А К А Д Е М И Я Н А У К С С С РИНСТИТУТ АФРИКИ

А Ф Р И К А :ВОЗНИКНОВЕНИЕОТСТАЛОСТИ ИПУТИ РАЗВИТИЯ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА1974

Под р е д а к ц и е й Ю . М . К ОБИЩАНОВА ,

Л . Е . КУ ББЕЛ Я (ответственный редактор) и И . В .

СЛЕД ЗЕВСК ОГ О

Сборник содержит статьи, посвященные особенностямисторического развития стран Африки , которые обусловиливозникновение так называемой отсталости африканских обществ вэкономической, политической и социальной сферах. Рассматриваютсятакие вопросы, как складывание общественного разделения труда вобществах, ведущих натуральное xq- зяйство; историческая спецификаперехода от доклассового к классовому обществу в Тропической Африке;ход и особенности формирования колониальной экономики как особоготипа экономической структуры; некоторые формы эксплуатации вбывших французских колониях Африки.

© Главная редакция восточной литературыиздательства «Наука», 1974.

Светлой памяти Сергея Руфовича С м и р н о в а

ОТ АВТОРОВ

Предлагаемая вниманию читателей книга ие является ни коллективноймонографией в традиционном смысле слова, ни сборником статей, более илименее разнообразных по теме, отбору материала и т. д. Это очерки ,объединенные общностью рассматриваемых проблем н принципиальнымединодушием в их решении или, иначе говоря, единством концепции и замысла ,при значительной свободе авторов в выборе конкретного объекта исследованияво времени и пространстве. Ни один из очерков не претендует ни на полныйохват материала по всему Африканскому материку, ни на исчерпывающееосвещение темы, однако все они ставят одни и те же ключевые вопросысоциально-экономического развития Африки в тот или иной период ее истории,Рассматривая такие вопросы, Ю. М. Кобищанов концентрирует свое вниманиена Северо-Восточной Африке и Тропической Африке южнее экватора, Е. П.Дятел — на отдельных народах Южной и Восточной Африки , И. В.Следзевский — на Западной Африке, В. В. Анненков — на Сенегале. Ю. М.Кобищанов использует преимущественно материал докjлониалъного времени,тогда как остальные авторы привлекают в основном материал колониального ипост- колониального периодов.

Монографическое, а не очерковое исследование причин историческойотсталости Африки в целом в настоящее время невозможно из-зафрагментарности наших знаний в области социальной истории этого материка ииз-за недостатка конкретно-исторических и статистико-экономических работ.

В центре внимания всех очерков находится проблема формационногоанализа африканских обществ как до, так и после их порабощенияколониальными державами. Ставятся вопросы социально- экономическогоразвития Африки в колониальный период, в частности исследуется сущностьколониальной монополии и ее влияние на развитие мелкотоварного уклада вафриканских обществах, ана

3

лизируется характер этого уклада (на примере Сенегала). Вместе с тем авторысчитают, что понять причины отсталости современной Африки и найти пути еепреодоления можно, лишь рассмотрев механизм социально-экономическогоразвития, сложившийся в Африке под влиянием колониализма , диспропорций вобщественном воспроизводстве и специфических типов многоукладности ,включающей и традиционные структуры, ведущие свое происхождение отдоколониальных времен. В связи с этим подвергнуты исследованию причиныособой застойности первобытных обществ Африки и рассматриваются вопросыхарактера и темпов развития Африки в доколониальный период и особенностейстановления феодальной формации в Тропической Африке.

При изучении всего этого сложного комплекса проблем авторы неизбежнодолжны были коснуться основных понятий политэкономиипервобытнообщинной и феодальной формаций и капиталистической формациив ее колониальном варианте. В решении этих вопросов авторы неизменноруководствуются учением марксизма-ленинизма как единым диалектическимцелым, ибо лишь таким образом можно дать достойный отпор какревизионизму, так и догматизму.

Марксистско-ленинский анализ социально-экономических проблемисторического развития африканских дбществ требует также и преодоления неизжитого до конца формального подхода к изучению общественных явлений,при котором конкретные закономерности развития дедуктивно выводятся изобщих понятий; явления, типичные для одних структур, произвольнопереносятся в другие структуры и т. п.

Авторы надеются, что с выходом книги в свет продолжится плодотворноеобсуждение поднятых в ней Boпросов, начатое советскими историками впоследние годы, что будет способствовать более глубокому анализуактуальных проблем развивающихся стран.

Ю. М. Кобищанов

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ СТРУКТУРЫ ИСТОРИИ АФРИКИ

История создается людьми внутри определеннойконкретно-исторической сферы, пределы которойобусловлены уровнем развития данного общества илисовокупности обществ. Конкретно-историческая сфера, илиисторический мир,— это такая совокупность обществ, вкоторой происходят исторические события, совершаютсяисторические факты, влияющие на жизнь данного общества .Например, начало культивации маиса, помидоров, табака,американских сортов хлопчатника и фасоли были важнымисобытиями истории доколумбовой Америки. Однако фактамиафриканской истории они стали лишь после целой цеписобытий, происходивших за пределами Африканскогоматерика и до поры до времени не оказывавших абсолютноникакого влияния па жизнь африканских народов. Сначалаэто было развитие производства у народов доколумбовойАмерики и Южной и Западной Европы, затем открытиеНового Света Колумбом, его колонизация европейцами,начало португальского, а затем голландского и английскогопроникновения в Африку и т. д. Лишь установив черезпортугальцев и других европейцев связь с Новым Светом,африканцы соединили свой исторический мир с этимисторическим миром, лежащим по другую сторонуАтлантики.

Пределы исторического мира , или конкретно-исторической сферы, менялись с течением времени, от одной

5

эпохи к другой. В основном это был процесс постепенногорасширения конкретно-исторических сфер и слияния ихмежду собой.

Узок и примитивен был исторический мир людейпервобытнообщинной формации; изолированные отбольшинства человечества, что было неизбежно при тех.средствах передвижения и тех общественных отношениях,которые у них были, эти люди знали о существовании лишьсобственной общины и немногих других соседних общин,оказывавших некоторое влияние на их жизнь. Они не имелини объективных возможностей,, ни побудительных причинрасширить свой кругозор,, чрезвычайно бедный идеями изнаниями об ойкумене. В их искусстве и религии лишьслучайно отражались контакты с более далекими народами,даже если эти последние обладали значительно болееразвитой культурой, но запечатлевались (чаще всего вфантастической форме) такие события всемирно-исторического значения, как установление родового строя,переход к земледелию, приручение диких животных и т. д.

Не широк и не 'Сложен был и традиционный мирафриканских крестьян, которые вели мелконатуралыюепотребительское хозяйство. Однако управлявшие ими иэксплуатировавшие их феодалы были связаны с правителямигосударств, во владениях которых эти крестьяне жили; придворах правителей, в городах находились купцы, посещавшиечужие земли или прибывавшие из далеких стран. Этиправители имели мирные либо военные политическиеотношения с целым рядом ближайших и более отдаленныхгосударств и т. д.

В настоящее же время исторический мир любого народаохватывает всю Землю, а с развитием космонавтики вышел иза ее пределы.

Исторический мир, таким образом, есть понятиеисторическое. Он представляет собой систему обществ ицивилизаций, тесно связанных друг с другом, которые самиявляются фактами историческими. Цивилизацией мыназываем, принимая определение, предложенное Л. Н.Гумилевым, суперэтническую общность [104, стр. 150; 105,стр. 114; 106, стр. 98 и сл.], характеризующуюся известнымсоциально-экономическим и культурным единством,находящим выражение в самосознании ее членов . Такимобразом, цивилизация — это система

6

обществ, складывавшаяся исторически. Меньшую степеньединства мы находим в системах цивилизаций, хотя напрактике не всегда можно определить, имеем ли мы дело содной цивилизацией или с целой системой, либо соскладывающейся системой цивилизаций. Цивилизации исистемы цивилизаций зарождались, развивались и сливалисьдруг с другом либо распадались и гибли. Обширнейшую инаиболее развитую систему цивилизаций уже с середины Iтысячелетия до н. э. представлял собой евразийский мир,протянувшийся от Западной Европы до Дальнего Востока изахвативший Северную Африку.

Как справедливо заметил Д. А. Ольдерогге, Африкуюжнее Сахары нельзя считать «всего лишь окраиной СтарогоСвета, народы которой лишь пользовались достижениямивеликих культур Древнего Востока» {193, стр. 180]. Этоавтономный исторический мир с ярко выраженнымиособенностями развития производства (например,преобладание мотыжного земледелия на протяжениитысячелетий вплоть до настоящего времени), социальнойструктуры, форм политической организации, духовнойкультуры. Определенное, хотя и ограниченное единствоТропической Африки, историческая ■общность судьбы еенародов нашли одно из своих выражений в известномантропологическом единстве этого исторического региона .Другое выражение этого единства — определенное, такжеограниченное сходство уровня социально-экономическогоразвития основных пародов Тропической Африки, близостьего путей и темпов .

Известная, хотя и ограниченная общность африканскихцивилизаций не может быть объяснена одним толькоспонтанным и изолированным развитием в сходныхэкологических условиях, особенно если учесть не толькосходство, но и разнообразие этих условий. Эта общностьявляется результатом взаимодействия трех главныхисторических моментов: 1) генетической общности основныхнародов Тропической Африки, связанной с их расселением попросторам материка из общих центров и поддерживаемойпостоянными контактами с соседними более или менееродственными народами;2) ' контактов с евразийской системой цивилизаций, притомглавным образом с одними и теми же ближайшими

7

к Тропической Африке странами, отчасти — с Индией: иЕвропой, в средние века — с арабо-мусульманским миром ит. д., и, кроме того, контактов многих африканских народов сведущими цивилизациями самой Тропической Африки(мероитской, христианско-нубийской, аксумской,христианско-эфиопской, западносуданской, йорубской,суахилийской, цивилизацией Зимбабве и др.); 3) дальнейшегоразвития африканских обществ и культур, включающих всебя сходные автохтонные и заимствованные элементы всходных экологических и исторических условиях.

Основные законы социального развития общи для всегочеловечества, и пути развития обществ Африки южнееСахары в основном не отличались от путей человеческогопрогресса в остальных частях ойкумены. Поэтому нет ничегоискусственного в принципе сопоставления африканскихобществ с иеафриканскими и объяснения первых из вторых инаоборот. Только путем такого сопоставления мы можемвыявить местные особенности. В то же время некоторыечерты африканских культур обладают неповторимымсвоеобразием и функционально компенсируют отсутствиеили неразвитость иных черт, характерных для цивилизацииЕвразии. При таком сопоставлении мы неизбежно приходим квыводу об относительном отставании Тропической Африки,составляющей основную часть Африки южнее Сахары, отсистемы цивилизаций Евразии — Северной Африки. Нижебудут показаны формы и временные рамки этого отставания.При этом некоторые черты африканских обществ и культурнельзя объяснить одной только отсталостью , а, скорее,развитием в своеобразных условиях. Следует подчеркнуть ,что отсталой Тропическая Африка и вся Африка южнееСахары являлась лишь по сравнению с Евразией, но не сдоколумбовой'Америкой, Сибирью до русской колонизации,Океанией и тем более Австралией.

ПРИНЦИПЫ РЕГИОНАЛИЗАЦИИ

Историческая регионализация закономерна, посколькуона пытается выявить общности более широкие или болееузкие, чем отдельное общество. Регионализацию

8

можно проводить по какому-то одному признаку(этнолингвистическому, расовому, духовно-культурному,материально-культурному). Но в этом случае мы увидим, чтоконтуры карт, построенных по какому-либо одному, дажевесьма существенному, признаку, не совпадают или малосовпадают друг с другом. Можно проводить регионализациюпо совокупности ряда признаков, как это обычно делаютэтнографы. В таком случае обнаружится ограниченноесоответствие между признаками, «негрская раса»,«бантоидные языки», «мотыжное земледелие», «негро-африканская музыка» и пр. Подобные совпаденияобусловлены исторически, но они весьма ограничены, так какзависят от сочетания многих конкретных историческихусловий.

Более перспективным нам представляется другой путь —•выделение исторических регионов и центров на основаниикаких-то основных исторических общностей. Эти общности— контактные зоны, иначе— системы цивилизаций (культур),внутри которых происходит взаимовлияние разныхцивилизаций и хозяйственно-культурных типов.

Наиболее общие подразделения обусловлены самойприродой.

ЕСТЕСТВЕННЫЕ РЕГИОНЫ

Африка находится в восточном полушарии Земли, или вСтаром Свете, большую часть которого занимает огромныйматерик Евразии. Африканский материк (наименеерасчлененный из континентов) и расположенный далеко навосток от него огромный островной мир Аустронезиипримыкают к Евразии с юга, отделенные от нее широкимиморями и соединенные с ней узкими перешейками:соответственно Суэцким и Кра. Америка же отделена как отАфрики, так и от Евразии и Аустронезии просторами двухвеличайших океанов: Тихого и Атлантического. До эпохивеликих географических открытий, за которой последовалиэпохи работорговли и колонизации, Африка если и быласвязана с Америкой, то весьма слабо, несравненно меньше,чем с Евразией. Исторические контакты с этой последнейимели для Африки огромное значение.

9

На континенте Евразии четко выделяются четыреогромных полуострова: Западная Европа, Левант вместе сАравийским и Малоазиатским полуостровами, Индостан,Индокитай. К Леванту по своим физикотеографиг ческимусловиям приближаются лежащие непосредственно на западот него территории Северной и Северо- Восточной Африкивместе с Эфиопским нагорьем и равнинами АфриканскогоРога (Сомали). От Леванта эту часть Африки отделяют тольконеширокие Средиземное и Красное моря и Аденский залив, отЮжной Европы — только Средиземное море. Историческистраны Северной и Северо-Восточной Африки были тесносвязаны не столько с внутренними районами континента,сколько с Левантом и Южной Европой. Из Леванта в этистраны но морям и по суше совершались переселениянародов: семитоязычных финикийцев, сабеев, евреев, арабов;из Европы — индоевропейских по языку древних греков,римлян, вандалов, аланов, византийцев и др. Впрочем,византийцы, как позднее мамлюки и турки, происходиличастью из Европы, частью — из Леванта.

В отличие от островной Аустронезии и сравнительнобогатых полуостровами и островами Евразии и Америки,Африка очень слабо расчленена морями и заливами . Четыреглавных полуострова: Магриб, Африканский Рог, ЗападнаяАфрика и Южная Африка, очень слабо обозначены. Острововмало. Мадагаскар, Коморские острова и прибрежные островаСахеля — единственные в африканской части Индийскогоокеана — по своей истории принадлежат не столько Африке,сколько Аустронезии и Евразии. Канарские острова и о-вФернандо-По до европейской колонизации представлялисобой заповедные уголки неолита, изолированные отконтинента. Другие же архипелаги не были заселены . Такимобразом, история Африки носила сугубо континентальныйхарактер. Водные преграды преодолевались преимущественноне со стороны этого материка, а из других регионов мира(Южной Азии, Аустронезии, Китая, Европы, а также изСеверной Африки). Поэтому для самой Африки они игралироль четко обозначенных рубежей.

Другого рода естественные преграды — пустыни

1 В данном случае имеется в виду не только экологическая зонаабсолютной пустыни, но и зоны кустарни^вых пустынь, злаковокустарниковыхпустынь, полупустынь и опустыненных саванн.

10

протянувшиеся в районе северного тропика поперек материкаот берега Атлантического океана до берега Красного моря иАденского залива, а ,в районе южного тропика глубоковрезающиеся в глубь материка от берегов Атлантики, — делятАфрику на три субконтинента: Северную Африку, лежащуюмежду Сахарой и Средиземным морем, Южную Африку,расположенную южнее пустынь Намиб и Калахари, иТропическую Африку — между ними. Тропическая Африка —самый большой и самый гетерогенный из этих трехсубконтинентов. Каждому из них соответствует особаяботаническая область: Северной Африке — Голарктическая,занимающая также большую часть Европы и Азии; ЮжнойАфрике — Капская область (по мнению некоторых ученых,она представляет собой лишь подобласть следующейобласти); Тропической Африке — Эфиопская область.Труднопроходимый влажный тропический лес (гилея),протянувшийся в экваториальной полосе от береговАтлантики до области Великих африканских озер,представляет собой еще одну естественную преграду,разделяющую Тропическую Африку почти пополам. В то жевремя вместе с обрамляющими пояс гилеи листопадно-вечнозелеными лесами эта лесная экваториальная областьсоставляет один из главных естественных регионов материка2. В итоге естественные преграды делят Африканский материкна семь естественных регионов, каждый из которыхпредставляет совокупность нескольких близких между собойэкологических зон: 1) африканское Средиземноморье; 2)северные пустыни (Сахара, Аравийская, Нубийская,Данакильская, Сомалийская); 3) северные саванны, речныедолины и нагорья; 4) экваториальные леса; 5) южные саванныи речные долины; 6) южные пустыни (Намиб, Калахари); 7)Капская область. Эти регионы располагаются на картеАфрики в широтном направлении, заходя друг в друга«языками» и «пятнами». Так, отдельные «языки» и «пятна»экваториальных лесов (влажных тропических и смешанныхлистопадно-вечно

2 На заре истории зона лесов занимала большую часть ТропическойАфрики и представляла собой еще менее преодолимый барьер, чемзарождавшаяся Сахара. Горные леса Эфиопии смыкались с болотами ВерхнегоНила и Чада, большая часть Восточной Африки и Западного Судана являласьлесной территорией.

11

зеленых) заходят далеко на северо-запад вдоль северногоберега Гвинейского залива, а также частично сох-, раняютсядо сих пор или существовали в историческое время на берегахИндийского океана. «Языки» и «пятна» северных пустынь ввиде полупустынь и опустыненных саванн проникают в глубьВосточной Африки далеко на юг, в виде Данакильской и'Сомалийской пустынь, засушливых саванн Южной Эфиопии,Кении, Танзании. Тропические саванны на востоке материкаобразуют естественный «мост» между третьим, пятым иседьмым регионами. Еще один такой «мост» — долинаНила—соединяет первый регион с третьим; роль «моста»,соединяющего последний с Аравией, играет также узкоеКрасное море.

Второй, четвертый и шестой регионы лежат вмалоблагоприятных для производственной деятельностилюдей природно-климатических зонах, так как включают всебя безлюдные и труднопроходимые пространстваабсолютной, кустарниковой и злако-кустарниковой пустынь,полупустыни и гилеи; первый и седьмой регионы включают всебя экологические зоны наибольшего благоприятствования,а третий и пятый — зоны среднего и выше среднегоблагоприятствования хозяйственной деятельности человека.

Внутри основных естественных регионов выделяютсясубрегионы. Так, на северо-востоке Тропической Африкивнутри естественного региона пустынь четко выделяютсяобласти Нубийской, Данакильской и Сомалийской пустынь, авнутри региона саванн, речных долин и нагорий —■ долинаНила, Эфиопское нагорье, Сомалийское Двуречье, нагорьеКении, нагорья Дарфура и Вадаи, саванны Верхнего Нила идр. Внутри субрегионов возможны дальнейшие членения.Так, долина Нила подразделяется на части порогами,Эфиопское и другие нагорья — сбросовыми впадинами,горными хребтами и другими особенностями рельефа, поройрезко меняющими всю экологию пространства; саванныВерхнего Нила подразделяются на части долинами рек с ихгалерейными лесами и обширными просторами болот;, оазисыв долинах Нила, Гаша, Бараки, Аваша , СомалийскогоДвуречья, Ногаля — пустынями (полупустынями иопустыненными саваннами) и т. д.

Границы экологических зон — и вместе с ними есте

ственных регионов — не были стабильными. В течениеисторического периода пустыни наступали на саванны игорные леса, саванны — па листопадно-вечнозеленый лес игилею. Этому немало способствовала производственнаядеятельность людей.

ВЛИЯНИЕ ПРОИЗВОДСТВА НА ПРИРОДУ

В течение последних пяти тысячелетий на северематерика появилась полоса пустынь с характернымибиотопами абсолютной, кустарниковой, злаково-кустарниковой пустыни и полупустыни. Южнее пустыньпролегла полоса опустыненных саванн, отдельные «языки» и«пятна» которой проникли в глубь материка — на востоке домыса Гвардафуй на берегу Индийского океана и вдоль Рифт-Валли — до Кении и Танзании, на западе — до правобережьяНигера на границе Верхней Вольты и Мали.

Вокруг пустынь и сухих степей образовались саванны,окружавшие тропические леса и обильно орошаемые нагорья .Влажный тропический лес — древнейшая в Африке и вообщена Земле форма ландшафта — отступал и продолжаетотступать перед саванной, а саванна —• перед пустыней. Этоестественный процесс, в который, однако, активновмешивается человек, движимый сознательными илибессознательными мотивами. И это вмешательство темзаметнее, чем выше уровень развития производства .

Как отмечает С. В. Калесник, «на земном шаре кнастоящему времени почти не осталось ландшафтов, незатронутых воздействием человеческого общества». Однакоцели и характер этого воздействия различны на разныхступенях общественного развития [130, стр. 410, 424—425 исл.]. Бродячие охотники-собиратели Африки, такие, какпигмеи и бушмены, не намеревались, да и не могли,существенно переделывать окружающую их среду.Экологические условия их существования менялись лишь врезультате естественных процессов или в случае переселенияна новые места. Однако, выжигая участки леса при <щхотеогнем», они вносили в природную среду изменения, медленнообратимые в условиях «усыхания» материка. В частности,такие

13

пожары способствовали изменению состава лесов за счетраспространения деревьев-«огнелюбов». Мотыжныеземледельцы-скотоводы внесли более заметный вклад вописанный выше процесс «высыхания» Африки. Ониуничтожали отдельные деревья в саваннах и целые лесачастью на топливо (как это было в Сахаре), частью дляувеличения площади пастбищ и пашен (на границе саванны илесов), частью для того и другого (в Эфиопии). Несомненно,многие обширные территории в бассейне Верхнего Нила, врайоне (Великих африканских озер, на берегу Индийскогоокеана, на юге Конго и в Замбии, получавшие достаточноосадков для древесной растительности, были превращены всаванну благодаря производственной деятельности людей.Африканское подсечно-огневое земледелие требуетуничтожения дикой растительности на значительно большейплощади, чем засевается в данный сезон. Огонь ежегодноуничтожает огромное количество деревьев в африканскихлесах и саваннах. Дикие копытные животные, видовоеразнообразие которых в Африке не имеет себе равных,размножались на отвоеванных у леса участках вместе сдомашним скотом и вместе с ним препятствоваливосстановлению леса. Африканская саванна по сравнению стропическим лесом производит на единицу площади большебелков, хотя и меньше клетчатки и общей биомассы. Длячеловеческих обществ саванна имеет уже поэтому огромноепреимущество перед лесом. Однако чрезмерная эксплуатацияземель методами подсечно-ог- невого земледелия ипримитивного некочевого скотоводства могла привести кразрушению почв и гибели их плодородия. В то же времясамо развитие производства и порожденной им цивилизациине только разрушало природу, но и внушало человекустремление ее восстановить.

Первые шаги в этом направлении предпринимали ещебродячие охотники-собиратели, регулируя сроки охоты (вчастности, на тотемных животных)', а также совершаямагические обряды размножения диких животных ивызывания дождя. Эти реальные и фантастические способыконтроля над природой сохранились и после становленияпроизводящего хозяйства. Кроме того, они были дополненыновыми, такими, как переложная система земледелия, прикоторой обрабатываемые уча

14

стки на долгие годы забрасываются под пар, выпас скота наполях после уборки урожая для удобрения их навозом,кочевое скотоводство, когда передвигающийся по многимпастбищам скот не истощает их полностью.

Один из самых ярких примеров равновесия этноса иландшафта мы наблюдаем у доробо, небольшой этническойгруппы, населяющей горные леса на северо-западе и севереКении. Доробо еще в недалеком прошлом вели бродячийобраз жизни охотников-собирателей. В настоящее время егосохранила лишь небольшая часть доробо. В хозяйственнойдеятельности большинства этого народа охота исобирательство отступили на второй план по сравнению смотыжным земледелием, скотоводством и особеннопчеловодством, которое составляет едва ли не главноезанятие доробо. Крупный рогатый скот имеется далеко не укаждой семьи, в отличие от соседних народов; коз у дороботакже не очень много, и они не истощают пастбищ; земельныеучастки невелики и забрасываются после каждого урожая,благодаря чему скоро восстанавливают свое плодородие.Доробо стремятся не допустить истощения ресурсов леса, вкотором они живут. Прирожденные охотники и собиратели,они как никто знают родную природу и удивительно точнопредсказывают погоду, намного точнее, чем их соседи,скотоводы-земледельцы нанди. В отличие от последних,доробо никогда не выжигают сухие травы и кустарники дляобновления пастбищ и расчистки новых участков земли подпосев. Они боятся, что огонь перекинется на деревья ивызовет лесной пожар либо так или иначе повредит цветущимрастениям, с которых пчелы берут нектар. Доробо оченьредко рубят деревья. Если человек срубил одно-два деревадля своих нужд, это считается нормальным. Но если он рубитбольше, общественное мнение его осуждает. Изучавшийдоробо Дж. У. Хантингфорд считает возможным говоритьдаже об особенной любви доробо к деревьям, как у соседних сними народов — к скоту [351, стр. 602—606, 614—- 629; 350,стр. 55—61, 70].

У полуоседлых скотоводческих народов ВосточнойАфрики, прежде всего у пилотских и паранилотских, видовоеоднообразие домашнего скота (обычно два-три вида, большелишь у народов, граничащих с кушитскими) приограниченных размерах постоянных пастбищ

Ш.

вело бы к быстрому и катастрофическому разрушению почв ,если бы не смягчалось беспрецедентным отношением этих«примитивных» пастухов к диким копытным животным.Скотоводческие нилотские и паранилотские народы, вотличие от земледельцев ланго, ачоли, акам- ба и других,почти не занимаются охотой на этих животных. Поэтомудикие копытные в их странах в недавнем прошлом быличрезвычайно многочисленны, не боялись людей, паслись ипередвигались вместе с домашними коровами, овцами,козами. Пастухи же нисколько не препятствовали такомусимбиозу и даже, как западные динка, рассматривали зебр ижирафов в качестве непременной принадлежности своих стад.Покушение на жирафов со стороны европейских и суданскихохотников они почти приравнивали к посягательству на своихкоров.

Таким образом до известной степени сохранялосьестественное разнообразие копытных животных. К тому жезасуха, эпизоотии, нападения хищных зверей почтиодинаково (если отвлечься от большей восприимчивостидомашнего скота к болезням и большей защиты ихпастухами) регулировали численность диких и домашнихстад.

Однако подобное равновесие было нарушено в новоевремя. Потеряв большую часть скота, многие нилотские,паранилотские, а также кушитские народы перешли восновном к экстенсивному подсечно-огневому земледелию.Те, кто сохранил свои стада, доводит их численность дочрезмерной величины, чему способствует введениедостижений европейской ветеринарии. В итоге многие землиначинают истощаться. Обычай сжигать сухую траву дляболее быстрого возобновления свежей растительности в сезондождей часто наносит саванне большой ущерб. При сильномветре огонь быстро пробегает по саванне, очищая ее отмертвой травы. Но при безветрии или слабом ветре огоньраспространяется медленно, «застаиваясь» на одном месте, врезультате чего выгорают дерновины. В ближайший влажныйсезон покров полностью не восстанавливается . Почва частьюподвергается эрозии, 'частью зарастает более выносливыми,чем травы, кустарниками. Таким образом кустарниковаясаванна (буш) вытесняла в Африке травянистую саванну.

16

Этот процесс ускорился благодаря истреблению слонов ,жирафов, антилоп. Еще в III—I тысячелетиях до н. э.Северная и Северо-Восточная Африка стала поставщикомслоновой кости для внешнего мира, -включая Египет. Во II в.до и. э. к этому прибавился массовый отлов живых слоновдля дрессировки и использования в военных целях. А уже кIII в. н. э., как свидетельствует «Пери-пл Эритрейскогоморя», слоны и носороги были почти полностью -истребленыв прибрежных районах Эфиопии и Судана и сохранилисьлишь в глубине материка [41, стр. 265]. Между тем саванныеслоны, хотя порой и вытаптывают посевы, питаются восновном ветвями и листьями кустарников, уничтожая буш.Чем больше пасется в саванне слонов, тем больше кустарникуступает место траве. Уже в древности некоторыегосударства Африки приняли меры по охране слонов, охотана которых была объявлена «королевской охотой». Напобережье Красного моря и Аденского залива, где возниклипоселения эллинистического Египта, правители этой страныуплачивали компенсацию местным племенам за отказ отохоты на -слонов [46, стр. 255]. Эти животные были нужныПтолемеям для использования на войне. Возможно,аналогичные меры принимали мероитские цари. По-видимому, цари Аксума также взяли слонов под своюохрану. Византийский посол Ноннос видел в VI в. н. э. наплато Северной Эфиопии, в местности Ауа, на полпутимежду Адулисом и Аксумом, огромное стадо слоно-в,численностью до 5 тыс. Они паслись в «поле», причем никтоиз местных жителей не см ел даже приблизиться к ним [58,стр. 179]. Цари Каф- фы в Юго-Западной Эфиопии вплоть доконца XIX в. пользовались монопольным правом охоты наслонов [85, стр. 159], что способствовало сохранению этихживотных.

Жирафы и жирафовидные газели (геренуки) также«борются» с зарослями кустарника , поедая листву; однакоони не истребляют кустарник так эффективно, как этоделают слоны.

Больше всего воздействие сельскохозяйственногопроизводства на природу3 сказалось в Северо-Восточной

3 Воздействие других сфер деятельности в доколониальной Африке привелолишь к частичному истощению запасов золота в некоторых районах на севере исеверд-востоке материка.

2 За к. 942 V' 17

Африке, особенно в долине Нила, в Сахаре и Нубийскойпустыне. Египет, Средняя ,и Верхняя Нубия, долины Ат- барыи Гаша, оазисы Сахары — все это, в сущности, ландшафты,уже давно созданные производственной деятельностьюлюдей. В меньшей степени это относится к тем районамАфрики, где существовало интенсивное постоянноеземледелие с террасированием и искусственным орошением, веще меньшей степени — к районам экстенсивного подсечно-огневого земледелия и полукочевого скотоводства и внаименьшей степени — к зонам кочевого скотоводства иохотничье-собирательского хозяйства.

В колониальных, а также полуколониальных и пост-колониальных обществах Африки воздействие производствана природу приобрело невиданные прежде размеры. Первымиплодами этого процесса еще в XIX в. были засоление почвДельты Нила и эрозия почв южноафриканского вельда, атакже поразительно быстрое истребление диких животных вразличных районах материка . Вскоре к этому прибавилосьхищническое истребление лесов, сначала в горах Атласа исредней долины Нила (в Судане), затем в разных странахТропической Африки. В настоящее время природной средеАфрики, прежде всего земельным угодьям, угрожаеткатастрофически быстрое разрушение, а традиционным типамобщественного хозяйства ■— деградация не только в силусоциально-экономических причин, но и вследствие резкогоизменения экологических условий.

ИСТОРИЧЕСКИЕ Р Е Г И ОНЫ —С ИС ТЕ МЫ ЦИ В ИЛ И ЗА ЦИ Й .И ОБ О С ОБЛ ЕН Н ЫЕ Ч А СТ И И Х

Естественные регионы .и ограничивающие их природныепреграды оказали несомненное воздействие на формированиеисторических общностей, исторических регионов Африки.Границы экологических зон и естественных регионовпрепятствовали распространению культурных растений,домашних животных и культуры вообще (см. ниже). Вместе стем они мешали передвижению масс людей (переселениянародов, вторжения армий). Поэтому отдельные общества,культуры и цивилизации складывались в основном в пределахопределенных естест

18

венных регионов. Границы последних определяли границыисторических общностей (исторических регионов), внутрикоторых развивались отдельные цивилизации и системыцивилизаций. Однако полного совпадения никогда непроисходило. В Тропической Африке ни одна цивилизация неохватывала целого естественного региона; в то же времякрупнейшие цивилизации местами выходили за пределыопределенного региона.

При всем сходстве культур саванной и гвинейской леснойЗападной Африки эта часть материка не принадлежала какой-то одной цивилизации. То же самое относится к ТропическойАфрике южнее экватора, занимающей зоны экваториальноголеса, южных и восточных саванн, острова и населеннойродственными по языку и отчасти культуре народами банту.Лишь африканское Средиземноморье вместе с Египтом иприлегающими частями пустынь уже около 2500 лет входит всостав мировых цивилизаций (эллинистической, римской, ро-мано-коптско-византийской, исламской, или арабско-мусульманской).

В истории Африки мы видим почти все стадииформирования таких систем. Отдельные очаги цивилизации игосударственности зарождались в разных частях материка сдревнейших времен (Египет) до XIX в. (зулусы, басуто,бечуаны, матебеле, некоторые нилотские народы и др.)- Приэтом раньше всего очаги цивилизации появились на северо-востоке материка, затем — далее к западу и югу и вдальнейшем возникали тем позднее, чем далее на юг и юго-запад находился тот или иной регион или субрегион Африки.Можно проследить по источникам, как цивилизованныеафриканские народы заселяли все новые территории иливовлекали в орбиту своей культуры соседние племена .«Пятна» отдельных цивилизаций постепенно растекались покарте Африки, обрастали дочерними цивилизациями исливались в более или менее обширные зоны. Цивилизации,первоначально весьма изолированные друг от друга,устанавливали контакты, вовлекались в международную имировую торговлю, политику, духовно-культурные движения,образуя системы цивилизаций.

Еще во II—I тысячелетиях до н. э. вся Северная Африка (иНубия) вошла в систему цивилизаций Средиземноморья —Ближнего Востока. Около середины

2* 19

I тысячелетия до н. э. в результате греческой колонизации иэллинизации Северной Африки и распространения: здесьэлементов древнеегипетской и финикийской культур началосьформирование первой в истории человечества мировойцивилизации —■ эллинистической, первоначально « п рот о эл лин и сти ч е с к о й ». Этот процесс получил мощныйстимул и новые составные элементы с образованием первоймировой державы — персидской империи Ахеменидов. Вимперии Александра Македонского, эллинистическихгосударствах и эллинизированной Карфагенской державепроисходило дальнейшее формирование культурнойобщности Средиземноморья, продолжавшееся и в римскийпериод. Средиземноморская общность, африканцевпродолжала существовать как романо-коп- то-византийскаяцивилизация, а затем была преобразована и еще большеинтегрирована в ходе арабизации и исламизации всегорегиона. Что касается Северо-Восточной Африки, то она ещев древности (Нубия — со II тысячелетия до н. э., СевернаяЭфиопия — с V в. до н. э.) вошла в ту же системуцивилизаций, однако дальнейшее развитие здешних культуршло параллельно развитию цивилизаций Средиземноморья, несливаясь с ним. В средние века к этой системе цивилизаций,охватившей большую часть Азии и всю Европу,присоединилась Южная и Восточная Эфиопия, областьАфриканского Рога, восточноафриканское побережье,Западный и Центральный Судан, позднее —уже в новоевремя—г вся Восточная Африка до земель ваяо и ВосточногоКонго и почти вся Западная Африка до государства Бамум вКамеруне. Несомненно, к этой же системе принадлежали иболее южные районы, вошедшие в сношения с европейцамиили просто затронутые работорговлей. Таким образом еще доимпериалистического раздела Африки почти весь континентвошел или начинал входить в единую мировую системуцивилизаций, складывавшуюся к тому времени. Однако этотпроцесс тогда не завершился. Следует отметить, что в ходеприсоединения отдельных африканских стран к мировойсистеме цивилизации Африка никогда не выступала каккакое-то единое целое даже в пределах естественныхрегионов; в этот процесс постепенно включались отдельныенароды и цивилизации, небольшие системы цивилизаций, поменьшей мере столь же часто входя в контакт

20

с неафриканскими, как и соседними африканскимицивилизациями. В этой крайней раздробленности сказывалосьотносительное отставание Тропической и Южной Африки отпередовых регионов мира.

Таким образом, в Африке на первое место выступала несвязь отдельных цивилизаций друг с другом внутривозникавшей мировой системы цивилизаций, а связь их сцивилизациями внешнего мира внутри той же системы.

Однако если Тропическая Африка настолько отставала отпередовых регирнов мира, что могла лишь по частямприсоединяться к системам цивилизаций, включая мировуюсистему цивилизаций, то наиболее передовые ее регионыдостигли достаточного развития, чтобы в них образовались нетолько отдельные очаги цивилизаций, но и небольшиесистемы.

Вероятно, на западе Судана собственная системацивилизаций сложилась еще до проникновения сюдамусульманских купцов и присоединения этого региона кцивилизациям внешнего мира. Точно так же цивилизацииобласти Гвинейского залива образовывали некоторую, ещеслабосвязанную систему до прихода сюда европейцев ..Другая система образовалась в африканском Межозерье,третья, более обширная, но связанная слабее,— в областиюжных саванн и речных долин. Черты самостоятельнойсистемы обнаруживают цивилизации Северо-ВосточнойТропической Африки, хотя здесь связь так называемыхазанийских культур с Южной Эфиопией довольно слаба [424,стр. 27—35; 425; 426], а связь Восточной Эфиопии и Нубии сарабским миром была намного значительнее, чем связь ихмежду собой (до XVII в.) или с Южной Эфиопией и даже сСеверной Эфиопией. Лишь с XVI в. Сеннарский султанат вСудане установил тесную связь с Эфиопской империей.

Каждая система цивилизаций составляет историческийрегион. Такими регионами являются Западный Судан, областьГвинейского и Бенинского заливов, или (в новое время) всяЗападная Африка в целом; Северо- Восточная Африка;Межозерье (иначе —район Великих африканских озер);область южных саванн, от Мономо- тапы на востоке догосударств Конто и Ангола на западе. В особые историческиерегионы следует выделить изолированные части мировойсистемы цивилизаций, такие, как суахилийская ВосточнаяАфрика, Мадагаскар

ш Коморы, ранние европейские колонии и племена метисов вКапской области. Особые исторические регионы составляюттакже обширные территории, не знавшие (государственностиили только создающие ее, лежащие либо между некоторымисистемами цивилизаций, такие, ■как область Верхнего Нила,Великий экваториальный .лес, доколониальная ЮжнаяАфрика, либо между историческими регионами внутримировой системы цивилизаций, как Сахара или (в новоевремя) области южных -и юго-западных банту. Регионыпоследнего рода — отнюдь не чисто условная категория.Территории исторических регионов, между которыми онипростираются, защищаются государствами, тогда как народы,населяющие регионы описанного типа , не располагаютвоенной и дипломатической силой государств. Поэтомувнутри системы цивилизаций наблюдается большаяустойчивость рубежей, территорий, путей сообщения, чемвнутри «промежуточных» регионов. По этой же причине, атакже в силу более высокого уровня развития производства ,более изощренных материальных и духовных потребностейвнутри каждой системы цивилизаций наблюдается большаяинтенсивность контактов, чем с нецивилизованнымиплеменами. В то же время, хотя внутри -«промежуточных»регионов наблюдались более интенсивные переселениянародов, экономические и культурные связи в их пределахбыли обычно слабее, чем с более развитым, цивилизованным«внешним миром».

Отдельные исторические регионы могли сливаться междусобой, поглощая «промежуточные». Это происходило в ходеразвития разного рода контактов и расширения границцивилизаций, причем менялся хозяйственно-культурный тип уодних народов, другие народы сливались с более развитыми,третьи изгонялись или истреблялись, уступая местопришельцам.

В каждой системе цивилизаций нетрудно обнаружитьнаиболее передовой центр, откуда распространяютсяразличные влияния и где завязывается главный узелэкономических, политических, культурных и иных связей.Часто подобный центр находился на перекрещиванииважнейших путей сообщения, хотя порой такие путипрокладывались к уже существующим центрам. Столь жечасто исторический центр цивилизации или -системыцивилизаций находился в области, наиболее

22

богатой производительными силами, хотя порой в поче- му-либо избранный центр насильственно переселялось население,строились ирригационные сооружения, города и т. д.

Превратности истории, как правило, приводили кперемещению таких центров тяготения, к их «блужданию» впределах исторических регионов, что выражалось вперенесении столиц.

Не ясно положение в зоне южных саванн. Здесь в средниевека и в новое время лишь складывалась системацивилизаций. Может быть, в связи с этим процессом, а такжес действиями европейцев в Конго и Мономотапе- в новоевремя наблюдался наряду с упадком некогда блестящихгеографически периферийных цивилизаций (Конго, Зимбабве)расцвет географически центральных государств (Баротсе,Лунда, Луба, Куба, или Бушонго)..

Итак, в Африке накануне эпохи колонизации можновыделить следующие основные исторические регионы ®субрегионы:

1. Северная Африка.2. Северо-Восточная Африка (субрегионы: Нубия,.

Нубийская пустыня, Вадаи и Дарфур, Северная Эфиопия,Южная Эфиопия, область Африканского Рога, областьВерхнего Нила).

3. Западная Африка (субрегионы: Западный Судан,Верхняя Вольта, область побережья Гвинейского иБенинского заливов, Центральный Камерун).

4. Страны банту (субрегионы: Восточная Африка,,область Великих озер, область южных саванн, область-экваториального леса и др.). Ввиду сравнительно большейисторической отсталости этого региона от предыдущих встранах банту можно выделить значительно большее числосубрегионов, чем приведено выше, а названные вышесубрегионы считать особыми историческими регионами.

5. Южная Африка. Этот регион некогда включал и»большую часть предыдущего, как страна бушменов,древнейших обитателей южных и юго-восточных саванн.

6. Мадагаскар с его своеобразной исторической судьбойсоставляет особый исторический регион Африки.

Следует отметить, что исторические регионы ТропическойАфрики, в противоположность Северной и Юж-

23-

•ной, а также Мадагаскару, в делом составляют определенноеединство, о происхождении которого говорилось выше.

РОЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ

Наиболее развитые цивилизации Северо-Востокарасположены в средней долине Нила и на плодородных платоЭфиопии. Следующие ступени занимают цивилизациинагорий Судана и равнинных саванн к западу от Вадаи, затем— восточных и южных саванн. Самый низкий уровеньсоциального развития мы находим у народов зоныэкваториальных лесов и в пустынях юго-запада.

Условия обитания и производственной деятельностичеловека весьма различны в речных долинах на границепустынь, на прохладных и плодородных нагорьях, вкустарниковых саваннах, тропических лесах, пустынях.Наиболее благоприятны они в первых двух природных зонах,наименее благоприятны — в двух последних.

Однако такого рода естественные различия сами по себемогут играть решающую роль лишь на сравнительно раннихэтапах развития производства, давно пройденныхбольшинством африканских народов. Еще в глубокойдревности в различных частях Африки возниклисамостоятельные очаги земледелия (отчасти и скотоводства) сболее или менее богатым набором культивируемых здесьрастений. Наряду с искусственно разводимыми и вполнекультурными почти везде возделывались полудикие,особенно древесные и кустарниковые, виды. В зонеэкваториальных лесов развился собственный очаг земледелия,другие очаги — в зоне саванн, целая группа очаговземледелия и скотоводства — на Эфиопском нагорье, всредней долине Нила и в со- • седних землях 1394, стр. 207].

Почему же в одинаково благоприятных для обитаниязонах речных долин среднего Нила, Сенегала, верхнего исреднего Нигера и других уровень производственного исоциального развития населявших их народов был стольразличен? То же самое относится к народам нагорийЭфиопии, Дарфура и Вадаи, Кении, Нигерии и Камеруна и др.Очевидно, дело не в одних природных условиях, а всочетании ряда причин. Из них два фактора принадлежат кчислу географических: природно

24

климатические условия и обусловленное географическимположением относительно основных центров мировыхцивилизаций наличие связей с ними. Длядокапиталистических форм производства важно именносочетание- этих двух факторов. Хотя переход к земледелиюсовершался почти везде самостоятельно, контакты свнешним миром приводили к обмену видами и сортамикультурных растений вместе с навыками по их культивации.Что касается животноводства, то все его основные отрасли,кроме разведения ослов, пришли в Африку в разное времяизвне |[279, стр. 64 и сл.]. То же самое относится и к рядуремесел (см. ниже). Все эти заимствования обогащалипроизводительные силы африканских обществ , -подготовляли и обусловливали социальный прогресс.Немалое значение имели и социальные последствияторговли, развивавшейся в максимальной степени там, гдеафриканские общества наиболее близко соседствовали свысокими цивилизациями внешнего мира.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАНОРАМА АФРИКАНСКИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Древнейшие в Тропической Африке очаги производящегохозяйства возникли в горах Сахары , в долине Нила, позднее— на Эфиопском нагорье и в лесах Конго.

Первые очаги цивилизации (классового общества,государства и городской жизни) появляются в древности насеверо-восточных окраинах Тропической Африки — в Нубиии Северной Эфиопии. Позднее в саваннах к югу от Сахарырасцветают культуры гангара (в Мавритании) и Нок (вНигерии) и их наследники — Гана, Гао, Борну, Ифе.

Первоначально это были единичные культурные очаги,отделенные друг от друга обширными территориями менееразвитых обществ. С течением времени эти очагирасширяются и к позднему средневековью сливаются всплошную, полосу, протянувшуюся от Аденского залива доберегов Атлантического океана .

К югу от нее в средние века появляются новые очагицивилизации: на нижнем Нигере и к западу от него, наокеанском побережье Восточной Африки, в междуречьеЗамбези и Лимпопо, к северу от Замбези, в районе Великихафриканских озер, в низовьях Касаи и

25

ОКоиго. С течением времени они частью разрушаются (как вовнутренних районах восточной половины Африки), нобольшей частью расширяются. В новое время эти очаги почтисливаются своими границами либо друг с другом (в южныхсаваннах от устья Конго и Анголы до побережья Индийскогоокеана, а также на юге Западной Африки от Инденье в БерегеСлоновой Кости .до Камеруна), либо с полосой цивилизацийсеверных саванн и нагорий. В частности, города и торговыепути ■суахили становятся своего рода мостом, соединяющимполосу цивилизаций северных саванн и нагорий,начинающуюся от Зейлы и Харара, с цивилизациями южныхсаванн и Межозерья, а также с азиатскими стратами иМадагаскаром, куда вели трансокеанские пути.

Можно отметить две характерные особенности этойисторической карты Африки. Во-первых, очаги цивилизациипоявляются прежде всего на периферии субконтинента и вобщем тяготеют к его северо-восточной, северной ивосточной границам. Во-вторых, в Африке средний уровеньразвития цивилизаций понижался в направлении с севера наюг и с северо-востока на юго- запад — по мере удаления отвысоких цивилизаций Северной Африки и Азии. Напобережье Атлантического океана мы находим либосравнительно малоразвитые народы, либо поздних.пришельцев с севера и востока.

Уже одно такое историческое и географическоераспределение африканских цивилизаций заставляетпредполагать важную, может быть решающую, роль внешних•факторов, какими могли явиться контакты с древнимивысокоразвитыми культурами Северной Африки, Азии и‘Европы.

СО СУЩЕСТ ВО ВАНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ И ВАРВАРСТ ВА

Характерное для доколониальной Африкисосуществование в пределах одних и тех же регионовстадиально разных хозяйственно-культурных типов можнорассматривать как близкое соседство цивилизации и«варварства». Неравномерность исторического развитиявсегда и везде выражалась не только в отставании однихрегионов по сравнению с другими, но и в отставании однихнародов по отношению к другим внутри одного и

26

того же региона. Помимо влияния более развитых народов наменее развитые, благотворного для последних,, соседствоцивилизации и варварства могло иметь катастрофическиепоследствия для цивилизованных народов..

В периоды ослабления политической и военной мощи,африканских государств их территория подвергаласьнашествиям отсталых племен, при которых уничтожалась-масса производительных сил и порой происходила заменасоциально более развитого населения менее развитым.

По нашему убеждению, варварские нашествия имели восновном отрицательное значение для истории чело-вечества. Ни в одном случае они не привели к прогрессивнойсмене общественно-исторических формаций, зато всегдасопровождались бессмысленным уничтожениемпроизводительных сил, культурных центров, еще слабыхростков наиболее прогрессивных общественных отношений.Одновременно в развитые общества вносился отсталыйобщественный элемент, на ассимиляцию котороготребовались иногда многие века. Характерный пример —великое переселение народов в Северо-Восточной Африке вконце средних веков (особенно значительны его волны напротяжении XVI в.). Нельзя забывать о том, что варварскиенашествия начинались обычно вслед за ослаблениемафриканских государств в борьбе с цивилизованнымииноземцами (например,, Нубии с арабами и мамлюками,Эфиопии с Адалом и турками, Адала и цивилизаций южныхсаванн: Конго,. Мономотапы с португальцами и т. д.).

АФ Р И К А —ЖЕ Р ТВ А П ЕР В ОНА ЧАЛ ЬН ОГ О НАКОПЛЕНИЯ К А ПИТ АЛА

Еще более катастрофические последствия, как известно,имело проникновение европейцев в эпоху великихгеографических открытий, которая становится в тоже времяэпохой первоначального накопления капитала, когдаевропейцы, прежде всего португальцы и испанцы,,распространяют свои владения на большую часть мира.

Принято считать, что конкистадоры и работорговцы эпохипервоначального накопления были носителями сравнительнопрогрессивных раннекапиталистических

2?

■отношений. Их деятельность приносила известные выгодыЕвропе, так как «морские приключения», дальние плавания изавоевательные походы, особенно же работорговля, быливажными элементами мировой торговли эпохипервоначального накопления. Богатства, награбленные заокеанами, строительство военных и торговых судов,доставлявших эти богатства, производство снаряжения дляних и специальных товаров для продажи в колониях и дляобмена их на рабов в Африке — все это ■способствовалопроцветанию многих городов Европы. Еще большее значениеимела работорговля для некоторых стран Северной и ЮжнойАмерики, богатство которых было более чем наполовинусоздано трудом нег- ров-рабов. Хлопок, столь необходимыйдля текстильного производства, Азия, Африка и доколумбоваАмерика выращивали руками крестьян-общинпиков, мелкихпроизводителей, ведших натуральное в основном хозяйство. Вэтих странах развивалась кустарная промышленность, иЕвропа вывозила из Индии, Мексики, Гватемалы и Перу, атакже из стран Северной и Западной Африки не хлопок-сырец,а готовые ткани, созданные от начала до конца деревенскимиткачами и полученные колонизаторами без какой-либозатраты средств, в качестве натурального оброка. Нокапиталистическая промышленность Европы не желалаобходиться только шерстью, шелком и льном, она требовалаболее дешевого сырья, чем то, которое давало ее собственноесельское хозяйство. И вот. на атлантическом берегу СевернойАмерики появились хлопковые плантации, где «белое золото»для мануфактур выращивали чернокожие рабы. Чтобы добытьрабочие руки для американских плантаций, работорговцыразоряли целые области Тропической Африки. Затем дешевыйхлопок Америки, созданный рабским трудом, перерабатывалсяна мануфактурах Европы, превращаясь в необычно дешевыеткани. Часть их потреблял капиталистический (европейский ивосточноамериканский) рынок, но другая часть вывозилась встарые хлопководческие страны от Японии и Цейлона доАфрики и Центральной Америки. Здесь благодаря своей.дешевизне (но не качеству!) европейские ткани успешноконкурировали с местными, кустарными, что вело кразорению «цветных» ткачей. Товарность хозяйстваафриканских, азиатских, южноамериканских крестьян, кото-

28

рые выращивали хлопок, пряли его и ткали, неувеличивалась, а уменьшалась. Точно так же вымиралатуземная металлургия. Деревенские ремесла гибли, вместотого чтобы стать основой капиталистического товарногопроизводства, тогда как в Европе гибель кустарнойпромышленности компенсировалась развитиемкапиталистических мануфактур и фабрик.

Таким образом, для Западной Европы эпохапервоначального накопления представляла несомненныйпрогресс; в Восточной Европе она подготовила «второеиздание крепостничества» и падение роли городов; в Азииона привела к уничтожению местного мореходства ,мануфактур и отчасти ремесел, к экономическому икультурному застою; в Америке она прежде всегознаменовала разгром древних индейских цивилизаций,уничтожение большей части населения, позднее —плантационное рабство и рабовладельческие плантации; вАфрику все эти бедствия пришли вместе.

Итак, для стран с неевропейским по происхождениюнаселением эпоха навязанного извне первоначальногонакопления отнюдь не означала прогресса. Разве можноназвать «прогрессом» уничтожение целых цивилизаций,истребление миллионов людей, деморализацию целыхобществ? Латинская Америка более чем наполовину смениласвое население и перешла от раннего феодализма (а кое-где ипервобытного общества) в поздний феодализм энкомьенд,асьенд и пеонажа. Но разве с дальнейшим развитиемкапитализма она стала от этого «прогрессивнее» Азии? Ктознает, как много потеряло человечество в целом, не в XVI в.,а в широкой исторической перспективе, от гибелисамобытных цивилизаций доколумбовой Америки? Такая жеучасть грозила африканским цивилизациям, и если онаминовала их в XVI—XVIII вв., то лишь благодаря силесопротивления африканцев колонизации.

Напротив, мирные контакты оказывались чрезвычайноблаготворными, и расцвет африканских цивилизаций в X—XV вв. несомненно связан с их контактами с арабским миром.

Завоевание со стороны неафриканской державы или \колонизация ею районов Тропической Африки до XIX в. | редкослужили формообразующими факторами развития, чаще жеявлялись причиной застоя и упадка.

29

ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ И ДОПУСТИМОСТЬ СОПОСТАВЛЕНИЙ

При мирных контактах либо военных столкновенияхобществ неодинакового уровня развития сама историческаяпрактика сравнивает не только их пространственныеотношения (географическое положение одного из них вотношении другого, а также удаленность каждого из них отцентра контактов), но и отношения времени, выражающиеся вуровнях развития одного из обществ относительно другого.От путешественника, оказавшегося в той или иной, вчастности африканской, стране, можно слышать более илименее обоснованное мнение о том, что он попал из XX в. (илиXIX в.) в средневековье, и т. п. При этом имеется в видусредневековье не данной африканской страны, а страны, изкоторой происходит путешественник, либо некийобщеисторический эталон, а именно западноевропейский .Таким образом, здесь подразумевается сравнение двухобществ, различных во времени и пространстве, вполнедопустимое, поскольку оба они находятся примерно на одномуровне развития. Сравнение возможно и тогда, когда уровеньразвития этих двух обществ принципиально различен, так кактолько таким путем мы можем выявить их стадиальныеособенности. Можно сравнивать как два конкретныхобщества, так и любое из них с абстрактной, понеобходимости, упрощенной моделью, содержащей в себеосновные отличительные черты обществ данного уровняразвития, данного места и времени и пр. Это не избавляет насот ошибок, если мы пользуемся для сравнениянедоброкачественными исходными данными либо игнорируемпроцесс развития. Характерный пример последнего рода —софистический тезис А. Тойнби о том, что вся историячеловечества занимает настолько незначительный отрезоквремени по сравнению с естественной историей вселенной ,что ,все исторически существовавшие цивилизации можнорассматривать в одной временной плоскости, каксовременные. Здесь недопустимым является игнорированиетакой «ничтожно малой» для вселенной, но огромной для насвременной величины, как общественный прогресс споследовательной сменой общественно-историческихформаций. Процесс развития — необходимое условиедопустимости сравнений. Только анализируя законы раз

30

вития африканских и неафрикаиских обществ, мы можем иустановить соотношение уровней их развития и судить оботносительном отставании одних от других. Важно уточнить,в какой временной плоскости мы сравниваем традиционныеафриканские общества, существовавшие в разные века и дажеразные тысячелетия, но все же по определенным признакампринадлежащие к одной и той же эпохе либо находящиесягде-то на грани двух великих эпох. Поэтому уточним, какоепонимание времени присутствует в употребляемых намиопределениях «первобытные», «традиционные», или«доколониальные», и «колониальные» и «постколопиальные»общества Африки.

СТРУКТУРА ИСТОРИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

Жизнь человечества отмеряют разные системы времени:природные — космическая, геологическая, биологическая идругие, а также социальная, историческое время всобственном смысле слова. Каждой системе соответствуетопределенный вид материи: космической — вся материя,начиная с неживой, геологической — Земля и ее обитатели израстительного и животного мира , биологической — живаяматерия, исторической системе времени — только общество.В целом космическая, геологическая, биологическая и другиеподобные системы времени по отношению к историческоймогут выступать как единая природная система времени [261,стр. 149 и ел.].

Историческое, или социальное, время имеет много точексоприкосновения с космическим (отсчет времени,построенный на смене дня и ночи, солнечном или лунномгоде, смене сезонов и т. д.) и геологическим (ледниковыепериоды и т. д.), в то время как понятие о возрастах ипоколениях специально объединяет социальное время сбиологическим. Но, сверх того, социальное время имеет ярковыраженную специфику.

Оно в высшей степени относительно и особенно зависитот пространства (по-видимому, это общий закон временнойсистемы). Любое историческое явление, будь оно из областиматериальной или духовной культуры ■или же из областиэкономики, политики, идеологии,

31

возникает в одном обществе или одновременно в несколькихобществах, а затем распространяется на другие.

Отдельные явления вместе с тем знаменуют новый час вжизни общества — для археологов они как бы «меченыеатомы» истории. Каждому такому часу археолог или историкволен присвоить любое наименование: «периода», «эпохи»,«эры». Есть эпоха меди, эпоха бронзы, эпоха железа; эпохаэллинизма, эпоха христианства» ислама, Возрождения(специально для западноевропейского Ренессанса, влияниекоторого достигло и Эфиопии в XV—XVI вв., тогда какВозрождение в Китае, Японии, Иране или в Закавказьепроисходило в иных хронологических рамках) [155, стр. 119и сл., 201 и сл.; 240 и сл.1; «эпоха пара» и «эраэлектричества» и т. д.

Однако наиболее общие, таксономические эпохи — этообщественно-экономические формации, учение о которыхсоставляет главное научное открытие Карла Маркса висторической науке. Общественно-экономические формации— это стадии развития общественного производства, преждевсего производственных отношений, обусловленныхразвитием производительных сил обществаи, в свою очередь, вызывающих к жизни определеннуюнадстройку над экономическим базисом общества . Вместе стем в развитии производительных сил марксизм признаетособые стадиальные градации, равно как и тесную связь их сформациями.

ТИПЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ХОЗЯЙСТВА—СТАДИИ В РАЗВИТИИПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ

В понятие «производительные силы общества» мывключаем наряду с прочими элементами также и ячейкипроизводства, оформляющие элементы производительных силв производственные единицы. Кроме того, ниже будетпоказано, что общественное разделение труда можетрассматриваться как фактор развития производительных сил.

Нельзя недооценивать значение человеческого факторапроизводительных сил. А. Ф. Анисимов в специальномразделе своей работы, озаглавленном «Забытые аспектыпроблемы исторического изучения производи

32

тельных сил», указывает на огромную роль на раннихстадиях развития общества производственных навыков,опыта, физической тренировки и способности к сверхусилиюв определенные моменты [71, стр. 199—211]. Л. Н. Гумилевупринадлежит важное наблюдение о способности этническогоколлектива в известный период его существованияпроизводить экстраординарные усилия, преобразуяландшафт. Героическая способность к сверхнапряжениюстимулирует массовый творческий процесс [103, стр. 104 исл.]. Несомненно, и этот момент должен учитываться вистории производительных сил общества.

Представление о том, что последние в своем развитиипроходят определенные стадии, было введено в наукуосновоположниками диалектического и историческогоматериализма. Ф. Энгельс в «Происхождении семьи, частнойсобственности и государства» подчеркивает стадиальноеотличие присваивающего хозяйства от производящего [12,стр. 28—33, 159—161]. К. Маркс в «Капитале» неоднократноуказывал на не менее важное стадиальное различие междумелким натуральным производством и крупным товарныминдустриальным производством, причем даже мануфактуруне считал вполне относящейся к последней стадии, а лишьпереходной формой [2, стр. 379—381]. Таким образом, Маркси Энгельс выделяли следующие основные стадии в развитиипроизводительных сил общества: 1) присваивающеехозяйство, 2) мелкое натуральное производство и3) крупное товарное производство, не считая переходныхэтапов. Чтобы не смешивать эти стадии с общественно-историческими формациями, их можно условно обозначитькак «типы общественного хозяйства».

Как следует из наименования этих стадий в «Капитале»,важными отличительными чертами каждой из них являютсяособый тип ячейки производства (мелкий, крупный) ипреобладающий тип связей между ячейками (натуральностьлибо товарность, т. е. связь через посредство рынка).

Прогресс производительных сил общества в пределаходной и той лее стадии их развития осуществляется путемнакопления количественных изменений как эволюционногохарактера (рост народонаселения, совершенствованиепроизводственных навыков, расширение площади культурныхземель, рост поголовья скота и улуч

3 Зак. 942 33

шение его породы, рост ячеек, очагов и центров производстваи пр.), так и скачкообразного (появление новых форм иметодов земледелия, новых видов и сортов культурныхрастений, видов и пород домашних животных, новых ремесел,промыслов, научно-технических знаний, инструментов имашин, использование новых источников и видов энергии ипр.). Однако на известном этапе прогресс производительныхсил приобретает качественно новый характер, вызываякачественные изменения в типе оформляющей их ячейкипроизводства и в способе соединения рабочей силы сосредствами производства.

Исторически элементы производительных сил появляютсяне одновременно и, постепенно возникая и развиваясь,изменяют заключающую их форму — ячейку производства,или хозяйствования (см. ниже).

Первые элементы производительных сил (орудия инавыки труда), являющиеся вместе с тем первымиэлементами производства, возникают с рождениемчеловеческого общества и становлением самого человека наранних этапах аитропосоциогенеза. Однако только скачественным преобладанием элементов производства надэлементами простого присвоения естественных продуктовприроды, с рождением и развитием сельского хозяйства всобственном смысле слова, земледелия и скотоводства,связано превращение общественного хозяйства изприсваивающего в производящее. Потребовалось многостолетий, прежде чем земледелие и скотоводство в сочетаниис ремеслом заняли ведущее место в общественномпроизводстве, знаменуя начало новой эры, новой стадии вразвитии производительных сил общества . Переход отприсваивающего хозяйства к производящему составляетсущность представления Гордона Чайлда о «неолитическойреволюции», принятого современной археологией.

Присваивающее хозяйство, основанное на охоте исобирательстве,— единственная стадия в развитииобщественного производства, которую прошли все безисключения народы мира либо их предки. В Африке на этойстадии находятся пигмеи, бушмены, тиндига (хадзапи) и вахиТанзании, вабони Кении и Сомали, манджо, вату и манна вЮжной Эфиопии, немади в Мавритании и некоторые другие.На высшей ступени присваивающего хозяйства сравнительнонедавно находились народы

34

Старого и Нового Света, перешедшие к относительнойоседлости и занимающиеся регулярным собиранием урожаядикорастущих растений, охотой и рыбной ловлей(Ernetevolker, harvesting peoples Юлиуса Липса) 13631, а такжеоседлые рыболовы-охотники.

Представление о коренном стадиальном различии междуохотой и собирательством, с одной стороны, и земледелием искотоводством — с другой, давно принято археологами иэтнографами. Большинство из них называют первую из этихстадий «присваивающим хозяйством»4. Совершенно прав В.М. Бахта, когда замечает: «Подлинный секретдоземледельческой революции заключался в том, чтоземледелие — ив этом-то его всемирно-историческое значение— дало в руки человека новое, могущественное средствопроизводства — землю. В земледельческой практикечеловечество столкнулось с необходимостью искусственногоизготовления совершенно нового средства труда , ничем непохожего на прежде известные. Даже у весьмаспециализированных групп собирателей вроде „рубщиковсаго“ — племени маринд-аиим из Новой Гвинеи илисевероамериканских индейцев — собирателей болотногориса—земля выступает в качестве естественного, данного импрежде природой средства производства. И наоборот, у самыхпримитивных земледельцев почва как средство труда созданачеловеком с помощью целого комплекса других средств труда,прежде всего различных механических орудий труда и огня»[77, стр. 275]. К этому следует лишь добавить, что своекачество естественно данного природой средствапроизводства земля не вполне утрачивает и приземледельческом хозяйстве (до появления гидропонногометода и пр.), но ее исторически новое качество продуктатруда тем значительнее, чем выше земледельческая техника вданном обществе.

Самое появление земледелия и животноводства необязательно означает победу производящих форм хо-

4 В. М. Массон предпочитает именовать ее «присвояющим хозяйством» [92, стр. 5—99] и «архаичной экономикой» {175, стр. 151 и сл.]; один из авторов этой книги, Е. П. Дятел,специально исследуя производительные силы общества на этой стадии их развития,показывает, что представление о «простом присвоении готовых продуктов природы»бушменами, пигмеями, тиндига и другими стадиально близкими им народами чрезмерноупрощает действительность.

3* 35

зяйства; длительное время они сосуществуют с охотой ,рыболовством и собирательством. Порой лишь развитиеполивного земледелия или отгонного скотоводствазнаменовало окончательный переход к сельскому хозяйству,тогда как на более ранних стадиях элементы примитивногокочевого земледелия были еще слишком похожи на сезонноесобирательство. Приручение собаки лишь усилилопроизводящий элемент в охотничьем хозяйстве народов,находящихся в делом на стадии присваивающего хозяйства.

Безусловно, существуют немалые различия междужизнью, скажем, высокоразвитых земледельцев Египта ,особенно в последние четыре тысячелетия, и кочующихлесных земледельцев Экваториальной Африки; однако всмысле господствующего типа общественного хозяйства и теи другие — крестьяне эпохи господства мелконатуральногопроизводства, сельские мелконатуральные производители.

Всякое значительное изменение в состояниипроизводительных сил общества вызывает соответствующееему изменение в области производственных отношений,которое влечет за собой революцию в жизни всего общества .

Какой же качественный скачок в развитии человеческогообщества может соответствовать указанному выше скачку вразвитии производства? М. В. Колганов считал, что переходуот присваивающего хозяйства к производящему соответствуетпереход от пользования к владению в сфере собственности иот «дородового» общества к «родовому»(первобытнообщинному) строю в сфере общественнойорганизации. Различая три типа общин: родовуюматриархальную, родовую патриархальную и сельскую, он непризнавал общиной локальную группу, что, по нашемумнению, неверно. Именно локальная группа, где господствуетнаибольшее в истории человечества экономическое иправовое равенство, где, несмотря на крайнююпримитивность общественного разделения труда, организациипроизводства и общественного управления, уже естьэлементы всех этих форм социальной организации,представляет собой исходный и основной тип первобытнойобщины. Большесемейная община и развитый родо-племенной строй появляются на позднем этапе первобытного,доклассового

36

общества; они становятся старшими современникамиклассового общества и государства 5.

Этих же взглядов придерживается Н. А. Бутинов, с однойчрезвычайно важной поправкой. Считая локальную группупервобытной общиной (кровной, илипервобытнокоммунистической), он видит в ней, в полномсогласии с накопленным в настоящее время этнографическимматериалом, исходный и основной тип, последующимразвитием которого является родовая община , безразлично —матриархальная или патриархальная. То общество, котороеМ. (В. Колганов и Н. А. Бутинов называют дородовым, понашему мнению, является первобытнообщинным в наиболеечистом виде. С развитием производства кровная общинаперерождается в родовую, затем — в гетерогенную. М. В.Колганов и И. А. Бутинов вполне справедливо связываюттакое перерождение общины с переходом от присваивающегохозяйства к производящему, т. е. сельскому хозяйству всобственном смысле слова6. Таким образом, родовоеобщество — первый этап перехода от первобытнообщинногостроя к раннеклассовому, этап, еще целиком остающийся впределах первобытнообщинной формации.

В таком случае, может быть, становлению мелкогонатурального производства соответствует переход от раннегок позднему первобытнообщинному строю? Однако восновном характер общественных отношений при этомпоследнем переходе не изменился так радикально, какхарактер производительных сил при переходе отприсваивающего к производящему хозяйству. Радикальнаяперемена в производственных отношениях, а затем и вобщественной надстройке, произошла лишь с началомразделения общества на классы, с зарождением и развитиемэксплуатации, государства, цивилизации.

Отсюда явствует, в каком отношении находятся типыобщественного хозяйства к основным таксономическим

6 Ср. [146, стр. 37, 122 и сл.]. На стадии дородового общества, nq мнениюМ. В. Колганова, находятся тасманийцы, австралийские аборигены, бушмены,семанги, ботокуды, эскимосы (см. там же, стр. 30 и сл.).

6 Ср. [146, стр. 114, 117, 134]. Переход к земледелию и скотоводству, т. е. ксельскому хозяйству, по М. В. Колганову, составляет рубеж между периодами«дикости» и «варварства» [146, стр. 89и сл.].

37

стадиям в истории человеческого общества — общественно-историческим формациям. Присваивающему хозяйствусоответствует первобытнообщинная формация; крупномутоварному производству — капитализм. Относительностадии мелконатурального производства мнения расходятся ,так как споры вызывает вопрос о количестве и характереформаций, существовавших между первобытнообщинной икапиталистической. Историческое существование этих двухформаций, равно как и феодальной, не вызывает сомнений.Часть историков признают существование рабовладельческойформации, многие — «азиатского» способа производства 7,выделялись концепции «варварского» или «раннеклассового»(в специальном смысле) общества и др. Однако .никто неотрицает значения мелкого натурального производства прифеодализме, поэтому мы имеем право исследовать законыразвития мелкого натурального производства(воспроизводства мелконатурального хозяйства) в связи своспроизводством феодальных отношений, не дискутируяздесь спорного вопроса об историческом существовании техили иных докапиталистических формаций (кроме феодальнойи первобытнообщинной).

В Тропической Африке, где даже первые элементыкапиталистических отношений появились лишь вместе севропейской колонизацией, все доколониальные общества —докапиталистические, их история полностью принадлежитдокапиталистическим эпохам. Традиции доколониальнойАфрики, постепенно деградируя, отчасти сохраняются всовременных традиционных обществах этого континента,которые, однако, входят как важная, но подчиненнаясоставная часть в колониальные и пост- колониальныеобщества. Как будет показано ниже, большинствотрадиционных африканских обществ находилось доколонизации (и продолжало оставаться в колониальныйпериод) на разных ступенях перехода отпервобытнообщинной формации к феодальной; лишьнаиболее передовые из них вступили на стадию развитогофеодализма. Поэтому история традиционных африканскихобществ относится к эпохе феодальной формации от еезарождения до расцвета.

7 Взгляды автора по этому вопросу см. в кратком изложении доклада[138, стр. 42—47].

38

'Но подобно тому, как внутри колониальных обществАфрики существовали традиционные, так и внутри последнихкое-где сохранялись островки первобытнообщинного строя,прежде всего у народов, находившихся на стадииприсваивающего хозяйства. Первые письменные сведения оних относятся к глубочайшей древности (древнеегипетские,древнегреческие и римские известияо пигмеях области истоков Нила и других стадиальноблизких им народах Северо-Восточной Африки) либо к эпохевеликих географических открытий (сообщения португальцеви итальянцев о бушменах Южной Африки и пигмеях бассейнаКонго), однако сколько-нибудь подробные социологическиеописания этих народов появились лишь в XIX—XX вв. Кэтому времени все эти «первобытные» общества ужеиспытали многовековое влияние соседних народов,находившихся на разных ступенях перехода к классовомуобществу, и порой были экономически, социально иполитически подчинены последним (см. ниже). Разумеется,называть их «первобытными» молено лишь в том смысле, чтоони продолжали постепенно деградирующую традициюпервобытнообщинного строя.

Сказанное выше в какой-то мере иллюстрируетотносительность исторического времени, о которой шла речьвыше.

«МЕСТНОЕ» И ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ]

Формации и их фазы показывают [«местное» время любойцивилизации, любого человечеокого общества. Но вместе стем существует и общечеловеческое, или всемирно-историческое, время.

Человеческие общества развиваются неравномерно.Изоляция обществ друг от друга усиливает неравномерностьих развития, а контакты между ними ее ослабляют, так как врезультате любых контактов происходит интенсивный обменплодами труда и гения человечества, повышается уровеньпроизводительных сил в отсталых обществах, развиваютсяпроизводственные отношения, все общество поднимается нановую ступень общественного развития. Чем меньше связимежду отдельными обществами, тем неравномернее темпы их

39

развития. И наоборот, усиление связей нивелирует уровеньразвития общества по мерке более развитых из- них. Крометого, усиление связей между обществами ведет кинтенсивному обмену культурной информацией и появлениюболее или менее общей для них культуры . Устанавливаетсяотносительная общность судьбы многих цивилизаций,выражающаяся во всемирно-историческом процессе. Одни ите же явления проникают во многие общества, становятсяфактами их истории.

Как показано выше, раньше всего в мировую системуцивилизаций вошла северо-восточная оконечностьТропической Африки. Уже в древности и в IV—VIII вв. вполитике, идеологии, искусстве Нубии и Северной Эфиопиимы наблюдаем факты, несомненно связанные с аналогичнымифактами тогдашней всемирной истории.. Принятие этимистранами (единственными в Тропической Африке)христианства в IV—VI вв. явилось выражением общности ихисторической судьбы с системой цивилизаций Евразии —Северной Африки и в то же время укрепило эту общность. ВIX—X вв. арабско-мусульманский мир открывает для себя идля мировой системы цивилизации обширные районызападноафриканских саванн. Сюда проникает ислам, которыйс XI в. становится религией правящих династий Ганы,. Мали,Гао, Канема, части Восточной Африки и укрепляетисторические связи этих государств и районов с арабскиммиром. Подобно тому, как Нубия и Эфиопия были втянуты врелигиозные споры между разными -направлениямихристианства, возникшими за пределами этих стран, так истраны Западного и Центральнога Судана были вовлечены вборьбу мусульманских сект и толков. Регулярная караваннаяторговля, которую они вели с Северной Африкой, ставила этистраны, как и Северо-Восточную Африку, в зависимость отполитических событий на мировых торговых путях,находящихся далеко за пределами Тропической Африки, отпостоянного или переменчивого спроса на отдельные товарына чрезвычайно узком тогда мировом рынке и т. д. В -менееобширном районе на востоке мат-ерика, охватывающемЮжную и Восточную Эфиопию, Сомали и лежащее далее наюг побережье Индийского океана , в течение всегосредневековья постепенно распространяется ислам (подарабским влиянием) и христианство (под влиянием Се

40

верной Эфиопии), устанавливается относительная общностьисторической судьбы с внешним миром. Гораздо менееплодотворным для развития африканских цивилизацийявилось открытие их португальцами в XV— XVII вв., хотяоно охватило (более обширные территории. ■Однако с ростом.внешней торговли, а затем с европейской колонизациеймногие прежде изолированные районы Африки включались вмировую историю.

Таким путем устанавливалась известная общность•социального времени и «местное» время африканскихнародов приходило в соответствие с мировым. Но не только'отдельные события, ,но и вся совокупность конта ктов с ихважнейшим элементом — заимствованием достиженийматериальной и духовной культуры — поддерживала ту жетенденцию. Стимулируя прогресс общественногопроизводства, .мирные контакты между цивилизациямиспособствовали переходу их на сравнительно более высокиеступени развития: формации или стадии внутри формаций.

Однако эта тенденция «выравнивания» в стадиях развитияконтактирующих друг с другом обществ во многих случаяхмогла лишь смягчить действие противоположной тенденции—■ неравномерности развития обществ. Последняя являетсявсеобщим законом общественного развития (как и всякогоразвития вообще). Помимо отдельных сопоставимых фактов— явлений материальной и духовной культуры ,экономических, социальных, политических и иныхобщественных структур —- неравномерность общественногоразвития выражается в различии темпов развитияпроизводства и общества в целом, а также в функциональныхособенностях общественных структур (см. ниже).

ТЕМПЫ РАЗВИТИЯ

Темпы развития общественного производства (и обществав целом) слагаются из следующих переменных величин: 1)темпа самостоятельного развития в благоприятном дляпрогресса естественном и общественном окружении; 2) темпазаимствования недостающих элементов чужой культуры (вчастности, культурных растений, земледельческой техники инавыков, домашних

41

животных и пр.); 3) темпа развития новой синкретическойкультуры, обогащенной заимствованиями. Затем кслагаемому могут присоединяться темпы заимствованияит.д.^

Темп заимствования может быть более или менее быстрымв зависимости от: 1) различия в уровне развития,хозяйственно-культурной, идеологической и этническойблизости контактирующих обществ, 2) масштаба контактов,3) влияния надстройки общества на этот процесс. Последнееможет быть положительным, отрицательным илинейтральным. В общем, темп заимствования тем выше (аобъем тем больше), чем меньше разрыв в уровне и развитияконтактирующих обществ. Кроме того, на темпы развитиявлияет способность народа ж сверхуеилию [103, стр. 104],которое поощряется или гасится той или иной общественнойструктурой (прогрессивной либо реакционной в данныхусловиях).

Но только ли в этом заключаются причины историческогоотставания Африки южнее Сахары? Мне кажется, сама посебе относительность этого отставания позволяет поставитьвопрос иначе. Почему Евразия (вместе с Северной Африкой)развивалась быстрее других континентов, а ТропическаяАфрика, как и остальной мир, не поспевала за ее прогрессом?Почему Западная Европа дважды — в римский период и впозднем средневековье и далее в новое время—вырвалась всвоем развитии вперед, обгоняя другие регионы?

Евразия — Северная Африка имеет прежде всегоприродные преимущества перед остальными регионамиземли: здесь расположена крупнейшая на нашей планетеклиматическая зона (или, вернее, группа климатических зон),наиболее благоприятная для производственной деятельностилюдей, особенно в допромышленный период. Эта зонавключает субтропики, плодородные черноземные степи илесостепи, долины рек с умеренно тропическим климатом,умеренно теплые области при- атлантической Европы.Количество усилий, необходимых для подготовки почв кпосеву, борьбы с сорняками, поддержания в порядке дорог ипр., здесь намного меньше, чем в Тропической Африке (атакже в Юго-Восточной Азии, Меланезии, Амазонии). Самавеличина Евразии и Северной Африки и множественностьобществ, существовавших на ее территории непрерывнойцепью в

42

сходных экологических условиях, давала ей, по теориивероятности, больше возможностей в том, что где-то на еепросторах появятся и разовьются более прогрессивныеобщества. Так оно и произошло.

Во времена господства присваивающего хозяйства ипервобытнообщинного строя уровень общественногоразвития разных частей человечества долгое время былпримерно одинаков . Сходство всех обычаев и трудовыхнавыков самых различных народов, находящихся на этойстадии и живущих в разных концах земли, во много разбольше, чем сходство в общественных, государственных,идеологических структурах и всей -культуре менее удаленныхдруг от друга народов в эпоху, например, раннего илиразвитого феодализма. Крайне низкая производительностьтруда, минимальный пороговый барьер существования8 испецифические оптимальные требования к орудиям трудаставили почти непреодолимый предел росту производства .Сам по себе первобытнообщинный строй — наиболееконсервативная сила общественного развития, враждебнаявсяким переменам. Любые реформы, любой прогресс даются впервобытном обществе невероятно трудно, и темпыобщественного развития на этой стадии наиболее низкие.

Значительный прогресс наступил в неолите при переходек производящим формам хозяйства, прежде всего кземледелию. Этот переход, естественно, произошел в первуюочередь в зонах наиболее благоприятных дляпроизводственной деятельности, лежащих в субтропическоми умеренно тропическом поясе. В Старом Свете это былаЕвразия — Северная Африка (вместе с древней Сахарой, -которая пять-шесть тысяч лет назад отнюдь не являласьпустыней). Экспансия земледельческих и скотоводческихнародов и влияние их на -соседей распространилипроизводящие формы хозяйства на огромные просторы;самостоятельно же земледелие и скотоводство зарождались иразвивались медленнее. При этом субтропики Австралии иЮжной Африки (до прихода готтентотов и банту) в силуменьшей площади и удаленности от основной зоны, наиболееблагоприятной для производственной деятельности,оказались в менее

8 Об этом -понятии см. ниже статью Е. П. Дятла (стр. 46 —84 настоящегосборника).

43

выгодном положении. Проникнуть сюда прогрессивныеэлементы производства (культурные растения и животные,методы их культивации и пр.) могли, лишь преодолев тройнойприродный барьер: обширные расстояния океанов и пустынь,северную и южную границы тропической и субтропическойзон; чем больше было таких, барьеров, тем более замедляласьпередача культурно- хозяйственных достижений в новыерегионы. Это касается не только распространения наТропическую Африку элементов производства с севера, но ираспространения в Евразии и Северной Африке тропическихэлементов.

В следующую за эпохой присваивающего хозяйства эпохумелкого натурального производства , которой в областиобщественных отношений соответствуют позднийпервобытнообщинный (родовой) строй, античное общество (сего весьма сложным производственным базисом,, каковой,нам кажется, нельзя свести к господству рабовладельческихотношений) и феодализм, темпы общественного развитиязначительно повышаются. При веем консерватизмеземледельческой общины и феодализма ' прогресс теперьпроисходит все же намного быстрее,, чем прежде, хотя инеизмеримо медленнее, чем в последующую эпоху машиннойтехники и крупного товарного производства.

Тропическая Африка в основном еще в древности и всредневековье перешла на стадию мелкого натуральногопроизводства, хотя местами сохранялись большие или малыеострова присваивающего хозяйства . Этот переход она, как иСибирь и Аустронезия, особенно Меланезия, совершила сопозданием по сравнению с наиболее благоприятной дляпроизводства зоной Евразии — Северной Африки. По той жесамой причине дальнейший медленный прогресс мелкогонатурального производства происходил в ТропическойАфрике со все усиливающимся запозданием. С течениемвремени это отставание могло лишь увеличиться.

ПРОГРЕСС, РЕГРЕСС И ВОСПРОИЗВОДСТВО ОТСТАЛОСТИ

Из всего изложенного выше следует, что историческое,или социальное, время протекало неодинаково в. разныхафриканских обществах доколониального .периода.Максимально «застойным» оно было в общинах.

44

охотников-собирателей: бушменов, пигмеев, тиндига,вахи и других, наиболее «прогрессирующим» [261, стр. 160 исл., 168 и ел.]-—в больших городах на севере материка. Вколониальную эпоху социальное время также протекало сразличной скоростью в разных регионах Африки. Арабскиестраны Северной Африки, которые в доколониальный периодбыли наиболее развитыми, продолжали и в колониальноевремя развиваться более органично, чем тропические страныматерика. Некоторые прежде отсталые районы: ЮжнаяАфрика, «Белое нагорье» Кении, северное побережьеГвинейского залива и другие значительно обогнали вэкономическом развитии области Западного и ЦентральногоСудана, Нубию, Эфиопию и др. В то же время во многихглубинных районах, пострадавших от работорговли и весьмаблизкой к ней принудительной «добровольной» контрактациирабочих на плантации и в рудники, наблюдался несомненныйрегресс. Наконец, были и такие районы, где колониальныйрежим сказывался сравнительно слабо. Новые темпы развитияналожились на старые, значительно усложнив и без тогосложную схему. К концу колониального периода наиболееразвитыми в Африке были «белые» районы ЮАР и некоторыхдругих стран, а также арабская Северная Африка иприбрежные области, а наиболее отсталыми — внутренниерайоны материка, особенно же глубинные лесные ипустынные территории, населенные пигмеями, бушменами,тиндига и другими социально близкими им народами. Сописания социально-экономической структуры этих народов ,представителей древнейшего типа общественного хозяйства ипервобытнообщинной формации, мы и начнем исследованиесоциально-экономического развития Африки и форм ее«отсталости». Последующие разделы будут посвящены , во-первых, традиционным африканским обществам,преимущественно стран банту и Северо-Востока ТропическойАфрики, и, во-вторых, колониальным и .постколониальнымобществам Тропической Африки. Авторы видят основуразвития всех этих обществ в отношениях воспроизводства иищут корни их относительной отсталости в особенностяхразвития этих обществ на том или ином этапе развитияэкономики согласно законам той или иной общественно-исторической формации.

Е. 0. Дятел

ПРИСВАИВАЮЩЕЕ ХОЗЯЙСТВО У ПИГМЕЕВ, БУШМЕНОВ И ТИМДИГА:ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВОДСТВА И РАЗВИТИЯ

Проблема отсталости и развития африканских стран имеетдва важных аспекта. Один из них связан с прогрессирующимотставанием африканских обществ от развитиякапиталистического мира, другой касается неравно мер постиразвития самих этих обществ, которая еще более усилилась вколониальный период. В то время как среди однихафриканских народов получили распространение товарные икапиталистические отношения, другие народы продолжаютжить в условиях традиционного общества .

С выяснения некоторых причин относительнойзастойности традиционных общественных структур к югу отСахары и следует начать анализ специфического содержанияотсталости африканских стран и тенденций к еевоспроизводству.

На самой низкой ступени развития хозяйства и обществана континенте стоит небольшая группа народов, находящихсяна стадии присваивающего хозяйства, т. е. господства охоты исобирательства. И хотя не эти народы определяют уровеньразвития традиционных африканских обществ, однако они такмало изучены и столь важны с точки зрения общих проблемгенезиса экономики и человеческого общества, что возникаетнеобходимость познакомиться с ними поближе.

Основной задачей настоящего очерка является в целоманализ отношений воспроизводства первобытной

46

общины, включая их природную и техническуюобусловленность. В значительной части работы описываютсяспособ деятельности членов такой общины, естественновыросшее разделение труда и т. д.

Сейчас не вызывает сомнений, что присваивающеехозяйство, основанное на непосредственном использованииготовых продуктов природы, резко отличается от хозяйствапроизводящего, берущего начало в развитии земледелия.Однако очень часто к отношениям присваивающего хозяйстваподходят с категориями и мерками сложившегосяобщественного производства. Не находя в первобытномобществе всех условий материального производства «лиобнаруживая их в зачаточном состоянии, многиеисследователи склонны расценивать охоту и собирательство впервобытной общине как простое присвоение продуктовприроды, исключительно примитивное, граничащее чуть лине с полуживотным состоянием, или же эти видыдеятельности рассматриваются только как преддверие,исходная ступень развития материального производства.Этому взгляду на хозяйство первобытной общинысоответствует и распространенное среди некоторыхисториков и этнографов мнение, что движущей силойпервобытной формации являются кровнородственные ибрачно-семейные (а не экономические) отношения в чистомвиде и что эта формация является в целом«неэкономическим» обществом. Не изменяет существа этихвзглядов и такая, например, характеристика первобытнойэкономики: «Превращение естественной экономическойформы труда в производство и выразилось раньше всего не ввоспроизводстве естественных запасов пищи посредствомземледелия и скотоводства, а в своеобразном расширениихищнического хозяйства — охоте, рыболовстве» [117, стр.25]. Верно указав на различие форм производящего иприсваивающего хозяйства, М. П. Жаков останавливает своевнимание только на их качественной характеристике, неисследуя конкретные закономерности развития каждой изэтих форм.

Отсюда может возникнуть стремление выделить дляанализа лишь отдельные, пусть даже и наиболее общие чертыпервобытного общества, например родовую организацию,рассматривая ее в качестве основного критерия и фактораразвития первобытной формации. Пере

47

ход к более высоким формам хозяйства при этом может бытьобъяснен только с позиций разложения родовых связей.

Такой взгляд (в отношении сложившегося первобытногостроя) представляется нам принципиально неверным. И делюне только в том, что охотничье или собирательское хозяйствопервобытной эпохи знает основное экономическое условиеобщественного труда и общественной жизни —воспроизводство человека с его трудовыми навыками. Делотакже и в том, что это воспроизводство требовалоопределенного минимума природных благ, который (какпоказывает пример африканских первобытных охотников исобирателей) определяется, с одной стороны, степеньюизобилия природных благ, а с другой — затратами ипотребностями человеческого труда , т. е. наряду сприродными также и экономическими факторами. На этомдвустороннем характере отношений между природой ичеловеком в первобытной африканской общине, имеющембольшое значение для понимания содержания социальныхотношений в ней, мы и остановимся, подведя исследованиевплотную к границе экономического и социального анализа.Из проблем, связанных с историческим развитием бушменов,пигмеев и т. д., мы выделяем здесь экономический аспект—■'Природные и экономические условия застойностиприсваивающего хозяйства у этих народов.

■Говоря об экономических отношениях в первобытнойобщине, нужно в то же время учитывать их 'специфическийхарактер в условиях присваивающего хозяйства . Поэтомумногие политэкономичеокие понятия, такие, как способпроизводства, собственность, разделение труда и т. д.,нуждаются в определенной модификации или требуютвведения дополнительных абстракций, отражающих этуспецифику.

Например, с точки зрения общей структурывоспроизводства для охотничьей и собирательской общины вбольшей мере, чем для производящего хозяйства, характерныединство всего хозяйственного цикла, слияние в единыйэкономический процесс присвоения природных благ,распределения и потребления. В этой связи нампредставляется более правильным и точным говорить не оспособе производства в первобытной общине, а о способесуществования или способе деятельности ее чле

48

нов. Нуждается в известном уточнении и понятие'«присваивающего хозяйства» (см. ниже).

Огромная роль в первобытном обществе воспроизводствасамого человека, природная обусловленность большинстваэкономических процессов требуют также и особыхколичественных оценок условий жизнедеятельности иразвития охотничьих и собирательских коллективов. Большоезначение в этом смысле имеет понятие уровня существования,определяемого количеством потребляемых индивидом благ.

Разумеется, на уровень существования очень сильновлияет развитие методов производительной деятельности. Мысчитаем одной из важнейших задач историческогоисследования проследить этот процесс на конкретномматериале, в частности на примере охотничьей общинынекоторых африканских народов. Вместе с тем необходимопомнить, что удовлетворение естественных потребностейпервобытной общины в пище, воде и жилищеобусловливается в целом господствующими природнымиусловиями. Уровень существования индивида при этом резкоколеблется в зависимости от стихийных изменений в природе.Природные же условия воспроизводства индивида (воздух,пища, питьевая вода, климатические условия, характерокружающей местности и т. д.) влияют на уровеньсуществования по-разному. В связи с недостатком отдельныхресурсов значение других резко возрастает. Не являютсяредкостью случаи, когда ограниченность природных благвыступает регулятором воспроизводства индивида , и всейобщины. Например, © определенные времена года впервобытной общине может быть избыток пищи (ход лосося,поимка кита эскимосами, лет саранчи и т. д.), но численностьнаселения и ряд других факторов хозяйственного развитиязависят от количества пищи в наихудших условиях.

Поэтому уровень существования при всей определенностиколичественной оценки потребляемых благ выражает вместе стем и относительную количественную важность этих благ длячеловека и их относительную недостаточность. Отсюда не такпросто измерить уровень существования. С одной стороны —это сравнительно несложный подсчет потребляемыхиндивидом количественных благ, с другой — результат ихвлияния на всю совокупность показателей воспроизводстваинди

4 Зак. 942 49

вида. Поэтому определение уровня существования возможноили непосредственно, путем подсчета ряда его исходныхколичественных параметров, — на практике это приводит копределению так называемого уровня жизни, —или путемопределения самих конечных показателей воспроизводстваиндивида, отражающих уровень его воспроизводства(существования) в целом.

Ограниченность природных ресурсов не только вообщеимеет значение для воспроизводства индивида . Дляпонимания условий развития или стагнации первобытнойобщины большое значение имеет определение низшейграницы существования, когда наличия пищевых ресурсовдостаточно лишь для биологического воспроизводстваопределенного числа индивидов.

Уже давно было замечено, что численность населенияпервобытной общины находится в строго определенномсоответствии с естественными ресурсами охотничьейтерритории. Но законы этого соответствия до сих пор несформулированы четко. Многие исследователи задаютсявопросом: почему африканская саванна , так же •как исевероамериканские прерии, насыщенная колоссальнымистадами животных, имела, так же как и эти прерии,несоизмеримую, казалось бы, с охотничьими возможностяминеобычайно низкую плотность населения? Почему, скажем,на берегах Амура число жителей было в сотни раз меньшим ,чем на берегах Ганга?

Ответ, конечно, следует искать в экономическом развитиипервобытного общества, в общих условиях перехода отсобирательства и охоты к земледелию и скотоводству. Но сампо себе факт развития первобытного' общества еще необъясняет тесной связи между демографическими ихозяйственными условиями роста. Можно объяснить, почемуизменяется численность населения, но не почему она строгоопределена. Это ответ на вопрос, как человечество перешлоот эксплуатации девственной природы к производствупродуктов, но еще не решение проблемы — чем определяютсяграницы присвоения природных благ в данном конкретномобществе. Требуется специальный анализ взаимодействияопределенной естественной среды, биологическоговоспроизводства человека и способа его хозяйственнойдеятельности (а через последний — и характера человеческойобщности). Чтобы подчеркнуть теснейшую связь этих

50

элементов в условиях присваивающего хозяйства ирассмотреть зависимость между ними, мы вводим понятие«минимальное пороговое воздействие», или сокращенноМИН [113, стр. 8].

'Как понятие МИН можно определить следующимобразом: минимальное пороговое воздействие окружающейсреды, необходимое для воспроизводства определенногоиндивида или группы индивидов.

Отсутствие или наличие подходящего материала дляпроизводства орудий, одежды, жилища и т. д. регулируютграницы воспроизводства. Да и количество пищевых ресурсовне просто определяет биологические возможностивоспроизводства человека, численность населения в данномрайоне. Необходимость добыть достаточное количество пищидля себя и для членов семьи заставляет индивида напрягатьсвои силы, сокращая их запас для других областейдеятельности. Недаром многие путешественникихарактеризуют первобытных охотников и собирателей как«дикарей», беспрерывно занятых поиском пропитания . На этонаправлены вся их энергия и помыслы. Так действительнобывает в голодные периоды, когда первобытная общинавынуждена бросать свои приобретения, жилища и дажеорудия, отправляясь на поиски пищи.

Необходимость определения МИН как количественнойоценки условий существования, порождающих общественноопределенного индивида, назрела давно. Но здесь же встаеттрудность подобного определения: количественная оценкаусловий существования не может быть произведена'безотносительно к объекту, который они порождают, т. е. ксамому индивиду. Данное понятие необходимо рассматриватьтолько конкретно, как отношение определенной природнойсреды к определенному человеку. Такое отношение во многомопределяет конкретные пути развития первобытной общины.

Величина МИН есть равнодействующая влияния разныхфакторов. Среди них нужно различать, с одной стороны,природные, «пассивные» условия воспроизводства (наличиедичи, площадь охотничьего участка и т. д.) и, с другой —«активные», общественно обусловленные факторы(продолжительность охоты или собирательства , ихрезультативность, число охотников и т.д.). Количественныехарактеристики этих факторов

51

в каждый данный момент различны, поэтому абсолютноточный учет их, как случайных величин, практическиневозможен.

(Вместе с тем МИН — это не просто давление природы начеловека, лимитирующее возможности его существования.Будучи порожден ограниченностью ресурсов, МИН не толькотребует для своего поддержания затраты физических усилий ,внимания, изобретательности, но л дает толчок развитиючеловеческих способностей. Именно в борьбе за МИНпервобытный человек создает орудия, развивает охоту,земледелие и т. д. И своей деятельностью он расширяетграницы существования, осваивает новые природные ресурсыи тем самым отрицает прежний МИН.

Удивительно, насколько постоянны численностьнаселения первобытной общины, применяемые орудия труда,характер взаимоотношений между индивидами в самыхразличных природных условиях. Отсюда возникает«естественное» стремление объяснить все эти обстоятельстватолько внутренними закономерностями общественной жизни,сохраняющимися в любом биотопе. Определяющая рольматериального производства в таком контексте теряется, оновыступает лишь как функция общественного организма, са,мапо себе развивающаяся, а стимулы ее развития находят вкаком-нибудь одном факторе, например в орудиях труда. Нодостаточно очевидно, что одно только развитие орудий трудав первобытной общине не способно привести к качественномускачку. И в то же время при подобном ограничении стимуловразвития утрачивается самый смысл понятия материальногопроизводства как преодоления сопротивления .природы.

Нельзя, конечно, абсолютизировать значение МИН какфактора общественного развития. Сами по себе природныеусловия не определяли зарождения и развития общественныхотношений, однако, они влияли на развитие человеческогообщества, поэтому их и надлежит учитывать.

Так, необходимость добывать минимум мясной пищи ипостоянно бороться за его увеличение привела копределенным навыкам и организации трудовойдеятельности, первичному разделению труда , правиламраспределения орудий. Соответственно увеличивающаяся до

52

быча позволяла высвобождать ресурсы труда для другихобластей деятельности.

Здесь мы затрагиваем лишь часть тех больших проблем,которые возникают при определении понятия МИН.. Задачанашего исследования — конкретно-историческая. Но анализпроцесса развития первобытного общества постоянно ставитпроблемы общетеоретического значения. Хочется привлечьособое внимание к главной из них (не всегда оцениваемой вдолжной мере) — к роли экономических форм общественногобытия первобытного человека. Сравнительно редкоподнимается вопрос об определенности человеческого бытияв его неорганических (т. е. природных) условиях,объективировании человека в процессе труда и природныхпредпосылках,, роли их для развитая человеческого общества .Как правило, способ преодоления МИН (соответственноспособ объективирования индивида и характер природныхпредпосылок) вызывает определенную техническую,социальную и психическую деятельность человека . Но толькоустойчивое развитие способов преодоления МИН — залогпостоянного прогресса человечества . Поэтому необходиманализ конкретной величины МИН, вырастающей извзаимодействия и развития факторов, определяющихвоспроизводство первобытной общииы. Иными словами,понятие МИН должно выразить динамику развитияпроизводительных сил и производственных отношений впервобытной формации и рост их за пределы последней.

СПОСОБ СУЩЕСТВОВАНИЯ

Общая характеристика. Наиболее крупнымиафриканскими народами, сохранившими и до середины XX в.охотничий и собирательский образ жизни, являются пигмеи,бушмены, тиндига (хадзапи).

Пигмеи рассеяны на обширной площади около 160 тыс.кв. км, преимущественно в бассейне Конго. Они делятся поклассификации М. Гузинде на восточную, южную и западнуюгруппы. Их численность составляет около 170 тыс. человек(332, стр. 27, 29].

Бушмены занимают юго-западную пустынную иполупустынную оконечность материка, куда они, возмож

5а

но, пришли с севера, но это было .несколько тысячелетийназад, судя по наскальным рисункам [414, стр. 80—81].Численность их около 34 тыс. человек [431, стр. 250]. Бьерреговорит о 50 тыс. [87, стр. 85].

Тиндига живут на сравнительно небольшой территории (5тыс. кв. к м ) , близ озера Зяси в Восточной Африке.Численность их невелика — всего около 300 человек [356,стр. 37—38] ’. В районе их проживания преобладают сухиестепи.

Многие из пигмеев и бушменов утратили своюсамобытность, ассимилировавшись с окружающимиплеменами банту. Родственники тиндига, сандаве, в Танзаниитакже переняли быт и обычаи соседних племен. Время отвремени к подобному способу существования вынужденыприбегать также более развитые племена [333, стр. 136—137;350, стр. 135—139]. Однако, на наш взгляд, способсуществования адекватно определяет общественныеотношения только в том случае, когда он господствует уданного народа в течение достаточно долгого времени. Аэтому условию отвечают только пигмеи, бушмены и тиндига.

Вопрос об их «действительной» первобытности остаетсядискуссионным для многих этнографов. Ряд из них считаютнесомненным, что бушмены, а также пигмеи были вытесненызавоевателями в худшие места обитания [343, стр. 106—1107;432, стр. 2]. В связи с этим высказывается мнение об ихвторичной первобытности. Но здесь, очевидно, идет речь не опервобытной общине как особой общественной форме, а обавтохтоиности упомянутых народов. Во всяком случае,только такой вывод возможен на основе смутных сведений опроисходивших миграциях. А он далеко не может заменитьконкретного анализа общественных отношений. Тем болеечто те же авторы говорят о подавляющем влиянииокружающих природных условий на способ существования ивесь образ жизни этих народов 2.

Известный исследователь В. Ниппольд указывает, что всекарликовые народы (включая негриллей Юго-

1 Л. Коль-Ларсен дает и другую цифру — 350 человек; а вместе ссроодичамн вахи — 450 человек [151, стр. 14].

2 «Девственный лес сформировал пигмеев . Без него пигмеев небыло бы» [343, стр. 106; ср. также указание Ф. Бальсана: 272,стр. 11].

54

Восточной Азии) имеют много общего в обычаях исоциальной структуре. В то же время соответствующиеразличия обусловлены характером окружающей природы иконтактами с более развитыми соседями [386, стр. 13].

Районы нынешнего расселения этих народов довольнонеблагоприятны для жизни. Ни влажный тропический лес(пигмеи), ни сухие степи и полупустыни (бушмены) неоказались подходящим местом для самостоятельногозарождения и развития земледелия и скотоводства уперечисленных народов. Чтобы перейти к земледелию в этихрайонах, нужны такие затраты труда и технические средства,которых у данных народов не было. Возможность зарожденияскотоводства автору данной статьи кажется еще болеегипотетичной. Во всяком случае, МИН как у пигмеев ибушменов, так и тиндига определяется, скорее, наличиемрастительной пищи, которая составляет большую часть ихдневного рациона. Революционный переход к скотоводству, крезкому увеличению доли мяса в пропитании требует каких-то дополнительных условий, более высоких ступенейразвития. Поэтому здесь трудности поддержания МИН визвестной степени консервируют развитие общины, живущейв состоянии равновесия с окружающей природой. «Эти людисобирают свое ежедневное пропитание не про запас, а чтобытотчас съесть. Они живут буквально из руки в рот (von derHand in den Mund), так как лес постоянно обеспечивает ихдневную потребность в питании» [408, стр. 4]. В своюочередь, достаточно длительное расширение территориальныхпределов существования может быть быстро исчерпаноувеличением численности населения 3.

Способ добывания пищи и численность населения.Равновесие с окружающей природой, которое поддерживаетобщина охотников и собирателей, колеблется около некоегосреднего уровня. Факторами, определяющими этот уровень,являются: природная обусловленность —ограниченнос/ьпищевых ресурсов, местоположение, климат;взаимоотношения с окружающим населением; но главнымобразом — уровень развития про

3 Данные о рождаемости у пигмеев см. у М. Гузинде [332, стр. 74], данныео числе детей у бушмено,в есть у В. Лебцельтера [360, стр. 19—20] и Ж- Модюи[375, стр. 18].

55

изводительных сил. Можно выделить и суммарный -внешнийпоказатель развития каждого народа — плотность населения вданном районе. Она характеризует отношение населения кприродным ресурсам, степень их освоения, при данномуровне развития производительных сил. По расчетам Ратделя,население, занимающееся охотой и рыболовством (например,эскимосы), могло прокормиться, если плотность его непревышала 0,05 человека на 1 кв. км. Охотничьи народыстепей (например, бушмены, патагонцы, австралийскиеаборигены) должны были сохранять плотность населения невыше 0,09 человека на 1 кв. км. Только охотничьи народы сзачатками земледелия (например, американские индейцы,папуасы, наиболее бедные африканские племена) могли житьпри плотности населения 0,2—0,1 человека на 1 кв. км [цит.по: 63, стр. 42].

Для наших подсчетов плотности -населения у пигмеев мы,разумеется, не .можем использовать данные, сообщаемые М.Гузинде, так как часть пигмеев, о которых он писал, ужеперешла к полуоседлому хозяйствованию или кнепосредственному обслуживанию банту. Например, тва(собирательное батва) в Руанде занимаются гончарством и«скоморошеством» [332, стр. 46]. Цифры, характеризующиеплотность населения в охотничьем обществе, можнополучить, соотнеся число членов отдельной охотничьейгруппы и размеры участка, на котором она охотится .Используя данные П. Шебесты и В. Нип- польда, мыполучили от 0,07 до 0,17 человека на1 кв. км. По-видимому, различия в плотности населения визвестной степени соответствуют различию в пищевыхресурсах и их доступности. Вместе с тем отношенияестественной общности, которые объединяют банту -ипигмеев, безусловно расширяют пределы существованияпоследних.

Исследуемые нами народы уже поднялись на высшуюступень развития охотничьего хозяйства, котораяхарактеризуется достаточно развитым разделением труда,оптимальными для данного вида деятельности орудиями и т.д. В конкретных видах деятельности участвует определенноечисло лиц, и, следовательно, им соответствует в конечномсчете определенный размер локальной охотничьей группы.

Производственный цикл обусловливает размеры по

.56

селения и время его существования, обычно не более шестинедель. Во время охоты пигмеи остаются на одном местепримерно две недели [408, стр. 126—129], а во время летатермитов группа распадается на семьи, каждая из которыхпроводит самостоятельно несколько дней у своеготермитника. Кроме того, срок обитания ограничивается досанитарным соображениям, так как скапливается многоотбросов. Стоянка и все хижины покидаются также послесмерти кого-либо из членов рода. Поселение состоит изнескольких хижин, в каждой из которых живет от 6 (иногда именее) до 10 человек.

Представление о составе группы и ее производственныхвозможностях дают следующие данные, взятые у В.Лебцельтера [360, стр. 19] и относящиеся к койсан- скимнародам Южной и Юго-Западной Африки в конце20-х — начале 30-х годов нашего века.

Локальная Локальная Локальная Локальнаягруппа 1 группа 2 группа 3 группа 4

Мужчины ............................. 9 7 4 10Старики .............................. — — 4 1Женщины, способные к

деторождению . . . 10 12 13 9Пожилые женщины . . 4 9 7 6

Грудные дети ...................... 6 6 7 3Малыши:

мальчики от 1 до 4 лет 2 3 8 3девочки от I до 4 лет 3 4 6 1

Дети:мальчики от 5 до 10 лет 4 4 7

девочки от 5 до 10 лет 3 2 э ?Юноши ................................ 5 — ■) ?Девушки .............................. 5 3 ?

И т о г о . . . . 5 1 5 0 ?

'Из приведенных данных видно, что значительныйпроцент охотничьей группы составляет население,находящееся в нетрудоспособном возрасте. Средний размерсохранившихся групп — от 30 до 100 человек. Бывают иотклонения, например JI. Коль-Ларсен сообщает о группечисленностью 200 человек [356, стр. 38].

Во временном поселении могут жить сразу несколькородов, и тогда его размеры резко увеличиваются. Ше- бестапишет, что в одном из лагерей количество хижин за одинмесяц возросло с 37 до 58. Такое необычно большоескопление возможно в течение двух-трех меся-

57

дев в особо благоприятных для жизни местах [408, стр. 127—129].

Необходимо отметить, что изобилие ресурсов в какое-либо время года, выходящее за рамки потребностейвладельцев, используется и соседними группами [360, стр.19]. Диалогичные факты известны у австралийскихаборигенов — сбор земляники в определенных местах,добыча камня для орудий и пр. В этих условиях отдельнаягруппа не может отстоять избыток против нескольких другихгрупп. Да и по своей сути это было бы бессмысленной затеей,поскольку излишек невозможно использовать длядальнейшего существования данной группы. В охотничьемхозяйстве пока еще не создается постоянного прибавочногопродукта, превышающего биологические потребности.Очевидно, это является одной из причин строгого соблюденияграниц родовой охотничьей территории даже в голодныйпериод [356, стр. 101; 375, стр. 85].

Размеры охотничьих угодий группы остаютсяпостоянными. У пигмеев, например, они составляют от 360 до430 кв. км [385, стр. 4].

Общественный характер труда. Если численность группыили размер МИН зависят от производительной силы общиныпри данном способе производства, то нужно выяснить, какойименно вид деятельности оказывает определяющее влияниена величину группы, а может быть, и характер ее развития вцелом.

Практически все авторы единогласно отмечают, что доляживотной пищи в рационе группы составляет не более 30%[408, стр. 11—13; 332, стр. 48 и др.]. Даже у тиндига,живущих в богатом дичью районе, охота проводится далеконе каждый день и не всегда удачно, в чем можно убедиться ,приняв во внимание хотя бы распорядок дня [356, стр. 113—114]. Определяющую роль в биологическом воспроизводствегруппы играет, следовательно, наличие растительной пищи.

Способ добывания пищи в решающей мере определяетхозяйственную организацию бушменов, пигмеев и тиндига.Их хозяйство с полным правом может .быть названопотребительским, если понимать под этим использованиепродуктов природы прежде всего в целях личногопотребления. Производственное потребление пищевыхпродуктов, посев зерна и т. д. отсутствуют.

58

Как правило, способы хранения продуктов им неизвестны.Однако и в этом хозяйстве потребление носит двоякийхарактер. Наряду с личным потреблением (пользованием)продуктов природы существует и их потребление(использование) в процессе труда. Следовательно,, налицодвуединый процесс пользования продуктами природы : личноеи производственное потребление. Это значит, что ивоспроизводственный процесс здесь обладает всемиисходными чертами экономической системы.

Есть, впрочем, различные точки зрения на существованиетруда в первобытном обществе. Одна ведет свое начало от К.Бюхера, немецкого историка народного хозяйства, которыйотрицал существование как труда, так и хозяйства вообще впервобытную эпоху. Он называл эту эпоху периодоминдивидуального добывания пищи [88, стр. 22—23]. В какой-то степени К. Бюхер стал жертвой самообмана: определениехозяйства, которое он дает [88, стр. 23], почти целикомотносится к буржуазному обществу. Только в охоте онобнаруживает признаки «известной организации труда» [88,стр. 23].

Представляется гораздо более правильной точка зрениябольшинства советских ученых о наличии достаточноразвитых трудовых отношений в первобытном обществе4. Вряде работ дается анализ экономической стороныпроизводительной трудовой деятельности. Мы имеем в видуанализ Г. Ф. Хрустовым непосредственно общественногохарактера труда в первобытном обществе [248, стр. 24] иработу В. М. Бахты, где он исследует различные видыдеятельности в первобытном обществе (охота, земледелие,собирательство, скотоводство, рыболовство, различныеремесла и т. д.) [76, стр. 60, 64—65]’ и приходит к выводу обих определенной экономической идентичности.

Хозяйство пигмеев Шебеста определяет как i«Wild-beuterschaft» — «охотничье хозяйство», но переводнесовершенен, теряется оттенок, который можно передатьсловом «промысловый». Учитывая, что в «охотничьемхозяйстве» занимаются и собирательством, мы вынуж

4 См. дискуссию в журя. «Советская этнография»: В. С. С о р о к и н , Ободной ошибочной концепции в вопросе происхождения человечества, 1958, №1; Г. Х р у с т о в , Категория скачка и проблема становления человеческогообщества, 1958, № 1 и др.

59

дены предложить для русского языка термин «промысловоехозяйство».

Шебеста подчеркивает, что такое хозяйство не является«хищническим хозяйством», «охотники удовлетворяют своиежедневные потребности именно планомерным иупорядоченным промыслом». По его словам, исобирательство также промысел, «организованнаяэксплуатация» дикорастущих растений [408, стр. 7].Разумеется, говорить с известным правом о планомерностиохотничьего хозяйства можно только по отношению кограниченному кругу природных ресурсов, составляющихМИН. Увеличение добычи пропитания дело случая.

Базой воспроизводства общины являются не толькоприродные факторы, но также уровень развитияпроизводительных сил, общественные отношения в процессетруда, индивидуальные способности ее членов. Поэтомупонятие МИН выражает именно тесную взаимозависимостьприродных и общественных факторов воспроизводствачеловека в первобытной общине, единство уровня развитияпроизводительных сил и производственных отношений впервобытную эпоху.

(Перейдем теперь к анализу конкретных видовэкономической деятельности в африканских первобытныхобщинах и наличных ресурсов для их постоянноговоспроизводства и развития.

Пищевые ресурсы. Собирательство. Охота. Потребляемоеколичество пищи .колеблется изо дня в день в большихпределах. Главную роль в этих колебаниях играет природнаясреда: времена года, наличие животных, даже погода и др.Имеет значение и характер пищи, предпочтение отдаетсямясу. Как указывалось, животная пища составляет не более30% ежедневного рациона пигмеев. Причем сюда включаютсянебольшие животные, термиты и другие продуктысобирательства, составлявшие «львиную долю ’животнойпищи у пигмеев» [408, стр. 11—13].

Тем не менее регулярная добыча мяса осуществляетсяблагодаря охоте. Сбор термитов, саранчи производится вопределенное время года и занимает сравнительно небольшойпериод. Общественное признание получают прежде всегоохотничье умение и охотничьи успехи . Даже если роль охотымала в получении средств пропитания, то велико ее значениев формировании

60

сильного и смелого мужчины, защитника семьи, исполнителядуховных функций, организующего элемента естественнойобщности.

Прочие виды пищи добываются собирательством илирыбной ловлей — растительная пища, насекомые, мед, рыба,или посредством обмена— бананы, соль и др.

Сферы добывания пищи строго разграничены. Охота—занятие мужчин, собирательство — женщин и детей. Как мыувидим дальше, разделение видов деятельности содержит всебе качественные различия в характере труда.

' С о б и р а т е л ь с т в о носит в основном одинаковыйхарактер у бушменов, пигмеев и тиндига. Некоторыеразличия определяются природными условиями, напримерпигмеи не занимаются собирательством, когда выпадаетдождь или обильная роса. Некоторые исследователиразличают также определенные формы или стадии развитиясобирательства, выделяя беспорядочное, вынуждаемоеголодом собирательство, планомерное собирание урожая идр. [247, стр. 9, 11—12]. Собирательство имеет свои границыи закономерности как определенный способ деятельности.Его особенности находят выражение в характере природныхресурсов, орудий труда, самого трудового процесса и вважности этой деятельности для воспроизводства группы.

Ведущую роль играет сбор растительной пищи (несколькодесятков видов растений, созревающих в разное время) ивсякой живности, попадающейся по пути следования.

Особый характер имеет собирание такой пищи, кактермиты и саранча. Особняком стоит рыбная ловля.

Собирательство обычно имеет целью обеспечитьпропитание на один день [385, стр. 3; 260, стр. 121],вечернюю и утреннюю трапезу. Продолжительность сборапищи определяется как природной средой — количествомпитательных веществ на гектар, преодолимостью зарослей идр., так и в неменьшей степени плотностью населения. Этапродолжительность примерно одинакова у исследуемыхнародов и, по подсчетам различных авторов, равна 6 часам(обычно с 10 до 16 часов). Затраты труда в процессесобирательства требуют одинакового времени от каждого ипримерно одинаковы по качеству [408, стр. 326].

61

Важным компонентом собирательства являются орудиятруда: палка-копалка, используемая однажды; нож,получаемый пигмеями от соседей — банту; примитивнаякорзина — она требуется на короткое время, и женщиныизготовляют ее сами. Корзины длительного пользования! дляпереноски вещей требуют особого мастерства при ихизготовлении 5.

Мы можем оценить значение собирательства по его роли вбиологическом воспроизводстве группы. Растительнаяпродукция собирательства составляет около 70% общегоколичества пищи и служит основой ежедневного пропитания.Следует также отметить, что собирательством занимаетсябольшая часть группы: женщины, дети, молодежь. Способдеятельности у пигмеев, бушменов и тиндига, т. е. главнымобразом способ добывания пищи, влияет на всюобщественную структуру. Собирательство в значительноймере определяет основную предпосылку воспроизводства—размер группы.

Труд женщин определяется необходимостью поддержанияМИН. Поэтому важной чертой собирательства является то,что личное воспроизводство в известной мере определяетрамки общественного, так же как общественнаяпроизводительность труда определяется индивидуальной.Производительность труда в коллективе временамиповышается, но за известными пределами увеличениеколлектива начинает действовать отрицательно наиндивидуальную производительность. Те усилия, которыеприлагает женщина, остаются постоянными, а количествопродуктов питания, приходящихся на одного человека,уменьшается. Можно увеличить район поисков пищи, но этоповедет к чрезмерному росту индивидуальных усилий. Втаком случае даже при наличии по соседству незанятыхтерриторий происходит распад группы на несколько частей.Только тогда, когда возможен интенсивный ростпроизводства продуктов питания, увеличиваются плотностьнаселения или размер группы.

Разумеется, сфера добывания пищи в любых условияхимеет какие-то пределы, и растущие затраты труда в этихпределах дают все уменьшающуюся прибавку.

5 У бушменов главную роль также играет палка-копалка — кирри. Ввидуизоляции части бушменов железные орудия достаютсяим с большим трудом.

