ХЕТТЫ. НЕИЗВЕСТНАЯ ИМПЕРИЯ МАЛОЙ АЗИИ / А. ВОЛКОВ, Н. НЕПОМНЯЩИЙ

ББК 63.3 В67

Вниманию оптовых покупателей!

Книги различных жанровможно приобрести по адресу:

129348, Москва, ул. Красной Сосны, 24,издательство «Вече».

Телефоны: 188-88-02, 188-16-50, 182-40-74;т/факс: 188-89-59, 188-00-73.

E-mail: [email protected]: //www.veche.ru

Филиал в Нижнем Новгороде«Вече—НН»

тел. (8312) 64-93-67, 64-97-18.Филиал в НовосибирскеООО «Опткнига—Сибирь»

тел. (3832) 10-18-70Филиал в Казани

ООО «Вече-Казань»тел. (3832)10-18-70

С лучшими книгами издательства «Вече»можно познакомиться на сайте

www.100top.ru

ISBN 5-9533-0128-6 © Волков А.В., Непомнящий Н.Н., 2004.© ООО «Издательский дом «Вече», 2004.

МЕСТО И ВРЕМЯПриступая к рассказу о хеттах и том районе мира, где они жили,

любой исследователь оказывается в затруднительном положении:трудно говорить о народе, которого давно уже нет на планете, а наего месте уже на протяжении тысячелетий живут совершенно дру-гие люди...

В истории цивилизации такое случалось со многими этносами.Давно нет на земле этрусков и готов, лигуров и древних египтян,ацтеков и гуанчей Канарских островов. Они исчезли по разным при-чинам и в разное время, однако жива их культура и память о нихвечна. Оказалось, что в таком же положении сегодня и хетты, хотяеще столетие назад об этом народе и его империи на земле незнал никто. И причиной тому были условия, в которых этот народразвивался. В то время как в Египте и Двуречье создавались могу-чие централизованные державы, просуществовавшие, несмотря навременные периоды ослабления и распада, целые тысячелетия, вМалой Азии, а точнее Анатолии (именно здесь развивались инте-ресующие нас события) сложилось совсем другое положение.

Природные условия этого обширного полуострова, омываемо-го с трех сторон столь любимыми нашими туристами морями—Черным, Мраморным, Эгейским и Средиземным и пересеченногогорными цепями, не способствовали, прямо скажем, процессу сли-яния племен и народностей. Крупных речных долин тут не было.Самая большая река — Галис (современный Кызыл-Ирмак), впа-дающая в Черное море, не могла идти даже в отдаленное сравне-ние с Нилом или Евфратом.

Рельеф местности— плоскогорья и горные хребты — не по-зволял создать единую ирригационную систему, хотя небольшиеканалы и рыли— главным образом для орошения садов и огоро-

mailto:[email protected]

http://www.veche.ru

http://www.100top.ru

5ХЕТТЫ. НЕИЗВЕСТНАЯ ИМПЕРИЯ МАЛОЙ АЗИИ4 А. ВОЛКОВ, Н. НЕПОМНЯЩИЙ

дов. Преобладающую роль играло скотоводство, в особенностиконеводство, чему способствовало обилие степных пространств,пригодных для пастбищ. Большое значение имело также, как ни

странно, пчеловодство. Горы были покрыты густыми лесами, и не-дра их, в особенности Таврского хребта, были богаты металлами—серебром, медью, свинцом, железом.

Народ, живший здесь, представлял собой целый конгломератразноязычных племен и за несколько веков существования импе-рии достиг невиданного могущества. Ее границы простерлись сзапада на восток от Эгейского моря до Евфрата и даже до Тигра, ас севера на юг — от Черного до Средиземного морей, по суше жедоходили до Сирии.

В этой книге мы расскажем о том, как загадочные земли хеттовмало-помалу приоткрывали свои сокровища ученым, как загадоч-ный и таинственный народ понемногу являл себя современномумиру.

Сегодняшние путешественники и туристы могут взглянуть нанаследие хеттов во время своих странствий и отдыха по Турции.Правда, главные центры их цивилизации— Хаттуса, Пурусханд,Самуха, Куссар — расположены довольно далеко от Антальи идругих привычных мест скопления отдыхающих со всего мира — вЦентральной Анатолии. Однако с помощью местных турагентств ипредставительств Министерства туризма республики в отдельныхгородах можно заказать поездки на те или иные городища и местараскопок и, посмотрев на то, что осталось, воочию убедиться вбылом величии хеттской цивилизации.

Хеттский воин, часть рельефа из Каркемиша

7ХЕТТЫ. НЕИЗВЕСТНАЯ ИМПЕРИЯ МАЛОЙ АЗИИ

Часть первая ПО СЛЕДАМ ХЕТТОВ

1. Все начинается с БиблииЦарь отправился в путь. Все вещи собраны. Дворец и храмы

заперты. Царь «закрыл» свой стольный град и отбыл в неизвестномнаправлении. До сих пор никто не знает куда. Так — пропажей царяи двора — кончилась многовековая история Хеттской державы.В смутное древнее время— в пору переселения «народов моря» —Хеттская держава была вмиг упразднена. Она растворилась в небы-тии. Великих властителей Востока ждали тридцать веков забвения.

Уже «отец истории» Геродот (между прочим, уроженец МалойАзии), равно как и последующие греческие и римские историки, ни-чего не знали о «стране хеттов», хотя несколькими столетиями ра-нее она диктовала свою волю фараону Рамсесу II. Египет осталсянепременной темой традиционной историографии. Его достойныепротивники— хетты — канули в Лету.

В Ветхом Завете хетты упомянуты несколько раз. Так, в КнигеБытия сказано, что пророк Авраам, поселившись на юге Палести-ны, встретил здесь хеттов. «…и говорил сынам Хетовым... я у васпришлец и поселенец» (Быт. 23, 3—4). Хетты отнеслись к нему ра-душно, а после смерти жены «…достались Аврааму поле от сыновХетовых поле и пещера, которая на нем…» (Быт. 23, 20). Это поленаходилось вблизи Хеврона (Ханаана) — одного из древнейшихгородов Палестины. Недаром библейские словари, выпущенные вначале прошлого века, сообщали: «Хеттеи— народ ханаанский».

Когда по прошествии нескольких веков сыны Израилевы вследза Моисеем устремились в Палестину, хетты все еще жили там:«Амалик живет на южной части земли, Хеттеи, Иевусеи и Аморреиживут на горе…» (Чис. 13, 30).

Пожалуй, самым известным среди библейских хеттов был «УрияХеттеянин» (2 Цар 11, 3), ведь это его жену, Вирсавию, возжелалцарь Давид. Урия погиб при осаде города, а вслед за ним исчезли сбиблейских страниц и хетты.

Если читатели Библии и задумывались о том, кто они были,сыновья и дщери «Хетовы», то быстро находили ответ. Мало липодобных племен— моавитян, аммонитян, мадианитян— упомя-нуто на страницах священной книги? Все они исчезли без следа,растворились в прошлом, как рисунки, прочерченные по песку пус-

В отличие от многих других скульптур этот сфинкс избежалразрушения при уничтожении храма в Айн-Даре


тыни. Одним из этих малых племен— безликих, словно песчин-ки, — наверное, были хетты.

Разве что один библейский стих удивлял комментаторов. В Чет-вертой книге царств говорится об осаде сирийцами (арамеями) из-раильской крепости Самарии. В одну из ночей у стен города «…по-слышался стук колесниц и ржание коней, шум войска большого»(7, 6). Слышавшие это сирийцы сказали в страхе: «…верно нанялпротив нас царь Израильский царей Хеттейских и Египетских, что-бы пойти на нас» (7, 6). Страх охватил их, и побежали они.

Неужели грозная армия сирийцев могла испугаться жалкогоплемени хеттов? И почему хеттов помянули вровень с египтяна-ми? Горстку кочевников и великое царство! И если хетты были таксильны, то где лежала их столица? Откуда под стены Самарии дви-нулись колесницы? Историки не могли ничего ответить, а археоло-ги— ничего найти. Может быть, в текст вкралась ошибка безвест-ного переписчика?

В ХIХ веке удалось расшифровать египетские иероглифы. И вотсреди прочитанных текстов оказались и те, где говорилось о «на-роде хеттов», об «ужасных хеттах». Оказывается, в начале ХIII векаРамсес II даже сразился с хеттами и разбил их при сирийском горо-де Кадеше. На стене одного из египетских храмов обнаружили ог-ромный рельеф, созданный в честь славной победы: могучий фа-раон и его воины истребляли длинноволосых людишек — тех са-мых хеттов, что умели веками жить, не оставляя следов. Наконец,на стене храма в Карнаке нашли текст мирного договора с хетта-ми. Вот и все. Хетты вновь растворились в «историческом тума-не».

2. Где эта страна? ВСирии, Турции, Ливане?В 1812 году молодой швейцарский путешественник Иоганн Бурк-

хардт заметил в стене дома в сирийском городе Хамат (совр. Хама)базальтовую плиту, испещренную иероглифами, «никоим образом

не похожими на египетские». Он упомянул об этой истории в своемдневнике.

Пять лет спустя «шейх Ибрагим-ибн-Абдаллах» — под такимименем Буркхардт странствовал по Востоку — умер в Египте отлихорадки. «Мало кто из путешественников был одарен такой тон-кой наблюдательностью, которая является природным даром и, каквсякий талант, встречается очень редко», — такого восторженногоотзыва он удостоился от ученых.

Когда Кембриджский университет, в котором учился Буркхардт,получил коллекцию путешественника — три с половиной сотни ру-кописей и его путевые дневники, — они вызвали такой интерес, чторешено было публиковать их. Так появилась книга под названием«Путешествия по Сирии и Святой земле». В ней описано было многодиковин Востока, в том числе и «камень с множеством мелких фи-гурок и значков, которые выглядели как иероглифы», но эта замет-ка осталась незамеченной. Мало ли какие камни можно сыскать вдалекой стране?!

Полвека спустя, в 1870 году, два американских путешествен-ника, Джонсон и Джессап, побывавшие в Хамате, пригляделись ктому же камню и нашли еще несколько таких же, со страннымиписьменами. Они попытались срисовать загадочные значки, номестные жители возмутились. Камни эти считались здесь священ-ными, лечили от болезней, а чужеземцы хотят отнять у них врачую-щую силу. Незадачливых гостей прогнали.

Однако камни и впрямь были магическими. Они так и притяги-вали к себе людей пришлых. Годом позже в город приехал ирланд-ский миссионер Уильям Райт. Он заручился поддержкой сирийско-го губернатора, и тот дал ему солдат. Не слушая ничьих возраже-ний, солдаты попросту выломали камни из стены и отнесли их вратушу. Райт скопировал надписи, а камни отправили в Археологи-ческий музей, открывшийся в Стамбуле.

В это же время в одной из мечетей Алеппо, в 160 километрах ксеверу от Хамата, отыскали еще один камень с такими же письме-


нами— и, разумеется, тоже магический. Местные жители припря-тали свой камень, когда увидели, что европейцы подбираются к ихсвятыне. Но поздно, и здесь неведомые значки были срисованы!

Вот только рисунки эти никто не могразгадать. Правда, английский архео-лог Арчибальд Генри Сэйс обмолвил-ся: «Уж не библейские ли это хеттыоставили о себе память?»

Между тем в 1878 году экспедициябританских археологов приступила к рас-копкам давно забытого города — Карке-миша. Этот город, лежавший на берегуЕвфрата, упоминался в одной из асси-рийских надписей (около 1100 г. до н.э.)как столица «страны Хатти». Можетбыть, в этой стране и жил народ хеттов?

При раскопках в Каркемише былинайдены многочисленные надписи,напоминавшие те же письмена, чтовидели на камнях в Хамате и Алеппо.Теперь ученые могли очертить грани-цы страны хеттов. Их держава, очевид-но, лежала в Сирии.

Вскоре последовали новые наход-ки. Английский путешественник И. Дж.Дэвис сообщил, что видел в Южной Тур-ции, в горах Таврского хребта, такие женадписи на скалах. Там же были рель-ефные изображения. Кто-то вспомнил,что такие же рельефы видели в север-ной части Таврского хребта, рядом сАнатолийским плоскогорьем. Что еслии там жили хетты?

Сирия, Южная Турция... Неведомаястрана хеттов росла. Не полководцы,а ученые и путешественники завоевы-вали для нее одну область за другой.В 1880 году вышла статья А. Сэйса«Хетты в Малой Азии». Автор предпо-лагал, что хетты пришли в Сирию изгорных районов Анатолии и что когда-то им принадлежала большая частьМалой Азии. То была, впрочем, лишь«фантазия в духе науки». Никаких се-рьезных доводов этот энтузиаст, про-званный «изобретателем хеттов», непривел. Никто не мог прочитать надпи-си, оставленные хеттами. Да и были лиэти надписи хеттскими?

В 1884 году уже знакомый намУильям Райт выпустил книгу под назва-нием «Империя хеттов, с приложени-ем расшифровки хеттских надписей, выполненной профессоромА.Г. Сэйсом». Однако о подлинной расшифровке текстов пока немогло быть и речи.

3. Когда за дело берется жена феллахаВ 1887 году поиск хеттов принял неожиданный оборот. В тот год

жена египетского феллаха (крестьянина) из деревни Телль-эль-Амарна случайно наткнулась на глиняные таблички с надписями.Односельчане узнали о том и тоже стали искать таблички, ведь их,говорят, можно было продать. Есть же чудаки, что покупают подоб-ные безделицы. Уже в ближайший год на черном рынке Каира по-явилось около двухсот табличек. По египетским законам, их вывозза границу был запрещен, но, как сообщал русский востоковед Бо-

Базальтовая стела VIII в.до н.э. изображаетмалолетнего писцас инструментамина коленях у матери

Хеттский писец долженбыл знать не толькоминимум 500 значков,но и их многочисленныезначения в зависимости

от контекста


рис Тураев, «в Британский и Берлинский музеи и различные част-ные коллекции поступило 358 документов» из Амарны, начертан-ных в основном вавилонской клинописью. Впрочем, коллекция мог-ла поступить и в Каирский музей, но его сотрудники посчитали таб-лички обычной подделкой.

Оказалось, что был найден архив фараона Эхнатона (Аменхо-тепа IV) (1419—1400), чья столица лежала в окрестности Телль-эль-Амарны. Здесь хранились донесения правителей сирийских,финикийских и палестинских городов, подчинявшихся Египту, а так-же переписка с царями крупнейших держав того времени— Вави-лона, Ассирии, Митанни. Было там и письмо от царя хеттов — Суп-

пилулиумы, написанное тоже нававилонском (аккадском) языке.

Вот уж странная депеша!Этот безвестный царек мнилсебя равным фараону. Он соиз-волял поздравить «брата свое-го» со вступлением на трон. Самже он, как и народ хеттов, с об-ретением этого письма «офици-ально» вступал в историю. Те-перь в существовании хеттовуже не было сомнений. Извест-ные египтянам, они стали изве-стны науке.

Авторы некоторых другихписем из Амарны тоже не мол-чали, а жаловались на угрозыхеттов, на походы их царей. Со-гласно их донесениям, армияхеттов вступала в Сирию, не ос-танавливалась, шла войной наЛиван... Хетты словно бросали

вызов фараону, а заодно всем историкам. Кажется, до этого из ан-налов исторической науки была вытравлена память о грозном на-роде, который в конце II тысячелетия до нашей эры принялся заво-евывать всю Переднюю Азию. Но где жил этот народ прежде? Гдебыли его исконные владения? Неужели и теперь считать хеттовкрохотным племенем, жившим в горах Палестины? И куда исчезэтот народ?

Возможно, страну хеттов следовало искать к северу от Тавр-ского хребта. Пока же внимание ученых привлекла еще одна на-ходка. Среди архива Амарны были найдены две таблички на не-знакомом языке. Незнакомом!

К концу ХIХ века языки народов древнего Востока уже не былизагадкой для филологов. В принципе опытный ученый-ориенталистмог прочитать любой клинописный текст. Эти же письма выгляделистранным набором знаков, который никак нельзя было истолковать.Ученые сумели лишь понять, что они были адресованы царю, пра-вившему в некой «Арцаве». Предположительно, она находилась вМалой Азии. Для удобства решили называть этот неведомый язык«арцавским».

Лет через десять после находки архива в Амарне интересноеоткрытие сделали на севере Турции, близ деревни Богазкей. Тамнашли несколько табличек с надписями на «арцавском» языке. Такзнатоки истории Древнего Востока впервые обратили внимание наАнатолийское плоскогорье — для науки оно было белым пятном.Казалось, здесь нельзя было сыскать никаких древностей. О какойцивилизации здесь могла идти речь? Теперь же стало ясно, что и вэтой глуши три с половиной тысячи лет назад жили люди, знавшиетот же язык, на котором читали письма за тысячи километров отсю-да — в столице Египта. Почему бы не провести раскопки в Анато-лии? Да вот и близ Богазкея имелись же какие-то подозрительныеруины! Что за народ оставил эти обтесанные камни, сложил из нихподобие стен?

На базальтовом рельефе —двое арамейских придворныхIX в. до н.э., живших в одном

из мелких городов-государств,образовавшихся после распада

империи хеттов

14 А. ВОЛКОВ, Н. НЕПОМНЯЩИЙ

4. Какие-то камни из БогазкеяВ 1830 году француз Шарль Феликс-Мари Тексье (1802—1871),

побывав близ деревни Богазкей, в 150 километрах от Анкары, ос-мотрел странные руины, оставленные здесь неведомыми племе-нами. Увиденное привело его в восторг. Когда-то здесь был «такойже великий город, как Афины в древности». Город окружали стены;на их вратах стояли каменные львы и был изображен сфинкс. Не-подалеку, на скале, были высечены огромные рельефы и какие-тоиероглифы.

Что за народ оставил их? История Древнего мира была полнабелых пятен. Наверное, мы можем лишь описывать древние па-мятники, но тайну их никогда не разгадаем. В своей книге «Описа-ние Малой Азии», выпущенной в 1839 году, Тексье воспроизвел не-которые изображения, найденные в Богазкее. Но кто объяснит ихсмысл? «Сперва я был склонен видеть в этих руинах храм Юпите-ра, — признавался путешественник, — но позднее мне пришлосьотказаться от этой мысли... Эту постройку нельзя было отнести ник одной из римских эпох; величественный и своеобразный харак-тер руин привел меня в замешательство».

Помимо руин, Тексье отыскал скальное святилище Язылыкая,вдоль стен которого застыли десятки высеченных в камне фигур, —очевидно, древних богов. Крылатые статуи молча взирали на путе-шественника; не мог одолеть их молчания и он.

К началу ХХ века о хеттах было известно, что когда-то они бро-сали вызов Вавилону и Ассирии, что они поддерживали отношенияс фараонами и— если верить египтянам — были разбиты Рамсе-сом II при Кадеше. Впрочем, был ли разгром? Борис Тураев ещепочти сто лет назад отмечал, что «битва при Кадеше не имела техрезультатов, которых можно было ожидать от победы: вслед за неймы видим восстание всей Сирии до самых границ Египта, а хет-тов — в Дапуре, южнее Кадеша». Но где были их исконные владе-ния? Где располагалась их столица? Откуда они пришли?

Аэрофотоснимок окрестностей Хаттусы показывает остаткиЮжной крепости


Другой дореволюционный российский историк Роберт Випперв своей «Истории древнего мира» давал расхожий для того време-ни ответ: «Хетиты, утвердившиеся на высоком плоскогории МалойАзии, пришли из Туркестана и по своим обычаям, одежде и наруж-ности напоминают современные нам среднеазиатские племена».Но так ли это? Возможно, новые хеттские письмена дадут ответ.

В 1903 году в поисках «арцавской» клинописи историк Хуго Вин-клер из Берлинского университета отправился в Ливан. Там, гово-рят, видели такие таблички.

Винклер был известным ученым-ориенталистом. Об этом гово-рит один лишь список его научных трудов. В 1889 году он выпустилдвухтомник «Клинописные тексты Саргона», три года спустя — книгу«Клинописные тексты к истории Ветхого Завета»; он также пере-вел «Законы Хаммурапи» и написал двухтомную историю Израи-ля. Он был типичным кабинетным ученым, предпочитавшим вестираскопки на полках библиотек и разгребать не землю, а пыль, по-крывшую книжные тома. Он был из тех ученых, что делают откры-тия на кончике пера; впрочем, чаще всего у них получаются лишьудачные компиляции.

Однако новость об «арцавских» письменах звучала так интригу-юще, что Винклер не удержался от «научной экспедиции», то бишьна свой страх и риск, в одиночку, поехал на землю древней Финикии.К тому времени его отношения с коллегами окончательно испорти-лись. Никто не хотел признавать идею, овладевшую им, а она былатак гениально проста! Винклер, все еще доцент, не профессор (вотони, происки врагов!), считал, что вся человеческая культура проис-ходит... из Вавилона. Этот город был подлинной колыбелью челове-ческой цивилизации. Здесь были сделаны все изобретения, все от-крытия; здесь зародились все идеи, когда-либо осенявшие людей.Короче говоря, Винклер был решительным «панвавилонистом». Длянего все цивилизации от Китая до Южной Америки были лишь блед-ными копиями великого Вавилона. Его коллеги посмеивались надним, и он решил ненадолго сбежать из Германии.

В Ливане его ждала полнаянеудача. В досаде он вернулсяв Берлин, где его ждало утеше-ние: он был назначен экстраор-динарным профессором. С это-го дня Винклер зарекся от учас-тия в каких-либо раскопках.Ясно же, что он не приспособ-лен для этой работы!

Через несколько месяцев,когда неудача уже стала забы-ваться, он неожиданно получилпо почте подарок — табличку на«арцавском» языке, присланнуюиз Стамбула. Ее отправителембыл Макриди-бей, сотрудникместного Оттоманского музея.С ним Винклер познакомился вовремя недавней поездки.

Сборы длились недолго, ивот уже Винклер беседует вСтамбуле со своим корреспон-дентом. Оказывается, эту табличку нашли в деревне Богазкей, вАнатолии, а не в Сирии. Вместе с Макриди-беем Винклер поехал вэту отдаленную деревушку, лежавшую на высоте 1000 метров надуровнем моря. Он и представить себе не мог, в какую глушь попадет.Ориенталисту решительно ничего не нравилось на Востоке. Днемему было слишком жарко, ночью— холодно. Он жалуется на клоповна постоялых дворах, на «ужасные лошадь и седло». Ему кажется,что он попал в средневековую страну. «Как можно жить в этом дикомкраю?» — ворчал немецкий профессор, но съездил он не зря.

19 октября 1905 года Винклер в первый раз осмотрел руины,лежавшие невдалеке от деревни. Удивительно! Вот участок, огоро-

От древнего глиняногокувшина сохранился толькофрагмент, изображающий

башню


женный каменными стенами. Чуть дальше по склону взбираютсяциклопические стены, стоят огромные камни, ворота с каменнымильвами— целый город, покинутый город. Его стена в поперечникедостигала километра — по античным меркам, это был очень боль-шой город.

Где же нашли эту табличку? Винклер расспрашивал крестьян.Они не могли взять в толк, о чем идет речь: эти же черепки попада-ются всюду. Не мешкая, Винклер взялся за раскопки, а уже черезтри дня начались проливные дожди. Надо было срочно возвращать-ся в Анкару, иначе он мог на всю зиму застрять в этой глуши, где небыло и сотни домов. Он покидал Богазкей. Ученого переполняларадость; он вез с собой тридцать четыре таблички с таинственны-ми письменами. Небывалая удача!

Летом 1906 года Винклер поехал в Богазкей уже во главе не-большой экспедиции. Теперь у него были деньги для проведенияраскопок. Его поддержали Германский археологический институт иГерманское Восточное общество, директора музеев и банкиры.Вместе с ним вновь поехал и Макриди-бей. Целыми днями жителидеревни рылись в земле. Герр профессор, как ребенок, вертел вруках сотни принесенных ему табличек, осматривал их, складываллишь в ему ведомом порядке. Вот только прочитать не мог. Почтивсе надписи были сделаны на «арцавском» языке. Лишь кое-гдепопадался знакомый ему аккадский текст. Однажды ему принеслитабличку, на которой было начертано:

«Договор Рамсеса, возлюбленного Амоном, великого царя стра-ны Египетской, героя, с Хаттусили, великим царем, правителем стра-ны хеттов, своим братом... Превосходный договор мира и братства,дающий мир... до вековечности». Из тьмы веков выступил могуще-ственный правитель, диктовавший свою волю фараону, сражавший-ся с ним и разделивший с ним почти весь известный тогда мир.

Это был звездный час Хуго Винклера. Он держал в руках доку-мент важнейшей государственной важности— договор одного царяс другим. Во все времена подлинники подобных документов храни-

лись лишь в царских архивах, а они располагались всегда в столи-це страны. Значит, он открыл столицу державы, давно исчезнув-шей с карты мира, — столицу страны хеттов. Так над домишкамидеревни Богазкей вознеслась тень великого города — Хаттусы.

Во время раскопок попадались и другие таблички на аккадскомязыке. Им хетты тоже пользовались в дипломатической переписке.По этим надписям ученые начали восста-навливать историю хеттского народа,совершенно неизвестную науке. Однакобольшая часть табличек, найденных Вин-клером — а их было тысяч десять, со-держала надписи на «арцавском» язы-ке. Что они могли означать?

5. Будущий маэстроумерших языковНачало прошлого века было отмече-

но крупными археологическими открыти-ями во всех уголках мира. АнгличанинАртур Эванс откопал царский дворец вКноссе на Крите, где находился овеян-ный легендой и тайнами лабиринт Ми-носа. Немец Роберт Кольдевей отрылоснование знаменитой Вавилонскойбашни и вавилонских оборонительныхстен, которые античный мир считал вто-рым чудом света. Русские и советскиеархеологи раскопали на территории Ар-мении крепости и строения могучего го-сударства древности Урарту. Английскиеи индийские археологи открыли древней-

Золотой брелок временнового царства в видебожества в коническойшапке имеет в высоту

3,9 см


шую культуру в бассейне реки Инд, города и памятники искусства вМохенджо-Даро и Хараппе. Французы изучили монументальные до-кументы анкгорской культуры в Кхмере, англичане — развалиныгородищ и укрепленных золотых копей в Зимбабве (Родезия). Аме-риканские археологи обнаружили новые пирамиды в джунгляхЮкатана (Мексика), надписи царицы Савской в южноаравийскойпустыне и дворец Нестора в греческом городе Пилосе.

Наиболее сенсационной археологической находкой нашего векабыла гробница Тутанхамона, из которой открывшие ее англичанеГовард Картер и лорд Карнарвон извлекли несколько центнеровсокровищ, и не только исторических, но и сокровищ из золота идрагоценных камней. Опись драгоценностей, украшавших мумию,заняла в сообщении Картера более тридцати машинописных стра-ниц, а их стоимость превышала стоимость драгоценностей в коро-не британских королей. Но все же ни одна из этих находок не озна-чала открытия истории целого народа, целой империи.

Биография человека, сделавшего эпохальное открытие, «былабы интересна, даже если бы она была неинтересной», — пишетбиограф Грозного Войтех Замаровский. Но она похожа на большойроман, где волнующие главы, посвященные местам научных ра-бот, перемежаются с приключениями во время странствий по пус-тыням, не менее интересными, чем приключения автомобилистовИ. Ганзелки и Я. Зикмунда, и детективными ситуациями, при помо-щи которых держит в напряжении своих читателей Конан Дойл. Вдо-бавок роман насквозь драматичен, в нем есть и трагические ошиб-ки— ошибки человека, который, вместо того чтобы почить на лав-рах, предпочитает искать, рискуя потерпеть неудачу.

Родился Бедржих Грозный 6 мая 1879 года в Лысой-над-Лабой,очаровательном городке, раскинувшемся среди образцово обра-ботанных полей.

Семейная жизнь в приходе была идеально образцовой и гар-моничной, ничто ее не омрачало, вспоминал он. Подчиненная стро-гому распорядку— от утренней молитвы до вечернего чтения вслух

Библии, — она протекала «в умеренном достатке»: провинциаль-ному священнику, отцу пятерых детей, из которых Бедржих был са-мым старшим, приходилось туго.

Ничего обращающего на себя внимание не может зарегистри-ровать биограф в раннем детстве Грозного, ничего такого, что пред-вещало бы его будущую славу. Говорят, Шампольон в пятилетнемвозрасте сам выучился читать, когда при помощи заученного наи-зусть «Отче наш» разобрал отдельные буквы в молитвеннике, при-надлежавшем его матери. Грозного читать и писать обучил в мест-ной евангелической однолетней школе учитель Фер. Говорят, Гро-тефенд шести лет от роду решал ребусы, усвоив таким образомметодику, которую он позднее с таким успехом применил при рас-шифровке клинописных надписей из Персеполя. Семилетний Шли-ман заявил отцу, который рассказывал ему о пылающей Трое и ееисчезновении с лица земли: «Я Трою найду, когда вырасту!». Гроз-ный слышал за вечерним столом библейские имена, которые впос-ледствии ему суждено было встретить на ассирийских и вавилон-ских таблицах, но думал он при этом о том же, о чем думали егобратья и сестры. Короче говоря, он был самым обыкновенным ре-бенком.

Отец решил сделать его тоже священником. Бедржих Грозныйбеспрекословно ему подчинился. Путь к богословию лежал черезгимназию, и отец не останавливался ни перед какими жертвами,чтобы дать Бедржиху возможность учиться в Праге.

1 сентября 1889 года Грозный переступил порог академичес-кой гимназии на набережной Сметаны, лучшего среднего учебногозаведения Праги. 27 первоклассников вскоре убедились, что учи-тель Дртина — замечательный человек, а, следовательно, латынь —интересный предмет. Потом это мнение распространилось такжена учителя Калоусека и греческий. И все же лишь немногих по-на-стоящему увлекло изучение мертвых языков, только один ученикнаписал: «Уроки латыни и греческого были скорее приятным раз-влечением, чем занятиями».


Каникулы в обществе отца — активная подготовка к будущейпрофессии. «Греческий, латынь — разумеется! Но не забывай, чтооснова изучения Библии — это еврейский и арамейский языки!А также история древнего Востока!» Бедржих Грозный об этом незабывает. В 8-м классе он самостоятельно изучает еврейский погрошовому немецкому учебнику. Успехи побуждают его год спустязаняться арабским. Он читает в оригинале «Историю» Геродота иобнаруживает, что она — в равной степени поэтическое и истори-ческое произведение, к тому же удивительно всеобъемлющее: Гре-ция, Египет, Персия, каждая страна в отдельности и все вместе.

Лишь поднявшись на крыльях общих знаний достаточно высокодля того, чтобы иметь широкий кругозор, он избирает дорогу, по ко-торой намеревается идти. Пока она еще малоизведана и для негонедоступна, но в конце ее — то самое таинственное, что неизменновлечет! И вот эпизод— он рассказывал о нем не единожды, после-дний раз за несколько недель до смерти в стржешовицкой больни-це, — в котором впервые проявился весь Грозный. В седьмом клас-се он пытается раздобыть учебник ассирийского языка. «Не было уменя в ту пору желания более страстного... И вдруг я увидел учеб-ник в витрине магазина юридической книги на Конском рынке, ны-нешней Вацлавской площади. Почему юридической— не знаю, ностоил он два золотых! Прикидываю, что если два месяца ужинатьодним хлебом и через день покупать по полсардельки... Нет, не по-лучается! Отставлю и эти полсардельки. Опять не выходит! Это былсамый горький момент за все время моих пражских занятий».

В феврале 1896 года, не достигнув еще и пятидесяти, внезап-но умер отец. Для семьи это означало потерю кормильца и кварти-ры, так как в Лысую должен был приехать новый священник. Матьперебралась в Колин, туда же переехал и Бедржих, потому что дажепри крайней скромности нельзя было рассчитывать на то, чтобызакончить гимназию в Праге.

Но нет худа без добра— мы имеем в виду не личные чувстваГрозного, а его дальнейший жизненный путь. В колинской гимназии

преподавал учитель Юстин Вацлав Прашек, один из пионеров чешс-кой ориенталистики, автор первой чешской истории древнего Восто-ка и ряда работ, на которые долго опиралась научная литература и унас и за границей. Эрудиция и педагогические способности Прашекавполне соответствовали университетскому уровню, но во временаАвстро-Венгерской монархии кафедра ориенталистики была для Кар-лова университета слишком большой роскошью. И Прашек остался впровинциальной гимназии. Узнав, что новый ученик собирается поокончании гимназии поступить на богословский факультет и интере-суется восточными языками, Прашек завалил его книгами и отдавалему все свое свободное время. От него Бедржих Грозный усвоил нетолько азы ассирийского языка и аккадской клинописи, но и ту истину,что долг каждого научного работника — популяризировать результа-ты своих изысканий. Учитель, который оставляет ученика холодным, —плохой учитель. Прашек же был учителем превосходным.

В июле 1897 года Грозный с отличием сдал выпускные экзаме-ны в колинской гимназии и, увлеченный ориенталистикой, уехал вВену, чтобы поступить на евангелический богословский факультет(в Чехии такого не было), как того желал его отец.

— Кто читает историю древнего Востока?— По этой специальности вот уже два года как никого нет.— У кого я могу записаться для изучения ассирийского?— Ассирийский здесь не преподают.— А введение в ориенталистику?— Святая простота, да ведь здесь же не наукой занимаются, а

готовят священников! Идите на философский!Бедржих заполнил 32 формуляра, необходимых для поступле-

ния на богословский факультет, чтобы потом явиться в деканатфилософского и проделать то же самое. Почему бы и не рискнутьзаниматься сразу на двух факультетах? Если кое-кто толкует ака-демическую свободу таким образом, что не посещает ни одной лек-ции, то почему бы ему не толковать ее как возможность слушатьдва цикла сразу? Но один из парадоксов университетского обуче-


ния состоял в том, что именно второе толкование было наказуемо.Грозный должен был сделать выбор. Известно, что он сделал пра-вильный выбор, избрав ориенталистику, но его мать и все, кто же-лал ему добра, ломали руки перед смущенным Прашеком. Хлебсвященнослужителя скуден, но это верный хлеб, тогда как ориен-талистика — боже мой, разве может прокормить эта, одна из са-мых непрактичных наук!

При этом Грозному не повезло: несмотря на то что город наголубом Дунае каждому обещал исполнение всех его сокровен-ных желаний (по крайней мере, если верить словам известноговальса), в нем не нашлось ни одного профессора ассириологии!Другие об этом не сожалели, но... Выдающийся семитолог докторД.Г. Мюллер, на лекции которого по ассириологии Грозный запи-сался, почти целиком посвятил свои занятия арабскому языку; ас-сирийский он читал по расписанию лишь один час в неделю, апрактическим занятиям по нему отводил всего час в месяц. Гроз-ному, таким образом, пришлось изучать ассирийский самостоя-тельно. Это относилось и к шумерскому языку— родоначальникуболее поздних— вавилонского и ассирийского языков, с той толькоразницей, что шумерский не читался вообще. Тем активнее посе-щал он другие лекции, обращаясь за помощью к профессорам.

Когда много лет спустя кто-то спросил Грозного, как ему уда-лось овладеть дюжиной мертвых языков и полудюжиной живых, онответил теми же словами, что и К.М. Чапек-ход молодому К. Чапекуна вопрос, как пишутся романы: «Сидя, молодой человек!»

В этих фантастических занятиях давно умершими языками—языками с самыми неожиданными грамматическими особенностя-ми, различиями в лексике и синтаксическими каверзами, — пожа-луй, самое удивительное то, что Грозный видел в них не цель, асредство, необходимое средство для правильного понимания ли-тературных памятников, которые являлись ключом к политической,экономической и культурной истории древнего Востока. Этим онсоздавал лишь базу, исходный рубеж для дальнейших занятий.

«Я хотел помимо восточной филологии, которая была моей основ-ной специальностью, посвятить себя также истории древнего Вос-тока, которая притягивала меня с какой-то магической силой».

И с таким же терпением, терпением не страдальческим, а дея-тельным, несокрушимым, целеустремленным, он одновременноизучает палеографию, дипломатию, герменевтику (науку, изучаю-щую толкование текста), археологию, историю народов Востока,«каждого в отдельности и всех вместе», изучает...

«Весьма скромно питаясь», он заканчивает в полагающиеся че-тыре года свои занятия и 29 июля 1901 года получает диплом док-тора философии.

Для большинства студентов с получением академического зва-ния учеба оканчивается, для Грозного же — сказать «начинается»уже нельзя — она продолжается. Но продолжается на более высо-ком уровне. Он еще два года назад знал, в каком пойдет направле-нии, правда, при условии... Если остальные студенты рассматри-вают звание доктора как нечто такое, что позволяет им претендо-вать на пожизненную службу, почему бы ему на том же основаниине попросить хотя бы о годичной стипендии?

Он обратился к профессору Мюллеру. Старый надворный со-ветник любил своего ученика уже и в то время, когда читал егодиссертационное сочинение «Южноарабские наскальные надпи-си», представлявшее собой не обычную компиляцию, а творчес-кий разбор недавно найденных сабейских надписей, принял соот-ветствующие меры. Господа в имперско-королевском министерствепо делам церкви и образования качали головами, ведь протеже неотносится к числу лояльных студентов (в официальных бумагах онставил долготу над буквой «ы» в своем имени!), но тем не менеесказали: посмотрим, что тут можно сделать.

Что именно — это вскоре увидел и Грозный. Уже через месяц —срок, в условиях Вены совершенно небывалый— он получил офи-циальное уведомление о том, что ему назначается единовремен-ное пособие в размере 250 золотых для дальнейшего углублениянаучных знаний.


А это означало — Берлин! «Так осенью 1901 года я уже сиделкак ученик у ног Делицша».

Профессор Делицш принял венского стипендиата с радушием,присущим большим людям. Он улыбнулся, услышав признание,будто все, что Грозный до сих пор узнал, — всего навсего пробелыв его невежестве. «В сущности, все мы, ассириологи, самоучки», —заметил Делицш в утешение ученику. Высокий, худощавый, словнонеуверенный в своих силах, молодой поэт, вечно повторяющий свое«мы», великий Делицш принял его в цех, в лоно этого самого «мы»,которое не имело ничего общего с «плюраль маестатис»!

Затем Грозный представился профессорам Захану и Барту, двумкрупнейшим немецким семитологам, повезло ему и с Винклером —прославленный ассириолог в то прохладное осеннее утро 1901 годабыл случайно в хорошем расположении духа.

Делицш спрашивает Грозного, над чем он хотел бы работать вего семинаре. Грозный просматривает список тем: «Объяснениехрамовых текстов из...», «Анализ обрядов во время ежегодных тор-жеств в честь богов...» — и тут взгляд его соскальзывает на никемеще не разработанную, никем еще не тронутую тему. Он размыш-ляет. Как-никак экономика — первооснова, люди сперва должныесть, одеваться, иметь жилище, а уж потом все остальное... А деньгив экономике — то же, что в...

— Если позволите, господин профессор, — «Деньги в древнейВавилонии»!

Эта небольшая по объему работа вышла потом в четвертомтоме сборника ассириологических исследований Делицша, и ори-гинальность подхода к теме, и новые выводы сразу же привлекли кГрозному внимание ученого мира. И что было особенно характер-но для того времени, имя чешского ученого приходит в Чехию —хотя и для узкого круга специалистов — через Берлин.

Однако следует дополнить излишне скромную характеристикузначения этой работы, данную выше. Скромную, потому что авто-ром ее был сам Грозный. Труд чешского ученого выдержал испыта-

ние в процессе полувекового прогресса науки, и мировая специ-альная литература ссылается на него по сей день!

Но деньги— еще не все, даже в древней Вавилонии. За нимистоит труд, и в древней Вавилонии— прежде всего труд сельскохо-зяйственный. Десятки веков назад этот край представлял собой цве-тущий сад, изборожденный тысячами каналов искусственного оро-шения, и своим зерном, как и другими плодами земли, кормил мил-лионы людей. Население одного лишь города Вавилона, по самымнемногочисленным сведениям древности, превышало населениевсей Месопотамии конца XIX века нашей эры. Эта безлюдная пыль-ная пустыня с одинокими холмами, нанесенными ветром над разва-линами некогда славных городов, была краем, куда библейская тра-диция не без оснований помещала рай. Что послужило причинойстрашного превращения? Войны, завоеватели— безусловно. Но небыло ли виной всему разорение сельского хозяйства, ликвидацияусловий для обновления человеческой жизни, которая пускает рост-ки даже после самого страшного военного смерча? И Грозный сновадоискивается первопричины. Он изучает месопотамское сельскоехозяйство, важнейшую отрасль тогдашней экономики, предоставляявавилонянам, ассирийцам и их предшественникам в междуречьеЕвфрата и Тигра — шумерам возможность самим рассказать о нем.Так возникал труд, который после 12 лет накопления материала по-лучил название «Злаки в древней Вавилонии».

Тогда, в 1901 году, в Берлине Грозный находился еще в самомначале пути, который привел его к этой большой работе, на той ста-дии, когда ученый еще только ищет, собирает и оценивает матери-ал, не зная, как его использует и сможет ли использовать вообще.

6. Первая поездка на ВостокВ начале XX века, так же как и сегодня, весьма важно было зак-

репиться на хорошем месте, а уж успехи в научной деятельностимогли прийти позднее. Грозный покидал немецкую столицу, абсо-


лютно не имея представления, на что он будет жить. Зарплаты нехватало даже на еду. Прямо скажем, знаниями он обладал значи-тельными, но как применить их в первых десятилетиях XX века?

Во всей Европе имелось несколько мест, где он мог занятьсявостоковедением, где были библиотеки со специальной литерату-рой и музейные коллекции памятников материальной культуры.В Австро-Венгрии таким местом была Вена. Но есть ли шанс полу-чить там работу?

Он получил ее. Не без труда и после настойчивого вмешатель-ства своих бывших профессоров. Он стал практикантом венскойуниверситетской библиотеки и был доволен, что получил доступ ковсем книгам, что все новинки проходили через его руки. «Чудноеместо, — пишет он в сентябре 1902 года Ю.В. Прашеку, — хотя япока без жалованья, но зато вечерами свободен».

Целых 16 лет прослужил Бедржих Грозный в венской универси-тетской библиотеке. В первый год он не получал жалованья. Он ни-когда не рассказывал, на что жил в это время и какова приблизи-тельно была калорийность его ежедневного рациона. После всехмытарств он был занесен в список состоявших на жалованье и про-двигался по служебной лестнице обычным черепашьим шагом госу-дарственных служащих по разряду просвещения. В 1909 году онполучил наконец штатное место и звание библиотекаря, после чегоотважился на женитьбу. Барышня Власта Прохазкова очень скоропоняла, что жизнь с этим «несколько непрактичным» человеком невсегда легка; однако их сорокатрехлетнее супружество показало, чтоу великих людей необязательно должны быть невыносимые жены,что это скорее предрассудок, чем статистически доказанный факт.

Начало карьеры Грозного было не из удачных. От неоплачива-емого практиканта требовали, чтобы он вел себя тише воды, нижетравы и при каждом случае выражал восторг по поводу того, что онвообще существует. Но Грозный проявил «неслыханную дер-зость» — в конце 1903 года он подал прошение о внеочередномотпуске с целью научной экспедиции в Святую землю». Надворный

советник Хаас, директор библиотеки, ипохондрик, который никогдане улыбался и даже похоронные обряды считал за увеселение,просьбу с вышеприведенной мотивировкой отклонил и в наказа-ние перевел Грозного в абонемент. Это были страшащие всех «га-леры»: сотрудники не покладая рук таскали там корзины с книгами,которые они перед тем, как выдать читателям, должны были быст-ро просмотреть и зарегистрировать. «Работа каменщиков на стро-ительстве Вавилонской башни вряд ли была более спешной и из-нурительной». Грозный выдержал и это, а потом пришло «указа-ние свыше».

За этим указанием стоял профессор Э. Селлин, семитолог изнаток Библии, у которого Грозный еще на богословском факульте-те занимался еврейским языком. В 1903 году он возвратился изуспешной экспедиции в Палестину, где на горе Таанак нашел поми-мо прочего четыре клинописные таблицы. Он вспомнил о своемученике и поручил ему расшифровать их. Грозный успешно спра-вился с этой задачей, он перевел таблицы, истолковал и проком-ментировал их, опубликовав потом всю работу в «Сообщениях Вен-ской академии наук». Теперь ему предстояло сопровождать Сел-лина в новой палестинской экспедиции в качестве ассириолога, что-бы непосредственно на месте раскопок переводить клинописныетексты, найти которые они надеялись.

«Горя желанием узнать эти для нас, европейцев, загадочныекрая», он собрался в дорогу. Упаковал ассириологическую литера-туру, в которой, как ему казалось, он будет нуждаться, и не без ко-лебаний распаковал ее снова, вынув все книги, «за исключениемнескольких совершенно необходимых»; нужно было освободитьместо для предметов личного пользования, которые ему посовето-вал прихватить с собой Селлин. Наконец наступил день, когда Гроз-ный со своим профессором сели в вагон первого класса Восточно-го экспресса, и тот помчал их на юго-восток.

Среди восточного великолепия, которым так и брызжет Стам-бул», он отыскал Оттоманский музей; Грозный пришел в восторг от


его коллекций и дал себе слово во что бы то ни стало вернутьсясюда еще раз. Свое намерение он осуществит лишь десять летспустя, но это относится уже к другой главе.

«Утром мы переправились на пароходике из Галаты на азиат-ский берег Стамбула, в квартал под названием «Хайдар-паша». За-тем долго ехали вдоль моря по очень живописной местности... Наприбрежных склонах расположены виллы стамбульских богачей,окруженные прекрасными садами и парками... Плодородная, за-ботливо возделанная земля, черешневые, абрикосовые, тутовыедеревья, кое-где обширные поля мака... Потом ландшафт приоб-ретает совершенно иной характер, поля и сады уступают местопросторным пастбищам, необработанной, порою каменистой зем-ле, а кое-где и болотам. Мы проезжаем типично малоазиатскуюместность, которая большей частью представляет собой пустын-ную степь без поселений и почти без всяких следов человеческойдеятельности. Лишь местами пасутся одинокие стада ангорских козили овец, да кое-где немного оживляют однообразный ландшафтаисты, бродящие в вязкой трясине и взмахивающие своими могу-чими крыльями».

Это цитата из более поздней работы Бедржиха Грозного, таккак о своем первом путешествии он не оставил никаких записей,во всяком случае таких, которые давали бы читателю возможностьнаглядно представить места, по которым он проезжал, и то, какимиглазами он на них смотрел. А из личной переписки и опубликован-ных статей видно, что наряду с природой он замечал и «крайнююпримитивность жизни» населения тех мест и низкий уровень всейтамошней жизни, которая «во многом напоминает наше европей-ское средневековье». Это относится как к Турции, так и к Сирии,Палестине и Египту.

Путешествие очень обогатило Грозного: ученый, который до сихпор узнавал Восток лишь по письменным документам в сумеркахкабинета, впервые увидел его воочию при ярком солнечном свете.Кроме того, он прямо на местности познакомился с техникой и ме-

тодами археологической работы, что 20 лет спустя очень ему при-годилось. Но это опять-таки уже другая глава. Здесь же скажем толь-ко, что новые раскопки Селлина на горе Таанак были успешны, хотяи не привели к перевороту в науке. Здесь, как и ожидалось, былинайдены клинописные тексты, которые Грозный перевел и тожеиздал в «Сообщениях Венской академии наук». Когда этот труд уви-дел свет, Грозный по-прежнему работал на старом месте в библио-теке и в свободные вечера готовил вступительную лекцию, кото-рую он прочел в Венском университете в октябре 1905 года «какприват-доцент семитских языков с собственным взглядом на изу-чение клинописных текстов».

7. Университетский профессори мысли о будущемЧерез некоторое время после того как Грозный получил звание

приват-доцента, профессор Голл вознамерился перевести его вПражский университет. Профессор Голл был знаком с Грозным,правда, заочно, по его труду о деньгах в древнем Вавилоне. Нодаже этому аристократу среди чешских профессоров и депутатуВенского парламента не удалось добиться создания в Карловомуниверситете кафедры востоковедения или истории древних ве-ков. И Грозный остается в австрийской столице.

Он работает в библиотеке (дни напролет), трудится над «Зла-ками» (в свободные вечера), читает лекции в университете (бес-платно) и пишет статьи в немецкие ассириологические журналы(тоже бесплатно). Это статьи по филологии, хронологии древнихвавилонских династий, анализ ассиро-вавилонских мифов и пере-воды текстов так называемого обелиска Маништусу, одного из древ-нейших юридических документов мира. Вавилонский царь Маниш-тусу правил с 2335 по 2321 год до нашей эры, то есть примерно заполтысячелетия до первого в истории великого кодификатора бы-


товавших правовых норм Хаммурапи.Это был кровавый завоеватель, и сле-дует обратить внимание на то, как ха-рактеризует его захватнические походыГрозный: «Он переправляется на судахчерез Персидский залив и разбиваетмощную коалицию 32 царей, захваты-вая иранские серебряные рудники икаменоломни, где добывался дорогос-тоящий камень. Тут-то и проступает эко-номическая подоплека шумеро-аккадс-ких завоевательных походов: нехваткавсех видов сырья на наносных равни-нах Вавилонии».

Не распыляется ли Грозный, занимаясь этими различными ине связанными друг с другом проблемами? Только на первый взгляд.В действительности же каждая из этих статей представляет собойуже готовый отшлифованный камень для большой мозаики, планкоторой существует пока лишь в голове творца. Уже в то времямолодой ученый ставит перед собой смелую, грандиозную цель:написать «Древнейшую историю Передней Азии», задуманную имкак широкое полотно, где могла бы быть прослежена история эко-номики, политики и культуры древних народов, не только каждого вотдельности, но и всех вместе в их взаимосвязях! В пору своейдоцентуры он выпустил лишь первый том, то есть проделал подго-товительную работу для этого большого синтетического труда. Гроз-ный никогда не терял из виду конечной цели, упорно накапливалматериал и лишь 40 лет спустя отважился приняться за свой капи-тальный труд, будучи, как он говорил, «лучше подготовленным».

Было что-то роковое в том, что все эти годы упорного труда инаучных достижений изобиловали неудачами, разочарованиями иударами, причиной которых не всегда было неумение Грозного ус-траивать свои личные дела.

Даже по прошествии 14 лет службы, будучи 6 лет женатым иотцом двух дочерей, он получал меньшее жалованье, чем холос-той служащий венского газового завода, живший по соседству сним в Гринцинге. Надежды на пражскую профессуру не сбылись.Прошло два года, прежде чем ему предложили хотя бы пластырьна эту рану: милостиво произвели в «экстраординарного профес-сора со служебными обязанностями» — титул хотя и длинный, ноимевший еще продолжение: «без права на оклад».

И все же жить Грозный в ту пору, когда ему присвоили звание,стал значительно лучше. Он получил жилье, питание и одежду засчет университета.

8. Перед новым путешествием в ТурциюБудучи, как сейчас говорится, «в теме», Грозный был посто-

янно в курсе всех новых открытий на древнем Востоке. И разуме-ется, ожидал, что после находок в Богазкее за решение хеттскойзагадки примется прежде всего сам доктор Винклер. Когда же непоследовало никаких попыток расшифровать таблицы, он решилобратиться к Вайднеру в Берлин, к Белю в Гронинген и даже ксамому великому Винклеру. Шла весна 1910 года, и именно этадата стала временем, когда имя чешского ученого навсегда со-единилось в востоковедении с названием забытого и вновь от-крытого древнего народа.

Полученные ответы его удовлетворили: оба ученых уже рабо-тают над проблемой, трудится над ней и профессор Вебер. Винк-лер же ответил сердечным письмом и предложил Грозному сотруд-ничество. А это что-нибудь да значило! Но Грозный видел, что хетт-ская клинопись в надежных руках, и полностью отдался своей ра-боте «Злаки в древней Вавилонии».

Большой труд закончен, напечатан, поступил в продажу, но одешифровке хеттских клинописных текстов никаких вестей. Затопоявляется нечто иное.

Печать царяТаркумувуса


Это было письмо от Германского восточного общества. По-скольку со смертью Винклера «надежда на то, что высокочти-мый первооткрыватель сам издаст столь важные для познаниядревней истории всей Передней Азии тексты, была утрачена...наше Общество оказалось перед необходимостью издать в ав-тографическом виде и в транскрипции все доступные нам кли-нописные тексты из Богазкея». В связи с этим Общество веж-ливо осведомлялось, не пожелал ли бы господин приват-доцентд-р Грозный сотрудничать в этом издании. Подписал письмо за-меститель председателя Германского восточного общества,статс-секретарь имперского Министерства финансов Макс фонТильман.

Грозный охотно согласился. В феврале 1914 года он получаетофициальный, юридически оформленный договор на издание хетт-ских надписей, а также информацию о положении дел: в Берлиненаходится лишь часть Богазкейского архива, основная масса тек-стов, исчисляемая примерно 20 тысячами фрагментов, хранится вОттоманском музее в Стамбуле... Еще при жизни Г. Винклера былопоручено Э.Ф. Вайднеру скопировать берлинские тексты, а в янва-ре 1914 года господин д-р Фигулла выехал в Стамбул, чтобы про-смотреть тамошние тексты и по возможности скопировать их. За-висит целиком от доброй воли господина доцента д-ра Грозного,когда он пожелает присоединиться к вышеупомянутому д-ру Фи-гулле и отправиться в Стамбул...

Все это было очень заманчиво: снова увидеть волшебный го-род над Золотым Рогом и осуществить публикацию наследия Винк-лера! Но только это отнюдь не целиком зависело от доброй волигосподина доцента! Хотя председатель Германского восточногообщества был по профессии финансист, он как-то упустил из видувопрос оплаты поездки Грозного.

Понадобилось два месяца, прежде чем необходимые средствабыли выделены из бюджета Министерства по делам церкви и про-свещения.

9 апреля 1914 года Грозный приезжает в Стамбул и в расчетена долгое пребывание привозит с собой жену. Он решает жить не вЕвропе и снимает маленькую квартиру в Моде — на азиатском бе-регу этого города, расположенного на двух континентах. Затем онизо дня в день переправляется на каюке — небольшой лодке — изАзии в Европу, на другую сторону, и в Оттоманском музее перепи-сывает вместе с Фигуллой надписи. По вечерам он возвращается,заплывает на километр в море — ничто так не помогает работникуумственного труда оставаться в форме, как плавание, и уже дома,после зарядки, переписывает тексты латиницей.

9. Неразгадываемых языков нетХеттский язык — как он необычен, сколь не похож ни на один

из восточных! И хотя прочитать его можно без труда — ведь тек-сты выполнены образцовой аккадской клинописью, среди огром-ного множества таблиц нет ни единой билингвы, не за что заце-питься!

Гуляя с женой по живописным улочкам европейского и азиат-ского Стамбула, одинаково красивым и наяву и на открытках, ноневыносимым для того, кто приехал из чистенького городка на Лабеи живет здесь продолжительное время. Восхищаясь архитектуройхрама св. Софии или сокрушаясь по поводу безвкусной мешанинывенского барокко и коринфских колонн, поддерживающих арку во-рот Дольма-Бакче; слушая ученых коллег из музея, превозносящихсвободную жизнь в Турции после устранения Абдул-Хамида; стояна галерее башни Леандра и вспоминая стихи Мюссе и Байрона;поглощая за ужином вареники с абрикосами, Грозный не переста-вал размышлять о тайне хеттского языка.

Незнакомые слова незнакомого языка не дают ему покоя, ониперекатываются в нем и громыхают, как сорвавшееся с места ору-дие в трюме «Клеймора» из романа Гюго «Девяносто третий год»,который как раз читает госпожа Грозная.


— Этот язык можно объяснить, толькоисходя из него самого, — отвечает он навопрос, слышал ли он, что произошло вСараеве. — Но как?

Однако престарелый монарх подписалманифест «Моим народам», и Грозный ура-зумел— началась война, и жена должнавернуться домой,

— Неужели ты думаешь, что в моемположении я могу одна ехать в перепол-ненных поездах?

Будущий отец взглянул на нее:— Что ж, поедем вместе, только я пе-

репишу еще несколько таблиц, штук двес-ти, от силы триста.

В конце августа он получил предписа-ние от консульства немедленно вернуть-ся. Он тщательно упаковал свои тетради.С таким количеством материала уже мож-но кое-что сделать. «Нет неразгадываемыхязыков, есть лишь неразгаданные...»

Четыре дня и три ночи ему потом каза-лось, что колеса экспресса неумолчнотвердят: с чего начать? с чего начать? С че-го начал Шампольон? С чего начал Гроте-фенд? С чего начал Роулинсон? А с чегоначать мне?

10. Как объяснить язык,исходя из него самого?Главная для Шампольона, Гротефенда и Роулинсона была рас-

шифровка неведомого письма. После того как они в основном пре-

одолели этот барьер и приступили к дешифровке языка, на кото-ром были начертаны тексты, перед ними оказалась задача кудаболее простая, чем перед Грозным, когда он оказался лицом к лицус хеттской загадкой.

