№ 2 / 2015

19 января: «круглый стол»по проблеме ксенофобии

Интервью с активистами

Читайте в номере:«Природа и Молодёжь»

2

Приветствую!

Создавая второй номер газеты, мы не могли пройти мимо важной даты, ставшей днём борь-бы с современным фашизмом. 19 января. В этот день в 2009 году были убиты адвокат Станис-лав Маркелов и журналистка Анастасия Бабу-рова. Они были убиты в Москве неонацистами за свою антифашистскую, правозащитную дея-тельность.

Проблема ксенофобии и дискриминации кажется не-разрешимой. Эти предрассудки и страхи видятся вечными, непобедимыми, так как идеология нетерпимости легко перетекает из одного сознания в дру-гое. Кто-то осмысляет эти фобии, работает над собой, кто-то следует им, счи-тая их естественными. Постоянно рождаются новые люди, которые также не защищены от ненависти к проявлениям инаковости. Именно поэтому диалог и практические действия в отношении этого комплекса проблем не должны прекращаться.

Со своей стороны, мы подготовили опрос разносторонних людей, активно работающих с этой проблемой на личном и общественном планах. Мы наде-

емся, что их рассказы и советы о своей деятельности окажутся полезными для тех, кто тоже хочет присоединиться к сопро-

тивлению деструктивным явлениям человеческой природы и профилактике подобного поведения.

Также мы продолжаем рассказывать о молодёжных ини-циативах и трудностях, с которыми они сталкиваются; о том, как осмысляют мир и себя в нём молодые ак-тивисты и правозащитники; и не забываем о так необ-

ходимом обществу свободомыслии, так как на каждом шагу перед человеком расставлены

ловушки социального программирования, тоталитарных идеологий и прочих вирусов

сознания.

Наша почта: azbuka.svobod@gmail.com. С нетерпением ждём ваших статей!

Леонид «ARCHGENIUS»

Слово редактора

Слово редактора ..................................................................................................2

«Природа и Молодёжь»........................................................................................3

«Круглый стол»: проблема ксенофобии............................................................4

Интервью с Алексеем Расходчиковым...............................................................8

Интервью с участником МПД Алесем Курцом..............................................12

СодержаниеНад номером работали:Леонид «ArchGenius»,Татьяна Кульбакина,Ольга Базуева,Максим Югов,Дарья Матвеенкова,Найля Ибрагимова,Глеб Пайкачёв,Артём Даниловский,Александр Чернаков,Сергей Симонов,Анастасия Денисова,Игорь Сажин,Артём Марченков,Алесь Курэц,Миха’nick,Мона

Фото на обложке:Леонид «ArchGenius»

Почта газеты:azbuka.svobod@gmail.com

Страницы издания в соц. сетях:facebook.com/azbuka.pravvk.com/azbuka.svobod

Редактор газеты:Леонид «ArchGenius»

Дизайн, вёрстка:Ольга Базуева

Корректор:Максим Югов

Тираж: 999 экз.Издаётся в Санкт-Петербурге.

Распространяется бесплатно.

16+

Выпуск поддержан Международной Сетью — Молодёжное Правозащит-ное Движение. Инициативная группа газеты всех за это благодарит.

3

«Природа и Молодёжь»Текст: Дарья Матвеенкова

Мурманская областная молодёж-ная общественная экологиче-

ская организация «Природа и Моло-дёжь» («ПиМ») создана 3 мая 1999 г. С момента создания организации на-шими основными целями были фор-мирование экологической личности, информирование всех слоёв насе-ления об экологической обстановке и основных проблемах, вовлечение молодёжи в активную природоох-ранную деятельность и, таким обра-зом, содействие в решении экологи-ческих проблем. «ПиМ» стремится к предотвращению нарушений прав человека, в частности права на здо-ровую окружающую среду и досто-верную информацию.

Мы призываем население к выраже-нию активной гражданской позиции и участию в общественной экологи-ческой деятельности через проведе-ние семинаров и тренингов, акций и кампаний; организацию летних эколого-просветительских лагерей; выпуск различных информационных материалов; создание и развитие сети экологических активистов, ра-ботающих в области охраны окружа-ющей среды.

Среди основных направлений рабо-ты: эко-просвещение, экологизация городского пространства, а именно создание устойчивой системы в сфе-ре обращения с бытовыми и опасны-ми отходами, создание и развитие сети экологических активистов.

Особенность нашей организации в том, что мы единственная моло-дёжная экологическая организация региона, являющаяся своего рода связующим звеном межу эксперта-ми и людьми. Экспертные организа-ции ведут сложную научную работу, а мы, в свою очередь, эту информа-цию пытаемся доносить простым че-ловеческим языком, делать её попу-лярной, тем самым вовлекая людей в природоохранную деятельность.

На данный момент «Природа и Мо-лодёжь» развивает масштабный проект по организации сбора отра-ботанных батареек в городе Мур-

манск, в рамках которого прошла презентация бокса для батареек, те-перь работающего на постоянной ос-нове в ТРЦ «Форум» на 0 этаже (на-против магазина «Баскин Роббинс»). В рамках проекта каждые 2–3 месяца «ПиМ» будет открывать очередной пункт для сбора батареек, в основ-ном в крупных торговых центрах или магазинах, торгующих техникой, все-го таких пунктов запланировано две-надцать. Следующим этапом проек-

ектов в сфере антиядерного направ-ления, энергосбережения, развития возобновляемых источников энерге-тики, климатического направления, развития и экологизации городского пространства и т. д.

