АЛКОГОЛЬ В РОССИИ: МАТЕРИАЛЫ ТРЕТЬЕЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»Филиал РГГУ в г. Иваново

Институт психологии им. Л.С. Выготского

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный химико-технологический университет»

ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России

Институт социологии РАНСектор девиантного поведения

Департамент внутренней политики Ивановской области

Международный научный центр «Алкоголь в России»Сетевое научное издание

«Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований» Центр социальных проектов «Молодежный интеллектуальный ресурс»

Клуб-клиника на Покровке (г. Москва)

АЛКОГОЛЬ В РОССИИ:

МАТЕРИАЛЫ ТРЕТЬЕЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

(Иваново, 26–27 октября 2012)

Иваново2012

УДК 351.76 ББК 51.1(2)5 А 45

Алкоголь в России: материалы третьей междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 26–27 октября 2012 г. – Иваново: Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012. – 232 с.

Анализируются исторические, культурологические, философские, этические, социаль-но-экономические аспекты «алкогольного вопроса» в России: особенности российской «пи-тейной культуры»; отдельные направления государственной «питейной» политики; вопросы производства и продажи алкогольных напитков; особенности отечественного трезвенного движения. Показан опыт и представлены оригинальные подходы и пути решения проблемы алкоголизации и наркотизации населения России, в особенности среди молодежи.

Издание рассчитано на специалистов, исследующих «алкогольный вопрос» в России. Может быть использовано для проведения антиалкогольной и антинаркотической профилак-тической работы.

За содержание материалов ответственность несут авторы

This volume is a collection of articles contributed to the Third International Scientific and Practi-cal Conference “Alcohol in Russia”. In these articles historical, philosophical, ethical, social and eco-nomic and culturological aspects “the alcohol issue” in Russia are analyzed. The specific features of Russian “drinking culture”; some areas of the state alcohol policy; the problems of alcohol production and sale; peculiarities of the Russian Temperance Movement are examined. Original approaches and ways to solve the problems of alcoholization and narcotization of the population of Russia, espe-cially among the youth are presented and experience of realization these approaches is shown.

The volume is intended for the researchers of “alcohol issue” in Russia. It can be used for doing anti-alcohol and anti-drug preventive work.

The responsibility for the content of the articles rests with their authors.

Переводчик: Федотов Д.Г.

Ответственный за выпуск: Теплянский М.В.

Translator: D. Fedotov

Responsible for issue of the volume: M. Teplyansky

ISBN 978-5-904846-09-1 © Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012

3

Мазин Сергей Игоревич (директор Фи-

лиала РГГУ в г. Иваново)

Теплянский Михаил Викторович (за-

меститель директора по научной работе

Филиала РГГУ в г. Иваново, директор

Международного научного центра «Алко-

голь в России»)

Демьяненко Николай Валерьевич (кан-

дидат социологических наук, заведующий

кафедрой гуманитарных и социально-

экономических дисциплин Филиала РГГУ

в г. Иваново, исполнительный директор

Международного научного центра «Алко-

голь в России»)

Тимофеев Михаил Юрьевич (доктор фи-

лософских наук, профессор кафедры фи-

лософии Ивановского государственного

университета, главный редактор журнала

социально-гуманитарных исследований

«Лабиринт»)

Вельская Галина Георгиевна (старший

преподаватель кафедры маркетинга и рек-

ОРГКОМИТЕТ КОНФЕРЕНЦИИ

ламы Российского государственного гу-

манитарного университета, генеральный

директор фестиваля социальной рекламы

«МИР»)

Позднякова Маргарита Ефимовна (кан-

дидат философских наук, ведущий науч-

ный сотрудник, руководитель сектора деви-

антного поведения Института социологии

Российской Академии наук (г. Москва))

Жиляев Андрей Геннадьевич (доктор

медицинских наук, академик Академии

охраны безопасности и правопорядка РФ,

профессор, заведующий кафедрой клини-

ческой, нейро- и патопсихологии Институ-

та психологии им. Л.С. Выготского)

Краснов Иван Андреевич (кандидат ис-

торических наук, г. Санкт-Петербург)

Гринченко Наталья Александровна (кан-

дидат педагогических наук, доцент ка-

федры иностранных языков специальных

дисциплин Елецкого государственного уни-

верситета им. И.А. Бунина)

Sergey Mazin (Director, Ivanovo Branch of

the Russian State University for the Humani-

ties)

Michael Teplyansky (Managing Director of

the International Scientific Centre “Alcohol in

Russia”)

Nikolay Demianenko (Executive Director of


Russia”)

Michael Timofeev (Ph.D., Professor of Phi-

losophy, Ivanovo State University, the Editor-

in-Chief of Internet Journal for Social Studies

and the Humanities “Labirint”)

Galina Velskaya (Managing Director of Open

Festival of Public Service Advertising “MIR”)

* * *

Margaret Pozdnyakova (Ph.D. (Philosophi-

cal Sciences) Research Associate, the Devi-

ant Behavior Sector at the Institute of Sociol-

ogy, Academy of Sciences, Moscow)

Andrey Zhiliaev (MD, Professor, L.S. Vy-

gotsky Institute for Psychology, I.M. Sechenov

First Moscow State Medical University, acad-

emician, Academy of Safeguard and Law En-

forcement)

Ivan Krasnov (Ph.D. (Historic Sciences),

St. Petersburg)

Natalia Grinchenko (Ph.D., Associate Pro-

fessor, Department of Foreign Languages

(special disciplines), I.A. Bunin Yelets State

University)

4

ПРЕДИСЛОВИЕ

В конце октября в г. Иваново ежегодно

проходит Международная научно-прак-

тическая конференция «Алкоголь в Рос-

сии». Организаторами конференции яв-

ляются Филиал ФГБОУ ВПО «Российский

государственный гуманитарный универ-

ситет» в г. Иваново и Международный

научный центр «Алкоголь в России». Тра-

диционными партнерами при проведении

конференции являются Институт психологии

им. Л.С. Выготского (РГГУ), Первый Мос-

ковский государственный медицинский

университет им. И.М. Сеченова, Центр

социальных проектов «Молодежный ин-

теллектуальный ресурс», сетевое научное

издание «Лабиринт. Журнал социально-гу-

манитарных исследований», Клуб-клиника

на Покровке (г. Москва). В 2012 г. инициати-

ву в проведении конференции поддержали

сектор девиантного поведения Института

социологии РАН, Департамент внутренней

политики Ивановской области, Ивановская

государственная текстильная академия,

Ивановский государственный химико-тех-

нологический университет.

В настоящее время конференция пред-

ставляет собой опытную площадку, на

которой могут встретиться ученые раз-

личных направлений и специальностей,

занимающихся исследованием «алкоголь-

ного вопроса в России», с целью обмена

информацией, с возможностью разработки

и реализации в дальнейшем совместных

научных проектов. В этом году тематика

конференции вызвала интерес ученых и

практиков из Барнаула, Ельца, Иваново,

Калининграда, Калуги, Курска, Москвы,

Перми, Покрова, Рязани, Санкт-Петербур-

га, Владикавказа, Твери, Тольятти, Томска,

Ярославля.

Важно не только понять, в чем суть

«алкогольного вопроса в России», каким

видится его решение с точки зрения оте-

чественных исследователей, но и понять,

каково видение этой проблемы со стороны,

каким образом можно использовать зару-

бежный опыт в решении «алкогольного

вопроса» с учетом российской специфики.

На эти и другие вопросы пытаются найти

ответ в своих работах участники конфе-

ренции из Великобритании, Канады, Тур-

ции, Украины.

Одной из задач, стоящих перед органи-

заторами, является привлечение внимания

молодежи к решению проблемы алкоголи-

зации и наркотизации российского обще-

ства. С этой целью в рамках конференции

«Алкоголь в России» проводится студен-

ческая научно-практическая конференция

«Актуальные социально-правовые про-

блемы противодействия алкоголизации и

наркотизации российского общества» (ку-

ратор – доцент кафедры ГСЭД Филиала

РГГУ в г. Иваново А.М. Назаретян). В 2012 г.

участие в студенческой конференции при-

няли члены молодежного правительства

Ивановской области, калужского отделе-

ния Союза борьба за народную трезвость,

студенты Российского государственного

гуманитарного университета, Ивановской

государственной сельскохозяйственной

академии, Ивановской государственной

медицинской академии, Елецкого государ-

ственного университета им. И.А. Бунина.

Участники конференции «Алкоголь

в России» ищут новые формы и мето-

ды пропаганды здорового образа жиз-

ни. Генеральным директором Открытого

фестиваля социальной рекламы «МИР»

Г.Г. Вельской в рамках конференции

было предложено реализовать проект

«ящик Пандоры», первоначальная идея

которого была разработана на фестива-

ле. Участникам проекта (в основном сту-

дентам ивановских вузов) предлагается

задуматься над своим образом жизни,

а затем опустить в «ящик Пандоры» за-

писки со своими вредными привычками,

от которых они хотят избавиться. «Ящик

Пандоры» с вредными привычками сжи-

гается в очистительном «огне Прометея».

Все действо сопровождается выступле-

5Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Pre

fac

e

* * *

нием творческих коллективов Ивановско-

го колледжа культуры, показом роликов

антиалкогольной и антинаркотической

направленности, театральными постанов-

ками по произведениям В.М. Шукшина

«Гена Пройдисвет», А.П. Чехова «Свида-

ние хотя и состоялось, но…» в исполне-

нии студентов старших курсов Щукинско-

го театрального училища.

Оргкомитет конференции благодарит

за помощь в организации и проведении

конференции заместителя председате-

ля исполнительного комитета Ассамблеи

Народов России Н.А. Бухонина, редакцию

журнала «Россияне» в лице А.М. Асма-

нова и Г.Л. Кузьмина, Департамент внут-

ренней политики Ивановской области, ру-

ководителей и сотрудников Ивановской

государственной текстильной академии,

Ивановского государственного химико-тех-

нологического университета, Ивановского

колледжа культуры.

Приглашаем все заинтересованные

лица и организации принять участие в ра-

боте четвертой конференции «Алкоголь в

России», проведение которой намечено на

октябрь 2013 г. Подробности по телефону:

8 (4932) 30-08-19; e-mail: [email protected].

Every year in Ivanovo the International Sci-

entific and Practical Conference “Alcohol in

Russia” takes place. The conference is or-

ganized by the Ivanovo Branch of the Rus-

sian State University for the Humanities and


Russia”. The traditional partners of this confer-

ence are: L.S. Vygotsky Institute for Psychol-

ogy, I.M. Sechenov First Moscow State Medi-

cal University, the Centre for Social Projects

“MIR” (Youth Intellectual Resource) and Sci-

entific Internet Journal for Social Studies and

the Humanities “Labirint”. In 2012 the initiative

to hold the conference has been supported by

the Deviant Behavior Sector at Institute of So-

ciology of Russian Academy of Science, the

Domestic Policy Department of Ivanovo Re-

gion, the Ivanovo State Textile Academy and

the Ivanovo State University of Chemistry and

Technology.

Now the conference represents itself the

experimental site, where the scholars of differ-

ent fields of science who are engaged in the

studies of “the alcohol problem in Russia” can

get together in order to exchange information,

work out and carry out joint scientific projects.

This year the subject of the conference has

aroused interest of researchers and practition-

ers from Barnaul, Yelets, Ivanovo, Kaliningrad,

Kaluga, Kursk, Moscow, Perm, Pokrov, Rya-

zan, St Petersburg, Vladikavkaz, Tver, Togliat-

ti, Tomsk and Yaroslavl.

It is important not only to understand the es-

sence of “the alcohol problem in Russia” and

how its solution is seen by Russian research-

ers but to realize how this issue is seen from

outside, how the foreign experience can be ap-

plied to solve this issue taking the specific fea-

tures of Russia into account. These problems

are examined in the papers of participants

from the United Kingdom, Canada, Turkey and

Ukraine.

One of the tasks set before the organizers,

is to draw attention of the youth to the solution

to the problems of alcoholization and narco-

tization of Russian society. For this purpose

within the framework of the conference “Alco-

hol in Russia” students’ scientific and practical

conference : “ Actual Social and Legal prob-

lems of counteractions to alcoholization and

narcotization of Russian society” is held un-

der the supervision of Armen Nazaretyan, the

Ivanovo branch of the Russian State Univer-

sity for the Humanities. In 2012 the members

of the youth government of Ivanovo region,

the Kaluga branch of the Union of Struggle

for people’s sobriety, students of the Russian

State University for the Humanities, Ivanovo

State Agricultural Academy, the Ivanovo State

Medical Academy, and Yelets State University

named after I.A. Bunin have taken part in the

conference.

The participants of the conference are

searching for new forms and methods for the

6 Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пр

ед

ис

ло

ви

е promotion of the healthy way of life. The Man-

aging Director of the Open festival of Social

Advertising “MIR” Galina Velskaya suggested

realizing the project “Pandora’s box”, the idea

of which was born at the festival. The partici-

pants (mainly the students of universities of

Ivanovo) of the project are offered to think over

their way of life, and then write down the harm-

ful habits they want to get rid of, on a piece of

paper and drop the piece of paper into “ the

Pandora’s box”. The Pandora ’s Box with the

harmful habits is burnt in the purifying Prometh-

eus’ fire. The whole action is accompanied by

the performance of the creative groups of the

Ivanovo College of culture, the show of anti-al-

cohol and anti – drug trailers, the plays based

on the works by V.M. Shukshin and Chekhov

acted out by the senior year students of the

Schukin Theatre Institute

The organizing committee expresses their

gratitude for the help in organizing and holding

conference to the Deputy Chairman of the Ex-

ecutive Committee of the Assembly of the Peo-

ples of Russia, Nicolay Bukhonin, editor stuff

of the magazine “Rossyane” in the persons of

Alexandr Asmanov and Gregory Kuzmin, the

Domestic Policy Department of Ivanovo re-

gion, the stuff members of the Ivanovo State

Textile Academy, the Ivanovo State Chemical

University, the Ivanovo college of culture.

We are inviting all people and organizations,

who are interested in “the alcohol problem” to

participate in the work of Fourth Conference

“Alcohol in Russia” which is scheduled to be

held in October, 2013. The contact persons:

Mikhail Teplyansky, Nicolay Demyanenko:

phone (fax) +10-7-4932-30-08-19; e-mail:

[email protected]

Е.М. БЕЛЕЦКАЯТверской государственный университет

WINE IN THE DAILY LIFE AND SONGS OF THE MOUNTAIN COSSACKS

Wine growing and making were the main means to get revenues for the Moun-tain Cossacks. The Cossacks preserved the ancient traditions of group and ritual wine drinking. A military way of life, a constant need to keep fit, self-disci-pline kept the Cossacks from being drunk. A spiritual culture also contributed to it. Due to folk songs an ideal of the Cossack warrior treasuring his honour and glory was formed.

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ

И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ

ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ

© Белецкая Е.М., 2012

В материалах Первой Международной на-учно-практической конференции «Алко-голь в России» отмечалось, что проблема алкоголизма – одна из острейших насущ-ных проблем культурной, общественной и экономической жизни России, которая тре-бует всестороннего изучения. Историчес-кие корни русского пьянства как феноме-на культуры были подробно рассмотрены в статье И.Р. Такалы [12]. Действительно, длительное сохранение общинных тради-ций, особенности русского православия, как и магические ритуалы языческих праз-дников, похоронно-свадебных обрядов и т.д., способствовали сохранению традиций коллективно-ритуального употребления ал-когольных напитков. И хотя автор отмеча-ет многослойность всякой культуры, в том числе отсутствие внутреннего единства в культуре русского крестьянства, что про-является в различии культуры олонецкого крестьянина и донского казака, крестьяни-на православного и старообрядца, казаки по переписи 1897 г. попадают в «крестьян всех разрядов», т.е. в 80% населения Рос-сии [12, 13–14].

Вместе с тем главное отличие казаков от крестьян заключалось в том, что они были свободными, не знали крепостного

права; необычайно высоким был у казаков статус воина, который превосходил «зем-ледельческие» идеалы. По определению Н.Н. Великой, военная организация и со-циальная структура были у казаков иден-тичными явлениями; почти все ценности и идеалы, понимание престижности были со-средоточены вокруг военного дела. Необ-ходимым атрибутом казака было оружие, праздничной одеждой – военная форма, наивысшей добродетелью казаки считали храбрость [2, 105]. Отличается от крестьян-ского и казачий фольклор.

Гребенские казаки, поселившиеся на Северном Кавказе в середине XVI в. (до раскола русской церкви) пятью станицами, долго сохраняли древние обычаи и тради-ции. Этому способствовало иноязычное окружение и военизированный быт. Посто-янная угроза нападения, отсутствие плодо-родных земель и другие причины послужили тому, что в хозяйстве казаков преобладали рыбная ловля и виноградарство, а, сле-довательно, и виноделие [4, 6–18; 5, 194]. Первоначально казаки для приготовления вина пользовались дикорастущим виног-радом, затем появились ухоженные виног-радники (сады). Уже в середине XVII в. в Московском государстве было известно, что казаки изготавливают виноградное вино, которое «про себя держат и прода-


Бе

ле

цка

я Е

.М.

Ви

но

в б

ыту и

пе

сн

ях г

ре

бе

нс

ки

х к

аза

ко

в ют в городке Терках». На винодельческие районы страны, в первую очередь – на ни-зовья Терека и окрестности Астрахани, об-ратил внимание Петр I. Его специальным указом предписывалось разводить различ-ные сорта винограда, причем натуральные вина должны были изготавливаться из тер-ского винограда, а водка из астраханско-го – из-за преобладания в низовьях Волги селитровых почв, на которых получалось малопригодное вино [4, 6].

Условия пограничной жизни повлияли на особенности технологии разведения винограда. Несмотря на примитивность, «гребенской способ» возделывания поз-волял обрабатывать виноградники женщи-нам в отсутствии казаков, почти не бывав-ших дома из-за походной жизни. Тяжелый труд казачки, на которую ложился груз домашних обязанностей, в том числе уход за виноградниками, отразился в песен-ном фольклоре. Песня «Я во садик соби-ралась» была опубликована в дореволю-ционном сборнике с таким примечанием: «Это песня – характеристика Гребенички, отправляющейся убирать сад во время волнения горцев» [3, 172–173, VIII]. В Черв-ленной сохранился большой по объему (80 строк) песенный текст «Мамуки», бытовав-ший преимущественно в письменной фор-ме: «Как вчера я во садочке / Целый день копала: / Виноградные кусточки / В землю зарывала. / Мамуки мои! / Всю мотыженьку мою / Страшно иступила, / Не жалея грудь свою, / Рук не опустила. / Мамуки мои!» [9, 1]. Вместе с тем виноградники даже в ус-ловиях военной обстановки ежегодно при-носили стабильные доходы, что позволяло «не только безбедно жить многочисленным казачьим семьям, но и одновременно сна-ряжать по несколько мужчин на царскую службу» [4, 8].

Таким образом, виноделие было основ-ным средством получения доходов. Боль-шую часть жизни казаки проводили в по-ходах и войнах, отличаясь великолепной подготовкой, храбростью, военной смекал-кой, а главное – взаимовыручкой и ответс-твенностью за жизнь товарищей. Военизи-рованный образ жизни приучал казака к самодисциплине. В условиях высокой орга-низации военного и станичного быта упот-ребление домашнего виноградного вина

(чихиря) происходило преимущественно по праздникам, в соответствии с вековы-ми традициями, в условии обрядовой рег-ламентации, и не переходило в пьянство в силу причин, перечисленных выше.

Употребление вина у гребенцов было связано с молитвой, традиционно пред-шествующей принятию пищи, что отрази-лось в особом значении слова «молить». Л.Н. Толстой отметил, что «помолить на ка-зачьем языке значит за вином поздравить кого-нибудь или пожелать счастья вообще» [14, 49]. В тексте повести «Казаки» одна из девушек просит «моего ангела помолить» [14, 96], т.е. приглашает на именины; ка-заки с кордона помолить (выпить) пришли и Лукашку уже помолили (поздравили за вином); в станице собираются помолить праздник [14, 132]. Казаки, прежде чем от-правиться на серьезное дело, на выезде из станицы, «спешившись, стояли кружком и, наливая чихирю из привезенного бочонка в деревянную чапуру, подносили друг другу и молили свою поездку» [14, 141]. Эти фак-ты подтверждают ситуативные особеннос-ти употребления вина. Автор справедливо замечает: «Вино у казаков у всех свое, и пьянство есть не столько общая всем склонность, сколько обряд, неисполнение которого сочлось бы за отступничество» [14, 16].

Слово «помолить» в значении «выпить вина» бытовало в станице Гребенской и в 1960-е гг., что было выявлено во время фольклорной экспедиции студентов Чече-но-Ингушского государственного пединс-титута в 1965 г. Рассказывали нам и пре-дание Соннóй дуб: «Рос большой дуб за станицей, и казаки перед походом всегда под этим дубом пир устраивали, чтоб за-ручиться его помощью. Но однажды они перепились и уснули. Их там всех и пере-били» [10, 3].

В разных песенных жанрах встречается поэтический образ чарочки серебряной. Зачин древней эпической песне «Как ве-чор мы, братцы, были пьяны» начинается одинаково во всех вариантах: вчера были пьяны, нечем похмелиться. Мотив «сло-жимся по денежке, по копеечке» тоже об-щий. Действие описано как будущее, или условно-желательное: пойдем во царев кабак, купим зелена вина полтора ведра;


E.

Be

lets

ka

ya

. W

ine

in

th

e e

ve

ryd

ay life

an

d s

on

gs o

f th

e M

ou

nta

in C

ossa

cksсядем во единый круг, выпьем по чарочке

серебряной [7, 89–90].Любопытное развитие этого сюжета дает

вариант песни из рукописного сборника червленских казаков, служивших в конце XIX в. в Лейб-гвардии 4-ой терской сотне собственного его императорского величес-тва конвоя – Ф. Рогожина, С. Пимычева, Я. Феньева. Будущее время повествова-ния сохраняется, однако казаки выходят разгуляться за станицу, за ту стену за плетневую, на ту гору на Покровскую: «Мы выпьем, братцы, по чарочке, / По чарочке выпьем по серебряной. / Мы вспомним-то, братцы, про домашнее бытье, / Мы вспом-ним-то, братцы, про казачью службу» [11, №57]. Таким образом, былинно-эпическая песня приобретает черты военно-бытовой.

Чарочка серебряная – обязательный атрибут свадебного пира. Обрядовый ха-рактер носит такой элемент свадебного ри-туала, как «запой», что означало согласие родителей невесты выдать ее замуж. На свадьбах выпивали за здоровье и благопо-лучие молодых, их родителей, родственни-ков, гостей свадебного пира. Чарочка обя-зательно присутствовала в величальных песнях. Традиционную чару зелена вина подносит своей сударушке Иван-господин свет Михайлович в свадебной величальной «На литой купели зелена вина» [8, 59]. В заздравной «Многая лета» образ серебря-ной чарочки дополняется красочной дета-лью: «Чарочка моя серебряная, на золото блюдечко поставленная» [13, 213].

Нельзя не отметить, что в свадебных песнях наличие пива и вина у хозяина яв-лялось показателем его достатка: «У Ива-на-казака / Много пива и вина, / Много пива и вина, / Хвалют дочь хороша» [8, 58]. Од-нако употребление пива – не самоцель, это входит в процесс общения, ради которо-го и собираются люди на пир-беседу: «Не дорого наше пиво пьяное, / Ой да дорогая наша пир-беседушка, / Беседа наша сми-ренная», где сидят «люди хорошие». Пир-беседушка присутствует в исторической балладе о вдовушке, от которой «матушка каменна Москва загоралася» [8, 81]; жан-ровая специфика обусловливает серьез-ность беседы.

В эпических и ранних военно-бытовых казачьих песнях встречается символичес-

кий образ пира-битвы, где пиво и вино в зависимости от ситуации получают то или иное символической значение. Так, напри-мер, напоить пивом означало воспитать сильным, подготовить к военному делу: в терской былине об Амельфе Тимофеевне Илья Муромец укоряет мать погибшего бо-гатыря: «Для кого ты берегла сбрую рат-ную, копье булатную? / Для кого держала ты пивушку сильную, пивушку пьяную?» Он ставит в пример свою родную матуш-ку, которая поила его «пивою пьяною, пи-вою сильною», давала ему копье и сбрую ратную, т.е. подготовила его к богатырству [7, 270]. В той же былине сражение удалых добрых молодцев «на току Алимовом, что того змея Тугарина» характеризуется в той же иносказательной форме: «Пивушку мы пили не пьяную, / Не пьяную силушку – много сильную» [7, 269]. Сравнение битвы с пиром вошло в «Слово о полку Игореве», в «Повесть о разорении Рязани Батыем» и в другие произведения древнерусской литературы; сохранилось оно и в казачьих песнях.

Смерть на поле боя сравнивается и со свадебным пиром, где «остра шашка была свашка, угощала востием» (вместо уго-щения вином – на обычной свадьбе) и т.п. Встречается иное, символическое толко-вание слова напоить – тяжело ранить: мо-лодец идет в поле, шатается, опираясь на тугой лук. На вопрос идущей навстречу род-ной матушки, зачем он так напивается, что до сырой земли преклоняется, за травуш-ку-ковылушку хватается, добрый молодец отвечает, что не сам он напился, а напоил его тремя пойлами турецкий царь: первое пойло – сабля острая, другое – копье мет-кое, третье – «пуличка свинчатая» [7, 286]. Особенно выразительна символическая па-раллель в наказе матери сыну: «Не гонись, сынок, за большие чины, / Большие чины впереди идут. / Большие чины впереди идут, / Перву чару пьют. / Первая чара – пуля быстрая, / А вторая чара – сабля вострая, / А третья чара – гробовая доска» [10, 4].

В группу военно-бытовых песен входят произведения, различные по функции, по характеру мелодии, по стилю и поэтике, как мужские, так и женские. Одна из самых популярных у казаков – «Полно вам, сне-жочки». Переход казаков к походному быту


Бе

ле

цка

я Е

.М.

Ви

но

в б

ыту и

пе

сн

ях г

ре

бе

нс

ки

х к

аза

ко

в связан с необходимостью забывать пре-жний образ жизни: «С девками-молодками / Полно пить-гулять, / Перины-подушечки / Пора нам забывать» [10, 6]. Казаки лег-ко приспосабливаются к новым условиям, сами варят кашу, пекут хлеб. Не обойдены вниманием и напитки: «Сложимся по де-нежке, пошлем за винцом». Но – «выпьем мы по рюмочке, позавтракаем, выпьем по другой, разговоры заведем, выпьем мы по третьей, с горя песни запоем» – о том, что «у казака домик – черна бурочка, жена мо-лодая – винтовочка» и т.д. [8, 90]. В этой песне представление о прежней гульбе с девками-молодками сменяется воспомина-ниями о доме и женах.

В военно-бытовых песнях XIX в. появля-ются новые мотивы, в которых отражается изменившийся быт. Так, в песне «Мы сто-яли на горе» генерал Слепцов обращается к казакам, находящимся в летнем лагере с такими словами: «Но вас Богом я прошу: / Не ходите вы в корчму! / Вы там денежки пропьете, / А в поход вы с чем пойдете? / Вас отцы будут встречать, / А вам нечем отвечать» [13, 65]. В них и предупрежде-ние о последствиях, и напоминание об «отцах», т.е. бывалых казаках, почитае-мых в станицах.

Пополнялся мужской репертуар и за счет песен книжного характера, в том числе ли-тературного происхождения, таких, как, например: «Любим драться мы с врагами», с припевом «Пей, друзья, покуда пьется, / Пей, ума не пропивай! / И, покуда сердце бьется, / О врагах не забывай» [10, 2] или повсеместно распространенная в казачьих станицах «Аллаверды», изначально полко-вая песня хоперцев, написанная в 1871 г. графом В.А. Сологубом к приезду на Кав-каз императора Александра II. В первой же строке содержится перевод: «Аллаверды – Господь с тобою»; это пожелание здравия оставшимся в живых после битв и сраже-ний, хвала погибшим; это проявление гос-теприимства «под кровлей каждой хаты», где «есть уголок для кунака», потому что «нам каждый гость дается богом, какой бы не был он среды, хотя бы в рубище убо-гом…» [6, 228].

Обе песни относятся к военным застоль-ным, что подчеркивают сами исполнители

и что следует из текста первой песни: «Мо-жет, нынче, может, завтра / Нас на бурках понесут, / На том свете, будь уверен, / Нам по чарке не дадут» [10, 2]. У гребенских и сунженских казаков бытовал интерес-ный вариант застольной «Аллаверды», в котором сочетались два разноязычных припева: кумыкского или ногайского про-исхождения («Алла верды») и грузинский – «мравальжамиера» [8, 38, 151]. В кавказ-скую традицию вошло следующее прави-ло: можно добавить свое пожелание к уже сказанному, если человек, произносивший тост, закончил его словами «Алла верды!», обращаясь к сидящему рядом. Обычно это происходит тогда, когда за столом собира-ется много гостей.

В XIX в. казачьи войска возглавляли уже не выборные атаманы, а назначаемые офи-церы и генералы, обычно из дворян; в но-вой обстановке им приходилось резко ме-нять образ жизни, и в условиях постоянной опасности, ожидания нападения и смерти многие находили утешение в пьянстве. К тому же, по свидетельству современников, жизнь офицеров была очень скучной, от-чего они проводили ее «за попойками и за картами» [9, 51].

По всей вероятности, именно в этой среде распространялась песня «Друзья, подагрой изнуренный» на слова Г. Кори, которая затем вошла в казачий реперту-ар, встречалась в рукописном сборнике и в материалах фольклорных экспедиций 1960–1970 гг. Это своеобразное завеща-ние пьяницы, который просит его зарыть его под винной бочкой в том кабаке, где он «всех чаще пировал» [1, 69; 11, № 96]. «По-койник» просит при погребении не звонить в колокола, а лишь стучать бокалами, не кадить кадилом, а просто покурить трубку «с турецким крепким табаком». Заканчи-вается песня обращением к «людям злым» с просьбой не осуждать его за то, «что сей покойник вино пил», «ведь я не вас – себя сгубил» [10, 6].

Грустной иронией звучит песня по мо-тивам стихотворения М.Ю. Лермонтова «Сон» («В полдневный жар в долине Дагес-тана»). Первоисточник хорошо узнаваем по форме, но содержание коренным обра-зом отличается от авторского текста: если


E.

Be

lets

ka

ya

. W

ine

in

th

e e

ve

ryd

ay life

an

d s

on

gs o

f th

e M

ou

nta

in C

ossa

cksлермонтовский герой погибает от пули, то

его антипод – от пьянства: «…Лежал один я на худым диване, / Разбитый штоф ва-лялся под столом, / И стая мух носилася в тумане / И жгли меня, но спал я мертвым сном. / И мнилось мне: сияющи(й) огнями / Питейный дом в родимой стороне. / Между друзей с багровыми носами / Шел разговор веселый обо мне. / Но в разговор веселый не вступая, / Сидел один с косушкою вина, / И (в) хмельный сон душа его младая / Черт знает (в) чём была погружена. / И ви-дел я: в Ивановском трактире / Знакомый труп лежал едва живой, / И на его истертом виц-мундире / Анисовка струилася змеей» [11, №94].

В том же рукописном сборнике была еще одна песня-переделка, созданная по образцу некрасовского стихотворения, ко-торое начинается словами «Что ты жадно глядишь на дорогу». В этом случае исполь-зуется только образец формы, ритмика, структура отдельных фраз; тематическая связь отсутствует. По стилистике можно предположить, что текст ближе к женско-му восприятию описанных сцен, хотя нигде прямых указаний на лицо автора нет. Обли-чение пьянства в довольно объемной песне (44 строки) складывается из ряда картин с комментариями уже с первой строфы: «Что так жадно глядишь на питейный / И украд-кой читаешь слова? / Его вывеска хитра, за-тейна, / Знать, с похмелья болит голова».

Подмечена и неодолимая тяга, «лишь деньжонки случатся, в кабак», и зависть кучи зевак, и печальный конец: «Поживем и попьем до упаду, / Пока будут в карма-не гроши, / А за пьянство получим награ-ду – / Смерть для тела и смерть для души. <…> / На дороге твой труп горемычный / Полицейский поднимет солдат», а потом – «свершится прискорбное дело»: лекарь

привычно станет резать на куски тело, что-бы потом «поскорее собрать и зарыть». Но «положат тебя в домовище, / И зароют тебя как скота / Там, отдаль, где-нибудь за кладбищем, / Не поставят и даже креста». Возвращение к началу после описанных подробностей отнюдь не радостной перс-пективы дает пьянице шанс все изменить: «Не гляди же с тоской на питейный / И пох-мелье стерпи как-нибудь. / Человек ты, быть может, семейный, / Так жену и детей не забудь» [11, №120]. Полный текст опуб-ликован в монографии «Казачество в на-родном творчестве и в русской литературе XIX века» [1, 71–72].

Итак, приведенные материалы показа-ли, что гребенское казачество не было под-вержено пьянству в такой степени, в какой это происходило в других областях России. Сдерживающими факторами являлись: а) природные условия, благоприятные для виноградарства и виноделия; б) изготов-ление вина для продажи, что нередко яв-лялось основным источником семейного дохода; в) военизированный образ жизни, высокий уровень дисциплины; г) ритуаль-но- ситуативные особенности употребления вина, связанные с длительной сохраннос-тью традиционного образа жизни; д) влия-ние соседних этносов, у которых употреб-ление спиртных напитков было ограничено или вообще запрещено.

Немаловажную роль в формировании и сохранении такого образе жизни сыграла необходимость постоянно поддерживать хорошую физическую форму, система кол-лективного воспитания подрастающего по-коления и особенности духовной культуры, закрепленной в песенном фольклоре каза-ков. Лучшее, что удалось сохранить, еще послужит современному обществу в про-цессе духовного возрождения россиян.

Литература

1. Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX века. Тверь, 2004.

2. Великая Н.Н. Казаки Восточного Пред-кавказья в ХVIII–ХIХ вв. Ростов-н/Д., 2001.

3. Гребенцы в песнях: сборник старинных, бытовых, любовных, обрядовых и скоморошных песен гребенских казаков с кратким очерком

Гребенского войска и примечаниями / Собр. Ф.С. Панкратов. Владикавказ, 1895.

4. Емельянов О.Б. Земледелие Восточного Предкавказья в первой половине XIX века. Гео-ргиевск–Новопавловск, 2007.

5. Заседателева Л.Б. Терские казаки (сере-дина XVI – начало XX в.): Историко-этнографи-ческие очерки. М.: МГУ, 1974.


6. Матвеев О.В. Из исторического и воен-но-культурного наследия казачества Кубани. Краснодар, 2011.

7. Песни гребенских казаков / Публ. текс-тов, вступ. ст. и коммент. Б.Н. Путилова. Гроз-ный, 1946.

8. Песни Терека: Песни гребенских и сун-женских казаков / Публ. текстов, вступ. статья и примеч. Ю. Г. Агаджанова. Грозный, 1974.

9. Поздеев В.А. «Третья культура»: пробле-мы формирования и эстетики. М., 2000.

10. Полевые материалы Белецкой Е.М. Ин-форматоры: 1. Дегтярева В.С. 1920 г.р. Черв-ленная, 1980 г. 2. Дмитриев А.И., 1919 г.р. Чер-вленная, 1980 г. 3. Докторова М.Ф., 1903 г.р. Гребенская, 1966 г. 4. Кальченко М.Г., 1901 г.р. Гребенская, 1975 г. 5. Уманцев А.И. 1898 г.р.

Гребенская, 1966 г. 6. Широкова Е.Г., 1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

11. Рукописный казачий сборник конца XIX века казаков 4 сотни Лейб-гвардии его импе-раторского величества конвоя Ф. Рогожина, С. Пимычева, Я. Феньева (ст. Червленная).

12. Такала И.Р. Русское пьянство как фено-мен культуры // Алкоголь в России: Материалы первой междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 29-30 октября 2010 г. Иваново, 2012.

13. Терек вспышный: песни гребенских ка-заков / Сост. Е.М. Белецкая; Худ. С.В. Найму-шина. Грозный–Екатеринбург, 1991–2007.

14. Толстой Л.Н. Полное собрание сочине-ний: В 90 т. М., 1928–1958. Т. 6: Казаки / Ред. А.Е. Грузинский. М., 1936.

Бе

ле

цка

я Е

.М.

Ви

но

в б

ыту и

пе

сн

ях г

ре

бе

нс

ки

х к

аза

ко

в

А.Е. ЛЕВИНТОВ

Российская академия народного хозяйства и государственной службы

ВОЙНА И ВОДКА В РОССИИ

Ethical and philosophical judgments regarding the role of alcohol in the life of Russian society are presented in the article. Vodka is shown as one of the most efficient and reliable means to rule in Russia. It appears to be much more pow-erful than the religion, ideology and policy. In conclusion the author states that vodka is a hard supplement to the hard life in the conditions of Russian reality.

© Левинтов А.Е., 2012

Водка – дурная, плохая вода... а может – маленькая? и даже – приятная, уменьши-тельно-ласкательная? – водочка, например, или whisky, что на древне-кельтском озна-чало «водичка». На латыни же и вовсе – agua vitae – «вода жизни». С чего бы это? Есть в водке что-то от лукавого, несомнен-но, но есть и жизненно необходимое. Этот напиток лежит точно на оси этического «золотого сечения», открытого профессо-ром психологии Ирвингского Университета Владимиром Лефевром: 0.62 Добра (воды) и 0.38 зла (спирта). 38% и составляют 40 градусов (чистый спирт – 96). И так как это же золотое сечение Добра и зла проходит через человека, то и получается «вода жиз-

Водка в координатах этики

ни», самый адекватный человеку продукт, благодаря которому мы ощущаем самым человеческим образом не только себя, но и другого человека («ты меня уважаешь?»), а потому именно в водке видим лучшее средство общения, хотя в трезвой жизни мы по большей части бескомпромиссны и непримиримы, не умеем и не любим про-щать. Собственно, «золотое сечение» в водке открыл Д. Менделеев, что позволило поставить ее производство на промышлен-ные рельсы, а не гнать (раньше это назы-валось винокурением).

Так мы и будем обсуждать водку – как зло и Добро, примерно в тех же пропорци-ях.

И самое большое зло водки в том, что она – политическое средство. Водкой под-


A.

Le

vin

tov.

Wa

r a

nd

Vo

dka

in

Ru

ssiaпаивали самые грязные армии и войны, на

водке держалась колониальная и рабовла-дельческая политика европейцев в Афри-ке, Новом Свете, в Азии – на всех вновь от-крываемых и осваиваемых землях. Водка делала в России, в частности, из рабочих пролетариев – неимущих, свободных в сво-их необузданных желаниях людей.

В каких ситуациях водка – лучшее из имеющегося и возможного?

...Вы промерзли, все внутри окоченело и задеревенело, от открытого огня ломит руки и ноет каждая жилка. Вам плеснули немного водки – от 50 до 200 грамм (все зависит от вашей тучности или сухощавос-ти, допустимая суточная норма равна 1% вашего веса, разовая – 0.1%, разумеется, речь идет о здоровье, а не о вождении ав-томобиля) – и эта водка разольется по телу живым теплом, в душу нахлынет веселье, а в ум – ясность, вы оживете и заинтересуе-тесь миром дальше...

...Вам больно и боль не отпускает, гры-зет не только больное место – всего че-ловека. Страдания стискивают последние крохи покоя. Выпейте водки. Оглушите боль стаканом – и вы забудитесь в тупом и спасительном дурмане...

...Горе. Тяжкое горе. Утрата близкого че-ловека, всегда такая ненужная и грозная. Смерть всесильна и безжалостна. Кажет-ся, что это потрясение – не пережить. Пей-те водку до оглушительной бесчувствен-ности и вы укроетесь от непосильного горя и утраты...

Эти примеры показывают: оправданна прежде всего та водка, что с горя и в тяже-лой обстановке. Не наша вина, что почти вся российская жизнь – невероятное ис-пытание, горести, болезни и чудовищные унижения. Не водку за это надо корить, а стараться жить получше, чтоб не прибегать к этому губительному утешению.

При всей экстремальности пития водки в России сложилась за триста лет опреде-ленная культура ее потребления

Теплая водка у нас живо ассоциирует-ся с потными бабами, а ведь в некоторых странах ее подают теплой да еще на де-серт, когда все съедено.

Водка, точнее, спирт, – щелочь, хотя бы формально, согласно химической форму-ле. И мы интуитивно, даже не зная этого, ищем противоядия в кислотно-соляной среде: лимончик, грибочки, огурчики, се-ледочка, маслинки, квашеная капустка, разные маринады и соления. Опытные хо-зяйки, экономя на водке, выставляют к ней шипучие и минеральные щелочные воды, например, нарзан, – чтоб насыщение вод-кой шло быстрей и полней.

Изобилие праздничного стола – не толь-ко в разнообразии яств, но и в выборе водок и настоек. Водка – самый универсальный напиток. Ее пьют и умные и дураки, и неучи и ученые, и дипломаты и дипломанты, бом-жи, цари и президенты, депутаты, кандида-ты в депутаты и их избиратели, эмигранты и компетентные работники ОВИРа. Однако чаще гордятся тем, что не пьют водку, чем тем, что пьют. Гордиться пристрастием к водке также неуместно, как плюхаться на стул в присутствии английской королевы.

Водка, будучи универсальным средс-твом опьянения, универсальна и в закус-ке: здесь и бутерброды, и щи-борщи, шмат сала на черном хлебе и икра, крутое яйцо с килечкой, заливное и горячее, рыба и мясо, много и мало – от масличного многосытия до рукава телогрейки и беломорины.

Итак, водка взыскует к разнообразию стола, оттеняя и подчеркивая специфику каждой закуски поскольку, в отличие от коньяка, рома, виски, ни в каких дубовых бочках годами не выдерживается, а потому проста как истина.

Немного истории и историй

Существует устойчивое мнение, что водка – сугубо русский напиток, отечес-твенное изобретение. Мне не очень в это верится, уже хотя бы потому, что у нас заметно снижен иммунитет против пьянс-тва и алкоголизма, а это бывает только

в тех случаях, когда алкоголь оказывался включенным в уже сложившуюся безал-когольную культуру. Если водку завез в Россию Петр I, то все сходится: и гене-тическая неподготовленность населения к ней, и использование водки в исклю-


Ле

ви

нто

в А

.Е.

Во

йн

а и

во

дка

в Р

ос

си

и чительно государственных (финансовых и управленческих) интересах, чего нет и быть не может в странах европейской ци-вилизации. Называемое сегодня иннова-циями, при Петре I выражалось импортом и заимствованием у голландцев, поми-мо водки и в дополнение к ней, соленых огурцов, селедки, табака, а чуть ранее, при Алексее Михайловиче, картошки. Еще одно серьезное приобретение – шка-лик, мерный стакан из которого не пьют, но которым отмеряли меры выпивки, то, что называется shut, залп, колеблющийся от 20 грамм в некоторых наиболее рас-слабленных странах Запада до наших 50 грамм (так называемая «косушка»), стан-дартной меры рюмочных эпохи упадка за-стоя СССР.

Однако я готов на время этой статьи встать на сторону крайних патриотов и на-ционалистов, утверждающих весьма сом-

нительный (с моральной точки зрения) при-оритет России в изобретении водки.

По убеждениям патриотов славяне уже во II-ом веке обладали, как минимум, тремя технологиями производства прасамогона. Имеются документальные свидетельства 1147 г., подтверждающие, что в Новгороде «водю» не только производили, но и торго-вали ею. Не менее документально извест-но, что монахи Чудова монастыря в Москве изготавливали водку в 1447 г.

При Иване Грозном доходы от произ-водства водки равнялись расходам на со-держание войска. Этот поразительное и зловещее совпадение продержалось не-изменным практически до конца XX века, до 1985 г., демонстрируя удивительную устойчивость государства российского и источника его могущества, прираставшего вовсе не Сибирью и Северным морем, как мечталось М.В. Ломоносову.

И всё-таки Россия стала империей одно-временно с появлением в ней водки, либо даже раньше того, еще при Иване Грозном начались имперские замашки типа «Моск-ва – третий Рим, а четвертому не бывать» (и это – один, но не единственный повод считать ее империей зла) и этот напиток оказался чуть ли не единственным средс-твом управления страной, гораздо более существенным, чем религия, идеология, политика и прочие многоумные выкрутасы. Россией правили по большей части пьяни-цы и управляемы в ней также по большей части пьяницы, а непьющие и прочие дис-сиденты удаляются и выкорчевываются и уж к власти никак не допускаются. Нашей империей можно управлять только в пья-ном виде (иначе, как Борису Годунову, всю-ду будут мерещиться «и мальчики крова-вые в глазах», мени, листьевы, дудаевы и кировы) и можно управлять только пьяным сбродом, вечно виновным за свое пьянс-тво и бесстыдства перед непросыхающим и еще более бесстыжим начальством.

Российское государство устроено таким образом, что официально и общественно осуждаемое пьянство – единственная воз-можная форма существования. В водке и ей подобных продуктах люди находят за-

Госмонополия и сверхприбыльность

бвение и укрытие, протест и отдохновение, как им кажется, а чаще всего – отупение и послушание. Сколько их, прикипевших к своим рабочим местам и стаканам? – алка-ющее большинство.

И тут куда ни кинь – все плохо: Хрущев и Брежнев поднимали цену на водку и тем самым били не по пьющим, а по их семей-ному бюджету (дети и жены недоедали на возросшую пропиваемую сумму, ведь ник-то и не думал сокращать производство и потребление водки). Ельцин сделал водку самым неинфлирующим товаром, доступ-ным без ограничений возраста, состояния и времени суток – и пьяный угар охватил страну, в этом угаре потонула даже та-кая сверх-афера как «приватизация», то есть прямое ограбление и без того нищей страны и ее населения (мало кто хочет это обсуждать, но именно за счет «привати-зации» страна поставлена на одну доску с наиболее слаборазвитыми странами и поставлена на колени на века – выбраться с этих карачек можно лишь за счет много-летней трезвости всего народа). Алиев, Ан-дропов и супруги Горбачевы вовсе хотели запретить водку – пошло такое самогоно-варение, люди такие смеси и взвеси стали употреблять – никакого Чернобыля не надо,


A.

Le

vin

tov.

Wa

r a

nd

Vo

dka

in

Ru

ssiaсреди этих напитков «Борис Федорович»

(клей БФ) вдруг стал не то, чтобы аристок-ратом, но вполне заурядным явлением.

Чем же так мила нашим государям, ген-секам и президентам водка?

Винная монополия («винополия» как говорили в свое время) дает огромные и стабильные поступления в бюджет. Когда в советские годы где-нибудь на Камчатке нечем было выдавать зарплату, делался отчаянный телефонный вопль: «Гони борт водки!» и на следующий день после прибы-тия самолета или судна местное отделение Госбанка имело достаточную для разда-чи зарплат сумму наличных. Уставшие от неплатежей и укрывательств от налогов новые управители очень хотели бы иметь это простое и сильнейшее средство: нечем платить пенсии? – а вот вам водовка! Надо убрать за собой в Чечне? – а мы сейчас во-довки народу! На выборы Нас в президен-ты и на прочие места деньжат не хватает? – а мы с избирателей же водовкой возь-мем! При царях винополия связана была с акцизами на торговлю ею: ничего не надо делать, знай только собирать акциз. Сей-час к этой практике вернулись.

Хороша водовка и как средство мораль-ного воздействия. С Петра I пошло выда-вать чарку водки в армии, сохранилось это и по сей день, чекисты же перед расстре-лом принимали спирт как средство по де-зинфекции совести – пусть спит, милая.

Государственная монополия на водку, «казенку», сильно ударила по частным винокурням и загнала их в подпольное и полуподпольное состояние. Помнится, при Хрущеве кара за самогоноварение доходи-ла чуть ли не до ВМН. Впрочем, при Хруще-ве ВМН была введена на половину статей УК: на изнасилование, веру в неправослав-ного Бога, валютные махинации (обмен ва-люты, осуществляемый ныне на каждом углу), пропаганду войны (по ней все пропу-тинские СМИ подлежат отстрелу), хищения в особо крупных (свыше 10 000 рублей или 1000 долларов по рыночному курсу) разме-

рах, перевод безнала в нал в тех же разме-рах и т.д.

Доходы от спаивания собственного на-рода и расходы на содержание армии (так называемые прямые военные расходы, не включающие ВПК) колебались от 18 до 29% госбюджета и составляли по средне-вековым показателям 20%.

Возникает законный вопрос первичнос-ти: наше государство регулировало цены и объем производства водки, планируя рас-ходы на содержании армии или уровень содержания армии и ее численность – про-изводная от успехов виноторговли?

Чудовищны и дики оба предположения, особенно, если принять во внимание, что у нашего паталого-руководства могли дейс-твовать оба фактора.

Ни одна отрасль народного хозяйства не может похвастаться такой эффективностью и таким влиянием на бюджет. Тут достаточ-но вспомнить, что в советское время, когда цена водки достигала 8-10 рублей за пол-литра, себестоимость 1 литра пищевого спирта (около пяти поллитровок) составля-ла всего 6 копеек. Процент сверхприбыль-ности столь высок, что даже противно его вычислять. Строго говоря, себестоимость можно было считать, без особого ущерба для точности, нулевой. С этой эффектив-ностью можно было сравнить только лов и переработку креветок: за 1 тонну вы-ловленных, отваренных, замороженных и расфасованных в килограммовые брикеты креветок рыбакам Мурманского тралового флота платили 2 рубля 20 копеек. Точно по такой же цене, но за килограмм креветки стоили в магазинах, то есть в тысячу раз дороже себестоимости.

На региональном уровне эффективность впечатляет не менее: Новгородский ликеро-водочный завод, на котором работает всего 305 человек, дает 34% областного бюджета. Еще пару таких предприятий – и все осталь-ное можно просто закрывать, а тысяча тру-жеников на водочной ниве освободят для винопития сотни тысяч жителей края.

Все беды, вся искалеченность и инва-лидность сегодняшней экономики стра-ны может быть объяснена не трудностями

Постсоветская трагедия

перехода от социализма к коммунизму, не придурковатостью реформ и реформа-торов, не тотальными воровством и про-


Ле

ви

нто

в А

.Е.

Во

йн

а и

во

дка

в Р

ос

си

и дажностью власть предержащих, не из-нурительной бесконечностью войн, а тем простым фактом, что Горбачев сломал и унизил главную отрасль страны, а Ельцин попустил демонополизацию производства и торговли водкой.

Ныне в стране производится 2700 сор-тов водки, не считая паленой (от 40 до 15% всего производства) – это при том, что не-которые сорта являются «общефедераль-ными» и фабрикуются если не на всех, то на многих из 120 заводов отрасли.

И армия наша – нищая и заворовавша-яся от того, что пополнение бюджета по водочной статье сильно оскудело, а меха-низм зависимости армии от водки сохра-нился. Эта зависимость носит не только финансовый характер. Армия – один из мощнейших потребителей водки, по край-ней мере, со времен Петра I, а кабы и не раньше. Непросыхающая от пьянства ар-мия – это и весь XVIII век, и весь XIX-ый, и Серебряный (достаточно вспомнить Купри-на), и весь XX-ый, за исключением периода сухого закона, введенного Николаем П (не в этом ли запрете – причина революции и проигрыша Первой мировой? В любом слу-чае, гуманный шаг последнего императора сегодня видится как самая рискованная и опасная его ошибка – воевать на трезвую

голову в России более, чем неосторожно).Сегодня водка – самый неинфляцион-

ный товар в России. Только зарплаты и пенсии растут медленнее цен на водку. От-носительно сухих вин она подешевела в 4-5 раз, относительно пива – в 10–15 раз, отно-сительно мяса и хлеба – в 10 раз, сравни-тельно с метро – в 50 раз, по сравнению с баней, прачечной, мылом, медикаментами, вообще, медициной и гигиеной, – в сотни раз.

Цены на водку диктует государство, следовательно, тем, кто у власти, выгодно, чтобы народ спивался быстрей, чем ни-щал. Пьяный – самый удобный и послуш-ный объект управления, самый внушаемый избиратель, самый бессознательный раб и гладиатор, самый покорный тягловый скот.

Загубленные судьбы и таланты, покоре-женные дети, исторгнутые и изверженные пьяной истерией (histera по латыни «мат-ка»), бессмысленные драки, увечья, убийс-тва, буйство пьяного насилия – все это зло с помощью водки. ГКЧП действовало спья-ну и «защитников демократии» шатало от того же. Ох, не шампанское пилось по обе сторон баррикад, и не с кагора был дан приказ расстрелять собственный парла-мент. Современная история России сильно отдает сивушными маслами.

Символом единения войны и водки ста-ла водка «Калаш»: два самых популярных российских бренда сошлись и сомкну-лись… не знаю дальнейшей судьбы этого симбиоза: наш водочный рынок, в отличие от военно-промышленного, весьма дина-мичен и неустойчив.

В теме «война и водка» есть даже эсте-тическая нота. Архитектор Вера Мухина во время войны создала дизайн современного граненого стакана с 16-тью гранями и глад-

«Калаш» – и водка и автомат

ким ободком поверху. Правда, согласно легенде, сначала это был не стеклянный, а металлический предмет, более подходя-щий для окопно-блиндажной жизни с ее ста наркомовскими граммами перед боем.

По мне – так это хорошо и правильно: обе эти отрасли нашей жизни должны за-нять подобающее им место, весьма скром-ное, где-то не более 5% госбюджета. Но каково патриотам? И пока правда на их стороне.

Гражданская война как война государства против гражданского населения

Россия давно и уверенно переступила ПДК (предельно-допустимую концентра-цию) потребления алкоголя на душу насе-ления: дебилизация и вырождение наступа-ет при 12 литрах на душу населения в год

при пересчете на абсолютный спирт, а мы устойчиво, еще со времен Ельцина, то есть целую генерацию, потребляем 18 литров, не считая самогона (+4-6 литров), аптечной спиртосодержащей продукции (0.5–1 литра)


A.

Le

vin

tov.

Wa

r a

nd

Vo

dka

in

Ru

ssiaи эрзац-алкоголя (клей БФ, политура, дена-

турат, лосьоны, одеколоны, стеклоочисти-тели, средства от облысения, средства по выведению волос и т.п.) и прочая статисти-ческая неучтёнка – еще от 0.5 до 1 литра, итого на круг двойная передозировка ПДК.

При этом пьянство и алкоголизм стре-мительно молодеют, как, впрочем, и смер-тность вообще и смерть, связанная с пот-реблением алкоголя в частности. Власти предельно заинтересованы в этом процес-се, освобождающем их, эти самые власти, от излишних социальных обременений.

Водка в России – не только мощнейшее политическое средство, но и безжалостное средство управления людьми, особенно в советское время.

Идеологически водка чужда марксизму, идеология большевиков объяснима, первое время они приравнивали пьянство к контр-революционной деятельности. Однако уже на первых шагах советской власти при-шлось, сначала под сурдинку, возвращать-ся к этому средству, а после смерти Лени-на шлюзы были открыты. И дело вовсе не в дырявом госбюджете, как принято считать в официальной советской историографии: к 1924 г. гиперинфляция практически ос-тановилась усилиями НЭПа и нэпманов, а советская власть столько награбила в цер-квях и монастырях, что бюджет трещал от переизбытка средств. Водка нужна была исключительно как средство управления и экономическое средство.

Так на свет появилась печально из-вестная рыковка, 30-тиградусная водка, отвратительная на вкус и качеством, но вчетверо более дорогая, чем при царизме до введения сухого закона. Кстати, и сам сухой закон имел не только нравственные, но хозяйственно-управленческие основа-ния. Вот цитата из обращения крестьян-де-путатов Государственной Думы в 1915 г.: «Сказка о трезвости – этом преддверии земного рая стала на Руси правдой. Пони-зилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрь-мы, освободились больницы, настал мир в семьях, повысилась производительность труда, явился достаток. Несмотря на пере-житые потрясения (мобилизация и война), деревня сохранила и хозяйственную устой-чивость, и бодрое настроение. Да будет

стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запретом. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповорот-ная мера. Изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе на вечные времена…» (цитата из сборника «Московское Столичное Попечительство о Народной Трезвости»).

Сам Алексей Рыков, преемник Лени-на на посту председателя правительства СССР, по свидетельству современников, был беспробудным пьяницей, на чем, в конце концов и погорел.

После отмены сухого закона в декабре 1924 г. на следующий день в одной только Москве погибло несколько десятков чело-век с перепоя «на радостях» и в драках. С этого момента и началось систематическое спаивание населения.

В середине 1970-х гг. во время коман-дировки во Владивосток я посетил по слу-жебным делам оборонное крупнейшее предприятие города Дальзавод. В фойе перед кабинетом Генерального директора чуть не от потолка висело по обе сторо-ны дверей два длиннющих списка: справа – очередники на жильё, слева – пьяницы, задержанные милицией или доставленные в медвытрезвитель.

Уже в конце беседы с Генеральным я спросил: как много завод строит жилья?

– нисколько – а как же движется очередь на жильё?– очень просто – перемещаем очередни-

ков справа налево, вот очередь и не растет.Нечто подобное я потом встречал и в

Новороссийском морском пароходстве, и на закрытых объектах и предприятиях ВПК. Люди, доведенные до отчаяния невыноси-мыми жилищными условиями, начинают пить и тем самым решают свои жилищные проблемы окончательно.

На Николаевском судостроительном одно время пьяницам выдавали пропуска полметра на полметра, чтобы все видели, что они – пьяницы. Это – не считая повсе-местно распространенного «Не проходите мимо» – да тут и трезвенник с язвенником сопьются от позора!

«Сегодня с нами ты не пьёшь, а завтра Родине изменишь» – этот популярный сло-ган чётко отражает управленческую суть


коллективного пьянства в рабочих, произ-водственных и любых других коллективах. Непьющий вызывает всеобщую неприязнь и подозрительность, извиняющим обстоя-тельством может быть только острая или хроническая болезнь, несовместимая с ал-коголем, но даже в этом случае сочувствие всегда густо замешено на брезгливости. Алкосизм – особая, сугубо русская версия расизма. Не пить в армии, например, не-возможно, запрещено.

Не столько пьющие, сколько замечен-ные в пьянстве, подвергались в СССР го-нениям, притеснениям, дискриминации и прямому ущемлению всех гражданских прав. Водка оказалась самым эффектив-ным и надежным средством управления, а также исполнения местных бюджетов.

Раньше сортов водки было немного, а типов всего два: ширпотреб и элита.

Ле

ви

нто

в А

.Е.

Во

йн

а и

во

дка

в Р

ос

си

и Ширпотреб широкой рекой растекался по магазинам и ресторанам, хотя и в строгих рамках регламентаций заботливой совет-ской власти. Был этот жидкий ширпотреб самой твердой и конвертируемой валю-той в стране. До войны водка стоила на-равне с папиросами «Казбек» 3 рубля 15 копеек, после войны – около 20 рублей до 1961 года («московская особая» – 23.90), потом – в районе трех рублей (от 2.87 до 3.12), постепенно дело дошло до червон-ца, с которого и началась катастрофа. Сама советская власть пила элиту, кото-рая стоила столько же или даже дешевле ширпотреба. Ее изготовляли в спеццехах ликеро-водочных заводов (такие же цеха были и на мясокомбинатах, где готови-лась элитная закуска) и распределяли в узком номенклатурном кругу партхоз-актива.

Цена милитаризма

Любое государство содержит любую армию на случай войны. Россия – одна из очень немногих стран, которая практически совершенно не заботится о своей обороне: все ее усилия направлены на нападение. Это блистательно было продемонстриро-вано во Вторую мировую войну, когда наш союзник (пакт Молотова-Риббентропа) на-пал на нас за то, что мы заключили про-тив него договор с его прямыми военными противниками Англией, США и деголлевс-кой Францией – сами же мы планировали воевать вовсе не на своей территории. То же самое произошло и в Первую мировую войну. И в японскую, и в войну с Наполео-ном – это ведь русская армия была основ-ной ударной силой купленных Англией со-юзников в битве при Аустерлице. А войны Екатерины II? Петра I? Алексея Михайло-вича? Ивана Грозного? – образно говоря, в ходе изнурительных оборонительных боев и войн скромная Московия к концу правле-ния династии Романовых увеличила свою территорию примерно в сто раз.

Но не только территориальные захваты объясняют тот факт, что Россия веками практически не прекращает военные дейс-твия, если к таковым причислять и военную оккупацию (в настоящее время – Абхазии, Южной Осетии и Южно-Курильских остро-

вов).Война и угроза войны – основа российс-

кой государственности.На Руси была распространена вечевая

демократия – в городах, и общинная де-мократия схода (круга, мира, куреня) – в сельской местности.

Конечно, вечевая демократия – не иде-ал: представительство в ней определялось не по численности населения концов (улиц, слобод), а по их имущественному состоя-нию. Но это было народовластие. И оно существовало в мирное время. В случае же войны в город приглашался конунг из викингов, приходивший со своей русью (ратью, дружиной, ватагой, бандформиро-ванием). Военная авторитарная власть со-хранялась до наступления мира, что было крайне невыгодно этим конунгам, а, так как они находились между собой в родс-твенных (как, например, сыновья Рюрика Словен и Рус, стоявшие соответственно к северу и югу от Ильмень-озера) или дру-жественных, то по тайному сговору они затевали междусобойные войны и тем продлевали своё правление. Русские сло-ва «варяг» и «враг» собственно означали одно и то же.

Авторитарная власть и ее экстремальная форма, тоталитаризм, держатся исключи-


A.

Le

vin

tov.

Wa

r a

nd

Vo

dka

in

Ru

ssiaтельно на страхе войны или войне – в мир-

ное время она теряет свою осмысленность, что мы с такой очевидностью наблюдаем, начиная с 2000 г. Создается впечатление, что военные действия на Кавказе имеют главной своей целью поддержание в стра-не террористической войны и страха тер-рора, а сам террор есть очевидная подде-ржка авторитарной власти.

И всё это густо замешано на водке. Бес-чинства, творимые в Чечне, Дагестане и на других горячих территориях Кавказа силь-но попахивают перепоем.

Незримая, но весьма ощутимая связь войны и водки в нашей стране позволя-ет с уверенностью предсказывать: рез-кое увеличение денежного довольствия офицеров и повышение военных пенсий накануне президентских выборов, резкое увеличение военного бюджета, утверж-денное после них, с неизбежностью при-ведет к весьма скорому и сильному подо-

рожанию водки. Иного в нашей стране не дано.

Мы помним, что сомнительная победа во второй мировой войне была залита вод-кой по колено – лишь бы народ не очухался и не понял, что проиграл только он.

Мы помним сивушный запах тайги и го-лубые, особенно по понедельникам, города, где молодые генерации строили бессмыс-ленные гиганты индустрии и заливали свой энтузиазм в теплушках, землянках, палат-ках, балках каждый день и каждый вечер, зачиная мертвые или искалеченные жизни.

Водка – тяжелое приложение к тяжелой жизни. Цель любого цивилизованного го-сударства – сделать жизнь своих граждан легче. Могущество же Российское прирас-тает вовсе не Сибирью и Северным морем, а за счет утяжеления доли своего народа, ибо трудная судьба людей – важнейший ресурс процветания государственной ма-шины и людей, стоящих у ее кормила.

М.Ю. ТИМОФЕЕВ

Ивановский государственный университет

ГДЕ, ЧТО И КАК МОЖНО ВЫПИТЬ «В СОВЕТСКОМ СТИЛЕ»: СЕМИОСФЕРА ПСЕВДОСОВЕТСКОГО ОБЩЕПИТА В РОССИИ

The semiosphere of modern Russian public eating establishments decorated in pseudo-Soviet style is analyzed in the context of culture alcohol consumption practices. On the basis of a systematic approach the ways of building up the Sovietism that are realized in the cafes’ and restaurants’ names and their interior and exterior designs and menu semantics are analyzed. The author comes to the conclusion that the signs of the Sovietism do not realize their semantic and pragmatic resource in full as the concept of the system does not function at the structural and syntactic level.

© Тимофеев М.Ю., 2012

Вынесенное в заголовок статьи словосоче-тание «в советском стиле», употребляемое по отношению к объектам общепита, стало в последнее время достаточно часто ис-пользоваться для характеристики специфи-ческих баров, кафе и ресторанов [5; 6; 16].

В местах подобного рода эксплуатируется мода на советское, появившаяся в ряде регионов пост-советского пространства. Некоторые авторы рассматривают распро-странение этих заведений как результат возникновения ностальгии по советским временам [3], другие, напротив, усматри-вают в идеологии и эстетике псевдосовес-


тского общепита анти-советские значения [23]. В настоящей работе будет рассмотрен российский сегмент семиосферы пост-со-ветского пространства в контексте куль-туры и практик потребления алкогольных напитков «в советском стиле».

Как можно судить по результатам мони-торинга интернет ресурсов, далеко не во всех крупных городах можно обнаружить псевдосоветский общепит на рынке услуг. Тем не менее, количество таких мест, по-явившихся на рубеже двухтысячных годов и действующих до настоящего времени, в России достаточно много1. Следует учесть, что этот новый тренд совпал по времени с

1 Вот лишь небольшой перечень подобных мест: рестораны «Спецстоловая № 1 СССР» в Анапе, «Красный ресторан-клуб “СССР”» в Волго-граде, «Будь готов!» в Гатчине, «Ударник» в Пер-ми, «Джентльмены удачи» в Саратове, «Плакучая ива» в Нижнем Новгороде, «Старая квартира» в Самаре, «Коммуналка» в Туле, «Ели-Пили» в Ка-зани, в Ростове-на-Дону ресторан-клуб «Советс-кий», кафе «Пивная на Советской» в Новомосков-ске, «Советская ностальгия» в городе Дзержинске Нижегородской области, «Город Горький» в Ниж-нем Новгороде, «На троих» в Омске, «Общепит № 747» во Пскове, «Ностальгия» в Воронеже и «Товарищ» в Чебоксарах, спорт-бар «СССР» во Владивостоке, бар «Калинин» в Твери и «Крыжо-поль» в Ставрополе, в родном городе В.И. Ленина Ульяновске это «Питейное заведение “Шипр”», на родине первого Совета в Иванове – кафетерий и рюмочная «СССР» и пивной ресторан «Хмель», в Новосибирске пивная «Серп и молот», в Киро-ве пивной бар «Каземат» и ресторан «Райком», в Тюмени кафе-ресторан «Горкомовское». Рес-тораны «ГлавПивТрест» имеются в Волгограде, Магнитогорске, Ростове и Челябинске. В некото-рых крупных городах число таких мест довольно велико. Так, например, в Екатеринбурге это рес-тораны «СССР» и «Дача», трактир «Шуры-Муры», гриль-бар «НЭП», в «колыбели трех революций» городе-герое Санкт-Петербурге в разное время существовали и продолжают работать в настоя-щее время кафе «В-Месте», «Ленин жив», «Мос-Пончик», «Правда», «Рюмочная», «Советское кафе “Квартирка”», «СССР», а также рестораны «Зов Ильича», «На здоровье», «НЭП», «Про-паганда», «Столичный» и «Советский Союз», кафе-бар «ГСМ». В Москве число таких мест ещё больше (рестораны «Бункер Сталина», «Валерий Чкалов», «Главкурорт», «Главпивторг», «Горки», «Жигули», «Кавказская пленница», «Квартира 44», «Павильон», «Петрович», «Покровские воро-та», «Служебный вход», «Спецбуфет № 7», «Чер-дак 100%», «Чёрная кошка», «Щит и меч», чебу-речная «Советские времена» и кафе «СССР», «Столовая № 57» в ГУМе, рюмочная «Территория СССР»).

началом реабилитации советского в офи-циальной символике государства и разных сферах жизни российского общества.

Что же имеется в виду под подобной ат-рибуцией? Насколько уместно сравнивать и сопоставлять нынешние «советские кафе» с английскими и ирландскими пабами или, например, с пиццериями и суши-барами? В каждом из этих случаев мы имеем дело с воспроизведением определённой модели организации пространства для создания соответствующей атмосферы в данном за-ведении. Если воспользоваться системным подходом А.И. Уёмова в интерпретации И.В. Дмитревской [4; 22], то основу сущес-твования схожих заведений, в основе кото-рых общая идея, реализуемая с помощью достаточно регламентированного и функ-ционально-ориентированного внутреннего убранства, а порой и внешним декором за-дают два уровня: 1) концепт и 2) структура. В работах этих авторов понятие «система» определяется как вещь (или множество ве-щей), обладающая отношением с заранее фиксированными свойствами. Эта дефи-ниция дополняется двойственной: система есть вещь (или множество вещей), облада-ющая свойствами с определенным отно-шением. Любая система имеет три уровня организации – концептуальный (уровень системообразующего свойства), структур-ный (уровень системообразующего отно-шения), субстратный (уровень элементов системы). Сущность системного подхода к исследованию, в отличие от несистемного, состоит в том, что при системном подходе направление исследования – от концеп-та к структуре, а затем к субстрату, а при несистемном подходе направление иссле-дования обратное. Специфика системы определяется концептом и структурой, суб-страт играет подчиненную роль. Концепт и структура системы, являясь системообра-зующими компонентами, доминируют над субстратом.

Вещное наполнение, которое являет-ся субстратом в системе концептуального общепита, подчинено избранному стилю. Говорить о степени аутентичности, досто-верности, подлинности ресторанов, кафе, баров, пабов, выполненных в каком либо стиле (этническом, субкультурном или же

Тим

оф

ее

в М

.Ю.

Где

, ч

то

и к

ак м

ож

но

вы

пи

ть в

«с

ове

тс

ко

м с

ти

ле

»: с

ем

ио

сф

ер

а п

се

вд

ос

ове

тс

ко

го

об

ще

пи

та

в Р

ос

си

и


советском) проблематично по разным при-чинам. Общим для всех них является то, что в каждом конкретном случае это бу-дет эманация идеи, воплощение концепта в единичном объекте, клонировать кото-рый невозможно. Это всегда будет ориги-нальное заведение, даже, если речь идёт о такой транснациональной франшизе как «Макдональдс». А так как советский стиль в заведениях общепита основан не на от-ношении к этнической или какой-то иной кухне или модели проведения досуга, а к ушедшему времени, то степень различия старого и нового будет велика. Дело даже не в том, что с течением времени сложно поддерживать в неизменном состоянии созданное в советское время или постро-ить что-то новое из материалов, которыми пользовались четверть века назад. При-менительно к организации кафе или иной точки общепита «в советском стиле» во-обще отсутствует потребность в создании точной копии. Как отмечал Ж. Бодрийяр, «потребление, в той мере, в какой это сло-во вообще имеет смысл, есть деятельность систематического манипулирования знака-ми» [1, 164]. Именно потребление знаков английскости, ирландскости, итальянскос-ти, японскости объединяет перечисленные выше типы присутствующих на рынке об-щественного питания типовых заведений с местами потребления советскости.

Очевидно, что имитация советского сти-ля может быть достигнута разными спо-собами. Каждый из них предполагает на-личие определенных знаков советскости. Понимание сущности знака можно свести к тому, что это предмет, который 1) име-ет материальную (акустическую, визуаль-ную, вкусовую и т.д.) форму; 2) указывает на объект или идею; 3) воспринимается с учетом этой ссылки. Как отмечал А.А. Вет-ров, предмет, выполняющий функцию зна-ка, представляет ценность не сам по себе, а лишь в отношении к другому предме-ту. Знак всегда является знаком чего-то. Именно это отношение к чему-то другому делает один предмет знаком другого пред-мета [2]. Существующие сейчас знаки «со-ветского стиля» можно разделить на два типа: 1) аутентичные объекты материаль-ной и духовной культуры, созданной в со-

ветское время и 2) объекты, создаваемые в настоящее время, имитирующие симво-лы и реалии времён социализма [19]. Сле-дует сказать, что представляемые ими ре-альности не будут тождественны. В первом случае мы будем иметь дело с реликтами, унаследованными современной культурой (прошлое тогда), а во втором – симуляк-рами, указывающими на отсутствующую в настоящее время политическую систему (прошлое сейчас). Опять же создатели та-кого рода мест вовсе не пытаются воспро-извести максимально точно какой либо тип советского общепита даже в том случае, если оно находится в помещении того вре-мени. Существовавшие в СССР разнооб-разные питейные практики в значительной степени ушли в прошлое. Чтобы убедится в этом, достаточно выяснить что, где и как пили, познакомившись, например, с книгой А. Левинтова «Выпивка и пьянка» из серии «Жизнь по-советски» [9] или «Энциклопе-дией русского пьянства» А. Плуцер-Сарно [12]. Безусловно, практики потребления алкоголя существенно менялись на протя-жении советской истории, однако многое оставалось неизменным. В.В. Похлебкин отмечал, что в России нет культуры питья и никто не озабочен ее формированием. Он писал, что потребление спиртных напитков осуществляется массами людей не за сто-лом, а на улице – «за столбом» [13, 225]. В советское время власти неоднократно пытались регулировать потребление ал-когольных напитков. После декабрьского 1958 г. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками» в столо-вых, закусочных и прочих дешевых заведе-ниях общественного питания было запре-щено отпускать водку в разлив. Считается, что именно после этого возникла традиция пить на троих в экзотических непредназна-ченных для этого местах (правда, герои пес-ни В. Высоцкого «Милицейский протокол» пили вдвоём «близ прилавка в закуточке» и «в скверу, где детские грибочки»). Впос-ледствии для «культурного» потребления в городах и посёлках городского типа стали строить небольшие пивные и кафе. Сейчас такие обозначения этой ушедшей эпохи

M.

Tim

ofe

ye

v. W

he

re,

wh

at a

nd

ho

w c

an

be

dru

nk in

“th

e s

ovie

t sty

le”:

se

mio

sp

he

re o

f p

se

ud

o-s

ovie

t p

ub

lic e

atin

g e

sta

blis

hm

en

ts in

Ru

ssia


алкогольного потребления как «забегалов-ка» и «стекляшка» стали достоянием тек-стов историков культуры повседневности [8]. Даже в маленьких городках уже сложно найти объекты общепита не претерпевшие радикального изменения в пост-советское время.

Что же выступает в качестве знаков со-ветскости ресторанах и рюмочных, не го-воря уже о пабах? Чаще всего советский концепт обозначен уже в названии. Иног-да связь опосредованная, как, например, в ульяновском ресторане «Питейное заве-дение “Шипр”», отсылающем к популярно-му одеколону [8, 388]. Иногда владельцы используют для указания специфики за-ведения рекламу. Так ивановский пивной ресторан «Хмель», с отсутствующей в на-именовании коннотацией, позициониро-вался в печатной рекламе как «советская пивная». Деконструкция советских топо-нимов Нижнего Новгорода и Твери нашла выражение в названиях ресторана «Город Горький» и бара «Калинин». Наименования некоторых псевдосоветских мест призваны акцентировать внимание на особенностях советского общежития – «Коммуналка» или домашнего уюта (самарский ресторан-музей «Старая квартира», питерское «Со-ветское кафе “Квартирка”» и московская «Квартира 44»).

Популярные советские фильмы дали названия ресторанам «Кавказская плен-ница», «Покровские ворота», «Джентльме-ны удачи». Концепции нижегородского ресторана «Плакучая ива» и московского «Чёрная кошка» отсылают к сюжетам ки-нокомедии «Бриллиантовая рука» и сери-ала «Место встречи изменить нельзя». В контексте рассматриваемой темы, можно вспомнить демонстрирующие алкоцент-ризм культуры повседневности крылатые фразы из этих фильмов: «Аркадий Варла-мович, а не хлопнуть ли нам по рюмашке? – Заметьте, не я это предложил!», «Врачи рекомендуют», «За чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники», «Кабаки и бабы доведут до цугундера», «Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегене-раты». Московский ресторан «Щит и меч» на Лубянке, хотя и ассоциируется с первым советским сериалом о разведчиках, в та-

Тим

оф

ее

в М

.Ю.

Где

, ч

то

и к

ак м

ож

но

вы

пи

ть в

«с

ове

тс

ко

м с

ти

ле

»: с

ем

ио

сф

ер

а п

се

вд

ос

ове

тс

ко

го

об

ще

пи

та

в Р

ос

си

и кой же степени своим названием обязан эмблеме ФСБ (КГБ, ВЧК, НКВД, ЧК), опре-делившим его концепцию.

Такие советские неологизмы и фан-тазии на их тему как «Спецстоловая № 1 СССР» «Главпивтрест», «Главкурорт», «Главпивторг», «Общепит № 747» не ис-пользовались в советское время для на-званий общепитовских заведений. Исклю-чение составляют разве что «Спецбуфет № 7», «Столовая № 57» и «Ударник». А вот наименования ресторанов «Райком», «На троих», «Будь готов!», «Служебный вход», а также пивной «Серп и молот» и кафе «Горкомовского» – это скорее при-мер антисоветского дискурса. Открытие в СССР паба-ресторана с вывеской «Ле-нин@жив» (читается как «Ленин, собака, жив») или «Зов Ильича» вполне могли бы повлечь привлечение к уголовной ответс-твенности. Впрочем, тогда это было прос-то невозможно. Сейчас же представитель общественной организации «Коммунисты России» заявляет, что со временем коли-чество точек общепита с революционной тематикой будет только возрастать. «При-дет время, – заверил он, – когда повара и администраторы подобных мест будут в обязательном порядке утверждаться на за-седаниях нашего ЦК, в практику их работы будут введены обязательные бесплатные ужины для ветеранов и полдники для пи-онеров, а охрану заведений будут нести революционные матросы» [7]. Стремление наследников коммунистических идей ис-пользовать псевдосоветские точки обще-пита для пропаганды показывает уровень трансформации их политической платфор-мы. Путь к коммунизму теперь лежит через печень ностальгирующих по СССР граж-дан. Между тем ресторан «Будь готов!» в Гатчине, демонстрируя амбивалентность советской семантики в этом секторе пот-ребления, позиционирует себя как «рес-торан советской и антисоветской кухни». Как и подобает при таком подходе, в меню имеется «Обед кулака», суп «Антисоветс-кий», салат «Тимуровский», а так же «Сбор металлолома», «Пионерская зарница» и «Поход в лес и на картошку» [14]. Казус с шашлычной «Анти-Советская» в Москве показал, что псевдосоветским заведениям


M.

Tim

ofe

ye

v. W

he

re,

wh

at a

nd

ho

w c

an

be

dru

nk in

“th

e s

ovie

t sty

le”:

se

mio

sp

he

re o

f p

se

ud

o-s

ovie

t p

ub

lic e

atin

g e

sta

blis

hm

en

ts in

Ru

ssiaсуществовать куда легче, чем антисоветс-

ким [25].Номенклатура имитирующих советс-

кость заведений общепита широка – от недорогих пивных, чебуречных и баров до пафосных кафе и ресторанов. В дизайне интерьеров дорогих мест советскость чаще всего буржуазна и помпезна. Стремление сделать заведение роскошным, ориентиро-ванным на обеспеченную публику, приво-дит к перекодированию знаков советскости. Как писала об этом тренде О.В. Шабурова, «“гламуризация” подавляет советское, вы-холащивает культурное содержание, де-сакрализует советские символы» [23, 37]. Бары, пивные рестораны и недорогие кафе порой оформляются на грани или за гранью кича. Красная звезда, серп и молот, флаги и гербы СССР и союзных республик, совет-ские плакаты – непременные атрибуты та-ких мест. А официантки в красных галсту-ках и коротких юбочках создают атмосферу СССР не только в тематическом ресторане «Будь готов!», но и в заведениях, никак не связанных с пионерской жизнью.

Инвентаризация антуража псевдосовет-ского общепита – занятие трудоёмкое. Уди-вительно много вещей оказалось в одноча-сье на свалке истории: уличные аншлаги, вымпелы, картины, старые газеты и пла-каты. Предметы ушедшего быта – радио-приёмники, радиолы, катушечные магни-тофоны, телевизоры, печатные и швейные машинки, велосипеды, пионерские горны, часы, телефонные аппараты, настольные лампы, фарфоровые статуэтки, бюсты пар-тийных деятелей и советских писателей, изданные в СССР книги, грампластинки фирмы «Мелодия» в конвертах и без них – наполняют пространство. Число предме-тов, переходящих в разряд антиквариата, растёт с каждым годом [18], и заполненные ими кафе и рестораны порой напоминают красные уголки с багровым бархатом штор и вымпелов или любительские музеи, где соседствуют бюст Ленина, олимпийский Мишка и Волк из мультфильма «Ну, по-годи!». Далеко не в последнюю очередь именно это привлекает туда желающих окунуться в атмосферу СССР [24].

Попробуем ответить на вопрос, в чём прелесть трапезы в имитации ленинского

уголка? И что же можно там выпить под портретом Ленина или Сталина? Упомя-нутый выше коммунистический активист сетовал на то, что «в реальности напитки и закуска в заведениях подобного рода за-частую непропорционально дороги для про-летариата, а их качество порой недостойно памяти великого Ленина» [7]. Критические замечания в адрес кафе и ресторанов в советском стиле по поводу неудовлетвори-тельного уровня обслуживания достаточно часто можно встретить в интернет-чатах. Напрашивающееся предположение о не-избежном генетическом родстве сервиса по-советски не совсем корректно, но имен-но упомянутый в одной из реприз Аркадия Райкина шашлык в пыли с полу, с жару по идее должен был быть более органичным для таких мест, нежели официантки в пио-нерских галстуках.

Вероятно, испытывающие тоску по СССР и не имеющие финансовой или какой либо иной возможности для того, чтобы восполь-зоваться услугами баров и ресторанов, яв-ляются целевой потребительской группой алкогольных напитков «в советском стиле» [21]. Хотя никаких препятствий для концеп-туального наполнения такой продукцией водочного ассортимента псевдосоветских кафе и ресторанов не существует, боль-шая их часть, как показал анализ винных карт, никак концептуально не обыгрывает свой профиль в части напитков. Выпущен-ная холдингом «Дио» линейка «советских» водок «Правда», «СССР» и «Народный контроль» [11], была обнаружена в полном объёме лишь в меню ресторана «СпецБу-фет №7» [19].

Технологии пивоварения позволяют пив-ным ресторанам производить собственные марки. Хотя это существенно упрощает концептуализацию меню, во многих пивных из советского ассортимента можно увидеть только «Жигулёвское». В советской пивной «Хмель» его можно было даже заказать в трёхлитровом бидоне, напоминающем о временах существования ларьков с раз-ливным пивом. В 2004 г. два пивоваренных завода независимо друг от друга начали выпуск пива под названием «СССР»: это петербургский «Степан Разин» и Кропот-кинский завод в Краснодарском крае [17].


Однако в ресторанном бизнесе оригиналь-ный нейминг является скорее исключени-ем, чем правилом. Например, подаваемое в одноимённом питерском кафе светлое и тёмное пиво называется «Правда», а в пабе «Ленин жив» можно было заказать не только «Туборг» или «Хайнекен», но и «Ле-нинское». В тоже время в интернете мож-но обнаружить оригинальную юмористи-ческую рекламу несуществующей пивной марки «Ленин и Крупская в Разливе».

В тюменском кафе «Горкомовское» иг-ристое вино «Советское» и водка «Зелё-ная марка» – единственные алкогольные напитки, соответствующие своим наимено-ванием или дизайном профилю заведения. Однако это компенсируется большим выбо-ром закусок с тематическими названиями. Это салаты «Партийный», «Пролетарский», «Профсоюзная щедрость», «Черненко». Из горячих блюд можно заказать «Почту СССР» и «Поцелуй Л. И. Брежнева» [10].

Последнее блюдо заставляет вспомнить граффити Д. Врубеля «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви», со-зданное в 1990 г. на Берлинской стене. В то время многим казалось, что коммунизм ухо-дит навсегда вместе со всем материальным и духовным миром, постоянно воспроизво-димым плановой экономикой и решениями съездов КПСС. Стремительное изменение огромного пласта привычной материальной культуры из повседневной жизни жителей ГДР блестяще показано, например, в извес-тной трагикомедии В. Беккера «Гуд бай, Ле-нин!». Однако ни в Восточной Германии, ни в России вещи из прошлого бесследно не исчезли. Встреча с ними может произойти в одном из ностальгических кафе и рестора-нов. Немало людей, не любивших Советс-кую власть, не откажутся ныне от свидания со своим прошлым, хотя оно в заведениях псевдосоветского общепита и представляет собой тени на стене платоновской пещеры.

Тим

оф

ее

в М

.Ю.

Где

, ч

то

и к

ак м

ож

но

вы

пи

ть в

«с

ове

тс

ко

м с

ти

ле

»: с

ем

ио

сф

ер

а п

се

вд

ос

ове

тс

ко

го

об

ще

пи

та

в Р

ос

си

и


1. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. и со-пров. ст. С. Зенкина. М.: Рудомино, 2001. 224 с.

2. Ветров А. А. Семиотика и ее основные проблемы. М., 1968. URL: http://lib.vvsu.ru/books/semiotika2/page0001.asp

3. Горалик Л. «…Росагроэкспорта сырка». Символика и символы советской эпохи в сегод-няшнем российском брендинге // Теория моды. Одежда. Тело. Культура. 2007. № 3. С. 12–32.

4. Дмитревская И. В. Мировоззрение как система // Сознание и теория мировоззрения: История и современность: Межвуз. сб. науч. тр. / Иван. гос. ун-т. Иваново, 1992. С. 5–15.

5. Кафе в советском стиле – это мод-но? URL: http://torg.spb.ru/2003/arch01/kafe_v_sovetskom.htm

6. Кафе и рестораны Киева в советском стиле – эхо прошлого в современной интер-претации. URL: http://cultkiev.com/news/kafe-i-restorany-kieva-v-sovetskom-stile-exo-proshlogo-v-sovremennoj-interpretacii

7. Коммунисты требуют от органов защи-тить общепит, использующий образ Ленина. URL: http://kplo.ru/content/view/1568/5

8. Лебина Н. Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: контуры, символы, знаки. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. 442 с.

9. Левинтов А. Выпивка и пьянка. М.: Яуза-Эксмо, 2005. 352 с. (Серия «Жизнь по-советски»).

10. Меню – Кафе «Горкомовское» Тюмень. URL: http://www.gorkom.delver.ru/menu.html

11. Отражение истории в «событийном» бренде. URL: http://www.my-sn.ru/articles.php?c=6&n=&a=9164

12. Плуцер-Сарно А. Энциклопедия русско-го пьянства // Ерофеев В. В. Москва – Петушки. СПб.: Вита Нова, 2011. С. 267-460.

13. Похлебкин В.В. История водки. Новоси-бирск: Русская беседа, 1994. 256 с.

14. Ресторан советской и антисоветской кухни «Будь Готов!». URL: http://www.kwartet.ru/cafe/bud.html

15. Ресторан «Зов Ильича». URL: http://www.opeterburge.ru/restaurant_312.html

16. Рестораны в cоветском стиле. URL: http://www.gastronom.ru/article_resto.aspx?id=1001653

17. Россомахин А. Новейшая история сквозь призму пивной этикетки // Теория моды. Одеж-да. Тело. Культура. 2011. № 22. С. 249–263.

18. Советский стиль: Время и вещи / Ред. группа: В. Зусева, Т. Евсеева, Н. Иванова. М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2011. 207, [1] с., ил.

19. Спецбуфет № 7. URL: http://www.specbufet.ru/pages/menu/alkohol/

20. Тимофеев М. Знаки «советскости» в современной России: семантика, синтактика и


M.

Tim

ofe

ye

v. W

he

re,

wh

at a

nd

ho

w c

an

be

dru

nk in

“th

e s

ovie

t sty

le”:

se

mio

sp

he

re o

f p

se

ud

o-s

ovie

t p

ub

lic e

atin

g e

sta

blis

hm

en

ts in

Ru

ssiaпрагматика // Studia Sovietica. Випуск 2 / Відпов.

ред. В. Хархун. К.: Інститут літератури ім. Т. Г.

Шевченка НАН України, 2011. С. 223–231.

21. Тимофеев М.Ю. «Крепка Советская

власть»: водка как транслятор знаков поп-со-

ветскости // Алкоголь в России: Материалы

второй междунар. науч.-практ. конф., Иваново,

28–29 октября 2011 г. Иваново: Филиал РГГУ в

г. Иваново, 2012. C. 25–33.

22. Уемов А.И. Системный подход и общая

теория систем. М.: Мысль, 1978. 272 с.

23. Шабурова О.В. Ностальгия: стратегии коммерциализации, или Советское в гламуре // Советское прошлое и культура настояще-го: монография: В 2 т. / Отв. ред. Н.А. Купина, О.А. Михайлова. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. Т. 1. С. 33–42.

24. Шульман М. Восстание Ильича, или Со-ветский китч в Петербурге. URL: http://www.cafe-future.ru/archive/75

25. Ярмаркович М. Меню антисоветчика // Новое время. 2009. № 27. URL: http://newtimes.ru/articles/detail/4485/

И.В. ШИЛОВАУниверситет Калгари (Канада)

МИФЫ ОБ АЛКОГОЛЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ РАБОТНИКИ

On the basis of A. Abbot’s ideas the author points out analyzes Russian myths that social workers have to face while working alcoholics and their families: the myth that vodka is a symbol of Russia, the myth that the alcoholism can be got rid of without taking medicines and aid of social workers, the myth that the man who drinks a lot and works hard is a good husband. The studies aiming to break these myths can help solve the issues of alcoholism.

© Шилова И.В., 2012

Анна Абботт в «Прологе» ко второму изда-нию «Алкоголь, Табак, и Другие Наркотики» указывает на то, что социальным работни-кам, которые имеют дело с алкоголиками и их семьями, приходится иметь дело не только с объективными причинами возник-новения алкоголизма, но и субъективны-ми. В частности, она пишет: «Мифы часто выстраиваются из-за ... трудностей, харак-терных для самой природы зависимостей ... Для того чтобы работа [в этой сфере] была эффективной... социальные работни-ки должны не только знать эти мифы, но и понимать, какие стороны реальной жизни и ее проблемы мифы маскируют» (Abbot: 8). Аббот анализирует несколько наиболее рас-пространенных мифов, которые воздейству-ют и на страдающего от зависимости, и на социальных работников, помогающих ему.

Один из мифов состоит, например, в том, что алкоголизм или любая зависимость –

это болезнь, которая должна лечиться толь-ко фармакологическими методами. Автор утверждает, что в каждом конкретном слу-чае зависимость должна быть определена индивидуально, что социальные работники должны понять, до какой степени наркоти-ческое вещество (Аббот предупреждает, что алкоголь – это наркотическое, хотя и легальное, вещество) имеет власть над волей человека (Abbot: 11). Другой миф заключается в том, что женщинам труднее вылечиться от алкоголя, чем мужчинам. Аббот указывает, что статистика не под-тверждает этого мифа (Abbot: 13).

Миф, однако, является продуктом оп-ределенного общества с его культурой в определенный исторический период. Те мифы, о которых пишет Аббот, это мифы северо-американского общества. А осо-бенно важно то, что в США и Канаде соци-альная помощь алкоголикам осуществля-ется совсем по-иному, чем в России. Мы не будем говорить о причинах этой разницы,


Ши

ло

ва

И.В

. М

иф

ы о

б а

лко

го

ле

и с

оц

иа

льн

ые

ра

ботн

ики они нам всем известны, но скорее обратим

наше внимание на то, какие культурные мифы могут уменьшить эффективность деятельности социальных работников в России и, соответственно, уменьшить ко-личество удачных случаев избавления от социальной зависимости.

Первая, и самая главная проблема мифа, как понятия, в России исходит из того, что в советское время значение этого слова было ограничено тремя значениями, которые мы можем найти в словаре Ожего-ва: 1) Древнее народное сказание о леген-дарных героях, богах, явлениях природы. 2) Недостоверный рассказ, выдумка. 3) То же, что вымысел. Словарь Ожегова до сих пор используется большинством россиян как основной толковый словарь. Но он был составлен и напечатан в советское время, когда все понятия, которые могли способс-твовать возникновению нежелательных вопросов, были из словаря исключены. Одно из значений слова «миф» в самом популярном словаре в Северной Америке: «История без автора, вероятно, имеющая историческое происхождение, но исполь-зуемая обычно для объяснения явлений природы, происхождение человека, тради-ций, институтов, религий, ритуалов и т.д. какого-либо народа» (Webster’s). Короткое объяснение понятия «мифа», базирующее-ся на приведенном в словаре определении, используемое в западных школах, это «не правда и не ложь», «то, что объясняет, что хорошо, а что плохо». Именно это значение слова чаще всего и используется в совре-менных социальных дисциплинах и должно быть использовано для объяснения прева-лирующих представлений, которые опре-деляют видение алкоголя в российском об-ществе: то есть тех, которые «не правда и не ложь» и которые предписывают людям, как относится к этому социальному явле-нию.

Первый миф, который мы считаем при-носит самое большое несчастье россия-нам, это миф о том, что водка – это символ России и не должна исчезнуть. Как прави-ло, россияне любят рассуждать о качестве российской водки и гордятся ее производс-твом и количеством, которое «настоящий

русский» может выпить. Выпускаются даже книги, воспевающие русское засто-лье. Одна из них, например, написана жур-налистом Владимиром Николаевым, в которой его воспоминания о пьяных засто-льях перемежаются с ностальгическими восклицаниями о качестве русской водки. Но самую большую роль в поддерже это-го мифа играет российский кинематограф, пользуясь недостаточностью и непрофес-сионализмом современной цензуры по мо-ральным вопросам. Если страдающий от алкоголизма и социальный работник верят в этот миф и не видят в нем разрушающей силы, вероятность того, что все усилия, время и деньги, потраченные на лечение и реабилитацию, будут потрачены зря, по-тому что позитивный имидж употребления алкоголя подтолкнет человека к рецидиву, а действия социального работника не бу-дут убедительными, если он сам верит в этот миф.

Вторым по распространенности в Рос-сии мифом является миф о вине принима-ющего алкоголь. Несомненно, есть люди, которые принимают алкоголь с целью за-ставить себя вести агрессивно и делать то, что они в трезвом состоянии никогда бы не делали. Если человек делает это сознательно, это его вина. Но если этот же человек уже пришел для лечения, он понял свою вину, и относится к нему надо как к пациенту, страдающему от недуга, а не как к провинившемуся. Вероятно, это самое трудное чувство, которое социаль-ному работнику необходимо преодолеть в себе, так как со стороны всегда лучше видны те разрушения, которые алкоголик причинил себе и другим. Считается, на-пример, что в современном американском обществе каждый алкоголик разрушает вокруг себя жизни в среднем от четырех до шести человек (Daley, 9). Вероятно, количество страдающих в России выше, потому что в России более распростра-ненными являются не нуклеарные, а рас-ширенные семьи. Если же работающий с алкоголиком не сможет сдерживать себя и начнет «ругать» пациента или как-то по-казывать, насколько он «плохой человек», у пациента не только исчезнет вера в вы-


I. S

hilo

va

. M

yth

s a

bo

ut a

lco

ho

l a

nd

so

cia

l w

ork

ersздоровление, но и очень сильно возрастет

вероятность суицида. Третьим из очень влиятельных мифов

является вера в то, что от алкоголя можно избавиться без принятия медицинских пре-паратов и без какой-либо помощи социаль-ной или медицинской службы. Этот миф не менее трудно преодолеть как пациентам, так и работающим с ними. Миф этот имеет очень глубокие корни в культурных тради-циях России, как в фольклорных, так и ре-лигиозных. Православная религия никогда не была понятной простому человеку, по-этому церковные ритуалы просто добави-лись к фольклорным традициям и увели-чили число народных поверий, примет и суеверий. Россияне до сих пор относятся с подозрительностью к медицинским мани-пуляциям, в то время как верят в силу ис-целения при помощи молитв, заговоров и других магических действий. И дореволю-ционная медицина, и советская, а особенно постсоветская – все они полностью подор-вали веру обычных людей в способность помочь из-за неадекватности медицинско-го обслуживания потребностям общества. Самым же катастрофическим является то, что сами медицинские работники часто не верят в медицинскую помощь, а особенно в действие фармацевтических препаратов. Социальный работник, который считает, что страдающему от алкогольной зависи-мости, лучше бы «не таблетки принимать, а заставить себя не пить», обязательно проявит такое свое отношение к клиенту,

чаще неосознанно, и может свести на нет все лечение.

Еще один миф, который играет огром-ную роль в сохранении России как «импе-рии алкоголя» – это миф о том, что много пьющий, но много работающий мужчина является хорошим мужем. Такие мужчины менее всего желают проходить лечение и реабилитацию, потому что у них есть оп-равдание своего пристрастия: тяжелая работа. Их жены тоже не стремятся их лечить, так как они мирятся с пьянством мужа из-за его денег. Из-за этого мифа на такие семьи никто не обращает внимание, им меньше всего оказывается помощь, но эти семьи страдают не меньше, чем другие. Особенно в этих семьях страдают дети, так как их отцы, как правило, очень агрессивные люди. Социальному работни-ку в такой ситуации трудно изменить мне-ние женщины, которая будет защищать мужа, боясь потерять источник дохода. В этом случае система аргументации долж-на строиться на тактике убеждения, что мужчина, пройдя лечение, не только не уй-дет из семьи, но будет более заботливым мужем и отцом.

Эти и другие мифы, окружающие упот-ребление алкоголя в России, требуют изу-чения, в первую очередь, специалистами в социальной психологии, которые могли бы принести огромную пользу, если бы оз-вучивали эти мифы, анализировали их и предлагали социальным работникам гото-вые разработки для их разрушения.


1. Abbot, A. Ann. «Myth, Realities, and Quagmires Related to Alcohol, Tobacco, and Other Drugs.» Abbot, A. Ann ed. Alcohol, Tobacco and Other Drugs. Washington, DC: National Association of Social Workers, 2010. 1-30.

2. Daley, D.C. and M.S. Raskin eds. Treating the Chemically Dependent and Their Families. Newbury Park, CA: Sage Publications, 1991.

3. Николаев В. Водка в судьбе России. М.: Парад, 2004.

4. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1998.

5. Webster’s New World College Dictionary. Third Edition. New York: Macmillan, 1997.


ÖMER ÖZERAnadolu University (Turkey)

DRINKING PLACES AS A MEANS OF SOCIALIZATION: ESKIEHIR – TURKEY EXAMPLE IN THE CONTEXT OF POPULAR CULTURE

Поп-культура определяет потребительскую культуру, поскольку в поп-культуре продукт предназначен для потребителя. Потребительская куль-тура проявляется, в том числе и в местах для выпивок. Люди, посещающие эти места, не алкоголики. Они ходят в эти места под влиянием поп-куль-туры. Их главная цель – социализироваться. В статье анализируются раз-личные места для выпивок сквозь призму поп-культуры.

© Ömer Özer, 2012

Culture could be classified as follows: Public culture, high culture and popular culture. Pop-ular culture identifies consuming culture. In popular culture the product is designed for the consumer. Consuming culture is experienced at the drinking places. Thus, these places are the places where popular culture is lived. Popular culture is produced and consumed. That’s why; both the production and consump-tion perspective should be analysed. In this study, information about drinking places will be given. These places could be classified as follows: nightclub, pub, alehouse, tavern, bar, disco, café-bar restaurant, wine house and ex-pensive restaurant. People go to these places

under the effect of popular culture. The main purpose is to socialize. Alcohol addiction is not a reason of popular culture; it is a result of it.

2011 alcoholic beverage sales –Turkey:

SALES VOLUME 2011 (liters)

TOTAL ALCOHOLIC BEVERAGES 1.055.813

BEER 936.019

RAKI 46.156

VODKA 11.303

WINE 54.642

WHISKY 2.731

OTHERS 4.962

Introduction

Popular Culture

According to Veysel Batmaz, “the history of popular culture is as old as societies with classes. Popular culture is the culture of daily life. In its narrow sense, as an input of the daily reproduction of labour it encompasses enter-tainment. In its broad sense, it is a prerequisite to an ideological reproduction of a certain life-style. It sets ground for the dissemination and validation of daily ideology.” (2006: 74)

Another definition or feature of popular culture is that it is accepted, adopted and consumed by a large section of the society.

Today, “...popular culture is right here, near at hand, something inside us like the air we breathe in.” (Mutlu, 2001: 9). A culture that sur-rounds us like an atmosphere, that embodies us is obviously accepted and consumed by a large segment of the society. However, an is-sue rises at this point. Is vast consumption and acceptance of these products a free decision of the consumers? Do the people decide what is popular and what is not? Or, are producers the decision-makers and manipulators here? If people had the right to decide, not only the phenomena fostering the benefits of capital-istic production, but the negative conditions


common in a large section of the community such as hunger, poverty, deprivation, unem-ployment, heavy working conditions, privati-sation and layoffs, etc. would also be popular (Özer and Dağtaş, 2011).

