Христианский религиозный опыт

РАДУГАКАТОЛИЧЕСКИЙ КАТЕХИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

2004 N 2 (3)

«Ты дорог в очах моих» − христианский религиозный опыт

Психологические аспекты христианского опытаПробуждение внутреннего мира ребенка

Бог моих молитв

Человек в поисках Бога — вот суть религиозного опыта. Сознательно или неосознанно человек ищет Бога каждый раз, когда он стремится к

добру, к истине, к полноте, к спасению от зла и смерти. В вопросе учеников Иоанна Крестителя: «Учитель, где Ты живешь?» (Ин 1,38) отражен религиозный поиск человека, имеющий разнообразные исторические и культурные формы.Хотя христианство – это лишь один из видов религиозного опыта, он по-своему уникален. Тот, кто переживает встречу с Богом через Христа, чувствует и знает, что получил ответ на свои искания. Приобрести христианский религиозный опыт значит воспроизводить в себе религиозный опыт самого Христа. Ядро этого опыта – голос, послышавшийся при Крещении в Иордане и при Преображении: «Ты Сын мой возлюбленный» (Мк 1,11; 9,7). Великая новизна христианского религиозного опыта в том, что сам Бог ищет человека и находит его во Христе. В Нем достигается единение и примирение Бога с человеком.Эта встреча заключает в себе весь драматизм поиска человеком спасения, полноты и смысла, ведь и сам Христос идет на встречу тайне зла до смерти. Но Воскресение восстанавливает первоначальный сыновний опыт: Бог не оставил своего Сына.Во Христе осуществляется пророчество Исаии: «Ты дорог в очах моих» (Ис 43,4). В этих словах – средоточие христианского религиозного опыта, которому посвятили этот номер. Услышав их от самого Бога, человек исполняется радостью усыновления, постигает важность своей жизни, своего существования, в нем рождается доверие к Тому, Кто так говорит, и желание остаться с Ним: «Учитель,гдеживешь? ... и пробыли у Него день тот». Церковь — тело Христово и храм Святого Духа, место, где реализуется этот опыт, то пространство, в котором человек может и должен слышать слова избрания: «ты сын мой возлюбленный,

ты дорог в очах моих».

Судьба понятия «опыт» в христианском предании была не совсем обычна. Слова «опыт» и «опытность» широко исполь-

зовалось христианскими авторами задолго до того, как об опытах заговорили ученые. Слово «опыт» имеет много значений, которые можно свести к четырем главным: опыт – констатация; опыт – знание, основанное на пережитом; опыт как эксперимент (испытание); опыт как опытность. Важно помнить обо всех этих оттенках, чтобы не свести понимание слова «опыт» лишь к эксперименту или констатации.

Говоря о религиозном опыте, необходимо сразу отметить, что он принципиально отличается от опыта естественно-научного, поскольку не требует повторяемости и верификации. Тем не менее, несмотря на это, между научным и религиозным опытами есть нечто общее – и тот, и другой предполагают получение непосредственного знания о впол-не конкретных реальностях. Итак, слово «опыт»

указывает на знание о реаль-ности, знание, свя-занное с жизнью. В этом смысле христианское Откровение из-начально осно-вано на опыте.

Основополагающее значение слова «опыт», т.е. знание конкретного, не допускает возможности утверждать существования такой реальности, как «религиозный опыт» (такое утверждение было бы правомерно лишь в случае некоей противоестественной редукции смысла словосочетания «религиозный опыт» к значению первого или второго его члена). Тем не менее, оно дает возможность говорить о христианском опыте и определить его содержание как знание, получаемое опытным путем от самых начал христианства: «Бога не видел никто никогда (и это исключает

Богословский взгляд

ОТ РЕЛИГИОЗНОГО

ЧУВСТВА -

К ЦЕРКОВНОЙ

ТРАДИЦИИ

ЖАН-РОБЕР АРМОГАТ

1

*Данный текст является авторизированным сокращенным переводом статьи Du sentiment religieux a la tradition ecclesiale, Communio 8 (1975-76) 34-46.

возможность религиозного опыта), Единородный Сын … Он явил» (Ин 1,18).

Задачей Церкви как раз и является передача этого первич-ного опыта познания Бога через Иисуса Христа.

Иисус Добрый пастырь . Мозаика. Аквилея, Базилика.

Избрание Матфия ясно показывает, что основной критерий при избрании двенадцатого апостола после предательства Иуды – это наличие опыта апостольского служения. Чтобы свидетельствовать, нужно самому быть свидетелем, точнее – чтобы свидетельствовать о Воскресении Христовом, а это – основа христианства, необходимо сопровождать Иисуса на всем Его пути, до распятия, сошествия во ад и вознесения: «Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во всё время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его» (Деян 1, 21-22).

Именно из основополагающего опыта жизни Иисуса – Его общественного служения, Его смерти и воскресения формируется

БОГОСЛОВСКИЙВЗГЛЯД

2

сердцевина христианской традиции. Это исторический опыт, который необходим во всякой апостольской проповеди. Не случайно апостольская проповедь отсылает нас к

«тому Иисусу» – совершенно опреде-ленному историческому лицу, чья жизнь, смерть и Воскресение – установленные факты. Таким образом, христианский опыт – это совершенно уникальный феномен, который нельзя путать ни с религиозным опытом вообще, ни с мистическим опытом в узком значении этого слова.

Исходя из сказанного, становится ясно, почему важно четко отличать христианский опыт от религиозного опыта: в противном случае мы рискуем попасть в ловушку нашей естественной аффективности, отказавшись, таким образом, от самого понятия «опыт». Кроме того, нужно постараться разглядеть основные черты, позволяющие дать определение христианского опыта и раз-граничить его с мистическим опытом. В резуль-тате нашего небольшого исследования мы увидим, что, когда речь идет о христианском опыте, меняется сам смысл слова «опыт».

Религиозный опыт в сознании современного человека

Очень часто религиозный опыт это аффективный опыт, отражающий естественное стремление человека к Богу. Это смесь религиозности, эмоциональных переживаний и неясных чувств. Бог осознается как некая потребность. Такой религиозный опыт более точно назвать религиозными чувствами – в этом смысле иногда говорят о религиозных чувствах человечества. Кроме того, представления о религиозном опыте были повреждены навязанным человеку материализмом, который зачастую враждебен по отношению к любым стремлениям к трансцендентному и духовному.Религиозный опыт, о котором мы говорим, в основном стремится к тому, чтобы остаться вне какой бы то ни было деноминации, избегает любой церкви. Религиозный опыт – явление чисто

индивидуальное, исключающее какое-либо общественное звучание или организацион-ную структуру. Тем не менее, христианский опыт, неотделимый от христианской общины, вместе с тем, остается личным (но не индивидуалистическим).Религиозный опыт не связан с какими-либо основополагающими истинами веры. Именно с этим связана дискредитация слов «догма», «догмат» в сознании наших современников. В самом деле, религиозный опыт часто бывает невозможно объяснить в определенных и общепринятых терминах, в нем сложно найти какую-либо логи-ческую последовательность.Религиозный опыт отрицает всякое точное и опре-деленное отношение к Богу. Этот отказ выражен в неприятии любого «искупительного обряда». Бог кажется настолько неопределенным, расплывчатым, что с Ним невозможно установить личные отношения, которые смогут реально выразиться в Литургии. Божественная тайна становится недосягаемой: «Точно так же, как не существует общепринятого способа выражения религиозных переживаний, нет и специально определенных религиозных предметов и актов»1. В таком контексте религиозный опыт смешивается с религиозными чувствами: «Мы знаем Бога в той мере, в которой мы Его чувствуем; знать и чувствовать – одно и то же» 2.

Христианский опыт отличается от научного и от неопределенного религиозного опыта современного человека тем, что он связан не с тем или иным предметом или явлением, а представляет собой личную встречу с личностным Богом, т.е. с троичным Богом в Иисусе Христе. Со Христом мы встречаемся водительством Святого Духа, Духа Христа, Который отсылает к Отцу. Встреча с Богом Отцом – вот суть уникальности христианского опыта, его последняя цель и полнота, которые не позволяют нам считать христианский опыт лишь более или менее определенной формой общерелигиозного опыта.


3

Христианская традиция противопоставляет неопре-деленному религиозному опыту, который не подчиняется ни канонам, ни власти разума, ни опыту взаимоотношений, свой

опыт – опыт общинный, вероучительный и мистический: опыт Церкви, Премудрости и Тайны. Христианский опыт переживается внутри общины, названной Церковью, которую Бог собрал вокруг Своего Имени. Он вероучителен, т.е. опирается и развивается на основе определенных истин веры. Будучи опытом Святого Духа, он не может быть неточным, противоречивым или непоследовательным. Христианский опыт устремлен к Божественной Премудрости. И, наконец, христианский опыт – опыт мистический в том смысле, что именно в нем в полной мере раскрывается тайна Бога.

Опыт ЦерквиПервое послание Иоанна начинается с

воспоминания об опыте апостолов: «О том, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни,… возвещаем вам» (1 Ин 1,1.3). Свидетельство всегда имеет чувственный характер. В чем заключается смысл опыта?

Лань, символизирующая жажду человека по Богу.Мозаика. Рим, Базилика св.Клемента

1 W. JAMES, L’experience religieuse, Paris 1908, 25.2 A. VINET, цит. по: H. PINDAR, «La theorie de l’experience reli gieuse», RHE (1921).

Апостол говорит ясно: «…чтобы и вы имели общение с нами». Цель опыта – общение.

Христианский опыт всегда осуществляется в опре-

деленном пространст-ве, которое и сообщает ему его

конкретность – это пространст-во общения Церкви. Церковь есть та человеческая «среда», духовная и телесная, в которой находит свое

выражение и осуществляется основополагающее дело

христианского искупления.

Евхаристия. Мозайка. Иерусалим.

Христианский опыт – это не только жизнь в Церкви. Говоря об опыте Церкви, нужно рассматривать не только опыт каждого верующего в отдельности, но опыт Духа –именно Он собирает и объединяет Церковь. Строго говоря, Церковь созидается любовью (ср. 1 Кор 8,1). Тело Христово возрастает и строится «посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф 4,16). С одной стороны, христианский опыт не может развиваться вне Церкви, с другой стороны, он – динамичное условие жизни Церкви. Итак, опыт ведет к церковной жизни.

Опыт Божественной ПремудростиХристианский опыт структурирован, он не

может быть ничем иным, кроме опыта веры. Необходимо отметить, что переживаемый верующим опыт Святого Духа, опыт благодати не является мистическим опытом. Утверждать обратное – значит приуменьшить значение истинно мистического опыта. С другой стороны, отождествлять христианский и мистический опыты, значит считать его доступным лишь немногим. Божественное целиком опытное. Св. Бонавен-

тура написал: «Познание божественной нежности опытом увеличивает спекулятивное познание божественных истин, потому что Бог открывает свои тайны своим друзьям и родным»3.