62

В отдельных случаях трудовые усилия группы могут непокрываться размерами добычи, и тогда происходитликвидация наименее дееспособных членов довосстановления равновесия между числом членов группы иМИН.

Таким образом, природные факторы определяют не толькопроизводительность труда при данном .способе производства,но и в целом количество труда, необходимого в процессесобирательства. Следовательно, одна из задач, которуюнеобходимо решить для подъема уровня существованияохотничьей группы, это увеличение возможностейпроизводительного приложения труда.

О х о т а проводится у первобытных народов по-разному.Например, пигмеи в густом тропическом лесу применяютсети, копья; бушмены широко используют охотничьи яды и т.д.

Трудно перечислить все виды дичи, на которые ведетсяохота. Это — антилопы, бегемоты, буйволы, обезьяны ивообще все виды животных, начиная от мелких и кончаяслонами. Однако, в отличие от собирательства, охота требуетне столь однообразных затрат энергии. Вступая1 вединоборство с животным, охотник часто встречает такоесопротивление, что успех охоты не может быть обусловлентолько личными данными человека, его умом и ловкостью —необходимы производительная сила .коллектива и орудиятруда.

Поэтому интересно рассмотреть производственнуюсторону существующих различных видов охот. Мы будемпридерживаться описания охоты у пигмеев, данного П.Шебестой [408, стр. 32—108].

Существуют следующие основные виды охот: 1)«ежедневная», 2) на тяге (выслеживание), 3) псовая, 4)1«бегбе», 5) охота с сетью, 6) «жама», 7) охота с огнем идымом, 8) охота на слонов. Различия между нимиобусловливаются составом участников, орудиями труда ивидом дичи. Примерно те же виды охот распространены убушменов и тиндига. Правда, здесь отсутствует охота ссетью, но бушмены, например, по сообщениям различныхавторов, пользуются ловушками [413, стр. 13, 58]. У тиндиганаиболее распространена малая охота , в которой участвуютдва-три человека [356, стр. 63].

Охотничья производственная деятельность различаетсяследующими компонентами:

63

а) составом участников. Число охотников колеблется отодного до нескольких десятков человек и более, В«ежедневной» охоте участвуют два-три и более человек, впсовой охоте - пять-восемь человек, в охоте на тяге и охотепа слонов—один-два человека, в охоте «бегбе» п охоте ссетью требуется возможно больше участников. В некоторыхохотах («бегбе», с применением сети) участвуют и женщины;

б) орудиями труда. Во всех видах охот мужчиныиспользуют лук и стрелы. Нож может быть и у женщины.Копье обычно применяется во время охоты на слонов и реже вдругих коллективных охотах;

в) размерами добычи. Обычно в охоте типов 1, 2, 6, 7добывается мелкая дичь, в псовой охоте — мелкая и средняя,в коллективных родовых охотах — несколько видов дичи и вспециальном виде охоты — слоны.

Данные компоненты играют строго определенную роль впроизводственной характеристике охоты. Они находят своеотражение в правилах распределения добычи. Все.компоненты взаимосвязаны, но в отдельных случаях можновыделить некоторые из них, определяющие' развитие методовохоты. Движущей силой выступает прежде всего развитиеорудий труда.

Некоторые виды охот П. Шебеета считает более древними,реликтовыми-—например, охоту с огнем и дымом и др. [408,стр. 100—103]. Процесс труда в них не сложен и требует длясвоего осуществления только примитивных орудий.Например, при охоте «бегбе» можно обойтись случайноподнятыми палками и камнями. Содержание ее заключается втюм, что все женщины нескольких родов, собравшись в одноместо, с шумом и криком гонят дичь на мужчин-охотников.Здесь осуществляется половое разделение труда и начинаютвыделяться некоторые функции, например функцияпредводительницы загонщиц у женщин. Но определяющеезначение имеют в охоте <«бегбе» большое числю участникови изобилие дичи. Поэтому охота «бегбе» может повторятьсялишь несколько раз в год.

Охота с сетью, распространенная не повсеместно, можетрассматриваться как модификация предыдущей. Здесьпоявляется новое орудие труда — сеть, которую имеетобычно каждый из охотников, длина общего заграждения изсетей достигает нескольких десятков мет

64

ров. И в охоте «бегбе», и в охоте с сетью применяются иболее совершенные орудия и методы охоты: лук и стрелы,собаки и др. Однако, несмотря на перемены техническогопорядка, экономический характер обеих охот изменился мало.

Среди коллективных охот представляет интерес охота набегемотов у тиндига. В ней участвуют до пятнадцати человек.Хотя зверя способен убивать и один охотник, вооруженныйкопьем и отравленными стрелами, ■нужно много людей,чтобы освежевать и перенести добычу [356, стр. 90—91].Самая крупная дичь часто поедается на месте. Еще до началаохоты она (крупная добыча) уже считается безусловнойсобственностью общины 6.

К числу наиболее крупных сдвигов в развитии охотынужно отнести изобретение лука и стрел. Оно резкорасширило возможности каждого индивида , привело кпоявлению новых видов охот. Например, если охота «жама»(одиночная охота на мелких животных) была доступна и довведения лука, то охота на тяге, или охота с выслеживаниемдобычи (обезьян), которой занимаются преимущественностарики, была невозможна до появления лука. Такизобретение лука привело к разделению труда на основедифференциации охотничьей деятельности, когда молодые,более сильные члены группы занимаются одними(«ежедневная» и др.) видами охот, а старики — другими.Определенная индивидуализация охоты наблюдается и утиндига. Наиболее распространена у них охота вдвоем,втроем, чтобы добыть мясо для своей семьи [356, стр. 101—102].

Дальнейшее развитие методов охоты связано споявлением охотничьей собаки. Собака — единственноедомашнее животное пигмеев — стала одним изнеобходимейших условий их существования. Псовая охотаразвивалась из «ежедневной», и последняя сейчас проводитсягораздо реже, так как менее эффективна.

Охота, как мы уже упоминали, не всегда бывает удачнойдаже в таком богатом дичью районе, где живут тиндига.Продолжительность охоты может быть раз-

6 У пигмеев при охоте на слонов это уже не наблюдается. Искать причинупроисшедших изменений следует не только в развитии орудий труда и методовохоты, но и в изменении характера естественной общности

5 Зак. 942 65

йой и зависит 6т ее характера. Часто она начинается Срассветом и кончается в сумерках. Охота в принципе можетбыть ежедневной [332, стр. 43—44], но иногда проводитсяреже.

Нельзя не упомянуть яды. Различные железные орудия ижелезо пигмеи получают от народов банту, из него делаютнаконечники для стрел, ножи и копья трех видов. Появлениекопья сделало возможной охоту на слонов . Выделение этойохоты также знаменует зарождающееся разделение трудамежду охотниками. Охотники на слонов — люди,обладающие особыми данными и таким далеко не всемдоступным орудием, как копье.

Появление новых видов охоты означало некотороерасширение пределов существования. Это расширение можетбыть исчерпано ростом 'населения, увеличением егоплотности, но в любом случае должны воспроизводитьсяновые условия существования — затраты труда напроизводство орудий и форма этих затрат — разделениетруда. На исход охоты влияет и состав участников— нетолько его численное изменение, но функций отдельных лиц,разделение труда между ними.

Нужно учитывать также складывающиеся в процессеразделения труда отношения распределения. Г1. Ше- беста,В. Ниппольд, Р. П. Триль, Л. Коль-Ларсен и другие уделяютбольшое внимание распределению добычи и приводятобычные правила ее раздела. Эти правила меняются от охотык охоте. Например, при охоте «бег- бе» все роды,участвовавшие в охоте, имеют свою долю в добыче [87, стр.100]. Об уравнительном распределении при охоте с сетьюсообщает Э. Патнем [198, стр. 40].

Однако в других видах охоты существуют иные правилараспределения. Прежде всего не каждая охота доступналюбому члену группы. А среди самих охотников выделяютсяносители различных функций. Закрепленной можно считатьтолько функцию старейшины, который осуществляет разделдобычи; кроме того, выделяется предводитель охоты ,человек, ранивший дичь первым, и др. Закреплениепоследних функций происходит в малой степени, хотя иобусловлено личными качествами.

Общественная производительность охоты повышается засчет ряда факторов, в первую очередь благодаря разделениютруда. Разделение же труда и повышение

66

его производительности осуществляются черезиндивидуальные действия. И в сознании первобытныхохотников соответствующим образом идентифицируютсяпринадлежность дичи и права на нее. Например, дичьсчитается принадлежащей в первую очередь убившему ееохотнику, а также владельцу оружия или собаки.Повышенные трудовые затраты индивида , в том случае еслиони оказались успешными, а также просто большаяэффективность его деятельности (в силу обладания оружием,опытом и др.) находят выражение в доле получаемой добычи.Другими словами, затраты труда каждого из участниковполучают общественное признание в зависимости отэффективности и выражаются в распределении добычи [см.подробнее 116, стр. 15—18].

Бесполезные затраты энергии не вознаграждаются.«Охотник, который потерял след раненого зверя,следовательно, ничем не способствовал успеху охоты , теряетвсе права на добычу» [385, стр. 16]. Можно видеть, чтоотношения распределения обеспечивают воспроизводствоактивных общественных факторов (воспроизводствоохотничьей общины), необходимых для успеха охоты .

На этом распределение добычи не заканчивается.Отношения естественной общности и естественно выросшегоразделения труда в рамках всей общины диктуютнеобходимость дальнейшего распределения добычи, но онопроисходит за пределами производственного процесса охоты.

Особое место у пигмеев занимает охота на слонов. Всовременных условиях ее необходимо рассматривать какрезультат контактов между пигмеями и банту. Чтобыохотиться на слонов, нужно иметь в первую очередьсоответствующее оружие — копье и особые личные качества.Охотники за слонами в своей общине и за ее пределамисчитаются людьми выдающимися и пользуются почетом,однако эффективность их деятельности выражается также и вматериальном благополучии — они богаты и позволяют себе,в отличие от большинства пигмеев, иметь две-три жены.

Характер охоты у бушменов и тиндига имеет своиособенности. Они определяются различием флоры и фауны,исторического развития и окружения.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление.Широко распространено представление о том, что

5* 67

бушменам труднее добывать себе пищу вообще и животную вчастности. По-видимому, это положение в целом верно, но, 'ксожалению, оно, как правило, присутствует уже в исходныхпосылках исследования и легко становится выводом.Теоретические выводы иногда делаются по следующемупринципу: такие-то орудия, особенности общественной икультурной жизни и т. д. не могут наблюдаться у данногонарода, так как они не типичны для первобытнообщинногостроя. Например, железные орудия не могут производиться впервобытной общине, а следовательно, наличие железныхорудий не позволяет нам классифицировать эту общину какпервобытную.

Таким образом совершается методологическая ошибка,когда правильный, но ограниченный объем наших знанийпереносится на более широкую совокупность явленийдействительности.

Между тем для первобытной общины производствоорудий труда не играет такой роли, как для общества,основанного на производящем хозяйстве. Трудоваядеятельность охотников и 'собирателей заключается главнымобразом в непосредственном поиске и добывании пищи,обеспечении необходимой величины МИН. Производствоорудий труда, создавая условия для повышения уровнясуществования, вместе с тем не определяетсянепосредственно потенциально возможным более высокимуровнем существования. Дело в том, что необходимые в этомслучае дополнительные затраты труда (для производстваболее совершенных орудий охоты) не компенсируются в силуобщих уравнительных условий распределения животнойпищи. Эти условия необходимы, чтобы обеспечить основнуюпредпосылку существования первобытной общины —воспроизводство самих людей. Но тем самым неизбежноограничивается и база воспроизводства активныхобщественных факторов — например, ограничиваютсязатраты труда на изготовление орудий, поскольку эти затратынедостаточно возмещаются.

Поэтому можно сказать, что МИН определяет все областивоспроизводства первобытной общины, т. е. воспроизводствовсех ее членов со всеми их способностями, орудиями труда изапасом сил.

Не меньшее значение (с точки зрения возможностей

68

перехода к более высокому уровню существования) имееттакже исторически складывающийся характер потребностейчленов первобытной общины. Невозможно вырватьбиологические потребности первобытного охотника илисобирателя из всей ткани общественной жизни группы.Например, орудия охоты служат и для защиты группы.Животная пища при ее недостатке приобретает особуюобщественную ценность, что выражается в известнойперестройке разделения и распределения труда членовобщины, всей ее производственной жизни (см. об этомподробнее ниже). Основное же заключается в том, что и впервобытной общине потребности человека определяются вцелом характером хозяйственной деятельности,возможностями расширения исторических рамок этойдеятелы-гости и, в свою очередь, влияют на динамикуобщественно-экономического развития общины.

Это теоретическое отступление необходимо для того,чтобы уточнить понятие МИН и перейти к некоторым другимсторонам воспроизводства в охотничьем коллективе.

Выше мы определили МИН как минимальное пороговоевоздействие окружающей среды, необходимое длявоспроизводства определенного индивида или группыиндивидов. Однако в конкретном анализе мы рассматриваливоздействие окружающей среды преимущественно какданный, природно-биологический фактор, другими словами,принимали за искомую величину МИН то минимальноеколичество средств к существованию, которое необходимодля биологического воспроизводства человека . Тем самымудается выделить низшую границу МИН, которая имеетбольшое значение в жизни первобытной общины, особеннона ранних стадиях ее развития и вообще при недостаткенеобходимых пищевых ресурсов.

Но кроме низшей границы МИН нужно учитывать еще иего высший предел, который определяется существующимспособом присвоения, распределения и потребленияматериальных благ. Высшей границей МИН является тооптимальное количество потребительских благ, котороевозможно при данном способе деятельности и отражаетразвитие человеческого труда.

В этом широком смысле МИН представляет собой

<39

величину динамическую, историческую, оно фиксирует тусумму общественных и природных условий, котораянеобходима для воспроизводства присваивающего хозяйства,в оптимальных границах и для перехода к более высокимступеням производственной деятельности.

Таким образом, если низшая граница МИН отражаетотносительно пассивное приспособление первобытногочеловека к окружающей среде, физическое воспроизводствовсех членов охотничьей группы, то высшая границасуществования предполагает активное расширение (доопределенных пределов) базы воспроизводства, усилениероли трудовых, социальных моментов в жизнедеятельностиобщины. Достижение высшей границы МИН, превращение еев исходный уровень воспроизводства ведет к активномувмешательству в сложившееся относительное равновесиечеловека и природной среды, к отрицанию прежнего МИН.Происходит завоевание новых областей производства .

Для понимания экономических причин застойности иотсталости общества бушменов, пигмеев и т. д., по нашемумнению, большое значение имеет выяснение возможностей«расширения» прежнего МИН (т. е. повышения верхнего«потолка» воспроизводства) в конкретных условиях(природных и общественно-экономических) обитания этихнародов. На этом вопросе мы остановимся ниже.

Вернемся теперь к орудиям труда бушменов. Наиболеехарактерный факт, который бросается в глаза, состоит в том,что почти все технические достижения (включая иприменение железа, которое поступает к ним отбантуязычных соседей) используются для совершенствованияохотничьих орудий, иначе говоря, способствуют повышениюМИН только в одной сфере хозяйственной деятельности.

Орудия у бушменов примерно те же, что и у пигмеев: луки стрелы. Нож и копья редки. Охота производится как водиночку, так и группой. О повышении уровнясуществования бушменов преимущественно в сфере охотыговорят такие признаки, как увеличение возможностейиндивида по сравнению с возможностями группы врезультате совершенствования оружия, специализациямужчин преимущественно на занятии охотой, а также визвестной мере складывающееся разде-

70

Ленйе труда в коллективной охОте. В болыйимстйе Случаев вохоте участвуют лишь те лица, чья деятельность безусловнонеобходима.

Как мы видели, в каждой охоте участвует строгоопределенное число людей. Количество охотников и ихфункции преследуют цель максимально повыситьэффективность охоты.

Повышению МИН в сфере охоты способствует растущаяконцентрация женского труда в сфере собирательства .Женщина должна собирать большую часть продуктовпитания, чтобы кормить мужчину—добытчика мясной пищи изащитника рода.

Почему же в условиях существования бушменов, пигмеев,тиндига наиболее перспективным оказывается повышение«порога существования», увеличение МИН именно в сфереохоты, тогда как другие отрасли хозяйства (примитивноеземледелие, производство орудий труда) развиваютсяотносительно медленно и в целом занимают подчиненноеместо в традиционной экономике первобытной охотничьейобщины?

Это ограничение рамок воспроизводства можнообъяснить, конечно, трудными, чрезвычайно жесткимиклиматическими условиями, в которых обитают эти народы икоторые делают не только наиболее доступными, но инаиболее экономичными, оптимальными (с точки зрениясоотношения затрат и результатов труда) именно занятияохотой. Но это лишь частичный ответ на поставленныйвопрос.

Нужно учитывать также обратное влияние всеподчи-няющего развития охоты на структуру воспроизводства,разделение труда, характер орудий труда, а вместе с ними ина возможности экономического прогресса присваивающегохозяйства.

ХАРАКТЕР ТРУДОВОГО ПРОЦЕССА И ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВОДСТВА

Различия в трудовой деятельности мужчин и женщин. Мырассмотрели способ добывания пищи и характер еепервоначального распределения. Оба полюса этого процесса,производственное потребление индивида и его личноепотребление, имеют свои особенности как в

71

бхоте, та,к и в собирательстве. Наиболее сильно oiii-1проявляются в характере затрат труда.

В охоте вся добыча может быть потеряна, если в какой-либо момент не будет приложена максимальная энергия. Всобирательстве же снижение интенсивности труда ведет лишьк уменьшению добычи и может быть компенсированоувеличением продолжительности труда, что доступно дляженщин, да и для сопровождающих их детей. Характеруфизической деятельности мужчин, которая определяется нетолько общей затратой сил, но и максимальнойинтенсивностью затрат энергии, противостоит физическаядеятельность женщин, результат которой в первую очередьзависит от общих затрат энергии.

Участие женщин в некоторых видах охот необходимо,когда требуются большие общие затраты труда. Нужнаяинтенсивность труда достигается объединением силбольшого числа участников в этот момент. Причем ихколичество должно быть нерационально велико, какнерационально велики общие затраты труда, которые нужныне только для полезной деятельности, но и для передвиженияиндивида.

Негативная сторона этих видов охот заключается также ив том, что они отрывают женщин от естественных занятий ипри частом повторении подрывают их силы.

|Мы уже отмечали уравнительное распределение,господствующее в коллективной охоте. Оно Отвечаетхарактеру процесса, увеличение эффективности которого вобщем соответствует увеличению числа участников. Различиеиндивидуальных вкладов в трудовой процесс в общемкомпенсируется увеличением общих затрат энергии. Большаяэффективность деятельности индивида за счет разделениятруда при меньшем числе охотников в данном -случае вцелом не оправдывает себя по сравнению с увеличениемчисла участников вообще. А это последнее возможно толькоблагодаря привлечению женщин через системууравнительного распределения, которая оказывает обратноевлияние на способ охоты, тормозит развитие разделениятруда.

Как мы видели, в дальнейшем совершенствованиемужской формы деятельности, охоты, идет не по путиувеличения числа участников, а за счет накопления

72

навыков, первичного разделения труда, применения орудий.Женщины по характеру своего труда в сравнении с

мужской деятельностью не имеют свободного времени,которое можно было бы направить на изготовление сложныхорудий и т. д. Собирательство, обеспечивая ежедневнуюпотребность в пище, должно проводиться постоянно, а кроменего на женщине лежат другие обязанности. В то же времяпроцесс труда при собирательстве довольно однообразен имало поддается специализации. Активные факторы сводятся ктрем: передвижение в поисках пищи, собирательство,доставка пищи. Возможности для проявленияиндивидуальных качеств ограниченны, от всех требуютсяодинаковые действия. Скорость передвижения группы иинтенсивность деятельности в целом лимитируютсявозможностями наиболее слабой из участниц, в противномслучае группа распалась бы. Вольно или невольнопроисходит или равнение на слабейшего участника впроцессе труда, или уравнительное распределение добычи.Избыток растительной пищи сверх МИН, добываемый иногдаотдельным индивидом, не играет особой роли как в силуслучайности его получения, так и в силу незначительнойфизиологической важности. Для того чтобы этот излишексыграл свою роль в разделении и дифференциации группы,необходимы его постоянное получение и эффективнаяреализация либо в личном потреблении, либо в обмене ссоседями-банту. Регулярное получение излишка тормозитсячастым отвлечением женщин от собирательства ,необходимостью больших затрат труда в охоте.

Можно утверждать поэтому, что увеличение МИН в сфереохоты оказывает обратное влияние на возможностиэкономического роста в других отраслях хозяйственнойдеятельности.

Орудия труда и общий характер воспроизводства.Существует мнение, что многие предметы и орудия трудазаимствованы пигмеями и бушменами у соседних народов. В.Ниппольд говорит к тому же, что ни один из карликовыхнародов не изобрел самостоятельно огня {386, стр. 15].

Действительно, пигмеи находятся в прямойэкономической зависимости от своих соседей — народовбанту.

73

Они получают от них все железные орудия, охотничьихсобак, бананы, соль и т. д. Заимствования, а тем более прямойобмен влияют как на хозяйственную жизнь, так и насоциальную структуру пигмеев. Но образ жизни бушменов,пигмеев и тиндига консервативен, он определяется способомдобычи средств существования — собирательством и охотой ,которые мало изменяются с введением более совершенныхорудий. Невелика сама гибкость производства , так как онаобусловливается узкими границами повышения МИН.

Уже сама по себе кочевая жизнь, какую ведут вбольшинстве своем бушмены и пигмеи, ограничиваетколичество вещей, которые можно иметь. «Каждый обладаетпомимо нескольких мелочей только тем, что безусловнонеобходимо для жизни и борьбы» [386, стр. 14].

Далее необходимо отметить, что ранние формы хозяйства— охота и собирательство — не имеют (по крайней мере стехнической стороны) самодовлеющих стимулов развития.Оптимум их развития вовсе не обязательно является условиемболее высокой хозяйственной ступени развития. Трудовыеусилия, которые охотник или собиратель прилагает, чтобыовладеть МИН, слагаются как из той части, котораязатрачивается на поимку добычи и собирательство, так и изтой, которая необходима для изготовления и транспортировкиорудий. Эти усилия отнимают большую часть рабочеговремени охотника . Поэтому изготовление предметов,потенциально очень полезных, но трудоемких, в условияхслабого разделения труда и его низкой производительностиможет оказаться бессмысленным. В небольшой охотничьейгруппе, где каждый индивид выполняет определеннуюпроизводственную функцию, затрата чрезмерных усилий наизготовление орудия грозит нарушить весь хозяйственныйпроцесс. В то же время хозяйственный цикл, нерегулярностьдобычи пищи определяют численность населения инеобходимость коллективного участия в охоте илисобирательстве, что, со своей стороны, тормозит развитиеразделения труда.

Поскольку охотничьи племена входят в контакт сокружающим населением, у них появляются различныепредметы, в первую очередь оружие, которое они не могутизготовить сами. Предметы собственного производстваимеются у всех, и они практически равноценны,

74

Предметы от СОбеДей-банту — лишь у отдельных ЛИЦ. Онипоступают в результате разделения труда между охотникамии окружающим населением, а разница в обладании вещамивнутри группы отражает определенное внутриобщиниоеразделение труда. Орудия труда используются длядобывания, хранения и переноски пищи и имущества ,изготовления одежды и орудий для строительства жилищ. Нов целом круг орудий незначителен, и они достаточно четкоподразделяются на орудия, принадлежащие мужчинам (лук истрелы, нож, охотничья сеть, иногда копья) и женщинам(палка-копалка, корзина для собирательства, кожаная петлядля переноски грудного ребенка и др.).

«Женщина не помогает при изготовлении оружия , неберет она в руки также и охотничье оружие» [408, стр. 32].Изготовление оружия и его использование — монополиямужчин. С экономической точки зрения монополия наоружие совпадает с естественным разделением труда междуполами. Уже в ранних видах охоты (см., например, охоту«бегбе») мужчина играет более активную роль. Чтобы убитьзверя, охотник должен использовать все свои физическиекачества в сочетании с умением владеть орудиями труда.Поэтому мы вправе рассматривать первые орудия как прямоепродолжение человеческих органов.

Но эта характеристика пригодна с теми или инымиоговорками и для более поздних ступеней общественногоразвития. В первобытном же обществе 'Орудие оказывается ив абсолютном отношении продолжением человеческихорганов. Оно выступает как непосредственное развитиечеловеческой индивидуальности, необходимое для победынад животным. Более того, оно словно срастается сопределенным индивидом и во многих случаях не можетперейти ни к кому другому1.

Процесс развития орудий долог и сложен. В первобытнойобщине его еще можно в какой-то степени сравнить сразвитием физиологических функций — согласно общемузакону развивается то, что упражняется.

Однако целевая функция орудий, как и стимулы ихразвития, еще почти целиком лежит вне сферы ихпроизводства. Это не значит, что в охотничьей общине не

7 Вплоть до уничтожения в случае смерти владельца.

75

Могут возникнуть орудия, Типичные для более высокойступени производства. Но возникновение этих орудий должнобыть вызвано внешней необходимостью, внешней причиной;оно не являлось результатам саморазвития охотничьихорудий. Скорее можно утверждать, что оптимальное развитиеохоты тормозит переход к (более высоким формампроизводительной деятельности. Характерный пример: -мыотносимся как к привычному факту к тому, что именно впервобытном обществе созданы такие орудия труда, как лук истрелы, бумеранг, различные ловушки, которые с точкизрения известного автоматизма своего действия стоят дажевыше орудий труда, употребляемых в сельском хозяйстве. Аведь почти парадоксально, что ни эти совершенные орудия,простейшие автоматы, ни даже принципы их действия ненашли в дальнейшем никакого применения впроизводительной деятельности.

Это свидетельствует не только о различии орудий труда,употребляемых в охоте и, скажем, в сельском хозяйстве, но ио качественном различии характера труда в охоте и (втечение долгого времени) в остальных областяххозяйственной деятельности.

Поэтому серьезным препятствием дальнейшему развитиюорудий труда становится сам способ охотничьейдеятельности в целом. Совершенствование охотыспособствует повышению уровня существования, но вместе стем устанавливает одновременно его верхний предел , так какрезко ограничивает круг типов орудий, которыми можетрасполагать охотник. Само развитие способа деятельностиздесь, по существу, ставит границы для перехода к болеепрогрессивным формам производства, а тем самым и к болеепрогрессивным орудиям труда. Как мы видели, сам способохотничьей деятельности не является препятствием длятехнического совершенствования орудий. Наоборот, егоразвитие ведет к созданию изумительных по совершенству изаконченности орудий. Они максимально целесообразноиспользуют имеющуюся человеческую энергию, но, ксожалению, не приводят к овладению новыми источникамиэнергии и появлению у орудий новых хозяйственныхфункций, а следовательно, и новых типов орудий.

Орудия труда долгое время формируютсянепосредственно под активным воздействием среды иудовлетво-

76

рземых потребностей. Ведущим стимулом развитая была ихцелевая функция, их назначение, а не экономия труда припроизводстве орудий8. Да и само понятие экономии здесь,пожалуй, еще не применимо.

С той поры, когда создание орудий становитсяспециальной отраслью деятельности, возникает новая и оченьважная составная часть их развития — технологияремесленного производства. Функция произведенных орудийпрежняя — удовлетворение определенных потребностей, но врамках технологии производства целе-. вая функциянаполняется и новым содержанием — целью становитсясохранение и совершенствование функциональных свойстворудия при экономии затрат труда и материала.

Для развития хозяйственной деятельности и орудий трудабольшое значение имеют неодинаковые условия разделениятруда в присваивающих и производящих отраслях хозяйства.

Затрата индивидом личных сил в процессе производства,его производственное потребление сознательно илибессознательно имеют целью потребление индивидомпродуктов природы. И чем длиннее этот путь, чем большечисло операций, на которые распадается изготовлениеорудия, тем больше вероятность разделения операций по егоизготовлению между отдельными индивидами. Этавозможность максимальна в производящем хозяйстве иминимальна в собирательстве.

Затрату человеком сил на изготовление орудия, весь путьот производственного потребления индивида к личномуможно рассматривать как неразрывный процесс,происходящий в рамках естественно выросшего разделениятруда. Качественный скачок в развитии хозяйствапроисходит, когда разделение труда начинаетобусловливаться передачей изготовленного орудия в другиеруки, т. е. определенной отраслевой специализацией. Этосоздает такие условия воспроизводства, при которыхразвитие общества начинает все более определяться темпомразвития орудий производства и связанных с ними

8 Это хорошо видно на примере мотыжных орудий , характерных дляразличных районов Африки. Налицо колоссальное количестворазнообразных типов мотыг, весьма целесообразных, приспособленныхнаилучшим образом для какой-либо определенной функции.

77

'грудовЫх навыКйй, Чтб резко раздвигает грайиЦЫ суЩе-1

сгзования самого человека.В охоте разделение груда также осуществляется в форме

разделения деятельности, но между отдельными индивидами,а не отраслями производства. Путь от производственногопотребления человека к личному опосредствован, с однойстороны, обменом деятельностью в поимке добычи, с другой— характером распределения.

При разделении труда в сфере изготовления орудийпроисходит уже обмен вещами. Зачаточную форму его мывидим в оплате заимствованного оружия, если оно будетиспользовано эффективно, с пользой для охотника. Этоусловие весьма показательно. Оно свидетельствует о том, чтона начальном этапе отчуждение вещи еще не приобретаетсамостоятельной формы обмена. Вещь как бы сохраняетотпечаток личности дающего, она еще должна доказать своюэффективность как субстанция затраченных им сил. Но такойхарактер обмена сохраняется только в рамках естественной,семейной и родо-племенной общности, которая подчиняетсебе в определенных условиях и 'более высокую ступеньразвития разделения труда. Например, изготовлениежелезного оружия для тиндига считается исключительнойпривилегией их высокорослых соседей-иссанзу. Однако в томслучае, когда «ремеслениики»-иссанзу живут в какой-тогруппе тиндига, они работают безвозмездно для своейгруппы и получают плату от членов соседней группы [356,стр. 70].

Орудия и разделение труда в охотничьей общине какэкономические предпосылки естественной общности. Доэтого момента мы ограничивались сугубо экономическиманализом африканской охотничьей общины, абстрагируясь отее социальной структуры и лежащих в ее основе отношенийестественной общности. Экономический анализ позволяет,однако, с одной стороны, лучше представить себе, почемупроизводственные отношения в первобытном коллективевыступают в своей «естественной» — кровнородственной иполовозрастной — форме, а с другой — выделить отношениякровного родства как важную предпосылку воспроизводстваиндивида и группы индивидов в первобытном обществе.

Охота выступает как реализация в производствебиосоциальной общности мужчин с целью добычи пропита

78

ния; в собирательстве реализуется такая же общностьженщин. Охотничья группа составляет, следовательно,естественную общность мужчин, женщин и детей с цельювоспроизводства путем размножения, воспитания,прокормления.

Подобная общность выступает как предпосылка ипорождение естественно выросшего разделения труда .Поэтому отношения по воспроизводству орудий ,возникающие при господстве естественно выросшегоразделения труда, долго развиваются в рамках этойобщности, поскольку .сохраняется способ производства иобусловленная им общность. Так как орудия труда должныобеспечивать существование всей группы, они могут бытьиспользованы (в рамках естественно выросшего разделениятруда) любым охотником. Поскольку же использованиеорудий труда должно возместить силы, затраченные на ихизготовление, оно потенциально выступает антагонистоместественной общности, так как последняя реализуется виной, непроизводящей форме трудового процесса — охоте исобирательстве. Но до тех пор, пока не произошлоразделения труда по производству орудий, они изготовляютсяв рамках единого процесса добычи средств существования, илюбая затрата сил одного индивида входит в не прерываемыйобменом процесс коллективного труда. Это определяетзамедленный темп развития орудий.

Попутно можно отметить, что, видимо, этой определеннойдвойственностью трудовых затрат объясняются дверазличные точки зрения на характер труда в первобытномобществе.

Согласно первой точке зрения орудия труда не играютзначительной роли в присваивающем хозяйстве и трудопределяется прежде всего коллективным характеромприсвоения природных благ [117, стр. 17, 20]. Другая точказрения выделяет именно производство орудий и средствтруда в качестве основы общественного производства впервобытном обществе [76, стр. 63— 64].

Действительно, для сохранения и развития естественнойобщности главное —это коллективный характер присвоенияпродуктов природы, но если подойти к этому же вопросу сточки зрения «возможности разделения ■груда, а значит, иобмена» [77, стр. 269], узловой про

79

блемой первобытного общества становится производствоорудий труда.

Изготовление орудий труда. Орудия, .изготовляемыемужчинами, употребляются главным образом на охоте: лук истрелы, охотничья сеть, яды, копья, ножи. Железо похотничьи собаки обычно появляются в результате обмена.

Каждое .из орудий несет на себе отпечатокиндивидуальных способностей изготовителя. Личную метку утиндига имеют только охотничьи стрелы, чтобы можно былоопределить, кому принадлежит убитая дичь. Другие орудиядостаточно индивидуализированы манерой исполнения [356,стр. 102, также см. 386, стр. 105].

Природными материалами для изготовления орудийслужат камень, дерево, кость, рог и т. п. Обработка камнясоставляет (в традиционной охотничьей общине) «основувсего производства... Бушмены обрабатывали камень припомощи камня, проявляя при этом совершенно поразительноетерпение» 9 [260, стр. 111] и затрачивая колоссальный личныйтруд. Но такая затрата личного труда происходила запределами МИН и ни в коем случае не в ущерб трудовымзатратам, необходимым для охоты и собирательства. Приболее легких условиях добывания пищи у каждого индивидаостается свободное время. Изготовление орудий в этосвободное время внешне никак не влияет на процесспроизводства. Когда орудие готово к употреблению, оновыступает в форме «счастливой находки», резкоповышающей производительность труда .

С точки зрения границ воспроизводства это выражаетсяследующим образом: ресурсы сил и времени индивидаобычно больше, чем необходимо для обеспечения МИН.Однако затраты энергии в свободное время в известнойстепени влияют на величину МИН, поскольку ониовеществляются в орудиях труда . Естественно, что до технор, пока изготовление орудий остается личным деломиндивида, этот процесс труда не входит .прямо в«производственное» потребление индивида, поскольку

9 Ж. Модюи указывает, что сейчас каменных орудий бушмены неизготовляют [375, стр. 11—12]. Пигмеи «каменной индустрии» не имели |[332,стр. 52].

80

последнее должно завершиться личным потреблением. Этизатраты труда выступают как косвенно, '«случайно»влияющие на величину МИН.

Рассмотрим, как соотносятся косвенные затраты труда спрямыми, личные затраты свободного времени иобщественно необходимый труд:

1. У бушменов, пигмеев и тиндига орудия трударазличаются по характеру изготовления. Такие орудия, каккамень, палка-копалка, создаются непосредственно впроцессе добычи пропитания. Собственно, говорить об«изготовлении» их можно лишь условно: затраты на такоеизготовление неотделимы от поисков пищи. Характерно, чтоэти орудия труда «одноразового» употребления, требующиевесьма незначительных затрат труда и дающие мгновенныйэффект, употребляются преимущественно женщинами,имеющими меньшее количество свободного времени.

2. В эпоху «каменной индустрии» бушменов отдельныйчеловек мог проявлять поразительное терпение приизготовлении орудия. Косвенный характер затрат трудавыражался в том, что учитывалась прежде всего полезностьорудий, его потребительная стоимость, а не общая массазатраченного труда. Этому способствовало и различие виндивидуальных способностях: один мог сделать быстрее илучше, с большим желанием, другой предпочитал отдохнуть[145, стр. 88—89]. Обязательно воспроизводить следовалолишь труд, необходимый для обеспечения МИН.Одновременно воспроизводились индивидуальныеспособности, необходимые для производства орудий .Предпосылки для воспроизводства последних существуют,поскольку существуют люди и их свободное время. Умногих, однако, это просто время для отдыха. Все зависит отиндивидуальных особенностей и склонностей первобытногочеловека. Здесь обнаруживается двойственный общественныйхарактер изготовления орудий в охотничьей общине: время,необходимое для их производства, внешне выступает каксвободное время. В той степени, в какой время дляпроизводства орудий труда охотников и собирателей носитобщественно необходимый характер , оно может и должновключаться в систему естественно выросшего разделениятруда, когда же оно выступает в форме свободного времени,которым распоряжается только индивид, оно может вклю

6 Зак. 942 81

чаться в систему общественного разделения труда испособствовать развитию производящего хозяйства.

3. У большинства, если не у всех, охотничьих группвремена «каменной 'индустрии» отошли в прошлое. Вкачестве материала для орудий труда используется железо,получаемое от 'банту. И это имело довольно серьезныепоследствия. Повысилась производительность труда как впроцессе охоты, так и при 'изготовлении орудий, напримерлука и стрел. Одновременно орудия в большей мере сталиприобретать серийный характер , так как само железодоставляется уже в обработанном виде. Разделение труда впроизводстве орудий и последующий обмен приводят к тому,что одна потребительная стоимость немедленно возмещаетсядругой.

Специализация деятельности осуществляется на основеповышения производительности труда отдельного индивида;эффективность его физических усилий увеличивается вомного раз за счет накопления опыта, специальных орудий иумения ими пользоваться. У первобытных охотников вобласти материального производства мы этого не наблюдаем.

Хотя процесс создания некоторых орудий, например лука,довольно сложен (необходимы различные материалы, рядпоследовательных операций в течение определенногопромежутка времени), разделения труда по их производствумежду отдельными лицами еще не происходит. На нашвзгляд, это объясняется прежде всего тем, что знания, так жекак материалы и орудия, необходимые для их изготовления,доступны всем и передаются по наследству в каждой семье.

Для первоначального возникновения разделения труданужен какой-то вид общественной монополии, т. е.исключительное (или хотя бы преимущественное)распоряжение каким-либо фактором, необходимым длянормального течения процесса общественного производства .Внутри охотничьей группы существует пока толькомонополия на природные, биологические особенности, наиндивидуальные данные. Кроме разделения труда по полу ивозрасту, возникновение монополии носит случайныйхарактер природной одаренности, а возможность проявления-обусловлена общественным способом производства .

Выше мы приводили отдельные случаи использова-

82

ми я индивидуальных способностей как общественноймонополии, т. е. общественных функций, закрепленных заопределенным лицом в процессе охоты.

Иногда -возможно возникновение такой монополии и напроизводство орудий труда. Однако она также связана сестественно выросшим разделением труда . «Бушмены стольже рьяно охраняли секрет своих противоядий, как и самихядов. Он был известен далеко не всем членам племени иликлана. Более того, точно так же, как и секрет составлениякрасок, некоторые секреты передавались от отца к сыну впределах отдельных семей, или же необходимо было пройтипосвящение, чтобы быть допущенным в круг избранных»[260, стр. 169— 171]. Основу монополии здесь, несомненно,составляет опыт. Аналогично этому обработкой железа убушменов занимаются только отдельные лица [386, стр. 32].

Изготовление одежды, украшений и т. п. является восновном личным делом. Кожу выделывают мужчины, рядукрашений женщины изготовляют сами.

Часть орудий труда, используемых женщинами,изготовляется ими самостоятельно. Но специализацияженщин на производстве любых орудий труда маловероятна ,так как они .практически не имеют -ни свободного времени,ни излишков энергии. Они делают обычно то, что не требуетбольшого искусства. У пигмеев и бушменов ножи дляженщин изготовляют мужчины, а на более высоких ступеняхобщественного развития все большее количество орудийтруда, да и предметов потребления, сложных в изготовлении,производится мужчинами [332, стр. 123, 232—233, 248—250].

Подведем теперь некоторые итоги. Как уже отмечалось,воспроизводство всей охотничьей группы в известной мереопределяется личным, биологическим воспроизводствомкаждого его члена. В дальнейшем выяснились две тенденцииразвития общественного воспроизводства в охотничьейобщине. Во-первых, оно осуществляется путем отрицанияпрежнего МИН; во-вторых, оно не. сводится только лишь кбиологическому 'воспроизводству. Развитие общественныхспособностей индивида базируется главным образом наразвитии охоты как способа деятельности и упроченииобщественной организации внутри него. В этом смыслебиологическое воспроизводство индивида не определяетхарактера об-

6* 83

Щестйенной жизни охотничьей группы и мало вдияе-г нанего. При внимательном рассмотрении становится очевидно,что охота далеко не столь примитивный вид деятельности,как это многие считают. По характеру организациииндивидуального и коллективного труда, по применяемымвесьма совершенным орудиям она стоит выше не толькособирательства, но и примитивного земледелия 10. Навьжиохотников, их умение, организаторские функции являютсяважнейшим инструментом дальнейшего развитияобщественных отношений и общественной жизни родовойобщины. Примитивный характер охоты обнаруживаетсятолько в том случае,' если мы переходим ,к рассмотрениюМИН — низшей и высшей границы воспроизводства впервобытном коллективе. Характер охотничьей деятельности,влияние, оказываемое ею на использование трудовыхресурсов, на внутри- общииное разделение труда ,распределение материальных благ и т. д., замедляют переходк производящим формам хозяйства.

Революционный переход к новому способу производства ,качественно новому уровню общественных отношенийстановится возможным лишь с изменением характераженской деятельности, в процессе перехода orсобирательства к земледелию. В этом заключается известныйпарадокс — отсталая по способу организации женскаядеятельность, как только мы .переходим к рассмотрениюхарактера МИН, приобретает историческую перспективуразвития.

Однако в условиях традиционной общины бушменов,пигмеев и тиндига этот путь в большинстве случаев неполучил развития. Складывался своеобразный «порочныйкруг»: совершенствование охотничьей деятельностиспособствовало известному повышению верхних пределовсуществования членов охотничьих общин, но в то же времяэто повышение ограничивало возможности коренногоизменения в структуре воспроизводства, и самуюпотребность в таком изменении. Не абсолютная стагнация, аизвестные особенности общественно-экономическогоразвития обусловили отсталость и застойность первобытныхобществ Тропической Африки.

10 Имеется в виду не производящая форма хозяйства, а более или менее случайноеиспользование дикорастущих злаков , т. е., по существу, особые случаи собирательства Гср., например, 279].

84

И). М. Кобищанов

АФРИКАНСКИЕ ФЕОДАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА: ВОСПРОИЗВОДСТВОИ НЕРАВНОМЕРНОСТЬ РАЗВИТИЯ

Причины отсталости и застойности развития феодальныхобществ Тропической Африки следует искать в особенностяхвоспроизводства производительных сил и производственныхотношений этих обществ, так как и самая отсталостьвоспроизводилась вместе с ними. При изучении этоговопроса мы должны будем коснуться и некоторых спорныхпроблем генезиса феодальных отношений, закономерностейразвития феодальной формации и отдельных африканскихобществ, преимущественно района расселения народов бантуи Северо-Восточной Африки, в меньшей степени — другихсубрегионов, а также отдельных социально-экономическихукладов в доколониальной Африке.

Вопросам развития надстроечных явлений здесь не можетбыть уделено то же внимание, что и особенностям развитияпроизводительных сил исследуемых обществ . Эти явлениябудут рассматриваться лишь в той мере, в какой онинепосредственно, в прямой форме воздействовали наэкономику традиционного африканского общества .

ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЕ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ

Производительные силы доколониальных, традиционныхобществ Тропической Африки не были единообразны во всехчастях субконтинента. В них можно обнару-

85

Жить многие общие черты, обусловленные, Bo-flepBblX,принадлежностью к типу (стадии) мелконатуралыюгопроизводства, а во-вторых, тем фактом, что они развивалисьв условиях тропических саванн и пустынь. Однако не менееважными представляются и различия, наблюдаемые в сфераххозяйствования, общих особенностях земледелия,скотоводства, в ассортименте культивируемых растений идомашних животных, орудий труда, способах подготовкипочвы к посеву, наличии тех или иных ремесел, степениразделения труда, формах производственной кооперации и т.д.

Велики были различия в плотности населения, и здесьони имели две особенности: 1) приуроченность повышеннойили .пониженной плотности населения к определеннойтерритории на протяжении целых исторических эпох и 2)значительные колебания плотности населения на одних и техже территориях в пределах отдельных историческихпериодов. Так, плотность населения в долинах среднего'Нила и среднего Нигера была всегда (со времениобразования Сахары) повышенной по сравнению сокружающими их территориями; однако в определенныепериоды истории (упадок Мероитского царства , крушениеСонгайской державы и др.) плотность населения здесь резкопадала. То же самое мы замечаем и на территории нагорийСеверной Эфиопии, Каффы, Южного Кордофана и др. Зоны,наиболее благоприятные для обитания, служили центрамипритяжения населения, труднодоступные горные районы —местом изгнания слабых племен; порой плотность населенияздесь оказывалась значительной; еще менее доступные леса,пустыни и острова среди озер были местами, где сохранялисьнаиболее отсталые народы, и плотность населения была здесьнаименьшей.

Социально-исторический фактор, выражавшийся в актахвоенного и вообще внеэкономического принуждения,дополнял географические факторы в создании неравномернойплотности населения, вызывая добровольное илипринудительное переселение значительных людских масс нановые места обитания.

Темпы роста населения были сравнительно низкими из-завысокой смертности как среди детей, так и среди взрослых.Численность населения, уменьшавшаяся однажды врезультате голодных лет, эпидемий и войн,

86

I

восстанавливалась иногда лишь через много поколений.Поэтому для увеличения плотности 'населения в своих

владениях, расположенных в наиболее благоприятных дляземледелия зонах, правители африканских государств широкопрактиковали переселение сюда пленных и целыхпокоренных общин. Так поступали цари Мероэ и Аксума,христианских и мусульманских государств Эфиопии,Сеннара, Сонгай, Бамума, Баротсе и др. Таким образом, вСеверо-Восточной Африке и Западном Судане мы наблюдаемкартину, характерную для многих государств древнего исредневекового Востока: возвышение одних государств за -счет других сопровождается принудительным перемещениемрабочей силы из последних в первые.

Что касается трудовых навыков рабочей силы, то в этомотношении она была сравнительно однородной. Подавляющеебольшинство жителей африканских государств и«племенных» предгосударственных обществ составлялиземледельцы, занимавшиеся выращиванием в основномзерновых культур (см. ниже).

Однородность квалификации массы населения позволялаувеличивать его плотность путем переселения чужеземцевбез особого ущерба для культуры производства. Те же люди,будучи временно отключены от сельскохозяйственногопроизводства и собраны в массы, составляли основнуюрабочую силу на строительных работах, как это было вдревних и средневековых обществах Нубии и Эфиопии [139,стр. 149 и сл.; 142, стр. 82— 87; 143, стр. 105], в«империи» Мономотапа [160,стр. 132] и др. И наконец, те же земледельцы временно моглистать носильщиками, что имело огромное значение длябольшинства обществ Тропической Африки.

Пути сообщения и транспортные средства были здесьвесьма примитивны. Парус и дощатые суда были известнылишь в Нубии и на берегах Красного .моря и Индийскогоокеана (у суахили существовали и лодки с балансиром). Наостальных водных трассах — атлантических, озерных иречных — применялись лишь гребные суда: плоты изтростника, бревен или бурдюков, тростниковые лодки илодки-однодеревки; исключение составляли только«сшивные» пироги у оорко Нигера.

Переправы через водные преграды совершались либо

87

вброд, либо на описанных выше сооружениях. Мостов почтине было *.

Не было и колесного транспорта 2. Вьючные живот- . ные— лошадь, осел, мул, верблюд — использовались только вСеверо-Восточной Африке, Сахаре и прилегающих к нейрайонах Западной Африки3; южнее, в страны моей, йоруба идругих народов, лошади ввозились с севера исключительнодля ремонта кавалерии (см. ниже).

Поэтому люди-носильщики были единственнойтранспортной силой на просторах большей частиТропической Африки — от Юго-Западной Эфиопии исредней долины Нигера до южной оконечности материка.

Эти люди, как правило, были крестьянами, отчастирабами, и занимались переноской грузов в перерывах междустрадными порами. Всякое увеличение перевозок илистроительство грозили оторвать массу рабочих рук отзанятия земледелием и в конечном счете вызвать упадоксельского хозяйства. Там, где население разводиловерблюдов и мулов, развитие караванной торговлистимулировало рост животноводства, но чаще всего за счетземледелия. Слабое развитие разделения труда вдоколониальной Африке ставило жесткие рамки движениюнаселения.

Земледелие

Земледелие — ведущая сфера традиционного хозяйствабольшинства народов Тропической Африки. Наиболеераспространенной (и древнейшей) на этом субкон-

1 Два каменных моста в Северо-Западной Эфиопии, через реки Аббайи Гудер, были построены португальцами в XVII в. Знаменитые висячиемосты Конго и пигмеев Итури также не меняют общей картины.

2 Колесница, известная древним племенам Сахары (гараман- там идр.), расселившимся вплоть до берегов Нигера, производимая в ВерхнейНубии из местных материалов по приказу фараонов и, возможно,появлявшаяся nopqft в Аксуме (см. 118, стр. 137—148], в конечном счете непривилась в Тропической Африке.

3 Как известно, у скотоводческих народов восточной половиныАфрики .(от Кордофана в Судане и страны райа-галла и азебу-галла вСеверной Эфиопии до готтентотов Южной Африки ), а также фульбеЗападного Судана распространена езда пастухов на быках и перевозкаслучайных грузов выоками на .коровах; однако этот обычай не имеетотношения к проблемам караванного транспорта.

тин cute сельскохозяйственной культурой являютсяразличные сорта проса-элевсины, до сих пор возделываемогопо всей Тропической Африке. Далее следуют родственныеэлевсиие виды сорго, тростникового проса, теффа (вЭфиопии), фонио (в Западном Судане) и другие. На границе сСахарой и особенно на северо-востоке, в Судане и Эфиопии,к ним прибавляются пшеница, полба и ячмень. В долинахНила, Нигера и средних и малых рек Западной Африкикультивируется рис. В зоне лесов и лесистых саванн большоезначение имеют клубне- и корнеплоды, а также бананы, хотяповсюду в Африке преобладают зерновые. Особое местопринадлежит пальмам: финиковой — в оазисах Сахары,финиковой и дум — в Судане, масличной—в Центральной иЗападной Африке, кокосовой — на обоих океанскихпобережьях. Хлопок возделывался в Африке уже в раннеесредневековье по всей северной зоне саванн и нагорий,между Сахарой и тропическим лесом; в Нильском Судане иЭфиопии он был известен еще в древности. Здесь же издавнакультивировали горох и бобы, а в новое время — также ифасоль. В отдельных районах выращивались растения,имевшие местное значение: кат — в Восточной Эфиопии,кофе и бесплодный банан — в Южной, лен, нут и сезам — вразных частях этой страны, орехи кола — в лесах ЗападнойАфрики и т. д. Кукуруза — одна из ведущих культурнынешней Африки — появилась здесь лишь после открытияНового Света; занесенная португальцами, она быстрораспространилась по всему материку. То же самое относитсяк кассаве и маниоке в Центральной Африке, фасоли — вЗападной, арахису —в Западной и Центральной, табаку — вразных частях материка. Можно перечислить еще несколькодесятков видов растений, выращиваемых в разных странахАфрики между тропиками, иногда с глубокой древности.

В целом Тропическая Африка доколониальных времен,особенно до эпохи великих географических открытий, быларайоном преобладания эндемичных земледельческих культур.Это свидетельствует об оригинальности, но в то же время иоб отсталости африканского земледелия. Для большей частиэтого субконтинента, особенно до конца XIX — начала XX в.,характерен крайне бедный ассортимент культурных растений.Кое-

89

где (преимущественно В лёСной зоне) еще сохраняетсяположение, близкое к исходному в истории африканскогоземледелия: возделывание одного-двух сортов проса, назападе материка — в сочетании со сбором урожая полудиких.плодов, прежде всего масличных пальм, кокосовых пальм —на океанском побережье. Другая важная особенность этоготипа земледелия — его подсечноогневой характер. Участкилеса или саванн вырубаются, ветви и сучья, иногда стволыдеревьев, стебли культурных и диких растений сжигаются, апосевное зерно бросается в золу. Через два-четыре года ,когда обрабатываемая земля истощается, ее оставляют подзалежь; по мере истощения ближайших участков самадеревня переносится на новое место.

Дальнейший прогресс состоял в мотыжении почвы передпосевом (начиная с простого сгребания золы в кучки),окучивании всходов, вскапывании мотыгой посевных ямок изасыпке семян землей, прополке сорняков (также мотыгойили вручную), удобрении почвы навозом путем выпаса наполях скота, зачатках севооборота. Эти улучшения, появляясьв разных районах субконтинента и распространяясь по егопросторам, вели к постепенной интенсификации мотыжногоподсечно-огневого земледелия. До сих пор в ТропическойАфрике, часто в пределах одной страны, мы можемнаблюдать почти все стадии этого процесса и всеразновидности экстенсивных мотыжных земледельческихсистем. Например, в Южном Судане мы находим целуюгамму переходов от весьма примитивного земледелия у частииденич и все еще очень архаичного у динка, нуэров, бейр идругих, несколько более развитого у шиллуков дозначительно более интенсивного у джур, ануак, мади и зандеи, наконец, мотыжного земледелия с зачатками ирригации нахолмах Южной Гезиры (у народов групп берта и бурун), Дар-Нуба (у горных нуба), Лотуко (у лотуко), и Лафон (у пари). ВЗамбии аналогичная гамма еще шире — от весьмапримитивного подсечно-огневого мотыжного земледелия вболотистых и саванных районах на севере страны черезразличные переходные стадии к сравнительно весьмаинтенсивному земледелию у барот- -се [214], В ЗападнойАфрике почти столь же примитивное земледелие некоторыхлесных племен сменяется в саваннах несколько болееинтенсивными формами, ко

90

торые, в свою очередь, сменяются в речных долинахЗападного Судана комплексом рисосеяния на заливныхземлях с возделыванием сорго, фонио, проса, гомбо, маниокии других суходольных культур на высоких полях (у народовсонгай, марка, бамбара, бобо, сенуфо, догон, римайбе и др.)и, наконец, сравнительно интенсивным земледелием нагорных террасах у кониаги, ка- лере, днм'мук и др.,применением искусственного орошения полей у частисонгаев, хауса и канембу, тиббу, за- гава и др. на границе состепями, переходящими на севере в пустыню Сахара.

При этом в большинстве случаев интенсификацияземледелия была связана с введением новых видов и сортовкультурных растений африканского или заморскогопроисхождения. Почти всегда поле огораживалось длязащиты от диких свиней, антилоп и др.

Основные орудия обработки земли были однотипны:железный нож-секач для очистки поля от кустарников, колдля подъема целины, мотыги с железными лезвиями,железный серп. В отдельных местах на северо-востоке,востоке и западе материка, а также в Родезии и Баротселендеприменялись различные типы ирригации. Однакоспециальные механизмы для полива были известны лишь вНубии (Нильском Судане): шадуф со времендревнеегипетского господства и нория со временМероитского царства.

В оазисах Сахары плуг был известен со временсредневековья лишь в северных группах оазисов, тогда как вцентральных и южных единственным орудием обработкиземли служила мотыга . Однако здесь были чрезвычайноразвиты различные системы искусственного орошения. ВЮжном и Юго-Восточном Марокко и на западе алжирскойСахары, где имеются реки, спадающие с гор в пустыню, этиреки используются для орошения через систему арыков. Вбольшинстве оазисов (Мзаб, Феццан, Гадамес, ЮжноеМарокко и др.) господствовало колодезное орошение сприменением журав- ля-шадуфа или веревки с бурдюком наблоках; в Фец- цане для этой цели использовались такженории. В оазисах Уаргла и Уэд-Дир издавна устраивалисьартезианские колодцы, а в оазисе Суф — пальмовые рощи вглубоких воронках до 7—12 м глубиной, вырытых в песке доплодородного слоя. В оазисах Центральной

91

Сахары (Гурара, Туат и Т-идикельт) еще в средние веканачала создаваться сложная система фоггар — подземныхоросительных каналов, снабженных через определенныепромежутки смотровыми колодцами.

Обилие солнечной радиации при искусственном орошениипозволяет в оазисах Сахары практиковать трехъярусноеземледелие. Под сенью финиковых пальм, образующихверхний ярус культурной растительности, выращиваютплодовые деревья: абрикосовые, персиковые,гранатовые, миндальные, а также виноград. Наконец, подкронами плодовых деревьев, образующих средний ярус, имежду рядами виноградных лоз высевают пшеницу, ячмень,бобы, сажают лук и арбузы, табак и хну [80, стр. 331—337].

Уровень развития земледелия в оазисах Сахары, еслиотвлечься от примитивных орудий обработки почвы,примерно тот же, что и в Египте, Нубии, средиземно-морской Северной Африке и странах Передней Азии. Этотуровень развития традиционного земледелия на БлижнемВостоке — один из самых высоких в докапиталистическоммире. В Тропической же Африке он был значительно ниже,хотя местами приближался к уровню развития земледелия вгорах Йемена (Эфиопия) или горных областей ЦентральнойСахары.

Имеются сведения, что в Бенадире (Сомали) в средниевека также применялся шадуф, но только в функции«журавля»: для подъема колодезных вод. Лишь в НильскомСудане, Северной Эфиопии и Сомали в древности и всредние века строились крупные плотины для задержаниядождевых вод и проводились значительной длины каналы дляорошения полей из этих водохранилищ . Аналогичная системаирригации, но несколько более примитивного вида ,сохранилась до наших дней в Центральной Эфиопии: вдолине реки Хаваш и в стране Гураге. Замечательныецистерны Дахлака для сбора дождевых вод были созданы ещев древности. В различных районах Эфиопии—Северной,Центральной, Восточной и Южной—на склонах горсооружались террасы, на которые отводились воды горныхручьев. На плоские вершины гор (амба) доставлялась издолин плодородная земля; для ее орошения создавалисьспециальные резервуары, собирающие дождевую воду. Руслапересыхающих потоков на границе Данакильской

92

пустыни перегораживались плотинами, от созданных такимобразом водоемов проводились оросительные каналы .Сложные системы оросительных каналов, берущих воду отрек и отводящих ее на поля посредством -целой сети арыковсо шлюзами и запрудами, созданы были в средние века и вначале нового времени амхара Эфиопии в долинах рекБересса и ее притока Мака, Далеча и Анголала (провинцияШоа). Значительно более примитивная оросительная системабыла создана небольшим бантуязычным народом покомо вдолине реки Тана на востоке Кении, а также родственнымему теита, населяющим побережье Индийского океана .Покомо и теита орошают свои поля при помощи каналов,снабженных запрудами и шлюзами, от реки Тана и другихрек и ручьев. У паранилотских племен эндо и мараквет насеверо-западе Кении имеются сходные оросительныесистемы. Мараквет района Талаи орошают свои поля,расположенные в долине, водами р. Арор, уровень которойна 500 футов выше уровня полей. Вода поступает в канал,снабженный дамбой, а затем подается на поля арыками (350,стр. 91]. У эндо пять больших арыков, проведенных от р. Эмб о бут, орошают поля, простирающиеся на ширину двухмиль по обоим ее берегам [350, стр. 91]. У соседних с эндо имараквет земледельцев сук имеются арыки длиной и три-четыре мили [350, стр. 82]. У земледельцев иль-тиаму-с (наюге страны масаев в Центральной Танзании) поля орошаютсяс помощью целой системы каналов и дамб от р. Тигриш [350,стр. 111]. Каналы для орошения нолей водами горных ручьевимеются также на крайнем юге Судана у нилотов ачолидеревни Агоро на южном склоне гор Има- тонг и упаранилотского племени ланго (не смешивать с нилотамиланго!) на северо-восточном склоне этих гор [349, стр. 95].

Террасирование горных склонов с зачатками ирригации отискусственных водоемов встречается в Тропической Африкенамного шире, чем описанные выше оросительные системы .Террасирование горных склонов, укрепление террас камнямиметодом сухой кладки и зачатки ирригации, лиманной иликолодезной, имелись v некоторых горных народов ЮжногоСудана: горных нубийцев Южного Кордофана, бурун ЮжнойГезиры, лотуко гор Лотуко [409, фото на стр, 1 и ел.], паригоры

93

Лафон {306, стр. 52; 442], которые, как и лотуко, доставляютводу на террасы из прудов, сооруженных у подножия горы.Аналогичная техника земледелия, иногда в сочетании сорошением арыками от горных ручьев, наблюдается унекоторых горных народов Восточной Африки, в том числегорных сук, элгейо (кейо) и мараквет Северо-Западной Кении[350, стр. 72, 81, 82, 91], у сонд- жо Северной Танзании,живущих в сбросовых горах северо-западнее оз. Натрон, учагга горы Килиманджаро [407, стр. 97], шамбала Усамбары,а также средневековых обитателей ряда изолированныхрайонов Восточной Африки, таких, как Мараквет в Кении[425, стр. 45] и особенно Энгарука в Танзании, на юге Рифт-Валли. Это обширное поселение долгое время ошибочноназывали '«мертвым городом Энгарука», тогда как на делездесь в раннем и позднем средневековье обитали дверазличные деревенские общины [407, стр. 97; 425, стр. 45,54—55]. Раскопки Л. С. Лики в 1935 г. и особенно X. Сассунав 1964 г. позволяют предположить, что сотни тщательнооблицованных камнем платформ-террас на холмистыхберегах ручья Энгарука, террасированные поля в долине ксеверу от ручья площадью около 200 га и другая системаогражденных полей к югу от руин также площадью около 200га представляли собой участки искусственно орошаемыхземель, используемых для земледелия и для устройства домовс жилыми помещениями и стойлами для скота. Как именнобыла организована ирригация Энгарука в тот или инойпериод ее истории (примерно с 300 по 1460 г.), остаетсянеясно. Однако замечательно правильное расположениеполей-террас северной системы очень похоже на аналогичныесистемы земледелия у народов плато Джое в Нигерии (ем.ниже) [407, стр. 83—96], а также галла района Харара вВосточной Эфиопии, консо Южной Эфиопии и других,направляющих на свои террасированные поля по специальноустроенным канавам дождевые потоки. В любом случаеЭнгарука представляет интереснейший образец террасногоземледелия.

Далее на юг земледелие и поселение на искусственноустроенных горных террасах встречается отдельнымиочагами в Замбии и Родезии; наиболее известнымипамятниками этой системы здесь являются террасы культурыЗимбабве (около 1085 г.) и Иньянга (около XIV—

94

XV вв.) в Родезии и Мапунгубве в Северном Трансваале {318,стр. 5, 109—110].

Иньянга представляет редкий для Тропической Африкипример садоводства смешанного средиземноморского итропического типа, встречающегося лишь на северо-востокематерика. В слоях, относящихся к XIV— XV вв., археологиобнаружили косточки винограда, инжира, лимона, а такжемасличной пальмы [162]. Эти находки заставляют вспомнитьсведения великого среднеазиатского ученого ал-Бируни,полученные им от неизвестного информатора («рассказчика»)о виноградниках зинджей Софалы, находившихся на юго-востоке Африки, включая район Иньянги: «Лозы виноградаизвестны в Софалат аз-зиидж. Я думаю, что Софалат аз-зиндж находится за линией экватора, потому что [так]утверждает рассказчик, заметив [при этом], что наше летоесть их зима, а наша зима — их лето, с обилием винограда вих домах. Однако этот виноград не сладок, как следует, имало утоляет жажду. Он дает плоды два раза в год. Сначалавырастает виноград, а затем листья» [37, стр. 140, 143]. Посообщению португальского 'путешественника конца XVI в.Жуана душ Сантуша, жители восточной части («империи»Мономотапа не только сеяли просо и рис, но в благоприятныхдля садоводства условиях разводили плодовые деревья, а врайоне Софалы выращивали сахарный тростник [244, стр. 64].Кроме того, машона в доколониальный период выращивалицелый ряд зерновых культур, несколько видов -бобовых, атакже земляной орех, стручковый перец, хлопчатник,несколько сортов овощей и тыкв [162]. Склоны холмов,особенно на востоке Иньянги, были тщательно террасированыи укреплены каменной кладкой. В стенах для предохраненияих от размыва устраивались квадратные окошки в кладке навысоте 30—50 см от основания стены, в которые, по-видимому, вставлялись дренажные трубы [160, стр. 133,135—136; 162]. Возможно, было известно и орошение земли спомощью каналов. Уже в XX в. такие каналы длиной свыше 3км и глубиной до 2,5 м были описаны в Трансваале, где имидо сих пор пользуются местные жители бавенда и басу- то.Здесь склоны некоторых холмов (в том числе знаменитогоМапунгубве) также террасированы и используются дляземледелия [160, стр. 126; 162].

95

В Западной Африке террасирование полей впервыепоявилось в Южной Мавритании времени культуры ган- гара— в самом 'конце I тысячелетия до н. э. «Имеются данные,что первоначально поселения оседлых земледельцевжелезного века были сосредоточены в долинах. Перемещениеполей и поселений из долин в горы связано с ухудшениемклиматических условий, все еще позволявших веститрадиционные формы хозяйства в пределах этогогеографического района» {79, стр. 66]. Поля в долинах былиогорожены стенками из камня. На склонах холмовземледельцы-гангара устраивали настоящие террасы,укрепленные от эрозии каменными стенками сухой кладки[79, стр. 66]. В Восточной Африке эволюция земледельческойкультуры была аналогичной, и здесь террасирование склоновхолмов также было связано с «усыханием» региона, гдеземледелие на равнинах становилось (невозможным безсистемы искусственного орошения.

В новое время и вне связи с культурой гангара в ЗападнойАфрике террасирование полей встречается у некоторыхгорных народов Камеруна, Нигерии и расположенных далеена запад стран. Небольшие народы ка- лере и диммук наплато Джое, кониаги на юге Мали и другие не толькотеррасируют свои каменистые поля на горных склонах, но ипринимают меры по защите почвы от эрозии, удобряют ихпометом животных, золой, компостом из трав, кухоннымиотходами и пр. и даже применяют правильные севообороты,принимающие форму трехпольных. У кониаги развилосьнастоящее трехполье [231, стр. 86]; у калере и диммуктеррасированные поля плодоносят до десяти лет, после чегодва года «отдыхают», тогда как более богатые, нополучающие меньше удобрений поля в долине, у подножиягор, плодоносят лишь два года подряд, а затемзабрасываются в залежи [285]. Эта система сложиласьсравнительно недавно, уже в новое время, как видно напримере ибо плато Уди [316, стр. 29 и сл.]. Это крайнийюжный предел распространения интенсивного мотыжногоземледелия данного типа в Западной Африке.

На одной из высших стадий интенсивного мотыжногоземледелия находятся некоторые народы Южной Эфиопии:консо, галаба, бурджи и южные группы омето в провинцииГему — Гофа. Они террасируют склоны

96

холмов и орошают их с помощью каналов н деревянныхводопроводов, чрезвычайно искусно и изобретательноустроенных. Аналогичное земледелие практикуют крестьянеЮжного Межозерья, особенно в горах Бурунди, такжеорошающие свои поля на горных террасах с помощьюканалов и деревянных водоводов. Все эти народы практикуютудобрение полей навозом, имеют сравнительно богатыйассортимент сельскохозяйственных орудий, но, в отличие отсвоих северных соседей гураге, сидамо и др., не имеютпахотного орудия.

У малави района озера Ньяса и у хауса интенсификацияземледелия .совершенно независимо друг от друга и отнародов внешнего мира привела к изобретению грядковойкультуры [429, .стр. 80—87; 222, стр. 50—51],напоминающей древнекнтайскую.

Грядки удерживают влагу. Так как почва грядок имеждурядий, верхний и нижний слои, периодическименяются местами, то замедляется истощение почвы. Вместес тем система длинных грядок с широкими междурядьямипрепятствует эрозии почвы. В Африке можно проследить, каксоздавалась грядковая культура из первоначальныхэлементов окучивания золой и землей перед посевом проса,сорго, ямса и пр.

При обработке земли таким способом один физическиздоровый взрослый земледелец-хауса успевает в один сезонзасеять с помощью женщин и детей своей семьи около 0,8—1га. Вместе с участками его жены, или жен, и младших ченовсемьи вся одновременно обрабатываемая площадь составляету хауса от 0,8 до 4 га на семью, т. е. в среднем больше, чем уих южных соседей (0,8-—1,2 га земли на каждую малуюсемью) [222, стр. 51]. Иорубский земледелец, работая в болеетяжелых природных условиях влажной парковой лесо-саванны и тропического леса, может обработать и засеять небольше 1,5 га земли, и то при условии, что ему ■будутпомогать его сыновья [227, стр. 68].

У части соигаев и хауса, занимающихся рисоводством наберегах средней долины Нигера, а также на р. Кадуна,техника земледелия достигает самого высокого уровняразвития во всей Западной Африке. Здесь практикуетсяполивное земледелие с помощью шадуфов и запруд. Однакодалеко не все группы:, хауса и сонгаев применяютискусственное орошение. Западные

7 Зак. 942 97

сонгаи — габиби — возделывают в первую очередь сорго, атакже просо и маис, а на границе зоны затопляемых земель— рис и хлопок, кроме того, в небольших количествах сеютпшеницу и фогаю. Почти у всех имеются огороды, гдевыращиваются арбузы, тыквы, арахис и местные растения:гомбо, идущее на приправы, и краситель джисма, листьякоторого съедобны и в растертом виде дают красную пудру.Тот же ассортимент культурных растений и те же навыки ихкультивации у западных и северо-западных соседей габиби:марка, или восточных сонинке, и белла — земледельцев,говорящих на языке туарегов. При этом у последних размеробрабатываемых участков особенно невелик (около 0,8 га)[323, стр. 31].

Очень своеобразна мелиоративная и ирригационнаясистема баротсе (на западе Замбии). Баротсе осушаютзаболоченную почву дренажными канавами, частичноорошают ее, выравнивая поля насыпями, строят плотины,устраивают пруды. Ассортимент культивируемых растений убаротсе сравнительно богат, они применяют севооборот иудобрения (393; 214, стр. 130—136].

Несомненно, примитивные ирригационные системыВосточной и Западной, отчасти даже Северо-Восточной,Африки — местное изобретение, в отличие от более сложныхсистем, занесенных в Нубию и Эфиопию извне. Местногопроисхождения также ирригация и мелиорация у баротсе—высшее достижение сельскохозяйственной техники вЗападной и Центральной Африке (известна лишь с XIX в.).

Нильский Судан и Эфиопия были до недавних летединственными странами Тропической Африки, гдеприменялись пахотные орудия («плущ»), несомненнозанесенные сюда из Египта и Южной Аравии 4.

Ассортимент земледельческих и ирригационных орудий вАфрике в общем уменьшался с севера на юг и с северо-востока на юго-запад. В Нильском Судане (Нубии) мынаходим норию, шадуф, плуг, веяльную лопату и различныевиды мотыг, ножей-косарей и серпов; в

4 В настоящее время плуги европейского происхождения получилидовольно значительное распространение в Сомали, Кении, Северной Нигерии,Мали, Замбии, Родезии и некоторых других африканских странах, где порой дополовины земельной площади обрабатывается плугами с бычьей запряжкой, атакже машинами.

98

Эфиопии—то же, но без нории и шадуфа, причем плугнесколько более примитивной формы; кроме того, дляподъема целины (почвы здесь тяжелые) повсеместноприменяется простой кол, утяжеленный камнем. Как вЭфиопии, так и в Нильском Судане молотьбу производят,пуская животных по снопам. Хранят урожай в специальныхплетеных и обмазанных глиной амбалах. В Сомали полеобрабатывалось и засевалось с помощью палки-копалки я м бо.

В Западном Судане из перечисленного выше ассортиментаостаются лишь мотыги, серпы, косари. Наиболее богатыйнабор мотыг и других сельскохозяйственных инструментов ухауса, сонгаев, бамбара [192, стр. 20—■ 24]. У хауса,например, имеется не менее девяти видов мотыг, причем три-четыре из них входят в обязательный ассортимент каждогомелкого хозяйства [222, стр. 48-— 50]. У южных соседейхауса, тем более у лесных народов, ассортимент мотыгнамного беднее. Так же беден ом у пародов Южного Судана,Восточной, Центральной и Южной Африки, несколько болеебогат — у саванных народов Южного Заира.

В качестве главной причины сохранения стольпримитивной техники в Тропической Африке обычноуказывают на почвенно-климатические особенности саванныи тропических лесов, не допускающие глубокой вспашкипочв, подверженных необычайно быстрой эрозии. Однакопахотные орудия Нубии, Эфиопии и оазисов Сахары (и новыеплуги в Кении, Замбии, Нигерии и других странах) неглубокопроникают в землю. Применяемые методы земледелия ведутздесь к эрозии почв не больше, чем в степных районахЕвропы и Азии или на горных террасах Курдистана.

Несомненно, климатический барьер препятствуетраспространению более высокой сельскохозяйственнойтехники на просторах Африки, однако одной этой причинойнельзя объяснить, почему плуг уже на протяжениитысячелетий применяется в средней долине Нила , но неизвестен в долине Нигера, используется на плато Эфиопии,но не на сходных с ним по климатическим и почвеннымусловиям нагорьях Кении, Танзании, Дарфура, Вадаи и др.,применяется в оазисах Северной Сахары, но не в оазисахЮжной Сахары и Сахеля. В то же время плужное поливноеземледелие распространилось еще

99

в древности в тропических лесах и саваннах Южной Азии, а вновое .время —в Латинской Америке. Оче- ьядно,‘приведенное выше объяснение недостаточно без учетасоциально-исторических причин возникновения отсталости.

Ассортимент культурных растений в Африке также вофцем уменьшается в направлении с севера на юг и с северо-востока на юг и юго-запад. Наибольшего разнообразия ондостигает в Египте; Нильский Судан в этом отношениикажется упрощенной копией своего северного соседа . ВЭфиопии мы находим огромное разнообразие культурныхрастений, однако более узкое направление земледелия.Исследования акад. Н. И. Вавилова и других ученыхобнаружили в Эфиопии колоссальное разнообразие видов,рас и сортов хлебных растений: несколько тысяч сортовпшеницы, несколько сот сортов ячменя, десятки сортовпроса, дурры, теффа, полбы, гороха, бобов, а также овес,кукурузу, фасоль и др. Леи здесь хлебное растение.

Кроме того, в списке издавна культивируемых растенийможно насчитать еще около сотни видов и сортов , в томчисле таких оригинальных, как наркотики гешо и кат(последний на востоке, а также в Сомали и Южной Аравии),кофе (на юге Эфиопии), сезам, нут, десятки сортов перца,местные виды хлопчатника, бесплодный банан Ensete edule(прежнее название — Musa ensete), разводимый какпродовольственная и техническая культура , каиделябровыймолочай колкуал, сикомор и дикая маслина, древесинакоторых используется для поделок, калебасы, камедь, табак идругие, но очень мало овощей. В этом отношении Эфиопиянамного уступает Нильскому Судану, где издавнакультивировались овощи и фрукты, огурцы, арбузы, дыни,тыквы, кабачки, баклажаны, лук, чеснок, а также пальмыфиниковые и дум, сикомор, лимоны, виноград. Впрочем,виноград выращивали и в древней и средневековой Эфиопии.

Надо сказать, что древние и средневековые правители какНубии, так и Эфиопии заботились о насаждении садов всвоих странах, может быть следуя примеру иноземных царей.Так, знаменитый напатский фараон Та- харка сообщает в -своей надписи из храма Амона-Ра в Гематоне (Ка на вНубии), что по его повелению здесь

J00

были «насажены многочисленные деревья» и «назначенысадовники из лучших Джесджеса» (оазиса Бахрийя вЕгипте.— Ю. К.) и из людей Нижнего Египта, а на 10-й годего царствования «выжато было вино из виноградников этогогорода и было его больше, (чем) в Джесджесе, и назначил длянего (храма) садовников, хороших садовников из ментиуАзии» [цит. по: 132,стр. 279]. Недаром Страбон подчеркивал, что в его времямероиты не занимались садоводством, и, «за исключениемнебольшого количества фиников в царских садах, они неимели древесных плодов» [42, стр. 756]. Это сильноепреувеличение; однако вряд ли стоит сомневаться в значении«царских садов» как образца, которому следовало развитиесадоводства и виноградарства в Нубии.

В Эфиопии особую заботу о расширении посевов иразведении садов при монастырях, служащих такжевременными резиденциями царей, проявлял негус Баэда-Марйам I (1468—1478). Хроника его правления рассказывает,что в .мятежной области Доб’а, на северо- востоке Эфиопии,населенной воинственными скотоводами, он '«выстроил храмво имя владычицы нашей Марии и насадил много апельсинов,лимонов, винограда; и сделал область Доб’а красивой царьнаш Баэда-Марйам и накормил коней своих хлебом, какпредсказал устами своими: „Не уйду из этой области, невспахав поля, не посеяв хлеба и не накормив моих коней этимхлебом1'. И сотворил бог по слову его. Он повелел, чтобыбыло вспахано поле, чтобы посеяли хлеб и от этого хлебанакормили коней и мулов своих» [60, стр. 150; 45, стр. 95; ср.там же, стр. 98]. В другом месте хроника сообщает, что свойобет негус дал через 10 дней после праздника богоявленияИисуса Христа, после чего исполнил обряд крещения [60, стр.147; 45, стр. 93]. Следовательно, посев и насаждение садабыли произведены в разгар лета. Позднее, собрав урожай,Баэда-Марйам I отпраздновал Успенье богоматери (21 тере—16 января) [60, стр. 150; 45, стр. 95]. После этого он повелелжителям Доб’а обрабатывать -поля и не брать в руки копья[60, стр. 150—151; 45, стр. 96]. Казалось бы, перед намичисто политическая мера, вызванная стремлением перевестинепокорных скотоводов-полукочевников на полную,делавшую возможным эффективный контроль над ними,

101

оседлость5. Однако в других местах хроника Баэда- Марйама Iпостоянно подчеркивает, что царь интересовался судьбойсвоих «насаждений», а приказывая вырубать лес на месте'строящегося монастыря, он всегда велел оставлять дикиемаслины. Хроника рассказывает также о том, как в монастыреДебре-Берхан Баэда- Марйам «нашел куст розы, которыйпосадил некогда своими руками в юности, когда находился сосвоим отцом в этой земле. Он облек его [одеждой] г е м д жа» [60, стр. 152; 45, стр. 97]. Перед нами единственноеисторическое известие о цветоводстве в Эфиопии до XX в.

Главы храмовых и монастырских общин (часто египтяне идругие иноземцы) также проявляли заботу о введении новыхкультурных растений и развитии земледелия. Так было вдревней и средневековой Нубии, в средневековой Эфиопии.Вот характерный пример. В эфиопском «Житии АаронаМанкерави» рассказывается, как Аарон и его последователипереселились из Северной Эфиопии в «землю Занго, что вЭстеране», к югу от р. Хаваш. Здесь они основали монастырь.Под руководством своего настоятеля монахи насыпали наскалы землю, провели оросительные каналы, посеялипшеницу, бобы, горох, чечевицу, посадили миндаль ивиноградную лозу, мандрагору и бананы. «И стала земляЗанго в Эстеране садом, а была знойной пустыней» [43, стр.140].

Недаром в эфиопских «Царских песнях» и «Житияхсвятых» неоднократно упоминаются лимоны, лук, виноград.Однако в эфиопской деревне, в отличие от нубийской,садовые и огородные культуры не прижились; нет абсолютноникаких данных о том, чтобы их разводили сами крестьяне. Втаком «верхушечном» характере средневекового эфиопскогосадоводства, виноградарства и некоторых отраслейогородничества надо искать причины их исчезновения вновое время; только в_ наши дни они появляются снова , восновном вокруг городов.

5 Кочевники яцб'а так и ие перешли к прочной оседлости и продолжаликочевать на северо-востоке Эфиопии. В 1747 г. сщи совместно с азабо (азебу-галла) разорили область Эндерта, сожгли церкви и перебили священников.Император Ийасу II, как некогда его предок Баэда-Марйам I, совершилкарательную экспедицию в область доб’а, которые бежали от него, оставив вруках эфиопских воинов весь свой скот i[286, стр. 456].

102

Животноводство

Очаги животноводства существовали во всех районахАфрики, за исключением зоны лесов и районов, зараженныхмухой цеце. Однако состав домашних животных и уровеньразвития животноводства были различны, изменяясь в общемс северо-востока на юго- запад.

В Северном Судане, Эфиопии, Сомали мы находимнесколько пород крупного рогатого скота, принадлежащих кдвум разным видам и еще двум подвидам, овец и коз,верблюдов, лошадей, ослов, а также собак (охотничьих),кошек, цивет; здесь выводили мулов, разводили кур и (в XIX—начале XX в.) страусов; было широко распространенопчеловодство, хотя в ряде -мест бортничество имело неменьшее, а порой и большее значение. Кроме того, к югу отГолубого Нила некоторые пароды, например буруи,менаджир, часть галла и др., разводят свиней.

Некогда свиноводство было распространено здесьповсеместно, как и на Ближнем Востоке, и лишь религиозныезапреты привели к его исчезновению. (В лесные районыЗападной Африки свиней завезли португальцы в XVI в.) Насеверо-востоке Африки религиями, запрещавшимиупотребление в пищу свинины, были древне- семитская 6,позднее христианство (в его коптском и эфиопскомвариантах7), ислам и иудейство, а такжехристианизированные традиционные культы, как у ке- мантрайона оз. Тана, каффичо, омето и сидамо Южной Эфиопии,горных нуба и пр. Направление животноводства было в этихстранах в основном мясо-молочным, причем в Нубии и наЭфиопском нагорье мясо домашнего скота сравнительночасто употребляли в пищу. Зажиточные слои населения здесьпреимущественно питались мясом, а знатные амхара и тиграив Эфиопии относились с презрением к овощам, дополняямясо-молочную пищу лишь хлебом, медом, соусами и пивом.Употреблялись в пищу также различные

6 Исследовавший эту религию Д. Нильсен называл ее астральнойдревнесемитской религией.

7 Однако средневековые христиане Судана, как и их предки- мероиты,разводили свиней.

103

Молочные продукты, в том числе сыр и сливочное масло всравнительно больших 'Количествах. На, употреблениемероитами сыра и сливочного, а :не растительного масласпециально указывал Страбон 142, стр. 756]; сливочное маслоупоминается и в одной из древних эфиопских надписей (51,стр. 43].

Известно, что средневековые нубийцы дорожили породойсвоих домаш-них животных и что в XVII в. крупный феодалСениара, вождь союза племен месеаламия, шейх Хасан ибнХасуна (ум. в 1664 г.) с помощью своих многочисленных«рабов» вырыл 64 колодца, увеличил посевы и стада коров,причем «все его рабы были крестьянами» {55, стр. 244—245,§ 132].

Далее на юг — в Южном Судане и странах Восточной иЮжной Африки — скотоводство приобретает черты иного,хозяйственно-культурного типа (cattle complex англо-американских этнографов). Количество видов и породдомашних животных здесь резко падает: от пятишести додвух-трех у разных (Народов. Главное богатство скотоводовсоставляет здесь крупный рогатый скот; на втором месте позначению стоят козы (иногда вместе с овцами). Скот почтибоготворят, не меньше, чем в древней Индии. Его забиваютлишь в самых редких случаях, притом ритуальным образом:чаще употребляют в пищу животных, убитых молнией,дикими зверями или умерших по другим причинам. Мясо(говядину, а также часто и козлятину) вкушают ссоблюдением строгого ритуала, причем предварительнопостятся сутки- двое. Основную пищу составляют кислоемолоко, отчасти свежее (его дают детям, иногда старикам ибеременным женщинам), а также пиво, каша, у некоторыхнародов — рыба и дичь. Отдельные скотоводческие племена,превращавшиеся в привилегированные касты , как ватутси,бахима и др. в Межозерье, масаи в Кении и Танзании,равнинные сук на северо-западе Кении и др., вообщепитались и питаются до сих пор исключительно молоком ипростоквашей, с добавлением пива и мяса. Сливочное маслоу этих народов применяется лишь для умащения тела, но не впищу. Зато они питаются кровью своего скота , свежей(выпущенной из яремных вен) и сушеной. Больных животныхлечат в специальных хижинах, что опять заставляетвспомнить Индию. Эстетические требования, предъявляемыек быкам и ко

104

ровам, уход за ними, внимание, уделяемое скоту, помыслы,обращенные к скоту,, и исключительное значение скота нетолько в хозяйственной, но и во всей общественной иобрядовой жизни пастухов Восточной Африки давно ужеродили крылатую фразу, что они живут ради своего скота.Вместе с тем малая продуктивность скотоводства ипримитивность его методов явно непропорциональны томуисключительному значению, которое имеет скот вобщественной практике и общественном сознании этихнародов.

На пространстве между зона-ми развитого скотоводческо-земледельческого комплекса Нильской Нубии и Эфиопскогонагорья и примитивных скотоводов-земле- дельцев ЮжногоСудана и Восточной и Южной Африки обитают различные попроисхождению народы: беджа Нубийской пустыни, арабскиеплемена к западу от Нила, борана-галла и соседние с ниминароды Южной Эфиопии, туркана Северной Кении иЭфиопии, данакиль и сомалийцы Африканского Рога и др.,занимающиеся кочевым и полукочевым скотоводством,иногда в сочетании с примитивным земледелием; количествовидов домашнего скота у них более значительно, чем уюжных соседей, но меньше, чем у народов долины Нила иЭфиопского нагорья. Пищу их составляют в основноммолочные продукты, кровь скота, в небольшой степени—хлеб в виде лепешек, каша и пиво; мясо они едятчрезвычайно редко, за исключением очень состоятельныхлиц. Многие обычаи и представления, связанные со скотом,роднят эти народы с восточноафриканскими скотоводами,хотя большинство из них смешанного по- луара'бскогопроисхождения или исповедуют ислам.

Примерно таково же значение животноводства и дляпастушеских народов Южной Сахары и Западного Судана.Навыки ухода за животными, их продуктивность, в основноммолочный характер скотоводства , малое количестворазводимых видов и пород '—все это роднит пастуховЗападной Африки с их собратьями в Кордо- фане илипустыне Данакиль. То, что мясо они едят очень редко,поразило еще первых европейских путешественников. Так,знаменитый португальский историк Жуан ди Баррушсообщает о пребывании моряка Жуана Фернандиша уазенагов Мавритании (в 1447 г.): «Он жил вместе с ними,питаясь кореньями, злаками... а ког

105

да этих продуктов не хватало, то ели ящериц и саранчу,которых они сушили на солнце. В тех же случаях, когда вовсем была нехватка, они довольствовались молокомдомашних животных. Мясо они ели, только когда убивалидикого зверя или птиц. Только по праздникам иные забивалискот» [47, стр. 126].

Нигде в Тропической Африке скот не стригли и неиспользовали его шерсть для ткачества или валяния.

■Чем дальше на юг, тем примитивнее становится вЗападной и Центральной Африке животноводство, пока улесных народов не остаются от всего разнообразия домашнихживотных Нубии и Эфиопии только собаки и куры.

Кроме Нубии и части Эфиопии, скот в ТропическойАфрике нигде не применялся для обработки почв. Всущности, соединение земледелия со скотоводством здесьограничивалось использованием навоза для удобрения земли.В некоторых случаях (у народов Восточной, Центральной иЮжной Африки) продуктивность скотоводства настолькомала, что исследователи выражают сомнение в том,разводится ли вообще здесь скот в каких-либо иных целях,кроме культовых, символических и эстетических.

Можно не сомневаться, что предки всех скотоводческихнародов Африки, включая туарегов, масаев, гереро иготтентотов, первоначально занимались скотоводством всочетании с земледелием. Однако соединение этих сферхозяйствования в Тропической Африке (кроме Нубии и частиЭфиопии) не было настолько органическим, как при плужномземледелии и стойловом содержании скота. Поэтому вдоколониальной Тропической Африке мы наблюдаем разныестадии процесса отделения скотоводства от земледелия иразные ступени развития скотоводства. Одна лишь областьнилотских и паранилотеких племен дает почти все стадииэтого процесса. При этом степень отделения земледелия отскотоводства была различной в разных районах Африки,достигая предела на границе пустынь Северной, Восточной иЮжной Африки и границе влажных тропических лесов.Здесь, особенно в Западной Африке и Межозерье, мынаблюдаем разделение труда между народами,занимающимися скотоводством и земледелием. Наблюдаласьтенденция к сосуществованию земледельческих и ското-

106

водчееких общин, экономически связанных друг с другомотношениями обмена или данничества,— тенденция стольхарактерная для Западной и Центральной Азии, ставшаяодним из важнейших факторов ее истории. В ТропическойАфрике эту тенденцию усиливали два обстоятельства: 1)незнание плужного земледелия, слабое соединениескотоводства с земледелием; 2) .«высыхание» континента,сужавшее возможности занятия земледелием.

Ремесла

Тропическая Африка не знала не только колеса, но игончарного круга, в сущности, не знала техническогоприменения круга вообще (колеса, гончарного круга,мельницы и пр., за исключением нории в Нубии).

Глиняная посуда производилась вручную весьмаразличными способами. Гончарство не было известно лишь внекоторых лесных районах, где не было глины. Не знавшиегончарства, или, вернее, утратившие его, лесные племенапользовались сосудами из дерева и калебас. Производствокалебас, распространенное почти по всей ТропическойАфрике, представляло собой прекрасный пример соединенияземледелия и ремесла. Их производство, как и ручноеизготовление глиняной посуды, свидетельствует о ещеслабом отделении ремесла от сельского хозяйства . На стадиидомашнего ремесла в основном оставались и такие занятия,как плетение сосудов и циновок, прядение и ткачество.

Ремесла в доколониальной Тропической Африкепостепенно развивались, несмотря на весьма низкийтехнический уровень, и достигали высокой степенихудожественности и известной специализации. Изготовлениедеревянной посуды послужило мощным толчком для развитиядеревообделочного ремесла. Высокого художественногомастерства порой достигало керамическое производство (вМероэ, предаксумской Эфиопии, Аксу- ме и др.). Ткачество внекоторых районах Западной и Северо-Восточной Африки (т.е. в северной зоне цивилизаций) также начинало отделятьсяот занятия земледелием.

Особое значение имели плавка и обработка железа,отчасти бронзы и ее компонентов.

107

Собственно медный век в Тропической АфрикеПрослеживается лишь в Северной Нубии III тысячелетия дон. э., в Мавритании несколько более позднего времени, т. е.лишь на крайних северных границах региона; притом речьидет о немногочисленных находках. Во II—I тысячелетиях дон. э. в Нубии и Северной Эфиопии появляется металлургиябронзы, в основном на привозном сырье, и с методами, явнозаимствованными из Египта и Азии. В I тысячелетии н. э.бронзовое литье процветает в тех же странах, несколькопозднее это искусство распространяется на запад — в районоз. Чад (Сао и Канем), еще позднее — в страны Бенинскогозалива (Ифе, Бенин, Ойо, Игбо, Дагомея и др.). В Сенегал идревнюю Гану бронзовое литье, очевидно, проникло черезСахару, из Магриба. В позднее средневековье и в новое времяв-се основные народы Западной Африки, от Сенегала доКамеруна, имели кузнецов-ювелиров, иногда скульпторов,работавших в бронзе; однако лишь в немногих местах, таких,как нагорье Северной Нигерии и города хауса и йоруба,знали секрет получения бронзы, сплавления меди с оловом, атакже свинцом и цинком. Вряд ли в этой части Африкиметаллургия меди и бронзы была открыта самостоятельно;против этого говорит классическая техника бронзового литья,применявшегося здесь, как и повсюду в Старом Свететехника '«потерянного воска», подготовки форм,последующей обработки изделий и т. д. Впрочем, нельзяполностью исключить и возможности самостоятельногооткрытия цветной металлургии в нынешней Нигерии.

Весьма вероятно, что такое открытие было сделано вглубокой древности в богатейшем медном поясе Замбии—Катанги, в зоне южных саванн [193, стр. 181 — 182, а такжеприм. 14 и 15]. Однако время появления здесь цветнойметаллургии остается неизвестным, как неясен и вопрос,действительно ли в этой час-ти Африки бронзовый векпредшествовал железному.

Между тем в других африканских странах железный векпредшествовал бронзовому.

Правда, самые ранние датированные следы чернойметаллургии в Тропической Африке (около 550 г. до и. э.)обнаружены в Нильском Судане, где уже давно процветаламеталлургия золота и бронзы. Огромные горы шлака вокругМероэ свидетельствуют о том, какие

108

Масштабы примяла здесь в древности плавка железа . К III—IIвв. до и. 8. относятся самые ранние находки железныхизделий в Северной Эфиопии, в Еха. Этим же временемдатируются находки изделий из железа и железоплавильныхпечей в долине Нок, в Северной Нигерии. Примерно кпервым векам нашей эры (более точная датировка вызываетспоры) относится кснижнее железо» Мумбвы в Родезии. Оноеще было мало пригодно для ковки. Позднее здесь наступилрегресс — возвращение «каменного века», причем над слоем«нижнего железа» лежит полутораметровый неолитическийслой. Еще позднее, в раннем средневековье, в Мумбвепоявляется более развитая черная металлургия; еепрактиковал народ бушменоидной расы, которойпринадлежали также неолитические слои и «нижнее железо»Мумбвы.

Большинство современных авторов считают, чтометаллургия железа пришла в Тропическую Африку изСредиземноморья: через Мероэ в долину Нок, Эфиопию иРодезию [см., например, 193, стр. 180, прим. 11; 395]. Лишьнемногие отстаивают ее самостоятельное открытиеафриканцами [362, стр. 880—881; 193, стр. 181 —182].

В Тропической Африке распространены весьма различныетипы плавильных печей, начиная от самых примитивных(наклонная канавка, яма, термитник и т. п.) вплоть досравнительно сложных. Правда, самые ранние описанияафриканской черной металлургии (у ба- конго, готтентотов идр.) относятся лишь к XVII— XVIII вв., но археологические илегендарно-исторические данные говорят в пользу еесравнительной древности и очень давнего разнообразия. Приэтом наиболее совершенные конструкции печей встречаютсякак в Западной Африке, так и в зоне южных саванн —■ вКатанге, Замбии, Малави, а самые примитивные — в южнойчасти Судана (наряду с лесными районами Заира), вВосточной Африке, — «как раз на границе области, откуда,как говорят, народы Африки получили металлургию» [цит.по: 299, стр. 52; 193, стр. 181]. Это свидетельствует осамостоятельности одного или нескольких очаговметаллургии железа в Тропической Африке. Характерно, чтонекоторые народы Восточной Африки утверждают, чтоискусство плавки железа они получили с Запада, т. е. изЗаира и Замбии, а не от побережья

109

Индийского океана, откуда проникали в глубь материкаразличные элементы иноземных культур. Название железа вбольшинстве африканских языков не может быть выведено откорней средиземноморских или азиатских языков. Сзаимствованием этого ремесла плохо вяжется приниженноеположение кузнецов в Западном Судане, в районе 03. Чад, вЭфиопии и Сомали, отчасти даже в странах нилотов ипаранилотов. Наоборот, в глубинных районах Западной иЦентральной Африки ремесло кузнеца и металлурга — самоепочетное, им занимается аристократия, передающая секретыего строго по наследству (см. ниже).

Так или иначе, Тропическая Африка в целом еще внезапамятные времена перешла в «железный век».Несомненно, применение железных орудий в сельскомхозяйстве намного расширило его возможности. Кроме того,развитие кузнечного ремесла и железоделательного промыславело к отделению их от занятия сельским хозяйством. Этоотделение совершалось в разных районах Африки в разноймере и в разных формах, но везде составляло главную основуобщественного разделения труда между ремесленниками, содной стороны, и земледельцами и скотоводами — с другой.

Ячейки производства

В условиях господства натурального хозяйства ячейкипроизводства являлись в то же время ячейкамивоспроизводства основной части производительных сил(рабочей силы, обрабатываемой земли, продуктивного скота,части орудий труда), а также и производственных отношений.Именно в ячейках производства воспроизводиласьэкономическая отсталость Африки.

Сравнительная однородность состава производительныхсил традиционных африканских обществ обусловилаудивительное единообразие основных типов ячейкипроизводства. Этих типов было в основном три: локальнаягруппа у народов, ведущих присваивающее хозяйство; ячейкамелкого натурального производства и ячейка условно-крупного производства, каждый из которых был представленнесколькими подтипами. Вот краткая их характеристика.

110

Локальная группа охот,ников-собирателей [бушменов,пигмеев, вахи, тиндига (хадзапи), манджо, в а бон и, саньо,немади, иденич, манна, горных дамара и пр.] насчитывает от9—10 до 20—25, реже 30—40 человек, которые группируютсяв малые семьи, обычно родственные между собой, по иногдаи не родственные (у части пигмеев).

Ячейка мелкого натурального производства ( Я М Н П ) .Большесемейная община африканских земледельцев илискотоводов-земледельцев представляет собой основной типпроизводственной ячейки у народов Тропической Африки.Такая община состоит из главы- старейшины, одной илинескольких его жен, живущих каждая в отдельной хижине сосвоими малолетними детьми, неженатых братьев, незамужнихсестер, взрослых или подрастающих сыновей и дочерейстарейшины, женатых сыновей с их женами и детьми; крометого, в большесемейной общине иногда живут зятьястарейшины, если они по обычаю данного народаотрабатывают право на увод невесты из родительского дома;в прошлом здесь жили также и рабы. Большесемейная общинав Африке насчитывает от 5—8 до 15—20, а изредка до 40—50человек и составляет отдельное домохозяйство.

Такое домохозяйство либо образует отдельный хутор,либо отдельную усадьбу в деревне или «квартал» в городе.Домохозяйства, принадлежащие болынесемей- ным общинам,— это «атомы» традиционных африканских обществ; онисравнительно однородны, в противоположность какструктурным единицам более высокого порядка, так исоставляющим эти общины малым семьям и индивидам,являющимся как бы «элементарными частицами» внутри«атомов» —• большесемейных общин. У африканскихскотоводов основной производственной ячейкой обществатакже является большесемейная община, хотя величина ивнутренняя структура ее варьируют гораздо сильнее, чем уземледельцев. Впрочем, и у земледельческих народовразличных районов Африки наблюдаются существенныеразличия в структуре большой семьи. В Восточной и Северо-Восточной Африке и в Западном Судане большие семьи —патриархальные, в их структуре четко выделяютсямоногамные и полигамные малые семьи, группы неженатыхюношей и девушек и одиночки различного статуса. ВЗападной

11J

Экваториальной Африке, где сохранились сильнейшиетрадиции материнского права , у бакоиго большесемейнаяобщина-л у м б у была структурно непрочной вследствиелегкости развода и тесных связей детей с родом матери8. Убалуба и бакуба большесемейные общины якобыотсутствовали и малые семьи группировались в сельскиеобщины [173, стр. 151 и сл.]. Однако, возможно, вдействительности здесь существует то же положение, что и убаконго, большесемейную общину которых можноохарактеризовать как братскую (83, стр. 114]. Эта формашироко распространена на западе Экваториальной Африки.

Следует учесть, что большесемейные общиныпредставляют собой исторически основной, но не конечныйтип ячейки мелкого натурального производства (ЯМНП). Входе дальнейшего развития мелкого натуральногопроизводства с прогрессом производительных силбольшесемейная община распадается; в нейвыкристаллизовывается малая семья как основнаяхозяйственная единица.

Индивидуальное крестьянское хозяйство одной малойсемьи — это наиболее высокий тип ЯМНП. Такая семья, какправило, состоит из представителей двух поколений, иногда свключением стариков. В качестве основного типа ЯМНПиндивидуальное крестьянское хозяйство выделилось вТропической Африке лишь в наиболее развитых обществахНильского Судана и Эфиопии; однако и здесь наряду с нимсохранились различные варианты большесемейных общин ипатронимических организаций. С дальнейшим развитиеммелкого производства и разделения труда малая семьяукрепляется, большесемейная община трансформируется впатронимическую организацию и постепенно отмирает. Вэтом плане можно говорить о центробежных силах мелкогопроизводства, развивающихся в недрах производстваобщинного и имеющих тенденцию разлагать последнее. В тоже время нельзя забывать и о том, что развитие производствав известных условиях может привести к развитиюколлективных форм труда и общинных связей, как это

8 Что лумбу именно большесемейная община, включавшая в себя такжедомашних рабов и, по,-видимому, другие категории несвободного населения, видно,например, из описания А. С. Орловой [194, стр. 262-270].

112

было в странах древнего орошения. Например, в Эламераспадавшиеся большесемейные общины могли экономическикак бы восстанавливаться на основе договора между главамидвух малых семей i[258, стр. 111 —- 217 и др.].

В доколониальной Тропической Африке такие случаи намнеизвестны, так как в большинстве районов большесемейнаяобщина до сих пор остается основной ячейкой производства.Отсюда видно, что одних лишь центробежных сил мелкогонатурального хозяйства бывает не всегда достаточно дляразложения большесемейной общины; на помощь им внастоящее время приходят товарно-денежные отношения,элементы товарного производства. Даже при господствемелкоиатурального производства они способствуютукреплению партикуляризи- рованного хозяйства крестьян иремесленников.

Мелкое хозяйство ремесленника является историческидополнительным, но наиболее прогрессивным типом ячейкимелкого производства. Ремесленная специализацияотдельных индивидов заметна еще на высшей ступениприсваивающего хозяйства. Она становится еще значительнеев большесемейных общинах земледельцев и скотоводов.Однако полное отделение ремесла от сельского хозяйствапроисходит не в большесемейных общинах, а ввыделяющихся из них малых семьях. Так было в Евразии, также обстоит дело и в Тропической Африке. Там, гдеремесленники (кузнецы, горшечницы, ткачи и пр.) остаются всоставе большесемейных общин, а это наблюдается убольшинства народов Тропической Африки, в этих общинахпродолжают заниматься сельским хозяйством как одним изосновных занятий. Там же, где ремесленники выделялись вмалые семьи (пусть даже рядом с ними существуют болеесостоятельные большесемейные общины земледельцев искотоводов), занятие сельским хозяйством для них не болеечем подсобное. Две особенности характеризуют этот типячейки мелкого производства как наиболее прогрессивный: 1)развитие ремесла способствует выделению малых семей какэкономических единиц из большесемейных общин; в техдомохозяйствах, где происходит ремесленная специализация,малые семьи выделяются раньше всего; 2) в хозяйствахремесленников большее, чем у земледельцев и скотоводов,значение имеют элементы товарного про

8 Зак. 042 113

изводства. Еще при господстве натурального хозяйствамастерские ремесленников превращаются из ячеек мелкогонатурального производства в ячейки мелкотоварногопроизводства. В доколониальной Тропической Африке этотпроцесс не зашел особенно далеко. В ремесле преобладаларабота на заказ, сдача готовых изделий в виде ренты или попринудительному обмену. Однако наряду с этим развивалосьи производство на местные рынки.

Ячейки условно-крупного производства ( Я У К П ) .Господство мелкого натурального производства не исключаетналичия более крупных ячеек; наоборот, оно необходимосочетается с ними, так как полное воспроизводствопроизводительных сил и производственных отношенийневозможно в ЯМНГ1. Такого рода ячейки натуральногопроизводства мы называем условно-крупными, чтобы несмешивать его с крупнотоварным производствомкапиталистической формации. Как известно, К. Маркс считалкрупным производством, в полном смысле слова, лишьпроизводство фабричное. Даже за мануфактурой он непризнавал права называться «крупной промышленностью» [2,стр. 381], ибо она наделена слишком многими чертамигосподствовавшего до нее и параллельно с нею мелкогоремесленного и крестьянского производства. Еще в большейстепени это относится к домануфактурным типам «крупногопроизводства». Формы их весьма разнообразны и обладаютисторически относительно меньшей устойчивостью, чемЯМНП; они более зависят от ЯМНП, чем последние от ячеекусловно-крупного производства (ЯУКП). Но все же этазависимость обоюдная. ЯУКП всегда в той или иной меребазируются на ЯМНП или на отдельных элементахпроизводительных сил, воспроизводимых в ЯМНП. Поэтомув основу классификации ЯУКП следует положить ихотношение к ЯМНП. Основные типы ЯУКП, прослеживаемыев древних, доколониальных и современных традиционныхафриканских обществах, представлены целой сериейвариантов.

Наиболее архаичный тип — массовая облавная охота,широко распространенная в Африке, в основном к югу отэкватора, от стран ачоли и ланго в Южном Судане иСеверной Уганде до Камеруна и банту Южной Африки. Этоттип производственной ячейки непосредственно

114

перешел из эпохи присваивающего хозяйства в эпоху мелкогонатурального производства. Теперь участники облавных охот— это не прежние бродячие охотники-собиратели, аземледельцы и скотоводы, на короткое времявозвращающиеся к древнему занятию. В сущности, элементыпроизводства в этом случае невелики, но и они отражаются вфункциях «хозяина леса», наследственного вождя, ведающегоохотничьими угодьями.

Ранний тип ЯУКП представляет производственнаяассоциация в виде организации возрастных классов. Онаявляется одной из форм простой кооперации мелкихпроизводителей на основе соседско-общинных илисмешанных родственных и соседских связей. Такиеассоциации характерны для народов южной части ЗападнойАфрики. На северо-востоке они встречаются у кон со иродственных им народов Южной Эфиопии. Обычно такиеассоциации выступают самостоятельно, но в случаенеобходимости они становятся ядром и организующей силоймелких производителей при проведении крупныхобщественных работ. У консо и борана-галла возрастныеклассы образуют ассоциации х а р р и я , которые коллективнопроизводят основные общинные работы: поддерживают впорядке земледельческие террасы на склонах холмов,деревенские дороги, копают колодцы, присматривают заскотом, следят за чистотой в деревне, отправляютправосудие. Женские харрия помогают соответствующим импо возрасту мужским харрия (с членами которых онинаходятся в браке) в прополке огородов и облицовкеколодцев камнем [448, стр. 152, 210, 345].

У сомалийцев-раханвейн ассоциации неженатой молодежиназываются gohob. Они формируются из юно- шей-односельчан и работают под руководством двух вождей(bodan и galan) и предводителя ассоциации (аи). Выход наработу gohob обязателен; за неявку налагается штраф. Хозяинполя, на котором трудятся члены gohob, по обычаю снабжаетих пищей, и это единственное вознаграждение за их труд[300, стр. 73—74]. Такого рода производственные коллективымогут перерасти рамки возрастных классов. Так, у нилотовмебан Эфиопии и Судана (из этнографической группы бурун)имеются ассоциации взаимопомощи численностью до 30человек; они по очереди обрабатывают земельные уча

8* 115

стки своих членов. Хозяин поля снабжает св оих товар ищей поассоциации во время работы пищей: режет и жарит свинью иварит столько пива, сколько они захотят [287, стр. 38].

У нилотов ланго в Северной Уганде сходные ассоциацииназываются wang-tich. Они включают каждая от 20 до 40человек, что порой составляет почти все взрослое мужскоенаселение деревни. Только самые бедные ланго не вступаютв wang-tich и обрабатывают свои участки самостоятельно .Большинство же являются членами ассоциаций и по очередиработают в их составе на полях односельчан. Наиболееобычные виды работ, производимых wang-tich,— этомотыжение поля и прополка. Иногда два или более wang-tichобъединяются для совместной работы, становясьподразделениями более крупной ЯУКП. Во время работхозяин поля снабжает wang-tich пивом, которое распиваетсяпосле трудового дня на пиру под председательством главыассоциации — won wang-tich [287, стр. 38].

У алуров, западных соседей ланго, пять-семь семёй,живущих по соседству, могут пасти свой скот в одном общемстаде, причем обязанности пастуха исполняют поочередно:три дня член одной семьи, следующие три дня —• члендругой семьи « т. д. При этом могут объединяться семьи, непринадлежащие к одной и той же патронимии, одному клануи не родственные между собой. «Клиенты» — андвачи,которые пасут чужой скот, также могут кооперироваться иисполнять обязанности пастухов по очереди: три дня одни,три дня другой и т. д. Такого рода кооперацияраспространяется и на полевые работы , а также напроизводство пива, бананового вина, обрядовые танцы и пр.1417, стр. 33—34, 78].

У динка и нуэров Южного Судана отдельныесравнительно бедные скотом семьи кооперируются длясовместного выпаса своих стад в сезоны рыбной ловли: вначале и в конце периода больших муссонных дождей. В этовремя они поручают своих коров и овец друзьям исородичам, а сами поселяются во временных рыбацкихлагерях на берегах рек и озер [287, стр. 35—36].Весьма архаичная форма кооперации описана у лоту- коЮжного Судана и Северной Уганды. Здесь рыбная ловля —женское занятие — исключительный для Африки случай .Для рыбной ловли сетью женщины лотуко

116

объединяются в артели по пять-шесть человек [349, стр. 801.Есть такиэ ассоциации мелких производителей и в

Южном Сомали, среди оседлых земледельцев СомалийскогоДвуречья. В деревнях долины Шебели, от Афгой до Хавай,они называются с о д д о н («тридцатка»). В соддонобъединяется около тридцати или несколько большемужчин-односельчан, реже — жителей соседних деревень .Женщины в соддон не принимаются, хотя они работают наполях наравне с мужчинами. Вступающий в эту ассоциациюдарит ее главе излюбленное лакомство сомалийцев —кофейные зерна, подарок не особенно дорогой, по и ие чистосимволический. Соддон трудится в специальноустановленные рабочие дни, неявка в которые караетсяштрафом. В эти дни соддон по очереди обрабатывает полясвоих членов. В другие дни члены соддона могутиндивидуально трудиться в своих хозяйствах. Хозяин поля ,на котором работает соддон, снабжает его пищей и питьем[300, стр. 72; 302, стр. 498 И сл.; 361, стр. 76—77].

Аналогичные ассоциации имеются у негроидных народовСомалийского Двуречья. У сомалиязычных шидле такогорода организация трудовой взаимопомощи называется wadai(«друзья»), у бантуязычных вагоша — х и р и н [300, стр. 73;361, стр. 77].

Сходного типа организация у части оседлых южныхсомалийцев, называемая га м а е , строится покровнородственному признаку; в нее объединяются членыодной патронимической группы, населяющей даннуюдеревню. Поэтому нет ни формального вступления, нивступительных взносов. Нет и штрафов за неявку на работу.Вообще организация гамас примитивнее, чем соддон, хирин ,даа и пр. Объединенные в гамас мелкие производителипоочередно обрабатывают участки друг друга илипроизводят строительные работы. Тот, на чьей земле вданное время трудится гамас, кормит его членов [300, стр.73; 361, стр. 77].

Несомненно, именно древние традиции такого родаорганизаций взаимопомощи легли в основу трудовойдеятельности сельских религиозных общин (д ж а к а а),распространенных в земледельческих районах Соме пи.Члены джамаа по очереди сообща обрабатывают учь; сткидруг друга и сообща собирают урожай, десятая

117

часть которого выделяется вождю джамаа на рёЛйгйОЗ* ныенужды общины ([292, стр. 28; 361, стр. 145].

В Западном Судане такого рода производственныеколлективы ровесников распространены почти повсеместно.У сонгаев они называются к о, у марка — с а к о г о, убамбара — ф л а н т о н , у малинке — к а р и , у дого- нов — ту м о и т. д. Каждый мужчина и каждая женщина в течениевсей своей жизни принадлежат к одному из такихобъединений, члены которого считаются братьями илисестрами. Каждый из них всегда может рассчитывать папомощь коллектива ровесников, в который он входит.Особенно нуждаются в этой помощи те, кто собираютсяжениться. В таких случаях коллектив выступает ;в качествеорганизации трудовой взаимопомощи, построенной наоснове простой кооперации его членов. «По указаниюруководителя флантона одни его члены обрабатывали полебудущего тестя своего товарища, другие — помогалимолодоженам построить хижину», — рассказывает А. Б.Летнев, изучавший такого рода организацию в Мали [171,стр. 40]. По мнению М. Форже, производственнаякооперация — основная функция таких коллективов у марка ,сомоно и других народов Западного Судана [323, стр. 195 исл.]. Сходные мнения высказывались и относительно«молодежных бригад взаимопомощи» и подобных имколлективов ровесников у народов Берега Слоновой Кости идругих стран побережья Гвинейского залива, да и иныхрегионов Африканского континента.

Внутри таких коллективов существовали зачаткиразделения труда. Так, у ряда пилотских народов отмеченыпримитивные формы разделения и кооперации труда вскотоводстве между отдельными семьями, а следовательно,пастухами — представителями одной и той же возрастнойгруппы [287, стр. 38]. У фульбе разделение труда междуюношами-пастухами, принадлежащими к одной возрастнойгруппе, является основой организации скотоводства во времяперекочевок в саванне. Деревенское стадо у фульберазделяется на части, каждая из которых поручаетсячетверке пастухов. Трое из них образуют охрану стада , ачетвертый методично обходит окружающий район в поискахлучших пастбищ и особенно источников воды. Когдапастбище, на котором расположилось стадо, истощается,этот разведчик са-

118

ванных угодий приводит стадо на новое место, найденное имнакануне [322, стр. 83—84].

Определенное сходство с этими ассоциациями имееттрадиционное объединение мужчин-земледельцев у гу- рагеи соседних с ними народов Эфиопии для посадкибесплодного банана ensete.

Однако оно отражает несколько более высокую ступеньразвития мелкоиатуральпого производства, чем та, которойдостигли земледельцы Сомали, нилотских стран, областиконсо или стран Гвинейского залива.

Три характерные черты отличают все перечисленныевыше разновидности ЯУКП: постоянный характер; примерноодинаковый размер: 30+10 человек,— видимо, наиболеерациональный в условиях тропического мотыжногоземледелия (хотя он в три-пять раз превышаетустановленный социологами максимальный размернеформальной группы); поочередная обработка полей членовассоциации лишь за харчи (обязательное предоставлениепищи и пива сохраняется не только в помочах болеепозднего времени, например в русской общине, но и припроведении крупных государственных работ, как в древнемЕгипте и пр., или барщинных работ, как в Эстонии, Латвиинового времени .и пр.).

Традиции такой организации коллективных работпрослеживаются во многих феодальных африканскихобществах. Так, например, ;в Руанде крестьянин, приходя набарщину или принося оброк, получал в доме феодала сосудбананового вина. По типу барщины строился обычайк у б а к а и н к и к е — «починки ограды». Раз в год вассалдолжен был являться к своему сюзерену для починки оградыего резиденции. Личное присутствие вассала при этомсчиталось обязательным даже в том случае, если ограда ненуждалась в ремонте и если он мог прислать вместо себя наработу своих слуг, клиентов или подвластных ему крестьян-общинников. Каждый вассал имел «свой» участок ограды,который он должен был поддерживать в порядке и которыйчинил сам или его люди. При этом сюзерен угощал их всехбанановым вином [328, стр. 329—330; 371, стр. 20 и сл.].

В Бурунди существовали те же феодальные повинности ,что и в Руаиде, но были организованы несколько лучше иотправлялись более строго. Возможно, это являлосьследствием традиционной кооперации крестьян

119

для работ по ирригации. Ранние формы такой кооперации мывстречаем у паранилотских народов Северо-Западной Кении:элгейо, горных сук, эндо, мараквет и др. У них участие вирригационных работах обязательно для всех мужчин-общинпиков, пользующихся данной оросительной системой.В случае болезни крестьянина вместо него должна выйти наработу его сестра, в случае отказа или неявки на работу ондолжен уплатить штраф в размере одной козы [350, Стр. 72,82, 91]. Несомненно, перед нами специфический тип ЯУКП,соответствующий соседской общине на ирригационно-земледельческой основе.

СИСТЕМЫ ВОСПРОИЗВОДСТВА

По необходимости здесь мы должны ограничиться лишьпостановкой этого вопроса. Как бы ни была великанатуральность общественного хозяйства в эпоху мелкогонатурального производства и автаркия его ячеек, онигруппируются в системы . Далеко не всегда можно провестигрань между ЯУКП и -системой производства, или, вернее,воспроизводства, системой производственных связей ,распределения произведенного продукта и его потребления.

Община выступает как ЯУКП на массовых общественныхработах и во взаимоотношениях с внешним миром; в то жевремя с точки зрения связей между , отдельными ЯМНП(хозяйствами земледельцев, пастухов, рыбаков,ремесленников) — это система воспроизводства,объединенная общественным комбинированием труда (см.ниже). Точно так же поместье, или феодальное хозяйство,можно рассматривать и как ЯУКП, и как системувоспроизводства.

