Annotation

Каждое произведение Кадзуо Исигуро — событие в мировойлитературе. Его романы переведены более чем на сорок языков. Тиражикниг «Остаток дня» и «Не отпускай меня» составили свыше миллионаэкземпляров.

«Погребённыйвеликан»—романнеобычный,завораживающий.АвторпереноситнасвсредневековуюАнглию,когдабриттывоевалис

саксами, а землю окутывала хмарь, заставляющая забывать только чтопрожитыйчастакжебыстро,какутро,прожитоемноголетназад.

Пожилая пара, Аксель и Беатриса, покидают свою деревушку иотправляютсявполноеопасностейпутешествие—онихотятнайтисына,которогоневиделиужемноголет.

Исигурорассказываетисториюопамятиизабвении,оместиивойне,олюбвиипрощении.

Ноглавное—олюдях,отом,каквсемыпобольшомусчётуодиноки.

ОТЗЫВЫОКНИГЕ:ЕслибымнепредложиливыбратьсамыйлюбимыйроманИсигуро,я

быназвал«Погребённоговеликана».ДэвидМитчеллКак и другие важные книги, «Погребённый великан» долго не

забывается, вы будете возвращаться к нему снова и снова. Исигуро небоится обращаться к глобальным и в то же время личностным темам,используя мифы, историю и фантастические мотивы как инструменты.«Погребённыйвеликан»—исключительныйроман.

НилГейманСамая необычная, рискованная и амбициозная книга, которую

Исигуронаписалза33годатворчества.TheNewYorkTimesИсигуро—необычный,выдающийсягений.NewYorkTimesЛучшийисамыйоригинальныйписательсвоегопоколения.MailofSunday

КадзуоИсигуро

ЧастьперваяГлава1Глава2Глава3Глава4Глава5

ЧастьвтораяГлава6Глава7Глава8

ЧастьтретьяПервыйсонГавейнаГлава10Глава11Глава12Глава13ВторойсонГавейна

ЧастьчетвёртаяГлава15Глава16Глава17

notes1234567891011

КадзуоИсигуроПогребённыйвеликан

ДебореРоджерс1938–2014

Частьпервая

Глава1

Извилистую тропинку или сонный луг, которыми Англия позжепрославилась,вампришлосьбыещёпоискать.Вместонихнамногиемиливокруг расстилались земли пустынные и невозделанные, изредкаперемежавшиеся неторными тропами по скалистым горам или мрачнымзаболоченнымпустошам.Дороги,оставшиесяотримлян,ктомувременивосновномлибопревратилисьвсплошныеколдобины,либозарослитравой,частоуводявглухоманьитамобрываясь.Надречкамииболотаминависалледянойтуман—прекрасноеубежищедляогров[1],которыевтевременачувствовали себя в этих краях как дома. Люди, жившие по соседству,—остаётся только догадываться, какое отчаяние заставило их поселиться втаких мрачных местах, — наверняка боялись этих тварей, чьё тяжёлоедыхание раздавалось из хмари задолго до появления их безобразныхтуловищ. Но чудовища эти потрясений не вызывали. Наткнуться на ограсчиталосьделомвполнеобыденным,таккаквтевременабыломножестводругих поводов для волнений: как извлечь пропитание из каменистойпочвы,какнеостатьсябездровдляочага, какостановитьхворь, котораяможет всего за один день прикончить дюжину свиней или раскраситьдетскиещёчкизеленоватойсыпью.

Вобщем,огрыбольшихнеприятностейнедоставляли,если,конечно,их не беспокоить. Приходилось мириться с тем, что время от времени,возможно, после какой-нибудь таинственной распри с сородичами,разъярённое чудовище вваливалось в деревню и, сколько ни кричи и нипотрясай оружием, бушевало, увеча любого, кто не успел убраться с егопути.Иногдажеогрутаскивалвхмарьребёнка.Втевременаприходилосьфилософскиотноситьсякподобнымбесчинствам.

В одном подобном месте — на краю огромного болота в тениостроверхих гор — жили-были пожилые супруги Аксель и Беатриса.Возможно, их звали не совсем так или имена не были полными, ноусложнять ни к чему, и именно так мы и будем их называть. Я мог бысказать, что супруги эти велижизнь уединённую, но в те днимало комуудавалосьжить«уединённо»втомилииномпривычномдлянассмысле.Впоисках тепла и защиты крестьянежили в укрытиях, многие из которыхбыли вырыты в склоне холма, соединяясь друг с другом глубокимиподземнымипереходамиикрытымикоридорами.Нашипожилыесупругижили в одной из таких разросшихся нор— назвать это домом было бы

слишком большим преувеличением — вместе с примерно шестьюдесяткамидругихобитателей.Есливыйтиизнорыиминутдвадцатьидтивокруг холма, можно было дойти до следующего поселения, и, на вашвзгляд, оно бы ничем не отличалось от предыдущего. Но сами жителиуказали бы на множество отличий, служивших поводом для их гордостиили стыда.Мне совсем не хочется создавать у вас впечатление, что в тевремена в Британии ничего другого не было, что в эпоху, когда в мирепышным цветом цвели великолепные цивилизации, мы только-тольковыбрались из железного века. Будь у вас возможность перемещаться повсей стране в мгновение ока, вы, разумеется, обнаружили бы замки смузыкой, изысканными яствами, спортивными состязаниями илимонастыри,чьиобитателисголовойушливнауку.Ноничегонеподелаешь.Даже на крепкой лошади в хорошую погоду можно было скакать днинапролёт и не увидеть на зелёных просторах ни замка, ни монастыря. Вбольшинстве случаев вы обнаружили бы поселения, подобныевышеописанному, и, если у вас не было лишней еды или одежды, чтобыпринестивдар,иливынебыливооруженыдозубов,вамврядлиможнобыло рассчитывать на тёплый приём. Жаль рисовать нашу странунастольконеприглядной,ноделаобстоялиименнотак.

НовернёмсякАкселюиБеатрисе.Какяужесказал,пожилыесупругижилинасамомкраюноры,гдеихкровбылмалозащищёнотнепогодыикудапочтинедоходилотеплооткостравбольшомзале,гдевсеобитателисобирались по вечерам.Возможно, было время, когда онижили ближе когню,—время,когдаонижилисосвоимидетьми.Собственно,именнообэтомподумалосьАкселю,когдавсмутныйпредрассветныйчасонлежалвпостели с крепко спящей подле него женой, и сердце его сжималось отнеобъяснимогочувствапотери,мешаявернутьсякосну.

Возможно, в том и была причина, почему именно в то утро Аксельокончательновсталспостелиитиховыскользнулнаружу,чтобысестьнастоявшую у входа в нору старую покосившуюся скамейку в ожиданиипервыхлучейсолнца.Ужепришлавесна,новоздухпо-прежнемуобжигалморозом,непомогдажеплащБеатрисы,которыйАксельнакинулпопути.Однако он был настолько погружён в свои мысли, что, когда понял, каксильнозамёрз,звёздыужеуспелипогаснуть,нагоризонтезанималасьзаря,аизсумракапослышалисьпервыезвукиптичьихтрелей.

Аксельмедленновстал,сожалея,чтотакдолгопросиделнахолоде.Наздоровье он не жаловался, но не так давно он переболел лихорадкой,оправитьсяоткоторойполучилосьдалеконесразу,иемунехотелосьсновазахворать. Ноги у Акселя онемели от сырости, но, уже повернувшись,

чтобывернутьсявжилище,онпонял,чтовполнедоволен,потомучтоэтимутромемуудалосьвспомнитьнескольковещей,которыеужедавноотнегоускользали. Более того, ему казалось, что он вот-вот примет какое-товажноерешение—изтех,чтоужеоченьдолгооткладывались,—ивнутриу него разгорелось возбуждение, которым ему захотелось поделиться сженой.

В коридорах внутри норы было по-прежнему совершенно темно, инебольшое расстояние до двери в свою комнату Акселю пришлосьпреодолеть на ощупь. Дверями в норе часто служили арки, отделявшиекомнаты от коридора.Открытость такого обустройства вовсе не казаласьнасельникам покушением на их личное пространство, ведь благодаряэтомувкомнатыпопадалотепло,расходившеесяпокоридорамотбольшогокостра или костров поменьше, какие разрешалось жечь в норе. Однако,поскольку комната Акселя и Беатрисы находилась слишком далеко откакогобытонибылокостра,тамбылонечто,чтомымоглибыпризнатьзанастоящую дверь, — большая деревянная рама с привязанными к нейкрест-накрест ветками, вьющимися лозами и чертополохом, которуювсякий раз, входя или выходя, приходилось откидывать в сторону, нокоторая не пускала внутрь холодные сквозняки. Аксель был бы счастливобойтись без этой двери, но со временем она стала для Беатрисыпредметом особой гордости. По возвращении он часто заставал жену завыдёргиванием из этого сооружения пожухших побегов и заменой их насвежие,собранныенакануне.

Этим утром Аксель приподнял загородку ровно настолько, чтобыпротиснуться внутрь, стараясьшуметь какможноменьше. Тем временемсквозь щели во внешней стене в комнату потёк свет ранней зари. Емуудалосьразглядетьочертаниясобственнойруки,аназемлянойкровати—силуэтБеатрисы,по-прежнемукрепкоспавшейподтолстымиодеялами.

Акселямучилоискушениеразбудитьжену.Онбылпочтиуверен,что,если бы в этот миг она бодрствовала и говорила с ним, какие быпрепятствия ни оставались между ним и его решением, они быокончательно рухнули. Однако до всеобщего пробуждения и началарабочего дня оставалось ещё немного времени, поэтому он уселся нанизкийтабуретвуглукомнаты,продолжаякутатьсявженинплащ.Акселюсталолюбопытно,насколькогустойокажетсяутренняяхмарьинеувидитлионсрассветом,чтоонасочитсясквозьтрещиныпрямокнимвкомнату.Но потом его мысли поплыли прочь, обратно к тому, что их занимало.Всегдалионижиливоттак,вдвоём,наотшибеотостальных?Иликогда-товсё было по-другому? Откуда-то извне к Акселю вернулись обрывки

воспоминаний:краткиймиг,когдаоншёлподлинномуглавномукоридоруноры, обняв за плечи одного из своих детей, при этом он слегкаприхрамывал, но не из-за возраста, как сейчас, а просто потому, чтостарался в полумраке не удариться головой о балки. Наверное, ребёноктолько что говорил сАкселем, рассказал ему что-то забавное, и они обасмеялись.Но теперь, совсем как тогда, когда он сидел снаружи, у него вголове всё кружилось, и чем больше он пытался сосредоточиться, тембледнее становились обрывки воспоминаний. Возможно, это были всеголишьвидениястарогодурака.Может,делобыловтом,чтоГосподьтакинедалимдетей.

Вы спросите, почему Аксель не обратился к соседям по деревне,чтобытепомоглиемувспомнитьвсё,ноэтобылонетакпросто,какмоглопоказаться на первый взгляд. Потому что у них в общине прошлоеобсуждали редко. Я не хочу сказать, что на него было наложено табу.Простоонокаким-тообразомрастворилосьвхмари,такойжегустой,какта, что висела над болотами. Жителям деревни просто не приходило вголовудуматьопрошлом,дажесамомнедавнем.

Вот,например,чтодолгонедавалоАкселюпокоя:онбылуверен,чтоне так давно среди нихжилаженщина с длинными рыжими волосами ичто в деревне её очень почитали. Стоило кому-нибудь пораниться илизаболеть, тут же посылали за рыжеволосой, которая была сведуща воврачевании. Но теперь женщины пропал и след, и никто, похоже, нестремилсяузнать,чтоснеюсталось,идаженевыказывалсожаленияоеёотсутствии. Когда однажды утром Аксель заговорил о ней с тремясоседями, вместе с которыми разбивал в поле мёрзлые комья земли, ихответ убедил его, что они искренне не понимают, кого он имеет в виду.Одиндажепрервалработу,силясьвспомнить,новконцеконцовпокачалголовой:

—Наверное,этобылооченьдавно.—Я тоже не помню такойженщины,— сказала Беатриса, когда он

однажды вечером заговорил с ней об этом. — Может быть, Аксель, тынамечталеёсебедлясобственнойнужды,хотяутебяподбокомжена,чьяспинабудетпопрямеетвоей.

Разговорэтотслучилсяпрошлойосенью,исупругилежалирядомнакровативкромешнойтьме,слушая,какпоихкровлебарабанитдождь.

—Верно,тысгодамипочтинепостарела,принцесса.Нотаженщина— никакая не выдумка, и ты сама её вспомнишь, если чутьпризадумаешься.Недалеекакмесяцтомуназадонастоялаунашейдвери,добрая душа, и спрашивала, не принести ли нам чего. Ты точно это

помнишь.—Но с чего это ей вздумалось что-нибудь нам принести?Она что,

намродня?—Не думаю, принцесса.Она просто была добра. Ты неможешь не

помнить.Оначастоподходилакнашейдвериспросить,незамёрзлилимыинеголодныли.

—Апочемуонаименнокнамприставаласосвоейдобротой?—Ясамтогдаобэтомподумал,принцесса.Помнится,яговорилсебе:

вотженщина,чьязабота—лечитьбольных,аведьнашестобойздоровьеничуть не хуже, чем у любого из деревни. Может, поговаривают оприближении чумы, и она пришла нас осмотреть? Но выяснилось, чтоникакойчумынетивпоминеичтоонапростобылакнамдобра.Сейчас,когдамызаговорилионей,мневспоминаетсяещёбольше.Онастоялавонтам и говорила, чтобы мы не обращали внимания на то, как дети насобзывают.Вотивсё.Истехпормыбольшееёневидели.

—Этарыжеволосаяженщинанепростоплодтвоихснов,Аксель,онактомужедура,потомучтоеёволнуютдетидадетскиезабавы.

— Именно так я тогда и подумал, принцесса. Какой вред могутпричинитьнамдети,которыевсеголишьукрылисьотбушующейзастенойнепогоды.Ясказалей,чтомыдаженеобратилинанихвнимания,ноонавсё повторяла то же самое. И ещё я помню, как она жалела, что намприходитсякоротатьночибезсвечи.

— Если это создание пожалело нас за то, что у нас нет свечи, —ответилаБеатриса,—покрайнеймере,онахотьвчём-тооказаласьправа.Какоеоскорблениелишатьнассвечивтакиетёмныеночи,когдарукиунасничутьнеслабее,чемулюбогодругого.Иэтопритом,чтонекоторыеизтех,укогосвечиесть,валяютсякаждуюночьпьяныеотсидра,илиунихестьдети,которыечастенькоустраиваюткавардак.Носвечу-тозабралиунас, и теперь я едва вижу твой силуэт, Аксель, хоть ты и сидишь пряморядомсомной.

—Никто не хотел оскорбить нас, принцесса.Так уж всё устроено сначаланачал,вотивсё.

— По крайней мере, не только женщине из твоего сна кажетсястранным,чтоунасзабралисвечу.Вчераилипозавчера,непомнюточно,яходила на реку и прошла мимо прачек, которые говорили — можешьповерить, я слышалаихразговор, когдаонидумали,чтояужедалеко,—какойэтопозор,чтотакиедостойныесупруги,какмы,вынужденыкаждуюночьсидетьвтемноте.Такчтонетолькоприснившаясятебеженщинатакдумает.

—Говорютебе,принцесса,онамненеприснилась.Ещёмесяцназадвсездесьбылиснейзнакомыиготовыбылиперемолвитьсяснейдобрымсловом.Чтожеэтотакое,отчеговсе,дажеты,забыли,чтооназдесьжила?

Весенним утром, вспоминая тот разговор, Аксель был почти готовпризнать,чтоошибалсянасчётрыжеволосой.Вконцеконцов,онбылвсеголишь стариком, у которого временами ум за разум заходит. Однако тотслучай с рыжеволосой был всего лишь одним из длинной вереницыпохожих загадочных происшествий. К своему отчаянию, он не мог сразувспомнить ещёпримеры, ноих, несомненно, быломножество.Вот взятьхотьисториюсМартой.

В деревне была девочка лет девяти-десяти, которая славиласьбесстрашным нравом. Сколько бы сказок ни рассказывали ей о том, чтобываетсзаблудившимисядетьми,еётягакприключениямнеослабевала.Поэтому однажды вечером — до заката оставалось меньше часа, уженаползалахмарь,ина склонах гор слышалсяволчийвой,—когдакто-топустил слух, что Марта пропала, все в тревоге побросали свои дела. Еёдолго окликали по всей норе, а по коридорам раздавались шаги селян,обыскивавших каждую спальную комнату, кладовые, пустоты застропильнымибалками,каждыйукромныйуголок,кудадевочкамоглабызабратьсяизшалости.

Потом, в самый разгар паники, в большой зал вошли два пастуха,вернувшиесясосменыв горах,и селигретьсяуочага.Покаонигрелись,один из них объявил, что накануне они видели, как у них над головойпролетел крапивник, сначала один раз, потом второй, потом третий.Никакойошибки,этодействительнобылкрапивник.Слухбыстрооблетелнору, и вскоре вокруг очага собралась целая толпа, чтобы послушатьпастухов.ДажеАксельпоспешилтуда,потомучтопоявлениеунихвкраяхкрапивника было большой новостью. Помимо прочего крапивникамприписывалиспособностьотпугиватьволков,и,есливеритьмолве,стоилоимгде-нибудьпоявиться,какволкивтехкраяхисчезалинапрочь.

Поначалу пастухов забрасывали вопросами и заставляли повторятьрассказ снова и снова. Но постепенно слушателей стали одолеватьсомнения.Кто-тозаметил,чтопохожиеисториирассказывалиужемногораз, но они постоянно оказывались выдумками. Другой заявил, что недалеекаквеснойпрошлогогодатежепастухирассказывалитожесамое,ноптицниктотакиневидел.Пастухисердитоотрицали,чтокогда-нибудьраньшеприносилиподобныевести,ивскоретолпаразделиласьнатех,ктозанял сторону пастухов, и тех, кто якобы помнил, как в прошлом годупроизошёлпохожийслучай.

В разгар ссоры у Акселя возникло знакомое ноющее чувство, будточто-то идёт не так, и, выбравшись из крика и давки, он вышел наружупосмотреть на темнеющее небо и стелющуюся по земле хмарь. Черезкакое-товремяобрывкивегосознаниисталискладыватьсявединоецелое,вызываявпамятипропавшуюМарту,опасностьи то, как совсемнедавновсе были заняты поисками девочки. Но эти воспоминания тут жеспутывались, совсем как сон спустя пару секунд после пробуждения, иАксельудержалмысльомаленькойМартетольковеликимусилиемволи,атемвременемголосаунегозаспинойвсеспорилиокрапивнике.Потом,не сходя с места, он услышал детский голосок, напевавший песенку, иувидел,какпереднимизхмаривынырнулаМарта.

—Нуистраннаяжетыдевочка,дитямоё,—сказалАксель,когдаонавприпрыжкуподошлакнему.—Разветынебоишьсятемноты?Иливолковсограми?

—О,сэр,яихбоюсь,—ответилаонасулыбкой,—нояумеюотнихпрятаться. Надеюсь, родители про меня не расспрашивали. На прошлойнеделеянашлаотличныйтайник.

—Нерасспрашивали?Разумеется,расспрашивали.Развевсядеревнятебянеищет?Послушай,какойвнутрипереполох.Этовсёиз-затебя,дитямоё.

Мартарассмеялась:—О,сэр,перестаньте!Язнаю,чтоонименянехватились.Ивовсене

обомнетамкричат.Стоило ей это сказать, какАксель понял, что девочка права: голоса

внутри спорили вовсе не о ней, а о чём-то, не имевшем к ней никакогоотношения.Оннагнулсякдверномупроёмуиприслушался—и,уловиввгуле возбуждённых голосов отдельную фразу, вспомнил о пастухах скрапивником. Пока он раздумывал, следует ли объяснить Марте, в чём,собственно,дело,онавдругпрошмыгнуламимонегоивошлавнутрь.

Аксельпоследовалзаней,предвкушаяоблегчениеирадость,которыевызоветеёпоявление.И,говоряпоправде,емупришловголову,чтоеслионвернётсявместесней,тоеёблагополучноевозвращениебудетпризнанонемногоиегозаслугой.Но,когдаонивошливбольшойзал,собравшиесябылипо-прежнемупоглощеныспоромопастухах,ипочтиниктодаженевзглянул в их сторону. Мать Марты вышла из толпы ровно на стольковремени, сколько потребовалось, чтобы сделать внушение чаду: «Вот тыгде!Чтобынесмелабольшетакпропадать!Сколькоповторятьнужно?»—итутжевернуласьобратноккипевшемувокругочагаспору.МартаодарилаАкселя широкой усмешкой: «Что я говорила?» — и исчезла в сумраке

искатьтоварищейпоиграм.Вкомнатепосветлело.Спальнясупруговнаходиласьувнешнейстены

норы, и в ней было маленькое окошко, хотя и расположенное слишкомвысоко,чтобывнегоможнобыловыглянуть,невставаянатабурет.Сейчасоно было завешано тряпкой, но ранний солнечный луч пробился сквозьуголок, бросив на спящую Беатрису полоску света. Луч зацепил нечтовроде насекомого, парившего в воздухе прямо над головой пожилойженщины. Чуть погодя Аксель понял, что это паучок, повисший наневидимой отвесной нити и прямо под его взглядом размеренноскользящий вниз. Бесшумно поднявшись, Аксель пересёк комнатушку ипровёл рукой в пустоте над спящей женой, поймав паука в ладонь. Ипостоял немного, глядя на Беатрису. На её лице застыло умиротворение,которое ему всё реже доводилось видеть, когда она бодрствовала, и,созерцаяего,онвнезапнозадохнулсяотсчастья,чтонемалоегоудивило.Итогда Аксель понял, что решение принято, и ему снова захотелось еёразбудить,простодлятого,чтобыподелитьсяновостью.Нопоступитьтакбыло бы эгоистично, и, кроме того, как он мог быть настолько уверен втом,каконакэтомуотнесётся?Наконецонтиховернулсяктабуреткеи,усаживаясьобратно,вспомнилпропаучка—иосторожнораскрылладонь.

Дожидаясьрассветанаскамейкеувхода,Аксельпыталсявспомнить,как им с Беатрисой впервые пришла в головумысль о путешествии. Емудаже показалось, что он вспомнил разговор, который они вели как-тоночьювэтойсамойкомнате,нотеперь,наблюдаязапаучком,прыгнувшимсребра еголадонипрямона землянойпол,Аксельотчётливопонял, чтовпервые они заговорили о нём в тот день, когда в деревню забреластранницавчёрныхлохмотьях.

Дело было серым утром — неужто так давно, в ноябре прошлогогода?— и Аксель мерил широкими шагами бегущую вдоль берега рекитропуподпологомизнависшихив.Онспешилсполяобратновнору—возможно,чтобызахватитькакой-тоинструментилизановымпоручениеммастера. Как бы то ни было, его остановил многоголосый крик из-закустов справа от тропы. Сразу же подумав об ограх, Аксель быстроогляделсявпоискахкамняилипалки.Нотутжепонял,чтохотьголоса—вседо единогоженские—ибыли злымиивозбуждёнными,новнихнебыло обычного при нападении огров ужаса. Тем не менее Аксельрешительно двинулся сквозь заросли можжевельника и выбрался напрогалину, где увидел сбившихся в кучу пятерых женщин — не первоймолодости,ноещёневышедшихиздетородноговозраста.Емубыливиднытолько их спины и слышны крики, обращённые куда-то вдаль. Он уже

почти поравнялся с ними, прежде чем одна из женщин его заметила,вздрогнув,ноостальныеобернулисьнанегочутьлинеспренебрежением.

— Ну-ну,— сказала одна из них.— Наверное, это судьба или ещёчего.Норазпришёлеёмуж,естьнадежда,чтоонприведётеёвчувство.

Женщина,котораяувиделаегопервой,сказала:—Мыговориливашейженене ходить туда, ноонанепослушалась.

Она вбила себе в голову отнести страннице еды, хотя, вернее всего, этодьяволилитогохуже—ряженыйэльф.

—Мояженавопасности?Дамы,прошувас,объяснитесь.— Здесь всё утро бродит страннаяженщина,— вступила другая.—

Волосы ниже плеч, плащ из чёрных лохмотьев. Она заявила, что она изсаксов,номыникогданевидели,чтобысаксытакодевались.Онапыталасьподобратьсякнамнаберегу,когдамызанималисьстиркой,номывовремяувиделиеёиотогналиподальше.Ноонавсёвремявозвращаласьобратноивеласебятак,словноеёизводиткакое-тогоре,ииногдапросилаунаседы.Мыуверены,чтовсё этовремяонанаправляла своичарыпрямонавашужену,сэр,потомучтонамдваждызаутропришлосьудерживатьБеатрисуза руки, так ей хотелось подойти к дьяволу. А теперь она вырвалась ипошлакстаромутерновнику,гдетотеёдожидается.Мыудерживалиеё,какмогли, сэр, но, видно, в неё уже проникла дьявольская сила, потому чтонеестественнодляженщиныстакойтонкойкостьюипожилой,каквашажена,бытьтакойсильной.

—Кстаромутерновнику…— Она только что туда отправилась, сэр. Но это точно дьявол,

поэтому, если пойдёте за ней, берегитесь, чтобы не споткнуться или непорезатьсяоботравленныйчертополох,потомучторанаможетникогданезажить.

Аксель приложил все силы, чтобы скрыть от женщин своёраздражение,ивежливоответил:

—Благодарю вас, дамы.Пойду посмотрю, что на уме умоейжены.Простите.

Для жителей нашей деревни выражение «старый терновник»обозначалокаксамотерновоедерево,будтовыросшеепрямоизкамнянакраю выступа скалы в нескольких минутах ходьбы от норы, так иживописное место, украшением которого дерево являлось. В солнечныйдень, если не было сильного ветра, там можно было приятно провестивремя. Перед глазами открывался отличный вид на окрестные земливплоть до самой реки, на её изгиб и расстилавшиеся за ним болота. Повоскресеньямвокругкряжистыхкорнейчастоигралидети,иногдаотважно

прыгая с краяуступа, обрывподкоторым,поправде сказать, был совсемневысоким, и ребёнок не мог пострадать, а просто скатился бы, какбочонок,потравянистомусклону.Ноутромнанеделе,когдаивзрослые,идети были заняты работой, это место должно было пустовать, и Аксель,поднимаясь сквозь хмарь вверхпо склону, вовсене удивился, увидев, чтоженщины там совсем одни, выделяясь на фоне белёсого неба чёрнымисилуэтами.Действительно,незнакомка,сидевшая,прислонившисьспинойкскале,былаодетапрестраннымобразом.Покрайнеймере,срасстоянияеё плащ казался сделанным из множества сшитых вместе лоскутков иполоскался на ветру, придавая своей владелице сходство с огромной,собирающейся взлететь птицей. Рядом с ней Беатриса — по-прежнемустоявшая, хотя и наклонив голову в сторону собеседницы, — казаласьмаленькой и беззащитной. Обе были поглощены разговором, но, увидевподходившего снизу Акселя, замолчали и уставились на него. ПотомБеатрисаподошлаккраюутёсаикрикнула:

—Стойтам,муж,нишагудальше!Ясамактебеподойду.Тольконелезьсюдаиненарушайпокойэтойбеднойженщины,котораятолькочтоприселадатьотдыхногамиперекуситьвчерашнимхлебом.

Аксельсталждать,какемубылосказано,ивскореувидел,какженаспускается по длинному просёлку к месту, где он остановился. Онаподошлакнемувплотнуюи,безсомнения,заботясьотом,чтобыветернедонёсихсловадостранницы,тихосказала:

—Мужмой, этоте глупыеженщиныпослалитебязамной?Когдаябылавихвозрасте,страхинелепыеповерьябылиуделомстарух,которыесчитали каждый камень проклятым, а каждую бродячую кошку— злымдухом. Но вот я сама состарилась, и оказывается, что это молодыезабивают себе головы глупостями, словно никогда не слышали обетГоспода всегда идти подле нас. Посмотри на эту бедную странницу,убедисьсам,какаяонаусталаяиодинокая,ведьонаужечетыреднябродитполесамиполям,отдеревникдеревне,иотовсюдуеёгонят.Иведьидётона по христианской земле, а её принимают за дьявола или запрокажённую,хотянаеёкоженетиследапроказы.Вот,мужмой,надеюсь,ты пришёл не для того, чтобы запретить мне дать бедной женщинеутешениеитужалкуюснедь,которуюяейпринесла.