Popular Culture/Mass Culture: (1) Its form is medium-complicated, (2) it is purchasable, and affordable, (3) it is open to consumption through royalty, patent or ownership, (4) it has a known source or creator, (5) it is present-ed as standardised, reformed or proliferated, (6) it reflects cultural values and traditions in new formulas, (7) producers and consumers have different social status (8) producers and presenters are professionals, (9) the product is designed for the consumer (Batmaz, 2006: 97-98).

Storey summarizes popular culture ap-proaches in six definitions:

1. Popular culture is defined quantitatively. According to this, popular culture is wide-ly favoured or well liked by many people (1997: 7).

2. Popular culture is defined opposite the high culture. According to this, popu-lar culture is accepted as a sub-culture (1997: 7-9).

3. Popular culture originates from “the peo-ple”. According to this, popular culture is the authentic culture of “the people”. From this view, it is popular culture as folk culture (1997: 12-3)

4. Popular culture is defined within the con-text of Gramsci’s hegemony concept. According to this, popular culture is a site of struggle between the ‘resistance’ of subordinate groups in society and the forces of ‘incorporation’ operating in the interests of dominant groups in society (1997: 13-6).

5. This definition of popular culture is in-formed by recent thinking around the

debate on postmodernism. According to this, the distinction between high and popular culture is not recognized (1997: 16-7).

6. Popular culture is recognized as “mass culture”. The Frankfurt School adopts this approach.

Following all this explanation, based on its functions today some of the features of popu-lar culture could be identified as follows:

1. Popular culture is not the culture of peo-ple anymore; it is stolen from the peo-ple. Folk culture serves as the source of popular culture (Güneş, 1996: 137). For a long time popular culture has been ac-cepted to be the inferior culture of peo-ple. (Erdoğan, 2001: 71; Mutlu, 2001: 13; Özensel, 2001: 150). However; to-day sources taken from the people are being reproduced and presented to the people for consumption (Erdoğan, 2001: 77-80). Alehouses, for instance, turn into bars.

2. Popular culture predetermines consump-tion.

3. Popular culture is not the same as mass culture: Mass culture and popular culture are not identical. Mass culture makes use of popular culture while producing or reproducing itself. “Popular culture is one of the concrete forms of mass culture… Popular culture illustrates the most pop-ular products and consumptions in mass culture where they are “ordered” by the market to be consumed at the market (Erdoрan, 2001: 75, 80-4).

4. Popular culture has always nourished ideology in itself.

5. Popular culture has no nation.6. Popular culture is the culture of freedom-

lessness.7. Popular culture leaves room for struggle.

Eskişehir-Turkey

Eskişehir is the capital of Eskişehir Prov-ince located in the Central Anatolia Region in Turkey. Located on the banks of Porsuk River, the city is a student town with two universi-ties within its borders: Osmangazi University

and Anadolu University. As of 2008 statistics metropolitan municipality had a population of 599,796: 297,865 of them are men, and 301,931 are women. Being a student city, nightlife in Eskişehir is more alive during ac-


tive education periods. With the newly opened bars old factories site has become the centre of nightlife. Live music bars for young people are favoured. Famous singers often have con-certs at these live music bars, and this attracts people from surrounding towns to the activities. Besides, there are a number of fasэl (a suite in Ottoman classical music) places. Inside Haller Youth Centre several cafes, a wine house and a municipal theatre hall are located. The other

active nightlife locations in town are the places in Adalar district. There is a tram system run-ning in the city centre. There are two big parks. One of those has an artificial sea. Within the framework of urban transformation, Eskişehir has become a European city. People pursue a modern life in Eskişehir. Conservatives make up the minority here. Yet, Eskişehir does not represent Turkey. As Turkey gets more con-servative, Eskişehir gets more modern.

Drinking Places in Eskişehir

1. Nightclubs (Beyti Restaurant):

These nightclubs (‘pavyon’ in Turkish) could be defined as hostess clubs. Numerous of them are found in Eskişehir. Generally men aged 40 and over go to these places. These people are of middle socioeconomic status (SES) and below. They are not alcoholics. They go to the nightclubs for social communi-cation. They turn the nightclubs into their own places and frequently visit these places. In the nightclubs hostesses sing, and when their per-formances are over, they go to the tables to chat with customers. They mostly drink rakэ. Nightclubs basically differ from other drinking places in that they include hostesses. Night-clubs are profit-oriented businesses. Mostly rakэ is consumed in these places.

2. Pubs (Çardak):

Pubs used to be more popular. Today the number of the pubs is plummeting. Yet, there are still numerous of them. Usually men aged between 45-50 visit those places for entertain-ment and social communication aims, and sometimes to watch horse races and football matches as well. Those men are mostly of low SES people. People who go to the pubs are not alcoholics. Customers turn pubs into their own places and become frequenters. Mostly beer is consumed. Pubs are profit-oriented businesses.

3. Alehouses (Kör Kamil):

Alehouses are still popular. Generally men over 40 visit those places. Those men are mostly 50-55 years old. Customers are usually of middle SES. Work is the main conversation topic. Customers are not alcoholics. Mostly men make up the customer profile, however

a limited number of women can also go. Cus-tomers turn alehouses into their own places and prefer these places when they wish to chat and drink. Alehouses are distinguished from other drinking places in their relaxed at-mosphere. You can laugh loudly, for instance. The alehouse owner is a confidant. He shares the sorrows and joys of the customer. There is a cosy atmosphere. Mostly rakэ is consumed.

4. Taverns (Kэrэk Masa):

People over 30 visit taverns. Those people are mostly working people. They belong to middle and high SES. Entertainment and eat-ing are basic aims. Until 23:00 business meet-ings, group meetings, etc. are held. After 23:00 the entertainment begins. People dance to the rhythm of various types of music. Customers are mostly women. Yet, the ratio of men is close to that of the women. They are not alco-holics. Taverns are profit-oriented businesses; 7000 TL worth of rakэ could be sold on a sin-gle day. Customers turn these places into their own places. Boxes are rented. They differ from the other places in that they have family floors, appeal to couples, and women could go on their own. First rakэ, then beer and wine are consumed.

5. Bars (Barlar Street)

There are a large number of bars in Eskişehir, but the most popular ones are lo-cated on Barlar Street. This is a long street with 45 bars. Some of them have live music. Mostly people under 30 are the customers. Both men and women go. Generally students go to the bars, but working people also go. The main aim is to socialize. The other aims include drinking, listening to music, having


fun, going to a popular place, finding a date, standing out in a social environment. Conver-sations involve daily, fun topics. Politics and personal matters can be talked about too. Go-ing to these places could also be a free time activity. Customers are not alcoholics. They are usually frequenters, and can turn the plac-es into their own places. Mostly beer is con-sumed. The most important features of Barlar Street are that it is cheap, crowded, and bars have unusual names (Olimpos, Los Amigos, Hangover, Peoples, etc.).

6. Discos (222 Club)

Located on an avenue are the 4 discos of Eskişehir. 222 Park is the most renown of these. People aged between 18-75 can visit this place, but the majority is between 19-24. Customers are from diverse SES. Both men and women go. Men must have female com-panies; women can enter alone. 222 Park is composed of a restaurant, disco, live music and café-bar. It is a famous in Turkey and local tourists also visit. Students blow off steam after the exams. Socialization is the main aim. Cus-tomers are not alcoholics. They turn the place into their own. It is a profit-oriented business. At the weekends 4000 people are served. All kinds of alcoholic beverages are consumed.

8. Café-Bar Restaurants (Twenty Six)

There are numerous café-bar restaurants in Eskişehir. Men and women aged between 18-45 go to these places. They are of medium SES. The aim is to have fun, eat, and listen to

live music. The customers are not alcoholics. They turn the place into their own place. These places differ from the others in that they have good service and food, live music, open buffet breakfast at the weekends, and café and bar at the same place. Mostly beer is consumed. They are profit-oriented businesses.

9. Wine Houses (Sensus)

There are few wine houses. Men and wom-en from middle SES aged 18-50 go to these places. The only aim is to drink wine, eat cheese and food. Social communication is the basic target. The customers are not alcoholics. The businesses are profit-oriented but they are opened for pleasure. Sensus is an offshoot of a five-star hotel. People coming here turn the place into their own place. Wine house differs from other places in that only wine is sold, it is boutique-style, and prices are reasonable.

10. Expensive Restaurants (Mezze)

Some restaurants in Eskişehir are expen-sive and appeal only to middle-high and high SES people. Mezze is one of them. People over 30 go to this place. Naturally customers are both men and women. People go to Mez-ze to relax, satisfy their hunger, eat meze and fish, and drink rakэ. They are not alcoholics. It is a profit-oriented business, and customers turn the place into their own place. This place is different from other places in that it has the combination of rakэ and fish, special mezes, and it is open to only a certain segment of the society.

Evaluation

In this study drinking places in Eskişehir-Turkey are introduced. It has to be pointed out that on an individual basis alcoholism may be a problem in Turkey. However, on a social basis, there is no alcoholism. People drink al-cohol, but they are not alcoholics. Generally alcohol is consumed for social communica-tion motives. Politically, it could be suggested that the government thinks there is an alcohol problem in Turkey. In that sense, the govern-ment associates alcohol with the main opposi-tion party, in other words Kemalists, in other words secularists. In Turkey, conservatives do not consume alcohol. Seculars, however, drink

alcohol. Since the government is conservative, they present alcohol as a problem.

In Eskişehir, alcohol is consumed for so-cial interaction motives. People go to drinking places under the influence of popular culture. From the popular culture perspective, there is the product, and the places where the product is sold. In the drinking places, the product is al-cohol, namely beer. In order for the beer to be sold, first it has to be made popular. Following that, the place has to be made popular. Deco-rative arrangements, live music, street name, place name, etc. are functional in making places more popular. Thanks to these, people


turn these places into their own places. Popu-lar culture, hence the industry, is successful in that way.

In Turkey, accordingly in Eskişehir, there is no alcohol addiction problem. Still, that does not mean there will not be any in the future. Ad-diction is one of the consequences of popular culture. In order for the popular culture prod-uct to be sold, it has to be passionately loved. For the time being, we do not know whether people are passionately attached to alcohol,

and that does not guarantee they will not be attached in the future. After all, the industry is insatiable. It worships money. It has to sell al-cohol. It has to make profit. It does not care about the people. It does not care about their addiction. Thus, the industry uses popular cul-ture to sell alcohol. Yet, as a last word, as long as it is kept at this level, alcohol will not be a problem in Turkey.

References

Batmaz, V. (2006). Medya Popüler Kültürü

Gizler, Karakutu Yayınları.Erdoğan, Э. (2001). “Popülür Kültürde Gasp ve

Popülerin Gayri Meşruluğu”, Doğu Batı, 4(15): 65-

104.

Güneş, S. (1996). Medya ve Kültür, Vadi

Yayınları.Mutlu, E. (2001). “Popüler Kültürü Eleştirmek”,

Doğu Batı, 4(15): 9-39.

Özensel, E. (2001). “Popüler Kültür ve İnanç Turizmi”, Tezkire, 10(22): 150-163.

Özer, Ö. ve E. Dağtaş (2011). Popüler Kültürün

Hâkimiyeti Bir Türkiye Hikâyesi, Literatürk

Yayınları.Storey, J. (1997). An Introduction to Cultural

Theory and Popular Culture, Printice Hall Harvester

Wheatsheaf.

Питейный доход в России, используя тер-минологию дореволюционных исследо-вателей, на протяжении не одной сотни лет являлся важнейшим источником госу-дарственных доходов. Не случайно еще в конце ХIХ в. в русской публицистике, да и в научной литературе, получило широ-кое распространение выражение «пьяный бюджет». Однако в современной отечест-венной исторической науке эта проблема остается недостаточно изученной. В то же время, некоторая ограниченность серьез-ных исследований, посвященных данной проблеме, с глубоким и всесторонним ана-лизом, основанным на широкой источнико-вой базе, создавало и создает почву для возникновения поверхностных суждений и выводов. Дореволюционная же историог-рафия, напротив, насчитывает не одну со-тню томов по этому вопросу. В последние годы ситуация начала меняться в лучшую сторону, наметился интерес к данной теме, что создает основу для всестороннего и комплексного научного подхода к такой важной проблеме как алкоголь и российс-кое общество.

А.М. МАРИУПОЛЬСКИЙАлтайская академия экономики и права

ОБЩЕСТВЕННАЯ ПРОДАЖА ВИНА НА ПРИМЕРЕ АЛТАЯ, КАК ОДНА ИЗ ПОПЫТОК РЕГУЛИРОВАНИЯ ПИТЕЙНОГО ВОПРОСА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ в.

In this article the author tries to characterize a brief history of solving alcohol problem on the example of organizing public wine sale. The application of the wine sale system proved to be successful in the struggle against illegal alcohol turnover. Public alcohol drinking places had been playing a significant role at the local alcohol market up to the introduction of the state wine monopoly in West Siberia.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

ПРОИЗВОДСТВА И ПРОДАЖИ ПРОИЗВОДСТВА И ПРОДАЖИ

АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВАЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ

© Мариупольский А.М., 2012

В настоящей статье мы попытаемся оха-рактеризовать такое явление как обще-ственная продажа вина. Будут затронуты некоторые проблемы морально-этическо-го порядка, не смотря на то, что их разра-ботка требует специальных исследований, причем не только со стороны историков, но также и социологов, философов, психоло-гов и представителей других обществен-ных наук.

При написании данной статьи автором использовался целый ряд опубликованных источников. Среди них различные издания (редакции) Устава о питейном сборе, дру-гие государственные акты, посвященные проблемам государственного регулирова-ния питейного вопроса, а также различные исследования и статьи в периодических изданиях. В отдельных случаях, в качестве иллюстративного материала, использова-лись данные архивов.

Высочайше утвержденным, 4 июля 1861 г., положением о питейном сборе с 1 января 1863 г. были уничтожены откупа и установлен новый способ взимания питей-ного дохода, получивший название акциз-ной системы. Сущность данной системы основывалась на 4-х основных принципах:


1) свобода производства спиртных напит-ков; 2) свобода торговли этими напитка-ми; 3) обложение налогом выкуриваемого спирта (акциз) и обложение налогом мест продажи спиртных напитков (патентный сбор); 4) государственный контроль как за производством вина и спирта, так и за их реализацией. Акцизная система осво-бождала производство и продажу креп-ких спиртных напитков от многочисленных стеснений, которыми эти виды экономи-ческой деятельности были окружены во время откупов. Допуск частного капитала в винокурение позволил значительно по-высить технику производства, увеличить его объемы. Можно отметить и некоторые другие положительные моменты акцизной системы, в частности, улучшение качества производимых и продаваемых напитков, а также расширение их ассортимента. Одна-ко наиболее блестящие результаты новой системы проявились в увеличении питей-ного дохода государства. В 1862 г., послед-нем году существования откупов, питей-ный доход государства составил 121470 тыс. руб. Первый год акцизной системы дал 137816 тыс. руб., т.е. больше почти на 16,3 млн. руб. [2, 74].

Питейный акциз, занимавший первое место среди косвенных налогов в России, представлял собой самую крупную статью доходного бюджета государства (в 2,5 раза больше, чем все прямые налоги). В течение 30-летия (с 1867 г. по 1897 г.) приносимый им налог более чем удвоился. В то же вре-мя надо сказать, что Россия в сравнении с другими европейскими странами не зани-мала во второй половине ХIХ в. ведущего места по уровню потребления спиртных напитков на душу населения. В этом легко убедиться на следующем примере. На каж-дую душу населения в 1897 г. питейный ак-циз составлял: в Англии – 6 руб. 84 коп., во Франции – 4 руб. 69 коп., в России же – 2 руб. 21 коп. [5, 200]. Во многом это было связано с тем, что основную массу населе-ния России составляло крестьянство. Еще в начале ХХ в. русские ученые отмечали, что по повышению или понижению уровня потребления алкоголя в той или иной губер-нии можно было судить о возрастании или уменьшении оттока населения из деревни

Ма

ри

уп

ол

ьс

ки

й А

.М.

Об

ще

стве

нн

ая п

ро

да

жа

ви

на

на

пр

им

ер

е А

лта

я,

ка

к о

дн

а и

з п

оп

ыто

к р

егул

ир

ова

ни

я п

ите

йн

ого

во

пр

ос

а в

Ро

сс

ии

… в город. Пьянство в среде городского на-селения, главным образом пролетариата, было выше, чем в среде сельских жителей. Таким образом, любое усиление процесса миграции сельского населения в города в обязательном порядке сказывалось на об-щем количестве потребленного алкоголя, и, следовательно, вносило свои корректи-вы в питейные сборы.

Продажа алкогольных напитков в сель-ских местностях дореволюционной России длительное время имела особое значение, поскольку фактически до середины ХХ в. основная масса населения проживала в деревне. Данное обстоятельство в полной мере относилось и к Сибири, особенно к ее южной части. Поэтому рассмотрение такого явления как общественная прода-жа вина в первую очередь на примере Ал-тая можно считать вполне закономерным. Кроме того, некоторые аспекты дальней-шего изложения материала могут быть не вполне понятны без краткой исторической справки.

С момента вхождения Сибири в состав России проблема управления этой огром-ной территорией поднималась не раз. Пос-ле смерти А.Н. Демидова (1 мая 1747 г.), его владения на Алтае, включая все земли, рудники и заводы, а также приписных крес-тьян и мастеровых, отошли во владения царствующей семьи Романовых и были отданы в ведение Кабинета Его Импера-торского Величества. Император Павел I, жаждущий стать великим реформато-ром, 19 декабря 1796 г. издал указ о но-вом административном делении империи. Вся Сибирь разделяется на две губернии – Тобольскую и Иркутскую. В 1797 г. тер-ритория Алтая выделяется в практически самостоятельный Алтайский горный округ, управление которым осуществлялось гор-ным правлением, независимым от граж-данского (губернского) начальства [6, 205-206]. 26 января 1822 г. именным указом Сибирь была разделена на Западную и Восточную. Западная Сибирь объединила две губернии – Тобольскую и Томскую. В состав последней и вошел Алтайский гор-ный округ, особый статус которого сохра-нялся вплоть до падения самодержавия в России.


A.

Ma

riu

po

lsky.

Pu

blic

Alc

oh

ol S

ale

on

th

e E

xa

mp

le o

f th

e A

ltai R

eg

ion

, a

s a

n a

tte

mp

t to

re

gu

late

alc

oh

ol p

rob

lem

in

Ru

ssia

…Территория Томской губернии разделя-лась на три питейно-акцизных округа. Осо-бо следует остановиться на 7-ом питейно-акцизном округе, поскольку он включал в себя всю огромную территорию Алтайско-го горного округа, особый статус которого сыграл свою роль в развитии виноторговли на этой и прилегающих территориях. Как известно, Алтайский горный округ управ-лялся Кабинетом Его Величества, и, как следствие этого, получение патентов на открытие питейных заведений фактичес-ки не могло осуществляться без участия горной администрации. На практике это проявлялось двояко: ограничением общего количества мест продажи вина и выдачей патентов на виноторговлю строго опреде-ленным лицам. Все это порождало массу злоупотреблений. Ограничительные меры горного правления вызывали протест ак-цизного ведомства. Так, в январе 1865 г. управляющий акцизными сборами Запад-ной Сибири обращается в Департамент не-окладных сборов с просьбой через Кабинет Е.И.В. повлиять на горное правление, что-бы оно, вопреки существовавшему закону о повсеместном учреждении штофных ла-вок без особого на то разрешения, со взя-тием лишь надлежащих патентов, не вос-прещало на будущее открытие питейных заведений согласно требованиям сельских обществ. Так как «…подобное стеснение винопромышленников, служа ко вреду их денежных интересов, неизбежно должно отозваться невыгодными последствиями и на самом доходе казны по акцизному сбо-ру, и, кроме того, легко может случиться что присвоение сельскими обществами не-принадлежащего им права – воспрещать открытие штофных лавок, может иметь своим последствием захват раздробитель-ной продажи питей в одни руки, вопреки видам правительства, старающегося о прекращении монополии в винном промыс-ле» [4, ф. 574, оп. 1, д. 837, л. 50]. Однако у Министерства императорского двора было свое мнение на этот счет. Заботясь о дохо-дах, оно было обязано также заботиться о налогоплатильщиках, значительную часть которых составляли крестьяне – члены сельских обществ. О существовании про-блемы неумеренного потребления спирт-

ных напитков в крестьянской среде гово-рит хотя бы тот факт, что в сентябре 1865 г. 26 сельских обществ ходатайствовали че-рез мировых посредников о закрытии в их селениях питейных заведений по случаю чрезмерного пьянства, неплатежа податей и повинностей. Пьянство среди крестьян принимало иногда огромные размеры. В «кабаках» оставляли порой не только вы-ручку за проданный урожай, но и делали долги в счет урожая будущего года, что са-мым негативным образом сказывалось на экономике крестьянского хозяйства. Слу-чалось, кабатчику отдавали в залог вещи, предметы домашней утвари, орудия труда. И сидельцы, в нарушение ст. 358 Питейно-го устава 1863 г., принимали эти залоги, выдавая взамен их вино.

Возникали нарушения и при заключе-нии договоров между виноторговцами и сельскими обществами при открытии мест раздробительной торговли вином. Так, ге-нерал-губернатор Западной Сибири писал томскому губернатору 14 августа 1867 г.: «…по донесению Управляющего питей-но-акцизными сборами Западной Сибири сообщено мне, что разного рода притесне-ния для виноторговцев в Томской губернии продолжаются и по настоящее время, что сбор в общественный капитал обратился в оброчную статью крестьян, которые за приговор, дозволяющий виноторговлю, бе-рут с торговца и вином, и деньгами, Если же крестьянам по какому-либо случаю не удается взять этот оброк, то они приступа-ют к насилию и иногда грабежу заведения. Так, Камышинский питейный дом томского мещанина Ильина был разграблен мест-ными крестьянами два раза, о чем произ-водится в настоящее время формальное следствие» [4, ф. 574, оп. 1, д. 837, л. 126]. Дозволяя частную торговлю вином в своих селениях, общины требовали с торговцев часто не только арендную плату, но иногда и часть прибыли с продажи. Делясь с тре-бовавшими доходом, купец, естественно, стремился компенсировать свои потери и, конечно же, за счет самих крестьян, повы-шая цену на вино, разбавляя его водой и т.п. В значительной степени это касалось жителей соседних деревень, в которых не было своих штофных лавок или питейных


Ма

ри

уп

ол

ьс

ки

й А

.М.

Об

ще

стве

нн

ая п

ро

да

жа

ви

на

на

пр

им

ер

е А

лта

я,

ка

к о

дн

а и

з п

оп

ыто

к р

егул

ир

ова

ни

я п

ите

йн

ого

во

пр

ос

а в

Ро

сс

ии

… домов. Налицо складывание противоречи-вой ситуации. Неумеренное потребление спиртных напитков подрывало платежес-пособность населения, но, с другой сторо-ны, приток средств от виноторговли напря-мую зависел от ее внутреннего развития. Золотая середина в этом вопросе могла быть достигнута только при содействии крестьянских обществ. Но борьба сельских обществ с виноторговцами носила сти-хийный характер и велась иной раз про-тивозаконными методами, требовавшими вмешательства полиции. Ориентация на сельские общества, с предоставлением им некоторой самостоятельности в принятии решений относительно деятельности вино-торговцев на территории общины, в некото-рой степени способствовала сокращению общего числа питейных заведений в ок-руге. Но проблема в целом оставалась не-решенной. Более того, радикальные меры крестьянских обществ по закрытию питей-ных заведений порождали другое, более опасное зло – самогоноварение и тайную виноторговлю. Загнанная в подполье и не-подвластная контролю со стороны властей тайная продажа вина изнутри подрывала здоровье общества. В результате во мно-гих случаях сельские власти были вынуж-дены отменять собственные же решения и дозволять виноторговцам, в ограниченном количестве, открывать питейные заведе-ния. Следует признать, что деятельность сельских обществ в отношении пьянства была направлена не против самого этого явления, а против виноторговли, в которой видели первопричину зла. Иными словами, они пошли по тому же пути, что и горная администрация, пытаясь решить вопрос радикальными методами. В этой связи ав-тор считает нужным отметить, что реше-ние проблемы подобными способами вряд ли могло быть достигнуто. Ответ на вопрос может заключаться в комплексных мерах, направленных против социальных, куль-турных и экономических корней пьянства.

Виноторговля – это элемент, прежде всего, экономической структуры обще-ства и насильственное его ограничение или, тем более, полное исключение ведет к нарушению самой структуры. Свобода предпринимательства должна включать в

себя и деятельность виноторговцев, на ос-нове законов рыночной экономики. В то же время, роль государства в этом вопросе не должна быть пассивной, но регулирование с его стороны надо осуществлять в комп-лексном порядке, сочетая силовые методы (если уж их применение необходимо) с ре-шением целого ряда социальных проблем. Роль же сельских обществ, в известной степени, должна была заключаться в куль-турно-воспитательной работе, не исключая и мер административного порядка. Говоря о роли сельских обществ в решении питей-ного вопроса, следует отметить, что инте-ресным явлением в этом отношении было появление на рынке спиртных напитков общественной формы организации торгов-ли, которая в относительно короткое время стала серьезным конкурентом частному предпринимательству в этой области.

Общественная продажа вина первона-чально возникла в Пермской губернии в 1863 г., а к 1871 г. осуществлялась уже в 12 губерниях Российской империи, в том числе и в Томской (с 1865 г.), которая ста-ла по этому показателю третьей губерни-ей России во многом благодаря сельским обществам Алтая. Первоначально предпо-лагалось, что общественная продажа вина распространится по всей территории Рос-сии, но последовавший 22 ноября 1871 г. Циркуляр Министерства финансов, запре-тил выдачу сельским обществам патентов на питейные заведения. Причина заключа-лась в том, что с появлением общественной виноторговли стало сокращаться общее число питейных заведений, в результате чего заметно уменьшился и доход госу-дарства. Как констатировал исследователь и публицист Н. Жаденов, «…Министерство финансов испугалось резкого падения па-тентного сбора, и так как весь госбюджет поддерживался винной регалией, запрети-ло общественную продажу вина…» [1, 11]. Ограничения сельских обществ на произ-водство виноторговли чрез общественные питейные заведения продолжалось 15 лет. И только в 1886 г. в новую редакцию Пи-тейного устава были внесены соответству-ющие изменения.

В Западной Сибири общественная про-дажа вина путем приобретения сельскими


A.

Ma

riu

po

lsky.

Pu

blic

Alc

oh

ol S

ale

on

th

e E

xa

mp

le o

f th

e A

ltai R

eg

ion

, a

s a

n a

tte

mp

t to

re

gu

late

alc

oh

ol p

rob

lem

in

Ru

ssia

…обществами (общинами) патентов на ви-ноторговлю получила особенно широкое распространение в Томской губернии, а точнее на территории Алтайского горного округа. Сам процесс основания и откры-тия питейного заведения происходил дво-яко. Либо сельская община, купив патент, выбирала из своей среды общественного сидельца, который непосредственно и за-нимался продажей вина в общественном «кабаке», через определенные промежут-ки времени отчитываясь перед выборной сельским обществом комиссией о ходе и результатах торговых дел. Либо община сдавала свою лавку какому-либо купцу в аренду на тот или иной срок (в зависимос-ти от патента), взяв с него обязательство – продавать вино членам этой общины по льготной цене. Кроме этого купец вносил в общественную казну плату, определенную договором.

Фактически второе рождение обще-ственной торговли спиртными напитками явилось результатом компромисса меж-ду защитниками фискальных интересов государства (главным из которых было Министерство финансов) и сторонниками ограничения питейной торговли, в част-ности, Министерством внутренних дел. Последние рассматривали питейные лав-ки как альтернативу частным «кабакам» и надеялись, что, находясь под постоянным контролем общества, они будут вести тор-говлю без серьезных нарушений. В дейс-твительности оказалось не совсем так. Как отмечал Н. Жаденов, в большинстве рус-ских селений торговля носила название общественной только по имени на патенте, а в действительности или сдавалась на от-куп приказчику, который покупал вино на собственные деньги, или же, при покупке вина на общественные деньги, был лишь на отчете. В первом случае деятельность приказчика от частной виноторговли ни-чем принципиально не отличалась, со все-ми сопровождающими ее негативными яв-лениями в виде искусственного спаивания потребителей вином и водкой. Во втором же, помимо всего прочего, была поводом к поголовному пьянству не только того обще-ства, которое содержало винную лавку, но даже и для соседних общин, как это не раз

случалось во время ревизий, праздников и т.п. [1, 12]. Так называемые общественные сидельцы также стремились набить свой собственный карман, а потому прибегали к различным ухищрениям (разбавляли вино водой, повышали плату для представите-лей других общин и т.п.).

Несмотря на отмеченные выше негатив-ные моменты в деятельности обществен-ных питейных заведений, в начале 90-х гг. ХIХ в. их количество в Западной Сибири заметно возросло, что имело и свои поло-жительные результаты. Наиболее важным из них пожалуй можно считать определен-ные успехи в борьбе с незаконной торгов-лей вином. Губернские власти не раз сето-вали по поводу распространения в Томской губернии тайного винокурения и беспатен-тной (на современном языке – отсутствие лицензии) продажи вина, но при этом от-мечали, что «Только в тех местностях, где открыты общественные питейные заведе-ния, тайное винокурение и беспатентная торговля мене развиты, потому что сель-ские общества, хозяева общественных пи-тейных заведений, являются сами пресле-дователями тайных предпринимателей» [3, 13]. Каждый собственник видел в бес-патентном «кабаке» заборщика дешевого вина у частного кабатчика и, следователь-но, своего конкурента. Ясно, что он должен был добиваться его закрытия, и этот вывод подтверждается увеличением количества дел о беспатентной виноторговле в начале 90-х гг. ХIХ века. О степени распростране-ния общественной продажи вина в Томской губернии красноречиво свидетельствует тот факт, что на 1900 г. их доля от общего числа специализированных мест рознич-ной торговли спиртными напитками со-ставляла более 26 %, т.е. более четверти.

Из вышесказанного можно заключить, что общественные питейные заведения играли заметную роль на местном рын-ке спиртных напитков вплоть до введения на территории Западной Сибири казен-ной винной монополии, когда в качестве главного и, по сути, единственного про-давца крепкого алкоголя стало выступать государство. Кроме того, автор склоня-ется к мысли, что, помимо всего прочего, на сокращении числа мест общественной


продажи вина сказались и иные причины, в основе которых лежали социально-эко-номические процессы, происходившие в сельских общинах и ведущие к их посте-пенному разложению. Сельские общества (крестьянские общины) постепенно стали утрачивать роль устойчивой социальной ячейки российского (русского) народа. В условиях развития капитализма не только в городе, но и в деревне шло неуклонное

расслоение общества на различные груп-пы, в которых социальный статус их членов во многом становился отражением их мате-риальных возможностей. Думается, что об-щественные «кабаки» на рубеже ХIХ и ХХ вв. уже не имели серьезной исторической перспективы. Вместе с российской общи-ной они уходили в прошлое, которое, если обращаться к его опыту, может стать цен-ным багажом при движении к будущему.


1. Жаденов Н. Казенная, общественная и частная продажа вина. СПб., 1896.

2. Казенная продажа вина. СПб., 1900.3. Обзор Томской губернии за 1894 год.

Томск, 1895.4. Российский государственный историчес-

кий архив.

5. Россия. Энциклопедический словарь / Сост. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб.: Лениз-дат, 1991.

6. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032–1882 гг. Сургут: изд-во Северный дом, 1993.

Ма

ри

уп

ол

ьс

ки

й А

.М.

Об

ще

стве

нн

ая п

ро

да

жа

ви

на

на

пр

им

ер

е А

лта

я,

ка

к о

дн

а и

з п

оп

ыто

к р

егул

ир

ова

ни

я п

ите

йн

ого

во

пр

ос

а в

Ро

сс

ии

…

Б.В. РОДИОНОВООО «Русский винокур» (г. Калининград)

О НЕОБХОДИМОСТИ ИСПРАВЛЕНИЯ ИСКАЖЕННОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ИСТОРИИ РУССКИХ КРЕПКИХ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ

Since the 1990-s there has not been a single publication that does not contain these or those wrong statements about the history of Russian alcoholic bever-ages, created by works of V.V. Pokhlyobkin. The facts and conclusions drawn by him in the book “History of Vodka” taken by the scientific community practi-cally for granted cannot bear serious and professional critics. It is impossible to reconcile to the spreading of erroneous statements, a part of which has princi-pal character. History based on serious archives, gives us an objective picture that every researcher should use as the basic one to avoid coming to wrong conclusions.

© Родионов Б.В., 2012

Любой человек, работающий с каталога-ми в публичных библиотеках, знает, что в период с 1917 по 1990 гг. по алкогольной тематике появлялись буквально единич-ные публикации, не считая всевозможных нормативных документов. Зато начиная с «перестроечных» годов подобные публи-

кации образовали настоящий поток, кото-рый нарастал лавинообразно. Оставим в стороне обсуждение причин данного явле-ния и обратим внимание на качественную сторону этой продукции. В рамках одной статьи невозможно охватить все многооб-разие проводимых исследований, поэтому позвольте остановиться на одном, но осно-вополагающем аспекте рассматриваемой


B.

Ro

dio

no

v. A

bo

ut a

ne

ce

ssity

to

co

rre

ct a

dis

tort

ed

id

ea

of th

e h

isto

ry o

f R

ussia

n a

lco

ho

l b

eve

rag

esтематики, которую можно условно назвать

«история возникновения и трансформации крепких спиртных напитков в Российском государстве».

Незнание или неверное понимание это-го вопроса неизбежно ведет к искажению результатов любого исследования, так как не позволяет свободно и верно ориентиро-ваться в сложном пространстве удаленных от нас во времени понятий и терминов. Можно сколько угодно, например, изучать особенности налогообложения производс-тва алкогольной продукции и торговли ею, но ничего толкового из этого не выйдет, если исследователь не будет точно и ясно представлять себе разницу между горячим (хлебным) вином и водкой. А ведь чуть ли не повсеместно сложилось мнение, что это одно и то же.

Более того, абсолютное большинство исследователей считает, что великолепно знает – в необходимых ему объемах – эту самую историю и видит свою задачу только в уточнении некоторых ее деталей и нюан-сов. В общем так и должно быть: главные, основополагающие вещи в любой области исследований, как правило, устанавлива-ются раз и навсегда в качестве своеобраз-ного фундамента, и последующие когорты исследователей не тратят свои силы на пе-ресмотр сложившихся аксиом, а идут даль-ше, укладывая в здание своей науки соот-ветствующие кирпичики. Собственно, на этом вся наука и держится, и развивается.

Но беда, если фундамент спроектиро-ван и построен неправильно. В этом случае здание рано или поздно обречено на раз-рушение или, в крайнем случае, на серьез-ную деформацию.

В нашем случае основы фундамента исторических знаний в области алкоголь-ной тематики были заложены с выходом в 1991 г. книги В.В. Похлебкина «История водки» [13].

Очевидно авторитет В.В. Похлебкина в научных кругах был настолько велик, что изложенная им концепция была принята научным сообществом без какого-либо серьезного критического осмысления. И в настоящее время из издания к изданию, от автора к автору кочуют придуманные В.В. Похлебкиным хронология, термины и

определения, монопольные периоды, тех-нологические особенности и т.д. и т.п. [2; 3; 5; 10].

Я применяю слово «придуманные», так как проведенное объективное рассмотре-ние, изложенное в монографии «Правда и ложь о русской водке» [14] не подтверж-дает практически ни одного значимого вы-вода, сделанного В.В. Похлебкиным в его работе.

Даже поверхностное рассмотрение по-казывает, что приведенные в «Истории водки» ссылки на первоисточники относят-ся к второстепенным, зачастую общеиз-вестным сведениям. Когда же речь идет о действительно важных, основополагающих утверждениях, ссылки чаще всего отсутс-твуют, а если приводятся, то лучше бы их не было вообще. Например, для обоснова-ния того, что винокурение на Руси началось в 70-х гг. XV в., В.В. Похлебкин ссылается на Иосафата Барбаро: «Как раз именно на 70-е годы (т.е. на период 1472–1478 гг.) падает и сообщение Иосафата Барбара, венецианского путешественника, учёного, политического деятеля и купца о том, что Иоанн III ввёл монополию на все алкоголь-ные напитки, производимые в России, в том числе, даже на питный мёд и пиво».

Ссылки нет, но понятно, о какой книге идет речь, поэтому заглянем в первоисточ-ник [1]. Все, что написал Барбаро о хмель-ных напитках, укладывается в несколько строк. Приведем их полностью:

§ 55 «…Там нет винограда, но одни изго-товляют вино из меда, другие варят брагу из проса. И в то и в другое кладут цветы хмеля, которые создают брожение; получа-ется напиток, одуряющий и опьяняющий, как вино.

§ 56. Нельзя обойти молчанием одного предусмотрительного действия упомяну-того великого князя: видя, что люди там из-за пьянства бросают работу и многое другое, что было бы им самим полезно, он издал запрещение изготовлять брагу и мед и употреблять цветы хмеля в чем бы то ни было. Таким образом, он обратил их к хо-рошей жизни».

Очевидно, что простое запрещение из-готовления браги и меда в интерпретации В.В. Похлебкина превратилось в монопо-


Ро

ди

он

ов Б

.В.

О н

ео

бхо

ди

мо

сти

ис

пр

авл

ен

ия и

ска

же

нн

ого

пр

ед

ста

вл

ен

ия о

б и

сто

ри

и р

ус

ски

х к

ре

пки

х с

пи

ртн

ых н

ап

итко

в лию. Если уж фантазировать, то в этом действии князя (Ивана III) скорее просмат-ривается попытка установления «сухого закона», но никак не монополизация вино-курения. Тем более, сам факт существова-ния технологии винокурения во второй по-ловине XV в., так и остался недоказанным. Тот же Барабаро упоминает брагу и мед, то есть продукты естественного брожения. Трудно представить, что в случае сущест-вования в то время технологии перегонки, предназначенной для производства питей-ного продукта, иностранец мог этого не заметить и не сравнить с привычной ему аквавитой.

Таким образом, сопоставление трак-товки В.В. Похлебкина с подлинным текс-том Иосафата Барбаро заставляет думать, что В.В. Похлебкин пользовался не перво-источником, а какими-то сомнительными пересказами, чтобы не предположить худ-шее.

То же самое происходит, когда В.В. Пох-лебкин ссылается на «Домострой», утверж-дая, что в нем содержится указание, будто вначале горячее вино разводили не просто водой, а «сытой», то есть водой, содержа-щей растворенный мед. Знакомство с пер-воисточником показывает, что подлинный текст Домостроя [9] не дает никаких осно-ваний для сделанного автором заявления, повлекшего за собой серьезные последу-ющие выводы. (Здесь и в последующем, когда – исключительно из-за ограничен-ного объема настоящей публикации, – не приводятся конкретные, убедительные ар-гументы – отсылаю читателей к своим мо-нографиям [14; 15].)

Скорее всего, понимая, что изложенная им концепция не выдержит серьезного на-учного разбирательства, В.В. Похлебкин вообще перестал давать ссылки на источ-ники своих сведений, очевидно полагая, и, как показало время, не без основания, что его авторитет и талантливое наукообраз-ное изложение заставят читающую публи-ку принять его слова на веру. Что и случи-лось.

Оставим за рамками этой статьи полное непонимание В.В. Похлебкиным практи-ческой технологии, неведомо откуда взяв-шиеся и в абсолютном большинстве своем

ошибочные трактовки технологических и бытовых терминов, абсолютно надуман-ные, несуществующие монопольные пе-риоды, сочиненную от начала и до конца историю участия в создании и «лоббиро-вании» водки великим Д.И. Менделеевым, восхваление достоинств примитивного разведенного спирта с одновременной вы-дачей его за русский национальный напи-ток, и сосредоточимся на главном. На тех искажениях, которые не дают прочной опо-ры для последующих изысканий. Вера в сказки о Менделееве и преимущества раз-веденного спирта перед всеми элитными напитками мира на самом деле не мешает проводить углубленные исследования не-которых исторических аспектов. А вот изу-чать вопросы сословных привилегий в об-ласти питейного производства и торговли в Российской империи не понимая четкой разницы между, например, «горячим ви-ном» и «водкой», невозможно.

Поэтому оставшийся объем статьи бу-дет посвящен выстраиванию четкой исто-рической вертикали, дающей правильное представление о возникновении и транс-формации русских национальных крепких напитков.

В.В. Похлебкин обрушивает на головы читателей целую лавину социально-эконо-мических, исторически-хронологических и производственно-технологических све-дений, но в итоге так и не обосновывает сколько-нибудь внятно указанный им пери-од возникновения винокурения в 1470-е гг.

Во всем мире общепринятым считается определять начало появления того или ино-го напитка по времени первого упоминания его в не вызывающем сомнения докумен-те. Скажем, шотландцы считают днем рож-дения своего виски 1494 г., так как имен-но этим годом датировано сохранившееся прошение некоего аббата королю Якову о выделение ему ячменя для производства «aque vitae». У немцев первое упоминание о горячем вине относится к 1483 г. и содер-жится в книге автора того времени Миха-ила Шрика. Но в данном случае речь идет о использовании горячего вина исключи-тельно в качестве лекарства, и поэтому принято считать началом производства алкогольных напитков 1501 г., когда ланд-


B.

Ro

dio

no

v. A

bo

ut a

ne

ce

ssity

to

co

rre

ct a

dis

tort

ed

id

ea

of th

e h

isto

ry o

f R

ussia

n a

lco

ho

l b

eve

rag

esграф Вильгельм II издал закон, регулиру-

ющий продажу горячего вина в будние и праздничные дни [4].

Что же касается подобных сведений ка-саемо русского государства, то к настоя-щему времени известно только два источ-ника, и оба они принадлежат иностранным авторам. Самое первое упоминание о том, что на Руси применялся процесс перегонки спиртосодержащих жидкостей, содержит-ся в труде польского историка и географа Матвея Меховского «О двух Сарматиях», опубликованном в 1517 г. Описывая жи-телей Московии, он пишет: «Они часто употребляют горячительные пряности или перегоняют их в спирт, например, мед и другое. Так, из овса они делают жгучую жидкость или спирт и пьют, чтобы спастись от озноба и холода: иначе от холода они замерзли бы» [11]. Правда, Матвей Мехов-ский никогда сам не был в Московии и в других русских княжествах, все свои опи-сания он делал с чужих слов, и к его сви-детельству следовало бы отнестись с до-статочной долей осторожности. Но именно в 1517 г. Московское княжество посетил с посольской миссией Сигизмунд Герберш-тейн, который подробно описал свое путе-шествие в книге «Записки о Московии» [7]. Вот его свидетельство: « В рыбные дни мне привозили забитую рыбу и много больших копченых на воздухе без соли осетров; еще графинчик с водкой (в оригинале – pranndt Wein), которую они всегда пьют за столом перед обедом». И еще: «Наконец стольни-ки вышли за кушаньем [снова не оказав никакой чести государю] и принесли вод-ку (в оригинале – aqua vitae), которую они всегда пьют в начале обеда...». Немецкий термин «pranndt Wein» и латинский – «aqua vitae» (оставим на совести переводчика употребление слова «водка») совершенно однозначно указывают на то, что во время путешествия автора в 1517 г. продукты пе-регонки спиртосодержащего сырья в Мос-ковии уже были в повседневном обиходе, по крайней мере, в высших слоях обще-ства.

Итак, согласно общепринятым стандар-там, датой начала винокурения на Руси следует считать 1517 г. И следует признать, что на сегодняшний день нет ни одного до-

стоверного источника, позволяющего пе-редвинуть эту дату на более ранние време-на.

Для того, чтобы разобраться в путани-це, которую создал В.В. Похлебкин в ос-новополагающей терминологии и понять ошибочность подобного взгляда на исто-рию «эволюции» национальных напитков, достаточно обратить внимание на его ут-верждение – «Слово «водка», как и его современное значение «крепкий спиртной напиток», широко известно не только в на-шей стране, но и за рубежом».

Современное значение слова «водка» соответствующим ГОСТом [8] закреплено за одним единственным напитком, пред-ставляющим собой чистый ректификован-ный спирт, разведенный водой. Никому не приходит в голову называть коньяк, виски, граппу и другие мировые напитки водкой, хотя они, несомненно, являются крепкими спиртными напитками.

Этот трюк с подменой понятий дал В.В. Похлебкину возможность на протя-жении всей книги манипулировать словом «водка», сознательно игнорируя тот факт, что это слово на протяжении столетий несколько раз меняло свое значение. И употреблять его в историческом контексте можно только с непременным указанием обозначаемого предмета.

Так, вплоть до XVII в. словом «водка» назывались только лекарства, изготавли-ваемые исключительно в аптеках путем настаивания трав, корений и специй на спиртовой основе. Об этом говорят первые документы, в которых содержится слово «водка»: – «Водки нарядити и в рану пусти и выжимати», «вели государь мне дать для моей головной болезни из своей государе-вой оптеки водок … свороборинной, фини-колевой».

Затем, начиная с XVII в. и вплоть до се-редины XIX в., водкой называлось допол-нительно перегнанное горячее вино, чаще всего предварительно настоянное на вку-соароматических добавках [12]. При этом объем выпускаемых водок никогда не пре-вышал цифру порядка 5%, так как предна-значался для удовлетворения запросов со-стоятельной части общества, и цена водки была недоступна большинству населения.


Это большинство пило, так называемое «простое вино», чаще всего изготавлива-емое изо ржи и поэтому имеющее и другое наименование: «хлебное вино». В то время еще не возникало похлебкинской путани-цы, и современники точно знали, как назы-вать свои напитки. Без добавок – «вино»; облагороженное, настоянное – «водка». Терминологически все четко и точно.

Проблемы начались со второй полови-ны XIX в., когда, казалось бы, без видимой причины словом водка стали обозначать крепкие напитки вообще. Это относилось не только к отечественным напиткам, но и к зарубежным. Например, в переводных книгах [6; 17] переводчики сплошь и рядом используют слово водка, когда речь идет о напитках, производимых в разных странах Европы, в частности, Франции и Германии и не только из зерновых культур.

Но метаморфозы со словом водка про-должились и в XX в. Несмотря на то, что начиная приблизительно со второй полови-ны XIX в. в бытовом языке словом водка называли любой крепкий спиртной напиток вообще (вот если бы В.В. Похлебкин жил в то время, он мог бы с чистой совестью ис-пользовать свой постулат), в официальном лексиконе, во всей государственной нор-мативной документации все оставалось на своих местах. Напитки без добавок имено-вались «вином», с добавками – «водкой» или «водочными изделиями». Никакого смешения терминологий не допускалось, так как вино и водка облагались разными акцизами. Даже когда с введением госу-дарственной монополии был осуществлен повсеместный переход к изготовлению напитков на базе разведенного чистого ректификованного спирта, то есть, по су-ществу, произошел переход на современ-ную водку, на этикетках писали «Казенное вино». Вино – и никак иначе, потому что в нем не было никаких добавок.

И даже в советское время, когда толь-ко возобновилось водочное производство, на бутылках с разведенным спиртом пи-сали «вино», чаще «очищенное вино» или «хлебное вино» [16]. Все изменилось толь-ко в 1936 г., когда был принят ГОСТ 279 (НКПП), в котором было предписано водкой называть то, что раньше называли вином.

После этого появились бутылки, на этикет-ках которых было написано «Водка».

Итак, повторим значения слова водка в хронологической последовательности:

– лекарство, – облагороженное, настоянное на вкусо-

ароматических добавках горячее вино, – крепкий спиртной напиток вообще, – чистый спирт, разведенный водой до

определенного градуса. Именно это филологически-лингвисти-

ческое многообразие позволило В.В. Пох-лебкину манипулировать читателем, вдал-бливая ему на подсознательном уровне, что привычная современная водка дошла до нас практически в неизменном виде с древних времен. С этой целью в своей «Ис-тории водки» он более 380 раз использует слово «водка» в случаях, когда надо при-менять другие термины.

Если бы «великий и могучий» русский язык в каждом из перечисленных случаев находил бы новое определение, то есть слово «водка» до сих пор означало бы только лекарственный настой лечебных трав, а остальные три ипостаси имели бы другие обозначения, то путаница, внесен-ная В.В. Похлебкиным в ясную и простую на самом–то деле историю, была бы абсо-лютно невозможной.

Тогда любому вдумчивому исследовате-лю или просто любопытствующему субъек-ту все было бы понятно с самого начала. Изложим краткую схему.

О наличии винокурения в России мож-но уверенно говорить только начиная с 1517 г.

Продуктом винокурения и тогда, и в пос-ледствии было в общем смысле «горячее вино», которое производилось, как во всем мире в перегонных кубах. Если в качестве сырья использовались хлебные злаки, то вино называлось хлебным.

Где-то с опозданием в 100 лет (более точных сведений не существует) в общем обиходе появились напитки, предназначен-ные, как написано в [4], для «деликатных глоток». Делались они на основе горячего вина, облагороженного дополнительными перегонками и настаиванием на всевоз-можных вкусоароматических добавках. Назывались они водками.

Ро

ди

он

ов Б

.В.

О н

ео

бхо

ди

мо

сти

ис

пр

авл

ен

ия и

ска

же

нн

ого

пр

ед

ста

вл

ен

ия о

б и

сто

ри

и р

ус

ски

х к

ре

пки

х с

пи

ртн

ых н

ап

итко

в


Вино и водки, были типичными дистил-лятами, то есть продуктами, полученными в обыкновенных перегонных кубах, и так же, как во всем мире, обладали специфически-ми вкусооароматическими особенностями, обусловленными, в первую очередь, харак-терными для процесса дистилляции приме-сями, в том числе пресловутым сивушным маслом. Короче говоря, вино, не говоря уже о водке, обладало вкусом и ароматом, чаще всего хлебным.

В 1895 г. была введена государствен-ная питейная монополия и якобы с целью заботы о «народном здравии» были запре-щены «грязные» с точки зрения наличия примесей вековые русские дистилляты, а также осуществлен переход на новый тип напитка. Этот напиток представляющий собой раствор чистого ректификованного спирта с водой, практически лишен при-месей, а значит и вкуса, и запаха. Кро-ме, разумеется, запаха и вкуса этилового спирта. Надуманность обнародованного предлога для введении монополии ярко проявилась в том, что состоятельные люди, в том числе и царской фамилии, и не думали отказываться от элитных загра-ничных дистиллятов. Да и до сих пор стра-ны бывшей Российской империи остают-ся единственными в мире, приучившими свои народы к массовому потреблению разведенного спирта. Ни одна нация не отказалась от своих «грязных» дистилля-тов, а современная водка используется ими исключительно в составе коктейлей. То есть, начиная с 1895 г., начался пере-вод населения Российской империи на

потребление, по существу, современной водки, хотя на бутылках было написано «Казенное вино».

В 1895 г. закончилась эпоха истинного исконного национального напитка – хлеб-ного вина, и началась история совершенно другого напитка, который мы сейчас назы-ваем водкой. Хлебное вино и современная водка не имеют между собой ничего обще-го ни по технологии изготовления, ни по ор-ганолептике.

В 1936 г. «Казенное вино», переиме-нованное в начальный период советской власти (в силу «старорежимности» пре-жнего названия) в «Хлебное» и «Очищен-ное», было названо «Водкой». И вот уже у нескольких поколений это слово не вы-зывает никаких других ассоциаций, кроме сформировавшихся под влиянием знако-мых с детства водочных прилавков.

Если мы хотим дать людям верное пред-ставление об этой стороне истории нашей материальной культуры, то необходимо из-ложенные этапы использовать как ось, на которую каждый исследователь может на-низывать свои уточняющие нюансы. В про-тивном случае мы имеем Похлебкинскую «Историю водки», где автору для доказа-тельства тезиса о древности современной водки – которой в этом году исполняется всего лишь 117 лет – пришлось искажать первоисточники и придумывать небылицы, то есть делать то, что всегда приходится делать, когда целью научного исследова-ния является задача уложить доказатель-ную базу в прокрустово ложе заранее на-значенного результата.


1. Барбаро и Контарини о России. М.: На-ука, 1971.

2. Багриновский Г.Ю. Энциклопедический словарь крепких спиртных напитков. М.: Аст-рель, АСТ, 2008.

3. Беловинский. Энциклопедический сло-варь российской жизни и истории: XVIII-начало XX вв. Олма-Пресс, 2003.

4. Брейтенбах, Филипп Франц. Полный винокур и дистиллатор, или Обстоятельное наставление к выгодному выгонянию вина и деланию водок, разных ликеров, вод и проч.: Состоящее в IV частях. М.: в Университетской

типографии у Любия, Гария и Попова, 1804-1805.

5. Веселие Руси. ХХ век. Градус новейшей российской истории: от «пьяного бюджета» до «сухого закона». М.: Пробел-2000, 2007.

6. Гамм Вильгельм. Винокурение Винный погребок, или Открытие, так называемых (секретных) рецептов, как приготовлять в большом и малом виде всякого рода спирты, водки, ликеры, летучие масла, эссенции, экс-тракты, искусственные вина, уксусы, сиропы и все вообще составные напитки. М.: тип. Ор-лова, 1865.

B.

Ro

dio

no

v. A

bo

ut a

ne

ce

ssity

to

co

rre

ct a

dis

tort

ed

id

ea

of th

e h

isto

ry o

f R

ussia

n a

lco

ho

l b

eve

rag

es


7. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Мос-ковии. М.: МГУ, 1988.

8. ГОСТ Р 51355-99. Водки и водки особые 9. Домострой. Юности истинное зерцало.

СПб.: Азбука-классика, 2008. 10. Мазуркевич В.И. Очерки по истории эко-

номики России. М., 2006. 11. Меховский Матвей. Трактат о двух Сар-

матиях. М.- Л., 1936. 12. Осипов Н.П. Новый и полный российский

хозяйственный винокур, пивовар, медовар, во-дочный мастер, квасник, уксусник и погребщик. М.: тип. А. Решетникова, 1796.

13. Похлебкин В.В. История водки. М.: .Интер-Версо: Международные отношения, 1991.

14. Родионов Б.В. Правда и ложь о русской водке. АнтиПохлебкин. М.: АСТ, 2011.

15. Родионов Б.В. История русской водки от полугара до наших дней. М.: ЭКСМО, 2011.

16. Стульников А.И. Приготовление очи-щенного хлебного вина. Краткое пособие. М., 1926.

17. Штаммер Карл. Винокурение и находя-щиеся в связи с ним производства, М., А. Гер-берт, 1877 г.

Ро

ди

он

ов Б

.В.

О н

ео

бхо

ди

мо

сти

ис

пр

авл

ен

ия и

ска

же

нн

ого

пр

ед

ста

вл

ен

ия о

б и

сто

ри

и р

ус

ски

х к

ре

пки

х с

пи

ртн

ых н

ап

итко

в

М.В. КАРЛЮКИвановский государственный химико-технологический университет,И.С. ЦАРЕВАИвановский филиал РГТЭУ

ИССЛЕДОВАНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ СВОЙСТВ ВИНОДЕЛЬЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ В СВЕТЕ ПРИНЦИПОВ ТЕХНИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

The results of pilot researches on consumer properties of alcohol products real-ized at one of the largest regional trade enterprises of Ivanovo region in the light of technical regulation principals are given in the article. Recommendations to improve methods of making assessment of alcohol product quality are devel-oped.

© Карлюк М.В., Царева И.С., 2012

В настоящее время заложена законода-тельная основа для принципиально ново-го решения проблем алкогольного рынка России. Это федеральные законы «О тех-ническом регулировании» и «О саморе-гулируемых организациях». Именно от-меченные законодательные акты служат основой разработанного проекта техни-ческого регламента на алкогольную про-дукцию.

Закон «О техническом регулировании» предусматривает необходимость законо-дательного регулирования вопросов ка-чества и безопасности продукции в техни-ческих регламентах. Кроме того, законом предусмотрена разработка правил, в кото-рых требования к процессам производства,

обеспечивающим безопасность и качество продукции, будут регламентированы более широко. Национальные стандарты и сво-ды правил, применяемые на добровольной основе, являются доказательной базой со-ответствия продукции требованиям техни-ческих регламентов.

Установление технических регламен-тов и правил, гармонизированных с меж-дународными требованиями к качеству алкогольной продукции, послужит более современной и объективной основой, по сравнению с ГОСТами, для регулирования вопросов качества алкогольной продук-ции, что будет содействовать развитию эк-спорта отечественной продукции, а также послужит более объективной основой для оценки качества алкогольной продукции, импортируемой в Россию.


M.

Ca

rlu

ke

, I. T

sa

reva

. R

ese

arc

he

s o

n c

on

su

me

r p

rop

ert

ies o

f a

lco

ho

l p

rod

uc

ts in

th

e lig

ht o

f te

ch

nic

al re

gu

latio

ns p

rin

cip

alsОднако само по себе, регулирование

вопросов качества и безопасности вино-

дельческой продукции не эффективно без

совершенствования системы контроля

приоритетных показателей – как при под-

тверждении соответствия продукции обя-

зательным требованиям, так и системы

контроля за соответствием продукции пот-

ребительским свойствам.

Рынок винодельческой продукции в Ива-

новской области многообразен не только

по ассортименту, но и по особенностям

предложения и даже условиям потребле-

ния. Потребление вин в нашем регионе в

первую очередь зависит от материально-

го благосостояния населения. На рынке г.

Иваново лидируют красные вина – именно

эта продукция пользуется наибольшей по-

пулярностью у горожан, приходится около

60% от общего товарооборота по вино-

дельческой продукции, но интерес к белым

винам продолжает расти, однако объем

продаж этой продукции традиционно ниже,

чем у красных вин.

Актуальность экспертизы виноградных

вин определяется ее направленностью на

решение проблемы качественного виног-

радного вина производством безопасной

для потребителя пищевой продукции в об-

ласти здорового и безопасного питания.

На кафедре коммерции, товароведения

и экспертизы Ивановского филиала Рос-

сийского государственного торгово-эконо-

мического университета в сотрудничестве

с Ярославским государственным инсти-

тутом качества сырья и пищевых продук-

тов проводились пилотные исследования

потребительских свойств винодельческой

продукции в свете проекта технического

регламента на алкогольную продукцию. В

частности методом контрольной закупки

были взяты образцы для исследований в

одном из крупных региональных торговых

предприятий. В рассматриваемом торго-

вом предприятии представлен большой

ассортимент виноградных вин различных

представителей (Франции, Италии, Испа-

нии, Германии, Болгарии, Венгрии, Украи-

ны, Молдовы, России и др.).

Согласно стандартизированным мето-

дикам из физико-химичес ких показателей

в винах определяют содержание алкоголя,

сахаров, титруемую кислотность, количест-

во летучих кислот. По первым трем первым

показателям устанавливают к какой груп-

пе и категории вин относится исследуемый

образец. Содержание летучих кислот ха-

рактеризует состояние здоровья вина. По

таким показателям, как содержание сер-

нистой кислоты (свободной и связанной),

количество свинца, цианистых соединений,

меди и олова, судят о соблюдении требова-

ний гигиены при производстве вин.

Реализованные исследования позволя-

ют заключить, что производителям следует

при производстве и при выпуске к продаже

необходимо усилить внимание на отслежи-

вание таких показателей, как содержание

сульфитов в виноградных винах и массо-

вая концентрация летучих кислот, так как

отмеченные показатели относятся к пока-

зателям, лимитирующим безопасность ви-

нодельческой продукции.

Экспертные исследования образцов ви-

ноградных вин России и Испании показа-

ли, что по органолептическим критериям

вино из России уступает вину из Испании

по десятибалльной шкале (соответственно

5,1 балла, напротив 7,8 баллов).

Кроме того, во взятых на исследование

образцах оценили содержание летучих

кислот и количество сульфитов. Получен-

ные результаты экспертизы качества ви-

ноградных вин отражают следующее:

• уровень концентрации летучих кислот

в образцах виноградного вина произ-

водства Россия выше отмеченного

показателя в образцах виноградного

вина производства Испании, а имен-

но 0,845 г/л, по сравнению 0,604 г/л.

Отмеченный факт позволяет заклю-

чить, что исследуемые вина можно

считать «здоровыми», т.к. содержа-

ние летучих кислот до 1,2 г/л.

• концентрация сульфитов в образцах

виноградного вина производства Рос-

сия составила 134 мг/л, а в образцах

виноградного вина производства Ис-


Ка

рл

юк М

.В., Ц

ар

ева

И.С

. И

ссл

едо

ва

ни

е п

отр

еб

ите

льски

х с

во

йств в

ин

оде

льче

ско

й п

ро

дукц

ии

в с

ве

те

пр

ин

ци

по

в т

ехн

иче

ско

го

ре

гул

ир

ова

ни

я пания составила 128 мг/л, что полно-

стью соответствует предельно допус-

тимой концентрации, равной 500 мг/л.

Определенная часть сульфитов, содер-

жащихся в винах, имеет природное проис-

хождение, но искусственное добавление

этих веществ увеличивает их концентрацию

в 8–9 раз. Пресечение подобной практики

позволит уменьшить частоту нежелатель-

ных побочных эффектов после употребле-

ния умеренных количеств вина.

Кроме того, оценка содержания лету-

чих кислот в виноградном вине позволяет

судить о качестве и категории вина. Од-

нако стоит отметить, что исследуя кон-

центрацию летучих кислот только по стан-

дартизированным методикам невозможно

судить о дефектах вина, о процессах бро-

жения. Более широкое применение фи-

зико-химических методов исследования

позволяет прийти к интересным фактам.

В частности, по хроматографическим ис-

следованиям виноградных вин различных

стран производителей (см.: рис. 1-3) су-

дят о роли технологических факторов при

производстве винодельческой продукции.

Например, в образцах вин производства

Испании, Франции, Молдовы обнаружено

значительное содержание кофейной кис-

лоты, p-кумаровой кислоты. Указанные

соединения относятся к фенольным со-

единениям.

Наиболее часто в винограде встре-

чаются цинамовые кислоты (кумаровая,

кофейная, феруловая, хлорогеновая и

неохлорогеновая кислоты) и бензойные

кислоты (п-гидроксибензойная, прото-

катеховая, ванильная и галловая). Фла-

воноиды включают в себя бесцветные

флаван-3-олы – катехин, эпикатехин и их

полимерные соединения и эфиры с галак-

тозой или глюкозой, окрашенные флава-

ноны (наиболее распространён в пищевых

продуктах кверцетин) и антоцианы, ок-

рашенные в красный и синий цвета. Фе-

нольные вещества являются основными

веществами, способными воздействовать

на цветовые различия в белых, розовых

и красных винах, это – натуральные со-

ставляющие вина, реагирующие с кисло-

родом. Их влияние важно для процессов

хранения, созревания и выдержки вин.

Рисунок 1. Хроматографические исследования виноградных вин производства Молдова


M.

Ca

rlu

ke

, I. T

sa

reva

. R

ese

arc

he

s o

n c

on

su

me

r p

rop

ert

ies o

f a

lco

ho

l p

rod

uc

ts in

th

e lig

ht o

f te

ch

nic

al re

gu

latio

ns p

rin

cip

als

Рисунок 2. Хроматографические исследования виноградных вин производства Франции

Рисунок 3. Хроматографические исследования виноградных вин производства Испании


Ка

рл

юк М

.В., Ц

ар

ева

И.С

. И

ссл

едо

ва

ни

е п

отр

еб

ите

льски

х с

во

йств в

ин

оде

льче

ско

й п

ро

дукц

ии

в с

ве

те

пр

ин

ци

по

в т

ехн

иче

ско

го

ре

гул

ир

ова

ни

я Таким образом, пилотные исследования

потребительских свойств винодельческой

продукции показывают необходимость со-

вершенствования методических приемов,

применяемых при экспертизе качества ви-

ноградных вин:

• Несмотря на то, что концентрация

сульфитов в виноградном вине не

является критериальным показате-

лем в соответствии с национальным

стандартом [4] следует периодически

отслеживать концентрацию сульфи-

тов при производстве и при выпуске

к реализации виноградных вин. Ука-

занный показатель является биоин-

дикаторным и определяет токсиколо-

гические свойства виноградных вин.

• Для определения качества и катего-

рии вина кроме традиционного пока-

зателя – концентрация летучих кислот

необходимо проводить хроматогра-

фические исследования вин. Данные

исследования позволят проанали-

зировать более детально дефекты

вин, сырьевой состав вин, что в свою

очередь определит технологическое

совершенствование производства

виноградных вин.

• В условиях розничной торговли адап-

тировать комплексную систему де-

густации виноградных вин в основе,

которой должна быть положена де-

скриптивная оценка.

Подтверждение соответствия алкоголь-

ной продукции является гарантом реализа-

ции легитимных алкогольных напитков на

территории Российской Федерации. Конт-

рафактный товар в данном случае не вы-

держит конкуренции в силу недоказатель-

ности на степень соответствия заявленным

требованиям качества и безопасности про-

дукции.


1. Проект технического регламента Требо-

вания к безопасности алкогольной продукции,

особенности продажи алкогольной продукции

от 28 октября 2008 года.

2. О государственном регулировании про-

изводства и оборота этилового спирта, ал-

когольной и спиртосодержащей продукции,

правила реализации алкогольной продукции

в розничной торговле: Федеральный закон от

22.11.1995 № 171-ФЗ.

3. ГОСТ 51654-2000 Алкогольная продукция

и сырье для ее производства. Метод определе-

ния массовой концентрации летучих кислот.

4. ГОСТ 7208-93 Вина виноградные и вино-

материалы виноградные обработанные. Общие

технические условия.

А.В. БОРОДКИНЯрославский филиал Российской международной академии туризма

«СОЛОНИНЫ, КАПУСТНИЦА И ЗАВЕРНЯЙКА»: ТРАНСЛИРУЕМЫЕ ТИПЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ В ВЕРХНЕМ ПОВОЛЖЬЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

The present article is devoted to research of the main types of alcohol intake in the Upper Volga region. The author considers the ways of alcohol consump-tion which took roots in public practice of alcohol in the first half of the XIX cen-tury. These types of alcohol intake were perceived as certain models which it is necessary to translate in a chronological and inter-generational context. Similar practice led to increase in consumption of alcohol in the region and to creation of the corresponding social and family examples of behavior.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ

В РОССИИВ РОССИИ

© Бородкин А.В., 2012

Актуальность настоящего исследования определяется особым влиянием трансли-рования способов повседневного употреб-ления алкогольных напитков на форми-рование устойчивой традиции бытового пьянства воспринимаемой в качестве об-щепринятой региональной модели. В ка-честве хронологических рамок использу-ется период первой половины XIX века, в качестве территориальных рамок исследо-вания выступает Верхнее Поволжье в лице крупнейших городов региона: Ярославля, Рыбинска, Ростова и др.

Известные по сохранившимся истори-ческим источникам модели употребления алкоголя в Верхнем Поволжье в первой по-ловине XIX века можно условно разделить на два вида, каждый из которых, в свою очередь, так же подразделяется на особые подпункты исходя из их объективных со-ставляющих.

1.Традиционные виды употребления спиртных напитков. Данный тип сформи-

ровался на исследуемой территории объ-ективно в силу длительной эволюции. Тип может быть разделен на подвиды:

– семейные (именины, поминки, свадь-бы, престольные праздники и т.д.);

– общинные праздники, которые в свою очередь можно разделить на: городс-кие и сельские.

2. Приобретенные виды употребления спиртных напитков. Данный тип был при-внесен в Верхнее Поволжье в силу опреде-ленных обстоятельств, без которых, а так же без насаждения и пропаганды которых не смог бы получить широкое региональ-ное распространение. Тип может быть раз-делен на подвиды:

– светские мероприятия;– профессиональные (корпоративные)

мероприятия;– кабацкое (трактирное) пьянство.В качестве примера так называемого

семейного типа употребления спиртных на-питков может быть использовано описание типичного ярославского застолья первой половины XIX века опубликованное ярос-лавскими краеведами.


Бо

ро

дки

н А

.В.

«Со

ло

ни

ны

, ка

пус

тн

иц

а и

за

ве

рн

яй

ка

»: т

ра

нс

ли

руе

мы

е т

ип

ы у

потр

еб

ле

ни

я с

пи

ртн

ых н

ап

итко

в в

Ве

рхн

ем

По

во

лж

ье

… Для него характерно деление застолья

на особые тематические части, каждая из

которых имеет собственную историю, тра-

диционное обоснование, особые ритуалы и

т.д. В приведенном фрагменте полностью

сохранена орфография и пунктуация ис-

точника.

«Гости приезжают всегда, пообедавши

наперед дома, потому что в гостях садят-

ся за стол поздно. Когда все званные съе-

дутся, хозяин усаживает мужчин, а хозяйка

женщин, до крайности соблюдая местни-

чество, определяемое в этом случае раз-

ными обстоятельствами, как-то: родством,

должностями мужей, богатством и т.п. Пе-

рекорам и отговоркам со стороны гостей

конца нет, при этом, так что, если собрание

многолюдно, усаживание продолжается не

менее часа, да и тут с большим усилием

решают дело. Вот, наконец, все гости по

местам, и стол открывается тем, что начи-

нают обносить, – хозяин мужчин, а хозяйка

женщин, – водкой, а обыкновеннее прос-

тым горячим вином, затем подают первое и

второе кушанье. С третьего блюда – горел-

ка или наливки, мед и полпиво опять идут в

круговую тем же порядком, как и в первый

раз, но уже перед каждым кушаньем. Ви-

ноградных вин употребляют весьма мало.

Мужчины опоражнивают рюмки, без всякой

застенчивости, до дна, с первого подноса,

но женщины в начале стола показывают

вид, будто мало употребляют хмельного, и

при первых кушаньях только отведывают,

а к средине обеда выпивают не более как

до половины рюмки, причем во всем соб-

рании царствует тишина и безмолвие. Во

вторую половину обеда общество делает-

ся живее, языки развязываются, собесед-

ники, вынужденные продолжительностью

стола, начинают без зазрения выходить

по несколько раз из столовой комнаты на

короткое время, и потом опять занимают

каждый свое место; из женщин, охотницы

до хмельного, которых здесь довольно,

под скрытою личиною не столько от своих

мужей, сколько от посторонних мужчин,

начинают спрашивать у хозяйки кваску

(которого на стол никогда не ставят). Но

догадливая хозяйка, под видом квасу, при-

носит своим гостям, в серебряных или оло-

вянных сосудах, что-нибудь из хмельных

напитков, отчего они к концу стола стано-

вятся гораздо навеселе и пускаются в жи-

вой разговор между собою. Но из этого не

должно заключаться, что женщины, пью-

щие хмельные напитки стаканами, сдела-

ются веселее мужчин; напротив, они могут

ровняться с ними и даже преимущество-

вать в соблюдении благоприличия… После

многих долгих кушаньев подается жарен-

ный гусь, за которым каждому из гостей

подносят от 3 до 5 сосудов, наполненных то

простым, то виноградным вином, наливка-

ми, медом, и полпивом; каждый из сосудов

гость обязан выпить до дна. Стол оканчи-

вается всегда битым сладким караваем с

изюмом и коринкой, за которым хозяйка,

называемая в этом случае каравайницей,

также подносит всем гостям напитки. За-

тем гости на несколько минут из-за стола

выходят и потом, как скоро сняты будут ку-

шанья и приборы, опять садятся за тот же

стол, но уже уставленный разными сухими

фруктами и вареньями…

…По окончанию…подается простой чай

или пунш с водкой, смотря по желанию гос-

тей и расположению хозяина. Но женщины

и тут остерегаются в употреблении, и боль-

шей частью выходят под разными предло-

гами, то поодиночке, то попарно, к буфету

иди, за неимением его, в чулан, в сени и в

другие уединенные места, где хозяйка тай-

ком от своего мужа подносит им вино ста-

канами. Это скрытое действо называется

заверняйкой. После чаю, в разгар общего

веселья, начинается пение; сначала одни

мужчины поют стихиры, а потом вместе с

женщинами русские песни. Это веселье

продолжается во всю ночь. Разъезжаются

по домам уже на свету, а некоторые гости

и ночуют у хозяина.

На именинах и поминках пиршество

продолжается один день, у редких – два,

в приходский годовой праздник – три, а во

время свадьбы – пять дней и более. Это,

разумеется, о домах зажиточных и средне-

го состояния, а недостаточные отправляют


A.

Bo

rod

kin

. “S

olo

nin

a”,

“K

ap

ustn

itsa

”, “

Za

ve

rnya

yka

”: tra

nsla

ted

typ

es o

f a

lco

ho

l c

on

su

mp

tion

in

th

e U

pp

er

Vo

lga

re

gio

n…свои праздники соразмерно своему состо-

янию»[5,161-162]. Близкая картина сущес-

твовала и в других городах края. Известно,

например, что «рыбинцы живут довольно

хорошо и трезво, но без роскоши, пищу

употребляют здоровую, но не лакомою.

Круг знакомств насчет обоюдных угоще-

ний ищет всяк, кроме родства и свойства,

между равными себе»[3, 31]. В то же вре-

мя жители Рыбинска были более патриар-

хальны и сохраняли прежние обычаи, ко-

торых употреблению алкоголя уделялось

далеко не первое место. «Гость, входя в

комнату, прежде всего, искал глазами свя-

тых образов, подходил к ним и, крестясь,

молился: потом уже обращался к хозяину.

Хлебосольство почиталось добродетелью

и соблюдалось строго» [4, 65].

Общинные праздники в первой половине

XIX встречаются в Верхнем Поволжье зна-

чительно реже. В контексте исследования

настоящей работы, общинные праздники

это общие мероприятия общины (сосе-

дей) заканчивающиеся общим застольем

с употреблением алкогольных напитков.

В качестве примера городских общинных

праздников можно указать «солонины»,

которые проводились на Бутырском лугу,

недалеко от Донской церкви. Местные жи-

тели ежегодно праздновали трехдневный

весенний праздник солнца – «Солонины».

Посетить его стремились все жители За-

которосльной части Ярославля. К ХIХ веку

языческий характер праздника забылся, а

традиция устраивать гуляния и стол оста-

лись[1, 98].

В качестве сельских праздников мож-

но упомянуть «капустницу» (Пошехонский

уезд) или совместную заготовку грибов

или клюквы, сопровождающуюся совмес-

тным употреблением алкоголя в течение

нескольких дней.

Приобретенный тип употребления алко-

гольных напитков может рассматриваться

как привнесенный извне в ходе своеоб-

разной «региональной вестернизации».

Например, как и в других регионах, в ярос-

лавской губернии было принято устраивать

приемы, рауты, балы с обильными стола-

ми. На таких светских мероприятиях, став-

ших, региональными аналогами Петровс-

ких ассамблей обязательно принято было

употреблять «светские» спиртные напитки:

пунш, вино, шампанское и т.д. Со време-

нем данный тип становится непременной

частью дворянского образа жизни, как в

столице, так и в провинции. В XIX веке в

балах, раутах и иных светских увесели-

тельных мероприятиях участвовали купцы,

чиновники и часть разночинной интелли-

генции [1, 23].

Профессиональные мероприятия можно

считать своеобразной частью корпоратив-

ной традиции употребления алкогольных

напитков. Условно в их проведении можно

выделить два сценария.

Первый, практиковался в отношении со-

служивцев. Он отличался обилием угоще-

ния и отчасти напоминал описанное ранее

«семейное» застолье. Второй тип практи-

ковался в ходе деловых переговоров. В

этом случае при обилии спиртных напитков

ярославские купцы к алкоголю не притра-

гивались, предпочитая чай, за что и полу-

чили прозвище «водохлебы»[1, 102].

Наиболее пагубным в регионе являлось,

вероятно, кабацкое или трактирное пьянс-

тво. Данный недуг не только распростра-

нился на различные социальные слои, но

и имел огромный размах. В качестве при-

мера целесообразно привести следующие

сведения: в город Рыбинск для продажи в

кабаках «вина хлебного ввезено в течение

года 57984 4/8 ведер, водки хлебной – 237,

Кизлярской – 561 2/8, спирта 2353 ведра.

Общее количество вина, расходящегося в

городе, можно полагать до 48 000 ведер,

наибольший расход бывает в летние ме-

сяцы по причине множества народа, со-

бирающегося на пристани и к Петровской

ярмарке»[4, 85].

Рыбинск – центр Верхневолжского

бурлачества. Здесь находился один из

крупнейших центров торговли хлебом и

обширные складские помещения. На погру-

зочно-разгрузочных работах и в бурлацких

артелях трудилось огромное количество

работников. Которые, заработав за сезон


значительные денежные средства, распо-

ряжались ими по-разному. Современники

отмечали, что на характер отношения к за-

работанным деньгам могла повлиять даже

национальная принадлежность работника.

1). Инородцы: (татары, чуваши, череми-

сы, мордва…» [2, 184] … «покончив расче-

ты со своим хозяином, … в большинстве

случаев …садились в лодки и отправлялись

обратно, чтобы там снова предложить свои

услуги для такой же работы…» [2, 185].

Б). Русские из «…крестьян Нижегородс-

кой, Владимирской, Тульской и частью Кос-

тромской и Ярославской губерний…» [2,

184] «покончив расчеты со своим хозяином

… они в большинстве случаев отправля-

лись в город …главным образом для того,

чтобы погулять…сходить в баню и выпить

за «привольное». Домой же за редким ис-

ключением, возвращались они уже Христо-

вым именем» [2, 185], приумножая, таким

образом, размах «кабацкого» пьянства.

Данный вид употребления был широ-

ко распространен и среди иных сословий

Верхнего Поволжья. Так, характеризуя

жителей Ростова, один из составителей

топографического описания Ярославской

губернии отмечал, что «обхождение они

имеют между собой и с приезжими иного-

родцами хотя и ласковое, но не совсем от-

кровенное … в компаниях сначала весьма

скромны, и почти ни чего не говорят; когда

же по убеждению выпьют хмельных напит-

ков (ибо хотя к питью и привязаны, но без

церемонии не пьют), то, забыв набожность,

припрашивают сами, и при самой высокой

степени веселого духа первые начинают

петь песни, сперва нежные, а томом и ве-

селые, при пляске, ими же сопровождае-

мой» [5, 104].

Таким образом, в первой половине XIX

века в городах Верхнего Поволжья упот-

ребление алкоголя (в источниках: хмельно-

го пития) уже получило достаточно широ-

кое распространение. Из числа наиболее

устойчивых и тиражируемых моделей по-

ведения следует отметить семейные праз-

дники и светские мероприятия, из числа

наиболее вредных – кабацкое (трактирное)

пьянство.

Бо

ро

дки

н А

.В.

«Со

ло

ни

ны

, ка

пус

тн

иц

а и

за

ве

рн

яй

ка

»: т

ра

нс

ли

руе

мы

е т

ип

ы у

потр

еб

ле

ни

я с

пи

ртн

ых н

ап

итко

в в

Ве

рхн

ем

По

во

лж

ье

…


1. Бородкин А.В. Быт и нравы ярославцев.

Краткий словарь. Ярославль: ВОО ВООПиК,

2007.

2. Город Рыбинск, его прошлое и настоя-

щее / Сост. К.Д. Головщиков. Ярославль: типог-

рафия Г. Фальк, 1890.

3. Описание города Рыбинска, печатается

по рукописи, написанной в 1811 году. Издание

Д. Золотарева. Рыбинск: типография С.А. Ов-

сянникова, 1910.

4. Описание города Рыбинска составленное

попечением Рыбинского Градского Главы, Почет-

ного Гражданина Федора Тюменева. Спб., 1837.

5. Ярославская губерния в начале XIX века:

Материалы историко-статистических описаний

/ Ред.-сост. Я. Е. Смирнов. Ярославль, 2008.


Г.В. КАРАНДАШЕВЯрославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского

ПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ В РАЗЛИЧНЫХ СЛОЯХ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ.

This article deals with the problem of the alcohol consumption by different layers of Russian society in the late XIX – the early XX century. Household drinking of wine and vodka went in hand with the welfare of the people. Common people had no culture of household consumption of alcohol. The most negative conse-quences of drunkenness appeared in the low-income strata of society. Difficult working conditions pushed to excessive consumption of alcohol. In the budget of a worker the expense on alcoholic beverages constituted a great part. Mod-ernization, breaking traditions, stratification of the village increased drunkenness among the peasants. A new feature was the growth of female alcoholism and the fall of morality.

© Карандашев Г.В., 2012

Проблема «питейного дела» имеет давнюю историю на Руси. Исследование потребле-ния спиртных напитков различными соци-альными группами позволяет охарактери-зовать причины и особенности «русского пьянства», проанализировать традиции и обычаи, связанные с алкоголем.

Среди простого народа домашнее пот-ребление вина (водки) развито не было. Как отмечал управляющий акцизными сборами Костромской и Ярославской гу-берний Б.К. Кукель в записке по вопросу о последствиях применения правил раздро-бительной продажи напитков, «домашнее потребление вина (водки) идет об руку с благосостоянием народа» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57].

Пристрастившееся к спиртному мало-обеспеченное население потребляло его безудержно, по мере появления денег или получения кредита со стороны продавцов. «Пьяница – бедняк пьет урывками, невоз-держанно, не останавливается перед со-вершением преступления, лишь бы добыть средства на покупку вина» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57].

Вот что заявило Копринское церковно-приходское попечительство в ответ на от-

крытие казенной винной лавки взамен час-тной: «Русский народ пользоваться водкою в меру и вовремя за семейным столом не привык, он по-прежнему будет распивать ее на месте продажи на улице…» [4, ф. 73, оп. 1, д. 7079, л. 28].

Источники, как частного, так и государс-твенного характера свидетельствуют об отсутствии у простого народа привычки до-машнего потребления вина. Что касается богатых и образованных слоев населения, то для них было характерно домашнее пот-ребление вино – водочных изделий. «За-житочный семьянин пьет ежедневно свою чарку вина, имея средства на то, и потреб-ляет в течение года несравненно больше вина, чем записной пьяница – бедняк» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57].

Привычным местом отдыха и времяп-репровождения для состоятельных кругов общества были дорогостоящие рестораны и трактиры. По свидетельству московско-го предпринимателя Н.А. Варенцова, все крупные фабриканты, такие как Морозовы, Хлудовы, Солдатенков, Гарелин и другие, были не прочь как следует погулять и вы-пить. «В период молодецкого разгула, или же во время особой душевной тоски, или по необходимости угостить людей, нужных для дела, – куда ехать? Ехали в рестораны,


Ка

ра

нд

аш

ев Г

.В.

Потр

еб

ле

ни

е а

лко

го

льн

ых н

ап

итко

в в

ра

зл

ич

ны

х с

ло

ях р

ос

си

йс

ко

го

об

ще

ства

в к

он

це

XIX

– н

ач

ал

е X

X в

в.

где имеются хоры с красивыми изящными

женщинами, с непринужденными разгово-

рами – все это с выпитым вином кружило

головы купцов» [2, 561].

По ночам богатая публика веселилась

в загородных ресторанах. Самым знаме-

нитым из них был московский «Яр». «Ноч-

ной, шумный, веселый «Яр»! Прибежище

хмельных купеческих сынков, биржевых

маклеров и сибирских промышленников.

Настоящая легенда в истории русского

ресторана». Каждую ночь туда стекалась

публика, желавшая покутить на всю ка-

тушку. В «Яре» принимали всякого, жаж-

дущего «вина и развлечений». «Купцы за-

езжали в «Яр» после ужина в купеческом

клубе на Дмитровке, сюда же тянулись

разгоряченные любители бегов, биллиар-

дные шулеры и «дамы полусвета». Одним

из завсегдатаев «Яра» был президент им-

ператорского бегового общества Артемий

Артемиевич И., который весело проводил

там время и не жалел денег. «Всегда на-

чиналось с фриштека, продолжением были

обед, ужин и ночная попойка. На каждый

день вырабатывалась особая программа:

сегодня поет русский хор, завтра – цыган-

ский хор и оркестр знаменитого Спевако,

венгерский хор, затем ужин с певицами до

тех пор, пока опять наступит утро» [7].

Многие коммерсанты считали неприлич-

ным и неудобным пьянствовать и хулига-

нить в своем родном городе. Своего рода

отдушиной для них была Нижегородская

ярмарка. Попойки, посещение проституток

– все это было одной из повседневных сто-

рон жизни ярмарки. С.В. Дмитриев привел

в своих воспоминаниях случай, произошед-

ший с известным купцом И.Н. Дунаевым

– владельцем табачной и спичечной фаб-

рик в Ярославле. Во время кутежа в одном

из ресторанов он велел налить в большой

аквариум, который стоял в зале, шампан-

ского и предложил девицам легкого пове-

дения, которые служили в этом заведении,

поплавать там голыми. Чем бы это все за-

кончилось – неизвестно, но пришедший в

зал караул из околоточных и городовых

прекратил этот «спектакль». И.Н. Дунаев,

скорее всего не без определенной мзды,

успел уехать в Москву и избежал наказа-

ния со стороны Нижегородского губернато-

ра Н.М. Баранова, скоро расправлявшего-

ся с нарушителями порядка [6, 226-229].

Некоторые депутаты Ярославской город-

ской думы в 1914 году во время дискуссии

по поводу запрещения продажи виноград-

ных вин заявляли: «…пусть натуральные

вина дороже, – зачем же заставлять всех

пить вредную фальсификацию…». По мне-

нию Н.В. Адольфова и А.Ф. Вахромеева,

следовало ограничиться разрешением

продажи виноградных вин не выше 16°

только в ресторанах, но не в погребах и

лавках, т.е. не для простого народа. Город-

ской голова П.П. Щапов вообще предлагал

ввести казенную монополию на продажу

виноградных вин, так как «только этим бу-

дет достигнута нами лучшая гарантия про-

тив всякой фальсификации вин» [4, ф. 509,

оп. 1, д. 1673, л. 1-21]. Состоятельным и

образованным людям также тяжело было

отказаться от привычной чарки вина.

Основную массу населения России в

конце XIX – начале XX века составляло

крестьянство. Деревенская жизнь давала

множество поводов к выпивке. Так, в селе

Мокрое Нижегородского уезда магарычи

организовывались по любому случаю. Не-

достатка в увеселительных заведениях не

существовало. Кроме того, были шинки с

распивочной и выносной торговлей. Следс-

твием «веселой» жизни были частые пожа-

ры [8, 1912. № 14].

Праздники и народные традиции, бы-

товавшие в городе, также давали немало

поводов к выпивке. Вот пример, описыва-

ющий один из них: «В сентябре заготовля-

ли капусту… Это была веселая работа, тем

более, что к завтраку, обеду и ужину пода-

вали водку, пить полагалось неограничен-

но… Капустница шла дней пять – шесть»

[6, 169].

А вот как характеризовал священник

села Рождественно Даниловского уезда

Ярославской губернии Константин Разу-

мов еще одну народную традицию, между

прочим, связанную с незаконной продажей


G.

Ka

ran

da

sh

ev.

Alc

oh

ol C

on

su

mp

tion

by d

iffe

ren

t so

cia

l str

ata

of R

ussia

n s

oc

iety

in

th

e la

te X

IX –

th

e e

arly X

X c

en

turie

sвина. Он пишет, что тайная продажа вина

осуществляется «и в усиленных размерах

еще в тех деревнях, в которых в зимнее

время открываются общие деревенские по-

сиделки; бывает, так называемый, «свозъ»

молодых людей. Хозяин, который соглаша-

ется пустить в свой дом за известную плату –

беседу, открывает, как слышно, и продажу

вина» [4, ф. 230, оп. 5, д. 4209, л. 12].

Монополька, шинки, пьянство и разгул –

обычные темы, которых касались сообще-

ния из глухих деревень. Ни одного схода,

ни одного общественного дела, семейного

события или праздника не обходилось без

усердного возлияния. Пили все – и старые

и молодые, во всякое время дня и ночи

[8, 1909. № 50].

Рука об руку с алкоголизмом шла про-

ституция. По мнению современников, нача-

ло XX века отличалось падением у населе-

ния нравственности и, особенно у женщин.

Как в городе, так и в деревне законный

брак стал непрочен. Часто его заключали

по обычаю. Супруги изменяли друг другу и

нередко после этого страдали от венери-

ческих заболеваний.

Сельские жители подчеркивали свою

слабость перед силой вина и неспособ-

ность отказаться от выпивки. Пьянство,

разгул, тяга к игре в карты признавались

следствиями тяжелой жизни. По их пред-

ставлению, от этих увлечений было прак-

тически невозможно избавиться.

Крестьянин Ростовского уезда Ярослав-

ской губернии К. Лапшин считал, что пьянс-

тво загубило его жизнь. Свое пристрастие

к алкоголю он объяснял тем, что потребле-

ние спиртных напитков в его семье было

привычным. Мать крестьянина выпивала,

дядя по матери «от водки потерял рассу-

док и даже был прикован на цепь». Братья

также пили водку. Один из них пил посто-

янно, а другой страдал запоями. К. Лап-

шин начал пить водку достаточно поздно –

в 32 года. Он злоупотреблял спиртным,

выпивая иногда до 5 бутылок в день, не

раз терял сознание. Несколько раз лечил-

ся в земской больнице. Нередкими были

случаи, когда не только бедняки, но и со-

стоятельные сельские жители спивались и

теряли последнюю копейку [4, ф. 582, оп. 1,

д. 1015, л. 36].

Потребление напитков в крестьянской

небогатой среде было связано как с обы-

чаями, так и просто с бытом. Народная

привычка «свои обыденные дела, сделки,

семейное горе и радости и все взаимные

сношения обливать водкою» сводила на

нет все попытки отрезвления. К тем же,

кто не следовал традициям, относились, по

меньшей мере, подозрительно [4, ф. 73, оп.

1, д. 9662, л. 58].

Характерной особенностью бюджета

крестьян, сохранивших тесную связь с зем-

лей, был более низкий процент затрат на

предметы не первой необходимости, в том

числе, на алкоголь, по сравнению с анало-

гичными затратами в среде деревенского

пролетариата и деревенской торгово-про-

мышленной буржуазии [5, 27].

Землевладелец Н.В. Стобеус в проше-

нии о не открытии казенной винной лавки в

деревне Юркино на реке Ветлуга сообщал,

что население Ветлужского края Нижего-

родской губернии, возвращаясь с заработ-

ков на Волге, всегда проходило этой дерев-

ней. Имея при себе деньги, рабочие легко

соглашались выпить. До введения монопо-

лии в д. Юркино был кабак и Н.В. Стобеус,

проживавший рядом, видел возвращав-

шихся домой пропившихся и скандалив-

ших рабочих. Кроме того, в деревне Юрки-

но была большая пристань. Рабочие, при

погрузке леса часто получали увечья из-

за нетрезвости [3, ф. 63, оп. 268/1, д. 149,

л. 613].

Народные обычаи приводили, с одной

стороны, к укреплению пагубных привычек

– речь идет об обрядовом алкоголизме, с

другой стороны, носили и охранительные

функции: заставляли крестьян следовать

общему примеру и мешали развитию ин-

дивидуального пьянства, хотя с расслое-

нием деревни это было все менее и менее

заметно.

Жизненный уровень основной части

рабочего класса России на рубеже веков

оставался низким. В начале XX века про-


должительность рабочего дня в России

по-прежнему была выше, чем во многих

других странах. В 1900 году рабочий день

в Великобритании составлял в среднем 9

часов, в США – 9¾, Франции – 10½, Герма-

нии – 10¾, Италии – 11 часам. В России в

1899–1902 гг. его продолжительность соот-

ветствовала 11–11,4 часа.

Заработная плата российских рабочих

по сравнению с заработками рабочих За-

падной Европы и США была значительно

ниже. По сравнению с США, например, бо-

лее чем в 4 раза. Особенно низкой зара-

ботная плата была в текстильной промыш-

ленности, где трудилась половина всех

фабрично-заводских рабочих России. При

этом следует отметить, что на культурно-

просветительские нужды тратилось очень

незначительное количество материальных

средств: у одиноких рабочих эти расходы

равнялись 1,1–4%, а у семейных от 0,2 до

1,2% соответственно [1, 25].

О широком развитии пьянства среди

фабрично-заводских рабочих свидетель-

ствует статистика. Так, только по городу

Ярославлю в районе Большой Федоров-

ской, Зеленцовой и прилегающих к ней

улиц за 1890 год было задержано пьяных,

которые совершили преступления и про-

ступки – 1761 человек. А в районе этих

улиц традиционно селились рабочие. Боль-

шинство же пьяных рабочих разводилось

по квартирам [4, ф. 73, оп. 1, д. 6805, л. 81].

В бюджете фабрично-заводского рабо-

чего расход на спиртные напитки являлся

одной из наиболее крупных статей. Они

тратили на водку не меньше 1/3 своего

дохода. За счет того, что бюджет горожа-

нина был в достаточной степени эласти-

чен, вполне возможно было и дальнейшее

увеличение затрат на алкоголь за счет

уменьшения остальной части бюджета. По-

будительным мотивом к этому была жес-

точайшая эксплуатация наемного труда в

дореволюционной России.

Обычным явлением было злоупотребле-

ние алкоголем женщин-работниц, что час-

то было вызвано давлением со стороны:

при найме – чтобы заставить согласиться

на худшие условия, во время работы – что-

бы вынудить уставших работниц на сверх-

урочную работу, а всего чаще спаивание

преследовало безнравственные цели [5,

219–224].

Пьянство среди рабочих наносило ущерб

работе промышленных предприятий. Руко-

водство предприятий старалось бороться

с этой проблемой, проводя народные гу-

ляния, открывая чайные, библиотеки. Фаб-

рикантами устраивались народные спек-

такли, например, на Тверской и Большой

Ярославской мануфактурах, на многих

московских и петербургских предприятиях.

С 1890 активно работал любительский те-

атр на Ивановской суконной фабрике. Но,

как отмечал ярославский полицмейстер, не

смотря ни на какие усилия «большая часть

рабочих действительно пьет, бесчинствует

и валяется по дороге» [1, 61; 4, ф. 73, оп. 1,

д. 6805, л. 81].

Кроме ходатайств известных городских

предпринимателей об ограничении прода-

жи питей просили и сами представители

рабочего класса. В прошении к городскому

голове П.П. Щапову фабричные рабочие

Ярославской Большой Мануфактуры ста-

вили вопрос о закрытии казенных винных

лавок в прилегающих к предприятию райо-

нах в связи с тем, что среди них было не-

мало лиц, пристрастившихся к спиртному.

Приводятся данные о том, что из 2 млн. 214

тыс. литров водки, выпитой в Ярославле в

1913 году, на долю одной лишь фабричной

части города пришлось 800 тыс. литров,

стоимостью, примерно, в 580 тыс. рублей.

Рабочие Ярославской Большой Мануфак-

туры тратили на спиртные напитки не ме-

нее ¼ заработка. В ходатайстве подчерки-

валось широкое развитие тайной продажи

алкоголя в районе предприятия [4, ф. 509,

оп. 1, д. 1671, л. 21].

В городских условиях водка перестава-

ла для потребителя быть редкостью, стано-

вясь для многих даже более необходимым

продуктом, чем хлеб. При этом водка в

городах становилась обычным предметом

потребления «не только для счастливцев,

отвоевавших себе в борьбе за существо-

Ка

ра

нд

аш

ев Г

.В.

Потр

еб

ле

ни

е а

лко

го

льн

ых н

ап

итко

в в

ра

зл

ич

ны

х с

ло

ях р

ос

си

йс

ко

го

об

ще

ства

в к

он

це

XIX

– н

ач

ал

е X

X в

в.


вание, еще более ожесточенной в городе,

чем в деревне, привилегированное поло-

жение, но даже и для тех подонков городс-

кого населения, источники существования

которых являются для исследователя эко-

номиста часто неразрешимою загадкой».

Субъекты этой категории могли зимой хо-

дить в одной рубахе и не есть хлеб, но вод-

ку пили каждый день [5, 211].

Тяжелые условия труда, продолжитель-

ный рабочий день и фактическое отсутс-

твие досуга, низкая заработная плата,

скудное питание, неудовлетворительные

жилищные условия – все это толкало рабо-

чее население к пьянству.

Проблема алкоголизма затрагивала и

православное духовенство. У священнос-

лужителей поводов к выпивке было еще

больше, чем у крестьян: «Приглашают ли

священника прочитать молитву родильни-

це, предлагается водочка и угощение; ок-

рестить ли новорожденного, причастить ли

больного, помянуть ли покойника, молеб-

ны, брак, освящение нового дома, храмо-

вые праздники – то же самое» [9, 151].

Вот как описывал С. В. Дмитриев, слу-

живший у известных ярославских купцов,

одну из традиций, связанную с храмовым

праздником церкви Симеона Столпника в

Ярославле, которую посещали его хозяе-

ва. После обедни и молебна, «на которые

являлось все духовенство города», все они

шли к купцам обедать: «В большом зале на-

крывались столы покоем (от буквы «П»)…

Вина и пива стояли сотни бутылок…Ду-

ховенство кушало с таким аппетитом, что

я удивлялся, как можно столько съесть и

выпить. Пили, что попадет под руку… Не-

которых гостей из-за столов выводили под

руки, так как они, во-первых, были пьяны, а

во-вторых, желали еще выпить». O случаях

пьянства среди местного духовенства сви-

детельствовали многочисленные рапорты

благочинных [4, ф. 230, оп. 6, д. 499, 511,

515, 527, 545, 698, 711, 714, 750, 782, 840,

841; оп. 8, д. 302, 1877; оп. 9, д. 30, 31; 6,

175-179].

Таким образом, основной причиной ал-

коголизации широких масс населения в

конце XIX – начале XX были тяжелые со-

циально-экономические условия, последс-

твия модернизации, утрата традиционных

патриархальных ценностей. Регулярное

потребление крепких напитков приводило

человека независимо от его финансового

положения к алкоголизму и во многих слу-

чаях к разрушению личности. Новой осо-

бенностью стал рост женского алкоголизма

и на его фоне – падение нравственности и

морали.


1. Бойко Т.В. Рабочие России и культура.

М., 1997.

2. Варенцов Н. А. Слышанное, виденное,

передуманное, пережитое. М., 1999.

3. Государственный архив Нижегородской

области.

4. Государственный архив Ярославской об-

ласти.

5. Дмитриев В.К. Критические исследова-

ния о потреблении алкоголя в России. М., 2001.

6. Дмитриев С.В. Воспоминания. Ярос-

лавль, 1999.

7. Емельянов А. Трактирный и ресторан-

ный бизнес Москвы и Санкт-Петербурга конца

XIX – начала XX века // Russia and World Market.

1996. № 2.

8. Нижегородская земская газета.

9. Труды комиссии по вопросу об алко-

голизме и мерах борьбы с ним. Вып. 9. СПб.,

1908.

G.

Ka

ran

da

sh

ev.

Alc

oh

ol C

on

su

mp

tion

by d

iffe

ren

t so

cia

l str

ata

of R

ussia

n s

oc

iety

in

th

e la

te X

IX –

th

e e

arly X

X c

en

turie

s


И.А. КРАСНОВг. Санкт-Петербург

«АЛКОГОЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ» ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ: ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ

The problem of “alcohol geography” of Russia in the historical perspective re-quires not only serious study, but also primary comprehension. In the article the statistical data concerning the alcohol consumption in different regions of Russia and factors influencing the reliability of official statistics are analyzed. The article also gives information on per capita alcohol consumption in the provinces of Russia (including rural and urban areas). The article has a methodological sig-nificance.

© Краснов И.А., 2012

Частые в нашей публицистике рассужде-ния о природе российского пьянства вся-кий раз требуют уточнения: о каком именно пьянстве мы говорим, о каком историчес-ком периоде, о каких социальных группах. В этом же ряду находится и вопрос о гео-графии алкогольного потребления (или злоупотребления). Как не имеет смысла рассуждать о «всегдашнем русском пьянс-тве», не делая разницы между XVII веком и современностью, так нельзя трактовать алкогольный вопрос в России под одну гребенку и с точки зрении географии. Тем не менее, наши комментаторы, делая свои умозаключения по этой теме, порой каким-то непостижимым образом умудряются за-бывать, что Россия – все-таки обширная страна. Это особенно поразительно, когда речь идет о дореволюционном периоде: все-таки и страна была, что и говорить, побольше, да и разброс в укладах жизни, экономических, климатических условиях – тоже.

Очевидно, для того чтобы говорить о массовом алкоголизме в исторической пер-спективе, о его динамике, необходимо по-нимать структуру самого явления. И едва ли не в первую очередь – его географию.