Ячейки воспроизводства объединяются в системывоспроизводства на основе всего цикла воспроизводства :комбинирования труда, обмена деятельностью,распределения и потребления общественного продукта,осуществляемых как через посредство товарно-денежныхотношений, так и без них; последнее, как известно, особеннохарактерно для мелкого натурального производства .Системы воспроизводства, построенные в основном панетоварных связях, можно обозначить как системынатурального воспроизводства (СНВ).

120

СНВ весьма разнообразны, Однако все их можноразделить на три основных типа. Для одного из них, болееобычного, характерна чрезвычайная слабость ЯУКП посравнению с ЯМНП, на которых первая базируется; длядругого, наоборот, относительно большое значение ЯУКП.СНВ последнего типа, по-видимому, были известны вдревнем Египте, фараоновском и эллинистическом, римскойИталии и азиатских странах, хотя едва ли они преобладали вкакой-либо цивилизации в течение сколько-нибудьдлительного исторического периода. Нет никакихдоказательств того, что храмовые хозяйства древней Нубииможно классифицировать как СНВ последнего типа, темболее как ячейки крупного рабовладельческогопроизводства. Вообще для истории доколониальнойТропической Африки такой тип СНВ не характерен: там, гдесуществовали собственные хозяйства крупных общин (кромебольшесемейных) и феодалов, они в основном базировалисьна ЯМНП, лишь частично их дополняя.

Третий тип СНВ объединяет одни лишь ЯМНП приотсутствии ЯУКП; так объединяются хозяйства крестьян иремесленников в деревенской общине на основе работыпоследних на заказ и вознаграждения их за работунатуральным довольствием или ответными услугами. Другоепроявление этого типа: аграрные распорядки в деревенскойобщине (система землепользования или система переменыполей).

Системы воспроизводства смешанного натурально-товарного типа и тем более системы, связанные черезпосредство рынка, были распространены в доколониальнойАфрике гораздо менее, чем СНВ, даже вблизи городов иосновных караванных путей. В этом выражалась взаимосвязьсистем воспроизводства и форм разделения труда (см. ниже).Наконец, что весьма важно, и размеры системвоспроизводства были в Тропической Африке сравнительноневелики (узость экономических связей).

СФЕРЫ И ТИПЫ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНЫЕ ТИПЫ(ХКТ)

Типы систем воспроизводства не следует смешивать сосферами хозяйствования, являющимися основойхозяйственно-культурных типов. Если типы систем вос-

121

Производства различаются по форм&М и способам doe-динения ячеек производства в хозяйственные системы, тосферы и типы хозяйствования различаются по качественномусоставу производительных сил в ячейках производства.

Сферы хозяйствования выделяются уже на ранних этапахпроизводства, в основном в рамках присваивающегохозяйства, внутри которого выделяются сферысобирательства, охоты, рыболовства. Ранние формыпроизводства также разделяются на сферы изготовленияорудий, строительства жилищ, добычи и поддержания огня,приготовления пищи и пр. Из них первые (присваивающие)сферы хозяйствования являются основными, так как состоятв непосредственном добывании пиши (почему и хозяйство наэтой стадии в целом характеризуется как присваивающее),вторые же являются дополнительными.

С зарождением земледелия и скотоводства появляются иновые сферы хозяйствования (производства), которые современем становятся основными и сохраняют это значениевплоть до промышленной эпохи, когда промышленностьстановится еще одной из основных сфер хозяйствования. Вэпоху мелкого натурального производства количество сферхозяйствования увеличивается по сравнению с эпохойприсваивающего хозяйства. Не только земледелие искотоводство являются разными сферами хозяйствования, новнутри первого выделяются огородничество, садоводство,виноградарство, выращивание пальм, полеводство,лесоводство и пр. В животноводстве выделяются в особыесферы и подсферы разведение крупного и мелкого рогатогоскота, свиноводство, коневодство, верблюдоводство,птицеводство, разведение рыбы, вивер, пчеловодство и пр.Еще больше сфер и подсфер производства выделяется времеслах и промыслах. Ремесла и промыслы (соляной,горнорудный, лесной, добывание благовонных смол ,мускуса, ловля жемчуга и пр.) остаются на положениидополнительных сфер хозяйствования .

Уже на поздних стадиях присваивающего хозяйстваотдельные сферы хозяйствования развиваютсянеравномерно. В итоге из древнейшего типа хозяйствования— бродячего охотничье-собирательского — выделяютсяболее прогрессивные оседлые (или полуоседлые) типы:

122

рыболовецко-охотничий, собирательско-охотничий и т. п. Наэтой ступени присваивающее хозяйство уже обнаруживаетотдельные черты натурального производящего, одной изкоторых и является многообразие типов хозяйствования.

Развитие мелкого натурального производства ведет кувеличению этого многообразия как в силу неравномерногоразвития отдельных элементов производства в разныхчеловеческих обществах, так и благодаря неравномерноститемпов общественного развития в целом. На этот процессоказывает влияние и развитие ремесел, и рост контактов сиными, более передовыми обществами, т. е. зачаткимеждународного разделения труда 9, и прогрессирующеевлияние производства на природу (см. выше). В итогечеловечество, разделившись та общества весьма разныхтипов хозяйствования, могло даже в условиях господствамелкого натурального производства сравнительно густозаселить и хозяйственно освоить почти все биотопы земли.

В силу взаимосвязи хозяйственной деятельности людей снадстройкой общества определенным типам хозяйствасоответствуют определенные черты материальной идуховной культуры. Вместе с типом хозяйствования онисоставляют хозяйственно-культурный тип (ХКТ)10.

Определенные типы хозяйствования позволяютразвиваться различным по своему характерупроизводственным отношениям (см. ниже). Однако лишь визвестных пределах, поэтому по своей историческойперспективе ХКТ делятся на стадиально ранние и поздние ,исторически прогрессивные и тупиковые. Типыхозяйствования бродячих охотников-собирателейтропических лесов и открытых пространств оказываютсятупиковыми уже на поздней ступени присваивающегохозяйства, тип номад о в — лишь в эпоху крупного товарногопроизводства.

Детальное описание различных ХКТ Африки в це

9 Так же развивались народы, в хозяйстве которых особое значение имеладобыча руд, их плавка и первичная обработка сырого металла не только дляудовлетворения собственных потребностей, но и на обмен; так же развивалисьобщества, занятые товарными лесными (охотничьими и собирательскими)промыслами, верблюдоводством, связанным с вождением караванов,мореходством и пр.

10 Это понятие, впервые сформулированное С. П. Толстовым в 1923 г.,детально разработано М. Г. Левиным и Н, И. Чебоксаро- вым [235; 236; 169;170; 249, стр. 71].

123

лом — тема больших специальных работ. Здесь же мы вкачестве примера попытаемся выделить основные ХКТСеверо-Восточной Африки и дать им самую краткуюхарактеристику.

В Северо-Восточной Африке представлены почти всеосновные типы хозяйствования и ХКТ материка. Наиболеепримитивные мы можем наблюдать у бродячих охотников-собирателей горных лесов, болот и савапи (пигмеи Бахр-эль-Газаля, манджо Каффы, часть иденич, майна и банна ЮжнойЭфиопии, часть вабоии и другие в Сомали и пр.). Типхозяйствования пигмеев — обитателей гилеи отличается отстадиально близкого ему типа хозяйствования бушменов —обитателей полупустынь; тиндига и родственные им вахипринадлежат к несколько отличному от бушменов подтипухозяйствования, иденич, манна, банна, вабони и немади — кдругому подтипу, причем три последних подтипагруппируются в тип хозяйствования охотников-собирателейоткрытых пространств. Подтипы же хозяйствования«болотных» пигмеев Бахр-эль-Газаля и обитателей горныхлесов — манджо группируются вместе с подтипомхозяйствования пигмеев гилеи в общий тип охотников-собирателей тропических лесов.

В эпоху палеолита эти типы хозяйствования исоответствующие им ХКТ господствовали на всейтерритории материка, представленные, как и теперь,отдельными подтипами гилеи, листопадных и горных лесов,побережий, саванн и полупустынь и пр. Античные авторыупоминают группы «саранчеедов», «слоноедов», «страу-соедов», наиболее примитивные группы «рыбоедов» идругих обитавших на территории Судана и СевернойЭфиопии и относившихся, по-видимому, к этому же ХКТ.Есть аналогичные известия и средневековых источников[136]. Более высокий тип полуоседлых рыбо- ловов-собирателей в настоящее время редко встречается в Африке.К ним принадлежат имрагены и шмагла — бродячиерыболовы, разводящие ослов, в Мавритании и Рио-де-Оро;они совершают сезонные перекочевки за косяками рыбы кАтлантическому побережью и за питьевой водой в глубьстраны. В средней дельте Нигера нолуоседлыми рыболовамиявляются бозо и сорко, на оз. Рудольф — островитяне-эльмоло. Некоторые группы рыболовов-охотников, как войтона оз. Тана, вату, ха-

124

руро и др. на озерах Звай, Маргарита, Чамо и т. д. вЭфиопии, сомоно в средней > дельте Нигера, аматва насевере Замбии, йен на юге Замбии, таннекве или ксане-квеболот Окованго на севере Ботсваны и др., дополнили своипрежние занятия земледелием и скотоводством. Точно так жееще в древности часть нильских «рыбоедов» превратилась в«пастухов», как это произошло, например, в Дельте с итхуэпохи фараонов. Античные авторы описывают многиегруппы «рыбоедов» и «черепахоедов» на Ниле южнеепервого порога (Геродот), на берегах Красного моря иАденского залива (Агафархид, Артемидор, Диодор, Страбон,Плиний, Псевдоарриан, Нониос). Археологически этот ХКТпочти не исследован, может быть за исключениемХартумской мезолитической культуры на Ниле, открытойДж. А. Аркеллом [267], и ранних этапов чадских культур[297]. На оз. Чад к этому ХКТ и теперь еще принадлежатбудума, язык которых относится к группе хауса — котоко; впрошлом, до расцвета культуры с а о, этот ХКТ былраспространен здесь гораздо шире. Современные рыбакиСомали, как и рыбаки Атлантического побережья и среднегоНигера, в прошлом, несомненно, принадлежавшие к ХКТрыболовов-охотников, в настоящее время включены (черезтоварные, а ранее также и рентные отношения) в болееразвитые общества.

Этот ХКТ — исторически тупиковый, так какрыбоводство и разведение водоплавающих животных(котиков, крокодилов) возникает в условиях ииых ХКТ, арентализация и товаризация хозяйства ведут к исчезновениюсамих обществ данного ХКТ, к их превращению в касты ипрофессиональные группы внутри иных обществ. Типхозяйствования рыболовов-охотников — тупиковый, так какне может самостоятельно породить иного, более высокоготипа хозяйствования и соответствующего ему ХКТ ".

В противоположность ему ХКТ оседлых собирателейурожая дикорастущих растений (дополнительнозанимающихся также охотой), так называемых harvestingpeoples или Erntevolker Юлиуса Липса 1363] и дру

11 Сравнительно высокий уровень общественной организации и и культурыиндейцев-рыболовов северной части Тихоокеанского побережья Америки —уникальный пример, нуждающийся в дополнительном изучение..

125

гих западных авторов, является исторически переходным кземледелию и скотоводству. В Африке нового времени он непредставлен и может быть реконструирован лишьгипотетически. Античные авторы сообщают о различныхнародах «корнеедов» и «семеноедов» в Северо-ВосточнойАфрике, но нет уверенности, что эти народы не зналискотоводства и земледелия. Например, сезонноевыкапывание корней водяной лилии, описанное античнымиавторами, практикуется и современными нуэ- рами ([287,стр. 36]. Регулярное сезонное собирательство корней и ягодзанимает важное место лишь в хозяйстве нилотов ланго [287,стр. 36] (на северном берегу оз. Кьога) и некоторых озерныхгрупп Эфиопии.

Что касается ланго, то они занимаются кроме сезонногособирательства мотыжным земледелием и охотой, причемземледелию принадлежит первое место, в отличие отхозяйствования части рыболовов-охотников побережьяИндийского океана и озер Эфиопии, а также африканскойАтлантики, которые знают земледелие и скотоводство(разведение коз), и рыболовов Атлантического побережьяМавритании и Рио-де-Оро, которые разводят ослов, но лишьв качестве дополнительных занятий к традиционнымприсваивающим формам хозяйствования.

При выделении подтипов хозяйствования следует учестьто исключительно важное значение, которое имело дляЗападной Африки (включая запад региона банту) собираниеурожая диких и полудиких плодов масличных пальм, а такжедругих дикорастущих растений. Однако в Африке давно уженет ни одного народа, в жизни которого сезонноесобирательство играло бы пер- востепенно-важную роль 12.

Уже в течение тысячелетий производящие формыхозяйства — земледелие и скотоводство — заняли вхозяйствовании большинства африканцев более важноеместо, чем собирательство. Как указывалось выше, споявлением и развитием производящих форм хозяйствапроизводительные силы общества вступают в стадиюмелкого натурального производства . Однако даже внутриэтой стадии земледелие и скотоводство прошли путь долгой

12 Точно так же следует учесть относительно важное значение рыболовствав хозяйствовании нуэров Верхнего Нила, многих земледельческих народовэкваториального пояса, дельты Нигера и др.

126

эволюций от более примитивных к более прогрессивнымформам. Экстенсивное подсечно-огневое переложноеземледелие с применением простейших орудий, описанныхвыше,—это примитивная форма. Точно так же, как иэкстенсивное, малопродуктивное скотоводство.

По относительной роли в общественном хозяйстве той идругой формы производства в Тропической Африке можновыделить типы хозяйствования: примитивных земледельцев-скотоводов, скотоводов-земледельцев, зем- ледельцев-рыболовов и др. К первым относятся в Северо-Восточной иВосточной Африке бурун, берта, ануак, малые народыСуданской Гезиры и Южного Кордофана, джолуо (джур),луо, ланго, алуры, горные сук, мао, менаджир, шуро, частьиденич, бако в Эфиопии, земледельцы Дарфура и Вадаи,вагоша и джиберти Сомали, акамба и др. Они держат малоскота, и в основном это козы и овцы. У народов севернойокраины экваториального леса, таких, как запде, мади,маигбету и др., существует только птицеводство в видеразведения малопродуктивных кур; эти народы ведутхозяйство еще более примитивного типа (или подтипа).Вообще же, как указывалось выше, экстенсивное мотыжноеземледелие в Тропической Африке преобладает, и этот типхозяйствования (с подтипами) составляет основубольшинства африканских обществ .

Тип хозяйствования примитивных скотоводов-земледельцев представлен в Северо-Восточной и ЮжнойАфрике. В первом из этих регионов его представляют многиенаиболее известные нилотские и паранилотские народы:динка, иуэр, шиллук, равнинные сук, туркана, а также частьбеджа и галла, ираку, бурунге, мбулу, в недавнем прошломтакже нанди, кипсигис, масаи и др. Нанди после приходаангличан перешли к основному занятию мотыжнымземледелием, масаи, наоборот, еще до XIX в. совершенноотказались от земледелия и возвращаются к занятию им внастоящее время, большинство галла перешли отпримитивного скотоводческо-земледельческого хозяйства кболее интенсивному, распространенному на территорииЭфиопского нагорья.

В весьма отдаленном прошлом описанный выше типхозяйствования был более широко распространен в Северо-Восточной Африке и на севере материка. Наскальныеизображения Сахары IV—III тысячелетий до н. э.

127

рисуют сцены из Жизни народов, разводивших крупныйрогатый скот и овец и занимавшихся также мотыжнымземледелием (здесь находился один из очагов культивациипроса). В Нубии примитивные скотоводы-земле- дельцысоставляли основное население в III тысячелетии до н. э.(народы групп В и С). Этот вид хозяйствования, очевидно,вели и народы Пунта I I I — I I тысячелетий до и. э., ккоторым совершали плавания древние египтяне. Вероятно,предки тиббу, туарегов и фульбе также были примитивнымискотоводами-земледельцами. Однако те современныепредставители этих народов (например, туареги-юлеммидени др.), которые снова вернулись к смешанной скотоводческо-земледельческой экономике, прошли через стадиюспециализированного кочевого скотоводства; кроме того, ихземледелие, каким бы примитивным оно пи являлось, былозаимствовано в упрощенном виде у соседнихземледельческих народов. Однако несомненно, что вопределенных условиях происходило более или менеечастичное восстановление древнего типа хозяйствования.Его характерной особенностью является полукочевойгодичный цикл, диктуемый необходимостью передвигатьсясо скотом на сезонные пастбища и сезонностью самогопримитивного земледелия (одна-две культуры).

Cattle complex 13 является частью того ХКТ, который восновном порожден этим типом хозяйствования. Впрочем,наиболее яркие, доведенные до крайности черты cattlecomplex’a наблюдаются у сук, туркана, масаев, ва- тутси инекоторых других народов, фактически превратившихся илиначавших превращаться в касты среди земледельческогонаселения. Характерно также, что это население занималосьэкстенсивным мотыжным земледелием, столь жепримитивным, как и скотоводство перечисленных вышенародов. В сходном положении находились фульбе-скотоводы Западной Африки и сакалава Мадагаскара. Этоттип хозяйствования и соответствующий ему ХКТ являютсяисторически переходными не только к своеобразномукастовому строю, о котором будет сказано ниже, но и к типухозяйствования и ХКТ номадов — специализированныхкочевых скотоводов.

13 Этот термин был введен в западную этнографию М. Дж. Хер- сковицем.

128

К последним относятся кроме ряда народов Азии , где этоттип хозяйствования появился во II тысячелетии до и. э.,многие арабские и берберские племена Сахары и Судана , iчасть тиббу, часть беджа, данакиль и сомали. Нет резкихграней между этими ХКТ и ХКТ примитивных скотоводов-земледельцев, существует лишь целая гамма переходов .Однако для номадов характерно большее разнообразиедомашних животных, меньшее, даже минимальное, значениерастительной пищи, еще большее презрение к земледелию иземледельцам, более подвижный образ жизни и т. д.Исторически можно проследить, как вытесняемые в пустынюплемена полукочевых скотоводов-земледельцев становилисьномадами (в Северной Африке, например). То жепроисходило и в результате наступления пустынь на саванныи степи Средиземноморья. Наоборот, как указывалось выше,переселение номадов в пригодные для земледелия районымогло привести либо к частичному восстановлению типахозяйствования полукочевых скотоводов-земледельцев(часть туарегов, фульбе, беджа, сомалийцев и др.), либо кпревращению их в касты.

Это свидетельствует о том, что ХКГ номадов —исторически тупиковый. Однако он ценен тем, что позволилв эпоху мелкого натурального производства освоитьобширные аридные зоны, непригодные для земледелия.

Параллельно с интенсификацией скотоводства в аридныхзонах происходила интенсификация земледелия в болееблагоприятных для сельского хозяйства областях. ВТропической Африке мы можем наблюдать все стадии этогопроцесса. Выше говорилось о разных элементахинтенсификации африканского мотыжного земледелия,начиная от употребления золы и навоза на удобрение,изгородей, земледельческих террас, орошения и пр., а такжеразнообразных ручных орудий. На известном этапепримитивное полукочевое, мотыжное, переложное, подсечно-огневое земледелие превращается в более интенсивное,постоянное, с применением искусственного орошения всочетании с разведением крупного и мелкого рогатого скота(только на молоко и мясо). Это более высокий типхозяйствования, которому соответствует ХКТирригационного мотыжного земледелия и оседлогоскотоводства с постоянными, сравнительно крупнымипоселениями, сравнительно развитым ремеслом, строитель

9 Зак. 942 129

ной техникой, развитой деревенской территориальнойобщиной, характерными земледельческими культурами и пр.Выше перечислялись народы Африки, ведущие хозяйствоподобного типа; наиболее характерные из них — коисо ибурджи в Южной Эфиопии, сонгаи на Среднем Нигере ,баротсе в полосе южных саванн и др.

Еще более высокий тип хозяйствования — ирригационноеплужное земледелие (следовательно, в сочетании с оседлымразведением скота на тягло, а также на мясо, молоко, дляперевозок и пр.). Выше уже говорилось, где и с каких порэтот вид земледелия (и тип хозяйствования) распространен вТропической Африке. Соответствующий ему ХКТ былнаиболее широко представлен в Евразии — Северной Африкеисторического периода вплоть до расцвета промышленнойэпохи и особенно механизации сельского хозяйства .

Рассмотренные выше типы хозяйствования, кроме самыхпервоначальных, исходных, и современного ХКТ,характерны для мелкого натурального производства в егостановлении и развитии. Они не что иное, как ступенивнутри этой стадии развития производительных сил.

ХКТ имеет некоторые общие черты с социальнымукладом, который тоже представляет собой ступень вразвитии производительных сил общества вместе сопределенными элементами культуры . Однако в ХКГотсутствует такой важный признак социального уклада, какпроизводственные отношения и связанные с ними явленияполитической и идеологической надстройки. СовпаденияХКТ с социальным укладом весьма относительны. Внутрисоциального уклада могут различаться несколько ХКТ;например, как будет показано ниже, патриархально-феодальный, а также раннефеодальный, патриархально-рабовладельческий уклады в Тропической Африке и другихисторических регионах связаны с хозяйственно-культурнымитипами экстенсивных мотыжных земледельцев-скотоводов,примитивных скотоводов- земледельцев, бродячихземледельцев-рыболовов лесной зоны, интенсивных оседлыхмотыжных земледельцев- скотоводов, номадов и др. В то жевремя некоторые ХКТ могут соответствовать двум илинескольким социальным укладам. Так, ХКТ экстенсивныхмотыжных земледельцев-скотоводов , выделившись в позднейпервобытнообщинной формации, пережил в Африке все ран-

130

иие этапы формирования феодализма. То же самое относитсяи к ХКТ примитивных скотоводов-земледельцев, и к ХКТномадов, причем последний, хотя и является историческитупиковым, частично соответствует более высоким ступенямразвития феодализма, чем предшествующий. Мы находим уномадов элементы патриархального феодализма, раннего,развитого и позднего феодализма (у арабов-бедуиновСеверной Африки, Сирийской пустыни, Палестины и др.), атакже рабовладельческие уклады и пр. Государственность вАфрике рождается кое-где уже при господстве экстенсивногоподсечно-огневого мотыжного земледелия, тогда как такиеискусные земледельцы, практикующие ирригацию, как пари 1

Южного Судана, консо, бурджи и их соседи в ЮжнойЭфиопии, некоторые группы Западной Африки, не имелигосударственности при значительном уже развитии |эксплуатации, отношений владения, общественных форм.Полукочевые скотоводы-земледельцы не создали классовыхобществ и государственности. Полуоседлые земледельцы-скотоводы также нигде не создавали своих государств , хотянекоторые наиболее развитые из них, такие, как шиллуки наБелом Ниле, уже находились в начальной стадии этогопроцесса. Казалось бы, у номадов не может быть городскихцивилизаций. Однако развитие кочевых государств и ихсвязь с соседними «городскими» народами с течениемвремени всегда приводили к возникновению городскихцентров у кочевого населения либо к превращению в городанемногих земледельческих оазисов (характерный тип города-оазиса). При этом население городов этнически в большейили меньшей степени отличалось от кочевого населенияпустыни, образуя особые этносы. Харатины — это нетуареги, хотя и говорят в большинстве своем на том жеязыке. На севере Сахары население городов-оазисов(мзабиты и др.) сохранило берберские диалекты,исчезнувшие в пустыне, и многие элементы древнейкультуры. В области Африканского Рога свои особые языкии культуру среди кушитского населения сохранили жителигородов Харар (в Эфиопии) и Кисимайо (в Сомали).

ХКТ номадов, как тупиковый, консервирует родо-илеменные связи, которые, однако, при этом развиваются всложные, разветвленные структуры, сочетающиеся скастово-сословными градациями и даже крепостничест-

131

вом. Впрочем, развитие последнего, как это было умонголов, имеет тенденцию к подрыву самой родо-племен-ной структуры. В Африке даже наиболее развитыескотоводческие народы, как туареги, тиббу, арабы-бедуины идругие, знали эксплуатацию, сословия, товарно-денежныеотношения, но легко обходились без государственнойорганизации, функции которой несла разветвленная ро- до-племенная структура. Государственная же организация,когда она складывалась, имела обычно характернуюисламско-теократическую форму от раннего государствамарабутов (Альморавидов) в Мавритании до сомалийскогогосударства Мухаммеда ибн Абдаллаха Хасана в начале XXв.

Что касается интенсивного ирригационно-плужногоземледельческо-скотоводческого хозяйства , то в Северо-Восточной Африке оно исторически связано было как сотносительно ранними (Мероэ, Аксум, Каффа), так и сразвитыми формами феодализма (Нубия начиная с IX—X вв.,Северная Эфиопия начиная с XV в.). В империи Сонгай истране хауса, а также в Межозерье переход к развитомуфеодализму не потребовал иной производственной базы,кроме более или менее интенсивного мотыжного земледелияв сочетании со скотоводством. Однако производственныевозможности весьма развитого переложного мотыжногоземледелия (у большинства сонгаев и хауса, а также убаганда и баньоро) и поливного мотыжного земледелия (участи сонгаев и хауса и у хуту) потенциально были менеезначительны, чем при ирригационно-плужномземледельческо-скотоводческом хозяйстве. Поэтому болееглубокий прогресс африканского общества до эпохиколонизации мог произойти лишь при переходе к этомупоследнему типу хозяйствования и соответствующему ХКТ.Таким образом, несомненно существующая связь между ХКТи уровнем общественного развития отнюдь не являетсяпрямой. Она опосредствована формами разделения икооперации труда и производительностью труда.

РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА

Типы хозяйствования исторически связаны с разделениемтруда, но отнюдь не тождественны последнему. Это —разные категории, хотя в основе как того, так

132

и другого лежат производительные силы. Типхозяйствования — категория классификационная,умозрительная, в .то время как разделение трудаэкономически функционирует внутри обществ и между ними.

Разделение и кооперация общественного труда — этоспособ распределения людей между существующими видамитруда и соединение их с последними, распределение иорганизация людей для общественнополезной деятельности .Подобно ячейке и системам производства (воспроизводства)разделение труда является фактором производительных сили в то же время их непосредственной формой. Вместе с темэто отношение, производственное отношение. Такимобразом, оно имеет двойную природу, принадлежа и ккатегории производительных сил, и к категориипроизводственных отношений. Двойственная природаразделения труда проявляется в том, что оно имееттехнический и социальный аспекты. С точки зрения первогоиз них разделение труда выражается в распределениипроизводительных сил между различными сферамидеятельности и в степени разделения труда внутри каждой изних, а также внутри ячеек и систем производства(воспроизводства); с точки зрения второго аспекта вразделении труда различаются социальная основа(совпадающая со способом кооперации), а также степеньотделения общественной функции, созданной разделениемтруда, от личности ее носителя.

С разделением труда неразрывно связана его кооперация,связанная также с объединением ЯМНП в ЯУКП (простаякооперация мелких производителей). Кооперация труда —общественное отношение, но в качестве простой кооперации ,подобно разделению труда, она выступает в двойственнойроли фактора производительных сил и производственныхотношений14. В сумме разделение труда и кооперациясоставляют комбинирование труда.

I,J К. Маркс неоднократно говорил о роли кооперации труда какпроизводственного отношения. Ему принадлежит также определение простойкооперации как производительной силы особого рода: «Дело идет не только опдвышении путем кооперации индивидуальной производительной силы, но и осоздании новой производительной силы, которая по самой своей сущности естьмассовая сила» [2, стр. 337].

133

Рассмотрим все эти аспекты разделения и кооперациитруда, как они проявляются в традиционных африканскихобществах.

ТЕХНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА ВТРАДИЦИОННЫХ АФРИКАНСКИХ ОБЩЕСТВАХ

В эпоху мелкого натурального производства основнойсферой деятельности людей являлось занятие сельскимхозяйством, преимущественно земледелием и скотоводством.Наряду с ними существовали различные ремесла, а такжевоенное дело и еще более специализированныеинтеллектуальные и организаторские виды деятельности.Выше говорилось о том, что в традиционных африканскихобществах из этих двух главных -сфер (или подсфер)деятельности были более распространены то земледелие, тоскотоводство, то обе одновременно, иными словами,существовали территориальные различия в сферахдеятельности и, следовательно, в типах хозяйствования иХКТ. Нередко народы, ведущие хозяйствование разноготипа, соседствовали друг с другом.

Само по себе территориально близкое -существованиеразных типов хозяйствования отнюдь не говорит о появленииразделения труда, и далеко не всегда отделение земледелияот скотоводства ведет к развитию обмена услугами илитоварами. Пока сохраняется господствующая тенденция кнатуральности, скотоводческое хозяйство (как иземледельческо-скотоводческое) стремится к автаркии. Посодержанию белков, витаминов и фосфора свежие продуктыживотноводства намного превосходят диету земледельцев;скотоводы эпохи мелкого натурального производстваприобретают пищу растительного происхождения лишь вслучае угрозы голода. Участь скотоводов выглядит болеезаманчивой, чем земледельцев, лишь бы было достаточноскота для снабжения натуральными продуктами.

Даже в том случае, когда разные типы хозяйствования иХКТ сосуществуют у разных групп одного и того же народа ,они не всегда отражают общественное разделение труда.Например, у ряда народов Сибири имеются кочевыеохотничье-оленеводческие группы и группы оседлыхрыболовов и охотников на морского зверя, либо скотоводы(оленеводы и коневоды) и рыболовы-

134

охотники близко соседствуют, принадлежа к разным на-*родам. Однако в прошлом каждая община здесь веланатуральное хозяйство, и между оленеводами и рыболовамине происходило сколько-нибудь регулярного товарообмена .Сходные примеры мы находим и в Тропической Африке,притом даже в сравнительно экономически развитых зонах.Так, у сонгаев земледельцы и рыбаки составляли двасравнительно изолированных ХКТ, между которыми не былоинтенсивного обмена продуктами. Лишь государственнаявласть экономически объединила тех и других, а такжеплемена номадов различного происхождения (фульбе,туарегов, арабов) верховной защитой воспроизводства ,общей уплатой ренты и общей исторической судьбой.

У паранилотов сук на западном берегу оз. Рудольф(Кения) весь народ делится на скотоводов равнин имотыжных земледельцев-скотоводов холмистой частистраны. Ыа острове посреди озера живет также небольшойэтиос (эльмоло) оседлых рыболовов-охотников. Междуэтими тремя ХКТ практически не существует обменапродуктами их хозяйства. Равнинные сук питаются лишьмолочными продуктами и мясом и презрительно называютгорных сук «людьми зерна» (pi-pa-pagh) за то, что их пищукроме продуктов скотоводства составляют каша и пиво —продукты их собственного зернового земледелия . Эти двечасти народа сук не замкнутые касты. Как только горномусук удавалось разбогатеть и обзавестись достаточным длякочевания стадом коров и овец, он забрасывал свое поле иприсоединялся к скотоводам равнин. И наоборот, утратаскота и обеднение заставляли равнинного сук искатьпропитание в занятии земледелием и расчищать дляобработки участок земли на склоне холма [277, стр. 4 и сл.].Соседями сук являются нилотские и паранилотские народыачоли, джийе, туркана и др. Ачоли зовут джийе lango dyang— «народ скота», «скотоводы»; в свою очередь, джийе итуркана называют ачоли ngkatap — «народ каши». Обменасельскохозяйственными продуктами между ними несуществовало [287, стр. 6 и др.]. Аналогичные отношениясложились и в более северных районах — между мотыжнымиземледельцами-скотоводами джур (джолуо) и полукочевымискотоводами-земледель- цами динка; начавшееся у нихразмежевание типов хо-

135

5яйствования й сложение разных ХКТ не сопровождалосьустановлением регулярного обмена. Лишь на крайнем югеэтого субрегиона, хде паранилотские народы вошли внепосредственное соприкосновение с банту, мы находимдальнейшее развитие того типа отношений, который началскладываться между динка и джур — в отношенияхпаранилотского народа масаев с их соседями.

Подлинное разделение труда есть общественноеотношение, т. е. предполагает не только историческую(генетическую), но и экономическую связь (кооперацию)между производителями. Эта черта характерна и для всехдругих сторон разделения труда даже в его техническомаспекте.

Степень разделения труда внутри сфер деятельности ,внутри ячеек производства и систем воспроизводстваварьировали в разных традиционных африканскихобществах, но в основном в пределах, типичных длягосподства натурального производства, т. е. былисравнительно невелики. В деревнях доколониальной Африки,как правило, все домохозяйства (ЯМНП) данной деревни,данного ХКТ выращивали одни и те же виды и сортакультурных растений, разводили одни и те же виды и породыдомашних животных. Исключения зависели от следующихпричин: 1) выделения таких сфер деятельности, как ремесла,интеллектуальные сферы деятельности, военное дело иуправление; 2) монополии господствующих групп наразведение определенных пород скота (в основном крупногорогатого скота , отчасти лошадей) в некоторых районахАфрики (см. ниже);3) введения в отдельных, прежде всего зажиточных, или«господских», хозяйствах новых сортов растений и породживотных. Обмен трудом в форме обмена услуг или обменапродуктов труда между людьми охватывал лишьсравнительно малую часть прямого или овеществленноготруда, играл сравнительно незначительную роль в жизниафриканцев. Это зависело от неразвитости форм разделениятруда.

Естественная форма разделения трудаКак известно, древнейшая форма разделения труда —

половозрастная, естественно возникающая из различияприродных способностей людей разного пола и

136

возраста в занятии физическим трудом. Такое разделениетруда появляется уже на самых ранних ступенях развитияпроизводства, еще в рамках присваивающего хозяйства. Уохотников-собирателей Африки (пигмеев, бушменов ,тиндига и др.) взрослые мужчины занимаются охотой, аженщины и дети — собирательством; кроме того, приоблавных охотах последние выполняют вспомогательныефункции загонщиков. Постройка хижины — женское дело, апроизводство орудий и некоторые виды охоты — занятиястариков.

Уже на этой стадии на разделение труда влияет различиеиндивидуальных способностей; например, у пигмеев далеконе каждый мужчина способен стать охотником на слонов илизнахарем. Вместе с тем выделяются функции управленияобществом, отправление которых определяется полом(мужским у всех групп африканских охотников-собирателей), возрастом (пожилым) и личнымиспособностями.

Естественная форма разделения труда сохраняется и вэпоху мелкого натурального производства. Она в той илииной степени характерна для всех без исключениятрадиционных африканских обществ, всех ХКТ.

При экстенсивном скотоводческо-земледельческом иземледельческо-скотоводческом хозяйстве пастьба скота, егоубой, разделка туш составляют обязанность и привилегиюмужчин, «мужское дело». У некоторых народов, как,например, у шиллуков [445, стр. XXIX], женщины не имеютправа даже прикасаться к скоту. Мужчины здесь, как и убродячих охотников-собирателей, занимаются охотой ирыбной ловлей, в которых женщины могут лишь помогатьим. Они, в отличие от пигмеев, строят хижины, загоны дляскота, амбары и пр. В земледелии мужчины выполняют лишьнаиболее тяжелые виды работ на стадии подготовки почвы кмотыжению: валят деревья, очищают почву от кустарников итравы, сжигают горючий материал, иногда поднимаютцелину кольями. Большая часть земледельческих работ,прежде всего весь дальнейший уход за посевами и уборкаурожая,— обязанность женщин. Поэтому обрабатываемыеучастки земли и урожай находятся в трудовом владениипоследних. Характерно, что в полигамных африканскихсемьях муж по очереди готовит к мотыжению учат сткидвоих жен.

137

Разделение сельскохозяйственных работ на «мужские» и«женские» является исторически обусловленным и поэтомудовольно точно отражает не только ХКТ данного народа, нои историю развития в его хозяйстве отдельных сфер иэлементов производства. Так, у доро- бо, лишь недавноначавших заниматься земледелием и скотоводством, эти двесферы хозяйства — почти исключительно женское дело,тогда как у всех соседних с ними народов скотоводствомзанимаются преимущественно или даже исключительномужчины. Вместе с тем женщины доробо по традиции нетолько ведут домашнее хозяйство, но и строят хижины,которые устраиваются на деревьях; у соседних же народовстроительство хижин — мужское дело. Однако рубкадеревьев, добывание огня, пчеловодство и охота —привилегии мужчин, которые относятся к этим занятиямпочти как к отправлению культа [351, стр. 608—609, 613—614; 350, стр. 611. У пёджулу Южного Судана, сравнительнонедавно занимавшихся в основном скотоводством, а теперьглавным образом земледелием, разделение труда в сельскомхозяйстве между полами почти не отличается от такового усоседних земледельческо-скотоводческих народов, однакотакие новые для них культуры, как батат и кас- сава, отначала до конца возделываются исключительно мужчинами'[349, стр. 68]. Добыча рыбы копьем и стрелами — всегдамужское занятие, как в большинстве случаев и рыбная ловляс помощью запруд. Однако сетями и корзинами рыбу ловятне только мужчины. У лотуко рыбная ловля сетью —специфически женское занятие [349, стр. 80].

Кроме основных земледельческих работ женщины занятыпревращением натуральных продуктов в пищу: они мелютзерно, обрабатывают земляные орехи, плоды пальм, корне- иклубнеплоды, варят еду и напитки, доставляют для этоговоду и дрова. Отчасти им помогают дети. Так, у мондари вЮжном Судане мальчики прибирают сор в поселке,собирают навоз, разводят на ночь костры и т. д., а крометого, пасут телят, коз и овец [349, стр. 60].

У ряда народов дети также доят скот. У шиллуков коровдоят мальчики [411, стр. 73], у динка, бейр, мондари, доробо,нанди и других — мальчики и девочки [409, стр. 656; 338,стр. 28; 365, стр. 240, 243—244; 351,

138

стр. 60; 350, стр. 61; 345, стр. 25]; по другим сведениям, унанди доением скота занимаются также взрослые мужчины иженщины |[350, стр. 23]. У лотуко также коров обычно доятмальчики и девочки, реже — взрослые мужчины [349, стр.79], у лулуба — только мальчики, у пёджулу — юноши, а уродственных им каква — только мужчины [349, стр. 53, 68,74]. У сук доением скота занимаются мальчики, девочки иженщины [277, стр. 9; 350, стр. 81], у нуэров — они же плюсвпавшие в бессилие старики, и лишь на войне это делалимужчины [287, стр. 37]. У бари коров, коз и овец доят, поодним сведениям, мужчины, по другим — мужчины иженщины, хотя пасут его мальчики. То же самое сообщают окип- сигис [349, стр. 23; 350, стр. 42]. У масаев доениемкоров занимаются девочки и женщины, а у элгейо, кони (са-баот) и сапей — только женщины [350, стр. 71, 76, 109]. Упарапилотов ланго (не смешивать с нилотами ланго!) коровдоят взрослые юноши, прошедшие инициацию, а коз —мальчики [349, стр. 95].

Очень своеобразное разделение труда у сомалийцев. Уних верблюдиц пасут и доят мужчины, коров — мальчики,которым иногда помогают девочки, а коз и овец— девочки иженщины [[361, стр. 76]. У данакиль «скотину доятженщины» [361, стр. 162], то же у паранилотов бар а баи г вКении [350, стр. 93], а у м а шона— мужчины, которыевообще занимаются всеми работами, связанными со скотом[162].

У народов ХКТ экстенсивных мотыжных земледельцевстепень половозрастного разделения труда в общем меньше ,чем у скотоводов-земледельцев. Сферы мужского и женскоготруда у них не так четко определены, хотя и здесь на плечиженщины ложится основная тяжесть земледельческих работ,имеющих особенно большое значение в жизни этих народов .Очевидно, этим объясняется такое своеобразное явление, какнепосредственное участие женщин-воинов в боевыхдействиях, характерное для ряда народов областиГвинейского залива. У народов с более развитымполовозрастным разделением труда мы не находим воинов-амазонок, хотя и здесь женщины часто отличаютсявоинственностью и сопровождают своих мужей в походах.Так, например, в Эфиопии XVIII—XX вв. солдатские женыучаствовали в походах, составляли обоз армии. В бою ониподбад-

139

рйваЛй бонной криками й подНосйлй им пйво, но несражались.

С интенсификацией земледелия мужчины уделяют всебольшее внимание этой сфере производства, особенно на тойстадии, когда женского труда уже недостаточно длявыполнения увеличивающихся и усложняющихся полевыхработ. Мужчины помогают своим женам в мотыжении земли,при пахотном земледелии — пашут поле. У ряда народов,занимающихся интенсивным мотыжным земледелием (уйоруба, хауса, сонгаев, бам- бара, малинке и др. в ЗападнойАфрике, у консо, бурд- жи и др. в Южной Эфиопии и пр.)основные труженики в земледелии — мужчины. У йоруба, впротивоположность ибо, мужчины выполняют большийобъем земледельческих работ, чем женщины. У хаусамужчины готовят грядки для посева, делают мотыгойс у н г у м м и ямки, в которые женщины и дети, следуя заними, бросают посевное зерно. Там, где применяетсяискусственное орошение с помощью шадуфов , его такжепроизводят мужчины \ [ 222, стр. 50 и сл.]. У пахарейЭфиопии весь деревенский скот пасут мальчики, а вышки сукрытиями от непогоды сооружают для них мужчины [210,стр. 54—59].

Дальнейшее развитие общественного разделения труда ,классов и эксплуатации, каст и паразитизма встречало насвоем пути естественное разделение труда и, взаимодействуяс ним, принимало порой весьма необычные формы. Так, узаиде рост паразитизма в среде правящего (княжеского) родаВонгара мало затронул женщин, за исключением главныхкняжеских жен. Более того, у обедневших членов этого рода ,разорившихся аристократов, жены и дочери должны былиработать часто еще больше, чем простые крестьянки, тогдакак их «благородные» мужья и отцы вели праздный образжизни, нисколько не помогая женщинам всельскохозяйственных или домашних работах ([353, стр. 105и сл., 124 и сл.]. Ведь в недалеком прошлом занде былитипичным народом примитивных земледельцев лесной зоны,где почти все работы по культивации растений выполнялиженщины, мужчины же стали уделять большее вниманиеполевым работам сравнительно недавно. Напротив, припереходе к оседлости кочевых скотоводческих народов ,превращающихся в привилегированные

140

tfactbt, растет паразитизм МетЦйн. Нерёходй от кочевогоскотоводства к оседлому земледелию в сочетании сотгонным скотоводством, фульбе воспринялиземледельческий комплекс у сравнительно развитых народовЗападного Судана, у которых мужчины и женщины почти водинаковой мере трудились на полях. Однако фульбе нестали такими же усердными земледельцами, как эти народы,и уделяли полевым работам гораздо меньше времени.Истинными кормильцами семей у них являются молодыелюди, которые пасут стада в саванне и на лугах по берегамрек и озер, а в страдную пору принимают активное участие вземледельческих работах. Меньше всего у фульбе работаютженщины [323, стр. 114 и сл.]. У масаев единственныезанятия женщин — доение скота и несложные домашниеработы, но и этим больше занимаются девочки, чем взрослыедевушки и женщины. Мальчики пасут скот, юноши ивзрослые мужчины занимались в прошлом лишь военнымделом, спортом и танцами [350, стр. 109]. У тутси и хумаЮжного Межозерья женщины работают намного меньше ,чем у земледельцев хуту и херу. Изредка в Руанде бедняктутси, желая поднять свое хозяйство, женился на дочерихуту. Это было ему выгодно вдвойне: в таком случаебрачный выкуп за девушку снижался в несколько раз , а, ставженой разорившегося аристократа, работящая крестьянкасодержала его своим трудом. Но для него такой брак былчреват потерей престижа. У хуту и херу женщина работала вполе и дома. У тутси и хума, если они были бедны,домашних работ было обычно немного, так как самивладельцы дома подолгу жили при дворах своих патронов-вождей; у богатых же феодалов для домашней работыимелось множество слуг и бар- щинников. Женщины тутсипорой не знали, как убить время. Для развлечения они плелинебольшие декоративные ширмы и корзиночки, ненаходящие применения в хозяйстве [328, стр. 327; 371, стр.66, 67]. В сходном положении находились и женщиныаристократической касты у туарегов. В этой связи нельзя неотметить расцвет спорта, искусств и гедонизма (преждевсего эротизма) у названных выше этносоциальных групп .Иной круг проблем ставит паразитизм женщин у горожанмусульманской Африки благодаря распространению срединих затворничества ([222].

141

Таким образом, в условиях мелкого натуральногопроизводства естественное разделение труда продолжаетсохраняться и даже развиваться, но относительное значениеего в общем развитии производительных сил не возрастает ;наоборот, прогресс производства сопровождаетсяпроникновением женского труда в такую прежде «мужскую»сферу, как скотоводство, связанное по происхождению сохотой, и мужского труда в «женские» сферы производства(земледелие, постройка домов).

Зато появляются и развиваются более высокие формыразделения труда: рентная и товарная.

Рентная форма разделемн» труда

Этим предлагаемым нами термином мы называем особуюформу разделения труда, весьма распространенную вдокапиталистических обществах, отличную как отестественной, так и от товарной. У классиков марксизма-ленинизма мы не находим специальных исследований этойдокапиталистической формы разделения труда, однако целыйряд оставленных ими указаний свидетельствует о том, чтоони учитывали ее историческое существование,противопоставляя как товарной форме, господствующей прикапитализме, так и естественной, половозрастной.

В «Капитале» мы находим указание на «деревенскоепатриархальное производство крестьянской семьи, котораяпроизводит для собственного потребления хлеб, скот, пряжу,холст, предметы одежды и т. д. Эти различные вещипротивостоят такой семье как различные продукты еесемейного труда, но не противостоят друг другу как товары .Различные работы, создающие эти продукты: обработкапашни, уход за скотом, прядение, ткачество, портняжество ит. д., являются общественными функциями в своейнатуральной форме, потому что это функции семьи, котораяобладает, подобно товарному производству, своимсобственным, естественно выросшим разделением труда ...затрата индивидуальных рабочих сил, измеряемаявременем... выступает здесь как общественное определениесамих работ, так как индивидуальные рабочие силы с самогоначала функциони

142

руют здесь лишь как органы совокупной рабочей силысемьи» [2, стр. 88].

Отмеченные выше черты, характерные для естественнойформы разделения труда, сохраняются и в рентной форме ,хотя можно найти и некоторые различия между ними.

В обоих случаях происходит обмен деятельностью междучленами общества нетоварным путем. Однако если приестественной форме разделения труда рамки обменадеятельностью в основном узки (кооперация внутри ЯМ.НП),то более высокая рентная форма разделения труда допускаетболее широкие рамки обмена деятельности внутри ЯУКП иСНВ.

Рентная форма разделения труда — это такая его форма,при которой происходит регулярный обмен деятельностью(услугами, трудом), как производительной, так инепроизводительной, между членами общества нетоварнымпутем и вне рамок естественного разделения труда междуполами и возрастами внутри ячеек производства. Обменуслугами в этом случае перерастает рамки первичныхобщностей — семьи и общины — и приобретает характердани, повинности, ренты. Регулярный характер этихотношений в условиях мелкого натурального производстванаходит свое наивысшее выражение в строгом наследованиифункций, которые, не отделяясь от личностей их носителей,придают разделению труда смешанный личностно-экономический характер (см. ниже) и кастовость. К. Марксуказывал, что разделение труда в индийской общинефиксировалось в функциях отдельных индивидов ,приобретавших наследственный характер [2, стр. 369—370].Как известно, классики марксизма-ленинизма клали именноразделение труда в основу классовых отношений, которыепри феодализме имеют форму сословно-классовойструктуры.

В доколониальной Африке и отчасти в сохранившихся донастоящего времени традиционных африканских обществахмы находим все основные виды разделения труда в рентнойформе: между мелкими производителями разных сферпроизводства и между мелкими производителями, с однойстороны, и руководителями общества, профессиональнымивоинами, носителями религиозных и научных знаний илюдьми искусства—с другой.

143

Так, например, у воинственных скотоводов-масаев системаразделения труда с соседями-земледельцами складывалась врентной форме.

В XVIII—XIX вв. этот народ совершенно забросилземледелие. Огромные стада коров, которыми владели масаи,с избытком снабжали их молочными продуктами, мясом,шкурами, рогами для поделок. Их богатство в большойстепени было создано и поддерживалось набегами насоседние народы, у которых угонялся крупный рогатый скот.В хозяйстве последних все большее значение приобреталоземледелие, а также разведение мелкого рогатого скота ,рыболовство, мясная охота. У ма- саев же единственнымизанятиями стали скотоводство, спортивная охота и война.

Воипы-масаи питались только молочными продуктами иотчасти мясом домашних животных, однако женщины и непрошедшие инициации мальчики ели также все видырастительной пищи. Так как сами масаи продуктовземледелия не производили, то ими снабжали их соседи-земледельцы, получая взамен гарантии «покровительства»[346, стр. 7—81. Земледельцы чагга, паре и др. должны былиснабжать масаев продуктами земледелия (для изготовленияпива), оказывать им услуги в качестве кузнецов иземлекопов (при сооружении колодцев). Более того,уведенные в плен и поселенные в глубине страны масаев (врайоне Аруши), они образовали общины крепостныхземледельцев-аруша (вааруша, иль-аруша), находившихся наположении неполноправной и эксплуатируемой этнокастовойгруппы [350, стр. 111, 112]. Столь резкое размежеваниетипов хозяйствования не привело к установлениютоварообмена и складыванию на его основе разделениятруда.

Хозяйство как масаев, так и их соседей оставалосьвполне натуральным, так как у них не существовалопотребности в обмене товарами, а все необходимое дляжизни они получали частью от своих стад, частью — черезобмен от соседей — земледельцев и кузнецов — в виде дани.

Устойчивый обмен услугами, напоминающий отношения,сложившиеся между негроидами и пигмеями в лесной зоне ,существовал в Центральной Танзании между охотииками-собирателями тиндига и земледельцами- кузнецами иссанзу.Кузнецы иссанзу обслуживали бо/ц?-

144

шинство локальных групп тиндига. Иногда в разгар сухогосезона голодные тиндига обращались за помощью к вождюиссанзу и получали от него зерно и несколько коров. Сосвоей стороны, тиндига дарили вождю иссанзу слоновуюкость, рога носорогов и шкуры зверей. Случалось и так, что вголодное время целые общины иссанзу приходили к тиндигаи кормились у них продуктами охоты и собирательства(съедобные корни мтус- си). Отмечен случай, когда внеурожайный год община иссанзу целый месяц жила наиждивении тиндига [356, стр. 142 и сл.; 183, стр. 108—112].

Вождь иссанзу пользуется большим авторитетом утиндига и выступает в их фольклоре как высшее существо,защитник от стихийных сил. В районе деревни Манголаобразовалась смешанная иссанзу-тиндигская группа , членыкоторой занимаются как охотой и собирательством, так иземледелием и скотоводством, а также ремеслами иторговлей, служа посредниками между тиндига и иссанзу.По-видимому, перед нами один из начальных этаповобразования касты.

В XIX в. западная часть территории тиндига былаподчинена государством Сукума, и охотиики-собирателибыли обложены данью. Такая же участь ожидала восточнуючасть тиндига, на территорию которых вторгались Ираку,мбулу и масаи. Возможно, со временем масаи создали быгосударство и превратились в касту; Земледельцы, кузнецы иохотники-собиратели составили бы подчиненные касты вэтом обществе. Однако до прихода колонизаторов такаяструктура не была создана, и на рассматриваемойтерритории в конечном счете установилось колониальноеобщество. В новых условиях часть масаев начала переходитьк земледелию; их тип хозяйствования дифференцировался оттипа хозяйствования остальной части этого народа иприблизился к типу хозяйствования соседей.

Путь исторического развития, который в определенныхусловиях могли бы пройти народы центральной частиВосточной Африки, был действительно до европейскойколонизации пройден народами Межозерья. Здесь с XIX в.существовали государства, в которые вошли народы грехразличных ХКТ: 1) пигмеи-батва, бродячие охотники-собиратели, горшечники и «скоморохи»; 2) мотыжныеземледельцы-бахуту (вахуту), б а и р у , и л и

}0 Зак.щ 145

бахеру и 3) скотоводы б а т у т с и (ватуци) и б а х и м а(вахума). Государственная власть находилась в рукахпоследних. Исторические предания, данные антропологии иэтнографии свидетельствуют о том, что основные различияХКТ батва, бахуту и батутси появились до объединения этихнародов в составе государств, где они превратились в касты,из которых батутси стали самой высшей, а батва — самойнизшей. В этом кастовом обществе развилось разделениетруда, при котором бахуту платили трудовую и натуральнуюренту в пользу правителей и воинов-батутси , а батва былипоставлены в отношения принудительного обмена продуктовохоты на продукты земледелия. Кроме того, они неслинекоторые повинности в пользу правителей. Начавшееся наэтой основе разделение труда привело к расцвету искусства испорта у батутси и батва, невиданному у изолированныхномадских и охотничьих племен.

В рентной форме сложилась также система разделениятруда между скотоводами и земледельцами у туарегов,фульбе, сомалийцев. Как известно, туареги получали рентузерном и финиками от жителей сахарских оазисов(временами также от сонгайских крестьян). Крепостноенаселение оазисов — харатины — увеличивалось за счетпоселения на землю купленных или захваченных на войненевольников. На юге, на границе Судана, туарегские вождипоселяли на берегах рек и озер своих крепостных-белла ,обязывая их обрабатывать землю и платить ренту в размереполовины урожая. Другие белла и харатины пасли скот своиххозяев, пользуясь продуктами скотоводства; иногда онивладели и небольшим числом «собственных» животных. Втаком же положении находились «клиенты»-и к л е и ы.Кроме того, племена туарегов-номадов делились наверблюдо- водов-а х а гг а р о в и козоводов-и м г а д о в(амгидов), из которых вторые снабжали первых скотом.Кузнецы- и и е г и д ы составляли особую касту и неслиповинности в пользу номадов. Несомненно, перед намиразделение труда между земледельцами, козоводами игосподствующей группой верблюдоводов в формефеодальной ренты 15.

15 Общественному строго туарегов посвящена обширная научнаялитература. Из работ на русском языке см. статью А. И. Пер- шида [200, стр.320—335].

146

У сомалийцев разные терриТориальио-ПлемениЫегруппы представляют различные ХКТ, основные из которых— кочевой скотоводческий, полукочевой скотоводческо-земледельческий и оседлый земледельческо-скотоводческий,с чертами интенсивности. Скотоводы Северного Сомалиразводят больше верблюдов, а Южного — больше коров ;мелкий рогатый скот распространен повсеместно.Разделение труда среди сомалийцев, в отличие от болееразвитых туарегов, внутри сферы скотоводства неизвестно,но оно кое-где существует между скотоводством иземледелием. Среди многих сомалийских племенземледелием занимались лишь общины крепостных и«клиентов», но не скотоводы-кочевники, взимавшие сземледельцев дань. И лишь у части племен, в частностигруппы саб 16, смешанное земледельческо-скотоводческоепроизводство охватывает основную массу населения17. Чтокасается разделения труда на основе товарообмена, то онобыло развито в самой малой степени. Из Эфиопиисомалийцы получали мулов и кофе, платя взаменароматическими -смолами и специями, из арабских стран,Индии и Европы — немногочисленные в их бытупромышленные изделия и пр.

В Замбии пастухи-тонга на время сухого сезонаперегоняют свои стада в долину р. Кафуэ; они не берут издома проса для приготовления каши, но выменивают его намолоко у местных земледельцев [214, стр. 87]. Следуетучесть, что тонга не чисто скотоводческий народ, апредставители ХКТ скотоводов-земледельцев. В Мали, всредней дельте и средней долине Нигера, где чересполоснообитают исконные земледельцы бамбара, марка, сонгаи, атакже римайбе и скотоводы-фульбе, жители земледельческихдеревень требуют у пастухов- фульбе, чтобы ониостанавливали свои стада на пустующих полях сорго и просав течение нескольких дней. В качестве компенсации за этууслугу, в результате которой поля получают удобрение ,земледельцы дают пастухам традиционную плату в видеорехов кола и одной вязанки проса за каждую головукрупного рогатого скота, остающуюся на поле в течениетрех-четырех

13 Кроме племени гаоар-гудда, где земледелием занимаются крепостные(314, стр. 26 и сл.].

17 Кроме того, отдельную касту составляют кузнецы [361, стр. 76].

10* 147

Дней [323, стр. 218—219]. Угонйй на зимние пастбища коровземледельца, пастух-фульбе пользуется их молоком [323,стр. 111]. В то же время от одной четверти до половины удоямолока своих коров, пасущихся вблизи деревень, фульбеотдают земледельцам в обмен на зерно [323, стр. 121].

Иного типа отношения, связанные с отгоннымскотоводством, существуют на северо-востоке Эфиопии.Скотоводы северной части Данакильской пустыни (сохо иданакйль) летом перегоняют скот на плоскогорье Тигре; вэто время здесь идут обильные дожди и пастбищапокрываются густой сочной травой. Этими горнымипастбищами владеют эфиопские феодалы и крестьяне-пахари, которые за пользование ими требуют от скотоводовответных услуг. Осеиыо, возвращаясь на равнины , гденачинается влажный сезон, скотоводы берут на выпас частьскота пахарей, который возвращают им следующим летом ,[348, стр. 327; 210, стр. 57—58]. Здесь налицо эксплуатациятиграйскими феодалами пастухов равнин; элементразделения труда очень невелик, разве только в том, чтопастухи во время четырехмесячиого пребывания наплоскогорье пользовались водоемами, построеннымиместным населением, и в том, что скотоводы равнин делилис пахарями труд по выращиванию скота, принадлежащегопоследним.

Итак, различия в сфере и типе хозяйствованияпревращаются в разделение труда лишь тогда и постольку ,когда они объединены обменом видами хозяйственнойдеятельности (непосредственным, через натуральныйпродукт, смешанным, даже по видимости односторонним ипр.). Следовательно, разделение труда в сферах производствапродуктов питания (охота, собирательство, рыболовство,земледелие, скотоводство) становится действительностьюлишь при общественной кооперации труда, т. е. как частькомбинирования труда. Отделение скотоводства отземледелия лишь одна из исторических предпосылокразделения труда.

В Межозерье разделение труда между земледельцами искотоводами не является наиболее древним разделениемтруда между народами разных ХКТ. Намного древнееотношения между батутси и батва , полную аналогиюкоторым мы находим в странах экваториального леса,лежащих на запад от Межозерья вплоть до бере-

148

rots Атлантики. Здесь принудительный обмен продуктовохоты пигмеев на продукты земледелия банту с незапамятнойдревности связывает эти народы. Подобный обмен болеевыгоден и необходим для земледельцев, обычная пищакоторых крайне бедна белками, чем для охотников исобирателей пигмеев. Зачатки подобных же отношений мынаходим также в районе оз. Эяси (Танзания), где живутбушменоидные охотники тиндига (хадзапи) и вахи вокружении земледельческих и скотоводческих пародов .

Выше уже говорилось о развитии в Тропической Африкеремесел. Важно отметить, что отделение ремесла иинтеллектуальной и управленческой деятельности отсельского хозяйства и охотпичье-собирательского хозяйства— процесс чрезвычайно длительный и сложный. Зачатки егомы находим еще в первобытнообщинной формации. Вобщинах пигмеев и бушменов имеются специалисты попроизводству орудий («ремесленники») и обладателимагических, парапсихических, лечебных знаний («колдуны-знахари»). Как и все члены общества, они непосредственноучаствуют в добывании пищи, но при этом являются намноголучшими специалистами в ручном ремесле и религиозно-оккультных и научных знаниях, чем большинство ихсоплеменников; здесь еще не может быть и речи оботделении занятия ремеслом или интеллектуальнойдеятельностью от занятия добыванием продуктов питания ,однако уже начинает выделяться категория специалистов ,вместе с которыми выделяется ремесленно-интеллектуальнаясфера. Она слабо дифференцирована: кузнец у пигмеев ,баниа, манна, ва- бони и очень многих более развитыхнародов Тропической Африки является в то же времяколдуном. Нередко он выступает также как правительобщины.

Касты ремесленниковПо мере развития мелкого натурального производства

наступает подлинный расцвет ремесел и кустарнойпромышленности. С увеличением общего объема иразнообразия потребностей общества увеличивается выпускремесленной продукции, старые ремесла усложняются,возникают новые. Носители ремесел все более в нихспециализируются, занятие тем и иным ремеслом

149

требует все большей части рабочего времени, все болееотрывает ремесленника от других занятий. Если у народовюжной части Тропической Африки, в основномпринадлежащих к ХКТ экстенсивных мотыжныхземледельцев, занятие важнейшими ремеслами (особеннокузнечным ремеслом, резьбой по дереву, а также магией)составляет монополию знати, то в северной полосе саванн,речных долин и нагорий мы наблюдаем иную картину. Здесьзанятие ремеслом оторвано от управления обществом, иположение ремесленников приниженное. Во многих местахотдельные ремесла почти обособились от сельскогохозяйства. В наиболее развитых обществах Эфиопии иСомали, Центрального и Западного Судана ремесленникиобразуют замкнутые касты, к которым общество относится спрезрением и боязнью.

В исламизированных странах Западного Судана , а такжев Эфиопии, особенно Южной, и в Сомали имеются двеглавные презираемые касты: 1) кузнецы, жены которыхзанимаются гончарством; 2) дубильщики кож и изготовителиразличных изделий из них (сандалий, бичей, щитов и пр.),жены которых занимаются приготовлением красок. Первойиз этих каст известны лекарственные растения, искусствогипноза и магии, второй — приготовление ядов. Кроме того,в обоих регионах, но особенно в Западном Судане, впрезираемую касту выделялись барды (гриоты) и музыканты.На крайнем Западе, в Фута-Торо, кузнецы, ювелиры,шорники и ткачи составляли одну касту, а плотники —другую. В Мали, часто в пределах одного и того же района,имелось несколько каст кузнецов и каста ткачей, кроме того,касты охотников (гоу у сонгаев) и касты или особыеэтнокастовые группы рыболовов (сор- ко, бозо, сомоно). Удиавара, в обществе которых касты образовались не позднееXIV в., кузнецы, кожевенники и гриоты составляли низшиекасты. Более того, они делились на подкасты в зависимостиот того, какую сословно-кастовую группу населенияобслуживали. Так, гриоты правящего, царского, рода быливыше по своему социальному статусу, чем гриоты «дворян»-ко р о, последние — выше, чем гриоты марабутов(мусульманских духовных лиц), и так далее. В самом низуобщественной пирамиды находились гриоты, обслуживавшиекуз

150

нецов и кожевенников и, наконец, верхушку собственнойкасты — гриотов царского рода [163, стр. 75]. У хаусанизшими социальными группами сословия тал а ка в а быликузнецы, охотники, домашние слуги, барды и музыканты и,наконец, мясники — самая низшая из них, презираемая дажепредыдущими группами. В Южной Эфиопии и Сомалипредставители презираемых каст занимались также охотой иуборкой трупов, а в Южном Межозерье низшая этпокастоваягруппа ■—• охотники- батва — выполняли обязанностикузнецов, горшечниц, бардов и палачей 18.

У большинства паранилотских народов также имеютсянизшие ремесленные касты. У бари Южного Судана книзшему сословию д у п и принадлежали родовые общиныохотников (одна община), рыболовов (две общины) икузнецов (шесть общин). Кузнецы составляли фактическиэндогамную касту, так же как и рыболовы и охотники. Впрошлом дупи не имели права жениться насвободнорожденных, держать скот и иметь более однойжены. Когда свободнорожденные находили, что дупи сталослишком много, они убивали их, подобно тому, какспартиаты убивали илотов. У соседнего племени кукукузнецы также составляли низшую, презираемую касту. Укаква и мондари они повысили свой социальный статус имогли жениться на свободнорожденных. У лотуко и пёджулукузнецы, считающие себя выходцами из страны бари,образуют особые «кланы» [351, стр. 29, 50, 53, 57, 66, 68, 70,891. Поблизости от этих северных паранилотских племен инуэров живет изолированная эндогамная община кузнецовм а р ш и я 1351, стр. 57]. У южных паранилотских народовтакже имеются низшие касты, в которых мужчинызанимаются металлургией и кузнечным делом, а женщины —гончарством. У элгейо в прошлом кузнецам было запрещенодержать крупный рогатый скот и жениться насвободнорожденных. У горных сук также кузнецы и горшеч -ницы составляли презираемую касту (равнинные сук, будучикочевниками, своих кузнецов и горшечниц не имели). Средикипсигис кузнецы и горшечницы все принадлежали к родуТоийои. У наиди кузнецы считали се

18 В Эфиопии также по традиции еще в XIX — начале XX в. обязанностипалачей выполняли литаврщики и другие музыканты.

151

бя потомками племени вуашин кишу масаи; они такжесоставляли эндогамную и презираемую касту [350, стр. 37,52, 73, 89]. У масаев каста кузнецов была особенноприниженной; они жили отдельно от скотоводов и не смелиприближаться к их жилищам. Прежде чем взять что-нибудь укузнеца, масай мыл руки растительным маслом. Ни о какихбрачных связях кузнецов со свободнорожденными не моглобыть и речи. За убийство кузнеца масай не платил дажеминимальной компенсации. Если же кузнец убивал масая, тосмерти предавались десять кузнецов [350, стр. 109, 123].Имеется особая презираемая каста кузнецов и среди соседеймасаев — банту ньятуру [349, стр. 30, прим. 10].

Но в южной части Западной и в Центральной Африкекузнечное и шорное дело, профессиональная музыка были,наоборот, привилегией правящей верхушки общества ,9.Откуда произошло такое различие?

Одна из попыток его объяснения принадлежит Д . А.Ольдерогге, который, в частности, отмечаетмножественность причин снижения социального статусаремесленников и рыбаков в Западном Судане. Прежде всего,он справедливо указывает, что зона, где ремесленные кастыявляются по традиции приниженными, совпадает сграницами феодальных империй Западного Судана. Далее,анализируя положение сервильных каст в империи Сонгай,Д. А. Ольдерогге пришел к выводу, что «так как каждая изэтих групп обязана была выполнять определенные работы нетолько земледельческого характера и заниматься либообработкой железа, выделывая оружие, либо рыболовством,либо заготовкой сена и т. п., то создавались касты специали-стов-ремесленников, находящихся на положении париев»[192, стр. 57]. Можно согласиться с тем, что адоптацияэтносоциальных групп рыболовов, кузнецов и др. сон-гайским обществом и иными обществами зонызападносуданских империй проходила через ихнасильственное поселение в определенных пунктах изакрепощение, что не могло не снизить социального статусаэтих групп.

19 Кузнечное дело соединялось со знахарством и магией. То же самое мынаблюдаем в Северной Европе раннего средневековья, в тюркской Сибири(Алтай, якуты и др.), где кузнецы-шаманы составляли правящую элитуобщества. О шорниках ср. i[231, стр. 116, прим. 90].

152

Однако вряд лй это является единственной причинойпрезрительного отношения ко всем ремесленникам, в томчисле гриотам. Поэтому Д. А. Ольдерогге предлагает ещеодно объяснение этого явления: «Изменение отношения ккузнецу и превращение его из уважаемого лица в париюявилось результатом распространения ислама. Подобнотому, как в древней Руси скоморохи — представителиидеологии язычества с появлением христианствапревратились в гонимых и презираемых людей, противкоторых велась борьба, так и в Западном Судане кузнецы —представители идеологии старой языческой знати былиустранены мусульманскими владыками государств Судана .Властители Ганы, Мали, Сонгаи, принимая ислам, укреплялисвою власть, опираясь на поддержку мусульманскогодуховенства, и устраняли представителей прежней знати,стоявшей во главе отживающих порядков родового строя»[192, стр. 17—18, прим. 7].

В работе, опубликованной в 1969 г., Д. А. Ольдероггеразвивает ту же мысль |[ 193, стр. 182—183], ссылаясь напредания народов Западного Судана, в том числе знаменитоеэпическое сказание о Сундьяте.

• Особый интерес представляет предположение Д. А.Ольдерогге о некогда высоком общественном положениикузнеца в странах Западного Судана , где в новое времяносители этого ремесла составляли низшую касту. Остается,однако, непонятно, почему кузнецы, а также другиедеревенские ремесленники выделялись в презираемые кастыне только у мусульманских, но и у языческих народовЗападной Африки (кузнецы, гончары и шорники у бамбара ,кузнецы у моей и др.), у мусульманских и даже языческихнародов Эфиопии, соседней части Судана, а такжесомалийцев? М а р о- ка — барды у хауса, как мусульман,так и «язычников», принадлежали к одной из низшихсоциальных групп, но считались «клиентами» крупныхфеодалов, в честь которых они сочиняли и исполнялихвалебные пес- н и - к и р и р и . При дворе эмиров такиебарды, подобно шутам-буффонам средневековой Европы,могли добиться значительного влияния. Если богатыйкрестьянин или горожанин желал пригласить такого певца ксебе на торжество, он обязан был щедро его вознаградить .Ма- рока презирали и в то же время боялись, ибо они со-

153

чинялй, как й грйоты й азмарй, сатиры на тех, ктдотказывался им щедро платить [222]. Барды султанаМиджуртини на севере Сомали, принадлежавшие к кастей и б и р , были так же презираемы, как и остальные йибир —кузнецы и охотники. В Южном Межозерье бардами, шутами ,танцорами и ремесленниками были презираемые батва —пигмеи по происхождению. Однако при дворах царей ивождей «скоморохи» и барды-бат- ва получали некоторыепривилегии [328, стр. 327—328; 371, стр. 10—11, 14, 67, 114,135].

Можно найти и другие частичные объяснения. Например,ш а т т а (барды) в Каффе на юго-западе Эфиопии прониклисюда с севера, через провинцию Эннарья, из христианскойЭфиопии, где положение их было приниженным.Первоначально, в средние века, они лишь приглашалисьвремя от времени ко двору каффского царя, затем оселиздесь на постоянное жительство и превратились впривилегированную (благодаря близости к царю) касту,глава которой назывался шатта-ра- шо —князем шатта '[388,стр. 60]. В то же время распространенная в Каффе и во всехдругих областях Южной Эфиопии и южной части Сомаликаста майна (манна, банна, вабони, вату и др.), к которойпринадлежат ремесленники (кузнецы, кожевенники ,горшечницы) и охотники, явио чужеземного ииеземледельческого происхождения [ср. 333]. В севернойчасти Сомали члены каст м и д г а и , йибир и др. занимаютсяохотой и собирательством, а также ремеслами: плетениемциновок и корзин, изготовлением амулетов, кузнечнымделом, гончарством, ритуальной хирургией и ремесломпевцов- сказителей [361, стр. 21, 36, 42, 45, 51—55, 75—76].У мекан (на крайнем юго-западе Эфиопии) и мао (к северо-западу от мекан) кузнецы, составляющие низшую касту,связываются по происхождению с бродячими охотникамийиди (ветвь иденич) ([301, стр. 409; 326, стр. 201], тогда каку живущего по соседству с мао земледельческого народаингассана (Судан) занятие кузнечным ремеслом былопочетным, но общедоступным и кузнецы не составлялизамкнутой касты [312, стр. 76]. У лулуба Южного Суданакузнецы занимались также охотой на павианов и другихживотных, считавшихся «нечистыми», чего никогда неделали лулуба-ско- товоды [349, стр. 74]. Возможно, предкиэтих кузнецов-

154

охотников были бродячими охотниками-собирателями,родственными иденич.

На северо-западе Эфиопии в своеобразные кастыфактически выделились войто — охотники на гиппопотамови шорники, мусульмане по религии, и фалаша,ремесленники, исповедующие иудаизм; те и другиесоставляют этнические и религиозные меньшинства , причемфалаша все больше отходят от занятия сельским хозяйством ,а войто, вероятно, лишь сравнительно недавно перешли кнему как к дополнительному средству существования. ВМежозерье в сходном положении оказались пигмеи-батва —охотники и ремесленники. Надо думать, что во многихслучаях касты ремесленников происходят от родо-племенныхгрупп, которые перешли к ремеслу от присваивающих формхозяйства. В других случаях это могли быть пришельцы илиобедневшие местные роды (патронимические группы, кланыи т. д.). Понятно, что их чужеродность, бедность и низкаякультура вызывали презрение земледельцев и скотоводов .

В сравнительно недавней истории Африки, в XIX в.,известны случаи расселения целых общин металлургов средиземледельческого или скотоводческого населения врезультате потери ими прежней родины. Так, в начале XIX в.себеи, говорящие на диалекте квоп-масаи и славящиеся какискусные кузнецы, жили на восток от горы Эльгон (в Кении).В результате набегов масаев себеи рассеялись на север , юг изапад от своей прежней родины, образовав общины кузнецовсреди племен группы календжин [293, стр. 139]. Выше ужеговорилось об иноземном происхождении кузнецов у лотуко ,пёд- жулу и нанди. Число примеров можно умножить.

Среди алуров в северо-восточной части Конго в XIX в.широко расселились кузнецы и металлурги народа окебо .Они платили дань алурским вождям железными изделиями, вчастности мотыгами. Родственное окебо племя лендуславится ремеслом плетельщиков; поселившиеся среди частиалуров ленду платили их вождям дань корзинами [419, стр.12, 80—81, 198, 199, 223, 364]. Может быть, сходным путемрасселялись общины ремесленников в южных «империях»банту — «империи» Мономотапа и «империи» Розви. Попредположению Н. А. Ксеиофонтовой, каста ремесленниковв Родезии и Трансваале появилась еще во времена Моно-

155

мотапы. Среди машоиа, бавеида, баиеди и других народов,входивших в состав этой империи, до сих пор живутэндогамные общины «племени лембо», члены которыхзанимаются изготовлением металлических и керамическихизделий для соседних земледельческо-скотоводческих общин[162]. По преданию машоиа района Кхами, во времена«империи» Розви здесь существовали «племена» хумба илилима, делавшие керамику для жителей «акрополя» Кхами,не занимавшихся гончарным ремеслом [[162].

Очевидно, в основе явления лежит прежде всегоэкономическая причина — постепенный прогресс вобщественном разделении труда. Эта точка зрения не нова:ее придерживались многие африканские (Шейх Анта Диоп,Маджмут Диоп и др.), советские (А. Б. Летнев) и западныеавторы [171, стр. 60]. Нам остается лишь уточнить этомнение, подчеркнув, что речь идет об общественномразделении труда, принимавшем рентную форму спреобладанием личностных отношений и наследственнойформы общественного статуса. На ранних его этапахполезные знания сосредоточивались в сравнительно узкомкругу лиц, которые являлись жрецами, знахарями иремесленниками; вместе со всей общиной эти людипереходили к занятию земледелием и скотоводством ,участвовали в военных действиях и охоте. В малолюдныхобщинах именно из них избирались вожди — руководителипроизводства и регуляторы общественной жизни. Напозднем этапе первобытнообщинного строя, ужефеодализирующегося, дополнительные к земледелию искотоводству профессии монополизировались в наиболеебогатых семьях, живших натуральным в основномхозяйством, и передавались по наследству вместе с титуламивождей и жрецов. В этом, между прочим, выражалосьэкономическое и имущественное неравенство междуотдельными ячейками производства.

Дальнейшее разделение труда, сопровождавшееся ростомнаселения и объема полезных знаний, привело к постепеннойспециализации по профессиям. Элита держалась за те из них,которые обеспечивали наибольшую экономическую иполитическую власть, прежде всего за функции управленияобществом, постепенно отказываясь от менее ценных в этомотношении занятий. Последние оставались на долю младшихветвей

156

патронимических общин, отпочковывавшихся от тех, вкоторых они прежде практиковались, а также на долюнеполноправного населения, часто чужеродного попроисхождению (ремесленники из пленных и припущенни-ков). Раньше всего элита отказалась от таких специальныхпрофессий, как знахарство, металлургия (с горным делом икузнечным ремеслом), кожевенное дело, плотничество идругие ремесла, позднее всего — от торговли и жреческихфункций. Последний процесс завершился лишь в некоторыхвысокоразвитых феодальных обществах (Европа, Япония,Индия и др.), да и то не полностью. Влияние надстройки,особенно религии, тормозило отделение управленияобществом от других занятий, в частности, от кузнечногоремесла. Например, у скандинавов и англосаксов раннегосредневековья, как и в южной половине Африки, королизанимались кузнечным ремеслом. Норвежские конунги(короли) должны были в совершенстве владеть «двенадцатьюискусствами», в том числе кузнечным [108, стр. 88—91]. ВИсландии таким разносторонним «искусником» былзнаменитый Снорри Стурлуссон, автор «Младшей Эдды» и«Хеймскринглы», трижды избиравшийся на самый высокийпост в стране, будучи в то же время самым богатымчеловеком в Исландии [182, стр. 199]. Весьма характерно,что на этом этапе англосаксонские короли уже тяготилисьремеслом и подданные требовали от них знания кузнечногоискусства 20.

Тропическая Африка остановилась на сравнительноранних ступенях описанного выше процесса, который зашелнаиболее далеко в Нубии, Эфиопии, Центральном иЗападном Судане и в значительно меньшей степени — вболее южных странах.

В различных обществах мы можем наблюдать разныеформы и ступени процесса выделения ремесленных групп.

Исторически самой ранней из них нам представляетсяспециализация беднейшей части населения на занятияхобычными, повсеместно распространенными деревенскимиремеслами. Характерные примеры можно наблюдать унилотских и паранилотских народов. Так, у

20 Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить А. А. Сванидзе за этисведения, любезно мне сообщенные.

157

нуэров, которые знали только холодную ковку железа,отдельные семьи занимались изготовлением железных мотыг ,браслетов, колец и колокольчиков для скота. Эти предметывесьма высоко ценились, и в общем положение кузнецов небыло приниженным. У динка, у которых были собственныерудокопы-металлурги, выделились отдельныепатронимические группы кузнецов, например кланы Ньокери Гумбель у кик-динка. Эти кузнецы — а д ж о н г — неимеют ни крупного, ни мелкого рогатого скота, незанимаются также гончарным ремеслом, но получаютнеобходимые им посуду, шкуры, овец и мясо гиппопотама(коров динка почти никогда не продают) в обмен на своиизделия. 'Выкуп за невесту они платят кусками железа, а некоровами, как большинство их соплеменников, поэтому имтрудно найти невест где-либо за пределами «кузнечного»клана. Таким образом, кланы Ньокер и Гумбель связанымногочисленными брачными узами. Другие динка презираютих как бедняков, не владеющих коровами [411, стр. 179].Очевидно, перед нами начальный процесс образования кастыремесленников.

В Центральном Камеруне металлурги рода Нибойа,племени элинг (народность банен) выплавляли из рудыжелезо, которое затем продавали кузнецам других племен[380, стр. 141].

У луо племени теми (в Кении) имеются кузнецы- колдуный о с е с с, или д ж а м к и н д о , передающие свои знания понаследству внутри рода. Сырое железо они получали отсоседних банту Кавирондо (народ ба- лухья). У некоторыхплемен луо кузнецы почти выделились в особую касту,называемую у в и н о; против кузнецов у земледельческогонаселения существует некоторое предубеждение, но этодалеко еще не презираемая каста [287, стр. 40].

У нилотов ланго (к северу от оз. Кьога в Уганде) кузнецыобразуют две касты; одна изготовляет лишь а р и к о —передники из железных цепочек, носимые девушками иззажиточных семей, а другая — все остальные железныеизделия: копья, ножи, мотыги и пр. [287, стр. 40].

У джолуо Южного Судана , область которых изобилуетбогатыми железными рудами, добыча руд доступна любойкрестьянской семье (джолуо занимаются экстен-

с.пвным мотыжным земледелием и скотоводством). Однакоплавка руды была монополией специалистов-куз- недов,искусство которых ‘славилось далеко за пределами области.Семья (большесемейная община) джолуо, желая получитьжелезо, добывала руду и затем приглашала металлургов,которые в две плавки получали куски сырого металла,которые затем делили пополам с владельцами руды . Послеэтого железо попадало в руки кузнецов, часто за пределыобласти джолуо [287, стр. 40]. Те же самые явлениянаблюдались в стране занде, исключительно богатойжелезными рудами (в районе водораздельных гор на границеЮжного Судана с ЦАР и Заиром). Здесь находилсяважнейший центр черной металлургии западнее нилотскихземель. Таким образом, добыча руды отделялась отметаллургии, а металлургия — от ковки металла в изделия. Ускотоводческо-земледельческих народов Северо-ВосточнойАфрики, значительно отстававших в своем развитии отближних и дальних соседей, занятие ремеслом и магией нестало привилегией знати, а на сравнительно ранней стадииначало превращаться в основное занятие формирующихсянизших каст.

У народов южной части Тропической Африки такжесуществовали организации ремесленников общинно-кастового типа . Как указывалось выше, положение их быловесьма почетным. Одну из ранних ступеней выделенияремесленных каст мы находим у балуба Катанги. Здесьобщинно-племенная группа (б в а и г а, состоящая издеревенских общин, родственных между собой иобъединенных культом общих предков , основное населениекоторых составляют матр-илинейные сородичи) образует«народ рудокопов» [335, стр. 370—400; 173, стр. 158]. Впериод земледельческих работ общинники обрабатывалисвои поля; в определенное время они также охотились иловили рыбу. Однако в сухой сезон, по окончании полевыхработ, наследственный деревенский вождь, «хозяин земли»,собирал своих сородичей и объявлял им: «Идем есть медь!»Вслед за тем общины почти в полном составе отправлялисьна добычу медной руды, которую те же общинники затемплавили и подвергали первоначальной обработке . Рентуфеодальным правителям эти «пожиратели меди» платилимедной рудой — по одной-две корзины каждая семья {335,

159

стр. 370; 173, стр. 157J. Имеете с тем Члены бвангаучаствовали во всех остальных трудовых и натуральныхповинностях в пользу своих старейшин и вождей болеевысокого ранга. Сходные порядки существовали у бемба и узолотоискателей машона периода «империи» Мо- номотапа(сообщение Мануэла Баррету {427, стр. 490]) и других бантуобласти южных саваин.

Лишь у бакуба, части баконго и некоторых других юго-западных банту занятие наиболее почетными ремесламиотделилось от земледелия. В Мушенге, столице Бушонго,существовало 17 корпораций ремесленников (кузнецов,резчиков по дереву, ткачей, музыкантов и пр.),объединявших сотни мастеров. Они совершенно незанимались сельским хозяйством. Профессии передавалисьпо наследству внутри поздних матрилинейных общин,которые отличались от европейских цехов своей общинно-родовой основой, а от индийских и других каст —свободным разрешением браков с членами других общин .Все эти корпорации-общины в целом входили в составпривилегированной и знатной по происхождению столичнойобщины Бушонго, обслуживали царский двор и столичнуюзнать и находились под особым покровительствомгосударства. Лично-зависимых н г е т е считали недостойнымзаниматься каким-либо ремеслом, кузнечное же дело былопривилегией знатных родов [173, стр. 159—160].

По-видимому, в средневековом Конго существовалианалогичные порядки. Некоторые ремесла, как, например,кузнечное дело или изготовление тканей импульча, былипривилегией знатных родов [194, стр. 228], рядовые членыкоторых, не получившие феодальных титулов и«кормлений», жили главным образом этими ремеслами .Вероятно, на это следует делать поправку, читая сообщениеДжанантонио Кавацци да Монтекукколо, итальянскогомиссионера XVII в., о паразитизме жителей Сан-Сальвадора,столицы королевства Р94, стр. 276]. Очевидно,привилегированная городская община Сан- Сальвадора,тесно связанная с царским двором, имела преимущественноаристократический и торгово-ремесленный характер, причемправовое положение ремесленников ряда профессий былоособенно привилегированным (иногда они использовалитруд рабов) [194, стр. 275].

У балуба лишь кузнечное ремесло было привилегией

160

знатных родов; другими ремеслами (ткачеством, плетениемциновок, резьбой по дереву и др.) могли заниматься каксвободные простолюдины, так и невольники-б а- п и к а и«клиенты»-;б а б а н з и {173, стр. 158 и сл.].

В королевстве Баротсе столица страны, г. Мунгу, несливалась с царской резиденцией, находившейся недалеко отнее. Вместе с тем привилегированное племя лозн незанималось высокоразвитыми «придворными» ремеслами, вотличие от домашних ремесел; ремесленников (в том числелекарей и музыкантов) ко дворам короля, его матери ивысших сановников обязаны были присылать покоренныелозн непривилегированные общины [327, стр. 74—76; 173,стр. 68—71].

В Западной Африке этот процесс зашел намного дальше,чем в наиболее развитых обществах банту, таких, каксредневековые баконго, бакуба и баротсе XIX в. и др.

В Бенине столица страны представляла собойпривилегированную общину, состоявшую из 40профессиональных и в то же время кровнородственныхобъединений («гильдий»): кузнецов, бронзолитейщиков ,резчиков по дереву и слоновой кости, изготовителейбарабанов, металлических украшений, плотников,кожевенников, ткачей, прядильщиков и др., а также царскихлекарей, музыкантов, охотников, скотников, сказителей,жрецов, дворцовых служащих, фискальных чиновников ,евнухов, служителей религиозных культов и пр . В особыхдеревнях жили царские охотники на слонов, ловчие,приручавшие леопардов, орлов и других диких животных»царские рыбаки, снабжавшие двор рыбой, и др. [283, стр.23—26; 214, стр. 106, 108, 110]. Все это весьма напоминаетпорядки храмовых и энсиальных хозяйств Шумера и другихдревневосточных государств. Некоторые из перечисленныхвыше ассоциаций, например евнухи царского гарема, былиформально или фактически открыты для любогополноправного 'бини, другие же носили строгонаследственный характер.

В городах-государствах йоруба мы видим ту жеструктуру с неизбежными вариациями [317, стр. 16; 364, стр.31 и сл.; 157, стр. 88 и ел., 93—95].

Интересно отметить, что такие сложные,высокохудожественные ремесла, как ювелирное, бронзовоелитье и резьба по дереву, были монополизированы в особых

11 Зак. 942 161

кровнородственных объединениях — и д и л е, причемнекоторые из них специализировались па изготовленииизделий для правителей городов-государств. В ряде местразработкой железных руд занимались одни идиле, а плавкойруды —другие [157, стр. 77—87]. При этом ковкой железныхизделий из сырого металла могли заниматься и третьи идиле.Н. Б. Кочакова специально отмечает, что ремесленноесословие у йоруба «только начало складываться», в отличиеот мандинго и других народов Западного Судана [157, стр.95, ср. стр. 94].

Конечно, в южной части Тропической Африкиремесленные касты еще не сформировались; однако такаятенденция четко прослеживается здесь в наиболее развитыхобществах (за исключением суахили): определенныеремесленные профессии были, во-первых, связаны собщинно-родовой структурой и, во-вторых, являлисьпривилегией определенных категорий населения.Несомненно, перед нами процесс выделения каст, правда незашедший так далеко, как в Западной и Северо-ВосточнойАфрике и при этом сохраняющий почетное положениеремесленников (как это было в Европе).

Враждебные отношения между племенамипрепятствовали миграции ремесленников, допуская восновном лишь обмен ремесленных изделий на скот илидругие товары. Так, джолуо продавали динка куски сырогожелеза, железные наконечники для копий и мотыг. Однако вусловиях широких межплеменных объединений, натерриториях союзов племен и государств, становятсявозможными миграции ремесленников. В некоторых случаяхправители африканских государств приглашали или просилидругих царей прислать им искусных мастеров длянасаждения в своих владениях отсутствующих здесь ремесел(или отдельных технических приемов). Возможно, подобныеслучаи были весьма обычны в истории древнего Куша. По-видимому, Тахарка, желая сравняться в .вооружении сосвоими врагами-ассирий- цами, организовал разработкужелезных руд в районе Мероэ и изготовление железногооружия. С этого времени (VII в. до н. э.) в погребенияхМероэ встречаются отдельные железные изделия, с VI жевека до н. э. они становятся здесь обычными [270, стр. 130].В конце III в. до н. э. царь Аркамон (Эргамен у греческихавторов), современник Птолемея II (285—246 гг. до н. э . ) иПто

162

лемея IV (221—205 гг. до н. э.), очевидно, пригласил дляработы в Мероэ скульптора из Египта [307; 132, стр. 207].Позднее так-же поступил мероитский царь На- такамани.Возможно, одному из приглашенных им мастеровпринадлежит греческая надпись в Мусавварат- эс-Суфра[342, стр. 374].

Наиболее известные случаи, донесенные до насполулегендарной традицией,—это прибытие в Бенин йоруб-ского мастера бронзового литья Игуа-Игхе, основавшего цехцарских литейщиков в царствование бенинского оба Огуола(около XIV в.), приезд в Мали арабского архитектора ас-Сахили (1325 г.), а также засвидетельствованныеписьменными источниками поселения в Эфиопия различныхмастеров из Европы, Закавказья и арабских стран в XV—XVII вв. В царствование эфиопского императора Иясу II(1730—1755) для строительства нового царского дворца вГондаре были приглашены мастера- греки [286, стр. 589].Имели место и насильственные переселения ремесленников,как, например, в империи Сонгай XV—-XVI вв. [165; 192]. Вэтом находила свое выражение забота феодальногогосударства о росте производительных сил на его территории(ср. отмеченные ■выше мероприятия африканских царей поразвитию земледелия и увеличению плотности сельскогонаселения).

Функции руководства

Качественной ступенью развития разделения труда впервобытном обществе многие авторы (например, Н. И.Зибер {119, стр. 379], М. М. Ковалевский [145, стр. 207,214—215] и др.) справедливо считают выделение функцийуправления общественным хозяйством и обществом в целом.

Функции руководства производством и ответственностиза контроль над сохранением природной среды выделяютсяуже на ранних ступенях общественного развития. У пигмеевимеются руководители облавных охот, и этот постсохраняется у всех земледельческих и земледельческо-скотоводческих народов, в хозяйстве которых охота играетзначительную роль (см. выше). Уже у пигмеев, бушменов ,тиндига, а также аборигенов Австралии появляетсяспециальное лицо, занятое магическим

163

«■вызыванием дождя» (так называемый делатель дождя).Этот персонаж, функции которого переплетаются сфункциями общественного руководства , сохраняется и вэпоху мелкого натурального производства . У народов ХКТэкстенсивных мотыжных земледельцев, как у лаи- го, охранаохотничьих ресурсов от уничтожения составляет обязанность«хозяина леса» (см. выше); у большинства африканскихнародов того же ХКТ распределением земли, чередованиемна ней посевов, пастьбы и пара ведает «хозяин земли», унекоторых народов есть даже («хозяин вод» и т. п.

Мелкое натуральное производство для своегосуществования в тех природных и политических условиях,которые имелись в доколониальной Африке, нуждается впостоянной защите от: 1) внешних врагов: иноплеменныхграбителей, охотников на рабов; 2) антиобщественныхэлементов —• преступников и тунеядцев; 3) диких зверей,особенно многочисленных и разнообразных в Африке. Кэтому донаучное сознание африканцев прибавляло различныемистические силы, которые в действительности являютсясилами природы, и пр. Вожди, а затем цари в обществевыделялись для того, чтобы организовать защиту ячеекмелкого производства от всех этих сил , руководякооперацией мелких производителей на войне, па облавныхохотах, в отправлении правосудия, в исполнении магическихобрядов и молитв .

В традиционных африканских обществах вожди разныхрангов являются одновременно военачальниками и судьями,хотя в некоторых обществах функции священного царя-жреца и главнокомандующего разделены между двумяразными лицами. В большинстве случаев цари и вождисохраняют многие функции организации производства иликонтроля над ним частью в реальной, частью в мистическойформе. Почти повсеместно в Тропической Африке должностьи особа царя (или вождя) связываются с контролем надприродой. Широко распространено представление, что отсостояния здоровья священной особы царя зависитразмножение людей, животных и растений в его царстве.Царь совершает магические обряды, которые должныобеспечить контроль над природой. Он устанавливает срокисева, жатвы, потребления первых плодов, охоты и пр. Иконечно же, царь (или вождь) распределяет между своимивас-

164

садами землю, подобно тому, как старейшина распределяетземельные наделы. между своими младшими сородичами ,чадами и домочадцами. Обеспечивая мелких производителейсредствами производства , царь или вождь организуютрасширение производства.

С развитием производства и общества функцииуправления ими усложняются. Общей тенденцией становитсярасчленение организаторских функций между рядом лиц.Так, у народа ингасеана в Южной Гезире (Судан) в каждомплемени (или «колене») еще недавно имелось нескольковождей со строго разграниченными ■функциями: аур —политический и религиозный глава племени; с е я - и - к у иг — военачальник, предводитель ополчения племени навойне; с е н-и-л о к — «начальник скота», распределявшийпастбища; с е н - и - с е р м — «начальник рога»,предводительствовавший на облавных охотах и следившийза соблюдением сроков и правил охоты; кай — вождь-знахарь, «человек тропы»—знаток церемоний, связанных спрекращением войн, приемом иноземных послов и купцов[311, стр. 72—75].

По мере развития государство берет в свои руки одну задругой все функции управления производством и обществом,дополняющиеся теперь специальными функциямиуправления самой государственной машиной через системувассалитета или чиновничества . Ведущей стороной в этомсложном процессе является момент умножения, усложненияи расчленения функций управления. Соответственно этомурастет число руководителей производства , общества игосударства, которые отрываются от непосредственногоучастия в производстве.

Это заметно, в частности, при сравнении государствСеверной Эфиопии: Аксумского царства в III—VII вв. иЭфиопской империи (XVII—-начало XX в.). Такое сравнениеудобно по следующим причинам: 1) оба государствасуществовали на одной и той же территории (хотя в концеXIX в. Эфиопская империя подчинила и целый ряд новыхземель на юге и востоке); 2) в указанный промежутоквремени в Северной Эфиопии не произошло коренной сменынаселения; 3) не произошло здесь и смены общественно-исторической формации;4) это один из немногих для Тропической Африки случаев,когда мы располагаем достаточным количествомисторических источников.

165

Преемственность государственной власти на даннойтерритории с аксумского времени и до наших днейподчеркивается сохранением титула верховного правителя—н е г у с е - н е г е е т, или «царь царей». Неизменнымиостались следующие функции «царя царей»:

1) глава государства;2) верховный правитель государства (при помощи совета

вельмож и через посредство своих вассалов на местах);3) верховный законодатель;4) руководитель некоторых строительных работ (см.

ниже);5) организатор новых отраслей экономики и новых ячеек

и систем производства (например, путем переселениякрестьян целыми общинами и племенами).

Ряд функций «царя царей» изменился:1) он перестал быть сборщиком ренты методом

«полюдья»; появились специальные сборщики налогов;2) он, особенно к концу нового времени, перестал быть

организатором торговли, верховный контроль над которойосуществлял теперь специальный чиновник — и а гад р а с , аоперации производили частные лица .

Некоторые древние функции «царя царей» сохранились кXVII—XIX вв. лишь частично, причем изменения началисьеще в аксумский период.

После принятия эфиопами христианства в IV—VI вв. «царь царей» перестал быть верховным жрецомстраны (появилась церковь). Однако царская власть иперсона царя по-прежнему были окружены сакральнымореолом, император время от времени вмешивался вуправление церковью и претендовал на роль высшегоавторитета в богословских вопросах. Молитве царяпридавалась особая магическая сила. В «языческих»государствах Южной Эфиопии, как и в языческом Аксуме доего христианизации, царь оставался верховным жрецом иживым богом страны, ее защитником от мистических сил .

Верховная судебная власть императора сохранялась, нообычно судопроизводство отправлял специальный чиновник— а ф а - н е г у с . Судебную власть .имели верховный судсовета вельмож, высшие духовные лица, высшиевоеначальники, а также выборные, даже случайныетретейские судьи. Принципиально положение

166

вряд ли изменилось по сравнению с аксумским периодом.«Царь царей» считался верховным военачальником, но

как в аксумекий период, так и в новое время (и в средниевека) далеко не всегда непосредственно руководил походамисвоих войск, назначая вместо себя командующими своихродственников или вассалов.

От случая к случаю «царь царей» выполнял функции,которые уже давно были в основном передоверены другимлицам. Путешествуя по стране, он взимал некоторую частьренты, судил преступников и спорящих и дажеорганизовывал защиту производства от диких зверей. Так, посообщению эфиопской хроники, около 1691 г. жителиобщины Адди-Дегана в области Шире покинули се из-замножества диких зверей. Когда император Иясу I в 1691 г.проезжал здесь, его свита также пострадала от нападенийхищников, поэтому император устроил охоту и убилмножество слонов, львов и диких буйволов [286, стр. 630].

Выделение функций вооруженной защиты производства иобщества.

Образование военных каст

В истории рентного разделения труда и создания классафеодалов важное место занимает выделениепрофессионального воинства, военных каст и сословий.Здесь мы не можем рассмотреть все стороны этого сложногоисторического явления и ограничимся лишь краткимописанием его эволюции, приводя конкретные примерыпреимущественно из истории обществ Северо- ВосточнойАфрики.

У народов, не создавших даже в зародышевой формеклассовое общество и государство (у нуэров, динка, бейров идр.), военная функция распределена более или менееравномерно между всеми взрослыми мужчинами, т. е.разделение труда осуществляется в естественной форме.Этот принцип находит свое дальнейшее развитие вобществах, стоящих на пороге образования государств , гдеядро войска составляет организация неженатых мужчин в тойили иной ее форме (у ануа- ков, консо, бурджей, гардула,галла Южной Эфиопии

167

и Кении, а также средневековых галла и др.), причею впериод иноземного вторжения к этому ядру присоединяетсяополчение всего боеспособного мужского населения.Организация неженатых мужчин (л у а к у ануа- ков,х а р р и й я у консо, своеобразная система г а д а , именнона стадии луба у галла и пр.) осуществляет в обществахданного типа полицейские функции.

С дальнейшим развитием общества отряды неженатоймолодежи (мужчин; на западе региона также и женщин),организованные в дружины, становились зачаткамипрофессиональных армий и одновременно отрядоввнутренней стражи. Этот процесс прослеживается у ануаковконца XIX — 30-х годов XX в. [287, стр. 74—75] и унекоторых территориальных групп галла XVI— XIX вв., атакже у ряда других народов мира в хронологически разныеэпохи.

Другим резервом для формирования царских дружин враннефеодальных государствах Африки были домашниерабы. Воины-невольники составляли значительную, нередко— главную часть царской гвардии21. Так, в государствеДарфур (в Судане) в XVIII — начале XIX в., населениекоторого превышало 1 млн. человек, ядром войска являлсяполк воинов-неволыгаков султана численностью 2 тыс.человек; кроме того, отряды вооруженных невольниковсопровождали всех военачальников и вождей [224, стр. 24].«Рабская гвардия» имелась и у султана соседнего сДарфуром, но более развитого Сеннара, а также у царейгосударств Западного Судана и у правителей государствбанту, находившихся на сравнительно более низких ступеняхполитической и. социальной организации (см. ниже).

Хотя во время войны эта царская гвардия участвовала всражениях, в основном она выполняла в обществеполицейские функции, защищая , производство и

21 Невольничья гвардия имелась и в развитых феодальных государствахарабской Северной Африки, начиная с появления первых славянских и негритянскихсолдат-невольников в Магрибе раннего средневековья и в ихшидидском Египте икончая черной гвардией марокканских султано,в нового времени и мамлюками ЕгиптаXVIII— начала XIX в. Однако социальный облик этих «рабов» настолько же отличалсяот социального облика вооруженных слуг в раннефеодальных государствахТропической Африки, насколько эти последние отличались от высокоразвитыхфеодальных обществ арабской Северной Африки.

168

государство от преступников и мятежников и помогаяправителям собирать дань.

Основную массу войска в раннефеодальных государствахАфрики составляло, как и при первобытнообщиннойформации, народное ополчение мелких производителей .Однако на стадии перехода к развитому феодализмуструктура ополчения усложняется. Выделяются общины, накоторые преимущественно ложится военная повинность. Всредневековой Эфиопии это были военные колонии (или«полки» воинов-пахарей, называемых сева, или ч а в а ) ,расселенные в основном вдоль границ. В Эфиопии XVI—XVII вв. и нового времени произошла дальнейшаядифференциация военных поселенцев по родам войск.ивооружению. Военные поселенцы ( г а ш е н и я ) , самиобрабатывавшие свои наделы, составляли до последнейчетверти XIX в. большую часть войска и сохранялись вотдельных областях страны, например в Годжаме, вплоть до1936 г. [391, стр. 46 и ел.]. Наряду с ними имелись и группывоинов иного социального положения (ем. ниже).

В Сеннаре середины XVII — начала XIX в. такжесуществовали поселения воинов-земледельцев. Появление ихтрадиция связывает с походом в Южный Кордофансеннарского султана Бади II Абу-Дикна (1645—1680).Хроника сообщает: «Затем он вернулся в Сеннар спленниками, захваченными в Нуба и Тегали, и по прибытиипостроил для каждой группы пленных, принадлежавшей ктому или иному народу, деревню, и деревни эти, подобностене, окружали Сеннар, и жители их действовали как полки,помогая защищать государство» [55, стр. 361—362]. Этивоенные поселения, отстоявшие одно от другого на 6-—8 км ,подробно описали в конце XVIII в. и начале XIX в.путешественники Дж. Брюс и Ф. Кайо [289, стр. 291].Подобного рода поселения вои- нов-невольников, личнымтрудом обрабатывавших свои наделы, имелись и в ЗападнойАфрике. Их можно охарактеризовать как мелкихпроизводителей, платящих «налог кровью» и организованныхпо территориальному признаку в единицы, являющиеся навойне полками, а в мирное время — общинами. Эти общины-полки имели тенденцию превращаться в касты22.

22 Эфиопская «Краткая хроника» сообщает, что в 1605 г. император За-Денгельиздал указ: «Люди да будут воинами и податны

16'9

Сходная ситуация возникала в случаях, когда разделениетруда в рентной форме между общинами разных ХКТраспространялось и на функции защиты производства ,например когда общины (племена) скотоводов покорялиобщины земледельцев либо давали им «гарантиипокровительства». Скотоводы, оставаясь мелкимипроизводителями, превращались в военную касту,господствующую над земледельцами. Так было в ЮжномСомали, Северной Эритрее, у туарегов Сахары, вгосударствах Межозерья и др. По мере развитияраннефеодальных государств специальные военные функциивозлагались на общины бродячих охотников-собирателей,как, например, манджо в Каффе, которые были обязанызащищать укрепленные «-ворота страны» на главных путях вКаффу.

Дальнейшее разделение труда в военной сфере исвязанная ,с ним социальная дифференциация были основанына развитии военной техники и военного искусства .

Развитие военной техники удорожало экипировку воинов .Уже в древности появились боевые колесницы , позднее (вконце I тысячелетия до и. э.) — боевые слоны (в Египте,Карфагене, Мероэ и Аксуме), легкая, а затем панцирнаяконница, а с конца XVI в. (в Эфиопии, Восточном Судане,Конго, позднее и в других африканских странах) —ружейные стрелки. Дороговизна новых видов вооруженияпрепятствовала их распространению ' среди народа, делая ихпривилегией верхушки общества. Такое дальнейшее«разделение труда» в военном деле вызвало необходимостьвыделения дополнительного количества средствпроизводства тем хозяйствам, которые могли выставить длябоя лошадей, колесницы, панцири и пр., а такжецентрализованного снабжения войска оружием за счетгосударства. В ранних государствах Малой Азии имикенской Греции колесничие получали от царя или «отнарода» более крупный надел, чем пешие воины. По-нидимому, .сходное положение существовало у древнихливийцев и гарамантов Сахары. Конница также, как известно,во многих государствах древ

ми крестьянами .одновременно», что привело к восстанию полков- «Мизан» («Весы») и«Курбан» («Причастие») и убийству императора {40, стр. 41, 46]. Несомненно, речь шлапрежде всего о ликвидации налоговых привилегий воинов-земледельцев.

170

него и средневекового мира составляла особое сословиевсадников, или рыцарей. Нечто подобное мы находим и ународов доколониальной Тропической Африки: тиграй,амхара и гураге Эфиопии, фунгов Сеннара, йоруба и фульбеНигерии и др., где конница занимала привилегированноеположение в войне и в обществе. В привилегированномположении находились также ветераны (у нгуни, эфиопов идр.), наиболее полно овладевшие военным искусством.

Развитие военного искусства требовало специализации,отделения профессии война от занятия сельским хозяйством.В условиях господства мелкого натурального производства иразвития рентных отношений содержание и подготовка такихпрофессиональных воинов были возможны только за счетренты, взимаемой с мелких производителей либо черезпосредство государства, либо самими воинами. Это вело кразделению труда в рентной форме и установлениюфеодальных отношений.

Одной из форм установления этих связей былораспределение отдельных ЯМНП (крестьянскихдомохозяйств) или ЯУКП (деревенских общин) среди воиновили военных отрядов, как это практиковалось в новое времяв Эфиопии и Западном Судане.

Товарная форма разделения труда

Исторически более перспективной, чем рентная, хотя истоль же древней, является товарная форма разделениятруда, когда комбинирование (разделение и кооперация)труда осуществляется при помощи товарно-денежныхотношений и торговой деятельности, а обмен деятельностьюпревращается в товарообмен. Эта форма разделения труда,преимущественно на ее высшей стадии, исследована в трудахклассиков марксизма-ленинизма. Ф. Энгельс подчеркнул ееисторическую важность в «Происхождении семьи, частнойсобственности и государства», назвав третьим великимразделением труда ,[12, стр. 165—167]. К. Маркс в«Капитале» раскрыл все значение товарно-денежныхотношений при капитализме и — в связи с этим — при иныхспособах производства, в иные исторические эпохи. Онуказал,

171

что «раз вещи превратились в товары во внешнихотношениях, то путем обратного действия они становятся;товарами и внутри общины» [2, стр. 97], неоднократноподчеркивая, что товарно-денежные отношения,распространяясь внутри общественного производства,разрушают все иные связи, ставя на их место одну,товарную,, связь, буржуазный «чистоган».

В традиционных африканских обществах товарная формаразделения труда была настолько малоразвита, что лишь внемногих случаях -вела к разрушению родовых, феодальныхили рабовладельческих отношений.. Она не могла здесьсколько-нибудь заметно вытеснить другие, болеепримитивные формы разделения труда.. Наоборот, она самаподчинялась рентной форме разделения труда, которая вэпоху господства мелкого натурального производстваявлялась исторически ведущей, и господствовавшим вдоколониальной Африке первобытнообщинным ифеодальным производствеиным. отношениям. В результатевозникали смешанные рентнотоварные формы разделения икооперации труда, ограниченного товарообмена и пр.

Элементы товарного производства в доколониальной:Тропической Африке едва пробивались сквозь толщунатурального хозяйства. Это видно уже из перечня товаров ,вывозившихся в тот период из Тропической Африки в другиерегионы мира. Все их можно разделить на три основныекатегории: 1) золото, 2) невольники,3) различные экзотические товары. В последнюю категориювходили естественные продукты тропических лесов и саванн:слоновая кость, рог носорога, зубы гиппопотама, шкурыдиких зверей, живые звери и птицы, страусовые перья,мускус, ароматические смолы, дикорастущие лекарственныерастения, ценные сорта древесины и пр. Все онипредставляли собой1 главным образом побочные продуктыохоты и собирательства — архаичных присваивающих формхозяйства.

Увеличение экспорта этих продуктов во внешний мирникогда не было благоприятно для развития производящихформ хозяйства в Тропической Африке, наоборот,,товаризация охоты и собирательства часто, приводила кросту роли этих двух форм хозяйства в ущерб производящимформам, а также к истощению природных ресурсов.

172

ДОБ ЫЧ А ЗОЛ ОТ А И ТОР Г ОВЛЯ ИМ

Тропическая Африка до открытия Нового Света былаглавным поставщиком этого драгоценного металла для всегоБлижнего и Среднего Востока и Европы . Однако самиафриканцы в своей хозяйственной деятельности особойнужды в этом металле не испытывали. Золото .было нужноим главным образом для обмена с внешним миром, лишь вменыней степени — для изготовления украшений. Оно шло восновном на экспорт,, не скапливаясь в самих африканскихстранах. Запасы золота в изделиях, собранные в храмах,дворцах и могильниках различных африканских стран,— это,по-моему, явление вторичное, вызванное влиянием извне.

Жители доколониальной Тропической Африки вбольшинстве случаев начинали добывать золото не пособственной инициативе, а под давлением иноземныхпоклонников «желтого дьявола». Так было сначала вНубийской пустыне и в Нубии, затем в Северной Эфиопии,далее — в Западной Эфиопии и в прилегающих областяхВосточного Судана, потом—в Зимбабве и в соседних с нейземлях, в древней Гане, Бамбуке, Ашанти... Историко-географическое распространение добычи золота .повторяетпроцесс возникновения и развития в Тропической Африкецивилизации. Его направление то же: с севера на юг и свостока на запад. Вместе с тем уровень техники иобщественная организация труда понижались с северо-востока на юго-запад: от сравнительно высокого в рудникахНубийской пустыни до весьма примитивного в Родезии иСеверном Трансваале.

Можно проследить, как распространялась в Африкедобыча золота по мере вовлечения отдельных ее районов вмировую торговлю. В средневековых Конго и Анголебогатейшие золотоносные месторождения совершенно неразрабатывались, в отличие от месторождений железных имедных руд [194, стр. 156—158], добыча которых былаизвестна во всех частях материка 23.

23 Единственное исключение составляли бушмены , однако родственные имготтентоты и бушменоидиые обитатели нижнего слоя Мумбва знали плавку иобработку железа. Голландский путешественник XVIII в. Пеетер Кольб описал плавкужелеза у готтентотов Капской колонии: «Способ, коим они выплавляют железо изруды, состоит... в следующем. Они выкапывают четырехугольную или круглую яму вземле о,коло двух футов глубиной и разводят там

173

По-видимому, добыча золота и (прямо или косвенно) егообработка, а также некоторые второстепенные ремеслаявились единственным несомненно положительнымпоследствием торговли Тропической Африки с внешниммиром для социального развития ее народов24.Положительное значение имело и переселение в африканскиегорода носителей ремесел, а также купцов, образованныхслужителей культа и пр. Однако в доколониальный периодоно было слишком незначительно, чтобы оставить глубокийслед в экономической жизни традиционных африканскихобществ.

ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ НА БОЛЬШИЕ РАССТОЯНИЯ

Уже на очень ранних этапах общественного развития, итом числе в весьма примитивных африканских обществах, мынаходим более или менее регулярные (ежегодные и т. п.)торговые связи, выражающиеся в обмене местных продуктовна изделия других стран, часто находящихся на расстояниинескольких сот и даже тысяч километров. В конце XIX в. и,вероятно, гораздо ранее пигмеи экваториальных лесовполучали от своих высокорослых соседей крупицы соли ,добываемой в Сахаре либо на берегу Красного моря. Свышешести тысяч лет назад египтяне Бадари изготовляли для себяи своих детей украшения из раковин красноморскогомоллюска Nerita. Такие же красноморские раковины (Neritaforskalii Recluz), а также Conus sp. (?) minimus и Enginamendicaria L. найдены в захоронениях Шахей- наба в среднемСудане, приблизительно современных бадарийским;Шахейнаб отстоит от берегов Красного моря более чем на500 км [269, стр. 83, 89, 90, 91].

сильный огонь так, чтобы от сильного жара руда расплавилась и стала текучей .Чтобы собрать это расплавленное железо, делают с первой ямой рядом вторуюна один либо полтора фута глубже ; и так... стекает туда по желобу жидкоежелезо и там охлаждается. На следующий день они вынимают выплавленноежелезо, разбивают его камнями на куски и вновь с помощью огня делают изнего все, что им угодно и нужно... Всякий, кто знает их стрелы и ассегаи,■будет удивлен тем, что они сделаны без помощи молота, щипцов и другихинструментов...»

24 Мы оставляем в стороне вопрос о значении торговли для культурногообмена.

1 74

Археологические находки и свидетельства письменныхисточников дают более или менее обширный список 'иноземных товаров, доставлявшихся караванами или: судамив то или иное африканское государство. В Нубию во всевремена ввозились преимущественно египетскиеремесленные изделия, а также вино и некоторые другиепродукты сельского хозяйства [143, стр. 125— 126]. ВСеверную Эфиопию I тысячелетия до н. э. ввозились оченьнемногие виды египетских, сирийских и аравийских товаров.В начале III в. и. э. сюда доставляли, по свидетельству«Перипла Эритрейского моря», недорогие одежды греко-римского производства: «Грубые неваляные гиматии,выделываемые в Египте для варваров, поддельныеокрашенные а'боллы, подрубленные с двух сторон лентии,много видов изделий из прозрачного стекла и другиемурриновые (плавленные из стеклянной массы. — Ю . /(.)сосуды, изготовляемые а Диосполисе (Верхний Египет. —Ю . К . ) , латунь... медь... железо... топоры, секиры, ножи,большие круглые медные чаши, немного динариев дляживущих тут иностранцев, немного лаодикейского(сирийского) и италийского вина , немного оливкового масла.А для царя привозят серебряные и золотые сосуды,сделанные в местном стиле, а из верхних одежд — аболлы икавнаки (бурнусы. — Ю . /(.), тоже не очень дорогие. Равнымобразом из внутренних мест Ариаки (Средняя Индия.— Ю .К - ) привозят индийское железо и сталь и индийскуюхлопчатобумажную ткань, а именно широкую (и грубую.—Ю . К . ) , называемую молохиной и сигматогеной, пояса,„шубы“, немного молохиновых синдионов (одеяний иматерий, окрашенных лаком)». Далее «Перипл» сообщает,что в Авалит, Опону, Малао и другие порты АфриканскогоРога ©возилось «немного олова», изделия из стекла, а такжегреко-римские одежды: хитоны, («различные суконныегиматии на варварский вкус» и арси- нойские суконныенакидки, а также ряд продуктов земледелия: из Египта —молодой сок диосполисского винограда , хлеб, вино, изИндии — сахарный тростник, зерно: пшеницу, рис, босмор исезамовое масло, а также пряности. По крайней мере частьэтих товаров должна была импортироваться и в Адулис —главный порт Ак- сумского царства. В расположенные далеена юг порты Азании, по свидетельству «Перипла», ввозились«вещи

175

преимущественно местного производства в Музе (Моха вЙемене. — Ю . /(.): копья, секиры, ножи, шилья, различногорода вещи из стекла». В VI в. Косма Индикоп- лов сообщаето том, что «жители страны Барбарии» (Сомали. — Ю . /(.)получают откуда-то «множество пряностей: ладан, кассию,сахарный тростник и многое другое и шлют все это морем» вАдулис, в Южную Аравию, в Персидское царство; аксумитыже получали от блеммиев Нубийской пустыни изумруды ипродавали их в Индию; в далекой стране Сасу, в долинеГолубого Нила, аксумиты покупали золото. Раскопки вгородах Аксумекого царства дали множество металлическихвещей римского и ранневизантийского происхождения:стеклянную посуду, бусы, а также стеклянного скарабея изЕгипта, амфоры, в которых, вероятно, доставлялось вино,глиняный глазурованный кубок, ранневизантийскиеожерелья из золотых бус и золотых крестов , золотую брошьи бронзовую гирю. Найден также целый ряд предметовмероитского производства: керамическая посуда, фаянсовыеамулеты Хатор, Гора и Птаха, бронзовые чаши. Изиндийских изделий найдены каменная печать первых вековнашей эры, глиняные статуэтки, кушанские золотые монетыII—начала III в. (до 220— 222 гг.). Кроме того, найденомонисто из римских монет II—III вв. и несколько -монет изЮжной Аравин примерно того же времени.

В монастыре Дебре-Дамо, где оказался клад кушан- скихмонет, найдено также несколько золотых и серебряныхмонет Арабского халифата (от 697 г. до 934 г.), а такжешелковые ткани: коптские VI—VIII вв., иракские VII-—IXвв. и египетские IX'—XII вв. [139, стр. 37, 180—190; 374;140, стр. 160—166].