—Я бы не стал говорить ничего подобного, принцесса, потому чтосам вижу, что ты говоришь правду. Ещё по пути сюда я думал, как этопостыдно,чтомыразучилисьприниматьстранниковсрадушием.

—Тогдавозвращайсяксвоимделам,мужмой,нетотебяопятьначнутпопрекать, что ты медленно работаешь, и не успеешь оглянуться, как на

насснованатравятдетвору,котораябудетнасдразнить.—Никтоникогданепопрекалменязамедленнуюработу,принцесса.

С чего ты это взяла?Ни разу не слышал подобныхжалоб, и с работой ясправляюсьничутьнехужелюбогомужчины,будьонхотьнадвадцатьлетмоложеменя.

—Япростодразнютебя,мужмой.Твояправда,никтонежалуетсянатвоюработу.

—Еслижедетинасобзывают,тонепотому,чтоямедленноработаю,апотому,чтоихродители—слишкомглупы,аещёвернее,пьяны,чтобынаучитьиххорошимманерамилиуважению.

— Успокойся, муж мой. Сказала же, я просто тебя поддразнила ибольше не буду. Незнакомка рассказывает мне кое-что прелюбопытное,может, когда-нибудь тебе тоже будет интересно об этом узнать. Но ейнужнозакончитьрассказ,поэтомупрошуещёраз,поспешипосвоимделамиоставьменясней,чтобыяеёвыслушалаиутешила,чеммогу.

—Прости,принцесса,еслиябылстобоюгруб.Но Беатриса уже повернулась и поднималась обратно по тропинке,

ведущейктерновомудеревуифигуревразвевающемсяплаще.Немного погодя, когда Аксель, выполнив поручение, возвращался в

поле, он, рискуя терпением товарищей, отклонился с пути, чтобы сновапройти мимо старого терновника. Дело в том, что полностью разделяяпрезрениеженыкподозрительностидеревенскихженщин,Аксельнемогизбавитьсяотмысли,чтостранницадействительнопредставлялаугрозу,иему было не по себе с тех пор, как он оставил Беатрису в её обществе.Поэтому,увидевнахолмепередскалойодинокуюфигуружены,глядящуювнебо,онвздохнулсоблегчением.Онаказаласьпогруженнойвраздумьяине замечала его, пока он её не окликнул. Пока Аксель смотрел, как онаспускается по тропе — медленнее, чем в прошлый раз, — ему уже невпервые пришло в голову, что с недавних пор в её походке что-тоизменилось.Онанеточтобыхромала,нословнопыталасьскрытькакую-тотайнуюболь.Когдаонаприблизилась,Аксельспросил,чтосталосьсеёстраннойспутницей,ноБеатрисаответилалишь:

—Пошласвоейдорогой.—Онанавернякаблагодарнатебезадоброту,принцесса.Долготыс

нейговорила?—Да,иунеёбылочторассказать.—Вижу, то, чтоона сказала, беспокоит тебя,принцесса.Возможно,

теженщиныбылиправы,иотнеёстоилодержатьсяподальше.— Она вовсе не расстроила меня, Аксель. Просто заставила

задуматься.—Странноеу тебянастроение.Тыуверена,чтоонаненаложилана

тебяникакогозаклятия,преждечемисчезнуть?—Дойдидотерновника,мужмой,иувидишьеёнатропе,онаещёне

успела уйти далеко. Надеется, что по ту сторону горы будут щедрее наподаяние.

— Ну, раз ничего плохого не приключилось, принцесса, я тебяоставлю.Господьпорадуетсятвоейбесконечнойдоброте.

Нонаэтотразженеявнонехотелосьегоотпускать.БеатрисасхватилаАкселя за руку, как будто для того, чтобы восстановить равновесие, апотом положила голову ему на грудь. Его рука словно непроизвольноподнялась погладить её спутанные от ветра волосы, и, опустив взгляд нажену,Аксельсудивлениемобнаружил,чтоеё глазапо-прежнемуширокооткрыты.

— Странное у тебя настроение, странное. Чего та незнакомка тебенаговорила?

Беатриса задержала голову на его груди ещё на миг. Потомвыпрямиласьиотпустилаего.

—Аксель, я тут подумала, и мне кажется, что в том, что ты всегдаговоришь, что-то есть. Чудно, что все забывают друг друга и то, с чемимели дело только вчера или днём раньше. Нас всех словно поразиланеведомаяболезнь.

—Именнотак,принцесса.Взятьхотябытурыжеволосуюженщину…— Оставь ты в покое рыжеволосую, Аксель. Мы не помним много

чегодругого.ВсёэтоБеатрисасказала, глядявокутаннуюхмарьюдаль,нотеперь

онапосмотрелавупорнамужа,ивзглядеёбылисполненпечалииостройтоски.Тогда-то—онбылвэтомуверен,—онаисказала:

—Знаю,Аксель,тывсегдаэтомупротивился.Нопришловремясноваподуматьобэтом.Мыдолжныотправитьсявпуть,иоткладыватьбольшенельзя.

—Впуть,принцесса?Кудаже?—Вдеревнюнашегосына.Этонедалеко,мужмой,мыобаэтознаем.

Даженашиммедленнымшагомидтитуданебольшенесколькихдней, заВеликуюРавнинуичутьнавосток.Ивеснаужескоро.

— Конечно, принцесса, мы можем отправиться в путь. Это рассказстранницынатолкнултебянаэтузатею?

—Аксель,этазатеяпришламневголовудавным-давно,арассказтойбедняжкиубедилменя,чтомедлитьбольшенельзя.Сынждётнасусебяв

деревне.Сколькоещёнамзаставлятьегождать?—Принцесса,весноймыобязательноподумаемотакомпутешествии.

Нопочемутыговоришь,чтоявсегдаемупротивился?—Сейчасмненеприпомнитьвсего,чтобыломеждунамипоэтому

поводу, Аксель. Только то, что ты всегда этому противился, а мне оченьэтогохотелось.

—Чтож,принцесса,давайвернёмсякэтомуразговору,когдаунаснебудет срочной работыи соседей, готовыхназвать нас лентяями.Япойду.Скоромывсёобсудим.

Новпоследующиедни,дажееслимысльопутешествиииприходилаимвголовы,супругиниразупо-настоящемуонёмнезаговорили.Всякийраз, когда разговор поворачивался в эту сторону, им становилось достранногонеловко,ивскоремеждуними,какэтобываетмеждумужемиженой,многолетпрожившимивместе,установилосьмолчаливоесогласиеповозможностиизбегатьэтойтемы.Яговорю«повозможности»,потомучтовремяот времениуодногоизнихвозникаланужда—импульсивноежелание, если угодно, — которой они были вынуждены уступать. Нолюбые их беседы в подобных обстоятельствах быстро заканчивалисьуклончивостью или плохим настроением. А когда Аксель напрямикспрашивал жену о том, что сказала ей странница у старого терновника,лицоБеатрисымрачнело,иказалось,чтоонавот-вотрасплачется.ВитогеАксельстализбегатьлюбогоупоминанияонезнакомке.

Спустя какое-то времяАксель уже немог вспомнить, с чего вообщеначался разговор о путешествии и в чём было его назначение. Но этимутром, пока он сидел на предрассветном холоде, его память пусть инемного, но прояснилась, и многое вернулось к нему: рыжеволосаяженщина,Марта,незнакомкавчёрныхлохмотьяхидругиевоспоминания,которые мы оставим за пределами нашего повествования. И ему живоприпомнилось, что произошло всего несколько недель назад — в товоскресенье,когдауБеатрисыотобралисвечу.

Воскресенье было для жителей деревни днём отдыха, по крайнеймере,втомсмысле,чтоимнеприходилосьработатьвполе.Носкотинувсёравно нужно было кормить, да и других дел хватало, поэтому священниксмирилсясневозможностьюналожитьзапретнавсё,чтоможнобылобысчестьтрудом.Такчто,когдавтосамоевоскресеньеАксельвыбралсянавесеннее солнце, проведя утро за починкой сапог, его глазам предсталисоседи, рассевшиеся перед норой — кто на кусочках дёрна, кто наскамеечках или брёвнах — и коротавшие время за беседой, смехом иработой. Повсюду играли дети, а вокруг двух мужчин, мастеривших на

траве колесо для телеги, собралась кучка любопытных. Это было первоевоскресеньевэтомгоду,когдапогодапозволилазанятьсяподобнымделом,иатмосферабылапочтипраздничная.Темнеменее,стояувходавноруиглядямимосвоихсоплеменниковтуда,гдеземляуходилавнизкболотам,Аксельувиделподнимавшуюсяхмарьипришёлк заключению,чтопослеполудняихснованакроетсераяморось.

Аксель простоял так достаточно долго, пока его внимание непривлекласуматохауогражденияпередпастбищем.Сначалаонненашёлвнейничегоинтересного,нотутветердонёсдоегоушейнечто,заставившееего распрямиться.Потомучто если зрение уАкселя с годамии ослабло,что немало его раздражало, то слух оставался ему верен, и вбеспорядочныхкриках,доносившихсяизтолпыузабора,онразобралголосБеатрисы,возвещавшийотом,чтоонапопалавбеду.

Остальныетожепобросалидела,чтобывзглянуть,чтопроисходит.НоАксельужеспешилсквозьтолпу,чудомогибаябродившихвсюдудетейилиброшенныенатравупредметы.Однакопрежде,чемонуспелдобратьсядомаленького людского клубка, тот вдруг распался и из его сердцевинывыпала Беатриса, обеими руками прижимая что-то к груди. По лицамокружающих было видно, что происходящее их в основном забавляет, нотутиз-заплечаженывыскочилаженщина—вдовакузнеца,умершегогодназад от лихорадки, — с лицом, перекошенным от ярости. Беатрисаотбиваласьотсвоеймучительницы,сохраняяналицесуровую,лишённуювсякого выражения маску, но, увидев спешившего к ней Акселя,расчувствовалась.

Теперь,когдаАксельобэтомвспоминал,емуказалось,чтолицоженытогдапреждевсеговыражалоогромноеоблегчение.НеточтобыБеатрисаверила, что с его появлением всё закончится благополучно, но егоприсутствиеозначало,чторасстановкасилизменилась.Онапосмотрелананегонепростособлегчением,апочтисмольбойипротянулаемупредмет,которыйтакревностнозащищала.

—Онанаша,Аксель!Намбольшенепридётсясидетьвтемноте.Бериеёпобыстрее,мужмой,онанаша!

Беатриса протягивала ему короткую, бесформенную свечу. Вдовакузнеца снова попыталась её выхватить, но Беатриса оттолкнулатянувшуюсякнейруку.

—Возьмиеё,мужмой!Вотэтадевочка,малышкаНора,принеслаеёмне сегодня утром, она сама её сделала, поняв, что мы устали коротатьночивотьме.

На это раздался новый взрыв криков и даже хохота. Но Беатриса

продолжала смотреть на Акселя, и в её взгляде сквозили доверие инастойчиваямольба,иименноеёлицо,какимонобыловтотмиг,первымвозниклоунегопередглазамивэтоутро,когдаонсидел,ожидаярассвета,наскамьеувходавнору.Каконмогэтопозабыть,ведьвсёслучилосьнебольшетрёхнедельназад?Какполучилось,чтодосегодняшнегодняонниразуобэтомневспомнил?

Аксельпротянул руку, но емуне удалось схватить свечу—толпанедавалаемудонеёдотянуться,—итогдаонсказал,громкоиуверенно:

—Неволнуйся,принцесса.Тытольконеволнуйся.Аксельпонимал,какмаловэтихсловахбылосмысла,поэтомуочень

удивился, когда толпа затихла, и даже вдова кузнеца отступила назад.Толькотогдаонпонял,чтосилувозымелинеегослова,апоявлениеунегозаспинойсвященника.

—ЧтоэтозавыходкивБожийдень?—СвященникширокимишагамипрошёлмимоАкселяисвирепоглянулнаразомпримолкшуютолпу.—Ну?

—Это всё госпожа Беатриса, сэр,— сказала вдова кузнеца.—Онараздобыласвечу.

Лицо Беатрисы снова превратилось в напряжённую маску, но онавыдержалавзглядсвященника.

—Вижу,чтоэтоправда,госпожаБеатриса.Новедьвыпомните,чтосоветпостановил,чтовамсмужемзапрещеножечьсвечиусебявкомнате.

—Нион,ниявжизниещёниоднойсвечинеопрокинули,сэр.Мыотказываемсяночьзаночьюсидетьвтемноте.

—Таково решение, и вы будете ему подчиняться, пока совет его неотменит.

Аксельувидел,какеёглазавспыхнулигневом.—Этопростобессердечие.Вотчтоэтотакое,—онапроизнеслаэто

тихо,словновыдохнув,новупорглядянасвященника.—Отберитеунеёсвечу,—потребовалтот.—Делайте,какясказал.

Отберите.КБеатрисепотянулосьнесколькорук,ноАкселюпоказалось,чтоона

несовсемпоняла,чтосказалсвященник.Потомучтопродолжаластоятьвцентредавки снепонимающимвзглядом, всё такжевцепившисьв свечу,словноповинуясьпозабытомуинстинкту.ПотомБеатрисуохватилапаника,и она снова было протянула свечуАкселю, но пошатнулась под напоромтолпы.Неупавиз-заплотноокружившихеёодносельчан,Беатрисапришлав себя и снова протянула свечу мужу. Аксель попытался схватить её, носвечаисчезлавчужойруке,итутжепрогремелголоссвященника:

—Довольно!ОставьтегоспожуБеатрисусмиром,ичтобыниктоне

смелсказатьейдурногослова.Онастараяженщинаинепонимаетвсего,чтотворит.Довольно,ясказал!НеподобаеттаквестисебявБожийдень.

Наконец,дотянувшисьдоБеатрисы,Аксельзаключилеёвобъятия,итолпапостепеннорассеялась.Когдаонвспоминал тотмиг, емуказалось,чтоонипростояли такоченьдолго, обнимаядругдруга, и онаположилаголову ему на грудь, так же, как в день появления странницы, словнопростоусталаихочетперевестидух.Онвсёдержалеё,исвященниксновавелел толпе разойтись. Когда они наконец отстранились друг от друга иосмотрелись, то обнаружили, что стоят в одиночестве рядом с коровьимпастбищемсдеревяннымиворотами,запертыминаперекладину.

— Да разве это важно, принцесса? На что нам сдалась свеча? Мыотличнопривыклиобходитьсябезнеё.Иразвенехватаетнамбеседыдляразвлечения,сосвечойилибез?

Аксель пристально посмотрел на жену. Беатриса выгляделазадумчивойинеособеннорасстроенной.

—Мнежаль,Аксель.Свечибольшенет.Мненужнобылодержатьеёвсекрете, чтобы никто, кроме нас, о ней не знал. Но я слишкомобрадовалась,когдатадевочкапринеслаеёмнеисказала,чтосамаеёдлянассделала.Атеперьеёбольшенет.Ничегострашного.

—Совсемничего,принцесса.—Онидержатнасзадвухдураков,Аксель.Беатрисашагнулавперёдисноваположилаголовунагрудьмужу.Вот

тогда-то она и сказала приглушённым голосом, так что сначала емупоказалось,чтоонослышался:

—Сын,Аксель.Помнишьнашегосына?Когдасейчасменятолкнули,я вспомнила сына. Красивого, сильного, справедливого. Зачем нам здесьоставаться? Давай уйдём в деревню сына. Он защитит нас и проследит,чтобыниктонеобращалсяснамигрубо.Ведьстольколетпрошло,Аксель,неужтосердцетвоёнесмягчилось?Тывсёещёсчитаешь,чтонамнельзяегонавестить?

Беатрисасказалаэтоглухо,продолжаяпрятатьлицонагрудимужа,носказанноеразворошилобесчисленныеобрывкиегопамяти,датаксильно,чтоончутьнепотерялсознание.Ослабивобъятия,Аксельшагнулназадвстрахе,чтопошатнётсяиженапотеряетиз-занегоравновесие.

— Что это ты такое говоришь, принцесса? Разве это я противилсянашемупутешествиювдеревнюсына?

—Конечно,ты,Аксель.Ктожеещё?—Когдажеявозражалпротивэтогопутешествия,принцесса?—Мне всегда казалось, что возражал, муж. Но, ох, Аксель, сейчас,

когда ты спросил, я уже и не помнюнаверняка.И почему этомы стоимздесьвтакой-точудесныйдень?

Беатриса снова казалась растерянной.Она заглянулаАкселю в лицо,потомпосмотрелавокруг,заметивпрекраснуюпогодуисоседей,которыесновапринялисьнанихоборачиваться.

—Пойдёмпосидимвкомнате,—сказалаона,помедлив.—Побудемнемного вдвоём. День прекрасный, спору нет, но что-то я утомилась.Пойдёмдомой.

— Правильно, принцесса. Присядь и отдохни подальше от этогосолнца.Тебескоростанетлучше.

Обитателинорыначалипросыпаться.Ужедолжныбылиотправитьсяна пастбище пастухи, но Аксель так крепко задумался, что ничего неслышал.Беатрисазабормоталанадругомконцекомнаты,словнособираясьзапеть, и перевернулась под одеялами. Распознав эти признаки, Аксельмолчаподошёлккровати,осторожноселнакрайисталждать.

Беатрисаперевернуласьна спину,приоткрыла глазаипосмотреланаАкселя.

—Доброеутро,мужмой,—наконецсказалаона.—Рада,чтодухинезабралитебя,покаяспала.

—Принцесса,намнадопоговорить.Беатрисапродолжаласмотретьнанегоиз-подприкрытыхвек.Потом

села, задев лицом луч, который раньше зацепил паука. Её седая грива,неубраннаяиспутанная,свисаласплечжёсткимипрядями,ноАксельпо-прежнемучувствовал,какпривидеженывутреннемсветеунеговсердцешевелитсясчастье.

— Что такого ты хочешь сказать, Аксель, что не может подождать,покаянепротруглаза?

—Мы как-то говорили с тобой, принцесса, о путешествии, котороемогли бы совершить. Вот, пришла весна, и, наверное, самое времяотправитьсявпуть.

—Отправитьсявпуть,Аксель?Когдаже?— Как только соберёмся. Мы уйдём всего на несколько дней. В

деревнебезнасобойдутся.Сосвященникоммыдоговоримся.—Мыпойдёмнавеститьсына,Аксель?—Именнотуда.Навеститьсына.Птицы снаружи запели хором. Беатриса перевела задумчивый взгляд

наокно,передкоторымзависпросочившийсясквозьтканьсолнечныйсвет.—Бываютдни,когдаяотчётливоегопомню.Анаследующийденьна

памятьсловнопадаетпелена.Нонашсын—хорошийидобрыйчеловек,в

этомяуверена.—Почемужесейчасоннеснами,принцесса?—Незнаю,Аксель.Можетбыть,онпоссорилсясостарейшинамии

емупришлосьуйти.Яспрашивалаусоседей,нониктоегонепомнит.Ноонбынесделалничеготакого,чтопокрылобыегопозором,вэтомянесомневаюсь.Разветысамничегонепомнишь,Аксель?

— Когда я сидел снаружи, то попытался спокойно припомнить всё,чтоможно,имногоекомневернулось.Ноянемогувспомнитьсына,нилица, ни голоса, хотяиногдамне кажется, что я вижу его, какимонбылкогда-товдетстве,какяведуегозарукупоберегурекииликакятянукнему руки, когда он как-то раз заплакал, чтобы успокоить. Но как онтеперь выглядит, где живёт, есть ли у него собственный сын, я вовсе непомню.Янадеялся,чтотывспомнишьбольше,принцесса.

— Он наш сын, поэтому я его чувствую, даже если память меняподводит. И я знаю, что онждёт не дождётся, когда мы уйдём отсюда изаживёмподегокрылом.

— Он наша плоть и кровь, так с чего бы ему противиться нашемувоссоединению?

—Ноявсёравнобудускучатьподому.Понашейкомнаткеидеревне.Нетак-толегкосдвинутьсясместа,гдепрожилвсюжизнь.

—Никто не просит нас поступать необдуманно, принцесса. Пока ясидел, дожидаясь восхода солнца, мне подумалось, что нужно сходить вдеревню к сыну и поговорить с ним.Потому что даже родителям нельзяявитьсякакснегнаголовуипотребовать,чтобывсядеревняихприняла.

—Твояправда,мужмой.—Меняещёкое-чтобеспокоит,принцесса.Егодеревняможетбытьв

несколькихдняхпути,кактыиговоришь.Нокакмыузнаем,гдеименноеёискать?

Беатриса молчала, глядя прямо перед собой, и её плечи чутьприподнималисьвтактдыханию.

— Думаю, мы легко отыщем дорогу, Аксель, — наконец сказалаона.—Дажееслимыпоканезнаем,вкакойименнодеревнеонживёт,мыстоваркамичастобываливсоседнихселениях,торгуямёдомиоловом.Дая с завязанными глазами дойду до Великой Равнины и до саксонскойдеревни, где мы часто останавливались на привал. Деревня нашего сынавсего лишь чуть дальше, и мы без труда её отыщем. Аксель, мы правдаскоротудапойдём?

—Да,принцесса.Начнёмсобиратьсясегодняже.

Глава2

Однако прежде, чем отправиться в путь, супругам пришлосьпеределать много дел. В такой деревне, как у них, многие вещи,необходимыевпутешествии,—одеяла,флягидляводы,трут—находилисьв общем пользовании, и, чтобы заполучить их себе, пришлось долгорядитьсяссоседями.Болеетого,инаАкселе,инаБеатрисе,несмотрянапреклонный возраст, лежали ежедневные обязанности, и они не моглипростоуйти,неполучивна тосогласияобщины.Акогдаонинаконец-тобыли готовыотправиться в путь, испортилась погода, снова их задержав.Ибо какой смысл терпеть ненастье в виде тумана, дождя и холода, когдастоитчутокподождать,исновавыглянетсолнце?

Но в конце концов в одно ясное утро, когда по небу плылибелоснежные облака и дул свежий ветер, супруги отправились в путь сдорожными посохами в руках и котомками за спинами. Аксель хотелвыступить с рассветом — у него не было сомнений, что день будетясным, — но Беатриса стояла на том, чтобы дождаться, пока солнцевзойдёт повыше. Она уверяла, что до саксонской деревни, где онисобиралисьукрытьсявпервуюночь,небольшедняпешимходом,аграницуВеликой Равнины им уж точно следовало пересечь как можно ближе кполудню,когдаобитающиетамтёмныесилысморитсон.

Супруги уже давненько никуда не ходили вместе, и Аксельтревожился,хватитлиженесил.Ноужечерезчасонуспокоился:несмотрянамедленныйшаг—онсновазаметил,чтоприходьбеБеатрисанемногоприпадаетнаоднуногу,словностараясьсмягчитьболь,—онашлавперёдуверенно, пригибая голову от ветра на открытой равнине и бесстрашносражаясьсчертополохомимолодойлеснойпорослью.Когдадорогашлавгору или была такой грязной, что было трудно вытаскивать ноги, онасбавлялашаг,нопродолжалаидтивперёд.

Вдни,предшествовавшиевыходу,Беатрисавсёбольшеуверялась,чтопомнит путь, по крайней мере до саксонской деревни, которую она ужемноголетчастонавещалавместесдругимикрестьянками.Но,стоилоимпотерятьизвидускалистыегорынадихпоселениемипересечьдолинузаболотом, как уверенности у неё поубавилось. На развилках или уоткрытого всем ветрам поля Беатриса останавливалась и долго стояла,окидываяокрестностивзглядом,вкоторомсквозилапаника.

—Неволнуйся,принцесса,—твердилАксельвтакихслучаях.—Не

волнуйсяиникуданеспеши.— Но, Аксель, — отвечала она, оборачиваясь к нему, — нам надо

спешить. Если мы хотим избежать опасности, нужно пересечь ВеликуюРавнинукполудню.

—Мыбудемтамвовремя,принцесса.Никуданеспеши.Я мог бы отметить, что в те времена ориентироваться на открытой

местности было намного труднее, и не только за неимением надёжныхкомпасов и карт. Не было ещё зелёных изгородей, которые сегодня такудобноделятугодьянаполя,дорогиилуга.Путешественниквтевременазачастую оказывался посреди безликого пейзажа, практическинеизменного,вкакуюсторонуниглянь.Рядстоячихкамнейнагоризонте,поворотреки,перепадвысотынаднедолины—припрокладкемаршрутаприходилосьполагаться толькона такиеориентиры.Иневерныйповоротчасто приводил к гибельным последствиям. Не считая возможностисгинуть от непогоды, сбиться с пути означало неминуемо подвергнутьсяриску нападения со стороны человека, зверя или существасверхъестественного, которые устраивали засады в стороне от торныхдорог.

Возможно, вы бы удивились тому, как мало Аксель с Беатрисойбеседовали по пути, ведь у наших супругов всегда хватало тем дляразговоров.Новтевремена,когдасломаннаялодыжкаиливоспалившаясяцарапина могли стоить жизни, считалось естественным уделять всёвниманиеходьбе.Возможно,выбытакжезаметили,чтовсякийраз,когдатропастановиласьслишкомузкой,чтобыидтипонейрядом,первойшлаименноБеатриса,неАксель.Этотожемогловасудивить,ведьсчитается,что мужчине больше пристало первым ступать на таящую неведомыеопасности землю, и, разумеется, в лесу или там, где можно былоповстречать волка или медведя, они бы без лишних слов поменялисьместами. Но в большинстве случаев Аксель следил, чтобы жена шлапервой, потому что каждое чудище или злой дух, которые могли имповстречаться, обычно выбирали для нападения того, кто шёлпоследним, — думаю, примерно так же большие кошки преследуютантилопу,замыкающуюстадо.Частенькобывало,чтопутник,оглянувшисьза идущего следом товарища, обнаруживал, что тот бесследно исчез.Именно боязнь подобного происшествия заставляла Беатрису то и делопереспрашивать на ходу: «Аксель, ты ещё здесь?»На что тот неизменноотвечал:«Здесь,принцесса».

Супруги достиглиВеликойРавнины, когда утро было ужена исходе.Аксельпредложилпродолжатьпуть,чтобыпобыстреепройтиэтоопасное

место, но Беатриса настояла, чтобы дождаться полудня. Они сели накамень на вершине склона, спускающегося к равнине, и принялисьнаблюдать за укоротившимися тенямипосохов, воткнувихперед собой вземлю.

—Небо,может, и чистое,Аксель.И я никогда не слышала, чтобы вэтомуголкеравниныскем-нибудьприключилосьчто-тодурное.Ивсёжедавай дождёмся полудня, тогда никакому дьяволу уж точно не придёт вголовувыскакиватьиглазетьнанас.

—Подождём,какскажешь,принцесса.Итыправа,ВеликаяРавнинаестьВеликаяРавнина,пустьздесьицаритблагодать.

Какое-то время они сидели молча, рассматривая расстилавшийсяпереднимипейзаж.ТишинунарушилаБеатриса:

— Аксель, когда мы встретимся с сыном, он обязательно станетнастаивать,чтобымыосталисьжитьвегодеревне.Развенестраннобудетпокинутьсоседей,скоторымимыпрожилистольколет,путьдажеонииосыпаютнасмешкаминашиседыеголовы?

