11

66+

ЕжЕнЕдЕльник собрания дЕпутатов нЕнЕцкого автономного округа № 17 (347 )

3

1-16

8-10

Тем

а н

ом

ера Девятого мая 1945 года в Нарьян-Маре

было холоднее, чем в эти весенние дни: на чудом

уцелевшей фотографии видно, что снег на стадионе ещё не совсем растаял, а люди одеты по зимнему. Странно, что сегодня, расспрашивая очевидцев этого памятного мая, слышишь, что они вспоминают этот день как солнечный и тёплый. Впрочем, ничего странного в этом нет: такая же история с Победным

майским днём на Красной площади: все запомнили его, как жаркий и лучистый, а метеосводки утверждают, что моросил мелкий дождь, было пасмурно и довольно прохладно – восемь градусов – не так уж и тепло.Такова коллективная народная память, которая смогла расцветить ненастье: в душе каждого в тот день светило яркое солнце. Иначе и быть не могло: Победа!Живым и мёртвым солдатам Великой Отечественной, труженикам тыла и детям войны посвящаем этот выпуск газеты.

Друзья-оДнополчане

Бегущие по войнам

чистая памятьАКцИя, организованная участниками регионального отде-ления «Поисковое движение России» напомнила о том, что память должна быть чистой. И не только в канун круглых дат.

больн

ая

пам

яТь

9 мая 2015 года

В Нар’ян-Марi, у рiки Печори,Сидить мужик, плаче. Вiн свою Україну i свою хатину Бiльше не побаче.

ЭТО четверостишье сочинил шахтёр, беженец с Украины, в недавнем прошлом житель Донбасса, а сегодня наш земляк Владимир Петрович Щербак. Его детство совпало с войной, и старость – тоже.

Дети войны через 70 лет стали стариками войны

по

колен

ие

по

бедиТе

лей

6 августа 1945-го меня выписали из госпиталя № 1710 в Свердловске, и я начал разыс- кивать своих боевых товарищей. Кому только ни писал по полевой почте, но ответа не было, даже письма не возвращались обратно. Тогда я не знал, что наша 150-я дивизия

акция

семейная летопись войны

живи

и п

ом

ни

ПРОВЕСТИ исследовательскую работу, изучая историю жизни родственников, принимавших участие в военных действиях на фронте, или работающих в тылу, предложил Этнокультурный центр НАО школьникам и студентам.

расформирована.

(347)

09 .05. 2015

172

проекТ

что было

высТавка

акция

Край земли – не значит Край россии

В КАНУН юбилея Великой Победы ребята из посёлков Индига и Выучей-ский на снегоходе и восьми квадро-циклах совершили переход общей протяжённостью около трёхсот километров. Общественная акция посвящалась подвигу воинов, пав-ших на полях войны. Инициаторами мотопробега стали Андрей явтысый и Владимир Сичинава. В состав эки-пажей вошли 14 жителей Тиманского сельсовета.

– ясная морозная погода позво-лила преодолеть 140 километров от Выучейского до Коткино и обратно в один день без помех, рассказывает руководитель группы Андрей явты-сый. – Идея патриотического марш-броска, духовно объединяющего жи-телей двух муниципалитетов, зрела давно. Кинули среди ребят клич, на собранные деньги приобрели венок для возложения к обелиску в Котки-но. Собрались и поехали. Тем более, что дорога знакомая – ежегодно принимаем участие в коткинской спартакиаде. Всё получилось само собой. Да и как в юбилей Великой Победы в стороне остаться? Мы хоть и на краю земли живём, но мимо нас война не прошла. У меня дед Егор Андреевич в оленетранспортном эшелоне служил, как и дед моей су-пруги – Белугин Иван Фёдорович. Так что нам, их потомкам, в годовщину Победы на месте нельзя сидеть.

Маршбросок до Коткино и обратно мотоколонна совершила под флагом России, копией знамени Победы, флагами Тиманского сельсовета, общественного движения «Боевое братство» и партии «Единая Россия».

В Коткино участники акции возложи-ли венок к обелиску памяти павших в годы Великой Отечественной войны.

В этот же день в Доме культуры состоялась церемония вручения юбилейных медалей труженикам тыла и детям войны. Награды вру-чали глава Коткинского сельсовета Вадим Глухов и заместитель предсе-дателя окружного Совета ветеранов войны и труда Виталий Осташов. Ветеранам, которые из-за преклон-ного возраста и состояния здоровья не смогли прийти на торжественное мероприятие, юбилейные медали вручили на дому.

После концертной программы, в которой Андрей явтысый исполнил для ветеранов несколько военных песен, участники мотопробега от-правились обратно домой. В родные посёлки они доставили памятные венки от жителей села Коткино. В день митингов 9 мая их возложат к сельским обелискам в Индиге и Выучейском.

Алёна ЛЮДВИГФот

о Дм

итри

я КО

ВАЛЕ

НКО

и В

ален

тина

КО

ВАЛЕ

НКО

Патриотическим мотопробегом по арктическому бездорожью ударили жители Тиманского сельсовета.

займи свой сантиметр в георгиевсКой лента онлайн

«ГЕОРГИЕВСКАя лента онлайн» – это патриотический интернет-проект, посвя-щённый 70-летию победы над фашизмом в Великой Отечественной войне и соз-данный в честь великих людей, которые ценой невероятных усилий освободили землю от фашистских захватчиков.

Основным элементом интернет-проекта является Георгиевская лента, состоящая из «пикселей» (ячеек). Когда новый поль-

зователь, зарегистрировавшись на сайте lenta-on-line, присоединяется к проекту, «закрашивает» один «пиксель» на ленте, тем самым выражая свою солидарность с другими участниками проекта. По мере добавления новых участников лента при-обретает свой цвет. Она масштабируется и не имеет ограничений по длине, что позволяет принять участие в проекте не-ограниченному количеству пользователей

интернета. Каждый «пиксель» имеет свои координаты, которые участники могут пу-бликовать в социальных сетях, подтверж-дая свою причастность к патриотическому проекту.

Авторы проекта надеются, что он по-может сплотить пользователей интернета вне зависимости от места их проживания, национальности, вероисповедания и возраста.

При достижении 1 000 000 участников лента будет распечатана в полную длину и передана в ведущие музеи, посвященные Великой Отечественной войне. На момент сдачи этого номера газеты в печать к про-екту присоединились 18637 человек, в том числе и журналисты ВНАО.

Присоединяйтесь к проекту! Отдайте дань памяти героям Великой Отечествен-ной войны!

Сквозь чёрно-оранжевые полосы проглядывают лица. Каждое занимает квадрат размером в сантиметр. Из этих сантиметров образуется лента цвета пороха и пламени, которой поистине не должно быть конца.

война в оттенКах аКварели30 апреля в Нарьян-Маре открылась выставка «Во славу побед Отечества нашего». На ней представлены акварели и графика художника-фронтовика Владимира Шевченко.

– ВЛАДИМИР Гаврилович был настоя-щим патриотом своей страны, и своё творчество он адресовал юношеству, – объясняет Алёна Одегова, заведующая выставочным залом. – Бесчисленное множество этюдов он написал о под-вигах своего народа: Бородинском сражении, битве на Куликовом поле, Великой Отечественной войне. И делал он это действительно мастерски. Он был гением композиции – в его работах она безупречна, при этом художник писал в одной из самых сложных техник – аква-рели. Всю жизнь его верным спутником и другом был маленький мольберт, на котором рождались миниатюры.

Как рассказала Алёна Евгеньевна, книги, иллюстрированные фронтовиком, выходили многомиллионными тиража-ми, на них воспитывались поколения советских детей, которые вдохновлялись лицами мальчишек, сынов полка. Их отличал образ чистоты, неопытности, детскости в глазах. Вместе с тем было видно, что они готовы в любую секунду отдать жизнь за своё Отечество.

– Многие искусствоведы считают Владимира Гавриловича великим ба-талистом, – продолжает заведующая выставочным залом. – Но он берёт не какими-то кровавыми сценами или спецэффектами, а сюжетом и живостью: у каждого человека в его работе есть свой характер. Перед тем как браться

за кисть, он погружался в историю, вы-езжал на поля Бородинского сражения, досконально изучал форму солдат. Поэтому его работы историчны – по ним можно изучать не только изобрази-тельное искусство, но и историю. Часто у автора спрашивали: «Почему вам так хорошо удаются батальные сцены?». «Потому, что я видел войну», – отвечал он. И действительно, ему можно верить, в его работах – правда. Ведь на фронт он ушёл добровольцем, несмотря на очень плохое зрение, не доучившись в художе-ственном училище.

– Акварели моего отца невозможно тёплые и добрые, как и он сам, – рас-сказывает Галина Никольская, дочь жи-вописца. – В этой выставке я попыталась создать атмосферу его мастерской. Мне очень не хватает папы, и, делая такие выставки, я каждый раз будто бы его возвращаю себе и людям. Потому что всё его творчество было создано для вас, особенно для детей. Так что сейчас я снова опять с ним, и, думаю, вы тоже.

Представленная выставка охватывает всю хронологию творчества художника. Работы Владимира Шевченко находятся во многих музеях страны, в частных кол-лекциях в России и за рубежом.

Экспозиция работает до 22 июня. Выставочный зал можно посетить со вторника по пятницу с 10.00 до 18.00, в субботу с 10.00 до 17.00.

Андрей ТОРОПОВ, фото автора

(347

)09

. 05.

2015

17 3что было акция

Многие помнят, как открывали в мае 2005 года памятник полярным лётчикам, по-гибшим в военные годы на территории округа. Тогда мы так радовались, что инициатива общественной организации «Истоки» была реализована. Значит, не зря искали по тундре обломки самолётов, рылись в архивах, тратили время и ду-шевные силы, чтобы никто не был забыт. Памятник открыли. Сколько тогда было сказано проникновенных слов о том, что нужно вечно хранить память о героях. Но каких-то десять лет прошло, и об обелиске забыли. Неосвещённый и засыпанный снегом, одинокий и ненужный, он стоял на задворках аэропорта, практически невидимый за разросшимися кустами ивы. Мемориал, на котором увековечены имена 38-ми погибших лётчиков и членов экипажей, оказался настолько запущен-ным, что для уборки снега понадобились ломы и металлические лопаты. Тогда за четыре часа непрерывной работы наши волонтёры убрали всё до брусчатки. И по-том регулярно группа учащихся Ненецкой школы-интерната выезжала на мемориал для поддержания порядка. Добавлю, что мы на собственные деньги купили лопаты для уборки, и даже в самые лютые снего-пады памятник стоял в чистоте.

Как отмечает региональный коорди-натор Волонтёрского корпуса 70-летия Победы НАО, той первой акцией пытались воззвать к совести тех, кто несёт ответ-ственность за содержание мемориала.

– Мы долго молчали и, возможно, этим породили смертельное равнодушие, – считает Андрей Николаев. – Но так нельзя. Можно сколько угодно сотрясать воздух словами и искать виноватых. А нужно просто идти и делать. День за днём, шаг за шагом. Не ожидая похвал и поощрений. Просто потому, что иначе нельзя. Это не-обходимо в первую очередь для детей, ко-торые наиболее чутки к вранью взрослых. Воспитывать патриотизм надо делом.

В преддверии Дня Победы 23 участника Волонтёрского корпуса 70-летия Победы привели в порядок обелиск Победы и прилегающую территорию. Помимо него, ребята до блеска отмыли памятник оле-нетранспортным эшелонам, мемориал воинам-интернационалистам, памятник экипажу буксира «Комсомолец», памят-ник портовикам.

– Мы не ставили перед собой задачу привести в порядок все мемориалы горо-да, это очень трудоёмкая работа, и ведь кто-то за неё получает зарплату, – говорит Андрей Николаев. – Наша цель – привлечь внимание людей и властей региона к про-блеме. Ведь как только начали наводить порядок на городских обелисках, стала поступать нерадостная информация из окружных сёл. Например, из Великови-сочного, где памятники в плачевном со-стоянии. Радует одно, что не везде так люди относятся к памяти наших земляков. Мож-но только поблагодарить жителей Коткино, Андега и Тельвиски за их «чистую память».

Алёна ЛЮДВИГ

чистая памятьАкция, организованная участниками регионального отделения «Поисковое движение России» напомнила о том, что память должна быть чистой. И не только в канун круглых дат.

начало на первой сТранице. – НАС повергло в шок, каким мы увидели обелиск Победы в преддверии самого главного праздника страны, – не сдер-живает эмоций командир поискового отряда «Истоки», региональный коорди-натор Волонтёрского корпуса 70-летия Победы Андрей Николаев. – О том, что за памятником нет должного ухода, мы неоднократно говорили и писали в СМИ с декабря прошлого года. С января наши ребята сами начали убирать снег и под-держивать порядок на различных мемо-риалах в Нарьян-Маре и близлежащих деревнях. Сегодня мы так часто слышим о варварском отношении к советским памятникам, к примеру, на Украине, о без-

душном отношении людей к тем, кто пере-жил войну, и тем, кто боролся за Великую Победу. Но то, что происходит в нашем маленьком городе, большинство людей воспринимает равнодушно. Как в юбилей Победы на грязном, заплёванном, зага-женном птицами и собаками мемориале можно было собирать детей, выставлять Почётный караул и говорить высокие сло-ва? Или мёртвые сраму не имут?

К слову, городские власти всё же по-старались облагородить центральный нарьянмарский мемориал – зимой он был обновлён, отреставрирован. В апреле старые стены возле обелиска прикрыли далеко не новым баннером, прикопали кирпичи и протёрли основание Вечного

огня. Но памятник всё равно не выглядел ухоженным. И тогда волонтёры решили организовать десант по зачистке терри-тории от разрухи. Благо опыт борьбы с человеческим равнодушием и безответ-ственностью уже был.

– За плачевное состояние памятников в своё время почему-то осудили крае-ведов, – отмечает главный идеолог «Чи-стой памяти» Андрей Николаев. – Хотя формально это в зоне ответственности тех структур, на чьей территории памят-ники расположены. Но время на поиск виноватых мы тратить не стали. И первой акцией нашего поискового отряда «Ис-токи» стала расчистка от снега мемори-ала Полярной авиации в Нарьян-Маре.

Фот

о Ан

дрея

НИ

КОЛА

ЕВА

и Се

ргея

УВА

РОВА

(347)

09 .05. 2015

174 из прошлого в будущее

если завтра война, если завтра в похоД – Как по-вашему поведут себя страна, народ, власть, если не дай бог, случит-ся война? Готовы ли мы к испытаниям, как наши отцы, дети и прадеды? Гото-во ли к ним общество?

Александр ЛУТОВИНОВ: – ГОТОВНОСТь нашего народа к самопожерт-вованию ещё до конца не выветрена. Мы мень-

ше любим и бережём себя, меньше страшимся

трудностей, чем изнеженные бытовым комфортом европейцы или американцы. Это в нашем национальном характере. У нас есть гордость за нашу страну. Несмотря на все искушения, мы не превратились из нации в общество потребителей. Хотя искушений хватало... Поэтому, думаю, что «если завтра война», мы сумеем дать отпор врагу.

Хотя с течением времени уверенности в этом у меня, увы, не прибавляется. Осно-ваний так думать и чувствовать немало. В годы моей молодости ни у кого не возни-кало желания, во всяком случае деятель-ного, закосить от армии. Эта тема в среде физически и духовно здоровых молодых людей даже не обсуждалась. Времени прошло всего ничего, а умонастроения юношей поменялись. Сейчас желание за-косить никого не удивляет. Хотя «старые дрожжи» – то есть мы, люди старшего и среднего поколения – всё-таки остались. Есть кому бросить на «косаря» хотя бы осуждающий взгляд.

