ВВЕДЕНИЕ

МОЯ РУКОВОДЯЩАЯ ИДЕЯ

Страна наша только что начала развивать-ся; что бы ни толковали о наших поразитель-ных успехах – мы едва-едва взбороздиливерхний покров. Невзирая на это, успехи на-ши были в достаточной мере изумительны.Но если сравнить сделанное с тем, что оста-лось еще сделать, все наши успехи обраща-ются в ничто. Стоит только вспомнить, чтодля запашки земли расходуется больше си-лы, чем во всех промышленных предприяти-ях страны, вместе взятых, – и сразу получает-ся представление о лежащих перед нами воз-можностях. И именно теперь, когда столькогосударств переживают процесс брожения,теперь, при царящем всюду беспокойстве,наступил, по-видимому, момент, когда уме-стно напомнить кое-что из области предсто-ящих задач, в свете задач, уже разрешенных.

Когда кто-либо заводит разговор об усили-вающейся мощи машины и промышленно-сти, перед нами легко возникает образ холод-ного, металлического мира, в котором дере-вья, цветы, птицы, луга вытеснены грандиоз-ными заводами мира, состоящего из желез-ных машин и машин-людей. Такого предста-вления я не разделяю. Более того, я пола-гаю, что, если мы не научимся лучше пользо-ваться машинами, у нас не станет временидля того, чтобы наслаждаться деревьями иптицами, цветами и лугами.

По-моему, мы слишком много сделалидля того, чтобы спугнуть радость жизни мыс-лью о противоположности понятий «сущест-вование» и «добывание средств к существо-ванию». Мы расточаем столько времени иэнергии, что нам мало остается на жизнен-ные утехи. Сила и машина, деньги и имуще-ство полезны лишь постольку, посколькуони способствуют жизненной свободе. Онитолько средство для некоторой цели. Я, на-пример, смотрю на автомобили, носящиемое имя, не только как на автомобили.

Если бы они были только таковыми, я быпредпринял что-нибудь другое. Для меня

они – наглядное доказательство некоей де-ловой теории, которая, как я надеюсь, пред-ставляет собою нечто большее, чем деловуютеорию, а именно: теорию, цель которой –создать из мира источник радостей. Факт не-обычайного успеха Общества АвтомобилейФорда важен в том отношении, что он неоп-ровержимо свидетельствует, как верна быладо сих пор моя теория. Только с этой предпо-сылкой могу я судить существующие мето-ды производства, финансы и общество с точ-ки зрения человека, ими не порабощенного.

Если бы я преследовал только своекорыст-ные цели, мне не было бы нужды стремитьсяк изменению установившихся методов. Ес-ли бы я думал только о стяжании, нынешняясистема оказалась бы для меня превосход-ной; она в преизбытке снабжает меня деньга-ми. Но я помню о долге служения. Нынеш-няя система не дает высшей меры произво-

1

дительности, ибо способствует расточениюво всех его видах; у множества людей она от-нимает продукт их труда. Она лишена плана.Все зависит от степени планомерности и це-лесообразности.

Я ничего не имею против всеобщей тен-денции к осмеянию новых идей. Лучше отно-ситься скептически ко всем новым идеям итребовать доказательств их правильности,чем гоняться за всякой новой идеей в состоя-нии непрерывного круговорота мыслей. Ске-птицизм, совпадающий с осторожностью,есть компас цивилизации. Нет такой идеи,которая была бы хороша только потому, чтоона стара, или плоха потому, что она новая;но, если старая идея оправдала себя, то этовеское свидетельство в ее пользу. Сами по се-бе идеи ценны, но всякая идея в конце кон-цов только идея. Задача в том, чтобы реали-зовать ее практически.

Мне прежде всего хочется доказать, чтоприменяемые нами идеи могут быть проведе-ны всюду, что они касаются не только облас-ти автомобилей или тракторов, но как бывходят в состав некоего общего кодекса. Ятвердо убежден, что этот кодекс вполне есте-ственный, и мне хотелось бы доказать это стакой непреложностью, которая привела быв результате к признанию наших идей не вкачестве новых, а в качестве естественногокодекса.

Вполне естественно работать в сознании,что счастье и благосостояние добываютсятолько честной работой. Человеческие не-счастья являются в значительной мере след-ствием попытки свернуть с этого естествен-ного пути. Я не собираюсь предлагать ниче-го, что бы выходило за пределы безусловно-го признания этого естественного принци-па. Я исхожу из предположения, что мы дол-жны работать. Достигнутые нами до сих поруспехи представляют из себя, в сущности, ре-зультат некоего логического постижения:раз уж нам приходится работать, то лучше ра-ботать умно и предусмотрительно; чем луч-ше мы будем работать, тем лучше нам будет.Вот что предписывает нам, по моему мне-нию, элементарный, здравый человеческийсмысл.

Одно из первых правил осторожностиучит нас быть настороже и не смешивать ре-акционных действий с разумными мерами.Мы только что пережили период фейерверо-чный во всех отношениях и были завалены

программами и планами идеалистическогопрогресса. Но от этого мы дальше не ушли.Все вместе походило на митинг, но не на по-ступательное движение. Пришлось услы-шать массу прекрасных вещей, но, придя до-мой, мы открыли, что огонь в очаге погас. Ре-акционеры обычно пользуются подавленно-стью, наступающей вслед за такими периода-ми, и начинают ссылаться на «доброе староевремя» – большей частью заполненное злей-шими старинными злоупотреблениями – итак как у них нет ни дальновидности, ни фан-тазии, то при случае они сходят за «людейпрактических». Их возвращение к власти не-редко приветствуется как возврат к здраво-му смыслу.

Основные функции – земледелие, про-мышленность и транспорт. Без них невозмо-жна общественная жизнь. Они скрепляютмир. Обработка земли, изготовление и рас-пределение предметов потребления стольже примитивны, как и человеческие потреб-ности, и все же более животрепещущи, чемчто-либо. В них квинтэссенция физическойжизни. Если погибнут они, то прекратится иобщественная жизнь.

Работы сколько угодно. Дела – это ни чтоиное как работа. Наоборот, спекуляция с го-товыми продуктами не имеет ничего общегос делами – она означает не больше и не мень-ше, как более пристойный вид воровства, неподдающийся искоренению путем законода-тельства. Вообще, путем законодательстваможно мало чего добиться: оно никогда небывает конструктивным. Оно неспособновыйти за пределы полицейской власти, и по-этому ждать от наших правительственныхинстанций в Вашингтоне или в главных го-родах штатов того, что они сделать не в си-лах, значит попусту тратить время. До техпор, пока мы ждем от законодательства, чтооно уврачует бедность и устранит из мирапривилегии, нам суждено созерцать, как рас-тет бедность и умножаются привилегии. Мыслишком долго полагались на Вашингтон иу нас слишком много законодателей – хотявсе же им не столь привольно у нас, как в дру-гих странах – но они приписывают законамсилу, им не присущую.

Если внушить стране, например нашей,что Вашингтон является небесами, где по-верх облаков восседают на тронах всемогу-щество и всеведение, то страна начинаетподпадать зависимости, не обещающей ни-

2

2 Введение

чего хорошего в будущем. Помощь придетне из Вашингтона, а от нас самих; более то-го, мы сами, может быть, в состоянии по-мочь Вашингтону, как некоему центру, гдесосредоточиваются плоды наших трудов длядальнейшего их распределения, на общуюпользу. Мы можем помочь правительству, ане правительство нам.

Девиз: «поменьше административного ду-ха в деловой жизни и побольше делового ду-ха в администрации» очень хорош, не толь-ко потому, что он полезен и в делах и в управ-лении государством, но и потому, что он по-лезен народу. Соединенные Штаты созданыне в силу деловых соображений. Объявле-ние независимости не есть коммерческий до-кумент, а конституция Соединенных Шта-тов – не каталог товаров. Соединенные Шта-ты – страна, правительство и хозяйственнаяжизнь – только средства, чтобы дать цен-ность жизни народа. Правительство – толь-ко слуга его, и всегда должно таковым оста-ваться. Как только народ становится придат-ком к правительству, вступает в силу законвозмездия, ибо такое соотношение неестест-венно, безнравственно и противочеловечно.Без деловой жизни и без правительства обой-тись нельзя. То и другое, играя служебнуюроль, столь же необходимы, как вода и хлеб;но, начиная властвовать, они идут вразрез сприродным укладом. Заботиться о благопо-лучии страны – долг каждого из нас. Толькопри этом условии дело будет поставлено пра-вильно и надежно. Обещания ничего не сто-ят правительству, но реализовать их оно не всостоянии. Правда, правительства могутжонглировать валютой, как они это делали вЕвропе (и как и посейчас делают это и будутделать во всем мире финансисты до тех пор,пока чистый доход попадает в их карман);при этом болтается много торжественноговздора. А между тем работа и только работа всостоянии созидать ценности. В глубине ду-ши это знает каждый.

В высшей степени невероятно, чтобы та-кой интеллигентный народ, как наш, былспособен заглушить основные процессы хо-зяйственной жизни. Большинство людейчувствуют инстинктивно – даже не сознаваяэтого – что деньги не богатство. Вульгарныетеории, обещающие все что угодно каждомуи ничего не требующие, тотчас же отвергают-ся инстинктом рядового человека, даже втом случае, когда он не в состоянии логичес-

ки осмыслить такого к ним отношения. Онзнает, что они лживы, и этого достаточно. Ны-нешний порядок, невзирая на его неуклю-жесть, частые промахи и различного рода не-дочеты, обладает тем преимуществом по срав-нению со всяким другим, что он функциони-рует. Несомненно, и нынешний порядок по-степенно перейдет в другой, и другой поря-док тоже будет функционировать – но нестолько сам по себе, как в зависимости от вло-женного в него людьми содержания. Пра-вильна ли наша система? Конечно, непра-вильна, в тысяче отношений. Тяжеловесна?Да! С точки зрения права и разума она давнодолжна бы рухнуть. Но она держится.

Хозяйственный принцип – это труд. Труд– это человеческая стихия, которая обраща-ет себе на пользу плодоносные времена го-да. Человеческий труд создал из сезона жат-вы то, чем он стал ныне. Экономическийпринцип гласит: Каждый из нас работаетнад материалом, который не нами создан икоторого создать мы не можем, над материа-лом, который нам дан природой.

Нравственный принцип – это право чело-века на свой труд. Это право находит различ-ные формы выражения. Человек, заработав-ший свой хлеб, заработал и право на него. Ес-ли другой человек крадет у него этот хлеб, онкрадет у него больше чем хлеб, крадет свя-щенное человеческое право.

Если мы не в состоянии производить, мыне в состоянии и обладать. Капиталисты,ставшие таковыми благодаря торговле день-гами, являются временным, неизбежнымзлом. Они могут даже оказаться не злом, ес-ли их деньги вновь вливаются в производст-во. Но если их деньги обращаются на то, что-бы затруднять распределение, воздвигатьбарьеры между потребителем и производите-лем – тогда они в самом деле вредители, чьесуществование прекратится, как толькоденьги окажутся лучше приспособленнымик трудовым отношениям. А это произойдеттогда, когда все придут к сознанию, что толь-ко работа, одна работа выводит на верную до-рогу к здоровью, богатству и счастью.

Нет оснований к тому, чтобы человек, же-лающий работать, оказался не в состоянииработать и получать в полной мере возмеще-ние за свой труд. Равным образом, нет осно-ваний к тому, чтобы человек, могущий рабо-тать, но не желающий, не получал бы тоже вполной мере возмещения за содеянное им.

3

Моя руководящая идея 3

При всех обстоятельствах ему должна бытьдана возможность получить от общества то,что он сам дал обществу. Если он ничего недал обществу, то и ему требовать от обществанечего. Пусть ему будет предоставлена сво-бода – умереть с голоду. Утверждая, что каж-дый должен иметь больше, чем он, собствен-но, заслужил, – только потому, что некото-рые получают больше, чем им причитаетсяпо праву – мы далеко не уйдем.

Не может быть утверждения, более неле-пого и более вредного для человечества, както, что все люди равны.

В природе нет двух предметов абсолютноравных. Мы строим свои машины не иначе,как со сменными частями. Все эти части схо-жи друг с другом так, как только могут бытьсхожи при применении химического анали-за, точнейших приборов и точнейшей выра-ботки. Нет, поэтому, никакой нужды в испы-таниях. При виде двух Фордов, столь похо-жих внешне друг на друга, что никто не мо-жет их различить, и с частями столь сходны-ми, что их можно поставить одну на местодругой, невольно приходит в голову, что онив самом деле одинаковы. Но это отнюдь нетак. Они различны в работе. У нас есть лю-ди, ездившие на сотнях, иногда на тысячахфордовских автомобилей, и они утвержда-ют, что нет и двух абсолютно одинаковых ма-шин; что если они проехали на новой маши-не час или меньше и эта машина поставленазатем в ряду других машин, тоже испытан-ных ими в течение часа при одинаковых ус-ловиях, они, хотя и не в состоянии будут раз-личить по внешнему виду отдельные маши-ны, все же различат их в езде.

До сих пор я говорил о различных предме-тах в общем; перейдем теперь к конкретнымпримерам. Каждого следовало бы поставитьтак, чтобы масштаб его жизни находился вдолжном соотношении с услугами, которыеон оказывает обществу. Своевременно ска-зать несколько слов на эту тему, ибо мы толь-ко что пережили период, когда в отношениибольшинства людей вопрос о сумме их услугстоял на последнем плане. Мы были на путик достижению такого состояния, когда ни-кто уже не спрашивает об этих услугах. Чекипоступали автоматически. Прежде клиентоказывал честь продавцу своими заказами; вдальнейшем отношения изменились и про-давец стал оказывать честь клиенту, испол-няя его заказы. В деловой жизни это зло. Вся-

кая монополия и всякая погоня за наживой– зло. Для предприятия неизменно вредно,если отпадает необходимость напрягаться.Никогда не бывает так здорово предпри-ятие, как тогда, когда оно, подобно курице,должно часть своего питания разыскиватьсамо. Все слишком легко доставалось в дело-вой жизни. Пошатнулся принцип опреде-ленного, реального соответствия между цен-ностью и ее эквивалентом. Отпала необходи-мость думать об удовлетворении клиентуры.В определенных кругах возобладал даже родтенденции гнать публику к черту. Некото-рые обозначали это состояние, как «расцветделовой жизни». Но это ни в коем случае неозначало расцвета. Это была попросту нену-жная погоня за деньгами, не имевшая ниче-го общего с деловой жизнью.

Если не иметь постоянно перед глазамицели, очень легко перегрузить себя деньга-ми и потом, в непрестанных усилиях зарабо-тать еще больше денег, совершенно забыть онеобходимости снабжать публику тем, чегоона на самом деле хочет. Делать дела на осно-ве чистой наживы – предприятие в высшейстепени рискованное. Это род азартной иг-ры, протекающей неравномерно и редко вы-держиваемой дольше, чем несколько лет. За-дача предприятия – производить для потреб-ления, а не для наживы или спекуляции. Аусловие такого производства – чтобы егопродукты были доброкачественны и деше-вы, чтобы продукты эти служили на пользународу, а не только одному производителю.Если вопрос о деньгах рассматриваются в ло-жной перспективе, то фальсифицируется вугоду производителю и продукция.

Благополучие производителя зависит, вконечном счете, также и от пользы, которуюон приносит народу. Правда, некоторое вре-мя он может вести свои дела недурно, обслу-живая исключительно себя. Но это ненадол-го. Стоит народу сообразить, что производи-тель ему не служит, и конец его недалек. Вовремя военного подъема производители за-ботились, главным образом, о том, чтобы об-служивать себя. Но как только народ увиделэто, многим из них пришел конец. Эти людиутверждали, что они попали в полосу «деп-рессии». Но дело было не так. Они попроступытались, вооружившись невежеством, всту-пить в борьбу со здравым смыслом, а такаяполитика никогда не удается. Алчность кденьгам – вернейшее средство не добиться

4

4 Введение

денег. Но если служишь ради самого служе-ния, ради удовлетворения, которое даетсясознанием правоты дела, то деньги сами со-бой появляются в избытке.

Деньги, вполне естественно, получаютсяв итоге полезной деятельности. Иметь день-ги абсолютно необходимо. Но нельзя забы-вать при этом, что цель денег – не празд-ность, а умножение средств для полезногослужения. Для меня лично нет ничего отвра-тительнее праздной жизни. Никто из нас неимеет на нее права. В цивилизации нет мес-та тунеядцам. Всевозможные проекты унич-тожения денег приводят только к усложне-нию вопроса, так как нельзя обойтись без ме-новых знаков. Конечно, остается под боль-шим сомнением, дает ли наша нынешняя де-нежная система прочное основание для об-мена. Это вопрос, которого я коснусь ближев одной из следующих глав. Мое главное воз-ражение против нынешней денежной систе-мы то, что она трактуется часто как само-цель. А при этом условии она во многих отно-шениях тормозит производство вместо того,чтобы способствовать ему.

Моя цель – простота. В общем, люди пото-му имеют так мало, и удовлетворение основ-ных жизненных потребностей (не говоряуже о роскоши, на которую каждый, по мое-му мнению, имеет известное право) обходит-ся так дорого, что почти все, производимоенами, много сложнее, чем нужно. Наша оде-жда, жилища, квартирная обстановка – всемогло бы быть гораздо проще и вместе с темкрасивее. Это происходит потому, что всепредметы в прошлом изготовлялись опреде-ленным образом, и нынешние фабрикантыидут проторенной дорогой.

Этим я не хочу сказать, что мы должныудариться в другую крайность. В этом нет аб-солютно никакой необходимости. Вовсе ненужно, чтобы наше платье состояло из меш-ка с дырой для просовывания головы. Прав-да, в этом случае его легко было бы изгото-вить, но оно было бы чрезвычайно непракти-чно. Одеяло не шедевр портновского искус-ства, но никто из нас не наработал бы мно-го, если бы мы разгуливали, по образцу ин-дейцев, в одеялах. Подлинная простота свя-зана с пониманием практичного и целесооб-разного. Недостаток всех радикальных ре-форм в том, что они хотят изменить челове-ка и приспособить его к определенным пред-метам. Я полагаю, что попытки ввести для

женщин платье «реформ» исходят неизмен-но от безобразных особ, желающих, чтобы идругие женщины были безобразны. Иначеговоря, все происходит шиворот-навыво-рот. Следует взять что-либо, доказавшеесвою пригодность, и устранить в нем вселишнее. Это прежде всего относится к обу-ви, одежде, домам, машинам, железным до-рогам, пароходам, летательным аппаратам.Устраняя излишние части и упрощая необхо-димые, мы одновременно устраняем и из-лишние расходы по производству. Логикапростая. Но, как ни странно, процесс начи-нается чаще всего с удешевления производ-ства, а не с упрощения фабриката. Мы долж-ны исходить из самого фабриката. Важно,прежде всего, исследовать, действительноли он так хорош, как должен быть – выпол-няет ли он в максимальной степени свое на-значение? Затем – применен ли материаллучший из возможных или только самый до-рогой? И наконец – допускает ли он упроще-ния в конструкции и уменьшении веса? Итак далее.

Лишний вес столь же бессмыслен в лю-бом предмете, как значок на кучерской шля-пе, – пожалуй, еще бессмысленнее. Значокможет, в конце концов, служить для опозна-ния, в то время как лишний вес означаеттолько лишнюю трату силы. Для меня загад-ка – на чем основано смешение тяжести исилы. Все очень хорошо в бабе для забивкисвай, но к чему приводить в движение лиш-ний вес, когда этим ничего не достигается?К чему обременять специальным весом ма-шину, предназначенную для транспорта? По-чему бы не перенести излишний вес на груз,который транспортируется машиной? Пол-ные люди не в состоянии бегать так быстро,как худощавые, а мы придаем большей час-ти наших транспортных машин такую груз-ность, словно мертвый вес и объем увеличи-вают скорость! Бедность в значительной сте-пени происходит от перетаскивания мерт-вых грузов.

В деле устранения лишней тяжести мыеще сильно продвинемся вперед, например,в отношении древесных материалов. Деревовеликолепный материал для некоторых час-тей, хотя и очень неэкономичный. Дерево,входящее в состав фордовской машины, со-держит около 30 фунтов воды. Несомненно,тут возможны улучшения. Должно найтисредство, при помощи которого достигнута

5

Моя руководящая идея 5

будет одинаковая мощность и эластичность,без излишнего веса. Точно так же и в тысячедругих предметов.

Земледелец слишком отяжеляет свой днев-ной труд. По-моему, рядовой фермер тратитне больше пяти процентов своей энергии надействительно полезную работу. Если бы уст-роить завод по образцу обыкновенной фер-мы, его нужно было бы переполнить рабочи-ми. Самая скверная фабрика в Европе едвали организована так скверно, как рядовоекрестьянское хозяйство. Механическаяэнергия и электричество почти не применя-ются. Не только все делается руками, но вбольшинстве случаев не обращено даже вни-мания на целесообразную организацию. Впродолжение рабочего дня фермер раз двена-дцать, вероятно, взбирается по шаткой лест-нице и спускается вниз. Он будет годы под-ряд надрываться, таская воду, вместо того,чтобы проложить метр-другой водопровод-ной трубы. Если встречается надобность вдобавочной работе, то первая его мысль – на-нять рабочих добавочно. Он считает излиш-ней роскошью тратить деньги на улучше-ния. Поэтому-то продукты сельского хозяй-ства даже при самых низких ценах все жеслишком дороги и доход фермера, при са-мых благоприятных условиях, ничтожен. Вхищнической трате времени и сил кроетсяпричина высоких цен и малого заработка.

На моей собственной ферме в Дирборневсе делается при помощи машин. Но хотя вомногих отношениях расточению сил постав-лены пределы, все же мы далеки еще от под-линно экономического хозяйства. До сихпор мы не имели еще возможности посвя-тить этому вопросу непрерывное, в течение5...10 лет внимание, чтобы установить, чтоеще требует осуществления. Остается сде-лать больше, чем сделано. И все же мы посто-янно получали, вне зависимости от рыноч-ных цен, прекрасный доход. Мы у себя наферме не фермеры, а промышленники. Кактолько земледелец научится смотреть на се-бя, как на промышленника, со всем свойст-венным этому последнему отвращением красточительности в отношении материала ирабочей силы, цены на продукты сельскогохозяйства так упадут и доходы так повысят-ся, что каждому хватит на пропитание, исельское хозяйство приобретет репутациюнаименее рискованной и наиболее выгод-ной профессии.

В недостаточном знакомстве с процесса-ми и подлинной сущностью профессии, атакже и с лучшими формами ее организациикроется причина малой доходности занятиясельским хозяйством. Но и все, что будет ор-ганизовано по образцу сельского хозяйства,обречено на бездоходность. Фермер надеет-ся на счастье и на своих предков. Он не име-ет понятия об экономии производства и осбыте. Фабрикант, ничего не смыслящий вэкономии производства и в сбыте, продер-жался бы недолго. Что фермер держится –это доказывает только, как изумительно при-быльно само по себе сельское хозяйство. Ввысшей степени просто средство к достиже-нию дешевой и значительной продукциикак в промышленной, так и в сельскохозяй-ственной областях, – а продукция такого ро-да означает, что всем всего хватит. Но хужевсего то, что повсюду существует тенденцияосложнять даже самые простые вещи. Вот,например, так называемые «улучшения».

Когда заходит речь об улучшениях, проек-тируется обычно изменение в фабрикате.

«Улучшенный» фабрикат – это тот, которыйподвергся изменению. Мое понимание по-нятия «улучшение» совершенно иное. Я счи-таю вообще неправильным начинать произ-водство, пока не усовершенствован сам фаб-рикат. Это, конечно, не значит, что никогдане следует вносить в фабрикат изменения. Ятолько считаю более хозяйственным лишьтогда браться за опыт производства, когдаполучилась полная уверенность в доброкаче-ственности и пригодности расчетов и мате-риала. Если такой уверенности при ближай-шем рассмотрении не получилось, то следу-ет спокойно продолжать изыскания, покауверенность не явится. Производство долж-но исходить из самого продукта. Фабрика,организация, сбыт и финансовые соображе-ния сами приспособляются к фабрикату.Этим путем заостряется резец предприятия,и в конце концов окажется, что выиграновремя. Форсирование продукции без предва-рительной уверенности в самом продуктебыло скрытой причиной многих и многих ка-тастроф. Сколько людей, по-видимому, уве-рено, что важнее всего устройство фабрики,сбыт, финансовые средства, деловое руково-дство. Важнее всего самый продукт, и всякоефорсирование продукции до того, как про-дукт усовершенствован, означает трату сил.Прошло двенадцать лет, прежде чем я закон-

6

6 Введение

чил «Модель T», удовлетворяющую меня вовсех отношениях, ту самую, которая теперьпользуется известностью в качестве фордов-ской машины. Мы даже не делали вначале по-пыток приступить к производству в собствен-ном смысле, пока не получили настоящегофабриката. Этот последний с тех пор не под-вергался существенным изменениям.

Мы непрестанно производим опыты при-менения новых идей. Проезжая поблизостиот Дирборна, можно встретиться со всевоз-можными моделями фордовских машин.Это испытываемые машины, а не новые мо-дели. Я не игнорирую ни одной хорошейидеи, но уклоняюсь от того, чтобы решатьнемедленно, хороша ли она на самом деле.Если идея оказывается действительно хоро-шей, или хотя бы только открывает новыевозможности, то я за то, чтобы испытать еевсячески. Но от этих испытаний еще беско-нечно далеко до изменений. В то время, какбольшинство фабрикантов охотнее решают-ся на изменение в фабрикате, чем в методахих производства, мы пользуемся как раз об-ратным приемом.

В методах нашего производства мы пред-приняли ряд значительных изменений. Тут ни-когда не бывает застоя. Мне кажется, что с техпор, как мы построили наш первый автомо-биль по нынешней модели, ни одно из преж-них устройств не оставалось без изменений.Вот причина дешевизны нашего производст-ва. Те небольшие изменения, которые введе-ны в наших машинах, имеют целью повыситьудобства во время езды или усилить мощ-ность. Применяемые в производстве материа-лы меняются, конечно, тоже, по мере того,как мы научаемся разбираться в материалах.

Точно так же мы хотим обезопасить себяот заминок в производстве или от необходи-мости повышать цены в связи с возможнымнедостатком каких-либо отдельных материа-лов. В этих видах мы для всех почти частейимеем материал заменяющий. Например, извсех сортов стали в самом большом ходу унас ванадий. Величайшая прочность соеди-няется в нем с минимальным весом; но мыбыли бы всего-навсего плохими коммерсан-тами, если бы поставили всю нашу будущ-ность в зависимость от возможности достатьванадиевую сталь. Поэтому мы нашли ме-талл, ее заменяющий. Все сорта нашей ста-ли совершенно своеобразны, но для каждо-го отдельного сорта у нас есть по крайней ме-

ре одна замена, а то и несколько, причем всеиспробованы и все оказались годными. Тоже можно сказать о всех разновидностях на-ших материалов, а также о всех отдельных ча-стях. Сначала мы сами изготовляли тольконемногие части, а моторов и вовсе не изгото-вляли. В настоящее время мы сами изготов-ляем моторы, а также почти все части, пото-му что это обходится дешевле. Мы делаемэто также для того, чтобы на нас не влиялирыночные кризисы и чтобы заграничные фа-бриканты не парализовали нас своей неспо-собностью доставлять нужное. За время вой-ны цены на стекло поднялись на головокру-жительную высоту. Мы числились в первыхрядах потребителей. В настоящее время мыприступили к сооружению собственной сте-кольной фабрики. Если бы мы всю нашуэнергию затратили на изменение в фабрика-те, мы недалеко бы ушли, но так как мы ни-каких изменений в фабрикате не производи-ли, мы имели возможность сосредоточитьвсе силы на усовершенствовании приемовизготовления.

Самая важная часть в зубиле – острие. Наэту мысль прежде всего опирается нашепредприятие. В зубиле не столь много зави-сит от тонкости выработки или качества ста-ли и добротности отковки, если в нем нетострия, то это не зубило, а всего только ку-сок металла. Другими словами, важна дейст-вительная, а не мнимая польза. Какойсмысл ударять тупым зубилом с огромнымнапряжением сил, если легкий удар отточен-ным зубилом выполняет ту же работу? Зуби-ло существует, чтобы им срубать, а не коло-тить. Удары – это только попутное явление.Значит, если мы хотим работать, почему быне сосредоточить свою волю на работе и невыполнить ее кратчайшим способом? Остри-ем в промышленной жизни является та ли-ния, по которой происходит соприкоснове-ние продукта производства с потребителем.Недоброкачественный продукт – это про-дукт с тупым острием. Чтобы протолкнутьего, нужно затратить много лишней силы.Остриями в фабричном предприятии явля-ются человек и машина, вместе выполняю-щие работу. Если человек не подходящий, тои машина не в состоянии выполнять работуправильно, и наоборот. Требовать, чтобы нату или иную работу тратилось больше силы,чем это абсолютно необходимо, значит бытьрасточительным.

7

Моя руководящая идея 7

Итак, квинтэссенция моей идеи в том,что расточительность и алчность тормозятистинную продуктивность. Но расточитель-ность и алчность вовсе не неизбежное зло.Расточительность вытекает большей частьюиз недостаточно сознательного отношенияк нашим действиям или из небрежного ихвыполнения. Алчность есть род близоруко-сти. Цель моя состояла в том, чтобы произво-дить с минимальной затратой материала ичеловеческой силы и продавать с минималь-ной прибылью, причем в отношении сум-марной прибыли, я полагался на размерысбыта. Равным образом, цель моя в процессетакого производства – уделять максимум за-работной платы, иначе говоря, сообщать ма-ксимальную покупательную способность. Атак как и этот прием ведет к минимальнымиздержкам, и так как мы продаем с миниму-мом прибыли, то мы в состоянии привестинаш продукт в соответствие с покупательнойспособностью. Основанное нами предпри-ятие действительно приносит пользу. И пото-му мне хочется поговорить о нем. Основныепринципы нашего производства гласят:

1. Не бойся будущего и не относись почти-тельно к прошлому. Кто боится будуще-го, т.е. неудач, тот сам ограничивает кругсвоей деятельности. Неудачи дают толь-ко повод начать снова и более умно. Че-стная неудача не позорна; позорен страхперед неудачей. Прошлое полезно толь-

ко в том отношении, что указывает нампути и средства к развитию.

2. Не обращай внимания на конкуренцию.Пусть работает тот, кто лучше справляет-ся с делом. Попытка расстроить чьи-ли-бо дела – преступление, ибо она означа-ет попытку расстроить в погоне за нажи-вой жизнь другого человека и установитьвзамен здравого разума господство силы.

3. Работу на общую пользу ставь выше вы-годы. Без прибыли не может держатьсяни одно дело. Но существу в прибыли нетничего дурного. Хорошо поставленноепредприятие, принося большую пользу,должно приносить большой доход и бу-дет приносить таковой. Но доходностьдолжна получиться в итоге полезной ра-боты, а не лежать в ее основании.

4. Производить не значит дешево покупатьи дорого продавать. Это, скорее, значитпокупать сырые материалы по сходнымценам и обращать их с возможно незна-чительными дополнительными издерж-ками в доброкачественный продукт, рас-пределяемый затем среди потребителей.Вести азартную игру, спекулировать ипоступать нечестно – это значит затруд-нять только указанный процесс.

Последующие главы покажут, как все этоосуществилось, к каким привело результа-там и какое значение имело для общества вцелом.

8

8 Введение

ГЛАВА 1

НАЧАТКИ ДЕЛА

31 мая 1921 года Общество АвтомобилейФорда выпустило автомобиль №5000000. Те-перь он стоит в моем музее, рядом с малень-кой газолиновой тележкой, с которой я на-чал свои опыты и которая в первый раз по-шла весной 1893 года к моему великому удо-вольствию. Я поехал на ней как раз тогда, ко-гда овсянки прилетели в Дирборн, а они все-гда возвращаются 2-го апреля. Оба экипажасовершенно различны по своему внешнемувиду и почти столь же непохожи по строе-нию и материалу. Только схема, страннымобразом, почти не изменилась за исключени-ем некоторых завитушек, которые мы выбро-сили в нашем современном автомобиле. Тамаленькая старая тележка, несмотря на своидва цилиндра, пробегала двадцать миль в часи выдерживала, при своем резервуаре всегов 12 литров, полных шестьдесят миль. И те-перь она такова же, как в первый день. Схе-ма развивалась гораздо менее быстро, чемконструкционная техника и применение ма-териалов. Разумеется, и она усовершенство-валась; современный Форд – «Модель T» –имеет четыре цилиндра, автоматическое пус-ковое устройство и, вообще, является вовсех отношениях более удобным и практич-ным экипажем. Он проще своего предшест-венника, но почти каждая его часть уже за-ключалась в первоначальной модели. Изме-нения вытекали из наших опытов в конст-рукции, а вовсе не из нового принципа, а от-сюда я извлекаю важный урок, что лучшеприложить все силы для усовершенствова-ния хорошей идеи вместо того, чтобы гнать-ся за другими, новыми идеями. Хорошаяидея дает ровно столько, сколько можно оси-лить сразу.

Жизнь фермера заставляла меня изобре-тать новые и лучшие транспортные средст-ва. Я родился 30 июля 1863 года, на ферме не-далеко от Дирборна в Мичигане, и мое пер-вое впечатление, о котором я могу вспом-нить, свидетельствует, что в хозяйстве было

слишком много труда сравнительно с резуль-татами. И теперь я питаю еще подобные чув-ства к фермерской жизни.

Существует легенда, что мои родители бы-ли очень бедны и им приходилось туго. Онибыли, правда, небогаты, но о настоящей бед-ности не могло быть и речи. Для мичиган-ских фермеров они были даже зажиточны.Мой родной дом и теперь еще цел и вместе сфермой входит в состав моих владений.

На нашей, как и на других фермах, прихо-дилось тогда нести слишком много тяжело-го ручного труда. Уже с ранней юности я ду-мал, что многое можно делать иначе, каким-нибудь лучшим способом. Поэтому я обра-тился к технике, – да и мать моя всегда утвер-

9

Автомобиль № 5.000.000

Model T, 1921. Современный Форд

ждала, что я прирожденный техник. У менябыла мастерская со всевозможными метал-лическими частями вместо инструментовпрежде, чем я мог назвать что-нибудь своейсобственностью. В то время не было еще ни-каких новомодных игрушек; все, что мы име-ли, было собственного изготовления. Мои-ми игрушками были инструменты, как и те-перь. Каждый обломок машины был для ме-ня сокровищем.

Важнейшим событием моих детских летбыла моя встреча с локомобилем, милях ввосьми от Детройта, когда мы однажды еха-ли в город. Мне было тогда двенадцать лет.Вторым по важности событием, которое при-ходится на тот же самый год, были подарен-ные мне часы.

Я представляю себе ту машину, как будтоэто было вчера; это была первая телега безлошади, которую я видел в жизни. Она бы-ла, главным образом, предназначена приво-дить в движение молотилки и лесопилки исостояла из примитивной передвигающейсямашины с котлом; сзади прилажены быличан с водой и ящик с углем. Правда, я виделуже много локомобилей, перевозимых на ло-шадях, но этот имел соединительную цепь,ведущую к задним колесам телегообразнойподставки, на которой помещался котел. Ма-шина была поставлена над котлом, и один-единственный человек на платформе сзадикотла мог нагребать лопатой угли и управ-лять клапаном и рычагом. Построена былаэта машина у Никольс-Шепарда и К° вБэтль-Крике. Об этом я тотчас разузнал. Ма-шину застопорили, чтобы пропустить нас слошадьми, и я, сидя сзади телеги, вступил вразговор с машинистом, прежде чем мойотец, который правил, увидел в чем дело. Ма-шинист был очень рад, что мог все объяс-нить мне, так как гордился своей машиной.Он показал мне, как снимается цепь с движу-щего колеса и как надевается небольшойприводной ремень, чтобы приводить в дви-жение другие машины. Он рассказал мне,что машина делает двести оборотов в минутуи что соединительную цепь можно отце-пить, чтобы остановить локомобиль, не оста-навливая действия машины. Последнее при-способление, хотя и в измененной форме,встречается в нашем современном автомоби-ле. Оно не имеет значения при паровых ма-шинах, которые легко останавливать и сновапускать в ход, но тем более важно в моторах.

Этот локомобиль был виной тому, что я по-грузился в автомобильную технику. Я пробо-вал строить модели, и несколько лет спустямне удалось составить одну, вполне пригод-ную. С той поры, как я, двенадцатилетниммальчиком, встретился с локомобилем до се-годняшнего дня вся сила моего интереса бы-ла направлена на проблему создания автома-тически движущейся машины.

Когда я ездил в город, карманы у меня все-гда были набиты всяким хламом: гайками иобломками железа. Нередко мне удавалосьзаполучить сломанные часы, и я пробовалих чинить. Тринадцати лет мне удалось в пер-вый раз починить часы так, что они ходилиправильно. С пятнадцати лет я мог чинитьпочти всякие часы, хотя мои инструментыбыли весьма примитивны. Такая вознястрашно ценна. Из книг нельзя научитьсяничему практическому – машина для техни-ка то же, что книги для писателя, и настоя-щий техник должен был бы, собственно,знать, как изготовляется все. Отсюда он по-черпнет идеи и раз у него голова на плечах,он постарается применить их.

Я никогда не мог особенно заинтересо-ваться фермерской работой. Я хотел иметьдело с машинами. Мой отец не очень сочув-ствовал моему увлечению механикой. Он же-лал, чтобы я стал фермером. Когда я семнад-цати лет окончил школу и поступил учени-ком в механическую мастерскую Драйдока,меня считали почти погибшим. Ученье мнедалось легко и без труда – все необходимыедля машиниста познания я усвоил уже задол-го до истечения срока моего трехлетнего уче-ничества, а так как, кроме того, у меня былаеще любовь к тонкой механике и особенноепристрастие к часам, то по ночам я работал впочиночной мастерской одного ювелира.Одно время, в те молодые годы, у меня бы-ло, если не ошибаюсь, более 300 часов. Я по-лагал, что уже могу приблизительно за 30центов изготовлять порядочные часы, и хо-тел заняться этим делом. Однако я оставилего, доказав себе, что часы, в общем, не при-надлежат к безусловно необходимым пред-метам в жизни и что потому не все люди бу-дут покупать их. Как я пришел к этому изу-мительному выводу, я уже хорошенько не по-мню. Я терпеть не мог обыкновенной рабо-ты ювелира и часовщика за исключениемтех случаев, когда она представляла особен-но трудные задачи. Уже тогда я хотел изгото-

10

10 Глава 1

влять какой-нибудь продукт для массовогопотребления. Приблизительно в ту пору вАмерике было введено общее время для же-лезнодорожного движения. До тех пор ори-ентировались по солнцу, и долго железнодо-рожное время было отлично от местного,как и теперь, после введения летнего време-ни. Я много ломал себе голову, и мне удалосьизготовить часы, которые показывали обавремени. Они имели двойной циферблат исчитались по всей округе своего рода досто-примечательностью.

В 1879 году – почти четыре года после мо-ей первой встречи с локомобилем Никольс-Шепарда – я добился возможности ездитьна локомобиле, и когда мое ученичествоокончилось, я стал работать вместе с мест-ным представителем компании Вестингаузв качестве эксперта по сборке и починке ихлокомобилей. Их машина была очень похо-жа на Шепардовскую, за исключением того,что здесь машина помещалась спереди, а ко-тел сзади, причем энергия передавалась зад-ним колесам с помощью приводного ремня.Машины делали в час до двенадцати миль,хотя скорость передвижения играла в конст-рукции второстепенную роль. Иногда ониупотреблялись также для тяжелых грузов, аесли владелец случайно работал в то же вре-мя и с молотилками, то он просто привязы-вал свою молотилку и другие приборы к ло-комобилю и ездил с фермы на ферму. Я заду-мался над весом и стоимостью локомоби-лей. Они весили много тонн и были так доро-ги, что только крупный землевладелец могприобрести их. Часто владельцами их былилюди, которые занимались молотьбой, какпрофессией, или собственники лесопилок идругие фабриканты, которые нуждались в пе-ревозных двигателях.

Еще ранее мне пришла в голову идея по-строить легкую паровую тележку, котораямогла бы заменить конную тягу главным об-разом в качестве трактора при чрезвычайнотяжелой пахотной работе. В то же время мнепришла мысль, как я теперь смутно вспоми-наю, что совершенно тот же принцип могбыть применен и к экипажам и к другимсредствам передвижения. Идея экипажа безлошадей была чрезвычайно популярна. Ужемного лет, в сущности со времени изобрете-ния паровой машины, шли разговоры обэкипаже без лошадей, однако сначала идеяэкипажа казалась мне не столь практичной,

как идея машины для трудной сельской ра-боты, а из всех сельских работ самой труд-ной была пахота. Наши дороги были плохи,и мы не привыкли много разъезжать. Одноиз величайших завоеваний автомобиля за-ключается в благодетельном влиянии, кото-рое он оказывает на кругозор фермера – онзначительно расширил его. Само собой разу-меется, что мы не ездили в город, если тамне было никаких важных дел, да и в этом слу-чае мы ездили не чаще одного раза в неделю.При дурной погоде иногда даже еще реже.

Как опытному машинисту, в распоряже-нии которого на ферме была сносная мастер-ская, мне было нетрудно построить паровуютележку или трактор. При этом мне пришламысль использовать его и как средство пере-движения. Я был твердо убежден, что дер-жать лошадей невыгодно, принимая во вни-мание труд и издержки по их содержанию.Следовательно, нужно было изобрести и по-строить паровую машину, достаточно лег-кую, чтобы тащить обыкновенную телегуили плуг. Трактор казался мне всего важнее.Переложить трудную, суровую работу фер-мера с человеческих плеч на сталь и железо– всегда было главным предметом моего чес-толюбия. Обстоятельства виноваты в том,что я впервые обратился к производству соб-ственно экипажей. Я нашел, в конце кон-цов, что люди проявляли больший интерес кмашине, на которой они могли бы ездить посельским дорогам, чем к орудию полевой ра-боты. Я сомневаюсь даже, что легкий поле-вой трактор мог вообще укорениться, еслибы автомобиль не открыл фермеру постепен-но, но верно глаза. Но я забегаю вперед. Тог-да я думал, что фермер будет больше интере-соваться трактором.

Я построил тележку с паровым двигате-лем. Она функционировала. Котел отапли-вался нефтью; сила двигателя была велика, аконтроль при помощи прикрывающего кла-пана прост, упорядочен и надежен. Но котелзаключал в себе опасность. Для того, чтобыдобиться требуемой силы, без чрезмерногоувеличения веса и объема двигателя, маши-на должна была находиться под высоким дав-лением. А между тем не особенно приятносидеть на котле, находящемся под высокимдавлением. Чтобы хоть сколько-нибудь обез-опасить его, приходилось настолько увели-чивать вес, что этим снова уничтожался вы-игрыш, приобретенный высоким давлени-

11

Начатки дела 11

ем. Два года продолжал я мои опыты с разли-чными системами котлов – сила и контрольне представляли затруднений – и в концеконцов отказался от идеи дорожной повоз-ки, движимой паром. Я знал, что англичанеупотребляют на своих сельских дорогах па-ровые экипажи, которые представляли со-бой настоящие локомотивы и должны былитащить целые обозы. Не представляло за-труднений построить тяжелый паровой трак-тор, годный для большой фермы. Но у наснет английских дорог. Наши дороги погуби-ли бы какой угодно большой и сильный паро-вой трактор. И мне казалось, что не стоитстроить тяжелый трактор, его могли бы ку-пить лишь немногие зажиточные фермеры.

Но от идеи безлошадного экипажа я не от-казался. Моя работа с представителем ком-пании Вестингауз укрепила мое убеждение,что паровой двигатель непригоден для легко-го экипажа. Поэтому я оставался у них наслужбе только один год. Тяжелые паровыемашины и тракторы не могли меня уже ниче-му научить, и мне не хотелось тратить времяна работу, которая ни к чему не ведет. Не-сколькими годами ранее, в пору моего учени-чества, я прочел в одном английском журна-ле о «бесшумном газовом двигателе», кото-рый как раз в то время появился в Англии. Ядумаю, что то был мотор Отто. Он действо-вал светильным газом и имел один большойцилиндр, передача была поэтому неравно-мерной и требовала необычайно тяжелогомахового колеса. Что касается веса, то нафунт металла он давал гораздо меньше рабо-ты, чем паровая машина, и это, казалось, де-лало применение светильного газа для эки-пажей вообще невозможным. Я заинтересо-вался двигателем лишь как машиной вооб-ще. Я следил за развитием его по англий-ским и американским журналам, которыепопадали в нашу мастерскую, в особенностиза каждым указанием на возможность заме-нить светильный газ газом, получаемым изпаров газолина. Идея газового мотора былаотнюдь не нова, но здесь была первая серьез-ная попытка вынести его на рынок. Она бы-ла встречена скорее с любопытством, чем свосторгом, и мне не вспомнить ни одного че-ловека, который полагал бы, что двигательвнутреннего сгорания может иметь дальней-шее распространение. Все умные люди неоп-ровержимо доказывали, что подобный мо-тор не может конкурировать с паровой ма-

шиной. Они не имели ни малейшего пред-ставления о том, что когда-нибудь он завою-ет себе поле действия. Таковы все умные лю-ди, они так умны и опытны, что в точностизнают, почему нельзя сделать того-то и того-то, они видят пределы и препятствия. Поэто-му я никогда не беру на службу чистокровно-го специалиста. Если бы я хотел убить конку-рентов нечестными средствами, я предоста-вил бы им полчища специалистов. Получивмассу хороших советов, мои конкуренты немогли бы приступить к работе.

Меня интересовал газовый двигатель, и яследил за его развитием. Но я делал это иск-лючительно из любопытства приблизитель-но до 1885 или 1886 года, когда отказался отпаровой машины в качестве двигателя для те-лежки, которую я хотел построить в одинпрекрасный день, и должен был искать но-вой движущей силы. В 1885 году я чинил мо-тор Отто в ремонтных мастерских Игль в Де-тройте. Во всем городе не было никого, ктознал бы в этом толк. Говорили, что я могу этосделать, и, хотя я до сих пор никогда не имелдела с моторами Отто, я взялся за работу исчастливо выполнил ее. Так я получил возмо-жность изучить новый мотор из первых руки в 1887 году сконструировал себе модель поимевшейся у меня четырехтактной моделилишь для того, чтобы убедиться, правильноли я понял принцип. «Четырехтактный» мо-тор, это такой, где поршень должен четырераза пройти через цилиндр, чтобы развитьсиловой эффект. Первый ход вбирает газ,второй сжимает его, третий доводит до взры-ва, а четвертый выталкивает излишний газ.Маленькая модель работала очень хорошо;она имела однодюймовый диаметр и трех-дюймовый ход поршня, работала газолиноми, хотя отдавала немного энергии, но былаотносительно легче всех машин, имевшихсяна рынке. Я подарил ее впоследствии одно-му молодому человеку, который хотел полу-чить ее для каких-то целей, и имя которого язабыл. Мотор был разобран, он явился ис-ходным пунктом для моих дальнейших ра-бот с двигателями внутреннего сгорания.

В то время я жил снова на ферме, куда вер-нулся не столько затем, чтобы сделаться фер-мером, сколько для того, чтобы продолжатьсвои опыты. Как ученый механик, я устроилтеперь первоклассную мастерскую вместокукольной мастерской детских лет. Отецпредложил мне 40 акров леса в том случае,

12

12 Глава 1

если я брошу машины. Я временно согласил-ся, так как работа дала мне возможность же-ниться. Я устроил себе лесопилку, запасся пе-ревозным двигателем и начал рубить и пи-лить деревья в лесу. Часть первых досок и ба-лок пошла на домик на нашей новой ферме.Это было в самом начале нашей супруже-ской жизни. Дом был не велик, всего трид-цать один квадратный фут, в полтора этажа,но в нем было уютно. Я построил рядом мас-терскую и, когда не был занят рубкой деревь-ев, работал над газовыми машинами, изучаяих свойства и функции. Я читал все, что по-падалось мне в руки, но больше всего училсяна собственной работе. Газовая машина – та-инственная вещь, она не всегда действуеткак надо. Представьте только, как вели себяэти первые модели.

В 1890 году я впервые начал работать с дву-мя цилиндрами. Одноцилиндровый двига-тель был совершенно не пригоден для транс-портных целей – маховое колесо было слиш-ком тяжело. По окончании работы над пер-вым четырехтактным мотором по типу Отто,и еще раньше, чем я отважился взяться задвухцилиндровый мотор, я изготовил целыйряд машин из железных трубок для экспери-ментальных целей. Я имел, следовательно,порядочный опыт. Я держался того взгляда,что мотор с двумя цилиндрами можно ис-пользовать в целях передвижения, и возы-мел первоначально мысль применить его квелосипеду в непосредственном соедине-нии с шатуном, причем заднее колесо вело-сипеда должно было служить маховиком.Скорость должна была регулироваться иск-лючительно клапаном. Однако я никогда неосуществил этого плана, так как очень ско-ро выяснилось, что мотор с резервуаром ипрочими приспособлениями был слишкомтяжел для велосипеда. Два взаимно дополня-ющих друг друга цилиндра имели то преиму-щество, что в момент взрыва в одном цилин-дре – в другом выталкивались сгоревшие га-зы. Этим уменьшалась тяжесть махового ко-леса, необходимая для регулирования. Рабо-та началась в моей мастерской на ферме.Вскоре затем мне предложили место инжене-ра и механика в Детройтской Электричес-кой Компании с ежемесячным жалованьемв сорок пять долларов. Я принял его, так каконо давало мне больше, чем ферма, да и безтого я решил бросить сельское хозяйство. Де-ревья были все вырублены. Мы наняли себе

дом в Детройте на Бэгли-авеню. Мастерскаяпереехала со мной и развернулась в кирпич-ном сарае позади дома. Много месяцев я ра-ботал в Электрической Компании в ночнойсмене – мне оставалось очень мало временидля своей работы; после я перешел в днев-ную смену и работал каждый вечер и целуюночь под воскресенье над новым мотором. Яне могу даже утверждать, чтобы работа былатяжела. Ничто, действительно нас интересу-ющее, не тяжело для нас. Я был уверен в ус-пехе. Успех непременно придет, если рабо-тать как следует. Тем не менее, было страш-но ценно, что моя жена верила в него ещекрепче, чем я. Такой она была всегда.

Я должен был начать с азов. Хотя я знал,что целый ряд людей работает над экипажембез лошади, я не мог выведать об этом ника-ких подробностей. Величайшие трудностибыли связаны для меня с получением искрыи проблемой веса. В трансмиссии, управле-нии и общем плане мне помог мой опыт с па-ровыми тракторами. В 1892 г. я изготовилпервый автомобиль, но пришлось подож-дать до следующей весны, пока он не пошел,к моему великому удовлетворению. Мой пер-вый экипаж по своему внешнему виду не-сколько походил на крестьянскую тележку.В нем было два цилиндра с диаметрами в 21/2

дюйма и с шестидюймовым ходом поршня,помещенных рядом над задней осью. Я изго-товил их из выпускной трубы одной приоб-ретенной мною паровой машины. Они раз-вивали около четырех лошадиных сил. Силапередавалась от мотора посредством ремняна приводной вал и с последнего, с помо-щью цепи, на заднее колесо. В тележке поме-щалось двое, причем сиденье было укрепле-но на двух стойках, а кузов покоился на элли-птических рессорах. У машины было два хо-да – один в десять, другой в двадцать миль вчас, которые достигались передвижениемремня. Для этой цели служил помещенныйперед сиденьем вожатого рычаг с ручкой.Толкнув его вперед, достигали быстрого хо-да, назад – тихого; при вертикальном поло-жении ход был холостой. Чтобы пустить ма-шину в ход, нужно было рукой повернуть ру-коятку, поставив мотор на холостой ход. Дляостановки нужно было только отпустить ры-чаг и нажать ножной тормоз. Заднего ходане существовало, а другие скорости, кромедвух указанных, достигались регулировани-ем притока газа. Железные части для остова

13

Начатки дела 13

тележки так же, как сиденье и рессоры, я ку-пил. Колеса были велосипедные в двадцатьвосемь дюймов ширины, с резиновыми ши-нами. Рулевой рычаг я отлил по приготов-ленной мной самим форме, а также сам скон-струировал все более тонкие части механиз-ма. Но очень скоро оказалось, что не достаетеще регулирующего механизма, чтобы рав-номерно распределять наличную силу прикриволинейном движении между обоимизадними колесами. Весь экипаж весил око-ло пятисот фунтов. Под сиденьем находилсярезервуар, вмещавший 12 литров газолина,питавший мотор посредством маленькойтрубки и клапана. Зажигание достигалосьэлектрической искрой. Мотор имел первона-чально воздушное охлаждение или, точнееговоря, не имел никакого охлаждения.

Я нашел, что он нагревается после часо-вой или двухчасовой езды, и очень скоро по-местил сосуд с водой вокруг цилиндра, со-единив его трубкой с резервуаром, находив-шимся сзади экипажа.

Все эти детали я придумал заранее за не-многими исключениями. Так я всегда посту-пал при своей работе. Я черчу сперва план,в котором каждая деталь разработана доконца, прежде чем начинаю строить. Иначетеряется во время работы много материалана разные добавочные приспособления, а вконце концов отдельные части оказывают-ся не подходящими друг к другу. Многиеизобретатели терпят неудачи, потому чтоне умеют проводить различия между плано-мерной работой и экспериментированием.Главные трудности при постройке заключа-лись в добывании соответствующего мате-риала. Затем встал вопрос об инструментах.В деталях необходимо было произвести ещеразные изменения и поправки, но, что ме-ня всего больше задерживало, это недоста-ток денег и времени для приобретения луч-ших материалов для каждой отдельной час-ти. Однако весной 1893 года машина подви-нулась настолько вперед, что могла ужебыть пущена в ход, к моему великому удо-вольствию, при этом я получил возмож-ность испытать конструкцию и материал нанаших деревенских дорогах.