Археологические раскопки и подъемный материал всредневековых суахилийских городах дают большое числонаходок иноземных монет, иракско-персидскойкерамической и стеклянной посуды, стеклянных бус,китайского фарфора и пр. (см. ниже); ткани и продуктысельского хозяйства, которые тоже, несомненно,импортировались, не могли сохраниться по климатическимусловиям. Через Кильву и Софалу некоторые из этих товаровпроникали в глубь материка; так, в Зимбабве найденыстеклянные бусы и осколки иракско-персидских фаянсовых истеклянных пиал, китайского фарфора

[244, стр. 49—52], в среднем Конго — стеклянные бусы [344,стр. 956—959; 320, стр. 1—21], в Энгаруке(ок. 1460 г.) —стеклянные бусы, каури, медная трубка инемногочисленные железные изделия и фрагменты глинянойпосуды; надо отметить, что ни глины, ни железной руды вокрестностях Энгаруки нет; как железные орудия инаконечники стрел, так и глиняные горшки изготовлялисьгде-то в 100—200 км отсюда [407, стр. 94—95].

В арабских географических сочинениях начиная с IX—Xвв. содержатся многочисленные сведения о торговле жителейЕгипта, Магриба и Сахары с государствами ЗападнойАфрики, особенно Ганой, Мали, Гао. Раскопки французскихи польских археологов [376, стр. 514—516; 378, стр. 837—852] открыли в Кумби-Сале и Ниани некоторое количествопредметов арабского или североафриканского производства ;к сожалению, ткани, финики и тому подобные продукты немогли сохраниться. Когда в 1469 г. флорентинец БенедеттоДеи оказался в Томбукту — важной торговой станции напути из Северной в Западную Африку и от верховьев Нигерана восток,— он обнаружил на местном рынке «грубое сукно,саржу и рубчатые материи, которые изготовляют вЛомбардии» [47, стр. 210]. Несколько позднее ЛевАфриканский также свидетельствовал, чтосевероафриканские купцы нередко привозили в этот городевропейские ткани [47, стр. 210].

В соляных копях Такказа к северу от Томбукту быланайдена нюрнбергская монета примерно того же времени[377, стр. 60—61] — еще одно свидетельство широкихторговых связей этого оазиса.

Можно значительно расширить такого рода свидетельстваза счет единичных случайных находок (см. ниже) исообщений европейских и армянских авторовXVI— XVIII вв. о рынках сравнительно более доступныхафриканских территорий. Однако такого рода перечнииноземных товаров, сравнительно легко составляемые из-заспецифического характера источников , могут создатьпреувеличенное представление о значении торговли в жизнидоколониальных африканских обществ .

Что касается внутриафриканской торговли, в том числена близкие расстояния и тем более товарами,произведенными на местах, то она играла сравнительно не

12 Зак. 942 177

большую роль. Исключение составляли соль, ткани* скот,лошади, а также в Западной Африке — орехи, кола и вЭфиопии и Сомали — кофе.

Торговля солью

Важное значение торговли солью ,в Западном Суданеотметил Д. А. Ольдерогге [192, стр. 45—52]. Соль,,добываемая в оазисах Сахары и на берегах соляных, озерсевера Данакильской пустыни, Замбии и др., продаваласьдалеко в глубине материка, вплоть до экваториальных лесов ,населенных пигмеями. К последним попадали лишь крупицысоли, оставшиеся от больших,, стандартных по весу и формебрусков, изготовленных, в северных пустынях. Чем дальшеот места добычи, тем больше поднимались в цене брускисоли и тем больше они дробились. В Эфиопии, где ещеКосма Индикоплов в VI в. видел караван, груженный солыо иотправляемый далеко на юго-запад [62, стр. 71], бруски солиа м о л ь е делились на 2, 4 и 16 частей; по всей Эфиопиибруски соли и части их служили единицами обмена . ВТомбукту и других городах Западного Судана ,расположенных на границе Сахары, крупные торговцы сольюставили на брусках свои торговые марки, а затем разделялиэти бруски на части. В языке хауса есть различные названиядля восьми частей бруска соли, который попадал к ним ужеменьшего веса и иной формы, чем изготовлялся на севере;кроме того, в хауса имеется до 50 слов, обозначающихразличные сорта соли [192,, стр. 45]. Нечто подобное мынаходим в языках Южной Эфиопии.

Торговля железом и цветными металлами

Не меньшее значение, чем торговля золотом, имелаторговля недрагоценными металлами: железом, медью,оловом и пр.

Даже такие примитивные общества, как локальныегруппы пигмеев, тиндига, вахи, вабони, маиджо и др. ,. имелижелезное оружие, изготовленное ими самими. Ониприобретали куски железа путем обмена на продукты охоты ,иногда за услуги или в качестве выкупа за невест от своихболее развитых соседей. Затем желе

178

зо подвергалось холодной ковке. Лишь некоторые группыпигмеев-батва и бушменоидные обитатели древней Мумбвы ,а также манна Южной Эфиопии умели выплавлять железо изруд и подвергать его ковке с нагревом.

Народы, находящиеся на более высокой ступенипервобытнообщинного строя, как, например, нилоты,паранилоты (нило-хамиты), северные и лесные банту и др. ,еще шире торговали железом. Хотя железные рудывстречаются в экваториальной части Африки во многихместах, плавкой железа из руд занимались лишь кузнецынемногих народов. К северу и востоку от Межозерья этобыли джолуо, азанде, мади, балухья (банту Кави- рондо).Добытое ими железо в виде криц и мотыг обменивалось напродукты сельского хозяйства и расходилось по всему северуВосточной Африки. В междуречье Замбези и Лимпопожелезом и другими товарами торговали бродячие купцы-разносчики б а ш а б и , в основном из племени зезуру. Здесь -в период «империй» Мономо- тапа и Розвн поселенияметаллургов и кузнецов располагались как вблнзи рудников(развалины Тере, Букве, Ника Леопарда и др.), так и вдали отних (Бамбандья- нале в Трансваале и др.). В последнемслучае кузнецы перерабатывали крицы, производимыеметаллургами вблизи рудников [162]. В Южной иЦентральной Эфиопии, где уровень общественного развитиябыл еще выше и сказывалась конкуренция заморскойторговли, железные крицы путешествовали на меньшеерасстояние; при этом у кушитских и семитских народовЭфиопии имелись профессиональные купцы-посредники,иногда выделявшиеся в касты (у каффичо) или составлявшиеверхушку населения городов (у западных галла, харари идр.).

Древнейшее сообщение о торговле железом в этой частиАфрики принадлежит Косме Индикоплову (VI в.); онназывает железо наряду с солью одним из товаров, которыйжители Сасу покупают на золото [62, стр. 71]. Что касаетсяторговли медью, то самые ранние сообщения о ней (удревнегреческих и арабских авторов) имели легендарнуюформу рассказа о том, что чернокожие -африканцы Мероэили Эфиопии ценили медь дороже .золота или обменивалиэти металлы как равноценные.

Более точны и подробны известия о заморской тор-

12* 179

говле металлами. Старейшее из них принадлежит Псев-доарриану (начало III в.). По его словам, в Адулис ввозилисьбруски латуни, имевшей хождение в качестве денег, меди,железа, а также топоры, секиры, ножи,, большие круглыемедные чаши и другие товары. Подразумевается, что все этитовары римско-египетского- происхождения. Из Индии вАдулис ввозили «индийское- железо и сталь». В Авалит (врайоне Баб-эль-Мандебского пролива) импортировалось«немного олова», в- порты Барбарии (Сомали) — в основномте же товары,, что и в Адулис и Авалит. В Азаниююжноаравийские купцы доставляли «вещи преимущественноместного производства в Музе (Моха):копья, секиры, ножи,шилья и пр.» («Periplus mari Erythraei», §§ 4—17) {41, стр.265 и сл.]. В древних и средневековых поселениях Эфиопиии Нубии археологи находят металлические,, особеннобронзовые, изделия иноземного происхождения; к этомуследует добавить известные находки —- бронзовой статуэткиОсириса позднего периода в Катанге [430, стр. 622] ибронзовых ламп в Ашанти [266,. стр. 147—150; 268, стр.38—40], являющихся копиями; изделий из коптского Египта .Известно также, что бронза доставлялась в средние века изСеверной Африки в. Западную [37, стр. 236, 283 (ал-Идриси)]. В общем, изделия из железа, стали, меди, латуни ибронзы продолжали ввозиться в Тропическую Африку извнена протяжении всей эпохи великих географических открытийи нового времени. В XI в. наблюдался и обратный потоктоваров. По свидетельству ал-Идриси, железо восточно-африканской Софалы отличалось замечательнымикачествами и экспортировалось в Индию для дальнейшейпереработки [37, стр. 257—259, 304—306]. Ал-Бируни почтив тех же выражениях говорит о превосходном качестве медиСофалы и о том, что ее сплавляли со свинцом, может быть,за пределами Африки [37, стр. 138,. 140]. Несомненно, этамедь добывалась в рудниках Медного пояса Замбии —Катанги.

Торговля лошадьми

Животноводство и хлопководство до недавних порпрактически не существовали в зоне тропических лесов югаЗападной Африки, зато здесь произрастали ореха

180

кола. Они скупались в лесной зоне торговцами хауса,., ярееи диула в обмен на крупный и мелкий рогатый скот ихлопчатобумажные ткани. Точно так же на юге и юго-западеЭфиопии христианские и мусульманские купцы скупаликофейные зерна, дикорастущие и культивируемые. Хотяхлопок и скот здесь имелись, но иноземные ткани ипородистые животные с востока и севера находили широкийспрос, а близость северной и восточной окраин Эфиопии кморю позволяла доставлять сюда сравнительноразнообразные и высококачественные заморские товары.

Особое значение имела торговля лошадьми. В позднеесредневековье и в начале нового времени конницасоставляла основу сильнейших в Тропической Африке армиймоей, йоруба, сонгаев, фунгов, амхара, галла и гурагеЭфиопии и др., однако доморощенных лошадей местныхпород у них либо вовсе не было, либо не хватало; во всякомслучае, иноземные кони, выращенные в более северном,благоприятном для коневодства , климате, ценились намноговыше и были самым желанным приобретением. Лошадивообще ценились здесь очень высоко. У сомалийцевобладание лошадьми было показателем высокогообщественного положения; несвободные и представителинизших каст не имели права владеть лошадьми. Сомалийцы,как и арабы, очень берегут своих коней и в случаенедостатка питьевой воды (в сухой сезон) поят их молоком ,разбавленным водой. У народов Эфиопии владельцы конейнастолько гордились ими, что носили почетные прозвища ,образованные от имен их коней. Такие прозвища были дажеу царей.. Хорошего коня здесь всегда можно было выгоднопродать, но все же весьма характерно, что правителигосударств Северо-Восточной Африки предпочиталиполучать нужных им для войны лошадей нетоварнымпутем— в качестве дани от вассальных правителей.

Так, в одном из средневековых эфиопских гимнов в честьнегуса Есхака (1414—1429) славу ему воздают покоренныестраны; в числе прочих:

Говорит Камбат (Камбатта),Чьи кони исчислены,Энамор говорит ,Каракар говорит ,Говорит Хаузання,

Приносящая дань конями;Говорит Куэча...Говорит Куэра,Приносящая дань конями;Говорит Зато,Говорит Уалламо,Говорит Бахр-Гамд,Говорит Суф-Гамо,Приносящие дань ксрями... [54, стр. 59—60].

Здесь и далее в гимне (II, 43—68) перечисляются областиЮжной Эфиопии, которые в более поздние времена , доначала XX в., славились своим коневодством. В другомгимне .в честь негуса Есхака мы находим такие-примечательные стихи (IV, 1—4, 39—41, 52—55):

Ты, сын Бесмар,Почему ненавидишь ты нашу любовь,Нас, которые дали в жены тебе княжну,Нас, которые дали тебе сильного коня?..

Они сказали: «Мы заплатим дань, Которую платилитвоему отцу. Пусть мы дадим коня,Пусть дадим мула...

Ведь мы немедленноХотим дать тебе царскую дань , —Конь уже объезжен для тебя,Золото уже отмереноИ отчеканено в монеты...» [54, стр. 60—61].

В соседнем с Эфиопией Судане правители Сеннара вXVII—XVIII вв. получали для своей армии коней в качестведани от нубийских князей Доиголы, племени шайгия и др.[224, стр. 10, 14].

И лишь SB том случае, когда не было другойвозможности, породистых лошадей покупали за золото илиневольников. Об ал-Хадж Мухаммеде, аскии Соцгай,хроника «Та’рих ал-Фатташ» сообщает: к<И брал аекияМухаммед некоторых из детей их (крепостных крестьян. —Ю . К - ) , обращая их в дену лошадей» (т. е. продавая в обменна коней североафриканским купцам) [цит. по: 165, стр.200].

Таким же образом поступали правителя народа волоф вСенегале. Валентим Фернандиш в начале XVI в. рассказывало том, что если какой-либо «сеньор» воло-

-1 82

фов пожелает купить себе лошадь — даже не для военногопредприятия, а в мирное время, чтобы на ней покрасоваться,он отправляется в ближайшее селение, безразлично ■—вражеское или свое собственное, хватает сколько ему нужнолюдей и продает в обмен на лошадей [57, стр. 20—21; цит.по: 163, стр. 71].

По свидетельству Валентима Фернандиша, в 1455 г;, напобережье Гвинеи за одну лошадь давали 14—15 рабов [57,стр. 8—9, прим.; цит. по: 163, стр. 71]. О том же1

свидетельствуют Алвизе Ка да Мосто и Пашеку Перейра[163, стр. 71]. По этому поводу Л. Е. Куббель замечает: «Неприходится сомневаться относительно того, что арабскиелошади, о покупке которых сообщает нам ал-‘Омари,оплачивались правителями Мали в той же „валюте". Еслидобавить, что тот же автор оценивает численность конницымансы в 10 тысяч человек, а своих лошадей в ЗападномСудане к тому времени было- мало, то становитсяочевидным, что для пополнения конского составатребовалось продать не одну тысячу рабов, даже еслизначительная часть купленных лошадей оплачиваласьдругими товарами» [163, стр. 71].

Точно так же мусульманский князь Махмад в областиБарака (на крайнем севере Эфиопии) в XV в.,, как повествует«Житие абба Йоханнеса Дагбра-Бизан- ского», угналмолодых монахов для продажи в обмен на лошадей [49, стр.152].

Обман лошадей на людей — это вид меновой торговли.Однако не следует забывать, что продажа людей — основнойпроизводительной силы общества — наносила* вредпроизводству и всегда была крайним средством,,свидетельствовавшим о неразвитости товарногопроизводства (ударение можно делать в зависимости отконкретных условий на том или другом из трех последних,слов) в обществе, которое продавало своих действительныхили потенциальных членов.

Несмотря на всю выгодность торговли лошадьми в.Тропической Африке, основная часть коней, выращенныхздесь (собственно, в северных областях региона), либоиспользовалась на месте, либо перераспределяласьнетоварным путем (дань, военная добыча); большая частьостальных обменивалась на невольников. Это позволяетутверждать, что разделение труда между коневодами иприобретателями коней в доколониальной

183-

Тропической Африке осуществлялось в основном в рентнойи лишь отчасти в товарной форме, притом сравнительнопримитивной.

В этом заключался один из -аспектов неразвитоститорговли в традиционном африканском обществе. Другиеаспекты этой проблемы состояли в органическом соединениитоварно-денежных отношений с теми дото- варнымиотношениями, которые, по Марксу, развитие первыхнеизбежно разрушает.

Здесь нам придется перейти от разделения труда всобственном смысле слова к более широкой областиобщественных отношений. Для удобства изложения мыначнем с товарно-денежных отношений, хотя они неявляются ни древнейшими из социальных связей, нинаиболее развитыми в традиционных африканскихобществах, наоборот, не первыми, а последними в том идругом смысле.

ПРИМИТИВНЫЕ ВИДЫ ТОРГОВЛИ И ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ОБМЕНПРО ДУКТАМИ

Наиболее примитивный вид такого рода обменапродуктами труда, по-видимому, существовал у частибушменов и некоторых других народов Африки 25. Суть его втом, что вещи в обязательном порядке обмениваются одна надругую безотносительно к их потребительной или трудовойстоимости. Таким путем предметы, полученные илипроизведенные, например, на берегу океана, совершалипутешествия в глубь материка, порой на многие сотни итысячи километров. Подобный торг никак нельзя свести ктоварно-денежным отношениям; это обрядовый обмендарами, укрепляющий связи между общинами и (или)отдельными лицами и составляющий неразрывное единствосо всей совокупностью дотовар- ных общественныхотношений. Подобный обмен не разрушает, а укрепляетпоследние. В то же время он обслуживает разделение трудамежду общинами, порой очень далеко отстоящими друг отдруга.

От этого торга отличается обмен продуктами труда,

25 Лучше Bcerq такой вид торга исследован у австралийских аборигенов ипапуасов.

184

существующий между пигмеями и их высокорослыми,соседями-земледельцами, о котором сказано выше. Этотобмен носит весьма постоянный, даже наследственныйхарактер и так же, как предыдущий вид, связан с целойсистемой нетоварных отношений между пигмеями и банту;притом не возникает и речи о строгой эквивалентностиобмениваемых продуктов. Это не столько торговля, сколькообоюдные обязательства представителей разных типовхозяйствования, передаваемые по наследству и во многомнапоминающие взаимные рентные отношения. Перед нами,очевидно, зародышевая форма обмена деятельностью, изкоторой могут развиваться как рентная, так и товарная формаразделения труда.

Т О Р ГО В А Я ПО Л ИТ ИК А

Торговля в полном смысле слова развивается лишь свозникновением политической организации типагосударства.

История Африки показывает, что своего наибольшегоразвития торговля на большие расстояния (заморская,транссахарская и т. п.) достигала, как правило, уже послеобразования раннефеодальных государств. Так, в СевернойЭфиопии, судя по археологическим находкам и письменнымисточникам, еще в I тысячелетии до н. э. велась караванная— через Мероэ — и заморская— по Красному морю сАравией, Сирией и Египтом—торговля перечисленнымивыше товарами, но пик ее приходится на III—VII вв. —эпохурасцвета Аксум- ского царства [139, стр. 180 и сл.]; находкина африканском побережье Индийского океанаэллинистических, римских, ранневизантийских, парфянскихи сасанидских монет [321, стр. 32—42; 295, стр. 156—157,табл. XXVIII; 140, стр. 160—166] говорят о весьма древнихторговых связях этих территорий с Египтом, Ираном идругими странами Ближнего Востока. Это подтверждаютгреческие свидетельства II—III вв. о путешествиях из Египтаи Сирии в Азанию, а также сообщения «ПериплаЭритрейского моря» о плаваниях южноаравийских ииндийских судов к берегам Сомали и, вероятно, Кении иТанзании.

К числу ранних нумизматических свидетельств сле-

185.

.дует отнести и монеты Арабского халифата (омейядские иаббасидские) VIII в. и китайской династии Таи, найденные наЗанзибаре, Кильве и в других местах Восточной Африки[321, стр. 32—42; 295, стр. 156—157; 298, стр. 161—163; 140,стр. 160—166].

■С IX—X вв. появляются регулярные упоминаниявосточноафриканских зинджей, а позднее и их городов, варабской [37; 177, стр. 244—249] и персидской [56]географической литературе. Примерно к этому же времениотносятся наиболее ранние из арабских (иракских, отчастиаденских) изделий, найденных археологами в Мкадини наокеанском берегу в 12 км севернее Бага- мойо в Кении, вМбегани — тоже на берегу Индийского -океана в 8 км юго-восточнее Багамойо, на о-ве Манда у северного побережьяКении, на Занзибаре [298, стр. 163], в Геди (Кения) [354], вКильве [296, стр. 7 и сл.]. Раскопки Н. Читтика в. Кильвепоказали, что в «до- ширазском» слое la (IX—X вв.)импортированных вещей сравнительно мало; это стеклянныесосуды и бусы, а также «сасанидско-исламская»глазурованная керамика [296, стр. 7-—9]. В это время ужесуществовал город Кильва («Кильва была важным портомзадолго до прихода „ширази“, так же как Мафия и другие»)[295; .296, стр. 4]; в арабских источниках того времениговорится о «царе зинджей» [177, стр. 244—249]; навосточноафриканском побережье уже имелись примитивныеформы государственности, хотя первые мусульманскиединастии Пате, Кильвы и друшх торговых городов-го-сударств суахили появились несколько позже [181, стр. 184;180, стр. 57, 59 и сл.; 295; 296, стр. 6, 9—11].

Слой XI—XII вв. содержит гораздо больше импортныхизделий, в том числе иракско-персидскую керамическуюпосуду sgraffiato, стеклянные и стеатитовые сосуды [296, стр.10]. Однако максимальный рост импорта по числу иассортименту товаров: арабских и персидских керамических,стеклянных и стеатитовых сосудов, стеклянных бус,китайского фарфора, обнаружен в слоях XIII—XV вв.,причем ввоз этих изделий непрерывно растет вплоть допоявления португальских завоевателей и разгрома имиКильвы в начале XVI в. [296, стр. 12, 13, 14, 19—20].Интересно отметить, что в этот период стеклянные бусысовершенно вытеснили местные бусы из раковин. Чтокасается африканских обществ, распо-

186

ложвнных вблизи берегов Гвинейского залива , то их.торговые связи с внешним миром были минимальными доприбытия сюда португальцев в XV в., заставших уже давносложившуюся раннефеодальную государствен-' ность имощные «королевства» Иоруба, Бенин, Конго.

Нередко торговля в раннефеодальных государствахАфрики выступала в основном в роли орудия международнойполитики. Вот характерный пример отношений между двумявождями Баротселенда и Ботсваны середины XIX в.,описанный Д. Ливингстоном: «Секелету,. желая следоватьзавещанию отца и укреплять мирные отношения со всемиплеменами, послал Лечулатебе десять коров для обмена наовец... Люди, которые повели коров, взяли с собой несколькомотыг, чтобы обменять, их на коз лично для себя. Лечулатебевзял коров и послал Секелету десять овец, а согласноотносительной стоимости овец и коров в этой местности, ондолжен был послать шестьдесят или восемьдесят овец .Обмен мотыг на коз Лечулатебе не разрешил, а нарушителя,наказал». Он явно действовал более из желания оскорбитьцаря макололо Секелету, вассалом которого считался , чем изпростого корыстолюбия [172, стр. 123— 125; ср. там же, стр .58].

Следует помнить, что на ранних стадиях развитияклассового общества лишь государство могло располагатьдостаточным запасом товаров для обмена и средствами дляснаряжения торговых караванов или судов.. Поэтомуторговля делалась частью внешней политики и принималавид принудительного обмена товарами между двумягосударствами, каждое из которых было представленоофициальными лицами. Такого рода государственнаяторговля издавна была распространена в Египте, а также всоседних с ним азиатских странах, начиная с III тысячелетиядо н. э.26. В древней Эфиопии государственная власть такжепринимала непосредственное участие в торговле, по крайнеймере в аксум- ский период. В III в. аксумский царь За-Хкале(или Зоскалес) вел торговлю с римскими купцами; в VI в.царь Элла-Асбеха посылал большие караваны в золото-

28 В странах Передней Азии в I тысячелетии до н. э. государственнаяорганизация торговли сменяется деятельностью торговых домов и компаний , вкоторых могли участвовать и цари. Несколько позднее то же nporaquiflo и вЕгипте.

187'

я о сную страну Сасу [142, стр. 88т-89; 135, сгр. 152; 137,стр. 98 и сл.; 139, стр. 180 и сл.].

Позднее дари христианской Эфиопии также имелисобственных торговых агентов, которые занимались от ихимени обменом товаров. О таких царских купцах,торговавших «в Индии и Асуане», говорит «Кебра На- гашт»(XIV в.) [61, стр. 70]. Это сочинение рисует также образодного из них — купца Тамрина, выполнявшегоразнообразные поручения эфиопской царицы прииностранном дворе [61, стр. 27 и сл.]. Сходное положениесохранялось в Эфиопии нового времени. Контроль надвнешней торговлей от имени царя осуществлял нагад- рас —«глава купцов». Царские купцы в Эфиопии вели делопреимущественно с императорским двором, а такжекрупнейшими феодалами — правителями вассальныхкняжеств. Эти купцы приобретали по заказу императораразличные товары за рубежом, исполняли дипломатическиепоручения, например приглашали и сопровождали вЭфиопию митрополитов из Египта, а также иноземныхврачей и мастеров-ремесленииков, вели от имени императорапереговоры с правительств а ми Йемена, Египта, Индии (вчастности, с Великим Моголом Аурангзебом), Португалии,Франции и др. По своему происхождению они в большинствеслучаев были иностранцами (арабы, армяне, турки и пр.).ИсточникиXVII— XVIII вв. называют множество таких купцов иописывают их деятельность [286, стр. 410, 422 и ел ., 455—456 и др.].

В подобной организации торговли мы видим следующиехарактерные черты: 1) торговля находилась под строгимконтролем феодального государства , который порой (приимператорах XVII —начала XVIII в.) приближался кгосударственной монополии на внешнюю торговлю; 2)коммерческая деятельность «царских купцов» обязательнодополнялась дипломатической деятельностью; 3) класскупцов рассматривался как i4acTb государственногоаппарата, главой которого был монарх.

Торгово-дипломатические агенты, такие же, как уэфиопского императора, имелись у сеннарского султана.'Один из них, Балак, позволил за плату присоединиться ксвоему каравану французскому послу Л. дю Рулю в 1705 г.,позднее убитому в Сеннаре.

388

В царствах Южной Эфиопии государственнаяорганизация торговли сохранялась вплоть до амхарскогозавоевания в конце XIX в. Недаром галлаские княжестваЭннарьи носили выразительное прозвище «пять купцов».

Очень жесткая форма принудительного обмена товарамисуществовала вплоть до начала XX в. в оазисе Бильма, навостоке Сахары. Здесь феодальная знать кочевниковзапрещала оседлым жителям оазиса заниматься земледелием ,чтобы те целиком посвятили себя добыче соли. Всю добытуюсоль кочевники забирали у них по ценам, которые они самиустанавливали, платя .зерном, одеждами и невольниками .Этот весьма неэквивалентный обмен был настолько выгоденкочевой знати, что Бильма постоянно служила яблокомраздора между племенами туарегов и тиббу, а такженекоторыми арабскими вождями [80, стр. 339].

Классическим для доколониальной Африки примеромпринудительного товарообмена, организованногогосударственной властью, была система б а к т. Оназасвидетельствована арабскими источниками IX—XV вв. какосновной вид товарообмена между нубийским царствомМукурра и арабским Египтом с середины VII по X вв. Слово«бакт», происходящее, по-видимому, от .латинскогоpactum27, позволяет предполагать, что эта .практикасложилась задолго до арабского завоевания 'Египта. Варабский период )бакт заключался в регулярном обмене (разв год до 775—785 гг. или раз в три года-после этой даты)определенного числа нубийских -невольников наопределенное количество египетских товаров . Нубийскаясторона не могла ни прекратить, ни уменьшить поставок, нипотребовать увеличения ответных поставок Египта . Недаромарабские авторы характеризовали бакт как «дань» или«обязательства» Нубии арабам [143, стр. 115—126]. Это неторговля и не дань, .а нечто среднее, сочетающее чертыренты-налога и товарообмена.

Бакт был важнейшим, но не единственным элементомпринудительного обмена, практиковавшегося средневековымнубийским государством. Арабские авторы

27 Существует также мнение, что слово «бакт» происходит от .древнеегипетского bkt — «рабыня».

189

говорят нам и о такой форме принудительной торговли, вкоторой участвовали с одной стороны мусульманские купцы ,а с другой — феодальные владетели Нубии.

Уже договор 652 г. предусматривал защиту правподданных Халифата, направлявшихся для торговли вНубию, — их безопасность, свободу исповеданиямусульманской религии, поддержание в порядке мечети,построенной в столице Нубии [38, стр. 323]. В IX—XIII вв.,судя по различным данным, в Нубии и стране беджаторговало множество арабских купцов .

Интересные сведения о них сообщает ал-Усвани. ВМарисе он нашел «массу (или „общину" ) мусульман, ни один из которых не .говорит правильно по-арабски» [38, стр. 306]. Это весьма ценное замечаниесвидетельствует о том, что мусульмане обитали здесьдостаточно давно и сильно перемешались с нубийцами .Непосредственно перед тем он сообщает: «В этом краюполновластно распоряжаются мусульмане, в ближайшей (кЕгипту) нижней (части страны) у них имеется земельнаясобственность (d5U ), и они торгуют в самых (отдаленных)верхних (областях этой страны)» [38, стр. 306].

О «Властителе Горы», правителе Мариса, ал-Усванисообщает: «Те из мусульман, кто выходит (из Египта) встрану нубийцев, торгуют с ним или делают подарок ему илиего сюзерену28; он принимает все и вознаграждает купцаневольниками. И не позволяется никому подниматься (вверхпо долине Нила) к его сюзерену — ни мусульманину, никому другому. Перед порогами Нубии (находится) деревня,известная (под названием) Такави, это — гавань 29 [38,стр. 308]. (Далее)суда не поднимаются (букв, „не преступают ее"), и недопускается никто из мусульман и других (иностранцев)подниматься (вверх) от нее (по Нилу или берегу Нила) иначекак с разрешения „Властителя Горы". Отсюда до ВерхнегоМакаса — шесть переходов... В Верх-

28 Т. е. царю Донголы; так в данном случае следует переводить словокоторое Ю. Буриан переводит «тайге, souverain»

[48, стр. 550].29 Ю. Буриан переводит слово «ас-сахил» в данном случае как «une plage»

[48, стр. 550], в другом — как marche [48, стр. 549].

нем Макасе находится застава Ы^30, начальник которойнаходится в подчинении у их набольшего. Надзор за ней таксилен, что сам верховный правитель их, проходя через этоместо, был там остановлен стражником заставы , которыйсделал вид, что обыскивает его, чтобы поступить таким жеобразом с его сыном и его визирем и всеми, кто ниже их (порангу). Начиная с этого места, не имеют хождения (букв, „ине преступают ее“ — ) ни динар, ни дирхем; на (звонкуюмонету) они торгуют лишь ниже [II] порогов смусульманами, а выше этого (места) пет между ними нипродажи, ни купли (на деньги), ибо там лишь место обменаневольников, скота, верблюдов, железа и зерна. Никому недозволяется проходить его иначе, как с разрешения царя, акто ослушается, того карают смертью , кто бы ои ни был»[38, стр. 308].

Монополия царя на торговлю с иноземцами существовалаи в раннефеодальных государствах Западной .Африки. Так,например, в Бенине царь-оба «имел монополию на экспортвсех основных товаров: рабов, слоновой кости, пальмовыхпродуктов и перца. Торговля с судами, посещавшими портУгхотон (Гватто), жестко контролировалась государством.Специальные чиновники посещали суда от имени обы .Прежде чем все тортовые операции обы не заканчивались ,прочие общинники и вожди не могли торговать. По другимданным, ведение торговли с европейцами вообщеразрешалось только определенной группе лиц, назначаемыхкоролем» [215, стр. 109].

Подобная же монополия царя на внешнюю торговлю былау многих народов банту: бемба, нгуни и др. У зулусов иматебеле монополия царя на внешнюю тор

30 Ю. Буриан переводит как «гарнизон» [48, стр. 549и сл.]. Ал-Макризи называет этим словом и нубийское укрепление ал-Каср(«Замок»), При этом арабский историк явно цитирует древний документ,говоря, что халиф ал-Му'тасим потребовал от нубийцев «ликвидации заставы

известной (под названием) ал-Каср, расположенной на границе между ними и мусульманами , таккак застава находится на их земле» [38, стр. 325]. В других случаях ал-Макризисообщает о «деревне ал-Каср» или «Деревне Замка»: «В этой деревненаходятся застава и ворота в страну нубийцев» [38, стр. 307, там же на стр. 321].

191

говлю была абсолютной и лишь изредка нарушаласьокраинными племенами. У бакуба существовала царекаямонополия на торговлю слоновой костью, медью и латунью ,у балуба — па торговлю невольниками и т. п. [173, стр. 140].В «империи» Розви цари предпочитали вести торговлю спортугальскими факториями Мозамбика непосредственночерез своих агентов [162].

Почти повсеместно цари и другие крупные феодалыснаряжали торговые караваны и посылали их на большиерасстояния под присмотром доверенных лиц, обычноневольников. Этот порядок вообще характерен дляраннефеодальных государств, где торговля отнюдь несчиталась делом, позорным для правителей.

Установление монополии феодальных правителейтрадиционных африканских обществ на внешнюю торговлюпроисходило и путем монополизации источников полученияэкспортируемых продуктов. Становясь контрагентамииностранных купцов, африканские цари стремилисьприсвоить в качестве дани либо путем принудительногообмена как можно большую часть экзотических продуктов:слоновой кости, золота, шкур некоторых видов зверей и пр.,представлявших интерес для этих купцов, готовых закупатьтакие товары в практически неограниченных количествах.Поэтому в связи с развитием торговли приобрели новоеэкономическое значение права вождей и царей на долюохотничьей добычи их подданных. Пигмеи-охотниш обязаныбыли отдавать своим «хозяевам»-банту все бивни убитыхими слонов. У мембве Северной Замбии охотник должен былпередать вождю шкуру каждого убитого им льва , получая внаграду за это быка [444, стр. 159; 120, стр. 9], —характерный пример принудительного обмена. У баротсе, гдефеодализм был более развит, царь безвозмездно получалшкуры всех убитых в стране львов, леопардов, гепардов ипитонов, а также половину слоновых бивней [214, стр. 68—71]. Возможно, подобные порядки существовали у них еще всередине XIX в. при господстве ма- кололо; Д. Ливингстонзаписал в своем дневнике в мае 1851 г.: «Секелету (царьмакололо. — Ю . К . ) получает от множества подвластныхему племен дань просом... земляными орехами, мотыгами,копьями, медом, челнами, веслами, табаком, коноплей.. .всевозможными дикими плодами, выделанными шкурами ислоновой костью....

192

Слоновая кость номинально принадлежит ему одному,..Продавать слоновую кость вождь может только с ведома иодобрения своих советников , и доход с «ее долженраспределяться на открытом собрании. Вождю принадлежитправо выбирать себе все, что ему понравится, но если онберет себе больше, чем дает другим, он теряетпопулярность» [172, стр. 123]. Здесь явственно проступаютсоциальный смысл и происхождение монополии вождя наторговлю.

У соседних с макололо матебеле царю такжепринадлежала вся слоновая кость, добытая в его владениях.У зулусов царь получал от своих подданных все слоновыебивни, шкуры львов и леопардов и перья страусов [357, стр.221]. У балуба и бакуба вся слоновая кость, шкурылеопардов и орлиные перья принадлежали царям [173, стр .157]. У бемба верховный вождь требовал себе безвозмездновсю слоновую кость, добытую его подданными; он такжемонопольно владел соляными копями в Мпике (214, стр. 76].В Руанде царь и правители провинций получали отохотников-батва в виде дани шкуры всех убитых ими львов ,леопардов, цивет и обезьян колобус, а также бивни слонов[371, стр. 14, 81, 114]. У алуров каждый вождь имел право наполучение определенной части охотничьей добычи в своемокруге, а именно на бивни слонов, шкуры львов и леопардови окорока копытных животных [353, стр. 80, 198].

У бамбара округа Бугуни вождь имел право на получениеот своих подданных всех военных трофеев, всего золота ,захваченного на войне или добытого на подвластной емутерритории, а также части любой охотничьей добычи и шкурвсех хищных зверей, убитых в его владениях [271, стр. 10—11; 171, стр. 65].

Подобные порядки существовали и в раннефеодальныхгосударствах Северо-Восточной Африки. В Каффе (на юго-западе Эфиопии) в XIX в. царь обладал монополией охоты наслонов [85, стр. 97]. Возможно, в VI в. такая монополияимела место и в Аксумском царстве [139, стр. 178—179].

Вместе с тем торговые монополии свидетельствуют нетолько об известном развитии товарно-денежных отношений,но и об ограниченной степени их развития.

13 Зак. ПЧ2 193

ДЕНЬГИ

О сравнительно незначительной роли внутреннейторговли в раннефеодальных государствах Африки говоритнеразвитость форм и единиц обмена . Преобладал простойобмен товарами, например невольников — на лошадей,коров — на железные мотыги и пр. Начиная с позднейантичности в Тропической Африке засвидетельствованыразличные примитивные виды денег: коровы и козы ,латунные, железные, медные браслеты и бруски, железныемотыги, копья и крицы, куски тканей определенногоразмера, раковины каури и нзимбу и пр. Они выступали ввиде платежного эквивалента при уплате выкупа за невестили виры за убийство, а также при покупкепродовольственных или ремесленных товаров , приопределении ренты или -заработной платы и .пр. 'Весьмахарактерно, что все они, за исключением, может быть, каури,являлись в той же мере потребительными стоимостями, как иплатежным средством. Звонкая монета часто переплавлялась(для поделок из серебра) или превращалась в мониста(старейшими из них являются два мониста из римских монет,найденные в Матара в Эфиопии (265, стр. 49—86]). Обмен назвонкую монету совершался лишь на северной и восточнойпериферии Тропической Африки, но и здесь монета никогдане могла полностью вытеснить примитивных видов денег;наоборот, она сама время от времени уступала им место.Известно, что собственная монета, золотая, серебряная ибронзовая, имела хождение в Аксумском царстве в III—VIIIвв.31, в мусульманских государствах Восточной Африки вконце XIII—XVI вв. [321, стр. 31 — 43], в сахарском оазисеТадмекка в XI—XII вв. (сообщения арабских географов ал-Бакри (XI в.) [37,стр. 166.—167] и Ибн Васиф-шаха (начало XIII в .) 32 и,возможно, в некоторых других государствах доколониальнойТропической Африки33; кроме того, в IX в. в

31 О монетах Аксума существует обширная литература, в том числе и нарусском языке: [238; 139, стр. 37—38, 67, 69, 75, 110—112, 194—197; 140, стр .148—170].

32 Приношу благодарность Jl. Е. Куббелю за указание на источ- ник-рукопись В 613 Л О ИВАН.

33 См. [140, стр. 157—159]. Ср. также приведенные выше стихи изсредневекового эфиопского гимна.

194-

Нижней Нубии, до Верхнего Макаса, имели хождениеарабские динары и дирхемы 34, находимые также в Сомали,на Занзибаре, на севере и востоке Эфиопии 1140, стр. 50—51], но далее к югу они в качестве средства платежа непринимались [38, стр. 308]. И лишь .после победы «слама вВосточном Судане (XIII—XVI вв.) металлическая монетаиностранного чекана распространилась вплоть до Сеннара[53, стр. 56, 58, 60, 61, 63]35.

В общем, занесенное извне ремесло чеканки монетприжилось лишь в немногих районах Африки; оно исчезаловместе с гибелью государств и не возобновлялось вплоть доXIX—XX вв.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ТОРГОВЛИ В ОБЩЕСТВЕННОМ РАЗВИТИИТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКИ

В свете всего сказанного выше очевидно, что ни в коемслучае не следует преувеличивать значения товарной формыкомбинирования труда и торговли в историческом развитииафриканских цивилизаций. Отнюдь не эти факторы сыгралирешающую роль в классовом расслоении доколониальныхафриканских обществ и в образовании здесь государств. Этоотносится не только к местной торговле, но и к торговле набольшие расстояния, несравненно более значительной.

Какую роль могла сыграть заморская или дальняякараванная торговля в создании изолированных государствсредневекового Конго, Межозерья, Йорубы, Бенина?Почему, несмотря на тысячелетия торговли с Египтом ,Аравией, Индией, Цейлоном, Средиземноморь

34 См. приведенное выше сообщение Абу-Салиха ал-Усвани в [38, стр.3081.

35 Ср. сообщение Франческо Суриано [50, стр. 40, 43, 41, 44]. Во всехслучаях речь идет о покупке верблюдцв, мулов, бурдюков для снаряженияторговых караванов. В то же время современные Франческо и Давидуэфиопские жития святых упоминают, что один молодой монах купил, а затемпродал экземпляр Евангелия за 50 быков («Житие Филиппа Дабра-Либаносского») {47, стр. 412]; некая вдоиа продавала яйца своей курицы задругое продовольствие [там же, стр. 409], а в голодный год «была цена однойодежды — 8 мер [зерна] масаш», а одного хлеба — один царик, медная моцета[43, стр. 361-362].

13* 195

ем, государственность во внутренних областях ВосточнойАфрики (если не считать прибрежных арабских исуахилийских городов) появилась намного позже, чем визолированных районах Межозерья, Междуречья Замбези —Лимпопо и Южного Конго?

Нам уже пришлось доказывать, что возвышение Ак- суманельзя объяснить развитием внешней торговли [139, стр. 7—8], что система б акт в товарообмене между средневековойНубией и Египтом, с одной стороны, укрепляла позициицентральной государственной власти, но, с другой стороны,тормозила развитие национального ремесла и местнойторговли и вела к глубокому кризису нубийского общества ицивилизации [ИЗ, стр. 125—127].

Л. Е. Куббель обосновал мнение, что в целом торговлягосударств Западного Судана с государствами СевернойАфрики имела для первых двойственное значение. С однойстороны, «в особенности на раннем этапе — в Гане VIII—Xвв., торговля с Северной Африкой играла роль'классообразующего фактора первостепенной важности.Сложение первого из трех великих государствзападноафриканского средневековья было вызванопотребностями транссахарской торговли, пожалуй, вбольшей мере, чем внутренним экономическим исоциальным развитием народов, говорящих на языках мандесеверной группы... Но, с другой стороны, влияние, котороечерез эту торговлю оказывала на хозяйство ЗападногоСудана несравненно более высокоразвитая экономикаМагриба и Египта, имело определенный и четко выраженныйтормозящий характер... Усиленный вывоз золота и рабовспособствовал консервации застойных форм хозяйств ...»[165, стр. 170—171].

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ ИПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

Как отмечено выше, комбинирование труда имеетдвойственную природу, принадлежа одновременно кпроизводительным силам и к производственным отношениямобщества. Развитие комбинирования (разделения икооперации) труда возможно лишь на основе развитияпроизводительных сил, и вместе с тем комбинирова

196

ние труда является фактором их развития. Особенно этадвойственность заметна при комбинировании труда в ЯУКПи СНВ, даже в самой примитивной форме простойкооперации мелких производителей.

У скотоводов-земледельцев Верхнего Нила существуетспонтанное, неорганизованное комбинирование труда внутридеревенской общины. Деревенские стада могут выгонятьсяна пастбища не всеми, а лишь некоторыми мужчинами,которые принимают на себя временную заботу о соседскомскоте. У ланго несколько хозяев могут держать свой скот вобщем краале, владелец которого — строитель этого крааляили его наследник — выступает в качестве организаторапастьбы и третейского судьи при спорах; на него ложатсязаботы не только о его собственном скоте, но и о скоте егососедей, допущенном в крааль [305, стр. 206; 334, стр. 60;287, стр. 38, 93]. У туркана такого же рода кооперациядополняется тем, что иногда две-три семьи объединяютсядля рытья колодца, которым затем пользуются сообща иразрешают пользоваться посторонним [331, стр. 57]. Ускотоводов восточной половины Африки перед началомдождей мужчины (у галла Эфиопии — мальчики) поджигаютсухую траву на будущих пастбищах влажного сезона; частонесколько человек делают это в интересах всей общины .

Такое комбинирование труда возможно потому, что трудпастуха сравнительно .производителен: хотя туземныепороды скота малоудойны, молока одной-двух коров обычнодостаточно для прокормления человека, пасти же он можетво много раз больше; более того, простая кооперация даетздесь большой дополнительный эффект: трое-четверо иболее пастухов могут, работая вместе, пасти стадо коров илиовец, более чем втрое (или более чем вчетверо и т. д.)превосходящее то количество голов скота , которое всостоянии пасти каждый из них в отдельности. Еще большийэффект дают более высокие виды кооперации.

На массовых строительных работах в традиционныхафриканских обществах различались две основные формыразделения (и кооперации) труда. Одна из них, простейшая,применялась при ремонте дорог, насыпке земляных икаменных террас, валов, плотин и пр. Она выражалась вразделении функций руководителя работ

197

и массы рядовых тружеников, объединенных, как и приколлективных земледельческих работах, на основе простойкооперации мелких производителей. При строительстве же,особенно монументальном, имело место разделение трудамежду 1) руководителями разного ранга и функций:архитектором, разного рода начальниками инадсмотрщиками и пр., 2) мастерами-строителями икаменщиками, обтесывавшими камни и деревянные балки,укладывавшими их и т. д., и 3) массой подсобных рабочих,занятых доставкой, подготовкой и первичной обработкойстроительных материалов.

Эта масса неквалифицированных рабочих, в основномкрестьян-общинников, привлекавшихся к указанным вышевидам работ в порядке трудовой повинности, могла и должнабыла подразделяться на группы для производства отдельныхвидов работ. В древних Египте и Нубии добычейстроительного камня в каменоломнях, его транспортировкойи т. п. занимались разные группы (или «отряды») крестьян.Такого рода разделение труда между подсобными рабочимимы наблюдаем и в других обществах, находившихся на'сходном этапе развития. Предания машоиа района Уаикаговорят, что во времена «империй» Мономотапа и Розвиобщинники-строители разделялись на три группы: рабочихкаменоломен, переносчиков камня и укладчиков камня намонументальных сооружениях [160, стр. 132].

Сами руководители работ, в том числе цари (как это былов Эфиопии), нередко принимали символическое участие и в«черной работе», бросая горсть земли или закладываяпервый камень; однако это отнюдь не говорит о реальномсмешении функций руководства с физическим трудом .

При такой организации строительных работвысококвалифицированные их участники: архитекторы имастера-строители, освобожденные от наиболее грубой,подсобной работы, трудятся особенно производительно36.

36 Что касается мануфактурного разделения труда , то зачатки erq можнопроследить в ремесленной промышленности Египта начиная с эпохиПтолемеев, однако в Африке южнее Сахары и тропика Рака оно не былоизвестно. Единственное исключение — мануфактурное разделение труда нарудниках Нубийской пустыни, широко известное описание которого,заимствованное у Агафархида, дает Диодор; оно относится к птолемеевскойэпохе и позднее сменяется работой старателей-кустарей.

198

Из приведенных выше примеров мы видим, какпроявляется двойственная природа комбинирования трудачерез виды кооперации. От вида кооперации зависит, во-первых, большая или меньшая производительность труда, аво-вторых, его организация, т. е. отношения, возникающиенепосредственно в процессе производства ,производственные отношения в 'собственном смысле слова,одним из которых и является кооперация (а вместе с тем и еедругая сторона — разделение) труда.

Так же двойственна связь комбинирования труда сэксплуатацией. Многочисленные указания на эту связь мынаходим у классиков марксизма-ленинизма: во-первых, там,где они отмечают, что эксплуатация человека человекомстала возможна лишь при известном уровнепроизводительности общественного труда [12, стр. 161 исл.], во-вторых, там, где подчеркивают зависимость процессаклассообразования от различных форм разделения труда. К.Маркс неоднократно подчеркивал, что разделение трудаприводит к разделению классов, из которых одингосподствует над всеми другими, и что естественновозникшее разделение труда в семье ведет к распадуобщества на отдельные, противостоящие друг другу семьи, кнеравенству в распределении труда и его продуктов и,следовательно, к появлению совершенно новой формысобственности. Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи,частной собственности и государства» связывал появлениекласса купцов с появлением третьего крупного разделениятруда [12, стр. 175—177] в его товарной форме и денег, какпосредника между производителями.

Человека можно эксплуатировать лишь в том случае,когда он производит несколько больше того, что потребляет.В условиях господства мелкого натурального производствамогучим фактором повышения производительности трудабыли развитие общественного разделения труда , преждевсего в его рентной форме, и кооперации труда, прежде всегов виде простой кооперации мелких производителей. В то .жевремя не только абстрактная возможность, но и конкретныеформы эксплуатации человека человеком зависят отконкретных форм разделения труда и его кооперации .Высказывания классиков марксизма-ленинизма , приведенныевыше, следует трактовать как указание на зависимость форм

199

эксплуатации от форм комбинирования (разделения йкооперации) труда.

Конкретные формы этой зависимости (прежде всего прифеодальной и рабовладельческой эксплуатации) будутпоказаны ниже, пока же остановимся на самом существеэксплуатации.

Уже в развитом первобытном обществе мы находимнеравенство между его членами как в распределениифизической нагрузки, так и в распределении материальныхблаг, добытых в значительной мере совместным трудом, атакже неравенство в престиже, определяемое различиемобщественного статуса . У всех народов, ведущих бродячееохотничье-собирательское хозяйство, — пигмеев, 'бушменов ,тиндига, австралийских аборигенов и др., физическаянагрузка, приходящаяся на долю женщин, ежедневнозанятых собирательством, намного больше, чем физическаянагрузка мужчин, выходящих на охоту далеко не каждыйдень. Зато мужчина-охот- ник и воин, преследуя зверя,поражая его примитивным оружием или сражаясь с врагом,затрачивает в это время экстраординарные физические идуховные усилия и даже порой гибнет. Поэтому мужчина потрадиционным нормам распределения получает большуючасть добытого мяса , более полноценную пищу, чемженщина, а в случае многоженства (у лучших охотников,например у охотников на слонов у пигмеев) различие враспределении благ между мужчинами и женщинами иотдельными мужчинами особенно заметно. Физическаянагрузка стариков меньше физической нагрузки молодых ,однако по существующим нормам распределения старикиполучают наиболее питательные части убитых животных иво многих обществах так или иначе присваивают себе самыхлучших, молодых и здоровых женщин. Эти старикипользуются и наибольшими моральными благами. Однакоморальное усилие, приходящееся на их долю какруководителей общества и воспитателей молодежи, являетсяэкстраординарным. Поэтому вряд ли правы те авторы,которые говорят об эксплуатации стариками молодежи имужчинами женщин у пигмеев или аборигенов Австралии(см. стр. 67 и сл.).

С развитием разделения труда при мелком натуральномпроизводстве усиливается неравномерность затрат

200

энергии отдельными членами общества, особенно заметная всфере управления, военной, интеллектуальной,художественно-ремесленной сферах деятельности и др . Всвязи с этим возрастает необходимость компенсацииусиленного расхода энергии через распределениепроизведенных обществом материальных и духовных благ.Например, занятие художественными ремеслами требуетболее длительного обучения и несравненно большегоморального напряжения,, чем земледелие или скотоводство;военное дело, особенно в условиях распространениятяжелого вооружения и высокого развития военногоискусства, требует весьма длительного обучения и особойморальной и физической подготовки, способности кэкстраординарным перегрузкам в момент боя и на марше и т.д.; занятие караванной или морской торговлей при весьмапримитивных средствах сообщения, существовавших вдопромышленную эпоху, особенно в Африке, имногочисленных в то время опасностях пути требовалоразвития особых качеств и часто сопровождалось гибельюкупцов-путешественников; занятия интеллектуальнымивидами деятельности также требовали специальнойподготовки и повышенного морального напряжения и т. д.

Сама по себе неравномерность распределения благ, какматериальных, так и моральных, не равнозначнаэксплуатации. Элементы эксплуатации появляются призлоупотреблении неравномерностью распределения благ,прежде всего избыточного продукта труда непосредственныхпроизводителей, выражающемся в чрезмерном увеличениидоли благ, потребляемых носителями тех или иныхобщественных функций (правителями, жрецами, воинами,купцами и пр.). Эти социальные группы историческивыделяются из массы непосредственных производителей входе конституирования новых сфер деятельности , но, вотличие от первых, благодаря своему привилегированномуположению получают возможность паразитировать. Приэтом избыточный продукт, производимыйнепосредственными производителями, не возвращается кним в виде ответных услуг, а становится прибавочнымпродуктом, присваиваемым эксплуататорами. Последние жеосвобождаются не только от физического, но и от всякогоиного труда. Разумеется, речь идет о тенденции, котораячрезвычайно редко до

201

стигает полного завершения. В частности, описанный выше(стр. 156 и сл.) процесс освобождения традиционныхафриканских вождей от определенных видов деятельности вбольшой степени является выражением этой тенденции,равно как и процесс дробления функций управления междуразными категориями «царских слуг» и т. п. Таким образом,чрезвычайно трудно провести четкую грань между развитиемразделения труда в обществе и развитием паразитизмаопределенных общественных групп, эксплуатирующихнепосредственных производителей. Способ эксплуатацииопределяет их принадлежность к тому или иномуэксплуататорскому классу. Количество способовэксплуатации исторически ограниченно, так как обусловленовполне определенными формами разделения труда икооперации внутри исторически определенных ячеек исистем производства, прежде всего большесемейнойобщины.

В 'большесемейной общине существуют разделение трудаи производственная кооперация: 1) внутри складывающихсяЯМНП (одной из которых является и сама большесемейнаяобщина, см. выше) и 2) между ними. В первом случаемладший член семьи живет, ест и работает вместе с главойбольшого или малого дома. Здесь наблюдаются постояннаяпростая кооперация труда, централизованное распределениепродукта и почти максимальное отчуждение личностипроизводителя. Самостоятельность рядового труженикаминимальная, мелким производителем его назвать нельзя.Эти же черты характерны и для рабства, но разница в том,что внутри семейного коллектива царит взаимопомощь, авнутри рабовладельческого хозяйства — эксплуатация.

Патриархальное рабство

Промежуточное состояние между тем и другим мынаблюдаем при патриархальном, весьма неразвитом рабстве,где между рабом и младшим членом семьи разница ещеочень незначительна. Можно указать целую гамму переходовмежду положением вольного члена семейного коллектива ,где еще не существовало эксплуатации человека человеком,и патриархальным рабом. Жены отца семейства, его родныедочери и сыновья,

202

усыновленные и купленные Дети находились иМенно Sтаком положении. Оно определялось прежде всегоэлементами рабовладельческой эксплуатации, котораявыражалась в более или менее частичном паразитизме главыбольшесемейной общины. Характерную раннюю формупатриархально-рабовладельческой эксплуатации, ее зачаткимы видим прежде всего у тех африканских народов , гдебремя работ, лежащих на плечах женщин, во много разтяжелее, чем то, которое ложится на мужчин. Несомненно,здесь присутствует элемент эксплуатации отцами семействсвоих жен и дочерей. Нетрудно заметить, что она базируетсяна половом разделении и внутрисемейной кооперации труда.

Если происхождение патриархально-рабовладельче- скойэксплуатации связано со специфическими формамивнутрисемейной организации, то базой, на которой онамогла возникнуть, был рост производительности труда вземледелии, скотоводстве, домашнем хозяйстве на основеразвития производительных сил общества, благодаря чемутруженик начинал производить избыточный продукт. Врезультате повышения производительности трудаувеличилось благосостояние семейных .коллективов. В этихусловиях людьми дорожат больше, чем прежде, всемисредствами стремятся увеличить число членов семьи(большесемейной общины): приобретают как можно большежен, усыновляют подброшенных детей или покупают дляусыновления детей бедняков, захватывают людей на войне,стремятся удержать в семье взрослых ее членов и т. п.Однако уже на сравнительно архаичной ступени развития,еще в рамках позднего первобытнообщинного строя,начинает развиваться паразитизм глав патриархальных (иматриархальных) больших семей.

Высшие представители общинно-племенной знати (как иглавы складывающихся государств) имели большевозможностей для приобретения патриархальных рабынь. Имдоставалась львиная доля военнопленных; богатство,созданное рентой, позволяло им покупать невольниц иневольников у иноземных купцов. Кроме того, у многихафриканских народов существовал обычай, по которому царь(или племенной вождь) волен был брать без уплаты брачноговыкупа любую девушку своей страны; эта девушкастановилась его женой (или на-

203

ЛоЖниЦей) и одновременно служанкой. Наконец, унекоторых народов, как у занде и бакуба Заира, лишьзнатные люди, сородичи царя, имели привилегиюмногоженства; эта привилегия позволяла им использоватьтруд своих жен для обработки 'сравнительно большихучастков земли, которая приобреталась методом свободнойзаимки [353, стр. 105 и сл.; 173, стр. 136—137]. В другихслучаях, получая в дар (например, за предоставленнуюдарителю выгодную должность) девушку, знатный человекмог «продать» ее замуж и получить за нее брачный выкуп.

Известный прототип этого обычая мы наблюдаем впервобытном обществе, где никогда не существовалополного равенства между поколениями, но старшие имелипривилегии перед младшими. Эти привилегии выражались вполучении лучших частей охотничьей добычи, болеемолодых и работоспособных жен, «дополнительных» жен, вуправлении общиной, определенных обрядах и церемониях ипр. Однако паразитизм был настолько неизвестенпервобытному обществу, что бесполезных членов (глубокихстариков, калек и даже «лишних» детей) нередко предавалисмерти. Лишь на стадии разложения первобытнообщиннойформации мы наблюдаем развитие паразитизма «старцев» засчет молодежи и женщин, что создает почву для конфликтамежду разными поколениями и полами.

Этот паразитизм выражается в том, что главы боль-шесемейиых общин работают меньше, но получают большежизненных благ, чем младшие ее члены (см. выше). Правда,обычай, составляющий основу первобытного права,ограничивает своекорыстные действия «большака»: так, умногих, если не у большинства, африканских народовобщественное мнение и обычай не позволяют главебольшесемейной общины брать («покупать») вторую жену,не обеспечив женами всех взрослых сыновей и младшихбратьев. Однако обычай нередко расходится с практикой, ивряд ли это можно объяснить лишь его разрушением вусловиях колониального общества . История знает немало нетолько частных случаев, но и массовой практики, когда«большаки» узурпировали права младших членов семей(снохачество и пр.). Так в недрах первобытнообщиннойформации развивалось патриархальное рабство.

204

Дальнейшее развитие общества Ведет к Превращениюпатриархального рабства в более высокие формы домашнегои «каторжного» рабства. Однако в определенных условиях,когда, как это происходит в колониальных (иполуколониальных) обществах, господствующая морально-правовая надстройка стесняет развитие этих более высокихформ рабства при одновременном развитии ранних формкапитала, патриархальное рабство расцветает необычайнопышным, но искусственным цветом. Подобное явлениенаблюдалось в мусульманских странах Ближнего Востока, вдосоветской Средней Азии, в арабской Африке и ЗападномСудане, в Китае и др.

В подобных случаях патриархальное рабство в основномсохраняет лишь свою оболочку, наполняясь новымэкономическим содержанием; это, в сущности,плантационное рабство с элементами домашнего ипатриархального. Патриархальное же рабство внутрипервобытнообщинного строя не составляет социально-экономического уклада.

Рабовладельческие укладыВ то время как способ производства охватывает всю

экономику, отдельный уклад может доминировать лишь водной какой-либо отрасли экономики общества. Такова былаисторическая участь рабовладельческих укладов: рабствадомашнего, плантационного, на галерах, в рудниках, настроительных работах и пр.

Прежде чем приступить к анализу этих социально-экономических укладов, попытаемся уточнить понятия:«класс рабов», «сословие рабов» и «рабовладельческаяэксплуатация». Класс рабов — это экономический класснепосредственных производителей, полностью лишенныхсредств производства, рабочая сила которых (ипроизводимый ею необходимый и прибавочный труд)отчуждается в процессе производства нетоварным путем .Этим рабы отличаются от мелконатуральныхпроизводителей, которые не отделены от средствпроизводства, хотя их труд (а именно прибавочный) иотчуждается нетоварным путем, и от наемных рабочих,лишенных средств производства, но постоянно продающихсвою рабочую силу (с производимым ею необходимым иприбавочным

205

трудом) для ее воспроизводства. Для продажи своей рабочейсилы пролетарий должен быть лично-свободен; иао-борот,труд раба и феодалыю-эксплуатируемого мелконатуральногопроизводителя отчуждается с помощью внеэкономическогопринуждения. В то время как при найме .пролетария егоприбавочный труд маскируется необходимым, и 'создаетсявпечатление, что продается лишь необходимый труд, весьтруд раба, даже необходимый для его частичного илиполного воспроизводства, кажется отчуждаемымбезвозмездно как прибавочный. С точки зрения современнойполитэкономии рабы выступают как бы одним из средствпроизводства, во всяком случае в процессе распределенияпроизводительных сил.

'Самое лапидарное определение понятия .«раб» дал К.Маркс: «Раб работает при помощи чужих условийпроизводства и не самостоятельно» [5, стр. 353—354]. Здесьуказаны две главные черты рабского состояния: отделениепроизводителя от средств производства и внеэкономическоепринуждение его к труду.

Из развернутых определений заслуживает внимания то,которое дал Ю. И. Семенов [218, стр. 254—255].

Для старой западной науки характерно стремлениепрежде всего к определению рабского состоянияюридическими критериями. Так, крупнейший американскийспециалист по античному рабству У. Уэстер мен указываетна следующие основные признаки свободы в отличие отрабства: 1) статус, 2) неприкосновенность личности, 3)свободу передвижения, 4) свободу труда {446, стр. 51]. Всеэто юридические определения, связанные с экономикой лишьпостольку, поскольку последняя выражается черездействующие в обществе правовые нормы.

Напротив, для многих советских ученых типичностремление «экономизировать» .подобного родаопределения. Примером может служить определение, данноеК. К. Зельиным. Полемизируя с У. Уэстерменом, онпредлагает дополнить его определение следующимипризнаками: прежде всего, наличием или отсутствиемсредств производства у зависимого человека; «далее имеетзначение форма или характер личной зависимости: являетсяли она односторонней, т. е. ограничивается ли обязанностьюзависимого человека подчи-

206

мяться, или же имеются и известные обязательства состороны того лица , от которого зависит. Необходимо учесть,от кого зависит данное лицо: от частного же лица или отгосударства, — и с чем связана эта зависимость: с личностьюзависимого человека или с землей, на которой он живет иработает. Далее существенно отметить степень и формырегулирования труда, а также напряженность эксплуатации,то бремя, которое падает на зависимых людей, длительностьсоответствующих повинностей, являются ли онипостоянными или временными, способ распоряжениярезультатами труда зависимого человека (отбирается ли весьполученный продукт или часть его, натурой или в денежнойформе и т. д.), наконец, индивидуальный или коллективный(например, зависимость общин) характер зависимости, ееюридические формы и основание зависимости и т. д. Ноподобное рассмотрение будет неполным, если мы невыясним также происхождения отношений зависимости, непроследим их генезиса» [118, стр. 107—108].

В сущности, это программа конкретно-историческогоисследования. Поэтому не выглядит, неожиданнымконструктивное определение К. К. Зельиным понятия«рабство»: «Для античного рабства характерны следующиесущественные признаки: непосредственный производительсоставляет собственность, часть имущества рабовладельца.Непосредственное принуждение со стороны рабовладельцараспространяется как на труд раба, так и на его личность.Раб не владеет юридически средствами производства» [118,стр. 109].

Здесь перед нами не только соединение экономических июридических критериев, но и явное предпочтение вторыхпервым. К. К. Зельин прямо заявляет, что даже «наличиепервых двух из указанных выше признаков заставляетотнести данный тип социальных отношений к рабству» и«отсутствие средств производства само по себе еще неявляется решающим признаком, хотя и приближает крабству, если лишенного этих средств заставляют работать впринудительном порядке» [118, стр. 109].

Обратимся теперь к категории «сословие рабов».Сословная структура разных феодальных обществ (в томчисле африканских) настолько различна, что о какой-тообщей, универсальной модели «сословия рабов»

207

говорить очень трудно. В общем, это правовая категориялично-зависимых людей, которая существовала почти влюбом докапиталистическом обществе сантагонистическими классами начиная с ранних эпохзарождения феодализма. Внутри этого сословия «рабов»можно выделить множество страт с различной, иногда прямопротивоположной экономической характеристикой: 1)доверенные лица правителя, чиновники, управляющие; 2)придворные фавориты и другие домашние слуги; 3) воины наполном довольствии; 4) воины с держаниями, приносящимиим ренту; 5) воины с наделами, обрабатываемымисобственным трудом; 6) торговые агенты; 7) оброчныеторговцы; 8) оброчные ремесленники и лица свободныхпрофессий; 9) мелкие земледельцы; 10) каторжники и т. д.Все эти страты невозможно объединить в одинэкономический класс: они принадлежат к разным, поройантагонистическим классам общества, производящим ипаразитическим (феодалам и купцам, крестьянам иремесленникам, к промежуточным слоям).

Перейдем, наконец, к рассмотрению рабовладельческихукладов, существовавших в тех или иных обществах, восновном в условиях господства феодальных отношений .

Не только исторически, но и экономически домашнеерабство — прямое продолжение патриархального:постоянной производственной ячейкой домашнего рабаявляется дом его господина, труд раба идет наудовлетворение непосредственных жизненных нуждгосподина, заключаются ли оии в производственнойдеятельности, бытовых услугах или имеют цельюудовлетворение духовных потребностей. От патриархальногорабства оно отличается прежде всего в правовом отношении :домашние рабы не являются признанными обществомчленами семьи господина. Это основная черта всякогодомашнего рабства, безотносительно к месту и времени,одинаково характерная и для челяди римского богача, и длядворни русского вельможи XVIII в.37.

Принципиальные отличия между разными категориямидомашних рабов существуют не в их отношении к

37 Именно в свете предлагаемой здесь концепции рабовладельческихукладов следует рассматривать и домашнее рабство в Аксум - ском царстве[146].

208

средствам производства, ибо оно одинаково для всехподлинных рабов вообще, и не в тонкостях юридическогооформления их гражданского бесправия, а в отношении рабак самой производственной деятельности. Является ли рабданной категории непосредственным производителем:

земледельцем, пастухом, рыбаком,ремесленником, горнорабочим и пр., или он являетсянепроизводительным элементом: слугой, актером,воспитателем и т. д.,— вот основной критерий, пользуяськоторым можно установить относительное значениерабовладельческих укладов в производственном базиседанного общества. Что касается относительного значениянепроизводительных элементов как из числагосподствующего класса, так и из числа рабов, а такжелюмпен-пролетариата, то оно говорит о степени иособенностях развития социальной структуры .

На заре феодализма и в ранние периоды его развитиядомашнее рабство еще оставалось по преимуществупроизводительным, ибо владельцы рабов сами ещепродолжали заниматься производительным трудом и невыделились в паразитический класс. Домашние рабынаходились во владении многих мелких производителей:крестьян и ремесленников; они трудились в хозяйствахсвоих владельцев вместе с ними самими и членами их семей .При этом, конечно, положение домашних рабов не былоравным положению членов семьи, и все наиболее тяжелыеработы в хозяйстве приходились на долю рабов.

Чем большую часть производительного труда господаперекладывали со своих плеч и плеч своих домочадцев(включая патриархальных рабов) на плечи зависимогокрестьянства, тем больше рабы выполняли специфическиеобязанности домашних слуг. Некоторые из этихобязанностей имели производительный характер, другие жесовершенно его не имели. Поэтому, в отличие отпатриархального рабства, домашнее не обязательно являетсяпроизводительным, и чем слабее в общественномпроизводстве пережитки первобытного общества , чембольшего развития достигает разделение труда и отношенияэксплуатации, тем большее значение по сравнению спроизводительной деятельностью приобретает паразитизмдомашнего рабства. Он был отражением паразитизмагосподствующего класса, подобно

14 Зак. 842 209

тому как само наличие домашнего рабства отражаловыделение господ в непроизводительный класс. Такимобразом, исторически домашнее рабствовыкристаллизовывается из патриархального под влияниемразвития отношений эксплуатации, феодальных по своейсущности.

В Тропической Африке мы находим домашнее рабствопочти везде, где феодальные отношения (особенно вземледелии) достигают значительного развития. Домашние(не патриархальные!) рабы имелись у правителей всехафриканских государств (кроме Руанды, Бурунди инекоторых соседних княжеств), их вассалов и вельмож .Наибольшего распространения, притом уже с I тысячелетиядо н. э., домашнее рабство достигло в Северо-ВосточнойАфрике: Напате, Мероэ, позднеетакже в Аксуме [139, стр. 156 и сл.]. Далее на запад и юг онопоявилось позже и было распространено не так широко, какв Нубии и Северной Эфиопии, где в XIX в., например ,домашних рабов имели не только крупные феодалы, по ипредставители средних слоев населения.

В хозяйства'х крупных феодалов Нубии, Сеннара,Северной Эфиопии, Харара домашние слуги, рабы и«свободные» были разделены на множествоспециализированных групп, которыми управляли«начальники рабов», «начальники царского дома» и т. п. Впротивоположность этому в государствах зоны южныхсаванн, от Мономотапы до «королевств» XIX в., «слугицаря», составлявшие его двор, делились на четыре главныекатегории: домашних слуг, придворных колдунов, му-зыкантов-певцов и телохранителей-палачей. Двор зулусскогокороля, самого могущественного правителя этого районаАфрики в XIX в., составляли следующие категории «царскихслуг»: 1) евнухи, следившие также за соблюдениемтитулатуры короля; 2) трапезники, заботившиеся оприготовлении пищи для короля; 3) колдуны во главе сверховным колдуном; 4) массажисты, парикмахеры и«камердинеры»; 5) королевский лекарь;6) девушки-умдлункулу, служанки и наложницы царя;7) телохранители-палачи [357, стр. 219 и сл.; 82, стр. 291—292 и сл.]. Служанки-наложницы и Телохрани- тели-палачи(в Дагомее и некоторых других государствах ЗападнойАфрики эти две категории совпадали,

210

а Ё некоторых государствах банту гвардейцы былифаворитами цариц) составляли наиболее многочисленнуючасть двора у большинства доколониальных африканскихвладык, от султанов Сеннара до царя Дагомеи и королязулусов. В некоторых случаях таких придворных слуг можносчитать домашними рабами царей, в других это определениене бесспорно. Если в Сен- наре, на северо-востокеТропической Африки, дворцовые служанки былинастоящими рабынями, то девуш- ки-умдлункулу при дворезулусского короля в такой же мере напоминаютпатриархальных рабынь, как и домашних. То же самое можносказать о телохранителях правителя зулусов , хотя онипользовались практически не большей личной свободой, чем«рабы- гвардейцы» сеннарского или дарфурского султанов,набиравшиеся из пленных или их потомков. Рабствовоеннопленных зулусам вообще не было известно, и в ихязыке не существовало эквивалента слову «раб». У матебеле,ближайшего родственного им парода, и у макололо, соседейпоследних, с пленниками (главным образом мальчиками)обращались почти как с членами семьи; матебеле и маколологотовили из них воинов наравне с собственными сыновьями .Правда, вырастая, юноши матебеле и макололо взависимости от своего происхождения становились членамиодной из трех сословно-кастовых категорий. У матебеле этобыли: 1) а б е - с а н з и — привилегированная группа,чистокровные игу- ни по происхождению; 2) а б е н л а —потомки племен суто-тсвана, к которым относились детисуто и тсвана, захваченные в плен, их прямые потомки, атакже потомство от смешанных браков нгуни с женщинамисуто и тсвана; эта категория населения появилась в обществематебеле во время пребывания их в Трансваале, на пути изЗулуленда в Родезию, и вместе с абесанзи пришла в областьк северу от Лимпопо; 3) а м а х о л и — пленники,захваченные матебеле в Родезии и Замбии, в основноммашона, а также макололо и др. по происхождению. Однако,несмотря на эти градации, высшие должностные лица ипридворные слуги отбирались королем из всех трех группматебеле. По своему положению они не были его домашнимирабами [344, стр. 43]. У масаев, у которых племенаскотоводов превращались в господствующуюэтносоциальиую группу среди покоренных

14* 211

или переселенных на новые места земледельцев иремесленников, также существовал обычай захватывать вплен женщин и мальчиков (мужчин убивали). Женщиныстановились женами воинов, а мальчики воспитывалисьвместе с детьми масаев и, как и последние, должны былиприслуживать воинам и вождям и выполнять обязанностиобщинных пастухов. Достигнув зрелости, они либоадоптировались в племя, либо присоединялись к общинамзависимых земледельцев (аруша, тиамус и др.) и кузнецов[350, стр. 115, 123 и сл.1. В сущности, у ма- кололо,матебеле, масаев и др. пленные мальчики находились наположении патриархальных рабов, получавшихосвобождение по достижении зрелости. У тутси Руанды иБурунди, находившихся на более высокой стадииобщественного развития, в семыо охотно принимали всехдетей, потерявших родителей, независимо от ихэтносоциальной принадлежности. Однако их статус не былтождествен статусу родных детей и зависел от касты: детитутси, вырастая, получали свободу, а дети хуту и батвастановились «клиентами» воспитавших их семей. Царигосударств Южного Межозерья и правители отдельныхпровинций окружали себя толпами придворных и слуг,среди которых были представители тутси, хуту и батва.Первые, в свою очередь, подразделялись на «клиентов», иливассалов, и свободных, добровольно прибывших ко двору. Кчислу последних принадлежали, в частности, разведенныежены аристократов, находившиеся на положениипридворных куртизанок. Весьма значительную часть слугсоставляли сыновья «клиентов», остававшиеся при дворецаря или князя порой до женитьбы (примерно в 25 лет утутси, в 17—18 у хуту и в 15 у батва), и взрослые дочери, аиногда и жены «клиентов», совмещавшие обязанностислужанок и наложниц патрона. Обязанности слуг зависелиот их кастовой принадлежности и фамильного престижа .Так, тутси работали очень мало, хуту обрабатывали поляправителя и охраняли по ночам его резиденцию и т. д., батваиспользовались как ремесленники, шуты и плясуны.Руководили слугами особые «мажордомы» и фавориткиправителя. Практически большинство руандийцев в детствеили в зрелом возрасте выполняли обязанности слуг в домесвоего патрона, причем тутси вели праздный образ жизни, ахуту трудились

212

в земледелии йлй домашнем хозяйстве. Ни Те, ми другие немогут считаться рабами; это вассалы и крестьяне-барщинники. Лишь одна категория лиц находилась наположении, близком к рабскому,— пленники. Однакообращались с ними так же, как со свободными бедня- ками-«клиентами», и по прошествии нескольких лет службыгосподин обязан был женить пленника, дав ему достаточноскота для уплаты брачного выкупа либо дав ему в женысобственную дочь. Пленницы обычно становилисьналожницами своего господина i[371, стр. 66, 67, 75, 78, 82,95, 102, 120, 130, 153, 164; 328; 367; 353, стр. 86].

В Руанде, Бурунди, Анколе, Торо, Макололо, Баротсе инекоторых других государствах банту, достигшихсравнительно высокого уровня развития, отсутствиеинститута домашних рабов восполнялось развитиемфеодальной придворной службы (у вождей низших рангов—соответственно дворовой службы). И лишь в королевствеКонго в XVI—XVIII вв. каждый знатный человек («гранд» и«фидалгу») имел много рабов, занятых его обслуживанием:поваров, камердинеров, домоправителей, носильщиков ипрочей челяди. Даже многие разбогатевшие «рабы» имелисобственных домашних рабов [194, стр. 275 и сл.]. Еще ширеинститут домашнего рабства распространился в Анголе и всуахилий- ских государствах XVII—XIX вв., но здесь этоявление было непосредственно связано с расцветомработорговли на внешний (американский) рынок.

Таким образом, степень развития домашнего рабства вАфрике в общем уменьшалась все в том же знакомом намнаправлении: с севера на юг и с востока на запад.

Не следует преувеличивать роль этого уклада вэкономической жизни Африки, но и не надо забывать о том,что он существовал почти во всех феодальных обществах.Феодализм без домашнего рабства (но с сильнымипережитками первобытнообщинного строя) известен лишь внемногих регионах ойкумены, в том числе в африканскомЮжном Межозерье (Руанда и Бурунди) и в Микронезии.

Ю. И. Семенов справедливо отмечает, что «слабоеразвитие рабства в том или ином конкретномраннеклассовом обществе еще не свидетельствует о егоболее

213

НозДйбМ, cpaBfiiifельпо с другйми формами эксплуатации ,появлении» [216, стр. 162—163]. Однако он имеет в видупрежде всего распространенность рабства, т. е.количественную, а не качественную сторону дела. Крометого, порой рабство, особенно домашнее, достигалобольшого распространения именно в сравнительно развитыхфеодальных обществах, например в Китае конца IV—VI вв.[443], в странах Ближнего Востока (и Северной Африки)после арабского завоевания в Vll в., в странах Среднего иБлижнего Востока в позднее средневековье 38.

С другой стороны, на Новой Зеландии и Маркизскихостровах было известно лишь патриархальное рабство, тогдакак на Таити и Гавайях оно переходило в стадию домашнего.Установленная 10. И. Семеновым зависимость в общемхарактерна для патриархального рабства, но для домашнегои других видов рабства действует зависимость прямопротивоположная.

Это подтверждается африканскими историко-этнографическими материалами. У африканских народов,находящихся на самых ранних ступенях развития (пигмеи,бушмены и пр.), нет и следов рабства, но появляютсяпервые, еще слабые элементы феодальной по существуэксплуатации этих охотников посредством рентныхотношений (батва, манджо, манна и др.).

В доклассовых африканских обществах, например унилотов и многих народов банту, известно лишьпатриархальное рабство и близкая к нему «кабальная» формаэксплуатации [см. 218]; и здесь же появляются самые ранниеформы феодальной по своему существу эксплуатации. Свыделением господствующего социального слоя вождей-рентовладельцев патриархальное рабство в их домахпревращается в домашнее рабство, и вместе с темусиливаются и растут ранние формы феодальнойэксплуатации. Очевидно, общий закон развития рабства —его параллельность развитию феодализма зэ, несмотря на ряднеизбежных исключений.

39 Большое число примеров такого рода из истории развитых феодальныхобществ разных районов ойкумены приведено в работах В. П. Илюшечкина[121, стр. 23—47].

39 Большое количество примеров, иллюстрирующих эту мысль, приводитВ. П. Илюшечкин [121, стр. 3—48 и сл.]. Если наибольшему расцветупатриархального рабства соответствует патриархальный

214

ПАТРИАРХАЛЬНО-ФЕОДАЛЬНЫЙ УКЛАД

Структура большесемейной общины и общин болеевысокого порядка, как показано выше, представляет собойсистему ЯМНП и ЯУКП. Кооперация, связывающаяотдельные ячейки этой системы , выражается не только вовзаимопомощи между ними, но и в отчуждении избыточноготруда или избыточного продукта от ЯМНП. Весь этотнепосредственный и овеществленный труд первоначальнопредназначался на нужды общины (для создания запасов наслучай праздников, неурожаев, войн, строительствооросительных сооружений, храмов и пр.). Паразитируя,родо-племенная знать узурпирует права на этот избыточныйтруд, используя его в своих целях.

Господство мелкого натурального производства приводитк тому, что наиболее рациональной формой участия мелкихпроизводителей в расходах всей общины является складчина ,т. е. отчуждение из ЯМНП части готового продукта. Такогорода складчина — один из видов экономической связи междуячейками производства, первоначально нерегулярный,осуществлявшийся от случая к случаю (при посещенииобщины верховным вождем-жрецом, при снаряжениипосольства, устройства празднества и пр.). Однако самарегулярность сельскохозяйственного производства исвязанная с ней регулярность общественных работ ипразднеств вызывали необходимость регулярной складчины ,которая превращалась в примитивный налог. Еще одна однаиз регулярных функций народной жизни эпохи позднегородового общества — ежегодные войны [12, стр. 164] —требовали регулярных отчислений натурального продукта вфеодализм, то перерастание последнего в ранний феодализм , при господствефеодалыщго способа производства , соответствует развитию изпатриархального рабства рабства домашнего. С переходом феодальногоспособа производства на ступень развитого феодализма появляется (наряду сдомашним рабством и порой ограниченным феодальными рамкамипатриархально-рабовл'адельче'ским укладом) другой, сравнительно высокийвид рабства—это применение больших партий рабов на тяжелых работах.

Применение больших партий рабов на Строительных работахзасвидетельствовано лишь в развитых феодальных обществах Африки: вНубии XIII в. [38, стр. 623; 39, стр. 130—131 и прим . 161 ] и в Эфиопии XVI в.(45, стр. 154]. Плантационное рабство не было известно в Африке щжнееСахары до европейской колонизации .

21$

общественный фонд. Эпизодический характер складчинасохраняет пережиточно даже в период развитого феодализма.Например, во многих странах Европы и Африки (Эфиопия,Мадагаскар и др. в XIX в.) существовал обычай, по которомукрестьяне обязывались снабжать всем необходимымпроезжающего через территорию общины феодала илинаправляющегося к нему посла . Первоначально складчины иналоги не являлись данями и оброками — отчислениемприбавочного продукта, однако, подобно «взносу трудом» наобщественных работах, избыточный продукт, взимаемый ввиде налога и складчины, имел тенденцию превращаться вприбавочный.

Таким образом, развитие мелкого производства внутриобщин неизбежно приводит к разделению всего труда и всегопродукта на две основные части: ту, которая оказываетсявнутри ЯМНП, и ту, которая привлекается на общественныенужды. В этом разделении — зародыш феодального способаэксплуатации. Разделение общественного труда напоследнем этапе первобытнообщинного строя уже выделилокатегорию лиц, руководящих экономической и политическойжизнью общества, осуществляющих кооперацию труда ираспределение продуктов; это вожди и старейшины,пользующиеся чрезвычайно возросшей властью (см. выше).Организуя кооперацию труда общин, они имеют некоторуювозможность дополнить ее эксплуатацией. Поэтому, кактолько возможность становится действительностью ,рождается эксплуатация мелких производителей-общинни-ков или общин через посредство даней и трудовыхповинностей.

Сопротивление мелких производителей зарождающейсяэксплуатации было так же естественно и неизбежно, как ипоявление самой эксплуатации. Поэтому на первых порах, достановления государства , развитие эксплуатации должнобыло идти по линии наименьшего сопротивления . Такихлиний было несколько.

Первый путь состоял в использовании старейшинами ивождями для установления эксплуатации своих сородичей-общинников самых различных институтов, появившихся вэпоху расцвета первобытного общества;характеризовавшиеся взаимопомощью и равенством вусловиях появившегося теперь имущественного расслое-

216

ним, они оказались способными вместить в себя новоеэкономическое содержание. Известно, что у народовзападносибирской тундры (энцы, нганасаны) богатыеоленями скотоводы требовали у своих сородичей-охотниковдоли охотничьей добычи, установленной древним обычаемэпохи присваивающего хозяйства; мяса же домашних оленейони бедным охотникам не давали, ибо такой обычай не былустановлен. По-видимому, нечто подобное происходило и вАфрике (у охотников Эфиопии, Сомали, у бакалахари идамара) при переходе отсталых племен к производящимформам хозяйства; надо сказать, что имеющиеся об этомсообщения не вполне ясны. Сходным образом охотники-пигмеи превращались из добытчиков мяса в поставщиковслоновой кости, которая в руках их «хозяев» превращалась втовар.

Еще чаще (так было в истории многих стран) богатыеземлей общинники заставляли небогатых соседей даром илитолько за харчи производить на них коллективные работы ,пользуясь обычаем общинной взаимопомощи; разумеется,ответная работа па более мелких участках, при постройкеменьшего размера домов, колодцев, каналов и пр., не быларавной по затратам труда. Такого рода практика хорошоизвестна в исторической и современной африканскойдействительности, причем особое значение она приобрела впоследние годы при переходе мелконатуральных хозяйств ктоварному производству.

Известно бесчисленное множество историческихпримеров того, как общественные повинности на нужды всейобщины превращались в барщину, трудовую повинность впользу рентовладельцев. К сожалению, никто не пыталсяпроследить этот процесс на примере какого-либо обществаТропической Африки. Может быть, различные стадииподобного процесса мы наблюдаем у народов банту районаюжных саванн. Сохранилось интересное сообщениеитальянских миссионеров XVII в. Микельанджело и ДенисаКарли о провинции Мбамба в Конго: «Когда урожай собран(что происходит два раза в год), они собирают в одну кучувсе бобы, в другую — кукурузу, а также все остальное;затем, отдав м а к у л у н т е (старосте деревни) [долю] дляего пропитания и отделив то, что предназначается на посев,остальное делили

217

по хижинам, в соответствии с количеством людей, котороеимеется. После этого женщины вместе сеют и обрабатываютземлю, чтобы снова собрать свой урожай» [цит. по: 194, стр.269].

Характерно, что доля старосты — его можно определитькак патриархального феодала — специально выделялась изобщественного фонда до раздела его по душам.

У бакуба (в Заире) до настоящего времени существуетобщий фонд матрилинейной общины и к у у н , куда каждаясемья вносит половину всех своих доходов . Из этого фондауплачивали в XIX в. долги членов общины, штрафы,налагавшиеся на них, выкупали общинников из рабства и т.п., но также и покупали невольников. Глава общины идеревенская верхушка, приобретая на общественныесредства невольников, явно использовали в своих личныхинтересах средства общинной казны [173, стр. 155, 162 исл.].

Даже обычай гостеприимства мог быть использован дляфеодальной по своему существу эксплуатации мелкихобщинников методом «полюдья».

Подобные примеры знает и история доколониальнойАфрики. Вот, например, что сообщал в XVII в. итальянскиймиссиоиер в Анголе Джанаитонио Кавацци даМоНтекукколо: когда знатные баконго узнавали, чточеловек, стоящий ниже их по своему общественномуположению, имеет большие запасы продовольствия, ониявлялись к нему со своими приближенными «в гости», ели,пили как можно больше, разыскивали припрятанные имприпасы и уносили их с собой [см. 194, стр. 235]. Здесьтакже уже существовал (в Нсуиди) или только зарождалсяобычай «полюдья» [194, стр. 249; ср. стр. 212]. При этомразмер дани не был строго фиксирован [194, стр. 210].

Происхождение подобных порядков от традиционногогостеприимства в отношении сородичей ясно выступает убаконго, у которых знатного человека принимают, угощают иснабжают продуктами па дорогу точно так же, какприбывшего издалека сородича [194, стр. 249, 260].

Современник Кавацци, португалец Жуаи душ Сан- туш,сообщал следующие сведения о придворных «короля»Китеве, вассала «императора» Мономотапы: они

218

путешествуют по стране в качестве королевских гонцов,питаясь безвозмездно в домах местных жителей; если гонцупонравилась какая-либо вещь в доме, где он остановился, онзабирает ее себе [244, стр. 781. В Мо- номотапе дань такжесобиралась полюдьем [244, стр. 76, 77]. Аналогичныепорядки мы наблюдаем и в других государствах банту (посообщениям путешественников XIX в.).

Внутри болынесемейной патриархальной общиныпостепенно вызревало и усиливалось правовое иимущественное неравенство, социальная по существу, хотя иоблеченная в форму «степеней родства» стратификация еечленов. Классические примеры этого процесса даютнекоторые общества за пределами Африки (Тонга, Тикопия идругие архипелаги и острова Полинезии, Китай эпохи Чжоуи др.) [325, стр. 133; 318, стр. 370— 371; 160, стр. 89—951.

В Тропической Африке такого рода общественныесистемы не выкристаллизовались, но кое-где процесс ихобразования, возможно, уже начинался. Так, у шиллу- ковправящий род KV/areth делился на три ранга: 1) reth (князь),2) nyireth (сыновья и дочери князя, а также его братья исестры, т. е. дети покойного князя) и 3) kwanyireth (внуки иболее отдаленные потомки князя). Когда князь умирал, одиниз его сыновей, — nyireth, занимал его место, а сынпоследнего из kwanyireth возводился в ранг nyireth [287, стр.48—49]. У тикаров Камеруна мы находим аналогичнуюсистему. Потомки ца- ря-фона вплоть до четвертогопоколения носили титул у он то, что значит «дети дворца».Титулу н ь и р е т у тикаров соответствовал титул у а н т о ;дети уанто назывались у а н у а н т о, а внуки — у а и у а я уа н т о. Потомки царя в пятом поколении назывались у и р ду и й и пользовались настолько незначительнымипривилегиями, что нередко жили в бедности. Фон имелправо требовать старшую дочь уирдуий себе в жены , астаршего сына— в дворцовые слуги [380, стр. 32].

Создание такого рода общественной системы (которую яотношу к числу феодально-патриархальных) означалоинституционализацию правового, а затем и экономическогонеравенства на основе традиционных представлений ородстве и старшинстве.

В основном же развитие патриархально-феодального

219

уклада пошло в Африке иными путями. Намного болеераспространенной, чем предыдущая, была иная общественнаясистема, также основанная на принципах родства ,старшинства и первородства. Упор в ней делался не наобщественные ранги внутри семьи, а на неравноенаследование имущества.

Право первородства было известно древним семитам(предкам арабов, эфиопов и др.) и многим другим народаммира; одним из его последних следов, в частности, являетсямировой сказочный сюжет о младшем и старшем братьях.

Право первородства мы находим и у ряда народовТропической Африки, находившихся на последней стадиипервобытнообщинного строя, особенно в области саваннВосточной Африки. Так, у элгейо умершему отцу семействанаследуют все его сыновья, однако старший сын первойжены получает самую большую долю, второй сын — меньше,чем первый, третий сын — меньше, чем второй, и т. д. Разделимущества производит старший сын первой жены, что даетему дополнительную возможность увеличить ценность своейдоли наследства. Однако по обычаям элгейо каждый изсыновей умершего должен получить какую-то долю егоимущества, поэтому по крайней мере одна корова или козадостаются младшему сыну. Если у покойного было троесыновей, старший и младший забирают себе весь скот, араздел производит средний сын. Землю наследуютаналогичным образом, причем делит ее между братьямистарший сын от старшей из жен умершего. Если участокнастолько мал, что дальше делить его невозможно, старшийсын оставляет его себе, но в этом случае он должен припервой же возможности «купить» для своих братьевземельные участки [277, стр. 51; 338, стр. 87; 350, стр. 721. Упастухов равнинных сук умершему наследуют его сыновья имладшие братья, однако старший сын получает львинуюдолю отцовского имущества, а самый младший сын —большую часть имущества матери. Раздел производит одиниз братьев покойного, очевидно старший. По другимсведениям, доля старшего сына в наследстве больше доливторого, доля второго больше доли следующего постаршинству и т. д., а братья умершего наследуют емутолько в том случае, если сыновья не успели пройтиинициации, т. е. считаются несовершеннолетни

220

ми. У горных сук (земледельцев), по некоторым сведениям,скот наследуется таким же образом, а земля делится поровнумежду детьми покойного [277, стр. 35; 338, стр. 87; 350, стр.81, 82]. У туркана первородный сын наследует вдов ибольшую часть имущества; он распределяет остальные долимежду своими братьями и братьями умершего [338, стр. 87].У кипсигис, по-ви- димому, скот, составляющий главноеимущество, наследуется таким образом: еще до разделанаследства старший сын от старшей жены покойногополучает двух коров и быка, а старший сын второй женыили, если умерший имел лишь одну жену, второй сынполучает корову и теленка; эти животные предназначаютсядля погребальных жертвоприношений. Весь остальной скотпоровну делится на столько частей, сколько у покойногобыло жен, а его сыновья затем делят между собой то, чтопришлось на долю их матери. Раздел производится старшимсыном, который, по-видимому, может отступать от этихправил в интересах своих братьев [350, стр. 431. У доробоскот наследуется так, что старший сын умершего получаетбольше второго и т. д. Дж. У. Хантинг- форд приводитпример: если у покойного было семь коз и трое сыновей, тостарший сын получает три, второй — две, а младший — однукозу; последнюю козу получает вдова. Коров же делят так:старшему — две, остальным — по одной и одну коровувдове. Младший сын имеет также право на приплод от коз икоров, доставшихся его матери [350, стр. 61]. У нандистарший сын покойного согласно распространенному средипаранилотов правилу наследует наибольшую часть скота ,второй сын или старший сын от второй жены — меньше,следующий по старшинству — еще меньше и т. д. Вовнимание принимается не старшинство матери в семье, авозраст сына. Женщины скота не наследуют, но получают впожизненное пользование по корове, а также огороды именее ценное имущество i[345, стр. 66 и сл.; 350, стр. 23—24]. У барабаиг законы наследования довольно сложны ,однако общее правило состоит в том, что старший сынумершего наследует львиную долю отцовского скота, аследующий по старшинству — соответственно меньше [350,стр. 93—961. У масаев старший сын -от старшей женыпокойного также наследует большую долю скота и егобездетных вдов, а также имеет

221

долю в имуществе своей матери; его младшие братьянаследуют лишь определенные доли в материнских стадах[346, стр. 309; 338, стр. 87; 350, стр. 108]. Те же правиланаследования существуют у вандороббо [338, стр. 86]. Уакамба старший сын первой жены умершего наследует ,большую часть отцовского стада и некоторую часть коров икоз, принадлежавших вдовам отца [338, стр. 85]. У сандавескот умершего сыновья делят более или менее поровну,однако, если младшие сыновья слиш- ском молоды, старшийсын забирает себе львиную долю. Женщины скота ненаследуют [350, стр. 136].

У динка отец семейства все свои стада распределяетсреди своих жен, и его сыновья (кроме младшего сынаглавной жены) после его смерти получают равные доли,однако старший сын умершего имеет некоторые привилегии[411, стр. 187]. У алуров главный наследник семейногоимущества имеет преимущество перед своими братьями.Обычно это старший сын от старшей из жен, но часто в ролиглавного наследника оказывается любой другой сынпокойного, если только ему удалось заручиться поддержкойвождя и старейшин [419, стр. 31 — 32]. Хотя сведения онаследовании у пилотских народов крайне отрывочны ,можно сделать заключение, что у них не существует правапервородства в отличие от более социально развитыхпаранилотов и акамба ([287, стр. 59, 61, 86, 99—100, 113,128, 171; 419, стр. 31—33].

Как у древних семитов, право первородства у народовВосточной Африки касалось в основном наследования скотаи вдов. Избыток земли делал излишними строгие правила еераспределения и вместе с тем неравенство в наследованииземли. Однако там, где сказывалось аграрное перенаселение ,в наследовании земельных участков могло развиться правопервородства. У ибо Восточной Нигерии право на большуюдолю наследства по сравнению со своими братьями имеетстарший сын от первой жены умершего. Он выбирает лучшиеземельные участки для себя и своих кровных братьев поматери (у ибо женщины землю не наследуют). Затемвыбирает участки для себя и своих кровных братьев старшийсын от второй жены умершего, затем — старший сын оттретьей жены и т. д. Кроме того, в дополнение кустановленной доле старший сын от старшей женыпокойного получал участок, называвшийся

222

У д й - м п и р и т и и находившийся в его личномпользовании, и участок а л а и с и - а б и а м а (букв , «местодля встречи»), где принимают гостей. При разделемасличных пальм умершего старший сын выбираетнесколько самых лучших, а остальные делит поровну междубратьями. К старшему сыну от первой жены переходит такжебольшая часть запасов зерна . Через несколько поколенийтаким образом создается значительное имущественное(земельное) неравенство [433].

Сходные права наследования мы находим у восточныхсоседей ибо — народов Центрального Камеруна. У бамилекенаследником всех титулов, жен и имущества покойногостановится старший член старшего поколения семьи, обычноего брат, иногда старший сын. Он не обязан делитьсянаследством с другими детьми и родичами умершего, нообычно по собственному желанию уделяет им ту или другуючасть имущества. У баненов умершему наследуют егосыновья, но не вдовы, дочери, сестры или братья. При этомстарший сын распределяет наследство между своимибратьями, забирая себе львиную долю его [380, стр. 116,142—143]. Многие авторы отмечают всякого рода споры излоупотребления, возникающие в Камеруне при* разделенаследства, особенно в том случае, когда главный наследникотказывается передать братьям насаждения товарныхкультур. В прошлом главным яблоком раздора были вдовы идочери покойного, которых старший сын стремился оставитьпри себе, так как женщины здесь являлись главной рабочейсилой. Результатом было резкое имущественное неравенство ,отличавшее старшую ветвь клана или патронимии отмладших ветвей.

С течением времени даже при сохранении родо-пле-менной структуры социальное и имущественное неравенствовнутри общины могло стать руководящим принципом ,сменившим прежний принцип равенства.

В конечном счете в обЩине (клане) на одном полюсеобразовывался небольшой слой богачей, в избыткевладевших средствами производства, на другом полюсе —слой бедняков, лишенных средств производства. Беднякидолжны были добровольно соглашаться на патриархальнуюэксплуатацию их богачами, чтобы сохранить свою жизнь ичленство в клане или племени.

Некоторая часть таких бедняков вступала непосред-

223

етвённо в ячейки производства зажиточных общиннйКов. Наранних стадиях развития классового общества эксплуатациявсех категорий трудящихся была , как правило, невелика .Однако она неизбежно появлялась и росла. Бедняки,поселившиеся в чужих домохозяйствах, составляли одну изпервых в истории категорий эксплуатируемого населения.По мнению Ю. И. Семенова, они подвергались «самойпростой разновидности кабальной эксплуатации» — без«подсобного хозяйства», когда работники, сохраняя вбольшой мере личную свободу, но не имея собственныхячеек производства, должны работать в чужих хозяйствах,притом не за плату, а лишь за пропитание, кров, кое-какуюодежду [218, стр. 250].

Такие труженики засвидетельствованы в раннеклассовыхобществах всех времен, климатических зон и регионов земли,[см. 218, стр. 250].

В Тропической Африке они описаны у некоторыхземледельческих и скотоводческих народов: бантуМежозерья, в частности логоли и вагусу Кавирондо [436,стр. 232; 368, стр. 138; 218, сгр. 257], а также луо , тутси,хуту и др. В Руанде подобного рода неимущие называютсяа б а т и н д и (мужчины; женщины — а б а д ж а ) , что значитбуквально «бедняки». Интересно отметить, что этим жесловом обозначали и пленников, находившихся впатриархальном рабстве (см. выше). Они получали от своихгоспод пищу, одежду, кров и защиту, а с течением времени(обычно три года) —также скот и другие средства длявнесения брачного выкупа (либо дочь хозяина в жены),после чего превращались в фео- дально-зависимых«клиентов» [371, стр. 95]. По-видимому, такой обычайсуществовал и у остальных народов Межозерья. У алуров насеверо-востоке Конго подобные работники называлисьд ж у м и р у , б о н г и л и а н - г е ч а . Э. У. Саутхоллподчеркивает, что их статус не был рабским. Такого родаотношения связывали отдельные семьи алуров с семьямиленду, которые становились клиентами первых. Работникиленду выполняли в домах алуров обязанности слуг, вчастности «дядек» при детях своих патронов. Платы они неполучали, но с течением времени женились на дочерях своиххозяев. В сходном положении находились одинокиепришельцы и (в XIX в.) рабы [419, стр. 199]. У герероНамибии и

Ботсваны бедняк мог стать слугой богатого владельца скота ,который кормил его (или просто позволял кормиться отсвоих стад), но не давал какого-либо иного' вознагражденияза его труд пастуха и работника но дому. В любой моменттакой слуга мог покинуть своего господина [382, стр. 22, 64;422, стр. 158]. Подобный вид эксплуатации, в сущности,близок к патриархальнорабовладельческой. От настоящегопатриархального раба «кабальник без подсобного хозяйства»отличается лишь пресловутой «личной свободой»; однаконалицо несомненная тенденция к ограничению этой«свободы», тенденции к воздействию на «кабалышка»внеэкономического принуждения, как и на раба, и нафеодально- эксплуатируемого мелкого производителя .

Господство мелкого производства ставило определенныйпредел росту ЯУКП, какой являлось патриархально-рабовладельческое хозяйство. Дальнейшее развитиеэксплуатации было возможно лишь за его пределами, вЯМНГ1, как отпочковывавшихся от патриархально-рабовладельческой большесемейной общины, так ивступавших в те или иные связи с пей.

Образовывая собственные ячейки производства , младшиечлены патриархальной общины, патриархальные рабы,бывшие «кабальиики без собственного хозяйства» и пр., непорывали связей с патриархом, но должны были в тех илидругих пределах подчиняться его власти и нести в его пользутрудовые и натуральные повинности. Такого родаэксплуатацию, основанную на отчуждении прибавочноготруда мелконатуральных производителей через механизмпатриархальных социальных связей, я считаюпатриархально-феодальной.

Патриархально-феодальные общественные структуры ,основанные на родо-племенных общностях и различныхэлементах патриархально-феодальной эксплуатации внутриних, были распространены по всей Тропической Африке —от Сахары до южноафриканских банту и готтентотов .Эксплуатируемыми являлись (и отчасти являются до сихпор) мелкие производители, в большинстве общинники,эксплуататорами — главы общин (больших семей, кланов,племен): старейшины и вожди разных рангов. Всравнительно менее развитых обществах (у большей частинилотов, у северных паранилотов, народов ЦентральнойАфрики, многих народов банту, гот-

15 Зак. 912 225

ienTOTOB и др.) патриархально-феодальная эксплуатациясочеталась с патриархально-рабовладельческой; усравнительно более развитых народов (такихбольшинство)— с более высокими формами феодальной иотчасти рабовладельческой эксплуатации.

В истории как Тропической Африки, так и другихрегионов ойкумены мы наблюдаем весьма различные формыустановления и распространения патриархально- феодальнойэксплуатации. Всех их можно свести к двум главнымлиниям. Обе они выражаются в подчинении массы ЯМНПродо-племенной знати на основе их эксплуатации последней;однако первая линия состоит в укреплении традиционных узи структур, в результате чего растет зависимостьобщинников от своих прирожденных патриархальных глав —старейшин и вождей; другая же линия состоит вустановлении новых связей, часто путем воссозданиягибнущих ЯМНП с помощью богачей, либо защиты их отгибели переходом под покровительство этих богатых ивлиятельных лиц, либо — чаще всего — того и другоговместе.

История многих феодальных стран знает коммендацию,когда, спасаясь от разорения, мелкие производителидобровольно передавали себя иод покровительствомогущественных лиц либо целые общины приглашали длясвоей защиты «сильного человека». В основе коммендациилежали уже определившиеся отношения обмена услугамимежду равноправными членами общины, однако теперь онинаполнялись эксплуататорским содержанием. В результатетакого рода коммендации устанавливались отношениявзаимного обязательства, согласно которым «клиент»получал от патрона гарантию своего положения мелкогопроизводителя, а патрон становился его эксплуататором.

История африканских стран, особенно находившихся насевере и северо-востоке Тропической Африки, знает немалопримеров и различных форм коммендации. В этих районах, атакже в Межозерье были известны и иные способыиндивидуального перехода мелких производителей в разрядпатриархально-эксплуатируемых «клиентов».

Эту категорию эксплуатируемых Ю. И. Семенов называет«кабальниками» [218, стр. 250 и сл.].

«Кабальники», по Ю. И. Семенову, это, во-первых,

226

трудящиеся, лично-свободные, но работающие в чужиххозяйствах без платы, за одно питание и содержание; во-вторых, отличающиеся от первой категории «только»собственным подсобным хозяйством. В Африке к нимотносятся пастухи баньоро и баньянколе в Уганде (а также,добавим, других скотоводческих групп Межозерья)40,обладавшие небольшим собственным стадом коров вдополнение к хозяйским, которых они пасли.

У алуров северо-западной Уганды и северо-восточногоЗаира вожди владеют большими стадами крупного рогатогоскота, часть из которых пасется поблизости от ихпостоянных резиденций, а другие перегоняются на болееотдаленные пастбища. Каждое стадо передается «клиенту»-аи д в а ч и на один-три сезона; нередко несколько андвачикооперируются для пастьбы своего и господского скота впорядке очередности. Весь скот, включая приплод, долженбыть возвращен вождю по первому его требованию, номолоком андвачи имеет право пользоваться все время, покастадо находится в его ведении (т. е. в его временномвладении). Обычно вождь — владелец стада вознаграждаетпастуха одним из телят, родившихся во время его службы;так у андвачи появляется собственный скот. У алуроввладение скотом символизирует высокое общественноеположение человека, и конфискация скота у того или иногомладшего вождя равносильна его низложению. Если жепоследний имеет скот, то он раздает его в пользование каксвоим приближенным, так и рядовым общинникам, живущимв его округе, которые благодаря этому становятся егоандвачи [419, стр. 78, 195].

Эта система существует также у родственных алу- рамлуо и у других народов Кении и Танзании. В научнойлитературе она описана под теми названиями, которыераспространены у тех или других африканских народов:«система убухаке» или «система убугабире» у тутси,«система каптик» у нанди, «система киманакан» у кипсигиси пр. У нанди «система каптик» часто служит не столькосредством эксплуатации, сколько своего рода формойвзаимного страхования скота от падежа, а в прошлом — и отугона врагами (буквально kaptik

40 Ср. [404; 405]. Ценный фактический материал по этому вопросусодержится также в работах: [294 ; 347; 350; 367; 368; 370; 371; 372; 419 и др.].

15* 227

зйачит «место, где укрыт скот»). О степени еераспространения свидетельствует следующий факт: пословам Дж. У. Хантингфорда, если у скотовода-нандиимеется 28 коров и два быка, 12 голов он оставит себе, по 5голов передаст двум своим двоюродным братьям по отцу, а 8голов — трем «собратьям по возрастному классу» впользование и хранение. Держатель скота по «системекаптик» берет себе молоко, но приплод принадлежит хозяинукоров, который может в любой момент и без объясненияпричин забрать все стадо. Таким образом, труд пастухавознаграждается лишь молоком коров, находящихся в стаде(вместе с ними в каптик передают телят). В конце XIX —начале XX в. у нанди уже не было таких больших стад, как впрежние времена; обычно у одного общинника имелось от 20до 50 голов крупного рогатого скота , не считая овец и коз.Но при этом были и совершенно неимущие, и такие, ктовладел сотней и более голов [350, стр. 21, прим. 4]. Теперьуже не боязнь вражеских набегов, как в период экспансиимасаев и сук, а стремление эксплуатировать трудсоплеменников было главной побудительной причиной ,заставлявшей богатых скотовладельцев передавать своистада в каптик беднякам. Дж. У. Хантингфорд считает, чтосохранение «системы каптик» в колониальный периодобъясняется главным образом традицией, а также отчастиСтремлением богачей избежать обложения налогами i[350,стр. 21]. Между тем прирост стад, находившихся впользовании пастухов,— свидетельство их эксплуатациивладельцами скота.

Эта же система распространена и у элгейо. Известныслучаи, когда элгейо брали скот в каптик не только у своихсоплеменников, но и. у нанди [350, стр. 71]. У барабаигбогатые скотовладельцы, обычно главы родов, передаютскот в пользование своим бедным сородичам [350, стр. 93—95]. У кипсигис описана аналогичная система под названием«киманакан», почти тождественная «системе каптик» унанди и элгейо. Различия состоят в том, что, во-первых, укипсигис больше нуждающихся в получении'скотав'держание, а во-вторых, права держания у них болееразработаны; владелец скота не имеет права отнять его удержателя без достаточных причин [350, стр. 41]. У масаевподобной социальной системы нет [350, стр.' 108], но онаобнаружена

228

почти у всех соседних с ними народов. У ираку, живущих кюгу от масаев, существует такая система под названиемк в а с а р а ; по ее условиям пастух имеет право на молоко инавоз, но приплод принадлежит владельцу коров. По«системе коме» пастух может приобрести право на первуютелку из приплода каждой из пасомых им коров [350, стр.128].

Наивысшего развития такого рода отношения по поводускота в Тропической Африке достигли у народов Межозерья ,а также у фульбе Центрального Судана. В Руанде, Бурунди,Карагве, Анколе, Торо, Ньоро и в меньшей степени на севереМежозерья существовала сложная система владения скотоми разветвленная иерархия владельческих прав на скот .Верховным владельцем скота , как крупного, так и мелкогорогатого, в пределах государства был его правитель . Крометого, ему принадлежал весь захваченный на войне крупныйрогатый скот (захват скота был главной целью войн вМежозерье до появления здесь работорговцев). Однакоимелись и другие владельцы и держатели скота . Скотомвладели практически все представители высшей касты —аристократы и скотоводы-тутси и почти все земледельцы-хуту. Часть тутси и подавляющее большинство хутунепосредственно занимались уходом за скотом. Между нимии правителем стояла целая иерархия рентовладельцев —крупных владельцев стад, в которой вышестоящий( ш е б у д ж а ) имел своим «клиентом», «вассалом», или«вассальным арендатором» (га р а г у ) , нижестоящего.Непосредственными «клиентами» правителя были военныевожди и должностные лица в провинциях, ведавшиераспределением пастбищ и другими вопросами, связаннымисо скотом.

Стада, находившиеся в распоряжении военного вождя (впограничных провинциях он часто являлся также местным«владыкой скота»), подразделялись на несколько категорий.И н ь я м б о назывались стада Особенно красивого,длиннорогого скота , подобоанные по масти, голов по 50 вкаждом. Это были как бы священные царские стада . Другиестада, а м а б а р а, также оставались в непосредственномвладении царя, хотя и тте были столь красивы и священны,как иньямбо. Эти стада пасли и охраняли специальныеподразделения воинов-пастухов. Не каждому военномувождю переда

229

вались стада амабара и иньямбо, но каждый владелсобственным скотом. Большую часть своих стад вождь (этакатегория скота называлась и м б а т а ) распределял средиподчиненных, а также пришлых бедняков и соседнихкрестьян-хуту, которые становились его га- рагу. Гарагуимел право на молоко полученных от ше- буджи коров икоров, рожденных последними, а также на всех бычков и намясо и шкуры коров, павших, зарезанных хищниками илипогибших по другим причинам. Кроме того, он мог передатькоров в субаренду и сам становился, следовательно,шебуджей. Шебуджа сохранял право владения скотом ,переданным клиенту-гара- гу, и коровами, родившимися отпрежде принадлежавших шебуджи коров, т. е. стадом с егоженским потомством. Шебуджа получал от своего гарагу«приношения» пивом и, если хотел, молоком или сливочныммаслом, а также время от времени требовал известных услуг.Между шебуджей и гарагу устанавливались отношенияособой личностной связи, которые обычно наследовались идетьми. Однако, вернув взятый у шебуджи скот, гарагустановится свободным от такой зависимости. Шебуджа жемог в любое время забрать свой скот у гарагу, если тотплохо исполнял свои обязанности усердного пастуха илояльного «клиента». Не только шебуджа имел обычномножество клиентов, но и гарагу мог взять в держание корову нескольких шебуджей и стать «клиентом несколькихгоспод». Кроме того, гарагу мог владеть собственнымстадом, составленным из коров, купленных или полученныхв дар, в качестве штрафа или брачного выкупа и пр. [434;370, стр. 111—-156; 371, стр. 91—92; 347, стр. 70—78].

В разных странах Межозерья эта социальная системаимела местные различия. Например, в Руанде почти всешебуджи были тутси, а гарагу — хуту, тогда как в Анколе ите и другие принадлежали в основном к одной и той жеэтносоциальной группе хима, родственной тутси изанимавшей сходное положение в кастовой иерархии .Аналогичная система передачи в держание коров существуети у банту района южных саванн, тесно связанногоисторически с восточными саваннами. Они подробноописаны у зулусов, матебеле41, ангони, лози,

41 У зулусов и матебеле окот царя и вождей выпасали войны, которыеимели право лишь на молоко и шерсть этих животных.

230

ИЛа, toiira й Др. У гереро Юго-Западной Африки владельцыбольших стад скота охотно распределяют его средибедняков, друзей и родственников. В старину это былосвоего рода формой страхования имущества в условияхпостоянных набегов. В то же время, передавая скотбеднякам, богатые гереро эксплуатируют их труд. Первыепасут и охраняют скот и пользуются частью продуктовживотноводства; вторые сохраняют права собственности наскот. К сожалению, более подробные сведения на этот счетотсутствуют [422, стр. 157—158, 159, 160, 164].

Ф. Мейсон определяет эту систему как «разновидностьфеодальных отношений во владении скотом: богатыйчеловек передавал скот зависимым от него лицам, которые,могли потреблять молоко, но не могли забить скот безразрешения владельца... Король, отождествляемый с духомпредков, может быть сравним с собственником илипопечителем, пользователь — с вассалом, своего родаарендатором» [373, стр. 187—188; 120, стр. 12—13]. Раздачаскота в пользование порождала такую же иерархиюфеодальной зависимости, как и поземельные отношения[373, стр. 188].

10. И. Семенов, приведя несколько подобных примеров42,анализирует их следующим образом: «И здесь естественновозникает вопрос, не имеем ли мы тут дело с феодальнойформой эксплуатации. Казалось бы, все признакифеодализма имеются налицо: наличие у работникасобственного хозяйства и сочетание экономической и личнойзависимости. Однако такой вывод являетсяпреждевременным. Работник может иметь свое хозяйство и ,тем не менее, система эксплуатации даже внешне не будетпоходить на феодальную... Работник не только трудился вчужом хозяйстве, но и вел свое собственное. Но егохозяйство не только не являлось

«Можно предполагать,—добавляет советский исследователь южных банту И .И. Потехин,—что наряду с обязательным выпасом скота существует и ссудаскотом , Hq на этот счет имеются лишь случайные и довольно глухие намеки вдоступных нам источниках» [204, стр. 244].

42 Их число, кроме приводимых Ю. И. Семеновым данных поскотоводческим народам Сибири, можно значительно увеличить за счет такоготипа пастухов у скотоводов Азии, Африки, Латинской Америки (гаучо, вакеруи др.) и даже пастухов в римских саль- тусах.

231

основой производства прибавочного продукта, как этообстоит при феодализме, по не могло даже обеспечитьсуществование самого работника и его семьи, что изаставляло последнего работать на богача, от которого онполучал содержание. Собственное хозяйство работниканосило чисто подсобный характер. Поэтому наличие его также мало меняло характер существовавшей у якутов, чукчей,баньоро формы эксплуатации, как, например, наличие упролетария небольшого надела не меняет сущностикапиталистических отношений... Мы неизбежно наблюдаемналичие гаммы переходов между человеком, для которогоработа в чужом хозяйстве есть основа существования, асобственное хозяйство носит чисто подсобный характер, ичеловеком, для которого основой существования являетсясобственное хозяйство, а работа в чужом — лишьподспорьем или даже просто вынужденным делом» ([218,стр. 264—265].

Ю. И. Семенов, несомненно, прав, вскрываянефеодальный элемент в эксплуатации такого родатрудящихся. Однако, по-моему, он склонен преуменьшатьзначение феодальных методов эксплуатации; так, он неучитывает, что не только «собственные», но и хозяйскиеживотные находились в пользовании и владении пастухов.Более прав, по-моему, Ю. М. Иванов, дающий описанномувыше институту следующее толкование: «В связи с тем, чтовождь был собственником скота, уход за последним длякрестьянина был отработкой в пользу вождя. Лишь дойкакоров выступала для него как труд, который оннепосредственно затрачивал на себя. Как и при всякойотработке, труд на феодала получает здесь самостоятельноевыражение во времени и пространстве и является условиемсуществования крестьянина. Однако рассматриваемаяразновидность барщины имеет свои специфические черты ,которые, на наш взгляд, сводятся к следующему. За работуна поле вождя крестьянин получает не продукт труда,который поступал феодалу, а землю — предмет труда. Принаделении скотом наблюдается совершеннопротивоположная картина — скот (предмет труда)воспроизводится для феодала, в то время как крестьянинполучает производный от него продукт — молоко.Следствием этого является то, что здесь нет такойзависимости между барщинным трудом

232

и работой крестьянина на себя, как это имеет место в техслучаях, когда крестьянин обрабатывает поле вождя. Визвестных пределах, чем больше крестьянин ухаживает заскотом, тем больше он получает молока» [120, стр. 14].

Действительно ли Ю. И. Семенов открыл новый видэксплуатации, принципиально отличной от феодальной ,ростовщической, рабовладельческой и капиталистической?Едва ли эго так. Скорее, в положении «кабаль- ника сподсобным хозяйством» естественнее видетьпромежуточное, синкретическое состояние между «кабаль-ником» без подсобного хозяйства и мелким производителем ,ибо это «подсобное хозяйство» представляет не что иное, какячейку мелкого производства.

Перед нами, следовательно, одна из форм патриархально-феодальной эксплуатации — весьма неразвитой формыфеодализма. Правильно оценить ее можно лишь с учетомосновных законов феодального способа производства .

ОСОБЕННОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ПРИ ФЕОДАЛИЗМЕ

Существование ЯУКП теоретически допускает разныеформы эксплуатации труда членов большесемейных илихрамовых (монастырских) общин, неженатой молодежи,рабов, наемных работников или временно мобилизуемыхмелких производителей (так называемые общественныеработы, трудовая повинность и пр.). Однако абсолютное илиотносительное господство мелкого производства делаетисторически наиболее рациональным преобладание вкрупных хозяйствах повинностных способов эксплуатации,основанных на простой кооперации мелких производителей.Труд последних на общественном поле еще нельзярассматривать как прибавочный, так как его продуктыпотреблялись самими же общинниками; однако такой трудимел несомненную тенденцию к превращению вприбавочный, поскольку основные свои потребности мелкиепроизводители удовлетворяли в собственных хозяйствах.