Мы, русские – другие. Наши бескрайние просторы, удаль, воля – всё это тысячеле-тиями формировало русский характер. На нас бесполезно давить. На Польшу можно, на Литву можно, а на Россию – нет. Когда кто-то пытается это делать, мы становимся на дыбы и давящему мало не показывается. я не хочу быть таким, как западноевропейцы или американцы. Было время, когда я думал, что наша «неевропеизированность», «русскость» – это плохо. Сейчас, напротив, горжусь «неевропеизированностью» нашего на-рода. Мы сами с усами. Главная наша беда – плохо работаем. Надо научиться рабо-тать. Ра-бо-тать! Желательно, лучше всех.

Андрей РУЖНИКОВ: – я СКАЖУ за себя и моих

товарищей из региональ-ной общественной ор-ганизации ветеранов «Щит». «Если завтра во-

йна, если завтра в поход»,

то все мы будем готовы взять в руки ору-жие и защищать Родину. Каждый из нас, членов «Щита», через это уже прошёл. Понадобится – пройдём ещё раз. Любой здоровый и уважающий себя мужчина обязан отслужить в армии, а если понадо-бится – сражаться за свою землю, за свой народ, за свою семью.

Другое дело – общество в целом. Мно-гие наши соотечественники к этому не готовы. Кто-то не научен защищать свою страну, так как не прошёл армейскую школу, кто-то элементарно трусит. Мы помним, как в конце девяностых – на-чале нулевых молодые ребята повально бежали от армии. Не хотели даже мирно служить, не говоря уже об участии в бо-евых действиях. Думаю, случись, не дай бог, сегодня война, процентов семьде-сят наших парней пойдут воевать, а вот остальные тридцать постараются, как говорится, откосить.

Большинство россиян готовы терпеть тяготы и лишения, которые неизбежно несёт война. Да, наши люди в последние годы привыкли ездить на иномарках, от-дыхать в заграницах и вообще жить кра-сиво. Но потребует Родина – забудем обо всём этом комфорте и встанем в строй.

Вячеслав КОРЕПАНОВ: – ВОйНА в Чечне по-казала, что россий-ское общество рас-колото. Когда наших ребят отправляли на

горящий Кавказ, их матери говорили: по-

чему не служат дети начальников? По-чему кровь должен проливать мой сын? Почему кому-то позволено не тянуть солдатскую лямку, не переносить тяготы и лишения военной службы, а жить в своё удовольствие? Это – симптом размывания чувства любви к Родине, готовности её защищать. Анализируя реалии сегодняш-него дня и события 70 – летней давности, изучая огромный пласт исторических материалов, перелопачивая десятки книг о Великой Отечественной войне, я всё увереннее прихожу к мысли, что мы бы не выстояли в 1941 году, если бы тогда у власти находились другие люди и правил другой режим.

Сталин совершил массу ошибок. Многие из них можно назвать преступлениями. Но его генеральная линия была нацелена на укрепление обороноспособности страны и патриотическое воспитание людей. Так же, как его предшественников – Петра, Екатерины и потомка – Путина. Сталин по-нимал, что альтернатива оборонной мощи одна – уничтожение государства и русской нации как таковой. Поэтому патриотизм в годы Великой Отечественной войны был

действительно массовым. В услужение к немцам шли в основном люди, обиженные на советскую власть.

Если сегодня разразится большая во-йна, то умонастроения большей части граждан России будут скорее напоминать то состояние общества, какое было перед Первой мировой войной, а не перед Ве-ликой Отечественной. Конечно, появятся новые Зои Космодемьянские, Алексан-дры Матросовы, Алексеи Маресьевы, но такого массового героизма, как тогда, уже не будет.

ДоКтор геББельс отДыхает – Кто, как и зачем, по-вашему, перепи-сывает историю?

Александр ЛУТОВИНОВ: – ТО, что вытворяют сейчас с историей в Прибалтике, Польше, на Украине – уму непостижимо. Верховная Рада Незалэж-ной принимает законы, героизирующие подонков рода человеческого – Бандеру, Шухевича, ОУН, УПА, которые в годы Второй мировой войны захлёбывались кровью русских, белорусов, евреев, по-ляков, да и самих украинцев. Которые жгли Хатынь в Белоруссии и резали детей в польской Волыни.

Сейчас уже немного позабылось, как министр иностранных дел Польши Гжегош Схетына договорился до того, что фашист-ский лагерь смерти Освенцим освобож-дали украинцы. Как вроде бы историк он не мог не знать, что в Первом Украинском фронте, который освободил Освенцим, воевали русские, украинцы, белорусы, представители всех народов Советского Союза. А если знал, то почему лгал? Ответ лежит на поверхности: историю перепи-сывают тогда, когда «переписывается» мировой порядок. И, конечно же, не в Варшаве и Киеве, а за океаном. Писаки же по исторической части находятся всегда и очень быстро.

Вот ваш посыл к разговору на тему го-сударственной лжи звучит так: «Доктор Геббельс отдыхает». Отдыхает ли? Давай-те вспомним, чему учил этот с позволения сказать доктор. «Чем чудовищнее ложь, тем легче в неё верят». Вот и ответ на вопрос, почему появляются всякие Схе-тыны. Мы, русские говорим: ври, да знай меру. А там меры нет.

Мы оказались просто не готовы к тако-му хамскому отношению к исторической правде. У меня оно вызывает реакцию, похожую на шок. Как так? – оглушаешь сам себя вопросом. Слов нет. Неужели кому-то надо объяснять, что чёрное – это чёрное, а белое – белое?! Получается,

что надо… А надо ли? Иногда думается: собака лает, ветер дует. Схетына, он и есть схетына, только буквы в фамилии пере-путаны, если читать фамилию на русский лад. Или какой-то яценюк. Поразмыслив, отвечаю себе: надо. Уже хотя бы потому, что законсервированная ложь отравляет отношения между братскими народа-ми – русским и украинским. У нас одна история, одна судьба, одна боль, одна Великая Отечественная война, и правда о ней должна быть одна.

Ложь рано или поздно приведёт к траге-дии. Разломает судьбы. Разведёт по раз-ным окопам людей с одной кровью. Отца с сыном, брата с сестрой. По себе это знаю. У меня мама украинка, отец русский. Се-стра Валентина живёт в Днепропетровске. После событий на Украине мы перестали общаться. Младший брат Миша сказал ей: Валя, как тебе не стыдно? я узнал об их разговоре, связался с Валентиной по интернету. И прочитал от неё записку: «Саша, мне ничего не нужно, у меня всё хорошо». С той поры как отрезало. На Украину, чтобы потолковать с ней по-хорошему, по душам, теперь не приедешь – не пустят. Мне нет шестидесяти – воз-раста, после которого мужчинам разре-шают посещать Незалэжную. И горькая мысль вливается в меня: конфликт этот завтра не кончится, доживу ли до встречи?

И подобная драма, правильнее сказать, трагедия – семейная, личная¸ всякая – далеко не единственная. Даже у нас, в далёком от Украины Ненецком округе. Вот для чего нам надо знать правду – чтобы не повторялись такие трагедии. На всякую ложь, сколь по-геббельсовски чудовищно она бы ни звучала, нужно отвечать прав-дой. Только правдой.

Андрей РУЖНИКОВ: – ПОНяТНО, что «переписыватели» исто-рии работают в поте лица своего для того, чтобы принизить заслуги нашей страны перед всем миром. Миром, который наши отцы и деды спасли от нацистского порабощения. Главное оружие против фальсификаторов истории – правда. Мы ни на йоту не должны отступать от исторической правды. Даже, если в этой правде есть трагические для нас, граждан России, страницы. Например, 1937 год. Но такие страницы имеются у каждой стра-ны, у каждого народа. У нас же страниц, которыми мы по праву гордимся, гораздо больше.

Надо почаще напоминать Западу, да и самим себе, что мы, Советский Союз, вы-несли основную тяжесть Второй мировой войны и в конечном счёте предопредели-ли победу стран антигитлеровской коали-ции над фашизмом. Что это мы первыми полетели в космос. И много о чём ещё.

чем пропах он сегоДня? В канун 70-летия Победы мы решили взглянуть на события тех лет из дня сегодняшнего. И наоборот: попытаться увидеть вздыбившийся мир 2015 года, зловеще похожий на войну, из военного 1945-го, в котором уже витал запах выстраданного и завоёван-ного мира.

На вопросы ВНАО отвечают депутаты окружного Собрания Александр Лутовинов, Андрей Ружников и председатель Совета ветеранов войны и труда НАО Вячеслав Корепанов.

(347

)09

. 05.

2015

17 5

Вячеслав КОРЕПАНОВ: – ПЕРЕПИСыВАТь историю стали не сегод-ня – это начали делать сразу после окон-чания Второй мировой войны. Вспомните Фултонскую речь Уинстона Черчилля. Это ли не фундаментальная переоценка ито-гов войны? Но самое противное во всей этой эпопее с фальсификацией истории – то, что мы сами же дали для этого повод, когда в перестройку и после неё очерняли нашу Победу. Кричали: зачем, мол, она была нужна, если мы живём хуже тех же побеждённых немцев. Стоит ли теперь удивляться, скажем, полякам, которые глумятся над нами?

Проявлялось это во всём: телепере-дачах, газетных публикациях, фильмах. Ловушка была в том, что вся эта ложь подчас походила на правду. Приведу при-мер. Фильм «Штрафбат» я просмотрел на одном дыхании. Не могли не восхитить его динамика, развитие сюжета, талантливая режиссура, игра актёров. А потом ото-шёл от первого впечатления, задумался и как обожгло: а ведь гадкий фильм-то. Лживый! Замешан он на исторической не-правде. Она в том, что войну мы выиграли чуть ли не благодаря одним штрафникам. Просмотрел «Штрафбат» второй раз – уже на видео – и ощущение неправды утвердилось. Понимаете, старые фильмы о войне они, конечно же, снимались не столь совершенной аппаратурой, как сейчас, в них отсутствовали яркие зри-тельские эффекты, не говоря уже о ком-пьютерной графике. Однако в них было больше правды. Вспоминается Довженко, который говорил режиссёрам: не верю, у вас в фильме плинтус не так положен. То же можно сказать про нынешние фильмы о Великой Отечественной войне. Не про все, но некоторые. Не верю.

БуДет ли «нюрнБерг» ххI веКа? – Сядут ли на скамью подсудимых пре-ступники, которые разожгли пожар войны на Украине?

Андрей РУЖНИКОВ: – РАНО или поздно суд над сегодняш-ними военными преступниками, теми, кто уничтожает Донбасс, обязательно состоится. Хозяева-американцы их всё равно сольют. Как слили они, например, Михаила Саакашвили. Вся эта коричне-вая чума, если не успеет удрать за океан, окажется за решёткой. И посадит её туда украинский народ. Он должен сам во всём разобраться в своём доме.

Думаю, однако, что это случится не сейчас. Пока в происходящее на Украине вмешиваются внешние силы, говорить о дате «Нюрнберга» ХХI века рано.

Вячеслав КОРЕПАНОВ: – ХХI век принёс нам извращение «Нюрн-берга», «Анти-Нюрнберг». я имею в виду судебные процессы над мнимыми воен-ными преступниками бывшей Югославии, вся «вина» которых состояла в том, что они пытались предотвратить геноцид своего народа. Известно, чем закончи-лось Гаагское судилище над Слободаном Милошевичем и другими сербскими патриотами.

Рано или поздно преступления ки-евских властей против своего народа, против Донецкой и Луганской народных республик, будут обнародованы, а пре-ступники осуждены. Но вряд ли это про-изойдёт в обозримом будущем. Повторе-ние «Нюрнберга» над теми, кто развязал войну на Украине, сегодня представляет-ся маловероятным. А над их кукловодами за океаном – тем более. Сегодняшний «Нюрнберг» по Украине может произойти по сценарию Гаагского трибунала. Такой вот печальный прогноз.

мы все войны шальные Дети – Все мы родом из войны. Она не обо-шла ни один дом. Что есть Великая От-ечественная война в вашей судьбе?

Александр ЛУТОВИНОВ: – ОТЕц у меня был фронтовик. Он родил-ся в 1925-м, последнем призывном году. Воевал в Венгрии командиром пулемёт-ного расчёта, был ранен. Илья Григорье-вич очень гордился нами, тремя своими сыновьям – Владимиром, Александром и Михаилом. Радовался, что все мы выбра-ли военную службу, стали полковниками, тогда как он ушёл в отставку подполков-ником. Армия для отца была всем. Для нас – тоже.

Жаль, что его нет сейчас с нами. Мне очень хотелось бы услышать, что он дума-ет о событиях на Украине, ведь отец жил там, прекрасно знал эту землю и её лю-дей. Наконец, он с мамой познакомился в Черкассах... Думаю, отец сильно пере-живал бы внутренне. Он был человеком суровым, немногословным, но, уверен, нашёл бы точные слова о том, что проис-ходит на дорогой для него земле. Мне так не хватает его мысли, его слова.

я жалею, что мало расспрашивал отца о войне. Он не любил говорить об этом. Однажды, правда, его прорвало. Мы соби-рали смородину, у нас была дачка в шесть соток под Москвой, и отец разговорился. Наверное, обстановка как-то размягчила его… Часа три рассказывал о войне. Ни-когда не забыть мне этого рассказа.

Андрей РУЖНИКОВ: – МОё поколение – это внуки солдат Вели-кой Отечественной. Мы росли на примере своих дедов. Мы вырастали на книгах и фильмах, которые про них писались и снимались.

Моя мама Любовь Филимоновна – ре-бёнок войны. Она родилась в 1937 году. В пять лет попадала под бомбёжки Архан-гельска. Мама пряталась в бомбоубежи-ще, а выйдя оттуда, видела свою родную улицу уничтоженной.

В трагически знаменитом конвое PQ-17 погибла моя прабабушка. Она была медсестрой на одном из судов конвоя, перевозивших грузы по ленд-лизу в Архангельск. Мама рассказывала, что судно, где служила бабушка, было тор-педировано. Спасти её не удалось. Уже коченея в ледяной воде, она крикнула подплывающей шлюпке: «Если будете в Архангельске, придите к моей внучке, скажете, что я её очень любила», – и ушла вниз… Те моряки в шлюпке выжили, пришли домой к маме и рассказали, как погибла её бабушка.

В 1942 году мамин отец, мой дед Фи-лимон Парфентьевич, вернулся домой инвалидом по ранению. Он летал ради-стом на бомбардировщике в той самой

легендарной авиаэскадрилье, которая в начале войны бомбила Берлин. Был сбит над линией фронта. Деду повезло при-землиться на нашу территорию. Но когда он спускался на парашюте, немецкие пули перебили ему плечи. После госпиталя дед уже не мог поднимать руки выше плеч. Фи-лимон Парфентьевич забрал дочку, и они переехали жить в Харуту. Здесь, в округе, и пустили корни мои дед и мать.

Другой мой дед, Александр Григорьевич Ружников, был боцманом, водил малые суда по Мезени. Начал войну в 1943 году, служил в Дунайской флотилии на торпедо-носце. Горел, подбитый фашистами, был спасён, выхожен в госпитале. Потом до-шёл со своим катером до самой Вены. Уже Рейх капитулировал, когда дед колошма-тил эсэсовских недобитков в Австрии.

Его супруга, моя бабушка Нина, служи-ла в партизанском отряде, била фрицев в лесах Белоруссии и Польши. После войны всю мою родню связал Север. Они при-ехали сюда, чтобы поднимать Лесозавод, строить мирную жизнь. Так что для меня Отечественная война – это не какое-то абстрактное понятие, не академическая история. Это люди, которые дали мне жизнь.

Вячеслав КОРЕПАНОВ: – МОй отец Кузьма Афанасьевич, кол-хозник из Лабожского, в 1938 году был направлен в Ростов-на-Дону учиться на дизелиста. Отучившись, приехал в Нарьян-Мар, стал работать на моторно-рыболовной станции. Началась война. Отец получил повестку. И тут выходит приказ Верховного главнокомандующего о зачислении малого дивизиона судов рыбной промышленности в состав Се-верного флота. У отца забирают повестку, дают бронь и возвращают на судно. Уста-навливают пулемёт, загружают глубинные бомбы. Экипаж судна, ставшего боевым кораблём, даже сбрасывал бомбы на не-мецкие подводные лодки.