Однако продолжать свою привычную работу помешала непростая ситуа-ция, сложившаяся вокруг помещения по адресу пр. Кольский, 167, которое с 2003 года было офисом организации.

та станет размещение контейнеров в Мончегорске, Кировске, Апатитах и Кандалакше.

Также с 2015 года мы планируем открыть интерактивный музей отхо-дов: просветительскую площадку, которая будет способствовать по-вышению в гражданах экологиче-ской сознательности и рассказывать, что к мусору можно относиться как к ценному сырью, а также наглядно показывать, как правильно сортиро-вать мусор и какие вещи получаются в процессе переработки из содержи-мого мусорной корзины.

2014 год оказался знаменательным для работы нашей организации. Мы отметили юбилей — 15 лет! За 15 лет «Природа и Молодёжь» приобрела значительный опыт, став крупней-шей молодёжной природоохран-ной организацией региона. Всё это время мы доказывали, что умеем и можем отстаивать экологические права, реализовав десятки эко-про-светительских и практических про-

В августе 2014 года в адрес органи-зации поступило письмо из Комите-та имущественных отношений (КИО) мурманской мэрии с требованием освободить до 15 ноября помеще-ние по адресу проспект Кольский, 167. Чиновники пояснили, что оно попало под программу по переводу «неиспользуемых помещений» в жи-лой фонд.

В прошлом году «Природа и Моло-дёжь» столкнулась с похожей ситуа-цией. Однако после долгих перегово-ров организации удалось продлить договор аренды при условии, что специалисты проведут оценку по-мещения, после чего офис будет ис-ключён из списка пустующих поме-щений. Но КИО не выполнил свои обещания: оценка не была прове-дена, договор о продлении аренды не был подписан уполномоченным представителем комитета.

Обращение в этом году к заместите-лю главы администрации Михаилу Соколову, а также в Комитет имуще-

Рубрика «Молодёжные инициативы»

Сбор батареек, фото Глеба Пайкачёва

4

ственных отношений не принесло результатов. Организация оказалась в двусмысленной ситуации: хотя договор на аренду офиса не был продлён по вине Комитета имуще-ственных отношений, офис вновь оказался в перечне пустующих поме-щений ввиду отсутствия продления договора, а организация — на грани выселения. Что стало причиной пла-нируемого выселения организации «Природа и Молодёжь» — неясно. Есть версия, что «ПиМ» стал жертвой программы переселения жителей области из аварийного жилья, кото-рая отстаёт от графика более чем на три месяца.

В октябре 2014 года «ПиМ» за-пустил кампанию SaveTheOffice, SaveThePim, в рамках которой, по-мимо обращений к администрации города и КИО, проводился общего-родской сбор макулатуры со сбором подписей против нашего выселения.

К сожалению, предпринятые меры не принесли положительных ре-зультатов. 15 ноября мы вынуждены были покинуть офис, в котором ра-ботали более 10 лет. Комитет иму-щественных отношений предложил воспользоваться списком муници-

пальных помещений, опубликован-ном на сайте комитета, для аренды нового офиса. Но почти все поме-щения располагаются в удалённых районах города, что неудобно для офиса общественной организации — волонтёрам и посетителям было бы сложно до нас добираться. Также по-мещения требовали больших финан-совых средств на ремонт, которыми молодёжная организация просто не обладает. На фото одно из помеще-ний, предложенное КИО.

Рубрика «Круглый стол»

Шесть лет назад неона-цистами были убиты

Станислав Маркелов и Ана-стасия Бабурова. И они не единственные жертвы уль-траправого насилия. Сей-час мы можем наблюдать, как лидерам и участникам некоторых неонацистских группировок дают реаль-ные сроки. Но вражды, кровопролития, дискри-минации не становится меньше. Какие тактики и стратегии антифашизма нужно применять сегодня, как работать с проблемой ксенофобии в целом? По-делитесь вашим опытом.

Редакция

Тем не менее, мы рассматриваем эту ситуацию как новый этап развития организации. Заключение договора аренды с муниципалитетом делает работу организации зависимой: мы не застрахованы от попадания под очередную жилищную программу и при печальном раскладе дел снова окажемся на улице, поэтому сейчас ведём работу по поиску нового по-мещения с более устойчивой арен-дой. А пока что, ищете нас по адресу ул. Гаджиева, 16 (Дом Молодёжи).