Источники для изучения географии рос-сийского алкоголизма в дореволюционный период нельзя назвать скудными, однако

и пробелов здесь найдется очень немало. Уровень потребления алкоголя по губерни-ям в конце XIX – начале XX века легко про-слеживается на основе материалов Депар-тамента / Главного управления неокладных сборов. Это такие издания за различные годы, как «Статистика по казенной прода-же питей», «Свод сведений о финансовых результатах и главных оборотах по казен-ной продаже питей» (за период после вве-дения винной монополии), «Отчеты Депар-тамента / Главного управления неокладных сборов». Однако в некоторых отношениях лучше пользоваться просто Ежегодника-ми Министерства финансов, поскольку они выходили с некоторым запозданием по сравнению с указанными изданиями, и при этом публикуемые в них данные более тщательно перепроверялись. В том числе, в Ежегодниках использовались более точ-ные данные о численности населения Рос-сийской империи. Так, например, среднеду-шевое потребление алкоголя по стране за 1913 год в «Отчетах главного управления» определено как 0,67 ведра (8,24 литра) 40-градусного хлебного вина, в «Статистике по казенной продаже питей» – 0,66 ведра (8,12 литра), а в Ежегоднике – 0,62 ведра (7,63 литра). Эта, в общем-то, существен-ная, разница объясняется именно тем, что демографическая статистика обновлялась в условиях быстро растущего населения России не столь оперативно, как статисти-


I. K

rasn

ov.

“A

lco

ho

l g

eo

gra

ph

y”

of p

rere

vo

lutio

na

ry R

ussia

: E

xp

erie

nc

e o

f c

om

pre

he

nsio

nка продаж в питейной торговле. Что каса-

ется официальной статистики потребления

алкоголя в городах и уездах (т.е. городским

и сельским населением) губерний, а также

в отдельных больших крупных городах, то

она содержится лишь в выпусках «Статис-

тики по казенной продаже питей». Данные

по розничной (или, как тогда говорилось,

«раздробительной» торговле) структуры

Министерства финансов не публиковали,

и сводной статистики подобного рода не

вели. Основным источником здесь долж-

на служить земская статистика, которая, в

принципе разрознена, обрывочна, неодно-

родна, а во многих случаях вообще не до-

ступна.

Однако, как можно было заметить по

приведенному выше примеру, официаль-

ная статистика давалась в ведрах или гра-

дусах (1 градус = 0,01 ведра) 40-градусно-

го хлебного вина и касалась потребления

именно этого хлебного вина, т.е., попросту

говоря, водки. Насколько эта статистика

реально отражала положение дел? Вопрос

закономерный и – географический.

Если мы рассмотрим основные фак-

торы, которые могли влиять на достовер-

ность и полноту статистики Департамента

/ Главного управления неокладных сборов,

то увидим, что в разных регионах страны

значение их было различным. Этих фак-

торов, по большому счету, было три: пот-

ребление других (помимо водки) спиртных

напитков; нелегальная торговля спиртны-

ми напитками; употребление самодельных

алкогольных напитков и суррогатов.

Традиции домашнего винокурения были

развиты в основном в Западном крае и Ма-

лороссии, изготовление виноградного вина

имело распространение в соответствую-

щей климатической зоне, то есть в Бесса-

рабии, на юге Малороссии, в Новороссии,

на Кавказе, основные центры промышлен-

ного пивоварения располагались на Запа-

де Империи, а также в Санкт-Петербурге и

Москве. В большинстве великорусских гу-

берний, по официальной статистике, к на-

чалу ХХ века вываривалось менее чем по

4 млн. литров пива в год; исключения были

немногочисленны и не слишком сущест-

венны: например, 16 млн. литров в Самарс-

кой и более 9,5 млн. литров в Астраханской

губернии. При этом передвижение пива на

внутреннем рынке после взимания акциза

практически не отслеживалось1, хотя есть

основания предполагать, что значительная

часть этого продукта выпивалась непода-

леку от того места, где была произведена

[2, 101]. Если согласиться с этим допуще-

нием, можно получить следующие цифры

усредненные душевого потребления пива

по различным регионам дореволюционной

России: Столичные губернии (Петербург-

ская и Московская) – 19,7 литра в год, При-

балтийские – 18,5 литра, Северо-Западные

(т.е. в основном Белоруссия) – 6,2 ведра,

Южные и Юго-Западные – 4,3 литра, Се-

верные и Средне-Промышленные – 3,1

литра, при среднем потреблении по России

2,5 литра. Взяв за среднюю крепость пива

4 градуса2, мы увидим, что в подавляющее

большинство населения страны в виде

пива получало совсем незначительную

прибавку к среднегодовой норме потреб-

ления алкоголя – около 0,1 литра чистого

спирта. В Столичных губерниях, однако,

этот показатель достигал уже почти 0,8

литра, и 0,74 литра в Прибалтике. То есть,

1 «Так как перевозка пива из одной местности в другую никакому контролю не подлежит и пивные складчики и пивоваренные заводчики не обязаны вести отчетности о количестве отпускаемого ими пива, и о местах его назначения, то данных о размерах потребления пива по отдельным частям Империи и по губерниям не имеется». См.: Отчет Департамента неокладных сборов за 1890 год. СПб., 1891. С. 54 (Приложение).

2 Точных данных о средней крепости пива в тот период нет. Так, не содержат никаких требований относительно крепости пива Правила о пивоварении и торговле пивом, утвержденные 15 января 1885 года (СПб., 1885). Тем не менее, на этот счет имеются некоторые косвенные источники. «Пивные лавки дают возможность населению выпить в приличной обстановке напиток, содержащий лишь от 3 градуса до 4 градуса алкоголя», – писали представители пяти пивоваренных заводов Санкт-Петербурга, обращаясь к гласным городской думы в связи с начавшимся в 1914 г. сухим законом и запретом на продажу в городе пива. См.: РГИА. Ф. 1090. Оп. 1. Д. 108; Труды технического комитета при Департаменте неокладных сборов. Т. 1: 1884–1888. СПб., 1890. С. 303.


Кр

ас

но

в И

.А.

«Ал

ко

го

льн

ая г

ео

гр

аф

ия»

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и: о

пы

т о

см

ыс

ле

ни

я эта цифра хотя и не играла здесь принци-

пиальной роли, но, по крайней мере, была

заметна на «водочном» фоне. Про 0,25

литра в Северо-Западных губерниях и 0,17

литра в Малороссии, Бессарабии и Ново-

россии подобное сказать уже сложнее. Для

населения же большинства великорусских

губерний водка была практически единс-

твенным доступным видом алкоголя про-

мышленного производства.

На несколько процентов официальные

цифры потребления могло бы увеличить

домашнее пиво и брага, а в южных губер-

ниях еще и домашнее вино, но это, конеч-

но, лишь гипотетические проценты, подсчи-

тать которые нет никакой возможности.

В некоторых районах наблюдалась ярко

выраженная этническая питейная специ-

фика. Особенно славилась в этом отноше-

нии Вятская губерния, где местные вотяки

едва ли не поголовно варили т.н. кумыш-

ку. Этот напиток (мутная и зловонная зер-

новая брага, подвергнутая примитивной

перегонке) был распространен, в основ-

ном, среди уральских народов – вотяков,

черемисов, чувашей; знали ее и калмыки.

Слово «кумышка», безусловно, сродни

«кумысу» – молочной браге, употребляе-

мой многими степными народами, и эти

названия нередко смешивались. Так, ког-

да в 1826–1827 годах Комитет министров

стал рассматривать вопрос о разрешении

вятским вотякам варить их традиционный

напиток – кумышку, выяснилось, что мало

кто в правительстве знал, из чего она де-

лается: то ли из квашеного молока, то ли

из хлеба. Сенат установил, что ранее во-

тякам разрешалось курить кумышку толь-

ко из молока, но в Министерстве юстиции

нашлись знатоки, которые указали, что

кумыс и кумышка суть два совершенно

разных напитка (тогда вотякам было дано

разрешение на зерновую кумышку, однако

распространение ее всячески ограничива-

лось) [4, 450-452]. До 1819 курение кумыш-

ки года никак не пресекалось, но потом

стали следить за крепостью этого варева, а

также за объемом и типом посуды, исполь-

зуемой для его приготовления. Дело в том,

что хотя обычно кумышка была достаточно

слабым напитком, иногда вотяки все-таки

догоняли ее до крепости хлебного вина,

а это уже могло наносить ущерб виноку-

ренной промышленности и казне. С внед-

рением акцизной системы продажи питей

(в 1863 году) кумышку поначалу разреши-

ли, пусть и с некоторыми ограничениями

[9, 277-280], но потом с этим обычаем ста-

ли бороться, поскольку он плохо согласо-

вывался с казенными интересами. Из года

в год в Вятской губернии раскрывались

сотни случаев варения кумышки, причем,

чем дальше, тем больше.3

Из-за кумышки Вятская губерния всегда

занимала первое место по тайному виноку-

рению в Отчетах Департамента / Главного

управления неокладных соборов. Почему-

то в остальных губерниях Волго-Вятского

региона, равно как и в прочих местностях

со значительным инородческим населени-

ем, столь упорной борьбы с местными тра-

диционными напитками не наблюдалось.

При этом в Поволжье, на Южном Урале, в

Казахстане и некоторых районах Южной

Сибири и Средней Азии были весьма рас-

пространены разновидности молочной бра-

ги – уже упомянутый кумыс (из кобыльего

молока), айран (из коровьего или овечьего

молока, преимущественно у киргизов), гал

(из верблюжьего или коровьего молока у

туркменов). Эту молочную брагу при вто-

ричной отгонке можно было превратить в

водку (у сибирских татар она называлась

арачой или арьяном, на Алтае – арикы).

Были и другие виды браг, вроде медовых

«савраски» у чувашей и «кислушки» у

башкир, бузы у иранских народов Средней

Азии и киргизов, а также пиво. У ферганс-

ких евреев в ходу была виноградная вод-

ка; пили свою водку и крымские татары

[6, 236, 245-258, 261-262] …

Продолжая тему нарушений в сфере

торговли спиртными напитками, особен-

ное внимание следует обратить на Запад-

ный край. Естественно, нас в данном слу-

3 См. соответствующую статистику в Отчетах Департамента / Главного управления неокладных сборов.


I. K

rasn

ov.

“A

lco

ho

l g

eo

gra

ph

y”

of p

rere

vo

lutio

na

ry R

ussia

: E

xp

erie

nc

e o

f c

om

pre

he

nsio

nчае интересуют не все виды нарушений,

а лишь те, которые могли повлиять на

реальную статистику потребления алко-

голя. Например, незаконная перепродажа

водки, купленной в казенной лавке, явля-

лась лишь перераспределением данного

напитка, пусть порой и с плачевными пос-

ледствиями, однако же, на общий уровень

потребления это не влияло. Другое дело

– подпольное производство алкоголя (как

в домашних условиях, так и на винокурен-

ных заводах). И именно в западных частях

Российской империи такое производство

имело достаточно регулярный характер.

Объяснялось это тем, что здесь традици-

онно практиковалось частное винокуре-

ния, в том числе, в небольших сельских

хозяйствах, и эти губернии, после вхож-

дения в состав Российской империи долго

пользовались привилегией в виде свободы

производить частную отгонку спирта (кро-

ме того, питейная торговля здесь долго не

облагалась сборами), чего великорусские

районы были лишены4.

Правда, нужно отметить, вспышки нару-

шений в различные годы на Западе страны

могли фиксироваться то в одной губернии,

то в другой. Так, в 1885 году вскрылось 37

случаев тайного винокурения в Виленс-

кой губернии и 12 – в Минской, тогда как

в большинстве остальных западных губер-

ний – не более 5. В 1890 году в Виленской

губернии было зафиксировано лишь 16

случаев тайного винокурения, в Минской –

2, но зато в Ковенской – 38. В 1900-е годы

стало заметным подпольное производство

спирта на Волыни: в 1905 году – 28 случа-

ев. В 1913 году в Виленской губернии – 15

случаев, а в Витебской – целых 53, при том,

что в большинстве губерний Европейской

4 К так называемым «привилегированным» губерниям относились – Малороссийские, Северо-Западные (Белоруссия) и Новороссийский край. Прибалтика формально в эту категорию не входила, хотя по части производства и продажи алкоголя там сложилась сходная ситуация. Пережитки прежней привилегии были в основном упразднены введением по всей Империи акцизной системы питейной торговли. См.: Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. СПб. С. 12–16.

России подпольного винокурения вообще

зафиксировано не было!

Помимо западных и южных окраин, боль-

шим числом нарушений правил питейной

торговли, включая случаи самогоноваре-

ния, отличалась еще и Сибирь. Возможно,

это объясняется высокими, по сравнению с

Европейской Россией, ставками алкоголь-

ных сборов в до-акцизный период [11, 31].

После введения «сухого закона» в 1914

году, когда тайная продажа питей повсюду

резко возросла, сложившаяся в предыду-

щие десятилетия тенденция, в целом, со-

хранилась. На Западе и в Сибири случаев

подпольного винокурения стало еще боль-

ше, а из Великорусских губерний значи-

тельный рост показали лишь Пермская (где

подобных случаев хватало и до «сухого за-

кона») и Казанская. Данные о количестве

обнаруженных случаев тайного винокуре-

ния, собранные губернскими управления-

ми по акцизным сборам [10, ф. 575, оп. 6,

д. 248, л. 97–102], во многом подтвержда-

ются ведомостями выплат т.н. «открыва-

телям и доносителям», которые получали

премии за помощь в борьбе с незаконной

торговлей спиртными напитками. На За-

паде и в Сибири премии были в среднем

весьма значительны (10 – 20 рублей, а не-

редко и более). В некоторых Великорус-

ских губерниях премии, несмотря на их

очень большое общее количество, редко

достигали и трех рублей. Размер премий

был «привязан» к размерам налагаемых

на изобличенных лиц штрафов. Крестьяне

великорусских губерний часто не имели

возможности заплатить штраф, предпо-

читая вместо этого отсидеть 3–4 месяца в

тюрьме, а если и платили, то лишь неболь-

шие суммы [10, ф. 575, оп. 6, д. 250]. Понят-

но, что большие штрафы могли платить те,

у кого торговля спиртным была поставлена

на широкую ногу (а значит, где-то побли-

зости имелось и свое производство алко-

голя). Можно только догадываться о том,

сколько отгонял спирта виленский меща-

нин Элиаш Хаит, которому был определен

штраф в 64 517 рублей (а его подельнику

Хаиму Блоху – 2868 рублей) [10, ф. 575,


оп. 6, д. 250, л. 31об-34]. Ну а крестьяне, про-

бавлявшиеся по мелочи, пользовались пре-

имущественно прежними запасами или где-

то добытым спиртом и спиртосодержащими

веществами в небольших количествах.

Но сколько все-таки производили алко-

голя подпольные винокуры – хоть в быв-

ших «Привилегированных» губерниях, хоть

в Сибири, хоть в других районах? Здесь

можно вспомнить спор, который случился

в 1898 году на заседании Комиссии по воп-

росу об алкоголизме при Русском обществе

охранения народного здравия. Докладчик

присяжный поверенный Д.Н. Бородин за-

явил, что по стране действует 125 тысяч,

если не больше, тайных шинков, на что его

оппонент из Министерства финансов И.Р.

Минцлов отвечал: «Какое это доказательс-

тво? (Бородин говорил об увеличении мест

продажи спиртного в результате введения

винной монополии – И.К.). Оно основано на

численности тайных шинков, которые никто

ни до, ни после реформы никто не считал

уже потому, что они тайные» [13, 140,160].

То же самое справедливо было бы сказать

и о тайном винокурении – как домашнем,

так и промышленном.

И наконец, несколько слов об употреб-

лении суррогатных спиртных напитков,

которое, как и тайное винокурение, полу-

чило особенное распространение после

введения «сухого закона». Тогда в прессе

заговорили о новых формах пьянства, о

потреблении денатурата, одеколонов, по-

литуры, а также самодельных напитков на

основе этих жидкостей («ханжа», «квасок»,

«корчама», «сыченая бражка», «воронка» и

проч.) [5; 7, 16-18]. Конечно, подобные экс-

перименты со своим здоровьем некоторые

люди проводили и раньше. Например, в

1912 году по запросу Главного управления

неокладных сборов управляющий акцизны-

ми сборами Пермской губернии сообщал о

случаях «употребления политуры в качес-

тве опьяняющего напитка», которую пили,

разбавленную водой и с добавлением соли

[10, ф. 575, оп. 6, д. 176 (1912), л. 3]. Есть

и более ранние свидетельства о злоупот-

реблениях подобного рода. Еще в 1884

году в Технический комитет Департамента

неокладных сборов сразу из нескольких

южных губерний поступили сведения о ши-

роком распространении так называемого

«народного одеколона», который на повер-

ку оказался обыкновенной водкой с мини-

мальным добавлением каких-то аромати-

заторов. Он продавался в Ставрополе, в

Геническе Таврической губернии, в Мариу-

поле, в Ростове-на-Дону. Ну а из Уральской

области сообщали об употреблении мест-

ными казаками уже настоящего одеколона

– особенно хорошо он расходился в сезон

рыболовства [14, 281-287]. Политура, оде-

колон, «гофманские капли» (серный эфир),

киндер-бальзам – подобных примеров по

Империи за несколько дореволюционных

десятилетий можно было бы насобирать

великое множество. Но более-менее мас-

совые вспышки пития не предназначенных

для этого жидкостей возникали споради-

чески и были, в общем-то, столь же неожи-

данными, как и виды самих этих жидкос-

тей. Сколько-нибудь устойчивого влияния

на общий уровень потребления на местах

суррогаты (по крайней мере, до «сухого за-

кона»), конечно же, давать не могли.

Таким образом, официальная статисти-

ка дореволюционной России наиболее точ-

но отражает положение дел в «коренных»

Великорусских губерниях, где контроль

над винокурением и виноторговлей здесь

издавна был очень силен, а традиции част-

ного винокурения, наоборот, были развиты

слабо, и где основным алкогольным про-

дуктом была водка. Ну а как относиться к

официальным данным о потреблении алко-

голя на окраинах Империи, каждый может

решать для себя сам. По крайней мере – до

тех пор, пока мы не дождемся существен-

ного фактологического (или методологи-

ческого) прорыва в изучении данного воп-

роса.

Официальная картина потребления ал-

коголя в различных губерниях Российской

империи (без Польши) на 1913 года выгля-

дит так (напоминаем, что речь в данном

случае идет только о потреблении 40-гра-

дусного хлебного вина, т.е. водки):

Кр

ас

но

в И

.А.

«Ал

ко

го

льн

ая г

ео

гр

аф

ия»

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и: о

пы

т о

см

ыс

ле

ни

я


Европейская Россия

Губерния

Среднедушевое потребление

(в пересчете на литры чистого спирта)

Губерния

Среднедушевое потребление

(в пересчете на литры чистого спирта)

Ковенская 1,65 Курская 3,40

Виленская 1,80 Тверская 3,40

Вятская 2,15 Саратовская 3,45

Волынская 2,20 Тамбовская 3,45

Гродненская 2,20 Таврическая 3,55

Витебская 2,25 Пензенская 3,60

Минская 2,25 Орловская 3,65

Уфимская 2,25 Костромская 3,70

Могилевская 2,35 Киевская 3,80

Казанская 2,40 Нижегородская 3,80

Олонецкая 2,60 Северный Кавказ 3,80

Черниговская 2,65 Владимирская 3,90

Вологодская 2,70 Херсонская 3,90

Симбирская 2,70 Донская область 3,95

Полтавская 2,75 Калужская 3,95

Рязанская 2,90 Смоленская 4,05

Подольская 2,95 Харьковская 4,05

Псковская 2,95 Лифляндская 4,40

Курляндская 3,05 Ярославская 4,40

Пермская 3,15 Архангельская 4,50

Бессарабская 3,20 Тульская 4,50

Воронежская 3,20 Эстляндская 4,70

Оренбургская 3,25 Екатеринославская 4,80

Самарская 3,30 Московская 7,75

Астраханская 3,35 Санкт-Петербург-ская

8,15

Новгородская 3,35 В среднем по Евро-пейской России

3,45

Сибирь

Акмолинская об-ласть

2,15 Енисейская губер-ния

3,25

Семипалатинская область

0,90 Забайкальская область

2,90

Тобольская область 2,95 Иркутская губерния 5,0

Томская область 3,55 Якутская область 1,35

В среднем по За-падной Сибири

2,85 В среднем по Вос-точной Сибири

3,4

I. K

rasn

ov.

“A

lco

ho

l g

eo

gra

ph

y”

of p

rere

vo

lutio

na

ry R

ussia

: E

xp

erie

nc

e o

f c

om

pre

he

nsio

n


Главной особенностью этого свода дан-ных является то, что какие-либо особен-ности (закономерности) обнаружить в нем чрезвычайно сложно, если вообще воз-можно. Мы не найдем здесь устойчивой и очевидной связи норм потребления алко-голя ни с климатическими условиями, ни с экономикой, ни с демографическими, со-циальными, религиозными5, культурными аспектами. Попытка выделить какие-либо «алкогольно-географические» группы дает лишь слабо намеченные и незамкнутые контуры. Каждое «правило» здесь размы-вается изрядной долей исключений.

Нужно заметить, что и тогда, на рубеже XIX–XX века, некоторых исследователей смущала эта сложность «алкогольной гео-графии» России. «Что касается губерний столичных, бывших привилегированных, а также отличающихся развитием фабрик и промышленности, то о причинах, определя-ющих пристрастие их населения к алкого-лю, легко догадаться», – писал в 1896 году доктор К.К. Толстой. Относительно бывших привилегированных губерний, правда, эта мысль не совсем точна, поскольку к 1890-м годам в Западном крае пить стали гораздо меньше, чем в середине XIX века. Однако с дальнейшими рассуждениями доктора не-льзя не согласиться: «относительно других [губерний] никакие догадки не помогут. По-чему, например, самая северная и самая южная губернии – Архангельская и Астра-ханская – стоят в таблице рядом? Почему Олонецкая губерния, населенная, по пре-

5 По поводу потребления алкоголя представи-телями различных национальностей в губерниях можно упомянуть любопытный в своем роде доку-мент, хранящийся в фонде Главного управления по неокладным сборам: «Душевое потребление вина (40 градусов) в связи с распространением населения по вероисповедальным группам, 1897 г.» (РГИА. Ф. 575. Оп. 12. Д. 22). При первом взгляде на эту красочно вычерченную таблицу может показаться, что она содержит на редкость важную информацию. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что данные о потреб-лении алкоголя в религиозных группах по губер-ниям подозрительным образом совпадают с кон-фессиональной структурой населения губерния. Судя по всему, потребление алкоголя по конфес-сиям было рассчитано в Главном управлении по неокладным сборам чисто механически, пропор-ционально количеству жителей, принадлежащих к той или иной группе.

имуществу, великороссами, и Уфимская или Казанская, в которых много магоме-тан, не пьющих водки, стоят тоже рядом? Все это вопросы, ответить на которые, при настоящем положении статистики в нашем отечестве <…> нет никакой возможности» [12, 185-186].

Во многом то же самое можно сказать и о динамике потребления алкоголя в губер-ниях. Среди тех европейских губерний, где на протяжении двух десятилетий наблю-дался существенный рост потребления, мы увидим, например, северную Архан-гельскую (1890 год – 2,38 литра; 1913 год – 4,50 литра), восточную и имеющую боль-шую долю мусульманского населения Ка-занскую (1890 год – 1,50 литра; 1913 год – 2,40 литра), западную Лифляндскую (1890 год – 2,75 литра; 1913 года – 4,40 литра), центральную промышленную Костромскую (1890 год – 2,50 литра; 1913 год – 3,70 лит-ра), южную Екатеринославскую (1890 год – 2,63 литра; 1913 год – 4,80 литра) и т.д. С другой стороны, незначительный или даже отрицательный рост показали – западная Минская губерния (1890 год – 2,75 литра; 1913 год – 2,25 литра), северная (по тогдашней классификации) Псковская (1890 год 2,50 литра; 1913 год – 2,95 литра), столичная Санкт-Петербургская (1890 год – 9,88 литра; 1913 год – 8,15 литра), южная Донская область (1890 год – 4,38; 1913 год – 3,95 литра)... В среднем по Европейской России за этот период потребление вырос-ло с 2,90 до 3,45 литра.

При этом некоторые тенденции, касаю-щиеся динамики потребления, разглядеть все-таки удается. Наиболее отчетливо рост наблюдается в северных, центральных промышленных и черноземных губерниях, то есть – там, где жила основная часть ве-ликорусского населения, а также в Повол-жье. Западные губернии в целом показали скорее снижение потребления, также как и столичные (которые, тем не менее, име-ли огромный отрыв в большую сторону от среднего по стране уровня).

Наконец, мы должны, хотя бы очень бегло, коснуться еще одного показателя, который нам дает статистика тех лет. А именно – потребления алкоголя городским и уездным (т.е. сельским) населением гу-

Кр

ас

но

в И

.А.

«Ал

ко

го

льн

ая г

ео

гр

аф

ия»

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и: о

пы

т о

см

ыс

ле

ни

я


берний. Здесь нас, помимо все той же пес-троты картины, ожидают и сюрпризы уже несколько иного рода.

Оказывается, Санкт-Петербург и Мос-ква, города, обеспечивавшие на протяже-нии многих десятилетий своим губерниям рекордное по России среднедушевое пот-ребление, в то же время не были самыми пьющими городами страны. Дело в том, что значительная часть населения столич-ных губерний приходилась собственно на столицы, тогда как в других губерниях доля городского населения была гораздо мень-ше: 10–12 % в большинстве великорусских губерний, чуть выше, но не более 15–16% в Малороссии и Белоруссии, 25–30% в При-балтике. Алкогольный «рейтинг» крупных городов дореволюционный России, соглас-но официальной статистике (по данным на 1913 год), выглядел так:

Нижний Новгород (11,4 литра чисто-го спирта на душу населения), Самара (11,0 литра), Астрахань (9,6 литра), Рос-тов-на-Дону (9,5 литра), Москва (9,4 лит-ра), Тула (9,2 литра), Санкт-Петербург (9,1 литра), Харьков (8,8 литра), Киев (7,0 литра), Одесса (6,7 литра), Саратов (6,4 литра), Казань (6,3 литра), Екатери-нослав (6,2 литра), Рига (6,2 литра), Вильна (5,6 литра), Кишинев (4,4 литра).

В каждой губернии городское население пило больше тамошних селян, но разброс в соотношении потребления в городах к среднему по губернии был огромным. Если даже оставить в стороне столичные губер-нии с их демографической спецификой, мы снова обнаружим совершенно различные ситуации в, казалось бы, сходных усло-виях. В Семипалатинской области в 1913 году потребление у городского населения превышало среднее по области почти в 9 раз (!), а в Тобольской губернии этот ко-эффициент составлял только 2,3. В Орен-бургской губернии – 1,8, а в Уфимской 3,6. В Костромской 4,8, а в Тульской 2,5. В Мо-гилевской 6,1, а в Витебской 2,4, и т.д. Что касается абсолютных цифр потребления алкоголя городским населением, то здесь первые позиции занимали Костромская (17,6 литра спирта на душу населения), Архангельская (17,2 литра), Новгород ская (15,9 литра), Эстляндская (15,9 литра),

Ярославская (14,6 литра), Псковская (14,5 литра) губернии. В конце списка стояли города Ковенской, Гродненской, Бессараб-ской, Минской, Волынской, Витебской гу-берний, Акмолинской области (от 3,4 до 5,3 литра по данной группе). Как заметил по поводу норм потребления водки в городах России (на основе данных за 1902 год) ста-тистик В. Аленцин, эти нормы возрастают с Юга на Север и с Запада на Восток [3]. Не-смотря на ряд исключений, среди губерний с наивысшим уровнем потребления в горо-дах преобладают Средне-Промышленные (Владимирская, Калужская, Костромская, Нижегородская, Тверская, Смоленская и Ярославская) и Северные, а наименьший уровень наблюдается в губерниях Запад-ного края и Малороссии.

Там, где наблюдается большая разница в потреблении среди горожан и селян, это, конечно, свидетельствует о различии укла-дов городской и сельской жизни. Однако эти различия все же не стоит и преувели-чивать. Крестьяне могли покупать водку и в городах, приезжая туда по случаю, на от-хожие промыслы, а в особенности – на яр-марки. Официальная статистика отражала лишь факт продажи водки в той или иной местности, но о том, где и кем эта водка была выпита, чиновники Министерства финансов, конечно же, доподлинно знать не могли. Д.Н. Воронов, который в начале ХХ века достаточно обстоятельно изучил алкогольную ситуацию в Пензенской гу-бернии, утверждал, что разница потребле-ния в г. Пензе и Пензенском уезде в 1912 году составляла всего 36%, тогда как по официальным данным она должна была получиться – в два раза. При этом он ссы-лался на разницу объема продажи водки в простые и ярмарочные дни, а также на количество проданных больших бутылей, основными покупателями которых могли быть сельские шинкари [1, 27]. По-своему это логично, хотя, с другой стороны, почему бы не допустить, что горожане тоже могли пить больше обычного в ярмарочные дни, и что не все проданные большие бутыли обя-зательно увозились в деревни для тайной торговли или свадеб?

Итак, наша «алкогольная карта» доре-волюционной России (вернее сказать –

I. K

rasn

ov.

“A

lco

ho

l g

eo

gra

ph

y”

of p

rere

vo

lutio

na

ry R

ussia

: E

xp

erie

nc

e o

f c

om

pre

he

nsio

n


России предреволюционных десятилетий, так как сведения по более ранним перио-дам уже совсем скудны) изобилует белыми пятнами. Как сделать так, чтобы их стало хоть сколько-нибудь меньше? Учитывая ог-ромное поле исследования, разнородность и различную степень доступности мате-риала, для дальнейшего изучения данной тематики имеет смысл выявлять типовые,

модельные географические единицы. При этом, конечно, требуется серьезное мето-дологическое осмысление самых разных аспектов нашей «алкогольной геогра-фии», что поможет в дальнейшем избегать огульности, неоправданных обобщений и попросту досадных ошибок, касающихся положения дел с алкоголизмом в России прежней и нынешней.


1. Воронов Д.Н. Алкоголизм в городе и де-ревне в связи с бытом населения. Пенза, 1913.

2. Дмитриев В.К. Критические исследова-ния о потреблении алкоголя в России. М., 1911.

3. Ежегодник России, 1905. 4. Луппов П.Н. Христианство у вотяков в

первой половине XIX века. Вятка, 1911. 5. Минор Л.С. Новые формы пьянства де-

натуратом и спиртосодержащими жидкостями. М., 1915.

6. Никольский Д.П. О спиртных напитках среди наших инородцев. СПб., 1901 (отдельный оттиск Трудов Антропологического общества).

7. Олсуфьев В. «Еще не поздно» // В борь-бе за трезвость. Отдел религиозно-нравствен-ный и общественный. 1916. № 1–2.

8. Отчет Департамента неокладных сборов за 1890 год. СПб., 1891.

9. Прыжов И. История кабаков в России в связи с историей русского народа. СПб.-М., 1868.

10. Российский государственный историчес-кий архив.

11. Терский Н.С. Питейные сборы и акциз-ная система в России. СПб.

12. Толстой К.К. Алкоголизм в России // Вес-тник общественной гигиены, судебной и прак-тической медицины. Т. XXIX. Кн. 3, март 1896. II отд.

13. Труды Комиссии по вопросу об алко-голизме, мерах борьбы с ним и выработки нормального устава для алкоголиков. Вып. III, отд. II. СПб., 1899.

14. Труды технического комитета при Депар-таменте неокладных сборов. Т.1: 1884–1888. СПб., 1890.

Е.В. ПАШКОВКурский государственный университет

ВАЖНЕЙШИЕ АСПЕКТЫ И ПРОБЛЕМЫ ПЬЯНСТВА В РОССИИ КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX в.

The article discusses forms and specific of consumption alcohol various groups of population in the country and in the urban locality of Russia in the end of the 19th and the beginning of the 20th century. Special emphasis is placed on the elucidation the most significance holidays of Russian peasants, which coincides with top- level of the consumption of vodka.

© Пашков Е.В., 2012

В сельской местности в конце XIX – нача-ле XX вв. существовало так называемое ритуальное пьянство, происходившее в праздники и во время важных событий и

торжеств. Высокое потребление крепкого алкоголя происходило «во время 4х боль-ших 7ми дневных ярмарок и предпразднич-ных базаров в Пятницы пред праздником Рождества Христова, под Крещение, на Масляной неделе и [в] страстную, а также

Кр

ас

но

в И

.А.

«Ал

ко

го

льн

ая г

ео

гр

аф

ия»

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и: о

пы

т о

см

ыс

ле

ни

я


E.

Pa

sh

ko

v. T

he

mo

st im

po

rta

nt a

sp

ec

ts a

nd

pro

ble

ms o

f d

run

ke

nn

ess in

Ru

ssia

at th

e la

te X

IX –

th

e e

arly X

X c

en

turie

s[в] еженедельные воскресные базары. Во время ярмарок можно считать, что полови-на всего выпущенного в эти дни вина идет в тайную продажу, так как все дома вокруг площади и на близ лежащих улицах заняты приезжими и везде, особенно по закрытии лавок, вечером идет усиленное пьянство» [2, ф. 1602, оп. 1, д. 48, л. 16об–35об]. «На Браиловском волостном сходе, собранном в 1901 г. для выборов, крестьяне заявили мировому посреднику, что ни одно дело в [волостном] суде не может быть выиграно, если не будет поднесено угощение судь-ям». Заинтересованные стороны угощали и свидетелей, приглашенных на суд [4, ф. 575, оп. 2, д. 2418, л. 2, 3об]. «Замечает-ся… случаи большого развития тайной торговли [водкой] в селениях, жители коих занимаются кустарными промыслами, когда в интересах сбережения времени кустари пользуются услугами лиц, чаще женщин, предлагающих вино с некоторым повышением против действительной его стоимости» [2, ф. 37, оп. 1, д. 778, л. 5–6]. Для поощрения рабочих экономий их адми-нистрация выдавала первым в виде мага-рычей спирт или водку [4, ф. 575, оп. 6, д. 10, л. 32об–33].

В начале 1906 г. Оренбургский муфтий обратился в Главное управление неок-ладных сборов и казенной продажи питей (ГУНСиКПП) с просьбой о закрытии казен-ных винных и пивных лавок в мусульман-ских селениях Оренбургской, Уфимской и Казанской губерний, приводя «то сооб-ражение, что винные лавки, представляя собой соблазн для людей молодых и сла-бохарактерных, приучают их к пьянству, принося тем нравственный и материаль-ный вред населению». ГУНСиКПП данной просьбе отказало, мотивируя свое реше-ние неизбежным значительным развитием незаконной продажи водки в случае за-крытия легальной торговли. В июле муф-тий направил в вышеуказанное ведомство очередное прошение «о закрытии винных и пивных лавок в 10 населенных магоме-танами деревнях [Уфимской губернии]» в виду того, что к нему продолжали «посту-пать настойчивые заявления о неудоволь-ствии со стороны мусульманского насе-ления существованием винных и пивных

лавок в мусульманских селения, жители ко-торых давно поняли вред заведений этого рода…» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 12об, 29]. Управляющий акцизными сборами Уфим-ской губернии в марте 1908 г. сообщил в ГУНСиКПП информацию о враждебности мусульманского населения к питейным за-ведениям и угрозах его сжечь винные лав-ки [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 60]. В то же время имам одной из самых алкоголизиро-ванных деревень Казанского уезда обра-тился к муфтию с заявлением, в котором сообщал, «…что в деревне… из мусульман очень много пьющих, последствием чего является неизбежная развращенность на-селения, по субботам даже опасно ходить в мечеть, так как по улицам разгуливает с бранью и ругательством масса пьяных, яв-ляясь в полночь к своим женам, пьяные в оборванном виде и зачастую окровавлен-ные, обижают жен…, когда же по жалобе жен, … имам…, требует виновных, послед-ние отвечают отрицательно… самоволь-ный уход жен от своих мужей очень часто в селении, … имам полагает, что ни в одном из мусульманских селений не может быть такого безобразия… и положение имама в таком селении самое печальное, по пят-ницам он… за полчаса до установленного времени приходит в мечеть и делает уве-щевания прихожанам о воздержании… от пьянства…» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 70]. После отказа ГУНСиКПП муфтию в пос-леднем прошении, он приехал в Петербург и лично обратился к министру внутренних дел П.А. Столыпину с просьбой о содейс-твии. Последний в письме к министру фи-нансов В.Н. Коковцову изложил прошение муфтия, признав «с своей стороны изло-женное ходатайство заслуживающим пол-ного внимания» и попросив уведомить его о распоряжении министра финансов по данному вопросу [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 29об]. В итоге из списка муфтия питейная торговля была закрыта только в селениях с исключительно магометанским населени-ем, о чем Коковцов и уведомил Столыпина [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 79–80об].

Потребление алкоголя в деревне было более сезонно, чем в городе, имея четкую зависимость от Великого поста и сельско-хозяйственного цикла, т.к. для селян глав-


ным, а чаще единственным источником средств для приобретения водки и спирта являлось земледелие. Пик продаж казен-ных питей наблюдался в сентябре – октяб-ре, но в сельской местности он являлся бо-лее выраженным, например, в «селениях» Тульской губернии на 1911 г. в сентябре было продано 12% спирта и водки от всего сельского оборота, а в городах – 10,5 – со-ответственно от городского. Указанный пик объясняется тем, что сентябрь это вре-мя сбора урожая, часть которого крестьяне пропивали. По данным управляющего ак-цизными сборами Уфимской губернии за 1914 г. «пьянство усиливается именно осе-нью. Казенная водка удачно вытесняет все изобретенные… и несомненно менее вред-ные хмельные напитки… домашнюю брагу варить “почти что бросают”. …урожай, сле-дующий за неурожаем способствует подъ-ему потребления алкоголя в большей мере, чем таковой же точно урожай, но следую-щий за годом тоже урожайным» [4, ф. 575, оп. 6, д. 856, л. 41–41об]. Годовой мини-мум потребления по Тульской губернии на 1911 г. приходился на март – 4,1% в дерев-не и 6,1 – в городе, что было следствием Великого поста. Февральский рост потреб-ления с 6,9 до 7,7% [подсчеты сделаны по: 1, ф. 550, оп. 3, д. 432, л. 30об], видимо, объясняется сезоном деревенских свадеб.

Нами проанализирован дневник про-давца казенной винной лавки № 289, на-ходившейся в селе Никольском района Ефремовского казенного винного склада Тульской губернии за 1912, 1913 и январь–июль 1914 г. (до закрытия лавки с началом мобилизации). Благодаря данному источ-нику нами выявлены суточные пики про-даж казенной водки во всех видах посуды. Нашим очевидным предположением были совпадения или связь пиков с праздника-ми того времени. Из общеправославных и государственных праздников наиболее высокие закупки оказались связаны с 26 сентября, Преставлением Иоанна Богосло-ва. В 1913 г. 24 сентября (26-го казенные винные лавки не работали) закупки водки составили в процентах от среднесуточного: 854 (1/4 ведра), 344 (1/40), 222 (1/100), 650 (1/200); 25-го соответственно: 831 (1/4 вед-ра), 356 (1/40), 1196 (1/100) и 1800 (1/200).

В 1912 г. 25-го: 3000 (1/4), 384 (1/20), 263 (1/40) и 345 (1/100). Следует учитывать, что в сентябре, как выше писалось, были самые высокие закупки водки, причем практически ежедневно и во всех видах посуды, что во многом и обеспечило столь «обильное» празднование Преставления Иоанна Богослова. Вне такой связи нахо-дились, видимо, самые главные праздни-ки русских крестьян: День памяти (9 мая) и День обретения Николая Чудотворца (6 декабря). 8 мая 1912 г. продажи соста-вили: 1400 (1/4), 351 (1/20), 301 (1/40). 9-го: 280 (1/4), по двадцаткам и сороковкам был завоз, поэтому величины продаж опреде-лить невозможно; 505 (1/100). 7 мая 1913 г.: 646 (1/4), по остальным видам посуды был завоз. 9-го: 262 (1/4), 838 (1/20), по сороков-кам был завоз, и 843 (1/100). 7 мая 1914 г.: 1050 (1/4), 286 (1/20). 8-го: 917 (1/4), 741 (1/20). 10-го (9-го лавка не работала): 575 (1/4), 668 (1/20). 6 декабря 1912 г.: 1080 (1/4), по остальным видам посуды – завоз. 8-го: 310 (1/4), 491 (1/20). 5 декабря 1913 г.: 1115 (1/4), по двадцаткам – завоз. 7-го (6-го лавка не работала): 646 (1/4), 337 (1/20). Таким образом, закупки водки, свя-занные с днями Николая Чудотворца, осу-ществлялись в основном в самой крупной посуде, что вероятно говорит о домашнем праздновании данных дат, которое продол-жалось в течение двух-трех дней.

Дневник не содержит однозначных дан-ных о широте празднования 100-летия Оте-чественной войны 1812 г. 25 июля 1912 г. были огромные продажи водки в четвертях – 10 060 % от среднесуточного, при том, что по остальным видам посуды – ниже суточ-ной нормы; но официальное празднование юбилея началось с 26 августа – дня Боро-динской битвы. 28-го и 29-го закупки ока-зались идентичными: 330 (1/4), 158 (1/20), 105 (1/40), 70 (1/100), 100 (1/200). 31 авгус-та, 2-го, 4-го и 5 сентября от 300 до 400 % в четвертях; в 1/20 соответственно: 160, 61, 60, 63; в 1/40: 104, 188, 189, 187; в 1/100: 65, 175, 180, 170; в 1/200: 75, 100, 100, 100. 24 августа 1913 г. (26-го лавка не работала): 800 (1/4), 790 (1/20), 500 (1/40), 617 (1/100), 950 (1/200).

Среди наиболее почитаемых праздников русских крестьян, если судить по объемам

Па

шко

в Е

.В.

Ва

жн

ей

ши

е а

сп

екты

и п

ро

бл

ем

ы п

ьян

ства

в Р

ос

си

и к

он

ца

XIX

– н

ач

ал

а X

X в

в.


закупленной водки, находились такие важ-нейшие официальные даты как: Венчание на царство (14 мая) и Восшествие на пре-стол Николая II (20 октября). 12 мая 1912 г. (13-го и 14-го лавка была закрыта): 440 (1/4), 211 (1/20), 183 (1/40) и 1250 (1/100). 13 мая 1913 г.: 215 (1/4), 331 (1/20). В 1914 г. рядом с 14 мая оказался праздник Вознесе-ния Христа (12 мая), поэтому пики продаж обнаружены 10-го: 575 (1/4), 668 (1/20), 123 (1/40), 126 (1/100) и 12 мая (13-го и 14-го лавка не работала): по четвертям – завоз, 149 (1/20), 102 (1/40), 247 (1/100). 19 октяб-ря 1912 г. (20-го лавка была закрыта): 180 (1/4), 212 (1/20), 347 (1/40) и 470 (1/100). 21-го: 280 (1/4), 256 (1/20). 21 октября 1913 г.: по четвертям – завоз, 459 (1/20) и 293 (1/40). Среди пиков продаж, связанных с данными праздниками, есть очень высокие величи-ны покупки в мелкой посуде, прежде всего в 1912 г., что определялось высоким уро-жаем 1911 г. Это видимо говорит о более уличном праздновании данных дат, в срав-нении с предыдущими. Широко крестьяне отмечали и 300-летие Романовых. 21, 23, 24 и 26 февраля 1913 г. продажи водки со-ставляли от 250 до 330 % от среднесуточ-ного во всех видах посуды, кроме самой мелкой – 1/200 ведра.

Пики закупок водки, связанные с Пас-хой, сильно зависели от урожая хлебов. На Пасху 1913 г. и на ближайшие к ней дни повышенных закупок казенных питей нами вообще не обнаружено, что вероятно было обусловлено наряду с низким уро-жаем и недавно прошедшим 300-летием Романовых. 28 марта 1912 г. (Пасха была 26-го, и лавка в этот день и 27-го была за-крыта): 370 (1/4), 247 (1/20), 477 (1/40), 295 (1/100), 225 (1/200). 1 апреля 1914 г. (Пасха была 2-го): 50 (1/4), 249 (1/20), 139 (1/40), 42 (1/100). 3-го: 83 (1/4), 332 (1/20), 176 (1/40), 84 (1/100). 5-го: 250 (1/4), 611 (1/20), 224 (1/40), 100 (1/100). Таким образом, при высоком урожае в хозяйственном году; за-купки водки, связанные с Пасхой, произво-дились в близких величинах во всех видах посуды в течение нескольких дней. Низкий процент продаж в четвертях в 1914 г. ве-роятно объясняется антиалкогольной кам-панией, в рамках которой шла усиленная борьба с незаконной торговлей водкой и

ограничивались продажи в крупной посу-де, в которой в основном закупали пития шинкарщики. Из праздников, связанных с Пасхой, наиболее высокие закупки были на Троицу и День Святого Духа. 12 апреля 1912 г. (Троица – 15-го, когда лавка не ра-ботала; День Святого Духа 16-го): 80 (1/4), 54 (1/20), 135 (1/40), 355 (1/100). 16-го: 60 (1/4), 40 (1/20), 97 (1/40), 290 (1/100). 5 июня 1913 г. (Троица): 308 (1/4), 152 (1/100). 6-го (День Святого Духа): 308 (1/4), 139 (1/100). 23 мая 1914 г. (День Святого Духа, на Тро-ицу – 22 мая лавка не работала): 417 (1/4), 211 (1/20). 24-го: 658 (1/4), 389 (1/20), 207 (1/40), 658 (1/100).

Сильно зависело от урожая и праздно-вание Покрова Богородицы (1 октября). В 1912 г. пик закупок, связанный с дан-ным праздником отсутствует. А 1 октября 1913 г.: 177 (1/4), 306 (1/20), 544 (1/40), 196 (1/100), 200 (1/200). 2-го: 38 (1/4), 334 (1/20), 215 (1/40), 2350 (1/200).

Высокие закупки обнаружены нами на Сретение (2 февраля). 3 февраля 1912 г. (2-го лавка не работала): 360 (1/4), 223 (1/20), 134 (1/40), 120 (1/100), 100 (1/200). В 1913 г., видимо из-за низкого урожая, пик на Сретение отсутствует. 2 февра-ля 1914 г.: 308 (1/4), 257 (1/20), 108 (1/40), 58 (1/100).

Продажи водки, связанные с Рождест-вом, вероятно, сильно зависели от урожая; если он был низкий, как в 1912 г., то пик закупок вообще отсутствовал, а 24 де-кабря 1913 г. (25-го лавка не работала): 215 (1/4), 459 (1/20), 292 (1/40), 161 (1/100); т.е. пик был только по двадцаткам. Пики, связанные с Крещением, практически от-сутствовали.

В сентябре – октябре 1912 г. закупки были ежедневно высокие во всех видах по-суды, за исключением двухсоток, состав-ляя в среднем 200 % от среднесуточного [подсчеты сделаны по: 1, ф. 129, оп. 4, д. 3, л. 1об–27об]. В те же месяцы 1913 г. прода-жи оказались гораздо менее равномерны с большим количеством ярко выраженных пиков. Указанные различия, скорее всего, обусловлены разным уровнем урожайности.

Во всеподданнейшем отчете о состоянии Псковской губернии за 1912 г. начальник последней указал на широко развивши-

E.

Pa

sh

ko

v. T

he

mo

st im

po

rta

nt a

sp

ec

ts a

nd

pro

ble

ms o

f d

run

ke

nn

ess in

Ru

ssia

at th

e la

te X

IX –

th

e e

arly X

X c

en

turie

s


еся в сельских местностях «за последнее время хулиганского характера» преступ-ления, совершающиеся «большей час-тью в пьяном виде» [4, ф. 575, оп. 6, д. 72, л. 3об]. Среди «общих условий, благоприят-ствующих развитию хулиганства в сельских местностях», Тульский губернатор назвал «пьянство, особенно в базарные дни и во время храмовых праздников и наличность в деревнях заведений трактирного про-мысла и шинок». Один из уездных исправ-ников сообщил начальнику губернии, что «во время храмовых и иных праздников пьянство поголовное в течение 3–4 дней» [1, ф. 90, оп. 1, д. 39348, л. 175]. «В горо-дах деревенская молодежь заработки свои пропивает и ведет разгульный образ жиз-ни, громадное большинство молодежи до-мой родителям денег не подает, не помога-ет и зачастую бросает своих жен» [1, ф. 90, оп. 1, д. 39348, л. 12].

28 августа 1900 г. Архангельский гу-бернатор сообщил начальнику ГУНСиКПП С. Маркову о «традиционном и безобраз-ном пьянстве во время рыбных промыс-лов по Мурманскому берегу». «В прежнее время в большом ходу был на Мурмане так называемый норвежский ром; ввоз его и потребление, как продукта, признанного вредным для здоровья, был воспрещен. Ром заменила в настоящее время русская водка. Пробовали совсем запрещать про-дажу вина на Мурмане, но это не сократи-ло его потребления и не устранило пьянс-тва; водка ввозилась явно в виде судовой провизии и для собственного потребления и тайно для продажи. …и промышленники пьянствуют безобразно, как и прежде. Вод-ка получается по старой памяти из Архан-гельска по большей части тайно неболь-шими количествами в 1–3 ведра в бочках с солью, мукой и проч… Пароходы Товари-щества Архангельско-Мурманского паро-ходства, совершая еженедельные рейсы вдоль берегов Мурмана, развозят таким образом, по имеющимся сведениям, каж-дый раз по становищам по нескольку сот ведер водки. Существует конечно и тайная продажа вина по мелочам и отпуск вина в обмен на рыбу… Успешное потребление вина на Мурмане объясняется суровыми климатическими условиями, условиями

самого рыбного промысла в холоде и сы-рости, причем усиленный тяжелый труд сменяется нередко полным бездействи-ем за невозможностью выехать в море на промысел по случаю непогоды, отсутствия рыбы или наживки и проч. Свободное в та-ких случаях время не заполняется какими-либо другими занятиями или развлечения-ми, не представляет даже отдыха, потому что промышленники ютятся в крайне тес-ных, грязных и сырых временных помеще-ниях. При таких условиях водка является спасительным средством к забвению всех лишений и невзгод, а затем является при-вычка и пожалуй до известной степени распущенность. Бестолковому пьянству способствует также то, что во время про-мыслов на Мурмане все делается урывка-ми, урывками производится промысел с появлением рыбы, в случае благоприятной погоды, обильный случайный улов дает ра-зом счастливцу огромный заработок, кото-рый сопровождается на радостях прежде всего пьянством. Самая водка появляется в становищах тоже урывками с прибыти-ем пароходов» [4, ф. 575, оп. 3, д. 4099, л. 17–19].

В 1903 г. в своем ходатайстве в Минис-терство финансов Тобольский губернатор указал, что «жители Березовского и Сур-гутского уездов, преимущественно остяки и самоеды, с давних времен спаиваются поселившимися там русскими, а также приезжающими на рыбные промыслы куп-цами. Все сделки с инородцами: по аренде рыбных песков, найму в работники, скупке пушнины… всегда сопровождаются угоще-нием водкой очень дурного качества, на-стоянной на табаке, и совершаются только тогда, когда опьяненный инородец не в со-стоянии сообразить невыгодности предъ-явленных ему условий…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 563, л. 4об].

Потребление алкоголя в городе качест-венно отличалось от сельского: оно было заметно выше на душу населения и более регулярным, что объяснялось в основном тем, что работающие горожане в отличие от селян имели постоянный и более высо-кий доход.

15 марта 1906 г. управляющий акцизны-ми сборами Уфимской губернии доложил

Па

шко

в Е

.В.

Ва

жн

ей

ши

е а

сп

екты

и п

ро

бл

ем

ы п

ьян

ства

в Р

ос

си

и к

он

ца

XIX

– н

ач

ал

а X

X в

в.


начальнику ГУНСиКПП о том, что «пьянс-тво в народе, действительно, заметно уси-лилось. В настоящее время в увеличении пьянства очень видную роль играет пиво. Так в 1894 г. выварено было 31 миллион ведер при 9 тысячах пивных лавок, а в 1903 г. 58 миллионов при 29 тысячах лавок. При казенной монополии стала поощряться пив-ная торговля: дана возможность заняться этой отраслью промышленности бывшим виноторговцам… Пивом напиваются так же, как и вином /о чем я уже докладывал из Астрахани/, причем комфорт пивных лавок, кампания с устными и газетными новостя-ми представляют слишком много соблазна для безвольных лиц, – особенно рабочих в городах. В деревне и надзора никакого нет. Домашнее употребление пива [на селе. – Е.П.] вытесняется “пивной”» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2207, л. 37–38]. «С изданием закона 22 апреля 1906 года, передавшего город-ским самоуправлениям право на разреше-ние мест торговли пивом в городах, число пивных лавок в городских поселениях воз-росло до чрезмерных пределов…» Стрем-ление к прибыли заставляло содержателей пивных лавок применять разные приманки «для рабочего люда в виде граммофонов, музыкантов и даже певцов и певиц», про-давать водку, допускать карточные игры и проституцию. «Издаваемые городами обя-зательные постановления об устройстве и содержании пивных лавок далеко не так строги, как действовавшие до введения нового порядка, а главное, за исполнени-ем их никто не следит. Поэтому, зачастую пивные лавки… [располагаются] на уда-ленных от центра [города] улицах, помеща-ются в грязных, тесных, низких, вообще в неподходящих зданиях…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 856, л. 23–23об].

«Наблюдая обычное течение жизни на-селения [уездных городов. – Е.П.] во всех отраслях труда и промыслов, – сообщал в письме в ГУНСиКПП 27 августа 1914 г. управляющий акцизными сборами Витебс-кой губернии, – мы замечаем, что правиль-ный ход ее налаживается постоянно к кон-цу недели, сменяется буйным припадком пьяного угара в воскресенье, влечет за со-бой похмелье в понедельник и ближайшие дни и снова выравнивается к концу недели.

При посещении трактиров и пивных лавок в будние я поражаюсь их пустотой и полным затишьем в торговле, и только в воскресе-нье праздность населения позволяет со-держателям частных питейных заведений оправдывать свои расходы по найму…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 838, л. 32об].

Нами найдены факты злоупотребления алкоголем чиновниками. 2 апреля 1903 г. управляющий акцизными сборами Орловс-кой губернии обратился с секретным пись-мом к окружным акцизным надзирателям, в котором сообщил, что имеет «положи-тельные и проверенные сведения, что не-которые из чинов акцизного надзора ведут нетрезвый образ жизни, пьют не в меру, производя в нетрезвом виде даже и скан-далы, занимают деньги у заводчиков или заводоуправлений, а также у заведующих казенными винными лавками, ведут рас-ходы не посредствам и прочее. Я знаю о многих таких личностях, но между тем все, что я знаю, то знаю не от надзирателей, а из других источников…» [3, ф. 497, оп. 1, д. 45, л. 9]. В мае 1914 г. священник Ио-анн Хохлов совершил поездку по Амуру и Уссурийскому краю с целью антиалкоголь-ной пропаганды, в своем отчете он отме-тил следующее происшествие: «Во время поездки по Амуру на пристани Черняево пришлось быть свидетелем прискорбного случая, лишний раз доказавшего, что ал-коголь из любого человека может сделать дикого зверя и что ни образование, ни со-циальное положение не могут застрахо-вать любящего “выпить” от превращения в скота. Ночью пароход пристал в Черня-еве, чтобы сдать и взять почту. Чиновники местной таможенной заставы Станкевич и Изерский с дамами вошли на пароход и, несмотря на позднее время и что боль-шинство пассажиров спали, заняли салон I-го класса, начали распивать шампанс-кое, петь, бренчать на пианино, шуметь и безобразничать. Когда командир парохо-да попросил их сойти с парохода, они из-ругали его и сошли только после третьего свистка, да и то не все. Пьяный Изерский, помощник начальника заставы, не хотел сходить, требовал, чтобы командир задер-жал пароход, пока они еще бутылочку вы-пьют. Командир приказал убирать сходни.

E.

Pa

sh

ko

v. T

he

mo

st im

po

rta

nt a

sp

ec

ts a

nd

pro

ble

ms o

f d

run

ke

nn

ess in

Ru

ssia

at th

e la

te X

IX –

th

e e

arly X

X c

en

turie

s


Изерский бросился с парохода по сходням, выхватил револьвер Нагана и, наведя его на бедного, безоружного матроса, свирепо закричал: “Если двинешься с места, убью как собаку”. Все замерли от ужаса. Я же, при виде такого безобразия, не вытерпел и невольно вскрикнул: “Как не стыдно русс-кому чиновнику поднимать оружие на без-защитного”. Тогда Изерский моментально навел револьвер на толпу пассажиров, где был я и начал кричать, ругаться и уг-рожать, что перестреляет всех. Станкевич же, вместо того, чтобы образумить своего

помощника, сам подзадоривал его и кри-чал: “Стреляй их, мерзавцев”. Пассажиры моментально оттеснили меня с освещен-ного места на пароходе и сами расступи-лись… острый момент прошел, помощник командира свел Изерского со сходней, и пьяная ватага… удалилась… Говорят, что такие инциденты не в диковинку на Амуре, что все это… безнаказанно сходит, что не так давно, и едва ли не те же буяны уст-роили было форменное сражение с казен-ным пароходом» [4, ф. 575, оп. 6, д. 860, л. 116–118].


1. Государственное архивное учреждение Тульской области «Государственный архив».

2. Государственный архив Курской обла-сти.

3. Государственный архив Орловской об-ласти.

4. Российский государственный историче-ский архив.

С.М. РЯЗАНОВ Московский государственный университет экономики статистики и информатики, Пермский филиал

ПОЛИЦИЯ И ПРОБЛЕМА АЛКОГОЛИЗМА В НАЧАЛЕ XX ВЕКА: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ (НА ПРИМЕРЕ ПЕРМСКОГО УЕЗДА)

In this article author analyses the work of Perm uyezd's police in its connection with problem of alcohol abuse in the beginning of the XXth century. In the first part the article shows crimes and delinquencies on the base of alcohol intoxica-tion. The author make emphasis on fact that police of Perm uyezd didn't only write records about crimes had already taken place. The Perm's village con-stables and police guards tried prevent that type of crimes. In the second part author analyses the spreading of alcohol addiction among police guard. For more objective view on this problem the author uses method of prosopographi-cal research.

© Рязанов С.М., 2012

Проблема алкоголизма в связи с работой полицейских учреждений предстает, пре-жде всего, в двух ракурсах. Во-первых, чрезмерное употребление алкоголя являет-ся криминализирующим фактором, ведет к увеличению числа преступлений. Борьба

с преступлениями и административными правонарушениями на почве алкогольного опьянения составляет значительную долю работы органов внутренних дел. Другой немаловажный аспект проблемы – это распространение алкоголизма среди са-мих полицейских, что неизбежно ведет к падению эффективности работы органов

Па

шко

в Е

.В.

Ва

жн

ей

ши

е а

сп

екты

и п

ро

бл

ем

ы п

ьян

ства

в Р

ос

си

и к

он

ца

XIX

– н

ач

ал

а X

X в

в.


S.

Rya

za

no

v. T

he

po

lice

an

d th

e issu

e o

f a

lco

ho

lism

in

th

e e

arly X

X c

en

tury

: R

eg

ion

al a

sp

ec

t (o

n th

e e

xa

mp

le o

f P

erm

uye

zd

)

внутренних дел, дискредитации образа по-

лицейского в общественном сознании. Для

пермской полиции, в начале XX в., обе про-

блемы стояли достаточно остро.

В конце 1905 – начале 1906 г. в Перм-

ской губернии, в соответствии с законом

от 3 мая 1903 г., были сокращены штаты

выборной сельской полиции, а вместо них

создавалась уездная стража на профес-

сиональной основе. Первостепенными за-

дачами нового учреждения в ходе первой

русской революции объявлялась борьба

с революционным движением. Отряды

стражников распределялись по уездам с

тем расчетом, чтобы как можно быстрее

подавлять аграрные беспорядки, само-

вольные порубки и забастовки. В несколь-

ко раз были увеличены штаты участковых

урядников (В ходе реформы количество

уряднических участков приравнивалось к

числу волостей) [1, ф. 132, оп. 3, д. 56, л. 5;

6, 177-181].

В конце февраля 1906 г. циркулярным

распоряжением пермского уездного ис-

правника местным урядникам было по-

ручено сообщать ему напрямую обо всех

значительных происшествиях во «вверен-

ной волости», подразумевая, прежде все-

го, политические беспорядки. На основе

этих рапортов мы можем судить, что даже

в революционном 1906 г. ежедневную, ру-

тинную работу участковых составляла не

борьба с политическими волнениями, а с

элементарным хулиганством. Хулиганские

действия «молодых ребят», носившие по

действующему тогда «Уставу о наказаниях

налагаемых мировыми судьями» наимено-

вание «буйство», как правило, происходи-

ли в состоянии алкогольного опьянения.

Хулиганам по ст. 38 «Устава о наказаниях»

грозило не более 7 дней ареста. Только в

апреле 1906 г. в одной Култаевской волос-

ти (население – 4200 чел.) было составле-

но 11 протоколов о «буйстве в улице» [1,

ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 39-60; ф. 132, оп. 3,

д. 56, л. 5; 8, 125]. Урядники других волос-

тей описывают основания составления по-

добных протоколов достаточно подробно.

Как правило, это «удар по лицу», «драка»,

«битье стекол», «площадная брань» или

различные сочетания этих обстоятельств

[1, ф. 132, оп. 1, д. 51]. В качестве места

«буйства» не всегда избиралась улица. В

ноябре 1906 г. в Нижнемуллинской церкви

по сообщению урядника Подюкова произо-

шел следующий эпизод, напоминающий

недавний скандал в Храме Христа Спаси-

теля: «Местным причтом... около 6ти часов

вечера, было совершаемо таинство брака,

во время этого обряда, в церковь зашли

двое сильно выпивши,.. Алексей Алексеев

Трошов и... Петр Николаев Санников. Пер-

вый не снимая с головы шапку, так и зашел

в церковь, в руках имел гармонику от кото-

рой были слышны внутри храма отрывоч-

ные звуки игры на гармонике, принятыми

мерами к выдворению они сопротивлялись

сильно, в церкви произносили площадную

брань...» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 161-161

об]. К сожалению, в архивах не обнаруже-

но уголовного дела на указанных лиц, но

если их преступление было классифициро-

вано по ст. 210 «Уложения о наказаниях»

как оскорбление святыни, то им грозило

от 12 до 15 лет каторжных работ [7, 197].

Не только духовные, но и светские власти

в начале прошлого века не были для пья-

ных авторитетом. Урядник Полуденской

волости Василий Андреевич Ощепков со-

ставил протокол о нанесении 25 мая 1906

г. пьяным крестьянином П.Е. Глухих двух

ударов кулаком по лицу полицейскому де-

сятнику А.М. Пермякову, дежурившему у

винной лавки [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 88].

Не оставались глухи полицейские власти

и к проявлениям бытового насилия на поч-

ве алкоголизма. Урядник Полуденской во-

лости В.А. Ощепков отмечал в служебном

дневнике: «14 [марта 1906 г.] в следствии

словесного заявления крестьянки... Матре-

ны Угольниковой, что муж ее Степан Уголь-

ников постоянно пирует, и в пьяном виде

бьет ее часто до того, что она оглохла, со-

ставил протокол, каковой и представил...

Приставу 1го стана» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51,

л. 19 об].

Порой, алкоголь толкал людей и на пре-

ступления более тяжкие. 12 марта 1906 г.


Ряза

но

в С

.М.

По

ли

ци

я и

пр

об

ле

ма

ал

ко

го

ли

зм

а в

на

ча

ле

XX

ве

ка

: р

еги

он

ал

ьн

ый

ас

пе

кт (н

а п

ри

ме

ре

Пе

рм

ско

го

уе

зд

а)

мастровые Юго-Камского завода В.И. Али-

кин и А.В. Замораев во время совместно-

го распития спиртного поссорились между

собой. В.И. Аликин, вышедший из дома

раньше остальных участников «пира», по-

добрал лежащий на крыльце топор и, дож-

давшись на улице А.В. Замораева, нанес

последнему три удара в затылок. Потер-

певший скончался на месте. Обвиняемый

был задержан полицией [1, ф. 132, оп. 1, д.

51, л. 12-12 об].

Помимо составления протоколов и поим-

ки преступников полиция Пермского уезда

использовала и превентивные меры для

предотвращения преступлений на почве

алкогольного опьянения. По действующей

инструкции урядники имели право задер-

живать пьяных при волостном правлении.

Причем, объектом задержания являлись

не только мужчины. Урядник В.А. Ощепков

отметил в своем служебном дневнике, что

11 марта 1906 г. им была «арестована до

вытрезвления жена мастерового Окулина

Аликина: валялась пьяная на улице» [1, ф.

132, оп. 1, д. 51, л. 19 об]. Пьянство было

широко распространено не только в уезде,

но и в губернском центре – г. Перми. На

основе статистического анализа сохранив-

шихся суточных рапортов пермского поли-

цмейстера за 1913 г. можно заключить, что

среднее число задержанных «за пьянство»

составляло 20,87 человек в день (при насе-

лении в 73197 чел.) [1, ф. 65, оп. 3, д. 51, 52,

53, 54; ф. 65, оп. 3, д. 492, л. 190; 9, 162].

Следующей немаловажной мерой пре-

дотвращения преступлений являлось по-

лицейское патрулирование улиц во время

праздничных мероприятий или в местах

большого скопления народа. Само при-

сутствие полиции даже у пьяных жителей

уезда отбивало желание преступать за-

кон. Эффективность этого способа под-

тверждалась самими волостными урядни-

ками, в том числе уже не раз упомянутым

В.А. Ощепковым [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л.

87 об]. Урядник Нижнемуллинской волос-

ти Грошев в своем рапорте от 30 апреля

1906 г. даже критикует недавнюю реформу

за сокращение числа десятников, находя-

щихся в распоряжении сельского старосты.

По его мнению именно они, занимаясь пос-

тоянным патрулированием, могли эффек-

тивно предотвращать пьяные «дебоши».

Двух волостных урядников для этой цели,

по мнению Грошева, явно недостаточно. А

отряда штатных стражников в Нижнемул-

линской волости не было [1, ф. 132, оп. 1,

д. 51, л. 53 об.-54; оп. 3, д. 568, л. 29].

Тесно связанной с предотвращением

преступлений на почве алкогольного опь-

янения была борьба с беспошлинной про-

дажей вина. Так в упомянутом апрельском

рапорте Грошева причиной непристойного

поведения молодежи на Нижнемуллинской

пристани объявлялся конторщик незакон-

но продававший вино [1, ф. 132, оп. 1, д.

51, л. 54]. Нужно отметить, что среди об-

виняемых задерживаемых пермской поли-

цией за нарушение винной монополии был

высок процент женщин [1, ф. 36, оп. 10, д.

446; ф. 132, оп. 1, д. 51].

И, наконец, помимо мер предотвраще-

ния преступлений на почве алкогольного

опьянения, пермская полиция применяла

методы социальной профилактики. В Мо-

товилихинском заводе Пермского уезда,

где проблема алкоголизма стояла особенно

остро, до 1905 г. активно действовало отде-

ление Пермского общества борьбы за на-

родную трезвость. Оно устраивало гуляния

в заводском саду, давало представления в

Мотовилихинском театре, переданным ад-

министрацией Пермских пушечных заводов

в безвозмездное распоряжение общества,

организовало читальню. Когда его деятель-

ность сошла на нет, газета «Пермские гу-

бернские ведомости» с прискорбием сооб-

щала, что местным обывателям придется

вернуться к «пьянству и неразлучной с ним

драке, дебоширству» [5]. Восстановить ме-

роприятия общества, прежде всего трезвые

гуляния в саду, в 1906 г. попыталась мото-

вилихинская заводская полиция. Правда,

как отмечала либеральная газета «Камский

край» без особого успеха [2, 1906. 16 июня].

В краеведческой литературе эта деятель-

ность пермской полиции рассматривалась

через призму «зубатовщины», как попытка


S.

Rya

za

no

v. T

he

po

lice

an

d th

e issu

e o

f a

lco

ho

lism

in

th

e e

arly X

X c

en

tury

: R

eg

ion

al a

sp

ec

t (o

n th

e e

xa

mp

le o

f P

erm

uye

zd

)

отвлечь рабочих от революционной борьбы.

Ни в коем случае не отрицая подобную точку

зрения, считаем необходимым подчеркнуть,

что мероприятия мотовилихинской поли-

ции, как, впрочем, и зубатовской «охранки»

по организации культурного досуга рабочих

были в то же время объективно направлены

на профилактику алкоголизма, предотвра-

щение преступлений на почве алкогольного

опьянения.

Другим проявлением проблемы алкого-

лизма для пермской полиции являлось его

широкое распространение в ее собствен-

ных рядах. Либеральная газета «Камский

край» рисует следующий случай якобы

произошедший весной 1906 г. в Мотовили-

хе: «...Полицейский забирал пьяного, хотел

схватить его за шиворот, но промахнулся,

упал с лошади и заснул, так что пришлось

тащить уже не пьяного рабочего, а пьяно-

го охранителя общественного порядка»

Кроме того, газета сообщала о нескольких

случаях, когда пьяные полицейские «выби-

вали» признания из мнимых преступников

[2, 1906. 31 мая]. В том же ключе рисует по-

лицию листовка Очерской группы РСДРП:

«Пристав, вместо того, чтобы охранять

спокойствие жителей и хоть малость сдер-

живать своих егерей, развратничает где-то

на стороне, а егеря его славные дома дела

обделывают: пьянствуют, мучат и калечат

рабочий народ» [4, 305]. Встает резонный

вопрос: насколько эта мрачная картина, на-

рисованная откровенно предвзятыми авто-

рами, соответствует действительности?

На основании просопографического

анализа 540 сохранившихся формулярных

списков (личных дел) стражников и уряд-

ников Пермского уезда [1, ф. 132, оп. 3,

д. 79-620] было выявлено, что на втором

месте среди причин увольнения полицейс-

ких значится формулировка «за пьянство»,

составляющая 23,28%. Еще более возрас-

тает этот показатель, если мы учтем и те

личные дела полицейских, где содержат-

ся сведения о чрезмерном употреблении

спиртного, не повлекшие за собой оконча-

тельного увольнения со службы – 29,12%.

В действительности этот процент мог быть

значительно выше, т. к. отсутствие в лич-

ных делах рапортов о пьянстве отнюдь не

означало, что таких случаев не было. Во-

первых, документы сохранились не в пол-

ном объеме. Во-вторых, информация по

тем или иным причинам могла быть просто

не зафиксирована. Кроме того, за абстрак-

тными формулировками увольнения, н. п.

«несоответствие своему назначению», так-

же может скрываться случай, связанный с

употреблением спиртного. Отдельно для

простых стражников и урядников показа-

тель наличия сведений о чрезмерном упот-

реблении спиртного составляет 32,17% и

15,48% соответственно. Другими словами,

алкоголизм был в значительно большей

степени характерен для низшего состава

полиции, чем для обладающих несколько

более высоким статусом и зарплатой уряд-

ников.

В рапортах указываются многочислен-

ные негативные последствия употребле-

ния спиртного при исполнении. Так пеший

полицейский стражник Иван Григорьевич

Ажгихин летом 1908 г. вместо того, чтобы

поддерживать порядок во время празд-

ничного мероприятия, «в первую голову

сам напился», начал приставать к несколь-

ким отдыхающим женщинам, затеял дра-

ку с их «абсолютно трезвыми» мужьями.

Хотя мужчины отобрали у него шашку, он

погнался за одним из них, вооружившись

ножнами. Для «усмирения» И.Г. Ажги-

хина потребовалась помощь урядника

[1, ф. 132, оп. 3, д. 82, л. 16-16 об]. Дру-

гой пеший полицейский стражник Андрей

Козьмич Рыжев был уволен за то, что «на-

пился пьяным... начал... заряжать винтов-

ку и при этом произвел нечаянно выстрел,

которым ранил недалеко от него стояв-

шую женщину...» [1, ф. 132, оп. 3, д. 467,

л. 15]. В рапортах также часто указыва-

лось, что описанный случай – не первый,

когда стражник или урядник уличается в

пьянстве, иногда в делах содержатся не-

сколько донесений о буйстве или бездейс-

твии пьяных полицейских.

1. За свое пагубное пристрастие перм-

ские полицейские подвергались различ-


ным взысканиям: выговорам, арестам при

уездном полицейском управлении и уволь-

нению со службы. Пермский полицмейстер

Николай Николаевич Церешкевич помимо

этого активно применял денежные штра-

фы, внеочередные дежурства и «выдержи-

вания под шашкой» (наказанный должен

был стоять по стойке смирно и держать

шашку двумя пальцами в течении опреде-

ленного количества часов) [1, ф. 65, оп. 3,

д. 51, 52, 53, 54]. Пермские уездные исправ-

ники либо не пользовались этими методами

воздействия на пьющих полицейских, либо

сведений об этом не сохранилось. Впро-

чем, сам руководитель Пермской городс-

кой полиции Николай Николаевич Цереш-

кевич, если верить его недоброжелателю

пермскому губернатору Ивану Францевичу

Кошко, «постоянно принимал участие в ку-

тежах и принадлежал к особой компании,

которая сама величала себя «компанией

алкоголиков» [3, 43].

Надо отметить, что и в собственных ря-

дах Пермская полиция не только практи-

ковала наказания за пьянство, но и зани-

малась профилактикой: вела пропаганду

трезвого образа жизни. Так в рекомендо-

ванной для всей губернии программе обу-

чения стражников и городовых, которую

разработал Соликамский уездный исправ-

ник Эйсымонт в 1906 г. помимо физических

упражнений и юридических вопросов зна-

чился пункт: «разница между товарищест-

вом и собутыльничеством» [1, ф. 132, оп. 3,

д. 56, л. 67 об]. Из этого легко заключить,

что и до введения полицейской стражи ал-

коголизм в рядах полиции был распростра-

ненным явлением.

Таким образом, чрезмерное употреб-

ление спиртного было достаточно рас-

пространено в полиции Пермского уезда.

Необходимо при этом понимать, что пред-

ставление о «пьяной своре» полицейских

терроризирующих простых обывателей,

распространенное как в левой, так и в ли-

беральной пропаганде Пермской губернии,

было неверно. Полицейские рекрутирова-

лись из низших слоев общества: все пороки

свойственные полицейским были в равной

степени свойственны неквалифицирован-

ным рабочим и малоземельным крестья-

нам. Полиция, в меру своих сил, все же пы-

талась бороться со злом алкоголизма как в

собственных рядах, так и среди остального

народа. Однако низкая оплата труда, несо-

вершенство инструкций и законов, а также

ряд других факторов не позволили ей реа-

лизовать свой потенциал в полной мере.


1. Государственный архив Пермского края.2. Камский край. 1906. 31 мая.3. Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора.

Пермь (1911–1914) / Сост. Н.Г. Павловский. Екатеринбург: Демидовский институт, 2007.

4. Листовка Очерской организации РСДРП к рабочим Очерского и Павловского заводов об объявлении байкота полиции // Листовки перм-ских большевиков. 1901–1917 гг. Пермь: Перм-ское книжное изд-во, 1958.

5. Пермские губернские ведомости. 1905. 5 июля.

6. ПСЗРИ. 1903. Т. 23.7. Уложение о наказаниях Уголовных и ис-

правительных. СПб., 1892.8. Устав о наказаниях налагаемых мировы-

ми судьями. СПб., 1902.9. Чащин А.В. Демографическая характе-

ристика Перми в 1897–1926 гг. // Россия и мир в конце XIX – начале XX века: Материалы Чет-вертой всерос. науч. конф. молодых ученых, ас-пирантов и студентов (Пермь, Перм. гос. ун-т, 3–7 февраля 2011 г.). Пермь, 2011.

Ряза

но

в С

.М.

По

ли

ци

я и

пр

об

ле

ма

ал

ко

го

ли

зм

а в

на

ча

ле

XX

ве

ка

: р

еги

он

ал

ьн

ый

ас

пе

кт (н

а п

ри

ме

ре

Пе

рм

ско

го

уе

зд

а)


А.Т. ЦАРИКАЕВ

Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова

ПЬЯНСТВО В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ ВЛАДИКАВКАЗСКИХ ОБЫВАТЕЛЕЙ 1920-х гг.

The article based upon archival documents and materials of periodicals ex-amines the problem of drunkenness in Vladikavkaz during the new economic policy. The author analyzes the reasons and scales of distribution of this social anomaly in Vladikavkaz, considers interrelation of drunkenness with other forms of deviant behavior. The facts of decomposing influence of drunkenness on members of communist party are also shown.

© Царикаев А.Т., 2012

Проблемы социальных аномалий в советс-ком обществе 1920-х годов являются одни-ми из приоритетных в современной россий-ской историографии новой экономической политики. Работы российских историков, занимающихся исследованием девиаций, имеют многовекторную и, в основном, ре-гиональную направленность. Актуальность изучения девиантного поведения в регио-нах и, прежде всего, на уровне провинци-ального городского социума по справедли-вому замечанию С.Е. Панина обусловлена тем, что большинство советских городов в 1920-е годы было представлено губерн-скими, уездными и заштатными городами. Именно сюда в период нэпа произошло «смещение социальной, экономической и культурной активности из центра» [5, 3].

Историю нэповского Владикавказа офи-циальная советская историография рисо-вала обезличенной и схематичной. Основ-ное внимание акцентировалось на успехах социалистического строительства: росте числа грамотных и учащихся школ, уве-личении койко-мест в больницах города, оборота государственной и кооперативной торговли и.т.д. Однако в потоке статисти-ческих данных трудно увидеть мир повсед-невной жизни горожанина.

Создавая внешне благопристойную ис-торию Владикавказа 1920-х годов, совет-ские историки замалчивали факты нега-тивных явлений: пьянства и наркомании, агрессивного поведения и хулиганства, проституции и самоубийств. Многочислен-ные же источники свидетельствуют, что

лица, склонные к различным формам нега-тивной девиантности, были неотъемлемой частью городского социума. В этой связи изучение социальных аномалий представ-ляется весьма актуальным и будет способ-ствовать созданию широкой панорамы пов-седневного бытия жителей Владикавказа.

Самой распространенной формой нару-шений норм обычной жизни было, конечно же, пьянство. Объявив алкоголизм пере-житком капитализма, большевики перво-начально не рассматривали спиртное как источник бюджетных поступлений. Об этом свидетельствуют и первые мероприятия но-вой власти в этой области. Декретом СНК от 19 декабря 1919 года запрещались про-изводство и продажа спиртов и крепких на-питков, а также не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ. Выступая в мае 1921 г. на X Всероссийской конферен-ции РКП(б), В.И. Ленин отмечал: «В отли-чие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и про-чий дурман, мы этого не допустим, потому, как бы они не были выгодны для торговли, но они ведут нас назад к капитализму…» [4, 326].

В отличие от периода гражданской вой-ны, когда большевики не пошли на офи-циальную продажу алкогольных напитков населению, уже в самом начале нэпа им всё же пришлось «поступиться принципа-ми». В августе 1921 г. началась свободная торговля винами крепостью до 14° и пи-вом. Возобновление продажи алкогольных напитков обусловливалось сугубо прагма-тическим интересом увеличения доходов государственной казны [3, 114].


Ца

ри

ка

ев А

.Т.

Пьян

ство

в п

овс

ед

не

вн

ой

жи

зн

и в

ла

ди

ка

вка

зс

ки

х о

бы

ва

те

ле

й 1

92

0-х

гг.

Несмотря на то, что водка оставалась «вне закона», население отнюдь не соби-ралось отказываться от крепких напитков. Лишенное возможности приобрести водку в магазине, оно активно занималось само-гоноварением, как для собственного пот-ребления, так и на продажу. Уже в феврале 1923 г. Совет народных комиссаров Гор-ской АССР, административным центром которой являлся Владикавказ, с тревогой констатировал: «Аракаварение (арака – национальный осетинский самогон – А.Ц.) на всей территории Горреспублики прини-мает не только широкие размеры, но и эпи-демический характер» [7, ф.р. 81, оп.1, д. 275, л. 43об]. Во Владикавказе аракаваре-ние было развито преимущественно на го-родских окраинах. Центрами изготовления осетинской араки являлись Верхне-Осе-тинская и Владимирская слободки города. Поставкой товарного самогона городскому обывателю занимались также дельцы из ближайших сел, и прежде всего, из Гизе-ли и Ольгинского. Там имелись настоящие «спецы» своего дела, гнавшие «одинар-ную, двойную, тройную араку» [7, ф.р. 41, оп. 2, д. 12(а), л. 12об].

Важным компонентом «алкогольного меню» горожан было также вино. Благо-даря близости Владикавказа к центрам виноделия, горожане уже в первые годы новой экономической политики получили возможность приобретать самые разнооб-разные сорта вин: кахетинские, десертные, кизлярские и т.д. С переходом к новой эко-номической политике возобновили работу и пивоваренные заводы города, арендо-ванные частными предпринимателями.

В условиях широкой доступности спирт-ного в пьянство стали втягиваться различ-ные слои городского населения. Уже в на-чале 1920-х годов пьяные граждане стали характерной приметой владикавказских улиц. В праздники и выходные они букваль-но оккупировали центр города. В секретной сводке Горского отдела ГПУ за февраль 1923г. сообщалось: «Пьянство в городе, в особенности на окраинах – обыкновенное явление» [7, ф.р. 41, оп. 2, д. 12(а), л. 12об]. Горожане возмущались: «По бульвару Про-летарского проспекта, особенно в дни от-дыха, замечается огромное число пьяных. Это гуляет арака. Слышатся ругань, крики,

оскорбление женщин» [1]. Начиная с 1925 года, свой весомый вклад в дело массовой алкоголизации населения стало вносить и государство. Отмена «сухого» закона и последующее безудержное наращивание производства водки не только способство-вали извлечению дополнительных средств для развития отечественной индустрии, но и спровоцировали рост пьянства. Уже че-рез несколько месяцев после начала тор-говли знаменитой «рыковкой» Владикав-казский окружной исполком вынужден был констатировать: «…наблюдается пьянство, как среди верхов, так и среди низовых ра-ботников – членов РКП. Открытие продажи «русской горькой»� неприятно действует на настроения семей рядовых членов РКП, возглавляющих семью, так как после по-лучения жалованья добрая его половина остается в подвалах» [6, ф. р. 2, оп. 1, д. 19(а), л. 53].

«Переход к свободной продаже крепких спиртных напитков продемонстрировал отсутствие у основной массы городского населения и прежде всего рабочих, сопро-тивляемости пьянству как своеобразному инструменту, как бы признанному осу-ществлять естественный отбор». Развитию пьянства и алкоголизма способствовал и ряд других факторов: социальная напря-женность, наличие конфликтных ситуаций личного и общественно-политического ха-рактера, которых в жизни горожан в 1920-е годы было предостаточно [2, 71].

В развитие самогоноварения и рост пьянства вносили вклад и религиозные традиции, существовавшие у населения. В дни церковных праздников и прибавивших-ся к ним новых, революционных – 1 Мая, 7 Ноября и т.д., количество потребляемо-го спиртного увеличивалось многократ-но. В секретном письме, направленном 8 апреля 1925 года секретарям партбюро и отдельных ячеек частей 28-й стрелковой Горской дивизии, расквартированной во Владикавказе, командование и политотдел дивизии требовали принятия решительных мер для предотвращения пьяных загулов. «…Наступают праздники, – отмечалось в письме, – Пасха, 1-е мая, которые по �горь-кому опыту� прошлого года принесут ещё большее увеличение пьянства. Появятся выпивки по любезному приглашению бла-


A.

Tsa

rika

ye

v. D

run

ke

nn

ess in

eve

ryd

ay life

of th

e a

ve

rag

e p

eo

ple

of V

lad

ika

vka

z in

th

e 1

92

0-sговерных христиан, обывателей, хозяинов

(так в источнике – А.Ц.) квартир, которым �ради святого дня Пасхи� некоторые пар-тийцы отказать будут не в силах» [6, ф.р. 42, оп. 2, д. 4, л. 58].

Данные источников свидетельствуют, что в наибольшей степени пьянство распро-странилось в среде рабочих, хотя и осталь-ные слои городского населения были под-вержены этому «социальному недугу», не исключая ответственных советских и пар-тийных работников. Ещё в сентябре 1921 года Владикавказский горсовет, указывая на негативные моменты новой экономи-ческой политики, подчёркивал опасность пьянства, ведущего к разложению партии «постольку, поскольку Владикавказская организация молода и не тверда…» [7, ф.р. 56, оп. 1, д. 2, л. 7]. К середине 1920-х годов проблема пьянства в партийной среде при-обрела особую остроту. Материалы Влади-кавказской окружной контрольной комис-сии 1924–1926 гг. свидетельствовали, что пьянство и дебоширство стали одними из главных дисциплинарных проступков чле-нов партии. Проходившая осенью 1925 г. II Владикавказская окружная партконфе-ренция, признала пьянство среди членов организации «самой опасной социальной болезнью…» [6, ф.р. 42, оп. 2, д. 9, л. 10].

Особо подверженными пагубному при-страстию к «зелёному змию» оказались рядовые члены ВКП(б) – рабочие, мили-ционеры и др., как правило, с небольшим партстажем. Среди них широко был рас-пространён наследственный алкоголизм. Сказывалось также отсутствие культурных запросов и крайне низкий образователь-ный уровень. В этих условиях меры пар-тийно-дисциплинарного воздействия если

и производили эффект, то весьма незначи-тельный.

Злоупотребление алкоголем провоци-ровало рост так называемой «пьяной» преступности. Наиболее значительно роль алкогольного дурмана проявлялась в бы-товых преступлениях и в первую очередь – в преступлениях против личности (хули-ганство, тяжкие телесные повреждения, умышленные убийства и др.). В середине 1920-х гг. жителей Владикавказа букваль-но терроризировала пьяная молодежь Курской слободки города. Пьяные курские громилы бросались камнями, избивали горожан, наносили тяжкие увечья [7, ф.р. 299, оп. 1, д. 4, л. 129-129об].

Пагубное пристрастие к алкоголю не-которых представителей хозяйственного и советского управленческого аппаратов приводило к совершению так называемых должностных (номенклатурных) преступле-ний (взяточничество, растрата и т.д.). В фев-рале 1926 года размеренную жизнь влади-кавказцев взбудоражил громкий судебный процесс по делу группы ответственных госу-дарственных чиновников-работников суда и городского финотдела, совершивших ряд крупных растрат и подлогов. На присвоен-ные казённые деньги счетовод постоянной сессии краевого суда Шелкович и его по-собники из финотдела устраивали пьяные кутежи в частных ресторанах и винных под-валах Владикавказа, играли в карты.

Изучение сложившейся во Владикавка-зе в годы нэпа ситуации с пьянством поз-воляет говорить о серьёзных кризисных явлениях в городском социуме, маргинали-зации широких слоев населения, утратив-шего значительную часть сдерживающих моральных ограничений.


1. Власть труда. 1924. 12 декабря.2. Лебина Н.Б. Папа, отдай деньги маме…

// Родина. 1996. № 12. 3. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и

реформы: картины повседневной жизни горо-жан в годы НЭПа и хрущёвского десятилетия. СПб., 2003.

4. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. 5. Панин С.Е. Повседневная жизнь совет-

ских городов – пьянство, проституция, преступ-

ность и борьба с ними в 1920-е гг.: На матери-алах Пензенской губернии: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Пенза, 2002.

6. Центральный государственный архив ис-торико-политической документации Республи-ки Северная Осетия-Алания.

7. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания.


О.К. АНИСИМОВА, Московский педагогический университет им. М.А. ШолоховаА.И. НОВИКОВИвановский государственный университет

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ АЛКОГОЛИЗМА И НАРКОМАНИИ В ЗОНАХ «101 КМ»

For the recent years the data characterizing health and a demographic situation in Russia has been depending directly or indirectly on the alcohol and drug use. The mechanism for dealing with such a problem lies in social and economic plane. To cope with such negative problems all factors influencing the develop-ment of the zone should be taken into account.

© Анисимова О.К., Новиков А.И., 2012

Проблема алкоголизма в России на се-

годняшний день, наверное, одна из самых

актуальных социально-демографических

проблем. При этом отмечается обратная

зависимость: чем выше уровень потребле-

ния алкоголя, тем менее благополучными

оказались показатели здоровья населения

России и как следствие уменьшение про-

должительности жизни граждан.

Россия занимает 122-е место по продол-

жительности жизни. Показатели средней

продолжительности жизни населения Рос-

сии по сравнению с Японией меньше на 19

лет, с Германией – на 17 лет, с Китаем – на

10 лет. [1, 113] Одной из причин сверхвысо-

кой смертности населения России являет-

ся злоупотребление алкогольными напит-

ками.

Проблема пьянства, алкоголизма – это

индикаторы состояния общества и данную

проблему необходимо решать комплексно.

Так, социально-экономическими фактора-

ми развития, объективно влияющими на

уровень и образ жизни населения терри-

тории, являются: эконо мико-географичес-

кое положение; природно-климатические

условия; природно-ресурсный потенциал;

демографический потенциал и струк тура

населения; структура и специализация

хозяйства; финансовая обеспеченность;

тип (уровень) социально-экономического

развития региона. Но существуют также

и специфические факторы развития тер-

ритории, например зональная специфика,

в частности «зоны 101 км», существенно

влияющие на формирование социальных

норм и правил поведения, уровень здоро-

вья населения.

Понятие «101-й километр» прочно вош-

ло в язык и сознание людей в советские

времена. В течение нескольких десятиле-

тий оно ассоциировалось с местом, куда

выселялись из столицы и других крупных

городов политически неблагонадежные

лица, бывшие заключенные, лица, веду-

щие антиобщественный, паразитический

образ жизни. В результате такой политики

в городах, расположенных на расстоянии

100-130 километров от Москвы (в число

которых входит и Покров Петушинского

района, с численностью населения 18 000

чел.), сформировался свой особенный кон-

тингент жителей, который, в свою очередь,

породил ряд проблем, существующих до

настоящего времени.

Теоретическое обобщение литератур-

ных источников, законодательной и нор-

мативной базы, определяющих «зону

101-км», позволили выявить специфичес-

кие факторы, влияющие на социально-

экономическое развитие поселений в зоне

«101-км»:


O.

An

isim

ova

, A

. N

ovik

ov.

Sp

ec

ific

fa

cto

rs o

f a

lco

ho

lism

de

ve

lop

me

nt in

zo

ne

s “

101

km

”

В 1922 году был принят Уголовный ко-декс РСФСР, в котором к числу наказа-ний было отнесено изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно. В том же году было вынесено специальное Поста-новление ВЦИК «Об административной высылке», которым предусматривалось в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к аресту, установить высылку за границу или в определенные местности РСФСР в административном порядке».

В 1930-е годы за 101-й километр высы-лали «врагов народа». В 1953 году эту тер-

риторию пополнили амнистированные. Во время Олимпиады-80 туда выселяли всех неблагонадежных. Многие из этих «пере-селенцев» и по сей день живут в тех мес-тах. Ссылка и высылка находились в пере-чне наказаний (ст.21 УК РСФСР 1960 г.) до 1993 года.

Таким образом, в течение 70 лет насе-ление городов, находящихся в 100 кило-метрах от Москвы, постоянно пополнялось за счет «социально опасных и социально вредных элементов», высланных из сто-лицы.

Фактор «высыльщиков» (изгнанных) развития «зоны 101-км».

Фактор «химиков» и ЛТП «зоны 101-км»

Следующим этапом в истории Покрова как «101-го километра» стало строительс-тво ВНИИВВиМ (Покровского завода био-препаратов). Оно началось в 1965 году в 4-х километрах от города. Создание инс-титута повлекло за собой и строительство «институтского поселка» для проживания научных сотрудников и членов их семей. Осуществление этих проектов требовало привлечения большого числа рабочей силы – условно-осужденных и условно-досрочно освобожденных лиц.

В соответствии с Указом Президиу-ма Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г. «Об условном осуждении к лише-нию свободы с обязательным привлечени-ем осужденного к труду» предполагалось обязательное привлечение осужденного к труду. Как правило, такие производства организовывались на предприятиях хими-ческой промышленности с вредными или тяжелыми условиями работы, в быту таких осужденных называли – «химики».

На территории города Покров было создано 7 спецкомендатур. В 70-е годы прошлого века количество условно осуж-денных в спецкомендатурах Покрова до-стигало 2000 человек – около 20% от общей численности жителей города. Численность жителей города в 1970 году составляла 10 000 человек.

Наряду со спецкомендатурами в 1974 году в Покрове был создан лечебно-трудо-вой профилакторий для 800 осужденных, больных алкоголизмом, которые также сна-чала участвовали в строительстве объек-тов народного хозяйства, а затем нередко оставались здесь жить.

Первый ЛТП в СССР появился в 1964 году, а в 1994 году система принудительно-го лечения была отменена указом Бориса Ельцина. Эта норма была подтверждена в 2003 году указом Владимира Путина и на данный момент отсутствует механизм при-нудительного лечения больных алкоголиз-мом.

Цыганский фактор развития «зоны 101-км»

Еще одной важной, вехой в истории Пок-рова было формирование здесь цыганской диаспоры в конце 50-х- начале 60-х годов.

5 октября 1956 г. вышел Указ Президи-ума Верховного Совета СССР «О приоб-щении к труду цыган, занимающихся бро-дяжничеством», приравнивающий кочевых

цыган к тунеядцам и запрещающий коче-вой образ жизни. Указ был строгий, цыган за бродяжничество стали отлавливать и отправлять «на стройки пятилеток». Меры подействовали.

Именно в это время и появилась на территории Покрова цыганская диаспо-


Ан

ис

им

ова

О.К

., Н

ови

ко

в А

.И.

Сп

ец

иф

ич

ес

ки

е ф

акто

ры

ра

зви

ти

я а

лко

го

ли

зм

а и

на

рко

ма

ни

и в

зо

на

х «

101

км

» ра, которую, несомненно, привлекла бли-

зость города к Москве, огромному ме-

гаполису, предоставлявшему большие

возможности для занятий гаданием, мо-

шенничеством, квартирными кражами и

другими традиционными для цыган вида-

ми деятельности.

В начале 90-х годов прошлого века од-

ной из серьезных проблем в городе Покро-

ве стало распространение наркотиков. И

первыми их потребителями и распростра-

нителями стали представители цыганской

диаспоры.

По данным Покровского наркологичес-

кого кабинета за период с 1999 по 2009 год

только официально взято на учет с диагно-

зом «наркомания» 115 человек. За этот же

период среди них выявлено 55 ВИЧ-инфи-

цированных, а 35 человек снято с учета в

связи со смертью.

Этнический фактор развития «зоны 101-км»

В период распада СССР, во многих со-

юзных республиках возникли сложные

межнациональные конфликты. В результа-

те большой поток мигрантов хлынул в Цен-

тральную часть России в основном в «зону

101-км».

Волна беженцев появилась в Покрове в

конце 1989 начале 1990 г. Это были бежен-

цы из города Баку Азербайджанской ССР.

В 1988 г. в республике разгорелся Нагор-

но-Карабахский конфликт, а спустя 2-3

года проблемы распавшейся экономики

большого Союза. Географическое распо-

ложение Покрова вполне соответствовало

потребностям мигрантов. Наличие рабо-

чих мест на заводах ЖБИ и ЗМЗ позволи-

ло получить не только работу, но и жилье.

Можно сказать, что интеллектуальный по-

тенциал города вырос в связи с приездом

инженеров, специалистов в сфере энерге-

тики, учителей и т.д. Но, в то же время, это

повлекло за собой распространение нарко-

тических средств мигрантами южных тер-

риторий и возникновение межэтнических

проблем.

Таким образом, все выше рассмотрен-

ные факторы решение проблемы «пьянс-

тва» необходимо учитывать при разработке

и внесения коррективов в программы раз-

вития таких городов и других поселений,

расположенных в зонах «101 километра»,

а так же поиска путей и способов предо-

твращения дальнейшего распространения

негативных явлений – алкоголизма и нар-

комании.

Действующие целевые программы

«Комплексные меры профилактики пра-

вонарушений в Петушинском районе на

2007–2009 годы, а так же действующая

муниципальная программа на 2010–2012

годы» пока не решили проблему пьянства и

наркомании ввиду нехватки кадров, отсутс-

твие нормальных наркологических кабине-

тов и отдельной структуры, занимающейся

молодежью. Все это лишь часть проблем,

существующих сегодня в Покрове и дру-

гих городах зоны «101 километра» – одних

из самых неблагополучных поселений по

алкоголизму, наркомании и токсикомании

среди подростков.

В Петушинском районе Владимирской

области около 500 ВИЧ-инфицированных.

Это каждый 30-й молодой житель района.

101 человек состоит на учете в наркологи-

ческом кабинете. 52% школьников района

пробовали курить, а 14% продолжают де-

лать это, 70% школьников восьмых-девя-

тых классов знают вкус алкоголя. [2]


1. Розмаинский И. Почему капитал здоро-

вья накапливается в развитых странах и «про-

едается» в постсоветской России? // Вопросы

экономики. 2011. № 10.

2. URL: http://www.vladimironline.ru/crime/id_

21196/


В.В. БРЮНО (МОИСЕЕВА)Институт социологии РАН

АЛКОГОЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАСЕЛЕНИЯ В ТРУДОСПОСОБНОМ ВОЗРАСТЕ

The article describes the dynamics of mass attitude to alcohol. Patterns of al-cohol consumption in different socio-demographic groups are analyzed. Op-erational information gaining allows us to trace so fast changing dynamics of attitudes of the population to alcohol and alcohol policy, and to specify already established and only just emerging trends of alcoholic behavior of the popula-tion.

© Брюно (Моисеева) В.В., 2012

Настоящая статья написана в рамках про-

екта «Роль рестриктивной политики в из-

менении алкогольной ситуации в современ-

ной России. Социологический анализ»1. В

задачи исследования входило проанализи-

ровать установки взрослого населения по

отношению к алкоголю и алкогольной по-

литике, выявить новые тенденции алкого-

лизации населения, особенности алкоголь-

ного поведения различных половозрастных

и социальных групп.

Основу эмпирической базы исследо-

вания составили результаты 4-х волн он-

лайн опроса трудоспособного населения в

возрасте от 18 до 60 лет (первая волна в

2009 году, вторая и третья – в 2010 году,

четвертая – май 2012 года. В каждой вол-

не по квотной выборке было опрошено по

600 человек – пользователей Интернета).

Ареал исследования: Центральный ФО

(Москва, Ярославская область – Рыбинск,

Ярославль; Орёл, Липецк,), Северо-За-

падный ФО (Санкт-Петербург, Псков, Во-

логда, Сыктывкар), Уральский ФО (Екате-

ринбург, Ямало-ненецкий округ – Надым),

Приволжский ФО (Казань, Пермь), Южный

ФО (Краснодарский край), Сибирский ФО

(Омск). Регионы выбраны с целью отразить

географические горизонты страны, начи-

ная с крайнего Юга и заканчивая крайним

1 Исследование проводится при поддержке РГНФ, грант № 12-03-00523а

Севером, и охватить все разнообразие мо-

делей алкогольного потребления в России.

За последние годы проникновение Ин-

тернета в России выросло в десятки раз:

суточная доля интернет-пользователей со-

ставляет около 21%, а в крупных городах

достигает 60% [3]. Известно, что Интернет-

аудитория немного «сдвинута» в сторону

более молодого «мужского» образованно-

го и обеспеченного респондента – пользо-

вателя Интернета. В этой связи выборка

для онлайн-опросов была скорректирована

по полу и возрасту.

В начале XXI века Россия по потребле-

нию алкоголя стала занимать лидирующее

место в мире при крайне неблагоприятной

структуре потребляемых напитков (в струк-

туре потребляемых напитков доля крепких

спиртных напитков составляет 72,3% про-

тив 25–30% в большинстве других стран).

Развитие пьянства и алкоголизма в стра-

не приобрело несколько иной, чем во мно-

гих других странах, характер, и степень их

отрицательного воздействия на общество

оказалась заметно выше и сильнее. В рам-

ках новой Концепции алкогольной полити-

ки, целью которой является снижение пот-

ребления алкоголя с 18 литров алкоголя на

душу населения до 8 литров, за последние

полгода со стороны государства и обще-

ственных организаций предприняты опре-

деленные шаги, такие как ограничение по

месту и времени продажи спиртных напит-

ков, по возрасту, повышение минимальной


Бр

юн

о (М

ои

се

ева

) В

.В.

Ал

ко

го

льн

ые

пр

об

ле

мы

на

се

ле

ни

я в

тр

уд

ос

по

со

бн

ом

во

зр

ас

те

цены на водку, постепенное значительное

(в 3 раза) повышение цены на коньяки. На

этом фоне стала меняться и алкогольная

ситуация: структура потребляемых напит-

ков, частота потребления, количество вы-

питого, мотивы потребления, социальные

установки и представления о норме пот-

ребления – соответственно, и модели пот-

ребления алкоголя. Изменение алкоголь-

ной ситуации под влиянием ограничений

происходит быстрее, чем предполагалось,

и не всегда в лучшую сторону.