—Ничего ещё не решено, принцесса. Вот увидимся с сыном, всё иобсудим.—Аксель продолжал задумчиво смотреть наВеликуюРавнину.Потомпокачалголовойитихосказал:

—Этотакстранно,чтоясовершенноегонепомню.—Кажется,прошлойночьюонмнеприснился.Онстоялуколодцаи,

чутьповернувшисьвсторону,кого-тозвал.Чтобылодоипосле,непомню.—Покрайнеймере,тыеговидела,принцесса,пустьивосне.Какой

онбыл?—Помню, лицо у него решительное и красивое. Что до цвета глаз,

формыскул—ихянезапомнила.—Ясовсемнепомнюеголица.Наверное,этоиз-захмари.Ямногое

был бы рад в неё опустить, но не иметь возможности воскресить такоедрагоценноевоспоминание—мучительно.

Беатрисапридвинуласьближекмужуиположилаголовуемунаплечо.Под жестокими порывами ветра её плащ распахнулся. Обняв её, Аксельпоймалхлопающийкрайипоплотнееегозапахнул.

—Ну, мне кажется, один из нас обязательно его вспомнит, и оченьскоро.

—Давайпопробуем,Аксель.Давайпопробуемвместе.Этовсёравнокак если бы мы задевали куда-то драгоценный камень. Но мы егообязательноотыщем,еслибудемискатьвместе.

—Конечноотыщем,принцесса.Но,смотри,тенипочтиисчезли.Пораспускаться.

Беатрисавыпрямиласьиначалакопатьсявсвоейкотомке.—Вот,возьмёмэто.Онавручилаемунечто,свидунапоминающеедвегладкиегальки,но,

присмотревшись,онзаметилнакаждойизнихзатейливуюрезьбу.—Положиихсебезапояс,Аксель,так,чтобызнакисмотрелинаружу.

ЭтопоможетГосподунашемуИисусуХристунасзащитить.Аэтиявозьмусебе.

—Мнехватитиодного,принцесса.—Нет,Аксель,поделимихпополам.Вот,помнится,таместьтропа,и,

еслидождьеёнеразмыл,идтибудетмноголегче,чемдосихпор.Ноестьместо, где следует быть осторожными. Аксель, ты слушаешь? Там, гдетропа проходит над могилой великана. Для тех, кто ничего об этом незнает, это просто обычный холм, но я подам тебе знак, и, когда ты егоувидишь,нужнобудетсойтистропыиобойтихолмпокраю,покамыневыйдемнатужетропу,когдаонапойдётвниз.Топтатьтакуюмогилудобранепринесёт,будьтовполденьилинет.Тыхорошоменяпонял,Аксель?

—Неволнуйся,принцесса,яоченьхорошотебяпонял.—Нестоитинапоминать:еслинамвстретитсянезнакомец,неважно,

будет ли он стоять у нас на пути или окликнет с расстояния, илинесчастный зверь, которыйпопал в капканилилежит в канаве раненый,или что-то ещё, бросающееся в глаза, не говори ни слова и не замедляйшаг.

—Янедурак,принцесса.—Ну,тогда,Аксель,нампора.Как и обещала Беатриса, пройти по Великой Равнине требовалось

только совсем немного. Тропа, пусть временами и тонувшая в грязи,оставаласьхорошовиднаиникогданеуводилаихссолнца.Спустившисьпоначалу, дальшеона всё время вела вверх, пока супругине обнаружили,что идут вдоль высокого горного кряжа, а по обе стороны от нихрасстилаютсявересковыепустоши.Дулжестокийветер,носнимвполнеможнобылосмириться,потомучтоонслужилпротивовесомполуденномусолнцу. Земля вокруг сплошь поросла вереском и можжевельником,никогданеподнимавшимисявышеколен,итолькоиногдавзглядцеплялсяза дерево, всякий раз одинокое, похожее на старую каргу, чья спинасогнулась от постоянного ветра. Потом справа показалась долина,напомнив о мощи и тайнах Великой Равнины и о том, что им выпалопересечьвсеголишьмаленькийеёуголок.

Супругишлигуськом,вплотнуюдругкдругу,Аксельедваненаступалжене на пятки. Но всю дорогу Беатриса то и дело вопрошала, словно

читалалитанию:«Аксель,тыещёздесь?»—начтотототвечал:«Здесь, принцесса». За исключением этих ритуальных реплик, они

хранилимолчание.Дажекогдасупругидостигликургана,подкоторымбылпогребёнвеликан,иБеатрисазамахаларуками,указывая,чтонужносойтистропыввереск,ониразмереннымтономпродолжалиперекличку,словнодлятого,чтобыобманутьзлыхдухов,вздумайтеихподслушивать.Аксельвсёвремяследил,ненадвигаетсялихмарьинетемнеетлинебо,нониначтоподобноенебылоинамёка,авскореивсяВеликаяРавнинаосталасьпозади. Пока супруги карабкались вверх через пролесок, наполненныйщебетаниемпевчихптиц,Беатрисамолчала,ноАксельзаметил,чтоженакак-торасслабиласьиуженеказаласьтакойотстранённой.

Супруги сделали привал у ручья, где помыли ноги, поели хлеба инаполнили фляги. Дальше их путь лежал по длинной просевшей дороге,оставшейсяотримлян,окаймлённойдубамиивязами,—идтипонейбылогораздо легче, хотя при этом требовалось остерегаться других путников,которые неминуемо должны были им встретиться. И действительно, впервыйжечасимвстретилисьженщинасдвумядетьми,мальчиксостадомословидвоестранствующихжонглёров,спешившихдогнатьсвоютруппу.Каждый раз путники останавливались, чтобы обменяться любезностями,нооднажды,заслышавприближавшийсягрохотколёсикопыт,спряталисьвканаве.Грохоттожеоказалсябезобидным—этобылаповозкаслошадью,доверхуполнаядров,которойправилкрестьянин-сакс.

После полудня в небе принялись сгущаться тучи, как бы ненарокомвозвещаябурю.Супругиотдыхалиподраскидистымдубом,повернувшисьспинойкдорогеиукрывшисьотдругихпутников.Переднимирасстилалсяширокийпростор,поэтомуонитутжезаметилинадвигающиесяперемены.

— Не волнуйся, принцесса. Под этим деревом мы укроемся ипереждёмдождь,поканевернётсясолнце.

Но Беатриса уже поднялась на ноги, подалась вперёд и приложилаладонькозырькомколбу.

— Я вижу, что дорога поворачивает, Аксель. И тут неподалёку естьстарая вилла. Как-то раз нам с товарками случилось в ней укрыться.Развалинаразвалиной,конечно,нокрышатогдабылаещёцела.

— Успеем ли мы добраться до неё до того, как разразится буря,принцесса?

—Успеем,еслипойдёмпрямосейчас.— Тогда поспешим. Нет никакого резону простудиться до смерти,

промокнувдокостей.Авкронеэтогодерева,какяпосмотрю,полнодыр,сквозькоторыеотличновидновсёнебонадголовой.

***

Разрушенная вилла оказалась дальше от дороги, чем запомнилосьБеатрисе.Ужеупалипервыекаплидождя,небонадголовойстремительнотемнело, а супруги всё брели по узкой тропинке по пояс в крапиве,которую приходилось отбивать посохами. С дороги руины было хорошовидно,ноостальнуючастьпутионивсёбольшескрывалисьзадеревьямиизелёнымизарослями,поэтому,когдаонивдругвырослипрямопередними,путники испытали облегчение и потрясение одновременно. Во временаримлянвилланавернякабылавеликолепна,нотеперьот зданияосталасьтолько малая часть. Когда-то богато украшенные полы, предоставленныенепогоде, былипокорёжены стоячими лужами, сквозь поблекшиеплиткипробивалась сорная трава. Остатки стен, местами лишь по щиколоткувысотой, открывали взгляду прежнюю планировку комнат. В уцелевшуючасть здания вела каменная арка, и Аксель с Беатрисой осторожноприблизились к ней и прислушались на пороге. Наконец Аксель позвал:«Есть здесь кто-нибудь?»И, когда ответа не последовало, добавил: «Настут двое стариков-бриттов, мы ищем укрытия от грозы. Мы пришли смиром».

Ответом быломолчание, и супруги вошли через арку в сумрак того,что когда-то должно было служить коридором. Коридор вёл в залитуюсерым светом просторную комнату, хотя и в ней одна из стен былаполностью разрушена. Соседняя комната совершенно исчезла, и внутрьнастойчиволезвечнозелёныйкустарник,сдерживаемыйтолькоостаткамипола. Однако три оставшихся стены, над которыми даже сохранилсяпотолок, могли послужить укрытием. Здесь, у закопчённой каменнойкладки,оставшейсяоткогда-топобелённыхстен,нанекоторомрасстояниидруготдруганаходилисьдветёмныефигуры,стоящаяисидящая.

На выпавшем из кладки камне сидела маленькая, похожая на птицустаруха,возрастомстаршеАкселясБеатрисой,вчёрномплаще,капюшонкоторогобылсдвинутназад,даваярассмотретьвыдубленноегодамилицо.Глазаунеёзапалитакглубоко,чтоихпочтинебыловидно.Сгорбленнаяспинаедвакасаласьстены.Унеёнаколеняхчто-токопошилось,иАксельразгляделкрепкозажатоговкостлявыхрукахкролика.

У дальнего края той же самой стены, словно специальноотодвинувшись от старухи как можно дальше, оставаясь при этом под

крышей, стоял худой, необычно высокий человек. На нём был плотныйдлинныйплащ,вродетех,чтопастухинадеваютнавыпасвхолоднуюночь,ноиз-поднеготорчалиголыелодыжки.Обутнезнакомецбылвбашмаки,какиеАкселюдоводилосьвидетьнарыбаках.Хотяон,возможно,былещёмолод,макушкаегобыласовершеннолысой,авокругушейторчалипучкитёмных волос. Человек стоял неподвижно, спиной к комнате и опиралсяодной рукой на стену перед собой, словно напряжённо прислушиваясь кпроисходящему по другую сторону. Когда Аксель с Беатрисой вошли,незнакомецглянулнанихчерезплечо,ноничегонесказал.Старухатожепосмотрела на супруговмолча, и только когдаАксель проговорил: «Мирвам»,—обанемногооттаяли.Высокийчеловекпроизнёс:

—Входитеже,друзья,илисухимивамнеостаться.И верно, небеса разверзлись, и сквозь разрушенную часть крыши

хлынула вода, падая на пол рядом с местом, где остановились путники.Поблагодарив незнакомца, Аксель подвёл жену к стене, выбрав местомеждухозяевами.ПомогБеатрисеснятькотомкуисвоютожепоставилнапол.

Какое-то время все четверо молчали, а гроза разбушевалась ещёяростней, осветив их убежище вспышкой молнии. Странные скованныепозы,вкоторыхзамерливысокийчеловексостарухой,словнооколдовалиАкселя с Беатрисой, и супруги тоже замолкли, неподвижно застыв.Создавалосьвпечатление, что, оказавшисьпередкартинойивойдявнеё,ониисамибыливынужденыпревратитьсявнарисованныхперсонажей.

Когда ливень превратился в размеренный дождь, птицеподобнаястаруха наконец прервала молчание. Гладя кролика одной рукой и цепкоудерживаяегодругой,онапроговорила:

— Господь с вами, родичи. Простите, что не поприветствовала васраньше,ужоченьудивилась,увидеввасздесь.Однакознайте,чтовамздесьрады.Прекрасныйбылденьдляпутешествия,поканеналетелагроза.Новот увидите, она из тех, что прекращаются так же внезапно, как иначались.Онанезадержитваснадолго,затоувасбудетвремяотдохнуть.Кудавынаправляетесь,родичи?

— Мы идём в деревню сына, — ответил Аксель, — где он снетерпением нас дожидается. Но сегодня мы остановимся на ночлег всаксонскойдеревне,докоторойнадеемсядобратьсяквечеру.

—Саксы—дикийнарод.Носпутникамионигостеприимнее,чеммысами.Садитесь, родичи.Там, за вами, сухоебревно, я самананёмчастосижуинахожуеговесьмаудобным.

АксельиБеатрисапоследовалиеёсовету,инакакое-товремямежду

соседямисноваповисломолчание,котороенарушаллишьшумльющегоснебадождя.Вконцеконцовстарухапошевелилась,иАксельпосмотрелнанеё.Онатянулакроликазаушии,показверёкпыталсявырваться,крепкосжимала его рукой, похожей на когтистую лапу. Под взглядом Акселястаруха достала другой рукой большой ржавый нож и приставила его кгорлу животного. Почувствовав, как вздрогнула Беатриса, Аксель понял,что тёмные пятна у них под ногами и по всему разбитому полу быливъевшейсякровьюичтокзапахуплющаимокройлепниныпримешивалсяещёодин,слабый,ноустойчивый,—запахбойни.

Приставив нож к горлу кролика, старуха снова замерла. Аксельувидел,чтоеёзапавшиеглазабезотрывносмотрятнавысокогочеловекаудальнего конца стены, словно она ждала от него сигнала. Но тот по-прежнемухранилнеподвижность,почтикасаясьлбомстены.Онлибонезамечалстарухи,либорешилнеобращатьнанеёвнимания.

—Добраягоспожа,—произнёсАксель,—убейтекролика,есливамтакугодно.Нопростосвернитеемушею.Иливозьмитекаменьиударьтекакследует.

—Будь уменя на то силы, сэр, но я слишком слаба.Уменя толькоострыйнож,иничегобольше.

—Тогдабудурадвампомочь.Ножнепонадобится.—Аксельвсталипротянул руку, но старуха не сделала ни одного движения, чтобы отдатькролика.Онасиделавсёвтойжепозе,приставивножкгорлузверькаинесводяглазсчеловекавдругомконцекомнаты.

Наконецвысокийчеловекповернулсякнимлицом.—Друзья,—произнёсон,—вашепоявлениеменяудивило,нотеперь

я ему рад. Ибо я вижу, что вы добрые люди, и умоляю вас, пока выпережидаете здесь грозу, выслушать рассказ о моей беде. Я — простойлодочник,которыйвозитпутниковчерезбурныеводы.Сосвоейработойясвыкся, хотя труд это тяжёлый, и, когда у переправы собирается многонароду,мнередкоудаётсяпоспать,икаждыйвзмахвеслаотдаётсябольювруках.Яработаюивдождь,ивветер,иподпалящимсолнцем.Номненедаётуныватьмысльоботдыхе.Потомучтонас,лодочников,несколько,икаждый по очереди имеет право на отдых, пусть для этого и нужноотработатьнесколькодолгихнедель.Укаждогоизнасестьособоеместо,где мы проводим свободные дни, и моё, друзья, находится здесь. В этомдомеяпровёлбеззаботноедетство.Онуженетот,чтопрежде,нодляменяон полон драгоценных воспоминаний, и я прихожу сюда, желая толькоспокойноиминасладиться.Атеперьслушайте.Всякийраз,когдая здесьпоявляюсь,где-точерезчаспослемоегоприходаваркувходитэтастаруха.

Усаживаетсяпоудобнееипринимаетсягнобитьменя,часзачасом,деньиночь подряд. Её упрёки жестоки и несправедливы. Самые жуткиепроклятия она приберегает на ночь. Не даёт мне ни отдыху, ни сроку.Иногда, как видите, она приносит с собой кролика или другую мелкуютварь, чтобы зарезать её здесь и осквернить кровью священное дляменяместо. Я, как мог, пытался убедить её оставить меня в покое, но еслиГосподь и наделил её жалостью, то она научилась не обращать на неёвнимания.Онанеуходитинепрекращаетсвоихзлобныхупрёков.Наэтотраз только ваше внезапное появление помешало ей продолжить менягнобить. Уже очень скоро придёт время собираться в обратный путь, апотом меня ждут недели тяжкого труда на море. Друзья, умоляю вассделать всё, что в ваших силах, чтобы она ушла. Убедите её, что такоеповедение нечестиво. Может, у вас получится на неё повлиять, ведь вылюдипришлые,ионаваснезнает.

Когда лодочник выговорился, повисло молчание. Позже Акселювспоминалось,чтотогдаунеговозниклосмутноежеланиеответить,ивтожесамоевремя—чувство,чтототчеловекговорилснимвоснеичтонасамомделе ответа вовсе не требовалось.По-видимому,Беатриса тоженечувствовалапотребностиответитьнемедленно,потомучто,неотрываясь,смотрела на старуху, которая успела убрать нож от кроличьего горла итеперьчутьлинеснежностьюгладиламехзверькакраемлезвия.НаконецБеатрисазаговорила:

—Госпожа,умоляю,позвольтемоемумужупомочьвамскроликом.Нет никакой необходимости проливать кровь в таком месте, и здесь нетподходящейпосудины,чтобыеёсобрать.Вынавлечётенесчастьенетолькона этого честного лодочника, но и на саму себя, и на всех путников,которыезабредутсюдавпоискахкрова.Отложитеножизабейтеэтутварьмилосердногде-нибудьвдругомместе.Икакойвампроквтом,чтобытакгнобитьчеловека,каквы—этогоработящеголодочника?

—Давай не будем торопиться упрекать этуженщину, принцесса,—тихо сказал Аксель. — Мы не знаем, что произошло между ними.Лодочниккажетсячестнымчеловеком,нопустьдажетак,унеёмогутбытьсвоипричиныприходитьсюдаиделатьто,чтоонаделает.

—Вывыразилиськакнельзялучше,сэр,—откликнуласьстаруха.—Нравится лимне коротать свои последние дни подобным образом?Я быпредпочлабытьдалекоотсюдасосвоиммужем,скоторымразлученаиз-заэтогосамоголодочника.Моймужбылмудрымиосторожнымчеловеком,сэр,имыснимдолгообсуждалиэтопутешествие,говорилиимечталионёммноголет.Икогдамынаконецподготовилисьисобраливсё,чтобыло

нужно,тоотправилисьвпутьичерезнесколькоднейнашлигавань,откудаможнобылопереправитьсянаостров.Мысталиждатьпаромщикаичерезкакое-товремяувидели,чтокнамплывётлодка.Новотнезадача—внейбылэтотсамыйчеловек.Видите,какойонвысоченный.Лодкакачаласьнаводе,аонстоялвнейсосвоимдлиннымвесломнафоненеба—нидатьни взять скоморох на ходулях, такой же худой и высокий. Он пристал кскалистомуберегувтомместе,гдестоялимысмужем,ипривязаллодку.Иядосегоднянемогупонять,какемуэтоудалось,нооннасобманул.Мыбылислишкомдоверчивы.Ведьдоостровабылорукойподать,илодочникзабралмужаиоставилменяждатьнаберегу,аведьмысороклетпрожилисупругами и ни дня не провели порознь. Не знаю, как он это сделал.Наверное, его голос нас убаюкал, потому что я и опомниться не успела,каконужегрёбпрочьсмоиммужем,аяосталасьнаберегу.Нодажетогдая ничего не заподозрила. Кто стал бы подозревать лодочника в такойжестокости?Яприняласьждать.

Я сказала себе, что всё дело в том, что лодка неможет взять за разбольшеодногопассажира,потомучтовтотденьморебылонеспокойно,анебопочтитакоежетёмное,каксейчас.Ястояланаскалеисмотрела,каклодка становится всё меньше, пока она не превратилась в точку.А я всёждала,ивотэтаточкасталарасти—лодочниквозвращался.Вскореяужемогларассмотретьегогладкий,какгалька,череп,ивиднобыло,чтолодкапуста.Иявообразила,чтопришёлмойчерёдичтоскороявоссоединюсьсосвоимвозлюбленным.Нокогдаонподплылктомуместу,гдеяждала,ипривязалверёвкукшесту,онпокачалголовойиотказалсяменяперевозить.Яспорила,рыдала,кричалананего,ноонменянеслушал.Вместоэтогоон предложил мне — какая жестокость! — предложил мне кролика,которого,поегословам,поймалвкапканнаострове.Онпривёзегомне,полагая,чтоизнеговыйдетотличныйужинвмойпервыйодинокийвечер.Потом, видя, что никто больше не ждёт переправы, он уплыл прочь,оставив меня рыдать на берегу с его гнусным кроликом. Я тут жевыпустилаеговвереск,потомучто,говорювам,втотвечеруменянебылоаппетита,даипотомоннескоропоявился.Вотпочемукаждыйраз,какяприхожусюда,яприношуемусвойподарочек.Кроликанарагувобменнадоброту,которуюонвтотденьпроявил.

— Тот кролик предназначался на ужин мне, — прозвучал голослодочникасдругогоконцакомнаты.—Мнесталоеёжаль,ияотдалегоей.Просторешилсделатьдоброедело.

—Мыничегоневедаемовашихделах,сэр,—сказалаБеатриса.—Нобросить женщину в одиночестве на берегу— это жестокий обман. Что

заставиловастакпоступить?—Добраягоспожа,остров,окоторомговоритэтастараяженщина,не

простой.Мы,лодочники, задолгиегодымногихтудаперевезли,ипоегополям и лесам бродят уже сотни жителей. Но это место обладаетстраннымсвойством:тот,ктотудапопадает,обречёнбродитьпополямилесам в одиночестве, не встречая ни души. Иногда, в лунную ночь илинакануне шторма, он может почувствовать присутствие соседей. Нобольшуючастьвременикаждомупутникумнится,чтоон—единственныйего обитатель. Я бы с радостью перевёз туда эту женщину, но когда онапоняла,чторасстанетсясмужем,тозаявила,чтотакоеодиночествоейненужно, и отказалась ехать. Я уважил её решение, как и должен был, иотпустилеёвосвояси.Кроликажеяотдалейподобротедушевной.Ивысамивидите,каконаменяотблагодарила.

—Лодочникхитёр,—заявиластаруха.—Онсмеетобманыватьвас,невзираянаточтовыпришлиизчужихкраёв.Онзаставитвасповерить,чтовсякаядушабродитпотомуостровуводиночестве,ноэтоложь.Сталибытогдамысмужемстольколетмечтатьоподобномместе?Правдавтом,что многим венчанным мужьям и жёнам дозволяется переплыть моревместеивместежитьнаострове.Многимвыпадаетбродитьпотемлесамитихимберегамрукаобруку.Мысмужемобэтомзнали.Зналиссамогодетства. Добрые родичи, если вы пороетесь у себя в памяти, вы тут жевспомните, что это правда. Дожидаясь в той гавани, мы даже неподозревали, насколько жесток окажется лодочник, который к намприплывёт.

—То,чтоонаговорит,правдиволишьотчасти.Иногдамужусженойразрешаетсяпереправитьсянаостроввместе,нооченьредко.Дляэтогоихдолжны связывать исключительно сильные узы любви. Такое бывает, нестану отрицать, и поэтому, если в очереди на переправу оказываютсясупруги,пустьдажеиневенчанные,мыобязанытщательноихдопросить.Потому что именно мы решаем, настолько ли сильна их любовь, чтобыотплыть в одной лодке. Эта женщина не хочет признаться, но еёпривязанностькмужубыласлишкомслаба.Пустьоназаглянетсебевдушу,апотомпосмеетсказать,чтовтотденьярассудилнепосовести.

—Госпожа,—обратиласьктойБеатриса.—Чтовынаэтоскажете?Старуха молчала. Она не поднимала глаз, продолжая насупленно

водитьлезвиемпомехукролика.— Госпожа, — произнёс Аксель, — когда дождь перестанет, мы

вернёмсянадорогу.Почемубывамнеуйтиотсюдавместеснами?Мысрадостью разделим с вами часть пути.А на досуге сможем развлечь вас

беседой. Пусть этот добрый лодочник спокойно насладится тем, чтоосталось от этого дома, пока он окончательно не развалился. Зачем вамздесь сидеть?А прежде чем наши дороги разойдутся, я аккуратно забьюдляваскролика,еслипожелаете.Чтоскажете?

Старухамолчала,неподаваявиду,чтоуслышаласловаАкселя.Черезкакое-то время она медленно поднялась на ноги, прижимая кролика кгруди. Старуха направилась к разбитой стене, и, поскольку она былакрошечногороста,плащволочилсязанейпополу.Сквозьдырувпотолкееёобдаловодой,ноонанеобратиланаэтовнимания.Дойдядодальнегоконца комнаты, она посмотрела на льющий снаружи дождь иподступающие к дому зелёные заросли. Потом, медленно согнувшись,опустилакроликанаполусвоихног.Поначалузверёк,явнооцепеневшийотстраха,недвигался.Апотомюркнулвтраву.

Старуха осторожно выпрямилась. Повернувшись, она, судя по всему,посмотрела на лодочника — её странно запавшие глаза не позволялиопределитьточно—исказала:

— Эти странники отбили у меня аппетит. Но он вернётся, несомневаюсь.

С этими словами она подобрала полы плаща и медленно шагнула втраву,словновпрудсводой.Оказавшисьподсплошнойпеленойдождя,онапоглубже натянула на голову капюшон и направилась в высокие заросликрапивы.

—Обождитечуток,имыпойдёмсвами,—крикнулейвследАксель.Нотутжепочувствовал,какемунаплечолегларукаБеатрисы,иуслышалеёшёпот:

—Ненужноснейсвязываться,Аксель.Пустьсебеидёт.КогдачерезнесколькосекундАксельподошёлкместу,откудашагнула

внизстаруха,онпочтиожидалувидетьеё где-нибудь, заплутавшуюсредирастительностиинеспособнуюдвигатьсядальше.Нотойиследпростыл.

—Спасибо,друзья,—сказалстоявшийунегозаспинойлодочник.—По крайней мере сегодня мне будет позволено без помех вспомнитьдетство.

— Скоро мы тоже перестанем нарушать ваш покой, — ответилАксель.—Кактолькоутихнетгроза.

—Вамнетнуждыспешить.Вашаречьбылаисполненаблагоразумия,ияблагодаренвамзанеё.

Аксель,неотрываясь,смотрелнадождь.Заспинойпослышалсяголосжены:

—Наверное,когда-тоэтотдомбылвеликолепен,сэр.

—О,выправы,добраягоспожа.Когдаябылмальчишкой,яинезнал,насколько он великолепен, потому что никогда не видел ничего другого.Онбылполонпрекрасныхкартинисокровищ,добрыхимудрыхслуг.Вонтамбылобеденныйзал.

—Должнобыть,грустновидетьеготаким,сэр.—Яблагодарен, добрая госпожа, что он хотя бы ещё стоит.Потому

чтоэтотдомповидалвойну,когдамногие, емуподобные,былисожженыдотла и от них осталась разве что пара кочек, поросших травой давереском.

И тут Аксель услышал шаги Беатрисы и почувствовал, как её рукалеглаемунаплечо.

— В чём дело, Аксель? — спросила она, понизив голос. — Тывстревожен,явижу.

—Ничего, принцесса. Дело в этих руинах.Мне на миг показалось,чтоэтояпредаюсьздесьвоспоминаниям.

—Какимвоспоминаниям,Аксель?— Не знаю, принцесса. Когда этот человек говорит о войнах и

сожжённыхдомах,уменясловночто-товсплываетвпамяти.Должнобыть,то,чтобылодонашегостобойзнакомства.

—Абылоливремя,когдамынебылизнакомы,Аксель?Иногдамнекажется,чтомывместесмладенчества.

—Мнетожетаккажется,принцесса.Простовэтомстранномместенаменянаходиткакая-тодурь.

Она задумчиво посмотрела на него. Потом сжала ему руку и тихосказала:

— Это и вправду странное место, и оно может оказаться для насопаснее,чемлюбойдождь.Аксель,мненетерпитсяуйтиотсюда.Покатаженщинаневернуласьилинеслучилосьещёчегопохуже.

Акселькивнул.Обернувшись,онсказалвдругойконецкомнаты:— Ну, лодочник, небо, вроде, проясняется, поэтому мы пойдём.

Премногоблагодарнызаприют.Лодочникничегонаэтонеответил,но,когдаонипринялисьнадевать

котомки,подошёлпомочьиподалимпосохи.—Доброгопути,друзья.Желаювамнайтисынавдобромздравии.Они снова его поблагодарили и уже выходили через арку, когда

Беатрисавдругостановиласьипосмотреланазад.— Раз мы расстаёмся, сэр, и, возможно, никогда больше не

встретимся,позвольтезадатьвамодинвопрос.Лодочник,неотходяотстены,внимательнонанеёпосмотрел.