Богатое патристическое предание объясняет духовное познание в терминах чувственного познания. За последние несколько десятилетий были опубликованы многие исследования, которые говорят о духовных чувствах. Мы при-водим здесь только живое и выразительное свидетельство св. Августина из его Исповеди: «Я люблю некий свет и некий голос, некий аромат и некую пищу и некие объятия – когда люблю Бога моего; это свет, голос, аромат, пища, объятия внутреннего моего человека – там, где душе моей сияет свет, который не ограничен пространством, где звучит голос, который время не заставит умолкнуть, где разлит аромат, который не развеет ветром, где пища не теряет вкуса при сытости, где объятия не размыкаются от пресыщения. Вот что люблю я, любя Бога моего» (Х, 6).

Макарий-Симеон писал, что «божественное истинно познается лишь опытом», но он же уточнял, что каждый христианин в момент крещения получает опыт Святого Духа. «Вы имеете помазание от Святаго (Духа) и знаете все», - еще раньше писал святой Иоанн (1 Ин 2. 20).

Итак, первая характеристика опыта – это его уникальность и универсальность

Борьба черепахи (тьмы) и петуха (света).Мозайка.


4

3 In IV Sent., 1.III, dist. 34, a.2,q.2, 2m.

одновременно. Вторая – устремленность этого опыта к полноте, которой он как бы предвосхищает грядущую славу. Души приобретают духовный опыт, вся полнота которого раскрывается в момент преображения тела во славе. Со словом «опыт» часто соседствуют слова «ощущение» и «полнота». Человеческое совершенство сосредоточено в «опыте и полноте всех вещей», в «целостном чувстве полноты». В этом совершенстве осуществляется божественный замысел о человеке, и нет места сомнению. Тереза Авильская пишет: «Я чувствовала с полной уверенностью, что именно Господь Бог действовал во мне».

Такая уверенность требует определения критериев, которые позволят отличить опыт веры от любых других ощущений и импульсов. В первом послании святого Апостола Иоанна на заре христианского опыта указан основной критерий его подлинности: «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, не есть от Бога» (1 Ин 4,2-3). Святой Иоанн именно в этом месте цитирует слова святого Павла, произнесенные в ответ на возникшую в Коринфе смуту: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор 12,3).

Этот вероучительный тезис необычайно важен. Если забыть о нем, то наше общение окажется основанным на субъективности наших мыслей, чувств и вкусов. Основное догматическое утверждение («Иисус есть Господь»), как и его библейские и богословские следствия, это неотъемлемое условие получения полного и подлинного опыта Святого Духа. На этом учении основан ряд критериев истинности христианского опыта, которые важно напомнить: оставаться верным заповедям, раскаяться (признать свои грехи), возлюбить своих ближних, возлюбить не мир, но Бога, свидетельствовать, что Иисус есть Христос и Он воистину воскрес.

Опыт ТайныКогда мы говорим о

мистическом опыте, легко впасть в противоречие: как опыт, который мы определили как констатацию, может быть мистическим, то есть быть

опытом Тайны – того, что остается сокровен-ным, сокрытым.

Стоит внимательнее рассмотреть этот опыт христианской Тайны. Объект христианского опыта – Бог. Откровение позволяет постичь сокровенную прежде Тайну. Святой Дух явил Церкви то, что было сокрыто в Боге, в «глубинах Божиих» (1 Кор 2,10), и Церковь есть необходимый посредник, передающее звено, где отныне переживается Тайна.

Опыт наших отношений с Богом сопряжен с познанием самого себя и, прежде всего, с осознанием греховности и раскаянием. Мнение христианской традиции на сей счет однозначно: начало опыта духовной жизни отмечено осознанием и мучительным переживанием собственного греха.

Рак – символ Христа на кресте. Мозаика. Аквилея. Базилика.

Опыт осознания своих ошибок и обращения, столь типично христианский, – первый шаг на пути возвращения в дом Отца. Духовные дары, получен-ные при Крещении, возрастают благодаря активному участию в таинствах и соблюдению заповедей. Эту мысль часто повторяют отцы-пустынники: «Всякий, принявший Крещение, получил таинственную благодать. Он живет этой благодатью, соблюдая заповеди ».4

4 МАРК ПУСТЫННИК, PG 65, 937.


5

«который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол 3,10). Самый радикальный опыт, который христианство может предложить чело-веку – путь постижения собственной сущности в образе Христа Распятого,

т.е. посредством мученичества, через физическое страдание, принятое в полном сознании и ясности ума.

Мученичество – самый интенсивный опыт бого-познания, оно позволяет понять, что духовный опыт не зависит от человека. Этот опыт даруется самим Духом Христовым. В христианском опыте, в отличие от опыта естественнонаучного, сам получаемый опыт есть и субъект опыта. Поэтому не правы те, кто говорит, что истинное богопознание невозможно. Если бы Бог был лишь объектом опыта, это был бы опыт без объекта. В этом смысле может быть только опыт атеизма. Бог же, поистине, не объект, а субъект.

Бог – это субъект, Лицо, являющее Себя человеку, призывающее его к глубокому общению с Ним, к ответу на Его любовь. В самом деле, о развитии христианского опыта мы можем говорить лишь тогда, когда имеет место диалог двух субъектов. Об этом говорит нам вся Библия. История спасения – это диалог между Богом, обещающим спасение, и отвечающим Ему человеком, ибо опыт любви Божией всегда порождает вопрос человека: «Что мне делать?» (ср. Деян 2,37). «В той мере, в какой подобные вызванные верой вопросы, будут определять всю нашу жизнь, мы сможем постоянно, снова и снова, каждый раз заново переживать «опыт веры». Это не значит, что мы сможем увидеть или услышать нечто, что недоступно обычному человеческому восприятию. Речь идет об опыте основополагающих связей, которые в корне изменяют не «что», а «как» нашего повседневного понимания и переживания. Христианский религиозный опыт позволяет разглядеть в нашей жизни такой смысл и полноту, какие неверующему неизвестны» .6

О п ы т Тайны – это не просто з н а н и е Тайны, т.е. опыт в том смысле этого слова, о котором мыговорили в начале нашего исследования. На самом деле, опыт Тайны – это еще и испытание Тайной. Переживая христианский опыт,

человек не открывает тайны, это тайна открывает человека ему самому: «Лик Слова не сформирован, но формирует; не поражает глаз тела, но веселит очи сердца».5

Лик Слова открывает не Себя, а человека самому человеку. Через опыт Слово учит. Человечество было испытано Словом, оно переживало это в опыте: впервые в Воплощении, потом в Его унижении (во всех смыслах выражения), наконец будет переживать во втором пришествии, когда Христос опять придет с миссией испытать человечество (ср. Ин 5,24.27). Христианский опыт находится между двумя пришествиями Христа: он является испытанием человека, которому Лик Иисуса Христа открывает его ему самому. Испытанный таким образом, человек осознает, что он грешник – это обязательное начало каждого обращения.

Начинаясь с осознания греха, христианский опыт развивается и становится опытом спасе-ния, безвозмездно дарованного в Иисусе Христе. Христианский опыт развивается и совершенствует-ся как опыт тайны искупления. Когда мы любим Того, Кто первый возлюбил нас, мы поглощены Его любовью и раскрываемся Его Присутствием.

Познание, ведущее к истинному созерцанию Бога

Наше христианское бытие - не отказ от собственного бытия, а его преображение, которое позволяет начать новую жизнь, возрастать в совершенстве, к которому все мы призваны. Крещеный уже облечен в одежды нового человека,

БОГОСЛОВСКИЙ ВЗГЛЯД

5 БЕРНАРД КЛЕРВОССКИЙ, Слово на Песнь песней 31,6, PL 183, 943 C. 6 P. HENRICI, «Glaubenserfahrung?», Communio 25 (3/1996) 205.

6

происшедшем, его осмысление. Таким образом, пережитое – это некоторое событие, взятое в более широком контексте: в контексте жизни конкретного человека, для которого это событие и перерастает в опыт. Это особенно важно, когда речь идет о религиозном опыте.Итак, с точки зрения психологии мы имеем дело с когнитивным (познавательным), эмоциональным и мотивационным компонентами опыта. Мы стараемся понять полученный опыт, анализируем его, сравниваем с уже имеющимся – своим и чужим; пытаемся согласовать полученный опыт с определенной картиной мира, чтобы как-то упорядочить и выразить его. В то же время, к когнитивной деятельности примешиваются эмоции и чувства. И, нако-нец, от опыта неотделим его мотивационный компонент, суть которого в том, насколько

Современный человек, будучи в состоянии духов-ного поиска, при выборе религиозного течения зачастую руководствуется в первую очередь своими эмоциями. Он приходит в церковь и просит крещения. Как помочь ему проанализировать свой опыт? Что предложить, чтобы он мог продолжить свои искания, свой путь, который позволит ему открыться опыту Тайны Христа. Ян Ван дер Влут дает нам разъяснения по этому вопросу и помогает сориентироваться в нем.

В начале нашей статьи мы попытаемся понять, что такое «опыт», а затем задумаемся о том, что значит «религиозный опыт». Далее мы

сопоставим наши заключения с библейскими представлениями об опыте богопознания и, особенно с тем, как его описывает святой Апостол Павел. И в заключение постараемся сформулировать несколько тезисов, которые могли бы помочь катехизаторам делиться христианским опытом.

Что же такое «опыт»?Опыт не ограничивается эмоциями. Эмоции возникают спонтанно, т.е. – без какого-либо предварительного осмысления. Опыт, в свою очередь,– это нечто более глубокое, чем просто происшедшее событие. Событие привязано к определенному моменту, а опыт включает в себя размышление о

ЯН ВАН ДЕР ВЛУТ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ХРИСТИАНСКОГО ОПЫТА

Катехуменат

7

человек готов принять опыт той реальности, с которой он сталкивается, насколько он открыт ей. Мотивация, осознанная или подсознательная, играет важную роль в эмоциональном и когнитивном усвоении приобретенного опыта. То, насколько мы

готовы к восприятию, во многом определяется тем, хотим ли мы понять те доводы, факты и аргументы, с которыми сталкиваемся. В заклю-чение, говоря об опыте как таковом, хочется отметить, что он всегда гораздо многообразнее, чем это может показаться на первый взгляд. Опыт сам по себе – уже событие, помещенное в широ-кий контекст жизни

конкретного человека.

Религиозный опытНужно различать религиозные эмо-

ции и религиозный опыт. Религиозные переживания или чувства связаны с опытом, но не тождественны ему. Наиболее распространенные религиозные эмо-ции – это чувство единения с Тем, Кто есть все, сочувствие к страждущим, переживание близости к трансцендентному. Причем все эти чувства крайне интенсивны. Их невозможно объяснить, невозможно выразить словами. Они приближают человека к постижению своего предназначения, смысла жизни, смысла истории и существования мира. Другими словами, нахлынувшие религиозные чувства становятся откровением для испытавшего их человека. Однако, как мы уже отмечали, переживания становятся частью настоящего опыта лишь тогда, когда они включены в соответствующий когнитивный и мотивационный контекст. Мотивационный

компонент предполагает, что религиозный опыт удовлетворяет некую потребность человека. Но религиозный опыт – это также своего рода переход на другой уровень: он делает эту

потребность частью глубокого желания познать значение и смысл человеческой жизни и смерти. Это желание, вливаясь в широкий контекст жизни человека и самых глубоких его устремлений, намного превосходит саму вызвавшую его потребность. Оно приводит к тому, что человек начинает «перерабатывать», осмыслять полученный опыт, стремясь понять его значение для своей жизни. Итак, религиозный опыт оказывает положительное воздействие на личность, он укореняется в жизни человека и может принести такие плоды, как счастье и доброта.Существует своего рода взаимо-зависимость: стремление к чему-то рели-гиозному (или священному) позволяет приобрести религиозный опыт, а полученный религиозный опыт, в свою очередь, может пробудить стремление к познанию религиозной реальности. Пока мы назовем его религиозным (или священным). То же ли это, что стремление познать Бога или даже христианского Бога? Остановимся на этом ниже.