Полученные материалы выявили внут-

реннюю противоречивость социальных

установок и повседневных представлений

россиян об употреблении спиртного, кото-

рые отличаются размытостью, аморфнос-

тью и в тоже время противостоят сложив-

шимся моделям потребления. Признавая,

что ситуация с распространением алкоголи-

зации в стране катастрофическая, россия-

не демонстрируют толерантное отношение

к употреблению алкоголя и одновременно

требуют радикальных и жестких мер регу-

лирования алкогольной ситуации.

Рассмотрим данные исследования.

Вовлеченность россиян в потребление

алкоголя чрезвычайно высока: согласно

данным проведенных опросов, 99% опро-

шенных пробовали алкоголь и более 90%

хотя бы раз напивались до состояния алко-

гольного опьянения. При этом каждый пя-

тый регулярно употребляет спиртное спе-

циально, чтобы опьянеть и периодически

бывает в состоянии сильного алкогольного

опьянения (рис. 1, 2).

Более трагично обстоят дела и с регу-

лированием количества выпитого: более

трети респондентов (35% в 2009 г., 38% в

2012 г.) отметили, что выпивают больше,

чем планировали (рис. 3).

Несмотря на столь высокий уровень ре-

альной вовлеченности в алкогопотребле-

ние, большинство россиян (83%) во всех 4-х

волнах считает правильным и нормальным

пить спиртное только по праздникам, и все-

го 8% полагает, что можно пить регулярно,

главное – не сильно напиваться (рис. 4).

Однако установки на разумное куль-

турное алкогольное потребление не под-

Рис. 1. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы пьете спиртное специально,

чтобы опьянеть?» (% к ответившим в каждой волне)


V.

Bry

un

o.

Alc

oh

ol p

rob

lem

s o

f th

e w

ork

ing

-ag

e p

op

ula

tion

Рис. 2. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы испытываете состояние

сильного алкогольного опьянения?» (% к ответившим в каждой волне)

Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Как часто вы выпиваете больше,

чем собирались?» (% к ответившим в каждой волне)


тверждаются реальными практиками рес-

пондентов. Так, редко, т.е. по праздникам

и несколько раз в год, употребляет спирт-

ное всего лишь 27% россиян. Более трети

респондентов употребляет спиртное раз

в неделю и чаще. Еще 37% употребляют

спиртное один или несколько раз в месяц, а

около 1% отметили, что могут пить несколь-

ко дней подряд (страдают запоями). Лишь

2% употребляют алкоголь раз в год и реже

(таких «потребителей» правомерно отнести

к группе никогда не употреблявших спирт-

ное «трезвенников», доля которых не более

1%). Для более удобного анализа группы

потребителей алкоголя были разделены на:

«употребляющих часто», «употребляющих

регулярно» и «употребляющих редко».

Сравнение частоты употребления по

разным волнам показывает, что сниже-

ния употребления алкоголя не происходит

(рис. 5). Майский опрос 2012 года (4 вол-

на) показал, что доля часто употребляю-

щих алкоголь респондентов незначительно

выросла по сравнению с 2009 годом, что

может объясняться сезонными колебани-

ями употребления алкоголя. В мае начи-

нается дачный сезон, с характерными для

него выездами на природу с шашлыками

и употреблением спиртного. Мониторинг

Интернет-групп, посвященных употребле-

нию алкоголя, зафиксировал активизацию

их участников именно в этот временной

период.

Распределение по полу показывает, что

в группе употребляющих алкоголь раз в

неделю и чаще больше мужчин, а в группе

эпизодических потребителей спиртного –

женщин. Наиболее однородная группа –

это пьющие регулярно несколько раз в ме-

сяц, где примерно одинаковая доля мужчин

и женщин (рис. 6).

Интересна структура потребляемых на-

питков. В обыденном сознании населения

утвердился штамп о преобладании в струк-

туре потребляемых напитков крепкого

алкоголя (водки). По данным 4-х волн он-

лайн-исследования, абсолютным лидером

является пиво (63%), затем идет сладкое

вино (44%) и шампанское (35%), водку, ко-

ньяк и сухое вино одинаково предпочита-

ют около 30% респондентов. При этом не-

льзя забывать, что суммарная доля тех, кто

употребляет крепкие напитки, достаточно

велика.

Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «Какое употребление алкоголя можно считать «нормальным», социально одобряемым?» (% к опрошенным)

Бр

юн

о (М

ои

се

ева

) В

.В.

Ал

ко

го

льн

ые

пр

об

ле

мы

на

се

ле

ни

я в

тр

уд

ос

по

со

бн

ом

во

зр

ас

те


Рис. 5. Частота потребления алкоголя (% от опрошенных в каждой волне)

Рис. 6. Гендерные различия в употреблении алкоголя (% от группы)

Доля респондентов, предпочитающих пиво, не должна вводить в заблуждение – оно не заменяет крепкие напитки, не сни-жает общее потребление алкоголя. Пивная

алкоголизация создает ложное впечатле-ние благополучия. В общественном мнении пиво – почти не алкоголь, его воспринима-ют как газировку, оно стало частью быта.

V.

Bry

un

o.

Alc

oh

ol p

rob

lem

s o

f th

e w

ork

ing

-ag

e p

op

ula

tion


Потребность выпить пива не вызывает та-кую тревогу у человека, как потребность в водке. Если для вина, водки нужно со-здавать повод, соблюдать ритуал, то пиво «можно выпить просто так». Вполне нор-мальным считается выпить пиво по дороге домой, дома на диване, вместе с взрослы-ми детьми. По мнению наркологов, пивной алкоголизм – это такой же тяжелый, трудно поддающийся лечению вариант алкоголиз-ма. Люди начинают употреблять пиво, все больше им злоупотребляют и, незаметно для себя, становятся алкоголиками. Тут в ход уже идут и другие, более крепкие алко-гольные напитки, но начало всему кладет именно пиво.

Вхождение пива в повседневное упот-ребление подтверждается данными ис-следования: респонденты «часто употреб-

ляющие» алкоголь признали пиво самым любимым напитком (80%), вслед за ним идет водка (50%), затем коньяк (37%), сладкие и сухие вина. «Регулярные потре-бители» также предпочитают пиво (67%), но вместо водки выбирают сладкое вино (45%) и шампанское (42%), а затем уже крепкие напитки. «Эпизодические потре-бители» как более «женская» группа люби-мым напитком считают шампанское (56%), сладкое вино (55%) и только потом пиво (42%), сухое вино и более крепкие напитки (рис. 7).

В связи с так называемой «северной» моделью потребления алкоголя, характер-ной практически для всех групп, основные смертные потери идут от самой массовой группы риска (часто и регулярно пьющие) – нормальных «добропорядочных» граждан,

Рис. 7. Структура потребления алкоголя в зависимости от частоты употребления (% от ответивших в группе, были возможны множественные ответы)1

1 При ответе на данный вопрос респонденты могли выбрать более одного варианта ответа.

Бр

юн

о (М

ои

се

ева

) В

.В.

Ал

ко

го

льн

ые

пр

об

ле

мы

на

се

ле

ни

я в

тр

уд

ос

по

со

бн

ом

во

зр

ас

те


употребляющих спиртное периодически (например, по выходным).

Следует отметить, что пиво и крепкий алкоголь – излюбленные напитки наиболее часто употребляющих алкоголь респонден-тов, которых принято называть в специ-альной литературе «тяжелыми» или «про-блемными» пьяницами. Эти люди – еще не алкоголики. Алкоголизм и бытовое пьянс-тво часто путают, поскольку это ступени за-болевания и их проявления похожи. Однако специалисты-наркологи рассматривают их как разные виды поведения, требующие различные виды подходов. Бытовое пьянс-тво еще не болезнь, эти люди вследствие неверных предубеждений, влияния «питей-

ных» традиций и т.п. систематически зло-употребляют алкогольными напитками, что отрицательно влияет на их труд, быт, здо-ровье, а также благосостояние общества в целом. Эта группа людей значительна и вызывает наибольшую тревогу. Последс-твия употребления ими спиртных напитков могут быть не только значительны по объ-ему, но и опасны. Среди них преобладают те, кто употребляет алкоголь специально с целью опьянения, задурманивания созна-ния. Они слабо регулируют свою норму пот-ребления (выпивают больше, чем собира-лись), не контролируют своего поведения в состоянии опьянения и могут прибегать по утрам к опохмелению (рис. 8).

Рис. 8. Алкогольные привычки в зависимости от частоты употребления (% от группы)

Фактическое злоупотребление спирт-ными напитками больших групп населе-ния не отражается в сознании населения адекватным образом. При опросе населе-ния выяснилось, что социальный конструкт «алкоголизм» формируется в результате социальной эксклюзии по критериям со-циально-нравственного снижения и дегра-дации личности: алкоголик – это человек с трясущимися руками, околачивающийся

возле винных магазинов или в «злачных» местах в надежде на выпивку, регуляр-но опохмеляющийся, пропивающий вещи и валяющийся на улице в неприглядном виде. Однако все перечисленное – это про-явление уже поздних стадий заболевания. Социологам, да и врачам, хорошо извест-но, что даже сильно выпивающий человек («проблемный пьяница», по выражению специалистов) не признает себя боль-

V.

Bry

un

o.

Alc

oh

ol p

rob

lem

s o

f th

e w

ork

ing

-ag

e p

op

ula

tion


ным и уверен, что он – «как все». Поэто-му отношение населения к алкоголизации не обязательно должно носить характер катастрофического ощущения. Исследо-вание выявило неконгруэнтность оценок населения в отношении употребления ал-коголя: общественное мнение достаточно снисходительно относится к употреблению алкоголя и пьянству (рис. 9), хотя на словах оно и осуждается. Причем пьянство может публично и очень рьяно осуждать человек, которому не мешала бы помощь нарколо-га. Здесь многое зависит от внимания к теме, а также от того окружения, которое человек называет своей средой.

Рассматривая роль алкоголя в жизни потребителей, мы установили, что для эпизодических (употребляют редко) и ре-гулярных потребителей спиртное – в пер-вую очередь, элемент праздника, обще-ния, особых ситуаций в повседневности. Для «употребляющих часто» алкоголь – это, в первую очередь, средство воздейс-твия на психологическое состояние (снять стресс, расслабиться, отдохнуть, повысить

настроение, утешиться в горе). «Употреб-ляющие редко» респонденты полагают, что вторая по важности роль спиртного – это профмилактика многих заболеваний и часть кулинарных традиций. «Употреб-ляющие часто» также придают большое значение свойствам алкоголя облегчать общение, помогать сблизиться с другими людьми, завязать приятельские и деловые отношения, а также гораздо больше других убеждены, что употребление алкоголя – это профилактика многих заболеваний, т.е. алкоголь используется ими в качест-ве инструмента в повседневных практиках (рис. 9).

Для «пьющих часто» более широк диа-пазон значимых для них свойств алкоголя. Отвечая на вопрос «Какие свойства спирт-ного наиболее важны лично для вас?», они давали больше ответов, чем «пьющие ре-гулярно» и «эпизодически». Нет ни одного свойства, которое «регулярно» и «редко» пьющие ценили бы выше «пьющих часто». Возможно, это связано с тем, что первую группу составляют в основном мужчины.

Рис. 9. Распределение ответов на вопрос: «Как в Вашем окружении относятся к тем, кто частенько перебирает с алкоголем?» (% от ответивших)

Бр

юн

о (М

ои

се

ева

) В

.В.

Ал

ко

го

льн

ые

пр

об

ле

мы

на

се

ле

ни

я в

тр

уд

ос

по

со

бн

ом

во

зр

ас

те


Рис. 9. Распределение наиболее значимых свойств алкоголя в зависимости от частоты употребления (% от группы, были возможны множественные ответы)

Подробнее о мужских и женских моделях потребления [см.: 3].

Следует отметить важность таких свойств алкоголя, как возможность под-нять себе настроение, расслабиться и от-дохнуть во всех анализируемых группах. При многообразии этиологических теорий алкоголизма, естественно, невозможно ис-ключить эйфорическое, релаксирующее, антидепрессантное и транквилизирующее действие. Без положительного воздейс-твия проблема алкоголизма никогда бы не возникла. Действие алкоголя многогранно, но его воздействие связано с генетически-

ми, психологическими особенностями орга-низма; возникновение позитивных эмоций является ведущим. Алкоголь в умеренных дозах позволяет легко расслабиться, быс-тро мобилизоваться.

Исследование показало, что имеются убедительные доказательства существо-вания в современном обществе потребнос-ти в опьянении – изменении психического состояния с помощью спиртного. Массовое потребление алкоголя выполняет сущес-твенную социальную функцию и является на данном этапе общественного развития следствием объективно существующей

V.

Bry

un

o.

Alc

oh

ol p

rob

lem

s o

f th

e w

ork

ing

-ag

e p

op

ula

tion


потребности. Мы отдаем себе отчет в том, что полное вытеснение пьянства из жизни общества – задача на отдаленную перспек-тиву. Более того, эта проблема требует по-этапного решения. Употребление алкоголя так глубоко пустило корни в нашей жизни, что говорить об отказе от алкоголя для взрослых нереально. Вместо ломки старой

нормы нам кажется более плодотворным ее постепенное вытеснение, замещение более умеренной нормой – нейтральным отношением к алкоголю. Последнее фор-мируется, на наш взгляд, не за счет уси-ления противоалкогольного давления, а путем ликвидации причин потребления ал-коголя.


1. Интернет в России: динамика проникно-вения. Осень 2009 // Доминанты. 2009. № 49.

2. Пятницкая И.Н. Злоупотребление алко-голем и начальная стадия алкоголизма. М.: Ме-дицина, 1988. С. 124.

3. Шурыгина И.И. Мужские и женские пат-терны потребления алкоголя // Информацион-но-аналитический вестник. Социальные аспек-ты здоровья населения. 2010. № 2(14). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/193/30

А.И. НОВИКОВИвановский государственный университет,В.П. КРАСНОВА, М.В. ГРЯЗНОВАИвановский филиал РГТЭУ

МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ АЛКОГОЛИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Medical and psychological problems of spread of alcohol dependence and so-cial and economic effects of alcoholism development in the region are pointed out. Population alcoholization lies in the social and economic sphere. The solu-tion of the medical and psychological problems in the process of doing away with the harmful phenomena must be integrated.

© Новиков А.И., Краснова В.П., Грязнова М.В., 2012

Проблема алкоголизма не только соци-альная, экономическая, юридическая, но и медико-психологическая. В России, как и повсюду в мире, большинство жертв алкогольной смертности в стране – не тя-желые алкоголики, а обычные граждане, употребляющие алкоголь по выходным и праздникам и не осознающие опасности подобной модели потребления. По данным доклада Общественной палаты Российс-кой Федерации основные последствия зло-употребления алкоголем в России вклю-чают: избыточную смертность, снижение

продолжительности жизни и потери здо-ровья; деградацию социальной и духовно-нравственной среды; экономические поте-ри, многократно превышающие доходы от производства и оборота алкоголя.

Среди медицинских проблем злоупот-ребление алкоголем стоит на первом мес-те по количеству лет жизни, проведенных с утратой трудоспособности, среди всех модифицируемых факторов риска смерти. Согласно расчетам 26% от всех смертей в разной степени связаны с алкоголем – 30% у мужчин и 17% у женщин [1]. Число детей в возрасте до 14 лет, состоящих на учете в связи с алкоголизмом, выросло

Бр

юн

о (М

ои

се

ева

) В

.В.

Ал

ко

го

льн

ые

пр

об

ле

мы

на

се

ле

ни

я в

тр

уд

ос

по

со

бн

ом

во

зр

ас

те


A.

No

vik

ov,

V.

Kra

sn

ova

, M

. G

rya

zn

ova

. M

ed

ica

l a

nd

psyc

ho

log

ica

l p

rob

lem

s o

f p

op

ula

tion

alc

oliz

atio

n in

Iva

no

vo

re

gio

nв 1,6 раза, число подростков 14–18 лет – в 1,5 раза [2].

В настоящей статье поставлена цель выявить медико-психологические пробле-мы алкоголизации населения в Ивановской области. В настоящей статье использованы материалы Росстата по Ивановской облас-ти, данные ведомственной отчетности и ре-зультаты исследования института «матери и дитя», отражающей влияние алкоголя на состояние здоровья населения.

По данным Росстата демографическая ситуация в Ивановской области остаётся неблагоприятной поскольку численность населения продолжает сокращаться. За счёт некоторого роста рождаемости пре-вышение смертности над рождаемостью в 2007–2011 гг. составляет в среднем 1,8 раза в отличие от 2,7 раза в 1997–2001 гг., то есть влияние медико-психологических факторов на составляющие демографи-ческой политики остается высокой [7].

Хотя продолжительность предстоящей жизни населения Ивановской области рождения после 2000 года превысила 60-летний рубеж, но у мужчин всё-таки не до-стигла пенсионного возраста. По данным ВОЗ из 100 юношей – выпускников школ 2009 года в Англии доживут до пенсии 90 человек, а в России – лишь 40. Главная причина здесь – именно потребление алко-голя. Каждый второй из живущих сегодня в России 40-летних мужчин не доживет до 60 лет, а в бедной, но непьющей Албании до 60 лет доживут почти все (93%). В странах с преимущественным потреблением вина или пива мужчины живут в среднем на 6–8 лет меньше, чем женщины, а в странах с высокой долей потребления крепких алко-гольных напитков этот разрыв составляет 10 и более лет, в России – 14 лет. В стра-нах с непьющим населением и развитой системой здравоохранения мужчины жи-вут в среднем на 4–6 лет меньше женщин. Алкогольная смертность – самое тяжелое следствие злоупотребления алкоголем.

За период с 2007 по 2011 годы смерт-ность населения Ивановской области от заболеваний системы кровообращения снизились в 1,6 раза, но отмечен рост в 1,2 раза смертности от заболеваний орга-нов пищеварения, в том числе в 1,6 раза от

алкогольной болезни печени, в 1,2 раза от язвы желудка, в 5 раз от психических рас-стройств, в том числе в 10 раз от алкоголь-ного психоза, от отравлений алкоголем 1,3 раза [5].

В структуре общей заболеваемости взрослого населения в 2011 г. преоблада-ют болезни органов кровообращения, ды-хания, мочеполовой и костно-мышечной систем, травмы, отравления и другие воз-действия внешних причин. Отмечен рост за пятилетие заболеваемости населения как общей (на 8,4%), так и первичной (на 11,5%), в том числе общей заболеваемос-ти болезнями системы кровообращения (на 9,9%). Рост психических расстройств и расстройств поведения, обусловленных во многом алкоголизмом, на 16,1% и 21,5%, болезней мочеполовой системы на 25,4% и 33,0%, травм, отравлений на 8,1% и 8,8% соответственно [7].

У подростков, отличающихся незре-лостью в медико-спихологическом пла-не, отмечен рост общей заболеваемости за 2006–2011 годы на 14,1% и первичной заболеваемости на 16,9%, в том числе за счёт болезней системы кровообращения на 14,3%, болезней мочеполовой системы на 49,7%, психических расстройств на 55,3%, травм и отравлений на 16,0% [2].

В Ивановской области за период с 2006 по 2011 годы рост распространённости хронического алкоголизма составил толь-ко 3,0% при одновременном снижении распространённости по алкогольным пси-хозам на 15,4%, первичной заболеваемос-ти хроническим алкоголизмом на 7,9% и алкогольным психозам на 18,7%. Показа-тели алкозависимых людей в Ивановской области выше, чем в целом по России, в том числе распространённость заболева-ний хроническим алкоголизмом в 2,3 раза, алкогольных психозов – в 2,1 раза, первич-ной заболеваемости хроническим алкого-лизмом – в 1,4 раза, хроническим алкого-лизмом – в 1,9 раза [7].

Данные литературы свидетельствуют о многообразном характере воздействия алкоголя на репродуктивную систему. Известно, что хроническое злоупотреб-ление алкоголем вызывает изменения в репродуктивной системе и бесплодие,


Но

ви

ко

в А

.И.,

Кр

ас

но

ва

В.П

., Г

рязн

ова

М.В

. М

ед

ико

-пс

ихо

ло

ги

че

ски

е п

ро

бл

ем

ы а

лко

го

ли

за

ци

и н

ас

ел

ен

ия И

ва

но

вс

ко

й о

бл

ас

ти мертворождаемость, а также снижение

жизнеспособности потомства. Среди при-чин мужского бесплодия на первом месте хронические воспалительные заболевания полового тракта, приводящие к формиро-ванию дегенеративных форм сперматозои-дов и значительному нарушению белкового состава спермы, приводящих к невына-шиванию беременности [4]. Отмечен рост числа бесплодных браков, что требует зна-чительных финансовых затрат на приме-нение современных технологий (126 тысяч рублей на 1 процедуру ЭКО), последующее выхаживание новорождённых (дорогостоя-щее медицинское оборудование и медика-менты) и лечение отдалённых последствий тяжёлых заболеваний, связанных с откло-нением в развитии и инвалидности таких детей. Статистика учитывает единичные случаи фетального алкогольного синдрома у новорождённых, но в связи с отсутствием скрининга для его выявления в области ис-тинная частота его неизвестна.

За период 2006-2011 годов отмечен рост осложнений течения беременности (на 10,3%) и в 2,1 раза числа преждевременных родов, рост в 1,3 раза числа рождений де-тей с низкой массой тела и в 1,2 раза с экс-тремально низкой массой тела, что также требует значительных материальных затрат на дорогостоящее лечение и выхаживание. Известно, что стоимость затрат только на реанимационную и интенсивную помощь новорождённому составляет не менее 1,5 тыс. долларов. Смертность новорождённых с очень низкой массой тела в акушерских стационарах выросла в 4,6 раза [6]. Необ-ходимо отметить, что с 2012 года младен-ческая смертность учитывается у детей, ро-дившихся при сроке гестации от 22 недель с массой тела от 500 грамм, что потребует значительного увеличения затрат на их вы-хаживание и дальнейшее лечение.

Среди медико-психологических фак-торов, влияющих на формирование пери-натальной патологии, отмечают развитие алкоголизма у отца, безработицу. Необхо-димо учесть и особенности питания и уро-вень доходов. Отмечен рост смертности детей от болезней перинатального перио-да в 1,5 раза, в том числе от врождённой пневмонии в 2,3 раза, врождённых анома-лий в 1,5 раза, в том числе от врождённых

пороков сердца и сосудов в 1,2 раза, от бо-лезней ЦНС в 3,0 раза [7].

У детей до 14 лет в 2006 и 2011 годах отмечен рост общей заболеваемости на 6,6% и на 7,5% первичной заболеваемости; рост болезней нервной системы на 1,9% и снижение первичной заболеваемости на 13,3%; при снижении на 2,5% общей за-болеваемости болезнями системы крово-обращения имеет место рост первичной заболеваемости на 20,0%; рост на 3,4% общей заболеваемости и на 16,9% первич-ной заболеваемости болезнями мочеполо-вой системы. Отмечено также увеличение в 1,4 раза числа детей первого года жизни, умерших на дому.

В подростковом возрасте наибольшее влияние на частоту возникновения патоло-гических изменений, в том числе репродук-тивной сферы, распространённость кото-рых составляет у юношей 15–17 лет 40,4%, оказывают, главным образом, поведенчес-кие факторы: употребление алкоголя, нар-котиков, болезни, передаваемые половым путём [7].

С учётом большей вероятности марги-нального поведения у алкоголезависимых отмечено увеличение числа курящих и употребляющих наркотики. Например, до 80% больных сифилисом злоупотребляли спиртными напитками и заражение про-изошло в состоянии алкогольного опьяне-ния. Одновременно в динамике в области за пятилетие отмечен рост больных ВИЧ-инфекцией в 1,6 раза [7].

Таким образом, можно отметить, что проводимая работа по снижению влияния алкоголизации населения на улучшение де-мографической ситуации в области требует дальнейшего совершенствования. Несмот-ря на принимаемые меры по улучшению демографической ситуации и сохранению человеческого капитала в Ивановской об-ласти, проблемы борьбы с негативным влиянием алкоголизации населения на здоровье популяции не приняли характер широкомасштабных мер.

На основании вышеизложенного пред-лагается:

1. Улучшать социально-экономическую жизнь в регионе, совершенствовать социальную инфраструктуру, слабые рыночные механизмы.


A.

No

vik

ov,

V.

Kra

sn

ova

, M

. G

rya

zn

ova

. M

ed

ica

l a

nd

psyc

ho

log

ica

l p

rob

lem

s o

f p

op

ula

tion

alc

oliz

atio

n in

Iva

no

vo

re

gio

n2. Вырабатывать у детей, подростков и молодёжи ценности формирования здорового образа жизни, охраны се-мейных ценностей.

3. Усилить контроль за соблюдением пра-вил торговли алкогольными напитка-ми и контролю качества алкогольных напитков, поступающих в торговлю.


1. Доклад «Злоупотребление алкоголем в Российской Федерации: социально-экономи-ческие последствия и меры противодействия», утвержденный Советом Общественной палаты Российской Федерации 13 мая 2009 года. М., 2009. С. 14–21.

2. Доклад Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) и Независимого института социальной полити-ки «Анализ положения детей в Российской Фе-дерации: на пути к обществу равных возмож-ностей». URL: www.unicef.ru

3. Иванова А.Е. Тенденции смертности в России и резервы сокращения её от преодоли-мых причин // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции, г. Москва, 6-8 апреля 2010 г. М.: Экон-Информ, 2010. С. 27–37.

4. Кулигина М.В., Васильева Т.П. Репро-дуктивное поведение и здоровье населения (медико-социальные аспекты). Иваново, 2008. С. 86–102.

5. Немцов А.В. Алкогольная смертность в России и пути снижения алкогольных потерь // Демографические перспективы России и за-дачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции, Москва, 6–8 апреля 2010 г. М.: Экон-Информ, 2010. С. 66–74.

6. Отчёт уполномоченного по правам ребёнка по Ивановской области за 2011 г. URL: http://ivdeti.ru

7. Показатели здоровья населения и де-ятельности учреждений здравоохранения Ивановской области в 2007- 2011 гг. Иваново, 2012.

М.Е. ПОЗДНЯКОВА Институт социологии РАН

РАСПРОСТРАНЕНИЕ АЛКОГОЛЯ В РОССИИ И ЕГО СВЯЗЬ С ПЕРВИЧНОЙ НАРКОТИЗАЦИЕЙ

The article is based on data obtained during the research of students of sec-ondary and high school and students of Russian universities and considers the correlation between alcohol consumption and single or repeated experience of drug usage. To reveal the connection between alcoholization, orientation of the personality and internal and external factors determined an individual's be-havior, the regulation of the behavior from the outside, from the social structure was studied. The results of the research have shown, that various kinds of de-pendence including alcohol or drug abuse, or both, alternately or together could occurred under the influence of random current constellation of internal person motivations, external circumstances of life and social environment.

© Позднякова М.Е., 2012

В последние годы в связи с проблемой распространения и употребления наркоти-ков в России, потребовавшей незамедли-тельных действий со стороны государства,

проблема алкоголизации населения отош-ла на второй план, кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом оказалась фак-тически свернутой, усилия ученых были направлены на исследования вовлечен-ности населения в наркотизм. Начиная


По

зд

няко

ва

М.Е

. Р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ие

ал

ко

го

ля в

Ро

сс

ии

и е

го

связь с

пе

рви

чн

ой

на

ркоти

за

ци

ей с 1990-х годов, сожалению, практически

нет серьезных обоснованных исследова-ний, посвященных изучению алкоголиз-ма среди населения. В начале XXI века в России наметились некоторые позитивные изменения в наркоситуации. Наблюдается устойчивая тенденция к снижению заболе-ваемости и болезненности наркоманиями, многие специалисты стали говорить о ста-билизации наркоситуации, отмечая, одна-ко, тенденцию замены распространенных в последние годы наркотиков на алкоголь, связь алкоголизации с первичной наркоти-зацией, увеличения потребления алкоголя на душу населения.

Если раньше проблема алкоголиза-ции рассматривалась преимущественно в связи с проблемами маргинальности и маргинализации, то теперь паттерны пот-ребления алкоголя стали свойственны для всех поло-возрастных групп населения, начиная от раннего детского возраста и кончая старостью. Неуклонно растущая на протяжении многих десятилетий алко-голизация населения приобрела к началу XXI века характер масштабного бедствия для России. По всем своим показателям алкоголизация в начале XXI века достиг-ла уровня, представляющего серьёзную угрозу генетическому фонду народа, на-циональной безопасности и перспективам социально-экономического развития стра-ны. Особенно резко ухудшилась алкоголь-ная ситуация за последние 2 десятилетия. По своему разрушительному воздействию на общество, судьбы людей, физическое и нравственное здоровье народа, нынешние масштабы алкоголизации населения не идут ни в какое сравнение с её размерами на всех предшествующих этапах развития страны.

Большую роль здесь играют высокие темпы роста потребления алкоголя в не-благоприятных условиях, в которых про-текал процесс алкоголизации населения. С одной стороны сформировалась особая структура потребляемых напитков, в кото-рой преобладали крепкие спиртные напит-ки, так называемая «северная водочная модель» потребления, с другой, – свое-образная культура винопотребления, ха-рактерными чертами которой являлись

помимо разового потребления больших доз алкоголя, наличие широкой системы питейных традиций и обычаев, требующих питья и угощения по самым разнообраз-ным случаям и событиям в жизни, превра-щающих алкоголь в непременный атрибут повседневного быта людей.

Кардинальная проблема в профилакти-ке приобщения к психоактивным вещес-твам в России состоит в несоответствии характера нашей профилактики такому глубинному социальному и психологичес-кому явлению как массовое стремление людей одурманивать себя.

Так, отношение населения к алкоголю, закрепленное в представлениях о вынуж-денном характере трезвости, о жизнелюбии и щедрости пьющего человека, о связанных с употреблением алкоголя «приличиях» в определенных ситуациях и т.п., показыва-ет, что типичное для алкогольной полити-ки прежних лет нормативное утверждение «трезвость – норма жизни» не соответству-ет реалиям последнего времени.

Потребление алкоголя включено в пов-седневные практики населения в качестве нового способа освоения изменившего-ся социального пространства. В отличие от прежних лет массовая алкоголизация предстает в общественном сознании не как нарушение нормы, а как механизм индивидуальной и групповой адаптации к изменившимся социальным условиям и формирования новых реальных и вирту-альных сообществ со сходными ценносты-ми и смысложизненными ориентациями, связанными с алкоголем.

Злоупотребление спиртными напитками до сих пор считалось характерным призна-ком маргинальных слоев населения, серь-езным препятствием в карьере и для соци-ального взаимодействия. В последние годы трансформации общества алкоголь тесно вплетен в ткань социального взаимодейс-твия и участвует в трудовой, предприни-мательской, досуговой, коммуникативной, развлекательной деятельности населения. Заметна тенденция к социальному обособ-лению «трезвенников», противников упо-требления алкоголя.

Пьющее население в целом ведет себя как единая социальная система, проти-


M.

Po

zd

nya

ko

va

. S

pre

ad

of a

lco

ho

l in

Ru

ssia

an

d its

co

nn

ec

tion

with

prim

ary

na

rco

tiza

tionвопоставляя себя декларируемой норме

трезвости в государственной алкогольной политике. С другой стороны, можно гово-рить о возникновении специфических со-обществ по признаку отношения населе-ния к потреблению алкоголя. Наблюдается дифференциация населения и формирова-ние новых социальных солидарностей на основе различного отношения к алкоголю (часто негативной).

Решающую роль в обострении алкоголь-ной ситуации сыграла ошибочная полити-ка государства, которая сделала процесс алкоголизации населения практически неуправляемым. В настоящее время Пра-вительство, беря курс на рестриктивную модель социального контроля, основой которой должны были стать превентивные практики информационного, психологи-ческого, воспитательного, медицинского, просветительского реагирования на алко-голизацию и мероприятия по минимизации вреда от злоупотребления алкоголем при ограничении его доступности, основные усилия направило на регулирование алко-гольного рынка и в меньшей мере на изме-нение спроса. Конкретные шаги, предпри-нимаемые государством для ослабления остроты кризисного состояния алкогольной ситуации, сконцентрировались в основном на административно-правовых мерах по ог-раничению доступности спиртного по воз-расту покупателей, цене, месту и времени продаж, повышению ответственности за различные правонарушения и аморальные поступки на почве злоупотребления алко-голем. При этом не учитываются объектив-ные обстоятельства обращения населения к алкоголю и обусловленного спроса на ал-коголь, игнорируется тот факт, что потреб-ление алкоголя связано с удовлетворением определенных человеческих потребностей и что оно своими истоками уходит в сферу человеческих связей и отношений, коре-нится в культуре быта, в условиях и обра-зе жизни людей. Отсутствует внимание к социальному аспекту управления процес-сами алкоголизации: каковы тенденции в реальном потреблении алкоголя, что сти-мулирует рост обращения к спиртному, что может повлиять на отказ от употребления, каковы мотивы у населения в поддержании

алкогольных традиций и обычаев, как окру-жающие относятся к человеку в состоянии опьянения, как воспринимается нарушение поведенческой нормы и законодательных норм, какие меры борьбы с алкоголизмом и пьяными обычаями находят поддержку у населения. Предпринята попытка решения этих вопросов в исследовании «Роль рест-риктивной политики в изменении алкоголь-ной ситуации в современной России. Соци-ологический анализ»1.

Сегодня происходит изменение алко-гольной ситуации, и не всегда в лучшую сторону. Меняются структура потребляе-мых напитков, частота потребления, ко-личество выпитого, мотивы потребления, социальные установки и представления о норме потребления – соответственно, мо-дели потребления алкоголя. Сейчас для новой волны алкоголизации характерно участие в ней потребителей различных психоактивных веществ (алкоголь, нарко-тики), озабоченных формированием таких механизмов саморегуляции при употреб-лении, которые позволяли бы оставаться не только «социально сохранным» в се-мье и на работе, но и быть успешным че-ловеком. В настоящее время в некоторых группах населения наблюдается так назы-ваемая «тихая» (скрытая) алкоголизация, которой чаще всего подвержены женщины и представители «беловоротничкового» менеджмента. Наблюдается внутреннее противоречие в социальных установках и повседневных представлениях россиян об употреблении спиртного, которые отлича-ются размытостью, аморфностью и в то же время противостоят сложившимся мо-делям потребления [4]. Трагизм ситуации заключается в том, что даже незначитель-ная алкоголизация является пусковым ме-ханизмом наркотизации различных групп населения, в первую очередь подростков и молодежи. Наблюдается тенденция со-четанного употребление алкоголя и нарко-тиков, что приводит к еще более тяжелым последствиям. Сейчас для новой волны алкоголизации характерно участие в ней потребителей и алкоголя и наркотиков в молодежной среде, что приводит к еще бо-

1 Исследование финансируется РГНФ № 12-03-00523а


лее тяжелым социальным последствиям, вызывает еще большие опасения с точки зрения общественной безопасности.

Включение в употребление алкоголя каждого нового поколения происходит в новых социальных и экономических усло-виях, что находит свое отражение как в реальной, так и в виртуальной среде. Раз-рушение устоявшихся норм поведения при-водит к изменению образа жизни, вместе с тем образ жизни пьющего человека имеет свою логику, некоторые параметры которой отражаются в социальных взаимодействи-ях. Так, например, в различных социальных сетях образуются группы, членство в кото-рых основано на определенных питейных пристрастиях и привычках. Они обычно «не улавливаются» ни медиками, ни милицией. Зарождаясь в Интернете, они перерастают границы виртуального и становятся фак-тическими компаниями. В настоящее вре-мя в Интернете были обнаружены более 20 сайтов, например таких как «Выпей со мной», «Виртуальное пьянство, «Клуб лю-бителей пива», «Сообщество любителей выпить», «Накрой поляну», «Не грусти, да-вай выпьем». Мы отобрали лишь те сайты, на которых есть призыв к алкогольному общению. Они несут определенную нагруз-ку – найти виртуального собутыльника и таким способом решить для себя проблему отсутствия общения. С социологической точки зрения они заслуживают внимания, как субкультурные явления.

Современное киберпространство и вир-туальные Интернет-сообщества являются значимым фактором, влияющим на многие показатели изменения алкогольной ситуа-ции и иных форм девиантного поведения. В этой связи Интернет-сообщества проал-когольной направленности являются фор-мой негативной солидарности. Сегодня общество недооценивает опасность, свя-занную с распространением информации через Интернет, которая позволяет инди-видам с негативной направленностью лич-ности относительно легко группироваться, приобщая к ценностям своего сообщества и вовлекая в него все новых членов.

За последние 10 лет формы проявле-ния ранней алкоголизации (знакомство со спиртными напитками в возрасте до

16 лет и регулярное его употребление в старшем подростковом возрасте) и ранне-го алкоголизма существенно изменились. Современные подростки предпочитают легкие напитки, которые можно сочетать с наркотиками. Характерно формирование групповой психологической зависимости. Среднесуточное количество потребляемых легких алкогольных напитков велико (бо-лее 200 мл чистого алкоголя) и превышает аналогичные показатели у злоупотребля-ющих крепкими алкогольными напитками (100–150 мл), что, как правило, способс-твует быстрому переходу к алкоголизму или иной форме зависимости (при сочета-нии алкоголизма и наркомании).

Особенностью ранней алкоголизации является ежедневное потребление пива и других слабоалкогольных напитков, кото-рое стало паттерном аддиктивного пове-дения в подростковой среде и привело к прямой связи алкоголя с первичной нар-котизацией и к их сочетанному употреб-лению.

Одной из задач исследования является изучение связи алкоголизации с первич-ной наркотизацией в молодежной среде. Для решения этой задачи были проведены эмпирические исследования среди раз-личных половозрастных групп населения в нескольких регионах страны, а также про-ведён вторичный анализ материалов, по-лученных ранее в многочисленных иссле-дованиях по проблемам алкоголизма.

Известно, что зависимость от алкоголя или наркотиков в социальном аспекте – это формы девиантного поведения, которые различаются по веществу, вызывающему патологическое влечения. Психологичес-кая основа в данном случае – аддикция, не позволяющая индивиду сознательно уп-равлять своим поведением. Хотя алкоголь относится к легальным психоактивным веществам, а наркотики – к нелегальным, профилактика обращения подростков к эк-спериментам с этими веществами строится аналогично. Причины развития болезнен-ного влечения к алкоголю или наркотикам, как считают специалисты по профилакти-ке, заключаются в рассогласовании между требованиями среды и ресурсами индиви-да. В соответствии с теорией социальных

По

зд

няко

ва

М.Е

. Р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ие

ал

ко

го

ля в

Ро

сс

ии

и е

го

связь с

пе

рви

чн

ой

на

ркоти

за

ци

ей


девиаций Р. Мертона, это рассогласование приводит к поискам преодоления деза-даптации индивида доступными для него средствами.

В своих эмпирических исследованиях мы обнаружили, что под влиянием случай-ным образом сложившейся констелляции внутренних побуждений индивида, вне-шних обстоятельств его жизни и особен-ностей его окружения может возникнуть злоупотребление либо алкоголем, либо наркотиками, либо и тем, и другим попере-менно и вместе. Отчасти это результат за-раженности среды. Так, среди алкоголизи-рующегося населения северных сельских районов можно встретить презрительное отношение к «наркоманам». Среди млад-ших подростков (10–13 лет) встречаются потребители токсических веществ (аце-тон, клей «Момент» и др. растворители). В 1990-ые годы их было больше, потому что эти вещества были доступны и по цене, и по условиям рынка. Токсикомания разви-вается так злокачественно, что активные токсикоманы тех лет скорее всего выбыли уже из числа живых, либо стали глубокими инвалидами. В южных, уральских и сибир-ских районах довольно часто можно вы-делить местности («анклавы», например, г. Чапаевск на Волге, г. Кимры – Тверская область), где торговля наркотиками посто-янно воспроизводит свой рынок. В опросах в 90-х годах наркозависимых в Ульяновске, Мурманске, Алма-Ате, Московской области нам приходилось слышать, что «алкаш – это свинья, у него кайф животный», что «алкаша нельзя ровнять с наркошей» и т.п. В то же время наркозависимые со стажем, когда нет наркотика, нет денег на дозу или когда есть намерение самостоятельно из-лечиться от наркомании, «переламыва-ются» огромными дозами алкоголя, т.е. сочетают алкоголь с наркотиками. Извес-тно также, что эффект небольшой дозы алкоголя может быть усилен приемом не-которых лекарственных средств. Эти при-меры показывают, что некоторые «пробо-вальщики» психоактивных веществ упорно ищут «свой дурман» и не задумываются о последствиях для здоровья.

Данные исследования свидетельствуют о том, что более чем в половине случаев

первая проба наркотика происходит на фоне алкогольного опьянения в компании сверстников. Наблюдается следующая схе-ма приобщения к психоактивным вещест-вам: сигареты -> алкоголь -> производные каннабиса. Встречаются и случаи употреб-ления «тяжелых наркотиков». Очередность этих психоактивных веществ не всегда соблюдается, иногда практикуется их сов-местное употребление.

Результаты многолетних исследований среди учащейся молодежи в очередной раз показывают, что степень алкоголиза-ции тесно коррелирует с однократным или эпизодическим приемом наркотических ве-ществ (рис. 1, табл. 1). В качестве иллюст-рации рассмотрим это на примере учащих-ся 7–9 классов. Для анализа материала опрошенные учащиеся были разделены четыре группы подростков в зависимости от степени их алкоголизации. Подростки, никогда не употреблявшие алкоголь, ус-ловно были названы «трезвенники» (32%). Оставшаяся часть школьников, когда-либо употреблявшая алкоголь, была разделена на категории: «ситуативные потребители» (50%), «экспериментаторы» (12%) и «пью-щие» (6%)2. Основными критериями для выделения групп стали мотивация пот-ребления, частота употребления спиртных напитков и частота случаев сильного алко-гольного опьянения (эмпирический индика-тор – подросток не мог держаться на ногах) [2; 4].

Каждый второй подросток из группы «пьющих» и каждый третий из «экспери-ментаторов» отметил, что у него есть друг, пробовавший наркотики. По сравнению с

2 «Ситуативные потребители» попробовали ал-коголь, имеют небольшой опыт опьянения легки-ми и/или крепкими алкогольными напитками, но не более двух раз за всю жизнь. За последний месяц употребляли алкоголь не более двух раз. «Экспериментаторы» имеют неоднократный опыт сильного опьянения (более трех случаев за всю жизнь) или только слабыми, или только крепки-ми алкогольными напитками. За последний месяц употребляли или только слабые, или только креп-кие алкогольные напитки три и более раз. «Пью-щие» имеют многократный опыт (три и более раз) сильного опьянения и слабыми, и крепкими алкогольными напитками, употребляли за послед-ний месяц как крепкие, так и слабые алкогольные напитки три и более раз.

M.

Po

zd

nya

ko

va

. S

pre

ad

of a

lco

ho

l in

Ru

ssia

an

d its

co

nn

ec

tion

with

prim

ary

na

rco

tiza

tion


По

зд

няко

ва

М.Е

. Р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ие

ал

ко

го

ля в

Ро

сс

ии

и е

го

связь с

пе

рви

чн

ой

на

ркоти

за

ци

ей

Рис. 1. Связь между алкоголизацией и знакомством с наркотиками (% от группы)

Таблица 1

Связь между алкогольным поведением и употреблением наркотиков

Алкогольное поведениеОпыт употребления

наркотиков, %

Никогда не пробовал спиртного 2,1

Пробовал спиртное 12,3

Употребляют алкоголь редко (1 и несколько раз в год) 2,3

Регулярные потребители (несколько раз в месяц и чаще) 29,8

Никогда не испытывал сильного алкогольного опьянения 3,3

Неоднократно испытывал сильное опьянение 35,4

В компании пить не принято 4,1

В компании выпивки бывают редко 8,9

В компании выпивают довольно часто 31,8

ними, у «трезвенников» и «ситуационных потребителей» значительно меньше дру-зей с опытом употребления наркотиков (2% и 10% соответственно). Риск, что подрос-ток попробует наркотики гораздо выше в группе «пьющих». В большинстве случаев первые пробы наркотиков осуществляются спонтанно, в местах проведения свободно-го времени и инициируются окружающей компанией.

С возрастом нарастает степень алкого-лизации молодежи, она продолжается и в студенческой среде.

Среди старшеклассников (9–11 класс) и студентов (1–3 курс) были выделены две группы респондентов. В группу повышенно-го риска были отнесены «пробовальщики» наркотических или токсических веществ (один раз попробовал, несколько раз поп-робовал, пробовал много раз, но система-


тически не потреблял). Выделение этой группы условное, т.к. нет медицинских под-тверждений разового, эпизодического или хронического употребления наркотиков. В контрольную группу вошли те учащиеся и студенты, которые никогда не употребля-ли алкогольные напитки, наркотические (и) или токсические вещества («трезвен-ники»). Сравнение характерологических особенностей и характеристик употребле-ния алкоголя или наркотиков двух групп показывает, что «пробовальщики» – это индивиды с определенной предрасполо-женностью к алкоголизации и наркотиза-ции, у которых более высока вероятность перехода эпизодического или одноразово-го употребления наркотиков в хроническую форму. Эта предрасположенность касается не только склонности, например, к риско-ванному поведению и др. психологических особенностей, но затрагивает и социаль-ную сферу жизнедеятельности (мотивы, ориентации, жизненные планы и т.п.).

Среди студентов, отнесенных к группе повышенного риска, велика доля перво-курсников. Помимо возраста их отличает от школьников ослабление влияния ро-дителей, большая свобода в финансовых расходах, резкая ломка ранее приобретен-ных стереотипов, адаптация к новому кол-

лективу и формирование новых социаль-ных микрогрупп, стремление к признанию в них и т.д. Среди них высок процент лиц, систематически употребляющих спиртные напитки – от нескольких раз в неделю до нескольких раз в месяц (рис. 2).

Выявлено, что студенты ВУЗов, упот-ребляющие некоторые наркотические средства, как правило, совмещают их с принятием определенных доз спиртного для достижения более глубокого и быстро-го «кайфа». Подростки-школьники, имею-щие опыт эпизодического употребления наркотиков или токсических веществ, так-же сочетают употребление наркотических веществ с приемом алкогольных напитков или чередуют их. Большинство студентов, отнесенных к группе повышенного риска, потребляют и алкоголь и наркотики, причем «пусковым механизмом» наркотизации яв-ляется раннее приобщение к алкоголю. От 9 до 12% респондентов группы риска (в за-висимости от региона) алкоголь не призна-ют и употребляют только наркотики.

Следует обратить внимание на данные, характеризующие вовлеченность в алкого-лизацию тех, кто неоднократно пробовал наркотические и (или) токсические вещест-ва. Девушки, склонные к потреблению нар-котиков, значительно чаще обращаются к

M.

Po

zd

nya

ko

va

. S

pre

ad

of a

lco

ho

l in

Ru

ssia

an

d its

co

nn

ec

tion

with

prim

ary

na

rco

tiza

tion

Рис. 2. Группы потребителей алкоголя среди студентов, (% от ответивших)


алкоголю. Традиционные различия между юношами и девушками в студенческом возрасте еще сохраняются, но заметно ос-лабевают.

Следует обратить внимание на то, что часть исследователей и значительная часть родителей считают, что первая про-ба алкоголя в раннем возрасте может быть невинна и не влияет на дальнейшее приоб-щение к алкоголю и наркотикам. Получен-ные нами данные опровергают это сужде-ние. Ретроспективный анализ показал, что в контрольной группе в возрасте до 15 лет однократно пробовали алкогольные напит-ки менее 5% студентов, в возрасте 15–17 лет – 17%, а в группе пробовавших нарко-тики (группа риска) во много раз больше: до 15 лет 31%, в 15–17 лет – 51% опро-шенных. Сопоставление конкретных дан-ных в очередной раз подтверждает связь между ранней пробой алкоголя и экспери-ментированием с наркотическими или ток-сическими веществами.

Среди лиц, включенных в группу по-вышенного риска, преобладают те, кто многократно был в состоянии сильного опьянения. Каждая третья девушка, пот-ребляющая наркотики или токсические препараты, в состоянии крайнего опьяне-ния находилась неоднократно.

Оценка своего состояния в результа-те воздействия алкогольных напитков служит признаком для прогноза алкого-лизации молодежи и, в конечном счете, ее наркотизации. Положительная оценка воздействия алкоголя и наркотических веществ на психическое состояние харак-терна для многих респондентов: испыты-вают подъем сил, улучшается настроение. Это состояние отмечают более половины юношей и девушек. Если фактором рис-ка считать однократное применение пси-хоактивных, наркотических средств, то положительная оценка их воздействия на психическое состояние существенно уве-личивает риск в отношении дальнейшего употребления. Каждый пятый считает, что употребление спиртного и наркотических веществ на его психическом и физичес-ком состоянии никак не сказывается, 12% отмечают состояние полного безразличия под влиянием наркотиков, каждый де-

сятый в опьянении склонен к общению в шумной компании.

Обстоятельства, приведшие молодых людей к выпивке и опьянению, следующие: встречи с друзьями, вечеринки, проводы в армию (1 место), семейные праздники (2 место), общенародные праздники (3 мес-то), причем девушки в этих обстоятельс-твах оказывались в состоянии опьянения в 1,5–2 раза чаще, чем юноши. Для молодых людей группы риска характерно терпимое отношение к людям, злоупотребляющим спиртными, наркотическими и токсически-ми веществами.

По социально-психологическим и нравс-твенным характеристикам потребителей алкогольных напитков и наркотических или токсических веществ, следует отнести к лицам с отрицательной направленностью личности. Нравственное сознание моло-дого человека, будучи обусловленное дан-ным типом социального поведения и резко изменившимися социальными ценностями, испытывает на себе влияние как внешних факторов, связанных с условиями жизне-деятельности – прежде всего с материаль-ным благополучием, условиями трудовой, культурно-бытовой и общественно-поли-тической деятельности, так и факторов не-посредственно морального характера. Речь идёт об уровне нравственного развития от-дельных групп подростков и молодежи, о субкультуре этих групп, о нравственном и социальном опыте. К девиантному поведе-нию, проявляющемуся в злоупотреблении психоактивными веществами, в одних слу-чаях приводят неудовлетворенные потреб-ности, отрицательные установки, в других – то, что опрошенные называют «скукой»: отсутствие интересов, увлечений, бессо-держательное исполь зование свободного времени, пустота.

Из многочисленных факторов, способс-твующих приобщению к алкоголю и пере-ходу к наркотикам, можно выделить наибо-лее типичные:

Для группы потребителей наркотиков характерно возрастание ценности сво-бодного времени в ущерб ценности труда, учебы. У них досуг выступает как ведущая ценность в жизни. Для употребляющих наркотики характерны занятия рекреаци-

По

зд

няко

ва

М.Е

. Р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ие

ал

ко

го

ля в

Ро

сс

ии

и е

го

связь с

пе

рви

чн

ой

на

ркоти

за

ци

ей


онного типа – отдых, развлечения, куль-турное потребление. Доля активных видов деятельнос ти, требующих определенных навыков, невелика. Вместе с тем, в группе потребителей наркотиков сформировалась своя субкультура, основанием которой яв-ляется маргинальное состояние личности, когда она постоянно пребывает на перепу-тье, не развивается.

Исследование выявило, что для пред-ставителей группы риска характерно соче-тание пассивного времяпрепровождения с развлекательным, они обнаруживали так-же высокие показатели «тормозящего» и девиантного досуга.

Изучение ценностных ориентаций позво-ляет сделать вывод о том, что группа пот-ребителей наркотиков представляет собой специфическую социально-психологичес-кую группу с явной предрасположенностью к девиантному поведению.

Для экспериментирующих с наркоти-ками характерна гедонистическая ориен-тация в жизни.

Ярко выраженная потребность в ува-жении со стороны окружающих, любви (в сравнении с контрольной группой) поз-воляет предположить уязвленное само-любие, частые фрустрации потребите лей наркотиков, что и заставляет их искать за-бвения в дурмане. Таким образом, нарко-тики и алкоголь выполняют для молодежи компенсаторные функции, восполняя не-удовлетворенность средой, окружающими, помогая преодо леть отчуждение, дефицит межличностного общения, облегчая само-выражение, помогая получить признание и самоутверждение, столь акту альные для молодежи.

Для выявления связи алкоголизации молодежи с направленностью личности и соотношения внешних и внутренних фак-торов, детерминирующих поведение ин-дивида, было изучено регулирование по-ведения извне, со стороны общественной структуры. Имеются в виду социальные отношения в сфере производства, поло-жение в социальной структуре, сфера ве-дущей деятельности (труд или досуг). Мы интерпретировали их как социальные ус-ловия поведения индивида, детерминиру-ющие цели, средства и правила поведения.

M.

Po

zd

nya

ko

va

. S

pre

ad

of a

lco

ho

l in

Ru

ssia

an

d its

co

nn

ec

tion

with

prim

ary

na

rco

tiza

tionИзвестно, что несогласованность между

предписываемым обществен ной системой типом поведения и существующим харак-тером поведения личности социальных противоречий порождает девиантное пове-дение. По данным исследований, наблюда-емое поведение практически всегда согла-суется с направленностью личности.

Степень выраженности девиаций в по-ведении позволила нам сформировать шкалу отрицательной направленности мо-лодых потребителей алкоголя в сочетании с наркотиками.

Молодых людей с «особо устойчивой» отрицательной направленностью личнос-ти, которая проявляется, в частности, в наркотизации, отличает ярко выраженная мотивация своих действий. Их потребности в подавляющем большинстве асоциальны. Их жизненный опыт объединён в опреде-ленную систему понятий и поведенческих привычек. Молодой человек из этой кате-гории нетерпим к коллективному мнению, склонен к отрицательному лидерству. Он легко адаптируется в социальном окруже-нии с негативной направленностью.

Ко второй группе – с «устойчивой» от-рицательной направленностью личности – относятся учащиеся, асоциальная направ-ленность которых менее выражена, их амо-ральный опыт поведения еще не трансфор-мирован в устойчиво негативную систему, но он все же значителен и поэтому вызы-вает опасения. Мнения, суждения, оценки ближайшего окружения или их референт-ной группы выступают существенно значи-мым фактором в регуляции их поведения.

В третью группу – «неустойчивой» отри-цательной направленности – входят под-ростки, для которых значимы многие поло-жительные потребности и интересы, но они несамостоятельны в суждениях и оценках, зависимы от любого чужого мнения. Опыт аморального поведения таких подростков в сравнении с уже рассмотренными груп-пами менее разнообразен. Молодые люди с неустойчивой аморальной направленнос-тью не имеют принципиальной позиции и могут легко попадать под влияние отрица-тельно устремленных приятелей.

Полученный материал ещё раз показал, что для эффективной государственной ал-


По

зд

няко

ва

М.Е

. Р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ие

ал

ко

го

ля в

Ро

сс

ии

и е

го

связь с

пе

рви

чн

ой

на

ркоти

за

ци

ей когольной политики необходимо решение

таких задач, как выявление новых тенден-ций алкогольного поведения в различных половозрастных и социальных группах, оп-ределение факторов, способствующих ал-коголизации молодежи, изучение гендерных различий в моделях потребления алкоголя,

анализ социально-экономических условий делинквентных семей, рекрутирующих бу-дущих пьяниц. Научные исследования поз-волят определить причины неудач и просче-тов государства в антиалкогольной борьбе, что даст возможность сформировать новые подходы к алкогольной политике.


1. Заиграев Г.Г. Алкоголизм и пьянство в России: пути выхода из кризисной ситуации // СОЦИС. 2009. № 8.

2. Моисеева В.В. Основные тенденции и факторы риска в алкогольном поведении моло-дежи: связь с девиацией // Электронный журнал «Социальные аспекты здоровья населения». 2010. № 3. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/224/30/lang,ru/

3. Позднякова М.Е. К проблеме снижения потребления алкоголя // Девиантология се-годня: проблемы и перспективы. СПб., 2010. С. 60–63.

4. Потребление алкоголя в России. Социо-логический анализ // Информационно-аналити-ческий бюллетень Института социологии РАН. М.: Институт социологии РАН, 2011. 102 с. URL: http://www.isras.ru/inab_2011_01.html

Т.В. ЧЕКИНЁВАИнститут социологии РАН

К ВОПРОСУ РАСПРОСТРАНЕНИЯ УПОТРЕБЛЕНИЯ ПИВА СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ СЛОЕВ НАСЕЛЕНИЯ

Data from various studies revealing causes of the mass beer consumption among Russian adults and young people are considered in the present article. Growth figures for 40 years of beer consumption are represented and reasons of beer alcoholism are analyzed.

© Чекинёва Т.В., 2012

О том, что существует пивной алкоголизм, известно давно. И хотя в глазах обывателя он менее опасен, чем винный и водочный, последствия его разрушительны. В XIX веке англичане, борясь с алкоголизмом, решили вытеснить крепкие алкогольные изделия пивом. Но вскоре пришлось отме-нить «пивной закон», поскольку его введе-ние лишь усугубляло пьянство.

Исследования, проведенные во многих странах, свидетельствуют, что хронический алкоголизм развивается в 3–4 раза быст-рее от употребления пива, чем от крепких алкогольных изделий. Хотя, привыкание вызывает собственно этиловый спирт, не

зависимо от «контейнера» – пива, вина, водки – получающий ежедневно с пивом изрядную дозу спирта, психологически за-щищен, не чувствует своей опасности и не собирается с этим бороться.

Согласно современным исследовани-ям, пиво – это первый легальный нарко-тик, прокладывающий путь другим, более сильным нелегальным наркотическим средствам. Именно потребление пива является первопричиной искалеченных судеб миллионов наших соотечественни-ков. Наркологи утверждают, что алкоголь является самым агрессивным из нарко-тиков, а пивной алкоголизм характери-зуется особой жестокостью. Этим и объ-ясняется завершение пивных вакханалий


T.

Ch

ekin

eva

. To

th

e p

rob

lem

of sp

rea

d o

f b

ee

r c

on

su

mp

tion

am

on

g d

iffe

ren

t so

cia

l str

ata

драками, убийствами, изнасилованиями и грабежами.

Ученые, исследующие проблему ал-коголизма, вполне обоснованно считают неправомерным разделение спиртных из-делий по степеням их вредного воздейс-твия на организм, поскольку среди них нет безвредных. Вопреки такой установке про-изводители пива, рекламируя свой товар, стремятся увеличить приток покупателей тем, что пиво не алкогольный, а слабоал-когольный, якобы безвредный и чуть ли не полезный «напиток». И это несмотря на то, что за последние годы содержание алкого-ля в пиве достигает в некоторых сортах 14% (т.е. соответствует по спиртосодержанию винам), тогда как в бытность СССР кре-пость пива в зависимости от сорта колеба-лась в пределах 1,5–6%, а чаще – от 2,8% в Жигулевском до 3,5% в Московском. Не многие знают, что бутылка светлого пива эквивалентна 50–60 граммам водки. Четы-ре бутылки в течение дня – 200–240 г. вод-ки, почти половина бутылки.

Одной из причин массового распро-странения употребления пива среди детей, подростков, молодёжи большинство учё-ных всего мира считают массивную, насту-пательную рекламу пива, которая делает употребление пива социально приемле-мым и даже одобряемым. Пьющие обычаи и «привлекательные» свойства слабоал-когольных «напитков» навязываются не только рекламными роликами на телевиде-нии, их пропаганда идёт в художественных фильмах, разных телепередачах, в печати, на рекламных щитах и пр. [1]

Но ни в одном СМИ не сообщалось, что по вредности для организма пиво мо-жет сравняться только с самогоном, т.к. в процессе спиртового брожения и в пиве и в самогоне в полном объеме сохраняются сопутствующие алкоголю гораздо более ядовитые соединения (побочные продукты брожения.) Это альдегиды, сивушные мас-ла, метанол, эфиры, содержание которых в пиве в десятки и сотни раз превышает уро-вень их допустимой концентрации в водке, полученной из спирта высшей очистки [2].

В настоящее момент потребление пива на душу населения в России составляет около 77 л.

Наибольшее значение этого показате-ля наблюдалось в 2007 году – 81 л. (1970 год – 16 литров, 1980 год – 24 литра, 1985 год – 18 литров пива (время Горбачевского «полусухого закона»), 1990 год – 23 литра, 1999 год – 29 литров, 2000 год – 37 литров, 2005 год – 60 литров пива)

Многие эксперты говорят о том, что ры-нок приближается к насыщению. Однако в европейских странах потребление пива на душу населения составляет более 100 л в год. Регионами России, демонстрирующи-ми наибольшее значение данного пока-зателя (свыше 80 л) являются Уральский, Северо-Западный и Центральный Феде-ральные округа.

Согласно проведенным исследованиям, пиво пьют больше половины россиян – 57%. Из них 75% мужчины и 41% – женщины. Основными потребителями пива являются люди в возрасте от 25 до 45 лет. Частота потребления пива в России довольно вы-сокая – 31% тех, кто пьёт пиво, делает это не менее одного раза в неделю. Наиболее популярным является пиво в стеклянных бутылках. Среди наиболее часто приобре-таемых марок пива можно выделить следу-ющие: «Балтика», «Жигулёвское» и «Клин-ское» [3].

Судя по уровню производимого и реали-зуемого в торговле пива, Россия в настоя-щее время вошла в число стран, население которых занимает «передовые» позиции по употреблению этого изделия, по-прежнему считающегося слабоалкогольным и даже «безалкогольным». И это несмотря на то, что главный санврач России Г. Онищенко от лица всей медицины выступил в «Учи-тельской газете» со статьей о вредных последствиях потребления пива. Согласно исследованиям, проведенным кафедрой биомедицинских основ безопасной жизне-способности Красноярского государствен-ного университета, из четырех тысяч опро-шенных человек в возрасте от 7 до 20 лет, в числе первоклассников оказалось 48% употреблявших алкогольные напитки, что в 12 раз превосходит показатели 10-12-лет-ней давности. Как констатировал Г. Они-щенко, рост потребления пива в стране происходит «за счет подростков и женщин детородного возраста» [2].


Че

ки

нё

ва

Т.В

. К

во

пр

ос

у р

ас

пр

ос

тр

ан

ен

ия у

потр

еб

ле

ни

я п

ива

ср

ед

и р

азл

ич

ны

х с

ло

ев н

ас

ел

ен

ия Анализ материалов исследований среди

учащейся молодежи (2004 г., 2006г., 2010 г.), проведенных сектором социологии де-виантного поведения института социологии РАН в различных регионах страны1, пока-зывает, что каждый пятый старшеклассник предпочитает проводить время в компании, употребляя пиво. Так, при ответе на вопрос «Что вы предпочитаете пить в компании?» пиво выбрали 26,7% учащихся 9–11 клас-сов Надыма, 21,3% учащихся 9–11 классов Москвы, 20,5% в Казани, 11,1% в Элисте. Для подростков характерен феномен груп-повой зависимости. У большинства этих ребят есть своя компания, которая состо-ит из одноклассников и давних знакомых. Наличие частых выпивок в своей компании признал каждый третий респондент, упот-ребляющий пиво. Среди любителей пива зафиксировано самое большое количество ребят, приобщившихся к спиртному в воз-расте до 10 лет – это каждый четвёртый. Также в данной группе выявлено доста-точно частое употребление спиртного: 6% ответили, что выпивают ежедневно, а 34% указали, что употребляют алкоголь раз в неделю. Случаи сильного алкогольного опьянения зафиксированы у 65% стар-шеклассников любителей пива. Причем неоднократное опьянение отметил каждый третий из этих ребят. Ситуация по употреб-лению пива среди учащихся подростково-го возраста ухудшается в связи с тем, что среди взрослого населения имеется по-пустительское отношение к употреблению пива, их ошибочные представления о нём и недопонимание разрушительного действия пива на неустойчивую психику растущего организма. (Данные мониторинга здоровья населения от 07.12.2009 года.). Кампания АЛКО выпускает слабоалкогольные коктей-ли на основе пива, в состав которых входят натуральные соки, создавая богатую гам-му фруктовых вкусов что делает их особо привлекательными для молодёжи. В одной полулитровой бутылке простого светло-го пива содержится столько же этилового спирта, сколько и в 60 граммах водки. По

1 Статья написана в рамках проекта РГНФ «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России. Социологический анализ», № 12-03-00523а

данным наркологов средний объем разово-го потребления пива – 2 бутылки. Средний объем разового потребления пива юноша-ми – 2,4 бутылки (1200 миллилитров), де-вушками – 1,7 бутылки (850 миллилитров). Следовательно, девушки в среднем за раз выпивают в пересчёте на водку 120 грамм, а юноши 180 грамм. Это большая доза для организма подростка. В подростковом возрасте от первого значимого опьянения до формирования второй стадии болезни (т.е. физической зависимости) проходит 1,5–2 года. Следовательно, чем раньше начата алкоголизация, тем в более ран-нем возрасте формируется зависимость, тем хуже прогноз заболевания и жизни в целом.

Причина среди населения растущего пристрастия к пиву, по мнению нарколо-гов заключается в том, что пиво не отож-дествляется в общественном сознании с серьёзными последствиями для здоровья. Сейчас пиво является легкодоступным и сравнительно недорогим. Именно поэто-му пить пиво могут позволить себе даже школьники и студенты [4].

Огромное количество потребителей сла-боалкогольных напитков при определен-ных обстоятельствах могут переключить-ся с употребления пива на употребление других психоактивных веществ, в частнос-ти, крепких спиртных напитков или нар-котиков. Таким образом, сегодня процесс употребления пива в подростковой среде является стартовой площадкой для алкого-лизма и наркомании, которые ожидают их в будущем.

Причины развития пивного алкоголизма, состоят из трех групп: социальные, психо-логические и индивидуально-биологичес-кие. К социальным следует отнести моду на употребление пива, его доступность, терпимое отношение общества к употреб-лению спиртного в общественных местах, наличие рекламы, как наружной, так и в средствах массовой информации. Психо-логические особенности подросткового возраста определяются акцентуациями ха-рактера в сочетании с существующими в обществе гедонистическими установками, т.е. желанием получить максимальное удо-вольствие за относительно короткий срок


T.

Ch

ekin

eva

. To

th

e p

rob

lem

of sp

rea

d o

f b

ee

r c

on

su

mp

tion

am

on

g d

iffe

ren

t so

cia

l str

ata

и при минимуме внутренних затрат. Ин-дивидуально-биологические проявления определяются физиологическими особен-ностями конкретного человека, его способ-ностью выдерживать стресс, проще говоря, уровнем состояния здоровья.

Наркологи считают, что пивного алко-голизма в изолированном виде нет. Он развивается по тем же законам, что и при употреблении любых спиртных напитков. В то же время к особенностям «пивного ал-коголизма» следует отнести преимущест-венное распространение его в молодежной среде, отсутствие аверсивных реакций, тя-желых форм опьянения и отравлений, не-

четко выраженный алкогольный абстинен-тный синдром, более длительный период формирования первой стадии заболева-ния, сохранность адаптационных способ-ностей на ранних этапах формирования болезни

По мнению специалистов, «пивной алко-голизм» является дебютом более тяжелой наркологической патологии – запойного пьянства при употреблении крепких спир-тных напитков, наркомании, токсикомании, а также причиной возникновения ненарко-тических зависимостей в сочетании с тяже-лой соматической патологией и социаль-ной деградацией [4].


1. Заключение нарколога. URL: http://www.tvereza.info/alcohol/beer/narcolog_ru.html

2. Вред пива и пивной алкоголизм // Пи-вопитие и последствия пивного алкоголизма. URL: http://theme.orthodoxy.ru/pivo

3. Потребление пива на душу населения в

России составляет около 77 литров // РБК. Ис-следования рынков. URL: http://marketing.rbc.ru/news_research/12/10/2010/562949978948679.shtml

4. Пивной алкоголизм. URL: http://www.russlav.ru/alkogolizm/pivnoi_alkogolizm.html

И.И. ШУРЫГИНА Институт Социологии РАН

О НЕКОТОРЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ В АЛКОГОЛЬНОМ ПОВЕДЕНИИ: 1994–2010

On the basis of two representative surveys of 1994 and 2010 some changes in alcohol consumption by adults in Russia are examined. With the help of such characteristics as the frequency and the structure of alcohol consumption and average dose of alcohol, consumed at one time the most widely-spread alco-hol behavior models are pointed out and analyzed.

© Шурыгина И.И., 2012

Статья подготовлена в рамках проекта «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной Рос-сии. Социологический анализ»1 на мате-риалах негосударственного лонгитюдного обследование домохозяйств «Российский мониторинг экономического положения и

1 РГНФ 12-03-00523а

здоровья населения НИУ ВШЭ»2. При под-готовке статьи использовались результаты двух опросов: 1994 и 2010 годов.

2 «Российский мониторинг экономическо-го положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (RLMS-HSE)», проводимый Национальным иссле-довательским университетом – Высшей школой экономики и ЗАО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каро-лины в Чапел Хилле и Института социологии РАН. (Сайты обследования RLMS-HSE: http://www.cpc.unc.edu/projects/rlms и http://www.hse.ru/rlms)».


Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010 Для анализа были отобраны респонден-

ты в возрасте 18 лет и старше, употреб-лявшие спиртное в течение 30 дней перед опросом. Для характеристики алкогольно-го поведения использовались три основ-ных показателя: частота потребления, его структура и дозы употребляемых спиртных напитков.

Частота и структура потребления. В среднем в 2010 мужчины в течение меся-ца употребляли спиртное почти столько же раз, сколько и в 1994, а женщины – немно-го больше, чем раньше (табл. 1).

При этом и среди мужчин и среди жен-щин стало значительно меньше тех, кто в месяц пил только один раз, и больше – тех, кто выпивал 2–3 и 4 раза (то есть пил каж-дую неделю) (рис. 1). Доля тех, кто выпи-вал очень часто, (каждый день и 4–6 раз в неделю у мужчин у мужчин и с частотой каждый день; 4–6 раз в неделю и 2–3 раза в неделю у женщин), почти не изменилась. Основные изменения, таким образом, про-исходят в пределах массовых, широко рас-пространенных, «нормальных» и близких к ним частот потребления.

Таблица 1

Год опросаСреднее число приемов спиртного в течение 30 дней перед опросом

Мужчины Женщины

1994 5,8 2,7

2010 6,0 3,1

Очень заметные изменения произошли в структуре употребляемых в течение ме-сяца спиртных напитков. В 1994 году прак-тически все мужчины пили водку и другие крепкие напитки и почти ничего другого не пили (рис. 2). На втором месте у них с очень большим отрывом шло пиво. Жен-щины пили в основном крепкое спиртное и сухие вина.

К 2010 году пиво стало одним из самых популярных напитков у представителей обоих полов, так что теперь мужчины почти

Рис. 1. Частота потребления спиртного в течение месяца, % от всех, кто употреблял спиртное в течение 30 дней перед опросом

в равной степени употребляют пиво и креп-кие напитки, а женщины – крепкие напит-ки, пиво и вино.

Частота и структура потребления оказы-ваются связанными между собой довольно слабо.

В 1994 те, кто пил пиво, в среднем выпи-вали на 1 раз больше, чем те, кто пил дру-гие напитки (рис. 3). Те, кто пил крепкие на-питки и вино, совсем не отличались друг от друга по числу приемов спиртного. В 2010 все мужчины, независимо от того, что они


I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010

Рис. 2. Удельный вес тех, кто употреблял тот или иной алкогольный напиток, % от всех, употреблявших спиртное в течение 30 дней перед опросом

Рис. 3. Среднее число приемов спиртного в зависимости от употребляемого напитка

пили, в среднем выпивали одинаковое чис-

ло раз. У женщин наименьшее число при-

емов спиртного было у тех, кто пил вино, а

потребители пива и крепких напитков, как

и у мужчин, выпивали практически одина-

ково часто.

Если посмотреть, какие напитки пили

люди с разной частотой потребления (рис.

4–5), то легко увидеть, что основная раз-

ница между теми, кто пьет очень часто, и

теми, кто за месяц пил только один раз, в

основном в том, что первые пьют больше

пива, чем вторые. Это относится и к муж-

чинам и к женщинам, и не изменилось с

1994 года.

В 1994 году все, независимо от час-

тоты потребления, пили больше крепких

напитков, чем чего-либо другого. В 2010

году картина стала более разнообразной,

поскольку частота употребления спирт-

ного стала больше связанной с выбором

того или иного напитка. В частности, вы-

делилась группа с частотой потребления

«1 раз в неделю», для которой стало ха-

рактерным преобладание тех, кто пил

пиво.


Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010

Но у мужчин различия в напитках, кото-рые пьют люди с разной частотой потребле-ния, выражены все-таки слабо: в основном, независимо от частоты потребления, они пьют пиво и крепкие напитки в примерно равных пропорциях. Исключение составля-ют только вышеупомянутая группа с час-тотой «1 раз в неделю», где преобладают потребители пива, и группа «1 раз в месяц», в которой больше тех, кто пил крепкое спир-тное. У женщин различия между теми, кто пьет реже и чаще, выражены заметней.

Средние дозы спиртного, употреб-ляемого за один раз. За прошедшее с 1994 года время мужчины стали выпивать меньше крепкого спиртного, а дозы пива и вина у них остались практически прежними (табл. 2). Женщины же начали пить креп-кие напитки и пиво большими объемами, чем раньше; вино они пьют практически в тех же количествах.

Разовые дозы спиртного связаны с час-тотой потребления: в самых больших объ-емах пьют те, кто делает это часто. А те,

Рис. 4. Частота потребления спиртного в зависимости от употребленных напитков, % от групп, выделенных по частоте потребления, мужчины

Рис. 5. Частота потребления спиртного в зависимости от употребленных напитков, % от групп, выделенных по частоте потребления, женщины


I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010кто пьет редко, выпивают при этом сравни-

тельно небольшие порции. Это характер-

Таблица 2

Тип спиртного

Средние дозы спиртного, употребляемые за один приема

Мужчины Женщины

1994 2009 1994 2009

Водка и другие крепкие напитки 374 289 156 164

Пиво 1072 1006 529 626

Сухое вино, шампанское 331 341 255 251

Рис. 6. Разовые дозы спиртного в зависимости от частоты потребления, % от групп, выделенных по частоте употребления спиртного, мужчины

Рис. 7. Разовые дозы спиртного в зависимости от частоты потребления, % от групп, выделенных по частоте употребления спиртного, женщины

но для обоих полов и для обоих массивов (рис. 6–7).


За истекшее время объемы употребля-емого спиртного у тех, кто пил один раз в месяц, не изменились, а те, кто пьет «очень

часто» стали выпивать больше пива и вина, и немного меньше крепких напитков (рис. 8)

Основные модели потребления спир-тного. Но на самом деле в течение меся-ца люди могут употреблять разные типы спиртного. Как оказалось, существуют бо-лее и менее распространенные сочетания. Например, совсем малораспространенным является комбинация пива и сухого вина – получается, что те, кто пьет пиво, почти не употребляют сухих вин, и наоборот. По-видимому, пиво и сухое вино пьют разные типы людей, для которых характерны раз-ные модели алкогольного потребления. Собственно именно то, что бывают часто встречающиеся и очень редкие комбина-ции разных типов спиртного, и позволяет предположить, что мы имеем дело с оп-ределенными типами поведения, а не с результатом просто случайных сочетаний напитков в течение 30 дней.

За истекший период произошли очень заметные изменения в наборе и размерах наиболее популярных сочетаний спиртного (рис. 9–10):

– Появилась значимая по размеру группа тех, кто пьет только пиво, которой в 1994 году практически не было. У муж-

Рис. 8. Изменение объема разовых доз спиртного в группах с «очень частым» («каждый день» и «4-6 раз в неделю» для мужчин и «каждый день, 4-6 раз в неделю»

и «2–3 раза в неделю у женщин») и «редким» (1 раз в 30 дней) употреблением спиртного, в % от групп по частоте потребления

чин раньше пиво служило только допол-нением к крепкому спиртному, а жен-щины просто его почти не пили. Сейчас уже и у тех и у других выделяется са-мостоятельная и довольно распростра-ненная «пивная» модель алкогольного потребления. В 2010 ее практиковало 27% мужчин и 20% женщин (в 1994 – 3% и 2% соответственно).

– Очень снизилась доля тех, кто пил только крепкие напитки. Раньше ис-ключительно крепкое спиртное пило 49% мужчин и 34% женщин, в 2010 – соответственно 23% и 18%.

– Вырос удельный вес сочетания «пиво+крепкие напитки» (с 21% до 34% у мужчин и с совсем незначи-тельных 4% до уже сравнительно зна-чимых 10% у женщин).

– Произошло резкое уменьшение груп-пы «крепкие напитки+сухое вино», которая раньше редко встречалась у мужчин, но была одной из трех наи-более распространенных у женщин. В 2010 она стала нехарактерной и для женщин тоже

Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010


В результате всех этих изменений поме-нялся набор наиболее распространенных типов потребления.

Для мужчин в 1994 году был характерен следующий набор основных моделей ме-сячного потребления (располагается в по-рядке убывания доли тех, кто употреблял соответствующую комбинацию напитков):

– «Только крепкие напитки»– «Крепкие напитки + пиво».

Все остальные варианты представляли собой уже редкие, не типичные типы алко-гольного поведения.

В 2010 году набор типичных мужских вариантов употребления спиртного в тече-ние месяца выглядел уже следующим об-разом:

– «Крепкие напитки + пиво»;– «Только пиво»;– «Только крепкие напитки».

Рис. 9. Распространенность сочетание разного типа спиртного на протяжение месяца, в % от всех, кто употреблял алкоголь в течение 30 дней перед опросом, мужчины

Рис. 10. Распространенность сочетание разного типа спиртного на протяжение месяца, в % от всех, кто употреблял алкоголь в течение 30 дней перед опросом, женщины

I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010


Для женщин в 1994 году наиболее ха-

рактерными были варианты:

– «Только крепкие напитки»;

– «Только сухое вино»

– «Крепкие напитки + и сухое вино».

В 2010 этот набор состоял уже из следу-

ющий вариантов:

– «Только сухое вино»;

– «Только пиво»

– «Только крепкие напитки».

Получается, что на самом деле изме-

нения в структуре потребления были еще

более значительными, чем представляет-

ся, если просто рассмотреть, как менялась

популярность разного рода спиртных на-

питков. Оказывается, что дело не только в

том, что среди респондентов стало меньше

тех, кто пил крепкие напитки и сухое вино

и больше тех, кто пил пиво. Помимо этого,

изменения состоят в том, что появились и

принципиально новые типы алкогольного

употребления, а некоторые из старых ста-

ли менее или более распространенными,

чем это было раньше.

Для каждой из выделенных групп ха-

рактерны свои особенности алкогольного

поведения – частоты потребления и сред-

них разовых доз принимаемого алкоголя,

причем в большинстве случев алкоголь-

ное поведение внутри группы со временем

принципиально не меняется и имеет общие

черты у мужчин и женщин.

Для оценки частоты потребления в груп-

пе использовались два показателя: среднее

число приемов спиртного в течение месяца

(рис. 11) и доля в группе тех, кто пьет «очень

часто» (рис. 12). Естественно, что частота

употребления спиртного будет выше в мо-

делях, включающих в себя два типа напит-

ка, а не один – просто потому, что те, кто

пил за месяц один раз, чаще всего употреб-

ляли что-то одно. Поэтому все данные пере-

считаны без учета тех, кто употреблял спир-

тное один раз. Для анализа поведения трех

групп, представители которых пили только

один вид спиртного, дополнительно исполь-

зуется еще один показатель – доля в группе

людей, которые пили один раз (рис. 13).

«Крепкие напитки+пиво» – стабильно

самая алкоголизированная группа у обоих

полов. В ней самое большое среднее число

приемов спиртного, и самая большая доля

тех, кто пьет «очень часто». Кроме того, в

1994 году самые большие объемы креп-

кого спиртного выпивали тоже представи-

тели этой группы, а женщины и пива пили

несколько больше, чем дамы из группы

«Только пиво». К 2010 году у мужчин раз-

личия по употребляемым дозам крепкого

спиртного почти сгладились, и они все ста-

Рис. 11. Среднее число приемов спиртного в месяц в зависимости от коминации употребляемых напитков, без учета тех, кто пил 1 раз в 30 дней

Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010


ли пить примерно одинаково, независимо

от того, пьют ли они только крепкие напит-

ки или сочетают их с пивом или вином. Но

и при этом группа «Крепкие напитки+пиво»

остается самой алкоголизированной, пос-

кольку те же объемы крепкого спиртно-

го пьет чаще, чем другие. Женщины этой

группы объемы выпиваемого не снизили,

но самые большие разовые дозы крепко-

го алкоголя характерны уже для группы

«Крепкие напитки+сухое вино», в которой

эти дозы за 16 лет намного увеличились.

«Только крепкие напитки» – для этой

группы в 1994 году было характерно не-

много повышенное число случаев потреб-

ления спиртного в месяц, а в 2010 году, уже

наоборот – употребление только крепких

напитков стало связанным с самой низкой

частотой потребления – это относится и к

женщинам и к мужчинам. Доля тех, кто пьет

Рис. 12. Доля тех, пил «очень часто» в группах с разным набором спиртных напитков, употребленных в течение месяца, без учета тех, кто пил 1 раз в 30 дней

Рис. 13. Доля тех, кто пил 1 в 30 дней » в группах с разным набором спиртных напитков, употребленных в течение месяца

I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010


«очень часто» у мужчин стабильно средне-

го для мужского массива размера, а у жен-

щин – ниже среднего уровня. Наконец, доля

тех, кто пьет редко, у мужчин с 1994 года не

изменилась, но так как удельный вес пив-

ших один раз в месяц среди мужчин в це-

лом снизился, то сейчас этот показатель по

группе «Только крепкие напитки» стал уже

ниже, чем в среднем по мужскому массиву.

Что касается женщин, то у них в 1994 доля

редко употребляющих не была связана с

типом потребляемого напитка – в единс-

твенный случай потребления спиртного с

примерно равной вероятностью они могли

выпить и пива и вина и крепкого спиртно-

го. В 2010 году уже появилась связь между

употребляемым спиртным и редким пот-

реблением, и употребление только крепких

напитков занимает по этому показателю

промежуточное положение – тех, кто пьет

редко, в группе «Только крепкие напитки»

значительно больше, чем в группе «Толь-

ко пиво» и немного меньше, чем в группе

«Только вино».

В целом можно сказать, что у мужчин

употребление только крепких напитков

в 1994 коррелировало с примерно сред-

ней, а в 2010 стало коррелировать с пони-

женной частотой потребления. У женщин

употребление только крепких напитков в

1994 было связано с немного пониженной,

а в 2010 – просто с низкой частотой пот-

ребления. Правда, стоит упомянуть, что у

женщин среди потребителей исключитель-

но крепких напитков с 1994 года немного

выросла доля тех, кто пьет «очень часто»,

но речь идет об очень маленьких относи-

тельных числах, в которых возможны слу-

чайные колебания.

Объемы выпиваемого крепкого спир-

тного у женщин этой группы меньше, чем

у тех, кто пьет крепкие напитки+пиво или

крепкие напитки+сухое вино, а у мужчин

находятся на среднем уровне

В целом можно сказать, что по уров-

ню алкоголизации эта группа значительно

уступает тем, кто пьет не только крепкое

спиртное, но и пиво тоже.

«Только пиво». Число приемов спирт-

ного у мужчин этой группы раньше было

таким же, как у тех, кто пил только креп-

кие напитки, то есть немного повышен-

ным. Сейчас этот показатель находится

у них на среднем по мужскому массиву

уровне, то же самое можно сказать про

удельный вес тех, кто пьет «очень часто».

Одновременно с этим среди них меньше

всех тех, кто пьет редко, и, к тому же этот

показатель за период 1994–2010 заметно

понизился.

Женщины этой группы раньше пили

реже всех других женщин, к 2010 году чис-

ло приемов спиртного у них стало выше

среднего уровня. Тем не менее, это дале-

ко не самая часто пьющая группа среди

женщин. Как и у мужчин, удельный вес тех,

кто пьет «очень часто», среди них близок

к среднему по массиву, а доля тех, кто пил

один раз у них с 1994 года понизилась,

причем намного больше, чем у мужчин – в

два раза. И так же, как у мужчин, тех, кто

пил один раз, среди них меньше, чем среди

женщин из других групп.

Таким образом, получается, что для тех,

кто пьет пиво, не характерны ни слишком

частое, ни редкое потребление.

За один прием мужчины этой группы

выпивают столько же, сколько те, кто пьет

крепкие напитки+ пиво. Женщины из груп-

пы «Только пиво» стабильно выпивают

меньше женщин, которые пьют не только

пиво, но и крепкий алкоголь.

«Крепкие напитки+сухое вино» – груп-

па, в которой частота потребления с 1994

года повысилась. И у мужчин и у женщин

вырослаь доля тех, кто пьет «очень час-

то», а у мужчин и еще и выросло сред-

нее число приемов спиртного. Сейчас это

вторая после группы «Крепкие напитки

и пиво» группа по частоте потребления.

Кроме того, у женщин за 16 лет значитель-

но выросли разовые дозы крепких напит-

ков, так что в 2010 году они пили крепкий

алкоголь уже заметно большими порци-

ями, чем другие женщины. Что касается

разовых доз вина, то и те, кто пьет и его и

Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010


крепкие напитки и только вино, выпивают

примерно равные порции.«Только сухое вино» – это стабильно

самая мало алкоголизированная группа.

Правда, в 2010 году представители этой

группы в среднем употребляли спиртное

больше раз, чем те, кто пил только крепкие

напитки, но при этом у них самая малень-

кая доля тех, кто пьет часто, и самая боль-

шая – тех, кто пьет редко.

Можно еще отметить, что у мужчин

этой группы к 2010 году в два раза вырос

удельный вес тех, кто пьет «очень часто».

Возможно, что это отражает тенденцию к

формированию модели потребления, осно-

ванной на частом потреблении сухого вина.

Но, мужчин, которые вообще пьют вино,

очень мало, так что этот тип алкогольного

поведения встречается крайне редко.

Состав групп с «очень частой» и ред-

кой частотой потребления. Любопытно

посмотреть и обратное распределение:

какие модели потребления были наиболее

характерными для тех, кто пьет часто и

редко. Оказывается, за 16 лет алкогольное

потребление тех, кто пьет «очень часто», и

тех, кто пьет не чаще одного раза в месяц,

изменилось довольно существенно.

В 1994 году среди тех, кто пьет «очень

часто», было больше всего тех, кто пил

только крепкие напитки, сейчас костяк

группы часто пьющих составляют те, кто

пьет крепкие напитки+пиво (рис. 14), у жен-

щин к ним добавляется еще почти столько

же тех, кто пьет только пиво.

Что касается людей, выпивших за 30 дней

один раз, то в 1994 и среди них преоблада-

ли те, кто пьет только крепкое спиртное. У

мужчин это сохранилось, а у женщин самую

большую долю теперь составляют те, кто

пьет только сухое вино (рис. 15). Кроме того,

и у мужчин и у женщин значительная доля

стала приходиться на тех, кто пьет только

пиво, чего раньше практически не было.

Есть еще очень небольшая доля людей,

которые за один прием спиртного пили на-

питки разных типов (рис. 16). С 1994 года

их относительная численность снизилась –

у мужчин не очень значительно, а у жен-

щин – более чем в 2 раза, причем это сни-

жение произошло в основном за счет того,

что стало намного меньше людей, которые

смешивают в один прием вино и крепкие

напитки. А смешивание крепкого спиртно-

го и пива у мужчин стало даже намного бо-

лее популярным, чем раньше.

Рис. 14. Состав групп с «очень частым» потреблением спиртного по набору употребленных в течение месяца напитков, % от групп «очень частого» потребления

I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010


Обобщая все вышеизложенное, можно

описать наиболее распространенные мо-

дели алкогольного потребления в 1994 и

2010 году.

В 1994 и среди мужчин и среди женщин

больше всего было тех, кто пьет только

крепкие напитки. У мужчин употребление

Заключение

только крепких напитков тогда коррели-

ровало с примерно средней частотой пот-

ребления, а у женщин – с пониженной. В то

же время представители группы «Только

крепкие напитки» составляли большинс-

тво и среди тех, кто пьет часто, и среди тех,

кто пьет редко – просто потому, что это

Шур

ыги

на

И.И

. О

не

кото

ры

х и

зм

ен

ен

иях в

ал

ко

го

льн

ом

по

ве

де

ни

и: 19

94

–2010

Рис. 15. Состав групп с частотой потребления «1 раз в 30 дней» по набору употребленных в течение месяца напитков, % от тех, кто пил 1 раз в течение месяца

Рис. 16. Употребление разного типа спиртного за один прием, % от тех, кто пил 1 раз в 30 дней


была наиболее распространенная группа в

целом.

К 2010 году относительный размер груп-

пы уменьшился в два раза. У женщин это

по-прежнему самая распространенная мо-

дель потребления, но у мужчин она занима-

ет только третье – последнее место. Теперь

употребление только крепкого спиртного

связано с пониженной частотой потребле-

ния не только у женщин, но и у мужчин.

Группа «Крепкие напитки+пиво» была

и осталась наиболее алкоголизированной.

Представители этой группы пьют значитель-

но чаще, чем все другие. В 1994 году они

еще и пили крепкое спиртное в значительно

больших дозах, чем остальные. В 2010 году

мужчины сравнялись по этому показателю

с представителями других групп, а для жен-

щин по-прежнему характерны повышенные

дозы, причем не только крепкого спиртного,

как это было у мужчин, но и пива. Раньше

эта модель алкоголь ного поведения была

специфически мужской – женщин, которые

в течение месяца пили и пиво и крепкие на-

питки, было только 4%. За 16 лет модель

«Крепкие напитки+пиво» стала гораздо бо-

лее распространенной; среди мужчин так

пьет треть месячных потребителей спиртно-

го, а среди женщин – десятая часть.

«Только пиво» – новая модель, кото-

рой раньше практически не существовало.

В 2010 году только пиво в течение меся-

ца пило больше четверти мужчин и пятая

часть женщин. Для этой группы, не харак-

терны ни частое, ни редкое потребление.

В то же время удельный вес тех, кто пьет

только пива заметно повысился и среди

тех, кто пьет очень часто и среди тех, кто

пьет редко. Это легко объяснить тем, что

пиво становится очень популярным напит-

ком, который пьют почти все. Аналогично,

в 1994 году типом спиртного, который пре-

обладал в группах и частого и редкого пот-

ребления был крепкий алкоголь.

«Крепкие напитки+сухое вино» – спе-

цифически женская модель, очень редко

встречающаяся у мужчин. К 2010 году ее

удельный вес очень сильно снизился и у

женщин, так что теперь этот тип потребле-

ния стал совсем редким. Для этой группы

характерна повышенная частота потребле-

ния, а у женщин – еще и относительно по-

вышенные дозы крепкого спиртного, упот-

ребляемые за один раз.

«Только сухое вино» – еще одна «жен-

ская» модель потребления, которая у муж-

чин практически отсутствует. Для этой

группы характерно то, что они пьют реже,

чем все другие, причем легкий напиток

и относительно умеренными дозами, и в

этом за 16 лет ничего не изменилось.

Для каждой из выделенных групп харак-

терны свои особенности алкогольного по-

ведения и в большинстве случев алкоголь-

ное поведение внутри группы со временем

принципиально не меняется. Но за истек-

ший период произошли очень заметные

изменения в наборе наиболее распростра-

ненных сочетаний разных типов спиртного

и в удельном весе групп, практикующих

это сочетание, чем и обусловлены крупные

изменения в общей картине алкогольного

потребления.

Можно предположить, что каждое из

этих сочетаний разных напитков в боль-

шей или меньшей степени распростране-

но среди представителей разных возраст-

ных и социальных групп – вопрос, который

остался за рамками рассмотрения этой

статьи.

В заключение, хочется отметить, что

выделение таких моделей употребления

спиртного, по-видимому, стоит считать

методически правильным, поскольку их

использование при анализе эмпирических

данных позволяет дать более точную и пол-

ную характеристику алкогольного поведе-

ния респондентов.

I. S

hu

ryg

ina

. A

bo

ut so

me

ch

an

ge

s in

th

e a

lco

ho

l b

eh

avio

r: 1

99

4–2

010


Alcohol problems are a highly topical theme in Russian political and media discourse. Dmitry Medvedev when president of the Russian Fed-eration stated at a meeting of alcohol policy experts:

‘You know just how serious and acute a problem it [alcoholism] has become for our country. Frankly speaking, it has taken on the proportions of a national disaster. According to the Healthcare and Social Development Min-istry’s statistics, per capita alcohol consump-tion in Russia – taking the whole population, including babies – now stands at 18 litres of pure alcohol a year…. Such a high level is quite simply a real threat to the life of our coun-try and our people.’

[«Вы знаете, насколько это тяжёлая и острая проблема – крайне острая пробле-ма, для нашей страны в особенности. Если говорить откровенно, алкоголизм приобрёл в нашей стране характер национального бедствия. Напомню, что, по данным Минз-

A. BAILEYSchool of Slavonic and East European Studies, University College London

RUSSIAN PUBLIC OPINION ON ALCOHOL: WHAT THE OPINION POLLS TELL US, AND WHAT THEY DON’T

В статье анализируются данные опросов общественного мнения по од-ной из самых актуальных проблем современной России – высокий уро-вень алкоголизации населения. Автор пытается ответить на следующий ряд вопросов. Каково реальное отношение россиян к употреблению алкоголя? Какие аспекты обще-ственного мнения по указанной проблеме остаются вне поля зрения ор-ганизаторов опросов? Как можно объяснить очевидный парадокс – алко-гольная проблема вызывает довольно сильное беспокойство у россиян, и в тоже время, россияне продолжают потреблять алкоголь в огромных количествах?Автор приходит к выводу, что хоть россияне и считают злоупотребление алкоголем одной из главных проблем современности, однако до конца не могут понять, в чем именно заключается эта проблема. Необходимо проводить больше исследований для того, чтобы лучше понять отноше-ние россиян к алкоголю.

© Bailey A., 2012

дравсоцразвития, в России на каждого че-ловека, включая младенцев, сегодня при-ходится около 18 литров чистого алкоголя, потребляемого в год… И естественно, что этот уровень просто грозит деградацией нашей стране, нашему народу.»]

In introducing the weekly TV discussion show ‘Otkritaya Studiya’ (‘Open Studio’) on Russia’s Channel Five in August 2011, the host explained why they had once again se-lected alcohol as the topic for discussion as follows:

‘Today we want to discuss a theme which we discuss here with enviable regularity, and it’s obvious that it’s so topical and concerns so many people – many of our viewers – that it gives us the right to discuss it on a regular basis. Moreover, it’s not just our viewers who argue over it, but also highly regarded peo-ple.’ [«Мы хотим с вами сегодня обсудить тему, которую обсуждаем здесь с завидной регулярностью, иначе видно она так жива и касается многих людей, многих наших зрителей, что даёт нам право обсуждать её

1. Official discourse and public opinion on alcohol problems in Russia


Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’tрегулярно. К тому же по поводу неё спорят не только наши зрители, но и весьма уважаемые люди.»] [15]

Given the highly topical nature of alcohol in Russian political and media discourse, it is in-teresting to ask how the Russian public them-selves view ‘alcohol problems’ in their country. The eminent Russian narcologist Alexander Nemtsov has suggested that the severity of al-cohol abuse does not register with the popula-tion at large:

‘[T]he main difficulty is that the alcohol prob-lem in this large and heavily drinking country evokes almost no reflection in the national consciousness. Millions of personal tragedies attributable to drinking do not coalesce into a public sentiment against alcohol; heavy con-sumption has become a part of the daily life of a large section of the population. This sustains the official indifference to the alcohol prob-lem…’ [9: 148]

However, a succession of opinion polls has suggested that, contrary to Nemtsov’s view, excessive alcohol consumption is perceived as a major national problem by the Rus-sian population. In a VTsIOM poll of August 2011 asking about ‘the single most important problem facing the country’, ‘alcoholism and drug addiction’ was the most common an-swer given by Russians (50%), rating higher than such serious problems as living stand-ards (49%), inflation (48%), unemployment (45%), and corruption (43%) [13]. Opinion polls throughout the 2000s have consistently produced such results. In a respective VTsI-OM poll of December 2006, ‘alcoholism and drug addiction’ was again the most common-ly cited answer (66%), with the second most common answer – inflation – a distant 56%

[14]. In similar polls alcoholism has consist-ently featured as the second or third most se-rious problem facing the country from a broad range of social and economic issues [10]. In-terestingly, this recognition of the severity of the alcohol problem in Russia is also wide-spread among young people: in a nationwide survey of young Russians aged 15-29 asking about the most critical issues they face, alco-holism was the most frequently cited answer (58%) [3]. Nor does the prevailing public at-titude appear to be one of resignation. In a 2007 nationwide poll, 55 percent expressed the view that it is possible to lower the rate of alcoholism in Russia, with 31 percent believ-ing it to be impossible [4].

In a live televised debate on the Russia-1 channel on 9 December 2010, a large major-ity of telephone voters supported a dry law in Russia (55,643 votes versus 10,794 against) [16]. It should be noted that the alternative viewers could vote for was not a ‘laissez faire’ approach but strict state controls on alcohol – the ‘personality’ presenting this view in the debate was the United Russia Duma deputy Viktor Zvagel’skiy. Thus, a majority of viewers backed a dry law even when an alternative of strict government regulation of alcohol was on the table. Of course, with such phone-in votes there is no guarantee that the sample is rep-resentative of the Russian population (indeed, one might be sceptical as to whether drinkers would bother to watch a programme where the two protagonists were both so united over the ‘catastrophic situation’ with regard to alcohol in the country). Nevertheless, it is an interest-ing result for a country that has already expe-rienced a controversial dry law less than 25 years previously.

2. Alcohol Populism and the Alcohol Paradox

Strong anti-alcohol sentiments consistently registered in Russian public opinion appear to present us with a paradox. How can the Rus-sian population be opposed to excessive alcohol consumption and yet, at the same time, partici-pate in such consumption?1 This contradictory

1 Viktor Zvagel’skiy made a similar point in respon-se to a participant in the above-mentioned ‘Poyedi-nok’ debate, who argued that the 1914 dry law in tsa-rist Russia arose from ‘the people themselves’. If ‘the

division among Russian society, in appearing to be both pro- and anti-alcohol, is also reflected in politicians playing the ‘alcohol card’ in the run-up to elections. That is, both pro- and anti-alco-hol policies advocated by politicians in the run-up to an election are labelled as ‘populist’ and a

people’ were so anti-alcohol, posed Zvagel’skiy, why was a dry law necessary to stop them from drinking in the first place?


Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’t cynical attempt to win votes by commentators.

For example, one prominent Russian alcohol

market commentator claimed that the major

changes to the alcohol law in July 2011 gave

the authorities ‘the possibility before the Duma

elections and then the presidential elections to

use populist rhetoric about how well they are

fighting alcoholism.’ [7] A radio broadcast of

May 2010 posed the question as to whether the

government’s proposal to reclassify beer as an

alcoholic product was, ‘Populism, or a genuine

fight for the health of the nation?’[17] But on the

other hand, Vladimir Putin’s stated opposition

to excise tax rises on both tobacco and alcohol

has also been described as ‘populist’ [11]. One

Russian alcohol industry journalist related that

the reason why biannual increases in excise

duty on alcohol and tobacco were introduced

in 2012 (in January and July, as opposed to the

single annual increase in January in previous

years) was so that alcohol prices would not in-

crease too steeply before the presidential elec-

tion in March 2012 (Anonymous interview with

author, March 2012.).

How can we explain this ‘alcohol paradox’

in public opinion, which results in both anti-

alcohol and pro-alcohol policies being seen

as ‘populist’? In the remainder of the paper I

explore two possible explanations. The first is

that society is deeply divided, with one ‘drunk-

en’ half consuming alcohol in huge volumes,

while the other ‘sober’ half suffers the conse-

quences. The second possible explanation is

that people ‘misrecognise’ the problematic na-

ture of their own drinking – observing problems

in other people’s drinking behaviour while fail-

ing to recognise the problems caused by their

own drinking.

3. Is there a social divide in Russian alcohol consumption patterns?

This section considers the possibility that

there is a significant social divide in Russian

alcohol consumption – with one section of the

population consuming high amounts of alco-

hol, and the other section relatively little.

One notable divide is gender. Numerous

academic studies have found large differ-

ences between male and female alcohol con-

sumption in Russia [2: 573]. WHO statistics

also indicate that Russian females consume

significantly less alcohol than males: a higher

proportion of women than men abstain from

alcohol (Table 2), and male drinkers consume

over twice as much as female drinkers (Ta-

ble 1). Binge drinking (‘heavy episodic drink-

ing’ in the WHO’s terminology) is approximate-

ly 4 times more common among Russian men

than women (Table 1). It should be noted that

the phenomenon of women consuming signifi-

cantly less alcohol than their male counterparts

is not unique to Russia. As Table 1 illustrates,

similar ratios can be observed across a wide

spectrum of European countries.