14

14 Глава 1

Первый экипаж Форда

ГЛАВА 2

ЧЕМУ Я НАУЧИЛСЯ В ПРОИЗВОДСТВЕ

Моя «газолиновая тележка» была первыми долгое время единственным автомобилемв Детройте. К ней относились почти, как кобщественному бедствию, так как она произ-водила много шума и пугала лошадей. Кро-ме того, она стесняла уличное движение. Яне мог остановиться нигде в городе без того,чтобы тотчас вокруг моей тележки не собра-лась толпа народа. Если я оставлял ее одну,хотя бы на одну минуту, сейчас же находилсялюбопытный, который пробовал на ней ез-дить. В конце концов, я стал носить при себецепь и должен был привязывать тележку кфонарному столбу, если оставлял ее где-ни-будь. Затем происходили неприятности с по-лицией. Почему я,– собственно, не знаю.Насколько мне известно, тогда еще не суще-ствовало никаких предписаний относитель-но темпа езды. Как бы то ни было, я долженбыл получить от администрации особое раз-решение и таким образом некоторое времяпользовался привилегией быть единствен-ным, официально утвержденным шоферомАмерики. В 1895...1896 гг. я проделал с удо-вольствием несколько тысяч миль на этоймаленькой машине, которую потом продалза 200 долларов Чарльзу Эйнсли из Детрой-та. Это была моя первая продажа. Экипажмои был, собственно говоря, не продажный– я построил его исключительно для экспе-риментальных целей. Но я хотел начать стро-ить новый, а Эйнсли пожелал иметь его.Деньги могли мне понадобиться, и мы скоросошлись в цене.

У меня решительно не было намерениястроить автомобили в таком огромном мас-штабе. Мой план был – крупное производст-во, но сперва мне нужно было иметь кое-чтодля производства. Не было никакого смыс-ла торопиться. В 1896 году я начал построй-ку второго автомобиля, который был оченьпохож на первый, лишь несколько легче его.Я сохранил ремень для передачи и упразд-нил его лишь много позже. Ремни очень хо-

роши, но не в жару. Единственно по этойпричине я устроил впоследствии вместо нихнастоящий привод. Из этого автомобиля яизвлек для себя много поучительного.

Тем временем и другие в Америке и Евро-пе занялись постройкой автомобилей. Уже в1895 году я узнал, что в Нью-Йорке у Мэсибыл выставлен немецкий автомобиль Бен-ца. Я сам поехал, чтобы посмотреть его, ноне нашел в нем ничего, что особенно привле-кло бы мое внимание. И бенцовский автомо-биль имел приводной ремень, но был гораз-до тяжелее моего. Я придавал особенное зна-чение сокращению веса – преимуществу, ко-торого иностранные фабриканты, по-види-мому, никогда не умели достаточно ценить.Всего-навсего, в моей частной мастерской яиспользовал три различных экипажа, из ко-торых каждый в течение несколько лет бегалв Детройте. У меня и теперь еще находитсяпервый экипаж, который я через нескольколет выкупил за сто долларов у одного лица,купившего у м-ра Эйнсли.

В течение всего этого времени я оставалсяна службе у Электрической Компании и по-степенно поднялся до первого инженера смесячным окладом в 125 долларов. Но моиопыты с газовыми двигателями встречали состороны директора не больше сочувствия,чем прежде мое влечение к механике со сто-роны отца. Не то, что мой шеф имел что-ни-будь против экспериментирования, он былтолько против опытов с газовыми двигателя-ми. У меня в ушах еще звучат его слова:

«Электричество, да, ему принадлежит буду-щее. Но газ... нет!»

Он имел все основания для скептицизма.Действительно, никто не имел тогда дажеотдаленного представления от великой бу-дущности двигателей внутреннего сгора-ния, и, с другой стороны, мы стояли еще всамом начале огромного подъема, которыйожидал электричество. Как это бывает совсякой сравнительно новой идеей, от элект-

15

ричества ждали большего, чем оно обещаетнам даже теперь. Я не видел пользы от экспе-риментирования с ним для моих целей. Эки-паж для деревенских дорог нельзя было по-строить по системе электрических трамваев,даже если бы электрические провода былине так дороги. Никакую батарею нельзя бы-ло признать, хотя бы приблизительно, удов-летворяющей условиям нормального веса.Электрический экипаж по необходимостиимеет ограниченную сферу применения итребует аппарата, который находится в невы-годном отношении к производимому току.Этим я вовсе не хочу сказать, что я мало це-ню электричество; мы еще даже не началиправильно пользоваться им. Но электричест-во имеет свою область применения, а двига-тель внутреннего сгорания – свою. Одно неможет вытеснить другого – это большое сча-стье.

У меня сейчас находится динамо, кото-рую я должен был обслуживать с самого на-чала в мастерских Детройтской Эдиссонов-ской Компании. Когда я оборудовал нашуКанадскую фабрику, я нашел эту динамо водной конторе, купившей ее у Электричес-кой Компании. Я приобрел ее, пустил в ход,и она в течение долгих лет честно служилана нашей Канадской фабрике. Когда мывследствие возраставшего сбыта вынужде-ны были построить новую силовую стан-цию, я велел перевезти старый мотор в своймузей – комнату в Дирборне, хранящую мно-го технических драгоценностей.

Эдиссоновская компания предложиламне высшее управление делами – при усло-вии, что я брошу свой газовый двигатель изаймусь, действительно, полезным делом.Нужно было выбирать между службой и ав-томобилем. Я выбрал автомобиль, т.е. отка-зался от своего места, собственно говоря, овыборе не могло быть и речи, так как в то вре-мя я уже знал, что успех моей машине обес-печен. 15 августа 1899 года я отказался отслужбы, чтобы посвятить себя автомобиль-ному делу.

Тем не менее, это был ответственный шаг,так как у меня не было никаких сбережений.Все, что я мог сэкономить, было потраченона опыты. Но жена была согласна со мной втом, что я не мог отказаться от автомобиля:теперь предстояла победа или поражение.На автомобили не было никакого «спроса»– его не бывает ни на один новый товар.

Они распространялись тогда, как теперь аэ-ропланы. Сначала экипажи без лошадей счи-тались причудой дикой фантазии; были ум-ники, которые могли доказать вам до мель-чайших подробностей, почему эти экипаживсегда должны были оставаться игрушками.Ни один богатый человек не представлял се-бе возможности коммерчески эксплуатиро-вать новую идею. Для меня непонятно, поче-му всякое новое изобретение в транспортенаталкивается на такое сопротивление. Да-же теперь еще есть люди, которые, качая го-ловой, говорят о роскоши авто и лишь не-охотно признают пользу грузовика. Вначалеже едва ли кто угадывал, что автомобиль бу-дет играть когда-нибудь большую роль в про-мышленности. Оптимисты, самое большее,допускали, что он будет развиваться парал-лельно велосипеду. Когда оказалось, что наавтомобилях, действительно, можно ездить,и различные фабриканты начали изготов-лять их, сейчас же возник вопрос: какой эки-паж самый быстрый? Странное и все же весь-ма естественное явление – эта гоночнаяидея. Я никогда не придавал ей большогозначения, но публика упорно отказываласьвидеть в автомобиле что-нибудь иное, кро-ме дорогой игрушки для гонок. Поэтому инам пришлось, в конце концов, приниматьучастие в гонках. Для промышленности, од-нако, это рано сказавшееся пристрастие кгонкам было вредно, так как соблазняло фаб-рикантов относиться с большим вниманиемк скорости, чем к существенным достоинст-вам автомобиля. Это широко открывало две-ри для спекуляции. После моего выхода изЭлектрической Компании группа предпри-имчивых людей организовала, на основе мо-его изобретения, «Детройтскую Автомобиль-ную Компанию». Я был ответственным ин-женером и – в ограниченных размерах – пай-щиком. Три года мы продолжали строить ав-томобили – все, более или менее, по моейпервой модели. Однако мы имели лишь не-большой сбыт; я был совершенно одинок всвоих стремлениях усовершенствовать авто-мобили и этим путем приобрести более ши-рокий круг покупателей. У всех была однамысль: набирать заказы и продавать как мо-жно дороже. Главное было – нажить деньги.Так как я на своем посту инженера за преде-лами своего круга деятельности не имел ни-какого влияния, то скоро понял, что новаякомпания была не подходящим средством

16

16 Глава 2

для осуществления моих идей, а исключи-тельно лишь денежным предприятием, кото-рое приносило, однако же, мало денег. В мар-те 1902 года я покинул поэтому свой пост,твердо решив никогда больше не заниматьзависимого положения. Детройтская Авто-мобильная Компания, в конце концов, пере-шла во владение Леландов, позже вступив-ших в нее.

Я снял себе мастерскую – одноэтажныйкирпичный сарай, №81 по Парковой площа-ди, чтобы продолжать свои опыты и по-на-стоящему изучить дело. Я верил, что оно дол-жно пойти совершенно иначе, чем в моемпервом предприятии.

Год до основания Общества АвтомобилейФорда был почти исключительно посвященисследованиям. В моей маленькой мастер-ской, в одну комнату, я работал над усовер-шенствованием четырехцилиндрового мото-ра, а между тем в окружающем мире я старал-ся разузнать, какова была, в действительно-сти, коммерческая жизнь, и в самом ли деленужно участвовать в алчной, эгоистическойохоте за деньгами, которую я повсюду на-блюдал во время моего первого краткого уча-стия в деле. Начиная с моего первого опыта,до основания теперешнего Общества я по-строил всего-навсего приблизительно двад-цать пять автомобилей, из них девятнадцатьдля Детройтской Автомобильной Компа-нии. Автомобильное дело тем временем вы-шло из начальной стадии своего развития,когда довольствовались фактом, что маши-на, вообще, могла двигаться, и перешло в туфазу, когда стали предъявлять требования кскорости. Александр Уинтон из Кливленда,строитель уинтоновского автомобиля, былгоночный чемпион Америки и готов был по-меряться с каждым. Я сконструировал двух-цилиндровый мотор несколько более ком-пактного типа, чем все ранее мною постро-енные, вставил его в шасси, нашел, что онразвивает большую скорость и сговорился сУинтоном о состязании. Мы встретились наипподроме Грит-Пойнт в Детройте. Я побе-дил. Это было моей первой гонкой, и созда-ло для меня единственный род рекламы, ко-торый публика несколько ценит.

Публика презирала экипаж, если он не шелбыстро, не обгонял других. Мое честолюбие,поставившее себе цель построить самый бы-стрый автомобиль на свете, привело меня к4-хцилиндровому мотору. Но об этом позже.

Самым поразительным во всей автомо-бильной промышленности для того временибыло внимание, уделявшееся чистой прибы-ли за счет качества. Мне казалось, что это пе-реворачивает наизнанку естественный про-цесс, требующий, чтобы деньги являлисьплодом труда. Второе, что меня удивляло,это равнодушие всех к усовершенствованиюметодов производства; достаточно было вы-нести на продажу готовые продукты и полу-чить за них деньги. Одним словом, продукт,по-видимому, изготовлялся не ради тех ус-луг, которые он оказывал публике, но лишьдля того, чтобы заработать побольше денег.Удовлетворял ли он покупателя, это былоуже второстепенным делом. Достаточно бы-ло сбыть его с рук. На недовольного покупа-теля смотрели не как на человека, довериемкоторого злоупотребляли, а как на весьма на-доедливую особу, или как на объект эксплуа-тации, из которого можно снова выжатьденьги, приводя в порядок работу, которую ссамого начала нужно было бы сделать какследует. Так, например, весьма мало интере-совались дальнейшей судьбой автомобиляпосле продажи: сколько бензина он расходо-вал на одну милю, какова была его настоя-щая мощность. Если он не годился, и нужнобыло переменить отдельные части, тем хужебыло для владельца. Считали себя вправепродавать отдельные части как можно доро-же, исходя из теории, что данное лицо, ку-пив целый автомобиль, должно иметь частиво что бы то ни стало, а потому готово хоро-шо заплатить за них.

На мой взгляд, автомобильная промыш-ленность работала не на добропорядочномосновании, не говоря уже о том, что можнобыло бы назвать научным базисом, однако вней дело обстояло не хуже, чем в других от-раслях индустрии. То было, как известно,время большого грюндерства. Финансисты,которые до сих пор спекулировали толькона железных дорогах, овладели теперь ивсей промышленностью. Тогда, как и те-перь, я исходил из принципа, что цена, при-быль и вообще все финансовые вопросы са-ми собой урегулируются, если фабрикант,действительно, хорошо работает, и что про-изводство нужно начинать сначала в малыхразмерах и лишь постепенно расширять с по-мощью собственной прибыли. Если прибы-ли не получается, то для собственника этознак, что он теряет попусту время и не годит-

17

Чему я научился в производстве 17

18

18 Глава 2

ся для данного дела. До сих пор я не видел се-бя вынужденным менять свой взгляд, ноочень скоро я открыл, что весьма простаяформула, «делай прилично работу, и онадаст доход», в современной деловой жизнисчитается устаревшей. План, по которомувсего чаще работали, состоял в том, чтобыначать с возможно большим капиталом, а за-тем продать как можно больше акций и обли-гаций. Что оставалось после продажи акцийи за вычетом издержек на посредничество,почти скрепя сердце помещали в дело на егорасширение. Хорошим делом считалось та-кое, которое давало возможность распро-странить по высокому курсу большое коли-чество паев и облигаций. Акции и облига-ции – вот, что было важно, а не работа. Я, од-нако, не мог понять, каким образом новоеили хотя бы старое предприятие может наки-дывать на свои товары высокий процент и,несмотря на это, продавать их на рынке посходной цене. Этого я никогда не понимал,не мог также постигнуть, по какой теории ну-жно исчислять процент на первоначальныйкапитал, вложенный в дело. Среди деловыхлюдей так называемые финансисты утвер-ждали, что деньги стоят 6% или 5%, или 4%и что предприниматель, который вкладыва-ет в дело 150 тысяч долларов, вправе требо-вать за них столько-то процентов, так как,если бы он вложил соответствующую суммувместо предприятия в банк или обратил в де-нежные бумаги, то получал бы отсюда опре-деленный доход. Поэтому известная прибав-ка к производственным расходам в деле на-зывается процентом на вложенный капитал.Эта идея является причиной многих бан-кротств и большинства неудач. Деньги, вооб-ще, ничего не стоят, так как сами по себе немогут создавать ценности. Их единственнаяпольза в том, что их можно употреблять дляпокупки (или для изготовления орудий). По-этому деньги стоят ровно столько, сколькоможно на них купить (или выработать), ни-чуть не больше. Если кто-нибудь думает, чтоденьги принесут 5% или 6%, он должен поме-стить их туда, где может получить эту при-быль, но капитал, помещенный в деле, не яв-ляется бременем для дела или, по крайнеймере, не должен им быть. Он перестает бытьденьгами и становится средством производ-ства (или, по крайней мере, должен статьим). Поэтому он стоит столько, сколько про-изводит, а не определенную сумму, которая

вычисляется по масштабу, не имеющему ни-чего общего с данным делом. Прибыль все-гда должна идти за производством, а не пред-шествовать ему.

Деловые люди думали тогда, что можносделать с предприятием все, если его «фи-нансировать». Если с первого раза это не уда-лось, рецепт гласил: «финансировать сно-ва». Так называемое «новое финансирова-ние» состояло в том, что бросали верныеденьги вслед за сомнительными. В большин-стве случаев новое финансирование вызыва-ется дурным ведением дела; следствием егоявляется то, что оплачивают дурных руково-дителей для того, чтобы они еще некотороевремя продолжали свое дурное хозяйнича-нье. Судный день этим только откладывает-ся: новое финансирование есть уловка, выду-манная спекулянтами. Все их деньги ни к че-му, если они не могут поместить их там, гдедействительно работают, а удается им помес-тить лишь там, где организация дела страда-ет какими-нибудь недостатками. Спекулян-ты воображают, что они с пользой помеща-ют свои деньги. Это заблуждение – они рас-точают их.

Фабрикант вовсе не покончил со своимпокупателем после заключения сделки. На-против, их отношения только начались. Про-дажа автомобиля означает к тому же своегорода рекомендацию. Если экипаж плохо слу-жит покупателю, то для фабриканта былобы лучше, если бы он никогда не имел такойрекомендации, так как в этом случае он при-обрел самую невыгодную из всех рекламу –недовольного покупателя. В детские годы ав-томобиля замечалась склонность смотретьна продажу, как на настоящее дело, а покупа-теля предоставлять самому себе – это близо-рукая точка зрения комиссионеров. Комис-сионер получает за свои продажи одни про-центы, и от него нельзя требовать, чтобы онособенно хлопотал о покупателе, с которогоон ничего уже не может получить. Однакоименно в этом пункте мы сделали нововведе-ние, которое больше всего говорило в поль-зу автомобиля Форда. Цена и качество однимогли обеспечить ему определенный и дажеширокий сбыт. Но мы пошли еще дальше.Кто приобрел наш автомобиль, имел в моихглазах право на постоянное пользование им.Поэтому, если случалась поломка, нашейобязанностью было позаботиться о том, что-бы экипаж, как можно скорее, был опять

пригоден к употреблению. Этот принцип ус-луги был решающим для успеха Форда. Длябольшинства более дорогих автомобилей то-го времени не было никаких ремонтныхстанций. Если случалась поломка, приходи-лось обращаться в местную починочную мас-терскую, между тем как, по справедливости,следовало бы обратиться к фабриканту. Сча-стье для собственника, если владелец мас-терской имел приличный выбор запасныхчастей на своем складе (хотя многие экипа-жи вовсе не имели заменимых частей). Одна-ко, если хозяин мастерской был запаслив,но зато обладал недостаточными сведения-ми в автомобильном деле и чрезмерным де-ловым чутьем, то даже небольшая поломкамогла привести к простою автомобиля по це-лым неделям и к огромным счетам, которыенепременно нужно было оплатить, чтобы по-лучить обратно экипаж. Починка автомоби-ля была одно время величайшей опасностьюдля автомобильной промышленности. Дажев 1910 и 1911 годах каждый владелец автомо-биля считался богатым человеком, которогостоило поприжать. Мы встретились с само-го начала с подобным положением. Мы немогли позволить, чтобы наш сбыт стеснялсяглупыми головорезами.

Но я снова забежал в своем изложении нацелые годы вперед. Я хотел сказать только,что перевес финансовых интересов губилпринцип служения, так как весь интерес на-правлен к прибыли сегодняшнего дня. Еслиглавная цель состоит в том, чтобы зарабо-тать определенную сумму денег, то должнынаступить особенно счастливые обстоятель-ства или же иметься некоторый избытоксредств для полезной работы, который поз-волил бы и трудовому производителю иг-рать свою роль, чтобы дело завтрашнего дняне было принесено в жертву сегодняшнемудоллару. Кроме того, во многих деловых лю-дях я замечал склонность ощущать свою про-фессию, как бремя. Они работают для тогодня, когда могли бы бросить ее и, удалив-шись, жить на свои ренты – как можно ско-рее выйти из борьбы. Жизнь представляетсяим битвой, которой нужно как можно ско-рее положить конец. Это опять-таки былпункт, которого я никак не мог понять; я ду-мал, напротив, что жизнь заключается не вборьбе, а если в борьбе, то против тяжести,против попятного движения, против «успо-коения». Если наша цель – покрыться ржав-

чиной, то нам остается только одно: отдатьсянашей внутренней лени; если же наша цель –рост, то нужно каждое утро пробуждаться сно-ва и бодрствовать целый день. Я видел, какбольшие предприятия падали, делаясь теньюсвоего имени, только потому, что кто-то счи-тал возможным, чтобы они и дальше управля-лись так, как управлялись до сих пор. Жизнь,как я ее понимаю, не остановка, а путешест-вие. Даже тот, кто думает, что он «остановил-ся отдохнуть», не пребывает в покое, а, повсей вероятности, катится вниз. Все находит-ся в движении и с самого начала было предна-значено к этому. Жизнь течет. Мы живем,быть может, постоянно на одной и той же ули-це и в том же доме, но человек, который жи-вет там, с каждым днем другой.

Из подобного же самообмана, считающе-го жизнь сражением, которое может бытьпроиграно каждую минусу, благодаря ложно-му ходу, проистекает сильная любовь к регу-лярности. Люди привыкают быть лишь напо-ловину живыми. Сапожник редко усвоит

«новомодный способ» подшивать подошву,ремесленник лишь весьма неохотно перей-мет новый метод труда. Привычка соблазня-ет к известной тупости, всякое препятствиеотпугивает подобно горю или несчастью.Вспомните, что когда в свое время произво-дились исследования методов фабричноготруда, чтобы научить рабочих экономитьпри производстве энергию и силу, как разони более всех противились этому. Они подо-зревали, конечно, и то, что все это исключи-тельно заговор, чтобы выжать из них ещебольше, но сильнее всего они были возбуж-дены нарушением их привычной колеи. Куп-цы гибнут вместе со своим делом потому,что они привязываются к старому методуторговли и не могут решиться на нововведе-ния. Их встречаешь везде – этих людей, ко-торые не знают, что вчера – это вчера, и кото-рые просыпаются утром с прошлогоднимимыслями. Можно было бы почти установитьправило: кто думает, что нашел свой метод,пусть углубится в себя и основательно иссле-дует, не находится ли часть его мозга в усып-лении. Опасность таится и подкрадываетсяк нам вместе с убеждением, что мы «обеспе-чили себя в жизни». Это убеждение угрожа-ет тем, что, при ближайшем повороте коле-са, мы будем сброшены.

Кроме того, господствует широко распро-страненный страх смешного. Столько лю-

19

Чему я научился в производстве 19

дей боятся, что их сочтут за дураков. Я при-знаю, что общественное мнение – большаяполицейская сила для тех людей, которых ну-жно держать в порядке. Быть может дажесправедливо, что большинство людей не мо-гут обойтись без принуждения со стороныобщественного мнения. Общественное мне-ние может, пожалуй, сделать человека луч-шим, чем он был бы без него, хотя и не в мо-ральном отношении, но, может быть, какчлена человеческого общества. Несмотря наэто, вовсе не так плохо быть дураком во имясправедливости. Утешительнее всего, что та-кие дураки живут достаточно долго, чтобыдоказать, что они вовсе не дураки, или же на-чатая ими работа продолжает жить и доказы-вать это.

Денежный фактор – стремление извле-кать прибыль из «помещенного капитала» ипроистекающее отсюда пренебрежение иущерб для работы, а следовательно, и для по-лезной службы – выяснился для меня в мно-гообразных формах. Этот фактор оказалсявиной большинства затруднений. Он былпричиной низкой заработной платы – без хо-рошей работы нельзя платить высокого воз-награждения. И если все стремления не на-правлены на работу, она не может быть сдела-на хорошо. Большинство людей желаютбыть свободными в своей работе. При суще-ствующей системе это невозможно. В пер-вое время моей деятельности и я не был сво-боден – я не мог предоставить своим идеямсвободной арены. Все должно было быть на-правлено к тому, чтобы заработать как мож-но больше денег. Работа была на последнемместе. Но самое странное во всем этом утвер-ждение, что важны деньги, а не труд. Нико-му не казалось нелогичным, что деньгиздесь поставлены впереди труда, хотя вседолжны признать, что прибыль проистекаеттолько из труда. Кажется, все искали крат-чайшей дороги к деньгам и при этом обходи-ли самую прямую – ту, которая ведет черезтруд.

Вот, например, вопросы конкуренции. Яслышал, что конкуренция будто бы являетсяопасностью и что ловкий делец устраняетсвоего конкурента, создавая себе искусст-венным образом монополию. При этом исхо-дят из мысли, что число покупателей ограни-чено, и что поэтому нужно предупредитьконкуренцию. Многие помнят еще, что не-сколько позже целый ряд автомобильных фа-

брикантов вступил в объединение на основепатента Зельдена, и это, в строго законныхрамках, обеспечило им возможность контро-лировать цены и размеры производства авто-мобилей. Они вдохновлялись при этом аб-сурдной идеей, что доход можно повыситьуменьшением, а не увеличением работы.Эта идея, насколько я знаю, стара как мир.Ни тогда, ни теперь я не мог понять, что длятого, кто честно работает, не найдется доста-точно дела. Время, которое тратится на борь-бу с конкурентами, расточается зря; былобы лучше употребить его на работу. Всегданайдутся люди, готовые охотно, даже усерд-но покупать при условии, что их снабжаютпо сходным ценам и тем, в чем они действи-тельно нуждаются. Это относится как к лич-ным услугам, так и к товарам.

В этот период раздумий я далеко не оста-вался праздным. Мы работали над нашимбольшим четырехцилиндровым мотором инад двумя большими гоночными автомоби-лями. У меня было для этого много времени,так как я постоянно был при деле. На мойвзгляд, человек иначе и не может, как бытьпостоянно на работе. Днем он должен ду-мать о ней, а ночью – она ему сниться. Идеявыполнять свою работу в канцелярские ча-сы, приниматься за нее утром и бросать ее ве-чером – и до следующего утра не возвращать-ся к ней ни одной мыслью – как будто оченьхороша. Ее можно даже осуществить доволь-но просто, если только мы согласны иметьнад собой кого-нибудь целую жизнь, бытьслужащими, быть может, даже и самостоя-тельными служащими, всем чем угодно, нотолько не директорами или ответственнымируководителями. Для человека физическоготруда является даже необходимостью огра-ничивать свои рабочие часы – иначе он ско-ро истощит свои силы. Если он намерен всюжизнь оставаться при физическом труде, тодолжен забывать о своей работе в то мгнове-ние, когда прозвучит фабричный гудок. Ноесли он хочет идти вперед и чего-нибудь дос-тигнуть, то гудок для него только сигнал по-размыслить над своим трудовым днем и най-ти, как бы ему делать лучше прежнего.

Кто обладает высшей мыслительной си-лой и работоспособностью, неминуемо бу-дет иметь успех. Я не берусь утверждать и нев состоянии проверить, счастливее ли на-стойчивый работник, неразлучный со своимделом и думающий беспрестанно об успехе

20

20 Глава 2

и потому успевающий, чем тот человек, кото-рый мыслями и делом держится только поло-женных присутственных часов. Этот вопроси не требует разрешения. Мотор в 10 лошади-ных сил дает меньшие результаты, чем двад-цатисильный. Тот, кто свою умственную дея-тельность вкладывает в рамки присутствен-ных часов, ограничивает этим самым своилошадиные силы. Если он согласен влачитьтолько бремя, на него возложенное, то все впорядке. Это его личное дело, никого не ка-сающееся, но он не должен быть в претен-зии, если другой, умноживший свои лошади-ные силы, везет больше и преуспевает.Праздность и труд дают различные результа-ты. Кто стремится к покою и создает себе до-суг, не имеет основания жаловаться. Он неможет одновременно и предаваться праздно-сти и пожинать плоды работы.

В общем, мои важнейшие выводы из опы-та того года, дополненные наблюдениямипоследующих лет, можно свести к следую-щему:

1) вместо работы на первый план ставятсяфинансы, что грозит тормозом работе иумаляет значение настойчивого труда;

2) преобладающая забота о деньгах, а не оработе, влечет за собою боязнь неудачи;эта боязнь тормозит правильный подходк делу, вызывает страх перед конкурен-цией, заставляет опасаться измененияметодов производства, опасаться каждо-го шага, вносящего изменение в положе-ние дел;

3) всякому, думающему прежде всего обупорном труде, о наилучшем исполне-нии своей работы, открыт путь к успеху.

21

Чему я научился в производстве 21

22

ГЛАВА 3

НАЧИНАЕТСЯ НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО

В маленьком кирпичном сарае, в доме№81 на Парковой площади, мне представи-лась широкая возможность разработатьплан и метод производства нового автомоби-ля. Но даже когда мне удалось создать орга-низацию вполне в моем вкусе – создать пред-приятие, которое ставило основным прин-ципом своей деятельности хорошее качест-во изделий и удовлетворение запросов пуб-лики, то и тогда я ясно видел, что пока оста-нутся в силе головоломные методы произ-водства, немыслимо создать первоклассныйи оправдывающий свою стоимость автомо-биль.

Каждый знает, что одна и та же вещь вовторой раз удается лучше, чем в первый. Незнаю, почему промышленность того време-ни не считалась с этим основным принци-пом. Фабриканты словно торопились выпус-тить на рынок товар и не имели времени дол-жным образом подготовиться. Работать «назаказ» вместо того, чтобы выпускать изде-лия сериями, очевидно, привычка, тради-ция, унаследованная нами от периода кус-тарно-ремесленного производства. Спроси-те сто человек, в каком виде желательно имвыполнение такого-то предмета. Восемьде-сят из них не сумеют ответить и предоставятразрешение вопроса на усмотрение фабри-канта. Пятнадцать человек будут чувство-вать себя обязанными кое-что сказать, илишь пять человек выскажут обоснование итолковое пожелание и требование. Первыедевяносто пять человек, которые слагаютсяиз ничего не понимающих и сознающихся вэтом и из тех, которые точно так же ничегоне понимают, но не желают в этом сознаться– это и есть настоящий контингент покупа-телей вашего товара. Пять человек, предъяв-ляющих особые требования, или в состоя-нии оплатить специальный заказ, или нет. Впервом случае они явятся покупателями, ночисло их крайне ограничено. Из девяностопяти человек найдутся только десять или

пятнадцать таких, которые согласны пла-тить больше за лучшее качество, остальныеже обращают внимание только на цену, несчитаясь с достоинством. Правда, число ихпостепенно уменьшается. Покупатели начи-нают усваивать умение покупать. Большаячасть начинает обращать внимание на досто-инство и стремится получить за каждый лиш-ний доллар возможно лучшее качество. Та-ким образом, если мы изучим, какой товарлучше всего удовлетворяет потребностям ивкусу этих 95%, и выработаем методы произ-водства, которые позволят выпускать на ры-нок доброкачественный товар по наиниз-шей цене, спрос будет настолько велик, чтоего можно будет считать универсальным.

Я не имею в виду нормализацию (стандар-тизацию). Термин «нормализация» можетвызвать недоразумение, так как под ним под-разумевается известная негибкость произ-водства и конструкции, и фабрикант в кон-це концов останавливается на таком типе то-вара, который легче всего и выгоднее всегопродается. На интересы потребителей какпри выработке конструкции, так и при каль-куляции цены не обращается должного вни-мания. С понятием нормализации связановсегда представление о выколачивании воз-можно большего количества денег. Благода-ря массовому изготовлению одного и тогоже предмета получается неизбежная эконо-мия в производстве и увеличивается при-быль фабриканта, который использует этуприбыль для все большего расширения про-изводства. Когда он опомнится, рынок ока-зывается наводненным товаром, не имею-щим сбыта. Между тем товар получил бысбыт, если бы фабрикант удовольствовалсяболее низкой ценой.

Покупательная сила всегда имеется в на-личности, но не всегда эта покупательная си-ла сразу реагирует на понижение цены. Еслидорогой товар внезапно понижается в ценевследствие заминки в торговле, то заметно-

23

го влияния на спрос не наблюдается. Причи-на ясна. Покупатель стал осторожен. Во вне-запном понижении он подозревает какую-то махинацию и начинает выжидать, когдаустановится устойчивая дешевизна. Нечтоподобное мы пережили в предыдущем году.Если экономия производства сразу же выра-жается в понижении цены и если фабрикантизвестен в этом отношении, то покупателиотносятся к нему с доверием и тотчас же реа-гируют. Они верят, что он дает соответствую-щее хорошее качество изделия. Таким обра-зом, нормализация является невыгодным де-лом, если рука об руку с ней не идет удешев-ление продукта. Нужно помнить и принятьза правило, что цена изделия должна умень-шаться в связи с уменьшением издержек про-изводства, а не из-за того, что публика пере-стала покупать, находя цену дорогой. С дру-гой стороны, нужно добиваться, чтобы поку-патель постоянно удивлялся, как можно затакую низкую цену давать столь высокое ка-чество.

Нормализация в том виде, как я ее пони-маю, отнюдь не обозначает выбора наибо-лее легко продающегося предмета и органи-зацию его изготовления. Под ней надо пони-мать ежедневное, в течение ряда лет, изуче-ние, во-первых, того типа товара, которыйнаиболее удовлетворяет потребностям и же-ланиям потребителя, и, во-вторых, методов

его изготовления. Детали процесса произ-водства выяснятся при этом сами собой. Ес-ли после этого мы поставим в основу произ-водства не прибыльность, а производитель-ность и качество, то тогда только мы органи-зуем настоящее дело, в выгодности которогоне придется сомневаться.

Все это кажется мне вполне очевидным.Это логическая основа для каждого делово-го предприятия, которое поставило себе це-лью обслуживать 95% рынка. Я не понимаю,почему на подобном базисе не построенався вообще деловая жизнь. Нужно отказать-ся от привычки гнаться за каждым встреч-ным долларом, как будто бы этот долларединственный на свете. Отчасти мы уже пре-одолели эту привычку, так как все крупные ижизнеспособные американские предпри-ятия уже перешли к твердой системе цен.Единственный дальнейший шаг, который ос-тается сделать, это отказаться от системы ус-танавливать цену по конъюнктуре рынка, акласть в основу цен исключительно издерж-ки производства, которые, в свою очередь,стараться неукоснительно уменьшать. Есликонструкция изделия разработана и изученаосновательно, то изменения в самой конст-рукции потребуются очень редко и черезбольшие промежутки времени; между тем из-менения в способах производства, наоборот,будут происходить очень часто и выяснятся

24

24 Глава 3

Гоночный автомобиль «999»

сами собой. По крайней мере таков мойопыт во всех делах, какие я предпринимал.

Позже я покажу, каким образом все изме-нения сами собой возникали, здесь же я хо-чу указать лишь на то обстоятельство, что не-возможно концентрировать производствона одном определенном предмете, не потра-тив неограниченного количества временина его предварительное изучение. Нельзя водин день разрешить все вопросы и разрабо-тать все планы.

В течение года моего экспериментирова-ния указанные мысли стали приобретать всеболее определенный характер. Большинст-во опытов было посвящено постройке гоноч-ного автомобиля. В то время преобладала то-чка зрения, что первоклассная машина дол-жна развивать высшую скорость. Лично я неразделял этой точки зрения, но фабрикантыосновывались на примере гоночных велоси-педов и считали, что победа на бегах обратитвнимание публики на достоинство автомо-биля, хотя я считаю, что более ненадежнуюпробу трудно себе представить. Но раз дру-гие делали, приходилось и мне делать то жесамое. В 1903-м году я вместе с Тимом Коп-пером построил две машины, рассчитанныеисключительно на скорость. Обе были совер-шенно одинаковы. Одну мы назвали «999»,другую – «Стрела». Раз требовалось просла-вить автомобиль скоростью, я поставил себецелью заставить заговорить о моих автомо-билях и добился цели. Я поставил четыре ги-гантских цилиндра мощностью в 80 л.с., чтов те времена представляло нечто неслыхан-ное. Производимого ими шума уже было дос-таточно, чтобы наполовину убить человека.Сиденье было одно. Достаточно было ассиг-новать одну человеческую жизнь на каждуюмашину. Я испробовал обе машины, Коппертоже. Мы дали им полную скорость. Трудноописать испытанное нами ощущение. Спускс Ниагарского водопада в сравнении с этимдолжен показаться приятной прогулкой. Яне захотел взять на себя ответственности –управлять на бегах машиной «999», котораябыла выпущена первой; не захотел этого иКоппер. Но Коппер сказал, что он знает од-ного человека, который помешан на быст-рой езде. Любая скорость кажется ему недос-таточной. Он телеграфировал в Солт Лэк Си-ти, и немедленно явился человек по имениОльдфильд, велосипедный гонщик по при-званию. Ольдфильд ни разу не ездил на авто-

мобиле, но имел сильное желание испробо-вать это удовольствие. По его словам, он дол-жен был испробовать все.

Понадобилась всего неделя, чтобы нау-чить его ездить. Этот человек не знал, что та-кое страх. Он желал только одного – нау-читься управлять чудовищем. Управлениенаиболее быстрым современным гоночнымавтомобилем ничто в сравнении с нашей ма-шиной «999». Рулевое колесо не было ещеизобретено. Все изготовленные мною до то-го времени автомобили были снабжены все-го одной рукояткой. На автомобиле же «999»была сделана двойная рукоятка, так как дляудержания машины в нужном направлениитребовалось приложить полную силу одногочеловека. Гонка проходила на протяжениитрех миль. Наша машина была неизвестнагонщикам, и мы на всякий случай держали втайне детали, предоставляя другим пророче-ствовать по своему усмотрению. Надо ска-зать, что в то время гоночные шоссе еще нестроились по строго научным принципам,так как никому не приходило в голову, до ка-кой скорости можно довести автомобиль.Ольдфильд прекрасно понимал, с каким дви-гателем ему приходится иметь дело. Садясьв автомобиль, он весело сказал, пока я вер-тел рукоятку: «Я знаю, что в этой тележке ме-ня может быть ждет смерть, но, по крайнеймере, они должны будут сказать, что я мчал-ся как дьявол».

И он действительно мчался как дьявол!Он не смел обернуться. Он даже не замедлилдвижения на кривых. Он просто пустил авто-мобиль, и тот сорвался с места. В результатеон пришел к финишу на полмили раньшедругих.

Машина №999 достигла поставленной це-ли, она показала всем, что я могу построитьбыстроходный автомобиль, и спустя неделюпосле гонки было основано «Общество Авто-мобилей Форда», в котором я был товари-щем председателя, чертежником, главныминженером, надсмотрщиком и директором.Капитал равнялся 100 000 долларов, причеммоя доля составляла 25,5%. Наличнымиденьгами было реализовано около 28 000 дол-ларов. Это был единственный капитал, кото-рым располагала компания, кроме тех денег,которые мы выручали от продажи изделий.

Вначале я мирился с работой в Обществе,в которой мое участие не было преобладаю-щим, но скоро почувствовал необходимость

25

Начинается настоящее дело 25

располагать большинством голосов. Вслед-ствие этого и приобрел в 1916 году из своихзаработков достаточное число акций и ока-зался участником в 51%, каковой процент вскором времени возрос до 59%. Все новоеоборудование, с постройками предприятия,сделано на мой капитал.

Ввиду того, что часть акционеров не быласогласна с моей хозяйственной политикой,мой сын Эдзель приобрел в 1919 г. осталь-ные 41% акций. Ему пришлось заплатить покурсу 12 500 долларов за номинальные 100долларов, что составило в общем сумму око-ло 75 миллионов.

Первоначальное оборудование Обществаотличалось крайней примитивностью. Мыарендовали столярную мастерскую Стрело-ва на Мак Авеню. Разрабатывая свои проек-ты конструкции машин, я одновременно вы-рабатывал план производства, но, к сожале-нию, за недостатком денег, машины строи-лись хотя и по моим чертежам, но на не-скольких посторонних заводах по частям,причем почти вся наша сборка состояла втом, что мы снабжали их колесами, шинамии кузовами.

Собственно говоря, подобный способ фа-брикаций явился бы самым дешевым, еслибы при изготовлении отдельных частей со-блюдались те принципы производства, кото-рые я более подробно описал выше. Самыйэкономный метод производства в будущембудет состоять в том, что все части изделиябудут изготовляться не под одной и той жекрышей. Я подразумеваю сложное изделие.Каждая отдельная часть будет производить-ся там, где она может быть сделана наиболеесовершенно, собираться же все части будутв центрах потребления. Такому методу мы

стараемся следовать и теперь и надеемся раз-вить его шире. При этом совершенно безраз-лично, будут ли фабрики, изготовляющие от-дельные части, принадлежать одному и томуже обществу или владельцу, или разным ли-цам, лишь бы все отдельные фабрики при-держивались в своих методах принципа про-изводительности. Если представляется воз-можность купить готовые части такой же до-броты, как мы сами производим, и если це-на умеренная, то мы предпочитаем не произ-водить таковых, за исключением тех случа-ев, когда хотим иметь готовый запас под ру-кой. Отчасти полезно, если фабрики, изгото-вляющие отдельные части, принадлежат раз-ным владельцам.

Мои опыты клонились главным образомк уменьшению веса. Относительно роли ве-са существуют самые нелепые представле-ния. Неизвестно, по каким причинам мыпривыкли смешивать понятия веса и силы.Я думаю, что в этом виноваты примитивныеспособы конструкции старого времени. Ста-ринный фургон, перевозимый волами, ве-сил до 100 центнеров. Его вес был так велик,что сила тяги оказывалась слишком мала.Чтобы перебросить несколько сот пудов ве-са пассажиров из Нью-Йорка в Чикаго, же-лезные дороги строят поезд, весящий десят-ки тысяч пудов. В результате бесполезнаятрата силы и невероятное расточение энер-гии на миллионные суммы. Малый коэффи-циент полезного действия зависит от непра-вильного соотношения между весом и си-лой. Тяжесть полезна разве только в паро-вом катке и больше нигде.

Спроектированный мною автомобиль быллегче всех предшествовавших. Я бы сделалего еще легче, если бы сумел, но в то время не

26

26 Глава 3

Генри Форд на своем первом автомобиле

Model A, 1903

было подходящего материала. Позже мнеудалось построить более легкую машину.

В первый год мы построили машину –«Модель A», выпустив в продажу шасси по850 долларов и кузова по 100 долларов. Этамашина была снабжена двухцилиндровымдвигателем в 8 л.с. и цепной передачей. Ем-кость резервуара была 20 литров. В течениепервого года было продано 1 708 автомоби-лей, что свидетельствует об общем призна-нии, заслуженном ими.

Каждый из выпущенных тогда экземпля-ров «Модели A» имеет свою историю. Так,например, построенный в 1904 году №420был куплен полковником Коллье из Кали-форнии. Поездив на нем несколько лет, онего продал и купил новый Форд. №420 пере-ходил из рук в руки, пока не стал собственно-стью некоего Эдмунда Джекобса, живущегов Рамоне среди высоких гор Джекобс, ис-пользовав его в течение нескольких лет длясамой тяжелой работы, купил новый Форд,а старый продал. В 1915 г. автомобиль попалво владение некоего Кантелло, который вы-нул двигатель и приспособил его к водяномунасосу, а к шасси приделал оглобли, так чтов настоящее время двигатель добросовестнокачает воду, а шасси, в которое впрягаетсямулл, заменяет крестьянскую телегу. Мо-раль всей истории ясна: автомобиль Фордаможно разобрать на части, но уничтожитьневозможно. Приведу выдержки из нашейпервой рекламы: «Цель нашей работы – вы-пустить на рынок автомобиль, специальноприспособленный для повседневного упот-ребления и повседневных нужд, пригодныйдля деловых поездок, для поездок с целью от-дыха и для семейного пользования, автомо-биль достаточно быстрый, чтобы удовлетво-рить потребность среднего клиента, но неразвивающий бешеную скорость, которая впоследнее время вызывает столько нарека-ний; мы желаем создать автомобиль, кото-рый по своей прочности, простоте, надежно-сти, практичности, удобству и, наконец, посвоей крайне низкой цене заслужил бы при-знание лиц обоего пола и всех возрастов. Низ-кая стоимость должна создать ему многотыся-чный контингент покупателей из числа тех,которые не могут или не желают платить бе-зумные деньги за автомобили других фирм.Особенно подчеркиваются следующие пунк-ты: Доброкачественность материала.

Простота конструкции. (Большинство ав-томобилей того времени требовали от шофе-ра очень большого искусства и ловкости.)

Доброкачественность двигателя.Надежность зажигания, которая обеспе-

чивалась двойной батареей по 6 сухих эле-ментов каждая. Автоматическая смазка.

Простота и легкая управляемость плане-тарного зацепления. Хорошее выполнение».

Мы никогда не рассчитывали на увесели-тельные цели, имея в виду прежде всего по-лезность автомобиля. В своей первой рекла-ме мы писали:

«Как часто слышим мы поговорку «вре-мя-деньги», а между тем, как редко встреча-ются деловые люди, действительно придер-живающиеся этой поговорки».

«Люди, постоянно жалующиеся на недос-таток времени, уверяющие, что им не хвата-ет дней в неделе, люди, для которых потеряпяти минут равносильна потере одного дол-лара, люди, для которых опоздание на пятьминут влечет потерю многих долларов, –пользуются ненадежными, неудобными инеудовлетворительными способами сообще-ния, как, например, конка, трамвай и т.п. ине решаются вложить незначительную сум-му на покупку безупречного надежного авто-мобиля, который избавит их от всех забот иот опаздывания, сбережет время и даст в ихраспоряжение роскошное средство сообще-ния, ожидающее только кивка». «Автомо-биль всегда готов, всегда обеспечен». «Он по-строен специально, чтобы сберечь вам вре-мя и деньги», «Он построен, чтобы доста-вить вас всюду, куда вам понадобится, и во-время доставить вас обратно».

«Он построен, чтобы приучить вас к точ-ности и поддержать в вас хорошее настрое-ние и деловую энергию».

«Вы можете пользоваться им как для дело-вых, так и для увеселительных поездок – повашему усмотрению».

«Он сохраняет ваше здоровье, мягко про-катывая вас по плохой дороге и позволяявам в течение долгого времени дышать све-жим неиспорченным воздухом».

«Вы являетесь также господином над ско-ростью. Если желаете – вы поедете шагомпо тенистой аллее, нажмите ножной рычаг,и вы помчитесь с головокружительной быст-ротой, считая верстовые столбы».

Я привел только выдержки из рекламы,желая показать, что мы с самого начала ста-

27

Начинается настоящее дело 27

рались создать нечто полезное, никогда неимея в виду спортивных целей.

Дело стало развиваться быстрым темпом,точно по волшебству. Наши автомобили при-обрели громкую славу, пользуясь репутаци-ей надежных машин. Они были прочны, про-сты и хорошей работы. Я разрабатывал про-ект новой простой и основательной модели,но он не был еще готов, и кроме того нам нехватайте денег да я постройки подходящегоздания завода и его оборудования. Мы всееще принуждены были применять такой ма-териал, который имелся на рынке. Правда,мы покупали всегда самое лучшее, но не име-ли в своем распоряжении средств для науч-ного изучения материала и для производст-ва собственных испытаний.

Мои компаньоны не представляли себе,что можно ограничиться одной-единствен-ной моделью. Автомобильная промышлен-ность шла по стопам велосипедной, где каж-дый фабрикант считал своим долгом обяза-тельно выпустить в новом году такую мо-дель, которая как можно меньше походилабы на все предыдущие, так что владелец ста-рого велосипеда испытывал большой со-блазн обменять свою машину на новую. Этосчиталось уменьем «делать дело». Такой жетактики держатся создатели дамских мод. Вэтом случае фабриканты руководятся не же-ланием создать что-либо лучшее, а лишьстремлением дать что-то новое. Изумитель-но, как глубоко вкоренилось убеждение, чтобойкое дело, постоянный сбыт товара зави-сят не от того, чтобы раз навсегда.

Завоевать доверие покупателя, а от того,чтобы сперва заставить его израсходоватьденьги на покупку предмета, а потом убе-дить, что он должен вместо этого предметакупить новый.

Мною был разработан план, который в товремя мы не могли еще осуществить. Каж-дая отдельная часть должна быть сменной,чтобы в будущем, если понадобится, ее мож-но было заменить более усовершенствован-ной частью, автомобиль же в целом долженслужить неограниченное время. Вопросоммоего честолюбия является, чтобы каждаяотдельная часть машины, каждая мелкая де-таль были сделаны настолько прочно и доб-росовестно, что никому не приходило бы вголову их заменять. Доброкачественная ма-шина должна быть также долговечна, как хо-рошие часы.

На втором году нашей производственнойдеятельности мы направили свою энергиюна выработку двух различных моделей. Мывыпустили в продажу четырехцилиндровыйавтомобиль для туризма «Модель B» за дветысячи долларов; «Модель C» – немного усо-вершенствованное изменение «Модели A»– на 50 долларов дороже первоначальной

«Модели A» и, наконец, «Модель F» – авто-мобиль для туризма за одну тысячу долла-ров. Таким образом, мы раздробили своюэнергию и удорожили товар. В результатемы продали меньше машин, чем в предыду-щем году, всего 1 695 штук.

«Модель B» – четырехцилиндровую ма-шину для туризма – нужно было рекламиро-вать. Лучшей рекламой служила в то времяпобеда на гонках или побитие рекорда. Поэ-тому я переоборудовал старую машину

«Стрела», т.е. в сущности построил новуюмашину и за восемь дней до открытия Нью-Йоркской автомобильной выставки испро-бовал ее под своим личным управлением наотмеренном участке длиной в одну англий-скую милю, сплошь по льду.

Этой поездки я никогда не забуду! Лед ка-зался совершенно гладким, настолько глад-ким, что не испробуй я лично пути, мы бы со-ставили рекламу, совершенно не отвечаю-щую действительности. На самом деле всяповерхность льда была покрыта незаметны-ми трещинами и неровностями. Я сразу уви-дел, что эти трещины доставят мне многоогорчений, как только я перейду на полнуюскорость. Тем не менее отказываться от по-ездки было поздно, и я пришпорил свою ста-рую «Стрелу». На каждой трещине автомо-биль делал прыжок вверх. Я не знал, чем кон-чится путешествие. Если я не летел в возду-хе, то меня швыряло влево и вправо, но вконце концов мне удалось каким-то чудомудержаться на треке и остаться в неперевер-нутом положении. Рекорд был побит и полу-чил всемирную известность.

Успех «Модели B» был обеспечен, но ненастолько, чтобы оправдать ее повышеннуюцену. Случайный рекорд и реклама недоста-точны для прочного завоевания рынка. На-стоящее дело не то же самое, что спорт. Нуж-на деловая этика.

При все возрастающем масштабе произ-водства наша маленькая столярная мастер-ская далеко не удовлетворяла потребно-стям, и в 1906 г., позаимствовав из оборотно-

28

28 Глава 3

го капитала необходимую сумму, мы постро-или трехэтажное фабричное здание, чем бы-ло положено начало солидной организациипроизводства. Целый ряд деталей мы сталипроизводить у себя и затем собирать, но посуществу мы и дальше продолжали быть сбо-рочным предприятием.

В 1906...1907 годах мы выпустили толькодве новых модели: четырехцилиндровый ав-томобиль за две тысячи долларов и автомо-биль для туризма за одну тысячу долларов,проекты которых были составлены в преды-дущем году. Несмотря на это наш сбыт упалдо 1 599 штук.

По мнению многих, причина уменьшав-шегося сбыта заключалась в том, что мы непридумывали новых моделей. Я лично счи-тал, что причину нужно искать в дороговиз-не машин для 95% покупателей. Поэтому, вследующем году, приобретя большинство ак-ций, я изменил постановку дела. В1906...1907 годах мы совершенно отказалисьот производства роскошных автомобилей,выпустив вместо этого три небольших моде-ли городского типа и предназначенных длялегкого туризма.

Как по способу производства, так и по ха-рактеру отдельных частей, машины эти ма-ло разнились от предыдущих моделей, отли-чаясь от них только наружным видом. Глав-ное же отличие состояло в том, что самый де-шевый автомобиль стоил всего шестьсот дол-ларов, а самый дорогой – не больше семисотпятидесяти. Результат был поражающий идоказал, какую роль играет цена: мы прода-ли 8 423 машины, т.е. почти в пять раз боль-ше, чем в самый прибыльный из предыду-щих годов. Мы достигли рекорда около 15мая 1908 г., когда в течение одной недели, тоесть за шесть рабочих дней, собрали 311 авто-мобилей. Это был предел наших сил. Глав-ный мастер отмечал на черной доске меломкаждый новый автомобиль, готовый для про-бы. На доске не хватало места. В следующеммесяце (июне) мы в течение одного дня соби-рали до 100 автомобилей.

В следующем году мы несколько отступи-ли от давшей столь блестящие результатыпрограммы. Я построил большой шестици-линдровый автомобиль в 50 л.с., предназна-ченный для загородных путешествий. Мыпродолжали в то же время изготовление исвоих малых машин, но благодаря последст-виям паники 1907 г. и благодаря нашему от-

клонению в сторону дорогой модели, сбытуменьшился и составил всего 6398 шт.

За нами был уже пятилетний опыт. Нашиавтомобили стали распространяться в Евро-пе. Наш завод приобрел репутацию солидно-го и надежного предприятия. Денег было до-статочно. Собственно говоря, если не счи-тать самого первого года, мы ни разу не ис-пытывали заминки. Продавая только за на-личный расчет, не отдавая денег в кредит,мы при этом старались обходиться без по-средников. Все время мы держались во впол-не определенных границах, не входя в обре-менительные долги, и ни разу не зарвались.Я ни разу не был поставлен в необходимостьнапрягать денежные средства, так как, когдавсе усилия направлены на производитель-ную работу, то вспомогательные средства на-копляются так быстро, что не успеваешь при-думывать способы их использования.

В выборе продавцов мы поступали осмот-рительно. Вначале привлечение хорошихпродавцов происходило с трудом, так как ав-томобильное дело считалось вообще не со-лидным. Оно рассматривалось как торговляпредметами роскоши. В конце концов мыпоручили продажу целому ряду агентов, вы-бирая наилучших из них и уплачивая им жа-лованье, значительно превышавшее тот зара-боток, который они сами могли бы извлечьиз продажи. В первое время наши оклады бы-ли не особенно высоки, так как мы самитолько что начали становиться на твердуюпочву. Но по мере того, как дело росло, мыприняли за принцип оплачивать каждую ус-лугу как можно выше, но зато и пользовать-ся только первоклассными силами.

К нашим агентам мы предъявляли следую-щие основные требования:1) стремление к успеху и все качества, хара-

ктеризующие современного энергично-го и развитого делового человека;

2) наличность достаточного склада запас-ных частей, дающего возможность быст-ро произвести любой ремонт и поддер-живать все автомобили Форда данногорайона в состоянии непрерывной ис-правности;

3) солидное, чистое, обширное торговоепомещение, не роняющее достоинстванашей фирмы;

4) хорошая ремонтная мастерская, снаб-женная всеми необходимыми для ремон-

29

Начинается настоящее дело 29

та машинами, инструментами и приспо-соблениями;

5) механики, основательно знающие уходза автомобилями форда и починку их;

6) правильная бухгалтерия и подробная ре-гистрация, из которых в каждый моментможно было бы видеть баланс разных от-делений агентуры, состояние склада,имена всех владельцев автомобилейФорда и предположения на будущее вре-мя;

7) абсолютная чистота во всех отделениях.Не могут быть терпимы непротертые ок-на, пыльная мебель, грязные полы и т.п.;

8) хорошая вывеска;9) безусловно честные приемы ведения де-

ла и полное соблюдение коммерческойэтики.

