств –

участников Союзного государства.

Реализация Программы ЕАИС ТКСГ позволила сформулировать

основные проектные решения по архитектуре системы, структуре и

алгоритмам функционирования основных и вспомогательных подсистем и

баз данных1. Было разработано 6 основных автоматизированных

подсистем первой очереди ЕАИС ТКСГ, реализующих совместные

технологии информационного взаимодействия, по ключевым

направлениям таможенного администрирования, которые составили

информационно-техническое ядро поэтапной интеграции

информационных ресурсов таможенных органов двух государств и

солидная нормативная правовая база.

По результатам проведения опытной эксплуатации ЕАИС ТКСГ были

обозначены проблемные области. Это вопросы информационной

безопасности таможенных служб двух государств, а также правовые,

технологические и технические аспекты применения электронной

цифровой подписи в рамках функционирования ЕАИС ТКСГ.

Нерешѐнным остался вопрос определения прав собственности на

созданные за счѐт средств бюджета СГ компоненты информационных

систем и порядка дальнейшей организации и финансирования

сопровождения и развития основных подсистем ЕАИС ТКСГ, а также

финансирования эксплуатации объединѐнной интегрированной

телекоммуникационной сети ТКСГ. Кроме того, различия в налогового и

таможенного законодательства Российской Федерации и Республике

Беларусь в сфере таможенного оформления и таможенного контроля

транзитных и экспортных товарах, сказываются на эффективности

использования информации, полученной в ходе информационного обмена.

Также из-за различий в национальных законодательствах Российской

Федерации и Республике Беларусь возникают проблемы в сфере

тендерного законодательства2.

Таким образом, по результатам внедрения подсистем, созданных в

рамках ЕАИС ТКСГ, в процесс таможенного оформления и таможенного

контроля были сделаны выводы о необходимости продолжения работ по

развитию и совершенствованию компонентов и технологий ЕАИС ТКСГ. 1 Постановление № 19 Совета Министров Союзного государства «О выполнении

Программы «Создание единой автоматизированной информационной системы

Таможенного комитета Союзного государства» на 2003-2005 годы» (Принято 24

августа 2006 г.). 2 Агапцов С.А, Косоуров В.С., Жданьков А.И., Одинцов М.В., Бесхмельницын М.И.

Отчѐт о результатах контрольного мероприятия «Параллельное контрольное

мероприятие по оценке высшими органами финансового контроля Российской

Федерации, Республики Беларусь, Литовской Республики и Республики Польша

эффективности деятельности государственных органов (служб) в пунктах пропуска на

границах между Российской Федерацией, Республикой Беларусь, Литовской

Республикой и Республикой Польша при перемещении товаров и транспортных

средств» // Бюллетень Счѐтной Палаты Российской Федерации. – 2009. – №3 (135). – С.

124-126.

86

В целях создания единых автоматизированных процедур таможенного

оформления и таможенного контроля в российских и белорусских

таможенных органах и продолжения работ, направленных на поэтапную

интеграцию автоматизированных информационных систем таможенных

служб, посредством расширения состава совместно реализуемых

технологий таможенного администрирования по общим таможенным

процессам на территориях государств – участников СГ в августе 2006 г.

Советом Министров СГ было принято решение о продолжении работ по

развитию ЕАИС ТКСГ. Таможенными службами двух государств было

подготовлено Предложение по разработке проекта Программы СГ

«Реализация информационных технологий общих таможенных процессов

на территориях государств – участников Союзного государства» на 2008-

2010 годы»1 и разработана вторая программа СГ

2.

Она нацелена на дальнейшую унификацию законодательств двух

государств в сфере осуществления общих таможенных процессов и их

стандартизацию; унификацию законодательства в сфере обеспечения

информационной безопасности, а также разработку и модернизацию

автоматизированных подсистем, обеспечивающих контроль общих

таможенных процессов, и модернизацию национальных

автоматизированных подсистем, обеспечивающих функционирование

общих таможенных процессов.

Реализация этой программы была рассчитана на 2008-2010 гг. и в неѐ

дважды вносились изменения3 и в связи с этим в настоящее время она

находится на завершающей стадии реализации.

Исходя из того, что в рамках Программы ЕАИС ТКСГ фактически

было разработано несколько автоматизированных информационных

подсистем по реализации общих таможенных процессов, которые в

совокупности были названы Единой автоматизированной информационной 1 Постановление Совета Министров Союзного государства от 23 июля 2007 г. № 21 «О

предложении по разработке проекта Программы Союзного государства «Реализация

информационных технологий общих таможенных процессов на территориях

государств-участников Союзного государства» на 2008-2010 годы» // URL:

http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=40744 (Дата обращения

12.11.2010). 2 Постановление Совета Министров Союзного государства от 26 января 2008 г. № 5 «О

Программе Союзного государства «Реализация информационных технологий общих

таможенных процессов на территориях государств – участников Союзного

государства» на 2008-2010 годы» // URL:

http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=43227 (Дата обращения

12.11.2010). 3 Постановление Совета Министров Союзного государства от 27 февраля 2009 г. № 8

«О внесении изменений в программу Союзного государства «Реализация

информационных технологий общих таможенных процессов на территориях

государств-участников Союзного государства» на 2008-2010 годы»; Постановление

Совета Министров Союзного государства от 27 сентября 2010 г. № 15 «О внесении

изменений и дополнений в программу Союзного государства «Реализация

информационных технологий общих таможенных процессов на территориях

государств-участников Союзного государства» на 2008-2010 годы».

87

системой, и после ввода их в эксплуатацию выяснилось, что требуется их

модернизация, а кроме того, разработанная нормативная правовая база

недостаточна, а также не решѐн вопрос финансирования сопровождения и

развития ЕАИС ТКСГ, и существует множество правовых коллизий,

напрашивается вывод о том, что вторая программа СГ «Реализация

информационных технологий общих таможенных процессов на

территориях государств – участников Союзного государства» на 2008-

2010 г. не будет последней, а за ней последуют следующие. Вопросы

сопровождения и развития ЕАИС ТКСГ не решены по сей день.

Согласование и разработка каждой программы наряду с финансовыми

затратами требует длительных сроков, что в конечном итоге сказывается

на еѐ актуальности. В настоящее время прорабатывается вопрос

сопровождения и развития ЕАИС ТКСГ в рамках совместного

мероприятия СГ, а не разработки программы. Такой подход сократит

сроки согласования документов, регламентирующих совместные действия

по сопровождению и развитию межгосударственной информационной

системы, и, по мнению автора, возможно, станет решением, которое

позволит создавать совместные программные средства, не расходуя время

на разработку программы.

Вопрос о начале формирования информационного пространства

Таможенного союза был поставлен в Плане действий по формированию

Таможенного союза в рамках Евразийского экономического сообщества1

на 2008-2009 гг. Пунктом 5.6 названного плана было запланировано

введение единой автоматизированной системы таможенных органов. В

этой связи на втором заседании Комиссии Таможенного союза (далее –

КТС) был рассмотрен вопрос состояния дел в сфере разработки и

реализации межгосударственных и национальных программ создания

информационных автоматизированных систем таможенных органов

государств – членов Таможенного союза и принято решение2 о подготовке

предложений по ускорению создания интегрированной

автоматизированной информационной системы таможенных органов

государств, формирующих Таможенный союз.

На 5-м заседании КТС на основе анализа работ, проводимых

таможенными, налоговыми и иными контролирующими органами

государств – членов Таможенного союза, в сфере создания и развития 1 План действий по формированию таможенного союза в рамках Евразийского

экономического сообщества (утвержден Решением Межгосударственного Совета

Евразийского экономического сообщества (высшего органа таможенного союза) от 6

октября 2007 г. № 1) // Сборник базовых документов Евразийского экономического

сообщества. – 2 издание. М.: Интеграционный Комитет Евразийского экономического

сообщества, 2008. – С. 457-461. 2 Решение Комиссии Таможенного союза от 26 февраля 2009 г. № 21 «О состоянии дел

в сфере разработки и реализации межгосударственных и национальных программ

создания информационных автоматизированных систем таможенных органов Сторон»

// URL:

http://www.tsouz.ru/KTS/meeting2/Documents/reshenie%2021%20ot%2026.02.2009.doc

(дата обращения 17.11.2010).

88

национальных информационных систем, направленных на

информатизацию внешней и взаимной торговли, и состояния дел по

созданию единой автоматизированной системы таможенных органов, было

принято решение о необходимости разработки проекта Комплекса

мероприятий по созданию интегрированной информационной системы

внешней и взаимной торговли, который в итоге принимает форму

Концепции создания интегрированной информационной системы внешней

и взаимной торговли и его плана-графика1. Кроме того, была

инициирована доработка проекта Соглашения о применении

информационных технологий при обмене электронными документами во

внешней и взаимной торговле на единой таможенной территории

Таможенного союза.

Концепция создания Интегрированной информационной системы

внешней и взаимной торговли Таможенного союза2

(далее – ИИСВВТ)

отражает общее представление процесса создания ИИСВВТ и включает в

себя цели, задачи, подходы и принципы еѐ создания. ИИСВВТ призвана

обеспечить эффективный таможенный, налоговый, транспортный и иные

виды государственного контроля при перемещении товаров и

транспортных средств через таможенную границу и будет включать в себя

совокупность территориально распределенных информационных ресурсов

и систем контролирующих органов, объединенных интеграционными

сегментами. Еѐ архитектура, представляя собой, совокупность

иерархической и сетевой моделей, будет включать центральный узел КТС

и национальные узлы.

Интеграцию национальных информационных систем, контролирующих

органов государств – членов ТС, планируется осуществить на основе

разработки интеграционных сегментов, которые будут осуществлять

пересылку юридически значимых данных и электронных документов при

использовании единых справочников и классификаторов. Интеграционный

шлюз в свою очередь будет представлять собой программно-аппаратный

комплекс, который обеспечит обмен данными в рамках

межгосударственных и межведомственных информационных систем.

Иерархическая модель предназначена для формирования и

использования нормативно-справочной информации КТС и нормативно-

правовой информации ТС, а также хранилища данных, предназначенного

1 Решение Комиссии Таможенного союза от 29 мая 2009 г. № 49 «О разработке

Комплекса мероприятий по созданию интегрированной информационной системы

внешней и взаимной торговли» // URL:

http://www.tsouz.ru/KTS/meeting5/Documents/reshenie%2049%20ot%2029.05.2009.doc

(дата обращения 17.11.2010). 2 Решение Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества

(высшего органа таможенного союза) на уровне глав правительств № 60 от 19 ноября

2010 г. «О Концепции создания Интегрированной информационной системы внешней и

взаимной торговли Таможенного союза и первоочередных мерах по еѐ реализации» //

URL: http://www.tsouz.ru/MGS/mgs-19-11-2010/Pages/R_60.aspx (дата обращения

22.12.2010).

89

для обеспечения деятельности КТС. Сетевая модель предназначена для

реализации общих процессов ТС по направлениям государственного

контроля в области внешней и взаимной торговли.

Основными нормативными договорами, обеспечивающими процесс

создания ИИСВВТ, являются: Таможенный кодекс Таможенного союза;

Соглашение о создании, функционировании и развитии интегрированной

информационной системы внешней и взаимной торговли Таможенного

союза1; Соглашение о применении информационных технологий при

обмене электронными документами во внешней и взаимной торговле на

единой таможенной территории Таможенного союза2, Концепция создания

Интегрированной информационной системы внешней и взаимной торговли

таможенного союза3.

Однако, в связи с тем, что создание информационной системы

Таможенного союза требует значительных временных затрат, а отмена с 1

июля 2010 г. таможенного оформления на казахстанско-российской

границе требовала организации контроля общих таможенных процессов на

территориях трѐх государств КТС было принято решение КТС4 в

соответствии с которым был разработан комплекс документов, которые и

составили правовую основу осуществления информационного обмена

между таможенными службами государств – членов ТС.

Технология информационного взаимодействия Российской Федерации,

Республики Беларусь и Республики Казахстан в своей основе имеет

технологические решения, полученные в результате реализации

Программы ЕАИС ТКСГ. Иными словами компоненты информационной

системы Таможенного комитета Союзного государства используются

таможенными службами трѐх государств при обеспечении их

1 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 сентября 2010 г. № 1552-р

«О подписании Соглашения о создании, функционировании и развитии

интегрированной системы внешней и взаимной торговли Таможенного союза» //

Собрание законодательства РФ. – 04.10.2010. – № 40. – Ст. 5113. 2 Соглашение между Правительством Российской Федерации, Правительством

Республики Беларусь и Правительством Республики Казахстан от 21 сентября 2010 г.

«О применении информационных технологий при обмене электронными документами

во внешней и взаимной торговле на единой таможенной территории Таможенного

союза» // URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=105269

(дата обращения 04.01.2011). 3 Решение Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества от

19 ноября 2010 г. № 60 «О Концепции создания Интегрированной информационной

системы внешней и взаимной торговли Таможенного союза и первоочередных мерах по

еѐ реализации» // URL: http://www.tsouz.ru/MGS/mgs-19-11-2010/Documents/P_60.pdf

(дата обращения 04.01.2011). 4 Решение Комиссии Таможенного союза от 27 января 2010 г. № 159 «О мерах по

обеспечению отмены таможенного оформления на казахстанско-российской границе с

1 июля 2010 года при сохранении таможенного контроля в сроки, указанные в Этапах и

сроках формирования единой таможенной территории таможенного союза» // URL:

http://www.tsouz.ru/KTS/KTS_13/Pages/Reshenie_159.aspx (дата обращения 26.09.2010).

90

информационного взаимодействия на период до создания ИИСВВТ и

ЕАИС КТТ ЕврАзЭС1.

Кроме того в сфере информационного обмена таможенных служб

государств – членов ТС разработано два соглашения: Соглашение об

организации обмена информацией для реализации аналитических и

контрольных функций таможенных органов государств – членов

Таможенного союза и Соглашение между Правительством Российской

Федерации, Правительством Республики Беларусь и Правительством

Республики Казахстан от 21 мая 2010 г. «О взаимной административной

помощи таможенных органов государств – членов таможенного союза».

Таким образом, к 2011 г. на единой территории ТС, сформированного в

рамках ЕврАзЭС, начато создание информационного пространства

внешней и взаимной торговли, которое будет включать в себя

совокупность информационных ресурсов национальных государственных

органов (национальных таможенных информационных систем и иных

национальных информационных систем контролирующих органов),

межгосударственных информационных систем, реализующих общие

процессы государств – членов ТС и ИИСВВТ. Кроме того, разработаны

основные нормативные правовые документы, регламентирующие процесс

создания ИИСВВТ и применения информационных технологий при

обмене электронными документами во внешней и взаимной торговле, а

также регулирующие организацию обмена информацией между

таможенными органами.

Рассмотрев современное состояние нормативного-правового

регулирования информационного обмена и взаимодействия таможенных

служб на пространстве СНГ в рамках интеграционных объединений можно

сделать вывод о том, что все силы таможенных служб до настоящего

времени были сосредоточены на организации информационного обмена и

взаимодействия по общим таможенным процессам. При этом были

опробованы различные варианты его осуществления, как со стороны

организации разработки программных средств, которые будут его

поддерживать, так и со стороны разработки технических решений и

архитектуры информационной системы. Подготовлена солидная

нормативная правовая база как в сфере совместной разработки

программных средств на межгосударственном уровне, так и по

регулированию самого процесса информационного обмена и

взаимодействия подразделений национальных таможенных служб.

По мнению автора при работах по созданию ИИСВВТ был учтѐн весь

предыдущий опыт таможенных служб по организации информационного

обмена и взаимодействия, и можно предположить, что в составе ИИСВВТ

будут разработаны программные средства, которые не только обеспечат 1 Ермакова В.В. Правовые основы информационного взаимодействия государств –

членов Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС // Информационное право. – 2010. – №

4. – С. 26-30; IT на службе таможне (Интервью с директором ГНИВЦ А.Ю. Дуровым,

подготовил Н. Модестов) // Таможня. – 2010.– № 18 (257). – С. 3-5; Кашина М.

Программа ведѐт в будущее // Таможня. – 2010. – № 18 (257). – С. 6-11.

91

информационное взаимодействие государств – членов ТС, но и которые

можно будет тиражировать для организации, например, информационного

взаимодействия в рамках СНГ. Причѐм исходя из назначения ИИСВВТ она

будет поддерживать информационное взаимодействие не только между

национальными таможенными службами, а также и между иными

министерствами и ведомствами в сфере внешней и взаимной торговли.

Однако при тиражировании программных средств, разработанных в

составе ИИСВВТ, для использования национальными министерствами и

ведомствами государств, не участвовавших в еѐ создании, потребуется

разработка соответствующей нормативной правовой основы для

организации информационного взаимодействия посредством их

использования.

92

Глава 7

ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННЫХ СЕТЕВЫХ

ТЕХНОЛОГИЙ

Е.В. Карпова

Развитие информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), и в

частности сеть Интернет, ускорило многие процессы в жизни людей.

Например, на обмен письмами раньше уходили дни и даже недели, а

сейчас мы жалуемся на получасовую задержку в получении электронного

письма. Также это касается поиска необходимой информации. Раньше

приходилось тратить массу времени сидя в библиотеке для того, чтобы

найти нужное сообщение в газете или журнале. Сейчас в распоряжении

пользователя десятки и даже сотни поисковых систем на всех языках мира,

готовых предоставить любую необходимую информацию, для этого надо

лишь задать параметры поиска. Но наиболее важной составляющей

развития телекоммуникаций является возможность непосредственного

общения людей.

По мнению профессора Йо Грѐбеля, директора Deutsches Digital Institut

Berlin: «решающий фактор сети Интернет – это переосмысление и

трансформация коммуникативных отношений между людьми,

превращение их в массовую коммуникацию»1.

В настоящее время пользователям доступны следующие способы

общения в сети Интернет:

– электронная почта;

– система мгновенного обмена информацией;

– форум;

– гостевая книга;

– блог (от англ. web log – web-журнал, web-протокол);

– социальное сообщество (сеть).

Изначально свободное общение пользователей как таковое во всех этих

сервисах вовсе не было самоцелью. Их назначением было обеспечение в

первую очередь деловых задач – информирование, обсуждение проблем,

рабочие коммуникации. Несмотря на это, с их распространением и

развитием, с появлением в сети индивидуальных пользователей, с

удешевлением самих коммуникаций и оборудования, общение стало более

свободным, и в рамках этих сервисов стали появляться сообщества –

группы людей, объединѐнных общими интересами, среди которых обмен

был существенно более активным и протяжѐнным во времени, чем вне их2.

1 Сумленный С. Пьяная вечеринка в «Фэйсбуке» // Эксперт. – 2010. – № 30-31 (715). –

С. 8. 2 Калинин И.А. История развития социальных сервисов интернета [Электронный

ресурс] // SOCIAL-NETWORKING.RU: тематический портал о социальных сетях.

2007–2010. URL: http://www.social-networking.ru/history/34/

93

В настоящее время современные сообщества стали гораздо шире и

разнообразнее – за счѐт возросших технических возможностей и, как

следствие, возросшего количества вовлечѐнных в процессы общения

участников. Сейчас насчитывается огромное количество различных

социальных сетей и сообществ по всему миру. Их тематика очень

разнообразна. Большинство социальных сетей делают ставку на

удовлетворение человеческой потребности в самовыражении, а некоторые

создаются с целью установления и поддержания деловых контактов.

Наиболее интеллектуальной средой общения интернет-пользователей

являются блоги. Блогом называют дневник или журнал, расположенный на

каком-либо web-сайте, состоящем из регулярно добавляемых автором

(блогером) коротких записей, содержащих текст, изображение или

мультимедиа. Основная функция блогов – это дать возможность выразить

эмоцию.

Популярность веб-блогов, или просто блогов, охватывает всю планету

с колоссальной скоростью – ежедневно появляется более 10 тысяч новых

онлайн-журналов1. В России как и во всѐм мире за последнее десятилетие

блог стал инструментом воздействия на мнения сотен тысяч человек. Те

нюансы событий, которые обсуждаются в блогах, в пределах одной страны

мгновенно привлекают внимание всего мира. Известны случаи, когда

запись сделанная автором блога влияла на ход судебного процесса или

спасала жизнь человеку.

Необходимо понимать, что блогер не несѐт профессиональную

ответственность за правдивость распространяемой информации, в отличие

от журналиста. Например, журналист перед публикацией проводит

добросовестное расследование и в случае фальсификации будет наказан

редакцией. Блог же, напротив, является неформальной платформой для

выражения мнений. Эти мнения могут быть справедливыми или нет – и

при этом они вполне могут оставаться анонимными и непроверяемыми2.

Любые социальные сообщества сейчас можно использовать и как благо

для развития, и как средство для осуществления антисоциальных действий.

При отсутствии норм, регулирующих действия пользователей,

организаций и государств в сети Интернет возникает и прочно укрепляется

в сознании двойной стандарт: законы должны соблюдаться, но только не в

сети3.

В настоящее время множество вопросов связано с защитой прав

интеллектуальной собственности. Особенно массовый характер приобрели

нарушения авторских прав, связанные с копированием, воспроизведением,

1 Иван Куриной. Россия в лирике блога [Электронный ресурс] //

NOVAYAGAZETA.RU: электронное периодическое издание «Новая газета». 7 апреля

2005 г. URL: http://www.novayagazeta.ru/data/2005/25/30.html 2 Сумленный С. Пьяная вечеринка в «Фэйсбуке» // Эксперт. – 2010. – № 30-31 (715). –

С. 10. 3 Наумов В. Актуальные правовые проблемы развития информационных технологий

[Электроннай ресурс] // RUSSIANLAW.NET: справочно-информационный портал

«Право и Интернет». 19 сентября 2010 г.

94

переработкой литературных, художественных, музыкальных произведений

без указания автора и без разрешения последнего.

В Российской Федерации уже сейчас существует и активно развивается

законодательство в сфере информатизации. Основными законами

являются:

1) «О связи»;

2) «О правовой охране программ для электронных вычислительных

машин и баз данных»;

3) «Об авторском праве и смежных правах»;

4) «О средствах массовой информации»;

5) «Об информации, информатизации и защите информации»;

6) «Об участии в международном информационном обмене».

Несмотря на развитие информационных технологий и сети Интернет, в

России отсутствует системное регулирование соответствующих

правоотношений, и современное законодательство изобилует пробелами,

противоречиями и устаревшими, неприменимыми к современным

технологическим реалиям нормами. Особенности быстроразвивающихся

общественных отношений в связи с использованием ИТ и сети Интернет

определяют особенности их регулирования и предметного

правоприменения. Так, представление информации в электронной

цифровой форме влияет на практические сложности в связи с фиксацией

фактов и обеспечением доказательств в информационном пространстве;

условная анонимность в сфере использования технологий, касающаяся

неприкосновенности частной жизни, может рассматриваться или как

угроза безопасности, или как уникальная свобода выбора гражданина. Уже

сейчас с учѐтом специфики российского правого поля возникают острые

проблемы, относящиеся к сети. Однако следует заметить, что судебная

практика по делам, имеющим отношение к телекоммуникациям и сети

Интернет в России отсутствует. В данной ситуации необходимо учитывать

опыт иностранных государств в области правоприменения, т.к. в этом уже

преуспели ряд стран мира (США, Германия, Франция, Китай)1.

При разработке норм права телекоммуникаций также необходимо

учитывать уникальный характер социальной среды сети Интернет и те

этические нормы, которые были разработаны сетевым сообществом.

Итак, будущие законы должны быть комплексными, содержать нормы

различных отраслей права и обязательно регламентировать принципы

применения законодательства Российской Федерации (в первую очередь –

гражданского) к отношениям в сети Интернет, а также некоторые

фундаментальные принципы регулирования этих отношений с учѐтом их

специфики.

Правовое регулирование глобальных информационных сетей должно

стать одним из приоритетных направлений развития законодательства в

1 Наумов В. Актуальные правовые проблемы развития информационных технологий

[Электроннай ресурс] // RUSSIANLAW.NET: справочно-информационный портал

«Право и Интернет». 19 сентября 2010 г.

95

будущем. Появление специального законодательства должно

сопровождаться совершенствованием уже существующих нормативных

актов. Немаловажно установить и устранить противоречия, возникающие в

процессе прямого применения существующих сегодня норм.

96

Глава 8

ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВАНИЯ СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА

М.А. Ким

Модель сетевого общества, которую описал в своей работе

М. Кастельс1, принята как руководство к действию, как в западных

странах, так и в России. Однако на понятийном уровне в сознании

человека ещѐ не сложилось устойчивого осознания, что такое «сетевое

общество». Это возможно только тогда, когда мы действительно найдем

существенные основания для построения такого общества в нашей стране.

Несмотря на засилье материализма и стремление к непрерывному

потреблению, зачастую символическо-демонстративному, для того, чтобы

начать строительство сетевого общества, нам необходимо найти прочные

моральные основания, которые будет возможно укоренить в сознании

людей. Первая редакция Государственной программы Российской

Федерации «Информационное общество» (2011-2020 годы)2 предполагала

добровольное участие граждан в построении сетевого общества, а

основная деятельность государства заключается в поиске и

предоставлении населению страны обоснованной мотивации участия в

этом процессе. Для реализации этого проекта инициативы одного

государства недостаточно, поэтому научное сообщество должно активно

участвовать в поиске обоснования необходимости построения сетевого

общества.

Сетевое общество является социальной структурой,

характеризующейся огромным количеством проявлений в зависимости от

культурной и институциональной специфики. Сетевое общество возникает

в результате одновременных изменений в экономике, культуре, политике,

государственных институтах и пространстве и времени. Новейшие

информационные и коммуникационные технологии являются

необходимым инструментом такой многонаправленной трансформации, но

не являются еѐ единственной причиной. Возникает новая социальная

структура в виде сетевого общества, характерная для большинства

государств, которая основана на новой экономике. Это экономика

капиталистическая, правда речь идѐт о новом виде капитализма,

информационного и глобального. Другими словами, знания и информация

становятся ключевыми источниками производительности и

конкурентоспособности, этих двух решающих факторов любой экономики.

Генерирование знания и информационные технологии зависят от доступа к

соответствующей технологической инфраструктуре, а также от качества

1 См.: Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. Под ред.

О.И. Шкаратана. М., 2000. 2 Распоряжение Правительства РФ от 20.10.2010 № 1815-р «О государственной

программе Российской Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)» // СЗ

РФ. 2010. № 46. Ст. 6026.

97

человеческих ресурсов, от их способности управлять новейшими

информационными системами.

Глобализация связала воедино все центры экономической активности

во многих странах, даже если большинство видов деятельности, рабочих

мест и людей всѐ ещѐ остаются национальными и локальными.

М. Кастельс утверждает становление «информациональной» экономики,

которая «характеризуется развитием новой организационной логики,

соотнесѐнной с текущим процессом технологических изменений, но не

зависящей от него»1. И он признавал тот факт, что формы экономической

организации сетевого общества развиваются не в социальном вакууме, а

также коренятся в культуре и еѐ институтах. Сейчас с уверенностью можно

согласиться, что экономика прочно проникла в культурную сферу

жизнедеятельности, и капиталистические отношения являются ориентиром

для ценностей современного человека. На сегодняшний день

приоритетным в сетевом обществе является потребление символов, нежели

реальных функций вещей. Культура как набор принятых на веру ценностей

и норм захватывается электронным гипертекстом, который комбинирует и

выражает смыслы в виде аудиовизуальных конструкций, способных к

адаптации в зависимости от аудитории. Современные коммуникационные

и транспортные системы позволяют человеку участвовать в жизни социума

без межличностного взаимодействия. Поэтому сетевое общество

приобретает качества постоянно расширяющейся системы, которая

проникает во все сферы жизни общества.

Сетевое общество – это не модель успеха современности, которой

общества должны следовать, чтобы быть успешными. Скорее, это

наиболее общая характеристика реальности, существующей социальной

структуры. Если ранее таковым было индустриальное общество, то с

ускорением темпов установления информационного общества, сейчас

именно сетевое общество определяет социальную действительность.

Однако необходимо признать, что скорость перехода к сетевому обществу

у разных стран различная, поэтому для каждого конкретного социума

необходимо продумывать специфику перехода к новому этапу развития,

организовывая взаимодействие с существовавшими до этого социальными

структурами, а также анализируя возможные социальные изменения.

Возникает закономерный вопрос: почему именно сеть стала той

формой социальной организации, которая присуща постиндустриальному

обществу? Сеть как форма организации общества возникает по причине

увеличения количества сообщений. Скорость и плотность

коммуникационных потоков сами собой производят сетевые структуры,

сводя на нет многие другие формы организации. Так, А.В. Назарчук

утверждает, что «ничего принципиально нового, кроме количественного

1 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. Под ред.

О.И. Шкаратана. М., 2000. С. 65.

98

эффекта, в сетевом обществе нет»1. Но в то же время сети, не изменяя

функционального содержания социальной жизни, трансформирует

характер и порядок социальных связей.