Проблемы ксенофобии

5

Сергей Симонов Координатор просветительского

комикс-проекта РЕСПЕКТ, (со-)организатор кинофестиваля

против расизма и ксенофобии «Открой глаза!», Санкт-Петербург

Ещё два года назад я бы с уверен-ностью ответил на этот вопрос, что эффективной стратегией антифашиз-ма являются культурные события в прямом смысле слова, т. е. вовле-чение обычных людей в просвети-тельский антидискриминационный дискурс не посредством политиче-ских месседжей «в лоб», а через организацию мероприятий в сфере культуры. Например, в Петербурге мы не первый год успешно органи-зуем кинофестиваль против расиз-ма и ксенофобии «Открой глаза!». Формат всегда таков: сначала мы показываем кино, где тематизирует-ся проблема отношения к какой-то уязвимой группе людей (это практи-чески всегда какое-то меньшинство, понятно) — мигранты, представите-ли этнического, религиозного мень-шинств, или, например, травля под-ростков, представителей каких-то субкультур в школе. А после фильма всегда организовываем дискуссию со зрителями на тему фильма. На ки-нофестиваль всегда приходит боль-шое количество людей, которые про-сто на дискуссию на заданную тему точно бы не пришли. А искусство, кино притягивает и располагает к ди-алогу, в т. ч. с теми, кого не причис-лить к общественным активистам. По сути, тот же принцип в основе двух других арт-методик, которые очень ценю: разговор о социальных проблемах через комиксы, в рамках просветительского комикс-проекта РЕСПЕКТ, и разговор о социальных проблемах через театр, в рамках методики форум-театра. В РЕСПЕКТе мы организовываем выставки ко-миксов об уважении, мы попросили

профессиональных художников рас-сказать в своих рисованных историях об отношении к людям, непохожим на большинство, выделяющимся из толпы. Как к ним относиться? Ведь они встречаются нам всем, да и мы сами в разных контекстах являемся теми, кто выделяется на общем фоне (если, например, поедем в другую далёкую страну, или нарядимся для cosplay-вечеринки). Также мы идём с этими комиксами непосредствен-но к подросткам и проводим для них занятия, где через обсуждение ко-миксов и рисование их собственных комикс-историй стараемся выходить на разговор об отношении к людям, непохожим на других. И что это не только про «понаехавших кавказ-цев», но всегда и про тебя самого. В форум-театре мы ставили неболь-шие сценки, которые всегда имеют какой-то неудачный или даже тра-гический финал, а затем предла-гали зрителям изменить ситуацию посредством собственного вмеша-тельства в постановку. В буквальном смысле зрители выходят на сцену, заменяют собой того или иного ак-тёра и проигрывают сценку иначе, так, чтобы получился счастливый фи-нал, менее конфликтный, во всяком случае. Потом аудитории предлага-ется оценить и обсудить — являет-ся ли предложенное вышедшим на сцену зрителем изменение сценки реалистичной и действенной альтер-нативой, способствующей решению конфликта?

На самом деле, я и сейчас убеждён, что такие культурные инструмен-ты — прекрасный способ разговора с людьми о социальных проблемах, антифашизме и антидискримина-ции. Другое дело, периодически появляется ощущение, наблюдая за происходящим, что государство или, во всяком случае, отдельные его представители пытаются пресечь даже такой культурный разговор. На-пример, коллеги из петербургского ЛГБТ-кинофестиваля «Бок-о-бок» всё чаще сталкиваются с различными проверками, внезапными посещени-ями прокуратуры и прочим. Возника-ет вопрос: возможно, кто-то считает, что говорить посредством культу-ры — это неправильно, и нужно гово-рить обязательно через улицу? Ведь эти люди не могут всерьёз полагать, что говорить об этом не будут вооб-ще, что в 21 веке реально возможно полностью пресечь общественное

обсуждение. Конечно, это невозмож-но. И, на мой взгляд, конечно, лучше, если мы можем проводить просвети-тельские культурные акции, нежели если в обществе появится стойкое ощущение, что единственная воз-можность изменить ситуацию — это через какие-либо насильственные действия. И я всё ещё верю, что воз-можен эффективный диалог между гражданским обществом и предста-вителями власти. Ведь я надеюсь и думаю, что мы в конечном итоге преследуем одну и ту же цель — про-тиводействие агрессии и насилию в обществе. Ведь общество, зара-жённое насилием, не может после-довательно, стабильно развиваться, но может «рухнуть» в любой момент. В целом, вот такие мысли «на злобу дня», надеюсь, не вышло чрезмерно пафосно.

Игорь СажинКоми правозащитная комиссия

«Мемориал», Сыктывкар

Я бы дал такие рекомендации:

1. Все конфликты с «нациками» надо переводить в правовое поле. Нацио-нализм в США был немного опущен именно тем, что через правовые ин-струменты удалось отогнать от наци-стов людей и ослабить финансовую основу нацистов.

2. Надо очень внимательно следить на нацистскими группами, за всеми их кампаниями, за новыми члена-ми, за их походами, сборами и т. п. Всё это надо фиксировать и сливать в Центр «Э», кроме этого неплохо было бы это всё анализировать.

3. Надо очень плотно следить за ли-дерами нацистских движений и за всеми их публичными выступлени-ями, за всеми их высказываниями, за всеми их призывами. Надо искать

6

правовые методы воздействия, за «базар» надо отвечать.

4. Любые спортивные и военные игры, любые спортивные и военные связи нацистов надо отслеживать. Это так же очень опасное направле-ние. Это всё технологии подготовки. Также надо внимательно следить за их связями со всеми структурами, ра-тующими за свободный оборот ору-жия.

5. Важно собирать фото-архив их материалов. Они, по глупости, вы-кладывают разные вещи, а потом снимают. Всё должно скриниться, и в архив — когда-нибудь это может пригодиться в правовых спорах. Во-обще за сетями нацистов надо сле-дить.

6. Увы, все эти действия очень бы-стро приводят к профдеформации. Долго смотреть их клипы, читать их тексты и смотреть их фото невозмож-но, начинаешь дичать. Так что надо отдыхать от этой мерзости, распре-делять это слежение между разными активистами.