—Вытут рассказывали, сэр,—продолжалаБеатриса,—о том, чтодолжны задавать вопросы парам, которые приходят на переправу. Высказали,чтонужноудостовериться,чтоузыихлюбвидостаточнокрепки,чтобы позволить им отплыть на остров вместе. И, сэр, мне вот чтоинтересно.Какиевопросывызадаётеим,чтобыэтовыяснить?

Лодочникзаколебался.Новконцеконцовответил:— По правде, добрая госпожа, мне не полагается говорить о таких

вещах. На самом деле по правилам мы не должны были сегоднявстретиться, но волею странного случая встретились, и я об этом несожалею. Вы оба были добры и встали на мою сторону, и за это я вамблагодарен. Поэтому постараюсь ответить, как смогу. Да, вы правы, мояобязанность—допрашиватьвсех,ктохочетпереправитьсянаостров.Еслиречьидётотакихсупругах,каквыговорите,которыеутверждают,чтоихсвязывают крепкие узы, тогда я прошу их открыть мне свои самыедрагоценные воспоминания. Сначала спрашиваю одного, потом другого.Каждый супруг должен говорить отдельно. Так быстро открываетсяистиннаяприродаихсвязи.

—Но разве это не трудно, сэр,— разглядеть, что именно скрыто влюдскихсердцах?Внешностьбываетобманчива.

—Этоверно,добраягоспожа,новедьмы,лодочники,задолгиегодыповидали столько народу, что нам не требуется много времени, чтобыраспознать обман. Кроме того, когда странники рассказывают о самыхдрагоценных воспоминаниях, им никогда не удаётся скрыть правду.Параможетзаявить,чтоихсвязываетлюбовь,номы,лодочники,можемувидетьвместонеёнеприязнь,злобу,дажененависть.Илиполнейшееравнодушие.Иногда — страх одиночества, и ничего больше. Верную любовь,пережившуюгоды,мывидимоченьредко.Когдажеонанамвстречается,мытолькорадыперевезтисупруговвместе.Добраягоспожа,яужесказалбольше,чеммог.

— Благодарю вас, лодочник. Вы удовлетворили старушечьелюбопытство.Теперьмыоставимвассмиром.

—Доброговампути.

***

Супруги вновь зашагали по прежней тропе сквозь зарослипапоротника и крапивы.Прошедшая гроза осложнила путь, поэтому, как

бы ни хотелось им оказаться от виллы подальше, шли они состорожностью.Когдаонинаконецдобралисьдоразбитойдороги,дождьвсёещёшёл,иониукрылисьподпервымпопавшимсябольшимдеревом.

—Тыпромокланасквозь,принцесса?—Неволнуйся,Аксель.Плащпослужилмненаславу.Кактысам?—Ничеготакого,чегоневысушитсолнце.Ониположиликотомкиназемьиприслонилиськстволу,переводядух.

СпустянедолгоевремяБеатрисатихосказала:—Аксель,мнестрашно.—Почему,принцесса,чтослучилось?Тебебольшеничтонеугрожает.—Помнишьтустраннуюженщинувчёрныхлохмотьях,скоторойты

застал меня тогда у старого терновника? Может, она и походила насумасшедшую странницу, но история, которуюонамне рассказала, оченьпохожа на историю этой старухи. Её мужа тоже забрал лодочник, и онаосталасьнаберегуодна.Акогда,рыдаяотодиночества,онавозвращаласьиз гавани, то увидела, что идёт по краю высокой долины, а впереди ипозади тянется длинная тропа, и по ней бредут люди, рыдающие, вточности как она сама. Услышав это, я не особенно испугалась, сказавсебе, что к нам с тобой, Аксель, это не имеет отношения. Но она всётвердила,чтоэтиземлипроклятыхмарьюзабвения,чтомыстобойчастоисамизамечали.Апотомонаспросила:«Каквысмужемдокажетесвоюлюбовьдругкдругу,еслинепомнитевашегообщегопрошлого?»Истехсамых пор это не идёт у меня из головы. И временами мне становитсяоченьстрашно.

—Ночегоздесьбояться,принцесса?Ведьунаснетнинамерения,нижеланияехатьнинакакойостров.

—Пустьдажетак,Аксель.Что,еслинашалюбовьувянетраньше,чемнампридётвголовуподуматьотакомместе?

— Что ты такое говоришь, принцесса? Разве может наша любовьувянуть?Разветеперьонанесильнее,чемкогдамыбылиглупымиюнымилюбовниками?

—Но,Аксель,ядаженемогуприпомнитьтехдней.Нилет,чтонасотних отделяют. Мы не помним ни наших пылких ссор, ни мгновений,которыми наслаждались и которые так ценили. Мы не помним нисобственногосына,нипочемуегонетснамирядом.

— Мы сможем вернуть эти воспоминания, принцесса. Кроме того,чувство к тебе, чтоживёт в моём сердце, останется прежним, не важно,вспомнюячто-тоилизабуду.Разветынечувствуешьтожесамое?

—Чувствую,Аксель.Ноявсёравноспрашиваюсебя,чемотличаются

чувства, которые сейчас живут в наших сердцах, от дождевых капель,которые всё падают на нас с мокрых листьев, хотя дождь давно ужеперестал. Я боюсь, что без воспоминаний наша любовь неминуемопомеркнетиумрёт.

—Богничегоподобногонедопустит,принцесса.—Аксельпроизнёсэто тихо, почти в такт дыханию, потому что сам чувствовал, как в нёмпробуждаетсянеобъяснимыйстрах.

— В тот день у старого терновника, — продолжала Беатриса, —странницапредупредиламеня,чтонельзятерятьвремени.Онасказала,чтонамнужносделатьвсёвозможное,чтобывспомнитьто,чтомыпережили,как хорошее, так и плохое. И вот лодочник, когда мы уходили, дал мнеименнототответ, которогояждалаи страшилась.Начтонамнадеяться,Аксель,еслимыостанемсятакимиже,каксейчас?Есликто-товроденегоспросит о наших самых драгоценных воспоминаниях? Аксель, мне такстрашно.

— Ну, принцесса, бояться нечего. Наши воспоминания не исчезлибесследно, просто затерялись где-то из-за этой проклятой хмари. Мынайдём их снова, одно за другим, если будет нужно. Разве не за этимотправилисьмывпуть?Кактолькомыувидимпередсобойсына,многое,безсомнения,сразужевспомнится.

—Надеюсь,чтотак.Словалодочникаменяещёбольшенапугали.—Забудьонём,принцесса.Чтонамзаделодоеголодкиилидотого

острова,еслинатопошло?Итыправа,дождьужеперестал,имыбыстреевысохнем,еслимывыйдемиз-подэтогодерева.Давайпродолжатьпуть,инебудемниочёмбеспокоиться.

Глава3

Сотдалённой возвышенности саксонскаядеревняпоказаласьбывамбольшепохожейнасобственнодеревню,чемнораАкселяиБеатрисы.Во-первых,наверное,саксыбылиболеесклонныкклаустрофобии—потомучто тутниктоне зарывался внедрахолма.Спускаясьпо крутому склону,как Аксель с Беатрисой тогда вечером, вы увидели бы внизу сорок илидаже больше отдельных домов, расположенных на дне долины двумянеровнымикругами,одинвнутридругого.Возможно,стакогорасстояниябылобытруднозаметитьразличиявразмерахибогатствеотделки,новынавернякаразгляделибысоломенныекрышиито,чтомногиеизних—этотакназываемыекруглыедома[2]иненамногоотличаютсяоттех,вкоторыхдовелось вырасти некоторым из вас или, возможно, вашим родителям.Однако если саксы и были готовы пожертвовать толикой безопасностиради прелестей свежего воздуха, они позаботились о мерахпредосторожности: деревня была целиком обнесена высоким забором изсвязанных между собой кольев с заострёнными, точно у гигантскихкарандашей, концами.На любом отрезке он был поменьшеймере вдвоевыше человеческого роста, а чтобы перспектива забраться на него сталаещёменеезаманчивой,вдольвсегозабораснаружибылвыкопанглубокийров.

Вот какая картина открылась Акселю и Беатрисе, когда ониостановились перевести дух, спускаясь с холма. Солнце уже садилось загоризонт, иБеатриса, у которой зрениебылополучше, снова встала, чутьнаклонившисьвперёд,втравесодуванчиками,доходившейейдопояса,напарушаговвпередиАкселя.

—Наворотахчетверо,нет,пятеростражников.И,по-моему,унихврукахкопья.Когдамыстоваркамибылиздесьвпоследнийраз,наворотахстоялтолькосторожспаройсобак.

—Тыуверена,чтоздесьнасждётдобрыйприём,принцесса?— Не волнуйся, Аксель, мы с ними достаточно хорошо знакомы.

Кроме того, один из их старейшин— бритт, и всё считают его мудрымпредводителем, пусть и чужой крови. Он позаботится подыскать нам наночь надёжный кров. Но всё равно. Аксель, мне кажется, здесь что-тослучилось,имненепосебе.Вотпришёлещёодинскопьём,аснимсворасвирепыхсобак.

—Ктознает,чтотамусаксовпроисходит.Возможно,стоитпоискать

приютнаночьвдругомместе.—Аксель,скоростемнеет,атекопьяпредназначенывовсенедлянас.

Кроме того, в деревне естьженщина, которуюмне хотелосьнавестить, унасдоманиктонеразбираетсявснадобьяхтак,какона.

Аксельждал,чтоженаскажетещёчто-нибудь,нотасноваприняласьвглядыватьсявдаль,итогдаонспросилсам:

—Азачемтебепонадобилисьснадобья,принцесса?— Временами я чувствую небольшое недомогание. Знахарка может

подсказать,чемегооблегчить.—Чтозанедомогание,принцесса?Вкакомместеутебяболит?— Ерунда. Я и подумала-то об этом только потому, что нам нужно

здесьпереночевать.—Ногдеонапрячется?Твояболь?—Ох…—Необорачиваясь,онаприложиларукукбокучутьпониже

рёбер и рассмеялась. — И говорить не о чем. Видишь ведь, она непомешаламнесюдадойти.

—Онанисколечко тебене помешала, принцесса, этомнепришлосьмолитьопривале.

—Ияотомже,Аксель.Сталобыть,беспокоитьсянеочем.— Она совсем тебе не помешала. Правда, принцесса, силы в тебе

больше, чем в иной женщине вдвое тебя моложе. И всё же, если здесьживёт та, что сможет облегчить твою боль, разве повредит нам к нейзайти?

— И я о том же, Аксель. Я взяла с собой немного олова, чтобыобменятьнаснадобья.

— Кому нужны эти недомогания? У каждого они есть, и все мыизбавилисьбыотних,будьтакаявозможность.Богаради,давайпойдёмктойженщине,еслионасейчасздесьитестражникидадутнампройти.

К тому времени, как супруги перешли ров по мосту, уже почтистемнелоипообеим сторонамворот зажглисьфакелы.Стражникибыливысокимиздоровяками,ноприближениеАкселясБеатрисойявновнушилоимстрах.

— Подожди, Аксель, — тихо сказала Беатриса. — Я пойду одна,поговорюсними.

— Держись подальше от их копий, принцесса. Собаки с видуспокойны, но вот саксы точно могут от страха учудить какую-нибудьглупость.

—Если это они тебя испугались, старика стариком, то я им сейчаспокажу,каксильноониошибаются.

И она храбро пошла к воротам. Стражники обступили её со всехсторон и принялись слушать, бросая на Акселя подозрительные взгляды.Потомодинизнихпо-саксонскикрикнулемуподойтипоближекфакелам— наверное, чтобы убедиться, что перед ним настоящий старик, а непереодетый молодчик. Обменявшись с Беатрисой ещё несколькимифразами,стражникипропустилисупруговвнутрь.

Аксельподивилсятому,чтодеревня,котораясрасстояниявыгляделакакдваровныхкольцадомов,теперь,когдаонишагалипоузкимулочкам,оказаласьбеспорядочнымлабиринтом.Конечно, светбылужене тот,но,следуязаБеатрисой,оннемогуловитьворганизациипоселенияникакойлогикиилисистемы.Доманеожиданновырасталипрямоунихподносом,преграждаяпутьивынуждаясворачиватьвпереулки.Крометого,супругамприходилось идти с ещё большей осторожностью, чем по дорогам запределамиизгороди: не только потому, что земля была вся в рытвинах ипокрыта лужамипосленедавнего ливня, ноипотому, что саксы считаливполне приемлемым бросать посреди дороги всё что ни попадя, дажебулыжники.НобольшевсегоАкселятревожилнеприятныйзапах,которыйто усиливался, то слабел по мере того, как они продвигались вперёд, ноникогданеисчезалсовсем.Какивселюдивтевремена,онлегкомирилсясзапахомэкскрементов,каклюдских,такиживотных,нопреследовавшаясупруговвоньбылагораздопротивнее.Вскореонопределилеёисточник:повсейдеревне,переддомамиилинаобочинах,местныежителинавалилигоры гниющего мяса — в качестве жертвоприношений разнообразнымбогам. В какой-то миг Аксель, поразившись особенно сильной волнесмрада, повернулся и увидел свисавший с навеса одной из крыш тёмныйпредмет,чьяформаизмениласьунегонаглазах,когдаслетелиоблепившиеегомухи.Мгновениеспустяимповстречаласьсвинья,которуютащилазаушиватагаребятишек,собаки,коровыиослыбродилиповсюдубезвсякогоприсмотра. Немногие встреченные ими жители смотрели на них молчаилижебыстроисчезализадверьмииставнями.

—Сегоднявечеромздесьтворитсячто-тостранное,—прошепталанаходу Беатриса.—Обычно в такое время они сидят у себя перед домамиили,может,собираютсякружком,смеютсяиболтают.Изанамиужедавноувязались бы дети, приставая с вопросами и решая, стоит им как-нибудьнас обозвать или напроситься в друзья. Везде такая страшная тишина, имнеотэтогонепосебе.

—Мы заблудились, принцесса, или всё ещё идём к тому месту, гденамдадуткров?

—Ядумаласначалазайтиктойженщинезаснадобьями.Норазтут

такие дела, наверное, лучше сразу пойти в общинный дом, чтобы ненажитьнеприятностей.

—Мыдалекоотдомазнахарки?—Еслияправильнопомню,тоужесовсемблизко.—Тогда давай посмотрим, там ли она.Даже если в твоей боли нет

ничего страшного, какмыужепоняли, всё равно нет смысла её терпеть,разотнеёможноизбавиться.

—Сэтимможноподождатьдоутра,Аксель.Яиболи-тонезамечаю,покамыненачинаемонейговорить.

—Пустьтак,принцесса,номыужездесь,такпочемубынезайтиктоймудройженщине?

— Давай так и сделаем, если ты настаиваешь, Аксель. Хотя я срадостьюоставилабыэтонаутроилидажедоследующегораза,когдамнедоведётсяпройтичерезэтоместо.

Продолжая разговор, супруги повернули за угол и оказались надеревенскойплощади.Вцентрепылалкостёр,ивокругнего,всветеогня,собраласьбольшаятолпа.Тутбылисаксывсехвозрастов,дажекрошечныедетишки на руках у родителей, и Акселю было подумалось, что онизабрелинакакой-тоязыческийобряд.Но,когдаониостановились,чтобырассмотреть открывшуюся им сцену, он увидел, что внимание толпы необращенониначтоконкретное.Лицалюдейбылимрачными,чутьлинеиспуганными. Говорили все приглушёнными голосами, и в воздухе стоялбеспокойный ропот. Акселя с Беатрисой облаяла собака, которую тутжеотогнали тёмные фигуры. Те немногие из толпы, кто заметил пришлых,безучастносмотреливихсторонуитутжетеряликниминтерес.

—Ктознает,чтозабедаунихстряслась,Аксель.Ябыушлаотсюдаподальше,нодомзнахаркигде-тоблизко.Давайпосмотрим,получитсялиуменяегоотыскать.

Направившись к ряду хижин справа, супруги увидели, что в тенискрывалось ещё больше народу, молча наблюдавшего за толпой у костра.Беатрисаостановиласьизаговориласкакой-тоженщиной,стоявшейпереддверьюсвоегодома,иАксельчерезкакое-товремяпонял,чтоэтоиестьтасамая знахарка. В темноте ему не удалось толком её рассмотреть, но онзаметил, чтоженщина эта высокая, с прямойосанкой, вероятно, среднихлет, с наброшенной на плечи шалью, в которую она зябко куталась.Женщина с Беатрисой продолжали тихо беседовать, поглядывая то натолпу, то на Акселя. Наконец знахарка знаком пригласила их войти вхижину,ноБеатриса,подойдякмужу,тихосказала:

— Позволь мне поговорить с ней наедине, Аксель. Помоги снять

поклажуиподождиздесь.—Нельзялимнепойтис тобой,принцесса,хотяяиврядлипойму

саксонскийязык?—Этоженскиедела,муж.Позвольмнепоговоритьснейнаедине,она

обещаеттщательноосмотретьмоёстароетело.—Прости,принцесса,янеподумал.Давайтвоюкотомку,яподожду

здесь,еслитебетакхочется.Когда обе женщины ушли в дом, Аксель почувствовал ужасную

усталость, особенно в плечах и ногах. Сняв собственную поклажу, онприслонилсяспинойкстенеиздёрнаипринялсяглядетьнатолпу.Вокругнарасталобеспокойство: однилюдивыходилииз окружавшей его тьмыивливались в толпу, а другие, напротив, спешили прочь от огня и тут жевозвращались. Пламя выхватывало из мрака отдельные лица, оставляядругие в тени, нопостепенноАксельпришёл к заключению, что все этилюдиждут,идовольнонетерпеливо, когдакто-тоиличто-топоявитсяизбревенчатойпостройкислеваоткостра.Должнобыть,внутриздания,судяпо всему, служившего саксам местом для собраний, горел собственныйкостёр, потому что за окнами попеременно то вспыхивал свет, товоцаряласьтьма.

Аксель уже почти задремал, прислонившись спиной к стене, из-закоторой доносились приглушённые голоса Беатрисы и знахарки, когдатолпа вдруг всколыхнулась, дружно охнув. Из бревенчатой постройкивышли несколько мужчин и направились к костру. Толпа расступиласьперед нимии затихла, словно в ожидании объявления, но объявления непоследовало, и постепенно люди сгрудились вокруг вновь прибывших, иснова поднялся гул голосов. Аксель заметил, что почти всё вниманиетолпыдосталосьтому,ктовышелиззданияпоследним.Навидемубылоне больше тридцати, но в нём чувствовалась прирождённая властность.Хотяодетонбылскромно,какпростойкрестьянин,нинакогоиздеревнионпохожнебыл.Иделобылонетольковтом,каконзакинулкрайплащачерезплечо,открываявзглядамременьспритороченнойкнемурукоятьюмеча.Иневтом,чтоеговолосыбылидлиннее,чемукогобытонибылоиз местных жителей, — они свисали почти до плеч, и он подвязалнесколько прядей тонким ремешком, чтобы те не падали ему на глаза.Собственно, Акселю даже пришло в голову, что этот человек подвязалволосы, чтобы они не падали ему на глаза во время битвы. Эта мысльпришла к нему сама собой и ошарашила его только по размышлении,потому что это было скорее похоже на узнавание. Более того, когданезнакомец,широкимишагаминаправившисьвгущутолпы,позволилруке

соскользнуть на рукоять меча, Аксель почти физически ощутил особуюсмесь спокойствия, возбуждения и страха, которую могло вызвать такоедвижение. Пообещав себе вернуться к этим странным ощущениям когда-нибудь потом, он выбросил их из головы и сосредоточился наразворачивавшемся перед ним действии. Мужчину отличали отокружающих прежде всего осанка и то, как он двигался и держал себя.«Как бы он ни старался выдать себя за обычного сакса, — подумалАксель, — этот человек — воин. И, вероятно, из тех, кто способенустроитьвеликоеразорение,будьнатоеговоля».

Двое других мужчин, вышедших из постройки, нервно топтались унего за спиной, и всякий раз, когда воин делал очередной рывок вглубьтолпы,изовсехсилстаралисьотнегонеотстать,словнодетиотматери.Этидвое,обасовсемюные,тожебылиподпоясанымечами,вдополнениеккоторымкаждыйсжималкопьё,хотяочевиднобыло,чтоонисовершеннонепривычны к такому оружию. Более того, они были скованы страхоми,казалось, не способны отвечать на слова ободрения, с которыми к нимобращались односельчане. Люди похлопывали их по спинам илипотряхивализаплечи,аонивпаникешнырялиглазамипосторонам.

— Длинноволосый здесь чужак и пришёл только на час или двараньшенас,—послышалсяголосБеатрисыунегонадухом.—Онсакс,ноиздальних земель.Изболотногокраяна востоке, где, каконуверяет, оннедавносражалсясморскимиразбойниками[3].

Аксель уже заметил, что женские голоса зазвучали разборчивей, и,повернувшись, увидел, что Беатриса с хозяйкой вышли из дома и стоят удверипрямоунегозаспиной.Знахаркачто-тотихоговорила,и,дослушав,Беатрисасказалаемунаухо:

— Если я правильно поняла, сегодня один из местных жителейвернулся домой едва живой и с раной в плече и, когда его привели вчувство, рассказал, что они с братом и племянником, мальчикомдвенадцати лет от роду, рыбачили на реке в обычном прикормленномместе,инанихнапалидваогра.Тольковот,пословамраненого,этобылинеобычныеогры.Онибылиужаснее,проворнееиковарнеелюбогоогра,какогоемупреждедоводилосьвидеть.Демоны—именнотакониихтутназывают,—демоныубилиегобратанаместе, амальчика,которыйбылещёживипыталсявырваться,утащилиссобой.Самомураненомуудалосьспастись,хотяонидолгопреследовалиегопотропевдольречногоберега,поганыетваритакидышалиемувспину,новконцеконцовемуудалосьотнихоторваться.Вонтам,Аксель,этоон,слубкомнаруке,разговариваетсчужестранцем.Несмотря на рану, он так тревожился за племянника, что

собралотрядиз самыхсильныхмужейдеревнииповёлихобратнонатоместо,итамониувиделидымоткостранаберегу,но,когдаподбиралиськнему с оружием наизготовку, кусты раздвинулись, и те же два чудовищапоймалиих в западню. Знахарка говорит, чтониктоиподуматьне успелброситься наутёк, как трое уже погибли, и, хотя остальные и вернулисьневредимыми, большинство из них сейчас мечутся в бреду у себя впостелях, и их потрясение столь велико, что они не в силах выйти ипожелать удачи храбрецам, которые отважились на вылазку в час, когдасгущаетсямракинаползаетхмарь,иготовысовершитьто,чтонеудалосьдвенадцатикрепкиммужамприсветедня.

—Аониуверены,чтомальчикещёжив?—Онинивчёмнеуверены,новсёравнопойдуткреке.Послетого

как первый отряд вернулся, охваченный ужасом, как ни убеждалистарейшины, в деревнененашлосьни единогомужа, у которогодосталобы храбрости на повторную вылазку. Но потом волею случая объявилсяэтот чужестранец — его лошадь повредила копыто, и он искал здесьночлега.Ихотядосегодняонизнатьнезналнимальчика,ниегосемью,онвызвалсяпомочьдеревне.Тедвое,чтоидутсним,дядьятогомальчика,но,по-моему,онискореепомешаютвоину,чемпомогут.Посмотри,Аксель,имжедурноотстраха.

—Отличновижу,принцесса.Новсё-такионихрабрецы,разрешилисьнавылазку,несмотрянасвойвеликийстрах.Неудачныйвечермывыбрали,чтобыискатьздесьгостеприимства.Здесьитакужекого-тооплакивают,адоисходаночислёзможетприбавиться.

Судяповсему,знахаркапонялачастьсказанногоАкселем,потомучтосновазаговориланасвоёмязыке,иБеатрисаперевела:

— Она говорит, чтобы мы шли прямо к общинному дому и непоказывались на улице до утра. Говорит, что если станем бродить подеревне, то никто не поручится, что сегодня ночью нам окажут тёплыйприём.

—Ядумаюточнотакже,принцесса.Давайжепоследуемсоветуэтойдобройженщины,еслитыещёпомнишьдорогу.

Нотутлюдивдругзашумели,шумпревратилсявприветствия,итолпаснова всколыхнулась, словно пытаясь изменить форму. Потом онадвинуласьсместа,окруживвоинаидвоихеготоварищей.Раздалосьтихоескандирование, которое вскоре подхватили стоявшие зрители в тени,включая и знахарку. Процессия направлялась в сторону супругов, и, хотясветкостраосталсяпозади,несколькофакеловдвигалисьвместесней,ипередАкселеммелькалилица, тонапуганные, товозбуждённые.Каждый

раз,когдафакелосвещалвоина,тотоставалсяспокоен,переводявзглядизстороны в сторону и принимая добрые напутствия, а рука его лежала нарукояти меча. Смельчаки прошли мимо Акселя с Беатрисой и скрылисьмежду рядами хижин, хотя приглушённое скандирование слышалось ещёдовольнодолго.

Какое-то время ни Аксель, ни Беатриса не двигались с места,вероятно, подавленные общим настроем. Потом Беатриса началавыспрашиватьузнахарки,каклучшепройтикобщинномудому,иАкселюпоказалось,чтоженщиныскоропринялисьобсуждатьдорогуккакому-тосовершенно иному месту, потому что они указывали и махали руками всторонугорзадеревней.

На деревню опустилась тишина, и тогда супруги отправились-такиискать ночлег. Находить дорогу в темноте стало ещё сложнее, и редкиефакелы, горевшие на углах улиц, своими тенями словно ещё больше всёзапутывали. Они шли в направлении, противоположном тому, в которомушла толпа, и попадавшиеся на пути дома были тёмными, без видимыхпризнаковжизни.

—Идипомедленнее,принцесса,—тихосказалАксель.—Есликто-тоизнасздесьупадёт,недумаю,чтобыхотьоднадушавышланапомощь.

—Аксель,мнекажется,мысновасбилисьсдороги.Давайвернёмсякпоследнемуповороту,итогдаяточноеёнайду.

Со временем тропа выпрямилась, и супруги обнаружили, что идутвдоль внешней изгороди, которую видели с холма. Заострённые кольянависали над ними чёрными силуэтами на фоне ночного неба, и черезнекоторое времяАксель услышалоткуда-то сверхубормочущие голоса.Апотомувидел,чтоониуженеодни:высоконаукрепленияхчерезравныепромежутки виднелись фигуры, оказавшиеся людьми, которыевглядываются в чёрную пустоту за изгородью. Аксель едва успелподелиться этим наблюдением с Беатрисой, как у них за спинойпослышалсянарастающийшумшагов.Супругиприбавилиходу,нотеперьктопотудобавилсяплывущийвтемнотефакелизаметавшиеся,обгоняяих,тени. СначалаАксель решил, что они наткнулись на группу деревенскихжителей,шедших в противоположномнаправлении, но потомпонял, чтоони с Беатрисой оказались в окружении. Супругов тесно обступилисаксонские мужчины разного возраста и телосложения, одни с копьями,другиесмотыгами,серпамиилидругимиподобнымиинструментами.Ихокликнуло несколько голосов разом, и людей всё прибывало. Аксельпочувствовал, как в лицо ему ударил жар факелов, и, прижав к себеБеатрису,попыталсявысмотретьвтолпепредводителя,ноникогопохожего

ненашёл.Болеетого,вселицабылиискаженыужасом,иемусталоясно,что любое неловкое движение приведёт к катастрофе. Аксель оттащилБеатрисуотмолодогопарнясособеннобезумнымвзором,потрясавшеговвоздухеножом,исталрытьсявпамятивпоискахкакой-нибудьфразынасаксонском. Ничего не обнаружив, он ограничился успокаивающимизвуками,какимиобычноусмирялнепокорнуюлошадь.

— Перестань, Аксель, — прошептала Беатриса. — Нечего петь имколыбельные,онизаэтоспасибонескажут.

Онаобратиласьпо-саксонскикодномуизмужчин,потомкдругому,но их настроения это не улучшило. Вокруг закипала возбуждённаяперепалка, и чья-то собака, натянув поводок, пролезла в передний ряд изарычалананих.