Происходит изменение в понимании самой сети: «если раньше сети

представляли собой сегмент в целом несетевого мира, то сегодня всѐ, что

не является сетями или ещѐ не является сетями, образует

маргинализирующуюся часть мира, обреченного быть сетевым»2. Отсюда

возникает необходимость по-новому посмотреть на общество: не столько

на его структуру, сколько на механизм его становления. Поскольку теория

сетей определяет понимание социальности, социальный контакт выступает

в качестве бинарной коммуникации между передающей и принимающей

сторонами. А каждое реальное событие становится набором сообщений,

которые транслируются с помощью средств массовой информации. В

сетевом обществе все взаимоотношения превращаются в сообщения или

поток сообщений: наполнение личной жизни, политические события,

явления культуры и т.д.

В сетевом обществе последним пределом является не индивид, а

«сообщения», из которых складывается жизнь индивидов, институтов,

классов. Иногда неважно, кто является носителем сообщений, важно,

какого типа сообщения формируют систему коммуникации. Сообщения

обусловливают формы социальных образований и легитимизируют

субъекты коммуникации в их социальном статусе.

Для сетевого общества характерна скоротечность событий

человеческой жизни по-новому раскрывается такое понятие, как

максимализм. Это категория не только определяющая поведение

подростка, но больше характеризующая время, в которое мы живем. В

обществе наблюдается ускорение всех процессов ради того, чтобы не

упустить возможности. Максимализм времени проявляется повсюду: в

отношении человека к карьере, когда молодые люди пытаются добиться

карьерных высот, используя макиавеллевские принципы идти по головам.

В семейных отношениях, когда молодые пары желают получить

благополучие в настоящем, считая будущее очень далѐким. На самом деле,

будущее уже близко, и шок от него, который предвещал ещѐ Э. Тоффлер,

уже наступил. Потому что «на сегодняшний день человек ощущает на себе

сверхнормальную скорость перемен, и индивид должен стать бесконечно

более адаптируемым и знающим, чем когда-либо раньше»3.

Такой тип максимализма становится определяющим свойством сетевой

цивилизации, и распространяется он посредством средств массовой

информации и виртуализации. «Процесс виртуализации рассматривается

как одна из социально-психологических характеристик глобального

1 Назарчук А.В. Сетевое общество и его философское осмысление // Вопросы

философии. 2008. № 7. С. 61-75. 2 Там же. С. 72.

3 Тоффлер Э. Шок будущего: Пер. с англ. / Э. Тоффлер. М.: ООО «Издательство ACT»,

2002. С. 28.

99

информационного общества»1, что дает широкий спектр вариантов

развития сетей.

Сетевое общество в каком-то смысле является определяющим

фактором для идентификации современного человека. Основным же

механизмом для самоопределения в сетевом обществе является

символический обмен, выраженный в потреблении вещей и идей.

Символический обмен не замыкается лишь на экономической сфере жизни

общества. В этом смысле обращение к понятию «символическое

потребление» Ж. Бодрийяра даѐт возможность рассмотрения

аксиологической составляющей сетевого общества.

Проблема символического потребления на сегодняшний день является

одной из важнейших при исследовании механизмов идентификации и

стратификации в условиях сетевого общества. Существенным изменениям

подвергаются социально-культурные стереотипы и система ценностей,

которые определяют общий склад сознания. Происходит замещение одних

ценностных доминант другими, не имеющими прочных оснований в

сознании современного человека. Символическое потребление

взаимодействует с ценностно-мировоззренческими сферами

общественного сознания: оно формирует ценностные структуры –

ориентации, мотивации и установки. Символическое потребление

конституирует ценностную систему социума по отношению к главным

элементам культуры. Получается, что влияние символического

потребления распространяется не только на мировоззрение, но и на саму

социальную систему, в которой существует человек.

На смену этики накопительства приходит этика расточительства.

Абсолютно все, включая культурные ценности, становятся отраслью

рыночного производства. А производство произведений искусства

представляет собой тоже самое, что и производство обычных товаров.

Возникает новая этика в рамках идеологии потребления, когда

производство символов, обозначающих непохожесть людей между собой,

удовлетворяющих их потребность в конструировании идентичности,

становится нормой. Справедливо отмечает В.П. Ильин, что «потребителю

нужна не просто одежда, а одежда, которая позволяет не слиться с толпой,

не просто автомобиль, а тот, который выделяется, не просто часы, а те, по

которым узнают»2.

В этой новой этике также большое значение отводится проблеме

свободы, но не свободы личности, а свободы потребительского выбора. В

таких условиях главным становится не создание, творение (в смысле

творчества), а уверенность в дальнейшей возможности реализации.

Убеждать в необходимости потреблять призвана реклама, которая

«порождает желания принадлежать к определѐнной группе людей или типу 1 Смирнов А.А. Обеспечение информационной безопасности в условиях

виртуализации общества. Опыт Европейского Союза: монография. М.: Юнити-Дана:

Закон и право, 2012. С. 39. 2 Ильин В.П. Общество потребления: теоретическая модель и российская реальность //

Мир России. 2005. № 2. С. 5.

100

людей благодаря обладанию конкретным товаром»1. И с наступлением

века символического потребления двигателем производства является не

спрос, а мода, которая аккумулирует устаревание вещей раньше их

реального износа. Действие моды подчиняет себе потребление услуг

средств массовой информации, творческие произведения, повседневные

манеры и т.д.

Вопрос об идентичности всѐ чаще звучит в заголовках современных

исследований. Это говорит о назревшем кризисном состоянии

человеческой идентификации с окружающим миром. По сути, причиной

происходящего является слишком высокий темп изменений,

приспособиться к которому под силу не каждому индивиду. Человек

постоянно соотносит себя с внешним миром, поскольку именно так он

может сам определить свое место в социуме. Поэтому идентичность часто

связывают с обретением социального статуса, который является

достаточно зыбким понятием, поскольку напрямую зависит от состояния

рыночных отношений, имеющих стихийный характер. Имидж, статус,

ощущение успешности – это то, что даѐт нам сегодня уверенность в

завтрашнем дне и становится способом существования в нестабильном

мире. Для поддержания социального статуса индивид становится

заложником непрерывного символического потребления, противостоящего

полезному приобретению вещей. Человек, находящийся втянутым в

потребление, неизбежно становится заложником определѐнного стиля

жизни, как правило, демонстративного.

Создание и поддержания демонстративного образа жизни происходит

за счѐт имиджа. Имидж в основном рассматривают в двух значениях: как

«лик» или «личина», образ или маска. В первом случае понимание имиджа

как внешнее проявление внутренней сущности человека включает

разнонаправленное и сложное функционирование многочисленных граней

его личности в различных формах активности. Во втором же смысле – под

имиджем видят лишь маску, используемую для решения определѐнных

жизненных ситуаций.

Так, с помощью конструирования имиджа становится возможным

естественный для каждого индивида процесс социализации. Построение

имиджа – дело каждого индивида: без него человека не воспринимают в

социуме. Он конструируется с помощью символического потребления,

которое на сегодняшний момент имеет достаточно много форм

проявления, как и все символическое. Символическое – это то, что имеет

множество смыслов, и негативное скрывается в том, что человек не в

состоянии обнаружить главный смысл, так как все смыслы смешиваются и

размываются в его сознании, ввиду широкой вариативности.

Для того, чтобы дать характеристику глянцевому образу жизни,

необходимо проследить, как происходит его воссоздание. По словам

П. Бурдьѐ, в конструировании определѐнного образа мыслей и способов

поведения каждого конкретного индивида участвует так называемое

1 Там же. С. 8.

101

«социальное поле». П. Бурдьѐ описывает его «как такое многомерное

пространство позиций, в котором любая существующая позиция может

быть определена, исходя из многомерной системы координат, значения

которых коррелируют с соответствующими различными переменными»1.

Социальное поле образуется за счѐт соединения экономического,

культурного, социального капитала, а также символического капитала. Для

понимания смысла происходящих процессов в современном глянцевом

обществе, следует обратиться к понятию символического капитала. Это по

мысли П. Бурдьѐ власть, которая была приобретена в символической

борьбе «за производство здравого смысла или, точнее, за монополию

легитимной номинации как официального публичного легитимного

видения социального мира»2.

Рассматривая символический капитал сквозь призму обретения

определѐнных статусов и ролей в обществе, нельзя не согласиться с

Пьером Бурдьѐ в том, что «официальная номинация — акт символического

внушения, который имеет для этого всю силу коллективного, силу

консенсуса, здравого смысла, поскольку он совершѐн через доверенное

лицо государства, обладателя монополии на легитимное символическое

насилие»3.

На сегодняшний день можно сказать, что государство – не

единственный транслятор официальной номинации, а также не

единственный инструмент символического насилия. На наш взгляд

средства массовой информации и коммуникации сейчас захватывают

арену официальной номинации в большей степени, потому что более

понятны и приближены к обычному потребителю продуктов СМИ. Как ни

парадоксально звучит, но рекламе человек доверяет больше, чем

собственному правительству. Если П. Бурдьѐ считал именно государство

главнейшим источником официальной номинации, а, следовательно и

социального поведения, то в данных условиях господства символического

капитала нельзя сводить его чисто к проявлению политического влияния.

Социальное поведение и ценностные ориентиры определяются в большей

степени установками, которые транслируются брендовыми марками через

СМИ. Каждый день человек конструирует собственное лицо и статус через

имидж. Этот способ обмена с окружающим миром собственными

достижениями становится достаточно популярен, и носит характер обмена

символическим капиталом между людьми. Успех такого символического

обмена с помощью имиджа обусловлен его понятностью. Для создания

имиджа, а значит и символического сообщения о себе, индивид прибегает

к покупке известных марок одежды – показному потреблению.

Демонстрацией своего статуса занимаются абсолютно все классы

общества. Причѐм, по замечанию Т. Веблена наиболее отчѐтливо

1 Бурдьѐ П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н. А.

Шматко/ М.: Socio-Logos, 1993. 336 с. 2 Там же. С. 87.

3 Там же. С. 71.

102

демонстрировать способность к потреблению проявляет средний класс,

для которого многие престижные символы являются недоступными. Но в

данной ситуации они решают проблему построения собственного имиджа

с помощью копий вещей.

Демонстративное потребление является частью символического, так

как в символическом заключѐн не только смысл потребления престижа и

закрепления определѐнного статуса, а также присутствует символичность

самого процесса потребления, то есть потребление ради потребления.

Следуя за логикой Т. Веблена в его понимании демонстративного

потребления удивляет тот факт, что оно выступает не только средством

поддержания репутации, но и становится законодателем в стиле жизни

человечества. О предметах судят только с позиций потребления, если он

имеется у большинства членов общества, значит, его ценность

автоматически падает, и он уже не является элементом демонстративного

потребления. Также дело обстоит и с межличностными отношениями,

когда о семье, дружбе и любви постоянно говорят, то смысл этих понятий

обесценивается для человека.

Каждому индивиду участвует ли он сознательно в символическом

потреблении или ему это навязывается, характерно стереотипное

мышление, которое помогает ему поддерживать определѐнный стиль

жизни. Стереотипы рождают представление о качестве определѐнных

товаров и услуг, пропагандируя их незаменимость. О стереотипном

действии подсознания человека утверждает С.Г. Кара-Мурза: «частое

повторение слов и образов создает стереотипное представление о высоком

качестве какого-то товара и загоняет это представление в подсознание»1.

Действие стереотипов куда более сильнее, нежели может показаться, и

торговым маркам, которые аппелируют к следованию определѐнным

схемам поведения и мышления, достаточно просто манипулировать

сознанием человека, который находится в рамках исключительно

стереотипного мышления.

Для того, чтобы овладеть общественным мнением, а значит и склонить

к определѐнной мысли каждого конкретного человека, необходимо «иметь

надѐжную «карту стереотипов» разных групп и слоев населения – весь

культурный контекст данного общества»2. Создавая определѐнный имидж

индивид не создаѐт новый образ, он действует здесь в качестве копии,

симулируя иллюзорные особенности, которые уже заложены в

предлагаемых сознанию стереотипах. К таким стереотипам относится так

называемый иллюзорный стереотип: «внушение ложной идеи или

объяснения, так что оно становится привычным и приобретает характер

очевидного»3.

Если учитывать, что воссоздание имиджа в индивидуальных условиях

может меняться с требованием определѐнных социальных ролей, то за

1 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2008. С. 84.

2 Там же. С. 85.

3 Там же. С. 86.

103

конкретным человеком закреплены несколько сценариев построения

символического имиджа. А когда происходит стереотипизация в

пространстве социума, например, государства, то здесь воздействие на

сознание становится более глубоким и может продолжительное время не

претерпевать никаких изменений. К таким масштабным проектам

иллюзорного имиджа можно отнести отношения между странами, когда

противостояние политических лидеров распространяется на все

общественное сознание и транслирует определѐнное отношение, как к

политическим деятелям, так и к гражданам государства.

Стереотипы, образы и модели поведения, построение определѐнного

имиджа напрямую связывается с условиями существования человека, а

именно повальное распространение виртуального. Ведь это пространство

является как бы заменителем для тех, кто не может участвовать в

символическом потреблении напрямую. И, как следствие, индивид

прибегает к довольно распространѐнной на сегодняшний день имитации

красивой жизни, например в глобальной сети Интернет. Именно там

обычный человек со средним заработком и «серым» способом

существования может позволить себе создать выгодный образ, чтобы

завести новое знакомство, и опять же создать определѐнный имидж.

Каждый раз, когда индивид чувствует ущербность повседневной жизни, он

прибегает к помощи виртуальной реальности. Этика общества

символического потребления вынуждает человека мириться с копией (в

данном случае его собственной жизни), ввиду того, что он не может

позволить себе оригинал: «благодаря наличию «серой зоны общества

потребления удается поддерживать социальную стабильность при наличии

глубоких различий в уровне доходов»1.

Притязания человека на определѐнную окружающую его обстановку

постоянно растут. Мириться с неспособностью полноценного участия в

символическом престижном потреблении, заставляет человека искать в

копиях известных брендов собственное «я». Молодежь отдаѐт

предпочтение быстрому заработку, нежели получению качественного

образования. Современный человек участвует в потреблении даже тогда,

когда еще только думает о своей включѐнности в него. О таком

проникновении символического потребления в человеческую жизнь

заботится кредитная система, которая существенно сокращает время на

раздумье о нужности и функциональности приобретаемой вещи.

Потребительский индикатор проникает во все сферы жизни общества, будь

то медицина или спорт, культура, этика, политика. Причем

потребительство выступает как забота о человеке: о его здоровье,

физическом состоянии, эстетических чувствах и т.д. рыночная стороны

вопроса отходит на второй план, который реклама с лѐгкостью может

завуалировать мифами заботы о человеке.

1 Ильин В.И. Общество потребления: теоретическая модель и российская реальность.

Мир России. 2005. № 2. С. 21.

104

Участие в символическом потреблении одновременно делает индивида

участником сетевого общества, так как самоидентификация с помощью

символического потребления у всех происходит посредством сетевой

коммуникации. Получается, что сетевое общество как некая глобальная

структура делает потребление своим неотъемлемым качеством. Ясно

представляя себе то, насколько сильно укоренено символическое

потребление в сознании человека, видно, что сетевое общество также

прочно войдѐт в жизнь индивида. Поэтому ценностные основы

необходимо продумывать на раннем этапе формирования российского

сетевого общества. Продолжая логику М. Кастельса, можно сделать вывод

о том, что сетевое общество – это не просто устоявшаяся форма общества,

а структура, которая может и должна изменяться под действием (именно

действием) сознательных индивидов, так как именно они могут выработать

ценностные ориентиры для остальных членов общества.

105

Глава 9

МЕХАНИЗМЫ ВЫРАВНИВАНИЯ САЛЬДО ТОРГОВОГО

БАЛАНСА В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ

РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ НАУКОЁМКОЙ И

ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОЙ ПРОДУКЦИЕЙ СО СТРАНАМИ

ОСНОВНЫМИ ТОРГОВЫМИ ПАРТНЁРАМИ

И.В. Кривенкова

С целью создания в Республике Беларусь Перечня

высокотехнологичных продуктов, гармонизованного с Перечнем,

разработанным Организацией экономического сотрудничества и развития

(ОЭСР), на основе анализа Standard International Trade Classification (SITC)

в кодах Стандартного международного торгового классификатора ОOН

(СМТК) и рекомендаций ОЭСР относительно классификации

высокотехнологичных продуктов отечественными специалистами

идентифицировано более 200 номенклатурный позиций в белорусском

классификаторе товаров внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД),

которые отнесены к девяти группам высокотехнологичных продуктов,

конкурентоспособных на мировом рынке1 (таблица 1). Этот классификатор

позволяет проанализировать экспортно-импортные потоки

высокотехнологичных товаров и провести сравнительный анализ с

другими странами.

С 1994 г. пятизначная классификация SITC была преобразована в

шестизначную Гармонизированную систему описания и кодирования

товаров (ГС) – Harmonized System classification (HS). В настоящее время

ОЭСР использует 252 шестизначных HS кода для классификации

высокотехнологичных продуктов в рамках международных сопоставлений.

Использование данного перечня позволяет оценить масштабы

международной торговли высокотехнологичными товарами, выявить

специализацию стран в соответствующих отраслях, оценить динамику

торговли и конкурентоспособность. На основании рекомендаций ОЭСР

отдельными странами разрабатываются собственные перечни

высокотехнологических товаров, обладающие большей детализацией и

учитывающие специфику интересов государства по отдельным

направлениям.

В качестве такого перечня целесообразно также использовать

разработку Государственного института комплексных технико-

экономических исследований Министерства промышленной политики

Украины, где определены 288 товарных позиций высокотехнологичной

продукции.

1 Восемь групп представлены в таблице 1, по девятой – «Вооружение» отсутствуют

статистические данные.

106

Таблица 1 – Внешняя торговля Республики Беларусь наукоѐмкой и

высокотехнологичной продукцией, млн. долл. США

Показатель Экспорт Импорт

2006 2007 2008 2009 2006 2007 2008 2009

ВСЕГО 19 734 24 339 32 571 21 282 22 351 28 674 39 381 28

564

в том числе

Наукоѐмкая продукция:

уд. вес в общем объѐме, %

233,7

1,18

308,1

1,27

1

144,4

3,51

785,4

3,69

965,6

4,32

1

124,0

3,92

2

584,6

6,56

2

077,7

7,27

химические продукты 73,9 75,4 83,2 67,1 158,5 152,5 200,3 172,8

электрические машины, их

части и принадлежности 11,4 15,8 2,2 1,4 16,4 29,3 2,7 4,1

научные принадлежности 82,0 105,7 126,6 100,0 193,0 252,9 239,4 141,6

неэлектрическая техника 11,9 20,5 506,5 316,4 65,2 111,0 793,2 606,9

фармацевтическая

продукция 12,9 14,3 68,4 76,9 112,8 138,2 404,4 434,2

аэрокосмическая техника 2,3 5,7 37,0 27,6 0,4 7,4 189,8 163,8

компьютерная и офисная

техника 1,8 2,3 17,8 7,8 83,5 112,2 188,3 174,4

электроника и

телекоммуникации 37,5 68,4 302,7 188,2 335,8 320,5 566,5 379,9

Коэффициент покрытия экспорта импортом (всего)

0,883 0,849 0,827 0,745

Коэффициент покрытия экспорта импортом (наукоѐмкая продукция)

0,242 0,274 0,443 0,378

Источник: рассчитано на основе [2, 10].

За период 2006-2008 гг. товарооборот всей продукции в Республике

Беларусь увеличился на 71% и составил 71 952 млн. долл. США, в то время

как товарооборот продукции высоких технологий вырос на 211% и

составил 3 729 млн. долл.США. В связи с настигшим страну в 2009 г.

финансово-экономическим кризисом этот показатель снизился на 31% и

составил 49 846 млн. долл.США и на 23% и составил

2 863 млн. долл. США соответственно.

В частности, с 2006 по 2008 гг. импорт высокотехнологичной

продукции увеличился на 168% (до 2 584,6 млн. долл. США), а экспорт –

на 390% (до 1 144,4 млн. долл. США). По итогам 2009 г. эти показатели

уменьшились на 20 и 31% соответственно и составили 2 077,7 и 785,4 млн.

долл.США соответственно.

Ежегодно принимаемый комплекс мер по выравниванию сальдо

торгового баланса1 не даѐт желаемых результатов. Разрыв между

1 План мероприятий по обеспечению положительного сальдо объѐма поступлений

финансовых средств от экспорта технологий над суммарными выплатами по импорту и

расширению количества стран для технологического обмена; План мероприятий по

реализации Национальной программы развития экспорта на 2006-2010 гг. (п. 19

107

экспортом и импортом в динамике имеет тенденцию роста, о чѐм

свидетельствуют данные рисунка 1.

Рисунок 1 – Динамика сальдо внешнеторгового оборота в целом и

относительно наукоемкой продукции

Источник: рассчитано на основе данных таблицы 1.

Сальдо внешнеторгового оборота за период 2004-2009 гг. возросло с –

2 717 до – 7 282 млн. долл. США (в 2,68 раза) в целом и с – 465,3 до –

1 292,3 млн. долл. США (в 2,78 раза) относительно высокотехнологичной

продукции.

Отрицательное сальдо внешней торговли не стоит рассматривать как

сугубо негативную тенденцию, характерную для экономики Республики

Беларусь, поскольку этот показатель можно трактовать и как признак

эффективного усвоения народным хозяйством страны передового

зарубежного опыта, выраженного в материально-вещественной форме, в

виде импортированной наукоемкой и высокотехнологичной продукции.

Представляет интерес анализ экспортно-импортных потоков

наукоѐмкой и высокотехнологичной продукции в разрезе стран СНГ и

стран остального мира (вне их) (таблица 2).

Таблица 2 – Структура экспортно-импортных операций наукоемкой и

высокотехнологичной продукции стран СНГ и вне их, млн. долл. США

Экспорт Импорт

2006 2007 2008 2009 2006 2007 2008 2009 Страны СНГ

уд. вес в общем

объѐме, %

75,5

32,31

128,0

41,54

946,6

82,72

596,5

75,95

67,7

7,01

160,0

14,23

756,8

29,28

500,0

24,07

Страны вне

СНГ

уд. вес в общем

объѐме, %

158,2

67,69

180,1

58,46

197,8

17,28

188,9

24,05

897,9

92,99

964,0

85,77

1 827,8

70,72

1 577,7

75,93

«Разработка мер по стимулированию производства и экспорта наукоѐмких и

высокотехнологичных товаров») и др.

-8000,0

-7000,0

-6000,0

-5000,0

-4000,0

-3000,0

-2000,0

-1000,0

0,0

2004 2005 2006 2007 2008 2009

Сальдо всего -2717,0 -729,0 -2617,0 -4335,0 -6810,0 -7282,0

Сальдо наукоемкая продукция -465,3 -512,0 -731,9 -815,9 -1440,2 -1292,3

108

ИТОГО 233,7 308,1 1 144,4 785,4 965,6 1 124,0 2 584,6 2 077,7

Источник: рассчитано на основе [3-10].

Анализируя данные таблицы 2, можно отметить, что в 2006 г.

высокотехнологичная продукция экспортировалась на две трети в страны

дальнего зарубежья. В 2007 г. экспортные потоки почти выравниваются. За

период 2008-2009 гг. сбытовая стратегия Беларуси претерпевает

существенные изменения: наукоѐмкая продукция реализуется, в основном,

на рынках стран СНГ.

Вектор импортных потоков наукоемкой и высокотехнологичной

продукции за рассматриваемый период не меняет своего направления:

последняя ввозится в страну не менее чем на 70% из стран дальнего

зарубежья.

Наукоѐмкой и высокотехнологичной продукцией Республика Беларусь

обменивается с 30 странами мира (таблица 3). В еѐ экспорте за 2008 г.

наибольшие объѐмы приходились на Россию, Украину, Германию, Польшу

и Казахстан, а в 2009 г. – на Россию, Германию, Польшу, Украину и Литву.

Лидирующие позиции в импорте в 2008 г. наблюдались во

взаимоотношениях с Россией, Германией, Китаем, Италией, Украиной, а в

2009 г. – с Россией, Германией, Китаем, Италией, США.

Таблица 3 – Динамика внешнеторгового оборота наукоѐмкой и

высокотехнологичной продукции Беларуси со странами основными

торговыми партнѐрами, тыс. долл. США

Страна Экспорт Импорт

2008 2009 2008 2009

Австрия 2 175,0 - 30 058,0 -

Армения 1 779,0 1 768,0 497,0 211,0

Бразилия - - 28 168,0 3 643,0

Болгария 4 067,3 3 190,2 12 121,4 10 902,7

Бельгия - - 23 040,0 21 038,7

Венгрия 2 195,0 1 292,0 46 936,0 41 689,0

Германия 64 308,0 51 721,0 453 344,0 405 423,0

Индия 1 768,0 2 458,0 48 437,0 46 887,0

Италия - - 150 503,0 147 241,0

Казахстан 23 320,0 22 851,0 - -

Китай 8 260,0 13 371,0 342 139,0 286 711,0

Кыргызстан 1 652,0 2 759,0 3 268,0 1 483,0

Латвия 2 685,0 626,0 16 646,0 15 620,0

Литва 22 060,0 27 622,0 16 442,0 11 758,0

Молдова 5 643,0 5 182,0 3 063,0 2 754,0

Нидерланды - - 43 279,0 42 262,0

Польша 54 284,0 48 017,0 123 280,0 97 765,0

109

Россия 837 841,4 522 145,1 611 102,8 413 439,8

Словакия 15 937,0 14 846,0 37 790,0 22 650,0

Соединѐнное

Королевство - - 39 411,0 47 331,0

США 6 474,0 7 261,0 123 989,0 102 818,0

Турция - - 13 551,0 9 445,0

Таджикистан 1 010,0 1 347,0 - -

Узбекистан 7 870,0 6 907,0 - -

Украина 67 502,0 33 520,0 138 889,0 82 132,0

Франция 2 974,0 6 775,0 79 133,0 90 619,0

Чешская Республика 9 160,0 9 694,0 59 513,0 43 559,0

Швейцария 260,0 693,0 68 047,0 40 202,0

Швеция - - 23 049,0 68 431,0

Япония 1 171,0 1 366,0 48 929,0 21 716,0

ИТОГО 1 144 395,7 785 411,3 2 584 625,2 2 077 731,2

Источник: рассчитано на основе [3-10].

Россия была, есть и, скорее всего, будет в ближайшем обозримом

будущем ведущим внешнеторговым партнѐром Республики Беларусь в

инновационной сфере. Украина является основным экспортером

наукоѐмкой и высокотехнологичной продукции, а Германия, Китай,

Италия – импортерами.

Для любой страны уровень и эффективность использования

экспортного потенциала в сфере научно-технической, инновационной

продукции и технологий обусловлен внутренними возможностями

создания и использования передовых технологий. В их основе лежат

экономические, образовательные, регулирующие и инфраструктурные

факторы. Этим объясняется тот факт, что Беларусь сегодня незначительно

представлена почти во всех сегментах по экспорту научно-технической,

инновационной продукции и высоких технологий. В большинстве случаев

она является нетто-импортером технологий в различной форме. Имея

определѐнные перспективы для расширения своего присутствия на

внешнем рынке, Республике Беларусь предстоит преодолеть не только

структурную деградацию отечественной промышленности, но и

преобразовать систему продвижения высокотехнологичных товаров и

услуг. Необходимо преодолеть межотраслевую и технологическую

несбалансированность промышленного производства, сократить

энергоѐмкость и ресурсоѐмкость промышленного производства. Это

создаст новый инновационный имидж экономике страны [1].

Страна должна ориентироваться на конкурентные сегменты

внутреннего и внешнего рынков, где можно успешно реализовать свои

конкурентные преимущества; более полное использование национальных

научно-технических разработок, новейших результатов фундаментальных

и прикладных исследований при широком привлечении преимуществ,

которые открывают процессы интеграции, кооперации и глобализации.

Нужны не только благоприятные институциональные условия, но и

110

необходимые технологические ориентиры экономического прорыва,

достижения которых разрешат национальным производителям достойно

конкурировать на мировых рынках.

Список литературы

1. Мельничук А.П. Внешнеэкономическая деятельность.

Международный обмен технологиями / А.П. Мельничук. – М.:ЭКМОС,

2003. – 142 с.

2. Текущий архив данных Национального статистического комитета

Республики Беларусь.

3. European Innovation Scoreboard. Comparative analysis of Innovation

performance. February, 2008 [Electronic resource] / INNO-Policy TrendChart. –

2008. – Mode of access:

http://www.nordforsk.org/_img/european_innovation_scoreboard_2007.pdf.

4. OECD Science, Technology and Industry Outlook 2008 [Electronic

resource] / Organisation for Economic Co-operation and Development. – 2008.

–Mode of access:

http://browse.oecdbookshop.org/oecd/pdfs/browseit/9208108E5.PDF.

5. OECD Science, Technology and Industry Scoreboard 2007 [Electronic

resource] / Organisation for Economic Co-operation and Development. – 2007.