Возможны две основные формы, два способапринуждения мелкого производителя. Первый способ —экономический, осуществляемый посредством неэквива

233

лентного обмена, ростовщичества и до известной степеникраткосрочных и некоторых специфических видов аренды.Он предполагает значительное развитие товарно-денежныхотношений и далеко зашедшее общественное разделение (икооперацию) труда и постоянные превращения мелкогопроизводителя в безземельного люмпен-пролетария иобратно. Оба явления типичны, но имеют ограниченнуюсферу распространения в эпоху мелкого натуральногохозяйства, особенно на ранних его этапах. Второй способ —«внеэкономическое» принуждение мелкого производителя:организованное (в частности, государственное) и моральное.Оба они допускают два способа эксплуатации мелкогопроизводителя:1) временно отрывая его от своей ячейки мелкогопроизводства и заставляя работать в крупном хозяйстве (наобщинном или помещичьем поле, на строительных илидругих работах), т. е. непосредственно отчуждаяприбавочный труд, и 2) отчуждая прибавочный продукт,производимый в самой ячейке мелкого производства.Первый способ дает отработочную ренту, второй —продуктовую. Оба они, по существу, способы феодальнойэксплуатации. В обоих случаях отчуждению подвергаетсятруд рабочей силы, воспроизведенной и по-прежнемупродолжающей воспроизводиться в ячейках мелкогопроизводства.

В той части производительного труда и произведенногопродукта, которая остается в ячейке мелкого производства,почти всегда присутствует и частица прибавочного,присваиваемого купцом, ростовщиком, странствующиммонахом и пр., а в той части, которая отчуждаетсяфеодальной властью, всегда есть частица необходимоготруда, ибо господствующий класс не является чистопаразитическим. Кроме того, часть отчужденного трудамелкого производителя возвращается ему в виде угощенияна повинностных работах и праздниках или же в результатеорошения полей, создания общественно полезныхсооружений и т. д.

Каковы особенности основных экономических процессовпри феодализме?

Разделение и кооперация общественного труда в эпохумелкого натурального хозяйства осуществлялись в основномвнутри ячеек производства (во-первых, мелких, затем —крупных) и между ячейками (в основном

234

мелкими). Эксплуатация, извлечение прибавочного продуктаиз ячейки мелкого производства в этот период можетпревышать потребности необходимой кооперации трудамежду мелкими производителями и господствующимклассом; тогда речь идет о паразитизме этого класса. В силугосподства натурального хозяйства в основныхпроизводственных ячейках извлечение прибавочного труда(или продукта) возможно в основном внеэкономическимпутем. Но эксплуатация мелких производителей путемтакого принуждения, без посредства обмена,— это и естьфеодальная эксплуатация.

Наряду с феодальной может существовать и торгово-денежная эксплуатация посредством рынка инеэквивалентного обмена. Однако она носит подсобныйхарактер, главным образом из-за натуральностиобщественного хозяйства и господства конкурирующих с нейфеодальных отношений. Внутри ячеек производства (мелкихи условно-крупных) возможна также рабовладельческаяэксплуатация, рабовладельческие уклады, с которыми опять-таки конкурирует господствующая в обществе феодальнаяэксплуатация. «Обмен деятельностью», являющийся формойразделения и кооперации труда, при феодализмеосуществляется между ячейками производства в основномнетоварным путем. Если руководство экономической,политической и культурной жизнью общества в основномперешло в руки особого, относительно малочисленногокласса и дополняется эксплуатацией этим классом мелкихпроизводителей, осуществляемой без посредства рынка , эторентная форма разделения труда и рентная организацияобмена деятельностью (см. выше). С нею внутри ячеекпроизводства может сосуществовать иной обмендеятельностью, например рабовладельческий.

Распределение средств производства, также связанное собщественным разделением труда, при мелком натуральномпроизводстве имеет свои особенности. Средствапроизводства в основном производятся внутри ячеекпроизводства, в меньшей мере — за их пределами. Земля,рабочий и продуктивный скот, семена, удобрения,значительная часть орудий труда воспроизводятся тут же .Часть орудий труда приобретается на стороне, но нередко —по заказу, без посредства рынка. Рабочая сила почти всегдавоспроизводится внутри ЯМНП.

235

Поэтому прйменйтельйб К мелкому на+ураЛьноМу ripo-изводству следовало бы говорить не о распределении средствпроизводства, а о распределении производительных сил.

Распределение (перераспределение) производительныхсил при феодализме имеет определенные отличия отсоответствующего процесса как при первобытнообщинномстрое, так и при капитализме. Лишь в небольшой степени оноосуществляется при посредстве товарно-де- нежныхотношений, хотя «покупка должностей» (практическипокупка ренты) известна уже в раннефеодальныхгосударствах балуба [173,. стр. 138J, бакуба [173, стр. 139] идр.; а «покупка земли» была известна на таких раннихступенях общественного развития, как у кикуйю и другихбанту Кении, бари, лотуко, лулуба, локойя и др. ЮжногоСудана, консо и галаба Южной Эфиопии, балуба и другихбанту южных саванн и пр. Однако представление о ценеземли появляется лишь на стадии позднего феодализма (атакже в особых условиях высокоразвитого античногообщества); на ранних ступенях «плата за землю» может бытьлибо непомерно низкой (символические подарки, угощение),либо непомерно высокой по сравнению как с хозяйственнойценностью земли в условиях мелкого натуральногопроизводства, так и с «ценой земли» в соседних районах(общинах, дистриктах и пр.).

Большое значение в распределении производительныхсил при феодализме имели волевые акты государственнойвласти («пожалования», или «дарения»), а также волевыеакты подчиненных владельцев («дарение» производительныхсил отдельным лицам либо религиозным организациям).«Жаловали» целые ЯУКП и СНВ, реже — отдельные ЯМНПлибо конструировали новые ячейки производства, переселяяна новые места непосредственных производителей, снабжаяих землей, скотом, семенами и пр. Своего рода «полумерой»между этими двумя возможностями было «пожалование»отдельным лицам со стороны государства элементовпроизводительных сил: пустующей земли, невольников и пр.,с тем чтобы «жалуемые» сами сконструировали ячейкипроизводства.

Однако основным и самым частым способомраспределения производительных сил при господстве нату

236

рального хозяйства было наследование, регулируемоеобычным правом.

Основное отличие, распределения производительных силпри феодализме от соответствующих отношений припервобытнообщинной формации — в наличии волевых актовгосударственной власти и частных владельцев; вотносительном значении этих факторов плюс наследования— отличие от распределения производительных сил прикапитализме, когда оно осуществляется в основном черезрынок.

Производительные силы внутри ЯМНП находятся вдвойственном положении: они принадлежат мелкимпроизводителям и в то же время не принадлежат им, чтовыражается помимо юридических норм в отношенияхруководства и подчинения между производителями ифеодалами, волевых актах и в распределениипроизведенного продукта .

Распределение продуктов — вернейший и наиболееуловимый показатель действенных отношенийсобственности. Для воспроизводства своей рабочей силы изаключенных в его ячейке средств производства мелкийпроизводитель оставляет себе часть произведенногопродукта. В силу того что общественное разделение трудавсе же в известных пределах существует и развивается ичасть средств производства и продуктов потребления мелкийпроизводитель получает извне, он может оставлять себе нетолько необходимый продукт, но и часть прибавочного,присваиваемого затем купцом. Другую часть произведенного— основную массу прибавочного продукта — мелкийпроизводитель передает феодалу (рентовладельцу), другомувладетелю той же ячейки производства. Владение мелкогопроизводителя основано на его труде, владениерентовладельца — на характере производственной ,общественной и политической организации в эпоху мелкогонатурального производства. Именно в особенностях этогопроизводства, его кооперации, обмена деятельностью ,распределения производительных сил и продуктовпотребления заключается двойственный характерфеодального владения, от которого во многом зависит ираздельное, неполное феодальное право владения. Итрудящийся мелкий производитель, и эксилуататор-рентовладелец — оба они владеют одними и теми жеячейками производства [см. 2,

237

стр. 730], что базируется на соответствующемкомбинировании труда, тогда как эксплуатация (феодальная,рентная) и отношения господства и подчинения создаютразличие между трудовым владением крестьянина ифеодальным владением рентовладельца.

Учитывая указанное выше, можно дать рабочееопределение феодального способа производства . Егоосновная черта как классового способа производства —эксплуатация человека человеком. Основная черта егоэкономики — господство мелкого натурального хозяйства.Эксплуатация мелкого производителя осуществляется восновном средствами «внеэкономического» принуждения .Следовательно, феодальный способ производствазаключается в эксплуатации мелкого производителя путем«внеэкономического» принуждения43.

Как известно, понятие «способ производства» включаетпроизводительные силы, т. е. субъект и объектэкономического процесса, и производственные отношения, т.е., грубо говоря, самый экономический процесс. Однакоэкономические отношения полностью совпадают ссобственно производственными отношениями(непосредственно складывающимися как комбинированиетруда в процессе производства) лишь при идеально «чистом»капитализме. В докапиталистических обществах наряду ссобственно производственными отношениями в составэкономических отношений входят отношения по поводупроизводства, не возникающие в самом процессепроизводства. Они подробно исследованы Розой Люксембурги другими марксистами начала века , которые справедливоуказывали на то, что К. Маркс терминологически различалэти явления. В 1857 г. К. Маркс, составляя план главы опроизводстве и производственных отношениях, специальносделал заметку «насчет тех пунктов, которые следует здесьупомянуть и которые не должны быть забыты... Вторичные итретичные, вообще производные, перенесенные, непервичныепроизводственные отношения», при этом отметил «роль,которую здесь играют международные отношения» [9, стр .46].

Все виды экономического принуждения и основныеформы распределения (в том числе распределения про

43 По этой причине и само «внеэкономическое» принуждение играетэкономическую роль.

238

изводительных сил) при феодализме относятся к категорииотношений по поводу производства . Необходимость их дляфеодального общества вытекает из самой роли мелкогонатурального хозяйства в ту эпоху. В самом деле, разве«внеэкономическая» власть феодала (рентовладельца) надпроизводителем или рента-налог, особенно в виде дани илиоброка, складываются в самом процессе производства? Но вто же время все это — экономические отношения 44.

Что касается морального принуждения, то оно составляетчасть «внеэкономического» принуждения и вместе споследним фактор отношений по поводу производства 45.

Как и ранняя капиталистическая (или торговая иростовщическая) эксплуатация мелких производителей,феодальная эксплуатация происходит при комбинированиитруда за пределами первичных ячеек производства .Наоборот, рабовладельческая эксплуатация возможна

44 Некоторые авторы противопоставляют «внеэкономическое» принуждение(сводимое в этом случае к личным отношениям верности и зависимости)экономическим отношениям, которые они сводят исключительно к вещнымотношениям. Однако знак равенства между экономическими и вещнымиотношениями можно ставить разве только при идеально «чистом» капитализме.

45 Б. Ф. Поршнев, В. Козловский и многие другие советские ученые неотделяют производственных отношений qrr отношений по поводу производства,поэтому «внеэкономическое» принуждение они считают элементомпроизводственных отношений общества. Что касается морального принуждения,то его Б. Ф. Поршнев не считает «внеэкономическим» и вообще не относит ккакой-либо категории экономической жизни общества [203, стр. 44]. Однако естьи другая концепция. Так, например, Ф. Морозов относит «внеэкономическое»принуждение к политико-юридическим отношениям [178, стр. 28].

Дж. Гэлбрейт следующим образом классифицирует побудительные мотивыдеятельности труженика на капиталистическом предприятии: 1) принуждение, 2)вознаграждение, 3) отождествление личных целей трудящегося с целямиорганизации и 4) приспособление целей организации к своим личным целям [109,стр. 176]. Сравнивая капиталистическое общество с феодальным, он видит, что впоследнем господствует «принуждение, замаскированное или усиленноетрадицией» [109, стр. 204]. Это верно, однако почти во всяком феодальномобществе принуждение, в том числе моральное, дополняется некоторой долейотождествления (в том смысле, который вкладывает в этот термин Дж. Гэлбрейт),а экономика владения при феодализме дает труженику некоторое натуральноевознаграждение за его труд.

239

лишь при комбинировании труда внутри этих ячеек. В этомотличие феодальной эксплуатации от рабовладельческой исобственно капиталистической (с применением наемноготруда), сходство ее с торгово-ростовщической и сходствомежду рабовладельческой и капиталистическойэксплуатацией.

Экономические и социальные законы, действующие прифеодализме, с одной стороны, и при капитализме — сдругой, настолько отличаются по самой своей сущности, чтобыло бы неверно рассматривать такие категории, как доход,рентабельность, собственность, как идентичные в обеихформациях. Возьмем категории дохода.

При капитализме главным его видом является прибыль навложенный капитал. Капиталистическая земельная рентавыступает как одна из форм прибыли на одну из формкапитала (землю). К. Маркс подчеркивал, что в отличие отдокапиталистических' обществ «в буржуазном обществе...Земельная рента не может быть понята без капитала» [9, стр.44]. Без малого все на свете при капитализме превращается вкапитал и становится видимым источником прибыли(которую па самом деле производит прибавочный трудрабочего). При феодализме же не прибыльна рента являетсяосновным Видом дохода, причем феодальная рента неподчиняется действию закона прибыли иа вложенныйкапитал. В условиях неразвитости товарно-денежныхотношений цена на землю отнюдь не определяется еедоходностью. Известно, какие огромные суммы тратилибогачи Римской империи или арабской Северной Африки наскупку участков земли, не задумываясь об их доходности;порой же владение заброшенной землей насильнонавязывалось производителям. С другой стороны, «покупка»земли в доколониальной Кении, у кикуйю, в Южном Судане,у лулуба, или в некоторых районах Западного Суданавыражалась в поднесении традиционному «хозяину земли»подарков весьма небольшой ценности. Хотя земляпередается из одних рук в другие через акт продажи, она нестановится регулярно товаром, да и не может им быть посамой своей природе, ибо на ее производство затрачиваетсялишь небольшая доля человеческого труда. Лишь прикапитализме, несмотря иа свою природу, земля, как и всеостальное, превращается

240

в товар. Точно так же, лишь в весьма ограниченной мере,превращается в товар имеющаяся в феодальном обществерабочая сила по причине неразвитости работы по найму.

Поэтому феодальная рента определяется не ценою земли,хотя в конкретных феодальных обществах и в конкретныепериоды она начислялась на землю (поземельный налог,поземельная арендная плата и пр.), и не количествомрабочей силы, хотя порой она начислялась по этомупризнаку (подушный налог и пр.). Источником феодальнойренты является прибавочный труд (но не прибавочнаястоимость как источник капиталистической ренты!) мелкихпроизводителей, ведущих натуральное в основномхозяйство. Эта рента, дробясь на доходы землевладельцев,«душевладельцев», различных властей и пр., превращается варенды, фьефы, подати, обязательные подарки, пошлины,налоги •— словом, все разновидности и составные частифеодальной ренты-налога.

Ренту получает и владелец человека , трудящегося насвоей земле или на земле третьего юридического лица , еслиэтот трудящийся человек — мелконатуральныйпроизводитель. Ренту получает и владелец земли, на которойтрудится лично-свободный мелкий производитель, владелецводы, владелец стад скота и пр.

Для ЯМНП характерны слитность и самовоспроиз-водимость элементов производительных сил, заключенных вней, тогда как для ячейки капиталистического производствахарактерны расчлененность всех ее элементов на различныеформы капитала. Поэтому для правового оформленияэксплуатации мелкойатуральных производителейэксплуататорам достаточно «ухватиться» лишь за некоторые,даже за один из основных факторов производительных сил— людей, землю, продуктивный скот, оросительныесооружения — при условии, что обеспечена сохранность исамовоспроизводимость ячеек производства . Отсюда «правона владение людьми», «право владения землей» и пр.«Монополия на землю», «монополия на рабочую силу»,«монополия на недра земли», «монополия на скот» — все эголишь составные части монополии на производительные силыобщества, необходимые для господства рентовладения,господства феодальных производственных отношений и

16 Зак. 942 241

феодальных отношений по поводу производства, господствакласса феодалов-рентовладельцев над мелкимипроизводителями. Таким образом находит одно из своихвыражений единство вещных и личных отношений прифеодализме46.

Таким образом, принципиально нельзя отождествлятьфеодальную ренту с одной лишь земельной, хотя последняяможет частично или полностью совпадать с первой. Такоесовпадение наблюдалось в высокоразвитых феодальныхобществах Западной Европы и некоторых других регионов.Но для раннефеодальных обществ Африки такое определениеренты недостаточно. Здесь рента, рентные отношения — этотакие отношения по поводу производства47 (или, выражаясьсловами К. Маркса, вторичные производственныеотношения) [0, стр. 46], при которых прибавочный труд в егонепосредственной либо овеществленной (продуктовой,денежной) форме отчуждается от непосредственногопроизводителя, более или менее самостоятельно 'ведущегонатуральное в основном хозяйство [5, стр. 362 и сл.].

Эту особенность феодальной ренты следует учитыватьпри определении основного экономического законафеодализма. В настоящее время стало, по-видимому,общепринятым мнение, что получение феодальной рентыявляется (главной целью феодальной эксплуатации, чертой,без которой феодализм не может существовать, и чтопроизводство и получение феодальной ренты являютсяосновным законом феодализма .

В силу относительного господства -в рассматриваемуюэпоху мелкого натурального производства продук

Можно условно согласиться с А. Я. Гуревичем, когда он возражает противошибочного, но весьма распространенного мнения

о том, что личностные формы связи лишь маскируют в феодальном обществевещные отношения, так как «межличные отношения древнее вещных и никак немогут быть к ним сведены. Скорее наоборот, в вещных, материально-экономических связях можно распознать фетишизированную форму тех желичностных отношений» [107, стр. 22]. Не вызывает возражений и наблюдение А.Я. Гуревича о том, что при феодализме заметно «преобладание непосредственныхмежличных связей» и «переплетение... социальных связей: личностных ивещных» ‘[107, стр. 23], однако лишь с той оговоркой, что личностные связииграют экономическую роль.

47 Ср. у А. Я. Гуревича противопоставление внеэкономической зависимости«чисто рентным отношениям» {107, стр. 24].

242

товая рейта, как правило, исторически превалирует на дденежной и отработочной. Рента последнего типа являетсяхотя и важной, но дополнительной к продуктовой и лишь назаре капиталистической ары может приобрестиисключительное значение (барщинное хозяйство икрепостная мануфактура в Восточной Европе и пр.). Однакозначение трудовых повинностей относительно повышаетсятам, где: 1) развитие мелкого производст- ства еще непривело к распаду большесемейной общины или 2)хозяйственные нужды общества требуют ирригационныхработ (как было в ряде стран Востока) .

Обратимся к категориям рентабельности при капитализмеи феодализме. При капитализме рентабельность—■ этоспособность предприятия приносить максимальную прибыльна вложенный капитал, при феодализме— лишь способностьЯУКП или системы ЯМНП приносить среднюю для данногообщества ренту безотносительно к материальным средствам,затраченным предварительно на приобретение земли, скота ,инвентаря, покупку или переселение и устройство на новомместе людей, проведение каналов и пр.

Так же мало общего и в отношениях собственности прикапитализме и при феодализме. При изучении их следуетотличать действительные, т. е. экономические отношениясобственности, от их правового оформления, т. е. правсобственности, владения, пользования и т. п.

В развитой капиталистической формации правасобственности, в том числе поземельные отношения, всравнительно высокой степени совпадают с экономическимиотношениями, во всяком случае, такова господствующаятенденция капитализма. Поэтому К- Маркс и Ф. Энгельснередко говорили безразлично об отношениях собственностии о правах собственности. Но они постоянно напоминали,что отношения собственности имеют двоякую формувыражения: экономическую(основополагающую, реальную, фактическую) июридическую, вторичную.

Лишь только речь заходила по существу вопроса, К.Маркс и Ф. Энгельс давали понять, что собственность дляних — категория экономическая, система экономическихотношений. В таком виде она рельефно вы

16* 243

ступает в «Немецкой идеологии» и особенно в «Капитале».Величайшей заслугой К- Маркса стало то, что в отношенияхсобственности он увидел не отношения людей к вещи, аотношения людей друг к другу в процессе производства , топоводу средств производства и результатов этогопроизводства48.

Он беспощадно критиковал любые попыткирассматривать собственность как независимое отношение внеэкономических процессов, протекающих внутри историческиконкретных обществ. И в тоже время Маркс подчеркивал,что на вопрос об отношениях буржуазной собственности«можно было бы ответить только критическим анализом„политической экономии11, обнимающей совокупность этихотношений собственности не в их юридическом выражении,как волевых отношений, а в их реальной форме, т. е. какпроизводственных отношений» [il5, стр. 153—154]. Такимобразом, К. Маркс открыл экономическую основу правасобственности и вложил экономическое содержание впонятие «собственность».

С тех пор в марксистской литературе утвердилосьпредставление об экономической природе собственности иоб отдельных ее формах. Собственность в марксистско-ленинском понимании представляет собой единство процессаи формы присвоения продуктов природы человеком внутриисторически определенного общества. Таким образом, этоэкономический процесс и производственное отношениеодновременно. Экономическое содержание этого процесса иэтой формы неизбежно изменяется в связи с развитиемпроизводства и общества.

Все политэкономы-марксисты сходятся в том, что неможет быть абстрактного, внеисторического вида«собственности», но что в разных общественно-истори-ческих формациях экономическое содержание«собственности» (© широком смысле слова) в корнеразлично, так как различны производственные отношения,составляющие содержание собственности (или — по другойверсии — лежащие в основе собственности). Разногласиявызывает лишь вопрос о соотношении про-

К. Маркс неизменно различал собственно производственные отношения иотношения по поводу средств и результатов производства (ср. выше).

244

йзводсТвенНых отношений И собственности какэкономической категории49.

В разработке этой проблемы особенно велика заслуга М.В. Колганова, который «действительные отношения»пользования, владения и собственности в узком смыслеслова (или «полной собственности») рассматривал какэкономические, а не юридические, и указал их историческоеместо в развитии общественного производства, фактическипризнав зависимость этих трех основных формсобственности от производительного груда , от производства.Пользование М. В. Колганов определил как формуприсвоения естественных продуктов природы без посредствапроизводительного груда, владение — как присвоение наоснове производства, но без обращения товаров, асобственность в узком смысле—как присвоение, основанноена производстве и товарообмене [146, стр. б и сл.].

Определение исторических форм собственности М. В.Колгановым верно по существу, но, на наш взгляд, неполнои требует некоторых оговорок и дополнений . Так, М. В.Колганов несомненно недооценивал роль производительноготруда в «присваивающем хозяйстве» охотников-собирателей,отождествляя в этом случае пользование с присвоением .Более правы, по нашему мнению, И. Д. Колесов ,рассматривающий пользование как категориювоспроизводства, лежащую в основе различных формприсвоения [147, стр. 14—15], и Е. П. Дятел, подробноразвивающий это положение на примере африканскихпервобытных обществ [113; 114; 115; 116]. Определение М.В. Колгановым самого понятия «собственность» (в широкомсмысле), с одной стороны, как присвоения людьмипредметов, а с другой— как общественного, имущественногоотношения между людьми [146, стр. 3, 8, 9]50,представляется нам

49 Мы разделяем точку зрения тех авторов, которые видят в собственностиэкономическое отношение, сущность которого составляет совокупностьпроизводственных отношений общества на данном этапе его развития {196, 202,'стр. 3—14 и сл.; 178, стр. 3—24 и сл.; 167; 78, стр. 3—24 и др.]. Наиболеепоследовательно эта точка зрения развита в статьях А. К. Покрытана [202; 196,стр. 3—14 и др.], где также подвергнут справедливой и острой критике«юридический» пчдход к собственности (см. ниже) •

50 В то же время М. В. Колганов признавал неизбежность вопроса, могут липроизводственные отношения иметь две основы: производительные силы исобственность [146, стр. 3].

245

недостаточным й Даже противоречивым. Оно возникло,видимо, как компромисс между «юридическим» и«экономическим» подходом к проблеме собственности .Другой недостаток этого определения М. В. Колганова в том,что различные исторические формы собственности он невсегда связывает с историческими формами комбинированиятруда. Особенно это относится к ©го определению владения ,тогда как, говоря о собственности в узком смысле слова ,исследователь показал, что она овладевает основной частьюпроизводства лишь в эпоху капитализма, а впредшествующие эпохи развивается в ограниченныхпределах, па базе общественного разделения труда итоварообмена [146, стр. 211 исл.]. Наконец, М. В. (Колгановсклонен был на каждом этапе общественной эволюцииискать, так сказать, «чистый» тип собственности:пользования, владения или собственности в узком смыслеслова. Между тем приведенные выше материалы показывают,что у пигмеев, например, наряду с отношениями пользованияпоявляются и отношения владения (охотничьей собакой,сетью, оружием, когда они передаются другому лицу,которое за это предоставляет владельцу известную частьдобычи, и убитым слоном, которым по обычаю владеет нетолько охотник, но и его «господни»-банту, а также владениелокальной группы молодыми людьми — невестами иженихами).

К сожалению, верное в своей основе представление М. В.Колганова об экономической природе владения не привлеклосо стороны историков и социологов того внимания, которогооно заслуживает. Например, нередко пыталисьрассматривать (применительно к обществам древнегоВостока, Африки, «варварской» Европы и пр.) государствокак собственника основных средств производства , вождей ,вельмож и пр.— как осуществляющих владение ими, амелких производителей — как осуществляющих пользованиеосновными средствами производства . Крупнейший советскийассириолог И. М. Дьяконов показал, как трудно говорить отак называемом праве раздельной собственности в древнихобществах Передней Азии и Африки, и вскрылбеспочвенность широко распространенного представления о«верховной собственности на землю» древневосточныхцарей [112, стр. 19 и сл., 27 и сл.]. Он справедливо

246

говорит: «Хотя до сих пор никто не мог доказать, что царь вдревней Западной Азии (и Африке) был верховнымсобственником всей земли в государстве, такое утверждениепродолжает повторяться из книги в книгу, из статьи встатью» [1112, стр. 13]51. Чрезвычайно плодотворнымпредставляется и его объяснение различия междубольшесемейными общинами и малыми семейнымихозяйствами тем, что первые были относительнонезависимы, а вторые — тесно связаны с царскими ихрамовыми хозяйствами (малые семьи обрабатывалицарскую землю) [112, стр. 33—34],

В этом, как и в трактовке природы налогов в древнихобществах, И. М. Дьяконов имеет своим предшественникомА. В. Венедиктова, который критиковал исто- риков-античников за слишком вольное употребление термина«собственность». Он полагал, что они не проводят должногоразличия между правом собственности и верховнымиправами государства (и его представителя—царя) и поэтомунередко считают признаком или выражением правагосударственной собственности то, что в действительностиявляется проявлением государственного суверенитета ,например налоги [90, стр. 51 и сл.].

Следует отметить, что А. В. Венедиктова интересовалисключительно правовой аспект проблемы, но при этом он, ксожалению, рассматривал ее в категориях современного иримского права, а не в свете менее развитых норм, болеетипичных для феодальных обществ с крайне ограниченнойролью товарно-денежных отношений.

Вместе с тем И. М. Дьяконов не делает оговорки окоренном экономическом различии отношенийсобственности в разных общественно-экономическихформациях. Он приходит к выводу, что царь на древнемВостоке, взимая натуральный налог, «выступает в публичнойфункции, а не как собственник, и поэтому — в отличие отусловий, существовавших в феодальном обществе,— э т о тн а л о г н е я в л я е т с я р е н т о й (разрядка И. М.Дьяконова,— Ю. К.). Подобные прерогативы осуществляетлюбое государство, в том числе буржуазное...» [112, стр. 23].

61 Сходную мьгсль см. также в [110, стр. 51, прим. 43].

247

Здесь мы видим пример отождествлениякапиталистической и феодальной ренты. Налог, взимаемыйбуржуазным государством, представляет собой частькапиталистической прибыли и в известной мере подчинен еезаконам. Налог же в феодальных государствах не подвержендействию законов, управляющих прибылью (даже тогда,'когда она спорадически появляется), но подчиняется законуфеодальной ренты, частью которой этот налог и является.

Эту точку зрения, неоднократно высказывавшуюся намив докладах и сообщениях, энергично поддержал В. П.Илюшечкин в своей новой работе о докапиталистическойренте [122, стр. 39 и сл.]. В этой чрезвычайно содержательнойработе впервые разъяснено происхождение известныхвысказываний К. Маркса о ренте именно как о земельнойренте и обосновано мнение, что основоположнику марксизмаотнюдь не было чуждо понимание докапиталистическойренты не только в качестве земельной [5, стр. 183]. При этом,как показалВ. П. Илюшечкин, К- Маркс неоднократно указывал насуществование докапиталистической, или добуржуазной,ренты в античных обществах, например в Римской империи[5, стр. 183—184, 361, 367]. Можно отметить совпадениемногих наших взглядов со взглядами В. П. Илю- шечкина назначение докапиталистической ренты в экономике всехобществ древности, средневековья и нового времени,стадиально расположенных между первобытнообщинной икапиталистической формациями. Вместе с тем имеется и рядрасхождений. Прежде всего вызывает возражениеопределение докапиталистической ренты как«рабовладельческо-феодальной» [122, стр. 36 и сл.]. В томслучае, когда докапиталистическая (по нашему определению— феодальная) рента создается трудом «рабов», являющихсямелкими производителями, эксплуатируемыми средствамивнеэкономического принуждения, перед нами феодальный посуществу способ эксплуатации, и вряд ли могут бытьсомнения в феодальном характере ренты. Несколько иначеобстоит дело при наиболее развитом рабовладельческомукладе (сюда мы относим также эксплуатацию посессионныхи других безнадельных крестьян, получающих месячину,которую В. П. Илюшечкин считает феодальной [122, стр. 9 исл.]); в этом случае рента в известной ме

248

ре утрачийает свой докапиталистический характер иприобретает черты прибыли иа вложенный капитал; иначе ине могло быть при крупном товарном производстве.

Далее, разделение феодальной ренты на личностную,земельную, личностно-скотоводческую и личностно-земельную, как оно проведено у В. П. Илюшечки- на [122,стр. 21 и сл.], представляется нам искусственным в свететого, что прибавочный продукт создавался в ЯМНП в целоми извлекался из ЯМНП также в целом и лишь начислялся попризнаку количества земли, воды, скота, урожая, «душ»работников или всех «душ» и т. д. Очевидно, следует болеестрого отличать феодальную ренту, как таковую (в том числеренту-налог), от видов податей, через которые она находилаюридическое выражение.

В этих частностях В. П. Илюшечкииу не вполне удалосьизбежать смешения (феодальной ренты с капиталистической,против чего он справедливо борется в своей последнейработе.

Несомненно, отождествление феодальной ренты скапиталистической земельной рентой затемняет коренноеразличие между капиталистической и феодальнойсобственностью, или, по терминологии М. В. Колганова,собственностью и владением. Между тем они отличаютсяпринципиально, вследствие различия в экономическихотношениях той или другой формации, хотя и имеют общиечерты, так как та и другая формации являются классовыми.

В различных работах К. Маркса и Ф. Энгельса мынаходим указания иа предшествующую капитализму формусобственности. В «Немецкой идеологии» историческиеформы собственности рассматриваются как обусловленныеразвитием общественного разделения труда («Различныеступени в развитии разделения труда являются вместе с теми различными формами собственности») [14, стр. 20]. ДалееК. Маркс и Ф. Энгельс дают характеристику двух видовсобственности, докапиталистической и капиталистической.При этом первая обнаруживает такие черты, как особая рольземлевладения и непосредственно, естественно возникающеегосподство, личностные связи между индивидами: семейные,племенные, территориальные и пр., господство

249

Собственника над несобственником, опирающееся Наличные отношения, на тот или иной вид общности. Втораяже выступает как господство труда , в особенностинакопленного труда, капитала, над человеком, причеминдивиды независимы друг от друга и связаны толькопосредством обмена, господство же собственника наднесобственником принимает вещественную форму,выражаясь в деньгах [14, стр. i65]. В «Формах,предшествующих капиталистическому производству» К. -Маркс указывал, что «собственность означает,следовательно, первоначально (и таковой она является в ееазиатской, славянской, античной, германской формах) [в„Капитале" к этому добавлены общинные формы Индии ирумынских областей — см. 2, стр. 249. — Ю. К.] отношениетрудящегося... к условиям своего производства иливоспроизводства как к своим собственным. Поэтому взависимости от условий этого производства она будетпринимать различные формы» [8, стр. 485]. Здесь особыйинтерес вызывает объединение в одну группу целого рядадокапиталистических форм собственности и еепротивопоставление капиталистической. В первоначальномварианте «Капитала» К. Маркс, критикуя Гегеля за чистоюридическую трактовку владения, писал: «Никакоговладения не существует до семьи или до отношенийгосподства и подчинения... Напротив, было бы правильносказать, что существуют такие семьи, роды, которые ещетолько владеют, но не имеют собственности. Более простаяпо сравнению с собственностью категория выступает, такимобразом, как отношение, свойственное простым семейнымили родовым сообществам» [9, стр. 38—0pj](J Здесь ясноуказана та же самая связь владения с личностнымиотношениями, которая характеризует докапиталистическуюформу собственности в «Немецкой идеологии». Этопозволяет отождествить владение как историческую формусобственности с докапиталистической, феодальной ееформой, чему не противоречит и то, что владение в егопервоначальных видах появляется еще в дофеодальныхобществах.

Нельзя забывать о множественности видов владения;некоторые из них охарактеризованы К. Марксом каказиатские, славянские и другие формы общиннойсобственности. Экономическое содержание (и юридическоеоформление) владения неизбежно изменялось с разви

250

тием общественных отношений, прежде всегокомбинирования труда, начиная от появления первыхэлементов владения в недрах первобытнообщиннойформации и кончая его развитием в частную собственность впозднем феодальном обществе.

Таким образом, владение есть основной вид отношенийсобственности при феодализме, характеризующийся рентнойформой комбинирования труда, рентными отношениямиэксплуатации, личностными отношениями междувладельцами (совладельцами, субъектом и объектомвладения), при максимальной множественности конкретныхформ, наиболее примитивные из которых приближаются котношениям пользования, а наиболее развитые — котношениям собственности в узком смысле слова .

Очень хорошее определение пользования, владения исобственности предложил С. М. Каштанов [133, стр. 172 исл.1. В своей концепции он исходит из попытки связатьвопрос о собственности и владении с вопросом опотребительской и меновой стоимости в трудах М . В.Колганова, справедливо критикуя последнего за смешениеэкономических и правовых критериев [133, стр. 165—172].С. М. Каштанов дает следующие сжатые формулировки :«Собственность — такая форма присвоения, при которойфункционирование объекта присвоения в качествепотребительной стоимости не обусловлено приложением кнему личного труда субъекта присвоения или присваиваемойэтим субъектом другой потребительной стоимости.

Владение — такая форма присвоения, при которойфункционирование объекта присвоения в качествепотребительной стоимости невозможно без приложения кнему личного труда субъекта присвоения или присваиваемойим другой потребительной стоимости.

Пользование — такая форма присвоения, при которойфункционирование объекта присвоения в качествепотребительной стоимости сводится к производственномуили непроизводственному потреблению его субъектомприсвоения» [133, стр. 172].

С. М. Каштанов совершенно справедливо указывает, что«пользование существует и как самостоятельная формаприсвоения, и как составная часть владения исобственности» и что «в ряде случаев собственник и

251

владелец объединяются в одном лице» [133, стр. 174].Следовательно, вполне законно предположить исуществование в истории ряда обществ переходных форммежду пользованием и владением, владением исобственностью. Действительно, в условиях феодализма невсегда можно определить, является ли данное лицособственником или владельцем, имеем ли мы дело ссобственностью или только с владением. Критерием здесьдалеко не всегда могут служить юридические или дажефактические права [ср. 133, стр. 175 и сл.]; подлинныйкритерий — развитие меновой стоимости и товарногопроизводства, которое превращает владение по своемуэкономическому содержанию в собственность и создаетбесчисленные переходные формы.

По нашему мнению, в условиях становления ипоступательного развития феодализма, когда паразитизмгосподствующего класса еще сравнительно невелик, феодалбыл владельцем ячеек мелкого натурального и ус- ловио-крупного производства постольку, поскольку он вкладывалсвой труд в их защиту и руководство ими; с ростом товарно-денежных отношений, роскоши и паразитизма все заметнеепроявлялись элементы собственности. В связи с этимменялось и экономическое содержание ренты.

Рентные отношения в первоначальном виде, каксвидетельствуют бесчисленные примеры из историираннефеодальных и патриархально-феодальных обществ ,предполагали взаимные услуги и взаимные обязательствавладельцев — непосредственных производителей ивладельцев-эксплуататоров. С течением времени, в связи сростом товарно-денежных отношений и паразитизмагосподствующего класса, рентные отношения приобретаютвсе более односторонний характер, натуральная рента всеболее становится даныо, затем рента капитализируется,превращается в деньги, начинает рассматриваться какприбыль и т. д.

Насколько понятие «полной собственности»неприменимо к отношениям докапиталистического общества,видно на примере сахарских туарегов. А. И. Першиц,учитывая отличие владения у туарегов от капиталистическойсобственности, весьма осторожно употребляет в отношениитуарегского общества термин «собственность»-. Он говоритлишь, что у туарега-мужа был свой

252

скот, помеченный его родовой и личной тамгой, у жены —свой и даже дети часто являлись собственниками несколькихживотных, подаренных им родителями или другимиродственниками по случаю каких-либо торжеств [200, стр.327—328]. А. И. Першин говорит о «наследованиисобственности» в семье [200, стр. 3291,о различных видах «племенной собственности», к о торуюназывает также «общественным достоянием» [200, стр. 331],что, по-видимому, точнее первого выражения. ОтносительноЖе земельных участков он употребляет термин «владение»[200, стр. 328], хотя в другом месте говорит и о том, что всобственности верхушки господствующего сословия —ахаггаров — «или в фактическом распоряжении» верхушкиподатного сословия — амги- дов—«находились пастбища,часть которых они отводили под свои заказники или дажесдавали за арендную плату чужим племенам. Онинаследственно владели большими и луч шими участкамиохотничьих и собирательских уго дий и плодородными землямив оазисах» [200. стр. 346].

Ахаггары не занимались физическим трудом иэксплуатировали арендаторов-пастухов, в основном из числасвоих невольников и вольноотпущенников (личнозависимыеарендаторы стад), таких же лично-зависимых арендаторов-земледельнев в оазисах (харатииы), обрабатывавших землюна усло виях пятиричной аренды ху м а с а или х а м а с а т,иногда земледельческое и ремесленное население долиныНигера (особенно в районе Томбукту), низшую кастукузнецов инегедов, а также скотоводческие племенаданников; эти последние составляли сословия амгадов. илиамгидов, и б у г е л л и т е - п о в , и р е Д ж е н а т е н о в, и се к к е м а р е и о в и др. Особенно многочисленны быликозоводы-имгалы, главное податное сословие туарегскогообщества. Они разводили коз и были должны: 1) платитьахаггарам ежегодную подать... У кель-аджер отмеченаподать в размере одного верблюда , молока от 20 коз и одноймеры масла с племени (308, стр. 335; 200, стр. 340], узападных кель-ахаггар — в размере одной меры фиников сшатра или 12 верблюдов с племени [280. стр. 20; 200, стр.340]; 2) предоставлять ахаггарам в безвозмездное временноепользование нужный им скот; 3) после смерти вождяамгидского племени отдавать его верхового

253

верблюда вождю ахаггаров; 4) при чрезвычайныхобстоятельствах, например при утрате ахаггарами скота из-заграбительского набега или эпизоотии, отдавать им совсемнужное количество животных; 5) обеспечивать ахаггаровпродовольствием во время совместных кочевок; 6) выпасатьпринадлежащий ахаггарам скот; 7) отдавать ахаггарама б е л л а д ж — половину своей добычи в военных набегах[200, стр. 339—340].

А. И. Першиц вполне справедливо характеризует всеуказанные выше виды эксплуатации как феодальные , толькоиздолыципу называет «полуфеодальной эксплуатацией» [200,стр. 345]. А. И. Першиц правильно указывает сутьотношений между воинами-верблюдово- дами ахаггарами ибезоружными (исторически — разоруженными) козоводами-данниками имгадами. Исторически сложилось так, чтовоенное сословие, сражавшееся на быстроногих верблюдах ирегулярно обходившее свои владения для сбора дани, немогло обременять себя скотом (козами), разведение которыхстало обязанностью и главным занятием имгадов.

В чьей же собственности (капиталистической) в такомслучае находился скот? Явно не в собственности ахаггаров;лишь получив от имгадов причитающуюся им ренту скотом,они обращали это имущество в свою собственность (поднесомненным воздействием товарно- денежных отношений);при этом строго различались животные, принадлежавшиеахаггарам, и оставшиеся у имгадов. Может быть, козынаходились в собственности имгадов? Но почему тогда вслучае утраты скота ахаггарами имгады безвозмезднопередавали животных ахаггарам? Черты капиталистической(или пракапита- листической) собственности на скот уимгадов выступают только в случае продажи. Кроме того,если большая часть коз считалась принадлежащей имгадам,то другая часть коз и все верблюды лишь передавалисьимгадам для выпаса и ухода, а также для пользованияахаггарами. Ясно, что перед нами экономические отношениявладения (докапиталистического), типичные для феодализма.В сущности, взаимоотношения между имгадами и ахаггараминапоминают взаимоотношения «кабальных» бедняков ибогачей у скотоводческих народов Межозерья, о которыхговорилось выше, а также у многих других народовВосточной и Северо-Восточ-

254

Мой Африки (например, у скотоводческо-земледельческихплемен Эритреи [382а; 383 и др.]). Перед нами разные видыдокапиталистического владения (докапиталистическойсобственности), при которых права на владение скотом,дополненные личностными отношениями, суть юридическоеоформление экономических отношений владения. Всущности, экономические процессы, составляющие смыслэтих отношений, касаются не только скота , а всейсовокупности производительных сил, заключенных в ЯМНПимгадов, «кабальных» пастухов и пр. В этом спецификадокапиталистического владения; в ней находит одно изсвоих выражений единство личностных и экономическихотношений при феодализме.

Другой характерный пример — эфиопская «системагеббар». Происхождение ее таково. В конце XIX в.,подчинив себе обширные области Восточной, Южной и Юго-Западной Эфиопии, амхарские феодалы обратили все ихкрестьянское население в крепостную зависимость .Крепостные крестьяне-г е б б а р ы вместе с обрабатываемойими землей были распределены между завоевателями, в томчисле и между простыми солдатами. Каждый солдат взависимости от конкретных условий дайной провинции, атакже от своих заслуг и срока службы получал от 1 до 5 идаже до 8 семей геббаров. Младшие офицеры получали по7—8 и даже по 20 семей, а правители небольших областей имислення (сборщики налогов) получали от 30 до 80 или до100 семей крепостных.

В связи с перемещениями войск и естественнымдвижением солдатского населения, а также в связи сестественным движением крестьянского населения ибегством крепостных от своих господ происходилипериодические перераспределения геббаров междусолдатами. Геббаров продавали с землей и без земли, хотятакие сделки не считались вполне законными, так каккрестьянские семьи передавались солдатам в условноедержание. Эта система сохранялась в Эфиопии вплоть доитальянской оккупации в конце 30-х годов нашего века.

Являлась ли она рабовладельческой, как считали многиеевропейские авторы? Несомненно нет, так как геббары (еслиих не продавали без земли в чужие края) оставалисьмелконатуральными производителями, несу

255

щими трудовые и натуральные повинности в пользу своихвладельцев. Самое владение людьми было лишь видимымвыражением феодального владения ЯМНП геббаров. Точнотак же через личную зависимость выражалось владениеЯМНГ1 сахарских харатинов, «рабов», ведущих своесобственное хозяйство, во многих обществах Северо-Восточной и Восточной Африки и других субрегионовТропической Африки — все это варианты одного и того жетипа отношений.

Известную аналогию описанному выше порядку мынаходим в тех раннефеодальных обществах Африки, гдепредставители господствующей этносоциальной группыполучали в управление и «в кормление» отдельныеземледельческие общины. Так было в Баротселенде покрайней мере со времени покорения этой страны мако- лолово главе с их царем Себитуане в первой половине XIX в., авозможно, и ранее, когда в начале XIX в. находившееся здесьдревнее царство Луйи было покорено племенем бахурутсе .После того как баротсе свергли владычество макололо исами стали господствующей этносоциальной группой этойстраны, они в основном сохранили порядки государствамакололо. Они описаны Д. Ливингстоном, открывшим странумакололо в в 1851 г.: «Семейства макололо разбросаны повсей стране по одному или по два в каждой деревне. Все ониявляются властителями и хозяевами покоренных ими племен,которых они называют в целом „макалака“. Макалакавынуждены оказывать им определенные услуги и помогать вобработке земли, но каждое покоренное племя имеетсобственную землю для посева и в других отношенияхявляется почти независимым... Такой вид порабощенияможно определить как крепостничество. Хотя оно естьрезультат подчинения силой, но по необходимостипроявляется в мягких формах. Тому, с кем плохообращаются, бывает... легко перебежать к другимплеменам... Некоторые хозяева, которым, вследствие своегодурного характера или просто нежелания, не удалосьпривлечь к себе покоренных людей, часто остаются безединого слуги. Закона против беглых рабов не существует, ион невозможен» [172, стр. 118].

Из этого описания следует, что ни «макалака», ниобрабатываемая ими земля не находились в собствен

ности макололо; несомненно, их связывали отношениявладения.

В наиболее развитых обществах Северной и отчастиСеверо-Восточной Африки ведущей формой феодальноговладения являлась аренда земли (иногда, как при хам- масатев Северной Африке, также воды, инвентаря, рабочего скота ипр.). На деле же землевладелец осуществлял владениеЯМНП, образованной на его земле, а арендатор земли и самчерез нее поступал в его владение. Закабаление, а затем изаконодательное закрепощение х а м м а с о в лишьокончательно оформило и закрепило это феодальноевладение путем внеэкономического принуждения мелкихпроизводителей.

Все виды экономического и внеэкономического, в томчисле морального, принуждения в эпоху мелкогонатурального хозяйства тесно связаны между собой , иотносительная слабость одного из них компенсируетсяусилением другого. Только в тех случаях, когда при избыткерабочих рук недоставало удобной для обработки земли, иликрупное производство давало значительную частьнеобходимого продукта (в странах искусственного орошенияи у скотоводов), или товарно-денежные отношениядостигали значительного развития, т. е. там, гдесуществовала повышенная возможность экономическогопринуждения, внеэкономическое принуждение отступало навторой план.

Внеэкономическое принуждение — наиболее обычныйпуть соединения непосредственных производителей сосредствами производства при феодализме. Оно оформлялосьв виде личной зависимости крестьянина от рен- товладельцалибо законодательным прикреплением его к земле, либодолговым закабалением его. Было ли возможно что-нибудьподобное при патриархальном феодализме, в условияхразложения родового, первобытнообщинного строя?

Указанные выше формы зависимости характерны восновном для сравнительно более зрелого феодальногообщества (раннефеодального, развитого феодального иотчасти позднефеодального). Однако некоторые из них(личная и «кабальная» зависимость) появляются в известныхпределах и при феодально-патриархальном строе. Но восновном для прикрепления мелких производителей в ЯМНПиспользуются в этих условиях тра

17 Зак . 942 257

диционные общинно-родовые узы (см. выше). Уже в силусамой своей принадлежности к той или, иной общинетруженик должен был нести повинности'в пользу ее 'вождей.Этот вид патриархально-феодальной зависимости былшироко распространен по всей территории Африки , кромекрайних северо-восточной и южной оконечностей материка,а также немногих других районов. Развитие болеепрогрессивных форм феодализма, а затем и товарно-денежных отношений не смогло окончательно ликвидироватьздесь патриархально-феодальную эксплуатацию, хотя изаставило ее во многих местах отступить на второй план.

ПЕРЕХОД ОТ ПАТРИАРХАЛЬНО-ФЕОДАЛЬНОГО КРАННЕФЕО ДАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Нетрудно заметить, что уже на поздней стадиипервобытнообщинного строя появляются в зародышевойформе все основные черты феодальной формации: состояниепроизводительных сил общества характеризуетсядиалектическим сочетанием двух основных типов ячеекпроизводства — мелкой и условно-крупной, из которыхпервый тип является определяющим. Господствующейформой собственности (в широком смысле слова) теперьявляется владение. Между ячейками производстваподдерживаются экономические связи в основном в виденатурального обмена продуктами и услугами. Онипринимают форму продуктовых и трудовых повинностей .Весь общественно полезный труд (или продукт труда)мелких производителей разделяется на две части, одна частьего имеет тенденцию превращаться в труд необходимый, адругая —• в прибавочный; при господстве феодализма этатенденция усиливается, но никогда не достигает полногозавершения.

Расцвет мелкого натурального производства как в периодпозднего первобытнообщинного строя, так и во времягосподства феодальных отношений определяет основныепротиворечия в производстве той и другой эпох: в условно-крупном производстве это противоречие между мелким ,партикуляризированным характером производительных силобщества и коллективной формой ячейки производства какчастный случай (в помещичь

258

ем хозяйстве) — противоречие между крупнымземлевладением помещиков и мелким производствомкрестьян, а главное — между мелкочастным характеромосновной сферы производства и общественным характеромего защиты, расширения, развития и других общественныхнужд52. Эти противоречия тем острее, чем более развитомелкое производство, но они присутствуют уже в позднемпервобытном обществе.

В этом смысле представляют большой научный интересидеи, высказанные социоантропологами Ж. Гиаром, Э. У.Саутхоллом и др. в их работах, посвященных общественномустрою некоторых народов Тропической Африки и Океании .Средний уровень общественного развития в этих двухрегионах был сравнительно близок, поэтому сопоставлениеафриканских и океанийских обществ вполне правомерно. Ж.Гиар выделяет в Центрально-Западной Океании (НоваяКаледония, о-ва Лой- алти, Новые Гебриды, Соломоновыострова, Фиджи, Тонга и Самоа) следующие основныеформы общественного устройства: а) сеть (reseaux)солидарности и идентификации, или конфедерациядеревенских вождей (Новая Каледония); б) пирамидальнаяструктура наследственных вождей (Тонга, Фиджи, островаЛойалти); в) пирамидальная структура выборных вождей(Самоа, о-ва Пастухов в центральной части Новых Гебрид).Вожди являются гарантами установленного порядка,распределителями земельных угодий, организаторам»производительных сил. В то же время они получаютсимволические дары и начинают паразитироватьэкономически. На примере Тонга и Гаваев мы видимдальнейшее развитие государственной власти из институтавождей 53 [330, стр. 254—256].

62 Освоение новых земель, освоение новых ячеек производства, как правило,не под силу мелким производителям эпохи мелкого натурального хозяйства. Этазадача осуществима лишь при поддержке, оказываемой крестьянину общиной впорядке взаимопомощи или феодалом в виде ссуд, льгот и т. п. Что касаетсяпрогресса в производстве, то его общественный характер очевиден. В эпохумелкого натурального хозяйства увеличение суммы произведенного продуктадостигается увеличением ячеек производства, простым усилением эксплуатациичерез рост повинностей и увеличение наделов, повышением производительноститруда путем внедрения новых технических средств и приемов.

53 По-видимому, для придания схеме Гиара эволюционного вида следовалобы переставить местами пункты «в» и «б».

17* 259

Тезис Ж- Гиара можно доказать и на материалеТропической Африки, в частности обществ нилотов и банту.У нилотов мы находим целую raMiyiy переходов отразветвленной родо-племенной структуры и конфедерациинаследственных вождей (у динка, нуэров) и деревенскихобщин (у луо, западных ануаков, южных шил- лук-луо, пари,бурунов и других) к зародышевым формам государства (уалуров, шиллуков, восточных ануаков). Институт общинно-племенных вождей и некоторые другие институты позднегопервобытнообщинного строя превращались у них взародышевые формы государственности. У шиллуков иануаков имеется даже особый «язык уважения», на которомпростолюдины обращаются к знати [287, стр. 74],характерный для раннефеодальных обществ (джанджеро вЭфиопии) [291, стр. 16—17, 61—64, 65—86] и развитыхфеодальных обществ (Юго- Восточная Азия и Япония). Ещеболее широкую гамму переходов от позднегопервобытнообщинного строя к сравнительного зрелымраннефеодальным государствам мы видим у народов банту, вМежозерье, в бассейне Конго и в Юго-Восточной Африке.

Личная зависимость мелких производителей, служащаявыражением внеэкономического принуждения и стольхарактерная для феодализма, как указывалось выше,появляется в эпоху разложения первобытной общины в видевласти патриарха над членами семьи и хозяина — над«рабами», «клиентами», «вассалами», «крепостными». Впозднем первобытном обществе появляется публичнаявласть, которая при феодализме, в виде государственнойвласти, окончательно обособляется от общества . Дажеобщина, главная отличительная черта первобытнообщинногостроя, сохраняется в эпоху развитого феодализма в видебольшесемейной и сельской общины. Сами классовыеделения при феодализме никогда не выступают внепосредственном виде; они лишь приближенно передаютсяв форме сословий и каст. Первые сословио-кастовыеградации появляются в первобытной общине в эпоху ееразложения (см. ниже). Они могут первоначально совпадатьс родо-племенным делением, когда полноправныеобщинники и всякого рода неполноправные принадлежат кразным родам. Даже в эпоху расцвета и разложенияфеодализма принадлежность к сословию определяется восновно.м рождением;

260

низкая социальная мобильность — общая черта позднегопервобытного и феодального обществ.

Такого рода близость между феодальным и поздним (илиразлагающимся) первобытным обществом нельзя объяснить«схожестью внешних форм»; это сходство генетическое. Оноговорит о том, что феодализм закономерно рождается изразложения первобытнообщинного ■строя, который почтинезаметно переходит в раннефеодальный. На практике частобывает трудно определить, является ли то или иное обществоАфрики, доколумбовой Америки, Океании, некоторыхрайонов Юго-Восточной Азии позднимпервобытнообщинным или раннефеодальным. Позднийпервобытнообщинный строй, для которого характерныпреобладание мелкого натурального производства ,отношений владения, соседская община и публичная власть,является переходной стадией к феодальному.

Если той стадии в развитии производительных сил,которую называют присваивающим хозяйством, в общемсоответствуют первобытнообщинные отношения, то стадиимелкого натурального производства соответствуютфеодальные отношения в их становлении и расцвете. Впереходную эпоху незаметно резкого преобладания одногопроизводственного уклада над другими и, кроме того, внутриведущего уклада производительные силы общества ужесделали скачок вперед, перейдя на новую стадию, а новыепроизводственные отношения еще не сумели полностьюовладеть производством. Такой представляется нам эпохапозднего первобытного и раннефеодального обществ. Всевышеизложенное приводит нас к выводу, что феодализм вТропической Африке вырастал прямо из разлагавшейсяпервобытнообщинной формации.

Существует ли грань, отделяющая позднее первобытноеобщество от раннефеодального? В позднем первобытном,предклассовом обществе развивались патриархально-феодальная и другие формы феодальной эксплуатации,однако сохранялись и черты прежнего равенства ивзаимопомощи. Между ними происходила борьба, длившаясявеками. В ходе этой борьбы феодализирую- щиеся элементымогли нести временные поражения: концентрацияпроизводительных сил во владении немногих лицприостанавливалась, порой земля и другие сред

261

ства производства подвергались уравнительному переделу,личная и кастовая зависимость лишалась прежнегосодержания (как у римских «клиентов»/и плебеев, арабскихмауля и подчиненных, «рабских» племен и др.), верхушкаобщества меряла свою власть над массой мелкихпроизводителей. В таких условиях победа феодализма былавозможна лишь благодаря решительному внедрениювнеэкономического принуждения в его самых грубыхформах.

Древняя и средневековая история стран Востока иЕвропы, а также сравнительно недавняя история многихстран Африки и Океании рисуют множество примероврождения государственной власти в ходе ожесточеннойборьбы сначала между общинами и племенами, а затем ивнутри общин, между различными группами эксплуататорови мелких производителей, вступающих в союзы друг сдругом в самых разнообразных сочетаниях. Впервые вистории государства возникают на базе племенныхобразований; лишь установление классового строя делаетвозможным завоевание стран, где этот строй установился,другими, часто менее культурными народами, и дажесоздание колоссальных империй.

Как указывалось выше, возникновение государствасопровождается борьбой внутри первобытного общества ,достигающей такой остроты, что оно раскалывается нагруппировки с противоположными, антагонистическимиинтересами. Главным результатом этой борьбы былостановление государства, в основном в форме примитивноймонархии, еще опутанной пережиткамипервобытнообщинного строя. В большинстве случаевмонархия приходила к власти в лице чужеземногозавоевателя или тирана более или менее сомнительногопроисхождения, но часто монархами становились племенныевожди.

Появление государства (вернее, его постепенноестановление) и было той вехой, которая обозначает границупервобытного и классового, прежде всего феодального,общества.

Нередко в истории мы наблюдаем следующуюпоследовательность событий: борьба массы мелкихпроизводителей против патриархально-феодальнойэксплуатации и закабаления их общинно-племенной знатьюприводит к демократическим реформам (отмена долгов,

262

уравнительное перераспределение земель, ликвидация илисмягчение личной зависимости, изредка даже уравнениенеполноправных групп населения с «полноправнымиобщинниками»); в результате реформ укрепляется военнаямощь племени (или общины, полиса) и власть «тирана»;вслед за тем, пользуясь этой мощью и этой властью,реформированное общество подчиняет себе соседниеобщины и племена, превращаясь в привилегированнуюобщину и подвергая их феодальной по существуэксплуатации. Вместе с тем (или вслед за тем) вождьпобедившей общины и его приспешники становятсяполитическими руководителями и государственнымиадминистраторами своих сограждан. Разумеется,нарисованная выше схема имеет множество вариантов; вчастности, в ней могут отсутствовать некоторые изперечисленных выше звеньев. Возможен и такой вариант: врезультате борьбы внутри общины перевес остается настороне знати, и она продолжает оставаться во главепроцесса генезиса государства. Чаще же всего«демократические» вожди и старая знать объединяются идружными усилиями направляют наступательный, порывобщинников на завоевание соседних общин. Такобразовались государства Межозерья (Руанда, Бурунди и др.)в позднем средневековье и южных банту: зулусов и басуто вXIX в.

В бурную, насыщенную войнами и переселенияминародов эпоху перехода от первобытнообщинного кклассовому строю масса мелких производителей тем илииным путем начинает подвергаться эксплуатации . Лишьнемногие привилегированные общины-завоеватели иобщины, благосостояние которых базировалось главнымобразом на торговле, сохраняют относительную свободу оттакой эксплуатации. Однако и они с развитием государстванеизбежно низводятся к общему уровню . Ещесохраняющийся институт военной демократии пригосподстве классового государства превращается в своюпротивоположность. «Общественное устройство... изорганизации племен для регулирования своих собственныхдел превращается в организацию для грабежа и угнетениясоседей, и, соответственно этому, его органы из орудийнародной воли превращаются в самостоятельные органыгосподства и угнетения, направленные против собственногонарода» [12, стр. 164—165].

263

Раннефеодальное .государство не только и не столько*являлось гарантом эксплуатации патриархально-феодальнойверхушкой общин зависимых от нее категорий населения(порой оно, в собственных целях, поддерживало борьбупротив этой верхушки для поддержания боеспособностимелких производителей, для ослабления соперничающих сним вождей, а главное — для увеличения своей доли вполучении прибавочного продукта), но и само оно выступалов роли феодала-рентовладельца. Уже в период позднегопервобытнообщинного строя усложнившаяся общественнаяорганизация требовала средств для своего содержания.Помимо ирригационных, и оборонительных сооружений ,общественных зданий,, дорог, лодок и пр. создаются ячейкикрупного производства в земледелии — общественные поля ,урожай с которых идет на содержание клубов неженатоймолодежи, святилищ, устройство празднеств, накоплениеобщественных запасов и другие общественные нужды . Сразвитием государственного аппарата требуется все большесредств на его содержание, тем более что, достигнувбеспрецедентной власти, представители молодогогосударства обычно были склонны ею злоупотреблять дляскорейшего обогащения.

Государство становится главным орудиемвнеэкономического принуждения мелких производителей, ноего появление не приносит новых форм эксплуатации,следовательно, и новых форм собственности. Оно лишьспособствует дальнейшему закреплению и распространениюформ уже сложившихся. Как в позднем родо-пле- менномобществе накануне образования государства, так и в раннихгосударствах существовали только три вида эксплуатации:феодальная, рабовладельческая и торгово-ростовщическая.

Анализ любого раннеклассового общества (до или послерождения государства) показывает, что основную массутрудящихся составляли мелкие производители. Везде мынаходим одни и те же (в принципе) способы комбинированиятруда мелких производителей и общие способыраспределения производственного продукта . Можно споритьо том, присутствует ли в комбинировании труда элементэксплуатации, а в произведенном продукте — прибавочный,однако общий характер обоих экономических процессов невызывает сомнения. По на

264

шему мнению, первые классовые общества и первыегосударства появляются как феодальные, точнее, какраннефеодальные.

РАННЕФЕО ДАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА

До тех пор пока масса мелких производителей не сталаобъектом эксплуатации, классовое перерождениепервобытного общества не завершено. Это вытекает из ролимелкого производства как экономической основы обществана определенном этапе истории. Итак, в начале процессанаходится первобытное общество, в конце — феодальное;переходные стадии образуют патриархально-феодальное ираннефеодальное. Генезис зачаточных элементов феодализмаосуществлялся в патриархально-феодальном обществе,генезис классов феодального общества, консолидацияклассов зависимых мелких производителей (крестьян) ирентовладельцев (феодалов) произошли в раннефеодальныхгосударствах.

В свою очередь, раннефеодальное общество помимоместных вариантов имеет внутренние стадиальные градации.В Тропической Африке мы находим все ступени перехода отпатриархально-феодальных к развитым феодальнымобществам. На последней из них находились лишь наиболеепередовые общества Северо-Восточной Африки:средневековой и новой Нубии, Сеннара, средневековой иновой Эфиопии. На самой начальной ступени находилисьобщества паранилотов, ануаков, шиллуков, малых народовСуданской Гезиры и гор Нуба, мао Эфиопии, алуров, азанде,мангбету и соседних с ними народов, а также некоторыхлесных племен Западной Африки, в частности народоввольтийской группы (догоны, лоби, сенуфо и др.).

У восточных ануаков, где только начинался процессформирования раннефеодального государства, кланы,подразделявшиеся на патронимические группы разныхстепеней до большесемейных общин включительно, делилисьна три специальные категории: 1) знатный род в а т н й и й е(иначе «благородные» — н йи й е), 2) род д ж а в а т о н г ,считающийся ответвлением царского рода, утратившимпочти все привилегии (джаватонги живут также в западнойполовине страны ануаков);3) «простые» кланы. Царской власти ни восточные, ни

265

западные ануаки не знают, самая высокая должность,,которой мог достичь ануак,— место деревенскбго вождя, чейсан редко бывал пожизненным. В некоторых деревняхвосточных аиуаков «благородных» было столько же и дажебольше, чем джаватонгов и «простолюдинов»; во всехдеревнях они монопольно занимали должности вождей, чегоне было у западных ануаков. У вождя- нйийе имелсянебольшой штат приближенных, один из которых ведалбарабаном—важнейшей эмблемой власти вождя — инадзирал за приготовлением пищи для него, другойзанимался приготовлением этой пищи, третий командовалвооруженным отрядом деревенской молодежи, находившейсяв распоряжении вождя. Сходное положение и у западныхануаков. Общинники обязаны были мотыжить поле,принадлежавшее вождю, приносить ему в дар часть уловарыбы и охотничьей добычи, которой он делился со своимиприближенными. В случае убийства какого-либо общинникавождь взимал с виновника в свою пользу штраф —однукорову [312,. стр. 44—52]. Несомненно, что в обществевосточных ануаков происходило формирование правящейкасты.. Рентные отношения лишь зарождались, и степеньэксплуатации была невелика. Однако в конце XIX — началеXX в. некоторые вожди, вооружив молодежь ружьями, сталиправителями небольшой группы деревень.

У шиллуков все большесемейные общины также являлись(или считались) ответвлениями нескольких кланов, которыеподразделялись на четыре социальные категории. Навершине пирамиды находился царский клан к в а р е т .Значительно ниже стоял клан о р о р о , напоминавший посвоему положению джаватонг у ануаков. Основную массународа составляла категория голо,, к которой принадлежалидо 100 кланов. Наконец, четвертую, низшую, категориюсоставляли б а н г-р е т и б а н г - н ь и р е т , лично-зависимые«люди царя» и «люди принцев». Ядро этой категориисоставляли пленные иноземцы и их потомки, получавшие отцаря средства производства. Их состав пополнялся братьямиосужденных за убийство, одержимыми духом Нйиканга(божественного предка царя), и бедняками, не имевшимискота для покупки жены. Последние, приобретая жену насредства царя, становились его банг-рет, так же как и ихдети. Категория банг-рет превратилась в особый;

фиктивный клан; переходя в эту категорию, свободныйшиллук исключался из клана, к которому он принадлежал порождению. Банг-ньирет —«люди принцев» — находились вличной зависимости от членов царского рода . Когдарождался один из многочисленных сыновей царя, последнийдарил ему несколько банг-рет, которые поселялись вместе сним, образуя зависимую общину (фиктивный подклан), истановились его банг-ньирет. Их потомки принадлежалипотомкам принца. Банг-рет и банг-ньирет несли трудовыеповинности в пользу своих господ: пасли их скот, мотыжилиих поля, строили и ремонтировали для них дома ипосмертные святилища, выполняли некоторые другие работы[287, стр. 49—50]. В сущности, общины банг-рет стояли напути превращения в главное сословие лично-зависимыхмелконатуральных производителей, подвергавшихсяфеодальной эксплуатации со стороны господствующегокласса. Это сословие росло за счет основной категориимелких производителей — голо, но последние еще былимногочисленнее и подвергались сравнительнонезначительной эксплуатации со стороны вождей. Чтокасается прослойки общинно-племенных вождей, то внутринее, как и у восточных ануаков, члены аристократическогоцарского клана вытесняли представителей других кланов ,превращаясь в правящую касту [287, стр. 50].

Интересно отметить, что большинство других пилотскихнародов (за исключением алуров, речь о которых пойдетниже), а также все ларанилотские народы не создали дажезародышевых форм государственности. По-видимому,причину этого явления следует искать в экономикеэкстенсивного скотоводческого хозяйства, которымзанимались эти народы накануне колонизации (см. выше).Они подразделялись на племена, которые, однако, не былиобъединены в союзы и не управлялись племенными вождями .Тем не менее внутри племен отдельные общины не былиравноправны, а делились на три основные категории,принадлежность к которым передавалась по наследству: 1)вожди, главным образом вожди-жрецы; 2) свободные,полноправные общинники и 3) неполноправное население,находившееся в зависимости от вождей. К третьей категориипринадлежали кузнецы, охотники и рыболовы, а такженекоторые группы земледельцев-охотников.

267

Это .позволяет говорить о специфической дляпаранилотов форме генезиса классового общества вдоколониальной Африке при отсутствии сильной властинаследственных вождей и узости территориально-племеннойорганизации. При этом существовали варианты, характерныедля северных паранилотских (суданских) племен, южныхпаранилотских (кенийских) племен и для масаев Танзании(последний вариант кратко описан выше).

У северных паранилотов неполноправное населениеназывалось генетически близкими между собой терминами ду п и, о п и, у ф и, т и м и т и т. п. У бари к категории дупиотносятся охотники, рыболовы и кузнецы, а такжесервильный род Лудири. Все дупи группировав лись в десятьродов, или «кланов», из которых шесть составляли кузнецы .Дупи не имели права держать скот и подвергались инымпритеснениям и ограничениям в правах (см. выше), но неплатили дани и могли свободно покинуть территориюплемени. Между дупи и свободнорожденными скотоводамисуществовал взаимовыгодный обмен услугами. Вместе с темдупи не считались соплеменниками бари; традицияотождествляет их. с аборигенами Южного Судана, жившимиздесь до прихода бари и нилотов [349, стр. 29]. К. Селигменсопоставляет термин «дупи» с «опи»—названием доробо унанди [411, стр. 256]. Возможно, как и доробо, все дупи впрошлом вели бродячее охотничье-собира- тельскоехозяйство и лишь в начале нового времени былиинкорпорированы в общество скотоводов-земледельцев .

У родственных бари куку, в хозяйстве которыхземледелие играло более важную, чем у бари, роль (отчасти,по-видимому, благодаря смешению с земледельцами мади),неполноправное население состояло из трех социальныхгрупп: кузнецов, рабов и дупи. Последние составлялиэндогамную касту, находились в наследственной личнойзависимости от вождей-жрецов и прислуживали им во времярелигиозных церемоний [349, стр. 46]. У бари вожди-жрецытакже имели собственных, дупи, обязанных, как и у куку,прислуживать им во время магического действа «вызываниядождя» [349, стр. 43]. У пёджулу уфи (дупи) такие же«иеродулы»,. связанные с вождями-жрецами, как и у другихродст

268

венных им племен. У лулуба, народа, образовавшегося отсмешения мади с различными паранилотскими племенами ,положение дупи (здесь они назывались опи) былонеопределенным. Они занимались земледелием искотоводством и не смешивались с кузнецами ,находившимися на положении низшей касты [349, стр. 74].

У каква статус дупи (которых называли также кад- жуа)был иным: они не участвовали в обрядах «вызывания дождя»и из иеродулов превращались в «клиентов». Дупи у каквабыли обязаны оказывать различные услуги своим патронам, вроли которых выступали не только вожди, но и другиебогатые общинники. Эта социальная группа пополняласьбедняками, которые не имели достаточно скота для внесениявыкупа за невесту; получая от богача скот и другиеценности, бедняк становился его дупи. Кроме того, в этукатегорию зачислялись военнопленные. Пленные женщиныобычно становились женами свободнорожденных, а дупи, какправило, женились на дочерях свободных общинников .Интересно отметить, что кузнецы у каква также утрачивалисвой традиционный статус презираемой низшей касты иимели тенденцию интегрироваться с дупи в единуюсоциальную группу. Таким образом, сервильное сословиеконсолидировалось из различных категорий разорившегося ,несвободного и неполноправного населения. Характерно, чтоу каква, а также у лотуко и некоторых других паранилотскихплемен крайнего юга Судана уже начали выделятьсянаследственные вожди, объединившие под своей властьюкаждый по нескольку общин и оттеснившие вождей-жрецовот реального управления общественной жизнью [349, стр.53].

У мондари существовала категория зависимого населениятимиси (ед. число — тимит); это были бедняки из различныхродовых общин мондари, а также динка, ат- вот, мору иньянгбара, добровольно переходившие под покровительствовождя чужого «клана». Последний наделял своего тимитаземлей, скотом и орудиями производства, снабжал егосредствами для женитьбы и оказывал моральную поддержкув спорах с его новыми соседями. Тимит считался членом того«клана», вождь которого становился его патроном. Он мог,вернув ему

209

полученное от него имущество, покинуть своего патрона иперейти к другому вождю. Дж. У. Хантингфорд отмечаеттенденцию к эндогамии внутри социальной группы тимиси ,хотя обычное право мондари не запрещало тимиси женитьсяна свободных [349, стр. 63].

Несмотря на этнически смешанное происхождение какваи мондари, классообразование у них, как и у шил- луков иануаков, проходило в доколониальный период безиноземного завоевания или переселения народов, а также беззаметного влияния более высокоразвитых обществ .Напротив, в истории формирования элементов классовогообщества и государственности у алуров, зан- де, мао и рядадругих народов присутствовали указанные выше факторы .

Алуры сложились в этнос на своей нынешней территории(занимающей северо-западную часть Уганды , северо-восточный угол Заира и пограничный район Судана) врезультате смешения различных племен группы мору-мади(мади, окебо и ленду) и «протобанту» (нья- ли, бенди, бира идругие) с нилотами, пришедшими с востока. Нилоты по путив нынешнюю страну алуров из Кении некоторое время жилив государстве Ньоро, которому дали правящую династию игде смешались с хима и херу. Некоторые княжествадолинных алуров находились в зависимости (более илименее номинальной) от царя Ньоро. Таким образом, онииспытали влияние сравнительно высокой цивилизацииМежозерья. На своей новой родине алуры подчинили себеплемена различного происхождения, не имевшие дажевождей и зачатков государственности и жившиесамостоятельными родовыми общинами. Интересноотметить, что военный элемент играл незначительную роль вустановлении господства алуров над аборигеннымиплеменами. Алуры принесли политическую организацию имир, которого прежде не знали враждующие между собойобщины, а также новый для Центральной Афр ики видбогатства — скот. Передавая несколько голов скота той илииной общине земледельцев-охотников, вожди алуровполучали от нее признание покорности и обязательствоплатить дань. Богатые и авторитетные вожди алуров обычнобез применения военной силы уговаривали общиныаборигенов признать свою власть. Нередко отдельныеобщины ленду, окебо и других племен сами

270

просились под власть алурских вождей, дабы прекратитьбесконечные 'войны и получить скот54.

Если отвлечься от различий в социальном строедолинных и горных алуров, а также подвластных им племен,то структура алурского общества будет иметь следующийвид. Верхний слой составляли княжеские роды (или «кланывождей»), каждый из которых правил в нескольких соседнихкняжествах и происходил от ни- лотских вождей эпохипереселения предков алуров на их теперешнюю территорию .Члены княжеских родов подразделялись по своемуположению на четыре категории: 1) независимые князья,правившие десятками тысяч подданных; 2) подчиненныевожди, обычно близкие родственники первых; 3) сыновья,братья и другие близкие родственники великих и малыхвождей, живущие в их резиденциях и их щедротами вожидании (часто напрасном) собственного удела; 4)обедневшие потомки князей, поселенные отдельнымидеревнями и низведенные до положения крестьян .Следующий слой составляли алурские крестьяне — членынекняжеских родов. Низший слой составляли земледельцы-неалуры, которые, однако, несли отчасти те же повинности,что и алуры, отчасти другие, но не более тяжелые. Крестьянеплатили дань зерном, вассальные вожди — скотом из своихстад, окебо — железными изделиями (мотыгами и пр.), ленду— корзинами и т. д. Кроме того, обходя общины«полюдьем», князь получал от них дары скотом, мотыгами ипр. и кормил в пути свою многочисленную свиту. Однаконаиболее регулярную повинность составляла работа крестьянна полях князя, его жен и вассальных вождей. Отдельныеродовые общины у алуров пользовались по традицииопределенными привилегиями, враждовали между собой иеще не составляли единого класса крестьянства [419, стр.XII, 15, 18—23, 77—81; 90, 124, 153 и сл., 188—189, 208,210, 215, 219— 220]. Кроме лично-свободных были изависимые пастухи и земледельцы (андвачи, джумиру, бонг иангеча, о которых уже говорилось выше). При дворах князейи младших вождей узами личной связи с ними объединя

54 Примеры см. [419, стр. 79, 200 и сл.]. В то же время имели место случаипереселения общин на новые места для выхода из-под. власти вождей ![там же,стр. 79 и сл.].

271

лось множество людей различного происхождения. В ихчисле были жены, дети и родственники вождей, их андвачи,рабы и др., составлявшие штат «придворных» (д ж у к а л).Они сопровождали своего патрона в «полюдье» или приполучении им удела в более или менее отдаленном районе.Так, одного вождя, переселившегося к группе общин мади,сопровождали: 1) его собственная большая семья; 2)большие семьи семи его племянников по отцу; 3) большие -семьи трех его 'братьев;4) родовая община алуров, представители которой потрадиции являлись ритуальными возжигателями огня в кланеэтого вождя; 5) две другие родовые общины алуров; 6)родовая община ассимилированных мади {419, стр. 208]. Нановом месте вождь и его спутники приобрели себе новых«клиентов» и друзей (в специфическом для алуров -смыслеслова). Сын алурского князя или младшего вождявоспитывался вместе со своими сверстниками из числаокрестных крестьян-общинников, которые на всю жизньстановились его друзьями, обязанными оказывать емуразличные услуги [419, стр. 78]. Порой князь отсылал однуиз своих жен с малолетним сыном и штатом приближенных водну из отдаленных областей, которая становилась как бы ее«уделом». Вместе с тем каждая из княжеских жен считалась«матерью» определенной области, общины которой строилидля нее хижину и зернохранилища, несли барщину на ееполях, делали ей обязательные «подарки» и искали у неезаступничества [419, стр. 81]. Из числа «придворных» князяили вождя назначались специальные гонцы , или вестники,каждый из которых ведал определенной областью «лигруппой общин и доставлял сюда, т. е. вассальным вождям иглавам родовых общин, распоряжения своего патрона. Э. У.Саутхолл справедливо отмечает, что в обществе алуров посравнению с обществом нуэ- ров появился «новый принципзависимости одного человека от другого без каких-либородственных уз, существующих между ними» [419, стр. 234].Так, ни один из алурских «кланов» -и «субкланов» мади,окебо и ленду не был связан узами родства со своей«матерью» — княжеской женой [419, стр. 81]. Хотя пленникии пришельцы у алуров часто адаптировались «кланами»господ, «клиенты» всегда оставались членами своихсобственных родовых общин [419, стр. 78, 199]. В то же

272

время окружавшие князя или вождя советники и гонцы вбольшинстве принадлежали к старинным алурским родам, вкоторых эта должность вместе с определеннымиритуальными функциями передавалась по наследству [419,стр. 88 и сл.].

Административная система у алуров представляла собойсочетание общинно-родовой структуры с несложнойиерархией вождей, назначаемых князем и непосредственноему подчиненных. При князе и вождях имелся «зачаточныйадминистративный аппарат» в виде гонцов, советников идружинников. Княжества, особенно у горных алуров, былинезависимы и не составляли единого политического целого.

Б то же время у алуров нет государственности, кактаковой, есть лишь («зачаточная специализацияполитической власти» [419, стр. 234], а «зачаточныйадминистративный аппарат, который имеется у вождей влице их гонцов и придворных, никогда не приобретал какой-либо формально установленной административной илисудебной власти, оставаясь лишь агентами от случая кслучаю, советниками и доверенными лицами вождя» [419,стр. 240].

Э. У. Саутхолл отмечает, что, хотя у алуров имелись■более развитые элементы государственности, чем у ачо- ли,политическое развитие шиллуков было выше [419, стр. 252].

Намного более сложным был политический строй занде— народа, живущего на границе Южного Судана (округЗанде), Заира и Центральноафриканской Республики . Около1880 г., в конце доколониального периода, страна Зандеделилась на 15 больших княжеств, боровшихся между собойи порой поглощавших одно другое. Границами княжествслужили реки, берега которых превращались в необитаемыепограничные зоны. Население каждого из княжествнасчитывало от нескольких десятков тысяч до 100 тыс. иболее человек, прочно связанных с правителями княжестваузами личной зависимости. В. В. Юнкер в 1882 г. посетил иописал несколько княжеств занде: Ндорума, Япати, Земио идр. [257, стр. 170—445].

Организация власти была уже вполне феодальной .Княжества подразделялись на провинции, провинции — наокруга, округа — на волости, а последние — на хуто

18 Зак. 942 273

ра, или «компаунды». Имелись и небольшие вассальныекняжества, зависевшие от более мощных. Князьнепосредственно управлял центральной провинцией, гденаходился его двор, и посылал своих наместников востальные провинции; вожди провинций назначали вождейокругов и т. д., причем центральными округами управлялинепосредственно, периферийными — через правителейокругов, а последние — через глав волостей. Этой иерархиивласти соответствовала иерархия ренты . Произведенныйкрестьянами прибавочный продукт взимался в качестве даниправителями всех рангов. Глава волости собирал дань ипередавал половину ее правителю округа, тот отправлялчасть дани правителю провинции и т. д. Состав дани былописан В. В. Юнкером в 1882 г.: «Зерно, грубая мука, овощи,в зависимости от времени года, части убитой дичи, бананы,красное, т. е. свежее, неотстоявшееся пальмовое масло,обыкновенное пиво, пальмовое вино, мед, табак и т. п.» [257,стр. 215]. В железодобывающих районах в состав даниобязательно входили железные крицы. Кроме того, крестьянедолжны были работать на полях правителей всех рангов ,особенно вождей провинций и князей, строить для них и ихжен дома, поставлять строительные материалы, следовать засвоим князем в поход. Однако лично они оставалисьсвободными и могли уйти от чрезмерной эксплуатации вдругую волость, провинцию либо примкнуть квоинственному княжичу, отправлявшемуся на чужбинуосновывать собственное государство,

'Князья имели и другие экономические привилегии,увеличивавшие присваиваемую ими ренту. Они монопольновладели перегонными аппаратами для производствапальмового вина, за пользование которыми простолюдиныплатили натуральную подать. В случае смерти жены инеобходимости вновь жениться вожди получали от крестьянкрицы железа, игравшие у занде роль всеобщего эквивалентаи вносимые в качестве выкупа за невесту. В западныхкняжествах, где получила сравнительно большее развитиеработорговля, в пользу князей взималась пошлина запродажу рабов [353, стр. 103—105, 107].

Вместе с тем паразитизм правящей группы и еестремление к богатству были еще сравнительно невели

274

ки. При получении дани князь каждый раз спрашивалоракула, принять ее или нет, и, если следовал отрицательныйответ, князь отказывался от дани. Если же дань принималась,князья и вожди щедро раздавали ее своим приближенным,слугам и просто подданным, пришедшим ко двору. Послеудачного похода князь раздавал своим воинам часть пленницлибо выдавал им достаточное количество железных криц дляпокупки жен; щедро награждались старики.. Жены князейделились на две категории. Немногие главные жены( н е г б и а ) не работали в поле, но собственноручноготовили пищу, которую в установленном размере ежедневнопосылали своему супругу. Многочисленные рядовые женыработали в поле наравне со служанками и рабами [353, стр.105, 108, 109]. Быт князей и вождей был во времена В. В.Юнкера очень скромным, их потребности весьмаумеренными, стремления к роскоши не было и в помине.

И все же в обществе занде появилось экономическое иправовое неравенство. Зарождающийся класс эксплуататоровсоставляли князья и их наместники — вожди всех рангов .Все князья принадлежали к аристократическому родувонгара. Правда, большинство вонгара не имели собственныхкняжеств и поступали на службу к своим сородичам-князьям,но ни один вонгара не снисходил до занятия физическимтрудом. Обычно вонгара становились наместникамипровинций и округов, реже — отдельных волостей, но уже вконце XIX в. было немало нищих аристократов-вонгара,живших исключительно трудом своих жен и детей иподачками вождей.В. В. Юнкер в 1882 г. описывал «бесчисленных вождей,потомков княжеской линии Томбо», которые «опустились доположения безвластных вождей» [257, стр. 219]. Онистремились получить хотя бы небольшую территориальнуюединицу в «кормление» от того или иного князя, отдавая емучасть дани. У занде лишь вонгара имели многих жен, закоторых платили пониженный брачный выкуп. Быстровозрастая в численности, вонгара повсеместно вытеснялипредставителей других родов о постов провинциальных иокружных вождей. Однако во многих княжествах имелись ивожди-невонгара, представители других родов занде и дажепокоренных занде племен. Последние более зависели откнязей и их наместников, •чем аристократы-вонгара,передавали вышестоящим

18* 275

вождям сравнительно большую долю ренты и непользовались многими привилегиями.

(Крестьянство также подразделялось на группы более именее привилегированные. Так, в Судане (округ Занде) вболее почетном положении находились крестьяне иволостные старосты подродов мбому и ауро, а также потомкивонгара по материнской линии, затем шли другие занде и,наконец, крестьяне из покоренных занде племен. Но этиразличия были столь трудно уловимы в социально-экономическом отношении, что можно говорить о рядовыхобщинниках у занде как экономически и юридическинерасчлененной массе.

Им противостояли, в сущности, лишь аристократыс-вонгара и другие феодализующиеся вожди, а такжеразличные по происхождению элементы, группировавшиесявокруг князей и вождей. Последние были в большинствевесьма социально низкого происхождения: рабы,перебежчики из других княжеств или простолюдины. Болеевлиятельными из них являлись военачальники, советникиили жрецы при оракулах, другие же просто были слугами ивестниками, но порой получали назначения наместникамикнязя на местах [353, стр. 121 — 126]. Вместе с вождями-наместниками эти княжеские слуги составляли зародышгосударственного аппарата у занде.

В лежащей южнее экватора части Тропической Африки ,населенной народами банту, раннефеодальные обществадостигли более высокого развития. В областивосточноафриканских озер таковыми являлись Буганда ,Буньоро, Анколе, Торо, Руанда, Бурунди, Бухайя, в областиюжных саванн — средневековое королевство Конго,«империя» Мономотапа и талассократии суахили* а такжегосударства нового времени: Баротсе, Бемба, Лунда ,Кизембе, Луба, Бушонго и др.

В то же время на перифериях этих государствсохранились племена и общины, не подвластныеполитической власти, не имевшие иной общественнойорганизации, кроме общинной и родо-племенной. Унекоторых из них имелась иерархия наследственных вождей ,другие знали только патриархальных старейшин и главнебольших волостей. К первым в Замбии принадлежалиачева, ауши, амбо, мамбве, ндембу, ньямванга, в ЮжнойАфрике — все банту до времени Чаки и Мошеша , вМозамбике*.

276

Танзании, Кении и на северо-востоке Уганды —большинство народов банту. Ко вторым в Замбиипринадлежали ила и тонга [214, стр. 41], в бассейне Конго —многие лесные племена, а также буби о-ва Фернандо-По и др .Промежуточное место занимали в Замбии каонде, ламба,лима, свака, виса, луано, сева [214, стр. 41] и др., имевшиене только деревенских, но и окружных вождей.

Однако у всех этих народов имелась эксплуататорскаяверхушка (вожди и старейшины), отчуждавшая прибавочныйтруд общинников и «клиентов» в форме натуральныхподатей и трудовой повинности. Так, у мам-бве каждыйвзрослый мужчина обязан был работать два дня в году наполях вождя и его жен. Вождю полагалось отдавать частьурожая зерна и часть пива , приготовленного из того зерна ,которое оставалось у общинников, часть улова рыбы икрупных животных, убитых на охоте {120, стр. 9]. Вместе стем размер дани, которую отдельные общины или племенабанту южных саванн вносили правителям государства илиразличным их представителям, как правило, не был строгофиксирован. Так было в королевстве Конго позднегосредневековья, так было и в государствах, возникших в XIXв. Например, король матебеле взимал с племен машона ,тсвана, макололо и др. дань скотом, слоновой костью инекоторыми ремесленными изделиями, причем размер данименялся год от года. Некоторые пограничные областидолжны были содержать гарнизоны матебеле,расположившиеся на их территории. Но главнойповинностью была отдача мальчиков для пополнения армиинарода матебеле [344, стр. 39 и сл.]. В сущности, вгосударствах банту зоны южных саванн в доколониальныйпериод лишь устанавливалась феодальная рента, которая ещене приобрела постоянного характера. Показательно, чтовзималась она нередко способом «полюдья» [144, стр. 67 исл.].

Как отмечает Ю. М. Иванов, «различие междуэксплуатацией крестьян государственным должностнымлицом и главой патриархальной семьи заключается, лишь втом, что в первом случае рента совпадает с налогом, а вдругом является частноправовым отношением. Между этимивидами ренты существует множество переходов. Например ,рента продуктами может целиком совпадать сгосударственным налогом и фактически

277'

•оставаться таковым, когда вождь собирает его, посколькуон является представителем государственной власти. В тоже время отработки в хозяйстве вождя, по существу,относятся к сфере частноправовых отношений , хотяформально они остаются государственной повинностью. Этосвидетельствует о том, насколько легко можетосуществиться переход от ренты, взимаемой государством, кренте, взимаемой частным лицом, по мере роста хозяйствавождя... Хотя феодальные формы эксплуатации крестьянхарактерны для всех племен, населяющих ту частьтерритории Центральной Африки, которая ныне составляетРодезию и Замбию, это не исключает того, что отдельныеплемена находились на разных стадиях развития феодальнойформации» [120, стр. 10—11].

Можно сказать, что в доколониальный период все народыбанту (кроме буби о-ва Фернандо-По и некоторых лесныхплемен) переживали период становления и начальногоразвития раннефеодального общества. У всех этих народовсуществовали развитые феодально-пат- риархальныеотношения; с появлением и укреплением государствафеодальные производственные отношения становятсягосподствующими. Характерно, что они достиглинаибольшего развития там, где государственность бантубыла наиболее развита: в Буганде, Руанде, Бурунди, Бушонгои Баротсе XIX в., в Конго XVI — началаXVIII в., в талаесократиях суахили. Это видно, в частности,при сравнении форм докапиталистической собственности(владения), существовавших в тех или иных обществахбанту. Речь идет в данном случае и о действительных(экономических, собственно личностно-эконо- мических)отношениях собственности (в широком смысле слова), и обих юридическом оформлении.

И. А. Сванидзе называет области Замбии, в которых вдоколониальный период не сложились государства ,«районами общинного землевладения» [214, стр. 45]. Здесьправа на землю трудящихся были наибольшими, а вождей —наименьшими по сравнению с порядками у более развитыхнародов. В этом смысле интересно проследить, ктофигурировал в качестве «хозяина земли». В «районахобщинного землевладения» таковым являлся прежде всегостарейшина клана первопоселенцев, как старший по рангупотомок своего предка, дух которого

•278

считался подлинным «хозяином земли» [214, стр. 45].. Тамже, где имелась иерархия вождей, члены ее присваивали себеправа владения, превращая нижестоящих вождей, старейшини мелких производителей в цепь держателей земли. Права наземлю дробились между феодализирующимися вождями всехрангов и крестья- нами-общинниками. При этом вождипоследовательно захватывали основную часть прав. У малавиони являлись «хозяевами земли». У бемба верховный вождьраздавал отдельные группы общин в управление иодновременно во владение своим родственникам инаместникам. Однако ни сам он, ни какой-либо вождь илистарейшина не могли ни согнать общинника с земли (если онне совершал тяжкого преступления), ни запретить емупокинуть свой участок. Впрочем, в условиях кочевого-подсечно-огневого земледелия это было бессмысленно.

Согласно древним традициям вождь обязан был наделитьподчиненного ему соплеменника участком земли,, а такжеснабдить его зерном в голодный год [447, стр. 24—28; 214,стр. 45—46]. У баротсе наделение соплеменников землейтоже входило в обязанности царя. Однако царь могпереместить любого землевладельца на новое место илисовсем лишить его земли; самовольно’ покинуть свой наделкрестьянин не мог; все крестьяне выступали в качестведержателей земли от верховного* владельца — царя.Высокая культура земледелия настолько повысила ценностьобрабатываемых участков,, что вызвала строгие правиланаследования и отчуждения их. В частном владении укрестьян баротсе находились, поля, дикорастущие плодовыедеревья, заводи и запруды с рыбными ловлями, тростниковыезаросли и рощицы, являвшиеся охотничьими заказниками[327, стр. 29— 30; 214, стр. 69—90]. У баконго в частномвладении крестьянских семей также находились ноля ,дикорастущие плодовые деревья, рощицы — охотничьизаказники (в; которых во время облавных охот искаласпасения дичь), ручьи, болотца, заводи и 'протоки рек срыбными ловлями. При этом существовали известныеограничения владельческих прав на те или иные угодья впользу общины. Например, в рощах (а все они имеливладельцев) можно было свободно охотиться во влажныесезоны, рубить неплодовые деревья и пр. [194, стр. 270].

Что касается феодалов баконго, то в их владении,.

279s

жак и во владении феодалов баротсе, балунда, балуунда,бемба и др., находились целые деревни, округа, области .Верховные же нрава феодальной собственностипринадлежали царю — м а н и Конго.

У бакуба, как и у перечисленных выше народов, иерархияправ иа землю строго соответствовала иерархииадминистративной власти [173, стр. 141], во главе которойстоял ц а р ь - н ь и м и . 'Он передавал во владение своимвассалам целые провинции, области, округа и деревни, атакже отдельные охотничьи заказники, солончаки, рощимасличных пальм и т. п., причем при желании мог отобрать упровинившегося вассала любое из этих владений. Крометого, у ньими имелись «дворцовые земли» его домена ,обрабатываемые лично-зависимыми мелкимипроизводителями — нгете. Поселения нгете имелись и вовладении других крупных феодалов. В общинном владениинаходились пашни (земли под посев занимались методомсвободной заимки), охотничьи и рыболовные угодья , иногдарудники и соляные копи [173, стр. 141].

Сходные порядки существовали и у балуба, хотя здесь небыло царского домена. Известно, что у балуба полянаследовались по определенным правилам — зарождаласьаренда деревенской земли; известны случаи, когда огородобменивался на реку, где водилась рыба, лесок-заказник —нарабыню и пр. [173, стр. 141].

Своеобразное положение сложилось в талассократи- яхсуахили, где мусульманское право (шариат) сосуществовалос традиционным африканским (адат). Нелегко восстановитькартину имущественных отношений у суахили в период доXIX в., когда они были подчинены арабской династии Омана;в частности, шариат и законы Занзибарского султанатапризнавали продажу земель, тогда как адат и общественноемнение ее не признавали. В XIX — начале XX в. у суахилимы находим весьма развитые юридические отношениявладения рощами кокосов и т. п., а также обрабатываемойземлей (Kiambo, Shamba), которую все крестьяненаследовали (по материнской линии), сдавали в аренду,продавали и т. д. В то же время необрабатываемая земляmsitu оставалась в общинном владении [398, стр. 62 и сл.].Целые общины и области находились в феодальном владенииотдельных правителей в значительной части араб

280

ского и вообще иноземного происхождения; они взимал» смелких производителей натуральную (временами такжеденежную) подать. Рентовладельцами являлись итрадиционные вожди общин, «хозяева земли» и «хозяеваморя», в ведении которых находилось управлениеземледельческим производством, распределение пахотныхземель (крупного рогатого скота суахили почти не имели),регулирование правил рыбной ловли, суд по местным делам,примирение ссорящихся общинников, погребальные имагические обряды и пр. За свои услуги они каждый разтребовали обязательные «дары». Большое значение в средниевека, и особенно в новое время, имели земледельческиепоселения к<рабов», получавших средства производства отсвоих хозяев, селившихся целыми деревнями и платившихнатуральную и денежную подать, а также исполнявшихтрудовую повинность (в качестве носильщиков и пр.).Отдельные авторы отмечают разную продолжительность этойтрудовой повинности, которую можно смело назватьбарщиной. У. Принс утверждает, что по обычаю невольник усуахили должен был пять дней в неделю работать на хозяинаи лишь четверг и пятницу — на своем поле, продукцию скоторого он мог «продавать более или менее свободно» [398,стр. 69]. Фельтен дает другие цифры: четыре дня нахозяйском поле и три па своем; кроме того,, невольникобязан был доставлять в дом своего владельца воду и дрова[435, стр. 34, 40—47].

Арабское влияние и арабская колонизация, а такжеповышенная (по сравнению с другими обществами банту)роль торговли, морской и караванной, особенно жеработорговли, —все это стимулировало развитие у суахиличастного владения в ущерб государственному. Однакопоследнее также успешно развивалось в периодыобъединения различных суахилийских городов-государствпод властью местных династий или иноземных завоевателей(португальцев, арабов).

Таким путем в раннефеодальных обществах банту•устанавливалась монополия складывающегося феодальногокласса на землю. Дальше всего она зашла в королевствахКонго периода его расцвета, Баротсе и Буган- де, а также вталассократиях суахили, однако и здесь была далеко неполной. Как указывалось выше, монополия на землюявлялась лишь частью монополии на

281

производительные силы. Рост внеэкономическогопринуждения, закабаления, закрепощения, «порабощения»крестьян-общинников создавал монополию на рабочую силу,однако даже в самых развитых доколониальных обществахбанту она еще не могла быть осуществлена. Лишь в военныхгосударствах нгуни XIX в. (свази, зулусы, матебеле, ангонии др.) с их строжайшей дисциплиной и крайней несвободоймассы трудящихся цари и вожди практическимонополизировали в своем распоряжении рабочую силу. Взначительной мере они монополизировали и продуктивныйскот —одно из главных средств производства у нгуни. Узулусских королей Ча- ки и Дингаана имелись огромныестада скота; король и вожди, бывшие одновременно главамикланов и командирами подразделений армии, также владелибольшими стадами скота. Все эти стада паслимобилизованные в армию молодые люди [82, стр. 303—304].Р. Моффат, несколько преувеличивая, сообщал, что уматебеле весь крупный рогатый скот «находился всобственности короля» [цит. по: 120, стр. 13]55. Такие жепорядки засвидетельствованы у мамбве [120, стр. 13] и рядадругих народов банту. У средневековых баконго веськрупный рогатый скот был монополизирован высшейаристократией; никто, кроме «грандов» Конго, не имел прававладеть коровами и быками [194, стр. 229]. Но при этоммонополия на владение скотом, как правило, не веланепосредственно к монополии на пастбища [ср. 120, стр. 13].

Аналогичную картину мы наблюдаем в историираннефеодальных государств Северо-Восточной Африки.■Огромные стада, принадлежавшие мероитским царям(которые в результате походов, например только Нас- тасена ,увеличились на 673 471 голову крупного и1 252 232 головы мелкого рогатого скота [131, стр. 268 исл.]), вряд ли паслись исключительно на «царскихпастбищах». Когда аксумский царь жаловал племенам беджа25 140 коров и затем переселял эти племена на новое местоили же посылал большое стадо коров с торговым караваном вдалекую Сасу [139, стр. 46—47, 130, 190], то о выпасе этихстад на специальных «цар

55 Между тем известно, что выкуп за невесту и штрафы вожди и простые воиныматебеле уплачивали скотом.

282

ских землях» не могло быть и речи. Самый обычай«полюдья» позволил царю широко пользоваться пастбищамиподвластных ему общин. В Сеннарском царстве огромныестада, принадлежавшие султану, пасли его невольники ,перегонявшие скот по просторам саванн, пограничных сЭфиопией [303, стр. 244—245].

Монополия феодального клана на землю устанавливаласьразличными путями, но ,все они приводили к. феодальномувладению совокупностью производительных сил. Этамонополия на владение производительными силами означалав то же время монополию на ренту и распространялась насферу охоты, рыболовства, резку тростника (у баротсе впользу короля передавалась Vio всего срубленного в странетростника) и т. д. С развитием торговли устанавливаетсямонополия правителей на определенные виды охотничьейдобычи или даже на охоту на некоторые виды животных(особенно слонов), а также на торговлю с иноземцами (см.выше).

Исследуя социально-экономические и 'социально-политические структуры у народов банту, необходимоучесть, что они являются «переходными» в весьма широкомисторическом смысле. И. А. Сванидзе высказал верное, по-нашему, предположение, что «примитивизм» некоторых изэтих структур — результат исторического регресса, и привелв качестве примера общество ндем- бу, отделившихся вXVIII в. от народа балунда (государство Лунда) [214, стр.41—42]. То же самое можно, видимо, сказать и о многихдругих народах банту. Первые, еще весьма примитивныегосударства появились у бантуязычных народов в раннем исреднем средневековье. Время от времени отдельные группыбанту, не желая подчиняться государственной власти иэксплуатации со стороны раннефеодального государства,отделялись и уходили в глубь лесов и сухих саванн,населенных пигмеями, бушменами, тиндига, доробо и др. Современем они создавали собственные государства либопопадали под власть государств , созданных более позднимипереселенцами. Процесс формирования раннефеодальногообщества у бантуязычных народов затянулся на многиестолетия и включал как удавшиеся попытки, так и частичныйрегресс, порой по нескольку раз сменявших друг друга.

В задачу настоящей работы не входит развернутое

283

описание социальных и политических структур в отдельныхафриканских обществах; самое большее, что молено .здесьпоказать, — это некоторые характерные черты основныхобществ доколониальной Тропической Африки.

В области южных и восточных саванн, населенныхбаитуязычными народами, мы наблюдаем различные ступениразвития раннефеодальных обществ, порой в условияхраспада молодой государственности. При этом совладалинаиболее развитые политические структуры , структурывладения и степень эксплуатации (в средневековом Конго,Бушонго, Буганде и Баротсе XIX в.), тогда как уровеньразвития производительных сил был примерно общим длявсей зоны. Развитие раннефеодального общества на стадиимелкого натурального производства было возможно безрезкого повышения уровня развития производительных сил ипроизводительности труда благодаря простому ростуфеодальной эксплуатации с помощью внеэкономическогопринуждения, что предполагает, как показано выше,укрепление государственности.

В целом раннефеодальные общества 'бантухарактеризуют следующие черты:

1) ЯМ'НП объединяются в общины в основном на основекровнородственных связей по материнской или отцовскойлинии;

2) основную массу мелких производителей составляютполноправные лично-свободные общинники, степеньэксплуатации которых сравнительно невелика; •соединениеих со средствами производства осуществляется в основномпо линии традиционных общинно-родовых связей; этилично-свободные мелкие производители сохраняютзначительную долю прав землевладения;

3) с этой массой и на ее основе имеют тенденциюинтегрироваться неполноправные и лично-зависимыемелконатуральные производители: припущенники,покоренные племена, '«клиенты», невольники и др.; этатенденция была ненамного слабее противоположной —размывания слоя свободных общинников, превращения их внеполноправных и лично-зависимых;

4) степень эксплуатации этих категорий мелкихпроизводителей выше, чем лично-свободных общинников, нотакже не очень велика;

5) преобладают продуктовые формы ренты, трудовые

.284

повинности имеют вспомогательное значение; размеры тех идругих не твердо установлены;

6) внутри общин существуют патриархально-феодальная-и близкие к ней формы эксплуатации мелкихпроизводителей деревенскими старейшинами и вождями;

7) внутри формирующихся и уже сформировавшихсяраннефеодальных государств устанавливаетсягосударственно-феодальная эксплуатация мелкихпроизводите- .лей, при которой представителигосударственной иерархии оставляют себе долю ренты-налога, передавая ■оставшуюся часть вышестоящимправителям;

8) основную военную силу государства составляетвсеобщее ополчение общинников, причем жители одной изобластей, отличающиеся наибольшей воинственностью ичисленностью, составляют ядро военного ополчения, аправитель этой области по традиции являетсяглавнокомандующим;

9) для организации войска широко используется системавозрастных групп;

10) наряду с военным ополчением имеются отрядыцарской гвардии (и соответственно гвардии вассальных•князей), выполняющие в мирное время полицейские■функции телохранителей, палачей и свиты правителей;

11) складывающийся господствующий класс очень -слабоконсолидируется на основе назначений и вассалитета;сравнительно большая часть господствующего классапринадлежит к представителям царского рода;

12) государственный аппарат почти полностью совпадаетс дворами правителей различного ранга, причем в одномлице сочетаются придворные и административные.должности и пр. Лишь в наиболее развитых государствах(Конго, Бушонго, Баротсе) появились немногочисленныечиновники фиска;

13) царская власть носит сакральный характер, однакоограничена советом наследственной высшей знати ..либоимеет грубо-деспотический характер;

14) формы классовой идеологии и религии еще малоразвиты, господствуют многочисленные элементы равенстваи плюрализма. Некоторые другие черты раннефеодальныхобществ банту, такие, как начавшееся выделениепривилегированных ремесленных каст, царские монополиина торговлю и т. д., рассмотрены в других :местах даннойработы.

285

Нигде в областях, населенных народами языковой семьибанту (кроме Межозерья и талассократий суахили), развитиеобщества не вышло за пределы раннефеодальной ступени.

В Западной Африке также, по нашему мнению,преобладали раннефеодальные общества, однако среднийуровень их развития был несколько выше. Это относится кнаиболее передовым народам: йоруба, бини, дагомейцам,ашанти, моей и особенно народам Западного Судана.Основные черты общественного развития здесь были те же,что указано выше для банту; однако имелись и некоторыеважные различия:

1) процент неполноправного и лично-зависимогонаселения был намного выше;

2) тенденция поглощения этой частью населениясвободных общинников была намного сильнеепротивоположной тенденции — поглощения его последними;

3) степень эксплуатации зависимого населения быланамного выше;

4) отработочная рента преобладала над продуктовой;5) дань, размер которой у банту не 'был твердо

фиксирован, превратилась в регулярно собираемыйнатуральный налог, размер которого был постоянен;

6) государственное устройство было несколько сложнее,чиновничество все более отделялось от двора , хотя восновном они все же совпадали;

7) ополчение воииов-общинников отступает на второйплан перед профессиональными воинами, как членамипривилегированных военных общин, так и феодальным«рыцарством».

Труднее всего определить степень и норму феодальнойэксплуатации в обществах Тропической Африки.. Сравниваяих, следует учесть, что в наиболее развитых обществахЗападной Африки свыше половины населения составлялилично-зависимые и «кабальные» должники-крестьяне. Воазисах Сахары норма феодальной эксплуатации былаособенно высокой и примерно равна той, котораязасвидетельствована в Северной Африке. Здесь феодалоставлял крестьянину лишь одну пятую часть урожая и сверхтого требовал от него другие повинности и услуги. В горахЦентральной Сахары эта норма несколько снижалась. Награнице Сахары и За

286

падного Судана крепостные крестьяне арабов и туарегов —белла, иклены и отчасти сонгаи-габиби должны былиотдавать половину урожая своим господам из числа кочевойзнати 56. В странах Западного Судана, от Фута-Джаллона(Гвинея) и княжеств волофов и тукуле- ров Сенегала до оз.Чад, они обязаны были трудиться на своих хозяев до пятидней в неделю.

У мандинго столько же трудился на свою общину и ееправителя лично-свободный крестьянин. В государствеЯтенга (Верхняя ВольТа) невольник второго поколенияобязан был работать на своего владельца пять дней внеделю; невольник в третьем поколении, работающий всобственном хозяйстве, обязан был трудиться на хозяиналишь три дня в неделю [231, стр. 116, прим. 91]. У йорубазависимое население обязано было работать на своих хозяевсвыше половины рабочего времени (по другим данным —пять дней из шести), у ишоко дельты Нигера — два дня изчетырех, в Старом Калабаре — четыре дня на хозяев и два насебя, в Золотом Береге—три дня на хозяев и два на себя [157,стр. 126—127]. Эти нормы следует сравнить ссоответствующей продолжительностью трудовой повинностиу •банту: обычно от одного до нескольких дней в -году.

В наиболее развитых государствах доколониальнойЗападной Африки (Бенин, Ашанти, государства волофов,средневековые Мали и Борну, особенно лее Сонгай и города-государства хауса) наметился переход от раннего кразвитому феодализму, что нашло выражение в:

1) далеко зашедшем расколе общества на два основныхкласса: феодалыю-эксплуатируемых мелких производителейи феодалов-рентовладельцев, причем первые находились вличной или поземельной зависимости от вторых;прикреплении мелких производителей к земле или к своимвладельцам, т. е. в монополии феодального класса нарабочую силу, что было предпочтительнее монополии наземлю, которая в большинстве африканских стран имелась визбытке;

2) увеличении степени феодальной эксплуатации, при

56 Впрочем, в годы стихийных бедствий, когда урожай был невелик, господиноставлял большую его часть земледельцу; кроме того, первый урожай с целины пообычаю целиком принадлежал труженику |[323, стр. 30—31].

287

которой прибавочный труд крестьян превышал необходимый;3) упорядочении налогообложения и других

повинностей;4) укреплении государственной власти за счет общинно-

племенной, усложнении государственного аппарата , с егофискальным ведомством, профессиональными судьями ипрофессиональной армией;

5) развитии сравнительно высоких форм религии,распространении ислама; этот последний факт следуетсопоставить с исчезновением христианства в Конго, а такжеКаффе и других государствах Южной Эфиопии ■послекрещения тех и других в XVI в. и с нераспространениемислама и христианства на внутренние районы ВосточнойАфрики и страны Гвинейского залива до XIX в.

И все же даже в тех обществах доколониальнойТропической Африки, которые можно охарактеризовать какразвитые феодальные, существовали весьма значительныеэлементы патриархального и раннего феодализма. Онивыражались, в частности, в следующем:

1) феодально-эксплуатируемое крестьянство еще быловесьма дифференцировано по своему экономическому иправовому положению, тогда как при развитом феодализмефеодальный гнет «спрессовывает» его в одинэксплуатируемый класс;

2) в связи с этим привилегированные крестьяне-общинники, еще обладавшие достаточной долейвладельческих прав, имели возможность эксплуатироватьпри- пущенников, домашних рабов и членов низших каст;

3) также в связи с этим общинно-родовая верхушка ещесохраняла некоторую возможность подвергать своихсородичей и домочадцев патриархально-феодальнойэксплуатации.

Даже в таком сравнительно развитом, феодальномобществе, как Северная Нубия IX-—X вв., мы видимсочетание раннефеодальных и развитых феодальныхэлементов. Государственная рента-налог собираласьархаичным способом «полюдья», в то же время на северестраны появился новый эксплуататорский слой ренто-владельцев-арабов из Асуана, закабаливших местныхкрестьян [143, стр. 93—130]. ,

В Северо-Восточной Африке в новое время около

288

половины ее населения жило в условиях развитыхфеодальных обществ, к которым относятся средневековаяНубия, поздний Сеннар, Эфиопская империя XV—XIX вв. Переходное состояние от раннего к развитомуфеодализму, по нашему мнению, наблюдается в Эфиопскойимперии XIV в., в государстве Адал XIV—XVI вв., вДарфуре и Вадаи конца нового времени, а также вМежозерье. На периферии этой зоны имелисьраннефеодальные государства нового времени Каффа ,Джанд- жеро, княжества западных галла, омето, сидамо,конфедерация гураге, царство Тегали и зачаточныегосударственные образования мао, гумуз, шиллуков и пр. ВВосточной Эфиопии и Сомали XVI—XVIII вв., несомненно,имел место некоторый регресс, затронувший элементыразвитого феодализма и городской жизни, при этомпатриархально-феодальные и раннефеодальные чертыобщества сохранились и даже, вероятно, усилились.

В Тропической Африке, в отличие от Северной, нигде небыл завершен переход от развитого к позднему феодализму;элементы последнего появляются лишь в условияхколониальных и полуколониальных обществ XIX—XX вв.: вСудане после турецко-египетского и англо-египетскогозавоеваний, в Эфиопии конца XIX — начала XX в., вЗанзибарском султанате, в Буганде периода протектората идр., главным образом на северо- востоке и отчасти на западесубконтинента.

Если сопоставить средний уровень развитияобщественных отношений в основных регионах Африки вдоколониальный период, отвлекаясь от внутренних различий'более или менее развитых обществ (внутри каждого изрегионов), то можно сказать, что на самой низшей ступениразвития находилась Южная Африка — заповедная земляпервобытнообщинной формации, куда лишь проникалиуходившие от гнета феодального государства группы банту;затем шли Экваториальная Африка, зона тропических лесови болот, где первобытнообщинный строй находился настадии разложения, развивались патриархально-феодальныеи патриархально- рабовладельческие отношения и кое-гденачинался переход к раннефеодальному обществу; далее шлазона южных и восточных саванн, населенная банту, где уже восновном произошел переход к раннему феодализму;

19 Зак. 942 289

затем—Западная Африка, где ранний феодализм также восновном господствовал, но во многих обществах достигалболее высокого развития, чем у банту, а кое-где начался илидаже почти полностью совершился (сонгаи, хауса) переход кразвитому феодализму; далее следует поставить Северо-Восточную Африку, где развитие феодальных отношенийзашло в среднем еще дальше и переход к развитомуфеодализму был совершившимся фактом на значительнойчасти территории; наконец, на вершине пирамидынаходилась Северная Африка, где наряду с развитымифеодальными обществами (Марокко, Алжир, Триполитания)существовали высокоразвитые позднефеодальные (Египет).

В заключение этого по необходимости краткого иограниченного по своим целям очерка экономики исоциальной истории некоторых доколониальныхафриканских обществ подведем итоги. Относительноеотставание Тропической Африки от Северной Африки иЕвразии началось в весьма отдаленном прошлом, задолго доначала колонизации, и его нельзя объяснить одним лишьотрицательным влиянием европейско-американскойработорговли. Работорговля нанесла неисчислимый ущербмногим африканским народам, но -своего наибольшегоразмаха она достигла сравнительно поздно, лишь в новоевремя, причем в наиболее отсталых областях Центральной иотчасти Южной Африки ее влияние было незначительно. Вовсяком случае, работорговля внесла сравнительно небольшиеизменения в общую картину неравномерности историческогоразвития Африки, где уровень социального развития в общемиздавна понижался в направлении с севера на юг и с востокана запад. Несомненно, эта территориально-временнаяпоследовательность сложилась под влиянием более давно ипостоянно действовавших, более разнообразных внешнихфакторов, чем европейская и даже арабская работорговля.Проблема отсталости существовала и в доколониальнойАфрике, причем не меньшее, если не большее, значение, чемотносительное отставание всего этого исторического регионаот передовых цивилизаций внешнего мира , имеланеравномерность социально-экономического развития внутриэтого региона и составляющих его областей.

290

И. В . Следзевскик

КОЛОНИАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА . НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ИВОСПРОИЗВОДСТВА МНОГОУКЛАДНОЕ (на примере Западной Африки )

Настоящая работа посвящена теоретическим проблемаммногоукладное™ в Тропической Африке и имеет цельюпривлечь внимание к вопросу о характере колониальныхструктур, их формационном типе, особенностяхвзаимодействия укладов. Она не претендует насистематический анализ формационного характеразападноафриканских колониальных обществ. Эта задача подсилу лишь коллективным усилиям социологов, экономистов ,историков, да и вряд ли сейчас возможно ее полное решение .Не претендует автор и на хотя бы частичное эмпирическоеописание становления и развития колониальных структур вЗападной Африке. Задача очерка значительно скромнее —поставить некоторые теоретические вопросы, которые вводятнас в формационный анализ многоукладное™ современныхобществ Тропической Африки и довольно остро стоят вмарксистской африканистике. Таковы, по нашему мнению,вопросы толкования социально-экономической отсталостибывших африканских колоний, отдельные аспекты генезисакапитализма южнее Сахары и разложениядокапиталистических общественно-экономических укладов.Нет нужды подчеркивать, что все эти проблемы являютсясугубо дискуссионными

1 Пример Западной Африки выбран нами не случайно. Этот регионсравнительно лучше изучен в марксистской литературе. В его

19* 291

Изучение последствий колониализма имеет прочныетрадиции в марксистской африканистике. В советскойлитературе эти традиции восходят к трудам И. И. Поте- хина ,С. Р. Смирнова, Г. Е. Скорова и др. В их работах и висследованиях других авторов анализируются колониальнаяструктура африканской экономики, социальные сдвиги ,характер аграрных отношений, особенности формированиярабочего класса и африканской буржуазии южнее Сахары ит. д.

Можно определенно говорить об отсутствии всовременных странах Тропической Африки окончательносложившегося капиталистического уклада. Историческийпрогресс шел здесь очень сложными путями, и колониализмеще более увеличил эту специфику, резко усилив общуюнеравномерность развития Африканского континента.Неоднократно обращалось внимание на особую пестроту,«чересполосицу» общественных отношений южнее Сахары.В разной связи подчеркивались и другие черты африканскихколониальных обществ: особо тесная, часто органическаясвязь капиталистических отношений с империалистическойэксплуатацией и зависимым характером экономики, крайняянеравномерность развития товарного производства поотраслям и районам, живучесть традиционных формхозяйства (при частичном видоизменении их функций всвязи с условиями товарного хозяйства и колониальногоуправления), исключительное разнообразие переходныхформ общественно-политической организации — от родо-племенных образований, с одной стороны, догосударственного уклада и новейших форм политическойжизни — с другой, и т. д. {см., в частности: 74, стр. 110—113; 95, стр. 58— 122; 123, стр. 53; 171, стр. 52-56, 73—81,116—138; 184, стр. 305, 309; 221, стр. 19, 53, 87—88, 101—102].

При крайней неравномерности и пестроте развитияотдельных африканских обществ очень трудно определить ихформационный характер и уровень, даже с точки зренияведущей тенденции. Комплексная оценка этого развитиявыдвигает ряд сложных проблем, которые требуют идостаточного уровня конкретно-эмпири-

развитии особенно полис) проявились результаты торговой колонизации ,породившей наиболее сложную организацию колониальных обществ к югу отСахары.