Общерелигиозный и христианский опытРелигиозный опыт и опыт богопознания (в

нашем случае речь идет об опыте познания Бога иудеев и христиан, к которому мы применим выражение «христианский опыт») – это не одно и то же. Опыт познания Бога более конкретен, чем религиозный опыт в целом: мы ощущаем, что Сам Бог открывает-ся перед нами. Правда, на практике разница не всегда столь очевидна. Со стороны опыт богопознания и общерелигиозный опыт зачастую практически неотличимы. Приведу наглядный пример: обращение Святого Павла по дороге в Дамаск: история, рассказанная в 9-й главе Деяний Апостолов. Эта история поможет нам

8

КАТЕХУМЕНАТ

понять, чем схожи и чем отличаются общерелигиозный опыт и специфический опыт богопознания.

Когда преследующий христиан Савл,

«дыша угрозами и убийством на учеников Господа», уже подходил к Дамаску, его внезапно «осиял свет с неба». Ослепленный Савл упал на землю. Свет указывает на силу религиозного переживания, в нем есть что-то чудесное и пугающее одновременно. Свет – символ духовного озарения, но в то же время яркий свет ослепляет. Так происходит и в нашей истории.

Савл слышит голос – в наше время человек, который

слышит голоса, скорее всего, будет принят за не вполне нормального. Действительно, бывают разные патологические состояния психики, при которых человеку слышатся голоса. Но такие патологии не имеют ничего общего с религиозным опытом слышания. Критерием, безусловно, является содержание возвещенного голосом послания. При патологических состояниях психики то, о чем говорит голос, как правило, пугает, вызывает тоску. В случае с Павлом это послание благотворно.«В страхе и трепете» Рудольф Отто

говорил о двойственности священного – оно и пугает и завораживает одновременно. В описанной сцене преобладает страх. Происходит что-то непонятное, пугающее. Это тоже одна из важных характеристик любого религиозного опыта.Пока что мы не замечаем никаких существен-

ных различий между опытом священного и опытом богопознания. Но в дальнейшем мы увидим, что на самом деле, различия между ними крайне существенны и затрагивают

самую суть того и другого.Савл ничего не видел – опыт

ставит нас перед пустотой. Для того чтобы он обрел свое значение, его необходимо осмыслить. Для религиозного

опыта характерно то, что сначала он приводит нас в смятение, а затем мы осмысляем и присваиваем его.

В эпизоде с Ананией очень хорошо виден когнитивный компонент опыта. Анания объясняет происшедшее, показывает его смысл для жизни Павла. Бог открывает Себя через Ананию. Опыт богопознания – это всег-

да очень личный опыт, но то же время он – часть истории спасительного Откровения. В нашем случае сам Господь Бог сообщает Анании, что Савл, – вернее, теперь уже Павел, – «избранный сосуд, чтобы возвещать имя Его перед народами и царями и сынами Израилевыми». Павел получает не только новое имя: принимая крещение, он обретает новую жизнь. Для первых христиан крещение четко осознавалось


9

как начало новой жизни (и, кстати, для нас оно должно быть таким же). Опыт богопознания сообщает человеку новый статус: отныне он уже не погружен в смертную тень, но неразрывно связан с жизнью, смертью и воскресением Христа. Таково наиболее существенное отличие общерелигиозного опыта и опыта богопознания – последний ведет нас к новой жизни и новой истории. В этом смысле он превосходит самые сокровенные человеческие желания.

Христианский опыт – это опыт таинства искупления, встречи с Иисусом, Который есть Христос, позволяющий верующему войти в общение с Пресвятой Троицей. Это значит, что, когда мы открываем свое сердце опыту познания Христа, мы тем самым прикасаемся к божественной тайне. Единый Дух скрепляет завет между человеком и Христом. Об этом мы узнаем из опыта Пятидесятницы. Несмотря на то, что ученики уже пережили воскресение Христово, у них еще нет «опыта Воскресения»! Они обретают способность понять это событие в день Пятидесятницы, когда сошествие Святого Духа преисполняет их божественной тайны.

Вот почему для приобретения христианского опыта так важны таинства. Через участие в них мы становимся причастниками тайны Христовой. Для первых христиан необычайно важным событием, менявшим всю их жизнь, было таинство Крещения. Через таинство Евхаристии мы становимся причастниками тайны Воплощения и Воскресения Христовых.

Именно поэтому церковная община – самая благоприятная среда для приобретения христианского опыта. Более того, христианский опыт сам лежит в основе такой общины. Как показывает приведенный пример Анании, церковная община – это и «судья» христианского опыта, именно она делает его плодотворным, «правильным».

Некоторые катехитические

выводыПодводя итог

вышесказанному, можно сказать,

что религиозный опыт должен, прежде всего, восприниматься как нечто большее, чем просто эмоциональные переживания или происшедшее событие. Необходимо «переработать» и включить его в жизнь. Религиозный опыт – это не обязательно христианский опыт, но он может подготовить человека к приобретению христианского опыта. Религиозный опыт позволяет человеку ощутить себя звеном в единой цепочке, связанной с Сущим и способной к самоотдаче. Он может быть предвестием опыта познания Христа. Не всегда его приобретение происходит столь же «наглядно», как в случае обращения святого Павла. Напротив, в большинстве случаев «прозрение» бывает постепенным и на первый взгляд незаметно. Очень важна способность размышлять над происходящим. Одна из задач катехизации в области религиозного и христианского опыта – это открытие Бога Живого, подобное тому, какое пережил Паскаль во время известной ночи его встречи с Богом Авраама. Человек способен постичь божественное присутствие в истории собственной жизни. Если говорить четче, можно выделить следующие задачи катехизационного процесса:

Понять, что такое опыт в широком смысле этого слова;Приобрести и «усвоить» опыт (существуют специальные дидактические методики, способствующие такому «усвоению»);Углублять приобретенный религиозный опыт, согласуя с ним свою жизнь;Размышлять о значении приобретенного опыта;Стараться оценить полученный опыт в контексте истории спасения (индивидуальной и всеобщей);Войти в мир молитвы и молитвенного размышления.


10

Мы оба были воспитаны в семьях верующих католиков и обвенчались без специальной подготовки. При этом мы не

понимали истинного значения этого шага. Мы никогда не сомневались в необходимости церковного брака. Нам даже не приходило в голову, что можно не венчаться. Мы были католиками, и поэтому для нас венчание было естественной данью сложившейся традиции.

Внешне наша вера выражалась в обрядах, в которых мы участвовали скорее из уважения к традиции, нежели по собственной воле, в личност-ном же отношении она представляла собой некое смешение чувств, разума и, опять же, традиции.

Очень скоро, с рождением первенца, появив-

шегося на свет через год после свадьбы, мы и вовсе отстранились от участия в литургической жизни Церкви, оправдывая себя нехваткой времени.

Прошло 20 лет. Нельзя сказать, что мы прожили эти годы совсем без Бога, но все же Он был так далек от наших повседневных забот. Итак, после 20 лет супружеской жизни мы столкнулись с некоторыми проблемами.

И именно в этот момент наши друзья католики предложили нам принять участие в реколлекциях для семейных пар.

Христианская семья – верующая община

Эти встречи, организуемые в рамках пастырской программы для семей, вели

Уже в Посланиях св. Павла мы замечаем, что он сосредоточивает свою апостольскую деятельность на семье. Это не удивительно, ведь дом и семья играли большую роль как в иудаизме так и в греческо-римском мире, т.е. семья представляла собой образ, по которому позже развилась христианская община (cp. Рим 16,4-5; 1 Кор 16,19; Кол 4,15). Первые христиане собирались по домам для совершения литургии: «преломления хлеба» и «возвещения благой вести», и семьи, в домах которых совершалась Евхаристия, были первыми домашними Церквями. Отцы Церкви позже использовали это выражение для обозначения христианской семьи. Таким образом, выражение «домашняя Церковь», которое часто появляется в документах Учительства Церкви, не новое, а скорее заново открытое понятие. Чтобы вы могли лучше понять его содержание, предлагаем вашему вниманию свидетельство Патрика и Маризы Упер, супружеской пары из Франции, имеющей троих взрослых детей и девятерых внуков, уже 8 лет помогающей молодым людям в подготовке к браку здесь, в России, делясь с ними своим опытом семейной жизни в вере.

ХРИСТИАНСКАЯ СЕМЬЯ - ДОМАШНЯЯ ЦЕРКОВЬПАТРИК И МАРИЗА УПЕР

Семья и брак

11

супружеские пары, которые рассказали нам о смысле таинства брака, об общении между супругами, а также между родителями и детьми. Мы были

тронуты многими свидетельствами о том, как Бог изменил их личную жизнь, их супружескую жизнь и жизнь всей семьи. В свидетельствах, которые мы слушали, нас особенно поразило то, сколь важное место в них отводилось молитве. И вот, когда нам было предложено принять какое-либо решение для того, чтобы открыть двери наших сердец Иисусу, мы решили вместе молиться и стали каждый вечер читать «Отче наш». Эта молитва оказалась отправной точкой на пути нашего личного обращения, преображения нашей супружеской жизни, а также духовного развития наших детей.

Итак, сначала мы поверили, что Бог может что-то сделать для нас. Поэтому приняли решение регулярно участвовать в этих встречах для семей.

Христианская семья – община, которая евангелизирует своей жизнью

Через некоторое время наши дети заметили, что наше поведение изменилось: они осознали это раньше, чем мы сами! – «Что с вами произошло?» - И тогда мы ответили: «Придите и увидите сами». Так наши дети впервые очутились в молитвенной группе, и это стало началом их собственного духовного

пути. Тогда им было соответственно 14,

16 и 19 лет. Возможно, это была наша первая евангелизация, объектом которой оказались наши собственные дети. Мы еще не до конца понимали, какое сокровище открылось перед нами,

но уже были готовы поделиться им с другими. В нашем сердце понемногу росло желание свидетельствовать вдвоем о том, что Иисус воскрес и живет среди нас, и о том, как Он вошел в нашу жизнь и в жизнь наших детей!

Учение Церкви – источник любви к нейТогда же мы почувствовали, что начинаем все

сильнее любить Церковь. Благодаря ее учению мы открыли любовь Христа, которая есть отдавание и самопожертвование и которую Он питает к каждому из нас – любовь, которую призваны переживать и мы. Мы осознали, что этим открытием обязаны Церкви, ее заботе о духовном развитии семьи.

