60 ФОМА • июнь 2012

Люди

…Этой девочке было всего двадцать пять дней. Ее мать, сама бывшая воспитанница детского дома, в то время сильно пила. Принесла ребен-ка в храм к отцу Борису: вот, говорит, девочку родила, а жить негде  — может быть, возьмете

ее себе? Отец Борис девочку удочерил. Сейчас у протоиерея Бориса Кицко большая семья: шесть родных детей и десять приемных. Но в каком-то смысле его семья еще больше, и детей в ней —  сорок восемь. Все они —  бывшие и

В семье сорок восемь детей……и все они называют священника «папой»

Детский приют при Свято-Лазаревском женском монастыре города Верещагино — единственный приют в Пермском крае. А сам монастырь — единственный в России в честь Лазаря Четверодневного. Двери открыты для сирот и для трудных детей. Волонтеры уверены: главное, что может дать приют своим воспитанникам, — это желание в будущем создать свою собственную семью.

июнь 2012 • ФОМА 61

Люди

нынешние воспитанники Верещагинского дет-ского приюта при Свято-Лазаревском женском монастыре в Пермском крае.

Судьба каждого попавшего в приют ребенка  — маленькая повесть. Однажды в Верещагино приехала женщина из города непо-далеку и рассказала о своих соседях:

— Двое детей — мальчик и девочка — живут вместе с мамой. Она пьет. И мужчин регулярно меняет. А дети, голодные, ходят по помойкам или попрошайничают. Если денег не принесут — мать их даже домой не пускает…

Отец Борис взял детей в приют. Старшая сестра сейчас учится в техникуме, брат —  в старших классах школах. А мама со време-нем одумалась — и к детям сама приехала. Но не чтобы забрать, а чтобы остаться с ними в Верещагине — помогать, чем может. Не деньга-ми, конечно, а собственным участием. И таких

мам здесь немало. Как правило, у них нет даже двух-трех тысяч рублей… Требовать от них пожертвований никому в голову не придет.

А однажды сына-подростка в приют при-везла и вовсе интеллигентная семья из Санкт-Петербурга. Их мальчик успел пристраститься к наркотикам. Победить своими силами роди-тели отчаялись. В приюте мальчик пробыл три года. Наркотики бросил, возвращения к ним боится как огня. Теперь регулярно приезжает в Верещагино в гости.

— Только не подумайте, что дети попа-дают в приют  — и через день исправляются, как по мановению волшебной палочки,  — говорит волонтер приюта Елена Ивановна Розенфельд. — Инерцию старых привычек прео-долеть трудно. Поначалу дети часто воруют друг у друга  — они же так всегда делали на улице. Иногда они просто от нас сбегают. А мы потом ➥

62 ФОМА • июнь 2012

Люди

ищем их по вокзалам… Дети начинают что-то в себе менять, только когда понимают: они — ока-зывается — нам по-настоящему нужны.

Был в приюте мальчик Саша  — трудный подросток, ни одна школа не хотела его брать. Когда Саша сбежал, а Елена Ивановна нашла его на вокзале, он спросил только:

— А Вы бить меня не будете?— Саша, ну зачем мне тебя бить?!А через несколько лет Саша с отличием окон-

чил среднюю школу и поступил в Высшую школу ФСБ в Калининграде. Пришел к Елене Ивановне просить написать ему характеристику, а сам пла-чет  — должно быть, много «прошлых заслуг» вспомнилось… Елена Ивановна ему отвечает:

— Саша, главное, что ты стал тем, кем мы все надеялись. Ну разве это не награда нам с тобой за труды?

Один из выпускников Верещагинского при-юта сейчас служит священником. С будущей

супругой он познакомился в приюте — она тоже была воспитанницей. Несколько человек учат-ся в Пермской духовной семинарии. Но боль-шинство получают светское образование, часто среднее специальное. Некоторые  — высшее. Каждый по своим силам.

— Пусть у них очень простые профессии — газосварщик или слесарь — не это самое глав-ное,  — говорит Елена Ивановна.  — Главное  — все они создают или как минимум хотят создать свою семью.

Все верещагинские юноши уходят в армию. За годы существования приюта только трое не служили  — по состоянию здоровья. Есть среди воспитанников дети с условным сроком заключения —  по идее, такие должны служить в стройбате. Но в приюте за своих воспитан-ников «бьются» по всем фронтам  — и добива-ются снятия судимости. Ни один из приютских подростков не ушел в стройбат. К тому же

июнь 2012 • ФОМА 63

Люди

один из покровителей Верещагинского при-юта —  Прикамский казачий корпус. Мальчиков с детства обучают верховой езде, владению шашкой и всем остальным казачьим искус-ствам. В военном билете у каждого воспитанни-ка есть специальная отметка о том, что перед вами — казак. Верещагинский приют уже сумел дать миру нескольких казаков-десантников и одного казака-спецназовца.