7. Надо всегда помнить, что наше коренное отличие от неофашистов в том, что мы за правовые техноло-гии, за мирные и законные способы решения проблем и против любого радикализма.

чтобы менять других. Как говорится, нет плохих людей — есть счастливые и несчастные. Поэтому считаю сво-ей целью, в первую очередь, стано-виться самому более чутким к миру и людям вокруг, а также строить аль-тернативы авторитарным взаимоот-ношениям во всём: начиная с дома, формата жизнедеятельности, труда, творчества и заканчивая взаимодей-ствием с незнакомыми людьми. Это, на самом деле, самое тяжёлое, поэ-тому сперва на ум приходит желание менять мир и других людей. А люди и мир вокруг меняются только вслед за нашими действиями и меняющи-мися взглядами. Добро порождает добро.

«Очисти стены», задокументировали разные рисунки на стенах в городе, отправили в Администрацию города и в ЦПЭ, и стало понятно, что им не-интересно этим заниматься. Так что справляемся своими силами.

А с ксенофобией, конечно, нужно работать просвещением, особенно работать с детьми. Тут, конечно, на помощь приходят комиксы, мульт-фильмы, выставки, тренинги, соци-альные медиа. Только к этой работе нужно подходить с умом. Говорить не про толерантность, а про много-образие и сложность этого мира, про войны и бедность, про диктаторские режимы и про то, какая есть этому альтернатива. Нужно вместе строить общество без дискриминации. Экс-периментируйте с форматами обще-ственных мероприятий — делайте их максимально неиерархичными. И ещё один из важных аспектов — это работа с жертвами неонацистского насилия и помощь мигрантам. В об-щем, реагировать нужно и на тех, кто проявляет ксенофобию, и на тех, кто страдает, и крайне важно безразлич-ных заряжать идеями антифашизма.

Татьяна КульбакинаГуманистическое движение

молодёжи, Мурманск

Я уверена, что аресты и заключение неонацистов могут остановить наси-лие только временно и в небольшом городе. Неонацистские группировки разного рода появляются постоян-но, потому что в ксенофобии люди находят простые ответы на сложные вопросы.

В смысле насилия — всё, что мож-но посоветовать. Будьте настороже. Создавайте или ходите в клубы са-мообороны, оглядывайтесь, не хо-дите у стадионов во время матчей и т. д. Умеренная паранойя никому не вредит и помогает, собственно, не только от неонацистского насилия. На личном уровне можно делать раз-ные вещи. Например, можно бороть-ся с символами вражды на улицах города: сдирать стикеры, зарисовы-вать граффити. Потому что свастика и прочие изображения давно стали нормой и не смущают ни ЖЭУ, ни самих жителей... Приходится брать баллончик с краской в свои руки. Мы как-то раз проводили кампанию

Миха'nickСоздатель проекта PunkWay, Орёл

Разделяю необходимость в некото-рых случаях самозащиты, но что ка-сается насилия и участия в насиль-ственной борьбе, считаю крайне противоречащим нашим принципам и взглядам на мир. Насилие несёт с собой «старый мир», полный авто-ритаризма и предрассудков. Желая жить в справедливом обществе без эксплуатации и войн, мы не долж-ны направлять наши усилия на то,

Артём МарченковАктивист МПД, модератор

сообщества «Music for Social and Civil Action» (music-action.

livejournal.com), Рим

На мой взгляд, сейчас стоит со-средоточить внимание не на уси-лении ультраправых партий, движений и группускул, не на мо-ниторингах публичных проявле-ний языка вражды или экспертизе политических манипуляций с тота-литарными, консервативными, ре-лигиозно-фундаменталистскими идеологемами, а на состоянии тех сил, которые идентифицируют себя с кругом идей, ценностей, символов антифашистского сопротивления.

7

С «духом времени» и так всё более- менее ясно. Война в Украине и чис-ло людей напрямую вовлечённых в спираль насилия, убойная воен-но-патриотическая пропаганда го-сударства и порождаемые ею кол-лективные психозы, санкции и рост ксенофобских настроений — фон, я бы сказал, угнетающий. Есть ощу-щение бессмысленности выхода против ветров истории такой силы и такого направления. Поддаваться этому ощущению нельзя. Оно про-ходит, если концентрироваться на превращении самого себя в субъект действия, на поиске единомышлен-ников, на проектах, рассчитанных вдолгую и адресованных близкому окружению.

Антифашистское движение в России, слава богу, очень разнородно — по мотивации, точкам приложения сил, методам и т. д. Далеко не все его участники совместимы, есть непере-секающиеся повестки. Как правило, не принято акцентировать на этом внимание. Напротив, мантрой звучат призывы к выработке общих плат-форм, объединению, координации. Де, нас слишком мало, чтобы зате-вать публичные дискуссии, ведущие к размежеванию активистов и от-дельных сообществ. Как следствие, сложная внутренняя структура дви-жения невидима не только для об-щества, но и зачастую для самих дей-ствующих лиц. Это облегчает задачу тех, кто эксплуатирует исторически перегруженное понятие антифашиз-ма, превращая его в собственную противоположность.

