Сергей Кобах "Вверх тормашками - вниз аджикой"

КУЗНЕЧИК

А помните, в моем далеком, а вашем не

знаю, детстве был такой – не побоюсь этого

слова – тренажер, который назывался – про-

сти мне мой склероз – «Кузнечик». «Кузне-

чик» – это такая палка с пружиной и подстав-

ками под ноги. Встаешь на подножники,

крепко цепляешься за ручки – и понесся пры-

гать, как одноногий пират Сильвер, хлебнув-

ший адреналину.

Улицы нашего поселка, особенно на пике

популярности этого прыгунка, смотрелись

как планета, населенная прыгучими блохами.

А ты представь: штук двадцать отмороженных

детишек с криком и матершинным гиканьем

скачут по улице. Сюрреализм во всей его кра-

се. Некоторые, самые затейники, умудрялись

стащить дома длинный плащ, напяливали его

так, что он закрывал инструмент до самой

земли... Зрелище, которое потом предста-

68 Сергей КОБАХ

вало перед глазами, заставляло вздрогнуть

даже меня, далеко не самого паиньку в ко-

манде. Когда это существо в плаще начинало

свои прыгающие передвижения, то некоторые

тетеньки даже приседали над собственными

свежими лужицами.

Когда мне купили такой девайс, счастли-

вей меня был только соседский Вадик, по-

тому что намедни, прыгая по квартире на

«Кузнечике», он умудрился своей головой от-

колоть огромный кусок штукатурки с потолка,

а при последующем, произошедшим, вероят-

но, по инерции, прыжке этой же головой снес

напрочь люстру из чешского хрусталя. После

чего, потеряв равновесие, завалился набок и

лишил семью стеклянной дверки в гарнитуре.

Родители Вадика отличались нравом кру-

тым и были весьма скоры на расправу, но, на

удивление, в этот раз ему ничего не было. Хотя

он и отчаянно ссал предстоящей экзекуции, но

тихая волна гнева, прошедшая мимо него, по-

казала, что все-таки бывают на свете чудеса.

И поэтому я был на втором месте по объему

счастья на одну маленькую детскую душу.

...Помня нелегкий путь друга к совершен-

ству, для тренировки я выбрал кухню. Во-

69ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ – ВНИЗ АДЖИКОЙ

первых, там не было люстры, во-вторых, там

не было стеклянных дверей. И в-третьих, мне

просто было западло тренироваться на улице.

Там я должен был появиться уже если не ма-

стером спорта по кузнечику, то кандидатом,

точно.

Странно, но на кухне, пока я осваивал по-

ходку тушканчика, ничего криминального не

случилось. Вмятина на холодильнике не в

счет.

Наконец пришла пора явить себя обще-

ству, которое громко резвилось на улице и

являло собой ту беззаботную вакханалию,

при вспоминании которой меня пробивает на

ностальгию.

...Скрипнула подъездная дверь, и с желез-

ным тушканчиком наперевес появился я, весь

улыбающийся и в белом... Хотя немного вру.

Улыбался, это да. А вот насчет белого... Ну

не в моде был тогда этот цвет в моей среде.

На мне ниже пояса висели чисто пацанские

треники с вытянутыми коленками, которые

во время ветра шевелились в разные сторо-

ны, напоминая клюв любопытного пеликана.

Сверху, тоже по моде, я был облачен в майку.

Какого она была раньше цвета, не вспомнит


даже матушка, но пара треники + майка гово-

рила о том, что я не в консерваторию иду.

Понятно, весь дикий дивизион поздравил

меня с покупкой, и, лицемерно поцокивая

языками от восхищения, каждый по разу про-

прыгал на моей боевой блохе. Хотя чё цокать-

то было? Разнообразием моделей «Кузнечик»

нас не баловал, а как-то даже совсем наобо-

рот. Конкретно совсем. В нашем магазине

модель на тот момент была всего одна, поэ-

тому все мы скакали на совершенно одинако-

вых девайсах.

«Эх, мать!» – Я красиво запрыгнул на туш-

канчика и заскакал по направлению к горке.

Прыгать на воле оказалось намного лучше,

чем на кухне среди четырех стен, где прыгать

приходилось преимущественно только вверх.

Минут через десять я освоился уже на-

столько, что скакал как ахалтекинец. Осо-

бенно хорошо и далеко прыгалось с горки.

Основная опасность была в том, чтобы не

упасть на землю, и все мое внимание было

сосредоточено именно на этом...