Вспомним, что Шампольон располагал дословным греческим пе-реводом иероглифической надписи, а у Роулинсона было много заце-пок в виде имен собственных и географических названий, взаимо-связь которых угадывалась без труда, что позволило выявить следу-ющие слова и их перевод. Вавилонские и эламские надписи на Бехи-стунской скале поддавались переводу на основе древнеперсидскоговарианта. Для их расшифровки, как и при чтении ассирийских и шу-мерских текстов, в распоряжении исследователей были словари играмматики ниневийской школы писцов. Все это нисколько не умаля-ет заслуг этих ученых, но у Грозного ничего подобного не было. Ника-ких билингв, которые позволили бы ему применить метод Шампольо-на, никаких опорных точек и словарей, которые допускали бы воз-можность действовать подобно Роулинсону. Не мог он опереться и начастичные открытия других ученых— их просто не было.

Перед ним стояла задача — объяснить незнакомый язык, исхо-дя из него самого. Речь тут шла не о пресловутом решении уравне-ния с двумя неизвестными. Скорее другое выражение характери-зует его положение: «создавать на пустом месте». Метода для это-го не существовало. «Если нет метода, его нужно создать!»

Спустя ровно 30 лет с того дня, как он нашел окончательныйответ на жгучее «С чего начать?», с которым в конце августа1914 года уезжал из Стамбула, Грозный дал интервью редакторупражского журнала «Новы Ориент» (журнал вышел в январе1946 года). В этом интервью он объяснил свой метод.

«Мой рабочий метод в общем прост, как колумбово яйцо... Преж-де всего и главным образом все зависит от большого упорства, ябы сказал даже упрямства, с которым я подхожу к каждой научнойпроблеме. Я считаю, по крайней мере в отношении своей облас-ти— филологии и истории древнего Востока, — что неразреши-

Рельефноеизображение богана Царских воротах

в Хаттусе


мых научных проблем нет. Каждая, пусть самая загадочная восточ-ная надпись или текст должна иметь свой простой смысл, котороговсегда можно в конце концов доискаться. Я не отступаюсь, поканаконец не доберусь до этого смысла. Я читаю надпись сто, двес-ти, триста раз подряд, пытаясь найти малейший намек, ту самуюопорную точку, опершись на которую, подобно Архимеду, можнобыло бы выявить хотя бы общий смысл текста.

При таком изучении мне очень помогает то обстоятельство —прошу не считать нескромностью эту констатацию простого факта,как и вообще этот разговор о моем методе, — что уже в молодости,в гимназические и студенческие годы, а также в пору дальнейшихзанятий я познакомился со всеми языками и разновидностями пись-ма древнего Востока. Правда, в разной степени, поскольку изуче-ние одной только клинописи требует в наши дни всей человечес-кой жизни. Тем не менее каждым из этих языков я овладел настоль-ко, что разбираюсь в их элементах и в случае необходимости могубыстро в них ориентироваться.

За всю свою жизнь я прочитал бесконечное количество древне-восточных текстов и настолько усвоил их интонацию, их содержаниеи вообще дух древнего Востока, что, вероятно, с легкостью мог бысам писать подобные тексты. Подготовленный таким образом, я при-нимаюсь за каждый загадочный древневосточный документ с твер-дой решимостью не привносить туда ничего от себя, полностью емуподчиниться, я бы сказал, поддаться ему, полностью с ним отожде-ствиться, рассматривать его как некий независимый текстовой ин-дивидуум, в образ мыслей которого я должен безоговорочно и цели-ком вжиться. Это слепое, почти мистическое отношение к древнево-сточным текстам очень помогает мне при их толковании. Когда име-ешь возможность сравнивать детали древневосточного материала,нетрудно потом найти даже в самом загадочном восточном текстекакую-нибудь зацепку, слово или имя, или какой-нибудь знак, кото-рый заставит отозваться в памяти, может быть, и очень далекие, ноуже знакомые языки, тексты, письмена. Потом, как правило, хватает

малейшего намека, чтобы определить круг тем данной надписи, азатем, выясняя деталь за деталью, установить смысл всей надписи.Мне всегда это немного напоминает проявление фотографическойпластинки. Пройдет довольно много времени, прежде чем перед вамипоявится крохотная точка — первый признак изображения. Потомвсе явственнее и явственнее проступают его контуры, пока оно непроступит целиком во всех своих подробностях...

Правда, в нашем деле имеет значение не только доскональноезнакомство с научным материалом, но и известные комбинатор-ные способности, игра воображения, интуиция, ясновидение. Моинаучные противники иногда упрекают меня за буйство фантазии идерзкие гипотезы, за «романтизм». Но они не учитывают, что, с дру-гой стороны, мою фантазию очень укрощает свойственная мне кри-тичность. Хочу подчеркнуть, что я вовсе не цепляюсь за свои гипо-тезы. Я с радостью и большим удовлетворением жертвую своимисамыми прекрасными гипотезами, как только дальнейшее изуче-ние приводит меня к подлинно научной истине. Только к ней и стрем-люсь я в моих работах».

Теперь, когда мы составили общее представление о методеГрозного, взглянем на то, как действовал он, расшифровывая хетт-ские письмена.

Шествие хеттских богов в Язылыкае


11. Начать с... окончания!Весьма редко ученый приходит к решению своей загадки сразу

и не часто в науке прямой путь является наикратчайшим. Бываетдаже наоборот. Иногда то, что принимают за окольный путь, в кон-це концов становится прямой дорогой к победе.

Образ действий Грозного дает блестящий пример научной ос-мотрительности и методичности, а также смелости и того «упор-ства, даже упрямства», без которых еще никто не достиг чего-либозначительного. Первые шаги после визита вежливости руководи-телям Оттоманского музея привели Грозного к экспозиции, вернее,в подвал, где он намеревался получить представление о количе-стве материала, который ему надлежало обработать. Фрагментови целых таблиц из Богазкейского архива насчитывалось около 20 ты-сяч. Это поразительное увеличение их числа объяснялось нестолько новыми находками, сколько способом их транспортиров-ки— в товарных вагонах для обычных грузов.

Выяснив количество таблиц, Грозный поставил перед собой сле-дующую задачу: возможно точнее определить место, где они былинайдены, чтобы получить хотя бы самое общее представление о ха-рактере надписей. Если, скажем, они найдены в каком-нибудь храме,то можно предположить, что это религиозные тексты; если на каком-нибудь складе, то, возможно, речь идет о хозяйственных записях.

Учитывая характер археологических методов, которыми велисьраскопки в Богазкее, приходилось рассчитывать главным образомна память Макриди.

Второй задачей было классифицировать таблицы по месту ихнахождения и возможным взаимосвязям.

Современный исследователь, узнав, в каком состоянии нахо-дится материал, пожалуй, упаковал бы свои чемоданы и вернулсяв командировавший его университет, чтобы организовать комис-сию экспертов и выработать с ней долгосрочный план работ. Гроз-ный же отправился в ближайший канцелярский магазин, купил не-

сколько ученических тетрадей и решил не терять ни минуты. «Япринялся за эту работу без всякого предубеждения, не имея ни ма-лейшего понятия о том, к каким результатам она приведет».

Таблицы, которые ему предстояло обработать, были привезе-ны главным образом из трех мест: во-первых, с западного склонаБююккале, из городского акрополя, в основном из развалин нахо-дившегося там большого дворца, их раскопали в 1906—1907 го-дах, частично — в 1912 году (группа А); во-вторых, из несколькихкомнат восточного крыла крупнейшего строения в Богазкее, кото-рые О. Пухштейн принял первоначально за храм; Э. Майер позднееопределил, что это царский дворец; таблицы были найдены там в1907 году (группа Б); в-третьих, со склона между акрополем и этимдворцом, где их нашли в 1906—1907 и 1912 годах (группа В).

Грозный сосредоточился прежде всего на группе Б (Фигулла —на А), в которую входили крупнейшие и наиболее сохранившиесятаблицы.

«Осмотр и очистка фрагментов, поиски и склеивание относящих-ся друг к другу кусков было делом нелегким и отнимало много вре-мени, — пишет он в «Предварительном сообщении», — но резуль-таты этой работы — реставрированная таким образом таблица —щедро вознаграждали исследователя за приложенные усилия».

Затем вместе с Фигуллой он начал снимать копии с реставри-рованных таблиц. Многие из них нельзя было прочитать полнос-тью: недоставало части текста или до неузнаваемости были стер-ты знаки. Проблему разночтения знаков оба ученых разрешали,насколько это было возможно, тут же, на месте и в дружеском со-гласии. А когда звонок извещал о закрытии музея, Грозный возвра-щался домой, в Азию, чтобы продолжить работу.

В первую очередь он переписывал слова с таблиц латинскимибуквами и выявленные словесные фонды расписывал потом наотдельные карточки из картона. Карточки он располагал в алфа-витном порядке, а затем систематизированные таким образом словазаносил в словарь — в первый словарь хеттского языка, словарь,


где наличествовала пока лишь левая половина, но зато справа ос-тавалось свободное место, потому что оптимизм Грозного был без-граничен. «Нет неразгадываемых языков!»

Много раз боролся он с искушением написать на правой сторо-не разгаданное выражение, ведь хеттское harmi звучит так же, какharmi в древнеиндийском, где это слово означает «есть»; daai на-поминает славянское «дай, давай» или латинское dare («давать»);хеттское para звучит в точности как греческое para, что означает«прочь»... «Обдумай первую строку, начало важно!» — повторяетон вместе с Фаустом, стоявшим перед подобной, но во много разболее легкой проблемой при переводе Библии с еврейского языка.Грозный боролся с искушением потому, что, во-первых, значениеслов невозможно разгадать изолированно, вне связи с контекстом,и во-вторых, эти одинаково звучащие слова относятся к индоевро-пейским языкам, а откуда мог взяться индоевропейский язык в серд-це Малой Азии три тысячелетия назад?!

Итак, Грозный оставляет пустой правую сторону своего слова-ря и чувствует, что необходимо продолжать поиски. Может быть,попробовать пойти в противоположном направлении?..

В противоположном направлении? Именно! И он начинает со-ставлять словарь незнакомых слов а tergo, по окончаниям.

Можно себе представить, что это была за работа... Но на тойстадии это был единственный способ найти свою точку опоры, раз-гадать грамматические формы неизвестного языка. Пусть Грозныйи не знал, какое понятие скрывается за тем или иным словом, пустьон не знал, какое слово является существительным, какое — гла-голом, какое — местоимением, но ведь для того он и проделывалвсе это, чтобы узнать! Тогда на берегах Мраморного моря эта рабо-та не привела ни к чему. Сотни карточек были исписаны такимигруппами слов: i-ya-mi, i-ya-si, i-ya-zi, i-ya-u-e-ni, i-ya-at-te-ni, i-ya-an-zi. Но однажды в Вене он разместил их в нужном порядке и вывелспряжение хеттского глагола iyauwaar в настоящем времени, знаяуже, что он означает «делать».

И у этого глагола были те же самые окончания, что и у древне-индийского yami («есть») или греческого tithemi («класть»)!

Меньше чем через год после возвращения в Вену Грозныйпонял, что нелегкий путь через словари a tergo вел прямо к цели.Правда, тогда в Стамбуле он не мог этого предполагать. Хаосклинописных знаков был еще более необозрим, чем кривые улоч-ки в районе порта, где невозможно ориентироваться даже пошпилю Галатской башни, если вас и отделяет от нее не болееста шагов.

Тогда он стал искать иной путь, более простой. Он нашел его видеограммах, как мы уже говорили, в клинописных знаках, означа-ющих целые слова, целые понятия, а иногда и имена собственные.Эти идеограммы, по крайней мере их большинство, были харак-терны для всех видов аккадской клинописи, которая в основномпозаимствовала их еще из шумерского письма. Каждую идеограм-му вавилоняне читали по-своему, ассирийцы — по-своему, хетты —тоже по-своему, но знак был один. О том, как такие знаки-идео-граммы произносились в хеттском языке, Грозный тогда еще ниче-го не знал, но совершенно безошибочно определил их значение.Подобно тому как человек, не владеющий ни одним из иностран-ных языков, отлично понимает, что значит, например, «1963» вофранцузском, немецком, английском или каком-либо другом тек-сте, хотя и не знает, что французы пишут это так: mille neuf centsoixante-trois (а произносят примерно «мийнефса суасан труа»);немцы — neunzehnhundertdreiundsechzig и т.д. Больше того, этотчеловек поймет такое число и в тексте, написанном не латинскимибуквами, а например кириллицей.

Переписывая хеттские таблицы, Грозный увидел, что «такихидеограмм, слава богу, много». Хотя у них и были совершенно не-понятные окончания, тем не менее... Он нашел идеограммы дляцаря (шумерское LUGAL), для человека (шумерское LU), для горо-да (шумерское URU) и другие. К сожалению, пока вне контекста,который вызвал бы в нем какой-либо отклик.


Однако он верил, что ему удастся связать их контекстом, чтосчастье ему улыбнется — счастье, которое нужно завоевать, чтоему поможет случай— случай, который подвертывается лишь под-готовленным. Он вновь и вновь исследует тексты в своих стамбуль-ских тетрадях, «сто, двести, триста раз...»

И великий день наконец пришел.

12. «Решение хеттской проблемы»?Озарение, если оно, конечно, приходит, наступает неожидан-

но. В конце лета 1915 года взгляд ученого задержался на фразе:num -an e-iz-az-at-te-ni wa-a-tar-ma e-ku-ut-te-n (i?)Из всего этого он понял лишь одно «слово»: клинописный знак,

который на аккадском языке произносился как NINDA и означал(вернее мог означать) «хлеб».

Когда он потом переписал эту фразу в упрощенном виде и кли-нописную идеограмму для «хлеба» заменил словом NINDA, полу-чилось следующее:

nu NINDA-an ezateni wadar-ma ekuteniА теперь дадим Грозному возможность самому изложить ход

своих мыслей, обратимся к уже упоминавшемуся «предваритель-ному сообщению», название которого гласило: «Решение хеттскойпроблемы».

«Сначала в этом предложении мне было известно значениелишь идеограммы, то есть словесного знака NINDA, который вклинописи означает «хлеб». В -an я установил на основании дру-гих мест окончание хеттского четвертого падежа единственногочисла мужского рода. В предложении, где речь шла о хлебе, мож-но было также предполагать наличие эквивалента для «есть». Этоследовало и из сравнения группы e-iz-za-at-te-ni с латинским edo,древневерхненемецким ezzan, немецким essen и т.д., означаю-щими «есть». Другие места делали возможным предположение,что te-ni является окончанием второго лица глагола множествен-

ного числа настоящего времени действительного залога, имею-щим также значение будущего времени. Таким образом, e-iz-za-at-te-ni, которое читается как ezzateni, означает «едите». Самособой напрашивалось сравнение хеттского nu с древнеиндийс-ким nu, греческим ny, древневерхненемецким nu, немецким nun,чешским nyni («ныне», «теперь»). После этого нетрудно было за-метить, что следующее предложение wa-a-tar-ma e-ku-ut-te-n(?)параллельно первому, только что разъясненному. И wa-a-tar, па-раллель к NINDA-an, «хлебу», могло скорей всего означать тожекакую-то незамысловатую пищу. Тотчас возникала аналогия с ан-глийским water, древнесаксонским watar, немецким Wasser и т.д.,которые означают «вода».

Из этого следовало тождество: хеттское wa-a-tar — «вода». E-ku-ut-te-n(i?) опять-таки могло означать глагол второго лицамножественного числа настоящего времени. А раз в качествеобъекта предполагалась «вода», то в силу параллели с пер-вым предложением было весьма вероятно, что ekutteni означа-ет «пьете». Привлечение похожих и родственных по значениюслов из других индоевропейских языков повлекло за собой срав-нение хеттского eku — «пить» с латинским aqua — «вода» (ср.нововерхненемецкое Ache). Параллель e-iz-za-at-te-ni и e-ku-ut-te-ni с edo и aqua была подкреплена также другими местами,где стоят рядом a-da-an-na и a-ku-wa-an-na, что, по-видимому,означает «есть (и) пить». A-da-an-na мы сравниваем преждевсего с древнеиндийским adanam («еда», «корм»), a a-ku-wa-an-na — с латинским aqua («вода»). Хеттское окончание mа,вероятно, должно иметь значение «потом» и его можно срав-нить с греческим men, ma. Перевод приведенной выше фразыбудет, следовательно, таков (при этом контекст требует буду-щего времени): «Сейчас хлеб будете есть, воду потом будетепить».

Фраза действительно означала это. Хетты заговорили!За первой фразой последовали другие.


Ничто не окрыляет так, как успех. С жаром принялся Грозныйза фразу, которая привлекала его несколькими идеограммами. Онпрочитал ее: «Когда люди городов земли Египетской услыхали обуничтожении города Амка на (этой) земле, их охватил страх». За-тем он принял во внимание угрозу его величества: «А если что не-потребное содеете против меня, то и я, ваше солнце, зло причинювам!» И словарь Грозного быстро обогащается самыми обиходны-ми словами: «война», «калека», «завоевание», «пленение», «угро-за», «пленные»... «Когда же этот лексикон будет выражать лишьисторические категории, когда же войны исчезнут, как чума, как кров-ная месть, как дуэли?!»

Пацифист в форме рядового солдата готовится к решающемунаступлению. Он готовится к нему по всем правилам военной стра-тегии: расшифровывает донесения хеттских военачальников, чи-тает секретную корреспонденцию хеттских дипломатов, а затемштурмует последние укрепления, ограждающие последние тайныхеттского языка. Он берет их приступом во имя науки, во имя чело-вечества. Одновременно с открытием тайны Хеттского царства Гроз-ный приподнимает завесу и над его общественным устройством.К своему величайшему изумлению, он обнаруживает, что хеттские

правители в отличие от всех известных правителей древнего Вос-тока были не абсолютными монархами, а чем-то вроде конститу-ционных монархов, как говорит он, модернизируя историческиекатегории. Кроме них существовал «государственный совет», ту-лия, а также «народное собрание», п а н к у с. Но больше всегоудивило Грозного своей гуманностью хеттское законодательство.

Уже первые статьи хеттского свода законов показывали, чтоэто совершенно особое законодательство во всей истории древ-него Востока. В то время как египетские, еврейские, ассирийс-кие, вавилонские своды законов отличались величайшей свире-постью (скажем, более двух третей законов о наказании из ко-декса Хаммурапи стереотипно повторяют: «...тот будет умерщв-лен», а принцип «око за око, зуб за зуб» соблюдается здесь бук-вально), меры наказания в хеттском законодательном праве, покрайней мере для свободного населения, были чрезвычайномягки. И уже совсем по-современному хеттское право различа-ет, совершено ли преступление умышленно или нет: например,убийство, «умерщвление человека», совершенное преднамерен-но, карается вдвое строже, чем убийство, в котором повинна лишьрука обвиняемого.

Грозный продвигался вперед, преодолевая труднейшие и ка-верзнейшие препятствия.

Сколько всего должен знать хеттолог, чтобы только прочестьхеттский текст, не говоря уже о переводе! Приходилось ли когда-нибудь Шерлоку Холмсу разрешать подобные головоломки?! То былобычный и к тому же прекрасно сохранившийся хеттский текст, ко-торый Грозный дешифровал и перевел уже в начале своего слав-ного пути.

13. Откуда пришли сюда индоевропейцы?Но хетты продолжали задавать загадки. И главная была еще

впереди— на поверку хеттский оказался индоевропейским языком!Хеттские иероглифические и клинописные печати


А это влекло за собой другую проблему: значит, и народ был индо-европейским...

Однако откуда же он пришел в Малую Азию и как создал осо-бые политический уклад, законодательство, культуру еще во вре-мена до Гомера и задолго до микенской Греции? Никто пока незнает.

Поразительное открытие Грозного, разумеется, не было резуль-татом случайного озарения. Напомним, что подобную идею выска-зал еще в 1902 году И.А. Кнудтсон, но впоследствии под давлениемкритики со стороны всех филологов и историков он отказался от нее.Когда Грозный принимался за дешифровку хеттского языка, он раз-делял общепринятую во всем ученом мире точку зрения, что хеттс-кий язык — семитский. Ведь и участвовать в работе по изданию на-следия Винклера его пригласили как семитолога. Грозный разделялэту точку зрения, но — и это главное— не делал на нее ставки. Безвсяких предрассудков ученый продолжал работать, и, когда убедил-ся, что факты не укладываются в общепризнанную теорию, он при-шел к выводу, что, кажется, эта теория несостоятельна.

При этом теория о семитском происхождении хеттов строиласьне на песке. Одним из сильнейших аргументов был физическийоблик хеттов. Он предстал перед нами, запечатленный в реалисти-ческих рельефах на стенах карнакского Рамессеума (около 1250 г.до н.э.), на гробнице фараона Харемхеба (около 1310 г. до н.э.), атакже в многочисленных скульптурных изображениях, найденныхна местах раскопок хеттских памятников в Малой Азии. Для хеттовхарактерны крупный загнутый книзу нос и скошенный лоб; их расо-вый тип абсолютно не индоевропейский, а ярко выраженный семи-то-армянский.

Однако вскоре этот аргумент был опрокинут документами, ка-сающимися политического и военного уклада хеттов. Опрокинутисключительно просто и решительно, но об этом позднее.

К мысли, что хеттский язык относится к группе индоевропей-ских языков, Грозный впервые пришел, составляя свои словари на

К югу от Хаттусы среди скал было устроено святилище,на снимке видно одно из помещений — культовая площадка

с изображением божества, а может быть, и верховного правителя


основе окончаний. Сперва хеттские окончания показались ему не-вероятными, но потом он разгадал слово wadar («вода») и вывелсхему его склонения, и тут он увидел, что в мире науки нет ничегоневероятного.

Первый и четвертый падежи хеттского слова «вода» совпада-ют — wadar. Однако во втором падеже вопреки ожиданиям семито-логов появляется форма не wadaras, a wedenas. Третий и шестойпадежи— wedeni, седьмой— wedenit. «Удивительное склонение, —констатирует он, — в нем происходит чередование суффикса r ссуффиксом n — явление, с которым мы встречаемся и в другихиндоевропейских языках».

Подобное родство с индоевропейскими языками Грозный вы-являет потом и в спряжении глаголов, и в склонении местоимений.И, наконец, особенно наглядно оно дает себя знать в лексике.В «Древнейшей истории Передней Азии, Индии и Крита» автор при-водит ряд примеров, доказывающих индоевропейский характерхеттского языка, в чем может убедиться даже тот, кто не являетсяпо профессии филологом-востоковедом, а имеет лишь классичес-кое школьное образование.

Множество примеров, число которых можно легко умножить,доказывают, что хеттский язык — язык индоевропейский и по ха-рактеру некоторых своих звуков относится к западноиндоевропей-ской группе языков «кентум».

К группе «кентум» принадлежат языки, в которых числитель-ное 100 произносится с коренным «к», например греческий, ла-тинский и романские языки, кельтский и все германские. Другаягруппа называется «сатем», потому что числительное 100 произ-носится через «с»; сюда относятся все языки славянские, балтий-ские, иранские, индийские, а также армянский и албанский. Точ-нее, хеттский язык занимает промежуточное место между языка-ми кентум и сатем.

И Грозный еще точнее определяет место хеттов в семье индо-европейских народов. Хеттский язык непосредственно примыкает

к итало-кельтским языкам, прежде всегок латинскому, и является также родствен-ным славянским языкам.

Значит, у нас обнаружились дальниеродственники?

14. СюрпризыБогазкейского архиваВ Богазкейском архиве сохрани-

лись немногочисленные тексты на не-ведомом языке, который был абсолют-но не похож на индоевропейский хет-тский и который вопреки этому называ-ли в древности hattili «по-хеттски», тоесть «языком города Хатти», иначе —хаттийским языком, или хеттским! В ре-лигиозных текстах, написанных на ин-доевропейском хеттском языке, мы по-всюду наталкиваемся на иноязычныелитии, молитвы и заклинания, о кото-рых там говорится, что они — на языкеhattili, то есть на хаттийском языке.Следовательно, мы можем констатиро-вать, что во время хеттских богослуже-ний некоторые песнопения звучали нахаттийском языке. Но в отдельных ли-тургических текстах хаттийские литии переведены на индоев-ропейский хеттский язык.

Этот незнакомый язык, открытый Грозным при чтении хеттскихтекстов, был, по-видимому, более древним языком, которым пользо-вались во время богослужений, так же как католики различных на-

Миниатюрная фигуркабога Грозы. Когда-тоон держал в руке топор

или дубинку.Датируется XIV в.

до н.э.


циональностей— латынью. В этом отношении все было ясно и темне менее...

Что это был за язык и какой народ говорил на нем?Был ли он уже давно мертв, или еще жил одновременно с хетт-

ским?Структура этого языка показывает, что он не являлся ни индо-

европейским, ни семитским. К какой же группе он в таком случаепринадлежал?

Ответы на эти вопросы приблизительны; весьма вероятно, чтоэто был язык коренного населения Хеттского царства; возможно, чтов период расцвета государства хеттов он был уже мертв; не исклю-чено, что он был родствен северо-восточнокавказским языкам.

Но это уже вопросы второстепенные. Поскольку этот богослу-жебный язык назывался хаттийским, или хеттским, то как же тогданазывался тот индоевропейский язык, который мы называем хетт-ским? Или на каком языке говорили хетты?

Предоставим слово Бедржиху Грозному:«Так пришли к парадоксальному выводу, что хаттийским, или

хеттским, языком следует, по сути дела, называть тот более древ-ний, не индоевропейский малоазиатский язык, а индоевропейскийхеттский язык, язык первооснователей Хеттской империи, называл-ся, вероятно, иначе.

В одном хеттском тексте этот язык обозначается словом nasili,в котором я сначала усмотрел притяжательное местоимение 1-голица множественного числа, подобное латинскому nos, то есть«наш» в смысле — «в нашем языке», «по-нашему»... Правильноеобъяснение названию индоевропейского хеттского языка nasili ядал позднее, обратив внимание на одну старинную хеттскую над-пись, автором которой был хеттский царь Анниташ XVIII (?) века доР. Хр. Этот царь вскоре после вторжения индоевропейских хеттов вМалую Азию объединил отдельные малоазиатские царства или кня-жества в единую могущественную империю. Одновременно он пе-ренес свою резиденцию из города Кушшар в город Нешаш, вероят-

но, позднейшую Ниссу, которую он великолепно отстроил. Нешашявилась первой столицей империи, созданной индоевропейскимихеттами. Учитывая эти обстоятельства, можно предположить, что,подобно тому как название языка hattili произошло от города Хат-ти, язык индоевропейских завоевателей был назван по имени го-рода Нешаш — nasili — «по-несийски», то есть языком несийским(чередование гласных а-е в хеттском языке довольно распростра-нено). Это предположение подтвердилось другой надписью, в ко-торой индоевропейский хеттский язык назван nesummili — «по-не-сийски», что еще явственнее связано с названием города Нешаш.

Итак, нешиты, или неситы, — вот подлинное название индоев-ропейских хеттов».

Швейцарский филолог Эмиль Форрер в 1919 году высказалпредположение, что этотязык правильнее называтьканесским, по имени горо-да Канес, и предложилупотреблять не «хетты»,«хеттский язык», а «кане-сане», «канесский язык»,но это предложение былоотвергнуто научным ми-ром. Древнеевропейские,египетские, вавилонские и«новоевропейские» наи-менования Chatti, Heth, Het(из которых потом возник-ло немецкое Hethiter, анг-лийское и французскоеHittites и т.д.) уже слишкомприжились, чтобы можнобыло что-то изменить. Кро-ме того, название, предло- Царские ворота в Хаттусе


женное Форрером, само по себе спорно. Сейчас ученые всего мира,за малым исключением, признают, что установленное Грозным имяхеттов верно или, по крайней мере, весьма правдоподобно. Одна-ко решено оставить традиционное название — хетты, за сохране-ние которого ратовал и сам Грозный.

Ни к чему создавать искусственные осложнения путем заменыодного названия для хеттского языка другим. Достаточно тех хло-пот, которые доставляет нам Богазкейский архив. Ведь кроме упо-минавшихся, там нашлись тексты еще на нескольких языках, о ко-торых также дошли сведения со времен Хеттского царства.

Прежде всего это лувийский язык порабощенных крестьян, повсей видимости, индоевропейского происхождения. Затем — хур-ритский, сейчас уже достаточно изученный неиндоевропейский,вероятно, родственный языку населения Урарту, древней Армении.И, наконец, палайский, видимо, индоевропейский, на котором го-ворили жители города и области Пала. Если прибавить к этому ещевавилонский язык как язык дипломатии и ассирийский как деловойязык ассирийских купцов (а также древних колонистов), то можноговорить о «Восьми языках Богазкейского архива» — так назвалсвою работу, вышедшую в 1919 году, Форрер.

Однако пора уже выбраться из этого лингвистического столпо-творения. Хетты остаются для нас хеттами, хотя сами они назы-вали себя неситами; и говоря об их языке, мы употребляем назва-ние хеттский, а не несийский. А коренных жителей Хеттского цар-ства, язык которых употреблялся впоследствии лишь при бого-служениях, мы называем хаттийцами, или, что еще точнее, про-тохеттами.

15. «Скромное» сообщение о победеСвое первое сообщение о дешифровке хеттского языка Гроз-

ный сделал 24 ноября, выступив в Берлинском обществе по изуче-нию Передней Азии; вскоре после этого, 16 декабря 1915 года, он

повторил ту же лекцию в Венском археологическом обществе. Од-новременно с предварительным сообщением, вышедшим на не-мецком языке, Грозный написал небольшую статью для «Вестникачешской Академии наук, литературыи искусства», которая увидела светперед самым Рождеством 1915 года.Статья называлась «Открытие новогоиндоевропейского языка».

Настоящую серьезную моногра-фию он выпустил в 1917 году в лейп-цигском издательстве Гинрихса. Судяпо предисловию, Грозный закончил еев сентябре 1916 года. Название моно-графии— «Язык хеттов, его структу-ра и принадлежность к семье индоев-ропейских языков». «Грозный на246 страницах представил здесь поис-тине самую полную дешифровку мер-твого языка изо всех когда-либо пред-лагавшихся, — написал К.В. Керам в1955 году. — Здесь почти отсутствова-ли гипотезы, это уже не было нащу-пыванием пути, тут предлагались ре-зультаты».

Одним из первых, кто пришел кГрозному с поздравлениями, былЭрнст Вайднер. Его чувства так жепонятны, как и чувства Скотта, кото-рый после длительного похода черезледовую пустыню Антарктиды уви-дел на полюсе флаг Амундсена. Приэтом Вайднер полагал, что своим от-крытием Грозный обязан прежде все-

Женщина с зеркалом илибогиня? Рельефиз Зинджирли


го счастливому случаю: тому, что он имел возможность работатьнепосредственно в Стамбуле и что его начальником впослед-ствии был ленивый австрийский обер-лейтенант, тогда как он,Вайднер, с первого дня войны терпел от муштры узколобых прус-ских ефрейторов. Однако справедливости ради следует сказать,что концепция хеттского языка, предложенная Вайднером, в ос-нове своей была ошибочной и что одна из первых надписей, ко-торые дешифровал Грозный, находилась не в Стамбуле, а ещев 1907 году была опубликована и, следовательно, доступна длявсех. Но, несмотря на то что оба этих ученых спорили междусобой, следует в интересах исторической правды отметить, чтоименно Вайднер назвал 24 ноября 1915 года, когда Грозный про-читал свою берлинскую лекцию, «подлинным днем рожденияхеттологии».

Немецкая наука встретила открытия Грозного с огромным вооду-шевлением. Его предварительное сообщение на 33 страницах выш-ло сразу с двумя предисловиями. «Хеттская проблема решена!» — снескрываемой радостью восклицал в первом из них Отто Вебер. АЭду-ард Майер, в то время крупнейший историк древнего Востока, напи-сал в другом: «Ни одно открытие из тех, которые расширяют и углуб-ляют наши познания в древнейшей истории и культуре человечества,не может сравниться по своему значению и грандиозности с теми, окоторых сообщает тут господин профессор Грозный!»

Но дело не ограничилось одними восторгами, столь редкими вустах сухих ученых типа Вайднера, Вебера и Майера. Раздались иголоса сомнения, появились противники.

Это было естественно. Сомнения — это автоматически сраба-тывающий аварийный тормоз, которым наука оснащается в соб-ственных интересах и который для нее столь же необходим, как икритика. Дешифровка хеттского языка, выполненная Грозным, ивключение хеттов в семью индоевропейских народов были стольже удивительным, сколь и далекоидущим открытием, и величай-шая осторожность в его признании была вполне уместна.

Но, как это часто бывает, наряду с теми, кто выступил с дело-вой критикой, объявились и противники, которые избрали своеймишенью не существо вопроса, а личность автора: насколько со-мнительна принадлежность хеттского языка к индоевропейским,настолько же сомнительна компетенция семитолога Грозного в дан-ных вопросах. На все это, словно заключая дискуссию, Грозныйответил в своей лекции 14 марта 1931 года на проходившем тогдакрупнейшем форуме мировой ориенталистики в Сорбонне. Ряд уп-реков он признал, к другим отнесся иронически: «Один из автори-тетов, оспаривая мой метод, доказывал, что wadar не может озна-чать «вода», поскольку в хеттском языке первый слог этого словадолгий, а в индоевропейском это совершенно исключено. А посе-му вся теория профессора Грозного абсурдна!»

Что еще к этому прибавить? Разве то, что и после опублико-вания «Языка хеттов» Грозный продолжал свои изыскания и бла-годаря коллективным усилиям целого ряда филологов — специа-листов по древнему Востоку, хеттский клинописный язык был де-шифрован до мельчайших подробностей со всеми необходимы-ми уточнениями и доработками. А также, может быть, еще и то,что в 1948 году, оглядываясь назад, на грандиозное дело своейжизни, Бедржих Грозный мог с удовлетворением заявлять: «Пос-ле девяти лет самой придирчивой проверки всех моих доказа-тельств и признания их справедливыми моя дешифровка хеттс-кого языка и моя теория о его индоевропейском происхождениипостепенно сделались достоянием науки, и никто в этом уже несомневался».

16. Ктемным уголкам историиВ разгар Первой мировой войны Грозного назначили ординар-

ным профессором кафедры изучения клинописи и истории древ-него Востока. Должность эта была предоставлена ему в Пражскомуниверситете.


С этого времени наука стала для него основным делом.Впервые войдя в свой новый рабочий кабинет на философ-

ском факультете Карлова университета (кабинет этот помещался вмалопригодном доходном доме на Велеславиновой улице), Гроз-ный задумчиво оглядел книжные полки. Его работа началась с ре-шения проблем, о которых он ранее не имел ни малейшего пред-ставления. Грозный значительно лучше разбирался в формулахвавилонских астрологов, чем в формулярах, которые ему нужнобыло заполнить, чтобы получить средства для создания кабинетаклинописи. Когда ему удалось справиться с этим, он обнаружил,что, согласно бюджетной разнарядке, в его распоряжении на всепро все пять тысяч крон. Такой суммы не хватило бы даже на годо-вую подписку на специальные журналы и пополнение уже суще-ствующей библиотеки. Бюрократия столкнулась с ученым самойнепрактичной научной специальности, какую себе только можнопредставить... и все же ученый победил! (Позднее он объяснил сутьсвоей тактики, основной принцип которой был весьма прост: «Тольконе поддаваться!») Поразителен организаторский талант, благода-

ря которому за несколько летон создал свой кабинет; нема-лые заслуги принадлежат емуи в деле основания пражскогоВосточного института (1922 г.),центра ориенталистическихисследований, вскоре полу-чившего международное при-знание.

«Для ученого нет оправда-ний, если он ничего не публику-ет. Ссылки на недостаток вре-мени не более чем отговорки».Несмотря на изматывающуюорганизационную работу, емуудается издать в 1919—1921 го-дах «Клинописные тексты изБогазкея» (на немецком языке), а в 1922 году— перевод «Хеттскихзаконов» (на французском языке). Кроме того, он читает лекции вуниверситете и пишет популярные статьи для ежедневной прессы —ведь наука существует не только для ученых, народ имеет правознать ее достижения.

Мир видит в Грозном филолога, специализирующегося по древ-нему Востоку, сам же он считает себя историком. Историком, наме-ревающимся исследовать самые темные и дальние уголки в про-шлом Востока, вплоть до истоков человеческого рода. И тут, конеч-но, нельзя было обойтись без археологических исследований. Ужев 1920 году Грозный формулирует «Новые задачи археологии Вос-тока», притом вполне конкретно, имея в виду возможный и необхо-димый вклад в нее чехословацкой науки. «Проблема хеттского язы-ка разрешена, — говорит он в 1924 году, — сейчас мы уже можем восновных чертах переводить и понимать хеттские надписи. Но имен-но содержание этих надписей ставит перед нами новые вопросы,Золотые сосуды из Аладжа-Хююка, первая половина II тыс. до н.э.

Химера из Каркемиша, IX в. до н.э.


которые тоже требуют ответа. Хеттские надписи познакомили нас срядом новых государств и народов, местонахождение которых вМалой Азии, Сирии и Месопотамии необходимо установить. Мыузнаем также новые языки, и каждый из них — новая проблема.

Для решения этих проблем нужны новые экспедиции на Востоки дальнейшие археологические раскопки, которые дали бы новыйматериал. С 1905 года, когда мы вместе с профессором Селлиномвели раскопки в Таанаке в Палестине, я мечтал, что когда-нибудь ичехи предпримут подобные раскопки на Востоке...»

17. Новое путешествие на ВостокЧтобы начать копать на Востоке, нужны, как минимум, два ус-

ловия: деньги и разрешение, а уж потом вам позволят нарушитьмноговековой сон одного из сотен холмов, разбросанных по зем-лям Месопотамии, Сирии или Турции... И перед вами, возможно,появятся развалины некогда цветущего города. Какого — древнего

или раннехристианского — это дру-гой вопрос.

Грозный, разумеется, не соби-рался вести раскопки «абы где» и«абы как». «Я намерен способство-вать выяснению некоторых про-блем, возникших в результате ре-шения хеттского вопроса или, покрайней мере, тесно связанных сним». Своего давнего знакомогоХалил-бея, который, несмотря навсе совершившиеся в Турции пере-мены, остался директором Стам-бульского музея, Грозный попросилвыхлопотать для него разрешениена раскопки в Богазкее. Но в отве-

те говорилось, что ввиду особой научной важности этого объектатам, к сожалению, предполагает вести раскопки само турецкоеправительство.

«После этого я попросил правительство в Анкаре дать мне раз-решение на раскопку двух холмов, расположенных неподалеку отсовременного города Кайсери в Малой Азии и явно таящих в себеразвалины древних поселений». Уже с 80-х годов XIX столетия накайсерийских базарах торговцы предлагали иностранцам клинопис-ные таблички, относившиеся к III тысячелетию до нашей эры и най-денные в местах, которые коренные жители хранили в строгой тай-не. «Было важно с помощью систематических раскопок прежде все-го установить местонахождение этих табличек. Речь идет о разгад-ке важной проблемы древнейшей истории Малой Азии».Бедржих Грозный в 1915 г.

Охота на львов, IX—X вв. до н.э.


«Второе ходатайство о разрешении раскопок я подал сирий-ско-французскому правительству в Бейруте. И здесь я тоже выб-рал два холма. Первый из них находится за рекой Иордан, близдеревни Шех-Саад, к югу от Дамаска и к востоку от Тивериадскогоозера. Там уже давно нашли на поверхности статую в хеттском стилеи выветрившуюся египетскую надпись, в которой упоминался фа-раон Рамсес II... В той местности еще никогда не велись раскопки.Было важно установить, какая культура процветала в древности вэтой плодородной стране?»

Ходатайства были удовлетворены. Теперь дело было в день-гах. Грозный обращается с просьбой о помощи прежде всего к гос-подину министру финансов и Национальному собранию: «…какой-нибудь грош найдется и для столь, казалось бы, непрактичных ве-щей». Он пишет торговым, банковским и промышленным кругам.Ищет «карнеги и рокфеллеров нашей науки» (совершенно забы-вая, каким образом подобные люди приобретают свои деньги, инаивно видя лишь их стипендиальные взносы и пожертвования).Прибегает к модным в ту пору аргументам («…даже культурно от-сталая Австро-Венгрия вела раскопки на Востоке сразу в двух ме-стах»). Результат действительно заслуживал удивления: «В тече-ние полутора лет удалось собрать около 500 тысяч чехословацкихкрон, — пишет Грозный 6 апреля 1924 года в газете «Народни лис-ты». — «Я счастлив, что могу сообщить о первой такого рода экс-педиции, которая наконец будет предпринята под чехословацкимфлагом».

Упомянутую выше, на первый взгляд, крупную сумму он срав-нивает с гораздо более внушительными средствами, отпущенны-ми другим экспедициям, высчитывает расходы на снаряжение иоплату наемных рабочих и заверяет общественность в том, чтопроявит величайшую экономность, — -члены экспедиции, вероят-но, будут жить в палатках? И в заключение добавляет: «Кампанияэтого года может означать лишь начало. Если уж мы вправе пре-тендовать на приоритет в археологическом исследовании бывших

Хеттской и Митаннийской империй, необходимо создать условиядля того, чтобы эти исследования продолжались несколько лет...»

18. Сандалии с железными гвоздямии обломки статуйВ дорогу отправились вдвоем — Бедржих Грозный и архитек-

тор Ярослав Цукр, ассистент Чешского политехнического институ-та, который должен был осуществлять техническое руководствораскопками, чертить ситуационные планы и по просьбе д-ра Обен-бергера, директора Национального музея в Праге, собрать для эн-томологического отделения музея новые виды жуков.

В Бейруте их встретил французский генерал Вейган, в своевремя находившийся на военно-дипломатической службе в Праге,и в духе тогдашних чехословацко-французских отношений обещалоказать им всестороннюю помощь; как выяснилось позднее, онини разу не испытали в ней нужды. После проверки багажа (все сна-ряжение, включая раскладные кровати и обеденные приборы, онивезли из Праги) члены экспедиции надели красные фески и отпра-вились в «ветхозаветную страну Бассан». На автомобиле, в радиа-торе которого вода нагрелась до кипения, они перебрались черезкаменистую пустыню и «пристали к берегу» возле селения Шех-Саад. За ним возвышался холм с полуразрушенным храмом, по-священным Иову, которому по библейскому сказанию как раз в этихместах Господь послал невыносимые для человека испытания. Ноэто был всего-навсего раннехристианский храм, и Грозного он ни-сколько не интересовал. Зато его волновали слои более древнихкультур, скрытые под этим холмом. И он разбил здесь палатку.

В пору экспедиции Грозного существовал неписаный закон,по которому началом всех работ являлось посещение старостыближайшей к месту раскопок деревни. Хотя маленькие подаркии не были обязательными, но и в этих широтах люди гораздо


больше любят получить что-нибудь, чем не получить ничего; стек-лянные украшения из Яблонца издавна пользовались здесь доб-рой славой, особенно у дам, господа отдавали предпочтениекарманным фонарикам, вечным карандашам и револьверам (ко-торые, однако, дарить не рекомендовалось). Другим параграфомэтого закона было долготерпение; археолог должен был ждать,пока к делу перейдет сам хозяин. После этого, как правило, можнобыло надеяться на обещание, что необходимое количество ра-бочих будет в том месте и в то время, где и когда уважаемыйфранк пожелает. Тут наш археолог мог с выгодой для себя заме-тить, что он не француз, не англичанин, не американец, а при-ехал из страны, откуда привозят сюда фески и издания Корана.И поскольку он не дал старосте повода сомневаться относитель-но вознаграждения за посредничество, то мог быть уверен, чтовсе будет в порядке.

Сами же работы начинались в те годы — так же, впрочем, как исейчас, — с инструктажа рабочих и сообщения о величине премииза каждую находку. Если Цукр и считал, что рабочий не долженполучать премию за то, что входит в его прямые обязанности и зачто, собственно, ему и платят, то лишь по неосведомленности вместных обычаях. Первоначально эти премии были вознагражде-нием, выдававшимся за каждую находку, чтобы землекопы не ута-ивали найденные мелкие предметы, и потому сумма вознагражде-ния примерно соответствовала цене древностей на черном рынке;позднее премии стали традицией, нарушать которую было нецеле-сообразно. Грозный знал все это еще из университетских лекций ииз опыта предшествующих экспедиций.

«Мы начали раскопки 4 апреля этого года, — сообщает он в га-зете «Народни листы» 8 июня 1924 года, — как раз в том месте,где стоял хеттский лев (то есть «статуя в хеттском стиле», о кото-рой он знал еще перед отъездом в Сирию). Не вызывает сомнений,что он стоял у входа в какое-то важное здание, может быть, рези-денцию князя этого города... Здание это мы тоже нашли».

Кроме того, они нашли остатки зернового склада, три могилы(а в одной из них печать с изображением рыбы и кожаную подошвуот сандалии с железными гвоздями), затем стены еще одного об-ширного здания. К этому зданию вела эстакада, около которой ле-жали обломки греческих статуй, среди них большой торс крылатойбогини победы Ники.

«Важно, что неподалеку от места, где находился найденный намихеттский лев, были обнаружены статуи, значительно более примитив-ные, чем упомянутые выше греческие скульптуры. Это прежде всегостатуя ревущей львицы в хеттском стиле, рядом с ней на том же по-стаменте, вероятно, стояла статуя мужчины, от которой осталась толь-ко нижняя часть ног... Обе эти статуи, так же как и лев из Шех-Саада, вобщем выполнены в так называемом хеттском стиле, но тем не менеенельзя считать эти скульптуры творениями хеттских мастеров. В странеБассан издавна обитали аммориты, народность семитского происхож-дения, родственная иудеям, финикийцам, маовитам и т.д. Аммориты,владевшие некогда всем палестино-сирийским побережьем, с древ-нейших времен находились под влиянием шумеро-вавилонской куль-туры, а с 2000 года до н.э. еще и под влиянием хеттской культуры...Неудивительно, что амморитское искусство второго тысячелетия донашей эры носит явственные следы хеттского влияния...

Так в результате наших раскопок в Шех-Сааде были впервыенайдены аутентичные памятники амморитской культуры».

Перечитаем эту последнюю фразу еще раз. Каждый археологподтвердит, что полмиллиона крон, предоставленных ученому тор-говыми, банковскими и финансовыми кругами и позволивших емунаписать эту фразу, в сущности до смешного маленькая сумма всравнении с результатами этих раскопок.

После успешного завершения программы раскопок в Шех-Саа-де Грозный с Цукром направились к холму Телль-Эрфад близ Алеп-по (Халеба) в Северной Сирии. Возле селения с домиками из зем-ли и необожженной глины, напоминающими перевернутые ласточ-кины гнезда, он откопал остатки греческих построек, не слишком


его интересовавших, а подними груды керамики и,главное, массу терракото-вых статуэток, представля-ющих местные хурритско-хеттские божества, в томчисле божественную трои-цу, относящуюся ко време-ни, когда до начала хрис-тианской эры оставалосьеще не менее 20 столетий.

Но это было толькозондированием почвы. Ос-новные раскопки должныбыли начаться в Турции, ицелью их было ни много нимало, как открытие место-нахождения загадочныхкаппадокийских табличек.По многим признакам

Грозный мог полагать, что оно находится в окрестностях Кайсери.«Мы отправились туда, исполненные надежды, что и здесь намбудет сопутствовать удача».

Из Бейрута они переправились морем в Мерсин, а потом поездповез их по турецкой территории. За Аданой начинается взгорье,которое уже более двух тысячелетий считается самым негостепри-имным уголком мира. Но Грозный любит Турцию и потому пишет:«Пейзаж в отрогах Тавра очень привлекателен: густые леса, то хвой-ные, то лиственные, перемежаются зелеными лугами, на которыхпасутся стада. Но моя мысль занята историческими проблемами,связанными с этой местностью, прозванной греками Киликией Су-ровой, Kilikia Tracheia. Несколько лет назад на основе хеттских над-писей я установил, что в Киликии Суровой нужно искать древнево-

сточное государство Арцава, некогда покоренное хеттами. Однакопрежде всего надо найти столицу этого государства...»

19. Сквозь препоны бюрократовКонечный пункт их путешествия — Кайсери— краевой центр с

60 тысячами жителей (сегодня там — 100 тысяч жителей) — нахо-дился тогда в 190 километрах от железной дороги. Добраться тудаони могли пешком, на телеге или в машине. Пустимся в дорогу наавтомобиле вместе с ними и мы.

«Малоазиатские автомобили— не совсем то, что мы представ-ляем себе, когда слышим это слово; это обыкновенные деревян-ные повозки, брички или арбы с крытым верхом, к которым приде-лан автомотор, чаще всего от американского «форда» или италь-янского «фиата», — писал Грозный. — В этих автомобилях нет си-дений, садятся здесь, так же как в арбах, прямо на деревянноеднище. Таким образом, в них нет ни малейшего комфорта... Дажелучшие дороги в Малой Азии редко имеют каменное основание.Столь же редко встретишь канавы вдоль дорог. А так как в горныхрайонах Малой Азии часто и весьма основательно идут дожди, тодороги эти размыты, полны выбоин и луж. Их пересекают стреми-тельные потоки, а порой даже перегораживают валуны. Через всеэти препятствия несется наш автомобиль, подбрасывая нас до са-мой своей деревянной крыши. То и дело нам приходится сожалеть,что она не обита чем-нибудь мягким...»

Веселое настроение не покидало ученых и после приезда в Кай-сери. «Мы поселились в караван-сарае «Захер», «первоклассном»заведении на главной улице, в убого обставленной комнатушке, пол-ной всевозможных насекомых. На единственный, совершенно раз-ломанный стул нельзя было сесть. Только вентиляция была на вы-соте: в окнах попросту отсутствовало несколько стекол».

Утром они пошли отметиться в полицию. Чтобы немного под-крепиться перед совершением этого обряда, заглянули в кофейню

Эдикула с именем хеттского царяТудхалии IV,

вторая половина XIII в. до н.э.


неподалеку от кайсерийского «Захера», которого с венским родни-ло лишь название. Но делать этого не следовало.

Кайсерийский губернатор и начальник полиции не был бюрок-ратом, который сидит в канцелярии, зарывшись в бумаги; по боль-шей части он непосредственно общался с вверенным ему населе-нием, преимущественно в этой кофейне. (Другим его излюбленнымместопребыванием были приемные анкарских министерств, но обэтом позднее.) И едва Грозный с Цукром вошли, он благодаря сво-ему полицейскому нюху мигом распознал в них чужеземцев. И тутже на месте, не колеблясь, арестовал. На их протесты он отвечалим, что перед ними сам Али Вефа-бей.

Позднее в префектуре Грозный и Цукр узнали, сколь высокиедолжности связаны с этим именем. Создавалось впечатление, чтокайсерийские раскопки начинаются не слишком-то счастливо...

Они предъявили свои документы. Паспорта были в порядке, ноАли Вефа-бей без труда обнаружил несоответствия в турецкихферманах. Последовала длинная речь, которую Грозный охарак-теризовал как «весьма недружелюбную» и смысл которой сформу-лировал так: «Хотя вы и имеете разрешение на раскопки от Комис-сариата народного образования, но у вас нет разрешения Комис-сариата внутренних дел на пребывание в Кайсери, и если в крат-чайший срок вы не получите его, вам будет очень плохо».

Но как «в кратчайший срок» заполучить разрешение из мини-стерства в Анкаре, если Кайсери не связан с внешним миром нителефоном, ни телеграфом? К счастью, в Турции под «кратчайшимсроком» подразумевают два-три месяца.

Однако начать раскопки они не могли. Разрешение в порядке,в полном порядке, но по турецким законам при любых раскопках,которые ведут иностранцы, должен присутствовать правительствен-ный комиссар. Придется подождать, пока его назначат и он добе-рется сюда.

Грозный вооружился терпением и делал, что мог: исследовалместность. «Анкарское правительство разрешило мне вести рас-

копки на двух холмах близ Кайсери: на Хююктепе, находившемся удеревни Карахююк к западу от Кайсери, и на Кюльтепе, находив-шемся у другой деревни с тем же названием (Карахююк) к северо-западу от Кайсери». Ученый был убежден, что загадочные клино-писные таблички, относящиеся к III тысячелетию до нашей эры,таятся в одном из этих мест. «Мне хотелось установить их место-нахождение и начать там раскопки».

Расспросы населения не дали никаких результатов; впрочем,Грозный ожидал этого — ведь речь шла о торговой тайне. Чего он,однако, не ожидал, так это «весьма неприветливого» отношениясо стороны местных жителей. Все попытки сближения оказалисьбезуспешными. Не было заметно ни малейшего следа турецкой ус-лужливости и гостеприимства, с которыми путешественник встре-чается особенно в деревне (и с которыми не может сравниться дажеславянское гостеприимство); зато явственно проявлялся преуве-личенный национализм в неприятной комбинации с религиознымфанатизмом. «Хотя мы, естественно, ни в коей мере не вели себявызывающе, мы очень часто слышали за своей спиной слово «гяур»(«неверный»), а иногда нам вслед летели камни. Поначалу мы необращали внимания на эти проявления неприязни, не придаваяим большого значения, пока одно более резкое проявление этойвражды к иностранцам не заставило нас подумать о том, что былобы непростительным легкомыслием ее недооценивать».

Как оказалось, археология еще в 20-х годах нашего столетиябыла наукой, отнюдь не заставлявшей тех, кто ею занимался, ис-пытывать недостаток в сильных ощущениях. Точно так же как вовремена Кольдевея, который при раскопках основания Вавилон-ской башни жаловался на вечную стрельбу— бедствие этих мест,или во времена Лэйярда, который в Ниневии всегда спал с ружьемв руке и не попал в турецкую тюрьму только благодаря тому счаст-ливому обстоятельству, что паша, который хотел его посадить, уго-дил туда несколько раньше. По правде говоря, Грозный вовсе немечтал развлечь читателя своих дневников рассказами о подоб-


ных приключениях. Он ищет не встряску нервов, а неизвестные досих пор факты. Приключение для него — это лишь ошибка в расче-те, которую выявило столкновение с действительностью. Или жепечальное доказательство того, что никто не может заранее учестьвсе возможности.

В полдень 21 июня архитектор Цукр возвращался по главнойулице Кайсери к себе домой. Он шел один. Грозный в это время былна холме Гюменд, под которым, как он предполагал, находится сто-лица древнего государства Киццуватна (его властителю царю Испу-тахсу принадлежала одна из старейших печатей, выполненных од-новременно и иероглифическим хеттским письмом и клинописью).На привычные проявления неприязни Цукр не реагировал. Когда онподходил к губернаторской резиденции, от толпы фанатиков, выкри-кивавших слово «гяур», отделился молодой турок, направил на Цук-ра револьвер и выстрелил с расстояния трех шагов. Пуля просвис-тела около уха. Молодой турок выругался и прицелился снова.

Но до второго выстрела дело не дошло. Цукр увидел открытуюдверь мечети— и одним прыжком был в укрытии. «Тут покушав-

шийся на жизнь Цукра уже не осмелился осуществить свое наме-рение».

Грозный попросил у губернатора аудиенции. Тот принял еготолько на четвертый день. «Когда мы стали жаловаться, что в Кай-сери не можем быть спокойными за собственную жизнь, Али Вефа-бей закричал, что мы, наверное, политические агенты и враги Тур-ции, которые хотят ее дискредитировать, и если мы заявим, будтов Кайсери беспорядки, он предаст нас суду...

Наша научная любознательность не заходила, естественно, такдалеко, чтобы нам захотелось познакомиться с турецкой тюрьмой,полной тифозных и иных бактерий, и позволить осудить себя как«врагов Турции» на смерть или многолетнее заключение. Видя, чтомы не можем положиться даже на местные турецкие власти, при-званные охранять нас, мы на другой же день после этого, утром26 июня, покинули Кайсери».

Должна ли была эта история, только благодаря находчивостиЦукра не кончившаяся трагически, означать конец чехословацкихархеологических исследований на Востоке? «Весной 1925 года ярешил вновь попытаться вести раскопки на Кюльтепе». Разумеет-ся, Грозный не надеялся на то, что за полгода положение в Кайсе-ри изменится к лучшему, но проблема клинописных табличек, от-носящихся к III тысячелетию до нашего летоисчисления, не давалаему спать. 50 лет билась над ней наука, и пора было ее разрешить.

Копия надписи с алтаря в Эмиргази

Хеттское бронзовое оружие, найденное в различных районахТурции . Вторая половина II тыс. до н.э.


«Русский Голенищев был первым, кто опубликовал эти таблич-ки, которые позднее наука назвала каппадокийскими. Следующиекаппадокийские надписи из Кюльтепе опубликовали французыТюро-Данжен и Контено, англичане Сэйс и Смит, немец Леви. Ев-ропейские ученые часто посещали Кюльтепе и Карахююк. Дваж-ды — и не без успеха — археологи вели там раскопки: французШантр в течение двух сезонов в 1893 и 1894 годах и немец Винк-лер в 1906 году. Но обнаружить в этих местах клинописные таблич-ки до сих пор никому не удалось».

Поскольку срок прошлогоднего разрешения на раскопки истек,Грозный подал новое ходатайство и отправился в Анкару, чтобыпросить министра народного образования Хамдуллаха Субхи-бея,профессора эстетики в Стамбульском университете, ускорить дело.Министр сообщил ему, что его ходатайство удовлетворено и ожи-дает только подписи президента республики, а затем пригласил начашку кофе.

Когда они вставали из-за стола, постучал секретарь и подалминистру листок бумаги.