292

•ческих исследований, и определенной дифференциации ,уточнения общетеоретических критериев.

В появившихся работах проблема многоукладности вафриканских странах рассматривалась больше в планеудельного веса различных укладов, а также влияния на нихсистем империалистической эксплуатации [см.: 171, стр.139—140; 184, стр. 309; 221, стр. 87—88]. Например ,господство в Западной Африке мелкого крестьянскогохозяйства увязывалось в первую очередь с распространениемторгово-финансовой эксплуатации, появление африканскогопролетариата — с развитием иностранногокапиталистического сектора и т. д.

Но вопрос о многоукладности этим не исчерпывается . Посправедливому замечанию А. И. Левковского, «всясложность проблемы, после того как проанализированыотдельные уклады, заключается в отыскании новойзакономерности, возникающей из-за их взаимодействия...Конкретное „сложение'1 закономерностей эволюцииотдельных укладов может давать в каждом отдельном случае(страна, период) бесконечное число вариантов, раскрытиекоторых — задача страноведческих исследований» [168, стр .13].

К сожалению, как раз вопрос о характере переходныхструктур или типе многоукладности в Тропической Африкепочти не изучен.

Можно выделить несколько аспектов этой проблемы .Эволюция многоукладности. Какой бы сложный,

застойный характер ни носили колониальные структуры ,решающим все же является конкретное направление ихэволюции, формационный тип общества. В советскойлитературе уже неоднократно отмечалось, что категорияобщественно-экономической формации не сводится кколичественно преобладающему укладу, требуется выделитьведущую форму производственных отношений.

При крайней неоднородности современных африканскихО'бществ выявить ведущее отношение довольно трудно.Колониализм породил сильные различия между районамиэкспортного хозяйства и глубинными, или периферийными,областями, удаленными от путей сообщения. Существуетмнение, что в первой зоне уже к концу колониальногопериода определяющими стали капиталистические илиполукапиталистические отноше

293

ния, тогда как вне городов и районов торгового хозяйства(главным образом в суданских колониях) основное ' значениесохранили феодальные или общинно-родовые отношения [74,стр. 138; 95, стр. 105—115; 184, стр. 309, 319; 207, стр. 38;221, стр. 88].

Эта характеристика требует уточнений. Не .подлежитсомнению, что колониализм сильно модифицировал,видоизменил как традиционные формы отношений , так имногие закономерности развития товарных укладов.Спорным остается вопрос о степени этой модификации:затронула она лишь форму ведущих производственныхотношений или определила (в той или иной степени) также иих содержание, т. е. формационный тип общества. По этомувопросу можно встретить различные и дажепротивоположные суждения.

Так, в 1956 ,г. Г. Е. Скоров писал, что «в африканскойдеревне преобладают (здесь и далее курсив наш. — И. С.)полуфеодальные отношения, переплетающиеся с остаткамиродо-племенных порядков и подчиненные интересамимпериалистической эксплуатации» [221, стр. 88]. Но в какоймере это подчинение отразилось на структуре и эволюциисамих феодальных отношений? По мнению А. Б. Летнева, вглубинных районах бывшей Французской Западной Африки(Восточный Сенегал,. Северная Гвинея, северные областиВерхней Вольты и Берега Слоновой Кости, Западное Мали)«преобладающей формой социальных отношений в деревне»остались «отношения патриархально-феодального типа»,традиционные по своему характеру [171, стр. 139— 140].

Однако, как отмечает автор, «патриархально-феодальныеотношения, результат внутреннего развития ' самогоафриканского общества, переплетались с феодальнымиотношениями иного рода—с „бюрократическимфеодализмом", „искусственно насажденным извнеколонизаторами" и представленным институтом „вож- дей“-чиновников» [171, стр. 80]. Значение патриархаль- но-феодальных отношений в системе колониальнойэксплуатации расценивается уже по-иному: «Вопрос оточном соотношении этих двух видов эксплуатации сложен ,ибо он не находил никакого отражения в статистике.Известны незначительные размеры ренты , взимавшейсятрадиционными вождями. Традиционная родо-племенная

294

верхушка прозябала... Можно предположить, что основноебремя феодальной эксплуатации взваливали на крестьян нетрадиционные вожди, а „вожди-чиновники", в особенности врайонах сравнительно развитого торгового земледелия...»[171, стр. 80].

Вопрос о сочетании и удельном весе различных формфеодальных отношений в колониальном Западном Суданеостался открытым и в более поздних работах [124, стр. 65—71; 186, стр. 46—47].

Сходные проблемы возникают и при анализе ведущейформы производственных отношений в районах .экспортногоземледелия и широкого развития товарного хозяйства .

Достаточно часто отмечалось сковывающее влияние ,которое оказали на развитие местного капитализмаколониальная эксплуатация, уродливая структурасовременной африканской экономики, дискриминационнаяполитика колониальных властей и т. д. Несомненнаопределенная качественная специфика развития товарныхотношений под влиянием мирового рынка. По словам Л. И.Александровской, «товарно-денежные отношения всовременных африканских колониях развиваются всовершенно иных конкретных исторических условиях (курсивнаш. — И. С.), чем это происходило в большинствеевропейских стран. В Европе капитализм был результатомразвития товарных отношений, а в африканских колонияхразвитие товарных отношений происходит в обстановке ипод влиянием уже сложившейся капиталистической системымирового хозяйства... Рост производства на мировой рынокне сопровождается таким же быстрым расширениемвнутреннего рынка колоний» [67, стр. 61].

Отсюда можно заключить, что основное производст-.венное отношение в африканских колониях, формационныйтип большинства местных обществ определялисьгосподством иностранных монополий, т. е., строго говоря,отношениями и категориями мирового капиталистическогохозяйства. Именно такой вывод делается при анализепроизводственно-экономических условий, движениянационального продукта, структуры занятости вафриканских странах и т. д. Менее ясен социальный аспектэтой проблемы. Все исследователи единодушно отмечаютслабость капиталистических элементов и низ

295

кий уровень производительных сил в зоне торговогоземледелия к концу 50-х годов. В то же времятрансформация социально-экономических укладов частотолкуется исходя .из признания решающей роли местногокапитализма.

В последнее время, однако, появились работы, в которыхставится под сомнение преимущественно капиталистическийхарактер расслоения колониальной африканской деревни[134, стр. 102; 227, стр.22—23].

Большое значение при анализе ведущегопроизводственного отношения в зависимых странах имеетвопрос о роли колониальной монополии. В марксистскойлитературе понятию («колониальная монополия» придается,определенное формационное значение: она рассматриваетсякак специфическое производственное отношение мировогокапитализма, определяющее характер международногокапиталистического разделения труда и внутренниетенденции развития колоний [см., например: 94, стр. 406—417; 111, стр. 114, 115, 142; 179, стр. 347— 348; 185, стр.174—176; 239, стр. 104; 240, стр. 32; 242, стр. 252—254].

Применительно к странам Тропической Африки подробноисследована важнейшая сторона колониальной монополии:господствующее положение иностранногомонополистического капитала в ключевых сферахэкономики. Выделена и внимательно проанализированатакже основная материально-техническая предпосылказасилья иностранных монополий: уродливая отраслеваяструктура африканской экономики. Известно, однако, чтообщественное значение колониальной монополии несводится только к ее экономической . основе —монополистической собственности иностранного капитала .Неоднократно подчеркивались огромная рольвнеэкономического принуждения в эксплуатации местныхпроизводителей, государственное регулирование в интересахиностранного капитала, фискальная эксплуатация населенияколоний, монополизация сферы обращения и т. д. [см.,например: 74-, стр. 80—100; 95, стр. 80; 124, стр. 27— 31;158, стр. 7—9; 171, стр. 118—121; 243, стр. 11 — 138; 251,стр. 17—175, 261, 294—339]. Несомненно, что это — другиестороны проявления колониальной монополии; в своемсовокупном действии она может объеди-

296

знять, «координировать» (в разных формах и до известнойстепени) различные уклады, общественные формы, в томчисле я не связанные непосредственно с мировым рынкомили товарным сектором хозяйства . Иными словами,колониальная монополия может приобретать определенноесистемообразующее значение по отношению к различнымукладам, определять в той или иной степени их внутреннююэволюцию.

К сожалению, эта вторая сторона колониальноймонополии, непосредственно связанная с развитиеммногоукладное™ в африканских странах, изученазначительно слабее.

При анализе формационной роли колониальноймонополии определяющее значение имеет положение о двух•ее сторонах или тенденциях развития — тенденции кбыстрому росту капитализма на колониальных окраинах иодновременно тенденции (присущей монополии вообще) кзагниванию, паразитизму и застою. Таким образом,формационная принадлежность колониальных иполуколониальных обществ может мыслиться только врамках мировой капиталистической формации, с учетом ееосновных законов и новейших тенденций развития.Представляется, однако, явным упрощением такая трактовкаразвития капитализма в африканских странах, при которойобе стороны колониальной монополии противопоставляютсядруг другу по формальному признаку: тенденция к застою изагниванию связывается исключительно с прямойконсервацией докапиталистических отношений, а тенденцияк развитию капитализма предстает лишь как количественноуменьшенная модель «классического» капиталистическогообщества.

Это толкование обедняет значение колониальноймонополии. Как специфическое производственное отношениемирового капитализма она неизбежно включает в себямоменты взаимного перехода, взаимодействия указанныхтенденций, что имеет принципиальное значение дляопределения конкретного характера того или иногоколониального общества. Необходимо учитывать не толькотенденцию к росту капитализма в колониях и полуколониях,но и диалектическую связь ее с противоположнойтенденцией, т. е. элементы паразитизма, загнивания и т. д. всамом процессе стихийного развития капитализма вколониальных странах.

297

На этом пути возникает ряд принципиальных проблем,которые не нашли -еще широкого освещения. Важно,например, установить место конкретных форм колониальноймонополия среди других типов производственныхотношений, ту качественную грань, за которой колониальнаямонополия подчиняет себе другие уклады ,, формы и степеньэтого подчинения (уклады — основные и по'бочные носителиколониальной монополии), соотношение экономических иполитических предпосылок колониальной монополии,пропорции (диспропорции) воспроизводства в различныхсекторах экономики, сложившиеся под влияниемколониальной монополии, их влияние на сумму социально-экономических отношений, соотношение рыночных и«внеэкономических» рычагов- организации хозяйства вусловиях колониальной монополии и т. д.

Характер взаимодействия укладов. Многоукладностьиногда называют главной чертой стран «третьего мира» 2.

Но, как верно замечает Л. Дворжак, само по себе наличиенескольких укладов еще не свидетельствует ни оботсталости, ни о прогрессивности общества, точнее,,многоукладность может быть признаком и того и другого[111, стр. 113—114].

Для определения ведущей тенденции развития общества ,главных его особенностей важен самый типмногоукладное™: характер взаимодействия между укладами.

Превращению капиталистического уклада вгосподствующий соответствовало подчинение обществамодели капиталистического расширенного воспроизводства ,иными словами, интеграция общества на основеотносительно быстрого расширения внутреннего рынка ,повышения национальной .производительности труда,широкого вытеснения докапиталистических способовпроизводства, наконец, утверждение в качестве ведущихосновных классов буржуазного общества: промышленнойбуржуазии и индустриального пролетариата . Дляафриканских колоний данный путь социально-экономической

2 Например, А. И. Левковский считает многоукладность важнейшейхарактеристикой современного «третьего мира». По его словам, государства вмире делятся, если принять общий критерий, на капиталистические,социалистические и многоукладные [168, стр. 9}.

298

интеграции был закрыт или сведен к минимуму.Проведенные исследования рисуют картину общества,находящегося в состоянии глубокой отраслевойдезинтеграции (отсутствие до второй мировой войнымежотраслевых связей, слабое взаимодействие отраслей,обслуживающих внутреннее потребление, обособленноетехнико- экономическое положение иностранного сектора ит. д.) (91, стр. 80, 61, 68, 69, 114, 117, 122, 130; 126, стр. 27—31; 127, стр. 117; 171, стр. 35; 185, стр. 36—39; 207,стр. 74; 223, стр. 5—7, 21—24].

Не ясна, однако, степень дезинтеграции укладов. С однойстороны, понятие отраслевой дезинтеграции переноситсяиногда на всю совокупность социально-экономическихсвязей. Самостоятельное развитие экспортных отраслейистолковывается как обособленное сосуществованиеразличных типов обществ — докапиталистического иполукапиталистического3. С другой стороны, отмечаютсяинтеграционные тенденции (например, отходничество),приобретающие в некоторых районах весьма внушительныеразмеры.

В то же время результаты этих тенденций иногдауподобляются прямому подчинению хозяйствапериферийных районов капиталистической экономике {см.,например, 64, стр. 162].

'Большой интерес представляет вопрос о формахкосвенной, или иерархической, организации взаимодействияукладов. Л. Дворжак обращает внимание на характерныечерты такой организации и связь ее с господствоммонополий [111, стр. 114—116]. При косвенной формеинтеграции укладов капиталистический способ про

8 «Дуализм» общественных структур в странах «третьего мира» широкоотмечается в марксистской литературе, однако его формационное содержаниеполучает различное толкование. По мнению С. И. Тюльпааова, «главнымисоставными частями экономического строя любой входившей в колониальнуюсистему страны являлись сектор иностранного монополистического капитала исложная совокупность производственных отношений, которые можнообъединить общим понятием „аграрный строй колоний и зависимых стран" иразвитие которых проиехчдило в своеобразных экономических условиях» {240,стр. 53]. Е. Клеер видит главную формационную черту бывших колоний иполуколоний в «стабилизированном до некоторой степени сосуществованииразличных общественных структур и различных экономических укладов» [134,стр. 196]. По мнению Л. Дворжака, эта последняя характеристика нуждается внекоторых существенных ограничениях [111, стр. 113].

299

изводства подчиняет себе общественные отношения нестолько через изменение технического базиса и углублениевнутреннего разделения труда (т. е. отраслевуюинтеграцию), сколько через сложную системупромежуточных звеньев , опосредствованных формпроизводственных отношений (торговых, административно-фискальных, миграционных и т. д.), традиционные уклады иотношения приобретают новые функции, но не исчезаютокончательно 4.

Различия между прямыми и косвенными формамиинтеграции должны неизбежно сказываться на типеразложения докапиталистического производства , динамикеразвития мелкотоварного хозяйства, особенностяхперенаселения, формирования армии наемного труда,урбанизации и т. д.

Уровень развития укладов. Тот факт, что ведущеепроизводственное отношение не обязательно являетсяколичественно преобладающим, не умаляет, конечно,значения количественных показателей. Важно различатьколичественную оценку развития основного уклада иколичественный подход к его определению .

Основной трудностью, с которой столкнулся в конце 50-х— начале 60-х годов марксистский анализ африканскихколониальных обществ, явилось почти полное от

4 «Специфику колониальной интеграции» в Африке (между различнымисекторами и укладами) отмечает В. JI. Шейнис, подчеркивая, что речь идет о«взаимосвязи разнородных частей и о разнородных связях разнойинтенсивности». Интеграционный процесс здесь «не имел в качестве исходнойточки высокоразвитых, диверсифицированных национальных хозяйств...поэтому степень его развития в последнюю очередь измеряется специализациейпроизводства конечной продукции и усилением товарного обмена». К главнымособенностям «колониальной интеграции» африканских обществ автор относитпоявление «специфических форм международного (или межтерриториального)разделения труда, захватившего ключевые Чтрасли народного хозяйства...формирование цепи взаимосвязанных международных рынков труда».Характеризуя эти особенности на примере Южной Африки , В. JI. Шейниспишет: «Экономическая интеграция привела здесь не к унификации всеобщегоуровня хозяйственного развития, а к углублению диспропорций, не кформированию единого хозяйственного организма в рамках региона , а квозникновению нескольких более или менее взаимосвязанныхнароднохозяйственных агрегатов, вышедших за рамки политических границ,—своеобразного комплекса, включавшего отнчсительно развитые центры иэкономически подчиненные им районы периферии и подразумевавшего системупересекающихся связей» [251, стр. 125— 126].

300

сутствие статистических данных об уровне развитиякапитализма (а часто и товарно-денежных отношенийвообще). Приходилось соизмерять уровень обобщений собъемом фактического материала. Начиная с конца 50-хгодов в работах -советских африканистов (особенно И. И.Потехина) отчетливо звучала мысль: колониальнаястатистика не дает сведений о классовой дифференциации вдеревне, можно судить лишь об общей тенденции развитияТропической Африки в сторону капитализма [см. 184, стр.310; 221, стр. 7].

В последние годы фактический фундамент исследованийзаметно расширился как но охвату стран и регионов, так и пообъему статистических данных. Более острой стала ипроблема уровня развития товарных и капиталистическихотношений южнее Сахары. Количественный аспект этойпроблемы входит составной частью в вопрос об основномпроизводственном отношении.

В статистических оценках уровня развития ЗападнойАфрики используются не всегда одинаковые качественныекритерии. Экономисты, анализирующие формы и методыимпериалистической эксплуатации африканских колоний ,оценивают прежде всего уровень зависимости мелкогохозяйства от производства экспортной продукции иторгового капитала [см., например: 73, стр. 175— 185; 81,стр. 209; 98, стр. 39, 47, 60—61; 186, стр. 32— 44; 212, стр.41]. На первый план выдвигаются торговоростовщическаяэксплуатация африканского крестьянства, зависимостьместных товаропроизводителей от колебаний цен на мировомрынке, нестабильность воспроизводства мелкого хозяйства ит. д. Ясно, что за исходный критерий в данном случаепринимаются отношения колониальной монополии. Всоциальном же плане акцент делается больше на классовоерасслоение крестьянства: образование сельской буржуазии ипролетариата (в районах экспортного земледелия), т. е. накапиталистическую тенденцию в собственном смысле слова .

Несомненна связь между колониальной монополией итенденцией к развитию товарных и капиталистическихотношений. Но как влияют качественные особенностиколониальной монополии на уровень и формы расслоенияафриканской деревни? Эту проблему нельзя считатьокончательно решенной.

301

Возникает также немаловажный вопрос о стадиальномкритерии в исследовании уровня развития африканских странк концу колониального периода . Этот критерий носит подчасслишком общий характер: уровень развития колониальныхобществ мыслится в слабо- диффереицированных категорияхфеодализма, капитализма и т. д. Но эти категории сильномодифицировались под 'влиянием колониализма.

Между тем пока отсутствует детально разработаннаятипология африканских стран с точки зрения становления иразвития колониальной монополии. Не совсем ясны различиямежду локальными и стадиальными вариантамиколониальной монополии. Нельзя отрицать, что встадиальном отношении, «периферийные» районы заметноотставали от очагов товарного производства, деревняотставала от города и т. д. Но носит ли это отставание чистостадиальный характер? Уже в колониальный период ряд«периферийных» районов стал специализироваться наобслуживании городов и зон экспортного производства(экспорт продовольствия, отходничество и т. д.). В какоймере особенности колониальной интеграции отразились натипе многоукладности в этих районах? Очевидно, с однойстороны, нужно проводить грань между обществамиразличного формационного типа (регионы преимущественнотрадиционных обществ и структуры, подчиненные так илииначе отношениям колониальной монополии) и, с другойстороны, локальными разновидностями одногоформационного типа, разновидностями стадиального уровняи т. д.

Весьма актуален вопрос о соотношении локальных истадиальных особенностей формирования местноготоварного производства. Сохранение даже в передовыхрайонах Западной Африки различных форм общины инекоторых других традиционных институтоврассматривается в ряде работ, скорее, как стадиальнаяособенность мелкотоварного производства , побочныйрезультат влияния общинных традиций. Иную точку зрениявыдвигает В. В. Анненков. По его мнению, правильнееговорить об «особой разновидности мелкотоварного уклада— полупатриархального, специализированного наэкспортной культуре». «Неполная» развитость товарныхотношений оценивается, скорее, как локальная типоло

302

гическая черта мелкотоварного уклада в Западной Африке[см. стр. 433, 436—437 настоящего сборника].

Особо важен вопрос о том, какое влияние оказало науровень формационного развития стран Тропической Африкидостижение политической независимости: идет ли речь осдвигах, скорее, стадиального порядка, или изменении типамногоукладное™ в сторону более тесного слияния скапиталистической формацией, или, напротив, выхода из нее.Ведут ли. отдельные перемены в- надстройке и базисенезависимых африканских стран (изменение политическойориентации, экономические сдвиги и т. д.) непосредственно кизменению ведущего формационного отношения, или дляэтого в специфических условиях Тропической Африкинеобходим структурный сдвиг во всей системе социально-экономических отношений? Как изменилась в современныхафриканских странах роль колониальной монополии подвлиянием надстроечных перемен, борьбы двух социально-экономических систем, научно-технической революции и т.д.?

На эти вопросы вряд ли можно дать однозначный ответ,они также требуют специального анализа.

Известно, что для перехода от общих категорийисторического материализма к конкретно-эмпирическимисследованиям нужны промежуточные теоретические звенья— специальные социологические и политэкономи- аескиетеории и обобщения [см. подробнее: 197, стр. 6, 12, 17—21,33—47; 213, стр. 38—42].

Специфическое положение стран Тропической Африки вмировой капиталистической системе выдвигает задачуразработки таких теорий, в частности, на уровнеформационного анализа колониальных и постколониаль- ныхобществ. Без них невозможно разработать методикуконкретных социологических исследований.

Формационный анализ колониальных обществ имеетпервостепенное значение и при рассмотрении такихобщесоциологических проблем, как общественноесодержание мирового капиталистического разделения труда(соотношение индустриальной и колониальной «моделей»развития капитализма), внутреннее содержаниеимпериалистического господства в странах «третьего мира»(специфические деформации общественно-экономическихструктур), особенности и перспективы не

303

капиталистического пути развития стран Азии и Африки и т .д.

Многие оценки уровня развития капитализма вТропической Африке (высказанные в нашей литературе)непосредственно связаны с ленинским анализомкапиталистического развития России в конце XIX в. В то жевремя далеко не полностью еще раскрыто значениеленинской теории империализма для изучениямногоукладное™ в колониальных и полуколониальныхобществах. Учитывая важность этого вопроса, остановимсяна нем подробнее.

Широко известны ленинские мысли о ведущей ролимирового капитализма в развитии колоний и полуколоний.Развив'ая мысль о значении экспорта капитала в эпохуимпериализма, В. И. Ленин писал: «Вывоз капитала в техстранах, куда он направляется, оказывает влияние наразвитие капитализма, чрезвычайно ускоряя его. Еслипоэтому, до известной степени, этот вывоз способенприводить к некоторому застою развития в странахвывозящих, то это может происходить лишь ценоюрасширения и углубления дальнейшего развития капитализмаво всем мире» [22, стр. 362]. Вместе с тем (В. И. Ленин несводил развитие колоний в эпоху империализма только квывозу капитала и «переносу» капитализма в зависимыестраны. Положение об ускоренном втягивании колоний вкапиталистическое производство отражало специфическуюзакономерность империализма — установление господствафинансового капитала. Решающее значение для В. И. Ленинаимело то обстоятельство, что иностранный капиталэксплуатирует отсталые страны в своей позднейшей,загнивающей, «перезрелой» финансово-монополистическойформе. Он писал, что «финансовый капитал в буквальном.. .смысле слова раскидывает свои сети на все страны мира»[22, стр. 363]. Таким образом, ленинская теорияимпериализма непосредственно включает в себя вопрос оспецифическом положении колоний и полуколоний вмировой капиталистической формации.

Еще в 1911 г. ,В. И. Ленин констатировал существенныеразличия между капитализмом в метрополии, который онхарактеризовал как «демократический», и колониальнымкапитализмом («октябристский», т. е. застойныйверхушечный, нереволюционный) [27, стр. 13].

304

Это различие, согласно ленинской трактовке империализма ,определяется не просто стадиальной незрелостьюкапитализма в колониях и полуколониях, нонеоднородностью всей мировой капиталистической системы ,особенно на империалистической стадии. К характернымчертам этой системы В. И. Ленин относил существованиепограничных областей, подчеркивая невозможность развитияв действительности «чистого», лишенного исторических«примесей» капиталистического способа прозводства .Сохранению относительно отсталых элементов и укладоввнутри капиталистического общества соответствуетсуществование стран, в которые только начинает проникатькапитализм, порождая не только физическую нищету, но ипрямое голодание масс населения [19, стр. 218].

В. И. Ленин неоднократно, в ясной и определеннойформе обращал внимание на то, что только крупноемашинное производство создает действительныепредпосылки для окончательного уничтожения остатков•прошлых формаций, на более ранних стадиях развитиетоварных и капиталистических отношений связано спереживанием всякого рода докапиталистических форм и невлечет за собой полного отделения мелкого производителя отсредств производства 5.

Именно поэтому для В. И. Ленина самым важным было недоказательство развития капитализма вообще (где бы то нибыло), а исследование его конкретных путей, стадий,возможностей перехода на более высокую стадию , формразложения докапиталистического базиса, т. е. анализмногоукладности во всем богатстве

5 Этот вопрос был одним из центральных пунктов полемики В. И. Ленина слегальными народниками, считавшими, что капитализм возникает только приусловии отделения производителя от средств производства. Имея в видуреволюционизирующее значение крупной машинной индустрии, В. И. Ленинписал в то время: «Только последняя, высшая стадия представляеткульминационную точку развития капитализма, только она создает совершенноэкспроприированного, свободного, как птица, рабочего, только она порождает (ив материальном и в социальном отношении) то „объединяющее значение"капитализма, которое народники привыкли связывать с капитализмом вообще,только она противополагает капитализму его „кровное детище"» {17, стр. 460].Эту мысль В. И. Ленин сопроводил характерным примечанием: «Народникивсегда изображают дела так, что обезземеленный рабочий —• необходимоеусловие капитализма вообще, а не только машинной индустрии» (17, стр. 460].

20 Зак. 942 305

тенденций и контртенденций -ее развития (достаточновспомнить ленинскую идею «американского» и «прусского»путей развития капитализма в сельском хозяйстве). Так, вработе «Развитие капитализма в России»В. И. Ленин прямо отмечал: «Нередко сущность вопроса о„судьбах капитализма в России" изображается так, как будтобы главное значение имел вопрос: как быстро? (т. е. какбыстро развивается капитализм). На самом же деленесравненно более важное значение имеет вопрос: какименно? и вопрос: откуда? (т. е. каков былдокапиталистический хозяйственный строй в России?).Главнейшие ошибки народнической экономии состоят внеправильном ответе именно на эти два вопроса, т. е. вневерном изображении того, как именно развиваетсякапитализм в России...» [il8, стр. 380].

'Большое значение имеют также мысли В. И. Ленина оконкретном соотношении прогрессивной и консервативнойсторон развития капитализма.

Заостряя в полемике с народниками моментпоступательного развития капитализма, В. И. Ленин в то жевремя постоянно подчеркивал, оттенял, иллюстрировал тумысль, что прогрессивность капитализма, даже поотношению к прошлым формациям,— фактор исторический ипеременный: он определяется как реальной способностьюкапиталистического производства преодолеватьдокапиталистические отношения, так и общейнепропорциональностью капиталистического развития.

Диалектика отсталости и капиталистического развития—одна из центральных идей книги В. И. Ленина «Развитиекапитализма в России». Говоря об историческом местекапитализма в пореформенном развитии России, В. И. Ленинотмечал: «Прогрессивную историческую роль капитализмаможно резюмировать двумя краткими положениями:повышение производительных сил общественного труда иобобществление его. Но оба эти факта проявляются в весьмаразнообразных процессах в различных областях народногохозяйства.

Развитие произ>водительных сил общественного труданаблюдается с полной рельефностью лишь в эпоху крупноймашинной индустрии (курсив наш.— И. С.). До этой высшейстадии капитализма сохранялось еще ручное производство ипервобытная техника, которая прогрессировала чистостихийным путем и с чрезвычай-

306

ной медленностью. Пореформенная эпоха резко отличается вэтом отношении от предыдущих эпох русской истории ... Нетни одной отрясли народного хозяйства , подчиненнойкапиталистическому производству, в которой бы ненаблюдалось... полного преобразования техники. Процессэтого преобразования по самой природе капитализма неможет идти иначе, как среди ряда неравномерностей инепропорциональностей: периодыпроцветания сменяются периодами кризисов, развитие однойотрасли промышленности ведет к упадку другой, прогрессземледелия захватывает в одном районе — одну, в другом—другую сторону сельского хозяйства , рост торговли ипромышленности обгоняет рост земледелия и т. д. Целый рядошибок народнических писателей проистекает из их попытокдоказать, что это непропорциональное, скачкообразное,азартное развитие не есть развитие» [18, стр. 597—598].Таким образом, проблему отсталости В. И. Ленин трактовалкак вопрос о механизме социально-экономического развитияв целом.

Находим мы в книге «Развитие капитализма в России» ипрямую оценку условий развития колониальных окраин .Подчеркивая отсутствие конечной грани между внутренними внешним рынком, :В. И. Ленин в то же время отмечал, чтообразование рынка для капитализма имеет две стороны ,тесно связанные друг с другом: «развитие капитализмавглубь, т. е. дальнейший рост (курсив наш.— И. С.)капиталистического земледелия и капиталистическойпромышленности в данной, определенной и замкнутойтерритории,— и развитие капитализма вширь, т. е.распространение сферы .господства капитализма на новыетерритории» [18, стр. 595]. «По плану настоящей работы,—писал далее В. И. Ленин,— мы ограничились почтиисключительно первой стороной процесса (здесь и далеекурсив наш.— И. С.) и поэтому считаем особеннонеобходимым подчеркнуть здесь, что другая сторона егоимеет чрезвычайно важное значение. Сколько-нибудь полноеизучение процесса колонизации окраин и расширениярусской территории, с точки зрения развития капитализма,потребовало бы особой работы» [18, стр. 595-^-596].

«Но что такое колония в политико-экономическомсмысле?» — спрашивал В. И. Ленин и тут же ссылался на двеотличительные черты колоний и полуколоний,

20* 307

отмеченные К. Марксом в третьем томе «Капитала» (гл. 39 и45): ■«!) наличность незанятых, свободных земель , легкодоступных переселенцам; 2) наличность сложившегосямирового разделения труда, мирового рынка, благодарякоторому колонии могут специализироваться на массовомпроизводстве сельскохозяйственных продуктов , получая вобмен за них готовые промышленные изделия, „которые, придругих обстоятельствах, им пришлось бы изготовлятьсамим11» (18, стр. 593].

Следовательно, уже в этот период В. И. Ленинподчеркивал не только неравномерность капиталистическогоразвития империалистических и зависимых стран , но иразличия в его исходных условиях. Вслед за К. Марксом В.И. Ленин относил к числу важнейших особенностейзависимых стран то, что они вовлекаются в орбитукапитализма на основе уже существующего мировогоразделения труда в качестве подчиненных элементов единогопроцесса мирового капиталистического воспроизводства .

Логическим развитием этой мысли является ленинскоеположение о колониальной монополии и вывозе капитала какотличительных и тесно связанных чертах империализма и егоколониальной политики. «Даже капиталистическаяколониальная политика прежних стадий капитализма,—подчеркивал В. И. Ленин,—существенно отличается отколониальной политики финансового капитала» [22, стр.379—380]. Правда, раскрывая в 1916 г. сущностьимпериализма как высшей стадии капитализма , В. И. Ленинимел в виду прежде всего высокоразвитыекапиталистические страны и капиталистическую систему вцелом. Этим объясняется акцент на вывоз капитала иускорение капиталистического развития колоний. Речь шла омеждународном аспекте загнивания капитализма в странах-метрополиях, растущем отвлечении капиталов отпроизводительного использования в метрополии («избыток»капиталов) и известном ускорении благодаря этому развитиякапитализма в отсталых областях6.

в То, что В. И. Ленин не ставил знака равенства между «ускореннымпересаживанием» капитализма в колонии ' и ускоренным превращением их вкапиталистические страны, особенно подчеркивалось на VI КонгрессеКоминтерна в связи с критикой теории «деколонизации» {29, стр. 229—230,435; 154, стр. 36].

308

Можно, однако, согласиться с М. А. Мешковым, которыйпишет, что ленинский анализ империализма неограничивался только очевидными формами экономическойзависимости колоний (вывоз капитала, торговля). По мерероста национально-освободительного движения в колонияхосновное место в этом анализе стала заниматьхарактеристика «колониальных стран как особых элементовмировой капиталистической системы, располагающих рядомсущественных специфических черт, но вовсе не как объектов,лежащих за пределами этой системы и включающихся в неелишь постольку, поскольку капитализм в этих странахстановится господствующей формацией» [153, стр. il95, 196].

Историческое развитие капитализма в ленинскойтрактовке отнюдь не означало чисто количественногорасширения сферы капиталистических отношений ипревращения их непременно в господствующие.Принадлежность колоний и полуколоний к мировомукапитализму определялась прежде всего в связи сгосподством колониальной монополии и специфическойфинансовой основой эксплуатации колоний в эпоху мировогоимпериализма7. В этом заключалось принципиальное

7 Это подтверждают, в частности, подготовительные конспектыВ. И. Ленина — «Тетради по империализму». В. И. Ленин принялосновные выводы Р. Гильфердинга о вывдзе капитала в колонии и полуколонии.Находим мы здесь и выписку: «Ускорение развития капитализма в новыхстранах...» [23, стр. 312]. Р. Гильфердинг трактовал развитие колоний и полуколоний под влиянием экспорта капитала вотносительном, конкретном смысле. Он отмечал односторонний подчиненный характер этого развития и то, что усилениекапиталистических тенденций в колониях в конечном счете перекрываетсяотрицательными последствиями экономических диспропорций и одлониальнойэксплуатации: «Пока экспорт капитала служил в основном для того, чтобы вотсталой стране... создать транспортную систему и... развить отрасли ,производящие предметы потребления, он ускорял капиталистическое развитиеэтой страны. Конечно, и этот метод имел для нее свои невыгоды: большая частьприбыли утекла за границу, где она потреблялась как доход, не приводя... красширению промышленности страны-должника... Такой капиталистический„абсентизм11 чрезвычайно замедлял в этой стране накопление, т. е. дальнейшеееразвитие капитализма. Совершенно невозможной сделалась эта эмансипация,когда эксперт капитала изменил свой характер. Капиталисты крупныххозяйственных территорий отнюдь не стремятся создать в чужих странахотрасли,, производящие предметы потребления. Напротив, они исходят из того,чтобы обеспечить за собой господство над сырым материалом для своих всеболее развивающихся отраслей, производящих средства производства» {96, стр.426].

309

отличие ленинской трактовки развития колоний от такназываемой теории «сверхимпериализма», которая всеизменения в колониях (вывоз капитала, разложениедокапиталистических укладов, социальные процессы)рассматривала под углом зрения промышленной моделидомонополистического капитализма8.

Известно, например, что в отличие от чистопромышленного или банковского капитализма финансовыйкапитал зависит от совокупной прибыли. В свете этойособенности финансового капитала становилось очевидно,что движение капитала в колонии и полуколонии не толькоотражает действие закона капиталистической прибыли, ноопределяется прежде всего конкуренцией монополий засферы влияния и сбыта капитала, всей совокупностьюотношений (экономических, политических, идеологических)в мировой капиталистической системе. Значение всемирнойконцентрации капитала как новой, ведущей основы развитиямирового капитализма подчеркивал В. И. Ленин, говоря оразделе мира между союзами капиталистов.

Становилось также понятно, что эксплуатация колонийимпериализмом имеет несравненно более широкую основу,нежели присвоение чисто капиталистической прибыли «авложенный промышленный капитал. В центре вниманияоказывалась специфическая финансовая основа эксплуатацииколоний и полуколоний, подчиняющая себе (в той или иноймере) всю систему отношений зависимых стран с мировойкапиталистической си

8 Колонизация и развитие промышленного капитализма нередкоотождествлялись в марксистской литературе первой четверти- XX в. Так, Р.Люксембург писала: «...Если насилие в бо,рьбе против феодализма в Европепроявлялось в форме революций... то она во внеевропейских странах, в борьбе сболее примитивными социальными формами, выливалась в колониальнуюполитику» [174, стр. 260]. Аналогичные взгляды высказывались и в некоторыхсоветских работах мчала 20-х годов. Так, во вступительной статье к книгеанглийского экономиста Л. С. Вульфа «Экономический империализм в Азии иАфрике», вышедшей на русском языке в 1923 г., говорилось об «энергичномперераспределении производительных сил в мировом масштабе», о том, чтц«капиталистическая периферия завоевывает :все больше значения и грозитлишить старый капиталистический щентр его былой гегемонии» |[93, стр. 23].«Если мировое хозяйство, — заключал автор,— располагало к моментуокончания войны таким же количеством хлеба, скота, угля, железа, нефти, как .до войны, то этим оно обязано было быстрому накоплению производительныхсил в заокеанских владениях и странах» [93, стр. 23].

310

стемой. По словам В. И. Ленина, в эпоху империализма всясовокупность отношений между метрополиями, иколониальными странами превращается в -«звенья операцийвсемирного финансового капитала» [22, стр. 384]:.

Наполнялись важным общественным содержаниемпонятия «вывоз капитала» и «колониальная монополия».Даже то относительное ускорение капиталистическогоразвития, которое обеспечивали иностранные инвестиции вколониальную экономику, при господстве финансовогокапитала стало определяться в значительной мере ужедостигнутым уровнем хозяйственного и финансовогоразвития страны. Еще Р. Гильфердинг писал о том, что общаянорма прибыли и норма процента (следовательно, и общаясумма относительных потерь страны от экспорта прибылейиностранного капитала) «в странах с относительно низкимуровнем капиталистического развития и недостаточнойорганизацией кредитного и банковского дела... намноговыше, чем в развитых капиталистических государствах» [96,.стр. 406].

Становилось также возможным связатьдокапиталистические и полукапиталистические чертыколоний и полуколоний с господством финансовогока/питала (особенно ©го торговой и ссудной форм, ролькоторых в эксплуатации колоний была очень велика в концепрошлого и начале нынешнего столетия), увидеть в этихчертах специфически колониальное проявлениепаразитических тенденций мирового капитализма . Нельзяпризнать поэтому случайным, что в своей оценке уровняразвития стран Востока в 1920 г. В. И. Ленин выделилпрежде всего черты господства докапиталистическихотношений, общей неравномерности развития мировогокапитализма [24, стр. 244—245; 25, стр. 457;; 26, стр. 162—168].

Таким образом, ленинская теория империализма ' имеетосновополагающее значение не только для пониманияпроцессов, характерных для высокоразвитых,капиталистических стран, но и для анализа развития, бывшихколоний и полуколоний.

Особенно остро вопрос о пределах развития капитализмав колониальных и зависимых странах стоял, на VI КонгрессеКоминтерна, состоявшемся в 1928 г..

311

VI Конгресс отверг оппортунистическую теорию стихийнойиндустриализации колоний (теория «деколонизации»),выдвигавшую на первый план господствующую ролькапиталистического уклада; он развил ленинское положениео колониальной монополии как специфической основе ростакапитализма в колониях9.

Отчетливое выражение получил тезис о колониальноймонополии как специфическом производственном отношенииимпериализма, которое ведет, с одной стороны, к усилениюэксплуатации и зависимости колоний, а с другой — копределенной модификации, ограничению развитиякапитализма на внутренней основе [см. 28, стр. 838—<845].Развитие колоний (аграрно-сырьевого типа) раскрывалоськак растущее противоречие между включением их всовременную систему производительных сил иограниченным, подчиненным, неравномерным характеромэтого процесса (в силу монополии иностранного капитала насовременные производительные силы).

Широкое признание нашла также мысль овоспроизводстве многоукладное™ как специфической основеразвития колониальных обществ в рамках капиталистическойсистемы 10.

Таким образом, вопрос о формационной природе колонийи полуколоний раскрывается в двух аспектах: ■один из нихсвязан с вывозом капитала и общими условиями мировогокапиталистического воспроизводства ,

9 Основы теории «деколонизации» и ее критика на VI КонгрессеКоминтерна достаточно широко освещены в советской литературе [средипоследних работ см.: 128, стр. 489; 230, стр. 134—169]. Чаще эта теориярассматривается в связи с вопросом об индустриализации колоний , гораздоменьше освещены проблемы формационного порядка, затрагивавшиеся надискуссии 1928 г. М. А. Чешков, который подробно коснулся дискуссии вКоминтерне вокруг вопроса о характере колониальных обществ , доводитисследование до 1927 г. [153, стр. 192-216].

10 Эта мысль была одной из центральных в докладе П. Тольятти: «...Неследует представлять рост производства в колониях аналогично развитиюпроизводительных сил в Европе в период раннего капитализма, в периодпервоначального накопления. Главная особенность этого периода — развитиепроизводительных сил, которое носило всеобщий характер и представлялособой непрерывную линию. Эта черта или совсем отсутствует, или имеет совсеминой характер в картине экономического развития колоний , эксплуатируемыхкапитализмом» {29, стр. 40].

312

другой — с типом многоукладное™ или механизмомсоциально-экономического развитая на основе мировогокапиталистического разделения труда п.

КОЛОНИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ АФР ИКАНСКИХ СТРАН И ПРОБЛЕ МАОТСТАЛОСТ И

Для понимания специфического характерамногоукладное™, сложившейся в африканских странах,исходное, определяющее значение имеет толкование понятияи проблемы социально-экономической отсталости. В своюочередь, решение этой проблемы связано с выяснениемсоотношения двух сторон развития: эволюции ивоспроизводства укладов и общественных структур .

Говорить о многоукладное™ современных странТропической Африки как основе их экономическойотсталости можно, лишь учитывая незавершенность илинепоследовательность преобразований капиталистическоготипа. Однако это определение еще не содержит в себе ясногоуказания на причины и последствия отставания африканскихстран. Важно учитывать два аспекта относительнойнеразвитости капиталистического способа производстваюжнее Сахары: одни из них выражает стадиальный характеротсталости—-запоздалость вступления африканских обществв мировую капиталистическую формацию (как в мировоммасштабе, так и в масштабе континента), другой —указывает на неравноправное, эксплуатируемое положениеафриканских стран в мировом капиталистическом хозяйстве,раскрывает внутренние противоречия капиталистическойформации.

Из двух сторон отсталости ученые-марксисты выделяют вкачестве главной, решающей вторую: неблаго

11 В нашей литературе подробнее изучен первый аспект этой проблемы{см., в частности: 148; 225]. В то же время нет полной ясности в вопросе овлиянии вывоза капитала на характер многоукладное™ в колониальныхобществах. В одних работах выделяются те высказывания В. И. Ленина,которые раскрывают значение экспорта капитала с точки зрения развитиякапитализма в зависимых странах |[188, стр. 348; 190, стр. 8; 237, стр. 6]. Другиеавторы подчеркивают ленинскую мысль о связи вывоза капитала иколониальной монополии [94, стр. 412—413; 242, стр. 247]. Обращаетсявнимание и на то, что одним из результатов «устремления» иностранныхкапиталов в колонии В. И. Ленин считал упадок колониальной экономики и ееуродливый характер [89, стр. 37].

313

приятное положение африканских стран в рамках мировогокапиталистического разделения труда . Конкретноесодержание отсталости раскрывается как несоответствиемежду подчинением африканских стран мировомукапиталистическому хозяйству и низким уровнем развитиякапиталистических отношений.

Данное объяснение коренных причин отсталостиТропической Африки давно доказало свою правильность ижизненность. Можно, однако, согласиться с Л. Дворжаком,который пишет, что отсталость и зависимость отимпериализма не тождественны полностью друг другу:«Хотя одна сторона существенным образом воздействует надругую сторону, но она действует в системе многочисленныхфакторов, которые влияют в разных направлениях. Поэтомусуществуют страны относительно развитые, но подчиненныев большей степени империализму... Речь идет о сложной сетиотношений, которые невозможно выразить в одной схеме»[111, стр. 265].

Проблема взаимодействия отсталости и зависимости вразвитии Тропической Африки не получила покавсестороннего освещения в марксистской литературе. Этоотносится как к воздействию колониальных режимов на типи характер многоукладности, так и обратному влияниюэволюции многоукладности на положение африканских странв капиталистическом хозяйстве. Содержание экономическойотсталости иногда толкуется довольно узко или с помощьюотдельных показателей.

Прежде всего возникает вопрос: сводится ли проблемаэкономической отсталости Тропической Африки только кстагнации роста, низкому уровню производительных сил,обособленному сосуществованию различных секторовэкономики? Ответ на этот вопрос можно получить,проследив развитие взглядов на сущность экономическойотсталости африканских колоний.

Эволюция толкования отсталости африканских стран вбуржуазной литературе

Среди буржуазных экономистов и социологов нетединства в подходе к проблеме отсталости и развитияАфрики. Тем не менее некоторые основные тенденциипросматриваются достаточно ясно.

314

К концу 50-х — началу 60-х годов в буржуазнойафриканистике наметился отход от концепциигеографического детерминизма , определявшей долгое времяподход многих западных ученых к объяснению причинотсталости Тропической Африки. Эта концепция, особеннораспространенная среди историков и экономгео- графов,совершенно игнорировала роль общественного фактора исводила причину отсталости Африки к чисто географическимфакторам, приобретавшим фатальное значение: к изоляциибольшинства африканских народов от других континентов ,бедности естественными ресурсами, неблагоприятнымклиматическим условиям 12.

Еще в конце 50-х годов можно было встретитьвысказывания, подобные следующему: «География Африкиповлияла на ее историю. Тысячелетиями основная частьАфрики южнее Сахары была почти отрезана от остальногомира пустыней и морем... В результате у народов Африкибыло мало возможностей учиться у других народов . Вернотакже и то, что, поскольку они жили в теплом климате и ихнужды были незначительны, они не испытывали большойпотребности в создании новых предметов . Поэтому прогрессв Африке был более замедлен, чем в некоторых другихрайонах мира» [273, стр. 4].

Географический детерминизм объективно представлялколониализм благом для африканских народов на томосновании, что он приблизил Африку к Европе, а такжеспособствовал насаждению некоторых начатков современнойтехнологии и хозяйства. Из этой концепции прямо вытекало,что, полагаясь только на собственные ресурсы, африканцы несмогут достигнуть уровня промышленно развитых стран.

Другой важной чертой буржуазных концепций до конца50-х годов было отрицание какой-либо связи илизависимости между отсталостью африканских стран, с однойстороны, и тенденциями их развития — с другой. Помолчаливому согласию между экономистами и

12 Именно на концепции географического детерминизма чаще всегообращается внимание при критике буржуазных толкований отсталостиТропической Африки [см., в частности: 186, стр. 15—22; 231, стр. 67].

31-5

социологами проблема отсталости африканских народов былаотнесена исключительно к сфере экономического анализа , ееистолковывали, скорее, как проблему бедности в связи с«недостатком» ресурсов, примитивным состояниемтрадиционной техники, низким уровнем потребления и т. д.Американские экономисты Бьюкенен и Эллис писали в 1953г.: «Слаборазвитые страны часто именуются „бедными"странами... За пределами экономической сферыслаборазвитая страна может быть высокоразвитой в областиискусства, религии, философии или социальной организации.Определение страны как слаборазвитой предполагает, что еенынешняя экономическая характеристика — подтверждаемаяуровнем потребления и материального благополучия —может быть улучшена с помощью средств , которые известныи вошли в употребление» [284, стр. 4].

«Технологический» подход к определению экономическойотсталости ярко проявился и в социологических школахколониального периода, особенно у сторонников«функционального анализа» (Б. Малиновский) и«культурного релятивизма» (М. Херсковиц). Общимипринципами этих школ стали отрицание определяющей ролиматериальных отношений в развитии и функционированииразличных обществ, характеристика общественныхинститутов лишь по их функциям в поддержаниистабильности социальной структуры , релятивизм втолковании исторического прогресса [подробнее см. 72, стр.50—83].

Выдвигая принцип «культурного релятивизма», западныеафриканисты, как, например, М. Херсковиц, видели в немединственную альтернативу расизму и европоцентризму.Однако фактически этот принцип выхолащивал научнуюкритику колониализма. Не происхождение отсталостиафриканских стран и пути ее преодоления интересовалисторонников этих школ, а исключительно вопросырегулирования трансформации традиционных институтов,поддержания традиционных норм интеграции африканца вобщество, сохранения самобытной африканской культуры иискусства и т. д. Колониальное развитие трактовалось лишькак «вестернизация» — внешнее заимствование отдельныхчерт европейской культуры , чуждое африканским обществами ведущее к их дезорганизации.

316

«Переход от африканской племенной агрикультуры кболее высокой западной технологии,— отмечал, например, Б.Малиновский,— не может совершиться быстро. Введениеновых методов дезорганизует старые. Чтобы добитьсяпрогресса, африканец часто должен пройти через стадиюхаоса и дезориентации, и на этой стадии ему должна бытьоказана помощь. В прошлом такой помощи обычно не было.Подобного же анализа требуют изменения вадминистративной сфере, семейной и домашней жизни и,особенно, вопросы образования, морали и религии» [368а,стр. 21].

К середине 50-х годов стало очевидно, что основныенаправления изучения колониального развития Африки вбуржуазной науке — как прямое оправдание низких темповразвития континента, так и односторонний функциональныйанализ общественных структур — все более расходятся собъективными тенденциями развития Африканскогоконтинента. С этого времени интересы большинствазападных экономистов и социологов быстро перемещаются вплоскость анализа условий экономического ростаафриканских стран. Характерными чертами изученияпроблем отсталости Африки становятся широкое обращениек проблемам слаборазвитой экономики в целом,определенная критика колониализма и некоторых сторонгосподства иностранного монополистического капитала,трактовка причин отсталости в тесной связи с различнымиконцепциями модернизации.

В качестве основного экономического критерияотсталости и развития африканских стран с конца 50-х годовутверждается понятие эффективности использованияналичных ресурсов. В значительной степени оно былонаправлено против теорий и оценок в духе географическогодетерминизма. «При объяснении бедности Африки, — писаланглийский экономист А. Хезлвуд, — не следует придаватьслишком большого значения географии и наличиюестественных условий. Они делают невозможныминекоторые виды экономической деятельности... но нерешают, какие виды деятельности осуществляются» [337,стр. 23].

Анализ использования материальных и трудовыхресурсов выдвинул вопрос об эффективности всегоэкономического развития Тропической Африки. Как отме

317

чали П. Бауэр и Б. Ямей, «в ряде слаборазвитых страннекоторые из текущих социальных, политических иэкономических проблем и трудностей проистекают не отстагнации, а от быстрого и неравномерного темпа развития —неравномерного как в том смысле, что экономическоеразвитие осуществляется гораздо быстрее в одних районах исферах занятости, чем в других, так и в том смысле, чтодоходы и экономические связи населения изменяютсябыстрее, чем другие аспекты социальной и политическойжизни» [275, стр. 7].

В анализе условий Экономического роста центр тяжестипереместился с естественных материальных ресурсов налюдские ресурсы и уровень капиталовложений, иначеговоря,—на общественно-экономические факторы.

У буржуазных экономистов не оказалось единогокритерия в оценке эффективности экономического развитияафриканских стран. В левобуржуазных кругах проявилосьпризнание уровня промышленного развития как важнейшейосновы экономического роста . В ряде работ нашелотражение отраслевой принцип оценки эффективностиэкономического развития африканских, стран; наряду сотраслями материального производства в него включаетсятакже «третичная сфера», т. е. сфера услуг и управления.Подобный подход мы находим, в частности, в работах Ж.Буайона, С. Амина, Ж- Шар- донне [84; 263; 290].

«Все страны Западной Африки,— подчеркивал в 1965 г.С. Амин,— не вступили еще на путь индустриализации.Можно говорить лишь о разных ступенях развитияэкономики колониального типа, т. е. основанной на сельскомхозяйстве и горнорудной промышленности, такжеориентированной на внешний рынок... Развитие такого типавозможно еще в Гвинее, но оно никогда не было и, очевидно,не будет возможным в странах, удаленных от побережья,таких, как Мали, оно уже достигло своего потолка в Гане.Повсюду, однако, ощущается необходимость в ином путиразвития: это — путь интегрированного экономическогоразвития, основанного на индустриализации. Но этот путьбудет оставаться блокированным до тех пор, пока не будетпринята во внимание необходимая перегруппировкатерритории Западной Африки» [263, стр. 9—10].

318

В этих работах, однако, не вполне последовательнорешался вопрос о причинах глубоких отраслевыхдеформаций: эти причины часто отождествлялись снепосредственным механизмом воспроизводствасложившихся экономических диспропорций .

С одной стороны, ряд исследователей признавали главнойпричиной уродливого развития африканской экономикиполитику бывших колониальных держав. Примечателен вэтом смысле следующий отзыв Ж. Шардонне:недостаточность'энергетических ресурсов, транспортныетрудности, нехватка квалифицированной рабочей силы — всеэто «слишком часто служило лишь предлогом дляпроведения систематической политики европейскихметрополий по отношению к их африканским территориям .Эта политика выразилась в недостаточности инвестиций,вкладываемых в африканскую экономику, и в крайнейограниченности планов развития» [290, стр. 28].

С другой стороны, причины недостаточнойэффективности роста африканской экспортной экономикичасто излагались в духе «порочных кругов» бедности[подробнее о концепциях «порочных кругов» отсталости см.:150, стр. 21; 220, стр. 40—46]. «Различие междуиндустриальными и слаборазвитыми странами,—писал,например, Ж- Буайон,— определяется не столькофинансовым понятием дохода на душу населения, сколькоэкономическим понятием производства продукции на душунаселения. Именно малое производство продукции на душунаселения объясняет, почему экономика Ганы неустойчива инегибка. Уровень же производства на душу населения низокв свою очередь из-за неустойчивости и негибкостиэкономики Ганы» [84, стр. 118—119]. «Этот низкий уровень,— заключает автор, ■— объясняет отсутствие в странепромышленности».

Важнейшей формой апологии экономической отсталостиафриканских стран в конце 50-х—-начале 60-х годов сталатак называемая теория факторов производства: она получилаотражение в работах П. Бауэра, Ф. Бези, А. Хезлвуда инекоторых других экономистов [274; 275; 278; 337].Частично направленные против школы географическогодетерминизма, эти работы в то же время толковалисуществующее мировое капиталистическое разделение трудакак нормальную и устойчи

I 319

вую основу развития освободившихся африканских стран.По теории факторов производства эффективность

экономического развития определяется сравнительной«ценой» капитала, труда и земли и предполагает различнуюкомбинацию этих факторов в индустриальных и аграрно-сырьевых странах [подробнее о теории факторовпроизводства см. 253].

По мысли П. Бауэра, Ф. Бези и др., быстрому повышениютемпов экономического развития Африки мешает неотсутствие естественных ресурсов, а недостаток илинеудовлетворительное распределение факторовпроизводства, что ограничивает эффективное использованиемеханизма мировой торговли. В первую очередь отмечалисьнедостаток наличного капитала и демографическиетрудности, обусловленные малой плотностью или быстрымприростом населения [274, стр. 5; 275, стр. 16—19, 113—117,148—149; 337, стр.'32—33].

Основная же причина отставания Тропической Африки,утверждали. эти авторы, коренится в отсутствии достаточноэффективного рыночного механизма , с помощью которогомогли бы осуществляться перелив капитала и распределение«избыточных» ресурсов. Например, писал П. Бауэр, «вВосточной Нигерии ощущается нехватка земли, пригоднойдля обработки ; в то же время в Северной Нигерии —избыток земли, но недостаток капитала и местноготехнического и административного персонала» [274, стр. 20;275, стр. 76].

Признавая, таким образом, слабую эффективностьсвободного рынка в условиях африканского колониальногохозяйства, сторонники теории факторов производстваобъясняли ее чисто внутренними «институциональными»условиями: узостью африканских рынков, сохранениемобщинного землевладения и общинно-родовых традиций,ограничивающих накопление и не обеспечивающих правчастной собственности, крайне низким уровнем образования,недостатком квалифицированных кадров, отсутствиемнавыков крупного предпринимательства и т. д. [84, стр. 128,130, 133—137; 274, стр. 8—10, 13, 16, 18; 275, стр. 12, 65—66, 82, 86—88; 337, стр. 31]. Объяснение экономическойотсталости приобретает, таким образом, в известной мерехарактер порочного круга: недостаток капиталовизображается как следствие истори

320

ческой отсталости африканских стран, тогда как неразвитостьсоциально-экономических условий представляетсярезультатом низкого уровня капиталовложений. «Общаябедность этих территорий (Западной Африки.— И. С.),—-подчеркивал П. Бауэр,-—отсталое состояние очень большойчасти населения, социальная и институциональнаяорганизация, быстрый рост населения — все это еще болееусиливает трудности накопления капитала» [274, стр. 4].Единственным выходом, по мнению П. Бауэра, являетсядальнейшая и максимальная интеграция африканскойэкономики с мировым рынком на основе свободногодвижения цен: создание благоприятных условий длядеятельности иностранного капитала, усилениемоноспециализации в производстве экспортных культур ,ограничение экономической функции государства сферойинфраструктуры, поощрение частного накопления и частнойсобственности на землю [275, стр. 37, 50, 51, 132, 142—146].

По сравнению с концепцией географическогодетерминизма теория факторов производства содержала всебе известные позитивные моменты: впервые былопривлечено внимание к проблемам накопления,социальноисторическим условиям. Определенное значениеприобрел сравнительный анализ экономического развитияафриканских стран и промышленно развитыхкапиталистических государств. Распространению этойтеории мешал, однако, ее односторонний и откровеннопроимпериалисгический характер: ускорениеэкономического развития Африки она сводила к проблемечастных инвестиций и расширения экспансии иностранногокапитала.

Оказались непригодными для разработки конкретнойэкономической политики африканских стран и общиеконцепции западных ученых, как, например, концепция«единого индустриального общества» У. Ростоу. Достаточнопрямо об этом сказал, например, известный нигерийскийэкономист, бывший министр планирования региональногоправительства Восточной Нигерии П. Окиг- бо: «Теории„прорыва" и „взлета11 (понятия, введенные У. Ростоу.— И.С.), с их упором на рост доли инвестиций, отвлекливнимание от других проблем, возникающих перед новыми,независимыми странами в связи с задачей экономическогороста. Обычно предполагается, что если доля инвестицийдостаточно значительная, то

21 Зак. 942 321

эти страны находятся на пути к самообесиечиваемомуросту... Нужно, одпако, признать, что проблемы ростаявляются столь же политическими, сколь и экономическими.Если бы лидеры независимых стран положились главнымобразом иа внешнюю помощь, они бы подверглись на родинекритике за то, что теряют контроль над экономическимбудущим своей страны» [309, стр. 323].

Начиная с 60-х годов в подходе буржуазных ученых кпроблеме отсталости и развития Тропической Африки сталивсе более проявляться новые, весьма примечательныетенденции. Важнейшей из них стало усиление интереса кобщественно-экономическим сдвигам, постепенноесближение экономики и социологии.

Среди буржуазных экономистов все более укореняетсяубеждение, что проблема экономического развития Африкине может быть сведена только к отраслевой структурехозяйства, размерам инвестиций или абстрактномусоотношению факторов производства . Эту мысль проводят ,например, редакторы вышедшей в 1969 г. в Лондоне книги«Экономика Африки»: «Чтобы дискуссия по вопросамэкономической политики и развития была плодотворной, ошадолжна учитывать политические и социальные изменения»[310, стр. 78]. И в 50-е годы в западной африканистикепоявлялись работы, посвященные социальным проблемамэкономического развития (главным образом развитияафриканской деревни). Среди лучших из них можно назватьработы Р. Галетти, К- Болдуина, И. О. Дина, П. Хилл, М.Смита [322; 339; 416]. Однако в полной мере этонаправление исследований утвердилось лишь в 60-е годы.

Для современной буржуазной науки характеренпостепенный отказ от рассмотрения социальных структурафриканского общества (в том числе и доколониальных)лишь как внешних или заданных, «институциональных»,условий экономического роста. Социальные проблемыначинают трактоваться как составная часть экономическогоразвития Африки. На грани экономики и социологиивозникла новая дисциплина •— «экономическаяантропология», рассматривающая социально-экономическиеструктуры в их историческом развитии [см., например, 309].Проблема экономической отсталости и развития Африкитрактуется сейчас в западной литературе в связи с довольношироким кругом вопросов, таких, напри

322

мер, как характер традиционных социально-экономическихсистем (работы Е. Скиннера), взаимосвязь междуэкономическими процессами и типами социальнойстратификации в доколониальной и колониальной Африке(П. Мерсье и А. Фаллерз), экономические предпосылкиотходничества и его влияние на общественные структуры (Е.Берг, П. Метж, Ж. Руш, Е. Скиннер), тенденции в развитиимирового капиталистического хозяйства (У. Барбер и У .Уадсон) и т. д. [309; 417; 418].

В то же время в западной социологии (социальнойантропологии) с начала 60-х годов стала укореняться мысль,что проблема отсталости и развития Африки — этокомплексная проблема, имеющая не только экономическое ,но и социологическое значение. Параллельно происходитпересмотр традиционных взглядов буржуазных ученых назадачи и методы социологических исследований в Африке.Был отброшен прежний антиисторический постулатсоциальной антропологии о том, что эта наука должназаниматься изучением лишь функционированиятрадиционных институтов и процесса их приспособления кновым условиям. В работах Ж- Баландье» М. Глукмана былсформулирован тезис о необходимости изучать колониальноеобщество через призму происходящих в нем изменений втесной связи с экономическими и историческими условиями[417, стр. 25—61] 1а. В западную социологию вошло новоепонятие «колониальная ситуация», отразившее растущийинтерес к переходному характеру колониальных структур ивнутренним предпосылкам национально-освободительногодвижения.

Анализ различных аспектов отсталости и развитияафриканских стран приводит некоторых западныхсоциологов к выводу о том, что содержание этих категорийможет быть раскрыто только через анализ взаимодействияразличных частей общественного организма: экономики,социальных структур, политической организации

13 Примечательна, например, следующая мысль М . Глукмана: «Чтобы понятьсохраняющиеся племенные связи в городе, следует оценивать их значение всравнении с господствующими формами организации , которые обусловлены жизньюв городе и работой в промышленности ... Приверженность своему племени ... всемейной жизни непререкаема, насколько позволяют обстоятельства... Но классовыеотношения приобретают все более важное значение» [97, стр. 65].

21* 323

и т. д. при выделении главных, решающих элементов,детерминирующих те или иные процессы.

Характерно, что к этому выводу в начале 60-х годов сталсклоняться М. Херсковиц, ранее резко отрицавший значениесравнительно-исторического метода и теоретическихобобщений в истории. Выступая в 1961 г. на конференции попроблемам африканской экономики, он счел необходимымподчеркнуть: «В обстановке, когда все чащерассматриваются исторические и культурные условияизменений в экономике, важной проблемой становитсявыделение общих определяющих факторов в различныхэкономических структурах или, применительно к отдельномуобществу, разработка теоретических моделей, которыесоответствовали бы особенностям развивающихсяэкономических систем» [309, стр. 5]. Не менее интереснамысль М. Херсковица о том, что успех разрабатываемыхпрограмм экономического развития зависит от правильностииспользованных в них сравнительных критериев . По словамМ. Херсковица, «экономисты-теоретики и плановыеработники... начинают понимать, что их концепции ипрактические решения находили применение лишь в тойстепени, в какой экономические и социальные формы ,найденные в развивающемся обществе, были сопоставимы сотечественными условиями. Вот почему намного легчеизучать экономический рост в Южной Африке, чем в Судане,в Южной Родезии, чем в Габоне» [309, стр. 5].

В последнее время западные социологи начинаютпереходить от анализа отдельных сторон африканскихобществ к изучению комплексных проблем их развития.Чаще всего рассматривается проблема дуализмаколониальных и постколониальных обществ .

По мнению французского социолога А. Пиатье,«бедность, как и другие проявления голода и нищеты , неявляется существенным критерием (слаборазвитойэкономики.—Я. С.)... Каждому уровню развития присущипериоды стагнации и подъема. Бедность не смертельна ;невозможность обновления процесса производства ираспределения — вот что губит общество на различныхуровнях богатства» [392, стр. XIII—XIV]. А. Пиатьевыступает против применения абстрактных экономическихкритериев к проблемам слаборазвитых.стран. «Признакомстве с национальными и международными плана

324

ми развития,—- пишет он,— создается впечатление, будтоих авторы, отметив существование дуализма и выразивсожаление по этому поводу, вдруг начинают говорить о чем-то другом и действовать, как если бы каждая развивающаясястрана составляла единое целое, способное приблизиться кустановкам плана , поглотить иностранную помощь иутилизировать оборудование» [392, стр. XVI].

По мнению американского ученого У. Хенса, «длясовременной Африки характерно 'сосуществование, частообособленное, разнородных экономик. Большинство из нихнаходится в стадии перехода от потребительского крыночному хозяйству, но еще сохранились народы, неиспытавшие какого-либо влияния со стороны современнойэкономики» [336, стр. 23]. На специфически дуалистическийхарактер общественных структур в колониальной исовременной Тропической Африке указывают и другиеавторы [84, стр. 128; 324, стр. 13; 381, стр. 347— 348].

В 1968 г. группа французских социологов выпустиласборник, в котором, между прочим, делается попыткауточнить причины и характер дуализма африканскихсоциально-экономических структур [392]. Известныйисследователь Ж- Перрэн, посвятивший этой проблемеотдельное исследование, определяет социально-экономический дуализм прежде всего как «сосуществованиев рамках одного и того же целого двух экономических ,технических и социальных систем, подчиняющихсяразличной исторической логике» [392, стр. 1]. От «дуализмасосуществования» Ж- Перрэн предлагает отличать «дуализмвмешательства» (un dualisme d’intervention); последний, поего словам, характеризуется «внешним» воздействием натрадиционное общество «национальных или иностранныхагентов прогресса» [392, стр. 1]. Ж. Перрэн считает, что всовременной Африке «наблюдается... усилениетрадиционных систем и их сопротивления внешним формамвлияния», однако «эта негативная тенденция не означаетзастоя или возвращения назад, к примитивности; этатенденция принимает форму собственной эволюции... Всепроисходит так, как если бы вместо ослабления иразрушения традиционной системы дуализм внес в неедополнительную энергию и способность к возрождению,противоречащему, к несча

325

стью, задачам и формам технического прогресса» [392,. стр.2].

Мысль о глубоком дуализме современного африканскогообщества проводит также Р. Бадуэн. «Речь идет,—подчеркивает он,— о противоположности между различнымитипами социальной организации, а не только о разнице междуэкономическими секторами... общественные структуры неопираются на одни и те же элементы» [392, стр. 13]. Хотя«интенсивность дуализма» может быть разной, он характерентакже и для развивающихся районов и отраслей, в частностидля местного экспортного сектора. Основную причинудуализма Р. Бадуэн видит в общих особенностяхколонизации, обусловившей «лишь частичный доступ кразвитию» [392, стр. 14—16].

Главным, по мысли французских исследователей,является не вопрос о трансформации традиционныхинститутов вообще, а вопрос о путях и результатах этойтрансформации. Авторы указывают на ограниченныевозможности стихийного разрушения традиционных формизвне (на основе стихийного развития современного сектораэкономики) или в итоге внутренней эволюции самихтрадиционных отношений [392, стр. 7, 22—37]. Первый путьограничен прежде всего высокими темпами приростанаселения, второй — исторической спецификой африканскихтрадиционных институтов, основанных на замкнутыхсистемах производства и социально- экономических связей.Кроме того, подчеркивает Р. Бадуэн, быстрое разрушениетрадиционных форм общества создало бы переизбытоксвободной рабочей силы, что, в свою очередь, повлекло быза собой появление или усиление дуализма общественныхотношений в современном секторе. Переход африканскойдеревни к современному развитию, заключает автор, долженносить целенаправленный характер и осуществляться черезнесколько этапов: этап технической модернизациитрадиционного хозяйства и этап социального развития наоснове кооперации, государственной помощи и расширениясистемы образования.

Ж. Перрэн и Р. Бадуэн идут дальше большинствабуржуазных авторов в толковании сложной природыафриканского колониального общества, однако нельзя неотметить крайнего схематизма и абстрактности их

326

собственной позиции. И дело здесь, видимо, не в том, чтоони не учитывают различную историческую природутрадиционных и колониальных обществ. Напротив, авторысборника поставили одной из своих задач рассмотретьхарактер традиционных обществ в его цельности иисторической трансформации [392, стр. 2—3]. Остается,однако, весьма абстрактным и неясным основной критерийисторического развития. По мыслиА. Пиатье, это —смена основных факторов производства,которой соответствует и смена господствующих классов.Специфику африканских обществ он видит в том, что в нихуравновешиваются различные факторы производства, а этоведет к дуализму в социально- экономической жизни [392,стр. XIV]. Здесь мы наблюдаем попытку вывестиобщесоциологические законы непосредственно изабстрактного понятия факторов производства.

Ж. Перрэн отмечает, что производство и потребление влюбом обществе реализуются в отношениях между людьми , атакже между людьми и природой. Говоря об определяющейроли производства в человеческих отношениях, он видитглавное различие между «индустриальными» и«традиционными» обществами в господстве вещных(объективированных) или непосредственно личныхотношений [392, стр. 4]. В этом пункте (определяющая рольпроизводственных отношений при их историческойспецифике) Ж. Перрэн приближается к марксистской точкезрения. Однако это сходство, скорее, формальное: главное вразвитии социальных отношений для Ж. Перрэна — это неисторически определенный тип собственности на средствапроизводства, а непосредственные носители этих отношений(т. е. люди или вещи), а также «тип логики, которыйфиксирует социальную организацию» [392, стр. 8]. Такимобразом, анализ не выходит за рамки начального различениячисто традиционных и индустриальных обществ. «Пашиспособы наблюдения и объяснения,— признает Ж. Перрэн,■— остаются поверхностными. Концепция и схемы, которыемы используем, слишком элементарны и общи, чтобы ихможно было непосредственно применять к новым областямисследования» [392, стр. 3].

Весьма примечательна в смысле толкования отсталости иразвития современной Африки вышедшая

327

в 1968 г. книга английского социолога С. Андрески под.характерным названием «Трудности Африки. Патологиямодернизации» .['264]. Уже в начале книги автор пишет отом, что понять в полной мере трудности совпе- менныхафриканских обществ можно, лишь учитывая особенности ихисторического о-блика и функционирование «всегосоциального механизма» [264, стр. 15].. «Экономическаятеория будет оставаться стальной конструкцией ,построенной на песке, до тех пор, пока наши представленияо действии внеэкономических факторов не достигнут того жеуровня генерализации и доказательности, что и изучениеузкоэкономических вопросов, так что экономическая исоциологическая теория образуют континуум» [264, стр. 16],

Исходная мысль книги — трудности и отставаниеАфрики от промышленно развитых стран определяютсякрайней неравномерностью модернизации континента .Важнейшими проявлениями этой неравномерностиС. Андрески считает отставание производства от ростанаселения и его потребностей, а также отставаниесоциального развития (с точки зрения социальных связей,морали, психологии) от растущих общенациональных задач.

Автор пишет о «постоянном экономическом кризисе ,порожденном ростом паразитизма и вывозом за границунезаконно присвоенных фондов», о «квази- феодальной дани,изымаемой через систему управления», о «психологическомвакууме в национальной жизни, порождающем беспорядки ивзяточничество», о «городских джунглях», насыщенных«насилием и хаосом», о тупиках «бедности, эксплуатации ипаразитизма» и т. д. [264, стр. 28—31, 34—41, 75, 105, 190].

Нестабильность африканского общества С. Андрескипонимает лишь как его дезорганизацию или деструкцию ,порожденную сложным комплексом социально-экономических и исторических причин: демографическимростом, возрастанием бедности и необеспеченности ,влиянием жизненного уровня более развитых стран,перенесением клановой идеологии и методов власти насовременную политическую жизнь и т. д.

«Главным источником слабости современных институтовв Тропической Африке,— утверждает автор,— являетсянесоответствие между их функциональным на

328

значением и традиционными образцами социальнойсолидарности» [264, стр. 81].

С. Андрески пишет о коррупции в Тропической Африкекак «системе управления», которую он называет«клептократией» (т. е. «продажной властью»), рассматриваяее как «сложный гибрид родственной солидарности ,коммерции, квазифеодализма и дезорганизованнойбюрократии» [:2'64, стр. 100—101]. «Проблема Африки,—приходит к выводу С. Андрески,-—заключается не в том, какобеспечить быстрый прогресс, но в том, как предупредитьили по крайней мере замедлить распространение -нищеты инасилия под действием демографического взрыва и'быстрого роста -паразитических правящих групп» [264, стр.214].

Нельзя отрицать, что в книге С. Андрески нашлиотражение черты и процессы, действительно осложняющиеразвитие многих африканских -стран. В «клелто- кратии» (еевысшим выражением С. Андрески считает режим,существовавший в Нигерии до 1966 г.) можно, например ,узнать слой, который в советской литературе часто называютбюрократической буржуазией. Однако нельзя согласиться свыделением дезорганизации в качестве единственного илиглавного процесса в современной Африке. Здесь наиболееотчетливо проявляется, пожалуй, самый существенныйнедостаток анализа африканских колониальных ипостколониальных общест-в в буржуазной социологическойлитературе. Признавая необходимость изучения этихобществ в их целостности и развитии, буржуазные социологичаще всего освещают проблемы и противоречия современнойАфрики с позиций одностороннего структурализма, т. е.исключительно под углом зрения сохранения или нарушенияравновесия в социальной системе. Развитие Африкирассматривается как нарушение устойчивости общества (С.Андрески) или, напротив, как «уравновешивание» новых итрадиционных отношений (Ж. Пер- рэн, Р. Бадуэн). При этомисчезает критерий прогрессивности или реакционностиданного явления. Не остается места и для анализа сложныхвзаимозависимостей, существующих междувоспроизводством общественных отношений и конкретнымиформами их зарождения, развития и разложения.

Структурализм искажает действительное положение

Африки в мировом историческом процессе. Трудностиафриканских стран он представляет исключительно какрезультат форсирования темпов развития или своекорыстнойполитики правящих групп, а не как результат (прежде всего)подчиненного положения колоний и полуколоний в мировомкапиталистическом воспроизводстве. С. АндресК'И,например, отрицает существование империалистическойэксплуатации; он утверждает,, что «большая частьэкономических трудностей Африки проистекает оттенденции перескакивать через стадии развития» [264, стр.22, 36]. Ори этом обходится вопрос, может ли современнаяАфрика (как и многие другие страны «третьего мира»)развиваться теми же темпами и с той жепоследовательностью стадий, в какой развивались ведущиестраны капитализма.

Критику европоцентризма сторонники структурализмачасто направляют против марксизма-ленинизма и признанияединства исторического процесса вообще. Специфическиечерты строительства национальной африканской экономикивыдаются за доказательство неприменимости к Африкемарксизма и отсутствия предпосылок для движения всторону социализма [264, стр. 191, 200, 228]. Такимобразом, идеологическиструктурализм оказывается не чем иным, как определенной«моделью» развития, направленной на «авто- номидацию» ив конечном счете обособление Африки от мировогореволюционного процесса .

Только марксистско-ленинское учение об общественно-экономических формациях, объединяющее в неразрывнойдиалектической связи понятия развития и функционированияобщества как единого целого, может служить основой дляконкретной разработки проблемы исторического отставанияи развития Африки.

Вопросы вмщиальио-эконоЕшческой отсталостиафриканских стран в марксистской литературе

Марксистское объяснение причин отсталостиТропической Африки складывалось в тесной связи скритикой колониализма и неоколониализма. Его появление (в40—50-е годы) было обусловлено прежде всего борьбойпротив особенно распространенных в то время

330

правобуржуазных идей извечной отсталости и застойностиАфриканского континента. Основной акцент совершенноопределенно делался на установление колониальногогосподства как исходный рубеж и главную причинуотставания Африки.

Этот принцип был ясно сформулирован в работах И. И.Потехина: «Народы Африки действительно отстали в своемразвитии; они отстали не только от передовых странсоциализма, но и от народов буржуазной Европы илиАмерики... Причина этой отсталости лежит не в самихафриканцах. Пять столетий работорговли и колониальногорабства, тяжкий империалистический гнет и эксплуатация...в этом заключается причина отсталости современныхнародов Африки... Есть только один путь ликвидации этойотсталости—’уничтожение колониальной системы,освобождение африканских народов от колониальногорабства, завоевание ими независимости» [123, стр. 41].Уточняя эту мысль, И. И. По- техии писал позже: «НародыАфрики прошли весьма своеобразный и сложный путь. Онииспытали на себе тяжелые последствия европейскойработорговли и колониальное порабощение. В силу этихобстоятельств они отстали от народов других континентов .Можно говорить о перерыве в их историческом развитии ,продолжавшемся несколько столетий. Этот перерыв,конечно, не абсолютен. Народы Африки двигались вперед, нотемпы развития не шли ни в какое сравнение со скоростьюразвития, например, европейских народов» [il84, стр. 26].

Таким образом, главными причинами отставания АфрикиИ. И. Потехин считал объективные исторические факторы —европейскую работорговлю и образование в конце XIX в.колониальной’ системы империализма . Соответственноисторическое содержание и результаты отставанияраскрывались во взаимосвязи двух аспектов: стадиального(«перерыв» в развитии, отставание от метрополий по уровнюкапиталистических отношений) и функционального(подчиненное и эксплуатируемое положение африканскихколоний в системе мирового капитализма).

После достижения народами Африки национальнойнезависимости при решении проблемы преодоленияотсталости на первый план выдвинулись вопросы конкретнойэкономической политики, практического перехо-

331

да молодых африканских .государств к самостоятельномуразвитию. Связь между стадиальным содержаниемотсталости африканских стран и их подчиненнымположением в мировой капиталистической системе сталаболее очевидной.

В экономической науке большое место занял анализ •конкретного механизма воспроизводства экономическойотсталости и зависимости африканских стран. Полнеераскрылись различные стороны этого механизма и ихвзаимодействие: моноспециализация африканскогоэкспортного сектора; низкий уровень накоплений; узостьвнутренних рынков; зависимость африканских стран от ввозамашин, оборудования и многих видов потреби*- тельскихтоваров; бюджетные дефициты по текущим расходам икапиталовложениям; рост цен на импортируемые товары;сильное экономическое влияние бывших метрополий ;быстрый демографический рост; отставание общей занятостиот урбанизации и общего прироста населения; трудностиэкономической интеграции и валютная разобщенностьконтинента; низкий объем дохода на душу населения;растущая безработица; недостаток национальных кадров ипр. [см., в частности: 66, стр. 113—114; 81, стр. 141—'145;98, стр. 141; 229; 232, стр. 9, 41—55, 95—119; 259].

Признавая существование определенныхфункциональных зависимостей между этими факторами,марксистская наука рассматривает их лишь как одно извыражений общей неравномерности развития бывшихколоний и полуколоний, но не как его главную,определяющую черту — «порочный круг» бедности. Вчастности, анализ функций африканских стран в мировомразделении труда позволил полнее выявить динамическуюзависимость между экономическим развитием стран Африкии мировым капиталистическим рынком.

Еще в 50-е годы советские ученые указывали на то,, чтоосвобождение от колониального господства отнюдь нетребует полного разрыва экономических связей сметрополиями. Однако содержание борьбы заэкономическую независимость в ряде случаев сводилосьлишь к задаче национализации собственности иностранныхмонополий' и проведения индустриализации посоциалистическому образцу, т. е. на основе приоритетатяжелой промышленности.

332

Анализ реальных трудностей Тропической Африкивносит существенные коррективы в эту схему. Господствоиностранного капитала в Тропической Африке (подобномногим другим развивающимся странам) воспроизводится нетолько благодаря прямому политическому принуждению состороны империалистических держав (эту точку зренияможно было встретить в 50-е годы), но и в силу объективныхдиспропорций развития, ориентированного исключительноили главным образом на мировой рынок. Как отмечает В. Д.Щетинин, перераспределение части национального дохода впользу развитых капиталистических стран имеет дляразвивающихся стран тем более тяжелые результаты, что«представляет собой также процесс распределения ,нарушение которого вызывает неблагоприятные последствиядля производства» (232; стр. 215]. По словам JI. И.Александровской, «экономические трудности независимыхгосударств Африки оказались значительно серьезнее, чемпредполагалось в период борьбы за политическуюнезависимость. Стало очевидно, 'что их причины носят неслучайный или кратковременный характер, а вытекают изсамой структуры экономики бывших колоний, ееисключительной несбалансированности и нестабильности»1[66, стр. 114].

Выдвигается, таким образом, качественно новый,специфический аспект проблемы экономическойотсталости'— неравновесие внутренней экономики ,нарушение внутреннего баланса экономического развития.

Диспропорции в экономике Африки являютсянепосредственным результатом господства иностранногокапитала и отражают важную сторону колониальноймонополии. Развитие колониальной экономики привело кнакоплению несоответствий между производством всельском хозяйстве и промышленности, между общимитемпами развития производства и естественным приростомнаселения, между производством сырья и его потреблением ит. д. В то же время хозяйственно-торговые и финансовыесвязи с метрополиями (опиравшиеся на сложившуюся иустойчивую систему мирового капиталистическогоразделения труда) в той или иной степени уравновешивалидиспропорции, хотя и усиливали их внутренний размах.Разрыв связей без устранения внутренних диспропорцийможет лишь усилить экономиче

333

ские трудности и отсталость. J1. И. Александровская и Л. В.Гончаров так раскрывают эту зависимость: «Вэкономических связях африканских стран скапиталистическими странами имеется две стороны: первая— эксплуатация африканских стран в процессе товарногообмена и экспорта капитала; вторая — возможностьприобретать товары и услуги, производство которыхотсутствует в африканских странах и в ближайшее время неможет быть налажено. Импортируя такие товары,африканские страны значительно ускоряют свое развитие...Если для капиталистических партнеров Африки имеет смыслпервая сторона этих отношений, то для африканских странисключительно важна вторая. Для Африки разрывэкономических связей с Европой означает не толькоуничтожение первой стороны взаимоотношений, ноавтоматически лишает ее и второй их стороны... Разрывсвязей может происходить лишь в той мере, в какойнаходится адекватная им или более выгодная замена. Вотпочему экономическое освобождение стран Африки отимпериализма не может осуществляться единовременнымактом, а требует довольно длительного периода развитиянациональной экономики, изменения ее структуры и на этойоснове изменения характера внешнеэкономических связей»[232, стр. 19].

Это значит, что и роль национализации как главногосредства экономической борьбы возрастает лишь по меререального освобождения общественного воспроизводства отпут иностранного капитала. Тем самым уточняютсякачественные критерии экономического развития и егостадиальная характеристика. В частности, возникает вопрос осмягчении существующих диспропорций как особом инеобходимом этапе строительства национальной экономики .

Получает признание и то, что индустриализация встранах Тропической Африки по своим условиям инепосредственным задачам будет существенно отличаться отевропейских схем индустриализации (первоочередноезначение замены импорта промышленных товаров и развитияотраслей промышленности, обслуживающих сельскоехозяйство, а в ряде стран и развития инфраструктуры,необходимость экономической интеграции).

Новое значение приобрел также вопрос о стадиальнойнеравномерности развития колониальных и постколо-

331

ниальных африканских обществ. Начало его разработке былоположено в советской исторической науке, прежде всего вработах И. И. Потехина и С. Р. Смирнова. Придаваярешающее значение изучению африканских обществ висторической динамике, И. И. Поте- хин и С. Р. Смирнов несводили стадиальную характеристику отставанияафриканских обществ (относительно развитых стран мира)только к сохранению или преобладанию докапиталистическихотношений. В кон- цепционном плане проблема пережитков всовременном африканском обществе трактовалась имипрежде всего в связи с существованием колониальнойсистемы и перерождением или изменением ролитрадиционных институтов.

Единство исторического и системного анализанеравномерности развития африканских обществ, например ,проявилось достаточно ясно в обобщающей монографии С. Р.Смирнова «История Судана». Он писал о «крайней,характерной лишь для колониальных стран неравномерностисоциально-экономического развития», выделяя в качестве ееглавных причин «неравномерность развития капитализма вколониях» под влиянием империалистического господства , атакже «применение различных систем управления,рассчитанных в конечном итоге на создание наиболееблагоприятных условий для эксплуатации этих стран» (224,стр. 202}. Неравномерность развития капитализма вколониях С. Р. Смирнов рассматривал прежде всего какотражение общей неравномерности освоения их иностраннымкапиталом, результат специфики системы экономическогорайонирования. «При этой системе,— отмечал он,'—обычновыделяются сформировавшиеся или формирующиеся районы(районы наибольшего развития капитализма) и районы, вкоторых только начинается зарождение капитализма» [224,стр. 201—202]. Отсюда прямо вытекает, что низкие темпыразвития африканских колоний являлись следствием, а непричиной сосуществования различных стадиальных форм ,когда «в границах той или иной колонии можно было найти иразвитый капитализм, и различные формы феодальныхотношений, и достаточно сильные пережитки родо-племенного строя» 1[224, стр. 202].

Таким образом, в марксистской интерпретации во

33&

прос о стадиальных проявлениях отставания африканскихстран неотделим от анализа структуры колониальногоразвития или типа многоукладности. Без этого трудновыявить исторический потенциал более высокихобщественных форм, привнесенных колониализмом. Впризнании этого факта — одно из принципиальных отличиймарксистского анализа от взглядов различных школбуржуазного структурализма, сводящего современныепроблемы Африки лишь к нарушению нормальногофункционирования общества в процессе быстрой или«форсируемой» модернизации и сохранению традиционныхобщественно-экономических структур.

Следует, однако, признать, что влияние многоукладностиафриканских обществ на темпы и формы их развития изученопока довольно слабо. Отрицательные последствияколониализма нередко рассматриваются лишь с точки зренияслабого удельного веса капиталистических отношений.Бесспорно, что одной из причин замедленного развитияобществ Тропической Африки явилась незавершенностьклассообразования, значительная устойчивость общинно-родовых отношений и структур. Но сам по себе этот фактраскрывает отставание африканских обществ лишь какстагнацию или задержку развития. Специфический характерэтого развития, как и причины слабого развитиякапитализма, могут быть раскрыты только через призмувзаимодействия различных исторических форм, укладов врамках колониального общества.

Шире и полнее рисуется сейчас вопрос о влиянииколониализма на традиционные африканские институты .Советские исследователи всегда подчеркивали их различнуюсоциально-классовую природу. Однако сохранениетрадиционных институтов и укладов в колониальныхобществах объяснялось иногда только потребностямиколониального управления и прямым принуждением состороны колониальных властей. Влияние колониализма былоболее сложным и многообразным: если в одних случаяхдействительно речь шла о консервации застойных институтов(как, например, высших форм феодальной власти в эмиратахСеверной Нигерии) или искусственном насаждении вождей(в бывших французских колониях), то применительно ксобственно докапиталистическим структурам или укладамрешаю

336

щую роль играли общие социально-экономические условия, втом числе характер многоукладное™.

Анализ социальной структуры колониальных и пост -колониальных обществ все более перемещается в плоскостьисследования переходных форм отношений. В начале 60-хгодов эти формы анализировались главным образом с точкизрения заложенных в них возможностей и тенденцийкапиталистического развития. Сейчас в анализе этихтенденций большее внимание стало уделяться факторамрегенерации, взаимодействия, а то и усиления переходныхтипов отношений. Так, отмечая тесное переплетение вафриканских странах стадиально-различных социальныхформ, В. Б. Иорданский писал в 1969 г.: «Любая попыткамеханически разрывать сложную ткань существующих вТропической Африке общественных групп на „старые" и„новые" рискует завести исследователя в тупик. В новыхслоях, например в интеллигенции, в рабочем классе, легкопрослеживаются пережитки традиционного общества . И,наоборот, столь старая общественная группа, как вожди, подвоздействием, капитализма изменила свой характер, ееверхушка смыкается с буржуазией» {126, стр. 68]. В своейпоследней книге В. Б. Иорданский высказывается ■ещеопределенней: «Ни буржуазия, ни пролетариат, ни, наконец,интеллигенция не развивались в колониальную эпоху„нормально", в структуре каждого из классов африканскогогородского общества запечатлена как его внутренняяслабость, так и болезненность истории его становления»[127, стр. 19].

Широко признана качественная специфика африканскогопролетариата и буржуазии, вытекающая из ихдвойственного, противоречивого положения в системеколониальной экономики. Отмечается, например, чтоконсолидация рабочего класса ограничивается не только (ичасто не столько) его исторической незрелостью , но идуализмом экономики, при котором квалифицированныйпролетариат (занятый главным образом на предприятияхиностранного сектора) и группы рабочих на мелкихпредприятиях местного сектора развиваются в неоднородныхусловиях, сталкиваются с различными группамиэксплуататоров [126, стр. 72—76]., Весьма актуален вопрос о соотношении стадиальных исистемных особенностей промежуточных слоев афри

.22 За к. 942 337

канского общества. Особая роль этих слоев в странахТропической Африки бесспорна, однако до середины 60-хгодов она трактовалась, скорее, как сугубо временная,преходящая, вызванная «недоразвитостью» основных классовбуржуазного общества. В таком смысле оценивалась,например, ведущая роль интеллигенции в национально-освободительном движении южнее Сахары,

60-е годы принесли с собой дальнейшее усилениепромежуточных общественных групп, что потребовалоопределенной переоценки их положения. Ясно обнаружилась,например, особая роль правящих групп, выделяющихся средидругих социальных слоев. Остается неясным, какие факторыопределяют эту тенденцию и в какой мере она сталарешающей. Одни исследователи (В. Б. Иорданский)выдвигают на первый план историческую причину —ограниченность доступа к образованию в колониальныхусловиях, полагая, что-уже тогда африканская интеллигенцияподчинялась в целом «классу или общественным группам ,которые в силу исторических условий становились в данномобществе господствующими» [127, стр. 263, 266, 269,, 277].Другие исследователи (Р. Барбе, Л. К. Туманова)подчеркивают в первую очередь специфику политических иэкономических функций, выполняемых африканскимправящим слоем, и отмечают рост его самостоятельности [75,стр. 198; 237, стр. 106—115], третьи (М. Ю. Френкель) видятв относительной самостоятельности управленческих кадров встранах Африки одновременно результат их историческойотсталости и усиления роли государственного сектора , особовыделяя тенденцию к обуржуазиванию правящего слоя14

[245, стр. 110, 111,, 114].Более ясно взаимосвязь между диспропорциями

колониального развития и историческим отставанием странТропической Африки прослеживается в характеристикеафриканского отходничества. Так, в книге «Рабочий классАфрики» отмечается, что «отходничество в Африке возниклоне в результате развития капитали

ы Нерешенность проблемы правящего слоя в специфических условияхотсутствия сложившихся классов проявляется и в неустойчивости определений егосоциального положения:' . интеллигенция, служилая интеллигенция, бюрократия,бюрократическая буржуазия, новая элита, обуржуазивающаяся элита и т . д .

338

стических отношений среди африканского населения, какисходная предпосылка этих отношений, а под влиянием мерэкономического и внеэкономического принуждения ,применявшихся европейскими колонизаторами», что«миграции непрерывно воспроизводятся, притом в растущихмасштабах», превращаясь в «серьезный тормоз на путиподъема сельского хозяйства» (208, стр. 31, 35].Несоответствие между ростом миграций и возможностямиобеспечения занятости, искривляет тенденции развития как вгороде («разбухание» городского дна), так и в районахотходничества (нехватка рабочих рук, падение урожайности,ухудшение продовольственного положения , растущееобнищание крестьянства при отсутствии условий дляперехода к новым укладам и т. д.) [см.: 125, стр. 46; 126, стр.81—83; 208, стр. 35].

В качестве отличительной особенности колониальныхобществ все чаще выделяется также тенденция к известнойрегенерации или усилению традиционных институтов нановой колониальной основе (как одно из выраженийнесоответствия между ростом товарных отношений иограниченной динамикой капиталистическихпреобразований).

Еще в начале 60-х годов подчеркивалось значениеафриканской сельской общины как условия воспроизводстварабочей силы отходников [см., в частности, 243, стр. 130,134]. В. В. Крылов отмечает (порожденную условиямизастойного мелкотоварного производства) тенденцию к«капитализации ряда традиционных форм эксплуатации безих решительного разрушения» [158, •стр. 5—12]. По егословам, «между исходным состоянием, общиннымиотношениями и капитализмом, как таковым, существует рядпереходных форм отчуждения прибавочного продуктамелких производителей. Быстрая непосредственнаятрансформация общинных отношений в капиталистические вшироких масштабах оказывается неосуществимой.Тропическая Африка пошла по такому путикапиталистического развития, который, по нашему мнению,можно считать одним из вариантов консервативного типакапиталистической эволюции» [158, стр. 12].

Возникающие проблемы требуют уточнения понятиясоциально-экономической отсталости. Сущность ее .нельзясвести только к экономической стагнации или

22* 339

застою в развитии. Застой в одних областях сочетался снепропорционально быстрым ростом или разбуханиемдругих сфер и потребностей экономической жизни. Сейчассовершенно очевидно: о перерыве в развитии Африканскогоконтинента в колониальную эпоху можно говорить только вопределенном и относительном смысле — имея в видунарушение или даже приостановку самостоятельногоразвития, основанного на преемственности и естественнойсмене общественных формаций.

Правильнее, очевидно, говорить об общейдиспропорциональности или несбалансированности развитиясовременных африканских стран как важнейшей основе ихотставания и зависимости от мирового капиталистическоговоспроизводства.

Выделена важнейшая материально-техническаяпредпосылка отсталости африканских стран — крайнеограниченная диверсификация производства, связанная содносторонним ростом экспортного сектора и слабостью' илиотсутствием промышленности. «Темпы роста валовогонационального продукта в каждой стране,— пишет JI. И.Александровская,— определяются не только состояниемпроизводства в отдельных отраслях народного хозяйства , нои их соотношением, самой структурой национальнойэкономики. В этом плане африканским странам присущи двеосновные черты:

1) исключительно сильное воздействие экспортныхотраслей на динамику валового национального продукта и 2)небольшой удельный вес промышленности, т. е. отраслинародного хозяйства, способной расти наиболее быстрымитемпами» [229, стр. 25].

В некоторых работах, однако, деление колониальнойэкономики на внутреннюю и внешнюю рассматривается какглавная или исчерпывающая характеристика отсталости ивнешнеэкономической зависимости африканских стран .Проблема экономической отсталости или неравномерностиразвития этих стран в колониальную эпоху рассматриваетсяпрежде всего как проблема материально-техническая; еерешение связывается исключительно или главным образом сприданием зависимой экономике многоотраслевогохарактера. С этим взглядом можно- встретиться и в общейлитературе по проблемам развивающихся стран [см.,например, 209, стр. 59].

340

Известно, однако, что разделение труда не сводитсятолько к диверсификации или технико-отраслевой структуреэкономики; это прежде всего общественный процесс,отношение между людьми в ходе производства ,распределения и потребления (т. е. в ходе всего процессапроизводства).

Мировой рынок влияет на развивающиеся страны нетолько через экспортную направленность их хозяйства , нотакже через мировые процессы распределения, обмена,потребления и т. д., касается всех сторон экономики и ееосновных пропорций. Нельзя не согласиться с Л. Ф.Блохиным, который отмечает: «Производ- ственно-отраслевая структура экономики свидетельствует об узостипроизводственной базы, которая сама по себе ограничиваеттемпы хозяйственного развития страны. Однако она еще недает представления о качественном своеобразии экономикиколониального типа, которая сложилась в странахТропической Африки» [81, стр. 141].

Колониализм изменил и в некоторых отношениях ускорилразвитие народов Африки. Не подлежит сомнению, что эторазвитие, направлявшееся в целом в сторону капитализма ,носило уродливый и ограниченный характер. В силу режимаколониальной монополии в Тропической Африке, как и вбольшинстве других колоний и полуколоний , могливозникнуть лишь отдельные стороны или элементыкапиталистического базиса.

Поэтому основное содержание экономической отсталостиТропической Африки не исчерпывается только слабойотраслевой диверсификацией; оно касается всего механизмасоциально-экономического развития и воспроизводства (т. е.формационного типа колониальных обществ). Нужен анализвзаимодействия всех его составных частей под влияниемколониальной монополии, имманентных законов товарногопроизводства и местных исторических особенностей. Длябуржуазных исследователей проблема причин отсталостиАфриканского континента — это в первую очередь проблема«равновесия» традиционного и современного общества или,напротив, проблема «распада», дезорганизацииобщественной жизни, для марксистско-ленинской науки —вопрос о пропорциях мирового капиталистического вос

341;

производства, условиях и возможностях развития Африкивнутри системы мирового капитализма15.

К сожалению, и в марксистской литературе проблемаэкономической отсталости стран «третьего мира» сводитсяиногда лишь к вопросу о равновесии капиталистических идокапиталистических укладов, т. е. к внешним проявленияммногоукладное™. Причем это равновесие понимается весьмаодносторонне'—-как «сохранение качественного постоянстваструктур», стагнация общества. (Такова, в частности, точказрения Е. Клеера [134, стр. 12].) Иными словами, ставитсязнак равенства между многоукладностыо и стагнациейобщественного развития. Но при таком толковании понятияотсталости колониальных обществ теряет смысл самопонятие многоукладности как переходного состояния всейобщественной структуры.

Для характеристики многоукладности важнейшеезначение имеют тенденции к нарушению равновесия междуукладами, установлению связей между ними и взаимнойтрансформации. Уже в колониальный период на большейчасти Африканского континента произошли серьезныесоциальные и политические сдвиги, наметилась тенденция кразложению традиционных форм хозяйства. Именнонеустойчивость, нарастающие противоречия и потрясениястали характерными чертами африканского общества 50—60-х годов.

Поэтому в первую очередь важен характервзаимодействия различных укладов колониального и постко-лониального общества, тенденции развития последнего сточки зрения форм и условий общественного прогресса вцелом, положения в системе мирового капитализма,конкретных форм использования совокупного общественноготруда. Иными словами, важно установить, каким образом, винтересах каких сил, классов, групп общество вынужденоиспользовать свой национальный про

15 На комплексный характер понятия экономической отсталости указываютряд советских исследователей. Так, М . П. Шмелев подчеркивает : «Один из выводов ,вытекающих из прошлого опыта развития многих стран , сводится к следующему:всесторонний экономический подъем не может быть достигнут с помощью одногоили только нескольких факторов роста... В развивающейся экономике нет секторови источников роста, которыми можно было, бы пренебречь в процессехозяйственного строительства» [254, стр. 48].

342

дукт, т. е. совокупный общественный труд16. Для этого-необходим прежде всего анализ условий развитиякапитализма южнее Сахары и общих особенностей процесса 'общественного воспроизводства.

НЕКОТОРЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ МЕЛКОТОВАРНОГОПРОИЗВОДСТВА И РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА В ТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКЕ

Для понимания формационного типа общества большоезначение имеет вопрос о протяженности и сути (т. е.основной тенденции развития) переходного периода отгосподства одной формации к господству другой.Переходный характер африканских колониальных обществопределялся прежде всего развитием колониальноймонополии и товарных отношений. В данном разделе мыостановимся на вопросе о характере господствующейтенденции развития в странах Западной Африки (к концуколониального периода). Рассмотрим прежде всего, в какоймере этот вопрос изучен в нашей литературе.

Одним из основных вопросов, которому советские-африканисты всегда уделяли большое внимание, являетсявопрос об уровне развития стран Тропической Африки кмоменту достижения ими национальной независимости. Напервых порах (40—50-е годы) данный вопрос находилсябольше в «компетенции» историков (работы И. И. Потехииа ,С. Р. Смирнова, JI. Д. Яблочкова и др.) и рассматривался втесной связи с историческими проблемами — уровнемразвития африканских

16 На тесную зависимость между проблемой экономической отсталости исравнительной эффективностью общественного труда в. развитых и развивающихсястранах справедливо указывает Т . Сен- теш: «С того исторического момента, когдасоединилось развитие этих двух обществ (т . е. докапиталистического икапиталистического.—• И. С.) и вслед за этим увеличилась между ними разница вуровне развития, уже нельзя говорить просто об отставании или прогрессе , а надоговорить q том, какие положительные или отрицательные эффекты, последствияимеет эта связь с точки зрения одной или другой из сторон. Ибо если выясняется,что подъему одной из стран ... способствовали положительные эффекты этой связи ив тс^ же время это не происходило у другой страны, тогда должно выясниться и то,какие отрицательные эффекты имела эта связь в другом направлении» [220, стр. 97].

343'

народов к началу колониальной эпохи, установлениемколониального господства, характером традиционныхафриканских институтов.

Ближе к середине 60-х годов произошло определенноеразделение этих двух групп проблем. Вопрос об уровнеразвития товарно-денежных и капиталистических отношенийстал привлекать в основном внимание экономистов каксоставная часть более общего вопроса о путях развитиянезависимой Африки. Проблема ведущей тенденции развитияафриканских обществ поставлена во многих монографиях истатьях, в частности в работах JI. И. Александровской, Л. Ф.Блохина, Н. И. Гаврилова, JI. В. Гончарова, В. Б .Иорданского, П. И. Куприянова, А. Б. Летнева, И. Б.Маценко, И. А. Сванидзе, Л. К. Тумановой и др.

Многие оценки, которые получило в этих работахразвитие африканских обществ , уже сейчас представляютсябесспорными и создают основу для постановки новыхвопросов. Не вызывает сомнений, что генезис капитализма вТропической Африке совпал в целом с колониальнымразделом континента и определялся прежде всего условиямимеждународного разделения труда . Бесспорно также и то,что, с одной стороны , колониализм способствовал вогромной степени втягиванию африканской деревни врегулярный торговый оборот, а с другой — тормозилпроцессы диверсификации производства и развитиявнутреннего рынка для капитализма. Наиболеепоследовательный и быстрый путь генезиса капитализма :мелкое ремесло — мануфактура—фабрика, оказалсязакрытым для африканских колоний и не достиг (вТропической и Южной Африке) даже второй ступени.

Ясны также отдельные тенденции в развитии мелкоготоварного производства и вызревании капиталистическихэлементов: огромная роль торгово-ростовщического капиталаи вообще непроизводительной сферы деятельности ,дифференциация крестьянства в зонах торгового земледелия,растущее аграрное перенаселение в глубинных районахнатурального и полунатурального производства и егоспецифическое выражение — массовые миграции(отходничество) сельского населения в города, на шахты, взоны массового возделывания экспортных культур и т. д.

344

Нерешенность проблемы африканских колониальныхобществ (в смысле их характера и тенденции развития)проявляется, на наш взгляд, в том, что существующие оценкиуровня развития этих обществ не опираются еще наисследования развития капитализма как единой и в то жевремя многоплановой проблемы. В большинствеисследований этот процесс рассматривается почтиисключительно под углом зрения выделения лишь «ростковнового», гораздо меньше изучена другая неотъемлемаясторона данной проблемы — каким образом «новые явления»пробивают себе дорогу через старое. «Старое» (т. е.колониальная структура экономики и традиционныеафриканские институты) чаще рассматривается лишь кактормоз развития.

Пока нет исследований, посвященных, например, месту,роли и эволюции в условиях колониальных обществтрадиционных и промежуточных форм отношений , как исистеме производственных отношений в целом. Недеформирует ли это действительную картину «нового»,говоря точнее, представления об уровне и реальныхперспективах развития капитализма в странах ТропическойАфрики?

Прежде чем говорить о тех проблемах, которые еще ждутрешения, нужно ясно представить себе те реальныетрудности, с которыми столкнулась марксистская наука визучении африканских обществ.

Главный, вполне объективный источник трудностей—недостаточность наших знаний о развитии обществ южнееСахары в доколониальный и колониальный периоды .

Кроме слабости источниковедческой базы существовалиспецифические трудности, связанные с почти полнымотсутствием прямых контактов с африканскими странами доначала 60-х годов. Если специалисты по истории СССР могутспорить о датировке начала генезиса капитализма в России ,то в советской научной литературе, посвященнойТропической Африке, до самого недавнего времени,например, успехом считалось фиксированиедифференциации мелких товаропроизводителей.

Лишь в 60-е годы благодаря известному развитию вафриканских странах систем национальной статистики, атакже появлению ряда полевых исследований стало

345

возможным несколько раздвинуть рамки исследований ,взглянуть на проблему развития капитализма в некоторыхстранах южнее Сахары более широко (хотя и сейчас ряд ееаспектов, например эволюция форм общинногоземлевладения или подчинение торговому капиталу мелкойгородской промышленности, с трудом поддаются анализу).Большее значение приобретают и общетеоретическиекритерии развития мелкотоварного и капиталистическогоукладов.

Исследование развития капитализма в ТропическойАфрике никогда не было чисто академической проблемой.

Раньше чем была исследована подробно социально-экономическая структура африканских обществ ,потребовалось дать незамедлительный ответ на вопросы опричинах быстрого распада колониальной системы вафриканских странах и будущих путях их независимогоразвития.

Кроме того, в 40—50-е годы советским исследователямпришлось вести борьбу с так называемой функциональнойшколой в буржуазной социологии, которая отрицала какие-либо сдвиги в традиционном африканском обществе.

И анализ колониальных структур в нашей литературесовершенно сознательно ориентировался на доказательстворазвития капитализма в Тропической Африке: новоесознательно противопоставлялось старому, вниманиеобращалось в первую очередь на те слои и классы(современный рабочий класс, национальная интеллигенция ,обуржуазившиеся слои), развитие которых могло объяснить(хотя бы в первом приближении) движущие силыантиколониальной революции. Такой подход был в то времяпонятен и оправдан.

Однако в некоторых случаях это противопоставление«нового» «старому» стало рассматриваться как обязательнаясхема и при изучении всего процесса развития африканскихстран. По этой схеме не уровень капиталистическогоразвития той или иной страны оценивается на основепредварительного анализа форм, тенденций и возможностейразвития капитализма в Тропической Африке, а, наоборот,отдельные предпосылки, элементы вызреваниякапиталистических отношений (эволюция традиционныхформ землевладения, разви

,34-6

тие торгово-ростовщического капитала и т. д.) толкуютсяисходя из заранее принятого представления обопределяющей роли капиталистической тенденции (уже кконцу колониального периода) в жизни многих африканскихстран.

Еще в 40—50-е годы в советской литературе по историикапитализма сложилось направление, подчинившее всюпроблематику генезиса капитализма выявлениюкапиталистических отношений. Сторонники этогонаправления толковали товарно-денежные отношения какначальный момент развития капиталистического уклада ..Соответственно и изучение исключительно «новых явлений»в развитии африканских стран объясняется иногда тем, чтомелкотоварный уклад уже с момента своего появлениявыделяет во все возрастающих размерах слоикапиталистического общества.

Но к настоящему времени концепция «изначального»автоматического превращения мелкотоварного уклада вкапиталистический опровергнута конкретнымиисследованиями. На состоявшихся в 60-е годы дискуссиях попроблемам генезиса капитализма в России и ЗападнойЕвропе она подверглась резкой критике. При этомотмечалась не только теоретическая несостоятельность ееисходных посылок, но и то, что она обеднила общую картинугенезиса капитализма , априорно зачисляя многие черты ипроявления мелкотоварного производства вкапиталистические.

«Капиталистический уклад,— говорила на всесоюзнойдискуссии 1965 г., посвященной переходу России отфеодализма к капитализму, М. В. Нечкина,— не падает снеба... Суть вопроса как раз и заключается в изучениигенезиса капиталистического уклада , самого становленияуклада, а потом уже в самом укладе, ибо разложение старого,феодального общества освобождает элементы нового,капиталистического» |[199, стр. 118].

О несостоятельности одностороннего выделения «ростковнового» как методологического приема и средстваидеологической борьбы подробно говорил в своем докладена научной сессии, посвященной проблемам генезисакапитализма, А. Н. Чистозвонов. По его словам, «появилосьнемало работ локального... порядка, в которых местныеособенности подавались в качестве магистральных путейразвития, конъюнктурные колебания

347

и количественные изменения как качественные сдвиги, ачастные наблюдения как общие выводы» [233, стр. 14—15].

«Сказывалось, — отмечал далее докладчик, — ибытовавшее в конце 40-х годов и первой половине 50-хгодов увлечение концепцией „приоритета" или по крайнеймере синхронного социально-экономического прогрессаРоссии с наиболее развитыми странами Западной Европы . Сцелью доказать это категории товарного производстваподтягивались до уровня капиталистических, купеческийкапитал — до уровня промышленного, в денежной формеренты подчеркивалась не ее феодальная основа, а лишь та еесторона, в которой она была формой разложения феодальнойренты и эволюционировала в капиталистическую» 17.

Остановимся теперь вкратце на некоторых общихпроблемах развития капитализма в странах ТропическойАфрики (речь пойдет в основном о странах ЗападнойАфрики).

Прежде всего вызывает сомнение такая трактовка ролимелкотоварного уклада и наемного труда, при которой факттоварности земледелия, концентрации земли или наймарабочей силы уже сам по себе рассматривается как признаккапиталистического расслоения африканской деревни [см., вчастности: 73, стр. 120; 256, стр. 87].Иногда во внимание принимаются также образованиевнутреннего рынка в африканских странах и развитие (внекоторых районах) отчуждения земли. Так, Л. К. Тумановапишет: «Рост товарного земледелия, специализацияотдельных районов на производстве экспортных культурозначали складывание внутреннего рынка, способствовалиразвитию частной собственности на землю, расслоениюкрестьянства и возникновению новых социальных групп»![237, стр. 67]. Таким образом, предполагается, что«специализация отдельных районов»

17 Сложность и многогранность генезиса капитализма в обществахВостока, необходимость специального изучения связанных с этим вопросовподчеркивались также в ходе дискуссии об уровне социально-экономическогоразвития стран Азии до превращения их в колонии и полуколонии, проходившейна страницах журналов «Советское востоковедение» и «Проблемывостоковедения» [129, стр. 68; 190, стр. 363-423].

348

и «складывание внутреннего рынка» достигли уровнякапиталистических отношений.

Существуют, правда, и несколько более осторожные■оценки роли мелкотоварного производства и отношенийнайма в африканской деревне, это говорит о том, что ввопросе о степени развития капитализма в странахТропической Африки нет пока полной ясности. Так,В. Б. Иорданский пишет: «О том, в какой степенисоциальный раскол общины соответствует поляризацииклассовых сил в деревне, могут быть разные суждения. Вовсяком случае, в Африке нет районов, где бы классовыеотношения полностью „очистились" от общинных, так же,впрочем, как уже невозможно обнаружить район, где быобщинные отношения не были „заражены" бациллойклассовых антагонизмов... Видимо, не будетпреувеличением сказать, что в наиболее экономическиразвитых сельскохозяйственных зонах континентапроизводственные отношения капиталистического типа невытеснили общинных производственных отношений. Ещенигде в Тропической Африке буржуазная прослойка не сталаглавной эксплуататорской группой крестьянства, а вместе стем еще нигде к югу от Сахары сам сельский буржуа неосвободился полностью от уз родовой зависимости» [125,стр. 44, 49].

В другой работе, оценивая уровень развитиякапиталистических отношений на банановых плантацияхГвинеи, В. Б . Иорданский пишет о том, что «в сущностирайон банановых хозяйств нужно рассматривать как туточку, где достиг своего завершения происходящий по всейстране процесс выделения мелкой крестьянскойсобственности из общинной. Вместе с тем здесь же —исходный пункт, начало следующего этапа ,соответствующего развитию и распространению в Гвинеекапиталистического землевладения» [124, стр. 46]. Здесьуже ■определенно допускается возможность существования■самостоятельного этапа в развитии мелкотоварного уклада,когда капиталистические отношения, складывающиесявнутри страны, не играют еще определяющей роли.

Н. Б. Кочакова обращает внимание на сложный характернаемного труда в западноафриканской деревне и на то, чтоон далеко не всегда вызывается развитием капитализма [227,стр. 22—23].

349

Мысль о том, что мелкотоварный уклад в ТропическойАфрике уже сам по себе служит основой быстрого развитиякапиталистических отношений, связана с высказываемыминогда несколько категорическим тезисом обэкономической однотипности капитализма и мелкотоварныххозяйств в развивающихся странах 18.

На чем, однако, основывается подобное утверждение?Известно, что мелкотоварное (сложившееся) и

капиталистическое производство подчиняются одному итому же экономическому регулятору — действию законастоимости, который находит выражение в конкуренций исоциальной дифференциации товаропроизводителей.Говорить в обобщенном смысле об однотипностикапитализма и мелкотоварного производства можно, лишьимея в виду этот закон. Но сам по себе закон стоимости ещене ведет к превращению товарного производства вкапиталистическое. Он создает лишь формальнуювозможность перехода к капиталистическому способупроизводства. Последняя реализуется при строгоопределенных общественно-экономических условиях, черезряд последовательных количественных и качественныхизменений, и может (особенно в докапиталистических ипереходных обществах) ослабляться, искривлятьсядействием других тенденций.

Ставя вопрос о генезисе капитализма в абстрактно-теоретическом плане, К- Маркс подчеркивал, что развитиетоварного производства становится капиталистическимпроцессом, деньги превращаются в капитал только в томслучае, если товарное производство делается всеобщейформой производства, если труд принимает характернаемного труда, если объективные условия производствапротивостоят труду в качестве чужой собственности «итаким образом по форме — как капитал» [7, стр. 515]. Онсовершенно определенно указывал: «Лишь тогда, когданаемный труд становится базисом товарного производства ,это последнее навязывает себя

18 Так, С. И. Тюльпанов пишет: «Во всех развивающихся странах почва дляразвития капитализма глубже, чем для утверждения социализма... капитализмначал развиваться здесь еще в колониальный период и продолжает развиватьсястихийнч, поскольку его экономическая основа и экономическая основамелкотоварных хозяйств, однотипны» (240, стр. 14].

350

всему обществу; но лишь тогда оно может развернуть такжевсе скрытые в нем потенции» [2 , стр. 601].

Таким образом, однотипность капиталистического имелкотоварного укладов определяется степенью и общимиусловиями развития капитализма, но никак не наоборот.

Кроме того, и само по себе образование мелкотоварногоуклада — это особый исторический процесс, которыйопределяется не только уровнем товарности земледелия , нои возможностями разложения отношений натуральногопроизводства и имеет собственную, лишь при определенныхусловиях перерастающую в капиталистический процесстенденцию к образованию основанного .на частнойсобственности и деньгах мелкого парцеллярного хозяйства19. Мелкое производство «достигает расцвета, проявляет всюсвою энергию , приобретает адекватную классическую формулишь там, где работник является свободным частнымсобственником своих, им ■самим применяемых условийтруда, где крестьянин обладает полем, которое онвозделывает, ремесленник — инструментами, которыми онвладеет как виртуоз» 12, стр. 771].

Анализ социальной структуры африканской деревни,проведенный к настоящему времени, свидетельствует совсей очевидностью о количественных сдвигах, которыепроизошли в развитии найма и стали особенно заметныпосле второй мировой войны . Но можно ли отколичественных сдвигов прямо делать заключение оразвитии капиталистических отношений непосредственно на-базе мелкотоварного производства?

Ни К- Маркс, ни В. И. Ленин никогда не выводилиразвитие капиталистического способа производства изпростого факта расширения сферы найма, совсем наоборот.К- Маркс подчеркивал, что «возможность... непосредственноэксплуатировать чужой труд» появляется еще припродуктовой ренте [5, стр. 359]. Превращение натуральнойренты в денежную расширяет эту возмож

19 На дискуссии 1965 г. по проблемам генезиса капитализма в России Я.К. Ядунский отмечал: «Нередко товарность земледелия рассматривается... какпризнак зарождающегося капитализма. Но ведь чисто натурального хозяйства ипри феодализме не было... Товарность земледелия надо уметь измерять дляправильной ее оценки» {199, стр. 267J.

351

ность, создает предпосылки для образования, с однойстороны, «класса неимущих поденщиков, нанимающихся заденьги», а с другой — «лучше поставленных... крестьянскиххозяйств», у которых «складывается мало-помалувозможность накоплять известное состояние и самимобратиться в будущих капиталистов» [5, стр. 363]. Но чтобыэта возможность стала реальностью , отмечал далее Маркс,необходим ряд условий, и среди них «уже развившийся вгородах капиталистический способ ведения хозяйства,производство продукта только как товара и только каксредства для присвоения прибавочной стоимости» [5, стр.363].