На чем было сосредоточено внимание му-

жика, я не знаю. Осторожной поступью он

шагал с работы, неся в руке свернутые в тру-


бу ватманы, шевелил губами и загибал паль-

цы на левой руке. Может, это был бухгалтер,

которого заставили рисовать стенгазету, а

может, еще кто. Я не знаю. Мне было не до

этого. Я скакал.

Когда я поднял глаза, было уже поздно

что-то делать. Я был на взлете. Это был кра-

сивый, самый затяжной прыжок в конце гор-

ки, и инерция была соответствующая.

А мужичок, погрузившись по самые йайца

в свои проблемы, ничего вокруг не замечая

и продолжая шевелить губами и двигаясь по

перпендикулярному мне вектору, вынес впе-

ред ногу для очередного шага.

«Чёта фигня какая-то получается», – поду-

мал я, глядя вниз за секунду до приземления.

«Фигня» заключалась в том, что нога моего

тушканчика подозрительно точно опускалась

на ногу шагнувшего товарища.

Дальше все секунда. Он шагает вперед...

Я завершаю прыжок – и точняком попадаю

ему на чуть запылившийся ботинок.

Губы шлепнули еще пару раз, едва не до-

став округлившиеся безразмерно глаза, руки

судорожно сжали свернутый ватман, почти

переломив его пополам, и...


И тут раздался визг. Такого визга я не

слышал никогда, даже тогда, много лет спу-

стя, на юге, проезжая какую-то деревню, сбил

наглого гуся, вышедшего на дорогу. А уж там

тетки визжали будьте здоровы! Можете мне

поверить.

Шуганувшись от страха вбок, понятное

дело в прыжке, я, как назло, вломился в оче-

редного пешехода. Конец рабочего дня... все

идут домой, понимаете ли...

«Чёта людей тут много понатыкали, – про-

неслось в мозгу. – Прям как деревьев в тайге».

Страшное дело! Очередная жертва почему-

то оказалась не бухгалтером каким-нить, а

очень даже лицом весьма гегемонской на-

ружности, напоминающей сантехника. От

этой наружности разило перегаром, чесноком

и еще какими-то подобными восточными бла-

говониями.

Лицо понятия не имело, как нужно раз-

говаривать с детьми, поэтому, поднявшись

с пыльной дороги и отряхивая почему-то не

одежду, а голову, громко и внятно заголосило

знакомыми, но несвязанными выражениями.

Особенно было обидно обещание «засунуть

эту прыгалку мне в самое туда».


«Не, не интеллигентный товарищ», – понял

я. И еще я понял что-то важное, а конкретно,

что общее горе каким-то образом сплотило

очень разные слои населения, а именно бух-

галтера и сантехника.

За вами когда-нибудь гнался дуэт из озлоб-

ленного сантехника и яростного бухгалтера?

Вы даже не представляете, сколько нерастра-

ченной энергии может быть в человеке столь

мирной профессии, как бухгалтер...

А вы удирали от них гигантскими скачками

на зависть всем сайгакам планеты? Нет? Зна-

чит, вы были не со мной.

«Ну, пля!!! Кенгуру еманый!!! Вот тока до-

гоню!!!..» – на бегу визжала фальцетом не-

давно еще интеллигентная бухгалтерия.

«В жопу!!! В жопу твоего скакуна засуну!!!

Вот тока догоню!!!..» – задыхалось на бегу

сантехническое производство.

Сговорились они, что ли, вот с этим «тока

догоню»?

Вы, господа, не поверите, но от этих обе-

щаний я развил такую скорость, что у настоя-

щих кенгуру шерсть дыбом вставала. Ветер

свистел в ушах, за спиной слышалось тяже-


лое сопение людей, скованных общим инте-

ресом.

Вы опять не поверите, но меня не догна-

ли. Зато теперь каждый день интеллигентно-

го вида человек, проходя мимо скачущей на

«Кузнечиках» толпы, пристально вглядывался

в нас, пытаясь определить давешнего обид-

чика. Среди двадцати пацанов в трениках с

вытянутыми коленками и в майках, которые

когда-то были белыми.

ЛУК

Этим летом, проявив чудеса благожела-

тельности и продемонстрировав нехилую пе-

дагогическую подготовку, мой батя для сво-

его внука смастерил лук. Внук, если кто не

понял, мой сын четырех лет от роду. Хулига-

нье страшное, но моя матушка, глядя на него,

ласково говорит: «Ничё, ничё... Есть в кого...»