— Вот это счастливый случай! — воскликнул Субхи-бей. —Пусть войдет!

Действительно, это был счастливый случай. Одна из тех уди-вительных случайностей, какие встречаются только в плохих ро-манах. В дверях появился... Али Вефа-бей. Грозный «ощетинил-ся как кошка». Турция была страной неожиданностей, и он испу-гался за судьбу своего ходатайства. Но совсем как настоящая кош-ка повел себя кайсерийский губернатор: вобрал коготки, выгнулспину — по правде сказать, такое животное можно видеть не толь-ко в турецком административном аппарате. Вефа-бей вошел сглубоким поклоном, повторил его перед министром, повторил пе-ред Грозным, повторил перед секретарем, повторил перед лаке-ем во фраке и на всякий случай поклонился в пустой угол. Ми-нистр представил ему «своего уважаемого друга и коллегу» и про-сил оказать ученому гостю всевозможную поддержку. Али Вефа-

бей «со своей стороны» выразил «величайшее удовольствие» поповоду столь приятного знакомства и не находил слов, чтобы за-верить его превосходительство господина министра в том, что этосамо собой разумеется, что это же его служебная обязанность,что более того — для него будет великой честью и счастьем, еслитакому ничтожному червю, как он, удастся в чем-либо помочь егопревосходительству господину профессору и т.д. О прошлогоднихсобытиях не было сказано ни слова.

«На следующее утро, после отвратительной ночи, в течение ко-торой я из-за живого интереса к моей особе со стороны многочис-ленных насекомых почти не спал, я отправился обратно в Стамбул,где уже через несколько дней получил постановление турецкого пра-вительства, разрешающее мне вести раскопки на Кюльтепе.

В Стамбуле меня ожидал также архитектор В. Петраш, кото-рый должен был стать моим техническим ассистентом. Уже во вре-мя своего пребывания в Кайсери в 1924 году я увидел, что там мнене удастся раздобыть необходимый для раскопок инструмент. По-

Хеттские печати, найденные в различных районах Турции


этому всем нужным мы запаслись еще в Стамбуле». Археологи-ческой экспедиции пришлось везти с собой через море, горы, сте-пи и болота 50 тачек, 50 кирок, 50 лопат, 1 железный лом, 12 ящи-ков с ремесленным инструментом, мясными консервами, сухаря-ми, мармеладом и другими продуктами.

Везти это на пароходе и в поезде еще можно, трудности нача-лись за Улыкышлой, железнодорожной станцией для города Кай-сери, находящегося, как мы помним, примерно в 190 километрахот нее. В этой части земного шара был один-единственный авто-мобиль, но зато настоящий автомобиль с шинами на колесах, хотяи несколько ветхими. С помощью его владельца и шофера СабриЭфенди (Грозный уже раньше имел с ним дело, правда, с незавид-ными результатами) они погрузили свои тачки, лопаты и ящики и вблагодушном настроении людей, которым предстоит ехать в авто-мобиле, вскарабкались наверх, чтобы было ясно, — на все эти тач-ки, лопаты и ящики.

То, что последовало, вовсе не эпизод из комедийного фильма.Сабри Эфенди был опытным шофером, и меньше чем за час емуудалось завести мотор. Пока продолжались неудачные попытки,несколько тачек упало, но многочисленные зрители, которые немогли упустить такое событие, как старт автомобиля, охотно погру-зили их снова. Позднее благодаря выбоинам на дороге весь багажот тряски сбился в такое компактное целое, что при разгрузке неко-торые предметы с трудом можно было расцепить. Пилюли от мор-ской болезни, которые захватил с собой архитектор Петраш, ока-зались как нельзя кстати. Автомобиль Сабри уже целых 20 минут«мчался» по степи со скоростью не менее 20 километров в час, каквдруг раздался оглушительный выстрел...

Выстрел? Пираты пустыни? Нет, просто лопнула шина. Запас-ной шины у Сабри Эфенди, естественно, нет, и не остается ничегоиного, как по возможности заклеить дыру. Путешественников обго-няет караван, и погонщики верблюдов утверждаются в своем недо-верии к техническому прогрессу. Однако фыркающий и громыхаю-

щий автомобиль вскоре их настигает и опережает. Сабри торже-ствует и... еще один выстрел. Починка и аварии регулярно череду-ются, то караван, то автомобиль обгоняют друг друга, и, преждечем участники экспедиции добрались до города Нигде (он в самомделе так назывался), шины и камеры автомобиля начали выходитьиз строя с такой поразительной частотой, что стало ясно: к вечеруэтого дня до Кайсери не доехать. «Чтобы не оставаться на всю ночьпосреди степи, Сабри Эфенди решил, что мы заночуем в караван-сарае «Хан Андавал»...

Ночь эта была весьма неприятной. Мы опасались, как бы кое-что из нашего инструмента за ночь не исчезло; поэтому до двухчасов я нес вахту в автомобиле, пока меня не сменил архитекторПетраш; остаток ночи мы провели в сарае, завернувшись в грязноеодеяло, на досках, прикрытых соломенным матрасом. Утром явспомнил, что мы обещали д-ру Обенбергеру, директору нашегоНационального музея, ловить жуков. Мы вынули из багажа сеть иотправились к ближнему болоту за жуками...»

Но 300 андавалских жучков, и среди них несколько совершен-но еще не известных и не описанных, не были единственной пользойот этого путешествия по степи. К югу от Нигде археологи останови-лись в городишке Тираун, не обозначенном ни на одной карте, и наего мусульманском кладбище обнаружили прекрасную мраморнуюстатую греческого происхождения, изображавшую орла. Но то былотолько начало поисков.

20. Здесь даже турки считали себя в ссылкеПо сравнению с Карахююном даже Кайсери показался ученым

крупным городом.В 1893—1894 годах французский археолог Э. Шантр, произво-

дивший раскопки на Кюльтепе, писал: «Усеверного подножия хол-ма возникла недавно убогая деревенька, в которой свирепствуетжесточайшая болотная лихорадка. Пребывание на холме Кюльте-


пе невыносимо утомительно. Полное отсутствие деревьев, тропи-ческая жара, воздух, отравленный малярией, абсолютный недоста-ток питьевой воды и каких бы то ни было продуктов быстро сломи-ли бы силу и энергию самого закаленного человека, если бы онцеликом зависел от помощи близлежащего мусульманского селе-ньица».

В 1925 году Грозному остается прибавить: «Малопривлекатель-ное, но тем не менее — как мы в этом убедились сами— вполнедостоверное изображение Карахююка!»

Грозный приехал сюда 20 июня и поселился с архитекторомПетрашем сначала в самом солидном, двухэтажном доме Карахю-юка, но, хотя их хозяйка была женщиной весьма преклонного воз-раста, сын ее запретил им пользоваться дверями, ведущими в ком-нату из коридора, «чтобы мы не могли увидеть ее даже издали.И мы каждый раз лезли к себе прямо с улицы по приставной лест-нице». Потом они нашли себе другое обиталище, «еще более при-митивное», без окон и стульев, под которым находился большойхлев, куда на ночь загоняли 50—60 буйволов; «легко догадаться,что испарения, поднимавшиеся из этого хлева, не делали болееприятным пребывание в наших комнатах, хотя и к этому мы вскорепривыкли».

«Рабочих— от 75 до 150 человек — мы частью нашли в соб-ственной деревне, частью — и в значительно большей мере — вокрестных деревнях и окружном городке Мунджусун, находившем-ся в полутора часах пути от нас... Обычно это были люди неверо-ятно нищие, без всякого имущества, без работы и в своих потреб-ностях чрезвычайно непритязательные; десять турецких фунтов,то есть наших 200 крон, означали для них огромный капитал, скоторым можно было жить полгода... ВТурции нет промышленно-сти, а с полевыми работами каждый турецкий крестьянин стара-ется по возможности управиться сам, в крайнем случае — с по-мощью своих родичей; тот, у кого нет участка земли или собствен-ного торгового дела, почти не имеет перспективы на заработок.

Поэтому к нам за работойобращались очень многие;тем более что платили мыпо местным масштабамвесьма неплохо, примерно90 пиастров, то есть около18 крон в день. К нам при-ходили просить работулюди из мест, которые на-ходились от нас в несколь-ких днях пути».

Эти несколько фразпрекрасно иллюстрируютне только условия, в кото-рых работал Грозный, но иположение в турецкой деревне, мало изменившееся в этих глухихкраях и до нашего времени. Обращая внимание на жизненный уро-вень своих рабочих, Грозный представляет собой исключение средизападных археологов. Но следующие ниже слова прекрасно мог бынаписать Кольдевей или Лэйярд.

«Однако едва эти рабочие были наняты, их требования начи-нали возрастать до бесконечности. Причем иметь с ними дело какс массой было весьма нелегко. Почти ежедневные забастовки иволнения, особенно вначале, были в порядке вещей. Порой быланеобходима весьма утонченная дипломатия, порой же большаятвердость, чтобы держать в подчинении эти чрезвычайно недис-циплинированные, часто балансирующие на самой грани преступ-ности элементы».

Тут уже Грозный не касается причин, даже самых непосред-ственных; но мы хорошо понимаем психологию рабочего, живуще-го в постоянной нужде и страхе перед безработицей и старающего-ся воспользоваться редкой возможностью, которая ему представи-лась. Нужно добавить, что рабочие эти, по большей части сезон-

Хеттские сановники.С рельефа из Каркемиша


ные батраки в хозяйствах богатых крестьян, не привыкли работатьв коллективе с почти военной дисциплиной, которую ввел назна-ченный Грозным главный надзиратель, «некий Гриммек, по профес-сии строительный десятник, затем унтер-офицер в Германской Во-сточной Африке, загадочным стечением обстоятельств заброшен-ный в Кайсери, где он оказался без работы и в страшной нужде, какраз когда мы туда приехали». Кроме того, кайсерийские торговцыдревностями, стремясь помешать раскопкам, подослали сюда сво-их агентов.

Но главной и непосредственной причиной недовольства рабо-чих были нетерпимые, даже по тогдашним турецким понятиям, ме-дицинско-гигиенические и бытовые условия их жизни.

Хотя вся местность была заражена малярией, здесь не былоничего, что хотя бы отдаленно напоминало медицинскую помощь.Рабочие не были обеспечены жильем и чистой питьевой водой.

«Наши рабочие ночевали на лу-гах вокруг Кюльтепе... Они лежа-ли под открытым небом недале-ко от воды, и нет ничего удиви-тельного, что со временем почтивсе они заболели малярией. Из-за этой болезни каждый деньдвое или трое рабочих возвра-щались домой».

Естественно, рабочие требо-вали, чтобы им выдавали хотябы хинин. «Мы роздали около600 порошков хинина и роздалибы его в несколько раз больше,если бы он у нас был». Но ведьо малярии на Кюльтепе Грозныйзнал заранее. И если в концеконцов у него не осталось по-

рошков хинина даже для самого себя, это, разумеется, яркий при-мер самоотверженности и благородства, но одновременно и сви-детельство ошибки в расчете.

Вопреки всему этому труд турецких рабочих под руководствомчехословацкого ученого давал свои плоды. Раскопки на Кюльтепебыстро продвигались вперед.

«Холм пепла» означает в переводе название этого холма. И оновполне оправдано: глина тут перемешана с пеплом, оставшимсяот погребенного города. Весь вопрос в том, какого города. Некото-рые археологи утверждали, что там вообще не было никакого горо-да, что Кюльтепе в отличие от других холмов — естественный холм.По мнению Шантра, Кюльтепе — кратер некогда действовавшеговулкана, поскольку края по всей окружности холма значительновыше, чем его центр. Грозный считал, что это стены города, покры-тые наносами глины. Пробные зонды показали, что он был прав.

В то время как Шантр и Винклер вели раскопки главным обра-зом на склонах холма, ближе к его подножию (в 1925 году былиеще видны следы их разведочных траншей), Грозный повел атакупрямо на его центр. Он верил, что под небольшим возвышением наплоской вершине Кюльтепе скрывается какой-нибудь центральныйдворец или храм либо и то и другое.

Он наметил направление трех параллельных траншей шири-ной по восемь метров каждая, и фельдфебель Гриммек отдал при-каз к атаке. Петраш следил за продвижением фронта, а Грозныйсделал то же, что и всякий командующий, который в первый часпосле начала операции представляет собой самую ненужную лич-ность на всем поле сражения. Он лег и заснул, что было наиболееразумным способом скоротать время ожидания.

Он ждал почти до вечера. Долгий срок... Но какой короткий всравнении с тем испытанием терпения, которое выпало на долюБотта, ожидавшего целый год — и напрасно. Прежде чем солнцеуспело побагроветь, кирка одного черкеса высекла из горы пеплапервую искорку. Камень! Гриммек направил туда подкрепление. Уже

Хеттские воины.С рельефа из Каркемиша


вечером первого дня раскопок Грозный знал, что отрывает стену.Стену из больших, грубо отесанных андезитовых блоков...

Дальнейшие два дня показали, что блоки и вставленные меж-ду ними полуобожженные кирпичи носят следы пожара. Пожар! Этоархеологи любят. «Если бы все происходило по желанию археоло-гов, каждый древний город был бы погребен под дождем пепла,извергаемого из какого-нибудь весьма кстати расположенного по-близости вулкана, — пишет Леонард Вулли. — А если уж не хвата-ет вулканов, лучшее, что, с точки зрения археолога, может случитьсясо всяким городом, — это порядочный набег, во время которого онбудет разграблен и подожжен». Но что бы мы ни думали об этомнаучном фанатизме, извержение Везувия в 79 году сохранило длянас три античных города: быстрое уничтожение мумифицирует го-род, медленный упадок его разрушает.

Месяц продолжались раскопки— 50 рабочих стали жертвой ма-лярии— и из глубин тысячелетий выступили на дневной свет осно-вания грандиозной постройки; той постройки, которую Грозный за-ранее увидел рентгеновским глазом опытного археолога. Постройказанимала 62 метра в длину и 58 метров в ширину, стены ее были1,5—2,3 метра толщиной, ориентирована она была почти точно почетырем сторонам света (портал, по всей вероятности, обращен насевер), с трех сторон ее окружал большой мощеный двор. Она сто-яла на искусственной террасе и доминировала над городом и окре-стностью. А после дальнейших раскопок, в результате которых былиобнаружены предметы, поддающиеся датировке, Грозный устано-вил время и назначение постройки: «резиденция хеттского правите-ля этого города, его замок». Хеттский замок XV—XIII веков до нашейэры, сожженный в XII столетии до нашей эры завоевателями, кото-рые уничтожили Хеттскую державу!

Как Грозный установил, что это был именно хеттский замок?Стиль, строительная техника и планировка стен замка в точнос-ти совпадали с постройками в Богазкее, Зинджирли, Каркеми-ше, то есть с постройками бесспорно хеттского происхождения.

Однако для серьезного ученого это лишь 90 процентов доказа-тельства; стопроцентное доказательство принесло позднейшееоткрытие — древнего рельефа, изображающего часть ног с клю-вовидными хеттскими сандалиями. Рельеф был вмурован пря-мо в стену замка!

«На этом центральном холме мы достигли в среднем глубины3—5 метров и только в двух местах дошли до глубины 8 метров.Мы откопали лишь часть зданий античного города... Затем мы на-шли другой весьма тщательно сделанный рельеф, представляю-щий нижнюю часть облачения, фрагмент статуи коня и т.д. Далееряд сосудов; некоторые из них были необычайно большие: напри-мер, один высотой 84 сантиметра, другой— 122 сантиметра; каккажется, они относятся к греко-римской эпохе. Подобные сосудыслужили для сохранения припасов, иногда же в них хоронили по-койников. Помимо того, в этих местах были найдены кресала, сту-пы, ручные мельницы, гири, мотки пряжи, ножи и другие предме-ты». И многие — из железа, которое было величайшим богатствомхеттских царей: в те времена железо ценилось в пять раз дорожезолота и в 40 раз дороже серебра!

Но вот в самый разгар этих успешных работ ученый неожидан-но распоряжается — раскопки прекратить!

21. Таблички на путиАрхеологу необходимы большой опыт и прямо-таки детектив-

ные способности, чтобы обнаружить определенное место находок,которое никто и не скрывает. Грозный был в гораздо более труднойситуации: «Благодаря нашему знанию турецкого языка и осторож-ным расспросам населения нам удалось наконец установить дол-го и тщетно разыскивавшееся европейскими экспедициями место,где туземцы до сих пор находили каппадокийские клинописные таб-лички. Место это, как уже упоминалось, туземцы скрывали, ибо запродажу найденных табличек получали большую мзду».


«Как мне позднее сказал один немецкий профессор, посетив-ший наши раскопки на Кюльтепе, — продолжает ученый, — дажестамбульские торговцы древностями заявили ему, что я напрасноищу таблички в Карахююке и что уже давно сделано все, чтобы яих не нашел».

Грозный отличался от большинства западных археологов (и нетолько археологов), работавших на Востоке, кроме всего прочеготем, что был человеком глубоко демократичным и ни в коей мерене ставил себя выше «туземцев». Своего кучера, например, он несчитал лишь говорящей частью экипажа и в обычном дружеском

разговоре с ним о вещах минувших инастоящих во время одной из поездок изКарахююка в Кайсери к величайшемуудивлению узнал, что когда-то многодревностей, несколько наложенных до-верху возов, было найдено не на Кюль-тепе, а на одном поле, расположенном уподножия холма.

Со старшим рабочим-турком, кото-рый проявлял интерес к раскопкам и за-гадкам исчезнувших городов, Грозныйотправился искать это поле. Менее чемв 200 метрах к северо-востоку от Кюль-тепе он действительно нашел луг, «со-вершенно заброшенный, со множествомуже заросших ям и траншей, судя по все-му оставшихся после тайных раскопокместных жителей». Со всей определен-ностью можно было сказать, что сюдастоит погрузить заступ.

Но было ли это именно то поле? Ку-чер говорил, что, пожалуй, то. Дескать,когда-то крестьяне копали там, но потом

подрались при дележе на-ходок, и начальник кайсе-рийской жандармерии зап-ретил раскопки, послечего... тайно вел их сам;однако было ли это имен-но здесь — сказать трудно.Целую неделю бродилГрозный по болотистомукраю, обследуя ручейки итрещины, из которых выле-зали отвратительные жел-тые скорпионы, и наконецрешил рискнуть. «Я подалходатайство правительствув Анкаре, чтобы мое разре-шение вести раскопки было распространено и на этот луг... Прави-тельство Турецкой республики опять весьма охотно пошло мне на-встречу».

Он получил не только это разрешение, но позже и еще одно,согласно которому мог вести раскопки повсюду в округе этого луга.

Однако луг был частной собственностью. Собственностью на-следников некоего Хаджи Мехмеда. «Те считали, что древности,скрывающиеся в недрах луга, стоят сотни тысяч, даже миллионы,поэтому было почти любезностью с их стороны, когда они потребо-вали от меня за свой заброшенный и незначительный по размерамлуг всего-навсего... 160 тысяч чехословацких крон».

Правда, Грозный не собирался платить эту сумму. Да и не мог:такого количества денег у него уже не было. Начался долгий, про-исходивший по всем восточным правилам торг, пока в конце кон-цов у Грозного не лопнуло терпение. Он потребовал официальнойоценки. Турецкая комиссия, назначенная Али Вефа-беем, опреде-лила цену луга в... 5500 чехословацких крон.

Хеттские жрицы.С рельефа из Каркемиша

Мужчина,намеревающийсязарезать гуся.С рельефа

из Тель-Халафа,VIII в. до н.э.


За эту сумму Грозный стал владельцем недвижимого имуществав Турции. Впрочем, если мы хотим быть точными: не Грозный, а че-хословацкое государство, как и было записано в земельной книге.

«20 июня 1925 года кирки и лопаты наших рабочих впервые за-звенели на лугу Хаджи Мехмеда, и уже в первые дни мы нашли тамнесколько табличек, поначалу лишь вразброс». Грозный сразу ус-тановил, что таблички были точно такого же типа, как и загадочныекаппадокийские; более того, надписи на табличках, которые он про-чел тут же на месте, подтвердили, что это именно каппадокийскиетаблички!

На Кюльтепе не осталось ни одного рабочего, только архитек-тор Петраш заканчивал рисовать свои ситуационные планы, всепрочие перешли на луг Хаджи Мехмеда (или, если хотите, на че-хословацкий государственный луг). Через два дня были обнаруже-ны стены из необожженных кирпичей. «Стены и кирпичи сделанывесьма умело, кирпичная кладка возведена вполне современнымспособом, с первого взгляда было видно, что перед нами памятни-ки высокоразвитой ассиро-вавилонской культуры... И как раз рядомс этими кирпичными стенами, под полом, местами вымощеннымбольшими каменными плитами, на глубине 2,5 метра под поверх-ностью земли мы начали находить на седьмой день раскопок,26 сентября, множество табличек, целые гнезда табличек, доста-вивших нам огромную радость. Наконец мы были у цели, к которойстремились! Мы нашли столь долго и тщетно разыскивавшеесяподлинное местонахождение каппадокийских табличек!»

В «гнездах» лежало по 10, 20, 50 табличек, а однажды целых250! Одни величиной в школьную тетрадь, другие вместе с конвер-том поместились бы в спичечном коробке. Некоторые лежали сво-бодно, иные в сосудах или терракотовых ящичках. Один из этихящичков почти не поврежден, у него форма корзины для наседки,снаружи он украшен рельефом. Рельеф несколько неясно изобра-жает животное, которое с любопытством заглядывает в ящичек,словно желая узнать, что в нем».

Ровно месяц вел Грозный раскопки на лугах у «Холма пепла», ирезультат был прямо сенсационным: он нашел тысячу табличек ифрагментов! И эти красиво обожженные кремовые таблички, надпи-си на которых были сделаны на древнейшем ассирийском языке,говорили с Грозным голосами людей, чьи кости обратились в прах ипепел в то время, когда до нашей эры оставалось больше веков,чем теперь прошло с ее начала. К ученому обращались господинИнтил и его отец Шулабум, рассказывавшие о своих личных забо-тах, купец Ина и его конкурент Шуан, говорившие о торговых делах,и, помимо множества иных, прежде всего господа Лакипум и Пушу-кин, столь аккуратные, что сохранили доставленные им письма вме-сте с конвертами (тоже из обожженной глины), на которых были ихадреса. А когда Грозный нашел архив настоящей торговой палаты,выполнявшей, кроме всего прочего, роль полноправного суда в тор-говых спорах, на десятках табличек обнаружил ее печать (настоя-

Хеттская городская улица с жилыми домами. Реконструкция


щую, оттиснутую на глиняных документах печать) и расшифровалее текст, он мог констатировать, что «Холм пепла» — саван на зна-менитом древнеассирийском городе Канес. К дальнейшим раскоп-кам приступить не удалось. У Грозного больше не было денег, а егосилы вымотал адский климат. «С математической точностью преду-гаданная малярия» и недостаток хинина решили наконец вместоГрозного вопрос о сроке окончательного прекращения работ.

С высокой температурой, дрожа от лихорадки, сел он 21 нояб-ря 1925 года в бричку, которая должна была довезти его до Кайсе-ри. На возвышенности за Карахююком он приказал остановиться,чтобы помахать на прощание рабочим.

В ответ на его приветствие в воздух взлетели лопаты, которыеон подарил рабочим. Те самые лопаты, которыми он раскрыл тай-ну каппадокийских табличек, раскопал неизвестный хеттский замок,построенный три тысячи лет назад, и метрополию ассирийских вла-дений в Малой Азии— древний город Канес, возникший за четыретысячелетия до нас!

22. Взлет славыЕдва вернувшись домой, еще не оправившись от малярии, Гроз-

ный начинает знакомить с открытиями ученых всего мира и своихсоотечественников. В 1926 году он публикует «Новые материалы кистории древнейшей цивилизации в Малой Азии» (на английскомязыке), а в 1927 году— «Предварительное сообщение о чехосло-вацких раскопках на Кюльтепе» (на французском языке). Одновре-менно он пишет серию статей для ежедневной прессы, читает на-учно-популярные лекции и издает археологическое путеописание«В царстве полумесяца», доказывающее, что сложные научные про-блемы можно излагать просто и увлекательно (большинство цитат,приведенных в главе, взято из этой книги).

Предисловие к книге Грозный дописывает уже в Стамбуле всентябре 1927 года — по пути в новую экспедицию, на этот раз в

Хаму и на поле развалин гигантских храмов в Баальбеке. В товремя в Чехословакии не было другого ученого, который пользо-вался бы таким уважением и популярностью, как Грозный. К своейславе лингвиста, разгадавшего тайну хеттского языка, он присо-единил славу археолога, открытия которого имеют непреходя-щее научное значение. Правительство поручает министру про-свещения выразить ему благодарность за выдающиеся заслу-ги — редкий случай внимания к «политически нейтральному уче-ному» в период домюнхенской республики. Лекции Грозного вПраге и провинции собирают переполненные аудитории и кон-чаются овациями— не в последнюю очередь также и потому,что о серьезных вещах он умел говорить с юмором. Свидетель-ства признания поступают и из-за границы: редакция «Британс-кой энциклопедии» просит его написать статью «Хетты» — его,а не Сэйса, Гэрстенга, Хогарта или какого-нибудь другого извес-тного британского хеттолога. Одно за другим приходят пригла-шения на международные конгрессы и просьбы прочесть лек-ции в зарубежных университетах. Эти поездки всегда отрываютот исследований и педагогической работы, но обмен опытом —тоже часть научной деятельности!

В апреле 1928 года Грозный выступает на Международном кон-грессе лингвистов в Гааге, в мае 1928 года — на Международномконгрессе этрускологов во Флоренции и Болонье, в ноябре 1929года читает лекции в университетах Кракова и Копенгагена. Прав-да, это не мешает ему одновременно написать десятки обширныхисследований и статей для пражского журнала «Архив ориенталь-ный», а по просьбе зарубежных изданий— для парижского журна-ла «Сириа», для эдинбургского «Эванджеликл квотерли» и, крометого, для турецкого «Хакимигети миллие».

Грозному воздают все почести, какие только могут быть оказа-ны ученому: университет в Париже, а позднее университеты в Ослои Софии присваивают ему звание почетного доктора, и десяткиученых обществ на Западе и Востоке, на Севере и Юге считают


честью для себя, если он соглашается быть их членом. В феврале1931 года он едет в Англию и Францию, где ему собираются вру-чить почетные дипломы и где его просят сделать ряд докладов налюбые темы из области хеттологии, какие он сам сочтет подходя-щими (так было написано в приглашениях Лондонского и Париж-ского университетов). Грозный выдвигает единственное условие:на каждую лекцию для специалистов должна приходиться лекциядля широкой публики.

Большое турне «по Западу и Востоку» начинается в Лондоне,куда Грозный приезжает в качестве гостя Британского общества поизучению Востока, чтобы выступить в амфитеатре, в котором ког-да-то выступали Дарвин, Фарадей и Гексли. Затем он посещаетОксфорд, а после него Париж, куда его приглашает Французскоеазиатское общество. «Новый Шампольон!» — представляет его чи-тателям «Фигаро». 14 марта Грозный завершает свое турне боль-шой лекцией в парижской Сорбонне, где в переполненном зале своевыступление кончает словами: «Сегодня, в 1931 году, моя теориянастолько общепризнанна, что хеттская проблема уже пересталабыть проблемой!».

Это было правдой. Но не всей.

23. Неразгаданные тайныПоиски и находки чешского востоковеда приоткрыли завесу

неизвестности над империей хеттов. После того как раскрыласьвторая часть Богазкейского архива, стало возможно прочесть нетолько разноязыкую дипломатическую корреспонденцию, но ибогатейшие документы из жизни хеттов, написанные на их соб-ственном языке: свод законов, судебные приговоры и религиоз-ные книги, предписания для придворных церемониалов и руко-водство по выучке коней, обращения к государственному советуи медицинские сочинения, военные уставы и налоговые записи.А затем и стихи и небольшие литературные произведения, в ко-

торых— впервые в мировой литературе — зазвучала анекдоти-ческая нотка...

Но разгаданы были еще не все тайны. Молчала большая частьпамятников хеттской письменности, рассеянных по всей ПереднейАзии и найденных в 69 местах.

Это были памятники, написанные хеттскими иероглифами, пись-мом, благодаря которому мы, собственно, и познакомились с хетта-ми и которое тем не менее даже после прочтения клинописных хет-тских памятников оставалось покрытым непроницаемой тайной.Непроницаемой, несмотря на то что уже в первые годы после откры-тия хеттов Сэйс прочел шестьзнаков их письма, несмотря нато что уже в 1900 году Мессерш-мидт издал сборник хеттскихиероглифических надписей, такчто исследователи не могли жа-ловаться на недостаток матери-алов, несмотря на то что надрасшифровкой этого письма ужеболее четверти столетия трудил-ся целый ряд крупных ученых ив их числе— гроссмейстер древ-них знаков — Петер Йенсен.

До 1915 года отсутствие ус-пехов в расшифровке хеттскихиероглифов можно было быобъяснить крылатым изречени-ем Элис Коубер: «Нельзя рас-шифровать неизвестные знакина неизвестном языке!» Но пос-ле того как Грозный расшифро-вал хеттскую клинопись и вос-кресил хеттский язык, ситуация

Знатная женщина с кудельникоми ребенок с школьной табличкой.

С рельефа из Мараша,VIII в. до н.э.


должна была резко измениться. Теперь в хеттском уравнении ос-тавалось только одно неизвестное — письмо.

Однако ничего не изменилось. Не изменилось не только тотчасже, но и через долгие десятилетия, несмотря на то что над пробле-мой бились ученые всех частей света, несмотря на то что в распо-ряжении их были буквально тонны материала и более 100 двуязыч-ных надписей!

Какие темные силы объединились тут, чтобы свести на нет всеусилия двух поколений ученых, пока наконец третье поколение непринудило их к капитуляции? Мы не боимся лишить читателя удо-вольствия, которое обещает ему эта драматическая и полная на-пряжения глава, и заранее даем ответ: иероглифический хеттскийязык не был тождествен клинописному хеттскому языку!

Правда, языки эти были родственны и даже весьма близки—примерно в той же степени, как современный словацкий и древне-чешский языки, и даже более близки, чем итальянский и латинский.Но клинописные и иероглифические тексты, имевшиеся в распо-ряжении ученых, были отделены — за несколькими исключения-ми— половиной тысячелетия. Иероглифические относились к IX—VIII столетиям до нашей эры, то есть к периоду после падения Хетт-ской державы, а клинописные — преимущественно ко времени еерасцвета, то есть к XVII—XIII векам до нашей эры. Достаточно срав-нить, например, «иезуитский словацкий язык» XVIII столетия с со-временным словацким языком, чтобы увидеть, как за два столетияможет измениться письменная речь. Правда, различия эти не со-ставляют трудности для языковеда, знание их входит в его специ-альное образование. Однако с хеттским языком дело обстояло со-вершенно иначе. В первую очередь это было связано с тем, чтоздесь использовалось фонетически-слоговое письмо. И если мыучтем, что в хеттском иероглифическом письме не делается разли-чия между звонкими, глухими и придыхательными согласными (на-пример, между «в», «р» и «ph») и что многие из слоговых знаковздесь следует читать наоборот (то есть не согласный звук плюс

гласный, а гласный плюс согласный), нам станет ясно, почему даженебольшие языковые различия оказались для ученых непреодоли-мым препятствием.

При этом иероглифический хеттский язык не был лишь болеепоздней формой клинописного хеттского языка. В нем проявлялисьи местные особенности: Богазкейский архив находился в главномгороде империи, между тем как Хама, Каркемиш, Мараш и другиебольшие местонахождения хеттских иероглифических текстов былиотдаленными окраинными крепостями или провинциальными го-родами. Скажем так: попробуйте на основании чешской «Офици-альной газеты», издававшейся в 20—30-х годах XX века, прочесть«Спишскую проповедь» конца XV столетия, написанную готичес-ким шрифтом! Впрочем, как все аналогии, и эта хромает: готичес-кий шрифт выработался из латинского и поэтому близок ему, тогдакак между хеттским клинописным и иероглифическим письмом нетрешительно никаких точек соприкосновения! Читатель навернякауже спросил себя: как объяснить, что хеттские клинописные текстыотносятся к более раннему периоду, а иероглифические — к болеепозднему? Гипотез на этот счет много, но названия теории заслу-живают, пожалуй, только две из них. Первая исходит из материалаи техники письма.

Сейчас уже считается доказанным, что иероглифы были пер-воначальным, древним письмом хеттов, и весьма вероятно, что онисами их изобрели. Когда? По всем данным, еще до своего появле-ния на арене мировой истории в пределах Малой Азии. Притомизобрели их хетты независимо от египтян, с которыми не имелиникаких связей. Клинопись же они, напротив, только позаимство-вали. Хеттский писец — писал ли он клинописью на глиняных таб-личках, на свинцовых слитках или на серебряных пластинах— вбуквальном переводе называется «писцом по дереву» (DUB. SAR.GI?), из чего следует — и расшифрованные тексты это подтверж-дают, — что хетты первоначально писали на деревянных дощеч-ках; позднее они обмазывали их известью и обтягивали полотном.


Но и переняв клинопись, хетты по-прежнему пользовались своимпервоначальным иероглифическим письмом, которое, несмотря навсю сложность, было письмом более широко распространенным,можно сказать, почти народным. Этим письмом хеттские цари уве-ковечивали свои деяния на скалах и памятниках, этим письмомхеттские священнослужители писали религиозные сочинения и хетт-ские поэты — стихи, между тем как применявшаяся одновременноклинопись была письмом государственных канцелярий, междуна-родных сношений и переводной литературы (не сохранилось ниодной монументальной или публичной надписи, сделанной клино-писью).

Дерево, полотно и известь подвержены уничтожающему дей-ствию времени (больше, чем окаменевшие обожженные глиняныетаблички), а серебро представляет слишком большой соблазн дляворов. Когда завершилась полутысячелетняя история Хеттскогогосударства (точкой в конце ее последней главы было взятие и со-жжение Хаттусаса около 1200 г. до н.э.), подавляющая часть иерог-лифических текстов на этих материалах стала жертвой всеобщегоопустошения, затем завоеватели уничтожили каменные памятникии надгробия, и приходится еще радоваться, что от их внимания ус-кользнули рельефы и иероглифические надписи в скальном храмеЯзылыкая.

Через три тысячелетия в развалинах столицы остался толькоклинописный архив на глиняных табличках. Малозначительные ок-раинные города каким-то образом пережили уничтожение Хаттуса-са, и в столицах государств-наследников еще столетия спустя воз-никали новые каменные памятники с иероглифическими надпися-ми. Их-то и нашли археологи среди развалин. Но понятно, что зна-чительных государственных архивов с клинописными табличкамиони там не обнаружили.

Согласно второй теории, клинописные и иероглифические хет-ты были разными, хотя и родственными народами, которые на про-тяжении столетий поочередно играли ведущую роль в хеттской куль-

туре. Сначала преобладали клинописные хетты, затем иероглифи-ческие, удержавшиеся в окраинных областях и мелких государствахи после падения Хеттского царства. Соответственно этому в раз-ных местах обнаруживаются документы, составленные с помощьюразличных типов письма и, возможно, на разных языках. Если жемы находим творения клинописных и иероглифических хеттов ря-дом, как, например, в храме Язылыкая, то, по данной теории, этообъясняется тем, что работа над рельефами велась несколько сто-летий.

Некоторые сторонники этой теории считают, что в эпоху рас-цвета иероглифического хеттского языка клинописный хеттский языкбыл уже мертвым или вышедшим из употребления.

Разумеется, против обеих теорий можно найти различные воз-ражения; но «за» и «против» заставили бы нас слишком глубокозарыться в старые годовые комплекты специальных журналов, за-нимающихся проблемами хеттологии, а таких журналов выходитсейчас во всем мире почти сотня. Для нас значительно более важ-но, что в настоящее время хеттская проблема перестала быть про-блемой? Однако прежде чем мы смогли написать эти слова, долж-но было пройти 25 лет со дня парижской лекции Грозного. Ровночетверть столетия понадобилось еще ученым, чтобы окончательнорасшифровать хеттские иероглифы!

24. Аесли подойти с другой стороны?Хеттские иероглифы принесли новые сюрпризы. И главный та-

кой: о самом Хеттском государстве они, собственно, не говорят намничего существенного!

Но нет сомнения: даже если бы относительно скромный резуль-тат расшифровки хеттских иероглифов был наперед известен, этоне остановило бы ученых. Хотя бы потому, что человечество неможет примириться с существованием тайны, перед которой наукавынуждена временно отступить.


А кроме того, это былописьмо, которое прямо-такиманило, дразнило каждогоисследователя: раскуси-каменя! Сотни иероглифичес-ких надписей блестели наотвесных скалах в лучахпалящего солнца, тысячиих скрывались в пропастяхпещер и под развалинамимертвых городов. Иногдаони были выполнены с та-ким тщанием, что станови-

лись настоящими произведениями искусства (начало надписицаря Арару из Каркемиша до сих пор украшает каждую публика-цию «о красоте письма»), иногда строчки были неровными, шливкривь и вкось, и, если текст не умещался на свободном про-странстве рядом с рельефом, резчик без раздумий продолжалнадпись на лице изображенной особы, на стене за углом, на при-ставленной каменной плите. А само письмо было удивительнойкомбинацией всевозможных знаков, какие только когда-нибудьсуществовали: сложные, архаичные, на первый взгляд, даже на-туралистические рисунки чередовались с совершенно современ-ными стилизованными знаками, и это контрастное сочетаниебыло гармоничным!

Одним из первых после Сэйса чарам этого письма поддалсяфранцуз Ж. Менан. Его многолетние труды привели к единствен-ному результату: в 1890 году он прочел иероглифический знак «я(есть)». Это один из наиболее часто повторяющихся знаков, весь-ма похожий на египетский, имеющий то же самое значение. (Сэйс,поскольку рука указывает на открытый рот, читал его «я говорю»).Почти одновременно над расшифровкой хеттских иероглифов тру-дился немецкий ассириолог Ф.Э. Пайзер. В его книге, опубликован-

ной в 1892 году, также только один знак прочтен правильно: разде-лительный значок между словами. Дело в том, что он ошибся вмелочи— неправильно определил начало одной каркемишскойнадписи и потом весь текст «читал» наоборот!

Хотя мы не намерены прослеживать историю ошибок при де-шифровке хеттских иероглифов, все же нельзя пройти мимо работПетера Йенсена (1861—1936). Этот видный немецкий востоковед(одна из важных заслуг которого — окончательное доказательствотого, что библейское предание о Всемирном потопе — лишь болеепоздняя иудейская версия одного из эпизодов шумеро-вавилоно-ассирийского мифа о Гильгамеше) своими ошибками при дешиф-ровке хеттских иероглифов почти на два десятилетия задержалпрогресс в данной области. Такое негативное влияние крупной лич-ности, присваивающей себе право решать вопросы, в которых онанепрофессиональна, собственно, не редкость: вспомним хотя бы,чтобы не ограничивать себя пределами науки о письме, о споребиологов Кох— Вирхов. У Йенсена к этому присоединялась еще

Допрос хеттских пленниковпод Кадешем.

С рельефа из Карнака, Египет

Атака хеттских боевых колесниц в битве при Кадеше.С рельефа из Карнака


страстная нетерпимость энтузиаста-дилетанта (а в хеттологии онбыл дилетантом и в прямом смысле слова, поскольку занималсяею ради собственного удовольствия, и в переносном).

Особенно это сказалось в 1923 году, когда молодой немецкийассириолог Карл Франк подошел к хеттским иероглифам с совер-шенно новой стороны. Кончилась большая война, и Франк, имев-ший возможность ознакомиться с методами дешифровки военныхкодов и шифрованных депеш, решил употребить свои знания начто-то более разумное. Путем систематизации знаков, подсчетомтого, насколько часто каждый из них встречается, классификацииих по значимости, учета вариантов и так далее, а также в результа-те сопоставления с материалами из других ориенталистских ис-точников ему удалось расшифровать несколько географическихназваний. Йенсен, считавший иероглифы областью, где лишь онполноправный хозяин, набросился на Франка, как панский лесникна браконьера: эпитеты, которыми он наградил молодого ученого,мы встречали в ориенталистских журналах только в переводах46 проклятий Хаммурапи. «Остается, пылая от гнева, отброситьперо», — заключал он свою статью, которая должна была явитьсяобъективной рецензией на работу Франка.

Однако Франк в отличие от других своих коллег не сдался. Онприбег к последнему оружию малых против великих— насмешке.Он отдал обязательную дань почтения старейшине немецких асси-риологов, который в расшифрованных названиях городов виделтитулы правителей, и с серьезным видом спросил его, «не следуетли нам и в часто встречающихся изображениях ослиных и воловь-их голов усматривать идеографические символы царей?»

Нет смысла останавливаться дольше на этом и подобных спо-рах: какой бы неприятный осадок ни остался у нас от них, они до-казывают, что нет ни одной области науки, где старое не сопротив-лялось бы новому, что новому приходится отвоевывать свое местопод солнцем. Еще они доказывают, что даже специалисты по фи-лологии древнего Востока, представители самой сухой и далекой

от жизни науки, не всегда бывают хо-лодными учеными.

В остальном же метод Йенсена —что самое удивительное в этой исто-рии— был принципиально верным. Йен-сен исходил из правила, которое он самоткрыл и которое с большим успехомвпоследствии применил Форрер: не ста-раться установить в первую очередьфонетическое значение знака, а снача-ла добраться до смысла текста по кос-венным данным, то есть стараться, посути дела, разгадать текст и лишь потомзаниматься отдельными знаками. Но чтопользы в правильном методе, если глав-ная посылка ошибочна? Йенсен считалиероглифический хеттский язык раннейформой... армянского языка!

Но — при дешифровке древнегописьма всегда находится свое «но»! —несмотря на это, он пришел к одномуважному частному выводу. Мы помним,что в египетских иероглифических текстах имена фараонов всегдазаключены в особые овальные рамочки (картуши). Нечто подоб-ное встречается и в хеттских иероглифических надписях. Йенсенобратил внимание на особое орнаментальное украшение, обрам-лявшее разные иероглифические знаки. Оно напоминало балда-хин: его крышей было «крылатое солнце», очень похожее на эмб-лемы ассиро-вавилонских царей, а эту крышу подпирали два стол-ба, заканчивающиеся волютами— волютами прямо-таки в иони-ческом стиле. Позднее действительно оказалось, что этот балда-хин, за которым утвердилось название эдикула, имеет в хеттскихиероглифических надписях то же значение, что и картуш в египет-

Хеттские бронзовыестатуэтки

конца II тыс. до н.э.


ских. И так же легко, как ребенок в кукольном театре узнает короляпо короне, сейчас ориенталист узнает в хеттском иероглифичес-ком тексте имя царя по эдикуле!

Так шаг за шагом продвигалась дешифровка хеттских иерогли-фов в течение целой четверти столетия. Каждый год приносил хотябы одну новую книгу, но он далеко не всегда приносил новое пра-вильное прочтение хотя бы еще одного знака. Англичанин Р. Томп-сон издал в 1913 году «Новую расшифровку хеттских иероглифов»,в которой, однако, расшифровал только один (не всегда используе-мый) определитель личных имен.

Сколь долго могла таким темпом продолжаться дешифровка,если хеттологи не могли прийти к общему мнению даже насчет того,какое количество иероглифов вообще существует — 40 или 400?И являются ли, например, иероглифы четырьмя самостоятельны-ми знаками или четырьмя вариантами одного и того же знака?

До сих пор отдельные ученые трудились над расшифровкойхеттских иероглифов самостоятельно, лучше сказать — изолиро-ванно. Их неудачи показали, что и в изучении древних языков эпохаотважных пионеров, полагающихся исключительно на собствен-ные силы, миновала. Как и в остальных областях науки, лучшиеумы должны были объединиться, потому что победу можно былоодержать лишь совместными усилиями. Она могла быть достиг-нута только в коллективе, в котором каждый человек не теряетсвоей индивидуальности, а коллектив в целом устраняет недо-статки отдельной личности, чтобы обеспечить общее продвиже-ние вперед.

К счастью для хеттологии, она такой коллектив создала. Егочленами стали ученые разных народов и разных специальностей,объединенные общим стремлением решить загадку хеттского пись-ма, даже если за нею окажется лишь мертвая пустыня. Стать бой-цами передового отряда этого международного коллектива вызва-лись ученые пяти стран— Швейцарии, Италии, США, Германии и—Чехословакии.

25. Пятерка смелых:от Форрера до... ГрозногоГлавным нападающим в этой пятерке стал профессор Эмиль

Форрер из Швейцарии. В 1919 году, когда он доказал, что хетты неговорили по-хеттски. Свою научную карьеру Форрер начал в Цю-рихском университете, потом стал профессором в Берлине; когдаже центр западного востоковедения переместился из Германии вСоединенные Штаты, то ученый перешел в университет Балтимо-ра, а затем Чикаго. Сначала Форрер занимался хеттской клинопи-сью, но в 20-е годы все свое внимание сосредоточил на хеттскихиероглифах.

Его метод представлял собой творческую комбинацию всех из-вестных до тех пор методов дешифровки. Те, кто говорит, что вотэто у него от Йенсена, другое — от Гротефенда, третье — от Гроз-ного, совершенно правы; однако, критически используя и соединяяотдельные элементы всех этих методов, он создал качественноновый метод, правильное применение которого способствовалопрогрессу всей хеттологии.

«Понимание смысла текста должно предшествовать фонетичес-кому прочтению». Форрер строго следовал этому принципу Йенсенаи, так же как Грозный в 1915 году, главное свое внимание обратил наидеограммы, которые он мог понять, даже не зная, как они произно-сятся. Подобно Франку, он учитывал, насколько часто встречаютсяотдельные знаки и опять-таки как Грозный составлял таблицы с ря-дами знаков, чтобы установить префиксы и суффиксы, а тем самыми грамматический строй языка. Следуя примеру Гротефенда, Фор-рер искал формулы, несомненно повторяющиеся и в иероглифичес-ких текстах: зачины царских надписей, вводные фразы писем и осо-бенно проклятия, которыми в этой части света и в ту эпоху конча-лась каждая надпись, закон или государственный договор. (Чем длин-нее и решительнее бывали эти благочестивые пожелания, тем боль-


шее значение имел документ.) Наконец, как Шампольон и Роулин-сон, в качестве отправной точки дешифровки Форрер избрал именацарей (идеограмму, обозначающую титул царя, он установил однойиз первых), а кроме того, использовал— тоже отнюдь не новый—сравнительно-аналитический метод, чтобы определить, например,как изображение той или иной особы может помочь в пониманиитекста рядом с ней, какова зависимость знака-рисунка от его перво-начального смысла, насколько взаимосвязан строп языка иерогли-фических и клинописных текстов, и так далее.

Когда в 1932 году Форрер издал свой труд «Хеттское иерогли-фическое письмо» (это было переработанное издание его «Пред-варительных сообщений», прочтенных в Лейдене и Женеве), веськоллектив хеттологов уже знал, что он не только правильно рас-шифровал ряд знаков и слов, но и, как сказал И. Фридрих, «пролилясный свет на грамматическую структуру и весь синтаксическийстрой языка иероглифов во всех его подробностях».

Вторым членом этого коллектива был итальянец Пьеро Мерид-жи, профессор Падуанского университета и языковед с мировымименем: один из тех, кто расшифровал ликийские и лидийские тек-сты, издатель крито-микенских надписей, исследователь до недав-них пор малоизвестного лувийского языка, и прежде всего — одиниз тех, кому принадлежит честь дешифровки хеттских иероглифов.

Свой научный путь Мериджи начал в Германии; он преподавалитальянский язык в Гамбурге и изучению хеттского языка мог по-святить только свободное время. Когда биограф ученого (Э. Добль-хофер) спросил, каковы его научная подготовка и метод, он отве-тил, что более всего обязан работе в механической мастерскойсвоего отца, ибо «такая работа лучше всего способна преподатьурок научного подхода к любому вопросу».

Первых результатов, которые Мериджи счел возможным опуб-ликовать, он добился в 1927 году. Результаты не выходили за рам-ки обычных монографических исследований, впрочем, в науке иначеи быть не может; только поэту порой удается уже в первом юно-

шеском произведении достигнуть вершины собственного творче-ства. Но в 1930 году Мериджи опубликовал в берлинском «Ассири-ологическом журнале» статью, которая кончалась фразой: «Важ-нейшим выводом этой работы, выводом, который я должен в концесвоего сообщения подчеркнуть еще раз, является то, что, как мнекажется, в одной группе знаков мною установлено слово «сын».Мы знаем, какое значение для дешифровки древних надписей име-ет слово «сын»: оно позволяет установить родственные связи пра-вителей, а тем самым и их имена. Потом Мериджи прочел слово«внук» и, наконец, «властитель» (буквально «государь страны»).Это был прорыв до тех пор неприступного фронта таинственныхиероглифических текстов.

Ученые, наступавшие во втором эшелоне, тотчас углубили его.Результатом их трудов явились первые генеалогические таблицыхеттских властителей Каркемиша и Марата.

Третьим был Игнаций Д. Гельб, американец, но только по свое-му официальному гражданству: он родился в 1907 году в Тарнопо-ле на Украине. Интерес к мирам, затянутым дымкой прошлого, про-будил в нем роман Мора Йокаи, герой которого отправляется вСреднюю Азию, чтобы найти прародину венгров. Способный и це-леустремленный юноша изучает древние и новые языки, в 18 летуезжает в Италию, а в 22 года получает диплом доктора Римскогоуниверситета, защитив диссертацию на тему «Древнейшая исто-рия Малой Азии». Готовя ее, Гельб сталкивается с хеттской культу-рой, которая для любознательного человека, каковым являетсявсякий ученый, представляет слишком заманчивый орешек, чтобыможно было удержаться от соблазна раскусить его. Когда в 1929 годуГельб переезжает в Чикаго, к тому времени крупный центр амери-канской ориенталистики, перед ним стояли уже иные исследова-тельские задачи, и «со своей возлюбленной, речью хеттов, он мо-жет проводить только ночи». Плод этой любви— труд «Хеттскиеиероглифы», первый том которого вышел в 1931 году (второй— в1935-м и третий— в 1942-м). На Всемирном конгрессе ориентали-


стов в Лейдене в 1931 году Гельб выступает не только как самыймолодой докладчик, но и как признанный член международногохеттологического авангарда.

Как всякий ученый, Гельб отправляется затем за новым мате-риалом. Не раз — опять-таки как всякий ученый— идет по ложно-му следу; дни и ночи едет по пустынным областям ЦентральнойТурции ради надписи, которая, как потом выяснится, была вовсене надписью, а узором трещин на выветрившейся скале. Близ Ке-тюкале в Киликии текст находится на выступе нависшей над рекойскалы; две экспедиции вернулись уже, ибо надпись была абсолют-но недоступна. Гельб подкупает руководителя работ на строитель-стве проходящей неподалеку дороги, рабочие просверливают вскале отверстия, вкладывают туда динамитные шашки, раздаетсявзрыв, и, когда туча пыли и щебня оседает, путь для охотника захеттскими надписями открыт...

Некоторые прочтения Гельба оказались ошибочными, но важ-но то, что он распознавал в знаках глагол «делать», который былне только первым достоверно прочитанным глаголом хеттскогоиероглифического языка, но и первым доказательством его род-ственной близости с хеттским клинописным языком. Будущее по-казало, что именно этому глаголу суждено было стать ключом красшифровке хеттского иероглифического языка. И к тому же приобстоятельствах, которые ни один серьезный ученый не счел быправдоподобными. Еще одна весьма значительная заслуга Гель-ба — решение вопроса, остававшегося до тех пор дискуссионным:сколько знаков в иероглифическом письме. Он установил, что по-мимо большого количества идеограмм («логограмм», как он их на-зывал) в хеттском иероглифическом письме имеется только 60 фо-нетических знаков и что, следовательно, оно является слоговымписьмом, отличающимся той единственной особенностью, что, какправило, согласный здесь следует за гласным.

Четвертым в этой пятерке нападающих был немец ХельмутТеодор Боссерт, но о нем упомянем позднее.

Пятым был Бедржих Грозный.«После прочтения клинописных хеттских надписей я посвятил

себя исследованию хеттских иероглифических текстов. Моими со-ратниками в этой области были ученые Боссерт, Форрер, Гельб иМериджи. В 1934 году я предпринял пятимесячное путешествие поМалой Азии, чтобы скопировать там ряд неизданных или не полно-стью изданных иероглифических надписей», — писал Грозный водной из своих последних работ, которую он назвал «Краткое обо-зрение моих научных открытий».

Когда в начале июля 1934 года он снова увидел синие воды Мра-морного моря, которое соединяет (хотя чаще пишется: разделяет)Европу и Азию, то поверил наконец, что экспедиция его действи-тельно состоится. Ни одно из его путешествий не было связано стакими трудностями— правда, не техническими, а финансовыми.Чехословакия, как и все капиталистические государства, билась всудорогах экономического кризиса, государственные доходы пада-ли, правительство экономило на всем. Нет надобности объяснять,какую реакцию вызвала просьба о деньгах для новой поездки.

Впрочем, еще до начала кризиса, в период послевоенной конъ-юнктуры 1927—1929 годов, Грозный просил субсидию для продол-жения раскопок на Кюльтепе. Когда о его финансовых затруднени-ях узнали немцы, его посетил профессор Юлиус Леви и сказал, чтоон мог бы найти в Германии средства, необходимые для продол-жения раскопок на Кюльтепе.

— Я не сомневаюсь, что необходимые средства найдутся и унас, — ответил Грозный.

Аргументы Леви звучали убедительно:— Не важно, кто будет финансировать экспедицию, — ведь на-

ука имеет международный характер.— Разумеется, международный! Но я играю за нашу нацио-

нальную сборную!Однако менеджер этой национальной сборной, если так можно

было назвать главу правительства «панской коалиции», отказал в


субсидии для продолжения раскопок на чехословацком земельномвладении близ Кюльтепе. «Мы — маленькое государство и не мо-жем позволить себе такую роскошь». А министерство школ, шефкоторого еще недавно торжественно поздравлял Грозного, отказа-ло и в его просьбе о субсидии для простой научной командировки вСтамбул и Богазкей! Более того, оно отказалось оплатить путевыерасходы по поездке Грозного в Рим на Международный конгресслингвистов и в Париж на его подготовительное заседание, так чтоГрозному пришлось просить господина М. Дюссо из Французскойакадемии прочитать его доклад! Этому трудно поверить, но много-му в истории предмюнхенской республики сейчас трудно поверить.

Хотя объективные предпосылки для экспедиции Грозного быличрезвычайно неблагоприятны, он не отступил. Дальнейший прогрессв дешифровке хеттских иероглифов требовал прежде всего про-верки на месте некоторых спорных надписей. Деньги на поездку онбуквально выпросил у Бати и в Шкодовке (то есть в концерне «Шко-да»), в бухгалтерии которого они были занесены в рубрику «расхо-дов на рекламу».

И вот Грозный снова проходит по ущельям Тавра, снова спит впостелях, кишащих клопами, снова направляется к целям, опреде-ленным еще в Праге. На этот раз, впрочем, без лопат и кирок, лишьс проводником, которого ему предоставило турецкое правительство.

«К числу самых крупных и важных хеттско-иероглифическихнадписей принадлежит Топадская, или, точнее, Аджигельская, над-пись, вытесанная на большой скале. Автографию этой надписи из-дал X.Т. Боссерт в «Восточном литературном журнале», по фото-графии и копии Малоазиатского отделения Берлинского музея.«Часть же этого текста не была до 1935 года ни переписана, нипереведена», — начинает Грозный рассказ о главной цели своейархеологической экспедиции в Малую Азию в 1934 году (в третьемтоме его «Хеттских иероглифических надписей»).

«В сопровождении Салахаттина Кандемир-бея из анкарско-го Министерства народного образования 28 октября 1934 года я

прошел 23 километра, отделяющие Невшехир от Аджигеля. То-пада, в то время называвшаяся Аджигель, находится к юго-запа-ду от Невшехира. Это деревня с 1800 жителей, центр нахие (уез-да)... Мы остановились в доме мухтара (старосты) Мехмеда; ино-го выбора, кроме как воспользоваться его гостеприимством, унас не было. В течение 5 дней, по 1 ноября включительно, каж-дое утро мы отправлялись в бричке к местонахождению нашейнадписи, примерно в 6—7 километрах к югу от Аджигеля. Этихпяти дней мне хватило на то, чтобы проверить правильность пер-воначального издания надписи, которую я переписал и перевелв первый раз в журнале «Архив ориентальны». Теперь, спустядва года, я предлагаю вниманию читателей переиздание этойстатьи с рядом уточнений и с новыми фотографиями надписи...Должен, однако, добавить, что этот перевод, так же как характе-ристика его содержания, являются, на мой взгляд, лишь первымопытом, который я предпринял, стремясь преодолеть необыкно-венные трудности этого текста...» Затем на 26 страницах следо-вал перевод со 187 подстрочными примечаниями и двумя добав-лениями.

«После окончания работ в Аджигеле — Топаде я и СалахаттинКандемир-бей утром 2 ноября 1934 года отправились на арбе изАджигеля в деревню Суваса, или Сиваса, расположенную пример-но в 40 километрах к западу от Невшехира. Мы приехали в середи-не дня. Деревня Суваса — одна из самых примитивных анатолийс-ких деревень, какие только мне удалось видеть за время стран-ствий по этим краям. Убогие жилища, всего не более 45 (примерно200 жителей), большей частью опираются о скалу или вытесаны вней. Как и в Аджигеле, мы поселились здесь у мухтара, а потомперешли к его родителям.