В наших инструкциях агентам говорилосьмежду прочим следующее:

«Торговый агент должен знать имена всехжителей своего района, могущих быть поку-пателями автомобиля, включая и тех, кото-рым идея покупки еще не приходила в голо-ву. Каждого из них он должен по возможно-сти посетить лично, в крайнем же случае сде-лать письменное предложение, все результа-ты переговоров должен записывать, чтобыможно было знать мнение каждого отдельно-го жителя относительно покупки автомоби-ля. Если вы затрудняетесь проделать такуюработу в своем районе, то это означает, чтоваш район слишком велик для одного аген-та».

На нашем пути встречались все же тер-нии. Ведение дела затормозилось грандиоз-ным судебным процессом, поднятым про-тив нашего Общества с целью принудить егоприсоединиться к синдикату автомобиль-ных фабрикантов. Последние исходили изложного предположения, что рынок для сбы-та автомобилей ограничен, и что поэтому не-обходимо монополизировать дело. Это былзнаменитый процесс Зельдена. Расходы насудебные издержки достигали иногда длянас весьма крупных сумм. Сам, недавноскончавшийся Зельден, имел мало общего супомянутым процессом, который был зате-ян трестом, желавшим при помощи патентадобиться монополии. Положение сводилоськ следующему:

Георг Зельден заявил еще в 1879 году па-тент на изобретение, охарактеризованное

следующими словами: «постройка просто-го, прочного и дешевого уличного локомоти-ва, имеющего небольшой вес, легко управля-емого и достаточно мощного, чтобы преодо-левать средние подъемы».

Эта заявка была законно зарегистрирова-на в департаменте привилегий под входя-щим номером, пока в 1895 году по ней небыл выдан патент.

В 1879 году при первоначальной заявке не-кто еще не имел понятия об автомобиле, вмомент же выдачи патента самодвижущиесяэкипажи давно уже были в ходу.

Многие техники, в том числе и я, занимав-шиеся много лет проектированием автомо-билей, с изумлением узнали в один прекрас-ный день, что разработка самодвижущегосяэкипажа защищена патентом много лет то-му назад, хотя заявитель патента указал толь-ко идею и ничего не сделал в смысле ее прак-тического осуществления.

Предмет привилегии был охарактеризо-ван в заявке шестью параграфами, из кото-рых ни один, по моему мнению, не мог пре-тендовать на оригинальность даже в 1879 го-ду. Департамент привилегий признал заслу-живающей выдачи патента одну из комбина-ций и выдал на нее так называемый «комби-национный патент», определяющий следую-щим образом предмет привилегии:

Соединение:а) вагона, снабженного рулевым механиз-

мом и рулевым колесом;б) рычажного механизма и передачи, слу-

жащей для поступательного движения;в) двигателя.Такое описание не подходило к нашим

экипажам. Я был убежден, что мой автомо-биль не имеет ничего общего с идеей Зельде-на. Но могущественная группа промышлен-ников, выступавшая под именем «законныхфабрикантов», так как они работали в согла-сии с владельцем патента, возбудила противнас процесс, как только наша фирма сталаиграть видную роль в автомобильной про-мышленности. Процесс затянулся. При по-мощи его нас хотели запугать и заставить от-казаться от своего дела.

Мы собрали целые тома доказательств, и,наконец, 15 сентября 1909 г. последовало ге-неральное сражение. Суд вынес приговор нев нашу пользу. Немедленно после этого на-ши противники развили пропаганду, имею-щую целью предостеречь наших будущих по-

30

30 Глава 3

купателей от покупки. Такую же кампаниюони проделали еще раньше, в начале процес-са в 1903 г., надеясь заставить нас сложитьоружие.

Я ни на минуту не терял уверенности, чтопроцесс будет выигран нами, так как знал,что мы правы. Тем не менее, проигрыш про-цесса в первой инстанции явился для нас тя-желым ударом, так как мы имели основаниеопасаться потерять многочисленный кон-тингент покупателей, запуганных угрозами,что покупающие Форда будут привлекатьсяк судебной ответственности, хотя наше про-изводство и не было объявлено под запре-том. Были распространены слухи, что каж-дый владелец автомобиля Форда будет отве-чать перед законом. Наиболее энергичныепротивники распространяли частным обра-зом слух, что покупка Форда является уго-ловным деянием и каждый покупатель под-вергается риску быть арестованным.

Мы реагировали на эти слухи объявлени-ем, занявшим четыре страницы, в наиболеевлиятельных из местных газет. Мы изложи-ли обстоятельства дела, высказали уверен-ность в окончательной победе и в конце объ-явления писали:

«В заключение доводим до сведения техпокупателей, у которых под влиянием пред-принятой нашими противниками агитациивозникают какие-либо сомнения, что мы го-товы выдать каждому отдельному покупате-лю облигацию, гарантированную особымфондом в 12 миллионов долларов, так что ка-ждый покупатель обеспечен от каких-либослучайностей, подготовляемых теми, ктостремится завладеть нашим производствоми монополизировать его».

«Указанную облигацию вы можете полу-чить по первому требованию. Поэтому не со-глашайтесь покупать изделия более низкогокачества по безумно высоким ценам, на ос-

новании тех слухов, которые распространя-ет почтенная компания наших врагов».

NB. В предпринятом процессе ОбществоФорда опирается на юридическую помощьсо стороны самых видных американских спе-циалистов по патентному праву».

Мы думали, что облигации будут главнымсредством привлечь сомневающихся покупа-телей. На деле вышло несколько иначе. Мыпродали более восемнадцати тысяч автомо-билей, т.е. почти вдвое больше предыдущегогода, причем не более пятидесяти покупате-лей потребовали облигации.

В конце концов, ничто в такой степени неспособствовало известности Общества Фор-да, как этот судебный процесс. Мы явилисьобъектом несправедливого отношения, исимпатии публики были на нашей стороне.Объединенные фабриканты располагали ка-питалом в 70 миллионов долларов, наш жекапитал в начале процесса не достигал и три-дцати тысяч.

Я ни минуты не сомневался в благоприят-ном исходе, тем не менее процесс висел наднашей головой как Дамоклов меч, и мы бымогли прекрасно обойтись и без него. Я счи-таю этот процесс одним из самых близору-ких поступков со стороны группы крупныхамериканских промышленников. Он пока-зал, к каким неожиданным последствиямможет привести необдуманное объединен-ное выступление, имеющее целью уничто-жить одну из промышленных организаций.Я считаю большим счастьем для американ-ской автомобильной промышленности, чтомы остались победителями и что синдикатперестал после этого играть видную роль впромышленной жизни. В 1908 г. наши дела,несмотря на процесс, шли так хорошо, чтомы могли начать рекламировать и осуществ-лять постройку нового задуманного мной ав-томобиля.

31

Начинается настоящее дело 31

32

ГЛАВА 4

ТАЙНЫ ПРОИЗВОДСТВА И СЛУЖЕНИЯ

Я хочу подчеркнуть то обстоятельство,что история развития Общества Автомоби-лей Форда обнародуется мной отнюдь не изличных целей. Я вовсе не хочу проповедо-вать: идите и делайте так же, как я. Моя цель– показать, что современные способы созда-ния капитала не вполне верны.

После описанного в предыдущей главе пе-риода мои дела были настолько хороши, чтопозволили мне отбросить старые методы, ис этого времени начинается период беспри-мерного успеха Общества Форда.

Мы следовали в общем тем методам, кото-рые были приняты в автомобильной про-мышленности. Наши машины были толькоменее сложны, чем машины других фирм. Внашем предприятии не было чужих капита-лов. Но в общем мы мало чем отличались отдругих фирм, если не считать, во-первых,блестящего успеха нашего Общества, и, во-вторых, твердо проводимого принципа: по-купать только за наличные, всю прибыльвкладывать опять в предприятие и, имея бла-гоприятное сальдо, всегда располагать обо-ротными средствами. Мы поставляли авто-мобили на все гонки. Мы пускали в ход рек-ламу и энергично организовывали производ-ство. Главное отличие наших автомобилейпомимо простоты заключалось в том, чтомы избегали роскошной отделки. Наши ма-шины были ничем не хуже других машин,предназначаемых для туризма, но роскош-ная внешняя отделка отсутствовала. По зака-зу мы могли выполнить что угодно, и, вероят-но, за особо высокую плату согласились бывыпустить особо роскошный автомобиль.

Наше предприятие процветало. Мы мог-ли бы просто сложить руки и сказать: «Мысоздали дело. Теперь остается удержать соз-данное за собой». «

И действительно, известная тенденция кэтому была налицо. Среди акционеров мно-гие серьезно встревожились, когда наша про-изводительность достигла ста автомобилей

в день. Они хотели предпринять что-либо,чтобы воспрепятствовать разорению Обще-ства и были несказанно возмущены, когда яответил: «Сто автомобилей в день – это нич-то, я надеюсь, что скоро цифра достигнет ты-сячи». Как я узнал, они совещались совер-шенно серьезно о том, чтобы подать на меняв суд. Если бы я подчинился взглядам моихтоварищей, я оставил бы производство в пре-жнем объеме, вложил наши деньги в элегант-ное здание для Правления, старался достичьсоглашения со слишком беспокойными кон-курентами, изобретал время от времени но-вые типы, чтобы привлечь публику, и мало-помалу обратился бы в спокойного, благово-спитанного буржуа со спокойным, благо-нравным делом.

Такой образ действия не входил в мои пла-ны. Наши успехи побуждали меня к новымуспехам. Они служили только указанием,что мы стоим теперь на пути, когда можемоказать человечеству действительные услу-ги. Изо дня в день носился я в минувшие го-ды с планом универсальной модели. Публи-ка показала, как она реагирует на различныемодели. Бывшие до сих пор в обращении ав-томобили, гонки и пробные поездки давалиблестящие указания на оказавшиеся необхо-димыми изменения, и уже в 1905 г. мне сталоясно до мельчайших подробностей, как бу-дет выглядеть задуманный мной автомо-биль. Но мне не доставало необходимого ма-териала, чтобы достигнуть задуманной силыпри наименьшем весе. Соответствующий ма-териал я открыл почти случайно.

В 1905 году я был на гонках в Палм-Биче.Произошло грандиозное столкновение, ифранцузский автомобиль был разбит вдре-безги. Мы были представлены машиной

«Модель K» – большая шестицилиндроваямашина. Мне казалось, что чужой автомо-биль был красивее и лучше построен, чемвсе нам известные. После несчастья я подоб-рал осколок шпинделя вентиля. Он был

33

очень легок и очень тверд. Я спросил, из че-го он сделан. Никто этого не знал. Я передалего своему помощнику. «Постарайтесь уз-нать возможно больше», – сказал я, – «этотот сорт материала, который нам нужен длянаших автомобилей».

В конце концов он открыл, что осколокбыл из стали, содержащей ванадий и фабри-куемой во Франции. Мы запросили все ста-лелитейные заводы Америки – ни один немог доставить нам ванадиевой стали. Я выпи-сал из Англии одного человека, которыйумел добывать ванадий заводским спосо-бом. Но надо еще было найти завод, кото-рый мог бы этим заняться. Здесь возниклоновое затруднение. Для добывания ванадиянужна температура в 3000° по Фаренгейту.Для обыкновенных плавильных печей мак-симальный предел – 2700°. Наконец, я на-шел небольшой сталелитейный завод в Кан-тоне, в штате Огайо, который согласился наэто. Я предложил Правлению завода возмес-тить могущие произойти убытки, если ониполучат необходимую температуру. Они сог-ласились. Первый опыт не удался. В сталиосталось только минимальное количествованадия. Я просил повторить опыт, и на этотраз он увенчался успехом. До сей поры мыдолжны были довольствоваться сталью с со-противлением на разрыв от 60 до 70 000 фун-тов, а с ванадием это сопротивление повыси-лось до 170 000 фунтов.

Обеспечив себя ванадием, я занялся раз-боркой всех наших моделей, чтобы испы-тать самым точным образом отдельные их ча-сти и выяснить, какая сталь наиболее при-годна для каждой из них – твердая, хрупкаяили эластичная. Насколько мне известно,мы были первым крупным предприятием,которое, для своих собственных производи-тельных целей, определяло с научной точно-стью требуемые сорта стали. В результатемы выбрали для различных частей двадцатьдва различных сорта стали. В состав десятииз них входил ванадий. Ванадий употреблял-ся везде, где требовались крепость и лег-кость. Конечно, имеются всевозможные сор-та ванадиевой стали. Остальные, входящие всостав, элементы варьируются в зависимо-сти от того, должна ли известная часть под-вергаться сильному изнашиванию, или бытьэластичной – короче говоря, смотря попредъявляемым к ней требованиям. До этихопытов, насколько я знаю, в автомобильной

промышленности было в ходу не более четы-рех различных сортов стали. Дальнейшимиопытами нагревания нам удалось еще болееповысить крепость стали и соответственноуменьшить вес машины. В 1910 г. француз-ский Департамент Торговли и Промышлен-ности выбрал соединительные стойки наше-го рулевого устройства, как объект для срав-нения, и подверг их, наряду с соответствую-щей частью лучшего в то время французско-го автомобиля, различным пробам. В резуль-тате выяснилось, что наша сталь оказаласькрепче в каждом отдельном случае.

Ванадиева сталь создала возможность зна-чительной экономии в весе. Остальные при-надлежности для моей универсальной маши-ны были мной уже проработаны. Теперь на-до было рассмотреть отдельные части в их от-ношениях друг к другу. Отказ от работы од-ной отдельной части может иметь последст-вием потерю человеческой жизни. Самыебольшие катастрофы могут произойти из-занедостаточной силы сопротивления некото-рых частей. Трудности, которые приходи-лось разрешать при проекте универсальногоавтомобиля, вытекали, поэтому, из стремле-ния придать всем частям возможно одинако-вое сопротивление, принимая во вниманиеих настоящее назначение. Кроме того, двига-тель должен был быть «идиотски прочен».Это само по себе было нелегко, потому чтобензиновый двигатель, по природе своей,очень чувствительный аппарат и можетбыть, при желании, без всякого труда приве-ден в основательное расстройство. Поэтомуя избрал следующий лозунг:

«Если кто-нибудь откажется от моего ав-томобиля, я знаю, что в этом виноват я сам».

С того дня, как на улице показался пер-вый автомобиль, я был уверен в его необхо-димости. Эта уверенность привела меня пря-мым путем к одной цели – построить автомо-биль для широкого пользования. Все моиусилия были направлены тогда, да и теперьеще, на то, чтобы выработать один-единст-венный автомобиль – универсальную мо-дель. Из года в год старался я при постоян-ном понижении цены исправить, улучшитьи усовершенствовать этот автомобиль. Уни-версальная машина должна была отличатьсяследующими качествами:1. Первоклассный материал для наиболее

длительного и частого употребления. Ва-надиева сталь самая крепкая, не хрупкая

34

34 Глава 4

и наиболее сопротивляющаяся. Из неесделаны шасси и кузов автомобиля. Онаявляется для этого самой пригодной извсех сортов стали, и цена ее не должнаиграть роли.

2. Простота – так как публика не состоитиз механиков.

3. Достаточная сила мотора.4. Полная благонадежность – так как авто-

мобиль должен служить самым разнооб-разным потребностям при хороших искверных дорогах.

5. Легкость. В автомобиле Форда на одинкубический дюйм поверхности поршняприходится только 7,95 фунтов веса; это– причина, почему Форд никогда не от-казывается служить, безразлично, едетли он по песку или по грязи, по льду и поснегу, водой или в гору, по полям или побездорожным равнинам.

6. Безопасность в езде. Следует быть всегдахозяином скорости езды, чтобы предуп-редить всякий сомнительный случай,будь это среди большого города или наопасных дорогах. С передачей планетар-ной системы на Форде может справитьсявсякий. Это послужило основанием кследующему выражению: «Каждый ре-бенок может управлять Фордом». С нимможно поворачиваться почти везде.

7. Чем тяжелее двигатель, тем больше тре-буется бензина, масла и жиров. Чем лег-че вес, тем меньше расходы по движе-нию. Незначительный вес автомобиляФорда считался вначале недостатком,теперь это мнение изменилось.

Модель, на которую я, наконец, решился,была «Модель T». Характерной особенно-стью этой новой модели, которую я намере-вался сделать единственной моделью произ-водства, если мне удастся провести ее, начто я определенно рассчитывал, являлась еепростота. Автомобиль состоял только из че-тырех конструктивных единиц: силовое уст-ройство, автомобильный остов, передняя изадняя оси. Все эти части можно было везделегко достать, и они были так построены,что не требовалось особой ловкости для ис-правления их или замены новыми. Уже тог-да я полагал, хотя ввиду новизны идеи малоо ней распространялся, что было бы возмож-но изготовлять все части такими простымии дешевыми, что все дорогие починки в мас-

терских явились бы совершенно излишни-ми. Различные части должны стоить так де-шево, чтобы было дешевле купить новые,чем чинить старые. Они должны иметься влюбой железной торговле, подобно гвоздями замкам. Моя задача, как строителя, состоя-ла в том, чтобы упростить автомобиль до пос-леднего предела – каждый должен был егопонимать.

Чем менее сложен предмет, тем легче еговосстановление, тем ниже его цена и тембольше шансов на его продажу.

Остается только изложить технические де-тали и, может быть, здесь как нельзя болееуместно произвести смотр различным моде-лям, так как «Модель T» замыкает их ряд и по-ложенный в основу ее деловой принцип на-правил мое дело на совершенно новый путь.

В общем, «Модели T» предшествовали во-семь различных моделей: «Модель A», «Мо-дель B», «Модель C», «Модель F», «МодельN», «Модель R», «Модель S» и «Модель K».Из них «Модель A», «Модель B» и «МодельF» имели расположенные друг против другагоризонтальные двухцилиндровые моторы.В «Модели A» мотор помещался за сиденьемдля шофера, а во всех других моделях – спере-ди под кожухом. «Модель B», «Модель N,

«Модель R» и «Модель S» имели четырехци-линдровые вертикальные моторы. «МодельK» была шестицилиндровая; «Модель A» раз-вивала восемь лошадиных сил, «Модель B» –двадцать четыре, при цилиндре в 41/2 дюймаи ходе поршня в 5 дюймов. Наибольшую си-лу развивала шестицилиндровая «Модель K»в сорок л.с.. Наибольшие цилиндры были у

«Модели B», наименьшие у «Модели N»,«Модели R» и «Модели S». Их диаметр рав-нялся 33/4 дюйма и ход поршня 33/8 дюйма.

35

Тайны производства и служения 35

Model T, 1906

Запал происходил у всех посредством сухихбатарей, за исключением «Модели B», имев-шей аккумуляторные батареи, и «Модели K»,имевшей и батареи и электромагнитный за-пал. В современной модели магнето вделано исоставляет часть силового устройства.

Первые четыре модели имели коническиезубчатые приводы, а последние четыре, рав-но как и настоящая модель, работали с не-сколькими планшайбными передачами. Всеавтомобили имели передачи посредствомпланетарной системы шестерен. «МодельA» имела цепной привод; «Модель B» – при-вод посредством вала; две следующие моде-ли – опять цепной привод, а позднейшиевсе – опять привод посредством вала. Рас-стояние между осями равнялось в «МоделиA» семидесяти двум дюймам, в весьма проч-ной «Модели B» – девяносто двум, в «Моде-ли C» – семидесяти восьми, в «Модели K» –ста двадцати и в остальных моделях – вось-мидесяти четырем дюймам. Современнаямодель имеет расстояние в сто дюймов от од-ной оси до другой. В пяти первых моделяхвсе шины и принадлежности оплачивалисьотдельно. Следующие три модели продава-лись, лишь частично снабженные этими при-надлежностями. В настоящее время шины ипринадлежности входят в цену автомобиля.

«Модель A» весила 1250 фунтов. Самымилегкими были «Модель N» и «Модель R»,они весили по 1050 фунтов, но предназнача-лись, главным образом, для езды по городу.Самый тяжелый был шестицилиндровый ав-томобиль, весивший 2000 фунтов, междутем как современный автомобиль весит толь-ко 1200 фунт;

«Модель T» не имела ни одного качества,которое не содержалось бы уже в зародышев той или другой из более старых моделей.Все детали были испытаны самым добросо-вестным образом. Поэтому успех ее не осно-вывался на случайности, он был просто неиз-бежен. Он был обеспечен, потому что маши-на была ведь построена не в один день. Оназаключала в себе все, что я хотел вложить вавтомобиль в смысле идеи, сноровки и опы-та, плюс верный материал, который мне уда-лось получить здесь впервые. Мы выпусти-ли «Модель T» к сезону 1908...09 г.

Общество насчитывало тогда пять лет су-ществования. Первоначально фабрика зани-мала площадь в 0,28 акра. В первом году унас было занято 311 человек, выпущено

1780 автомобилей, и мы имели только однофилиальное отделение. В 1908 году пло-щадь, занятая нашей фабрикой, увеличи-лась до 2,65 акра, и все постройки перешли внаше владение. Число служащих равнялосьв среднем 1908 человек. Наша производи-тельность доходила до 6181 автомобилей, имы содержали 14 филиальных отделений. Де-ло процветало.

В сезоне 1908...09 г. мы продолжали выпус-кать «Модель R» и «Модель S», четырехци-линдровые городские и развозочные автомо-били, т.е. ходовые до сих пор модели, кото-рые мы продавали по 700...750 долларов, по-ка «Модель T» совершенно их не вытеснила.Наш оборот дошел до 10 607 автомобилей –больше, чем продавало когда-нибудь какое-либо общество. Цена на автомобиль для ту-ризма была 850 долларов. На таком же шас-си мы собирали городской автомобиль за1000 долларов, автомобиль для грунтовых до-рог за 825 долларов, купе за 950 долларов иландо за 950 долларов.

Данный операционный год доказал мне бе-зусловно, что наступило время ввести новуюделовую практику. Наши агенты до того, какя оповестил о новой тактике, сделали из на-шего крупного оборота такой вывод, чтосбыт мог бы еще увеличиться, если бы у насбыло больше моделей. Странно, что как толь-ко какой-нибудь предмет войдет в широкоеупотребление, сразу выплывает откуда-томнение, что он продавался бы еще лучше, ес-ли бы сделать несколько иначе. Преобладаетизвестная наклонность производить экспери-менты с разными стилями и типами и пор-тить хорошую вещь переделками. Агенты на-стаивали на своем мнении – увеличить вы-бор. Они прислушивались к 5% случайных

36

36 Глава 4

Model T, 1908

покупателей, высказывавших свои особен-ные пожелания, и не обращали внимания на95%, которые покупали без всяких затей. Ниодно дело не может совершенствоваться безтого, чтобы не обращать педантичного вни-мания на трудности и указания. Если замеча-ется упущение со стороны служащих, следу-ет произвести немедленно самое строгое рас-следование; но если речь идет о чем-то внеш-нем, о стиле или типе, то следует сначала убе-диться, не есть ли это результат личного рас-положения духа. Продавцы же предпочита-ют уступать настроению своих клиентов вме-сто того, чтобы приобрести достаточно зна-ний и разъяснить капризным покупателям,что вы охотно удовлетворите во всех отноше-ниях их пожелания, в предположении, разу-меется, что ваш предмет продажи действи-тельно отвечает этим пожеланиям.

И вот, в одно прекрасное утро 1909 г., яобъявил, без всякого предварительного изве-щения, что в будущем мы будем выпускатьлишь одну еще модель, именно «Модель T»,и что все машины будут иметь одинаковоешасси. Я заявил: «Каждый покупатель мо-жет окрашивать свой автомобиль по жела-нию, если автомобиль черный».

Я не могу утверждать, чтобы я встретилодобрение с какой-нибудь стороны. Продав-цы, конечно, не могли учитывать всех преи-муществ, представляемых для производстваодной-единственной модели. Они полага-ли, что наша производительность была досих пор достаточно хороша, и среди них ца-рило твердое убеждение, что понижение центакже уменьшит оборот, так как покупатели,ищущие хороших качеств работы, будутэтим испуганы. В то время царило ещеочень смутное представление об автомобиль-ной промышленности. Автомобиль считал-

ся, как и раньше, предметом роскоши. Про-изводители сами много способствовали рас-пространению этого убеждения. Какой-тошутник изобрел название «увеселительныйэкипаж». Поэтому вся реклама подчеркива-ла, прежде всего, увеселительную сторонудела. Возражения продавцов были не лише-ны основания, особенно, когда я выступилсо следующим объявлением:

«Я намерен построить автомобиль для ши-рокого употребления. Он будет достаточновелик, чтобы в нем поместилась целая се-мья, но и достаточно мал, чтобы один чело-век мог управлять им. Он будет сделан изнаилучшего материала, построен перво-классными рабочими силами и сконструиро-ван по самым простым методам, какие толь-ко возможны в современной технике. Несмо-тря на это, цена будет такая низкая, что вся-кий человек, получающий приличное содер-жание, сможет приобрести себе автомобиль,чтобы наслаждаться со своей семьей отды-хом на вольном, чистом воздухе».

Это объявление было прочитано многимине без удовлетворения. Но, в общем, оно бы-ло истолковано так: «Если Форд сделает это,через шесть месяцев ему крышка». Думали,что хороший автомобиль нельзя изготовитьза низкую цену – да и вообще было бы неце-лесообразно строить дешевые автомобили,так как последние покупались только бога-тыми людьми. Оборот 1910 года в 10 000 авто-мобилей убедил меня в том, что нам нужнановая фабрика. Мы уже владели большим со-временным помещением – фабрикой на уг-лу Пикет-Стрит. Она была так же хороша,как и любая автомобильная фабрика в Аме-рике, а, может быть, даже и немного лучше.Но я видел, что ей не справиться с оборотоми производительностью, которую по необхо-

37

Тайны производства и служения 37

Завод Форда в Хайлэнд-Парке, 1913 г. Завод Форда в Хайлэнд-Парке, 1913 г.

димости приходилось ввести. Поэтому я ку-пил участок в шестьдесят акров в Хайлэнд-Парке, который в те времена являлся еще за-городной местностью. Размеры приобретен-ного мной участка и мои планы новой фаб-рики, большей, чем какую когда-либо виделсвет, породили сильное смущение в умах.Вставал уже вопрос:

– Когда Форд обанкротится?Никто не подозревает, сколько тысяч раз

поднимался с тех пор этот вопрос; никто нехотел понять, что здесь работал принцип, ане человек, принцип настолько простой,что казался почти таинственным.

В 1909...10 г. я должен был немного повы-сить цены, чтобы покрыть расходы по ново-му участку и постройкам. Это надо было не-пременно сделать, и, в конце концов, это по-служило покупателю на пользу, а не во вред.То же самое проделал я и несколько лет томуназад для того, чтобы построить фабрику наРуж-Ривере – лучше сказать, я не понизилцены, как это ежегодно делал по своей при-вычке. Необходимый чрезвычайный капи-тал пришлось бы, в обоих случаях, добыватьпосредством займов, а это легло бы на пред-приятие продолжительным бременем, кото-рое пришлось бы разложить и на все позд-

нейшие автомобили. На все типы была сде-лана надбавка в 100 долларов; исключениесоставляли развозочные автомобили, кото-рые были повышены только на 75 долларов,и ландо и городские автомобили, которыеповысились в цене на 150 и 200 долларов.Мы продали в общей сложности 18 664 авто-мобиля и в 1910...11 г., когда у меня были враспоряжении новые средства производст-ва, я сбавил цену на автомобили для туризмас 950 долларов до 780 долларов и достиг обо-рота в 34 528 машин. Это было началом дляпланомерного, непрерывного пониженияцен, несмотря на повышение расходов на ма-териалы и увеличение заработной платы.

Сравним годы 1908 и 1911. Фабричныйучасток увеличился с 2,65 до 32 акров; числослужащих в среднем возросло с 1908 до 4110,а число изготовленных машин с 6000 почтидо 45 000. Кроме того, следует отметить, чточисло служащих не возрастало в прямой про-порции к сумме производства.

Казалось, в одну ночь мы сделались боль-шим предприятием. Но как все это про-изошло?

Единственно и исключительно благодарясоблюдению непреложного принципа, пла-номерно применяемой силе и механизации.

Точное следование одинаковым методампроизводства с самого начала понизило це-ну автомобилей Форда и улучшило их качест-ва. Мы преследовали исключительно однуидею. Одна идея стала жизненным ядромпредприятия. Вот она: изобретатель или ис-кусный рабочий вырабатывает новую и бо-лее совершенную идею для удовлетворениякакого-нибудь обоснованного человеческо-го требования. Идея получает свое подтвер-ждение, и люди хотят воспользоваться ею.Таким образом, оказывается, что один чело-век становится душой, жизненным ядромвсего предприятия. Но для созидания тела,остова этого предприятия каждый, кто вхо-дит с ним в соприкосновение, вносит своюдолю. Никакой производитель не имеет пра-ва утверждать: «Я создал это дело», если привозведении его работали тысячи людей. Про-изводство тогда общее. Каждый служащийпомогал ему. Благодаря своей продуктивнойработе он открывает возможность целомукругу покупателей обратиться в предпри-ятие и, таким образом, с помощью всех сора-ботников, основывается деловая отрасль,вырабатывается привычка, которая питает

38

38 Глава 4

Завод Форда на реке Руж. Фото 1927 г.

их. Так возникло и наше предприятие. Какэто случились в частности, я расскажу в сле-дующей главе.

Между тем Общество завоевало себе все-мирную известность. У нас были филиаль-ные отделения в Лондоне и в Австралии. На-ши автомобили отправлялись во все частисвета: в особенности в Англии нас начиналитак же хорошо знать, как и в Америке. Ввозавтомобилей в Англию встретил затрудне-ния вследствие неудачи американского вело-сипеда. Основываясь на том, что американ-ский велосипед не был пригоден для англий-ского употребления, продавцы приходили кпредположению, что и все американские ав-томобили не найдут себе сочувствия на анг-лийском рынке – утверждение, которое онипостоянно повторяли. Две «Модели A» попа-ли в Англию в 1903 году. Газеты упорно отка-зывались отметить этот факт. Автомобиль-ные предприятия – тоже. Говорили, что онисостоят главным образом из бечевок и прово-локи и что владельцы их должны почитать се-бя счастливыми, если они просуществуютдве недели! В первый год вошло в употребле-ние около дюжины автомобилей, во второйгод уже немного больше. Что же касаетсяпрочности той «Модели A», то смело могу ут-верждать, что большинство машин еще и се-годня, через двадцать почти лет, несут в Анг-лии какую-нибудь службу.

В 1905 году наш агент доставил в Шотлан-дию нашу «Модель C» для испытания на вы-носливость. В то время в Англии испытанияна выносливость были наиболее излюблен-ным видом гонок. Может быть, действитель-но еще не подозревали, что автомобиль непростая игрушка. Шотландские пробные по-ездки происходили на пространстве 800 анг-лийских миль гористого, твердого грунта.Форд пришел только с одной, и то неволь-ной, остановкой. Это было начало Фордов-ского дела в Англии. В том же году были вве-дены в Лондоне автомобили для легкого из-возного промысла (таксомоторы). За после-дующие годы обороты увеличились. Автомо-били Форда стартовали на всех пробных по-ездках на выносливость и всегда приходилипобедителями. Брайтонский агент устроил сдесятью автомобилями Форда, в течениедвух дней подряд, нечто вроде гонки с пре-пятствиями через Южный Доунс, и все ма-шины вернулись невредимыми. Результа-том было то, что в том же году было продано600 штук. В 1911 году Генри Александер въе-хал на «Модели T» на вершину Бен-Невис, 4600 фут. высоты. В том же году в Англию бы-ло переправлено для продажи 14 060 автомо-билей, и с тех пор не нужно было больше де-лать никаких объявлений об автомобилеФорда. В конце концов мы основали в Ман-честере нашу собственную фабрику.

39

Тайны производства и служения 39

Первый сборочный завод Форда в Манчестере

40

ГЛАВА 5

НАЧИНАЕТСЯ НАСТОЯЩЕЕ ПРОИЗВОДСТВО

Если бы имелось средство сэкономитьвремя на 10% или повысить результаты на10%, то неприменение этого средства озна-чайте бы десятипроцентный налог на всепроизводство. Если, скажем, время одногочеловека стоит 50 центов в час, то десятипро-центная экономия составит лишний зарабо-ток в пять центов. Если бы владелец небо-скреба мог увеличить свой доход на десятьпроцентов, он отдал бы охотно половинуэтого добавочного дохода только для того,чтобы узнать это средство. Почему он по-строил себе небоскреб? Потому что научнодоказано, что известные строительные мате-риалы, примененные известным образом,дают известную экономию пространства иувеличивают наемную плату. Тридцатиэтаж-ное здание не требует больше фундамента иземли, чем пятиэтажное. Следование старо-модному способу постройки стоит владель-цу пятиэтажного здания годового дохода сдвадцати пяти этажей.

Если двенадцать тысяч служащих сбере-гут каждый ежедневно по десять шагов, тополучится экономия пространства и силы впятьдесят миль.

Таковы были методы, на которых было ос-новано производство моего предприятия.Все делалось почти само собой. Вначале мыпробовали брать машинистов. Но когда по-надобилось поднять производительность,то выяснилось, что мы не могли набрать дос-таточно машинистов; также оказалось вско-ре, что нам для этого вовсе не надо было ква-лифицированных рабочих, и отсюда родил-ся принцип, который я дальше подробнообъясню.

Мы должны признать наперед, что не вселюди одинаково одарены. Если бы каждоедействие нашего производства требовалоумения, то наше производство не существо-вало бы. Обученных рабочих, в тех количест-вах, в каких они нам были тогда нужны, неудалось бы собрать в течение ста лет. Два

миллиона обученных рабочих не могли бывыполнить руками, даже приблизительно,нашей ежедневной работы. Не нашлось бы,кроме того, человека, желающего управлятьмиллионами людей. Еще важнее тот факт,что продукты этих миллионов изолирован-ных рук никогда не могли бы доставлятьсяпо цене, соответствующей покупательнойсиле. Но даже если бы было возможно пред-ставить себе подобное собрание людей, над-лежаще управляемых, и достигнуть согласо-ванности в работе, то представьте себе поме-щение, необходимое для них! Как велико бы-ло бы число лиц, занятых непродуктивнойработой, т.е. исключительно передачей про-дуктов с одного места в другое? При таких об-стоятельствах не было бы возможности пла-тить больше 10...20 центов дневного заработ-ка, так как в действительности ведь не работо-датель платит жалованье. Он только управля-ет деньгами. Жалованье платит нам продукт,а управление организует производство так,чтобы продукт был в состоянии это делать.

Действительно, экономические методыпроизводства явились далеко не все сразу.Они приходили постепенно так же, как и мыпостепенно, с течением времени, начали

41

Первый автомобиль Форда, попавший в Европув 1903 г.

производить сами наши автомобильные час-ти. «Модель T» была первым автомобилем,который мы сами построили. Главная эконо-мия началась со сборки частей и перешла по-том и на другие отделы производства, такчто теперь, хотя мы и имеем большой штатученых механиков, они не строят автомоби-ли – они здесь только для того, чтобы облег-чать другим производство. Наши обученныерабочие и служащие – это люди, занятыеопытами, машинисты и изготовители инст-рументов и образцов. Они могут поспоритьс любым рабочим на свете – да, они слиш-ком хороши, чтобы терять свое время напредметы, которые могут быть лучше сдела-ны при помощи изготовленных ими машин.Большая часть занятых у нас рабочих не по-сещала школ; они изучают свою работу в те-чение нескольких часов или дней. Если в те-чение этого времени они не поймут дела, томы не можем пользоваться ими, Многие изних – иностранцы; все, что мы от них требу-ем, прежде чем определить их на место –это, чтобы они потенциально были в состоя-нии дать столько работы, чтобы оплатить топространство, которое они занимают на фаб-рике. Им не нужно быть особенно сильны-ми. Мы имеем, правда, рабочих с большойфизической силой, хотя их число быстро со-кращается, но у нас. есть и рабочие, не обла-дающие никакой силой, такие, которых вэтом смысле мог бы заменить трехлетний ре-бенок.

Невозможно проследить шаг за шагом всенаше производство и показать, как все про-изошло, без того, чтобы не остановитьсяподробно на различных технических процес-сах. Я даже не знаю, возможно ли это вооб-ще, так как ежедневно происходит что-ни-будь новое, и никто не может уследить завсем. Я беру наугад несколько нововведе-ний. По ним можно будет приблизительносудить о том, что произойдет, когда мир по-ставит производство на правильный фунда-мент, и насколько дороже мы платим за ве-щи, чем это в сущности должно быть, на-сколько ниже заработная плата против той,которая была бы допустима, и как необъят-но поле, подлежащее еще расследованию.Общество Форда завоевало пока только ми-нимальный участок.

Автомобиль Форда состоит приблизитель-но из 5000 частей, включая сюда винты, гай-ки и т.п. Некоторые части довольно объеми-

сты, другие же, наоборот, не больше части ча-сового механизма. При постройке нами пер-вых автомобилей мы собирали автомобиль,начиная с любой части, на земле, и рабочиеприносили требующиеся для этого части, попорядку, на место сборки – совершенно также, как строят дом. Когда мы стали сами из-готовлять части, получилось само собой, чтобыли устроены для каждой части определен-ные отделы и, в большинстве случаев, одини тот же рабочий делал все, что необходимодля производства небольшой части. Быст-рый рост и темп нашей производительностипотребовал, однако, весьма скоро изобрете-ния новых производственных патанов длятого, чтобы различные рабочие не мешалидруг другу. Необученный рабочий употребля-ет больше времени на разыскание и достав-ку материала и инструментов, чем на работу,и получает потому меньшую плату, так как ипо сие время прогулки еще не особенно вы-соко оплачиваются!

Первый успех в сборке состоял в том, чтомы стали доставлять работу к рабочим, а ненаоборот. Ныне мы следуем двум серьезнымобщим принципам при всех работах – заста-влять рабочего, по возможности, не делатьникогда больше одного шага и никогда не до-пускать, чтобы ему приходилось при работенаклоняться вперед или в стороны. Прави-ла, соблюдаемые при сборке, гласят:

1. Располагай инструменты, как и рабочих,в порядке предстоящей работы, чтобыкаждая часть во время процесса сборкипроходила возможно меньший путь.

2. Пользуйся салазками или другими тран-спортными средствами, чтобы рабочиймог, по окончании работы над предме-том, положить его всегда на одно и то жеместо, которое, конечно, должно нахо-диться как можно ближе. Если возмож-но, используй силу тяжести, чтобы под-везти соответственную часть следующе-му рабочему.

3. Пользуйся сборочными путями, чтобыпривозить и увозить составные части вудобные промежутки времени.

Конечным результатом следования этимосновным правилам является сокращениетребований, предъявляемых к мыслитель-ной способности рабочего, и сокращениеего движений до минимального предела. По

42

42 Глава 5

возможности, ему приходится выполнять од-но и то же дело, одним и тем же движением.

Сборка шасси, с точки зрения неопытногочеловека, является самой интересной и наи-более знакомой процедурой. Было время, ко-гда она представляла собой самый важныйпроцесс. Теперь мы собираем отдельные час-ти именно на местах их распределения.

Приблизительно 1 апреля 1913 года мыпроизвели наш первый опыт со сборочнымпутем. Это было при сборке магнето.

Опыты производятся у нас сначала в не-большом масштабе. Если мы открываем луч-ший рабочий метод, мы, не рассуждая, при-ступаем даже к основательным изменениям,но мы должны только безусловно убедитьсяв том, что новый метод действительно наи-лучший, прежде чем мы приступим к корен-ным изменениям.

Мне кажется, что это был первый подвиж-ной сборочный путь, какой когда-либо былустроен. В принципе, он был похож на пере-движные пути, которыми пользуются чикаг-ские укладчики мяса при дроблении туш.Прежде, когда весь сборочный процесс нахо-дился еще в руках одного рабочего, послед-ний был в состоянии собрать от 35 до 45 маг-нето в течение девятичасового рабочего дня,т.е. ему требовалось около двадцати минутна штуку. Позднее его работа была разложе-на на двадцать девять различных единичныхдействий, и, благодаря этому, время сборкисократилось до тринадцати минут и десятисекунд. В 1914 году мы приподняли путь навосемь дюймов и время сократилось до семиминут. Дальнейшие опыты над темпом рабо-ты довели время сборки до 5 минут. Корочеговоря, результат следующий: с помощью на-учных методов рабочий в состоянии датьвчетверо больше того, что он давал сравни-тельно еще немного лет тому назад. Сборкадвигателя, которая раньше также производи-лась одним рабочим, распадается сейчас насорок восемь отдельных движений, и трудо-способность занятых этим рабочих втрое уве-личилась. Вскоре мы испробовали то же са-мое и для шасси.

Наивысшая производительность, достиг-нутая нами при стационарной сборке шас-си, равнялась в среднем двенадцати часам ивосьми минутам для одного шасси. Мы по-пробовали тянуть шасси посредством воро-та и каната на протяжении 250 футов.

Шесть монтеров двигались вместе с ним исобирали во время пути приготовленныевблизи части. Этот несовершенный опыт со-кратил уже время до пяти часов и пятидеся-ти минут для одного шасси. В начале 1914 го-да мы проложили сборочный путь выше. Вэтот промежуток времени мы ввели прин-цип вертикального положения при работе.Один путь находился на высоте 263/4 дюйма,а другой на 241/2 дюйма над землей, чтобы по-догнать их к различному росту рабочих бри-гад. Поднятие рабочей плоскости на высотуруки и дальнейшее дробление рабочих дви-жений, причем каждый человек делал всеменьше движений руками, – привели к даль-нейшему сокращению рабочего времени доодного часа 33 минут для шасси. Преждетолько шасси собиралось посредством це-лой серии единичных работ. Монтаж кузовапроисходил в «Джон Р. Стрите» – знамени-той улице, которая пересекает наши фабри-ки в Хайлэнд-Парке. А теперь весь автомо-биль собирается по такому же принципу.

Не следует думать, что все это произошлотак скоро и просто, как рассказывается. Темпработы был сначала тщательно испытан.

Для магнето мы сначала взяли скоростьскольжения в шестьдесят дюймов в минуту.Это было слишком скоро. Потом мы попро-бовали восемнадцать дюймов в минуту. Этобыло слишком медленно. Наконец мы уста-новили темп в 44 дюйма в минуту. Первым ус-ловием является, чтобы ни один рабочий неспешил – ему предоставлены необходимыесекунды, но ни одной больше. После того,как ошеломляющий успех сборки шасси по-будил нас реорганизовать весь наш способпроизводства и ввести во всем монтировоч-ном отделе рабочие пути, приводимые в дей-ствие механическим способом, мы установи-ли для каждой отдельной монтировочной ра-боты соответствующий темп работы. Напри-мер, сборочный путь для шасси движется соскоростью 6 футов в минуту; путь для сбор-ки передних осей – 148 дюймов в минуту.При сборке шасси производятся сорок пятьразличных движений, и устроено соответст-вующее число остановок. Первая рабочаягруппа укрепляет четыре предохранитель-ных кожуха к остову шасси; двигатель появ-ляется на десятой остановке и т.д. Некото-рые рабочие делают только одно или два не-большие движения рукой, другие – гораздобольше. Рабочий, на чьей обязанности ле-

43

Начинается настоящее производство 43

жит постановка какой-нибудь части, не за-крепляет ее – эта часть иногда закрепляетсятолько после многих операций. Человек, ко-торый вгоняет болт, не завинчивает одновре-менно гайку; кто ставит гайку, не завинчива-ет ее накрепко. При движении №34 новыйдвигатель получает бензин, предварительнобудучи смазан маслом; при движении №44радиатор наполняется водой, а при движе-нии №45 – готовый автомобиль выезжает наДжон Р. Стрит.

Точно такие же методы применялись, ра-зумеется, и при сборке двигателя. В октябре1913 года сборка мотора требовала 99/10 рабо-чих часов; шесть месяцев спустя, благодарясистеме скользящей сборочной дороги, вре-мя сократилось до 514/15 рабочих часов. На на-шей фабрике каждая отдельная рабочаячасть находится в движении; или она сколь-зит на больших цепях, прикрепленных вы-ше человеческого роста, в последователь-ном порядке, для монтажа, или движется покатящимся путям, или посредством силы тя-жести. Решающим является тот факт, что,кроме сырых материалов, ничто не подыма-ется и не таскается. Сырые материалы доста-вляются, куда следует, на грузовиках посред-ством частично собранных фордовских шас-си, которые настолько подвижны и провор-ны, что без труда скользят в проходах туда исюда. Ни одному рабочему не приходится ни-чего таскать или поднимать. Для этого у нассуществует особый отдел – транспортный.

Мы начали с того, что собрали весь авто-мобиль на одной фабрике. Затем мы сталисами фабриковать отдельные части и сейчасже устроили отделы, в каждом из которыхвыделывалась только одна какая-нибудьчасть. В том виде, в каком наше производст-во существует сейчас, каждый отдел фабри-кует только одну известную часть или соби-рает ее. Каждый отдел сам по себе – неболь-шая фабрика. Часть доставляется туда в видесырого материала или отлитой формы, про-ходит там через целый ряд машин или нагре-вательных процессов или еще через какой-либо специальный отдел и покидает свой от-дел уже в виде готового фабриката. В началенашего производства различные отделы бы-ли расположены довольно близко один отдругого, и это было сделано для облегчениятранспорта. Я не предполагал, что возмож-но провести такое строгое разностороннееделение; но, по мере роста производства и

увеличения числа отделов, мы приостанови-ли производств?) целых автомобилей и сде-лались фабрикой для выделки автомобиль-ных частей. Затем мы сделали еще откры-тие: именно, что нет надобности изготов-лять все части на одной и той же фабрике.По правде говоря, это не было открытием –в сущности, я только вернулся по кругу к мо-ей исходной точке, когда я покупал двигате-ли и добрых 90% различных частей. Когдамы начали изготовлять части сами, то нампоказалось естественным, чтобы все они бы-ли изготовлены на одной фабрике – как буд-то получалось какое-то преимущество, есливесь автомобиль создавался под одной и тойже крышей. Ныне мы пришли к совершеннодругому выводу. Если в будущем понадобит-ся строить еще другие большие фабрики, тоэто случится только потому, что отдельныечасти должны быть изготовлены в таких ог-ромных количествах, что для этого потребу-ется весьма широкий масштаб. Я надеюсь,что со временем большая фабрика в Хай-лэнд-Парке ограничится только двумя раз-личными видами деятельности. Отливка час-тей производится теперь уже на фабрике вРуж-Ривере. Таким образом, мы на пути воз-вращения туда, откуда мы начали – с тойтолько разницей, что теперь, вместо того,чтобы выписывать части извне, как мы дела-ли это раньше, мы сами поставляем их.

Подобное развитие дела дает нам право де-лать самые широкие выводы. Оно означает,как я еще укажу в следующей главе, что про-мышленность, в высшей степени нормализо-ванная и дифференцированная, никоим об-разом не должна концентрироваться в од-ном-единственном фабричном здании, адолжна принимать в расчет связанные с про-изводством расходы по перевозке и затрудне-ния из-за дальности расстояния. 1000...5000рабочих должны составлять законный мак-симум, потребный для одной фабрики.Этим самым разрешилась бы трудная задача– доставлять рабочих на место работы и об-ратно. Не было бы перенаселенных рабочихжилищ и всевозможных неестественныхобиталищ, которые являются ныне неизбеж-ным следствием колоссального производст-ва, требующего поселения вблизи него ог-ромного количества рабочих.

В Хайлэнд-Парке имеется теперь 500 отде-лов. Фабрика Пикет имеет только 18 отде-лов; раньше в Хайлэнд-Парке было только

44

44 Глава 5

180. Отсюда совершенно ясно, насколько да-леко мы шагнули в производстве отдельныхчастей.

Не проходит недели, чтобы не появилоськакого-нибудь улучшения в машинах или впроцессе производства, иногда даже совер-шенно противоречащего принятым в стране

«лучшим производственным методам». Я,например, помню, как мы вызвали одноговладельца машиностроительного завода,чтобы обсудить с ним постройку одной спе-циальной машины. Машина должна былавыпускать 200 штук в час.

– Это, должно быть, ошибка, – объявилфабрикант машин. – Вы полагаете 200 штукв день: – не существует машин, которые мог-ли бы давать 200 шт. в час.

Служащий нашего Общества послал за ин-женером, построившим машину, и изложилему свои пожелания.

– Хорошо, а что еще?– Совершенно невозможно, – сказал

энергично фабрикант машин: нет машины стакой производительностью. Совершенноневозможно!

– Невозможно? – вскричал инженер, – ес-ли хотите пройти со мной в первый этаж, япокажу вам ее в полном ходу; мы сами по-строили одну такую машину, чтобы посмот-реть, возможно ли это, а теперь нам нужнонесколько штук такого типа.

В нашем производстве нет особой записиопытов. Заготовщики и надсмотрщики пом-нят сделанное. Если какой-либо метод былуже однажды безрезультатно испробован, токто-нибудь будет об этом помнить, мне всеравно, что люди будут ссылаться на то, чтоопыт производил другой человек. Иначе унас скоро накопилась бы масса невыполни-мых вещей. В этом заключается вред слиш-ком добросовестной регистрации, совершен-но нелогично предполагать, что опыт дол-жен каждый раз не удаваться только потому,что произведенный известным лицом и изве-стным способом он потерпел неудачу.

Говорилось что серый чугун не будет выли-ваться по нашему ценному методу, налицоимелся даже целый ряд неудачных опытов.Несмотря на это, мы делаем это сейчас. Тотчеловек, которому это, наконец, удалосьили ничего не знал о прежних опытах, илине обратил на них внимания. Равным обра-зом, нам доказывали, что совершенно невоз-можно выливать горячий металл из плавиль-

ных печей прямо в формы. Обыкновенно ме-талл течет сначала по лоткам, отстаиваетсятам немного и, перед выливанием в форму,растапливается еще раз. Но на фабрике в Ри-вер-Руже мы выливаем металл прямо изкруглых печей, которые наполняются из до-менных печей.

У нас нет так называемых «экспертов».Мы даже были вынуждены отпустить всехлиц, которые воображали себя экспертами,потому что никто, хорошо знающий свою ра-боту, не будет убеждать себя, что знает ее дос-конально. Кто хорошо знает работу, тот на-столько ясно видит ошибки и возможностиисправлений, что неустанно стремится впе-ред и не имеет времени рассуждать о своихпотребностях. Это постоянное стремлениевперед создает веру и самоуверенность, такчто со временем ничто не кажется невозмож-ным. Но если довериться «эксперту», то бы-вают вещи, кажущиеся неисполнимыми.

Я наотрез отказываюсь считать что-ни-будь невозможным. Я не нахожу, чтобы на зе-мле был хотя бы один человек, который былбы настолько сведущ в известной области,чтобы мог с уверенностью утверждать возмо-жность или невозможность чего-нибудь.Правильный путь опыта, правильный путьтехнического образования должны бы поправу расширять кругозор и ограничиватьчисло невозможностей. К сожалению, этоне всегда так. В большинстве случаев техни-ческое образование и так называемый опытслужат лишь к тому, чтобы показать послед-ствия неудавшихся опытов. Вместо того, что-бы оценивать подобные неудачи по их суще-ству, они становятся оковами успеха. Пустьпридет кто-нибудь, объявит себя авторите-том и скажет, что то или это неисполнимо, ицелый ряд бессмысленных последователейбудет повторять:

– Это неисполнимо!Например, литье! При литейных работах

всегда пропадало много материала; кроме то-го, это дело настолько старо, что его опуты-вает целая сеть традиций. В, результате –улучшения вводятся только с большим тру-дом. Один авторитет заявил, прежде, чем мыначали наши опыты, – что тот, кто утвержда-ет, что сможет в течение года понизить расхо-ды по литью, – обманщик.

Наша литейная была почти такая же, каки все остальные. Когда в 1910 году мы отли-вали наши первые цилиндры «Модели T»,

45

Начинается настоящее производство 45

все работы происходили вручную. Лопаты итачки были в полном ходу. Требовались обу-ченные и необученные рабочие, мы имелисвоих формовщиков и своих рабочих. Те-перь мы располагаем не свыше 5% основа-тельно обученных формовщиков и литейщи-ков; остальные 95% – необученные или, пра-вильнее говоря, они должны научиться толь-ко одному движению, которое может по-стичь самый глупый человек в два дня. Ли-тье производится исключительно машина-ми. Каждая часть, которая должна быть отли-та, имеет свое единство или группу единств,смотря по предусмотренному производст-венным планом числу. Требующиеся для это-го машины приспособляются для данной от-ливки, а относящиеся к единству рабочиедолжны производить только одно, постоян-но повторяемое, движение рукой. Единствосостоит из свободно подвешенного к балкампути, на котором устроены, через известныепромежутки, маленькие платформы для ли-тейных форм. Не вдаваясь в техническиеподробности, я хочу еще указать, что изгото-вление форм шишек происходит в то время,когда работа на платформах продолжается.

Металл выливается в форму в другом мес-те в то время, как работа скользит дальше, ипока форма с налитым в ней металлом дой-дет до конечной станции, она уже достаточ-но остынет, чтобы подвергнуться автомати-чески очистке, машинной обработке и сбор-ке в то время, как платформа скользит даль-ше, за новой нагрузкой.

Другой пример – сборка поршня.Даже по старой системе процедура эта тре-

бовала только трех минут – казалось, она незаслуживает особого внимания. Для этого бы-ли поставлены два стола и, в общем, было за-нято двадцать восемь человек: в течение девя-тичасового рабочего дня они собирали, все-го-навсего, 175 поршней – то есть им требова-лось ровно три минуты и пять секунд на шту-ку. Никто не наблюдают за этим, и многиепоршни оказывались негодными при сборкемотора. Весь процесс был в общем прост.