– Mode of access: www.sourceoecd.org/scoreboard.

6. OECD Science, Technology, and Industry Outlook 2006. – Paris:

OECDPublishing, 2006. – 249 p.

7. Statistic Source of Organisation for Economic Co-operation and

Development [Electronic resource]. – Mode of access:

http://oberon.sourceoecd.org/rpsv/dotstat.htm.

8. Statistic Source of World Trade Organisation [Electronic resource] /

World Trade Organisation. – 2008. – Mode of access: http:// stat.wto.org.

9. World Investment Report 2008: Transnational Corporations and the

Infrastructure Challenge. – Switzerland: UNITED NATIONS PUBLICATION,

2008. – 411 p.

10. www.belstat.gov.by.

111

Глава 10

К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТЯХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

ПРИ НАПРАВЛЕНИИ ПОРУЧЕНИЙ О ПРОИЗВОДСТВЕ

ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ В УГОЛОВНОМ

СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

А.В. Матвеев

Деятельность органа предварительного расследования по

расследованию конкретного преступления в основном распространяется на

территорию, находящуюся под юрисдикцией данного конкретного органа.

Длительное время тактика и стратегия деятельности следственных

подразделений правоохранительных органов в основном были

разработаны прицельно к раскрытию и расследованию преступлений,

совершѐнных конкретным лицом (или группой лиц по предварительному

сговору) в строго определѐнных пространственно-временных параметрах1.

В настоящее время органы предварительного расследования сталкиваются

с необходимостью проведения процессуальных действий в

административно-территориальных единицах не только не подпадающих

под их юрисдикцию, но и отдалѐнно расположенных.

Проведение процессуальных действий по расследованию преступления

вне обслуживаемой территории требует как материальных, так и

временных затрат связанных с выездом. Между тем срочность

предварительного расследования предполагает, что временной ресурс

имеет главенствующий приоритет, нежели чем материальные затраты.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – УПК)

предусмотрел данное обстоятельство и установил возможность

следователя поручить производство этих действий соответственно

следователю или органу дознания, который обязан выполнить поручение в

срок не позднее 10 суток. Вместе с тем не всегда данные следователь или

дознаватель имеют возможность выполнить поручение не позднее 10

суток. В этом случае следователь или орган дознания, его исполняющий

обязан заблаговременно известить следователя о причинах задержки и

согласовать с ним дальнейшие действия по выполнению поручения1. При

этом следует отметить, что указанный срок начинает течь с момента

получения исполнителем отдельного поручения, а время необходимое на

его пересылку не учитывается. Время пересылки отдельного поручения

также входит в срок предварительного расследования. Почтовые 1 Егоров В.А. Информационные технологии предварительного расследования

преступлений [Электронный ресурс] // Режим доступа:

http://www.recoveryfiles.ru/laws.php?ds=3289 1 Научно-практический комментарий в Уголовно-процессуальному кодексу Российской

Федерации / Под общ. Ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М.: Спарк, 2003.

С. 321.

112

временные издержки могут значительно превосходить время необходимое

на исполнение отдельного поручения. Например, если следователь

следственного подразделения Тульской области направляет отдельное

поручение в следственное подразделение Иркутской области.

В этой связи следует обратить внимание на возможность и

необходимость использования органами предварительного

расследования современных средств информационно-

коммуникационных технологий (далее – ИКТ). Процесс

информатизации всех сфер жизни получил название движения к

информационному обществу2, но право использует новые

технологии лишь в таких направлениях, как удобство хранения и

поиска правовой информации, передача пользователям по сетям и

некоторые другие3.

Преимущество использования ИКТ при направлении отдельных

поручений состоит в существенной экономии временного

процессуального ресурса. Возможность использования ИКТ в

уголовном судопроизводстве предполагает разрешение следующих

вопросов:

1. Легальность уголовно-процессуального документооборота

между органами предварительного следствия и органами дознания

посредством ИТК.

2. Допустимость использования в доказывании материалов,

полученных по электронной почте, являющихся результатом

исполнения отдельного поручения.

Для ответа на первый вопрос следует установить, что понимать

под термином «материалы уголовного дела»1.

Ю.А. Новиков считает, что «материалы дела – это все

процессуальные документы по данному производству, относящиеся 2 См.: Концепция формирования информационного общества в России / Решение

Государственной комиссии по информатизации при Государственном комитете

Российской Федерации по связи и информатизации от 28 мая 1999 г. № 32. //

[Электронный ресурс] // Режим доступа: www.iis.ru/library/riss. 3 См.: Бойцова В.В., Гиренко А.Ф. Использование компьютерных средств и

информационных технологий в юриспруденции // Правоведение. 1997. № 2. С. 90-98;

Указ Президента РФ от 28 июня 1993 г. № 966 «О Концепции правовой

информатизации России» // Собрание актов Президента и Правительства Российской

Федерации. – 1993. - № 27. – Ст. 2521. 1 Термин «уголовное дело» в науке уголовного процесса имеет неоднозначное

значение. Так, Я.О. Мотовиловкер под ним понимал: 1) производство деятельность,

органов следствия и суда; 2) совокупность документов, фиксирующих факты и

действия данного случая; 3) деятельность (акты поведения обвиняемого,

обстоятельства происшествия (См.: Мотовиловкер Я.О. Основной вопрос уголовного

дела и его компоненты (вопрос факта и права) / Я.О. Мотовиловкер. – Воронеж, 1984. –

С. 8; В.В. Кальницкий, П.Г. Марфицин под уголовным делом понимают: 1)

юридическое производство, 2) жизненный случай, 3) совокупность документов (См.:

Кальницкий В.В., Марфицин П.Г. К вопросу о понятии «уголовное дело» /

В.В. Кальницкий, П.Г. Марфицин // Научный вестник Омской академии МВД России. –

2001. – № 1. – С. 32).

113

ко всем разрабатываемым или проверяемым версиям, ко всем

обвиняемым и подозреваемым в совершении преступления лицам»2.

Он полностью разделяет точку зрения Л.А. Василенко3 в

определении понятия «уголовное дело». Однако не следует

отождествлять материалы уголовного дела лишь с

процессуальными документами.

Представляется, что верной является точка зрения

Н.А. Якубович, которая под материалами уголовного дела

подразумевала «всѐ то, что находится в нѐм как результат

производства процессуальных действий»4.

Такое расширенное определение включает в себя не только

процессуальные документы, но и вещественные доказательства,

которые также должны предъявляться лицу, обладающему правом

на ознакомление с материалами уголовного дела, о чѐм писали

Ф.Н. Фаткуллин, З.З. Зинатуллин и Я.С. Аврах1.

Сходной точки зрения придерживается также И. Пономарева,

рассматривающая материалы уголовного дела как совокупность листов

дела и вещественных доказательств2. К тому же статус подозреваемого и

обвиняемого присущ досудебным стадиям уголовного судопроизводства,

следовательно, предлагаемое определение Ю.А. Новикова не

распространяется на последующие стадии уголовного судопроизводства. К

тому же законодатель употребляет понятие «материалы уголовного дела» в

статьях, регламентирующих отношения судебной стадии (ст. 286 УПК

РФ). Таким образом, определение понятия «материалы уголовного дела»

Н.А. Якубович является наиболее ѐмким и верным.

Следовательно, в традиционном понимании материалы уголовного

дела – это информация, находящаяся на бумажном носителе. В связи с

этим документооборот в рамках уголовного судопроизводства

осуществляется на бумажных носителях.

Между тем следует отметить, что УПК не запрещает использование в

уголовно-процессуальном документообороте ИКТ. При этом следует

учитывать, что уголовно-процессуальное право – это отрасль публичного

права, в которой действует императивные начала, согласно которым, что

прямо не предусмотрено законом, то запрещено.

Действительно УПК РФ в настоящее время не предусматривает

возможности использования ИКТ во взаимодействии органов

2 Новиков Ю.А. Право личности на информацию и деятельность органов внутренних

дел по еѐ обеспечению и охране; Дис… к-та юрид. наук. М.: 2001. – С. 144. 3 Василенко Л.А. Производство по делам частного обвинения; Дис. … к-та юрид. наук.

– Омск: 2005. – С. 36-37. 4 См.: Якубович Н.А. Окончание предварительного следствия по делам, направляемым

в суд. – М., 1970. – С. 42. 1 См.: Фаткуллин Ф.И. Обвинение и защита по уголовным делам: Учебное пособие /

Ф.И. Фаткуллин, З.З. Зинатуллин, Я.С. Аврах. – Казань, 1976. – С. 131-132. 2 Пономарева И. Ознакомление с материалами уголовного дела / И. Пономарева //

Законность. – 1994. – № 10. – С. 23.

114

предварительного следствия и органов дознания. Однако порядок

документооборота при направлении и получении отдельных поручений не

урегулирован УПК. Из его содержания нельзя однозначно заключить,

каким образом, посредством почтовой, курьерской, либо фельдъегерской

связи осуществляется взаимодействие.

Если это не имеет значения, то почему не использовать имеющиеся

средства ИКТ? Считаем, что это нарушает традиционный порядок

уголовно-процессуального документооборота на бумажных носителях.

Поэтому доказательства, полученные при помощи ИКТ, следует

рассмотреть с позиции их допустимости.

В этой связи мы пришли к необходимости ответить на следующий

вопрос.

Одни авторы считают, что допустимость доказательства представляет

собой правовое требование, предъявляемое законом к форме

доказательства – законности источника доказательства и способа его

собирания – соответствующего следственного (судебного) действия1.

Другие под допустимостью понимают соответствие доказательства

требованиям уголовно-процессуального права, т.е. наличие у него

надлежащей процессуальной формы2. Третьи авторы, помимо соответствия

доказательства требованиям уголовно-процессуального закона

относительно источника, способа, порядка его получения и фиксации,

субъекта его получившего, к свойству допустимости прибавляют

необходимость соблюдения требований научности и нравственности его

получения3.

Допустимость переданных по электронной почте материалов является

чуждым традиционному уголовному судопроизводству. Консерватизм,

рождаемый публично-правовыми методами регулирования не позволяет

допустить использование ИТК в уголовном процессе. Считаем, что

приоритет бумажного документооборота в настоящее время является

легальным способом взаимодействия в рамках направления и исполнения

отдельных поручений. Поэтому документы, переданные по электронной

почте, могут обрести статут допустимых доказательств лишь при

законодательном урегулировании данного вопроса.

Вместе с тем тенденции законодательства предусматривают широкое

применение информационных технологий в сфере государственного

управления. Они позволяют повысить эффективность межведомственного

взаимодействия. Уголовно-процессуальная деятельность занимает

существенное и определяющее место в сфере государственного

1 Научно-практический комментарий в Уголовно-процессуальному кодексу Российской

Федерации / Под общ. Ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. М.: Спарк, 2003.

С. 321. 2 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.

Постатейный / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. проф. А.В. Смирнова. –

3-е изд., перераб. и доп. – М., 2007. С. 235. 3 Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс. Учебник. – М.:

Эксмо, 2006. – С. 172.

115

управления, в которой наметился приоритет информационной поддержки

следственных действий1.

В этой связи УПК должен содержать статью, разрешающую

использование ИТК при направлении отдельных поручений,

регламентирующую правила отражения в материалах уголовного дела

рассматриваемых процессуальных действий. В содержание электронного

письма в адрес исполнителя отдельного поручения должно входить:

электронный документ отдельного поручения прикрепленным файлом в

формате PDF либо ином формате, в котором имеется возможность

отразить подпись должностного лица, направляющего поручении. К

поручению могут прилагаться необходимые материалы а)

обеспечивающие обоснованность и законность исполнения поручения

(постановление о задержании, постановление и приводе, постановление о

наложении ареста на имущество), б) обеспечивающие тактику выполнения

поручения (процессуальные документы, планы следственных действий,

справки о личности допрашиваемых)2, которые также находятся в

электронном виде. В этой связи следует отметить, что следователь имеет

возможность направить электронную версию всех материалов уголовного

дела, что поможет исполнителю иметь больше информации, от чего

зависит качество исполнения поручения.

После совершения необходимых процессуальных действий

исполнитель поручения направляет материалы инициатору также в

электронном виде по электронной почте. Следователь, получивший

электронное письмо, распечатывает файлы – результаты исполненного

поручения, и подшивает их к уголовному делу, если имеются файлы с

аудио- или видео- информацией, то они записываются на электронные

носители информации и приобщаются к делу.

Таким образом, считаем возможным использование ИТК в

деятельности органов предварительного следствия и органов дознания по

направлению отдельных поручений, лишь при внесении изменений и

дополнений в соответствующие статьи УПК. Система электронного

документооборота в уголовно-процессуальной деятельности позволит

повысить качество работы органов дознания, органов предварительного

следствия, прокуратуры и суда. Следовательно, для скорейшего

реформирования взаимодействия органов предварительного следствия и

органов дознания требуется одновременное обновление уголовно-

процессуального законодательства и проведение подготовительных

действий к обеспечению материально-технической базы. В этой связи

главам не только органов предварительного следствия и органов дознания,

но и всей системы уголовного судопроизводства следует включиться в 1 См.: Концепция использования информационных технологий в деятельности

федеральных органов государственной власти до 2010 года // СЗ РФ. 2004. № 40. Ст.

3981. 2 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.

Постатейный / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. проф. А.В. Смирнова. –

3-е изд., перераб. и доп. – М., 2007. С. 451.

116

координационные мероприятия по использованию информационно-

коммуникационных технологий в деятельности федеральных органов

исполнительной власти в рамках1.

Список литературы

1. Бойцова, В.В., Гиренко, А.Ф. Использование компьютерных средств

и информационных технологий в юриспруденции // Правоведение. 1997.

№ 2. С. 90-98.

2. Василенко Л.А. Производство по делам частного обвинения: дис. …

к-та юрид. наук / Л.А. Василенко. – Омск, 2005.

3. Григорьев, В.Н. Уголовный процесс: учебник / В.Н. Григорьев,

А.В. Победкин, В.Н. Яшин. – М.: Эксмо, 2006.

4. Егоров, В.А. Информационные технологии предварительного

расследования преступлений [Электронный ресурс] // Режим доступа:

http://www.recoveryfiles.ru/laws.php?ds=3289.

5. Кальницкий, В.В. К вопросу о понятии «уголовное дело» /

В.В. Кальницкий, П.Г. Марфицин // Научный вестник Омской академии

МВД России. – 2001. – № 1.

6. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской

Федерации. Постатейный / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред.

проф. А.В. Смирнова. – 3-е изд., перераб. и доп. – М., 2007.

7. Концепция использования информационных технологий в

деятельности федеральных органов государственной власти до 2010 года //

СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3981.

8. Концепция формирования информационного общества в России /

Решение Государственной комиссии по информатизации при

Государственном комитете Российской Федерации по связи и

информатизации от 28 мая 1999 г. № 32. [Электронный ресурс] // Режим

доступа: www.iis.ru/library/riss.

9. Новиков, Ю.А. Право личности на информацию и деятельность

органов внутренних дел по еѐ обеспечению и охране: дис. … к-та юрид.

наук / Ю.А. Новиков. – М.: 2001.

10. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному

кодексу Российской Федерации / Под общ. Ред. В.М. Лебедева; Науч. ред.

В.П. Божьев. – М.: Спарк, 2003.

11. Мотовиловкер, Я.О. Основной вопрос уголовного дела и его

компоненты (вопрос факта и права) / Я.О. Мотовиловкер. – Воронеж, 1984.

12. Пономарева, И. Ознакомление с материалами уголовного дела /

И. Пономарева // Законность. – 1994. – № 10.

13. Постановление Правительства Российской Федерации от 24 мая

2010 г. № 365 «О координации мероприятий по использованию

1 См. Постановление Правительства Российской Федерации от 24 мая 2010 г. № 365 «О

координации мероприятий по использованию информационно-коммуникационных

технологий в деятельности государственных органов» [Электронный ресурс] // СПС

Консультант Плюс.

117

информационно-коммуникационных технологий в деятельности

государственных органов» [Электронный ресурс] // СПС Консультант

Плюс.

14. Указ Президента РФ от 28 июня 1993 г. № 966 «О Концепции

правовой информатизации России» // Собрание актов Президента и

Правительства Российской Федерации. – 1993. – № 27. – Ст. 2521.

15. Фаткуллин, Ф.И. Обвинение и защита по уголовным делам:

Учебное пособие / Ф.И. Фаткуллин, З.З. Зинатуллин, Я.С. Аврах. – Казань,

1976.

16. Якубович, Н.А. Окончание предварительного следствия по делам,

направляемым в суд. / Н.А. Якубович. – М., 1970.

118

Глава 11

ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА НОУ-ХАУ И КОММЕРЧЕСКОЙ ТАЙНЫ В

ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

И.М. Рассолов

Тенденцией последних десятилетий является комплексное решение

задач формирования и реализации механизмов защиты прав на

коммерческую тайну в гражданском обороте. Данная проблема в условиях

перехода России к инновационной экономике на должном теоретическом и

практическом уровне пока не решена.

Сложность решения вопросов защиты коммерческой тайны

обусловлена, с одной стороны, освоением бизнес–сообществом

принципиально новых, конкурентоспособных технологий и расширением

ассортимента предлагаемых товаров, что напрямую связано с

использованием информации, составляющей коммерческую тайну. С

другой стороны, это касается высокого уровня несанкционированного

коммерческого использования чужой ценной информации, что также

требует разработки адекватных мер по формированию механизмов защиты

коммерческой тайны.

Среди очевидных проблем, стоящих сегодня в гражданском праве

можно выделить следующие: определение объекта коммерческой тайны,

регламентация правомочий субъектов права на коммерческую тайну и

особенностей режима коммерческой тайны; разработка концепции

формирования механизма защиты прав на коммерческую тайну; анализ

нарушений права на коммерческую тайну и классификация способов

защиты коммерческой тайны; определение направлений деятельности

менеджеров и юристов по возмещению убытков, причиненных

нарушением права на коммерческую тайну и др.

Проблемы защиты прав на коммерческую тайну пока не решены до

конца как в нашей стране, так и в других государствах. Данная тематика,

конечно, привлекала внимание целого ряда исследователей,

преимущественно на уровне кандидатских диссертаций (М.С. Зельцер,

А.Г. Карташяна, О.Г. Павловой, Р.В. Северина и др.), научных статей

(М.В. Беляева, Е.К. Волчинской, О.В. Добрынина, О.К. Князева, А.А.

Кузьмина, О.А. Потрашковой и др.), разделов в учебниках и учебных

пособиях (И.А. Зенина, О.М. Олейник, А.Н. Коломиец, А.А. Левина, В.В.

Погуляева, В.А. Северина, А.П. Сергеева, А.А. Фатьянова и др.).

Способы защиты коммерческой тайны в большинстве работ

рассматриваются в контексте проблем интеллектуальной собственности и

правовой охраны различных видов информации. Очевидно, что проблема

защиты права на коммерческую тайну нуждается в комплексном правовом

исследовании именно с гражданско-правовых позиций.

119

Коснемся лишь наиболее существенных проблем в сфере защиты

коммерческой тайны, которые требуют сегодня решения с позиции науки

гражданского права.

Во-первых, это касается упорядочения терминологического

аппарата гражданского права. Это относиться в первую очередь к таким

понятиям как «коммерческая тайна», соотношения понятий «охрана

гражданских прав» и «защита гражданских прав» и др. Опираясь на

доктринальные наработки прежде всего романо-германской правовой

системы (Франция, Германия), а также позицию профессора В.А.

Дозорцева, считаем, что коммерческая тайна представляет собой более

емкое и объемное понятие, включающее в себя секрет производства (ноу-

хау), а также другие виды коммерческой информации.

В ретроспективе ноу-хау возникает как альтернатива патентной

охране. Предпринимателям и собственникам иногда выгодно не

патентовать, используемые по назначению изобретения, а отнести

сведения о них к режиму коммерческой тайны.

Российский законодатель отождествляет понятие секрет

производства и коммерческую тайну в главе 75 ГК РФ. Позицию

законодателя по данному вопросу нельзя считать определенной раз и

навсегда [1]. Речь идет лишь об определении некоего собственного

национального подхода к соотношению анализируемых выше понятий. И в

среднесрочной перспективе можно ожидать существенных изменений в

сфере формирования всего понятийного аппарата частного права.

Вместе с тем эти два вида информации исторически различаются

характером, объемом (содержанием) и основаниями возникновения на них

прав [2]. Следует отметить, что ноу-хау может полностью и не

поглощаться режимом коммерческой тайны (например, когда ноу-хау

может выступать предметом купли-продажи или вноситься в качестве

вклада в уставной капитал предприятия и др.). Например, М.С. Зельцер

считает, что «ноу-хау» является объектом передачи и соответствующих

сделок, а «деловой секрет» юридическое лицо сохраняет для собственного

пользования. Например, это может касаться тех же результатов

маркетинговых исследований, которые могут выступать предметом той

или иной сделки [3]. Помимо того, мы считаем, что у режима

коммерческой тайны есть множественный субъект [4], тогда как ноу-хау

может включать свойство исключительности. Например, О.В. Добрынин

признавая сходство признаков, принадлежащих ноу-хау и коммерческой

тайне, вместе с тем, указывает на тот факт, что ноу-хау полностью не

поглощается коммерческой тайной, поскольку его потенциальная ценность

не связана с конкретным бизнесом [5]. Последнее имеет принципиальное

значение для защиты информации, находящейся в данном режиме

конфиденциальности. Как подчеркивает А.Е. Шерстобитов, возможности

защиты информации с помощью распространения на нее режима

коммерческой тайны имеют особенности, она основана на праве

определения самим правообладателем особого режима доступа, который

непосредственно связан с ее конфиденциальностью информации, не

120

предназначенной для публичного ознакомления [6]. А.И. Козырев пишет:

«Понятие коммерческой тайны существенно шире, чем понятие «ноу-хау»,

так как коммерческую тайну могут составлять также списки клиентов,

первичные бухгалтерские документы и многие другие сведения,

разглашение которых нежелательно по тем или иным причинам» [7].

В этой связи мы полагаем, что коммерческая тайна и объект ее

защиты это не любая, охраняемая по усмотрению субъекта

предпринимательской деятельности информация, в отношении которой

установлен режим конфиденциальности. Нам представляется, что

подобная информация в первую очередь должна быть связана с

предпринимательской деятельностью лица (и прежде всего, с его

способностью извлекать прибыль от использования таких сведений). И

здесь идет речь о потенциальной и коммерческой ценности подобной

информации, ее связи с осуществляемой предпринимательской

деятельностью. Иначе может произойти смешение коммерческой тайны с

персональными данными, с личной тайной и др. На сегодняшний день нам

представляется более удачной законодательная трактовка понятия

коммерческой тайны не через слово «сведения», а через категорию «режим

доступа к сведениям» и «режим конфиденциальности информации» (ст. 3

Федерального закона от 29.07.2004 №98-ФЗ «О коммерческой тайне» [8]).

Сама же информация, составляющая коммерческую тайну - это

сведения любого характера, имеющие действительную или потенциальную

коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, в

отношении которых обладателем таких сведений введен режим

коммерческой тайны, обеспечивающий возможность извлечения прибыли

от использования подобной информации.

Право на коммерческую тайну определяется через ряд правомочий,

выраженных в правомочии-пользования; праве-требования; праве-

притязания и др. Отсюда же вытекают правомочия самого субъекта права

на коммерческую тайну (например, предпринимателя): возможность

собственных активных действий; возможность обратиться с требованием к

третьим лицам о воздержании от действий, которые могут привести к

нарушению; возможность использовать дозволенные законом средства

собственного принудительного воздействия на правонарушителя, включая

право на самозащиту [9].

Во-вторых, это охрана гражданских прав и проблема выбора

способов защиты права на коммерческую тайну. Охрана в общем виде

представляет собой совокупность мер, обеспечивающих нормальных ход

реализации прав. В этой связи нам представляется, что категория «охрана

гражданских прав» будет более широкой и включать в себя совокупность

мер не только правового (сюда же мы можем отнести правовую защиту),

но и экономического, организационного и иного характера, направленные

на создание необходимых условий для осуществления прав и законных

интересов заинтересованных лиц.

Особенностью защиты подобного вида информации являются выбор

самих защитительных мер, который выбирает не государственный орган, а

121

сами обладатели прав. При этом нарушением права на коммерческую

тайну должно считаться не всякое получение третьим лицом ранее

неизвестной и ценной для него информации, а только завладение такой

информацией с помощью незаконных методов. В этой связи можно

выделить несколько уровней возможных угроз в данной сфере. Первый

уровень — это внутренние угрозы (акционеры, наемные работники,

которые не имеют доступа к коммерческой тайне в силу выполняемых ими

функций) и второй уровень — это внешние нарушители (контрагенты,

конкуренты и др.). Исходя из этого, в зависимости от правомочий субъекта

этого права, можно выделить внутренние и внешние охранительные

правоотношения [10]. Внутренние отношения возникают с наемными

работниками, с акционерами компаний в отношении охраны коммерческой

тайны. Внешние правоотношения возникают, например, с

регистрирующими, контролирующими органами по запросу которых

может представляться информация. Сами же нарушения гражданских прав

возможны не только со стороны контрагентов, но и со стороны третьих

лиц. Одно и тоже правонарушение может быть не только нарушением

гражданско-правовых норм и договорных обязательств, но и

преступлением и проступком. Отсюда выделяются две группы

возможностей: самостоятельно, в одностороннем порядке предпринимать

фактические и юридические действия; или обратиться в юрисдикционный

орган за защитой собственного права.

В-третьих, заслуживает особого внимания вопрос о соотношении

информации, составляющей объект коммерческой тайны, с товаром и

информационным продуктом. Прежде всего это связано с тем, что

информационная деятельность удовлетворяет потребности в знании за счет

его переработки и создания информационных продуктов или

предоставления информационных услуг. В продуктах и услугах

воплощается уникальное, специализированное, общедоступное,

общественно полезное знание. Оно может быть очень дорогим и почти

бесплатным, его получение может занять годы и долю секунды. Мы

считаем, что сама по себе информация не может выступать товаром.

Товаром может выступать целостный информационный продукт,

обладающий определенными свойствами, о которых в последнее время

начали писать и цивилисты. Среди свойств информационного продукта

можно выделить: целостность произведения, наличие авторства

(наименования, выходных данных и др.); цену (наличие спроса на этот

продукт) или пометку «Свободная цена»; функциональное назначение

(продукт не является полностью бесполезным; в конечном итоге он может

решить определенную задачу или выполнить заложенную в нем функцию);

полезность (подразумевается, что информационный продукт не будет

вреден для того, кто им пользуется) [11]. Наиболее сложным вопросом в

праве на сегодняшний день остается вопрос определение сущности и

классификация «мягких» информационных товаров в гражданском

обороте [12].

122

В-четвертых, это проблема защиты и обеспечения целостности

частной информации в эпоху информатизации. Недостаточное

обеспечение защиты личных данных физических и юридических лиц

представляет опасность и является нарушением в среде цифровых сетей.

Сюда можно отнести: нарушения режима защиты коммерческой тайны,

сбор данных о клиентах без их ведома, незаконные способы завладения

информацией, позволяющие создавать базы данных пользователей,

совершать неправомерные покупки или обмены личными данными

потребителей товаров и услуг. Известно, что в этой области нет четкой

правовой регламентации. Федеральный закон Российской Федерации от 27

июля 2006 г. №152-ФЗ «О персональных данных» [13] не решил

большинства из обозначенных юридических проблем. Законодателем

установлен легальный предел (рамки) регулирования, тем не менее он

постоянно нарушается. Это происходит прежде всего в сфере цифровой

экономики благодаря широким возможностям, которые предоставляют

злоумышленникам информационные технологии. Сведения, составляющие

коммерческую тайну могут циркулировать в сетях международного

информационного обмена, быть предметом купли-продажи,

использоваться для шантажа, побуждения к заключению кабальных

сделок, а также выступать средством недобросовестной конкуренции или

ведения торговых войн.

Кроме того, закон устанавливает, что трансграничная передача

персональных данных на территории иностранных государств,

обеспечивающих адекватную защиту прав субъектов персональных

данных, может быть запрещена или ограничена в целях защиты основ

конституционного строя РФ, нравственности, здоровья, прав и законных

интересов граждан, обеспечения обороны страны и безопасности

государства (ст.12 Закона). Как на практике сделать эффективным данный

запрет, однозначно ответить сложно.

Интернациональный характер сетей международного

информационного обмена и чрезмерная активность субъектов

гражданского права в данной сфере требуют сегодня основательного и

существенного изменения способов регулирования, причем

государственная нормативная регламентация должна подкрепляться

разнообразной практикой саморегулирования самих участников Сети.

Поэтому у Минэкономразвития России и Национальной ассоциации

участников электронной торговли должна появиться новая функция —

последовательный мониторинг за качеством цифровой информации,

представленной в Сетях техническими устройствами, разработка и

введение типовых договоров в сфере электронной торговли, побуждение

интернет-сообщества к скорейшему введению кодексов профессиональной

этики и т. д.