Another possible division that could account

for the contrasting attitudes to alcohol in Rus-

sian society is that between drinkers and tee-

totallers. Table 2 shows the proportion of the

population abstaining from alcohol (defined as

Table 1: Gender divisions in alcohol consumption (Source: WHO, country alcohol profiles, 2011)

Adult (15+ years) per capita consumption in litres (drinkers

only), 2003-05 average

Adult (15+ years) per capita

consumption, litres, 2003-05 av.

Heavy Episodic Drinkers (15-85+ years) as proportion

of drinkers

Male Female Male Female

Germany 19.54 7.78 12.8 13.6% 2.2%

Finland 20.55 8.7 12.5 16.5% 3.7%

France 21.05 8.79 13.7 8.5% 2.2%

Russia 35.38 16.32 15.7 22.1% 5.8%

United Kingdom

21.58 9.46 13.4 – –


Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’t

people who did not drink alcohol in the past 12

months) in a range of European countries.

It is notable that Russia appears to have

a very high rate of abstinence from alcohol

compared to other European countries. This

is even more remarkable given that Russia’s

per capita consumption is amongst the high-

est in Europe. These data appear to support

the hypothesis that Russian society is divided

between those who drink in vast quantities,

and those who do not drink at all. It should be

noted that the WHO data on abstention dates

from 2000, and so cannot be guaranteed to

be representative of current patterns. How-

ever, the more recent (2003-05) data in Table

1 also indicates that Russia has a very high

proportion of teetotallers compared to other

countries. A crude indication can be gained

by averaging the figures for male and female

per capita consumption for drinkers only (first

two columns), and comparing with the adult

per capita consumption statistic which in-

cludes teetotallers too (third column). For all

countries except Russia the former figure is

only 1-2 litres higher than the latter, whereas

for Russia it is almost 10 litres higher, indicat-

ing that Russia has a very high level of tee-

totallers.

Table 2: Abstention from alcohol (Source: WHO, country alcohol profiles, 2011)

Proportion of population abstaining from alcohol

(2000)

Male Female

Germany 3.9% 4.6%

Finland 9.1% 14.2%

France 5.3% 10.4%

Russia 29.0% 50.6%

United Kingdom 10.4% 18.1%

4. ‘Misrecognition’ of one’s own problem drinking?

Another possible explanation for the para-

doxical attitudes towards alcohol in Russia is

that people ‘misrecognise’ their own drinking

as unproblematic, seeing only the problems

caused by other people’s drinking but not

those caused by their own consumption. The

sociologist Ledeneva developed the notion of

‘misrecognition’ of behaviour while analysing

the concept of blat – the use of personal con-

tacts to obtain preferential treatment – in the

Soviet economy.3 Ledeneva found that her re-

spondents tended to identify provision of such

favours by others as blat (and thus immoral or

corrupt), but when they themselves were en-

gaged in similar behaviour they misrecognised

it as ‘helping a friend’ – i.e. a moral or at the

very least harmless act. As Ledeneva puts it,

‘The system of denial is based on a contradic-

tion between what one sees in other people as

3 Ledeneva defines blat as ‘the use of personal networks and informal contacts to obtain goods and services in short supply and to find a way around for-mal procedures.’ The concept is very much particular to the Soviet economy, which was highly bureauc-ratised and suffered from shortages of many goods. [8: 1-4]

an observer and in oneself as a participant.’

[8: 60]

Is it possible that large numbers of Russian

people ‘misrecognise’ their own drinking in a

similar way – seeing the harm caused by other

people’s drinking, but not that of their own?

There are a number of reasons why such an

explanation is plausible in theory. Firstly, be-

ing drunk reduces one’s awareness of the im-

pact one’s own behaviour has on others. So

for example, when drunk an individual is more

likely to be desensitized to the noise he is cre-

ating and its impact on those around him than

if he were sober. Secondly, on a psychologi-

cal level the Freudian defence mechanism of

‘denial’ is often observed among those diag-

nosed with alcohol problems. Here, because

the fact that one has an alcohol problem is too

uncomfortable to accept, the individual denies

that it is true, or minimises its seriousness. It

is therefore possible that someone could mis-

recognise the problematic nature of their own

alcohol consumption due to denial. Finally,

it is possible to rationally hold the belief that

consumption by certain groups or in a certain

pattern is problematic, whilst one’s own drink-


ing the same quantity of alcohol is not. The

obvious example here is under-age drinking,

but other examples could include drinking in

public places as opposed to in a private set-

ting, or drunkenness as opposed to everyday

consumption at a level that does not cause

drunkenness.

It is not easy to find evidence of misrecog-

nition of problem drinking in opinion poll data.

Evidence of such a phenomenon is best re-

vealed through the use of semi-structured in-

terviews, ideally supplemented by interviews

with witnesses to the drinker’s behaviour (e.g.

family members or neighbours). This was the

method Ledeneva used in her study of blat.

Nevertheless, some tentative evidence for

the hypothesis that Russians’ view other peo-

ple’s drinking as problematic but not their own

is provided by an in-depth VTsIOM opinion

survey which gives approval ratings for vari-

ous measures passed by the major changes to

the alcohol law of July 2011 [12]. It is notewor-

thy that 91% of respondents who drink alco-

hol several times a week approved of tougher

punishments for selling alcohol to minors, only

a little less than the figure for those who stated

they never drink (96%). This suggests that a

high proportion of Russians see teenage drink-

ing as a problem, but not their own drinking.

The results of the VTsIOM survey suggest

that drinkers approve of anti-alcohol measures

that do not cause any real personal cost or

inconvenience to them, but are more likely to

oppose measures that reduce the availability

of beverages or increase its cost. A relatively

high number of those who drink alcohol sever-

al times a week supported banning the adver-

tising of all alcohol from television, radio and

cinema (81%, as against 96% of non-drink-

ers). Not being able to watch commercials for

alcoholic beverages is not a particularly great

hardship for a drinker to bear, while the high

level of support for a ban suggests that even

many regular drinkers perceived the existence

of alcohol problems in Russia (otherwise it

is hard to explain why they would support a

ban).

Opinions were more divided when it came

to provisions that would have a more tangible

effect on drinkers. Regarding the rule that so-

called weak alcoholic beverages4 could only be

sold in containers of 330ml or less, 41% of reg-

ular drinkers were for and 46% were against,

while the corresponding figures for non-drink-

ers were 80% and 12%, and 62% and 26% for

occasional drinkers. Interestingly, the ban on

the sale of beer in ‘non-stationary outlets’ (i.e.

kiosks and tents, a widespread form of ‘shop’

in Russia) was supported by a majority of regu-

lar drinkers (61%, with 36% against), although

this support was significantly less than among

occasional drinkers (78% for, 19% against)

and non-drinkers (90% for, 7% against).

A VTsIOM poll of April 2011 asked respond-

ents whether they approved of the Ministry of

Finance’s proposals to increase excise duty

on alcohol and tobacco to European levels

(Table 3).5 Again, drinkers showed that they

were less likely to approve of measures which

impacted on them personally. 64% of those

who drank alcohol 2–3 times a month or more

were against the excise tax rises, as opposed

to 29% who approved. Conversely, of those

who never drink at all, 54% approved of the

excise increases, with 34% disapproving. The

format of the question is not ideal, as it com-

bines the issues of excise increases on alco-

hol and tobacco. It is also not clear why re-

spondents who consume alcohol a few times

a week were placed in the same category as

those who consume it 2-3 times a month, as

these are significantly different frequencies of

consumption.

4 The pollster’s question incorrectly stated that the provision applied to both beer and pre-mixed cock-tails, whereas in fact it only applies to the latter. This misconception was also widely reproduced in the na-tional press.

5 The precise question put to respondents was as follows. ‘The Ministry of Finance proposes to increase excise duty on tobacco and alcohol to an average Eu-ropean level. This means that the minimum price for a half-litre bottle of vodka would rise from 98 to 390 rubles, and a packet of cigarettes from 12 to 100 ru-bles. At the same time government revenues will also rise significantly. Do you personally approve or dis-approve of such excise duty increases and the con-sequent price rises in alcohol and tobacco?’ (Closed question, one answer.)

Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’t


There can be no doubt that according to

opinion poll data, alcohol problems are viewed

as a real and serious issue by Russian soci-

ety in general. What these polls do not tell us

is why exactly Russians view alcohol use in

their county as a major social problem. As a

number of sociologists have observed, there is

nothing inherent in a state of affairs that intrin-

sically makes it a ‘problem’; rather, ‘problems’

are interpretations of phenomena that neces-

sarily involve an element of subjective human

judgement [6: 4]. Alcohol use can be prob-

lematised in a variety of different ways. The

current Russian government problematises al-

cohol mainly in terms of consumption’s effect

on the demographic situation, with significant

population decline considered to jeopardise

the nation’s global strength [1]. Is the Russian

public also troubled by alcohol’s role in popula-

tion decline, or do they view alcohol as prob-

lematic for reasons closer to home: disruption

caused by drunken neighbours, or alcohol-re-

lated violence on the streets, for example? Are

certain social groups more concerned about

alcohol problems than others, and if so – why?

It is this understanding of how exactly ordinary

Russians problematise alcohol use that is the

key to unwrapping what I call the ‘alcohol para-

dox’ in Russia – the fact that Russians con-

sistently express serious concern about ex-

cessive alcohol consumption, but at the same

time participate in such consumption. I have

discussed two possible explanations for this

apparent paradox: that there is a split in socie-

ty between those who drink in large quantities

and those who abstain; and that people mis-

recognise their own drinking as unproblem-

atic whilst problematising others’ drinking. The

high number of recorded abstainers in Rus-

sia compared with other European countries

would appear to be evidence for the first ex-

planation, while high levels of support among

regular drinkers for anti-alcohol measures that

do not penalise them personally could be seen

as supporting the latter explanation. It is there-

fore likely that a combination of both factors

is at work. More in-depth sociological studies

of Russian attitudes towards alcohol use – in

particular using semi-structured interviews and

participant observation – is needed in order to

fully understand the apparently paradoxical at-

titudes towards drinking in Russian society.

Table 3: Approval of excise duty increases on alcohol and tobacco (VTsIOM, 2011)

All respondents

Do you consume alcohol?

A few times a week, 2-3

times a month

Roughly once a month

Less than once a month

Never consume alcohol

Completely approve 25 14 19 30 32

Mostly approve 19 15 21 18 22

Mostly disapprove 24 30 29 24 18

Completely disapprove 22 34 25 17 16

Hard to answer 10 7 6 11 12

5. What the opinion polls don’t tell us

References

1. Bailey, Anna L., ‘Gorbachev’s and Medvedev’s anti-alcohol campaigns: Some initial comparisons’, The First International Conference ‘Alcohol in Russia’, 27 October 2010

2. Bobrova, Natalia et al, ‘Gender Differences in Drinking Practices in Middle Aged and Older Russians’, Alcohol and Alcoholism, Vol. 45, No. 6 (2010), pp. 573-580

Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’t


3. Dafflon, Denis, Youth in Russia – The

Portrait of a Generation in Transition. The Swiss

Academy for Development, 2009. http://www.sad.

ch/images/stories/Publikationen/sad-youth-in-rus-

sia.pdf

4. FOM (Фонд Общественное Мнение –

Public Opinion Foundation), Population Poll on Al-

coholism, 11 January 2007. http://bd.english.fom.

ru/az/cat/A/alkohol

5. FOM (Фонд Общественное Мнение –

Public Opinion Foundation), «Отношение к повы-

шению цен на водку» (‘Attitudes to the increase

in vodka prices’), 31 July 2012. http://fom.ru/obsh-

chestvo/10569

6. Gusfield, J. R., Contested Meanings: The

Construction of Alcohol Problems (Madison, WI:

University of Wisconsin Press, 1996)

7. Khachatryan, Diana, «Сухой ларок» (‘Dry

Stall’), Novaya gazeta, No. 73, 8 July 2011

8. Ledeneva, Alena V., Russia’s Economy of

Favours, (Cambridge: CUP, 1998)

9. Nemtsov, Alexander, ‘Russia: alcohol yes-

terday and today’, Addiction, Vol. 100, pp. 146-149

10. Public Chamber of the Russian Fede ration

[Общественная Палата РФ], Alcohol Abuse in

the Russian Federation: Socio-Economic Conse-

quences and Means of Combating It [Злоупотреб-

ление Алкоголем в Российской Федерации: Со-

циально-экономические Последствия и Меры

Противодействия], Moscow, 2009

11. Roth, Andrew, ‘Desperate Measures. His-

tory Shows That Heightened Excise Taxes on Al-

cohol Can Have Severe Political Repercussions’,

Russia Profile, 8 April 2011

12. VTsIOM (The All-Russian Centre for the Study

of Public Opinion), «Поправки в закон об оборо-

те алкоголя: Общественная оценка» (‘Changes

to the law on circulation of alcohol: public apprais-

al’), press release No. 1849, 26 September 2011.

http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112019

13. VTsIOM (The All-Russian Centre for the

Study of Public Opinion), ‘Three major problems of

the country are alcohol and drug addiction, living

standards and inflation’, English language press

release No. 1383, 1 September 2011. http://wciom.

com/index.php?id=61&uid=411

14. VTsIOM (The All-Russian Centre for the

Study of Public Opinion), «Главные проблемы

нашей страны» (‘The main problems of our coun-

try’), 12 December 2006. http://wciom.ru/arkhiv/

tematicheskii-arkhiv/item/single/3374.html?no_

cache=1&cHash=8610e0e43c

15. «Суррогаты вместо пиво?» (‘Surrogates

instead of beer?’), программа «Открытая Сту-

дия» (programme ‘Open Studio’), 5-ый Канал

(Channel 5), 2 August 2011

16. Программа «Поединок» (programme

‘Duel’), канал Россия-1 (channel Russia-1), 9

December 2010

17. ‘Популизм или реальная борьба за здо-

ровье нации? Пиво предлагают приравнять к

алкоголю.’ [‘Populism, or a genuine fight for the

health of the nation? It is proposed to reclassify

beer as alcohol.’], 99.6 Finam FM, 11 May 2010.

Ba

iley A

. R

ussia

n p

ub

lic o

pin

ion

on

alc

oh

ol: W

ha

t th

e o

pin

ion

po

lls te

ll u

s,

an

d w

ha

t th

ey d

on

’t

Н.Е. ГОРЮШКИНАЮго-Западный государственный университет

«ИМЕЮ ЧЕСТЬ ДОЛОЖИТЬ, ЧТО ВЗЯТКИ ПОЛУЧЕНЫ»: К ВОПРОСУ ОБ ОТКУПНОМ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ В РОССИИ

In the article the nature of the corruption in the tax farming is examined. The au-thor comes to the conclusion that strictness of the laws on alcohol sale, which went against fiscal interests, forced the Government to bear with bribes in order to expand their sphere of influence. One of reasons for introduction of free al-cohol turnover in Russia was the top authorities’ aspiration to do away with the bureaucratic and commercial corruption born by the tax farming.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

«ПИТЕЙНАЯ» ПОЛИТИКА: «ПИТЕЙНАЯ» ПОЛИТИКА:

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

© Горюшкина Н.Е., 2012

Летом 1861 г. вышло в свет Высочайше ут-вержденное «Положение о питейном сбо-ре». Власть выразила намерение поменять с 1 января 1863 г. систему взимания нало-га с алкоголя. На место откупов приходил винный акциз. В числе множественных причин, обусловивших переход к новому порядку сбора с питей, было правительс-твенное стремление положить конец систе-матической коррупции, выросшей на почве откупов до невиданных размеров.

Не премину заметить, что откупной по-рядок складывался в России столетиями. Еще в середине XVI в. откуп приобрел впол-не завершенную форму – тому, кто вносил большую сумму в казну, передавалось право сбора пошлин и налогов, в число ко-торых попал и питейный сбор. Публичные торги «об отдаче питейной продажи в от-купное содержание» устраивались каждое четырехлетие [15, 1]. Организацией торгов ведали губернские казенные палаты под надзором вице-губернатора. По офици-альной версии, откупщиком становился «охочий человек, наддавший денег более других особ» [20, 22]. Но откупные «зако-ны оставались в теории, в действительнос-

ти же была выработана своя неписанная практика» [14, 178]. Она-то и связала вое-дино два слова: откуп и подкуп.

Опытные просители брали в руки ис-пытанную веками «отмычку казенных сун-дуков» – и «в соответствующий момент давали соответствующему человеку соот-ветствующую взятку» [1, 45-46]. Они пом-нили народную мудрость: «сухая ложка рот дерёт», «не подмажешь – не поедешь» – и на подкуп денег не жалели. Горькая с толикой возвращала потраченное, ведь вековыми усилиями всегда нуждающейся в средствах власти алкоголь стал постоян-ным спутником русского человека, будь то светлые или отчаянные минуты его жизни.

Объем питейной торговли, по данным правительственной комиссии, готовившей отмену откупов, только в период с 1859 по 1863 г. составлял ежегодно 180-220 млн. руб. [29, 12-13]. Если учесть, что общий объем товарооборота в рассматриваемый период не превышал 1 млрд. руб., станет ясна привлекательность питейной торгов-ли как сферы вложения капиталов [24, 10].

Трудно определить с достаточной степе-нью вероятности величину «первого покло-на», «ведомости» откупщиков сохранялись в глубокой тайне, но определенно, что его


Гор

юш

ки

на

Н.Е

. «И

ме

ю ч

ес

ть д

ол

ож

ить,

что

взятки

по

луч

ен

ы»:

к в

оп

ро

су о

б о

ткуп

но

м в

зято

чн

ич

ес

тве

в Р

ос

си

и размер находился в прямой зависимости от величины и прибыльности откупа, числа конкурентов, возможности начальственно-го лица повлиять на окончательное реше-ние. В тех местах, где «денежные» связи между откупщиками и чиновниками были устойчивы, в определяемую при торгах сумму уже включались расходы на мест-ную администрацию. Свидетельство тому есть в «Записках сенатора Синельникова», который в бытность владимирским губер-натором не захотел следовать традиции и отказался «дарить откупу то, что входило в соображение при торгах» [9, 382].

По откупному этикету получивший в руки питейную торговлю шел с «почестью» к начальнику губернии. Правила хороше-го тона требовали от откупщика тонкости и изящества во вручении. Например, жер-твовалась щедрая сумма на «благотво-рительное» предприятие, возглавляемое женой управителя, или продавалось иму-щество за полцены, или покупалось у него что-либо втридорога. Особым искусством было вручение денежного «пособия». Са-мый богатый откупщик России Д.Е. Бенар-даки в этом преуспел как никто другой. К примеру, симбирского губернатора И.С. Жиркевича он почти «молил» принять де-ньги: «Мы, откупщики, имеем коренное правило – ежемесячно часть нашей при-были уделять начальству, – и я смею про-сить вас оказать мне такую же благосклон-ность, как и предместники ваши допускали: дозволить, в случае нужды, предлагать от души пособие» [8, 78].

Губернатор, как правило, от откупной «почести» не отказывался. По данным III От-деления Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, в конце 1840-х гг. в России было только 2 губернатора, не бе-рущих взятки: киевский – И.И. Фундуклей, весьма богатый человек, и ковенский – Ра-дищев, сын А.Н. Радищева [6, 156]. Взятки от откупщиков брались губернаторами от-крыто, без всякого «срама». Л.Н. Толстой в «Воспоминаниях» писал: «Дед [Н.Г. – ка-занский губернатор], как мне рассказыва-ли, не брал взяток, кроме как с откупщика, что было тогда общепринятым обычаем» [5, 24]. Это были «самые нестыдные, не-опасные взятки», которые, по замечанию

Н.В. Гоголя, брали и честные чиновники, «потому что от этого никому нет утеснения, и дела шли бы так же, как и без бранья» [4, 355].

Питейное дело и мораль – понятия пло-хо совместимые. Хотя издаваемые с 1767 по 1863 г. указы-нормы-правила о винотор-говле имели цель придать ей цивилизован-ный характер, давно стало ясно, что соб-людать строгие законы было бы хорошо с точки зрения морали, но не интересов бедс-твующей российской казны, третью часть доходов в которую несли «пьяные» деньги (в 1850-х гг. эта цифра увеличилась до 40%) [11, 3]. Соглашусь с мнением американско-го историка Д. Крисчна: «именно компро-мисс между приверженностью правитель-ства принципам “моральной экономики” и фискальными интересами и привел к тому взяточничеству, которое снискало откупам столь дурную славу» [12, 142].

Откупщик, чтобы расширить себе поле действий, исправно платил «толковате-лям» питейных законов «по чину» [27, 215]. Сенатор М.П. Веселовский, начинавший службу в Нижнем Новгороде, замечал: «Откупщик вернее, чем Табель о рангах или штатные положения, определял удель-ный вес каждого должностного лица. Тот, кому откупщик платил много, высоко сто-ял в служебной иерархии; кому он платил мало – стоял низко; кому он вовсе не пла-тил, – представлялся не более как мелкой сошкой» [18, 34].

Накануне акцизной реформы расходы откупщиков достигли 2,1 млн. руб. сереб-ром для губернских откупов, для уездных – 9,8 млн., для столиц – 2 млн. На жалование служащим шло 7,6 млн., на разные расхо-ды – 3,4 млн.; проценты на капитал и зало-ги – 1,4 млн., а, так называемые, «экстра-ординарные» расходы составили порядка 1,7 – 1,8 млн. руб. [30, 53-54]. Примерные суммы, за которые покупал расположение владелец среднего по величине откупа, вы-глядели следующим образом [21, 241-242].

Как видим, откуплено было не одно вино: на откупу состояли, за малым исклю-чением, и администрации, и суды; в уезд-ных городах не было служащего на государ-ственной службе, который не получал бы от откупа положенного «поклона» деньгами и


N.

Go

ryu

sh

kin

a.

“I h

ave

th

e h

on

ou

r to

re

po

rt th

at th

e b

rib

es h

ave

be

en

re

ce

ive

d!”

On

th

e issu

e o

f c

orr

up

tion

in

th

e T

ax F

arm

ing

in

Ru

ssia

вином. В записках первого по времени на-значения акцизного управляющего Б.К. Ку-келя есть эпизод о бедном почтмейстере, который известие об отмене откупа счел личной трагедией и «не мог переварить мысли, что ежемесячное откупное жалова-ние и даровые наливочки от него усколь-знули» [14, 185].

Штатные расписания, не менявшиеся в течение десятилетий, оправдывали в гла-зах общества стремление чиновников на-граждать себя другими путями. «Брали мы, правда, что брали – кто Богу не грешен, царю не виноват? Да ведь и то сказать, лучше, что ли, денег-то не брать, да и дела не делать; как возьмешь, оно и работать как-то сподручнее, поощрительнее», – нос-тальгически рассуждает мелкий чиновник из «Губернских очерков» М. Салтыкова-Щедрина [25, 17]. Художественными средс-твами здесь описана вполне реальная си-туация. Денежные подачки откупщика в чиновничьей среде не считались взяткой, скорее – добавкой к жалованию. Винные приставы, поставленные охранять казен-ный интерес, «получали государственного

содержания 114 руб. в год, а от откупщи-ков – по 800 и до 1000 руб., кроме вина и наливок по несколько ведер в месяц» [14, 178]. Подтверждают типичность си-туации мемуары служившего в Курской губернии Н. Решетова: «Все полицейские чины получали от откупщиков содержа-ние гораздо более казенного жалования, да сверх сего им ежемесячно отпускалась водка натурою, смотря по положению, на-пример: исправник получал 100 рублей в месяц и от 3-х до 4-х ведер хорошей водки; становой, смотря по величине своего ста-на, от 25 до 50 рублей и от 2-х до 3-х ведер водки в месяц; все чиновники, даже самые мелкие, имевшие какое-либо отношение к откупу, получали содержание, если не де-ньгами, то непременно водкою» [22, 544].

Откупщик, изрядно потратившись на подкуп всея и всех, был вынужден при-бегнуть к различным способам «коммер-ческой» коррупции. Торговля велась по завышенной цене, в долг, под заклад ве-щей, за отработки. Продавцы спиртного не гнушались «отливом, недоливом, обмером, рассиропкой» [2, 58]. При заводской цене

Таблица 1

Расходы откупщика на губернскую администрацию

По губернскому откупу

По уездному откупу

Губернатору на улучшение города и детских приютов 3000 –

На канцелярию его 1200 –

Полицмейстеру 1200 –

Городничему – 420

Секретарю полиции 300 200

Частным приставам 720 240

Квартальным надзирателям 360 120

Исправнику 600 420

Окружному 500 420

Становым 720 540

Непременному заседателю 300 240

Секретарю земского суда 300 180

Председателю казенной палаты 2000 –

Советнику питейного отделения 600 500

Столоначальнику и на канцелярию стола 600 –

Винному приставу 600 420

ИТОГО 13000 3700


Гор

юш

ки

на

Н.Е

. «И

ме

ю ч

ес

ть д

ол

ож

ить,

что

взятки

по

луч

ен

ы»:

к в

оп

ро

су о

б о

ткуп

но

м в

зято

чн

ич

ес

тве

в Р

ос

си

и водки в 40–45 коп. за ведро откупная цена доходила до 10–12 руб., а распивочно – до 20 руб. [21, 233-234] На каждой четверти ведра производился обман на половину штофа. В розничной продаже 1/5 часть вед-ра водки на деле оказывалось обычной во-дой [32, 10]. Прикрываясь своим положени-ем в качестве контрагента правительства, откупщик «всякое резкое злоупотребление свое старался объяснить недоразуменени-ем, а всякое разорительное ехидство про-стою случайностью» [3, 20].

Понятно, что когда интересы благодете-ля-откупщика сталкивались с чьими-либо интересами, то всегда – как в администра-тивных, так и в судебных местах, – дело ре-шалось в его пользу. Чиновник, находясь на содержании у богатого и знатного челове-ка, не осмеливался требовать от откупщи-ка неукоснительного исполнения закона и сам нарушал закон в знак признательности. Вице-губернатор, в обязанности которого входило удостоверение качества продавае-мой в губернии водки, записывал, как пра-вило, разбавленную водку как чистую. Если даже эта проделка случайно открывалась, никого к суду не привлекали. Правительс-тво «сквозь пальцы» смотрело на откупной произвол, боясь остаться с пустой казной.

Иметь откупщика, особенно крупного, влиятельного у себя во врагах было опас-но. А.Д. Крылов писал: «Трудно забыть то унизительное положение, в котором нахо-дился губернатор, это, так называемое, первое лицо губернии, по отношению к откупщику, – страх получить замечание от министра финансов за мнимое будто бы притеснение откупщика, могущего отка-заться оплатить откупную сумму, а иногда и смена вследствие этого губернатора» [13, 12]. Подтверждает сказанное пример с владимирским губернатором Н.П. Сине-льниковым. Будучи человеком достойным и честным, но не желавшим вступать с от-купщиками в конфликт, он не нашел ничего лучшего, чем «предназначенные на долю губернатора откупные деньги употреблять для помощи бедным чиновникам и на уст-ройство города» [9, 382].

«Поборники чести», отказывающиеся от откупных взяток, слыли идеалистами. Осо-бо несговорчивые лишались содержания,

а порой и службы. Есть у Н.А. Некрасова строки о таком неуступчивом чиновнике: «Человек он был новой породы, / Исключи-тельно честь понимал / И безгрешные даже доходы/Называл воровством, либерал!» [16, 321] За «либерала» мог вполне сойти курский губернатор В.И. Ден. Весной 1861 г. председатель Казенной палаты И.Я. Те-лешев принес новоиспеченному начальни-ку губернии «доброхотное приношение» к Святому Воскресению. «Есть обыкнове-ние, – говорил он, – существующий поря-док, обычай, по которому все откупщики пересылают <…> губернатору писанки, с каждого уезда по одной, что составляет по числу 15 уездов – 15 тысяч» [22, 544]. Не-подкупный Ден «разгромил» в тот год про-дажное питейное отделение Казенной па-латы, но вскоре сам получил «вежливое» письмо из столицы и был вынужден подать в отставку [19, 659].

Казалось, что остановить откупной про-извол невозможно, и «Положение о питей-ном сборе» 1861 г. останется только на бумаге. В акциз не верил даже министр финансов А.М. Княжевич: «Для исправно-го поступления в казну столь огромного дохода и отвращения корчемства вином с заводов необходимо учредить более чем в 4000 местах строгий контроль из лиц испытанной и непоколебимой честности. Министр финансов не может скрыть перед Государственным советом, что в случае ут-верждения этой системы он будет постав-лен в большое затруднение в приискании даже половины таких чиновников» [27, 46]. Высшее руководство не доверяло местным чиновникам, те – изумлялись размерам злоупотреблений в центральном аппара-те. По словам откупщика А.И. Кошелева, «надо пожить в Петербурге и иметь там значительные дела, чтобы изведать всю глубину и ширь беспутства центральной нашей администрации» [7, 103].

Уповая на привычную продажность вы-соких сановников и желая остановить за-пущенный 4 июня 1861 г. акцизный «махо-вик», откупщики предложили его главному «инженеру» К.К. Гроту взятку в 1 млн. руб. [10, 175]. Грот от взятки, понятное дело, от-казался и приложил немалые усилия, что-бы придать винной реформе движение.


N.

Go

ryu

sh

kin

a.

“I h

ave

th

e h

on

ou

r to

re

po

rt th

at th

e b

rib

es h

ave

be

en

re

ce

ive

d!”

On

th

e issu

e o

f c

orr

up

tion

in

th

e T

ax F

arm

ing

in

Ru

ssia

Откуп пал. Оставив без внимания пос-ледствия акциза в финансовом и социаль-ном отношении, замечу, что одним из важ-нейших его результатов стало очищение от откупного взяточничества. «Положение об акцизном сборе» в свете борьбы с корруп-ционными проявлениями обнаруживает, что четыре основания, на которых зиждил-ся акциз – 1) свобода производства спир-тных напитков; 2) свобода торговли этими напитками; 3) обложение налогом выкури-ваемого спирта (акциз) и обложение на-логом мест продажи спиртных напитков (патентный сбор); 4) государственный кон-троль как за производством вина и спирта, так и за их реализацией – напрочь отмета-ли откупную коррупционную схему.

Во-первых, регламент получения сви-детельства на винокурение и патента на виноторговлю не содержал «стеснитель-ных мер» и «бесполезных формальностей» [28, 248]. Порядок расчета с казной был до предела прозрачным. Пошагово полу-чение разрешения выглядело следующим образом: заявление в окружное акцизное управление – проверка его соответствия законодательству – оплата в казенной па-лате – приобретение патента или свиде-тельства. Предельная четкость требований лишала винокуров и виноторговцев нужды давать взятки, а правительство – закры-вать глаза на практику коррупции.

Никто не возьмется спорить с тем, что производители спиртных напитков стре-мились скрыть реальное количество вод-ки, произведенное ими, чтобы иметь воз-можность продавать какую-то часть без уплаты акцизного сбора, что содержате-лей питейных заведений прибегали к раз-бавлению, недоливу спиртных напитков и другим видам порочной практики прежней системы. Но обман при акцизе уже не был системным, он выступал лишь одной из возможных коммерческих стратегий, ей противодействующих. По замечанию сов-ременника акциза, «он [Н.Г. – владелец питейной торговли] потерял прежнее свое влияние в высших административных сфе-рах; он лишился возможности беспощадно давить всех тех, кто казался ему лишнею помехою на пути его необузданного произ-

вола, или кто казался ему с недостаточным усердием содействовал успеху его зло-употреблений на поприще вина и кабака» [3, 13].

Во-вторых, контроль поступления «пер-венствующего» дохода был поручен новому чиновничеству. «Невесть откуда явилась фаланга молодых, знающих, трудолюби-вых, преданных делу, воодушевленных любовью к отечеству государственных де-ятелей, шутя двигавших вопросы, веками ждавших очереди и наглядно доказавших всю неосновательность обычных жалоб на неимение людей» – изумленно писал Г.А. Джаншиев [30, 316].

Чтобы не провоцировать акцизных слу-жащих к поиску дополнительных источ-ников дохода, государство установили им высокое жалование. Это обстоятельство, надо сказать, вызывало зависть служащих других финансовых учреждений. Управ-ляющий Бессарабской казенной палатой негодовал по поводу того, что в акцизном управлении даже самые низшие должнос-ти контролеров, не требующие ни особой подготовки, ни особых познаний, оплачи-ваются выше «нежели довольно ответс-твенные должности столоначальников и бухгалтеров Палаты, для занятия которых требуется уже известной степени служеб-ная опытность» [23, ф. 560, оп. 23, д. 119, л. 59]. Управляющий казенной палатой Там-бовской губернии выражал недовольство, что его содержание, даже с учетом различ-ных надбавок, в три раза меньше содержа-ния управляющего акцизными сборами [23, ф. 560, оп. 23, д. 118, л. 123]. Но справедли-вость требует признать, что самая крупная статья дохода казны обеспечивалась под-час нечеловеческими усилиями акцизных служащих, ревизующих подакцизные заве-дения на огромном пространстве в любое время суток и любую погоду. Даже критик акцизной системы Э.Ф. Нольде признавал: «Есть губернии, в которых в самую ужас-ную погоду на дорогах только и встретите одних акцизных чиновников» [17, 17].

В-третьих, винная реформа внесла чувс-твительные перемены в привычные для губернских бюрократов порядки, способс-твовала укоренению в сознании мысли о


Гор

юш

ки

на

Н.Е

. «И

ме

ю ч

ес

ть д

ол

ож

ить,

что

взятки

по

луч

ен

ы»:

к в

оп

ро

су о

б о

ткуп

но

м в

зято

чн

ич

ес

тве

в Р

ос

си

и необходимости соблюдения законов. Ли-шившееся откупной кормушки чиновничес-тво, как могло, противодействовало питей-ному преобразованию, используя старые методы борьбы – «сплетни, доносы, изве-ты» на акцизных чиновников, нарушивших вековые «правила игры» сыпались в Ми-нистерство финансов еще много лет.

Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что откупной произвол был порож-

дением эпохи, где откупщики ограждали себя от «сверхбдительных» чиновников взятками, а чиновники брали «безгреш-ные» прибавки к жалованию и действовали в сговоре с откупщиками. Свободный обо-рот алкоголя позволил покончить с систе-матической практикой крупномасштабной коррупции и вычеркнул подкуп должнос-тных лиц из списка неизбежных процедур ведения питейного дела.


1. Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современ-ный мир. 1910. № 8.

2. Бородин Д.Н. Кабак и его прошлое. СПб., 1910.

3. Войнович И. Питейный вопрос. Исследо-вание в экономическом и финансовом отноше-нии. СПб., 1876.

4. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: В 14 т. М.-Л., 1951. Т. 2.

5. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Мате-риалы биографии с 1828 по 1855 год. М., 1954.

6. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978.

7. Записки Александра Ивановича Коше-лева // Всемирный вестник. 1906. № 9.

8. Записки генерала Ивана Степановича Жиркевича // Русская старина. 1890. №.

9. Записки сенатора Синельникова // Исто-рический вестник. 1895. № 2.

10. Константин Карлович Грот, как государс-твенный и общественный деятель (1815–1897). Материалы для его биографии и характеристи-ки. К столетию со дня его рождения: В 3 т. Пг., 1915. Т. 1.

11. Краткий очерк 50-летия акцизной сис-темы взимания налога с крепких напитков и 50-летия деятельности учреждений, заведыва-ющих неокладными сборами. 1863–1913. СПб., 1913.

12. Крисчн Д. Забытая реформа: отмена винных откупов // Великие реформы в России 1856–1874. М., 1992.

13. Крылов А.Д. К истории отмены винных откупов в России // Русская старина. 1881. Т. 27. № 3.

14. Кукель Б.К. Из эпохи уничтожения отку-пов // Русская старина. 1892. Т. XXIII.

15. Манифест об отдачи питейной продажи с 1767 года на откуп во всем Государстве, кроме Сибирской губернии. СПб., 1765.

16. Некрасов Н.А. Сочинения: В 3 т. М., 1959. Т. I.

17. Нольде Э.Ф. Питейное дело и акцизная система. СПб., 1882.

18. Писарькова Л.Ф. К истории взяток в Рос-сии в царствование Николая I (по материалам «секретной канцелярии» князей Голициных) // Отечественная история. 2002. № 5.

19. Плетнев И.Т. Воспоминания шестиде-сятника. В Курской губернии // Наша старина. 1915. № 7.

20. Публичный курс винокурения читанный по приглашению министерства финансов про-фессором Киттары. СПб., 1862.

21. Прыжов И.Г. История кабаков. Казань, 1913.

22. Решетов Н. Дела давно минувших лет // Русский архив. 1885. № 12.


24. Рындзюнский П.Г. Утверждение капита-лизма в России. М., 1878.

25. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочи-нений: В 20 т. М., 1965. Т. II.

26. Сведения о питейных сборах в России. Составлено в Государственной канцелярии. СПб., 1860. Ч. 1.

27. Скальковский К.А. Воспоминания моло-дости (по морю житейскому). 1843–1869. СПб., 1906.

28. Терский Н.С. Питейные сборы и акциз-ная система в России. СПб., 1890.

29. Труды комиссии Высочайше учрежден-ной для составления проекта положения об ак-цизе с питей: В 2 ч. СПб., 1861. Ч. 1.

30. Фридман М.И. Винная монополия в Рос-сии. М., 2005.

31. Черкасов П., Чернышевский Д. История императорской России от Петра Великого до Николая II. М., 1994.

32. Чернышевский Н.Г. Откупная система // Современник. 1858. № 10.


О.Г. БУКРЕЕВАРязанский заочный институт филиал Московского государственного университета культуры и искусств

КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЯЗАНСКОГО ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА О НАРОДНОЙ ТРЕЗВОСТИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ вв.

Cultural and educational activities of the Ryazan guardianship of national sobri-ety in late XIX – early XX centuries are considered. The activity of guardianship of education of adult population. Moral and educational influence on the popula-tion of the province of Ryazan is defined.

© Букреева О.Г., 2012

Попечительства о народной трезвости были основаны 20 декабря 1894 г. в связи с введением государственной монополии на продажу спиртных напитков. Согласно уставу от 20 декабря 1894 г., комитеты по-печительства о народной трезвости были обязаны: производить в интересах народ-ного здоровья и нравственности надзор за тем, чтобы торговля крепкими напитками производилась согласно установленным правилам; распространять среди населе-ния здравые понятия о вреде неумеренно-го употребления крепких напитков, а также изыскивать средства для предоставления возможности проводить свободное время вне питейных заведения, и с этой целью устраивать народные чтения и собеседо-вания, составлять и распространять изда-ния, разъясняющие вред злоупотребления крепкими напитками, открывать чайные, народные библиотеки и т.п.; иметь попече-ние об открытии и содержании лечебных приютов для страдающих запоем.

В Рязанской губернии попечительство о народной трезвости было организовано в 1901 г. для надзора за соблюдением правил торговли спиртными напитками и органи-зации культурно-просветительной деятель-ности, направленной на борьбу с алкоголиз-мом. В состав Рязанского попечительства о народной трезвости вошли представители различных сословий: учителя, чиновники, офицеры, служащие, священнослужители, земледельцы и крестьяне.

Рязанское попечительство о народной трезвости осуществляло большую культур-но-просветительную деятельность, основ-ными направлениями которой были:

– организация чайных-читален;– устройство и содержание библиотек;– организация народных чтений;– открытие воскресных школ и клас-

сов.В 1901 г. во всех уездах Рязанской гу-

бернии, кроме Зарайского, были открыты чайные-читальни. В чайных были допуще-ны игры в шашки, домино и шахматы, име-лись музыкальные инструменты.

Касимовский комитет по числу органи-зованных им учреждений занимал, бес-спорно, первое место среди других уезд-ных комитетов Рязанского попечительства о народной трезвости. Деятельность коми-тета была направлена главным образом на развитие просветительных учреждений: все его чайные выписывали газеты, в них помещались бесплатные библиотеки-чи-тальни. В октябре 1901 г. в г. Касимове был открыт Народный Дом, в котором были уст-роены чайная-читальня и постоянная сцена для спектаклей, хоров и прочего. За пер-вые два месяца существования Народный Дом посетило 35455 человек.

14 ноября 1901 г. была открыта чайная-читальня в г. Михайлове: зимой на 60 че-ловек, а летом на 120 посетителей. Чайная находилась в помещении, принадлежащем городу, книги для чтения выдавались толь-ко в читальне, выписывалось 10 названий периодических изданий, раздавались бес-


Букр

ее

ва

О.Г

. К

ул

ьтур

но

-пр

ос

ве

ти

те

льн

ая д

еяте

льн

ос

ть Р

яза

нс

ко

го

по

пе

чи

те

льс

тва

о н

ар

од

но

й т

ре

зво

сти

в к

он

це

XIX

– н

ач

ал

е X

X в

в.

платно брошюры. Чайная-читальня посе-щалась крестьянами из пригородных сло-бод и жителями города.

Ряжским уездным комитетом попечи-тельства о народной трезвости в 1901 г. открывается чайная-читальня в г. Ряжске. Ее ежедневно посещали от 200 до 600 че-ловек: «…отношение публики к подобному роду предприятиям Попечительства – са-мые наилучшие, что подтверждается тем обстоятельством, что в помещение чайной-читальни приходят не исключительно для чаепития, а частью для прочтения газет и журналов, имеющихся при чайной» [3, 48].

Попечительство о народной трезвости в Рязанской губернии принимало деятель-ное участие в открытии народных библио-тек. Именно на его средства содержалась значительная часть народных библиотек, а также поддерживалась работа библиотек, организованных ранее земствами, крес-тьянскими сходами, религиозными обще-ствами. В ряде уездов, где отсутствовали земские народные библиотеки, бесплат-ные библиотеки попечительства о народ-ной трезвости были единственными, кото-рые предоставляли сельскому населению губернии право бесплатного пользования общественными фондами.

В 1909 г. в Рязанской губернии насчи-тывалось 137 библиотек, которые были от-крыты попечительством о народной трез-вости и содержались на его средства. Из всех библиотек – 7 помещались в народ-ных домах и чайных попечительствах, 33 – в особо нанимаемых помещениях и 97 – в земских школах. В фондах библиотек попечительства, помимо периодических изданий, имелось 36 000 экз. книг по всем отраслям знания. Однако преобладающей в фонде была художественная литература [6, 59].

В г. Рязани бесплатная народная библи-отека-читальня попечительства о народной трезвости была открыта 4 мая 1903 г. Раз-мещалась библиотека на ул. Рогожинско-го в доме Рязанского Вольного Пожарного общества, а впоследствии – на Семинарс-кой улице в доме Тузлукова. За первый год деятельности библиотека имела 862 чита-теля, которым было выдано 120004 экз. По сословию читатели распределялись следу-

ющим образом: духовного звания – 26, дво-ряне – 69, мещане – 363, крестьяне – 370, разночинцы – 34. По возрасту: дети (от 8 до 15 лет) – 480, взрослые – 382. К 1 января 1904 г. фонд библиотеки насчитывал 2430 экз., читателей было 624 человека. Число посещений составляло 18151. Наибольшее число посещений было сделано учащими-ся средних и низших учебных заведений (62%) [2, 56].

18 апреля 1908 г. губернским комите-том попечительства о народной трезвости открывается в г. Рязани Троицкая бесплат-ная народная библиотека (при учительской семинарии Рязанского губернского земс-тва в Троицкой слободе). Книг в ней было к концу 1908 г. – 604 экз. За 1908 г. запи-салось 125 человек, которым было выдано 546 книг [5, 44].

В своей деятельности библиотеки Ря-занского попечительства о народной трез-вости столкнулись со следующими пробле-мами:

– неудовлетворительное состояние по-мещений, в которых размещались библиотеки;

– плохая пополняемость фондов библи-отек и высокий процент неграмотного населения;

– недостаточное финансирование биб-лиотек.

Попечительство о народной трезвости считало, что наряду с открытыми библио-теками, большую пользу населению прино-сят и народные чтения, так как в селениях был высок процент недостаточно или вов-се неграмотных крестьян, которые могли бы как следует прочесть полученную кни-гу. Следовательно, путем устройства таких чтений появлялась возможность влиять развивающим образом даже на среду на-иболее «темного», неграмотного люда, для которого книга и печатное слово вообще были недоступны.

Народные чтения проводились попе-чительством о народной трезвости в 290 населенных пунктах Рязанской губернии и организовывались еженедельно. Каждый уезд губернии был разделен на несколько районов, к каждому из них отнесено опре-деленное число пунктов, где велись чтения, на каждый район назначалось определен-


O.

Bu

kre

eva

. C

ultu

ral a

nd

ed

uc

atio

na

l a

ctiv

itie

s o

f th

e R

ya

za

n g

ua

rdia

nsh

ip o

f n

atio

na

l so

brie

ty in

la

te X

IX –

ea

rly X

X c

en

turie

sное количество чтений. Пункты обмени-вались между собою чтениями по строго определенному плану через двухнедель-ный срок, в последовательном порядке, по заранее составленному и разосланному по всем пунктам расписанию чтений на весь год. Брошюры и картины рассылались в нумерованных ящиках при особых препро-водительных книжках. Каждый пункт был снабжен необходимыми принадлежностя-ми для чтений (волшебными фонарями, экраном).

Попечительство о народной трезвости в Рязанской губернии имело в своем рас-поряжении 217 чтений в 2180 картинах, а именно:

– религиозно-нравственного содержа-ния – 51 чтение в 479 картинах;

– исторического – 68 чтений в 604 кар-тинах;

– географического – 23 чтения в 250 картинах;

– естественнонаучного – 21 чтение в 243 картинах;

– о вреде спиртных напитков в 90 кар-тинах.

Народными аудиториями служили чай-ные попечительства о народной трезвости и школьные здания. В среднем на каждое чтение приходило 90-200 посетителей. Лекторами на чтениях являлись в основ-ном священнослужители, учителя, специа-листы сельского хозяйства, врачи.

Чтения религиозно-нравственного, бел-летристического, исторического, геогра-фического, естественнонаучного харак-тера, а также о вреде спиртных напитков в большинстве случаев состояли из двух отделений: в первом содержание брошю-ры иллюстрировалось теневыми картинка-ми, а во втором прочитывался какой-либо рассказ. Посещались чтения очень охотно. Однако, было замечено, что чтения духов-ной, исторической, медицинской литерату-ры посетителей интересовали менее, чем чтения художественной литературы.

Как правило, лекторами проводились циклы лекций. Тематика их была достаточ-но серьезной. Например, в г. Касимове, в зале городской Думы С.И. Бобровым чи-тались лекции по правоведению на темы: «Происхождение государства», «Проис-

хождение права собственности и сосло-вий», «Источники происхождения права и отношение права к государству», «Формы государственного устройства и связи их с культурой» [1, ф. 593, оп 1, д. 2017, л. 18].

Высокий профессиональный уровень лекторов позволял доходчиво и интересно излагать сложные вопросы с учетом обра-зовательного уровня населения, о чем сви-детельствовала высокая посещаемость чтений. Например, в 1905 г. в 34 школах Скопинского уезда попечительством было устроено 339 чтений, на которых присутс-твовало около 40 тыс. слушателей.

Одним из направлений культурно-про-светительной деятельности попечительства о народной трезвости была организация общеобразовательных воскресных школ и воскресных классов. Цель их устройства заключалась в том, чтобы «одним дать воз-можность научиться грамоте, это тем, кто в свое время по разным причинам не научил-ся ей, а другим, которые, почему-либо, не окончили курса начальных школ, помочь восполнить свое образование. А главное, отвлечь, по возможности, в часы досуга рабочее население от праздного препро-вождения времени, вывести людей, хотя на короткое время из сферы будничных инте-ресов, дав уму и сердцу пищу» [4, 35].

На территории Рязанской губернии по-печительством о народной трезвости было учреждено 27 воскресных школ и вечерних классов. Девять школ, в которых обуча-лись 1300 человек, субсидировали комите-ты попечительства о народной трезвости: Рязанский уезд – 5; Зарайский уезд – 3; Касимовский уезд – 1. Предметами заня-тий в воскресных школах служили: Закон Божий, русский и церковно-славянский языки, арифметика и чистописание. На со-держание каждой школы Рязанское попе-чительство расходовало 46 руб. 25 коп. в год. Преподаватели получали по 50 копеек за урок, а некоторые преподавали безвоз-мездно [5, 78].

Воскресные школы и вечерние классы, организуемые попечительством о народ-ной трезвости, пришлись по душе рабо-чему и крестьянскому населению. Многие учащиеся посещали занятия сразу после работы на фабрике или в мастерских, мно-


Букр

ее

ва

О.Г

. К

ул

ьтур

но

-пр

ос

ве

ти

те

льн

ая д

еяте

льн

ос

ть Р

яза

нс

ко

го

по

пе

чи

те

льс

тва

о н

ар

од

но

й т

ре

зво

сти

в к

он

це

XIX

– н

ач

ал

е X

X в

в.

гие приходили специально на уроки из со-седних сел верст за десять пешком.

Член Рязанского уездного комитета попе-чительства о народной трезвости А.В. Ела-гин писал: «Не смотря на неоспоримую пользу, приносимую населению чтениями с туманными картинами, ее нельзя сравнить с пользой, приносимой воскресными и ве-черними классами для взрослых. Они дают работу мысли на все время ученья, а, на-учив читать, всегда можно рассчитывать на большую возможность отвлечения от пьянс-тва человека грамотного. Поэтому комите-ту следует отдать предпочтение устройству возможно большего числа воскресных и ве-черних классов для взрослых в уезде всем другим способам поднятия духовно-нравс-твенных качеств населения» [5, 79].

В 1905 г. питейная монополия охватила всю страну. На ведении питейной монопо-лии начали сказываться уход С.Ю. Витте с поста министра финансов, русско-японская война и революция. Главная цель питейной реформы – уменьшение народного пьянс-тва – отошла на задний план. Казне нужны были деньги, и интересы фискала в питей-ной монополии стали доминирующими.

В связи с сокращением финансирова-ния Рязанское попечительство о народной трезвости свело до минимума свою де-ятельность в области внешкольного обра-зования. По политическим соображениям многие библиотеки и чайные попечитель-ства были упразднены. Более того, в неко-торых уездах были упразднены и сами ко-митеты попечительства.

«За скудостью средств, получаемых в последние годы от казны, – говорится в от-чете Рязанского попечительства о народ-ной трезвости за 1909 г. – народные чте-ния, воскресные школы и вечерние классы, народные хоры и оркестры и другие про-светительные учреждения постепенно пре-кращают свое существование» [6, 54].

Итак, культурно-просветительная де-ятельность, осуществляемая попечительс-твом о народной трезвости в Рязанской гу-бернии, оказывала на население большое влияние, заключавшееся в воспитании культурного и национального самосозна-ния, в содействии образовательному раз-витию населения.

Чайные-читальни, организуемые Рязан-ским попечительством, отвлекали посети-телей от неумеренного потребления креп-ких напитков, позволяя проводить время за полезным чтением. Спектакли, устраи-ваемые на сценах чайных-читален, содейс-твовали нравственному развитию местных жителей.

Особое культурно-просветительное зна-чение имела деятельность попечительства о народной трезвости по организации бес-платных библиотек-читален. В ряде уездов, где отсутствовали земские народные биб-лиотеки, бесплатные библиотеки Рязанс-кого попечительства о народной трезвости были единственными, предоставлявши-ми сельскому населению губернии право бесплатного пользования общественными фондами.

Народные чтения, устраиваемые попе-чительством о народной трезвости, явля-лись разумным развлечением, отвлекаю-щим население от употребления алкоголя, знакомили его с сочинениями лучших пи-сателей, поднимали его нравственный уро-вень, воспитывали его чувства и ум и раз-вивали его вкусы.

Организуемые Рязанским попечитель-ством воскресные школы и классы при-шлись по душе рабочему и крестьянскому населению, так как давали возможность научиться грамоте тем, кто в свое время по разным причинам ей не обучился, а также отвлекали население в часы до-суга от праздного препровождения вре-мени.


1. Государственный архив Рязанской об-ласти.

2. Доклад о деятельности члена губернско-го Комитета попечительства о народной трез-вости, действительного статского советника

Л.С. Кульчицкого // Рязанские губернские ве-домости. 1904. № 30.

3. Отчет о деятельности Рязанского Попе-чительства о народной трезвости за 1901 г. Ря-зань, 1902.


V.

Ra

ko

v. S

tru

gg

le a

ga

inst ille

ga

l d

istil

ling

: its

go

als

an

d r

esu

lts (o

n th

e e

xa

mp

le o

f th

e a

nti-

alc

oh

ol c

am

pa

ign

of 19

23

in

Ku

rsk p

rovin

ce

)




В.В. РАКОВГосударственный архив Курской области

БОРЬБА С НЕЛЕГАЛЬНЫМ ВИНОКУРЕНИЕМ: ЦЕЛИ И РЕЗУЛЬТАТЫ (НА ПРИМЕРЕ АНТИАЛКОГОЛЬНОЙ КОМПАНИИ 1923 ГОДА В КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ)

The article analyses the aims and results of the anti-alcohol campaign of 1923 in the Kursk province held by the Soviet government. The author tries to esti-mate the extent and finds out reasons of mass Illegal manufacture of alcohol-containing products by the local people.

© Раков В.В., 2012

Антиалкогольные мероприятия больше-виков, включавшие в себя, прежде всего, меры по борьбе с нелегальным винокуре-нием, последовали вскоре после их прихо-да к власти. Эти действия первоначально были вызваны не столько принципиальны-ми программными установками, сколько жесткой осознанной необходимостью обес-печить рабочих городов и РККА хлебом. Именно с целью пресечения переработки хлеба на самогон в мае 1918 г. был принят совместный декрет ВЦИК и СНК о чрезвы-чайных полномочиях народного комиссара по продовольствию: за нелегальное произ-водство спиртных напитков предусматри-валась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества и принудитель-ными работами [3, 261].

СНК РСФСР 19 декабря 1919 г. при нял ещё одно постановление «О воспрещении на терри тории страны изготовления и про-дажи спирта, крепких напитков и не отно-сящихся к напит кам спиртосодержащих

веществ». Оно предполагало за нарушение данного законодательного акта санкцию в виде лишения свободы на срок не менее 5 лет с конфиска цией имущества. Анало-гичное наказание предусматривалось и «за перегонку, отцеживание, сдабривание �…� денатурированного спирта, лака, по-литуры и других �…� смесей, не предна-значенных для питьевого употребления, в целях выделения спирта или ослабления их вкуса, запаха или цвета, за продажу, провоз и пронос таких переработан ных из-делий и смесей». Кроме того за распитие неза конно приготовленных напитков и по-явление в общественных местах в состоя-нии опьянения полагалось лишение свобо-ды на срок не менее 1 года. [4, 34-38]

Однако, не смотря на жесткие репрес-сивные меры советского государства, нелегальный рынок спиртных напитков продолжал успешно функционировать. Анализируя причины широкого распро-странения пьянства в советской России в постреволюционный период, нарколог Ци-расский писал: «Все специалисты сейчас, безусловно, сходятся в том, что современ-


Ра

ко

в В

.В. Б

ор

ьб

а с

не

ле

га

льн

ым

ви

но

кур

ен

ие

м: ц

ел

и и

ре

зул

ьта

ты

(н

а п

ри

ме

ре

ан

ти

ал

ко

го

льн

ой

ка

мп

ан

ии

19

23

го

да

в К

ур

ско

й г

уб

ер

ни

и)

ный алкоголизм отличается от довоенного. Война и революция с их потрясающими переживаниями, большее количество ин-валидов и травматиков, в частности с ос-лабленной нервной системой, эпидемии, в особенности недоедание голодных годов и т. д., сделали многих менее устойчивыми против алкоголя, и реакции на алкоголь стали более бурными». [1, 54]

С лета 1921 г. из-за установленных пра-вительством низких закупочных цен на сельскохозяйственную про дукцию по срав-нению с промышленной, крестья не стали превращать хлеб в самогон и прода вать его горожанам, так как это было выгоднее, чем продавать зерно. По подсчетам Д.Н. Воро-нова, выгонка 1° самогона обходилось его производителю не дороже 1 копейки, тогда как рыночная цена алкогольного напитка в деревне была выше себестоимости про-дукции почти в 2, а в городе – в 3–4 раза. [1, 5].

Отмена чрезвычайного законодательс-тва и принятие первого советского Уголов-ного кодекса вновь потребовали обраще-ния к проблеме нелегального винокурения и незаконной продажи спиртных напитков. В соответствии со ст. 140 Уголовного ко-декса РСФСР 1922 г. предусматривалось: «Приготовление с целью сбыта и самый сбыт вин, водок и вообще спиртных на-питков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше ус-тановленной законом крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких напитков и веществ карается – лишени-ем свободы на срок не ниже одного года с конфискацией части имущества». В но-ябре 1922 г. эта статья была дополнена следующими примечаниями: «140-а. Лица, занимающиеся незаконным приготовлени-ем и хранением спиртных напитков в виде промысла (рецидивисты), караются ли-шением свободы на срок не ниже 3-х лет с конфискацией всего имущества. 140-б. Приготовление спиртных напитков и спир-тосодержащих веществ без цели сбыта, а также хранение неоплаченных акцизом напитков и веществ карается штрафом до 500 рублей золотом или принудительными работами до 6 месяцев» [7, 56].

До времени сбора урожая 1922 г. фак-тическое производство самогона в Курской губернии резко сократилось «вследствие отсутствия продуктов, в связи с недородом вообще». Но после реализации урожая с июня 1922 г. вновь определился рост не-законного винокурения. Данная тенденция только подтверждала общероссийскую и требовала новых усилий власти в борьбе с самогоноварением.

Накануне Нового 1922 года и праздно-вания Рождества Христова в губернию поступила радиограмма № 4997/в началь-ника милиции Республики Т.С. Хвесина. В соответствии с её установками начальник милиции Курской губернии тов. И.М. Му-хоперец направил в Курский губернский отдел управления записку следующего со-держания: «В связи с наступающими праз-дниками возможно усиленное изготовле-ние и употребление самогона в городах и селениях губернии �…�. Прошу Вашего разрешения провести праздничную бое-вую двухнедельную беспощадную борьбу с самогоном и со всеми вытекающими от такового последствиями» [2, л. 16-17]

Постановлением Губернского исполни-тельного комитета от 30 декабря 1922 г. № 291 была объявлена двухнедельная ком-пания по борьбе самогоноварением в Кур-ской области [5]. Исполнительным органам власти настоятельно предлагалось «про-должать с неослабной энергией дальней-шую борьбу с самогоном, используя весь добытый за время проведения двухнедель-ника опыт для радикального искоренения этого зла». Для более успешной «борьбы с самогоном» и повышением «продуктив-ности, производимых с этой целью внезап-ных облав и обысков», в «заподозренные места» предполагалась посылка мобиль-ных конных отрядов. Всем уездным и во-лостным исполкомам вменялось в обязан-ность широко объявить населению, как через местные органы печати, так и на волостных и сельских сходах, списки само-гонщиков, у которых во время проведения акции были отобраны аппараты и самогон, с целью разъяснения населению тех мер наказания, которым будут подвергнуты са-могонщики [2, л. 5].


V.

Ra

ko

v. S

tru

gg

le a

ga

inst ille

ga

l d

istil

ling

: its

go

als

an

d r

esu

lts (o

n th

e e

xa

mp

le o

f th

e a

nti-

alc

oh

ol c

am

pa

ign

of 19

23

in

Ku

rsk p

rovin

ce

)

Для двухнедельника (10–15 января)

была проведена соответствующая под-

готовка: заблаговременно отпечатаны

необходимые бланки протоколов обыс-

ка и дознания, описей конфискованного

имущества и подписок о невыезде; уезды

разбивались на районы (по 5–6 волостей),

были сформированы конные группы мили-

ционеров, усиленные агентами угрозыска

и прикомандированными политработника-

ми, отлажена телефонная сеть и связь на-

рочными. По прибытии в район и волость

комиссия немедленно запрашивала у сель-

советов списки самогонщиков. Операция

по изъятию предметов выгонки самогона,

сырья для его производства должна была

проводиться с таким расчетом, чтобы еди-

новременно, заняв до 10 дворов, выста-

вить в них охрану из членов сельсовета и

милиционеров для того, чтобы «не были

уничтожены вещественные доказатель-

ства впредь до прибытия ответственного

лица по производству обыска и составле-

нию протоколов», иодновременно проинс-

пектировать следующий участок в 10 дво-

ров. [2, л. 43]

Вот как выглядела эта почти армейская

операция. Уполномоченный по борьбе с са-

могоноварением по Курскому уезду, он же

начальник I-го отделения Курской уездно-

городской милиции Н. Жеребцов с отря-

дом, состоящим из пяти человек, за период

с 18 января по 18 февраля 1923 г. обследо-

вал 123 деревни и провёл 840 обысков, в

ходе которых было обнаружено 78 аппа-

ратов и 66 принадлежностей к аппаратам

для выделки самогона, а также зафикси-

рованы 156 фактов производства самого-

на. Вещественные доказательства, как-то,

«аппараты, самогон, посуда, кадки из-под

закваски, чугуны, трубки» были изъяты и

через сельсоветы направлены в волостные

исполнительные комитеты для предостав-

ления в милицию. Как первоначально счи-

тал т. Жеребцов, что после произведённой

отрядом работы «самогонщине» было на-

несено «смертельное поражение» и про-

изводство самогона в Курском уезде было

«убито». Но опасность, по мнению тов.

Жеребцова оставалась: «Зелёный змей,

запрятавший[ся] в ущелья снега, крыши,

солому, даже и в землю ожидает спокойно-

го времени вновь открыть свои действия»

[2, л. 10 об.].

Отношение населения к проводимым

мерам по ряду уездов оценивалось как

«сочувственное» или «доброжелательное»

(Курский, Белгородский, Грайворонский,

Дмитриевский), по Обоянскому, Путивль-

скому, Суджанскому – как «удовлетво-

рительное», по Тимскому – «безразлич-

ное», «неодобрительное» по Льговскому

и «враждебное» по Фатежскому. В некото-

рых селениях состоялись сходы граждан,

на которых выносились постановления о

недопустимости выгонки самогона «и да-

вались торжественные обещания пресле-

довать тех, кто позволит себе заниматься

выгонкой и продажей самогона» [2, л. 40-

40 об].

В воззвании милиции к гражданам го-

ворилось: «�…� Между тем, в последнее

время на территории Суджанского уезда

развилось до высших пределов тайное

винокурение. Увеличение притонов для

выгонки, а также продажи свидетельству-

ет об увеличении потребления �…� Заяв-

ляйте письменно или устно в Управление

уездной милиции о самогонщиках своего

села и знайте, что в интересах дела фами-

лия подавшего заявление будет сохранена

в тайне» [2, л. 137-137 об].

В этой связи определённый интерес

представляет показатель процента обыс-

ков, проведённых по заявлениям граждан:

от 4% по Суджанскому и до 100% по Тим-

скому уездам. Вместе с тем в некоторых

уездах не нашлось вообще ни одного доб-

ровольного помощника милиции. Так об-

стояли дела в Курском, Льговском, Старо-

Оскольском и Фатежском уездах [2, л. 15].

Проблемы, с которыми столкнулись бор-

цы с самогоноварением, были достаточно

разнообразными. Так, например, в Коло-

денской волости Курского уезда в течение

двух суток отряд не мог обнаружить ни

одного члена волисполкома, необходимых

для участия в обысках. Командир отряда


Ра

ко

в В

.В. Б

ор

ьб

а с

не

ле

га

льн

ым

ви

но

кур

ен

ие

м: ц

ел

и и

ре

зул

ьта

ты

(н

а п

ри

ме

ре

ан

ти

ал

ко

го

льн

ой

ка

мп

ан

ии

19

23

го

да

в К

ур

ско

й г

уб

ер

ни

и)

констатировал: «Сельсоветы по борьбе с

самогоном вовсе не проявили никакой де-

ятельности» [2, л. 11].

Повод для распространения самогонова-

рения давали и правоохранительные орга-

ны. Часть дел о самогоноварении находи-

лась в милиции без движения. Появились

факты и иного порядка. Из поступившего

анонимного письма следовало, что началь-

ник милиции Рыльского уезда тов. Пупы-

шев во время проведения акции по борьбе

с самогоноварением остановился на квар-

тире у «самогонщика всем известного Кар-

цева», и это не смотря на то, что Карцев

был внесён в списки сельсовета как само-

гонщик. Естественно, никакой конфиска-

ции в этом дворе не производилось. Ещё

один милиционер Злобин, вместо того, что-

бы сдать изъятые самогонные аппараты в

волисполком, оставил их на хранение част-

ному лицу, с которым «по окончании обыс-

ка пил самогон» [2, л. 97-97 об].

За действительно трудную работу пре-

дусматривались определённые матери-

альные выгоды. 3 марта 1923 г. начальник

милиции губернии обратился в Курский

губернский отдел управления с вопросом:

«Какой процент отчисляется на улучше-

ние быта сотрудников милиции»? Отдел

управления Курского губернского испол-

нительного комитета информировал о

порядке использования штрафных сумм,

взыскиваемых в судебном и администра-

тивном порядке за незаконное изготовле-

ние, хранение и сбыт спиртных и спирто-

содержащих веществ. Указанные суммы

«подлежат сдаче в кассы финотделов при

особом объявлении, в котором должно

быть указано, что вносимая сумма, есть

штраф по борьбе с самогоном. Кассы фи-

нотделов распределяют по счетам кассы

следующим порядком: 25% в доход испол-

комов (местных средств) и расходуются в

общем сметном порядке, а 75% зачисля-

ются в депозит Г.О.У. и расходуются на

местах со счета депозита Г.О.У. только по

его ассигновкам. Выдача вознаграждения

заявителям, способствующим обнаруже-

нию виновных, производятся по ассиг-

новкам Г.О.У.» [2, л. 71-72]. Одновремен-

но в уездные исполнительные комитеты

и отделы управления предгубисполкома

Хлоплянкин разослал телеграммы следу-

ющего содержания: «Впредь до особого

распоряжения воздержаться проведении

жизнь распределения штрафных сумм

поступающих борьбе самогоном. Суммы

целиком сдавать финотделам» [2, л. 76].

За двухнедельником новогодним на ос-

новании радиограммы милиции Республи-

ки № 10864 сразу же был проведён 4-х не-

дельник пасхальный.

Курский губернский суд своим циркуля-

ром от 22.02.1923 г. № 5 дал указание рас-

сматривать эту категорию дел вне очереди

[2, л. 132]. Виновные в незаконном виноку-

рении должны были привлекаться к ответс-

твенности на основании ст. 140 УК РСФСР.

Но народные судьи, получая в неделю по

20 и более дел такого рода, не спешили

к их рассмотрению ввиду загруженности

другими более сложными уголовными де-

лами. И тогда «самогонщики, полагая, что

действия милиции являются окончатель-

ными, а наказанием – лишь только отобра-

ние аппаратов, продолжают своё ремесло»

[2, л. 80,82]. В итоге и у работников мили-

ции «наблюдался упадок интенсивности

по борьбе с самогоном», кроме того, на их

работоспособность отрицательно повли-

яло то, что обещания о материальном по-

ощрении за успехи в борьбе с самогоном

не подтверждались практикой. И уж со-

вершенно расстраивал милиционеров тот

факт, что по приказу милиции Республики

за сокрытие случаев изготовления само-

гона начальник уездной милиции получал

штраф в размере 35% от суммы, которой

облагался самогонщик [2, л. 9].

После окончания январско-февраль-

ских компаний борьба с самогоноварени-

ем была продолжена в плановом порядке.

Результаты совместных действий мили-

ции, партийных, советских, профсоюзных

органов и граждан Курской губернии с не-

легальным винокурением в 1922–1923 гг.

отражены в прилагаемой таблице [2, л. 15,

250, 261, 267, 317, 356, 376]:


V.

Ra

ko

v. S

tru

gg

le a

ga

inst ille

ga

l d

istil

ling

: its

go

als

an

d r

esu

lts (o

n th

e e

xa

mp

le o

f th

e a

nti-

alc

oh

ol c

am

pa

ign

of 19

23

in

Ku

rsk p

rovin

ce

)

Как свидетельствуют приведённые дан-ные, количество обысков проведённых по инициативе милиции за 6 месяцев 1923 г. по сравнению с 1922 г. увеличилось в 3,2 раза, результативных – в 4,1 раза. Вместе с тем, количество обысков, проведённых по данным местных органов власти и граж-дан, практически не увеличилось и соста-вило рост всего в 1,1 раза. Более того, их

результативность сократилась в 2-3 раза. Достигнутые количественные результаты, таким образом, относятся исключительно к заслугам милиции.

За шесть месяцев 1923 г. значительно возросли и числовые показатели конфис-катов: количество изъятых самогонных аппаратов составило 2 670 ед. против 404 в 1922 г., а объём спиртовых суррогатов – 718 вёдер против 153.

Весьма любопытны данные о судебном преследовании самогонщиков. Количество дел, переданных в народные суды (2 516 против 860) или рассмотренных в адми-

1922Январь

1923Февраль

1923Апрель

1923Май1923

Июнь1923

Июль1923

Количество обысков, проведённых по иници-ативе милиции / в т.ч. результативных

1466/689 1482/1158 790/481 1172/98 547/424 431/373 326/271

Количество обысков, проведённых по иници-ативе учреждений / в т.ч. результативных

69/67 – 30/13 36/2 1/- 7/3 4/3

Количество обысков, проведённых по ини-циативе граждан / в т.ч. результативных

90/81 – 26/13 30/8 7/4 15/5 24/14

Количество конфис-кованных самогонных аппаратов

404 889 525 582 269 213 192

Количество конфиско-ванного суррогатного спирта (в вёдрах)1

153 100 139 123 147 200 9

Количество дел, пе-реданных в народные суды

860 400 316 722 347 429 302

Количество дел, рас-смотренных в админи-стративном порядке

365 406 329 260 46 108 18

Количество дел, по ре-зультатам которых были взысканы штрафы

212 – 218 164 – 3 46

Количество дел, по ре-зультатам которых были приняты другие виды взысканий

55 – 15 40 – 5 7

Сумма полученных взысканий (руб.)

– – – 908 3 000 – 22 999

Сумма средств, направ-ленных на укрепление материальной базы милиции (руб.)

900 – – – – – 19 035

1 Ведро – русская дометрическая мера объема жидкостей, равная 12 литров, определённая Уста-вом о вине 1781 г. для измерения объёма спирт-ных напитков.


Ра

ко

в В

.В. Б

ор

ьб

а с

не

ле

га

льн

ым

ви

но

кур

ен

ие

м: ц

ел

и и

ре

зул

ьта

ты

(н

а п

ри

ме

ре

ан

ти

ал

ко

го

льн

ой

ка

мп

ан

ии

19

23

го

да

в К

ур

ско

й г

уб

ер

ни

и)

нистративном порядке (1 167 против 365) увеличилось 2,9 и в 3,2 раза соответствен-но. А вот результативность деятельности судебной системы снизилась. Если в 1922 г. по 20,9% всех дел были вынесены взыс-кания и штрафы, то за шесть месяцев 1923 г. этот показатель составил только 13,5%. Очевидна и общая тенденция: спад актив-ности органов правопорядка и суда в деле борьбы с нелегальным винокурением.

Согласно приказу милиции губернии от 12 октября 1923 № 1796 отчеты сопровож-дались пояснительной запиской. Они-то и позволяют судить о настроениях, как насе-ления, так и органов правопорядка. Типич-ный ответ на вопрос об отношении населе-ния к мерам по борьбе с самогоноварением пришёл из Суджанского уезда: «Население не считает выделку самогона и торговлю им не только злом, но даже и проступком; по всему складу своей внутренней жизни оно высказывает глубокое убеждение, что здесь нет порока, ни преступления, что в весьма многих случаях своей деревенской жизни оно совершенно не может обойтись без этого суррогата-спирта» [2, л. 429]. Само же отношение населения к антиса-могонной компании осенью 1923 г. сущест-венно изменилось не в пользу власти.

О роли профсоюзных организаций, сель-ских и волостных исполкомов нелицепри-ятно информировали из Льговского уезда: «Отношение зажиточного населения уез-да было враждебное, бедное население в некоторых случаях оказывало содействие в открытии самогона. Органы же местной власти, ВИКи и сельсоветы помощи и со-действия в борьбе с самогоном совершен-но никакой не оказывали, сведения о само-гонщине даны не были, а наоборот уверяли, что самогон не гонится» [2, л. 420].

В качестве основных причин низкой ак-тивности граждан в борьбе с самогоноваре-нием руководители уездной милиции назы-вали следующее. «Отсутствие заявлений граждан о местах нахождения самогонных фабрик объясняется отчасти благодаря склонности населения к самогоноварению, а главным образом из-за �…� нежелания иметь лишнего врага» – это сообщение из Путивльского уезда. «Большинство селе-ний не имеет этого производства, однако население в них пьёт самогон, ездит и хо-

дит за ним в соседние селения, иной раз на расстояние 10 и более вёрст» – по инфор-мации из Суджанского уезда. Основной причиной отсутствия помощи милиции со стороны местных жителей в Рыльском уез-де называлась «боязнь мести со стороны самогонщиков» [2, л. 408, 427, 429].

Какие же меры предлагались на местах для искоренения тайного винокурения? На-чальник Ново-Оскольской уездной мили-ции пишет: «Принимаемые меры с пьянс-твом дают положительные результаты, но необходимо усилить карательную политику по отношению обвиняемых, что, безуслов-но, приблизит к окончательной ликвидации тайного винокурения». «Для того, чтобы искоренить самогоноварение необходимо обязать все волостные и сельские советы под их личную ответственность следить за гражданами и проявлять свою собствен-ную инициативу к искоренению, или же, в крайнем случае, своевременно ставить в известность о том милицию �…�» – счита-ли в Путивльском уезде. Кроме того, пред-лагалось представить право начальникам милиции арестовывать самогонщиков и со-держать их в У.М.З. до передачи дела в суд, а самим судам принимать по отношению к самогонщикам суровые меры наказания. В Рыльской уездной милиции считали, что делу может помочь только «вербовка тай-ных осведомителей». [2, л. 405, 408, 409, 412, 427].

Наиболее радикальными были взгляды начальства Суджанской уездной милиции, которое предлагало «как карательную меру установить персональное взыскание с чле-нов волостных и сельских советов за допу-щение в селениях приготовления и торгов-ли самогоном в следующем размере: при обнаружении в первый раз случая произ-водства или торговли налагать штраф до 10 р. золотом, во второй раз – арест до одного месяца, и в третий раз предание суду за не-исполнение распоряжений и обязательных постановлений правительственных орга-нов СССР». В отношении лиц, системати-чески занимающимся приготовлением или продажей самогона «в виде особой меры наказания применять выселение с места жительства» [2, л. 429 об].

Как одно из свидетельств масштабов проблемы – статистика уголовного розыс-


V.

Ra

ko

v. S

tru

gg

le a

ga

inst ille

ga

l d

istil

ling

: its

go

als

an

d r

esu

lts (o

n th

e e

xa

mp

le o

f th

e a

nti-

alc

oh

ol c

am

pa

ign

of 19

23

in

Ku

rsk p

rovin

ce

)

ка советской России о динамике дел о тай-ном винокурении: в 1921 г. их было 2 403, в 1922 г. – 5 562, а в 1923 г. – уже 12 864 [6, 248]. Однако суды в определении меры наказания не применяли в полной мере силу закона, а ограничивались незначи-тельными штрафами, считая причиной са-могоноварения «культурную отсталость» изготовителей и потребителей спиртного. Лишь в редких случаях лишением свобо-ды и конфискацией имущества виновных народными судами карались пьянство, вы-гонка, продажа и хранение самогона. В ос-новном к нарушителям закона и правил со-циалистического общежития применялись условные наказания. В итоге существенно принижалась социальная опасность этого явления для общества в целом.

В борьбе с самогоноварением государс-тво проводило две линии: экономическую

(увеличение производства и продажи го-сударством алкоголя и установление до-ступных для населения цен на спиртные напитки) и репрессивную (система штра-фов, принудительные работы, тюремное заключение, высылка в отдаленные мест-ности). Для борьбы с тайным винокурением государство разработало целый комплекс мер, которые, к сожалению, не отличались продуманностью, последовательностью и настойчивостью. Введенная государством в 1925 г. в свободную продажу «казенка» не смогла стать серьезным конкурентом само-гону. Если в городах все-таки удалось не-сколько снизить производство самодельно-го алкоголя, то в деревнях самогонокурение продолжало процветать. В результате к концу 1920-х гг., несмотря на проведенные антиалкогольные кампании, культпоходы, усиливалась алкоголизация населения.


1. Воронов Д.Н. Алкоголь в современном быту. М.-Л., 1930.

2. ГАКО. Ф. Р-2644. Оп. 1. Д. 273. 3. Декреты Советской власти. Т. 2. М., 1959.4. Декреты Советской власти. Т. 7. М., 1974.

5. Курская правда. 1922. 30 декабря.6. Трайнин А.Н. Уголовное право РСФСР

(особенная часть). Л., 1925.7. Уголовный кодекс РСФСР. Пг., 1923.

В.С. ОКОЛОТИНИвановская государственная текстильная академия

АЛКОГОЛЬ В НАЛОГОВОМ АРСЕНАЛЕ ПОСТРОЕНИЯ ПЛАНОВОЙ ЭКОНОМИКИ 1929 г.

The author emphasizes that in the conditions of building up the planned econ-omy in the Soviet Union the sources for forming the profitable part of the state budget were being actively searched for. Alcohol was one of those sources. The materials of the Central State Archive of the Moscow oblast show that the attempts to increase revenues by selling alcohol to the population were not al-ways approved of.

© Околотин В.С., 2012

Период построения плановой экономи-ки или «модернизации под красным фла-гом»[1] насыщен различными примерами поиска источников для формирования до-

ходной части государственного бюджета. Одним из них выступал алкоголь. Поми-мо надежности для наркомата финансов СССР он был привлекателен и потому, что с 1 октября 1926 года в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР в его


Око

лоти

н В

.С.

Ал

ко

го

ль в

на

ло

го

во

м а

рс

ен

ал

е п

ос

тр

ое

ни

я п

ла

но

во

й э

ко

но

ми

ки

19

29

г.

ведение из ВСНХ перешло Центральное управление государственной спиртовой монополии (Центроспирт). Наблюдение за его деятельностью приказом НКФ СССР от 26 ноября 1926 года было возложено на замнаркома финансов М.И. Фрумкина. Центроспирт ведал регулированием и рас-пределением производства спирта и уста-навливал объем выпуска этого продукта. 20 февраля 1928 года СТО утвердил Устав Госспирта, который предусматривал разра-ботку плана объема выпуска водки и дена-турализованного спирта, наблюдением за производством этилового спирта, плани-рование экспорта данного продукта с при-влечением ВСНХ и Наркомторга. Госспирт обладал правом монопольного сбыта спир-та, открытием собственных оптовых баз и различных лавок, заключения договорных отношений с предприятиями винокуренной промышленности. Ревизию Госспирта осу-ществляло НКФ СССР. О том, как продук-ция Госспирта, использовалась для сроч-ного восполнения недостающих доходов бюджета, уже рассказывалось автором на страницах сборника первой междуна-родной научно-практической конференции «Алкоголь в России». С тех пор в процессе работы в центральных и региональных ар-хивах автор неоднократно наталкивался на фрагментарные факты, усиливающие ра-нее озвученную им позицию. Причем роль алкоголя в формировании госбюджета была характерна не только для провинции, но столичного региона. Об этом свидетель-ствуют материалы первого съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Московской области, который проходил в сентябре 1929 г. Следует также сказать, что в докладах, выступавших на съезде, причудливо сочетались призывы к индустриальному подъему и уже принятые СНК и НКФ решения об увеличении выпус-ка алкоголя. Так, председатель облиспол-кома области К.В. Уханов утверждал о том, что Московская область создана как мощ-ный индустриальный центр и перед ней «развертываются большие перспективы дальнейшего индустриального экономи-ческого подъема» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.251-255]. С.И. Сырцов в своем докладе, также говорил о том, что «совершенно пра-

вильным является лозунг, что Московская область может и должна стать образцовой. Перед ней стоит задача не только поста-вить работу по всем показателям лучше и выше чем в других областях, но и «помочь союзным и республиканским центрам и ряду других областей подтягивать уровень и качество их работы» [2]. Как же обстояло дело с финансами для воплощения столь пафосной задачи?

Так, делегат Любимова из Моссовета ут-верждала, что «если Московская область в целом является чрезвычайно мощной и имеет колоссальные перспективы даль-нейшего хозяйственного развития, то отде-льные губернии, вошедшие в Московскую область, чрезвычайно бедны и до сих пор не имели к себе достойного внимания» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.360]. В этих усло-виях, «Московская область должна с одной стороны подтянуть ряд отсталых участков работы и с другой стороны она должна справиться с дефицитным бюджетом тех губерний, теперь округов, которые вошли в Московскую область…». Однако «пра-вительство не только изымает из бюджета бывших губерний, входящих в Московскую область то, что давалось в порядке дота-ций или отчислений от тех или иных доход-ных статей, но помимо этого берет из бюд-жета Московской области миллионов 25 и больше рублей. Понятно, что при этом по-ложении Московская область испытывает достаточно большие затруднения в сведе-нии бюджета на этот год… Если на Москов-скую область ложится большой груз до сих пор маломощных, до сих пор заброшенных губерний, о которых в правительственных учреждениях затрудняются сказать, что они сельскохозяйственные или промыш-ленные…, то правительство не должно от-махиваться от участия в решении задач, стоящих перед вновь образованной Мос-ковской областью» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.2, л.361-363]. По словам делегата Логи-нова «если в прошлом году все районы, во-шедшие в область, имели 35% отчислений от госпромналога, то в этом году нам дали 30,7%. От сельхозналога в прошлом году мы имели 63% отчислений, а в этом году 60% и т.д. Кроме того, Московская область лишена той дотации, которую получали


V.O

ko

lotin

. A

lco

ho

l in

ta

x a

rse

na

l o

f b

uild

ing

up

pla

nn

ed

ec

on

om

y 1

92

9все губернии и в результате получается, что мы не в состоянии подтягивать те от-стающие округа, которые мы имеем в Мос-ковской области…, а потому отношение в области кредитов должно быть изменено» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.2, л.416].

Попытки компенсировать выпадающие доходы путем увеличения продажи насе-лению алкоголя были встречены, мягко говоря, с непониманием. Так, по словам рабочего Лихарева с фабрики им. Марко-ва, «в то время, когда нам нужны силы на развертывание строительства…нам пре-подносят такой букет, как 50 тыс. допол-нительных литров вина. Что это значит. Это значит, что у нас получится повыше-ние прогулов, брак на производстве, вы-растет хулиганство, пьянство, бандитизм, растраты – одним словом, такие явления,

которые задерживают выполнение нашего пятилетнего плана» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.286-287]. Его поддержал делегат Макухин из Коломенского округа. «Если мы строим социалистическое общество, мы перестраиваем и бьемся и все силы отдаем, всю нашу энергию на эту стройку, то неужели водка строит. Водка разлагает нас. Раз водка дает больше ущерба, чем пользы, то скажите, пожалуйста, зачем увеличивать программу выпуска водки», – спрашивал он [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.295]. Однако каких- либо обоснован-ных ответов на эти вопросы в материалах съезда найти не удалось. Вероятнее все-го и в Московской области, стремление к реализации «социалистического бытия» оказалось весомее простой человеческой морали.


1. Васильев Ю.А. Модернизация под крас-ным флагом. М.: Современные тетради. 2006. 343 с.

2. Районирование и задачи Московской об-ласти // Рабочая Москва. 1929. 25 сентября.

3. Центральный государственный архив Московской области

В.П. ПАШИН, С.В. БОГДАНОВ Юго-Западный государственный университет

АЛКОГОЛЬ И ЕГО СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА

The article, based on the published archives and foreign sources and literature, analyzes the causes and some of the social consequences of increased alco-hol consumption in the postwar period (1945–1953). And it substantiates the po-sition that, along with the consistent struggle against the illegal manufacture and distribution of alcohol in the Soviet Union, the government continually increases its production and sale to the public.

© Пашин В.П., Богданов С.В., 2012

Несомненно, Великая Отечественная вой-на и ее последствия вызвали рост алко-гольного потребления и осложнили анти-алкогольную борьбу.

Сильным катализатором роста недо-вольства народных масс была дестабили-зация общей экономической ситуации и, прежде всего, на потребительском рынке. Последствия засухи 1946 г. резко ограни-чили объемы товарной массы хлеба. Тем


Па

ши

н В

.П.,

Бо

гд

ан

ов С

.В.

Ал

ко

го

ль и

его

со

ци

ал

ьн

ые

по

сл

ед

стви

я в

по

сл

ево

ен

ны

й п

ер

ио

д с

ове

тс

ко

го

об

ще

ства не менее, подпольная ликероводочная

продукция в этот период даже потеснила

государственную монополию. Подпольные

цеха по изготовлению суррогатной водки

работали на полную мощность и в больших

объемах сбывали свою продукцию факти-

чески через открытую торговую сеть.

Вместе с тем, основы государственной

алкогольной политики, заложенные в сере-

дине 1920-х гг., продолжали развиваться и

совершенствоваться. Рядом с вялой анти-

алкогольной пропагандой (заметим, что на

острие борьбы государства было самого-

новарение, но не пьянство как социальное

явление) шло массированное совершенс-

твование и увеличение выпуска различных

видов алкогольной продукции.

Так, антиалкогольные меры никак не

согласовывались с постановлениями Со-

вета Министров СССР, принятыми в 1948–

1949 гг.: «О мероприятиях по дальнейшему

развитию производства коньяков и улуч-

шения их качества» [3], «О мероприятиях

по улучшению качества ассортимента вод-

ки, ликеров, наливок и настоек» [4], «О ме-

роприятиях по увеличению производства

сидра и яблочных напитков и улучшению

их качества» [5], «О мерах по завершению

выполнения плана поставки картофеля для

спиртовой промышленности Министерства

пищевой промышленности СССР и увели-

чению ресурсов картофеля для переработ-

ки на спирт» [6], «О злоупотреблениях в

учете и незаконных списаний вина на ви-

нодельческих предприятиях Министерства

пищевой промышленности СССР» [7] и др.

Для сравнения, в странах Западной Ев-

ропы производство и потребление спирт-

ных напитков было поставлено под стро-

гий социальный контроль, что благотворно

сказалось на общей картине. Если в 1928–

1932 гг. душевое потребление алкоголя

составляло около 1 литра, в 1935–1937 гг.

поднялось до 2,8 литра, то к 1940 г. Оно

снизилось до 1,9 литра, а затем, во время

войны и после нее, еще более упало. По

официальным сведениям, в 1948–1950 гг.

душевое потребление алкоголя в СССР со-

ставило 1,85 л. [1, 727].

Пьянство в послевоенном советском об-

ществе сыграло не последнюю роль в эска-

лации уголовной преступности. 1945–1947

гг. обнажили весьма неприглядную грань

советской действительности – значитель-

ный рост всех видов уголовной преступ-

ности. За первый послевоенный 1946 г. в

СССР было зарегистрировано органами

внутренних дел 1 014 274 преступлений.

Это оказалось почти на 20% больше, неже-

ли в 1945 г. В 1947 г. этот показатель еще

более возрос – зарегистрированных пре-

ступлений оказалось уже 1 234 377. При-

рост в сравнении с 1945 г. составил более

46% [2, ф. р-9401, оп. 2, д. 497, л. 344-347].

В делах Верховного Совета СССР име-

ются сведения об уголовной преступности

и вынесенных приговорах в СССР за пе-

риод с 1937 по 1956 гг. Так за 1940–1947

гг. число грабежей и разбойных нападений

возросло на 236% [2, ф.р-7523, оп. 89, д.

4408, л. 2-3]. Это был настоящий вызов уго-

ловного мира стабильности советского об-

щества и авторитету государства.

Криминализации послевоенного советс-

кого общества способствовали следующие

факторы: массовое передвижение эвакуи-

рованных, демобилизованных, репатриан-

тов и т.д.; амнистия некоторых категорий

заключенных по отдельным уголовным

статьям в связи с победой над Германией;

наличие у населения большого количес-

тва огнестрельного оружия, оставшегося

со времен войны, что способствовало по-

явлению вооруженных преступных групп;

резкое увеличение потребления алкоголя

в военных условиях, которое не снижалось

последующие годы.

Американские специалисты по пробле-

мам социологии преступности Д. Арчер и

Р. Гартнер проанализировали статистичес-

кие данные об уголовной преступности и

убийствах по 110 странам в хронологичес-

кий отрезок с 1900 г. По их мнению, сущес-

твует ярко выраженная зависимость между

войнами и стремительным ростом насиль-

ственной преступности. При этом данная

тенденция прослеживается как среди стран-

победителей, так и побежденных [13, 18].


V.

Pa

sh

in,

S.

Bo

gd

an

ov.

Alc

oh

ol a

nd

its

so

cia

l c

on

se

qu

en

ce

s in

th

e p

ostw

ar

pe

rio

d o

f S

ovie

t S

oc

ietyОчень наглядно это проявилось в первые

послевоенные годы в ССССР. За отсутс-

твием официальной информации города

вновь стали будоражить известия и слухи о

дерзких ограблениях сберегательных касс,

коммерческих магазинов, складов, нападе-

ниях на инкассаторов [2, ф.р-9401, оп. 2, д.

199, л. 169-185]. Это становилось приметой

послевоенной жизни, как крупных городов,

так и советской глубинки.

Органы государственной безопасности

страны постоянно держали «руку на пуль-

се» страны. Для этих целей использовались

различные источники, методы и приемы.

Одним из эффективных способов получе-

ния информации о настроениях в обществе

являлась перлюстрация почтовых отправ-

лений. Затем на основании обработанной

информации аппарат МГБ готовил итого-

вые сведения для высшего руководства

ведомства и страны. Так, 28 ноября 1946

г. руководитель МГБ В.С. Абакумов напра-

вил доклад Л.П. Берия и его заместителю

С.Н. Круглову. В документе отмечалось,

что только за один месяц (с 16 октября по

15 ноября 1946 г.) из вскрытых писем жите-

лей Ивановской, Курской, Московской, Ор-

ловской, Смоленской и Сумской областей

было отобрано 1 232 упоминания о случаях

уголовного бандитизма на этих территори-

ях [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 152, л. 546-552].

Частная переписка, обращения граждан

в газеты, жалобы в центральные и мес-

тные органы власти, донесения органов

внутренних дел практически повсеместно

свидетельствовали о нарастании в пос-

левоенном советском обществе страха

перед уголовной преступностью, уличной

«шпаной». Эти «крики души», «несвоевре-

менные мысли», откровения и тем более

сухие сводки правоохранительных органов

надолго были запрятаны за непроницае-

мыми стенами архивов. Власть рисовала

как своим современникам, так и грядущим

поколениям то видение событий, которая

укладывалось в их схему исторической ин-

терпретации послевоенной поры – времени

созидания и триумфа победы. Однако эти

годы были и периодом таявших надежд, го-

лода и лишений, жаждой социальной спра-

ведливости.

Генерал П. Судоплатов впоследствии в

своих воспоминаниях о том времени писал:

«Города и поселки буквально наводнились

шпаной и хулиганьем, обстановка стала

опасной и напряженной… Войска МВД

были брошены на патрулирование Москвы

и массовые обыски чердаков и подвалов»

[12, 547].

Весьма тревожной тенденцией развития

послевоенной преступности являлось втя-

гивание в ее ряды молодежи от 16 до 21

года и подростков, а также лиц без опре-

деленных занятий. При этом около 68% по-

падавших на скамью подсудимых молодых

людей ранее не привлекались к уголовной

ответственности. Среди привлеченных к

уголовной ответственности в 1946 г. не-

совершеннолетние составили 43%. Этой

возрастной категорией, по сообщениям

органов внутренних дел, совершались пре-

имущественно кражи, грабежи, хулиганс-

кие действия, реже убийства [2, ф.р-9401,

оп. 2, д. 234, л. 20-50]. Нередко эти преступ-

ления совершались в алкогольном опьяне-

нии.

Только за первые два весенних месяца

1949 г. в городах СССР было зарегистри-

ровано 399 преступлений, которые были

совершены лицами без определенных за-

нятий и места жительства [2, ф.р-9401, оп.

2, д. 235, л. 349-355]. В настоящее время

уже невозможно сказать, сколько из них

совершили преступления из острой нужды,

а, сколько преступлений приходилось на

долю профессионального криминалитета.

В письмах советских граждан, направ-

ленных руководителям партии и прави-

тельства в первые послевоенные годы,

продолжает сохраняться недовольство

существующей уголовной преступностью,

фактами хищений государственной собс-

твенности, спекуляцией, пьянством. Так,

в письме Я.П. Анненкова на имя И.В. Ста-

лина (март 1947 г.) задаются риторические

вопросы: «Почему Правительство не вы-

несет закона о более суровом наказании

лиц, занимающихся квартирными кража-


Па

ши

н В

.П.,

Бо

гд

ан

ов С

.В.

Ал

ко

го

ль и

его

со

ци

ал

ьн

ые

по

сл

ед

стви

я в

по

сл

ево

ен

ны

й п

ер

ио

д с

ове

тс

ко

го

об

ще

ства ми и грабежами, спекуляцией? Почему на

глазах у милиции воры и хулиганы, нигде

не работающие, пьянствуют, а милиция не

находит воров?» [10, ф. 558, оп. 11, д. 872,

л. 93 об].

Но если с преступностью государство

решительно боролось, а в определенные

годы добивалось успехов, в антиалко-

гольной борьбе результаты были менее

значительны и заметны. Одна из причин –

двойственная позиция государства в этом

вопросе. Наряду с противодействием не-

легальному производству и обороту спир-

тных и суррогатных напитков, оно постоян-

но увеличивало производство и продажу

алкогольной продукции. Нередко ссылаясь

на объективные причины – необходимость

пополнения госбюджета.

По сообщениям органов внутренних дел,

после проведения денежной реформы и от-

мены карточной системы повсеместно от-

мечался рост самогоноварения. Суррогаты

спирта преимущественно изготавливались

в сельской местности, а затем доставля-

лись в города для перепродажи горожанам

[2, ф.р-9415, оп. 5, д. 98, л. 55].

Только в январе-феврале 1947 г. за са-

могоноварение было привлечено к уго-

ловной ответственности 15 867 человек,

оштрафовано 7 019 человек на 786, 4 тыс.

рублей. У них было изъято 12 864 самогон-

ных аппарата, 76 тыс. литров самогона,

денег на общую сумму 223, 3 тыс. рублей.

Было установлено, что на изготовление са-

могона было израсходовано 97 тонн хлеба,

10, 4 тонн сахара и 417, 4 тонн других про-

дуктов.

Росту самогоноварения способствова-

ла сложившаяся разница цен на основные

продукты питания и алкогольные напитки.

В ноябре 1947 г. за изготовление, хране-

ния и сбыт самогона было привлечено к

уголовной ответственности 834 человека,

а с 16 декабря 1947 г. по 10 января 1948

г. – 1*892 человека. Рост продолжался и в

феврале 1948 г. В то же время в торговой

сета наблюдалось резкое сокращение тор-

говли водкой, виноводочной продукцией и

пивом [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 199, л. 135].

Это было связано с тем, что в те же годы

процветала и другая отрасль нелегального

предпринимательства – производство под-

дельной водки. Запрещенная ликеро-водо-

чная торговля потеснила государственную

монополию. Скрытые цеха по изготовле-

нию внеплановой водки работали на пол-

ную мощность и фактически беспрепятс-

твенно сбывали свою продукцию через

открытую торговую сеть. Когда государс-

твенные заводы останавливались из-за

отсутствия зерна, нелегальные «частные»

функционирова ли практически без перебо-

ев. Для них был режим наибольшего благо-

приятствования, т.к. прибыль целиком шла

в карман подпольных дельцов.

В связи с чем принимаются дополни-

тельные меры борьбы с незаконным про-

изводством алкоголя. К их числу можно от-

нести Указ Президиума Верховного Совета

СССР от 7 апреля 1948 г. «Об уголовной от-

ветственности за изготовление и хранение

самогона» [9], который значительно ужес-

точил санкции за данное преступление. В

соответствии со ст. 1 Указа изготовление и

хранение самогона, а равно изготовление

и сбыт в виде промысла самогонных аппа-

ратов влекли лишение свободы на срок от

6 до 7 лет с конфискацией всего или час-

ти имущества. За изготовление самогона

без цели сбыта также была установлена

уголовная ответственность. В отличие от

ранее действовавшего законодательства,

когда за это деяние наступала админис-

тративная ответственность, по Указу от 7

апреля 1948 г., правонарушитель мог быть

подвергнут лишению свободы на срок от 1-

го года до 2-х лет с конфискацией самого-

на и орудий его изготовления.

В 1951 г. вышло Постановление Плену-

ма Верховного Суда СССР «О судебной

практике по делам о преступлениях, пре-

дусмотренных Указом Президиума Вер-

ховного Совета СССР от 7 апреля 1948

г. «Об уголовной ответственности за из-

готовление и продажу самогона» [8, 56].

Верховный суд страны обращал внимание

судебных органов на нарушения в реализа-

ции данного нормативного акта, на широко


V.

Pa

sh

in,

S.

Bo

gd

an

ov.

Alc

oh

ol a

nd

its

so

cia

l c

on

se

qu

en

ce

s in

th

e p

ostw

ar

pe

rio

d o

f S

ovie

t S

oc

ietyраспространившуюся практику назначения

наказания ниже установленного предела

без наличия на это весомых смягчающих

обстоятельств.

Однако нанести решительный удар по

нелегальным производителям спиртных

суррогатов удалось не только репрессивны-

ми мерами. Государство увеличило выпуск

спиртных напитков. Закрытая статистика,

подготавливаемая для высшего руководс-

тва страны, свидетельствовала о том, что

с начала 1950-х гг. значительно возросли

индексы продажи населению основных

продовольственных товаров. Так, в поис-

ках пополнения государственного бюджета

государство увеличило производство ал-

когольных изделий. Например, если в 1950

г. индекс продажи алкогольной продукции

гражданам СССР составлял всего 75% от

уровня 1940 г., то к 1955 г. этот показатель

практически превысил в 1,5 раза уровень

последнего довоенного года [11, ф. 1562,

оп. 41, д. 113, л. 1].

Безусловно, расширением продажи

спиртных напитков в государственной

торговле был нанесен ощутимый удар по

нелегальным производителям спиртных

суррогатов, в то же время власти раскру-

чивали спираль последующей стремитель-

ной алкоголизации страны.

Этот показатель отнюдь не выступал

аргументом в идеологическом противосто-

янии капитализма и социализма в пользу

преимуществ последнего. Поэтому власть

продолжала настойчиво замалчивать

действительные масштабы пьянства и ал-

коголизма в СССР, его социальные пос-

ледствия.


1. Большая медицинская энциклопедия.

Изд. 2-е. М., 1956. Т. 1.

2. Государственный архив Российской Фе-

дерации.

3. О мероприятиях по дальнейшему раз-

витию производства коньяков и улучшения их

качества: Постановление Совета Министров

СССР от 28 июля 1948 г. // Собрание постанов-

лений Правительства СССР. 1977. № 16.

4. О мероприятиях по улучшению качества

ассортимента водки, ликеров, наливок и насто-

ек: Постановление Совета Министров СССР от

24 апреля 1948 г. // Собрание постановлений

Правительства СССР. 1977. № 16.

5. О мероприятиях по увеличению произ-

водства сидра и яблочных напитков и улучшению

их качества: Постановление Совета Министров

СССР от 9 октября 1948 г. // Собрание постанов-

лений правительства СССР. 1975. № 17.

6. О мерах по завершению выполнения

плана поставки картофеля для спиртовой про-

мышленности Министерства пищевой промыш-

ленности СССР и увеличению ресурсов карто-

феля для переработки на спирт: Постановление

Совета Министров СССР от 24 февраля 1949 г.

// Собрание постановлений правительства

СССР. 1975. № 17.

7. О злоупотреблениях в учете и незакон-

ных списаний вина на винодельческих пред-

приятиях Министерства пищевой промышлен-

ности СССР: Постановление Совета Министров

СССР от 28 сентября 1949 г. // Собрание поста-

новлений правительства СССР. 1977. № 16.

8. О судебной практике по делам о преступ-

лениях, предусмотренных Указом Президиума

Верховного Совета СССР от 7 апреля 1978 г.

«Об уголовной ответственности за изготовле-

ние и продажу самогона»: Постановление Пле-

нума Верховного Суда СССР от 5 января 1951 г.

№1/1/У // Сборник постановлений Пленумов

Верховных судов СССР, РСФСР и РФ. М., 2008.

9. Об уголовной ответственности за изго-

товление и хранение самогона: Указ Президиу-

ма Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г.

// Ведомости Верховного Совета СССР. 1948.

№ 19.

10. Российский государственный архив со-

циально-политической истории.

11. Российский государственный архив эко-

номики.

12. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка

и Кремль, 1930-50-е годы. М., 1997.