И вот, когда мы познали эту бескорыстную любовь, принимающую нас такими, каковы мы есть, мы испытали безумное желание щедро дарить эту любовь другим людям, делиться с ними этой благой вестью. Так мы сами стали помогать в организации, а затем и в проведении встреч для супружеских пар, служа Церкви и будучи частью Церкви.

Испытав на себе благодатные дары таинства брака, мы почувствовали призвание заниматься подготовкой будущих супругов к

СЕМЬЯ и БРАК

браку. Наш опыт показал, что в духовной жизни ничего нельзя достичь окончательно, поскольку существует наш эгоизм и искушения окружающего нас мира, с которыми постоянно приходится бороться. Поодиночке мы слабы и можем сдержать клятву верности и полной отдачи, данную своему супругу, лишь опираясь на таинство брака. Ведь именно в нем Иисус пришел к нам и нашей семье, чтобы помочь осуществить супружеское и родительское призвание. Так, при ссоре или вместо того, чтобы дать волю своему воображению, мы обращаемся к Господу, доверяясь Ему в эту трудную минуту. Мы взываем к Нему, молим Его о помощи в этой вполне конкретной житейской ситуации: «Господи, Ты связал нас узами священного брака, и я знаю, что Ты не оставишь нас и поможешь нам! Я верую в Тебя!»

Церковь открывает христианской семье ее идентичность

Да, Иисус преобразил нашу жизнь и наши сердца, и вскоре мы ощутили необходимость развивать эту обновленную веру, которая нас так воодушевляла. Церковь в своем учении показала нам, что супруги призваны к любви: каждый по отдельности и супружеская чета как единое целое. Мы призваны жить в единстве и любви по образу Троицы.

Мы открыли для себя эту радость, этот источник мира – в своей жизни опираться на любовь Бога к каждому из нас, чтобы принимать супруга таким, каков он есть, и прощать ему ту боль, которую он тебе причиняет. Так Церковь

своим учением позволяет нам продвигаться вперед на пути к святости!

Значение личной молитвыТолько созерцание жертвенной

любви Иисуса и Его самоотдачи, принятие ее и размышление о ней помогают нам сохранить в своем сердце желание по-настоящему любить друг друга и наших детей. Именно во время молитвы мы обретаем ту силу, которая помогает сопротивляться давлению мира, не поддаваться соблазнам и мимолетным страстям. Именно молитва дает нам силы помогать детям отличать добро от зла, обретать четкие ориентиры. Именно на молитву опирается наш родительский авторитет, который создается любовью и с любовью, но не исключает твердости. Так, однажды наш сын, которому было тогда 20 лет, объявил нам, что он и девушка, с которой он встречался, решили жить вместе, не вступая при этом в брак: «Сейчас все так делают!» - объяснил он. Мы выслушали сына и затем четко дали ему понять, что у нас нет права противиться их решению, но для нас, поскольку мы решили жить по-христиански, они все равно останутся холостыми людьми, и в нашем доме их будут принимать только в этом качестве. Сначала он постарался доказать нам, что это – признак нашей нелюбви к ним, но вскоре понял, что ошибается, что это было лишь свидетельством нашего христианского отношения к жизни, которую мы начали вести несколько лет назад.

Патрик по специальности инженер-испытатель самолетов. Мариза – химик. Их глубокое обра-щение произошло после встречи с членами общины «Еммануил».

Тогда совершенно изменилась их жизнь. Через некоторое время они почувствовали, что Бог призывает их к миссионерскому служению. Решение поехать в Россию приняли не сразу – молилась община, и молились сами супруги вмести с детьми. Когда решили ехать, Патрик оставил свою работу ради нового служения. В последнее время Мариза и Патрик часто ездят в Казахстан – там они тоже нужны.


Значение супружеской молитвы

Наша ежедневная совместная молитва – это момент, когда мы вдвоем молимся обо всем, что связано с жизнью нашей семьи. Так, в течение долгого времени мы каждый день молились о том, чтобы наш сын и девушка, с которой он встречался, начав жить вместе, заключили бы христианский брак. И вот, после двух лет, в течение которых они принимали то одно, то другое решение, в итоге, пришли к церковному браку. Часто мы в своей молитве представляем Богу наши трудности и проблемы, но при этом всегда благодарим Его, потому что знаем, что Он никогда не покидает нас.

Значение семейной молитвыВера детей зарождается в кругу семьи. Есть

множество свидетельств того, как на смертном одре люди безотчетно начинали произносить молитвы, выученные ими в раннем детстве.

Дети учатся молиться очень рано: сначала это лишь жесты, затем, задолго до того, как они научаться разговаривать, – первый бессвязный лепет. Иногда их участие в молитве немного сумбурно, но зачастую они полностью разделяют радость молитвы и выражают ее, хлопая в ладоши. С удивлением наблюдаешь, как, едва научившись говорить, дети произносят слова общей семейной молитвы. Однажды один из наших внуков, которому было немногим больше двух лет, сидел в машине со своей тетей и увидел в Библии, что лежала на сидении рядом с ним, фотографию святой Терезы из Лизье. Он тотчас же сказал, что нужно помолиться святой Терезе о его старшем брате, который лежал тогда в больнице. Друзья рассказали нам, как их пятнадцатилетняя дочь с какого-то момента отказалась участвовать в семейной молитве. Каждый раз, когда наступал час молитвы, она выходила из комнаты. Молитва всегда заканчивалась литанией святым-покровителям семьи. Однажды вечером их дочь вошла в комнату, где молилась семья, и произнесла: «Вы забыли помолиться за меня!» – оказалось, что

девушка слушала молитву через стену!

В семейной молитве открывается наше призвание. Конечно, ответственность за помощь детям в определении их призвания

ложится, в первую очередь, на плечи родителей, и семейная молитва играет в этом деле особую роль. Недавно одна из знакомых семейных пар рассказала нам, что они всю свою жизнь, каждый день молятся об открытии им их призвания, а также о призвании к священству вообще, и даже в тот день, когда их сын был возведен в сан священника, они не прекратили своих молитв о призвании.

Участие в жизни ЦерквиУчастие в воскресной литургии, помимо

его огромного значения для обогащения и укрепления нашей веры, это также церков-ная молитва и подтверждение нашей принадлежности к Церкви. В этом смысле участие в Мессе – часть нашей личной духов-ной жизни, духовной жизни супружеской пары и всей семьи. Для наших старших и младших детей наше участие в жизни Церкви – это наше свидетельство веры. Принимая участие в воскресной Мессе, наши младшие дети понемногу приобщаются к вере, которая все глубже входит в их жизнь. Однажды один из наших внуков, который едва умел произносить пару слогов, указывая пальчиком на церковь, мимо которой мы проходили, закричал: «Луйя! Луйя!» – должно быть, он вспомнил, как мы пели там «Аллилуйя!»

Семья – это место,где учатся просить прощения

Какой прилив душевных сил мы испытываем, получив прощение от Бога в таинстве покаяния!

И эту радость довершает прощение, данное нам нашим супругом. Мы поняли, что семья это действительно то место, где дети – а в нашем случае, и родители, – учатся просить прощения, возвращающего нам мир и надежду. Рано или поздно нам приходится учиться этому, потому что всякий раз, когда мы открываем свои сердца любви, нам тут же начинает мешать зло, которое


14

мы совершаем… или то, что мы не творим добра. Как прекрасно, когда дети, даже самые маленькие, тонко чувствуют, за что им нужно попросить прощения. Нам тоже случалось несколько раз просить прощения у наших детей за то, что мы были к ним несправедливы: например, обвиняли кого-то из них в том, что он взял какую-либо вещь и потерял ее, а через несколько минут находили потерянное!

Семья – это школа братского милосердия

Наши пожилые родители недавно заболели, и нам пришлось отказаться от запланированного путешествия и полностью посвятить себя заботе о них. Мы доверили Господу все трудности, хлопоты и неприятности, связанные с этой ситуацией. Эта ситуация стала для нас возможностью дарить любовь, и мы прожили это время в мире и радости, хоть это был и не беззаботный период. Этот недавний опыт показал, что наши дети и внуки, видя, как бережно мы заботимся о наших родителях, сами стали относиться к ним с большим вниманием и участием.

Можно сказать, что источник всего, что происходит в христианской семье, – любовь, а не необходимость или чувство долга. Мы попытались, хотя и с некоторым опозданием, применить этот принцип в нашем общении с детьми – и продолжаем учиться этому, хотя в целом у нас хорошие отношения. Трудные ситуации приходят и уходят, но мы переживаем их в атмосфере надежды. Мы стараемся никогда не забывать о том, что поняли благодаря нашей встрече со Христом: наши дети, как и все наши близкие, не принадлежат нам - они лишь доверены нам Богом.

Быть милосердным в семье значит принимать своих близких такими, какие они есть, даже если их поступки или слова огорчают и даже ранят нас. Такое всепринятие дарует нам надежду и помогает со снисхождением относиться к проявлениям плохого настроения или отрицательных эмоций окружающих, не переставая любить их.

Христианская семья – это место, где принимают гостейУ нашей дочери и ее мужа

шестеро детей, и в их дом часто приходят друзья детей. Молитва о

благословлении пищи является традицией дома, и присутствие в нем других детей не повод, чтобы отступать от нее. Если пришедшим детям эта традиция незнакома, то наша дочь объясняет им значение молитвы. Наша дочь, а иногда - и ее дети, самой старшей их которых 10 лет, объясняют юным гостям, зачем ставят ясли на Рождество, почему воскресная Месса для нашей семьи важнее, чем поход в бассейн, и так далее… Так христианская семья может проповедовать людям Евангелие. Чтобы это не принимало агрессивную форму, в нашем доме имеются символы, которые позволяют нашим гостям сразу понять, что они пришли в дом верующих людей. Они могут свободно задавать любые вопросы. Наша дочь и ее муж часто приглашают священников на обед или ужин. Это служит свидетельством братской любви, объединяющей христиан разного возраста и положения, и позволяет детям встретиться со священниками в их повседневной жизни.

Христианская семья помогает людям

Поиск подлинного и постоянного общения со Христом глубоко преображает нас и, если мы этого желаем, отражается на окружающих нас людях, - даже неверующих. Так, наша дочь каждый день отвозила одного из своих детей в детский сад, и однажды заведующая обратилась к ней: «Здравствуйте, мадам. Не могли бы Вы поговорить с мадам Берлиоз: у нее недавно трагически погиб муж, и ей сейчас очень нелегко. Я подумала, что, если Вы поговорите с ней, ей станет легче. У меня такое чувство, что Вы сможете ей помочь. Вы ведь верующая?»


15

Семейная молитва имеет собственные характерные черты. Это совместная молитва мужа и жены, родителей и детей. Общение в молитве – одновременно плод и требование этого общения, обретенного в таинствах крещения и супружества. К членам христианской семьи можно особенным образом отнести слова, в которых Иисус обещал Свое присутствие: «Истинно также говорю вам, что, если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18,19-20).