Потом окружившие супругов напряжённые фигуры вдруг обмякли.Голоса постепенно затихли, пока не остался лишь один, сердитокричавший что-то, пока ещё где-то в отдалении. Голос приблизился, итолпа расступилась, пропуская коренастого, безобразного человека,которыйпрошаркалнасвет,опираясьнапосох.

Человекбылдовольностар.Спинаегобылапочтипрямой,ношеяиголовавыдавалисьизплечподсовершеннонелепымуглом.Темнеменеевсе присутствующие с готовностью признали его власть — собака и тапересталалаятьи скрыласьв темноте.КакбыплохонибылоуАкселяссаксонским, он понял, что ярость безобразного старца только отчастиотносится к дурному обращению жителей деревни с чужестранцами:выволочкадосталасьимзато,чтоонипокинулисвоисторожевыепосты,ина лицах, подсвеченных факелами, отразилось уныние, смешанное сзамешательством. Голос старца брал всё новые высоты гнева, исобравшиеся, словномедленноприпоминаячто-то, один задругимсталивозвращаться в ночную тьму. Но даже когда исчез последний, оставив втемноте лишь стук ног по приставным лестницам, безобразный старецпродолжализливатьвследушедшимоскорбительнуюбрань.

Наконец он повернулся кАкселюи Беатрисе и, перейдя на их язык,произнёсбезтениакцента:

— Как можно позабыть даже это, ведь они только что провожаливоина с двумя их собственными сородичами на подвиг, на который ни уодногоизнихнехватиломужества?Этостыдтакукорачиваетимпамятьилипростострах?

— Айвор, они напуганы до смерти. Упади рядом с ними паук, онипринялисьбырватьдругдругавклочья.Нуижалкийжеотрядвыставиливынамнавстречу.

— Примите мои извинения, госпожа Беатриса. И вы тоже, сэр. Вобычныйденьвамбылбыоказансовсемдругойприём,новыжевидите,чтоприбыливночь,полнуюужаса.

—Мыпотерялидорогукобщинномудому,Айвор.Еслибывынамеёпоказали,мыбылибыпремноговамобязаны.Послетакойвстречинамсмужемнетерпитсяоказатьсяподкровомиотдохнуть.

—Мнебыхотелосьпообещатьвамтёплыйприёмвобщинномдоме,друзья мои, но сегодня ночью невозможно предугадать, что взбредёт вголовумоимсоседям.Будетпроще,есливысмужемсогласитесьпровестиночьподмоимсобственнымкровом,где,яуверен,васнепобеспокоят.

—Мы с радостью примем ваше гостеприимство, сэр,— вступил вразговорАксель.—Намсженойоченьнуженотдых.

— Тогда, друзья мои, следуйте за мной. Пока мы идём, держитесьпоближекомнеиговоритепотише.

Супруги шли в темноте за Айвором, пока не оказались у дома,который, хоть формой и напоминал остальные, был больше и стоялособняком. Когда они вошли под низкую арку, внутри оказалось полногустого дыма, который, хотя у Акселя и спёрло от него в груди, пахнултеплом и гостеприимством. В середине комнаты тлел очаг, окружённыйткаными коврами, зверинымишкурамиимебельюиз дуба и ясеня.ПокаАксель вытаскивал из котомок одеяла, Беатриса с благодарностьюопустилась на низкий стул со спинкой и подлокотниками. Айвор жеосталсястоятьупорогасозабоченнымвыражениемналице.

—Приём,которыйвамбылтолькочтооказан…мнестыднодуматьонём.

—Пожалуйста,недумайтеобэтомбольше,сэр,—ответилАксель.—Вы проявили к нам больше внимания, чем мы того заслуживаем. Мытолько что видели, как отважные храбрецы отправились на опаснуювылазку.Поэтомунампонятно,вкакомужасепребываютжителидеревни,имынеудивляемся,чтонекоторыеведутсебяглупо.

— Если вы, чужестранцы, так хорошо помните наши собственныебеды, как может быть, чтобы эти глупцы успели их позабыть? Имобъяснили так, что и ребёнок бы понял: любой ценой удерживать своипозиции на изгороди, от этого зависит безопасность всех жителей, неговоря уже о необходимости помочь нашим героям, если те окажутся уворот с чудовищами, преследующими их по пятам.И чтоже делают этиглупцы? Стоит пройти мимо двум чужестранцам, как они начистозабывают приказ и то, зачем он был отдан, и кидаются на вас, каквзбесившиеся волки. Я бы сам себе не поверил, да только эта странная

забывчивостьсталачастоздесьслучаться.— В наших краях то же самое, сэр. Мы с женой много раз видели

подобнуюзабывчивостьсредисобственныхсоседей.—Интереснаяновость,сэр.Ая-тобоялся,чтоэтанапастьпоразила

тольконашиземли.Инепотомули,чтоястариличтоябритт,живущийсредисаксов,менячастооставляютвпокое,позволяядержатьсязакакое-товоспоминание,авсеокружающиедаютемуисчезнуть?

—Мы заметили то же самое, сэр. Мы и сами немало страдаем отхмари—такмысженойсталиеёназывать,—новсёженетаксильно,какте,чтопомоложе.Нетлиувасобъясненияэтому,сэр?

— Я слышал много домыслов об этом, друг мой, в основном —саксонские суеверия. Но прошлой зимой к нам забрёл один странник икое-чторассказал,ичембольшеядумаюоегословах,тембольшедоверияониуменявызывают.Так,аэточтотакое?—Айвор,которыйтакистоялудвериспосохомвруке,развернулсясудивительнойрезвостьюдлятакогокряжистогочеловека.—Проститесвоегохозяина,друзьямои.Возможно,этовернулисьнашихрабрецы.Будетлучше,есливыостанетесьздесьинестанетеникомупоказываться.

ПослеегоуходаАксельсБеатрисойкакое-товремясиделивкреслахмолча, закрыв глаза, исполненные благодарности за возможностьотдохнуть.ПотомБеатрисатихоспросила:

—Аксель,кактыдумаешь,чтоАйворсобиралсясказать?—Очём,принцесса?—Онговорилохмарииотом,вчёмеёпричина.— Просто хотел поделиться случайным слухом. Но мы обязательно

попросим его договорить. Этот человек достоин восхищения. Он всегдажилсредисаксов?

—Мнеговорили,чтовсегда,стехпоркаккогда-тодавноженилсянасаксонке. Никогда не слышала, что с ней сталось. Аксель, разве непрекрасноузнатьпричинухмари?

—Конечно,прекрасно,нонезнаю,какаябудетоттогопольза.— Аксель, как ты можешь так говорить? Как ты можешь говорить

такиебессердечныевещи?— Да что такое, принцесса? В чём дело? — Аксель выпрямился в

креслеипосмотрелнажену.—Ятолькохотелсказать,чтооттого,чтомыузнаемеёпричину,онаникуданеденется,низдесь,нивнашихкраях.

— Если есть хоть малая надежда понять, что эта хмарь собойпредставляет, это может нам очень помочь. Как ты можешь говорить обэтомстакимбезразличием?

—Прости, принцесса, я не хотел.Моимыслибыли занятыдругимивещами.

—Кактыможешьдуматьодругихвещах,когдаещёиднянепрошлостехпор,какмыуслышалирассказлодочника?

—Под другими вещами, принцесса, я имел в виду, вернулись ли тесмельчакиобратноиневредимлиребёнок.Или—нападутлисегоднянаэту деревню, где дозорные перепуганы, а ворота держатся на честномслове,чудовищныедемоны,жаждущиеместизанеожиданнооказанноеимвнимание. Мне хватает, о чём размышлять, кроме хмари и суеверныхроссказнейлодочников.

—Незачемгрубить,Аксель.Явовсенехочуссориться.— Прости, принцесса. Наверное, это здешний дух так на меня

повлиял.НоБеатрисабылаготоварасплакаться.—Незачемгрубить,—бормоталаона,словносамойсебе.Аксельвстал,подошёлккреслу-качалкеи,слегканагнувшись,прижал

женукгруди.— Прости, принцесса. Мы обязательно поговорим с Айвором про

хмарьдотого,какуйдёмотсюда.Черезминуту,втечениекоторойонипродолжалиобниматьдругдруга,

онпроизнёс:—Сказатьпоправде,принцесса,мнесейчаснедаётпокояоднавещь.—Ичтожеэто,Аксель?—Мнехочетсязнать,чтосказалазнахаркапротвоюболь.—Онасказала,чтоэтовсеголишьто,чтообычноприходитсгодами.— И я так говорил, принцесса. Разве я не уверял тебя, что

беспокоитьсянеочем?— Это не я беспокоилась, муж мой. Это ты настаивал, чтобы мы

сегоднязашликзнахарке.—Такмыисделали,итеперьнамужточноненужноволноватьсяо

твоейболи.Беатрисамягко высвободилась из объятиймужа, и её кресло плавно

качнулосьназад.— Аксель, знахарка упомянула одного старого монаха, мудрее её

самой.ЭтогомонахазовутДжонас,ионпомогмногимвэтойдеревне.Егомонастырьвднепутиотсюда,навостокпогорнойдороге.

—Навостокпогорнойдороге,—Аксельдобрёлдодвери,которуюАйвор оставил приоткрытой, и выглянул в темноту. — Сдаётся мне,принцесса,завтрамыможемстакимжеуспехомпойтиповерхнейдороге,

какипотой,чтоидётчерезлес.— Это трудная дорога, Аксель. Придётся много карабкаться в гору.

Этоудлинитнашпутьпоменьшеймеренацелыйдень,асынждётнасстакимнетерпением.

—Чтоправда,топравда.Норазужмызашлитакдалеко,будетжальнеповидатьмудрогомонаха.

— Знахарка сказала о нём только потому, что подумала, будто мынаправляемсявтусторону.Ясказалаей,чтододеревнисыналегчедойтинижнейдорогой,ионасамасогласилась,чтоврядлистоиттерятьвремя,разменянебеспокоитничего,кромеболей,обычныхдлямоеговозраста.

Аксельпродолжалсмотретьвтемнотусквозьдвернойпроём.—Пустьдажетак,принцесса,унасещёестьвремявсёобдумать.Вот

Айворвозвращается,идовольнымегоненазовёшь.Айвор,тяжелодыша,широкимшагомвошёлвдомиуселсявширокое

кресло,щедроустеленноешкурами,состукомуронивпосохсебеподноги.—Одинмолодойпридурокпоклялся,чтовидел,какнаоградувлезло

чудовище и теперь на нас оттуда глазеет. Беспокойство великое, чтоговорить,имнеостаётсятолькособратьотряд,чтобыотправитьсятудаипосмотреть, правда ли это. Разумеется, ничего там нет, кроме ночногонеба, куда придурок и тычет, продолжая твердить, что на нас смотритчудовище, и все остальные с мотыгами да копьями трясутся у меня заспиной,какдетималые.Потомпридурокпризнаётся,чтоуснулнапостуичудовищеемуприснилось,ичтоже,дозорныеспешатобратнонапозиции?Нет,дозорныевтакомужасе,чтомнеприходитсяпригрозитьим,чтоябудуих колошматить, пока собственные родичи не примут их за бараньитуши. — Айвор огляделся, всё ещё тяжело дыша. — Друзья, проститенерадивогохозяина.Ябудуспатьвовнутреннейкомнате,еслимневообщесегодня доведётся вздремнуть, так что располагайтесь здесь, как вамудобно,хотяособойроскошипредложитьнемогу.

— Напротив, сэр, — возразил Аксель, — вы предложили намчудесный ночлег, за что мы вам очень благодарны. Мне жаль, что васпозвалипотакомунерадостномуповоду.

—Нампридётсяподождать,возможно,всюночь,даиутротоже.Кудавыдержитепуть,друзьямои?

— Завтра мы пойдём на восток, сэр, в деревню сына, где он снетерпением нас дожидается. Но в этом вы можете нам помочь, потомучтомысженойтолькочтоспорили,какаядорогалучше.Мыслышали,чтодальше по горной дороге в монастыре живёт мудрый монах по имениДжонас,которыйможетдатьнамкое-какойсовет.

—Джонасапремногопочитают, хотя я никогдане встречал его сам.Конечно,идитекнему,нодолженпредупредить,чтодорогадомонастырянеизлёгких.Большуючастьднявампридётсявзбиратьсяпокрутойтропе.А когда тропа станет пологой, нужно будет идти осторожно, чтобы несбитьсяспути,потомучтотамначинаютсявладенияКвериг.

—Квериг,драконихи?Давноничегоонейнеслыхивал.Ввашихкраяхеёпо-прежнемубоятся?

—Теперьонаредкоспускаетсясгор.Хотяинойразибалует,нападаянапроезжающихпутников,похоже,нанеёчастенькосваливаютпроделкидикихзверейиразбойников.Сдаётсямне,угрозаКверигисходитнеотеёдействий,аоттого,чтоеёприсутствиенескончаемо.Покаонаразгуливаетна свободе, на нашей земле не устаёт плодиться всякая нечисть не хужечумы. Взять вот этих демонов, нашу сегодняшнюю напасть. Откуда онивзялись?Этонеобычныеогры.Раньшениктоздесьтакихневидел.Зачемони пришли и встали лагерем на нашем берегу?Может, Квериг и редкопоказываетсянаглаза,ноотнеёберутначаломногиетёмныесилы,иэтопозор,чтозавсеэтигодыеётакниктоинеубил.

—Но,Айвор,—возразилаБеатриса,—ктожерешитсяброситьвызовтакомучудовищу?Повсемрассказам,Кверигоченьсвирепаипрячетсявтруднодоступномместе.

—Выправы,госпожаБеатриса,делоэтострашное.Такполучилось,что здесь бывает один старый рыцарь, современник Артура[4], которомумного лет назад тот великий король поручил убить Квериг. Если выпойдёте горной дорогой, он может вам повстречаться. Его нелегкопропустить: одет он в ржавую кольчугу и ездит верхом на изнурённомскакуне, и всем и каждому готов возвестить о своём священном долге,хотя, как по мне, на дракониху старому дураку всегда было глубоконаплевать.Покамыдождёмсятогодня,когдаонисполнитсвойдолг,мывсе превратимся в дряхлых стариков. Конечно, друзья мои, ступайте вмонастырь,нобудьтеосторожныипостарайтесьдонаступлениятемнотыдобратьсядонадёжногоубежища.

Айворнаправилсябылово внутреннююкомнату, ноБеатриса тутжевыпрямиласьвкреслесословами:

—Айвор,вынедавноупомянулипрохмарь.Якобывыслышаличто-тоо её причине, но потом вас позвали, и выне успели договорить.Намнетерпитсяуслышать,чтовыобэтомскажете.

—А,хмарь.Хорошееназвание.Ктознает,насколькоправдивыслухи,госпожаБеатриса?Полагаю,я говорилочужестранце,которыйпроходилчерез наши края в прошлом году и нашёл здесь пристанище. Он был с

болот, как и наш сегодняшний храбрый гость, но его диалект былодовольнотруднопонять.Япредложилемуночлегвэтомубогомдоме,какивам,имывесьвечерпроговорилиоразныхвещах,втомчислеиохмари,каквыудачноеёназвали.Нашстранныйнедугсильноегозаинтересовал,ион долго о нём расспрашивал. А потом сделал замечание, на которое ятогда не обратил внимания, но над которым потом много размышлял.Чужестранецпредположил,что,возможно.Господьсамзабываетонашемпрошлом,чтоодавнихсобытиях,чтоотех,которыеслучилисьвоттолькочто.Аесличего-тонетвпамятиБожьей,какможетоноостатьсявпамятисмертных?

Беатрисауставиласьнанего:— Разве такое возможно, Айвор? Ведь каждый из нас — дорогое

Божьедитя.РазвемогбыГосподьпозабытьдеяниянашиито,чтоснамисталось?

—Язадалтотжевопрос,госпожаБеатриса,ичужестранецнесмогнанегоответить.Ностехпорявсёбольшедумаюоегословах.Наверное,длятак называемой хмари это объяснение ничуть не хуже других. А теперьпростите меня, друзья, мне нужно хоть чуть-чуть отдохнуть, пока естьвремя.

***

Аксельпочувствовал,чтоБеатрисатрясётегозаплечо.Онипонятиянеимел,какдолгоонипроспали:былоещётемно,носнаружидоносилсяшум,игде-тонаднимпрозвучалголосАйвора:«Давайтемолиться,чтоэтохорошиеновости,аненашапогибель».ОднакокогдаАксельсел,иххозяинужеушёл,аБеатрисасказала:

—Быстрее,Аксель,пойдёмпосмотрим,чегонамждать.Осоловевший от сна, Аксель взял жену под руку, и они вместе,

спотыкаясь, побрели в ночь. На этот раз повсюду горело множествофакелов, некоторые из них светили с укреплений, и видеть дорогу сталонамногопроще.Вездесновалилюди,лаялисобакииплакалидети.Потомвокругобразовалсянекийпорядок,иАксельсБеатрисойобнаружили,чтовлилисьвтолпу,спешившуюводномнаправлении.

Внезапно все остановились, иАксель с удивлением увидел, что ониуже вышли на центральную площадь,— очевидно, от дома Айвора тудаможно было дойти по прямой, а не петляя, как онишли в прошлый раз.

Костёрпылалвовсюсилу,настолькоярко,чтоАксельужеподумалбыло,чтожителейзаставилостановитьсяжаротогня.Но,взглянувповерхголов,он увидел вернувшегося воина. Тот совершенно спокойно стоял слева откостра, ярко освещавшего его фигуру с одной стороны, с другой онаскрываласьвтени.Освещённаяполовинаеголицабылачем-тозабрызгана,и Аксель признал крошечные пятнышки крови, словно воин только чтопрошёлся под кровавой капелью. Длинные волосы, по-прежнемуперехваченные шнурком, растрепались и словно намокли. Одежда былазаляпанагрязью,аможет,икровью,аплащ,которыйон,уходя,небрежноперекинул через плечо, в нескольких местах порвался. Но сам воинвыгляделневредимымитихоразговаривалстремястарейшинамидеревни,среди которых был и Айвор. Ещё Аксель увидел, что воин держит всогнутойрукекакой-топредмет.

Тем временем толпа начала скандировать, сначала тихо, потом снарастающейсилой,покавоиннаконецнеобратилнанеёвнимание.Вегоманере держаться не было пустого бахвальства. И когда он обратился ктолпе,егоголос,достаточногромкий,чтобывсембылослышно,произвёлвпечатлениетихогоизадушевного,какимипристалоговоритьосерьёзныхвещах.

Слушатели притихли, чтобы не пропустить ни слова, и вскорепринялись ахать — то от одобрения, то от ужаса. В какой-то миг воинуказалкуда-тосебезаспину,иАксельвпервыезаметилназемлеусамойкромкисветовогопятнадвухчеловек,ходившихнавылазкувместесним.Выгляделионитак,словносвалилисьсбольшойвысотыиотчрезмерногопотрясения не могли подняться. Толпа начала было скандировать нечтоспециальнодляних,носидевшиеназемленеобратилинаэтовнимания,продолжаяпялитьсявпустоту.

Потомвоинповернулсяобратноктолпеисказалчто-тотакое,отчегоскандированиестихло.Оншагнулближекогнюи,схвативсвоюношу,навытянутойрукеподнялеёввоздух.

Аксель увидел нечто, похожее на голову толстошеей твари,отрезаннуюточноподгорло.Свисавшиесмакушкизавиткитёмныхволособрамляли устрашающе безликое лицо: на месте глаз, носа и рта былатолько бугорчатая плоть, точно гусиная кожа, с несколькими пучкамипушковых волос на щеках. Толпа зароптала, и Аксель почувствовал, какзрителиотшатнулись.Толькотогдаонпонял,чтоонисмотрятвовсененаголову, а на обрубок плеча с лопаткой, принадлежавший какому-тоневероятноогромномучеловекообразномусозданию.Насамомделевоиндержалсвойтрофейзакультюближекбицепсу,плечомвверх,итутАксель

понял, что нечто, принятое им за пряди волос, было ошмётками жил,свисавшимиизобрубкавтомместе,гдеонбылотделеноттела.

Воиннесталдержатьтрофейдолго,опустилеговнизибросилсебепод ноги, словно останки чудовища были настолько презренны, что нестоили дальнейшего внимания. Толпа снова отпрянула, и снова подаласьвперёд,исноваприняласьскандировать.Нонаэтотразхорголосовзаглохпочти сразу, потому что воин продолжил речь, и, хотяАксель ничего немог в ней понять, он хорошо чувствовал окружавшее его нервноевозбуждение.Беатрисасказаламужунаухо:

— Наш герой убил обоих чудовищ. Одно, смертельно раненное,уползловлес,иэтаночьстанетдлянегопоследней.Второепринялобой,и за его грехи воин отрубил от него то, что лежит на земле. То, чтоосталось от демона, уползло к озеру, чтобы заглушить боль, и утонуло вчёрныхводах.Ребёнок,Аксель,тывидишьребёнка?

Там,кудаедвадостигалсветкостра,кучкаженщинсуетиласьвокругусаженного на камень худого темноволосого подростка. Ростом он былпочтисовзрослогомужчину,ночувствовалось,чтопододеялом,вкотороеего завернули, ещё скрывалась мальчишеская долговязость. Одна изженщинпринеславедросводойитеперьсмываласлицаишеимальчикавъевшуюся грязь, но тот словно ничего не замечал. Его остановившийсявзглядупиралсявспинустоявшегопереднимвоина,ивремяотвременионнаклонял голову набок, словно стараясь разглядеть за ногами воиналежавшиеназемлеостанки.

Акселяудивило,чтовидспасённогоребёнка,живогои,судяповсему,практически невредимого, вызвал в нём не облегчение или радость, асмутное беспокойство. Поначалу он решил, что причина была в егостраннойманередержаться,нопотомпонял,вчёмименнодело:что-тонеладилось с тем, как этого мальчика, чья безопасность ещё недавно былаосновным поводом для тревоги у местных жителей, приняли обратно.Приём был сдержанным, почти холодным — это напомнило Акселюпроисшествие с малышкой Мартой в его собственной деревне, и онспросил себя, не могло так получиться, что и этого подростка, подобноМарте,уженачализабывать.Нообэтомздесьточнонемоглобытьиречи.Люди продолжали указывать на мальчика, и женщины, которые егообихаживали,бросаливответнастороженныевзгляды.

—Янемогууловить,чтоониговорят,Аксель,—сказалаБеатрисаемунаухо.—Какая-тоссораиз-заребёнка,хотяэтовеликаямилость,чтоеговернулиобратноживыминевредимым,ипослевсего,чтовиделиегоюныеглаза,оннаудивлениеспокоен.

Воин продолжал обращаться к толпе, в его голосе уже звучаланастойчивость.Онсловновчём-тоеёобвинял,иАксельпочувствовал,чтонастроение собравшихся меняется. Благоговение и благодарность началиуступать место какому-то иному чувству, и в нарастающем гуле голосовслышались замешательствои даже страх.Воин заговорил снова, суровымголосом, указывая на мальчика у себя за спиной. Потом в круг света откостравышелАйвори,вставрядомсвоином,сказалчто-то,отчегочастьслушателейразразиласьоткровеннопротестующимропотом.За спинойуАкселя кто-то закричал, и повсюду разгорелись перепалки. Айворзаговорил громче, и на миг наступила тишина, но крики почти тут жевозобновились,втениначаласьдавка.

—О,Аксель,давайуйдёмотсюдапоскорее!—прокричалаБеатрисаемувухо.—Здесьнамнеместо.

Аксель обнял жену за плечи, и они начали проталкиваться сквозьтолпу,ночто-тозаставилоегоещёразоглянуться.Мальчиксиделвтойжепозе,совзглядом,по-прежнемуприкованнымкспиневоина,исловнонезамечал начавшейся перед ним сутолоки. Но женщина, которая за нимухаживала,отступилавсторонуитеперьпереводиланеуверенныйвзглядсмальчиканатолпу.Беатрисапотянуламужазаруку.

— Аксель, пожалуйста, уведи меня отсюда. Боюсь, нам непоздоровится.

Должнобыть,наплощадисобраласьвсядеревня,потомучтопопутиобратно к жилищу Айвора супруги никого не встретили. Только завидевзнакомыйдом,Аксельпоинтересовался:

—Очёмтамсейчасговорили,принцесса?— Даже не знаю, Аксель. Слишком много всего сразу для моего

слабого разумения. Началась свара из-за спасённого мальчика, и всеразъярились.Хорошо,чтомыужедалекооттуда,ачтослучилось,узнаемвсвоёвремя.

***

КогданаутроАксельпроснулся,комнатабылапронизанасолнечнымилучами. Он лежал на полу, но спать ему выпало на постели из мягкихковровподтёплымиодеялами—этосооружениебылонамногороскошнеетого,ккоторомуонпривык,—иегорукииногихорошоотдохнули.Болеетого,онбылвхорошемнастроении,потомучтопроснулсясоставшимсяв

головеприятнымвоспоминанием.Беатрисазаворочаласьунегоподбоком,ноглазаеёосталисьзакрыты,

идыханиененарушилось.Аксельсмотрелнажену,какчастолюбилделатьв такие мгновения, ожидая, чтобы грудь его наполнила нежная радость.Онавскорепришла,какониожидал,нонаэтотразкнейпримешиваласьлёгкая печаль. Удивившись странному ощущению, он осторожно провёлрукойпоплечужены,словноэтотжестмогразогнатьнабежавшуютень.

Снаружидоносилсяшум,но,вотличиеотразбудившегоихночью,онвозвещал, что жители принялись за обычные утренние дела. Акселюпришловголову,чтонеблагоразумноимсБеатрисойтакдолгоспать,ноонвсё равно не стал будить жену, продолжая смотреть на неё. Наконец оносторожно встал, шагнул к бревенчатой двери и толкнул её, чтобыприоткрыть.Дверь—этобыланастоящаядверьнадеревянныхпетлях—скрипнула,ивщельвластноворвалосьсолнце,ноБеатрисавсёспала.Уженемного беспокоясь, Аксель вернулся к её ложу и, несмотря на плохогнущиесяколени,приселрядомнакорточки.Наконецженаоткрылаглазаипосмотрелананего.

— Пора вставать, принцесса, — произнёс Аксель, скрываяоблегчение.—Деревняпроснулась,инашхозяинужедавноушёл.

—Тогдатебеследовалоразбудитьменяраньше.Аксель.—Тыспалатаксладко,ияподумал,чтопослетакогодлинногодня

сонпойдёттебенапользу.Иябылправ,потомучтосейчастысвежа,какюнаядева.

—Сноватызасвоиглупости,амыещёдаженезнаем,чтослучилосьвчераночью.Еслисудитьпозвукамснаружи,докровавойбойнинедошло.Тамиграютдети,исобаки,судяполаю,сытыидовольны.Аксель,здесьестьвода,чтобыумыться?

Немного погодя, по возможности приведя себя в порядок и недождавшись Айвора, супруги вышли на свежий солнечный воздух впоисках съестного. На этот раз деревня показалась Акселю гораздодоброжелательнее.Круглыехижины,втемнотеказавшиесяразбросаннымивпространстве, теперь выстроилисьровнымирядами,ипохожиедругнадругатениобразовывалиаккуратнуюаллею,ведущуючерезвсюдеревню.Вокруг царила кутерьма: жители ходили туда-сюда, мужчины — синструментами,женщины—с корытамидля стирки, а за ними кучкамиследовала детвора. Собаки, пусть и многочисленные, выглядели смирно.Лишь осёл, удовлетворённо испражнявшийся на солнце прямо передколодцем, напомнилАкселю, в какомдикомместе он оказалсянакануневечером. Когда они с Беатрисой проходили мимо местных жителей, те

дажекивалиимвответивялоприветствовали,нозаговоритьсниминиктонерискнул.

Неуспелисупругиотойтидалеко,какзаметиливпередипоулицедвенепохожие друг на друга фигуры— Айвора и воина,— которые что-тообсуждали, заговорщически сблизив головы. С приближением Акселя иБеатрисыАйворотступилинеловкоулыбнулся.