К тому же в гражданском праве должно быть соблюдено

существенное различие между «публичным сообщением» и «частной

корреспонденцией», установленное как российским, так и европейским

законодательством [14]. Это положение не ставит под сомнение появление

123

«смешанного сервиса», например услуг дистанционной продажи товаров,

которые характеризуются одновременно как «публичное сообщение»

(реклама и онлайн-каталог) и «частная корреспонденция» (принятие

заказа). В этом случае, конечно, закономерным окажется объективное

сосуществование двух правовых режимов. Будет тем не менее более

точным, если в нашем законодательстве такие понятия как «коммерческая

тайна», «информация ограниченного доступа», «персональные данные»

или «информация о гражданах», в необходимых случаях заменить

категорией «частная информация», существующей во многих правовых

системах мира. Было бы также целесообразно с учетом положений

Федерального закона «О персональных данных» принять в скором времени

закон «О приватности (защите частной информации граждан)».

В данном законе необходимо закрепить четкие критерии, согласно

которым выделить определенную информацию, доступ к которой будет

невозможен без согласия самого лица ни при каких условиях. Например,

это касается информации о здоровье, личной жизни, семейной тайне, так

называемой генетической информации. В этом законе можно было бы

определить четкие критерии возможного вмешательства в жизнь

политиков, общественных деятелей, артистов. На сегодняшний день у нас

нет здесь ясности и четкой позиции российского законодателя, а ссылки по

этому вопросу на решения Европейского суда по правам человека

выглядят не всегда убедительными. Разумеется, проблема разграничения

приватной информации и официальных сообщений – это не только

проблема гражданского права. И здесь должны полной мере

использоваться научные и практические наработки, которые уже сделаны в

других отраслях права, прежде всего, в административном,

информационном и международном праве. Но для данной отрасли права

этот вопрос обретает особое значение. Так как глобальное

информационное пространство – это публичная среда. Поэтому нужны

действенные правовые механизмы защиты именно приватной информации,

частной жизни в Сети. Кроме того, следует найти важное решение между

желанием лица оставаться анонимным в этом пространстве и его

необходимой идентификацией в случае ведения субъектом

предпринимательской деятельности с использованием Интернета или

совершения гражданского деликта.

Это также важно в случае сбора доказательств («сетевых»

юридических фактов) и совершении действий, связанных с установлением

события преступления. По действующему законодательству обязательное

сохранение данных и имени пользователя Сети должно быть непреложным

правилом всех технических служб.

Например, Правила взаимодействия операторов связи с

уполномоченными государственными органами, осуществляющими

оперативно-розыскную деятельность [15] устанавливают, что оператор

связи обязан своевременно обновлять информацию, содержащуюся в базах

данных об абонентах оператора связи и оказанных им услугах связи.

Указанная информация должна храниться оператором связи в течение 3

124

лет и предоставляться органам федеральной службы безопасности, а в

случае, указанном в пункте 3 Правил, органам внутренних дел путем

осуществления круглосуточного удаленного доступа к данной информации

(п. 12 Правил).

Базы данных должны содержать следующую информацию об

абонентах оператора связи: фамилия, имя, отчество, место жительства и

реквизиты основного документа, удостоверяющего личность,

представленные при личном предъявлении абонентом указанного

документа, — для абонента-гражданина; наименование (фирменное

наименование) юридического лица, его место нахождения, а также список

лиц, использующих оконечное оборудование юридического лица,

заверенный уполномоченным представителем юридического лица, в

котором указаны их фамилии, имена, отчества, места жительства и

реквизиты основного документа, удостоверяющего личность, — для

абонента — юридического лица; сведения баз данных о расчетах за

оказанные услуги связи, в том числе о соединениях, трафике и платежах

абонентов (п. 14 Правил).

Подобные жесткие требования связаны с положением ст. 10

Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о

защите информации» [16], где установлено, что информация,

распространяемая без использования СМИ «должна включать в себя

достоверные сведения о ее обладателе или об ином лице,

распространяющем информацию, в форме и в объеме, которые достаточны

для идентификации такого лица».

Наконец, по этим вопросам необходимо определить общие

принципы и подходы, которые могли бы стать в перспективе предметом

соответствующих международных соглашений. Целесообразность и

своевременность ведения таких переговоров в этой сфере обусловлена тем,

что, например, российский законодатель впервые в ст. 11 Федерального

закона №24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»

от 20 февраля 1995 г. [17] закрепил категорию частной (персональной)

информации о гражданах. Федеральный закон «О персональных данных»

расширил эту категорию (ст. 3 Закона). Здесь речь идет об информации о

частной жизни лица, а равно об информации, нарушающей личную,

семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых,

телеграфных и иных сообщений физического лица, собранной без его

согласия. Перечень информации о частной жизни человека (а также

средства ее передачи), исходя из формулировки закона, не является

исчерпывающим и четко определенным, так как в него включаются и

«иные сообщения физического лица». Закон 20 февраля 1995 г. определил,

что такие персональные данные относятся к категории конфиденциальной

информации, и запретил сбор, хранение, использование и распространение

такого рода информации, кроме как на основании судебного решения. Все

это позволяет сделать вывод о том, что сведения составляющие

коммерческую тайну, а также персональные данные пользователей товаров

и услуг все же находятся под юридической защитой и в глобальном

125

информационном пространстве, однако новые технологии выдвигают на

передний план многочисленные правовые проблемы, которые науке

гражданского права придется решать в ближайшее время.

1. Например, это также касается исключения информации как объекта гражданских

правоотношений из ст. 128 ГК РФ. Данный факт послужил важным фактором для формировании и

становлении современной доктрины информационного права. Если цивилисты данный объект не

считают «своим», то научная школа информационного права с признает (и включает) информацию как

объект информационных правоотношений, руководствуясь ст. 5 Федерального закона Российской

Федерации от 27 июля 2006 г. №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите

информации» // Собрание законодательства РФ, 31.07.2006, № 31 (1 ч.), ст. 3448.

2. Дозорцев В.А. Понятие секрета промысла (ноу-хау) // Вестн. Высшего

Арбитражного Суда Российской Федерации. 2001. № 7. С. 107-111. Еременко В.И.

Конкурентное право Российской Федерации. М., 2001. С. 157. Добрынин О.В.

Особенности правовой регламентации ноу-хау //Дисс. …канд. юрид. наук. М., 2003. С.

130.

3. Зельцер М.С. Гражданско-правовой режим информации //Автореф.

дисс…канд. юрид. наук. М., 2004. С. 21.

4. Здесь нет смысла говорить о неких особых субъектах права или субъектах

права нового типа, так как вступающие в правоотношения лица могут самостоятельно

осуществлять свои права и нести обязанности, вместе с тем, в определенных случаях их

можно объединять и во «множественный субъект».

5. Добрынин О.В. Особенности правовой регламентации ноу-хау // Дисс. …канд.

юрид. наук. М., 2003. С. 130.

6. Шерстобитов А.Е. Глава 75. Право на секрет производства («ноу-хау»)

//Научно-практический комментарий к части IV Гражданского кодекса Российской

Федерации (под общей ред. проф. Е.А. Суханова). Труды Юридического факультета: В

50 т. Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, юрид. ф-т, кн. 9. М.: Правоведение, 2008. С.

446.

7. Козырев А.И. Оценка интеллектуальной собственности. М. 1997. С. 21. 8. Собрание законодательства РФ, 09.08.2004, № 32, ст. 3283.

9. Северин Р.В. Механизм защиты прав на коммерческую тайну / Дисс…канд.

юрид. наук. М., 2011. С. 22-29.

10. И.М. Рассолов. Управление в сфере предпринимательства. М.: Изд-во Икар,

1998. 231 с. 11. Нужно отметить, что последний признак иногда рассматривается как дискуссионный.

12. Мягкий товар» - это индивидуально определенный товар, обладающий

свойствами информационного продукта и представляемый потребителю в электронной

форме по каналам электросвязи (например, обновление программного обеспечения в

рамках исполнения договора возмездного оказания услуг или авторского договора). /

И.М. Рассолов. Информационное право. М.: Юрайт. 2011. С.36.

13. Собрание законодательства РФ, 31.07.2006, №31 (1 ч.), ст. 3451.

14. См. более подробно об этом: Daniel J. Solove, Paul M. Schwartz. Information

Privacy Law. U.S., Aspen Publishers Inc.; 3rd edition. 2008. 1176 p.; Они же. Privacy,

Information, and Technology. U.S., Aspen Publishers Inc.; 2nd edition. 2008. 560 p.; D.

Sherborne, М. Thomson, H. Tomlinson. The Law of Personal Privacy. U.S., Hart Publishing.

2012. 176 р.; H.-J. Cremer. Human Rights and the Protection of Privacy in Tort Law: A

Comparison Between English and German Law. UK.Routledge-Cavendish. 2011. 268 р.

15. Постановление Правительства РФ от 27 августа 2005 г. №538 «Об

утверждении Правил взаимодействия операторов связи с уполномоченными

государственными органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность»

(в ред. от 19 ноября 2007 г.) // Собрание законодательства РФ, 05.09.2005, №36, ст.

3704.

16. Собрание законодательства РФ, 31.07.2006, № 31 (1 ч.), ст. 3448.

126

17. Собрание законодательства РФ, 31.07.1995. № 8. Ст. 609.

127

Глава 12

ТРАНСФОРМАЦИЯ КОРПОРАТИВНОГО КОНТРОЛЯ

С ПОЗИЦИИ ТЕОРИИ ФИНАНСОВ

О.А. Романенко

Эффективное функционирование предприятия в современных

экономических условиях во многом обусловлено способностью адекватно

и своевременно приспосабливаться к меняющемуся внешнему окружению,

выявлять различные факторы, влияющие на условия развития бизнеса. На

определѐнном этапе развития любой хозяйствующий субъект сталкивается

с необходимостью реорганизации бизнеса в ответ на изменение внешней

среды функционирования.

В отечественном законодательстве установленные формы

реорганизации хозяйствующих субъектов не отражают всего многообразия

экономических форм реструктуризации. По сути, термин «реорганизация»,

используемый в ГК РФ относится лишь к правовым аспектам деятельности

предприятий в части регламентации возможных промежуточных

трансформаций юридических лиц, при этом в законодательстве

отсутствует какое-либо определение собственно реорганизации. Вместе с

тем различающиеся по экономической мотивации и результирующей

структуре акционерного капитала экономические формы реструктуризации

попадают под единую форму реорганизации юридического лица, например

разделение на независимые фирмы и разделение на материнскую и

дочернюю, т.е. создание холдинга1. Можно сказать, что не всегда

происходит соответствие экономических форм реструктуризации и форм

реорганизации юридического лица по Гражданскому кодексу РФ2.

Реструктуризацией компании называют меры по расширению или

свертыванию еѐ основной деятельности, а также радикальному изменению

еѐ структуры активов и финансовой структуры. Под это определение

попадают самые разные мероприятия, начиная от слияний, поглощений и

создания бизнес-альянсов и заканчивая разъединениями и обособлениями3.

Изменение структуры компании, на наш взгляд, сопровождается

трансформацией корпоративного контроля. Определим сначала, что

понимается под корпоративным контролем.

Корпоративный контроль – термин достаточно ѐмкий и многогранный,

по-разному трактуется в юридической и экономической литературе. Так,

1 Львов Ю., Русинов В., Саулин А., Страхова О. Управление акционерным обществом в

России. М.: Новости, 2000. С. 24-25. 2 Радыгин А.Д., Энтов Р.М. Проблемы слияний и поглощений в корпоративном

секторе. М., 2002. С. 42-44. 3 Депамфилис Д. Слияния, поглощения и другие способы реструктуризации компании.

Процесс, инструментарий, примеры из практики, ответы на вопросы. – М.: ЗАО

«Олимп-Бизнес», 2007.

128

Д. Котуа полагает, что контроль – это возможность определять результаты

управленческой деятельности, в той еѐ части, которая относится к

выработке политики корпорации1. Наибольшее распространение получила

доктрина общего права, согласно которой корпоративный контроль

понимают, как результат распределения сил, позиций, возможностей,

власти среди субъектов корпоративных отношений2. Контроль не

исчерпывается только концентрацией акций (долей участия) в руках

одного или группы акционеров или участников. Контролировать

деятельность корпорации – значит иметь возможность определять еѐ

стратегию, политику, выбор долгосрочных целей и программ, иметь

решающее влияние. Корпоративный контроль связан с правом, как

управлять акциями (долями участия), так и производственно-

хозяйственной деятельностью корпорации, в том числе путѐм

распределения финансовых потоков, обладания лицензиями,

технологиями, представления компании на рынке. Исходя из этого

выделяют: 1) акционерный контроль (возможность обеспечить принятие

или отклонение решений органами управления корпорации, в том числе по

вопросу формирования персонального состава этих органов); 2)

производственно-хозяйственный контроль (контроль за

предпринимательской деятельностью – производством, реализацией

продукции, работ, услуг). В корпоративном менеджменте корпоративный

контроль определяется как общий термин, который относится к

управлению и принятию стратегических решений в корпорации, а так же

лица, способные оказывать на еѐ деятельность прямое воздействие,

включая акционеров, владеющих 10% и более голосующих акций,

директоров, высший управленческий персонал, назначенный советом

директоров3.

В отечественной экономической литературе также можно наблюдать

отсутствие чѐткого понятия «корпоративный контроль». Это объясняется,

во-первых, низким уровнем развития корпоративных отношений, слабой

изученностью проблемы контроля и его роли в системе управления

российскими предприятиями, и, во-вторых, как следствие плановой

экономики, контроль не отождествляется с процессом управления и

зачастую принимается как негативное явление. Чаще всего это понятие

рассматривается с позиций теории управления. Так, например,

Х. Муллахметов определяет: «…корпоративный контроль – это система

процедур, позволяющая собственникам и другим участникам

корпоративных взаимоотношений и внешним потребителям

удостовериться в том, что установлен и соблюдается баланс интересов

между участниками корпоративных взаимоотношений, и менеджмент

осуществляет деятельность компании в соответствии с действующим

1 Котуа Д. Банковский контроль над крупными корпорациями в США. – М., 1983.

2 Шиткина И.С. Корпоративное право. – М.: Волтерс Клувер, 2007.

3 Мазур И.И. Корпоративный менеджмент: справочник для профессионалов. – М.:

Высшая школа, 2003.

129

законодательством, принятой собственниками стратегией, социальными

целями и общественными интересами, добивается эффективной

деятельности компании»1.

Ф. Ли Ченг и Д.И. Финнерти2 считают, что контроль над компанией

(корпоративный контроль) представляет собой право назначать

руководителей, и это право принадлежит совету директоров. В другом

понимании корпоративный контроль рассматривается как возможность

собственников определять принятие управленческих решений и

осуществлять контрольные функции3. А. Дементьева

4 утверждает, что

корпоративный контроль определяется как способ воздействия акционеров

на поведение менеджеров и в мировой практике инструменты

корпоративного контроля разграничиваются на внешние и внутренние.

Под внутренним контролем обычно подразумевается контроль,

осуществляемый Советом директоров. К внешнему контролю относится

переход контроля к кредиторам в случае банкротства компании, а также

механизм функционирования рынка корпоративного контроля.

Аналогичного мнения придерживаются М.В. Васильева и

И.А. Келейников5 говоря о том, что корпоративный контроль – это общее

понятие, относящееся к корпоративному управлению и реализации

стратегических решений в корпорации. Основу корпоративного контроля

составляет система контроля за деятельностью наѐмных менеджеров.

Для нас же представляет интерес исследование комплекса проблем,

связанных с корпоративным контролем с позиции теории финансов и

финансового менеджмента. Эти проблемы в первую очередь касаются

финансовых инструментов, с помощью которых корпоративный контроль

видоизменяется, источников финансирования для увеличения контроля со

стороны собственников и инвесторов, а так же распределения финансовых

потоков денежных средств по наиболее выгодным направлениям

использования. Что касается непосредственно трансформации

корпоративного контроля, то логично было бы определить само понятие

«трансформация».

А.Б. Борисов6 определяет, что трансформация – (лат. transformatio –

изменять) преобразование структур, форм и способов, изменение целевой

направленности экономической деятельности. В толковом словаре

русского языка под редакцией Ефремовой трансформация – это 1 Муллахметов Х.Ш. Корпоративный контроль на промышленном предприятии. –

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук,

Казань, 2007. 2 Ченг Ф.Ли, Финнерти Д.И. Финансы корпораций: теория, методы и практика. – М.:

Инфра-М, 2000. 3 Логвинов С.А. Тенденции формирования российской модели корпоративного

управления // Вестник Финансовой Академии. 2000. № 3. С. 16. 4 Дементьева А.Г. Особенности российского рынка корпоративного контроля //

Маркетинг, 2008, № 1(98). 5 Васильева М.В., Келейников И.А. Состояние и тенденции развития корпоративного

контроля в России // Экономический анализ: теория и практика. 2010. № 13(178). 6 Борисов А.Б. Большой экономический словарь. – М.: Книжный мир, 2007. С. 749.

130

преобразование, изменение вида, формы, существенных свойств чего-

либо1.

Под трансформаций корпоративного контроля мы предлагаем

понимать изменение структуры корпорации в результате операций на

рынке ценных бумаг. В связи с этим нам представляется, что с позиций

финансового менеджмента можно выделить два вида трансформации

корпоративного контроля – операционный и финансовый. Операционная

трансформация корпоративного контроля происходит в результате полной

или частичной продажи компании (включая слияния и поглощения), еѐ

подразделений или же уменьшение размеров компании путем закрытия

неприбыльных или не соответствующих еѐ стратегии подразделений. Под

финансовой трансформацией корпоративного контроля мы понимаем

шаги, предпринимаемые компанией для изменения соотношения

собственного и заемного капитала.

Таким образом, на основе анализа альтернативных теоретических

школ, исследующих корпоративный контроль, мы предлагаем дальнейшую

разработку понятийного аппарата, способного чѐтко отразить специфику

конкретного экономического явления – трансформации корпоративного

контроля.

1 http://slovo.excelion.ru/

131

Глава 13

ИДЕИ Б.С. НОВЕК О МОДЕРНИЗАЦИИ ПРАВА И ОБЩЕСТВА

СЕТЕВЫМИ СРЕДСТВАМИ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ

СОВРЕМЕННОЙ УКРАИНСКОЙ ТЕОРИИ ПРАВОВОЙ

КОММУНИКАЦИИ

Ю.М. Станович

Динамичность и инновационность перехода к стремительно

развивающемуся многомерному сетевому обществу определяют

современное развитие цивилизации. Окинавская хартия, принятая 22 июля

2000 года, задекларировала курс на формирование единого мирового

информационного сетевого пространства и на этой основе интеграцию

стран и народов. Она поставила вопрос об использовании ИКТ для

создания новой инфраструктуры, более качественном обмене

информацией, развитии экономик, государств и обществ, повышении их

конкурентоспособности и эффективности [9]. Сетевые подходы,

интенсивно развивающиеся при помощи ИКТ, всѐ более проникают в

экономику, социальную сферу, политику, культуру, cферу межличностных

отношений, аккумулируя и активно транслируя знания, технологии и

ценности, увеличивая демократический, коммуникационный и

инновационный потенциалы общества, обеспечивая его переход в

форматы второго и последующих поколений. Всѐ более активно в научном

мире, политических и общественных кругах идѐт речь о применении

веб 2.0, вики-инструментов, облачных технологий для развития общества,

демократии, парламентаризма, государственного управления,

правотворчества и т. п. [8; 12, 50-56; 16, 15-43; 17, 294-307; 18, 275-288; 20,

59-95; 22, 12-38; 23; 24; 30, 109-161; 31, 23-28]. Вместе с тем

исследователями, которые занимаются изучением сетевой проблематики с

позиций разных междисциплинарных подходов – философских, правовых,

социальных, политологических, экономических, управленческих,

социологических, коммуникационных, образовательных, психологических,

нравственных, культурологических и других – констатируется

существенный разрыв между динамично развивающимися

информационно-коммуникационными технологиями и неадекватной

восприимчивостью нового, неготовностью для интенсивной и

эффективной конвергенции новых технологий и традиционных знаний,

навыков, форм мышления, неспособностью в полной мере реализовать

шансы, которые даѐт ИКТ для развития общества, экономики, управления,

образования, культуры, права и других сфер [12, 50-54; 16, 88-15, 244-270;

132

17, 212-268; 18, 329-348; 19, 38-64; 20, 176-200;21, 169-178; 22, 53-69; 31,

106-113]. Таким исследователем является очень активный американский

учѐный Бет Симона Новек, которая в последние годы с особым

исследовательским рвением и популяризаторским талантом обращает

внимание общества на эту проблематику, призывает всѐ более активно

использовать сетевые возможности для развития, показывает яркие и очень

результативные примеры научных и практических подходов в этом плане.

Она заявила о себе как об оригинальном мыслителе, организаторе и

практике, добивающейся успешной реализации своих идей, руководителе

высокого ранга в администрации президента США Барака Обамы.

Новек получила разностороннее образование в ведущих вузах мира –

бакалавра социальных наук и магистра сравнительных исследований – в

Гарвардском университете, магистра юриспруденции – в Йельском

университете, степень Ph.D по политическим наукам в Университете

Инсбрука (Австрия), также прошла основательную стажировку в

Оксфорде. Как профессор права Нью-Йоркской школы права (New York

Law School – NYLS), директор Института информационного права и

политики и руководитель исследовательской группы права, политики и

технологии для проектирования демократии, содействия открытости и

сотрудничества (Democracy Design Workshop), Новек специализируется в

области конституционного права, инноваций, интеллектуальной

собственности, электронной демократии и электронного управления. Она

также один из наиболее активных исследователей права виртуального

мира, основатель и организатор ежегодных научных конференций по этим

вопросам, пропагандист идеи активного использования сетевых

технологий и виртуального мира для демократизации юридического

образования. Такую практику она внедрила в своей учебной работе

профессора права [33]. Новек – известный американский адвокат, который

специализируется на проблематике сетевого права, член комиссии очень

влиятельной Американской ассоциации адвокатов (ABA) по вопросам

электронного нормотворочества, университетской правовой экспертной

сети по изучению информационного общества, член редколлегий ряда

ведущих мировых изданий в этой сфере, в частности – Международных

журналов права и политики информационного общества (JLPIC),

коммуникационного права и политики (IJCLP), член консультативного

совета Азиатско-Тихоокеанского центра технологий права и политики,

приглашѐнный профессор Стенфордского университета.

Следует отметить, что на следующий день после своей инаугурации,

президент США Обама пообещал новую эпоху «открытости управления»

Он подписал соответствующий Меморандум и заявил, что «мы будем

работать вместе для обеспечения общественного доверия и создания

133

системы прозрачности, общественного участия и сотрудничества»,

которые укрепят демократию и повысят эффективность управления [35]

Профессор Новек работала в избирательной команде Обамы-Байдена,

разрабатывая политические, правовые подходы новой политики. Став

советником Барака Обамы по вопросам технологий, инноваций и

правительственной реформе, руководителем президентской инициативы

открытости власти (opengov), заместителем председателя бюро Белого

дома по научно-технической политики, она проводит программу

президента Обамы по освещению работы правительства, учит власть

внедрять современные технологии, создаѐт соответствующие

общественные программы. Таким образом, она получила возможность

реализовать свои научные разработки на практике. Она является автором

научного бетселлера «Wiki Government: How Technology Can Make

Government Better, Democracy Stronger, and Citizens More Powerful»,

который в этом году переиздан в аудиоформате на английском, издан на

китайском и арабском языках [26]. Книга даѐт нам представление о том,

как внедрять инновационные технологии в сферы управления, политики и

права, формировать более открытую модель принятия решений, используя

при этом эффективные стратегии сетевой демократии и цифровые

технологии общественного участия.

Председатель совета директоров «Google» Эрик Шмидт поддержал

идеи, высказанные в книге Новек, отметив, что интернет научил нас, что

хорошие идеи приходят отовсюду, а книга даѐт урок в этом плане для

политиков – как совместить теорию с практическими ноу-хау. Бет Новек,

отмечает Шмидт, объясняет, как политические институты могут

непосредственно привлекать общественность для решения сложных

проблем и таким образом создавать лучшую демократию [32]. Новек в

своей книге высказывает позицию, что граждане должны иметь всю

полноту возможностей сотрудничать с правительством, используя при

этом инновационные подходы, методики и весь спектр возможностей ИКТ.

Она констатирует тот факт, что такой подход – дело будущего.

Пока новые технологии, которые интегрированы в процессы

демократического управления, используются для обсуждения, а не для

сотрудничества, для получения информации, а не принятия решений. Web

2.0 имеет все возможности помочь гражданам эффективно сотрудничать с

правительством – и их надо использовать. Отсутствие такого

эффективного сотрудничества власти и граждан с использованием ИКТ

создаѐт большие проблемы для разработки и принятия эффективных

решений [22, 289-304; 26, 54-82]. Не вдаваясь в детальный анализ взглядов

и исследовательских позиций Б.С. Новек, отметим, что многим из них

созвучны подходы современных исследователей постсоциалистических

134

стран (Л.В. Голоскокова [3; 4; 5], В.Л. Макарова [7], И.М. Рассолова [10]

(Российская Федерация), С.К. Ильясова [4, 19] (Республика Казахстан),

украинских исследователей правовой коммуникативистики, прежде всего,

А.С. Токарской, О.М. Балинской и др. Коммуникация выступает как

фактор трансформации «монологической» системы организации

отношений между властью и обществом в «диалогическую». Это даѐт

возможность перейти от иерархической, вертикальной,

«инструментальной» модели принятия управленческих решений до более

современной – сетевой, демократичной, горизонтальной,

«коммуникативной», совещательной модели с активнейшим

использованием ИКТ. Особое значение при этом приобретает правовая

коммуникация как подсистема общественных коммуникативных

отношений, в рамках которой формируются и реализуются механизмы

утверждения идей и ценностей права как смысловых ориентиров

общественного и индивидуального сознания [14, 25].

Расширение коммуникативных возможностей общества усиливает меру

взаимозависимости коммуникантов и, соответственно, ослабляет

необходимость и сужает сферу координации их общественного поведения

со стороны административных структур [1, 484-490; 13, 147-149; 14, 13-

14]. Свои чѐткие теоретические и методологические подходы Новек в

последние годы использует как госчиновник высокого ранга для

модернизации средствами ИКТ права в сфере госуправления.

Социологические опросы по результатам двухлетней деятельности

программы открытого правительства (орengov) свидетельствуют, что

именно в сетевой среде еѐ идеи являются наиболее плодотворными и

восприимчивыми. Анализируя право новых технологий, Новек в своѐм

активе имеет основательное исследование права виртуального мира, тех

изменений, которые произойдут в праве под влиянием сетевого (онлайн,

виртуального) сообщества, взаимодействия сетевого и традиционного

права [15]. О том, как изменили ИКТ американское право

интеллектуальной собственности вообще и патентное право частности

Новек подробно рассказала в своей книге [25, 124-152; 26, 70-165].

Сущность успешного эксперимента, который был проведѐн по инициативе

и научно-практическом сопровождении Новек заключается в сетевой

открытости патентной базы США для общественности и вовлечения еѐ в

онлайн режиме для экспертной деятельности в этой сфере. Еѐ рассуждения

созвучны актуальной позиции известного украинского исследователя о

том, что «охрана интеллектуальной собственности должна быть

демократической и прозрачной» [2].

Для модернизации права в современных условиях крайне необходима

осознанная поддержка граждан – и это в состоянии обеспечить ИКТ в

135

процессе новых форм взаимодействия власти и общества согласно

принципам делиберативной демократии. Именно в условиях

демократических преобразований общества приоритетами правовой

коммуникации становятся идеи автономизации правосознания и

формирования гражданской правосубьектности [14, 13-14]. Следует

отметить, что идеи Новек о необходимости модернизации права и

общества средствами ИКТ находят отклики в разных странах [28; 29].

Наработанный опыт является ценным прежде всего для Украины,

России, Казахстана, лидирующих по показателям развития

информационного общества на бывшем постсоветском пространстве (за

исключением стран Прибалтики, которые, как и постсоциалистические

государства Восточной Европы, имеют значительные наработки). Эстония,

например, по многим позициям развития информационного общества

вышла на лидирующие позиции в Европе. Взгляд на право с точки зрения

коммуникативной теории и практики делает упор на необходимости учѐта

при принятии нормативно-правовых актов важных общественных

интересов, выявленных в ходе коммуникативных действий и поиска

консенсуса. Рациональный подход к осуществлению правовых инноваций

предусматривает согласование субъективной воли законодательной власти

с объективной потребностью в уравновешивании и стабилизации развития

общественного бытия. Это возможно в результате консенсуализации

коммуникативных действий на всех уровнях общественной иерархии – от

межличностных отношений отдельных индивидов к массовой правовой

коммуникации государственных органов власти и их представителей [14,

11]. То есть речь идѐт о том, что разные взгляды, позиции должны пройти

сложный делиберативний, демократический, процедурный процесс с

учѐтом личностных, групповых интересов и особенностей поведения,

сближая «букву» и «дух» закона, изменяя сущность и формы реализации

права, формируя эффективные самоорганизующие сетевые системы,

развивая коммуникативные балансы, взаимное равноправие и

ответственность [13, 147-149; 14, 11]. Это необходимо учесть при

разработке стратегий и новых форм общения с обществом в рамках

электронного правообразования тем специалистам, которые работают в

данных проектах – юристам, социологам, политологам, специалистам

сферы ИКТ и связей с общественностью и т.д. В противном случае мы

будем иметь ситуации, аналогичные тем, которые возникали в Украине во

время работы над Налоговым Кодексом и новым пенсионным

законодательством, которое решением Президента Украины откладывается

для рассмотрения на будущее из-за непонимания и неприятия обществом

сути пенсионных реформ.