Вокруг Сувасы есть несколько деревень, жители которых при-надлежат к секте Бекташи. Кстати интересно отметить, что эти людине едят зайцев, весьма почитаемых ими. В этом можно видеть пос-ледний остаток древнего культа зайца у иероглифических «хеттов»,


которые считали его священным животным и верили в его проро-ческие способности...

Минутах в 25 хода к юго-востоку от деревни Суваса находитсяхеттско-иероглифическая надпись, открытая в 1906 году X. Роттом...Скопировать и хорошо сфотографировать ее было дальнейшейглавной целью моей археологической экспедиции в Турцию в1934 году...»

26. Пять месяцев странствийПодробно и тщательно отчитывается Грозный о каждом дне

своего пятимесячного путешествия. Как и все крупные исследо-ватели, Грозный был умелым рисовальщиком; ведь и к изучениюдревнего письма относится то, что Кювье сказал о естествоведе-нии: «Какую-либо форму или структуру мы познаем лишь тогда,когда можем нарисовать ее со всеми подробностями». За это вре-мя он скопировал 86 надписей на скалах, надгробиях, алтарях исвинцовых пластинах в различнейших уголках Турции и получилв свое распоряжение тщательнейшим образом проверенные тек-сты, причем он исправил неточности во многих надписях, опубли-кованных в 1900 году Мессершмидтом. Тексты эти стали достоя-нием не только Грозного, но и всей мировой хеттологии. Результа-ты своего путешествия он тотчас же предоставил к сведению всехученых. Если мы подчеркиваем, что собранные материалы Гроз-ный тотчас же предоставил в распоряжение остальных исследо-вателей, то делаем это потому, что далеко не всегда такой образдействий подразумевался сам собою. Например, Артур Эванс,обнаруживший во дворце Миноса на Крите около 2800 табличек стак называемым линейным письмом Б, опубликовал из них после15 лет всевозможных проволочек лишь 120, а остальные держалв ящике своего письменного стола до самой смерти, боясь ли-шить себя первенства в дешифровке критского письма. «Без пре-красного издания его труда, ставшего для всех нас настоящим

подарком, — пишет о книгах Грозного парижский хеттолог Г.Э. ДельМедико, — нельзя было бы начать какой бы то ни было серьезнойработы».

Этот великолепно оформленный трехтомный труд с сотней ил-люстраций в качестве приложения вышел в 1933—1937 годах (пер-вый том содержит вступительную статью и первый полный сводиероглифических знаков с указанием их значения). Грозный напи-сал его по-французски. Но отпечатан он был в Праге, а поскольку вкассах наших наборщиков хеттские иероглифы обычно не встре-чаются, их нужно было изготовить. И Грозный, никогда не забывав-ший поблагодарить каждого, кто хоть как-нибудь помог ему в рабо-те, будь то представитель чехословацкого или турецкого правитель-ства, австрийский обер-лейтенант или курдский повар в Каппадо-кии, выражает в предисловии личную благодарность работникамгосударственной типографии, особенно Карелу Дырынку, которыйдля издания этой книги «весьма тщательно нарисовал» хеттскиеиероглифы (кстати, они используются и до сих пор, и заграничныеученые, учитывая достоинства этого шрифта, охотно печатают своитруды в Праге).

«В этой книге, — написал Грозный в 1948 году, — я опублико-вал первую грамматику языка, на котором сделаны эти надписи,далее я установил, что язык «хеттских» иероглифических надпи-сей является языком индоевропейским, а именно западноиндоев-ропейским из группы кентум (в действительности иероглифичес-кий лувийский язык не является языком кентум. — Прим. ред.), инаходится в близком родстве с хеттским клинописным языком. В нейя в первый раз перевел почти все наиболее крупные и важные иерог-лифические надписи (общим числом около 90)... В то время какмне удалось установить, что клинописные хетты именовали себянеситами (от слова Несас, названия их древнейшей столицы), на-стоящее наименование иероглифических «хеттов»... пока нам, ксожалению, еще неизвестно».


27. Сияние звезд меркнет перед Солнцем«Шампольон превзошел Шампольона!» — так мировая печать

встретила достижения ученого. Однако у хеттологов труд Грозноговызвал некоторые сомнения. Со своими откликами выступили Ме-риджи из Италии и Гэрстенг из Англии. Они были осторожны:здесь — оговорка, там — согласие, тут — восклицательный знак,там — вопросительный. Меньшие звезды на небе востоковедениясветили яснее, но их сияние меркло перед солнцем. Дело не в том,что Грозный был вне критики, но он был слишком большим автори-тетом.

Он ждал атаки, как после 1915 года. Был готов к защите: «Ятвердо верю, что мое прочтение выдержит проверку, подтвердит-ся!» Но был готов и к отступлению. Ведь его слова: «Я с радостьюи большим удовлетворением жертвую своими самыми прекрасны-ми гипотезами, как только дальнейшее изучение приводит меня кподлинной научной истине» — были для него не громкой фразой, асоставной частью научного метода.

Атаки не последовало. Никто не выступил и с принципи-альной критикой, полезной даже ученому такого масштаба, какГрозный.

Итак, его решение было правильным!Да, он был прав в том, что язык, на котором сделаны хеттские

иероглифические надписи, — язык индоевропейский, весьма род-ственный языку хеттских клинописных текстов. Это было гениаль-ное открытие, основывавшееся на характере изменений в оконча-ниях отдельных слов. Позднейшие исследования подтвердили его.Но в свете этих же исследований большая часть новых прочтенийГрозного не выдержала проверки. То же касается и его грамматикииероглифического хеттского языка.

Однако к этим выводам хеттология пришла в то время, когдаГрозный уже не принимал активного участия в ее развитии.

28. Новатор и основоположник —невзирая ни на чтоНевзирая на то, что попытка чешского востоковеда расшифро-

вать хеттские иероглифы не увенчалась полным успехом, его трудне был напрасным. Наоборот, он принес свою пользу.

«Грозный прежде всего опубликовал автографии всех важней-ших текстов, в совершенстве выполненные и в тех случаях, когдаречь идет о знаках, которых он не понимал, — говорит видный чеш-ский хеттолог В. Соучек. — Далее, он подтвердил прочтение рядаранее дешифрованных знаков. И наконец, что наиболее важно,несколько знаков расшифровал правильно — так, как мы их чита-ем сегодня».

Обратите внимание на это слово «сегодня». При взгляде, бро-шенном назад, прочтение нескольких иероглифических знаков пред-ставляется нам большим достижением. Но только при взгляде, бро-шенном назад, — тогда же хеттология не продвинулась еще такдалеко, чтобы иметь возможность четко отличить, какие знаки Гроз-ный расшифровал правильно, а какие — ошибочно. И после тогокак в ходе дальнейших исследований не оправдали себя одно, вто-рое, третье прочтение Грозного, ученые утратили доверие к егоновой дешифровке и произошло то, что случалось не только в хет-тологии: с водою выплеснули и ребенка.

Как оценивает открытия и ошибки Грозного человек наиболеекомпетентный— ученый, который наконец расшифровал хеттскиеиероглифы? Он соглашается с приведенным выше высказывани-ем чехословацкого хеттолога и на прямой вопрос отвечает: «Еслиможно в нескольких словах сформулировать мое суждение о Бед-ржихе Грозном, ученом международного класса, я хочу прежде всегоподчеркнуть его огромное трудолюбие. В этом корень его успехов.Гениальность соединилась в нем с неисчерпаемой способностьюполучать радость от труда. Его первый большой успех— дешиф-


ровка клинописного хеттского языка и установление его принад-лежности к группе индоевропейских языков — не стал для негоповодом к тому, чтобы почить на лаврах. До последнего дыханияон остался верен науке как исследователь и прокладывал в нейновые пути. Он чувствовал себя как дома во всех отраслях ориен-талистики, работал и как археолог и как специалист в области срав-нительного языкознания. Поколение пионеров хеттологии, к кото-рому принадлежали наряду с Грозным Форрер, Гетце, Фридрих,Зоммер, Элольф, Делапорт и я, понемногу вымирает... Молодымнетрудно указать нам, старшим, на отдельные упущения и ошибки.При этом, однако, слишком быстро забывается, что люди, подоб-ные Грозному, заложили фундамент новой науки, воспринимаемыймолодыми как нечто само собой разумеющееся. Вопреки многимошибкам, от которых не оказался застрахован никто из нас, Гроз-ный будет жить в истории востоковедения как великий новатор иодин из ее основоположников».

И в этом его никто уже никогда не опередит.

Часть втораяПО СТРАНИЦАМ ХЕТТСКОЙ ИСТОРИИ

1. Хетты встречаются с хаттамиНачалась же история хеттов с того, что после 2500 года до на-

шей эры в Центральную Анатолию стали переселяться индоевро-пейские племена. К этому времени внутренние районы Анатолиибыли уже населены. Анатолия, по замечанию американского исто-рика Джеймса Маккуина, превратилась «в страну маленьких горо-дов-государств, правители которых живут в крепостях. Их экономи-ка опирается в основном на сельское хозяйство, но истинное бо-гатство и власть дают им добыча и обработка металлов». Но что занарод жил здесь?

Ученые вновь пришли в замешательство. Племена, исконно на-селявшие Северную Анатолию, были вовсе не индоевропейскими.Их назвали «протохеттами», или «хаттами». Они занимали террито-рию в излучине реки Кызыл-Ирмак. Рядом с ними еще в III тысячеле-тии до нашей эры могли проживать и хурриты. Так, по мнению рос-сийского историка Игоря Дьяконова, именно хурриты и хатты осно-вали такие города, как Пурусханда, Куссара, Хаттуса, Самуха.

Собственно говоря, именно хаттский язык справедливее былобы назвать «хеттским». Ведь в клинописных табличках тексты, на-писанные на нем, помечали словом hattili. Он не похож на все из-вестные нам языки древнего Востока. Так, например, множествен-


ное число в хаттском языке образуется с помощью приставок:Shapu — бог; wa-shapu — боги.

В работах российского ученого Вячеслава Всеволодовича Ива-нова убедительно показано, что хаттский язык состоит в родствес западнокавказскими языками, а именно абхазским, адыгским иубыхским языками. Впервые эту гипотезу высказал в двадцатыхгодах прошлого века швейцарский востоковед Эмиль Форрер. Сей-час можно считать «гипотезу в целом доказанной при необходи-мости уяснения большого числа деталей в будущем», — писалВ.В. Иванов. Культура погребений хаттов напоминает майкопскуюкультуру, памятники которой встречаются в Краснодарском крае иКабардино-Балкарии.

Впервые хатты — коренное население Анатолии— упомина-ются в документах Аккадского царства, сообщающих о походах ихправителей в Малую Азию. Так, основатель царства Саргон (2316—2261 гг. до н.э.) направился в Малую Азию, чтобы помочь здешнейколонии ассирийских купцов, которую притесняли власти лежав-шего неподалеку города Пурусханда (его точное местоположениенеизвестно; вероятно, он находился на равнине Конья). Согласнотексту предания, поход состоялся и был успешным.

Еще один месопотамский правитель, Нарам-Суэн, четвертыйцарь аккадской династии, тоже воевал на окраине Анатолии. Со-гласно преданию, он сражался с коалицией из семнадцати царей,среди которых был и царь Хатти по имени Памба. Как замечаетанглийский историк Оливер Герни, «это позволяет думать, что поменьшей мере одна группа индоевропейских пришельцев уже на-ходилась в области Хатти, хотя и не владела ею». Впрочем, досто-верность этого события неясна, хотя, по-видимому, именно Нарам-Суэн разрушил один из торговых центров Сирии— Эблу.

Что касается языка пришлых индоевропейских племен, то самихетты позднее именовали его «несийским» (nesili), языком людейиз Несы (это была первая хеттская столица). Мы не знаем, какимименем эти племена звались раньше, но, расселившись среди хат-

тов, стали называться их именем. Это были те, кого ученые при-выкли считать «хеттами», — создатели великой державы, протя-нувшейся от Черного моря до Египта.

Было бы ошибкой считать переселение индоевропейцев вАнатолию «военным вторжением» и сравнивать их с ордой вар-варов, грабящих и разоряющих чужие города и деревни. Ско-рее, это было постепенным расселением пришлых племен нановой для них территории, смешением пришлого и исконногоместного населения.

По мнению большинства исследователей, оно протекало до-вольно мирно, хотя без отдельных столкновений не обошлось. Посообщению турецкого исследователя Экрема Акургала, в Алаке иБогазкее в археологических слоях, относящихся примерно к2000 году до нашей эры, обнаружены следы сильного пожара. ВАлишаре уцелела лишь крепость, а соседнее городище было раз-рушено и в нем перестали селиться люди. Следы разрушений име-ются в некоторых других поселениях бронзового века: в Битике,Караоглане, Дюндартепе и Карахююке (Конья).

В то же время многие хаттские князья сохранили свою власть послепоявления чужеземцев. Почти полтора века индоевропейцы спокой-но жили в Анатолии, прежде чем решились захватить власть в стра-не, приютившей их. Тому способствовали раздоры среди хаттов.

Откуда же пришли в Анатолию индоевропейские племена? На-зывают разные маршруты их передвижения. Так, по одной из раннихгипотез, они проникли с северо-запада, с Балканского полуострова,через проливы Дарданеллы и Босфор. Однако по мнению большин-ства исследователей, они пришли в Анатолию с северо-востока, изПричерноморья, через перевалы Кавказа. Перед вторжением в Ана-толию они какое-то время жили к югу от Кавказского хребта. Ещенемецкий филолог Фердинанд Зоммер в первой половине прошло-го века обращал внимание на строки молитвы царя Муваталли: «Не-бесный бог Солнца, мой господин, пастырь человечества. Ты вста-ешь, бог Солнца, из моря и всходишь на небо».


Несомненно, что эта молитва была составлена до переселе-ния индоевропейцев в Малую Азию, поскольку здесь они жили вовнутренних областях полуострова. Очевидно, в молитве упомина-ется Каспийское море, на западном побережье которого хетты мог-ли жить некоторое время.

Сравнительно недавно Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов выдви-нули теорию, согласно которой первоначально областью расселе-ния индоевропейцев — их прародиной— была область ПереднейАзии— от Южной Туркмении до Северной Месопотамии. Ее бли-зость к Двуречью объясняет высокий уровень культуры индоевро-пейцев в раннем бронзовом веке. Предполагается, что будущиехетты перекочевали на незначительное расстояние — из Восточ-ной Анатолии на запад.

Переселялись разные племена. Хетты (несийцы) осели в цент-ральных областях Анатолии, населенных хаттами, палайцы — се-веро-восточнее, также среди хаттов, а лувийцы направились на юги расселились среди хурритов.

Культура, называемая нами «хеттской», вовсе не появилась напустом месте, не была привнесена в Анатолию извне. «Хеттскаякультура — не начало, а итог развития, — писал французский ар-хеолог Жан Маркаде. — Речь идет об обогащении здешних регио-нальных культур чужими идеями, о взаимных контактах, формиро-вавших уникальный анатолийский дух».

И в дальнейшем традиции хаттов продолжали оказывать замет-ное влияние на пришлые племена. Долгое соседство хаттов и ин-доевропейцев привело к формированию единого этноса, причемпоследние переняли религию и обычаи местного населения. Мож-но сказать, что «классические хетты» представляют собой этнос,сформировавшийся при слиянии индоевропейцев и автохтонногохаттского населения.

В подобной неоднородности этноса нет ничего удивительного.Так, мы привыкли представлять себе греков в архаическую эпохуединым народом, хотя население Греции тогда состояло из при-

шлых дорийских племен (эолийцев, ионийцев, дорийцев) и уцелев-шего ахейского населения.

Впрочем, каким бы пестрым ни было население Анатолии вначале II тысячелетия до нашей эры, из него сложился единый на-род — хетты. Некоторое время хетты говорили на несийском (хетт-ском), палайском и хаттском языках, но последний постепенно вы-шел из употребления.

Память о хаттах, правда, сохранилась в мифах и церемониях.Многие хеттские боги, например, богиня Солнца Аринны— Вуресу-му, Телепину и его супруга Хатепину имеют хаттское происхожде-ние. С хаттами связаны многие религиозные культы Хеттского цар-ства. Так, еще в ХIV—ХIII веках до нашей эры, в дни священных праз-днеств, проводившихся в Хаттусе, жрецы произносили странныетексты на языке, который, может быть, не понимали даже сами, —на хаттском языке. Эту традицию можно сравнить, например, со сред-невековыми католическими службами на латыни, которая казаласьмногим прихожанам тоже загадочным набором звуков.

Добавим, что и само появление «хеттов» в Анатолии можносравнить с событиями поздней истории— с расселением индоев-ропейских (германских) племен в Южной Европе, на землях За-падной Римской империи. Пришлые племена постепенно переня-ли местную религию (христианство), местные обычаи и использо-вали в религиозных обрядах местный (латинский) язык. Коренноеже население — римляне (протоитальянцы), галлы (протофранцу-зы) и иберы (протоиспанцы) — постепенно растворилось среди зах-ватчиков, разграбивших (то есть «проклявших») Рим, но позднеесделавших его столицей своей Священной империи.

2. Когда ассирийцы считали деньгиВ восьмидесятых годах ХIХ века в руки антикваров, торговав-

ших античными безделицами, стали попадать клинописные таблич-ки— письма ассирийских купцов, отправленные из Каниша — го-


рода, лежавшего на востоке Центральной Анатолии, примерно ввосемнадцати километрах от Кайсери. В историю науки эти пись-менные памятники, составленные на староассирийском языке, вош-ли под названием «каппадокийские таблички», ведь в греко-римс-кую эпоху эта местность называлась Каппадокией.

Четыре тысячи лет назад там располагалось крупное поселе-ние ассирийских купцов. Оно было основано в первой половинеХХ века до нашей эры. Однако торговля ассирийцев с Анатолией,несомненно, началась еще раньше. По оценке Экрема Акургала,ассирийцы стали проникать в Анатолию около 2500 года до нашейэры. В ту пору они славились не своими военными подвигами, аделовой сноровкой. Вся торговля Анатолии с Месопотамией былав их руках. Они обменивали свои товары — олово и ткани (преждевсего шерстяные ткани) — на медь и серебро и скрупулезно отме-чали любые торговые сделки.

Именно ассирийские купцы едва ли не первыми сообщили опоявлении в Анатолии хеттов. Ведь в записях, оставленных ими вКанише, встречаются и хеттские имена, в том числе среди торгов-цев. Попадаются также слова, заимствованные из хеттского языка.

«Ассирийцы были инородным элементом в Малой Азии и прак-тически не оказали никакого влияния на культуру Анатолии, — от-мечал Экрем Акургал, — однако они оставили ценный археологи-ческий материал, который, кроме того, хорошо датируется». С отк-рытия фактории в Канише здесь, в Центральной Анатолии, начи-нается «историческое время» — появляются первые письменныесообщения.

В то время страна Хатти представляла собой конгломерат мел-ких городов-государств, в которых ассирийцы обустраивали своиторговые колонии. По одной такой колонии (карум) обнаружено вКанише и Хаттусе. Было еще восемь колоний, известных нам толь-ко по названиям, но они пока не обнаружены. Имелись также не-большие поселения — станции (мабартум). Одну из них раскопалив Алишаре.

Центром ассирийских колоний был Карум-Каниш, лежавший уподножия холма Кюльтепе («Пепельного холма»), на котором на-ходился местный город. Раскопки здесь начал в 1925 году БедржихГрозный, а с 1948 года продолжали турецкие археологи Тахсин иНимет Эзгюч, работавшие под эгидой Турецкого исторического об-щества (в послевоенные годы начались раскопки и ассирийскойколонии в Хаттусе).

За полвека в Канише найдено около 21 500 табличек, в том чис-ле около пятисот писем ассирийских купцов, и открытия продолжа-ются. Так, в 1993—1994 годах в Канише обнаружили еще 2400 но-вых табличек. Большинство их пока не прочитаны, поскольку в Ар-хеологическом музее Анкары слишком мало ученых, владеющихдревними языками. Находки до сих пор даже не опубликованы.

Впрочем, уже сейчас можно реконструировать картину асси-рийско-хеттских (хаттских) торговых отношений. Расцвет этой тор-говли пришелся на период между 1910 и 1740 годом до нашей эры.Это была эпоха, которую историки называют «средним бронзовымвеком».

На протяжении многих веков в Центральной Анатолии выплав-ляли бронзу, поскольку здесь имелись месторождения олова. Современем рудники истощились, и тогда ассирийские купцы сталиввозить в Анатолию олово из Ирана. По оценке историков, они до-ставили сюда около ста тонн олова.

В стране хеттов был велик спрос и на ткани. Как полагают уче-ные, за все время торговли ассирийцы ввезли в Малую Азию около150 тысяч кусков тканей. Их изготавливали ассирийские женщиныили же переправляли транзитом из Вавилонии.

Торговля была караванной. Товары везли на вьючных живот-ных (дамасских ослах). Осел (или мул) был в то время здесь глав-ным домашним животным. Недаром на найденной в Канише фор-ме для литья металла осел изображен рядом с двумя богами.В дальний путь можно было отправиться, лишь навьючив поклажуна осла, ведь четырехколесные повозки не могли проехать почти


1300 километров по бездорожью — а именно таково было расстоя-ние между Канишем и Ашшуром. Однако это не мешало поддержи-вать оживленную торговлю. Караваны везли— буквально «черезполмира» — драгоценные камни, медь, серебро, золото.

В состав каравана входило до 300 ослов. Его сопровождалипогонщики и грузчики. В пути через Северную Сирию приходилосьпересекать горные хребты. Преодолевать перевалы зимой былотрудно, и потому караваны отправлялись в дорогу лишь летом.Плохая погода, нападения разбойников и волков были главной опас-ностью. Ночевать старались на постоялых дворах (станциях). Из-вестно около 120 названий станций, лежавших на пути из Север-ной Месопотамии в Восточную Анатолию.

Правители стран и городов, оказавшихся на пути караванщи-ков, взимали с них пошлины. По прибытии в Анатолию опять женадо было уплатить пошлину. Часто купцы пытались провезти то-вар контрабандным путем. В случае поимки их ждал штраф илиарест; их товары конфисковали.

Несмотря на трудности, торговля с Анатолией была делом оченьвыгодным. Привезенные товары продавали с большим прибытком.Доход составлял более ста процентов при торговле оловом и околодвухсот процентов — при торговле тканью. За шесть—десять сик-лей олова купец получал сикль серебра, в то же время, готовясь кпоездке, купцы закупали олово по цене до 20 сиклей за один сикльсеребра. Средняя цена куска ткани составляла 15 сиклей серебра.

Даже за вычетом таможенных пошлин и транспортных трат ку-пец оставался в таком выигрыше, что, вернувшись в Ашшур, могсразу открывать новое дело. В Анатолии удавалось выгодно сбытьдаже ослов, на которых везли товар. Занимались ассирийские куп-цы и ростовщичеством. Давая деньги в рост, они брали более трид-цати процентов. Если местные жители не могли уплатить долги, ихобращали в рабство.

Правители городов Анатолии тоже участвовали в торговле: ониустанавливали пошлины и имели преимущественное право покуп-

ки всех ввозимых в их земли товаров. За это они обязались гаран-тировать безопасность торговых путей.

В качестве валюты использовали золото и серебро, причемсоотношение между ними составляло 1:8. Весовое соотношениемежду серебром и медью хорошего качества составляло 1:70, амежду серебром и медью плохого качества — 1:200. Металл «аму-тум» ценился в 40 раз выше, чем серебро. Этим металлом, оче-видно, было железо. Почти за тысячу лет до начала «железноговека» оно считалось драгоценным металлом.

Вывоз железа за пределы Анатолии, видимо, был запрещен.В дошедших до нас текстах неоднократно описывается контрабанд-ный вывоз железа. Вообще же из Анатолии вывозили именно ме-таллы, прежде всего серебро и медь. Здесь имелись огромные за-пасы меди. По предположениям историков, Малая Азия могла бытьосновным поставщиком серебра (и частично меди) в период Древ-него царства в Египет.

Отношения ассирийских купцов с местными жителями не огра-ничивались только торговлей. Проживая подолгу вдали от своейсемьи, они обычно заводили на чужбине новую семью. Любили житьв роскоши. По словам археологов, в домах ассирийских купцовнаходят самые богатые и искусные изделия того времени. Там же,в домах купцов, хранились их архивы — корзины или керамичес-кие сосуды с клинописными табличками, а иногда документы и пись-ма лежали прямо на полу.

В Канише ассирийская колония занимала целое предместьерядом с верхним городом, где жила местная знать. Управляласьэта колония советом старейшин. Приезжие купцы регулярно пере-писывались с Ассирией.

Порой переписка носила весьма личный характер. Так, сохра-нилось письмо некоего купца по имени Ашшур-таклаку, которыйвызывает из Ассирии свою жену, ибо против нее «интригует» но-вая, заведенная им жена: «Прошу тебя, если угодно, отправляйсяс ближайшим караваном... приезжай! Не оставляй и малыша!.. Если


ты меня впрямь любишь, собирайся в путь и приезжай! Эта женщи-на, на которой я женился, интригует против тебя. [Скоро] в твоемраспоряжении ничего не останется... Не губи меня!»

Однако чаще всего найденные в Канише клинописные табличкиявляются «деловыми бумагами» — квитанциями, расписками, тор-говыми договорами. Среди них встречаются также свадебные обя-зательства и документы, регулирующие развод или наследование.

Справедливости ради добавим, что торговлю в Анатолии велине только ассирийцы, но и аморейские купцы Северной Сирии, икупцы Эблы, приезжавшие сюда еще в III тысячелетии до нашей эры.

Ассирийские колонии могли существовать в Анатолии, пока тамне было сильной центральной власти. Как только она появилась,иностранные купцы, получавшие огромную прибыль, были вытес-нены из страны.

Случилось это в ХVIII веке до нашей эры. Тогда для Ассириинастали трудные времена. Войну с ней повел великий вавилонскийцарь Хаммурапи, а в Северной Месопотамии прежние торговые путизахватили хурриты. Торговля с Малой Азией замерла. Торговые путиперемещаются к югу, к городам на побережье Средиземного моря.

Около 1770 года колония в Канише была разорена. Нападе-ние оказалось настолько внезапным, что купцы даже не успеливывезти или уничтожить свои архивы. Их жилища были сожжены,но это пошло на пользу клинописным табличкам; они закалилисьв огне. Текст надписей очень хорошо виден и сейчас. Через неко-торое время колония восстановилась, но в 1740 году вновь былауничтожена.

В Канише — хетты называли его Несой— расположилась ре-зиденция хеттского царя. В одном из строений рядом с дворцомцаря Несы археологи нашли бронзовый кинжал, на котором клино-писью были выгравированы слова: «Дворец Анитты, царя». ИмяАнитты было уже ведомо ученым из других текстов. Он правил не-большим городом-государством Куссара и был первым известнымнам по имени царем хеттов. Предполагают, что именно его отец —

Питхана — разрушил и сжег несколькими десятилетиями ранееассирийский Каниш.

Со времени гибели ассирийских колоний исчезли и письмен-ные памятники— важнейший источник информации об историиАнатолии. Пройдет почти полтора века, пока не появятся тексты нахеттском языке.

3. Первый царь хеттовпроклял их будущую столицуПервым хеттским царем около 1750 года до нашей эры стал

Анитта (впрочем, дата его правления весьма условна). Он правилв городе Куссара и оттуда совершал походы, покоряя соседние го-рода и области— Несу, Цалпуву, Пурусханду, Салативару.

Время его правления было временем частых междоусобныхвойн между городами-государствами Анатолии. Быть может, вомногом из-за этих войн прекратилась торговля с Ассирией. Однакопобедитель этих междоусобиц не мог не объединить под своей вла-стью большую часть враждовавших земель.

Сохранился текст, написанный от имени Анитты и излагающийисторию его борьбы за власть: «Анитта, сын Питханы, царь Кусса-ры. Говори: было угодно богу Грозы. А раз угодно богу Грозы, тоцарь Несы стал пленником царя Куссары. Царь Куссары во главеогромного войска вышел из города и ночью, в бурю, взял город Несу.Он захватил царя Несы, но не чинил никому из жителей Несы зла,а обращался [с ними] как матери [и] отцы».

Позднее он перенес свою столицу в Несу. В городе стали стро-ить храмы. На городских воротах высекли памятную надпись о дея-ниях царя. Среди прочего Анитта сообщал, что собрал у себя в сто-лице диких зверей, чтобы показать, в каких далеких странах он по-бывал. В этом зверинце были, например, «два льва, семьдесят веп-рей», множество медведей, леопардов, оленей и всякой дичи. Воз-


можно, такой зверинец был еще вКуссаре. Традиция эта оказалась наредкость долговечной. Так, ассирий-ские цари тысячу лет спустя все также тешили себя зрелищем страшныхзверей, собранных в клетки.

Далее Анитта рассказывал ещео ряде сражений и завоевательныхпоходов. Все они заканчивалисьпленением царей и похищениемстатуй богов, например: «После это-го я, Анитта, великий царь, увел изЦалпувы в Несу бога Сиусумми, аХуццию, царя Цалпувы, привел я вНесу живым».

Конечно, все эти походы были,по нашим меркам, небольшими ло-кальными войнами. Армия Анитты,одерживавшая одну победу за дру-гой, насчитывала, как сказано в тойже надписи, 1400 воинов и 40 колес-ниц. В те времена этого было дос-таточно, чтобы считаться самыммогущественным царем Анатолии.Большая часть каппадокийскогоплоскогорья оказалась под его вла-стью. Его держава простираласьпочти от Черного до Средиземногоморя.

В одном из походов он покорили Хаттусу, оплот хаттских племен.«И ночью взял я его в бурю». С э-тим городом он, впрочем, не стал

обращаться, как «матери и отцы», а разрушил его до основания ипроклял во веки веков: «Взращу здесь траву сорную, — велел онзаписать в назидание потомкам. — Если же кто поселится в Хатту-се, да поразит его гнев бога Грозы!» По иронии судьбы, именноХаттуса станет вскоре столицей Хеттской державы. Это ее камнидо наших дней лежали в виду деревни Богазкей.

Вот одна из загадок хеттской истории. Почему сто лет спустяхетты отстроили проклятый город Хаттусу и даже сделали его сво-ей столицей? Ученые полагают, что причина была в очень удобномвыборе места строительства Хаттусы. Город стоял на неприступ-ной скале, но в то же время его жители круглый год располагалипитьевой водой, ведь в Хаттусе было несколько источников воды.Львиная голова, фрагмент

ритона. Высота — 7,7 см.Около 1700 г. до н.э.

Ритон в форме головыкошки. Ширина ритона —

8,9 см. Около 1700 г.до н.э.

Три глиняных кувшина, высота левого кувшина(включая носик) — 32,8 см. Около 1700 г. до н.э.


Это позволяло подолгу выдерживать вражескую осаду. Пока жеАнитта разграбил Хаттусу и увез добычу в свою столицу— Несу.

Следующим известным нам хеттским царем стал Лабарна (Та-барна). Был ли он потомком Анитты? С одной стороны, Куссара,бывшая столица Анитты, и во время правления Лабарны и его бли-жайших преемников оставалась царской резиденцией. С другойстороны, никто из хеттских царей никогда не причислял Анитту ксвоим предкам. Никто не прислушивался к его проклятию. Поэтомуисторики склоняются к мысли, что Анитта представлял другую ди-настию, правление которой позднее пресеклось. Хеттские летопи-си немногое сообщают о нем.

«Прежде царем был Лабарна; затем его сыновья, его братья,его родственники по браку и его родственники по крови объедини-лись», — сказано о начале Хеттского царства в так называемом«указе Телепину» (конец ХVI в. до н.э.). Лабарна считается подлин-ным основателем Хеттского царства. Нам хорошо известен списокего преемников, пусть он и неполон.

Мы знаем также о Лабарне, что он был человеком воинствен-ным. Анналы истории сохранили из его деяний лишь одно: он со-вершал походы, походы, походы.

«И страна была мала, но куда бы он ни шел в поход, он силойпокорял страны своих врагов. Он разрушал страны и делал их бес-сильными, и моря стали его границами. А когда он возвращалсяпосле похода, каждый из его сыновей отправлялся в какую-нибудьчасть страны — в Хуписну, в Тувануву, в Ненассу, в Ланду, в Цалла-ру, в Парсуханду и в Лусну— и правил там, и великие города стра-ны были даны им во владение».

Все перечисленные города находились в так называемой «Ниж-ней стране» — к югу от реки Галис (Кызыл-Ирмак). Где-то непода-леку лежал город Куссара (он пока не найден археологами). Веро-ятно, именно этот город был столицей Хеттского царства в поруправления Лабарны (возможно, что «Лабарна» был титулом этогоцаря, а подлинного его имени мы не знаем).

Царь Лабарна объединил под своей властью почти всю восточ-ную часть Малой Азии. При нем, отмечал Оливер Герни, границыХеттского царства «по крайней мере на юге и западе достигали техпределов, на которые распространились владения наиболее могу-щественных монархов последующей империи».

Однако назвать моря— Черное и Средиземное— границей егодержавы было бы преувеличением. Он не овладел ни одной гава-нью и не построил флот. Хеттское царство так и останется континен-тальной державой. Море для хеттов будет чуждой, грозной стихией.

4. Хаттусили, мастер политических завещанийПреемники Лабарны непременно добавляли к царскому титулу

его имя. Так, полторы тысячи лет спустя имя Цезаря тоже превра-тилось у римских императоров в титул. Очевидно, хетты считаликаждого правившего царя своего рода перевоплощением основа-теля царского рода. Ведь титул «Лабарна» был лишь прижизнен-ным титулом царя.

Сведения о первых царях Хеттской державы довольно скудны.Зато правитель Хаттусили I («Муж из Хаттусы»), живший в середи-не ХVII века до нашей эры, оставил потомкам и подробную лето-пись, и завещание, напоминающее, скорее, политический памф-лет. Кто его написал? Сам ли царь был талантливым писателем,как то случалось в истории? Или ему помогал человек, искушен-ный в словесном искусстве? Или это завещание — лишь поучение,литературный трактат, составленный в назидание будущим прави-телям страны?

Большинство историков убеждены в подлинности этих докумен-тов. Например, по мнению Оливера Герни, «имеется достаточнооснований полагать, что хеттская клинопись была введена во вре-мя царствования Хаттусили I, преимущественно для того, чтобызаписывать дословно официальные высказывания царя, с которы-ми тот время от времени обращался к собранию своей знати». При-


мером подобной «стенографической записи» можно считать, на-пример, его «Завещание». Что же мы узнаем из произведений, при-писываемых царю Хаттусили I?

В своей «Летописи» Хаттусили называет себя «царем страныХатти, человеком города Куссара». Очевидно, что и он— подобносвоим предшественникам, Лабарне и Анитте, — начинал править вКуссаре, а потом переселился в Хаттусу и, вероятно, принял имя«Хаттусили» (историки полагают, что его звали, как и отца — Ла-барна). Перенес же он свою резиденцию в Хаттусу, вероятно, пото-му что ее было легче защищать. К проклятию Анитты он осталсяглух, — возможно, он ничего не знал о нем. Так Хаттуса стала сто-лицей Хеттского царства.

Хаттусили стал царем около 1650 года до нашей эры. Было бы,наверное, скучно описывать его основные занятия, то есть пере-числять один военный поход за другим. Читая подобные перечни,поневоле уверуешь, что вся история состоит из одних походов изавоеваний. Как хорошо, что со времен Хаттусили I хеттские исто-рики уделяют внимание не только войнам!

Поначалу все, что было известно о Хаттусили I, умещалось внесколько банальных строк, содержащихся в указе Телепину: «По-том правил Хаттусили, царь. При нем были дружны его сыновья,его братья, его родственники, люди его рода и его войск. Куда он нишел походом, всякую страну побеждал своей могучей рукой. И вся-кую страну он уничтожал; он оставлял ее беспомощной».

Наши представления о Хаттусили совершенно изменила наход-ка, сделанная в Хаттусе в конце 50-х годов XX века, — летописьдеяний царя, написанная на хеттском и аккадском языках.

Мы узнаем из нее, что к этому времени хетты настолько уве-ренно чувствовали себя в Анатолии, что даже решились пересечьгрозный Таврский хребет — лишь несколько перевалов вели черезнего — и направиться на юго-восток. Внезапно этот никому неизве-стный народ, говоривший на непонятном наречии, оказался на аван-сцене мировой истории. Хетты захватили несколько городов в Се-

верной Сирии, в том числе Хальпу (Алеппо) и лежавший близ нееречной порт Алалах, и достигли берегов Оронта — реки, у которойих потомки несколько веков спустя обратят в бегство египетскуюармию.

После этого похода Хаттусили наполнил свой дворец и столицусокровищами. «И не было серебру и золоту ни начала, ни конца... иих богов принес я к богине Солнца Арин-ны». Стоит подчеркнуть, что подлинны-ми сокровищами— в представленияхлюдей того времени— были не золотои серебро, а статуи богов. Кто забиралих из города, тот получал власть над го-родом. Отныне чужие боги служили по-бедителю. Хетты устанавливали их ста-туи в своих храмах. Чем больше боговпоявлялось в Хаттусе, тем могуще-ственнее становился город. И началоэтому величию положил Хаттусили I.

Именно Хаттусили— так считал онсам — первым из хеттских царей срав-нялся славой с Саргоном Аккадским.Семь веков назад Саргон, чье имя дав-но вошло в легенду, неожиданно совер-шил поход в Малую Азию. Теперь же вобратном направлении двинулся царьХаттусили.

«Никто еще [из моих предшествен-ников] не пересекал Евфрат, а я, вели-кий царь Табарна, перешел реку вброд,и мое войско за мною следом перешлоее вброд. Так же Саргон [Аккадский] ееперешел и разбил войска города Хах-ха, но городу Хахха он ничего не сде-

Статуэтка из слоновойкости. Высота — 3,9 см.

ХVII/XVI вв. до н.э.


лал и он его не сжег в огне, и дым от города не поднялся к небесно-му богу Грозы.

А я, великий царь Табарна, уничтожил... город Хахха, и я пре-дал его огню, и дым от него поднялся к небесному богу Грозы...А царя города Хахха я впряг, как упряжных быков, в колесницу»(пер. В.В. Иванова).

В этих словах сквозит надменность захватчика, но именно такначиналось становление великой Хеттской империи. Немецкий ис-торик Иоганн Леман сравнивает этот поход по его трудности с по-ходом Александра Македонского в Индию.

Однако не все спокойно было в Хаттусе. Пока царь был вдалиот столицы, здесь началась борьба за власть. И подняли мятеж непокоренные народы, а «его братья, его родственники, люди егорода». Казалось, все его родные обратились против него, пытаясьотнять власть. Он уже отрекся от двух своих сыновей, пытавшихсясвергнуть его. Теперь же, вернувшись на родину, он еще остреепочувствовал, как он одинок. Самое же страшное, что у него неосталось сил на борьбу— он заболел.

«Слушайте! Я занедужил», — с такими словами царь Хаттуси-ли I обратился к своим воинам, словно надеясь, что они подадутему совет. Волнение охватило царя, ибо теперь, увидев, как егопредают самые близкие люди, он выбирал себе наследника не покрови, а по духу.

«Я, царь, позвал своего сына, я на него уже сердился, и я егодержал вблизи от себя и постоянно за ним следил. Он оказалсянедостойным! Он не плакал [во время моей болезни], не выказы-вал сочувствия. Холодный он и неласковый!..

Слову царя он не внял, а тому слову, которое от матери его —змеи исходит, он внял. И братья и сестры ему все время нашепты-вали враждебные слова: их слова он и слушал! Я же, царь, про-слышал об этом. На вражду я отвечаю враждой!

Довольно! Он мне не сын!.. Я всегда его отличал на благо ему.Он же к наказам царя не отнесся сочувственно. Разве тогда может

он проявить доброжелательность к городу Хаттусе и думать о егоблаге?» (пер. В.В. Иванова).

Вместо недостойного сына он назначает своим преемником вну-ка — Мурсили. «Смотрите же! Мурсили— мой сын. Признайте егосвоим царем! Посадите его на престол! Ему много богом в сердцевложено. Только льва божество может поставить на львиное место...

И ты, Мурсили, не должен ни быть нерадивым, ни медлить! А ес-ли ты будешь нерадивым, то зло может снова прийти, как прежде.Да будет так!... Слова свои я дал тебе и эту таблицу пусть тебечитают из месяца в месяц. Так запечатлей в сердце своем мои сло-ва и мою мудрость и милостиво управляй моими подданными имоими сановниками… Что в сердце твоем, мой сын, то и делай».

Оканчивается завещание словами, обращенными к жене: «Об-мой мой труп, как это положено. Прижми меня к своей груди и, при-жав к груди, похорони меня в земле».

Немецкая исследовательница Маргарита Римшнайдер писалао «Завещании» Хаттусили: «Даже если бы мы не располагали ниодним литературным произведением, написанным на хеттском язы-ке, кроме этого шедевра, все равно мы не могли бы не признатьналичия у хеттов серьезной литературной традиции. Сами особен-ности «Завещания» — его изысканная композиция, отточенныйязык, непринужденный диалог, меткие, безыскусные сравнения инеожиданный юмор — требуют определенных писательских навы-ков, предполагают мастерство и опыт. Если уж хеттские цари моглисоздавать такие произведения, то как же писали их поэты?!»

С горечью царь вспоминал: «Посмотрите на сына моего Хуцци-яса! Я, царь, назначил его хозяином города Тапассанда. Жителиже этого города стали его привлекать на свою сторону, проявляясвою злонамеренность. Со мной же они стали враждовать, а емуговорили так: «Восстань против власти своего отца!»... Я, царь, сме-стил Хуццияса».

Даже собственная дочь восстала на Хаттусили. «Дочь моя обес-честила мою голову и имя мое... Слова отца она отбросила и кровь


сыновей Хатти она пила... Но боги дочь мою отдали мне в руки...И я у дочери в наказание отнял все ее имущество... Теперь же изгорода ее отправили вниз (из Хаттусы, стоявшей на скале, ее от-правили жить на равнину. — Авт.). Если же в город Хаттусу онапридет, то в нем во второй раз она мятеж посеет. Вне города в де-ревне ей дом построен. И пусть она ест и пьет».

Рассказ Хаттусили напоминает, скорее, греческую или дажешекспировскую драму. «И брат во вражде убивал брата, а друг уби-вал друга. Сыновья города Хатти умирали». Мир расшатался, и тре-щина пролегла по семье несчастного, больного царя и по его серд-цу. Он лишился сыновей. Он пожалел и простил дочь, «но она меняне назвала отцом, и я ее не называю дочерью своей».

В последней речи, обращенной к Мурсили, умирающий царьпросит его и впредь придерживаться старинной традиции: «Еслиты увидишь чей-либо проступок или если кто-нибудь перед боже-ством провинится, или если кто-нибудь какое-нибудь слово скажет,то в каждом случае ты спрашивай собрание. И речь да будет обра-щена каждый раз к собранию».

Под этим «собранием» подразумевалось собрание воинов —свободных людей, способных носить оружие. Оно напоминало,например, германский тинг, выбиравший вождя. У германских пле-мен без согласия собрания вождь не мог назначить себе преемни-ка. Не случайно царь Хаттусили вспомнил о верных воинах, когдаизменниками оказались все близкие ему люди. Мы еще поговоримоб этом органе власти, скреплявшем единство Хеттской державы.

В указе Телепину, содержащем краткий обзор истории хеттов,о Мурсили I сказано то же, что о других хеттских царях: «Когда вХаттусе правил Мурсили, царь, при нем были дружны его сыновья,его братья, его родственники, люди его рода и его войск. Вражес-кую страну он побеждал своей могучей рукой. Он оставлял ее бес-помощной». Подобные фразы можно заучивать наизусть; Телепи-ну не меняет их, кто бы ни правил в Хеттской державе. Подлинноинтересные факты изложены всего в паре строк: «Потом он отпра-

вился в Хальпу. Он уничтожил Хальпу, а плен-ников и богатства Хальпы забрал в Хаттусу».

Хальпа, как и другие сирийские города,недавно покоренные Хаттусили I, воссталипосле его смерти. Молодой хеттский царьМурсили I — ему не исполнилось и двадцатипяти лет! — вновь покорил эти города (ита-льянский археолог Паоло Маттиэ предполо-жил, что именно во время этого похода былаокончательно разрушена Эбла). Затем Мур-сили направился в долину Евфрата. Он велэту войну, как ведут многие войны — по эко-номическим соображениям. Город Хальпабыл важнейшим торговым центром в Север-ной Сирии. После прекращения деятельнос-ти ассирийских купцов олово в страну хеттовпоставляли в основном через Хальпу. ТеперьМурсили решил взять сирийские торговыепути под свой контроль.

Впрочем, возможно, этот поход был непоступком дальновидного политика, а лишьместью разгневанного юнца. В одном из по-зднейших документов говорится, что Мурси-ли, направившись в Хальпу, хотел «отомститьза кровь своего отца». Быть может, Хаттусили «занедужил», пото-му что заболел под стенами Хальпы или был тяжело ранен во вре-мя похода в Сирию. Мы можем лишь строить догадки. В любом слу-чае итог несомненен. Правитель скромного царства, лежавшего насевере Малой Азии, сумел покорить обширные земли вдалеке отХаттусы.

Он не удовлетворился захватом Северной Сирии. Ободренныйуспехом, он решается на чистую авантюру— идет на Вавилон—крупнейший город мира. Чтобы понять всю дерзость его замысла,

Глиняный кувшин,высота — 29,8 см.Около 1700 г.

до н.э.


представьте себе, что отряд колумбийскихпартизан решил совершить пеший поход наНью-Йорк и взять город штурмом.

От Хальпы до Вавилона 850 километ-ров — вдвое больше, чем от Хаттусы до Халь-пы. Идти пришлось через страну хурритов, ко-торые в любой момент могли отрезать путь котступлению. Конечно, на берегах Евфратахватало пищи и людям, и коням, но все же,мыслимо ли идти в поход, не имея надежно-го тыла и не надеясь на подкрепление? Еслибы хетты были разбиты вавилонянами, тоникому не удалось бы спастись. Все мостыза ними были сожжены.

Однако авантюра кончилась «великим де-янием», хотя Телепину сообщает о нем одной сухой фразой: «Затемон отправился в Вавилон и уничтожил Вавилон». Столь же скупы наподробности— по понятным причинам — вавилонские писцы: «Вовремена Самсудитаны люди Хатти двинулись против страны Аккад».

В 1595 году до нашей эры Вавилон пал. Армия Мурсили раз-грабила этот великий город. Самсудитана, последний правительдинастии Хаммурапи, правившей Вавилоном несколько столетий,был свергнут, город разграблен, а мирное население уведено вХаттусу. Туда же были «депортированы» статуи Мардука — бога-хранителя Вавилона и его жены. Впрочем, победитель не намере-вался надолго присоединять Вавилон к Хеттской державе.

Некоторые статуи богов, вывезенные из Вавилона, царь велелустановить в городе Хана на Евфрате. Здесь, на окраине Хеттскойдержавы, они призваны были устрашать соседей и оберегать гра-ницы от нападения. Казалось, сами боги скрепили нерушимое един-ство страны.

Так хетты заявили о себе как о грозной силе. Захват Вавилонаполностью изменил расстановку сил в Передней Азии. Не дикое пле-

мя ворвалось в этот город — сюда вошло мощное войско. Хеттскийцарь преподал урок и своим провинциям, и всем мелким государ-ствам, лежавшим вдоль границ Хеттской державы. Если уж Вавилонне выдержал удара хеттов, то незачем и восставать против их влас-ти. Любой город падет под натиском армии, взявшей Вавилон.

На обратном пути Мурсили стяжал новую славу. Он разбил хур-ритов, попытавшихся отобрать у него добычу. В то время хурритыпредставляли собой грозную силу. Они до сих пор остаются наро-дом-загадкой. Их клинописные архивы, очевидно, хранившиеся вих столице Вашшукканни, до сих пор не обнаружены, ведь не най-дена и сама столица.

Мурсили стяжал немало громких военных побед. Он и впрямьоказался «львом на львином месте», как предрекал царь Хаттуси-ли, усыновляя его. Судьба царя Мурсили во многом повторяла судь-бу Хаттусили: приемный сын завершал дело, начатое отцом, дово-дя его до побед. Однако радость победителя была недолгой. Худ-ший враг ждал его, как и отца, дома, в Хаттусе.

Глиняный кувшин,высота — 35,8 см.Около 1700 г.

до н.э.

Три глиняных кувшина, высота левого кувшина — 21 см.Около 1700 г. до н.э.


Мурсили слишком долго отсут-ствовал на родине. Вскоре послевозвращения из дальних походовМурсили был убит своим шуриномХантили. Удар кинжала оборвалжизнь великого полководца. «И былХантили кравчим, — сказано о техсобытиях в указе Телепину. — Онвзял в супруги Харапсили, сеструМурсили. Тогда Циданта (зять Мур-сили. — Авт.) сблизился с Хантили,и совершили они злодеяние: ониубили Мурсили». Кто знает, не от-разилась ли в легенде об ахейскомцаре Агамемноне роковая история

жизни хеттского царя Мурсили?Мы не знаем точно причины, побудившие устроить этот заго-

вор. Зато нам хорошо известны последствия. Думали ли о них за-говорщики? А ведь каждый месяц в назидание в храмах Хаттусызвучали слова, завещанные прежним царем: «Если же вы словацаря не сохраните, тогда страна ваша подпадет под чужеземноевладычество!»

Сразу же после убийства царя в стране хеттов началась вели-кая смута. Столицу сотрясали придворные интриги и перевороты, ана границы державы нападали соседи— прежде всего хурриты. Онизаняли восточные хеттские земли, вторгшись туда со стороны озераВан, и создали свое царство— Митанни. Хурриты прогнали хеттовиз Северной Сирии, и те потеряли Хальпу. Царю Хантили пришлосьдаже укреплять стены столицы, чтобы защитить ее от падения.

Тем временем запад Малой Азии удерживали за собой прави-тели Арцавы, а северную часть Хеттской державы заняли племенакаскеев. Они навсегда отрезали хеттов от Черного моря. В рукахзахватчиков оказался важный религиозный центр Хеттской держа-

вы — город Нерик. Впоследствии они много раз вторгались в стра-ну хеттов и порой доходили даже до ее южных областей. Согласноисследованиям Г.А. Меликишвили и И.М. Дьяконова, каскеи (ихназывали также «абешла») принадлежали к абхазо-адыгской язы-ковой группе, а названия этих племен близки названиям адыгов(касогов) и абхазов (апшилы).

Кровь убитого царя пала не только на страну хеттов, но и наблизких Хантили. Его сыновья убили свою мать, Харапсили. Не-давний пособник узурпатора, Циданта, теперь убил сына Хантилии других его домочадцев и вскоре сам завладел троном. Чередапреступлений на этом не кончилась. Циданта был убит собствен-ным сыном Аммуной. Странным образом тот умер своей смертью,но его сыновья были убиты. К тому времени многие провинции ужеотпали от Хаттусы. Казалось, Хеттское царство уже никогда не воз-родится.

5. Да не зовут племянника сыном!Однако вскоре смутное время проходит. Около 1530 года до

нашей эры править хеттами стал некий Хуцция. Он задумал убитьсвоего зятя Телепину, но тот опередил его и прогнал с трона, а так-же избавился от других претендентов на престол.

Телепину сделал вывод из событий, потрясших страну хеттов.Одной из причин, породивших смуту, была старинная система пре-столонаследия. Преемником царя, если тот не возражал, стано-вился сын его старшей сестры. Цари не желали оказывать пред-почтения племянникам и лишать власти родных сыновей, что при-водило к столкновениям. Еще Хаттусили I, умирая, увещевал сво-их сановников: «Впредь никто не возвеличит сына своей сестры,не воспитает его как своего сына!» Но лишь после смутного време-ни этот устаревший порядок был отменен.

Царь Телепину, пришедший к власти около 1525 года до нашейэры, устанавливает в стране четкую систему наследования влас-

Глиняный сосуд в формеутки. Высота — 15,2 см.Около 1700 гг. до н.э.


ти, которая соблюдалась отныне неукосни-тельно. В течение десятилетий Хеттская дер-жава доставалась тому, кто случайно уцеле-ет среди интриг и заговоров. Теперь Телепи-ну издает указ, пресекая честолюбивые при-тязания знати: «Пусть царевич, сын от глав-ной жены, будет царем. Если нет сына от глав-ной жены, пусть сын жены второго ранга бу-дет царем. Если же нет царевича, пустьвозьмут мужа для дочери жены первого ран-га и пусть он станет царем».

Таким образом, этот закон не позволялтеперь царю, как было в случае с Мурсили,самому определять своего наследника. По-ложение, разрешавшее зятю царствовать надхеттами, возможно, появилось в указе пото-му, что у самого Телепину не было прямогонаследника. Его сын умер, и династия Теле-пину могла продолжиться лишь по женскойлинии.

В случае убийства правителя или наслед-ника, а такое регулярно случалось в предыду-щие десятилетия, собрание воинов (панкус)решало судьбу убийцы. Очевидно, его ждаласмерть, но «его дому, его жене, его детям злапусть не чинят». Наказание нес один прови-нившийся. Если же кто-то подстрекал его кубийству, то карать советчика следовало, не-взирая на его сан. Если в гибели наследникабыл виновен сам царь, следовало судить и его.

Телепину ввел также нормы поведенияцаря и знати. В его указе педантично описанысамые разные меры предосторожности. Вот

один из примеров хеттского этикета: «Когда царь выходит из колес-ницы, старший телохранитель, если он стоит рядом, склоняется пе-ред царем и передает его старшему пажу. Если же перед ним стоиткакой-то другой сановник, то самый знатный [?], стоящий впереди,склоняется перед ним. Если же никого из знатных сановников нетрядом, то склоняется тот из телохранителей, кто стоит рядом, дажеесли он идет куда-то в сторону от колесницы [и не сопровождаетцаря]. И как только царь вышел из колесницы, старший телохрани-тель и другие телохранители склоняются вослед ему».

Многие придворные церемонии призваны прежде всего защи-тить царя от малейшего осквернения, ведь он считается еще и выс-шим жрецом (чаще всего царя изображают именно жрецом). Поэто-му все слуги царя обязаны были тщательно блюсти свою чистоту,чтобы не оскорбить в его лице богов. Например, слуги, работающиена царской кухне, каждый месяц должны были приносить клятву, чтоне подадут царю нечистой воды. Если в воду для омовения царяпопадал волос, это неминуемо означало смертный приговор.

С особыми мерами предосторожности принимали товары, по-ставляемые ко двору. Должность поставщика двора была почет-ной, но опасной. Сапожники и кожевники, например, могли исполь-зовать для своей работы лишь кожу, взятую из царских запасов.Если они брали какую-то другую кожу, то их и их семьи могли каз-нить. Если это случалось по недосмотру, то им надо было немед-ленно известить об этом царя: «Если вы [случайно] возьмете дру-гое, то скажите царю, и тогда это не будет считаться преступлени-ем. Я, царь, отдам сделанное вами слуге или отошлю чужеземцу».Если же кто-то из страха утаивал нарушение ритуала, то немед-ленно лишался поста: «И если вы скажете: «Царь нас не видит»,то ведь боги царя давно видят [ваше прегрешение] и палками пого-нят вас в горы».

Говоря о положении хеттских царей, отметим одно важное об-стоятельство. Хеттские цари, как и их соседи, горделиво называлисебя именами богов, например Телепину звался именем бога Гро-

Бронзоваястатуэтка

божества. ХVI в.до н.э.


зы — главного хеттского божества. Они чувствовали себя «став-ленниками божьими», как сказано, например, в этой хеттской над-писи: «Страна принадлежит богу Грозы. Небо, земля и люди при-надлежат богу Грозы. Он назначает своим наместником Лабарну,царя, и он дал ему всю страну хеттов. Пусть Лабарна правит стра-ной своею рукой!» Однако — вот что главное! — хеттский царь чув-ствовал себя «наместником» бога, а не богом; он не требовал себе«божеских почестей». Лишь после смерти правителя он «становилсябогом».

В дальнейшем хеттские цари старались твердо держаться ука-за Телепину и избегали править страной, как восточные деспоты.Подобная практика была внове для того времени. По мнению мно-гих историков, в основе ее лежали принципы племенной демокра-тии, еще сохранившиеся у индоевропейцев.

Разумеется, Телепину занимался не только законотворчеством.Ему пришлось отражать нашествие вражеских племен, вторгших-ся в его страну с севера и востока. Однако Сирия и Арцава — об-ласть на западе Малой Азии— были утрачены хеттами.

Юго-западные границы своей державы Телепину укрепил, одер-жав ряд военных побед в горах Антитавра и заключив мирный до-говор с лежавшим в Киликии царством Киццуватна. Текст докумен-та не сохранился, но, очевидно, оба царя относились друг к другукак к «равному себе». Это был первый мирный договор, которыйхетты заключили со своими соседями. Так Телепину положил нача-ло традиции, ставшей залогом могущества Хеттской державы. Сэтого времени начинается ее постепенное возвышение.