В другом месте К- Маркс писал, что развитиекапитализма связано с возникновением массового, крупногопроизводства на рынок: «Древние, которым никогда неудавалось выйти за рамки собственно городскогохудожественного ремесла, никогда не могли поэтомусоздать крупной промышленности. Ее первой предпосылкойявляется вовлечение всей страны в производство непотребительных, а меновых стоимостей» [9, стр. 503].

Ф. Энгельс отмечал мимоходом, что «наемный труд, вкотором уже содержится в зародыше веськапиталистический способ производства, существует , сдавних времен; в единичной, случайной форме онсуществовал в течение столетий рядом с рабством . Но этотзародыш мог развиться в капиталистический способпроизводства только тогда , когда были созданынеобходимые для этого исторические предпосылки» [10, стр.214].

Точно так же и В. И. Ленин ставил изучениекапиталистических отношений в неразрывную связь свыяснением степени капиталистической трансформациинайма и всего общественно-экономического базиса ,подчеркивая, что в деревне «преобразующее действиекапитализма (развитие производительных сил, изменениевсех общественных отношений и т. д.) проявляется..., снаибольшей медленностью и постепенностью.» {18,. стр .165].

Эти положения имеют принципиальное значение дляпонимания соотношения мелкотоварного икапиталистического укладов. Чтобы мелкое товарноепроизводство' и наемный труд полностью наполнилиськатегориями капиталистического хозяйства, требуетсясовершенно определенное историческое условие : создание352

стоимости в размерах, достаточных для ее непрерывного ирасширенного воспроизводства.

То, что именно это условие является важнейшейкачественной гранью между количественным ростом наймаи капиталистической эксплуатацией, между имущественнымрасслоением деревни и разложением крестьянства(социальной дифференциацией), между внутреннейэволюцией мелкотоварного уклада и началом егоперерастания в капиталистический, подчеркивалось нанедавних дискуссиях, посвященных проблемам генезисакапитализма.

«Чтобы тезис об использовании наемного труда какпоказателе капиталистического расслоения деревниприобрел должную убедительность,— говорилось ,например, в докладе „Переход России от феодализма ккапитализ- му“ на всесоюзной дискуссии 1965 г.,—необходимо доказать, что наемный труд создавал меновуюстоимость, что в хозяйстве воспроизводилась прибавочнаястоимость... Совершенно недостаточно констатироватьналичие тех или иных отношений, необходимо показать ихвоспроизводство» [199, стр. 54]. «Необходимо помнить,—отмечалось в том же докладе,— что товарное производство,как бы высоко оио ни было развито, автоматически не ведетк капитализму. Для перехода к капитализму необходимоналичие соответствующих форм собственности , капиталов,отрыв непосредственных производителей от средствпроизводства и ряд других условий» [199, стр. 21]20.

Между тем вопрос о характере воспроизводства вафриканском мелком товарном хозяйстве до сих пор неизучен в пашей литературе. Мало что известно, например, осоотношении доходов от эксплуатации наемной рабочейсилы, подмастерьев и зависимых ремесленников в мелкойпромышленности и издольщиков в сельском хозяйстве,доходов от личного труда и труда членов

20 Можно было бы заметить, что применительно к колониальным иполуколониальным обществам эти положения «бьют мимо цели», посколькуназванные условия обеспечиваются в той или иной мере (в какой мере — этокак раз и подлежит выяснению) мировым капиталистическим рынком. Но вданном случае речь идет только о том, может ли мелкотоварный укладперерасти сам по себе, стихийно или автоматически, в капиталистическийспособ производства, сделать частнокапиталистическую тенденциюгосподствующей.

23 Зак . 942 353

семьи, ростовщических займов и всевозможныхразновидностей общинной и родственной взаимопомощи .

Стремление во что бы то ни стало отыскать «новое» безанализа воспроизводства в мелкотоварном секторе приводитиногда к очень широкому толкованию капиталистическогорасслоения африканской деревни, когда к нему относятсяявления, которые имеют иную или, во всяком случае, болеесложную и недостаточно определившуюся природу.

Известно, например, что появление денежной заработнойплаты (или элементов таковой) само по себе еще не говорито зарождении капиталистических отношений.Принципиальное значение имеет характер найма :независимость работника (по существу, а не формально) откабальных форм эксплуатации. Между тем иногда ккапиталистическому найму' приравниваются различныевиды отработок и общинной взаимопомощи, издревлесуществующие в африканских земледельческихобщинах/лишь на основании некоторого формальногосходства с наемным трудом: использования отработок длярасширения товарных хозяйств общинной верхушки итрадиционной знати, оплаты труда общинников деньгами,обеспечения работников (в некоторых случаях) хозяйскиминвентарем и т. д.21.

Сходные проблемы возникают при анализе поземельныхотношений в деревне, различных форм издольщины иотработок, связанных с традиционным общинныминститутом чужаков или припущенников , найма сезонныхрабочих и т. д.

Могут возразить, что выяснение в деталях удельноговеса мелкотоварных и капиталистических отношений —

21 Например, Е. М. Кривенцов, касаясь эволюции традиционной системыобщинной взаимопомощи и отработок в какарпроизводящих районах ЗападнойНигерии («система эгба»), сразу же постулирует: «„Система эгба“ — посуществу уже капиталистические отношения». «Капиталистический характер»отработок усматриваетоя в том, что они используются «в хозяйствах вождей-феодалов и сельских буржуа», оплачиваются в значительной степени деньгамии выполняются в ряде случаев с помощью хозяйского инвентаря.«Приобретение землевладельцем своего инвентаря,— пишет Е. М. Кривеицов,—на практике означает, что отработочная система уступает здесь местокапиталистической» (73, стр. 134]. Но в какой мере модифицированная«система эгба» действительно опирается на отношения вольного найма и так лиуж она «безразлична» к. традиционным нормам общинного принуждения?

354

это дело специального анализа, тогда как главным все- такиостается вопрос об основной, определяющей тенденцииразвития мелкого товарного производства, т. е. егоэволюции в сторону капитализма. Действительно, задачаникак не может сводиться к изучению только «старого» илинарочитому противопоставлению мелкотоварного укладакапиталистическому. Весь вопрос, однако, в том, можно лирассматривать эту главную, определяющую тенденцию вотрыве от характера и масштабов воспроизводствакапиталистических отношений, вне взаимодействия самыхразнообразных тенденций и элементов колониальногоразвития.

Как и всякий общественный процесс, капиталистическаятенденция — это не прямая линия, а, скорее, спираль,которая может быть крутой и пологой, приближаться ккругу или развиваться по нисходящей линии. Конкретно-историческая характеристика этой тенденции требуетпоэтому определенной дифференциации понятия«капиталистические отношения».

Наиболее полным и удачным в этом смыслепредставляется уже устоявшееся в советской историко-эко-номической науке подразделение капиталистическихотношений (по их месту и роли в обществе) накапиталистические элементы, капиталистический уклад икапиталистический способ производства 22.

Каждой из этих трех стадий в развитиикапиталистического хозяйства соответствует определеннаясистема воспроизводства, которая фиксирует достигнутыйуровень капиталистических отношений, определяявзаимодействие укладов , устойчивость мелкотоварногоуклада, степень социально-экономической интеграцииобщества и т. д.

Под возникновением «капиталистических элементов»понимается производство в отдельных хозяйствахприбавочной стоимости, однако без превращения ее впостоянную основу воспроизводства. Спорадическое появ

22 К данной классификации капиталистических отношений (предложеннойи разработанной в советской науке Н. М. Дружининым и Я. К. Яцунскнм)близка схема развития капитализма в странах «третьего мира» Е. Клеера. В этойсхеме различаются капиталистический уклад и капиталистическая система,иными словами, капитализм, который перерастает рамки уклада и превращаетсяв господствующий способ производства ,[134, стр. 66, 67, 199, 200].

23* 355

ление этих элементов не меняет способа производства,структуру мелкотоварного хозяйства и господствующуюсистему общественных отношений . Характерной чертой этой«пракапиталистической», или «квазикапиталистиче- ской»,формы отношений является то, что сама по себе она не ведетк развитию капитализма и может исчезать, например, приупадке торговли . Принято считать , что в некоторых странахЕвропы (Италия , Нидерланды) капиталистические элементыпоявились уже в XIII в., поскольку уже тогда купеческийкапитал в известной мере проникал из сферы обмена в сферумелкого товарного производства [233, стр. 20].

В подлинном смысле разложение докапиталистическихотношений и становление капиталистического способапроизводства начинаются только тогда, когда элементыкапитализма возникают «не в форме случайных и глохнущихего зачатков, а в форме процесса, который хотя итормозится старой формацией, но уже не может быть еюподавлен» [199, стр. 17—18]. Это — начальная стадияформирования капиталистического уклада и одновременноначало переходного периода. «Специфическикапиталистический способ производства,— подчеркивал К-Маркс,— перестает быть простым средством дляпроизводства относительной прибавочной стоимости, раз оновладел целой отраслью производства или, более того,всеми решающими отраслями производства» [2, стр. 519].

Развитие капиталистического уклада, в свою очередь,зависит от многих условий , способствующих «постоянномуи возрастающему отчислению части прибыли на накоплениеили, иначе говоря , превращению прибавочного продукта вкапитал, направленный на расширение производства» [134,стр. 65]. К ним относятся: наличие достаточно емкого ирасширяющегося рынка, «нормальное» осуществлениепервоначального, а затем и капиталистического накопления,большое предложение рабочей силы (образование резервнойармии труда), уничтожение докапиталистических уз и вконечном счете последовательное развитие крупнойпромышленности. Отсутствие одного или нескольких изэтих основных условий может ослабить или даже пресечьдинамический рост капиталистического уклада .

Кроме того, развитие капиталистического уклада

356

может ограничиваться одной отраслью и сравнительно слабозадевать другие отрасли и уклады , особенно если эторазвитие протекает под влиянием мирового рынка.

Радикальная буржуазная перестройка общественныхотношений и подлинная их капиталистическая интеграцияначинаются лишь по мере преобразованиякапиталистического уклада в господствующий способпроизводства (капиталистическую систему). Исходнойгранью этого процесса служит промышленная революция,переход к работающей на внутренний рынок фабричнойпромышленности, третьей, самой совершенной ипоследовательной форме капиталистического хозяйства.Только при этом условии складывается единая (в масштабевсего общества) система расширенного воспроизводства ,подчиняющая себе все прочие уклады и обеспечивающаяокончательный переход на капиталистические рельсысельского хозяйства..

«Первичные формы капитала, — писал В. И. Ленин,рассматривая характер воспроизводства капиталистическихотношений в пореформенной России,— встречались вотдельных случаях и до капиталистических порядков. Нодело именно в том, что они являются в современномрусском крестьянском хозяйстве не как единичные случаи, акак правило, как господствующая система отношений. Онисвязались уже (торговыми оборотами, банками) с крупнымфабрично-заводским машинным капитализмом и темпоказали свою тенденцию; — показали, что представители.. .„кабалы1 1 только боевые солдаты единой и нераздельнойармии буржуазии» [17, стр. 509].

Преимущество «трехчленной» схемы развитиякапитализма в том, что она позволяет избежать смешенияабстрактной модели капиталистического способапроизводства в его «чистом», «идеальном», «развернутом»виде с конкретной, исторической реальностью. Совершенноочевидно, что абстрактные категории товарного икапиталистического хозяйства всегда являются частьюконкретной и многообразной системы производственныхотношений; в зависимости от строя этих отношений ониприобретают различное конкретное содержание, различнуюфункциональную нагрузку.

Недифференцированное понятие капиталистическогоразвития, когда оно применяется в конкретном анализе,грешит определенным методологическим недостатком:

357

низшие формы капиталистических отношений вместе смелкотоварным укладом начинают рассматриваться лишькак прообраз высших форм, докапиталистические укладыпредстают исключительно как пережиточные и незаслуживающие серьезного внимания, да и самокапиталистическое развитие сводится иногда лишь квозникновению отношений найма и эксплуатации наемноготруда.

Подобный подход иногда пытаются обосновать ссылкамина работу В. И. Ленина «Развитие капитализма в России», вчастности тем, что В. И. Ленин считал найм признакомвозникновения буржуазии.

Но ведь В. И. Ленин неоднократно писал о том, чтосоставить исходное, общее представление об уровнеразвития капитализма можно только по всей совокупностисоциально-экономических признаков (обобщенных впонятии внутреннего рынка), но не но отдельнымформальным показателям. Об этом говорят, например,следующие ленинские слова: «Все отличие народничества отмарксизма состоит в характере критики русскогокапитализма. Народник для критики капитализма считаетдостаточным констатировать наличность эксплуатации,взаимодействие между ней и политикой и т. п. Марксистсчитает необходимым объяснить и связать вместе этиявления эксплуатации как систему известныхпроизводственных отношений, как особую общественно-экономическую формацию, законы функционирования иразвития которой подлежат объективному изучению» [17,стр. 465].

Приведенные соображения, как нам представляется,достаточно ясно убеждают в том, что не капиталистическаятенденция является исходным пунктом при оценке характераафриканских колониальных и постколониаль- ных обществ ,а, напротив, выяснение характера этих обществ(соотношения мелкотоварного и капиталистическогоукладов, внешних и внутренних условий воспроизводствакапиталистических элементов, степени социально-экономической интеграции и т. д.) должно предшествоватьопределению уровня и характера развитиякапиталистических отношений.

На характер многоукладное™ в Западной Африкебольшое влияние оказали торговый тип колонизации иразвитие товарного производства преимущественно на

358

экстенсивной основе. Ниже делается попытка поставитьвопрос о некоторых характерных чертах развитиямногоукладности в Западной Африке исходя именно из этихлокальных особенностей товарного ' производства иколониальной монополии.

Колониальная монополия в западноафриканских странах ипроблема ценообразования и инфляции

После второй мировой войны товарное производствостало важным источником дохода для довольно широкихслоев западноафриканского населения, занятых вэкспортном производстве или связанных с ним секторахдеятельности. Через рыночный механизм присваиваласьтакже большая часть прибылей иностранных компаний ,монополизировавших сферу обращения, а такжегосударственно-монополистических экспортныхорганизаций. Поэтому анализ такого механизма крайневажен: онраскрывает одну из главных сторон колониальноймонополии в Западной Африке.

Для характеристики товарного производства и еговлияния па структуру многоукладности большое значениеимеет то, на каких стоимостных отношениях базируетсяценообразование, иными словами, в соответствии спроизводительностью какой отрасли или хозяйстваосуществляются распределение и мобилизация ресурсов. К.Маркс писал о том, что при «докапиталистическом способепроизводства земледелие производительнее, чемпромышленность...... Напротив, достаточно широкийпроцесс развития капитализма предполагает , что «развитиепроизводительности в промышленности, по сравнению сземледелием, происходит очень быстро. ..» [6 , стр. 115].

При крайней зависимости африканских стран отмирового рынка важнейшим экономическим регуляторомстал механизм интернациональной стоимости, иначе говоря,установление таких ценностных пропорций, которыеотражают уровень производительности труда виндустриальных странах и неэквивалентны трудовымзатратам в технически отсталом производстве колоний иполуколоний. Эта неэквивалентность еще более усиливаетсяпод влиянием «ножниц цен» или прямого влияниямонополий на ценообразование в зависимых странах:

359

Искусственного завышения цен йа импортируемые имитовары и занижения расценок на сырьевую продукцию[подробнее о законе интернациональной стоимости и«ножницах цен» см. .239, стр. 28—36]. к<Ножницы цен» иотмечаются в первую очередь при характеристике торгово-финансовой эксплуатации западноафриканских колоний.

Действительно, одной из важнейших причин ростадороговизны стала политика западных монополий,направленная на получение дополнительной торговойприбыли. Об этом говорит систематический рост индексовпотребительских цен, продолжавшийся даже в периодыснижения доходов местных товаропроизводителей. Так, задесятилетие с 1949 по 1959 г. розничные цены выросли: вЛагосе — на 70%, в Аккре — на 50, в Дакаре — на 68%[подробнее см. 309, стр. 219, 221, 223]. Быстрее всего рослицены на предметы первой необходимости (продовольствие,ткани и т. д.), а также на жилье. Например, потребительскиецены в Гане (в Аккре) выросли за период с 1955 по 1964 г.:на продовольствие — в 1,5 раза, ткани — в 1,4, жилье — в1,5 раза [36, стр. 318].

Более детальные данные о росте потребительских цен вкрупных городах бывшей французской Западной Африки(ФЗА) дает табл. 1. Данные таблицы относятся к середине50-х годов — периоду ухудшения торговой конъюнктуры иснижения денежных доходов значительных слоев населения .

Таким образом, общее понижение цен отмечалось лишь всфере коммунальных услуг . Цены на большинство другихтоваров (особенно на продукты питания) продолжали расти.

Основную массу товаров крупные европейские компаниисбывали пе непосредственно производителям, амногочисленным торговым посредникам, мелким фирмам,которые, в свою очередь, перекладывали бремя повышенияцеи на покупателей или розничных торговцев. Тенденция кобразованию монопольной цены и прибыли была особеннозаметной в сфере крупной оптовой торговли : этомублагоприятствовали (особенно в удаленных районах) узостьрынков, засилье крупного европейского капитала,ограниченные масштабы конкуренции. Характеризуяценообразование в бывшей ФЗА , французский

360

Т а б л и ц а 1

Индексы цен на важнейшие потребительские товары вДакаре, Абиджане и Конакри в 1954—1955 гг.

(июль 1945 г. = 100) *

Декабрь 1954 г. Декабрь 1955 г.

Дакар Абиджан

Конакри

Дакар Абиджан

Конакри

Общий индекс ........................... 377 235 170** 389 247 172

Питание ..................................... 352 190 157 373 207 158357 287 159 353 267 140Коммунальные услуги (вода,

электричество и т. д.) Одежда ..440 288 132 435 278 133

Прочее ....................................... 350 243 189 366 261 190

* Источник: [31, стр. 43]. **Базис 100 на 1949 г.

экономист М. Капэ писал Б 1958 г.: «Между оптовиками ирозничными торговцами существует тесная зависимость...Может возникать конкурентная борьба, по она носитспорадический характер: намеренное сбивание цен приводитк ликвидации торговых запасов или появлению повойфирмы, которая может укрепить свое положение, ‘ вытеснивкого-либо из соперников (что случается особенно частосреди торговцев разных национальностей) или добившисьперераспределения торговой прибыли, особенно есливладельцев фирм связывает единство происхождения» [288,стр. 213—214].

Действие «ножниц цен» особенно усилилось послевведения в английских колониях государственнойэкспортной монополии, закрепившей за государственнымизакупочными органами («Маркетинг Бордз») правоустанавливать сезонные закупочные цены, закупать исбывать на мировом рынке урожай экспортных культур 23.Это способствовало увеличению монопольных прибылей,поскольку фиксированные закупочные цены на экспортнуюпродукцию устанавливались значительно ниже мировых, аторговые компании в ряде случаев шли на прямое снижениеофициально установленной закупочной це-

23 Во французских колониях государственный контроль над экспортомпцлучил меньшее развитие. Созданные в 1955 г. «Кассы стабилизации цен»занимались лишь субсидированием экспортеров в случае падения цен намировом рынке (см.: 81, стр. 225; 95, стр. 97]

36J

ны [подробнее о деятельности «Маркетинг Бордз» вЗападной Африке см. 73, стр. 80—100]. В 1951 —1955 гг.,например, ганские какаопроизводитбли получали в среднемтолько 55% общей выручки от экспорта какао-бо- бов [309,стр. 226].

Важным фактором отклонения цен стали такжекосвенные налоги — основная форма налогообложения вафриканских странах. Таможенные пошлины и акцизыоказывали растущее давление на рыночный механизм.

«Ножницы цен» ограничивали в определенной степениразвитие мелкотоварного производства, но неликвидировали его стихийно-рыночную организацию.Монопольные факторы могут определять уровень исоотношение цен, однако и при господстве мирового рынкаосновой ценообразования остается закон стоимости, хотя они принимает форму закона интернациональной стоимости.Стоимостные отношения, как общая тенденция,прокладывают себе дорогу через колебания мировых цен, иэти колебания могут временно перекрывать ухудшениесоотношения экспортных и импортных цен.

Так, в период второй мировой войны и в первые пос- •левоенные годы резко ухудшились условия торговли дляафриканских крестьян24, однако главную роль в этомсыграли временные, конъюнктурные факторы: сокращениемировой торговли, ослабление связей с метрополиями, ростинфляции в капиталистических странах. В 1948—1949 гг.началось повышение цен на африканские экспортныекультуры, которое достигло максимума в 1953—1954 гг.,оно обеспечило рост денежных доходов африканскихкрестьян, более значительный, чем их потери от повышенияимпортных цен. Это подтверждают, в частности, следующиеданные (табл. 2).

Табл. 2 свидетельствует о росте покупательнойспособности населения Ганы, общую тенденцию к ееповышению не могло остановить даже временноеухудшение экономической конъюнктуры в середине 50-хгодов (хотя

24 К 1942 г., например, реальные доходы ганских какаопроизво- дителейсократились (по сравнению с 1939 г.) на 40%, покупательная способностьпроизводителей какао и кофе в БСК упала соответственно на две трети инаполовину. Общие доходы товаропроизводителей и лиц наемного трудаснизились в Западной Африке (за исключением Нигерии) за годы войны на25—70% [309, стр. 203, 207].

362

Т а б л и ц а 2Индексы реальных доходов населения Ганы 1946 ........................... 1960 гг.

(1949 г. = 100)*

Доходы лиц наемного трудаГод Репльный доходкакаопроизводителей реальная заработная

плата рабочего, г.Аккра

покупательнаяспособность заработнойплаты относительноцен на импортныетовары

Доходнеквалифицированногорабочего относительноцен на какао, г. Аккра

1946 90—64

1947 75 — 80—92 109—941948 170 104 98 1521949 100 100 100 1001950 143 97 107 1391951 123 84 90 1591952 132 113 122 1051953 119 116 132 1041954 130 117 136 1041955 153 112 139 1161956 170 117 150 1091957 121 128 161 871958 149 136 170 841959 153 127 168 701960 158 133 168 68

* Источник: [309, стр. 222].

крестьянские доходы временно упали), покупательнаяспособность заработной платы относительно импортныхтоваров почти непрерывно росла. В Нигерии реальный доходкакаопроизводителей увеличился к 1960 г. на 58% (1949 =100) (см. также табл. 7), реальная заработная платанеквалифицированных рабочих в Лагосе выросла за тот жепериод на 26% [309, <стр. 220]. Тенденция к повышениюпокупательной способности африканского населениянаблюдалась и в странах ФЗА (табл. 3).

Таким образом, «ножницы цеи» не раскрывают в полноймере пропорций стихийного товарообмена. Ростпокупательной способности африканского населения в 50-егоды носил больше номинальный характер. Он вел главнымобразом к разбуханию массы денег без соответствующеготоварного покрытия, т. е. к инфляции. Инфляционныетенденции были другой важнейшей причиной роста цен идеформаций рыночного механизма . Трудно отделить друг отдруга монопольные и инфляционные факторы общегоповышения цен , однако несом-

363

Т а б л и ц а 3Индекс реальных доходов населений ФЗА, 1946—1966 гг.

(1949=100) *

Условия торговли(отношение закупочных

цеп к ценам на импортныетовары)

Доходы лиц наемного труда Доходысельскохозяйственных

рабочих относительно ценна экспортные культуры

покупательнаяспособностьотносительно ценна импортныетовары

Год

арахис,Сенегал

какао,БСК

кофе,БСК

реальнаязаработнаяплатанеквалифицированныхрабочих, г.Дакар г. Дакар г.

Абиджан

кофейныеплантацииБСК

арахисопроизводящиерайоныСенегала

1946 132 92 106 119 124

1947 123 __ — 87 105 131 — 1171948 128 __ 62 99 86 79 77 1491949 100 100 100 100 100 100 100 1001950 163 103 205 103 108 105 179 1511951 115 149 280 111 112 120 234 1031952 105 136. 253 106 113 135 188 931953 130 334 437 112 142 183 239 911954 153 238 327 126 173 213 142 881955 144 153 303 127 175 243 125 821956 — J _ --- 140 .—. — 120 791957 .— __ --- 130 — — 129 771958 _ __ 135 — — 98 701959 .—. __ --- 148 — — 76 631960 — --- — — — 69 63

* Источник: [309, стр. 224].

ненно, что оно носило в значительной степениинфляционный характер. На это указывает ряд данных:крайняя неустойчивость производства экспортных культури, как следствие, общая неустойчивость спроса ипредложения, резкие колебания в денежном обращении.Например, среднемесячный объем денежной массы,циркулировавшей в БСК и Верхней Вольте, составлял в1949 г. 56 410 тыс. фр. КФА, с повышением закупочных ценв последующие годы он возрос до 84 820 тыс. фр. КФА в1950 г. и 138 041 тыс. фр. КФА в 1951 г. [428, стр. 284]. Наразмеры денежного обращения решающее влияние оказывалуровень экспортного производства и колебания цен намировом рынке. Так, в 1949—1951 гг. в БСК и ВерхнейВольте оборачивалось в среднем 45,64%

364

всей валюты ФЗА, в то время как на долю Дагомеи иНигера приходилось всего 10,95% [428, стр. 284].

Инфляция оказывала несомненное влияние на пропорцииафриканской экономики и взаимодействие укладов, однакоэта сторона рыночного механизма изучена слабее, чемрезультаты «ножниц цен». Наряду с многогодичнымиколебаниями спроса, вызванными движением мировых цен,существовал сезонный механизм инфляции, связанный снеравномерным распределением покупательнойспособности населения в течение года . Например, вкакаопроизводящих районах тенденция к росту ценособенно усиливалась в сентябре—феврале, когда сбываласьосновная масса какао-бобов, и резко слабела к серединегода (табл . 4).

Т а б л и ц а 4

Квартальные колебания чистого дохода производителейв какаопроизводящих районах Нигерии в % к

среднегодовой сумме(на основании выборочного обследования 187 семей за

1951—1952 гг.) *

г ород Сельскаяместность

В целом

Июнь—август . . 14 10 10

Сентябрь—ноябрь 32 44 41Декабрь—февраль 43 42 40Март—май . . . 11 4 9

100 100 100

* Источник: [322, стр. 446].

Из табл. 4 видно, что рост и реализация доходов вэкспортных районах определялись сезонным цикломпроизводства какао. Подробные сведения о сезонныхколебаниях в экономической жизни Ганы приводит Ж . Буай-он [84, стр. 62—65].

Резкое падение мировых цен оказывало определенноедефляционное воздействие на рыночный механизм,уменьшая денежное обращение и платежеспособный спрос.Например, в 1955—1959 гг. валовой отечественный продуктГаны вырос на 22%, в то время как находящаяся вобращении денежная масса увеличилась

365

Лишь на 13% [423, 1, стр. 316]. Дефляция, однако, редкобывала полной, она не ликвидировала сильныхинфляционных тенденций:последниекоренились в общемуродливом характере импортно-экспортной экономики,затруднявшей поглощение спроса. Местное предложениепродуктов питания (и в целом производство длявнутреннего рынка) было совершенно недостаточно длятого, чтобы поглотить периодически возникавшийизбыточный спрос. Возрождению инфляционных тенденцийспособствовали также устойчивые прибыли торговцев ,недостаточность торгово-транспортной сети, слабаяпропускная способность западноафриканских портов.Высокие транспортные расходы допускали только перевозкудорогостоящих товаров (скот, рис, арахис), препятствуя темсамым выравниванию цен в прибрежных и глубинныхрайонах.

В результате избыточный платежеспособный спроснаселения очень медленно распространялся по стране и , какправило, не исчезал полностью даже при падении мировыхцеи. По словам Ж. Буайоиа, «широкой борьбе противинфляции препятствует совокупность различныхтормозящих развитие факторов , которые делают экономикуне только неустойчивой, но и негибкой. Такими факторамиявляются: невозможность создать запасы, неэластичностьпотребительского хозяйства, плохая организациятранспорта, мешающая доставке товаров в районы, где ценына них наиболее высоки. Все это парализует усилияправительства по борьбе с инфляцией, затрудняяпоглощение излишней покупательной способности» [84, стр.68].

Наряду с механизмом монопольных цен процессинфляции являлся основой роста цен. Как и системамонопольных цен, инфляция отражала тесную взаимосвязьмежду механизмом ценообразования -и колониальноймонополией. Вовлекая миллионы африканскихпроизводителей в неравноправный обмен с мировым рынкоми ограничивая в то же время развитие внутреннего рынка ,колониальная монополия порождала острое противоречиемежду движением номинального (денежного) и реальногонационального богатства и дохода. Значительная частьреального дохода слаборазвитой страны переходила враспоряжение метрополии, а в это время номинальный,денежный, доход увеличивался в силу

366

развития экспортного производства, а также потому, чтозависимая страна или колония вынуждены были оплачиватьввозимую продукцию по растущим монопольным ценам .Рост дополнительной массы денег в обращении являлся,скорее, следствием, а не причиной инфляции. Иначе говоря,инфляция, государственно-монополистическоерегулирование в колониях, «ножницы цен» и обмен поинтернациональной стоимости представляли собой тесносвязанные, переходящие друг в друга стороны господстваиностранного капитала.

Известно, что инфляция сильно меняет пропорциираспределения национального дохода. При господствемонотоварной экономики рост цен на экспортнуюпродукцию, образование избыточного спроса становятсятакже рыночной основой распределения ресурсов междуразличными хозяйственными секторами и укладами. Натесную связь между ростом цен и развитием товарныхотношений указывает Ж. Буайон: «Крестьянин —производитель какао... должен покупать необходимые емутовары (продукты местного сельского хозяйства иимпортные товары). Тем самым он .заставляет работатькрестьян, не выращивающих какао; он заставляет работатьтранспорт— железные дороги и безрельсовые пути, покоторым перемещаются потребляемые им продукты иэкспортируемое им какао; он заставляет также работатьвозникающие внутри страны мелкие промышленныепредприятия, которые создают для него часть...потребляемых им промышленных товаров» [84, стр. 59].«Чем более повышается покупательная способностьнаселения, или, иначе говоря, чем более какао становитсяглавным источником прибыли, — подчеркивает Ж. Буайон,— тем большее число крестьян оставляет другие видысельскохозяйственной деятельности для возделываниякакао» [84, стр. 61].

В сочетании с моноспециализацией инфляция глубокодеформировала рыночный механизм, а через неговнутреннее разделение труда и характер товарообмена .Извращенное выражение принимал сам критерийпроизводительности труда как основы распределенияпроизведенной стоимости. При слабой диверсификациипроизводства необходимое время в совокупной массетоварной продукции оценивалось прежде всего всоответствии С потребностями и стоимостнымиотношениями мирового

367

капиталистического рынка. Другими словами, появляетсявозможность отрыва цены от реального уровняпроизводительности труда. Такая возможность заключена всамом механизме интернациональной стоимости.

Отрыв цены от стоимости, номинального 'национальногодохода от реального особенно важен для стран с торговымтипом колониальной экономики, поскольку уровеньпроизводительности труда в мелкотоварном экспортномсекторе здесь , как правило, почти не отличается отобщенационального. Основной вопрос, который возникает всвязи с проблемой многоукладности западноафриканскихстран, состоит в том, могут ли реальные национальныересурсы свободно переходить (при существующихотклонениях цен) из отрасли в отрасль, стихийнообеспечивая рост внутреннего разделения труда ирасширенное воспроизводство частнокапиталистическихэлементов . При господстве колониальной монополии такойпереход был исключен: распределение ресурсовподчинялось закономерностям монотовариой экономики ,что находило отражение и в типе многоукладности.

Распределение ресурсов зависело (при стихийномрыночном механизме) прежде всего от движения цен наэкспортные и импортные потребительские товары , а не отуровня производительности труда в отраслях товарнойэкономики25. К середине 50-х годов в БСК более 90%импортных товаров потреблялось в районах экспортногоземледелия, хотя в них проживало менее половинынаселения страны (исключая население Абиджана) [430, стр.232]. 60% рабочей силы БСК было сосредоточено в лесномвосточном районе, который произ

26 Влияние движения цен на распределение людских и материальныхресурсов подробно дписывается в книге Ж. Буайона: «Увеличивая нажим наместные рыночные цены, 'избыточная покупательная способность оказываетопределенное влияние на национальное распределение рабочей силы:повышение цен на рыбу побуждает к переходу на рыболовство портовыхрабочих, занятых погрузкой и разгрузкой кораблей, что замедляет снабжениестраны импортными товарами и приводит к повышению цен на них... Ростпокупательной способности обусловливает, в сво,ю очередь, нарастающий,подобно снежному кому, процесс увеличения доходов. Население, незанимающееся выращиванием какао, тоже нуждается в импортных товарах.Чтобы... купить эти товары, они должны получать такие же высокие доходы,как и производители какао» [84, стр. 64].

368

водил 52% кофе и какао, 45% бананов и ананасов [430, стр.41].

колебания цен оказывали растущее влияние на масштабыи направление миграций рабочей силы . Если на раннейстадии отходничество вызывалось прежде всегонеобходимостью получить фиксированную сумму денег(прежде всего для уплаты налога), то начиная с 50-х годовего размеры стали все более определяться соотношениемцен на потребительские культуры в глубинных районах ицен на сельскохозяйственное сырье и на рабочую силу вэкспортных отраслях экономики [417, стр. 114—136]. В 50-егоды, например, более высокие расценки на плантацияхкакао в Гане привлекали сюда большесельскохозяйственных рабочих, чем в соседние районы БОК[309, стр. 216].

Растущая концентрация ресурсов (деньги, транспорт,рабочая сила) в экспортных отраслях сельского хозяйства невела, однако, к соответствующему повышению отраслевогоуровня производительности труда. Возможность извлеченияспекулятивной прибыли из выращивания экспортныхкультур ограничивала развитие производства длявнутреннего рынка, тогда как рост цен и обесценение денегставили производителей перед острой проблемойувеличения доходов при наименьших расходах на хозяйство.Миогоукладиость при таких условиях становилась«нормальным» выражением и экономической основойпротивоположного движения номинального (денежного) иреального национального богатства: притокдополнительных денежных сумм и повышение цен резкоусиливали роль мелкотоварного уклада и товарныхотношений, тогда как относительное уменьшение реальногобогатства (в результате обращения спроса на импортныепотребительские товары, колебаний конъюнктуры,монопольных цен и т. д.) способствовало сохранениюэлементов натуральной экономики.

Характер развития мелкотоварного уклада

Из всех укладов, существующих в современных странахТропической Африки, основное внимание исследователейпривлекают пока лишь два: частнокапиталистический игосударственный . Мелкотоварное производство

24 Зак. 942 369

рассматривается довольно статично — как основа развитиякапиталистического уклада либо как объект экономическойполитики африканских государств. Между тем посколькумелкотоварный сектор хозяйства оказывает огромноевлияние на характер воспроизводства капиталистическихэлементов , то, пожалуй, не меньшее значение с точки зрениявыбора путей развития имеет вопрос об особенностяхэволюции мелкотоварного уклада как составной частиколониальной экономики. Полностью ли идентиченмелкотоварный сектор в бывших африканских колонияхтому мелкотоварному укладу, который существовал вЕвропе в эпоху генезиса капитализма и послужилпитательной почвой формирования капиталистическогоспособа производства? — так примерно можносформулировать эту проблему.

Для африканских обществ характерно крайненеравномерное развитие товарных отношений. С точкизрения уровня капиталистических отношений наибольшийинтерес представляют те районы, где мелкотоварный укладполучил наибольшее развитие и высок уровень доходовзажиточных слоев . Это в первую очередь районыэкспортного земледелия в Гане, БСК и Западной Нигерии.

'В 1955—1956 гг. в одном из самых старыхкакаопроизводящих районов Ганы (округа Ода, Сведру иАсаманкесе в Восточной области) было проведенообследование 1080 хозяйств, в которых разводилось какао.Материалы обследования дают определенное представлениео характере африканского товарного производства вусловиях наибольшего развития экспортной экономики.

Ниже приводятся суммарные результаты обследования(табл . 5).

Таблица подтверждает несомненный фактдифференциации крестьянства, бросаются в глаза различиямежду группами хозяйств по валовому производству,размерам чистого сельскохозяйственного дохода,абсолютному росту сельскохозяйственной прибыли,расходам на рабочую силу. В трех последних группахчистая прибыль составляла основную, или значительнуючасть чистого сельскохозяйственного дохода и покрывала сизлишком расходы на семейное потребление.

При более внимательном анализе эта картина нуждаетсяв уточнениях. Рост издержек на рабочую силу

370

значительно опережал увеличение чистого дохода(особенно если сопоставить показатели в крайних группах).Это должно было замедлять повышение нормы прибавочнойстоимости (отношение между массой прибавочнойстоимости и стоимостью рабочей силы), в последней группеона снижалась также абсолютно (72% по сравнению е 96% вгруппе 9).

Вое хозяйственные группы имели бюджетные дефициты(причем весьма значительные), которые покрывалисьзаймами и другими доходами из внешних источников, долязаймов в доходах и расходах какаопроизводи- телей говорито систематической задолженности. Общий объемвоспроизводства превосходил размеры доходов от хозяйстваи промыслов. Хотя масса чистой прибыли отсельскохозяйственного производства и превышала в высшихгруппах размеры семейного потребления, однако чистойприбыли (а в последней группе и чистого дохода) былонедостаточно, чтобы покрыть сумму займов и обеспечитьхотя бы самовозобновление процесса воспроизводства.

В начале 50-х годов подробные данные о крестьянскихбюджетах были собраны также в основных экономическихрайонах Нигерии. В 1955 г. известный английский социологМ. Смит опубликовал подробные сведения о 88крестьянских и ремесленных хозяйствах в хлопководческомпоясе Северной Нигерии [416]. В исследовании Р. Галетти идр. содержатся подробные данные о денежных доходах 187семей в основных какаопроизво- дящих районах ЗападнойНигерии за 1951—1952 гг. [322]. Эти материалы позволяютуточнить характеристику товарного производства взападноафриканской деревне.

Общей закономерностью была зависимостьмелкотоварного производства от всякого рода побочных ивнешних источников дохода: промыслов, ростовщическихзаймов, торговых спекуляций, общинной и семейнойпомощи и т. д. Среди промыслов на первом месте стоялиотходничество, мелкая торговля и ремесленные работы .Промыслы • были особенно распространены в районахвозделывания однолетних экспортных культур — арахиса ихлопка: сельскохозяйственное производство здесь, какправило, сочеталось с неземледельческим трудом в периодсухого («мертвого») сезона. По данным М. Сми-

24* 371

* Источник: [35, стр. 150].** Принятое в сельскохозяйственной статистике понятие чи

стого дохода включает в себя стоимость труда фермера , членов его семьи ивновь созданную прибавочную стоимость. Сумма сверх всех издержекпроизводства составляет прибавочную стоимость, или чистую прибыльпроизводства .

хозяйств Ганы в 1955—1956 гг.*,

Т а б л и ц а S

в различных группах хозяйств

2500-3099 3100-3699 3700-4299 4300-4799 4800-5999 6000-9599 свыше9600

в среднем

4010 4910 5210 7220 7660 9990 23 400 4950

3640 4310 4970 5540 7080 9730 19400 4250

3100 3780 4430 5100 6470 9350 16 060 3730

370 570 240 1680 580 260 4 000 700

810 960 1060 1080 1800 2460 5 790 1000

490 680 810 820 1360 2240 4 420 710

350 540 670 620 1170 1970 4 190 580

110 110 110 150 150 230 180 100

2200 2350 2400 2290 2220 2550 4 950 2190

1000 1600 1750 3850 3540 4980 12 660 1760

2610 3100 3620 4280 5110 7110 11 640 3020

410 750 1220 1990 2890 4560 6 690 -830

222 99 69 65 76 60 25 1080

*** Расчеты чистой прибыли произведены нами и носят приблизительныйхарактер, поскольку за величину стоимости семейной рабочей силы принятыобщие размеры семейного потребления. Можно полагать, что расхождениямежду этими величинами были в целом незначительны, так так общая стоимостьсемейного потребления в обследованных бюджетах приближалась ктрадиционному уровню жизни, а домохозяин обычно также принимал участие впроизводстве.

Та , до 6 ,0% крестьян, занятых в производстве Хлопка ,прибегали к сезонной работе по найму (главным образом вгородах) как к дополнительному денежному промыслу (416,стр. 184-185]. В начале 50-х годов 40% крестьянскиххозяйств в хлопководческих деревнях Северной Нигерииимели денежные дефициты, не могли самостоятельно свестиденежные доходы с расходами.

Мелкотоварное хозяйство было тесно связано спромыслами также в районах плантационных культур(какао, кофе и т. д.), несмотря на то что они болееприбыльны и требуют постоянного ухода. О довольнобольших размерах побочных доходов свидетельствует табл .5; их удельный вес относительно снижался лишь в наиболеекрупных хозяйствах, получавших сравнительно устойчивыйчистый доход. В Западной Нигерии производство какаообеспечивало в среднем лишь 66% чистого доходакрестьянских хозяйств, 34% приходилось на различныепромыслы, в том числе 26% —на доходы от мелкойторговли [322, стр. 359]. В шести районах, обследованных Р.Галетти, только 65,7% крестьян занимались исключительноземледельческим трудом [322, стр . 202].

Ростовщичество, носившее постоянный характер ,являлось одним из важнейших условий воспроизводствакрестьянских хозяйств. Выплаты по займам еще болееусиливали и воспроизводили денежные дефициты. Всередине 1952 г., например, из 615 семей в 19 деревняхЗападной Нигерии 437 имели задолженность, она равняласьстоимости одного-двух урожаев какао и, но словам Р.Галетти, превратилась в «тяжелое бремя и серьезнуюопасность» [322, стр. 498, 513; о ростовщичестве в ганскойдеревне см. 73, стр. 175—185]. Важно отметить, что кростовщическим займам прибегали постоянно не тольконизшие слои крестьянства , но зачастую и болееобеспеченные, или высшие, его группы. В сущности, этобыл важнейший источник кредита, которым пользовалисьвсе слои сельского населения. Размеры задолженности внекоторых случаях были прямо пропорциональны степениспециализации крестьянских хозяйств . Так, по данным М.Смита, наибольшие денежные дефициты и наибольшуюзадолженность имела высшая группа семей (4%), котораяпочти не зависела от посторонних приработков и свойосновной доход полу

374

чала от расширения посевов хлопка [416, стр. 187—188].О масштабах ростовщической зависимости крестьянства

можно судить на основании следующих данных (табл. 6).

Т а б л и ц а 6

Доля ростовщических займов в чистом денежном доходе 121крестьянского хозяйства в Западной Нигерии в 1951—1952 гг. *,

%

Группа хозяйств по размерам задолженности, ф. ст .Группа хозяйств поразмерам чистогоденежного дохода, ф.ст.

10 именьше

11-20

21-40 41-80 81-160 161-320 свыше320

всреднем

50 и меньше 11 40 71 87 309 50

51— 100 7 22 41 57 116 — — 22101— 200 5 11 19 41 66 150 — 41201— 400 3 8 8 19 39 71 — 24401— 800 1 2 — — 21 — 71 18801—1600 — — 3 — 11 — — 6Свыше 1600 — —- ■— -- 4 — 21 12

В среднем 4 13 15 29 20 86 31 19

* Источник: [322, стр. 514].

Судя по данным табл. 6 , задолженность была особеннозначительной в низших группах хозяйств, в отдельныхслучаях она достигала размеров чистого денежного дохода .В то же время от долговой зависимости не были свободны иболее обеспеченные группы : в некоторых из нихзадолженность даже возрастала, поглощая заметную частьчистой денежной выручки.

Во всех бюджетах значительную долю расходовпоглощало личное потребление, что, как известно,свидетельствует о неразвитости капиталистическогопроизводства. Расходы на хозяйство повышались в наиболееобеспеченных и зажиточных семьях. Однако даже внаиболее развитой товарной экономике Ганы эти расходы непревышали 25% и были меньше выплат по займам (см. та-бл. 5)ч В Северной Нигерии крестьяне-товаропроизводителизатрачивали на личное потребление

375

80—90% валового расхода в год. Доля хозяйственныхрасходов (в общей сумме расхода семьи) колебалась от1—2% в низших группах хозяйств (30% крестьянских семей)до 6—15% в высших группах (12% домохозяйств) {[416, стр.196—197].

Все эти факты свидетельствуют об одном: к концуколониального периода расширенное капиталистическоевоспроизводство не заняло господствующего положения взападноафриканской деревне. Даже в наиболее передовыхрайонах экспортного земледелия социально-экономическиеотношения определялись в первую очередь развитиеммелкотоварного уклада. Многие факторы препятствовалипостоянному и растущему отчислению прибыли нарасширение производства. К ним нужно отнести узостьвнутреннего рынка, низкий уровень производительноститруда, неустойчивость производства экспортных культур всвязи с колебаниями цен на мировом рынке, а такжеколебаниями урожайности2б, рост цен на импортные товары(в частности, сельскохозяйственную технику и удобрения)27, эксплуатацию мелких производителей торговымиевропейскими фирмами, государственно-монополистическим сектором (через систему низкихзакупочных цен, налоговую сферу и т. д.), давлениетрадиционных (общинно-патронаж- ных) формперераспределения прибавочного продукта (семейныеподарки и платежи, общинная взаимопомощь ,патриархальная и феодальная эксплуатация),ограничивавших возможности накопления, и т. д.

Вывод о слабости расширенного капиталистическоговоспроизводства важен, но недостаточен. Он раскрываетхарактер мелкотоварного уклада преимущественно в его

26 «Мировые .цены на какао,— подчеркивает Ж. Буайон ,— в гораздобольшей степени , чем размеры производства, определяют уровеньнационального дохода Ганы. Значительные ежегодные колебания их почтиполностью отражаются на национальном доходе и на покупательнойспособности населения». В течение 1926— 1941 гг., например, экспортнаявыручка производителей какао в Гане колебалась (для отдельных годов) вотношении 1 : 4 [84, стр. 42—43]. В то же время коммерческая негибкостькультуры какас* (плодоношение начинается только на шестой год ипродолжается до 30 лет) особенно затрудняла приспособление к измеиениямконъюнктуры.

27 Дефициты и задолженность крупных хозяйств в Северной Зарин (см .выше) объяснялись как раз тем , что их владельцы пытались модернизироватьтрадиционные методы земледелия, применяя дорогостоящие европейскиеплуги и минеральные удобрения.

376

статике. Гораздо важнее (й труднее) установить, в Какоймере специфические условия мелкотоварного производствав западноафриканской деревне влияли на самый механизмего роста, внутреннюю логику и тенденции развития. Этотвопрос требует серьезного, обстоятельного анализа, ниже>мы коснемся только тех его аспектов , которыенепосредственно связаны с проблемой многоукладности.

Как уже отмечалось , усиление в 50-е годы монопольнойэксплуатации западноафриканского крестьянства не всегдавело к падению реальных денежных доходов илиабсолютному обнищанию мелких товаропроизводителей.Тенденция к абсолютному обнищанию имела место, но онане была постоянной или необратимой. Не приходитсяговорить и о полной стагнации мелкотоварного уклада . Ростего (особенно в экспортном секторе) стал важнейшимфактором экономического развития Западной Африки в 40—50-е годы. Возделывание монокультур распространилось пановые территории в Сенегале, БСК, Гвинее, Дагомее и вряде случаев приобрело характер настоящего бума,проявившегося в скачкообразном расширении земельныхрасчисток, росте найма и отходничества из глубинныхобластей.

В Сенегале центр производства арахиса переместился изсеверных районов (Сен-Луи — Луга) в южные (Баоль, Сине-Салум, Казаманс). Благодаря экстенсивному росту удалосьподнять производство неочищенного арахиса с 449 тыс. т в1952—1953 гг. до 800 тыс. т в 1957—1958 гг. [95, стр. 82].В 1960—1961 гг. в Сине-Са- луме (основной районвыращивания арахиса) работало 108 080сельскохозяйственных рабочих-отходников, или 15%общего числа мигрантов (включая мигрирующих в города )[392, стр. 52].

В БСК, где широкое развитие экспортного сектораначалось только после второй мировой войны , в 1950 г.было зарегистрировано 100 гыс. мигрантов, или 5% всегонаселения страны, в 1965 г. они составляли уже 950 тыс.человек, или ' А всего населения [263а, стр. 32]. По отзывуС. Амииа, «развитие Берега Слоновой Кости в течениепоследних пятнадцати лет было почти исключительноосновано на труде мигрантов из других стран» {263а, стр.44].

Определенные сдвиги произошли в самом механизме

377

разбития мелкотоварного уклада. До второй мировой войнынаряду с экономическими стимулами увеличения товарногопроизводства большую роль играли внеэкономическиефакторы: административные санкции, налоговая политика ит. д. В 40—50-е годы доминирующее положение занялрыночный механизм.

Известно, что мелкотоварный уклад развивается подвлиянием рынка тем быстрее, чем большая прибыльостается в руках мелкого производителя. Господствоколониальной монополии ограничивало и снижало этуприбыль, однако имелся фактор, который действовал впротивоположном направлении. Это — крайне низкиеиздержки производства в мелком африканском производствеввиду отсутствия (в большинстве районов) цены на землю идешевизны рабочей силы отходников. По абсолютнойвеличине этих издержек трудно судить о действительныхразмерах чистого сельскохозяйственного дохода и чистойприбыли, действительно получаемых в крестьянскомхозяйстве (см. табл. 5). Благодаря низким расходам иахозяйство крестьянин мог извлекать дополнительнуюприбыль не только из некоторого повышения закупочныхцен, но также из роста валового объема производства (прирасширении участков).

Табл. 7 свидетельствует о росте денежных доходовнигерийских крестьян, несмотря на отклонения сезонныхзакупочных цен. В большинстве случаев этот рост опережалповышение закупочной цены, следовательно, существовалатенденция к возрастанию потенциального фонданакопления. Тенденция к росту выручки от продажиэкспортных культур наблюдалась также в Гане, БСК иСенегале [309, стр. 221 , 223].

Получение максимального чистого дохода довольнобыстро становилось основной целыо крестьянскогохозяйства . Иными словами, производство экспортныхкультур почти сразу приобретало предпринимательскийхарактер (хотя предпринимательские функции, как правило,продолжали сочетаться с функциями домашнего хозяйства).Эту закономерность отмечает Ж. Трикар на примереразвития производства в БСК: «Когда крестьяне убеждаютсяв том, что коммерческая культура приносит денежный доходи что появляется все больше возможностей потратитьденьги, тогда они начинают стремиться к предельномурасширению посевов кофе или

378

Т а б л и ц а 7Динамика денежных доходов нигерийских производителей от продажи

экспортных продуктов, 1946—1960 гг.(1949 г. = 100) *

Какао Арахис Пальмовые ядраГод

Фиксированная закупочнаяцена

Валоваявыручка

Фиксированная закупочнаяцена

Валоваявыручка

Фиксированная закупочнаяцена

Валоваявыручка

1946 50 56 75 129

1947 63 47 75 132 63 611948 120 130 91 158 181 831949 100 100 100 100 100 1001950 120 132 100 76 123 1271951 170 180 170 384 138 1261952 170 184 170 388 129 1471953 164 161 165 372 117 1401954 196 174 1G5 327 117 1491955 196 225 167 469 117 1351956 146 197 153 289 115 1481957 146 118 153 579 115 1311958 146 206 136 385 115 1471959 156 242 '208 493 112 1321960 144 252 — — 112 130

* Источник: [309, стр. 219].

какао... Каждая семья высаживает столько кофейныхдеревьев , сколько она в силах обработать... Лихорадкарасчисток приобретает иногда крайние формы» [430, стр.217].

Извлечение максимального дохода определяло главнуютенденцию роста мелкотоварного уклада. В сельскомхозяйстве предпринимательство развивалось черезпоследовательные этапы расширения участков с помощьюсемейной рабочей силы, растущего найма сезонных рабочих,применения издольщины и постепенного освобождениячасти домохозяев от физического труда. К концу 50-х годовэтот процесс зашел особенно далеко в лесной зоне Ганы ,одном из самых старых районов какаопроизводства вЗападной Африке. Здесь уже в полной мере проявляласьзависимость крестьянства от величины чистого денежногодохода, сильно колебавшейся в крайних группах хозяйств(см. табл. 5). Tax, в пяти из семи деревень, обследованныхП. Хилл в об

379

ласти Ашанти, местные хозяйства располагали от */з Д° V2общей суммы чистых доходов от какаопроизводства ,средним хозяйствам принадлежало 15—35% чистыхдоходов, владельцы крупных плантаций с чистой выручкой200—500 ф. ст. распоряжались 20—40% чистых доходов (водной из деревень эта доля увеличивалась до 56%, в другой— снижалась до 13%), в деревне Хвидем крупнейшиехозяйства с чистыми доходами от какаопроизводства 500 ф .ст. и более располагали 80% чистых доходов деревни 2 8

[339, стр. 95].По оценке С. Амина, к началу 60-х годов в БСК

насчитывалось 10 тыс. хозяйств с доходом от 250 тыс. до350 тыс. фр., 5 тыс. — с доходом 350 тыс. — 450 тыс. фр. и5 тыс. «плантаторов», чьи доходы составляли в среднем 500тыс. фр., наиболее крупные из хозяйств занимали 50—100 гаи получали доход порядка 1 млн. фр. [263а, стр. 91].

Важно отметить, что и менее зажиточные хозяйства, какправило, приобретали в определенном смыслепредпринимательский характер. Материальные трудности изадолженность беднеющая часть крестьянства пыталаськомпенсировать сохранением участков и спекулятивнымповышением чистых доходов при благоприятнойконъюнктуре. Из 1080 семей, обследованных в 1955—1956гг. в Гане, 87% имели как новые, так и ранее созданные«плантации», они занимали 93% всей площади под какао.Только у 13% крестьян участки были заняты исключительноновыми насаждениями какао, не достигшими возрастаплодоношения [35, стр. 10]. Ж. Буайон отмечал: «Высокиецены на какао позволяли производителям получатьзначительные доходы (после второй мировой войны. — И.С.) и поэтому крестьяне в лесной зоне предпочитализаниматься какао... Все происходит так, словно в этой„предкалиталистической“ экономике развитие сельскогохозяйства определяется стремлением к прибыли» [84, стр.44—45].

Тенденция предпринимательства особенно яснопроявлялась в хозяйствах крестьян-мигр?.чтов,арендовавших или покупавших землю в общине. «Почти ссамого начала, — пишет о такого рода хозяйствах П. Хилл,— фермеры вовлекаются в процесс расширения участков,

28 Данные 1954 г.

380

который они не собираются прекращать. Почти с самогоначала какао-фермы, заложенные на покупной земле,рассматриваются как своего рода инвестиции, т. е. каксобственность , которая должна обеспечить приобретениеновой собственности» [340, стр. 180].

Значительная часть ростовщических займовиспользовалась для поддержания или расширения хозяйств :на оплату рабочих или погашение уже имевшейсязадолженности. Например , в ганских районах Ода , Свед- ру,Асаманкесе на каждое обследованное хозяйствоприходилось в среднем 599,3 шилл. ростовщических займов ,из этой суммы 247,9 шилл. были израсходованы напродолжение производства [35, стр. 85; см. также 73, стр.183}.

Таким образом, мелкотоварное производство в районахэкспортного земледелия характеризовалось довольнобыстрым развитием предпринимательских начал. «Чистаяприбыль» (см. табл. 5), которую получали (приблагоприятной конъюнктуре) наиболее зажиточныехозяйства , была достаточной, чтобы обеспечить известноерасширение хозяйства и освободить домохозяина от участияв непосредственном производстве. Можно говорить поэтомуо появлении (в основных центрах экспортногопроизводства) капиталистических элементов. Больше того,при благоприятных условиях (относительно высокиезакупочные цены, наличие издольщиков и сезонников и т .д.) расширение производства и получение максимальногодохода становились главными целями крестьянскогохозяйства . Отсюда как будто можно заключить , что в своейвнутренней основе мелкотоварный уклад взападноафриканской деревне подчинился расширенномукапиталистическому воспроизводству, иными словами, чтоведущую роль приобрел капиталистический уклад. Этотвывод можно считать правильным при наличии двухусловий: 1) прирост чистого денежного доходаобеспечивался прежде всего возрастанием чистой прибылипроизводства или прибавочной стоимости; 2) растущая долячистого дохода выделялась на производство прибавочнойстоимости, превращалась в капитал, направленный нарасширение производства. Сложились ли эти условия взападноафриканских колониальных обществах?

Многочисленные данные подтверждают рост приме

381

нения наемного труда в мелкотоварном секторе .Эксплуатация издольщиков и сезонных рабочих стала однимиз главных источников роста чистых доходов зажиточныхдомохозяев в зонах экспортного хозяйства. В Гане в 1953—1954 гг. насчитывалось от 300 тыс. до 400 тыс. мигрантов изглубинных районов ФЗА, 120 тыс. человек составлялисезонные рабочие и частично издольщики [417, стр. 110]. Всельском хозяйстве БСК, по оценке С. Амина, к середине60-х годов было занято примерно 670 тыс. семейных инаемных рабочих (численность нетрудовых слоевоценивалась в 20 тыс. человек), из них на долю мигрантов(т. е. в основном сезонных рабочих и издольщиков )приходилось 310 тыс. человек, или 46% всей рабочей силы,занятой в сельском хозяйстве [263а, стр. 90].

Развитие найма протекало, однако, почти исключительнов условиях экстенсивного расширения традиционногомотыжного земледелия без изменений в его техническойбазе. «Прогресс в производстве товарной продукции , —пишет С. Амин о сельском хозяйстве БОК, — был достигнутне столько благодаря развитию вглубь плантационногохозяйства (т. е. его технической модернизации.—Я. С.),сколько путем простого территориального расширения.Именно таким образом почти все население Юга былововлечено постепенно в производство кофе и какао...» [263а ,стр. 98]. В 1954 г. в сельское хозяйство Ганы было вложенотолько 3% валовой суммы инвестиций, хотякакаопроизводство обеспечивало 30—40% национальногопродукта и 60% всего экспорта страны [84, стр. 37—38].

Экстенсивный рост участков оставался основнымметодом увеличения товарного производства и в районах снаиболее высоким уровнем развития экспортного хозяйства,например в лесных районах Ганы (та-бл. 8).

Расширение хозяйства почти исключительно за счетпростой рабочей силы не может не отражаться на характерепроизводства и'присвоении прибавочной стоимости, уровнекапиталистических отношений. Развитие товарногопроизводства и увеличение чистых доходов определялись (сточки зрения технических условий) не повышениемпроизводительности труда, а абсолютным ростом егофизических затрат: расчисткой новых участков или болееинтенсивной обработкой старых. Между

382

'Г ' а ё л И ц а 8

Соотношение старых и новыхучастков в какаопроизводящих

районах Ганы, 1954 г.*

Число хозяйств

Деревня с новыми без новых

участками участков

Тетрем . . . . 74 12

Кокобен . . . . 36 20Дуаява-Нкванта 33 3

Хвидем . . . . 29 1Воравора . . . 22 2

Шиа ...................... 47 3Асафо .................. 68 13

* Источник: 339, стр. 46].

тем, как подчеркивал К. Маркс, изменение однойэкстенсивной величины труда создает условия лишь дляпроизводства абсолютной прибавочной стоимости илиформального подчинения труда капиталу, толькопроизводство относительной прибавочной стоимости (врезультате повышения общественной производительноститруда) «предполагает специфически капиталистическийспособ производства», «революционизирует в корне кактехнические процессы труда , так и общественныегруппировки» {2, стр. 518].

Из табл . 5 видно, что «чистая сельскохозяйственнаяприбыль» увеличивалась почти в той же динамике , что ичистый сельскохозяйственный доход, а также издержки нарабочих. Прибыль выступала как составная часть чистогодохода и определялась прежде всего абсолютным ростомпоследнего. Эта зависимость была особенно тесной, когдадомохозяин принимал участие в производственном процессенаравне с наемными рабочими. «Почти во всехобследованных районах, — пишет Г1. Хилл, — былаобнаружена строгая закономерность: среднее количествопродукции, собранной рабочим для фермера, возрастает помере увеличения общего количества произведеннойфермером продукции» [339, стр. 24].

Но даже тогда, когда владелец участка переставалзаниматься производительным трудом, прибавочная

383

Стоимость в собственном смысле слойа (т. е. внойьсозданная стоимость) практически не становилась главнымисточником роста чистого дохода, основой егокапитализации. При крайне низком техническом составепроизводства весьма большое влияние на величинуденежной выручки земледельца оказывали естественные иприродные факторы—естественное плодородие почв ,уровень осадков, возраст культуры (в районах разведениякакао и кофе), количество деревьев на участке и т. д. Этифакторы значительно отклоняли величину чистого дохода отиздержек на рабочую силу и величины вновь созданнойстоимости (табл. 9).

Т а б л и ц а 9

Условия какаопроизводства и объем продукции в шести деревняхЗападной Нигерии, 1951—1952 гг. *

Деревня

Сре

днее

ко

личе

ство

акро

в на

одн

у се

мью

Сре

дняя

уд

ален

ност

ьуч

астк

ов (в

м)

Сре

дний

во

зрас

тде

ревь

ев (в

года

х)

Сре

днее

ко

личе

ство

дере

вьев

на

один

акр

Сре

дние

зат

раты

жив

ого

труд

а на

оди

н ак

р (в

час

)

Про

дукц

ия с

одн

ого

акра

(фун

ты)

Про

дукц

ия

с од

ного

дере

ва (ф

унты

)

Сре

дняя

про

дукц

ия з

аод

ин ч

ас р

абоч

его

врем

ени

Ибессе ...................... 6,60 3 216 19 590 130 404 0,68 3,11

Маму ....................... 3,30 1809 16 390 380 306 0,79 0,81Аджия ...................... 1,60 3216 24 410 118 331 0,55 2,80Олосун .................... 1,25 1407 21 730 185 302 0,41 1,63

Гбонган . . . . 12,96 10251 22 400 160 230 0,57 1,43О ш у . . . . . . 1,16 5427 нет

сведений

870 671 304 0,36 0,48

* Источиик:’[322, стр. 308].

Табл. 9 раскрывает зависимость между различнымифакторами производства и объемом произведеннойпродукции. Рост урожайности зависел от возраста иколичества деревьев какао, а также от затрат живого труда:при росте этих затрат на единицу площади или единицурабочего времени (т. е. при повышении интенсивноститруда) производительность труда относительно снижалась.

Выделению прибавочной стоимости из крестьянскогодохода препятствовал и другой, еще более важный факт:колебания закупочных цен и валовой денежной

384

выручки хозяйства. При относительном повышениизакупочных цен рост чистых доходов в производствеэкспортных культур носил в значительной степениспекулятивный характер, превышал действительные затратыживого труда. Поэтому «чистую прибыль» (см. табл. 5) вафриканских хозяйствах можно лишь условноотождествлять с прибавочной стоимостью: она включалазначительный элемент спекулятивной прибыли, погоня закоторой обычно и определяла расширение производства ,найм дополнительного числа рабочих и т. д.

Производство и присвоение собственно прибавочнойстоимости отнюдь не являлись главной целью расширенияхозяйств в зонах экспортного земледелия. При высокой долеживого труда и колебаниях цен «инвестирование» большейили значительной части «прибыли» в расширениесобственного производства было делом малоперспективным(низкая динамика роста прибыли) или убыточным (приснижении закупочных цен). То, что переход к возделываниюэкспортных культур модифицировал, но не изменилмелкокрестьянскую основу африканского земледелия ,подчеркивает Ж- Трикар: «Фактически это — спекулятивнаякультура (речь идет о культуре кофе в БСК. — Я. С.),полностью коммерческая, которая привита к традиционнойпотребительской экономике, частично модифицированнойили даже деградировавшей, но это не ■совершенно новыйтип хозяйства , возникший благодаря притоку капиталов,более или менее механизированный, высокоспециализированный, что присуще „плантационному* 1

хозяйству в собственном смысле слова» {430, стр. 216].В связи с низкой динамикой роста прибавочной

стоимости возникает вопрос о роли найма в различныхгруппах хозяйств и ведущей форме социальногоантагонизма (в районах развитого экспортного земледелия).

Наиболее широкое развитие в деревне получил трудподенщиков и сезонников, который оплачивается деньгамиили из доли урожая. Гораздо меньше применялся трудпостоянных сельскохозяйственных рабочих. Уже не разотмечалось, что использование труда сезонников иподенщиков само по себе еще не является признакомкапиталистической трансформации земледелия: боль

25 Зак. 942 385

шое значение имеют трудоемкость мотыжного земледелия , атакже крайне неравномерное сезонное распределениетрудовых ресурсов [81, стр. 135; >100, стр. 29; 101, стр. 51;227, стр. 22—'23]. Некоторые основные операции (особеннораскорчевка новых участков и уборка урожая) требуют, какправило, большой концентрации сил в очень ограниченныепромежутки времени, жестко лимитированные тропическимклиматом. К наемному труду в этих условиях вынужденыприбегать средние и частично даже бедные крестьяне . Припериодическом характере найма и ограниченном егоиспользовании он выступает как модифицированная формапростой крестьянской кооперации, широкораспространенной в африканской деревне.

Экономисты, обследовавшие какаопроизводящиехозяйства в Западной Нигерии, отмечают: «Когда участкипод насаждениями какао превосходят два или три акра ,фермер не может обойтись без применения наемного труда .Когда же участки под какао занимают в общей сложностибольше 10 акров и находятся на значительном расстоянии отдома... он вынужден соперничать с соседями из-за наймарабочих, число которых ограниченно» [322, стр. 304].«Семейные рабочие,— замечают авторы обследования,—могут одни выполнять все хозяйственные операции лишь вовремя „затишья” в сельскохозяйственных работах, но когдапотребность в рабочей силе достигает предела, семейныерабочие не могут обеспечить даже половины необходимыхтрудовых ресурсов» [322, стр. 304].

Развитие найма, несомненно, ускорило трансформациюафриканской деревни , однако чаще этот процесс шел полинии усложнения, модификации традиционных формпростой кооперации, но почти не приобретал законченнойформы капиталистической эксплуатации. В неразвитыхформах крестьянская кооперация сохраняла своетрадиционное ядро (родственники, кровнородственныеколлективы и союзы взаимопомощи) и лишь периодическидополнялась трудом поденщиков.

В районах развитого экспортного земледелия в ЮжнойНигерии, ВСК, Гане сложился довольно своеобразныйпредпринимательский тип периодической простойкооперации. Для него характерны большее развитиеподенного и сезонного найма, ослабление (подчас зна

386

чительное) традиционных форм взаимопомощи, дуализм .производственной организации (использование семейнойрабочей силы в потребительском хозяйстве, а наемныхрабочих только на возделывании товарных культур ).«Недостаток семейной рабочей силы в производствеэкспортных культур , '—пишет К . (Мейяссу,— ведет кусилению роли наемных рабочих, которые используютсяисключительно для возделывания этих культур ; это ещеболее усиливает различия между трудом впотребительском хозяйстве семьи и трудом на плантациях.Последний ассоциируется отныне с подчиненнымсоциальным положением. Нельзя больше просить своегобрата принять участие в расчистке кофейной плантации , нерискуя унизить его до положения „поденщика"» [381, стр .335]. В обследованных хозяйствах Западной Нигериинаемная рабочая сила составляла 56,7% всех трудовыхресурсов , т. е. относительно большую их долю [322, стр .389].

Однако в своих наиболее развитых формах наемныйтруд в деревне сохранял черты крестьянской кооперации.На тяжелых работах сезонники и поденщики трудилисьобычно вместе с домохозяином и членами его семьи , трудрабочих оплачивался из общего дохода , причем полученнаяприбыль зачастую с трудом покрывала издержки на ихнайм и содержание29.

29 При снижении урожайности или экстраординарных расходах дажекрупные «плантаторы» сталкивались с быстрым уменьшением личныхдоходов . К. Мсйяссу приводит хозяйственный бюджет крупного вожде излесного района БСК , к югу от Б вафле. В 1958 г. он использовал 14поденщиков, 6 своих жен, а также 4 жен . брата и несколько другихродственников. Бюджет свидетельствует о неустойчивости хозяйственногобаланса:

«Даже принимая в расчет только издержки на рабочую силу, — пишет К.Мейяссу,— предприятие выглядит не очень доходным» [381, стр. 329—330].

25* 387

То, что труд наемных рабочих оплачивается из личногодохода владельца участка, а не из авансированного капитала(важный признак капиталистического найма), особоподчеркивает П. Хилл: «Рабочий, занятый на уборке урожаякакао, оплачивался всегда по сдельному принципу, из частисельскохозяйственного дохода и одновременно с продажейпродукции — фермер избегал использовать для этогооборотный капитал» [340, стр. 188].

По мере перехода крестьянина к более регулярномуиспользованию наемного труда (при выращивании товарныхкультур) в отношениях найма усиливались чертыэксплуатации: возрастала масса прибавочного труда ,отчуждаемого домохозяином, более очевиднымистановились различия между семейными и наемнымирабочими. Последние нанимались, как правило, нафиксированный срок, оплачивались в зависимости от своеготруда, выполняли различные работы с помощью хозяйскогоинвентаря30. Это, несомненно, высшая форма найма, котораяприближается к капиталистической. Однако, как правило,она была связана с большими издержками и не сталаопределяющей. Ведущую роль в развитии мелкотоварногоуклада играли формы издольного найма и издольнойаренды.

Широкое распространение издольщины в районахторгового земледелия зафиксировано почти всемиисследователями. В Гане массовое разведение какао-бобовсопровождалось 'развитием системы а б у с а , сложнойформы земельной аренды, -при которой урожай

30 Годовые рабочие, отмечает П. Хилл, никогда не используются вовремя жатвы и отличаются от сезонников . «Это — рабочие иа западный лад,их оплата зависит от времени (но не от физических усилий); они трудятсяустановленное количество времени , никогда не берут с собой родственникови обычно выполняют все задания, которые им дает хозяин . Такие рабочиесодержатся в течение всего периода найма и обеспечиваются рабочейодеждой, орудиями труда; их содержание не только является дорогостоящимпо сравнению с другими формами найма , но ведет к тому, что фермервынужден нести денежные издержки в течение продолжительного времени. ..Только желание приобрести репутацию умелого хозяина может заставитьфермера нанять таких рабочих, только те, кто не останавливаются ради этогони перед какими расходами , преодолевают обычное нежелание использоватьподобным образом оборотный капитал» |[340, стр. 189].

388

делится между арендаторами и хозяином земли в пропорции1:3.

Широкое развитие издольщины было связано епоявлением особой группы мелких товаропроизводителей—мигрирующих крестьян, они арендовали общинную землюдля возделывания экспортных культур. Крестьянскиемиграции отмечались во всех зонах массового производстваэкспортных культур . В 1960 г. в Гане былозарегистрировано 522 320 человек, занятых в'сельскохозяйственном производстве, 312 510 человексоставляли владельцы какао-«ферм», 50 080 человек — такназываемые кэртекеры, особая категория арендато- ров-рабочнх, ведущих хозяйство вместо собственниковучастков, 90 840 человек —семейные рабочие, 68 920человек— лица наемного труда [423, I, стр. 239]. Такимобразом, большая часть сельскохозяйственного населениябыла занята в самостоятельном или полусамостоятель- номмелком производстве.

Разновидностью издольщины являлись наиболеераспространенные формы сезонного найма. В районахмноголетних культур они приближались к издольной арендеземли и тесно с нею 'переплетались. В Гане особенноширокое развитие получили две системы найма— а бу с а(абуса-рабочий, как абуса-арендатор, выращивает деревьякакао на отдельном участке, получает треть урожая, но неимеет своего инвентаря) и н к о- т о к у а н о (найм рабочихдля сбора и первичной обработки какао-бобов за денежнуюплату из доли дохода). По словам П. Хилл, «в шестиобследованных деревнях в области Ашанти три четвертиили больше какао-бобов было собрано рабочими абуса .Общей практикой стало использовать, если возможно, трудабуса в очень мелких хозяйствах, производящих меньше 40или даже меньше 20 мешков (по 60 фунтов). Это—нормальная форма разделения труда , роль фермеразаключается в том, что он наблюдает за рабочими» [339,стр. 9].

В БОК широко применялся так называемый конт - ракт-какао, при котором рабочий и хозяин земли совместновыращивали деревья какао, продавали урожай и делилидоход в пропорции 1 : 3 или 1 : 4. Элементы издольногонайма и издольной аренды тесно переплетались в системен а в е т а н а т а , широко распространен

389

ной в Сенегале и Гвинее. Наветаны получали от хозяинавесь необходимый инвентарь , но самостоятельновыращивали и продавали урожай, оставляя себе часть денег.

В процессе расширения товарного производствазначение издольных форм эксплуатации не только неуменьшалось, но, наоборот, резко увеличивалось. На резкоевозрастание удельного веса издольщиков (арендаторов ирабочих) в высших группах хозяйств указывает табл. 5.Общая сумма -расходов на издольщиков в группах 8 , '9, и 10более чем в два раза превышала соответствующие расходы вдругих группах, вместе взятых. При достаточно высокихдоходах представители деревенской верхушки не толькоотказывались от участия в производительном труде, нозачастую полностью передоверяли контроль над хозяйствомарендаторам или специальным управляющим, ограничиваясьполучением денежного дохода. В этом заключалось одно изосновных отличий организации производства в высшиххозяйственных группах.

Эта организация отражала прежде всего низкуюдоходность и низкую рентабельность -ручного земледелия.Зажиточные группы стремились обеспечить постоянныйприрост прибыли не за счет модернизации хозяйства (т. е.относительного роста прибавочной стоимости), а путемкапитализации части дохода в торговле, ростовщичестве,домовладении и т. д., т. е. в сфере непроизводственных испекулятивных операций. Эти операции часто поглощалибольшую часть времени владельцев крупных плантаций ,которые были тесно связаны с городом и часто постоянножили там.

В то же время наблюдался обратный процесс — частьспекулятивных доходов и прибылей использовалась длясоздания новых «плантаций» и найма дополнительногочисла издольщиков и поденщиков. По отзыву Ж. Трикара,этот процесс во многом способствовал быстрому развитиюэкспортного производства в БСК: «Владельцы транспорта иразбогатевшие торговцы приобретают участки под кофе икакао, которые обрабатываются трудом сезонных рабочихпод руководством управляющих, также африканцев . Такойторговец владеет двумя плантациями кофе по 30 га инебольшой плантацией какао в 12 га, сам ОН живет в 30 кмот

390

ближайшей плантации и наведывается туда только для того,чтобы проверить, как идет работа , или продать урожай» [430,стр. 217].

В Гане использование кэртекеров росло в прямойзависимости от роста какаопроизводства и побочныхденежных доходов (табл. 10).

Т а б л и ц а 1 0

Число хозяйств, применявших или не применявших труд кэртекеров взависимости от источников дохода *

Чисто товар-яые хозяйства(толькокультуракакао)

«Смешанные»хозяйства(какао ипродовольственныекультуры)

Потребительскиехозяйства

Группировка хозяйств похарактеру источников дохода

с кэ

ртек

ерам

и

без

кэрт

екер

ов

с кэ

ртек

ерам

и

без

кэрт

екер

ов

с кэ

ртек

ерам

и(н

овы

е по

садк

ика

као)

без

кэрт

екер

ов(т

ольк

о пр

одо-

воль

стве

ннны

еку

льту

ры

Всего

Без побочпых источни

ков дохода ....................С побочным доходом от

in 567 282 5605

851 3889 11 981

заработной платы . . Спобочным доходом от

170 36 448 278 62 283 2548

торговли ......................С прочими побочными

28 81 31 705 84 701 3 679

доходами ......................С доходами от торгов

9 56 14- 537 85 475 2479

ли и заработной платы Сдоходами от заработной

платы и прочими

54 12 102 75 11 74 769

побочными доходами . Сдоходами от торговли и

прочими побочными

4 7 12 57 6 30 264

доходами .....................С доходами от заработнойплаты, торговли и прочими

побочными

3 16 2 112 21 129 971

доходами ..................... 2 3 4 17 3 11 81

В с е г о . . .

* Источник: [35, стр381 .

55].

778 895 7386

1123 5592

391

Таким образом, в основе выделения капиталистическихэлементов лежали прежде всего различные формыиздольщины.

Хорошо известно, что сама по себе издольщина неявляется препятствием для развития капиталистическогоуклада. Внутри нее существуют переходные формы ккапиталистическому найму и капиталистической аренде. Нодля этого необходимо, чтобы участие арендатора илирабочего в доле урожая приближалось по своему характерук капиталистической земельной аренде или заработнойплате батрака, т. е., другими словами, определялось бы посвоему содержанию отношениями прибавочной стоимости.Между тем, как мы уже убедились, формирование подобныхотношений в западноафриканской деревне было ограниченорамками мелкого, мотыжного земледелия. Развитиемелкотоварного уклада в деревне определялось преждевсего колебаниями закупочных цен и затратами живоготруда, его экстенсивной величиной. Поэтому и основнымиисточниками увеличения чистых сельскохозяйственныхдоходов товаропроизводителей были низкая цена рабочейсилы отходников или возрастание общей стоимости товара(в результате некоторого повышения закупочных цен ,увеличения затрат труда и т. д.), но не капитализацияосновных условий производства — живого труда иматериальных условий в качестве ведущей тенденцииразвития.

Распределение дохода между издольщиками и хозяевамиучастков производилось в соответствии с пропорциями иотношениями мелкокрестьянского производства (т. е.делением продукта на необходимый и прибавочный), но неотношениями прибавочной стоимости. Отсюда сходствопринципов оплаты труда издолыциков - рабочих ииздолыциков-арендаторов, как и сходство этих двух формэксплуатации между собой; обе они имели общую основу —эксплуатацию мелких производителей методами исредствами, отличными от капиталистическогорасширенного воспроизводства, т. е. отношенийсложившегося капиталистического уклада. Следовательно,принятое нами (в целях анализа) допущение, что «чистаясельскохозяйственная прибыль» мелких производителейравнозначна прибавочной стоимости , неправильно. Избытоксверх личного дохода

392

домохозяина в целом имел более сложную природу. Онсостоял из прибавочного продукта различных категориймелких производителей (за исключением элементаспекулятивной прибыли), а по форме — из платежей зааренду общинной земли и инвентаря (отличной откапиталистической аренды), труда, непосредственноотчуждаемого в хозяйстве домовладельца, платы за личноепокровительство и некоторые услуги31.

'Последовательный рост капиталистических элементов вдеревне на определенной стадии пресекался техническойотсталостью и стагнацией технического уровняпроизводства, он не вел к преобразованию зачатковкапитализма в капиталистический уклад. Тенденция кконцентрации производства, несомненно зародившаяся взападноафриканской деревне, не находилапоследовательного выхода в появлении действительнокрупного капиталистического производства и чащеприводила к противоположным результатам: распылениюкапиталов и доходов между мелкими зависимымихозяйствами издольщиков и сезонных рабочих, отвлечениюкапиталов в непроизводственную сферу и т. д. Экстенсивноеразвитие мелкотоварного уклада сопровождалосьнепрерывным воспроизводством мелких хозяйств , хотя и нановой денежной основе.

Значит ли это, что отношения в мелкотоварном секторепродолжали определяться замкнутой моделью простоговоспроизводства, т. е. простым повторением производства внеизменном масштабе? Для ответа на этот вопрос (а без негоневозможно разобраться в диспропорциях и особойнеустойчивости мелкотоварного уклада в деревнеТропической Африки) надо подробнее рассмотреть характеррасходов мелких производителей, цели и стимулы мелкогоэкспортного производства.

Выше уже отмечалось, что доходы от выращиванияэкспортных культур служили прежде всего фондом личногопотребления крестьянской семьи. Теперь важно подчеркнутьбыстрый рост личных потребностей в районах товарногопроизводства. После второй мировой войны этот ростособенно ускорился, во многих случаях он опережалсоответствующий прирост личных дохо

31 Вместе с тем нужно учитывать, что значительная или большая частьэтого продукта реализуется через рынок, поэтому его денежное выражениевключает элемент капитализации .

393

дов и, как правило, являлся главной причинойнесбалансированности семейных бюджетов.

Табл. 11 свидетельствует о явно диспропорциональномсмещении расходов в сферу личного потребления (включаяи потребление услуг). Только расходы на питание иобразование отнимали у ганских крестьян значительную илибольшую часть чистого дохода, а в некоторых случаях дажепревосходили его. (Иа непропорционально большиеноминальные размеры личного потребления, особенно внизших группах, указывает также табл. 5).

Во время обследования какаопроизводящих хозяйств вЗападной Нигерии были изучены материальные фонды 738семей из 19 деревень; 10,2% всей движимой собственности(по стоимости) составляли хозяйственные фонды , 10,4%—домашние постройки и 79,4%)—одежда (322, стр. 164].

Относительно большая часть ростовщических займовтакже использовалась в потребительских инепроизводственных целях (табл. 12).

'Г а б л и ц а 11Удельный вес расходов на личное потребление и найм рабочих по отношению ксуммарному чистому доходу от производства какао в деревнях Ганы, 1954 г.*,

%

Деревня Среднийчистыйдоход, ф. ст.

Расходына

питание

Расходы наобразование

Расходы нарабочих

Асафо ..................................... 65 20 13

Асиаква.................................... 82 93 37 11Кокобен .................................. 84- 73 13 15Нквантакессе ........................... 114 54 25 11Сениаджа ................................ 156 38 9 —-

Тетрем ................................... 212 39 22 15Дуаява-Нкванта ....................... 248 29 9 —Воравора ................................. 382 27 —Хвидем ................................... ■ 575 24 6 2

* Источник: [339, стр. 96].

В Западной Нигерии на приобретение или улучшение землииспользовалось в среднем 8,4% общей суммы зай-

394

f а б л и ц а 1йДинамика средних расходов крестьянской семьи в какаопроизводящих

районах Ганы и цели получения займов, 1955—1956 гг.,шилл. *

Установленная цель займов Средняя денежнаяналичность в семье

1 сентября | 31 марта

Сокращениеденежнойналичности,сентябрь-март

Содержание хозяйства ...................... 145,0 102,9 42,1

Строительство .................................. 125,5 98,1 27,4Приобретение велосипедов . . . 26,0 11,7 14,3Расходы на приобретение прочейдвижимой собственности . . . 5,8 1,7 4,1Торговля .......................................... 54,7 23,2 31,5Тяжбы .............................................. 37,3 19,6 17,7Образование ..................................... 37,6 15,8 21,8Расходы на похороны , религиозные праздники и пр ....................... 35,5 14,0 21,5Прочее .............................................. 131,9 65,2 66,7

В с е г о . . . 599,3 352,2 247,1

* Источник: [35, стр. 85].

ма (данные 1952 г.), 12,6% расходовались на строительстводомов, 11 ,8% — н а общинные тяжбы, 6 ,8% — н асодержание семьи, 5 % — н а расходы, связанные спохоронами, 31,3% составляли оборотные средства [322,стр. 520].

Наряду с ростовщичеством, домовладением и прочимиспекулятивными операциями личное потребление являлосьважнейшей сферой приложения «чистойсельскохозяйственной прибыли». «По мере роста доходов откакаопроизводства,—пишет П. Хилл,— все большая часть ихвкладывается в строительство домов или обучение детей, но,за исключением закупок какао и приобретения грузовиков ,фермеры почти не были заинтересованы в другойэкономической деятельности» [340, стр. 17—18].

Рассмотренные выше особенности развитиямелкотоварного уклада в известной степени объясняютнесбалансированность производственных и потребитель-

395

бкйх расходов. В то время как производственноеиспользование капиталов росло очень медленно, личныепотребности населения стимулировались относительнымростом реальных доходов, расширением ассортиментапотребительских товаров и услуг, влиянием европейскогообраза жизни и т. д. В определенном смысле можноутверждать, что воспроизводство мелкого хозяйства вспецифических условиях колониальной экономики быстрееподвергалось модернизации в сфере обмена и потребления,чем в сфере материального производства .

Не менее важно то, что ослабление или вытеснениенатурального хозяйства в районах товарной экономики несопровождалось общим разрушением модели простоговоспроизводства. Физическая сила человека, его опыт итрадиционные навыки продолжали оставаться главнымифакторами сельскохозяйственного производства, а этоусиливало (в определенных границах и с учетом изменений)роль семейных, клановых и общинных уз, задерживалопоявление буржуазной частной собственности какважнейшего условия накопления. При этом отношенияпростого воспроизводства отнюдь не выступали в качествезастывшего или побочного фактора. Благодаря широкомупроникновению в деревню коммерческих начал наблюдалсяпроцесс капитализации традиционных платежей и дажеличных отношений между общинниками. Объемтрадиционных выплат и обязательств соизмерялся ссуществующей рыночной конъюнктурой, доходностьюэкспортных культур , потребностями в деньгах и т. д.32.Резко усилилось значение всевозможных личных ипрестижных расходов, что, в свою очередь, способствовалоопережающему росту личных потребностей населения.

32 На этот процесс обращает внимание В. В. Крылов. Интереснопредлагаемое им объяснение быстрого роста 6pa4i-iqro выкупа, который длямногих африканских стран стал настоящей проблемой: «Рабочая сила жены...принадлежит ... коллективу, из которого она вышла, точнее, ее родителям ,старшим родственникам... Под видом жены муж нанимает часть рабочейсилы, принадлежащей... другому коллективу. Оплата этой рабочей силы...осуществляется в своеобразной форме; под видом традиционного выкупа зажену Mi-iorq- женец выплачивает единовременную капитализированнуюзаработную плату за ее рабочую силу. Не случайно выкуп за жену обладаетна рынке труда всеми свойствами капитализированной заработной платы»[158, стр. 16].

396

Как отмечает Ж. Буайон, «рождение, брак, похороны ивсе другие религиозные церемонии требуют от ихучастников и организаторов огромных расходов , которыепоглощают — или по крайней мере поглощали бы —возможные незначительные сбережения» [84, стр. 135]. П.Хилл подчеркивает, что потребительские расходы впрестижных и личных целях приобрели в современнойафриканской общине своеобразный характер «инвестиций»,которые способствуют экономическому и социальномувозвышению общинника, хотя они не всегда связаны сматериальными объектами33. По словам С. Амина,владельцы наиболее крупных хозяйств направляютзначительную часть денежной выручки «почтиисключительно на потребление предметов роскоши, иаобстановку жилищ и на приобретение велосипедов» [263а,стр. 91].

Таким образом, рост потребительских расходов взначительной степени воспроизводил себя, ограничивая ещебольше переход к капиталистическому воспроизводству. Ноэто лишь частичное объяснение несбалансированностипроизводственного и личного потребления в мелкотоварномсекторе. Прежде всего нельзя преувеличиватьдействительные размеры потребления в африканскойдеревне. Даже в случае роста денежной выручки от продажиэкспортных культур реальный жизненный уровенькрестьянства, как правило, не повышался, значительноеувеличение размеров потребления (обычно за счетсовременных видов услуг и дорогостоящих предметовпотребления) наблюдалось лишь в наиболее обеспеченныхслоях деревенского общества 34.

33 «Главные нематериальные формы инвестиций,— пишет П. Хилл,—включают обычно расходы на похороны и семейные празднества, расходы послучаю болезни, смерти или других „семейных несчаЬтий". Материальныеформы инвестиций включают: домостроительство в родных местах, расходына образование, строительство домцв для сдачи их в аренду в Аккре ,Кофоридуа и т. д.; скупка какао и другой продукции не имеет (Цльшогозначения, как и приобретение транспорта... В родных местах домасооружаются с целью самопрославления и обычно отдаются под резиденции(для школьников , нуждающихся родственников и т . д.). Обычно они неприносят дохода и не продаются... Расходы на образование преследуют те жецели, что и строительство роскошных особняков» [340, стр. 190-191].

34 «Сельский какаопронзвчдитель,— отмечает П. Хилл,— не частостремится обладать предметами длительного пользования: грузовиками,велосипедами и бытовым оборудованием» [339, стр. 101].

397

В то же время при благоприятных рыночных ценаХобщинные обычаи не могли полностью воспрепятствоватьаккумуляции денежных доходов. Наблюдалась тенденция кросту сбережений в крестьянских хозяйствах.

В Мали сбережения домохозяйств выросли к 1962 г. (пооценочным данным) в 8 раз по сравнению с 1928 г. [263, стр.61—63, 79]. В Гвинее прирост денежных сбереженийсоставил в 1959—1962 гг. 32% [263, стр. 93].

Чтобы понять действительное значение ростапотребительских расходов в мелкотоварном секторе , нужноучитывать особенности рыночного механизма иценообразования, прежде всего общий рост цен наимпортные товары и инфляцию. Рост цен напотребительские товары оказывал непосредственное влияниена характер воспроизводства мелкого товарного хозяйства .Он и обусловливал (в сочетании с другими факторами)массовое расширение участков под экспортнымикультурами; развитие мелкотоварного производства шлорука об руку с нездоровой денежно-потребительскойлихорадкой, которая затрагивала широкие слои населения иусиливала значение монокультуры.

Т а б л и ц а 1 3

Колебания покупательной способности населения и общие размерысельскохозяйственных площадей в Западной Нигерии, 1926-1938 гг.*

Год Реальный доходот продажи какао

(шилл. зацентнер

продукции)

Среднегодовшземельная площадь подпосевамисельскохозяйственныхкультур (в тыс. акров)

Год Реальный доходот продажи какао

(шилл. зацентнер

продукции)

Среднегодоваяземельная площадь подпосевамисельскохозяйственныхкультур (в тыс. акров)

1926 31,1 26,9 1933 19,5 20,0

1927 34,2 29,8 1934 19,7 23,71928 36,1 34,4 1935 23,0 20,21929 35,7 32,1 1936 23,0 23,71930 29,5 32,4 1937 22,4 20,91931 25,0 27,5 1938 21,3 18,51932 22,0 26,9

* Источник: [322, стр. 4].

В табл. 13 учтено соотношение цен на экспортные иимпортные товары. Цифры в левой колонке отражаютпокупательную способность цены какао, выплачивав

398

шейся производителям. Из данных таблицы можно сделатьвывод: закупочные цены влияли на расширение илисокращение земельных участков через колебанияплатежеспособного спроса населения.

Анализ месячных расходов крестьян со своей сторонысвидетельствует о сильном влиянии сезонной инфляции нахарактер воспроизводства (т. е. соотношение производства ипотребления). Как пишут авторы обследованиякакаопроизводящих хозяйств в Гане, уже в декабре (т. е. впериод особенно значительных расходов и быстрого ростацен) большинство семей истощали полученные доходы иоставшуюся часть года жили на сбережения илиростовщические займы [35, стр. 29]. Резкие колебанияпотребительских расходов в условиях сезонной инфляцииподтверждает табл. 14.

Т а б л и ц а 14

Расходы на личное потребление в какаопроизводящих хозяйствах Ганы впериод сезонной инфляции, 1955—1956 гг. *,

шилл.

Предметы потребления Октябрь Ноябрь Декабрь

Продукты питания ...................................... 90,9 96,0 101,8

Спиртные напитки и табак . . . . 13,7 13,5 29,2Одежда ........................................................ 37,3 93,0 226,7

Товары длительного пользования . 7,2 8,8 11,6

* Источник: [35, стр. 32].

С учетом особенностей рыночного механизма иценообразования можно точнее поставить вопрос обосновной тенденции и общей модели развитиямелкотоварного уклада в странах Западной Африки. Эторазвитие нельзя рассматривать исходя только изабстрактных моделей простого или-расширенногокапиталистического воспроизводства; они объясняют лишьотдельные стороны роста мелкотоварного производствавширь. Выше мы обращали внимание на противоположноедвижение денежного и реального национального богатствакак основу рыночного механизма и ценообразования вафриканских колониях. Это движение видоизменялорыночную основу развития мелкотоварного уклада иперерастания его р капиталистический,

399

Господство мирового рынка и движение цен обычноподрывали систему простого воспроизводства уже напервоначальной стадии развития мелкотоварного уклада инезависимо от его технического базиса. Посколькуфактические рыночные цены не отражают в целомобъективных затрат труда в мелкотоварном хозяйстве, то истоимость его воспроизводства (и прежде всего личногопотребления) начинает определяться внешними факторами,не связанными с реальным уровнем производительноститруда. Почти непрерывный рост дороговизны еще болееусиливал эту диспропорцию: за каждую единицу реальногопродукта, покупаемого на рынке, крестьянин в среднемдолжен был отдавать растущее количество собственноготруда. Другими словами, денежный доход должен был растигораздо быстрее реальной массы потребления.

Такой товарообмен в принципе невыгоден для мелкоготоваропроизводителя. Если тем не менее он получалраспространение, то прежде всего благодаря возможностиполучить дополнительную прибыль от продажи экспортныхкультур (при благоприятной конъюнктуре) .

Как мы видели, эта прибыль может компенсировать илидаже превосходить сокращение реальных доходов врезультате роста дороговизны.

Поэтому совершенно не случайно большинствокрестьянских хозяйств стремилось (по мере ростапокупательной способности) расширять посевы экспортныхкультур и добиваться максимально высокой денежнойвыручки: при росте дороговизны (распространявшейся и наместные продукты питания) простое повторениепроизводства в неизменном масштабе могло только снизитьреальные доходы крестьянина.

При неизменных условиях простого воспроизводства неиграет большой роли рентабельность хозяйства . Иноеположение складывалось в африканском мелкотоварномпроизводстве. Рост потребительских расходов, колебаниязакупочных цен и инфляционные тенденции влияли нахозяйственный баланс мелкого производства при отсутствиикапиталистического уклада.

Уже отмечалось, что крестьяне — производителиэкспортных культур могли обеспечить прирост денежногодохода двумя способами: расчистив новые участки или

400

обработав тщательнее старые. Однако при чистоэкстенсивных методах хозяйства 1 второй способмалоэкономичен: он ограничивается естественнымплодородием почвы. В тех случаях, когда крестьянскиесемьи не могли значительно расширить старые участки,хозяйственные и личные издержки сводили к минимумучистый доход или поднимались выше его. Так, в 1951—1952гг. товаропроизводитель в Западной Нигерии мог увеличитьчистый доход, не затрачивая более 300 часов рабочеговремени на 0,4 га. В случае повышения уровняинтенсивности труда доход сокращался (относительноиздержек труда), а при уровне в 1500 часов становилсяравным нулю [322, стр. 316]. Более подробно этузависимость иллюстрируют таблицы 15 и 16.

Т а б л и ц а 1 5

Динамика интенсивности сельскохозяйственного труда и стоимостипродукта в 61 какаопроизводящем хозяйстве Западной Нигерии, 1951—

1952 гг.*

Уровеньинтенсивности труда(количество часов на0,4 га ) в различныхгруппах хозяйств

Средняя интенсивностьтруда (количество часов?на 0,4 га ) в даннойгруппе хозяйств

Стоимостьпродукции с 0,4

га (ф. ст.)

Стоимость продукции,произведенной за 1 часрабочего времеии (ф.ст.)

75 и меньше 70 202 2,89

76—' 150 122 276 2,25151— 300 207 309 1,50301— 600 448 381 0,85601—1200 890 521 0,59Свыше 1200 1639 791 0,48

* Источник: [322, стр. 313].

Выше мы писали о том, что в условиях мелкого хозяйствабольшое влияние на величину экспортной выручкиоказывают естественные и природные факторы: количествой возраст деревьев (в районах многолетних культур),плодородие почв, климатические колебания и т. д. Этотвывод нужно сформулировать точнее. Под действиемрыночной стоимости важным (а с точки зрения возмещениятрудовых затрат и решающим) фактором распределенияденежных доходов в африканском экспортном секторестановятся средние издержки труда на единицу продукции .Иными словами, при данном уровне цен (закупочных ипотребительских) личные до

26 Зак. 942 401

ходы производителей колеблются вокруг среднего уровняинтенсивности труда, который, в свою очередь, тесно связанс естественными условиями и факторами (размеры и среднееплодородие участков, возраст деревьев и т. д.). Этоподтверждают следующие данные (табл. 16).

Т а б л и ц а 1 6

Зависимость затрат рабочего времени, размеров земельной площади иобъема сельскохозяйственного производства от интенсивности труда в61 какаопроизводящем хозяйстве Западной Нигерии, 1951—1952 гг. *,

%

Процент к общему итогуУровень интенсивности труда(количество часов на 0,4 га ) вразличных группах хозяйств количество

рабочеговремени

земельнаяплощадь

объемпроизводства

75 и меньше 0,6 1,8 1,0

76— 150 21,8 39,3 35,0151— 300 43,8 46,6 46,0301— 600 18,3 9,0 11,0601—1200 10,8 2,7 5,0

Свыше 1200 4,7 0,6 2,0

В с е г о . . .

Оо 1 0 0 1 0 0

* Источник: [322, стр. 313].

Табл. 16 свидетельствует о том, что большая частьземельной площади и производства была сосредоточена вхозяйствах со средней интенсивностью труда (примерно76—300 часов на 0,4 га). При крайнем повышении или,наоборот, снижении этого уровня личный доход сокращался:в первом случае — из-за снижения прироста чистого дохода ,во втором — в результате падения валовой выручки от какао(табл. 17).

Мы не случайно остановились на показателяхрентабельности мелкотоварного производства. Тем самымудается установить важный факт: мировой капитализм,закон интернациональной стоимости не толькостимулировали развитие в Западной Африке товарногомелкокрестьянского хозяйства, но и подчиняли себе (в той

402

Т а б л и ц а 1 7Прирост производства на вложенный труд в

какаопроизводящих хозяйствах Западной Нигерии.1951-1952 гг. *,

шилл.

Прирост какаопроиз-водства

Интенсивность труда(количество часов на 0,4

га)

Валовойдоход откакао валовой

приростприростчистогодохода

100 316 _120 341 25 12,7140 364 23 10,7200 422 18 5,7300 496 12 0,3400 551 10 -2,3

* Источник: [322, стр. 336]

или иной мере) его простое воспроизводство. Вмелкотоварных хозяйствах нормальное осуществлениепростого воспроизводства (т. е. обеспечение личногопотребления) становится возможным только при среднихиздержках производства (труда), т. е. при условии,характерном для капиталистической экономики 35.

Отсюда вытекает и другой, не менее важный вывод:социальная дифференциация крестьянства (или по крайнеймере ее появление) в районах экспортного земледелиявозможна и при отсутствии сложившегосякапиталистического уклада, т. е. в условиях сохраненияобщинного землевладения и низкой производительноститруда. Основой перерастания имущественнойдифференциации в социальную становится растущеенапряжение мелкого воспроизводства . Чтобы сохранить илидостигнуть оптимального уровня интенсивности труда ,крестьянин дол-

35 По словам Р. Галетти и др., «в каждой семье существует строгоопределенное соответствие между количеством акров, занятых посадками какао,и рабочим временем, затрачиваемым на обработку акра всеми работниками(семенными и наемными)... Это основной ключ к пониманию того, какимобразцм фермеры йоруба используют факторы производства , рабочую силу иземлю... Труд оплачивается скорее за количество обработанных акров, чем завремя на обработку одного акра: доход от первой сотни часов при обработкеодного акра больше, чем от каждой последующей» [322, стр. 308].

26* 403

Жен был расчищать новые участки или иметь Новые«плантации» (в районах разведения кофе), так как по мереухудшения плодородия почвы или старения многолетнихпосевов уровень рентабельности снижался. Если закупочныецены сохранялись на относительно высоком уровне илиповышались, расчистка новых участков становилась главнойцелью крестьянского хозяйства: только таким образомможно было создать сбережения, чтобы приспособиться кинфляционному уровню потребительских цен(сохранявшемуся и в случае падения цен на экспортныекультуры).

Поэтому рост найма в западноафриканской деревненельзя объяснить только одними агротехническимиособенностями или сохранением крестьянской кооперации.Это прежде всего результат повышения среднего уровнятрудовых затрат, к которому мелкое крестьянскоепроизводство может приспособиться с трудом.

Экономические основы расслоения деревни приобреталичерты, сходные (по форме) с капиталистическим принципомрыночной или общественно необходимой стоимости товара,производимого в средних условиях производства . Внаихудших условиях оказывались те производители ,которые получали основную массу продукции со старых ,истощенных участков: они затрачивали большее количествотруда для получения единицы продукции, чем это былонеобходимо при средних условиях производства на новыхили относительно молодых участках (см. табл. 9 и 17).Значительная масса крестьян (в наиболее развитых районахГаны, Нигерии, БСК, Сенегала) могла обеспечитьвоспроизводство лишь путем напряжения всех семейныхресурсов, сокращения личного потребления,ростовщической кабалы и т. д. и фактически опускаласьниже «нормального» уровня простого воспроизводства.

В то же время хозяйства, быстрее всех расширявшиеучастки и достигавшие (при данном уровне закупочных цен)оптимального уровня'рентабельности, получалидополнительный доход, который превышал «средние»издержки производства в массе хозяйств. В наиболеезажиточных группах сельского населения наметиласьтенденция к отделению собственности от труда — исходныйпризнак социальной дифференциации крестьянства .

Вместе с тем сходство мелкотоварного производства

404

С йрйнцйпамй капиталистической экономики йоййло Сугубоформальный характер.

В условиях моноспециализации механизминтернациональной стоимости и ценообразования действуетне совсем в отрыве от общих.затрат труда в местномпроизводстве; он определяет характер этих затрат, другимисловами, воспроизводит себя в развитии мелкотоварногоуклада. Во-первых, при господстве ручного труда иинфляционном уровне цен на импортные товарыобщественно необходимые затраты труда не могутопределяться снижением стоимости единицы продукции, т.е. повышением производительности труда. Усиливаетсятенденция к увеличению стоимости единицы продукции ,росту затрат на единицу продукции. Поэтому средниеиздержки производства в западноафриканской деревненеизбежно определялись средними условиями экстенсивногорасширения хозяйства , или условиями среднейинтенсивности труда.

Во-вторых, средний уровень интенсивности трудаопределял , как правило, и общий предел динамики «чистойсельскохозяйственной прибыли». Зажиточные хозяйстварасширяли участки, получали дополнительную массудохода, однако с точки зрения уровня рентабельности ,относительного прироста прибыли они оставались мелкими.Это определялось как условиями производства абсолютнойприбавочной стоимости (см. выше), так и колебаниямиэкспортной выручки. Оптимальный уровень интенсивноститруда (см. выше), обеспечивавший «добавочную прибыль»,являлся, скорее, делом случая или удачи, но не прочнойбазой роста чистого дохода.

При благоприятных ценах или высокой урожайности вчисло крупных хозяйств могло войти значительное числосредних, в то же время ухудшение конъюнктуры изменялоэту пропорцию в противоположном направлении.

На неустойчивость и неравномерность концентрациимелкого крестьянского производства указывают данныетабл. 18.

В-третьих, производство основной массысельскохозяйственной продукции при «средних» условияхозначало относительное (а зачастую) и абсолютноеобнищание основной массы крестьянства, т. е. уменьшениеего доли в реальном национальном доходе. В конце 50-х —нача-

Т а <5 л и ц а 18

Дифференциация хозяйств по уровню производства какао-бобов в десяти деревнях Ганы, 1954 г.*,

%Деревня До 20

мешков**

20-39мешков

40-100мешков

Свыше100

мешков

Все хозяйства

Тетрем .................... 3 7 29 61 100

Нквантакессе . . 8 23 39 30 100Кокобен . . . . 1 4 3 8 3 2 1 6 1 0 0Сениаджа . . . 6 11 38 45 100

Дуаява-Нкванта 2 6 35 57 100Хвидем ................... — 2 9 89 100Шиа ........................ 9 25 46 20 100

Воравора . . . . 2 4 2 1 7 3 1 0 0Асиаква ................... 23 19 21 37 100Асафо ...................... 20 27 44 9 100

* Источник: [339, стр. 90]. ** Вмешке 24 к г .

ле 60-х годов на долю сельского населения приходилось: вМали — 64 % валового отечественного продукта, в БСК —61,8, в Нигерии — 61,6, в Сенегале — 40,8% [304, стр. 402].Эта доля явно не соответствовала абсолютной численностисельскохозяйственного населения. Под давлениеминфляционных и монопольных цеи средние условияпотребления мелкого производителя приближались куровню простого воспроизводства или опускались дажениже его.Таким образом, формальное подчинение мелкихпроизводителей иностранному капиталу в целомпрепятствовало переходу к капиталистическомурасширенному воспроизводству. Движущей силой развитиямелкотоварного уклада становилось противоречие междуразвитием мелкого производства и уродливым рыночныммеханизмом, который навязывался извне, выражалгосподство колониальной монополий и усиливал общеенеравновесие экономики. В условиях роста цен имоносиециали- зации рост денежных издержеквоспроизводства неизбежно опережал повышениепроизводительности труда и реальных доходов населения . Врезультате складывался весьма своеобразный типмелкотоварного хозяйства: оно должно было обеспечиватьрост номинальных и ре406

альных затрат на потребление при почти неизменном уровнепроизводительности труда.

Искривлялись, деформировались и основные тенденциисоциально-экономического развития деревни. Значительнаячасть производителей не могла не переходить кпредпринимательскому хозяйству. Однакопредпринимательское хозяйство в деревне резко отличалосьот капиталистического предпринимательства .

Расширение участков имело целыо прежде всегообеспечение высоких потребительских расходов, втянутые вобмен крестьяне были вынуждены осуществлять простоевоспроизводство на расширенной денежной основе. Напротивоположном полюсе деревни развивался ие менеесвоеобразный процесс «перепотребления», повышенияпотребительских расходов выше уровня личногопотребления (расширенное воспроизводство на денежнойоснове общинных престижно-патронажных отношений).

Аккумуляция денежных сумм в крестьянских хозяйствахпо своим целям резко отличалась от капиталистическогонакопления. Избыток денежного дохода инвестировался вростовщичество, домовладение и т. д., расходовался напрестижно-потребительские цели или пополнял сбережения ,тезаврировался (при снижении потребительских расходов).

Растущее напряжение воспроизводства не находиловыхода в законченном разложении крестьянства на классыкапиталистического общества. До определенной степениухудшение средних условий воспроизводства смягчалосьили балансировалось внешними поступлениями (займы ,семейная взаимопомощь, денежные приработки и т. д.), атакже наличием свободных и неистощенных земель. Однакоуже с 50-х годов в развитии экспортного земледелия сталипроявляться симптомы кризиса, опережавшего расслоениедеревни. Непосредственной основой его явилосьпостепенное сокращение целинных земель, эрозия почв ,растущее демографическое давление насельскохозяйственные ресурсы. Кризисные тенденциипроявились в Сенегале, Гане, ряде районов Юго-ВосточнойНигерии и БСК. Важно отметить, что речь идет не только окризисе экстенсивной агрикультуры, но и о подрывеоснованной на ней социально-экономической структуры:еще более ухудшается основа воСпроизвод

407

ства крестьянских хозяйств — средние условияпроизводства на относительно плодородных участках.

Итак, главной тенденцией развития крестьянскогомелкотоварного уклада к концу 50-х годов сталоформальное подчинение производителей капиталу на основеколониальной монополии, давления рыночного механизма ипотребительских цен, растущего напряжениявоспроизводства, однако без перехода к господствующемукапиталистическому укладу. Выражением этойдиспропорции, типичной и для города 36, явилосьвоспроизводство элементов различных укладов в самойорганизации мелкотоварного хозяйства: тесное «срастание»его с элементами натуральной экономики и общиннымиотношениями, с одной стороны, и с торгово-ростовщическим капиталом ■— с другой; появлениесоциальной дифференциации уже на базедокапиталистических условий хозяйствования; тесная связьколеблющихся условий крестьянского производства собразованием «избыточного» населения в городе и деревнеи т. д.

Разложение традиционных общественно-экономическихструктур

Проблема многоукладное™ бывших африканскихколоний не исчерпывается особенностями становленияновых типов хозяйства и общественных отношений. Неменьший интерес представляет вопрос о путях развития иразложения традиционных общественных форм и укладов37

под влиянием мирового капитализма. Этот вопрос непривлек еще должного внимания . Историческая почва дляразвития капиталистических отношений иногдарассматривается как нечто готовое, данное уже в самомпроцессе капиталистических преобразований.

36 Условия развития мелкое производства в западноафриканском городе (напримере Нигерии) довольно подробно проанализированы в книге Л. К.Тумановой «Формирование африканской буржуазии» (237, стр. 5—33].

37 Спорен вопрос о том, какие уклады существовали на территорииЗападной Африки до установления колониального господства , а также ихвзаимоотношения с общественными формами. В данном разделе мыустанавливаемся преимущественно на вопросах эволюции африканскойдеревенской общины (патриархально-чбщиц- ного уклада).

408

С одной стороны, тенденция разложения традиционныхформ отношений в Тропической Африке приравнивается ких полному распаду, а с другой — в этой тенденциизачастую усматривается лишь проявление складывающихсякапиталистических отношений. Можно ли считать такоетолкование правильным?

Суть разложения докапиталистических отношений, какизвестно, составляют отделение производителя отдокапиталистических условий труда, отмирание отношенийличного господства и подчинения в качестве основнойпредпосылки присвоения средств производства . Важнопомнить, что перед нами исторический процесс . Существуетопределенная разница между элементами разложениястарого базиса , когда деформируются, перерождаютсяотдельные стороны господствующего общественногопорядка, но в целом он обладает достаточнойустойчивостью и силой, чтобы приспособиться к новымусловиям и даже временно усилиться за их счет(характерный пример — «второе издание» крепостничествав России) и собственно процессом разложениядокапиталистической формации (тем более ее кризисом),когда исчерпываются возможности приспособления старогобазиса к новым отношениям, завершается формированиемелкотоварного уклада и хозяйственный прогресс,воспроизводство хозяйственных и жизненных средствстановятся невозможными па традиционной социально-экономической основе.

К- Маркс различал четыре составные части илитенденции разложения докапиталистических формаций:«Разложение отношения работника к земле как кприродному условию производства» (т. е. распад общинногоземлевладения); «разложение тех отношений, при которыхработник является собственником орудия труда» (т. е.отношений мелкого ремесла); подрыв натуральнойсамообеспеченности хозяйства крестьянина илиремесленника; «разложение тех отношений, при которыхсами работники... еще непосредственно принадлежат кобъективным условиям производства и присваиваются вкачестве таковых» (отделение вещных и личных факторовпроизводства) [8, стр. 487—488].

Таким образом, о широком разложениидокапиталистических общественных форм можно говоритьтолько в том случае, когда оно охватывает весь процессвоспро-

409

йзводства, не оставляет места для отношений натуральногопроизводства.

Определенная самостоятельность разложения общинных ,феодальных и прочих отношений как историческогопроцесса проявляется также и в том, что, хотя для егоначала требуется весьма высокий уровень товарно-денежных отношений, этот процесс может отставать отизменений в техническом базисе и потребностейкапиталистического развития или, напротив, опережатьгенезис капиталистического уклада, когда (по тем или инымпричинам) рост товарно-денежных отношений не ведет ккоренным качественным сдвигам в общественномразделении труда и развитии внутреннего рынка . «Какдалеко заходит... разложение старого способапроизводства...,—писал К- Маркс,—и становится ли на егоместо капиталистический способ производства,— этозависит всецело от исторической ступени развития и отобусловленных ею обстоятельств» [5, стр. 143].

В некоторых случаях для доказательства тезиса овытеснении общинных отношений в Тропической Африкемелкотоварными и капиталистическими считаетсядостаточно уже одного факта возделывания товарныхэкспортных культур и подрыва хозяйственнойсамообеспеченности крестьянских хозяйств [см., например,256, стр. 85, 86]. Это, бесспорно, крайнее мнение в данномвопросе. Оно ограничивает содержание отношенийнатурального производства и, следовательно, рамки всегопроцесса разложения традиционных структур чистохозяйственным аспектом.

Спорные проблемы возникают и в тех случаях, когдаразложение натурального хозяйства определенносвязывается с эволюцией социально-экономическихотношений. Особенно важен с точки зрения развитиякапитализма в Африке вопрос о характере и уровнеразложения общинного землевладения к началу 60-х годов.

Перерождение и разложение общинного землевладения вТропической Африке иногда отождествляется с процессомвытеснения общины и становления частной собственностина землю в качестве основы имущественных отношений .

При этом указывается на широкое развитие всовременной африканской деревне различных формотчуждения земли, и прежде всего аренды участков длявозде

410

лывания экспортных культур (мигрирующими крестьянамии издольщиками). По мнению ряда исследователей,тенденция к отчуждению земли подрывает устоиафриканской общины и ведет к образованию различныхтипов хозяйств, основанных на традиционном общинномземлевладении и на современном праве частнойсобственности. Так, по мнению Л. И. Александровской,существование в Гане двух категорий производителей:«мигрировавших фермеров» («стренжерс») и местныхпроизводителей («нейтивз»), отражает прежде всегосуществование «двух социальных типов хозяйств». «„Стрен-жер“,— пишет автор ,— должен платить за землю, в то времякак ,,нейтивз“ может обрабатывать ее бесплатно...„Стренжер“ должен иметь определенные накопления дляпокупки или аренды земли, для покрытия издержекперемещения и т. п. „Стренжер“—это предприниматель, в товремя как „нейтивз11 — преимущественно крестьянин» [65,стр. 85—86]. Предпринимательские тенденции и разложениеобщины выводятся, таким образом, уже из одного фактаарендных платежей.

Л. Ф. Блохин выделяет иные стороны перерожденияобщинного землевладения . Анализируя поземельныеотношения в БСК, он выдвигает на первый план чертыизвестного усиления контроля общины над отчуждениемучастков (прекращение в некоторых деревнях сдачи варенду земли под многолетние культуры иноплеменникам,ограничение прав членов общин на расширение насажденийэкспортных культур вблизи деревень, увеличение платы зааренду земли в пользу общины) [81, стр. 242—243]. Такимобразом, не исключается, что перерождение традиционныхформ землевладения может проявляться в их развитии,приспособлении к новым социально-экономическимусловиям.

Для правильного понимания разложения традиционныхформ общины большое значение имеет вопрос о сущностиобщинного землевладения в условиях Тропической Африки.

Распространено мнение, что традиционное общинноеземлевладение в Африке полностью идентично правуколлективной собственности на землю . Согласно этой точкезрения, основой и главным признаком традиционнойафриканской общины является неотчуждаемость земли,исключительное право семейных или общинных

411

коллективов (рода, деревни, группы деревень, города-общины и т. д.) на обработку, распределение и отчуждениеземли 38. Исходя из этого, сфера общинного землевладенияочень часто ограничивается только землями общегопользования — целинными угодьями , принадлежащимивсему селению, и коллективными хозяйствами большихпатриархальных семей (домовых общин). Соответственнорост расчисток целинных угодий, разделы больших семей,наследование земли в малых семьях, а также участившиесяслучаи аренды земли «чужаками» воспринимаются какдоказательство почти полного (или, во всяком случае,далеко зашедшего) распада системы общинногоземлевладения, выделения из нее мелкого крестьянскогопроизводства. Например, В. Б. Иорданский такхарактеризует эволюцию земельных отношений вколониальной гвинейской деревне: «Конфликт междуобщинной формой земельной собственности и мелкимкрестьянским землепользованием становился тем острее,чем больше подтачивалась патриархальная семья, чембольше выделялось из ее среды отдельных мелких хозяйств .Мелкое крестьянское землепользование незаметноперерастало в землевладение. Хозяйчик, получивший землюв наследство и намеренный сам оставить ее своим сыновьям ,уже не признавал за общиной каких-либо прав на свои поля.Он боролся за право полного распоряжения своимивладениями вплоть до продажи и во многих районах Гвинеидобился этого» [124, стр. 42]. «Собственностью деревни,—утверждает автор,— считались целинные земли в техрайонах, где они сохранились. Что же касаетсяобрабатываемых или залежных земель, то на них деревня неимела никаких прав» [124, стр. 40].

Авторы книги «Аграрный вопрос и крестьянство вТропической Африке» противопоставляют традиционнуюафриканскую заимку наследственному владению. По ихмнению, «на большей части территории (ТропическойАфрики.— И. С.) землепользование эволюционирует от

38 См., например, у Н. Б. Кочаковой: «Главное средство производства —земля была общим достоянием жителей города-государства. Коллективныйхарактер этого достояния и основного условия существования городапроявлялся в сохранении принципа иецтчуж- денности земли. Само понятие„продажа земли" было неизвестно йорубам до прихода европейцев» [157, стр.71].