Брат отца Василий Афанасьевич сра-жался в составе 31-й оленно-лыжной бригады, погиб в 1943 году на Карель-ском фронте, в месте, которое сейчас называется Долина славы. Мама всю войну проработала заведующей фермой в Лабожском.

Для меня, человека, рождённого в Со-ветском Союзе, 9 мая 1945 года – это день второго рождения нашей страны. Это священная дата. Навеки.

всё, что Было не со мной, помню – Опросы свидетельствуют, что мно-гие молодые люди не знают, кто с кем воевал во Вторую мировую войну, и кто кого победил. Почему такое стало возможным?

Александр ЛУТОВИНОВ: – ПРЕЖДЕ чем говорить о молодых, вспомним себя. я сам уже в зрелом воз-расте услышал слово «холокост». Узнал, что оно обозначает геноцид евреев в годы Второй мировой войны. Таковы были издержки нашего исторического просве-щения. Но трудно перенести в годы моей советской молодости такие дичайшие факты, как незнание, кто выиграл Вторую мировую войну, кто с кем воевал и т.д. Это просто невозможно представить.

Не побоюсь сказать: необходимо опре-делённое насилие над школьниками, например, чтобы они усваивали самые основные азы отечественной истории. Иначе мы превратимся в иванов, не пом-нящих родства.

У меня есть внуки. Пока маленькие, старшему всего три года. Но когда они подрастут, обязательно повезу их туда, где в Великую Отечественную шли бои. В Брестскую крепость. На Мамаев курган в Сталинграде-Волгограде. В Севастополь. Даже в Саласпилс повезу, в детский ла-герь смерти, когда внуки станут постарше. Пусть смотрят. Пусть знают.

И непременно – в Калининград, где, захлёбываясь в крови, наши отцы и деды сокрушили неприступную фашистскую ци-тадель и где, кстати, проходила моя служба в армии. Когда я был лейтенантом, то об-лазил там все форты. Однажды, не спросив разрешения командиров, привёз солдат на знаменитый Пятый форт, где в 1944 году шли самые упорные бои. Пятнадцать звёзд Героев Советского Союза нам принесли те бои! «Представьте, – говорил я бойцам, – вы сейчас сидите в воронке. Вот здесь. А на вас пикируют «Юнкерсы». И ваши товарищи гибнут от их бомб». Смотрю, мои ребята посуровели, улыбки с лиц согнали. У некоторых слёзы появились. Покинули солдаты форт злые и суровые.

Командир нашего истребительно-про-тивотанкового полка сильно беспокоил-ся: куда исчезла целая батарея? По сути, в полном составе ушла в самоволку. Мо-бильников тогда ведь не было. К счастью, наш полковой командир был человеком умным. Он сначала меня отругал как следует, но потом, всё поняв, спустил мой дисциплинарный проступок на тормозах.

Так вот, снова о внуках. я подойду к этому делу серьёзно. Сначала подготов-люсь, прочитаю книги о событиях Великой Отечественной, освежу память, чтобы не только показать им места боевой славы нашего народа, но и, как умный дедушка, об этих местах интересно рассказать. Думаю, что найду нужные слова.

Андрей РУЖНИКОВ: – ОДИН из социологических опросов при-нёс удручающую статистику: около девяти процентов молодых россиян считают, что войну выиграли американцы. Около семи процентов полагают, что на Советский Союз напал… Сталин. Задумаемся: а ведь вина в том, что они так думают – отчасти наша. Мы сами запустили в прокат аме-риканские фильмы в неограниченном количестве. Сделаны они, надо сказать, качественно. Там отменные спецэффек-ты, захватывающие сюжеты. Мы же в какое-то время перестали снимать до-бротные военные фильмы. А когда появ-ляется отечественное кино с техническим уровнем не хуже голливудского, сразу же происходит взрыв интереса к нему моло-дых и подростков.

Давно настало время всерьёз занимать-ся умами и душами молодёжи. Каждый должен что-то для этого сделать на своём месте. Недавно наша ветеранская органи-зация «Щит» выиграла грант на то, чтобы обклеить десять нарьянмарских автобусов баннерами с тематикой 70-летия Победы. Там слова «Спасибо деду за Победу», наши танки-тридцатьчетвёрки, ордена Великой Отечественной войны. Мы запустили кра-сочные автобусы. Они будут ходить до 15 мая. Отложили другие дела, чтобы заняться подготовкой к юбилею Победы. Всё осталь-ное подождёт, а это – главное.

Вячеслав КОРЕПАНОВ: – КОГДА мы в школе, а потом в институте изучали гражданскую войну, я всё никак не мог понять: кто же командовал Крас-ной армией в период с 1918 по 1921 год? Сейчас мы знаем, что это был Троцкий. Но разве где-то это упоминалось? Нет, потому что имя Троцкого оказалось под запретом в советской историографии. Большинство жителей Страны Советов думали, что Красную армию вёл к победам Ленин.

Потом, после перестройки и в ельцин-ское время, из исторического официоза была вычеркнута роль Коммунистиче-ской партии в Великой Отечественной войне. Хотя именно она как правящая и единственная тогда партия составляла одно целое с политическим руководством СССР. И не могла, просто не могла война вестись без партии коммунистов, как бы кто к ней ни относился! Надо ли теперь удивляться тому, что молодые ничего не знают про войну, в которой победили их деды и прадеды?

Расспрашивал Руслан СВЕШНИКОВ

(347)

09 .05. 2015

176 поколение победителей

начало на первой сТранице.

20 лет после войны не мог найти своих однопол-чан и уже сми-рился с этим. И вот однажды попал в руки

журнал «Работница», там, на развороте, у Знамени Победы сфотографирована девушка-комсомолка, а рядом с ней… мой командир батальона Стёпа Неустроев! Тут же написал в редакцию и вскоре получил приглашение приехать в Москву на встре-чу ветеранов 150-ой дивизии по случаю 20-летия героического штурма и водру-жения Знамени Победы над рейхстагом 30-го апреля 1945 года.

ПРОШЛО с тех пор много времени, но у меня до сих пор в памяти ощущение ра-дости от предстоящей встречи с боевыми товарищами. Оказалось, что над нашей дивизией шефствует 247 московская школа, в которой пионерская организа-ция носит имя героев Советского Союза Кантария и Егорова. Так вот на первой встрече нас разместили в школьном зда-нии, человек по 20 в двух классах, и это и помогло общению. По рассказам товари-щей я вспоминал события, командиров, сержантов и солдат тех далёких дней. А проходило примерно так.

«Кантария!», – разнёсся по комнате чей-то голос. я взглянул на вошедшего, но не узнал высокого, стройного мужчину кавказского типа. Когда разговорились, вспомнил почти мальчишку, тащившего пленного немецкого офицера с заткнутым в рот кляпом. Это от него у деревни Худо-белкино я «отвлекал внимание немцев», вёл огонь по правому флангу немецкой обороны ночью, чтобы разведчикам удалось достать «языка». В те же дни к нам «пристал» Гоша Артёменков, беспри-зорник. Вернее, он помог разведчикам ночью, в тумане, зайти через лес в тыл противника и взять «языка». Так и остался в роте разведчиков «сыном полка». Потом Гоша всегда приезжал на встречи ветера-нов 150-ой дивизии.

я сидел и разговаривал с Димой Шиш-ковым. Впервые мы встретились с ним при формировании дивизии, прибыли из разных военных училищ. Он командовал пехотным взводом, я – был командиром противотанкового истребительного взво-да. И через 20 лет узнал его сразу, ведь всё время, пока меня не ранило, мы были вместе. Он напомнил об освобождении городка Осташково: сколько повешен-ных мирных горожан мы увидели, взяв город! И тут у меня перед глазами встали двое ребятишек. Проходя со взводом по улице, увидел их на крыльце: мальчик лет семи держал на коленях девочку лет трёх, малышка плакала, а мальчик со слезами на глазах успокаивал её. Они не знали, где их родители – то ли угнаны в Германию, то ли повешены. я поручил солдату отвести малышей в штаб полка. Судьбу их не знаю, но эта жуткая картина потом часто «при-ходила» ко мне во сне.

… «Масалов, ты что оставил пьеде-стал?», – вскричал кто-то из наших на-встречу статному мужчине, входящему в

комнату. Да, именно наш однополчанин позировал Вутечичу, когда создавали па-мятник в Трептов-парке. А идея этого па-мятника такова. Это было на магистраль-ной улице Берлин – Потсдамер штрассе. Полк готовился к наступлению. До начала атаки оставалось менее часа. Наступила тишина. Вдруг сквозь неё послышался детский плачь. Он доносился глухо и призывно. Ребёнок кричал: «Муттер, мут-тер!». Сержант, стоявший у полкового зна-мени, попросил у командира разрешения спасти ребёнка: «я знаю, где он». Сержант полз на глазах бойцов через заминиро-ванную улицу, прижимаясь к мостовой. Ему удалось благополучно пересечь трас-су и укрыться за бетонной стеной канала. Немецкие пулемёты обстреливали улицу, но он, кажется, не слышал их, поднялся во весь рост и перекинулся через барьер канала. Затаив дыхание, солдаты ждали: как он там? Наконец раздался голос: «Прикройте меня огнём, я с ребёнком». Через несколько минут сержант с девоч-кой на руках был у знамени полка. И вот, спустя 20 лет, красивый, рослый и силь-ный сибиряк, наш однополчанин, на груди которого сверкали два ордена Славы и орден Красной Звезды, встал в позу, как на пьедестале, и начал читать стихи.Сумрачно в Трептов-парке. Утренняя тишина…В немецких венках неярких русские имена.И над гранитным покоем, головой – в облаках,Высится бронзовый воин с девочкою на руках.Тонет в живой сирени каменный пьедестал.Молча возле ступеней немец с девочкой встал.Трубка в зубах зажата, шрама багровый след. Кладёт он к ногам солдата чуть привядший букет.И рядом кладёт дочурка цветок, что несла в руках – Маленькая фигурка в смешных, до колен, чулках.Долго стоят у подножья девочка и отец…И очень она похожа на ту, что держит боец.

я попросил у Масалова эти стихи, и в день отъезда он мне протянул довольно измятый листочек бумаги. Ну а девочка? Её взяла к себе Маша Вавилова, врач по-левого госпиталя, рассуждая так: «Есть сын полка, почему не может быть дочь полка? «Однако об этом узнал командир дивизии, тогда это был полковник Шати-лов, и приказал отдать девочку времен-ным немецким властям. Потом Маша вспоминала: «Мы так привязались к де-вочке, что очень не хотелось отдавать. Но, приказ, есть приказ. За несколько дней сшили ей всё необходимое. Женщины и на войне остаются женщинами».

В ту первую нашу встречу однополчане много вспоминали о «Долине смерти» – поистине кровавых событиях в обороне. А я вспомнил Олю. Мы с ней познакомились ночью, по телефону, когда, она, теле-фонистка, дежурила в штабе дивизии, а я – на наблюдательном пункте. Сразу и договорились о встрече. Через сутки немцы навязали нам бой. Связь всё время прерывалась от разорвавшихся снарядов. Если близко разрыв, я устранял его сам, но тут взрывом повредило провод где-то далеко, на устранение послали связиста из штаба дивизии. Как потом оказалось, это была Оля. Соединив провода, она пошла по одному из них к моему наблю-дательному пункту, чем руководствова-лась, не знаю, но ведь ей было известно, что там у телефона – я. Вдруг – разрыв снаряда у моей ямы, связь прекратилась. Выскакиваю из блиндажа, смотрю: лежит солдатик. Соединяю провода, за воротник затаскиваю безжизненное тело, быстро передаю по телефону обстановку боя и – к солдатику, чтобы перевязать… И тут волосы «встают дыбом» – девчонка вся иссечена осколками. Непослушными ру-ками разорвал на ней гимнастёрку, пере-вязал бинтом окровавленную грудь, снял с себя гимнастёрку, разорвал нательное бельё, чтобы перевязать живот. Её тело совершенно ослабло, она еле дышала. я всё время прерывался: то мне звонили, то я называл новые координаты, квадра-ты, ориентиры, куда нужно подбросить огонька. В очередной раз оглянулся на девчонку, а она, сидя, уже умерла. К ве-черу бой закончился в нашу пользу, враг не мог прорвать нашей линии обороны. Расслабился, позвонил, что в блиндаже мёртвая телефонистка. Пришли мужчина и женщина с носилками. Вот тогда я и узнал, что это была та самая Оля, которой назначал встречу. И сейчас долго не могу прийти в себя, вспоминая, какой оказа-лась эта встреча. … Через 20 лет после Победы вроде мно-гое должно было забыться, а тут, когда слышишь о событиях из первых уст, всё чётко всплывало из памяти, будто только что и ты там был. Главное – из первых уст, а не кто-то когда-то что-то слышал. Порой факты искажаются сильно, и вот пример. В моём наградном листе написано: «Млад-ший лейтенант Самойлов 18 декабря 1943 г. в бою в районе д. Осотки, ведя огонь по огневым точкам противника, в ходе боя заметил самоходную пушку

Василий САМОЙЛОВ, бывший командир истребительного противотанкового взвода 1-го батальона, 756-го Краснознамённого стрелкового полка, 150-ой Идрицко-Берлинской, ордена Кутузова 2 степени стрелковой дивизии

типа «фердинанд», выдвигающуюся на открытую позицию и ведущую огонь по району огневых позиций его взвода, наступающего 3 батальона и батарей. Быстро оценив обстановку, подготовив данные, тов. Самойлов подал команду орудию, которым ко-мандует сержант Попов, об открытии огня. Точным огнём нескольких выстрелов орудия, орудие врага было подбито и загорелось вместе с экипажем. За проявленную отвагу, мужество и находчивость тов. Самойлов удостоен правительственной награды – ордена «Красной Звезды». Командир 756 стрелкового полка, подполковник Житков» .

Красиво? Да! Но всё туфта! Прямо как в кино: увидел, рассчитал, дал команду… Всё это было так. Нашей дивизии с марша приказано было прорвать оборону про-тивника. я со своими пушками опаздывал к наступлению. Дороги разбиты, пушки застревают в грязи, двухдневный переход измучил лошадей. Когда двигались в гору, лошадям на морды накидывали мешки, чтобы он не видели подъёма, подключался расчёт, помогая лошадям. В общем, к на-чалу атаки мы всё же добрались до места. Обоим расчётам приказал вкатить на вы-соту орудия… Сам сел за пушку, наводчик – теперь заряжающий – быстро вогнал снаряд. В это время из-за холма на широ-кое поле перед противником выскочили три танка наших и две танкетки, за ними – пехота. Вскоре один танк загорелся, по ним стреляли «фердинанды», демаскиро-вав себя. Быстро сориентировавшись, я выстрелил по одному «фердинанду» и раз-бил правую гусеницу, он повернулся на ле-вой и подставил мне бок. Боковую броню мои пушки пробивали. я вогнал три сна-ряда в бок, «фердинанд» загорелся. В это время над моим щитом в нескольких сан-тиметрах пролетел снаряд, выпущенный из второго «фердинанда», и разорвался у подножья высоты. Но второго выстрела противник сделать не успел, я вогнал ему снаряд в просвет между пушкой и бронёй. Каких-то две-три минуты решили исход боя. В это время вкатили вторую пушку, и мы помогали пехоте прорывать линию обороны противника...

30 апреля – день водружения Знамени Победы над рейхстагом – стал для нас, ветеранов 150-ой дивизии, днём регу-лярных встреч в Москве. И всегда это выглядело очень торжественно: в центре столицы перекрывалось движение, нас на автобусах подвозили к Красной пло-щади, там строились в колонны вместе с шефами – учащимися 247-ой московской школы – и шли на площадь. Впереди, ко-нечно, бывший командир дивизии Васи-лий Митрофанович Шатилов, тогда он был уже генерал-полковник, и копия Знамени Победы. Сколько москвичей приходило посмотреть на эту церемонию – буквально всё пространство за ограждением было заполнено людьми, и они не расходились, пока мы не уезжали, а при возвращении к автобусам дарили нам букеты цветов.