136

Недостаточность информационно-коммуникационных инструментов

взаимодействия с обществом в процессе нормотворчества в постсоветских

и постсоциалистических странах при наличии богатейшей зарубежной

практики свидетельствует о политической недооценке роли ИКТ в

модернизации права, актуализирует необходимость акцентирования

именно на этой проблематике усилий учѐных, экспертов, организаций,

партий, институтов и механизмов гражданского общества с

использованием, кстати, возможностей тех же ИКТ. Это подтверждает

необходимость изучения идей Б.С. Новек, других исследователей данной

проблематики и творческого их использования на благо модернизации

права средствами ИКТ.

Большой комплекс теоретических и практических проблем в последнее

время активно разрабатывается в этом плане в рамках концепции

электронного нормотворчества [e-rulemaking]. Именно Бет Симона Новек

как автор знаковой в этом плане публикации в 2004 г. в «Emory Law

Journal» провозгласила электронную революцию в нормотворчестве [27], в

результате которой законодательный процесс не должен быть

изоляционистским урегулированием исключительно споров между

партиями и группами интересов и, таким образом, – игнорированием

основополагающих делиберативных принципов и пренебрежением

позициями и волей граждан [21, 191-195]. Также не соответствует

общепринятой мировой практике электронного нормотворчества

ускоренное принятие законодательства без возможности ознакомления с

основными проектами, позициями, материалами и аргументами

заинтересованных групп, организаций и широкой общественности. В таких

условиях общество становится безразличным относительно

законодательных процессов. Незначительные результаты обсуждения

проектов нормативно-правовых актов – яркое тому подтверждение.

Важным с этой точки зрения является понимание и формирование

процедурного нормопроектного права как широкого набора

делиберативных демократических инструментов, практик и прецедентов

на основе зарубежного и собственного опыта.

Целесообразным для использования видится зарубежный опыт

унификации и автоматизации размещения всех проектов нормативно-

правовых актов, рабочих материалов и широкого спектра испытанных

инструментов на одном чѐтко структурированном портале [34], через

который будет происходить не только представления замечаний и

предложений, но и интерактивное межличностное взаимодействие с

разработчиками и экспертами, где будут постоянно обновляться и

визуализироваться аналитические результаты относительно тех или иных

обсуждаемых документов или вопросов, будут применяться другие

137

эффективные онлайн-практики, уравновешивающие силу и интересы

государства и ведомств балансом многих выявленных средствами ИКТ

интересов гражданского общества.

Ещѐ одним стимулом для развития информационного общества,

внедрение информационно-коммуникационных технологий во все сферы

жизни, подготовки соответствующих кадров стало законодательство о

свободном доступе к информации, законопроект которого рассматривался

в Украине годами, сдерживая развитие информационного общества [11].

Поэтому очень позитивным моментом для политико-правовой ситуации в

Украине стало принятие вслед за Россией в период острого

противостояния правящего большинства и оппозиции этого крайне

необходимого документа консолидированным абсолютным большинством

и подписание его Президентом. Именно прогрессивные законодательные

рамки доступа к информации создают дальнейшие возможности для

развития общих демократических процессов вообще и таких еѐ важных

составляющих в информационном обществе как сетевая демократия,

эффективное электронное управление с использованием различных

современных сетевых инструментов, электронное нормотворчество т.д.

В итоге необходимо открыть двери онлайн-демократии, интегрировать

усилия общественности и власти для повышения эффективности

государственной политики и развития открытого управления и открытого

общества. Совместное управление на принципах эффективной

коммуникации является очень своевременной идеей. ИКТ в условиях

глобализации и развития информационного общества выступает как

инновационный ресурс и ключевой компонент модернизации права и

общества, позволяет произвести их перезагрузку с использованием

научных подходов, наработанного опыта, инструментария и практик.

Необходима ускоренная сетевая модернизация права и общества с целью

повышения его эффективности и результативности на качественно новом

коммуникативном уровне. Для этого сложились благоприятные

технологические условия использования веб 2.0, вики-инструментария,

облачных и других технологий. При этом необходимо учитывать

особенности сетевых структур, форм сети, организационных структур,

функциональных этапов реализации. Именно сетевое право имеет большой

потенциал реализации коммуникативной функции права, призванной

обеспечить эффективную связь личности и государства. Интеграция,

координация и структурирование правовых норм, активное

коммуникативное участие граждан в процессе выработки и принятия

властных решений сделает власть более прозрачной, подотчѐтной,

эффективной для открытого и лучшего общества.

138

Список литературы:

1. Балинська О.М. Право як комунікативна модель // Науковий вісник

Львівського державного університету внутрішніх справ: Збірник наукових

праць [Серія юридична]. – Львів: ЛьвДУВС, 2010. – Вип. 1. – С. 483-494.

2. Бошицький Ю.Л. Проблеми правотворення в сфері охорони

інтелектуальної власності в Україні // Часопис Київського університету

права. – К.: Київський ун-т права НАН України, 2010. – N 3. С. 192.

3. Голоскоков Л.В. Модернизация российского права: теоретико-

информационный аспект: Дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.01. – Краснодар,

2006. – 423 с.

4. Голоскоков Л.В. О сущности сетевого права // Сборник научных

трудов / Выпуск 2: доклады и выступления участников Международной

научно-практической конференции «Сетевое право и финансы» Академии

бюджета и казначейства Министерства финансов Российской Федерации /

Отв. редактор А.П. Альбов. – М.: изд. Академии бюджета и казначейства,

2011. С. 7-23.

5. Голоскоков Л.В. Теория сетевого права как новое направление

правовой науки // Актуальные проблемы совершенствования

законодательства, правоприменения и правовых теорий в России и за

рубежом: Материалы Международной научно-практической конференции

(20 ноября 2008 г.): В 2 т. ТОМ 1: Секция Теории и истории государства и

права; Уголовно-правовая секция / Под общ. ред. канд. юрид. наук, доц.

В.Л. Кудрявцева. Челябинск: филиал МПГУ г. Челябинске, ЮУПИ, 2008.

С. 65-75.

6. Ильясов С.К. Политическое участие граждан Республики Казахстан:

состояние и перспективы развития (на примере Павлодарской области):

автореф. дис.... канд. полит. наук: КазНУ им. аль-Фараби. – Алматы, 2009.

–28 с.

7. Макаров В.Л. Социальный кластеризм. Российский вызов. – М.:

Бизнес Атлас, 2010. – 272 с.

8. Медведев Д.А. Об «экономике знаний» в России (из встречи с

программистами 6 мая 2009 года) // Видеоблог Дмитрия Медведева. –

[Електронный ресурс] // Режим доступа: URL:

http://www.kremlin.ru/post/12/transcript (Дата обращения: 25.05.2011).

9. Окинавская Хартия глобального информационного общества

//Программа ЮНЕСКО «Информация для всех» в России – [Електронный

ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.ifap.ru/ofdocs/rest/okinhar.htm

(Дата обращения – 20.05.2011)

10. Рассолов И.М. Информационное право: учебник. – М.:

Издательство Юрайт, 2011. – 440 с.

139

11. Станович Ю.М. Усовершенствование организационно-правовых

основ обеспечение доступа к информации как фактор повышения

эффективности государственного управления в России и Украине в

условиях развития информационного общества // Материалы круглого

стола «Современные проблемы государственного администрирования и

модернизация российской экономики», проведѐнного в рамках XVII

Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых

учѐных «Ломоносов-2010» (г. Москва, 14 апреля 2010 г.) // Материалы

Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2010» /

Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев,

А.В. Андриянов. [Электронный ресурс] – М.: МАКС Пресс, 2010. –73с. –

С. 58-59. ISBN 978-5-317-03197-8. – [Електронный ресурс] // Режим

доступа: URL: http://www.lomonosov-

msu.ru/archive/Lomonosov_2010/34.doc (Дата обращения – 20.05.2011)

12. Станович Ю.М. Модернизация права средствами информационно-

коммуникационных технологий в свете концепции Б.С. Новек: глобальные

и региональные аспекты // НАУКА И ОБРАЗОВАНИЕ – 2011: Мат-лы

междунар. науч. конф., посвящѐнной 20-летию независимости Республики

Казахстан (г.Астана, 25-26 апреля 2011 г.): В 9 сборниках. – Сборник 4.

Секция 3: Юридические науки / Отв. ред.- почетный академик НАН РК,

д.ю.н., профессор Б.Ж. Абдраимов. – Астана: Евразийский национальный

университет им. Л.Н. Гумилева, 2011. – 93 с. – С. 49-57.

13. Токарська А.С. Комунікативний аспект права та правоохоронної

діяльності: до постановки проблеми // Право України. – 2006. – № 5. –

С. 146-149.

14. Токарська А.С. Правова комунікація в контексті посткласичного

праворозуміння: автореф. дис... д-ра юрид. наук: Київський національний

ун-т внутрішніх справ. – К., 2008. – 35 с.

15. Balkin J., Noveck B.S. (eds.) The State of Play: Law, Games, and

Virtual Worlds, New York & London, USA & UK: New York University Press,

2006, 320 p.

16. Contini F., Lanzara G.F. (eds.) ICT and Innovation in the Public Sector:

European Studies in the Making of E-Government. Basingstoke & New York,

UK&USA: Palgrave Macmillan, 2009, 278 p.

17. Cordoba-Pachón, J.R., Ochoa-Arias, A.E. (eds.) Systems thinking and e-

participation: ICT in the governance of society. Information Science Reference,

Hershey, PA, USA: Idea Global, 2009, 394 p.

18. Davies T., Pena Gangadharan, S. (Eds.), Online Deliberation: Design,

Research, and Practice CSLI, Chicago, IL, USA: University of Chicago Press.

2009, 374 p.

140

19. Goodin R.E. Innovating democracy: democratic theory and practice after

the deliberative turn, Oxford, UK: Oxford University Press, 2008, 320 р.

20. Good Governance for Digital Policies: How to Get the Most Out of ICT.

The Case of Spain's Plan Avanza, OECD, 2010, 221 p.

21. Fishkin J. When the People Speak: Deliberative Democracy and Public

Consultation, N.Y, USA: Oxford University Press, 2009, 256 р.

22. Lathrop D., Ruma L. Open Government: Collaboration, Transparency,

and Participation in Practice, Sebastopol, CA:, USA: O'Reilly Media. 2010,

432 p.

23. Noveck B.S. Democracy of Groups // First Monday, 2005, Vol. 10,

№ 11 – [Електронный ресурс] // Режим доступа: URL:

http://firstmonday.org/htbin/cgiwrap/bin/ojs/index.php/fm/article/view/1289/120

9 (Дата обращения – 20.05.2011)

24. Noveck B.S. Designing Deliberative Democracy in Cyberspace: The

Role of the Cyber-Lawyer // Boston university journal of Science and

Technology Law, 2003, Vol. 9, pp. 1-91.

25. Noveck B.S. «Peer to Patent»: Collective intelligence, open review, and

patent reform // Harvard Journal of Law and Technology, 2006, № 20(1),

рр. 123-162.

26. Noveck B.S. Wiki Government: How Technology Can Make

Government Better, Democracy Stronger, and Citizens More Powerful,

Washington, DC, USA: Brookings Institution Press, 2009, 224 p. – Chinese

(2011), Arabic (2011), Audio Book (2011)

27. Noveck B.S. The Electronic Revolution in Rulemaking // Emory Law

Journal, 2004, № 53(2), pp. 433-519.

28. Nunes Silva С. University of Lisbon, Portugal, Book Review: Beth

Simone Noveck Wiki Government. How Technology Can Make Government

Better, Democracy Stronger, and Citizens More Powerful Washington, DC:

Brookings Institution Press, 2009. 224 pp. ISBN 978-0-8157-0275 // The

American Review of Public Administration, 2011, № 41(1), p. 111-113.

29. Sanja I. European commission’s plan D for democracy, dialogue and

debate: The path towards deliberation?/ Institute of European Studies, Belgrade,

Serbia // Journal of Law and Conflict Resolution, Vol. 3(2), February 2011,

pp. 14-19.

30. Varnelis К. Networked Publics, Cambridge, MА& London, USA & UK:

The MIT Press. 2008. 186 р.

31. Wilhelm A. Democracy in the Digital Age: Challenges to Political Life

in Cyberspace, New York & London, USA & UK: Routledge, 2000, 192 р.

32. http://www.brookings.edu/press/Books/2009/wikigovernment.aspx/–

[Электронный ресурс] // (Дата обращения – 20.05.2011).

141

33. http://www.executivegov.com/2010/03/beth-simone-noveck –

[Електронный ресурс] // (Дата обращения – 20.05.2011)

34. http://www.regulations.gov – [Электронный ресурс] // (Дата

обращения – 20.05.2011)

35. http://www.whitehouse.gov/the_press_office/TransparencyandOpenGov

ernment – [Электронный ресурс] // (Дата обращения – 20.05.2011).

142

Глава 14

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЕТЕВОГО И АДМИНИСТРАТИВНОГО

ПРАВА КАК СТРАТЕГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

МОДЕРНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Н.А. Суровикина

Государственное управление – это целенаправленный и постоянный

процесс воздействия субъекта управления на объект управления и оценка

результата этого воздействия. Государство в своем развитии прошло

разные эпохи. Сегодня мотивы, потребности и желания общества требуют

от государственного управления принципиально новых свойств.

Государственное управление было и является предметом изучения

административного права. Развитие науки административного права

постоянно сопряжено с изучением практической деятельности

государственных и муниципальных органов, общими тенденциями

понимания и развития права, всей правовой системы, законодательства и

взаимодействием с различными науками и отраслями. Процессы

государственного управления, например, одно время были предметом

изучения даже такого научного направления как кибернетика, которое

сформировалось в 60-х годах XX века1. Управление в рамках кибернетики

рассматривалось на высоком уровне абстракции. Особое значение

придавалось образующим единую систему закономерностям и связям

многочисленных элементов управления.

XXI век принѐс науке ещѐ одно научное направление, которое

способно оказать существенное влияние на науку административного

права и внести инновационные моменты в рационализацию

управленческих процессов и их модернизацию. Упомянутое научное

направление получило название «сетевое право».

Сетевое право сегодня разрабатывает вопросы автоматизации

судопроизводства, сбора налогов, укрепления основ демократии,

минимизации экономической преступности, коррупции, наркобизнеса,

отмывания денег и финансирования терроризма, контроля и управления

миграционными процессами. Концепция сетевого права ставит задачу

совершенствования законодательной и иной нормативной правовой базы в

целях повышения эффективности использования информационных

технологий в деятельности федеральных органов государственной власти с

учѐтом международной практики2.

Технологический процесс как таковой уже был на протяжении многих

десятилетий неизменной составляющей эффективного государственного и

корпоративного управления.

1 Берг А.И. Кибернетика – наука об оптимальном управлении. М., 1964. С. 28.

2 Голоскоков Л.В. Теория сетевого права. СПб.: Издательство Р. Асланова

«Юридический центр Пресс», 2006. С. 6.

143

Большинство развитых стран современного мира имеют собственные

масштабные компьютерные базы данных нормативных правовых актов,

управленческих решений и иной информации. Через базу данных находят

нужный документ, а также осуществляется отслеживание динамики

изменения формулировок тех или иных нормативных правовых актов.

Зачастую, разработка проектов нормативных правовых актов также

осуществляется через компьютерную систему.

Наша страна пошла по пути ведущих европейских держав. В

федеральной целевой программе «Электронная Россия (2002-2010 годы)»

указано, что развитие и широкое применение информационных и

коммуникативных технологий имеет решающее значение для повышения

эффективности функционирования государственного управления1.

Согласно программе «Электронная Россия», одними из направлений

использования информационных и коммуникативных технологий в

деятельности органов государственной власти, организаций и предприятий

являлось развитие системы электронного документооборота, стандартов

делопроизводства и документооборота, а также создание и эксплуатация

на территории Российской Федерации инфраструктуры электронного

правительства.

Актуальность совершенствования традиционного делопроизводства

была обусловлена простой статистикой. Только обязательная рассылка

выпущенных постановлений и распоряжений Правительства Российской

Федерации в среднем составляет от 480 экземпляров, полная рассылка

составляет примерно от 824 экземпляра, ежегодно адресатам направляется

от 17000000 листов формата А4, а ежегодный документооборот Аппарата

Правительства Российской Федерации в среднем составляет более 200

тысяч входящих и исходящих документов2.

Как уже упомянуто, в развитых странах переход на электронный

документооборот внедрен раньше чем в нашей стране.

Например, японские министерства постоянно наращивали объѐмы

средств, выделяемых на развитие административно-информационной

системы ещѐ с конца XX века. В результате с 1980 года по 1993 год

количество компьютерных баз данных в госаппарате Японии увеличилось

в 7 раз3.

Эффективность и качество электронного документооборота – один из

важнейших компонентов подготовки и принятия управленческих решений.

Качественное улучшение организации работы с документами и

информацией требует создания оптимального документооборота,

обеспечения надѐжного хранения, поиска, использования и контроля

исполнения документов в повседневной деятельности. Вопросы процесса 1 Постановление Правительства Российской Федерации от 28 января 2002 г. № 65 Об

утверждении федеральной целевой программы «Электронная Россия (2002-2020

годы)». 2 Чернов В.Н. Системы электронного документооборота. Учебное пособие. М., 2010.

С. 3. 3 Илышев А.В. Японская государственная служба. М., 2010. С. 29.

144

сбора, обработки, хранения, поиска и распространения информации,

обеспечение безопасности информационных технологий сегодня входят в

предмет информационного права. Информационное право изучает также

правовые меры защиты информации – это уже действующие в стране

законы, указы и другие нормативные акты, регламентирующие правила

обращения с информацией1.

Информационное общество, как известно, начало складываться ещѐ в

60-х годах XX столетия. Большинство нормативных правовых актов

принятых до недавнего времени, которые сегодня уже реализуются на

практике, были посвящены именно развитию информационного общества.

Помимо федеральной целевой программы «Электронная Россия», в рамках

Национального плана противодействия коррупции, утверждѐнного

Президентом РФ 31 июля 2008 г. № Пр-1568, органы государственной

власти обязали создавать официальные сайты, опубликовывать на них всю

необходимую гражданам информацию о своей деятельности.

22.12.2008 года был принят федеральный закон № 262-ФЗ «Об

обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской

Федерации». Сегодня в Сети созданы указанные информационные ресурсы

органов государственной власти, местного самоуправления и судов.

Если вновь обратиться к опыту Японии, то мы увидим, что число

японских предприятий информационной сферы в 1986 году увеличилось

на 55%, в 1992 г. – на 60%, 1998 г. – на 61% и т.д.2 Следует отметить и

историю развития наукоѐмких отраслей в Японии на примере ЭВМ.

Поначалу иностранные конкуренты, особенно американская «ИБМ»,

имели столь большое преимущество в этой области, что ставили под

сомнение возможность появления жизнеспособной японской отрасли.

Столкнувшись с такой ситуацией, государство дольше, чем в любой

другой приоритетной отрасли, ограждало производство ЭВМ от

конкуренции импорта и от иностранных инвестиций. Одновременно

содействовало установлению в рассматриваемой отрасли кооперативных

связей между основными фирмами. Кроме того, министерства

гарантировали достаточное финансирование отрасли, включая субсидии на

ведение исследований и разработок3.

В современном мире электронные системы обработки информации уже

внедрены в различные области деятельности, включая экономику,

промышленность, науку, искусство, образование, культуру, но основу

социального взаимодействия общества и власти составляет не сама

техника, а организация и информация. Информация и информационный

обмен стали новым ресурсом. Однако, достаточно ли для эффективного

управления исключительно наращивания информационных баз данных и

организация работы с электронными документами? Думается, что нет. 1 Полпудников С.В., Трешневская В.О., Джинчарадзе Г.В. Система безопасности и

защита информации в экономических системах. М., 2007. С. 12. 2 Илышев А.В. Японская государственная служба. М., 2010. С. 93.

3 Зайцев В.К. Система национальных счетов и государственного программирования в

Японии. М., 1984. С. 78.

145

К сожалению, результаты внедрения электронного документооборота

при взаимодействии органов государственной власти до сих пор не

исследованы и не опубликованы, так же, как материалы по выработке

стандартов обмена информацией для систем электронного

документооборота.

Что в этой связи административное право может почерпнуть из

предложенных конструкций права сетевого?

Представляется, что сетевое право будет развивать комплексные

системы государственного управления с использованием новых

технологий. Предметом сетевого права будет являться всесторонний охват

всех сфер государственного управления. С помощью концепций и методик

сетевого права будут разрабатываться механизмы отслеживания

реализации административных решений, реализации нормативных

правовых актов и обратной связи, вплоть до применения санкций для

обеспечения эффективности управления в целом.

Главная особенность индустрии создания автоматизированных систем

состоит в концентрации и проектировании спецификаций, при

относительно невысокой сложности и трудоѐмкости последующих этапов.

Фактически, на начальном этапе внедрения новых технологий в

управленческий процесс необходимо понимание того, как будет

действовать будущая система, каким образом она будет работать, чтобы

удовлетворять предъявляемым к ней требованиям. Как будут сочетаться в

новых технологиях основные функции государственного управления:

планирование, организация, координация, контроль, анализ?

Государственное регулирование общественных отношений Российской

Федерации осуществляется в двух взаимосвязанных формах – в форме

законодательства и в форме программ.

Программы позволяют реализовывать все функции управления.

Неоднократно специалисты отмечали, что особенности механизма

управления в настоящее время определяются периодом развития

рыночных отношений и, собственно, требуют использования методов и

механизмов, характерных для рыночной системы, базирующейся на

частной собственности.

Методологию внедрения сетевых технологий в процессы

государственного управления можно вывести из методологии внедрения

корпоративных систем управления. Корпоративные информационные

системы управления сегодня – это мощнейший инструмент и жизненная

необходимость для большинства организаций. Интегрированные системы,

затрагивающие большую часть процессов предприятия, требуют

значительных усилий, времени и инвестиций. Как правило, многие

процессы автоматизируемого предприятия приходится менять, вводить

новые процессы, существенно перестраивать работу. Большую работу

всегда приходится проделывать и над системой, производить настройки,

возможно, доработки. Нет двух одинаковых предприятий с полностью

идентичными процессами, поэтому не бывает одинаковых корпоративных

146

систем. Система, работающая на конкретном предприятии, всегда в чѐм-то

уникальна так же, как и процесс внедрения системы.

Государственное управление в чѐм-то схоже с управлением

предприятием. Это заключение можно подтвердить, например,

этимологией слова «корпорация». В США, например, государственные и

муниципальные органы называются корпорациями. Корпорациями

называются также частные юридические лица, основной целью которых

является извлечение прибыли, а также иные юридические лица.

Корпорации в США делятся на четыре большие группы: публичные,

полупубличные, предпринимательские и непредпринимательские.

Становится ясно, что американская корпорация означает достаточно

широкое понятие, почти тождественное понятию юридического лица в

гражданском праве стран континентальной Европы. В то же время

получает распространение и так называемая договорная теория

корпорации. Более того, в основе американского подхода к определению

правовой природы устава корпорации лежит решение Верховного Суда

США о том, что устав корпорации – это договор, а именно договор между

штатом и корпорацией1.

Трудность в измерении и оценке результата своей деятельности в

условиях многоплановости и комплексного воздействия на общество

является одним из основных отличий государственной деятельности от

деятельности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в

частном секторе, которые с помощью использования рыночных

механизмов имеют возможность чѐтко оценить результаты своего труда.

Сетевое право даст административному праву технические

возможности оценки результата соей деятельности, чего не смогли

добиться традиционными административными способами.

Однако начинать разработку электронных систем государственного

управления необходимо с этапа планирования.

Государственное управление, и частную коммерческую деятельность

объединяет необходимость жѐсткого планирования. Планирование в

коммерческой деятельности представляет собой управление портфелем

корпоративных инвестиционных проектов. Каждый проект должен быть

интегрирован в единую систему управления корпоративными проектами.

На этапе планирования проекта должны быть чѐтко распределены

трудовые, материальные, финансовые ресурсы, производственное и иное

оборудование, оптимизировано распределение ресурсов, а результаты

сохранены в виде базового электронного плана-графика. О процедуре

комплектования проектной документации любого проекта, в том числе,

инвестиционного проекта, знает каждый экономист. Комплект проектной

документации должен составлять четыре составляющих: финансовою

модель проекта (несколько взаимосвязанных таблиц в форме MS Exсel),

операционную модель проекта (совокупность взаимосвязанных работ –

составляющих проекта, а также график распределения материальных и

1 Становление корпораций в России. http://www.rbp.ru/4/1/144/

147

финансовых ресурсов между работами), пояснительную записку, в которой

даѐтся подробное обоснование финансовой и операционной моделей

проекта), процедуры контроля за реализацией и процедуры оперативной

корректировки финансовых и операционных моделей инвестиционного

проекта1.

Применение методик управления коммерческими инвестиционными

проектами с использованием компьютерных технологий должны стать

естественной частью подготовки и целевых программ общенационального

и территориального уровней. Компьютерные программы, которыми будут

использованы при проектировании федеральных и других программ

должны быть технически и методологически совместимы с дальнейшей

сетевой реализацией программы и оценкой результатов еѐ внедрения, в

том числе с отслеживанием эффективности использования получателями

бюджетных средств бюджетных поступлений на реализацию программы.

В сегодняшней российской действительности попытки использования

программных методов управления оказываются не вполне удачными.

Объяснить сложившееся положение можно тем, что комплексные

программы как инструмент государственного управления требуют

определѐнной организационной структуры управления, отлаженного

хозяйственного механизма, серьезных финансовых затрат и, самое главное,

высокой профессиональной подготовкой лиц, занятых управлением,

разработкой и реализацией программ.

Если снова обратиться к опыту Японии, то в Японии принята

экзаменационная система поступления на госслужбу. Централизация

найма госслужащих обеспечивается проведением общего

государственного экзамена. Содержание экзаменационных требований

является исключительно сложным и ориентировано на лучших

выпускников центральных университетов. В 2007 году конкурс на

государственном экзамене для поступления на карьерную госслужбу

составил 25 человек на место. Те, кто его успешно сдал, получают право

подать заявку для поступления на работу в то или иное государственное

ведомство. Для поступления в отдельные министерства требуется сдать

дополнительный экзамен2.

Таким образом, государственные служащие Японии – это элита,

выбранная на основе универсальных критериев соревнования в ходе

открытой экзаменационной конкуренции. Даже те, кто уже является

государственным служащим и претендует на более высокие

специализированные должности, то есть будущие управленцы и

администраторы, также сдают тест и пишут полуторачасовое сочинение.

Как показывает статистика, конкурс на экзаменах в Токийскую мэрию,

по всем параметрам весьма высок. Его амплитуда колеблется в

зависимости от специальности, на которую претендует экзаменуемый. В

1 Черемных О.С., Черемных С.В., Широкова О.В. Компьютерные технологии в

инвестиционном проектировании. М., 2010. С. 8. 2 Илышев А.В. Японская государственная служба. М., 2010. С. 54.

148

2006 году из 2445 абитуриентов, сдававших экзамен первой категории в

Токийскую мэрию, был зачислен только 81 человек1.

В итоге, государственные и городские японские служащие как

показывают специализированные исследования, показывают

оперативность и быстроту принятия решений, открытость проводимых

мероприятий и их ориентированность на конкретные проблемы, стоящие

перед японским обществом, более широкое использование

информационных технологий. В управленческой культуре преобладает

рациональное, конструктивное начало, знания, научное проектирование и

программирование, математическое и социальное моделирование,

формирование долгосрочных процессов и программ. Государственные

служащие Японии после поступления на государственную службу

продолжают совершенствовать свои знания, каждый восьмой проходит

ежегодно курсы повышения квалификации, организуются регулярные

зарубежные стажировки. Работа в японских органах государственной

власти стабильна, а еѐ кадровый состав более чем конкурентоспособен по

отношению к кадровому составу ведущих японских компаний.