Рабочий вытаскивал валик из поршня,смазывал его, вставлял на место шатун, и ва-лик через шатун и поршень притягивал одинвинт и подтягивал другой, и дело было закон-чено. Заготовщик подверг весь процесс точ-ной проверке, но не был в состоянии ска-зать, почему на это требовалось целых триминуты. Он проанализировал тогда различ-

ные движения по хронометру и нашел, чтопри девятичасовом рабочем дне – четыре ча-са уходило на хождение взад и вперед. Рабо-чие не уходили совсем, но они должны былидвигаться то туда, то сюда, чтобы принестиматериал и отложить в сторону готовуючасть. Во время всего процесса каждый рабо-чий делал восемь различных движений ру-кой. Заготовщик предложил новый план,причем он разложил весь процесс на три дей-ствия, подогнал к станку салазки, поставилтрех человек с каждой стороны и одного над-смотрщика на конце. Вместо того, чтобыпроизводить все движения, каждый человекпроделывал только треть таковых – столько,сколько можно было сделать, не двигаясь встороны. Группа рабочих была сокращена сдвадцати восьми до четырнадцати человек.Рекордная производительность двадцативосьми человек была – 175 штук в день. А те-перь семь человек, в течение восьмичасово-го рабочего дня, выпускают 2600 штук. Дей-ствительно, стоит вычислить экономию.

Покрытие лаком задней оси было раньшесопряжено с большой потерей времени. Осьпогружалась от руки в бадью с эмалевым ла-ком, для чего требовались различные движе-ния двух человек. Теперь всю эту работу про-изводит один человек с помощью особен-ной, нами изобретенной и построенной ма-шины. Ему нужно только подвесить ось наподвижную цепь, на которой она скользитдо бадьи. Два рычага подталкивают захватык цапфам, прикрепленным к бадье, послед-няя поднимается вверх на шесть футов, осьпогружается в лак, потом бадья опять опус-кается, а ось следует дальше в печь для про-сушки. Вся процедура занимает в точности13 секунд.

46

46 Глава 5

Сборочный конвейер в Хайлэнд-Парке, 1913 г.

Радиатор – более сложное дело, а запайкатребовала некоторой сноровки. Он состоитиз девяносто пяти трубок, которые надо бы-ло приладить и запаять вручную; эта работатребовала терпения и ловкости. Теперь жевсе производится одной машиной, котораяза восемь часов выпускает 1200 радиаторов –пустых тел; последние проводятся механичес-ким путем через печь и там запаиваются. Куз-нецы и обученные рабочие стали не нужны.

Раньше мы прикрепляли части кожуха ксамому кожуху посредством пневматичес-ких молотов, которые считались тогда новей-шим изобретением. Нужно было шесть чело-век, чтобы держать молоты, шесть человекоколо кожуха, и шум был невообразимый.Теперь же автоматический пресс, обслужива-емый одним человеком, выполняет в пятьраз больше того, что делали эти двенадцатьчеловек в течение одного дня.

На фабрике Пикет цилиндр во время ли-тья должен был прежде пройти расстояниеоколо 4000 футов; теперь мы сократили этотпуть до 300 с небольшим футов.

Ни один материал не обрабатывается унас от руки, ни один процесс не производит-ся вручную. Если можно достигнуть того,чтобы машина функционировала автомати-чески, то это проводится. Ни об одном руч-

ном движении мы не думаем, что оно являет-ся наилучшим и наиболее дешевым. Приэтом, только 10% наших машин – специаль-ные машины; остальные – все обыкновен-ные машины, но приспособленные для изве-стных действий. И все эти машины стоятблизко одна к другой! Мы установили на пло-щади в один квадратный фут больше ма-шин, чем какая-либо фабрика на свете – ка-ждая лишняя пядь означает ненужное повы-шение расходов по производству. А мы не же-лаем ненужного вздорожания. Несмотря наэто, недостатка в месте нет – каждый зани-мает столько места, сколько ему нужно, но ине больше. Наряду с этим не следует забы-вать, что все части сконструированы так,чтобы по возможности упростить их выпол-нение. А экономия? Хотя сравнение не-сколько хромает – но эффект все же порази-телен: если бы при нашей настоящей произ-водительности приходилось такое же числослужащих на автомобиль, как в 1913 году,при основании нашего производства, при-чем эта рабочая сила применялась только кработе по монтажу, мы должны были быиметь около 200 000 рабочих. На самом деле,число наших рабочих теперь, когда нашапроизводительность достигла предела в4000 машин в день, не дошло еще до 50 000.

47

Начинается настоящее производство 47

48

ГЛАВА 6

МАШИНЫ И ЛЮДИ

Величайшее затруднение и зло, с которымприходится бороться при совместной работебольшего числа людей, заключается в чрез-мерной организации и проистекающей отсю-да волоките. На мой взгляд, нет более опасно-го призвания, чем так называемый «организа-ционный гений». Он любит создавать чудо-вищные схемы, которые, подобно генеалоги-ческому древу, представляют разветвлениявласти до ее последних элементов. Весь стволдерева обвешан красивыми круглыми ягода-ми, которые носят имена лиц или должно-стей. Каждый имеет свой титул и известныефункции, строго ограниченные объемом исферой деятельности своей ягоды.

Если начальник бригады рабочих желаетобратиться к своему директору, то его путьидет через младшего начальника мастер-ской, старшего начальника мастерской, за-ведующего отделением и через всех помощ-ников директора. Пока он передаст, комуследует то, что он хотел сказать, по всей веро-ятности, уже отошло в историю. Проходятшесть недель, пока бумага служащего из ни-жней левой ягодки в углу великого админи-стративного древа доходит до председателяили президента наблюдательного совета. Ко-гда же она счастливо протолкнулась до этоговсесильного лица, ее объем увеличился, каклавина, целой горой критических отзывов,предложений и комментариев. Редко случа-ется, что дело доходит до официального «ут-верждения» прежде, чем не истек уже мо-мент для его выполнения. Бумаги странству-ют из рук в руки, и всякий старается свалитьответственность на другого, руководствуясьудобным принципом, что «ум хорошо, а двалучше».

Но, по моему мнению, предприятие вовсене машина. Оно представляет собой рабочееобщение людей, задача которых, как уже ска-зано, – работать, а не обмениваться письма-ми. Одному отделению вовсе незачем знать,что происходит в другом. Тот, кто серьезно

занят своей работой, не имеет времени вы-полнять другую. Дело руководящих лиц, ко-торые составляют весь план работы, – сле-дить за тем, чтобы все отделения работалисогласованно в направлении общей цели.Собрания для установления контакта междуотдельными лицами или отделениями совер-шенно излишни. Чтобы работать рука об ру-ку, нет надобности любить друг друга. Слиш-ком близкое товарищество может быть дажезлом, если оно приводит к тому, что один ста-рается покрывать ошибки другого. Это вред-но для обеих сторон.

Когда мы работаем, мы должны относить-ся к делу серьезно; когда веселимся, то уж во-всю. Бессмысленно смешивать одно с дру-гим. Каждый должен поставить себе целью– хорошо выполнить работу и получить занее хорошее вознаграждение. Когда работакончена, можно повеселиться. Оттого-тоФордовские фабрики и предприятия не зна-ют никакой организации, никаких постов сособыми обязанностями, никакой разрабо-танной административной системы, оченьмало титулов и никаких конференций. У насв бюро ровно столько служащих, сколько бе-зусловно необходимо, каких бы то ни было

«документов» нет вовсе, а, следовательно,нет и волокиты.

Мы возлагаем на каждого целиком всю от-ветственность. У всякого работника своя ра-бота. Начальник бригады отвечает за подчи-ненных ему рабочих, начальник мастерскойза свою мастерскую, заведующий отделени-ем за свое отделение, директор за свою фаб-рику. Каждый обязан знать, что происходитвокруг него. Название «директор» неофици-альный титул. Фабрика подчинена уже мно-го лет одному-единственному руководите-лю. Рядом с ним стоят два лица, которые ни-когда не получали какого-нибудь определен-ного круга деятельности, но взяли самостоя-тельно на себя заведование некоторыми от-делениями. В их распоряжении находится

49

штаб, человек шесть сотрудников, из кото-рых никто не имеет никаких особых обязан-ностей. Они выбрали себе работу – круг ихобязанностей не ограничен раз навсегда.Они входят туда, где их вмешательство необ-ходимо. Один занят инвентарем – другой за-хватил себе инспекцию.

На первый взгляд, это сомнительно и от-зывается случайностью, но это не так. Длягруппы людей, которые знают только однуцель – работать и творить, путь открываетсясам собой. Они объединяются друг с другомне полномочиями, так как титулам не при-дают никакой цены. Будь в их распоряженииканцелярии с их «посему» и «потому», онискоро начали бы заполнять свое время канце-лярской работой и ломать себе голову надтем, почему их бюро не лучше, чем у соседей.

Так как у нас нет ни титулов, ни служеб-ных полномочий, то нет никакой волокитыи никаких превышений власти. Каждый ра-ботник имеет доступ ко всем; эта система дотакой степени вошла в привычку, что началь-ник мастерской даже не чувствует себя ос-корбленным, если кто-либо из его рабочихобращается через его голову непосредствен-но к руководителю фабрики. Правда, у рабо-чего редко имеется повод для жалоб, так какначальники мастерских знают прекрасно,как свое собственное имя, что всякая неспра-ведливость весьма скоро обнаружится, и тог-да они перестанут быть начальниками мас-терских. Несправедливость принадлежит унас к числу тех вещей, которые не могутбыть терпимы. Если у человека закружиласьголова от высокого поста, то это обнаружива-ется и затем его или выгоняют или возвраща-ют к станку.

Работа, исключительно одна работа, явля-ется нашей учительницей и руководительни-цей. Это тоже одно из оснований нашей не-любви к титулам. Большинство людей могутосилить работу, но легко дают титулу сва-лить себя. Титулы оказывают удивительноедействие. Слишком часто они служат вывес-кой для освобождения от работы. Нередкотитул равняется знаку отличия с девизом:

«Обладатель сего не обязан заниматься ни-чем иным, кроме оценки своего высокогозначения и ничтожества остальных людей»

К сожалению, титул часто имеет невыгод-ные последствия не только для своего носи-теля, но и для окружающих. По большей час-ти, личное неудовольствие в этом мире про-

исходит от того, что носители титулов и са-новники не всегда являются, в действи-тельности, истинными вождями. Всякий го-тов признать прирожденного вождя – челове-ка, который может мыслить и приказывать.Когда встречается истинный вождь, являю-щийся в то же время обладателем титула, топриходится справляться о его титуле у кого-нибудь другого. Он сам не выставляет его напоказ.

В деловой жизни придавали слишкоммного цены титулам, и само дело страдалоот этого. Одно из вредных последствий это-го заключается в разделении ответственно-сти между различными титулованными ли-цами; это заходит нередко так далеко, чтоуничтожается, вообще, всякая ответствен-ность. Там, где ответственность раздробленана мелкие доли между множеством ве-домств, причем каждое ведомство подчине-но шефу, который, в свою очередь, окруженвенком подчиненных чиновников с краси-выми, звучными титулами, трудно найти то-го, кто бы чувствовал себя, действительно,ответственным. Всякий знает, что значит пе-ресылать бумагу из стола в стол. Эта игра изо-бретена, вероятно, в тех производствах, гдеразличные отделы просто сваливают ответст-венность друг на друга. Польза и вред произ-водства зависят оттого, сознает ли каждыйотдельный член его, невзирая на его положе-ние, что все, могущее содействовать процве-танию предприятия, раз только случайно по-палось ему на глаза, является в высшей сте-пени его личным делом. Целые железнодо-рожные общества на глазах департаментовразваливались к черту лишь по одной этойпричине: «Ну, это не относится к нашему де-партаменту. Департамент X, который нахо-дится на расстоянии сотни миль, несет заэто ответственность».

Чиновникам так часто давали добрый со-вет не прятаться за титул. Но необходимостьдавать такие советы указывает на положе-ние дела, при котором простыми советамине поможешь. Выход только в одном: отме-нить титулы. Одни, быть может, неизбежныпо требованию закона, другие служат указа-телем для публики, по отношению к осталь-ным остается применить простое правило:

«долой их!».Фактически настоящая деловая конъюнк-

тура весьма благоприятна, чтобы покончитьс нашими старыми титулами. Никто не бу-

50

50 Глава 6

дет хвастаться тем, что он директор обанкро-тившегося банка. Курс, который приняла де-ловая жизнь, не был столь блестящим, что-бы принести много славы людям, стоящим уруля. Современные носители титулов, кото-рые чего-нибудь стоят, готовы забыть своититулы, вернуться к первичным условиям ра-боты и исследовать, в чем заключается при-чина общих ошибок. Они вернулись к своимпостам, с которых поднялись вверх, чтобыпопытаться строить с фундамента. Кто, дей-ствительно, работает, тот не нуждается в ти-тулах. Его работа является для него достаточ-ной честью.

Весь наш персонал как для фабрики, так идля бюро, приглашается различными отдела-ми. Как уже упомянуто, мы никогда не при-глашаем компетентных лиц. Каждый дол-жен начинать с нижней ступени рабочей ле-стницы – старый опыт у нас ни во что не ста-вится. Так как мы не придаем никакой ценыпрошлому наших работников, то оно никог-да и не компрометирует их. Я лично еще ниразу не встречал совершенно плохого челове-ка. Кое-что доброе скрывается во всяком че-ловеке, ему нужно только дать случай рас-крываться. По этой причине мы никогда неспрашиваем о прошлом человека, ищущегоу нас работы – мы начинаем ведь не про-шлое, а человека. Если он сидел в тюрьме, тонет оснований предполагать, что он сновапопадет в нее. Я думаю, напротив, что, еслитолько ему дать возможность, он будет осо-бенно стараться не попасть в нее снова. На-ше бюро служащих никому поэтому не отка-зывает на основании его прежнего образажизни – выходит ли он из Гарварда или изСинг-Синга, нам все равно; мы даже не спра-шиваем об этом. Он должен иметь только од-но: желание работать. Если этого нет, то, повсей вероятности, он не будет добиваться ме-ста у нас, ибо, вообще, довольно хорошо из-вестно, что у Форда занимаются делом.

Повторяю: мы не спрашиваем о том, чембыл человек. Если он посещает университет,то, в общем, он подвигается вверх быстреедругих, но тем не менее он должен начать сни-зу и сперва показать, что он может. Каждыйсам держит свое будущее в руках. Слишкоммного болтают о непризнанных людях. У наскаждый получает приблизительно точно тустепень признания, которой заслуживает.

Честному человеку у нас чрезвычайно лег-ко пробиться в люди. Однако многие, умея ра-

ботать, не умеют думать, особенно думать надчем-нибудь. Такие люди поднимаются вверхпостольку, поскольку этого заслуживают. Че-ловек заслуживает быть может повышения засвое прилежание, однако это невозможно, по-тому что ему не хватает нужных свойств для ро-ли начальника. Мы живем не. в мире снов. Яполагаю, в грандиозном процессе отбора нанашей фабрике каждый в конце концов попа-дает туда, куда заслуживает.

Мы никогда не довольны методами, по ко-торым выполняются различные функции вразличных отделах нашей организации. Мывсегда думаем, что все можно сделать лучше,и что в конце концов мы будем это делатьлучше. Волна вынесет под конец способно-го человека на место, принадлежащее ему поправу. Может быть, он не получил бы его, ес-ли бы организация – выражение, которым яочень неохотно пользуюсь, – была бы стро-гой, если бы существовала известная предпи-санная рутина, автоматически подвигаю-щая вперед. Но у нас так мало титулов, чтовсякий, кто по праву мог бы найти себе при-менение к чему-нибудь лучшему, очень ско-ро и получает это лучшее. То, что для негонет «свободных» постов, не является препят-ствием, так как у нас, собственно говоря,нет никаких «постов». У нас нет готовых по-стоянных мест – наши лучшие работники са-ми создают себе место. Это нетрудно дляних, так как работы всегда много и, если нуж-но, вместо того, чтобы изобретать титулы,дать работу кому-нибудь, кто желал бы под-винуться вперед, – к его повышению невстретится никаких препятствий. Назначе-ние не связано ни с какими формальностя-ми; данное лицо сразу оказывается при но-вом деле и получает новое вознаграждение.

Таким путем сделал свою карьеру весьнаш персонал. Руководитель фабрики началс машиниста. Директор крупного предпри-ятия в Ривер-Руже первоначально был «изго-товителем образцов». Руководитель одногоиз наших самых важных отделов поступил кнам в качестве уборщика мусора. Во всем на-шем производстве нет никого, кто не при-шел бы к нам просто с улицы. Все, что мысделали доныне, создано людьми, которыесвоим уменьем дали свидетельство своихспособностей. К счастью, мы не обремене-ны никакими традициями и не намерены со-здавать их. Если у нас, вообще, есть тради-ция, то только одна: «Все можно сделать луч-

51

Машины и люди 51

ше, чем делалось до сих пор». Стремлениевсе делать лучше и скорее, чем прежде, за-ключает в себе решение почти всех фабрич-ных проблем. Отделы создают себе репута-цию количеством продукции. Количество ииздержки производства – два фактора, кото-рые необходимо строго различать. Началь-ники мастерских и наблюдатели зря потрати-ли бы свое время, если бы пожелали одновре-менно контролировать расходы всех своихотделений. Есть постоянные текущие расхо-ды, например, заработная плата, процентыза землю и постройки, стоимость материа-лов и т.д., которые они могли бы контролиро-вать. Поэтому о них и не заботятся. Что под-чинено их контролю, так это количество про-изводства в отделениях. Оценка происходитпутем деления готовых частей на число заня-тых рабочих. Каждый день начальник мас-терской контролирует свое отделение – циф-ра всегда у него под рукой. Наблюдатель ве-дет опись всех результатов. Если в одном от-делении что-нибудь не в порядке, справка опроизводительности тотчас сообщает обэтом, наблюдатель производит расследова-ние, и начальник мастерской начинает гон-ку. Стимул к усовершенствованию методовтруда основан в значительной мере на этой,чрезвычайно примитивной системе конт-роля над производством. Начальник мастер-ской совсем не должен быть счетоводом –это ни на йоту не увеличит его ценности какначальника мастерской. На его обязанностилежат машины и люди его отделения. Он дол-жен считаться только с количеством выработ-ки. Нет никаких оснований раздроблять егосилы, отвлекая его в другую область.

Подобная система контроля заставляет на-чальника мастерской просто забыть личныйэлемент – все, кроме заданной работы. Еслибы он вздумал выбирать людей по своемувкусу, а не по их работоспособности, ведо-мость его отделения очень скоро разоблачи-ла бы его.

Отбор не труден. Он происходит сам со-бой вопреки всякой болтовне о недостаткеслучаев выдвинуться вперед. Средний работ-ник больше дорожит приличной работой,чем повышением.

Едва ли более 5% всех тех, кто получит за-работную плату, согласится взять на себя со-пряженные с повышением платы ответствен-ность и увеличение труда. Даже число тех,которые хотели бы подняться в начальники

бригад, составляет только 25%, и большинст-во из них изъявляют готовность на это лишьпотому, что оплата здесь лучше, чем у маши-ны. Люди с влечением к механике, но боящи-еся собственной ответственности, по боль-шей части, переходят к изготовлению инст-рументов, где оплата значительно выше,чем в обыкновенном производстве. Подавля-ющее большинство, однако, желает оста-ваться там, где оно поставлено. Они желаютбыть руководимыми, желают, чтобы во всехслучаях другие решали за них и сняли с нихответственность. Поэтому главная труд-ность, несмотря на большое предложение,состоит не в том, чтобы найти заслуживаю-щих повышения, а желающих получить его.

Как уже сказано, каждый у нас может сво-бодно ознакомиться со способами и приема-ми всех наших работ. Если у нас и существу-ет твердая теория и твердые правила, кото-рыми мы руководствуемся, так это – уверен-ность, что все еще делается далеко недоста-точно хорошо. Все руководители фабрикиохотно принимают делаемые им предложе-ния; мы даже организовали нестеснитель-ную систему, благодаря которой каждый ра-ботник может передать любую идею и вопло-тить ее в жизнь.

Экономия в один цент на одной штукеиногда может оказаться чрезвычайно при-быльной. При наших теперешних размерахпроизводства, это составляло бы 12 000 дол-ларов в год. Сбережение в один цент в каж-дой отдельной отрасли дало бы даже многомиллионов в год. Наши сравнительные каль-куляции проведены поэтому до тысячной до-ли цента. Раз новый метод приносит с собойкакую-нибудь экономию, которая в соответ-ствующий срок – скажем, в пределах трех ме-сяцев – покроет издержки нововведения, са-мо собой разумеется, что оно и проводится вжизнь. Эти нововведения, однако же, от-нюдь не ограничиваются приемами для по-вышения продукции или понижения издер-жек. Многие, быть может большинство их,служат для облегчения работы. Мы не хотимтяжелого труда, истощающего людей, поэто-му вряд ли его и можно у нас встретить. Обы-кновенно, оказывается, что облегчение тру-да для работника приносит с собой в то жевремя и уменьшение издержек производст-ва. Приличные условия труда и доходностьфактически тесно связаны между собой. Точ-но так же вычисляется до последней дроби,

52

52 Глава 6

дешевле ли покупать известную часть, илиизготовлять ее самим.

Идеи летят к нам со всех сторон. Из ино-странных рабочих поляки кажутся мне наи-более изобретательными. Один из них, неумевший даже говорить по-английски, далпонять, что изнашивание уменьшилось бы,если бы одно приспособление у его машиныпоставить под другим углом. До сих пор этачасть выдерживала только от четырех до пя-ти нарезов. Он был прав. Таким образом бы-ло сбережено много денег на отточку. Дру-гой поляк, занятый на сверлильном станке,придумал маленькое приспособление, что-бы сделать излишней окончательную обра-ботку после сверления. Это приспособлениебыло введено всюду и дало большие сбереже-ния. Люди часто пробуют маленькие изобре-тения на наших машинах, так как обыкно-венно, если они сосредоточиваются на опре-деленном деле и обладают талантом, то вконце концов придумывают какое-нибудьулучшение. Чистота машины, хотя и содер-жание ее в порядке, не входит в обязанностинаших рабочих, в общем, также служит пока-зателем интеллигентности занятого при нейрабочего.

В заключение, два слова о некоторых иде-ях: предложение автоматическим путем, поподвесной дороге, передавая отлитые частииз литейной мастерской на фабрику – озна-чало экономию в семьдесят человек в транс-портном отделе. В то время, когда наше про-изводство было меньше теперешнего, семна-дцать человек было занято полировкой час-тей – трудная, неприятная работа. Теперь че-тыре человека выполняют вчетверо большетого, что прежде делали семнадцать – исверх того, работа стала для них легка. Идеясваривать прут в шасси вместо того, чтобыизготовлять его из одного куска, означала(при значительно меньшем производстве,чем теперь) немедленную экономию, в сред-нем, в полмиллиона долларов ежегодно. Из-готовление некоторых трубок из плоской же-сти вместо тянутого железа также дало ог-ромную экономию.

Прежний способ изготовления одногоприбора требовал четырех различных про-цессов, причем 12% употребляемой сталипропадало в виде отбросов. Правда, мы ути-лизируем большую часть наших отбросов и,в конце концов, научимся утилизировать ихвсе, но это не основание отказываться от

уменьшения отбросов: сам по себе тот факт,что не все отбросы являются чистой поте-рей, не может служить достаточным извине-нием в небрежности. Один из наших рабо-чих изобрел новый, весьма простой способизготовления, при котором оставался толь-ко 1% отбросов. Другой пример: коленча-тый вал должен подвергнуться нагреву, что-бы поверхность отвердела, но все изделиявыходили из печи согнутыми. Даже в 1918 го-ду нам было необходимо иметь тридцатьсемь человек, чтобы молотами выправлятьстержни. Ряд лиц производили эксперимен-ты около года, пока они не изобрели печи, вкоторой стержни не сгибались. В 1921 годупроизводство сильно возросло; несмотря наэто, для всего процесса было достаточновосьми человек.

Кроме того, мы стремимся по возможно-сти понижать наши требования, обращен-ные к искусству рабочих. Наш старый руко-водитель закалки в инструментальном отде-лении был, в полном смысле слова, мастерсвоего дела. Он должен был устанавливатьградусы накаливания. Ему случалось угады-вать, случалось и не угадывать. Это было ис-тинным чудом, что ему так часто везло. Про-цесс накаливания при закалке стали – весь-ма важная вещь: все зависит от того, достиг-нута ли настоящая температура. Примитив-ные методы здесь не годятся. Необходим точ-ный расчет. Мы ввели систему, при которойчеловек у доменной печи не имеет дела с тем-пературой. Он вовсе не видит пирометра –прибора, измеряющего жар. Цветные огнислужат ему сигналом.

Ни одна машина не строится у нас наавось. Ее принцип всегда тщательно исследу-ется, прежде чем делается первый шаг к ее из-готовлению. Иногда строятся деревянные мо-дели, или отдельные части вычерчиваются внатуральную величину. Мы не придержива-емся никакой традиции, но ничего не предос-тавляем и случаю, поэтому мы не построилини одной машины, которая бы не функцио-нировала. В среднем, девяносто процентоввсех наших экспериментов были удачны.

Всем, чему мы научились с течением вре-мени, всем нашим уменьем и искусством мыобязаны нашим сотрудникам. Я убежден,что если дать людям свободу развития и соз-нание служебного долга, они всегда прило-жат все свои силы и все свое уменье даже ксамой незначительной задаче.

53

Машины и люди 53

54

ГЛАВА 7

ТЕРРОР МАШИНЫ

Однообразная работа – постоянное повто-рение одного и того же, одними тем же спо-собом – является для некоторых чем-то от-талкивающим. Для меня мысль об этом пол-на ужаса; для других, даже для большинствалюдей, наказанием является необходимостьмыслить. Идеальной представляется им ра-бота, не предъявляющая никаких требова-ний к творческому инстинкту. Работы, требу-ющие мышления в соединении с физичес-кой силой, редко находят охотников – мыпостоянно должны искать людей, которыелюбили бы дело ради его трудности. Сред-ний работник ищет, к сожалению, работы,при которой он не должен напрягаться нифизически, ни особенно духовно. Люди, мыбы сказали, творчески одаренные, для кото-рых, благодаря этому, всякая монотонностьпредставляется ужасной, легко склоняютсяк мысли, что и их ближние так же беспокой-ны, как они, и совершенно напрасно пита-ют сострадание к рабочему, который изо дняв день выполняет почти одну и ту же работу.

Если смотреть в корень, то почти всякаяработа является однообразной. Каждый де-ловой человек должен пунктуально совер-шать определенный круг; ежедневный труддиректора банка основан почти исключи-тельно на рутине; работа младших чиновни-ков и банковских служащих чистейшая рути-на. Для большинства людей установлениеопределенного круга занятий и однообраз-ная организация большей части работы явля-ются даже жизненной необходимостью –ибо иначе они не могли бы заработать доста-точно на свое существование. Напротив, нетни малейшей надобности привязывать твор-чески одаренного человека к монотонной ра-боте, так как спрос на творчески одаренныхлюдей всюду очень велик. Никогда не будетнедостатка в работе для того, кто, действи-тельно, что-нибудь умеет; но мы должны всеже признать, что воля к творчеству чаще все-го отсутствует. Даже там, где она имеется на-

лицо, часто не хватает решимости и настой-чивости в изучении. Одного желания соз-дать что-нибудь далеко недостаточно.

Существует слишком много гипотез отом, какова должна быть истинная природачеловека, и слишком мало думают о том, ка-кова она в действительности. Так, напри-мер, утверждают, что творческая работа воз-можна лишь в духовной области. Мы гово-рим о творческой одаренности в духовнойсфере: в музыке, живописи и других искусст-вах. Положительно, стараются ограничитьтворческие функции вещами, которые мож-но повесить на стену, слушать в концертномзале или выставить как-нибудь напоказ –там, где праздные и разборчивые люди име-ют обыкновение собираться и взаимно вос-хищаться своей культурностью. Но тот, ктопоистине стремится к творческой активно-сти, должен отважиться вступить в ту об-ласть, где царствуют более высокие законы,чем законы звука, линии и краски, – он дол-жен обратиться туда, где господствует законличности. Нам нужны художники, которыевладели бы искусством индустриальных от-ношений. Нам нужны мастера индустриаль-ного метода с точки зрения как производите-ля, так и продуктов. Нам нужны люди, кото-рые способны преобразовать бесформен-ную массу в здоровое, хорошо организован-ное целое в политическом, социальном, ин-дустриальном и этическом отношениях. Мыслишком сузили творческое дарование и зло-употребляли им для тривиальных целей.Нам нужны люди, которые могут составитьплан работы для всего, в чем мы видим пра-во, добро и предмет наших желаний. Добраяволя и тщательно выработанный план рабо-ты могут воплотиться в дело и привести кпрекрасным результатам. Вполне возможноулучшить условия жизни рабочего не тем,чтобы давать ему меньше работы, а тем, что-бы помогать ему увеличить ее. Если мир ре-шится сосредоточить свое внимание, инте-

55

рес и энергию на создание планов для истин-ного блага и пользы человечества, то эти пла-ны могут превратиться в дело. Они окажутсясолидными и чрезвычайно полезными как вобщечеловеческом, так и в финансовом от-ношениях. Чего не хватает нашему поколе-нию, так это глубокой веры, внутреннегоубеждения в живой и действительной силечестности, справедливости и человечностив сфере индустрии. Если нам не удастся при-вить эти качества к индустрии, то было былучше, если бы ее вовсе не существовало. Бо-лее того, дни индустрии сочтены, если мыне поможем этим идеям стать действитель-ной силой. Но этого можно достигнуть, мыстоим уже на верном пути.

Если человек не в состоянии, без помощимашины, заработать свой хлеб, то справедли-во ли тогда отнимать у него машину лишь по-тому, что обслуживание ее монотонно? Илимы должны оставить его умирать с голоду?Не лучше ли помочь ему добиться прилич-ных условий жизни? Может ли голод сде-лать человека счастливее? Если же машина,не будучи еще использована до пределов сво-ей работоспособности, содействует, несмот-ря на это, благополучию рабочего, не увели-чится ли значительно его благосостояние, ес-ли он станет производить еще больше, а сле-довательно, получать в обмен большую сум-му благ?

Я не мог до сих пор установить, чтобы од-нообразная работа вредила человеку. Салон-ные эксперты, правда, неоднократно уверя-ли меня, что однообразная работа действуетразрушительно на тело и душу, однако нашиисследования противоречат этому. У насбыл рабочий, который изо дня в день дол-жен был выполнять только одно-единствен-ное движение ногой. Он уверял, что это дви-жение делает его односторонним, хотя вра-чебное исследование дало отрицательныйответ, он, разумеется, получил новую работу,при которой была занята другая группа мус-кулов. Несколько недель спустя он просилвернуть ему его старую работу. Несмотря наэто, вполне естественно предположить, чтовыполнение одного и того же движения в те-чение восьми часов в день должно оказатьуродливое влияние на тело, однако ни в од-ном случае мы не могли констатировать это-го. Наши люди обыкновенно перемещаютсяпо их желанию; было бы пустейшим деломпровести это всюду, если бы только наши лю-

ди были согласны. Однако они не любят ни-каких изменений, которые не предложеныими самими. Некоторые из наших приемов,несомненно, весьма монотонны – настоль-ко монотонны, что едва ли можно поверить,чтобы рабочий желал выполнять их продол-жительное время. Одна из самых тупыхфункций на нашей фабрике состоит в том,что человек берет стальным крючком при-бор, болтает им в бочке с маслом и кладетего в корзину рядом с собой. Движение все-гда одинаково. Он находит прибор всегда натом же месте, делает всегда то же числовзбалтываний и бросает его снова на староеместо. Ему не нужно для этого ни мускуль-ной силы, ни интеллигентности. Он заняттолько тем, что тихонько двигает рукамивзад и вперед, так как стальной крючокочень легок. Несмотря на это, человек во-семь долгих лет остается на том же посту. Онтак хорошо поместил свои сбережения, чтотеперь обладает состоянием около 40 000долларов, и упорно противится всякой по-пытке дать ему другую работу.

Даже самые тщательные исследования ниразу не обнаружили деформирующего илиизнуряющего действия на тело или дух. Ктоне любит однообразной работы, тот не обя-зан оставаться при ней. В каждом отделенииработа, в зависимости от ее ценности и лов-кости, требующейся для ее выполнения, раз-деляется на классы А, В и С, из которых каж-дый, в свою очередь, обнимает десять разли-чных функций. Рабочие из бюро личного со-става направляются прямо в класс С; научив-шись чему-нибудь, – в класс В и так далее докласса А, откуда они могут продвинутьсяили в инструментальную мастерскую или напост наблюдателя. От них зависит создать се-бе положение. Если они остаются при маши-нах, то лишь потому, что им там нравится.

В одной из предыдущих глав я уже заме-тил, что телесные недостатки не являютсяоснованием для отказа кандидатам на рабо-ту. Этот принцип вступил в силу 12 января1914 г., одновременно с установлением ми-нимальной оплаты в 5 долларов в день ивосьмичасового рабочего времени. В связи сэтим было установлено, что никто не можетбыть рассчитан на основании телесных недо-статков, разумеется, за исключением зарази-тельных болезней. Я того мнения, что в про-мышленном предприятии, которое строговыполняет свою задачу, служащие в среднем

56

56 Глава 7

должны обладать такими же качествами, какв любом среднем слое человеческого общест-ва. Больные и калеки встречаются всюду.Среди большинства господствует довольновеликодушный взгляд, что все, не способ-ные к труду, должны ложиться бременем наобщество и содержаться на счет обществен-ной благотворительности. Правда, есть слу-чаи, например, с идиотами, когда, насколь-ко я знаю, нельзя обойтись без обществен-ной благотворительности, однако это исклю-чение, и при разнообразии функций, сущест-вующих в нашем предприятии, нам удава-лось почти всякому обеспечивать существо-вание участием в полезной деятельности.Слепой или калека, если его поставить наподходящее место, может сделать совершен-но то же и получить ту же плату, что и вполнездоровый человек. Мы не делаем для калекпредпочтения, Но мы показали, что они мо-гут заработать себе полное вознаграждение.

Это шло бы вразрез со всеми нашими на-чинаниями, если бы мы приглашали людейради их недостатков, давали им меньшуюплату и довольствовались меньшей произво-дительностью. Это тоже был бы способ по-могать людям, но далеко не лучший. Луч-ший способ всегда состоит в том, чтобы ста-вить данных лиц на совершенно равную сту-пень со здоровыми, продуктивными работ-никами. Я думаю, на свете остается весьмамало места для благотворительности, покрайней мере, для благотворительности вформе раздачи милостыни. Во всяком слу-чае, дело и благотворительность несовмести-мы; цель фабрики – производство.

Она дурно служит обществу, если произво-дит не до крайнего предела своей нагрузки.Слишком часто склонны думать, что полно-та сил является основным условием для мак-симальной производительности во всякогорода работе. Чтобы точно определить дейст-вительные условия, я велел детально класси-фицировать различные функции в нашемпроизводстве, с точки зрения требуемой ра-ботоспособности, является ли физическаяработа легкой, средней или трудной, влаж-ная она или сухая, а если влажная, с какоюжидкостью связана; чистая она или грязная,вблизи печи – простой или доменной, на чи-стом или дурном воздухе; для двух рук илидля одной, в стоячем или сидячем положе-нии; шумная она или тихая, при естествен-ном или искусственном свете; требует ли

она точности; число часов для обработки от-дельных частей, вес употребляемого матери-ала, необходимое при этом напряжение состороны рабочего. Оказалось, что в данноевремя на фабрике было 7К82 разного родафункций. Из них 949 были обозначены, кактрудная работа, требующая абсолютно здо-ровых, сильных людей; 3338 требовала лю-дей с нормально развитой физической си-лой. Остальные 3595 функций не требовалиникакого телесного напряжения; они моглибы выполняться самыми хилыми, слабымимужчинами и даже с одинаковым успехомженщинами или подростками. Эти легкиеработы, в свою очередь, были классифици-рованы, чтобы установить, какие из них тре-буют нормального функционирования чле-нов и органов чувств, и мы констатировали,что 670 работ могут выполняться безноги-ми, 2637 людьми с одной ногой, 2 – безруки-ми, 715 – однорукими, 10 – слепыми. Из7882 различных видов деятельности 4034 тре-бовали известной, хотя бы не полной физи-ческой силы. Следовательно, вполне разви-тая промышленность в состоянии дать мак-симально оплачиваемую работу для большо-го числа пригодных рабочих, чем, в сред-нем, можно найти в человеческом обществе.Может быть, анализ работы в другой отрас-ли индустрии или в другом производстведаст совершенно иную пропорцию; тем неменее я убежден, что если только проведенодостаточное разделение труда, – а именно,до высших пределов хозяйственности, нико-гда не будет недостатка в работе для физичес-ки обездоленных людей, которая дала бы имза полную меру труда и полную заработнуюплату. С точки зрения народного хозяйства,в высшей степени расточительно возлагатьна общество бремя содержания физическималоценных людей, обучать их побочным ра-ботам, вроде плетения корзин или другиммалодоходным рукоделиям, не для того, что-бы дать им средства к жизни, но исключи-тельно, чтобы спасти их от тоски.

Когда наше бюро личного состава прини-мает человека на определенное место, оновсегда ставит себе задачу указать ему работу,соответствующую его физическим способно-стям. Если он уже имеет работу, и кажется,что он не в состоянии ее выполнить, или онапротиворечит его склонностям, то он полу-чает переводное свидетельство для переходав другое отделение и после врачебного иссле-

57

Террор машины 57

дования становится для пробы на работу, ко-торая более отвечает его телесному состоя-нию и склонностям. Люди, стоящие в физи-ческом отношении ниже среднего уровня,будучи поставлены на надлежащее место,могут выработать ровно столько же, как ите, которые стоят выше этого уровня. Так, на-пример, один слепой был приставлен к скла-ду, чтобы подсчитывать винты и гайки, пред-назначенные для отправки в филиальные от-деления. Двое других здоровых людей былизаняты той же работой. Через два дня началь-ник мастерской послал в отдел перемеще-ний и просил назначить обоим здоровымдругую работу, так как слепой был в состоя-нии вместе со своей работой выполнить обя-занности и двух других.

Эта экономическая система помощи исбережений может быть расширена и даль-ше. В общем, само собою разумеется, что, вслучае увечий, рабочий должен быть при-знан неработоспособным и ему должна бытьопределена рента. Но почти всегда имеетсяпериод выздоровления, особенно при пере-ломах, когда он вполне способен работать, аобычно и стремится к работе, так как дажесамая высшая рента за увечье не может все-таки равняться нормальному еженедельно-му заработку. Иначе это означало бы даль-нейшее перегружение издержек производст-ва, которое, несомненно, должно было бысказаться на рыночной цене продукта. Про-дукт имел бы меньший сбыт, и это повело бык уменьшению спроса на труд. Таковы неиз-бежные последствия, которые всегда надоиметь в виду.

Мы делали опыты с лежащими в постели,с пациентами, которые могли прямо сидеть.Мы расстилали на постели черные клеенча-тые покрывала и заставляли людей прикреп-лять винты к маленьким болтам, работа, ко-торая должна выполняться руками, и кото-рой обыкновенно заняты от 15 до 20 человекв отделении магнето. Лежащие в больницеоказались пригодны для этого ничуть не ху-же служащих на фабрике и вырабатывали та-ким образом свою обычную заработную пла-ту. Их производительность была даже, на-сколько мне известно, на 20% выше обыч-ной фабричной производительности. Нико-го, разумеется, не принуждали к работе, новсе к ней стремились. Работа помогала коро-тать время, сон и аппетит улучшались, и вы-здоровление шло быстрыми шагами.

Глухонемые не требуют от нас особоговнимания. Их работоспособность равна100%. Чахоточные – в среднем, около тыся-чи человек – обыкновенно работают в отде-ле хранения материалов. При особенно зара-зительных случаях их переводят всех вместев специально построенные для этого дере-вянные бараки. Все они, по возможности,работают на свежем воздухе.

Во время последнего статистического под-счета у нас работало 9563 человека, стоящихв физическом отношении ниже среднегоуровня. Из них 123 были с изувеченной илиампутированной кистью или рукою. Одинпотерял обе руки, 4 были совершенно сле-пых, 207 почти слепых на один глаз, 37 глухо-немых, 60 эпилептиков, 4 лишенных ступниили ноги. Остальные имели менее значитель-ные повреждения.

Для обучения различного рода работамтребуется следующая затрата времени: для43% общего числа работ достаточно одногодня, для 36% от одного до восьми, 6% от од-ной до двух недель, 14% от месяца до года,1% от одного до шести лет. Последнего родаработа, как, например, изготовление инстру-ментов и паяние требует и совершенно осо-бого искусства.

Дисциплина везде строгая. Мелочныхпредписаний мы не знаем. К существую-щим предписаниям, по справедливости,нельзя придраться. Произвольные или не-справедливые расчеты предупреждаютсятем, что право расчета принадлежит одномуначальнику отделения личного состава, ко-торый пользуется им редко. Последняя ста-тистика имеется от 1919 года. Тогда было за-регистрировано 30155 случаев перемен в лич-ном составе. В 10 334 случаях люди отсутст-вовали более 10 дней, не давая о себе знать,и вследствие этого были вычеркнуты из спи-сков. За отказ выполнять указанную работуили за немотивированные просьбы о переме-щении рассчитаны еще 3702 человека. От-каз учиться в школе английскому языку по-служил в 38 случаях поводом для расчета;108 человек вступили в армию; около 3000перешли на другие фабрики. Приблизитель-но то же число уехало на родину, на фермыили на другие работы, 82 женщины были рас-считаны потому, что работали их мужья, амы принципиально не принимаем замуж-них женщин, мужья которых имеют работу.Из всего этого большого числа только 80 че-

58

58 Глава 7

ловек рассчитаны безусловно; мотивы былиследующие: мошенничество в 56 случаях,требование школьного отдела в 20 случаях,нежелательность в 4 случаях.

Безусловно, необходимо быть строгимпри неизвинительных прогулах. Наши рабо-чие не могут приходить и уходить, как имвздумается; им всегда предоставлено про-сить начальника мастерской об отпуске; ес-ли же кто отсутствует, не заявив предвари-тельно об этом, то, по возвращении, его мо-тивы строго проверяются и, в случае необхо-димости, направляются в медицинское отде-ление. Если они уважительны, то он можетснова приняться за работу. В противном слу-чае он может быть рассчитан. При приемена работу спрашивается только имя, адрес ивозраст; женат или нет; число лиц, находя-щихся у него на содержании, и служил ли онраньше в Автомобильном Обществе Форда.Вопросов относительно его прошлого непредлагается. Но мы имеем так называемый

«формуляр отличий», где квалифицирован-ный рабочий может указать отделению лич-ного состава характер своего прежнего реме-сла. Таким образом, в случае нужды мы все-гда в состоянии извлечь специалистов непо-средственно в нашем собственном производ-стве. В то же время инструментальным мас-терам и формовщикам открывается, междупрочим, и такой путь для быстрого продви-жения вверх. Мне понадобился раз швейцар-ский часовщик. Прислали картотеку – оноказался занятым у сверлильного станка. Те-пловое отделение искало опытного обжига-теля кирпичей. Он тоже оказался занятым усверлильного станка – и теперь служит стар-шим инспектором.

Личного общения у нас почти нет; людивыполняют свою работу и уходят домой, вконце концов фабрика не салон. Но мы ста-раемся быть справедливыми, и если у нас нев большом ходу рукопожатия – мы не нани-маем специально джентльменов – то мы ста-раемся, по возможности, устранять враждеб-ные отношения. У нас столько отделов, чтомы представляем почти целый замкнутыймир; всякого сорта люди принимаютсяздесь, например, драчуны. Драчливость вприроде человека, и обыкновенно она счита-ется поводом к немедленному расчету. Номы убедились, что этим нельзя помочь драчу-нам, они только уходят из нашего поля зре-ния. Начальники мастерских поэтому сдела-

лись изобретательными в придумывании на-казаний, которые не причиняют ущерба се-мье провинившегося и не отнимают сами посебе много времени.

Непременным условием высокой работо-способности и гуманной обстановки произ-водства являются чистые, светлые и хорошопроветриваемые фабричные помещения.Наши машины стоят тесно друг подле друга– каждый лишний квадратный фут про-странства означает, естественно, некотороеповышение издержек производства и, вме-сте с добавочными издержками транспорта,которые возникают даже в том случае, еслимашины отодвинуты на 6 дюймов далее не-обходимого – они ложатся бременем на по-требителя. При каждой операции точно из-меряется пространство, которое нужно рабо-чему; конечно, его нельзя стеснять – это бы-ло бы расточительностью. Но если он и егомашина требуют больше места, чем следует,то это тоже расточительность. Оттого-то на-ши машины расставлены теснее, чем на лю-бой другой фабрике в мире. Неопытному че-ловеку может показаться, что они простогромоздятся друг на друга; они расставлены,однако же, по научным методам не только вчередовании различных операций, но и сог-ласно системе, которая каждому рабочемудает необходимый ему простор, но, по воз-можности, ни одного квадратного дюйма –и уж, конечно, ни одного квадратного фута– сверх нормы. Наши фабричные зданияраспланированы не в виде парков. Эта тес-ная расстановка, во всяком случае, вызыва-ет максимум предохранительных приспособ-лений и вентиляции.

Предохранительные приспособления примашинах это целая особая глава. Ни одна ма-шина у нас, как бы велика ни была ее работо-способность, не считается пригодной, еслиона не абсолютно безопасна. Мы не приме-няем ни одной машины, которую считаемне безопасной; несмотря на это, несчастныеслучаи иногда встречаются. Специально на-значенный для этого, научно образованныйчеловек исследует причины каждого несча-стья, и машины подвергаются новому изуче-нию, чтобы совершенно исключить в буду-щем возможность таких случаев.

Когда строились наши старые здания, вен-тиляция не была так усовершенствована,как в наше время. Во всех новых постройкахподдерживающие колонны внутри пустые,

59

Террор машины 59

через них выкачивается испорченный воз-дух и притекает свежий. Круглый год мы за-ботимся о поддержании возможно равномер-ной температуры, и днем нигде нет надобно-сти в искусственном освещении. Около 700человек занято исключительно чисткой фаб-ричных помещений, мытьем стекол и окра-ской. Темные углы, которые соблазняют кнечистоплотности, окрашиваются белойкраской. Без чистоты нет и морали. Неряше-ство в поддержании чистоты у нас так же не-терпимо, как небрежность в производстве.

Фабричный труд не обязательно долженбыть опасным. Если рабочий вынужденслишком напрягаться и слишком долго рабо-тать, он приходит в состояние духовного рас-слабления, которое прямо-таки провоциру-ет несчастные случаи. Одна часть задачи впредупреждении несчастных случаев заклю-чается в том, чтобы избегать этого душевно-го состояния; другая часть в том, чтобы пре-дупредить легкомыслие и защитить маши-ны от дурацких рук. По сводке экспертов, не-счастные случаи, главным образом, объясня-ются следующими причинами:1) недостатки конструкции;2) испорченные машины;3) недостаток места;4) отсутствие предохранительных приспо-

соблений;5) нечистоплотность;6) дурное освещение;7) дурной воздух;8) неподходящая одежда;9) легкомыслие;10) невежество;11) психическое расслабление;12) недостаток спайки в работе.

С дефектами конструкции и машин, с не-достатком места, с нечистоплотностью, с

дурным воздухом и освещением, с дурнымсостоянием духа и с недостатком спайки –со всем этим мы легко покончили. Никто изнаших людей не переутомляется на работе.Решение вопроса о заработной плате устра-няет девять десятых психических вопросов,а конструкционная техника разрешает ос-тальные. Остается еще защититься от не-удобной одежды, легкомыслия, невежестваи дурацких рук. Это всего труднее там, гдеприменяются приводные ремни. При всехновых конструкциях каждая машина имеетсвой собственный электромотор, но при ста-рых мы не можем обойтись без ремней. Всеремни поставлены, однако, под прикрытия,автоматические транспортные дороги по-всюду перекрыты досками, так что ни одно-му рабочему не надо переходить их в опас-ном месте. Везде, где угрожает опасность отлетающих металлических частиц, рабочихзаставляют надевать предохранительные оч-ки, а риск уменьшается кроме того еще тем,что машины окружены сетками. Горячие пе-чи отделены решеткой от остального поме-щения. Нигде в машинах нет открытых час-тей, за которые могла бы зацепиться одежда.Все проходы оставляются свободными. Вы-ключатели у прессов снабжены большимикрасными заградительными приспособлени-ями, которые нужно снять, прежде чем по-вертывается выключатель, поэтому невозмо-жно пустить в ход машину по рассеянности.Рабочие ни за что не хотят бросить неумест-ный костюм, например галстуки, широкиерукава, которые запутываются в тали. На-блюдатели должны смотреть за этим и боль-шей частью ловят грешников. Новые маши-ны испробываются со всех точек зрения,прежде чем вводятся в производство. Вслед-ствие этого тяжелых несчастных случаев унас почти никогда не встречается. Промыш-ленность не требует человеческих жертв.

60

60 Глава 7

ГЛАВА 8

ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА

Среди деловых людей постоянно можнослышать выражение: «Я тоже плачу обыч-ные ставки». Тот же самый делец вряд листал бы заявлять о себе: «Мои товары не луч-ше и не дешевле, чем у других». Ни один фаб-рикант в здравом уме не стал бы утверждать,что самый дешевый сырой материал дает илучшие товары. Откуда же эти толки об «уде-шевлении» рабочей силы, о выгоде, кото-рую приносит понижение платы, – развеоно не означает понижение покупательнойсилы и сужения внутреннего рынка? Чтопользы в промышленности, если она органи-зована так неискусно, что не может создатьдля всех, участвующих в ней, достойного че-ловека существования? Нет вопроса важнеевопроса о ставках – большая часть населе-ния живет заработной платой. Уровень еежизни и ее вознаграждения определяет бла-госостояние страны.

Во всех фордовских производствах мы вве-ли минимальное вознаграждение в шестьдолларов ежедневно. Ранее оно составлялопять долларов, а вначале мы платили то, чтоот нас требовали. Но было бы скверной мо-ралью и самой скверной деловой системой,если бы мы пожелали вернуться к старомупринципу «обычной платы».

Не принято называть служащего компань-оном, а все же он не кто иной, как компань-он. Всякий деловой человек, если ему одно-му не справиться с организацией своего де-ла, берет себе товарища, с которым разделя-ет управление делами. Почему же произво-дитель, который тоже не может справиться спроизводством с помощью своих двух рук,отказывает тем, кого он приглашает для по-мощи в производстве в титуле компаньона?Каждое дело, которое требует для веденияего более одного человека, является своегорода товариществом. С того момента, когдапредприниматель привлекает людей в по-мощь своему делу – даже если бы это былмальчик для посылок, – он выбирает себе

компаньона. Он сам может быть, правда,единственным владельцем орудий труда иединственным хозяином дела; но лишь втом случае, если он остается единственнымруководителем и производителем, он можетпретендовать на полную независимость. Ни-кто не может быть независимым, если зави-сит от помощи другого. Это отношение все-гда взаимно – шеф является компаньономсвоего рабочего, а рабочий товарищем сво-его шефа; поэтому как о том, так и о другом,бессмысленно утверждать, что он являетсяединственно необходимым. Оба необходи-мы. Если один проталкивается вперед, дру-гой – а, в конце концов, и обе стороны –страдают от этого.

Честолюбие каждого работодателя долж-но было бы заключаться в том, чтобы пла-тить более высокие ставки, чем все его кон-куренты, а стремление рабочих – в том, что-бы практически облегчить осуществлениеэтого честолюбия. Разумеется, в каждом про-изводстве можно найти рабочих, которые,по-видимому, исходят из предположения,что всякая сверхпродукция приносит выго-ду только предпринимателю. Жаль, что та-кое убеждение, вообще, может иметь место.Но оно, действительно, существует и даже,может быть, не лишено основания. Еслипредприниматель заставляет своих людей ра-ботать изо всех сил, а они через некотороевремя убеждаются, что не получают за этооплаты, то вполне естественно, что они сно-ва начинают работать с прохладцей. Если жеони видят плоды своей работы в своей рас-четной книжке, видят там доказательство то-го, что повышенная производительность оз-начает и повышенную плату, они научаютсяпонимать, что и они входят в состав предпри-ятия, что успех дела зависит от них, а их бла-гополучие от дела. – Что должен платить ра-ботодатель? – Сколько должны получать ра-бочие? Все это второстепенные вопросы.Главный вопрос вот в чем: Сколько может

61

платить предприятие? Одно ясно: ни однопредприятие не может вынести расходов,превышающих его поступления. Если коло-дец выкачивается быстрее, чем к нему прите-кает вода, то он скоро высохнет, а, раз коло-дец иссякнет, то те, кто черпал из него,, дол-жны страдать от жажды. Если же они дума-ют, что могут вычерпать один колодец, что-бы потом пить из соседнего, то это ведь толь-ко вопрос времени, когда все колодцы иссяк-нут. Требование справедливой заработнойплаты в настоящее время сделалось всеоб-щим, но нельзя забывать, что и заработнаяплата имеет свои границы. В предприятии,которое дает только 100 000 долларов, нель-зя выбрасывать 150 000 долларов. Дело самоопределяет границы платы. Но разве само де-ло должно иметь границы? Оно само ставитсебе границы, следуя ложным принципам.Если бы рабочие вместо всегдашнего припе-ва: «предприниматель должен платить столь-ко-то», заявляли бы лучше: «предприятиедолжно быть так-то организовано и расши-рено, чтобы могло давать столько-то дохо-да», – они достигли бы большего. Ибо толь-ко само предприятие может выплачиватьставки. Во всяком случае, предпринимательне в силах сделать это, если предприятие недает гарантии. Однако, если предпринима-тель отказывается платить высшие ставки,хотя предприятие дает возможность для это-го, что тогда делать? Обыкновенно предпри-ятие кормит столько людей, что с ним нель-зя обращаться легкомысленно. Просто пре-ступно наносить вред предприятию, которо-му служит большое число людей и на кото-рое они смотрят, как на источник своей рабо-ты и своего существования. Работодатель ни-когда ничего не выиграет, если произведетсмотр своим служащим и поставит себе воп-рос: «насколько я могу понизить их плату?»Столь же мало пользы рабочему, когда онгрозит предпринимателю кулаком и спраши-вает: «Сколько я могу выжать у него?» В пос-леднем счете, обе стороны должны держать-ся предприятия и задавать себе вопрос: «какможно помочь данной индустрии достиг-нуть плодотворного и обеспеченного суще-ствования, чтобы она дала нам всем обеспе-ченное и комфортабельное существова-ние?» Но работодатели и рабочие далеко невсегда мыслят последовательно; привычкупоступать близоруко трудно переломить.Что можно сделать здесь? Ничего. Законы и

предписания не помогут, только просвеще-ние и понимание собственных интересов мо-гут привести к цели. Правда, просвещениераспространяется медленно, но в конце кон-цов оно должно же оказать свое действие,так как предприятие, в котором работаютоба они – работодатель, как и рабочий, с од-ной целью службы ему, в конце концов пове-лительно настаивает на своем праве. Что, во-обще, мы понимаем под высокими ставка-ми? Мы понимаем под этим ставки, высшиетех, которые платились десять месяцев илидесять лет тому назад, а вовсе не то высшеевознаграждение, которое должно выплачи-ваться по праву. Высокие ставки сегодняш-него дня могут через десять лет оказаться ни-зкими.