Такая молитва черпает свое перво-начальное содержание из самой семейной жизни, которая при всех обстоятельствах понимается как призвание Божие и осуществляется как сыновний ответ на Его призыв. Радости и боль, надежды и печали, дни рождения и годовщины венчания родителей, отъезды, разлуки и возвращения, принятие трудных и важных решений, смерть дорогих людей и т.д. – все это означает вхождение Божией любви в историю семьи и момент, благоприятный для благодарения, прошения и исполненного упования вверения семьи Отцу всех, сущему на небесах. Кроме того, достоинство и ответственность христианской семьи как «домашней Церкви» могут быть пережиты лишь с непрестанной помощью Божией, непременно подаваемой, если о ней просят в смиренной и полной упования молитве.

В силу собственного достоин-ства и священнической миссии, присущих всем

крещеным, родители-христиане имеют особое задание воспитывать детей в молит-ве, постепенно вводить их в открытие тайны Божией и учить личностному с Ним общению.

Основополагающим и незаменимым элементом воспитания молитвы является конкретный пример, живое свидетельство родителей: только молясь вместе с детьми, исполняя свое царственное священство, отец и мать затрагивают до глубины сердца своих детей, оставляя следы, которых не могут стереть позднейшие события их жизни.

Вспомним призыв, обращенный Павлом VI к родителям: «Матери, учите ли вы ваших детей христианской молитве? Приготовляете ли их вместе со священником к первым таинствам: исповеди, Причастию, миропомазанию? Приучаете ли их во время болезни думать о Христе страдающем? Призывать на помощь Божию Матерь и святых? Читаете ли Розарий в семье? А вы, отцы, умеете ли молиться вместе с вашими детьми, со всей домашней общиной хотя бы иногда? Ваш пример молитвы, пример правильного мышления и честного делания, поддержанный совместной молитвой – это урок жизни, культ, приносящий особую

заслугу; т.о. вы вносите мир в стены вашего дома: Pax huic domui!

Помните: таким обра-зом вы созидаете

Церковь» (Общая а у д и е н ц и я ,

11.8.1976).

Иоанн Павел II, Familiaris consor-

tio, 59-60.

В этой короткой статье мне хотелось бы коснуться проблемы жизненного выбора. Именно он коренным образом влияет на всю нашу жизнь

и должен стать для нас ориентиром на нашем пути к полноте жизни, к Отцу. Может быть, кому-то покажется, что между жизненным выбором и христианским религиозным опытом нет прямой связи, но на самом деле это не так: истинный опыт встречи с Богом в Иисусе Христе обязательно ведет не только к так называемому основному выбору в пользу Бога, т.е. решению сообразовать свою жизнь со смертью и воскресением Христовым, но и к конкретному, окончательному и безвозвратному принятию решения осуществить этот выбор на практике, что есть необходимое условие для достижения человеком своей идентичности. Молодость – это тот самый период, когда человек особенно интенсивно познает себя, составляет план своей жизни и формирует собственную систему ценностей. Вот почему именно в этот период особенно насущной становится потребность глубоко понять смысл своего существования на основе истины о себе и необходимость найти способ его осуществления.

Человек - Божий собеседникЧеловек как личность – это единственное

существо в мире, которое может узнать, что существует именно потому, что Кто-то призвал его к жизни, что он единственный, кто может вступить в диалог с Тем, Кто зовет его – с Богом. Этот призыв и потребность в диалоге заложены в самой природе человека. Он, будучи создан по «образу Божию», призван в общение со своим Творцом, к активному участию и сотрудничеству с Ним в домостроительстве спасения. Инициатива исходит от Бога, но для осуществления Его спасительного замысла необходим ответ человека. Божий призыв ко спасению адресован всем людям без исключения, но каждый человек призван лично ответить на него и ответственно исполнить порученную ему задачу.1

Основной выборОсновной выбор человека – жить с Богом–

подразумевает стремление любить Бога

1 Ср.D. TETTAMANZI D, Veritae liberta, Milano 1993, 93-95.

ПРИЗВАННЫЕ ПО ИМЕНИ

c. Аленка Крк, comloy

Молодежь

17

превыше всего, т.е. всем сердцем, всею душою, всем разумением и всей крепостью своей (ср. Мк 12,30). Это значит, что всякое человеческое делание устремляется к Богу, а жизнь человека сообразовывается с Его замыслом. Верность этому основному выбору осуществляется не на словах – она проявляется в живом общении с живым Богом и последовательно подтверждается личными решениями, т.е. конкретными поступками.2 Всей своей жизнью христианин призван свидетельствовать об освобождающей истине Христа и Евангелия. Живущий в христианине Христос - вот истина, смысл, критерий, фундамент и основной принцип его нравственной жизни; вера во Христа определяет ценность, смысл, меру, динамику и цель его поступков и решений.3 Основной выбор – это процесс созревания, процесс «исхода» из эгоизма в любовь к Богу и к братьям, из рабства своего «я» в свободу служения Господу и ближнему. Именно он сообщает жизни христианина подлинную надежду и полноту. Хотя этот выбор касается всей жизни человека, сам по себе он все же слишком неопределенен и недостаточен. Каждый из нас неповторим, и Бог призывает каждого по имени (т.е. лично, индивидуально), поэтому и выбор каждого имеет свои особенности, нуждается в конкретизации.

ПризваниеКогда мы говорим о призвании, мы имеем

в виду не только призвание к священству или монашеству, а понимаем его более широко. Призвание, – это «имя», свое для каждого (ср.

Откр 2,17), «имя», с которым

Бог призвал его уже от «утробы

матери» (ср. Ис 49,1), уникальный

«жизненный план», из-бранный Богом

для каждого человека независимо от его

жизненного статуса, единственный смысл жизни, который мы получили от Бога. Дело не во внешней форме жизни (супружестве, безбрачии), а в поведении сердца, конкретном способе, которым мы можем в любой момент и в любом положении нести любовь. В Библии мы находим много примеров такого поведения. Иоанн Креститель знал, что он должен стать «гласом вопиющего в пустыне»; тем, кто зовет народ приготовить путь Господу. Он знал об этом практически от чрева матери и с радостью принимал это призвание, независимо от его последствий, т.е. вплоть до мученичества. Мария была «рабой Господней», Петр должен был стать «камнем», «скалой», Павел – «избранным сосудом», чтобы возвещать имя Бога перед народами.

Это призвание можно открыть в молитве, при личном общении со Христом, размышляя о своей жизни или стараясь при помощи духовного руководства понять, что в ней приближало, а что отдаляло нас от Бога и от ближних, т.е. открывая истину о себе, о лучших своих чертах и о том, как можно разделить их с братьями. Понимание своей жизни как призвания несет верующему человеку освобождение. Он сознает, что самореализация это не только и не столько внешний успех, сколько плод его сердца, достижение им самых глубин истины, которое, в свою очередь, порождает конкретный, щедрый и свободный ответ – выбор жизненного статуса, жизненный выбор.

Жизненный выборОсуществление жизненного выбора – это

очень важный, решающий шаг человека,

МОЛОДЕЖЬ

18

2 Ср. S. BASTIANEL, Moralita personale, ethos, etica cristiana, Roma 1993, 137.3 Ср. M. COZZOLI, Etica teologale, Milano 1991, 105-113.

Трудности молодежи в принятии решения о своей

жизниВстречаясь с молодыми людьми,

мы все чаще видим, как сложно им сделать свой жизненный выбор. Почему

так происходит и что можно сделать в этой ситуации?Призвание и его конкретизацию в

жизненном выборе можно узнать лишь при истинной и личной встрече со Христом, только на основании подлинного опыта веры. Сегодня мы видим, что именно этого опыта часто не хватает молодым людям, он не достаточно осознан ими, может быть забыт или «спрятан». Поэтому первая задача катехизатора – помочь молодому человеку понять, кто для него Христос, вступить в личностное общение с Ним и понять конкретное значение этого общения, а также его следствия в человеческой жизни. Это подразумевает понимание смысла жизни в Боге, т.е. истины о том, что Он не законодатель, Который хочет ограничить нашу жизнь, помешать ее полноте, а наоборот – любящий Отец. Он дарит нам самое драгоценное, Своего Сына, и призывает нас к полноте, которой мы даже не можем себе представить.

В наше время понять это зачастую очень трудно, поскольку в современном обществе на всех уровнях жизни преобладает релятивизм, проявляющийся в убеждении, что нет ничего постоянного и объективного: все зависит от личной точки зрения каждого на Бога, на человека и на самого себя. С одной стороны, это заставляет молодого человека думать, что у него есть право решать все самому, ни с чем не считаясь, что он может все

который помогает ему не только конкретно воплощать личное призвание на протяжении всей жизни, но и проверять, насколько его жизнь отвечает этому призванию. Если человек поднимается на гору, ему нужно иметь перед глазами ориентир, который позволит ему не сбиться с правильного пути. Именно жизненный выбор может стать таким ориентиром, поскольку это решение принимается не на определенное время, а на всю жизнь. В случае, если человек уклоняется от осуществления жизненного выбора, его решения, напротив, даже будучи очень важными, носят отпечаток неокончательности: человек живет спонтанно, предаваясь иллюзии, будто все всегда можно заново выбрать и изменить, в следствие чего он неуверен в своем будущем и неспособен к зрелому поведению в моменты кризиса.

Для успешного поиска и созревания к принятию жизненного выбора необходимы, в первую очередь, вера, любовь к Богу и к ближнему, а также готовность к служению. Благодаря вере человек учится смотреть на мир так, как на него смотрит Бог. В любви и из-за любви он может отдать в распоряжение Бога и ближнего всё, чем он является и что имеет. Готовность к служению делает человека способным переносить все трудности, вызванные ежедневным обращением от своего мышления к мышлению Божию, и сложности, связанные с неведением будущего,приносит жертвы, сопряженные с дарением себя.4

МОЛОДЕЖЬ

4 Ср. S. DE FIORES – T. GOFFI., Vocazione, DS, 1699-1700.

на свободу жизненного выбора, сколько неясность этой истории, связанная с нравственными компромиссами и грехами, совершенными до момента, когда человек готов направить свою

жизнь на путь, соответствующий воле Божией. Иногда личная история к этому времени уже настолько запутана, что молодому человеку не хватает мужества и силы принять и осуществить радикальное решение либо о нерасторжимом браке, либо – о жизни в безбрачии. Поэтому, с одной стороны, для того чтобы уберечь человека от негативного опыта, нужно еще в подростковом возрасте начать говорить с ним о смысле жизни и ее полноте; с другой, необходимо терпеливо и посредством глубокого диалога помочь молодежи интегрировать и понять их прошлое, открывая его милосердию Бога и Его любви, которая одна может заживить раны и дать новое, ответственное понимание жизни, научить верить, что любящим Бога «все содействует ко благу» (Рим 8,28).

Очень важно, чтобы все, кто работает с молодежью, касались этих вопросов с доверием и искренней заботой о будущем своих собеседников, и делали это глубоко и целостно, помня о том, что иногда переживания о жизненном выборе, хоть это на первый взгляд и не заметно, препятствуют жить подлинно, развивая все потенциалы человеческой личности. Нужно помнить также о том, что моло-дые люди ждут глубоких и серьезных ответов на их стремления найти подлинный смысл своей жизни, хотя иногда они стесняются или не способны сформулировать их. Поэтому необходимо идти им навстречу, находить время для глубокого личного общения, не оставлять их одних в смутных поисках свое-го будущего, но иметь любовь и мужество показать им, что Христос пришел для того, чтобы мы «имели жизнь и имели с избытком» (Ин 10,10). Мы должны помочь им конкретно и до конца доверить свою жизнь Ему, принять тот путь, который Он для них выбрал.