Анастасия ДенисоваКомитет «Гражданское

Содействие» (refugee.ru), Москва

Помощь в документировании всех нападений — мы должны себе чётко представлять всю картину. Инфор-мацию собирает «Гражданское Со-действие» на карте, которую скоро запустим здесь: hatecrimes.ru. Помо-гать жертвам лекарствами, вещами, сочувствием. И работать со школь-никами, вспомнить про свои школы, учителей там самых любимых, и про-вести в своей бывшей школе меро-приятие о последствиях ксенофобии. Можно и кино-дискуссию, а мож-но и выставку, — например, про Анну Франк, а можно и что-то ещё. Организованного группировками на-силия может и становится меньше, благодаря правоохранительным ор-ганам и боевым действиям в Укра-ине, на которые отвлеклись многие националисты-одиночки. Но улич-ного насилия на почве ненависти не становится меньше по нашим дан-ным в комитете.

Если раньше позиционирование движений типа «Наши» восприни-малось скорее как курьёз, то сейчас т. н. «советский антифашизм» (ого-сударствленный, военно-патриоти-ческий, etc.) положен в основу мас-сированной пропаганды и состоит на службе «индустрии ненависти», созданной для оправдания текущей политики Кремля (как внешней, так и внутренней — с объявлением охоты за «национал-предателями» и проч.). Ещё год назад антифашизм в глазах публики ассоциировался либо с чем-то исторически удалённым, либо — с радикальными практиками антифа. Теперь же это слово окончательно утратило какое бы то ни было ориен-тирующее значение. Слишком много стало «антифашистов», одобряющих сжигание сердец геев в печах, жела-ющих поблагодарить деда за победу, выпуская снаряды по Украине и т. д.

Такое стало возможно не только из-за диспропорций в допуске к СМИ, но и от того, что антифашистское движение оказалось не в состоянии внятно артикулировать свою иден-тичность и разоблачать «ряженых». Огромная проблема — то, что для многих обывателей антифашизм стал камуфляжем ксенофобских по-рывов, способом оправдания стали-низма. И если к неонаци, кидающим зигу и делающим тату в виде свасти-ки, отношение в целом отрицатель-ное, то, к примеру, в борцах против беженцев, мигрантов и гастарбайте-ров идейных близнецов эсэсовцев просто не узнают.

8

Интервью с Алексеем РасходчиковымИнтервью: Найля Ибрагимова

Рубрика «Свободомыслие»

— Привет, Лёша! Рады видеть тебя на свободе здоровым и улыбаю-щимся. Для начала хочется вернуть-ся к событиям у ТЦ «Волна» и уз-нать, как ты оцениваешь действия полицейских в той ситуации, свои действия? Хотел бы ты что-то сде-лать по-другому? Ты переосмысли-вал эти события?

— Да, конечно, я переосмысливал эти события. Не могу сказать, что в чём-то я поступил бы иначе. Я до сих пор уверен, что сотрудники действовали неправомерно. Они проявили наси-лие, и, возможно, это громко будет сказано, но я проявил свой граждан-ский долг, привлекая к этому внима-ние. Я, конечно, понимаю, что, воз-можно, если бы я не акцентировал на этом внимание, история могла бы закончиться иначе, но несмотря на это, я ни о чём не жалею. Я считаю, что важно говорить о преступлениях

власти, это одно из орудий борьбы, это легитимное орудие пока что. Го-воря правду и обличая преступления полицейского государства, мы дела-ем большой вклад в борьбу с ним.

— Как думаешь, потерпевший по-лицейский Елисеев жалеет обо всех этих событиях, о том, как он посту-пил?

— Я не думаю, что он жалеет. Это во-обще большой вопрос о наличии со-вести у сотрудников полиции.

— А как ты оцениваешь судебный процесс?

— Ну, это всё фарс, на самом деле. Игнорировались нарушения во вре-мя самого расследования, недоста-точное внимание уделялось ули-кам и доказательствам со стороны

защиты. Собственно, я догадывал-ся о подобном исходе и, в принци-пе, вполне его допускал. Я не могу сказать, что решение суда меня удивило.

— Но на последнем заседании, где был вынесен приговор, казалось, что ты не был готов к этому, ты даже не взял вещи с собой.

— Вещи я не взял, потому что не хо-телось готовиться к тюрьме, но мо-рально я был готов.

— Ну и раз уж мы плавно подошли к теме тюрьмы, хочется узнать твою оценку исправительных учрежде-ний. Ты побывал в СИЗО-1, ПФРСИ (Помещение, действующее в режи-ме следственного изолятора) и ИК-20. Если сравнивать три этих учреж-дения, где было хуже или лучше,

Осенью закончился срок у Алексея Расходчикова, который провёл восемь месяцев в тюремном заключении якобы за нападение на сотрудника полиции. Сам Алексей утверждает, что он этого не делал. Напротив, это полицейские напали на него. Корреспондент «7х7» встретился с освободившимся мурманчанином, чтобы уз-нать, как тюремное заключение повлияло на его отношение к тем судьбоносным событиям, происходящему в мире и про планы на будущее.

Публикуется в сокращении.

9

где, может быть, ты замечал нару-шения прав человека или произвол сотрудников? Отличались ли они чем-то?

— Отличий там, на самом деле, мало, но я не знаю, насколько их можно сравнивать, ведь исправительная колония и СИЗО или ПФРСИ — это всё-таки разные структуры. По по-воду нарушений прав человека, я не могу сказать, что я был свидетелем каких-либо вопиющих нарушений прав этого самого человека. Скорее, наблюдалось обычное равнодушие, которое свойственно всем чиновни-кам, начиная от «Почты России».