Прежде всего необходимо ясно сознать,что условия для высоких ставок создаютсявнутри самой фабрики. Если их нет, то высо-кой платы не будет и в расчетных книжках.Нельзя изобрести систему, которая обходи-ла бы труд. Об этом позаботилась природа.Она не наделила нас праздными руками и но-гами. Труд является в нашей жизни основ-ным условием здоровья, самоуважения и сча-стья. Он не проклятие, а величайшее благо-словение. Строгая социальная справедли-вость проистекает только из честного труда.Кто много создает, тот много принесет всвой дом. Благотворительности нет места втарифном вопросе. Рабочий, который отда-ет предприятию все свои силы, является са-мым ценным для предприятия. Но нельзятребовать от него постоянно хорошей рабо-ты, без соответствующей ее оценки. Рабо-чий, который подходит к своему повседнев-ному делу с таким чувством, что, несмотряна все его напряжение, оно никогда не в со-стоянии дать ему достаточно дохода, чтобыизбавить его от нужды, этот рабочий не в та-ком настроении, чтобы хорошо выполнитьсвое дело. Он полон страха и заботы, кото-рые вредят его работе.

Обратно, когда рабочий чувствует, что егодело не только удовлетворяет его насущныепотребности, но сверх того дает ему возмож-ность чему-нибудь научить своих ребят и до-ставлять удовольствие своей жене, тогдатруд будет его добрым другом, и он отдастему все свои силы. И это хорошо для него идля предприятия. У рабочего, который неимеет известного удовлетворения от своегодела, пропадает добрая часть его платы.

62

62 Глава 8

Великое дело наш повседневный труд. Ра-бота – тот краеугольный камень, на которомпокоится мир. В ней коренится наше само-уважение. И работодатель обязан выпол-нять еще больший труд в свой рабочий день,чем его подчиненные. Предприниматель, ко-торый серьезно относится к своему долгу пе-ред миром, должен быть и хорошим работни-ком. Он не смеет говорить: «я заставляю насебя работать столько-то тысяч человек». Вдействительности, дело обстоит так, что онработает для тысяч людей, – и чем лучше ра-ботают, в свою очередь, эти тысячи, темэнергичнее он должен стараться поставлятьна рынок их продукты. Заработная плата ижалованье фиксируются в виде определен-ной суммы, и это необходимо, чтобы соз-дать твердый базис для калькуляции. Платаи жалованье, собственно говоря, не чтоиное, как определенная, наперед выплачива-емая доля прибыли; часто, однако же, в кон-це года оказывается, что может быть выпла-чена большая сумма прибыли. В таком слу-чае она должна быть выплачена. Кто сотруд-ничает в предприятии, тот имеет и право надолю прибыли, в форме ли приличной пла-ты или жалованья, или особого вознагражде-ния. Этот принцип уже начинает встречатьобщее признание.

Теперь мы уже предъявляем определен-ное требование, чтобы человеческой сторо-не в промышленной жизни придавалось та-кое же значение, как и материальной. И мыстоим на верном пути к осуществлению это-го требования. Вопрос лишь в том, пойдемли мы по верному пути – пути, который со-хранит нам материальную сторону, нашу ны-нешнюю опору, – или по ложному, которыйвырвет у нас все плоды труда минувших лет.Наша деловая жизнь представляет наше на-циональное бытие, она является зеркаломэкономического прогресса и создает нам на-ше положение среди народов. Мы не смеемлегкомысленно рисковать ею. Чего нам нехватает – это внимания к человеческому эле-менту в нашей деловой жизни. И решениевсей проблемы заключается в признании то-варищеского отношения людей между со-бой. Пока каждый человек не является чем-то самодовлеющим и не может обойтись безвсякой помощи, мы не можем отказаться отэтого товарищеского отношения.

Это основные истины тарифного вопро-са. Весь вопрос лишь в распределении при-были между сотрудниками.

Плата должна покрыть все расходы по обя-зательствам рабочего за пределами фабри-ки; внутри фабрики она оплачивает весьтруд и мысль, которые дает рабочий. Продук-тивный рабочий день является самой неис-черпаемой золотой жилой, которая когда-либо была открыта. Поэтому плата должнабыла бы, по меньшей мере, покрывать расхо-ды по всем внешним обязательствам рабоче-го. Но она должна также избавить его от забо-ты о старости, когда он будет не в состоянииработать да и, по праву, не должен больше ра-ботать. Но для достижения даже этой скром-ной цели, промышленность должна быть ре-организована по новой схеме производства,распределения и вознаграждения, чтобы за-штопать и дыры в карманах тех лиц, кото-рые не занимаются никаким производитель-ным трудом. Нужно создать систему, кото-рая не зависела бы ни от доброй воли благо-мыслящих, ни от злостности эгоистическихработодателей. Но для этого нужно найтипервое условие, реальный фундамент.

Один день труда требует такого же самогоколичества силы, стоит ли шефель пшени-цы доллар или 21/2 доллара, а дюжина яиц –12 или 90 центов. Какое действие они оказы-вают на единицы силы, необходимые челове-ку для одного дня продуктивной работы?

Если бы при этом дело шло исключитель-но о самом работнике, об издержках его соб-ственного содержания и по праву принадле-жащем ему доходе, то все это было бы весь-ма простой задачей. Но он не является обо-собленным индивидуумом. Он в то же времягражданин, который вносит свою долю в бла-госостояние нации. Он глава семьи, быть мо-жет, отец детей, и должен из своего заработ-ка обучить их чему-нибудь полезному. Мыдолжны принять во внимание все эти обстоя-тельства. Как оценить и вычислить все теобязанности по отношению к дому и семье,которые лежат на его ежедневном труде?Мы платим человеку за его работу: сколькодолжна дать эта работа дому, семье? Сколькоему самому в качестве гражданина государст-ва? Или в качестве отца? Мужчина выполня-ет свою работу на фабрике, женщина – до-ма. Фабрика должна оплатить обоих. По ка-кому принципу должны мы расценивать этиобязательства, связанные с домом и семьей,

63

Заработная плата 63

на страницах нашей расходной книги? Бытьможет, издержки работника на его собствен-ное содержание должны быть внесены, в ка-честве «расходов», а работа по содержаниюдома и семьи – в качестве «излишков» или

«дохода»? Или же доход должен быть строговычислен на основании результатов его ра-бочего дня, на основании тех наличных де-нег, которые остаются после удовлетворе-ния потребностей его и его семьи? Или жевсе эти частные обязательства должны бытьотнесены к расходам, а приход должен вычи-сляться совершенно независимо от них? Дру-гими словами, после того, как трудящийсячеловек выполнил свои обязательства по от-ношению к самому себе и семье, после того,как он одел, прокормил, воспитал и обеспе-чил им преимущества, соответствующие егожизненному уровню, имеет ли он еще правона излишки в форме сбережений? И все этодолжно ложиться бременем на расчеты на-шего рабочего дня? Я полагаю, что да! Ибо впротивном случае мы будем иметь перед гла-зами ужасающий образ детей и матерей, об-реченных на рабский труд вне дома.

Все эти вопросы требуют точного исследо-вания и вычисления. Быть может, ни одинфактор нашей экономической жизни не та-ит в себе столько неожиданностей, как точ-ное вычисление расходов, которые падаютна наш рабочий день.

Быть может, и возможно точно вычис-лить, хотя и не без серьезных затруднений,энергию, затрачиваемую человеком при вы-полнении его ежедневного труда. Но былобы немыслимо вычислить затраты, необхо-димые для того, что закалить его для работыследующего дня, и столь же невозможно оп-ределить естественное и непоправимое изна-шивание сил. Наука политической эконо-мии до сих пор еще не создала фонда для воз-награждения за потерю сил трудящегося че-ловека, истощенного за свой рабочий день.Правда, можно создать своего рода фонд вформе ренты под старость. Но ренты и пен-сии совершенно не принимают во вниманиеизлишков, которые должны были бы оста-ваться в результате рабочего дня, чтобы по-крывать особые потребности, телесныйущерб и неминуемую убыль сил человека фи-зического труда.

Самое высокое до сих пор уплачиваемоевознаграждение все еще далеко недостаточ-но. Наше народное хозяйство все еще плохо

организовано, и его цели еще слишком неяс-ны; оно может платить поэтому лишь малуючасть тех ставок, которые, собственно, долж-ны уплачиваться. Здесь еще предстоит боль-шая работа. Разговоры об отмене заработ-ной платы не приближают нас к решению во-проса. Система заработной платы до сих пордает единственную возможность вознаграж-дать за вклад в производство по его ценно-сти. Уничтожьте тариф, и воцарится неспра-ведливость. Усовершенствуйте систему опла-ты, и мы проложим дорогу справедливости.

В течение долгих лет я довольно многомунаучился в тарифном вопросе. Прежде все-го, я полагаю, что, помимо всего прочего,наш собственный сбыт до известной степе-ни зависит от ставок, которые мы платим.Если мы в состоянии давать высокую плату,то этим выбрасывается много денег, кото-рые содействуют обогащению лавочников,торговых посредников, фабрикантов и рабо-чих других отраслей, а их благосостояниеокажет влияние и на наш сбыт. Повсемест-ное высокое вознаграждение равносильновсеобщему благосостоянию – разумеется,предполагая, что высокие ставки являютсяследствием повышенной производительно-сти. Повышение платы и понижение продук-ции было бы началом упадка хозяйственнойжизни.

Нам нужно некоторое время, чтобы ори-ентироваться в тарифном вопросе. Лишь тог-да, когда началось настоящее производствона основании нашей «Модели T», мы имелислучай вычислить, как высоки должныбыть, собственно, тарифные ставки. Но ещеранее мы ввели уже определенное «участие вприбыли». По истечении каждого года мыразделяли между рабочими известный про-цент нашей чистой прибыли. Так, напри-мер, в 1900 году было распределено 80 000долларов на основании срока службы рабо-чих. Кто служил у нас один год, получил 5%своего годового дохода, при двухлетней рабо-те добавлялось 7,5%, а при трехлетней 10% кгодовому доходу. Единственное возражениепротив этого плана распределения заключа-лось в том, что он не стоял ни в какой связи сежедневной выработкой каждого. Рабочиеполучили свою долю много времени спустяпосле того, как их рабочий день истек, и при-том, как бы в виде подарка. Но всегда неже-лательно смешивать благотворительность свопросами платы.

64

64 Глава 8

При этом плата не стояла ни в каком соот-ношении с работой. Рабочий, выполнявшийфункцию «А», мог получить более низкуюплату, чем его товарищ с функцией «В», меж-ду тем, как на самом деле «А» требовала, мо-жет быть, гораздо большей ловкости и силы,чем «В». Неравенство очень легко вкрадыва-ется в ставки, если работодатель, как и рабо-чий, не убеждены оба, что плата основана начем-то более определенном, чем простаяоценка на глаз. Поэтому с 1913 г. мы началипроизводить хронометрические измерениямногих тысяч функций в наших производст-вах. Благодаря хронометражу, теоретическибыло возможно определить, как велика дол-жна быть выработка каждого. На основанииэтих хронометрических таблиц были норма-лизированы все функции нашего предпри-ятия, и установлена плата. Поштучная рабо-та у нас не существует. Частью люди оплачи-ваются по часам, частью по дням, но почтиво всех случаях требуются твердые нормывыработки, которую, как мы ожидаем, рабо-чий в состоянии выполнить. В противномслучае, ни рабочий, ни мы не знали бы, дей-ствительно ли заслужена его плата. Опреде-ленная сумма работы должна даваться еже-дневно прежде, чем может быть выплаченаправильная плата. Сторожа оплачиваютсяза свое присутствие, рабочие – за свой труд.

На основании этих твердо установленныхфактов, в январе 1914 г. мы оповестили о пла-не участия в прибылях и провели его вжизнь. Минимальная плата за всякий род ра-боты, при известных условиях, была финан-сирована в 5 долларов ежедневно. Одновре-менно мы сократили рабочий день с десятидо восьми часов, а рабочую неделю до 48 ра-бочих часов. Все это было проведено совер-шенно свободно. Все наши ставки были вве-дены нами добровольно. По нашему мне-нию, это соответствовало справедливости,а, в конечном счете, этого требовала и нашасобственная выгода. Сознание, что делаешьдругих счастливыми – до известной степениможешь облегчить бремя своих ближних, со-здать излишек, откуда проистекают радостьи сбережение, – это сознание всегда дает сча-стье. Добрая воля принадлежит к числу не-многих, действительно, важных вещей в жиз-ни. Человек, сознавший свою цель, можетдостигнуть почти всего, что он себе наме-тил: но если он не умеет создать в себе доб-рой воли, то его приобретение не велико.

При всем том, здесь не было ни капли бла-готворительности. Это было не для всех яс-но. Многие предприниматели думали, чтомы опубликовали наш план потому, что на-ши дела шли хорошо, и нам нужна была даль-нейшая реклама; они жестоко осуждали насза то, что мы опрокинули старый обычай,скверный обычай платить рабочему ровностолько, сколько он согласен был взять. Та-кие обычаи и порядки никуда не годятся;они должны быть и будут когда-нибудь пре-одолены. Иначе мы никогда не устраним ни-щеты в мире. Мы ввели реформу не потому,что хотели платить высшие ставки и былиубеждены, что можем платить их, – мы хоте-ли платить высокие ставки, чтобы поставитьнаше предприятие на прочный фундамент.Все это вовсе не было раздачей – мы строилилишь с мыслью о будущем. Предприятие, ко-торое скверно платит, всегда неустойчиво.

Не многие индустриальные объявлениявызывали столько комментариев во всех час-тях света, как наше, однако почти никто непонял его правильно. Рабочие почти все ду-мали, что получат поденную плату в пятьдолларов совершенно безотносительно к то-му, какую работу они дадут.

Факты не соответствовали общему ожида-нию. Наша идея была разделить прибыль.Но вместо того, чтобы ждать, пока эта при-быль поступит, мы заранее вычислили ее, на-сколько это было возможно, чтобы при изве-стных условиях присчитать ее к заработнойплате тех, которые находились на службе уобщества не менее полугода. Участвовавшиев прибыли разделены на три категории, и до-ля каждого была различна. Эти категории со-стояли из:1) женатых людей, которые жили со своей

семьей и хорошо содержали ее;2) холостых, старше 22 лет, с явно выражен-

ными хозяйственными привычками;3) молодых мужчин, ниже 22 лет, и жен-

щин, которые служили единственнойопорой для каких-нибудь родственни-ков.

Прежде всего рабочий получил свою спра-ведливую плату, которая в то время была на15% выше, чем обычная поденная плата.Кроме того, он имел право на известную до-лю в прибыли. Плата плюс доля в прибылибыли вычислены так, что он получал, в каче-стве минимального вознаграждения, 5 дол-

65

Заработная плата 65

ларов в день. Доля прибыли исчислялась наосновании часового расчета и была согласо-вана с почасовой платой таким образом, чтотот, кто получал самую низкую почасовуюплату, получил высшую долю в прибыли, ко-торая ему выплачивалась каждые две неделивместе с его обычными ставками. Так напри-мер, рабочий, который зарабатывал 34 цен-та в час, получил, как долю в прибыли, 281/2

цента в час, т.е. дневной заработок в 5 долла-ров. Кто зарабатывал 54 цента в час, полу-чил почасовую прибыль в 21 цент – его днев-ной заработок составлял 6 долларов.

Все это представляло своего рода план,преследующий общее благосостояние, с ко-торым были связаны определенные усло-вия. Рабочий и его дом должны были удовле-творять известному уровню, предъявляемо-му чистотой и правами гражданина. Патри-архальные цели были нам чужды! Несмотряна это, начали развиваться своего рода пат-риархальные отношения, поэтому весь плани наш отдел социального обеспечения быливпоследствии реорганизованы. Первона-чальная идея, однако же, заключалась в том,чтобы создать непосредственный стимул клучшему образу жизни, а лучший стимул, понашему мнению, состоял в денежной пре-мии. Кто хорошо живет, тот хорошо и работа-ет. Кроме того, мы хотели не допустить того,чтобы снизился уровень продуктивностиблагодаря повышению ставок. Война даладоказательства того, что слишком быстроеповышение ставок подчас лишь будит жад-ность в людях, но уменьшает их работоспо-собность. Поэтому, если бы мы вначале прос-то передали бы им в конверте прибавку к за-работку, уровень выработки, по всей вероят-ности, упал бы. Приблизительно у полови-ны рабочих, на основании нового плана, пла-та удваивалась; существовала опасность, чтона это добавочное получение будут смот-реть, как на «легко заработанные деньги».Но подобная мысль неминуемо подрываетработоспособность. Опасно слишком быст-ро повышать плату – безразлично зарабаты-вало ли данное лицо один или сто долларовв день. Наоборот, если жалованье лица соста долларами в одно прекрасное утро под-нимется до трехсот долларов, то можно про-закладывать десять процентов против одно-го, что это лицо наделает больше глупостей,чем рабочий, заработок которого повысилсяс одного до трех долларов в час.

Предписанные нормы труда не были мело-чны, хотя порой они, может быть, применя-лись мелочным образом. В отделении соци-ального обеспечения было занято около 50инспекторов, в среднем, одаренных необык-новенно сильным, здоровым рассудком.Правда, и они делали подчас промахи – все-гда ведь о промахах только и слышишь.Предписано было, что женатые люди, кото-рые получают премию, должны жить со сво-ими семьями и заботиться о них. Нужно бы-ло объявить поход против распространенно-го среди иностранцев обычая брать в домжильцов и нахлебников. Они смотрели насвой дом, как на своего рода заведение, с ко-торого можно получать доход, а не как на ме-сто, чтобы жить в нем. Молодые люди ниже18 лет, которые содержали родственников,также получали премии, равным образом хо-лостяки, ведущие здоровый образ жизни.Лучшее доказательство благотворного влия-ния нашей системы дает статистика. Когдавошел в силу наш план, тотчас право на при-быль было признано за 60% мужчин; этотпроцент повысился через шесть месяцев до78%, а через год до 87%; через полтора года неполучал премии всего-навсего один процент.

Повышением платы были достигнуты идругие результаты. В 1914 году, когда всту-пил в действие первый план, у нас было14000 служащих, и было необходимо пропус-кать ежегодно 53 000 человек, чтобы контин-гент рабочих поддерживался на уровне 14000. В 1915 году мы должны были нанятьтолько 6508 человек, и большинство из нихбыло приглашено потому, что наше предпри-ятие расширилось. При старом движении ра-бочего состава и наших новых потребностяхмы были бы теперь вынуждены ежегодно на-нимать около 200 000, что было бы почти-не-возможно. Даже при исключительно крат-ком учебном времени, которое необходимодля изучения почти всех наших операций,все-таки было бы невозможно ежедневно,еженедельно или ежемесячно нанимать но-вый персонал, ибо, хотя наши рабочие, побольшей части, через два, три дня в состоя-нии уже выполнять удовлетворительную ра-боту в удовлетворительном темпе – они все-таки после годичного опыта работают луч-ше, чем вначале. С тех пор нам не приходи-лось ломать голову над вопросом о движе-нии рабочего состава; точные справки здесьзатруднительны, так как мы заставляем

66

66 Глава 8

часть наших рабочих менять свои места, что-бы распределять работу между возможнобольшим числом. Поэтому нелегко прове-сти различие между добровольным и недобро-вольным уходом. Теперь мы вообще не ведемуже никакой статистики в этой области, таккак вопрос о смене персонала нас мало инте-ресует. Насколько нам известно, смена персо-нала составляет ежемесячно от 3 до 6%.

Хотя мы внесли некоторые изменения всистему, но принцип остался тот же самый:

«Если вы требуете от кого-нибудь, чтобыон отдал свое время и энергию для дела, топозаботьтесь о том, чтобы он не испытывалфинансовых затруднений. Это окупается.Наши прибыли доказывают, что, несмотряна приличные тарифы и премиальное возна-граждение, которое до реформы нашей сис-темы составляло ежегодно около десяти мил-лионов долларов, высокие ставки являютсясамым выгодным деловым принципом».

67

Заработная плата 67

68

ГЛАВА 9

ПОЧЕМУ БЫ НЕ ДЕЛАТЬ ВСЕГДА ХОРОШИХ ДЕЛ?

Работодатель должен рассчитывать на це-лый год. Рабочий тоже должен рассчитыватьна целый год. Но оба работают обыкновен-но по неделям. Они берут заказы и работу,где им предлагают, по той цене, которую имдают. В хорошие времена заказы и работаимеются в изобилии: в «тихое», в деловом от-ношении время, они редки. В деловой жиз-ни всегда господствует смена – «твердо» и

«слабо»; дела идут «хорошо» или «дурно».Никогда еще на земле не было избытка про-дуктов – иначе должен был бы быть избытоксчастья и благосостояния, несмотря на это,мы видим по временам странное зрелище,что мир испытывает товарный голод, а инду-стриальная машина – трудовой голод. Меж-ду двумя моментами – между спросом и сред-ствами его удовлетворения – вторгаются не-преодолимые денежные затруднения. Про-изводство, как и рабочий рынок, – колеблю-щиеся, неустойчивые факторы. Вместо то-го, чтобы постоянно идти вперед, мы подви-гаемся толчками, то слишком быстро, то сто-им на месте. Если имеется много покупате-лей, мы говорим о недостатке товаров, еслиникто не хочет покупать, – о перепроизвод-стве. Я лично знаю, что мы всегда имели не-достаток товаров и никогда – перепроизвод-ство. Возможно, что по временам наблюдал-ся избыток в каком-либо неподходящем сор-те товара, но это не перепроизводство – этопроизводство, лишенное плана. Быть мо-жет, на рынке лежат иногда большие количе-ства слишком дорогих товаров. Но и это точ-но так же не перепроизводство – а или оши-бочное производство, или ошибочная капи-тализация. Дела идут хорошо или худо, смот-ря по тому, хорошо или худо мы их ведем. По-чему мы сеем хлеб, разрабатываем рудникиили производим товары? Потому, что людидолжны есть, отопляться, одеваться и иметьнеобходимые предметы обихода. Нет ника-ких других оснований, однако это основа-ние постоянно прикрывается, люди извора-

чиваются не для того, чтобы служить общест-ву, а чтобы зарабатывать деньги. А все лишьот того, что мы изобрели финансовую систе-му, которая, вместо того, чтобы быть удоб-ным средством обмена, иногда является пря-мым препятствием для обмена. Но об этомпосле.

Лишь потому, что мы плохо хозяйничаем,нам приходится часто страдать в полосы такназываемых «неудач». Если бы у нас былстрашный неурожай, то я могу себе предста-вить, что стране пришлось бы голодать. Нонельзя представить, что мы обречены на го-лод и нищету лишь благодаря дурному хозяй-ству, которое проистекает из нашей бессмыс-ленной финансовой системы. Разумеется,война привела в расстройство хозяйство на-шей страны. Она вывела весь свет из колеи.Но не одна война виновата. Она обнажиламногочисленные ошибки нашей финансо-вой системы и прежде всего неопровержимодоказала, как необеспеченно всякое дело,покоящееся на одном финансовом основа-нии. Я не знаю, являются ли худые дела след-ствием худых финансовых методов, или жехудые финансовые методы созданы ошибка-ми в нашей деловой жизни. Я знаю толькоодно: было бы невозможно просто выбро-сить всю нашу финансовую систему, но, ко-нечно, было бы желательно по-новому орга-низовать нашу деловую жизнь на принципеполезной службы. Следствием этого явитсяи лучшая финансовая система. Современ-ная система исчезает потому, что у нее нетправа на существование, но весь процесс мо-жет совершиться лишь постепенно.

Стабилизация, в частности, может начать-ся по индивидуальному почину. Правда, пол-ных результатов нельзя добиться без сотруд-ничества других, но если хороший пример стечением времени станет известен, другиепоследуют ему, и мало-помалу удастся отне-сти инфляцию рынка вместе с ее двойни-ком, с депрессией рынка к разряду устрани-

69

мых болезней. При безусловно необходи-мой реорганизации промышленности, тор-говли и финансов будет вполне возможно ус-транить из индустрии, если не самую перио-дичность, то ее дурные последствия и вместес тем периодические депрессии. Сельскоехозяйство уже находится в таком процессепреобразования. Когда сельское хозяйствои промышленность закончат свою реоргани-зация, они будут дополнять друг друга: ониявляются дополнительными, а не обособлен-ными комплексами. В качестве примера, яхотел бы привести нашу фабрику клапанов.Мы построили ее в деревне, на расстоянии18 английских миль от города, чтобы рабо-чие могли в то же время заниматься земледе-лием. В будущем, по введении соответствен-ных машин, в земледелии будет затрачивать-ся лишь часть того времени, которое необхо-димо теперь. Время, которое нужно природедля производства, гораздо значительнее,чем рабочее время человека при сеянии, воз-делывании почвы и жатве. Во многих отрас-лях промышленности, продукты которых не-велики по объему, довольно безразлично,где ведется производство. С помощью силыводы в деревне многое можно хорошо устро-ить. Мы будем иметь поэтому в гораздо болеешироких размерах, чем теперь, индустриаль-ный класс, который явится в то же время кре-стьянским и будет работать при максималь-но хозяйственных и здоровых условиях. Се-зонная индустрия уже добывает себе рабочиеруки таким путем. Несколько иным спосо-бом можно будет позаботиться о правильномчередовании продуктов, в зависимости отвремени года и условий снабжения; другимисредствами мы сумеем, при тщательной орга-низации, выровнять хорошие и плохие перио-ды. Внимательное изучение любого вопросамогло бы указать здесь правильные пути.

Периодические депрессии являются худ-шим из двух зол, так как их сфера так вели-ка, что они кажутся не поддающимися конт-ролю. Пока не закончится вся реорганиза-ция, с ними нельзя будет вполне справить-ся, но всякий деловой человек до известнойстепени может сам помочь себе и, помогаявесьма существенно своему предприятию,принести пользу и другим. Фордовское про-изводство никогда не стояло под знаком хо-роших или плохих дел. Невзирая ни на ка-кие условия оно шло своим прямым путем,исключая 1917...1919 гг., когда оно было при-

способлено для военных целей. 1912...1913год считался плохим годом в деловом отно-шении, хотя теперь он многими называется

«нормальным». Мы почти удвоили тогданаш сбыт; 1913...1914 год был решительнотихим: мы увеличили наш сбыт на однутреть. 1920...1921 год считается одним из са-мых тяжелых, какие помнит история: нашсбыт равнялся 11/4 миллионов автомобилей,т.е. почти впятеро более 1912...1913-го, такназываемого «нормального» года. За этимне скрывается никакого особенного секре-та. Как и во всех других обстоятельствах на-шего дела, и это было логическим следстви-ем принципа, который может быть приме-нен к каждому предприятию.

Теперь мы платим без всякого ограниче-ния минимальное вознаграждение в шестьдолларов ежедневно. Люди так привыкли по-лучать высокие ставки, что надзор сделалсяизлишним. Всякий рабочий получает мини-мальное вознаграждение, как только достигминимума в своей выработке, а это зависитисключительно от его желания работать.Мы прибавляем к ставкам платы нашу пред-полагаемую прибыль и выплачиваем теперьбольшие ставки, чем при высокой военнойконъюнктуре. Но, как всегда, мы выплачива-ем их в качестве вознаграждения за фактиче-скую работу. Что люди, действительно, рабо-тают, видно из того, что, приблизительно,60% рабочих получают плату выше мини-мальной. Шесть долларов в день – это имен-но не средняя, а минимальная плата.

В наших рассуждениях мы совершенно непридерживаемся статистики и теорий поли-тико-экономов о периодических циклах бла-госостояния и депрессии. Периоды, когдацены высоки, у них считаются «благополуч-ными», но. действительно, благополучноевремя определяется на основании цен, полу-чаемых производителями за их продукты.Нас занимают здесь не благозвучные фразы.Если цены на товары выше, чем доходы на-рода, то нужно приспособить цены к дохо-дам. Обычно, цикл деловой жизни начинает-ся процессом производства, чтобы окон-читься потреблением. Но когда потребительне хочет покупать того, что продает произво-дитель, или у него не хватает денег, произво-дитель взваливает вину на потребителя и ут-верждает, что дела идут плохо, не сознавая,что он, со своими жалобами, запрягает лоша-дей позади телеги.

70

70 Глава 9

Производитель ли существует для потре-бителя или наоборот? Если потребитель нехочет или не может покупать того, что пред-лагает ему производитель, вина ли это произ-водителя или потребителя? Виноват ли вэтом вообще кто-нибудь? Если же никто невиноват, то производитель должен при-крыть лавочку.

Но какое дело начиналось когда-либо спроизводителя и оканчивалось потребите-лем? Откуда идут деньги, которые заставля-ют вертеться колеса? Разумеется, от потреби-теля. Успех в производстве зависит исключи-тельно от искусства производителя служитьпотребителю, предлагая то, что ему нра-вится. Ему можно угодить качеством или це-ной. Больше всего ему можно угодить выс-шим качеством и низкими ценами; и тот, ктосможет дать потребителю лучшее качествопо низшим ценам, непременно станет во гла-ве индустрии – безразлично, какие бы това-ры он ни производил. Это непреложный за-кон.

К чему же сидеть и дожидаться хорошихдел? Уменьшите издержки более умелым ве-дением дела, уменьшите цены соответствен-но покупательной силе. Понижение заработ-ной платы самый легкий и в то же время са-мый отвратительный способ справиться струдным положением, не говоря уже о егобесчеловечности. В действительности, этозначит свалить неспособность администра-ции на рабочих. Присмотревшись внима-тельно, мы должны признать, что всякая деп-рессия на хозяйственном рынке являетсястимулом для производителя – внести по-больше мозга в свое дело, достигнуть рассу-дительностью и организацией того, чего дру-гие добиваются понижением заработнойплаты. Экспериментировать с платой, преж-де чем не проведена общая реформа, значитуклоняться от настоящей трудности. Еслиже с самого начала взяться вплотную за дей-ствительные затруднения, то понижениеплаты вообще излишне. Таков, по крайнеймере, мой опыт. Практически, суть дела втом, что нужно быть готовым в этом процес-се приспособления нести известный убы-ток. Но этот убыток может ведь нести толь-ко тот, кому есть что терять. Здесь выраже-ние «убыток», собственно говоря, вводит взаблуждение. На самом деле, здесь нет ника-кого убытка. Здесь есть только отказ от изве-стной части настоящего барыша ради более

крупной будущей прибыли. Недавно я бесе-довал с торговцем железными изделиями изодного маленького городка. Он сказал мне:

– Теперь я готов к тому, что придется поте-рять около 10 000 долларов из моей налично-сти. Но на самом деле я вовсе не теряю гакмного. Мы, продавцы железных товаров,сделали весьма выходные дела. Мой товар яв значительной части покупал дорого, ноуже несколько раз я возобновлял его с хоро-шей прибылью. Кроме того, 10 000 долла-ров, которые, как я сказал, мне предстоит по-терять, совсем иного рода доллары, чем пре-жние. Это некоторым образом спекулятив-ные деньги. Это не те добротные доллары,которые я покупал по 100 центов за штуку.Потому мои убытки, хотя они и кажутся вы-сокими, в действительности, вовсе не так ве-лики. В то же время я даю возможность мо-им согражданам продолжать постройку до-мов, не пугаясь больших расходов на желез-ные части.

Этот человек был умным купцом. Он пред-почитал довольствоваться меньшей прибы-лью и сохранить нормальное течение дело-вой жизни, чем держать у себя дорогой товари тормозить прогресс всего общества. Такойкупец находка для каждого города. Это свет-лая голова; он считает более правильным вы-ровнять свой баланс с помощью инвентаря,чем понижать плату своих служащих и темсамым их покупательную силу.

Он не сидел праздно со своим прейскуран-том и не ждал, пока что-нибудь случится.Он понимал то, о чем все, по-видимому, за-были, что предприниматель, по своей приро-де, должен иногда терять деньги. И нам слу-чалось терпеть убытки.

И наш сбыт суживаются понемногу, как ивезде. У нас был большой склад. Считаясь состоимостью сырых материалов и готовых ча-стей, мы не могли поставлять дешевле, чемпо установленной цене. Но эта цена была вы-ше, чем публика согласна была платить, притогдашней заминке в делах. Мы сбавили це-ну, чтобы приобрести себе свободу дейст-вий. Мы стояли перед выбором: или ско-стить 17 миллионов долларов с цены нашегоинвентаря, или потерпеть еще большиеубытки при полной остановке дела. В сущно-сти, у нас вовсе не было выбора.

Перед такой ситуацией иногда стоит вся-кий деловой человек. Он может или добро-вольно занести в книги свои убытки и рабо-

71

Почему бы не делать всегда хороших дел? 71

тать дальше, или прекратить все дела и не-сти убытки от бездеятельности. Но убытокот полной бездеятельности, по большей час-ти, гораздо значительнее, чем фактическаяпотеря денег, ибо периоды застоя лишаютего сверх того силы инициативы, и если за-стой длится долго, он уже не найдет в себе до-статочной энергии, чтобы начать сызнова.

Совершенно бесцельно ждать, пока деласами собой поправятся. Если производи-тель, действительно, хочет выполнить своюзадачу, он должен понижать цены, пока пуб-лика не сможет и не захочет платить. Некото-рую цену, хотя бы низкую, можно выручитьвсегда, ибо покупатели, как бы скверно нибыло положение дел, всегда могут и желаютплатить за действительно нужные предме-ты; если есть желание, то можно поддержатьэту цену на известном уровне. Но для этогонельзя ни ухудшать качества. ни прибегать кблизорукой экономии – это возбуждаетлишь недовольство рабочих. Даже усердие ихлопотливость не могут помочь делу. Единст-венно, что важно, – это повышение работо-способности, увеличение выработки. С этойточки зрения, можно смотреть на всякуютак называемую деловую депрессию, как на

прямой призыв, обращенный к уму и мозгуделового мира данного общества, приглаша-ющий его лучше работать. Одностороннееориентирование на цены вместо работы безо-шибочно определяет тот тип людей, которыене имеют никакого права вести дела, бытьсобственниками средств производства.

Это лишь иное выражение для требова-ния, чтобы продажа товаров совершалась наестественной основе реальной ценности,равнозначной с издержками по превраще-нию человеческой энергии в продукты тор-говли и индустрии. Но эта простая формулане считается «деловой». Для этого она недос-таточно сложна. «Делячество» захватило с са-мого начала область честнейшей из всех че-ловеческих деятельностей и заставило ее слу-жить спекулятивной хитрости тех, кто искус-ственно вызывает недостаток продуктов пи-тания и других предметов первой необходи-мости, с целью вызвать искусственно повы-шенный спрос. Так искусственная заминкасменяется искусственным вздутием цен.

Принцип трудового служения должен изле-чить и излечит болезнь так называемых «пло-хих дел». Тем самым мы пришли к практичес-кому осуществлению принципа служения.

72

72 Глава 9

ГЛАВА 10

КАК ДЕШЕВО МОЖНО ПРОИЗВОДИТЬ ТОВАРЫ?

Никто не станет отрицать, что покупательвсегда найдется, при каком угодно плохомположении дел, только бы цены были доста-точно низки. Это один из основных фактовделовой жизни. Иногда сырые материалы,несмотря на самые низкие цены, не находятсбыта. Нечто подобное мы пережили за пос-ледний год. Причина заключалась в том, чтофабриканты, как и торговые посредники,старались сначала спустить свои дорого куп-ленные товары, прежде чем заключать но-вые обязательства. Рынок переживал за-стой, не будучи «насыщен» продуктами. «На-сыщенным» рынок бывает тогда, когда це-ны стоят выше уровня покупательной силы.

Непомерно высокие цены всегда являют-ся признаком нездорового дела, неизбежновозникают из ненормальных отношений.Здоровый пациент имеет нормальную темпе-ратуру, здоровый рынок – нормальные це-ны. Скачки цен обыкновенно вызываютсяспекуляцией, следующей за мнимым товар-ным голодом. Хотя общего товарного голоданикогда не бывает, однако некоторой недох-ватки в немногих или хотя бы в одном-един-ственном важном предмете потребленияуже достаточно, чтобы открыть дорогу спеку-ляции. Или вообще нет никакой недохват-ки, но инфляция курсов или кредитов быст-ро создает видимость увеличения покупа-тельной силы и тем самым дает желанныйповод для спекуляции. Весьма редко насту-пает действительный товарный голод, свя-занный с денежной инфляцией, например,во время войны. Но каковы бы ни были ис-тинные причины, народ всегда платит высо-кие цены, потому что верит в предстоящийнедостаток товаров и хочет запастись хле-бом для собственного потребления. а неред-ко и для того, чтобы перепродать с выгодойданный товар. Когда заговорили о недостат-ке сахара, хозяйки, которые, вероятно, завсю свою жизнь никогда не покупали боль-ше десяти фунтов сахара за раз, старались за-

купать его центнерами; одновременно сахарскупали спекулянты, чтобы сложить его наскладах. Почти все товарные кризисы, кото-рые мы проделали за войну, происходили отспекуляции или от массовой скупки.

При этом совершенно безразлично, ка-ких размеров достигает недостаток в товарахи насколько строги правительственные ме-ры конфискации и контроля; кто готов пла-тить любую цену, может получить любой то-вар в таком количестве, в каком пожелает.Никто не знает в точности запасов данноготовара, имеющихся в стране. Даже самаястрогая статистика представляет не чтоиное, как искусственное и приближенноевычисление; расчеты, касающиеся мировойналичности, еще более произвольны. Мы,может быть, воображаем, что нам известно,сколько данного товара производится в та-кой-то день, в такой-то месяц. Но и тогданам все еще неизвестно, сколько его будетпроизводиться на следующий день или наследующий месяц. Столь же мало знаем мыи о потреблении: с большой затратой денег,пожалуй, возможно со временем установитьс некоторой точностью, чему равнялось по-требление данного товара в данный про-межуток времени, но когда эта статистика бу-дет готова, она, помимо исторических целей,потеряет всякую ценность, так как в следую-щий промежуток времени потребление мо-жет удвоиться или же уменьшиться. Люди неостанавливаются на определенной точке.

Потребление варьирует по ценам и качест-ву, и никто не может наперед угадать и рас-считать его уровень, так как при всякой но-вой скидке приобретается новый слой поку-пателей. Это всем известно, но многие не же-лают признавать этих фактов. Если лавоч-ник закупил свои товары слишком дорого ине может спустить их, то постепенно пони-жает цены, пока они не распродадутся. Еслион умен, то вместо того, чтобы мало-помалусбавлять цены и вызывать этим в своих поку-

73

пателях надежду на дальнейшее понижение,он сразу сбавит изрядную долю и в одномгновение очистит свой склад. В деловойжизни всякий должен считаться с извест-ным процентом убытков. Обыкновенно на-деются после того вознаградить себя ещебольшей прибылью. Эта надежда, большейчастью, обманчива. Прибыль, которой мож-но покрыть убытки, должны быть взята измассовой наличности, предшествующей по-нижению цен. Кто так глуп, что верит в по-стоянство гигантских прибылей в периодподъема, тому при большом отливе придет-ся плохо. Широко распространено убежде-ние, что деловая жизнь состоит поперемен-но из прибылей и убытков. Хорошее дело –это то, в котором прибыль превышает убы-ток. Отсюда многие деловые люди заключа-ют, что наивысшая возможная цена являет-ся и лучшей продажной ценой. Это считает-ся правильным ведением дела. Верно лиэто? Мы убедились в противном.

Наш опыт при закупке материалов пока-зал, что не стоит делать закупок сверх теку-щей потребности. Поэтому мы покупаемровно столько, сколько нам надо для нашегопроизводственного плана, принимая во вни-мание настоящие условия транспорта. Еслибы транспорт был совершенно реорганизо-ван, так что можно было бы рассчитывать наравномерный подвоз материалов, было бывообще излишне обременять себя складом.Вагоны с сырыми материалами поступалибы планомерно в порядке заказа, и их грузпрямо со станции отправился бы в производ-ство. Это сберегло бы много денег, так какчрезвычайно ускорило бы сбыт и уменьши-ло капитал, помещенный в инвентарь. Толь-ко благодаря скверной поставке транспортамы вынуждены устраивать себе крупныесклады. Когда в 1921 году обновлялся нашинвентарь, оказалось, что он был необычай-но велик вследствие плохого транспорта. Ноуже гораздо раньше мы научились никогдане закупать вперед в спекулятивных целях.

Когда цены идут в гору, то считается ра-зумным делать закупки вперед и после повы-шения цен покупать возможно меньше. Ненужно никаких особых аргументов, чтобыпоказать, что если мы закупили материал по10 центов за фунт, а затем он поднялся до 20центов, то мы приобрели решительное преи-мущество перед конкурентом, который вы-нужден покупать по 20 центов. Несмотря на

это, мы нашли, что предварительные закуп-ки не оправдываются. Это уже не дело, а бир-жевая игра в загадки. Если кто-нибудь запас-ся большими количествами сырого материа-ла по 10 центов, то, конечно, он в барышах,пока другие должны платить 20 центов. За-тем ему представляется случай купить ещебольшее количество материала по 20 цен-тов; он радуется, что сделал хорошее дело,так как все указывает на то, что цена подни-мается до 30. Так как он весьма много вообра-жает о своей оправдавшейся на деле прони-цательности, которая принесла ему столькоденег, то он, конечно, делает новую покупку.Тогда цена падает, и он стоит на той же точ-ке, с которой начал. В течение долгих лет мырассчитали, что при закупках ничего не вы-игрывается, что прибыль, возникающая изодной закупки, снова теряется при следую-щей, и что мы, в конце концов, при боль-шой возне не имеем от нее никакой выгоды.Поэтому теперь мы стараемся при закупкахпросто покрыть нашу текущую потреб-ность, по возможно более сходной цене. Ес-ли цены высоки, то мы покупаем не мень-ше; если низки – не больше, чем нужно. Мытщательно уклоняемся от всяких, даже, по-видимому, дешевых закупок, выходящих запределы наших потребностей. Нелегко бы-ло нам принять это решение, но, в концеконцов, от спекуляции каждый производи-тель должен разориться. Ему стоит толькосделать несколько хороших закупок, на кото-рых он много заработает, и скоро он будетбольше думать о том, чтобы заработать на по-купках, чем на своем собственном деле, акончится дело крахом. Единственная возмо-жность устранить подобные неприятности– это покупать то, что нужно, не более и неменее. Такая политика, по крайней мере, уст-раняет один существенный фактор рынка.

Мы несколько подробнее остановилисьздесь на нашем опыте с закупками, потомучто он дает объяснение нашей торговой так-тике. Вместо того, чтобы уделить главноевнимание конкуренции или спросу, наши це-ны основываются на простом расчете того,что может и хочет платить за наши продуктывозможно большее число покупателей. Ре-зультаты этой политики всего яснее вытека-ют из сопоставления продажной цены наше-го автомобиля и выработки.

Высокие цены 1921 года были, в действи-тельности, не велики, принимая во внима-

74

74 Глава 10

ние денежную инфляцию. В настоящее вре-мя цена равняется 497 долларам. Эта цена, вдействительности, еще ниже, чем кажется,так как качество автомобилей постоянноулучшалось. Мы изучаем каждый чужой ав-томобиль, который появляется на свет, что-бы открыть детали, которые могут быть раз-работаны дальше или приспособлены к на-шим автомобилям. Если кто-нибудь работа-ет лучше нас, мы, по крайней мере, хотимэто знать и для этого покупаем по экземпля-ру каждого, вновь выходящего автомобиля.Обыкновенно на автомобиле некоторое вре-мя ездят и пробуют его, затем разбирают начасти и точно исследуют, чтобы установить,как и из чего сконструирована каждая часть.Где-нибудь по соседству от Дирборна можновстретить образец каждого автомобиля, ко-торый фабриковался когда-либо на свете.Время от времени, когда мы опять покупаемновый автомобиль, об этом печатают в газе-тах и говорят, что Форд не ездит на Форде. Впрошлом году мы выписали большой Ланче-стер, который считается лучшим англий-ским автомобилем. В течение месяца он сто-ял на нашей фабрике в Лонг-Айлэнде, покая не решился поехать на нем в Детройт. Насбыло целое общество, настоящий караванавто – Ланчестер, Пакар и один или два Фор-да. Случайно я сидел в Ланчестере, когда мыпроезжали через один город в штате Нью-Йорк. Как только репортеры изловили нас,они, разумеется, тотчас пожелали знать, по-чему я не еду на Форде.

– Да видите ли, сказал я, – это оттого, чтосовершаю поездку для отдыха. Я не спешувернуться домой, потому и не еду на Форде.

У нас было много историй с этими Форда-ми! Наша тактика преследует понижениецен, увеличение производства и усовершен-ствование товара. Заметьте, что на первомместе стоит понижение цен. Никогда мы нерассматривали наших издержек, как твер-дую величину. Поэтому мы прежде всего сба-вляем цены настолько, что можем надеятьсяприобрести возможно больший сбыт. Затеммы принимаемся за дело и стараемся изгото-вить товар за эту цену. О расходах при этомне спрашиваем. Новая цена сама собой по-нижает расходы. Обыкновенно поступаютиначе. Сначала вычисляют издержки, а поним цену. Может быть, с узкой точки зренияэтот метод корректнее, но, смотря на вещипод более широким углом, его все-таки при-ходится считать ошибочным; что пользы то-чно знать расходы, если из них вытекаетлишь то, что нельзя производить за ту цену,по которой продается товар? Гораздо важнеетот факт, что, хотя расходы поддаются точно-му вычислению, разумеется, и мы вычисля-ем их совершенно точно, но никто на светене знает, каковы они могут быть в действи-тельности. Установить последнее возможно,назначая такую низкую цену, чтобы всякийбыл вынужден дать максимум в своей рабо-те. Низкая цена заставляет каждого работатьдля прибыли. Этот принудительный методпривел к большим открытиям в области про-изводства и сбыта, чем это было возможнопрежде с помощью любого спокойного мето-да исследования.

Высокая заработная плата, к счастью, по-могает уменьшать расходы, так как люди, неимея никаких денежных забот, становятсявсе исправнее в своей работе. Введение ми-нимальной платы в 5 долларов за восьмича-совой рабочий день было одним из самых ум-ных шагов в политике снижения цен, какиемы когда-либо делали. Как далеко мы мо-жем еще пойти в этом направлении, пока не-возможно определить. До сих пор мы всегдаполучали прибыль с назначенных нами цен,и так же, как мы не можем предсказать, на-сколько повысятся ставки оплаты, мы не мо-жем заранее и вычислить, насколько удаст-ся еще понизить цены; не имеет смысла ло-мать себе голову над этим. Трактор, напри-мер, вначале продавался за 750 долларов, за-тем за 850 и 625, и лишь недавно мы понизи-ли цены на 37, т.е. до 395 долларов.

75

Как дешево можно производить товары? 75

Годы Цена в долларахВыработка

автомобилей

1909...10 950 18 664

1910...11 780 34 528

1911...12 690 78 440

1912...13 600 168 220

1913...14 550 248 317

1914...15 490 308 213

1915...16 440 533 921

1916...17 360 785 432

1917...18 450 706 584

1918...19 525 533 706

1919...20 575 до 440 996 660

1920...21 440 до 335 1 250 000

(оба последних года были годами войны, и фабрика занята былавоенными заказами)

Трактор не изготовляется вместе с автомо-билем. Ни одна фабрика не может быть таквелика, чтобы одновременно производитьдва товара. Производство должно быть рас-считано на один определенный продукт, ес-ли мы желаем хозяйничать, действительно,экономно.

Мы стараемся бороться со всяким расто-чением человеческой силы и материала. Мыне терпим расточительности в наших произ-водствах. Нам не приходит в голову возво-дить пышные постройки, как символ нашихуспехов. Строительные и ремонтные расхо-ды означали бы только ненужное отягоще-ние наших продуктов, подобные памятникиуспехов часто превращаются, в конце кон-цов, в надгробные монументы. Большое зда-ние для управления, может быть, иногда инеобходимо, но во мне при виде его всегдапросыпается подозрение, что здесь имеетсяизбыток администрации. Мы всегда счита-ли ненужным сложный административныйаппарат и предпочитали приобрести извест-ность нашими продуктами, а не зданиями, вкоторых они изготовляются.

Нормализация, связанная с большой эко-номией для потребителя, дает производите-лю такие огромные прибыли, что он едва всилах поместить свои капиталы. Но его стре-мления должны быть искренни, добросове-стны и бесстрашны. Отпроектировать пол-дюжины моделей – еще не значит провестинормализацию. Это может, напротив, повес-ти к ущербу для предприятия, как нередко ислучается, ибо, если при продаже руководят-ся обычной политикой прибыли, т.е. стара-ются взять с потребителя как можно большеденег, то он, по крайней мере, желает иметьправо на больший выбор.

Нормализация представляет, следователь-но, конечную фазу в процессе развития.Этот процесс начинается с потребителя и ве-дет через план к производству в собствен-ном смысле. Производство становится та-ким образом средством общественного слу-жения.

Важно сохранить в памяти эту последова-тельность. До сих пор на нее не обращали до-статочного внимания. И к зависимости ценотносились невнимательно, не понимая ее.Слишком прочно укоренилась гонка цен.Но успех в делах, хороший сбыт – все зави-сит от понижения цен.

Здесь мы подходим к новому вопросу. На-ша работа должна быть возможно лучшегокачества. Считается искусной деловой поли-тикой, даже вполне приличной политикой,по временам менять чертежи, чтобы сделатьпрежние модели устарелыми и заставить по-купать новые, потому ли, что уже нет запас-ных частей для старых, или потому, что но-вые модели соблазняют публику выбрасы-вать старый товар и приобретать новый. Этоназывается искусной, разумной политикой.Задачу предпринимателя видят в том, чтобыподстрекать публику к постоянно новым по-купкам: считается даже дурной политикой вделах изготовлять что-нибудь прочное, таккак покупатель, запасшись раз навсегда, ужеболее покупать не будет.

У нас совершенно обратная деловая такти-ка. Мы хотим удовлетворить нашего покупа-теля, предлагая ему, поскольку это в нашихсилах, то, чего хватит ему на всю жизнь. Мыохотно построили бы машину, которая дер-жалась бы вечно. Нам вовсе не доставляетудовольствия, когда автомобиль нашего по-купателя изнашивается или становится уста-релым. Мы хотим, чтобы покупатель, кото-рый приобрел один из наших продуктов, ни-когда уже не имел надобности покупать себевторой. Мы принципиально никогда не вво-дим усовершенствований, которые сделалибы устарелыми прежние модели. Части каж-дого автомобиля могут быть заменены нетолько частями других экипажей тою ж ти-па, но и всяких вообще автомобилей старыхи новых систем. Автомобиль, купленный де-сять лет тому назад, можно во всякое время,купив фабрикуемые теперь части с весьмамалыми издержками, превратить в совер-шенно новый современный экипаж. Такованаша цель, и рядом с ней идет понижениецен под высоким давлением. С тех пор, какмы вступили на путь этой твердой политикидешевизны, давление всегда существует повременам сильнее, по временам слабее!

Приведу еще несколько примеров того,как можно экономить. Наши отбросы соста-вляли круглым числом 600 000 долларов вгод. При этом непрерывно продолжаютсяопыты с утилизацией отбросов. При однойиз пуансонных операций оставались круг-лые куски жести, шести дюймов в диаметре,которые прежде попадали в отбросы. Поте-ря материала огорчала наших людей. Они ра-ботали поэтому не переставая, чтобы найти

76

76 Глава 10

применение для этих кружков. Они нашли,что жесть имела как раз подходящую величи-ну и форму, чтобы делать из нее крышки дляхолодильников. Она была только недостато-чно толста. Попытались складывать еевдвойне. В результате получилась крышка,которая оказалась прочнее, чем изготовлен-ная из простого металлического кружка. Те-перь мы производим 150 000 таких простыхкружков в день. Приблизительно для 20 000мы находим применение и надеемся найтиподходящее употребление и для других.

Около 10 долларов на штуке удалось сэко-номить собственной фабрикацией трансмис-сий вместо покупки их. Мы предприняливсевозможные опыты с болтами и изобрелиособого рода болт, который крепче всякогодругого, продающегося на рынке, хотя дляизготовления его нами употреблялась лишьтреть того материала, который расходовалсядругими фабрикантами. Экономия при изго-товлении одного только болта составлялаполмиллиона долларов в год. Прежде мыобыкновенно собирали наши автомобили вДетройте. Хотя, благодаря особой системеупаковки, мы могли погрузить от пяти до ше-сти экипажей в один товарный вагон, мы ну-ждались ежедневно в сотнях вагонов. Этобыло непрерывное движение поездов. Ре-кордом была погрузка тысячи вагонов вдень. Случайные задержки в транспорте бы-ли неизбежны. Кроме того, очень дорого сто-ит частичная разборка машин и такая упа-ковка их, при которой они не пострадали быот перевозки, не говоря уже о транспортныхрасходах. Теперь в Детройте собираются еже-дневно лишь 300...400 автомобилей, ровностолько, чтобы покрыть местную потреб-ность. Но, главным образом, мы отправляемотдельные части на наши монтажные стан-ции, рассеянные во всех местностях Соеди-ненных Штатов – можно сказать, по всемумиру – и автомобили собираются только наместах. Всюду, где какая-нибудь часть в на-шем филиальном отделении обходится де-шевле, чем в Детройте, с добавлением расхо-дов на перевозку, она изготовляется там жена месте.