Таким образом, для наиболее эффективного применения и развития

сетевого права в сфере государственного управления, внедрения

электронного планирования в государственном управлении необходимо

будет в первую очередь вкладывать средства в кадровый ресурс, чтобы

полностью исключить тенденцию адаптации технологий к уже

существующему уровню компетенции персонала, заменив еѐ другой, более

эффективной тенденцией соответствия уровня компетентности

государственных служащих по отношению к современным технологиям.

В государственном управлении такие специалисты нового поколения

пошагово будут реализовывать федеральные целевые электронные

программы и быстро и эффективно решать критичные вопросы любого

инвестиционного проекта.

Далее, можно выделить следующие важнейшие аспекты элементов

инвестиционного проектирования и эффективного исполнения

управленческих решений.

В каждой проектной методологии при внедрении новой системы

управления должны серьезно рассматриваться следующие вопросы:

– применяемые подходы к внедрению системы;

– предлагаемая функциональная архитектура системы;

– организационные рамки проекта;

– функциональные рамки проекта;

– стратегия реализации проекта;

– организация проекта;

– методология ведения проекта;

– укрупненный календарный план проекта;

– оценка рисков проекта;

– основные предположения и допущения;

1 Илышев А.В. Японская государственная служба. М., 2010. С. 60.

149

– подходы к послепроектной поддержке и развитию системы.

Применяемые подходы к внедрению электронных систем

государственного управления представляют набор правил, допущений и

ограничений проекта, однозначно регламентирующих функциональные и

организационные рамки проводимых работ, применяемую методологию,

инструменты контроля за результатами проекта и управления проектными

изменениями.

Функциональная архитектура проекта определяет, какие

функциональные задачи система должна обеспечить в рамках проекта.

Под организационными рамками проекта подразумевается, в каких

организационных единицах государственного управления предполагается

реализация проекта, роль и статус головной организации и т.д.1

Современные подходы к построению корпоративных информационных

систем управления, применяемых автором статьи к государственному

управлению, уже разработаны с участием кафедр системного

программирования, специалистов в области технических и экономических

наук, осталось применить эти подходы к государственному управлению.

Следует отметить, что не случайно в данной статье упомянут кадровый

ресурс, так как названными специалистами установлено, что утечка кадров

проектной группы до окончания проекта является серьѐзным риском в

области эффективности внедрения наравне с такими рисками как

ресурсообеспечение работы системы и последовательность работ в

проекте.

Создание правовых основ, регламентирующих взаимоотношения всех

подсистем государственного управленческого процесса, начиная с

проектирования, заканчивая оценкой результатов управленческой

деятельности, является одной из главных задач сетевого права.

В настоящее время принят ряд нормативных правовых актов,

соответствующих тенденциям развития сетевого права. В июле 2009 года

вступила в силу новая глава Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ

«О размещении заказов на поставку товаров, выполнение работ, оказание

услуг для государственных и муниципальных нужд». Этой главой был

установлен порядок проведения открытых аукционов в электронной

форме. Отношения в сфере электронного аукциона, помимо Федерального

закона № 94-ФЗ регламентируют: Федеральный закон от 27.07.2006 № 194-

ФЗ «О информации, информационных технологиях и защите

информации», Федеральный закон от 10.01.2002 № 1-ФЗ «Об электронной

цифровой подписи», Приказ ФАС России от 23.12.2009 г. № 863 «О

разграничении полномочий при осуществлении проверок, рассмотрения

жалоб на действия (бездействие) оператора электронных площадок»,

Распоряжение Правительства Российской Федерации от 27.02.2008 № 236-

р «О перечне товаров, работ, услуг, размещении заказов на поставки,

выполнение, оказание которых осуществляется путем аукциона», Приказ

1 Корпоративные информационные системы управления. Учебник. М., 2010. С. 404-405.

150

Федеральной налоговой службы от 02.07.2009 г. «Об утверждении

требований к сертификату ключа подписи и списку отозванных

сертификатов для обеспечения единого пространства доверия

сертификатам ключей электронной цифровой подписи». 06.04.2011 принят

федеральный закон № 63-ФЗ «Об электронной подписи». Согласно этому

закону Федеральный закон от 10.01.2002 года № 1-ФЗ «Об электронной

цифровой подписи» утрачивает силу с 1 июля 2012 года.

Как видим, сетевые нормы права до недавнего времени охватывали

пока лишь малую часть государственного управления, а именно сферу

государственных заказов в рамках бюджетного права. Следующим шагом

законодателя стало введение Федеральным законом от 27.07.2010 года «Об

организации предоставления государственных и муниципальных услуг»

понятия универсальных электронных карт. Правила выпуска

универсальной электронной карты утверждены Постановлением

Правительства РФ от 25.04.2011 № 321 «Об утверждении правил выпуска

универсальной электронной карты».

Согласно Федеральному закону «Об организации предоставления

государственных и муниципальных услуг» универсальная электронная

карта представляет собой материальный носитель, содержащий

зафиксированную на нем в визуальной (графической) и электронной

(машиносчитываемой) формах информацию о пользователе картой.

Универсальная электронная карта должна обеспечивать доступ к

информации о пользователе картой, удостоверять права пользователя

картой на получение государственных и муниципальных услуг, а также

иных услуг, в том числе универсальная электронная карта должна будет

предоставлять возможность совершения юридически значимых действий в

электронной форме1.

Универсальная электронная карта будет являться документом,

удостоверяющим личность гражданина, права застрахованного лица в

системах обязательного страхования и иные права гражданина.

Данная норма является шагом к упорядочению государственного

управления и органической связи управляемого физического лица (объекта

управления) с субъектом управления (государством).

Непонятно только почему из объектов государственного управления в

данном случае исключены юридические лица, как возможные активные

пользователи универсальных электронных карт при взаимоотношениях с

органами государственной власти, местного самоуправления, налоговой

инспекции и другими организациями.

Но, возможно, принятые нормы права – это только начало

нормативного правового регулирования универсальной электронной

карты.

Продолжая рассмотрение вопроса о взаимодействии

административного и сетевого права и нормативном правовом

1 Статья 22 Глава 6 Федерального закона от 27.07.2010 № 2010-ФЗ «Об организации

предоставления государственных и муниципальных услуг».

151

регулировании государственного управления, следует отметить

Постановление Правительства Российской Федерации от 08.09.2010 № 697

«О единой системе межведомственного электронного взаимодействия».

Согласно этому постановлению Министерство связи и массовых

коммуникаций ввело в эксплуатацию единую систему межведомственного

электронного документооборота и должно было уже утвердить

технические требования к взаимодействию информационных систем в

единой системе межведомственного документооборота. Согласно этому же

постановлению органам государственной власти субъектов Российской

Федерации и органам местного самоуправления рекомендовано также

обеспечить создание и функционирование межведомственного

электронного взаимодействия.

Исходя из трактовки текста названного Постановления Правительства

РФ речь идѐт пока о построении электронного взаимодействия по

горизонтали.

Кроме того, названное взаимодействие, согласно упомянутому

Постановлению Правительства РФ, пока ограничено предоставлением

государственных и муниципальных услуг. Существующая система

электронного взаимодействия призвана обеспечивать доступ к

электронным сервисам информационных систем, обрабатывать и

доставлять электронные сообщения, использовать централизованные базы

данных и классификаторов, осуществлять защиту передаваемой

информации от несанкционированного доступа; хранить информацию,

содержащуюся в реестре электронных сервисов информационных систем

органов и организаций, подключѐнных к системе взаимодействия1.

Хотелось бы думать, что в будущем, будет построено трѐхуровневое

управление и взаимодействие по вертикали между информационными

системами федеральных органов исполнительной власти,

исполнительными органами государственной власти субъектов Российской

Федерации, органами местного самоуправления, государственными и

муниципальными учреждениями не ограниченное только предоставлением

государственных и муниципальных услуг.

Пока на практике реализуются лишь отдельные возможности сетевого

права, лишь отдельные элементы мозаики, которая в будущем может

вырасти в эффективную систему государственного управления. Таким

образом, в настоящее время происходит накапливание стратегических

инструментов государственного управления.

Многие специалисты отмечают, что процесс формирования

электронного государственного управления требует постоянной

корректировки и исправления недочѐтов, вытекающих из применения

нормативных правовых актов о государственном управлении на практике.

Так, например, одной из серьѐзных проблем рассмотрения электронных

обращений до недавнего времени, являлась проблема идентификации

1 Пункт 4 Постановления Правительства РФ от 08.09.2010 № 697 «О единой системе

межведомственного электронного взаимодействия».

152

личности заявителя. Указанная проблема связана с тем, что обращение

гражданина в орган государственной власти в электронной форме не

может физически содержать личную подпись отправителя. «Личной

подписью» становится напечатанная в электронном документе фамилия,

имя, отчество. Закон не содержит требования об обязательной электронной

цифровой подписи. Законодатель пошѐл по пути установления

юридической фикции. Так статья 7 Федеральная закона «О порядке

рассмотрения обращений граждан» определяет, что обращение,

поступившее в государственный орган по информационным системам

общего пользования подлежит рассмотрению в порядке рассмотрения

личных обращений граждан, то есть должно быть рассмотрено как и

обращение, имеющее личную подпись заявителя. Некоторые специалисты

отмечают, что введение универсальной электронной карты должно

исправить этот недостаток.

Другой проблемой становится тот факт, что форма типового

обращения гражданина в орган государственной власти сегодня отдана на

усмотрение внутреннего регламента ведомства. Известны случаи, когда

обращение гражданина, ошибочно адресованное не в то ведомство, по

принадлежности не пересылается1. В то же время, согласно статье 5 Закона

«О порядке рассмотрения обращений граждан» гражданин имеет право

получить уведомление о переадресации письменного обращения в

государственный орган, орган местного самоуправления или

должностному лицу, в компетенцию которых входит решение

поставленных в обращении вопросов.

Некоторые ведомства ставят перед заявителем – гражданином

категоричный выбор, когда выставляют дополнительные условия, не

всегда соответствующие действующему законодательству. Например,

просят заявителя согласиться с внутренними правилами ведомства о

рассмотрении электронного обращения, поставив галочку напротив слова

«согласен», в противном случае техническая возможность отправки

сообщения блокируется. На одном из ведомственных сайтов перед

кнопкой «согласен» размещено предупреждение о том, что обращение

может быть опубликовано на сайте, а это противоречит требованиям

законодательства о конфиденциальной информации2. Другим нарушением

является требование о предоставлении законодательно не установленных,

избыточных данных от заявителя – гражданина. Некоторые ведомства

ставят лимиты на объѐм электронного обращения – не более

определѐнного количества символов.

Все эти факты свидетельствуют о том, что проблема внедрения

унифицированных форм в работе электронного государственного

управления до сих пор не решена. 1 Соколова О.С. Правовой статус электронных обращений в органы государственной

власти и местного самоуправления // Правовые проблемы внедрения и использования

электронного документооборота. Материалы межрегионального круглого стола.

Вологда, 2010. С. 48. 2 Там же. С. 49.

153

Говоря о степени развитости законодательства об электронном обмене

юридически значимой информацией, следует отметить, что российское

правовое регулирование данной сферы пока не в полной мере отвечает

международным стандартам и рекомендациям. Решение этого вопроса

затрагивает возможности успешного функционирования рыночных

механизмов, и решение этого вопроса вскоре станет необходимым в

условиях интеграции России в мировое торговое общество.

Когда будут теоретически и практически решены задачи подписания

информации в электронной цифровой форме всеми участниками процесса

государственного управления, введены процедуры информационного

обмена, помещения на хранение электронной информации и еѐ хранение,

уничтожение электронного документа и его носителя, а также решен

вопрос о полной совместимости программного обеспечения всех субъектов

государственного управления, можно будет решать вопрос о полном

охвате государственного управления электронной сетью.

Таким образом, в ближайшем будущем предстоит выйти на

объединение государственного управления трѐх уровней: федерального,

регионального и муниципального. Новая система государственного

управления будет иметь общие цели, детализированные и измеримые

показатели, мотивацию на результат, бюджетирование по результатам,

совместные проекты с долевым финансированием, общенациональные

базы данных, общие сервисы и компоненты, национальные базы и

порталы, образующие единое экономическое и информационное

пространство страны, включая единые электронные площадки госзаказа,

портал государственных услуг, системы мониторинга и контроля

правонарушений. Внедрение сетевого права в нормативно-правовое

регулирование государственного управления приведѐт к изменению

сущности административного права. Появится новый чѐткий и

выверенный понятийный аппарат, однозначные сопоставимые друг с

другом нормы права, новое распределение функций субъектов

государственного управления, произойдѐт устранение коррупционных

дыр.

Список использованной литературы:

1. Берг А.И. Кибернетика – наука об оптимальном управлении. М.,

1964.

2. Бобылева М.П. Управленческий документооборот. От бумажного к

электронному. М., 2010.

3. Голоскоков Л.В. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический

центр Пресс», 2006. 191 с.

4. Илышев А.В. Японская государственная служба. М., 2010.

5. Корпоративные информационные системы управления. Учебник. М.,

2010.

6. Лапшинов Э.В. Электронные юридические документы: понятие,

классификация. Виды. Монография. СПб., 2009.

154

7. Полпудников С.В., Трешневская В.О., Джинчарадзе Г.В. Система

безопасности и защита информации в экономических системах. М., 2007.

8. Прокофьев Е.А. Электронная коммерция. М., 2009.

9. Разработка нормативно-правовой базы, обеспечивающей внедрение в

Российской Федерации механизмов электронного документооборота и

хранения первичных учетных документов. Сборник аналитических

материалов. М., 2008.

10. Становление корпораций в России. http://www.rbp.ru/4/1/144/

11. Соколова О.С. Правовой статус электронных обращений в

органы государственной власти и местного самоуправления // Правовые

проблемы внедрения и использования электронного документооборота.

Материалы межрегионального круглого стола. Вологда, 2010. С. 48.

12. Митрофанов Е.П., Толстова М.Л. Электронный

документооборот. М., 2011.

13. Зайцев В.К. Система национальных счетов и государственного

программирования в Японии. М., 1984.

14. Чернов В.Н. Системы электронного документооборота.

Учебное пособие. М., 2010.

15. Черемных О.С., Черемных С.В., Широкова О.В.

Компьютерные технологии в инвестиционном проектировании. М., 2010.

16. Федеральный закон от 27.07.2010 № 2010-ФЗ «Об организации

предоставления государственных и муниципальных услуг».

17. Постановление Правительства РФ от 08.09.2010 № 697 «О

единой системе межведомственного электронного взаимодействия».

18. Постановление Правительства РФ от 28.01.2002 № 65 об

утверждении федеральной целевой программы «Электронная Россия

(2002-2020 годы)».

155

Глава 15

СЕТЕВОЕ ПРАВО И ФИНАНСЫ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ КОМПАНИЙ

Е.В. Третьякова

Отрасль связи является высокотехнологичной и инновационной,

техническая новация влечѐт для операторов связи качественное изменение

порядка организации финансово-хозяйственной деятельности

телекоммуникационных компаний. По прибыльности, капитализации и по

объѐмам налоговых платежей в бюджеты разных уровней крупнейшие

отечественные операторы сотовой связи являются лидерами среди

российских компаний. Помимо экономической составляющей возрастает и

социальная значимость операторов сотовой связи, наряду с

инфраструктурной значимостью подотрасли увеличивается и еѐ

общественно – культурная нагрузка. Развитие российских предприятий

сотовой связи на мировом уровне, по мнению Российских и

международных аналитиков, является масштабным и стремительным.

Развитие информационных и телекоммуникационных технологий

обеспечило возможность для экономической деятельности в сети

Интернет, создание новых каналов взаимодействия компаний с партнѐрами

и клиентами, что позволяет осуществлять прямые онлайновые продажи.

Сетевая экономика стала основой для электронного бизнеса,

важнейшей составляющей которого является электронная коммерция, не

существующая вне сети Интернет.

Мобильная коммерция – это перевод электронной коммерции в

мобильные формы. С появлением электронной коммерции стало

возможным совершить покупку, провести платеж, не отходя от

компьютера, если только он подключѐн к Интернету. Мобильная же

коммерция делает пользователя ещѐ более независимым, не привязанным к

стационарным устройствам, предоставляя все вышеперечисленные

возможности при наличии одного только мобильного телефона или

карманного компьютера. Это очень важно для делового человека: часто

многое зависит от мгновенно принятого решения, и этому не должны

препятствовать такие факторы, как невозможность быстрого оформления

сделки или отсутствие доступа к информационным каналам.

Следует отметить наличие специфических инновационных процессов в

подотрасли сотовой связи, в частности правовые аспекты деятельности по

оказанию услуг сотовой связи в условиях активного развития

телекоммуникационного сектора.

Оказание телекоммуникационных услуг осуществляется на основании

договора возмездного оказания услуг. Сторонами договора возмездного

оказания услуг связи в качестве исполнителя является оператор связи, в

качестве заказчика – пользователь услуг связи, то есть абонент. Законом не

установлено каких-либо ограничений в отношении участников договора,

156

поэтому сторонами договора могут выступать как физические, так и

юридические лица.

Заключив договор с оператором связи, абонент получает персональный

лицевой счѐт, на который зачисляются платежи абонента, внесенные по

договору, с последующим их использованием для оплаты услуг связи по

мере их потребления. Таким образом, лицевой счѐт абонента – это

аналитический счѐт в биллинговой системе, служащий для

аккумулирования информации по расчѐтам с каждым абонентом

компании.

Заключѐнный договор возмездного оказания услуг является одним из

основных инструментов регулирования отношений по оказанию услуг

сотовой связи юридическим и физическим лицам. В современной деловой

практике используются два способа заключения гражданско-правовых

договоров:

– «между присутствующими» – когда стороны одновременно

находятся в месте заключения договора;

– «между отсутствующими» – когда стороны согласовывают условия и

заключают договор путѐм дистанционного обмена информацией

(письмами, электронной почтой и т.п.).

В последние годы большое распространение получила возможность

получения услуг сотовой связи абонентами без предварительного

подписания договора, поскольку операторы сотовой связи, расширяя

рынки сбыта услуг и стремясь увеличить количество абонентов,

заключают договора с контрагентами, без их присутствия в офисах продаж

оператора или офисах дилеров. У потенциального абонента не возникает

необходимости в личном контакте с представителями компании сотовой

связи, появляется возможность начать использование SIM-карты или

подключиться к новой услуге и сменить тариф в любое удобное для

абонента время.

Формирование информационной инфраструктуры сети Интернет и

простота использования сети позволили объединить множество абонентов

и операторов сотовой связи информацией о телекоммуникационных

услугах, при этом взаимодействие субъектов экономической деятельности

в сети Интернет сформировало новые модели ведения бизнеса.

Таким образом, происходит прямая продажа услуг непосредственно

абонентам, а не через посредников, что представляет собой новую модель

ведения бизнеса. Поэтому традиционные бизнес-процессы (продажа,

маркетинг, снабжение и т.д.) в сетевой экономике приобретают новые

формы. Сегодня коммерческая деятельность в Интернет стала доступной

всем.

В ходе повседневной хозяйственной деятельности по оказанию услуг

операторы связи осуществляют расчѐты. Специфическими для компаний

телекоммуникационного комплекса являются расчѐты с получателями

услуг связи, взаимодействующими операторами сетей электросвязи,

роуминговыми партнерами. Наибольшую часть расчѐтов компаний связи

занимают расчѐты со своими абонентами за оказываемые услуги связи.

157

Абонентские базы операторов исчисляются сотнями тысяч,

миллионами номеров, а оказываемые услуги и тарифные планы настолько

разнообразны, что ведение расчѐтов с абонентами бухгалтерскими

службами в бухгалтерских программах невозможно. Организация расчѐтов

с клиентами требует участия практически всех подразделений компании и

выполнения следующих функций: получение информации с коммутатора о

звонках абонентов и предоставленных услугах; управление транзакциями

коммутатора: активация, деактивация, блокировка, разблокировка

абонентов, изменение условий подписки абонентов на коммутаторе;

тарификация записей коммутатора о звонках и услугах; внесение,

редактирование, хранение и использование нормативно-справочной

информации; внесение, редактирование, хранение и использование

информации по контрактам клиентов, данных по абонентам, услугам и

оборудованию, платежам клиентов и начислениям; генерация счетов и

печать счетов; выполнение кредитного контроля счѐта клиента;

выполнение функций автоинформатора абонентов; генерация отчетов;

архивация.

Выполнение указанных функций осуществляется биллинговой

системой, которая является по сути сетевым программно-техническим

комплексом. Обобщѐнный принцип работы биллинговой системы

заключается в следующем. Контроллер коммутатора записывает

информацию о соединениях в память. Информация в виде файлов или

блоками с опредѐленной периодичностью передаѐтся в компьютер

биллинговой системы по каналу связи. Далее проводится тарификация

записей о соединениях в соответствии с их продолжительностью,

направлением и другими параметрами, определяется их принадлежность,

выставляется счѐт и выполняется ряд других функций.

На практике эффективная биллинговая система является сложным

программно-аппаратным комплексом, который используется практически

во всех подразделениях предприятия.

Следует отметить экономические особенности, отличающие отрасль

связи от других отраслей материального производства: в

производственном процессе по передаче междугородной информации

участвуют несколько компаний связи, вследствие чего возникает

необходимость в организации взаиморасчѐтов за услуги связи между

компаниями связи, участвующими в едином производственном процессе.

Рассмотрим яркий пример этих экономических особенностей, которым

является роуминг.

Каждый пользователь сотового телефона знаком со словом «роуминг».

Так называется услуга, оказываемая абоненту сотовой сети. Состоит она в

том, что абонент одного оператора связи пользуется услугами сотовой

связи в зоне действия другого оператора той же сети.

Согласно п. 36 Правил оказания услуг подвижной связи плату за услугу

подвижной связи абонент вносит тому оператору связи, с которым у него

заключѐн договор, в том числе и в случаях, когда он с применением SIM-

карты, указанной в договоре, воспользовался услугами подвижной связи

158

другого оператора связи (роуминг), с которым у абонента договор не

заключен.

Взаиморасчѐты между роуминговыми партнерами могут производиться

проведением зачѐта взаимных требований, непокрытая взаимозачѐтом

сумма погашается путѐм безналичных перечислений.

Расчѐты с российскими роуминговыми партнерами согласно договору

о национальном роуминге производятся в рублях. С иностранными

роуминговыми партнерами расчѐты осуществляются в иностранной

валюте. Пересчѐт средств в расчѐтах с юридическими лицами,

выраженных в иностранной валюте, в рубли должен производиться на дату

совершения операции в иностранной валюте.

С позиции оператора основная проблема, при оказании услуг связи,

состоит в своевременном предъявлении абонентам стоимости услуг по

междугородному и международному роумингу. Информация об оказанных

услугах поступает от роуминговых партнеров оператору связи в конце

месяца, т.е. оплата за оказанные услуги связи также снимается с лицевого

счѐта абонента в конце месяца. Таким образом, в течение месяца оператор

связи продолжает оказывать услуги связи абонентам, на лицевых счетах

которых имеется положительный остаток. После предъявления оператору

связи счетов от роуминговых партнеров стоимость оказанных услуг

отражается на счетах абонентов. У некоторых абонентов сальдо лицевого

счѐта становится отрицательным, то есть появляется дебиторская

задолженность. Вследствие этого большое значение приобретает принятие

мер, исключающих возникновение дебиторской задолженности.

Для удобства оплаты услуг связи, не только в домашней сети, но и в

зоне внутрисетевого роуминга, компании связи создают единую систему

взаиморасчѐтов. Система взаиморасчѐтов в отрасли связи представляет

собой совокупность экономических отношений между операторами сети

общего пользования. Внедрение системы взаиморасчѐтов обеспечивает

условия для эффективной работы операторов, обеспечивающие

возможность дальнейшего развития и углубления отношений операторов

связи. Для клиентов компаний связи система взаиморасчѐтов обеспечивает

возможность своевременной оплаты услуг связи. Находясь в любом

регионе, который входит в систему, абонент может пополнить свой счѐт

обычными способами: с помощью карты «Экспресс-оплата» или оплатой

наличными в кассы офисов продаж операторов.

Механизм взаиморасчѐтов между компаниями связи основан на

договорных отношениях, которые предусматривают взаимные

обязательства компаний связи по приѐму платежей абонентов и приему

«Экспресс-платежей» абонентов оператора, с которым заключѐн договор,

информированию о принятых суммах и их передаче оператору.

В момент приема платежа оператор вносит в биллинговую систему

информацию об абоненте, в пользу которого совершѐн платеж, его

телефонном номере и лицевом счете, компании связи, с которой у

абонента существуют договорные отношения, сумме оплаты. После

завершения месяца операторы связи обмениваются информацией о

159

совершѐнных платежах в виде отчѐта по форме, утверждѐнной договором.

Ускорить данные процессы призваны сетевые финансы и сетевая

экономика. Сегодня не вызывает сомнения то, что мобильная коммерция –

одна из наиболее многообещающих альтернатив развития мирового рынка

телекоммуникаций. На фоне слаборазвитой инфраструктуры безналичных

платежей, привязанной к эмиссии банковских карт, масштаб

проникновения мобильной связи в России особенно впечатляет, а

перспективы развития мобильных платежей в качестве альтернативы

операций с пластиковыми банковскими картами максимально

обнадѐживают. Однако в сравнении с динамикой мирового рынка

мобильной коммерции, наш рынок мобильных платежей пока находится в

стадии формирования. В настоящее время основные усилия компаний –

операторов "большой тройки" и финансовых организаций сосредоточены

на разработке единой технической и правовой схемы, которая позволила

бы объединить разрозненные проекты в области мобильной коммерции в

унифицированную инфраструктуру. В свою очередь, именно создание

единых стандартов подключения, пользования и отказа от услуг – вне

зависимости от оператора, банка и географической зоны – означало бы

появление в России полноценного рынка мобильной коммерции. Причѐм

согласно международному опыту основной сферой применения

мобильных платежей в рамках мобильной коммерции должны стать

микроплатежи, а макроплатежи оказываются прерогативой мобильного

банкинга.

В последнее время в финансово-хозяйственной деятельности компаний

сотовой связи активно используется порядок взаимодействия с клиентами,

основанный на использовании информационных и телекоммуникационных

технологий, обеспечивающих взаимодействие в сети Интернет с целью

получения прибыли. Можно с уверенностью сказать, что рассмотренные

тенденции сохранятся, и прогнозировать дальнейшее развитие сетевого

права и финансов.

Правовая модель, реализованная в России в настоящее время, строится

на схожести работы биллинговых систем операторов связи с лицевыми

счетами абонентов, с одной стороны, и работы банков с текущими счетами

клиентов – с другой. Как известно, биллинговые системы ведут лицевой

учѐт остатков средств и задолженности абонентов подобно учѐту средств

на текущих счетах банковских клиентов. Причѐм средства абонентов,

внесѐнные для предварительной оплаты услуг оператора, имеют некоторые

признаки вклада: возвратность (по заявлению клиента) и срочность (до

востребования по заявлению абонента). По совокупности признаков к ним

можно относиться как к текущим средствам абонента. Все перечисленное

вкупе с упомянутыми свойствами мобильного телефона создаѐт

возможность оплаты товара с помощью мобильного телефона за счѐт

средств, внесѐнных абонентом для предоплаты услуг оператора. А вот

вести расчѐты с предприятиями, не связанными с хозяйственной

деятельностью оператора, может только банк. Поэтому именно банк

остаѐтся центральным звеном в платѐжной системе. Оператор

160

осуществляет только возврат авансовых средств абонентам по их запросам,

перечисляя запрошенные суммы в банк, который и рассчитывается с

предприятиями по операциям абонентов. Причѐм как сам банк, так и

реквизиты счѐта в нѐм определяются абонентами и оператором заранее в

соглашении.

Следует отметить отсутствие достаточной правовой базы,

позволяющей мобильным платежам активно развиваться в России. В

настоящее время существует несколько законов, под регулирование

которых попадает данный вид взаимоотношений. В частности, это

Федеральный закон от 10.01.2002 № 1-ФЗ (ред. от 08.11.2007) «Об

электронной цифровой подписи». Целью закона является обеспечение

правовых условий использования электронной цифровой подписи в

электронных документах, при соблюдении которых электронная цифровая

подпись в электронном документе признаѐтся равнозначной

собственноручной подписи в документе на бумажном носителе. При этом

действие закона распространяется на отношения, возникающие при

совершении гражданско-правовых сделок и в других предусмотренных

законодательством Российской Федерации случаях. А также Федеральный

закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 27.07.2010) «О противодействии

легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путѐм, и

финансированию терроризма», который ограничивает максимальный

размер платежа. Вместе с тем абоненты обычно не держат на счѐте

больших сумм.

Тем не менее, электронная коммерция активно внедряется и на

государственном уровне. В частности в 2007 году Россия подписала

Конвенцию об использовании электронных сообщений в международных

договорах, принятую Генеральной ассамблеей ООН ещѐ в конце 2005 г.