(347

)09

. 05.

2015

17 7

Накануне Дня Великой Победы мы говорили с Петром Михайловичем о том, что до сих пор остаёт-

ся для него незаживающей раной – о во-йне. А ещё – о сегодняшнем, завтрашнем дне и конечно, о нашей молодёжи.

– Пётр Михайлович, не так давно один из регионов вышел с инициативой начинать первый урок во всех школах страны с хорового пения гимна России. Мол, это будет способствовать патриотическому воспитанию детей. А как вы считаете?

– Думаю, не совсем правильно ставить знак равенства между обязательным пением гимна и любовью к Родине. Да, были времена, когда коллективно «Ин-тернационал» пели. О мощи его воздей-ствия Роберт Рождественский написал в своей «Балладе о бессмертии»: «Луна ползла, как тиф. Безжизненно. Сурово... И вздыбился мотив! И прозвучало слово! Пел песню комиссар. Пел, выбрав гимн из гимнов. Пел, будто воскресал. Пел, голову закинув».

Гимн – это ведь великая молитва… А молитва не может быть по принуждению, только от души, от сердца. Чтобы вызы-вала чувство гордости за свою страну, самые лучшие чувства…

– Но ведь гимн, патриотические во-енные песни поднимали дух бойцов во время войны…

– Несомненно. Но, откровенно гово-ря, на войне, особенно в начале, когда шло унизительное отступление по всему фронту, не до песен было. И в блокадном Ленинграде мы были настолько истощены и обессилены, что тоже, как понимаете, не пели. На душе было столько горечи от того, что Германия уже подчинила всю Европу и теперь хозяйничает на нашей земле. Хотя, без преувеличения скажу: мы всегда верили в победу и делали всё возможное и невозможное, чтобы унич-тожить врага. Так вот, когда я впервые услышал слова песни «Вставай, страна огромная», что-то в душе встрепенулось. Многие её тогда восприняли как во-енный гимн, как призыв к борьбе, как благословение:

Вставай, страна огромная,Вставай на смертный бойС фашистской силой тёмною,С проклятою ордой!я теперь точно могу сказать, с этой пес-

ней шли в бой. С этой песней одержали Великую Победу.

– Что, на ваш взгляд, обществу сегодня необходимо делать, чтобы юные рос-сияне выросли такими же патриотами, как их деды и прадеды? Чтобы так же уверенно, не раздумывая, могли встать на защиту Отечества, если, не дай Бог, «завтра война, если завтра в поход»?

– Надо понимать и учитывать, что лю-бовь к своей земле, к большой и малой родине закладывается с малолетства. И это не должно восприниматься как акция, временный лозунг, а как постоянный целенаправленный кропотливый труд. Здесь родители, воспитатели, педагоги, наставники сами должны быть примером трепетного отношения к духовным цен-ностям, к культуре, истории. К тому, что стоит за словом «Россия».

Мы, конечно, росли в другие времена. И сравнивать, наверно, не стоит. Но почему-то врезалось в память, как рано утром весь Нарьян-Мар дружно шёл – кто на работу, кто на учёбу. Город был рабочий, люди в основном трудились не в конторах, а на производстве – в морпорту, на рыбзаводе, лесозаводе. Вечером, принарядившись, народ отправлялся в кино, в театр, в клуб моряков. Этот стиль жизни мы впитали с юных лет. Хотя за неимением валенок ходили в тобоках, но понимали, что вот так надо относиться к труду, а вот так можно от-дыхать. Думаю, и нынешняя молодёжь так же ориентируется на старших. И это очень ответственный момент в воспитании. А вообще, сегодняшние ребята и девчата во многом более продвинутые, чем мы когда-то. В науках, технике, спорте.

– Когда вышла в свет ваша книга «Ве-ликая Отечественная. Слово солдата», вы сказали, что считали своим долгом рассказать правду о войне. И действи-тельно, в последние годы в мире не раз предпринимались попытки переписать историю Великой Отечественной войны, нашей страны.

– На одном из заседаний оргкомитета «Победа» Владимир Путин сказал, что «попытки фальсифицировать историю Второй мировой войны направлены на то, чтобы лишить Россию статуса стра-ны-победителя, разделить и рассорить народы, использовать исторические спекуляции в геополитических играх». я согласен с президентом, что это наглое очернительство целого поколения, от-давшего практически всё этой Победе, отстоявшего мир на земле.

Моя книга – маленький вклад в правду о войне, дань памяти, долг перед павши-ми боевыми товарищами, фронтовиками, детьми войны, вдовами.

Оболгать Россию, её прошлое действи-тельно легко. Только если это допустим, что передадим в наследство будущим по-колениям? О каком патриотизме, любви к Родине будем говорить?

– Пётр Михайлович, мы уже многим за-давали такой вопрос. Будет ли отмечать-ся в России День Победы лет через сорок, когда фактически не останется живых свидетелей Второй мировой войны?

– Всё зависит от нас самих, от того, какую память передадим своим детям. Маршал Жуков как-то сказал, что «время не имеет власти над величием всего, что мы пережили в войну. А народ, пережив-ший однажды большие испытания, будет и впредь черпать силы в этой победе». Вдумайтесь в смысл этих слов. Вот вам и секрет патриотического воспитания.

– Вы участвовали в войне с первого её дня. В блокадном Ленинграде оказались в возрасте 21 года, были его защитни-ком, участвовали в прорыве блокады, в обороне пробитого коридора, как командир сапёрной роты со своими бойцами обезвредили тысячи немецких снарядов. Что было самым тяжёлым в те долгие ленинградские дни, месяцы?

– Тогда в полной мере пришлось по-знать, что такое голод. Нам, молодым солдатам, выдавали всего 300 грамм хлеба, и через какое-то время мы были похожи на ходячих скелетов. Чтобы не замёрзнуть, спали в одежде, согреваясь горчичниками.

А ещё было постоянное чувство, что смерть на фронте всегда рядом. я был сапёром – и этим всё сказано. Не случай-но же у нас была поговорка, что сапёр ошибается лишь раз в жизни. Не имеет он права на ошибку.

Вспоминается один случай. У нас на участке подорвалась пушка на совершен-но новой немецкой мине. Была поставлена задача рассекретить одну из них и сделать описание, чтобы в будущем сапёры по-нимали, с чем имеют дело. И вот я нахожу эти девять килограммов взрывчатого вещества тола в деревянной оболочке и осторожно начинаю вырубать топором изо льда. Затем мы также аккуратно пере-носим мину на носилках в блиндаж, чтобы оттаяла. И уже потом обезвреживаем, что-бы изучить её устройство. Когда я отправил свой отчёт в штаб, узнал, что у соседей всё не так гладко сложилось: их боец погиб при разминировании. Холодок у меня тогда по спине прошёл. Сколько сапёров в ту войну погибли на минных полях, стали инвалидами, и не перечесть.

– Пётр Михайлович, ваши военные пути-дороги, послевоенная жизнь достойны особого описания, и мы обязательно расскажем об этапах вашей жизни более подробно. А пока такой вопрос. Вы верите в знаки судьбы?

– я нерелигиозный, но в какой – то степени суеверный человек: верю в пред-чувствие, в предсказания. Потому что в большинстве случаев они оправдыва-лись. На войне были случаи, когда смерть казалась неизбежной, но миновала меня. Потому что я это знал. Когда начальник штаба отправлял меня на последнее зада-ние и неоднократно наказывал поберечь-ся, у меня возникло предчувствие, что что-то произойдёт. я был тяжело ранен. Но вернулся домой живым. Мы не имеем права забывать, какой ценой завоёвана эта Победа. Победа всего народа – и тех, кто воевал, остался на полях сражений, и тех, кто трудился в тылу. Надо помнить об этом, чтить и беречь Россию. Считайте это моим наказом потомкам.

С ветераном беседовала Галина ТОРЦЕВА

помнить, чтить и Беречь россию ОБ эТОМ человеке невозможно гово-рить без восхищения. Каждая встреча с Петром Михайловичем Спирихиным невольно становится событием, после которого ещё долго размышляешь и ана-лизируешь услышанное. Поражаешься глубинному смыслу каждого слова, мудрости и цепкой памяти 94-летнего фронтовика. И постигаешь, что есть иное, чем мы привыкли использовать, мерило прошлому, настоящему и будущему.

Его уникальная судьба вместила целую эпоху жизни страны, родного округа, Пустозерска, где прошли детские годы. Из-под его пера вышло несколько книг, сотни статей. А два года назад, уже буду-чи незрячим, он, защитник блокадного Ленинграда, орденоносец, Отличник на-родного просвещения, который возглав-лял сельские школы более двадцати лет, провёл захватывающий по силе воспри-ятия урок истории для старшеклассников родной первой школы. Наизусть цитиро-вал стихи и высказывания исторических личностей, перечислял события и даты. Надо было только видеть восторженные глаза ребят, когда он и просто, без нази-даний, размышлял о судьбе России и на прощание искренне напутствовал слова-ми, проверенными временем: «Любите свою страну. Овладевайте знаниями и щедро делитесь ими с другими. Пусть они служат обществу».

– такой наказ потомкам даёт 94-летний ветеран Великой Отечественной Пётр СПИРИХИН.

(347)

09 .05. 2015

178 больная память

начало на первой сТранице.

Беженцы высокого возраста САМОй младшей из них, Марии Захаров-не Щербак – семьдесят пять. Старшей, А лександре Петровне Прудниковой – восемьдесят два. Покинув свои сады в абрикосовом цвету, они с трудом при-выкают к Северу. С лёгким содроганием вспоминают прожитую полярную ночь, не ведая ещё, что полярный день, когда неза-катное солнце пробивает самые плотные шторы, запускает свистопляску нервов и бессонницы ещё сильнее. Они не все ещё имеют российский паспорт, не получают пенсию и обитают у родственников. Их южный говор, плавно переходящий в рус-ско-украинский суржик с распевным «шо» вместо чёткого «что» и неправильным ударением в слове «ненецкий», выдаёт в них недавних жителей Новороссии.

И всё-таки теперь они – наши земляки. Северяне. Дети той войны – Великой От-ечественной – и бабушки-дедушки войны сегодняшней, что нынче застыла в хруп-ком, то и дело нарушаемом, перемирии на Донбассе. Их жизнь началась накануне фашистского нашествия на нашу страну – Советский Союз и приблизилась к сво-ему естественному закату с фашистским нашествием на Украину. Они уцелели в чудовищную оккупацию сороковых и выжили в кромешную бойню десятых. Их страшный жизненный опыт вместил в себя трагедии двух веков – ХХ и ХХI-го. Они видели своими глазами нацистов в угластых касках со «шмайсерами» и на-цистов с «калашниковыми» в натовских обносках. На них пикировали немецкие «мессершмитты» и украинские СУ-25. Они – бегущие по войнам.

Пронзительно-щемящая, хотя и по-рядком заезженная строка из песни «Это праздник со слезами на глазах» обретает в их сознании буквальный, осязаемый, смысл. Семидесятый День Победы для них – слёзы не только радости, но и изгнания. Слёзы текут из стариковских глаз, когда они, превозмогая боль недавних утрат, рассказывают свою горькую беженскую эпопею. Слёзы застят их взгляд, когда динамик в Отделе федеральной миграци-онной службы по НАО взрывается гимном Великой Отечественной «Вставай страна огромная!», а начальник Отдела Ольга Михайловна Кузьмина находит для них простые и задушевные слова:

– Спасибо, что вы пришли к нам се-годня на чашечку чая. От всей души по-здравляю вас с 70-летием Победы! Вам выпала трудная жизненная доля. Детьми вы преодолели немыслимые испытания Великой Отечественной. Вынесли го-лодные и трудные послевоенные годы. Восстанавливали и строили нашу страну. Ещё недавно вы и подумать не могли, что опять попадёте в пламя кровопролитной войны. Что снова на ваши головы посы-плются бомбы и снаряды. Что, покинув свои дома, родных и друзей, вы окажетесь у нас на Крайнем Севере. Мы, сотрудники Отдела федеральной миграционной служ-бы по Ненецкому округу, хотим, чтобы вы почувствовали нашу скромную заботу. В том числе и скорым оформлением до-кументов, которые необходимы для про-живания в России. Доброго вам здоровья, счастья и угощайтесь, пожалуйста!

Гости угощаются. ОФМС и редакция газеты «Выбор НАО» вскладчину органи-зовали им скромный стол: чай, пирожные, конфеты. Знакомимся. Супруги Щербак из посёлка Фрунзе, что на Луганщине: Мария Захаровна и Владимир Петрович. У Влади-

мира Петровича неистребимый суржик: украинские слова пополам с русскими, «ходылы» вместо «ходили». Бабушка Маруся самая бойкая в нашей компании. Александра Петровна Прудникова из До-нецка – самая горячая, максималистка.

Валентину Семёновну Глебову привёз из Славянска сын Евгений Евгеньевич. Из того самого городка-героя Новороссии, который год назад держал оборону про-тив украинских силовиков, пока не пал в июле 2014-го. Защитники Славянска называли его созвучно со Сталинградом – Славянскградом.

Каждый шаг бабушке Вале даётся с трудом: она переставляет ноги, уперев впереди себя стойку. Мучительно одо-левает ступеньки цокольного этажа – за тем, чтобы оглушить нас, живущих в мире и видевших войну только по телевизору, исповедью двух своих войн.

валентинины дни СОРОК первый настиг пятилетнюю Валю в деревне Врево Псковской области. Отец Семён Алексеевич привёз сюда маму, брата и сестричку, а сам – на фронт. По инерции сработала вера советских людей предвоенных лет в Красную армию: не пустит она фашиста на Псковщину, в глубь России! Кто не смотрел тогда фильм «Если завтра война», где наши герои с именем Сталина гонят супостата на запад и бодро поют одноимённый марш?

Однако уже в июле немцы захватили Врево. Согнали всех на площадь и сказа-ли: если погибнет хотя бы один наш солдат – расстреляем всю деревню. Ферштейн? Тогда разойдись!

Когда партизаны всё-таки укокошили какого-то фрица, фашисты расстреливать людей, как грозились, не стали. Зачем

уничтожать рабов? Погрузили детей, кто постарше, на подводы, потом в товарняк, и повезли в Латвию, на тамошние хуто-ра – батрачить на остзейских бауэров и латышских кулаков.

– Помню, полицая, который бренчал на балалайке, когда нас на телеги затал-кивали. Всё потешался: всё равно, мол, сдохнете.

Так Валя оказалась в Прибалтике. Хозя-ин-латыш поселил их в бане, топившейся по-чёрному. Всю оккупацию дети поби-рались Христа ради и вкалывали до из-неможения на новых «арийских господ». Что удавалось выпросить у добрых людей, тем и жили.

– А из домов хуторян так пахло супом и колбасой! В окно заглянули, а там на столе мука в кадке. Белая, пшеничная, рассып-чатая. Голова закружилась, ноги не дер-жат. Как выжили до освобождения в сорок четвёртом – сама сейчас не представляю. Вывезли меня с сестрой и братом под Ригу на ферму, подкормили немного. Тут нас мама с папой и нашли. Слава Богу, на во-йне уцелели. Начали налаживать жизнь. А как её наладить, если есть нечего? Щи с крапивой на завтрак, обед и ужин. Так прошло детство.