И я верю.

Я, конечно, сразу заподозрил неладное

еще в тот момент, когда утром, выйдя на

крыльцо дачи, узрел батю в стойке «Робин

Гуд на тренировке». Он стоял посреди по-

ляны, в руке держал лук и целился куда-то в

прекрасное далёко.

Так вот. Поскольку дед ни разу не красно-

деревщик и этот лук был его первой подоб-

ной поделкой, то изделие получилось хоть и

небольшого размера, но весьма угнетающее

психику. Но дело, собственно, не в луке. По-

скольку у изготовителя желание было обрат-


но пропорционально умению, то к луку батя

выстругал несколько стрел. Ну, что могу ска-

зать. Такой стрелой и без всякого лука можно

было, совершенно не напрягаясь, убить не-

большое животное, ну а если зарядить в лоб

человеку, то полчаса прострации были гаран-

тированы.

Стрела представляла собой рейку с обте-

санными для придания округлости углами, но

самая изюминка заключалась в утолщенном

конце. Если бы рядом не находился лук, то

стрелу запросто можно было принять за не-

большую дубинку.

– Это чтобы она прямей летела, – пояснил

батя.

Но на практике «теорема движения стре-

лы в воздухе» немного не подтверждалась.

Запущенная из лука, эта стрела летела по

совершенно невероятной траектории и вер-

телась, как акробат в трансформаторной

будке.

Я без всякой задней мысли, видя такой

непорядок, снабдил стрелы опереньем из

перышек недавно распотрошенного и съе-

денного гуся. Что я наделал, что я наде-

лал...


Первые опыты показали: предки были не

дураки совсем. Теперь стрела мало того что

летела ровно, так она еще и расстояние пре-

одолевала нефиговое.

Сереге новые стрелы понравились, чего

не скажешь про остальной наш коллектив.

Такса Плюша, проницательное и дальновид-

ное существо, узрев в руке сынули какой-то

новый, но явно опасный агрегат, помасси-

ровав лапкой свой мозг через правое ухо,

быстренько свинтила в свою нору под лест-

ницу.

...Меня всегда раздирало на поржать, ког-

да я наблюдал процесс почесывания уха у

Плюшки. Собака хоть и зовется карликовой

таксой, но от карлика там осталось только

название. С виду этот таксоид больше напо-

минает мадам Крачковскую после посеще-

ния кондитерской фабрики. Понятное дело,

что легко и непринужденно почесать задней

лапкой ухо она не может в силу некоторых

складок на боках, поэтому она делает так:

садится на задницу, выставляет вертикально

заднюю лапу с когтями и насаживает на нее

ухо. И вошкает там в свое удовольствие, при

этом загадочно улыбаясь.


...А на поляне Серега уже вовсю осваивал

новый инвентарь. И осваивал вполне успеш-

но, судя по гоняющемуся за ним батей, ко-

торый на ходу морщил лоб и обещал что-то

нехорошее.

Вечером, когда все расселись перед теле-

визором, я вышел на улицу покурить, а за-

одно с луком побаловаться. Первая стрела

попала в березку. Вторая в куст. Прежде чем

запустить третью стрелу, я расправил на ней

перья и взвесил на ладони. Стрела была са-

мой тяжелой из трех и своими формами вну-

шала трепет и уважение.

...А зазвенела тетива, и спешились

всадники-и-и-и-и...

Тетива-то, конечно, не звенела, но обла-

сканная моими руками и с новым навесным

оборудованием в виде перьев, она на удивле-

ние прямо и стремительно рванулась в то са-

мое прекрасное далёко. Для меня поведение

стрелы стало полной неожиданностью. Я-то

рассчитывал дострелить до дальней березки,

а получилось...

...Нда-а-а... А получилось, надо прямо ска-

зать, совсем некузяво как-то. Шедевр домаш-

него столярного дела, почему-то покинув гра-


ницы родного участка, стремительно улетел

за забор. Пропала стрела... Эх, самая лучшая

была! Я посмотрел в щель между досками за-

бора и...

...Заглянул в соседний сад. Там смуглянка-

молдаванка собира-а-ала виноград...

В общем, не то чтобы смуглянка, не то

чтобы молдаванка и не то чтобы виноград, но

как-то очень близко к теме.

...Намедни соседка прочитала в журнале

для садоводов про вредителей, которые се-

лятся на яблонях и жрут там что-то, после

чего ни яблок, ни, собственно, самих яблонь.