Впрочем, будущие триумфы вновь предваряло смутное время.

6. Страх перед «чужеземными пастухами»Мы практически ничего не знаем о непосредственных преем-

никах Телепину, как и о смерти самого царя-реформатора (с се-редины его правления до нас не дошло никаких документов).

Известны лишь имена нескольких последующих царей— Аллу-вамна, Хантили II, Циданта II, Хуцция II, но историки не вполнеуверены в том, все ли они были царями и в какой последователь-ности они правили.

В то время главными противниками хеттов стали хурриты. Ас-сирийские и шумерские источники впервые упоминают хурритов вконце III тысячелетия до нашей эры. Они населяют земли к юго-западу от Каспийского моря, в районе озера Ван. Позднее они про-двигаются в Восточную Анатолию и создают несколько царств, са-мое известное из которых— Митанни. В ХV веке до нашей эры оностановится крупнейшей державой Анатолии.

Около 1700 года до нашей эры хурриты вместе с другими пле-менами, имеющими семитское и, вероятно, касситское происхож-дение, даже вторглись в Египет и почти на полтора века покорилиего. Египтяне называли их, гиксосов, «чужеземными князьями», атакже «чужеземными пастухами». Но почему не хурритами? Не-ужели они ничего не знали о них?

А ведь действительно, хурриты были в Передней Азии «чужим»народом — чужим по языку. Их язык не принадлежал к числу се-митских языков, не был он и индоевропейским языком. Согласноодной из точек зрения, хурриты были исконными жителями Армян-ского нагорья, Северной Сирии и Северной Месопотамии или жерасселились здесь в III тысячелетии до нашей эры. Их язык близокурартскому. Российские ученые И.М. Дьяконов и С.А. Старостинпоказали, что хуррито-урартские языки принадлежат к восточнокав-казским языкам (к ним относятся, например, дагестанские и чече-но-ингушские языки).

Однако правящую верхушку хурритов составляли индоевро-пейцы. Это выдал текст, найденный при раскопках в Богазкее —так называемый «Трактат Киккули», древнейшая инструкция, по-священная дрессировке лошадей. В этих четырех табличках даныподробные указания по уходу за лошадьми— текст обрываетсяна 184-м дне занятий. Написан этот трактат на хеттском языке,


но изобилует ошибками, и словарный запас автора так скуден,что это выдает в нем иностранца. Автора зовут Киккули; он —хуррит из страны Митанни. Затрудняясь в выборе слов, он то идело вставляет слова из какого-то чужого языка, который не по-хож на другие языки Передней Азии и Анатолии. Каково же былоудивление ученых, когда они определили, что это слова из санс-крита — языка древних ариев, живших в Северной Индии. Мож-но предположить, что племена, составившие хурритскую знать,перекочевали из Индии к южной оконечности Кавказа, приручи-ли лошадей и научились обращаться с повозками, а оттуда втор-глись в Северную Сирию, заняли часть хеттских земель и про-двинулись в Египет.

Любопытно, что и поклонялись правители хурритов древнеин-дийским богам — Индре, Варуне и близнецам Насатья. В догово-

ре, заключенном между Хеттс-кой державой и Митанни— егоклинописный текст найден в Хат-тусе, — упоминаются эти боги.

Лишь почти через полвекапосле смерти Телепину вновьначинается эпоха хеттских заво-еваний. Царь Тудхалия II совер-шил поход в Сирию, напал наХальпу и разрушил город, хотятот недавно выдержал осадухурритов. Время похода Тудха-лии II в Сирию точно неизвест-но. Зато мы знаем, что в1457 году до нашей эры свой по-ход в Сирию совершил египетс-кий фараон Тутмос III.

После изгнания «чужезем-ных князей» египтяне решили

раз и навсегда обезопасить свою северо-во-сточную границу и предприняли ряд кара-тельных экспедиций против хурритов в Си-рию и Северную Месопотамию. Особых ус-пехов добился именно фараон Тутмос III.

По предположению Оливера Герни, хет-ты могли совершить нападение на Хальпу вовремя упомянутого египетского похода, дей-ствуя как союзники фараона. Их дружествен-ные отношения известны. Согласно дошед-шему до нас сообщению, Тутмос III получалподарки от «Великой Хеты».

Царь Тудхалия II стал основателем ди-настии, которая правила Хеттским царствомв течение двух с половиной веков. Его про-исхождение неясно. Интересную догадкувысказал Оливер Герни: «Есть основаниеполагать, что династия, основанная Тудха-лией II, была хурритского происхождения.Дело в том, что хеттские имена, которыеносили эти цари, оказались в действитель-ности их тронными именами; данные им прирождении личные имена, насколько после-дние известны, были хурритскими, так жекак и имена их цариц и братьев. Два такиххурритских имени — это Урхи-Тешуб и Шар-ри-Кушух; Урхи-Тешуб принял, вступив нахеттский престол, тронное имя Мурсили III,а Шарри-Кушух, брат Мурсили II, — это, не-сомненно, сын Суппилулиумы, принявшийимя Пияссили при назначении царем Кар-кемиша».

Фрагмент вазы с изображениемхеттской крепостной стены.

ХV в. до н.э.

Бронзоваястатуэткабожества.

Высота — 23,7 см.ХV в. до н.э.


После смерти Тудхалии IIхетты потеряли почти все заво-еванные провинции и вынужде-ны были отбиваться от вторгав-шихся в страну племен. Возмож-но, что врагами была сожженаХаттуса. Во всяком случае таксообщал один из позднейших ца-рей хеттов: «Также извне при-шел враг из Арматаны, и он тожеразорил страны Хатти и сделалгород Киццуватну своей грани-цей. И Хаттуса, этот город, былсожжен... но мавзолей... уце-лел».

В этот период ослаблениядержавы ее враги нападали совсех сторон. Особенно много бедпричиняли каскеи, совершавшие

набеги с севера. «В давние времена страны Хатти были разоренынашествием из-за границы. Враг из Каски пришел и разорил страныХатти и сделал Ненассу своей границей». Недаром следующий царьхеттов Арнуванда I, изливая свою скорбь богине Солнца Аринны,жаловался на каскеев: «Храмы, которыми вы [боги] владели в этихстранах, каскеи разрушили и ваши статуи разбили. Они разграбилисеребро, золото, серебряные кубки, золото, [и] медь, и ваши бронзо-вые предметы, [и] ваши одежды и разделили между собой». Крометого, они разделили между собой «музыкантов, певцов, поваров, пе-карей, хлебопашцев и садовников» и сделали их своими рабами, атакже забрали хеттские поля и скот.

Таким плачевным было положение Хеттской державы всегочерез два столетия после взятия Вавилона. Кто бы мог подумать,что вскоре страну ждал новый расцвет?

7. Царь собирает коровВо время одного из своих походов фараон Тутмос III вторгся в

царство Митанни. Как предполагают историки, для этого он велелперетащить корабли из сирийского порта Библ через весь Ливан кЕвфрату, а затем поднялся вверх по реке. Он сокрушил царствохурритов и этим помог возвышению Хеттского царства.

Возможно, хетты и не использовали бы этот шанс, если бы уних не появился великий царь — Суппилулиума I, чье имя перево-дится как «(Рожденный) у чистого источника». При нем Хеттскаядержава достигает расцвета. В ее состав входит почти вся совре-менная Турция, большая часть Месопотамии и Северная Сирия, атакже Кипр.

Предположительно, Суппилулиума взошел на трон около1380 года до нашей эры. Впрочем, еще в молодости ему довелосьучаствовать в походах против каскеев, замещая больного отца, ипобеждать их.

Первые годы своего правления он тоже проводит в борьбе скаскеями. По подсчетам историков, он сражался с этими горцами втечение двадцати лет. Вскоре после прихода к власти он попытал-ся окончательно разбить хурритов, ноих царь Тушратта взял верх и даже гор-деливо отослал часть захваченной до-бычи фараону Аменхотепу III. Хеттыпонесли большие потери.

Тогда Суппилулиума изменил своюполитику и стал заключать договоры ссоседними странами, постепенно под-бирая союзников для грядущей войныс царством Митанни. Каждый раз, зак-лючая договор о дружбе, он скреплялего свадьбой, соединяя узами кого-либо из своих родственников с царем

Фрагмент хеттского сосуда.Около 1400 г. до н.э.

Золотая хеттскаяпечатка. Около

1400/1200 гг. до н.э.


(или его родичами) новой дружественной державы. Правителямизавоеванных государств он назначал своих родственников. Так по-степенно формировалась Хеттская федерация — союз ряда не-больших государств, лежавших близ границ страны хеттов, и Хет-тского царства. Так семейные узы укрепляли отношения между хет-тами и их вассалами.

Среди хеттских царей Суппилулиума I, возможно, самая коло-ритная фигура. Он энергичен и храбр, талантлив и остроумен. Этоон позволяет себе в договор с царем Киццуватны включить следу-

ющую юмористическуюпреамбулу: «Народ Исувыбежал от меня, Солнца, иудалился в страну хурри-тов. Я, Солнце, писал хур-ритам: «Верните мнемоих подданных». Но хур-риты отвечали мне, Сол-нцу, следующее: «Нет. Этигорода еще раньше вош-ли в страну хурритов и наее земле поселились.Верно, правда и то, чтоперебежали они позднеек хеттам. Но ведь, в концеконцов, каждая корова вы-бирает свое стойло, вот иони, наконец, вернулись вмою страну». И так хурри-ты не выдали мне моихподданных... Теперь желюди Киццуватны сталихеттскими коровами ивыбрали себе стойло. Они

отпали от хурритов и ко мне, Солнцу, перешли... Страна Киццуват-на с ликованием встретила свое освобождение».

Суппилулиума — человек не педантичный, не мелочный. Радигосударственных дел он может порой пренебречь церковным празд-неством, на что никто из его преемников уже не отваживался. Лю-бопытно, что не сохранилось ни одного текста, свидетельствующе-го о набожности Суппилулиумы. Напротив,он как будто совершенно равнодушен кбогам — тем истовее будет молиться егосын, Мурсили, вспоминая грехи отца.

Суппилулиума как будто любит испы-тывать терпение богов. Он рискует, пола-гаясь порой лишь на удачу, и ему всякийраз везет. В отношениях с другими прави-телями он умеет поставить себя так, чтовсе признают его «великим царем».

Суппилулиума — человек прагматич-ный. Он остро чувствует государственнуюнеобходимость. Он вновь заключает дого-вор с правителем Киццуватны, несмотряна то что последний однажды уже предалего и перешел на сторону хурритов. Вер-нув своих «коров» из Киццуватны, хеттс-кий царь не собирается им мстить или уни-жать их. Наоборот, он еще почтительнееотносится к этому перебежчику — царюСунассуре. Если хурриты называли егосвоим слугой, то он— «братом», законнымцарем, хотя сам договор составлен так, чтоэтот «брат» оказывается вассалом хеттс-кого царя.

Подобным хитроумием Суппилулиумадостигает большего, чем иные властите-

Олень несет на своей спинехеттского бога. Рельеф, высота —

6,3 см. ХV/XIII вв. до н.э.

Бронзовая статуэткабожества. ХV/XIII вв.

до н.э.


ли— огнем и мечом. Правитель Киццуватны, оказавшись под за-щитой Хеттской федерации, хоть и платит хеттам дань, хоть и огра-ничен во внешней политике, все равно чувствует себя лучше, чем вуслужении у хурритов.

Выгодно это и хеттскому царю. Заключив договор с Сунассу-рой, он открыл дорогу в Северную Сирию, а также обезопасил себяна случай войны с Митанни. Теперь он уверен, что царь Киццуват-ны не нападет на него с тыла и ему не придется воевать на двафронта.

Их союз получил «боевое крещение» еще раньше. В договореимеется одно-единственное условие: царь Киццуватны обязуетсявыставить на стороне хеттов «сто боевых колесниц и тысячу чело-век» для войны с Арцавой— государством, лежавшим на западеМалой Азии. Обстоятельства этой войны нам мало известны. Мызнаем лишь, что и в дальнейшем хеттам не раз приходилось иметьдело с Арцавой, но особой опасности они уже не ожидали от этойстраны.

Самым опасным противником Суппилулиумы оставались хур-риты из страны Митанни. Ее завоевание стало триумфом хеттско-го царя. Все началось с дворцового переворота, случившегося вМитанни. Царь Тушратта, еще недавно направлявший в египетс-кую столицу Амарну соболезнования в связи с кончиной Аменхоте-па III («Плакал я всякий день. Ночью вставал, не ел и не пил, все оттоски»), теперь убит. Его сын, Маттиваза, спасаясь от заговорщи-ков, бежит к хеттам, к «царю-солнцу» Суппилулиуме.

«Пал я к ногам великого царя и героя, любимца бога Грозы.Великий царь взял меня за руку и порадовался мне. И расспраши-вал он меня о всех делах царства Митанни, и когда он услышал овсех делах царства Митанни, тогда сказал великий царь и герой:«Усыновлю я тебя... На трон твоего отца хочу я тебя посадить!»

«Царь-солнце» задумал воспользоваться удобным случаем, что-бы взять Митанни под свой контроль. Он решил женить беглого ца-ревича на своей дочери и щедро одарил его. Недавний изгой, чудом

спасшийся от коварныхдрузей, теперь радовался,как ребенок, когда его осы-пал дарами великодушныйвраг: «И я, Маттиваза, цар-ский сын, пришел к вели-кому царю в сопровожде-нии двух хурритов и двухслуг, что последовали замной; на мне было един-ственное платье и болееничего. Великий царь по-жалел меня и дал мне ко-лесницу, покрытую золо-том, лошадей, посуду...два кувшина из серебра изолота с кубками из серебра и золота... великолепную одежду, всеэто и украшения, все мыслимое, все он мне дал».

Затем, держа свое слово, царь направил в Митанни войско. Еговел Маттиваза, но неотступно при нем находился Пияссили, сын«царя-солнца». Миновав Киликийские ворота, войско хеттов дви-нулось на Митанни. Трудно пока восстановить подробности этогопохода, но итог его несомненен. Вскоре столица хурритов Вашшук-канни пала, а с ним и царство Митанни, главный противник хеттовв ХV—ХIV веках до нашей эры. Оно уже не оправится от разгрома.Суппилулиума посадил управлять им своего зятя. Так Митанни извеликой державы превратилась в вассала хеттского царя. Послеэтой победы Сирия окончательно вошла в состав Хеттской держа-вы. Ее южная граница пролегла по горам Ливана, близ города Ка-деша — там же, где недавно проходила граница между Египтом ихурритами. Митанни же после смерти царя Суппилулиумы не усто-яло перед нападением ассирийцев, и более это царство не возро-дилось.

Хеттские печати с изображениембогов и культовых сцен.

ХV/ХIII вв. до н.э.


Победа хеттов над Митанни полностью изменила расстановкусил в тогдашнем мире. В бронзовом веке на древнем Востоке сло-жилась своя система международных отношений. Правители трех-четырех крупнейших держав того времени именовали себя «вели-кими царями». Все они были в отличных отношениях между собой.Они называли друг друга «братьями», обменивались посольства-ми и богатыми дарами и заключали между собой равноправныедоговоры. Эти договоры не накладывали почти никаких ограниче-ний на суверенитет союзников. Они лишь запрещали им воеватьдруг против друга, обязывали выдавать перебежчиков и, в случаесмерти правителя, гарантировать приход к власти его законного на-следника. Если какая-то из этих держав гибла под ударами сосе-дей или распадалась из-за внутренних смут, ее место вскоре зани-мало новое царство. Упадок одной державы содействовал возвы-шению другой.

Кроме того, на политической сцене имелось множество мелкихцарств, княжеств и городов-государств. Крупные державы такжезаключали с ними договоры, но ни о каком равноправии в их отно-шениях не могло идти и речи. Великие цари диктовали свои усло-вия сателлитам, а в случае их неповиновения организовывали во-енные экспедиции и карали ослушников.

Ко времени воцарения Суппилулиумы I великих держав былотри: Египет, Вавилон и Митанни. Хеттское царство при Суппилули-уме, разгромив хурритов, само становится одной из ведущих дер-жав своего времени. Правители мелких соседних государств еже-годно прибывают к его двору сами или присылают своих помощни-ков. Великие цари обмениваются с ним подарками.

К концу правления Суппилулиумы I Хеттское царство было ок-ружено «щитом» из дружественных ему государств. В Арцаве, наюго-западе Малой Азии, правил его зять. В Каркемише и Хальпе,завоеванных им, правителями стали его сыновья. Еще несколькогосударств — Хайаса на северо-востоке, Киццуватна на юго-запа-де и Амурру в Сирии— заключили с хеттами союзнические догово-

ры. Подобный «щит» заслонял Хеттское царство от нашествия ас-сирийцев, египтян и вавилонян.

До победы над Митанни хетты остерегались конфликтовать сЕгиптом. Когда же война подошла к концу и хеттские войска осадилиКаркемиш — последнюю хурритскую крепость в Северной Сирии (ееосада длилась всего восемь дней), — тогда два хеттских военачаль-ника во главе своих отрядов перешли границу близ Кадеша и раз-грабили лежавшие за ней египетские владения в Ливане.

«Когда мой отец был внизу, в стране Каркемиш, послал он Лу-пакки и Тархунтацальму в страну Амка (в долину Бекаа между Ли-ваном и Антиливаном. — Авт.). Они выступили в поход, напали настрану Амку и привели моему отцу пленных, коров и овец. Когдаегиптяне узнали о нападении на Амку, они содрогнулись, — такповествовал о тех событиях царь Мурсили II, сын Суппилулиумы. —Народ Хатти и народ Египта были связаны клятвой, данной БогуГрозы Хатти; и тогда народ Хатти... нарушил клятву, данную богу».

Неужели армия фараона стерпит этот позор? Почему не мчат-ся колесницы, не шагают солдаты? А в это время в Египте былосовсем не до войны с людьми, ибо новый правитель страны, Эхна-тон (Аменхотеп IV), воевал с... богом. Он низверг бога Амона, кото-рому поклонялись многие поколения египтян, и велел почитать но-вое божество — Атона, или Солнечный диск. Пока хетты отвоевы-вали его державу— а ближневосточные земли десятилетиями при-надлежали Египту, — Эхнатон преследовал жрецов и строил но-вую столицу. Ему было не до внешних врагов.

8. Жених с того края светаВскоре Эхнатону наследовал новый фараон— юный Тутанха-

мон, но он правил недолго. После смерти Тутанхамона, умершего,когда ему едва минуло восемнадцать лет, его вдова Анхесенамун,дочь Эхнатона и Нефертити, решила разом укрепить свою властьи защитить северные границы страны. «Мой муж умер, — писала


она хеттскому царю Суппилулиуме I. — Сына у меня нет, а у Тебя,говорят, есть много сыновей. Если бы Ты прислал мне одного изсвоих сыновей, он стал бы мне супругом. Никогда я не соглашусьвзять себе в мужья одного из своих подданных. Мне страшно дажеподумать об этом».

Двадцатилетней вдове было чего страшиться. В то время Егип-том фактически правил ее дед Эйя, отец Нефертити и верховныйжрец страны. Говаривали, что он задумал жениться на собствен-ной внучке, чтобы стать фараоном. Он ждал, когда пройдет 70 дней,отведенных на бальзамирование фараона. Стремясь избежать этойсвадьбы, царственная вдова обратилась за помощью к хеттам, ибов египетских вельможах ей не было опоры.

Царь Суппилулиума не знал об этом ничего и боялся подвоха.Уж не ловушку ли готовят ему египтяне? Да, случалось, что фарао-ны подбирали себе жен за границей, но никогда прежде египетскиепринцессы не искали там женихов. Еще никогда египтяне не при-глашали править страной чужеземца. «Подобного не бывало», —наверняка думал царь.

Кто знает, будь он более сговорчив, судьба мира на какое-товремя была бы совсем иной. Сын хеттского царя мог стать фарао-ном Египта. Две великие державы — Египет и Хеттское царство,которое теперь безраздельно властвовало в Передней Азии, —объединились бы, а не истощали силы в многолетней войне заСирию. От Черного моря до Нубии простерлась бы одна огромнаяимперия.

Но царь медлил. Он не хотел рисковать ни жизнью своих сыно-вей, ни жизнью других близких ради странной затеи. НедовериеСуппилулиумы вполне объяснимо. Он еще воевал в Сирии, подКаркемишем, еще не вполне покорил хурритов, как вдруг египтянерешили признать его равным себе царем и избрать его сына но-вым правителем Египта. А что свадьба эта была больше, чем свадь-ба, и представляла собой скрытое приглашение на царствование,хеттский царь прекрасно понимал, ведь он и сам проводил подоб-

ную политику и, заключая брачные союзы с соседними государства-ми, ставил у власти в них своих родственников.

Похоже, что Суппилулиума, принявший Хеттское царство, ког-да оно было небольшим и слабым, еще не вполне осознавал, чтотеперь он правит могущественной державой, наводящей страх дажена Египет.

Итак, царь с согласия совета старейшин решил сперва все ра-зузнать наверняка и послал в столицу Египта — туда было две не-дели пути из Каркемиша — своего агента, чтобы тот выведал тай-ную подоплеку событий. Хеттский шпион вернулся с египетскимпосланником Хани и привез еще одно письмо от вдовы. Та упрека-ла его за нерешительность и вновь повторяла просьбу: «Почемуты решил, что «они надо мной насмеются»? Будь у меня сын, раз-ве я обратилась бы к чужеземцу, чтобы признаться в своих бедах ибедах моей страны? Ты оскорбил меня, так говоря. Мой муж мертв,и у меня нет сына. Мне ли теперь брать в мужья одного из своихслуг? Я никому больше не писала, только тебе. Говорят, у тебя многосыновей. Дай мне одного сына. Он будет мне мужем, а Египту—правителем».

Не менее красноречив был и Хани: «Мой повелитель!.. Будь унашего [царя сын], разве мы приехали бы в другую страну, чтобыпросить себе повелителя? Наш повелитель... умер. И сына у негоне было. Супруга нашего повелителя [теперь] осталась одна. Мыпросим прислать нашей повелительнице сына нашего повелителя[Суппилулиумы]. Пусть он правит страной Египтом, но как ее суп-руг. Кроме того, мы направились не куда-нибудь, а только сюда.Наш повелитель, дай нам одного из твоих сыновей!»

Не мешкая больше, царь направил в Египет одного из своихпятерых сыновей— Цаннанцу. Однако царевич так и не добралсядо Египта. На этот раз его отца, хитрого и проницательного полити-ка, подвел его ум. В отчаянной мольбе царицы он заподозрил тон-кую политическую игру. Человек скорый и решительный, он не рис-ковал судьбой сына. Он раздумывал и проверял факты, оценивал


обстановку, проводил разведку. А в это время противники царицыне мешкали. В восточных городах молва летает быстрее птицы.Скоро дед царицы уже знал, что она выбрала жениха и тот едет кней из страны хеттов.

Расправа была скорой. На пути в Египет несчастный царевичвстретил свою смерть. Очевидно, его убили по приказу верховногожреца. Вскоре Эйя взошел на трон, но правил недолго и, видимо,был убит заговорщиками. Имя его юной вдовы исчезает из анна-лов истории.

Возмущению хеттского царя не было границ. Так началось вре-мя великих войн. Более полувека летопись древнего Востока пи-шется на полях брани, где египтяне ведут упорную борьбу с хетта-ми. Закончится этот поединок сверхдержав битвой при Кадеше —одной из величайших битв древности.

9. Молитва во время чумыИ когда царь готовился к войне с «братом своим», в Сирии

вспыхнула эпидемия. Многих врагов перехитрил Суппилулиума I,но справиться со смертью не мог. Та же странная болезнь — в ли-тературе укоренилось название «чума» — унесла через несколькомесяцев и старшего сына — Арнуванду II.

Очевидно, «чуму» в Хеттское царство занесли доставленныесюда из Ливана египетские пленники. «И победил он (Суппилулиу-ма. — Авт.) войска... страны Египта и разбил их... Когда же плен-ники пришли в страну Хатти, то принесли пленники чуму в странуХатти. И с того дня в сердце страны Хатти властвует смерть». Мыне знаем, что именно это была за болезнь, но ее эпидемия быстрораспространилась по всей Анатолии.

Тогда на престол взошел один из младших сыновей— Мурси-ли II. Он жил в тревожное время. Его царство опустошал мор. Ос-тавшись без твердого правителя, оно стало рассыпаться. Ему уг-рожал Египет, и уже некоторые провинции на западе готовились

отпасть, хотя правители Каркемиша и Хальпы сохраняли верностьхеттам.

«Еще не поднялся я на трон отца своего, — сказано в летописиМурсили II, — как соседние враждебные страны все начали со мнойвойну. Едва мой отец стал богом (то есть умер. — Авт.), как Арну-ванда, мой брат, сел на трон отца, но затем и он заболел.

Когда же враги услышали, что Арнуванда, мой брат, заболел,враждебные страны пошли настоящей войной. А когда Арнуванда,мой брат, стал богом, даже те враждебные страны, что еще не на-чинали войну, стали открыто враждовать. И соседние враждебныестраны говорили следующее: «Его отец, царь страны Хатти, былгероем и покорил враждебные страны; теперь он стал богом. И егосын, севший на трон отца, прежде совершал подвиги на войне. Ноон заболел и тоже стал богом. Тот же, кто сел теперь на трон свое-го отца, мал летами. И страну Хатти, и границы страны Хатти он неспасет».

Из конца в конец державы движутся войска Мурсили, наводяпорядок в стране и защищая ее от соседей. Царь не бережет своисилы, участвуя каждое лето в походах. Он словно ожидает, что ско-ро будет погублен чумой и спешит уберечь державу.

Чума! Грех отца лег на его детей и всех подданных царя — тожеего «детей». Совестливый, глубоко набожный, Мурсили старатель-но соблюдает все религиозные праздники, участвует в торжествен-ных церемониях, что так не любил делать отец, и помнит об этомгрехе. То было давнее преступление. Всякий раз думая об этом,царь начинает заикаться, он с трудом произносит слова, будто богихотят наказать его немотой.

Мурсили косноязычен. Он еще в детстве пережил тяжелую пси-хологическую травму. Вот что ему довелось видеть: «Тут разыгра-лась непогода, и ужасно прогрохотал вдали бог Грозы. Тут стало ворту моем мало слов, и каждое слово поднималось из меня, запина-ясь». По меркам того времени стать очевидцем божьего гнева былострашнее, чем людской ярости. Любопытно, что другой богобояз-


ненный герой Древнего мира — библейский Моисей— говорит также плохо, как Мурсили. Он сам признается Господу: «…человек яне речистый... я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4, 10).

Порой Мурсили и вовсе лишался речи: «Во время сна рука богакоснулась меня, и речь моя вовсе пропала». Боги же продолжалиего карать. Его жена, так ему верится, изведена колдовством. Егоотец... Его отец и брат погублены под тяжестью грехов.

Воистину, словно о Мурсили были сказаны эти библейские слова:

Вместо хлеба моего мне вздохи мои,и льются, как воды, стоны мои,ведь чего я ужасался, постигло меня,и чего я боялся, приходит ко мне.Нет мне затишья, и нет мне покоя,и нет мне мира,но пришла смута!

(пер. С.С. Аверинцева)

«Молитва во время чумы» царя Мурсили— одно из лучших из-вестных нам произведений хеттской литературы. Если бы «Молит-ва Мурсили», заметил Иоганн Леман, появилась на страницах од-ной из библейских книг, мы не удивились бы — так глубоко она про-никнута христианским смирением, а сама речь — библейской об-разностью. Филологи ставят «Молитву Мурсили» в один ряд со зна-менитой библейской «Книгой Иова». Великий страстотерпец Иовмог бы вслед Мурсили вознести свою молитву:

Говорю ли, не утоляется моя печаль;Замолчу — и не уходит она от меня.Да, вконец Он истомил меня!Ты разрушил весь круг близких моих;как свидетель, восстает на меня недуг,и лицо мое укоряет меня.

Библейский Иов лишился всего — волов и верблюдов, овец ипастухов, сынов и дочерей. Гнев богов едва не лишил Мурсили егоцарства. Однако именно «малый летами» Мурсили не только спассвою страну, но и укрепил ее. А ведь он, самый сентиментальный ибогобоязненный из хеттских царей, вообще не готовился управлятьею и не думал, что когда-нибудь может прийти к власти. Однаковолею судьбы сев на трон, он оказался отнюдь не мечтателем илибезвольным философом, не стал и циничным прагматиком. В от-личие от других хеттских царей, он глубоко и болезненно пережи-вал происходившее. Ему же пришлось иметь дело и с враждебны-ми странами, и с гневом богов, и с изменой близких.

И все-таки пересиливая свою немоту и скорбя о чужих страда-ниях, царь складывает молитву. Он просит богов отвратить свой гневи сохранить народ хеттов. Наконец, он называет грех отца: очевид-но, тот пришел к власти, свергнув больного царя Тудхалию III: «Вы,боги, мои господа, вы хотите отомстить за кровь Тудхалии... и кров-ная вина легла на страну Хатти, и страна Хатти уже искупила ее...Но я же не совершал зла, а из тех, кто грешил и творил зло, никогоболее не осталось... И вот хочу я принести искупление за страну вам,боги, мои повелители, хочу уберечь страну от чумы... Прогоните чумуиз моего сердца, страх из души возьмите!»

В речах Мурсили появляются совсем другие ноты. Открыв длясебя первопричину бед, он заговаривает не с людьми, а с богами,он не гордится собой, как другие цари, а кается, признается в гре-хах: «Бог Грозы города Хаттусы, господин мой, и вы, боги, господамои, так все совершается: люди грешат. И отец мой согрешил: оннарушил слово бога Грозы города Хаттусы, господина моего. А яни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца перехо-дит на сына. И на меня грех отца моего перешел. Но этот грех япризнал воистину перед богом Грозы города Хаттусы, моим госпо-дином, и перед богами, моими господами: это именно так, мы этосовершили. Но после того, как я признал грех отца моего как свойгрех, да смягчится душа бога Грозы, моего господина и богов, моих


господ. Будьте теперь ко мне благосклонны и отошлите чуму прочьиз страны хеттов! И те немногие жрецы, приносящие в жертву хлеб,и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще осталисьв живых, пусть у меня больше не умирают!.. Если раб совершиткакой-либо проступок, но проступок этот перед хозяином своимпризнает, то тогда что с ним хочет хозяин сделать, то пусть и сдела-ет. Но после того, как он перед хозяином проступок свой признает,душа хозяина его смягчится, и хозяин этого раба не накажет. Я жепризнал грех отца моего как свой грех; это истинно так. Я совер-шил это...» (пер. В.В. Иванова).

Так Мурсили вводит в политику понятия «вины» и «греха». Длянего эти религиозные понятия становятся движущими силами по-литики. Грех влечет за собой грех и навлекает вину, за которую икарают боги. Перед лицом богов цель не оправдывает средства итриумф не заглаживает вину. Лишь точное соблюдение заповедейуспокоит гнев богов.

Рассказывая о своих военных победах, Мурсили подчеркива-ет: «Прежде, чем выступить против какой-либо из враждебныхстран, объявивших мне войну, я посещал все праздники богиниСолнца Аринны, госпожи моей, и праздновал их и, воздев руку, такговорил богине Солнца Аринны, госпоже моей: богиня Солнца Арин-ны, госпожа моя, враждебные страны, окружающие меня, зовут меняребенком и не уважают меня и постоянно пытаются захватить твоиземли, о богиня Солнца, госпожа моя, — обрушься на них, о богиняСолнца Аринны, госпожа моя, и порази эти враждебные страныради меня».

Никакие сомнения и угрызения совести не мешают Мурсилиправить страной так же уверенно, как другие великие хеттские цари.В течение десяти лет он ведет войны с соседями («враждебнымистранами»), чтобы навести порядок в своем царстве. Он воюет сАрцавой на западе и назначает ее правителем своего ставленни-ка, воюет с отпавшими княжествами на юго-востоке и племенамикаскеев на севере.

Тем временем близкие царя восстают на него. Много неприят-ностей ему причиняет вдовствующая царица — таваннанна, кото-рая по хеттским обычаям сохраняла свое положение до конца жиз-ни. Она была родом из Вавилона и попыталась ввести при дворесвои порядки. Мурсили был вынужден изгнать царицу, но он не по-зволяет себе ни покарать, ни даже упрекнуть ее. В хронике сказа-но: «Ей не отказали ни в чем, что ей полагалось: в еде, питье. Всебыло в ее распоряжении. Не знала она недостатка ни в чем хоро-шем. Единственным наказанием ей было изгнание из дворца и ли-шение титула таваннанны».

Стиль хроники царя Мурсили заметно отличается от истори-ческих писаний времен его отца. Теперь она сделалась схематич-ной, скупой на детали и анекдотические подробности. Главнымидействующими лицами в ней становятся боги, которые, словнобоги гомеровской «Илиады», приходят на помощь в сражениях.

Руины хеттской крепости Аладжа-Хююк,располагавшейся неподалеку от Хаттусы. ХIV/ХIII вв. до н.э.


И только им царь обязан своейславой.

«На следующий год я пошелв горную страну Асарпая. И стеми каскеями, что заняли гор-ную страну Асарпая и перереза-ли дороги в страну Пала, с эти-ми каскеями я сражался в гор-ной стране Асарпая. И богиняСолнца Аринны, моя госпожа, игордый бог Грозы, мой господин,и Мецулла (дочь бога Грозы. —Авт.), и все боги мне помогали.Каскеев, занявших страну Асар-пая, их победил я и их разбил.А горную страну Асарпая я очи-стил. Потом я возвратился до-мой». Несколько раз Мурсилиотправляется в поход против

каскеев, разбивает их, но, собравшись с силами, они вновь восста-ют против хеттов.

В годы правления царя Мурсили он сталкивается с новой силь-ной страной, появившейся на западе — Аххиявой, то есть Микенс-кой Грецией, как полагает большинство историков. «Аххиявцы, по-добно микенцам, несомненно, господствовали на морях, но гре-ческая история последовательных «талассократий» свидетельству-ет, что в Восточном Средиземноморье одновременно двум влады-кам морей было не ужиться», — замечал по поводу споров вокругАххиявы Оливер Герни. Вполне возможно, что Аххиявой была ка-кая-то часть греческого мира — Микены, Родос или Крит.

Правители аххиявских городов вели переписку с хеттским ца-рем и посылали своих сыновей в Хаттусу, где те, например, учи-лись управлять колесницей. Кто знает, быть может, один из персо-

нажей греческих мифов — возничий Миртил— хранит в своем име-ни отзвук хеттского Мурсили? Ведь царь хеттов был для ахейскихгреков тоже «великим возничим».

Связь греческих мифов и фактов хеттской истории и культурызаслуживает еще не одного отдельного исследования. Так, напри-мер, историк VI века Стефан Византийский в своем географиче-ском лексиконе «Этника» сообщает, что Парис и Елена на пути изСпарты в Трою прибыли в город Самилию в Карии, где встретилисьс основателем этого города Мотилом. Разве не напоминает егоимя — Мотил— имя еще одного хеттского царя — Муваталли?

В хеттских документах того времени появляется и имя Алак-санду, царя Вилусы. Некоторые исследователи считали даже, чтопод этим именем упоминается знаменитый Парис (Александр) изТрои (Илиона), хотя эта гипотеза не соответствует хронологии: упо-мянутый Алаксанду жил около 1300 года до нашей эры, а Троянс-кая война, как считается, произошла около 1200 года до нашей эры.

Дружба между ахейцами и хеттами была непрочной. Нередковоины Аххиявы, для которых море словно дом родной, приплыва-ли в Малую Азию и нападали на города, союзные хеттам. Царь уве-щевал врагов, но море было для хеттов неприступной далью. Вла-дея полуостровом — Малой Азией, они избегали селиться на побе-режье, не строили порты и корабли, не пускались в плавание. А во-ины Аххиявы не рисковали удаляться от берега и продвигаться вглубь Хеттской державы. Так и сохранялся этот странный «мир-вражда», где друзья-противники не могли выбрать поле брани, ко-торое устроило бы обоих. Они не готовы были воевать ни на море,ни на берегу, ни в горах, ни в степи. «Худой мир» продлился до техпор, пока ахейские племена не осмелели и не взяли штурмом круп-ный портовый город Трою. Гибель Трои словно проклятием леглана Хеттскую державу и Микенскую Грецию. Обе они вскоре исчез-ли с политической карты мира.

Впрочем, в хеттских летописях не придается особого значенияотношениям с Аххиявой. Как и прежде, в центре внимания хеттов

Фигура льва из хеттскойкрепости Аладжа-Хююк.

ХIV/ХIII вв. до н.э.


древние области тогдашнего культурного мира — Сирия и Месопо-тамия. На девятом году своего правления Мурсили во главе войскапришел в Сирию, поскольку его брат Пияссили, вице-царь Карке-миша, успешно правивший этой страной в течение десятка лет, ско-ропостижно умер и некоторые из сирийских вассалов решили от-пасть от Хеттской державы. В то же время к берегам Евфрата по-дошла ассирийская армия. Положение стало серьезным. Но Мур-сили быстро «усмирил» восставших, заключил с ними новые дого-воры и назначил нового вице-царя — сына Пияссили.

Дальнейшие события вновь изложим по летописи царя Мурси-ли— тем более что географию царских походов восстановить по-рой довольно трудно: «Я, Солнце, пошел в страну Араванна, и стра-на Араванна напала на меня. Мне же помогали богиня Солнца Арин-ны, моя госпожа, гордый бог Грозы, мой господин, Мецулла, и всебоги. Так победил я всю страну Араванна, и сколько привел я мир-ных пленников из страны Араванна в царский дворец — всего ихбыло 3500 мирных пленников. А сколько увели домой мирных плен-ников, коров и овец офицеры, солдаты и колесничие Хаттусы, это-го и сосчитать было нельзя. И как победил я страну Араванна, таквернулся в Хаттусу».

На десятом году правления Мурсили II летопись обрывается, инам неизвестны подробности его дальнейшего царствования. Все-го же он правил страной тридцать лет. Мы лишь можем сказать, чтоон оставил своему сыну и преемнику прочную империю и что пра-вить так долго в столь трудных обстоятельствах— в разгар эпиде-мии, среди восстаний «братских народов» и нападений враждеб-ных соседей, склоняясь под бременем греха и вины, — мог лишьвоистину великий человек.

Мурсили, набожный человек, принял на себя чужую вину, стра-дал, каялся и был прощен. Отныне само смирение говорило егоустами: «Каких бы благ ни удостоила меня богиня Солнца Аринныв дальнейшем, я запишу все и повергну к ее стопам».

Совсем не таков его сын, Муваталли; он добродушен, деловит,

не любит долго размышлять. И именно он отомстит за унижениедеда, Суппилулиумы, и под стенами Кадеша разобьет непобеди-мую армию египтян. В анналах, оставленных его братом, Хаттуси-ли III, он изображен как человек мягкий, осмотрительный. Египтя-не, очевидно, видевшие его, описывая его внешность, отмечают,что он был рослым, дородным мужем. Возможно, что это первыйисторически достоверный портрет в мировой истории. При нем, этомтолстяке и добряке, Хеттское царство станет второй сверхдержа-вой тогдашнего мира.

10. Кадеш! Кровь двух армий омыла тебяВ Египте, в храме Карнак, сохранились знаменитые рельефы.

На них мы видим триумф египетской армии. Она громит жалкиеполчища хеттов. На самом деле эти изображения лишь пример лжи,неизменной спутницы всех войн— от древнеегипетских до ново-иракских.

Битва была упорная и кончилась ничем. Однако, вернувшись вЕгипет, Рамсес II приписал себе полную победу над врагом. В дей-ствительности же моральную победу одержали хетты. Их совре-менники хорошо понимали это. Так, правитель Амурру, небольшо-го княжества, лежавшего между Хеттским царством и Египтом, доначала битвы переметнулся к египтянам. После битвы при Кадешеон снова признал верховенство хеттов. Что же произошло у стенэтой крепости?

Зная хеттские традиции, легче всего было бы ответить на этотвопрос, заглянув в летопись царя Муваталли. Из всех хеттских ца-рей у него было, пожалуй, больше всего причин оставить потомкаммемуары. Однако нам подобные записи неизвестны. Возможно, вотличие от своих предшественников, Муваталли не любил вспоми-нать пережитое. Возможно, у него не было времени на это. Ведь онзатеял перенос столицы хеттов — вместе со всеми статуями бо-гов — в другой город, в Даттассу (современные исследователи пред-


лагают читать название этого города иначе — Тархунтасса). А, мо-жет быть, его архив хранится как раз в Даттассе, и это объясняетнемногословие царя.

До сих пор археологи не сумели обнаружить этот город. Извест-но лишь, что он располагался к югу от гор Тавра, близ города Ада-на, поскольку там, на одной из скал, найдено изображение царяМуваталли. Зачем оно здесь появилось, если поблизости не былорезиденции царя?

Мы не знаем точно, по каким причинам царь Муваталли покинулХаттусу. По одним догадкам, он сделал это, чтобы в случае войныбыло легче управлять Сирией. Другие полагают, что его прогнал страхперед вторжением каскеев и царь переехал в более спокойное мес-то. Наконец, на него мог подействовать и пример фараона Эхнато-на, который несколькими десятилетиями ранее тоже покинул своюпрежнюю столицу и основал новую столицу в Амарне, в СреднемЕгипте. А может быть, он— как полторы тысячи лет спустя римскийимператор Диоклетиан— решил разделить власть в своей держа-ве? Югом Хеттской империи управлял отныне он сам, а севером —его брат Хаттусили, оборонявший исконные хеттские земли от набе-гов каскеев. Его столица располагалась в городе Хакписсе, у север-ной границы царства. Практически страной управляли два царя.

Хаттусили оказался удачливым правителем. Он покорил кас-кеев и даже принял этих новых «федератов» к себе на службу, акогда его брат начал войну с Египтом, послал ему на помощь кас-кейские отряды — этакую «дикую дивизию» бронзового века.

Известно, впрочем, что отношения между братьями-царямибыли далеко не безоблачными. Муваталли дважды по неизвест-ным нам поводам возбуждал судебные дела против своего брата.Историки полагают, что тут не обошлось без придворных интриг инаветов. Сам царь принимал происходившее с удивительным тер-пением и не мстил брату.

Вот, собственно, и все, что мы знаем о царе Муваталли из хетт-ских источников. В них не сохранилось даже ни слова о «звездном

Царь Муваталли (1315—1282 гг. до н.э.).Скальный рельеф, расположенный близ города Адана


часе» Муваталли— о битве при Кадеше. Тем не менее благодаряегипетским документам мы неплохо знаем подоплеку войны и под-робности главного сражения.

В то время столкновение с Египтом было практически неизбеж-но. Во второй половине II тысячелетия до нашей эры египетскиефараоны начинают вести несвойственную их предкам политику.Вековой порядок правления забыт. Кто-то из фараонов отвергаетвсех прежних богов и заставляет подданных поклоняться новому иединому богу; кто-то покидает пределы Нильской долины и пуска-ется завоевывать соседние страны, нарушая мировое равновесие.Великая война начинается на Ближнем Востоке — в Сирии, черезкоторую пролегали важнейшие торговые пути. Здесь сталкиваютсяинтересы хеттов и египтян.

Сирия уже была покорена прежде Египтом; ею завладел фа-раон Тутмос III, но впоследствии Эхнатон, занятый своей религи-озной реформой, потерял благодатные северные земли. Напрас-но правители сирийских городов взывали к нему: «Да даст мнецарь 20 человек защищать город царя, моего господина. Тогда япойду к нему, чтобы созерцать лицо его... Да знает царь, что мызаперты со стороны материка, что у нас нет ни воды, ни дров... Даобратит лицо свое царь на своего раба и выступит в помощь ему»(пер. Б.А. Тураева). Теперь молодой фараон Рамсес II вознаме-рился вернуть Сирию. Хетты же решились дать египтянам отпор.

Битва при Кадеше стала кульминацией этой борьбы. По сло-вам Бориса Тураева, «у Кадеша столкнулись силы всего культурно-го мира того времени». Эта битва могла обернуться для египтянкатастрофой— сродни Седану для Наполеона III. Однако хетты,как всегда, не использовали плоды победы и не разгромили Еги-пет, а ограничились лишь подписанием мирного соглашения — пер-вого в мировой истории.

Война началась с измены. Царь Амурру, небольшого государ-ства в Ливане, на границе Египта и страны Хатти, вышел из соста-ва Хеттской федерации и перешел на сторону египтян. Хетты ре-

шили покарать его за измену, ведь его поступок нарушал равнове-сие на международной арене. Потеря «буферного государства»Амурру заметно ослабляла южные рубежи страны.

Что было причиной измены? Возможно, фараон Рамсес подкупилцаря Амурру. Его измену он использовал сполна— тут же направил всторону Сирии свои войска. Это случилось на пятом году правления,а поскольку Рамсес правил Египтом невероятно долго, 66 лет, оче-видно перед началом войны в Сирии ему было всего 20—25 лет.

Навстречу ему двинул свои войска царь Муваталли.Точная дата битвы при крепости Кадеш неизвестна. По разным

данным, она состоялась в 1296, 1290, 1285, 1275 годах до нашейэры. Зато неоспоримо ее значение. Распря Египта и Хеттского цар-ства знаменовала новый передел мира.

Сражение произошло в Сирии, на берегах реки Оронт. ФараонРамсес II привел сюда двадцать тысяч солдат. Его армия состояла

Хеттские воины. Рельеф из Каркемиша. Высота — 111 см.Ассирийский стиль. Вторая половина VIII в. до н.э.


в основном из нумидийских наемников. В ней было две с полови-ной тысячи колесниц. Хеттское войско царя Муваталли насчитыва-ло около тридцати тысяч воинов и три с половиной тысячи колес-ниц. В войске хеттов сражались и союзные им племена и народы, втом числе, так сообщают египетские писцы, филистимляне и дар-данцы, известные по «Илиаде» Гомера. Сирийские наместники тай-но держались хеттской стороны.

Неподалеку от Кадеша к Рамсесу привели двух перебежчиков.«Мы хотим стать слугами фараона, — рассказали они, — мы хотимсбежать от жалкого хатти. Жалкий хатти остановился в стране Халь-па. Он боится фараона и не хочет идти на юг».

Армия египтян подошла к реке. Их обоз растянулся на пятнад-цать километров. На переправу ушло бы не меньше пяти-шестичасов. Вот передовые отряды двинулись на другой берег. Поход-ная колонна разорвалась. Стоило ли ждать отстающих? Фараонвынес свой приговор: «Хетты пока не подошли сюда. Им быть впути еще несколько дней. Никакой опасности нет!»

Под стенами самой грозной крепости Сирии, готовясь ее оса-дить, египтяне разбили лагерь и выпрягли лошадей из колесниц,не зная, что хеттский царь, распустивший ложные слухи, находил-ся неподалеку. Все это время Муваталли спокойно оставался в ук-рытии, поджидая, пока Рамсес попадет в ловушку, уготованную ему.

Вот уже колесницы хеттов, взбивая пыль, мчат сюда, но в лаге-ре египтян все спокойно. Что волноваться? Это спешит подмога.Отдых солдат прерывают их разъяренные враги, быстро истреб-ляя доверчивый отряд. Дивизия Ра уничтожена; египетская пехотасмята. Уже гибель фараона близка. Уже к нему подвигаются хетт-ские воины, уже многие воины и даже колесничий, забыв о сраже-нии, бросаются собирать богатую добычу, но радоваться рано. Битвалишь началась. Воины, подошедшие к египтянам, окружили хеттови стали их истреблять.

Дальнейшее напоминает навязчивый сон. Снова пыль облач-ком, облаком, тучей темнит горизонт. Новая тысяча хеттских колес-

ниц напирает на египтян. Те едва терпят страшную атаку, как вдруг...положение меняется. Подмога, пришедшая к египтянам... Все это,кажется, было, было! Перепуганные хетты пробиваются в крепость.Поле боя остается за египтянами. На следующий день все повто-ряется... К вечеру хетты вновь удаляются в крепость, но и египтянеспешат отступить.

Так колебались чаши весов в этой битве. Так две мировые дер-жавы поделили власть над Востоком, и фараон «с миром вернулсяв Египет, с пехотой своей и колесницами своими». Позднее эта бит-ва была воспета в гимнах и возвеличена на фресках на стенах хра-мов в Карнаке, Луксоре и Абу-Симбеле. До наших дней сохрани-лись памятные строки: «Я один был спокоен, стоя на колеснице,запряженной Победой-в-Фивах и Возрадовалась-Богиня-Мут —двумя моими великими лошадьми». Колесницы врагов ложились,разбитые, «пред копытами лошадей моих», — так полегло их две споловиной тысячи.

Конечно, в этом горделивом рассказе фараона многое преуве-личено, но историки, споря о битве, где поражение и триумф чере-довались с каждым часом, неизменно отдают дань храбрости фа-раона. Хетты почти добились успеха, но неспособны были его удер-жать.

Силы противника оказались равны, хоть и неравноценнымбыло их оружие. Боевые повозки египтян были небольших разме-ров (1 × 0,5 метра), очень легки и подвижны. Поместиться в нихмогли два, редко три человека. Обычно там располагались двое:возница и воин — опытный лучник. Стреляя из лука, египтяне ус-певали поразить врага прежде, чем тот приблизится. Для египтянколесницы были «боевыми платформами, с которых можно былона большой скорости поражать врагов метательными снарядами,внося в ряды противника максимум замешательства», пишетДжеймс Маккуин.

А вот для хеттов «колесницы представляли собой тяжелую на-ступательную силу, способную мощной организованной атакой про-


рвать и уничтожить оборонительные линии вражеской пехоты». Набоевых колесницах хеттов находилось по три человека: два воина ивозничий. Это давало хеттам тактическое преимущество. Они моглидоставить на поле сражения вдвое больше воинов, чем их против-ник. Кроме того, обязанности воинов распределялись: один, не ду-мая ни о чем, атаковал противника, нанося удары копьями для ближ-него боя; второй щитом защищал его и возницу с тыла. Колеса былис шестью спицами; это повышало маневренность колесницы. Осно-ву ее составляла деревянная рама, обитая кожей. Своими военны-ми успехами хетты во многом обязаны именно колесницам — онибыли настоящим «чудом искусства» (Дж. Маккуин).

В середине второго тысячелетия до нашей эры ни в один воен-ный поход нельзя было отправиться без колесниц. Немецкий историкХанс-Петер Юрпман полемично заявил: «Тогдашнее стратегическоезначение лошадей можно сравнить сегодня разве что с атомным ору-жием». Кто командовал армией колесниц, тот владел победой.

Колесницы являлись главной ударной силой армии. Они былисамой передовой техникой того времени. Благодаря им армия пе-редвигалась намного быстрее, чем прежде. Она легко маневриро-вала. Как гром среди ясного неба обрушивалась на неприятеля.Как стая львов преследовала разбитые, разрозненные части вра-гов после сражения.

Было у хеттов и еще одно преимущество — их железное ору-жие. Оно было мощнее бронзового египетского. Хетты стремилисьсблизиться с врагом, чтобы нанести разящий удар копьем. Напавиз засады, они теснили египтян. Когда же к тем подходило под-крепление солдат, они еще издали расстреливали хеттский отряд.

11. Почему договор хеттов хранится в ООН?Битва при Кадеше закончилась ничем. Хетты сумели дать от-

пор войскам фараона. Кадеш остался в руках хеттов. История топ-чется на горе трупов и никуда не движется.

Царство Амурру вновь отошло к хеттам. Муваталли сместил пре-жнего правителя и назначил вместо него одного из преданных емукнязей. Сирия по-прежнему осталась владением хеттов. Они дажепродвинулись в сторону современного Дамаска (Кадеш лежал близсовременного сирийского города Хомса). Моральную победу одер-жали хетты. Египет перестал считаться самой могущественной дер-жавой мира. Хетты оказались достойным противником.

...Потом были еще восемнадцать лет вражды. Они кончились«вечным миром». Был заключен первый в истории известный наммеждународный договор. Подписав его, египтяне признали победухеттов в Кадеше. Египетский фараон и хеттский царь поклялисьжить в мире и дружбе. Сферы влияния хеттов и египтян были четкоразграничены. Палестина, большая часть Финикии и Южная Си-рия остались за Египтом. Северная Сирия отошла к хеттам.

Это был звездный час Хеттской державы. Теперь она прости-рается от Черного моря на севере до Бейрута на юге, от Милета ипобережья Эгейского моря на западе до Алеппо и верховий Евф-рата на востоке.

Царь Муваталли не дожил до заключения мирного договора.Договор прославил другого хеттского царя — Хаттусили III. Он былмладшим сыном Мурсили II, но совсем не походил на своего строго-го, рассудительного и благочестивого отца и добродушного брата.Он рос болезненным ребенком; его считали мало на что годным иожидали его скорой смерти. Лишь заступничество брата помогло емуполучить место в храме Иштар в Самухе. Очевидно, сам отец былневысокого мнения о своем сыне, раз за него пришлось замолвитьсловечко брату. Став царем, Муваталли вновь позаботился о братеи назначил его правителем северных провинций страны.

Однако Хаттусили, если верить дошедшим до нас документам,отплатил своему покровителю черной неблагодарностью. Едва по-лучив власть, он стал плести заговоры против царя. Хаттусили—вопреки воле брата — привлекают к суду, но обвинить в государ-ственной измене не удается.


Конечно, с высоты веков можно было бы счесть это обвинениеклеветой, но ведь впоследствии он и впрямь пришел к власти, под-няв мятеж против законного царя — своего племянника. Даже егосын, Тудхалия IV, назовет отца «мятежником». Он же считал своидела «предопределением богов» и полагал, что ему покровитель-ствует его недавняя «повелительница» — богиня Иштар Самухи.Он был уверен в своей правоте: «Богиня, госпожа моя, всегда дер-жала меня за руку. Я был тем человеком, кому была явлена властьбогини, и перед лицом богов в божественном чуде я шел. Мне неслучалось делать дурного дела человеческого».

У покойного царя Муваталли не было сына от главной жены. По-этому новым царем стал его сын от жены второго ранга — Урхи-Те-шуб, принявший имя Мурсили III. Он взошел на трон в полном соот-ветствии со старинной традицией— то есть с указом Телепину.

Однако недавний соправитель царя, Хаттусили, не рискнувшийзахватить власть в стране, почувствовал себя обойденным. Он всееще правил как самодержец северной частью царства, оставаясьв своей столице — Хакписсе. Его своеволие дошло до того, что онеще при жизни Муваталли, наперекор царю, приютил у себя измен-ника: Бентесину, правителя Амурру, по вине которого сошлись вбитве египетская и хеттская армии. На его дочери он женил одногоиз своих сыновей.

Неудивительно, что Хаттусили всячески стал третировать сво-его племянника, вмешиваясь в управление страной. Сделать этобыло тем легче еще и потому, что Урхи-Тешуб к тому времени вновьперенес свою столицу в Хаттусу, поскольку угроза египетского на-падения миновала. По словам Хаттусили, его племянник постепенностал отнимать его владения. «Он забрал у меня Хакписсу и Нерик,и тогда я перестал подчиняться и восстал против него... Я сделалэто не греховным путем, не напал на него в колеснице и не напална него в доме, а [открыто] объявил ему войну... Пусть Иштар Са-мухи и бог Грозы Нерика рассудят нас». В конце концов Иштар ока-зала Хаттусили «великие милости»; он запер юного царя «как сви-

нью в закуте», а затем прогнал в Сирию. «И вся Хаттуса перешлана мою сторону».

Сам же Хаттусили в пятьдесят лет поднялся на трон, которыйему не подобал. Чтобы задобрить священников, он, вероятно, щед-ро осыпал их дарами. Кроме того, он женился на Пудухепе, дочерижреца из Киццуватны, видимо, самой выдающейся правительницев истории хеттов.

Свергнув племянника, Хаттусили сделал еще один умный иковарный ход: назначил его правителем Нухашше — отдаленнойпровинции, лежавшей в Северной Сирии. Понятно ведь, кто пра-вил царством и был лишен его, тому не в радость владеть однойжалкой провинцией. Он попытается вернуть себе власть; он будетинтриговать — и лишь вернее запутается в расставленных вокругнего сетях. Он непременно совершит государственную измену ибудет законно наказан. «И выдала мне Иштар, моя повелительни-ца, — радовался Хаттусили, — в руки мне моих завистников, хули-телей и противников. И умерли одни из них насильственной смер-тью, другие — естественным путем. Но всех покарал я». Низло-женный Урхи-Тешуб был удален из Нухашше и отправлен «в сто-рону моря», — возможно, на Кипр.

«Все другие хеттские цари тоже были честолюбивы, — писалаМаргарита Римшнайдер, — но никто из них не был таким неприв-лекательным человеком, как этот обманчиво тихий, но суровыйинтриган».

Словно ожидая хулы от потомков, он спешит оправдать в сво-ей летописи совершенные им деяния. Хроника Хаттусили III рази-тельно отличается от традиционных хеттских хроник, поражающихсвоей четкой, логичной системой изложения. Скорее она напоми-нает защитительную речь, но речь сбивчивую, изворотливую, речьчеловека, который боится взглянуть фактам в лицо. Так, описываясвои походы, он всякий раз преувеличивает силы врагов, а своисилы явно преуменьшает — тем не менее стараниями богини Иш-тар он всегда одерживает победу: «Случилось же, что напал враг


из города Писуры... Колесниц у него было 800 упряжей, а пешихсолдат и вовсе не счесть. Меня же послал мой брат Муваталли.И дал мне 120 колесничных упряжей. Пеших солдат же со мной небыло ни одного человека. И тут опять помогла мне Иштар, моя гос-пожа, и так победил я врагов своими силами».