—Мне не хотелось будить вас раньше времени. Но хозяин из меняникудышный,авыобанавернякаумираетеотголода.Пойдёмте,яотведувас в старый общинный дом и прослежу, чтобы вам дали поесть. Носначала, друзья, познакомьтесь с героем прошлой ночи. Вот увидите,мастерВистанхорошопонимаетнашязык.

Аксельповернулсяквоинуисклонилголову.— Для нас с женой большая честь познакомиться с человеком,

наделённым таким мужеством, щедростью и мастерством. То, что высовершиливчераночью,простоневероятно.

— В моих деяниях не было ничего необычного, сэр, как и в моёммастерстве,—голосвоина,какираньше,былмягким,авовзглядетаиласьулыбка.—Вчера ночьюмне повезло, а кроме того,мне немало помоглимоихрабрыетоварищи.

— Те товарищи, о которых он говорит, — вступил Айвор, — былислишком заняты, накладывая себе в штаны, чтобы вступить в бой. Этотхрабрецсокрушилдемоновводиночку.

—Даладно,сэр,хватитужеобэтом,—возразилвоин,обращаяськАйвору,нотутжевпилсявзглядомвАкселя, словноутогоналицебылаотметина,вызывавшаявеликийинтерес.

— Вы хорошо владеете нашим языком, сэр, — сказал Аксель,захваченныйврасплохстольпристальнымвниманием.

Воин продолжал изучать лицо Акселя, но вскоре опомнился ирассмеялся.

—Проститеменя, сэр.Мненамигпоказалось…Нопроститеменя.Кровь во мне саксонская без примеси, но я вырос в краях неподалёкуотсюда и часто бывал среди бриттов. Потому заодно с родным языкомвыучил и ваш. Теперь я от него поотвык, потому что живу далеко, вболотномкрае,гдеуслышишьмногоиноземнойречи,нонеязыкбриттов.Поэтомупроститемнемоиошибки.

—Вовсенет,сэр.Повамедваскажешь,чтовы—неуроженецнашихмест.Болеетого,вчеравечеромянемогнезаметить,каквыноситемеч—ременьзатянутплотнееивышепоталии,чемэтоделаютсаксы,авовремяходьбырукавашасамаложитсянарукоять.Надеюсь,васнеобидит,еслия

скажу,чтоэтойманеройвыоченьпохожинабритта.Вистансноварассмеялся.— Мои товарищи-саксы не устают потешаться не только над моей

манерой носить меч, но и над манерой им владеть. Но дело в том, чтоэтому искусству меня обучили бритты, и я не стал бы искать лучшихучителей. Оно уберегло меня от многих опасностей, вот и вчерапригодилось.Проститемою дерзость, сэр, но вы сами не здешний.Не сзападаливыродом?

—Мыизсоседнихкраёв.Отсюдаденьпешегохода,небольше.—Но,можетбыть,когда-тораньшевыжилидальшекзападу?—Говорювам,сэр,яизсоседнихкраёв.— Простите меня за невежество. Здесь, на западе, меня одолевает

тоскапокраю,гдепрошломоёдетство,хотяотсюдадонегоещёехать.Мневезде видятся тениполузабытыхлиц.Сегодняутромвы сженойпойдётедомой?

—Нет, сэр,мыпойдёмна востоквдеревнюсына,надеемся запаруднейдонеёдобраться.

—Вотоночто.Значит,пойдётеподорогечерезлес.—Вообще-то, сэр, мы намереваемся пойти по верхней дороге через

горы, потому что там в монастыре есть мудрец, который, надеемся,удостоитнасвнимания.

— Вот как? — Вистан задумчиво кивнул и ещё раз пристальновзглянулнаАкселя.—Мнеговорили,чтопотойдорогенужновсёвремякарабкатьсявгору.

—Мои гости ещё не завтракали,— вмешался Айвор.—Простите,мастерВистан,япровожуихкобщинномудому.Апотом,еслибудетнатоваше желание, мне бы хотелось продолжить наш разговор, — понизивголос,старейшинаперешёлнасаксонский,иВистанответилемукивком.Повернувшись к Акселю с Беатрисой, Айвор покачал головой и мрачнопроизнёс:—Какиебывеликиеподвигинисовершилвчераэтотхрабрец,бедамнашимконцаневидно.Пойдёмтеже,друзья,вы,верно,умираетеотголода.

Айвор пошатывающейся походкой двинулся вперёд, на каждом шагутыча посохом в землю. Он казался слишком расстроенным, чтобызаметить, что гости не поспевают за ним в запруженных людьмипереулках.ВочереднойразотставотАйворананесколькошагов,АксельсказалБеатрисе:

—Этотвоинзаслуживаетвосхищения,верно,принцесса?—Безсомнения,—тихоответилата.—Ноонтакстранноглазелна

тебя,Аксель.Продолжать разговор времени не было, потому что Айвор, всё же

заметив,чторискуетпотерятьсвоихгостей,остановилсянауглу.Вскоре спутники вошли на залитое солнцем подворье. По нему

бродилигуси,асамдворбылразделёнпополамискусственнымручьём—мелкимрвом,вырытымвземле,покоторомубойкожурчалавода.Всамомшироком месте ручья был устроен простой мостик из двух плоскихкамней, и сейчас на одном из них сидел на корточках подросток,стиравшийодежду.ЭтасценапоразилаАкселясвоейидилличностью,ионбы полюбовался ею подольше, но Айвор продолжал уверенно шагать книзкомузданиюстяжёлойтростниковойкрышей,длинойвовсёподворье,откраядокрая.

Еслибывызашливнутрь,торешилибы,чтозалобщинногодоманеособенноотличаетсяотказённойстоловойвдеревенскомстиле,вкоторуюмногим из вас рано или поздно доведётся попасть. Всё пространствозанималидлинныестолысоскамьями,аводномизторцоврасполагалиськухняиместодляраздачиеды.Главноеотличиеотсовременнойстоловойзаключалось в угнетающем количестве сена: сено было над головой, подногамии—хотятаквовсенебылозадумано—навсехстолешницах,кудаего забросило порывами гуляющего по залу ветра. Если же утровыдавалось таким же, как то, когда сели завтракать нашипутешественники,солнце,пробивавшеесясквозьокна-бойницы,выдавало,чтосамвоздухтожеполонкружащихсячастичексена.

Когда спутники вошли, в общинном доме никого не было, ноАйворнаправился на кухню, и почти сразу же оттуда появились две пожилыеженщинысхлебом,мёдом,печеньемикувшинамимолокаиводы.Занимивышел сам Айвор с подносом, на котором лежала нарезанная кускамидичь,которуюАксельсБеатрисойтутжесблагодарностьюсъели.

Поначалу супруги ели молча, только теперь почувствовав, насколькопроголодались. Айвор, сидя напротив них по другую сторону стола,продолжал о чём-то размышлять с отсутствующим взглядом, и прошлокакое-товремя,преждечемБеатрисасобраласьсдухомначатьразговор.

—Айвор,длявасэтисаксы—сплошнаяобуза.Вамнавернякахочетсявернутьсяк своемународу,пустьдажемальчикосталсяневредим, аогрыубиты.

—Тобылинеогры,госпожа,такихсозданийниктоздесьраньшеневидел. И то, что они больше не бродят за воротами, избавило нас отвеликогостраха.Смальчикомжедругоедело.Вернуться-тоонвернулся,ноневредимымли—большойвопрос.—Айворперегнулсякнимнадстолом

и понизил голос, хотя они снова остались одни. — Вы правы, госпожаБеатриса,ясамсебеудивляюсь,чтоживусредитакихдикарей.Лучшежитьвкрысинойяме.Чтоподумаетонастототважныйчужестранец,особеннопослевсего,чтоонвчерадлянассделал?

—Такчтожеслучилось?—спросилАксель.—Мывчераподходилик костру, но поняли, что вот-вот начнётсяжестокая перебранка, и ушли,поэтомуничегонезнаемотом,чтобылодальше.

—Выхорошосделали,чтоспрятались,друзьямои.Вчераночьюэтиязычники до того разошлись, что чуть глаза друг другу не повыдирали.Подумать страшно, что они могли бы сотворить с четой затесавшихся втолпу бриттов. Эдвин вернулся невредимым, но стоило деревне этомувозрадоваться, как женщины нашли на нём маленькую ранку. Я сам еёосмотрел, и другие старейшины тоже. Это ранка прямо под груднойклеткой, и она не больше, чем наносит себе иной ребёнок, понеосторожности споткнувшись и упав. Но женщины, даром что егособственная родня, заявили, что это укус, и вся деревня тотчас с нимисогласилась.Мнепришлосьбезопасностирадизаперетьмальчикавсарае,ноеготоварищи,изегожесемьи,тутжепринялисьшвырятьвдверькамниипризыватьвытащитьегооттудаиубить,какживотное.

— Но как же так, Айвор? Уж не хмари ли это работа, что онипотеряли всю память об ужасах, которые этот ребёнок только чтопережил?

—Еслибытак,госпожа.Нонаэтотразспамятьюунихвсёотлично.Язычники никогда не забывают своих предрассудков. Они твёрдоубеждены,чтоеслимальчикаукусилдемон,тоонскоросампревратитсявдемонаипосеетужасвнашихстенах.Ониегобоятся,и,еслионостанетсяздесь,егождётсудьбанеменееужасная,чемта,откоторойеговчераспасмастерВистан.

—Новедь,—заметилАксель,—естьите,укогодостанетмудростиотстаиватьздравыйсмысл.

— Есть-то есть, но мы в меньшинстве, и даже если нашей властихватит,чтобыудержатьихнапарудней,невеждыскоровозьмутсвоё.

—Такчтожеделать,сэр?—Воинвтакомжеужасе,какивы,имыснимсовещалисьвсёутро.

Япредложилемувзятьмальчика с собой, когдаонпродолжитсвойпуть,пусть это и причинит ему неудобство, и оставить его в какой-нибудьдеревненадостаточномрасстоянииотсюда,гдеунегобудетвозможностьначатьновуюжизнь.Мнебылодокрайностистыднопроситьочём-нибудьу того, кто только что рисковал ради нас жизнью, но у меня не было

другоговыхода.СейчасВистанобдумываетмоёпредложение,хотяунегоесть поручение от своего короля и он уже замешкался из-за лошади ивчерашних бед. Так что сейчас мне нужно проверить, в безопасности лимальчик, а потом узнать, что решил воин. — Айвор встал и поднялпосох.—Приходитепопрощатьсяпередотъездом,друзьямои.Хотяпослетого, что вы услышали, я пойму, если вам захочется бежать отсюда безоглядки.

***

Сквозь дверной проём Аксель видел, как Айвор широким шагомудаляетсяпозалитомусолнцемподворью.

—Печальныеновости,принцесса.—Печальные,Аксель,нонасонинекасаются.Давайнебудембольше

терятьздесьвремени.Сегоднянасждёткрутаятропа.Яства и молоко были свежайшими, и какое-то время супруги ели

молча.ПотомБеатрисаспросила:—Думаешь, в этоми естьправда,Аксель?Втом,чтоАйворсказал

прошлойночьюохмари,чтоэтосамГосподьлишаетнаспамяти?—Незнаю,чтообэтомидумать,принцесса.—Аксель, сегодня утром, когда я только проснулась, мне пришла в

головуоднамысль.—Чтозамысль,принцесса?—Простомысль.Можетбыть,Господьсердитсянанасзачто-то,что

мысотворили.Аможет,несердится,астыдится.—Любопытнаямысль,принцесса.Ноесливсётак,кактыговоришь,

почемужеоннасненакажет?Зачемзаставлятьнас,какдураков,забыватьто,чтослучилосьвсегочасназад?

— Может быть, Господу так стыдно за нас из-за того, что мысотворили, что он сам хочет об этом забыть. И, как сказал Айвору тотчужестранец, если не помнит Господь, неудивительно, что и мы непомним.

—Чтожемоглимы сотворить такого, чтобыГосподьнастольконасустыдился?

—Незнаю.Аксель.Ноэтоточнонето,чтосделалитыилия,потомучтонасонвсегдалюбил.Еслимыпомолимсяему,помолимсяипопросимего вспомнить хотя бы несколько самых драгоценных для нас вещей,

может,онуслышитнасиисполнитнашежелание.Снаружи раздался взрыв смеха. Слегка наклонив голову, Аксель

рассмотрел во дворе кучку детворы, бродившей по плоским камням надручьём,стараясьсохранитьравновесие.Покаонсмотрел,одиниздетейсвизгомсвалилсявводу.

— Кто знает, принцесса. Может быть, у мудрого монаха в горахнайдётсяобъяснение.Норазмызаговорилиотом,какпроснулисьсегодняутром,мнетожекое-чтопришлов голову, возможно,какраз тогда, когдатвоимыслипришликтебе.Этобыловоспоминание,оченьпростое,ноономеняоченьпорадовало.

—О,Аксель!Чтожеэтобылозавоспоминание?— Мне вспомнилось время, когда мы шли через ярмарку или

праздничнуюплощадь.Мыбыливдеревне,ноневнашей,инатебебылсветло-зелёныйплащскапюшоном.

—Это точно сон, муж, или было очень давно.Уменя нет зелёногоплаща.

— Я и говорю, что давно, принцесса. Стоял летний день, но в томместедулхолодныйветер,итыкуталасьвзелёныйплащ,толькокапюшонне надела. Это была ярмарка или, может, праздник какой. В деревне насклонехолмаскозамивзагоне,итытогдабылатамвпервыйраз.

—Ичтожемытамделали,Аксель?—Простогулялирукаобруку,апотомвдругунаснапутипоявился

незнакомец,пареньизтойдеревни.Онвзглянулнатебяиуставился,точнонабогиню.Помнишь,принцесса?Молодойпарень,хотя,думаю,мытожетогда былимолоды.Ион воскликнул, чтоникогда его глаза не видывалитакойкрасавицы.Потомонпротянулрукуидотронулсядотвоейруки.Обэтомтыпомнишь,принцесса?

—Что-тотакоеприпоминается,нотуманно.Наверное,тотпарень,окоторомтыговоришь,былпьян.

—Может,ипьянчуток,незнаю,принцесса.Яжеговорю,втотденьбыл праздник. Так или иначе, он увидел тебя и обомлел. Сказал, чтоникогданевидалникого,красивеетебя.

— Тогда это точно было давным-давно! Не в тот ли день тыприревновал меня и повздорил с тем парнем, да так, что нам чуть непришлосьногиуноситьизтойдеревни?

—Ничегоподобногоянепомню,принцесса.Втотдень,окоторомявспомнил, на тебе был зелёныйплащ, и в деревне что-то праздновали, итот незнакомец, увидев, что я — твой защитник, повернулся ко мне исказал: «Она— самое прекрасное, что мне доводилось видеть в жизни,

заботьсяонейнаилучшимобразом,другмой».Вотчтоонсказал.—Что-топрипоминается,ноуверена,чтотогдатыизревностисним

повздорил.—Какмогяучинить такое, еслидажесейчасчувствую,какот слов

тогонезнакомцаменяраспираетотгордости?Самоепрекрасное,чтоемудоводилось видеть в жизни. И он наказал мне заботиться о тебенаилучшимобразом.

— Если тебя и распирало от гордости. Аксель, то ревности в тебетожехватало.Разветынеповздорилстемпарнем,непосмотревнато,чтоонбылпьян?

—Япомнюэтосовсемнетак,принцесса.Возможно,япростосделалвид,чторевную,шуткиради.Нояжезнал,чтототпареньнехотелничегодурного.Сегодняяпроснулся,иуменяпередглазамивсталатасцена,хотяпрошлоужемноголет.

—Еслитебеименнотаквсёзапомнилось,Аксель,пустьтакибудет.Сэтойхмарьювсевоспоминания—драгоценны,имыдолжныиххранитькакзеницуока.

—Явсёдумаю,чтосталосьстемплащом.Тытакегоберегла.—Этобылплащ,Аксель,и,каклюбойплащ,сгодамиондолженбыл

износиться.— А может, мы его где-то потеряли? Может, забыли на камне в

солнечныйдень?—Теперьвспоминаю.Иягорьковинилатебязаегопотерю.—Наверняка винила,принцесса, хотяуманеприложу, какаябылав

томсправедливость.— О, Аксель, какое облегчение, что мы всё ещё можем что-то

вспомнить,схмарьюилибез.Может,Господьужеуслышалнасиспешитпомочьнамвспомнитьвсё.

—Имывспомнимещёбольше,принцесса,еслипостараемсяизовсехсил.Тогданикакойхитрыйлодочникнесможетнасодурачить,дажеесликогда-нибудьнаступитдень,когданамбудетделодоегоглупойболтовни.Нодавайзаканчиватьседой.Солнцеужевысоко,инасдавнождёткрутойподъём.

***

Супруги направились обратно к дому Айвора и едва миновали то

место, где на них чуть не напали накануне ночью, как услышали, чтосверху их кто-то окликнул. Оглядевшись, они увидели Вистана, которыйзабрался на высокий крепостной вал и примостился на смотровойплощадке.

—Радвидеть,чтовыещёздесь,друзьямои,—крикнулвоинсверху.—Ещёздесь,—прокричалАксельвответ,делаянесколькошаговк

изгороди.—Ноужеторопимсявпуть.Авы,сэр?Останетесьещёнаденёк,чтобыотдохнуть?

—Мне тоже скоро пора ехать.Но, если вы позволите, сэр, навязатьвам небольшой разговор, буду премного вам благодарен. Обещаю незадерживатьваснадолго.

АксельсБеатрисойпереглянулись,ионатихосказала:—Поговорисним,еслихочешь,Аксель.ЯвернуськАйворуисоберу

провизиивдорогу.Акселькивнул,повернулсякВистануикрикнул:—Хорошо,сэр.Хотите,чтобыяподнялся?—Как вам будет угодно, сэр. Я с радостью спущусь к вам, но утро

просточудесное,ивидотсюдаподнимаетнастроение.Еслилестницаваснесмущает,япосмелбынастаивать,чтобывыприсоединилиськомне.

—Идиузнай,чегоонхочет,Аксель,—тихосказалаБеатриса.—Нобудьосторожен,иянелестницуимеюввиду.

Аксель принялся осторожно переступать с перекладины наперекладину, покане добралсядо воина, которыйждал его с протянутойрукой.Онустроилсянаузкойплощадкеипосмотрелвниз,откудананегосмотрелаБеатриса.Толькодождавшись,покамужободряющеейпомашет,она, словно нехотя, направилась к дому Айвора, который Акселю былоотличновидносвысоты.Онзадержалнанейвзглядещёнамиг,апотомповернулсяипосмотрелвдальповерхизгороди.

—Видите,сэр,янесолгал,—сказалВистан,покаонистоялибокобок,подставивлицаветру.—Чудноезрелище,насколькохватаетглаз.

Пейзаж,открывшийсяпередВистаномиАкселемвтоутро,возможно,не так уж сильно отличался от того, который сегодня можно увидеть изокон верхнего этажа английского загородного дома. Наши два зрителяувидели справа склон долины, бегущий вниз чередой зелёных уступов, апротивоположный ему левый склон, покрытый соснами, был для нихсловно в дымке, потому что находился дальшеи сливался с очертаниямигорнагоризонте.Прямопереднимиоткрывалсяотличныйвиднадолину,на плавный изгиб русла текущей прочь реки, на просторы болот сзаплатками прудов и озёр. У воды росли непременные вязы с ивами,

переходившие в густой лес, который в те времена пробудил бы унаблюдателятревожныепредчувствия.Атам,гдесолнечныйсветсменялсятенью, на левом берегу реки виднелись остатки давно заброшеннойдеревни.

—Вчераяехалвнизвонпотомусклону,имоякобыланистогониссегоприпустилагалопом,словночему-тообрадовалась.Мынеслисьчерезполя вдоль озера и реки, и у меня захватило дух. Странное дело, передомной словно мелькали пейзажи из прошлой жизни, хотя, насколько мнеизвестно,в этихкраяхяраньшеникогданебывал.Можетлитакоебыть,чтояпроезжалэтимпутёмвдетстве,когдабылещёслишкоммал,чтобызнать, где нахожусь, но уже достаточно смышлён, чтобы сохранитьувиденноевпамяти?Здешниедеревья,ивересковыепустоши,исамонебонадголовойсловнопробудиликакое-тозабытоевоспоминание.

—Возможно,чтоэтоткрайитот,назападе,гдевыродились,имеютмежсобоюмногосхожего.

—Должнобыть,такиесть,сэр.Унасвболотныхземляхнетхолмов,что заслуживали бы упоминания, а деревьям и траве не достаёт цвета,который мы в изобилии сейчас видим перед собой. Но во время тойрадостной скачки моя кобыла и сломала подкову, и, хотя сегодня утромдобрыелюдиподковалиеёзаново,мнепридётсяехатьосторожно,потомучто копыто у неё ушиблено. По правде говоря, сэр, я попросил васподняться сюда не просто для того, чтобы полюбоваться окрестностями,ноидлятого,чтобымысвамиоказалисьподальшеотлишнихушей.Выуже,верно,слышалиотом,чтослучилосьстеммальчиком,Эдвином?

—МастерАйворвсёрассказал,инамбылоприскорбнослышать,чтозавашимхрабрымвмешательствомпоследовалитакиесобытия.

—Может,выслышалитакже,чтостарейшины,вотчаянииоттого,чтоможетслучитьсясмальчиком,останьсяонздесь,умолялименяувезтиегос собой. Они просят оставить его в какой-нибудь отдалённой деревне,насочиняв,будтоянашёлего,брошенногоиголодного,надороге.Ябылбырад это сделать, только боюсь, такой план едва ли его спасёт. Слухиразносятсябыстро,ичерезмесяцилигодмальчикможетоказатьсявтакомжебедственномположении,чтоисегодня,илидажехуже,потомучтотамонбудетбезроднымчужаком.Выпонимаетеменя,сэр?

—Выправы,чтобоитесьтакогоисхода,мастерВистан.Воин, который до тех пор говорил, не сводя глаз с расстилавшегося

перед ними пейзажа, откинул с лица спутанную прядь волос,переброшенную ветром. И тут он вдруг словно заметил что-то в чертахсобеседника и на миг позабыл, что хотел сказать. Воин пристально

смотрел на Акселя, склонив голову набок. Потом с коротким смешкомотвёлвзгляд:

— Простите, сэр. Припомнилось кое-что. Но вернёмся к делу. Допрошлоговечераяобэтоммальчикеничегонезнал,нонаменяпроизвеловпечатление, как стойко он выносил все ужасы, которые оказались емууготованы.Моитоварищиповчерашнейночи,хотьихрабрилисьпоначалу,но,стоилонамприблизитьсякстоянкедемонов,какзатряслисьотстраха.Мальчикже,хотьипробылвовластидемоновстольковремени,держалсястаким спокойствием, которому я могу только подивиться. Мне было быочень горько думать, что его судьба решена бесповоротно. Поэтому я иначал искать выход, и, если бы вы сженой согласились мне помочь, всёмоглобыотличноустроиться.

— Мы охотно сделаем, что в наших силах. Скажите, что выпредлагаете.

— Когда старейшины просили отвезти мальчика в отдалённуюдеревню, они, несомненно, имели в виду саксонскую деревню. Но всаксонскойдеревнемальчикникогданебудетвбезопасности,потомучтоименносаксыразделяютпредрассудокнасчётследаотукуса,которыйнанём остался. Однако, попади он к бриттам, которые не обращаютвниманиянаподобныйвздор,опасностиникакойнебудет,дажееслиегоисторияпойдётзанимпопятам.Онсилёни,какяужеговорил,обладаетзавидным мужеством, пусть и неразговорчив. Такая пара рук тотчас жепригодитсявлюбомселении.Итак,сэр,выговорили,чтодержитепутьнавосток, в деревню, гдеживёт ваш сын.Осмелюсь предположить, что этокакразтакаяхристианскаядеревня,какаянамнужна.Есливысженойзанего попросите и заручитесь поддержкой сына, это наверняка обеспечитблагоприятныйисход.Конечно,вполневозможно,чтотежедобрыелюдипринялибымальчикаиотменясамого,ноябудудлянихчужестранцем,который вызовет страх и подозрения. И кроме того, поручение, котороепривеломенявэтикрая,помешаетмнезаехатьтакдалеконавосток.

—Значит,выпредлагаете,чтобымальчикаувелиотсюдамысженой?—Да,сэр,таковомоёпредложение.Однакомоёпоручениепозволит

мнепоехать,хотябывначале,тойжедорогой.Высказали,чтопойдётепогорной тропе. Я с радостью составлю вам с мальчиком компанию, покрайнеймере,покамынеперевалимчерез гору.Обществомоёдовольноскучное, но в горах всегда подстерегают опасности, и мой меч можетсослужитьвамслужбу.Илошадьможетвезтивашупоклажу,потомучто,дажееслиунеёиболиткопыто,пожаловатьсяонанесможет.Чтоскажете,сэр?

—Думаю,планотличный.Мысженойрасстроились,когдаузналиобеде мальчика, и будем рады, если сможем её облегчить. Вы говоритемудро,сэр.Сейчассамоебезопасноедлянегоместо—средибриттов.Несомневаюсь,чтовдеревнемоегосынаемубудутрады,потомучтомойсынтам— уважаемый человек, почти старейшина, разве что не по годам. Язнаю, что он заступится за мальчика и позаботится, чтобы ему оказалирадушныйприём.

— Я очень рад. Пойду расскажу мастеру Айвору про наш план ипоищуспособпотихонькувывестимальчикаизсарая.Высженойготовыдвинутьсявпуть?

—Женасейчассобираетпровизиюнамвдорогу.—Тогда, пожалуйста, ждите уюжных ворот. Я сейчас же вернусь с

кобылой и Эдвином. Благодарен вам, сэр, что разделили со мной этузаботу.Ирад,чтонадень-другоймыбудемпопутчиками.

Глава4

Эдвинещёникогдавжизниневиделсвоюдеревнюстакойвысотыитакогорасстояния,иэтоегопотрясло.Онасловнопревратиласьвпредмет,который онмог взять в руку, имальчик, примериваясь, посгибал пальцынадпейзажем,затянутымпослеполуденнойдымкой.Старуха,наблюдавшаяза его восхождением с явным беспокойством, по-прежнему стояла уподножиядереваикричала,чтобыоннелезвыше.НоЭдвиннеобращална неё внимания, потому что разбирался в деревьях, как никто другой.Когда воин приказал ему продолжать наблюдение, он тщательно выбралименноэтотвяз,зная,что,вопрекихлипкомувиду,внёместьскрытаясилаичтоонприметего,какжеланногогостя.Болеетого,снегооткрывалсялучший виднамост и на ведущуюк нему горнуюдорогу, имальчикмогчётко различить трёх солдат, разговаривавших со всадником. Последнийуже спешился и, держа беспокойного коня под уздцы, яростно спорил ссолдатами.

Эдвин разбирался в деревьях, да, и этот вяз был очень похож наСтеффу. «Пусть его унесут в лес и оставят там гнить— вот что ребятапостарше всегда говорили про Стеффу. — Разве не так поступают состарымикалеками,которыенемогутработать?»

Но Эдвин видел Стеффу таким, каким тот был на самом деле —почтенным воином, в душе по-прежнему крепким, превосходившимразумениемдажестарейшин.Стеффе,единственномуиздеревни,довелосьпобыватьнаполебитвы—натомполеиосталисьегоноги,—иименнопоэтому Стеффа тоже смог распознать в Эдвине его суть. Находилисьмальчишки сильнее, которые развлекались, валяя Эдвина по земле иизбиваяего.НодушавоинажилаименновЭдвине,аневком-тоизних.

— Я давно наблюдаю за тобой, мальчик, — однажды сказал емустарец Стеффа. — Под градом ударов глаза твои спокойны, словнозапоминаюткаждыйизних.Такиеглазаявидалтолькоулучшихвоинов,сохранявшихвпылубитвыхолодныйрассудок.Скоронастанетдень,когдатебястанутбояться.