Одним из ключевых положений Конвенции является признание за

договорами, заключѐнными в электронной форме, равной силы с

традиционными договорами. Конвенция помогает определить

местоположение сторон при электронных коммуникациях, время и место

отправки и получения электронных сообщений. В ней также прописаны

критерии, которые должны использоваться для признания равной силы

между электронными сообщениями и бумажными документами, а также

между методами электронной аутентификации и собственноручными

подписями.

Цель Конвенции – определить правовой статус электронных

сообщений, относящихся к заключению или исполнению договоров

международной торговли. Новая Конвенция развивает положения,

заложенные в разработанных ранее Комиссией ООН по праву

международной торговли (UNCITRAL), Типовом законе об электронной

торговле (Model Law on Electronic Commerce) и Типовом законе об

электронных подписях (Model Law on Electronic Signatures).

Также Ассоциация Электронных Торговых Площадок и

Межрегиональная общественная организация «Гильдия отечественных

специалистов по государственному и муниципальному заказам» подписали

161

Соглашение о взаимодействии. Документ закрепил взаимоотношения

организаций в сфере электронной коммерции и госзакупок. Стороны

договорились о консультировании и сотрудничестве, направленном на

внедрение информационных технологий в деятельность органов

государственной власти и местного самоуправления при размещении

заказов, о взаимодействии по вопросам развития электронного

документооборота, а также о выработке единых технических правил

внутри электронного торгового пространства. Соглашение позволит

сформировать единое мнение в развитии систем электронной торговли в

России и заимствовать международный опыт.

Важным моментом является тот факт, что 21 сентября 2010 года было

подписано Соглашение о применении информационных технологий при

обмене электронными документами во внешней и взаимной торговле на

единой таможенной территории Таможенного союза. Правительства

государств – членов Таможенного союза в рамках Евразийского

экономического сообщества согласились сотрудничать в вопросах

применения современных информационных технологий при обмене

электронными документами во внешней и взаимной торговле в целях

упрощения осуществления внешней и взаимной торговли на единой

таможенной территории Таможенного союза.

Не вызывает сомнений, что телекоммуникации являются одной из

ведущих отраслей российской экономики. От успехов в этой области во

многом зависит переход нашей страны на инновационный путь развития и

еѐ успехи в построении современного информационного общества и

повышении качества жизни наших граждан. Сетевое право и сетевые

финансы открывают широкие возможности использования современных,

удобных и доступных платежных сервисов в самых разных областях.

162

Глава 16

ВЛАСТЬ ПРАВА И ЕЕ УРОВНИ

А.И. Хорошильцев

Понятие власти

Само понятие власти, как известно, неоднозначно. Существует

целый ряд теорий власти и множество точек зрения на нее. В данном

случае основой для понимания власти служат ее телеологическая и

близкие к ней интерпретации.

В соответствии с телеологической концепцией власть

рассматривается «как достижение определенных целей»,1 т.е. результатов,

соответствующих, поставленным целям. Власть служит проводником

активности на пути результативного достижения поставленных целей,

фактором воплощения их в действительность. Причем этот проводник

активности носит относительно устойчивый, можно сказать нормативный

характер.2 «Единичный приказ и единичное повиновение, - писал

Б.П. Вышеславцев, - еще не создают власти: властвует тот, чьи приказы

всегда исполняются, т.е. исполняются закономерно, нормально, а не в виде

исключения. Иначе говоря, властитель есть тот, кто имеет право

приказывать, а подчиненный есть тот, кто обязан подчиняться».3

Власть – это сфера, соединяющая потенциальность и

действительность. С этим связан распространенный взгляд на нее как на

способность и возможность субъекта распоряжаться кем-либо и чем-либо,

оказывать решающее влияние (воздействие) на деятельность людей,

проводить свою волю и реализовывать свои цели. Примерами могут

служить определения социологов Бернарда Барбера, Макса Вебера,

сторонников системного подхода к власти. Бернард Барбер понимал власть

как «законную способность к достижению целей в социальных

системах…».4 Для Макса Вебера, власть «означает любую возможность

проводить внутри социальных отношений собственную волю даже

вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем такая возможность

основана»5.

Сторонники системного подхода рассматривают власть как

способность системы обеспечивать исполнение принятых на себя

1 Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979. С. 159. 2 В этом одно из отличий власти от силы. Власть нормативна, а сила нет.

3 Вышеславцев Б.П. Кризис индустриальной культуры. Избранные сочинения / Б.П.

Вышеславцев. – М.: Астрель, 2006, С. 524. 4 Американская социология. М., 1972. С. 236.

5 Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Bd 1. Tubingen, 1956, S. 28.

163

обязательств.1 Если такие обязательства трактовать как цели, то схожесть с

телеологическим подходом очевидна.

Власть представляет собой своего рода форму, канал, который

проявляет, обнаруживает себя в эффективности действий, обеспечивая

реальную связанность цели и результата, потенциального и

действительного. По этому каналу цель из ее идеального состояния

посредством активности субъекта «транслируется» в опредмеченный

результат. Активностью цель как бы переносится в результат, который

служит ее копией, опредмеченным отражением.

При этом эффективность, характеризуя результат с точки зрения

соответствия цели, оказывается способом проявления власти как

результативного канала трансляции цели. Если субъект воплощает цель в

результат, то можно говорить о наличии у него власти. Если этого не

происходит, то власти нет. Власть по своей сути всегда эффективна. Если

власть неэффективна, то она утрачивает свою суть и перестает быть

властью. Иными словами, власть проявляется в устойчивой эффективности

действий, обеспечивая связанность цели и результата, потенциальности и

действительности.2

О понятии власти права

С точки зрения, противопоставляющей право и власть, понятие

«власть права», как и понятие «право власти», - нонсенс. Однако, эти

термины все чаще встречаются на страницах научных работ3 наряду с

такими понятиями как «сила права», «самодвижение права», «собственная

энергия права»4 и т.п. Есть основания полагать, что право обладает своей

собственной властью, которая в современном демократическом обществе

«имеет большую силу, чем власть какого бы то ни было политического

учреждения. Государственная власть должна осуществляться в правовых

рамках, произвол в осуществлении государственной власти недопустим».5

Власть права и право власти явления реальные, представляющие

собой два типа целостного функционирования права и власти как двух

противоположностей, находящихся в состоянии постоянного

1 Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979. С. 159

2 При этом деятельность субъектов самой власти по ее осуществления может носить неэффективный

характер. 3 См., например, С.С. Алексеев. Теория права. М., 1995. С.170. Термин «право власти»

С.С. Алексеев употребляет неоднократно и без кавычек. 4 См., например, Гойман В.И. Действие права. (Методологический анализ). М., 1992. С.

40-43 и др. В частности, ученый дает определение силы права – это его интегративная

характеристика, определяющая социальный «вес» права в обществе,

свидетельствующая о мере способности права осуществлять соответственно его целям

и объективным возможностям необходимые преобразования в обществе». С. 43 5 Овсепян Ж.И. Развитие научных представлений о понятии и сущности конституции

/ Ж. И. Овсепян. // Правоведение. – 2001. – № 5. – С. 24-36. Цит. по:

http://law.edu.ru/magazine/article.asp?magID=5&magNum=5&magYear=2001&articleID=

173412 (Дата обращения: 15 ноября 2010 г.).

164

взаимодействия.1 Причем власть права, неоднозначна. По меньшей мере,

следует выделять собственную власть права и его заимствованную власть.

Собственная власть права вытекает из самой его сущности и

предназначения. Она несет потенциал эффективности, действенности

права, осуществление которого в этом случае не требует дополнительных

усилий. Для позитивного права в качестве заимствованной власти служит

государственная власть. Позитивное право формируется и обеспечивается

этой властью. Само понятие права с позиции позитивизма сводится к

установлению этой власти. По справедливому мнению В.С. Нерсесянца:

«…в основе легистской (юридико-позитивистской) гносеологии лежит

принцип признания (и знания) в качестве права лишь того, что является

приказанием, принудительно-обязательным установлением официальной

власти…

Сила власти здесь рождает насильственное, приказное право.

…По логике такого правопонимания, одна только власть, создающая

право, действительно знает, что такое право и чем оно отличается от

неправа».2 В другом месте ученый отмечал: «По существу же (т.е.

социологически, по словам Кельзена) под действительностью

позитивного права имеется в виду власть (правоустанавливающая

власть, властная сила права), а под действительностью права –

установленное этой властью позитивное право…».3

С данной точки зрения власть у права та, которая есть у государства.

И право в этом контексте неотъемлемо от государственной власти. Но нас,

прежде всего, интересует не государственная, а собственная власть права.

И речь в первую очередь о ней.

Один из аргументов в пользу наличия собственной власти у права

вытекает из сопоставления правового и неправового закона. В.В. Лапаева

верно отмечает, что правовой закон, т.е. «… закон, основанный на

справедливом учете и согласовании различных социальных интересов и

тем самым способствующий равно справедливому для всех свободному

развитию общественных отношений (т.е. правовой закон), обладает

большой внутренней потенцией к самореализации.4 В отличие от этого

неправовой закон (а с позиции социологии права – это социально

необоснованный, неоправданный, антисоциальный закон, закон,

1 Есть основания рассматривать целостное функционирование права и власти в

качестве юридического континуума свободы. Подробнее см., в частности:

Хорошильцев А.И. Юридический континуум свободы: понятие и общая

характеристика. Юрист-правовед. №2, 2010 г. Хорошильцев А.И. Взаимосвязанность

права и власти как юридическое пространство свободы // Ученые записки. Вып. 9.

Серия: Государство и право. – Курск: Изд-во РОСИ, 2002 г. С. 184-197; Хорошильцев

А.И. О целостности функционирования права и власти // Проблемы правоведения.

Научно-практический журнал. Юридический факультет БелГУ. Вып. 2. 2004 г. С.18-26. 2 Нерсесянц В.С. Философия права. М.: Издательская группа ИНФРА М – НОРМА.

1997. С. 65-66. 3 Там же. С. 597.

4 Выделено нами. – А.Х.

165

нацеленный на защиту одних интересов в ущерб другим) для своей

реализации нуждается в жестких, репрессивных механизмах».1

Лапаева, является ничем иным как властью, которая присуща

правовому закону. Такой закон обладает двумя качествами важными для

понимания его власти. Во-первых, он верно отражает соотношение и

баланс интересов в обществе. Это в свою очередь означает верное

определение субъектов социального взаимодействия и потенциалов их

активности, готовых к воплощению в действительность, а так же верное

отражение ресурсов формирования правоотношений в обществе. Во-

вторых, правовой закон служит формой опережающего отражения,

которой присущ потенциал реализации в действительности. Рассматривая

собственную силу права, С.С. Алексеев указывает на данный момент как

на способность права быть стабилизирующим фактором. В частности, он

пишет: «В связи с тем, что писаное право как регулирующая система имеет

нормативный, формализованный характер, складывается из норм, оно

обладает способностью обеспечивать всеобщность и постоянство данного

порядка в общественных отношениях, причем надолго вперед на твердой

основе».2 Причем способность права быть стабилизирующим фактором

характеризуется ученым в качестве одного из самых значимых моментов

проявления собственной силы права. Способность обеспечивать надолго

вперед и на твердой основе всеобщность и постоянство порядка, о которой

говорит С.С. Алексеев, соответствует власти права как формы

опережающего отражения, которая по своей сути является носителем

власти. В сфере общественных отношений эта власть призвана

обеспечивать связь, переход правовой нормы в процесс формирования

мотивов и целей правомерного поведения. При этом субъекты

правоотношений с помощью правового закона, его власти, могут

правильно ориентироваться в социальной действительности и верно

выбирать объемы и вектор размещения своей активности. Власть

правового закона как формы опережающего отражения, «включает»

механизмы целеполагания3 и мотивации правомерного поведения, которые

в свою очередь ведут к проявлению активности субъектов. Этой

активностью реализуется естественная власть субъектов общественных

1 Лапаева В.В. Социология права / В.В. Лапаева. М.: ИНФРА-М, 2000. С. 206. Цит. по

работе: Варданянц Г.К. Социологическая теория права: монография / Г.К. Варданянц.

М.: Академический Проект, 2007. С. 154. 2 См.: С.С. Алексеев. Теория права. М., 1995. С.177.

3 «Целеполагание – фундаментальное понятие в теории деятельности, широко

используемое в общественных науках, связано с выбором и реальным определением

цели, которая представляет собой образ будущего результата деятельности.

Целеполагание выступает в качестве реального интегратора различных действий в

конкретную систему цели, средств и результата. Целеполагание как процесс выработки

цели есть такое динамическое образование, которое предполагает активное

функционирование всех факторов детерминации деятельности – потребностей,

интересов, стимулов, мотивов и т.д.». См. Социальные технологии: Толковый словарь /

Отв. Ред. В.Н. Иванов. – Москва-Белгород: Луч-Центр социальных технологий, 1995. С.

244.

166

отношений и власть правового закона. Естественная власть субъектов

правоотношений оказывается «вплетенной» в канву власти правового

закона, служащего идеальной формой для определения объемов свободы

участников социального взаимодействия.

Неправовой закон не обладает отмеченными свойствами связанности

с действительностью. Он неверно отражает соотношение и баланс

интересов в обществе и не служит формой опережающего отражения,

которая бы стимулировала правомерную активность субъектов

правоотношений. Неправовому закону не хватает своей собственной

власти и поэтому его реализация требует иных более жестких механизмов,

несущих недостающие ее потенциалы.

Одним из способов приобретения собственной власти нормой права

служит процесс согласования интересов и потребностей участников

социального взаимодействия с учетом расстановки политических сил в

обществе. Уместно вспомнить, что в основе конституции в ее

юридическом значении лежит конституция фактическая как явление

естественного порядка, отражающее реальное соотношение сил в

обществе. Именно так понимал фактическую (действительную)

конституцию Ф. Лассаль, в свое время отметивший: «Действительная

конституция страны это фактические соотношения сил, существующих в

стране; писаная конституция тогда лишь прочна и имеет значение, когда

является точным выражением реальных соотношений общественных

сил».1 В своей знаменитой речи он утверждал, что несоответствия между

фактической и писаной конституциями неизбежно ведут к гибели

последней. Юридическая конституция, как полагал Ф. Лассаль, «при этом

может измениться в две противоположные стороны вправо или влево, но

неизменной оставаться не может... Если правительство предпримет

изменение конституции, чтобы согласовать ее с фактическими условиями

организованной силы в обществе, то изменение произойдет вправо. Если

на сцену выступит неорганизованная сила общества и докажет свое

превосходство над организованной, то изменение конституции будет

сделано влево. Но, во всяком случае, конституция в прежнем виде

существовать больше не может».2

1 Лассаль Ф. Сущность конституции. Что же дальше? СПб.; Молот, 1905, С.,33-34.

Цит. по работе: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т.1. М.,

1993, С. 38.

Схожим с Ф. Лассалем образом понимал сущность конституции В.И. Ленин, который

полагал, что она заключена в действительном соотношении сил в классовой борьбе.

См.: Ленин В.И. Как социалисты-революционеры подводят итоги революции и как

революция подвела итоги социалистам-революционерам // Полн. собр. соч. Т.17, С.

345. 2 Лассаль Ф. О сущности конституции. // Конституционное право. Общая часть.

Учебное пособие в 2-х частях. Хрестоматия. М., 1996, Т.2., С.49.

167

Иными словами, юридическая конституция эффективна и обладает

своей властью1 в той мере, в которой она соответствует фактической

конституции, т.е. соотношению сил в обществе. Власть конституции

скрыта. Она не во внешней, юридической форме, а, в сущности,

содержании.

В современных условиях фактор соотношения сил дополняется

согласованием интересов сторон. Анализируя сущность современных

конституций, Т.Я. Хабриева и В.Е. Чиркин справедливо отмечают, что они

закрепляют «волю не какой-то одной стороны в обществе, а социальный

компромисс различных классовых, социальных, а иногда и иных сил, но

при доминировании определенного социального слоя или слоев.

Содержание компромисса – объект конституционного регулирования и

способы урегулирования основных общественных отношений с учетом тех

или иных интересов».2 При этом ученые отмечают, что позиция Ф. Лассаля

и В.И. Ленина так же применима, но по отношению к конституциям,

которые принимались после побед революций.3 Рассматриваемые

варианты сущности конституции не только не противоречат, но и взаимно

дополняют друг друга. Компромисс как объект и способ конституционного

упорядочения основных общественных отношений – это тоже результат

соотношения сил в обществе. Но он предполагает учет не только

соотношения сил, но и интересов участников этих отношении.

Т.Я. Хабриева и В.Е. Чиркин подчеркивают, что «говоря о компромиссе

как сущностном признаке конституции (по общему правилу), нельзя

забывать, что компромисс достигается при сохранении приоритета

доминирующих в обществе сил».4 А сам компромисс «достигается в ходе

борьбы, состязательности, в противоборстве различных мнений при

подготовке конституции».5

Разорвать в современных условиях такие элементы фактической

конституции как соотношение сил в обществе, компромиссность и учет

интересов можно только умозрительно, теоретически. На деле все эти

элементы тесно переплетены между собой, взаимосвязаны. При

согласовании интересов блокируется неправовой (силовой) вариант

удовлетворения интересов одних групп населения за счет других, открывая

возможность оптимального их удовлетворения в сложившихся условиях.

1 Подробнее о власти конституции см.: Хорошильцев А.И. Власть Конституции и ее

разделение в демократическом обществе // Россия: духовная ситуация времени.

Научно-теоретический гуманитарный журнал. №1-2 (15-16) 2003 г. Москва:

Издательство МГСУ «Союз», С.240–253; Хорошильцев А.И. Власть Конституции //

Научные труды Российская академия юридических наук. Выпуск 4. В трех томах. Том

1. М.: Издательская группа «Юрист», 2004. С. 597-601; 2 Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е.. Теория современной конституции / Т.Я. Хабриева, В.Е.

Чиркин. – М.: Норма, 2007. С. 43. 3 Там же. С. 42.

4 Там же. С. 45.

5 Там же. С. 45.

168

Но сам фактор соотношения сил в обществе, уходя в тень, оказывает

влияние на содержание компромисса.

В современном демократическом обществе власть конституции

находит свое логическое завершение в формировании конституирующего

уровня в системе органов государства. В Российской Федерации этот

уровень государственной власти представлен Президентом Российской

Федерации, Конституционным Суд Российской Федерации и

Конституционным Собранием.1

Уровни власти права

Ключевым моментом проявления собственной и заимствованной

власти права служит мотив правомерного поведения, т.е.

непосредственный побудитель действия, в качестве которого могут быть

эмоции, интересы, потребности, установки,2 привычки и т.п. Власть права

воплощает потенциалы активности сначала в мотив правомерного

поведения, а затем уже в само правомерное поведение. Право и его власть

«нацелены» в первую очередь на сознание, на формирование мотива

правомерного поведения, а затем – на поведение. Психика, сознание

опосредуют право на пути его реализации.

С точки зрения синергетики мотив правомерного поведения уместно

рассматривать в качестве точки бифуркации власти права, т.е. точки, в

которой происходит ее качественное изменение. Власть права из

объективированного состояния трансформируется в структуру личности,

становится побудителем ее действий, соответствующих правовым

требованиям.

В зависимости от средств и способов, мотивирующих правомерное

поведение, можно выделить три уровня власти права: информационный

(непосредственный), организационный (опосредованный) и

принудительный (конституирующий).

На информационном уровне мотивация правомерного поведения

формируется исключительно информационными каналами и

информационными ресурсами. В основе такого поведения лежит только

факт того, что оно предписано правом. Никаких иных аргументов для

мотивации не требуется. Право есть право. Этот уровень власти права

соответствует высокому уровню правосознания. Здесь власть права

проявляет себя как власть формы опережающего отражения, которая не

1 Подробнее о конституирующем уровне государственной власти см.: Хорошильцев

А.И. Место Конституционного Суда Российской Федерации в системе органов

государства: юридико-кратологический аспект // История, теория, практика

российского права. Сборник научных работ. Вып.6. Часть 2. / Отв. Ред. А.М.

Нехороших. Курск: Курск. гос. ун-т, 2009. С. 52-57; Хорошильцев А.И. Власть

Конституции и ее субъекты // Конституция Российской Федерации и развитие

отраслевого законодательства. Материалы межрегиональной научно-практической

конференции 10 декабря 2003 г. Белгородский юридический институт МВД России.

2003 г. С.50-56. 2 Установка - готовность субъекта действовать определенным образом. См. Узнадзе

Д.Н. Психологические исследования. М., 1966. С.164.

169

требует никакой иной власти для обеспечения эффективности права.

Данный уровень можно именовать уровнем непосредственной власти

права.

В случаях, когда информационных ресурсов для формирования

мотивации правомерного поведения недостаточно, используются

дополнительные средства. В этом качестве могут быть стимулы,

поощрения, преимущества (налоговые, лицензионные, таможенные и

прочие льготы) для субъектов правомерного поведения или факторы

сдерживания активности лиц не выполняющих правовые предписания

(ограничение квот, лимитов, кредитов по срокам, размерам; исключение

оказания определенных услуг и т.д.). Данный уровень власти права

предполагает «включение» опосредованных механизмов воздействия,

присущих организации, т.е. механизмов государственной власти,

обладающей ресурсами для формирования определенного поведения

участников общественных отношений. Здесь власть права обеспечивается

не только его самостоятельной властью, но и властью, присущей

государству.

В условиях недостаточности организационных и информационных

средств для формирования мотивации правомерного поведения

применяются конституирующие (предельно возможные) механизмы

власти права, связанные с использованием принудительных мер

воздействия. На этом уровне практически не требуется самостоятельной

власти права и основным фактором мотивирующим правомерное

поведение служит возможность принуждения со стороны государства.

Действенность права здесь достигается механизмами государственной

власти.

170

Глава 17

СЕТЕВАЯ ЭКОНОМИКА КАК ХОЗЯЙСТВЕННАЯ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Л.В. Чхутиашвили

Переход человечества к информационному обществу характеризуется

сменой индустриального технологического базиса на информационный, на

смену сырью и энергии приходят информационные технологии –

технологическая основа информационной индустрии, важнейшим

ресурсом которой являются информация и знания.

В информационном обществе человеческий интеллект становится

главной производительной силой, благодаря которой создаѐтся

интеллектуальный продукт, т.е. продуктом творческого труда является

информационный, а не материальный продукт.

Одним из направлений информационной экономики является сетевая

экономика или Интернет-экономика (виртуальная экономика). Развитие

информационных и телекоммуникационных технологий сформировали

среду для экономической деятельности в Интернет, а коммерциализация

Интернета привели к изменениям способов ведения бизнеса и появлению

электронного рынка, основанного на принципах сетевой экономики.

Интернет используется сегодня как интерактивный канал

взаимодействия компаний с бизнес-партнѐрами и клиентами. Это

способствует ведению интерактивного маркетинга и осуществлению

прямых онлайновых продаж.

Сетевая экономика – базис для электронного бизнеса. Электронный

бизнес – это предпринимательская деятельность, в которой используются

возможности информационных и телекоммуникационных технологий с

целью получения прибыли. Основными понятиями электронного бизнеса

являются интернет-маркетинг и интернет-реклама, финансовые услуги и

т.д.

Специалистами разработаны стратегии электронной торговли,

способные привлечь сетевых покупателей товаров и услуг, и тем самым

привести компанию к успеху. Определены и типы электронных компаний,

которым суждено уцелеть в жѐсткой конкурентной борьбе. Любая модель

электронной торговли должна позволить компании использовать

Интернет, чтобы:

– распространять информацию и услуги быстрее, чем посредством

каких-либо других маркетинговых каналов;

– значительно снижать трансакционные издержки по сравнению с

другими каналами распределения;

– обеспечить реальную доступность товаров и услуг 7 дней в неделю,

24 часа в сутки (конечно, далеко не каждый станет заказывать что-либо в

три часа утра, но если кому-нибудь все-таки придѐт в голову, этот

171

потенциальный покупатель очень огорчится, если ваш сайт не сможет тут

же удовлетворить его желание);

– позволять покупателям найти именно те товары, которые им нужны,

с помощью новейших технологий поиска, устраняющих необходимость в

дорогостоящем торговом персонале;

– делать всѐ это без задержек и ошибок, свойственных посредникам.

Таким образом, в последнюю четверть XX века человечество вступило

в новую стадию своего развития – стадию построения информационного

общества. Известно, что в основе построения которого лежат свои

специфические технологии, производственно-технологические системы и

производственные отноше-ния. Для информационного общества эту роль,

прежде всего, играют информационные технологии, инновационные

системы и инновационная организация различных сфер человеческой

деятельности. Еѐ конечным результатом должно стать создание новой

формы организации экономики – инновационной экономики.

Инновационная экономика – это экономика общества, основанная на

знаниях, инновациях, на доброжелательном восприятии новых идей, новых

машин, систем и технологий, на готовности их практической реализации в

различных сферах человеческой деятельности. Она выделяет особую роль

знаний и инноваций, прежде всего, знаний научных.

Инновационность в качестве важнейшей черты новой экономики

проявляется, прежде всего, в способности трансформировать знания в

создание новых продуктов и услуг. Также нововведения включают в себя

выявление и удовлетворение нужд потребителей, улучшение в маркетинге,

распределении и услугах. В ближайшие годы главным двигателем

экономического роста будут отрасли хозяйства и сферы деятельности,

основанные на нововведениях.

Процесс информатизации общества помимо положительных

последствий имеет и ряд отрицательных сторон. Так, объединение

компьютеров в глобальные сети дало возможность большому количеству

людей приобщиться к огромному массиву накопленной в мире

информации, и тут же породило проблемы с охраной интеллектуальной

собственности, помещаемой и хранящейся в ней1.

Преступные группы и сообщества начали активно использовать в своей

деятельности информационные технологии. Для достижения, прежде всего

корыстных целей преступники стали активно применять компьютеры и

специальную технику, создавать системы конспирации и скрытой связи в

рамках системного подхода при планировании своих действий2.

Негативным последствием информатизации общества является

появление компьютерной преступности. Под компьютерным

1 Батурин Ю.М. Информация общества, право и человек // Влияние научно-

технического прогресса на юридическую жизнь. – М.: Юридическая литература, 1988. –

356 с. 2 Крылов В.В. Информационные компьютерные преступления. – М.: Издательская

группа ИНФРА М-НОРМА, 1997. – 276 с.

172

преступлением стали понимать предусмотренные общественно-опасные

деяния, совершаемые с использованием средств компьютерной техники.

Экономические компьютерные преступления совершаются по

корыстным мотивам и включают компьютерное мошенничество, кражу

программ (компьютерное пиратство), кражу услуг и машинного времени,

экономический шпионаж.

Информация превратилась в мощное средство конкурентной борьбы.

Чем больше информации собрано, выверено, просеяно, тем более

плодотворными будут принимаемые решения по сравнению с

конкурентами.

К сожалению, незаконный съѐм информации остановить практически

невозможно, поскольку в ответ на защитные меры разрабатываются всѐ

новые программные и аппаратные средства электронного шпионажа.

Организации-жертвы компьютерных преступлений неохотно сообщают

об этом в правоохранительные органы. Принимая решения жертва

компьютерного преступления руководствуется одним из факторов:

компьютерный преступник не рассматривается как типичный уголовный

преступник; расследование компьютерных преступлений является делом

весьма дорогостоящим; будучи разоблачѐнными, компьютерные

преступники в большинстве случаев отделываются легкими наказаниями;

законодательство не всегда применимо к компьютерным преступлениям,

что приводит к серьѐзным затруднениям при правильной их

квалификации; правоохранительные органы не склонны относить многие

из компьютерных правонарушений к категории преступлений и,

соответственно, отказывают в возбуждении уголовного дела; раскрытие

компьютерных преступлений сопряжено, как правило, с открытием

финансовых, коммерческих и других служебных тайн, которые могут тать

достоянием гласности во время судебного рассмотрения дел1.

Электронная охота за информацией стала повседневным явлением и

приобрела глобальный характер. Мировое сообщество до сих пор в

должной мере не осознало еѐ масштабы и негативные последствия для

государств, организаций, людей. Поэтому основная задача заключается в

том, чтобы всесторонне оценить их, глубоко понять и вывести на уровень

проблемы с последующей разработкой системы комплексных мер по

предотвращению и нейтрализации. Одновременно следует предусмотреть

специальные меры по организации личной информационной безопасности

людей.

Законодательство при всей его динамике не успевает за темпом жизни,

в связи с чем всегда образуются области отношений, которые не

урегулированы правом или урегулированы на недостаточно должном

уровне.

Согласно Федеральному закону от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об

информации, информационных технологиях и о защите информации»

1 Информатика для юристов: Учебник / О.Э. Згадай, С.Я. Казанцев, Л.А. Казанцева;

Под ред. С.Я. Казанцева. – М.: Мастерство, 2001. – 256 с.

173

Интернет является информационно-телекоммуникационной сетью.

Законодатель воспринимает Интернет просто как некое устройство, при

помощи которого осуществляется обмен данными между респондентами.