События биографии Хаттусили III можно трактовать по-разно-му, но одно не вызывает сомнений. Именно ему, «суровому тихо-не», довелось пожинать плоды побед, взращенные его предше-ственниками.

Переговоры с Египтом продолжались долго и были очень труд-ными, ведь в истории обоих государств не было подобного преце-дента. Вспыхнувшая эпидемия, а также смена царя на хеттскомпрестоле отсрочили подписание договора. И вот наконец правите-ли Египта и Хеттской державы обменялись условиями вечного мира,выгравированными на серебряных пластинах.

«Идея мирного сосуществования двух сверхдержав, выражен-ная в этом договоре, — отмечает немецкий историк Ева Канцик-Киршбаум, — совершенно нова. Для Хеттской державы характер-на странная смесь древневосточных традиций и ультрасовремен-ных идей. Ничего похожего мы не найдем в тогдашнем мире».

Договор действовал вплоть до падения Хеттской державы. Еготекст сохранился на египетском и аккадском языках— в то времяпоследний был языком международной дипломатии. Копия этогодоговора хранится сейчас в Нью-Йорке, в здании ООН как символстремления народов к мирному сотрудничеству на договорной ос-нове.

Этот договор стал образцом для всей древневосточной дипло-матии. Даже завет, заключенный Иисусом Навином с народом Из-раиля (Ветхий Завет), составлен по образцу светских договоров тоговремени. Вначале упоминаются участники соглашения и излагает-ся его предыстория. Затем рассказывается, как отныне должнывести себя участники договора. Египтянин и хетт заключали дого-вор, «чтобы был добрый мир и доброе братство между нами веко-

вечно: он в братстве со мной, и я в братстве с ним, в мире с нимвековечно... И не случится вражды между нами вековечно. И ненападет правитель хеттов на землю Египетскую вековечно» (пер.Н.С. Петровского). Такой же вековечный мир обещан всему наро-ду Израиля, если не посягнет он на владения Господа: «…служитеЕму в чистоте и искренности, отвергните богов, которым служилиотцы ваши... а служите Господу» (Иис. Нав. 24, 14). Затем перечис-ляются отдельные положения договора: «Если выступит другой врагпротив земель... великого властителя Египта...», «Если же высту-пит другой враг против земель правителя хеттов...», «Если же выс-тупят подданные правителя хеттов против него...», «Если вы оста-вите Господа и будете служить чужим богам...» (Иис. Нав. 24, 20).Затем следует перечень свидетелей. В одном случае это египетс-кие и хеттские боги, призванные в свидетели. В другом случае —«…вот, камень сей будет нам свидетелем, ибо он слышал все сло-ва Господа, которые Он говорил с нами [сегодня]» (Иис. Нав. 24,27). Наконец следуют магические формулы и проклятия.

Серебряные пластинки, на которых был записан договор меж-ду хеттами и египтянами, теперь утеряны. Текст договора сохра-нился лишь на глиняных табличках, найденных в Богазкее, а такжев надписях на стенах Карнакского храма и заупокойного храмафараона в Фивах— Рамессеуме. Обе редакции совпадают по со-держанию и разнятся в небольших, но важных деталях. Так, еги-петские писцы упоминают первым «великого властителя Египта,могущественного», а хеттские писцы — «царя хеттов Хетесера [Хат-тусили], могущественного». Хаттусили диктует: «Смотри, вступилХетесер, правитель хеттов в договор с Усермаатра-Сетепенра [Рам-сесом], великим властителем Египта». Рамсес диктует с точностьюдо наоборот.

Данный документ представляет собой, во-первых, пакт о нена-падении, а во-вторых, документ о военном сотрудничестве в слу-чае нападения на одного из союзников «другого врага». Договоргарантирует мир и безопасность всем странам Леванта. Значитель-


ная часть его текста представляет собой соглашение о выдаче го-сударственных преступников — перебежчиков, будь то знатныелюди либо люди, «которых не знают [люди незначительные]».

Тринадцать лет спустя договор был скреплен брачными уза-ми— женитьбой фараона Рамсеса на хеттской царевне Наптере,ставшей его главной женой. К этому времени Хеттская империянаходилась на вершине своего могущества. Недаром в египетскихнадписях так сказано о прибытии невесты: «Хозяин дворца былрад, когда узнал об этом необычайном событии, подобного которо-му в Египте совершенно не было известно. Он выслал войско изнатных людей, чтобы они ее тотчас встретили».

Воистину свадьба Рамсеса и Наптеры стала одним из крупней-ших празднеств того времени: «Дочь великого царя хеттов прибы-ла в Египет. Пешие воины, конные воины и знатные люди его вели-чества сопровождали ее, смешавшись с пешими воинами, конны-ми воинами и людьми знатными страны Хатти... Все люди страныХатти смешались с людьми Египта. Они сидели и пили вместе. Онибыли единодушны, как братья и сестры, и не один не питал злобупротив другого. Мир и дружба были между ними».

В таком же эпическом стиле описывается сама невеста: «И тутувидел его величество, что ее лицо прекрасно как лицо богини. И бы-ло это великим, удивительным событием, великолепное, неведо-мое прежде чудо, подобного которому никто и поведать не мог, по-добного которому не найти в письменах предков... Он [фараон]полюбил ее больше, чем всех других, чем все прекрасное, что да-ровал ему отец [бог] Птах... Это было непостижимое, неведомоечудо, что привел в Египет его отец Птах».

Так, почти через столетие после неудачной женитьбы сына Суп-пилулиумы I хеттский и египетский цари все-таки породнились. Чтоне удалось вдове Тутанхамона, свершил последний великий пра-витель Египта — Рамсес II. К сожалению, мы ничего больше не зна-ем о хеттской принцессе Наптере, хотя ее муж правил Египтом ещетридцать лет.

Можно по-разному трактовать характер Хаттусили III, его чело-веческие качества, но трудно отрицать, что он был одним из самыхвеликих хеттских царей. Он ведет мудрую международную полити-ку. Даже в свой звездный час Хаттусили III продолжает укреплятьположение Хеттской державы.

На восточных границах страны он пытается стравить Вавилони Ассирию, применяя все свое дипломатическое искусство. Сбли-зившись с Вавилоном, он дружит с ним «против ассирийцев», рас-сылая подметные письма вроде следующего послания к юномуцарю Вавилона: «Я слышал, что мой брат теперь стал мужчиной иотправляется на охоту. Теперь скажу моему брату: ступай и раз-грабь страну врага (Ассирию. — Авт.)... О моем брате говорили:«Царь, что сложил оружие и сидит [без дела]!» Да не скажут о тебетеперь такого!.. Мой брат, не сиди там! Ступай в страну твоего вра-га и разбей врага! Ведь знай, что ты идешь против страны, которуюпревосходишь числом в три-четыре раза!»

Раздавая подобные «дружеские» советы, царь Хаттусили с пол-ным правом мог горделиво заявлять: «Цари, что были в согласии сХеттской страной до меня, остались в согласии и со мной. Ониизъявляли готовность направлять ко мне посланников; они изъяв-ляли готовность посылать мне подарки. Подарки же, которые онимне присылали, они никогда не присылали ни моему отцу, ни моимпредкам. Кто из царей обязан был мне повиноваться, повиновалсямне. Но кто был моим врагом, того победил я».

Сын Хаттусили III, Тудхалия IV, пришедший к власти вскоре пос-ле свадьбы сестры с фараоном Рамсесом, стал правителем вели-кой, могущественной державы. Время его правления еще относит-ся к периоду расцвета Хеттского царства.

Внутреннее положение державы было стабильно, а границызащищены от врагов. Хетты не потеряли ни пяди земли в Сирии.Правители страны Амурру, разделявшей хеттские и египетские вла-дения в Сирии, по-прежнему считали себя вассалами Хеттскогоцарства. Так, царь Тудхалия считает себя вправе запретить прави-


телю Амурру торговать с Ассирией: «Пусть не идет от тебя купец встрану Ассирию и не пускай к себе в страну купца оттуда, да неидет он по твоей стране».

Лишь на западе периодически приходилось совершать походыпротив Аххиявы и Арцавы, да на востоке все же произошло столк-новение с ассирийцами, но эти конфликты не угрожали положениюимперии.

Царь Тудхалия, очевидно, сознавал опасности, грозившие Хетт-ской стране. Своими указами он стремился поднять дисциплину ввойсках: «Если офицеры или солдаты дезертируют, об этом должнобыть немедленно сообщено во дворец. И если сам царь идет в по-ход, то и солдаты должны сражаться изо всех сил. И если нужносделать работу, пусть выполняют ее по совести и делают надолго».

Тудхалия укрепил границы империи на западе, разбив странуАссува. Очевидно, в память об этой победе близ Измира, на запа-де Малой Азии, в местечке Карабел, высечен громадный скальныйрельеф — портрет победоносного хеттского царя, вооруженноголуком, мечом и пикой. Название же побежденной страны — Ассува(Assuva) — возможно, дало название западному побережью Ма-лой Азии, а затем и всей части света, лежавшей для греков и рим-лян по ту сторону Эгейского моря — Азия.

Вероятно, в пору правления царя Тудхалии IV (по мнению не-которых историков, в пору правления Арнуванды III) при поддерж-ке сирийского флота был захвачен и остров Кипр (Аласия), изоби-ловавший медью. Здесь имелись самые богатые медные рудникиДревнего мира. Хеттский царь захватил много серебра, золота ипленных, а также увез с собой царя Аласии, его жен и сыновей.

Об интересе хеттов к Аласии свидетельствует и хеттский доку-мент, найденный в 1961 году. В нем говорится о победе в морскомбою над судами Аласии (вероятно, этот бой состоялся при Суппи-лулиуме II). Примечательно, что остров Кипр — единственное за-морское владение хеттов. Никогда прежде они не проявляли инте-рес к морским плаваниям и покорению земель, лежащих за морем.

Близ Измира, на западе Малой Азии, в местечке Карабел, высеченгромадный скальный рельеф — портрет победоносного хеттского

царя Тудхалии IV, вооруженного луком, мечом и пикой


Тудхалия IV был великимцарем. В годы его правленияхеттское искусство достигло сво-его расцвета. Пожалуй, ни отодного хеттского правителя несохранилось столько портретов,сколько от Тудхалии IV. Так, всвятилище Язылыкая он изобра-жен дважды. По всей вероятно-сти, там же находилась и его ста-туя. Историки предполагают, чтоизображения богов на стенахэтого святилища тоже высеченыпо указанию Тудхалии. Он про-являл большой интерес к рели-гиозным праздникам и даже ре-формировал проведение неко-торых церемоний.

На своем гербе Тудхалия IVпервым из хеттских царей поме-стил надпись «Сар кисати»,«Царь обитаемого мира» (бук-

вально «царь всего»). Это был ассирийский титул— так именовалсебя царь Адад-Нирари I (1290—1265 гг. до н.э.). Очевидно, Тудха-лия решил взять этот титул, чтобы подчеркнуть свое главенствую-щее положение в Передней Азии. До гибели Хеттской империи ос-тавалось несколько десятилетий.

При преемниках Тудхалии IV — его сыновьях Арнуванде III иСуппилулиуме II — Хеттское государство постепенно приходит вупадок.

На западе все сильнее влияние Аххиявы. Высвобождается из-под хеттской власти Арцава. Вторгаются племена фригийцев.

Часть третьяХЕТТСКИЙ МИР ВО ВСЕМКРОВОЖАДНОМ МИРЕ

1. Серебро за око, серебро за зубХетты умели сражаться, но, по меркам того времени, были людь-

ми мягкими и избегали жестокости. «У хеттов, — подчеркивал Оли-вер Герни, — полностью отсутствовала страсть к пыткам и жесто-кости, которая так явно проглядывает в победных анналах асси-рийских царей». Побеждая врага, они не попирали его; покоряя, неистребляли; подчиняя, не уничтожали. Да, они правили твердойрукой, но действовали очень дипломатично. Они делали все длятого, чтобы жители завоеванных земель уважали своих новых пра-вителей, повиновались им из любви, а не из страха, как то было вАссирийской державе.

Судя по всему, хетты очень остро чувствовали справедли-вость. Их законы довольно гуманны. Почти за любое преступле-ние виновные караются натуральным или денежным штрафом.Так, убийца мог отделаться тем, что хоронил убитого за свой счети отдавал его родным четырех людей— своих рабов или домо-чадцев. Смертная казнь фактически находилась в Хеттской дер-жаве под запретом. Лишь царь вправе был приговорить кого-либок смерти.

Царь Тудхалия IV под защитойбога Шаррумы. Рельеф

на восточной стене святилищаЯзылыкая. 1250—1220 гг. до н.э.


К сожалению, нам неизвестен полный свод хеттских законов —такой, как «Законы Хаммурапи» или «Кодекс Юстиниана». Мы лишьрасполагаем двумя таблицами, содержащими по сто законов каж-дая, и знаем немного о том, как применялись эти законы.

На взгляд дилетантов, сборники законов — книги, совершенноскучные и однообразные. Их применяют по необходимости и выбо-рочно, подбирая к тому или иному инциденту наиболее подходя-щий закон. Главное, что требуется от сборника законов, — это стро-гая упорядоченность. Однако хеттские законы в том виде, в какоммы их знаем, менее всего похожи на строгую систему. Они носятказуальный характер и не охватывают всех сторон общественнойжизни. Вторая таблица вообще производит впечатление беспоря-дочной выписки каких-то установлений, и ее содержание лишеновсякой логики. Вряд ли это законодательство писал юрист.

Так, часть второй таблицы занимает перечень цен на продуктыи расценок за выполнение определенных работ, что очень необыч-но для законодательства. Вот примеры подобных статей:

«Цена ткани хуппусант — 1 сикль (8,4 грамма. — Авт.) серебра.Цена тонкой ткани— 30 сиклей серебра. Цена голубой шерстянойткани— 20 сиклей серебра... Цена тонкой одежды — 3 сикля сереб-ра... Цена 1 циппадани (100 кубических сантиметров) растительногомасла — 2 сикля серебра, 1 циппадани сала — 1 сикль серебра,1 циппадани сливочного масла — 1 сикль серебра, 1 циппаданимеда— 1 сикль серебра» (здесь и далее пер. В.В. Иванова).

«Если кузнец сделает медный желоб весом в 1/2 мины(505 граммов. — Авт.), [то] его плата [составляет] 1 1/2 [?] меры зер-на. Если он сделает топор весом в 2 мины, [то] его плата [составля-ет] 1 меру полбы». А если он сделает скобу? Закон молчит.

Разве может закон диктовать единые тарифы и расценки дляразличных районов страны и на все времена? В условиях древне-го общества соблюдение подобного закона немыслимо. Историкипредполагают, что эти законы лишь устанавливали «ценовой мак-симум».

Возможно, полагают некоторые исследователи, эти таблицыпредставляют собой не законодательство, а лишь «проект пере-смотра отдельных хеттских законов». Хетты, отмечал Оливер Гер-ни, «без колебаний вносили в законы реформы»; их право «былоразвивающимся институтом». Составитель (или составители)этих таблиц в одних случаях, очевидно, был не согласен с при-нятыми прежде наказаниями. Поэтому в тексте законов поройпоявляется ссылка на то, каким было прежде наказание за этотпроступок, например: «Если кто-нибудь украдет тяжелую повоз-ку со всеми принадлежностями, [то] прежде обычно давали1 сикль серебра. Теперь же он должен дать [?] сиклей серебра».«Если свободный человек совершит кражу в доме, то он долженотдать вещи в целости и сохранности. Прежде за воровство обыч-но давали 1 мину серебра. Теперь же он должен дать 12 сиклейсеребра».

«Если кто-нибудь украдет 2 улья или 3 улья, [то] прежде его [ви-новного] отдавали на съедение пчелам. Теперь же он должен дать6 сиклей серебра».

Иногда наказание, выносимое прежде человеку, заменяли те-перь наказанием животного — своего рода «козла отпущения». Вотподобный пример: «Если кто-нибудь посеет семя [на засеянноеполе], то его шея должна быть положена под плуг... Человек дол-жен умереть, и быки должны умереть. И тот, кто прежде [первым]засеял поле, должен взять его. Прежде делали так. Теперь же че-ловек заменяется 1 овцой, [и] 2 овцы заменяют быков. Он должендать 30 хлебов [и] 3 кувшина пива... И тот, кто прежде [первым] за-сеял поле, должен снять с него урожай».

Возможно, что автор таблиц считал нужным вообще исключитьнекоторые законы из прежнего законодательства и добросовестноих выписал. Вот почему эти таблицы содержат упоминания о ка-ких-то незначительных, а то и невероятных проступках. Судите сами:«Если кто-нибудь бросит овцу волку, ее хозяин должен взять мясо,а он [сам] должен взять себе шкуру овцы».


«Если собака сожрет свиное сало и хозяин сала найдет ее, онее может убить и достать сало из ее желудка».

«Если кто-нибудь украдет во время ссоры дверь, то он долженвозместить все, что пропадет [в доме]».

«Если мужчина совершит грех с лошадью или мулом, наказа-ния быть не должно».

В то же время многие важнейшие правовые статьи вообще от-сутствуют. Так, здесь мало законов, посвященных семейным отно-шениям; в частности, никак не регулируются вопросы наследстваи усыновления. Нет законов, относящихся к заключению догово-ров. Практически не рассмотрены вопросы брачного права.

Можно полагать, что брак в стране хеттов был моногамным.Лишь цари могли по восточной традиции содержать гарем. По раз-личным документам восстановлены и другие брачные обычаи хет-тов; они схожи с вавилонскими. Вначале заключалась помолвка,причем девица могла ее разорвать, вернув жениху подарок. Во вре-мя женитьбы семья невесты снова получала подарок от жениха, аневеста — приданое от своего отца. По смерти жены ее приданоенаследовал муж в том случае, если она жила в его доме; если жеона оставалась в родительском доме, наследство, вероятно, полу-чали дети.

Всего этого нет в известных нам хеттских законах. Возможно,причина подобных пробелов в том, что автор этих законов занима-ется лишь реформированием отдельных разделов права, которые,на его взгляд, требуют улучшения или переработки.

Подобные рассуждения наводят на мысль о том, что у хеттовсуществовал определенный кодекс, текст которого пока не найден,хотя копии уже известных нам законов обнаруживаются. В разва-линах Богазкея найдено много фрагментов глиняных табличек сзаконами.

Возможно, полагают некоторые исследователи, у хеттов все-такиникогда не было полного свода законов. Зато, по примеру некото-рых других древних народов, хетты выставляли в храмах и на ры-

ночных площадях таблицы с некоторыми законами, чтобы каждыймог прочитать их, — и именно эти таблицы попадаются археологам.

Если же у хеттов существовал свой кодекс законов, то возника-ет вопрос: «Когда он появился?» Может быть, хетты жили по этимзаконам еще до того, как переселились в Малую Азию, и они пред-ставляют собой древнейший образец индоевропейского права?

Впрочем, даже располагая лишь отдельными выписками изхеттских законов, мы можем рассуждать о том, каким было хетт-ское законодательство. А оно было поразительно современным.Вот, например, ни в одном из законодательств древнего Востокане уделяется внимание умышленным убийствам. Ведь человека,совершившего убийство, карают — по праву кровной мести— род-ственники убитого.

Между тем в уже известном нам «Указе Телепину» тоже упоми-нается кровная месть, но здесь уже появляется выбор: «Закон кро-ви таков. Кто совершит кровное преступление, то, что ни скажет«хозяин крови» (то есть ближайший родственник. — Авт.), то и бу-дет. Если он скажет: «Пусть он умрет», то он умрет, но если он ска-жет: «Пусть он заплатит за содеянное», тот заплатит за содеянное.Но к царю обращаться не должно».

В найденных же табличках законов (а они относятся тоже кХVI веку до нашей эры, когда правил Телепину) говорится уже не окровной мести, а о возмещении ущерба, причем наказание ставит-ся в зависимость от того, было ли убийство намеренным или женет. В первом случае цена убийства выше: «[Если] кто-нибудь убь-ет [во время ссоры мужчину] или женщину, то [он должен сам дос-тавить труп]; 4 человека он должен дать [взамен], мужчин или жен-щин соответственно, и в дом его [их] он должен отправить». Вовтором случае наказание таково: «[Если] кто-нибудь ударит сво-бодного мужчину или несвободную женщину, и если тот [та] умрет,причем рука его [неумышленно] [совершит] зло, то он должен самдоставить труп; 2 человека он должен дать [взамен], и в дом его[их] должен отправить».


Хетты были первыми, кто стал подобным образом разграничи-вать убийства. По всей видимости, под людьми, доставленными вдом убитого, имеются в виду рабы, которым придется заменятьпогибшего работника, а вовсе не люди, приносимые в жертву припогребении. Ведь при похоронах убитого раба не могли совершатьникаких жертвоприношений, однако закон также требовал дать че-ловека взамен убитого раба.

В свою очередь, убийство по неосторожности, похоже, не вы-деляется в отдельную категорию преступлений. Вот пример одногоиз хеттских законов: «Если свободный человек подожжет дом, [то]он должен снова построить дом. Он непременно должен возмес-тить за то, что пропадет в доме, будь то человек, крупный рогатыйскот или овцы». Для автора закона данный случай представляетсобой «поджог», а не покушение на убийство находившегося в домечеловека, который считается «случайно пострадавшим».

Хеттский законодатель (или реформатор хеттских законов),возможно, им был царь Телепину, реформировавший систему пре-столонаследия в стране, — подчеркнем еще раз, человек гуман-ный. Ему не нравятся жестокие, бесчестящие людей наказания,например, вырывание ноздрей и ушей. Сохранился документ, вкотором царь увещевает судей, как подобает им судить. Им нужно«делать то, что законно» и «правосудие вершить мягко».

Среди хеттов возобладала идея исправления допущенного зло-деяния и покаяния человека, содеявшего зло. Вот еще некоторыевыписки из хеттских законов: «Если кто-нибудь убьет хеттского тор-говца, то он должен дать 100 мин серебра, и в дом его их долженотправить».

«Если человек, мужчина или женщина, умрет насильственнойсмертью в другом селении, то тот, на чьей земле он умрет, долженотрезать 100 гипессаров [от своего] поля, и он [наследник] долженполучить их» (гипессар = 176,4 квадратного метра — Авт.).

«Если кто-нибудь откусит нос рабу или рабыне, [то] он должендать три сикля серебра, и в дом его их должен отправить».

«Если кто-нибудь ударит собаку пастуха и она издохнет, [то]он должен дать 20 сиклей серебра. И их в дом его он должен от-править».

Разумеется, милосердие не бывает без границ. В том же доку-менте сказано: «Если кто-нибудь выступит против царя, его домбудет разрушен». Хеттские документы, хоть и редко, допускают при-менение смертной казни. Так, в некоторых случаях наказываютколдовство: «Если свободный человек убьет змею [и] произнесетпри этом имя другого [человека], то он должен дать одну мину се-ребра. Но если он [виновный] — раб, то он должен умереть». Смер-тью наказывается и кража культовых предметов: «Если кто-нибудьукрадет бронзовое копье в воротах дворца, то он должен умереть».Так же сурово наказывали за противление властям: «Если кто-ни-будь воспротивится решению сановника, то ему должны отрезатьголову».

Вообще же хеттские законы меньше всего напоминают зако-ны мести. В уголовном законодательстве хеттов нет места при-вычному на древнем Востоке принципу: «Око за око, зуб за зуб»(Лев. 24, 20). В хеттской редакции этот принцип выглядит болеепрозаично: «Если кто-нибудь ослепит свободного человека иливыбьет ему зуб, [то] прежде обычно давали одну мину серебра,теперь же он должен дать 20 сиклей, и в дом их он должен от-править».

Хеттские законы, скорее, возмещают ущерб от содеянного —ущерб, который приходится исчислять в минах и сиклях серебра.Самому преступнику предлагается восстановить справедливость,отдав определенное количество денег или какие-либо предметыпострадавшему или его семье. Хетты стремятся восстановить по-рядок, а не покарать за его нарушение. Их законы — рациональныи рассудительны; эти законы удерживают людей от слепой ярости,от расправы с преступником. Разумеется, эти законы прощают лю-дей, допустивших расправу в состоянии аффекта, то бишь в поры-ве гнева, но удерживают судей от повторения той же ошибки. Так,


мужчина вправе убить жену и соблазнителя, застигнутых им, но,если он приведет их на суд, «царь может даровать им жизнь».

Судебные разбирательства, насколько нам известно, ведутсятщательно. Мы располагаем протоколами судебных разбира-тельств, проводившихся при дворе хеттского царя. В эти протоко-лы вносились признания свидетелей; на их основе и принималисьрешения. Свидетелей опрашивали с необычайной педантичностью,расследуя случившееся пункт за пунктом. Для нас в подобных ме-тодах допроса нет ничего удивительного, однако на древнем Вос-токе такой способ вынесения приговора был в диковинку. Библей-ская история царя Соломона дает хорошее представление о мето-дах восточного судопроизводства. Подобно Соломону, судьи пола-гались на мудрость Божию. Хетты же предпочитали наитию дол-гий, утомительный расспрос.

Любопытно, что похищение человека наказывалось ими стро-же, чем убийство. «Если в городе Хаттусе какой-нибудь человекстраны Хатти украдет человека страны Лувия, [то] прежде обычнодавали 12 человек, теперь [же] он должен дать 6 человек, и в домего их он должен отправить». Объясняя этот парадокс, можно пред-положить, что в то время похищение людей было широко распрост-раненным способом добычи себе работников. Рассматривая по-добные преступления, судьи оценивали, кто был преступником икто — потерпевшим, свободный человек или раб, а также, откудародом был человек — из страны Лувия или из страны Хатти— игде совершено преступление. Разумеется, что в своей стране хоте-лось бы большей безопасности, чем в чужой.

Хеттское право не знает деления людей на классы; их разделя-ют лишь на свободных и несвободных, причем за преступления,совершаемые против последних, наказание бывает в среднем вдва раза меньше, чем за такие же преступления, совершаемыепротив свободных людей.

Отношения между господином и его рабами носят, скорее, пат-риархальный характер. Хетты не видят ничего унизительного, на-

зывая себя «рабами бога» и даже считают, что люди относятся ксвоим рабам лучше, чем боги к ним (подобное сетование встреча-ется, например, в «Молитве Мурсили»). Даже наказывая раба, хет-ты считают, что наказание должно быть «соразмерным» проступку.Разве понятна была эта мысль ассирийцам? Те готовы были мститьлюбым врагам — и истреблять их. Что уж говорить о рабах?!

В любом случае права рабов в хеттском обществе определен-ным образом уважались. Так, рабы могли жениться на свободныхженщинах, и это не понижало социальный статус последних. Жен-щины оставались свободными— за исключением двух случаев:«Если надсмотрщик или пастух убежит со свободной женщиной ине даст за нее [брачного] выкупа, [то] она должна стать рабыней натретий год». Непонятно, правда, почему две эти профессии— над-смотрщика и пастуха — считаются такими унизительными для че-ловека, что низводят его спутницу жизни до рабского состояния.

При внимательном рассмотрении очевидна и схожесть некото-рых хеттских законов с древневосточными. Вернемся, например, купомянутому закону: «Око за око, зуб за зуб». Мы уже говорили,что хетты отказываются от этого принципа, распространенного надревнем Востоке и увековеченного не только Библией, но и зако-нами вавилонского царя Хаммурапи (ок. 1792—1750 гг. до н.э.), на-пример: «Если человек выколол глаз сыну человека, [то] должнывыколоть ему глаз».

«Если он переломил кость человеку, [то] должны переломитьему кость».

«Если человек выбил зуб человеку, равному ему, [то] должныему выбить зуб» (пер. Л.А. Липина).

Однако нам известны также более древние месопотамские за-конодательства, например законы Ур-Намму (ок. 2112—2094 гг. дон.э.), приписываемые основателю третьей династии Ура. Согласноим, за преступление не мстят, а требуют возмещения его ущерба,например: «Если человек другому человеку оружием [?] конечностьповредил, он уплатит десять сиклей серебра».


«Если человек другому человеку сломал орудием кость, он уп-латит одну мину серебра».

«Если зубы ему он выбил, он уплатит два сикля серебра» (пер.В.А. Якобсона).

Почему хеттские законы ближе древнейшим законам Месопо-тамии, а не законам Хаммурапи? Возможно, хетты переняли этизаконы вместе с клинописью около 2000 года до нашей эры, то естьво время правления третьей династии Ура.

2. Империя? Царство?Соединенные Штаты Азии?Завоевательная политика хеттов также решительно отличалась

от традиционной для того времени практики. Чаще всего хетты стре-мились присоединить соседние страны не военным путем, а дип-ломатическим. Они аннексировали их, заключая договоры с их эли-той. Ева Канцик-Киршбаум называет политику царей Новохеттско-го царства, начиная с Суппилулиумы I, «просто гениальной». По-добная аннексия «требовала минимальных затрат, а значит, былаэкономически очень выгодным делом».

Так, были поглощены, — как правило, мирным путем, — рядмелких государств, лежавших к югу от Анатолии: Каркемиш, Тар-хунтасса, Алалах, Угарит и Хальпа.

Миролюбием проникнуты хеттские хроники. Если ассирийскийцарь Саргон II посвящает целую стелу (430 клинописных строк) рез-не, учиненной им во время похода в Урарту, то хеттские авторы по-чти не интересуются подобными «подвигами». Так, в надписи, ос-тавленной во время правления царя Мурсили II, восемнадцать строкпосвящены предыстории его войны с царем каскеев Пиххунией илишь пять строк — походу в страну каскеев и итогу этой войны.

Как подчеркивает немецкий исследователь Франк Штарке, «хет-ты отмечали, прежде всего, какими средствами царь и его прибли-

женные пытались уладить назревавший конфликт, какие перегово-ры вели с противной стороной и почему мирное решение не зала-дилось и дело дошло до войны». Для начала хеттский царь посы-лал противнику письмо с требованием выдать перебежчиков. Еслитот отказывался от полюбовного решения спора, то его извещали,что разрешить дело может лишь война, а значит, в дело вмешива-ются боги, хранящие их державы. Хеттский царь предупреждалсвоего противника: «Боги станут на мою сторону и решат дело вмою пользу». Подобным образом цари хеттов вели себя даже вконфликтах с мелкими племенными вождями.

А итогом разразившейся войны не могла быть резня. Хеттс-кие правители— в отличие от пришедших им на смену ассирий-цев — не требовали с покоренных земель непомерной дани.Чаще всего они не покушались даже на суверенитет захвачен-ных ими стран. Договор предусматривал, что заключивший егоцарек по-прежнему оставался у власти. Передача власти закон-ным наследникам гарантировалась. Если вассал был преданХеттской державе, ему дозволялось участвовать в управленииею. Он был допущен хеттским царем к принятию важнейших ре-шений, получая, так сказать, «совещательный голос». Разумеет-ся, он отправлял хеттскому царю дань — рабов, золото, различ-ные продукты, ведь тогда это было естественным правом побе-дителя, но в остальном с ним обходились как с «братом», дела-ли все, чтобы его страна не восстала. Аннексированная терри-тория теряла право лишь на проведение независимой внешнейполитики, да и то не всегда.

Из сохранившихся документов известно, что некоторые из та-ких территорий, например Хальпа, продолжали поддерживать ожив-ленную торговлю с ярым противником хеттов — Ассирией. Лишькогда между двумя державами разгорелась война, хеттский царьналожил запрет на торговлю с Ассирией, которому должна былаподчиниться и Хальпа. Впрочем, прием иностранных посольствкатегорически запрещался.


Таким образом, Хеттское царство было устроено по... федера-тивному принципу, столь популярному в наше время. Его можноназвать (как мы уже это делали не раз) «Хеттской федерацией».Подобная «воля к децентрализации», как выразился Франк Штар-ке, была абсолютно внове для древнего Востока. Хеттская держа-ва в некотором смысле была не царством, не империей, а «Соеди-ненными Штатами Азии».

Сложная система договорных отношений со своими соседямипозволила хеттам создать вокруг своих границ сеть «буферных го-сударств», что давало возможность контролировать всю ПереднююАзию. Под влиянием хеттского царя оказались регионы, лежавшиедалеко от Хаттусы. В то же время управление ими не требовалоособых экономических затрат.

Данный военно-политический блок просуществовал более сталет и выдержал серьезнейшую проверку— войну с египтянами.Ассирия и Египет пытались переманить на свою сторону сирий-ских союзников хеттов — но без особых успехов. «Братские» отно-шения с хеттами казались местным правителям выгоднее полнойпокорности перед каким-либо деспотом или же независимости, ко-торую никто из них не мог отстоять.

Эти «верноподданнические настроения» — заслуга самих хет-тов. Они очень серьезно относились к любым договорам, заключен-ным с соседями. Если договор будет нарушен, страшно не то, чтообиженный царь может начать войну— в этом как раз угрозы частоне было! — а страшно то, что боги, перед ликом которых клялись,могут отвернуться от бесчестного правителя и тогда на страну обру-шатся беды. Когда небесный порядок нарушен и боги оскорблены,тогда вершится страшное: «Сын убивает отца, брат губит брата, иистребляет себя всякая плоть и кровь». В моровой болезни, разра-зившейся у себя в стране, царь Мурсили II видит кару богов, ниспос-ланную за то, что его отец нарушил союзнический договор.

Тексты договоров хетты почитают как святыню. Их высекаютна табличках, отлитых из драгоценных металлов — серебра, золо-

та, железа, скрепляют оттиском царской печати и хранят в храмах.В случае утраты таблички спешно готовят ей замену. В дворцовыхархивах хранят копии договоров на глиняных табличках— именноони и сохранились до наших дней.

Для хеттских договоров характерно наличие преамбулы — корот-кого, внятно изложенного резюме событий, которые предшествовализаключению договора. Ничего подобного мы не встречаем в догово-рах того времени, которые заключали между собой правители другихстран. Эта преамбула выдает рациональный подход хеттов к проис-ходившим событиям, острое чувство истории, присущее им.

Заключая договор с иноземным правителем, хетты хорошо пред-ставляют себе, с кем имеют дело и что можно ждать от этой страныи этого человека. Порой хеттский царь заключает повторный дого-вор с правителем, нарушившим прежний договор, предавшим его,вместо того чтобы пройти по стране врага огнем и мечом, как этосделал бы другой восточный царь. Нет, хетты дают возможность от-ступникам загладить свою вину, и чаще всего те не обманывают их вследующий раз. Естественно, что вся эта история предательств тожепоминается в преамбуле в назидание неверному царьку. Там же упо-мянуты услуги, оказанные вассалу в прошлом. Сам договор триждыв год зачитывают, чтобы святость изреченных слов истребила вся-кий помысел о нарушении клятвы. Один из таких предателей, царьКиццуватны, перебежавший к Митанни, должен был ежегодно яв-ляться в Хаттусу, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Древнейший известный нам договор хетты заключили именнос царем Испутахсу из Киццуватны. С хеттской стороны этот дого-вор подписал знаменитый реформатор — царь Телепину.

Особенно часто заключал договоры с союзниками царь Суппи-лулиума I — с царством Хайаса (Ацци), лежавшим к северо-восто-ку от Хеттской державы, с Киццуватной в Киликии и Амурру в Си-рии. Именно при нем вдоль границ Хеттского царства появились«буферные государства», защищавшие его от нападения со сторо-ны Ассирии, Вавилона и Египта.


Впрочем, царь Суппилулиума I не вполне доверял своим но-вым союзникам. Стремясь обезопасить себя на случай их мятежаон основал в Сирии два вице-царства, управлять которыми назна-чил своих сыновей. Их столицами стали крепость Каркемиш наЕвфрате и город Хальпа.

Эти реформы позволили хеттам окончательно укрепиться вСирии. После падения их царства именно Сирия приняла бежав-ших с севера хеттов, и в течение нескольких веков здесь существо-вали осколки Хеттской державы.

3. Когда «президент»подчинился «Верховному совету»Особенно примечательно, что правитель аннексированной тер-

ритории— «новой федеральной земли» — заключал договор не схеттским царем, а со «страной хеттов». Очевидно, что у хеттов, опятьже впервые в истории, возобладала идея верховенства государстванад фигурой конкретного правителя. Царь не правит страной, а слу-жит ей— таков очевидный смысл этого юридического оборота.

После сказанного уже не вызывает удивления, что первая из-вестная нам конституция также появилась в стране хеттов. Имен-но этим словом — «конституция» — можно назвать указ царя Те-лепину, реформировавший систему передачи власти в стране, де-тально описавший действующие органы управления и четко раз-граничивший их полномочия. Сделано это было для того, чтобыизбежать братоубийственной вражды среди хеттов, прежде ослаб-лявшей их.

«Теперь кровопролитие стало обычным в царской семье... Те-перь боги и люди объявили: «Смотри же! В Хаттусе кровопролитиестало обычным». Теперь я, Телепину, созвал тулию в Хаттусе. С на-стоящего времени никто не сделает вреда члену (царской) семьи ине ударит его кинжалом».

Тогда на смену прежним распрям пришло время единения, чтово многом подготовило скорый расцвет Хеттской державы.

Разделение власти было таким:а) царь, чья фигура стала символом единения страны;б) тулия (совет старейшин), куда входили братья и сыновья царя;

они исполняли обязанности министров, были советниками царя,командовали армией;

в) панкус (собрание воинов). Его историю достаточно убеди-тельно воссоздал российский хеттолог В.В. Иванов. Первоначаль-но панкус представлял собой лишь собрание членов рода, но по-степенно состав его расширился. В период Древнего царства(1650—1500 гг. до н.э.) в это собрание входили как высшие санов-ники (родственники и свойственники царя), так и воины.

Власть в стране хеттов принадлежала всему царскому роду, ане одному лишь монарху. Члены панкуса занимали ключевые по-сты в управлении страной. Царь был primus inter pares, первымсреди равных— среди собрания воинов. Именно на заседанияхпанкуса решались основные вопросы управления страной. «Пра-вители присоединенных федеральных земель, — отмечает ФранкШтарке, — были равноправными членами этого собрания».

Если прибегнуть к современной терминологии, то панкус былсвоего рода «Верховным советом», впрочем, избранным отнюдьне на демократической основе. Царь являлся своего рода «пожиз-ненным президентом Хеттской державы». Члены панкуса несли от-ветственность за надлежащее исполнение своих обязанностей. Они,как и высшие должностные лица государства, как и сам царь, мог-ли быть осуждены «Верховным советом» и отставлены от должно-сти «за служебное несоответствие». Таким образом, панкус былеще и своего рода древнейшим «конституционным судом». В слу-чае чьих-либо провинностей, например, преступных речей или пре-грешений перед божеством, царь испрашивал мнение панкуса,прежде чем судить преступника. Это же собрание решало в спор-ном случае вопросы престолонаследия. Царь предлагал на обсуж-


дение панкуса возможную кандидатуру преемника, и не всегда со-брание соглашалось с мнением царя.

Панкус напоминал германский тинг. Подобный институт был вто время совершенно неизвестен на древнем Востоке. «По срав-нению с соседними восточными странами, — писал Иоганн Ле-ман, — подобный совет выглядел прямо-таки демократическиморганом».

Разграничение полномочий, предложенное царем Телепину,успешно прошло проверку временем и сохранялось в Хеттскойдержаве в течение последующих трехсот лет — вплоть до ее паде-ния. Однако вопрос о функциях панкуса в период Нового царства(1400—1200 гг. до н.э.) остается открытым. Приведем мнение со-ветского хеттолога В.Г. Ардзинбы: «В период Нового царства тер-мин панкус не встречается в исторических, политических и юриди-ческих документах... Панкус продолжал фигурировать в новохетт-ский период лишь в религиозных текстах, обозначая совокупностьучаствовавших в обряде». Возможно, замечал Оливер Герни, «чтосфера деятельности панкуса сузилась, перестала охватывать важ-ные дела по мере того, как царство стабилизировалось».

Современные исследователи подчас задаются также вопросом:«Не является ли термин панкус синонимом слова тулия?» Мы зна-ем совершенно точно, что совет старейшин (тулия) функциониро-вал у хеттов вплоть до падения Хеттского царства и представлялсобой «царский совет» — собрание ближайших доверенных лиццаря, решавшее основные вопросы управления страной. В любомслучае надлежит отметить, что Хеттское царство так и не превра-тилось в обычную для Востока абсолютную монархию — в восточ-ную деспотию, а осталось своего рода «демократической стра-ной» — в той мере, в какой это было возможно в бронзовом веке.

Становление системы управления у хеттов — одна из самыхсложных проблем хеттологии. Почему же хетты были так не похо-жи на окружавшие их народы? «Увы, мы не знаем пока, как сфор-мировались идеи управления государством, характерные для хет-

тов. Они словно изначально были присущи им. Возможно, — пола-гает Ева Канцик-Киршбаум, — все дело в том, что хетты буквально,как губка, впитывали различные идеи у народов, с которыми со-прикасались. Они обладали невероятной способностью заимство-вать чужие идеи, усваивать и развивать их». Мы привыкли гово-рить, что хетты — это «народ тысячи богов», но не менее точнымбудет сказать о них: «Народ тысячи идей».

4. Феминистки древнего ВостокаХеттские женщины пользовались немалым уважением в обще-

стве, особенно если сравнить с другими странами древнего Восто-ка. После замужества их вовсе не считали собственностью мужа.Они могли распоряжаться судьбой своих детей, например выбиратьжениха для дочери или лишать сына наследства — для этого ей до-статочно было «отбросить свою одежду прочь от сына своего».

Законы хеттов были очень терпимы в области семейного пра-ва. Процедура развода была проста для обоих супругов. Как яв-ствует из закона, женщина могла даже прогнать своего мужа. Прав-да, много ли ей было от этого радости? «Если женщина прогоняетмужчину... мужчина должен взять [себе] своих детей».

Особую роль у хеттов играла «таваннанна», царица. Ее титулобразован от имени ее прародительницы — жены царя Лабарны.Она могла вмешиваться в управление страной, хозяйничать во двор-це и распоряжаться царскими владениями. Овдовевшая царицасохраняла титул и положение. У нее были свой двор и штат «при-дворных»; она могла самостоятельно вести судебные дела. На еесодержание уплачивался определенный налог. Вплоть до своейсмерти она играла важную роль в религиозных церемониях. Лишьпосле ее кончины невестка получала титул царицы, пусть даже мужее давно правил Хеттским царством.

Подобное положение значительно осложняло отношения не-вестки с вдовствующей царицей. Некоторые из сохранившихся кли-


нописных текстов доносят до нас подробные отчеты о дрязгах вцарском семействе. Мы уже упоминали о подобных конфликтахмежду Мурсили II и царицей-таваннанной, между Хаттусили I и егосестрой-таваннанной.

Привилегированное положение царицы является, несомненно,пережитком прошлого. Из текста некоторых «каппадокийских таб-личек» явствует, что в ХIХ веке до нашей эры в городах-государ-ствах Анатолии царствовали одновременно два соправителя —царь и царица. Подобная система организации власти частичносохранялась вплоть до падения Хеттского царства.

Самой выдающейся правительницей в истории хеттов, очевид-но, была Пудухепа, жена Хаттусили III. Не случайно следующий пра-витель Хеттского царства, Тудхалия IV, указывая свою генеалогию,называет и свою мать — Пудухепу. Ни одна таваннанна не пользо-валась таким влиянием, как она. Она постоянно упоминается вмес-те с мужем в государственных документах и сама переписывается сцарицей Египта. У нее даже есть своя официальная печать.

5. «Вэтой местности так много богов...»Еще один пример терпимости хеттов к другим народам и куль-

турам хорошо известен. Мы мимоходом упоминали его. Хетты былилюдьми очень религиозными и почитали множество богов. За нимизакрепилось название «Народ тысячи богов», данное им удивлен-ными археологами.

Расселившись по Анатолии, хетты не принуждали местное на-селение отказаться от почитаемых им богов. Они сохраняли здеш-ние святилища и культы; они даже не «хеттизировали» местныхбогов — в отличие от римлян, которые переняли у греков Зевса,Ареса, Афродиту, Гермеса и других богов, но переименовали их вЮпитера, Марса, Венеру, Меркурия.

Хетты одинаково уважительно относились к своим и чужим бо-гам. У них наблюдался «духовный федерализм», метко заметил не-

мецкий историк Антон Моортгат. Многих своих богов хетты заим-ствовали у других народов — прежде всего хаттов и хурритов. Так,один из главных хеттских богов — бог Грозы Тешуб, насылавшийна землю бури и дожди, — был хурритским богом. Даже в эпохуНовохеттского царства хетты молились богам на их «родных» язы-ках. Мы, например, не знаем хеттские имена некоторых богов.

Сейчас подобную духовную открытость мы наблюдаем, пожа-луй, лишь среди приверженцев индуизма — древнейшей религии,созданной индоевропейскими народами. Вот что пишет об этойрелигии российский историк Е.Ю. Ванина: «Индуизм развивалсяособым путем. Он вбирал в себя культы многих народов и племен,не отталкивал их, не уничтожал, а впитывал... Чтобы ярче предста-вить себе отличие индийской от других культур, попробуйте вооб-разить, что христианство, приходя на смену религии древних гре-ков или славян, не разрушало языческие храмы, не топило идоловв Днепре, а объявило Зевса или Перуна детьми Бога-отца. Труднопредставить подобное, а ведь в Индии произошло именно это».

Но именно такой была и хеттская религия, созданная в дале-кой древности одним из индоевропейских народов. Со временемхеттские боги, словно удельные князья, стали править отдельнымигородами и областями. Так, свои боги Грозы были в городах Уда,

Золотые статуэтки хеттских богов и демонов. ХV/XIII вв. до н.э.


Циппаланда, Нерик и других.Кроме того, все заметнее стано-вилось «разделение труда» сре-ди хеттских богов. Появилисьбоги, отвечавшие отдельно загром, молнию, дождь и т.д.

Пантеон хеттов пополнялитакже их цари. Ведь хетты, по-добно другим народам древнос-ти, обожествляли своих царейпосле смерти. По-видимому,лишь царь Тудхалия IV первымиз хеттских царей стал считатьсебя богом при жизни. Воплоще-ниями богов были для хеттовтакже реки и источники, горы искалы.

Хетты почти не делали попы-ток установить иерархию средитой «тысячи богов», которымпоклонялись. Большинство кли-нописных табличек, найденныхпри раскопках Хаттусы, содер-жат различные религиозные тек-сты. Однако, изучив их, ученыетак и не сумели расставить хет-тских богов по ранжиру— «по-строить упорядоченный панте-

он» (О. Герни). Мы можем выделить лишь некоторые важнейшиефигуры хеттского пантеона, например, отметить особое отноше-ние хеттов к богу Грозы и богине Солнца Аринны. Вообще же вхеттских документах, например в заключительных статьях государ-ственных договоров, совершенно бессвязно перечисляются самые

разные боги независимо от их происхождения и функций; главныебожества упоминаются вперемешку с местными богами. В догово-ре о мире, заключенном Рамсесом II с Хаттусили III, в свидетеливзяты «тысяча богов из богов и богинь страны хеттов».

Похоже, хеттам было важно почитать всех до единого богов.Не случайно их главное торжество — праздник весны — длилось38 дней, ведь царь как верховный жрец обязан был почтить на этомпразднике всех хеттских богов. Предполагается, что во время празд-ника он переезжал из одной части страны в другую, чтобы оказатьпочести всем местным богам. По замечанию В.Г. Ардзинбы, свои-ми поездками по стране «царь имитировал «движение» солнца по

Хеттский бог в образе воина.Рельеф Царских воротХаттусы. ХIII в. до н.э.

Шествие богов. Рельеф на стене святилища Язылыкая.1275—1250 гг. до н.э.


небосклону и воспроизводил «рождение» нового сезона (сменуодного времени года другим)».

Но сколько все-таки богов было у хеттов? Стоит ли доверятьрасхожей фразе «народ тысячи богов»? В лучшем случае, пишетМаргарита Римшнайдер, ученые могут насчитать несколько со-тен богов. Больше, пожалуй, у хеттов и не было. Да и из извест-ных нам божеств большинство представляют собой местные раз-новидности одних и тех же богов. Во многих городах и областяхХеттского царства общехеттские боги почитались под особымиименами. Сами верующие наверняка сознавали, что это обман,что «их» бог тот же самый, что у жителей соседнего города, новсе равно сознание тешила мысль, что хотя бы по имени это «их»бог и ничей другой.

И все же двух хеттских богов стоит выделить особо. Во-первых,«царица страны Хатти, царица Неба и Земли, владычица царей ицариц страны Хатти» — богиня Солнца Аринны. Это местная, про-тохеттская (хаттская) богиня. Мы не знаем ее хеттского имени, а толь-ко хаттское: Вуресуму. Она даже могущественнее бога Грозы. Этоуказывает на ее древнейшее происхождение. Поклонение ей заро-дилось еще в эпоху матриархата. Именно к ней хеттские цари обра-щались прежде всего, когда на страну обрушивались бедствия. Цен-тром ее культа был город Аринна (археологи пока не нашли его); изХаттусы добраться в этот город можно было за день.

Однако богиня Солнца Аринны вовсе не супруга бога Солнца,как можно было бы ожидать. Ее муж — бог Грозы, «царь Небес,господин страны Хатти». Мы опять же не знаем его подлинного хет-тского имени. Чаще всего его называли хурритским именем Тешуб.Он пользовался особым уважением в стране хеттов, ведь здесьчасто случались бури и грозы. Во многих хеттских городах суще-ствовал его культ.

Всмотримся внимательно в бога Грозы. Остроконечная шапка,напоминающая «фригийский колпак», закрывает затылок и щекибога. С задней стороны шапки свисает лента, доходящая до локтя.

Бог облачен в короткую, подпоясанную юбку. За поясом у него меч;в правой руке — топор и символическая молния. Носки обуви вы-соко загнуты. Подобные изображения бога Грозы встречались нераз при раскопках хеттских городов. Порой его изображали также вколеснице, в которую были впряжены два быка.

У богини Солнца Аринны и бога Грозы был сын Телепину, по-кровитель урожая. Когда он удаляется («исчезает»), в стране на-ступает засуха и голод. Очевидно, Телепину был богом плодоро-дия. В одном из хеттских текстов о нем сказано: «Он боронит и па-шет, он орошает поля и растит колос». Ученые сравнивают его стакими древневосточными богами, как Адонис, Осирис, Аттис.

В святилище Язылыкая изображен другой сын бога Грозы — отхурритской богини Хепат, которую, впрочем, уже во времена Хатту-сили III отождествили с богиней Солнца Аринны. Этого сына звалиШаррума (Шарма), но мы не знаем, чем он занимался.

К божествам, отвечавшим за природные феномены, относилисьбог Солнца (одновременно он был богом Неба и подземного мира,в котором пребывал в темное время суток, богом правды и спра-ведливости) и бог Луны, почитаемый в Северной Сирии и ВерхнейМесопотамии. Оба они были тоже хаттского происхождения.

Хетты почитали также знаменитую вавилонскую богиню Иштар(хурриты называли ее Сауска). Она считалась сестрой Тешуба ибыла богиней войны и любви. Ее изображали в виде крылатой бо-гини, стоящей на льве. Царь Хаттусили III считал ее своей покрови-тельницей.

Люди мнили себя слугами и рабами богов. Относиться к богамследовало так же, как рабы относятся к своим господам. «Разве сущ-ность людей и богов разнится? Нет. Их сущность точно такая же, —сказано в одном из хеттских текстов. — Когда слуга стоит перед сво-им господином, он вымыт и одет в чистые одежды. И он дает ему(господину. — Авт.) либо есть, либо пить. И он, господин, ест и пьет,и доволен в душе своей, и благосклонен к нему. Если же он, слуга,небрежен и невнимателен, то отношение к нему меняется».


Как видите, боги мыслились чем-то вроде людей, только бес-смертных. Лишь в некоторых областях Хеттского царства все ещепоклонялись богам в образе животных, да и то эти божества быливторостепенными. Все основные боги хеттского пантеона имеличеловеческий облик. Они ощущали голод и жажду, трудились, бо-лели и даже... умирали, — правда, не навсегда, ведь они же былибессмертными. Боги выглядели как люди и так же одевались. По-добно людям, боги испытывали те же страсти и желания. «Что же-лают люди и боги, все едино, — сказано в одном из хеттских текс-тов, — чего не хотят, тоже едино». Впрочем, в отличие от людей,боги были всемогущи, достигали невероятных размеров и моглипребывать сразу в нескольких местах кряду. Иногда боги пускалисьв странствия или засыпали, и тогда все мольбы людей о помощи,возносимые к ним, оказывались тщетными.

Служители храмов — домов, где обитают божества, — заботи-лись о богах, то есть ежедневно приготавливали им еду и питье,дарили одежду и украшения, омывали и умащивали их изображе-ния, развлекали их танцами и музыкой. Жрецам помогали светскиелюди. Чтобы насытить богов, сановники и богачи приносили им мясои хлеб, а бедняки подавали хотя бы кашу. Лишь сытые боги выпол-няли желания людей. Недаром хеттская мудрость гласила: «Сер-дитого человека поите пивом досыта». Тогда «гнев его пропадет».

Пользуясь слабостями богов, например чувством голода, от кото-рого им никуда не деться, хетты готовы были даже шантажироватьсвоих небесных повелителей, грозили им, что откажутся поить и кор-мить их, если они, бездельники, не помогут. Так, царь Мурсили в сво-ей «Молитве во время чумы» не только каялся перед богом, но и тор-говался с ним — просил оставить в живых хотя бы священников, что-бы было кому заботиться о богах: «И те немногие жрецы, принося-щие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния,что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают!»

После того как боги утолили свой голод, священники, их жены,слуги и рабы — и никто, кроме них! — могли вкусить «остаток» пищи.

Подобная практика наверняка побуждала некоторых бедняков из-бирать себе поприще священника.

Очевидно, боги, как и священники, помогавшие им, любили пиво,ведь в списках даров, принесенных богам, непременно значатся,наряду с пшеницей, овцами и культовыми предметами, также боч-ки пива.

Пивом и вином гасили костер, на котором сжигали тело покой-ного царя. Это напоминает троянскую традицию тушения погре-бального костра, упомянутую Гомером: «Багряным вином оросив-ши пространство все, где огонь разливался пылающий» («Илиа-да», сцена похорон Гектора).

Если же богам что-то не нравилось, то, разгневавшись, онимогли покинуть святилище и возвратить их туда удавалось толькос помощью очистительных ритуалов, молитв и обильных даров.

Хетты молились лишь главным богам своего пантеона. Оче-видно, тексты молитв составляли наиболее сведущие жрецы и пис-цы. Нередко они брали за образец вавилонские молитвы.

Молитвы принято произносить в трудную минуту. По молитвамхеттов можно восстанавливать некоторые роковые эпизоды их пе-ременчивой истории. Так, «Молитва Мурсили во время чумы» быласложена, когда в его стране разразился жестокий мор.

Позднее царь Муваталли переносит столицу из Хаттусы в Юж-ную Анатолию — в Тархунтассу. Перед этим он взывает к сонмубогов и особенно к южноанатолийскому (лувийскому) богу Грозы —Тархунту. Оливер Герни предлагал отождествить его с этрусскимТархоном (от имени этого бога происходит известное царское имяэтрусков — Тарквиний).

6. ОбрядыВолю богов хетты старались узнать заранее. Искусство гада-

ния было возведено у них в настоящую науку. Хеттские жрецы са-мым подробным образом опрашивали богов, что было удивитель-


но даже для древневосточного мира. Этот опрос помогал понять,благоприятно или нет складываются обстоятельства. Жрец букваль-но анкетировал божество, задавая ему вопросы такого рода: «Еслислучится то-то и то-то, это будет к лучшему или худшему». Всякийраз, получив ответ, жрец уточнял сказанное и задавал еще болееконкретный вопрос. Божество, по мнению хеттов, могло отвечатьлишь «Да» (благоприятное знамение) или «Нет» (неблагоприятноезнамение), поэтому жрецы составляли обширный перечень вопро-сов, чтобы понять, возмущен ли бог данным поступком, согласен

ли он с происходящим и что ду-мает о будущем. В конце концов,жрецы получали единственновозможный ответ.

Нередко, приступая к гада-нию, жрец оценивал возможныйисход. Если оценка совпадала ситогом гадания, значит, боги бла-гословляли вершащееся собы-тие. Как и в современных науч-ных экспериментах, полученныйрезультат перепроверялся. Гада-ли поочередно по полету птиц,по виду внутренностей жертвен-ного животного, а также по ста-ринной хеттской традиции —бросали жребий. Последнеебыло уделом женщин-ворожей,которых называли «старымиженщинами». Чем чаще пред-сказание сбывалось, тем веро-ятнее было событие.

Гадание позволяло выбратьверный маршрут похода, изобли-

чить врагов царя и их тайные замыслы, распутать придворные ин-триги, узнать, довольны ли боги церемониями, устраиваемыми вих честь.