Вот вы спрашиваете, на какой войне было страшнее? На этой. Днём бомбёжка, ночью бомбёжка. В перерывах сон. Тяжё-лый, тревожный, грохочущий. Когда я в Нарьян-Мар приехала, то долго не могла привыкнуть к тишине. Однажды увидела по телевизору нашу пятиэтажку в Сла-вянске. Сердце сжалось от ужаса: дом, в котором прожила столько лет, наполовину разрушен, подъезд смят в лепёшку. По-казали соседку, всю в чёрном. У неё сына убило. А я – спаслась. Успела…

Валентина Семёновна прерывает рас-сказ. Слёзы в 79 лет – не просто эмоцио-

Бегущие по войнам

1945

Валентина Глебова: «Вы спрашиваете, на какой войне было страшнее? На этой»

Дети войны через 70 лет стали стариками войны

Освобождение Украины в годы Великой Отечественной

Донецк 2014 г. Киевский район

окончание на след. сТр.

(347

)09

. 05.

2015

17 9

нальное переживание, но запредельное напряжение физических сил. У войны не бабушкино и не дедушкино лицо. «В старости есть наслаждение – медленных действий, неторопливых решений», – на-писал Александр Солженицын в «Красном колесе». Но не подарила им жизнь такого наслаждения…

«той войне не умыться до этой!»ВАКУУМ тягучего молчания заполняет Мария Захаровна Щербак:

– Мне четыре года было, когда нача-лась Отечественная война. Старший брат погиб на фронте, папа вернулся с войны инвалидом. Что я, малышка, могла с той поры помнить? Всё больше, что взрослые рассказывали. Немцы в нашем селе Гезо-во Алексеевского района Белгородской области особо не лютовали. Расстрелов и расправ не было. Может, потому, что долго у нас они не задержались. Правда, свиней и курей у крестьян поотнимали.

Когда нас освободили, счастье было ве-ликое! я, маленькая, неплохо пела. В на-шем доме стояли солдаты, они всё время просили меня спеть. Какая это радость: видеть их улыбки, слышать смех, когда я заводила «Катюшу» или «Во саду при до-лине громко пел соловей». А иногда и слё-зы… Залезу на стол и громко объявляю: «А сейчас перед вами выступит Маруся Пяташова!» Спою и громче всех сама себе хлопаю. Уже повзрослев, поняла, как мно-го это было для солдат – услышать детский голосок. Такой же, как, может быть, у их дочки или внучки.

Той войне не умыться до этой! В со-рок первом, бывало, прилетит самолёт фашистский, покидает бомбы – и до свидания. А тут как начнут лупить из этих

проклятущих «Градов» – белый свет мер-кнет. Жуть!

Сначала нас бомбили ранним утром, часа в четыре, и вечером. Потом стали «угощать» ещё и в середине дня. А с про-шлогоднего августа уже без остановки. Хорошо помню первый обстрел «Градом» – он врезался в память. На землю с неба обрушился огонь и гром – не передать ка-кой. Мы повыскакивали из домов. Вокруг всё горит, рушится. Украинские «Грады» на высотке стояли, им удобно было нас утюжить. Каждый день кого-то убивали. Осколки с пятерню, да с насечками: в тело вопьётся, всё нутро переворошит. В Отечественную не было таких.

За осень украинские военные больше двухсот домов во Фрунзе разбомбили. Куда до них немцам! Нацгвардейцы даже в коров стреляли, в безвинных животных. Просто так, потехи ради. Бежит по полю подстреленная бурёнка, мычит от боли, падает, бьётся в агонии. Её-то за что?

во дворе берёзка стояла…КОГДА-нибудь мы вспомним это и не поверится самим… Рассказы бабушек-дедушек войны мутными стёклышками обрывочных воспоминаний переме-шиваются в калейдоскопе вселенского горя, обрушившегося на Донбасс через 70 лет после Великой Отечественной. Кто составит летопись народной беды? Кто успеет записать слова людей, вступивших в предзакатную пору жизни? Найдётся ли на них современный Михаил Ромм или Роман Кармен? Хватит ли байтов памяти в диктофонах журналистов?

Каждый штрих в их рассказах поистине бесценен. Кто мог подумать, что вчераш-ние трактористы и шахтёры, взявшие оружие, чтобы сражаться с эсэсовцами

ХХI столетия, выкравшими для своих зондеркоманд родные слова «Азов» и «Донбасс», «обидят», по выражению Вла-димира Путина, карателей-бандеровцев, нанеся им сокрушительное поражение – и не одно? Что они, трактористы и шахтёры, назвав себя ополченцами, докажут, что честь и достоинство в наш развращённый, коррумпированный, насквозь пропахший деньгами век – не пустые слова?

Один, вроде бы неосновной, нюанс войны в Новороссии, вспомянутый Ма-рией Щербак: ополченцы повсюду, где шли боевые действия, вводили сухой закон. Зорко следили за тем, чтобы ни-кто не обижал стариков и слабых, не использовал сиюминутные выгоды сво-его положения для извлечения шкурных дивидендов. Однажды, рассказывала Мария Захаровна, она договорилась с человеком, пообещавшим вывезти её с мужем из Фрунзе. А тот в последний момент струхнул. Куда идти за правдой? Власть в посёлке одна – ополченцы. Им и пожаловалась. Тот трусоватый извозчик, наверное, не раз потом клял своё мало-душие, копая четыре дня подряд траншеи – такое наказание было ему назначено.

Кто-то, быть может, по-демократически скривится, либерально ухмыльнётся, политкорректно фыркнет, толерантно съехидничает: мол, это самовластие, узурпация, нарушение прав человека. Пусть их. Собака лает, а караван идёт.

– Мне было пять лет, когда немцы дра-пали из Фрунзе, – включается в разговор Владимир Щербак. – Палили всё, что могли. Потом через нас румыны шли, кото-рых разбили под Сталинградом. Жалкие, голодные, обмороженные. Грабили всё подчистую. Но нынешняя война страшнее. Обстрел за обстрелом, земля ходуном хо-дит. я в огород вылез, а тут снаряд. Меня

2015

контузило, рука отнялась. С той поры почти глухой.

У немцев, понятно, «Градов» не было. Не было и более чудовищных машин для убийства: «Ураганов», «Точек У», реактив-ных штурмовиков, фосфорных и кассет-ных бомб, которыми украинские сило-вики сжигали, расстреливали, травили, калечили стариков и детей Новороссии. Не придумали ещё при Гитлере напалм, вакуумную бомбу, начинку снарядов дротиками, поражающими всё живое вокруг, даже воробьёв на деревьях. И как знать? – может, не беседовали бы мы сейчас с Щербаками, попивая чай, если бы не…берёзка.

Она выросла у их дома во Фрунзе. Никто её не сажал, сама пробилась. По-шла вверх, заслонила окно. Одно время хотели её срубить, да пожалели живые клейкие листочки.

– И шо вы думаете? – бабушка Маруся переходит на суржик. – Та берёза выросла выше дома. И снаряд попадает именно в неё, представляете? Дерево пополам. Окна вдребезги, шифер в крошку. Если б не берёзка – осколок всю стену бы раз-нёс. Она на себя удар приняла. Спасла нас за то, что мы её не сгубили.

Владимир Щербак: «Мне было пять лет, когда немцы драпали из Фрунзе. Палили всё, что могли»

Мария Шербак: «Нацгвардейцы даже в коров стреляли, в безвинных животных. Просто так, потехи ради»

Александра Прудникова: «А командира полицаев партиза-ны всё-таки выследили и настигли в Польше. И закололи штыком»

На вершине горы приблизительно на полдороге между Донецком и Луганском был Памятный комплекс на Донбассе в честь героев Великой Отечественной, победивших нацизм и фашизм, в прошлом году захватили и разбомбили киевские войска. Силы ДНР и ЛНР отбили его, заплатив немалую цену, и теперь красно-бело-синий флаг сопротивления реет над ним, развеваясь на ветру. В августе 2014-го здесь, как и в 43-м году, шли кровопролитные бои. Возможно, тогда деды сегодняшних противников шли в атаку плечом к плечу

Здесь больше не живут

(347)

09 .05. 2015

1710рый выследил отряд и донёс в комендату-ру. Ещё смутней – четверть сотни парти-зан, раненых, окровавленных, избитых – которых полицаи пригнали в деревню. Маму, бабушку и детей, выволоченных смотреть казнь. И саму казнь. Полицаи рыли ров, немцы их подбадривали. Потом живого отца и его товарищей засыпали землёй. На глазах у Саши. Других парти-зан повесили. Тоже на глазах.

А ещё Александра Петровна не видела, но знает, что командира тех полицаев, который удрал с немцами, партизаны всё-таки выследили и настигли в Польше. И закололи штыком.

Для неё та война – страшнее этой. Хотя и нынешняя кровавым наждаком про-шлась по жизни. Дом Александры Петров-ны в Киевском районе Донецка «Грады» сравняли с землёй. Как и весь Киевский район близ аэропорта, где украинские силовики не оставили камня на камне. В Нарьян-Мар бабушку вывозили внук Вита-лий и зять Анатолий Николаевич. По сути, провели настоящую эвакуацию.

субсидии из бюджета доброты СПАСЕНИЕ беженцев с Донбасса – отдель-ная тема, по которой тоскует перо военно-го хроникёра. Нескончаемым рефреном звучат их рассказы о дорогах, бомбёжках, дорогах-бомбёжках, переполненных ав-тобусах, посечённых осколками попутках, лагерях для перемещённых лиц, кружках с обжигающим руки гуманитарным чаем, продымленных полустанках, сорванных расписаниях поездов, бдениях в аэро-портах… И горьких праздниках встреч с родными, как и полагается на войне, со слезами на глазах.

Не знаем, добрались бы бабушки-де-душки войны до благословенного мирно-го Нарьян-Мара, их Земли Обетованной на 66-й параллели, с её мглой полярной ночи, витаминной пустотой в синтетиче-ских импортных овощах, если б не люди, которые не дали им пропасть, сгинуть, выходили, отогрели, заглушили громовое эхо «Градов» в их омертвевших сердцах. Это были не только родные и близкие. Со-вершенно незнакомые люди: ополченцы, таможенники, попутчики, россияне и украинцы принимали беженскую беду как собственную. Принимали деятельно: без охов-ахов, сюсюканья, необремени-тельного для себя сочувствия, а хотя бы чуть-чуть уменьшая убыток от этой беды. На денежных весах субсидии из бюджета доброты весили немного. Но они были и работали на возвращение к жизни.

Из Изварино Луганской области Щер-баки добрались до рубежного посёлка Донецк – тёзки столицы Донбасса. На укра-инской таможне беженцев – тьма. Столпот-ворение. Увидела Мария Захаровна, что

не одолеть им, старикам, живую очередь. – Тут женщина в форме подходит и ве-

дёт нас к пропускному пункту на украин-ской стороне, – рассказывает. – «Пишите, – велит таможенник, – бабушка, деклара-цию». А вся наша с Володей декларация – его костюм, пара рубашек, моё платье, да наши клюшки. Всех капиталов – пять тысяч рублей и четыреста гривен. я ни-чего не вижу, взгляд плывёт. Таможенник сам за нас бумагу заполнил, мы только подписи поставили.

Так оказались в России, в Каменск-Шахтинском. Теперь до Москвы добраться надо, чтобы уже оттуда в Нарьян-Мар, к Коле. А денег кот наплакал. Женщина, которая нас к таможне провела, дала 150 рублей на такси до вокзала. Кое-как до-ехали до столицы.

В аэропорту Домодедово мужчина, как принято сейчас говорить, неславянской национальности увидел мой паспорт с пропиской в Донбассе у стойки регистра-ции. Всё сразу понял. «Пойдёмте, – го-ворит, – я вас покормлю». Мы с Володей поблагодарили и отказались. Тогда он принёс две бутылки минеральной воды и буквально силой вручил тысячу рублей. И я заплакала… А как сюда приехали – прямо-таки на волнах людской заботы оказались. Особенно друзья сына усерд-ствуют. Кто диван принёс, кто постель, кто кастрюли. Мы уже отказываемся, просим их остановиться, а они всё несут.

я бы на месте российского правительства северянам любые деньги платила только за то, что они здесь живут и обживают этот край. После юга мне в ужас было: в десятом часу рассвет, в два часа дня – темень непро-глядная. Мама родная! В нашем возрасте такие перемены даются ох как нелегко. Если бы мне сказали: на Донбассе нет ни-какой войны, всё это было – страшный сон, я бы, кажется, пешком домой пошла.

«Дибiли з луганьску» СЕРДцЕ отбивает удары горькой радости – бывает, оказывается, и такая – в унисон человеческой доброте. И сжимается от ощущения своей потерянности в этом мире и его, мира, подлости. Горше всего, что подлость порой источают люди род-ные по крови. Дочка племянницы Щерба-ков, харьковчанка Наташа, с подгузников жила у Марии Захаровны и Владимира Петровича. Летовала в их черешневом саду во Фрунзе, молочко парное пила. Наела розовую мордаху, стала гарной дивчиной, закончила Художественную академию в Харькове. Когда в Украине завоняло майданом, услышали старики от Наташи такие слова: «Ви всi там у Лу-ганьску дибiли! Ось «Правий сектор» до вас прийде – буде вам порядок!»

– Сын говорит: «Кого ты, мать, выкор-мила – фашистов!» Не хотим их знать...

Бегу

щие

по во

йнам

иди и смотри …Мы беседуем-чаёвничаем, а Алексан-дра Петровна Прудникова молчит. Скоро становится понятно, почему. Страшные сороковые, в которые погружаются наши бабушки и дедушки войны, всё-таки не сожгли их, а только опалили. Пронеслись мимо огненным смерчем, дохнули по-роховой гарью, сжали спазмами голода и унижений оккупации – но пощадили. А Александру Петровну – нет. И слёзы по щекам, когда тема двух войн втягивает в разговор и её, уже не текут, а льются.

Война нанесла ей удар там, где она шагала особенно беспощадно и люто – на Смоленщине. В партизанском крае. В каком году это было? Когда вам за во-семьдесят, годы сливаются в одно зыбкое, колышущееся пятно воспоминаний. Алек-сандра Петровна помнит серую стальную змею немецких танков, вползающих в деревню Омушенки. Отца Петра Романо-вича, связного в партизанском отряде. Очень смутно пастуха – русского! – кото-

северяне своих не бросают ПО-РАЗНОМУ складывается жизнь ба-бушек-дедушек войны сегодня. Вален-тина Глебова, россиянка по рождению, быстро и без проволочек восстановила гражданство. В мае ждёт первую пенсию. За квартирой, оставленной в Славянске, присматривает соседка. Хотя что за ней присматривать? Украинская нацгвардия, которая нынче хозяйничает в Славянске, двушкой в хрущёвке наверняка побрез-гует, а грабить там нечего. Продать жи-льё в полуразрушенном доме нереально. Купит его разве что сумасшедший. К тому же для этого нужно ехать в оккупирован-ный Славянск.

– Живу я хорошо, тут и помирать буду, – безо всякого кокетства произносит Валентина Семёновна.

У Щербаков положение сложнее: им российское гражданство, а значит, пен-сия и все пособия, светят лишь через несколько месяцев. Пробелы в доходах восполняются поддержкой близких, в том числе материальной. Сын Николай и невестка Наталья не дают старикам почувствовать кризис, о котором все твердят. Да ещё Михаил, брат Владимира Петровича, переводы из Омска шлёт.

Когда наше чаепитие подходило к кон-цу, заместитель начальника ОФМС Ирина Ермолина повела бабушку и дедушку Щербаков разбираться с документами на гражданство – облегчить и ускорить всё, что можно. Пообещал помочь беженцам высокого возраста и поспевший к уже остывшему чаю председатель Совета ветеранов НАО Вячеслав Корепанов.

стрелы злобной ярости цЕПКИМ якорем держит их Донбасс. Снятся яблони в цвету и синее высокое небо. Все разговоры – о ней, малой, а для кого-то большой родине, из которой их выдавила война. Едва ли не каждый день с Украины приходит новая боль, будто мало её было в страшную бежен-скую годину. Даже здесь, в Нарьян-Маре, не отпускают бабушек-дедушек войны каратели Славянска и Дебальцева, вы-кормыши Бандеры. Не разбомбили их «Градами» – отравляют ядом подлости, теперь уже государственной. Вдогонку промахнувшимся осколкам железа летят стрелы злобной ярости киевских властей, запретивших своим сограж-данам «второго сорта», подневольным ветеранам Великой Отечественной, надевать ордена и медали с «тоталитар-ной» советской символикой. И сверлом вгрызается обида за стариков в Киеве и Львове, Харькове и Днепропетровске, Славянске и Краматорске, добывших в сорок пятом Победу, а в 2015-м оказав-шихся в оккупации.