— Что-нибудь в тюрьме тебя вооб-ще удивило?

— Тяжело выделить что-то конкрет-ное, так как тюремное заключение — это нечто такое, к чему изначально не готов, и сам процесс привыкания к новому быту…

— Понятно, что всё для тебя совсем поменялось. Но, может, ты всё-та-ки можешь назвать какие-то кон-кретные вещи, которые сильно ме-шали?

— Я не могу сказать, что условия со-держания были какие-то неприемле-мые…

— Что, нормально было что ли?

— Не то, что бы нормально, но я понимал, что я в тюрьме нахожусь, и круто здесь не будет. Я могу ска-зать, что я не испытывал страдания или переживания по поводу того, что баня раз в неделю или еда невкус-ная и не по «вегану». Я это пони-мал, и принимал, и как-то не особо парился по этому поводу. Я считаю, что это защитная реакция психики, что ты не переживаешь по поводу проблем, которые ты не можешь из-менить, а просто принимаешь их как данность и учишься жить в новых ус-ловиях.

— Было ли что-нибудь, по поводу чего ты всё-таки переживал?

— Естественно, это недостаток обще-ния с друзьями и близкими, скучал по всем.

— А какие были отношения с заклю-чёнными? Какой у тебя сложился образ заключённого?

— Могу сказать, что на ПФРСИ взаи-моотношения с заключёнными были вполне дружественные, я бы даже сказал приятные. Ощущалась взаим-ная поддержка. Я это обуславливаю тем, что это был закрытый коллектив не более шести человек, и не было никакого влияния извне. То есть люди в этом помещении строили взаимоотношения, исходя из того, что они имеют и что каждый человек из себя представляет. Там были бо-лее естественные, более здоровые отношения.

— А в самой колонии?

— Даже не знаю, как описать вкрат-це ситуацию в колонии. Думаю, ни для кого не секрет, что в колониях су-ществует жёсткая кастовая система, распространена криминальная суб-культура, и представители этой суб-культуры являют собой вторую власть в колонии, то есть они определяют, кто и чем занимается, контролируют социальные и денежные отношения. По сути, это такой же репрессивный орган, только созданный не властью, а самими заключёнными. Это сооб-щество, основанное на подчинении, принуждении, пытках, подавлении воли и инакомыслия и так далее.

— Как ты думаешь, почему они это делают?

— У меня есть такое мнение, что в колонию попадают, так сказать, не самые лучшие представители социу-ма…

— Но ведь по-разному бывает.

— Да, бывает, но надо понимать, что люди, которые сидят в колонии, хо-тят сидеть в колонии, им нравится эта преступная романтика. Тюрьма у них в голове, а не снаружи, и она у них появилась задолго до того, как они

туда попали. Это люди, в большин-стве своём, которые не смогли состо-яться в жизни. У них самое большое достижение — это то, что они сели в тюрьму, и за счёт этого они пыта-ются себя реализовать. Они следуют этому кодексу поведения, устраива-ют свою иерархию и реализуют себя единственным доступным способом. Вот и всё.

— Значит есть ещё проблема в со-циализации, ведь исправительная система должна не только изолиро-вать преступника, но и заниматься его дальнейшей социализацией, — это происходит?

— Нет. По-моему эти учрежде-ния называются исправительными вследствие жёсткой иронии, и это понимают все, включая сотрудников колонии. Поэтому о каком-то исправ-лении и ресоциализации вообще не может идти речи в тюрьме. Попав в тюрьму, человек может стать хуже, и если человеку удаётся выйти из колонии и вернуться к, скажем так, нормальной жизни, это заслуга не колонии. Это результат огромной личностной работы, которую чело-век сам проделал, потому что там не то, что бы нет реабилитации, там приходится сопротивляться деграда-ции.

— Как с этим можно бороться? Я знаю, что ты сомневаешься в необ-ходимости тюрем вообще. Но когда ты пообщался с этим контингентом людей, как ты думаешь, над чем нужно работать?

— Тюрьма, в моём идеалистическом понимании, не нужна в принципе, как идея. Более того, та тюрьма, ко-торая существует в современной рос-сийской реальности, не справляется со своими функциями, хотя и функ-ции эти сомнительны. Она, наоборот, способствует распространению в об-ществе криминальной субкультуры, агрессивного поведения и так далее. Я ещё раз повторюсь, что никакого исправления в тюрьмах нет и в дан-ных условиях быть не может.

— Тогда как, по-твоему, должна происходить изоляция людей, пред-

10

ставляющих опасность для обще-ства?

— Никакая изоляция не может повли-ять благотворно на человека. Любая изоляция ведёт к отделению чело-века от общества, к его исключению из него. Я не могу сейчас сказать, как должны решаться вопросы перевос-питания или предотвращения пре-ступлений. Это широкие и глубокие темы, которые требуют длительного исследования и обсуждения. Но я могу сказать совершенно точно, что современная система неэффективна и бесчеловечна и совершенно не со-ответствует тем требованиям, кото-рые общество перед ней ставит.

— Хорошо, то есть плохо, конечно, но пойдём дальше. Я так понимаю, недостаток общения ты заполнял книгами…

— Книгами и перепиской.

— Есть с этим какие-то проблемы?