Вот пример расспросов:«Если Солнце (то есть царь — Авт.) во время пребывания в

Нерике или на пути домой не заболеет, пусть результаты гаданияпо шкуре [жертвенного животного] будут благоприятными». Резуль-тат: «Неблагоприятный».

«Если болезнь, которой суждено заболеть Солнцу, поразит его,пока он находится в Нерике, пусть знаки, поданные полетом птиц,будут неблагоприятными». Результат: «Неблагоприятный».

«Когда вопрос оракулу задаст старая женщина, пусть резуль-тат будет неблагоприятным». Результат: «Неблагоприятный».

«Если болезнь поразит Солнце лишь в Нерике, но он не оста-нется там, пусть знаки, поданные полетом птиц, будут сперва бла-гоприятными, затем неблагоприятными». Результат: «Сперва зна-ки, поданные полетом птиц, были неблагоприятными, затем благо-приятными».

«Когда вопрос оракулу задаст старая женщина, пусть резуль-тат будет благоприятным». Результат: «Благоприятный».

«Поскольку знаки, поданные полетом птиц, опровергли [пред-сказанное], значит, о бог, ты повелеваешь, чтобы Солнце продол-жал болеть, прибыв сюда? Тогда пусть знаки, поданные полетомптиц, будут неблагоприятными». Результат: «Неблагоприятный».

Этот обстоятельный разговор с богом напоминает, скорее, про-токол дознания. Возможно, впоследствии подобный документ исполь-зовался и как оправдательный. Ведь если бы все вышло наперекоргаданию, жрецы могли ответить на обвинение: «Смотрите, вот таб-лички. Мы ничего не упустили в расспросах. Вины нашей нет».

Впрочем, в случае войны подобные расспросы могли привестик неудаче — промедлению. Поэтому хеттские цари запрещали сво-им военачальникам заниматься гаданиями там, где требовалосьдействовать решительно.

Сфинксы, охранявшие Воротасфинксов Хаттусы. ХIII в. до н.э.


Частое обращение к гадал-кам могло раздражать и в мир-ное время. Так, Хаттусили I воз-мущался тем, что его жена по-стоянно расспрашивает колду-ний-старух, и в своем завещаниинаставлял ее: «Да не скажет отебе царь и да не скажут о тебесыны дворца так: «Смотри! Онавсегда спрашивает жриц — Ста-рых Женщин».

Нередко хетты прибегали к«профилактике» зла. Немногоколдовства, и ни один злой духне мог проникнуть в дом! Сохра-нилось, например, описание об-ряда, помогавшего отогнать злоот царской семьи: «Лепят собач-ку из сала и ставят ее на порог

дома, и она (старая женщина. — Авт.) говорит следующее: «Бытьтебе маленькой собачкой при столе царской четы! Как днем ты непускаешь посторонних людей во двор, так и ночью не впускай злуюсилу».

Или другой способ: «Берут из могилы глину, лепят из нее ко-мок и прижимают его к царской чете и всем частям дома. Она(старая женщина. — Авт.) говорит следующее: «Пусть эта глинаиз могилы справится со всеми злыми силами, что боги ниспосла-ли этому дому и сладить с которым дом и человек не в силах.Пусть она вернет злую силу в могилу, где темная земля с ней спра-вится».

Затем она кладет комок глины на подставку и делает другойкомок из муки и прижимает его к царской чете, а также к дому.

Но говорит следующее: «Как человеку, корове, и овце, и всяко-

му животному жизнь спасает зерно, так пусть это зерно спасет цар-скую чету и дом от злой силы».

Разумеется, защититься от злых духов пытались не толькоцари, но и простые хетты. Для этого они совершали определен-ные обряды, стремясь, например, побороть болезнь или оградить

Голова хеттского сфинкса

Птицелюди. Рельеф из Каркемиша. Высота — 123,5 см.Традиционный стиль. 1050—850 гг. до н.э.


себя от неприятностей. Вот, например, лувийско-хеттский ритуалТуннави — ритуал очищения, проводимый, «если человек — муж-чина или женщина — в нечистом окажутся... или у женщины дол-го умирают дети, или у нее долго бывают выкидыши... или чело-век у себя нечистое заметит». При описании этого ритуала под-робно перечислены все необходимые животные: овцы, поросятаи собаки, пол которых должен совпадать с полом жертвователя.Последний должен облачиться в определенную одежду черногоцвета и заткнуть себе уши.

Ночью старая женщина Туннави идет к реке и, стремясь задоб-рить богиню Подземного мира, жертвует ей хлеб и напитки, бросаяих в реку. Затем из глины, взятой со дна реки, она лепит две чело-веческие фигурки, двенадцать языков, двух волов и две дверныепетли, которые выставляет на берегу реки вместе с другими куль-товыми предметами, например шерстью и крыльями орла.

Утром на берег выходит человек (мужчина или женщина), кото-рый должен пройти обряд очищения. На него набрасывают шер-стяную ткань разного цвета. Затем старая женщина показывает емуживотных и глиняные фигурки, произнося соответствующие маги-ческие формулы, чтобы нечистота перешла от человека на живот-ных или предметы. Произнеся заклинания, она омывает руки ви-ном. Затем повторяет заклинания, держа в руках камни, а послеэтого омывает руки водой. В третий раз она произносит заклина-ния, взяв в руки еловые шишки. Потом снимает шерстяные ткани сочищаемого и говорит соответствующие заклинания над каждойчастью его тела, освобождая их от нечистоты. В завершение цере-монии очищаемый купается в реке, чтобы смыть с себя внешнююнечистоту, а в это время старая женщина скребет глиняные фигур-ки, снимая с них новую нечистоту или избавляя их от гнева богов идухов мертвых людей.

Подобным образом восстанавливали, например, и мир в се-мье. Описание этого обряда занимает свыше ста строк. У этого идругих популярных хеттских обрядов есть одна общая черта: всю

вину, все беды и напасти, одолевающие человека, стараются пе-ренести либо на какой-то предмет, заменяющий его, либо на жи-вотное («козла отпущения»), либо на некоего человека.

Так, если во время войны хеттские солдаты начинали болеть,то проводилась особая церемония, помогавшая изгнать моровуюболезнь и наслать ее на врагов. Вот как описывается этот ритуал:«Они приводят осла и гонят его в сторону вражеской страны и го-ворят так: «Ты, о Ярри (этот бог отвечал за эпидемии. — Авт.), на-слал зло на эту страну и на ее лагерь; но пусть этот осел заберетэто зло и перенесет его в страну врага».

7. Двадцать тысяч текстов ХаттусыВ последние три десятилетия чтение хеттских текстов стало

обычным делом. Удалось прочесть уже более 20 тысяч клинопис-ных табличек, найденных в одной лишь Хаттусе. Это стало под-линным открытием хеттской цивилизации. Еще несколько тысячтабличек отыскали при проведении раскопок в трех других хетт-ских городах Анатолии. Очевидно, в ближайшие годы количествонаходок значительно увеличится. История Хеттского царства вос-кресает для нас, возникая из тьмы забвения.

Еще недавно эта история была абсолютно забыта. Теперь мыне только знаем перипетии хеттской политической жизни, но и под-робно осведомлены о повседневной жизни хеттов.

Так, мы знаем цены на скот и украшения. Мы знаем, что гра-доначальник хеттского города был обязан следить за тем, чтобыворота были заперты и никто не разводил открытый огонь. Мызнаем, что жрец, «ежели он возлежал ночью на ложе со своейженой», на следующее утро был обязан пройти очистительнуюцеремонию. Мы знаем, что предметы, приносимые в жертву бо-гам, хетты должны были передавать жрецу или его домочадцам,дабы те сами распорядились ими, причем жертвенные дары ка-тегорически запрещалось продавать. Мы знаем порядок прове-


дения религиозных праздников (а они исчислялись десятками).Мы знаем многочисленные заклятия и молитвы, текст которыхпозволяет проанализировать психологию хеттов. Мы знаем спо-собы лечения болезней, названия кушаний и напитков, методыприручения лошадей. Мы могли бы даже командовать царскойгвардией: нам известно, где и какие караулы выставляются водворце, кто сопровождает царя, когда он покидает дворец. Мызнаем даже, что должен делать часовой, если, охраняя царя, по-чувствует, что его желудок переполнен.

Эти и многие другие подробности обыденной жизни хеттов ста-ли известны ученым благодаря клинописным табличкам. Архивы,обнаруживаемые при раскопках древних городов, бывают поройнастолько обширны, что сегодня мы знаем о некоторых периодахистории древнего Востока больше, чем о некоторых периодах сред-невековой истории Европы (!).

Количество клинописных документов очень велико. Связано этос тем, что способность читать и писать была куда более широкораспространена среди городских культур древнего Востока, чем всредневековой Европе, где грамотны были в основном лица духов-ного звания.

Быть может, никогда — вплоть до новейшей истории человече-ства — люди не любили так много писать по самым разным пово-дам, как в бронзовом веке; никогда не изобретали столько алфа-витных систем; никогда не составляли столько библиотек. Похоже,мы отыскали пока лишь малую часть из написанного тогда. Сколь-ко еще клинописных кладов таит этот «великий архив» бронзовоговека, раскинувшийся на всей территории от Северной Турции доПалестины и Ирака?

Конечно, популярность грамоты на древнем Востоке была свя-зана еще и с тем, что для письма использовался очень дешевый идоступный материал— глина. Высушенные или обожженные таб-лички с клинописным текстом пережили тысячелетия. Ненужныетаблички можно было использовать при строительстве и ремонте

Иероглифическая надпись из Каркемиша. Высота — 111 см.Ассирийский стиль. Вторая половина VIII в. до н.э.


домов. Процарапанные на них знаки, к счастью для ученых, сохра-нялись.

Впрочем, клинопись на глиняных табличках, по мнению рядаисследователей, была для хеттов второстепенным видом письма.Чаще всего хетты писали кисточкой и тушью на деревянных до-щечках, на которые натягивали грунтованное полотно. Именно натаком полотне удобно было писать иероглифами. Хеттская иерог-лифика — это, несомненно, изобретение самих хеттов, хотя ее со-здатели вряд ли не учитывали опыт египтян.

Писать хетты учились с детства. Известно изображение хеттс-кого царевича, который держит в правой руке кисть, а в левой тет-радь и баночку с тушью. Тетрадь сшита из деревянных дощечек изакрывается с помощью кнопочной застежки. Подобные дощечкирассылали в виде писем. Кроме того, писали послания на свинцо-вых пластинках, которые сворачивали затем в трубку. Процарапан-ные буквы легко можно было разгладить, а потом вновь использо-вать пластинку для письма. Государственные договоры гравирова-ли на табличках из драгоценных металлов. По всей видимости, хет-ты использовали для письма и рисования самые разные материа-лы, но любимым оставалось дерево. Поэтому мы почти не распо-лагаем хеттскими текстами, написанными иероглифами. Большин-ство известных нам хеттских иероглифических надписей относит-ся к I тысячелетию до нашей эры — к эпохе сирийских княжеств.Они оставлены в основном на базальте. От Хеттской империи со-хранились лишь отдельные имена, написанные иероглифами, хотяеще полвека назад Оливер Герни предположил, что иероглифичес-кий хеттский язык использовался «для всех административных за-писей, ведшихся в Хеттском царстве».

Неровные, сбивчивые, «подгулявшие» надписи хеттов с перво-го взгляда отличаются от египетских и даже ассирийских надпи-сей— строгих, подтянутых, будто собравшихся на парад. Хеттыписали бустрофедоном — доходили до конца строки и поворачи-вали в обратную сторону (так же поначалу писали греки, населяв-

шие побережье Ионии— области в Малой Азии). Если слова неумещались в строке, та порой выбегала за край таблички, наполза-ла на боковую грань или, если рядом был рисунок, на него. Стольже мало хетты заботились о выравнивании строк. Уегиптян такогоне встретишь; они тщательно соразмеряли текст с местом, остав-ленным для надписи. Хетты, похоже, не придавали значения внеш-ней красивости. Они спешили сообщить, и смысл сообщения былдля них важнее украшающих его атрибутов. Подчас они даже иска-жали форму написания букв. Их почерк был индивидуален. Вдоба-вок они прибегали к неожиданным сокращениям, что окончательносбивает с толку.

Они, например, могли вместо нескольких знаков, составляющиххеттское слово, написать один значок — соответствующее шумерс-кое слово. Многие повседневные хеттские слова, например «жен-щина», «овца», «медь», при письме всегда заменялись их иностран-ными обозначениями— аккадскими или шумерскими, и мы даже незнаем, как они произносились по-хеттски. Использование подобныхсимволов было сродни стенографированию; оно ускоряло записьтекста. Предполагалось, что читатель, встретив этот значок, автома-тически заменит его соответствующим словом («Мой Age —20 лет» — вот хеттская манера письма). Недаром хеттологам требу-ется немалый опыт, чтобы правильно читать хеттские надписи.

Говоря о любви хеттов к письменности, нельзя не воздать хва-лу их царям. Они были настоящими меценатами. Именно они фи-нансировали деятельность писцов и ученых, выделяли средствана их обучение, длившееся много лет, и выплачивали им пожиз-ненное жалованье, хотя никаких материальных выгод те вроде быне могли принести хеттскому обществу. Ведь им чаще всего прихо-дилось переписывать научные тексты (например исторические хро-ники) или литературные произведения.

Так, знаменитая «Поэма о Гильгамеше» «публиковалась» в Хат-тусе, по меньшей мере, на трех языках: хеттском, аккадском и хур-ритском, причем в хеттской версии та часть поэмы, где действие


разворачивалось в Уруке (Месопотамия), была сокращена, зато эпи-зод, происходивший на территории хурритов, заметно расширен.Поэма, сказали бы мы, адаптирована в угоду местным читателям.

В хеттских библиотеках бытовало немало переводных текстов.Хеттские книгочеи не были провинциалами; они охотно штудиро-вали и переводили чужеземные сочинения. Переводы иностран-ных текстов выполнены, насколько нам известно, очень близко кподлиннику. Между хеттами и их соседями установился оживлен-ный культурный обмен; страны обменивались в том числе врача-ми, учеными, скульпторами. Хеттские цари непрестанно перепи-

сывались с правителями других ведущих держав того времени, дажеприглашали их обменяться визитами.

При дворе Хаттусы воспитывались и чужеземные принцы, на-пример из Аххиявы. Они обучались чтению и письму, проведениюразличных богослужебных церемоний, а также искусству управле-ния колесницей.

Наличие обширной библиотеки в Хаттусе свидетельствует о том,какое большое значение хетты придавали образованию. Читая цар-ские указы хеттов, нельзя не помнить, что они составлены блестя-ще образованными людьми.

Заметим, что в хеттском обществе писцы считались одними изсамых уважаемых людей. Их профессия передавалась по наслед-ству. Во времена Новохеттского царства подобных династий былов Хаттусе не очень много. Среди писцов встречались люди с хетт-скими и лувийскими именами (как правило, писцы указывали в таб-личке свое имя).

Сейчас филологи хорошо представляют себе эволюцию хетт-ского языка. По характеру клинописи они могут датировать най-денный текст с точностью до полувека, даже не вникая в его содер-жание.

Хетты использовали слоговое письмо. Это еще один пример ихгибкости и внимания к чужим идеям. Они усвоили «очень непрак-тичную клинопись вавилонян, — полемично замечает Ева Канцик-Киршбаум, — и трансформировали ее так, что та стала основойслогового хеттского письма. Сами вавилоняне никогда до этого недодумались».

Рядовой хеттский писец знал от 300 до 500 клинописных сим-волов, многие из которых— в зависимости от контекста — имелитри-четыре, а то и больше значений. Как правило, писцы владелине только своим родным, но также аккадским и шумерским языка-ми, а поскольку при письме на этих языках использовались те жесамые символы, то человек, читающий текст, должен был спервасообразить, на каком языке его следует читать. (Точно так же, гля-«Гильгамеш». Рельеф из Каркемиша. Высота — 128,5 см.

Традиционный стиль. 1050—850 гг. до н.э.


дя на латиницу, человек, не знающий иностранных языков, можетлишь гадать, какой словарь взять: «немецко-русский» или «швед-ско-русский»).

Подобный феномен был порожден историей развития клино-писи (как и в современной Европе — историей алфавита). Перво-начально она появилась в Шумере. Потом жители Вавилона при-способили клинопись к своему аккадскому языку, относящемуся кчислу семитских языков, и превратили ее в слоговое письмо. Онодовольно точно передавало звучание текста. Это новшество по-зволило использовать клинописные символы и для передачи тако-го далекого от аккадского языка, как хеттский.

Каждый знак хеттского письма читается как слог, состоящий либоиз гласной и согласной, либо из согласной и гласной, либо из со-гласной, гласной и согласной. Подобное письмо хорошо приспо-соблено к семитскому языку, где не встречаются скопления соглас-ных, но в хеттском языке данные группы звуков обычны. Потому,используя в этих случаях слоговые символы, хетты при чтении над-писи игнорировали содержавшуюся в таких слогах гласную и про-износили только согласную.

Хеттская клинопись напоминает, скорее, клинопись III динас-тии Ура. Немецкий исследователь Ханс Гютербок убедительно по-казал, что хеттские цари после объединения всей Анатолии подсвоей властью призвали к себе в страну писцов из Северной Месо-потамии, которые научили хеттов особой манере письма — древ-невавилонскому курсиву. Это лучше всего объясняет, почему хет-ты стали использовать старинную орфографию. Разумеется, этоне исключает того, что в Анатолии еще во времена ее раздроблен-ности могли использоваться и другие манеры письма.

Будущий писец постигал все стадии развития клинописи. Спер-ва он принимался изучать перечни отдельных символов. По перво-му ряду символов их называют сейчас tu-ta-ti-списками. Потом — теже самые списки, в которых рядом с каждым символом указывалосьего значение в аккадском языке. Далее он разучивал перечни со-

ставных символов, ведь любая комбинация отдельных значков при-давала написанному новый смысл. Наконец, он зубрил «глосса-рии» — списки, насчитывавшие многие тысячи слов. Они были со-ставлены следующим образом: в левой колонке помещался опреде-ленный символ (нередко указывалось его произношение), а справаприводился его аккадский аналог. Поскольку подобные глоссариисодержали лишь отдельные символы, а не слова, их не вполне пра-вильно сравнивать со словарями в нашем сегодняшнем понимании.

У хеттов подобные глоссарии состояли из трех колонок: хетт-ской, шумерской и аккадской. Этот принцип распространялся и нацелые тексты. В хеттских архивах и библиотеках ученые отыскалинемало билингв, главным образом литературных текстов на иност-ранном языке, к которым хеттские писцы или ученые добавлялиперевод на свой родной язык.

... Двадцать тысяч текстов Хаттусы открыли нам мир удивитель-ной цивилизации. Список найденных документов можно продол-жать еще долго, но он все равно остается явно неполным. При рас-копках Хаттусы почти не обнаружено хозяйственных или админист-ративных документов, а ведь именно подобные тексты обычно хра-нились в архивах древневосточных городов. Эти документы, не-сомненно, ждут своего открытия. Археологам ХХI века еще пред-стоит найти архивы и других хеттских канцелярий.

8. Хеттская литератураБольшинство известных нам хеттских текстов записаны или

переписаны в 1400—1200 годах до нашей эры. Слово «литерату-ра» применительно к ним сказано слишком громко. Даже дошед-шие до нас мифы трудно отнести к подлинным произведениям эпи-ческой поэзии; они не обладают особыми художественными досто-инствами.

Почти три четверти хеттских клинописных табличек содержатподробное описание религиозных праздников и ритуалов и различ-


ные религиозные установления. Благодаря им, например, мы точ-нейшим образом знаем, как совершать определенные магическиедействия. Нередко хеттские религиозные тексты скучны, посколь-ку на удивление скрупулезны; они напоминают, скорее, сухие кан-целярские документы, не оставляя места чувству.

Некоторые хеттские мифы объясняют таинственные или ужас-ные явления природы — подобно тому, как Библия, например,объясняет Потоп. Вот миф о «Луне, упавшей с неба». В нем гово-рится, что однажды Луна упала с неба в город. Бог Грозы послал заней ветер и дождь. Всех охватили ужас и дрожь. Тогда богиня Ха-пантали пытается побудить бога Луны вернуться, но ей это не уда-ется, так что на помощь приходит другая богиня, прославленнаясвоей мудростью и умением колдовать. К сожалению, эта клино-писная табличка повреждена, и мы не знаем концовки истории.Известно только, что жрец читал этот миф, «когда бог Грозы силь-но громыхал».

Сохранились две различные версии мифа о Змее Иллуянке.Особенно любопытна вторая версия. Змей Иллуянка победил богаГрозы и отнял у него сердце и глаза. Чтобы отомстить Змею, богвзял в жены дочь бедняка и родил от нее сына. Повзрослев, тот же-нился на дочери Иллуянки. А бог Грозы напутствовал сына: «Когдапридешь в дом жены, потребуй у них мое сердце и мои глаза». Так ислучилось. Ему отдали эти части тела. Когда бог Грозы вернул себепрежнее обличье, «он пошел к морю, чтобы сразиться, и, когда онивышли на бой с ним, ему удалось победить Змея Иллуянку». Потомсын бога попросил убить его, и тот поразил и своего сына.

В греческой мифологии есть близкая параллель этому мифу—история противоборства Зевса и змея Тифона, ужасного стоглаво-го чудовища. В борьбе с ним Зевс лишился сухожилий на руках иногах, но его сын, бог Гермес, вернул отцу утраченные части тела.

Исчезновение бога Телепину— тема еще одного известного намхеттского мифа (своими выходками Телепину, кстати, напоминаетгреческого бога Диониса). Без Телепину начались бедствия. «Овца

не подпускала своего ягненка, корова не подпускала своего телен-ка... Ячмень и полба перестали расти, коровы, овцы и женщиныбольше не зачинали, а те, что уже зачали, не могли родить». Тогда«боги, великие и малые, отправились искать Телепину. Бог Солнцапослал своего быстрого орла, сказав: «Ступай, обыщи высокиегоры, обыщи глубокие долины, обыщи синие воды». Орел улетел;но не нашел он его». В отчаянии воскликнул бог Грозы: «Что женам делать? Мы умрем с голоду». Лишь посланная одной из богиньпчела отыскала разгневанного Телепину.

Между прочим, немецкий исследователь Иоганн Леман обра-тил внимание на некоторые детали описания случившихся бед-ствий. «Облака пыли застлали окно, дым заполнил дом, пепел вочаге был погашен, боги задыхались [в храме], овцы задыхались вовчарне, быки задыхались в хлеву... Увяли растения. Деревья увя-ли и не пускали побегов. Засохли луга, пересохли источники. В стра-не начался голод, люди и боги умирали».

Не напоминают ли эти клубы дыма и пыли, несущие смерть,такое природное бедствие, как извержение вулкана? Возможно, этотмиф отразил событие, случившееся около 1520 года до нашей эрысравнительно недалеко от страны хеттов — катастрофическое из-вержение вулкана на острове Санторин. «Оно породило волны не-вероятной высоты, — писал греческий геолог Ангелос Галанопу-лос. — Эти волны затопили берега Восточного Средиземноморья,полностью разрушив все города и селения по всему Эгейскомупобережью». В небо взлетело огромное количество пемзы, пепла,песка, лавы, камней. Вулканический пепел, ядовитый для расте-ний и животных, покрыл поля и города. Вспыхнули эпидемии.

В библейской книге «Исход», которая описывает события, слу-чившиеся, по мнению ряда исследователей, именно в это время,говорится, что поднялась пыль по всей земле Египетской. Кони иверблюды, волы и овцы пали от моровой язвы. Прошел «…градвесьма сильный, которому подобного не было в Египте со дня ос-нования его доныне» (Исх. 9, 18). Память об этом природном фе-


номене не могла не сохраниться у народа хеттов, как сохраниласьона в Библии.

Некоторые хеттские мифы имеют хурритское происхождение,например миф «О царствовании на небесах». В нем действует Ку-марби— хурритский отец богов. На небе поочередно царствуютбоги — Алалу, связанный с нижним миром, и Ану. Могучий Кумарби,склонившись у ног Ану (от шумерского «Ан» — Небо), «стоял передним, словно стольник, еду ему подавал» (пер. В.В. Иванова). Девятьвеков миновало, и Кумарби восстал. «Вниз с неба он Ану стащил...откусил его силу мужскую». В ответ Ану сказал победителю:

Но радуешься ты напрасно.Я тяжесть в тебе оставляю:Во-первых, теперь ты чреватОтважнейшим богом Грозы.Чреват ты теперь, во-вторых,Рекою безудержной — Тигром,И, в-третьих, теперь ты чреватОтважнейшим богом Тасмису.Родятся три бога могучих,Как тяжесть в тебе их оставлю.

Еще Ханс Гютербок указывал на сходство этого мифа с «Теого-нией» древнегреческого поэта Гесиода. Там поочередно царствуютГея (Земля) и Уран (Небо). Могучий Крон оскопляет Урана (в гречес-ком мифе — своего отца), но затем вместе с женой порождает бога-громовержца — Зевса. Последний побеждает своего отца. Можнопредположить, что и хеттский миф (его концовка нам неизвестна)тоже заканчивался победой бога Грозы над «Кумарби могучим».

Обнаруженное сходство убеждает, что греческий миф о проис-хождении богов, вероятно, имеет хурритское происхождение, аЗевс-громовержец, прежде чем вознестись на Олимп, успел в дру-гом обличье поцарствовать в стране хурритов и Хеттской державе.

9. Хеттские хроникиДемократичность Хеттской державы нашла отражение даже в ее

историографии. Хеттские хроники описывают деяния не только царя,но и его приближенных. Они подробно сообщают, что хорошего сде-лали те для своей страны. Такого не встретишь ни в одной другойдревневосточной хронике. Там всегда речь идет лишь о царе. Его ок-ружение, как правило, остается безликой, безымянной массой.

И сами цари, изображенные придворными историографами,вовсе не напоминают других правителей древнего Востока. Асси-рийские и вавилонские хроники часто очень подробно сообщают одеяниях своих царей, но их фигуры, скорее, напоминают камен-ных, безликих колоссов, чем людей. К ногам этих изваяний их жал-кие слуги складывают целые страны, завоеванные в нещаднойборьбе. Им приносят в жертву вражеские города, выжигая их дот-ла. Во славу их рубят головы бессчетным врагам и выбивают изподданных дань. Грозные и бесстрастные цари молча принимаютэти дары, но ничто не способно потревожить их вечный покой. Они,как боги, спустившиеся на землю, все приемлют, ничего не проща-ют и никогда не подают надежду.

Хеттские хроники, в отличие например от вавилонских, оченьреалистичны. Редко когда хеттский царь приписывает победы себе.Нет, он лишь орудие, которым помыкают высшие силы. В нем са-мом мало божественного, но им руководят боги. Их не обманешьпохвальбой; перед всеведущим взором богов не припишешь себепобеды; от них не скроешь поражений. Если в хронике искажаютсяфакты, значит писец грешит перед богами, пытается им лгать. И нев этой ли лжи причины неудач, порой терзающих страну? Быть мо-жет, боги доверились рассказу нерадивого писца, скрывшего от нихтяготы и беды, и не сделали того, что им надо было сделать, чтобыпомочь людям?

Хеттские цари совсем не похожи на безликих восточных деспо-тов. Почти у каждого из них свой неповторимый, человеческий ха-


рактер. Они— земные цари, что мечтают стать богами; они тянут-ся к небу и никогда при жизни не достигают его. Вот разочарован-ный Хаттусили I размышляет о своих детях и ни в ком не можетнайти опоры. Вот юный честолюбец Мурсили I проникает в вели-чайший город Земли и крадет статуи богов — словно Прометей,похищающий священный огонь; вот он возвращается домой, и, какхищные птицы, домочадцы бросаются на него и терзают его тело.Вот недоверчивый Суппилулиума I вновь и вновь перечитываетписьмо египетской царицы; он не всеведущ, он не знает судьбы;кажется, еще мгновение, и он бросит жребий, чтобы понять, какему поступить. Вот хитроумный Хаттусили III гасит пламя войны ивражды, устанавливая вечный «мир во всем кровожадном мире».

Персонажи хеттских хроник, скорее, напоминают героев гре-ческой истории. Нельзя не отметить, что безвестные хеттские ле-тописцы (ученые сомневаются, стоит ли приписывать авторствохеттских хроник их царям) мастерски используют приемы, пред-восхищающие стилистику греческих историков. Так, они вводят вповествование речи, произнесенные участниками событий, пере-сказывают письма, отправленные персонажами, оживляют рас-сказ историческими анекдотами — вот только не сообщают точ-ные даты. Их «таблицы о мужественных деяниях» царей пестрятпометками «на следующий год», «на следующий год». Но с какогогода вести отчет?

Долгое время хеттская хронология «висела в пустоте». У хет-тов вообще не было своей хронологии. Они не отсчитывали собы-тия своей истории от определенного момента времени и, в отли-чие от других народов, не отмечали время правления своих царей.Если бы у хеттов не было никаких соседей, мы вряд ли установилибы, когда именно правили те или иные цари и даже когда суще-ствовали хетты.

Лишь сравнительная хронология позволяет нам восстановитьвремя событий истории хеттов. Так, зная, что царь Мурсили взялштурмом Вавилон, мы обращаемся к вавилонской хронологии и

определяем дату этого события, а значит, приблизительно устанав-ливаем время правления самого Мурсили, а также его предшествен-ников и преемников. Вот другой пример: письмо вдовы Тутанхамо-на к царю Суппилулиуме I позволило определить время жизни пос-леднего. Однако и здесь в работах различных историков появляют-ся самые разные цифры: например, 1375—1335 (Маргарита Рим-шнайдер), 1380—1346 (Генрих Оттен), 1381—1355 (Фридрих Кор-нелиус), 1380—1346 (Экрем Акургал; Джеймс Маккуин), 1380—1330 (Хорст Кленгель), 1380—1340 (Оливер Герни).


Часть четвертаяПУТЕВОДИТЕЛЬПО ХЕТТСКИМ ГОРОДАМ

1. КлиматМалая Азия — неуютная страна. «Плоскогорье Малой Азии, —

писал Оливер Герни, — в известном смысле является продолже-нием русской степи». Местный климат суров. Летом степь выжига-ет солнце; зимой на нее обрушиваются снегопады и дует резкий,неприятный северный ветер. Лишь кое-где эту гористую страну про-резают реки, по берегам которых тянутся скудные пашни— ведьтолько в речных долинах вдоволь хватает воды. Дожди редки, чащевсего они выпадают близ черноморского побережья или на юге по-луострова, на склонах Тавра.

Вавилоняне называли здешние земли «ужасными». Греки, дажепоселившись в Синопе или Трапезунде, старались не удаляться отпобережья. В любой момент они готовы были сесть на корабли ибежать из дикого степного края. Даже герои их мифов никогда непроникают в глубь Анатолии— туда, где лежало древнее Хеттскоецарство. Недаром греки ничего не сообщают о хеттах, хотя многимобязаны им.

На родине хеттов, на северо-востоке Малой Азии, реки встре-чаются чаще и местность не выглядит такой унылой. Возможно,

что около четырех тысяч лет назад здешний климат был более мяг-ким, в древности по склонам малоазийских холмов росли густыелеса, постепенно погубленные человеком.

Люди издавна селились в Малой Азии, на этих «ужасных» зем-лях, ведь они изобиловали полезными ископаемыми— особеннозалежами металлов. Местные жители занимались их добычей иобработкой, а также сельским хозяйством. Выращивали ячмень,полбу, горох, бобы, лен, виноград, яблони, оливковые деревья, атакже, возможно, гранатовые и грушевые деревья. В лесах и сте-пях водились львы, леопарды, волки, олени, кабаны, дикие буйво-лы, горные козлы, змеи, орлы.

Фигура льва из Сакче-Гези. Базальт. Высота — 84 см.Ассирийский стиль. Вторая половина VIII в. до н.э.


2. Прогулки по ХаттусеОсновные памятники Хаттусы были открыты уже в первое де-

сятилетие ее раскопок. Хаттуса располагалась в горах, среди скали ущелий, представлявших собой естественное укрепление. Рель-еф местности заметно отличал хеттскую столицу от других древне-восточных «мегаполисов».

Хаттуса была возведена на пересечении двух древних торго-вых путей. Поначалу все постройки в городе группировались вок-руг большого храма. Позднее они рассредоточились по всему гор-ному плато, и были возведены новые укрепления.

В течение столетий Хаттуса приобрела пышный вид. Это — одиниз самых величественных памятников древности. В период расцве-та ее площадь превышала 120 гектаров. Город украшали огром-ные дворцы и храмы. Здесь имелось несколько источников питье-вой воды и была сооружена система водоснабжения и канализа-ции. В Хаттусе было разбито несколько прудов. Жилые здания за-

нимали менее половины городской территории. По оценке Джейм-са Маккуина, в Хаттусе проживали 30—40 тысяч человек, но этиданные весьма спорны.

Город был обнесен циклопическими стенами, сложенными изгромадных камней (длиной до двух метров) неправильной (полиго-нальной) формы, прилегавших друг к другу без строительного ра-створа. Подобные стены встречаются и в Микенах, а вот в Трое ина Крите стены возводили из тесаных камней средней величины.

Исследователи отмечают, что хеттская архитектура скорее на-поминает архитектуру Мохенджо-Даро и Хараппы, чем стран древ-него Востока. Это не должно удивлять, ведь древнеиндийская ци-вилизация, очевидно, была первой городской цивилизацией, с ко-торой познакомились индоевропейские племена.

Высота стен Хаттусы, построенных уже к 1400 году до нашейэры, достигала шести метров, а ширина — восьми метров. Вероят-но, над ними была возведена надстройка из сырцового кирпича, ноона не сохранилась до нашего времени. Крепостные стены Хатту-сы фактически состояли из двух расположенных рядом стен, про-межуток между которыми был засыпан щебнем и камнями. Вне-шняя (главная) стена была выше и шире внутренней (вспомога-тельной). Между ними возводились поперечные переборки, мешав-шие врагам проломить стену. Другие города хеттов также были ок-ружены стенами подобной конструкции. Экрем Акургал справедли-во называл хеттов «лучшими строителями крепостей на древнемВостоке».

Особенно хорошо Хаттуса была укреплена с юга, посколькуюжный склон плато был пологим и нападения врагов приходилосьждать именно отсюда. Здешний отрезок стены частично уцелел донаших дней. Северный склон плато круто обрывался вниз, образуяестественную защиту.

В крепостной стене было обустроено несколько ворот. Из ниххорошо сохранились лишь Восточные (Царские) и Западные воро-та — две главные достопримечательности современного Богазкея.Когда-то здесь находилась столица Хеттского царства — Хаттуса


С обеих сторон городские ворота были защищены прямоугольны-ми башнями, чей вид можно реконструировать по имеющимся изоб-ражениям.

Наиболее известны Львиные (Западные) ворота. Их охраняютдва сидящих льва. Правый лев сохранился практически полнос-тью, а у левого сильно повреждена голова. Своими разверстымипастями они отгоняют от города злые силы. Такое же назначениебыло у статуй львов, сооруженных возле так называемых Львиныхворот в Микенах. Впоследствии так же стали делать ассирийскиеархитекторы.

УЮжных ворот возвышались два сфинкса, смотревшие в сто-рону города. В настоящее время их статуи выставлены в музеях

Стамбула и Берлина. Львы и сфинксы — единственные уцелев-шие произведения монументальной хеттской скульптуры. Почтивсе остальные памятники, дошедшие до нас, представляют со-бой рельефы.

Царская крепость Бююккале находилась на вершине скалы.С востока и юга она была неприступна, а с запада ее защищалаеще одна система стен. Крепость достигала в поперечнике кило-метра и была одной из крупнейших цитаделей древности. Она на-поминала крепость Трои VI. Размеры самого большого здания кре-Хаттуса. Царские ворота. ХIII в. до н.э.

Хаттуса. Остатки северо-западной стены царской крепости.1400—1180 гг. до н.э.


пости составляли почти 40 х 50 метров. Вероятно, оно служилохранилищем. Трудно судить однозначно о назначении остальныхпостроек, датируемых ХIV—ХIII веками до нашей эры; от них оста-

лись лишь фундаменты и стены нижнего этажа. Лишь царский дво-рец выделяется своей капитальностью; он возведен из гранитныхглыб. Перед дворцом простирался двор, окруженный колоннадой.Дворец был официальной резиденцией хеттских царей, но жить онипредпочитали за стенами крепости, в городе.

Все постройки царской крепости меркнут на фоне крупнейшегогородского храма — храма бога Грозы и богини Солнца Аринны. Онлежал в северо-западной части города. Этот храмовый комплексзанимал территорию размером 160 × 135 метров. Его план, как и весьплан Хаттусы, выдает любопытное своеобразие хеттской архитек-туры: весь город, как и отдельные здания, возведен совершенно асим-метрично. Храмовое святилище, целла, лежит не прямо напротиввхода, а в стороне от него. Главный вход в храм также расположенне посредине одной из стен, а смещен в сторону.

В отличие от греческих храмов, в хеттском святилище имелисьокна, поэтому в дневные часы оно было освещено солнечнымилучами. Яркий свет заливал статую божества, стоявшую в целле.Возможно, в глубокой древности хетты поклонялись своим богамна открытом просторе. Об этом может свидетельствовать и суще-ствование близ Хаттусы скального святилища Язылыкая.

Главный храм Хаттусы окружен узкими пристройками— хра-нилищами. В этом нет ничего удивительного, ведь жертвенныедары, принесенные богу, надо было где-то хранить, — а посколькуцарь был одновременно и верховным жрецом, то сбор жертвенныхдаров мало чем отличался от сбора налогов с населения. В этиххранилищах, как и в Кносском дворце на Крите, нашли огромныеглиняные кувшины (пифосы). Вообще весь храмовый комплекснапоминает критские сооружения.

Огромные подземные хранилища зерна были обустроены вразличных частях Хаттусы. Так, во время раскопок 1990-х годовбыло найдено зернохранилище, запасов которого хватило бы, что-бы прокормить в течение года 30 тысяч человек. Здесь еще лежа-ло несколько тонн обугленного зерна.Хаттуса. Основание храма бога Грозы и богини Солнца Аринны.

ХIII в. до н.э.


В Хаттусе располагалась и древнейшая библиотека мира. Длясравнения назовем время создания других известных нам древнихбиблиотек: библиотека царя Тиглатпаласара I в Ашшуре и библио-тека Ашшурбанипала в Ниневии были основаны соответственнооколо 1100 и 650 годов до нашей эры.

Эта библиотека находилась в царской крепости. Ее здание на-считывало не менее двух этажей и достигало 32 метров в длину.На его месте обнаружено множество глиняных табличек и их фраг-ментов. Первоначально эти таблички («книги») стояли на деревян-ных полках. С одной стороны таблички были слегка выпуклыми,что позволяло легко извлечь нужную «книгу» с полки. В помеще-нии поддерживались чистота и порядок. Небольшие прямоуголь-ные или овальные таблички (длина — 6—7 сантиметров; ширина —4—5 сантиметров) указывали названия книг, представленных на тойили иной полке. Очевидно, их прикрепляли к полке. Вот названия

некоторых табличек: «Таблички о деяниях Мурсили», «32 табличкио празднике пурулли в городе Нерике». Археологи обнаружили так-же каталоги. В них скрупулезно помечено, все ли таблички («стра-ницы») сохранились или какие-то отсутствуют.

3. Святилища хеттовСреди важнейших обязанностей хеттских царей было проведе-

ние праздника весны — пурулли— в честь бога Грозы; он длился38 дней. Одним из главных событий этого празднества было пред-ставление, во время которого бог Грозы сражался со Змеем Иллу-янкой— жизнь побеждала смерть, а добро торжествовало над злом.

Главным центром празднования пурулли было горное святили-ще Язылыкая (Расписные скалы), расположенное близ Хаттусы.Оно представляло собой два соединенных друг с другом ущелья.При Тудхалии IV перед ними был возведен храм.

Стены святилища были украшены рельефами, а также иерог-лифическими надписями. На западной (левой) стене ущелья А изоб-ражены 42 божества, в основном мужчины, а на противоположнойстене — женские божества. Они словно бы движутся навстречу другдругу. У ног двух богинь находится двуглавый орел (впоследствииего изображение украсит герб Российской империи, а теперь — иРоссийской Федерации). В центре композиции изображены бог Гро-зы Тешуб и его супруга — Хепат. В глубине ущелья обе процессиибогов — всего их здесь 63 — сходятся.

Любопытно, что в основном эти боги принадлежат хурритскомупантеону. В связи с этим также не раз высказывались предположе-ния, что династия новохеттских царей, родоначальником которойстал Тудхалия II, была хурритского происхождения. Если вспом-нить об именах, которые хеттские правители носили до своего во-царения, эта гипотеза становится еще более убедительной. Впро-чем, Экрем Акургал считал, что речь идет лишь о «модной тенден-ции» — подражании всему хурритскому.Скальное святилище Язылыкая. 1275—1220 гг. до н.э.


Боги святилища Язылыкая одеты в короткие туники или пла-щи, обуты в башмаки с загнутыми носками; на их головах— кони-ческие шапки. Они держат мечи. Богини облачены в длинные юбки.Те и другие носят серьги и браслеты. Если боги изображены в ва-вилонской и ассирийской манере — часть тела в профиль, а частьанфас, то богини показаны в полный профиль. Возможно, что этоизображение было новаторским в древневосточном искусстве.

Самое большое изображение в Язылыкае — это изображениецаря Тудхалии IV на восточной стене ущелья А. Его высота —2,95 метра, в то время как «рост» участников процессии не превы-шает 2,20 метра. За его спиной открывается вход в ущелье В, охра-няемый крылатыми чудовищами с львиными головами. Появлениецарского портрета свидетельствует о том, что мировоззрение хет-тов изменилось. Теперь, подобно другим народам древнего Восто-ка, они стали почитать своего царя как бога.

Это особенно заметно в ущелье В, превращенном в святилищецаря Тудхалии IV. Там он изображен еще раз; бог Шаррума покро-вительственно берет его в руку, защищая и поддерживая. Возмож-но, что это помещение предназначалось для погребения царя. В не-

Скальное святилище Язылыкая. Фрагмент восточной стены.1250—1220 гг. до н.э.

Шествие двенадцати богов. Рельеф на западной стенесвятилища Язылыкая. 1250—1220 гг. до н.э.


большой нише, вырубленной в скале, мог храниться пепел покой-ного царя.

Следует добавить, что эта сценка — бог, хранящий царя, —выполнена с непривычным для хеттов композиционным мастер-ством. Высказывалось предположение, что идея этой композициине могла принадлежать местному художнику.

Храмы Хеттской державы славились не только своими релье-фами. В них устанавливали крупные статуи богов, отлитые из брон-зы, серебра или золота. Об этом сообщают дошедшие до нас ин-вентарные списки. Сами же статуи практически не сохранились.

Долгое время была известна лишь одна статуя, найденная нахолме близ Фасиллара, да и то она была сильно повреждена. Онаизображала бородатого бога, стоявшего на двух львах. Среди не-давних находок стоит упомянуть статую бога Грозы, обнаруженнуюв местечке Девлек. Большинство специалистов датируют ееХIV веком до нашей эры. В поднятой руке бог наверняка держалтопор или пучок молний, — именно так традиционно изображалибога Грозы, — но здесь эта деталь утрачена. Облик других хеттскихбогов передают небольшие, иногда высотой всего несколько сан-тиметров, статуэтки из золота или серебра, которые хетты, возмож-но, брали с собой в качестве талисмана. Известны подобные ста-туэтки, относящиеся к Х и даже VIII векам до нашей эры, напримернайденная недавно фигурка божества, стоящего на колеснице.

Нередко изображения богов были символическими, напримербога Грозы представляли в виде быка. В перечнях жертвенных да-ров упоминаются «большой бык из железа», «большой бык, покры-тый свинцом» или «большой бык из серебра» и т.п. Богов изобра-жали также в виде оружия — меча или копья.

4. Раскопки СариссыВажным археологическим событием последних лет стали рас-

копки холма близ деревни Кусакли в Центральной Анатолии, нача-Царь Тудхалия IV (1250—1220 гг. до н.э.) ступает по вершинам гор.

Рельеф на восточной стене святилища Язылыкая


тые около десяти лет назад. Эти раскопки ведет профессор Мар-бургского университета Андреас Мюллер-Карпе. Он идентифици-ровал найденное здесь поселение с Сариссой— известным из пись-менных памятников культовым центром хеттов. Здесь почитали богаГрозы Тешуба.

Город был защищен такой же системой укреплений, как и Хатту-са. Археологи раскопали здесь храм, посвященный богу Грозы. Это—самое большое из всех известных нам хеттских святилищ. Его внут-ренний двор достигал следующих размеров: 34 × 43 метра.

В 2001 году в Сариссе был найден и небольшой архив. Две са-мые крупные клинописные таблички (всего их обнаружено десять)содержат около семидесяти строк текста.

В окрестности Сариссы найдены следы еще одного хеттскогогорода — возможно административного центра державы. Однакотурецкое правительство пока не разрешило археологам проводитьздесь раскопки.

5. Хеттская СирияВ Сирии хетты создали два зависимых от метрополии вице-цар-

ства со столицами в Каркемише и Хальпе. Суппилулиума I назна-чил правителями этих царств своих сыновей, основав таким обра-зом две дружественные Хеттской державе династии.

Судьба хеттской Сирии еще раз подчеркивает, как разительноотличалось Хеттское царство от восточных деспотий. Разве можноназвать сирийские владения хеттов «колониями» в традиционномсмысле этого слова? Если бы эти страны были завоеваны хеттамив жестокой борьбе, а не присоединились к ним добровольно, топосле распада державы здесь начались бы гонения на все хетт-ское. Язык прежних завоевателей был бы совершенно вытесненместными языками. В Сирии же почти пять веков тщательно хра-

нились и поддерживались хеттс-кие традиции. Местные государ-ства стали прибежищем для мно-гих хеттов, вынужденных поки-нуть родину.

Хеттский язык в городах-госу-дарствах знали не только отдель-ные книгочеи, как латинский языкв эпоху Просвещения. Нет, в Си-рии на нем составлялись царскиеуказы. В хеттской Сирии мелька-ют и знакомые нам имена прави-телей, только произносят их не-сколько иначе: Сапалулме вмес-то Суппилулиумы, Каттуцил вме-сто Хаттусили, Муталлу вместоМуваталли. Очевидно, сирийскиецари стремились постоянно на-поминать о славном прошломхеттского народа. Эпоха блестя-щих царствований, отразившисьв этих славных именах, бросаласвой отблеск на современность.

В Сирии сохраняются и тра-диции хеттского искусства. Здесьскладывается ряд местных художественных школ, однако их тра-диции мало изучены и отдельные произведения с трудом поддают-ся датировке. В этих произведениях уже ощутимо влияние асси-рийских и финикийских традиций.

Важным центром хеттского искусства в это время стал Карке-миш. Многочисленные ортостаты — вертикально установленныеплиты или камни, как и надписи, свидетельствуют о вековом со-хранении традиций Хеттской державы. Правда, поздние рельефы

* Здесь и далее— до н.э.

Хеттский царь. Рельеф изКаркемиша. Высота — 128,5 см.

Ассирийский стиль.850—700 гг. до н.э.


Каркемиша уже напоминают ассирийские рельефы. Их персонажиоблачены в длинные ассирийские мантии, ассирийские головныеуборы и ботинки с прямыми носками. Пример тому— рельеф, изоб-ражающий царя Ярири с семьей и телохранителями (первая поло-вина VIII века до нашей эры); он обнаружен неподалеку от храма.

Раскопки последних лет показали, что и в Хальпе сложиласьсвоя скульптурная школа, своеобразно трактующая традиции мет-рополии.

Несколько десятилетий назад к северу от Хальпы, в Айн-Даре,раскопан огромный хеттский храм (38 × 32 метра), по своей архи-тектуре мало похожий на традиционные хеттские образцы. Он на-поминает, скорее, типично сирийские постройки. Храм был укра-шен многочисленными базальтовыми фигурами львов и сфинксов,причем они очень походят на сфинксов Хаттусы.

Дети царя Арараса. Рельеф из Каркемиша. Высота — 119 см.Ассирийский стиль. Вторая половина VIII в. до н.э.


Часть пятаяХЕТТЫ У СЕБЯ ДОМА

1. Как выглядели хетты?Хетты были индоевропейцами, и потому их трудно было спу-

тать с другими народами древнего Востока. Египетские художники,очень точно подмечавшие разницу между теми или иными народа-ми, наделяли хеттов очень характерными чертами. Их профильнапоминает «греческий»: у них— высокий лоб, слабо намечена пе-реносица. Телосложение хеттов, скорее, крепкое, коренастое, чемстройное; они несколько склонны к полноте.

В отличие от египтян и других азиатских народов, хетты не под-резали волосы, не выбривали голову наголо и не носили парики.Их светло-каштановые волосы свободно спадали на плечи. Иногдаволосы были перевязаны лентой или заплетены в косицы. В эпохуДревнего царства хетты гладко выбривали лицо. Позднее в модувошла борода; мода эта пришла из Сирии.

Хеттские цари изображались с накладной бородой и в шапке.Обычно цари носили круглые шапки, но по случаю важных госу-дарственных празднеств надевали высокую коническую шапку. Тог-да же они облачались в длинный плащ.

Вообще по праздникам все хетты надевали рубахи (туники)подлиннее и покрасивее. Обычно же они носили туники, доходив-

шие до колен. Рукава рубах были длинными. Иногда туника былаукрашена вышивкой или металлическими вставками. Одежду хет-ты чаще всего не подпоясывали, а скрепляли на плечах бронзовы-ми булавками. Хеттские воины облачались в легкую тунику и юбку.Хетты, жившие в Сирии, тоже носили разукрашенные юбки, подоб-но критянам и филистимлянам.

Обувь — башмаки или сапоги— предпочитали носить закры-тую, со слегка загнутыми вверх носками. В подобных туфлях— они

Траурная процессия. Рельеф из Каркемиша. Высота — 112 см.Традиционный стиль. 1050—850 гг. до н.э.


напоминали кавказские чувяки и имели хаттское происхождение —было легче карабкаться по горным тропам. На ноги надевали так-же чулки или гетры.

В отличие от критянок, хеттские женщины одевались оченьскромно и сдержанно. Поверх широких, слегка плиссированныхюбок, перехваченных широким поясом, надевали блузку и накидкуиз плотной ткани, доходившую до пят. Она хорошо защищала отпыли и ветра.

Из украшений хетты — и мужчины, и женщины — носили обыч-но браслеты и ожерелья, реже — серьги. Популярностью пользо-вались подвески в виде солнечных дисков, полумесяцев, фигурокживотных, особенно быков.

2. Жилища хеттовПо своей планировке хеттский дом не похож на греческий. В нем

не было вестибюля и центрального зала. Комнаты располагалисьв произвольном порядке, группируясь вокруг внутреннего дворика.Тот иногда находился прямо перед домом.

Хетты строили дома обычно из кирпича-сырца на каменномфундаменте. Отдельные камни заподлицо подгоняли друг к другу,обходясь без строительного раствора. В лесистой местности исполь-зовались деревянные балки. Нередко здания насчитывали несколь-ко этажей. Из окон или дверей верхних этажей можно было по при-ставной лестнице спуститься вниз, на соседнюю крышу.

Крыша дома была плоской; ее мастерили из сплетенных и об-мазанных глиной ветвей, положенных на деревянные стропила. Покрыше можно было ходить. Если хозяин болел и не мог добратьсядо храма, то очистительные церемонии совершались прямо у негодома — чаще всего именно на крыше.

Дом освещался и проветривался благодаря огромным низкимокнам, которые закрывались ставнями; решетка на окнах отсутство-вала. Хеттские дома, дворцы и храмы были залиты светом; в них

Хеттское надгробие на могиле супружеской пары. Высота —100 см. Арамейский стиль. Конец VIII — начало VII вв. до н.э.


всегда притекал свежий воздух; они казались распахнутыми на-стежь. Пусть города хеттов были ограждены стенами, но хеттскийдом вовсе не напоминал собой крепость.

Интерьер хеттского дома отличался простотой. В доме имелисьочаг и каменный сток. Основными предметами мебели являлиськровать, стул, стол и сундук. Мебель была менее громоздкой, чемнаша. Ее легче было вынести из помещения и перевезти на другоеместо. Внутри хеттских домов встречаются также небольшие вы-мощенные комнатки, возможно ванные или туалеты.

Присаживаясь, хетты для большего удобства подкладывали подсебя подушки. Самое высокое сиденье в доме предназначалосьдля главы семьи или уважаемого гостя. Взобраться на это сиденьеможно было лишь с помощью специальной скамеечки. В домах знат-ных людей и кровать была такой высокой, что на нее поднималисьпо ступенькам или приставным лестницам. Воистину, за возвыше-ние при дворе требовалось смириться с определенными неудоб-ствами. Бедняки, разумеется, не затрудняли себе жизнь подобнымспособом.

В зажиточных домах на полу перед кроватью лежали тканыековрики, чтобы, сняв обувь, человек не простудился, перешагиваяпо каменным плиткам.

Подвал хеттам заменял огромный (высотой около двух метров)глиняный сосуд, врытый в пол. В нем хорошо сохранялись продук-ты, ведь внутри было сухо и прохладно.

В доме непременно имелась зернотерка. Она состояла из двухкамней: камня с углублением, в которое насыпали зерно, и ступы,умещавшейся в руке. Среди других предметов, которые встреча-лись в домах хеттов, можно назвать веретено, ткацкий станок, ме-таллическое зеркало, глиняные амулеты, игрушки.

Пища хеттов была простой, но сытной и здоровой. Рацион про-стых людей составляли овощи, фрукты, хлеб, пиво, молоко и мо-лочные продукты. Люди побогаче чаще питались мясом. Вино ивыпечку приберегали для праздников; ими же угощали богов. Пиво

считалось народным продуктом.Его пили теплым, не разливая вчашки, а потягивая с помощьютростниковых трубочек прямо избольших сосудов.

3. Хозяйство хеттовВ хеттских городах жило

много ремесленников; они сели-лись целыми кварталами. Мас-терские были достаточно круп-ными. Так, в одном из хеттскихзаконов упоминается количестволюдей, работавших в мастерс-кой: «Если ремесленник и чело-век его [наследственной] долиживут вместе, [и] [если они пос-сорятся] и решат разделить своедомашнее имущество, [то] если на их земле было 10 человек, ре-месленник должен взять 7 человек и человек его [наследственной]доли должен взять три человека».

К сожалению, мы мало что знаем о жизни хеттских ремеслен-ников. Известно, что при дворе царя работали пекари, шорники,портные, сапожники, кузнецы. Очевидно, среди ремесленниковпреобладали люди именно этих профессий. Сохранились также упо-минания о ряде других профессий— врача, ювелира, медника, пря-дильщика, рыбака. Однако мы мало что знаем о том, какими при-емами и орудиями труда они пользовались, поскольку не сохрани-лось изображений, показывающих людей, занятых повседневнымтрудом.

Анатолия изобиловала полезными ископаемыми. Поэтому нетничего удивительного в том, что хетты хорошо разбирались в обра-

Глиняный сосуд в формедвуглавой утки. Высота —

20,2 см. ХV в. до н.э.


ботке металлов. Еще до появления хеттов в Анатолии добывалимедь и серебро. Однако самым ценным металлом считалось желе-зо. Оно пользовалось большим спросом у правителей соседнихстран, но технология его плавки была плохо освоена; секрет егоизготовления знали лишь отдельные мастера. Из железа изготав-ливали украшения, небольшие культовые предметы, а иногда иоружие. Подробнее о производстве железа мы поговорим ниже.

К числу ценных металлов, наряду с золотом, серебром и желе-зом, относился и свинец. Из него также мастерили культовые пред-меты. Бронза и медь ценились менее высоко. Они шли на изготов-ление бытовой утвари и оружия.

Хетты умели ковать и чеканить прекрасную металлическую по-суду. Во второй половине II тысячелетия до нашей эры хетты все

больше пользуются ею, чем керамической посудой. Часто встреча-ется посуда с острыми кромками и выступающими деталями. Впро-чем, хетты были народом практичным и не любили попусту укра-шать обиходную утварь.

Мало что мы знаем и о жизни хеттских купцов. Вероятно, послеухода из Анатолии ассирийских купцов их место заняли хетты. Од-нако торговые документы попадаются среди клинописных табли-чек редко, может быть потому, что хетты не считали их важнымидокументами и не берегли.

Между тем торговля в Хеттском царстве была оживленной. Мыможем косвенно судить об этом хотя бы потому, что мулы стоилиочень дорого — втрое дороже лошадей. Цена упряжной лошади,согласно хеттским законам, равнялась 20 сиклям серебра (пример-но 168 граммов. — Авт.), а цена мула — одной мине серебра(505 граммов. — Авт.). Странно? Но ведь при перевозке товаровпо горным дорогам Анатолии мулы были незаменимы; без этихвьючных животных отправляться в дальний путь было рискованно.Даже войска, пересекая горные перевалы, ведут с собой нагружен-ных поклажей мулов или ослов, в то время как на равнинах Сириигруз кладут в повозки.

В качестве денег хетты, как и другие народы древнего Востока,использовали весовое серебро в слитках или кольцах. При необ-ходимости, — если требовалось уплатить небольшую сумму, — отэтой «монеты» отпиливали кусок и расплачивались им. Мелкиепокупки оплачивали также кусочками свинца. Чеканные монетыпоявятся уже после падения Хеттской державы — в Лидии.