13. Archer D., Gartner R. Violence and Crime in

Cross-National Perspective. New Haven, 1984-1987.


Ю.В. ЛАТЫШКиевский национальный университет им. Тараса Шевченко (Украина)

ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРБАЧЕВСКОЙ АНТИАЛКОГОЛЬНОЙ КАМПАНИИ

The article deals with the world historiography of anti-alcohol campaign in USSR of the second half of the 1980-s, main approaches to the question of historiog-raphy, contentious issues of the struggle for sobriety.

© Латыш Ю.В., 2012

Перестройка в СССР была точкой бифур-кации в ходе исторического процесса в ХХ в. Первым ее шагом стала антиалко-гольная кампания, неутешительные итоги которой во многом стали определяющи-ми для судьбы всей Перестройки. Еще в 1965 г. Д. Мендельбаум в статье «Алкоголь и культура» пророчески заявил, что изме-нение алкогольных привычек может при-вести к фундаментальным изменениям в обществе [36].

За прошедшие четверть века появилось значительное количество научных иссле-дований, авторы которых пытались дать оценку перестроечной антиалкогольной кампании.

Современники расценивали ее как ре-волюцию против пьянства, составляющую революционной Перестройки. Подчерки-валась принципиальная новизна антиал-когольной кампании, заключавшаяся в за-мене традиционной «борьбы с пьянством» «преодолением пьянства», воспитанием населения в духе трезвости, утверждени-ем полной нетерпимости к употреблению алкоголя [9, 2–3]. Вина за растущую алко-голизацию общества возлагалась на за-стой [16].

В советской научно-популярной лите-ратуре велась дискуссия относительно путей борьбы за трезвость. Представите-ли Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость Л. Овруцкий, Н. Чер-ных, С. Шевердин доказывали, что без до-стижения вытрезвления населения нельзя говорить и об исправлении морали. Их оп-поненты социолог Г. Заиграев, экономист М. Левин считали, что без повышения куль-

турного уровня людей не удастся достичь вытрезвления общества [3].

В последние годы Перестройки антиал-когольная кампания подверглась резкой критике. Вчерашние сторонники Г. Заиг-раев, Б. и М. Левины, не отрицая необхо-димости борьбы с пьянством, критиковали методы проведения кампании, сравнивая ее с кавалерийской атакой [4; 35, 256].

По мнению Б. и М. Левиных, господс-твовало наивное убеждение, что принятие государственных решений неизбежно при-ведет к решению проблемы. В ходе борь-бы с пьянством стало ясно, что избранные методы требуют изменений. Но власть игнорировала тот факт, что ограничение потребления алкоголя может иметь успех только при поддержке большинства насе-ления, выдвигая экстремистские лозунги борьбы за полную трезвость [35, 253, 255]. В 1991 г. группа украинских ученых конс-татировала провал антиалкогольной кам-пании, «гуманной, но неуклюжей попытки освободить человека от алкогольной зави-симости» [25, 3].

В историографиях постсоветских госу-дарств антиалкогольная кампания до не-давнего времени изучалась, как правило, в контексте других событий Перестройки. Ис-торики в основном обращали внимание на бюджетные потери от борьбы с пьянством. Например, Н. Елисеева отмечала, что ан-тиалкогольная кампания привела к дефи-циту бюджета, скрытому повышению цен, эмиссии [2, 94–95]. По подсчетам В. Со-грина, за три года бюджет недополучил 37 млн. руб. [22, 6]. Р. Пихоя приводит дру-гие цифры потерь госбюджета: в 1985 г. – 60 млрд. руб., 1986 г. – 38 млрд. руб., 1987 г. – 35 млрд. руб., 1988 г. – 40 млрд. руб.


Y.

La

tysh

. H

isto

rio

gra

ph

y o

f G

orb

ac

he

v’s

an

ti-a

lco

ho

l c

am

pa

ign[17, 411]. Как видим, подсчеты исследова-

телей существенно отличаются, что пока не дает возможности установить истину. Не вносят ясности и мемуаристы, которые приводят цифру потерь от 67 до 200 млрд. руб.

Р. Пихоя и И. Курукин указывали на не-гативные психологические последствия борьбы с пьянством, так как все населе-ние оказалось в положении обвиняемых в пьянстве. А это вызывало озлобленность и протесты [8, 343].

Привлекают внимание исследователя тематические разделы, посвященные анти-алкогольной кампании, в монографиях по истории Перестройки. Детально проанали-зировал разработку антиалкогольных мер, борьбу между их сторонниками и противни-ками Н. Зенькович [5, 438–456]. Р. Медве-дев полагает, что основным методом кам-пании стало административное давление и отмечает, что трудно было придумать худ-шее начало для Перестройки [10, 31–38].

Авторы коллективной монографии по истории России считают, что антиалкоголь-ная кампания дискредитировала саму идею ускорения [6, 635]. В некоторых околонауч-ных трудах даже звучала мысль, что она была организована умышленно, с целью нанести тяжелый удар по финансам СССР. И. Фроянов называет антиалкогольную кампанию «вражескими происками» [26, 82, 88–89]. По мнению Ф. Раззакова, «Указ о борьбе с пьянством явился одним из пер-вых государственных актов того време-ни, который заметно криминализировал общество… Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших, как на дрожжах, или уже су-ществовавших, но занимавшихся иной де-ятельностью бандитских группировок» [20, 263–264]. Американские авторы Р. Киран и Т. Кенни считают, что большая часть до-ходов от спиртного направилась в сторону «второй экономики» [7, 92].

В последние годы в России начались ис-следования истории алкоголя в контексте социальной истории и истории культуры. Появляются научные и публицистичес-кие труды, посвященные роли спиртно-го в судьбе страны. Основное внимание уделяется периодам конца ХІX – начала

ХХ ст. и 1920–1930-х гг. Однако, в рабо-тах В. Багдасаряна [1, 394–439], И. Така-лы [23], А. Николаева [13], А. Немцова [11], публицистических книгах А. Никишина [12] и В. Николаева [15, 276–291] представлен анализ причин горбачевской антиалкоголь-ной кампании, ее нормативно-правовой базы, методов борьбы за трезвость, про-анализированы причины ее неудачи.

Большой вклад в изучение истории алко-голя в России сделал В. Похлебкин. По его мнению, в ходе антиалкогольной кампании вместо борьбы с пьянством велось унич-тожение спиртово-водочной и винодель-ческой промышленности [18, 347–356]. Он сравнивал М. Горбачева с рабочими, ко-торые ломали машины, усматривая в них причину своей бедности [19, 120].

Сегодня историки подходят к вопросу бо-лее взвешенно, оценивая антиалкогольную кампанию не только с точки зрения эконо-мики, то и с позиции ее влияния на духов-ную жизнь. А. Шубин считает, что кампания должна была продемонстрировать разрыв с «аморальным» прошлым [28, 658]. А. Ни-колаев отмечает как отрицательные, так и положительные последствия (сокращение преступности, рост продолжительности жизни). Среди причин провала вспомина-ет, что организаторы не учли рост терпи-мости к пьянству [14, 75–76]. Г. Тимофеев полагает, что советское руководство не имело продуманной программы реформ. Авторитарная модернизация базировалась на старых подходах, что и стало одной из главных причин провала политики ускоре-ния [24].

По мнению В. Багдасаряна, неудача ан-тиалкогольной кампании объясняется тем, что пьянство было только следствием сис-темного надлома СССР. В такой ситуации, когда прежние нормы и ценности не соот-ветствовали существующим отношениям, человек находил психологическую отдуши-ну в алкоголе [1, 396].

В то же время сторонники абсолютной трезвости отрицают отрицательные сторо-ны антиалкогольной кампании. Так, А. По-чекета, ссылаясь на официальную советс-кую статистику, утверждает, что в те годы сократилось самогоноварение и количест-во случаев отравлений суррогатами. Нали-


Ла

ты

ш Ю

.В.

Ис

то

ри

огр

аф

ия г

ор

ба

че

вс

ко

й а

нти

ал

ко

го

льн

ой

ка

мп

ан

ии чие очередей объясняет влиянием «заинте-

ресованных сил», так как при сокращении продажи алкоголя на 20–30 %, количество торгующих им магазинов сократили в 10 раз [21, 44] Годы «полусухого закона», по мнению этого автора, сохранили миллионы жизней, а поколение, рожденное трезвыми родителями в 1985–1987 гг., является «пос-ледней надеждой нашей нации» [21, 44].

Активно изучалась антиалкогольная кампания на Западе, где утвердился кросс-культурный подход к изучению проблем алкоголя. Кросс-культурные исследования рассматривают алкоголь в контексте соци-альной истории и истории культуры. Пред-ставители этого направления считали, что влияние алкоголя на поведение определяет-ся, в первую очередь, социальными и куль-турными факторами, а не химическим дейс-твием этанола, а также выступали против вмешательства государства в эту сферу.

Глубокое изучение алкогольной ситуа-ции в СССР началось в начале 1970-х гг. при участии американского правительства и спецслужб. Первыми в этом направлении стали труды американского профессора русского происхождения В. Тремла, свя-занного с военно-экономической консуль-тативной группой при директоре ЦРУ и корпорацией RAND. Госполитика СССР по отношению к алкоголю, по мнению учено-го, была обусловлена вопросами краткос-рочной финансовой целесообразности, так как акцизы на алкогольные напитки и го-сударственные доходы от алкоголя состав-ляли от 12 до 14% всех государственных доходов [44, 220–221].

На основе обрывочных статистических данных и при помощи статистических ме-тодов В. Тремл установил потребление на душу населения, государственные доходы и семейные расходы на алкоголь. В. Тремл полагал, что в начале 1970-х гг. СССР за-нимал четвертое место (после Португалии, Франции и Италии) по потреблению алко-голя на душу населения, а по потреблению крепких напитков – первое место [43, 487].

Западные ученые (а, вероятно, и спец-службы) проводили социологические опро-сы советских эмигрантов в Израиле и США («Soviet Interview Project», 1983). Эти иссле-дования, как отмечал шведский профессор

Д. Таршиз, показали, что на приобретения алкоголя население СССР тратит от 15 до 20% своих доходов [42].

Перипетии антиалкогольной кампании активно обсуждались на Западе с середи-ны 1980- гг., когда появились первые пуб-ликации в СМИ. Она казалась попыткой разрыва с тысячелетней традицией русс-кого пьянства. По мнению Дж. Хоскинга, антиалкогольные меры противоречили традициям русского гостеприимства и ве-селья [27, 467]. С точки зрения западного человека, это выглядело как подавление свободы личности, в то время как пьянство было «бегством от реальности», «пассив-ным сопротивлением».

Вместе с тем, высказывалась и симпатия к первым шагам М. Горбачева. Немецкий исследователь В. Хауг утверждал, что ан-тиалкогольная кампания была идеальным началом Перестройки, попыткой разрыва с прошлым, легитимации будущих реформ и даже единения всего народа для дости-жения демократизации [10, 35]. В годы Перестройки появились и первые научные публикации [34] Так, К. Рид рассматри-вал антиалкогольную кампанию как метод борьбы с экономической стагнацией [38].

Рост интереса к советской антиалко-гольной кампании на Западе связан с при-ходом в советологию т. н. «ревизионис-тов», которые обращают больше внимания на социальные процессы в советском об-ществе. В 1990-е гг. и в начале ХХІ в. новое поколение советологов обратило внимание на цивилизационные и культурные особен-ности СССР. Отсюда внимание к пробле-мам менталитета, ритуалов, церемоний и т. д. Наибольший интерес к антиалкоголь-ной кампании проявляли американские, британские, финские и шведские ученые.

В ряде исследований, авторами ко-торых являются С. Андерсон и К. Гиб-бз [29], К. Бисс [30, 14–16], С. Уайт [45], П. Херлихи [33, 152–162], Д. Кристиан [31], Б. Сегал [41] и др., рассматривалась ис-тория потребления алкоголя, распростра-нение пьянства в Российской империи и Советском Союзе, влияние водки на все сферы жизни.

Все ученые признавали, что в СССР су-ществовала острая алкогольная проблема.


Y.

La

tysh

. H

isto

rio

gra

ph

y o

f G

orb

ac

he

v’s

an

ti-a

lco

ho

l c

am

pa

ignБританский политолог С. Уайт установил,

что 25% рабочей силы в СССР злоупотреб-ляло алкоголем; в некоторых городах упот-ребление составляло: одна бутылка водки в день на работающего взрослого мужчи-ну; а в среднем регулярный потребитель алкоголя из-за пьянства терял 93 рабочих дня в год [45].

Большинство исследователей усматри-вало причины такой ситуации не столько в государственной политике, как в осо-бенностях советской питейной культуры (модели потребления алкоголя). Она ха-рактеризовалась соединением больших доз алкоголя, присущих Северной (Норди-ческой) питейной культуре, и регулярнос-тью потребления алкоголя, характерной для Южной (Средиземноморской, винной) культуры. Большинство советских респуб-лик тяготели к Северному типу питейной культуры, где алкоголь не интегрирован в повседневную жизнь, а связан с праздно-ванием, причем опьянение часто рассмат-ривается как главная цель употребления спиртного [32]. Б. Сегал, сравнивая совет-скую и американскую питейную культу-ры, отмечал, что большинство населения СССР употребляло крепкие напитки (от 40 градусов), в то время как среди американ-цев крепкие напитки распространены толь-ко среди отдельных субкультурных групп (ирландцы, индейцы) [40].

На сегодня наиболее содержательное исследование всех аспектов антиалко-гольной кампании на Западе принадлежит шведской ученой Т. Рейтан. Ее статья вклю-чает анализ практически всех аспектов кампании: целей, основных мер, влияния на продолжительность жизни, смертность, реализацию и потребление алкоголя, пре-ступность и пр. [39].

Среди положительных последствий ан-тиалкогольной кампании западные уче-

ные чаще всего вспоминают, что она стала важным фактором сокращения смертнос-ти. На этом акцентируют внимание Д. Ле-он, М. Макки, М. Райан, Т. Рейтан, С. Уайт и др.

В. Тремл отрицает данные А. Немцо-ва, что антиалкогольная кампания спасла 700 тыс. жизней и списывает все на фаль-сификации советской статистики [44, 231]. К негативным последствия кампании этот исследователь относит рост части водки в общем потреблении алкоголя, так как винодельческие и пивоваренные заводы демонтировались быстрее, чем ликеро-во-дочные, а раскорчеванные виноградники возрождались медленно, тогда, как еже-годный урожай зерновых дал возможность быстро возродить водочные производс-твенные мощности [44, 226].

По мнению Т. Рейтан и Ю. Партанена, основной причиной непопулярности ан-тиалкогольной кампании и огромных фи-нансовых потерь стало то, что она была направлена больше против потребления алкоголя, чем против алкоголизма [37; 39]. Отрицательная оценка кампании народом, по мнению западных ученых, привела к ка-тастрофическим социальным последстви-ям, так как репутация М. Горбачева была испорчена.

Итак, антиалкогольная кампания актив-но изучается на Западе, а с начала ХХ в. – и в постсоветских странах. Большинство обществоведов оценивают горбачевские меры преимущественно отрицательно, ука-зывая, прежде всего, на большие потери госбюджета. Ряд исследователей полага-ют, что провал антиалкогольной кампании дискредитировал весь курс на Перестрой-ку. Вместе с тем, среди позитивных пос-ледствий кампании отмечают рост демог-рафических показателей, уровня жизни и безопасности.


1. Веселие Руси, XX век. Градус новейшей российской истории: от «пьяного бюджета» до «сухого закона» / [В.Б. Аксенов, В.Э. Багдаса-рян, В.Н. Горлов и др.]. М., 2007.

2. Елисеева Н. Советское прошлое: нача-ло переоценки // Отечественная история. 2001. № 2.

3. За трезвый образ жизни. «Круглый стол» журнала «Коммунист» в Ульяновске // Комму-нист. 1987. № 11.

4. Заиграев Г.Г. Просчеты лобовой атаки, или почему потерпела неудачу антиалкоголь-ная кампания? // Вестник Академии Наук СССР. 1991. № 8.


5. Зенькович Н.А. Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека. М., 2005.

6. История России: с древнейших времен до наших дней / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; Под ред. А.Н. Сахарова. М., 2010.

7. Киран Р., Кенни Т. Продавшие социа-лизм: Теневая экономика в СССР. М., 2010.

8. Курукин И.В. «Государево кабацкое дело». М., 2005.

9. Ленинский призыв // Трезвость и культу-ра. 1987. № 4.

10. Медведев Р. Советский Союз. Послед-ние годы жизни. Конец советской империи. М., 2010.

11. Немцов А.В. Алкогольная история Рос-сии: Новейший период. М., 2009.

12. Никишин А. Водка и Горбачев. М., 2007.13. Николаев А.В. Русское пьянство: от тра-

диции к политике. Тольятти, 2007.14. Николаев А.В. Антиалкогольные кампа-

нии ХХ века в России // Вопросы истории. 2008. № 11.

15. Николаев В.Д. Русский дьявол. Водка в судьбе России. М.-СПб., 2008.

16. Ольшанский В.Б. «Вершки» и «корешки» // Трезвость и культура. 1987. № 5.

17. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. Новосибирск, 2000.

18. Похлебкин В.В. Кухня века. М., 2000.19. Похлебкин В.В. История водки. М., 2005.20. Раззаков Ф.И. Бандиты времен соци-

ализма. Хроника российской преступности 1917–1991. М., 1997.

21. Сберечь свободу / Сост. А.А. Почекета. Киев, 2008.

22. Согрин В. 1985–1995: реалии и утопии но-вой России // Отечественная история. 1995. № 2.

23. Такала И.Р. Веселие Руси: История алко-гольной проблемы в России. СПб., 2002.

24. Тимофеев Г.А. Социально-экономичес-кие реформы 1985–1991 гг. в СССР: предпо-сылки, динамика, результаты: Автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02. Чебоксары, 2007.

25. Трезвость: иллюзии и реальность / [В.И. Тарасенко, Н.Н. Чурилов, А.И. Вишняк и др.; Отв. ред. В.И. Тарасенко]. Киев, 1991.

26. Фроянов И.Я. Погружение в бездну. Киев, 2003.

27. Хоскинг Дж. История Советского Союза 1917–1991. М., 1995.

28. Шубин А.В. От «застоя» к реформам: СССР в 1917–1985 гг. М., 2000.

29. Anderson, S., Hibbs, K. Alcoholism in the Soviet Union // International Social Work. 1992. Vol. 35. Р. 441–453.

30. Biss, C. Alkoholkonsum und Trunken-heitsdelikte in Russland mit vergleichenden Bezü-gen zu Deutschland. Hamburg: Univ., Diss., 2006.

31. Christian, D. Living Water. Vodka and Rus-sian Society on the Eve of Emancipation. Claren-don Press, 1990.

32. Fox, A. Sociocultural factors that foster or inhibit alcohol-related violence // Alcohol and vio-lence: exploring patterns and responses. Interna-tional Center for Alcohol Policies, 2008. Р. 1–28.

33. Herlihy P. The Alcoholic Empire: Vodka and politics in late imperial Russia. Oxford University Press, 2002.

34. Kirn, T.F Soviets attack alcohol problem anew, this time armed with «perestroika» // Jour-nal of the American Medical Association. 1987. Vol. 258, issue 17. P. 2341–2348.

35. Levin, B.M., Levin, M.B. The anti-alcohol campaign in the USSR – a dubious success // World Health Forum. 1990. Vol. 11. P. 253–256.

36. Mandelbaum, D. Alcohol and Culture // Cur-rent Anthropology. 1965. Vol. 6, № 3. Р. 281–292.

37. Partanen, J. Alcohol in the Soviet Union. Serious drinking, serious alcohol policy // Contem-porary Drug Problems. 1987. Vol. 14. P. 507–538.

38. Reid, С. Soviet social reform in the 1980’s: The anti-alcohol campaign as antidote for a flag-ging economy. – Ottаwa: Department of National Defense, 1986.

39. Reitan T. The operation failed, but the pa-tient survived. Varying assessments of the Soviet Union’s last anti-alcohol campaign // Communist and Post-Communist Studies. 2001. Vol. 34. P. 241–260.

40. Segal, B.M. The Soviet Heavy-Drinking Cul-ture and the American Heavy-Drinking Subculture // Alcohol and Culture: Comparative Perspectives from Europe and America / T.F. Babor (ed.). New York Academy of Sciences, 1986. Р. 149–160.

41. Segal, B.М. The Drunken Society – Alcohol Abuse and Alcoholism in the Soviet Union. New York: Hippocrene Books, 1990.

42. Tarchys, D. The success of a failure: Gor-bachev’s alcohol policy, 1985–1988 // Europe–Asia Studies. 1993. Vol. 4. Р. 7–25.

43. Treml, V.G. Death from alcohol poisoning in the USSR // Soviet Studies. 1982. Vol. XXXIV. P. 487–505.

44. Treml, V.G. Soviet and Russian Statis-tics on Alcohol Consumption and Abuse // Pre-mature Death in the New Independent States / J.L. Bobadilla, C.A. Costello, F. Mitchell (eds.). Washington, DC: National Academy Press, 1997. Р. 220–238.

45. White, S. Russia Goes Dry: Alcohol, State and Society. Cambridge University Press, 1996.

Ла

ты

ш Ю

.В.

Ис

то

ри

огр

аф

ия г

ор

ба

че

вс

ко

й а

нти

ал

ко

го

льн

ой

ка

мп

ан

ии


И.В. КУЛИГИН, А.В.ХУДЯКОВИвановская государственная медицинская академия

МЕДИКО-ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОГО СОСТОЯНИЯ РОССИЙСКОЙ НАРКОЛОГИИ

In the article the issue of the supply of employees and treatment institutions in the Russian narcology is analyzed . The unreliability of narcological statistics is shown. The repressive approach in narcology is critically estimated. The authors suggest preventive areas of work on the ground of inter-institutional interaction.

© Кулигин И.В., Худяков А.В., 2012

На протяжении последних лет в обществе все чаще обсуждается идея возвращения к принудительному лечению больных алко-голизмом в учреждениях типа лечебно-тру-довых профилакториев. Отдельные специ-алисты в области наркологии утверждают о неспособности больных алкоголизмом, находящихся в состоянии опьянения или абстинентного синдрома, оценивать необ-ходимость оказания им наркологической помощи.

В СССР существовала форма принуди-тельного лечения больных алкоголизмом в закрытых учреждениях специального типа – лечебно-трудовых профилакториях. Регу-лировался этот процесс Законом РСФСР (и соответствующими законами других со-юзных республик) от 2 августа 1974 года «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков» [3, 854]. В ЛТП направлялись лица, страда-ющие алкоголизмом и уклоняющиеся от добровольного лечения и продолжающие пьянствовать. Согласно Закону «… вопрос о направлении хронических алкоголиков в профилакторий рассматривается по хода-тайству общественных организаций, тру-довых коллективов, государственных ор-ганов, а также членов семьи или близких родственников при наличии медицинского заключения районным (городским) народ-ным судом по месту жительства указанных лиц … в срок не свыше десяти дней в откры-том судебном заседании с вызовом лица, в отношении которого возбуждено ходатайс-

тво, в необходимых случаях – с участием представителей общественных организа-ций, трудовых коллективов или государс-твенных органов, а также членов семьи или близких родственников». Как видно из тек-ста Закона, участие адвоката в судебном заседании не предусматривалось, а реше-ния о направлении в ЛТП судом, «штампо-вались» за редким исключением на осно-вании заключения медицинской комиссии. Такая система существовала до 1993 года, когда ЛТП были ликвидированы.

Принудительные меры медицинского характера применялись по решению суда в отношении лиц, страдавших психическими расстройствами, которые совершили об-щественно опасные деяния, по основани-ям и в порядке, установленным Уголовным кодексом Российской Федерации и Уголов-но-процессуальным кодексом Российской Федерации. С 2003 г. законодательство РФ не предусматривает возможность при-менения принудительных мер в отношении лиц, страдающих нетяжелыми психически-ми расстройствами, вызываемых употреб-лением алкоголя. Данная мера осталась возможной в рамках Уголовно-исполни-тельного кодекса РФ.

В настоящее время в России психиат-рическая помощь оказывается разными специалистами: психиатрами, психиатра-ми-наркологами, психотерапевтами и др. Психиатрическая наркологическая помощь относится к компетенции психиатров-нар-кологов. Согласно действующему законо-дательству РФ оказание психиатрической наркологической помощи регулируется За-


Кул

иги

н И

.В.,

Худ

яко

в А

.В.

Ме

ди

ко

-пр

аво

вы

е и

ор

га

ни

за

ци

он

ны

е а

сп

екты

со

вр

ем

ен

но

го

со

сто

ян

ия р

ос

си

йс

ко

й н

ар

ко

ло

ги

и коном РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» [4] и Федераль-ным законом № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [2].

Согласно Закону «О психиатрической помощи …» [4] психиатрическая помощь включает в себя обследование психичес-кого здоровья граждан, диагностику пси-хических расстройств, лечение, уход и медико-социальную реабилитацию лиц, страдающих психическими расстройства-ми. Оказание наркологической помощи лицам с психическими расстройствами и расстройствами поведения в связи с упот-реблением алкоголя по общему правилу оказывается при добровольном обраще-нии лица или с его согласия, за исключени-ем случаев, предусмотренных настоящим Законом.

Какие же основания для оказания нар-кологической помощи без согласия лица, страдающего психическими расстройства-ми, вызываемыми употреблением алкого-ля? Закон указывает, что психиатрическое освидетельствование лица, а также его госпитализация в психиатрический стаци-онар может быть проведено без его согла-сия или без согласия его законного пред-ставителя в случаях, когда по имеющимся данным обследуемый совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройс-тва, а также, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство яв-ляется тяжелым и обусловливает:

а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или

б) его беспомощность, то есть неспособ-ность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи (Статьи 23 и 29 Закона).

Таким образом, условием для недоб-ровольного наркологического вмешатель-ства закон указывает лишь одно обстоя-тельство – тяжелый характер психического

расстройства. Из множества психических расстройств,

вызываемых употреблением алкоголя, к тяжелым психическим расстройствам от-носятся лишь психозы и слабоумие, алкого-лизм в любой стадии без психоза не явля-ется тяжелым психическим расстройством, соответственно не влечет возможности применения недобровольного психиатри-ческого освидетельствования и стацио-нарного лечения. Таким образом, больные, страдающие непсихотическими (и при-равненными к ним) формами психических расстройств, вызванных употреблением алкоголя, могут получать наркологическую форму только в добровольном порядке.

В результате новаций в законодательс-тве за последние 20 лет в настоящее время заметно превалирует форма доброволь-ного обращения за наркологической по-мощью, которая реализуется на практике явно недостаточно.

При этом по данным статистического наблюдения [5, 1] только с 2010 по 2011 гг. число наркологических диспансеров уменьшилось со 138 до 117, а в целом за последние шесть лет (в 2011 г. по сравне-нию с 2005 г.) в структуре амбулаторной наркологической службы на 1/3 уменьши-лось число наркологических диспансеров; значительно уменьшилось число многопро-фильных учреждений (ЦРБ и поликлиник), в составе которых имеются наркологичес-кие отделения и кабинеты (на 6%) и под-ростковые отделения и кабинеты (на 19%).

За 2011 г. число учреждений, оказыва-ющих стационарную специализированную наркологическую помощь, сократилось со 127 в 2010 г. до 120 в 2011 г., или на 6 %. На протяжении последних 6 лет обеспечен-ность населения наркологическими койка-ми сократилась на 10%. Сокращение коеч-ного фонда привело к уменьшению числа госпитализированных больных на 4,9% в 2011 г. по сравнению с 2010 г [5, 1].

В 2011 г. показатель занятости нарколо-гической койки снизился по сравнению с предыдущим годом на 1,7% и составил 307 дней в году, что за последние шесть лет (с 2005 г. по 2011 г.) является наименьшим показателем. Средняя длительность пре-бывания в стационаре за последние шесть лет снизилась на 5%[5, 2].


I K

ulig

in,

A.

Kh

ud

ya

ko

v. M

ed

ica

l, le

ga

l a

nd

org

an

iza

tion

al a

sp

ec

ts o

f th

e c

urr

en

t c

on

diti

on

of R

ussia

n n

arc

olo

gyЧисло занятых должностей психиатров-

наркологов в 2011 г. по сравнению с 2010 г. уменьшилось на 2,2 % и составило 8596,65. Коэффициент совместительства в 2011 г. составил 1,7, т.е. в среднем по стране каж-дый врач психиатр-нарколог (физическое лицо) занимает 1,7 должности [5, 2]. Высо-кий коэффициент совместительства, с од-ной стороны, указывает на то, что потреб-ность в специалистах данного профиля все еще не удовлетворена, с другой стороны, говорит о значительной перегруженнос-ти врачей, что не может не отражаться на качестве оказываемой помощи. Обеспе-ченность наркологической службы врача-ми-психотерапевтами из года в год умень-шается – за последние два года их число уменьшилось на 7% [5, 3] Указанная ситу-ация может быть объяснена несколькими причинами. Во-первых, значительная часть врачей-наркологов уходит в коммерческую медицину, во-вторых, возможно и созна-тельное сохранение некоторого дефици-та кадров для обеспечения возможности внутреннего совместительства с целью по-вышения уровня зарплаты врачей, что в ус-ловиях конкурирующей частной медицины является весьма значимым фактором.

Несмотря на существенное увеличение численности специалистов реабилитаци-онного звена в психиатрии за последние шесть лет, обеспеченность ими наркологи-ческих больниц остается крайне низкой: на одного психотерапевта приходится 13 тыс. зарегистрированных больных; на одного психолога – 2 тыс. больных; на 1 специа-листа по социальной работе – около 5 тыс. больных; на 1 социального работника – 4 тыс. больных [5, 3]. При этом почти в по-ловине регионов страны таких специалис-тов нет вообще. Это обусловлено крайне ограниченными возможностями системы последипломного и дополнительного обра-зования по подготовке специалистов пси-хологов и социальных работников для ра-боты в наркологических учреждениях.

Конкуренция в области оказания нарко-логической помощи привела к тому, что в государственном здравоохранении стали концентрироваться больные с низким до-ходом. Обращение в негосударственные медицинские учреждения обусловлено не только ожиданием более квалифициро-

ванной помощи (что далеко не всегда оп-равдано), но и конфиденциальностью ее оказания. По меткому замечанию проф. В.Д. Менделевича диагноз наркологичес-кого заболевания, поставленный в госу-дарственном медицинском учреждении, может быть приравнен к непогашенной су-димости с точки зрения ограничения прав в трудоустройстве.

Одной из больших проблем отечествен-ной наркологии является недостоверность статистики. Так показатели смертности от отравлений алкоголем колеблются в разных регионах в десятки раз, что явно свидетельствует о субъективном факторе. Традиционно считалось, что уровень алко-гольных психозов является наиболее объ-ективным критерием распространенности алкоголизма. Действительно, алкогольные психозы, характеризующиеся в большинс-тве случаев грубым нарушением психики, имеют достаточно большой шанс для пол-ного выявления. Вместе с тем и здесь ста-ли возникать проблемы с достоверностью статистики. Так при сравнении потребле-ния алкоголя и заболеваемости алкоголь-ными психозами в России и Казахстане оказалось, что в «нулевые» годы зарегис-трированный уровень потребления алкого-ля в России превышал аналогичный в Ка-захстане в 4–5 раз, тогда как алкогольные психозы в Казахстане регистрировались в 3–6 раз чаще, чем в России. Указанные факты дали основание И. Калабекову [1, 377] иронически заметить, что «в России пьют, а в Казахстане болеют». Примеры недостоверной статистики можно было бы продолжить.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что ни медицинское законодатель-ство, ни организация наркологической по-мощи не нацелены на эффективную борь-бу с пьянством и алкоголизмом в нашей стране. Обществом не востребованы име-ющиеся законодательные и организацион-ные возможности улучшения деятельности наркологической службы. В области про-филактики наркологических заболеваний остается ситуация близкая к хаосу.

В этих условиях предложение «воз-родить ЛТП» звучит, по крайней мере, странно. Не попытавшись наладить су-ществующий механизм, нам предлагает-


ся возродить «хорошо забытое старое». Учреждения подобного типа противоречат современному российскому законодатель-ству, поскольку предлагается фактически лишать свободы людей не за совершен-ное правонарушение, а по наличию бо-лезни. Эффективность лечения в ЛТП, несмотря на большую продолжительность (1-2 года), не превышала 2%. Последнее прекрасно понимают сторонники возрож-дения принудительного лечения, среди которых присутствуют и врачи, которые основной целью такой изоляции считают необходимость дать «возможность отдох-

нуть родственникам». Активно лоббируют принятие такого репрессивного закона сотрудники МВД. Их интерес очевиден: появится возможность без «излишней во-локиты» изолировать нежелательных асо-циальных личностей.

Изменение ситуации к лучшему невоз-можно без осознания неэффективности репрессивного подхода в лечении нарколо-гических больных и отказа от ведомствен-ного эгоизма. Приоритетным направлением должна стать широкая профилактическая программа, разработанная на достоверной научной основе.


1. Калабеков И.Г. Российские реформы

в цифрах и фактах: Справочное издание. М.,

2007.

2. Об основах охраны здоровья граждан в

Российской Федерации: Федеральный закон

РФ от 21 ноября 2011 г. М., 2011.

3. О принудительном лечении и трудовом

перевоспитании хронических алкоголиков: За-

кон РСФСР от 2 августа 1974 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1974. № 32.

4. О психиатрической помощи и гаранти-ях прав граждан при ее оказании: Закон РФ от 2 июля 1992 г. М., 1992.

5. Основные показатели деятельности нар-кологической службы в 2011 году / Е.А. Кошки-на, В.В. Киржанова, В. Сидорюк, Н.Г. Ванисова, Н.И. Григорова, Е.Н. Бобков. М., 2012.

Кул

иги

н И

.В.,

Худ

яко

в А

.В.

Ме

ди

ко

-пр

аво

вы

е и

ор

га

ни

за

ци

он

ны

е а

сп

екты

со

вр

ем

ен

но

го

со

сто

ян

ия р

ос

си

йс

ко

й н

ар

ко

ло

ги

и

Л.Н. РЫБАКОВАИнститут социологии РАН

СИЛЬНОЕ ОПЬЯНЕНИЕ: ФАКТОРЫ РИСКА И АЛКОГОЛЬНАЯ ПОЛИТИКА1

The article discusses problems of sobering as an aspect of alcohol policy. Acute alcohol intoxication is seen as risk behavior. The questions of personal responsi-bility, need of other people’s help and medical assistance are raised. The author suggests developing municipal detoxification centers after a broad discussion in media.

© Рыбакова Л.Н., 2012

1 Статья основана на результатах исследования Сектора девиантного поведения Института социологии РАН (рук. к.ф.н. М.Е. Позднякова) при поддержке гранта РГНФ 12-03-00523а «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России: Социологический анализ».

В официальных документах по проблемам алкогольной политики речь идет, как прави-ло, о распространенности злоупотребления алкоголем и его негативных последствиях: болезни, связанные с алкогольной зави-симостью, травматизм и инвалидность, снижение работоспособности, разрушение

семейных отношений и т.п. Ориентиром усилий в этом направлении избран здоро-вый образ жизни, умеренное употребление


L.

Ryb

ako

va

. H

ard

alc

oh

ol in

toxic

atio

n: fa

cto

rs o

f risk a

nd

th

e a

lco

ho

l p

olic

yспиртных напитков. В этом контексте со-стояние опьянения воспринимается как ма-лозначительное, преходящее явление. Ему не уделяется особого значения, хотя оно является важной составляющей, а подчас и мотивом алкогольного поведения. Как трезвый образ жизни, так и сильное опья-нение проявляют характер взаимоотноше-ний индивида с этанолом в разных формах и концентрациях. По существу, опьянение – неизбежный результат употребления спир-тного напитка. Воздействие алкоголя и раз-витие опьяняющего эффекта зависит от це-лого ряда факторов – от восприимчивости организма после, например, голодания до внешних провокаций в виде призывов при-соединиться к компании и т.д. Поэтому уто-пичны попытки некоторых отцов «научить пить» своих сыновей или соревнования на спор «кто больше сможет». Здесь «успех» зависит скорее от биологических возмож-ностей печени обезвредить вводимое от-равляющее вещество.

Проблема сильного опьянения как эле-мента алкогольного поведения по-разно-му оценивается в разных культурах. Есть «винные», «пивные», «водочные» тради-ции, обеспечивающие разные состояния в результате злоупотребления алкогольными напитками. Вероятно, этим можно объяс-нить тот факт, что во Франции никогда не было вытрезвителей, знакомых россиянам и по рассказам, и по художественным про-изведениям. Грузинское застолье, пред-полагающее значительные возлияния ви-ноградными винами, регулирует процесс опьянения, не одобряя сильное опьянение и препятствуя алкогольному отравлению – как закусками, так и требованием участво-вать в застольных речах («работа» тамады!). Вообще застолье как регулирующая тра-диция в алкогольном поведении на наших глазах утрачивает свое значение под натис-ком «самого демократичного напитка», по словам руководителя центра изучения ал-когольного рынка В. Дробиза: «для пива не надо ни стола, ни стакана, ни штопора» [3].

Сильное опьянение не считается заболе-ванием и само по себе не требует медицин-ского вмешательства. Тем не менее, в ряде случаев оно проявляет патологический ха-рактер алкогольного поведения и становится показателем злоупотребления или даже бо-лезни. Так, в медицинской диагностике алко-

гольной зависимости (например, тест Кэйдж) фиксируется частота и злокачественный ха-рактер алкогольной интоксикации, а также связанные с этим чувства сожаления, вины, стыда и т.п. Частое тяжелое опьянение, вы-званное потерей контроля над ситуацией и своим самочувствием, указывает на одну из стадий алкоголизма. Риск развития ал-когольной зависимости возрастает по мере злоупотребления алкоголем, сопровождае-мого случаями сильного опьянения.

Состояние опьянения связано не только с отсроченными рисками развития зависи-мости и снижения социального статуса: по-теря работы, разрыв семейных связей, ут-рата родительского авторитета, снижение когнитивных показателей и т.п. Сиюминут-ные риски также многочисленны. Прежде всего, это материальный ущерб – травмы, потеря документов, порча одежды. Нередко пьяный становится жертвой преступников из-за своего беспомощного состояния, за-торможенной реакции, непредсказуемой раздражительности и др. Известно также, что пьяный нередко сам становится право-нарушителем: садится за руль, провоциру-ет драки, скандалит.

Понимание опьянения как состояния су-жает возможности его анализа в контексте алкогольного поведения. При таком под-ходе сильное опьянение рассматривается как случайный и во многом неизбежный эффект употребления спиртных напитков: в конечном счете, многие употребляют ал-когольные напитки, чтобы почувствовать небольшое опьянение. И есть некоторые индивиды, которые ищут сильного опьяне-ния [4]. Наконец, есть ситуации, которые предполагают опьянение. Так, считается, что деловые переговоры с партнерами по бизнесу включают спиртовое «подкрепле-ние» дорогими напитками. Корпоративы, по мнению работников, немыслимы без значительных «возлияний». Алкогольные напитки включены в ткань праздников, и опьянение ассоциируется с весельем.

Нам представляется, что более про-дуктивно рассматривать опьянение как процесс, растянутый во времени (процесс употребления спиртных напитков), имею-щий к тому же не только будущее – риск болезни, социальной деградации и т.п., но также опирающийся на определенные предпосылки в прошлом. Эти предпосыл-


Ры

ба

ко

ва

Л.Н

. С

ил

ьн

ое

оп

ьян

ен

ие

: ф

акто

ры

ри

ска

и а

лко

го

льн

ая п

ол

ити

ка ки включают как поведенческие моменты

(реальный опыт, приобщение к употребле-нию конкретных форм этанола), так и оце-ночные. Показателем опыта алкогольного поведения служат фразы типа: «Мне уже достаточно», «Предпочитаю сухое красное вино», «Сегодня я буду только пиво», «Я знаю свою меру», «У меня аллергия на ал-коголь» и т.п. К оценочным можно отнести представление о допустимости и уместнос-ти сильного опьянения для данного инди-вида или конкретной ситуации. Так, верхом неприличия считается опьянение невесты, весьма нежелательным и насторажива-ющим – опьянение жениха, зато трезвые гости на свадьбе – укор хозяевам.

Опьянение нередко становится темой разговоров среди старшеклассников. В анкетных опросах зафиксировано мнение о том, что «пьяному многое прощается». Подростки могут использовать спиртное для изучения границ дозволенного пове-дения в своем окружении, для определе-ния возможностей своего организма, для ощущения свободы и «раскрепощенности» и т.п. В наших фокус-группах со старшек-лассниками мы выявили, что в так называ-емых «слабых» классах (сниженная успе-ваемость) бывают эпизоды демонстрации якобы похмелья, случаи бахвальства по по-воду пьянки. Одноклассники не принимают это всерьез, большинство никак не реаги-рует, а некоторые используют эти ситуации с жалобами на сниженное самочувствие как повод для группирования «своих». Те, кто положительно оценивает «пьянку», проявляют симпатию и участие к «постра-давшему», отчасти зависть и любопытство по поводу «взрослого поведения». В сре-де подростков нередки обсуждения того, как алкоголь воздействует на них самих и одноклассников – обучение алкогольному поведению воспринимается как процесс социализации, риски опьянения не осозна-ются. Отношение к сильно пьяному сверс-тнику в кинотеатре у подростков ценностно нейтральное, «толерантное»: если он не мешает, то нет необходимости его удалять из зала – «он так отдыхает». Эта позиция отличается от законодательной (Кодекс об административных правонарушени-ях), которая в свое время (конец 1980-ых) оформила мнение населения: гражданина в состоянии сильного опьянения («в виде,

оскорбляющем общественную нравствен-ность») предписывается не только удалить с глаз окружающих, но и наказать (оштра-фовать).

Опросы взрослого населения он-лайн в 2010 году показали, что те, кто в компании «перебирает» спиртного, вызывают скорее желание подшутить, чем осуждение (потеря контроля) или сочувствие (болезненное со-стояние). Молодая женщина, столкнувшая-ся с пьянством мужа, вспоминает, какими глазами она смотрела на своего жениха-одноклассника, когда он пьяный приходил на дискотеку или напивался на свидании: восхищенными, потому что это было «про-тестным» и «взрослым» поведением.

Эти примеры из наших опросов показы-вают, что российские подростки и взрос-лые не видят в состоянии опьянения ниче-го страшного, опасного, рискованного. Во время практических занятий с восьмиклас-сниками приходилось удивляться тому, что участники редко говорили о сильно пьяном человеке в негативном ключе – что он опа-сен, неприятен, его следует избегать. На-оборот, они подшучивали над его слабостью и беспомощностью. Думается, что эта тен-денция высвечивает недостатки профилак-тической работы в школе, ориентированной преимущественно на отказ от наркотиков и делающей акцент на негативных (отда-ленных!) последствиях злоупотребления алкоголем для здоровья. Рестриктивный социальный контроль в области антинар-котической политики, успешно практикуе-мый в северной Европе (Швеция, Норвегия и др.), предполагает сочетание жесткого внешнего контроля над употреблением психоактивных веществ (градуированные санкции!) с четкими ориентирами на са-моограничение, на мотивацию отказа от употребления, на охрану своего окружения от наркоторговли. Лозунг антинаркотичес-кой политики: не допустить наркотизацию, потому что это угроза национальному бла-госостоянию. Мы пытались анализировать возможности такого подхода в алкоголь-ной политике [5] и пришли к выводу, что он у нас неприменим до тех пор, пока сильное опьянение в общественном сознании счи-тается естественным результатом потреб-ления алкоголя и не связано с представле-ниями о личной ответственности человека за это состояние. В обществе доминирует


L.

Ryb

ako

va

. H

ard

alc

oh

ol in

toxic

atio

n: fa

cto

rs o

f risk a

nd

th

e a

lco

ho

l p

olic

yпредставление об алкоголизме как болез-ни, преувеличивается, на наш взгляд, роль биологических факторов в формировании алкогольного поведения, отрицается соци-альный характер алкоголизации.

Анализ материалов на иноязычных сай-тах Интернета показывает, что некоторые молодые люди озабочены сильным опья-нением человека рядом (не уточняется, в какой связи – это прохожий на улице, учас-тник той же вечеринки или близкий чело-век, член семьи). Они задают вопросы спе-циалистам – следует ли помогать пьяному, на что обратить внимание и когда вызы-вать «скорую», как отличить алкогольное опьянение от наркотического и др. В то же время некоторые исследования среди не-мецких и английских подростков [4] обна-руживают тенденцию запредельного опь-янения до бесчувствия и формирование определенных механизмов социального контроля внутри группы. Кстати, швейцар-ские практики, апробировавшие модель вытрезвителя в Цюрихе (новое явление в стране), обратили внимание, что подростки реже попадают под их контроль, чем 18-29-летние. Они объяснили это групповым кон-тролем: «подростки не бросают своих на произвол». Примечательно, что наряду с медицинским описанием алкогольного от-равления посетители сайтов получают со-веты и напоминания о том, что алкогольная интоксикация – это пограничное состояние. С одной стороны, надо дать возможность организму самостоятельно справиться со стрессом и не вмешиваться напрасно, не провоцировать агрессивное поведение. С другой стороны, пьяный нуждается во внешнем контроле и защите от переохлаж-дения, удушья рвотными массами, потери сознания. Главный совет – не переоценить свои силы, не рисковать ни своим здоро-вьем, ни благополучием лица в состоянии опьянения, в трудной ситуации вызвать на помощь специалистов.

Медицинская статистика по сильным ал-когольным отравлениям как преходящему состоянию не отражена в наркологических таблицах. Однако по данным Росстата, в первой половине 2012 от «случайного ал-когольного отравления» умерло 6032 рос-сиянина. Утешает наблюдение, что это на 1350 человек меньше, чем за тот же пери-

од прошлого 2011 года. В то же время на 23,6% выросло количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольно-го опьянения, на 22% выросло число лиц, совершивших преступление в алкоголь-ном опьянении. Эти цифры показывают, насколько неадекватно разрушительный потенциал сильного опьянения восприни-мается индивидом и обществом. С профи-лактической точки зрения важно отметить, что в данном случае речь идет о сиюминут-ных, а не отсроченных рисках.

Опьянение как рискованное состояние предстает в инструкциях отечественным полицейским и медикам. Пьяные, потеряв-шие способность передвигаться и ориенти-роваться в пространстве, должны получать поддержку, по крайней мере, на случай охлаждения или сердечной недостаточнос-ти. До 1991 года пьяными в общественных местах занималась «спецмедслужба» МВД, которая транспортировала их в «медицинс-кие вытрезвители», где им – после осмотра фельдшера – давали проспаться и прийти в себя. Позднее, в 1992 году, правительс-тво усилило ответственность здравоохра-нения за вытрезвление лиц в состоянии опьянения. В 1995 году Минздрав обязал местные органы здравоохранения открыть отделения неотложной наркологической помощи при соответствующих учрежде-ниях либо в многопрофильных больницах и предусмотреть возможности их госпита-лизации. Как видим, нарастает объем ме-дицинской опеки пьяных, оказавшихся в беспомощном состоянии. В ноябре 2011 г. было закрыто последнее из 12 работавших ранее в системе МВД отрезвляющих заве-дений. Главным образом это произошло в результате выявляемых правонарушений в «медвытрезвителях»: медобслуживание минимальное, грубое обращение, кражи денег. После посещения этого учреждения гражданину следовало оплатить штраф, на работу посылалось сообщение об «услу-ге». Это было связано с тем, что сильное опьянение в общественном месте считает-ся (до сих пор) административным наруше-нием. Таким образом, гражданин был на-казан дважды: порицанием и материально. Интервью с начальником медвытрезвителя МВД в небольшом подмосковном городе показало, что после зарплаты на крупном


предприятии число клиентов заметно уве-личивалось, среди контингента можно было выделить постоянных «посетителей», кото-рые нуждались в профилактическом воз-действии или иного рода вмешательствах. Вытрезвитель, таким образом, выполнял воспитательную (карательную) функцию, но не оправдывал себя финансово и поль-зовался дурной славой главным образом из-за нарушений со стороны персонала.

В настоящее время вопрос о восстанов-лении ликвидированных вытрезвителей снова встал со всей остротой. Население злоупотребляет алкоголем в значительных масштабах. По данным медицинской ста-тистики [1], около трети мужчин трудоспо-собного возраста употребляют алкоголь с вредными последствиями. Потребность в помощи лицам в состоянии сильного ал-когольного опьянения только усиливает-ся. Врачи жалуются на ухудшение условий труда: в приемном покое пьяные ведут себя громко, грубо, агрессивно. Скорая помощь жалуется на необходимость санации сало-на машины после каждого такого больно-го, чтобы перевозить беременных, ослаб-ленных и т.п. В больнице такие пациенты не изолированы от больных, требующих особого внимания. Протрезвевших пьяных нет возможности (и прав?) удерживать или дисциплинировать имеющимися силами.

В этой связи интересные данные полу-чены нами в результате анализа сообще-ний из 69 регионов РФ по медицинской помощи лицам в состоянии опьянения. В 1 квартале 2012 года нуждающимися в помощи по поводу алкогольного опьяне-ния признаны более 231 тыс. человек. Из них в приемные отделения медучреждений около четверти (23,4%) доставлены поли-цией. Большинство пьяных доставляется бригадами скорой помощи (61,2%). Даже если они обнаружены полицией, та вызы-вает скорую – для диагностики состояния и определения дальнейшего маршрута. В не-которых регионах значительную часть кли-ентов доставляют самостоятельно родс-твенники или прохожие (по стране 15,4%). При этом следует заметить, что таксисты в крупных городах предпочитают не связы-ваться с пьяными. У нас не организована доставка пьяных домой. В иных странах этим занимаются специальные службы,

чьи усилия вознаграждаются благодар-ными родственниками или самим пьяным. На форуме одного немецкого сайта можно прочитать мнение удивленного форумча-нина: «Неужели трудно – зная себя или на всякий случай – оставить в кармане деньги «на обратную дорогу» и записку – куда до-ставить?» За этим стоит не только предус-мотрительность, но и ответственное отно-шение к своему алкогольному поведению. Русский форумчанин тут же возразил бы, что пьяный часто становится жертвой гра-бителей и сталкивается с меньшим сочувс-твием и участием прохожих. Это и есть, на наш взгляд, «точка сборки» индивиду-ального и общественного отношения к ал-когольному поведению. Общество в лице институтов принимает на себя ответствен-ность, индивид же делегирует свою ответс-твенность либо не задумывается о ней.

Скорая медицинская помощь проводит необходимые манипуляции и примерно в половине случаев доставляет пьяного в медицинское учреждение. Там он получает следующую порцию медицинского обслу-живания в приемном покое (22,5% от всех доставленных). Далее часть пациентов, к тому времени протрезвевших, начинает протестовать и требовать отправки домой (8% всех доставленных). По правилам, если это правонарушитель, его надо возвра-щать в полицию: теперь ведь с ним можно разговаривать, и угрозы его здоровью нет. Какая-то часть лиц в состоянии опьянения, как оказывается, нуждается в дальнейшей госпитализации (треть доставленных – 30,1%). Это обусловлено тем, что алко-голь обострил хроническое заболевания или явился причиной специфических на-рушений в работе организма. Итак, лицо в состоянии опьянения участвует в несколь-ких этапах медицинского обследования. В итоге более трети лиц (35,3%), привлекших внимание к себе по поводу сильного опья-нения, признаны не нуждающимися в гос-питализации. Таким образом, отмечается углубление медицинской помощи лицам в опьянении: стабилизация состояния сила-ми скорой медицинской помощи, уточнение диагностики и дополнительное лечение в приемном покое, лечение в стационаре. Все это происходит на фоне процессов с противоположной направленностью: от-

Ры

ба

ко

ва

Л.Н

. С

ил

ьн

ое

оп

ьян

ен

ие

: ф

акто

ры

ри

ска

и а

лко

го

льн

ая п

ол

ити

ка


резвление естественным путем. Логичнее было бы, на наш взгляд, дать человеку проспаться в щадящих его и окружение ус-ловиях, а затем предложить медицинские вмешательства разной интенсивности, от консультации до направления на лечение наркологического заболевания.

Полученные данные доказывают нераци-ональное расходование ресурсов, которые по праву принадлежат трезвым пациентам. С другой стороны, таким путем происхо-дит недобровольное медицинское вмеша-тельство, в результате которого пациент может получить (насколько она востребо-вана?) информацию о своем здоровье и характере своего обращения с алкоголем. Можно использовать эту ситуацию для мо-тивирования клиента к изменениям своего поведения и сокращению потребления ал-коголя. Это специфические социальные и психиатрические задачи.

Интересно, что регионы по-разному реа-гируют на отсутствие прежних вытрезвите-лей. Ниже приведены несколько примеров, которые можно характеризовать как новов-ведения, не получившие пока распростра-нения. В Благовещенске (областной центр Амурской области) создается пункт оказа-ния помощи лицам в опьянении – помимо медицинских услуг. Таким образом, призна-ется, что далеко не все пьяные нуждаются в помощи специалистов. В Смоленске отде-ление неотложной наркологической помо-щи обеспечено постом полиции и работает круглосуточно. Это ответ на неизбежность грубой физической силы в обращении с сильно пьяным гражданином. Волгоград и Нижний Новгород разработали алгорит-мы дифференцированной доставки пьяных на основании Перечня патологических со-стояний. Медики постарались изначально определить степень медицинского вме-шательства. В Уфе создан центр социаль-ного обслуживания, который занимается вытрезвлением лиц, находящихся в состо-янии опьянения, если они не нуждаются в медицинской помощи. Предположительно, там оказываются лица со множественными проблемами и травмирующие своих близ-ких. Поэтому социальная защита наиболее широко посмотрела на проблему пьяных на улицах. В Рязани предусмотрена возмож-ность психологического консультирования

и вовлечения в дальнейшее лечение лиц, получивших медицинскую помощь в связи с тяжелым алкогольным опьянением. Здесь стараются использовать острую ситуацию для адресного воздействия на алкоголь-ное поведение клиента. В Томске открыто круглосуточное отделение в наркологичес-ком диспансере, где – с согласия клиента – его могут поместить в наблюдательную палату до вытрезвления. В зимнее время сюда добровольно обратились 37 граждан. В пункте работает 11 точек аудио- и ви-деонаблюдения, ведется автоматическая запись телефонных разговоров. Это поз-волило исключить конфликтные ситуации и жалобы на злоупотребления. Граждане с агрессивным поведением передаются в отделение полиции. Госсовет Коми при-знал необходимость реставрации системы учреждений, аналогичных бывшим вытрез-вителям: доставка граждан без необходи-мости медицинской помощи. В Краснода-ре работает ВИП-вытрезвитель с платным обслуживанием. В Волгограде каждый из 8 вытрезвителей обслуживают по 10-15 человек за ночь. Новосибирск опросил на-селение: «Нужны ли Новосибирску вытрез-вители?». Мнения: «Да, пьяных нужно изо-лировать» – 44%, «нужна служба доставки по домам (за счет клиентов)» – 41,6%, «не нужны, это личное дело» – 9,9%.

Приведенные данные обнаруживают потребность в организациях, которые зани-мались бы пьяными на улицах, тем более с учетом наших климатических особеннос-тей. Принятое решение о ликвидации вы-трезвителей было ошибочным, оно не со-ответствует сути алкогольного опьянения. Но бывшие помещения используются МВД уже в других целях, расходы на медицин-ские услуги неоправданны, не продуман вопрос о задачах и финансировании новых учреждений. Как показывают наши дан-ные, это осуществляется с нерациональ-ным расходованием ресурсов, не окупа-ется материально, травмирует персонал и пациентов в лечебных учреждениях. Пока только Госсовет Коми в июле 2012 г. поста-вил на проработку вопрос: кто должен за-ниматься пьяными на улицах, как, на какие деньги.

Зарубежный опыт показывает жизнеспо-собность учреждений разного масштаба

L.

Ryb

ako

va

. H

ard

alc

oh

ol in

toxic

atio

n: fa

cto

rs o

f risk a

nd

th

e a

lco

ho

l p

olic

y


для вытрезвления граждан. В Швейцарии апробируется комфортабельныц вытрез-витель со своей службой доставки (два полицейских, фельдшер и специальная, с подъемником, машина) и платой за пре-бывание, которая не покрывает всех рас-ходов. Второй по размерам город Берн на-мерен повторить опыт столицы – Цюриха. В Германии в дополнение к полицейским камерам для вытрезвления правонаруши-телей развивается помощь общественных организаций. Клиенту выставляется счет за все услуги, в том числе за санацию. На-ряду с этим обсуждаются вопросы созда-ния вытрезвителей на платной основе. В Эстонии и Финляндии открываются пункты приема пьяных для естественного вытрез-вления. За счет клиентов. По сообщениям газет, такие услуги оказываются недеше-вы, они сопоставимы с проживанием в но-мере «люкс» хорошей гостиницы.

Анализ отечественного и зарубежного опыта помощи лицам в состоянии опья-нения позволяет более детально обсудить проблематику риска в связи с алкогольным опьянением. Этот аспект анализа приобре-тает значение, если встает вопрос о необ-ходимости вытрезвителей и их профиль-ных задачах. По мнению А.В. Мозговой, «о риске можно говорить при двух условиях: наличии источника опасности и уязвимос-ти субъекта (объекта)» [2, 48] Как показы-вает практика, вытрезвители необходимы в первую очередь для предотвращения трав-матизма и смертности лиц в сильном опь-янении. По данным Росстата, в первом по-лугодии 2012 года в Ивановской области от случайного алкогольного отравления умер-ли 61 человек, на 24 человека меньше, чем за тот же период 2011 года. По нашим дан-ным, госпитализировано в состоянии силь-ного опьянения всего 12,7% доставленных по «скорой помощи». Значит, большинство не нуждалось в специализированном меди-цинском обслуживании. Пьяных нельзя ос-тавлять на улице, потому что как минимум треть из них нуждается в госпитализации помимо первой помощи в «скорой» и при-емном покое. Неслучайно именно в регио-нах с прохладным климатом вопрос об уч-реждениях для вытрезвления встает чаще, чем в южных областях. Это говорит о том, что пьяный рискует своим здоровьем и со-

стояние опьянения делает его уязвимым. Вопрос менталитета – кто предупрежда-ет этот риск. Думается, общественность должна озаботиться обсуждением вопро-са о субъекте ответственности за пьяного на улице, о возможной помощи человеку в уязвимом, рискованном положении. Дис-куссия о том, нужен ли городу вытрезви-тель и каким он должен быть – это путь не только помощи пьяным, но и профилакти-ки пьянства, а также способ формирования гражданской солидарности.

Состояние опьянения, помимо уязви-мости пьяного, представляет собой ис-точник опасности для окружающих. Пья-ные непредсказуемы в своем поведении и реакциях. Состояние опьянения одних делает расслабленными, сонливыми, у других повышает раздражительность и аг-рессию. Пьяные забияки – угроза для ок-ружающих. Пьяный пешеход – опасность для транспорта, недаром пьяным запре-щен (по правилам) доступ в метро, не так давно была ограничена доступность спир-тного на транспорте, обсуждается разре-шение употреблять алкоголь в самоле-те и т.п. Излишне напоминать о «пьяной преступности» и возрастающих случаях жестоких убийств в алкогольном угаре, когда виновник не может вспомнить мо-тивов и обстоятельств содеянного. Кроме того пьяный провоцирует правонарушите-лей на кражи, жестокое обращение и т.п. «Простой» вопрос об опасности пьяного для окружающих в общественном созна-нии, в сознании подрастающего поколе-ния не имеет однозначного ответа. Бытует представление, что состояние опьянения смягчает ответственность за содеянное. В этой связи правовые нормы, предусматри-вающие усиление наказания, необходимо «освежать» в памяти.

Подводя итог, попробуем сформули-ровать информационный посыл данного материала на примере вытрезвителей. Состояние опьянения связано с внешними рисками и повышает уязвимость челове-ка. Общественная дискуссия по вопросам устройства учреждений по вытрезвлению должна проводиться по нескольким на-правлениям:

– усиление личной ответственности ин-дивида за то, что с ним происходит;

Ры

ба

ко

ва

Л.Н

. С

ил

ьн

ое

оп

ьян

ен

ие

: ф

акто

ры

ри

ска

и а

лко

го

льн

ая п

ол

ити

ка


«подсказки» мер защиты (карточка с адресом, телефон знакомых, деньги на такси, поддержка друга и т.п.);

– медицинское просвещение о состоя-нии опьянения как эпизоде, проявля-ющем особенности организма (уяз-вимость) и характер алкогольного поведения, о мерах предупреждения этого состояния кроме волевых (сиг-налы опасности);

– обращение к окружающим, которые видят пьяного: необходимые меры помощи, возможные адресаты подде-ржки;

– воспитательно-просветительские меры группового потребления алко-голя: культура застолья и поддержка тех, кто «перебрал»; порицание тех, кто нарушает правила умеренности;

– содействие развитию умеренного по-требления спиртных напитков в раз-ных группах населения с помощью СМИ, показывающих документаль-ные кадры опьянения и трезвого рас-каяния и т.п.;

– профилактика пьянства среди под-ростков в отличие от преимуществен-ной ориентации на запрет алкоголя и другие стратегии продуктивного об-щения поколений по вопросам алко-голизации.

Как бы ни наивны были наши предло-жения, мы придерживаемся позиции, что развитие гражданской солидарности на примере отношения к лицам в состоянии опьянения – одна из линий гуманизации общественных отношений и форма сокра-

щения масштабов потребления алкоголь-ной продукции.

Вытрезвители необходимы. Они могут быть муниципальными учреждениями ши-рокого профиля и быть предметом межве-домственного взаимодействия. Правоох-ранительные органы заботятся о порядке на улицах и защищают обслуживающий персонал в самом вытрезвителе. Меди-ки обеспечивают контроль за состоянием вытрезвляемых. Психологи и социальные работники стараются мотивировать клиен-тов на изменение алкогольного поведения. Услуги вытрезвителя должны быть платны-ми, по аналогии с доступностью спиртного – индивид осуществляет свободный выбор всей цепочки поведения, связанного с опь-янением и вытрезвлением.

Изложенное касается направлений ал-когольной политики и постановлений пра-вительства о снижении масштабов потреб-ления алкогольной продукции. Алкогольная политика нуждается в усовершенствовании. Она должна быть дифференцированной и ориентироваться на различные группы насе-ления. Ограничение доступа к алкогольной продукции по времени, цене, месту должно дополняться иными мерами, включающими пропаганду ответственного отношения к ал-когольному поведению, а также формиро-вание общественного мнения, осуждающе-го сильное опьянение. Решения, связанные с помощью лицам в состоянии сильного опьянения требуют широкого обсуждения. Факт закрытия вытрезвителей и необходи-мость их восстановления – пример скоропа-лительных административных шагов.


1. Кошкина Е.А., Павловская Н.И., Ягудина Р.И. и др. Медико-социальные и экономичес-кие последствия злоупотребления алкоголем в России // Наркология. 2009. № 11. С. 24–29.

2. Мозговая А.В. Измерение риска в со-циологии: методология, методы, результаты // Риск: исследования и социальная практика / Отв. ред. А.В. Мозговая. М.: Институт социоло-гии РАН, 2011. 256 с.

3. Рыбакова Л.Н. Скрытые смыслы алко-гольного поведения // Информационно-анали-тический вестник «Социальное здоровье насе-ления» 2011. № 2. URL: http://vestnik.mednet.ru

4. Рыбакова Л.Н. Подростковое пьянство: кросс-культурное сравнение восприятия про-блемы по материалам интернет // Алкоголь в России: Материалы второй междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 28–29 октября 2011 г. Иваново: Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012. С. 46–51.

5. Рыбакова Л.Н. Рестриктивный контроль в контексте алкогольной политики // Материа-лы конференции «Девиантность в обществе по требления», г. Санкт-Петербург, июнь 2012 г. (в печати).

L.

Ryb

ako

va

. H

ard

alc

oh

ol in

toxic

atio

n: fa

cto

rs o

f risk a

nd

th

e a

lco

ho

l p

olic

y

А.Л. АФАНАСЬЕВТомский государственный университет систем управления и радиоэлектроники

ОПЫТ ПРОВЕДЕНИЯ ПРАЗДНИКОВ ТРЕЗВОСТИ В РОССИИ В 1912–1914 гг.

«Sobriety holidays» are mass sobriety activities. The first such holiday was held in St Petersburg in 1912. The all Russian holidays took place in the April of 1913 and April of 1914. They let the work on making society more sober be raised to the new level and joined efforts of sobriety activists that resulted in making Rus-sia healthier and helped the country develop peacefully.

ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ: ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ:

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

© Афанасьев А.Л., 2012

Праздники трезвости – это открытые массовые действия с целью пропаганды трезвости и обличения пьянства, прово-димые общественными организациями, религиозными объединениями, светскими властями в отдельных населённых пунктах, губерниях и в России в целом. Цель пред-лагаемой статьи – осветить опыт проведе-ния первых праздников трезвости в России в 1912–1914 годах. Данная тема в научной исторической литературе специально не изучалась, но рассматривалась попутно с другими в работах автора [см., например: 1, 94-98].

Источниками по теме служат отчёты обществ трезвости и материалы трезвен-ных и православных периодических изда-ний [см. 3; 4] .

Рост трезвенного движения в 1910–1914 гг. в России был обусловлен, прежде всего, стремлением российского общества преодолеть фазу «беспорядка», «хаоса» 1905-1909 годов (периода революции и ре-акции).

В 1911 г. в Петербурге группой трезвен-ников в количестве 34-х человек, в основном высокооплачиваемых работников умствен-ного труда, имевших православно-охрани-тельные взгляды, был создан Всероссийс-кий трудовой союз христиан-трезвенников (ВТСХТ, Союз). Устав был утверждён 8

января 1911 г. министром внутренних дел П.А. Столыпиным (здесь и ниже даты даны по старому стилю). Девиз Союза – «В трез-вости – счастье народа». Председателем стал православный духовный писатель и общественный деятель присяжный пове-ренный Борис Ильич Гладков (род. в 1847 г.), товарищем (заместителем) – врач пажес-кого корпуса доктор медицины коллежс-кий советник Александр Идельфонсович Вержбицкий. Руководство Союза сумело заручиться поддержкой некоторых высших представителей правящего класса России, что во многом обеспечивало успех наме-чаемых мероприятий и изыскание денеж-ных средств. ВТСХТ принял официальное покровительство двоюродного дяди царя великого князя Константина Константино-вича, являвшегося президентом Санкт-Пе-тербургской Академии наук и генерал-инс-пектором военно-учебных заведений.

29 сентября 1911 г. Союз провёл в Пе-тербурге впервые в России Антиалкоголь-ный день «для ознакомления населения… с научными данными о вреде спиртных на-питков и для сбора добровольных пожерт-вований на борьбу с пьянством». Через год, 23–24 сентября 1912 г. ВТСХТ при участии ряда других столичных обществ трезвости провёл в Петербурге городской Праздник трезвости.

Разнообразная просветительная рабо-та увеличивала число сторонников Союза.


A.

Afa

na

sye

v. E

xp

erie

nc

e o

f o

rga

niz

ing

of «S

ob

rie

ty h

olid

ay»

in R

ussia

at 19

12–1

914На 1-е января 1912 г. в нём числилось 34

основателя, 205 действительных членов и 87 кандидатов, т.е. всего 326 человек, а на 1 января 1913 г. – 33 основателя, 350 действительных членов, 256 кандидатов и ещё 580 несовершеннолетних кандидатов, всего 1221 человек [3, 3-14, 43-47]. Таким образом, за год число участников Союза увеличилось почти вчетверо.

Опыт петербургского городского празд-ника трезвости 1912 г. позволил начать ра-боту по подготовке Всероссийского праззд-ника. В конце 1912 – начале 1913 гг. Совет Союза разослал местным отделам ВТСХТ и всем известным обществам трезвости империи около 700 приглашений принять участие в первом Всероссийском праздни-ке трезвости. Получив благоприятные от-веты от более чем двухсот обществ и мно-гих частных лиц, Совет исходатайствовал у министра внутренних дел разрешение на проведение «Всероссийского праздни-ка трезвости» со сбором пожертвований и продажей значков, листков и брошюр 28–29 апреля 1913 г. (через две недели после православной Пасхи, приходившейся на 14 апреля). Первенствующий член Святейше-го Синода митрополит Санкт-Петербург-ский и Ладожский Владимир (Богоявленс-кий) благословил Совет, а великий князь Константин Константинович с соизволения Николая II принял праздник под своё пок-ровительство.

4 апреля 1913 г. Николай II в Царском Селе принял депутацию от российских пра-вославно-церковных обществ трезвости. Поддержка движения со стороны самоде-ржца облегчила трезвенную работу, в т. ч. подготовку и проведение намеченного 1-го Всероссийского праздника трезвости. Ещё в начале 1913 г. Совет ВТСХТ обратился ко всем правящим православным архиере-ям с просьбой благословить духовенство епархий на устройство в городах и селени-ях праздника по программе, выработанной им для Петербурга. Он обратился также и к министру финансов В.Н. Коковцову с про-сьбой на время праздника 28–29 апреля за-крыть казённые винные лавки и запретить продажу всякого рода алкогольных изде-лий в ренсковых погребах, пивных лавках

и трактирах. Однако Коковцов распорядил-ся закрыть казённые винные лавки лишь в воскресный день, 28 апреля, когда они и без того были закрыты, а продажу алкого-ля в трактирах и других питейных заведе-ниях запретил только на период крестных ходов 28 апреля, когда продажа и без того не должна была производиться по закону.

Накануне, 27 апреля 1913 г., в субботу вечером за всенощным бдением во всех православных храмах Петербурга по бла-гословению митрополита Владимира чи-талось составленное Советом Союза воз-звание о значении и цели Праздника. Оно было прочитано в храмах и в воскресенье утром 28 апреля за литургией. К 14 часам того же дня 26 крестных ходов православ-ных трезвенников и верующих прибыли от церквей из районов Петербурга к Казанс-кому собору на Невском проспекте. Мит-рополит Владимир осенил собравшуюся 70-тысячную толпу чудотворной иконой Казанской Божией Матери, а руководитель Александро-Невского общества трезвости протоиерей П.А. Миртов обратился с пор-тала собора к народу с прочувствованной речью. После молебна, сопровождаемого пением грандиозного хора трезвенников и толпы, крестные ходы вышли на Невский проспект и разошлись по своим храмам. Среди зрителей были розданы десятки тысяч листков о необходимости бороться с употреблением алкоголя. Вечером в 14 залах Петербурга, в т. ч. на заводах и в помещениях обществ трезвости были ус-троены чтения с «туманными картинами» (слайдами). В зале Калашниковской хлеб-ной биржи после лекции была показана ки-нематографическая лента «Пьянство и его последствия».

29 апреля, в понедельник, в столице повсеместно, включая императорские те-атры во время представлений, допоздна работали около 3500 добровольных сбор-щиков и сборщиц пожертвований на борь-бу с пьянством. Они производили сборы в опечатанные кружки и предлагали жерт-вователям в подарки цветы, значки и лис-тки. Всего было собрано 7256 руб. 13 коп. и роздано 256 тыс. цветов, 309 тыс. знач-ков «Голубь потопа» с надписью на мас-


Аф

ан

ас

ье

в А

.Л.

Оп

ыт п

ро

ве

де

ни

я п

ра

зд

ни

ко

в т

ре

зво

сти

в Р

ос

си

и в

19

12–1

914

гг.

личном листке «трезвись» (напоминание о голубе, принёсшем библейскому Ною весть о спасении), 223 тыс. значков с над-писью «Трезвость – счастье народа» и 350 тыс. листков. Большинство пожертвований были небольшими, но от души. Об этом го-ворит записка, найденная в кружке № 362: «Жертвую последние три копейки. Спасите только моего папу от пьянства. Дмитрий». После отчисления Советом Союза одной трети собранных денег другим трезвенным организациям, принявшим участие в сборе, и возмещения расходов на организацию праздника чистый сбор составил всего 456 руб. 69 коп. Эта сумма была небольшой, гораздо выше было идейное значение про-исшедшего.

По общей программе, разосланной Со-ветом Союза, праздник в других местах Российской империи был устроен 20 от-делами ВТСХТ в 14 губерниях и ещё 213 русскими, эстонскими, латышскими, ли-товскими, немецкими (в основном право-славными церковными, а также светски-ми, протестантскими и одним литовским католическим) обществами и братствами трезвости в 52 губерниях. Польские обще-ства трезвости устранились от участия в празднике. В Российской империи, вклю-чая Царство Польское, но без Финляндии, насчитывалось 89 губерний и областей. Праздник был проведён в 56 из них: Ак-молинской, Архангельской, Астраханской, Владимирской, Волынской, Воронежской, Вятской, Гродненской, Войска Донского, Забайкальской, Енисейской, Иркутской, Казанской, Калужской, Киевской, Ковен-ской, Костромской, Кубанской, Курлянд-ской, Курской, Лифляндской, Люблинской, Минской, Могилёвской, Нижегородской, Новгородской, Олонецкой, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Пермской, Пол-тавской, Приморской, Псковской, Рязанс-кой, Самарской, Санкт-Петербургской, Са-ратовской, Семиреченской, Симбирской, Смоленской, Ставропольской, Сувалк-ской, Таврической, Тамбовской, Тверской, Тобольской, Томской, Тульской, Тургайс-кой, Уральской, Уфимской, Харьковской, Черниговской, Эстляндской, Ярославской. В городах и сёлах проходили чтения, лек-

ции, сбор пожертвований, раздача знач-ков и литературы, а православные совер-шали также крестные ходы и молебны. Кроме того, в 25 православных епархиях повсеместно праздник носил церковный характер, т.е. на богослужениях возноси-лась усиленная молитва Церкви о помощи страдающим от пьянства. Это были епар-хии: Астраханская, Волынская, Воронеж-ская, Донская, Екатеринбургская, Киев-ская, Ковенская, Курская, Могилёвская, Нижегородская, Олонецкая, Пензенская, Полтавская, Псковская, С.-Петербургская, Саратовская, Смоленская, Таврическая, Тамбовская, Тверская, Тобольская, Томс-кая, Харьковская, Херсонская, Черниговс-кая [4, 3-17].

Мы не располагаем сведениями о праз-днике в Московской губернии и епархии. По-видимому, он там не проводился ввиду того, что время для его проведения мест-ными гражданскими и церковными властя-ми было признано неудобным. (Праздник трезвости проводился в Москве по благо-словению Святейшего Синода и митропо-лита Московского и Коломенского Макария позднее, 29 августа 1913 г., в день Всерос-сийского церковного праздника трезвости, установленного в 1912 г. Всероссийским съездом практических деятелей по борьбе с алкоголизмом [2, 9].)

Разрешение на праздник дали не все гу-бернаторы. Он проходил лишь в 63% губер-ний и областей и в меньшинстве населён-ных пунктов страны. Тем не менее, общее успешное дело, по словам отчёта ВТСХТ за 1913 г., сплотило почти всех поборни-ков трезвости, воодушевило и укрепило на дальнейшую борьбу и, главное, – вывело их «на простор, на свободную арену пропо-веди трезвости». Иными словами, призыв к трезвости впервые приобрёл столь широ-кий, открытый, всенародный характер.

Второй Всероссийский праздник трез-вости, организованный Союзом, проходил 7-8 апреля 1914 г., во второй и третий день православной Пасхи. (В эти дни в прежние годы пьянство было особенно буйным.) Праздник отмечался почти так же широко и примерно с теми же мероприятиями, что и первый. В нём приняли участие 21 отдел


A.

Afa

na

sye

v. E

xp

erie

nc

e o

f o

rga

niz

ing

of «S

ob

rie

ty h

olid

ay»

in R

ussia

at 19

12–1

914ВТСХТ в 12 губерниях и не менее 160 дру-

гих обществ трезвости в траны50 губерни-ях. Всего празднование проводилось в 55 губерниях и областях империи [5, 15-29].

С начала 1914 г. Николай II с целью ук-репления устойчивости положения в стра-не перешёл к открытой поддержке крепну-щего трезвенного движения и проведению политики по ограничению потребления ал-коголя. Так, он принял 2 января 1914 г. в Александровском дворце Царского Села представителей Совета Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников и «обещал монаршее покровительство Со-юзу и материальную поддержку [5, 3-6]». Действительно, спустя некоторое время после встречи Союз получил извещение, что отныне он в течение четырёх лет будет получать от правительства ежегодную суб-сидию в пять тысяч рублей [6, 753].

30 января 1914 г. царским рескриптом был отправлен в отставку В.Н. Коковцов, а в рескрипте на имя нового министра фи-нансов П.Л. Барка провозглашалась новая финансовая политика с отказом от полу-чения существенной части доходов госу-дарства за счёт продажи казённой водки. Это открывало широкие возможности для проведения антиалкогольных мер и трез-венного движения.

11 марта 1914 г. П.Л. Барк в циркуляре к управляющим акцизными сборами по воп-росу об осуществлении задач, возложенных на финансовое ведомство царским реск-риптом 30 января, указал на необходимость

«…относиться с полной благожелательнос-тью к ходатайствам сельских обществ о за-крытии или недопущении торговли крепки-ми напитками, неуклонно удовлетворяя все законно состоявшиеся о том приговоры [7, 479]». Ещё до начала первой мировой войны большое число сельских обществ приняло приговоры о закрытии казённых винных лавок; государственные ведомства и Церковь стали шире проводить различ-ные ограничительные и просветительные меры.

Таким образом, праздники трезвости 1912–1914 гг. привлекли внимание обще-ства к вопросу об алкогольной опасности и необходимости утверждения трезвости. Действия в этом направлении позволяли преодолевать фазу «хаоса» и идти по пути мирного (не революционного) развития России, что продолжалось до начала Пер-вой мировой войны.

Из дореволюционного опыта можно взять подходящие для современности на-правления и способы работы: 1) объеди-нение для значимых мероприятий сил всех трезвенных организаций и сочувствующих; 2) сотрудничество с органами государствен-ной власти и местного самоуправления; 3) сотрудничество с традиционными конфес-сиями; 3) использование разнообразных форм работы, рассчитанных на различные слои населения: письма, статьи, лекции, кинофильмы, шествия, сборы пожертвова-ний, раздача листовок, значков, молебны, крестные ходы…


1. Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в

России в период мирного развития: 1907–1914

годы: опыт оздоровления общества: Моногра-

фия / Отв. ред. В.П. Зиновьев. Томск: Томский

гос. ун-т. систем управления и радиоэлектрони-

ки, 2007.

2. Макарий, митрополит Московский. Архи-

пастырское воззвание к возлюбленным о Хрис-

те чадам церкви Московской в день праздни-

ка трезвости, 29 августа 1913 г. // В борьбе за

трезвость. 1913. № 7–8.

3. Отчёт о деятельности Всероссийско-го трудового союза христиан-трезвенников за 1912 год. СПб., 1913.

4. Отчёт о деятельности Всероссийско-го трудового союза христиан-трезвенников за 1913 год. СПб., 1914.

5. Отчёт о деятельности Всероссийско-го трудового союза христиан-трезвенников за 1914 год. Пг., 1915.

6. Трезвая жизнь. СПб., 1914. № 6.7. Циркуляр управляющего Министерством

финансов // Трезвая жизнь. 1914. № 4.


А.В. НИКОЛАЕВПоволжский государственный университет сервиса

ОБЩИНА БРАТЦА ИОАННА ЧУРИКОВА: ВЗГЛЯДЫ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

The article deals with an episode in the history of the temperance movement in Russia, the community of John Churikov. The identity of the creator of the community is contradictory and ambivalent for the researchers. The author has made an attempt to analyze the views Churikov and his followers on the prob-lem of alcoholism. The history of the community is interesting in connection with the administrative policy, which is aimed at improving society and the reduction of alcohol consumption.

© Николаев А.В., 2012

Община Иоанна Чурикова интересна не-обычностью философии её лидера и пред-ставляет собой разновидность христианс-кого социализма. Личность лидера секты противоречива, его деятельность, связан-ная с борьбой за трезвость, воспринимает-ся исследователями неоднозначно.

При рассмотрении историографии темы можно условно выделить три этапа. До ре-волюции 1917 года, литература носит ярко выраженный публицистический харак-тер [6; 9]. Попытка анализа деятельности «чуриковцев» осуществлялась иеромона-хом Вениамином, остальные работы но-сят тенденциозный характер [3]. В 20-е гг. ХХ века, в связи с антирелигиозной кам-панией было опубликовано несколько бро-шюр пропагандистского толка, обличавших деятельность И. Чурикова и его последова-телей, никто из авторов не пытался дать объективную оценку деятельности, на тот момент уже «коммуны трезвенников» [10]. В последующие годы к данной теме иссле-дователи предпочитали не обращаться. Ис-ключением являлась диссертация Д.М. Ап-текмана, в которой автор анализировал деятельность и взгляды «секты трезвенни-ков», но ограничился при этом классовым подходом [5]. По мнению автора: секта от-влекала от задач коммунистического стро-ительства, подрывала основы советского государства, абсолютизировала религиоз-но-нравственные начала в обществе и яв-

лялась пережитком капитализма; с чем мы согласиться не можем. Из последних работ заслуживает внимания работа Н.Б. Леби-ной, в которой кратко, но уделяется вни-мание деятельности «чуриковцев», а глав-ное – сделана попытка объективно оценить деятельность секты, в разрез сложившихся стереотипов [5].

Источники по теме опубликованы: во Всеподданнейшем отчёте Обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству право-славного исповедания (за 1900–1912 гг.); в Стенографических отчётах Государствен-ной Думы: 1–4 созывов; в Журналах и про-токолах заседаний Высочайше утверждён-ного Предсоборного Присутствия за 1906 г.; и других. Значительный материал со-держится в фондах Российского государс-твенного исторического архива.

«Чуриковцы» представляли собой раз-новидность религиозного течения в анти-алкогольном движении начала ХХ века. Ро-дился Иван Алексеевич Чуриков 15 января 1861 года в крестьянской семье, в деревне Передовой Поселок, Александро-Гайской волости, Новоузенского уезда, Самарской губернии. Род Чуриковых среди крестьян Александрова Гая отличался сообразитель-ностью и отзывчивостью на религиозные запросы того времени. Из этой семьи вы-шел борец с местными рационалистически-ми сектами Николай Чуриков, состоявший помощником приходских миссионеров. Среди крестьян Среднего Поволжья, глав-ным образом Самарской губернии, было


A.

Nik

ola

ye

v. T

he

Te

mp

era

nc

e C

om

mu

nity

he

ad

ed

by “

bra

tets

” Jo

hn

Ch

uriko

v: V

iew

s a

nd

Ac

tivityраспространено «беседничество», которое

представляло «собой попытку осущест-вить в мирской жизни идеал монашеского жития. Название это пошло от «беседок» – старинного крестьянского обычая, когда в праздники люди собирались за большим столом и беседовали. «Беседники» отли-чались аскетизмом и воздержанностью к спиртному. Они находились в послушании у старцев или стариц, наставников и храни-телей традиций, ведущих преемственность от духовных последователей преподобного Серафима Саровского. Во второй поло-вине XIX века «беседников» возглавила старица матушка Мария (Анастасия Кузь-минична Шубина), с которой поддерживал отношения Николай Чуриков – родной дядя Ивана Чурикова, в последствии «Братца Иоанна».

В 1894 г., став уже Иоанном, Чуриков приезжает в Санкт-Петербург и обращает-ся к трезвеннической проповеди. Первый опыт был осуществлён в Самарской губер-нии, где к нему «за чудодейственным» из-лечением стекались толпы народу. Следует напомнить, что призыв к трезвости вполне соответствовал духу времени, так как пра-вительство собиралось вводить водочную монополию и создавать попечительства о народной трезвости. По одной из легенд Чуриков раздал всё своё имущество и от-правился странствовать и проповедовать. В 1898 г. Чуриков был выслан из столицы и помещен в психиатрическую больницу под Самарой. Донос был написан самарским священником Гурием. Выйдя из больницы в 1900 году, он находился в арестантском отделении Спасо-Евфимиева монастыря в городе Суздале. В 1905 г. освобожден, после чего вернулся в Санкт-Петербург, где богатые доброжелатели приобрели для него земельный участок в поселке Вырица Царскосельского уезда. Там Братец Иоанн поселился со своими последователями.

Чуриков и его последователи не выде-ляли себя из православных, только уделя-ли особое внимание почитанию трезвости. Д.М. Аптекман считает, что сторонники Чу-рикова оформились в «самостоятельное направление религиозного сектантства» к 1909 году. Территориально секта имела до-

статочно разветвлённую структуру: подоб-ные общины были созданы: в Боровичах, Костроме, Москве, Омске, Самаре. Орга-низационно в секте существовала четкая иерархия, выделялись: ближайшие помощ-ники «братцы», «сёстры» и рядовые трез-венники, во главе находился сам Братец Иоанн – выдававший себя за «Христа».

К 1911 г. насчитывалось около 30 тыс. членов секты, к 1925 г. – 50 тыс. членов. Для сравнения по данным А.И. Клибанова в 10-х гг. ХХ века в империи насчитывалось – 67 тыс. баптистов, 37 тыс. евангельских христиан, секты считавшиеся наиболее многочисленными [4, 119].

Таким образом, «чуриковцев» можно было бы считать одной из самых многочис-ленных сект, но в обществе не было еди-ного мнения: считать ли трезвенников сек-тантами, если да, то к какой секте отнести, тем более, что в самих «беседах» Братец не призывал отказываться от православия. В основном все контраргументы право-славных священников сводились: 1) к ста-тусу Иоанна (выдавал себя за Христа), его никто не уполномочивал вести проповеди; 2) отрицалась обрядовая сторона службы.

Многочисленность общины можно объ-яснить своеобразной реакцией мелких торговцев, ремесленников, разорившихся крестьян и вообще деклассированных сло-ев города на реалии российского капита-лизма. Отсутствие какой-либо социальной защищенности, уничтожение общинных порядков вызывали страх перед неопреде-ленностью. Алкоголь в этой ситуации ста-новился единственным средством, с помо-щью которого можно «уйти» от постылой реальности. Особо следует подчеркнуть, что алкоголь в «беседах» истолковывается как некое демоническое существо, повеле-вающее судьбами людей.

В крестьянском сознании неумеренное потребление вина всегда считалось гре-хом, а распространившееся в начале XX века разгульно-уличное пьянство неволь-но вызывало аллегорию с приходом в мир водки-дьявола. «Пьянство суть дьяволь-ское наваждение, чрез него-то все худое происходит, все самые гнусные пороки. Человек, расслабленный пьянством, не


Ни

ко

ла

ев А

.В.

Об

щи

на

бр

атц

а И

оа

нн

а Ч

ур

ико

ва

: взгл

яд

ы и

де

яте

льн

ос

ть имеет той душевной силы, которая вела бы

его путем чести, закона и правды. От водки у человека тупеет память, он теряет рассу-док и силы до того, что он не имеет ни сил, ни разума располагать своим семейством и хозяйством. Пьяница не может исполнять перед обществом и церковью лежащие на нем христианских и гражданских повин-ностей» [2, 164].

Что же привлекало людей в «беседах» Чурикова?

Взгляды сектантов определялись, следующими основными положениями: «вино», «алкоголь» – концентрированное материализованное дьяволом зло, через него происходит отвращение человека от божественного и превращение в «зверя», порождённое дьяволом «вино» живёт сво-ей жизнью и вершит судьбы людей. Единс-твенное спасение, по мнению Братца, это воздержанность. Человек должен возде-рживаться от употребления спиртного и трудиться, так как праздность – равносиль-на пьянству. «Трезвость» толковалась до-вольно оригинально, она рассматривалась как высшее достижение личности, веду-щей праведный, духовный образ жизни. Достичь такого состояния можно через ас-кетизм и самопожертвование.

По сути, Чуриков выражал желания на-иболее состоятельной и предприимчивой части российского общества, но здесь же прослеживаются отголоски той общинной психологии, которая оставалась близкой и понятной люмпенизированным слоям, по-полнявшим секту. Фактически мы имеем дело со своеобразным вариантом российс-кой предпринимательской этики. Стремле-ние сделать свою доктрину доступной для вовлекаемых в секту масс, Братец Иоанн осуществил подмену духовной сущнос-ти религии – «душевно-плотской», место благодати господней занимает «пре-лест-ность» человеческая, что таит в себе опас-ность, такая вера, по мнению Иеромонах Вениамина, приведёт к вере в антихриста [3, 22] . Тем не менее, логически выверен-ные аргументы служителей официальной церкви не были услышаны. Но, поразитель-но, что доктрина «христоверов» о вопло-щении бога в любом человеке нашла своих почитателей среди трезвенников общины.

Идея воплощения «святого духа» в челове-ке являлась составной частью вероучения «чуриковцев», называвших своих руково-дителей «живыми христами».

Проведение назидательных бесед анти-алкогольного содержания было явлением распространенным.

Подобный опыт борьбы с пьянством осуществлял о. Лука (Любимов). Собрав-шиеся в чайной трезвенники, или страж-дущие совершали совместное молебное песнопение. Подготовленные, таким обра-зом, эмоционально и психологически они, по мнению святого отца, лучше воспри-нимают слово пастыря. В ходе молебных песнопений произносятся назидательные речи, цель которых укрепить веру в то, что спасение будет даровано только трезвому христианину.

В Ставропольском уезде в селе Василь-евка священник Пономарев (отец Фёдор) организовал избу-читальню, где проводи-лись беседы по антиалкогольной тематике. Отец Фёдор представил преосвященному Питириму доклад об устройстве в Став-ропольском уезде центрального пункта борьбы с алкоголизмом. Для этого пред-лагалось Мелекесский храм, построенный купцом Таратиным, переоборудовать в “Храм трезвости”. Владыка одобрил идею, благословил доброе дело, но как это обыч-но бывает, средств на переоборудование не нашлось.

Условно можно выделить следующие этапы деятельности общины Братца Иоан-на Чурикова: первый этап – до 1917 года, второй этап – 1917–1929 гг.

Для первого этапа характерно употреб-ление в отношении общины термина секта, хотя, как уже отмечалось выше, название не являлось общепринятым. На данном этапе деятельность трезвенников своди-лась к двум основным моментам: обуст-ройству колонии в поселке Вырица и ор-ганизации проповедей. Членами общины были построены: жилые дома, мастерские, водонапорные башни, мельницы, электро-станция, школа, кирпичный двор, хлебопе-карня, кухня, торговая лавка и т.д. Пропо-веди проходили в специально построенном здании в Обухове. Активная деятельность Братца и его последователей вызвала не-


A.

Nik

ola

ye

v. T

he

Te

mp

era

nc

e C

om

mu

nity

he

ad

ed

by “

bra

tets

” Jo

hn

Ch

uriko

v: V

iew

s a

nd

Ac

tivityгативную реакцию духовных властей. В

марте 1910 года московские «братцы» Ко-лосков и Григорьев были преданы анафе-ме и отлучены от церкви, а через год арес-тованы. Их обвиняли по 96 ст. Уголовного Уложения – принадлежность к изуверской и безнравственной секте хлыстов, хотя ни-каких доказательств обнаружено не было. 1 апреля 1914 года Епархиальный Петер-бургский Миссионерский Совет, рассмот-рев окончательно дело Чурикова, постано-вил: отлучить его от Святого Причастия и от других Таинств, но от церкви не отлучил [6, 7; 7, 10].

При рассмотрении второго этапа су-ществования общины мы обнаружива-ем её новое название: «Коммуна Б.И.Ч.», возвращение к термину «секта» связано с началом репрессий 1927–1929 гг. После 1917 года «чуриковцы» заняли лояльную позицию по отношению к власти, которая ответила им тем же. Более того, для ор-ганизации новой колонии была выделена земля в деревне Михайловка. Трезвенники постоянные участники сельскохозяйствен-ных выставок и награждаются дипломами за высокие урожаи хлеба, за выращивание скота. В 1922 году происходит сближение Чурикова с активистами «Живой церкви» – Введенским, Боярским, Егоровым, при этом обвинение в сектантстве было снято. Была создана молодёжная организация трезвенников – «Трезвомол».

Отношение к «Коммуне Б.И.Ч.» начало меняться после смерти Ленина в 1924 году, которого, кстати сказать, трезвенники по-

читали так же как Христа и Братца. В 1927 году в обществе трезвенников начались первые аресты. В январе 1928 года отоб-ран дом в Обухово, арестована большая группа трезвенников, но Братец продолжал беседы и принимал народ в Вырице [5, 40]. Говорить о количестве сторонников Чури-кова в конце 20-х гг., проблематично. По-нятно, что предположение «Красной газе-ты» от 1928 года о миллионах чуриковцев в СССР, смешны и необоснованны, а точнее вызваны к жизни новой антиалкогольной кампанией.

19 апреля 1929 года Чуриков был арес-тован и позднее приговорен Особым Со-вещанием при коллегии ОГПУ к 3 годам лишения свободы. 7 марта 1932 года срок продлен на три года, а 8 октября 1933 года в день его отправки в Бутырский изолятор ОГПУ – умер; место захоронения неизвес-тно. Кстати, под прошением об освобож-дении арестованного Братца подписались 1800 человек.

К 2010 году в Петербурге считались действующими четыре общины «чуриков-цев»: «Общество трезвости последовате-лей Братца Иоанна Чурикова» в Вырице, религиозное общество последователей Братца Иоанна Чурикова», «Общество трезвенников Братца Иоанна Чурикова», «Православное общество христиан-трез-венников Братца Иоанна Чурикова». Та-ким образом, осмысление деятельности и взглядов основателя общины трезвенни-ков, его последователей и противников ак-туально и на сегодняшний день.


1. Аптекман Д.М. Критика религиозно-эти-ческих воззрений и реакционная деятельность секты трезвенников: Автореф. … дис. канд. фи-лософ. наук. М., 1965. 19 с.

2. Зарудный М.И. Законы и жизнь. Итоги исследования крестьянских судов. СПб., 1874. 224 с.

3. Иеромонах Вениамин. Подмена христи-анства. СПб., 1911. 28 с.

4. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России. 60-е гг. XIX в. – 1917 г. М., 1965. 348 с.

5. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь совет-

ского города в 1920–1930-х гг.: номы и анома-лии. СПб., 1999. 320 с.

6. Михайлов А. Колония народных трезвен-ников. СПб., 1914. 31 с.

7. Пругавин А.С. «Братцы» и трезвенники. М., 1912. 119 с.

8. Слово жизни о чуриковцах. СПб.: Изда-тельство Санкт-Петербургского Епархиального Миссионерского Совета, 1913. 108 с.

9. Трегубов И.М. Беседы «братца Иоанна Чурикова». СПб., 1910. 20 с.

10. Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чу-риковцах. Л.: Прибой, 1928. 87 с.


А.М. СЕМЕНЕНКОФилиал РГГУ в г. Иваново

ИЗ ИСТОРИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПЬЯНСТВУ В ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКЕ

In the article a succession of measures taken by the local authorities and society to combat the alcohol abuse by the citizens of Ivanovo-Voznesensk, one of the largest industrial centers of Vladimir province in the late XIX-the early XX centu-ries is shown. In conclusion the author states that the struggle with the drunken-ness did not prove to be efficient due to several reasons. One of such reasons was the absence of joint efforts of the authorities at all levels and the society.

© Семененко А.А., 2012

В конце XIX – начале XX веков Владимирс-кая губерния занимала третье место среди губерний Центральной России по продаже и употреблению алкогольных напитков. Особо «пьяными» слыли быстро разви-вающиеся промышленные города и сёла – Шуя, Киржач, Кохма, Тейково, Орехово, Южа и особенно Иваново-Вознесенск.

Сам процесс алкоголизации шел пос-тепенно. Уроженец села Иванова, писа-тель-народник Ф.Д. Нефедов сообщал: «В тридцатых годах 19 века в Иванове появи-лись кабаки, но их посетителями преиму-щественно были чернорабочие, «натеки» и «жуки», как сами ивановцы называли всех, кто не был ивановцем и приходил к ним на житье со стороны. Только около начала со-роковых годов, когда за недостатком рабо-чих рук ивановские фабриканты «выписа-ли» набойщиков из Москвы, «московских», да стал наплывать народ с других сторон, хождение по кабакам начинает входить по-немногу во вкус и ивановцев».

Иваново-вознесенский городской голова и одновременно автор книги «Город Ивано-во-Вознесенск, или бывшее село Иваново и Вознесенский посад (Владимирской гу-бернии)» (1884) Яков Петрович Гарелин пи-сал о том, как отдыхали ивановцы: «Если посмотреть на ивановцев в праздничные дни, то действительно беспечальнее их трудно было найти. Проработавши целую неделю, народ в праздники спешил погу-лять и многие начинали веселье задолго до того момента, когда открываются офи-

циально питейные дома, отыскивая в них лазейки с заднего крыльца. После обедни всё село приходило в движение, – по ули-цам разгуливали разряженные толпы, там и сям слышались звуки гармонии… Око-ло 12 часов дня движение утихало – вре-мя обеда. Затем нужно было отдохнуть, о чём впрочем заботились только старшие, а молодёжь усаживалась около ворот и пощёлкивая зёрнышки подсолнечника, самое лакомое угощение чуть ли не всей России, беседовала об интересующих их предметах. Около четырёх часов по на-правлению к бору, который ныне, к сожа-лению, срублен, тянулась длинная верени-ца пешеходов всевозможных возрастов, любуясь экипажами и лошадьми богачей… В бору народу набиралось множество… В разных местах под деревьями расселись в живописных группах любители «гулянья с интересом» выпивают и закусывают, не обращая внимания на остальную публику, раздаются кое-где песни, шумный разго-вор; часть публики отправлялась домой, тем более, что для многих наступала пора чаепития. К вечеру в бору оставались толь-ко сильно подгулявшие, которые никак не могли окончить праздника без настоящей выпивки, – гулянье переносилось в село, на окраине которого затевались хороводы. Гулянье оканчивалось около 11 часов…»

Со временем «гуляния с интересом» пе-реносятся в питейные заведения. Их появи-лось столь много, что 21 (9) сентября 1872 года на очередном заседании Иваново-Воз-несенской городской думы был рассмотрен вопрос об ограничении количества питей-


A.

Se

me

ne

nko

. F

rom

th

e h

isto

ry o

f re

sis

tan

ce

to

th

e d

run

ke

nn

ess in

Iva

no

vo

-Vo

zn

ese

nskных заведений. Депутаты постановили,

чтобы «на одно лицо допускалось открытие таковых не более одного, с указанием час-тных местностей для заведения сих, по ус-мотрению городской управы, предоставляя дозволение на открытие питейных заведе-ний желающим по жеребью соблюдением при том требующихся по закону условий о правах лиц на торговлю сего рода, для чего определяется срок к подаче заявлений в управу на 1-е число декабря каждого исте-кающего срока…»

Историк Павел Экземплярский в своей книге «История города Иванова» (Часть 1. Дооктябрьский период. Иваново. 1958. С.165) оставил весьма нелестное описание тогдашних заведений: «В трактирах на кух-не «рядом с приготовляемыми кушаньями является грязная одежда прислуги, буфе-ты или прямо обращены в место ночлега «половых» или служат складочным местом крайне грязных подстилок, грязного бе-лья…»

С принятием «Обязательного постанов-ления городской думы о трактирном про-мысле» от 16 (4) октября 1893 года нача-лось наведение порядка:

1. В зданиях трактирного промысла залы и прочие комнаты, назначенные для посетителей, а равно прихожие и коридоры должны убираться и подметаться ежеднев-но и даже, в случае необходимости, по не-скольку раз при опрыскивании пола водой или вообще так, чтобы пыль не поднима-лась в воздух.

2. Все залы, комнаты и номера должны иметь форточки и не менее 1/8 части рамы для возможно лучшего освежения воздуха, которое следует производить ежедневно по нескольку раз.

3. В кухнях, где приготовляются кушанья или напитки, во всём следует соблюдать самую строгую опрятность, причём никак не дозволяется служащим в них спать или держать спальные принадлежности, пла-тье, обувь и пр.

4. В заведениях трактирного промысла должен быть, по крайней мере, один опрят-но содержимый умывальник для посетите-лей, а равно и служащих.

5. Содержателям трактирного промыс-ла вменяется в обязанность иметь надзор

за тем, чтобы выходящие из заведения по-сетители не останавливались у входа для удовлетворения естественной надобности и вообще не нарушали общественного при-личия.

6. Вменяется им, кроме того, в обязан-ность освещать свои заведения снаружи, для чего у входных дверей на особом стол-бе по образцу уличных и должен быть пос-тавлен, по крайней мере, один фонарь.

7. Хозяева заведений трактирного про-мысла обязаны наблюдать, чтобы служа-щие у них не страдали прилипчивыми, или заразными болезнями.