– Дурнее не придумаешь – запретить участникам войны надевать награды! – за всех возмущается бабушка Маруся Щербак. – Это ж смерти подобно! Это кощунство, унижение, уничтожение… Да перед этими людьми на колени стано-виться надо! Вы ещё увидите, что будет в Украине 9 мая. Люди с протестом на улицы выйдут.

…Допит чай, расходятся гости. В кори-дорах ОФМС звучат отголоски недогово-рённого, недоспоренного. Надо ли Рос-сии признавать самопровозглашённые ДНР и ЛНР? Массово вывозить беженцев? Как заставить клику Порошенко уважать не только милых их сердцу подданных, которые молятся на Бандеру, но и тех, кто отдал Украине здоровье и силы, лю-бовь и судьбу?

Тяжело даются старикам крутые сту-пеньки наверх из офиса Федеральной миграционной службы. Тяжело на серд-це от вопросов, на которые пока нет ответов...

Игорь ПЕРСИКОВ, фото Альберта ЛЮДВИГА

больная память

окончание.начало на предыдущих сТр.

Ольга Кузьмина: «Спасибо, что вы пришли к нам на чашечку чая. От всей души поздравляю вас с 70-летием Победы!»

(347

)09

. 05.

2015

17 11

счастье развеДчиКа Филиппова

живи и помни

на войну – со своим чумомЗимой 1941 года мой прадедушка Максим Васильевич Канюков ушёл из Канинской тундры на фронт. Защищать Родину он отправился со своими оленями, с чумом. Пунктом отправки оленетранспортного эшелона было село Несь. Воевал прадед на Карельском фронте в 4-ом отдельном оленном лыжном батальоне. 1 июня 1943 года получил звание ездового 1-ой Армии оленного транспорта.

В НАЧАЛЕ 1942-го войсковая разведка 20-й горной германской армии «Лапландия» установила, что в тылах 14-й армии про-тивника появились части с загадочными названиями – ОТ-1, ОТ-2, ОТ-3. Немецкие генштабисты гадали: у большевиков, ви-димо, сформированы особые танковые ча-сти, готовится наступление. Однако за этой аббревиатурой скрывались всего-навсего скромные оленные транспорты. Осенью 1942 года были дополнительно сформи-рованы четыре дивизионных и бригадных оленных транспорта, каждый из которых насчитывал 605 оленей. В транспорте (роте) служили 96 бойцов и командиров, одним из которых был мой прадедушка.

Из наградного листа Максима Васи-льевича узнаю, что «за период службы в дивизионном Олень-транспорте 31 ОЛ Бригады показал себя мужественным бойцом-оленеводом». Он участвовал во всех боевых выходах в глубокий тыл про-тивника в очень трудных условиях местно-сти, аккуратно и своевременно доставлял вооружение и боеприпасы на поле боя. И при этом, как отмечено в наградном листе, не имел потерь в оленьем поголовье и в транспортном инвентаре. А также сохра-нял ценный боевой груз, несмотря на смер-тельную опасность. За что был представлен к медали «За отвагу».

Мой прадед в составе оленной армии от-важно воевал на мурманском направлении почти три года, был контужен. За мужество, проявленное в боях на Карельском фронте, Канюков Максим Васильевич был награж-дён медалями «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья». В 1945-м он был де-мобилизован (приказ № 250 от 3 октября). Но трудным и долгим был путь солдата в родные края, домой он вернулся только в 1946 году.

Началась мирная трудовая жизнь. В семье к довоенным троим детям прибави-лись ещё трое. Максим Васильевич был оленеводом-единоличником и только тогда, когда образовался колхоз имени Чкалова, вступил в него. Он был добрейшей души человек, свято чтил законы своей земли. Умел камлать (шаманить). Через все не-взгоды тундровой жизни, через неустроен-ность быта и множество других препятствий пронёс на плечах не один десяток лет и не старел ни телом, ни душой – это что-нибудь да значит. Умер в 1972-м году от рака, оста-вив после себя крепкий, нестареющий род.

Мария КАНЮКОВА, десятиклассница, село Ома

этнокультурным центром НАО, продолжается. К участию в акции приглашаются школьники и студенты. Молодым людям предлагается провести исследовательские работы, изучая историю жизни членов семьи, родственников или знакомых, принимавших участие в военных действиях на фронте, или работавших в тылу, или переживших страшные годы войны. Конкурсные работы принимаются по адресу: Нарьян-Мар, Смидовича, 20 А, Этнокультурный центр НАО, отдел коми культуры. Тел./факс: (81853) 2-16-92, тел. 2-16-96. E-mail: etnonao@mail.ru

Акция «Мы нашей памяти верны», объявленная

В первом же бою показал себя до-стойным солдатом, за что был пред-ставлен к медали «За отвагу». Но от награды отказался, попросив снять с себя судимость. Он часто говорил: «Ох, и везучий я. Мать, наверно, вы-молила мне жизнь у Бога.. Набожная она была».

За смелость, рискованность, кре-пость духа и характера Павла Никола-евича определили в разведку. С июня 1942-го по июль 1945-го служил коман-диром отделения разведки в 436 стрел-ковом полку. С июля 1945-го по октябрь 1945-го – командиром отделения 1041 стрелкового полка.

Были у него воспоминания о време-нах пребывания в разведчиках: «Ночью со своим отделением пошёл за «язы-ком». Было это зимой под Будапештом. Погода стояла слякотная. То снег шёл, то дождь. Такая погода самая лучшая для разведчиков. Поползли мы к тропе, по которой ходили немцы в блиндаж, закопались в мокрый снег и замерли. Время тянулось нестерпимо медлен-но, не приведи господь никому такое бесконечное ожидание. Окоченели мы. И курить охота, спасу нет! Лежали так около четырёх часов. Наконец по-слышались шаги солдат. Вдруг я увидел в тени фрица. Только поровнялся со

мной – дёрнул его за ноги. Тот упал. я ему рукавицу в рот засунул, чтоб тихим был. И потащили мои ребята «языка» к нашей передовой…»

Сохранились его вспоминания о переходе через Днепр в сентябре 1943-го: «Вплавь шли. Повесили автомат, боеприпасы – в шапку, и так пришлось переплывать. Днепр-то широкий, плыли по течению, далеко несло. Немец как раз на горе, на Щелье, под домами пуле-мётные точки стоят. Тут они нас начали угощать как положено, но мы всё-таки переправились».

Завершил войну мой прадедушка в звании сержанта в австрийских Альпах.

Мой прадед Павел Николаевич Филиппов перед войной работал в оленсовхозе на мотоботе матро-сом. Ему не повезло – во время шторма сломался мотор мотобота, за что ему дали два года лагерей на воркутинских шахтах. Там он был подрывником, оттуда и ушёл на войну в 1942 году, по призыву Ненецкого окружного военкомата.

ВОЕННыЕ пу ти прадеда прошли через Москву, Калинин, Смоленск, Воронеж, Будапешт. Форсировал Днепр и Дунай, штурмовал Карпаты и Альпы, освобождал Украину, При-балтику, Венгрию, Чехословакию, Австрию.

Александр СМЕТАНИН, десятиклассник Красновской школы

Для нашей семьи война заКончилась тольКо сейчасСвоего прадеда, донского казака Фёдора Андриановича, я знаю лишь по рассказам моей бабушки, которая бережно хранит его фотографию – это всё, что осталось от него.

МОЛОДАя семья Можайских ожидала рождения первенца, когда началась Великая Отечественная. В первые же дни войны прадед ушёл добровольцем на фронт. Последняя его встреча с супругой Катей состоялась в конце ав-густа 1941 года. Кавалерийский полк, в котором служил мой прадед, стоял в 20 километрах от дома. Чтобы показать доченьку, которой тогда было всего две недели, прабабушка прошла этот путь пешком с ребёнком на руках. Это был единственный раз, когда он видел своего ребёнка.

Уже после окончания войны пришло извещение о пропавшем без вести ря-довом Можайском Фёдоре Андреевиче. И ещё долгие годы прабабушка Катя ждала его возвращения с фронта. Она умерла в 2007-м, так и не узнав о судьбе своего мужа.

Однажды я подумал: может, я смогу узнать что-то о пропавшем без вести? В

интернете нашёл сайт «Мемориал» – это обобщённый банк данных архива Мини-стерства обороны Российской Федерации, который, оказывается, содержит инфор-мацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны. Ввёл данные праде-да и… Вот она, карточка военнопленного из немецкого лагеря Шталаг XIII-C, кото-рый находился на территории Германии, на окраине городка Хамельбург, в 80 км к востоку от Франкфурта.

На карточке – фотография моего пра-деда, который держит в руках табличку с фамилией Можайский и лагерным номером 14 251. Такие же номера выжи-гали на груди или руке пленного. Рядом с фотографией – отпечаток его пальца. Исследуя карточку, я узнал, что праде-душка служил в 126-м кавалерийском полку и попал в плен 26 сентября 1941 года в Днепропетровской области возле посёлка царичанка .

По диагонали карточка перечёр-кнута. Сверху указана дата смерти – 22.2.1945. Он погиб в плену за 44 дня до Победы. Всего в лагере Шталаг XIII-С было уничтожено более 30 тысяч воен-нопленных. Лагерь был освобожден 6 апреля 1945 года 47 танковым батальо-ном союзных войск.

Пропавшие без вести – сухой юри-дический термин, определяющий по-ложение человека, о местонахождении которого нет достоверной информации. я хочу, чтобы моя работа помогла найти хотя бы одного пропавшего без вести солдата. Ведь говорят, что, пока не найден последний солдат, война не закончена. Для нашей семьи она закон-чилась только сейчас. И я точно знаю, что когда-нибудь я побываю на месте захоронения моего прадеда, в городе Хамельбурге, отвезу горсть русской земли на могилу, и скажу ему: «Мы пом-ним о тебе, солдат!»

Ром

ан Е

РМО

ЛИ

Н, с

емик

ласс

ник

шко

лы №

5 г

. Нар

ьян-

Мар

а

(347)

09 .05. 2015

1712

Из прикроватной тумбочки Антонина Васильевна достаёт главное своё богатство — медали. Распутав белый шнурок, затянувшийся на матерчатом мешочке узлом, извлекает награды и раскладывает на койке поверх покрывала: «Ветеран труда», «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «60 лет Победы», «65 лет Победы». Чтоб сфотографировать «для газеты». Вдруг спохватывается: «А последнюю, что губернатор привёз, я и забыла...» Юбилейную медаль «70 лет Победы» Игорь Кошин вручил в Пустозерском доме-интернате четырём живущим тут труженицам тыла. Антонина Скопина самая старшая — ей 91 год.

Руки у Антонины Васильевны сноровки не утратили, вон как споро с узелком справи-лась. Но глаза в последнее время сильно сдали. А ещё стали отказывать ноги. Она привыкла регулярно гулять

во дворе. Сейчас — не может, разве в коридоре подольше посидит, свежим воз-духом из форточки подышит. Дело даже не в том, что в приспособленной когда-то под дом престарелых и инвалидов жилой трёхэтажке нет лифта и пандуса для коля-сок. Неходящих бабушек и дедушек, когда нужно, на улицу выносят на руках. Просто ветрено ещё, промозгло. Вот и ждёт с нетерпением, когда наладится погода и можно будет погреться на солнышке.

– Сколько же у вас трудового стажа, Антонина Васильевна? – спрашиваю.

– Да я и не помню, – улыбается смущён-но. – Три класса только закончила, а всё остальное время работала. До тех пор, пока из села сюда ни привезли. В восемь-десят лет не стало уже сил печку топить да воду носить.

Она высокая, стать с возрастом не утра-тила, а ладони — небольшие, работой не разбиты, для крестьянки на удивление аккуратные. Хотя, как представишь, сколько всего ими переделано, сердце сжимается...

НА НОВУю РОдИНУВ НЕНЕцКИй округ Тоня Скопина попала в 1943 году. Приехали по переселению с мамой, братом Володей и сестрой Мирой. Думали на время, оказалось — навсегда.

Их семья жила в маленькой, на семь дворов, деревушке Верхние Скопинцы Ки-

ровской области. Отец рано умер от тифа. Мама работала в колхозе «Россия» и тянула пятерых ребятишек. Перед войной самого старшего, Афанасия, призвали на срочную, служил где-то под Уфой. Когда фашисты перешли границу, их воинскую часть бросили навстречу стремительно смявшей передовые рубежи советской обороны и покатившейся вглубь страны вражеской лавине. И так получилось — судьба ли благоволила, или Господь помог — но идущий на запад эшелон остановил-ся на железнодорожной станции Лянгасо-во. До их родной деревни – всего полтора километра. И красноармеец Афанасий Скопин метнулся домой. Заскочил в избу, обнял маму, простился и бегом обратно. Больше от него вестей не было...

За годы Великой Отечественной толь-ко фронтовиков погибло 9 миллионов человек. Но её начало было поистине страшным. Тысячи и тысячи бойцов, ко-мандиров и комиссаров, остановивших ценой жизни не знавшую до того сбоев не-мецкую военную машину, растворились в вечности, не оставив после себя родным

ни письма, ни похоронки, ни извещения «пропал без вести». «И во всём этом мире, / До конца его дней,/ Ни петлички, ни лычки/ С гимнастёрки моей...» – эти пронзительные строки Александра Твар-довского о каждом из них.

Скопины и до того жили трудно. А в вой-ну вовсе стало голодно. Выручал огород и особенно то, что держали корову. Тоня, старшая дочка, подоит. Мама, когда на колхозных работах не занята, отмахает пёхом больше десяти километров до Кирова, продаст, купит хлеба. И до следу-ющего раза.

Как-то встретила в городе вербовщи-ков, зазывавших народ на Север. Златых гор не сулили, но обещали, что жильём там обеспечат и с кормёжкой проблем не будет. А работа Скопиных не пугала, они никогда не бездельничали. Ну и за-собирались в путь. Поехали, правда, без Зои, средней сестры. Та упёрлась: ни поеду на чужую сторону, дома и стены по-могают. Ну и что с ней сделаешь, силком не потащишь...

Добирались до нового места житель-ства долго. Сначала на поезде до Архан-гельска. Потом морем до Белушья. Отту-да, катером, до деревни с показавшимся Тоне немного чудным названием Снопа. Сначала Тоня думала, что это от исконного крестянского слова «сноп», оказалось — по имени речки, на которой деревенька угнездилась. Из Кирова семья отправи-лась летом, в Снопу прибыли уже осенью. По пути, 22 августа, Тоня встретила день рождения, ей исполнилось 19 лет. Ну что прежде видела простая девчонка из сель-ской глубинки? А тут сразу такой калейдо-скоп перемен. Особенно поразило море, вода от горизонта до горизонта, ещё и в шторм попали, даже тумбочки падали.

– А какие щели высокие на Снопе, глаза не хватает! – вспоминает первые впечат-ления от встречи с Ненецким округом Антонина Васильевна.

Это она теперь так говорит, на местный манер — щели. Тогда называла берегами.

На постой Скопиных устроили к Алек-сандру Ивановичу и Вере Дмитриевне Кокиным.

– Приветливо нас встретили, не коси-лись, за спиной не шушукались, напротив — помогали чем могли. Кокины бездетны-ми были. Нам свою комнату освободили, а сами перебрались в горницу, – рас-сказывает Антонина Васильевна. – Мы хорошо жили. Смастерили палати, спать есть где. Печку натопим — тепло. А что ещё надо?