4. Тайна железаЖители Малой Азии — хатты — изготавливали железо еще в

III тысячелетии до нашей эры. В.В. Иванов в своей работе «Исто-рия славянских и балканских названий металлов» впервые де-тально описал становление металлургии железа. Он подчеркнул,

Два быка. Каркемиш. Базальт. Высота — 102 см.Традиционный стиль. 1050—850 гг. до н.э.


что в древности металлургия была неразрывно связана «с други-ми видами деятельности, которые только позднее дифференци-руются, становясь отдельными ремеслами (гончарное производ-ство, ювелирное дело, стеклодувный промысел)».

Так, первоначально оксиды железа могли использовать гонча-ры, ведь цвет глины меняется от содержания в ней этих оксидов.При производстве керамики, а также меди и бронзы древние мас-тера получали железо в виде шлаков, но относились к нему как котходу производства. Однако в некоторых районах Малой Азии впогребениях ХХI века до нашей эры уже встречаются железныеизделия.

В «каппадокийских табличках» не раз упоминается драгоцен-ный металл «амутум» — железо. Его сбыт строго контролировалиправители анатолийских городов-государств.

Как показали лингвистические исследования, проделанныеВ.В. Ивановым, хетты, переселившись в Анатолию, переняли уживших здесь хаттов технологию выплавки железа и само назва-ние этого металла. Впоследствии это название проникло в хур-ритский и аккадский языки, а затем в языки многих других наро-дов Евразии, например в греческий, славянские, литовский, древ-некитайский языки. К этому названию восходит и русское слово«железо». «Греки до времен Эсхила сохраняли память о «хали-бах» — хатти, первых изобретателях железа и стали, живших начерноморском берегу Малой Азии», — отмечал В.В. Иванов. В тоже время оказалось, что исконное кавказское название железа,восстановленное по данным адыгейского, убыхского, кабардинс-кого языков, совпадает с хаттским.

Хатты, как позднее и хетты, использовали железные предме-ты в различных ритуалах; они служили символами царской влас-ти. Так, известно сообщение о том, что царь Анитта получил отправителя хаттского (или хурритского) города Пурусханды желез-ные скипетр и трон. Сам хеттский царь именовался «великим ца-рем из железа».

Как показали советский хеттолог Г.Г. Гиоргадзе и его чешскаяколлега Я. Зигелова, хеттские мастера использовали несколько ви-дов железа: обычное «железо», которое изготавливали из руды, «чер-ное небесное» (также «черное» или «небесное») железо— так на-зывали метеоритное железо; оно было более крепким, чем руднич-ное, — и «хорошее/чистое» железо (очевидно имелась в виду сталь).

В.Г. Ардзинба составил пространный перечень предметов, ко-торые хетты изготавливали из железа: «Три типа трона, скипетр,калмус (посох, напоминающий авгурский), жезл, копье; символы,использовавшиеся в ритуале и культе: шарики (и кусочки) из желе-за, модельки яблок, языков, неба, земли, модельки кораблей, две-рей, алтари, различные виды сосудов, гвозди, подставки для стату-эток, статуэтки, обычно выполненные в виде фигурок, изображаю-щих мужчину или женщину, животных или просто палицу (булаву)...Из железа изготовлялись различные украшения: кольца (для но-шения на руке и на ноге), серьги, нагрудные украшения. Но осо-бенно существенно то, что из железа делались и предметы хозяй-ственного, бытового назначения и оружие: «длинные сосуды», ножи,молоты, серпы, кинжалы (и в особенности железные лезвия), мечи,копья, топоры, палицы... Возможно, что одним из самых массив-ных железных изделий хеттских мастеров являлся сакральный трон;в ритуалах на священном престоле часто совместно восседали двачеловека — царь и царица».

5. Развлечения хеттовХетты занимались стрельбой из лука, фехтованием, бегом и

верховой ездой. Женщины тоже ездили верхом; они садились набоковое седло и ставили ноги на специальную подставку.

Во время празднеств устраивались культовые игры, участникикоторых, разбившись на две команды, сражались деревянным илибронзовым оружием. Впрочем, описание данного состязания малопонятно.


Известно также, что хетты проводили гонки колесниц. Ахейцыучились этому искусству у хеттов.

Популярна у хеттов была охота на зайцев и оленей. В добычустреляли из лука; загоняли ее с собаками; брали на охоту и ловчихптиц — соколов. В Киликии и Сирии на охоту выезжали на колесни-цах, а иногда и верхом.

В Северной Сирии, где чаще встречаются реки, среди хеттовбыло популярно плавание. В Каратепе найдено даже изображениепарусного судна. В Сирии была популярна рыбная ловля; рыбу

ловили вершами, а также с помощью ловчих птиц, которых пускалис лодки. Рыба считалась деликатесом; ее подавали к княжескомустолу.

Хетты часто изображали музыкантов. Вполне возможно, что тра-дицию игры на музыкальных инструментах переняли у них греки.

Сами хетты многому научились у вавилонян; они заимствовалиу них систему счисления, астрономические и медицинские знания.

6. Искусство хеттовХеттская культура бедна подлинными шедеврами искусства,

если сравнивать ее с месопотамской, минойской или египетскойкультурами. «Тут мало воображения, тонкого изящества, вдохно-венного таланта или технического совершенства, одна грубая сила,которая сразу ощущается и в огромных настенных рельефах, и визделиях малых форм», —писал Джеймс Маккуин.Впрочем, многие произведе-ния хеттского искусства, воз-можно, еще не найдены. Так,нам неизвестны царскиегробницы хеттов. В той жеХаттусе достоянием археоло-гов стали в основном мону-ментальные каменные баре-льефы, если не считать не-большие печати и статуэтки.

Хеттские цилиндричес-кие печати— «весьма исклю-чительное явление, и изобра-жения на них не восходят квавилонскому репертуару»(О. Герни). Печать имела

Охота на льва. Рельеф на стене крепости Аладжа-Хююк.Высота — 130 см. ХIV/ХIII вв. до н.э.

Базальтовая статуя льва,найденная при раскопках местечкаМалатия на Верхнем Евфрате.Высота — 131 см. Традиционный

стиль. 1050—850 гг. до н.э.


форму небольшого конуса, цилиндра или кубика. Реже попадалиськольца с печатями или печати, похожие на пуговицы. На царскихпечатях встречались клиновидные письмена, сообщающие имяцаря, «монограмма» царя под крылатым солнечным диском, а так-же различные символические сцены, например изображение бога-покровителя, обнимающего царя (подобными печатями скреплялидоговоры). Часто встречались изображения орла, грифона или ка-кого-либо другого животного.

Поразительно пристрастие хеттов к монументальным наскаль-ным произведениям. Пожалуй, вряд ли назовешь другой народ,который взялся бы высекать такой громадный рельеф, как в Кара-беле, на побережье Малой Азии. «Вероятно, горы для хеттов быличем-то бо′льшим, чем просто среда обитания, — писала российскийискусствовед Наталья Боровская. — В религии хеттов существовалкульт камня, даже небесный свод они считали каменным». Неда-ром самым известным памятником хеттского искусства являетсяскальная галерея в Язылыкае, описанная выше.

В конце ХIV века до нашей эры хеттские скульпторы стали со-здавать наскальные рельефы и в отдаленных районах Хеттскойдержавы — на горных перевалах, по берегам рек и обочинам важ-ных дорог. Чаще всего их сопровождали надписи на хеттском язы-ке; они приписывали их создание воле царя или его родственни-ков. Сами заказчики обычно тоже были изображены на этом рель-ефе.

Сохранившиеся произведения хеттского искусства позволяютсудить о некоторых принципах, которыми руководствовались ху-дожники. Очевидно, хетты, как дети, принимались изображать че-ловека с головы, поэтому голова получалась крупнее обычного, аноги, наоборот, укорачивались.

Хеттский художник вообще не задумывался о композиции изоб-ражения. Он начинал вырезать рельеф примерно посредине и про-должал сразу по всем направлениям — словно у каменной плитыне было краев. Его как будто не волновало, что одни фигуры пови-

Сфинкс из Кара-тепе. Базальт. Арамейско-финикийский стиль.Около 700 гг. до н.э.


сали в воздухе, другие оказывались явно несоразмерными. Еслиассирийцы старались расположить персонажи композиции на од-ной линии, то хетты не делали этого. На хеттских рельефах люди иживотные повисают — «плывут как рыбы в аквариуме». Руки, ноги,предметы парят в пространстве, напоминая, скорее, иероглифы,выпавшие из строки. И, наоборот, хеттские надписи, выполненныеиероглифами, кажутся иной раз миниатюрными рисунками.

Произведения хеттского искусства довольно натуралистичны.В то же время некоторые элементы композиций хеттские мастераизображали строго в соответствии с каноном. Так, голова мужчинывсегда изображалась в профиль, плечи и грудь — анфас, а ступниног — тоже в профиль. Это соответствовало представлениям ху-дожников древнего Востока об идеальном мужском портрете.

Часть шестаяИСЧЕЗНОВЕНИЕ ХЕТТОВ

1. Хетты в канун переселения народовОтгремела великая битва. От стен Кадеша отступили две ар-

мии. Теперь Хеттская держава находилась на вершине могущества.Она была сильна как никогда. Ее правители поддерживали тесныеотношения со всеми соседними странами, стараясь решать любыеспоры дипломатическим путем и редко ввязываясь в крупные во-енные конфликты, ведь они могли угрожать самому существова-нию их державы.

Вместе с союзными ей территориями Хеттская держава про-стиралась от Восточной Анатолии до Эгейского моря на западе иот Черного моря на севере почти до Леванта. На востоке она по-глотила соперничавшее с ней прежде царство Митанни, а такжечасть территории ослабевшей Ассирии. На юге хетты подчинилисебе Северную Сирию, непосредственно соприкасаясь с владени-ями Египта, отношения с которым стали со временем дружествен-ными. На западе хетты настойчиво колонизовали окраину МалойАзии.

Так минуло время царствования Хаттусили III и Тудхалии IV.В пору правления Арнуванды III, сына Тудхалии IV, политическаяобстановка в Анатолии резко изменилась. Из «Обвинения веролом-


ного Маддуватты из [страны] Циппасла» мы узнаем, как осложни-лось положение хеттского царя.

Страна Циппасла лежала где-то на западе Малой Азии. Перво-начально Маддуватта был мелким вассалом Хеттского царства. Своиземли— «горную страну Циппасла» — он получил в дар от царя Туд-халии IV, но постепенно он завладел всей юго-западной частью Ма-лой Азии. Арнуванда говорит: «И преступил Маддуватта клятву, [при-несенную] отцу Солнца, и захватил всю страну Арцаву». У Мадду-ватты хватило сил даже напасть на Аласию (остров Кипр).

Из этого же «Обвинения» явствует, что восстали и другие обла-сти Хеттской державы. На ее западной границе образовалась коа-лиция хеттских врагов. На востоке объявился некий мятежник Мита.Зато на южных рубежах страны опасность улеглась. В Ассирии пос-ле убийства царя Тукульти-Нинурты I, — заклятого врага хеттов,угнавшего в неволю тысячи хеттских подданных, — вспыхнула сму-та, и ассирийцам было не до новых походов. Беда пришла с запа-да. Начиналось великое переселение народов.

2. Хетты и ахейцы, троянцы и грекиНа западе хеттам противостояла Аххиява — объединение ахей-

ских племен, занимавших Пелопоннес, Македонию, Крит, островаЭгейского моря и Милет (Милаванду). Это объединение, традици-онно называемое Микенской Грецией, было на исходе бронзовоговека третьей великой державой Восточного Средиземноморья.

С середины II тысячелетия до нашей эры микенские греки под-держивали тесные отношения с Троей. Правда, можно лишь в об-щих чертах представить себе, как складывались эти отношения дознаменитой Троянской войны. Археологи пока не отыскали городс-кие архивы Микен. Гораздо лучше нам известны официальные до-кументы хеттов. Вот и получается, что историю Микенской Греции—Аххиявы, как она именуется в хеттских сообщениях, — нам прихо-дится изучать по текстам, найденным при раскопках Хаттусы.

В копиях писем, адресованных в Микены, хеттский царь всякийраз, даже жалуясь на набеги греков на берега Малой Азии, называ-ет царя Аххиявы «своим братом», пусть это обращение и звучитформально. Такой титул ставит правителя Аххиявы вровень с еги-петским фараоном и самим царем хеттов. Судя по тому, что мызнаем, хетты и микенцы долго пребывали в переписке друг с дру-гом. Были в их отношениях и напряженные моменты, были и болеесчастливые времена. Они то дружили, то враждовали. Однако от-ношения между собой поддерживали всегда.

К сожалению, письма самих микенских властителей, адресо-ванные «хеттскому брату», до сих пор так и не найдены в архивахХаттусы. Поэтому мы можем лишь по косвенным фактам реконст-руировать отношения между двумя странами.

В Микенах и других городах Греции найден, например, целыйряд глиняных табличек, где упомянуты выходцы из Малой Азии.Там не раз встречаются Tros (троянец), Troia (троянка), Aswiai (ази-атки), Milatiai (женщины Милета) и другие.

Неизменно речь идет о чужеземцах, попавших в Аххияву. Там,где упомянуты женщины, это работницы, привезенные из МалойАзии. Все названия свидетельствуют о том, что жизнь микенскихгреков задолго до Троянской войны была тесно связана с МалойАзией, островами, лежащими у ее берегов, и Троей. Очевидно, грекине раз совершали разбойничьи походы, нападая на побережьеМалой Азии и соседние острова и вывозя оттуда добычу— плен-ников.

Вот пример тому— письмо одного из пострадавших царьковмогучему правителю хеттов Муваталли (оно датировано примерно1300 годом до нашей эры). Он жалуется, что некий Пиямараду на-пал на его остров Лазбу (Лесбос) и увел оттуда ремесленников вМиллаванду (Милет) — своего рода форпост микенских греков вМалой Азии.

Впрочем, ясно и другое. В разбойничьи походы ради добычирабов пускались и хетты. Для того времени это было привычным


делом. Правда, согласно хеттским документам, эти походы ограни-чивались лишь оконечностью Малой Азии. Пока не обнаруженоникаких упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Аххиявы,например, из Пилоса, Микен или «семивратных Фив». Наблюдает-ся одностороннее наступление: с запада на восток, из Аххиявы вМалую Азию, но никак не наоборот.

В ХIII веке до нашей эры эта экспансия — или, говоря старин-ным языком, грабительские набеги— стала обыденным явлением.Она напоминает натиск «северных разбойников» — норманнов —на Францию, Британию и Ирландию в IХ веке нашей эры. Хеттскиецари вначале взывают к благоразумию своих соседей, просят их пре-кратить набеги, сдержать своих «героев»-разбойников. Терпениюхеттов приходит конец. Давние отношения надо разорвать.

И вот уже Тудхалия IV требует от своего «вассала» из сирий-ского государства Амурру не торговать с греками. В этом договоре,заключенном в 1220 году до нашей эры, хеттский царь отказывает-ся даже упоминать правителя Аххиявы в традиционной формулерядом с царями Египта, Вавилона, Ассирии. Этот жест означает нетолько недовольство политикой греков, но и настоящую вражду сними. Вражда положила начало войне.

Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко,Никак не уляжется крови сухая возня,И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка

(О. Мандельштам).

По мнению современных исследователей, целый ряд фактовдоказывает, что историческая основа «Илиады» — поэмы Гомерао Троянской войне — не вызывает уже никакого сомнения. Микен-ские греки были тесно вовлечены в политические и военные собы-тия, разыгравшиеся в ХIII веке до нашей эры в западной частиМалой Азии.

В ХIII веке небольшое государство Вилуса, — оно пребывало взависимости от хеттов, — стало объектом постоянных атак со сто-роны микенских греков или их союзников.

Вилуса располагалась на северо-западе Малой Азии— там же,где лежала Троя, воспетая Гомером.

С лингвистической точки зрения название Wilusa (Вилуса) мож-но соотнести с греческим названием (W) Ilios (Илион). Это была Троя.

Дальше начинаются разногласия.Вот первый сценарий прошлого. Что если самой Троянской вой-

ны не было никогда? Был лишь ряд грабительских набегов, раз-бойничьих походов или военных экспедиций. В памяти потомковэти события слились в одну долгую войну, длившуюся — почемубы нет? — десять лет кряду. Возможно, вместо одной большой вой-ны был десяток походов, один из которых увенчался взятием и раз-рушением Вилусы-Илиона. Возможно, некоторыми из этих походовруководили племенные вожди, которых звали Одиссей, Ахилл, Аякс,Менелай, Агамемнон. Некоторые ученые полагают, что гомеров-ский эпос описывает события, протекавшие на протяжении ста слишним лет.

В памяти рапсодов и аэдов — странствующих певцов, что раз-носили по городам и весям рассказы о славном прошлом, — этисобытия слились воедино. И «Илиада», возможно, начиналась сразрозненных песен, своего рода саг, воспевавших походы отдель-ных героев к берегам Малой Азии. Очевидно, поэме предшество-вал цикл героических песен наподобие французских средневеко-вых сказаний о Карле Великом или былин о киевских богатырях.

Можно добавить, что возвращение домой после удачного похо-да тоже было сопряжено с риском. Ахейцы — эти норманны антич-ности— подчас скитались по всему Средиземному морю, сталки-ваясь с дикими племенами, населявшими отдельные острова ипобережья. Из рассказов про эти приключения сложилось истори-ческое ядро «Одиссеи» — другой великой поэмы Гомера, все ещепринимаемой за сказочный вымысел.


Впрочем, не менее велика вероятность, что за цветистой кан-вой «Илиады» скрывается не множество «булавочных уколов», аодин великий поход. Вот другой возможный сценарий и доводы взащиту Гомера.

Археологические находки доказывают, что во второй половинеХIII века до нашей эры в Милете произошла смена власти: городзахватили ставленники хеттов. До сих пор именно из Милета, илиМиллаванды, ахейцы вмешивались в события, протекавшие в Хет-тской державе, поддерживали ее врагов и мятежных вассалов идаже предпринимали военные походы. Очевидно, царь ТудхалияIV решил искоренить этот очаг опасности, находившийся почти награнице с Хеттской державой. Вероятно, именно тогда на одном изгорных перевалов близ Милета была оставлена хеттская надпись,найденная археологами летом 2000 года. В древности подобныенаскальные надписи служили сигналом всем сопредельным стра-нам: «Здесь правят хетты». Итак, другой сценарий развивается вболее привычном нам русле. Ближе к концу II тысячелетия до на-шей эры греки усилили натиск на восточную часть Средиземно-морья. В ХV веке они нападают на Крит. Этот царственный островтеряет статус великой морской державы. Под влияние греков под-падают и союзники критян в Малой Азии. С этого времени микен-ские греки надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаютсярасширить свою область влияния. Они наносят удары по окраинамХеттской державы, ведь в ту пору в зависимости от хеттов пребы-вает не только почти вся Малая Азия, но и острова, лежащие у еепобережья. Однако этот натиск окончился ответным ударом хет-тов. Аххиява потеряла свой форпост в Малой Азии— Милет. Ееправитель не мог смириться с неудачей. Вот уже несколько столе-тий греков очень интересовала «житница Малой Азии».

Сам Милет — со стратегической точки зрения — был довольноуязвим. Поэтому греки попытались завоевать плацдарм в другойчасти полуострова, а именно — в Трое. Этот богатый, цветущийгород давно привлекал их внимание. Они устремились в поход.

Навстречу им, возможно, двинулась армия хеттов. Пришло вре-мя греку Ахиллу сразиться с хеттом Гектором? Быть может, греко-троянская война, на самом деле была греко-хеттской войной? От-вет могут дать новые археологические раскопки. Историки же от-мечают несколько любопытных стихов «Одиссеи»:

«Так, Эврипила, Телефова сына, губительной медьюОн [Неоптолем. — Авт.] ниспроверг, и кругом молодого вождя

все кетейцы пали его» (ХI, 519—521).В этих стихах «кетейцы» — хетты, а их вождь Эврипил, сын Те-

лепину («Телефа»), чье имя было распространено среди хеттов, иАстиохи, сестры троянского царя Приама. Итак, эти строки означа-ют, что племянник царя Трои командовал армией хеттов и погиб,защищая город. Кому ж доверить эту армию, как не хетту? Кто жтогда его дядя, Приам? Хетт или местный царек, породнившийся схеттами через сестру.

Среди «кетейцев» больше всего грекам знакомы были жителиВилусы-Трои. Поэтому они могли всех хеттов звать «троянцами» —как в наши дни всех выходцев из бывшего СССР американцы зовут«русскими». Великое Хеттское царство ученые отыскали всего столет назад и долго удивлялись тому, как прочно оно было забыто.А может быть, его никогда не забывали, помня под именем Трои?Тень пограничного города накрыла целое царство...

3. Закат Хеттской державыТроя пала около 1200 года до н.э. Тогда же погибла Хеттская

держава. Мы не знаем точно, как это произошло, но мы знаем,что в этой дате кроется важный смысл. Около 1200 года всю тог-дашнюю ойкумену потрясают страшные катастрофы: на всем про-тяжении от Греции до Египта одна страна воюет с другой, одиннарод — с другим. Не извержения вулкана губят культуры тоговремени и не падения метеоритов в Атлантику — но мироваявойна.


Все началось с изменения климата. Громадные приливные вол-ны стали обрушиваться на побережье Северного моря; низменнос-ти были затоплены. На обширной территории Европы — в Англии,Германии, Нидерландах, Бретани— начался голод. В ту пору здесьжили племена, хоронившие своих покойных на необычный манер:они кремировали их, а прах помещали в керамические сосуды —погребальные урны. Археологи так и назвали их культуру— культу-рой полей погребальных урн.

Чтобы выжить, племена двинулись на юг. Ведь они знали, чтогде-то на юге лежат богатые страны — Греция, Египет. Издавна ониторговали с южанами, выменивая товары на янтарь, который частонаходили на берегу моря. На этот раз к берегам Средиземного моряшли не отдельные торговцы, а целые народы, вооруженные брон-зовыми мечами, копьями, круглыми щитами, а также рогатыми шле-мами, наподобие тех, что в средние века носили норманны. Фрес-ки египтян и греков запечатлели облик этих рослых, воинственныхсеверян.

Колонны беженцев все разрастались. Огромной волной онизахлестнули Венгрию, докатились до Македонии, осадили Афины,пересекли Малую Азию и достигли нильской дельты, где, в концеконцов, были уничтожены войсками египтян.

Первое нашествие европейских племен на Египет отбил фара-он Мернептах в 1219 году до н.э. Шестичасовая битва стоила «вар-варам» до 8500 человек убитыми и свыше 10 тысяч пленными. Од-нако вскоре на страну обрушилась новая, более мощная волна пе-реселенцев. На этот раз они двигались не только посуху, но и плылина лодках, за что и получили свое памятное название «народовморя». Лишь в 1170 году фараон Рамсес III окончательно разбилнепрошеных пришельцев. Он был так горд своей победой, что велелзапечатлеть сцены битв на стенах храма в Мединет-Хабу; общаяплощадь этих изображений достигала 10 тысяч квадратных метров.В завещании Рамсеса III говорится: «Я повергнул их в кровь, сделавиз них горы трупов. Заставил я их уйти до границы Египта. Привел я

тех, кого оставил живыми... Их жены и дети— в количестве десятковтысяч, их скот числом в сотни тысяч» (пер. И.П. Сологуб).

Очевидно, что Хеттское царство тоже пало жертвой этого вели-кого переселения народов. Для греков Малая Азия была исконнойродиной фригийцев. О хеттах они ничего не знали, хотя их пред-ки— микенцы — были давними торговыми партнерами и соперни-ками хеттов. Что же стало с хеттами? Для нас их судьба все ещеявляет загадку.

4. Куда уехал царь?В середине ХIII века до нашей эры Хеттская держава была на

вершине своего могущества. В ее столице развернулось крупноестроительство. Трудно себе представить, что через какое-то столе-тие эта процветающая цивилизация внезапно исчезнет, практичес-ки не оставив следа в памяти других народов. Тысячи лет спустя,когда ученые стали встречать в египетских текстах упоминание стра-ны Kheta, они даже не знали, где ее искать.

Наконец Хаттусу нашли. Начались раскопки— обычная рутин-ная работа. Одно удивляло археологов: при раскопках Хаттусы импочти не встречались предметы из золота и серебра, украшения издрагоценных камней, статуи. Город был дочиста разграблен врага-ми? Нет, скорее, тщательно эвакуирован. В последние годы уче-ные лишь укрепились в этом мнении.

Очевидно, Хаттуса постепенно пришла в упадок, и сами хеттыво главе с царем покинули ее, вывозя оттуда все самое ценное.Они покидали город отнюдь не в спешке, под натиском наступаю-щих врагов. Переезд из Хаттусы был тщательно спланирован, онне был похож на паническое бегство. Вопрос только: «Куда?» Кудабыла перенесена хеттская столица около 1200 года до нашей эры?

Очевидно, после отъезда знатных людей бедняки окончатель-но подчистили брошенную метрополию. Когда в конце концов вра-ги добрались до Хаттусы, там нечем было поживиться. «Все на-


ходки свидетельствуют, — гово-рит немецкий археолог ЮргенЗееэр, — что Хаттуса постепен-но пришла в запустение». Со-жженные здания оказались восновном пусты. Всего из 27 хра-мов Хаттусы были сожженыодиннадцать. Прочие здания во-обще не пострадали от огня.

«Хаттуса потеряла статусстолицы еще до падения Хеттс-кой державы» (Ю. Зееэр). ЦарьСуппилулиума II, его ближайшееокружение, а также чиновники,военные и жрецы покинули го-род и отбыли в неизвестном на-правлении. За ними последова-ли прочие горожане — преждевсего ремесленники и торговцы.Это массовое переселение унич-тожило городскую инфраструк-туру. Пока можно лишь гадать опричинах массового исхода. Воз-

можно, всему виной было несчастливое стечение обстоятельств.Известно, что в конце ХIII века в царской семье возобновились

династические споры. Придя к власти, Суппилулиума II даже по-требовал от сановников принести ему клятву на верность: «Я будузащищать лишь потомков моего господина Суппилулиумы. Я ни-когда не поддержу другого человека, потомка Суппилулиумы Пер-вого, потомка Мурсили, потомка Муваталли и Тудхалии». Археоло-ги нашли не одну подобную табличку.

Тем временем в северных районах страны начался голод, ихеттам пришлось импортировать хлеб из Египта. Новые набеги кас-

кеев лишь ухудшили ситуацию. Кроме того, из-за бурных событий,происходивших около 1200 года в Восточном Средиземноморье,изменились торговые пути.

Новый царь уже не мог остановить начавшийся распад импе-рии. Ему оставалось разве что рассылать в провинции письма, уве-щевая и обвиняя мятежников. Однако в отпавших землях теперьхозяйничали пришлые племена. Прежняя вековая расстановка силв Передней Азии была ими опрокинута, сметена.

Одни кочевники двигались по дорогам Анатолии; другие моремдобирались до Сирии, захватили Кипр... В этот момент Суппилули-ума II предпринимает отчаянную попытку отвоевать остров: «Я пу-стился в путь... и быстро достиг моря, я, Суппилулиума, великийцарь. Но против меня прямо в море трижды выходили в сражениекорабли Аласии (то есть Кипра. — Авт.). Я уничтожил их; захвативкорабли, я сжег их в море. Когда же я достиг берега, толпы врагов,[захвативших] Аласию, вышли против меня сражаться». Что былодальше, мы не знаем. В конце концов хеттский царь и его поддан-ные оставили старую столицу и переселились в более благополуч-ное место — подобно поздним римским императорам, покинувшимРим и поселившимся в Равенне, среди болот.

Экрем Акургал так реконструирует происходившие тогда собы-тия. Когда Троя пала, для фракийских племен, населявших Балкан-ский полуостров, открылся путь в Малую Азию. Сперва они засели-ли северо-восток Малой Азии и попытались продвинуться вглубь по-луострова. Постепенно они добрались до Сирии и Ассирии, понача-лу, похоже, даже не конфликтуя с хеттами, чье царство рассыпалосьбуквально на глазах. Вторгшиеся племена расселились на востоке июго-востоке Анатолии— как впоследствии в Западной Римской им-перии расселятся варвары; об их появлении упоминают и сами хет-ты, и ассирийцы. Хетты оказались окружены враждебными племе-нами, и около 1180 года до нашей эры их держава пала.

...Итак, судьба последнего хеттского царя Суппилулиумы II ос-тается неясной. Царь запер дворец и храмы и отбыл в неизвест-

Голова богини.Рельеф из Каркемиша.

Высота — 82 см. Традиционныйстиль. 1050—850 гг. до н.э.


ном направлении. Мы можем лишь предсказать его посмертнуюсудьбу. Хетты, насколько мы знаем, не сооружали в честь своихцарей ни пирамиды, ни мавзолеи, ни пышные гробницы. Они «бы-стро и скромно» (Ф. Штарке) сжигали их и предавали их пепел зем-ле. Никаких золотых сокровищ в царских могилах не найти— ещеодна странная, с точки зрения древних, черта поведения хеттов.

5. Следы столицы теряются на минном полеПока мы не знаем, куда переехала хеттская столица. Пока не

знаем. Нет ни одного письменного упоминания об этом событии.Архивы, относящиеся к последней эпохе правления хеттских ца-рей, еще не найдены.

Известно только, что после распада Хеттского царства образо-вались три новые державы, притязавшие на роль хранителей ве-кового наследия: Каркемиш, Тархунтасса и Мира. Здесь хеттскиетрадиции сохранялись вплоть до VIII века до нашей эры. Сюда изСеверной Анатолии бежало множество хеттов.

В начале I тысячелетия до нашей эры в Сирии, к югу от Тавр-ского хребта, существует целый ряд хеттских городов-государств,из которых наиболее известен Каркемиш. Большинство их возник-ло уже после распада Хеттской державы. Князья этих карликовыхобразований именуют себя под стать великим царям прошлого: «Му-таллу из Куммуха» или «Лубарна из Хатти». Прежде они были вас-салами Хеттского царства, но постепенно исчезли и эти страны,поглощенные своими соседями.

Вероятно, «цари Хеттейские», упомянутые в Четвертой книгецарств, были царями Каркемиша и союзных с ним городов, а не пра-вителями Хеттской империи. Урия Хеттеянин (2Цар. 11) — тоже уро-женец одного из этих небольших государств. Образ великой Хеттс-кой державы к тому времени изгладился из памяти ее соседей.

Буркхардт и другие путешественники, видевшие в Сирии камнис иероглифами, обнаружили памятники письменности, оставлен-

ные именно жителями поздних хеттских государств. Их язык не по-хож на язык клинописных текстов, найденных в Богазкее.

Десятилетиями филологи пытались расшифровать хеттскиеиероглифы, но безуспешно. Они были совершенно не похожи наегипетские иероглифы. Некоторые исследователи усматривали вних сходство со значками на древнеиндийских печатях, а также ссимволикой загадочного Фестского диска, найденного на Крите.

Наконец, в 1947 году немецкий археолог Хельмут Теодор Бос-серт обнаружил в руинах города Каратепе, на юге Турции, боль-шую надпись-билингву на дворцовой стене. Здесь за хеттскимииероглифами следовала надпись на финикийском языке. Надписисравнили. По всему видно было, что их содержание одинаково.Дальнейший анализ показал, что надпись была выполнена на лу-вийском языке.

К сожалению, сохранилось слишком мало текстов, относящих-ся к эпохе хеттских городов-государств. Это не позволяет нам вос-становить их историю. Правда, в Каркемише археологи нашли тек-сты, в которых приведен подробный перечень царей этого города.Пока же почти все, что мы знаем об истории хеттов в ту эпоху, мыузнали из ассирийских анналов и документов, найденных в другихстранах древнего Востока.

Археологи так и не сумели локализовать столицу царства мира.По мнению некоторых, она лежала близ Абасы — греческого Эфе-са. Неизвестно и расположение столицы Тархунтассы. А вот мес-то, где находился Каркемиш, ученые знают, но вести там раскопкиневозможно из-за политической ситуации в регионе. Древний го-род оказался на границе Турции и Сирии. На территории, где моглибы работать археологи, пролегают минные поля.

Раскопки в Каркемише велись один-единственный раз в 1912—1914 годах. Вел их не кто иной, как... Лоуренс Аравийский. ДеревняКаркемиш лежала на стратегически важной дороге, которая вела вБагдад, и археологическая экспедиция была удачным прикрытиемдля британской разведки. Впоследствии ученые так и не исследо-


вали местность, где когда-то лежала столица Хеттского царства.Остается лишь гадать, какие тайны скрывает этот город.

Тысячелетняя хеттская история погребена под руинами Карке-миша. Очевидно, здесь сохранился обширный клинописный архив,способный пролить свет на загадочное исчезновение хеттов, ноархив пока недоступен. Ученые могут надеяться лишь на смягче-ние политической обстановки в этом регионе.

Возможно, разгадки многих тайн хранит архив Тархунтассы, ногород пока не найден.

Возможно, разгадки многих тайн хранит архив Абасы, но он покане найден.

Возможно, разгадки многих тайн хранит некий другой архив,лежащий в любом районе Турции. Остается уповать лишь на слу-чайную находку.

6. Вконце историипоявляются ассирийские солдатыТеперь сильнейшей державой региона стала Ассирия. В ее ан-

налах по-прежнему встречаются упоминания о «хеттах». Постепен-но это имя теряет свою конкретику и становится обозначением во-обще населения. Так, незадолго до 1000 года до нашей эры в Си-рию проникают арамейские, то есть сирийские, племена, и асси-рийцы тоже называют их «хеттами». Впрочем, арамеи перенимаюту хеттов их строительные традиции; их искусство напоминает хетт-ское, но говорят арамеи совсем на другом языке и поклоняютсясвоим особым богам. Современные историки могут отличить ара-меев от хеттов по их письменности. Арамеи использовали фини-кийский алфавит, а хетты — иероглифическое (лувийское) письмо.

Столетиями Ассирия то наращивала мощь, то переживала упа-док. Наконец в начале IХ века она возобновляет военные походы.Ее войска стремятся выйти к берегам Средиземного моря, а по пути

покоряют одно за другим мелкие ара-мейские и хеттские государства. Они невстречают серьезного сопротивления.Так, царь Каркемиша соглашается зап-латить ассирийскому царю большуюдань, в том числе 20 талантов сереб-ра (1 талант = 30,3 килограмма. —Авт.). Хеттские города смирились сосвоей участью, признали верховенствоассирийцев и пользуются частичной ав-тономией, платя за это золотом и се-ребром.

В конце VIII века до нашей эры царьТиглатпаласар III (745—727 гг. до н.э.),проводя административные реформы,аннексировал часть хеттских террито-рий. Они стали провинциями Ассирии.Постепенно хеттский язык забылся;культура хеттов умерла. Их художникиотказались от своих древних традицийи переняли ассирийские, а потом и ара-мейские традиции. Их города постепен-но становятся добычей ассирийцев.Последние из них— Хамат, Гургум, Кум-мух, Каркемиш, Табал— завоеваныСаргоном II в 720—709 годах до нашейэры. Славная история Хеттского цар-ства изгладилась из памяти людской.Само слово «Хатти» было совершеннозабыто. Как будто хеттов никогда и небыло в Малой Азии!

Например, греки считали, что Ма-лую Азию всегда населяли фригийцы.

Статуя хеттского царяиз Малатии. Известняк.

Высота — 3,18 м.Ассирийский стиль.Конец VIII в. до н.э.


На самом деле это индоевропейское племя переселилось туда око-ло 1200 года до нашей эры с Балканского полуострова. Следыфригийского поселения нашли и в Богазкее; оно возникло послеухода оттуда хеттов. Очевидно, что фригийцы, чья история нам из-вестна плохо, не могли не перенять некоторые обычаи жившихздесь прежде них хеттов. Так, фригийский колпак — странная ко-ническая шапка из сукна, ставшая одним из символов Великойфранцузской революции, — явно имеет хеттское происхождение.Подобный головной убор носил хеттский бог Грозы.

И все же знаменитый репортер древности— «отец истории»Геродот — оставил нам сообщение о хеттах, сам не подозреваятого. Вблизи греческого города Смирна, в Карабеле, на западномпобережье Малой Азии, он увидел непонятную статую и иерогли-фы. Он назвал увиденное памятником фараону Сесострису (то естьСенусерту, одному из правителей Среднего царства. — Авт.) и «еги-петскими священными письменами». На самом деле то были хетт-ская статуя и образец хеттского иероглифического письма.

Кстати, поразительно, что археологам практически не удаетсяотыскать в Центральной Анатолии следы поселений, относящихсяк 1200—800 годам до нашей эры. Очевидно, в то время эта областьлибо была слабо заселена, либо здесь жили кочевые племена, неоставившие после себя никаких городищ. Последствия фракийско-го вторжения в Малую Азию следует признать катастрофическими.Оживленная цветущая страна превратилась в пустыню. На терри-тории Центральной Анатолии вплоть до становления Фригийскогоцарства в VIII веке до нашей эры, возможно, не было ни одногогорода. Прежние города лежали в запустении, а строить новые былонекому.

Но хетты все-таки не исчезли, как и их божества. Последниепроникают во Фригию и Лидию, Грецию и Рим. Некоторые хеттскиебожества сохраняют даже, пусть и в измененном виде, свои преж-ние имена. Позднейшие религиозные культы Малой Азии, несом-ненно, несут на себе отпечаток хеттских ритуалов.

Некоторое время — вплотьдо начала нашей эры — еще со-храняются и хетто-лувийскиеязыки. На них говорят на западеи юге Малой Азии, от Карии доКиликии. Хеттские мотивы ис-подволь проникают в сочинениягреческих поэтов, в сказки и ле-генды местных народов и рас-пространяются по всему свету.Как писала Маргарита Римшнай-дер, «…многое из того, что мысчитали подлинно греческим,будь то лира певца или султанна шлеме воина, засвидетель-ствовано уже в позднехеттскихрельефах. Не внешнее сходствоважно, но оно подает знак. С ли-рой по свету странствует песня,со шлемом — бог войны».

7. Хетты в ожиданииоткрытий ХХIвекаПрошло почти сто лет с на-

чала раскопок Богазкея — с от-крытия Хеттской державы, но исегодня у ученых нет ответов намногие вопросы, связанные ссудьбой хеттов.

«Историческая географияМалой Азии эпохи Хеттской дер-

Бог Грозы. Базальтовыйрельеф. Высота — 127,5 см.Ассирийско-арамейский стиль.

850—700 гг. до н.э.


жавы, — отмечает Андреас Мюллер-Карпе, — слишком полна про-белов, так что приходится иметь дело со многими неизвестны-ми». С археологической точки зрения, Троя представляет собойостров, расположенный посреди неизвестной земли. Ведь мыочень плохо знаем карту Малой Азии бронзового века. Она изо-билует белыми пятнами. Вся западная часть Малой Азии в эпохубронзового века — это terra incognita для ученых. Между тем, «на-ряду с Троей имеется довольно много других мест, которые моглииграть важную роль в тогдашних событиях, но они пока не лока-лизованы нами».

Так, один из хеттских царей, бахвалясь, перечисляет 90 горо-дов, разрушенных им во время карательного похода в западнуючасть полуострова. Ни один из этих городов пока не удалось иден-тифицировать. Между Троей и Хаттусой, столицей Хеттского цар-ства, простирается археологическая пустыня.

Сейчас вырисовывается следующая дилемма. За последниетридцать лет филологи постоянно расшифровывают все новыехеттские клинописные тексты. Археологи же почти не расширяютзону поисков, продолжая раскопки все в тех же давно известныхпоселениях и городах. Как результат историки могут назвать около1400 хеттских городов, известных им из сохранившихся текстов.Археологи же не могут указать на карте и дюжины этих городов.Так что археологическое открытие Хеттской державы фактическиеще не состоялось. Это — задача ученых ХХI века.

Даже не дожидаясь новых открытий, мы должны признать, чтоуже в бронзовом веке Малая Азия играла выдающуюся роль в ми-ровой истории. На ее побережье скрещивались два важнейшихторговых пути древности: морской, что вел из Эгейского моря вЧерное, и сухопутный— из глубин Азии на Балканы. Здесь соеди-нялись Восток и Запад, европейские новации сливались с новше-ствами, принесенными сюда из Месопотамии и Ближнего Востока.Местные жители впитывали новые идеи, развивали, совершенство-вали их, обменивались ими с жителями соседних стран. Отсюда —

через Трою и другие города на побережье Эгейского моря — нова-торские идеи проникали в Микенскую Грецию.

Ученых волнуют и другие вопросы. Так, в Библии говорится,что хетты жили в Палестине, когда среди них поселился пророкАвраам. По оценкам историков, это событие произошло около1700 года до нашей эры — как раз в то время, когда хетты объеди-нили под своей властью Анатолию. Тогда их войска еще не совер-шали походы даже в Сирию. Вообще говоря, Палестина никогда непринадлежала хеттам даже в период их наивысшего могущества.Она всегда оставалась в сфере влияния египтян. Быть может, Ав-раам встретил в горах Палестины хаттское (протохеттское) племя,перекочевавшее сюда из Анатолии в незапамятные времена?

Между тем филологи продолжают работу. «Некоторые сделан-ные ранее переводы, — признает Франк Штарке, — устарели, ведьс открытием новых текстов мы все лучше понимаем лексикон хет-тов. Приходится перечитывать заново уже известные документы.Случайно найденная глиняная табличка может дать ключ к прочте-нию непонятного прежде текста».

Наконец, до сих пор окончательно непонятно, откуда именнов Малую Азию пришли хетты — из Европы или Азии. Филологиобращают внимание на то, что хеттский язык относится к той жегруппе индоевропейских языков, что и греческий, итальянский,кельтский и германские языки. Во всех этих языках для обозначе-ния числа «сто» используется слово centum и его различные ва-риации. Вплоть до наших дней в этих языках встречаются словаcent, cento, Zentimeter, Zentner, Jahrzehnt. В восточных индоевро-пейских языках число 100 обозначается различными вариантамислова satem.

Опираясь на эту особенность языка хеттов, многие исследова-тели полагают, что этот народ пришел в Малую Азию из Европы,вероятно, миновав Балканский полуостров. Другие историки так женастойчиво доказывают, что хетты пришли в Анатолию со стороныКавказских гор.


8. Хетты стали немцами?Неясно также, почему хетты — народ с тысячелетней истори-

ей— так быстро исчезли после падения Хеттской державы. Частьхеттов перебралась в Сирию, но что произошло в Анатолии? Поче-му там не осталось хеттов?

Историки довольно рано стали предполагать, что хетты, спаса-ясь от «народов моря», возможно, бежали на Кавказ. «Некоторые, —анализировал возможные следы хеттского влияния Борис Тураев, —хотят видеть последний остаток хеттских языков в грузинском ибаскском, другие (Н.Я. Марр, Л.З. Мсерианп) находят его следы вармянском».

Сто лет исследований так и не прояснили судьбу хеттов. Затопоявились самые неожиданные версии. Вот одна из них. Ее изло-жил на страницах книги «Хетты. Народ тысячи богов» немецкийисторик Иоганн Леман. Для этого он обратился к давнему прошло-му германцев.

Римлянин Тацит, описывая германские племена, упомянул ихаттов, «обитающих не на столь плоских и топких местах, как дру-гие племена равнинной Германии: ведь у них тянутся постепенноредеющие цепи холмов... Этот народ отличается особо крепкимтелосложением, сухощавостью, устрашающим обликом, необык-новенной непреклонностью духа. По сравнению с другими гер-манцами хатты чрезвычайно благоразумны и предусмотритель-ны... и что совсем поразительно и принято лишь у римлян с ихвоинской дисциплиной, больше полагаются на вождя, чем на вой-ско» (пер. А.С. Бобовича).

Это германское племя жило между реками Рейн и Везер — там,где сейчас лежит федеральная земля Гессен. Конечно, созвучиеимен выглядит простым совпадением. Может ли древний культур-ный народ, потерянный в Малой Азии, тысячу лет спустя объявить-ся среди диких германских племен? Гипотеза кажется надуманной.Но ведь есть некоторые факты.

Археологи давно находят в Европе изображения бога, воссе-дающего на быке. Их встречают по берегам Дуная и Рейна и дажев Англии и Италии. Особенно много таких находок сделано в Ана-толии, ведь хетты любили изображать бога Грозы — главного свое-го бога — именно в такой позе. Если теснимые «народами моря»хетты скрылись на Балканах, а оттуда направились в ЦентральнуюЕвропу, где со временем растворились среди соседних племен, тоони не могли не взять с собой в путь единственную надежду и опо-ру— фигурки своих богов.

В конце концов, полудикие греческие пастухи, которых встре-чали путешественники пару столетий назад, тоже ничем не напо-минали наследников эллинской мудрости, как и неприметное пле-мя хаттов — потомков народа, основавшего великую державу брон-зового века.

Они ушли, мужи высокой славы,Те первые, кому среди племенВенец бессмертья миром присужден.Где? Где они? За партой учат детиИсторию ушедших в тьму времен,И это все! И на руины этиЛишь отсвет падает сквозь даль тысячелетий.

(Дж.Г. Байрон. Паломничество Чайльд Гарольда.Пер. В.В. Левика).


ХРОНОЛОГИЯ ХЕТТОВ(В скобках даты из истории других стран древнего Востока)

(Около 2650 года до нашей эры — сооружены самые большиепирамиды в Египте.)

После 2500 года* — вторжение индоевропейских племен в Цен-тральную Анатолию.

(Около 2500 года — первая династия Урука.)

После 2000 года — индоевропейские племена, осевшие в Ана-толии, смешиваются с коренным населением — хаттами. В резуль-тате этногенеза возникает народ хеттов. Их царь одновременноявляется верховным жрецом, главнокомандующим и верховнымсудьей страны. Его жена — таваннанна — играет важную роль вуправлении страной, замещая мужа.

Около 1950 года — в Центральной Анатолии (Каниш, современ-ный Кюль-Тепе) возникают ассирийские торговые колонии.

(1792 год — Хаммурапи начал править в Вавилоне.)

(Около 1700/1650 года — начало правления гиксосов в Египте.)

ХVII век — Анитта, первый хеттский царь, завоевывает и раз-рушает Хаттусу, а затем проклинает место, на котором находилсягород. Столицей Хеттской державы является Неса (Каниш).

Около 1650—1620 / 1590—1560 годов— правление Хаттусили I.Он завоевывает обширные районы Центральной Анатолии и про-стирает границы своей державы до Северной Сирии. Ее столицейстановится Хаттуса.

Около 1595 / 1531 года — Мурсили I завоевывает Хальпу(Алеппо). Его армия доходит до Вавилона и разрушает его. Одна-ко завоеванные территории утрачены из-за междоусобной вой-ны, разразившейся в стране хеттов. Мурсили убит своим шури-ном Хантили).

(Около 1520 года — катастрофическое извержение вулкана наострове Санторин в Средиземном море.)

(Около 1500 года — египетская армия продвигается в Сирию,доходя до Евфрата.)

(Около 1480 года — греки завоевывают Крит. Начало расцветаМикенской Греции.)

(Около 1450 года — появление микенских греков в Миллаван-де-Милете.)

ХV век — после междоусобных войн Хеттская держава значи-тельно уменьшается в размерах. Под властью царя остается лишьЦентральная Анатолия. Указ царя Телепину становится своего рода«конституцией хеттов». Начинается политика заключения догово-ров с соседними странами.* Здесь и далее — до н. э.


1420—1400 годы — хетты вновь доминируют в Северной Сирии.Разрушение Хальпы. Столкновения в западной части Малой Азии.

(Около 1408—1354 / 1380—1320 годов — Египет при Аменхо-тепе III и Эхнатоне прекращает завоевательные войны.)

(Около 1370 / 1350 года) — Ассирия становится независимойот царя Митанни.)

1380—1340 / 1345—1325 годы — во время правления царя Суп-пилулиумы I, современника Эхнатона, Новохеттское царство ста-новится одной из ведущих держав древнего Востока, сравнимойпо мощи с Египтом и Вавилонией. Хетты подчиняют себе царствоМитанни и завоевывают Северную Сирию вплоть до Евфрата. Хетт-ский царь упрочивает положение своей державы, заключая тща-тельно продуманные договоры с соседними странами— Угаритом,Хальпой, Алалахом, Митанни.

Около 1345—1315 / 1320—1290 годов — лишь постоянные во-енные походы помогают стабилизировать положение внутри Хет-тской державы. При Мурсили II, младшем сыне Суппилулиумы I,большая часть западных районов Малой Азии оказывается в зави-симости от хеттов. Хетты разрушают Миллаванду— плацдарм ми-кенских греков в Малой Азии.

(Около 1300 года — ассирийцы начинают расширять свою тер-риторию и завоевывают часть Митанни.)

После 1300 года — конфликт с Египтом из-за Северной Сирииприводит к столкновению двух «сверхдержав» бронзового века.

Около 1290 / 1275 года — при Кадеше, в верховьях реки Оронт,состоялось, возможно, крупнейшее сражение II тысячелетия до

нашей эры. Армия Муваталли преградила путь войскам Рамсеса II.Те угодили в ловушку и вынуждены были отступить.

Около 1270 / 1258 года — заключен самый известный мирныйдоговор древности— между Хеттским царством и Египтом. Он раз-граничил владения двух государств в Сирии. Обе стороны обяза-лись оказывать друг другу военную помощь в случае нападениятретьей стороны. Они договорились также о взаимной выдаче пе-ребежчиков при условии, что те не будут наказаны.

1240—1215 годы — в царской семье вновь начинаются раздо-ры. Тархунтасса становится вице-царством.

(1223 год — Ассирия завоевывает Вавилон.)

Конец ХIII века — ахейцы разрушают Трою. Последний раз вхеттских текстах упоминается Вилуса.

Конец ХIII века — Тархунтасса становится фактически второйстолицей хеттов. Из-за голода в Европе начинается переселениенародов. Так называемые «народы моря» нападают на восточноепобережье Средиземного моря. При Суппилулиуме II в Хеттскойдержаве начинается смута.

После 1200 года — Хеттское царство распадается. На юго-вос-токе Анатолии и в Северной Сирии возникают самостоятельныехеттские царства. Суппилулиума II, а за ним большинство горожанпокидают Хаттусу, отбывая в неизвестном направлении.

ХII—VIII века — эпоха позднехеттских царств: Тархунтассы,Каркемиша, Миры.

Конец VIII века — Ассирия завоевывает небольшие хеттскиецарства.


СодержаниеМесто и время ........................................................................... 3

Часть первая ПО СЛЕДАМ ХЕТТОВ

1. Все начинается с Библии ..................................................... 6 2. Где эта страна? В Сирии, Турции, Ливане? ......................... 8 3. Когда за дело берется жена феллаха ................................ 11 4. Какие-то камни из Богазкея ............................................... 14 5. Будущий маэстро умерших языков .................................... 19 6. Первая поездка на Восток ................................................. 27 7. Университетский профессор и мысли о будущем ............. 31 8. Перед новым путешествием в Турцию .............................. 33 9. Неразгадываемых языков нет ........................................... 3510. Как объяснить язык, исходя из него самого? ..................... 3611. Начать с... окончания! ........................................................ 4012. «Решение хеттской проблемы»? ....................................... 4413. Откуда пришли сюда индоевропейцы? ............................. 4814. Сюрпризы Богазкейского архива ....................................... 5115. «Скромное» сообщение о победе ..................................... 5416. К темным уголкам истории ................................................. 5717. Новое путешествие на Восток ........................................... 6018. Сандалии с железными гвоздями и обломки статуй ......... 6319. Сквозь препоны бюрократов .............................................. 67

20. Здесь даже турки считали себя в ссылке .......................... 7521. Таблички на пути ................................................................ 8122. Взлет славы ....................................................................... 8623. Неразгаданные тайны ........................................................ 8824. А если подойти с другой стороны? .................................... 9325. Пятерка смелых: от Форрера до... Грозного ...................... 9926. Пять месяцев странствий ................................................ 10627. Сияние звезд меркнет перед Солнцем ............................ 10828. Новатор и основоположник — невзирая ни на что .......... 109

Часть втораяПО СТРАНИЦАМ ХЕТТСКОЙ ИСТОРИИ

1. Хетты встречаются с хаттами ........................................... 111 2. Когда ассирийцы считали деньги ..................................... 115 3. Первый царь хеттов проклял их будущую столицу .......... 121 4. Хаттусили, мастер политических завещаний ................... 125 5. Да не зовут племянника сыном! ....................................... 135 6. Страх перед «чужеземными пастухами» .......................... 138 7. Царь собирает коров ........................................................ 143 8. Жених с того края света .................................................... 149 9. Молитва во время чумы .................................................... 15210. Кадеш! Кровь двух армий омыла тебя ............................ 16111. Почему договор хеттов хранится в ООН?........................ 168

Часть третьяХЕТТСКИЙ МИР ВО ВСЕМ КРОВОЖАДНОМ МИРЕ

1. Серебро за око, серебро за зуб ......................................... 1792. Империя? Царство? Соединенные Штаты Азии? ............. 188


3. Когда «президент» подчинился «Верховному совету» ...... 1924. Феминистки древнего Востока ........................................... 1955. «В этой местности так много богов...» ............................... 1966. Обряды .............................................................................. 2037. Двадцать тысяч текстов Хаттусы ...................................... 2098. Хеттская литература .......................................................... 2179. Хеттские хроники ............................................................... 221

Часть четвертаяПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ХЕТТСКИМ ГОРОДАМ

1. Климат ................................................................................ 2242. Прогулки по Хаттусе .......................................................... 2263. Святилища хеттов .............................................................. 2334. Раскопки Сариссы .............................................................. 2365. Хеттская Сирия .................................................................. 238

Часть пятаяХЕТТЫ У СЕБЯ ДОМА

1. Как выглядели хетты? ........................................................ 2422. Жилища хеттов .................................................................. 2443. Хозяйство хеттов ............................................................... 2474. Тайна железа ..................................................................... 2495. Развлечения хеттов ........................................................... 2516. Искусство хеттов ................................................................ 253

Часть шестаяИСЧЕЗНОВЕНИЕ ХЕТТОВ

1. Хетты в канун переселения народов ................................. 2572. Хетты и ахейцы, троянцы и греки ...................................... 258

3. Закат Хеттской державы .................................................... 2634. Куда уехал царь? ............................................................... 2655. Следы столицы теряются на минном поле ....................... 2686. В конце истории появляются ассирийские солдаты .......... 2707. Хетты в ожидании открытий ХХI века ................................ 2738. Хетты стали немцами? ...................................................... 276

Хронология хеттов ................................................................. 278

ВОЛКОВ Александр Викторович,НЕПОМНЯЩИЙ Николай Николаевич

ХЕТТЫ. НЕИЗВЕСТНАЯ ИМПЕРИЯ МАЛОЙ АЗИИ

Генеральный директор Л. Л. ПалькоОтветственный за выпуск В. П. Еленский

Главный редактор С. Н. ДмитриевРедактор М.В. ДавыдоваКорректор Б.И. ТумянВерстка И.В. Хренов

Разработка и подготовка к печатихудожественного оформления — Д.В. Грушин, Г.Н. Фадеев

Гигиенический сертификат№ 77.99.02.953.П.002268.12.02 от 09.12.2002 г

129348, Москва, ул. Красной Сосны, 24.ООО «Издательство «Вече 2000»

ЗАО «Издательство «Вече»ЗАО «Издательский дом «Вече»

e-mail: [email protected]://www.veche.ruhttp://www.100top.ru

Подписано в печать 10.04.2004. Формат 70×108 1⁄32.Гарнитура «Helvetica». Печать офсетная. Бумага офсетная.

Печ. л. 9. Тираж 5000 экз. Заказ .

Волков А.В., Непомнящий Н.Н.Хетты. Неизвестная империя Малой Азии. — М.: Вече,

2004. — 288 с. («Таинственные места Земли»)

ISBN 5-9533-0128-6Государство хеттов — народа, когда-то пришедшего в Малую

Азию, возникло в XVIII—XVI веках до н. э. Оно очень быстро набира-ло силу. Пришельцы победили Вавилон, разгромили государствоМитанни, даже угрожали Египту, могущественнейшей державе Древ-него мира. Хетты упомянуты в Библии, но странным образом лето-писи Древнего мира обходят историю этого народа молчанием. Тольков начале ХХ века археологи нашли в Турции следы этой таинствен-ной державы. Из расшифрованных клинописных текстов известно,что хетты построили на Анатолийском плоскогорье 1600 городов. Запрошедшие сто лет найдено меньше десятка их развалин. Хотя пол-ной истории этого исчезнувшего царства пока нет, свершилось са-мое важное: найдены опорные точки исчезнувшего государства, про-читаны письмена хеттов, уже составлено представление об их ис-кусстве и культуре.

Книга А. Волкова и Н. Непомнящего рассказывает о том, как зага-дочные земли хеттов мало-помалу выдавали свои сокровища ученым,как таинственный народ древности являл себя современному миру.

В67

mailto:[email protected]

http://www.veche.ru

http://www.100top.ru

Documents

ХЕТТЫ. НЕИЗВЕСТНАЯ ИМПЕРИЯ МАЛОЙ АЗИИ / А. ВОЛКОВ, Н. НЕПОМНЯЩИЙ