С введением винной монополии (во Вла-димирской губернии с 1901 г.) начинается подъём т.н. «шинкарства», проще говоря, тайного изготовления и продажи спиртных напитков в обход государства Борьба с этим явлением шла планомерная, но в це-лом, не достигавшая поставленных целей.

С началом первой мировой войны, в России запретили изготовление, хранение и продажу спиртных изделий. Также за-крывались казённые и частные питейные заведения. Но вот пить люди бросать не хотели. В употребление пошли лак, политу-ра, денатурат, валериановые капли. К 1916 году «спрос» на эти, с позволения сказать, «напитки» спал. На смену им пришли бо-лее «здоровые» продукты – брага, само-гон, спирт домашнего изготовления.

Кстати, законом полиции вменялось за-держивать пьяных на улицах «впредь до вытрезвления». Крепко поддавших граж-дан после задержания доставляли в арес-тантские отделения при полицейских уп-равлениях и в полицейские будки. В них на нарах, на полу, в грязи и в лужах «вытрезв-лялись» пьяные люди. В «пьяных» камерах стояла отвратительная вонь, слышались храп, стоны, невнятное бормотание. Тех, кто не желал успокаиваться могли и поко-лотить. Кроме того, пьяниц могли оштрафо-вать. Количество «посетителей» подобных заведений варьировалось от 1209 жителей в 1902 году до 1301 человека в 1898 году (данные по «приёму» клиентов арестант-ской местечка Ямы). Подавляющее боль-шинство пьяных были из среды рабочих. Га-зета «Ивановский листок» сообщала 2 мая 1913 года о таком случае: «В канаву рядом


Се

ме

не

нко

А.М

. И

з и

сто

ри

и п

роти

во

де

йс

тви

я п

ьян

ству в

Ива

но

во

-Во

зн

ес

ен

ске с железнодорожной станцией было вылито

20 бочек пива. Сбежалось всё население Фрянькова, черпали чайниками, вёдрами, пили пиво прямо из канавы. Всё Фрянько-во к вечеру было пьяно, а участок завален пьяными». В арестантской при фабрике Никона Гарелина и сыновей в 1900-1903 гг. побывало 140 рабочих, на фабрике Полу-шина за тот же период – 190 рабочих, при квартире полицейского надзирателя на фабриках Товарищества Иваново-Возне-сенской мануфактуры – 139 человек. А в полицейской будке №6 Иваново-Вознесен-ска за 1898 год побывало 120 пьяниц. В це-лом по городу патрулями подбиралось от 5 до 45 граждан за сутки. Надо сказать, что и в других городах не отставали, например, в губернском Владимире в 1909 году задер-жали 3529 пьяниц из 35 тысяч населения, а в Гавриловом Посаде – 77 обывателей из 2500 жителей населённого пункта…

Кроме мер, предпринимаемых органами местного самоуправления, усилий полиции и административных штрафов в конце XX века к борьбе с пьянством подключается общественность. В России по примеру За-пада инициатива борьбы с пьянством при-надлежала обществам трезвости, которые появились в конце XIX столетия. Во Вла-димирской губернии общества трезвости работали как в городах Владимире, Шуе, Иваново-Вознесенске, Киржаче, Коврове, Меленках, Суздале, так и в сёлах Пестяки, Южа, Орехово и др.

Открылось общество трезвости и в Ива-ново-Вознесенске. У истоков Иваново-Воз-несенским общества трезвости стоял Иван Иванович Иванов, бывший «кустарём-во-допроводчиком» или владельцем бетонной мастерской. Он проживал в местечке Ямы Шуйского уезда, которое слыло одним из самых «пьяных» и криминогенных пригоро-дов Иваново-Вознесенска. Однажды он за-метил на борту сюртука своего заказчика жетон Казанского общества трезвости. За-интересовавшись тем, нельзя ли стать «ка-занским трезвенником на дому», житель местечка отправил в Казань 5 руб. и через некоторое время получил устав, жетон и членский билет организации. Эти докумен-ты и навели Ивана Ивановича на мысль о создании аналогичного общества в Ивано-

во-Вознесенске. Однако земский начальник Куломзин, ведавший «Ямами» и ничего не имевший против трезвости, и слышать не хотел об открытии организации. Делу помог случай. Однажды в вагоне поезда, который следовал в Шую, встретились трое: городс-кой судья Иваново-Вознесенска, марксист С.П. Шестернин, Иванов и Куломзин. Меж-ду последними вспыхнул прежний спор, в который эффектно вмешался Шестернин. «Мещанин Иванов, я к вашим услугам, за-ходите ко мне на квартиру, и мы поговорим о вашем деле», – сказал он. Они разрабо-тали устав, проект которого был утвержден министерством внутренних дел России 16 октября 1897 г. А само общество трезвости открылось в Иваново-Вознесенске 31 (19) января 1898 года.

Провинциальные общества объединяли представителей самых разных сословий: дворян, духовенство, купцов, мещан и крес-тьян. Стремясь вовлечь в свои ряды как можно больше соотечественников, мест-ные трезвенники часто прибегали к хитрос-ти. Они умышленно зачисляли в общества некоторых пьющих граждан в надежде на их исправление. Однако жизнь вносила су-ровые коррективы в планы организаторов, и после первых лет деятельности состав объединений заметно сокращался. Боль-шинство обществ устраивали праздники, детские игры, лекции, содержали бесплат-ные библиотеки-читальни, безалкогольные чайные-столовые.

В Иваново-Вознесенске первая чайная общества трезвости открылась в местеч-ке Ямы – 6 февраля (25 января) 1898 года. Вторая чайная вместе со столовой появи-лась год спустя 13 февраля (31 января) 1899 года. Сообщая об открытии чайной в Иваново-Вознесенске, «Владимирские губернские ведомости» писали, что соб-равшаяся публика была приятно удивлена «при виде чистых и светлых комнат с ря-дами столиков, покрытых белыми клеенча-тыми скатертями». Будущий председатель Иваново-Вознесенского Совета рабочих депутатов в 1905 году, рабочий поэт, гра-вер А.Е. Ноздрин, часто посещавший одно из подобных заведений, вспоминал: «Сюда приходили все, кто хотел жить по-иному, почеловечнее, потрезвее».


A.

Se

me

ne

nko

. F

rom

th

e h

isto

ry o

f re

sis

tan

ce

to

th

e d

run

ke

nn

ess in

Iva

no

vo

-Vo

zn

ese

nskОднако, вскоре «Владимирский край»

напишет: «… чайная иваново-вознесенс-кой организации после смерти её основа-теля изменилась до неузнаваемости: вез-де – грязь, обедов и закусок и в помине нет, газеты не выписываются, посещают «коты». «Безалкогольное» заведение об-щества трезвости стало одним из самых злачных мест в городе – спиртное здесь подавали в чайниках.

Подводя итоги, следует отметить, что полноценная борьба с пьянством в Ива-ново-Вознесенске не имела должного эф-фекта по многим причинам. Одна из них в отсутствии совместной кооперации усилий властей всех уровней и общества. Кроме того, деструктивное влияние оказывали самые различные факторы экономиче-ского, социального характера и многие другие.

М.В. ТЕПЛЯНСКИЙ Филиал РГГУ в г. Иваново

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ТРЕЗВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

The attitude of different political parties towards the Temperance Movement and the State anti-alcohol policy in pre-Revolutionary Russia is analyzed in the article. It is pointed out that illegal political parties in some cases used the activi-ties and institutions created by the temperance societies to spread their ideas. The State had to close down those institutions. It aroused criticism on the part of the foremost community perceiving those measures as an opposition to the Temperance Movement.

© Теплянский М.В., 2012

В конце XIX – начале XX вв. в России раз-вернулось масштабная антиалкогольная кампания, имевшая определенный успех. Именно в это время отечественное трез-венное движения достигло апогея в своем развитии, стало играть заметную роль не только в общественной, но и в политичес-кой жизни страны.

Позволю себе не согласиться с тезисом, выдвинутым А.В. Худяковым на первой конференции «Алкоголь в России», соглас-но которому политические движения почти не участвовали в борьбе с пьянством [10, 138]. Данный тезис, скорее всего, является результатом недостатка фактического ма-териала, что вполне объяснимо – история трезвенного движения до сих пор является малоизученной проблемой.

В данной статье будут затронуты воп-росы отношения политических партий к трезвенному движению государственной

антиалкогольной политики, использования трезвенного движения в политических це-лях. В качестве источников использованы главным образом данные дореволюцион-ных периодических изданий, архивные ма-териалы государственных архивов Влади-мирской и Ивановской областей.

Начнем с краткого анализа правитель-ственной позиции. Первоначальная кон-цепция государственной антиалкогольной политики была разработана С.Ю. Витте, который считал, что установление жестко-го контроля над производством и сбытом алкогольной продукции со стороны госу-дарства является важной профилактичес-кой мерой алкоголизации населения и ввел винную монополию.

В начале XX в. в России развернулась дискуссия о том, какие меры в борьбе с пьянством более действенные: «запрети-тельные» (борьба с пьянством и алкого-лизмом должна сводиться к значительно-му ограничению или полному запрету на


Те

пл

ян

ски

й М

.В.

По

ли

ти

че

ски

й а

сп

ект т

ре

зве

нн

ого

дви

же

ни

я в

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и продажу алкоголя) или «просветительные». Правительство придерживалось второй точ-ки зрения. С одной стороны, сказывалась зависимость доходной части бюджета от поступлений с продажи алкоголя, с другой, в правительстве справедливо полагали, что запретительных мер недостаточно, что их должны предварять меры просветительные, направленные на повышение общего уров-ня культуры, внедрение в сознание населе-ния правильных понятий о вреде пьянства. Правительство оказывает поддержку трез-венному движению или, по крайней мере, не препятствует ему, разрабатывает проект антиалкогольного воспитания детей, со-здаёт попечительства о народной трезвос-ти. Синод разрабатывает церковную про-грамму по борьбе с пьянством.

По этому поводу министр финансов В.Н. Коковцев говорил на одном из мартовских заседаний III Государственной Думы: «Не бедность от пьянства, а пьянство от бед-ности. Не уменьшение посуды, не увели-чение цены продаваемого продукта, а по-вышение общей культуры, просвещение, улучшение социальных условий, – наилуч-шие и наиболее верные средства борьбы с алкоголизмом» [9, 1909. № 54].

В целом правительство стояло на пози-ции «умеренного» культурного, а потому безвредного, употребления алкоголя, счи-тая, что резкое ограничение продажи спир-тного лишь приведет к росту незаконной продажи, население станет обращаться за алкоголем к мелким винокурам и винотор-говцам. Это и произошло после введения «сухого закона».

Позиция правительства подвергалась резкой критике практически всех без ис-ключения политических партий и движе-ний, представленных в Государственной Думе. Борьба против винной монополии стала постоянно использоваться кадетами и левыми депутатами для попыток срыва бюджетных программ правительства. Не оказались в стороне октябристы и монар-хисты [6, 44-62].

Позиция монархистов по «алкогольному вопросу» была сформулирована на съезде председателей губернских и областных от-делов Союза Русского Народа в июле 1907 г. накануне выборов в III Государственную

Думу. Один из 10 пунктов предвыборной платформы монархистов, выработанный и одобренный съездом гласил: «Союз русс-кого народа» и другие единомышленные с ним русские патриотические общества сто-ят «за полное и решительное уничтожение пьянства в России» [1, 1907. № 30].

Монархисты считали, что пьянство при-носит нищету и рождает всевозможные пороки; недостатки государственной алко-гольной политики создают дополнительное поле для критики правительства и сущест-вующего государственного строя [9, 1909. № 54].

Председатель антиалкогольной ко-миссии в Государственной Думе епископ Митрофан Гомельский (фракция правых) являлся одним из инициаторов законопро-екта о предоставлении органам местного самоуправления более широких прав на ограничение торговли вином, жестко кри-тиковал деятельность попечительств о на-родной трезвости и бюджетную политику Минфина [6, 52,54].

Монархисты, по-видимому, предполага-ли установить контроль за деятельностью попечительств о народной трезвости в тех населенных пунктах, где были сильны их позиции. Мощный отдел Союза Русского Народа находился в г. Иваново-Вознесенск, членами которого в 1907 г. состояли более 16 тыс. человек [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 18]. Летом 1908 г. на имя владимирского губер-натора поступило ходатайство о передаче Иваново-Вознесенского городского коми-тета попечительства о народной трезвости в управление отдела. Однако, ходатайство было встречено насторожено со стороны местного полицмейстера. Опасение вызы-вала личность председателя отдела И.П. Борисова «человека без определенных за-нятий и почти без всяких средств к сущес-твованию». Полицмейстер также считал, что с переходом дела попечения о народной трезвости в заведование вышеупомянутой партии все лучшие силы немедленно вый-дут из состава членов попечительства, их места займут люди, безусловно, неподходя-щие для этого дела из состава монархичес-кой партии как, например бывший трактир-щик Шохнин [3, ф. 542, оп. 1, д. 84, л. 9-9об]. Ходатайство было отклонено.


M.

Te

ply

an

sky.

Po

litic

al a

sp

ec

t o

f th

e T

em

pe

ran

ce

Mo

ve

me

nt in

Pre

-Re

vo

lutio

na

ry R

ussiaМонархисты принимали активное учас-

тие в борьбе с незаконной торговлей ал-когольными напитками, в частности пред-лагали ввести публичное наказание за «шинкарство» [5, 1907. № 202]. Но и здесь не обходилось без курьезов.

В июле 1912 г. на имя владимирского губернатора поступила жалоба от членов Союза Русского Народа при станции Не-рль Суздальского уезда о бездействии по-лиции в борьбе с шинкарством. По факту жалобы была проведена служебная про-верка, в ходе которой выяснилось следую-щее. Со времени утверждения должности стражников в поселке при ст. Нерль стало меньше беспорядков, были вскрыты факты незаконной продажи алкоголя, виновные понесли соответствующее наказание. По слухам в поселке продолжали вести тай-ную продажу алкоголя, однако доказать это было затруднительно, поскольку сви-детели-покупатели отказывались давать показания против шинкарей. Большинс-тво свидетелей, подтвердивших винов-ность шинкарей, при дознании отказыва-лись от своих показаний на суде. К числу относились и подписавшие жалобу члены Нерльского отдела Союза Русского Наро-да З.Е. Жуков и А.Е. Корноухов. Оба вели нетрезвый образ жизни. Как «союзники» они желали играть руководящую роль в деле наблюдения за порядком в поселке при ст. Нерль, поэтому считали необходи-мым вмешиваться в действия полиции и выражали неудовольствие, если местная полиция их не слушала. В деле раскрытия беспатентной торговли – оба были самыми ненадежными свидетелями, которые могли отказаться от своего показания из корыс-тных целей (занимались вымогательством у лиц, уличенных в незаконной продаже алкоголя – М.Т.). По этой причине местные полицейские чины избегали участия З.Е. Жукова и А.Е. Корноухова в возбуждении дел о незаконной торговле. Жалоба была вызвана тем обстоятельством, что жалоб-щики не получили от акцизного ведомства «открывательских денег», а З.Е. Жуков был уличен в краже лесного материала и пытался своей жалобе «насолить» поли-цейским [3, ф. 14, оп. 11, д. 2489].

Самым активным борцом с винной тор-говлей и основным критиком государствен-

ной антиалкогольной программы являлся депутат от фракции октябристов М.Д. Че-лышев.

Есть основания полагать, что октябрис-ты оказывали поддержку движению Ио-анна Чурикова. По-видимому, октябристы профинансировали обустройство колонии в поселке Вырица, строительство специ-ального здания в Обухове. В связи с этим, интересно отметить, что во Владимирской губернии в 1907 г. сочувствующие «Союзу 17 октября» находились помимо губерн-ского Владимира, лишь в г. Коврове [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 28,36]. И именно с Ков-ровского уезда начинают свои проповеди чуриковцы в 1913 г. [8, 19-22]

Согласно поучению «братцев» бедность происходит от пьянства. Стоит только унич-тожить пьянство, и сразу же наступит рай земной. Корень всякого зла – водка. Чури-ковцы пытались доказать, что если рабочий перестанет пить, то он станет хорошо жить даже при малом заработке [12, 10-11].

В связи с этим следует обратить вни-мание, что М.Д. Челышев был сторонни-ком идеи «абсолютного воздержания» от употребления алкоголя. Именно он высту-пал в качестве основного оппонента В.Н. Коковцова, выдвинув на обсуждение де-путатов III Государственной Думы проект «Об уничтожении пьянства». Суть проекта сводилась к следующим положениям: бед-ность происходит от пьянства; «политика» большой роли в деле экономического бла-госостояния масс не играет; с пьянством можно бороться карательными мерами и уменьшением посуды продаваемой водки; социальные недуги могут быть уничтожены через уничтожение потребления алкоголя. Именно с его подачи в Государственной думе прозвучал лозунг: «Не надо социаль-ных реформ, уничтожьте лишь алкоголь»! [9, 1909. № 54] .

Интересно отметить, что М.Д. Челышев сопротивлялся многим социальным новов-ведениям своего времени, к примеру, к уч-реждению на своих предприятиях страхо-вых обществ и больничных касс. За это он подвергался критике, но ему все прощали как депутату Государственной Думы и ак-тивному борцу за трезвость [11, 93].

Позицию социал-демократов сформули-ровал в 1909 г. В.И. Чиркин: «Необходимо


Те

пл

ян

ски

й М

.В.

По

ли

ти

че

ски

й а

сп

ект т

ре

зве

нн

ого

дви

же

ни

я в

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и направить оружие борьбы, прежде всего на уничтожение капиталистической экс-плуатации, на улучшение экономических условий существования рабочего класса и других беднейших слоев населения». Ли-деры партии считали, что пьянство являет-ся симптомом капиталистического обще-ства и исчезнет само собой при изменении общественного строя, связывали борьбу с пьянством с бесправием рабочих при само-державии воедино [7, 63; 10, 138].

Участие социал-демократов в трезвен-ном движении определялось резолюцией, которая гласила: «кроме чисто партийных группировок необходимы ещё и другие, развивающие народную самодеятельность и сознательность, без которых нельзя до-стигнуть прочного политического прогрес-са» [9, 1909. № 33, 220].

Социал-демократы поддерживали идею «абсолютного воздержания», приветс-твовали впоследствии введение «сухого закона». Вместе с тем, они выступали за продолжение «серьезных социальных пре-образований как для гарантированной по-беды над «зеленым змием», так и для ре-ального роста благосостояния и культуры народа» [11, 88,92] (в этом их точка зрения чем-то пересекалась с идеями В.Н. Коков-цова – М.Т.).

Политические партии и движения, не имевшие легальных возможностей для пропаганды своих идей, использовали для этого учреждения, создаваемые обще-ственными неполитическими организация-ми, в том числе и обществами трезвости.

Так Иваново-Вознесенское общество трезвости попало под влияние местной ячейки РСДРП. В июле 1911 г. полицией Иваново-Вознесенска был задержан «за безобразное поведение» на улице крестья-нин Иван Шабров, при нем была обнаруже-на книга «тенденциозного характера» «За-писки революционера» князя Кропоткина. Во время допроса Шабров сознался в том, что книга была взята им для чтения в биб-лиотеке Иваново-Вознесенского общества трезвости. При этом он тщательно пытался скрыть этот факт, что послужило поводом установить наблюдение за обществом [3, . 14, оп. 11, т. 2, д. 2451, л. 1об].

В библиотеке был проведен обыск, в ходе которого полицейским была обнару-

жена нелегальная литература, в том числе сочинение Б. Самойлова «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабо-чих» и переизданная брошюра Н. Рязанова «Группа освобождения труда». Выяснилось, что в библиотеку выписывались лишь га-зеты левого направления, а одна из выпи-сываемых газет «Русское слово» является «удобным средством вести пропаганду на законном основании», поскольку в прило-жениях к газете (называлось приложение «Искра»1) находились речи левых партий. В библиотеке практически отсутствовала «литература на тему трезвости. Несколь-ко брошюр религиозного содержания ока-зались заброшенными, и на одной из них имелась неизвестно чьей рукой сделанная надпись «не годится». Властям явно не нравился новый Совет общества, избран-ный на общем собрании 3 апреля 1911 г. В его составе были большевики и сочувс-твующие социал-демократам М.К. Ефимов Р.В. Борисов, И.В. Шеберстов, И.И. Вла-сов. Агентурным путем было установлено, что «библиотека является объединяющим центром оппозиционно настроенных лиц, которые имеют, таким образом, место для обмена мыслей» [3, ф. 14, оп. 11, т. 2, д. 2451, л. 22об, 23; 4, ф. 4, оп. 1, д. 1240, л. 2,7-9].

Деятельность общества была признана крайне нежелательной, поскольку функ-ций своих не выполняет, занимается рас-пространением среди рабочих «литера-туры тенденциозного характера» и может «содействовать сплочению разрозненных элементов левых партий». В результате в октябре 1911 г. было принято решение Ива-ново-Вознесенское общество трезвости закрыть [4, ф. 4, оп. 1, д. 1240, л. 6, 313].

Влияния социалистов не избежали и церковно-приходские общества трезвости.

23 марта 1905 г. было на время закры-то церковно-приходское общество трез-вости при Троицкой церкви села Казакова Муромского уезда, не далеко от чайной которого был вывешен красный флаг с надписью «Да здравствует Российская со-циал-демократическая рабочая партия» [3, ф. 14, оп. 5, д. 1633; ф. 556, оп. 3, д. 900].

1 Газета «Русское слово» выписывалось даже в библиотеки-читальни Попечительства о народ-ной трезвости.


M.

Te

ply

an

sky.

Po

litic

al a

sp

ec

t o

f th

e T

em

pe

ran

ce

Mo

ve

me

nt in

Pre

-Re

vo

lutio

na

ry R

ussiaПравда в 1907 г. губернатору доносили,

что «принадлежность к партиям во многих случаях объясняется не убеждениями, а желанием не казаться отсталым», «почти никто не знает» программ партий, к кото-рым высказывает сочувствие», что отно-сившие себя к левым партиям не пользу-ются ни авторитетом, ни расположением населения [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 25-25об]. Но ситуация быстро менялась.

В годы первой русской революции эсеры для того, чтобы привлечь внимание крес-тьян к своим идеям избрали «церковную» форму организации партийных ячеек в сельской местности в виде «братств социа-листов-революционеров», распространяли брошюры, в которых давались методичес-кие рекомендации по их организации [3, ф. 14, оп. 14, д. 119]. По этому поводу уже в 1906 г. редакция «Владимирских епархи-альных ведомостей» писала: «Широкими шагами идет социалистическая пропаган-да, обещая создать Царство Божие на зем-ле путем удовлетворения и гармонического сочетания запросов жизни и тела… растет сектантство на религиозно-политической подкладке» [2, 1906. № 4].

В 1908 г. были выявлены аналогичные «братства» в Муромском уезде Владимир-ской губернии, характерной чертой кото-рых являлась критика церкви. В уезде даже была проведена конференция социалис-тов, был создан так называемый крестьян-ский союз, который стремился образовать в селах районные комитеты [3, ф. 14, оп. 14, д. 119, л. 34, 69об, 74, 77].

Есть основания полагать, что в сферу влияния «братств» попали местные цер-ковно-приходские общества трезвости. В населенных пунктах, где располагались общества трезвости, происходили беспо-рядки под влиянием агитации [3, ф. 14, оп. 5, д. 2085]. В 1908 г. было окончательно закрыто по подозрению в антиправитель-ственной пропаганде общество трезвости в селе Казаково, Муромского уезда, поме-

щения чайной и библиотеки которого стали служить главным образом для собраний, где члены общества и другие лица занима-лись обсуждением политических вопросов и религии, называя церковь «домом тор-говли» [3, ф. 556, оп. 3, д. 900, л. 20-22].

Политизация трезвенного движения привела к тому, что светские власти стали проводить проверку политической благо-надежности священнослужителей – осно-вателей новых церковно-приходских об-ществ трезвости.

Особенно актуальной процедура про-верки стала в 1911 г., накануне выборов в IV Государственную думу. Так предписание владимирского губернатора Вязниковс-кому уездному исправнику по вопросу об открытии общества трезвости при Покров-ской церкви села Помогалово предусмат-ривало получение следующих сведений: 1) не вызывается ли учреждение этого об-щества какой-либо иной целью, кроме той, которую должно иметь это общество; 2) является ли означенный священник лицом благонадежным в политическом отноше-нии, с указанием, по возможности, к какой партии он принадлежит по своим убежде-ниям; 3) не злоупотребляет ли он спиртны-ми напитками; 4) кто являются главными учредителями общества; 5) не будет ли это общество служить средством, объединя-ющим единомышленников в предстоящих выборах в члены Государственной Думы [3, ф. 14, оп. 4, д. 3660].

Таким образом, следует отметить, что политические партии принимали активное участие в трезвенном движении. Часть об-ществ трезвости оказалась втянутой в сфе-ру влияния нелегальных политических пар-тий, что не могло ни остаться незамеченным. Правительство было вынуждено закрывать подобные организации, за что подвергалось критике части передовой общественности, воспринимавшей и до сих пор воспринима-ющей эти мероприятия как противодействие трезвенническому движению.


1. Владимирские губернские ведомости.2. Владимирские епархиальные ведомо-

сти.

3. Государственный архив Владимирской области.

4. Государственный архив Ивановской области.


5. Краснов И.А. Кому на Руси пить хорошо?

Очерки по истории алкогольного вопроса в до-

революционной России. СПб.: Специальная ли-

тература, 2004.

6. Николаев А.В. Борьба с пьянством и ал-

коголизмом в 1894–1932 гг.: опыт отечествен-

ной истории: Дис. … канд. ист. наук. Тольятти,

2002.

7. Отчет о деятельности православного

Братства Святого Благоверного Князя Алек-

сандра Невского за 1913–1914 год. Владимир,

1915.


9. Старый Владимирец.10. Худяков А.В. Борьба с пьянством и об-

щественные движения в России и ивановском крае с XIX века и до наших дней // Алкоголь в России.

11. Шевердин С. Местное самоуправление против «второго рабства»: легендарное, но почти неизвестное деяние дум и земств // Му-ниципальная власть. 2000. № 4.

12. Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чу-риковцах. Л.: «Прибой», 1928.

Те

пл

ян

ски

й М

.В.

По

ли

ти

че

ски

й а

сп

ект т

ре

зве

нн

ого

дви

же

ни

я в

до

ре

во

лю

ци

он

но

й Р

ос

си

и

К.В. БЕРЕГЕЛА МГУ им. М.В. Ломоносова

ОБЩЕСТВО БОРЬБЫ С АЛКОГОЛИЗМОМ: ПОСЛЕДНИЙ ЭТАП СУЩЕСТВОВАНИЯ (1929–1932 гг.)

Society for struggling against alcoholism was a voluntary organization, existing in the Soviet Union in 1928–1932. During the last period of its functioning (1929–1932) its power began to diminish, it has undergone a number of reorganisa-tions and was soon closed. Anti-alcohol decree was passed with the help of the society, but its aims were not fulfilled. The leaders of the society were fired due to confrontation with the Soviet planning and financial institutions, which aim was to raise funds from selling alcohol beverages.

© Берегела К.В., 2012

Общество борьбы с алкоголизмом (ОБСА) – добровольная общественная организация, существовавшая в 1928–1932 гг., имевшая своей целью привести население СССР к трезвости и прекратить выпуск и продажу алкогольных напитков.

Руководители Общества (известный эко-номист и партиец Ю. Ларин, врач Э.И. Дей-чман, рабочий С.М. Семков) сделали глав-ным направлением работы организации агитацию и пропаганду. Через свой печат-ный орган «Трезвость и культура» и дру-гие печатные издания активисты ОБСА клеймили как пьянство, так и «умеренную» выпивку. Преследуя цели скорейшего рос-та числа своих членов, Общество быстро превратилось в конгломерат аморфных, за-частую существовавших только на бумаге,

ячеек-отделений, почти не занимавшихся повседневной антиалкогольной работой.

Государство, с одной стороны, подде-рживало антиалкогольную кампанию об-щественности, с другой стороны, с момента разрешения торговли 38-градусной водкой в октябре 1925 г. постоянно увеличивало объёмы производства и продажи спиртных напитков. С началом политики индустри-ализации заинтересованность властей в доходе со спиртного лишь возросла; пос-кольку советская пропаганда связывала спаивание народа с царским режимом, а советская власть начала двигаться в том же направлении, государству было необхо-димо поддержать инициативы ОБСА.

За время существования Общества были достигнуты определённые успехи на различ-ных фронтах антиалкогольной работы. Так, благодаря длительным усилиям активистов


K.

Be

reg

ela

. T

he

So

cie

ty o

f S

tru

gg

le a

lco

ho

lism

: its

la

st sta

ge

of e

xis

ten

ce

(19

29

–19

32

)

Общества в СНК РСФСР был представлен проект антиалкогольного закона, который был с незначительными изменениями при-нят в январе 1929 г. Этот декрет позволил местным органам власти закрывать места торговли спиртными напитками и ограни-чивать часы торговли ими, но на практике почти нигде не был реализован.

«Кампанейский» подход в деятельности различного рода культурно-просветитель-ных обществ (Общество «Долой неграмот-ность», Союз воинствующих безбожников и т.д.) означал объединение усилий этих организаций для проведения той или иной краткосрочной кампании (например, анти-алкогольной недели). Руководитель ОБСА Ю. Ларин не исключал возможности того, что через несколько лет все доброволь-ные общества культурно-просветительного профиля сольются в общую организацию: «Если бы эти специальные общества мы сейчас закрыли и влили всё в одну кучу, то была бы большая опасность, что некото-рые специальные отрасли работы не имели бы достаточного внимания. … Растворить сейчас наши противоалкогольные органи-зации во всех обществах при нынешнем состоянии алкоголизма в СССР было бы преждевременно» [1, 31].

В конце 1920-х гг. начался процесс свёр-тывания деятельности добровольных обще-ственных организаций СССР. Немногочис-ленным оставшимся в строю добровольным обществам надлежало превратиться в пос-лушных исполнителей тех задач, которые перед страной ставили Пленумы и Съезды ВКП(б). Чрезвычайно активное Общество борьбы с алкоголизмом вмешалось не только в законотворческую деятельность (антиалкогольный закон января 1929 г.), но и в планирование экономики, при помощи общественного протеста заставив пере-делывать план пятилетки, дававший каз-не немалые доходы от спиртых напитков. Фактически ОБСА противостояло таким правительственным организациям, как нар-коматы финансов и торговли, что при опре-делённых условиях могло поставить Обще-ство на одну доску с врагами государства.

В конце 1929 г. со своих постов предсе-дателя и ответственного секретаря ОБСА были сняты Ю. Ларин и Э.И. Дейчман. Новым председателем Общества стал нарком здравоохранения Н.А. Семашко,

ответственным секретарём – В.П. Возне-сенский. Последний обвинил предыдущих руководителей в «грубых политических ошибках» и «извращении партийной ли-нии», заявив, что антиалкогольная кампа-ния 1928–1929 г. велась «в духе создания в части рабочей, а также нерабочей массы ожесточенной враждебности к таким пра-вительственным органам, как Наркомфин, Наркомторг, Госплан, в которых, конечно, есть недостатки, но которые, тем не менее, есть органы пролетарской диктатуры».

Полемические выпады Ларина и других пропагандистов Общества против плани-рующих органов были восприняты как ан-типравительственная деятельность: «“Мы требуем выполнения постановлений ХVI партконференции и V съезда Советов и погладить пролетарским обухом по голо-вам твердолобых из Наркомфина”. Бей, значит, обухом по головам руководителей правительственного органа, поставленных партией? Недурно т. Ларин поставил аги-тацию в Обществе».

Показателен заключительный пассаж Вознесенского: «Отчего же загорелся весь сыр-бор? В связи с чем дан был тт. Лари-ным, Дейчманом и другими сигнал к кам-пании? В связи с намеченным правительс-твенными органами увеличением выпуска спирта. Для чего? Во-первых, для того, что-бы удовлетворить техническим требовани-ям растущей промышленности, во-вторых, чтобы противостоять самогоноварению в деревне, частнику, спаивающему трудовое крестьянство и обирающему в частнособс-твеннический карман трудовые рубли – ре-гулируемую государством виноторговлю.

Задачи были ясны. Они были продикто-ваны в интересах самих трудящихся нашей страны. …Правильна ли политическая ли-ния ответственных руководителей Обще-ства? Неправильна, извращена» [4, 14-15].

Таким образом, взгляд правительства на действия бывших руководителей ОБСА был однозначен: они мешали наращива-нию производства алкогольных напитков, пополнявшего казну «в интересах самих трудящихся нашей страны». Было покон-чено с двойственной ситуацией, когда го-сударство поддерживало трезвенническое движение, выступавшее против государс-твенных же органов – Центроспирта, Нар-комфина и других.


Бе

ре

ге

ла

К.В

. О

бщ

ес

тво

бо

рьб

ы с

ал

ко

го

ли

зм

ом

: п

ос

ле

дн

ий

эта

п с

ущ

ес

тво

ва

ни

я (19

29

–19

32

гг.) Изменения в структуре трезвенничес-

кой организации, последовавшие за этой отставкой, были глобальными: в начале 1930 г. Общество потеряло всесоюзный и республиканский статус и превратилось в Московское Областное ОБСА. Его задачи были изменены: отныне оно было обяза-но содействовать выполнению задач ком-мунистической партии в области быта; об этом один из лидеров трезвеннического движения в СССР народный комиссар здра-воохранения УССР Д.Н. Ефимов в изменив-шихся условиях в 1930 г. писал следующее: «Антиалкогольное Общество своими лозун-гами считает: борьбу за новый трезвый быт, борьбу за культуру, за социалистическое переустройство страны, максимум содейс-твия коммунистической партии и советской власти в деле полного выполнения всех сто-ящих перед нам хозяйственно-политических задач» [2, 9]. Данная формулировка своди-ла на нет главную задачу антиалкогольных обществ – борьбу с алкоголизмом и подме-няла её исполнением директив партии в об-ласти борьбы за новую культуру и быт.

К маю 1931 г. Московское ОБСА объеди-няло 398 ячеек с 17500 членами, из которых 2350 было членами партии, 1088 комсо-мольцами, 12873 мужчин и 4437 женщин [3, 25]. На деле работа Общества стала контро-лироваться партийными органами, которые стремились изменить работу Общества в соответствии со своими целями и задачами. В 1932 г. Московское Областное ОБСА было слито с Обществом «Долой неграмотность» (ОДН) и Союзом воинствующих безбож-ников (СВБ) в аморфную организацию Об-щество «За здоровый быт» (ОЗБ). Работа ячеек новообразованного Общества была далека от антиалкогольной борьбы, которую заменила работа на фронте улучшения быта советских граждан. «Наша массовая добро-вольная организация обязана немедленно перестроить и подчинить всю свою работу борьбе за выполнение решений Пленума

Центрального Комитета», – говорилось в новой инструкции ячейкам ОЗБ [5, 6].

Линия организации по вопросам алкого-лизма теперь заключалась в следующем: «В условиях Советского Союза с алкого-лизмом нужно бороться только путем все-мерного улучшения материально-бытовых условий трудящихся и подъёма их культур-ного уровня. Нарастающие из года в год темпы культурной революции и социалис-тической перестройки быта являются зало-гом победы над алкоголизмом» [6, 4].

Задачи новой организации состояли в работе на различных участках бытового фронта: «Итак, организуя культурно-бы-товое обслуживание колхозных базаров, практически участвуя в развитии сети ра-бочих самодеятельных хозяйств, улучшая общественное питание, мы делом выпол-няем важные решения сентябрьского пле-нума и показываем как должна массовая добровольная организация откликаться на призыв партии». Приметой времени стала политизация установок Общества: «Актив-но участвуя и помогая партии в её борьбе против правого оппортунизма, как главной опасности, против левого оппортунизма, и в частности против примиренчества и гни-лого либерализма к правому уклону и к остаткам троцкизма, ставшего передовым отрядом контрреволюционной буржуазии, наша добровольная массовая организация будет активным помощником партии в её дальнейшей борьбе за полную победу со-циализма» [5, 16].

Однако новое Общество не предприня-ло заметных шагов и каких-либо активных действий; рыхлость его структуры, образо-ванной из трёх Обществ различных профи-лей, не позволила ему проявить активность, свойственную ОБСА предшествовавшего периода, и вскоре после реорганизации в 1932 г. Общество «За здоровый быт» было ликвидировано, а его функции были пере-даны ВЦСПС [3, 20-32].


1. Борьба с алкоголизмом в СССР. М.-Л., 1929.

2. Ефимов Д.Н. Почему и как мы боремся с алкоголизмом. Харьков, 1930.

3. Коржихина Т.П. Борьба с алкоголизмом

в 1920-е – начале 1930х гг. // Вопросы истории. 1985. № 9.

4. Трезвость и культура. 1930. № 2.5. Ячейка ОЗБ в рабочем жилище. М., 1932.6. Ячейка ОЗБ на предприятии. М., 1932.


А.М. АСМАНОВжурнал «Россияне» (г. Москва)

НОВЫЕ ФОРМЫ ПРОПАГАНДЫ ЗДОРОВОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ И НЕПРИЯТИЯ ЯВЛЕНИЙ ПЬЯНСТВА И АЛКОГОЛИЗМА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

One of the main problems of promotion of the healthy way of life among the population of Russia aiming to struggle against the drunkenness and alcohol-ism is outdated techniques of psychological impact on the society and its target groups. The efficiency of the modern promotion depends on to what degree such factors as self-evaluation and self-identification of those whom it is target-ed at are taken into consideration. In the present article possible areas of search for new forms of this work in the conditions of realities of information space of the XXI century are studied.

© Асманов А.М., 2012

Расхожее мнение о России, как о стране повального пьянства и алкоголизма – это, как мы сегодня отчетливо понимаем, часть давнишней идеологической агрессии, на-правленной на снижение самооценки рос-сиян, на ориентирование страны в сторону европейской (ныне еще и американской) системы общественных ценностей. Ста-тистика употребления спиртных напитков и связанных с этим проблем говорит нам о том, что Европа, например, страдает от не-умеренности в отношении алкоголя ничуть не меньше (а зачастую и больше), чем Рос-сия. Достаточно вспомнить жуткую историю абсента во Франции и других странах Ев-ропы, когда промышленное производство и широкое потребление этого напитка вы-звало волну шизофрении, цирроза печени и массового алкоголизма. Напомним, что, несмотря на явную вредоносность абсента, его производство продолжалось (а потреб-ление наращивалось) в течение более 100 лет: от 1805 и до 1915 года. Более того, уже после 1980 года Европа вновь вернулась к легализации абсента, придав этому напит-ку, фактически искалечившему целых два поколения европейцев, налет радужной романтичности. Проще говоря, старинный принцип капиталистической идеологии, процитированный Калом Марксом – «…при

300 процентах нет такого преступления, на которое он (капитал прим. ред.) не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» – дейс-твует и побеждает по сей день, и алкоголь в этом отношении ему ничуть не помеха – скорее помощь.

Россия, как это ни странно прозвучит для многих, такие явления, как пьянство и алкоголизм клеймила на протяжении всей своей истории. В эпоху Петра I, которую принято экранизировать в виде несконча-емой череды застолий и потех с «Ивашкой Хмельницким», была учреждена даже спе-циальная чугунная медаль «За пьянство», считающаяся по сей день самой тяжелой медалью в истории. Вес этой регалии, изготовленной из чугуна, составлял почти 7 килограммов (не считая цепей, с помо-щью которых она носилась на шее), одева-ли ее «лауреатам» в полицейском участке за неумеренное употребление спиртного, и снимать такую «награду» нельзя было це-лую неделю. В конце XIX – начале XX веков в России издавалось немало специальной литературы, имевшей целью идеологичес-кую борьбу с пьянством и алкоголизмом, в том числе и среди подрастающего поко-ления. Так, инспектор народных училищ Г.Ф. Марков в 1912 году написал «Проект методики преподавания «Науки трезво-сти». Им же в 1911 году было переведено с французского языка «Практическое ру-


Ас

ма

но

в А

.М.

Но

вы

е ф

ор

мы

пр

оп

ага

нд

ы з

до

ро

во

го

об

ра

за

жи

зн

и и

не

пр

ияти

я я

вл

ен

ий

пьян

ства

и а

лко

го

ли

зм

а в

Ро

сс

ий

ско

й Ф

ед

ер

ац

ии ководство для преподавания науки трез-

вости», которое он использовал в работе московского «Кружка деятелей по борьбе со школьным алкоголизмом». В 1913 году в Санкт-Петербурге вышел переведенный с французского языка А.Л. Мендельсоном «Учебник трезвости для начальной и сред-ней школы» Ж. Дени. В этом же году на Все-российской выставке в Санкт-Петербурге он был удостоен малой золотой медали. В 1914 году в Москве вышел популярный учебник трезвости для начальных училищ «Школа трезвости» С.Е. Успенского, а в 1915 году появилась первая отечественная противоалкогольная хрестоматия Н.В. Ва-сильева «Трезвая жизнь», в которой были использованы про изведения Г. Успенского, А.П. Чехова, Н.А. Некрасова, Г. Мопассана и др.

После краткого перерыва антиалкоголь-ная пропаганда возобновилась и в годы Советской власти. Однако именно в этот период стала особенно отчетливой опреде-ленная странность в подходе к пропаганде трезвого образа жизни: с одной стороны, советская кинематография, литература и пропагандистское изобразительное искус-ство (карикатура, плакат) рисовали пья-ниц в явно негативном ключе. С другой – положительные герои фильмов и книг нич-тоже сумняшеся употребляли спиртное и, надо сказать, в весьма внушительных количе ствах. Таким образом, советской молоде жи как бы говорилось: «Пей, да дело разумей» – принцип, зарифмованный И.А. Крыловым в 1808 году.

Надо четко представлять себе, что на-чальная стадия советской эпохи массовой пропаганды почти целиком опиралась на идеальные мифологизированные фигуры своего времени: «делать жизнь с кого». Поэтому, видя примеры вождей и героев, которые вполне могли себе «позволить» спиртное, молодые люди с легкостью и даже с гордостью их растиражированное поведение копировали. Кроме того, рекла-ма того же периода массово прославляла качества советской алкогольной и слабо-алкогольной продукции: коньяков, водки, вина, пива и т.п. Вот лишь пара рекламных слоганов того времени: «Сидр – освежаю-щий газированный напиток. Изготовлен из натурального сока лучших сортов яблок»,

«Трехгорное пиво выгонит вон ханжу и са-могон» – а сколько красочных плакатов по водке, коньяку, портвейнам и шампанско-му было развешано во всех торговых точ-ках. На этом ярком и праздничном фоне не слишком убедительно выглядели плакаты, которые пьянство и алкоголизм осуждали. Реальные персонажи в них были заменены на какие-то невнятные карикатурные обра-зы, с которыми никто себя при всем жела-нии не мог ассоциировать. Да, если честно, и не хотел. Кроме того, в Советском Союзе, так же, как и в любой капиталистической стране, серьезно действовал принцип эко-номический: не зря же в те времена водку называли «товаром № 1». Она им, собс-твенно и являлась, т.к. себестоимость про-изводства одной бутылки составляла по-рядка 5 копеек, а ее продажная цена росла от пятилетки к пятилетке. И, наконец, при-быль стала достигать уже почти 10000%. Против такого, как выяснилось, не могла устоять не только идеология капиталиста, но и социалистическая экономика тоже.

Итак, с одной стороны, государство за-интересовано в продажах алкогольной и слабоалкогольной продукции, а с другой ему бы хотелось, чтобы граждане при этом не спивались и оставались здоровыми. С одной стороны, оно это производство раз-решает (и даже импортирует то, чего не производит само), а с другой, то и дело вводит какие-то ограничения – то на время продажи, то на возраст покупателя, то на рекламу. Как же добиться идеального ре-зультата? Мы ведь знаем, что пропаганда 20–50-х годов XX века сегодня не слишком действенна. Однако, наша пропаганда здо-рового образа жизни, положа руку на сер-дце, именно в том времени и осталась. Что нужно предпринимать?

Давайте проанализируем, какие именно мотивации в поведении молодого челове-ка являются наиболее действенными – что ему необходимо в первую очередь для са-моутверждения? Думается, нам не придет-ся долго стараться, чтобы понять: прежде всего любого юношу и любую девушку волнует то, как они выглядят в глазах сво-их сверстников, в глазах одноклассников, однокурсников, молодых коллег по рабо-те. Какие способы мы сегодня готовы им предоставить для этого самоутверждения,


A. A

sm

an

ov.

Ne

w fo

rms o

f p

rom

otio

n o

f th

e h

ea

lthy w

ay o

f lif

e a

nd

th

e r

eje

ctio

n o

f th

e p

he

no

me

na

of d

run

ke

nn

ess a

nd

alc

oh

olis

m in

th

e R

ussia

n F

ed

era

tion

по каким критериям предлагаем им оцени-вать собственную значимость?

Если раньше молодой человек считал себя героем в глазах окружающих, когда его лицо появлялось в районной (даже за-водской) газете с подписью: «Им гордится коллектив», то сегодня ничего кроме иронии такая публикация не вызовет. Мы успешно похоронили идеи гордости за свои трудо-вые достижения, детально рассказав моло-дежи о том, как идеология обманывала на-род на протяжении многих лет. Причем, мы ведь не идеологию похоронили, а именно критерий самооценки. Те самые вызывав-шие ранее массовое осуждение «пижоны» и «стиляги» (часть которых была, кстати, вполне трудолюбивыми и талантливыми ребятами), сегодня стали нормой – образ-цом для подражания. Причем восхищение стало у молодежи вызывать именно то, что мы им когда-то приписывали: нежелание работать, поиск способов получения денег вне общественно-полезного труда, прожи-гание жизни и т.п. Аксессуар нынче куда важнее таланта, работоспособности, чест-ности, смелости и т.п. У кого айфон круче, тот и символ. У кого машина дороже, тот и образец для подражания. У кого папа боль-ше домой приносит, тот и лидер. Стоит ли удивляться тому, что замшелые призывы к здоровью и умеренности у молодежи от-клика не находят?

Однако, если мы действительно хотим видеть наше новое поколение здоровыми и не подверженными алкогольной зависи-мости, нам так или иначе придется прини-мать во внимание то, во что молодые люди верят сегодня. И соответственно строить свою пропаганду.

Прежде всего, необходимо сместить акценты от попытки напугать молодого че-ловека последствиями неумеренного упо-требления спиртного к иным моментам. Ведь именно сейчас, когда свою храбрость юноша более нигде доказать не может, он примется доказывать окружающим, что не боится алкоголя: ему, де, море по колено. И следовательно, запугивая, мы лишь под-талкиваем его к бутылке. Как бы ни хотели добиться обратного. А вот если мы скажем ему о том, что неумеренно пьющий моло-дой человек – неудачник, то добьемся куда

большего. И если сделаем пьяного посме-шищем для сверстников, то вполне можем заставить относиться к алкоголю с куда большей осторожностью. Так как молодым людям, напомним, важно еще не «быть» – им очень важно «выглядеть».

Сегодняшняя антиалкогольная пропа-ганда должна основываться на реальных ценностях молодежной среды. Мы можем, конечно, сетовать на то, что государство пока мало предоставляет молодым людям возможность реализовать себя и на ран-нем этапе обрести необходимое чувство собственного достоинства, не связанного с поведением в «тусовке». Однако, успе-вает государство это обеспечить, либо не успевает, но существуют ведь и люди твор-ческие, умные, психологически точные: опираться в такой работе следует на них. И методы выработки устойчивого негативно-го отношения к алкогольным излишествам следует вырабатывать именно с их помо-щью.

Нами в последние годы предпринято не-сколько специальных акций, направленных на выработку нового негативного образа пьяницы и алкоголика у молодежи. Работа велась при активной поддержке Творчес-кого Союза Художников России, Ассамб-леи народов России, Союза национальных и неолимпийских видов спорта России, а также при участии национальной компа-нии человеческого капитала «Оптима Про-ект».

Суммируя опыт, можно с уверенностью вычленить следующие основные состав-ляющие действенности антиалкогольной пропаганды нового времени в молодежной среде:

1. Национальное самосознание. «Рос-сиянин не тот, кто не может выпить, а тот, кто знает, когда пора остановиться». «Вод-ка – наш продукт, но не наша душа». «Мно-го не пьем не от жадности, а от понима-ния». «Россияне не спиваются».

2. Личная самооценка. «Пьяный друг опасней врага» .«Карьеру

в алкоголе не сделаешь» «Пьянка – путь к нищете» «Пьяный в компании – конец ту-совке» «Ни квартиры, ни гроша – полюби-ла алкаша» «Пьющая подружка – уроды-дети»


Ас

ма

но

в А

.М.

Но

вы

е ф

ор

мы

пр

оп

ага

нд

ы з

до

ро

во

го

об

ра

за

жи

зн

и и

не

пр

ияти

я я

вл

ен

ий

пьян

ства

и а

лко

го

ли

зм

а в

Ро

сс

ий

ско

й Ф

ед

ер

ац

ии 3. Общественная оценка.

«Пьешь как бык – гуляй в стаде» «У ал-коголика вчера – кредит на квартиру, за-втра – рупь на опохмелку» «Клятва спьяну – позор с утра» «Девушка среди алкашей – последняя закусь» «Литраж выпитого об-ратно пропорционален зарплате»

Приведенные примеры – лишь часть негативного образа зависимого от спирт-ного человека, создаваемая литературно и образующая устойчивое отрицательное восприятие. Естественно, кроме литератур-ных, должны работать и медийные образы с широким использованием любых средств массовой информации. Однако важно пом-нить при этом, что чистое отрицание алкого-ля, попытка вообще вывести употребление спиртного «за скобки» образа жизни моло-дежи – это глубокая стратегическая ошибка. Прежде всего, в условиях открытой инфор-мации молодежь вполне в состоянии оце-нить то, насколько сами агитаторы следуют произносимым ими идеям. И чаще всего сталкиваются с тем, что слова людей, убеж-дающих полностью исключить алкоголь из употребления, расходятся с их собственным

образом жизни. Во-вторых, следует учиты-вать, что любой 100% запрет (даже в том случае, если он порожден многовековыми религиозными и культурными нормами) порождает и свою оппозицию – и зачастую именно оппозиция оказывается более дейс-твенной, чем запреты, не имеющие под со-бой реальной практической основы.

В заключение подчеркнем: любая про-паганда, которая предназначена для до-стижения реальных результатов, а не «для галочки», обязана учитывать имеющиеся реалии образа жизни той целевой аудито-рии, в которую она направлена, опираться на эти реалии, оборачивать в свою пользу те ценности, которые являются для ауди-тории реально действующими на текущем отрезке времени.

Нарушение этого правила ведет к обрат-ному результату. Именно поэтому сегодня в России разговор о здоровом образе жизни и снижении риска алкогольной зависимос-ти должен основываться на новых формах убеждения – и именно в это заключается цель тех, кто хочет добиться реальных ре-зультатов на этом важнейшем поле.

Ю.Ю. БЕЛОВАПоволжского государственного технологического университета

ПРОЦЕСС АЛКОГОЛИЗАЦИИ СКВОЗЬ ПРИЗМУ МЕТОДОЛОГИИ Г.П. ЩЕДРОВИЦКОГО

With methodology of G.P. Schedrovitsky the author analyzes the process of aris-ing of “mass activity” on alcohol consumption, the main systemic ideologies (different strategies) of de-alcolization of the population. The participants of each of these strategies pursue different goals. That is why the quality systemic ad-vance on the way to de-alcoholize Russian society does not bring expected results. Furthermore, the systemic ideology of de -alcoholization comprises the representatives of antagonistic “camps”, one of which disguised by the struggle with alcoholism pursue targets that are alien to the idea of sobriety.

© Белова Ю.Ю., 2012

По мнению Г.П. Щедровицкого, «определен-ные деятельности выталкиваются в сферу культуры и служат в качестве образцов для осуществления такой же деятельности в

производственных структурах» [1, 201]. По отношению к процессу алкоголизации та-кой деятельностью являются акты потреб-ления алкоголя, произведенные людьми, которые становятся образцами для подра-жания и выполняют культурную функцию.


Y.

Be

lova

. T

he

pro

ce

ss o

f a

lch

oliz

atio

n th

rou

gh

th

e p

rism

of m

eth

od

olo

gy o

f G

.P.

Sc

he

dro

vits

kyНо наряду с этим видом фиксации деятель-

ности, есть и другой – это продукты данной деятельности (вещественные и знаковые), которые сохраняют и переносят свойства и строение деятельности [1, 201]. Вещест-венными продуктами выступают сами ал-когольные изделия, а знаковыми реклама алкогольных изделий и прочие атрибуты. Здесь трансляция деятельности по упот-реблению алкоголя происходит в вещес-твенной и знаковой форме, а обучение в процессе воспроизводства превращает их обратно в деятельность. Таким образом, человек, сталкиваясь с алкогольными из-делиями и их рекламой, как вещественны-ми и знаковыми средствами, наделенными определенным смыслом, в любой момент может начать деятельность по употребле-нию алкоголя.

В соответствии с принятой методоло-гией, можно предположить, что прежде чем обучение потреблению алкоголя ста-ло эффективным, действия тех, кто был в этом заинтересован, повторялись и от-рабатывались. Например, практика обу-чения потреблению алкоголя, в обществе сформировалась через рад разнообраз-ных деятельностей – через узаконивание потребления алкоголя, его рекламирова-ние, мифологизирование, проведение ме-роприятий, повышающих эффективность вовлечения в этот процесс населения и т.д. А поскольку, согласно Г.П. Щедровиц-кому, наиболее результативные варианты деятельности закрепляются в индивиду-альной деятельности человека в качестве неких стандартов [1, 207], можно предпо-ложить, что деятельность по потребле-нию алкоголя, подхватываясь все более широким кругом лиц, с каждым таким ее вариантом, практиковалась все чаще и чаще, что и привело к алкоголизации на-селения. Вместе с тем расширилось поле практик, связанных с обучением деятель-ности по потреблению алкоголя – стали возникать профессии, связанные с этой сферой (сомелье, винодел, бармен и т.д.), сообщества алкогольных лобби, разра-ботчиков технологий производства алко-голя и упаковки для нее, рекламщиков и т.д. Таким образом, одни поставили целью продвинуть алкогольные бренды, другие разработать для этого стратегические и

тактические планы, третьи продумать, как реализовать все задумки на практике, четвертые начали работать над брендо-вым имиджем и создавать рекламу, пя-тые выполнять другую практическую де-ятельность, которая закрепляет образцы, шестые же их стали их воспроизводить. Именно так можно описать рождение «массовой деятельности» по потребле-нию алкоголя сквозь призму методологии Г.П. Щедровицкого. Одновременно, весь описанный механизм, ориентированный на воспроизводство алкогольных практик, является продуктом системного движе-ния. Смысл же системного движения мож-но уловить, ответив на вопрос, созданием какого продукта оно может завершиться. Здесь, по мнению Г.П. Щедровицкого «за-вязывается узел основных противоречий системного движения и заложен основной источник конфликтов между его участни-ками» [1, 64]. Г.П. Щедровицкий считает, что каждый из участников «хочет получить привычный для него профессиональный продукт, и, таким образом, веер предло-жений на культурные продукты движения заранее предопределен набором участни-ков движения» [1, 64].

Поэтому через понятие «системного дви-жения» можно описать не только процесс алкоголизации, но и его обратный процесс – деалкоголизацию. В связи с этим, по от-ношению к рассматриваемому феномену потребления алкоголя в обществе, выде-лим две основные системные идеологии:

1. Алкоголизации;2. Деалкоголизации.Системная идеология деалкоголиза-

ции является более разношерстной и про-тиворечивой, чем системная идеология алкоголизации, поскольку разнообразие моделей, предлагаемых для решения про-блемы алкоголизации практически столько же, сколько и мнений ее участников. Кро-ме того, системная идеология деалкого-лизации вмещает в себя представителей антагонистических «лагерей», одни из которых прикрываются борьбой с пьянс-твом, преследуя совершенно чужеродные цели (являясь одновременно участниками системной идеологии алкоголизации), дру-гие же, действительно, объединяют свою деятельность против алкогольной угрозы.


Бе

ло

ва

Ю.Ю

. П

ро

це

сс

ал

ко

го

ли

за

ци

и с

кво

зь п

ри

зм

у м

ето

до

ло

ги

и Г

.П.

Ще

др

ови

цко

го Так, например, если рассматривать «веер

предложений» в сфере преодоления алко-голизации, то можно выяснить, что, дейс-твительно, у каждого из участников данно-го системного движения будут свои цели, а значит, и меры они будут предлагать раз-ные. Рассмотрим это на конкретном при-мере. Итак, в рамках системной идеологии деалкоголизации, можно выделить две ос-новные системные идеологии (различные стратегии), теоретически направленные на деалкоголизацию и подразумевающие:

1. Борьбу с тяжелым алкоголизмом и смертностью от алкогольных отравлений, не затрагивая широкого алкоголепоребле-ния, включающую в себя также ликвида-цию суррогатного алкоголя, фальсификата, «палёной водки» и другой «нелегальщины» и нацеленную на переориентацию населе-ния с употребления крепких алкогольных изделий на винопотребление;

2. Воспитание культуры трезвости с на-ибольшим охватом населения, включающее борьбу с алкоголепотреблением в целом, поддержку постепенных и последователь-ных ограничительно-запретительных мер по отношению к производству, продаже и потреблению алкоголя в сочетании с широ-ким информированием населения о необ-ходимости проведения данной политики и популяризацией трезвого образа жизни.

Если рассматривать более подробно, то внутри каждой из выделенных стратегий борьбы с алкоголизацией также есть раз-ношерстность во взглядах участников. На-пример, приверженцы первого варианта, могут одновременно являться сторонни-ками идеологии алкоголизации. Они могут быть представителями алкогольных лобби, предпринимателями, коррумпированными чиновниками, производителями лекарс-твенных средств от похмелья, настоек на спирту и т.д.

Среди алкогольных лобби, например, можно выделить участников, также имею-щих разные цели, а потому продвигающих свои «меры борьбы с пьянством». К приме-ру, лоббисты пива будут придерживаться позиции «Все пьянство от крепкого алкого-ля. Все зло от водки. Поэтому нужно раз-вивать пивную культуру». Лоббисты водки пытаются всем внушить «Традиционный русский напиток – это водка. Русский без

водки как без души. А вот от пива – пив-ной алкоголизм». Третьи – лоббисты вин-ного рынка, в свою очередь, опираясь на мифологизированный статус винопотреб-ления выдвигают другие лозунги, напри-мер «Пиво – химия, водка – спирт, от этого травятся и спиваются. Если бы люди пили вино – не было бы пьянства. Нужно приви-вать «культуру потребления» и развивать отечественное виноделие».

Таким образом, алкогольные лобби и другие, финансово заинтересованные в этой сфере, прикрываются антиалкоголь-ной борьбой и приходят в системное движе-ние, продвигая свою идеологию. Поэтому, даже некоторые законодательные ограни-чения, принятые по поводу какой-либо от-дельной категории алкогольных изделий, могут быть спровоцированы и работой ал-когольных лобби. Не трудно заметить, что когда ограничивают одних, то дают зеле-ный свет другим.

Вторая стратегия борьбы с алкоголи-зацией диаметрально противоположна первой, но, также может включать в себя участников, преследующих разные цели, однако, цели другого характера. Данные участники могут делиться на активных чле-нов гражданского общества, защищающих интересы здоровья населения, на членов религиозных общин, пропагандирующих трезвость как основу какой-либо религиоз-ной идеологии, на ученых, разрабатываю-щих новые формы здоровьесберегающих технологий или тех, кто старается обна-родовать свои исследования, доказавшие непосредственную опасность алкоголе-потребления и т.д. Таким образом, кто-то выступает за трезвость как патриот, кто-то ради религии, а кто-то ради науки. Но дан-ный вид системной идеологии отличается от первой тем, что при всем разнообразии целей ее участников, ими движет идея здо-рового будущего новых поколений и другие благие намерения.

Таким образом, казалось бы, каждая из стратегий внутри системной идеологии де-алкоголизации, подразумевает борьбу с ал-коголизацией, однако участники каждой из них имеют разные цели, а поэтому качест-венное системное движение затруднитель-но. Набор основных системных идеологий можно представить следующей схемой:


Y.

Be

lova

. T

he

pro

ce

ss o

f a

lch

oliz

atio

n th

rou

gh

th

e p

rism

of m

eth

od

olo

gy o

f G

.P.

Sc

he

dro

vits

ky

С точки зрения Г.П. Щедровицкого, в этом и заключаются противоречия сис-темного движения. Так, мы смогли пред-положить, что все противоречия системы


1. Щедровицкий Г.П. Об исходных принци-пах анализа проблемы обучения и развития в

регулирования процесса алкоголизации сводятся к системным противоречиям меж-ду двумя основными системными идеоло-гиями.

рамках теории деятельности // Избранные тру-ды. М.: Шк.Культ.Полит, 1995.

А.Б. БЕРЕНДЕЕВАИвановский государственный университет,Е.Г. ВАСИЛЬЕВАИвановский институт ГПС МЧС России

РОЛЬ РАБОТОДАТЕЛЕЙ В ИСКОРЕНЕНИИ ПЬЯНСТВА РАБОТНИКОВ ПРЕДПРИЯТИЙ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

A historical experience on the struggle against drunkenness in the early XX century at the enterprises of Henry Ford, factories of Great Britain and Switzerland, Russia are considered. The measures undertaken to cope with drunkenness and alco-holism in the Soviet Union in the 1980-s are examined. The problems of attracting employers to the preventive activity and treatment for alcoholism of employees with the aid of such means as the collective contract are stated. Among such means the author mentions interaction of employers and the Chamber of Trade and Industry, nacrology service, local power in order to pass target programs.

© Берендеева А.Б., Васильева Е.Г., 2012

Алкоголизм в России – проблема не толь-ко медицинская, но и экономическая. Со-

гласно мировой статистике, чрезмерное потребление алкоголя ежегодно является причиной смерти почти 2 млн чел. По при-близительным подсчетам медиков, этим


Бе

ре

нд

ее

ва

А.Б

., В

ас

ил

ье

ва

Е.Г

. Р

ол

ь р

аб

ото

да

те

ле

й в

ис

ко

ре

не

ни

и п

ьян

ства

ра

ботн

ико

в п

ре

дп

ри

яти

й: и

сто

ри

я и

со

вр

ем

ен

но

сть заболеванием в нашей стране страдает

около 10 млн чел., а гибнет из-за злоупот-ребления спиртным до 800 тыс. чел. в год. Экономический ущерб от алкоголизма со-ставляет более 2 % ВВП в связи с затра-тами на лечение больных алкоголизмом, выплатами после травм на производстве, пенсий по инвалидности. Экономические потери государства выражаются в виде снижения производительности труда, а также потерь около 390 тыс. человеко-дней из-за нетрезвого состояния работников. Исследования показывают, что работники, употребляющие алкоголь, в 3,6 раза чаще подвергаются несчастным случаям на про-изводстве, имеют пониженную на 30–70 % производительность труда, в 5–7 раз чаще не выходят на работу и до 20 % времени отсутствуют на рабочем месте.

При подборе временного рабочего пер-сонала около 5 % кандидатов приходится вскоре после начала работы заменять из-за пристрастия к выпивке. Особенно тяже-ло приходится сельскохозяйственным ком-паниям. Некоторые работодатели приходят в конце концов к выводу, что уволить всех за пьянство невозможно, и стараются вер-нуть в строй хотя бы самых нужных работ-ников.

В условиях экономического кризиса рос-сийское государство не в состоянии выпол-нить все свои социальные функции. Пред-принимательство может стать активной силой, способной наравне с государством нести бремя социальной ответственности, по отношению, как к своим сотрудникам, так и к окружающему сообществу в це-лом.

В экономической и социологической ли-тературе социальная роль крупного, сред-него и малого бизнеса просматривается через реализацию социальной ответствен-ности бизнеса (корпоративной социальной ответственности – КСО) [3; 4, 64–71; 9; 10], социального партнерства в рамках соци-ального государства [2, 31–33; 5, 38–44; 6], социальных инвестиций компаний [1, 64–80], социального ресурса [13]. Поднимает-ся вопрос о корпоративной социальной по-литике [12, 543].

В результате длительного и непрерыв-ного процесса социально-экономическо-го и политического развития в западных странах сформировалась сложная и сба-лансированная система регламентации взаимоотношений частного предприни-мательства, власти и общества в сфере реализации социальных программ. В на-стоящее время в разных странах участие бизнеса в решении социальных проблем либо жестко регулируется в рамках дейс-твующего коммерческого, налогового, тру-дового, экологического законодательства, либо осуществляется добровольно под воздействием установленных стимулов и льгот. В России этот процесс находится на начальных этапах становления и происхо-дит в условиях господствующих позиций государства, крайне слабого развития ин-ститутов гражданского общества и олигар-хического развития бизнеса.

Интересен зарубежный опыт по профи-лактике и борьбе с чрезмерным употреб-лением алкоголя, особенно опыт прошлых веков.

Еще основоположник научного менедж-мента Ф.У. Тейлор назвал заботу фабрич-ной администрации о быте и досуге рабочих “дополнительным фактором управления”.

Генри Форд, один из пионеров авто-мобилестроения и основатель Ford Motor Company, 100-летие которой отмечалось в 2003 г., выступал и как инициатор многих проектов в различных областях. К числу наиболее крупных можно отнести социаль-ную программу 1914–1920 гг., централь-ным пунктом которой было установление самой высокой в то время оплаты труда промышленных рабочих при соблюдении ими определенных условий. Форд считал, что предприниматель должен научиться получать прибыль не за счет снижения за-работков и повышения цен, а посредством эффективной организации производства и материального стимулирования работ-ников, которым следует рационально ис-пользовать растущие заработки. Дисцип-линированные, трудолюбивые, трезвые, бережливые люди всегда живут лучше. Но как выработать такие качества у рабочих?


A.

Be

ren

de

ye

va

, E

. V

asilie

va

. T

he

ro

le o

f th

e e

mp

loye

rs in

era

dic

atio

n o

f d

run

ke

nn

ess o

f th

e e

mp

loye

es o

f th

e e

nte

rprise

s: h

isto

ry a

nd

mo

de

rn tim

esВ январе 1914 г. Форд заявил о предсто-

ящей “революции в оплате труда”: рабочим его предприятий будет выплачиваться над-бавка из прибыли компании, которая повы-сит минимальный дневной заработок почти вдвое – до 5 долл., причем без увеличения продолжительности рабочего дня [8, 53–57; 14, 109–113]. Одна из причин данной меры была необходимость повысить эффектив-ность работника, но не за счет увеличения нормы эксплуатации, а путем создания весомого стимула для отказа от вредных привычек и неустроенного быта, мешаю-щих трудиться с полной отдачей. Людям давался шанс “подтянуться”, а компания должна была этому содействовать. Речь шла не о благотворительности и уравни-ловке – надбавки лишались те, кто тратил деньги не для своего блага (и блага компа-нии), а на азартные игры, спиртное и т. п. Иммигрантам предоставлялись равные с американцами возможности получения надбавки. Весной 1914 г. компания Форда начала индивидуальную проверку быта и привычек рабочих и выплату надбавок (на менеджеров и служащих эта программа не распространялась). Новая заработная пла-та вводилась только для непьющих, береж-ливых и усердных работников, а сбором со-ответствующих доказательств занималась компания. В начале 1914 г. был создан со-циологический отдел, изучавший поведе-ние и материальное положение рабочих и дававший рекомендации в отношении вы-платы надбавок. Наблюдение осуществля-ли около 50 инспекторов, которым выделя-лись служебные “форды”. Они посещали жилища рабочих, беседовали с родствен-никами, соседями, домовладельцами (если рабочие снимали квартиры), записывая все сведения на особых бланках, а также давали полезные советы, в том числе же-нам (по ведению хозяйства). Инспектор за-писывал также и свои впечатления о тех, с кем беседовал, решая можно ли доверять этим людям. “Словесный портрет” рабоче-го сверялся со сведениями, полученными от него самого, но главную роль играла оценка его другими людьми. За неверные показания о себе, не совпадающие с от-зывами родственников и соседей или не

подтверждающиеся наличием банковской книжки и свидетельства о браке, рабочего лишали надбавки.

“Провинившегося” предупреждали, ли-шали на месяц надбавки и устанавливали за ним наблюдение. Если за это время он исправлялся, ему возвращали деньги пол-ностью, если нет, то испытание продол-жалось, а возвращаемая по исправлении сумма урезалась. За 6 мес. “плохого пове-дения” работника увольняли, но “раскаяв-шегося” обычно восстанавливали, давая шанс начать все сначала.

Надбавку редко присуждали сразу, но возможность ее получения побуждала ра-бочего следовать всем рекомендациям компании – научиться бережливости, чис-топлотности, выкраивать деньги на хоро-шее жилище (трудолюбивым и непьющим предоставлялась для этой цели небольшая ссуда).

Социальная программа принесла ощу-тимые плоды. По данным социологическо-го отдела, Доля рабочих с “хорошими при-вычками” к 1917 г. превысила 79 %. Это повлияло и на образ жизни: доля семейных рабочих – выросла с 59 до 70 %, на уровень и качество жизни: сумма сбережений и де-нег, вложенных в дома и земельные участ-ки, в расчете на одного рабочего компании выросла за январь 1914 г. – январь 1917 г. более чем в 3,5 раза; доля лиц с нормаль-ными жилищными условиями увеличилась с 47 до 88 %.

По наблюдениям доктора Шулера, неко-торые швейцарские фабрики уменьшили пьянство среди своих рабочих, подкрепляя их силы пищей среди ночной работы. На многих фабриках предоставление рабочим возможности иметь за небольшую плату чай, кофе, молоко, легкое пиво, влекло за собой, по удостоверению фабричных инспекторов, значительное уменьшение пьянства среди рабочих. Той же цели спо-собствовало устройство дешевых столовых и потребительных товариществ. В Англии и Североамериканских Штатах многочис-ленные общества трезвости употребляли большие усилия на увеличение количества народных кофеен (Public Coffee-Houses), в которых рабочий и недостаточный люд по-


лучали за недорогую плату разные закуски,

бульон и подкрепляющие и освежающие

напитки. Предоставляя посетителям воз-

можность отдохнуть в хорошем помещении

и провести время за чтением газет и жур-

налов, такие кофейни отвлекали многих от

кабака и трактиров. В большинстве случа-

ев эти народные кофейни устраивали на

акционерных началах. Насколько успешна

их деятельность, можно судить по тому, что

в Англии в начале ХХ в. около 80, с основ-

ным капиталом около 5 млн руб., принося-

щих около 10 % дивиденда [15].

Число подобных народных кофеен с

каждым годом увеличивалось и в Герма-

нии, Австрии, Швеции, Бельгии, Норвегии

и Дании. К числу подобных учреждений

можно причислить устраиваемые в начале

ХХ в. в России во многих местах народные

чайные. Наряду со всеми средствами улуч-

шения питания рабочего населения стоят

заботы о его жилых помещениях, так как

тесные, сырые, мрачные спальни и кварти-

ры значительно усиливают притягательную

силу кабаков. Повышение уровня умствен-

ного развития рабочих, увеличение зара-

ботков, сокращение рабочего времени,

уничтожение ночных работ, гигиеническая

обстановка труда, здоровые помещения и

все средства, способствующие удешевле-

нию здоровой пищи и напитков, представ-

ляли собой самые рациональные меры в

борьбе с алкоголизмом среди рабочего на-

селения.

В СССР в мае 1985 г. были приняты пос-

тановление ЦК КПСС «О мерах по преодо-

лению пьянства и алкоголизма», постанов-

ление Совета Министров СССР «О мерах

по преодолению пьянства и алкоголизма,

искоренению самогоноварения», указ Пре-

зидиума Верховного Совета СССР «Об

усилении борьбы с пьянством». Среди мер,

направленных на решение этих проблем,

выступали: усиление антиалкогольного

просвещения и антиалкогольной пропаган-

ды; создание Всесоюзного добровольного

общества борьбы за трезвость и издание

его печатного органа – журнала «Трезвость

и культура»; ограничение дееспособности

и принудительное лечение лиц, злоупот-

ребляющих спиртными напитками; увели-

чение числа наркологических медицинских

учреждений, в том числе и хозрасчётных;

строгое применение предусмотренных за-

коном мер воздействия к лицам, распива-

ющим спиртные напитки на производстве

и в общественных местах; всемерное улуч-

шение организации досуга населения, со-

здание условий для разумного проведения

свободного времени, особенно молодёжи.

Проводилась активная антиалкогольная

пропаганда.

Большую роль в развитии антиалкоголь-

ного движения было призвано сыграть Все-

союзное добровольное общество борьбы

за трезвость, отделения которого создава-

лись на всех предприятиях и в учреждениях.

Члены данного общества, отказавшись от

употребления алкоголя, должны были вы-

ступать активными борцами за трезвость.

В него входили передовые представители

рабочего класса, колхозного крестьянства,

интеллигенции, способные увлечь других

личным примером трезвости и активной

борьбы за здоровый образ жизни.

Законодательством была предусмот-

рена административная ответственность

лиц за распитие спиртных напитков на

производстве или пребывание на работе в

нетрезвом состоянии. С них взыскивался

штраф в размере от 30 до 50 руб. (средняя

зарплата в 1985 г. составляла 190 руб.).

Общественная опасность распития работ-

никами спиртных напитков на производс-

тве возрастает, если в нём принимают

участие те должностные лица, которые

обязаны бороться с такими явлениями,–

мастера, начальники участков, смен, це-

хов и др. Соответственно штраф с них был

установлен в размере от 15 до 100 руб. Та-

кие же денежные штрафы взыскивались,

если руководитель не отстранял нетрез-

вых от работы или скрывал случаи распи-

тия подчинёнными спиртных напитков или

появления их на производстве в нетрезвом

состоянии.

Меры, направленные на борьбу с пьянс-

твом, содержало и трудовое законодатель-

Бе

ре

нд

ее

ва

А.Б

., В

ас

ил

ье

ва

Е.Г

. Р

ол

ь р

аб

ото

да

те

ле

й в

ис

ко

ре

не

ни

и п

ьян

ства

ра

ботн

ико

в п

ре

дп

ри

яти

й: и

сто

ри

я и

со

вр

ем

ен

но

сть


ство. В частности, за появление на рабо-

те в нетрезвом состоянии рабочий или

служащий мог быть уволен, переведён на

другую, нижеоплачиваемую, работу или

смещён на другую, низшую, должность

на срок до 3 месяцев. Кроме того, лица, к

которым применялись меры администра-

тивного взыскания за правонарушения,

связанные с пьянством, администрацией

предприятия, учреждения, организации по

согласованию с профсоюзным комитетом

могли быть полностью или частично ли-

шены премий, вознаграждений по итогам

работы за год, а также льготных путёвок в

дома отдыха и санатории; им могла быть

перенесена очерёдность на получение жи-

лой площади.

Закон предусматривал случаи огра-

ничения дееспособности (способности

осуществлять свои права и создавать

для себя обязанности), а также лечение

(включая принудительное) лиц, которые

злоупотребляли спиртными напитками. В

частности, суд мог ограничить граждани-

на в дееспособности, если он «вследствие

злоупотребления спиртными напитками

или наркотическими веществами ставит

семью в тяжёлое материальное положе-

ние». Для такого решения суда не требова-

лось, чтобы злоупотребляющий спиртным

был хроническим алкоголиком. Тяжёлое

материальное положение семьи могло

быть вызвано как уклонением данного

лица от выполнения своих материальных

обязанностей перед ней, так и затратами

семьи на содержание злоупотребляющего

спиртными напитками или наркотиками.

Для таких лиц существовал порядок ог-

раничения дееспособности и установле-

ния над ними опеки. Тот факт, что другие

члены семьи имеют заработок или другие

доходы, сам по себе не свидетельствовал

об отсутствии основания для ограничения

дееспособности. Дело могло быть начато

по заявлению членов семьи злоупотреб-

ляющего спиртным, профсоюзов и других

общественных организаций, прокурора,

органа опеки и попечительства. После

вступления решения суда в законную силу

над гражданином устанавливалось попе-

чительство. Он лишался права без согла-

сия попечителя сам получать заработную

плату, заработок в колхозе, суммы, при-

читающиеся за выполнение работ по до-

говору подряда, пенсии, пособия и т.д. и

распоряжаться ими, а также продавать,

дарить, завещать, обменивать, покупать,

совершать другие имущественные сдел-

ки, за исключением мелких бытовых, но к

ним не относится покупка спиртных напит-

ков и наркотических веществ. Ограниче-

ние дееспособности могло и должно было

сочетаться с лечением.

В постсоветской России в связи с сокра-

щением размеров государственной и раз-

витие частной собственности изменились

экономические интересы хозяйствующих

субъектов. На первый план в рыночной

экономике для коммерческих предприятий

вышла выгода, которую можно получить

в том числе путем экономии затрат на ра-

бочую силу. На большинстве предприятий

и организаций «ушли в прошлое» льготы,

связанные с получением жилья, путевок в

дома отдыха и санатории, др. С развитием

института частной собственности, рынка

жилья, транспорта и связи, образования,

межгосударственных экономических и

социально-культурных отношений появи-

лись объективные условия для роста мо-

бильности рабочей силы, а у работодате-

ля – соответственно экономический выбор

наемного работника. Понятие «конкурен-

тоспособность работника» сейчас подра-

зумевает «свойство работника успешно

выдерживать конкуренцию на рынке труда

в сравнении с работниками аналогичных

профессий, специальностей, уровня ква-

лификации. Она обеспечивается за счет

высокого уровня профессионализма и ком-

петентности, личных качеств, инновацион-

ного и мотивационного потенциала» [7, 39].

В какой степени отсутствие алкогольной

зависимости связано с конкурентоспособ-

ностью работника?

Практика показывает, что у российских

специалистов, занимающихся лечением

алкоголизма методом кодирования, стали A.

Be

ren

de

ye

va

, E

. V

asilie

va

. T

he

ro

le o

f th

e e

mp

loye

rs in

era

dic

atio

n o

f d

run

ke

nn

ess o

f th

e e

mp

loye

es o

f th

e e

nte

rprise

s: h

isto

ry a

nd

mo

de

rn tim

es


появляться корпоративные клиенты. Ком-

пании, особенно в провинции, похоже, отча-

ялись покончить с пьянством сотрудников

уговорами и увольнениями. Эту проблему

они теперь решают с помощью психотера-

пии. И хотя многие психологи скептически

относятся к кодированию, этот метод ока-

зывается вполне действенным, и обе сто-

роны – работник и работодатель – оста-

ются довольны. По данным Министерства

здравоохранения, в 2001 г. в наркологичес-

ких диспансерах России прошли лечение

2,2 млн больных алкоголизмом. Однако эти

данные не отражают реальной ситуации,

поскольку многие обращаются за помо-

щью анонимно, как отмечает А. Магалиф,

главный врач Клиники психологической

адаптации, специализирующейся на лече-

нии алкоголизма. По словам И. Щетинина,

заместителя гендиректора психотерапев-

тического центра "Дар", специализирую-

щегося на кодировании, буквально каждую

неделю в его компанию начальники приво-

дят своих подчиненных на кодирование, в

том числе ценных сотрудников (профессии:

грузчик, водитель, электрик и т. д.) [16].

Есть примеры массового кодирования ра-

ботников на селе, т. к. это – ценные сотруд-

ники, которых нельзя уволить, поскольку

других, например, механизаторов на селе

нет. Экономически кодирование ценного

сотрудника работодателям гораздо выгод-

нее, чем его замена.

В российских регионах, например, в

Республике Коми [11], работодателей хо-

тят втянуть в борьбу с алкоголизмом. В

июле 2010 г. в Госсовете РК состоялось

заседание круглого стола на тему «Совер-

шенствование правовых мер по снижению

уровня злоупотребления алкогольной про-

дукцией и профилактике алкоголизма в

Республике Коми: механизмы включения

работодателей». Было принято решение,

что разработкой механизмов их привле-

чения к лечению работников, злоупотреб-

ляющих спиртным займутся Союз про-

мышленников и предпринимателей Коми

и Торгово-промышленная палата респуб-

лики. Озаботиться вопросами привлечения

работодателей к профилактике и лечению

алкоголизма их подтолкнул опыт Москвы, в

некоторых учреждениях которой уже дейс-

твует аналогичная программа (один из ее

авторов – главный специалист-нарколог

Минздрава России Е. Брюн).

30–40 % населения страны, злоупотреб-

ляющие алкоголем, пристрастились к нему

под влиянием так называемой «алкоголь-

ной субкультуры». Решающую роль здесь

играет информационная среда, в том чис-

ле выпивающие коллеги по работе. В связи

с этим рассматривается предложение о до-

полнении коллективных договоров пункта-

ми, согласно которым сотрудник обязуется

не употреблять алкоголь и наркотики на

рабочем месте, администрация и профсо-

юзы имеют право направить сотрудника на

обследование, и при выявлении наркологи-

ческого заболевания сотрудник не уволь-

няется, а проходит программу лечения и

реабилитации. Это не так дорого, и многие

вопросы можно решить чисто организа-

ционно. Целесообразно в рамках данного

подхода проведение «круглых столов» как

формы диалога между наркологической

службой, гражданином, обществом и са-

мим работодателем.

Таким образом, с учетом исторического

опыта, отечественного и зарубежного, оче-

видно, что необходимы активные меры по

привлечению работодателей к профилак-

тике и лечению алкоголизма работников,

закрепив их в коллективных договорах в

рамках работы с персоналом. Перед рос-

сийскими предприятиями стоит задача

оценки рисков и последствий, связанных

со злоупотреблением алкоголя, а также с

дальнейшим оказанием комплексной ме-

дицинской помощи сотрудникам, имею-

щим алкогольную зависимость. По мнению

специалистов, в первую очередь лечение

должно быть адресовано мужчинам в воз-

расте 25–40 лет, имеющим семью, пос-

кольку именно эта категория сотрудников

наиболее мотивирована на избавление от

алкоголизма.

Необходимо уделять особое внимание

сопровождению семей риска, поощрять со-

Бе

ре

нд

ее

ва

А.Б

., В

ас

ил

ье

ва

Е.Г

. Р

ол

ь р

аб

ото

да

те

ле

й в

ис

ко

ре

не

ни

и п

ьян

ства

ра

ботн

ико

в п

ре

дп

ри

яти

й: и

сто

ри

я и

со

вр

ем

ен

но

сть


трудников, ведущих здоровый образ жиз-

ни, а также проводить в коллективе беседы

и лекции, направленные на предупрежде-

ние злоупотребления алкоголем среди со-

трудников. В ряде случаев – не увольнять

пьющего работника, а дать ему шанс вы-

лечиться от зависимости за счет работода-

теля.

В регионах целесообразно принятие це-

левых программ по профилактике употреб-

ления алкоголя и лечения алкоголизма,

предусмотрев в них инновационные подхо-

ды. Министерству здравоохранения, науч-

ным учреждениям Росздрава необходимо

разработать методические рекомендации

для трудовых коллективов, социально-пси-

хологического сопровождения алкоголе-

зависимых работников, выработке опти-

мальных моделей лечения алкоголизма с

использованием новейших медицинских

разработок. А принятие мер по привлече-

нию работодателей к профилактике и лече-

нию алкоголизма работников, закрепив их

в качестве обязательных в коллективных

договорах, могут взять на себя Российский

Союз промышленников и предпринимате-

лей (РСПП), Торгово-промышленная пала-

та и их региональные представительства.

A.

Be

ren

de

ye

va

, E

. V

asilie

va

. T

he

ro

le o

f th

e e

mp

loye

rs in

era

dic

atio

n o

f d

run

ke

nn

ess o

f th

e e

mp

loye

es o

f th

e e

nte

rprise

s: h

isto

ry a

nd

mo

de

rn tim

es


1. Балацкий Е. Социальные инвестиции компаний: закономерности и парадоксы // Эко-номист. 2005. № 1.

2. Волгин Н., Кобяков А. Социальные фак-торы экономического роста: гармонизация ин-тересов работников и работодателей достижи-ма // Человек и труд. 2005. № 2.

3. Долгорукова И.В. Корпоративная со-циальная политика современных российских предприятий: социолого-управленческий ана-лиз: Монография. М.: Изд-во РГСУ, 2011.

4. Костин А., Лехто Ю. Корпоративная от-ветственность и развитие : мировой опыт и концепция для России // Проблемы теории и практики управления. 2005. № 2.

5. Кривошеев В.Т. Социальное партнерс-тво и корпоративизм: российская специфика // СОЦИС. 2004. № 6.

6. Лушникова М.В. Государство, работода-тели и работники: история, теория и практика правового механизма социального партнерс-тва (сравнительно-правовое исследование). Ярославль, 1997.

7. Маслова В.М. Управление персоналом предприятия : Учебное пособие. М.: ЮНИТИ, 2007.

8. Меньшиков С. Форд и Гейтс преподают уроки // Проблемы теории и практики управле-ния. 2000. № 2.

9. Перегудов С.П. Корпорации, общество,

государство. Эволюция отношений. М.: Наука,

2003.

10. Попов Ю. Корпоративная этика содейс-

твует повышению социальных качеств пред-

приятия // Проблемы теории и практики управ-

ления. 2003. № 4.

11. Работодателей заставят лечить подчи-

ненных от алкоголизма // Бизнес-новости Рес-

публики Коми. 2010. 7 июля.

12. Социальная политика: Энциклопедичес-

кий словарь / Н.А. Волгин, Т.С. Сулимова. М.:

Академический Проект; Трикста, 2005.

13. Социальное развитие предприятий :

Учебное пособие / Н.А. Волгин, А.Н. Аверин. М.:

КНОРУС, 2006.

14. Фиглин Л. Модель управления качест-

вом социальной ответственности организации

// Проблемы теории и практики управления.

2003. № 2.

15. Нахимов С. Пьянство (алкоголизм) и

борьба с ним // Энциклопедия Ф.А. Брокгауза

и И.А. Ефрона (1890–1916 гг.). URL:http://www.

brocgaus.ru/text/083/025.htm

16. Русская Кадровая Ассоциация ООО

«РКА–Консалтинг». URL:http://www.rpa-consult.

ru/digest/2003/1/1.shtml


Г.Г. ВЕЛЬСКАЯ, А.Г. ЖИЛЯЕВ

Российский государственный гуманитарный университет

КАК РАБОТАЕТ СОЦИАЛЬНАЯ РЕКЛАМА (АНАЛИЗ РЕКЛАМНЫХ ПЛАКАТОВ ОТКРЫТОГО ФЕСТИВАЛЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ «МИР»)

In the first part of the article the authors formulate the principles that should be stuck to for making an efficient social advertising. When creating a social ad-vertising one should bear in mind that its task is to create such communication that could influence the choice of values and change the behavior of the target group. In the second part of the article they analyze posters from the social ad-vertising festival «Mir» from two perspectives: advertising copywriter Galina Vel-skaya and psychologist Andrey Zhilyaev. The advertising copywriter examines the posters from the point of view of their conformity to a brief and perception arrangement. The psychologist examines the posters from the point of view of their conformity to the values of target group and connection between the social and cultural environment and self-conscious of the personality.

© Вельская Г.Г., Жиляев А.Г., 2012

Сегодня никто не сомневается в необхо-димости создания и распространения ка-чественной социальной рекламы. Именно сейчас большинство российских специа-листов пришли к выводу о необходимости создания единых критериев оценки эффек-тивности социальной рекламы. Правда, во всех вопросах, которые касаются рекламы, мы очень ориентированы на западных спе-циалистов и ими разработанные критерии. Сложность переноса на отечественную почву постулатов и алгоритмов социальной рекламы выработанных в других странах обусловлена тем, что при таком переносе не учитываются принципы культурно-исто-рической теории Л.С. Выготского.

Так, представление о материальных сто-ронах существования, вынесенные в идео-логию значительного количества западных рекламных проектов не находит должного отражения в Российской аудитории. К при-меру, тезис о затратности саморазрушаю-щего поведения не находит отклика среди российских граждан. В то же время, один из наиболее близких отечественной ауди-тории тезисов о необходимости взаимной поддержки разных поколений семей, о важности дружеских связей, о личностном

включении в профессиональную деятель-ность, присущий сложившемуся российско-му менталитету, непонятен представителям иных культурно-исторических сообществ.

Авторы утверждают, что при анали-зе рекламных проектов и их визуальном воплощения, очень важно не забывать о соблюдении культурно и исторически обусловленной специфичности критериев эффективности социальной рекламы для российского потребителя. Таким образом, правомочно говорить о необходимости привлечения российских специалистов по культурно-исторической психологии к раз-работке социально-ориентированных рек-ламных проектов.

Сегодня принципы создания социальной рекламы мало отличаются от принципов создания коммерческой рекламы. К сожа-лению, в России коммерческая реклама развивается гораздо быстрее и активнее.

Она отличается разнообразием форм и служит различным целям, оказывая боль-шое влияние на экономику, идеологию, культуру, социальный климат, образова-ние и многие другие аспекты действитель-ности.

Обеспечивая потребителей направлен-ным потоком информации о производите-ле и его товарах, реклама выполняет ин-


G.

Ve

lska

ya

, A

. Z

hily

ae

v. H

ow

th

e s

oc

ial a

dve

rtis

ing

fu

nc

tion

s (A

na

lysis

of a

dve

rtis

ing

po

ste

rs p

rese

nte

d a

t O

pe

n F

estiv

al o

f S

oc

ial A

dve

rtis

ing

“M

ir”)формационную функцию. Являясь частью

системы маркетинга, реклама выходит за рамки информационной и берет на себя еще коммуникационную функцию. Различ-ные анкеты, опросы, фокус-группы позво-ляют анализировать процесс реализации товаров и поддерживать обратную связь с рынком и потребителем. Таким образом реализуются контролирующая и корректи-рующая функции рекламы.

При внедрении новых продуктов на ры-нок реклама способствует распростране-нию знаний из различных сфер человечес-кой деятельности (не всегда достоверных), прививает потребителям определенные практические навыки, проявляя свою об-разовательную функцию. Выполненная на высоком профессиональном и художест-венном уровне реклама способствует фор-мированию у аудитории специфического эстетического вкуса.

Используя возможности направленно-го воздействия на определенные катего-рии потребителей, реклама все в большей степени выполняет функцию управления спросом.

Однако главное, традиционное назначе-ние коммерческой рекламы – обеспечение сбыта товаров и прибыли рекламодателю.

Ведущие исследователи поведения пот-ребителей, утверждают, что большая часть потребления может быть объяснена в рам-ках «ролевой теории». Все мы восприни-маем себя немного отличными от других и думаем, что мы не такие, как все ос-тальные. Это восприятие может быть или позитивным, или негативным. Интересно, что покупка товаров повышенного спроса, таких как автомобили, во многом зависят от желания покупателя быть кем-то, кем он или она не является. Потребители выбира-ют марку автомобиля, руководствуясь тем, насколько эта марка соответствует тому впечатлению, которое они хотят произво-дить, и насколько она способна это впечат-ление передать.

Потребители используют бренды так же, как актёры используют театральный рекви-зит для усиления роли и характера.

Существует несколько глобальных «ро-лей», с которыми люди хотят ассоцииро-ваться. И для каждой роли существует

набор соответствующих брендов, помога-ющих потребителю демонстрировать свою принадлежность. Примером может служить культура серфинга, с ее знаковыми ми-ровыми брендами. Серферы носят одеж-ду и костюмы для подводного плавания Billabong, катаются на досках Quicksilver и перевозят их в специальных чехлах DaKine. Люди создают собственные сочетания оп-ределенных брендов, чтобы ощущать свою индивидуальность, но в то же время при-держиваются «правильного» бренда, что-бы чувствовать себя частью группы.

В разных ситуациях люди играют разные роли. Мятежный, индивидуалистичный, крутой серфер ведет себя совершенно по-другому, когда идет за покупками с мамой. На работе мы ведем себя не так, как дома. Каждый отдельно взятый потребитель мо-жет вести себя совершенно по-разному в зависимости от того, какая роль соответс-твует моменту. Самые важные критерии выбора бренда не статичны, они, скорее, зависят от ситуации.

На потребление оказывают влияние и личные ценности людей. Основные цен-ности складываются к 25 годам и не меня-ются до конца жизни, если только не про-изойдет что-то чрезвычайное. Создатели коммерческой рекламы, изучив ценности сегодняшних молодых людей, используют эти знания для продвижения различных товаров и навязывают им определенные роли.

Задачей же социальной рекламы является не только изучение ролевых поведений и ценностных ориентаций личности, но создание таких коммуни-каций, которые могут повлиять на вы-бор ценностных ориентаций и изменить поведение.

Социальная реклама «продает» нравс-твенные нормы. Её задача – вызвать эмо-циональный отклик, способный изменить нравственные нормы, разрушить стерео-типы, поменять жизненные установки. При этом схема создания рекламного сообще-ния не должна быть совершенно такой же, как и в коммерческой рекламе. Эффект воздействия социальной рекламы должен быть гораздо сильнее. Именно для этого необходимо опереться на основные при-


Ве

льска

я Г

.Г., Ж

ил

яе

в А

.Г. К

ак р

аб

ота

ет с

оц

иа

льн

ая р

екл

ам

а (а

на

ли

з р

екл

ам

ны

х п

ла

ка

то

в О

ткр

ыто

го

фе

сти

ва

ля с

оц

иа

льн

ой

ре

кл

ам

ы «

МИ

Р») нципы Культурно-исторической теории

Л.С. Выготского. На Западе социальная реклама уже

давно является тем средством, которое действительно помогает решать сложные общественные проблемы. Широчайшая антитабачная кампания в США имела ог-ромный успех. Утверждают, что столь вы-сокий ее результат был достигнут после того, как в кампанию был введен слоган: «Курят только бедные!». Американцы во-обще склонны к тому, чтобы использовать социальную рекламу в качестве основно-го коммуникационного инструмента госу-дарства. По крайней мере, именно с этим видом рекламы американское правительс-тво связывает будущее своих отношений с гражданами США. Это особенно заметно в том, как в США отреагировали на события 11 сентября. После них была запущена ан-тинаркотическая кампания, где рекламные ролики сообщали аудитории: «Покупая наркотики, вы помогаете террористам». Гибель космического шаттла «Колумбия» стала причиной появления новой кампа-нии социальной рекламы. Социологами зафиксирован на сегодня рост отрицатель-ных настроений в американском обществе по отношению к космическим и научным программам, а новая рекламная кампа-ния провозглашает, что ошибки в освое-нии космоса и вообще на пути прогресса человечества неизбежны. Приведенные примеры позволяют сделать вывод о том, что сегодня на Западе одной из тенденций является использование социальной рек-ламы для выстраивания коммуникативного пространства в кризисной ситуации.

В нашей стране деньги на создание со-циальной рекламы выделяются гораздо меньшие, чем на коммерческую рекламу, а это значит, что её производители обладают меньшим опытом и меньшими знаниями. Появление большого количества фести-валей социальной рекламы говорит о том, что общество самостоятельно пытается решить проблему создания качественной социальной рекламы, но это не всегда уда-ется, прежде всего потому, что очень плохо разработаны критерии, по которым можно определить, будет ли эта реклама работать, и, хотя в состав жюри обычно привлекают

опытных и талантливых профессионалов рекламного бизнеса, их оценка фестиваль-ных работ не всегда совпадает с оценками психологов.

Авторы этой статьи попытались проана-лизировать работы фестиваля социаль-ной рекламы «МИР» с двух точек зрения: рекламного копирайтера (Г.В.) и психолога (А.Ж.). Прежде чем перейти непосредс-твенно к анализу хотелось бы пояснить, чем руководствовались авторы во время анализа,

Г.В. – рассматривает работы с точки зрения их соответствия брифу и организа-ции восприятия.

Бриф – это творческая задача реклам-ной кампании, направленная на целевую аудиторию и использующая её «инсайты» (ценности, присущие данной аудитории, способные создать коммуникацию). В меж-дународной практике именно брифы обес-печивают переход от критерия «нравится – не нравится» к более продуктивному кри-терию «выполняет поставленные задачи – не выполняет». Чтобы реклама выполня-ла свою задачу ее создатели должны пра-вильно смоделировать организацию вос-приятия рекламного сообщения.

Учеными, работающими в области ис-следования гештальтпсихологии – М. Вер-тхеймером и В. Келлерем – было экспери-ментально доказано, что:

Люди склонны организовывать пос-тупающую информацию в «простые» схемы.

Это означает, что простое восприятие стимула предпочтительнее даже при нали-чии возможности сложного восприятия.

Организация восприятия идет по двум основным схемам. Первая – это образ, т.е. те элементы поля восприятия, которые привлекли к себе наибольшее внимание. Оставшиеся менее значимые элементы, составляющие окружение, на-зываются фоном. Очень важно понимать что в глазах потребителя будет образом, а что – фоном. Принцип образ-фон можно проиллюстрировать примером телерекла-мы фирмы Polaroid с участием звезд Гол-ливуда. Ролики были основаны на устном споре между мужем и женой и, несомнен-но, людям они понравились. Однако в ходе


G.

Ve

lska

ya

, A

. Z

hily

ae

v. H

ow

th

e s

oc

ial a

dve

rtis

ing

fu

nc

tion

s (A

na

lysis

of a

dve

rtis

ing

po

ste

rs p

rese

nte

d a

t O

pe

n F

estiv

al o

f S

oc

ial A

dve

rtis

ing

“M

ir”)опроса многие зрители назвали в качестве

рекламируемой марки совсем не Polaroid, а Kodak. Поскольку для них актеры стали узнаваемым образом, в то время как сам продукт стал фоном, хотя от рекламы тре-бовалось совсем противоположное.

Одним из примеров неправильного ис-пользования принципа образ-фон может служить и телевизионная реклама «АС – Альфастрахования». В данном случае ху-дожественные картины – мировые шедев-ры – становятся главным образом, именно на них акцентируется внимание, а фоном – незначительной информацией – высту-пает главное коммерческое предложение компании – застраховать свое имущество.

Залог успеха социальной рекламы – по-нятный, яркий и запоминающийся образ.

А.Ж. – рассматривает работы с точки зрения их соответствия личностным цен-ностям целевой аудитории и связи между социально-культурной средой и самосо-знанием личности.

Понятия «социально-культурной среды» и «самосознание личности» были иссле-дованы Л.С. Выготским в его Культурно-исторической теории. Следуя идее обще-ственно-исторической природы психики, Выготский совершает переход к трактовке социальной среды не как «фактора», а как «источника» развития личности. В разви-тии ребенка, писал он, существует как бы две переплетенных линии. Первая следует путем естественного созревания. Вторая состоит в овладении культур, способами поведения и мышления. Вспомогательны-ми средствами организации поведения и мышления, которые человечество создало в процессе своего исторического развития, являются системы знаков-символов (на-пример: язык, письмо, система счисления и др.).

Выдвижение принципа «внешнее через внутреннее» в Культурно-исторической те-ории расширяет понимание ведущей роли субъекта в различных видах активности – прежде всего в ходе обучения и самообуче-ния. Процесс обучения трактуется как кол-лективная деятельность, а развитие внут-ренних индивидуальных свойств личности ребенка имеет ближайшим источником его сотрудничество (в самом широком смыс-

ле) с другими людьми. Гениальная догадка Выготского о значении зоны ближайшего развития в жизни ребенка позволила за-вершить спор о приоритетах обучения или развития: только то обучение является хо-рошим, которое упреждает развитие. Если использовать этот вывод в создании соци-альной рекламы, то становится понятно, что воздействие рекламных коммуникаций на тех, кто еще не попал в категорию «за-висимых», будет гораздо сильнее, чем на тех, кто в эту категорию попал.

Стабильные процессы сменяются крити-ческими периодами в жизни личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований. Кризи-сы характеризуются единством негативной (деструктивной) и позитивной (конструктив-ной) сторон и играют роль ступеней в посту-пательном движении по пути дальнейшего развития личности, во время которых идет бурное формирование психологических но-вообразований Возникшие в тот или иной период новообразования качественно ме-няют психологическое функционирование личности Например, появление рефлексии у подростка совершенно перестраивает его психическая деятельность. Видимое пове-денческое неблагополучие подростка не закономерность, а скорее свидетельство неблагоприятного течения кризиса, отсутс-твия изменений в негибкой педагогической системе, которая не поспевает за быстрым изменениями в личности подростка и в со-циально-культурной среде.

Именно для изменения течения кризи-са в благоприятную сторону нужна качес-твенная социальная реклама. Внимание к рекламе будет привлечено и удержано, если она представляет интерес для пот-ребителя с точки зрения его мотивации и потребностей.