ВКУС РыБАцКОгО СчАСТьяПОЧТИ сразу, не успели новосёлы толком оглядеться, маму устроили конюхом в колхоз. Мира принялась косить и возить сено. Володя уехал в Нарьян-Мар учиться на моториста. А Тоню отправили на пути-ну. Вплоть до победного мая 1945-го её передовая была здесь. Да и потом не сра-зу появилась возможность перебросить девушку на более лёгкие работы. Хотя в колхозе это понятие – лёгкие работы – весьма относительное...

– После войны я дояркой была, телят-ницей, корма таскала, сено заготавлива-ла, когда клуб построили, убиралась там для приработка. Но с рыбным промыслом ничто не сравнится, ох какой же он труд-ный, – вздохнула.

Да, путина занятие совсем не женское. Но это по меркам мирного времени, а у войны свои суровые законы. И спрос за их исполнение самый жёсткий. Однако жёны и дочки, заменившие на промысле мужчин, трудились не за страх, а за со-весть. Понимали: рыбы для нужд фронта надо много. Ловили её круглогодично, с

перерывами разве что на ледоход и ве-сеннюю распуту.

– Рыбацкий стан был в устье Снопы, километрах в двадцати от деревни. Но это если рекой добираться. По прямой вдвое короче, – уходит мыслями в прошлое Ан-тонина Васильевна. – Там срубили дом на две комнаты, сложили русскую печку. Вот только мыться приходилось в деревне. Она вроде и не далеко, однако так на-ломаешься порой на рыбалке, что через силу идёшь, ноги за собой волочишь. Ког-да на стане баню поставили, стало легче.

Ловить селёдку в Чешской губе начи-нали с ранней весны. Карбас большой, тяжёлый. На вёслах четыре женщины. В разгар путины, когда не хватало рабочих рук, то и трое. Поставят стену из сетей, потом вторую... Затем выбирают. Но тут как повезёт, рыбацкое счастье перемен-чивое. Бывало, карбас чуть не вровень с бортами загрузят рыбой, грести зама-ешься. А когда и пустыми возвращались. Случалось, даже без сетей.

– Рулевым всегда был опытный пожи-лой рыбак из тех, кого на фронт не взяли. Выйдем на лов, и погода вроде хорошая, но он всё посматривает: откуда ветер дует, не меняется ли, облака не темнеют, как волна себя ведёт. Шквал может нале-теть мгновенно, и если не перевернуть, то в открытое море унесёт, никаких сил не хватит выгрести, – объясняет Антонина Васильевна. – Иногда скомандует руле-вой, мы всё бросаем и к берегу поскорее – лучше снасти потерять, чем жизнь.

Вот так намашутся вёслами до кровя-ных мозолей, натягают тяжеленные мо-крые сети, вернутся на стан и над костром заскорузлые руки отогревают. Кухарка тем временем горячую воду готовит, что-бы их распарить и хоть как-то в порядок привести.

А тяжеленные, под сто кг, носилки таскать двум женщинам при разгрузке улова, да на крутизну, ещё и ноги в песке вязнут — это как?

Часто ходили бить нерпу и морского зайца (один из самых крупных тюленей, обитающих в водах Северного Ледовитого океана). Зверь этот пугливый, у гребца особая сноровка должна быть, чтобы приблизиться к нему. У Тони получалось, и охотники её уважали, знали — не подве-дёт. Но однажды всё едва не закончилось трагедией.

За нерпой в тот раз отправились по чи-стой воде двумя карбасами. Далеко уже от берега были, когда изменившийся ветер

погнал в залив лёд. Круто развернулись и изо всех сил погребли обратно. Но лёд их всё-таки догнал. Один карбас успел проскочить в реку и, прижимаясь к обры-вистому берегу, пошёл против течения. А их лодку напиравшие льдины опрокинули. Ухнули с головой. Однако, вынырнув, Тоня почувствовала под ногами дно. Их спас звеньевой. Знал, что в этом месте круто поднимается песчаная отмель, потому и правил сюда. От обжигающей холодом воды перехватило дыхание, движущийся лёд подминал под себя. Время пошло на секун-ды. Звеньевой, стоявший в ледяной каше по грудь, схватил одну женщину и швырнул на мелководье — откуда только силы взялись? Потом — другую. Последней — Тоню.

Выбрались на высокий берег, где и до-ждались подоспевшую с рыбацкого стана помощь. Благо, он был недалеко.

– Подрогнуть пришлось. Не сразу получилось карбас за нами прислать. Лед густо шёл. Но насмерть мы, конеч-но, всё равно бы не замерзли, не зима ведь, – философски заключает Антонина Васильевна.

Из ОдНОгО МЕТАЛЛА ЛьюТ...Зимой промышляли на реке навагу

и корюшку. Тоже нелёгкое дело. Чтобы поставить рюжу – рыболовную снасть с большими обручами – надо выдолбить пешней и очистить от обломков льда здо-ровенную полынью-иордан. Для крыльев – длинных сетяных полотен, требуется две проруби поменьше. И так по всему участку.

Пока кут с уловом вытащишь — запа-ришься. Верёвку на плечо и пошли гусь-ком, потянули будто бурлаки. А из жара – сразу в холод. Начинаешь на морозе рыбу из сети голыми руками выбирать, до судорог их сводит. Особенно когда ветер.

– Почему голыми-то? – интересуюсь. – Есть же брезентовые рукавицы.

– Кожаные ещё лучше, – подхватывает Скопина. – Только нам ничего казённого не давали. В своём работали. А мне, при-езжей, где нужную экипировку взять? Поначалу только одни рукавички и были. я их берегла, чтобы не смочить. Потом мама прислала с оказией на стан другие. Стало полегче.

...И так изо дня в день. Неделями, месяцами, годами. Мы привычно произ-носим по случаю крылатые поэтические строки: «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд». А для Антонины Васильевны Скопиной и других труже-ниц тыла они наполнены особым содер-жанием. Вклад в Победу не щадивших себя женщин и совсем молоденьких девчонок столь же весом, как и подвиг фронтовиков.

СЛёзы ПОБЕдыТАК уж вышло, что в победный майский день Тоня Скопина была не на рыбацком стане, а в Снопе.

Узнав по радио, что войне — конец, бригадир Изосим Иннокентьевич Кокин влез на бочку и держал оттуда речь. А Тоня слушала, будто во сне, и никак не могла отделаться от мысли – а чего он с бочки-то выступает? Потом сообразила: а как иначе, трибуны, соответствующей торжественному моменту, в деревне нет. И только тогда она наконец осозна-ла, что война закончилась. Вспомнила сгинувшего бесследно брата Афанасия. Подумала, что сейчас ему было бы уже 25 лет. И заплакала. Плакали и многие односельчанки. Их родным тоже было не суждено вернуться домой.

Владимир КИСЕЛЕВ, фото автора

её переДовая

труженики тыла

(347

)09

. 05.

2015

17 13

… Я живу под мирным небом, учусь в школе, у меня есть родные и близкие. И всё это я имею благодаря вам. Хочу поблагодарить вас за мужество, героизм, за подвиг! За то, что вы, не жалея своих жизней, сража-лись, и поэтому мы сейчас существуем на этом свете. Спасибо! С самого детства мы слышим рассказы о во-йне, которая забрала огромное количество жизней. Но мне даже представить трудно, как взрослые и дети, старики и женщины смогли пережить все тя-готы военных лет. Я уверена, что не выдержала бы такие испытания, если бы они достались мне.

К сожалению, участников той войны сейчас можно пересчитать по пальцам, а мы – последнее поколение, которое видит их живыми. Всё, что мы сейчас можем сделать для вас, это помнить и благодарить. Но к сожалению, каждое новое поколение знает о героях войны намного меньше, чем предыдущее. И многие мои ровесники порой не задумываются, что именно благодаря этим героям, каждый из нас имеет право жить и наслаждаться каждым прожитым днём.

Не выразить словами всю благодарность, которую я испытываю к вам, дорогие ветераны. Живите долго и счастливо, здоровья вам! Низкий вам поклон! И про-стое спасибо!

Мария ГОЛУБКОВА, одиннадцатиклассница

… Я хочу рассказать о своём прадедушке Василии Демьяновиче Выучейском. Он воевал в оленетран-спортном батальоне. В суровых условиях природы и бездорожья Кольского полуострова на оленьих упряжках перевозил раненых с поля боя, участвовал и в боевых действиях.

Мой прадед ушёл на войну в 1941 году, а в декабре 1942-го пропал без вести. А что такое «пропал без вести»? Это значит, был жестокий бой и было мно-жество погибших, раздавленных немецкими танками, разорванных на куски при артобстрелах, засыпанных мёрзлой землёй в окопах и до сих пор не найденных по-исковиками. Значит, где-то там, в мурманской земле и покоится мой прадедушка. Я горжусь им, потому что он внёс свой вклад в достижение общей победы над врагом!

Андрей ВЫУЧЕЙСКИЙ, семиклассник

… Пишут вам ученики средней школы села Оксино. Вы нас не знаете, но все мы обязаны вам жизнью. И сегодня, в канун 70-ой годовщины Великой Победы над фашиз-мом, пишем вам письмо, чтобы выразить огромную бла-годарность за героический подвиг, который совершили вы во имя счастья других людей.

День 9 мая – один из немногих праздников, который поистине всенародно любим, потому что нет ни одного человека, ни одной семьи в России, которую обошла бы война стороной. В Оксино чтят память погибших: у нас

очень красивый парк Памяти. Каждый год 9 мая жители села собираются там, чтобы почтить память павших, и вспоминают ужасы и беды, которые принесла Великая Отечественная война нашему народу.

Память об этой войне отходит всё дальше. С каждым годом становится меньше людей, которые не просто помнят войну, но и участвовали в боевых действиях или в тылу обеспечивали условия для Победы. Всё меньше остаётся в живых людей, которые провожали на фронт своих близких и не дождались их победного возвраще-ния домой. Но память о подвиге героев войны продолжа-ет жить в наших сердцах.

Мы очень рады тому, что у нас пока ещё есть возмож-ность выразить благодарность вам, ветераны, которые подарили нам этот великий праздник. Мира вам, сча-стья, внимания и заботы со стороны близких, а самое главное – здоровья!

С уважением, ученики вторых-четвёртых классов

… Мы помним ваш подвиг и в очередной раз склоняем колени перед вашими ратными заслугами. Мы, моло-дое поколение, к счастью, не знаем, что такое война и каково это, терять близких и разгребать угли на пепелище родного дома. Великое спасибо всем, кто сражался на фронтах Великой Отечественной, при-ближая светлый май 1945 года. Много сложено о вас песен и стихов, а всё мало. Нужно говорить слова бла-годарности постоянно, а не только в канун 9-го мая!

Простите нас, невнимательных, суетливых. Те, кто знают историю по книгам и фильмам, не могут понять, как можно броситься с гранатой под танк или закрыть своим телом амбразуру пулемёта.Вы отдали лучшие годы, здоровье, чтобы мы могли жить под мирным небом, радоваться каждому новому дню.

Вам, наверное, больно наблюдать, как далеки мы от того, чего вы от нас ждали.

Очень хочется спросить вас: «Как вам живёт-ся? Как вы себя чувствуете? Есть ли кому о вас позаботиться?»

Слова на бумаге не могут передать чувств, но знай-те, что мы вас ценим и любим. Скажите, пожалуй-ста, насколько близки фильмы о войне тому, что вы видели? Я смотрела много фильмов о войне: «А зори здесь тихие», «Отец солдата» и т.д. Мне кажется, эти фильмы добры, поучительны и чисты. А что вы об этом думаете?

С годовщиной Победы! Счастья вам и вашим близ-ким, боевым соратникам, ковавшим Победу!

Даяна НЕФЁДОВА, пятиклассница

… После войны на территории СССР были установлены тысячи памятников воинам Красной армии, вырвавшим Европу из цепких лап нацистов. И никто до последнего времени не смел сомневаться в значимости их подвига.

Но сегодня кое-где, в частности на некогда братской Украине, представители современной молодёжи демон-стративно уничтожают памятники советским солдатам, а новые правители Украины заявляют о намерении запре-тить последним живым ветеранам войны носить мундиры и награды лишь потому, что они содержат советскую сим-волику. Глядя на всё это, невольно задаёшься вопросом: «Почему так происходит? В чём причина?» Причина, на мой взгляд, в том, что нынешнее поколение Украины не понимает либо не хочет понимать, что лично для каждого из нас значит Великая Отечественная. Лично для меня та война значит много. я внук лейтенанта Красной армии.

Когда началась война, мой прадед Александр Агапо-вич был довольно зрелым человеком. Он уже прошёл срочную службу, поэтому, согласно присяге и долгу за-щитника Отечества, дедушка в первый же день войны явился в военкомат. Оттуда он был направлен на офи-церские курсы, затем – на фронт в качестве командира миномётного взвода. Гвардии-лейтенант Булдаков был один из тех офицеров, которые постоянно находились среди простых бойцов, делили с ними все тяготы войны.

11 января 1943 года 137-й гвардейский стрелковый полк, в котором воевал мой прадед, вступил в бой с превосходящими силами противника и понёс большие потери. Дедушка был тяжело ранен. Осколок вражеского миномётного снаряда попал ему в руку (впоследствии она перестала работать). В том же году прадед был де-мобилизован по ранению. По стечению обстоятельств госпиталь, где он проходил лечение, находился в Ново-сибирске, там же размещался и эвакуированный Ле-нинградский театральный институт, в который поступил Александр Агапович.

я не застал прадеда при его жизни, но благодаря моему отцу и сохранившимся документам, прекрасно представляю, какой путь прошёл он. И потому я осознаю всю важность Победы в Великой Отечественной войне и считаю позором какие бы то ни было сомнения в этом. я всегда буду гордиться своим прадедом, который пролил часть своей, а значит, и моей крови на знамя Победы.

Ярослав БУЛДАКОВ, десятиклассник … Мы, молодое поколение, знаем историю только по

книгам и фильмам, но это не значит, что мы не можем оценить того, что вы сделали для нас.

В 1941-м многие из вас были нашими сверстниками и мечтали о светлом, радостном будущем. Но неожи-данно началась война. Весь народ, от мала до велика, встал на борьбу с врагом. Только благодаря вашему мужеству и героизму наша страна была спасена от фашистских захватчиков.

Пользуясь случаем, хочу сказать вам слова благодар-ности и поздравить с великим праздником – Днём По-беды! Низкий поклон вам за ваш бессмертный подвиг!

Валентина ШЕВЕЛЁВА, девятиклассница

«Письма Победы» – это послания от поколения наших дней поколению роковых сороковых. В эти дни их пишут молодые и совсем юные жители Ненецкого округа, чтобы вручить бывшим фронтовикам, труженикам тыла, детям войны. В этом выпуске – обращения к ветеранам школьников села Оксино.

письма победы

В парке Памяти села Оксино

(347)

09 .05. 2015

1714 военная биография

МНЕ хочется рассказать о путях и дорогах, о тех боевых частях, где мне довелось слу-жить и воевать. Мне пришлось добираться до Усть-Усинского призывного пункта по реке Колве на рыбацких лодках порядка 600 километров. Мы из колхоза «Ильич» Ненецкого округа (деревня Хорей-Вер) призывались на действительную службу летом 1941 года с моим другом Николаем Дмитриевичем Чупровым. Мы призыва-лись в Усть-Усе, потому что до вступления в колхоз по приписке были в Усть-Усинском райвоенкомате. Нас приняли в лыжные части и отправили на смешанном транс-порте: пароходом до пристани Кожва, а далее до Архангельска на поезде. Нас зачислили в 295-й лыжный запасной полк,

местом дислокации которого являлась деревня Рикасиха под Архангельском. Николая Чупрова зачислили в стрелковую роту, а меня в разведроту. С этого времени и началась служба в армии. Затем приняли военную присягу….