попробовать (поэтому многие выбирают «пробный» брак), с другой, напротив, мешает ему осознать, что обретение смысла жизни нуждается в определенном постоянстве, потому что этот смысл состоит в отношениях, в их полноте, а она невозможна без готовности принять окончательное решение, без верности своим обязательствам и без объективности.

С этим теснейшим образом связан и миф о свободе, т.е. непонимание того, что быть свободным не значит иметь возможность в своих поступках руководствоваться лишь своей выгодой, стремлением к наслаждению или успеху. Свобода – это способность осознанно, в соответствии с глубинной истиной о себе, принять окончательное решение о своей жизни. Подлинная свобода подразумевает свободу от своих страстей, от непостоянства своих желаний и поведения, а также свободу от внешних обстоятельств. Молодежи надо помочь понять, что свободен тот, кто способен принять окончательное решение о своей жизни, уважая ее уникальность и драгоценность; тот, кто знает свои границы и готов признаться себе в том, что его свобода все-таки ограничена; тот, кто определяет свою жизнь и реализует свои решения в соответствии со своим жизненным статусом, оставаясь верным ему на всю жизнь.

Часто трудности связаны и с личной историей человека. Роль здесь играет не столько ситуация и отношения в семье, хотя они также влияют

МОЛОДЕЖЬ

формируется очень рано, но к возрасту 8-12-ти лет он уже приобретаю большую четкость очертаний, рельефность. В самом деле – в этом возрасте, когда ребенок уже довольно сильно повзрослел, он впервые остается наедине с собой, учится размышлять о том, что происходит в обществе, в его собственной семье. Он начинает задавать себе вопросы, задумываться об окружающем его мире. С другой стороны, это тот возраст, когда ребенок впервые сталкивается с необходимостью делать выбор. Он начинает понимать, чего хочет, отдавать себе отчет в том, что это – его личные желания, благодаря которым он отличается от других людей.Формирование внутреннего мира неотделимо от осознания собственной индивидуальности, своей непохожести на окружающих. Так, например, в этом возрасте у ребенка может появиться желание рисовать, в то время как никто в семье этим не занимается и никогда не занимался, а родители вообще предпочли бы, чтобы их ребенок брал уроки музыки или играл в теннис. Когда смотришь на ребенка, иногда кажется, что он, в отличие от взрослых, витает в облаках, ничего не слышит и не

К 8-12-ти годам ребенок уже способен

довольно глубоко размышлять о себе и

об окружающем его мире. Он осознает

собственную индивидуальность, свою

непохожесть на других и, одновременно,

учится понимать и выражать свои желания

и потребности. Как катехизатор может

помочь ему раскрыться Божественному

присутствию, принять Христа как Божий

дар, облегчающий человеку ориентацию

в гуще повседневной жизни, приобрести

опыт общения со Христом? Интервью с

Женевьевой де Тесн, семейным врачом

и преподавателем в Высшей школе

катехизаторов в Париже , о пробуждении

внутреннего мира ребенка поможет

катехизаторам в приобщении детей к

духовной жизни.

Как пробуждается духовность 8-12-летнего ребенка?– ЖТ : Внутренний мир – это наша способность вести диалог с собой,

построить некое скрытое от всех пространство внутренней свободы, которое и делает каждого из нас уникальным. Внутренний мир

ПРОБУЖДЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО МИРА РЕБЕНКА

Дети

*Интервью является авторизованным переводом из французского журнала по катехизису «Point de re-peres» 148 (1995) 5-7.

21

замечает. Тем не менее, это лишь видимость - все, чего он, как мы думаем, не заметил, находит отклик в его внутреннем мире. Причем речь идет не только о словах, но и о привычках, жестах – всех неосознанных проявлениях нашего повседневного поведения. Однажды я разговаривала с одной мамой, которая жаловалась на усталость. Ее дочка, казалось, не слушала наш разговор, а потом вдруг сказала: «Ну, я же знаю, ты ждешь маленького». Занимаясь своими делами, играя или рисуя, она, тем не менее, прекрасно слышала все, что говорилось вокруг. Она еще раньше заметила в поведении своей матери какие-то особенности, возможно, уловила какие-то обрывки разговоров и все это навело ее на мысль, что у нее будет братик или сестренка.

– Нужны ли ребенку для построения своего внутреннего мира окружающие?– ЖТ.: Внутренняя жизнь ребенка формируется постепенно под влиянием его взаимоотношений с внешним миром. Существует некоторое равновесие,

взаимосвязь между открытостью к миру и окружающим людям с одной стороны и осознанием своего собственного внутрен-него мира с другой.Изначально ребенок открыт внешнему миру, но если он живет в неблагоприятной, враждебной среде, он замыкается в себе. Замкнутость вовсе не обязательно свиде-тельствует о богатстве внутреннего мира.

Нам нет необходимости изолировать себя от окружающих для того, чтобы постичь свой внутренний мир. Более того, в изоляции, в одиночестве мы рискуем

встретить пустоту и молчание, топтаться на одном месте, и, в конце концов, потонуть во всем этом, почти как Нарцисс, который, как известно, так залюбовался собой, что упал в воду и утонул. Внутренний мир ребенка не начнет развиваться лишь оттого, что его станут регулярно, например, каждую среду, оставлять одного. Одиночество плодотворно, только если внутри самого человека есть нечто, что может его заполнить (и тогда одиночество превращается в уединение). «Что мне нравится делать? Что меня радует? Какая игра обогащает меня и увлекает так надолго, что я не замечаю, как летит время?» Может быть, как раз наоборот – развитие внутреннего мира тормозится тем, что дети часто остаются одни, и общей привычкой к тому, что называется «заппинг»1, который ведет к рассеиванию сознания, невозможности сосредоточиться на чем-то одном. Может быть, именно поэтому нынешним детям трудно рассуждать самостоятельно, они не могут сконцентрироваться, не слышат тихую музыку своей мысли, не способны следить за развитием сюжета в фильме собственного внутреннего мира. «Когда я остаюсь дома, я слоняюсь из угла в угол, не знаю, что делать... Беру книжку, ложусь отдохнуть, сажусь за компьютер... Потом понимаю, что все это не то, – мне скучно, мне надоело быть одному, я хочу быть вместе с друзьями», – жалуется одиннадцатилетний подросток.- Какова же тогда роль группы?- ЖТ : В группе человек получает возможность приобрести тот опыт, который невозможно приобрести в одиночку. Чужие идеи питают

ДЕТИ

22

1 Так психотерапевты называют привычку переключать телевизор с канала на канал (прим. ред.).

нашу мысль. Для формирования внутреннего мира важна возможность самовыражения: нужно рассказывать о каких-то личных переживаниях, делиться впечатлениями о прочитанном, сравнивать собственные переживания с переживаниями окружающих… Общение в группе позволяет в дальнейшем оценить тишину, насыщает одномоментную пустоту. Так, например, ребенок, растроганный молчаливой поддержкой своих друзей в момент смерти дедушки, которого он очень любил, сказал: «Я понял тогда, что такое любовь». Споры внутри группы позволяют ребенку услышать разные мнения, побуждают его вновь и вновь задавать вопросы, стремиться углубить свою и лучше понять чужую мысль.– Помогает ли познание себя и своего вну-треннего мира установить связь с Богом?– ЖТ: Когда мы выходим навстречу Богу, мы предстаем перед Ним со всеми нашими пристрастиями, достоинствами и недостатками. В возрасте 8-12 лет ребенок уже достаточно много знает о себе и о вере, чтобы отдавать себе отчет в существовании замысла Божия о нем. В то же время, к этому возрасту он приобретает рациональное знание веры и может обогащать свой духовный опыт молитвой, регулярным чтением Библии, осознанием присутствия Иисуса в своей жизни. Так, девочка Полина однажды рассказала своему учителю воскресной школы: «С тех пор как я приняла Тело Христово, каждый раз, как я читаю Библию, у меня начинает кружиться голова». Став подростками, они многое подвергают переоценке, но, несмотря ни на что, духовный опыт не забывается. Он очень важен.

– Как катехизатор может помочь ребенку в развитии его духовности?– ЖТ: Это происходит очень медленно. Важно, чтобы во время каждой встречи катехизатор не только рассказывал детям историю Иисуса, пересказывал Священное Писание, объяснял смысл слов, но и давал каждому время высказаться, выразить то, что больше всего тронуло его в услышанном. Потом катехизатор может предложить членам группы немного помолчать, прислушаться к внутреннему Я, поделиться своими мыслями и переживаниями с группой, отождествить себя с тем или иным персонажем. Например, при чтении глав о Страстях Христовых дети начинают рассказывать о своих собственных несчастьях и обидах. Устанавливается внутренняя связь между тем, что пережили они, и судьбой Иисуса. Они находят Бога, который принимает все их жалобы, приступы гнева, проявления недовольства, понимает и может исцелить их. Слова окружающих помогают ребенку понять, что существуют разные подходы к вере и природе взаимоотношений с Богом. «Однажды, когда я тяжело переживала болезнь сестры, подруга сказала мне: «Знаешь, Бог любит тебя». Неожиданно эти слова вызвали внутри меня некое

ДЕТИ

эхо и зазвучали так, как если бы их произнесла не подруга, а кто-то внутри меня.

– Должно ли все это как-то про-являться в конкретных поступках?–ЖТ: Нужно, чтобы всякий духовный опыт отражался в реальной жизни, в частности – в отношениях с окружающими. Конкретный поступок позволяет ребенку обобщить все, что он понял, установить связь между мирами, которые зачастую не пересекаются: семья, школа, друзья, занятия катехизисом. Совершая конкретные дела, поступки ребенок при помощи катехизатора получает возможность лучше познать свои способности и проявить их. «Я обожаю рассказывать разные истории, люблю смешить других, изображать клоуна, – рассказывал мне один мальчуган, – Мы как-то ходили в дом престарелых, и мне удалось рассмешить их». В этой ситуации его «клоунада», до этого воспринимавшаяся скорее

как недостаток, стала средством выражения радости от общения,

превратились в свидетельство.

– Как влияют на внутренний мир ребенка тяжелые моменты его жизни, болезненные воспоминания?

–ЖТ: Страдание ранит душу ребенка, оставляя в ней болезненные воспоминания, раздражение, протест. Когда ребенок обращается к своему внутреннему миру, он натыкается на шрамы, оставленные душевной раной. Получается, как если бы часть собственного внутреннего мира уже не принадлежала ребенку, как будто ее отрезало. И если эта пропасть оказывается слишком глубокой, впоследствии она мешает возникновению привязанности и симпатии. Ребенок, подрастая, начинает сознавать это. Подросток рассказывал мне: «Отец ушел от нас, когда мне было 8 лет. Я не хочу больше ни думать, ни говорить об этом. Но каждый раз, когда у меня появляется подружка, я рву с ней отношения. Случайно ли это?»Подросток четко сознает то, что происходит и стремится поговорить об этом. Не самый ли это подходящий момент, чтобы попросить у Господа исцелить раны детской души? В такие мгновения человек может впервые приобрести опыт личных взаимоотношений со Христом – единственным, кто может дать исцеление. А внутреннее исцеление, в свою очередь, поможет улучшить отношения с друзьями.