412

„вольной11 формы к наследственному держанию земельныхучастков, минуя стадию уравнительного (душевого)землепользования» [64,стр. 144].

Однако имеющиеся источники (обычное право инаблюдения этнографов) не подтверждают четкогообособления прав отдельных хозяйств на землю и правдеревенского коллектива или широких родовых групп какотдельного субъекта владения. Не существует каких-ли- боспециальных обозначений для целины как коллективнойсобственности селения. Строгое юридическое обособлениевладельческих прав территориальной или родовой общины иее отдельных членов вообще не имело большого смысла и всельских районах не могло стать традицией уже потому, чторасчистки свободных угодий при потребительскомхозяйстве определялись, как правило, непосредственнымихозяйственными надобностями семей и не исчерпывализемельных резервов. Не было и строгого юридическогоразграничения отдельных видов общинных угодий .Напротив , для западноафриканского крестьянина всегдабыло типично отношение к земле и ее плодам как к своемуорганическому, естественному достоянию , пользованиекоторым доступно уже в силу личной, наследственнойпринадлежности к данному коллективу.

Владение землей носило непосредственный или, если такможно выразиться, «телесный» характер. Оно предполагалохозяйственное использование расчищенного участка ,мыслилось только в рамках непосредственных нужд семьи ив этом смысле в равной мере являлось обязанностью.Владельческие права деревни приобретали реальный смыслтолько относительно других коллективов: родоч1лемеиныхгрупп, различных территориальных общностей, а такжевыходцев из них. Однако эти права никак нельзя назватьправами коллективной собственности.

Собственность (частная или коллективная) предполагаетопределенное отделение объекта права (каксамостоятельной ценности) от субъекта права, инымисловами, расчленение основных элементов монополии наобъект труда. Только в этом случае возникает правособственности. Подобное противопоставление, однако,полностью противоречило сущности традиционныхпоземельных распорядков к югу от Сахары. Земля как осо

413

бая материальная ценность не имела, по традиционномуобычному праву, самостоятельного юридического титула ине рассматривалась в качестве материальной основыдеревенской общины или большой семьи. Характерно, что внекоторых случаях коллективные владения деревенскойобщины или большой семьи обозначались теми жетерминами, что и сами эти коллективы.

Поэтому нельзя сводить основы общинногоземлевладения лишь к запрещению продавать и покупатьземлю. Это запрещение стало приобретать смысл только сначалом широкого вторжения в африканскую деревнютоварных отношений, переходом к массовому возделываниюэкспортных культур , когда получили распространениетоварные (вещные) формы отчуждения земли (коммерческаяаренда, залог земли и т. д.). Говорить о неотчуждаемостиземли в широком смысле как об основе африканскойобщины нельзя прежде всего потому, что в ней былишироко распространены нетоварные или личностные формыприсвоения обрабатываемых угодий: передача участков понаследству и аренда общинной земли ^чужаками илиприпущенниками.

Поземельные отношения в традиционных африканскихобществах подчинялись различным формамдокапиталистического владения, а не отношениямсобственности. Важно не сводить сущность владения какэкономической категории к иерархической условности правна землю или к принципу неотчуждаемости участков. Этипризнаки, несмотря на все их значение, раскрываютглавным образом внешнюю, юридическую сторонуотношений владения. Экономическая основа владениязаключается в нерасторжимой органической связи земли(или другого объекта владения) с владевшей ею семьей, виерасчлеиенности монополии па условия производства , окоторой уже говорилось в предыдущем очерке. Речь идет отаком типе хозяйственной связи, при котором зачастуюисчезала грань между субъектом и- объектом присвоения ,личный наследственный статус владельца распространялсяна землю и служил основой интеграции индивида в группу.При господстве отношений владения (а именно с этим мысталкиваемся в традиционных африканских обществах)субъективные черты личности могли свободно переноситьсяна объект владения, тогда как земля воспринималась вединой связи с об

414

щественным, личностным окружением человека: егопредками, родовыми группами, территориальными иэтническими общностями и т. д.'39.

Важно отметить в этой связи, что в традиционномафриканском праве земля не мыслится только как объектхозяйственного присвоения, т. е. самостоятельно orсубъекта присвоения — индивида и общины, землярассматривается как одушевленное, обожествляемоевоплощение личных связей между людьми, гарантияпотребностей индивида как члена родственного илитерриториально-земляческого (деревенского) коллектива.

По словам Ж- Буайона, «земля для жителей Ганы —совсем не то, чем считает ее классическая экономика: неодин из трех элементов средств производства. Для ашанти,иапример, она уподобляется божеству, обладающему своейсобственной силой, благодетельной, если с ней считаются, ипагубной, если ею пренебрегают. Считается, что земля —собственность предков, которые ей покровительствуют иследят за ее использованием...У вождя... нет права собственности на землю; он — еехранитель и обязан защищать ее „законом и оружием".Земля принадлежит трону, то есть предкам; вождь можетпродать ее, только спросив мнения своего совета и принесяжертву предкам... Отдельный индивид обладает лишьправом пользования, передающимся по наследству поматеринской линии» [84, стр. 133—134].

Ганский экономист Н. Оленну, в свою очередь, такхарактеризует общественное значение земли: «Существуетубеждение, что через землю передается любая жизнь, кромечеловеческой, что земля питает все живое. Поэтому на неесмотрят как на святой божественный дар и в ряде мест онавсе еще является объектом культа» [423, т. II, стр. 251].

Эти наблюдения можно легко умножить : онихарактеризуют не только религиозный мир африканскогокрестьянина, в них прежде всего отражены специфическиеотношения владения как нерасчлененного единства

39 Например, в обычном праве хауса расчищенный участок приравниваетсяк физической силе человека, обработавшего его, само же понятие земли (k’asa)имеет множество значений, синонимичных для хауса: земля как физическийобъект, родина, отчизна, страна, земляческий союз (территориальнаядеревенская община), государство (эмират) и т. д.

415

Субъекта й объекта Производства. Отношения владенийпозволяют объяснить многие типические черты африканскихобщинных структур : трудовой характер непосредственныхправ на землю, закрепление преимущественного прававладения участками за первыми поселенцами и ихпотомками (традиционный институт «владык земли»),стремление общин (или системы общин) во что бы то нистало удержать, укрепить, расширить свою гомогенность(семейно-родственную, территориально-земля- ческую ,культурно-этническую, политическую и т. д.) перед лицомдругих локальных и племенных групп, многие особенностисоциальных норм, социальные корни религиозныхверований и ритуалов , культ духов земли, религиозныефункции «владык земли» и глав семей, земледельческиепраздники и обряды и т. д. С учетом специфики владения(как исторически обусловленной формы пользования иприсвоения условий производства) можно точнеесформулировать вопрос об уровне и характере разложенияобщинных структур . Прежде всего очевидно, чторазложение землевладения не может определяться только наоснове юридических или формальных признаков частнойсобственности — изменения субъекта владения приотчуждении земли, хозяйственной монополии производителяи т. д. Дело в том, что эти признаки не раскрывают в полноймере изменений в органической связи африканскогокрестьянина с землей. Эта связь (в традиционнойафриканской общине) не исключала, а предполагаласложную систему передачи личных прав на участки (черезсистему наследования, отчуждения земли в пользованиечужакам, распределение земли между членами семьи длявременной обработки и т. д.), а также хозяйственнуюсамостоятельность ячеек производства как особыхсубъектов владения'10.

Решающее значение для понимания эволюции общинногоземлевладения имеет его социально-экономическаяхарактеристика, соотношение в нем личных и вещных

4Л П. Хилл подчеркивает связь наследственных прав на землю с широкимирасчистками участков для выращивания эксцортных культур в Гане: «Тот факт,чтц обычные права наследования всегда обеспечивали перерастаниеиндивидуальной собственности в семейную, дает сельским жителям широкиевозможности для приобретения дополнительной земли, полными хозяевамикоторой они со временем становятся» [340, стр. 16].

416

начал 41. Наряду с коллективной обработкой полейбольшими семьями основной предпосылкой общинногоземлевладения в Тропической Африке была всеобщаяобусловленность, «связанность» прав на полевые угодья спроисхождением, корпоративным положением,принадлежностью (как правило, многоступенчатой) к роду,локально-деревенской группе или касте, племени, а иногдатакже к сословию и государству. Если, взглянуть натрадиционные африканские структуры с этой точки зрения,то трудно сказать, какая категория доступных полевыхугодий в Тропической Африке не подчинялась общинному(точнее, общинно-корпоративному — родовому илисословно-кастовому) землевладению. Важнейшим факторомразвития общинного землевладения являлись именнонаследственные, личные связи производителя с землей иопределенным коллективом. Поэтому невернопротивопоставлять традиционную африканскую заимкунаследственному держанию. Даже если участокприобретался путем расчистки, право на это давала преждевсего наследственная принадлежность земледельца кродовой или территориальной общине.

Наиболее точными критериями разложениятрадиционных отношений по поводу земли представляютсяследующие: разложение докапиталистических формвладения или, пользуясь словами К- Маркса, «разложениеотношения работника к земле как к природному условиюпроизводства» и вытеснение личностных связей по поводуземли вещными [8, стр. 487—488].

Сложный и непоследовательный характер развитиятоварно-денежных отношений в деревне особенно полнопроявился в запутанных формах поземельных отноше

41 Представляется принципиально неверным встречающееся иногда влитературе формальное разграничение этих видов отношений, когда личныеотношения рассматриваются как исключительно неэкономические (будто онисвободны от обмена трудом и деятельностью), тугда как все экономические,имущественные связи причисляются к разряду вещных (будто экономическиесвязи всегда принимают чисто вещную форму). Личностные связи включают всебя также экономический компонент (естествённое разделение труда ,наследование, отношения взаимопомощи или эксплуатации и т. д.), хотя он и невыступает в таком самодовлеющем виде, как при капитализме. Ведь социальныеотношения становятся вещными не просто в силу перехода вещи, имущества отодного лица к другому, а в связи с определенным способом отчуждения —товарным цтчуждением.

27 Зэк. Э42 417

ний: наиболее характерной чертой их являлось переплетение(подчас в самых различных комбинациях) личных и вещныхправ на землю. На базе взаимодействия этих прав возникалиновые связи, отличавшиеся от чисто- традиционныхотношений и от чисто вещного принципа частнойсобственности.

Усиление вещного начала поземельных отношений имелоразличные формы. Более отчетливое выражение этотпроцесс получил в развитии заклада земли. Закладныеземельные сделки встречались и в традиционныхзападноафриканских обществах, однако систематическимявлением (в зонах экспортного земледелия) они стали толькопосле перехода крестьянства к товарному производству.Особенностью африканского заклада земли является то, чтоон возникает и развивается еще при отсутствиисложившейся частной собственности на землю, главнымобразом в связи с ухудшением условий- воспроизводствамелкого хозяйства, бедностью и задолженностью крестьян.Вынужденный заклад земли или урожая с нее был одной изглавных форм получения ростовщических займов во всех безисключения экспортных зонах. Об удельном весе заклада вобщей сумме ростовщических займов можно судить поданным табл. 19.

Заклад земли выступает как неприкрытая денежнаясделка, ведущая в ряде случаев к фактическому переходуземельных участков в руки ростовщиков и торговцев (впротиворечии с нормами обычного права , не допускающимиполного коммерческого отчуждения земли).

Особенно сложное переплетение вещного и личногоначал — в различных модифицированных формах аренды .Наиболее распространенные из этих форм, несомненно,восходят к традиционному институту чужаков(припущенников) и должны рассматриваться в тесной связис эволюцией корпоративного начала под влиянием товарныхотношений. Непосредственной основой развития арендныхотношений являются, как правило, широкие миграциикрестьян в районы разведения экспортных культур.Коренные члены общин присваивали основную массусельских угодий путем расчисток (захватный способземлевладения) или наследования. Так, по данным Р.Галетти и др., в начале 50-х годов 72,4% земель,принадлежавших в Западной Нигерии уроженцам деревен-

418

Таблица 19Средняя сумма новых займов, полученных ганскими какаопроизводителями, в соответствии с источниками займов и размерами

чистого денежного дохода, 1955—1956 гг.*,шилл.

Чистый денежный доходИсточники займов

до1000

1001—149S)|l500—1999 2000 -2499 2500- 2999 3000-3499 3500- 3999 4000 -4999 5000-7999 - 8000 ивыше

в среднем

Заложенные участки 17,9 19,2 47,0 — 56,8 2,3 — 6,2 23,0 - 20,3

Заем под урожай . . 4,5 22,4 35,8 31,0 22,8 28,0 254,3 39,7 114,5 1547,1 81,1

Другие ........................... 29,1 54,4 14,0 11,9 14,1 4,2 14,1 32,4 74,1 376,4 33,7

В с е г о . . . 51,5 96,0 96,8 42,9 93,7 34,5 268,4 78,3 211,6 1923,5 135,1

* Источник: [35, стр. 82].

ских общин, были приобретены на основе праванаследования, доля земли, приобретенной (местнымиобщинниками) на коммерческих началах, составляла лишь12,1% [322, стр. 138].

Учитывая разнообразие переходных форм аренды ,целесообразнее остановиться на тех из них, в которыхнаиболее ярко проявилось усиление вещного,коммерческого начала; в известной мере это позволяетсудить об уровне разложения традиционных формпоземельных отношений в целом . Для примера рассмотримодну из форм «чужачества», особенно распространенную влесных районах Ганы и получившую название «компании»или товарищества по совместному приобретению земли(местное название — «хуза»). Институт «хуза», несомненно,является новейшей разновидностью аренды землимигрирующими крестьянами. П. Хилл, посвятившая этойформе аренды отдельное исследование [340], пишет, чтоотношения «хуза» развились в течение последних 50 лет подвлиянием «прославившихся на всю Гану фермеров изплемени кробо, приобретающих дополнительные участкилесной целины для возделывания продовольственныхкультур и масличной пальмы» [340, стр. 2]. «Компания,—продолжает П. Хилл, — включает в себя группу фермеров ,которые объединяются для покупки и коммерческогоиспользования какао-участков. Каждый индивид заботитсяпрежде всего о том, чтобы купить землю себе, никогда небывает стремления к совместному или общинному владениюземлей и ее обработке . После того как земля приобретена утрона, каждый участник сделки получает (раньше илипозже) небольшой участок, измеренный вдоль одной из егограниц, длина которой прямо пропорциональна внесеннойсумме денег. После этого каждый участник волен делать сосвоим участком все, что он пожелает; он даже не обязансохранять его для себя, но может продать весь участок иличасть его кому-либо из нечленов общины по своему выбору»[340, стр. 39]. Индивидуальный характер прав членов «хуза»на участки подчеркивает также Н. Олеину [423, т. II, стр .256].

Таким образом, как будто все говорит за то, что переднами чисто вещная сделка по приобретению земли ,совершенно не связанная с традиционной властью общины .Однако это суждение верно только на первый

420

взгляд . Прежде всего показателен сам принципобъединения участников «хуза» в отдельную группу. Какотмечает П. Хилл, «земля для возделывания какао редкопокупается отдельными индивидами : покупная сделкаобыкновенно носит корпоративный характер , оназаключается с вождями общины, правящими от именинарода, чью землю они продают. Чтобы сделать своипозиции в сделке более выгодными (в противовескорпоративному объединению владельцев земли) и помногим другим практическим (экономическим исоциальным) причинам, индивидуальные покупателиобъединяются в группу для приобретения земли» [340, стр.38]. В то же время П. Хилл подчеркивает, что участники«хуза» редко являются родственниками и связаныпреимущественно коммерческими узами. Сводится ли,однако, корпоративный элемент в отношениях «хуза»только к обратному, отраженному влиянию общиннойорганизации? Н. Олеину отмечает своеобразное явление:перерастание коммерческого объединения «хуза» в новуюобщину, обладающую собственной социальной иадминистративной организацией. По его словам, «человек,который покупает землю (на базе отношений „хуза“.— И.С . ) , заключает сделку на собственное имя ирассматривается как глава , отец или вождь новой общины ,когда он умирает, его наследник может быть признанчленами компании как ее глава... Собственность, котораяявляется индивидуальной , завтра может стать семейной»[423, т. II, стр. 256—258]. П. Хилл отмечает, что члены«хуза» зачастую выступают как единое целое поотношению к чужакам в их среде, рядом с основной«компанией» могут возникать зависимые «субкомпании»,воспроизводящие отношения между членами одной «хуза»[340, стр. 43].

Таким образом, вещные отношения, даже в такойоткрыто коммерческой форме, как создание групп илиобществ по приобретению земли, отнюдь не подавлялиобщинную организацию деревни: они действовали в теснойсвязи с нею и часто развивались в направлении еерегенерации и усложнения на новой денежной основе.

Еще более активно влияние общинных отношенийпроявлялось в полутрадиционных формах «чужачества»,основанных на отношениях пользования и признанияверховного контроля общины. Основным направлением ихэволюции стало расширение сферы арендных отноше-

421

Пий, более строгое регулирование правил землепользования(в частности, ограничение права выращивать многолетниеэкспортные культуры), усиление вещного начала в условияхприобретения и эксплуатации земли и т. д. Высшей инаиболее развитой формой арендных отношений являласьиздольщина (см. выше). Однако даже эта форма, несомненноразвивавшаяся под определяющим влиянием рыночныхотношений, сохраняла непосредственные связи с институтомчужаков . Это проявлялось не только в том, чтоиздольщиками, как правило, становились лица, посторонниев данной общине, но и в том, что сами отношенияиздольщины были наполнены элементами личного порядка исильно отличались от издолы-юй аренды земли всобственном .смысле слова. Длительное пребывание вобщине зачастую давало издольщику право на постояннуюэксплуатацию земельных владений и передачу их понаследству. По словамН. Олеину, права на землю арендатора-абуса также прочныи постоянны (при условии выполнения им обычныхобязанностей припущенника), как и человека, купившегоправо владения [423, т. II, стр. 256].

В деревнях Западной Нигерии основная массаарендуемых земель (71,8%) передавалась по наследству ибыла связана с традиционным статусом общинников [322,стр. 138].

Таким образом , незавершенность разложениядокапиталистических форм в том и проявляется , что онипродолжают играть активную роль в социально-экономической жизни, тесно соединяются с новымиотношениями и могут подчинять их себе. Даже утверждениевещных отношений еще не означает полного вытеснения изних личного элемента.

Это, однако, лишь социальный аспект проблемыразложения африканской общины и вызревания частнойсобственности на землю. Установить же действительныйуровень этого процесса можно, только проанализировав егоэкономическое содержание или распад владения какединства хозяйственного присвоения земли, присвоенияпродуктов земледелия, присвоения труда и личностипроизводителей. Можно думать, что наиболее характернойчертой эволюции общинных форм поземельных отношений вТропической Африке являлось то, что превращение в товарпродуктов земледелия заметно

422

-опережало развитие других условий частной собственностина землю, в частности капитализацию самой земли какэкономического объекта. Содержание возникающих при этомотношений не всегда укладывается в понятия: «частнаясобственность», «коммерческая аренда», «продажа земли» ит. д.

Например, после второй мировой войны во многихрайонах Западной Африки, затронутых товарнымиотношениями, широкое распространение получила продажаурожая (на корню) или плантационных посадок отдельно отземли: урожай и земельный участок имеют в данном случаедвух разных владельцев. Подобные сделки в работахзападных авторов и в полевых наблюдениях приравниваютсячасто к продаже земли. На самом же деле перед намисвоеобразная сделка, в которой личные узы владенияпереплетаются с вещными отношениями собственности .Продажа урожая для общинника отнюдь не означаетпродажи земли, так как он сохраняет личное право научасток, и это право имеет реальную ценность.

Характерно, что принадлежащие разным владельцамвещные права на урожай и личные права на землю, в своюочередь, могут закладываться и перезакладываться ,порождая новые сложные комбинации элементовсобственности и докапиталистического владения 42.

Достаточно противоречивое содержание имеют и формызаклада земли: во-первых, формальное ограничение правкредитора на приобретенное поле (запрещение разводить нанем многолетние культуры , обязанность вернуть участок егопрежнему владельцу после возвращения ссуды и т. д.) вкакой-то степени ограничивает (в смысле гарантиисобственности) вещное содержание сделки .- Во-вторых,трудно считать ссуду, размеры которой могут произвольноизменяться43, собственной ценой земли. В-третьих,фактическое приобретение земли за- логополучателем можетотражать не столько реальное

42 Переходные формы отношений, складывающиеся в процессеперерождения и разложения элемента общинного землевладения , довольноподробно рассматриваются в книге «Аграрный вопрос и крестьянство вТропической Африке» [64, стр. 156—162].

43 Известное исключение составляют формы заклада, при которых кредитор в подтверждение своих владельческих прав на участоквыплачивает заемщику дополнительную сумму: вместе состоимостью ссуды она может приближаться к реальной цене земли.

423

превращение земли в товар и развитие земельного рынка ,сколько неплатежеспособность должника. Во всяком случае,элемент товарного отчуждения земли в сделках: подобногорода требует особого анализа.

На основании сказанного можно сделать вывод: процессразложения общинного владения землей в районахэкспортного земледелия не получил законченного и полноговыражения, не сопровождался коренными изменениями вовсей системе производственных отношений деревни .Перерождение общинных начал проявлялось обычно не в ихраспаде, а, скорее, в их видоизменении: усилении роликоммерческих начал, появлении новых форм корпоративныхсвязей, приспособленных к условиям товарного хозяйства,распаде большесемейных коллективов и миграцияхсельского населения и т. д. В то же время деформацияотдельных сторон общинного базиса опережала развитие вдеревне капиталистических отношений, что придавалоособую специфику вновь возникавшим переходным формамотношений.

В заключение хотелось бы остановиться вкратце еще наодном вопросе, в известной степени подытоживающемсказанное выше. Это — вопрос о влиянии уровняисторического развития различных африканских народов патемпы и особенности развития товарных икапиталистических отношений.

Исследователи, ставящие знак равенства междуразложением добуржуазных отношений и развитиемкапиталистического производства, фактическиприравнивают разрушение (или ослабление) общинногоземлевладения к разложению мелкого хозяйства вообще.Между тем это далеко не одно и то же. «Естественное»развитие капиталистического уклада в числе многих условийпредполагает разложение в деревне мелкой свободнойчастной собственности. К признакам этого разложения К .Маркс, как известно, относил: уничтожение сельскойдомашней промышленности (образующей придаток мелкогохозяйства) вследствие развития крупной индустрии,присвоение крупными землевладельцами общиннойсобственности, составляющей «второе дополнениепарцеллярного хозяйства», конкуренцию крупного сельскогохозяйства и т. д. [5, стр. 372].

Тут же, однако, К. Маркс отмечал, что свободнаякрестьянская собственность (парцеллярное хозяйство в

424

собственном смысле слова) сама возникает «у современныхнародов» как одна из форм «разложения феодальнойземельной собственности», она выступает как условиеполного развития мелкого хозяйства [5, стр. 371, 372]. Вотличие от свободной парцеллярной собственности ,«основное условие собственности, покоящейся наплеменном строе (к которому первоначально сводитсяобщина) — быть членом племени... Рабство и крепостнаязависимость являются поэтому лишь дальнейшимиступенями развития собственности, покоящейся наплеменном строе. Они неизбежно изменяют все его формы»[8, стр. 482].

В Тропической Африке условия для известноговыделения свободной частной собственности в мелкомпроизводстве стали складываться только с началомколониальной эпохи, да и то лишь в тех относительныхпределах, которые были ограничены колониальнымгосподством. Можно ли поэтому безоговорочно утверждать ,что основным содержанием перерождения или разложенияобщинной организации в африканских колониях являлосьименно развитие капиталистических отношений? О какомразложении и о каких его результатах может идти речь вданном случае? Вопрос об основной тенденции развитиязападнйафриканской деревни в 40—50-е годы остаетсяпоэтому открытым. Даже с чисто исторической точкизрения, учитывая только уровень развития африканскогомелкого производства в доколониальный период, правильнеебыло бы считать , что эта тенденция не могла и не можетприобрести сразу сложившиеся и стабильные чертыкапиталистического развития. Неизбежен особый этапвыделения из общины самостоятельного парцеллярногохозяйства . Не этот ли процесс (при его специфическихколониальных диспропорциях) составляет сущность многихпроблем африканской деревни!

Мы коснулись лишь отдельных сторон многоукладностив колониальных обществах Тропической Африки ,сосредоточив главное внимание на развитии стихийныхпроцессов в мелкотоварном секторе производства иособенностях воспроизводства мелкотоварного уклада. Всесказанное выше приводит к следующим выводам:

1. Подтверждается решающая роль колониальноймонополии в развитии различных укладов африканского

425-

общества. Колониальная монополия определила основныечерты многоукладное™ в Тропической Африке и общеенаправление ее развития.

2. Трудно говорить о стагнации развитая как главной иопределяющей черте многоукладных африканских обществ .Отличительными особенностями их эволюции вколониальный период, напротив, стали: резкое нарушениепропорций воспроизводства, несбалансированностьизменений в различных сферах общественной жизни,деформация всего механизма общественно-экономиче- скогоразвития.

3. С точки зрения распределения ресурсов, условийформирования мелкотоварного уклада и т. д.многоукладность в Тропической Африке выступала одной изсторон колониализма и всего процесса мировогокапиталистического воспроизводства.

4. Капиталистический уклад не занял решающегоположения в системе национального производства . Росттоварных отношений опережал повышениепроизводительности труда, что исключило превращениекапиталистических отношений в господствующие.

В. В. Анненков

ФОРМИРОВАНИЕ ТОВАРНОГО ХОЗЯЙСТВА ВУСЛОВИЯХ ТОРГОВОЙ КОЛОНИЗАЦИИ

По мере расширения исследований развивающихся странвсе более распространяется убеждение в необходимости ихгруппировки для правильной постановки и решения научныхпроблем [102, стр. 78; 149, стр. 123; 241, стр. 108; 166, стр.108]. Однако разработка вопросов типологии стран в силу ихсложности и комплексного, междисциплинарного характерапродвигается очень медленно. Дискутируется вопрос о том,могут ли историки, экономисты, географы, специалистыдругих профилей использовать в своей работе одну и ту жеклассификацию стран или группировки в каждом случаедолжны быть различными в зависимости отрассматриваемых проблем. Неясны методы классификации:одни предлагают группировать страны по сходствунекоторых современных явлений, другие предпочитаютосновываться на сходстве процессов, формировавших этиявления. В ходе исследования нередко допускаетсянеоправданная генерализация представлений: страны, вгосударственных границах, целиком относятся к тому илииному типу, хотя на их территории можно наблюдать идругие типы.

На наш взгляд, сейчас имеет смысл временно отказатьсяот попыток классифицировать , страны (или, точнее,государства), а приступить к систематической разработкеоснов классификации . Одним из возможных путей будетизучение различных процессов , формирующих тенаблюдаемые нами сегодня сочетания явлений,

427

которые мы привыкли рассматривать статически и вполитических границах и которые на самом делеисторически изменчивы и имеют совсем иноетерриториальное распространение.

Настоящая статья является продуктом экономико-географического исследования. В ней рассматриваютсяпроцессы, в результате которых сложились некоторыеобщие для ряда стран Тропической Африки черты географиихозяйства . Те же процессы оказали влияние и настановление современных социальных структур. Поэтомунам кажется, что представления о типах формированияхозяйства в Тропической Африке, изложенные в статье,могут быть использованы и историками, и экономистами.

КОНЦЕПЦИЯ ТИПА ФОРМИРОВАНИЯ ХОЗЯЙСТВА

/Прежде чем перейти к основной теме статьи , уместнораскрыть содержание понятия «тип формированияхозяйства».

В настоящее время историко-географическиеисследования в большинстве случаев строятся как разрезычерез соответствующие исторические эпохи или периоды .Экономгеографам приходится сталкиваться с другой задачей— реконструкцией всего процесса зарождения и развитиясовременной структуры хозяйства. При этом надо не тольковоспроизвести обстановку отдельных исторических этапов ,но показать их закономерную последовательность и вскрытьпричины такой последовательности. Возникает проблематипов развития как своеобразных цепочек меняющихся вовремени состояний объекта .

Нельзя смешивать понятия «тип формированияхозяйства» и «тип хозяйства». Первое из них отражаетпроцесс, тогда как второе выражает результат процесса ,наблюдаемый на определенной его стадии. Кроме того, впервом случае имеется в виду формирование хозяйства набольших территориях (в отдельных районах, странах), тогдакак во втором речь идет о типах первичных хозяйственныхячеек — семейных крестьянских хозяйств , промышленныхпредприятий и т . д. Иными словами,

428

данный тип формирования хозяйства порождаетопределенные типы первичных хозяйственных ячеек.

Пример выделения типов формирования хозяйства даетнам работа В. И. Ленина «Новые данные о законах развитиякапитализма в земледелии». За основу деления США на трирайона В. И. Ленин берет не просто различия в уровняхразвития капитализма в начале XX в., а -своеобразиесоциально-экономической истории этих районов послегражданской войны в США. Такая трактовка ленинскогоподхода находит подтверждение в ■самих названияхвыделенных районов. Определяя Север США как«промышленный», Ленин подчеркивает не только болеевысокий уровень развития промышленности в этом районе,но и другой тип развития капитализма на Севере посравнению с Югом и Западом. На Севере развитиекапитализма идет главным образом вглубь, тогда как Юг иЗапад представляют для капиталистического Севера дварайона экспансии вширь, иными словами, две колонии.Различая «колонизуемый Запад» и «бывшийрабовладельческий Юг», В. И. Ленин также обращаетвнимание на два особых пути развития этих территорий. НаЗападе хозяйство организуется по капиталистическому типуи развитие капитализма вглубь сдерживается лишьобширностью доступных для колонизации земель. На Югеразвитие капитализма вглубь сдерживается пережиткамирабовладельческой плантационной системы хозяйства [21,стр. 135—144].

В работах В. И. Ленина и в материалах международногорабочего движения мы находим и конкретизациюпредставлений о типах формирования хозяйстваприменительно к колониальным странам. Рассматриваяколонизацию как процесс развития капитализма вширь , В.И. Ленин различал колонизацию «новых стран» ивтягивание «некапиталистических старых стран» вводоворот мирового хозяйства [18, стр. 595]. В «новыхстранах», заселяемых колонистами из старопромышленныхстран, капитализм развивался на чистом месте и несдерживался пережитками докапиталистических формаций.В «старых странах», занятых «племенами, стоящими встороне от мирового рынка и мирового капитализма» [20,стр. 85], последний заставал самые различные способыпроизводства и общественные формации, приспосабливалсяк ним и подчинял их себе по-разному.

429

Особенности развития зависели в последнем случае нетолько от социально-экономических условий в метрополии,но и от специфики местных укладов хозяйства.

Те же принципы группировки колониальных стран поособенностям развития капитализма проводились наVI Конгрессе Коминтерна . В частности, в тезисах «Ореволюционном движении в колониальных иполуколониальных странах» записано следующее: «Вотношении колониальных стран необходимо различатьмежду теми колониями капиталистических стран, которыеслужили им в качестве колонизационных областей для ихизбыточного населения и становились таким образомпродолжением их капиталистической системы (Австралия ,Канада и др.), и теми колониями, которые эксплуатируютсяимпериалистами в первую очередь в качестве рынков сбыта ,источников сырья и сфер приложения капиталов... Междуэтими обоими типами существует переходный тип(разновидность), где, наряду с многочисленным туземнымнаселением, имеется весьма значительное белое население— колонисты (Южная Африка, Новая Зеландия, Алжир и т.д.)» [29, стр. 128].

Итак, в цитированных источниках содержится идеягруппировки стран не только (а может быть, и не столько)по набору статистических показателей на некоторую дату,но и по всему ходу социально-экономического развития вопределенный исторический период. Попробуем с тех жепозиций подойти к выделению типов формированияхозяйства в Тропической Африке.

ВОПРОСЫ ВЫДЕЛЕНИЯ ТИПОВ ФОРМИРОВАНИЯ ХОЗЯЙСТВА В ТРО ПИЧЕСКОЙАФРИКЕ

Общими чертами экономического развития вТропической Африке были, во-первых, мелконатуральныйхарактер производства в доколониальный период , когдаафриканские народы находились на различных стадияхперехода от доклассового к классовому обществу, во-вторых, ведущая роль колонизации эпохи империализма вформировании современных экономических и социальныхструктур, в частности в размещении ареалов товарногопроизводства, экономических центров , путей сообщения и т.д.

430

Формы колонизации (т. е. развития вширь европейскогокапитализма) различались в зависимости как от процессов,происходивших в -самой метрополии, так и от местныхусловий в африканских колониях. Товарные икапиталистические отношения по-разному внедрялись вэкономику Тропической Африки в случае , когдаколонизация развивалась в форме переселения и созданияевропейскими колонистами крупного сельскохозяйственногопроизводства или когда преобладающей формой былаторговая (вовлечение мелких хозяйств африканскихпроизводителей в обмен с мировым рынком черезпосредство экспортно-импортных компаний), или, наконец,когда колонизаторов интересовали минерально- сырьевыебогатства страны. Позднее, с достижением определенногоуровня развития капитализма, некоторые колониистановились объектом промышленной колонизации, т. е.ввоза производительного капитала для инвестиций вобрабатывающую промышленность, ориентированную наафриканский рынок.

Мы не будем останавливаться подробно на анализеместных причин различия в формах колонизации. Вмонографии «Народы Африки» распространение торговойформы в Западной Африке, а переселенческой — вЭкваториальной объясняется различием в уровне развитиятоварных отношений в этих частях континента к началуколонизации [184, стр. 28—29]. Однако применительно кЗападной Африке можно заметить, что многие ее народы ,особенно в лесной зоне, не знали «вполне развитых»товарных отношений . Возможно, успех торговойколонизации в Западной Африке был связан даже не столькос привычностью отношений обмена, сколько с социальнойдифференциацией внутри африканских обществ .Существовал и другой очень важный фактор различий вформах колонизации, а именно особенности географическойсреды. Переселенческая форма внедрялась легче всего в техобластях, где природные условия допускалиакклиматизацию не только самих европейских колонистов ,но и привычных им сельскохозяйственных культур. Вопросо пространственных различиях в формах колонизации ещеждет своего исследователя.

Недостаточно проанализированы и последствиягосподства той или иной формы колонизации в отдельныхстранах и районах. Естественно, что экономическое изу

431

чение Африки в СССР на первых порах былосконцентрировано на анализе различных аспектовимпериалистического воздействия на хозяйство и обществов африканских колониях. Постепенно это направлениедополняется исследованием эволюции африканскогообщества под влиянием колонизации. Однакосистематическое изучение влияния форм колонизации наструктуру и географию хозяйства африканских стран ещепредстоит провести.

ОСОБЕННОСТИ ТОРГО ВО-ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО Т ИПА РАЗВИТИЯ

Попробуем более детально рассмотреть механизмформирования хозяйства при торгово-потребительском типеразвития, когда торговая колонизация XIX—XX вв.накладывалась на эволюцию потребительского хозяйствакоренного населения. Современные социальные иэкономические структуры складывались в этом случае подвлиянием двух взаимосвязанных, но относительносамостоятельных процессов: торговой колонизации,движущей силой которой выступали экспортно-импортныекомпании, и преобразования африканского потребительскогохозяйства . Лучше всего такой анализ проделать наконкретном примере какой-либо африканской территории,для которой этот тип развития был характерным. Какустановлено исследованиями советских историков иэкономистов, торговая колонизация была типичной дляЗападной Африки [171; 184; 221 и др.]. Правда, в такомутверждении допускается известная генерализация , ибо вЗападной Африке существовали и хозяйства европейскихколонистов (Берег Слоновой Кости, Гвинея), и крупныекапиталистические плантации (Либерия). Для разработки жеконцепции типа надо выделить и исследовать территорию,где данный тип не осложнялся другими.

Такой типичной территорией, или, как говорят географы,«ключом», для нас служил Сенегал. Тортовая колонизацияосуществлялась здесь со второй половины XIX в. в «чистой»форме. В Сенегале не было хозяйств европейскихколонистов, вплоть до 60-х годов не развивалась сколько-нибудь значительно горнодобывающая

432

промышленность. Переход к промышленной колонизации в40—50-х годах нашего века отражал естественное развитиеторговой ее формы в специфических условиях Сенегала —этой ведущей территории Французской Западной Африки.

Сенегал удобен для анализа и тем, что товарноепроизводство достигло здесь более высокого (по сравнениюс большинством колоний в Тропической Африке) уровня. Всельском хозяйстве Сенегала в 1959 г. доля товарной частив валовом продукте составляла около 2/3 [387]. Свыше ‘/Бвсего населения страны проживало в городах с числомжителей более 20 тыс. [33, стр. 1, 4]. Промышленность истроительство в 1959 г. давали около 20% валовогообщественного продукта [358, стр. 664]. Следовательно, вопределенной мере Сенегал молено рассматривать какпример будущей структуры хозяйства в странах,находящихся в сходных социально-экономических условиях,но отстающих в развитии товарного производства.

Изучая торгово-потребительский тип развития наматериалах Сенегала, мы выделяли в его экономическойистории три различных этапа. В доколониальный периодздесь преобладало натуральное производство. Торговаяколонизация, втянувшая местные хозяйственные ячейки вмеждународный обмен, привела к образованию на частитерритории страны особой разновидности мелкотоварногоуклада — полунатурального африканского хозяйства,специализированного на экспортной культуре. Наконец, всвязи с индивидуальными особенностями колонизации 1 вСенегале еще при колониальном режиме стал внедрятьсяпромышленный капитализм и начала складываться систематерриториального разделения труда внутри страны .

Периодизация по уровню и характеру развитиятоварного производства имеет существенное значение длялучшего понимания экономической истории африканских

1 Благодаря положению на путях колониальной экспансии всравнительной близости к Европе Сенегал стал «старейшей базойколчнизадии» [250, стр. 176] в Западной Африке. Здесь была построена перваяв Западной Африке железная дорога Сен-Луи—Дакар (1885 г.), котораяпересекла густозаселенные земледельческие области . «Морские ворота»Сенегала — Дакар в связи с ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО выгодным географическимположением превратился в главный экономический центр ФранцузскойЗападной Африки.

28 Зпк. 942 433

стран. Помогая вскрыть местные факторы экономическогоразвития, она обогащает схемы периодизации по вехам.всемирной истории. Известно, что хронологические рамкиэтапов развития товарного производства в отдельныхафриканских странах зачастую не совпадают. В некоторыхслучаях (например, в Верхней Вольте) товарноепроизводство до настоящего времени не получило широкогораспространения. Другие страны уже вступили в стадиюразвития промышленного капитализма (например, Сенегал,Берег Слоновой Кости). Неравномерность процессовразвития товарного производства , оказывающего влияние намногие стороны африканской действительности, требуетпристального внимания историков и географов.

Намеченная выше схема этапов развития товарногопроизводства нуждается в некоторых комментариях. Онаотражает известную в политической экономии [16] общуюзакономерность исторического движения капитализма. Вэпоху империализма переход от натурального хозяйства ккрупной промышленности в торговых некапиталистическихколониях имеет свою специфику, о чем будет сказано ниже.

Выделение патриархального, мелкотоварного ииндустриального этапов существенно и для пониманиятерриториальной организации хозяйства , ибо сочетаниефакторов развития и размещения производительных сил наэтих этапах различно. Главная особенность патриархальногоэтапа заключается ,в изолированности отдельных общин ,ведущих натуральное хозяйство. Хозяйство изменчиво впространстве, но мало меняется во времени. Основную рольв пространственной дифференциации хозяйства играютместные связи и отношения на уровне общин (междузанятиями, агротехническими системами и особенностямиприродной среды; между агротехническими системами ивозможностями демографического роста ; между системамиземлепользования и формами землевладения и т. д.). Дляобъяснения форм патриархального хозяйства егоисследователь анализирует прежде всего экологическиекомплексы, т. е. сочетания местных условий, в которыхэволюционируют производительные силы общин.

Специфика индустриального этапа состоит впространственной интеграции хозяйства на основе крупного

434

специализированного производства, территориальногоразделения труда между предприятиями, центрами ирайонами. Ведущее значение в хозяйственном комплексеприобретает обрабатывающая промышленность, развитиекоторой уже в меньшей степени зависит от местныхусловий, чем от положения в системе территориальногоразделения труда . Для выяснения причин возникновения ироста индустриального производства в том или ином местенеобходимо определить рамки территориально-экономической системы, в которую оно входит, рассмотретьданное производство как функциональную частьтерриториально-экономической системы, проанализироватьвлияние местных условий на развитие этой части .

Между патриархальным и индустриальным этапамилежит переходный период мелкотоварного хозяйства, вкотором ведущее значение экологического комплекса вформировании облика хозяйства данной местностипостепенно сменяется определяющей рольютерриториально-экономической системы. В процессеперехода от натурального хозяйства к индустриальномуособенно важны начальный и конечный моментымелкотоварного этапа , т. е. появление товарногопроизводства и становление фабрично-заводскойпромышленности.

В торгово-патриархальных колониях в Африке товарноепроизводство возникло не в результате естественногоразвития производительности африканского хозяйства истихийного роста рыночных связей, а как следствиевнедрения товарно-денежных отношений извне и в условияхмонополизации рынка иностранными экс- портно-импортными компаниями. Известны препятствия, скоторыми столкнулся иностранный торговый капитал в XIXв. в попытках колонизировать области патриархальногохозяйства экономическими средствами (открытием торговыхфакторий для обмена товарами с африканскими общинами).Только после установления колониального режима — спомощью денежного налога, системы принудительныхкультур и других форм внеэкономического давления —колонизаторам удалось (да и то в течение более или менеепродолжительного срока) направить африканскоенатуральное хозяйство на рельсы товарного производства.

Внедрение товарного производства в африканское

28:> 435

хозяйство происходило без изменения орудий труда итрадиционных систем земледелия — простым расширениемпосевов (насаждений) товарной культуры, что достигалосьперестройкой бюджета времени крестьянской семьи(сокращение времени на возделывание потребительскихкультур), привлечением рабочих рук извне. Такойэкстенсивный механизм развития товарных культур впервичных хозяйственных ячейках объясняет многиеэкономические и демографические явления вторговопатриархальных колониях, например остротупродовольственной проблемы в странах саванновой зоны(здесь и товарные и потребительские культуры былиоднолетними и конкурировали между собой в посевах),миграционные потоки из областей натурального хозяйства вареалы товарных культур и т. д.

Проникновение товарно-денежных отношений вафриканское хозяйство зависело от особенностей егосоциальной организации . Натуральное производство вдоколониальной Тропической Африке осуществлялось вусловиях большой этнической пестроты населения иширокой гаммы социальных укладов у различных народов.Исследователь товарного производства в торгово-патриархальных колониях не может упускать из виду этунеоднородность натурального хозяйства, оказавшуюзначительное влияние на географию товарных культур.

Монополия экспортно-импортных компаний назарождающемся рынке африканских колоний имела рядпоследствий. Торговый капитал с помощью спроса на те илииные продукты африканского хозяйства добивался егоспециализации на производстве выгодных колонизаторамкультур. Поскольку экспортно-импортные компании былизаинтересованы в поставках тропического сырья иа мировойрынок, для товарного сектора при торгово-потребительскомтипе развития в африканских колониях стала характернойэкспортная ориентация. Искусственно ограничивая спростолько экспортными продуктами, колонизаторы затруднялираспространение территориального разделения труда внутристраны и развитие товарного производства за пределамиареалов экспортных культур. Монополия на рынке давалаиностранному капиталу возможность навязывать мелкимхозяйствам специализацию, не соответствующую местнымприродным и экономическим условиям. В целом

436

процесс перехода от натурального производства к товарномув торговых колониях Тропической Африки значительноотличался от классической схемы развития товарногопроизводства в старопромышленных странах.

В отличие от переселенческих колоний, где развитиепромышленности сдерживается преимущественноэкономической политикой метрополий, проводимой винтересах ее монополистических групп, в торгово-потребительских колониях между началом колонизации изарождением фабрично-заводской промышленностинеобходим довольно продолжительный мелкотоварныйэтап, в течение которого созревают предпосылкииндустриализации. Формируется современная транспортнаясеть. Товарное производство растет вширь, захватывая всеновые области; перестройка структуры африканскиххозяйств ставит их все в большую зависимость от рынка ;конкуренция импортных промышленных товаров вытесняетместные ремесла; возрастает подвижность населения,особенно в годы неурожаев или падения цен на экспортныекультуры; происходит отделение части сельского населенияот земли и рост торгово-промышленного населения вгородах. Тем самым закладываются дева важных условиядля развития фабрично-заводской промышленности:возникает рынок рабочей силы, расширяется местный спросна промышленные товары.

Развитие обрабатывающей промышленности вафриканских странах отражает два разнородных процесса :естественную эволюцию колонизации, которая вступает впромышленную фазу; становление новой движущей силыэкономического развития —■ национального государства .Последний процесс знаменует собой перерывпостепенности, качественный скачок в историиафриканских стран, и здесь его рассматривать мы не будем .Для характеристики торгово-потребительского типаразвития нас интересует естественная эволюцияколонизации.

В ходе торговой колонизации в некоторых африканскихстранах сложились местные колониальные группировкииностранного (преимущественно торгового) капитала,достаточно самостоятельные по отношению кпромышленному капиталу метрополии. Эти колониальныегруппировки в определенных условиях (например,нарушение регулярных экономических связей сметрополией) были заинтересованы в создании в колониях

437

ленных предприятий, удовлетворяющих потребностиместного рынка. Перелив торгового капитала впромышленность кладет начало переходу от торговойколонизации к промышленной. В этих случаяхпромышленное развитие начинается в старыхэкономических центрах колоний и выражается ввозникновении и росте пищевой, текстильной, обувной ипрочих отраслей обрабатывающей промышленности ,производящих товары для населения.

Развитие обрабатывающей промышленности открываетиндустриальный этан в экономической историиафриканских стран. В условиях зависимости отиностранного капитала пространственная интеграцияхозяйства идет крайне медленно. Промышленныепредприятия нередко работают на привозном сырье изначительную часть своей продукции экспортируют всоседние африканские страны. Конкуренцияпромышленности, сосредоточенной в экономическом центрестраны, обычно подавляет промышленное развитие напериферии. Новые предприятия чаще всего возникают в техже экономических центрах, усиливая неравномерностьразвития отдельных частей страны. Вместе с тем появлениеобрабатывающей промышленности дает толчокспециализации некоторых районов на производстве новыхвидов сырья уже для национального рынка. Создаютсяусловия для развития товарного производства и запределами ареалов экспортных культур .

С учетом общей картины формирования хозяйств приторгово-потребительском типе развития обратимся теперь ксенегальским материалам.

ПРОЦЕССЫ ФОРМИРО ВАНИЯ ХОЗЯЙСТВА В СЕНЕГАЛЕ

В периодизации экономической истории Сенегала какважнейшие вехи выделяются следующие моменты . Рубежоммежду этапами патриархального и мелкотоварногохозяйства , вероятно, надо считать два последнихдесятилетия XIX в., когда закладываются основные условиянового этапа. Завершаются колониальные захваты, ифранцузские торговые компании получают возможностьнамного расширить сферу своего влияния, дотолеограниченного Зеленым Мысом и долиной Сенегала.

438

Начинает действовать желззная дорога Сен-Луи — Дакар. Врезультате быстро возрастает производство арахиса наэкспорт. Если в 80-х годах в среднем ежегодно вывозилосьнемногим более 30 тыс. т, то в 90-х годах — уже около 60тыс. г, а в первое десятилетие нашего века — |более 130тыс. т [330а, стр. 171].

Условия для перехода от мелкотоварного киндустриальному этапу возникают в Сенегале во второйполовине 30-х — начале 40-х годов. Мировойэкономический кризис 1929—1933 гг. тяжело отразился наположении мелкотоварных африканских хозяйств. Тысячисенегальских крестьян покидали родные деревни,направляясь в поисках заработка в города. Численностьнаселения Дакара в 1931—1945 гг. выросла почти в 2,5 раза(в 1921—1931 гг. — в 1,7 раза) [262, стр. 93— 94]. В этовремя в Дакаре вступают в строй крупные маслобойныезаводы, ряд предприятий пищевой и легкойпромышленности.

Региональные особенности хозяйства в доколониальнойСенегамбии были тесно связаны с различиями в природнойсреде, а также с этническим фактором — расселениемотдельных народов , стоящих на разных ступеняхсоциальной организации и различающихся по трудовымнавыкам. В западной части Сенегамбии преобладающейотраслью хозяйственной деятельности было земледелие,тогда как для более засушливых восточных областей сглубоким залеганием подземных вод—-основного источникаводоснабжения местного населения — характерно кочевоескотоводство. У земледельческих народов в саванне, иабогарных землях повсеместно господствовала переложнаяподсечно-огневая система земледелия, а в долинах рекучастки пойменных земель обрабатывались из года в год.

В саванне выделялись два типа переложного земледелия.Волоф, мандинго, фульбе Верхнего Казаманса применялиподсечно-огневую систему с длительными перелогами (10—12 лет), а у народа серер в условиях той же типичнойсаванны было распространено трехполье. Первая системапочти целиком основана на использовании естественногоплодородия почв и естественном его восстановлении.Вторая система с зачатками севооборота, внесением в почвуорганических удобрений путем выпаса скота и с облесениемопределенными ви-

439

дам и растительности отражав* более высокую ступень винтенсификации земледелия2. Лучшая приспособленностьтрудовых навыков у серер к местным природным условиям ,видимо, объясняется более давним их появлением впределах современной этнической территории, на что естьуказания в литературе [352, стр. 35].

Интересно отметить, что в потребительском хозяйствеСенегамбии мы не можем проследить прямой связи междустепенью развития трудовых навыков, соответственнопродуктивностью хозяйства у отдельных народов и уровнемих социальной организации. Например, серер и диола вдоколониальный период находились на более раннихстадиях перехода от первобытного рода к классовомуобществу, чем волоф и мандииго, отличавшиеся болеепримитивной агротехникой. Видимо, прогресс социальнойорганизации в значительной мере зависит от контактовмежду отдельными народами, от развития торговли, на чтообратил внимание Ж. Сюрэ- Каналь в своей книге оЗападной и Центральной Африке [231, стр. 109]. Анализируяразличия в социальном строе народов Сенегамбии, мыприходим к выводу, что эти различия подтверждаютотмеченную Сюрэ-Каналем для всей Тропической Африкиих зависимость от эконо- мико-географического положенияотдельных этнических территорий по отношению к путям ицентрам торговли в средневековом Западном Судане.

Наряду с торговыми связями на социальнуюорганизацию народов оказали влияние и практикуемые имисистемы земледелия. Так, в долине Сенегала в XVI— XVIIIвв. сформировалась частная собственность феодальноготипа на пойменные земли, в то время как другие народыСенегамбии не знали подобного уклада. Феодальноеземлевладение скорее всего развивалось там, где процессразложения первобытнообщинного строя под влияниемисторических факторов зашел наиболее далеко и где вместес тем природная среда *•'- открывала возможность ежегоднойобработки одних и тех же участков в течение длительноговремени3. На

2 Подробную характеристику агротехнических систем у народов Сенегалачитатель найдет в [390].

3 Существенную роль в формировании собственности на землю в долинер. Сенегал сыграл военно-феодальный характер государств фульбе,завоевавших долину в XVI в.

440

богарных землях в саванне фиксация частногоземлевладения затруднялась длительными сроками оборотакультура — залежь. На связь общинного землевладения спереложной системой обработки земли как на характернуюдля Тропической Африки закономерность указывалось вдокументах ООН [420, стр. 147].

Этнические различия в агротехнике,общественноэкономических укладах потребительскогохозяйства в дальнейшем оказали значительное влияние наформы колонизации Сенегамбии и на неравномерностьпроцесса колонизации в отдельных частях страны.

Основным содержанием мелкотоварного этапа вэкономической истории Сенегала было формированиерайона экспортного земледелия, специализированного наарахисе. Для выяснения факторов развития товарногопроизводства интересный материал дает географиякультуры арахиса. Ее анализ позволил нам сделатьследующие вьиводы.

Главную роль в размещении экспортной культуры игралотранспортное положение отдельных земледельческихместностей по отношению к центрам и путям колонизации(морским портам, железным и шоссейным дорогам).Ведущим условием торговой экспансии было удобствовывоза арахиса. Под влиянием торговой колонизации районэкспортного земледелия стремился принять формусплошной зоны, располагающейся вдоль всего побережья отСен-Луи до Казаманса. При сохранении традиционнойагротехники существенные ограничения на зональноераспространение экспортной культуры накладывалисьприродными условиями. В приморской полосе Сенегалапространственные различия в климате и почвахобусловливают значительные вариации в урожайностиарахиса. В окрестностях Сен-Луи доходы крестьян с 1 гаарахиса были в 5—6 раз ниже, чем в Сине- Салуме иКайоре. Однако экспортно-импортные компании, открываяновые фактории в сельских местностях, интересовалисьпрежде всего не природными условиями, а транспортнымииздержками. Поэтому одним из основных очагов товарнойкультуры арахиса в XIX и в первой трети XX в. былиокрестности Сен-Луи, Луги и Нижняя долина Сенегала .Позднее ареал производства арахиса сместился в болееблагоприятные для этой культуры области суданской'Сананны.

441

Внутри района экспортного земледелия наблюдаютсяощутимые различия в удельном весе арахиса в посевах уразных народов: у волоф, особенно в районе Диурбе- ля,арахис занимает более половины посевной площади, у серер— 20—30%. Эти различия в степени внедрения товарнойкультуры в крестьянское хозяйство связываются сособенностями социальной организации волоф и серер. Подвлиянием колонизации хозяйство волофтрансформировалось быстрее, чем у других народов .Военно-феодальная аристократия волоф, возглавившаясопротивление колониальным захватам , была почти всяистреблена. Оставшаяся религиозно-феодальнаяаристократия — мусульманское духовенство — усмотрела вразвитии экспортной культуры путь к обогащению . Главымусульманских религиозных общин использовали своевлияние на верующих для расширения посевов арахиса ,приносившего денежный доход. В районе Диур- беля иТубы, где сильно влияние мусульманской секты мюридов[282], многие общины почти полностью переключились иапроизводство товарного арахиса. В противоположностьволоф, крестьяне серер больше времеии уделяли культурезерновых, предоставляя возделывать арахис женщинам ипришлым сезонникам [32, стр. 477]. Такое разделение трудаясно указывает на второстепенное значение товарнойкультуры для серер. Наконец, диола Нижнего Казаманса втечение десятилетий оставались слабо восприимчивыми кпопыткам внедрения экспортной культуры. Товарнаякультура арахиса получает распространение у диола лишь в50—60-х годах нашего века.

Ограничение рыночного спроса только одним продуктомместного хозяйства — арахисом — лежит в основепространственной неравномерности развития в Сенегалемелкотоварного производства. За пределами ареала арахисав условиях торговой колонизации товарное производство неразвивалось. Так, примерно с 20-х годов нашего века районэкспортного земледелия обособляется от окружающих егообластей натурального производства.

Для понимания трансформации африканского хозяйствана мелкотоварном этапе интересен анализ миграцийнаселения, их причин и результатов. Такой анализ былпроделан нами в работе «Особенности размещения

442

Населения в Сенегале» |б9]. Он показал , чтопространственная неравномерность развития товарногопроизводства вызвала к жизни устойчивые миграционныепотоки аз патриархальных областей в район экспортногоземледелия. Отход из долины Сенегала, народы которойеще в доколониальный период выделялись по уровнюсоциального развития, начался раньше и численнопревосходил миграцию из Нижнего Казаманса , гдеподвижность населения сдерживалась пережитками родовыхотношений, а торговая экспансия стала развиватьсяпреимущественно в последние десятилетия. Притокпереселенцев и сезонных отходников в район экспортногоземледелия создал предпосылки для ускоренияэкономического развития (дополнительные рабочие рукидля расширения посевов арахиса, рынок наемного труда длякапиталистической эволюции земледелия, трансформациятрадиционных аграрных отношений и т. д.). В то лее рремяв областях потребительского хозяйства отходтрудоспособного населения, преимущественно мужчин,создавал дополнительные трудности для развития товарногопроизводства.

На этапе мелкотоварного производства начался новыйдля Сенегамбии процесс урбанизации африканскогонаселения. В приморской части Сенегамбии, вероятно, несуществовало таких африканских городов, какие известны всредневековье, например , у хауса или йоруба. В Сенегалегорода возникали как центры колонизации, былисосредоточены в пределах района экспортного земледелия иросли за счет притока африканцев из сельских местностей.Городское население постоянно пополнялось мигрантами изобластей потребительского хозяйства, а в годыэкономических кризисов или неурожаев города захлестывалпоток крестьян арахисопроизводящей зоны . Торгово-административные центры района экспортного земледелия— Тиес, Каолак, Диур- бель, Луга и др. — в такие годыпереживали упадок, как и окружающие их сельскиеместности. Поэтому основной поток мигрантов направлялсяв Дакар, где разносторонняя экономическая активностьдавала надежду найти работу. В 1945 г. население Дакаранасчитывало уже 132 тыс., тогда как население Сен-Луи —50 тыс., Рюфиска — 43 тыс., Каолака — 30 тыс., Тиеса — 24тыс. [262, сгр. 93—94].

443

Как Известно, а Колониальный период Да кар cfa.flглавным торгово-финансовым центром ФранцузскойЗападной Африки. Здесь находились конторы крупныхэкспортно-импортных компаний, многие из которыхобосновались в Сенегале еще в прошлом веке. Анализсистемы участий по [30] показывает связь рядапромышленных предприятий, возникших на Зеленом Мысе в30—50-х годах, с торговыми и судовладельческимикапиталами. К числу факторов, стимулировавших развитиеобрабатывающей промышленности в Дакаре, относилисьсравнительно емкий местный рынок (большой город созначительной прослойкой европейского населения),удобство транспортных связей с другими колониямиФранцузской Западной Африки, многочисленная резервнаяпромышленная армия. Благоприятное сочетание факторовеще в условиях колониального режима приве ло кформированию в Дакаре промышленной группировки,включающей не только переработку местногосельскохозяйственного сырья —■ арахиса — для экспорта,но и предприятия, ориентирующиеся на местный спрос.

Процессы урбанизации и промышленного развитиянеизбежно вызывают углубление территориальногоразделения труда внутри страны, гак как появляется спросна продовольствие, технические культуры и прочиепродукты сельского хозяйства, рыбной ловли,лесоразработок и т. д. В условиях колониального режима ,пока рынок остается под контролем экспортно-импортныхкомпаний, формирование новых специализированныхареалов идет очень медленно. Иностранный капиталпредпочитает обеспечивать удовлетворение потребностейрастущих городов и промышленности за счет импорта.Только политическая самостоятельность, переходвнутренней торговли под контроль государства,государственная помощь крестьянским хозяйствамоткрывают простор развитию товарного производства запределами ареалов экспортных культур, дают толчоктерриториальному разделению труда внутри страны.

В Сенегале в 60-х годах формируются новые очагитоварного производства в низовьях р. Сенегал(рисоводство), в Восточном Сенегале (хлопчатник).Успешно развивается возникшая еще в колониальныйпериод пригородная специализация сельского хозяйства наЗеленом Мысе. Новыми отраслями дополняется дакарская

444

промышленная группировка. Эти явления отражаютвступление сенегальской экономики в индустриальный этапсвоей истории.

* * *

В настоящей статье особое внимание обращалось напроцесс развития товарного производства, его условия ирезультаты. Анализируя процесс, мы различали в немвнешнее влияние — колонизацию — и трансформациюафриканского хозяйства. Закономерности трансформацииафриканского хозяйства в условиях различных формэкономической колонизации и на разных этапах развитиятоварного производства еще недостаточно изучены в нашейлитературе. Один из возможных типов эволюции хозяйства ,а именно торгово-потребительский, основанный напоследовательной трансформации африканскихпатриархальных укладов и производительных сил вусловиях торговой колонизация, мы рассмотрели в общихчертах на материалах Сенегала. Конечно, пример однойстраны, пусть даже типичной, еще не позволяет суверенностью судить о закономерностях данного типаразвития; концепция торгово-потребительского типаформирования хозяйства имеет гипотетический характер инуждается в проверке иа материалах ряда стран. Тем неменее, [видимо, уже сейчас можно использовать ее дляобщей ориентации исследований экономической историиАфрики. Из этой концепции вытекает, в частности,важность изучения местных особенностейпроизводительных сил и социального строядоколониального африканского хозяйства. В решении такойзадачи важна помощь этнографов. На мелкотоварном ииндустриальном этапах возрастает роль территориальногоразделения труда в формировании африканского хозяйства.Соответственно, экономические исследования товарногопроизводства должны сочетаться с экономико-географическими, раскрывающими факторы и тенденцииобразования экономических районов, особенноститерриториальной организации хозяйства на различныхуровнях развития товарного производства . Посколькуособенности товарного■производства оказываютсущественное влияние на эволюцию социальных структур инаоборот, необходим тесный контакт географов иисториков.

445

БИБЛИОГРАФИЯ

Произведения классиков марксизма -ленинизма* Докум енты КПСС ,коммунистических и рабочих партий

1. М а р к с К- Наброски чтвета на письмо В. И Засулич ,— т. 19.2. М а р к с К- Капитал, т. I,— т . 23.3. М а р к с К . Капитал, т. II,— т. 24.4. М а р кс К. Капитал, т. III,— т. 25, ч. I.5. М а р к с К- Капитал, т. III,— т. 25, ч . II.6. М а р к с К. Теории прибавочной стоимости («Капитал», т . IV),— т. 26,

ч. II.7. М а р к с К. Теории прибавочной стоимости («Капитал», т . IV),— т. 26,

ч. III.8. М а р к с К. Формы, предшествующие капиталистическому

производству,— т. 46, ч . I.9. М а р к с К. Экономические рукописи 1857—1859 годов (первоначальный

вариант «Капитала»),—т. 46, ч. I.10. Э н г е л ь с Ф. Развитие социализма от утопии к науке,— т. 19.11. Э н г е л ь с Ф. Анти-Дюринг,— т. 20.12. Э н г е л ь с Ф. Происхождение семьи, частной собственности и

государства,— т. 21.13. М а р к с К . и Э н г е л ь с Ф. Святое семейство, или критика

критической критики. Против Бруно Бауэра и компании,— т. 2.14. М а р к с К . и Э н г е л ь с Ф. Немецкая идеология,—т. 3.15. М а р к с К . и Э н г е л ь с Ф. Избранные письма, М ., 1948.16. Л е н и н В. И. По поводу так называемого вопроса о рынках,— т. 1.17. Л е н и н В. И. Экономическое содержание народничества и критика его

в книге г. Струве ,— т. 1.18. Л е н и н В. И. Развитие капитализма в России,— т . 3.19. Л е н и н В. И. Проект программы нашей партии ,— т. 4.20. Л е н и н В. И. Еще к вопросу о теории реализации,— т. 4.21. Л е н и н В. И. Новые данные о законах развития капитализма в

земледелии,— т. 27.22. Л е н и н В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма,— т . 27.

* Труды В. И. Ленина даны по Полному собранию сочинений , К- Маркса и Ф.Энгельса — по 2-му изданию Сочинений.

446

23. Л е н и н В. И. Тетради по империализму,— т. 28.24. Л е н и н В. И. II Конгресс Коммунистического интернационала

19 и ю л я — 7 августа 1920 г. Доклад комиссии по национальному иколониальному вопросам 26 июля,— т. 41.

25. Л е н и н В. И. Материалы ко II Конгрессу Коммунистическогоинтернационала. Замечания на доклад А. Султаи-Заде о перспективахсоциальной революции „на Востоке,— т . 41.

26. Л е н и н В. И. Тезисы ко II Конгрессу КоммунистическогоИнтернационала,— т. 41.

27. Л е н и н В. И.—А. М. Г о р ь к о м у . 3 января 1911 г.,—т. 48.28. Коммунистический Интернационал, в документах (решения, тезисы,

воззвания Конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ), 1919-1932 гг., М.,1933.

29. Шестой Конгресс Коминтерна. Стенографический отчет , М.—Л.,1929, вып. 6.

Официальные документы и издания

30. Annuaire des entreprises coloniales 1955—1956, Paris, 1957.31. Bulletin de la statistique generate de l’A.O.F., Paris, 1956.32. Bulletin du Comite de l’Afrique Fran^aise, Paris, 1932, № 8.33. Bulletin statistique et economique mensuel, Supplement, Dakar,

1961, № 8.34. Bulletin statistique et economique mensuel, Dakar, 1956—1957.35. Ghana. Office of the Government Statistician. Survey of Population and

Budgets of Cocoa Producing Families in the Oda —Swedry — Asamankese Area, 1955—1956, Accra, 1958.

36. Statistical Bulletin for Africa, UNECA, New York, 1967, № 2, pt 1.

Древние и средневековые источники

37. Арабские, источники X—XII вв. по этнографии и истории Африки южнееСахары. Подготовка текстов и переводы В. В. Матвеева и Л. Е. Куббеля,М.—Л., 1965.

38. Ал - М а к р и з и . Китаб ал-мава'из ва-л-и'тибар би зикр ал-хитат ва-л-асар ли Таки-ад-дин Ахмад ибн ’Али ал-Макри-зи, ал-Кахира, 1906.

39. А л - М а к р и з и, Китаб ас-сулук ли ма 'ряфат дувал ал-мулук, ли Таки-ад-дин Ахмад ибн 'Али ал-Макризи, ал-Кахира, 1934, т. I, ч. 2.

40. П л а т о н о в В . М. Краткая хроника алаки Лемлема по рукописиЛОИНА Эф. 30,— «Africana. Культура и языки народов Африки», М.—Л., 1966 (ТИЭ, т. 90).

41. П с е в д о а р р и а н . Плавание вокруг Эритрейского моря, пер. С. П.Кондратьева,— «Вестник древней истории», 1940, № 2.

42. Ст р а б о н. География, М ., 1964.43. T у р а е в Б. А. Исследования в области агиологических источ

ников истории Эфиопии, СПб., 1902, прил.44. T у р а е в Б. А. Повествование о Дабра-Либаносском монастыре ,—

«Византийский временник», 1906, т. 17, вып. 2—3.

447

45. Т у р а е в Б. А. Абиссинские хроники XIV—XVI вв., М.—Л.,1936.

46. X е н н и г Р. Неведомые земли, т. I, М., 1961.47. X е н н и г Р. Неведомые земли, т. IV, М., 1963.48. В о u г i a n t U. Makrizi. Description topographique et historique de

l’Egypte, Paris, 1900.49. С о n t i - R о s s i n i С. II' Gadla Filpos ed il Gadla Yohannes di Dabra-

Bizan,— «Atti della Reale Accademia dei Lincei», ser. V, vol. Ill, Roma,1903.

50. С r a w f о r d O. G. S. Ethiopian Itineraries Circa 1400—1524, Cambridge,1958.

51. D r e w e s A. J. Inscriptions de l’Ethiopie antique, Leiden, 1962.52. G a u d i о I. Annales Yohannis I, Iyasu I et Bakaffa, Paris, 1905.53. H i 11 e 1 s о n E. David Reubeni, an Early Visitor toSennar,—

«Sudan Notes and Records», 1933, t. XVI.54. M a n t e 1 - N e с k о M. Staroainharskie piesni krolewskie, —•

«Przegl|d Orientalistyczny», Warszawa, 1957, № 3, (23).55. M с M i с h a e 1 H. A History of the Arabs in the Sudan, vol. I—II,

Cambridge, 1922.56. [ M i n o r s k y V.] Hudud al-Alam (The Regions of the World),— Persian

Geography 372 A. H.— 982 A. D., London, 1937.57. [M о n о d Th., T e i x e i r a d a M o t a A . e t M a u n y R.], Description

de la cote occidentale dAfrique (Senegal, Cap de Monte, Archipels) parValentim Fernandes (1506—1510), Bissau, 1951,

58. M u l l e r u s C. Fragmenta Historicorum Graecorum, t. IV, Pa- risiis, 1851.59. [ Q u a t r e m e r e E.] Makrizi, Histoire des sultans mamlouks de l’Egypte,

Paris, 1837, t. I, pt 2.60. Per ru c h o n J. Les chroniques de Zar'a Ya'cqob et de Ba’eda Maryam, roi s

d’Ethiopie, Paris, 1893.61. [ S t r e l c y n S.] Kebra Nagast, czyli Chwala Krolow Abisynii, Warszawa,

1957.62. [ W i n s t e d t E. O.] The Christian Topography of Cosinas Indi- copleustes,

Cambridge, 1909.

Литература63. А в e p б у x М . С. Законы народонаселения докапиталистических формаций,

М., 1967.64. Аграрный вопрос и крестьянство в Тропической Африке, М ,

1964.65. А л е к с а н д р о в с к а я Л . И. Гана, М ., 1965.66. А л е к с а н д р о в с к а я Л . И. Африка: Экономические проблемы 60-х

годов ,— «Мировая экономика и международные отношения», 1968, № 5.67. А л е к с а н д р о в с к а я Л. И. Развитие товарно-денежных отношений в

африканских колониях Англии ,— «Мировая экономика и международныеотношения», 1959, № 10.

68. Анд р и а л о в Б . В . и Ч е б о к с а р о в Н. Н. Хозяйствелло-культурные типы и проблемы их картографирования ,— «Советскаяэтнография», 1972, № 2, стр. 3—16,

448

69. А н н е н к о в В . В. Особенности размещения населения в Сенегале,—«Страны и народы Востока», М., 1969, вып. IX.

70. А н н е н к о в В. В. Формирование приморских хозяйственныхкомплексов в Западной Африке,— «Современные проблемы развития иразмещения производительных сил в Африке», —ч. II, М ., 1969.

71. А н и с и м о в А. Ф. Духовная жизнь первобытного общества, Л., 1966.72. А р т а и о в с к и й С . Н. Историческое единство человечества и взаимное

влияние культур, Л., 1967.73. Африканский сборник (экономика), М ., 1964.74. Африка. Энциклопедический справочник, т. I, М., 1963.75. Б а р б е Р. Общественные классы в Червой Африке, М.,

1966.76. Б а х т а В. М. К вопросу о структуре первобытного производства,—

«Вопросы истории», 1960, № 7.77. Б а х т а В. М. Папуасы Новой Гвинеи: производство и общество,—*

«Проблемы истории докапиталистических обществ», М.,1968.

78. Б е л о у с о в а А. М. Диалектика производственных отношенийсоциализма, М., 1970.

79. Б е р з и н а С. Я. Предпосылки образования древней Ганы,— «НародыАзии и Африки», 1970, № 1.

80. Б е р и а р О. Северная и Западная Африка, М., 19491.81. Б л о х и н Л. Ф. Берег Слоновой Кости (экономико-географическая

характеристика), М., 1967.82. Б р а й а н т Л. Т. Зулусский народ до прихода европейцев, М.,

1953.83. Б р о м л е й Ю. В. Становление феодализма в Хорватии, М.,

1964.84. Б у а й о н Ж. Гам. Рождение африканского государства, М.,

1960.85. Б у л а т о в и ч А. [К] С войсками Менелика II, СПб., 1900.86. Б у т и н о в Н. А. Первобытнообщинный строй (основные этапы и

локальные варианты),— «Проблемы истории докапиталистическихобществ», М., 1968.

87. Б ь е р р е Й., Затерянный мир Калахари, М., 1963.88. Б ю х е р К. Возникновение народного хозяйства, Пг., 1923.89. В а с и л ь е в а В. Я. Распад колониальной системы империализма , М.,

1958.90. В е н е д и к т о в А. В. Государственная социалистическая собственность,

Л., 1949.91. В и н о г р а д о в а Л. В. Африка: вопросы интеграции экономики, М.,

1968.92. Возникновение и развитие земледелия, М., 1967.93. В у л ь ф Л. С. Экономический империализм в Азии и Африке, М.—Пг.,

1923.94. В ы г о д с к и й С. Л. Современный капитализм. Опыт теоретического

анализа, М., 1969.95. Г а в р и л о в Н. И. Западная Африка под гнетом Франции (1945-1959),

М., 1961.96. Г и л ь ф е р д и н г Р., Финансовый капитал, М., 1959.97. Г л у к м а н М., Племенной уклад в современной Центральной Африке,—

«Советская этнография», I960, № 6,

29 За|<. 942 449

98. Г о н ч а р о в Л. В. Империалистическая эксплуатация английскихколоний в Африке, М., 1961.

99. Г о р д о н Л . А . , Ф р и д м а н Л. А. Некоторые особенностисоциальной структуры развивающихся стран,— «Народы Азии иАфрики», 1964, № 6.

100. Г о р д о н Л . , Ф р и д м а н Л. Рабочий класс освободившихся стран,—«Мировая экономика и международные отношения»,1966, № 1.

101. Г о р д о н Л . А . , Ф р и д м а н Л. А. Социальная структура обществаи рабочий класс развивающихся стран Азии и Африки,— «Рабочий классстран Азии и Африки», М., 1966.

102. Г у б е р А. А. Возрастающие возможности успешно,й борьбыосвободившихся стран за развитие национальной экономики,— «Новыеявления в экономике современного империализма», М.,1967.

103. Г у м и л е в Л. Н. Этнос как явление,— «Доклады отделений и комиссийГеографического общества СССР», вып. 3. Этнография, Л., 1967.

104. Г у м и л е в Л. Н. Этнос и категория времени,— «Доклады отделений икомиссий Географического общества СССР», вып. 15. Этнография, Л.,1970.

105. Г у м и л е в Л. Н. Поиски вымышленного царства, М., 1970.106. Г у м и л е в Л. Н. Внутренняя закономерность этногенеза

(Ландшафт и этнос. XIV),—«Вестник ЛГУ», 1973, № 6.107. Г у р е в и ч А. Я. Проблемы генезиса феодальных отношений в Западнуй

Европе, М., 1970.108. Г у р е Е и ч А. Я. История и сага, М., 1972.109. Г э л б р е й т Дж. Новое индустриальное общество, М., 1969.110. Д а н и л о в а Л. В. Дискуссионные проблемы теории

докапиталистических обществ,— «Проблемы историидокапиталистических обществ», М., 1968.

111. Д в о р ж а к Л., Экономические основы неоколониализма, М.,1969.

112. Д ь я к о н о в И. М. Проблемы экономики. О структуре общества Ближнего Востока до середины II тысячелетия до п. э., — «Вестникдревней истории», 1968, № 4.

113. Д я т е л Е. П. Экономические проблемы зарождения и развитиясобственности первичных фцрмаций. Автореф. дисс. на соискание ученойстепени канд. экон. наук, Ростов-на-Дону, 1969.

114. Д я т е л Е. П. Роль труда в историческом процессе возникновенияотношений собственности,— в кн.: «Человек — труд —техника», Махачкала, 1969.

115. Д я т е л Е. П. К вопросу о методологии исследования отношенийсобственности. Сборник трудов научной конференции. Ротапринт,Хабаровск, 1969.

116. Д я т е л Е. П. Разделение тууда и процесс присвоения в «охотничьем»обществе. Материалы IX научной конференции аспирантов (сериягуманитарных наук), издательству Ростовского университета, 1969.

117. Ж а к о в М. П. Труд, техника и отношения производства возникающегообщества,— «Проблемы истории докапиталистических обществ», 1934,№ 6.

118. З е л ь и н К . К. Исследование по истории земельных отношений в ЕгиптеII—I вв. до н. э., М., 1960,

450

119. З и б е р Н. И. Очерки Первобытной экономики и культуры , М., 1959.120. И в а н о в Ю. М. Развитие капитализма в африканской деревне Родезии и

Замбии, М., 1970.121. И л ю ш е ч к и н В П. Система внеэкономического принуждения и

проблема второй основной стадии общественной эволюции. На правахрукрписи, М., 1970.

122. И л ю ш е ч к и н В. П. Рентный способ эксплуатации в добур- жуазныхобществах древности, средневековья и нового времени. На правахрукописи. Академия наук СССР, Институт востоковедения, М., 1971.

123. Империалистическая борьба за. Африку и освободительное движениенародов, М., 1953.

124. И о р д а н с к и й В. Б. Стратегия борьбы за независимость, Гвинея в1945—1958 гг., М., 1968.

125. И о р д а н с к и й В. Б. Расслоеиие африканского крестьянства,—«Мировая экономика и международные отношения», 1969, № 3.

126. И о р д а н с к и й В. Б. Социальные сдвиги в городах ТропическойАфрики,— «Мировая экономика и международные QTHOiue- ния», 1969,№ 10.

127. И о р д а н с к и й В. Б. Тупики и перспективы Тропической Африки , М.,1970.

128. История экономической мысли, ч. III, М., 1970.129. Итоги обсуждения вопроса об уровне социально-экономического развития

стран Востока до их превращения в колонии и полуколониикапиталистических держав,— «Проблемы востоковедения», 1961, № 1.

130 К а л е с н и к С. В. Основы общего землеведения, М., 1955.131. К а ц н е л ь с о я И. С. Сельское хозяйство Напаты и Мероэ, --

«Палестинский сборник», Л., 1967, вып. 17(80).132. К а ц и е л ь с о и И. С. Напата и Мероэ — древиие царства Судана , М.,

1970.133. К а ш т а н о в С. М. Феодальный иммунитет в свете марксистско-

ленинского учения о земельной ренте,— «Актуальные проблемы историиРоссии эпохи феодализма», М ., 1970.

134. К л е е р Е. Анализ общественно-экономических структур стран «третьегомира», М., 1968.

135. К о б и щ а и о в Ю. М. Общественные отношения в Аксумском царстве,—«Африканский этнографический сборник, V», М.—Л.,1963 (ТИЭ, т. 76).

136. К о б и щ а н о в Ю. М. Ранние известия об охотниках-собирате- ляхЭфиопии. VII Международный конгресс антропологических иэтнрграфических наук, М., 1964.

137. К о б и щ а н о в Ю. М. Золотоносная страна Сасу,—«Палестинскийсборник», Л., 1964, вып. 11(74).

138. К о б и щ а н о в Ю. М. Феодализм, рабство и азиатский способпроизводства ,— «Общее и особенное в историческом развитии странВостока», М., 1966.

139. К о б и щ а н о в Ю. М. Аксум, М., 1966.140. К о б и щ а н о в Ю. М. Африканские монеты рассказывают, — «Африка

еще не открыта», М., 1967'.141. К о б и щ а н о в Ю. .М. Фольклорные мотивы в эфиопской литературе,—

«Фольклор и литература народов Африки», М., 1970.142. К о б и щ а н о в Ю. М. Доходы аксумских царей (К Bqnpocy о

29* 451

социально-экономическом строе Древних африканских государств ), —«Социальные структуры доколониальной Африки», М., 1970.

143. К о б и щ а н о в Ю. М. К вопросу о социально-экономическихотношениях в средневековой Нубии,— «Социальные структурыдоколониальной Африки», М., 1970.

144. К о б и щ а н о в Ю. М. «Полюдье» в Тропический Африке,—«НародыАзии и Африки», 1972, № 4.

145. К о в а л е в с к и й М. М. Генетическая социология, СПб., 1910.146. К о л г а н о в М. В. Собственность. Докапиталистические формации, М.,

1962.147. К о л е с о в И. Д. Общественная собственность на средства производства

— основное общественное отношение социализма, Л.,1967.

148. Ко л л опт а й В. М. Иностранные инвестиции в экономике слаборазвитыхстран, М., 1960.

149. К о л л о н т а й В. Выступление на дискуссии о проблемах молодыхгосударств,— «Мировая экономика и международные отношения», 1964,№ 4.

150. К о л л о н т а й В. М. Пути преодоления экономической отсталости , М.,1967.

151. [ К о л ь - Л а р с е н Л.] Волшебный рог. Мифы, легенды и сказкибушменов хадзапи. Собраны Л. Коль-Ларсеном, М., 1962.

152. К о л ы ч е в а Е. И. Некоторые проблемы рабства и феодализма в трудахВ. И. Ленина и советской историографии,— сб. «Актуальные проблемыистории России эпохи феодализма», М., 1970.

153. Коминтерн и Восток. Борьба за ленинскую стратегию и тактику внациональио-освободительнчм движении, М., 1969.

154. VI Конгресс Коминтерна против теории деколонизации,—«Коммунистический интернационал», 1923, № 33—34.

155. К о и рад Н. И. Запад и Восток, М., 1966.156. К о р о с т о в ц е в М. А. О характере древневосточного общества,—

«Народы Азии и Африки», 1966, № 3!157. Ко ч а ко в а Н. Б. Города-государства йорубов, М., 1968.158. К р ы л о в В. В. Основные тенденции развития аграрных отношений в

Тропической Африке,—«Народы Азии и Африки»,1965, № 4.

159. К р ю к о в М. В. Формы социальной организации древних китайцев, М.,1967.

160. К с е н о ф о н т о в а Н. А. О происхождении каменного строительства вЮго-Восточной Африке,—• «Некоторые вопросы истории странАфрики», М., 1968.

161. К с е н о ф о н т о в а Н. А. Машона. Традиционные социальные связи вобщине,— «Социальные структуры доколониальной Африки», М., 1970.

162. К с е н о ф о н т о в а Н. А. Народ Зимбабве (в печати).163. Куб б е л ь Л. Е. Из истории древнего Мали,— «Труды Института

этнчграфии, т. XXVI. Африканский этнографический сборник», V, М.—Л., 1963.

164. К у б б е л ь Л. Е. Сервильные поселения и их место в этнической историисредней дельты Нигера в XVI в. (по материалам «Тарих ал-фатташ»), VIIМеждународный конгресс антропологических и этнографических наук(Москва, август 1964 г.), М., 1964.

165. К у б б е л ь Л. Е. К истории общественных отношений в За-

452

ИаДном Судане в VIII—XVI вв.,—«Африка в советских исследованиях.Ежегодник», г. I, вып. 1, М., 1968.

166.К у л а г и н Г. Д. Основные задачи географических исследованийзарубежных стран,— «Известия АН СССР, серия географическая», 1963,№ 3.

167. К у м а ч е н к о Я. С. Превращение социалистической собственности вкоммунистическую собственность, М., 1970.

168.Л е в к о в с к и й А. И. Третий мир в современном мире, М., 1970.169.Л е в и н М. Г. К проблеме исторического соотношения хозяйственно-

культурных типов Северной Азии,— «Краткие сообщения Институтаэтнографии АН СССР», II, 1947.

170. Л е в и н М. Г. и Ч е б о к с а р о в Н. Н. Хозяйственно-культурные типы иисторико-этнографические области,— «Советская этнография», 1955, №4.

171. Л е т н е в А. Б. Деревня Западного Мали. Социально-экономическийочерк. 1950—1960 гг., М., 1964.

172. Л и в и н г с т о н Д. Путешествия и исследования в Южной Африке с1840 по 1855 г., М., 1955.

173. Л ь в о в а Э. С. Социальная структура государств Куба и Луба(конец XIX в.),—«Социальные структуры доколониальной Африки», М.,1970.

174. Л ю к с е м б у р г Р. Введение в политическую экондмию, Л.,1925.

175. М а с с о н В. М. От возникновения земледелия до сложенияраннеклассового общества (этапы культурного и хозяйственногоразвития по материалам Азиатского материка),—«VII Международныйконгресс историков и протоисториков . Доклады и сообщения археологовСССР», М., 1966.

176. М а т е й X. Пигмеи, Бухарест, 1966.177. М а т в е е в В. В. Сообщения ранних арабских авторов о народах банту

(«Мулук аз-зиндж» — «цари зинджей» в арабских источниках IX—Xвв.),— «VII Международный конгресс антро- ш^логических иэтнографических наук (Москва, 3—10 августа1964 г.)», М., 1970, т. IX.

178. Методологические проблемы экономической теории социализма, М.,1970.

179. Мировая экономика, М., 1966.180. Ми сю гии В. М. Суахилийская хроника средневекового государства

Пате,— «Africana. Культура и языки народов Африки», М.-Л., 1966 (ТИЭ,т. 90).

181. М и с ю г и н В. М. Правила наследования престола царями Пате(по суахилийской хронике XII—XIX вв.),— «VII Международныйконгресс антропологических и этнографических наук (Москва, 3—10августа 1964 г.)», 1970, т. IX.

182. Младшая Эдда, М., 1970.183. Н а д ь Г. Охотники и собиратели Восточной Африки,— «Охотники,

собиратели, рыболовы. Проблемы социально-экономических отношенийв доземледельческом обществе», Л., 197£

184. Народы Африки, М., 1954.185. Национально-освободительное движение в Азии и Африке на новом пути,

М., 1968.186.Независимые страны Африки, М., 1965.187. Н и л ь с е н Д. Библёйская религия в свете новейших археологических

раскопок,— «Вестник древней истории», 1937, № 1.

453

188. Новая история СТрай Зарубежного Востока, М., li?6i.189. Новейшая история Африки, М., 1968, изд. 2.190. О генезисе капитализма в странах Востока (XV—XIX вв.), М.(

1962.191. О л ь д е р о г г е Д. А. Основные черты развития систем родства,—

«Советская этнография», 1960, № 6.192. О л ь д е р о г г е Д. А. Западный Судан в XV—XIX вв. Очерки по истории

и истории культуры, М .—Л., 1960.193. О л ь д е р о г г е Д. А. Сумаоро — царь кузнецов и древняя культура

Западной Африки,— «Africana. Этнография, история, лингвистика», Л.,1969.

194. О р л о в а А. С. История государства Конго (XVI—XVII века), М., 1968.195. О с а г а О д а к Д. Б. Современные этнические процессы в Западной

Кении (историко-этнографическое исследование), М., 1971.196. Основное производственное отношение социализма. Сборник статей под

ред. И. И. Кузинова и В. А. Трясилова, М., 1963.197. Очерки методологии познания общественных явлений, М ., 1970.198. И а т н е м Э. Вцсемь лет среди пигмеев, М., 1961.199. Переход от феодализма к капитализму в России. Материалы всесоюзной

дискуссии, М., 1969.200. П е р ш и ц А. И. Общественный строй туарегов в XIX в.,— «Разложение

родового строя и формирование классового общества», М., 1968.201. П е т р у ш е в с к и й И. П. Применение рабского труда в Иране и

сопредельных странах в позднее средневековье,— «XXV Международныйконгресс востоковедов. Доклады делегации СССР», М., 1960.

202. П о к р ы т а я А . К . , К а с а т к и н а В . И . , М а з у р В. К.Социалистическая собственность при переходе к коммунизму, М.,1964.

203. П о р ш н е в Б. Ф. Феодализм и народные массы , М., 1964.204. П о т е х и и И. И. Военная демчкратия матебеле,— «Родовое общество.

Материалы и исследования», М., 1951.205. П о т е х и и И. И. Социально-экономический строй южных банту в начале

XIX в., М., 1954 (XXIII Международный конгресс востоковедов. Докладысоветской делегации).

206. П о т е х и н И. И. О феодализме у ашанти,— «Советская этнография»,1960, № 6.

207. П о т е х и н И. И. Становление новой Ганы, М., 1965.208. Рабочий класс Африки, М., 1966.209. Развивающиеся страны в борьбе за независимую национальную экономику

(условия, факторы, перспективы), М., 1969.210. Р а й т М. В. Народы Эфиопии, М., 1965.211. [ Р о з о в А.] Христианская Нубия, ч. I. Источники для истории

христианства в Нубии. Историко-критическое и церковно-архео-лопическое исследование А. Розова, Киев, 1890.

212. Р у н о в Л. В. «Юнайтед Африка Компани», М., 1966.213. Р ы в к и н а В. В. О структуре предмета социологии как системы наук,—

«Социологические исследования. Вопросы методологии и методики»,Новосибирск, 1966.

214. С в а н и д з е И. А Сельское хозяйство Северной Родезии, М .,1963.

454

215. С в а н и д з е И. А. Королевство Бенин. История, экономика, социальныеотношения,— «Некоторые вопросы истории стран Африки», М., 1968.

216. С е м е н о в Ю. И. Проблема становления классов и государства в странахДревнего Востока,— «Народы Азии и Африки»,1965. № 2.

217. С е м е н о в Ю. И. Категория «социальный организм» и ее значение дляисторической науки,— «Вопросы истчрии», 1966, № 8.

218. С е м е н о в Ю. И. Об одной из ранних нерабовладельческих формэксплуатации,— «Разложение родового строя и формированиеклассового общества», М., 1968.

219. С е м е н о в а Л. А. Салах ад-дин и мамлюки в Египте, М.—Л.,1966.

220. С е и т е ш Т. Толкование экономической отсталости, Будапешт,1967.

221. С к о р о в Г. Е. Французский империализм в Западной Африке, М., 1957.222. С л е д з е в с к и й И. В. Современные хауса Северной Нигерии.

Общественно-политический строй, М., 1966 (дисс.).223. Современные проблемы развития и размещения производительных сил в

Африке. Материалы научной конференции (февраль 1969 г.), Л., 1969.224. С м и р н о в С. Р. История Судана (1821 — 1956), М., 1968.225. С о л о д о в н и к о в В. Г. Вывоз капитала, М., 1957.226. С о р q к и н С. Р. Об одной ошибочной концепции в вопросе

происхождения человечества,— «Советская этнография», 1958, № 1.227. Социальные структуры доколониальной Африки, М., 1970.228. С т е п а н о в Л. В. Проблема экономической независимости, М.,

1965.229. Строительство национальной экономики в странах Африки, М.,

1968.230. С у в о р о, в а М. И. Коминтерн в борьбе с мелкобуржуазными

экономическими теориями, М., 1969.231. С ю р е - К а н а л ь Ж. Африка Западная и Центральная, М.,

1961.232. Тенденции экономического и социального развития стран Афри

ки, вып. 1, ч. 2, М., 1967.233. Теоретические и исторические проблемы генезиса капитализма.

Материалы научной сессии, состоявшейся в Москве 11—13 мая 1966 г.,М., 1969.

234. Т о к а р е в С. А. Происхождение общественных классов на островахТонга,— «Советская этнография», 1958, № 1.

235. Т о л с т о е С . П. Очерки первоначального ислама,— «Советскаяэтнография», 1932, № 2.

236. Т о л с т о в С. П. Основы этнографии для исторических факультетовгосударственных университетов, М., 1949.

237. Т у м а н о в а Л. К. Формирование африканской буржуазии, М.,1969.

238. Т у р а е в Б. А. Две аксумские монеты имп. Эрмитажа — «ЗапискиВосточного отделения имп. Русского географического общества», т. I,1901.

239. Т ю л ь п а н о в С . И. Колониальная система империализма и еераспад. М ., 1958.

455

240. Т ю л ь п а н о в С . И . Очерки политической экономии(развивающиеся страны), М., 1969.

241. Т я г у н е н к о В. Выступление на дискуссии по проблемаминдустриализации развивающихся стран,— «Мироваяэкодомика и международные отношения», 1967, № 5.

242. Усиление загнивания капитализма в условиях нового этапаобщего кризиса, М., 1961.

243. У о д д и с Дж. Африка. Причины взрыва, М., 1962.244. Ф а д е е в Л. А. Мономотапа. Древняя африканская

цивилизация в междуречье Замбези — Лимпопо,—«Африканский этнографический сборник», IV, М.—Л., 1962(ТИЭ, т. 72).

245. Ф р е н к е л ь М. Племена — партии — бюрократия, — «Мироваяэкономика и международные отношения», 1968, № 11.

246. Х л о б ы с т и н Л. П. Проблемы социологии неолита СевернойЕвразии,— «Охотники, собиратели, рыболовы. Проблемысоциально-экономических отношений в доземледельческомобществе», Л., 1972.

247. Х р у с т о в Г. Категория скачка и проблема становлениячеловеческого общества,— «Советская этнография», 1958, №11.

248. Х р у с т о в Г. Ф. К вопросу об отношениях собственности впервобытном обществе,— «Советская этнография», 1956, № 6.

249. Ч е б о к с а р о в Н . Н. и Ч е б о к е а р о в а И. А. Народы, расы,культуры, М., 1971.

250. Ч ё р ч Дж. Г. Западная Африка. Природная среда и еехозяйственное использование, М., 1959.

251. Ш е й н и с В. Л. Португальский империализм в Африке послевторой мировой войны. Экономические проблемы последнейколониальной империи, М., 1969.

252. Ш к р е д о в В. Г. Социалистическая земельная собственность,М., 1967.

253. Ш м е л е в М. П. Идеологи империализма и проблемыслаборазвитых стран, М., 1962.

254. Ш м е л е в М. П. Проблемы экономического, ростаразвивающихся стран, М., 1970.

255. Ш т а е р м а н Е. М. Расцвет рабовладельческих отношений вРимской Республике, М., 1964.

256. Экономика Африки. Сборник статей, М., 1965.257. Ю н к е р В. В., Путешествия по Африке (1877—1878 и 1879—

1886), М., 1949.258. Ю с и ф о в Ю. Б. Элам. Социально-экономическая история, М.,

1967.259. Экономические и политические проблемы Африки (статьи

польских ученых), М., 1969.260. Э л л е н б е р г е р В. Трагический конец бушменов, М., 1956.261. Я н а г и д а К э н д з ю р о , Философия истории, пер. с яп. М.,

1969.262. Afrique Occidenlale Frangaise 1957, Paris, 1958.263. A m i n S. Trois experiences africaines de developpement: le Mali,

la Guinee et le Ghana, Paris, 1965.263a. A m i n S . Le developpement du captalisme en Cote d’Ivoire,

Paris, 1967.264. And r e s k i S. The African Predicament. A Study in the Patho

logy of Modernisation, London, 1968.265. A n f r e y F . e t A n n e q u i n G. Matarg. Deuxieme, troisieme et456

quatrieme campagne de fouilies,— «Annates d’Ethiopie», 1965, t. 6.266. A r k e l l A. J. Aixheological Research in West Africa, —

«Antiquity», Qlochester, 1944, № 71.267. A r k e l l A. J. Early Khartoum, London, 1949.268. A r k e l l A. J. Gold Coast Copies of the V—Vll-th Century Bronze

Larapes,— «Antiquity», 1950, XXIV, № 93.269. A r k e l l A. J. Shaheinab, London —New York— Toronto, 1953.270. A r k e l l A. J. A History of Sudan from the Earliest Times to

1821 A. D., London, 1961.271. A u b e r t A. Coutume Bambara (cercle de Bougouni),— «Cou-

tumiers juridiques de FAfrique Occidentale Frangaise. Т. II.Soudan», Paris, 1939.

272. В a 1 s a n F. Nouvelle approche de Bushmen au Kalahari,— «Eth-nographie», Paris, 1958—1959, № 53.

273. B a t t e n T. R. Africa Past and Present, London, 1959.274. В a u e r P. T. West African Trade, Cambridge, 1954.275. B a u e r P . Т . , Y a m e y B. S. The Economics of Under-

Developed Countries, Chicago, 1957.276. B a u m a n n H. Zur Morphologie des Afrikanischen Ackergera-

tes,—«Koloniale Volkerkunde», Wien, 1944, Bd I, Jg. 6.277. B e e c h M. W., The Suk: Their Language and Folklore, Oxford,

1911.278. В ё z у F. Problemes structured de Гёсопогше congolaise, Paris,

1957.279. B i s h o p W . a n d D e s m o n d С 1 a г к J. (eds.), Background to

Evolution in Africa,— «Proceedings of the Symposium held at BurgWartenstein, Austria. Jul.— Aug., 1965», Chicago — London, 1967.

280. В i s s u e 1 H. Les Touareg de i’Ouest, Alger, 1888.281. B l o k h i n e L. F. Le probleme de la repartition de la population

rurale par rapport a i’agriculture traditionelle et l’explosion de-mographique en Afrique tropicale,— «II Congres international desafricainistes. Communications de la delegation de l’URSS»,1967.

282. В our Ion A. Actualite des mourides et du mouridisme,— «Afrique etAsie», Paris, 1959, № 46.

283. B r a d b u r y R. The Benin Kingdom and the Edo-Speaking Peoplesof the South-Western Nigeria,— «Ethnographic Survey of Africa.Ed. by Darill Forde. Western Africa», pt XIII, London, 1957.

284. B u c h a n a n N . S . , E l l i s H. S. Approaches to EconomicDevelopment, New York, 1955.

285. B u c h a n a n K- and P u g h J. Land and People in Nigeria, London,1955.

286. В u d g e A. E. W. A History of Ethiopia, Nubia and Abyssinia, vol. II,London, 1928.

287. В u 11 A. The Nilotes of the Anglo-Egyptian Sudan and Uganda,—«Ethnographic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde. East CentralAfrica», pt IV, London, 1952.

288. C a p e t M. Traite d’economie tropicale. Les economies d’A.O.F.?Paris, 1958,

289. С a i 1 i a u d F. Voyages a Meroe, Paris, 1926.290. C h a r d o n n e t J. Une Oeuvre necessaire: [’industrialisation de

l’Afrique, Geneve — Paris, 1956.

457

291. С e r u 11 i Ё. Studi Etiopici, vol. Ill, Roma, 1938.292. C e r u l l i E. Note sul movimento Musulmano nella Somalia,—

«Rassegna degli studi orientali», Rorna, 1923.293. С h a p m a n S. A Sirikwa Hole on Mount Elgon,— «Azania»,

Nairobi— Addis Ababa —Lusaka, 1966, I.294. C h i l v e r E. M. «Feudalism» in the Interlacustrine Kingdoms,—

«East African Chiefs», ed. by A. Richards, London, 1960.295. С h i 11 i с к N. The «Shirazi» Colonization of East Africa,— «The

Journal of African History», 1965, VI, № 3.296. C h i t t i c k N. Kilwa Excavations: a Preliminary Report,—

«Azania», 1966, I.297. C h i t t i c k N. Unguja Ukuu: the Earliest Imported Pottery and an

Abbasi Dinar,—«Azania», 1966, I.298. C h i t t i c k N. Six Early Coins from near Tanga,— «Azania»,

1966, I.299. C l i n e W. Mining and Metallurgy in Negro Africa ,— «General

Series in Anthropology», № 5, Menasha, 1937.300. C o l u c c i M. Principi di Diretto Consuetudinario della Somalia

Italiana Meridionale. I Gruppi Sociali—La Propriety, Fiorenze, 1924.301. С о n t i - R о s s i n i С. I Mekano i Suro dell’Etiopia del Sud- Ouest e il

loro linguaggio,— «Rendiconti della Reale Accademia dei Lincei»,Roma, 1920, XXII, № 7—10.

302. C u c i n o t t a E. Delitta, pena e giustizia presso i Somali delBenadir,— «Rivista Coloniale», Roma, 1921, vol. 16.

303. C u m m i n g D. C. The History of Kassala and Province of Taka,—«Sudan Notes and Records», Khartoum, 1937, vol. XX.

304. The Distribution of Nation Income, New York, 1968.305. D r i b e r g J. I I. The Lango, London, 1923.306. D r i b e r g J. H. Lafon Hills,— «Sudan Notes and Records»,

Khartoum, 1925, vol. X.307. D u n h a m D. Royal Cemeteries of Kush, vol. IV. Royal Tombs at

Meroe and Barkal, Boston, 1957.308. D u v e y r i e r Ii. Les Touareg du Nord, Paris, 1864.309. Economic Transition, Evanston, 1964.310. The Economics of Africa, London, 1969.311. E v a n s - P r i t c h a r d E. E. A Preliminary Account of the In-

gassana Tribe in Fung Province,— «Sudan Notes and Records»,Khartoum, 1927, vol. X.

312. E v a n s - P r i t с h a r d E. E. The Political System of Anuak,London, 1940.

313. F a g a n В. M. Early Iron Age Pottery in The East and SouthAfrica,.— «Azania», 1966, vol. I.

314. F e r r a n d i G . L u g h . Seconda spedizione di Bottego, Roma,1903.

315. F i r t h R. We, the Tikopia, London, 1936.316. F l o y d B. Terrace Agriculture in Eastern Nigeria. An Example of a

Community Маки,—«The Nigerian Geographical Journal», Lagos,1964, № 4.

317. F o r d e D. C. The Joruba-Speaking Peoples of South-WesternNigeria,— «Ethnografic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde.Western Africa», pt IV, London, 1951.

318. F o u c h e L. Mapungubwe: Ancient Bantu Civilization on theLompopo, Cambridge, 1937.

458

319. F o u r n e a u J. Sur les perles anciennes de pate de verre provenant de Zanaga (Moyen Congo),— «Bulletin de 1’IFAN», Da- car,1952, № 3.

320. F o u r n e a u J. Recherche sur l’origine des perles de Zanaga,—«Bulletin de l’IFAN», 1954, № 1-2.

321. Fre e ш a n - Q r en v i 11 e G. S. East African Coin Finds,— «Journal ofAfrican History», 1960, vol. 1, № 1.

322. G a 11 e 11 i R., B a l d w i n К D . S . , D i n a I. O. Nigerian CocoaFarmers, London, 1956.

323. G a l l o y P . , V i n c e n t Y . e t F o r g e t M. Nomades et pay-sans d’Afrique Noire occidentale. Etudes de geographie souda-naise publiees par les soins de Xavier de Planhol, Nancy, 1963.

324. Geography of Africa, London, 1970.325. G i f f o r d J. Tongan Society, Honolulu, 1929.326. G r o t t a n e l l i V L. Missione etnografica nell’Vollaga Occidentale.

1 Mao, Roma, 1940.327. G l u c k m a n M. Economy of the Central Barotse Plain,

Livingstone, 1941.328. G r a v e l P. B. Life in the Manor in Gisaka (Rwanda),—«Journal of

African History», 1965, vol. VI, № 3.329. G r a u w e t R. Une statuette egyptienne au Katanga,— «La revue

coloniale beige», Bruxelles, 1954, vol. 9, № 214.330. G u i a r t J. La chefferie en tant que forme primaire de l’Gtat,—

«Труды VI1 Международного конгресса антропологических иэтнографических наук», М., 1967, т. 3.

330а. Guid’AOF 1966—1957, Dakar.331. G u l l i v e r P. and P. H. The Family Herds, London, 1955.332. G u s i n d e M. Die Twiden. Pygmaen und Pygmanoiden im tro-

pischen Afrika, Wien — Stuttgart, 1956.333. H a b e r l a n d E. Zum Problem der Jager und besonderen Kasten

in Nordost- und Ost-Africa, «Paideuma», 1962, H. 2.334. H а у 1 e у T I. S. The Anatomy of Lango Religion and Groups,

London, 1947.335. H e m p t i n n e d e M. «Les Mangeurs de citivre» du Katanga,—

«Congo», Leopoldville, 1926, vol. 1, № 3.336. Ha nee W. The Geography of Modern Africa, New York — London,

1964.337. H a z l e w o o d A. The Economy of Africa, London, 1961.338. H e r s k o v i t z M. J. The Cattle Complex in East Africa,

Washington, 1926.339. H i l l P. The Gold Coast Cocoa Farmer, London, 1956.340. H i l l P. Migrant Cocoa-Farmers of Southern Ghana, Cambridge,

1963.341. H i m m e l h e b e r H. U. Die Dan, ein Bauervolk im westafrika-

nischen Urwald, Stuttgart, 1958,342. H i n t z e F. Preliminary Note on the Epigraphic Expedition to

Sudanese Nubia,— «Kush», 1963, vol. 11.343. H i r s c h b e r g W. Bemerkungen zur Frage einer primaren Pri-

mitiwitat der Pygmaen,— «Mitteilungen der AnthropologischenGesellschaft in Wien», 1957, Bd 57.

344. H o l e H. M. The Making of Rhodesia, London, 1926.345. H o l l i s J. S. The Nandi: Their Language and Folklore, Oxford,

1909.

459

346. H o l l i s J. S. The Masai: Their Language and Folklore, Oxford,1912.

347. H o l y L. Social Stratification in Rwanda,—«Social Stratification inTribal Africa», Praha, 1968.

348. [H u f f n a g e 1 H. P.] Agriculture in Ethiopia, Rome, 1961.349. H u n t i n g f o r d G. W. The Northern Nilo-Hamites,—

«Ethnographic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde. East CentralAfrica», pt VI, London, 1953.

350. H u n t i n g f o r d G. W. The Southern Nilo-Hamites,—«Ethnographic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde. East CentralAfrica», pt VIII, London, 1953.

351. H u n t i n g f o r d G. W. The Economic Life of the Dorobo,— «An-thropos», .1955, Bd 50.

352. J о i r e J. La place des Wolofs dans l’ethnologie senegalaise.I re Conference Internationale des Africanistes de l’Ouest, Dakar,

1945.353. K a n d e r t J. Social Stratification of the Zande,— «Social

Stratification in Tribal Africa», Praha, 1968.354. Kir km an J. S. The Arab City of Gedi, Oxford, 1954.355. K o h l - L a r s e n L. Kleiner grosser schwarzer Mann, Eisenach und

Kassel, 1956.356. K o h l - L a r s e n L. Wildbeuter in Ostafrika. Tindiga, ein Jager und

Sammlervork, Berlin, 1958.357. K r i g e E. J. The Social System of the Zulu, Yohannesburg, 1936.358. La croissance de l’industrie rnondiale 1938—1961. Tableaux par

pays, New York, 1963.369. L e b e u f J. P. Archeologie tchadienne. Les Sao du Cameroun et du

Tchad, Paris, 1962.360. L e b z e 11 e г V. Eingeborenenkulturen in Sfldwest- und Sudaf-

rika, Leipzig, 1934.361. L e w i s I. M. The Peoples of the Horn of Africa. Somali, Afar and

Saho — «Ethnographic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde. North-Eastern Africa», pt I, London, 1955.

362. L h o t e H. La connaissance du fer en Afrique Occidentale,—«Bulletin de 1’IFAN», 1953, vol. XV, № 2.

363. L i p s J. Die Erntevolker, ein wichtige Phase in der Entwicklung denmenschlichen Wirtschaft, Berlin, 1953.

364. L l o y d P. C. Craft Organization in Joruba Towns,— «Africa», 1953,vol. XXIII, № 1.

365. L o g a n М. H. The Beir,— «Sudan Notes and Records», 1918, vol.1.

366. L o m b a r d J. Structures de type «feodab en Afrique Noire, Paris—La Haye, 1965.

367. M a i r P. L. Clientschip in East Africa,— «Cahiers d’etudes af-ricaines», 1961, t. 11.

368. M a i r P. L. Primitive Government, Harmondsworth, 1964.368a. M a l i n o w s k i B. Dynamics of Culture Change, New Haven,

1945.369. M a n s f e l d A . Urwald-Dokumente, Berlin, 1908.370. M a q u e t J.-J. Systeme des relations sociales dans le Ruanda

ancien, Tervuren, 1954.371. M a q u e t J.-J. The Premise of Inequality in Ruanda. A Study of

Political Relations in a Central African Kingdom, Oxford,1961.

460

372. M a q u e t J.-J. Une hypothese pour l’etude des feodalites afri-caines,— «Cahiers d’etudes africaines», 1961, vol. IT.

373. M a s o n Ph. The Birth of Dilemma. The Conquest and Settlementof Rhodesia. London, 1958.

374. M a t t h e w s D. and M о r d i n i A. The Monastery of Debre-Damo, Ethiopia,— «Archaeologia», 1959, vol. XCVII.

375. M a u d u i t J. Kalahari. La vie des Bochimans, Paris, 1954.376. M a u n у R. Decouverte a Gao d’un fragment de poterie email- lee

du moyen age musulman,— «Hesperis», 1952, XXXIX.377. M a u n у R. Monnaies anciennes d’Afrique occidentale,— «Notes

africaines», 1949, № 42.378. M a u n у R. Notes d’archeologie au sujet de Gao,— «Bulletin de

1TFAN», 1951, XIII, №3.379. M a u n y R. Essai sur l’histoire des metaux en Afrique

Occidentale,—«Bulletin de 1TFAN», 1952, vol. XIV, № 2.380. M с С u 11 о с h М., Li t t l e w o o d М . , D u g a s t I. Peoples of

the Central Cameroons,— «Ethnographic Survey of Africa. Ed. byDarill Forde. Western Africa», pt IX, London, 1954.

381. M e i l l a s s o u x C. Anthropologie economique des Gouro de laCote d’Ivoire. De l’economie de subsistence a l’agriculture com-nierciale, Paris, 1964.

382. M e y e r F. Wirtschaft und Recht der Herero, Berlin, 1905.382a. M u n z i g e r W. Uber die Sitten und das Recht der Bogos,

Winterthur, 1859.383. M u n z i g e r W. Ostafrikanische Studien, Schaffhausen, 1864.384. N a d e l S. F. Black Byzantium. The Kingdom of Nupe in Nigeria,

London, 1961.385. N i p p о 1 d W. Die Anfange des Eigentums bei den Naturvol- kern

und Entstehung des Privateigentums, ’s-Gravenhage — La Haye,1954.

386. N i p p о 1 d W. Indiwiduum und Gemeinschaft bei den Pygmaen,Buschmannern und Negrito-Volkern Siidost-Asiens,Braunschweig, 1960.

387. Notes et etudes documentaires, Paris, 1962, № 2911.388. O n n e k e n D. Die Konigskultur Kaffas, Stuttgart, 1953.389. P a u 1 m e D. Structures sociales traditionelles en Afrique Noire,—

«Cahiers d’etudes africainnes», 1960, № 1.390. P e l l i s s i e r P. Les paysans du Senegal, Saint-Irieix, 1966.391. P e r h a m M. The Government of Ethiopia, London, 1948.392. [P e t i t - P о n t М.] Structures traditionnelles et developpement,

Paris, 1968.393. P e t e r s D. Land Use in Barotseland, Lusaka, 1960.394. P o r t e r e s R. Berceaux agricoles primaires sur le continent af-

ricain,— «Journal of African History», 1962, vol. Ill, № 2.395. P o z n a n s k y M. Prelude to the History of East Africa, Nairobi,

1967.396. P h i l i p p a r t L. L’Organisation soeiale dans le Bas-Congo,-—

«Congo», Bruxelles, 1920, vol. I—II.397. Phi 1 lip son D. W. A Stone Mortar from Northern Malawi,—

«Azania», 1966, vol. I.398. P r i n c e W. H. J. The Swahili-Speaking Peoples of Zanzibar and

the East African Coast,—«Ethnographic Survey of Africa. Ed. byDarill Forde. East Central Africa», pt XII, London, 1961.

461

399. R a n g e l e y W . H. Ancient Iron Working of the Nyika Plateau,—«Nyasaland Journal», 1960, t. XIII.

400. R a u 1 i n H. La Dynamique des techniques agraires en Afriquetropicale du Nord, Paris, 1967.

401. R i c a r d T. A. Mining and Civilization,— «Quarterly of theColorado School of Mines», 1927, vol. XXII, № 3, July.

402. R i c a r d T. A. The Early Use of Metals,— «The Journal of theInstitute of Metals», 1930, vol. XLIII.

403. R i c a r d T. A. Man and Metals, vol. I, New York — London, 1932.404. R o s c o e J. The Bakitara or Banyoro, Cambridge, 1923.405. R о s с о e J. The Bariyankole, Cambridge, 1923.406. R о u с h J. Contribution a l’Histoire des Songhay,— «Memoires de

1’IFAN», № 29, Dakar, 1953.407. S a s s o o n H. Engaruka: Excavations during 1964,—«Azania»,

1966, vol. I.408. S c h e b e s t a P. Die Bambuti-Pygrnaen von Ituri, Bruxelles, 1941.409. S e l i g m a n Q. G. The Dinka,— «Journal of the Royal

Anthropological Institute of the Great Britain and Ireland», 1922,vol. XLIII.

410. S e l i g m a n C. G. and B. Z. The Social Organization of theLotuko,— «Sudan Notes and Records», 1925, vol. VIII.

411. S e l i g m a n C. G. and B. Z. Pagan Tribes of the Nilotic Sudan,London, 1932.

412. S c h a p e r a J. The Old Bantu Culture,— «Western Civilizationsand the Natives of South Africa», London, 1934.

413. S c h a p e r a J. The Tswana, London, 1953.414. S i к E. Histoire de l’Afrique Noire, Budapest, 1965.415. S i m o o n s F. J. Some Questions on the Prehistory of Ethiopia,—

«Journal of African History», 1965, vol. VI, № 1.416. S m i t h M. G. The Economy of Hausa Communities of Zaria,

London, 1955.417. Social Change. The Colonial Situation, New York, 1966.418. Social Change in Modern Africa, London, 1961.419. S o u t h a l l A. W. Alur Society. A Study in Processes and Types of

Domination, Cambridge, 1953.420. Special Study on Social Conditions in Non-Self-Governing

Territories. Analyses of Information Transmitted to the Secretary-General (1957-1958), New York, 1958.

421. S t e r m i n g D. J. Savannah Nomads. A Study of the WosaabePastoral Fulani of Western Bornu Province, Northern Region,Nigeria, Oxford, 1959.

422. S t u с h 1 i к M. Social Stratification of the Herero,— «SocialStratification in Tribal Africa», Praha, 1968.

423. A Study of Contemporary Ghana, vol. I, II, London, 1967.424. S u 11 о n J. E. G. A Review of Pottery from Kenya Highlands,—

«South African Archeological Bulletin», Johannesburg, 1964, vol.XIX.

425. S u t t o n J, E. G. The Archeology and Early Peoples of theHighlands of Kenya and Northern Tanzania,— «Azania», Dar esSalaam, 1966, vol. I.

426. S u t t o n J. E, G. Ethiopian Echoes in East Africa: Fact andFantasy, Addis Ababa, 1966.

462

427. f h e a 1 G. and M c C a l l J. Records of Southeastern Africa, vol. Ill,Cape Town, 1898-1903.

428. T h o m p s o n V., A d 1 о f f R. French West Africa, London, 1958.429. T r a p n e l l C. The Soils, Vegetation and Agriculture of North-

Eastern Rodesia, Lusaka, 1943.430. T r i c a r t J. Le cafe en Cote d’Ivoire,— «Les Cahiers d’outre- mer»,

Bordeaux, 1957, vol. 10, № 39.431. T o b i a s Ph. V. Les Bochimans Auen et Naron de Ghanzi,—

«Anthropologie», Paris, 1955, vol. 59, № 3—4.432. T r i 11 e R. P. Les Pygmees de la Foret Equatoriale, Paris, 1932.433. U b о m a J. A Socio-Economic Survey of a Rural Community in

South-Eastern Nigeria, Oluwasanmi, Dema etc., London, 1966.434. Van H о v e J. Essai sur droit coutumier du Ruanda, Bruxelles,

1941.435. V e l t e n C. Sitten und Gebrauche der Suaheli,—MSOS, Jg 1,

1898.436. W a g n e r G. The Political Organisation of the Bantu of Cavi-

rondo,— «African Political Systems», London, 1941.437. W a i n r i g h t G. A. The Coming of Iron to Some African Peoples,—

«Man», London, 1942, № 61; 1943, № 67.438. W a i n r i g h t G. A. The Founders of the Zimbabawe Civilization,—

«Man», 1948, № 78; 1949, № 80.439. W a i n r i g h t G. A. The Coming of Iron to the Bantu,—«Man»,

1950, № 116.440. W a i n r i g h t G. A. The Diffusion of UMA as a Name for Iron,—

«Uganda Journal», 1954, vol. XVIII.441. W a i n r i g h t G. A. The Jada and Their Name for Iron,— «Man»,

1955, № 62.442. W a l s h R. H. The Beri, or More Correctly Pari,— «Sudan Notes

and Records», Khartoum, 1922.443. W a n g Y i - T u n g, Slaves and Other Comparable Social Groups of

the Northern Dynasties (386—618),— «Harvard Journal of Asiatic.Studies», 1953, vol. XVI, № 3—4.

444. W a t s o n W. Tribal Cohesion in a Money Economy, Manchester,1958.

445. W e s t e r m a n n D. The Schilluk People: Their Language andFolklore, Philadelphia, 1912.

446. W e s t e r m a n n W. The Slave System of Greek and RomanAntiquity, Philadelphia, 1955.

447. W h i t e 1 e у W., S 1 a s к i J. Bemba and Related Peoples ofNorthern Phodesia. Peoples of the Luapula Valley,—^«Ethnographic Survey of Africa. Ed. by Darill Forde. East CentralAfrica», pt II, lon-don, 1951.

448. W o h l e n b e r g H . u n d J e n s e n A. E. Im Lande Des Gada:Vanderungen zwischen Volktiimern Siidabessiniens, Stuttgart,1936.