В конце 1941 года формировался 199-й отдельный лыжный батальон особого на-значения, куда с моим другом мы и попали. Николая Чупрова снова зачислили в стрел-ковую роту, а меня – в минометчики 82-мм миномета. Тут-то и началась основная физическая закалка. Назначили меня под-носчиком минометного расчета, которому надлежало носить на плечах следующее боевое снаряжение: минный снарядный вьюк 21 килограмм, винтовка с полным

миномётчик ануфриев:

от первого лица

Расчет миномета на Карельском фронте

Ануфриев Степан Герасимович, 1975

Воспоминания фронтовиков являются бесценными документами. К великому сожалению абсолютное большинство не оставило записок об участии в Великой Отечественной войне. В Государственном архиве Ненецкого автономного округа хранятся воспоминания бойца Карельского фронта Степана герасимовича Ануфриева (1920-1985) – человека известного, советского и хозяйственного работника, долгие годы руководившего колхозом имени Выучейского. За годы войны он прошел путь от рядового красноармейца до лейтенанта, командира взвода. Выдержки из этих воспоминаний мы публикуем сегодня без стилистического редактирования, которое считаем излишним.

призыв в Красную армию

боекомплектом, две штуки ручных гранат, противогаз, вещевой мешок, паек на три дня – всё это порядка сорока килограм-мов. С такой нагрузкой стали обучаться минометному делу по принципу – тяжело в учении, легко в бою. На первых порах было трудно и тяжело, особенно при марш-бросках, на тактических учениях. Кто служил, тот знает, что это за штука…. Но потом привыкли, подтянулись, физически окрепли и дело пошло совсем не плохо. Всё более напряженным становились темпы учений, проводились постоянные марш-броски на 20-30 километров. Правда, теперь жизнь пошла веселее, близость отправки на фронт поднимала дух бойцов, поэтому пели песни про трех танкистов, про махорочку, про Катюшу.

В январе 1942 года наш 199-й лыжный бата-льон особого назначения был отправлен на Карельский фронт, на кестеньгское направ-ление. Задачей нашего батальона была дезорганизация и уничтожение отдельных гарнизонов немецких и финских войск.

Боевое крещение ПЕРВУЮ боевую операцию наш батальон провел налетом на Топозерский гарнизон противника в начале февраля 1942 года. Перед нашей миномётной ротой стоя-ла задача – подавление огневых точек противника, рассечение путей подхода подкреплений, прикрытие отхода своих разведчиков, саперов и групп захвата и уничтожения. Именно здесь наши бойцы получили первое боевое крещение, захва-тили первых пленных и трофеи, понесли первые боевые потери. … В одной из операций в марте 1942 года

наш батальон попал в тяжелую обстановку: сухие пайки закончились, пути отхода были перерезаны противником. Пришлось идти к своим в обход. я заболел и ослаб. Замыка-ющим нашего батальона, как и положено, шел политрук Рогов. Старший лейтенант меня поднимал, взял военное снаряжение, изредка давал по маленькому кусочку шо-колада из неприкосновенного запаса и так дотянул меня до своих. Так была спасена моя жизнь благодаря помощи нашего любимого командира старшего лейтенанта Рогова.

После небольшого отдыха и пополнения батальон в первой декаде апреля принял участие в боевой операции, в ходе которой погиб мой друг Николай Чупров, а я получил легкое осколочное ранение в ногу. Лежал я в полевом госпитале 20 дней, и снова вернулся в часть, но наш батальон к этому времени влился в 8-ю отдельную лыжную бригаду. Здесь меня назначили третьим номером минометного расчета. Но в со-ставе этой бригады мне не пришлось долго

воевать. В период майского наступления 1942 года я получил второе ранение. Это получилось так: в период боев из миномет-ной роты была отправлена группа бойцов в стрелковую роту для оказания помощи в отражении атаки. Когда атака противника была отбита, командир роты лейтенант Хозов поднял нас в контратаку в целях овла-дения выгодным рубежом на опушке леса, и в этот момент пуля прошила мне лицо…

в морской пехоте ВыПИСАЛИ меня из госпиталя в конце июня 1942 года и отправили на сборный пункт, где держали порядка десяти дней, мотивируя, что собирают группу лыжни-ков на Западный фронт. Но нас собралось очень мало, поэтому группу отправили обратно на Карельский фронт, в 67-ю бригаду морской пехоты. Меня включили в состав 3-й минометной роты и назначили вторым номером расчета. Здесь я попал к командиру взвода – моряку лейтенанту Александру Карякину. Прямо надо ска-зать, что мне повезло попасть к такому ко-мандиру – человек он был образованный, самоотверженный и находчивый. В это время мы вели оборонительную службу и занимались более глубоким изучением боевой техники. Как-то командир взвода, вскоре после прибытия во взвод, спросил меня: имею ли я желание стать хорошим минометчиком? я ответил положительно, после этого он взялся за меня вплотную по изучению минометного мастерства…

в учебной роте В ИЮЛЕ 1943 года меня направили в учеб-ную роту, на курсы командиров отделений. Часть эта располагалась во фронтовой по-лосе. Минометным взводом командовал лейтенант Василий Иванович Богомолов. Он был хорошим, энергичным, техниче-ски грамотным человеком. Учились мы прилежно, брали всё, что могли нам дать в этих условиях. Тут уместно рассказать об одном эпизоде. Это было в конце сентября 1943 года, когда нас подняли по боевой тревоге, по приказу командира выдали винтовки и гранаты. Конкретно взводам было сообщено, что группа немцев про-никла в тыл нашей обороны. Перед ротой поставили боевую задачу: найти, пресле-довать и уничтожить немецких лазутчиков. Для исполнения боевого приказа учебная рота двумя взводами по двум маршрутам двинулась на поиски вражеских диверсан-тов. Искать в карельских лесах было труд-но, но будущие командиры были упорные и настойчивые. Это был своего рода экза-мен. На второй день наш взвод достиг и уточнил место расположения диверсантов. Утром следующего дня с помощью тыловых частей стремительным ударом группу немецких диверсантов уничтожили, двух фрицев взяли в плен. Задача была выпол-нена блестяще, с оценкой «отлично». За эту операцию командира взвода Богомолова наградили орденом Красной Звезды, Ива-на Вишневского – медалью «За боевые заслуги», меня – медалью «За отвагу».

Через три месяца учебу экстренно за-кончили. Мне присвоили звание сержанта и в октябре 1943 года отправили обратно в боевую часть…

в наступлении Мы с санинструктором батальона Федото-вым в ночь с 6 на 7 октября 1944 года были на переднем крае обороны. Нам пришлось прибыть туда по особому заданию коман-дования для доставки срочного пакета с донесением. На пути движения попали под артиллерийский обстрел в долине Смерти, где мой товарищ получил легкое ранение. Выйдя из-под обстрела, я ему сделал пере-вязку, и мы двинулись дальше. Вечером 6 октября 1944 г. мы, наконец, достигли пун-кта назначения, вручили пакет дежурному офицеру. После всего этого нас накормили ужином и увели на отдых в землянку раз-ведчиков. Там было тепло и уютно. После 35-40-километрового пути мы изрядно устали и сразу заснули, не зная, что с утра начнется генеральное наступление.

Под утро нас разбудила сильная артил-лерийская канонада. Мы быстро оделись, захватили автоматы, и вышли из землянки. … Артподготовка длилась более полутора

Фот

о из

фон

дов

ГАН

АО

Фот

о из

фон

дов

ГАН

АО

что? где? когда? (347

)09

. 05.

2015

17 15

В 1943-44 годах в округ при-были 1173 семьи (5697 человек). В основном это были переселенцы из Горьковской, ярославской, Пермской областей и Удмуртской АССР. Новые рабочие руки направ-лялись в первую очередь в рыбо-промышленную отрасль. Жилья не хватало, приезжие становились квартирантами.

часов. С утра было пасмурно, и шёл мокрый снег. Мы с утра направились в свой батальон, доложи-ли командиру о выполнении боевого задания и я пошел в свою минометную роту.

…По приказанию нашего командира роты старшего лейтенанта Злобина десять человек минометчиков направили на помощь стрел-ковой роте по овладению высотой, где до утра выполняли функции пехотинцев. Командир роты лейтенант Головачев приказал бойцам залечь, открыть огонь. Под прикрытием этого огня выслал вперед взвод младшего лейтенанта Иванова, обильно нагруженный гранатами. Они подползли к самой вершине и забросали врага гранатами. Вслед за этим командир роты Головачев поднял роту в атаку, на штурм высоты. Первым ворвался на гребень взвод младшего лейтенанта Иванова, завязалась ночная рукопашная схватка, где всё слилось в бесконечное мгновение – между жизнью и смертью. Мы применяли в смертельной схватке с врагом штыки и приклады, ножи и даже камни. Наши бойцы и командиры дрались с большой отвагой и мужеством, поэтому утром 16 октября батальон стремительным рывком достиг обо-ронительного рубежа противника и полностью овладел безымянной высотой. После этого мы, шестеро уцелевших бойцов, вернулись обратно в свою роту. В этом бою погиб мой друг старший сержант Иван Вишневский….

в освобождённой норвегии 20-21 октября 1944 г. советские войска перешли границу Норвегии. Начался второй этап – ос-вобождение норвежской земли, городов и деревень северной части Норвегии. Бои шли с большим ожесточением, отбивалось ежедневно по несколько контратак противника. Продвиже-ние советских войск преграждалось холодными, полноводными водами реки. Особенно трудно было форсировать яр-фьорд, который преграж-дал подступы к Киркенесу с востока. Трудно, очень трудно было форсировать такой глубокий и широкий залив со скалистыми берегами, на той стороне которого оборонялся сильный и коварный враг. Имеющиеся амфибии не могли полностью обеспечить переправу частей с тяже-лым вооружением.

Когда бой достиг критической точки, на воде появились рыбачьи лодки норвежских рыбаков, которые стали помогать переправлять войска и вооружения. Это были местные жители, знаю-щие каждый камень сурового берега фьорда. Всё это способствовало успеху переправы и дальнейших боевых действий по освобождению Северной Норвегии.

14-я армия силами нашего 253-го стрелкового полка во взаимодействии с частями Северного флота освободили норвежский город Киркенес. 25 октября 1944 года в Москве прозвучал побед-ный салют в честь войск Карельского фронта. Нашему стрелковому полку было присвоено почётное наименование «Киркенеский». На 29 октября 1944 года задача очищения Советского Севера от гитлеровских оккупантов была выпол-нена полностью.

память военных летКАК ни странно, но во все времена человек озабочен не тем, что он умрет. Он смирится и со смертью. Но живя, он ищет бессмертия делу, ко-торому служит, за которое столько страдал. Ведь, казалось бы, просто: будешь ты лежать в могиле, и тебе там всё равно, что делается на земле – идет ли дождь, падает ли снег, или светит горячее лет-нее солнце, а вот все же, пока живешь – волнуешь-ся и маешься при мысли о том: а как будут жить после нас на земле? Неужели забудут наш голод и холод, наши раны и жертвы, и нашу любовь и нашу веру в Победу? Неужели забудут, какой ценой она добывалась? Неужели безвестно и бесследно ис-чезнут из памяти поколения людей? Это ведь даже похуже физической смерти! …

Скажите те слова, которые не успели сказать Ваши деды и бабушки, отцы и матери, братья и сестры, спойте те песни, которых не успели спеть ваши предки – родные и знакомые….

Пусть всегда будет светлое, безоблачное небо, душистый хлеб, чистая вода и никаких бед!

Строки эти написаны в далеком уже 1980-м. Капитан в отставке Степан Герасимович Ануфриев скончался тридцать лет назад, в канун 40-летия Великой Победы. Он беспокоился, что подвиги наших солдат будут забыты. Мы помним о них – воинах-победителях.

Подготовил к печати Юрий КАНЕВ, член окружного общества краеведов

После войны боевой истребитель «Нярьянмарский судостроитель» был доставлен в Нарьян-Мар и установлен на постаменте как памятник советским людям – фронтовикам и тем, кто ковал победу в тылу.

посмоТри

1953 год. Наследники Победы возле самолёта капитана Тарасова

начало на последней сТранице.

В годы войны Нарьян-Мар не падал духом. Профессиональный дра-матический театр ставил новые пьесы. Действовало педагогическое училище, несмотря на то, что многие преподаватели ушли на фронт. На базе его с октября 1942 года открылся морской рыбопромышленный техникум, эвакуированный из Мурманска.

В Нарьян-Маре работала школа медсестёр, образованная в 1939 году. Помимо неё были организованы шестимесячные курсы медсестёр.

За годы войны 9383 жителя округа были призваны на защиту Родины, из них 2980 не вернулись.4,5 млн рублей внесли трудящиеся округа в фонд обороны страны, сдали облигаций на 1 млн 209 тыс. рублей, а подписка на займы и лотерейные биле-ты дала ещё 26 млн рублей.Собраны и направлены на фронт тё-плые вещи — 31 тысяча штук.

Учащиеся школы медсестёр, 1942 год

Мобилизованные на Карельский фронт, 1941 год

По

мат

ериа

лам

Нен

ецко

го к

рае

ведч

еско

го м

узея

(347)

09 .05. 2015

1716

редакция «выбор нао» использует при из-дании газеты лицензионные программные

продукты Mac OS и Adobe CS06. 05. 2015

№5172Отпечатано в ООО «Северодвинская типография», 164521, Архангельская обл., г. Северодвинск, ул. Южная, д. 5, оф. 5, заказ № 3041 Тираж 7000

о.п. ильина

посмотри

26 июня 1941 года первым в истории русской авиации совершил таран вражеского самолёта экипаж капитана Николая Гастелло, в составе кото-рого находился наш земляк из села Нижняя Пёша, стрелок-радист Алексей Калинин.

Выполняя постановление военного совета Ар-хангельского военного округа от 22 ноября 1941 года, Ненецкий округ направил на Карельское направле-ние фронта более 10 000 ездовых оленей с полным

снаряжением и мобилизованных на фронт оленево-дов, охотников, рыбаков, рабочих и служащих. Они стали основой оленелыжных батальонов и олене-транспортных подразделений 31-й лыжной бригады.

Отправка мобилизованных жителей округа на Карельский фронт

Наш земляк Алексей Калинин вошёл в историю Великой Отечественной в первые её дни

На Карельском фронте оленьи упряжки назы-вали «арктическими танками». В целом за военный период с их помощью было доставлено на передо-вую около 8 тысяч солдат, 17087 тонн боеприпасов, продовольствия и других грузов, перевезено с мест вынужденных посадок 162 самолёта.

Доставка боеприпасов к дальним аэродромам

Эвакуация раненых, ноябрь 1942 года

Все мужчины от 16 до 50 лет проходили всеобуч по 110-ти часовой программе на курсах, ор-ганизованных при педучилище.

Военная подготовка партийного актива в годы войны

Уже к концу августа 1941 года сложилось чрезвы-чайное положение – на складах осталось 140 тонн муки. Поэтому до подвоза была введена нормирован-ная выдача хлеба по спискам. Ежемесячно выдавали по три кг рыбы и крупы, 800 граммов сахара, 50 грам-мов чая. Сливочное масло полагалось только детям.

17 августа 1942 года караван судов Печорского порта, в состав которого входили буксирные пароходы «Комсомолец», «Норд» и «Комилес», был атакован немецкой подводной лодкой в двух милях от острова Матвеев. «Комилес» и обе баржи были потоплены. Из 328 человек, находившихся на судах каравана, 305 утонули либо погибли под обстрелом.

В апреле 1944 года коллектив судоверфи Нярьян-Мара обратился к Председателю ГКО Сталину с прось-бой построить на собранные деньги (81 740 рублей) самолёт-истребитель «Нярьянмарский судостроитель» и вручить его лучшему лётчику Беломорской военной флотилии. В сентябре 1944-го самолёт як-7Б был пере-дан Герою Советского Союза капитану Алексею Тарасо-ву, вскоре сбившему на нём два немецких штурмовика.

Буксирный пароход «Комсомолец был атакован немецкими подводными лодками близ острова Матвеев летом 1942-го

Капитан Алексей Тарасов воевал на истребителе «Нярьянмарский судостроитель»

окончание на сТр. 15