И в самом деле, осознание ребенком своего внутреннего мира, зарождение его духовности может стать важным этапом на пути духовного развития человека, который пойдет по жизни вместе со Христом, сознавая, что Он ведет нас на встречу с Тем, кто несет мир и радость, про-щение и исцеление каждому из нас – Сам и при помощи окружающих нас людей.

ДЕТИ

БОГ МОИХ МОЛИТВ

КАРЛ РАНЕР

Специально для этого номера

Я хочу поговорить с Тобой о своей молитве, Господи. И если даже, как мне обычно кажется, Ты обращаешь мало внимания на то, что хотят сказать Тебе мои молитвы, то прислушайся ко мне хотя бы сейчас. О, Господи, меня не удивляет, что мои молитвы не достигают Тебя, теряясь на полпути. Я часто и сам не слышу того, о чем молюсь. Моя молитва так

часто становится для меня своего рода работой, обязанностью, которую я должен исполнить, и я испытываю облегчение, когда она позади. Это значит, что во время молитвы я стою перед своим долгом, вместо того, чтобы находиться в молитве перед Тобой.

Да, такова моя молитва. И я признаю это. Но Боже, мне тяжело раскаиваться в том, что моя молитва – это, по сути, не молитва. Как же человек может разговаривать с Тобой? Ты так далек и непостижим! Когда я молюсь, мне кажется, будто все мои слова падают в бездну, из которой не возвращается даже эхо, подтверждающее, что мои молитвы достигли самых глубин Твоего сердца. Боже, не слишком ли многого Ты требуешь от меня: всю жизнь молиться, говорить и не слышать ответа? Разве Ты не понимаешь, что из-за этого я бегу от Тебя и обращаюсь к людям и вещам, которые отвечают мне? Или я должен принимать за Твое слово и Твое просветление то движение сердца, которое возникает во время молитвы, или озарение, приходящее во время созерцания? О Господи, благочестивым людям это дается так легко! Но мне очень трудно в это поверить. Во всех этих переживаниях я вижу только себя и слышу лишь пустое эхо моего собственного зова. А я хочу слышать Твое слово, хочу Тебя Самого. Мое «я» и мои собственные озарения кажутся мне, в лучшем случае, полезными для других, даже если эти мысли связаны с Тобой, и люди, в итоге, считают их даже глубокими. Меня ужасает эта моя «глубина», которая являет собой лишь поверх-ностность человека, к тому же человека совершенно заурядного. И «глубина», в которой находишь только самого себя, еще больше опустошает сердце, чем все рассеяние и потерянность в суете мира.

Я могу выносить себя только тогда, когда умею забыть о себе, когда молюсь, отвернувшись от себя, и живу, глядя на Тебя. Но как мне уметь делать это, если Ты не показываешься мне, если Ты остаешься таким далеким? Почему же Ты молчишь? Почему Ты хочешь, чтобы я разговаривал с Тобой, если Сам, кажется, не слушаешь? Если Ты молчишь, не значит ли это просто, что Ты не слышишь меня?

25

Или Ты все-таки внемлешь моим словам, может быть, слушаешь их на протяжении всей моей жизни, до тех пор, пока я не выскажу Тебе всего себя, всю свою жизнь? Может, Ты молчишь потому, что как раз в это время тихо слушаешь меня, ждешь, когда я действительно закончу, чтобы потом сказать мне Свое слово, слово Твоей вечности? Чтобы, наконец, окончательно завершить жизненный монолог несчастного человека в гнетущей темноте этого мира сияющим словом вечной жизни, в которой Ты Сам преисполнишь Собою мое сердце? Может быть, вся моя жизнь – как раз та самая единственная краткая горячая молитва, а все остальные мои молитвы – лишь ее выражение человеческими словами, а Твое вечное обладание моей жизнью – Твой вечный ответ на нее? Является ли Твое молчание во время моей молитвы беседой, полной бесконечного обетования, словом, которое непостижимым образом несет в себе больше смысла, чем любое произнесенное слово, которое Ты мог бы сказать моему ограниченному сердцу, так что это слово стало бы таким же бедным и маленьким, как мое собственное сердце?

Господи, наверное, это так. Но даже если это ответ на мою жалобу (если бы Ты захотел говорить), у меня есть еще одно возражение, которое еще больше печалит сердце, чем моя жалоба о Твоем молчании, мой далекий Боже.

Если моя жизнь должна быть одной-единственной молитвой, а мои молитвы – частью такой жизни, в молении стремящейся предстать перед Тобой, то я должен быть сильным, способным принести в дар Тебе свою жизнь, себя самого. Но видишь, именно это выше моих сил. Когда я молюсь, говорят мои уста. Значит, если я молюсь «хорошо», мои мысли и мои решения послушно текут в нужном и заученном направлении. Но действительно ли я сам молюсь в этот момент? Ведь я должен высказывать в молитве не слова, мысли или решения, а себя самого! Моя добрая воля сама слишком связана с поверхностностью моей души и слишком слаба, чтобы проникнуть в те глубины моего существа, где я являюсь самим собой и где скрытые течения моей жизни живут по своим собственным законам. Как мало власти у меня над собой! Действительно ли я люблю Тебя, когда хочу любить Тебя? Ведь Любовь – это излитие себя в Твое «Я», принадлежность Тебе до самой последней глубины своего существа. Но как же мне молиться с любовью, если молитвой

СПЕЦИАЛЬНОДЛЯ ЭТОГО НОМЕРА

любви должна стать отдача своего сердца до самого последнего его удара, открытие самого потаенного уголка своей души? Ведь я совсем не умею открывать дверь этого прибежища, когда сам, обессиленный и ни на что не способный, стою перед своей последней тайной, которая, кажется, погребена в тяжелой, глухой неподвижности, куда не проникает моя обыденная свобода? Господи, я знаю: молитва совсем не обязательно должна быть исполнена энтузиазма и восторга, чтобы все равно быть способной полностью отдать себя самого во власть Тебе, так что ничто не останется от Тебя удержанным. Молитва, которая вправе так называться, не обязана быть радостным ликованием и исполняться сияющим блеском беззаботного дарения себя. Молитва может походить на такое внутреннее кровотечение, в котором кровь сердца внутреннего человека в тревоге и боли тихо проникает в его собственные глубины. Я согласен молиться так, или иначе, только бы быть в состоянии дать Тебе в молитве лишь то, чего от меня хочешь Ты: не мои мысли, чувства и решения, а себя самого. Но как раз этого я и не могу, потому что в своей поверхностной повседневной жизни, в которую я выброшен, я словно чужой самому себе и не могу найти себя. Как же мне искать Тебя, Тебя, далекий Боже, как отдать Тебе самого себя, если я сам себя не нашел?

О, смилуйся надо мною, Господи! Если я бегу от молитвы, то я хочу бежать не от Тебя, а от себя в своей поверхностности, хочу уйти не от Твоей бесконечности и святости, а от пустынного «рынка» моей души, по которому я вынужден скитаться, когда бегу из мира и все-таки не могу войти в истинное святилище своего сердца, где можно было бы найти только Тебя одного и только Тебе поклоняться. Неужели не достойно Твоего сострадания то, что я, изгнанный из Твоей обители, и сосланный на рынок перед Твоей церковью, увы, наполняю этот рынок суетой мира? Неужели не достойно Твоего милосердия то, что пустой шум этой суеты для меня слаще, чем сменяющая его жуткая тишина, единственный плод моих усилий, когда я в своей молитве заставляю мир молчать, не будучи все же – хотя бы через Твое говорящее молчание – погруженным в Тебя?

Что мне делать? Ты заповедал мне молиться, и разве может быть так, что Ты повелел мне нечто, что невозможно совершить по благодати Твоей? Я верю, что Ты ждешь от меня молитвы и что я способен на нее с помощью Твоей благодати. Но тогда та молитва, которой Ты ждешь от меня, может быть, по сути, лишь ожиданием Тебя, молчаливой готовностью и ожиданием когда Ты, всегда обитавший в самой глубине моего естества, изнутри раскроешь мне их ворота, чтобы и я смог войти вглубь себя, внутрь тайного святилища своей жизни, чтобы там хотя бы однажды излить пред Тобой чашу крови моего сердца. Этот час станет часом моей любви. Наступит ли он во время «молитвы» - того, что обычно понимают под этим словом, – или в другой момент, решающий для спасения моей души, или в мой смертный час? Будет ли мне дано понять, что это – тот самый миг моей жизни, или нет? Будет ли он долог или короток – все это лишь Тебе ведомо. Но я должен быть готов и бодрствовать в ожидании, чтобы, когда Ты откроешь

27


28


дверь к решению моей жизни, – может, Ты сделаешь это тихо и незаметно, – я, устремившись к делам мира сего, не опоздал войти к себе и к Тебе. Тогда я буду держать в своих дрожащих руках самого себя, то безымянное нечто, в котором все мои силы и качества еще едины, как в самом начале, и это нечто я верну Тебе в жертве любви. Я не знаю, настал ли уже в моей жизни этот час или нет, знаю лишь, что он окончательно обретет свое завершение в миг моей смерти. В этот благословенный и страшный час моей любви Ты все еще будешь молчать и позволишь высказаться мне, мне самому. Ночь духа – так называют размышляющие об этом богословы Твое молчание в такой час. Тех же, кто это испытывает, обычно называют «мистиками». С этим словом у людей связано слишком много наивных представлений: мистики – те, кто не только, как все, пережил этот момент вечного решения любви, но и смог в это мгновение увидеть себя со стороны. И после часа моей любви, сокрытой в Твоем молчании, придет день Твоей любви: visio beatifica – божественное лицезрение. А сейчас, поскольку я не знаю, когда придет мой час и не наступил ли он уже, я должен ждать у дверей перед Твоим и своим святилищем, должен очистить его от мирского шума, должен выдержать горькую тишину и пустоту – ночь чувств – в Твоей благодати и сохранив чистой свою веру. В этом и есть окончательный смысл

всех моих ежедневных молитв. Не то, что я при этом думаю, не то, что я при этом решаю и чувствую, не эти движения моего поверхностного мышления и желаний, не оно само по себе нравится Тебе в моей молитве. Все это – Твое повеление и Твоя благодать – даны мне для того, чтобы приготовить душу к тому часу, когда Ты дашь ей возможность вложить всю себя в молитву к Тебе. Дай же мне, о Боже моих молитв, благодати ожидать Тебя в молитве!

С 11 по 16 мая 2003 года в семинарии в Ашо прошла конференция, посвященная катехизации взрослых.