Однако правовой статус Интернет пространства, видится гораздо более

сложным и значимым. Соответственно и легальное отражение Интернета

представляется недостаточным, способствующим развитию порочных

деструктивных практик со стороны недобросовестных пользователей и

способствует злоупотреблениям правом. Определѐнность в этом вопросе

сегодня крайне необходима и должна способствовать противодействию

данным негативным явлениям.

Для правового регулирования виртуального пространства

нецелесообразно ограничиваться изданием отдельного закона, а

эффективно внести соответствующие изменения в уже существующие

нормативные акты, тем самым, признав наличие нового важного сегмента

общественной жизни, требующего внимания и регламентации. Только

комплексный подход позволит эффективно бороться с неконституционным

правопользованием в сети.

Список литературы

1. Батурин Ю.М. Информация общества, право и человек // Влияние

научно-технического прогресса на юридическую жизнь. – М.:

Юридическая литература, 1988. – 356 с.

2. Информатика для юристов: Учебник / О.Э. Згадай, С.Я. Казанцев,

Л.А. Казанцева; Под ред. С.Я. Казанцева. – М.: Мастерство, 2001. – 256 с.

3. Крылов В.В. Информационные компьютерные преступления. – М.:

Издательская группа ИНФРА М-НОРМА, 1997. – 276 с.

174

Глава 18

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНФОРМАЦИОННО-

ПРАВОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Р.В. Шагиева

Одним из первых в литературе по информатике об информационной

деятельности как особой категории поставил вопрос В.А. Герасименко1.

Известно, что А.Б. Венгеров рассматривал информационно-правовую

деятельность как новое направление в юридической работе2. И.Л.

Бачило считает, что «информационная деятельность» как

целенаправленная система модульно объединенных операций

(манипуляций) с информационным ресурсом во имя достижения

ожидаемого результата всегда осуществляется в определенной

информационной среде. И только в современных условиях, когда

информацию возможно выделить как особый предмет труда или

творчества, может идти речь о самостоятельном социально значимом

виде человеческой деятельности. В процессе осуществления

информационной деятельности, равно связанной с информационными

технологиями и коммуникациями, И.Л. Бачило различает такие

категории активности субъектов в области информатики, как действия,

деятельность, деяния. Действительно, идеология максимального

использования информационных технологий, создания

информационного общества, политика государства в сфере

практической информатики реализуется через организационные и

функциональные структуры людей и их ассоциаций. Основой их

жизнеспособности является деятельность субъектов в каждом

конкретном случае. Если определять содержательную характеристику

деятельности по предметной сфере, то можно говорить об

информационной деятельности как о виде социально-экономической

деятельности. Все наиболее значимые блоки этой деятельности по целям

представлены в п. 4 ст. 29 Конституции РФ о праве на информацию:

искать, получать, передавать, производить и распространять

информацию любым законным способом. В Федеральном законе «Об

информации, информатизации и защите информации» его предметная

сфера определена как регулирование отношений, возникающих при

формировании и использовании информационных ресурсов на основе

создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска,

распространения и предоставления потребителю документированной

информации (ст. 1)3. Сравнив названия действий и деятельности в

информационной сфере, представленные в данных законодательных

1 См.: Право и информатизация общества. М., 2002. С. 324. 2 См.: Венгеров А.Б. Категория «информация» в понятийном аппарате юридической науки //

Советское государство и право. 1977. № 10. С. 74. 3 Утратил силу.

175

актах, И.Л. Бачило приходит к интересному выводу: в указанной статье

Конституции РФ конструкция ориентирована на действия, дозволенные и

закрепленные как право их осуществлять. Формула же Федерального

закона «Об информации, информатизации и защите информации» скорее

была приближена к определению длящихся действий и переходящих в

деятельность профессионального характера.

Сказанное не означает, что действия по реализации права

гражданина на информацию не могут переходить в деятельность

стабильную, профессиональную, но для этого потребуются и другие

механизмы – оформление этой деятельности в установленном порядке

(контракт, договор, лицензия и т.п.).

Таким образом, все виды деятельности в области информатизации,

где осуществляются процессы соединения технологий, ресурсов и

действий по использованию результатов объединения энергетики

информации и технических средств при реализации личных,

корпоративных и общественных интересов, образуют, по мысли И.Л.

Бачило, сферу информационной деятельности, которую она определяет

следующим образом: информационная деятельность – это

профессиональная деятельность в области создания, сбора, поиска,

накопления, обработки, хранения, предоставления, представления,

распространения, охраны и защиты информационных ресурсов,

информационных технологий и использования средств связи,

осуществляемая в рамках правового статуса организации (юридического

лица, органа государственной власти и местного самоуправления),

персонала этих субъектов в соответствии с их правами и обязанностями,

а также действия физических лиц по удовлетворению потребностей в

информации и средствах информатизации при соблюдении

законодательства1.

Особенно ценным представляется выделение И.Л. Бачило трех

уровней информационной деятельности: общего характера –

информационное обеспечение потребностей всех участков работы

органа, организации, служащих, работников любой профессии и

частных лиц; специальной информационной деятельности –

осуществляемой соответствующими субъектами, решающими задачи в

области массовой информации и информатизации, обеспечивающими

консультативную, экспертную и аналитическую работу для

неограниченного круга потребителей; специализированной

информационной деятельности – решение задач по формированию и

использованию государственных информационных ресурсов,

технологий и коммуникаций в области развития информационной

индустрии и инфраструктуры, осуществления инноваций на основе

информационных технологий, обеспечения информационной

безопасности общества, государства, личности. При этом автор считает,

1 Бачило И.Л. Информационное право: основы практической информатики: Учеб. пособие. М.,

2001. С. 157–158.

176

что по всем означенным направлениям информационной деятельности

возможно моделирование правовой работы и возникает вопрос о

правовом оформлении отношений двух или нескольких субъектов в

сфере информатики1.

В другом монографическом издании обращено внимание на

следующие особенности информационно-правовой деятельности: «Эта

деятельность с правовой точки зрения является определенной

совокупностью информационно-правовых действий, совершаемых

конкретными субъектами и требуемых информационным

законодательством. У этих действий есть юридическая цель, без

констатации которой они теряют свое содержание. На практике

информационно-правовые действия (шире – информационно-правовая

деятельность) направлены на сбор и обработку правовой и иной

информации, ее оценку, принятие решений, создание программных

продуктов, разрешение споров и т.д. В процессе этой деятельности

решаются цели и задачи правового регулирования и в случае нарушения

законодательства принимаются определенные меры в судебном порядке.

Кроме того, информационно-правовая деятельность направлена на

обеспечение реальных условий для развития и защиты всех форм

собственности на информационные ресурсы, создание и

совершенствование федеральных и региональных информационных

систем и сетей, обеспечение их совместимости и взаимодействия в

едином мировом виртуальном пространстве; создание условий для

эффективного информационного обеспечения граждан и других

потребителей на основе государственных информационных ресурсов,

обеспечение национальной безопасности в области информации и

информатизации и многое другое. Кроме того, информационно-правовая

деятельность направлена на обеспечение реальных условий для развития

и защиты всех форм собственности на информационные ресурсы,

создание и совершенствование федеральных и региональных

информационных систем и сетей, обеспечение их совместимости и

взаимодействия в едином мировом виртуальном пространстве; создание

условий для эффективного информационного обеспечения граждан и

других потребителей на основе государственных информационных

ресурсов, обеспечение национальной безопасности в области

информации и информатизации и многое другое»2.

Данное предельно широкое понимание информационно-правовой

деятельности может послужить отправной точкой при исследовании ее

специфических черт, тем более что в цитируемом исследовании

достаточно подробно представлен теоретический анализ общественных

отношений, возникающих в ходе осуществления информационно-правовой

деятельности в виртуальном пространстве и регулируемых Интернет-

правом. В настоящее время право виртуального пространства выступает

1 См.: Бачило И.Л. Информационное право: основы практической информатики: Учеб. пособие.

М., 2001. С. 159, 165–168, 178–189. 2 Рассолов И.М. Теоретические проблемы Интернет-права. М., 2002. С. 27.

177

как объективно обособившаяся внутри различных отраслей права (и

прежде всего международного частного, публичного права и

информационного права) совокупность взаимосвязанных правовых норм,

положений, статей, норм морали и др., объединенных общностью

регулирования отношений в среде Интернета. На наш взгляд,

комплексность Интернет-права позволяет распространить полученные при

изучении этой сферы выводы на информационно-правовую деятельность в

целом.

Тем не менее, с позиций развиваемой нами концепции правовой

деятельности можно уточнить некоторые параметры в характеристике

информационно-правовой как ее разновидности. Прежде всего,

информационно-правовая деятельность предстает как совокупность всех

волеизъявлений субъектов, специально предпринимаемых в

информационно-правовой среде, в целях организации удовлетворения их

разнообразных информационных потребностей способом, признаваемым

обществом и государством правильным, справедливым, а также в случае

необходимости – юстициабельным и юридически значимым с точки

зрения всех юридических источников информационного права.

Главная особенность информационно-правовой деятельности

заключается в том, что она носит комплексный характер, так как

пронизывает все срезы российского правового пространства – частное и

публичное, материальное и процессуальное, внутригосударственное и

международное. Это подтверждается всеми исследователями, которые

пытались осуществить теоретический анализ информационно-правовой

деятельности. И.М. Рассолов отмечает: «Информационно-правовая

деятельность различных субъектов права в Интернет носит

международную окраску и осуществляется в интересах всех субъектов

интернет-отношений, на базе норм международных договоров и

национального законодательства». В дальнейшем он пишет, что развитие

деятельности в Интернет порождает различные споры между субъектами

соответствующих отношений. В свою очередь, разрешение Интернет-

споров вызывает необходимость уточнения ряда процессуальных

положений, например связанных с допустимостью совершения

процессуальных действий с использованием Интернет-технологий, а также

с применимостью тех доказательств «сетевых» юридических фактов

(событий), которые перестают существовать «в материальной форме».

Следует согласиться с его мнением, что для более эффективного

рассмотрения споров с «сетевой спецификой» должны шире применяться

внесудебные способы, в том числе примирительные процедуры и

специализированные третейские суды, а в ряде случаев –

административные, моральные и этические процедуры1.

В рассматриваемом контексте справедливо и мнение о том, что

информационное право не является в чистом виде публичным, оно

1 Рассолов И.М. Теоретические проблемы Интернет-права. М., 2002. С. 28, 82; Теория государства

и права: Учебник для вузов / Под ред. проф. М.М. Рассолова. М., 2004. С. 703–705.

178

является также и частным правом, носит смешанный частно-публичный

характер, так как «регулирует не только информационные отношения,

вытекающие из деятельности государственных органов, средств массовой

информации, общественных организаций, а также и частноправовые

отношения различных субъектов информационной деятельности с

гражданами, с предпринимательскими структурами»1. При этом важно

отметить, что взаимопроникновение частноправовых и публично-правовых

начал в информационной сфере носит не искусственно сконструированный

характер, а обусловлено органикой, природой самого информационного

пространства. Игнорирование его комплексного характера, недооценка

императивного начала в информационно-правовой сфере чреваты

серьезными потерями. Об этом свидетельствует, например, российская

практика применения ЭЦП. Электронный документооборот дал

дополнительный инструментарий для совершения многих преступлений.

Умышленное нарушение криптографической защиты документов

используется в целях хищения денежных средств из банков и платежных

систем, как это было, например, с Интернет-магазином «Е-house», или для

нарушения авторских прав владельцев информационных ресурсов, как в

деле дилингового центра «Кентавр» в 2000 г. В том же году задержаны

молодые люди, которые воровали реквизиты пользователей карточек для

безналичных продаж. Хакеры открыли фиктивный сайт, при посещении

которого пользователь получал «троянского коня», который считывал

информацию с карточек.

В письме от 20.01.2000 г. Федеральная комиссия по ценным бумагам была

вынуждена предупредить о десятке мошеннических схем при электронной

торговле ценными бумагами через Интернет2. Во многом возможность для

подобного рода злоупотреблений была связана с тем, что законодатель

первое время в большей степени заботился о регламентации гражданско-

правовых аспектов применения ЭЦП в интересах развития электронного

бизнеса. Практика же потребовала, помимо этого, решения и многих

других задач. Во-первых, это особый правовой режим ЭЦП в сфере

публичного права и государственного управления, где доминируют

императивные начала. Во-вторых, потребовались создание и регламентация

деятельности государственной инфраструктуры сертификации ключей в виде

удостоверяющих центров.

Дело в том, что электронный бизнес стал переходить в новое

качество. Если на первом этапе для регламентации режима ЭЦП

заключались предварительные соглашения между контрагентами о

регламенте документооборота и процедурах разрешения конфликтов,

происходил физический обмен ключами, сертификатами, то сейчас

требуется осуществление юридически значимого электронного

документооборота без какого-либо предварительного контакта между

абонентами. В этом случае на плечи государства ложится значительная

1 Рассолов М.М. Информационное право. М., 1999. С. 10.

2 Соловьев И.Н. Криминогенные аспекты глобальной сети Интернет // Налоговый вестник. 2001. №

4.

179

работа по созданию и регламентации национальной и международной

инфраструктуры открытых ключей1.

В целом принцип сочетания частного и публичного начала при

регулировании информационной деятельности нашел свое закрепление в

Окинавской хартии глобального информационного общества: «Частный

сектор играет жизненно важную роль в разработке информационных и

коммуникационных сетей в информационном обществе. Однако задача

создания предсказуемой, транспарентной и недискриминационной

политики и нормативной базы, необходимой для информационного

общества, лежит на правительствах. Необходимо позаботиться о том,

чтобы правила и процедуры, имеющие отношение к информационным и

коммуникационным технологиям, соответствовали коренным изменениям

в экономических сделках с учетом принципов эффективного партнерства

между государственным и частным сектором, а также с учетом

транспарентности и технологической нейтральности»2.

Еще в большей мере это касается переплетения международно-

правового и внутригосударственного начал в структуре информационно-

правовой деятельности. Как отмечается исследователями,

правоотношения, возникающие в рамках «киберпространства»,

необходимо регулировать не только и не столько на государственном,

сколько на надгосударственном, наднациональном уровне. Российскими

учеными уже было доказано, что для отношений в области информации и

коммуникации первостепенное значение имеют общепризнанные

принципы и нормы международного и внутригосударственного права3.

В связи с тем, что нам представлялось ранее возможным в рамках

структур правовой деятельности выделять парные ее виды (публично-

правовую и частноправовую, материально-правовую и процессуально-

правовую, регламентированную соответственно внутригосударственным и

международным правом), полагаем, что в условиях информационного

общества неизбежно обособятся еще две взаимодействующие подсистемы

правовой деятельности. Таковыми будут выступать информационно-

правовая деятельность (во всех ее существующих на сегодняшний день

модификациях и тех, появление которых даже трудно предположить) и

иная правовая деятельность, обслуживаемая первой4. В рамках системы

1 См. об этом: Щепанский С.Б., Телегин П. Минюст в сфере правового регулирования ЭЦП //

Минюст России: история и современность: Сборник. М., 2003. С. 30; Букалерова Л.А., Шагиева Р.В. О

необходимости усиления правовой охраны оборота электронной подписи: современные проблемы

теории и практики // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2011. № 1 (21). 2 Окинавская хартия глобального информационного общества // Дипломат. вестник. 2000. № 8.

3 См.: Кудряшов С. М. Действие общих принципов международного права в информационной сфере //

Право и политика. 2001. № 6; Сатолина М.Н. Информационное общество: к вопросу об отдельных

аспектах изменения теоретико-правовых подходов к правовому регулированию общественных

отношений // Гос-во и право. 2006. № 4. С.83. 4 Из этого предположения вытекает то, что формирующееся информационное право претендует на

более высокий статус, чем отрасль права. Справедливости ради надо заметить, что идею относительно

«особого» положения информационного права в системе права уже давно высказывают специалисты в

этой области (см.: Бачило И.Л. Информационное право: основы практической информатики: Учеб.

пособие. М., 2001. С. 23–24; Право и информатизация общества. М., 2002. С. 40, 176–177; Голоскоков

Л.В. Правовые доктрины: от древнего мира до информационной эпохи. М., 2003. С. 172 и др.).

180

российского права создается (весьма трудно и неравномерно, как и

соответствующая информационная среда) еще одна пара ее подсистем –

информационно-правовая и вся прежняя система права, со всеми ее

традиционными отраслями, объединенными в имеющиеся парные

подсистемы. В юридической литературе уже высказывались подобные

идеи. Специалисты, связанные с компьютерным правом, приходят к

выводу, что в результате гуманитарной революции от дистрибутивности,

статичности, бытийности человечество ушло в коммутативность,

динамичность, контактность. Это в полной мере относится и к праву – на

новом витке нужно заново выстраивать коммутативное, сетевое право, в

отличие от права дистрибутивного, которое не соответствует

коммутативной природе сети1.

С учетом имеющихся в юридической литературе высказываний можно

предложить следующие условные наименования этим подразделениям

системы права: право реального пространства и право виртуального

пространства.

Продолжая исследование информационно-правовой деятельности с

позиций выделения основных магистральных направлений в структуре

правовой деятельности, и здесь можно усмотреть ее всепроникаемость и

глобальность. Полагаем, что информационно-правовая деятельность может

иметь место как составная часть в любой из различаемых при этом

разновидностей правовой деятельности. Именно с таких широких позиций в

юридической литературе относятся к вопросам информатизации всей

правовой системы, охватывая не только нормотворческий процесс, но и

процессы правоприменения, правоисполнения, формирования и оценки

уровня правосознания и правоповедения2. В частности, в системе

прикладных юридических наук в последнее время успешно развивается

правовая информатика, в рамках которой разрабатываются научные

проблемы информатизации правотворческой, правоприменительной и

правоохранительной деятельности, правовые аспекты информационной

безопасности, электронного документооборота, роль сети Интернет в

юридической деятельности3.

Означает ли это, что информационно-правовая деятельность, играя в

целом «обслуживающую роль», не должна рассматриваться в качестве

самостоятельного направления правовой деятельности и лишь в

совокупности с другими собственно-правовыми видами способна быть

юстициабельной и порождать юридически значимые последствия?

В аспекте различения в структуре информационно-правовой

деятельности правовых, организационных и идеолого-психологических

способов можно указать на явное преобладание организационных и

идеолого-психологических. В целом можно даже заметить ее некий

дополнительный, вспомогательно-посреднический характер. Оценка

1 См.: Информационное право: Учебник / Под ред. акад. РАН Б.Н. Топорнина. СПб., 2001. С. 153. 2 См.: Бачило И.Л. Глобальная информатизация и право // Факт: Информационно-аналитический

журнал. 2000. № 5. Режим доступа: http://www.fact.ru/www/arhiv5s81.htm. Загл. с экрана. 3 См., напр.: Чубукова С.Г., Элькинд В.Д. Основы правовой информатики. М., 2004.

181

важности и значимости информационно-правовой деятельности в отрыве

от той прикладной роли, которую она обеспечивает в рамках правовой

системы совместно с другими направлениями правовой деятельности,

лишает ее содержательной ценности. На это прямо или опосредованно

указывают многие специалисты в области информационного права.

Например, рассматривая возможности Интернета в правовой сфере, А.В.

Морозов обосновывает идею о том, что Интернет позволяет решать

проблемы транснациональной передачи данных и сокращает до минимума

время, требуемое для представления правовой и иной информации.

Внедрение Интернет-технологий в правовую систему позволит обеспечить

доступ к информационным ресурсам максимальному количеству

заинтересованных пользователей (субъектов права), независимо от того,

является ли пользователь органом государства, коммерческой

организацией или физическим лицом. Это положение важно в контексте

реализации прав и свобод человека и гражданина, сформулированных в

Декларации прав и свобод человека и гражданина1.

Только с учетом соотнесенности включаемых в содержание

информационно-правовой деятельности организационных и

воспитательных мер с правовыми действиями всех субъектов,

взаимодействующих в рамках правовой системы, можно правильно

оценить некоторые спорные проблемы современной юридической

теории и практики. Так, отвечая на вопрос, является ли Интернет

субъектом права нового типа или нет, Д.С. Пушкин пояснил, что

вступающие в правоотношения в среде Интернета субъекты

самостоятельно осуществляют свои права и несут обязанности и нет

необходимости объединять их в такой «множественный субъект».

Среда Интернета как суперкомпьютерная сеть, как он пишет в своей

работе, не создает новых объектов и товаров, а лишь предоставляет

возможность для их создания, размещения и доступа к ним

пользователей сети2.

Очень важный вопрос поднимает в своем исследовании Т.А.

Полякова, которая пишет о том, что информация играет не только

положительную социальную роль, но и является опасным средством

воздействия на личность. В связи с этим возникает проблема

информационно-психологического воздействия на здоровье, сознание и

поведение человека, которая требует своего правового решения. Думается,

что с рассматриваемыми особенностями информационно-правовой

деятельности связано использование при обеспечении информационной

безопасности значительного объема методов поощрительного и

рекомендательного характера3.

1 См.: Морозов А.В. Система правовой информатизации Минюста России. М., 1999. С. 348–364. 2 См.: Пушкин Д.С. Интернет и противоправные деяния (теоретический аспект): Автореф. дис. …

канд. юрид. наук. М., 2003. С. 10. 3 См.: Полякова Т.А. Теоретико-правовой анализ законодательства в области обеспечения

информационной безопасности РФ. М., 2002. С. 4.

182

Становится очевидным, что информационно-правовая деятельность

может рассматриваться как самостоятельный вид правовой деятельности

только в своей сопоставленности с остальной, традиционной правовой

деятельностью, осуществляемой в современном российском обществе. В

связи с расширением ее диапазона появились новые профессии и

усложнились требования к специалистам, работающим в данной области.

Программисты, системщики разных профилей, провайдеры (посредники) с

различной специализацией в системах и сетях: операторы, эксперты,

аналитики. Одновременно формируются экспертные и аналитические

информационные службы, ориентированные на подготовку проектов

решений, стратегий и прогнозов. Появились специализированные

информационные фирмы, компании, центры, советы и иные образования в

государственном и частном секторах деловых и экономических,

политических, культурно-просветительских структур. Как видим, в ее

состав должна включаться не только специальная и специализированная

(по терминологии И.Л. Бачило), но и информационная деятельность

общего характера. Что же касается ее общей направленности на

обслуживание потребностей остальной правовой деятельности, то вряд ли

это может послужить основанием для отрицания ее самостоятельности.

Как известно, процессуально-правовая деятельность направлена на

обслуживание материально-правовой, что не является препятствием для ее

выделения в качестве самостоятельной разновидности. К тому же,

настаивая на широком (с точки зрения охвата как организационных,

воспитательных, так и собственно порождающих правовые последствия

волеизъявлений) понимании правовой деятельности в целом, мы

оказываемся в состоянии охватить понятием «информационно-правовая

деятельность» все ее многообразные проявления и модификации в

формирующемся информационном обществе России.

В целях четкого правового закрепления отношений, возникающих при

создании единого информационно-правового пространства, в юридической

литературе предлагалось даже разработать закон «Об информационно-

правовой деятельности». Его цель – правовое закрепление организационной

структуры единого информационного пространства России с помощью

автоматизированной системы информации о нормативных правовых актах и

установление гарантий полной, достоверной и своевременной правовой

информированности государства, общества, граждан, коммерческих структур

в результате функционирования этой системы1.

Поддерживая данное предложение в целом, хотелось бы заметить, что

одной из причин, препятствующих появлению данного закона, является

непроработанность теоретических основ информационно-правовой

деятельности, способных послужить методологической основой данных

законодательных усилий. Поэтому мы согласны с А.И. Демидовым:

«Догматизированная теория просто не может эффективно

1 См.: Просвирнин Ю.Г. Информационное законодательство: современное состояние и пути

совершенствования. Воронеж, 2000. С. 64.

183

взаимодействовать с практикой, не в состоянии освоить новые правовые

реалии, в частности, проблемы интеллектуальной собственности,

включение информационных сетей в обслуживание юридических

отношений. Во все большее противоречие с ее принципами приходит

актуальный смысл лежащих в основе современной правовой системы

понятий: свобода, справедливость, равенство, рынок, власть, управление»1.

И если философы, социологи, политологи еще только заняты

поиском ответов на вопросы, как могут и должны ли сочетаться

признаки виртуальности и реальности современной жизни, как

информационное общество трансформирует отношения,

складывавшиеся веками и основанные на постулатах государственности,

суверенитета, национальной и этнической культуры, собственности и

т.д., то юридическая наука уже сегодня обязана на основе современных

теоретических представлений предложить работающие правовые

механизмы. Поэтому нам представляется целесообразным не принятие

упомянутого закона об информационной деятельности, а более

глобальный подход, при котором требуется сформировать научные

основы для разработки и принятия Информационного кодекса

Российской Федерации, в котором в систематизированном виде должны

быть представлены все правовые предписания, необходимые в

современных условиях для упорядочения взаимоотношений в

информационной сфере.

1 Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Правоведение. 2001. № 4. С. 18.

184

Сведения об авторах

Голоскоков Л.В., д.ю.н, профессор, заведующий кафедрой

«Государственное и муниципальное право», Государственный университет

Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: L.V.Goloskokov@mail.ru

Абакумова Т.И., заместитель начальника отдела кадров, ООО

«Коксохимэлектромонтаж», аспирантка Международного юридического

института. г. Москва.

Электронный адрес: tatajna@list.ru

Андросик Ю.Н., аспирант кафедры экономической теории и

маркетинга, «Белорусский государственный технологический

университет», Республика Беларусь, г. Минск.

Электронный адрес: cosadesl@gmail.com

Батяева А.Р., кандидат юридических наук, доцент Российский

университет дружбы народов

Кумуков М.Ш., студент 2-го курса магистратуры юридического

факультета РУДН

Прошунин М.М., кандидат юридических наук, доцент. Российский

университет дружбы народов, г. Москва

Электронный адрес: rudnfinad@yandex.ru

Довбня В.Б., аспирант кафедры «Государственное и муниципальное

право» Государственного университета Министерства Финансов РФ,

г. Москва.

Электронный адрес: sir-virus@mail.ru

Дрошнев В.В., д.э.н., доц., ведущий научный сотрудник,

Дрошнева М.Д. научный сотрудник Филиала ГУ «Институт экономики

УрО РАН», г. Оренбург.

Электронный адрес: drosh@bk.ru

Ермакова В.В, к.э.н., главный государственный таможенный инспектор

Главного управления информационных технологий Федеральной

таможенной службы (ФТС Российской Федерации), г. Москва, Россия.

Электронный адрес: val_er@land.ru

Карпова Е.В., ассистент кафедры «Государственные и муниципальные

финансы» ГОУ ВПО «Уральский государственный экономический

университет», г. Екатеринбург.

Электронный адрес: e.v.karpova@yandex.ru

185

Ким М.А., аспирантка кафедры «Теоретической и социальной

философии» Саратовского государственного университета им.

Н.Г. Чернышевского. г. Саратов

Электронный адрес: kimma888@yandex.ru

Кривенкова И.В., ассистент кафедры «Маркетинг и менеджмент», ГУ

ВПО «Белорусско-Российский университет», Республика Беларусь.

Матвеев А.В., к.ю.н, доцент кафедры гражданского права и процесса

Тульского государственного университета.

Рассолов И.М., д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой

«Административное и информационное право», Государственный

университет Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: ilyarassolov@mail.ru

Романенко О.А., к.э.н., доцент кафедры финансов Саратовского

государственного социально-экономического университета. г. Саратов

Станович Ю.М., студент 5 курса, специальность «Правоведение»

Киевского университета права Национальной Академии Наук Украины.

Электронный адрес: law.stanovych@gmail.com

Суровикина Н.А., к.ю.н., доцент кафедры «Государственное и

муниципальное право», Государственный университет Министерства

финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: surovikina_pravo@mail.ru

Третьякова Е.В., к.э.н., доцент, Уральский Государственный

Экономический Университет, г. Екатеринбург.

Электронный адрес: treyakova-ev@yandex.ru

Хорошильцев А.И., к.ю.н., доцент кафедры государственного права

юридического факультета НОУ ВПО «РОСИ» (Региональный открытый

социальный институт), г. Курск.

Электронный адрес: rosi@kursknet.ru

Чхутиашвили Л.В., к.э.н. «Московская государственная юридическая

академия имени О.Е. Кутафина», г. Москва.

Электронный адрес: lela@email.ru

Шагиева Р.В., д.ю.н., профессор, заведующая кафедрой «Гражданское

право и процесс», Государственный университет Министерства финансов

Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: shagsas@mail.ru

ТРЕУГОЛЬНИК

СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА:

НАУКА, ПРОИЗВОДСТВО, КОММЕРЦИЯ

Под ред. Л.В. Голоскокова

_____________________________________________________________ Под ред. Л.В. Голоскокова

Компьютерная верстка М.А. Ким

Издание Государственного университета Минфина России

________________________________________________________________________

Подписано в печать 11.05.2012. формат 60×90 116/

Усл. печ. л. 11,5.

Тираж 100 экз.

________________________________________________________________________

101990, г. Москва, Златоустинский Малый переулок, д. 7, стр. 1