Ивотэтоначалось.ПредсказанноеСтеффойстановилосьявью.Под порывами ветра, качавшими дерево, Эдвин ухватился за другую

ветку и начал перебирать в памяти утренние события. Лицо тёткиисказилосьдонеузнаваемости.Онавизжала,выкрикивалаемупроклятия,ностарейшинаАйворпомешалейзакончить,оттолкнувотдвериамбараи

одновременно заслонив её от Эдвина. Тётка всегда хорошо к немуотносилась,ноеслитеперьейвздумалосьегопроклясть,Эдвинунебылодо этого дела. Не так давно она пыталась заставить Эдвина называть еёматерью, но он ни разу её не послушался. Потому что знал, что егонастоящаямать странствует.Его настоящаямать не стала бы так на негоорать,истарейшинеАйворунепришлосьбыоттаскиватьеёпрочь.Аутромвамбареонуслышалголоссвоейнастоящейматери.

Старейшина Айвор толкнул Эдвина внутрь, в темноту, и дверьзакрылась, заслонив перекошенное лицо тётки и все остальные лица.Поначалу телега казалась лишь чёрным силуэтом, маячившим в глубинеамбара. Но постепенно он рассмотрел её очертания, а когда дотронулся,дерево оказалось на ощупь влажным и трухлявым. Снаружи сновапослышались крики, а потом и громкие удары. Первые простучаливразнобой,апотомраздалосьсразунесколько,итутжедеревянныйтреск,послечеговамбаресловночутьпосветлело.

Эдвиндогадался,чтостукбылоткамней,бьющихвшаткиестены,новыбросилэтоизголовы,сосредоточившисьнастоявшейпереднимтелеге.Давнолиеювпоследнийразпользовались?Почемуонастоиттаккриво?Еслионаужесовсемнегодная,зачемхранитьеёвамбаре?

Тогда-тоЭдвиниуслышалголосматери:вначалеразобратьегобылотрудно,мешалистоявшийснаружигвалтигрохоткамней,нопостепенноонсталслышатьсявсёотчётливее.

—Этопустяки,Эдвин.Пустяки.Тылегкоэтовынесешь.—Новедьстарейшинынесмогутвсёвремяихудерживать,—сказал

онвтемноту,словнопросебя,иегорукапогладилабоктелеги.—Этопустяки,Эдвин.Пустяки.—Стенытонкие,икамниихразобьют.— Не волнуйся, Эдвин. Разве ты не знал? Эти камни — в твоей

власти.Посмотри,чтосейчаспередтобой?—Стараясломаннаятелега.—Нувот.Идивокругтелеги,Эдвин.Вокругтелеги,ещёиещё,потому

чтоты—мулипривязанкбольшомуколесу.Ещёиещё,Эдвин.Большоеколесо повернётся, только если ты его повернёшь, и только если ты егоповернёшь,будутлететькамни.Ещёиещё,Эдвин.Ещёиещё,ещёиещё—вокругтелеги.

— Зачем мне крутить колесо, матушка?— спросил мальчик, но егоногиужепринялисьобходитьтелегу.

—Потомучтоты—мул,Эдвин.Кругзакругом.Воттрескударов.Небудешь крутить колесо, и он прекратится. Крути его, Эдвин. Ещё и ещё.

Ещёиещё.И он последовал её приказу, держась за телегу и перебирая руками,

чтобыпродолжатьдвижение.Сколькоразонобошёлвокруг?Сто?Двести?Онтоиделовиделтотаинственныйземлянойхолмикводномизуглов,тодохлую ворону с ещё не осыпавшимися перьями в другом— там, где напол амбара падала узкая полоска солнечного света. Два эти зрелища—землянойхолмикидохлаяворона—сноваисновавозникалипереднимвполутьме.Онгромкоспросил:«Тётядействительноменяпрокляла?»—ноответанепоследовало,иЭдвинподумалбыло,чтоматьушла.Нопотомонснова услышал её голос: «Выполняй свой долг, Эдвин. Ты мул.Останавливатьсярано.Всёвтвоихруках.Еслиостановишься,остановитсяишум.Такзачемегобояться?»

Иногдаонобходилвокругтелегитриилидажечетырераза,неслышани единого резкого удара. Но потом, словно чтобы возместитьпропущенное,раздавалосьсразунесколько,икрикиснаружибралиновуювысоту.

—Гдевы,матушка?Всёещёстранствуете?Ответанепоследовало,ночерезнесколькооборотовонасказала:—Ядалатебебратьевисестёр,Эдвин,много-много.Нотызаботьсяо

себесам.Такчтонайдисилыменяотыскать.Тебедвенадцатьлет,тыужепочти взрослый. Ты один стоишь четырёх-пяти сильных сыновей. Найдисилыиспасименя.

Вязпокачнулсяподочереднымпорывомветра,иЭдвинуподумалось,аневэтомлиамбаре,гдеегозаперли,пряталисьжители,когдавдеревнюпришливолки?СтарикСтеффачасторассказывалемуэтуисторию.

— Ты тогда был ещё совсем мал, парень, наверное, слишком мал,чтобычто-тозапомнить.Триволкасредьбеладняспокойнозашлипрямовдеревню.—ТутголосСтеффынаполнялсяпрезрением.—Ивсядеревнявстрахе попряталась. Некоторые мужчины были в поле, это правда. Но издесь оставалось порядком.Они схоронились в молотильном амбаре. Нетолькоженщинысдетьми,ноимужчинытоже.Ониуверяли,чтоуволковстранныеглаза.Лучшесниминесвязываться.Иволкивзяливсё,чтоимвздумалось.Задраликур.Загрызликоз.Адеревнявсёпряталась.Кто-топодомам.Большинствовамбаре.Меня,калеку,оставилитам,гдеясидел,втачке, изувеченными ногами наружу, рядом с канавой у дома госпожиМиндред.Волкизатрусиливмоюсторону.«Идите,съешьтеменя,—сказаля,—янестанупрятатьсяотвасвамбаре».Нодоменяимделанебыло,иясмотрел, как они проходят мимо, задевая своим мехом мои бесполезныеноги.Онивзяливсё,чтопожелали,аэтихрабрецывыползлиизукрытий,

тольковыждавкакследуетпослеихухода.Триволкасредьбеладня,иненашлосьниодногомужчины,чтобыдатьимотпор.

Нарезаякругивокругтелеги,ондумалорассказеСтеффы.—Вывсёещёстранствуете,матушка?—ещёразспросилон,иснова

безответно.Когдаонанаконецотозвалась,ногиунегоужесталиуставатьиегопорядкомтошнилоотсозерцанияземляногохолмикаидохлойвороны.«Довольно, Эдвин. Ты хорошо потрудился. Теперь, если хочешь, зовисвоеговоина.Положиэтомуконец».

Эдвин выслушал эти слова с облегчением, но продолжал кружитьвокруг телеги. Чтобы позвать Вистана, требовалось огромное усилие.Следовало возжелать его прихода всем сердцем, так же, как накануневечером.

Но силы откуда-то взялись, и, почувствовав, что воин скоро придёт,Эдвинзамедлилшаг—ведьдажемуловподконецдняшибконепогоняют—исудовлетворениемотметил,чтошумударовстановитсявсёреже.Нотолькопосле того, как тишинапродлилась достаточнодолго, оннаконецостановилсяи,прислонившиськборту телеги,принялсявосстанавливатьдыхание. Потом дверь амбара отворилась, и за ней на ослепительномсолнцевозниквоин.

Вистанвошёлвнутрь,оставивдверьширокооткрытой,словночтобыпродемонстрироватьпрезрениеккакимбытонибыловраждебнымсилам,которые ещё недавно бурлили снаружи. Благодаря этому на полуобразовался большой светлый прямоугольник, и, когда Эдвин огляделся,телега,такаявнушительнаявтемноте,показаласьемужалкойразвалиной.СразулиВистанназвалегоюнымдругом?Эдвиннемогсказатьнаверняка,но он хорошо помнил, что воин подвёл его к островку света, поднялрубашку и внимательно осмотрел рану. Потом Вистан выпрямился,осторожнооглянулсяитихосказал:

—Ну,мойюныйдруг, ты сдержал обещание, которое далмне вчеравечером?Просвоюрану?

—Да,сэр.Ясделалтак,каквысказали.—Тыникомунесказал,дажесвоейтётушке?— Никому, сэр. Даже когда все поверили, что это укус огра, и

возненавиделименяиз-занего.—Пустьониидальшевэтоверят,мойюныйдруг.Еслиониузнают

правдуотом,кактыегополучил,будетвдесятьразхуже.—Нокакжебытьсмоимидвумядядьями,которыепришлисвами,

сэр?Развеонинезнаютправду?—Твоимдядьям,каконинихрабрились,сталослишкомдурно,чтобы

войтивлагерьогров.Поэтомухранитьтайнунужнотольконамдвоим,и,как только рана заживёт, никому уже не будет до неё дела. Держи её вчистотеинесмейрасчёсывать,ниночью,ниднём.Понятнотебе?

—Понятно,сэр.Раньше, когда они все карабкались вверх по склону и Эдвину

пришлосьостановиться,чтобыподождатьстариков-бриттов,онпопыталсявспомнить, как получил эту рану. Тогда, посреди колючего вереска, сВистановой кобылой, которую ему приходилось удерживать под уздцы,собратьсясмысляминеполучилось.Носейчас,стоявветвяхвязаиглазеявнизнакрошечныефигуркинамосту,Эдвинобнаружил,чтовспоминаетпромозглый воздух и кромешную тьму, резкий запах медвежьей шкурыповерх маленькой деревянной клетки, как при каждом толчке ему наголову и плечи падали крошечныежучки.Он вспомнил, как устраивалсяпоудобнее и хватался за расшатанную решётку, чтобы его нешвыряло изсторонывсторону,когдаклеткуволочилипоземле.Потомвсёзатихало,ионждал,когдаснимутмедвежьюшкуру,чтобывнутрьворвалсяхолодныйвоздух и чтобы он смог рассмотреть хоть что-нибудь в свете горевшегорядом костра. Потому что в ту ночь так происходило уже дважды, иповторение притупило страх. Ещё он вспомнил вонь огров и злобнуюмаленькую тварь, бросавшуюся на хлипкие прутья клетки, вынуждаяЭдвинаизовсехсилвжиматьсявзаднююстенку.

Тварь двигалась так быстро, что её было трудно как следуетрассмотреть.Унегосложилосьвпечатление,чторазмеромиформойонапоходиланапетушка,нобезклюваиперьев.Онананосилаударызубамиикогтями, испуская беспрестанные пронзительные крики. Эдвин доверялзащите деревянных прутьев от зубов и когтей, но иногда тварь случайнозадевала клеткухвостом, и тогда егоположение казалось емукуда болеененадёжным.Хорошо,чтотварь—какпредполагалЭдвин, ещёдетёныш—поканеподозревалаосилесобственногохвоста.

ХотятогдаэтинападенияказалисьЭдвинубесконечными,теперьондумал,чтопроходилонетакмноговремени,преждечемтварьоттаскивализа поводок. Потом на мальчика тяжело падала медвежья шкура, и емуприходилось хвататься за прутья, пока клетку перетаскивали на новоеместо.

Сколько раз пришлось это вытерпеть? Всего раза два или три? Аможет, десять или двенадцать? А может, он уснул после первого раза,несмотрянатакиеусловия,иостальныенападенияемуприснились?

Потом,впоследнийраз,медвежьюшкурунесдёргивалиоченьдолго.Онждал,слушаяпронзительныекрикитвари,звучавшиетовотдалении,то

оченьблизко,ирык,которыйиздавалиогры,разговариваядругсдругом,ипонимал, что на этот раз что-то должно пойти по-другому. Именно в теминуты жуткого ожидания он взмолился о спасителе. Он исторг этупросьбу из самой глубины своего существа, поэтому получилось что-товроде молитвы, и стоило ей обрести форму в его сознании, как онпочувствовал,чтоонабудетуслышана.

В эту самую минуту клетка задрожала, и Эдвин понял, что вся еёпередняя часть с защитной решёткой оказалась сдвинута в сторону. Онотшатнулся было назад, но медвежью шкуру уже сдёрнули, и свирепаятварь набросилась на него. Сидя на полу, Эдвин инстинктивно поднялноги, чтобы отбросить её пинком, но тварь оказалась проворной, и емупришлось отбиваться от неё кулаками и локтями. Ему даже подумалосьбыло, что тварь его одолела, он на секунду закрыл глаза, а когда сноваоткрыл, увидел, что его противник хватает когтями воздух, а поводокоттаскивает его назад. Тут ему представилась редкая возможностьрассмотреть тварь как следует, и он убедился, что первое впечатлениеоказалосьневерным:онапоходиланаощипанногоцыплёнка,носголовойзмеи.Тварьсновабросиласьвперёд,иЭдвинусновапришлосьотбиватьсяизо всех сил. Потом совершенно внезапно передняя стенка вернулась наместо,имедвежьяшкурасновапогрузилаеговотьму.Итольконесколькомгновений спустя, скрючившись в тесной клетке, он почувствовалпокалываниевлевомбокуподсамымирёбрамиинащупаллипкуювлагу.

Эдвин понадёжнее упёрся ногами в вяз и, высвободив правую руку,осторожнодотронулсядораны.Больокончательнопритупилась.Когдаонивзбирались вверх по склону, грубая ткань рубашки иногда заставляла егопоморщиться, но, когда он не двигался, как теперь, то почти ничего нечувствовал.Дажеутромвамбаре,когдавоиносматривалранунасветуиздверного проёма, она казалась всего лишь скоплением крошечныхпроколов на коже. Ранка была поверхностной, ему часто случалосьполучатьипохуже.Однакосколькожеотнеёпроизошлонеприятностей,авсёпотому,чтолюдивообразили,чтоэто—укусогра.Дайонтвариотпорполучше,возможно,вообщеудалосьбыизбежатькаких-либоран.

Но Эдвин знал, что ему нечего стыдиться за то, как он перенёсвыпавшее ему испытание. Он ни разу не вскрикнул от ужаса и не сталмолитьогровопощаде.Послепервойатакимелкойтвари,котораязасталаего врасплох, Эдвин встречал её с высоко поднятой головой. Более того,ему хватило присутствия духа понять, что эта тварь — ещё детёныш,которого ему вполне под силу напугать, так же, как обычно отпугиваютрасходившуюсясобаку.ПоэтомуЭдвинвыпучилглазаипопыталсясмутить

еёвзглядом.Онзнал,чтозаэтоегонастоящаяматьособенногордиласьбыим.Болеетого,емусталоясно,чтонападениетвариутратилояростьпослепервых бросков, и теперь Эдвин всё больше контролировал схватку. Онснова вспомнил, как тварь хватала когтями воздух, и ему стало казаться,чтоонанестолькорваласьпродолжитьбой,скольковсего-навсегобиласьвпанике на душащем её поводке. В общем, вполне вероятно, что огрыприсудилипобедувсхваткеЭдвину,иименнопоэтомувсёизакончилось.

—Янаблюдаюзатобой,мальчик,—говаривалстарикСтеффа.—Втебеестьчто-тоособенное.Однаждытывстретишьтого,ктообучиттебямастерству под стать твоей воинской душе. И тогда ты будешь внушатьнастоящийстрах.Ужты-тонестанешьотсиживатьсявамбаре,покудаподеревнебеспрепятственнобродятнастоящиеволки.

И вот так оно и случилось. Выбор воина пал на него, и они вместеотправятся выполнять какое-то поручение. Но в чём оно заключалось?Вистан ничего толком не объяснил, сказав только, что король в далёкомболотном крае ждёт не дождётся вестей о том, что оно благополучновыполнено.Изачемидтисэтимидвумястариками-бриттами,которымнакаждомповоротетребуетсяпередышка?

Эдвинвнимательнопосмотрелвниз.Бриттыобсуждалисвоиномчто-то серьёзное. Старуха оставила попытки уговорить мальчика слезть, итеперь все трое наблюдали за солдатами на мосту, прячась за двумягигантскими соснами. С высоты своего наблюдательного пункта Эдвинувидел, что всадник снова вскочил на лошадь и замахал руками. Потомтрое солдат отошли от всадника, и тот, развернув коня, взял с места вкарьерипоскакалпрочьотмоста,обратноподгору.

Эдвинуже задавалсявопросом,почемувоинтакнехотелоставатьсяна главной горной дороге, настаивая, чтобы срезать путь по крутомусклонудолины, теперь емусталоясно, чтоонхотелизбежатьвстречи совсадниками,вродетого,какогоонитолькочтовидели.Но,судяповсему,теперь у спутников не было иной возможности продолжить путь, кромекакспуститьсянадорогуиперейтипомостууводопада,асолдатывсёещёбылитам.УдалосьлиВистануизсвоегоукрытиявнизу,наземле,увидеть,что всадник уехал? Эдвину хотелось сообщить воину о таком развитиисобытий, но он поостерёгся кричать с дерева, чтобы звук не долетел досолдат. Придётся слезть и предупредить Вистана. Возможно, воинколебался, стоит ли вступать в схватку, пока ему угрожали четверопотенциальных противников, но теперь, когда у моста осталось толькотрое,онсочтёт,чтораскладвегопользу.Будьонисвоиномтольковдвоём,то, конечно же, уже давно вышли бы к солдатам, но Вистан наверняка

осторожничал из-за присутствия пожилых супругов. Нет сомнений, уВистана была веская причина взять их с собой, и до сих пор они былидобрыкЭдвину,новсёравнотоварищиизнихбылиникчёмные.

Ему снова вспомнилось перекошенное лицо тётки. Да, тогда онапринялась выкрикивать ему проклятья, но теперь это не имело никакогозначения. Потому что он стал воином и странствует, совсем как егонастоящаямать.Ктопоручится,чтоонеёоднаждыневстретит?Онабудеттак им гордиться, когда увидит его бок о бок с воином. И мужчины,которыебудутсней,затрепещут.

Глава5

Потратив почти всё утро на тяжкий подъём, наши путникиобнаружили, что путь им преградила бурная река. Поэтому они немногоспустилисьчерезокутанныйтайнойлес,чтобывыйтинаосновнуюгорнуюдорогу, которая, как они рассудили, обязательно приведёт к мосту надругойберег.

Насчёт моста путники оказались правы, но, увидев рядом с нимсолдат, решилипереждать в сосновомбору, покуда тене уйдут.Поначалуим казалось, что солдаты расположились там ненадолго, просто чтобыосвежитьсяуводопадаинапоитьлошадей.Новремяшло,асолдатыинедумали уходить. Они по очереди ложились на мосту на животы и,зачерпывая из реки, плескали на себя водой, или сидели, привалившисьспинами к бревенчатым перилам, и играли в кости. Потом прибылчетвёртый—всадник,привидекотороговсетроевскочилинаноги,—изачиталимприказ.

Хотя обзор снизу и был похуже, чем у Эдвина с дерева, Аксель,Беатриса и воин, прячась за растительностью, прекрасно всё эторазглядели, и, стоило всаднику ускакать прочь, вопросительнопереглянулись.

— Они могут застрять тут надолго, — сказал Вистан. — А выторопитесьвмонастырь.

—Намхотелосьбыоказатьсятамкночи,сэр,—ответилАксель.—Говорят,чтопотемземлямбродитдраконихаКвериг,итолькодуракстанетразгуливатьтамвпотёмках.Какдумаете,чтоэтозасолдаты?

— С такого расстояния разобрать нелегко, сэр, и я мало знаком сместной одеждой. Но, думаю, это бритты, подданные лорда Бреннуса.ГоспожаБеатрисаможетменяпоправить.

—Моистарыеглазаневидяттакдалеко,но,думаю,выправы,мастерВистан. На них чёрные одежды, какие я часто видела на людях лордаБреннуса.

— Нам нечего от них скрывать, — сказал Аксель. — Если мыобъясним,ктомыикудаидём,насотпустятсмиром.

—Ятожевэтомуверен,—сказалвоинизамолчал,пристальноглядявниз на мост. Солдаты уселись обратно, явно намереваясь вернуться кигре.—Пустьтак,—продолжилон,—но,еслипридётсяидтипомоступодихнадзором,разрешитемнекое-чтопредложить.МастерАксель,выс

госпожой Беатрисой пойдёте первыми и осторожно заведёте с нимиразговор.Мальчикповедёткобылуследомзавами,аяпойдурядомсним— с отвисшей челюстью, как у придурковатого, и буду косить глазами вразныестороны.Выскажетесолдатам,чтоянемойиполоумныйичтомыс мальчиком — братья, которых вам дали внаём в уплату долга. Меч спортупеей я спрячу в конской поклаже. Если его найдут, вам придётсясказать,чтоонваш.

— Есть ли необходимость устраивать это представление, мастерВистан?— полюбопытствовала Беатриса.— Солдаты частенько бываютгрубы,номыужемногихвстречали,иничего.

— Не сомневаюсь, госпожа. Но люди с оружием, да ещё вдали отсвоих командиров, большого доверия не вызывают. А я — чужеземец,которого они могут обсмеять и вызвать на бой забавы ради. Поэтомудавайтепозовёммальчикаслезтьсдереваисделаемтак,какяпредложил.

***

Путникивышлиизлесавсторонеотмоста,носолдатытотчасжеихувиделиивскочилинаноги.

—МастерВистан,—прошепталаБеатриса,—боюсь,унасневыйдетих обмануть. Кое-что по-прежнему выдаёт в вас воина, и что толку отвашейпридурковатости.

—Янеискусенвпритворстве,госпожа.Еслипоможетемнеулучшитьмоюличину,будурадвасвыслушать.

—Деловтом,каквыходите,сэр.Уваспоходкавоина.Лучшеделайтенесколькомаленькихшажков,апотомодинбольшой,так,чтобывлюбоймигможнобылоспоткнуться.

—Спасибо,госпожа,советхорош.Теперьжемненужнозамолчать,нето они увидят, что я не немой.Мастер Аксель, пусть ваши мудрые речипроведутнасмимоэтихмолодчиков.

Когда путники приблизились к мосту,шум воды, несущейся вниз покамням—подногамитрёхзамершихвожиданиисолдат,—значительноусилился, и Акселю померещилось в этом что-то зловещее. Он шёлвпереди, прислушиваясь к ударам копыт по замшелой земле у себя заспиной,ирезкоостановился,когдаониоказалисьнарасстоянииокликаотсолдат.

На солдатах не было ни кольчуг, ни шлемов, но о роде их занятий

красноречиво свидетельствовали одинаковые чёрные туники с ремнями,идущимиотправогоплечаклевомубедру.Мечибыливножнах,нодвоесолдат уже положили руки на рукояти. Один был маленького роста,коренастыйимускулистый,другой—юношанемногимстаршеЭдвина—тожебылневысок.Волосыу обоих были коротко острижены.Третийжесолдат,наоборот,былвысоким, сдлиннымиседымиволосами, аккуратноприбранными,доходившимидоплечиперехваченнымипущеннымвокругголовычёрнымшнурком.Онразительноотличалсяоттоварищейнетольковнешностью, но и манерой держаться, потому что когда те стояли,напрягшись, чтобы преградить путь на мост, он оставался на несколькошаговпозади,ленивоприслонившиськоднойизопормостаискрестивнагрудируки,—будтослушалрассказыуночногокостра.

Навстречу путникам шагнул коренастый солдат, поэтому Аксельобратилсякнему:

—Добрыйдень,господа.Унаснетдурныхнамерений,мывсеголишьхотимпройтисмиром.

Коренастыйсолдатнеответил.Поеголипупробежаланеуверенность,и он сверкнул наАкселя взглядом, в котором презрение смешивалось сострахом.Оглянувшисьнаюногосолдатаусебязаспиной,нонеобнаруживничего, что подсказало бы ему решение, коренастый снова уставился наАкселя.

Акселю пришло в голову, что случилось недоразумение: солдатыждалисовершеннодругойотряд,иещёнепоняли,чтоошиблись.Поэтомуонсказал:

— Мы — простые крестьяне, сэр, держим путь в деревню нашегосына.

Коренастый солдат, понемногу приходя в себя, ответил Акселюизлишнегромкимголосом:

—Ктотвоиспутники,крестьянин?Саксы,судяпоихвиду.—Двабрата,которыетолькочтоперешлиподнашуопекуикоторых

нампридётсявсемуобучить.Видитеже,один—ещёребёнок,авторой—слабоумныйнемтырь,поэтомуврядлиотнихбудетмногопользы.

КогдаАксель высказался, высокий седоволосый солдат, словно вдругчто-то вспомнив, оторвался от опоры моста и сосредоточенно наклонилголову.ТемвременемкоренастыйсердитовглядывалсязаспиныАкселясБеатрисой. Потом, не снимая руки с рукояти меча, прошёл мимо них,чтобы рассмотреть остальных. Эдвин держал кобылу и смотрел наприближавшегося солдата безо всякого выражения. Вистан, напротив,громкохихикалсебеподнос,вращаяглазамииширокооткрыврот.

Коренастыйперевёлвзглядсодногонадругого,словноищаразгадку.Судя по всему, в конце концов досада одержала верх. Он в бешенствесхватилВистаназаволосыидёрнул.

—Некомуподстричьтебеволосы,сакс?—крикнулонвоинувухоидёрнулещёраз,словнонамереваясьпоставитьВистананаколени.Вистанпошатнулся,ноустоялнаногах,жалобнохныча.

—Оннеможетговорить,сэр,—сказалаБеатриса.—Видитеже,ондурак.Оннепротивгрубогообращения,нославитсяноровом,которыйнамещёпредстоитукротить.

Пока жена говорила, едва заметное движение заставило Акселяобернутьсяобратноксолдатам,оставшимсянамосту.Тотизних,чтобылвысоки сед, поднял руку, егопальцыужепочти сложились в указующийжест,нотутжеобмякли,ижестполучилсябесцельным.Наконецондалрукеупастьокончательно,толькопорицаниевовзгляденикуданеделось.Наблюдая за происходящим, Аксель вдруг почувствовал, что понял илидажераспознал,чтотолькочтопроизошлосседоволосымсолдатом:сегогубужеготовбылсорватьсягневныйвыговор,ноонвовремявспомнил,чтонеимеетнадкоренастымтоварищемникакойофициальнойвласти.Аксельбыл уверен, что где-то, когда-то он сам пережил нечто подобное, ноотогналэтумысльисказалпримирительнымтоном:

— Должно быть, вы очень заняты своими делами, господа, и мысожалеем, что отвлекли вас. Если вы позволите нам пройти, мы тут жеуйдёмпрочь.

НокоренастыйпродолжалмучитьВистана.—Пусть покажетмне свой норов, раз он такой дурак!— прорычал

он.—Давайтераззадоримегоиузнаем,чегоонстоит.НаконецонотпустилВистанаизашагалобратно,чтобысновазанять

пост на мосту. Он сделал это молча, с разгневанным видом человека,совершеннопозабывшего,чтоегоразгневало.

От ревущего шума воды атмосфера казалась ещё напряжённее, иАксель спросил себя, что бы сделали солдаты, повернись он и поведисвоих спутников обратно в лес. Но в тот же миг седоволосый вышелвперёд,поравнявшисьспервымидвумясолдатами,ивпервыезаговорил:

— Отец, в настиле сломано несколько досок. Может, для того мыздесь и стоим, чтобыпредупреждать добрых людей вроде вас переходитьмостосторожно,нетовсехунесёттечениемдосамогоподножиягоры.

—Этооченьлюбезносвашейстороны,сэр.Мыпойдёмосторожно.—Чтосвашейлошадью,отец?Покаонашласюда,мнепоказалось,

чтоонахромает.

— Она повредила копыто, но мы надеемся, что тут нет ничегосерьёзного,хотяверхомнанеёнесадимся,каквысамивидите.

— Эти доски прогнили от брызг, потому мы и здесь, хотя моитоварищисчитают,чтонаспривелосюдачто-тоещё.Поэтомуспрошувас,отец, доводилось ли вам с вашей жёнушкой видеть в пути каких-нибудьчужестранцев?