Участники представляли все континенты, что само по себе уникально. Мне никогда еще не приходилось принимать участие в столь интенсивно протекающей конференции: помимо многочасовых дискуссий, проходивших обычным пленарно-семинарским образом, даже во время еды столы были распределены между участниками в соответствии с определенной тематикой.При том, что конференция задумывалась концептуально, каждый раз была какая-нибудь «затравка». Так, в первый день нам предложили представить видимый образ того Христа, которого мы собираемся нести миру в своей части света, а затем и обосновать свою концепцию. Мы увидели много интересного: зажженная свеча; цветок лотоса (представитель Таиланда); распускающаяся ветка; Казанская (привезенная вашим покорным слугой); фотография большой семьи; голодные глаза африканского ребенка; шкатулка, ключ от которой утерян; Библия, передающаяся в одной семье четвертое поколение; зеркало.

Будучи по характеру человеком критичным, я сразу же подумал, что эти образы представляли не столько Христа, сколько символически выражали нечто знаково важное для данной национально-культурной традиции с точки зрения личностной самоидентификации. Присутствовал также и вненациональный Христос-«социальный герой» (ибо глаза голодного африканского ребенка ничем не отличаются от глаз его, положим, российского, бездомного собрата по несчастью; и поиск Бога в этом случае практически неотличим от поиска социальной справедливости). Но, с другой стороны, вне совершенно конкретного социального, культурного и исторического контекста не родился еще ни один человек. Стало быть, катехизатору прежде всего необходимо изучить систему культурных кодов, принятую в его адресной аудитории, чтобы общаться в единой знаковой системе с катехизируемым, а не жаловаться на то, что люди не такие, “какими они должны быть”. Только опираясь на это общее национально-культурное, социально-ориентированное основание, можно помочь взрослому человеку реструктурировать символическую

о. ИГОРЬ ЧАБАНОВ

КОНФЕРЕНЦИЯ В АШО

29

Представляем вам

практически единодушное убеждение, что только Церковь, организованная как Народ Божий, может стать зрелым коллективным путем Спасения, приемлемым для

индивидуумов, групп и обществ, в разной степени традиционных, независимо от их национально-культурных отличий и социальной ориентации. Связующая и самовоспроизводящаяся иерархия Любви представляется наиболее естественной парадигмой кафоличности. Подобным же образом говорилось об экуменических перспективах. Было отмечено, что именно экклезиология Народа Божия, сформулированная на Втором Ватиканском Соборе, стала основой лучшего за всю историю Церкви экуменического взаимопонимания, и по мере дальнейшей ее реализации логично ожидать новых достижений в этой сфере.Но одна тема осталась практически незатронутой. Вне рассмотрения оказался человеческий субъект как таковой. Между тем, известно, что человеческое сознание

имеет определенную структу-ру и функционирует по опреде-ленным законам. Значит, надо учитывать это в повседневной катехитической работе, особенно – в условиях мира, определяемого и в значительной степени формируемого как единое информационное пространство. Впрочем, возможно, это тема для следующей конференции.

систему, в которой он взращен, в соответствии с христианской парадигмой.Таким образом, христоцентри-ческая в начале дискуссия естественнейшим образом перешла в страноведческий обмен мнениями. Интересно, что на этом этапе сразу же проявилась объединяющая тема глобализации. На самом деле, в сегодняшнем мире не существует бес-кризисных обществ. Мы более или менее несем один и тот же крест нарастающего индифферентизма. Зрелость общества в современном понимании выражается прежде всего в глобальном наступлении единой технологической цивилизации, вырастающей на поле, прежде организованном по теистически-ценностному принципу. В этическом плане это означает, что стоимость пришла на место ценности, и, стало быть, истина становится не более чем рефлексией на перемены в материалистической системе координат. При этом общества, лишь недавно подвергшиеся «агрессии растрадиционализации», находятся в лучшем положении, и именно в деликатном универсализме кафоличности могут найти свой национально-культурный путь нового самоопределения и самосохранения. Особо обсуждалась наиболее уместная в современных условиях экклезиологическая модель. Было высказано

ПРЕДСТАВЛЯЕМ ВАМ

Такие встречи проходят каждый год и организуются для того, чтобы достичь двух целей:— Взаимно обогатить друг друга опытом катехизации, приобретённым в Европе.— Выработать направления дальнейшей работы и подготовить предложения к Катехитическому конгрессу, проходящему в Риме раз в 4 года.Мне посчастливилось участвовать в такой встрече впервые. Приобретенный опыт, надеюсь, станет плодотворным для меня и обогатит возможности моего служения Церкви в России.Для встречи была характерна необычайно дружеская, но, вместе с тем, деловая атмосфера. Всего собрались 17 представителей из 16 стран. Мы рассказывали о том, как проходит катехизация в наших странах, и делились планами на будущее. — Из рассказов участников следовало, что в своём служении катехизаторы сталкиваются с многообразными (и, порой, весьма значительными) трудностями. Одна из них - стремление современной цивилизации вытеснить религию из всех сфер общественной жизни; уменьшение количества детей, посещающих занятия по катехизису; трудности в организации регулярных совместных занятий… «Раньше основной задачей катехизации было поддержание веры, полученной в семье или в христианской общине. Теперь дети, подростки и даже взрослые зачастую не имеют никакого опыта веры». С некоторыми из этих трудностей сталкиваются, в первую очередь, страны Западной Европы. Однако в восточной Европе ситуация во многом отлична: здесь сравнительно недавно началось духовное возрождение, и религиозное воспитание осуществляется в школах (Словакия), в школах при приходах (Венгрия) или в приходах (Россия).

Из услышанного на встрече можно сделать такой вывод: Задачи, стоящие перед катехизаторами, во всех странах — в основном одинаковы: введение в христианство, более глубокая и продолжительная катехизация, подготовка катехизаторов и введение религиозного обучения в приходах, особенно – в странах, где местом проведения катехизиса стала или остается школа.— При обмене планами выяснилось, что стремление к внутреннему обновлению в процессе катехизации гораздо важнее, чем внешние изменения или перемены. Обсуждению участников были предложены подготовленные в регионах документы и опыт работы делегатов на местах.

Италия, Испания и Португалия представили совместный документ Епископских конференций, озаглавленный «Направления оживления и укрепления веры». Описанные в нем направления адаптируют и дополняют введение в христианскую веру, то есть катехизацию, структурируя

ВСТРЕЧА РЕГИОНАЛЬНЫХ ДИРЕКТОРОВ И ОТВЕТСТВЕННЫХ ЗА КАТЕХИЗАЦИЮ В ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАНАХ

22 - 25 ноября 2003г., Париж.

с. ТЕРЕЗА

КАНАКРИ, фмм

31

Представляем вам

его подобно христианскому посвящению взрослых, состоящему из 5 этапов: принятие решения, обращение и следование за Христом, молитва и примирение, участие в Божественной Литургии и церковной жизни, тайноводство (или мистагогия, т.е. посвящение в Таинства). Чин Христианского Посвящения Взрослых – хорошая основа для такого обновления.Во Франции катехизаторы идут по пути, позволяющему детям, подросткам и взрослым обога-титься опытом веры, опытом знания Бога и встречи с Ним. Вкратце суть этих предложений такова:— Восприятие катехизации в свете Пасхальной Тайны – основания нашей веры.— Способствовать укреплению связи между проповедью Слова Божия и празднованием Литургии. Мы становимся христианами на пути, который проходим. Христианские общины должны помогать человеку в приобретении опыта веры. Епископы предложили всему народу Божьему молитвенные размышления о Пасхальной Тайне, а Центр национального религиозного образования подготовил документ «К сердцу веры».В этом документе христианам предлагается путь, способный стать своего рода опытом веры. Пасхальная молитва Церкви, содержащая всю тайну христианства, направляет нас к созерцанию каждого из событий Пасхального Триденствия и всего литургического года. Здесь – место христианского посвящения, опыт, который должно пережить – переход от тьмы к свету, совместное исповедание веры, братское единение во Христе.На этом пути христианин, в общении с братьями и сёстрами, внимает Слову Божию, обретает опыт молитвы, внутренней жизни, участвует в Таинствах Церкви, осознаёт необходимость воплощения Евангелия в жизнь. Этот путь предполагает 4 этапа подготовки к пасхальному богослужению:Свет в сердце мира - пасхальная свеча: Иисус – свет мира;Живое слово – восемь отрывков из Священного Писания помогают пережить историю спасения в контексте Слова Божия;Погруженные во Христа – решение довериться Иисусу: выражение веры в посвящении себя ХристуСтать телом Христовым и Его апостолом: причастие и служение Христу по примеру Апостолов.

Путь духовного обновления начат и приходы живо интересуются им. Я сама была свидетелем глубины этого интереса и убеждена, что этот путь ведет к подлинному обновлению веры. Принятие опыта,

предложенного документом «К сердцу веры», представляется очень перспективным.После обмена информацией и молитвенных размышлений мы избрали тему, предлагаемую к обсуждению на ближайшем конгрессе в Риме в 2006 г. На следующей встрече через год тема будет окончательно уточнена.

Автором статьи «Славлю Тебя,

потому что я дивно устроен» , которая

была опубликована в предыдущем

номере (Радуга, 1(2), 2004) в рубрике

«Представляем вам», является Анна

Годинер.

32

ПРЕДСТАВЛЯЕМ ВАМ

Р А Д У Г АКатолический катехитический журналАдрес редакции: 191011, Санкт-Петербург, Невский пр. 32/34тел./факс 812/ 117 58 96 Е-mail: [email protected]

Издается Катехитической комиссией в Архиепархии Божией Матери в МосквеГлавный редактор: Х.М. ВегасЗам. гл. редактора: А. АркоРедакционный совет: А. Арко, Х.М. Вегас, Т. Канакри, А. Крк, Н. Мартынович, П. СкалиниПеревод: А. Чайкисова, И. СиминееваДизайнер: Е. МануиловаПодготовка к печати: Д. Клечковский Литературная редакция: М. Касьяненко, С. КрасновскаяТехнический редактор: В. КабакКорректор: С. Минин

Отпечатано в типографии Салезианского Центра “Дон Боско”, Гатчина.Тираж: 999 экз.

СОДЕРЖАНИЕ

От религиозного чувства к церковной традиции

Психологические аспекты христианского опыта

Христианская семья - домашняя церковь

Призванные по имени

Пробуждение внутреннего мира ребенка

Бог моих молитв

Конференция в Ашо

Встреча региональных директоров и ответственных за катехизацию в европейских странах

1

7

11

17

21

25

29

31

“И возьму вас из народов, и соберу вас из всех стран, и

приведу вас в землю вашу. И окроплю вас чистою водою,

и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов

ваших очищу вас. И дам вам сердце новое, и дух новый

дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам

вам сердце плотяное. Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю

то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои

будете соблюдать и выполнять. И будете жить на земле,

которую Я дал отцам вашим, и будете Моим народом, и Я

буду вашим Богом” (Иез 36,24-28).

“Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына

Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как

с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять

избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает?

Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога,

Он и ходатайствует за нас. Кто отлучит нас от любви

Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод,

или нагота, или опасность, или меч? как написано: за

Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец,

обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем

силою Возлюбившего нас” (Рим 8,31-37).

РАДУГА2004 N 2 (3)

Documents

Христианский религиозный опыт