Наша фабрика в Манчестере, в Англии,фабрикует автомобиль почти целиком. Трак-торная фабрика в Корке, в Ирландии – поч-ти целый трактор. Это означает огромноесбережение расходов и в то же время даетуказание для промышленности, чего можно

добиться в будущем, если каждая часть слож-ного продукта будет изготовляться именнотам, где ее можно фабриковать всего дешев-ле.

Постоянно делаются опыты со всеми сор-тами материалов, необходимых для построй-ки наших автомобилей. Дерево рубится, побольшей части, в наших собственных лесах.В настоящее время мы ведем опыты по фаб-рикации искусственной кожи, так как намнеобходимо ежедневно почти 35 000 метровискусственной кожи. Несколько центов сбе-режения то там, то здесь к концу года вырас-тают в огромную сумму.

Величайший наш успех был достигнут спостройкой фабрики в Ривер-Руже. Когдаона будет целиком пущена в ход, она будетиметь глубокое и во многих отношениях ра-дикальное влияние на цены всех наших фаб-рикантов. Все производство тракторов пере-несено туда. Тамошняя фабрика расположе-на у реки, на границе городского округа Дет-ройта, участок занимает 665 акров, т.е. про-странство, достаточное для будущею строи-тельства. Там имеется пристань, удобная длявсяких речных пароходов. С постройкой не-большого канала и с углублением фарватераможно установить прямое сообщение с озе-рами по реке Детройт.

Наше потребление угля огромно. Уголь до-ставляется непосредственно из наших ко-пей по железной дороге Детройт-Толедо-Ай-ронтон, которая находится в наших руках,на фабрики в Хайлзнд-Парке и Ривер-Руже.Часть угля идет на паровые котлы, другая –на коксовые печи для побочных продуктов,которые мы перенесли целиком на фабрикув Ривер-Руже. Кокс доставляется автомати-ческим путем из простых печей в доменные.Легкие, летучие газы накачиваются из до-менных печей в котлы силовой станции, гдеони направляются на опилки и стружки изнашей каретной фабрики – все наше карет-ное производство было перенесено туда же;сверх того еще «коксовый хрящ» (образую-щаяся при производстве кокса пыль) утили-зируется в целях отопления. Паровая стан-ция таким образом приводится в движениепочти исключительно прежними отброса-ми. Гигантские паровые турбины, непосред-ственно связанные с динамо, превращаютэту силу в электричество, и все машины натракторных и каретных фабриках приводят-ся в движение отдельными моторами, кото-

77

Как дешево можно производить товары? 77

рые питаются электричеством. С течениемвремени мы надеемся производить достаточ-но электричества, чтобы, кроме того, снаб-жать им все заведения в Хайлэнд-Парке изначительно сократить наши расходы угля.

К побочным продуктам коксовальных пе-чей принадлежит один определенный газ.Он проводится на фабрики как в Ривер-Ру-же, так и в Хайлэнд-Парке, где употребляет-ся для целей нагревания, для эмально-пла-вильных печей и т.д. Прежде мы были выну-ждены покупать газ. Сернокислый аммонийиспользуется для удобрения, а бензол длямоторов. Мелкий кокс, непригодный для до-менных печей, продается нашим служащим,как горючий материал, и доставляется пря-мо на дом дешевле рыночной цены. Круп-ный кокс идет непосредственно в доменныепечи. Ручной работы при этом не требуется.Расплавленный чугун бежит прямо из домен-ных печей в большие литейные ковши. Этиковши автоматически доставляются в мас-терские, где чугун без нового нагревания вы-ливается в формы. Таким образом, мы нетолько получаем железо, всегда одинаково-го качества и изготовляемое по нашим требо-ваниям и под нашим наблюдением, но избав-ляемся еще от плавки чугуна и при утилиза-ции всех наших отбросов упрощаем целыйпроизводственный процесс.

Какую экономию это должно составить,мы не знаем, т.е. мы не знаем, как велики бу-дут сбережения, потому что новые фабрикипущены в ход еще недавно и могут показы-вать лишь приблизительно, на что мы можемрассчитывать. Мы экономим на стольких ве-щах – в издержках транспорта, в производст-ве энергии и газов, в литье и приобретаем,сверх того, еще доходы от продажи побочныхпродуктов и мелкого кокса. Чтобы достиг-нуть этой цели, было необходимо вложить не-сколько более 40 миллионов долларов.

В какой мере нам удастся питаться исклю-чительно из наших собственных источни-ков, зависит от обстоятельств. Все мы мо-жем угадывать лишь будущие издержки про-изводства. Лучше довольствоваться призна-нием, что будущее еще богаче возможностя-ми, чем прошлое, что каждый новый день не-сет с собой усовершенствование вчерашнихметодов.

Как обстоит дело с производством? Пред-положив, что все жизненные потребностибудут удовлетворяться очень дешево и боль-

шими количествами продуктов, не будет лисвет очень быстро переполнен товарами? Непридем ли мы скоро к тому, что люди, несмо-тря на самые дешевые цены, не будут боль-ше покупать товаров? С другой стороны, ес-ли производство нуждается все в меньшемколичестве человеческой силы, что будет срабочими, где найдут они работу и возмож-ность заработка?

Мы ввели многочисленные машины и ме-тоды производства, которые в значительноймере сделали излишней человеческую силу.Не возникает ли само собой возражение:

– Да, это все звучит очень хорошо, с точкизрения капиталиста, но что делать беднякам,у которых отнимается возможность работать?

Этот вопрос кажется вполне разумным, и,однако, нужно удивляться, как можно егоставить. Когда это мы видели, чтобы безра-ботица увеличивалась от усовершенствова-ния промышленных методов? Кучера почто-вых карет лишились мест, когда появилисьжелезные дороги. Должны ли мы поэтому за-претить железные дороги и сохранить почто-вые кареты? Было ли легче найти работу пре-жде, при почтовых каретах, или теперь, прижелезных дорогах? Должны ли мы запре-щать наемные авто потому, что они лишаютхлеба извозчиков? Как относится число на-емных авто в настоящее время к наибольше-му числу извозчиков такого-то года? Введе-ние машин в производстве обуви заставилобольшинство сапожников закрыть свои ла-вочки. Когда обувь шилась руками, толькобогатые были в состоянии приобретать себеболее одной пары башмаков или сапог, абольшая часть рабочих ходила летом боси-ком. Теперь большинство людей обладаютболее, чем одной парой башмаков, и произ-водство обуви сделалось крупной отрасльюиндустрии. Нет, всякий раз, как появляетсяизобретение, которое дает возможность од-ному человеку делать работу двоих, благосос-тояние страны поднимается, и для вытеснен-ного работника открываются новые и луч-шие условия труда. Если бы в одно прекрас-ное утро внезапно целые виды промышлен-ности полетели к черту, тогда было бы, пожа-луй, трудно разместить излишние рабочиесилы, но подобные перевороты совершают-ся не так быстро. Они происходят постепен-но. Наш собственный опыт учит нас, что длячеловека, который лишился своей старой ра-боты, благодаря усовершенствованию произ-

78

78 Глава 10

водственных приемов, всегда открываютсяновые возможности труда. Но то, что проис-ходит в моих предприятиях, повторяется иво всех прочих отраслях индустрии. В насто-ящее время в стальной промышленностиупотребляется во много раз больше рабочейсилы, чем тогда, когда все делалось руками.Это логически неизбежно. Так было всегда,так всегда и останется. Кто этого не понима-ет, тот не видит дальше своего носа.

Теперь о насыщении рынка. Мы постоян-но слышим вопрос:

– Когда вы достигнете момента перепро-изводства? Когда на свете будет больше авто-мобилей, чем людей, которые могут в них ез-дить?

Разумеется, возможно, что когда-нибудьвсе товары будут производиться так дешевои в таком изобилии, что перепроизводствостанет фактом. Однако мы смотрим на этотприближающийся момент без всяких опасе-ний, с величайшей радостью. Не может бытьничего великолепнее мира, где каждый име-ет все, что ему нужно. Мы озабочены скореетем, что этот момент еще слишком далек. На-ше собственное производство еще слишкомдалеко от этой цели. Мы не знаем, каким ко-личеством автомобилей специально фабри-куемого нами типа будет пользоваться в бу-дущем каждая семья. Мы знаем только, чтопри прогрессирующем падении цен, фер-мер, который сначала имел, самое большее,один автомобиль (нельзя при этом забы-вать, что автомобиль не особенно давно былсовершенно неизвестен на сельскохозяйст-венном рынке, и все мудрые статистики счи-тали, что только миллионеры в состояниипокупать его) теперь часто держит два, а ино-гда даже еще и грузовой автомобиль. Можетбыть, когда-нибудь, вместо того, чтобы от-правлять рабочих партиями в больших автопо разбросанным участкам работы, будет де-шевле посылать их на место в их собствен-ных авто. Покупатели сами с безошибочнойуверенностью устанавливают границы сво-его потребления. С тех пор, как мы переста-ли фабриковать автомобили или тракторы,и изготовляем только отдельные части, изкоторых составляются тракторы и автомоби-ли, наличных средств производства едва хва-тает на то, чтобы производить запасные час-ти для 10 миллионов уже распроданных авто-мобилей.

Совершенно то же самое будет наблюдать-ся и во всякой другой отрасли промышлен-ности. Перепроизводства нам нечего боять-ся еще в течение многих лет, предполагая,что цены назначаются правильно. Отказ по-купателя переплачивать на ценах являетсянастоящим стимулом для дела. Поэтому, ес-ли мы хотим вести дела удачно, нужно пони-жать цены, не ухудшая качества. Так, сниже-ние цен принуждает нас вводить лучшие иболее хозяйственные методы производства.Определение того, что является «нормаль-ным» в индустрии, в значительной мере за-висит от таланта руководителей улучшать ме-тоды производства. Если фабрикант таксильно понижает цены на свои изделия, чтоне только лишается прибыли, но работает да-же в убыток, он прямо вынужден изобретатьлучший способ производства данных проду-ктов и извлекать прибыль из этого нового ме-тода вместо близорукой погони за ней путемпонижения заработной платы или повыше-ния продажных цен.

Это свидетельствует о дурном ведении де-ла – когда прибыль выжимается из рабочихили покупателей. Ее должно дать более ис-кусное руководство делом. Берегитесь ухуд-шать продукт, берегитесь понижать заработ-ную плату и обирать публику. Побольшемозга в вашем рабочем методе – мозга иеще раз мозга! Работайте лучше, чем преж-де, только таким путем можно оказать по-мощь и услугу для всех стран. Этого можнодостигнуть всегда.

79

Как дешево можно производить товары? 79

Генри Форд возле 10.000.000 автомобиля

80

ГЛАВА 11

ДЕНЬГИ И ТОВАР

Главнейшей целью промышленности яв-ляется производство. Если неуклонно иметьв виду эту цель, то вопрос капитализациистановится обстоятельством совершенновторостепенного значения, касающимсяглавным образом счетоводства. Мои собст-венные финансовые операции бывали все-гда в высшей степени простыми. Я с самогоначала исходил из того принципа, чтобы по-купать и продавать только за наличные. Я по-стоянно имел на руках большие наличныесредства, пользовался всеми преимущества-ми учета и получал проценты по своим бан-ковским счетам. Я смотрю на банк, как на уч-реждение, безопасно и удобно сберегающееденьги. Минуту которые мы уделяем конку-рирующим предприятиям, убыточны длясобственного дела. Настоящим источникомфинансирования промышленного предпри-ятия является фабрика, а не банк. Этим я нехочу сказать, что делец не должен ничего по-нимать в финансах. Но все-таки лучше, что-бы он понимал в них слишком мало, чемслишком много, потому что, если он слиш-ком много понимает в финансовых вопро-сах, он может легко поддаться соблазнитель-ной мысли, будто занимать деньги лучше,чем наживать их, и не успеет он оглянуться,как ему придется занимать еще большуюсумму денег, чтобы выплатить прежние, ивместо того, чтобы быть солидным дельцом,он сделается банкнотным жонглером, кото-рый постоянно орудует в воздухе целым ро-ем банкнот и векселей.

Если он опытный жонглер, то он может вы-держать этот образ жизни некоторое время,но когда-нибудь он неминуемо промахнется итогда весь великолепный рой обрушится на не-го. Производство не должно быть смешивае-мо со спекуляцией. Но слишком много пред-принимателей тяготеют к тому, чтобы пустить-ся в банковские операции, и слишком многобанкиров вмешиваются в предприятия. Ис-тинное значение предпринимательского и

банковского дел слишком часто стушевывает-ся ко вреду обоих. Капитал должен течь из фа-брики, а не из банка.

Я нашел, что фабрика имеет полную воз-можность удовлетворять всем требованиямтакого рода; в одном случае даже, когда у Об-щества оказался серьезный недостаток нали-чных средств, фабрика, по требованию,представила большую сумму, чем мог бынам кредитовать любой банк страны.

В сущности, мы входили в соприкоснове-ние с банками только отрицательным обра-зом. Несколько лет тому назад мы были вы-нуждены опровергнуть утверждение, будтоОбщество Автомобилей Форда принадле-жит Обществу Стандарт Ойл. Ради удобствамы опубликовали одновременно, что не свя-заны ни с каким другим концерном, а такжене думали закладывать наших автомобилей.В прошлом году циркулировал слух, что мыотправились на охоту за деньгами на Уолл-Стрит. Я нашел, что не стоит труда опровер-гать это. Опровергать все слухи отнимаетслишком много времени. Мы предпочли по-казать, что не нуждаемся в деньгах. С тех поря не слыхивал больше, что нас финансируют.

Мы не против того, чтобы занимать день-ги, мы также и не против банкиров. Мы толь-ко против попытки поставить кредит на мес-то работы. Мы против всякого банкира, смо-трящего на предпринимателя, как на пред-мет эксплуатации. Важно только деньги, зай-мы и капитализацию держать во внутреннеопределенных границах, а для того, чтобыдостичь этого, нужно точно обдумать, на чтонужны деньги и каким образом их удастсявыплатить. Деньги не что иное, как орудиепроизводства. Они только часть фабрики.Все равно, занять ли в затруднительном по-ложении 100 000 станков или 100 000 долла-ров. Плюс в виде станков столь же мало спо-собен поправить дело, как плюс в виде денег.Только плюс мозга, рассудительности и ос-мотрительного мужества способен на это.

81

Предприятие, которое дурно пользуетсясвоими собственными средствами, пользует-ся дурно и займами. Исправьте злоупотреб-ления – это главное. Если это сделано –предприятие будет снова приносить деньги,совершенно так же, как вылеченное челове-ческое тело вырабатывает достаточное коли-чество здоровой крови.

Заем денег легко превращается в уловкудля того, чтоб не глядеть в глаза убытку. Чу-жие деньги зачастую поддерживают лень.Многие предприниматели слишком ленивыдля того, чтоб подвязать себе рабочий перед-ник и пересмотреть до основания, где кроет-ся убыток, или же слишком горды, чтоб при-знаться, что что-то из предпринятого имине удалось. Однако законы работы подобнозаконам силы тяжести, кто им противится –принужден испытать их могущество.

Занять деньги для основания дела совсеминое, чем занимать для того, чтобы испра-вить дурное ведение дела и расточитель-ность. Деньги для этого не годятся – по тойпростой причине, что деньги ничему по-мочь не могут. Расточительность исправляет-ся только бережливостью, дурное ведениедел – благоразумием. Деньги для этого не ну-жны. Деньги при таких обстоятельствах да-же помеха. Ни один делец благодарил своюсудьбу за тиски, показавшие ему, что луч-ший его капитал его голова, а не кредит убанков. Занимающий при подобных услови-ях деньги похож на пьяницу, делающего вто-рой глоток, чтобы усилить действие перво-го. Он отнюдь не достигает этим цели, а толь-ко еще больше умножает опасность. Зашто-пывать клочья и прорехи в деле в сто раз вы-годнее, чем какой угодно занятый капиталпо 7%.

Именно внутренние болезни предпри-ятия заслуживают самого заботливого вни-мания. «Дело» в смысле товарообмена с на-родом заключается большей частью в удов-летворении потребностей народа. Если про-изводить то, что требуется большинству лю-дей, и продавать по дешевой цене, то бу-дешь делать дела до тех пор, пока дела вооб-ще возможно делать. Люди покупают то,что им полезно – так же верно, как то, чтоони пьют воду.

Но изготовление упомянутых предметовтребует непрестанной бдительности. Маши-ны изнашиваются и должны обновляться.Рабочие заносятся, становятся ленивыми и

небрежными. Хорошо поставленное пред-приятие является единением машин и рабо-чих. Для производства предметов потребле-ния люди, как и машины, должны быть прислучае подновляемы и заменяемы новыми.Вместе с тем именно люди, стоящие на высо-те, требуют освежения, если даже они самизамечают это в последнюю очередь. Попалоли предприятие в затруднительное положе-ние из-за дурного ведения дел, заболело лионо из-за недостатка надзора, развалилосьли правление с удобством на лакированномкресле, словно намеченные планы некото-рое время должны проводиться сами собой– одним словом, если производство сталопрост доходной статьей, на которую живут,вместо того, чтобы быть крупным живым ор-ганизмом, для которого нужно работать –значит гроза неминуемо готова разразиться.В один прекрасный день наступает пробуж-дение и приходится развернуть более интен-сивную, чем когда-либо, деятельность – идовольствоваться ничтожнейшими дохода-ми. Денег становится в обрез. Но ведь мож-но же занять кой-что. Нет ничего легче. Лю-ди буквально принуждают к этому. Это са-мое утонченное искушение, которому толь-ко можно подвергнуть молодого дельца. Нозаймом только увеличивают убыток. Он под-держивает болезнь. Но повышают ли заня-тые деньги сообразительность данного ли-ца? Обычно нет. Занимать при таких услови-ях значит обременять закладными теряю-щую ценность собственность.

Единственный момент, когда деловой че-ловек может занять деньги с некоторой уве-ренностью – это когда он в них не нуждает-ся. Т.е., когда он в них не нуждается, как в за-мене средств, которые он по праву мог выра-ботать сам собой. Если же предприятие нахо-дится в превосходном состоянии, если ононуждается только в расширении, то заем со-ответственно безопасен. Но если, наоборот,предприятие нуждается в деньгах вследст-вие дурного руководства, тогда единствен-ное средство – добраться до самой сущно-сти дела, излечить недуг изнутри, а не накле-ивать пластыри снаружи.

Моя финансовая политика только следст-вие моей торговой политики: я утверждаю,что лучше продать большое количество пред-метов производства с маленькой прибылью,чем малое количество с большой. Такой при-ем дает бесчисленным покупателям возмож-

82

82 Глава 11

ность покупать и доставлять многим хорошооплачиваемую работу. Он сообщает устойчи-вость производственному плану, ограничи-вает время, когда на товар не бывает спроса,и предотвращает непроизводительные затра-ты и убытки вследствие остановки производ-ства. Следствием является соразмерное иурегулированное производство, и по здра-вом обсуждении станет ясно, что несвоевре-менное финансирование, в сущности, обу-словливается недостатком правильно обду-манного, планомерного производства. По-нижение цен близорукие люди считают рав-нозначащим понижению доходов. Иметь де-ло с головами, устроенными таким образом,необычайно трудно, т. к. у них отсутствуетмалейшее предрасположение к пониманиюдаже самых примитивных законов деловойжизни. Так, например, однажды, когда я по-низил цену автомобиля на 80 долларов, ме-ня спросили, не сократит ли это, при выпус-ке 500 000 автомобилей в год, доходу Общест-ва на 40 миллионов долларов. Конечно, этобыло бы правильно, если бы мы останови-лись на сбыте в 500 000 автомобилей. Все этоне что иное, как интересный математичес-кий расчет, который не имеет ничего общегос делом, ибо без понижения цены предметапроизводства нельзя постоянно повышатьоборот. Предприятие благодаря этому теря-ет устойчивость.

Если предприятие не растет, оно падает, ападающее предприятие непрестанно требу-ет нового капитала. Устаревшая деловая по-литика требовала, чтобы цены держались,по возможности, на такой высоте, как толь-ко публика соглашалась платить. Подлинноновая политика требует как раз обратного.

Банкиры и юристы способны только в ред-ких случаях оценить этот факт. Они смеши-вают застой и устойчивость. Их пониманиюсовершенно недоступно, что цены могутбыть понижены добровольно. Поэтому явля-ется несчастьем, когда к ведению дела при-влекается банкир или юрист обычного типа.Понижение цен увеличивает оборот с одно-временным помещением капитала в предпо-ложении, что предстоящая прибыль рассмат-ривается как деньги, предназначенные дляулучшения дела.

Наша прибыль, благодаря быстроте и объ-ему сбыта, была постоянно велика, незави-симо от продажных цен в тот или другой мо-мент. Мы получали на штуке только незначи-

тельную прибыль, зато общая цифра прибы-ли была велика. Прибыль непостоянна. Пос-ле каждого нового понижения цен прибыльвременно понижается, однако неизбежныесбережения становятся очень скоро замет-ными и прибыль повышается вновь. Но онани в каком случае на распыляется в дивиден-дах. Я с давних пор настаивал на выделениитолько мелких дивидендов, и Общество в на-стоящее время не имеет ни одного акционе-ра, который не был бы согласен с этим. Ясчитаю всякую превосходящую известныйпроцент прибыль принадлежащей более Об-ществу, чем акционерам.

На мой взгляд, акционерами имеют правабыть только люди, занятые сами в деле, счи-тающие предприятие орудием служения, ане машиной, делающей деньги. Если достиг-нута большая прибыль – а работа, соответст-вующая принципу служения, неминуемо кэтому приводит – она должна быть, по край-ней мере, частично вновь влита в дело для то-го, чтоб оно усилило свою службу и частич-но возвратило прибыль покупателям. Водин год наша прибыль настолько превыси-ла наши ожидания, что мы добровольно вер-нули каждому купившему автомобиль по 50долларов. Мы чувствовали, что невольновзяли с нашего покупателя дороже на этусумму. Моя расценочная, а одновременно имоя финансовая политика нашла себе не-сколько лет тому назад выражение на про-цессе, при посредстве которого Обществохотели принудить выплачивать более высо-кие дивиденды. Сидя на свидетельской ска-мье, я разбил политику, которой следовалитогда, да следуют и сейчас, следующими сло-вами:

– Прежде всего, я считаю за лучшее прода-вать большее количество автомобилей сменьшей прибылью, чем малое количество сбольшей.

Мне кажется это более правильным пото-му, что таким путем дается возможностьбольшему числу людей купить автомобиль ирадоваться ему, причем одновременно мно-го рабочих получают хорошо оплачиваемуюработу. Я поставил себе целью жизни достиг-нуть этого. Но мое дело могло бы, вместо ус-пеха, привести к полной неудаче, если б я недействовал, исходя из умеренной прибылидля себя и для участников предприятия.

Нельзя забывать, что всякий раз, когда це-на автомобиля понижается без ущерба для

83

Деньги и товар 83

качества, число случайных покупателей воз-растает. Многие, которых отпугивает цена в440 долларов, готовы заплатить 360 долларовза автомобиль. При цене в 440 долларов мысчитали на круг 500 000 покупателей, при 360долларов мы можем, по моим расчетам, под-нять сбыт круглым числом до 800 000 – прав-да, единичная прибыль на каждом автомоби-ле меньше, но число автомобилей и число за-нятых рабочих больше и мы в конце концовдостигнем общей цифры прибыли, выше ко-торой вообще достичь нельзя.

Мне хотелось бы здесь же заметить, что ясчитаю неправильным извлекать из нашихавтомобилей чрезмерные прибыли. Умерен-ная прибыль справедлива, слишком высо-кая – нет. Поэтому с давних пор моим прин-ципом было понижать цены так быстро, кактолько позволяет производство, и предостав-лять выгоду от этого потребителям и рабо-чим – правда, с прямо поразительно огром-ными выгодами для нас самих.

Такая политика, конечно, не гармонируетс общим мнением, будто дело необходимовести так, чтобы акционеры могли извле-кать из него по возможности больше налич-ных денег. Я не могу поэтому пользоватьсяакционерами в общепринятом смысле сло-ва, они не способствуют увеличению возмо-жностей производства.

Если бы я был принужден выбирать меж-ду сокращением заработной платы и уничто-жением дивидендов, я, не колеблясь, унич-тожил бы дивиденды. Правда, это выбор не-правдоподобен, потому что, как сейчас бы-ло доказано, низкой заработной платойнельзя достичь сбережений. Понижение пла-ты дурная финансовая политика, ибо одно-временно с этим понижается и покупатель-ная способность. Если предположить, чторуководящее положение заключает в себе иответственность, то к обязанностям его обла-дателя относится также забота о том, чтобыподчиненный ему персонал имел возмож-ность создать себе порядочное существова-ние. К руководству финансами относитсяне только учет прибылей и состоятельностипредприятия, но также забота о том, чтобыОбщество в виде заработной платы удержи-вало то, что ему по праву принадлежит. Речьидет не о благотворительности. Приличнаязаработная плата не имеет с ней ничего об-щего. Дурная плата попросту признак нена-дежности предприятия, потому что всякое,

хорошо руководимое предприятие в состоя-нии в избытке доставить каждому сотрудни-ку возможность трудиться и этим самым в из-бытке оплатить его.

Прибыль принадлежит трем группам: во-первых – предприятию, чтобы поддержи-вать его в состоянии устойчивости, развитияи здоровья; во-вторых, рабочим, при помо-щи которых создается прибыль; в-третьих,до известной степени также и обществу. Цве-тущее предприятие доставляет прибыльвсем трем участникам – организатору, произ-водителям и покупателю.

Тот, кто получает чрезмерные прибыли,должен был бы понизить цены. К сожале-нию, этого на деле не бывает. Такие люди, на-оборот, откладывают свои экстренные расхо-ды до тех пор, пока вся тяжесть на падет напотребителей; сверх того они начисляют напотребителя еще надбавку за повышеннуюплату. Вся их деловая философия заключает-ся в поговорке: «Бери что можешь взять».Это спекулянты, грабители, негодные эле-менты, подлинная язва настоящей промыш-ленности. От этих людей нечего ждать. Имне хватает дальновидности. Их кругозор ог-раничен пределами их собственных кассо-вых книг. Эти люди скорей поднимут вопросо 10...20%-ом понижении заработной пла-ты, чем о сокращении своей прибыли. Одна-ко деловой человек, имеющий в виду интере-сы общества и желающий этому обществуслужить, должен всякую минуту быть в со-стоянии сделать свой взнос для сообщенияустойчивости предприятия.

С давних пор нашим обычаем было иметьв своем распоряжении крупную наличность– чистая наличная прибыль за последние го-ды превышала обычно 50 миллионов долла-ров. Она размещена по всей стране, в бан-ках; мы, правда, не занимаем, но мы создаликредитную зону, так что по желанию, при по-средстве банкового кредита, всегда можемиметь очень большие суммы. Однако, благо-даря наличным сбережениям, займы стано-вятся лишними – мы желаем быть только вовсеоружии на случай опасности. Я не имеюничего против правильного способа займов.Я только не хочу, чтобы руководство делом ивместе с тем особая идея общественного слу-жения, которой я посвятил свою жизнь, бы-ли вырваны у меня из рук.

Умная финансовая политика в значитель-ной мере заключается в регулировании пери-

84

84 Глава 11

одических операций. Приток денег долженбыть почти равномерным. Для того, чтобыработать успешно, нужно иметь возмож-ность работать регулярно. Периодическийзастой обусловливает большие убытки. Онобусловливает убыток от бездействия рабо-чих и машин и от ограничения сбыта в буду-щем, проистекающего от повышения цен,как следствия прерванного производства.Это была трудность, которую нам спервапришлось учиться преодолеть. Мы не моглиизготовлять автомобили так, чтобы зимой,когда сбыт меньше чем весной или летом,держать их на складе. Как и где можно поста-вить полмиллиона автомобилей?

И даже если бы это было возможно, как мог-ли бы мы их в разгаре сезона транспортиро-вать? И кто бы мог добыть деньги, чтобы дер-жать в запасе такое множество автомобилей?

Сезонная работа означает чрезвычайноеобременение рабочего персонала. Хорошиемеханики не соглашаются на сезонную рабо-ту. Работать двенадцать месяцев в году, приполной нагрузке – это гарантирует дельныйрабочий персонал – краеугольный каменьжизнеспособного предприятия и первое ус-ловие непрерывного повышения качествапродукции; только при непрерывной работеперсонал устраивает основательно навыкипроизводства.

Фабрика должна производить, торговое от-деление – продавать и торговец – весь год по-купать автомобили, если каждый хочет из-влечь из предприятия максимум дохода. Ес-ли розничный покупатель хочет покупатьтолько «на сезон», то нужно организоватьпросветительную пропаганду, чтобы вну-шить ему преимущество автомобиля на круг-лый год в противоположность «сезонному из-делию», и, пока длится «пропаганда», фабри-ка должна производить, а продавец, прини-мая во внимание будущие выгоды, покупать.

Мы первые встретились с этой проблемойв автомобильной промышленности. В дни,когда еще каждый автомобиль изготовлялсяна заказ и 50 автомобилей в год считались хо-рошим оборотом, было благоразумно передпостройкой выждать ордера. Фабрикант, пре-жде чем начинать строить, дожидался заказа.

Мы очень скоро открыли, что не можемработать на заказ. Производство развива-лось недостаточно быстро – даже если быэто оказалось желательным – для того, что-бы строить автомобили, которые заказыва-

лись с марта по август. Поэтому создаласьпросветительная кампания для того, чтобобъявить, что Форд не роскошное изделиена лето, а предмет первой необходимости накруглый год. Рука об руку с этим мы стара-лись разъяснить торговцам, что им выгодноуже зимой обеспечить себя к лету, даже еслиони не в состоянии зимой продать столькоавтомобилей, сколько летом, чтобы летомиметь возможность быстро предоставить их.То и другое было систематически организо-вано; в большей части Америки автомобилибыли @к же необходимы зимой, как и летом.Выяснилось, что наши автомобили при сне-ге, льде и грязи даже при самых скверных до-рогах, были пригодны. Так достигнуто было,что обороты зимой постоянно росли и труд-ность сезонного спроса для торговцев сокра-тилась. Они находили выгодным запастисьзаранее. Поэтому на фабрике мы почти не за-мечали времени года; в последние два годапроизводство было непрерывно равномер-ным, исключая времени годовых товарныхподсчетов. Мы имели перерыв только в пери-од глубочайшей депрессии, но он был необ-ходим, чтобы приспособиться к положениюрынка.

Для того, чтоб достичь успешного произ-водства и вместе с тем постоянного денежно-го оборота, мы должны были предприни-мать наши операции с величайшей осторож-ностью. Производственный план устанавли-вался с большой точностью каждый месяцторговым и промышленным отделами. Глав-ное то, чтобы производить столько, чтобынепрекращающееся производство покрыва-ло твердые заказы. Прежде, когда мы еще са-ми собирали и упаковывали автомобили,это было чрезвычайно важно, потому что унас не было места для хранения их. В настоя-щее время мы отправляем, в сущности, толь-ко части, а монтируем исключительно авто-мобили, предназначаемые для Детройтско-го округа. Это делает производственныйплан не менее важным, потому что, если быэтот план приблизительно не совпадал бы стечением заказов, мы либо не могли бы спа-стись от непроданных частей, либо должныбыли отстать в заказах. Когда приходится вы-рабатывать достаточное количество частейдля 4000 автомобилей в день, довольно ма-лейшей ошибки в оценке заказов, чтобы вмгновение ока готовый инвентарь миллион-ной стоимости остался лежать на складе.

85

Деньги и товар 85

Чтобы иметь выгоду при таких тончай-ших расчетах, мы нуждаемся в быстром обо-роте. Мы строим автомобили, чтобы их про-давать, а не для того, чтоб их держать на скла-де. Если бы, нам пришлось хоть месяц про-держать наши изделия на складе, это соста-вило бы сумму, одни проценты с которой бы-ли бы огромны. Производство рассчитывает-ся на год вперед, и число ежемесячно выра-батываемых автомобилей заранее определе-но, так как, естественно, заготовка и расцен-ка сырого материала и тех немногих частей,которые мы еще получаем извне, являетсянелегким делом для производства. Мы стольже мало можем себе позволить держать наскладе большое количество сырья, как и го-товых изделий. Все должно непрерывно дви-гаться к нам и от нас.

Тем не менее, нам уже не раз приходилосьтуго. Несколько лет тому назад сгорела фаб-рика «Даэмонд Компани», поставлявшаянам необходимые для нас части холодильни-ков так же, как и латунные части. Теперь ну-жно было действовать быстро или потерпеть

огромные убытки. Мы пробили сбор нашимзаведующим отделениями так же, как и изго-товляющим модели и чертежникам. Они ра-ботали 24...48 часов подряд, чтобы изгото-вить новые модели. Даэмонд Компани сня-ла фабричное здание и доставила большойскоростью некоторые машины.

Мы сами создали прочее оборудование ичерез 20 дней снова могли отправлять. Прав-да, у нас было достаточно запасов на складе,чтобы просуществовать 7...8 дней, тем не ме-нее пожар прервал на 10...14 дней нашу от-правку. Если бы не было кое-каких запасовна складе, наше производство остановилосьбы на 20 дней, а наши расходы шли бы спо-койно своим чередом. Повторяю еще раз: ис-точник, из которого должно было быть фи-нансируемо предприятие, это фабрика. Фаб-рика нам еще никогда не изменила, а однаж-ды, когда нам показалось, что мы в затрудне-нии, она доставила нам бесспорное свиде-тельство того, насколько лучше добываютсясредства изнутри, чем извне.

86

86 Глава 11

ГЛАВА 12

ДЕНЬГИ – ХОЗЯИН ИЛИ СЛУГА?

В декабре 1920 г. во всей стране был за-стой в делах. Большая часть автомобильныхфабрик была закрыта, и целый ряд их достал-ся, со всеми потрохами, банкам. Ходили слу-хи почти о каждом промышленном тресте,что он терпит денежные затруднения, и мойинтерес пробудился, когда я услышал, что уО-ва Автомобилей Форда не только нет де-нег, но ему и неоткуда их получить. Я давнопривык ко всяким слухам о нашем Общест-ве настолько, что я их почти не опровергаю.Но на этот раз они были особого рода. Онибыли определенны и обстоятельны. Я услы-шал, что я поборол мое предубеждение про-тив займов и почти ежедневно со шляпой вруке клянчу деньги на Уолл-Стрите. Слухшел еще дальше: он утверждал, что никто нев состоянии дать мне в долг денег, и я, веро-ятно, ликвидирую дела и буду вынужден ос-тавить деловую жизнь.

Правда, мы действительно боролись с од-ним затруднением. В 1919 г. мы взяли под ве-ксель 70 миллионов долларов, чтобы ску-пить акции Общества Автомобилей Форда.Из этой суммы было еще неуплачено 33 мил-лиона. 18 миллионов требовалось на оплатуподоходного налога, и, сверх того, мы име-ли намерение, как обычно, выплатить рабо-чим 7 миллионов премии. Всего вместе нампредстояло выплатить между 1 января и 18апреля круглым счетом 58 миллионов долла-ров. В банке лежало всего 20 миллионов дол-ларов. Мы, по-видимому, не могли уплатитьоставшиеся 38 миллионов без совершениязайма, потому что в конце концов сумма бы-ла не маленькая. Без помощи от Уолл-Стри-та такая сумма обычно добывается нелегко.В отношении денег мы были надежны. Двагода тому назад мы заняли 70 миллионов.Так как наше имущество было свободно отдолгов, и мы и раньше никогда их не имели,одолжить нам большую сумму во всякое дру-гое время вообще не составило бы никакой

трудности. Наоборот, всякий банк счел быэто выгодным делом.

Теперь, однако, мне пришлось узнать, чтонаше временное денежное затруднение ис-толковывается в промышленных кругах, каксимптом нашего предстоящего банкротства.Легко было догадаться, что эти слухи, хотяони и ходили повсюду, питались тем не ме-нее из одного источника. Это мнение под-тверждалось еще тем, что один, весьма изве-стный финансист, редактор газеты в Бэтль-Крике снабжал мир сведениями о нашем не-надежном финансовом положении. Несмот-ря на это, я старательно уклонялся от всячес-ких опровержений. У нас были определен-ные планы, но о займе мы не думали.

Я должен подчеркнуть, что нет более не-благоприятного момента для займа, чем тот,когда банки думают, что заем необходим. Впредыдущей главе я развил мои основныефинансовые положения. Теперь мы заня-лись ничем иным, как проведением их вжизнь.

Мы составили план основательной чист-ки дома. Вернемся несколько назад и рас-смотрим тогдашние обстоятельства.

К началу 1920 г. стали заметны первыепризнаки того, что порожденная войной спе-кулятивная лихорадка недолговечна. Неко-торые из вызванных к жизни войной концер-нов, не имевших никакого права на сущест-вование, рухнули. Покупательная способ-ность публики ослабела. Наш собственныйсбыт, правда, остался совершенно без изме-нения, но мы знали, что и он рано или позд-но упадет. Я серьезно думал о понижениицен, но по всей стране производственные це-ны ускользали от всякого расчета. Рабочие,несмотря на повышенную плату, производи-ли все меньше и меньше. Поставщики сы-рья упорно не желали снизиться до земли сосвоими ценами. Эти явные признаки при-ближающейся грозы оставались, по-видимо-му, совершенно незамеченными.

87

В июне наша торговля начала ослабевать.С июля по сентябрь она падала все больше.Должно было совершиться что-то, чтобынаш фабрикат опять мог соответствовать по-купательной способности публики. Но это-го недостаточно. Должно было произойтинечто совершенно поразительное, что пока-зало бы публике, что мы не разыгрываем ко-медию, но что для нас это совершенно серь-езно. Поэтому мы сбавили в сентябре ценуавтомобиля ля прогулок с 575 долларов до440. Мы сбавили цену значительно нижепроизводственной цены потому, что мы всееще пользовались материалами, закуплен-ными в период подъема. Это изменение ценрезко критиковалось. Нас упрекали, что мытревожим рынок. Это соответствовало на-шим намерениям. Мы хотели внести своюдолю в дело снижения цены с искусствен-ной высоты до единственного уровня. Ятвердо уверен, что мы избавили бы себя отдлительного периода депрессии, если бы фа-бриканты и посредники тогда, а может бытьдаже и раньше, повсюду предприняли реши-тельное сокращение цен и основательнуючистку дома. Бездеятельное выжидание в на-дежде на дальнейшее повышение цен толь-ко замедлило процесс выздоровления. Ни-кто не достиг высоких цен, на которые рас-считывал, и, если бы все одновременно по-несли убытки, не только производительнаясила сравнялась бы с покупательной способ-ностью, но мы избегли бы долгого периодаполнейшего застоя. Цепляние за цены толь-ко увеличило убытки. Эти люди должны бы-ли еще платить сверх того проценты за доро-го купленные товары, совершенно независи-мо от того, что они лишились прибыли, дос-тигнутой благоразумными ценами. Безрабо-тица ограничила приток заработной платыи, таким образом, между продавцом и поку-пателем возникала все более и более высо-кая преграда. Много велось горячих разгово-ров на тему об огромных кредитах, которыенадлежало дать Европе – с задней мысльюсбыть, благодаря этому, вздорожавший то-вар. Облекать предложения в столь грубуюформу, естественно, остерегались. Я даже ду-маю, что многие люди по-настоящему былиуверены в том, что общественной жизниАмерики будет каким-то образом оказанапомощь, если загранице будут предоставле-ны кредиты хотя бы и без всякой надеждына уплату. Правда, владельцы дорого стоя-

щих, залежавшихся на складах товаров мог-ли бы выгодно сбыть их, если бы американ-скими банками предоставлены были креди-ты, но зато банки имели бы такой излишекзастывших кредитов, что стали бы большепоходить на холодильники, чем на денеж-ные учреждения. Конечно, весьма естествен-но цепляться до последнего мгновения завозможность высокой прибыли, но это, темне менее, дурная деловая политика.

Что касается нашего сбыта, то после пони-жения цен он очень скоро ослабел вновь.Мы все еще не вполне соответствовали поку-пательной способности страны для того, что-бы сбывать наш товар без затруднений. Роз-ничные цены все еще не достигли своегоуровня. Публика относилась недоверчивоко всякой цене. Мы приняли план осущест-вить дальнейшее понижение цен и поэтомуостановились на производстве примерно100 000 автомобилей в месяц. Подобное ко-личество изделий, правда, никоим образомне оправдывалось нашим сбытом, но мы хо-тели, прежде чем закроемся, превратить какможно больше сырого материала в готовыеизделия. Мы знали, что перерыв необходимдля того, чтобы доставить инвентарь и про-извести основательную чистку дома. Мы хо-тели вновь открыться с существенно пони-женными ценами, имея на складе достаточ-ное количество автомобилей для повысив-шегося спроса. Новые автомобили могли бытогда изготовляться из закупленного по бо-лее низким ценам материала. Мы поставилисебе целью добиться понижения цен.

В декабре мы закрылись с намерением во-зобновить производство через 14 дней. В дей-ствительности, у нас оказалось столько рабо-ты, что мы могли открыться не раньше, какчерез шесть недель. Едва мы закрылись, какслухи о нашем финансовом положении ум-ножились. Сколько мне известно, многиенадеялись, что нам придется идти на поискиденег – если мы нуждались в деньгах, мыдолжны были уступить в наших требовани-ях. Но мы искали денег. Нам их совсем и ненадо было. Мы даже получили одно предло-жение. Один чиновник одного нью-йоркско-го банка отыскал меня, чтобы изложить мнефинансовый план относительно большогозайма, предусматривавшего даже то, чтопредставитель банка должен управлять на-шими финансами в качестве казначея. Лю-ди, разумеется, желали нам добра. Мы, прав-

88

88 Глава 12

да, не нуждались в деньгах, но в данное вре-мя у нас, действительно, не было казначея.В этом отношении банковские деятели вер-но учли наше положение. Поэтому я предло-жил моему сыну Эдзелю взять на себя пред-седательство в Обществе так же, как и его фи-нансы. Таким образом мы нашли казначеяи, следовательно, больше не нуждались вбанковских дельцах.

Потом мы взялись за чистку дома. Во вре-мя войны мы были обязаны выполнять все-возможные военные заказы и поэтому поне-воле отступили от принципа поставлятьтолько определенный продукт. Благодаряэтому возникло много новых отделений. Уве-личился персонал бюро; вместе с тем возник-ли бесчисленные бесполезные учреждения,как следствие неединообразного производ-ства. Итак, мы начали ограничивать все, чтоне имело отношения к автомобильному про-изводству.

Единственная в данный момент подлежа-щая выплате сумма была 7 миллионов долла-ров – добровольный платеж нашим рабо-чим. Здесь, правда, не было обязательства,но мы хотели уплатить Деньги к 1-му янва-ря. Мы взяли их поэтому из наших налич-ных средств.

Во всей Америке мы содержим 35 фили-альных отделений – все монтажные фабри-ки; но 22 из них производят также отдель-ные части. В то время они прекратили дейст-вительное производство и только собиралиавтомобили.

Когда мы закрыли свою фабрику, у нас вДетройте не оказалось, можно сказать, ниодного автомобиля. Все части были отправ-лены, так что детройтские торговцы принуж-дены были посылать вплоть до Чикаго и Ко-лумбии, чтобы удовлетворить местную по-требность. Наши филиальные учрежденияснабжали различных торговцев, согласно ихгодовому потреблению, примерно на одинмесяц. Торговцы старались поэтому вовсю.

К концу мая мы созвали нашу основнуюорганизацию в составе около 10 000 человек,в большинстве начальников мастерских, ихпомощников и руководителей групп и от-крыли Хайлэнд-Парковское производство.Потом мы обратили в деньги заграничноеимущество и продали наши побочные изде-лия. Тут только могли мы начать производст-во полностью. Чистка дома освободила насот лишнего скарба, взвинчивавшего цены и

поглощавшего прибыль. Все, что нам былоне нужно, мы продали. До сих пор приходи-лось в день на один автомобиль 15 человек.Отныне мы пользовались 9 человеками наавтомобиль. Это не значило, конечно, чтоиз 15 человек шесть потеряли место. Онитолько перестали быть в тягость производст-ву. Понижение цен мы провели в жизнь.

Наш конторский персонал был сокращеннаполовину, и лишившимся мест была пред-ложена лучшая работа на фабриках. Боль-шинство согласилось. Мы упразднили всежурналы нарядов и все виды статистики, неотносящиеся непосредственно к производ-ству. Мы собирали горы статистических све-дений единственно потому, что они были ин-тересны. Но статистикой не построишь авто-мобиля – и она была упразднена.

Мы сократили нашу телефонную сеть на60%. В предприятии нуждаются в телефонетолько немногие сравнительно отделы. Пре-жде почти на 5 рабочих приходился одинстарший рабочий, теперь едва на 20. Осталь-ные старшие рабочие работали у станков.

Благодаря этому производственные расхо-ды сократились с 146 долларов до 93. Еслиучесть, какое значение это имело при еже-дневном производстве свыше 4000 автомоби-лей, станет ясно, каким образом возможно,отнюдь не экономией и не понижением зара-ботной платы, а исключительно устранени-ем излишнего достигнуть так называемого

«невозможного» понижения цен.Самым важным, однако, было то, что мы

открыли новый способ тратить меньше де-нег в предприятии – путем ускорения оборо-та. Для этого нам понадобилась Детройт-То-ледо-Айронтонская железная дорога и мыкупили ее. Железная дорога играла большуюроль в нашей системе экономии. Остальнымсредствам сообщения мной посвящена осо-бая глава. После нескольких экспериментовмы выяснили, что товарооборот может бытьнастолько повышен, что позволит сокра-тить цикл производства с 22 до 14 дней. Т.е.сырой материал мог (круглым счетом) в 2/3

затрачиваемого до сего времени быть закуп-лен, переработан и доставлен в виде готово-го изделия в руки розничных продавцов. Досих пор у нас имелось запасов на складе насумму около 60 млн. долларов для того, что-бы обеспечить непрерывность производст-ва. Так как мы сократили время на однутреть, то у нас освободилось 20 млн. долла-

89

Деньги – хозяин или слуга? 89

ров, что обусловило сбережение процентовв 1,2 млн. ежегодно. Включая инвентарь,нам удалось извлечь сбережений примернона 8 млн. долларов, т.е. мы могли освободитькапитал в 28 млн. долларов, и проценты сэтой суммы числить, как сбережения.

1 января имели в своем распоряжении 20млн. долларов наличными, 1 апреля – 87млн. долл., следовательно, на 27 млн. долл.больше, чем было необходимо для погаше-ния всего долга. Таков результат, который да-ла повышенная деятельность предприятия.Сумму я разделяю следующим образом:

Я рассказал все это дело не ради него само-го, а для того, чтобы показать, каким обра-зом предприятие может помочь себе вместотого, чтобы занимать чужие деньги. У нас бы-ло бы на 40 млн. долларов больше. Но чтопроизошло бы в этом случае? Разве это далобы нам возможность вести дело лучше, чеммы вели его до сих пор? Нет, наоборот. Еслибы мы приняли заем, наше стремление к уде-шевлению методов производства не осуще-ствилось бы. Если бы мы получили деньгипо 6%, а, включая комиссионные деньги ит.д. пришлось бы платить больше, то однипроценты при ежегодном производстве в500 000 автомобилей составили бы надбавкув 4 доллара на автомобиль. Одним словом,мы вместо лучшего метода производстваприобрели бы только тяжелый долг. Нашиавтомобили стоили бы приблизительно на100 долларов дороже, чем сейчас, наше про-изводство вместе с тем сократилось бы, пото-му что ведь и круг покупателей сократилсябы тоже. Мы могли бы выставить меньше ра-бочих и, следовательно, меньше служить об-ществу. Было упомянуто, что финансистыхотели поправить ущерб денежным займомвместо поднятия производственного оборо-та. Они хотели дать не инженера, а казначея.

Связь с банкирами и является бедой для про-мышленности. Банкиры думают только о де-нежных формулах. Фабрика является дляних учреждением для производства не това-ров, а денег. Они не могут постичь, что пред-приятие никогда не стоит на месте, что онолибо движется вперед, либо идет назад. Онирассматривают понижение цен скорее каквыброшенную прибыль, чем как основаниедля улучшения дела.

Банкиры играют в промышленностислишком большую роль. Тайно это призна-ло большинство деловых людей. Открытоэто признается редко из страха перед банки-рами. Легче заработать состояние денежны-ми комбинациями, чем производственнойработой. Удачливый банкир, в среднем, ме-нее умен и дальнозорок, чем удачливыйпредприниматель, и все-таки банкир прак-тически господствует в обществе над пред-принимателем посредством господства надкредитом.

Могущество банков за последние 15...20лет, в особенности со времени войны, оченьвозросло, и федеральная резервная системапредоставляла им по временам почти неогра-ниченный кредит. Банкир, в силу своей под-готовки, и, прежде всего, по своему положе-нию совершенно не способен играть руково-дящую роль в промышленности. Поэтомуне является ли тот факт, что владыки креди-та достигли за последнее время огромнойвласти, симптомом, что в нашей финансо-вой системе что-то гнило. Банкиры попалив руководители промышленности вовсе неблагодаря своей индустриальной проница-тельности. Скорее они сами почти невольнововлечены туда системой. Поэтому, что каса-ется меня, мне хочется сказать, что финансо-вая система, по которой мы работаем, вовсене самая лучшая.

Я должен предупредить, что мои возраже-ния вовсе не личной характера. Я ничего неимею против банкиров, как таковых. Напро-тив, мы не можем отказаться от умных, опыт-ных в финансовой технике людей. Мы нуж-даемся в деньгах, и мы нуждаемся в кредите.Не то не мог бы осуществиться обмен проду-ктов производства. Но поставили ли мы на-ше банковское и кредитное дело на долж-ные основы, это другой вопрос.

Я не имею намерения нападать на нашуфинансовую систему. Я не нахожусь в поло-жении человека, который побежден систе-

90

90 Глава 12

Имевшиеся в распоряженииналичные средства к 1 января

20 000 000

Имевшееся в распоряжении имущество,превращенное в наличные деньгис 1 января по 1 апреля

24 700 000

Деньги, полученные благодаряускоренной перевозке готовых изделий

28 000 000

Заграничное имущество 3 000 000

Продажа побочных продуктов 3 700 000

Продажа военных займов 7 900 000

Итого 87 300 000

мой и теперь жаждет мести. Лично мне мо-жет быть безразлично, что сделают банков-ские воротилы, ибо мы достигли возможно-сти вести наше дело без помощи банков. По-этому в своем исследовании я не буду руко-водствоваться никакими личными побужде-ниями. Я хочу только выяснить, дает ли су-ществующая система максимум пользыбольшинству народа.

Никакая финансовая система не можетбыть признана хорошей, раз она особеннопокровительствует одному особому классупроизводителей. Поэтому исследуем, нель-зя ли сломить власть, которая покоится нена производстве ценностей. Я того мнения,что способы производства нашей страны на-столько изменились, что золото уже не явля-ется лучшим мерилом их ценности и что зо-лотая валюта, как средство контролирова-ния кредита, покровительствует определен-ным классам. Границы кредита, в конце кон-цов, растягиваются на основании имеющего-ся в стране золота, безотносительно к имею-щемуся в стране богатству.

Народ занят денежным вопросом; и еслибы владыки денег обладали какими-нибудьсведениями, которые, по их мнению, моглибы спасти народ от ошибок, то им надлежа-ло бы поделиться с народом. Тот, кто полага-ет, что народ легко провести, и он согласит-ся и примет, словно молочные карточки, лю-бое количество банкнот, не понял народа.Только благодаря природному здоровью на-рода, наши деньги, несмотря на фантастиче-ские, уснащенные техническими термина-ми эксперименты финансистов, не обесце-нились.

Народ на стороне твердых денег. Он стольнеуклонно на их стороне, что является весь-ма серьезным вопросом, какими глазамивзглянул бы он на господствующую систему,если бы знал, во что они могут превратитьсяв руках посвященных.

Нужно помочь народу правильно ценитьденьги. Нужно сказать ему, что такое деньгии что создает деньги и в чем заключаетсяуловка, посредством которой государства инароды подпадают под власть нескольких от-дельных индивидуумов.

В действительности, деньги очень про-стая вещь. Они являются частью нашей об-щественной организации. Они обозначаютсамый непосредственный и простой способпередавать ценности от одного человека к

другому. Деньги, как таковые, – превосход-ная, даже необходимая вещь. По природе вних нет ничего дурного; это одно из полез-нейших изобретений человечества, и когдаони исполняют свое назначение, они не при-носят никакого ущерба, а только помощь.Но деньги должны были бы всегда оставать-ся деньгами. Метр имеет сто сантиметров,но когда же доллар бывает долларом? Еслибы угольный торговец стал менять вес цент-нера или молочник вместимость литра, аметр был бы сегодня 110, а завтра 80 санти-метров длиной (оккультическое явление, ко-торое объясняется многими, как «биржеваянеобходимость»), то народ мгновенно поза-ботился бы об устранении этого. Какой жесмысл вопить о «дешевых деньгах» или об

«обесцененных деньгах», если 100-центо-вый доллар сегодня превращается в 65-цен-товый, завтра в 50-центовый, а послезавтрав 47-центовый, как это случилось с добрымистарыми американскими золотыми и сереб-ряными долларами. Нужно, чтобы долларвсегда оставался 100-центовым; это стольже необходимо, как то, чтобы кило имел по-стоянно тысячу граммов, а метр – 100 санти-метров.

Банковские деятели, которые предприни-мают только чисто банковские операции,должны были бы считать себя естественнопризванными проверить и изучить нашу де-нежную систему вместо того, чтобы доволь-ствоваться местным мастерством в банков-ском деле. Если бы они отняли у азартных иг-роков в «деньги» звание «банкиров» и раз на-всегда лишили бы их влиятельного положе-ния, которое дается их званием, то банков-ское дело было бы реабилитировано и мес-то, принадлежащее им на службе обществу,снова возвращено.