— Письма идут довольно долго, но всё-таки они доходят, и непонятно, по чьей вине происходят задержки.

— А книги как?

— Существует тюремная библиотека, но её содержание оставляет желать лучшего. Хотя всё же там удавалось найти стоящие и интересные про-изведения, к моему удивлению. Ну и разрешается получать книги с воли

в неограниченном количестве. Соб-ственно, это и спасает.

— А вообще тюрьма повлияла на твои убеждения, на твоё состояние?

— Безусловно. Но не в том плане, что я как-то отступился или пересмотрел свои убеждения. Скорее, этот пере-ломный момент послужил для меня индикатором, что мой жизненный путь выбран, и тюремное заключе-ние дало понимание, как далеко я готов в нём зайти…

— Перейдём к общественным на-блюдательным комиссиям. Как ты оцениваешь работу ОНК? Помогали ли тебе их посещения?

— Посещения помогали в первую очередь морально, потому что я лично знаком со многими членами ОНК, многие из них являются мои-ми друзьями или соратниками. На самом деле, это очень круто для заключённого, когда его посещают не просто правозащитники, а твои товарищи по борьбе, и ты понима-ешь, что для их солидарности нет ни тюрем, ни границ. А говоря об эффективности ОНК, действительно начальство колоний и СИЗО жутко боится этих комиссий. Они к ним го-товятся, очень серьёзно к ним отно-сятся. Но я не очень понимаю. Я не наблюдал, как комиссии могут по-влиять на тюремный быт.

— Условия содержания всё-таки ста-ли лучше за семь лет работы ОНК.

— Да, но у этой медали есть обрат-ная сторона. Когда ты обращаешь-ся в ОНК, начальство колонии сразу начинает тебе противодействовать. Они могут уступить и привести в нор-му то, по поводу чего ты жаловался, но при этом заставить жить по ПВРу (Правила внутреннего распорядка —прим. ред.). Что-нибудь исправить, но при этом отнять привилегии, ко-торые не прописаны, то есть, по сути, быт ухудшится, но будет соответ-ствовать закону. Как ты помнишь, из СИЗО я уехал через три дня, это прои-зошло благодаря вниманию ОНК. Это пример, когда ты пытаешься добить-ся чего-то законными методами, но администрация колонии законными методами ухудшает твоё состояние.

— Как ты думаешь, как можно гума-низировать структуру МВД, УФСИН, ту же патрульно-постовую службу? Эффективна ли просветительская работа с этими структурами?

— Я не понимаю. Это тоже самое, что гуманизировать SS, как сделать пытки более человечными. Это ре-прессивный орган, у него функция такая — подавлять, подчинять, ре-прессировать.

— Но ведь главная функция право-охранительных органов — это охра-нять граждан, обеспечивать их без-опасность, право охранять, в конце концов.

— Это очевидная ложь! Основные функции я перечислил. Он заду-ман как репрессивный орган. Он действует как репрессивный орган, и он существует только потому, что нужен репрессивный орган. Это его основная функция — репрессии, за-щита интересов власти и богатых. Ни в коем случае не охрана права.

— Остался ли в колонии кто-то, кому бы ты хотел написать?

— Да, остались два человека. Они сейчас находятся в довольно тяжё-лой ситуации, они находятся в без-опасном месте. Находится им на одиночном содержании ещё очень долго, одному — меньше двух лет, второму — больше трёх.

11

— А почему они оказались в безо-пасном месте?

— Они отказались участвовать в тю-ремной иерархии. Именно поэтому.

— Как, кстати, колония обеспечива-ла твою безопасность?

— Как я уже сказал, во многих ко-лониях существует теневая форма управления, так называемые «блат-ные», «шпана» и так далее. По сути, эта структура обладает такой же мо-нополией на насилие, и официаль-ная власть в колонии, в принципе, до определённого момента не вмеши-вается в эти дела и конфликты заклю-чённых. Таким образом, они предо-ставляют заключённым возможность самим решать эти конфликты, что может быть очень опасным.

— То есть они обеспечивают их пра-вом на насилие?

— Фактически да! Насилие в тюрь-ме, в том числе и сексуальное, про-исходит с молчаливого согласия или бездействия сотрудников ко-лонии.

— Какие здесь могут быть механиз-мы решения этой проблемы?

— Вы от меня всё-таки хотите услы-шать про реформацию ненужного? Ну, тогда, как мне кажется, выходом из этой ситуации может быть пе-реход на камерную систему, когда люди будут обеспечены отдельны-ми камерами, где они будут жить по несколько человек, когда не будет проблем материального обеспече-ния, так как власть «блатных», как и любая другая власть, держится на концентрации ресурсов. Если тюрь-ма будет достаточно хорошо обе-спечена ресурсами, то это пошатнёт систему.

— Переписывался ли ты с заключён-ными из других колоний?

— Да, я за 10 недель до своего осво-бождения написал Игорю Олиневичу (политзаключённый Беларуси, ав-тор книги «Еду в Магадан» — прим.

ред.) в Беларусь. Ответа не успел получить. Возможно, моё письмо не дошло, возможно, дойдёт позже, но я указал свой адрес, куда в случае чего он сможет мне написать. На-ходясь там, я действительно понял, как важно получать поддержку еди-номышленников, и вдвойне было приятно получать письма от тех ре-бят, с которыми ты раньше не был знаком.