Тип самосознания, характер его раз-вития определяет потребности личности, а потребность становится мотивом в том случае, когда она заставляет человека действовать и ее удовлетворение снима-ет психологическое напряжение. Подоб-ное утверждение было экспериментально доказано основателем гуманистического направления в психологии – Абрахамом Маслоу


Им же была предложена в виде пирамиды следующая классификация потребностей: 1 уровень – физиологические потребности (пища, вода, сон и т.д.), 2 – потребность в безопасности (стабильность и порядок), 3 – потребность в любви и принадлежности (семье и дружбе), 4 – потребность в ува-жении (самоуважение, признание), 5 – пот-ребность в самоактуализации (развитие всех своих способностей).

Согласно Маслоу система человеческих потребностей выстроена в иерархическом порядке в соответствии со степенью зна-чимости ее элементов. Исходя из этого, в первую очередь человек старается удов-летворить самые важные потребности 1-2, а затем приступает к реализации следую-щих по значимости – 3 – 4 –5.

Впоследствии теория потребностей была дополнена новыми исследованиями психологов. Оказалось, что на поведение человека наряду с потребностями оказы-вают влияние и мотивы.

Психолог Льюис обозначил основные мотивы поведения людей. Среди них: стремление к личной власти и управлению других, собственному удовольствию, эмо-циональной безопасности, самоуважению, принадлежности к той или иной социальной группе, к достижению важных целей, поис-ку новых впечатлений, свободе и финансо-вой независимости. Разумеется, что это не самый полный список. Желание человека как можно дольше оставаться молодым, здоровым, красивым и «успешным» – не упоминается в списке мотивов Льюиса, од-нако их значимость в современном мире трудно переоценить. Соответствие потреб-ностям, мотивам поведения и использова-ние знаний о ближайшей зоне обучения целевой аудитории при создании социаль-ной рекламы обеспечит ее воздействие на потребителя.

Для анализа были выбраны студен-ческие работы, в разные годы участво-вавшие в фестивале социальной рекла-мы «МИР». Исследуемый материал был разделен авторами на две группы:

1. Неудачные2.Удачные, но нуждающиеся в дора-

ботке

Неудачные(В группе 8 работ. Мнение психолога и

копирайтера совпали по 7 работам. Пос-ледняя работа является неудачной с точки зрения психолога и удачной с точки зрения копирайтера.)

Рис.1н.А.Ж. Перечисленные события показы-

вают обыденность такого образа жизни и для студента здесь абсолютное попадание в позитив. Ведь его основная жизнь как раз начинается с двадцати часов. Сигаре-та оптимально встраивается в его распоря-док, оставляя время для того, что для него важно. Таким образом идет подкрепление отрицательной привычки, тем более, что критерий продолжительности жизни в этом возрасте не работает.

Г.В. Основное сообщение здесь можно считать, как «Оставь сигареты на вечер!» Потому что слово «пожить» для студента не продолжительность жизни, а время для развлечений.

Рис.2н.А.Ж. Центральное положение торта го-

ворит о том, что день рождения происходит дома, а не в кафе или где-то ещё. Скорее это предостережение для диабетиков о вреде сладкого, а шприцы – это спасение. Их наличие не увязано с темой смерти.

Г.В. Само изображение шприцев на антинаркотических плакатах достаточно спорный прием, потому что для тех кто не знает (для младших школьников) это мо-жет послужить поводом для вопросов и, соответственно, получения информации о том что они некий «подарок» в день рожде-ния. Практически не определена целевая аудитория, от этого рекламное сообщение абсолютно непонятно. Очень плохое испол-нение, нет эмоционального «крючка», ко-торый зацепил бы зрителя.

Рис. 3н.А.Ж. Логика понятна, но нет ассоциации

с сигаретами, скорее это какая-то робо-тизированность. Это «страшилка» не раз-ворачивается в причинно-следственную связь. Что означает то, что у курящего от-валивается голова? Всего одна сигарета не может оказать такого воздействия. Здесь всего четыре сигареты, не показана этап-В

ел

ьска

я Г

.Г., Ж

ил

яе

в А

.Г. К

ак р

аб

ота

ет с

оц

иа

льн

ая р

екл

ам

а (а

на

ли

з р

екл

ам

ны

х п

ла

ка

то

в О

ткр

ыто

го

фе

сти

ва

ля с

оц

иа

льн

ой

ре

кл

ам

ы «

МИ

Р»)


ность изменений. Если бы это был хотя бы строй сигарет, через который «прогоняют» курящего, как в царской армии тогда бы было более понятно, каким человек вхо-дит в процесс курения и каким становится впоследствии.

Г.В. Здесь не учитывается целевая ау-дитория, Нет образов, которые бы вызыва-ли эмоциональный отклик у молодых. Всё преувеличено настолько, что у ЦА возника-ет ощущение – «Меня просто пугают! Я не буду этому верить!»

Рис. 4 н.А.Ж. Сама атрибутика очень непра-

вильна и текст очень спорный. А, самое главное, тема курения в детском возрасте должна быть связана с основным сообще-нием о том, что дети подражают во всем родителям.

Г.В. Та же ошибка. Если это обращено к детям или подросткам, которым не прода-ют сигареты, то здесь заложена подсказка про использование трубки. Если к родите-лям – то нет предложения о том, как они могут это исправить. Картинка красивая и у студенчества может вызвать желание попробовать «поприкалываться» и создать собственные «шедевры» на тему детского курения. Ведь сейчас это модно, достаточ-но вспомнить использование детских обра-зов в теме секса.

Рис. 5 н.А.Ж. Для того, чтобы понять что «бы-

чок» и сигарета имеют между собой связь надо быть уже внутри, а, как известно на такую целевую аудиторию трудно воздейс-твовать с помощью социальной рекламы. Отвлекает очень банка соли. Какую смыс-ловую нагрузку она несет? Что значит «Уго-щайтесь?» Кто кому и о чем? Ни адреса, ни подтекста.

Г.В. Вероятно здесь была попытка по-казать, что курение так же мало симпа-тично, как консервная банка с окурками. Это сообщение не читается. Лежащая на банке вилка и призыв «Угощайтесь» вы-зывают мысль о том, что нам предлагают есть окурки. Реклама не будет работать на нашу идею.

Рис. 6н.Г.В. Работа адресована молодым лю-

дям которые стремятся сделать карьеру.

Этим людям очень важен успешный ре-зультат собственной деятельности. Но ос-новное сообщение – «будешь просиживать в барах за бокалом пива – об тебя «будут тушить сигареты». Не очень считывается. Возможно, если бы мы видели картинку прекрасной, успешной жизни, на которую он смотрит, это было бы понятно.

А.Ж. Даже если человек будет пить и курить он не будет себя с этим героем ас-социировать. А ведь известно, что рекла-ма работает, если человек «примеряет на себя» рекламный образ.

Рис. 7н.Г.В. Та же целевая аудитория как и в

предыдущей работе. Абсолютно отсутству-ет эмоциональная составляющая.

А.Ж. Образ не работает. Кто может ска-зать точно от чего зависит работа мозга? Размер не определяет функцию.

Мнения разделились в оценках этой работы:

Рис. 8 н.А.Ж. У меня возникает множество воп-

росов. Во-первых: кому адресовано?Во-вторых:«а если бы ты пиво не пил,

придумал бы что-нибудь?» Вообще это не реклама, а информация. Здесь мог бы быть более жесткий текст «Извините, я не смог придумать идею для этого плаката после того, как умер мой друг». Пусть додумы-вают. Кроме того, герой выбрал пить пиво с другом. И получается, что если не пьешь пиво, то и друзей у тебя нет.

Г.В. Я с Вами не согласна. Работа адре-сована не подросткам, а молодым людям, которые стремятся сделать карьеру. Этим людям очень важен успешный результат собственной деятельности. На них этот текст хорошо работает. Эта работа получи-ла приз на фестивале. Её оценивали люди, для которых не успеть сделать работу вов-ремя – катастрофа!

Удачные, но нуждающиеся в доработ-ке.

(В группе 10 работ.)Рис 1 у.Г.В. В этой работе очень четко читается

основное сообщение: «Курение – это кап-кан».

А.Ж. В этой работе плохо читается смысл коробки. На мой взгляд Можно было

G.

Ve

lska

ya

, A

. Z

hily

ae

v. H

ow

th

e s

oc

ial a

dve

rtis

ing

fu

nc

tion

s (A

na

lysis

of a

dve

rtis

ing

po

ste

rs p

rese

nte

d a

t O

pe

n F

estiv

al o

f S

oc

ial A

dve

rtis

ing

“M

ir”)


бы заменить её на пудреницу с зеркалом, тогда бы она работала лучше, четко обоз-начая целевую аудиторию.

Г.В. На мой взгляд для четкости сооб-щения коробка должна быть портсигаром, а сигарета не должна дымится, а должна быть целой. Протягиваешь руку за сигаре-той – капкан захлопывается,

Рис. 2 у.А.Ж. Работа очень хорошая, Единствен-

ное замечание – разворот влево – взгляд в прошлое. Если повернуть и поставить зер-кало – получится идеальная работа.

Г.В. На мой взгляд всё предельно точ-но. Видим сначала сигарету, а потом, то, во что превратился курильщик.

Рис 3 у.А.Ж. Здесь очень четко понятна аудито-

рия. Единственное, что следовало бы по-менять – это форму бутылки. Надо, чтобы было сразу видно, что бутылка из под вод-ки. Тогда это будет ещё точнее. Правильно задано направление движения. Я бы доба-вил символ смерти. Например стакан с по-ложенным сверху черным хлебом,

Г.В. Я бы внесла другой дополнитель-ный образ. Можно сделать надпись 40+80 км/ч высеченной на могильной плите.

Рис. 4у.А.Ж. Ассоциация прозрачная. На поче-

му именно «Героин»? Ведь другие вещест-ва действуют так же.

Г.В. Я бы тоже заменила слово «Геро-ин» на другое. Возможно «наркотик».

Рис. 5у.А.Ж. Сегодня молодые люди на меди-

цинских проверках очень активно интере-суются своими репродуктивными возмож-ностями. Этот плакат их проймет. Только в нем слишком много текста. Я бы написал крупно: «А вы не боитесь, что таким будет ваш ребенок?»

Г.В. Текста действительно слишком много, поэтому он плохо читается, но я бы оставила в дополнение к слогану, тот текст, который внизу, чтобы было понятно, поче-му ребенок такой.

«По данным статистики РФ за послед-нее десятилетие, в 70% семей наркоманов рождаются дети с физиологическими или психическими отклонениями»

Рис. 6 у.А.Ж. Этот плакат должен быть обращен

к друзьям наркомана, так называемым «созависимым» ведь если тебя нет, значит они не заметили, не помогли, допустили, что так далеко зашло дело.

Г.В. То есть если мы изменим целевую аудиторию и обратимся к «созависимым» со слоганом: «Он мог бы быть с вами, если бы не наркотики… вы могли ему помочь.» этот плакат будет работать.

Рис. 7у.Г.В. Этот плакат обращен именно к ау-

дитории созависимых с призывом остано-вить зависимых, но не очень понятна целе-вая аудитория.

А.Ж. Плакат мог бы быть очень четким, если бы на нем вместо черной скрюченной руки была бы рука ребенка.

Г.В. Я согласна с тем, что обращение к советскому плакату рассчитано на более взрослую аудиторию. Если мы обратимся к родителям, то это будет более правильно.

Рис. 8 у.А.Ж. Этот плакат недостаточно понятен,

потому что в стакане может быть и вода, Я бы заменил стакан на прозрачную бутылку.

Г.В. Меня в этой работе абсолютно не устраивает, то что слоган на английском языке. «Выпил и поехал!!!» было бы намно-го точнее и ярче.

Рис. 9 у.А.Ж. Это просто очень хорошая работа,

единственное замечание – слово «счас-тье» я бы поставил в кавычки.

Г.В. Да. Работа получила приз на фес-тивале.

Рис 10 у.А.Ж. Хорошая работа. Но я бы предло-

жил усилить её. Прежде всего поменять зонтик на перечеркнутый шприц.

Г.В. Согласна. Я могу добавить, что за-прещающие знаки недостаточно яркие. Их надо сделать темнее и немного крупнее.

А.Ж. Можно добавить слоган «Мой вы-бор» для усиления.

Г.В. По-моему этого делать не стоит. И так всё понятно.

Авторы выражают надежду, что пред-ставленный анализ поможет при создании рекламных сообщений по данной тематике.В

ел

ьска

я Г

.Г., Ж

ил

яе

в А

.Г. К

ак р

аб

ота

ет с

оц

иа

льн

ая р

екл

ам

а (а

на

ли

з р

екл

ам

ны

х п

ла

ка

то

в О

ткр

ыто

го

фе

сти

ва

ля с

оц

иа

льн

ой

ре

кл

ам

ы «

МИ

Р»)


Н.А. ГРИНЧЕНКОЕлецкий государственный университет им. И.А. Бунина

ОПЫТ ПРЕПОДАВАНИЯ УРОКОВ НРАВСТВЕННОСТИ И ЗДОРОВЬЯ В ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ШКОЛЕ

The article tells about the author’s personal experience of giving lessons of moral and physical health to the pupils of the 7th form of one of the secondary schools of Lipetsk region. The aim of the experiment was to improve the moral and drug situation in a separately taken group. The model of moral and physical health was tested which is adopted by a number of Russian and foreign scientists. The experiment showed that the tested model proved to be rather effective. But to make the prevention work more effective it is necessary to reinforce the sub-stance use prevention and to begin this work earlier – before pupils start taking alcohol, tobacco and drugs.

© Гринченко Н.А., 2012

Россия, Украина и ряд других бывших со-ветских республик начала третьего ты-сячелетия являются странами, в которой не отлажена система профилактики упо-требления алкоголя, табака и наркотиков (АТН) или так называемых психоактивных веществ (ПАВ) в образовательных уч-реждениях. В России с начала 2000 годов выпускаются какие-то учебники, ведутся какие-то разработки методов и подходов, о которых мало кто из учителей знает, по-тому что не выполняется третье важней-шее дидактическое условие успешности внедрения любой образовательной идеи в массовую школу: в педагогических учеб-ных заведениях не готовят специалистов по профилактике, которые только и могли бы «оживить» и существующие учебники, и имеющиеся методические наработки.

Когда в 1932 году разгромили «Обще-ство борьбы с алкоголизмом» (ОБСА), мо-тивируя это тем, что проблема якобы сама по себе «рассосется», как только народ станет поголовно грамотным и обеспечен-ным, тем самым фактически свернули все разработки по профилактике на всем про-странстве СССР. Это отбросило нашу про-филактическую науку и практику на деся-тилетия назад, в то время как в остальном цивилизованном мире эта работа не пре-

кращалась. Не удивительно, что Россия на-чала третьего тысячелетия стала одной из самых алкоголизированных и прокуренных держав мира. И на эту «благодатную» поч-ву легко внедрилась и наркомания.

В дореволюционной России на волне трезвенных движений задачи профилакти-ки успешно решались: и уроки трезвости велись, и учителей к преподаванию уро-ков трезвости готовили [3, 59-60]. Поэтому был и результат: готовность к трезвости и сознательная трезвость большинства на-селения, которая и сделала возможным введение «права местного запрета» в 1914 году известного как «сухой закон».

К счастью, «лед тронулся». В 2010–2011 годы в России были изданы два документа: «Федеральные требования к образователь-ным учреждениям в части охраны здоровья обучающихся, воспитанников», утвержден-ные приказом Министерства образования и науки от 28 декабря 2010 года № 2106, и «Концепция профилактики употребления психоактивных веществ в образовательной среде», утвержденная приказом Минис-терства образования и науки от 5 сентября 2011 года (далее «Концепция профилак-тики»). В этих документах ставятся задачи введения системы профилактической работы в образовательных учреждени-ях и системы вузовской и послевузовс-кой подготовки педагогических кадров к


Гри

нч

ен

ко

Н.А

. О

пы

т п

ре

по

да

ва

ни

я у

ро

ко

в н

ра

вс

тве

нн

ос

ти

и з

до

ро

вья в

об

ще

об

ра

зо

ва

те

льн

ой

шко

ле этой работе. Задачи эти непростые, слиш-

ком много упущено и слишком терпимое отношение к пьянству и курению сформи-ровалось в последние десятилетия.

Данное исследование имеет целью рас-смотреть лишь небольшой аспект системы профилактической работы в образова-тельной среде – апробацию одной из про-филактических моделей в основной обще-образовательной школе.

МетодыОсновным был метод педагогическо-

го эксперимента, который проводился с октября 2011 года по май 2012 года на базе МБОУ сош № 3 с углубленным изу-чением отдельных предметов г. Лебедяни Липецкой области (Население около 20 ты-сяч человек, есть 3 общеобразовательные школы, Педагогический колледж, Торгово-экономический техникум, Сельскохозяйс-твенный техникум).

Школа, в которой проводился экспери-мент, – на хорошем счету, здесь ведется воспитательная работа, в том числе про-водятся отдельные профилактические ме-роприятия, но система профилактической работы отсутствует, и рядом со школой свободно торгуют алкоголем и табаком.

Вспомогательными методами были: на-блюдение, интервью, беседа, анкетирова-ние, статистический анализ и др.

Эксперимент состоял из трех этапов: подготовительного, основного и заключи-тельного.

На подготовительном этапе нами была составлена программа эксперимента, под-готовлены материалы к проведению уро-ков, заключена договоренность с руководс-твом школы о проведении цикла уроков во внеурочное время учащихся вместо клас-сных часов 1 раз в две-три недели, кото-рый мы назвали «Уроками нравственности и здоровья».

Целью экспериментального исследова-ния было улучшение нравственной и нар-котической ситуации в отдельно взятом классе.

Для достижения цели необходимо было решить следующие задачи:

1) изучить нравственную и наркоти-ческую ситуацию в экспериментальном классе;

2) апробировать модель улучшения физического и нравственного здоровья, разрабатываемую рядом российских уче-ных (Г.В. Плешкова, Д.В. Колесов, 1993; О.Н. Моисеева, И.И. Тараданов, 2003; А.Н. Маюров, Я.А. Маюров. Т.В. Немцева, 2004 и др.) [4; 5].

Выбор именно данной модели был обус-ловлен тремя обстоятельствами:

1) трезвость, в православном понима-нии, категория нравственная, а не только неупотребление опьяняющих веществ; среди части собриологов тоже отстаивает-ся идея о том, что трезвость это – нравс-твенная ценность [3, 8; 6,4-6];

2) чисто информационная модель про-филактики большинством зарубежных превентологов сегодня отвергается, а в российской образовательной «Концеп-ции профилактики» вообще заявили, что информационный подход «себя не оправ-дал». Такого же мнения придерживается, например, трезвенница из Калуги Н.В. Дру-жинина, кандидат технических наук, имеет диплом психолога и опыт трезвенной рабо-ты с подростками в общеобразовательной школе [3, 68-71];

3) приходится учитывать отношение к ал-коголю и табаку, сложившееся в обществе и в семьях учащихся, поэтому мы решили, что будет лучше, если упаковывать трез-венную информацию в оболочку, понятную всем, иначе можно вызвать отторжение как со стороны учащихся и их родителей, так и со стороны учителей.

В 7-ом классе нами было проведено 12 уроков с соблюдением основных методи-ческих требований, предъявляемых к уро-ку: совокупность целей и задач, этапы уро-ка, логика урока и т.п.

На каждом уроке эмоциональный вход информации обеспечивался показом от-рывков из документальных, мультиплика-ционных и художественных фильмов, зву-чали музыка и песни.

Были просмотрены и прослушаны: ау-диозапись сказки «Гадкий утенок» (от-рывки), мультфильмы «Гадкий утенок» (отрывки), «Одуванчик-толстые щеки» (отрывки), «Здоровье начинается дома», «Ваше здоровье»; «Минздрав предупреж-дает: курение опасно для вашего здоро-


N.

Grin

ch

en

ko

. E

xp

erie

nc

e o

f te

ac

hin

g le

sso

ns o

f m

ora

l a

nd

ph

ysic

al h

ea

lth in

a s

ec

on

da

ry s

ch

oo

l

вья»; документальные фильмы (отрывки): «Чижык-Пыжик», «Конвейер смерти. Нико-тин», «7 смертных грехов», «Наши герои», художественные фильмы (отрывки): «Здесь курят», «Чучело»; песни Светланы Копыло-вой «О собаке», «Морские звезды».

Тема трезвости, так или иначе, звуча-ла на всех уроках, кроме первых двух. Но уроков, посвященных целиком трезвости и некурению, было только 2 из 12.

Использовались игры-активаторы («найдите похожих на вас по цвету глаз, по хобби и увлечениям, постройтесь по дате рождения» и т.п.), рисуночные тесты («на-рисуйте свой характер», «волшебные ла-дошки» с записью своих положительных и отрицательных качеств, выбор ответа на предложение совершить дурной поступок из числа предложенных вариантов). Обяза-тельными компонентами содержания уро-

ков были повторение пройденного, анализ опросов, проведенных среди учащихся с обобщением в виде таблиц и презентаций, установление обратной связи в конце уро-ка (аплодисменты на слова «понравилось» «не понравилось», «не знаю»; выбор выра-жения лица: печаль, удовольствие, безраз-личие; устный опрос; интервью).

Распространенность вредных привычек и отношение к АТН изучались с помощью методов наблюдения, компетентного мне-ния (бесед с классным руководителем и школьным психологом), устных опросов учащихся и анонимного метода АТН. Ниже приводится образец анонимной анкеты АТН, преимущество которой состоит в про-стоте использования и высокой надежнос-ти. Нужное подчеркивается. Можно поп-росить указать, что именно употребляют и сколько.

Анонимная анкета «Мое отношение к курению»Пол: муж/жен Полных лет: ______

Не пробовал ни разу

Пробовал 1–3 раза

Курю иногда в кругу друзей

Курю часто даже один

Курил в послед-ний раз: сего-дня, вчера, неделю тому назад, месяц тому назад.

РезультатыЭксперимент проводился исключитель-

но силами экспериментатора. Однако ус-ловия для эксперимента были созданы: ди-ректор школы дал согласие на проведение эксперимента и отдал соответствующие распоряжения, были предоставлены время, помещение, оборудование. На всех уроках обязательно присутствовали: либо клас-сный руководитель, либо школьный психо-лог или заместитель директора школы по воспитательной работе. Однако привлечь к эксперименту классных руководителей других классов, несмотря не предоставле-ние всех разработок уроков и материалов к урокам, нам не удалось. Очевидно, не за-хотели: лишняя нагрузка и для учителей, и для детей!

Не получилась и работа с родителями. Документальные антиалкогольные филь-мы, которые мы предоставили классно-му руководителю с целью показать их на

классных родительских собраниях, так и не были показаны. Единственное, что нам удалось, это обратиться к родителям с поз-дравительным письмом с Новым годом, в котором содержалась просьба не пред-лагать детям на праздник «даже шампан-ское». По признанию детей, эта просьба была выполнена.

Экспериментом были охвачены учащи-еся одного из 7-х классов, всего 21 уча-щийся: 11 мальчиков 10 девочек. Класс является профессионально ориентирован-ным, математическим, собран из лучших учащихся из трех параллельных классов, поэтому есть трудности с формированием коллектива. В классе фактически сосущес-твуют 2-3 группировки, сформировавшие-ся в начальной школе.

Возраст детей – 12, 13 и 14 лет. В классе нет безнадзорных, все родители о детях за-ботятся. Дети накормлены, одеты, обуты, у всех есть жилье. В неполных семьях офици-


Гри

нч

ен

ко

Н.А

. О

пы

т п

ре

по

да

ва

ни

я у

ро

ко

в н

ра

вс

тве

нн

ос

ти

и з

до

ро

вья в

об

ще

об

ра

зо

ва

те

льн

ой

шко

ле ально проживают 5 учащихся, т.е. каждый

четвертый ребенок. В «злоупотреблении» алкоголем замечена только мать одной из учащихся, которая одна воспитывает дочь, однако «умеренно» алкоголь употребляют почти во всех семьях. Одна из учащихся родилась и воспитывается в семье трезвен-ников. Только в 5-6 семьях из всего класса нет курильщиков. Курят мамы, папы, ба-бушки, дедушки, братья, сестры.

По физическому развитию разрыв меж-ду детьми (и мальчиками, и девочками) по-рой весьма значительный: есть еще почти дети, худенькие подростки у которых поло-вое созревание только начинается, и есть те, кто уже вступил в пору бурного поло-вого развития. Последние чувствуют зна-чительное превосходство над теми дети, у которых физическое развитие оказалось более медленным. Не первый план вышли не интеллект, не успехи в учебе, а темпы физического взросления. Это привело к отторжению и даже затравливанию детей, отстающих в физическом развитии, что и побудило нас начать цикл уроков с темы «Комплексы подросткового возраста».

К моменту нашего появления несколько детей из этого класса стали участниками пьяного инцидента с употреблением пива и «энергетических напитков» и мелкой хули-ганской выходкой, в котором участвовала, в том числе и староста класса – девочка.

Другим инцидентом было мелкое во-ровство в супермаркете, в котором участ-вовали девочки, чтобы «получить адрена-лин».

Что касается отношения к АТН, то при-мерная картина по результатам опроса разными методами выглядела следующим образом.

Алкоголь в классе пробовали почти все, кроме двух-трех детей. Причем многие удивились, что это был алкоголь, так как алкогольсодержащие «энергетические на-питки» и пиво дети за алкоголь не считали. Многим детям родители на праздник уже давали шампанское (по «чуть-чуть»).

Одна из девочек, лидер класса, вер-нувшись из санатория, как о величайшем достижении, хвасталась перед одноклас-сниками, что в санатории «бухала». Даже если это была только бравада, убеждение, что «бухать» – это круто, свидетельствует о запущенности профилактической рабо-ты в наших образовательных учрежде-ниях. Большую часть наших уроков она сумела проигнорировать – пропустила 8 уроков из 12.

Курит с 6-го класса и эпизодически упот-ребляет алкоголь одна девочка, которую воспитывает мать, «злоупотребляющая» алкоголем. Она тоже сумела проигнориро-вать большую часть наших уроков: пропус-тила 8 уроков из 12.

По курению среди учащихся выявилась следующая картина:

Пол (всего детей – 21)

Не пробовал Пробовал 1–3 Курят иногда Курят часто Всего

Мальчики 4 3 3 1 11

Девочки 4 5 - 1 10

По наркотикам и другим токсическим веществам опрос не проводился, т.к. со-гласно нашим наблюдениям, устным оп-росам и компетентному мнению учителей, это могло скорее навредить, чем принести пользу.

За период эксперимента были рассмот-рены темы: «Комплексы подросткового возраста»; «Добро и зло. Добродетели и пороки»; «Характер. Положительные и от-рицательные качества личности»; «Харак-тер. Поступок, привычка, судьба»; «Здоро-вый образ жизни. В чем состоит опасность

«энергетических напитков» и пива?»; «Здо-ровье начинается в семье»; «Здоровый образ жизни. Зачем нужна трезвость?»; «Герои. Нравственный идеал»; «Курение грех, который переходит в болезнь»; «Чем опасно курение?»; «О дружбе и верности»; «Конфликт».

Примерная схема урока выглядела так:Тема урока: Комплексы подросткового

возраста.Цели урока:Практическая: установить позитивное

взаимодействие с учащимися.


N.

Grin

ch

en

ko

. E

xp

erie

nc

e o

f te

ac

hin

g le

sso

ns o

f m

ora

l a

nd

ph

ysic

al h

ea

lth in

a s

ec

on

da

ry s

ch

oo

l

Развивающая: формирование навыков общения.

Воспитательная: способствовать вы-работке адекватной положительной са-мооценки у учащихся; способствовать установлению благоприятного психологи-ческого климата в коллективе.

Оборудование: ноутбук, отрывки из ау-диозаписи сказки «Гадкий утенок», отрыв-ки из мультфильма «Гадкий утенок», доска, мел, лист ватмана, фломастеры.

Структура урока1. Знакомство.2. Правила общения на уроках.

3. Мини лекция: «Какие изменения происходят со мной в подростковом воз-расте». Индивидуальные и половые разли-чия. Подростковые комплексы.

4. Прослушивание и просмотр отрывков из сказки Г.Х. Андерсена «Гадкий утенок».

5. Задание на дом. Сочинение на вы-бор: «От гадкого утенка к прекрасному ле-бедю»; «От Золушки до принцессы»; «Мои положительные и отрицательные качества: как мне стать лучше?»

Представляют интерес результаты опро-сов учащихся по положительным и отрица-тельным качествам личности.

Больше всего в себе ценят:

Мальчики: опрошено: 7 Всего Девочки: опрошено: 6 Всего

Доброта +++++ 5 Доброта++++ 4

Любовь +++ 3 Любовь+ 1

Трудолюбие ++ 2 Трудолюбие++ 2

Веселый характер/чувство юмора ++++++

6 Веселый характер/чувство юмора ++++

4

Самокритичность + 1 Ответственность+ 1

Отзывчивость, Понимание ++++ 4 Отзывчивость++ 2

Честность, справедливость+++++ 5 Справедливость ++++ 4

Храбрость+ 1 Красота++ 2

Ум+ 1 Ум+++ 3

Аккуратность++ 2 Акуратность++ 2

Послушание+ 1

Самоуважение++ 2

Вежливость+++ 3

Всего было опрошено 13 человек: 7 мальчиков и 6 девочек.

Как видно из таблицы, подростки боль-ше всего ценят в себе такие качества, как

честность и справедливость, доброту, ве-селый характер. Самокритичность, ответс-твенность, трудолюбие, а у мальчиков еще и ум, не в чести.

Считают своими отрицательными качествами:

Мальчики: опрошено 7 Всего Девочки: опрошено 6 Всего

Эгоизм +++++ 5 Эгоизм ++++ 4

Злость ++ 2 Злость 0

Зависть +++ 3 Зависть +++++ 5

Лицемерие, лживость, двуличие++++

4 Лицемерие, лживость, двуличие ++++++

6

Сквернословие ++ 2 Сквернословие +++ 3

Грубость +++++ 5 Грубость +++++ 5

Драчливость ++ 2 Драчливость 0

Уныние, печаль +++ 3 Уныние, печаль +++ 3

Гордыня + 1 Гордыня++ 2


Всего было опрошено 13 человек: 7 мальчиков и 6 девочек. Как видно из таб-лицы, своими отрицательными качествами дети считают: лицемерие и лживость (осо-бенно девочки), эгоизм, грубость.

Интересные результаты были получены при написании анонимного минисочинения на одном из уроков на тему: «Характер на-чинается с поступка».

Большинство из подростков (12 человек из 18) смогли признать и проанализировать свои дурные поступки. «Не помнит дурных поступков» 1 подросток.

Три человека написали, что им «не стыдно за свои поступки», причем двое из них (девочки) исписали этими словами по целой странице, явно не сговариваясь друг с другом, т.к. сидели в разных концах класса.

Как это можно прокомментировать?Очевидно, что даже эти подростки все-

таки понимают, что совершали дурные поступки, но это демонстративно отри-цают.

Анализ анкеты «Как среагировать на предложение совершить дурной поступок?» («давай покурим / выпьем / побьем одно-классника / обманем / украдем / разобьем стекло / сделаем поджог» и т.п.) (показал, что большинство подростков (12 человек из 18) во всех ответах, хотя бы на словах, полностью отвергли предложение совер-шить дурной поступок, 5 человек, хотя бы в одном ответе сказали, что «подумают», а 2 человека считают, что «один раз мож-но попробовать это сделать». Иными сло-вами, треть учащихся находится в группе риска совершения дурного поступка.

Таким образом, основные представле-ния о добре и зле у детей сформированы, они в основном правильно выделяют поло-жительные и отрицательные качества лич-ности, но не все готовы отстаивать добро.

На последнем уроке был проведен обзор проведенных уроков, подведены итоги, и был проведен опрос учащихся относитель-но их отношения к урокам нравственности и здоровья.

Уроки нравственности и здоровья. Заключительная анкета.

Вопрос анкеты Мальчики ДевочкиВсего

учащихся

1. Вы хотели бы, чтобы уроки нравственности и здоровья продолжились в будущем году?

Да 4 3 7

Нет 5 5 10

Не знаю 1 2 3

2. Вы хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю?

Да 4 3 7

Нет 1 1

Не знаю 6 5 11

Как видно из таблицы, «хотели бы по-сещать уроки нравственности и здоровья в будущем году»: 4 мальчика и 3 девочки, всего 7 человек, потому что «хотят больше узнать о характере человека», о том, «как различать Добро и Зло», «научиться дру-жить и любить», «научиться беречь свое душевное и физическое здоровье».

«Не хотели бы посещать уроки нравс-твенности и здоровья в будущем году»: 5 мальчиков и 5 девочек, всего 10 человек, потому что и «так все знают» и «лень хо-дить на уроки».

«Не знают, хотели бы посещать такие уроки в будущем году»: 1 девочка и 2 маль-чика, потому «они и так без вредных при-вычек» или «сами знают, что им надо и что не надо», всего 3 человека.

«Хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю»: 4 мальчика и 3 девочки.

«Не хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю»: 1 девочка, потому что «Нехочу, лишняя трата времени» (ор-фография ученицы сохранена).

«Не знают»: 6 мальчиков и 5 девочек, всего 11 человек.

Гри

нч

ен

ко

Н.А

. О

пы

т п

ре

по

да

ва

ни

я у

ро

ко

в н

ра

вс

тве

нн

ос

ти

и з

до

ро

вья в

об

ще

об

ра

зо

ва

те

льн

ой

шко

ле


Таким образом, согласно анонимному

опросу учащихся в 7 классе после 12 про-

веденных уроков нравственности и здо-

ровья, только половина учащихся хотела

бы продолжить эти уроки, или «не знает».

Половина учащихся не хотят продолжения

этих уроков.

Это может показаться странным, т.к. оп-

рос мнения класса в конце каждого занятия,

в том числе последнего, о том, понравилось

ли им занятие, показывал неизменно высо-

кую оценку. Утешением в данной ситуации

могут служить только мотивы, которые они

называют, обосновывая свое нежелание

продолжать эти уроки: потому что «все

знают сами», и «лень ходит на уроки», что

свидетельствует о незрелости личности, а

также перегруженности учащихся, потому

что уроки эти велись во внеурочное время,

были дополнительной нагрузкой для них.

Радует, что никто не выбрал такие от-

веты, как: «предпочитаю зло», «бухать –

модно», «курить – модно» «плохим челове-

ком быть модно» и т.д. Даже та девочка,

которая сказала, что не хочет продолжения

уроков и не хочет сказать учителю «спаси-

бо» за эти уроки, призналась, что «не хочет

пить и курить» (мы догадались, что это – та

самая девочка, которая курит с 6-го класса

и посетила всего 3 занятия из 12). Поэто-

му отношение учащихся к занятиям можно

считать, скорее, положительным, чем отри-

цательным.

Эксперименты с курением прекратили

только те, кто «пробовал курить 1-3 раза».

Никто из «новичков» в течение учебного

года не начал курить. Однако подростки,

которые уже имели стаж курения (от 1 до 3

лет) к моменту начала нашего эксперимен-

та, от курения так и не отказались.

Большинство подростков прекратили

эксперименты с алкоголем. Исключением,

очевидно, были две девочки, пропустив-

шие большую часть этих уроков (8 из 11) и

о которых мы уже говорили выше (та, что

хвасталась, что «бухала», и та, что курит с

6-го класса и выпивает). На Новый год, по

нашей просьбе, родители больше не уго-

щали своих детей алкоголем.

Заключение и рекомендации

Картина, которую мы увидели в совре-

менной провинциальной российской школе,

далека от радужной. Следует подчеркнуть,

что эксперимент проходил в относительно

благополучном математическом профиль-

но ориентированном классе. В других клас-

сах ситуация хуже.

Важно отметить, что меньшая часть

учащихся (6-7 человек) выросли в семь-

ях, где возраст родителей выше 40 лет, а

большая часть детей это – дети родите-

лей, выросших в тяжелые 90-е годы, тех

самых, которых телевизионная реклама

когда-то отправляла за пивом («Пусть за

«Клинским пойдет самый умный!»). За эти

годы пиво в России стало любимым «на-

питком» многих женщин, а женское куре-

ние выросло в 3-4 раза: курят бабушки,

мамы, сестры, учителя, воспитательницы

в детских садах. Поэтому не стоит удив-

ляться тому, что в следующем поколении

проблема «трудных девочек» только усугу-

билась. А ведь именно женская половина

общества испокон веков является оплотом

нравственности. Хочешь уничтожить на-

род – «опусти» женщину. Из эксперимента

ясно, что со своими профилактическими

уроками в 7-ом классе мы уже опоздали.

Антиалкогольную и антитабачную рабо-

ту надо было начинать хотя бы на 3 года

раньше до начала массового приобщения,

как это советуют делать западные превен-

тологи [2].

Мы не отказались от идеи совмещать

тему трезвости и этико-психологические

аспекты работы с детьми, но трезвенный

компонент, по нашему мнению, необходи-

мо усилить. Пока мы стесняемся говорить

с детьми о трезвости, они увязают в «нар-

котическом болоте» все больше.

Как уже было отмечено выше, нам не

удалось подключить к эксперименту дру-

гие седьмые классы. Ясно, что трудно из-

менить ситуацию в отдельно взятом клас-

се, да еще и постороннему человеку.

Для педагогического коллектива шко-

лы нами был разработан проект по вовле-

чению в профилактический процесс всех

N.

Grin

ch

en

ko

. E

xp

erie

nc

e o

f te

ac

hin

g le

sso

ns o

f m

ora

l a

nd

ph

ysic

al h

ea

lth in

a s

ec

on

da

ry s

ch

oo

l


субъектов профилактики: учителей, уча-

щихся и их родителей, было сделана пре-

зентация идеи проекта на педагогическом

совещании, оставлено 16 гигабайт элек-

тронной информации. Пока реализация

проекта отложена на «потом».

Учителя загружены заботами о подго-

товке к Единому государственному экзаме-

ну, подготовкой к праздникам, им не хочет-

ся за мизерную оплату выполнять работу,

не спущенную «сверху», нет мотивации.

Но дело, видимо, не только в этом. Глав-

ное – это неготовность учителя к профи-

лактической работе. Чтобы организовать

систему работы, нужны профессионалы. А

их у нас никто не готовит.

Кроме того, важно учитывать ситуацию

и настроения в обществе. Опыт западных

стран показывает, то чисто образователь-

ные программы имеют низкую эффектив-

ность, и для изменения ситуации к лучше-

му необходимы усилия всего государства

и общества в целом. Согласно собриоло-

гической концепции, главными причинами

употребления алкоголя, табака и наркоти-

ков являются доступность, пропаганда и

как следствие социально-психологическая

запрограммированность на их употребле-

ние как норму поведения и наркотическая

зависимость.

Наша гипотеза профилактики в образо-

вательной среде (семья, образовательное

учреждение, досуговая сфера) состоит в

следующем. Профилактика немедицин-

Гри

нч

ен

ко

Н.А

. О

пы

т п

ре

по

да

ва

ни

я у

ро

ко

в н

ра

вс

тве

нн

ос

ти

и з

до

ро

вья в

об

ще

об

ра

зо

ва

те

льн

ой

шко

ле ского употребления одурманивающих ве-

ществ будет эффективной, если:

1) на государственном и региональ-

ном уровнях, на деле, а не на словах, бу-

дет проводиться политика ограничения

доступности одурманивающих веществ

и будут приняты соответствующие законы.

Многое зависит и от гражданского обще-

ства, от активности всех и каждого;

2) на государственном и региональ-

ном уровнях, на деле, а не на словах, бу-

дет реально осуществляться пропаганда

трезвого образа жизни, несовместимая

с идеей мифического «умеренного» упо-

требления и будут приняты соответствую-

щие законы. Ведущую роль в этом играет

информационная среда. Многое зависит и

от инициативы «снизу»;

3) если в профилактическом процессе

на региональном уровне будут участво-

вать все субъекты профилактики об-

разовательной среды: семейная среда;

среда образовательного учреждения, до-

суговая среда; при этом устанавливается

сотрудничество с Церковью, медицинским

учреждениями, социальными и психологи-

ческими службами.

4) если в образовательной среде под

трезвенной работой понимать: а) форми-

рование трезвенного мировоззрения;

б) духовно-нравственное воспитание; в)

воспитание безопасной/жизнеспособ-

ной личности; г) формирование трезвой

воспитательной среды [1; 2].


1. Аникин С.С. Собриологическая среда

как условие развития здорового и культурного

человека // Подспорье. Приложение к газете

«Соратник» Союза борьбы за народную трез-

вость. 2011. № 7(120).

2. Ведищева М.М. и др. Ранняя профилак-

тика наркотизма: проблемы и подходы к их ре-

шению // Педагогика. 1997. № 1. С. 38–42.

3. Гринченко Н.А. Трезвый образ жизни:

Курс лекций. Ч.2: Методика собриологической

работы. Елец: Елецкий государственный уни-

верситет им. И.А. Бунина, 2011. 263 с. URL:

http://www.grinchenko.tvereza.info/2/

4. Мосеева О.Н., Тараданова И.И. Выби-раем мир без наркотиков: Учебное пособие для обучающихся 7-9 классов. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. 336 с.

5. Плешкова Г.В., Колесов Д.В. Уроки нравственного здоровья. Программа обучения учащихся средних школ. ПТУ и техникумов. М.: И ПО «Пилгран», 1993. 8 с.

6. Слово Преосвященнейшего Пантелей-мона епископа Смоленского и Вяземского // Основы трезвенного просвещения: Материалы I-II сессий Научно-практического семинара по разработке теории трезвенного просвещения. Екатеринбург, 2011. 92 с.


Н.В. ДРУЖИНИНАКалужское отделение СБНТ

АНАЛИЗ ПРИЧИН И ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ИСКОРЕНЕНИЮ ВРЕДНЫХ ПРИВЫЧЕК В СЕМЬЯХ УЧАЩИХСЯ

The author of the article is an active member of the Kaluga branch of Union of Struggle for People’s Sobriety. In the article a comparative analysis of the contents of aids for school students and methods of preventive work relating to consuming of psychoactive substances is given. These aids and methods are recommended by WHO and the Ministry for Education and Science of the Russian Federation. The aids recommended by the Ministry of Education are critically estimated. The proposals to increase efficiency of temperance activity are put forth.

© Дружинина Н.В., 2012

25 июля 2012 г. в комитете Законодатель-ного Собрания Калужской области под председательством депутата В.А. Горбати-на состоялся круглый стол общественной организации «Калужский родительский ко-митет за права семьи и детства» на тему: «Наркомания и алкоголизация как осно-ва неблагополучия семей». Присутствова-ло 18 человек. Участники круглого стола обсудили создавшуюся ситуацию по рас-пространению курения, алкоголизации и наркотизации учащихся. Анализ показал, что используемые в настоящее время посо-бия и методики работы знакомят учащихся с психоактивными веществами, способами их употребления, содержат антинаучные сведения, тем самым содействуют распро-странению ПАВ. В то же время в пособиях нет сведений о трезвости – естественном состоянии, в котором должен находить-ся человек. Были выработаны предложе-ния по переходу к изучению, пропаганде и внедрению трезвого здорового образа жизни, что позволит прекратить употреб-ление ПАВ в семьях, учебных заведениях и в стране.

Главный нарколог области И.А. Горбачёв

сообщил о наличии среди детей школьного возраста курящих, употребляющих алко-голь и даже нелегальные наркотики уча-

щихся, о снижении возраста начинающих употреблять ПАВ, а также о наличии тако-вых среди взрослых.

С целью изучения причин создавшейся ситуации был проведен анализ пособий для учащихся и методики работы по про-филактике употребления ПАВ. Калужским региональным отделением общественной организации СБНТ (Союз борьбы за народ-ную трезвость) были рассмотрены основ-ные положения профилактики, требуемые Всемирной организацией здравоохранения (поз. 4,5,6,9,10 в списке литературы) и тре-бования комплекта Министерства образо-вания и науки РФ (поз. 1,2,3,7,8,11 в списке литературы). Результаты анализа приведе-ны в таблице.

На основании представленного анализа присутствовавшие на мероприятии специ-алисты пришли к следующим выводам:

1. Наличие в школах учащихся, употреб-ляющих табак, алкоголь, наркотики, явля-ется свидетельством недостаточной, или не направленной на отрезвление, т.е. на полное искоренение этих явлений работы педагогических коллективов, родителей и социума в регионе.

2. Основной объём пособий Министерс-тва образования, используемых в школах, посвящён изучению негативной информа-ции и негативных последствий курения, употребления алкогольных изделий и не-легальных наркотиков.


Др

уж

ин

ин

а Н

.В.

Ан

ал

из п

ри

чи

н и

пр

ед

ло

же

ни

я п

о и

ско

ре

не

ни

ю в

ре

дн

ых п

ри

вы

че

к в

се

мьях у

ча

щи

хс

я Основные положения профилактики наркомании

Всемирной организации

здравоохранения

Комплекта Министерства

образования и науки РФ

1. Что относится к наркотикам

Алкоголь, табак – легальные наркотики [9].

«Этиловый спирт – легко воспламеняющаяся

бесцветная жидкость с характерным запахом,

относится к сильнодействующим наркотикам,.

вызывающим сначала возбуждение, а затем

паралич нервной системы» (ГОСТ 18300-72

(1972 г. п/п 5.1).

Алкоголь, табак – не наркотики, т.к. они тра-

диционно употребляются в стране. [1, 9]

«Алкоголь – химическое вещество, которое

при воздействии на нервную систему человека

вызывает состояние опьянения» [2, 66].

2. Эффекты от употребления

Головокружение, удушье, кашель, симптомы

отравления, связанные с нарушением работы

мозга, гибелью нейронов.

90% наркоманов начинают с курения табака.

Алкоголь и табак – почва для распростране-

ния наркотиков.

Курение – удовольствие, алкоголь – улучше-

ние настроения, наркотики – эйфория [2, 74].

Традиции потребления алкоголя и табака

препятствуют распространению наркотиков

[2, 77].

3. Отношение государства

Алкоголь и табак – главные убийцы россиян

[4, 5].

Ключи к решению демографического кризи-

са – в руках Государственной Думы

«Государство не контролирует применение

алкоголя и табака» [1].

Люди, сделавшие выбор в пользу социаль-

ных болезней, не имеют права рассчитывать на

помощь государства. Оно их предупредило на

специальных занятиях. Выпутываться из беды

придётся им самим [3, 285]

4. Цель

Приобщить к трезвому здоровому образу

жизни.

Научить жить в обществе курильщиков, пья-

ниц, наркоманов и умению сказать «нет!» [1,2,

3, 7, 8, 11].

5. Причины распространения

Программирование на употребление табака,

алкоголя, наркотиков (реклама, пропаганда, со-

циум).

Доступность приобретения.

Ложная информация.

«Обычно… начинают курить вовсе не на-

смотревшись рекламы, а просто собравшись

вместе, в компании, подначивая и поддерживая

друг друга. Употребление наркотиков вначале

тоже происходит подобным образом» [2,56].

6. Методы профилактики

Распространение знаний о трезвости, об эле-

ментах здорового образа жизни [4, 5, 6, 9 10].

Соблюдение закона РФ об ограничении ку-

рения табака.

Соблюдение статьи 20.20 КОАП (запрещает

распитие алкогольных изделий в общественных

местах).

Соблюдение закона «О наркотических средс-

твах и психотропных веществах».

Добиваться:

– запрета рекламы и пропаганды табака, ал-

коголя (в том числе пива),

– запрета курения учителям, врачам, работни-

кам СМИ, руководителям.

– признания пива алкогольным изделием.

Распространение сведений о наркотиках,

местах их распространения, мониторинг рас-

пространения. [1, 2. 3, 7, 8. 11].

«Исторически сложилось так, что алкоголь и

табак употребляет слишком много людей и их

физически невозможно держать под контролем

… государство не контролирует их применение»

[1, 73].

«Государство обязано объяснять гражданам

вредные последствия каких-либо действий. Но

право выбора образа действий оно должно ос-

тавлять за гражданами» [8, 115].

Нарушается ст. 46 Закона о наркотических

средствах и психотропных веществах [1, 9-11].


N.

Dru

zh

inin

a.

An

aly

sis

of th

e r

ea

so

ns a

nd

pro

po

sa

ls to

era

dic

ate

ha

rmfu

l h

ab

its in

th

e s

ch

oo

l stu

de

nts

’ fa

milie

s3. В пособиях нет информации о том, что естественное, нормальное состояние чело-века – трезвость

Для улучшения ситуации в среде уча-щихся и взрослых участники круглого сто-ла предлагают:

1. Включить в учебные пособия опреде-ление понятия «трезвость» как постоянная свобода от употребления ПАВ (психоавтив-ных веществ: алкоголя, табака, других) и здравомыслие.

2. Использовать учебные материалы, пособия, рассказывающие о трезвости, пропагандирующие трезвость.

Такие материалы уже есть и распро-страняются Трезвым Движением России, Союзом Борьбы за Народную Трезвость, Международной Академией Трезвости.

Это серия учебников и пособий для школ «Уроки культуры здоровья» под редакци-ей А.Н. Маюрова, Я.А. Маюрова и других специалистов-трезвенников. В частности, комплект «Жизнь прекрасна» (пособие для родителей и пособие для детей, авторы Маюров А.Н., Маюров Я.А., Дружинина Н.В.), на обложках которых иллюстрация «Трезвая семья – счастливые дети». Изда-на также брошюра Маюрова А.Н., Кривоно-гова В.П. «Как отрезвить Россию», Менее, чем на 50 страницах формата А5, коротко но убедительно показаны основные поло-жения отрезвления России. Это хорошее подспорье для проведения классных кон-ференций учащихся старших классов на тему: «Как отрезвить Россию». 15 глав брошюры могут служить материалом для 15 тем докладов учащихся, что позволит привлечь учащихся к самостоятельной ра-боте по отрезвлению.

3. В выступлениях А.А. Щёголева (пре-подавателя КФ СПБГУСЭ) и А.С. Митро-фанова (председателя ОО «Родительский комитет за права семьи и детства») была отмечена необходимость внесения изме-нений в действующее административное и уголовное законодательство РФ с целью ужесточения мер ответственности за совер-шение преступлений и административных правонарушений в состоянии опьянения. Принято решение обратиться к ЗС Калуж-ской области с предложением выступить с соответствующими законодательными инициативами в Госдуме РФ.

4. По предложению о. Олега (пос. Бетли-ца) было решено объединить усилия всех общественных организаций и Русской Пра-вославной Церкви в борьбе за отрезвление и оздоровление нации.

В итоге участники круглого стола отме-тили, что в России идёт незримая война на самоуничтожение населения. И если мы, простые люди, сами не возьмёмся за спасение своё и страны, то помощи ждать неоткуда. Наше спасение – в отрезвлении. Трезвое движение (пятое в России) роди-лось, ширится и от работников системы об-разования в большой мере зависит разви-тие этого процесса.

Участники встречи приняли решение предложить Министерству образования и науки Калужской области отказаться от использования рассматриваемых учебных пособий по граждановедению и обратить-ся к работникам госучреждений, педагоги-ческим коллективам, родителям принять для себя трезвость и перейти к пропаганде трезвости в учебных заведениях, рабочих и других коллективах Калуги и области.


1. Белогуров С.Б., Климович В.Ю. Профи-лактика подростковой наркомании (для педаго-гов и родителей). М., 2002.

2. Белогуров С.Б., Климович В.Ю. Нагляд-но-методическое пособие для проведения за-нятий с подростками 12–16 лет. Навыки проти-востояния и сопротивления распространению наркомании. М., 2002.

3. Граждановедение / Под ред. Я.В. Соко-лова, Д.В. Колесова. М., 2004.

4. Курение или здоровье в России: Материа-лы Международной конференции РАОЗ. М., 1996.

5. Немцов А.В. Алкогольная ситуация в России. М., 1995.

6. Послание Генерального директора ВОЗ к Дню Без Табака 2000 года.

7. Сборник методических материалов по проблеме профилактики злоупотребления пси-хоактивными веществами среди несовершен-нолетних и молодёжи. М., 2002.


Др

уж

ин

ин

а Н

.В.

Ан

ал

из п

ри

чи

н и

пр

ед

ло

же

ни

я п

о и

ско

ре

не

ни

ю в

ре

дн

ых п

ри

вы

че

к в

се

мьях у

ча

щи

хс

я 8. Соколов Я.В., Колесов Д.В., Максимов С.В. Граждановедение. М., 2007.

9. Соратник. 2002. февраль.10. Феникс. 2003. № 3 (122).

11. Школа без наркотиков. Книга для педа-гогов и родителей / Под ред. Л.М. Шипицыной, Е.И. Казаковой. СПб., 2002.

С.С. СПАНОВСКИЙИвановский государственный энергетический университет

ФАКТОРЫ РИСКА МОЛОДЕЖНОЙ НАРКОТИЗАЦИИ

The spread of drug abuse among the youth has acquired disastrous scale. The factors promoting the youth to be involved in drug abuse are increasing. The main risk factors of the youth narcotization are found in the social, biologi-cal and psychological spheres. On the basis of research conducted among the students of the Ivanovo State Power Engineering University living conditions of the youth and reasons for youth narcotization are analyzed. The motives are examined and the drug abuse level of the students is estimated.

© Спановский С.С., 2012

Развитие современных обществ, переходя-щих в постиндустриальную стадию сопря-жено с различными рисками и угрозами, вызванными глобализацией, кризисами и иными социально-экономическими изме-нениями. При этом давние проблемы и уг-розы, унаследованные от индустриальной эпохи, вовсе не устраняются, а часто уси-ливаются, расширяя свое влияние на обще-ство. Поэтому рост в нашей стране различ-ного рода общественно опасных девиаций, в особенности алкоголизма и наркомании суть закономерной, хотя и деструктивной реакции людей на все усиливающееся со-циальное неравенство, несправедливость, унижения и беззащитность.

Наркомания в молодежной среде явля-ется одной из самых болезненных социаль-ных проблем. Она широко дискутируется, как в научном сообществе, так и в раз-личных государственных и общественных структурах. Отмечается устойчивая тен-денция к росту потребления наркотичес-ких средств российской молодежью. Более того, по наблюдениям специалистов растет зависимость от наркотиков подростков и

даже детей младшего возраста. Так среди подростков и совершеннолетней молодежи число больных наркоманией с впервые ус-тановленным диагнозом к середине 2000-х годов увеличилось на 46,6%, токсикома-нией – на 48,5%. Показательно, что общее количество наркозависимых в стране в это время возросло на 18,3%, а число подрост-ков больных наркоманией за этот же пери-од выросло в 13 раз [1, 340; 4, 39].

Сложившаяся ситуация во многом объ-ясняется по-прежнему относительной до-ступностью в нашей стране многих видов наркотиков. В частности, широко распро-странены так называемые тяжелые типы наркотиков героино-кокаиновой группы и их синтетические аналоги типа амфи-таминового «крокодила». Значительное количество молодых людей, замеченных в употреблении наркотических веществ, пристрастились к маковой соломке или марихуане [2, 203]. За последнее время наркоторговцы предложили нашей моло-дежи очередную свою «инновационную разработку», так называемый «веселя-щий газ» или оксид азота, используемый медиками при анестезии. Пока власти и компетентные органы разбираются в


S.

Sp

an

ovsky.

Ris

k fa

cto

rs o

f yo

uth

na

rco

tiza

tionистинном вреде этой «дури», ей практи-

чески открыто торгуют в ночных клубах, кафе, на улицах и площадях как пивом или пирожками.

Между тем главные риск-факторы спо-собствующие наркотизации российской молодежи обнаруживаются в социальной, биологической и психологической сферах.

Анализ на уровне социальной сферы предполагает подразделение на макросо-циальные и микросоциальные факторы. К макросоциальным факторам, мы можем от-нести во-первых, сложную социально-эко-номическую обстановку в том или ином ре-гионе нашей страны, провоцирующую рост молодежной безработицы и детской беспри-зорности. Во-вторых, усиление наркотрафи-ка (в том числе транзитного) из среднеази-атских стран СНГ, а также Афганистана и Пакистана. В-третьих, огромная выгода от реализации наркотиков для наркодилеров перекрывающая все риски наркобизнеса. В-четвертых, влияние средств массовой информации, через которые формируется определенная мода на употребление нар-котических средств, характеризующая при-надлежность к молодежной субкультуре. Особо следует отметить роль Интернета в распространении наркотиков, где молодые люди легко могут заказать любое зелье, от курительных смесей до опия и героина.

Микросоциальные факторы также мо-гут оказывать значительное влияние на пристрастие молодого человека к наркоти-кам. Прежде всего, это проблемы в семье, влияние сверстников, социальное исклю-чение, в сочетании с эффектом «двойной неудачи», толкают подростка или молодого человека в группу риска. Ведь нередко, мо-лодые люди, переживающие сложные жиз-ненные проблемы, отличаются заниженной самооценкой, комплексом неполноценнос-ти, испытывают чувство неприязни, а то и ненависти к родителям и учителям, кото-рые якобы не способны понять их. В итоге, не имея возможности объяснить негатив-ное к себе отношение со стороны старшего поколения, молодежь ищет протестный вы-ход в употреблении алкоголя, наркотиков, а порой и в суициде.

Факторы, характеризующие биологичес-кие особенности наркотизации человека определяют наличие его предрасположен-ности к наркомании. «Дурная» наследс-твенность свойственна почти всем нар-команам. Большинство молодых людей, лечившихся от наркомании, обнаруживают алкогольную наследственность. При этом многие, начавшие регулярно принимать наркотики, сознательно предпочитали их алкоголю, поскольку употребление спир-тного, вызывало у них отвращение из-за воспоминаний об отце или матери алкого-ликах. Между тем, по замечанию психолога Н.Ю.Максимовой на основе биологических характеристик нельзя со всей определен-ностью прогнозировать вероятность нарко-мании, а тем более склонность к ней или, наоборот, сопротивляемость наркотичес-кой зависимости. Очень сложно, а скорее невозможно выявить потенциально обре-ченных, любой, даже взрослый человек, в силу определенных жизненных обстоя-тельств может «сорваться» в наркотичес-кую зависимость [3, 84].

Психологические факторы занимают особое место в ряду потенциальных рис-ков побуждающих молодежь к употребле-нию наркотиков. Как известно, молодые люди весьма отзывчивы на всякого рода «новинки» в своих развлечениях, тем бо-лее которые приносят необычные ощу-щения и удовольствия. Конечно, острые ощущения и прилив адреналина могут доставить, например занятия паркуром или джампингом. Однако это спорт, тре-бующий сноровки, силы и соответствую-щей экипировки. Наркотики же, вот они рядом, в соседнем дворе, на дискотеке, на пикнике или вечеринке «добрые» ребята бесплатно на первый раз предложат вашу первую дозу. А затем поиск удовольствия, усиления кайфа заставляет увеличивать эту дозировку по мере привыкания орга-низма для достижения все более сомни-тельной и губительной эйфории, приводя к настоящей наркозависимости. Только жесткий самоконтроль выступает единс-твенным средством избежать даже первой пробы, а затем и привыкания, поскольку


Сп

ан

овс

ки

й С

.С.

Фа

кто

ры

ри

ска

мо

ло

де

жн

ой

на

ркоти

за

ци

и ряд синтетических наркотиков, например,

приводят к зависимости после первой же

дозы. Главной защитой здесь может стать

знание неизбежных последствий употреб-

ления любого наркотика и тем более пси-

хофизической зависимости от него, раз-

рушающей не только личность молодого

человека, но и его ближайший социум,

поскольку нарушая в нем нормальные от-

ношения, человек становится субъектом

социального исключения.

Острейшая социальная значимость рас-

сматриваемой темы становится очевидной

при анализе данных, полученных в ходе

специального социологического исследо-

вания, проведенного в 2008–2009 годах

кафедрой социологии и студентами спе-

циальности «социология» ИГЭУ среди сту-

дентов вуза. Всего было опрошено 200 че-

ловек студентов с первого по пятый курсы

различных специальностей.

Одной из основных задач нашего ис-

следования было выяснение факторов

способствующих распространению нарко-

мании в студенческой среде и отношение

студентов к наркотикам. В ходе анализа

данных исследования установлено, что

студенческая молодежь в целом хорошо

информирована о проблеме наркомании

и имеет определенное мнение о сверстни-

ках, употребляющих наркотики. Так, почти

две трети наших респондентов уверены о

случаях употребления наркотиков их дру-

зьями и знакомыми. Между тем, твердую

позицию осуждения и даже презрения нар-

команов высказали 34,5% опрошенных

студентов. Однако около трети студентов

отнеслись безразлично к наркозависимым

людям. И только 12,0% респондентов пони-

мают, что этим людям необходима помощь

и поддержка в их беде. Очевидно, что та-

кая помощь в той или иной степени была

бы актуальной для 21,0% студентов, при-

знавшихся, что имели опыт потребления

наркотиков, а 4% молодых респондентов

из этой группы продолжают наркопотреб-

ление. Таким образом, почти каждый пятый

студент принадлежит к группе риска потен-

циальных наркоманов. Примечательно, что

первый опыт употребления наркотических

средств респонденты имели в возрасте

16–18 лет.

Результаты исследования показали, что

основные риски наркотизации исходят от

факторов принадлежащих социальной и

психологической сферам. Валидность фак-

торов биологической принадлежности не

была установлена в ответах респондентов.

Как оказалось для наших респондентов

на уровне микросоциальной среды сущес-

твуют значимые факторы риска, подталки-

вающие молодых людей к употреблению

наркотиков. Прежде всего, это ближай-

шее окружение респондента, которое, как

правило, является источником приобрете-

ния наркотиков. Типичной признавалась

ситуация, когда студент впервые пробо-

вал наркотические средства в компании

своих друзей или сокурсников (69,0% и

19,0% ответивших, соответственно). Од-

нако для 7,1% студентов первый наркоти-

ческий опыт последовал от членов семьи

или родственников. Интересно, что почти

для 90,0% молодых респондентов, при-

знавшихся в употреблении наркотиков, во

взаимоотношениях с родителями преобла-

дают теплые, спокойные и даже дружеские

отношения. Более того, наличие полной

родительской семьи, не является в данном

случае значимым фактором, ограждаю-

щим молодого человека от наркотиков.

Безусловно, конфликты с родителями не-

понимание и невнимание с их стороны на

проблемы подрастающего поколения, мо-

гут спровоцировать молодежь на потреб-

ление наркотиков, однако природа этих

отношений имеет чаще психологический,

чем социальный характер.

Факторы риска макросоциального уров-

ня для нашего депрессивного региона су-

ществуют, прежде всего, в экономической

сфере и представлены угрозой молодежной

безработицы. В городе Иваново безрабо-

тица сравнительно невысокая и составля-

ет около двух процентов, а вот в районных

городах с нарушенной моноэкономикой ко-

личество безработных значительно выше

и заметную их долю составляет молодежь,


S.

Sp

an

ovsky.

Ris

k fa

cto

rs o

f yo

uth

na

rco

tiza

tionсамая активная часть которой вынуждена

мигрировать в поисках работы. Серьез-

ным макросоциальным фактором риска

для ивановского региона по-прежнему ос-

тается наркотрафик. Из сообщений СМИ

и отчетов в пресс-релизах полиции мы ре-

гулярно узнаем об изъятии наркотических

средств из тайников или притонов. Понят-

но, что удается перехватить лишь не зна-

чительную часть зелья, поставляемого в

нашу область.

Своеобразную картину представляет

психологическая среда молодого челове-

ка, где также существуют факторы риска

употребления наркотиков и развития нар-

комании. В нашем исследовании эти фак-

торы были проанализированы через мо-

тивацию респондентов. Оказывается, что

более двух третей студентов, основным

мотивом употребления наркотиков назы-

вают интерес к необычным ощущениям и

удовольствию. В основе этого мотива на-

ходится вполне понятная потребность мо-

лодых людей развлечься, как-то изменить

свое эмоциональное состояние. Однако за

банальным любопытством даже первой

пробы стоит реальная угроза наркозави-

симости, поскольку ряд наркотиков имеют

свойство сразу же «подсаживать» челове-

ка на последующие дозы.

Другая группа респондентов основным

своим мотивом употребления наркотиков

считает возможность протестного ухода,

отстраненности от личных проблем. Такой

эскапиской мотивации придерживается

чуть более семи процентов молодых рес-

пондентов. Между тем, разрешение этой

проблемы для данной группы молодых лю-

дей возможно не столько через клиничес-

кую коррекцию их психологического состо-

яния, сколько через действенную помощь

родителей, вовремя обративших внимание

на что-то неладное происходящее с их сы-

ном или дочерью.

Таким образом, с необходимостью вста-

ет вопрос о постоянном мониторинге нарко-

ситуации и последовательном препятствии

условиям, при которых возможно расшире-

ние наркотизации молодежи. В этой связи

большое значение приобретают комплек-

сные и лонгитюдные социологические ис-

следования, помогающие компетентному

распознанию потенциальных рисков и их

грамотному управлению.


1. Березин С.В., Лисецкий К.С. Предупреж-дение подростковой и юношеской наркомании. М.: Изд-во Института психотерапии, 2006.

2. Гыскэ А.В. Борьба с преступностью в системе обеспечения внутренней безопасности российского общества (политический анализ). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.

3. Максимова Н.Ю. Психологическая про-филактика алкоголизма и наркомании несо-вершеннолетних: Учебное пособие. Ростов-н/Д.: Феникс, 2000.

4. Рожков М.И. и др. Профилактика нарко-мании в молодежной среде: Методические ре-комендации. Ярославль: Медиум-Пресс, 2005


Современность дает возможность поз-накомиться с самыми разными формами организации и самоорганизации алкого-ликов для борьбы с болезнью. Среди них можно отметить православные общества трезвости, общества «Анонимных Алкого-ликов», различного рода реабилитацион-ные центры, использующие как методики вышеупомянутых организаций, так и иных, более сомнительных по своим целям и спо-собам их реализации. Большими тиража-ми расходятся инструкции, как вылечить-ся от алкоголизма, не прилагая никакого труда (например, «Легкий способ бросить пить» Алана Карра). В данном материале хотелось бы коснуться некоторых аспектов различий в методике работы православ-ных обществ трезвости в сравнении с го-сударственной наркологией и движением «Анонимных Алкоголиков» (АА).

Во многих из православных обществ трезвости считается, что неплохо будет, если его члены дадут обет трезвости на ка-кой-то определенный срок. У некоторых это вызывает вопрос: «А чем это, в сущности, отличается от кодирования?» Нередко от-вет на него следующий: «Конечно, источ-ником, к которому обращаются. Но нару-шить обет так же легко, как и начать пить при кодировке или с антабусом в крови… А когда человек увидит, что гром и молния на него не обрушились, то он начнет и других уверять, что это недейственно!»

Это неправильное видение. Во-первых, многие, если не большинство боятся и ко-

дирования, и подшивок и внутривенных инъекций соответствующих препаратов, и выжидают сказанный им срок. Совсем немного тех, кому стакан водки дороже жизни. И таким, зачастую, действительно ничего не делается, либо в силу особен-ностей их организма, либо в силу того, что им был введен другой препарат, и они проводят среди собутыльников агитацию о том, что все эти средства медицины «ниче-го не значат». А те слушают их, а у самих организм слабее. Поэтому многие из них в результате умирают.

Все зависит от внутреннего восприятия человеком, данного им обета трезвости. Возникает второй вопрос: «А чем это тог-да лучше кодирования?» При восприятии «выпьешь – умрешь», действительно, не лучше. Но члены православных обществ трезвости учатся бояться не физической смерти, а греха, отдаляющего от Бога и ведущего к вечной смерти, осознанию, что есть вещи намного более страшные, чем физическая смерть.

Конечно, если человек нарушит обет трезвости, то ничего с ним внешне может не случиться. Но здесь многое будет зави-сеть еще и от того, как самим им будет вос-приниматься его падение. Либо – «ничего не случилось, значит, я могу повторять это до бесконечности и сбивать с толку и ок-ружающих рассказами о том, что это не страшно», либо – осознание своего несо-вершенства, желание тут же подняться и вновь продолжить соблюдать обет. Второй путь не безвреден для человека, но это не путь в погибель, если только человек не

А.А. ФЕДОТОВИвановский филиал НОУ ВПО «Институт управления» (г. Архангельск)

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ РАЗЛИЧИЙ МЕТОДИК И ЦЕЛЕЙ ПРЕОДОЛЕНИЯ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

The article examines some aspects of differences in methods and goals of ac-tivity of Orthodox Temperance Societies in comparison with the state narcology and Alcoholics Anonymous Movement.

© Федотов А.А., 2012


A.

Fe

do

tov.

So

me

asp

ec

ts o

f d

iffe

ren

ce

s in

me

tho

ds a

nd

go

als

to

de

al w

ith a

lco

ho

l d

ep

en

de

nc

e in

mo

de

rn R

ussiaначинает мыслить в категориях «не согре-

шишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься». Тем, кто однажды нарушил обет трезвости, не нужно принимать новый – они должны быть трезвыми «просто так» – не страшась наказания и не ожидая на-грады.

Иерархичность заложена в человечес-кой природе, и отрицать ее бессмысленно. Осознание данного факта – одно из ключе-вых отличий православных обществ трез-вости, формирующихся вокруг прихода от движения АА. Некоторые из православных обществ используют что-то из их опыта, что-то из опыта групповой психотерапии. Но основой будет церковная жизнь, с ее дисциплиной и установлениями. Члены обществ изначально осознают, что не нуж-но думать, что если кто-то алкоголик, то ему из-за этого становится можно то, что нельзя другим. Нельзя всем: приходить в храм и на собрания пьяным, курить и ма-териться даже на территории. Цель членов православных обществ трезвости – стать полноценными членами не какого-то клуба, созданного по принципу «пью – не пью», а Церкви Христовой. Это очень трудно, но и очень легко для тех, кто почти все потерял. Легко, потому что жизнь в Церкви требует оставить все и идти за Христом. В смысле отказаться не только от вещества, изменя-ющего сознание, но и от всего греховного, оставить его в прошлой жизни. Ведь прак-тически каждому человеку хочется чисто-ты. Но с другой стороны гложет внутри: вот ведь нужно бы еще и успеть пожить «для себя», чистота «не убежит». И в итоге он падает все глубже, а может и умереть, не успев измениться.

Почему «легко» много потерявшему: ведь намного легче бросить пить человеку, который пьет, а его тут же рвет, а он опять пьет, чем тому, кто наслаждается вкусом спиртного. Намного легче бросить пить тому, пьянство которого разрушает или разрушило уже его семью, карьеру, здоро-вье, чем тому, кто сохраняет иллюзии, что алкоголь полезен на семейных торжествах и для здоровья, или чья работа сопряжена с застольями.

Согласно церковным представлениям, любая страсть губит душу человека. Тем более, если она связана с изменением сознания. Те, кто, будучи зависим от ал-коголя, продолжают пить, добровольно ввергают себя в руки темных сил. Можно привести простой пример: разве не совер-шал почти каждый из больных алкоголиз-мом, будучи пьяным, поступки, от которых ему трезвому становилось не по себе, а память о них заглушал потом новой порци-ей спиртного? Разве теряя работу, семью, друзей не продолжал пить? Разве, даже чувствуя отвращение к спиртному, не про-должал его пить? Это свидетельства того, что пьянство является злом, губит челове-ка, и чем дальше человек заходит на пути этого порока, тем более он попадает в рабство, освободиться из которого очень сложно.

Пока человек жив, для него нет ничего невозможного. Но сам он не может освобо-диться от порока, потому что своя воля его уже очень слаба. И сегодня есть немало различных организаций, призывающих че-ловека, отказаться от своей воли, говоря, что тогда он освободиться от алкогольной зависимости. И человек иногда действи-тельно освобождается от этой зависимос-ти, но попадает в еще более страшную за-висимость от оккультной секты, в которую он пришел. Это тот случай, когда лучше бы ему было продолжать пить, когда более страшные состояния его души замещают собой более легкие.

Здесь не имеется в виду, например, дви-жение «Анонимных Алкоголиков». Однако нужно отметить, что большинство его учас-тников зацикливаются на том, что раз они не пьют, то вроде бы всего в жизни уже достигли и, декларируя духовный рост, на самом деле растят в себе гордость от того, что не пьют, а иногда и от того, что являют-ся алкоголиками…

Для христианина зло алкоголизма оче-видно. Апостол Павел четко написал, что пьяницы Царства Божия не наследуют. Если есть зависимость, то необходимо с ней бороться. Но в этой борьбе хороши да-леко не все средства.


Само по себе вино не является злом. Но

оно становится злом для того, кто болен ал-

коголизмом, также как сахар может стать

злом для больного диабетом. Есть редкие

болезни, при которых даже есть хлеб опас-

но для жизни больного.

Российская наркология диагностирует

разные степени алкогольной болезни. На

Западе некоторые считают, что человек

сам для себя определяет – болен он или

нет. Я склонился бы ко второму варианту,

но с одной поправкой: человек определяет

для себя сам только до того, как у него по-

является букет симптомов, позволяющих

поставить официальный диагноз. На мой

взгляд, если хотя бы раз человек делал под

влиянием спиртного то, от чего ему потом

было стыдно, а тем более разрушало его

собственную жизнь и жизнь других людей,

то это уже достаточно серьезный повод

задуматься о том, чтобы больше не выпи-

вать.

Таким образом, в числе основных отли-

чий методики православных обществ трез-

вости от методик, связанных с кодировани-

ем, является уважение к свободе личности

человека, важности осознанного отказа от

спиртного, не связанного с гипнозом, ней-

ролингвистическим программированием

или иными способами вмешательства в

подсознание. В отношении внутривенных

инъекций антабуса и подобных веществ

можно отметить, что в некоторых право-

славных обществах трезвости они допус-

каются, но отношение к данному факту

становится иным: наличие в крови несов-

местимого с алкоголем препарата напо-

минает о том, что алкоголизм для данно-

го человека в прямом смысле этого слова

является грехом к смерти. И, осознав это,

он может потом уже жить и без напомина-

ющего об этом вещества в крови. Главная

же разница восприятия в том, что при таком

подходе человек не чувствует, что у него Фе

дото

в А

.А.

Не

кото

ры

е а

сп

екты

ра

зл

ич

ий

ме

то

ди

к и

це

ле

й п

ре

од

ол

ен

ия а

лко

го

льн

ой

за

ви

си

мо

сти

в с

овр

ем

ен

но

й Р

ос

си

и

отняли что-то дорогое под страхом смерти,

начиная ненавидеть весь мир, а наоборот,

чувствует свободу от мучившего его поро-

ка и учится жить в этом новом качестве.

Сравнивая православные общества

трезвости с движением АА, можно выде-

лить следующие моменты. Иерархичность

организации православных обществ, их

требования отказаться не только от алко-

голизма, но и от других грехов, изначально

ставят перед страдающим человеком более

высокую планку. Поэтому для некоторых

людей, чья психика уже очень повреждена,

оказывается легче преодолеть свой недуг

в рамках более демократичного движения

АА. Однако, возникает опасность попасть

в психологическую зависимость от груп-

пы АА, сформировать узкий взгляд на мир

сквозь «алкогольную» призму, где хоро-

шее и плохое, будут равнозначны «не пьет»

– «пьет». Несмотря на это, в целом участие

больного алкоголизмом в собраниях АА в

период попыток отказаться от спиртного и

в первый период реабилитации может рас-

цениваться как полезное, о чем убедитель-

но было рассказано архимандритом Зоси-

мой на прошлогодней конференции.

Необходимо учитывать и вот какой мо-

мент. В современной России православ-

ные братства трезвости очень разнородны,

формы их деятельности могут зависеть от

мировосприятия их организаторов, иногда

не знакомых не только с опытом дорево-

люционных братств, но и вообще имеющих

слабое представление о природе алкого-

лизма. Поэтому они также не всегда могут

рассматриваться как панацея в освобож-

дении человека от зависимости. Но мож-

но констатировать, что каждый, искренне

желающий освободиться от алкоголизма

человек, потенциально имеет такой шанс,

как в православных обществах трезвости,

так и используя некоторые из достижений

государственной наркологии или опыт АА.

223

ОБ АВТОРАХ

Анисимова Оксана Константиновна – заведующая кафедрой экономики и уп-равления Покровского филиала Мос-ковского Педагогического университета им. М.А. Шолохова

Асманов Александр Махмутович – глав-ный редактор журнала «Россияне», замес-титель председателя Союза национальных и неолимпийских видов спорта России, член Творческого союза художников Рос-сии

Афанасьев Александр Лукьянович – кан-дидат исторических наук, доцент кафедры истории и социальной работы Томского государственного университета систем уп-равления и радиоэлектроники

Белецкая Екатерина Михайловна – кан-дидат филологических наук, доцент, Твер-ской государственный университет

Белова Юлия Юрьевна – ассистент ка-федры социальных наук и технологий Поволжского государственного технологи-ческого университета

Берегела Кирилл Владимирович – ас-пирант кафедры отечественной истории XX–XXI вв. исторического факультета Мос-ковского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Берендеева Алла Борисовна – доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Ивановского госу-дарственного университета

Богданов Сергей Викторович – доктор исторических наук, профессор, кафед-ры История государства и права Юго-Западного государственного университе-та, г. Курск

Бородкин Александр Викторович – кан-дидат исторических наук, заведующий ка-федрой менеджмента туризма Ярославс-кого филиала Российской Международной академии туризма

Брюно Виктория Владимировна – канди-дат социологических наук, научный сотруд-ник сектора девиантного поведения Инсти-тута социологии РАН

Букреева Оксана Геннадьевна – канди-дат педагогических наук, старший препо-даватель кафедры библиотековедения и документоведения, Рязанский заочный ин-

ститут (филиал) ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет культуры и искусств»

Васильева Елена Германовна – канди-дат технических наук, доцент, заведующая кафедрой экономики, государственного и муниципального управления Ивановского института Государственной противопожар-ной службы МЧС России

Вельская Галина Георгиевна – стар-ший преподаватель кафедры маркетинга и рекламы Российского государственного гуманитарного университета, генеральный директор фестиваля социальной рекламы «МИР»

Горюшкина Наталья Евгеньевна – кан-дидат исторических наук, доцент кафедры истории и социально-культурного сервиса Юго-Западного государственного универ-ситета, г. Курск

Гринченко Наталия Александровна – кандидат педагогических наук, доцент ка-федры иностранных языков специальных дисциплин Елецкого государственного уни-верситета им. И.А. Бунина

Грязнова Мария Владимировна – стар-ший преподаватель, Ивановский филиал ФГБОУ ВПО «Российский государствен-ный торгово-экономический университет»

Дружинина Надежда Викторовна – кан-дидат технических наук, Калужское отделе-ние Союза борьбы за народную трезвость

Жиляев Андрей Геннадьевич – доктор медицинских наук, академик Академии охраны безопасности и правопорядка РФ, профессор, заведующий кафедрой клини-ческой, нейро- и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского, Российс-кий государственный гуманитарный уни-верситет

Карандашев Глеб Владимирович – кан-дидат исторических наук, старший препо-даватель кафедры отечественной истории Ярославского государственного педагоги-ческого университета им. К. Д. Ушинского

Карлюк Мария Викторовна – аспирант, Ивановский государственный химико-тех-нологический университет

Краснов Иван Андреевич – кандидат ис-торических наук, г. Санкт-Петербург


Краснова Валентина Петровна – доктор медицинских наук, профессор, Ивановский филиал ФГБОУ ВПО «Российский госу-дарственный торгово-экономический уни-верситет»

Кулигин Игорь Васильевич – кандидат медицинских наук, доцент кафедры психи-атрии, наркологии, психотерапии Ивановс-кой государственной медицинской акаде-мии

Латыш Юрий Владимирович – кандидат исторических наук, доцент кафедры исто-рии для гуманитарных факультетов Киев-ского национального университета им. Та-раса Шевченко, Украина

Левинтов Александр Евгеньевич – кан-дидат географических наук, ведущий на-учный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва

Мариупольский Андрей Михайлович – кандидат исторических наук, доцент Депар-тамента общественных наук и социальных технологий Алтайской академии экономи-ки и права, г. Барнаул

Николаев Андрей Валентинович – кан-дидат исторических наук, доцент, заведу-ющий кафедрой «Социально-культурный сервис» Поволжского государственного университета сервиса

Новиков Александр Иванович – доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Ивановского госу-дарственного университета

Околотин Владимир Сергеевич – кан-дидат исторических наук, доцент кафедры менеджмента Ивановской государственной текстильной академии

Пашин Василий Петрович – доктор ис-торических наук, профессор, заведующий кафедрой История государства и права Юго-Западного государственного универ-ситета, г. Курск

Пашков Евгений Викторович – кандидат исторических наук, кафедра истории России Курского государственного университета

Позднякова Маргарита Ефимовна – кан-дидат философских наук, ведущий научный сотрудник, руководитель сектора девиант-ного поведения Института социологии РАН

Раков Виктор Владимирович – кандидат исторических наук, заместитель директора

по науке Государственного архива Курской области

Родионов Борис Викторович – кандидат технических наук, научный руководитель ООО «Русский винокур», г. Калининград

Рыбакова Лариса Николаевна – канди-дат философских наук, старший научный сотрудник сектора девиантного поведения Института социологии РАН

Рязанов Сергей Михайлович – кандидат исторических наук, старший преподава-тель, Московский государственный универ-ситет экономики статистики и информати-ки, Пермский филиал

Семененко Александр Михайлович – кан-дидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических наук Филиала РГГУ в г. Иваново, начальник информационно-аналитического управле-ния Администрации города Иванова

Спановский Сергей Станиславович – кандидат социологических наук, доцент ка-федры социологии Ивановского государс-твенного энергетического университета им. В.И. Ленина

Теплянский Михаил Викторович – за-меститель директора по научной работе Филиала РГГУ в г. Иваново, директор Меж-дународного научного центра «Алкоголь в России»

Тимофеев Михаил Юрьевич – доктор философских наук, профессор кафедры философии Ивановского государственного университета

Федотов Алексей Александрович – док-тор исторических наук, профессор Ива-новского филиала Института управления (г. Архангельск)

Худяков Алексей Валерьевич – доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии, наркологии, психотерапии Ивановской государственной медицинской академии

Царева Софья Александровна – кан-дидат химических наук, доцент кафедры коммерции, товароведения и экспертизы Ивановского филиала ФГБОУ ВПО «Рос-сийский государственный торгово-эконо-мический университет»

Царикаев Алан Тахирович – кандидат исторических наук, доцент кафедры но-вейшей истории и политики России Севе-

Об

авто

ра

х


ро-Осетинского государственного универ-ситета им. К.Л.Хетагурова

Чекинёва Татьяна Владимировна – на-учный сотрудник сектора девиантного по-ведения Института социологии РАН

Шилова Ирина Викторовна – преподава-тель Университета Калгари (Канада)

Шурыгина Ирина Игоревна – старший на-

учный сотрудник сектора девиантного пове-дения Института социологии РАН, г. Москва

Anna Bailey – PhD student, School of Slavonic and East European Studies University College London

Ömer Özer – Assoc. Prof. Dr., Anadolu University Faculty of Communication Sciences Journalism Department, Eskisehir-Turkey

Ab

ou

t a

uth

ors

* * *

Oksana Anisimova – Chair of the Depart-ment of Economics and Management, Pokrov Branch of the Sholokhov Moscow State Open Teachers' Training University

Alexandr Asmanov – Editor- in -Chief of Magazine “Rossiyane”, the Deputy Chairman of the Union of National and Non-olympic Sports of Russia, a Member of Union of Artists of Russia

Alexandr Afanasyev – Ph.D. (Historical Sci-ences), Associate Professor of Department of History and Social Work, Tomsk State Univer-sity of Control Systems and Radio electronics

Elena Beletskaya – Ph.D. (Philological Sci-ences), Tver State University

Yulia Belova – Assistant of Social Sciences Department, Volga Region State Technical University

Kirill Beregela – Post Graduate in the De-partment of Russian History of XX – XXI cen-turies, Faculty of History, Lomonosov Moscow State University

Alla Berendeyeva – Ph.D. (Economic Sci-ences), Professor of the Department of Eco-nomic Theory, Ivanovo State University

Sergey Bogdanov – Ph.D. (Historical Sci-ences), Professor Department of History of State and Law, South West State University

Alexandr Borodkin – Ph.D. (Historical Sci-ences), Yaroslavl Branch of Russian Interna-tional Academy for Tourism

Victoria Bryuno – Ph.D. (Social Sciences) Research Fellow, Deviant Behavior Sector, the Institute of Sociology, Academy of Scienc-es, Moscow

Oksana Bukryeeva – Ph.D (Pedagogi-cal Science), Senior Lecturer, Department of Library and Document Studies, the Ryazan Branch of the Moscow State University of Cul-ture and Science

Elena Vasilieva – Ph.D (Technical Science), Associate Professor, the Ivanovo Institute of the Firefighters’ Service the Ministry of Emer-gency Situations

Galina Velskaya – Managing Director of Open Festival of Public Service Advertising “MIR”, Senior Lecturer, Department of Market-ing and Advertisement Russian State Univer-sity for the Humanities

Natalia Goryushkina – Ph.D. (Historical Sci-ences), Associate Professor, Department of History and Social and Cultural Service, South West State University

Natalia Grinchenko – Ph.D., Associate Profes-sor, Department of Foreign Languages (special disciplines), I.A. Bunin Yelets State University

Maria Gryaznova – Senior Lecturer, the Ivanovo Branch of the Russian State Univer-sity of Trade and Economics

Nadezhda Druzhinina – Member of the Rus-sian Public Organization “Union of Struggle for Peoples Sobriety”, Kaluga Branch

Andrey Zhiliaev – MD, Professor, L.S. Vy-gotsky Institute for Psychology, I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, acad-emician, Academy of Safeguard and Law En-forcement

Gleb Karandashev – Ph.D. (Historical Sci-ences), Senior Lecturer, Department of Rus-sian History, the K.D. Ushinsky Yaroslavl State Pedagogical University

Maria Carluke – Postgraduate, Ivanovo State University of Chemistry and Technology

Ivan Krasnov – Ph.D. (Historic Sciences), St. Petersburg

Valentina Krasnova – MD, Professor, the Ivanovo Branch of the Russian State Univer-sity of Trade and Economics

Igor Kuligin – Ph.D. (Medical Sciences), Associate Professor, Department of Psychia-


try, Narcology, Psychotherapy, Ivanovo State Medical Academy

Yuriy Latysh – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Department of History for the Humanities, Taras Shevchenko National University Of Kyiv, Ukraine

Alexandr Levintov – Ph.D. (Geographic Sciences), Senior Research Fellow, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration

Andrey Mariupolsky – Ph.D. (Historic Sci-ences), Associate Professor, Department of Social Sciences and Technologies, Altai Acad-emy of Economics and Law

Andrey Nikolayev – Ph.D. (Historical Sci-ences), Associate Professor, Head of Depart-ment of Social and Cultural Service, the Volga Region State University of Service

Alexandr Novikov – Ph.D. (Economic Sci-ences), Professor of the Chair of Economic Theory at Ivanovo State University

Vladimir Okolotin – Ph.D. (Historical Sci-ences), Associate Professor, Department of Management, Ivanovo Textile Academy

Vasily Pashin – Ph.D. (Historical Sciences), Professor, the Head of Department of History of State and Law, South West State Univer-sity

Eugene Pashkov – Ph.D. (Historical Sci-ences), Department of Russian History, Kursk State University

Margaret Pozdnyakova – Ph.D. (Philosoph-ical Sciences) Research Associate, the Devi-ant Behavior Sector at the Institute of Sociol-ogy, Academy of Sciences, Moscow

Viktor Rakov – Ph.D. (Historical Sciences), Deputy Director of Science of the State Ar-chives of Kursk Region

Boris Rodionov – Ph.D. (Technical Scienc-es), Scientific Supervisor, “Russian winemak-er” ltd, Kaliningrad

Larisa Rybakova – Ph.D. (Philosophical Sci-ences), Senior Research Fellow, the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow

Sergey Ryazanov – Ph.D. (Historical Sci-ences), Moscow State University of Econom-ics, Statistics and Informatics, Perm Branch

Alexander Semenenko – Ph.D. (Historical

Sciences), Associate Professor Department of the Social and Economic Sciences and the Humanities, Ivanovo Branch of Russian State University for the Humanities, Head of the De-partment for the Information and Analyses in the Ivanovo Administration

Sergey Spanovsky – Ph.D. (Social Sci-ences), Assosiate Professor, Department of Sociology, Ivanovo State Power Engineering University

Michael Teplyansky – Deputy Director for Science, Ivanovo Branch of the Russian State University for Humanities, Managing Director of the International Scientific Centre “Alcohol in Russia”

Michael Timofeev – Ph.D., Professor of Phi-losophy, Ivanovo State University, the Editor- in-Chief of Internet Journal for Social Studies and the Humanities “Labirint”

Alexei Fedotov – Ph.D. (Historical Scienc-es), Professor, Arkhangelsk International Insti-tute of Management, Ivanovo Branch

Alexei Khudyakov – MD, Professor, Depart-ment of Psychiatry, Narcology, Psychothera-py, Ivanovo State Medical Academy

Sofiya Tsareva – Ph.D. (Chemistry Sci-ences), Associate Professor, Department of Commerce and Merchandising, Russian State University of Trade and Economics, Ivanovo Branch

Alan Tsarikayev – Ph.D. (Historical Scienc-es), Associate Professor, Department of Mod-ern History and Policy of Russia, North Osse-tian State University after K.L. Khetagurov

Tatyana Chekineva – Research Fellow, the Deviant Behavior Sector at the Institute of So-ciology, Academy of Sciences, Moscow

Irina Shilova – Ph.D., University of Calgary, Canada

Irina Shurygina – Senior Research Fellow, the Deviant Behavior Sector at the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow

Anna Bailey – PhD student, School of Sla-vonic and East European Studies University College London

Ömer Özer – Assoc. Prof. Dr., Anadolu Uni-versity Faculty of Communication Sciences Journalism Department, Eskisehir-Turkey

Об

авто

ра

х

227

СОДЕРЖАНИЕ

Оргкомитет конференции ................................................................................................... 3

Предисловие ........................................................................................................................ 4

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ

Белецкая Е.М. Вино в быту и песнях гребенских казаков .............................................. 7

Левинтов А.Е. Война и водка в России ............................................................................. 12

Тимофеев М.Ю. Где, что и как можно выпить в «советском стиле»: семиосфера псевдосоветского общепита в России ........................................................ 19

Шилова И.В. Мифы об алкоголе и социальные работники ............................................. 25

Ömer Özer. Drinking Places as a Means of Socialization: Eskişehir – Turkey Example in the Context of Popular Culture .......................................................................................... 28

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОИЗВОДСТВА И ПРОДАЖИ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ

Мариупольский А.М. Общественная продажа вина на примере Алтая, как одна из попыток регулирования питейного вопроса в России во второй половине ХIХ в. ...... 33

Родионов Б.В. О необходимости исправления искаженного представления об истории русских крепких спиртных напитков .............................................................. 38

Карлюк М.В., Царева И.С. Исследование потребительских свойств винодельческой продукции в свете принципов технического регулирования ........................................... 44

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ В РОССИИ

Бородкин А.В. «Солонины, капустница и заверняйка»: транслируемые типы употребления спиртных напитков в Верхнем Поволжье в первой половине XIX века ... 49

Карандашев Г.В. Потребление алкогольных напитков в различных слоях российского общества в конце XIX – начале XX вв. ........................................................ 53

Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления ................................................................................................................ 58

Пашков Е.В. Важнейшие аспекты и проблемы пьянства в России конца XIX – начала XX вв. .................................................................................................. 66

Рязанов С.М. Полиция и проблема алкоголизма в начале XX века: региональный аспект (на примере Пермского уезда) .............................................................................. 72

Царикаев А.Т. Пьянство в повседневной жизни владикавказских обывателей 1920-х гг. .............................................................................................................................. 77

Анисимова О.К., Новиков А.И. Специфические факторы развития алкоголизма и наркомании в зонах «101 км» ........................................................................................ 80

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте ............................................................................................................................... 83

Новиков А.И., Краснова В.П., Грязнова М.В. Медико-психологические проблемы алкоголизации населения Ивановской области ............................................................... 92

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией ............................................................................................... 95

Чекинёва Т.В. К вопросу распространения употребления пива среди различных слоев населения .............................................................................................. 104

Шурыгина И.И. О некоторых изменениях в алкогольном поведении: 1994–2010 ............................................................................................................................ 107

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t ............................................................................................................... 120

228

ГОСУДАРСТВЕННАЯ «ПИТЕЙНАЯ» ПОЛИТИКА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Горюшкина Н.Е. «Имею честь доложить, что взятки получены»:

к вопросу об откупном взяточничестве в России ............................................................ 127

Букреева О.Г. Культурно-просветительная деятельность Рязанского

попечительства о народной трезвости в конце XIX – начале XX вв. .............................. 133

Раков В.В. Борьба с нелегальным винокурением: цели и результаты

(на примере антиалкогольной кампании 1923 года в Курской губернии) ..................... 137

Околотин В.С. Алкоголь в налоговом арсенале построения

плановой экономики 1929 г. ............................................................................................... 143

Пашин В.П., Богданов С.В. Алкоголь и его социальные последствия

в послевоенный период советского общества ................................................................. 145

Латыш Ю.В. Историография горбачевской антиалкогольной кампании ....................... 150

Кулигин И.В., Худяков А.В. Медико-правовые и организационные аспекты

современного состояния российской наркологии ............................................................ 155

Рыбакова Л.Н. Сильное опьянение: факторы риска и алкогольная политика .................. 158

ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Афанасьев А.Л. Опыт проведения праздников трезвости в России в 1912–1914 гг. ...... 166

Николаев А.В. Община братца Иоанна Чурикова: взгляды и деятельность ................. 170

Семененко А.М. Из истории противодействия пьянству в Иваново-Вознесенске ........ 174

Теплянский М.В. Политический аспект трезвенного движения

в дореволюционной России ............................................................................................... 177

Берегела К.В. Общество борьбы с алкоголизмом: последний этап

существования (1929–1932 гг.) .......................................................................................... 182

Асманов А.М. Новые формы пропаганды здорового образа жизни и неприятия

явлений пьянства и алкоголизма в Российской Федерации ........................................... 185

Белова Ю.Ю. Процесс алкоголизации сквозь призму методологии

Г.П. Щедровицкого .............................................................................................................. 188

Берендеева А.Б., Васильева Е.Г. Роль работодателей в искоренении пьянства

работников предприятий: история и современность ....................................................... 191

Вельская Г.Г., Жиляев А.Г. Как работает социальная реклама (анализ рекламных

плакатов Открытого фестиваля социальной рекламы «МИР») ..................................... 198

Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья

в общеобразовательной школе ......................................................................................... 205

Дружинина Н.В. Анализ причин и предложения по искоренению

вредных привычек в семьях учащихся .............................................................................. 213

Спановский С.С. Факторы риска молодежной наркотизации ........................................ 216

Федотов А.А. Некоторые аспекты различий методик и целей преодоления

алкогольной зависимости в современной России ........................................................... 220

Об авторах ........................................................................................................................ 223

229

CONTENTS

Organizing Committee .......................................................................................................... 3

Preface .................................................................................................................................. 4

HISTORICAL, CULTURAL AND PHILOSOPHICAL ASPECTS OF ALCOHOL CONSUMPTION

E. Beletskaya. Wine in the everyday life and songs of the Mountain Cossacks ................... 7

A. Levintov. War and Vodka in Russia .................................................................................. 12

M. Timofeyev. Where, what and how can be drunk in “the soviet style”: semiosphere of pseudo-soviet public eating establishments in Russia .......................................................... 19

I. Shilova. Myths about alcohol and social workers ............................................................... 25

Ömer Özer. Drinking Places as a Means of Socialization: Eskişehir – Turkey Example in the Context of Popular Culture .......................................................................................... 28

URGENT PROBLEMS OF ALCOHOL PRODUCTION AND SALE

A. Mariupolsky. Public Alcohol Sale on the Example of the Altai Region, as an attempt to regulate alcohol problem in Russia in the second half of XIX century .............................. 33

B. Rodionov. About a necessity to correct a distorted idea of the history of Russian alcohol beverages ................................................................................................................. 38

M. Carluke, I. Tsareva. Researches on consumer properties of alcohol products in the light of technical regulations principals ........................................................................ 44

NATIONAL PECULIARITIES OF ALCOHOL CONSUMPTION IN RUSSIA

A. Borodkin. “Solonina”, “Kapustnitsa”, “Zavernyayka”: translated types of alcohol consumption in the Upper Volga region in the first half of XIX century ................................. 49

G. Karandashev. Alcohol Consumption by different social strata of Russian society in the late XIX – the early XX centuries ................................................................................. 53

I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension ............................................................................................... 58

E. Pashkov. The most important aspects and problems of drunkenness in Russia at the late XIX – the early XX centuries ................................................................................. 66

S. Ryazanov. The police and the issue of alcoholism in the early XX century: Regional aspect (on the example of Perm uyezd) ................................................................. 72

A. Tsarikayev. Drunkenness in everyday life of the average people of Vladikavkaz in the 1920-s .......................................................................................................................... 77

O. Anisimova, A. Novikov. Specific factors of alcoholism development in zones “101 km” ................................................................................................................. 80

V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population ................................................. 83

A. Novikov, V. Krasnova, M. Gryaznova. Medical and psychological problems of population alcolization in Ivanovo region ........................................................................... 92

M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization ..................................................................................................... 95

T. Chekineva. To the problem of spread of beer consumption among different social strata ........................................................................................................................... 104

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010 .............................. 107

A. Bailey. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t ............................................................................................................... 120

230

STATE ALCOHOL POLICY: HISTORY AND MODERN TIMES

N. Goryushkina. “I have the honour to report that the bribes have been received!”

On the issue of corruption in the Tax Farming in Russia ...................................................... 127

O. Bukreeva. Cultural and educational activities of the Ryazan guardianship

of national sobriety in late XIX – early XX centuries .............................................................. 133

V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example

of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province) ...................................................... 137

V.Okolotin. Alcohol in tax arsenal of building up planned economy 1929 ............................ 143

V. Pashin, S. Bogdanov. Alcohol and its social consequences in the postwar period

of Soviet Society ................................................................................................................... 145

Y. Latysh. Historiography of Gorbachev’s anti-alcohol campaign ......................................... 150

I. Kuligin, A. Khudyakov. Medical, legal and organizational aspects of the current

condition of Russian narcology ............................................................................................. 155

L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy ...................... 158

TEMPERANCE MOVEMENT: HISTORY AND MODERN TIMES

A. Afanasyev. Experience of organizing of «Sobriety holiday» in Russia

at 1912–1914 ........................................................................................................................ 166

A. Nikolayev. The Temperance Community headed by “bratets” John Churikov:

Views and Activity ................................................................................................................. 170

A. Semenenko. From the history of resistance to the drunkenness

in Ivanovo-Voznesensk ......................................................................................................... 174

M. Teplyansky. Political aspect of the Temperance Movement

in Pre-Revolutionary Russia .................................................................................................. 177

K. Beregela. The Society of Struggle alcoholism: its last stage of existence

(1929–1932) ......................................................................................................................... 182

A. Asmanov. New forms of promotion of the healthy way of life and the rejection

of the phenomena of drunkenness and alcoholism in the Russian Federation .......................... 185

Y. Belova. The process of alcholization through the prism of methodology

of G.P. Schedrovitsky ........................................................................................................... 188

A. Berendeyeva, E. Vasilieva. The role of the employers in eradication of drunkenness

of the employees of the enterprises: history and modern times ............................................ 191

G. Velskaya, A. Zhiliaev. How the social advertising functions (Analysis

of advertising posters presented at Open Festival of Social Advertising “Mir”) ..................... 198

N. Grinchenko. Experience of teaching lessons of moral and physical health

in a secondary school ........................................................................................................... 205

N. Druzhinina. Analysis of the reasons and proposals to eradicate harmful habits

in the school students’ families .............................................................................................. 213

S. Spanovsky. Risk factors of youth narcotization ................................................................ 216

A. Fedotov. Some aspects of differences in methods and goals to deal with alcohol

dependence in modern Russia .............................................................................................. 220

About authors ........................................................................................................................ 223

ДЛЯ ЗАМЕТОК

Научное издание

АЛКОГОЛЬ В РОССИИ:МАТЕРИАЛЫ ТРЕТЬЕЙ МЕЖДУНАРОДНОЙНАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

(Иваново, 26–27 октября 2012)

Верстка: ИПК «ПресСто»

Подписано в печать 18.10.2012 г. Формат 60х841/8.

Усл. печ. л. 26,97. Тираж 100 экз. Заказ

Филиал РГГУ в г. Иваново153000, г. Иваново, просп. Ф. Энгельса, 21

Тел. (4932) 30-08-19www.ivrggu.ru

Отпечатано на полиграфическом оборудованииКафедры экономики и финансов ФГБОУ ВПО «ИГХТУ»

153000, г. Иваново, просп. Ф. Энгельса, 7

Documents

АЛКОГОЛЬ В РОССИИ: МАТЕРИАЛЫ ТРЕТЬЕЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