И здесь, как всегда, возникает «если бы»,но оно не непреодолимо. События и такидут навстречу некоему кризису, и если те,кто имеет техническую сноровку, не сплотят-ся для того, чтобы помочь, то, может быть,сделают попытку помочь люди техническинеподготовленные. Всякий прогресс побуж-дает заинтересованных лиц ссудить свойопыт благу общества. Только близорукие бу-дут пытаться оспаривать прогресс, и сами па-дут жертвой этого. Мы все образуем одно це-лое, мы должны все вместе идти вперед. Ес-ли банковские дельцы воспринимают вся-кий прогресс исключительно как противо-

91

Деньги – хозяин или слуга? 91

действие глупцов, а всякий план улучше-ния, как непосредственный удар, направлен-ный против них, то они стоят на точке зре-ния, которая яснее ясного доказывает, чтоони недостойны своей руководящей роли.

Мировое богатство не идентично деньгами недостаточно ими представлено. Золото,как таковое, не является ценным товаром.Золото так же не богатство, как ордер нашляпу не шляпа. Но как выражение богатст-ва оно может быть употребляемо своими вла-дельцами или господами так, что дает им гос-подство над кредитом, необходимым дляпроизводителей подлинных данностей. Тор-говля предметом обмена – деньгами весьмавыгодное дело. Но попутно с тем, как деньгиобращаются в предмет торговли, которыйможно покупать и продавать, прежде чемподлинные ценности могут быть проданыили обменены, ростовщикам и спекулянтамдается право взимать налоги с производства.

Власть, которая дается обладателям денегнад промышленными силами, тем очевид-нее выступает наружу, чем яснее факт, что,хотя деньги должны представлять действи-тельное богатство мира, тем не менее богат-ство всегда больше денег и действительноебогатство зачастую поступает в рабство кденьгам. Это ведет к нелепому парадоксу,что мир благословен богатством и все же тер-пит нужду.

Все это отнюдь не ничтожные факты, ко-торые можно выразить цифрами и потом от-кинуть в сторону; здесь дело идет о судьбе че-ловечества. Бедность на свете порождается вредчайших случаях отсутствием ценностей,но главным образом недостатком денег. Ми-ровая борьба наций на почве торговли, веду-щая к международному соперничеству и вой-нам, только один из таких фактов в их отно-шении к человечеству. Попытаемся поло-жить основание лучшему методу.

92

92 Глава 12

ГЛАВА 13

К ЧЕМУ БЫТЬ БЕДНЫМ?

Бедность проистекает из целого ряда исто-чников, из которых главнейшие поддаютсяучету. Я решительно считаю возможнымуничтожить бедность и особые привилегии.О том, что то и другое желательно – вопросабыть не может, так как и бедность и привиле-гии неестественны, однако помощи мы мо-жем ожидать исключительно от работы, а неот законодательства.

Я подразумеваю под бедностью недоста-ток пищи, жилья и одежды как для индиви-дуума, так и для семьи. Разница в образе жиз-ни будет существовать всегда. Бедность мо-жет быть устранена только избытком. В на-стоящее время мы достаточно глубоко про-никли в науку производства, чтобы предви-деть день, когда производство, как и распре-деление, будут совершаться по таким точ-ным методам, что каждый будет вознаграж-ден по своим способностям и усердию.

Первопричина бедности, по моему мне-нию, заключается прежде всего в недостаточ-ном соответствии между производством ираспределением в промышленности, как и всельском хозяйстве, в отсутствии соразмер-ности между источниками энергии и ее экс-плуатацией. Убытки, происходящие от этогонесоответствия, огромны. Все эти убыткидолжно уничтожить разумное, служащее де-лу руководительство. До тех пор, пока руко-водитель будет ставить деньги выше служе-ния, убытки будут продолжаться. Убытки мо-гут быть устранены только дальновидными,а не близорукими умами. Близорукие в пер-вую голову думают о деньгах и вообще не ви-дят убытков. Они считают подлинное служе-ние альтруистическим, а не доходнейшим де-лом в мире. Они неспособны отойти от ме-нее важных предметов настолько, чтобы уви-деть более важные и прежде всего наиваж-нейшие, – а именно, что чисто оппортуни-стическое производство, рассматриваемоедаже с исключительно денежной точки зре-ния, является самым бездоходным.

Служение может опираться и на альтруи-стическое основание, но обычно в таких слу-чаях дешево стоит. Сентиментальность пода-вляет практичность.

Промышленные предприятия, конечно,были бы в состоянии вновь рассеять некото-рую пропорциональную часть созданныхими богатств, но непроизводительные издер-жки обычно столь велики, что не хватает длявсех участников предприятия, несмотря нато, что товар продается по чрезмерно высо-кой цене; в результате, промышленность са-ма ограничивает свое распространение.

Вот несколько примеров непроизводи-тельных трат: долина Миссисипи не произ-водит угля. Посреди нее струятся неисчисли-мые потенциальные лошадиные силы –Миссисипи. Если же живущее по ее берегамнаселение хочет получить энергию или теп-ло, то оно покупает уголь, который выраба-тывается за тысячу миль от него и, следова-тельно, должен быть оплачиваем много вы-ше своей нагревательной или двигательнойценности. Если же население не может поз-волить себе покупать этот дорогой уголь,оно отправляется рубить деревья и тем лиша-ет себя одного из самых действительныхсредств для поддержания силы воды. До са-мого последнего времени ему не приходилов голову воспользоваться находящимся в не-посредственной близости и почти не требую-щим эксплуатационных затрат источникомэнергии, которого было бы вполне достаточ-но на то, чтобы огромное население, питае-мое этой долиной, было обеспечено теплом,светом и двигательной силой.

Лекарство против бедности заключаетсяне в мелочной бережливости, а в лучшем рас-пределении предметов производства. Поня-тия «бережливость» и «экономия» преувели-чены. Слово «бережливость» есть выраже-ние болезни. Факт непроизводительной тра-ты открывается во всей своей трагическойвеличине по большей части случайно – и

93

сейчас же обнаруживается яростная реак-ция против непроизводительной траты – че-ловек хватается за идею бережливости. К со-жалению, он только заменяет меньшее злобольшим вместо того, чтобы пройти обрат-но весь путь, ведущий от заблуждения к ис-тине.

Бережливость – излюбленное правиловсех полуживых людей. Без сомнения, бе-режливость лучше расточительности, но так-же неоспоримо, что она хуже полезной затра-ты. Люди, которые от своих сбережений ни-чего не требуют, проповедуют их, как добро-детель. Но есть ли более жалкое зрелище,чем несчастный озабоченный человек, кото-рый в лучшие и прекраснейшие дни своейжизни цепляется за пару кусков твердого ме-талла? Да стоит ли даже похвалы сокраще-ние до минимума жизненных потребно-стей? Мы все знаем этих, так называемых

«бережливых людей», которые как будто ску-пятся даже на то малое количество воздуха,которое они потребляют, и частичку уваже-ния, в котором они заботливо себя ограничи-вают. Они скорчились как духовно, так и те-лесно. Бережливость в этом смысле – расто-чение жизненных соков и чувств. Ибо суще-ствуют два вида расточительности: расточи-тельность легкомысленных, которые, про-жигая жизнь, швыряют свою жизненную си-лу за окно, и расточительность обладателейрыбьей крови, которые гноят ее из-за полно-го неупотребления. Строгий скопидом под-вергается опасности быть приравненным кобладателю рыбьей крови. Расточитель-ность является обычно реакцией против гне-та разумной траты в то время, как бережли-вость нередко бывает реакцией против рас-точительности.

Все дано нам на потребу. Нет такого зла,которое возникло бы иначе, как от злоупот-ребления. Самый большой грех, которыймы можем совершить против обыденных ве-щей, – злоупотребление ими, разумеется, вболее глубоком смысле слова. Мы любим вы-ражение «расточительность», но расточи-тельность есть только фаза злоупотребле-ния. Всякая расточительность есть злоупот-ребление, всякое злоупотребление – расто-чительность.

Привычка копить может легко стать чрез-мерной. Справедливо и даже желательно,чтобы каждый имел запасный фонд; неиметь его в случае, если это вообще возмож-

но – подлинная расточительность. Однакои в этом можно зайти слишком далеко. Мыучим детей копить деньги. Как средство про-тив необдуманного и эгоистичного броса-ния денег это имеет цену. Но положитель-ной цены это не имеет; оно не ведет ребенкапо правильному, здравому пути полезного издравого проявления и применения своего

«я». Лучше учить ребенка пользоваться день-гами и тратить их, чем копить. Большинстволюдей, которые заботливо копят пару долла-ров, сделали бы лучше, употребив их спервана самого себя, потом на какую-нибудь рабо-ту. В конце концов они имели бы больше сбе-режений, чем раньше. Молодые люди долж-ны бы преимущественно вкладывать деньгив свои собственные предприятия, чтобы ум-ножить полезные ценности. Когда они впос-ледствии достигнут вершины полезноготворчества, всегда будет время отложить, со-гласно определенным твердым основаниям,большую часть доходов. В действительно

Личная нужда не может бысти, когда пре-пятствуют самому себе быть продуктивным,ничего не скапливают. Этим ограничиваюттолько свое непреложное достояние и пони-жают цену своего природного капитала.Принцип правильной траты есть единствен-ный необманный принцип. Трата положи-тельна, активна, животворна. Трата жива. Тра-та умножает сумму всего хорошего.

ть устранена без общих переустройств. По-вышение заработной платы, повышениеприбылей, всякое повышение для того, что-бы добыть больше денег, являются всеголишь отдельными попытками отдельныхклассов вырваться из огня самим, не обра-щая внимания на судьбу ближних.

Господствует нелепое мнение, что можнокаким-то образом устоять против грозы, ес-ли добыть себе достаточное количество де-нег. Рабочие думают, что могут противобор-ствовать ей, если добьются более высокой за-работной платы. Капиталисты полагают,что смогут бороться с ней, если будут извле-кать больше прибыли. Вера во всемогущест-во денег прямо трогательна. Деньги в нор-мальное время весьма полезный предмет, ноденьги сами по себе имеют меньше ценно-сти, чем люди, которые с их помощью вовле-каются в производство – да и в этом случаеони могут быть употреблены во зло.

Невозможно вытравить мнение, будто ме-жду промышленностью и сельским хозяйст-

94

94 Глава 13

вом существует естественный антагонизм.Это совершенно не так. Точно так же нелепомнение, будто людям надлежит вернуться кземле, потому что города перенаселены. Ес-ли бы люди поступали согласно этому, сель-ское хозяйство быстро перестало бы быть до-ходным занятием. Конечно, точно так же не-благоразумно переселяться толпами в про-мышленные центры. Если деревня опустеет,то какую же пользу будет иметь тогда про-мышленность? Между сельским хозяйствоми промышленностью должен быть и можетбыть некий род спайки. Промышленник мо-жет дать фермеру то, в чем тот нуждается длятого, чтобы быть дельным фермером, а фер-мер, подобно всем остальным производите-лям сырья, обеспечивает промышленникавсем, что только делает его работоспособ-ным. Транспорт, их связывающий, должениметь форму трудоспособной организации,только тогда можно будет создать стойкую издоровую систему полевого служения. Еслимы, затем, расселимся более мелкими общи-нами, где жизнь не так взвинчена и продук-ты полей и садов не удорожаются бесчислен-ными посредниками, то бедности и недо-вольства будет гораздо меньше»

Тут возникает вопрос о сезонной работе.Строительное ремесло, например, зависит отвремени года. Какая расточительность силыпозволять строительным рабочим предавать-ся зимней спячке, покуда не настанут весна илето! Не менее расточительно, когда обучен-ные строительные рабочие, поступившие зи-мой на фабрику ради того, чтобы избежать по-тери заработка в течение мертвого сезона,принуждены оставаться на подначальной фа-бричной работе из боязни не найти ее на сле-дующую зиму. Сколько мотовства, вообще го-воря, в нашей теперешней неподвижной сис-теме! Если бы фермер мог освободиться с фа-брики на время посева, посадки и жатвы (ко-торые, в конце концов, занимают толькочасть года), а строительный рабочий послезимней работы мог освобождаться для своегополезного ремесла, насколько было бы намлучше от этого и насколько беспрепятствен-нее вертелся бы мир!

Что было бы, если бы мы все отправилисьвесной и летом в деревню, чтобы вести 3...4месяца здоровую жизнь земледельца! Намне приходилось бы говорить о «застое».

Деревня тоже имеет свой мертвый сезон,сезон, когда фермеру надлежало бы отпра-

виться на фабрику для того, чтобы помогатьв производстве необходимых в его хозяйствевещей.

И у фабрики бывает свой мертвый сезон,и тогда рабочий должен был бы отправитьсяв деревню и помогать возделывать хлеба. Та-ким образом, для всех явилась бы возмож-ность избежать времени застоя, уравнять ис-кусственную и естественную жизнь.

Одной из самых больших выгод, достигну-тых нами при этом, было бы гармоническоемировоззрение. Слияние различных реме-сел является не только материально выгод-ным, но одновременно приводит нас к болеешироким горизонтам и более верному сужде-нию о наших ближних. Будь наша работа раз-нообразнее, изучай мы также и другие сторо-ны жизни, понимай мы, насколько мы необ-ходимы друг другу, – мы были бы терпимее.Для каждого временная работа под откры-тым небом означает выигрыш.

Все это отнюдь не недостижимо. Истин-ное и желанное никогда не бывает недости-жимым. Для этого требуется только немногосовместной работы, немного меньше жадно-сти и тщеславия и немного больше уваже-ния к жизни.

Богачи хотят путешествовать по 3...4 меся-ца и праздно проводить время на каком-ни-будь элегантном летнем или зимнем курор-те. Большая часть американского народа хо-тела бы вовсе не так тратить свое время, да-же если бы имела к тому возможность. Ноона сейчас же согласилась бы на совмести-тельство, обеспечивающее сезонную работуна открытом воздухе.

Почти не приходится сомневаться в том,что большая часть беспокойства и недоволь-ства проистекает всюду от ненормальногообраза жизни. Людям, которые из года в годделают одно и то же, лишены солнечногосвета и выключены из широкой свободнойжизни, почти не приходится делать упрека втом, что они видят жизнь в искаженном ви-де. Это применимо столь же к капитали-стам, сколько и к рабочим.

Что мешает нам вести нормальную и здо-ровую жизнь? Разве несовместимо с про-мышленностью, чтобы люди особенно спо-собные последовательно занимались различ-ными ремеслами и промыслами? На это мо-жно возразить, что производство пострада-ло бы, если бы толпы промышленных рабо-чих ежегодно летом отъезжали из фабрич-

95

К чему быть бедным? 95

ных городов. Нам следует все же трактоватьслучай с общественной точки зрения. Мы недолжны забывать, какая повышенная энер-гия одушевила бы эти толпы после 3...4-ме-сячной работы на свежем воздухе. Нельзятакже оставлять без внимания влияния, ко-торое произведет на стоимость существова-ния всеобщее возвращение в деревню.

Мы сами, как было показано в предыду-щей главе, частично осуществили с удовле-творительным результатом такое слияниесельскохозяйственных и фабричных работ.В Нортвилле близ Детройта у нас есть ма-ленькая фабрика вентиляторов. Фабрика ма-ленькая, правда, но она вырабатывает боль-шое количество вентиляторов. Руководство,как и организация производства, сравни-тельно простые, так как изготовление огра-ничивается однородным фабрикатом. Мыне нуждаемся в обученных рабочих, так каквсе «уменье» заменено машинами. Окрест-ные сельские жители работают одну часть го-да на фабрике, другую на фермах, потомучто эксплуатируемое механическим спосо-бом хозяйство требует немного заботы. Дви-жущая сила дается водой.

Довольно большая фабрика строится сей-час в Флэт-Роке, приблизительно в 15 анг-лийских милях от Детройта. Реку мы запру-дили. Плотина служит одновременно мос-том для Детройт-Толедо-Айронтонской же-лезной дороги, которая нуждалась в новоммосте, и общественной проезжей дорогой.Мы намереваемся изготовлять здесь нашестекло. Дамба дает нам достаточное количе-ство воды, чтобы мы могли доставлять вод-ным путем главную массу нашего сырья.Она снабжает нас, кроме того, посредствомгидроэлектрического оборудования током.Так как предприятие, кроме того, располо-жено в центре сельскохозяйственного окру-га, то исключив» возможность перенаселе-ния, а равно и все остальное, вытекающее изэтого. Рабочие, одновременно с фабричнойдеятельностью, будут обрабатывать свои са-ды или поля, расположенные на 15...20 анг-лийских миль в окрестности, потому что внастоящее время рабочий, разумеется, в со-стоянии ехать на фабрику в автомобиле. Таммы создали слияние сельского хозяйства ипромышленности.

Мнение, что промышленное государстводолжно концентрировать свою промышлен-ность, на мой взгляд, неосновательно. Это

необходимо только в промежуточной ста-дии развития. Чем больше мы будем прогрес-сировать в промышленности и выучиватьсявырабатывать изделия, части которых могутбыть заменены, тем более будут улучшатьсяусловия производства. А лучшие условиядля рабочих являются и с промышленной то-чки зрения лучшими. Гигантская фабрикане может быть учреждена на маленькой ре-ке. Но на маленькой реке можно построитьмаленькую фабрику, а совокупность малень-ких фабрик, из которых каждая вырабатыва-ет только одну часть, сделает все производст-во дешевле, чем если бы оно целиком сосре-доточивалось в одном огромном предпри-ятии. Правда, существуют некоторые исклю-чения, как например литейные заводы. Вслучаях, как в Ривер-Руже, мы стараемся со-единить месторождение металла с литей-ным заводом, точно так же, как использо-вать без остатка все остальные производи-тельные силы. Подобные комбинации, одна-ко, скорей исключение, чем правило. Онине в состоянии помешать процессу разреже-ния централизованной промышленности.

Промышленность будет децентрализова-на. Ни один город, если бы он провалился,не был бы отстроен в точности по тому жеплану. Это одно уже определяет наше сужде-ние в отношении наших городов. Большойгород выполнил свою определенную задачу.Конечно, деревня не была бы такой уютной,если бы не было больших городов. Благода-ря концентрации населения мы выучилисьмногому, чему никогда не могли бы выучить-ся в деревне. Жилищная гигиена, техника ос-вещения, социальное устройство осуществи-лись только благодаря опытам больших горо-дов. Зато все социальные недостатки, от ко-торых мы теперь страдаем, коренятся такжев больших городах. Маленькие местечки, на-пример, еще не утратили соприкосновенияс временами года, они не знают ни чрезмер-ной нужды, ни чрезмерного богатства. Мил-лионный город есть нечто грозное, необуз-данное. И всего в тридцати милях от его шу-ма счастливые и довольные деревни. Боль-шой город – несчастное беспомощное чудо-вище. Все, что оно потребляет, должно бытьему доставлено. С разрывом сообщения рвет-ся и жизненный нерв. Город полагается на са-раи и амбары. Но сарай и амбар не могут про-изводить. Город не может не только прокор-мить, но и одеть, согреть и дать кров.

96

96 Глава 13

Наконец, общие расходы в частной, как ив общественной жизни, настолько возрос-ли, что их едва возможно выдержать. Расходналагает такой высокий налог на жизнь, чтоничего не остается в излишке. Политикистоль легко занимали деньги, что в высочай-шей степени напрягли кредит городов. В те-чение последних десяти лет административ-ные расходы каждого нашего города чудо-вищно возросли. Большая часть этих расхо-дов состоит из процентов по ссудам, кото-рые пошли либо на непроизводительныекамни, кирпичи и известь, либо на необхо-димые для городской жизни, но построен-ные по слишком дорогой цене общеполез-ные приспособления, как то: водопровод иканализацию.

Расходы по эксплуатации этих приспособ-лений, по поддержанию порядка и сообще-ния в перенаселенных округах, гораздо боль-ше выгод, сопряженных с такими большимипоселениями. Современный город расточи-телен; сегодня он банкрот, а завтра переста-нет существовать.

Подготовка к сооружению большого коли-чества более дешевых и легко доступных про-изводственных установок, которые могут со-здаваться не все за раз, а по мере надобности– будет больше, чем что-либо другое способ-ствовать повсеместному утверждению жиз-ни на благоразумных основаниях, и изгна-нию из мира расточительности, порождаю-щей бедность. Есть много способов для до-бычи энергии. Для одной области будет наи-более дешевым оборудованием лежащий внепосредственной близости к угольной ко-пи, приводимый в действие паром – элект-рический двигатель; для другой – электриче-ский водяной двигатель. Но в каждой мест-ности должен быть центральный двигательдля того, чтоб снабжать всех дешевым то-ком. Это должно бы быть столь же очевид-ным, как железнодорожное сообщение иливодопровод. И все эти грандиозные источни-

ки могли бы без всяких затруднений слу-жить обществу, если б на пути не стояли вы-сокие, связанные с добычей капитала, расхо-ды. Я думаю, нм следует подвергнуть деталь-ной ревизии наши взгляды на капитал!

Капитал, проистекающий сам собой изпредприятия, употребляемый на то, чтоб по-могать рабочему идти вперед и поднять своеблагосостояние, капитал, умножающий воз-можности работы и одновременно помножа-ющий издержки по общественному служе-нию, будучи даже в руках одного лица, не яв-ляется опасностью для общества. Он ведьпредставляет собой исключительно ежеднев-ный запасный рабочий фонд, доверенныйобществом данному лицу и идущий на поль-зу общества. Тот, чьей власти он подчинен,отнюдь не может рассматривать его как не-что личное. Никто не имеет права считатьподобный излишек личной собственно-стью, ибо не он один его создал. Излишекесть общий продукт всей организации. Прав-да, идея одного освободила общую энергиюи направила ее к одной цели, но каждый ра-бочий явился участником в работе. Никогдане следует рассматривать предприятие, счи-таясь только с настоящим временем и прича-стными к нему лицами. Предприятие долж-но иметь возможность развиваться. Всегдаследует платить высшие ставки. Каждомуучастнику должно быть дано приличное со-держание, безразлично какую бы роль он нииграл.

Капитал, который не создает постоянноновой и лучшей работы, бесполезнее, чем пе-сок. Капитал, который постоянно не улуч-шает повседневных жизненных условий тру-дящихся и не устанавливает справедливойплаты за работу, не выполняет своей важнойзадачи. Главная цель капитала – не добытькак можно больше денег, а добиться того,чтобы деньги вели к улучшению жизни.

97

К чему быть бедным? 97

98

ГЛАВА 14

ТРАКТОР И ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ СЕЛЬСКОГОХОЗЯЙСТВА

Мало известно, что наш трактор, назван-ный нами «Фордсон», во время войны,вследствие недостатка жизненных припасову союзников, стал вырабатываться на годраньше, чем предполагалось, и что вся нашапродукция, за исключением, разумеется, не-многих машин, которые мы оставили в це-лях пробы и испытания, первоначально от-правлялась непосредственно в Англию. Вкритические 1917...18 г., когда деятельностьU-лодок достигла своего предела, мы в об-щем переправили через океан около 5000тракторов. Собранные машины дошли в по-рядке, и британское правительство любезнообъявило, что без них Англия едва ли справи-лась бы с продовольственным кризисом.

Эти, по большей части обслуживаемыеженщинами, тракторы вспахивали старыеанглийские латифундии и привели к тому,что вся Англия была обработана и возделанабез ослабления военной силы на фронте илирабочего контингента на фабриках.

Это произошло следующим образом. При-мерно к тому времени, когда мы вступили ввойну, английское продовольственное упра-вление выяснило, что деятельность немец-ких U-лодок, почти каждый день топившихгрузовые суда, так ослабила и без того недос-таточный торговый флот, что будет совер-шенно невозможно переправлять американ-ские войска вместе с необходимым для нихснаряжением и продовольствием, а такжеснабжать продовольствием собственныевойска равно, как и гражданское население.Оно начало поэтому отправлять из колонийобратно в Англию жен и родственник бой-цов и строить планы для добывания в странепродовольствия. Положение было серьезно.Во всей Англии не было достаточного коли-чества рабочего скота для осуществления об-работки земли в таком размере, чтобы ощу-тительно сократить импорт продовольст-

вия. Технические методы в сельском хозяйст-ве были почти совершенно неизвестны пото-му, что крестьянские хозяйства до войны бы-ли едва ли достаточны для того, чтобы оправ-дать покупку тяжелых дорогих сельскохозяй-ственных машин; самое главное то, что все-гда можно было дешево иметь большое коли-чество сельскохозяйственных рабочих.Правда, в Англии были различные фабрики,производившие тракторы, но это были тяже-лые неуклюжие машины, большей частьюприводимые в действие пром. К тому же ихдалеко не хватало. Производить же большебыло нельзя, т. к. все фабрики изготовлялиснаряды; если бы это и оказалось возмож-ным, то имевшиеся модели были все-такислишком тяжелы и неуклюжи, чтобы произ-водить сплошную обработку полей и рабо-тать без руководства инженеров.

Мы тотчас же изготовили на нашей Ман-честерской фабрике целый ряд тракторов вцелях демонстрации. Они были выработаныв Соединенных Штатах и в Англии толькомонтированы.

Отправка 5000 тракторов была осилена втечение трех месяцев; так случилось, что тра-кторы были введены в Англии задолго до то-го, как их узнали в Соединенных Штатах.

Идея постройки трактора ведь предшест-вовала идее постройки автомобиля. Моипервые опыты на ферме касались как раз тра-кторов, и, вероятно, читатели еще помнят,что я некоторое время работал на фабрике,изготовлявшей паровые тракторы, тяжелыелокомобили и молотилки. Я счел, однако, тя-желые тракторы не имеющими будущности.Для маленьких хозяйств они были слишкомдороги, они требовали слишком много ис-кусства в управлении и были слишком тяже-лы сравнительно со своей двигательной си-лой. Кроме того, публика была гораздо бо-лее расположена, чтобы ее катали, чем вози-

99

ли; экипаж без лошади занимал воображе-ние гораздо сильнее.

Таким образом произошло, что я совсемзабросил изготовление тракторов до техпор, пока не наладилось автомобильное про-изводство. Когда же автомобиль получил вдеревне права гражданства, трактор стал не-обходимостью, потому что фермеры освои-лись с мыслью о механически движущейсяповозке.

Фермер не столько нуждается в новом ору-дии, сколько в движущей силе для использо-вания орудий. Я сам исходил немало миль заплугом и знаю, какая это работа. Какая тра-та времени и рабочей силы для рабочего, це-лыми часами и днями шагающего за медлен-но ползущей упряжкой, тогда как трактормог бы произвести за то же время в шесть разбольшую работу! Нет ничего удивительного,что средний крестьянин, который должен струдом делать все своими собственными ру-ками, может едва заработать на хлеб, и сель-скохозяйственные продукты никогда не по-падают на рынок в том изобилии и по той це-не, как в сущности могло бы быть.

Как и в автомобиле, мы стремились к си-ле, а не к весу. Идея веса крепко укорениласьу фабрикантов. Полагали, что большая тя-жесть была равнозначаща большой двига-тельной силе, – машина не может хорошо це-пляться, если не будет одновременно тяже-лой. И все это – несмотря на факт, что кош-ка весит не так уж много, а тем не менее отли-чно лазает. Мое мнение о тяжести я изложилв другом месте. Единственный тип тракто-ра, который, на мой взгляд, стоит произво-дить, должен быть настолько легок, прочени прост, чтобы всякий умел им пользовать-ся. Сверх того, он должен быть так дешев,чтобы всякий мог себе позволить его иметь.

Стремясь к этой цели, мы работали почти15 лет над созданием трактора и потратилинемало миллионов долларов на опыты. Приэтом мы шли как раз по тому же пути, как ипри создании автомобиля. Каждая часть дол-жна была быть такой прочной и способной ксопротивлению, как только возможно, чис-ло частей – по возможности меньше, а це-лое – изготовляться в большом количестве.Временно мы думали, что может пригодить-ся для этого автомобильный двигатель, и по-этому сделали с ним несколько опытов. Но,наконец, мы пришли к убеждению, что типтрактора, который мне хотелось создать, не

имеет ничего общего с автомобилем. Мы ссамого начала постановили сделать фабрикутракторов отдельным, не зависимым от авто-мобильной фабрики, предприятием. Ни од-на фабрика недостаточно велика для того,чтобы производить изделия двух сортов.

Автомобиль предназначен для езды, трак-тор – для тяги. Эта разница назначения обу-словливает разницу конструкции. Наиболеетрудным было найти рулевой механизм, припосредстве которого, несмотря на большуюсилу тяги, можно было достичь точности на-правления. Мы нашли один тип конструк-ции, который, кажется, гарантирует привсех условиях величайшую общую работо-способность. Мы остановились на четырех-цилиндровом моторе, который пускается вход газолином и может действовать на керо-сине. Самый малый вес, который можетбыть соединен с достаточной силой, 2425 ан-глийских фунтов.

Чтобы иметь возможность приспособитьтрактор, помимо его собственных функцийтяги, еще для других работ, мы построилиего так, что он одновременно может употреб-ляться и как неподвижный двигатель. Еслион не на дороге и не в поле, он может быть со-единен с другими машинами посредствомпростого приводного ремня. Одним словом,мы хотели сделать его солидным, многосто-ронним источником силы и нам это удалось.Он может быть употреблен не только длявспахивания, бороньбы, сеяния и жатвы, нотакже для молотьбы, для приведения в дейст-вие мукомольных, лесопильных и другихмельниц, для выкорчевывания пней, рас-пашки снега, решительно для всего, что тре-бует двигатель средней силы, начиная от но-жниц для стрижки овец и кончая печатани-ем газет. Его снабдили тяжелыми катками,чтобы возить грузы по дорогам, полозьямидля льда и колесами, чтобы двигаться порельсам. Когда в Детройте все предприятияпринуждены были закрыться из-за недостат-ка угля, мы еще издавали «Дирборн-Инде-пендент», послав один из наших тракторов кдействующей электричеством типографии,установив его во дворе и соединив привод-ными ремнями с печатными машинами начетвертом этаже. Наше внимание уже обра-щали на 95 функций, которые выполнял досих пор трактор, и, вероятно, они являютсялишь незначительной частью.

100

100 Глава 14

Механизм трактора еще проще автомо-бильного, он изготовляется совершенно та-ким же способом. До этого года производст-во было ограничено недостатком подходя-щего фабричного оборудования. Первые тра-кторы были изготовлены на Дирборнскойфабрике, которая служит нам теперь опыт-ной станцией. Она была недостаточно вели-ка для того, чтобы давать экономию, возмож-ную при большом производстве, а также немогла быть удобно расширена, поэтому воз-ник план изготовления тракторов на Ривер-Ружской фабрике, а она до этого года еще небыла развернута для полного производства.

Ныне фабрика, предназначенная для про-изводства тракторов, закончена. Работаидет совершенно так же, как на автомобиль-ных фабриках. Изготовление каждой отдель-ной части представляет собой миниатюрноепредприятие, и каждая готовая вещь подво-зится по автоматическим путям сначала длячастичной и, наконец, для окончательнойсборки. Все движется само собой, и выучкаявляется излишней. Производительность се-годняшней фабрики достигает одного мил-лиона тракторов в год. Это то количество, накоторое мы рассчитали производство, пото-му что мир больше, чем когда-либо нуждает-ся в дешевых, общеполезных двигателях и,кроме того, он слишком хорошо знает ценумашин для того, чтобы не желать их.

Первые тракторы были направлены, каксказано, в Англию. В Соединенных Штатахони впервые появились на рынке в 1918 годупо цене 750 долларов. В следующем году мыбыли вынуждены, вследствие больших про-изводственных расходов, повысить цену до885 долларов. В середине года мы снова мог-ли поставлять их по первоначальной цене750 долларов. В 1920 году мы еще раз подня-ли цену до 790 долларов; в наступившем заним году мы достаточно наладили производ-ство, чтобы начать настоящее понижениецен. Цена спустилась до 625 долларов и ког-да, наконец, приступила к деятельности Ри-вер-Ружская фабрика, мы снизили цену до395 долларов. Это ясно показывает, какоевлияние имеет точная производственная си-стема на цену.

Важно, чтобы цена оставалась низкой,иначе механическая сила не дойдет до всехферм, а они в ней нуждаются. Через несколь-ко лет ферма, работающая только человечес-кой и лошадиной силой, будет такой же ред-

костью, как фабрика, приводимая в дейст-вие посредством топчана. Фермер долженлибо приспособиться к употреблению двига-телей, либо отказаться от своего ремесла.Сравнительное сопоставление производст-венных цен, несомненно, доказывает это.Во время войны правительство предприня-ло опыт с одним Фордсон-трактором, чтобывыяснить эксплуатационные расходы срав-нительно с хозяйством, действующим лоша-диной силой. Расчет был сделан на основевысоких цен на тракторы и высокую стои-мость транспорта. Кроме того, цифры наамортизацию и ремонт взяты слишком высо-кие. Но даже, если бы этого и не было, в на-стоящее время цена понизилась наполови-ну, так как ведь и производственные издерж-ки уменьшились наполовину.

Расчет гласит:

При современном соотношении цен стои-мость на 1 акр достигала бы примерно 40центов, причем только 2 цента считаются наизнос и ремонт. Кроме того, совершенно непринят во внимание фактор времени. Рас-пашка будет совершена почти в 4 раза ско-рее, а физическая сила нужна только для уп-равления трактором. Пахота, таким обра-зом, превратилась в поездку на автомобилепо полю.

Старинный способ обработки земли го-тов стать романтическим воспоминанием.Это не значит, что отныне на ферме будет не-чего делать. Работа не может быть выключе-на из всякой действительно продуктивнойжизни. Но механически приводимое в дейст-вие хозяйство порождает то следствие, чтоубийственная, переутомляющая работа исче-зает из фермерской жизни. Механическиоборудованное хозяйство снимает ношу с

101

Трактор и электрификация сельского хозяйства 101

Цена Фордсона – 880 долларов;продолжительность службы 4800 часов;по 4/5 акра в час – 3840 акровИзнос на 1 акр 0,221 долл.Расходы по ремонту: на 3840 акров – 100 долларов1 акр 0,026 долл.Топливо, керосин по 19 центов;2 галлона на акр 0,38 долл.3/4 галлона масла на 8 акров 1 акр 0,07 долл.рабочий – 2 доллара в день = 8 акрам1 акр 0,25 долл.Стоимость распашки Фордсоном за акр 0,95 долл.

8 лошадей, цена 1200 долл.;Время службы 5000 час.;по 4/5 акра в час – 4000 акров. 4000 акров – 1200 долл.износ лошадей на акр 0,30 долл.Корм одной лошади – 40 центов (100 рабочих дней)1 акр. 0,40 долл.Корм одной лошади 10 центов в день (265 нерабочихдней) 1 акр

0,265

2 плугаря, 2 плуга, по 2 доллара в день1 акр 0,50Стоимость распашки лошадьми 1 акра 1,46 долл.

людей, чтобы взвалить ее на сталь и железо.Мы находимся еще только в начале этогоразвития. Автомобиль революционировалсовременную фермерскую жизнь не в качест-ве средства передвижения, а как источникдвижущейся силы. Сельское хозяйство долж-но стать чем-то большим, чем сельское реме-сло. Оно должно превратиться в предпри-ятие для производства продовольствия. Ког-да же оно, действительно, превратится в де-ловое предприятие, фактическая работа насредней ферме будет исполняться в 24 дня вгоду. Остальные дни можно будет посвящатьдругой деятельности. Земледелие слишкомсезонная работа для того, чтобы вполне за-нять одного человека.

В качестве предприятия для выработкипродовольствия сельское хозяйство будет втаком количестве вырабатывать и распреде-лять его, что каждая семья получит достаточ-но для того, чтобы покрыть свою потреб-ность. Ведь продовольственные тресты немогли бы даже существовать, если бы мы вы-рабатывали все роды пищевых припасов в та-ком подавляющем количестве, чтобы их за-прет и грабеж сделались невозможными.Фермер, ограничивающий свое производст-во, играет прямо на руку спекулянтам.

Тогда, быть может, мы увидим, как воскре-снут маленькие мельничные двигатели.День, когда перестали существовать деревен-ские мельницы, был дурным днем. Коопера-тивное сельское хозяйство сделает такие ус-пехи, что мы увидим фермерские общества ссобственными бойнями, в которых доморо-щенные свиньи будут превращаться в ветчи-ну и сало, с собственными мельницами, накоторых возделанное ими зерно будет пре-вращаться в рыночный товар.

Почему бык, выращенный в Техасе, пере-возится на бойню в Чикаго и подается настол в Бостоне – останется вопросом, никемне разрешенным до тех пор, пока еще суще-ствует возможность всех потребных для Бос-тона быков разводить вблизи Бостона. Цент-рализация продовольственной промышлен-ности связана с огромными транспортнымии организационными издержками и слиш-ком убыточна для того, чтобы продолжатьсяв высоко развитой общественной жизни.

В ближайшие 20 лет предстоит такое жеразвитие сельского хозяйства, какое мы пе-режили за последние двадцать лет в промыш-ленности.

102

102 Глава 14

ГЛАВА 15

К ЧЕМУ БЛАГОТВОРИТЕЛЬСТВОВАТЬ?

Почему в цивилизованном обществе необ-ходимо подавать милостыню? Я не имею ни-чего против благотворительности. Боже из-бави, чтобы мы стали равнодушны к нуждамнаших ближних. В человеческом сочувствиислишком много прекрасного, чтобы я хотелзаменить его холодным расчетливым рассуж-дением.

Можно назвать очень немного крупныхдостижений, за которыми не стояло бы со-чувствие в качестве двигателя. Каждое дос-тойное быть совершенным дело предприни-мают ради помощи людям.

Плохо только, что мы этот высокий, благо-родный побудитель применяем слишком ме-лочным образом. Если сочувствие побужда-ет нас накормить голодного, почему же ононе порождает в нас желания сделать этот го-лод невозможным? Раз мы питаем к людямдостаточную симпатию для того, чтобы вы-зволять их из нужды, то чувство, конечно,должно быть настолько сильным, чтобы ну-жду совершенно уничтожить.

Подавать легко; гораздо труднее сделатьподачку излишней. Чтобы достигнуть этого,нужно, не останавливаясь на индивидууме,уничтожить корень зла; разумеется, нарядус этим должна осуществляться помощь от-дельным лицам; дело, однако, не должно ог-раничиваться этой временной помощью.Трудность добраться до подлинной причи-ны только кажущаяся. Много людей пред-почтут помочь бедной семье, чем серьезнозадуматься над проблемой устранения бед-ности вообще.

Я вовсе не за профессиональную благотво-рительность и деловую гуманность какогобы то ни было сорта. Как только человечес-кая готовность помогать систематизирует-ся, организуется, делается коммерческой ипрофессиональной, ее сердце умирает и онастановится холодным бесплодным делом.

Подлинная человеческая готовность по-мочь никогда не поддается систематизации

или пропагандированию. Гораздо большеечисло сирот воспитывается в семьях, где ихлюбят, чем в сиротских домах. Гораздо боль-ше стариков поддерживается и охраняетсядружеской рукой, чем призревается в бога-дельнях. Ссуды, даваемые одной семье дру-гою, больше приносят помощи, чем общест-венные ссудные кассы. Как далеко мы долж-ны заходить, способствуя коммерциализа-ции естественного человеческого инстинк-та помощи – вопрос серьезный.

Профессиональная благотворительностьне только бесчувственна; от нее больше вре-да, чем помощи. Она унижает принимающе-го и притупляет самоуважение. В тесном род-стве с ней сентиментальный идеализм. Все-го несколько лет назад внезапно распростра-нилась мысль, что «помощь есть нечто та-кое, чего мы по праву смеем ожидать от дру-гих». Бесчисленные люди стали получать

«доброжелательную общественную по-мощь». Целые слои населения выдержива-лись в состоянии ребяческой беспомощно-сти. Делать что-либо для других стало про-фессией. Это породило в народе все, чтоугодно, только не самоуверенность и далеконе устраняло обстоятельств, из которых про-истекала мнимая нужда в помощи.

Но еще хуже, чем культивирование этойдетской доверчивости взамен уверенного са-мосознания и твердой самопомощи, была таопределенная ненависть, которая в боль-шинстве случаев овладевала облагодетельст-вованными. Люди нередко жалуются на не-благодарность тех, кому они помогли. Нетничего естественнее. Во-первых, в том, чтоносит название «благотворительность»,очень мало подлинного, идущего от сердцасочувствия и заинтересованности. Во-вто-рых, никому не нравится быть вынужден-ным получать милостыню.

Такая «общественная помощь» создает на-пряженное положение, берущий излишкичувствует себя униженным подачкой, и еще

103

очень большой вопрос, не должен ли чувст-вовать себя униженным и дающий. Благотво-рительность никогда еще не разрешала зада-чи на сколько-нибудь длительный срок. Бла-готворительная организация, не поставив-шая себе целью сделаться в будущем излиш-ней, не исполняет подлинного своего назна-чения. Она всего-навсего добывает содержа-ние для самой себя и еще более усиливает

«непродуктивность».Благотворительность станет ненужной в

тот миг, когда неспособные к содержанию са-мих себя будут извлечены из класса «непро-изводящих» и включены в класс производя-щих. Опыты на нашей фабрике доказали,что в хорошо организованной промышлен-ности всегда найдутся места для калек, хро-мых и слепых.

Научно продуманная промышленность недолжна быть Молохом, пожирающим всех,кто к ней приближается. Если же это так, тоона не соответствует своей задаче. В промыш-ленности, как и вне ее, всегда найдутся заня-тия, требующие всей силы здорового челове-ка, но есть и бесчисленное количество другихустройств, предъявляющих требования боль-шего проворства, чем когда-либо приходи-лось проявлять ремесленникам средних ве-ков. Тончайшая дифференциация производ-ства всегда даст возможность человеку, обла-дающему особенной силой или проворст-вом, применить то или другое. В прежние вре-мена квалифицированный ремесленник-ра-бочий тратил большую часть своего временина неквалифицированную работу. Это быларасточительность. Но так как в то время каж-дое изделие требовало как квалифицирован-ной, так и. неквалифицированной работы, тобыло очень мало возможности изучить своеремесло тому, кто был либо слишком глупдля того, чтобы когда-нибудь стать искус-ным работником, либо не мог.

Ни один ремесленник, который в настоя-щее время работает вручную, не может зара-ботать больше, чем на пропитание. Излиш-ки для него недостижимы. Считается самособой понятным, что он в старости будет насодержании у своих детей или, если у негонет детей, станет обузой для общества. Всеэто совершенно не нужно. Дифференциа-ция производства предоставляет работу, ко-торую может исполнять всякий. В диффе-ренцированном производстве больше долж-ностей, могущих исполняться слепыми, чем

существует слепых. Точно так же имеетсябольше мест для калек, чем существует ка-лек на свете. На всех этих должностях чело-век, который близоруко почитается объек-том благотворительности, заработает точнотакое же хорошее содержание, как умней-ший и сильный рабочий. Расточительность– ставить сильного человека на работу, кото-рую также хорошо может выполнить калека.Поручать слепым плетение корзин – расто-чительность, от которой волосы встают ды-бом. Расточительность – пользоваться аре-стантами в каменоломнях или посылать ихна трепание конопли, или на другие ничтож-ные бесполезные работы.

Хорошо поставленная тюрьма не толькодолжна была бы содержать себя, но арестантдолжен бы быть в состоянии прокармливатьсвою семью или, если у него таковой нет, от-кладывать сбережения, которые дадут емувозможность снова встать на ноги после ос-вобождения. Я не проповедую принудитель-ных работ, точно так же как эксплуатациюарестантов наподобие рабов. Такой планслишком отвратителен, чтобы тратить на не-го слова. Мы вообще слишком переборщи-ли с тюрьмами и взялись за дело не с тогоконца. Но до тех пор, пока вообще существу-ют тюрьмы, они могут быть с такой точно-стью приспособлены к общей системе произ-водства, что тюрьма явится продуктивнойрабочей общиной на пользу общества и наблаго самих заключенных.

Я знаю. правда, что существуют законы –дурацкие, исходящие из пустой головы, за-коны, которые ограничивают промышлен-ное использование арестантов и которые из-даются якобы во имя «рабочего класса». Ра-бочим эти законы вовсе не нужны. Повыше-ние общественных налогов не идет никомуиз членов общества на пользу. Если непре-станно иметь в виду мысль о служении, то вкаждой местности найдется больше работы,чем наличных рабочих рук.

Основанная на служении промышлен-ность делает излишней всякую благотвори-тельность. Филантропия, несмотря на благо-роднейшие мотивы, не воспитывает само-уверенности, а без самоуверенности ничегоне выходит. Обществу лучше, если оно недо-вольно настоящим положением вещей, чемесли оно им довольно. Под этим я подразу-меваю не мелкое, ежедневное, придирчи-вое, сверлящее недовольство, но широкое,

104

104 Глава 15

мужественное недовольство, исходящее изтой мысли, что все происходящее можетбыть исправлено, и в конце концов, будет ис-правлено. Тот вид филантропии, которыйтратит время и деньги на то, чтобы помочьмиру содержать самого себя, гораздо лучше,чем тот, который только дает и тем увеличи-вает праздность. Филантропия, как все ос-тальное, должна бы быть продуктивной иона, по моему мнению, в состоянии сделатьэто. Я лично делал опыты, и не без успеха, спромышленной школой и больницей, кото-рые считаются общеполезными учреждения-ми, с целью испытать, могут ли они содер-жать себя сами.

Я не очень высоко ставлю обычного типапромышленные школы – мальчики приоб-ретают там лишь поверхностные знания, даи не выучиваются толково применять их.Промышленная школа отнюдь не должнабыть смесью высшей технической школы ишколы вообще, но скорее средством нау-чить молодежь продуктивности. Если маль-чиков без всякой пользы занимают выработ-кой предметов, которые впоследствии будутвыброшены, то им невозможно извлечь изэтого интерес и знание, на которое они име-ют право.

В течение всего учебного времени маль-чик ничего не производит. Школы не забо-тятся о средствах к жизни мальчика, разветолько посредством благотворительности.Но многие подрастающие юноши нуждают-ся в поддержке; они принуждены принятьпервую, попавшуюся под руку, работу и неимеют возможности избрать себе подходя-щую профессию.

Если такой молодой человек вступит за-тем неподготовленным в жизнь, то толькоувеличит царящий сейчас недостаток дель-ных рабочих сил. Современная промышлен-ность требует такой степени знаний и искус-ства, которые не даются ни кратковремен-ным, ни длительным посещением школы.Правда, наиболее прогрессивные школы,чтобы возбудить интерес мальчиков и при-учить их к ремеслу, учредили курсы ручноготруда, но и они при данных условиях толькопаллиатив, так как не удовлетворяют творче-ского инстинкта нормального юноши.

Чтобы пойти навстречу этим условиям –дать возможность мужской молодежи полу-чить образование и одновременно промыш-ленную выучку на творческом основании –

в 1916 году была основана ПромышленнаяШкола Генри Форда. Слово «филантропия»не имело ничего общего с этой попыткой.Попытка истекала из желания помочь маль-чикам, которые под давлением обстоя-тельств принуждены преждевременно оста-вить школу. Это желание шло, как нельзябольше, навстречу необходимости найтиученых мастеров. Мы с самого начала держа-лись трех принципов: дать мальчику возмож-ность остаться мальчиком, вместо того что-бы воспитать из него скороспелого рабоче-го; вести научное образование рука об руку сремесленными уроками; воспитывать вмальчике чувство гордости и ответственно-сти за свою работу, заставляя его исполнятьнастоящие предметы потребления. Он рабо-тает над предметом определенной промыш-ленной ценности. Школа числится частнойи открыта для мальчиков от 12 до 18 лет. Онаорганизована по системе стипендий. Каж-дый мальчик получает при поступлении го-довую стипендию в 400 долларов. Постепен-но при удовлетворительных успехах она по-вышается до 600 долларов.

Об успехах в классах, как и в мастерской,а также о прилежании ведутся ведомости. От-метки о прилежании принимаются во внима-ние при определении размера стипендии.Одновременно с этой стипендией каждыймальчик получает маленькое месячное жало-ванье, которое, однако, должно отклады-ваться на его имя в сберегательную кассу.Этот запасный фонд должен оставаться вбанке до тех пор, пока мальчик находится вшколе; только в несчастных случаях школь-ное начальство получает разрешение взятьиз банка деньги.

В процессе постепенной работы удаетсявсе полнее и полнее разрешать проблему,связанную с надлежащим ведением школы,и усовершенствовать методы для достиже-ния намеченной цели. Первоначально былобычай занимать мальчиков треть дня в клас-се и две трети в мастерской. Однако этотплан оказался неблагоприятным для успеш-ности; в настоящее время образование маль-чиков ведется по неделям – одну неделю вшколе и две в мастерской. Классы всегда од-ни и те же и меняются только по неделям.

Мы содержим первоклассный учебныйперсонал, а учебником служит фабрика Фор-да. Она дает более широкую возможностьдля практических занятий, чем большинст-

105

К чему благотворительствовать? 105

во университетов. Уроки арифметики дают-ся с применением конкретных задач фабри-ки. Мальчикам больше не приходится му-читься над таинственным А, который прохо-дит по четыре мили в час, тогда как Б прохо-дит всего две. Им даются действительныепримеры и действительные условия. Ониучатся наблюдать. Города для них больше нечерные точки на карте, а части света – нетолько известное количество страниц учеб-ника. Им показывают фабричный груз, иду-щий в Сингапур, фабричное сырье из Афри-ки и южной Америки, и мир в их глазах ста-новится населенной планетой вместо пест-рого глобуса на кафедре. Для физики и хи-мии промышленное производство являетсялабораторией, где каждый учебный час пре-вращается в опыт. Например, нужно объяс-нить действие насоса. Учитель сперва объяс-няет отдельные части и их функции, отвеча-ет на вопросы и потом ведет всех вместе в ма-шинное отделение, чтобы показать большойнасос в действии. При школе настоящая мас-терская с первоклассным оборудованием.Мальчики последовательно переходят от ра-боты на одной машине к работе на другой.Они работают исключительно над частямиили предметами, необходимыми обществу,но наше потребление так велико, что списоквмещает все. Производство после испыта-ния покупается Автомобильным Общест-вом Форда. То, что при этом отбрасывается,как негодное, естественно зачисляется всчет расходов школы.

Наиболее успешные классы исполняюттонкую микрометрическую работу и делаюткаждое движение с ясным сознанием пресле-дуемых при этом целей и принципов.

Они сами чинят свои машины, учатся об-ращению с машинами; так, в чистых свет-лых помещениях, в обществе своих учите-лей закладывают они фундамент для успеш-ной карьеры.

По окончании школы им повсюду откры-ты хорошо оплачиваемые места на фабри-ках. О социальном и моральном здоровьемальчиков неуклонно заботятся. Надзор ве-дется не принудительно, но в тоне дружеско-го внимания. Домашние обстоятельства каж-дого мальчика хорошо известны и его склон-ности принимаются во внимание. Не делает-ся ни малейшей попытки изнежить их. Ког-да однажды два мальчика вздумали вздутьдруг друга, им не стали читать лекции о гре-

ховности потасовки. Им только посоветова-ли удалить свои разногласия более благора-зумным образом; когда же они по мальчише-скому обычаю предпочли более примитив-ный метод, им дали перчатки для бокса и по-зволили разрешить вопрос в углу мастер-ской. Единственное требование состояло втом, чтобы они покончили дело тут же и невозобновляли драки вне школы.

Результатом была короткая схватка и при-мирение. С ними со всеми обращаются, какс мальчиками; хорошие мальчишеские ин-стинкты поощряются; и когда их встреча-ешь в школе или фабричных помещениях,мерцание пробуждающегося мастерства в ихглазах почти несомненно. В них есть чувст-во «соучастия». Они чувствуют, что делаютнечто такое, что стоит труда. Они учатся бы-стро и усердно, потому что изучают вещи, ко-торые хотел бы изучать всякий здоровыймальчик, постоянно задающий вопросы, накоторые, однако, дома не получает ответа.

Школа открылась при 6 учениках, а те-перь она насчитывает 200, следуя такой прак-тической системе, что может дойти до 700.Вначале она несла убытки, но согласно мое-му глубочайшему убеждению в том, что вся-кое хорошее само по себе дело окупит себя,если только правильно его поставить, онатак усовершенствовала свои методы, что те-перь содержит себя сама.

Нам посчастливилось сберечь мальчикамих детский возраст. Они вырабатывают из се-бя рабочих, но не забывают быть мальчика-ми. Это обстоятельство самой существеннойважности. Они зарабатывают 16...35 центов вчас – больше, чем могли бы зарабатывать надоступных в их возрасте должностях. Остава-ясь в школе, они могут совершенно так же по-могать своим семьям, как если бы ходили наработу. Окончив школу, они владеют солид-ным общим образованием; они достаточнознают для того, чтобы зарабатывать где угод-но в качестве рабочего столько, чтобы по же-ланию иметь возможность попутно продол-жать свое образование. Если они не имеют кэтому склонности, то, по крайней мере, по-всюду могут требовать высшую ставку.

Они не обязаны поступать на нашу фабри-ку, но, правда, большинство делает это и безобязательств, т. к. знает, что нигде нет луч-ших условий работы. Мальчики сами проло-жили себе дорогу и ничем нам не обязаны.

106

106 Глава 15

Благотворительности нет. Учреждение са-мо себя окупает.

Больница Форда создана по тому же ос-новному плану. Вследствие перерыва, вы-званного войной – во время войны она ото-шла к государству и была преобразована в во-енный лазарет №36, на 1500 кроватей круг-лым числом – дело недостаточно налади-лось, чтобы дать исчерпывающие определен-ные результаты. Она возникла в 1914 году,как Детройтская общественная больница, иденьги на нее должны были быть добыты пообщественной подписке. Я подписал тоже,и постройка началась. Задолго до того, какбыло закончено первое строение, средствабыли исчерпаны и меня просили о вторич-ном взносе. Я отклонил это, придерживаясьтого мнения, что строительные расходы дол-жны были быть заранее известны руководи-телям, и подобное начало не внушало мнеособого доверия к будущему руководству. За-то я предложил принять всю больницу на се-бя и выплатить общественные взносы поподписке. Это состоялось, и работа сталаподвигаться успешно, пока 1 августа 1918 г.все учреждение не было передано правитель-ству. В октябре 1919 г. больница была вновьвозвращена нам и 10 ноября того же годапринят первый частный пациент.