Весьма напуганная информацией, она на сле-

дующий день, приставив стремянку к дереву,

с мрачной решительностью исполнителя при-

говора полезла наверх изничтожать гадов-

насекомых. В листве было жарко, подлые на-

секомые умирать не спешили и даже как-то

издевательски посмеивались над ней с верх-

них веток.

...Удара в лоб она не почувствовала, про-

сто как-то сразу оказалась на свежепереко-

панной земле под яблонькой, ничего себе не

повредив, благо невысоко забралась. Рядом

лежало что-то весьма похожее на стрелу.


Сидя на земле, потирая лоб и разгоняя

расплавленные на жаре извилины, соседка

разглядывала прилетевшее изделие и раз-

мышляла о месте его происхождения.

Серега, увидев в окно, как я мастерски за-

пулил стрелу, выскочил со справедливым и

аргументированным требованием: «Лук мне

дед сделал, поэтому дай я выстрелю!!!»

Соседка, явно услышав этот крик, реши-

тельно поднялась с земли, сдвинула брови и,

поигрывая стрелой, как палицей, двинулась в

нашу сторону.

Серега, сильно наловчившийся стрелять

из лука, шустро натянул тетиву и выстрелил

по странному совпадению в ту же сторону.

Я даже мяукнуть не успел.

Соседка второй раз плюхнулась жопой на

чернозем, раздавила червячка и до икоты на-

пугала группку муравьев. Решительности в

ней чёта поубавилось. Сидя на попе и потря-

сая стрелами, она говорила про нас половы-

ми терминами, соединяя их если не виртуоз-

но, то весьма красноречиво.

Последнее, что я видел и слышал, зале-

тая домой и держа под мышкой Серегу, – это

брошенные мощным толчком стрелы, переле-


тающие через забор, и слова, которые знать

ему еще было рано.

А вечером я читал на ночь Сереге сказку

про трех братьев, которые тоже луком бало-

вались. Дочитав до конца и закрыв книжку,

призадумался. Судя по этому сюжету...

Бл! Что я натворил... Что я натворил...

ЖИВЕТ ПО СОСЕДСТВУ БАБУЛЯ

А у нас во дворе-е-е,

есть бабулька адна-а-а,

Среди бабок други-и-и-и-их

всех гугнивей она-а-а.

(Песня такая)

Собственно, бабок у нас несколько, но та-

кая – одна. Даже остальные бабки, собрав-

шись в говорливую кучку, не пущают в свой

круг эту старую отщепенку.

А почему? Да потому, что характера она

несносного, тяжелого и гугниво-скандального.

И не приемлют ее ни стар ни млад. Но ей все

по хер, живет не страдает, подпитывается

ежедневными скандалами с соседями и не

соседями. Мимо в коридоре или по лестни-

це молча не пройдет. Или «ходют тут всякие,

в углы ссуть» пробормочет, или «к Наташке-

наркоманке шастють тут». Бабок соседских

тоже цепляет: «Вырядилась, как проститутка

из кина, корова старая» – это самое доброе и

ласковое, что можно было услышать.

Были бы бабки поорганизованней, то за-

ловили бы эту несносную Шапокляк да и вло-


мили бы ей чисто по-бабски, костылями да

протезами.

А так никто ее не трогает, ногами не пи-

нает, в проктологическое путешествие не на-

правляет. Живет бабка, скандалит в свое удо-

вольствие со всеми, не разбирая ни чинов,

ни званий.

В ЖЭК любит опять же ходить, права свои

словами нестандартными и грубыми отстаи-

вать. Но в ЖЭКе почему-то не любят, ког-

да она к ним ходит. Там мужики культурные

вежливо выслушают ее слова обидные, вы-

проводят культурно, сядут в кружок, поплачут

друг другу в фуфайку за нелегкую свою долю

и дальше работать. До следующего ее при-

хода.

В общем, персонаж весьма неположитель-

ный по своему поведению и мозгоипательный

по своей натуре.

Неделю назад возвращаюсь с работы, на-

строение чёта хорошее, имеется желание

творить добро и красоту, мурлычу песенку

фривольную. В общем, настроение и срущий

голубь – брат.

Проникаю в полутемный подъезд и наты-

каюсь на эту самую бабушку-сколопендру.


– Поссать, поди, зашел? – предсказуе-

мо заскрипела бабуля. – Или к Наташке-

наркоманке?

– Дык, не знаю. Как масть пойдет, – хоро-

шее так и перло из меня.