— Ну и, наконец, расскажи, для чего ты радикализировался, какие у тебя планы на будущее?

— У меня есть некоторые планы, которые на данный момент весьма туманны. Могу лишь сказать, что собираюсь продолжать работать

в том же ключе: собираюсь разви-вать анархические идеи и практики в Мурманской области. Я знаю, что за время моего отсутствия у ребят появились новые наработки, но-вые планы по поводу улучшения и развития нашего мурманско-го «анарходвижа». Я собираюсь влиться в работу с новыми силами и с новой злобой, которую я полу-чил в заключении. Ну и, конечно, творчество. Пока я был в колонии, у нашей группы должен был выйти альбом. Пока не вышел, но я наде-юсь, что он скоро выйдет, а за ним ещё один, и ещё творческих пла-нов очень много.

Источник: semnasem.ru

12

Алесь — участник Молодёжно-го Правозащитного Движения, наблюдатель от FARE. Также осу-ществляет помощь мигрантам и занимается реализацией анти-фашистских проектов.

— Привет, Алесь.

Вот уже почти год как ты в Молодёж-ном Правозащитном Движении... Хо-телось бы узнать у тебя про этот год жизни. Ну, обо всём по порядку.

Во-первых, расскажи, пожалуйста, как ты встретил в своей жизни МПД и что тебя в нём зацепило?

— Да, на самом деле, случайно всё вышло. Зашёл я как-то за подругой на какой-то семинар по правам че-ловека, а там он затянулся, я посмо-трел, послушал. Лектор ни о чём был. Скучно всё как-то, как в школе. Шли потом с подругой домой и шутили, что семинары по ПЧ надо проводить с помпой и пафосом, как Кашпиров-ский, например. Ну, я и ляпнул, что надо мне тренером становиться. Пошутили и пошутили. Через месяц где-то подруга присылает мне ссыл-ку на семинар «Права человека на пальцах» (это у нас так называются вводные курсы по ПЧ в рамках Меж-дународной Открытой Школы Прав Человека, которые делают белару-ские МПДшники), типа — ты ж хотел. Ну, я взял и заполнил заявку. А это оказался Большой семинар на полто-ра дня, с гостями из Воронежа. Мне

даже тогда звонил серьёзный Миша Мацкевич, вопросы задавал какие- то. И вот семинар. Ну не Кашпиров-ский, конечно, но сама подача мате-риала мне понравилась, понравился также подход к ПЧ, который очень разительно отличался от радужных представлений многих обывателей.

Можно сказать, так я и встретил МПД. Потом был Базовый курс у Ан-дрея Юрова в Москве. После него я стал корреспондентом МПД. И начал помогать беларуским ребятам.

Зацепила меня разношёрстность лю-дей, как мини-модель того мира, где люди, несмотря на свои различия, могут вполне себе мирно уживаться. Ну и ещё, конечно, пару вещей, кото-рые не для публичного пространства и останутся со мной.

— Люди становятся частью органи-заций по совершенно разным при-чинам и с разными мотивами. Кро-ме того, чтобы сделать мир лучше, почему или, точнее сказать, с какой целью ты вступил и стал участником сети? МПД для тебя — это что?

— Не было какой-то конкретной цели. Тем более, мир лучше делать. К сожалению, мир уже спасать нуж-но, а не делать его лучше. Участни-ком стал, потому что мне понрави-лось это сообщество. Куча людей с разным опытом и разными знания-ми. Это как читательский билет в би-блиотеку. Только ты здесь не только

читатель, но ещё и сам книга. Всегда можно спросить совет. Любой. Свя-занный, конечно же, с правами чело-века.

МПД для меня это, скорее всего, семья... большая цыганская семья (улыбается).

— Посмотри на прошедший год. «Ты и МПД» — что важного/необычного/незабываемого произошло в связи с этим словосочетанием? Изменился ли ты? Может, изменилось МПД?

— Ммм... тут, наверное, можно опи-сать двумя словами — всё сложно... но тут, скорее, вопрос межличност-ных отношений, чем работы сети. Я изменился. Сеть изменилась. Это нормально. Всё меняется. Если не меняется, значит что-то не так, зна-чит это регресс. В какую сторону из-менилось, покажет только время. Но, на данный момент, я немного вы-рван из того, что происходит в МПД, так как имеется много дел, напря-мую не связанных с сетью, которые касаются исключительно Беларуси, а МПД — это всё-таки международ-ная сеть, в первую очередь. Поэто-му я подумал и решил отказаться от участия в каких-то кампаниях, пото-му что просто физически не осилю. Оставил то, что мне прямо «горит». Например, это наблюдение за мас-совыми мероприятиями, тут очень прекрасно удаётся совместить рабо-ту внутри страны и связь с МПД до-статочно прямая. Вообще междуна-родный опыт — это хорошо. Но мне ближе такой принцип, что сначала нужно навести порядок там, где жи-вёшь. В общем, как избитая фраза про «начни с себя».

— Что бы ты мог сказать/посовето-вать/дать напутственные слова тем, кто только вступил и тем, кто разду-мывает о вступлении в сеть Моло-дёжного Правозащитного Движе-ния?

— Надо как-то покороче, но ёмко, мне кажется. Пусть будет — делай как есть и будь, что будет. No pasaran.

Интервью с участником МПД Алесем КурцомИнтервью: Мона