Больница расположена на Большом За-падном бульваре в Детройте. Участок равня-ется 20 акрам, следовательно, места для даль-нейших построек имеется в избытке. Суще-ствует намерение расширить здание в слу-чае, если оно оправдает себя.

Первоначальный план был совершеннооставлен, и мы пробовали создать учрежде-ние вполне нового типа как по оборудова-нию, так и по ведению дела. Больниц для бо-гатых имеется в избытке, для бедных точнотак же. Но нет для тех, которые могли быкое-что платить и даже хотели бы платить,чтобы не чувствовать, что они принимаютмилостыню. Считается вполне естествен-ным, что больница не может быть таковой иодновременно содержать себя, что она долж-на содержаться либо на частные взносы, ли-бо должна быть зачислена в разряд частных,с выгодой содержимых санаторий. Нашабольница должна стать учреждением, кото-рое само себя содержит – она должна даватьмаксимум услуг за минимальную оплату, нобез тени благотворительности.

В нашем, вновь возведенном здании нетбольничных палат. Все комнаты отдельныеи имеют ванну. Они соединены в группы по24 комнаты и по величине, обстановке и обо-рудованию совершенно одинаковы. Во всейбольнице нет ни одного исключения, да этони в каком случае и не должно быть. Все па-циенты поставлены совершенно одинаково.

Из того, как управляются в настоящее вре-мя больницы, совершенно неясно, существу-ют они для больных или для врачей. Я хоро-шо знаю, как много времени отдает дельныйврач или хирург делам благотворительно-сти, но я вовсе не убежден в том, что гонорарза его деятельность должен соответствоватьденежному состоянию его пациентов; зато ятвердо убежден в том, что так называемая

«профессиональная этика» является прокля-тием для человечества и для развития меди-цинской науки. Диагностика ушла еще неочень далеко вперед. Мне бы не хотелосьпринадлежать к числу владельцев такихбольниц, где не заботятся во всех отношени-ях о том, чтобы пациенты лечились от тех бо-лезней, которыми они страдают действи-тельно, вместо того чтоб лечиться от болез-ни, которую наметил себе первый попав-шийся врач. Профессиональная этика пре-пятствует исправлению ошибочного диагно-за. Консультирующий врач, если он не обла-дает очень большим тактом, никогда не из-менит диагноза или режима, если толькоколлега, пригласивший его, не вполне с нимсогласен, и даже в этом случае все происхо-дит без ведома пациента. Кажется, господ-ствует мнение, что больной, в особенности,если он обращается в больницу, становитсясобственностью своего врача. Знающийврач не будет эксплуатировать своих боль-ных, немного менее знающий, наоборот –да. Многие врачи, кажется, придают неиз-менности своего диагноза такое же значе-ние, как выздоровлению своих пациентов.

Цель нашей больницы порвать со всемиэтими обычаями и поставить на первом пла-не интерес пациента. Поэтому, это так назы-ваемая «закрытая больница». Все врачи и си-делки получают годовое жалованье и не име-ют права практиковать вне больницы. Вбольнице заняты 21 врач и хирург, которыевыбраны весьма тщательно и минимум их со-держания равняется тому, что они могли бызарабатывать при самой успешной и широ-кой частной практике. Ни один из них ни-

107

К чему благотворительствовать? 107

чуть не заинтересован в пациенте с финансо-вой точки зрения, и ни один пациент не име-ет права пользоваться лечением посторонне-го врача. Мы охотно признаем роль и дея-тельность домашнего врача и отнюдь не же-лаем его вытеснять. Мы принимаем от негобольных в том случае, когда он прекращаетсвою деятельность, и стараемся возможноскорей вернуть пациента обратно. Наша сис-тема делает для нас нежелательным держатьпациента дольше, чем это строго необходи-мо – мы не предназначены к делам такого ро-да. И мы готовы в вышеуказанном случае по-делиться нашими знаниями с домашним вра-чом, но пока пациент лежит в больнице, мыпринимаем на себя полную ответствен-ность. Для посторонних врачей больница

«закрыта», что, однако, не исключает наше-го сотрудничества с теми врачами, которыеэтого пожелают.

Интересно, как принимают пациента. До-ставленный пациент сначала осматриваетсяглавным врачом и затем передается для осмо-тра 3...4 или даже больше, если нужно, вра-чам. Это делается независимо от болезни,из-за которой он попал в больницу, потомучто согласно постепенно накапливающему-ся опыту, дело большей частью в общем со-стоянии пациента, а не в данной болезни.Каждый врач предпринимает полное обсле-дование и посылает свое заключение главно-му врачу, не имея возможности предвари-тельно консультировать с другими врачами.Таким образом, заведующему больницей до-ставляется, по меньшей мере, 3, а иной раз 6или 7 основательных и совершенно не зави-симых друг от друга диагнозов. Все вместеони составляют историю болезни без всякихпробелов. Эти меры предосторожности вве-дены для того, чтобы хоть в пределах нашихсовременных знаний обеспечить по возмож-ности правильный диагноз.

В настоящее время в нашем распоряже-нии имеется приблизительно 600 кроватей.Каждый пациент оплачивает по твердо уста-новленной расценке комнату, продовольст-вие, врачебные и хирургические услуги доухода включительно. Специальных издер-жек не существует, отдельных сиделок рав-ным образом. Если больной требует больше-го ухода, чем можно требовать от имеющих-ся в данном флигеле сиделок, то без всякихдоплат добавляется лишняя сиделка. Но этослучается редко, потому что пациенты сгруп-

пированы сообразно с необходимым дляних уходом. Одна сиделка в зависимости оттрудности болезни ухаживает за 2, 5 илибольше больными. Однако ни у одной нет бо-лее 7 пациентов. Вследствие наших приспо-соблений, сиделка в состоянии без посто-ронней помощи ухаживать за 7-ю легко боль-ными. В обыкновенной больнице сиделкипринуждены делать множество лишних дви-жений. Они больше тратят времени на бегот-ню, чем на уход за больными. Эта больницаприспособлена для сбережения шагов. Каж-дая комната представляет нечто целое, и по-добно тому, как мы стремились устранитьлишнее движение на нашем заводе, мы по-ступили и здесь. Пациенты платят за комна-ту, уход и врачебные услуги 4,50 долл. в день.Эта цена будет понижена при расширениибольницы. Плата за большую операцию рав-няется 125 долларам, за меньшую – по твер-до определенному тарифу. Все эти цены на-значены в виде опыта. Больница точно также, как и фабрика, имеет свою систему иплан, рассчитанный на то, чтобы покрыва-лись все расходы.

По видимости нет никакого основания ктому, чтобы опыт не удался. Его удача – иск-лючительно вопрос организации и расчета.Та же самая организация, которая позволяетфабрике достичь высшей степени полезнойслужбы, поднимет до высшей степени ислужбу больницы и одновременно сбавит це-ны настолько, чтобы сделать ее доступнойвсем. Единственная разница между расче-том средств для фабрики и больницы в том,что больница, на мой взгляд, не должна рабо-тать с прибылью, хотя эксплуатация и пога-шение должны быть приняты в расчет. Досих пор в эту больницу вложено около 9 мил-лионов долларов.

Если б нам только удалось упразднить бла-готворительность, то деньги, которые ныневложены в благотворительные учреждения,могли бы быть влиты в расширенную про-мышленность и способствовать производст-ву более дешевых товаров и большего коли-чества их. Это не только сняло бы с общест-ва тяжесть налогов, но также подняло бы об-щее благосостояние.

Если мы желаем упразднить в мире по-требности благотворительности, мы долж-ны иметь в виду не только экономические ус-ловия существования, но и недостаточноезнание этих условий, порождающее страх.

108

108 Глава 15

Прогоните страх и воцарится самоуверен-ность. Благотворительность не имеет местатам, где пребывает самоуверенность.

Страх – детище уверенности, котораяопирается на что-либо постороннее: м. б.на снисходительность старшего рабочего,на удачливость фабрики, на постоянстворынка.

Привычка к неудаче является матерьюстраха. Она глубоко укоренилась в людях.Люди хотели бы достичь вещи, которая рас-пространяется от А до Т.. С А она им еще неподдается, на В они испытывают затрудне-ние, а на С натыкаются на по-видимому не-преодолимое препятствие. Они кричат «про-пало» и бросают все дело. Они даже не пред-ставили себе шансов настоящей неудачи; ихвзгляд не отличит ни правильного, ни непра-вильного. Они позволили победить себя ес-тественным препятствиям, возникающимна пути всякого намерения.

Гораздо больше людей сдавшихся, чем по-бежденных. Не то, чтобы им не хватало зна-ний, денег, ума, желания, а попросту не хва-тает мозга и костей. Грубая, простая, прими-тивная сила настойчивости есть некороно-ванная королева мира воли. Люди чудовищ-

но ошибаются вследствие своей ложнойоценки вещей. Они видят успехи, достигну-тые другими, и считают их поэтому легко до-стижимыми. Роковое заблуждение! Наобо-рот, неудачи всегда очень часты, а успехи дос-тигаются с трудом. неудачи получаются в ре-зультате покоя и беспечности; за удачу жеприходится платить всем, что у тебя есть, ивсем, что ты есть. Поэтому-то удачи так жал-ки и презренны, если они не совпадают с об-щей пользой и прогрессом.

Человек все еще высшее существо приро-ды. Что бы ни случилось, он человек и оста-нется человеком. Он проходит сквозь сменуобстоятельств, как сквозь смену темпера-тур, и остается человеком. Если ему удастсявозродить свой дух, ему откроются новые ис-точники сокровищ его бытия. Вне его само-го нет безопасности, вне его самого нет бо-гатств. Устранение страха создает уверен-ность и изобилие.

Пусть каждый американец вооружитсяпротив изнеженности. Каждый американецдолжен восстать против нее, т. к. это нарко-тическое средство. Встаньте и вооружитесь,пусть слабые получают милостыню!

109

К чему благотворительствовать? 109

110

ГЛАВА 16

ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ

Худшим примером того, как далеко мо-жет отойти предприятие от принципа полез-ного служения, являются железные дороги.У нас неизменно в ходу железнодорожныйвопрос, разрешению которого посвященонемало размышлений и речей. Железной до-рогой недовольны все. Недовольна публика,потому что тарифы как пассажирские, так итоварные, слишком велики. Недовольны же-лезнодорожные служащие, т. к. их ставкислишком малы, а рабочее время слишкомпродолжительно. Недовольны владельцыжелезных дорог, т. к. они утверждают, чтовложенные в их предприятия деньги не даютпроцентов. Однако при правильно налажен-ном деле все должны были бы быть доволь-ны. Если, не говоря о публике, и служащие ивладельцы не имеют выгоды от предпри-ятия, то значит, в его управлении в самом де-ле что-то неладно.

Я вовсе не желаю корчить из себя знатокав железнодорожном деле. Правда, существу-ют посвященные в его суть, однако же, еслислужба, которую несут американские желез-ные дороги, является результатом такого ро-да накопленных знаний, то должен сказать,что мое уважение к ним не так уже велико. Яничуть не сомневаюсь, что, собственно, ди-ректора железных дорог, люди, которые не-сут настоящую работу, способны управлятьжелезной дорогой к общему удовольствию.К сожалению, нет также никакого сомне-ния, что эти подлинные директора, благода-ря цепи обстоятельств, не имеют ровно ника-кой власти. И в этом-то и есть больное мес-то. Потому что людям, которые, действи-тельно, кое-что понимают в железных доро-гах, не дано быть руководителями.

В главе о финансах мы указывали на опас-ность, связанную с займами. Ясно, что вся-кий, кто может занимать а(1 1й)1шт, пред-почтет воспользоваться этим правом, для то-го чтобы покрыть ошибки своего ведениядел вместо того, чтобы исправить самые

ошибки. Наши директора железных дорогпринуждены, так сказать, занимать, потомучто они, со дня возникновения железных до-рог, были несвободны. Руководителем в же-лезнодорожном деле был не директор, а фи-нансист. До тех пор, пока железные дорогипользовались высоким кредитом, было боль-ше заработано денег выпуском акций и спе-куляцией на процентных бумагах, чем служ-бой публике. Только самая незначительнаячасть вырученных посредством железных до-рог денег была обращена на упрочение их по-чинного назначения. Если благодаря искус-ному ведению дела чистые прибыли подни-мались так высоко, что являлась возмож-ность выплатить акционерам значительныедивиденды, то избалованные спекулянты ипочинные господа железных дорог употреб-ляли дивиденды на то, чтобы сначала под-нять свои акции, потом понизить и, нако-нец, на основании поднявшегося благодаряприбыли кредита, выпустить новые акции.Если же прибыли естественным или искусст-венным способом падали, то спекулянтыскупали акции обратно, чтоб со временеминсценировать новое повышение и новуюпродажу. Во всех Соединенных Штатах най-дется едва ли одна железная дорога, котораяне переменила бы один или несколько разсвоих владельцев, в то время как заинтересо-ванные финансисты нагромождали друг надруга горы акций до тех пор, пока вся по-стройка не теряла равновесие и не обрушива-лась. Тогда аналогичные им финансовые кру-ги становились обладателями железных до-рог, наживали на счет легковерных акционе-ров большие деньги и снова принимались запрежнюю постройку пирамиды.

Естественный союзник банкира – юрис-консульт. Трюки, производившиеся с желез-ными дорогами, невозможны без советовюриста. Юрист, как и банкир, в деле, как та-ковом, ничего не понимает. Они полагают,что дело ведется правильно в том случае, ес-

111

ли оно не выходит из предписанных зако-ном пределов или если законы могут бытьтак изменены или истолкованы, чтобы под-ходить к данной цели. Юристы живут по го-товым нормам. Банкиры вырвали из рук ужелезнодорожных директоров финансовуюполитику. Они поставили поверенных сле-дить за тем, чтобы железные дороги наруша-ли законы только законным образом. Дляэтой цели они вызвали к жизни огромныеюридические учреждения. Вместо того, что-бы действовать согласно здравому человече-скому смыслу и обстоятельствам, все желез-ные дороги должны были действовать согла-сно советам своих адвокатов. Циркуляры об-ременили все части организации. К этомуприбавились еще законы Штатов и СоюзаШтатов, и ныне мы видим, как железные до-роги запутались в сетях параграфов. Юри-сты и финансисты, с одной стороны, и адми-нистрация штатов, с другой, совершенносвязали руки железнодорожным директо-рам. Делами нельзя руководить свыше.

Благодаря нашему опыту с Детройт-Толе-до-Айронтонской железные дорогой мыимели случай испытать, что значит независи-мость от мертвечины финансового и юриди-ческого руководства. Мы приобрели желез-ные дорогу потому, что ее права стояли на пу-ти некоторых наших улучшений в Ривер-Ру-же. Мы купили ее не для помещения капита-ла, не как вспомогательное средство для на-шей промышленности и даже не ради еестратегического положения. На редкостьблагоприятное положение этой железные до-роги обнаружилось уже после нашей покуп-ки. Но это не относится к делу. Итак, мы ку-пили железную дорогу потому, что она меша-ла нашим планам. Теперь нужно было что-либо из нее сделать. Единственно правиль-ным было преобразовать ее в продуктивноепредприятие, применить к ней те же самыепринципы, как и во всех областях нашегопроизводства. До сей поры мы не предприня-ли никаких особенных мер, и указанная ли-ния ни в коем случае не может считаться об-разцом того, как надлежит вести управлениежелезной дорогой. Правда, применение на-шего правила – достигнуть максимальнойслужбы при максимальной деятельности –сейчас же привело к тому, что доходы желез-ной дороги стали превышать ее расходы, не-что новое для этой линии. Это пыталисьпредставить таким образом, будто введен-

ные нами преобразования, которые, кстатисказать, были введены только между про-чим, как вполне естественные, чрезвычайнореволюционны и противоречат традициямжелезнодорожной администрации. Междутем, мне лично кажется, что наша малень-кая линия не отличается существенно отбольших железнодорожных линий. В нашейсобственной сфере деятельности мы обнару-жили, что совершенно все равно, велик илиограничен круг действия, если только приэтом методы, которым следуют, правильны.Основные положения, которым мы следова-ли в большом Хайлэнд-Паркском предпри-ятии, были применимы и для всех других.Для нас никогда не составляло разницы,множим ли мы нашу деятельность на 5 или5000. Вопрос величины повсюду только воп-рос умножения.

Детройт-Толедо-Айронтонская железнаядорога была основана лет 20 тому назад и стех пор реорганизовывалась каждые два года.Последняя реорганизация имела место в1914 году. Война и контроль Союза Штатовпрервали этот реорганизационный цикл. Же-лезная дорога имеет 343 английских милирельсового пути, 52 мили веток и 45 англ.миль полосы отчуждения в чужих владениях.

Она идет почти по прямой линии к югу отДетройта, вдоль реки Огайо до Айронтона исоприкасается таким образом с угольнымикопями Западной Виргинии. Она пересека-ет большинство крупных железнодорожныхлиний и, с общеделовой точки зрения, долж-на была быть весьма доходной. Она и быладоходной для финансистов. В 1913 г. ее капи-тал достигал 105 000 долларов на милю. Приследующей перемене владельцев эта суммаупала до 47 000 долларов на милю. Я незнаю, сколько в общем уже было взято денегпод эту дорогу. Я знаю только, что акционе-ры при реорганизации 1914 года по оценкебыли принуждены внести в фонд почти 5млн. долларов, следовательно, сумму, кото-рую мы заплатили за всю дорогу. Мы запла-тили по 60 центов за доллар по закладнымобязательствам, хотя цена незадолго до дей-ствительной продажи равнялась только30...40 центам за доллар. Сверх того, мы оп-латили обычные акции по одному, а специ-альные акции по 5 долларов за штуку, следо-вательно, весьма приличную сумму, прини-мая во внимание факт, что обязательства ни-когда не приносили процентов и дивиденд

112

112 Глава 16

на акции был почти исключен. Подвижнойсостав Общества доходил до 70 локомоти-вов, 27 классных вагонов и 2800 товарных.Все было в чрезвычайно скверном состоя-нии и, большей частью, вообще непригоднок употреблению. Все постройки были загряз-нены, некрашены и вообще запущены. Же-лезнодорожное полотно представляло из се-бя нечто, немногим лучшее, чем полосуржавчины. и немногим худшее, чем дорогувообще. Ремонтные мастерские имели слиш-ком много людей и слишком мало машин.Все производство было, так сказать, рассчи-тано на максимум бесхозяйственности. Затоимелось необычайно обширное исполни-тельное и административное управление и,разумеется, также и юридический отдел.Это одно стоило свыше 18 000 долларов в ме-сяц. В марте 1921 года мы взяли железную до-рогу и сейчас же начали проводить нашипринципы. До сих пор в Детройте существо-вало Исполнительное Бюро. Мы закрылиего и передали все управление одному-един-ственному человеку, занимавшему полови-ну письменного стола в конторе. Юридичес-кое отделение отправилось вслед за Испол-нительным. Железная дорога не нуждается вмножестве сутяг. Наши служащие сейчас желиквидировали многие дела, тянувшиеся втечение ряда лет. Всякие новые претензиисейчас же разрешаются, согласно обстоя-тельствам, так, что расходы по ним редкопревышают 200 долларов в месяц. Вся уймаизлишнего счетоводства и бюрократичес-кой волокиты была выброшена за борт и пер-сонал железной дороги сокращен с 2700 че-ловек до 1650.

Согласно нашей деловой политике всезвания и должности, исключая предписан-ных законом, упразднены.

В общем, организация железной дорогиочень строгая, каждое приказание должнопройти через ряд инстанций и никто не сме-ет действовать без определенного приказа-ния своего начальника. Однажды, рано ут-ром, попал на железную дорогу и нашел гото-вый к отходу поезд, под парами и с брига-дой. Он ждал полчаса «приказа». Мы отпра-вились на место и управились со всеми рабо-тами раньше, чем пришел приказ; это былоеще до того, как мысль о личной ответствен-ности проложила себе путь. Вначале былоне так-то легко сломить эту привычку к «при-казу», люди боялись ответственности. Но с

течением времени план становился им всеяснее и теперь никто не прячется за оградусвоих обязанностей. Люди оплачиваются завосьмичасовой рабочий день, но с них требу-ют, чтобы они отрабатывали все время пол-ностью. Если данное лицо состоит машини-стом и исполняет свою службу в 4 часа, то ос-тальное время оно работает там, где это вданный момент необходимо. Если кто-ни-будь проработал дольше восьми часов, то онне получает сверхурочных, а попросту вычи-тает проработанное время из следующего ра-бочего дня или копит излишнее время, поку-да не наберется целый свободный день, кото-рый ему полностью оплачивается. Наш 8-мичасовой рабочий день-действительно 8-мичасовой рабочий день, а не база для пере-расчета заработной платы.

Самая маленькая ставка равняется 6 дол-ларам в день. Чрезвычайного персонала неимеется. Мы сократили число служащих вбюро, мастерских и на линии. В одной мас-терской теперь 20 человек исполняют боль-ше работы, чем прежде 59. Несколько време-ни тому назад одна из наших путевых арте-лей, состоящая из одного надсмотрщика и15 человек рабочих, работала поблизости отдругой, идущей параллельно железнодорож-ной ветке, на которой артель в 40 человек ис-полняла точно такую же работу по ремонтурельс и прокладке шпал. В течение дня нашаартель опередила на два телеграфных столбаартель соперников.

Линия постепенно стала подниматься;почти все полотно заново отремонтированои на много миль проложены новые рельсы.Локомотивы и подвижной состав ремонти-руются в наших собственных мастерских илишь с небольшими затратами. Мы нашли,что закупленные предшественниками запа-сы непригодны для употребления; теперьмы сберегаем на наших заготовках, приобре-тая лучшие материалы и следя, чтобы ниче-го не пропало даром. Персонал всегда готовпомогать в деле сбережений. Что пригодно,то им пускается в ход. Мы задали вопрос же-лезнодорожнику: «Что можно извлечь из ло-комотива?» и он ответил рекордом бережли-вости. При этом мы не вкладываем в пред-приятие больших сумм. Все, согласно на-шей деловой политике, покрывается из на-ших доходов.

Поезда должны двигаться прямым сооб-щением и пунктуально. Товарное сообще-

113

Железные дороги 113

ние удалось ускорить на одну треть первона-чального времени. Вагон, отведенный на за-пасный путь, нечто гораздо большее, чем ка-жется на первый взгляд; он является оченьбольшим вопросительным знаком. Кто-ни-будь должен знать, почему он там стоит. Пре-жде нужно было 8...9 дней, чтобы доставитьтовар из Филадельфии в Нью-Йорк, теперь– 31/2 дня. Организация несет настоящуюслужбу.

Все будут объяснять происшедшее тем,что появилась, вместо дефицита, прибыль.Все происходит будто бы от того, что теперьфабрикаты Форда перевозятся по этой доро-ге. Но если бы мы даже все наши грузы от-правляли по этой линии, то это все не объяс-няло бы наших, весьма малых издержек.Правда, мы пересылаем по указанной ли-нии насколько возможно больше товаров,но исключительно потому, что она нас луч-ше всего обслуживает. Несколько лет томуназад мы пробовали пересылать наши това-ры по этой линии, ввиду ее чрезвычайноудобного для нас расположения, но ввиду за-позданий мы никогда не могли ею пользо-ваться в широких размерах. Ранее 5...6 не-дель нечего было рассчитывать на доставку.Вследствие этого затрачивались слишкомбольшие суммы и, кроме того, эти задержкинарушали наш производственный план. Нетникакого основания, почему бы дороге неследовать определенному плану. Задержкивели к служебным разбирательствам, кото-рые регулярно возмещались железной доро-гой. Но так вести дело не годится. Мы вос-принимали всякую задержку, как критикунашей работы, и заботились, чтобы она бы-ла исследована. Это я называю делом.

Почти все железные дороги от этого отка-зались, и если прежнее управление Детройт-Толедо-Айронтонской железной дорогой яв-ляется показательным, то они все должнырухнуть. Слишком многие железные дорогиуправляются не практиками-железнодорож-никами, а банковскими учреждениями; вседеловые методы, способ понимания – все ор-ганизовано по финансовой, а не по транс-портной технике.

Крушение произошло оттого, что главноевнимание устремлено не на пользу, которуюприносят железные дороги народу, а на ихценность на фондовом рынке. Отжившиеидеи держатся, прогресс почти придушен и

людям, способным к железнодорожному де-лу, преграждена возможность развития.

Может ли биллион долларов устранитьубыток? Нет, биллион долларов только уси-лит трудности на биллион долларов. Билли-он долларов имеет целью только увекове-чить господствующие ранее методы в руко-водстве железными дорогами, тогда как убы-ток как раз из этих методов и вытекает.

Все ошибки и нелепости, допущенныемного лет назад, мстят нам теперь. Когда вСоединенных Штатах были организованыжелезные дороги, население должно былосначала ознакомиться с их полезностью также. как было с телефонами. Кроме того, но-вые железные дороги должны были делатьдела так, чтобы остаться состоятельными. Итак как финансирование железных дорог по-следовало в одну из самых разорительныхэпох нашего прошлого, то укоренилось боль-шое количество «злоупотреблений», кото-рые с тех пор служили образцом всему желез-нодорожному делу. Первое, что сделали же-лезные дороги,– это задушили все прочиеспособы транспорта. Речь идет о начинани-ях для устройства блистательной сети кана-лов, которая должна была распространитьсяна всю страну, и течение в пользу прокладкитаких каналов достигло в то время зенита.Железнодорожные общества скупили кана-лизационные общества и допустили, чтобыканалы были засыпаны песком и заглушенысорной травой и обвалами. Повсюду в Восто-чных штатах и в центральных штатах. Запа-да еще заметны следы этой сети каналов. Ны-не их постепенно восстанавливают и соеди-няют друг с другом. Различным частным иобщественным комиссиям видится уже кар-тина непрерывной системы водных путей вовсей стране, и благодаря их трудам, их на-стойчивости и преданности достигнутыбольшие успехи.

Потом был еще один дурной фактор! Я ра-зумею пренебрежение расширением, по-скольку возможно, товарных дорог! Ктосколько-нибудь знаком с результатами ра-бот торгово-исследовательской комиссии,знает, что под этим подразумевается. Быловремя, когда железные дороги не считалисьпредназначенными к услугам путешествен-ников, торговцев и промышленников, а всяобщественная жизнь являлась для них объек-том эксплуатации. В это нелепое время у же-лезных дорог считалось хорошей деловой по-

114

114 Глава 16

литикой не переправлять товары наиболеепрямым сообщением от места отправки к ме-сту назначения, но, наоборот, держать ихвозможно дольше в пути. Их везли самымикружными путями для того, чтобы возмож-но больше соединительных линий могло из-влечь доход. Публика, разумеется, должнабыла нести убытки деньгами и временем.Это считалось хорошей деловой политикой,и с этим еще и теперь не совсем покончено.

Одним из величайших переворотов на-шей хозяйственной жизни, возникновениюкоторого помогла эта железнодорожная по-литика, оказалась централизация определен-ных товаров, которая отнюдь не имела в ви-ду необходимости или благополучия наро-да, но удвоение доходов железных дорог. Яприведу два примера: мясо и зерно. Есливзглянуть на издаваемые мясными фирмамикарты, то сразу видно, откуда идет скот. Ес-ли подумать, что этот самый скот, когда онпревращается в мясо, опять перевозится об-ратно по тем же железным дорогам в те же са-мые местности, из которых он происходит,то проливается любопытный свет на желез-нодорожный вопрос и цены на мясо. То жесамое с зерном. Кто читает объявления, зна-ет, где находятся наши большие мукомоль-ни. Вероятно, он знает также, что эти муко-мольни расположены вовсе не там, где возде-лывается зерно Соединенных Штатов. Пря-мо чудовищные массы зерна, тысячи тысячжелезнодорожных грузов проходят длин-ные, совершенно ненужные расстояния длятого, чтобы, превратившись в муку, снова пе-ревозиться в область и округ, где они произ-росли – перегрузка железных дорог, котораяне только для населения, возделывающегохлеб, но и для всех вообще, исключая моно-полистов-мукомолен и железных дорог, весь-ма убыточна. Железные дороги всегда могутделать большие дела, не оказывая деловойжизни страны ни малейшей помощи. Онипри желании всегда могут заниматься таки-ми бесполезными перевозками. Транспорт-ные расходы на мясо, зерно и, может быть,на шерсть сократились бы наполовину, еслибы продукт перед отправкой был перерабо-тан. Если бы население угольного округа до-бывало уголь в Пенсильвании, отправлялоего по железным дорогам в Мичиган или Ви-сконсин и для употребления вновь перевози-ло его в Пенсильванию обратно, едва ли этобыло бы глупее, чем отправка живого мяса

из Техаса на бойню в Чикаго и обратная от-правка его в Техас. И столь же нелепа отправ-ка Канзасского зерна в Миннесоту для того,чтобы перемолоть его на тамошних мельни-цах и в виде муки отправить обратно в Кан-зас. Это выгодное дело для железных дорог,но не выгодное для общественной жизни.Бесполезная перевозка туда и обратно сы-рья служит одним из пунктов железнодорож-ного вопроса, на который слишком мало об-ращают внимания. Если бы подошли к воп-росу с намерением освободить железные до-роги от излишних грузовых перевозок, мы,может быть, открыли бы, что много легче,чем это теперь кажется, разрешить необходи-мые задачи транспорта.

Такие предметы потребления, как уголь,действительно, необходимо отправлять изместа добычи к месту потребления. То же са-мое с промышленным сырьем: оно должнобыть перевезено из своего естественного ме-сторождения туда, где имеются люди для егопереработки. И так как. сырые материалыпо большей части не добываются все в од-ном месте, то, конечно, необходимы бесчис-ленные перевозки их к центру обработки.Уголь рождается в одной, медь – в другой,железо – в третьей и дерево – в четвертой ме-стности – и все должны быть предваритель-но свезены вместе.

Но там, где возможно, должна была быприменяться децентрализация. Вместо ма-монтоподобной мукомольни нам нужномножество мелких мельниц, которые долж-ны быть рассеяны во всех округах, где ро-дится зерно. Там, где только это возможно,местность, производящая сырой продукт,должна производить и готовые изделия.Зерно должно перемалываться там, где онопроизрастает. Область, где распространеносвиноводство, не должна иметь право экс-портировать свиней, а исключительно сви-нину, ветчину и шпик. Шерстопрядильныефабрики Должны находиться в областях, за-нимающихся овцеводством. Эта идея от-нюдь не революционная, но в известномсмысле даже реакционная. Она не желаетничего нового, а весьма обычного. Она взы-вает к старой системе – вести дела, как онивелись до тех пор, пока мы не приобрелипривычки возить сначала целые тысячимиль по стране товары и навьючивать рас-ход по перевозке на шею потребителям. На-ши области должны бы стать замкнутыми и

115

Железные дороги 115

не ставить себя в ненужную зависимость отжелезнодорожного сообщения. Из своегопроизводства они должны покрыть спервасобственное потребление и лишь тогда экс-портировать излишки. Но как же они могутэто осуществить, не имея возможности пере-работать предварительно свое сырье, как зер-но и скот и готовое изделие? Если частныйпредпринимательский дух тут ничего не сде-лает, то сделать это в состоянии, по крайнеймере, фермерские союзы.

Главная несправедливость, от которой те-перь страдает фермер, заключается в том,что он, правда, главный производитель, ноне главный продавец и принужден прода-вать свои продукты тому, кто им придаетформу, годную для продажи. Если бы он могпревращать свое зерно в муку, свой скот в го-вядину, своих свиней в ветчину и шпик, онне только извлекал бы неограниченный до-ход из своих изделий, но, сверх того, помогбы соседним поселениям быть не зависимы-ми от средств сообщения и поднять транс-

портное дело путем освобождения его от бре-мени необработанных продуктов. План нетолько благоразумен и осуществим, но ста-новится все более неизбежным. Даже боль-ше, он может быть сейчас же осуществлен вомногих местностях. Но его влияние на поло-жение железнодорожного сообщения и нацены съестных припасов обнаружится пол-ностью только тогда, когда он будет прове-ден широко и в различных областях.

В этом заслуга всеуравнивающей справед-ливости, что предприятие, которое не испол-няет действительной службы, недолговечно.

Мы обнаружили, что благодаря нашейобычной деловой политике оказалось возмо-жным удешевить наш тариф на Детройт-То-ледо-Айронтонской железной дороге и, кро-ме того, делать лучшие дела. Поэтому мымного раз понижали цены, но ВсесоюзнаяКоммерческая Комиссия отказывала нам вутверждении. Можно ли при таких условияхсчитать железные дороги деловым предпри-ятием или средством служения обществу?

116

116 Глава 16

ГЛАВА 17

НА ВСЕВОЗМОЖНЫЕ ТЕМЫ

Никто не превосходит Томаса Эдиссона вдальновидности и сообразительности. Я поз-накомился с ним много лет тому назад, ког-да состоял в Детройтском ЭлектрическомОбществе – это было, должно быть, около1887 г. В Атлантик-Сити состоялся конгрессэлектротехников, на котором Эдиссон, какстоявший во главе этой науки, делал доклад.В то время я как раз работал над моим газо-вым мотором и большинство людей, вклю-чая и моих коллег по Электрическому Обще-ству, пытались объяснить мне, что трудитьсянад газовым мотором значит терять время –что будущность принадлежит электричест-ву. Эта критика, однако, не имела на менявлияния. Я усиленно работал над своей иде-ей. Но когда я оказался в одном помещениис Эдиссоном, мне пришло в голову, что былобы все-таки очень хорошо узнать, придержи-вается ли великий знаток электричества то-же того мнения, что будущность принадле-жит электричеству. По окончании докладамне удалось на минуту поймать мистераЭдиссона одного и я рассказал ему, над чем яработаю.

Он сейчас же преисполнился интереса,как и вообще интересовался всякой научнойработой. Потом я спросил у него, имеют ли,по его мнению, будущность двигатели внут-реннего сгорания. Он ответил, примерно,следующее:

– Да, всякий легковесный двигатель, кото-рый способен развивать большее число ло-шадиных сил и не нуждается ни в каком осо-бенном источнике силы, имеет будущность.Мы не знаем, чего можно достигнуть при по-мощи электричества, но я полагаю, что ононе всемогуще. Продолжайте работу над ва-шей машиной. Если вы достигнете цели, ко-торую себе поставили, то я вам предсказы-ваю большую будущность.

В этих словах сказался весь Эдиссон. Онсам являлся средоточием электрическойпромышленности, в то время молодой и по-

лной воодушевления. Огромное большин-ство электротехников ничего не видело,кроме своего электричества, но их вождь по-нял с кристальной ясностью, что одна-един-ственная сила не в состоянии выполнитьсвоей работы. Потому-то он и являлся их во-ждем.

Такова моя первая встреча с Эдиссоном.Я вновь увидел его лишь много лет спустя,когда наш мотор был усовершенствован иуже поступил в производство. Он хорошоеще помнил нашу первую встречу. С тех поря часто бывал в его обществе. Он принадле-жит к числу моих ближайших друзей, и не-редко мы обменивались с ним мыслями.

Его знания почти универсальны. Нетпредмета, которым бы он не интересовался,и он не признает в этом отношении никакихограничений. Он верит, что все возможно,но при этом не теряет почвы под ногами. Онпродвигается шаг за шагом. «Невозможное»является для него названием вещей, для вы-полнения которых у нас пока не достает зна-ний. Он убежден, что по мере прогресса зна-ний, нам удастся создать силу, способнуюпреодолеть «невозможное». Это рациональ-ный путь для совершения «невозможного».Иррациональный путь состоит в попытках,

117

Форд и Эдиссон

предпринимаемых без предварительного,тщательного накопления знаний.

Эдиссон лишь на пути к вершине своегомогущества. Это человек, который покажетнам, чего в состоянии достигнуть химия.Ибо он подлинный исследователь, видящийв знании, к которому он без устали стремит-ся, исключительно средство для достиже-ния мирового прогресса. Он не принадле-жит к числу тех цеховых ученых, которыетолько и делают, что накопляют знания, пре-вращая свой мозг в какой-то музей. Эдиссоннесомненно величайший исследователь ми-ра и может быть самый непригодный в дело-вом отношении человек. В деловых вопро-сах он почти ровно ничего не понимает.

Джон Берроуз также принадлежал к числулиц, почтивших меня своей дружбой. Я то-же люблю птиц и жизнь на сельском приво-лье. Я люблю бродить по дорогам и лазить че-рез заборы. На нашей ферме имеется около500 домиков для птиц. Мы называем их на-шими птичьими гостиницами, и в одной изних, в «Отеле Пончартрэн» – домике для лас-точек – устроено целых 76 квартир.

Птицы – лучшие товарищи. Мы не мо-жем обходиться без них, благодаря красоте иоживлению, которое вносит их общество.Мы даже нуждаемся в них по чисто хозяйст-венным мотивам, как в истребителях вред-ных насекомых. Единственный раз, когда явоспользовался Фордовской организациейдля воздействия на законодательство, делокасалось птиц – и цель в данном случае, какмне кажется, освятила средства. Билль Уик-са и Маклина, требовавший защиты перелет-ных птиц, все откладывался в конгрессе,ожидая своей естественной смерчи. Истин-ным сторонникам билля не удалось возбу-дить среди членов конгресса достаточносильного интереса к нему. Мы стали неглас-но на защиту законопроекта и попросили ка-ждого из Ваших 6000 торговых посредниковтелеграфировать своему представителю вконгрессе. Наконец, птицы все же как будтополучили право голоса, и закон был принятКроме этого случая мы никогда не пользова-лись нашей организацией в политическихцелях и никогда этого не сделаем. Мы стоимна той точке зрения, что наши служащиеимеют право на самостоятельное мнение.

Но вернемся к Джону Берроузу. Я, конеч-но, знал, кто он такой, и читал почти все, имнаписанное, но никогда не думал с ним

встретиться – до последних лет, когда он на-чал обнаруживать ненависть к современно-му прогрессу. Он презирал деньги, особенновласть, которую они дают низменным лю-дям для извращения человеческой природы.И вот он стал проникаться чувством отвра-щения к промышленности, приносящейденьги. Он ненавидел шум фабрик и желез-ных дорог. Он критиковал промышленныйпрогресс и утверждал, что автомобиль убива-ет способность понимать природу. Я держал-ся совершенно иного мнения. Мне каза-лось, что чувства отвлекли его на неправиль-ный путь, и я послал ему автомобиль с прось-бой самому испробовать, не послужит ли онему средством для лучшего понимания при-роды. Этот автомобиль, когда он научилсяим управлять, коренным образом изменилего точку зрения. Он нашел, что автомо-биль, вопреки его прежнему взгляду, дал емувозможность больше видеть и, с того момен-та как машина оказалась в его распоряже-нии, почти все свои экскурсии для ловлиптиц, стал предпринимать, сидя за рулем.Он не мог не заметить, что во время своих по-ездок он уже не вынужден больше ограничи-ваться несколькими милями в окружности,но что ему стали доступны громадные про-странства.

Автомобиль этот положил начало нашейдружбе – чудесной дружбе. Каждый, кто зна-ком с Джоном Берроузом, неизбежно стано-вится лучше. По роду занятий он был про-фессиональным естествоиспытателем, ноне принадлежал и к числу тех, кто чувствамизаменяет суровый научный труд. Так легкостать сентиментальным среди природы, нодобиться истинного понимания птицы –так же трудно, как и истинного пониманиямеханического принципа.

Впоследствии он занялся философией.Философия его была не столько натурфило-софией, как естественной философией – тобыли широкие, тихие мысли, то была фило-софия человека, проведшего свою жизнь втишине среди деревьев. Он не был ни языч-ником, ни пантеистом; но он не ощущалбольшой разницы между окружающей насприродой и природой человека или междучеловеческой и божественной природой.

Когда он перешагнул через седьмой деся-ток, он изменил свою точку зрения на про-мышленность. Возможно, что это произош-ло не без моего участия. Он понял, что не все

118

118 Глава 17

ведь могут жить ловлей птиц. Одно время онпитал ненависть к современному прогрессу,во всех его видах, особенно если он оказы-вался связанным с углем и шумным движе-нием. Это почти граничило с литературнойаффектацией. Со временем он научился лю-бить строй современной жизни и, хотя этоинтересно, еще интереснее, что это про-изошло на 70 году его жизни. Джон Берроузникогда не чувствовал себя слишком ста-рым для того, чтобы чему-нибудь научиться.Он рос духовно до конца. Кто так окоченел,что не в состоянии больше меняться, тотуже умер. Похоронный обряд в таком случаеявляется лишь простой формальностью.

Если кто был ему ближе всех, так это Эмер-сон. Он не только знал Эмерсона наизусть,но был весь проникнут его духом. Он научилменя любить Эмерсона. Он настолько впиталв себя Эмерсона, что временами мыслил, какЭмерсон, и даже говорил его языком. Позжеон нашел, однако, свою собственную дорогу– и это было лучше для него.

В смерти Джона Берроуза не было ничегопечального. Когда в дни урожая золотитсяспелая рожь, ложится под лучами солнца ижнецы связывают ее в снопы, в этом нет ни-чего печального. Она созрела, и ее срок испо-лнился – такова же была смерть Джона Бер-роуза. Дни его были днями полной зрелостии урожая, но не днями упадка. Он работалпочти до самого конца. Его идеи торжество-вали за порогом смерти. Похоронили его влюбимой им местности на 84 году жизни. Иместо это сохранится таким, каким он еголюбил.

Джон Берроуз, Эдиссон и я вместе с Гарве-ем Файрстоуном совершили ряд путешест-вий по стране. Мы ездили караваном автомо-билей и спали в палатках. Однажды мы про-ехались по Адирондакским горам, другойраз с севера на юг по Аллеганским. Наши по-ездки были чудесны – но понемногу они ста-ли привлекать к себе слишком большое вни-мание.

Я сейчас более, чем когда-либо, настроенпротив войны и думаю, что повсюду народ вобщем знает – несмотря на то, что политикиэтого не знают – что войны никогда еще ни-чего не решали. Именно война превратилаорганизованную, плодотворную жизнь все-го мира в беспорядочный и бесформенныйхаос. Конечно, существуют люди, которыеобогащаются во время войны, но многих

она же превращает в нищих. Разбогатевшие,к тому же, не принадлежат к тем, кто был нафронте или честно участвовал в общей рабо-те в тылу. Истинный патриот никогда не ста-нет наживать деньги на войне. Ни один ис-тинно честный человек не мог бы извлекатьденьги из приносимых в жертву чужих жиз-ней. Пока солдаты, отдающие свою жизнь, иматери, приносящие в жертву своих сыно-вей, не стараются извлечь прибыль из своейжертвы, пока это время не наступило, ниодин гражданин не должен стремиться к на-живе, доставляя своей стране средства длязащиты ее существования.

Если, действительно, в будущем войны непрекратятся, то честному предпринимателюбудет все труднее и труднее считать своим не-отъемлемым правом извлекать из войны лег-кую и высокую прибыль. Нажившийся навойне с каждым днем теряет право на уваже-ние. Сама алчность когда-нибудь будет при-нуждена уступить перед непопулярностью иоппозицией, которые встречает военныйспекулянт. Каждому предпринимателю сле-дует быть сторонником мира, ибо мир явля-ется его сильнейшей опорой. И, кстати, раз-ве творческий дух когда-либо проявлял боль-шее бесплодие, чем в военное время?

Беспристрастное исследование послед-ней войны, предшествовавших ей событийи ее последствий неопровержимо свидетель-ствует о наличности в мире могущественнойгруппы властителей, предпочитающих оста-ваться в тени, не стремящихся к видным дол-жностям и внешним знакам власти, не при-надлежащих притом к определенной нации,а являющихся интернациональными – вла-стителей, которые пользуются правительст-вами, широко раскинутыми промышленны-ми организациями, газетными агентствами

119

На всевозможные темы 119

Генри Форд, Томас Эдиссон и Гарвей Файрстоун

и всеми средствами народной психологии –для того, чтобы наводить панику на мир.Это старая уловка игроков – кричать «поли-ция!», когда много денег на столе, хватать вовремя паники деньги и улетучиваться. В ми-ре также есть сила, которая кричит «война!»,и убегает с добычей во время замешательст-ва народов.

Нам не следует забывать, что несмотря наодержанную нами военную победу, миру досих пор не удалось разбить наголову подстре-кателей, натравивших народы друг на друга.Не следует забывать, что война ведь искусст-венное зло, которое, следовательно, можетсоздаваться применением определенных тех-нических приемов. Кампания военной трав-ли ведется почти по тем же правилам, как ивсякая иная кампания. При помощи всевоз-можных хитрых выдумок внушают народунеприязнь к нации, с которой хотят вестивойну. Сначала вызывают подозрение у од-ного, затем у другого народа. Для этого тре-буется всего лишь несколько агентов, со сме-калкой и без совести, и пресса, интересы ко-торой связаны с теми, кому война принесетжеланную прибыль. Очень скоро окажетсяналицо повод к выступлению. Не представ-ляет ни малейшего труда найти повод, когдавзаимная ненависть двух наций достигла до-статочной силы.

Во всех странах находились люди, кото-рые радовались, когда разразилась мироваявойна, и сожалели, когда она пришла к кон-цу. Сотни американских состояний возник-ли во время гражданской войны так же, кактысячи новых состояний выросли на почвемировой войны. Нельзя отрицать, что вой-ны являются прибыльным делом для тех,кто не брезгует подобными деньгами. Вой-ны являются оргиями денег не менее, чем ор-гиями крови.

Нас не так легко было бы втянуть в войну,если бы мы сознали, в чем истинное величиенарода. От накопления частных состоянийстрана не становится великой. Превраще-ние земледельческого населения в промыш-ленное также не способствует величию стра-ны. Страна становится великой, если достоя-ние ее распределяется среди возможно бо-лее широких кругов населения и наиболеесправедливым образом, при осторожном иразумном развитии ее доходных источникови работоспособности народа.

Внешняя торговля приводит ко многим за-блуждениям. Следует пожелать, чтобы каж-дая нация научилась, насколько возможно,сама удовлетворять свои потребности. Вме-сто того, чтобы стремиться установить зави-симость других наций от продуктов нашейпромышленности, нам следовало бы желать,чтобы каждая нация создала свою собствен-ную промышленность и собственную культу-ру, покоящуюся на твердом основании. Ког-да каждая нация научится производить те ве-щи, производство которых ей под силу, тогдамы постепенно дойдем до того, что станемслужить друг другу в тех специальных облас-тях, где отсутствует конкуренция. Северныйумеренный пояс никогда не сможет конкури-ровать с тропиками в продуктах тропическихстран. Наша страна никогда не вступит в со-ревнование с Востоком в производстве чаяили с Югом в производстве резины.

Наша внешняя торговля в значительнойстепени основана на отсталости наших за-граничных покупателей. Мотивом, питаю-щим эту отсталость, является эгоизм. Чело-вечность – мотив, который может помочь от-сталым нациям достигнуть прочного оазисадля независимого существования. Хорошийпример – Мексика! Мы много слышим о ка-ком-то «развитии» Мексики. Эксплуатация– вот то слово, которое было бы здесь болееуместно. Если происходит эксплуатация ес-тественных богатств лишь ради умножениячастных состояний иностранных капитали-стов, то это не развитие, а грабеж. Близору-кие люди пугаются и возражают:

– Что же станет тогда с нашей внешнейторговлей? Если туземцы Африки начнут раз-возить свой собственный хлопок, населениеРоссии само займется производством сель-скохозяйственных машин, а Китай будет в со-стоянии сам удовлетворять свои потребно-сти, то это, конечно, будет большой переме-ной; но разве есть хоть один умный человек,который бы серьезно верил, что мир в состоя-нии еще долго устоять на современных нача-лах, когда немногие нации снабжают весьмир? Мы должны освоиться с мыслью о томвремени, когда все народы будут уметь обхо-диться собственными силами.

Если какая-либо страна безумно гордитсясвоей внешней торговлей, то она, обыкно-венно, находится в зависимости от ввоза чу-жого сырья. Она превращает свое населениев фабричный материал, создает класс бога-

120

120 Глава 17

чей, пренебрегая своими ближайшими,кровными интересами. В СоединенныхШтатах мы так заняты развитием нашей соб-ственной страны, что долго еще сможемобойтись без внешней торговли. Наше сель-ское хозяйство достаточно развито, чтобыпока прокормить нас, а денег для выполне-ния нашей работы у нас тоже достаточно.

Разве возможно что-либо более бессмыс-ленное, чем картина безработицы в Соеди-ненных Штатах, возникающей лишь потому,что Япония или Франция нам не шлют орде-ров, в то время, как нам понадобится еще столет работы для развития нашей страны?

Торговля началась с оказывания взаим-ных услуг. Люди несли свой избыток тем, тоего не имел. Страна, в которой росла рожь,посылала свои богатства в страну, где рожьне произрастала. Лесная страна отправляласвой лес в безлесную равнину; страна, бога-тая виноградом – свои плоды в страну Севе-ра. Страна степная – давала свое мясо мест-ностям, лишенным пастбищ.

Все это были лишь взаимные услуги. Есливсе народы на земном шаре дойдут до возмо-жности содержать самих себя, то торговлявернется к этому положению. Деловое пред-приятие превратится опять в услугу. Конку-ренции не будет, ибо конкуренция окажетсялишенной почвы. Народы будут совершенст-воваться в производствах, ведущих, по сво-ей природе, скорее к монополии, чем к кон-куренции. Каждой расе присущи свои осо-бенные природные дарования; одной – спо-собность властвовать, другой – уменье бытьколонизатором, этой – призвание к море-плаванию, той – к музыке; одной – уменьезаниматься сельским хозяйством, другой –одаренность в деловой сфере и т.д. Лин-кольн как-то сказал, что наш народ не мо-жет дольше существовать, состоя из свобод-ных и рабов. Также и человеческая раса не бу-дет вечно состоять из эксплуататоров и экс-плуатируемых. Это ненадежное положениевещей будет сохраняться до тех пор, пока мыне станем одновременно продавцами и поку-пателями, производителями и потребителя-ми, поддерживающими это равновесие неради прибыли, а ради взаимных услуг.

Франция в состоянии дать миру нечто та-кое, что никакая конструкция убить не мо-жет, точно так же Италия, Россия, Южно-Американские Штаты, Япония, Великобри-тания, Соединенные Штаты. Чем скорее мы

вернемся к системе, основанной на естест-венных способностях, и совершенно отка-жемся от системы «тащи что можно», темскорее мы обеспечим самоуважение нацийи международный мир. Попытка завладетьмировой торговлей может вызвать войну, ноникогда не приведет к экономическому про-цветанию. Настанет день, когда даже между-народные финансовые круги поймут это.

Мне не удалось открыть ни одной чест-ной и серьезной причины мировой войны.

Мне кажется, что она выросла из запутан-ного положения, созданного главным обра-зом теми, кто надеялся выиграть от войны.На основании полученных мною в 1916 годуинформаций, я полагал, что некоторые на-ции стремятся к миру и что они отнеслисьбы сочувственно к демонстрации в пользумира. В надежде, что это соответствует исти-не, я финансировал экспедицию в Сток-гольм на судне, называемом с тех пор «Ко-раблем мира». Я не сожалею, что предпри-нял эту попытку. Факт ее неудачи сам по се-бе для меня не является неопровержимымдоказательством того, что этой попытки нестоило делать. Наши неудачи поучительнеенаших удач. То, чему я во время этого путе-шествия научился, вполне окупало потра-ченное время и расходы. Я не знаю, были лимои информации правильны или ложны, даэто и безразлично для меня. Но я полагаю,всякий согласится со мной, что мир находил-ся бы сейчас в лучшем положении, если быпредставилась возможность уже в 1916 годуокончить войну.

Ибо победители истощены своими побе-дами, а побежденные – своим сопротивлени-ем. Никто не извлек выгоды из войны, ни по-четной, ни позорной. Когда, наконец, Со-единенные Штаты вступили в войну, я неко-торое время надеялся, что эта война поло-жит конец всем войнам; теперь же я знаю,что войны не в состоянии покончить с вой-ной, совершенно так же, как необыкновен-но сильный пожар с пожарной опасностью.Я считаю долгом каждого противника вой-ны противодействовать войне до тех пор, по-ка, действительно, не последовало объявле-ние войны.

Мое отрицательное отношение к войнене основано ни на пацифизме, ни на прин-ципе непротивленчества. Возможно, что на-ша культура фактически еще стоит на уров-не, не допускающем мирного обсуждения

121

На всевозможные темы 121

международных вопросов; возможно, чтоони фактически должны решаться с оружи-ем в руках. Но вооруженные столкновенияникогда не приводили еще к разрешению ка-кого-либо вопроса.

Вооруженные столкновения могут лишь вкрайнем случае вызвать в воюющих душев-ное состояние, в котором они готовы обсу-дить, из-за чего они, собственно, воюют.

Как только мы вступили в войну, все фор-довские предприятия были предоставлены враспоряжение правительства. До объявле-ния войны мы определенно отказывались отвыполнения военных заказов для какой-ли-бо из воюющих сторон. Прерывать нормаль-ный ход производства противоречит всем на-шим деловым принципам. Нашим принци-

пам человечности также противоречит при-соединиться к какой-либо партии в войне, ккоторой не причастна наша страна. Этипринципы, однако, потеряли свое значениев тот момент, когда Соединенные Штатывступили в войну. С апреля 1917 г. по ноябрь1918 г. наши фабрики работали исключитель-но для правительства. Конечно, мы продол-жали, как и прежде, производить автомоби-ли и автомобильные части, грузовики и сани-тарные автомобили в составе нашего обще-го производства, но наряду с этим изготовля-ли еще много других, более или менее новыхдля нас, предметов.

В момент заключения перемирия мы оста-вили военную работу и вернулись к нашейработе мирного времени.

122

122 Глава 17