Но бабульке мое хорошее настроение как

тигру плетку в жопу: «Ходют... Потом в лиф-

те нассано... Чтоб вас... Всех нах...» В общем,

ничего нового, но, блин, настроение начало

чёта портиться.

А тут еще вспомнил, что ЖЭК, сволочь,

воду горячую отключил, – и все. Чувствую,

что щас еще немного – и бабуле горло сгры-

зу, а потом ЖЭХ снасильничаю.

Тут подъехал лифт. У лифта в последний

день появилась странная особенность – он

приезжал по вызову, но двери открывались

только спустя полминуты. Фишка была новая,

и еще не все жильцы к ней привыкли.

Узрев, что кнопка вызова погасла и лифт

по звуку остановился на нашем этаже, бабка

вся так напружинилась, чтобы заскочить пер-

вой. Но херушки. Двери не открывались.

– НассалиВлифте... ЛифтСломалиСукиОко-

янные... – речитативом завыла бабка.


Помните рассказ, как пацан засунул про-

ездную карточку в шапку и приложился лбом

к турникету в метро? Турникет открылся...

Люди крестились...

И я вспомнил. Улыбнулся нехорошо так,

жалко – бабка не видела. Вздрогнула бы. До-

стал зарплатную карточку.

– Минуту, бабуля. – Я вежливо просочил-

ся к дверям лифта, вставил карточку в щель

между дверями и провел сверху вниз. –

Электронный замок поставили, – пояснил

я охреневшей бабке, которая смотрела на

меня как Робинзон на отпечаток ноги на

песке.

Через секунду дверь открылась. Если до

этого бабка еще немного сомневалась в уви-

денном, то тут еще поперло. И сволочи тут

все, и геи со шлюхами, и про подъезд обос-

санный, понятное дело. И про Наташку (ну

куда ж без нее?), и меня зацепило мощным

матерком, а ЖЭК так тот вообще потонул в

витиеватых фразеоборотах. Зацепило не-

много правительство и депутатов. Но совсем

немного. Так, на куёк послали мимоходом, и

все.


– Э-э-э-э, там, – заверещала бабка, когда

я собрался выходить на своем этаже, – а где

карточки для лифта дають-то?

Я вспомнил про свое бывшее хорошее на-

строение, про сволочную бабку, про отсут-

ствие горячей воды...

– В ЖЭКе, бабуль. Начальник сам лично

выдает в своем кабинете, – и, подумав, доба-

вил: – Но не всем выдает, надо взятку дать,

рублей пятьсот, тогда выдаст. А без взятки

полгода придется своей очереди ждать.

Бабка стояла в лифте, придерживая дверь,

и сумрачно впитывала полученную информа-

цию. Потом, видимо прикинув хрен к носу,

решительно надавила кнопку первого этажа.

Судя по всему, злобное бабулько не любила

откладывать на завтра то, что можно выеbatь

сегодня.

А назавтра руководящий состав ЖЭКа

во главе с нервно трясущимся начальником

стоял на первом этаже и ждал бабулю. Из

ихнего разговора я понял, что стремитель-

ной бабке удалось вчера весьма разнообраз-

но поиметь начальника, его зама и ни в чем

не повинную секретаршу. Начальник ПТО и

главный энергетик были выеbanы так, по-


ходя. Но тем не менее все присутствовали

сейчас возле лифта.

Затем все долго демонстрировали бабке

работу лифта без всяких ключей и карточек,

заглядывали в глаза и убеждали, что ее кто-

то сильно пошутил.

Бабка согласно кивала головой, хитро щу-

рила глаза и приговаривала, дескать, ну да,

ну да, пошутили. Я сама видела. Но денег я

тебе не дам! Мне ключ бесплатно поло жен!

Трясущемуся начальнику ЖЭКа из подъ-

езда помогали выходить совсем посторонние

люди. Он почему-то икал, подрагивал головой

и обещал совершить с бабкой некое не очень

красивое членовредительство.

– Ничё-ё-ё, ничё-ё-ё, вам покажу!!! – бу-

шевала бабка на крыльце. – Я вашему на-

чальнику напишу, как вы тут над людьми из-

деваетесь! Вы у меня еще посмотрите!

Написала она или нет, не знаю. Но за-

думчивость лифта починили в тот же вечер.

И дали горячую воду. Не знаю, наверное, со-

впадение.

Documents

Сергей Кобах "Вверх тормашками - вниз аджикой"