— Вы бы видели, как наши мальчики любят своих лошадок,  — рассказывает Елена Ивановна.  — Ребят никаким телевизором домой не заманишь, прибегут из школы, скинут вещи — и тут же к своим скакунам.

Официально Верещагинский приют открыт при Свято-Лазаревском женском монастыре. Как практически в любом монастыре, здесь большое хозяйство. Им занимаются монахи-ни, но и у каждого ребенка есть свое «послуша-ние»  — помогать: одни смотрят за кроликами,

другие за козами, третьи за коровами… Но толь-ко в свободное от уроков время.

— Обязательной у нас считается толь-ко вечерняя молитва,  — рассказывает Елена Ивановна. —  Исповедоваться и причащаться, само собой, мы никого не заставляем. Главное для нас — чтобы дети не озлобились на мир, и особенно  — на своих родителей. Брошенным детям не так-то просто их простить. И помочь ребенку к этому прощению подойти  — одна из главных наших задач.

Конечно, в Верещагинском приюте Православие — это основа повседневной жизни. Но проявляется это не во внешних вещах — не в распорядке дня, не в одежде и т. д. Никто здесь не ходит в платках и длинных юбках, никого не заставляют смиренно опускать глаза в пол.

— Нам поначалу не доверяли,  — говорит Елена Ивановна,  — мол, вы из детей хоти-те монахов сделать. Но это не так. Нам только ➥

Один из покровите-лей Верещагинско-го приюта — При-камский казачий корпус. В армию воспитанников бе-рут как казаков. Приют уже сумел дать миру несколь-ких казаков-десант-ников и одного ка-зака-спецназовца.

64 ФОМА • июнь 2012

Люди

важно, чтобы дети не боялись Церкви и понима-ли, что такое вера в Бога и что она значит для человеческой души.

Первое время даже местная администрация не одобряла появление приюта. Оно и понят-но: с какой это стати молодой священник (отцу Борису Кицко был тогда тридцать один год) за такую работу берется? Но постепенно в админи-страции увидели, что плоды добрые. И пробле-мы стали решаться сами собой.

Верещагинский приют существует уже семнадцать лет. Отец Борис Кицко был назначен в Верещагино в начале 1990-х. Единственный в городе храм святого Александра Невского был построен в 1906 году, закрыт в 1937-м, и потом в его стенах сменяли друг друга кинотеатры и магази-ны. Последним был магазин хозяйственных товаров. Когда храм вернули Церкви, зда-ние находилось в таком состоянии, будто его

долго и упорно бомбили. Начинать с нуля при-ходскую жизнь в глубинке всегда непросто. А тогда — в начале 90-х — люди теряли работу, от безысходности начинали пить. Нередкая, в общем, картина для российской провин-ции того времени. Когда отец Борис увидел на улицах брошенных, оборванных, голодных детей, он не смог пройти мимо и обратился к своей общине с просьбой — не только накор-мить детей, но и попытаться социализиро-вать. Так появился приют.

— Строгость и любовь —  два слова, кото-рые лучше всего характеризуют отца Бориса, — говорит Елена Ивановна. — Мы с детьми между собой называем его просто «папа». И это в пол-ной мере отражает его отношение к детям. И отношение детей к нему.

Однажды отец Борис прочитал книгу про святителя Иоанна шанхайского. Во время рево-люции этот святой вывез из России в Китай

Волонтеры признаются: «Дети начинают что-то в себе менять, только когда понимают: они — оказывается — нам по-настоящему нужны».

июнь 2012 • ФОМА 65

Люди

два детских приюта. Всех воспитал и всем дал образование. «Если святой Иоанн смог сделать такое, то и мы должны»,  — эта мысль давала надежду и утешение, когда приют находился в особенно тяжелом финансовом положении. А святой Иоанн шанхайский навсегда стал ориен-тиром.

— Мы в ответе за них всех, —  говорит Елена Ивановна.  — Даже за тех, кто уже вырос и живет самостоятельной жизнью. Они все равно наши. Это семья в полном смысле слова. Когда наши дети идут по улице, никто никогда не догадается, что они из приюта. Это совершенно обычные дети из большой семьи. А знаете почему? Мы любим их всех такими, какие они есть. ■

Константин МАцАН

Фото из архива детского приюта при Свято-Лазаревском монастыре

P. S. Информация для всех, кто может помочь детскому приюту Свято-Лазаревскогоженского монастыря г. Верещагино,Пермской епархииРусской Православной Церкви:

Р/с 40703810049100000132в Верещагинском ОСБ №1623Западно-Уральского Сбербанка РФКор/с 30101810900000000603ИНН 5933151511КПП 593301001БИК 045773603

Юр. адрес: 614120, Россия, Пермский край, г. Верещагино, ул. Карла Маркса № 28.

Телефон: 8 (34254) 3-14-70.Мобильный телефон: 8 (951) 925-32-14 — Елена Ивановна Розенфельд.

Строгость и любовь — два слова, которые, по мнению волонтеров, лучше всего характеризуют отца Бориса Кицко.