—Мысамиздесьчужестранцы,сэр,—сказалаБеатриса,—поэтомунамтрудносудить,ктоестькто.Нозадвадняпутимыневиделиничегонеобычного.

При виде Беатрисы взгляд седоволосого солдата смягчился и засиялулыбкой.

— Для женщины ваших лет путь до сыновней деревни не близок,госпожа.Развенепристаловамбольшежитьссыномтам,гдеонсможетвсякий день заботиться о вас, вместо того чтобы заставлять васстранствоватьподобнымобразом,подвергаясьопасностямподороге?

— Я хочу этого всем сердцем, сэр, и, когда мы встретимся, мы смужемобязательноскажемемуобэтом.Номыссыномужеоченьдавноневиделись,инамостаётсятолькогадать,каконнаспримет.

Седоволосыйсолдатпродолжалненавязчивоеёрассматривать.—Возможно,госпожа,вамнеочембеспокоиться.Ясамживудалеко

от родителей и давно их не видел. Может быть, когда-то между нами ипроскочили резкие слова, кто знает?Но если бы они назавтра отыскалименя, подобно вам, пройдя долгий путь, думаете, я не принял бы их срадостью в сердце?Мне неведомо, что за человек ваш сын, госпожа, ноготовпобитьсяоб заклад,чтоонне сильноотличаетсяотменясамогоичто,стоитемувасувидеть,каконзаплачетотсчастья.

—Благодарюзалюбезность, сэр,—ответилаБеатриса.—Полагаю,чтовыправы,имысмужемчастоговоримтожесамое,ноуслышатьэтоотпостороннего,да ещёот того,ктотожеживётвдалиотродительскогодома,—приятновдвойне.

— Продолжайте путь с миром, госпожа. И, если по дороге вамслучитсяповстречатьмоихматьсотцом,идущихнавстречу,будьтекнимдобры и накажите им идти дальше, потому что их путь не будетнапрасен.—Седоволосыйпосторонился, давая спутникампройти.—И,пожалуйста,помнитеохлипкихдосках.Отец,вамлучшеперевестикобылусамому.Детямиюродивымэтонеподсилу.

Коренастый, наблюдавший за происходящим с раздосадованнымвидом,всёжеуступилприрождённойвластноститоварища.Повернувшисько всем спиной, он, насупившись, облокотился на перила и принялся

глядеть на воду. Младший солдат поколебался, но потом встал рядом сседоволосым,иониобавежливокивнулиАкселю,который,поблагодаривихвпоследнийраз, повёлкобылучерезмост, прикрывая ей глаза, чтобыонанеувиделаобрыва.

***

Как только солдаты и мост исчезли из виду, Вистан остановился ипредложилсвернутьсбольшойдорогинаузкуютропу,уходившуювверхполесистомусклону.

—Уменя всегда было чутьё на лесные дороги.И я уверен, что этатропа позволит нам прилично срезать. Кроме того, мы будем куда вбольшейбезопасностиподальшеоттакойдороги,какэта,котораякишитсолдатамииразбойниками.

После этого воинкакое-то времяшёл впередиотряда, отбивая веткиколючего кустарника в стороны удачно найденной палкой. Сразу за нимследовалЭдвин,держакобылуподуздцыичто-тоейнашёптывая,поэтому,когдапоихследампроходилиАксельсБеатрисой,преодолетьтропубылоуже гораздо проще. Но даже при этом короткий путь — если ондействительнобылкоротким—становилсявсётяжелее:деревьяросливсёгуще, кряжистые корни и чертополох заставляли всматриваться передкаждым шагом. По своему обыкновению, Аксель с Беатрисой малоразговаривали во время ходьбы, но один раз, немного отстав от воина смальчиком,Беатрисакрикнула,обращаясьназад:

—Тыещётам,Аксель?—Да,принцесса,—Аксельивправдубылвсеговнесколькихшагах

позади.—Неволнуйся,заэтимилесаминетдурнойславы,идоВеликойРавниныотсюдадалеко.

— Я тут подумала, Аксель. Наш воин — неплохой актёр. Егопритворство даже меня могло бы обмануть, и он ни разу себя не выдал,дажекогдатотгрубиянсталдёргатьегозаволосы.

—Онсыгралнаславу,согласен.—Ятутдумала,Аксель.Прошлоужемноговремени,какмыушлииз

нашей деревни. Тебе не кажется, что это чудо, что нас отпустили, когданужно ещё столько всего посадить и починить столько заборов и ворот?Думаешь,нанашеотсутствиебудутсетовать,когдавнасбудетнужда?

—Нет сомнений, им будет нас не хватать, принцесса. Но мы ушли

ненадолго,исвященникпонимаетнашежеланиеувидетьсяссыном.— Надеюсь, что так, Аксель. Мне бы не хотелось, чтобы пошли

разговоры, будто мы ушли именно тогда, когда в нас больше всегонуждаются.

— Всегда найдётся кто-нибудь, кто так скажет, но достойные людипоймут,чтоэтобылонеобходимо,ибудьонинанашемместе,тозахотелибытогоже.

Какое-товремяонишлимолча.ПотомБеатрисасновазаговорила:—Тыещёздесь,Аксель?—Здесь,принцесса.—Онибылинеправы,чтозабралинашусвечу.—Кчемутеперьвспоминатьобэтом,принцесса?Илетоужескоро.—Яперебиралавпамяти,какэтобыло,Аксель.Имнеподумалось,

что,можетбыть,больуменяпоявиласьиз-затого,чтоунаснебылосвечи.—Очёмтыговоришь,принцесса?Кактакоеможетбыть?—Мнекажется,этомогласделатьтьма.—Ступай осторожнее, впереди терновник. В такомместе лучше не

падать.—Ябудуосторожна,Аксель,итытожепостарайся.—Кактемнотамогланавлечьнатебяболь,принцесса?—Помнишь, Аксель, прошлой зимой ходили разговоры про лешего,

якобыеговиделирядомсдеревней?Нам-тосамимоннаглазаниразунепопался,ноговорили,чтоемупонравутемнота.Мнекажется,чторазмыстолькочасовпровеливотьме,онмогиногдазаходитькнам,незаметно,прямовнашукомнату,инавестинаменяэтупорчу.

—Принцесса, мы бы знали, если бы он зашёл, с темнотой или без.Дажевкромешнойтьмемыбыуслышали,какондвигаетсяилидышит.

— Так вот, я думаю об этом, Аксель, и сдаётся мне, что прошлойзимой я иногда просыпалась ночью, когда ты крепко спал рядом, и мнеказалось,чтоменяразбудилкакой-тостранныйшумвкомнате.

—Скореевсего,мышьиликакая-тодругаятварь,принцесса.—Звукбылсовсемнетаким,имнепомнится,чтояслышалаегоне

одинраз.Таквот,яподумалаобэтом,иуверена,чтоонпоявилсятогдаже,когдавпервыепришлаболь.

—Ну,еслидажеэтобыллеший,чтоизтого,принцесса?Твояболь—всеголишьничтожноенедомогание,апроделкитойтварискореешалость,чемзло,также,каквтотраз,когдакто-тоизозорнойдетворыподбросилвкорзинугоспожиЭнидкрысинуюголову,просточтобыпосмотреть,кактастанетметатьсяотужаса.

—Твояправда,Аксель.Скореешалость,чемзло.Наверное,тыправ.Но всё равно, муж мой…— Она умолкла, протискиваясь между двумядревнимистволами,напиравшимидругнадруга,ипродолжила:—Новсёравно, когда мы вернёмся, мне бы хотелось, чтобы по ночам у нас быласвеча.Нежелалабыя,чтобыэтотлешийиликтодругойучинилнамчто-нибудьпохуже.

— Мы об этом позаботимся, не волнуйся, принцесса. Как тольковернёмся, тут же поговорим со священником. Но монахи из монастырядадуттебемудрыйсоветпротвоюболь,ионанезатянетсянадолго.

—Знаю,Аксель.Янеособенноонейбеспокоюсь.

***

Трудно сказать, прав ли был Вистан насчёт того, что тропа идётнапрямик,но,какбытонибыло,вскорепослеполудняспутникивышлиизлесаобратнонабольшуюдорогу.Дорогабылаизрезанаколеямииместамизаболочена, но теперь онимогли идти свободнее, и со временемих путьсталсушеировнее.Сквозьнависавшиесверхуветвипригревалосолнце,испутникишагаливприподнятомнастроении.

Потом Вистан снова дал команду остановиться и указал на землюпередними.

—Недалеко вперединас едет одинокийвсадник,—сказалон.Инеуспели наши путники пройти изрядное расстояние, как увидели впередисбоку от дороги прогалину и поворачивавшую к ней свежую колею.Переглядываясь,ониосторожнодвинулисьвперёд.

Когда прогалина открылась полностью, путники увидели, что онадовольнобольшая:наверное,когда-то,влучшиевремена,кто-тонадеялсяпостроитьздесьдомиокружитьегофруктовымсадом.Тропа,отходившаяот главной дороги, хотя и заросла сорной травой, была проложенааккуратно,заканчиваясьбольшойкруглойплощадкойподоткрытымнебом,если не считать огромного дуба с раскидистой кроной в центре.Оттуда,гдеонистояли,имудалосьрассмотретьчеловека,сидевшеговтенидерева,привалившись спиной к стволу. Человек на секунду повернулся к ним впрофиль, и стало видно, что на нём доспехи: из травы неподвижно инемного по-детски торчали две металлические ноги. Лицо его былоскрыто растущими сквозь кору молодыми побегами, хотя можно былоразглядеть, что шлема на нём нет. Рядом довольно щипала траву

осёдланнаялошадь.— Назовитесь, кто вы есть! — крикнул человек из-под дерева. —

Разбойниковиворовявстречусмечомвруке!— Ответьте ему, мастер Аксель, — прошептал Вистан. — Давайте

выясним,чтоунегонауме.—Мы простые путники, сэр,— откликнулся Аксель.—Мы хотим

всеголишьпройтисмиром.—Скольковас?Иявродеслышулошадь?— Хромую, сэр. Не считая её, нас четверо. Мы с женой —

престарелыебритты,иснамибезбородыймальчикиполоумныйнемтырь,которыхнампередалиихсаксонскиеродичи.

— Тогда идите сюда, друзья мои! Я разделю с вами хлеб, ведь вам,верно,нетерпитсяотдохнуть,амне—насладитьсявашимобществом.

—Пойдёмкнему,Аксель?—спросилаБеатриса.— Думаю, стоит пойти, — сказал Вистан, прежде чем Аксель

собралсясответом.—Оннамнеопасен,и,судяпоегоречи,эточеловекпожилой. Но всё равно давайте устроим то же представление, что ираньше.Ясноваразинуротибудуводитьглазами,какпридурковатый.

— Но этот человек одет в доспехи и вооружён, сэр, — возразилаБеатриса.—Вы уверены, что оружие будет у вас наготове, в конской-топоклажесодеяламиигоршкамисмёдом?

— Хорошо, что мой меч спрятан от подозрительных взглядов,госпожа.Когдаонмнепонадобится,яразомегоотыщу.ЮныйЭдвинбудетдержатьповодьяиприсмотрит,чтобыкобыланеотходилаотменяслишкомдалеко.

— Идите же сюда, друзья! — крикнул незнакомец, не меняя своейзастывшейпозы.—Боятьсявамнечего!Я—рыцарьитожебритт.Уменяоружие,да,ноподойдитеближеиувидите,чтояпростостарыйбородатыйдурак. Меч и доспехи я ношу только по долгу перед своим королём игорячолюбимымдругомАртуром,которыйужемноголеткакнанебесах,и уж точно не меньше прошло с тех пор, как я в последний раз в гневеобнажал клинок. Вон там мой старый боевой конь Гораций. Емуприходитсястрадатьподгрузомвсехэтихжелезяк.Выпосмотритенанего:ноги скрючились, спина прогнулась. О, мне известно, как он страдаеткаждыйраз, какяусаживаюсьв седло.Ноунегодоброесердце,умоегоГорация, и я знаю, что онникогда быне согласилсянина чтоиное.Мыпродолжим наше странствие именно так, в полном вооружении во имянашеговеликогокороля,инеостановимся,покакто-тоизнаснесможетсделатьновыйшаг.Идитедрузья,небойтесь!

Путникивышлинапрогалину,и,подходякдубу,Аксельувидел,чтоврыцаре и вправду не было ничего угрожающего. Он оказался оченьвысоким,ноАксельпредположил,чтотелоподдоспехамихудое,еслинетощее. Доспехи были старые и ржавые, хотя рыцарь, без сомнения,прилагалвсеусилия,чтобысохранитьихвдостойномвиде.Туника,когда-тобелая,носила следынеоднократнойштопки.Издоспеховвыглядывалодобродушноеморщинистоелицо,еслибыненесколькодлинныхснежно-белыхпрядей, голову рыцаряможно бы было назвать совершенно лысой.Сидя на земле с раскинутыми ногами, он мог бы являть собой жалкоезрелище, но солнце, падавшее сверху сквозь ветви, расцвечивало егомозаикойсветаитени,отчегоказалось,чтоонвосседаетнатроне.

— Бедный Гораций сегодня пропустил завтрак, потому что мыпроснулисьвскалистомместе.Потомжеягналеговсёутро,и,признаюсь,быляневдобромдухе.Недавалемуостановиться.Егошагзамедлился,нояужехорошоизучилегоуловкиинеподдаюсьнаних.«Язнаю,чтотынеустал!»— заявил я ему и немного пришпорил.Какие трюки он сомнойвыделывает, друзья, сил нет терпеть! Но вот он идёт всё медленнее имедленнее,ия,мягкосердныйдурак,дажеотличнозная,чтоонпросебясмеётся,сдаюсьиговорю:ладно,мол,Гораций,остановисьипоешь.Ивотясижупередвами,сновадуракдураком.Идите,присоединяйтеськомне,друзья.—Онпотянулсявперёд,приэтомегодоспехижалобноскрипнули,идостализлежавшеговтравемешкабуханкухлеба.—Вот,спылусжару,егомне дали намельнице, и ещё и часа не прошло.Идите сюда, друзья,садитесьрядомиразделитесомнойхлеб.

Аксель поддержал Беатрису под руку, пока та усаживалась наузловатыедубовыекорни,исамселмеждуженойистарымрыцарем.Подчириканьептицнадголовойонсблагодарностьюприслонилсякзамшелойкоре, а переданный ему хлеб оказался мягким и свежим. Беатрисаположила голову ему на плечо и ненадолго замерла— лишь её грудь товздымалась,тоопадала,—апотомтожеснаслаждениемприняласьзаеду.

Но Вистан не сел. Похихикав и другими способамипродемонстрировавстаромурыцарюсвоёслабоумие,онотошёлвсторону,туда, где в высокой траве стоял Эдвин, держа под уздцы кобылу. ТогдаБеатриса,покончивсхлебом,выпрямиласьиобратиласькнезнакомцу.

—Простите,чтонепоприветствовалавасраньше,сэр.Норыцаринамнечастовстречаются,ивашепоявлениеповергломенявтрепет.Надеюсь,чтовынеобиделись.

—Ничуть,госпожа,иярадвашемуобществу.Вашпутьещёдолог?—Додеревнинашегосынаещёденьпути,потомучтомыпошлипо

горной дороге, чтобы посетить мудрого монаха в монастыре, которыйрасположенздесь,вгорах.

— А, святые отцы. Уверен, они будут рады вас принять. ПрошлойвеснойониоченьпомоглиГорацию,когдаунего загноилоськопыто,и ябоялся,чтоемунеуцелеть.Анескольколетназадмнесамомупришлосьоправлятьсяпослепадения,иихбальзамыоказалисьвесьмапользительны.Но если вы хотите исцелить своего немтыря, боюсь, только Господьсможетвложитьречьемувуста.

С этими словами рыцарь взглянул на Вистана и обнаружил, что тотприближается к нему с лицом, совершенно потерявшим придурковатыйвид.

—Позвольтеудивитьвас,сэр.Речьвернуласькомне.Старый рыцарь вздрогнул и, заскрипев доспехами, с гневным видом

вопросительнообернулсякАкселю.—Невинитемоихдрузей,сэррыцарь.Онивсеголишьсделалито,о

чём я их упрашивал. Но теперь, когда причин вас бояться больше нет, ямогусброситьмаску.Проститеменя,пожалуйста.

— Я не в обиде, сэр, — ответил старый рыцарь, — потому что внашем мире стоит блюсти осторожность. Но теперь скажите, кто вы,чтобыятожезнал,чтоуменянетоснованийбоятьсявас.

—МоёимяВистан,сэр,яизболотногокраянавостоке,странствуювэтихместахпоприказусвоегокороля.

—А…Ивпрямьдалековатоотдома.— Далековато, сэр, и эти дороги вроде как должны быть мне

незнакомы.Нонакаждомповоротевомнесловнопробуждаетсясмутноевоспоминание.

—Тогда,должнобыть,сэр,выужебывализдесьраньше.—Наверное,такиесть,яслышал,чтобылрождённенаболотах,ав

краю, который лежит к западу отсюда. Тем больше мне повезлоповстречать вас, сэр, ибо полагаю, что вы — сэр Гавейн из тех самыхзападныхземель,окоторомхорошоизвестно,чтоонстранствуетпоэтимместам.

—Гавейн яи есть, это верно, племянник великогоАртура, которыйнекогдамудроисправедливоправилэтойстраной.Многолетяпрожилназападе,нотеперьмысГорациемстранствуемгдепридётся.

— Если бы моё время принадлежало мне самому, я бы сегодня жепомчался на запад, чтобы вдохнуть воздуха той страны. Но я обязанвыполнить данное мне поручение и спешить обратно с подробнымотчётом.Темнеменееэточестьдляменя—повстречатьрыцарявеликого

Артура,даещёиегородногоплемянника.Пустьяисакс,нокегоимениотношусьспочтением.

—Приятнослышатьотвастакиеречи.—Сэр,разречьтакчудеснокомневернулась,ябыхотелзадатьвам

одинвопрос.—Извольте.— Этот джентльмен, который сидит подле вас, добрый господин

Аксель,крестьянинизхристианскойдеревнивдвухдняхпутиотсюда.Онсхожего с вами возраста. Сэр Гавейн, осмелюсь попросить вас,повернитесь и поглядите на него повнимательнее.Не доводилось ли вамужевидетьеголицо,пустьимноголетназад?

— Боже правый, мастер Вистан!— Беатриса, которую Аксель счёлбылоспящей,снованаклониласьвперёд.—Чтоэтовытакоеспрашиваете?

—Уменяивмысляхнетничегодурного,госпожа.СэрГавейнродомиззападныхземель,вотияподумал,чтовпрошломонмогбытьзнакомсвашиммужем.Чтовэтомдурного?

—Мастер Вистан, — сказал Аксель, — с нашей первой встречи язаметил, что вы странно на меня посматриваете, и ждал случая, чтобыпопроситьразъяснений.Закогожевыменяпринимаете?

Они втроём сгрудились под огромным дубом, и Вистан, до тех порстоявшийвовесьрост,вдругприселнакорточки.Возможно,онсделалэто,чтобы выглядеть более дружелюбно, но Акселю показалось, что воинупростозахотелосьпоближерассмотретьихлица.

—ПустьжесэрГавейнсделаетто,очёмяпрошу,отнеготребуетсялишьслегкаповернутьголову.Считайтеэтодетскойзабавой,еслихотите.Умоляю, сэр, взгляните на того, кто сидит рядом с вами, и скажите,встречалсялионвамкогда-нибудьвпрошлом?

Сэр Гавейн усмехнулся и подался вперёд. Он был явно не противразвлечься, словно его и вправду пригласили принять участие в детскойигре.НочембольшеонвглядывалсявлицоАкселя,тембольшеменялосьвыражениеегособственноголица,накоторомпоявилосьудивлениеидажеизумление.Старыйрыцарьчутьлиневжалсявстволдерева,иАксельтутжеинстинктивноотвернулся.

—Итак,сэр?—спросилВистан,синтересомзаниминаблюдая.— Не думаю, чтобы мы с этим джентльменом встречались до сего

дня,—ответилсэрГавейн.—Уверены?Годымногоемогутскрыть.—МастерВистан,—вмешаласьБеатриса,—чтоименновыищетев

лице моего мужа? Зачем просить о чём-то подобном этого любезного

рыцаря,которыйещёсовсемнедавнобылдлявсехнаснезнакомцем?—Простите меня, госпожа. Эта страна пробуждает во мне столько

воспоминаний, но каждое вроде беспокойного воробушка и в любоймигготовоупорхнутьвместесветром.Лицовашегомужавесьденьсулиломневернутьодноважноевоспоминание,и,еслиужсовсемначистоту,потому-то я и предложил вам свою компанию, хотя я искренне желаю вамблагополучнопреодолетьэтидикиетропы.

— Но почему вы считаете, что познакомились с моим мужем назападе,еслионвсегдажилвздешнихкраях?

—Не забивай себе голову, принцесса.МастерВистан спуталменя скем-тоиздавнихзнакомых.

— Наверное, друзья, так и есть! — заявил сэр Гавейн. — Мы сГорацием часто путаем людей с теми, чьи лица были нам знакомы впрошлом.«Посмотри,Гораций,—говорюемуя.—Тамвпереди, этоженаш старый друг Тидир, а мы-то считали, что он пал в битве приБадонскомХолме»[5]. Потом мы подъезжаем ближе, и Гораций фыркает,словнохочетсказать:«Нуидуракжеты,Гавейн,этотпареньемувовнукигодитсяивообщеничутьнанегонепохож!»

—Мастер Вистан,— сказала Беатриса,— скажите-ка мне вот что.Моймужнапоминаетвамтого,коговылюбиливдетстве?Илитого,когобоялись?

—Хватитужеобэтом,принцесса.Но Вистан, слегка покачиваясь на пятках, неотрывно смотрел на

Акселя.—Полагаю, того, кого я любил, госпожа.Потомучто, когда сегодня

утром мы встретились, моё сердце встрепенулось от радости. Нопотом…—ВоинсновамолчапосмотрелнаАкселя,ипоегоглазамможнобылоподумать,чтоемуснитсясон.Нотутеголицопомрачнело,и,сновавстав во весь рост, он отвернулся. — Я не могу вам ответить, госпожаБеатриса, потому что и сам не знаю. Мне казалось, что совместноепутешествиепробудитэтивоспоминания,нопокаэтогонеслучилось.СэрГавейн,вамплохо?

И в самом деле Гавейн уже давно как-то обмяк, подавшись вперёд.Теперьонвыпрямилсяитяжеловздохнул.

— Ничуть, спасибо за заботу. Просто у нас с Горацием уже многоночейнебылонимягкойпостели,нидостойногокрова,имыобаустали.Вэтомвсёдело.—Онподнялрукуипотёрсебелоб,хотяАкселюпришловголову, что настоящей целью этого жеста было закрыться от глазсобеседника.

— Мастер Вистан, — произнёс Аксель, — раз уж мы заговорилиначистоту, я, наверное, тоже кое-что у вас спрошу. Вы говорите, чтоприехаливнашикраяпопоручениюсвоегокороля.Нозачемвытакрьяностремитесь скрыть своюличность, путешествуяпо стране, где ужедавновоцарился мир? Если уж нам с женой и этим несчастным мальчикомвыпало странствовать рядом с вами, мы хотели бы всё знать о нашемспутнике,втомчислеиотом,ктоегодрузьяивраги.

—Вашисловасправедливы,сэр.Вэтойстранеивправдуцарятмирипокой.Нояздесь—сакс,которыйедетпоземлебриттов,ивэтихкраяхправитлордБреннус, чьи солдатыдерзкобродят, гдепридётся, собирая вуплатуподатейзерноискот.Янеищуненужныхссор.Потомуитаюсь,сэр,иэтосделаетнашпутьбезопаснее.

—Возможно,мастерВистан,выиправы.Нонамостуязаметил,чтосолдаты лорда Бреннуса не просто убивают время, а поставлены там скакой-тоцелью,иеслибыхмарьнезамутилаимразум,онибыдопросиливассбольшимпристрастием.Можетлибытьтак,сэр,чтовы—враглордаБреннуса?

Вистан на миг задумался, следуя взглядом за одним из скрюченныхкорней, протянувшихся от дубового ствола прямо ему под ноги, где тотнаконецнырялвземлю.Вконцеконцоввоинсноваподошёлпоближеинаэтотразприселнажёсткуютраву.

— Хорошо, сэр, расскажу вам всё без утайки. Мне вовсе не претитоткрытьсяпередвамииэтимлюбезнымрыцарем.Унаснавостокеходятслухи, что наши соплеменники-саксы в этих краях терпят от бриттовдурное обращение.Мой король, беспокоясь за сородичей, послал меня споручением разузнать истинное положение дел. Вот кто я такой, сэр, и,покамоялошадьнеповредилакопыто,ямирноехалпосвоимделам.

— Понимаю ваше положение, сэр, — сказал Гавейн. — Мы сГорацием частенько оказываемся в саксонских землях и испытываемравную нужду соблюдать осторожность. Как же мне хочется тогдаизбавитьсяотдоспеховивыдатьсебязапростогокрестьянина.Нооставьмыгде-нибудьэту грудужелеза, какнамеёпотомотыскать?Крометого,даже еслиАртур и палмного лет назад, разве не в том наш долг, чтобыпродолжатьгордоноситьегогерб,выставляянавсеобщееобозрение?Такчтомыедемвоткрытую,и,когдалюдивидят,чтоя—рыцарьАртура,радвамсообщить,онипровожаютнасдобрымивзглядами.

— Неудивительно, что вас тепло встречают в этих краях, сэрГавейн,— заметилВистан.—Но было ли бы оно также в странах, гдеАртуракогда-тосчитализаклятымврагом?

— Мы с Горацием встречаем тёплый приём имени нашего королявезде,гдебыниоказались,сэр,дажевтехземлях,окоторыхвыговорите.Потому что Артур был так милостив к побеждённым, что вскоре теначиналилюбитьегокаксвоегородича.

Уже довольно давно— если быть точным, то с тех самых пор, каквпервые прозвучало имя Артура, — Акселя не покидало какое-тонеприятноеназойливоечувство.Ивот,слушаяразговорВистанасостарымрыцарем,онпоймалобрывоквоспоминания.Обрывокбылмаленький,ноэтовсёравнопринеслоемуоблегчение,потомучтотеперьемубылоочёмпоразмыслить. Он вспомнил, как стоял внутри палатки, большой, какиеобычно устанавливает армия рядом с полем боя. Была ночь, и повсюдумерцали свечи, а от дувшего снаружи ветра стены то опадали, тонадувались.Онбылнеодин.Вероятно,снимбылонесколькочеловек,ноон не мог вспомнить их лиц. Он, Аксель, был чем-то разгневан, нопонимал,чтогневнадоскрывать,покрайнеймередопорыдовремени.

—МастерВистан,—прозвучалрядомголосБеатрисы,—позвольтезаметить,чтовнашейсобственнойдеревнесредисамыхуважаемыхсемейчислятся несколько саксонских. И вы сами видели саксонскую деревню,откуда мы сегодня ушли. Люди там процветают, и, хотя порой им иприходится тяжко, страдают они от чудовищ, вроде тех, которых вы такхраброубили,авовсенеотбриттов.

— Любезная госпожа говорит правду. Наш возлюбленный Артурустановил прочный мир между бриттами и саксами, и, хотя до нас ещёдоходят слухи о далёких войнах, здесь мы уже давно стали друзьями исоплеменниками.

— Всё, что я видел, подтверждает ваши слова, и мне не терпитсяпринестирадостныевести,хотямнеещёпредстоитпобыватьв земляхзатеми горами. Сэр Гавейн, не знаю, представится ли мне другаявозможностьзадатьэтотвопросчеловеку,обладающемувашеймудростью,поэтому позвольте сделать это сейчас. С помощью какого таинственногоискусства ваш великий король вылечил шрамы войны, покрывавшие этиземли,датак,чтосегодняшнийпутникедваувидитихзнакилитень?

— Этот вопрос делает вам честь. Отвечу, что мой дядя былправителем, никогда не полагавшим себя превыше Господа, и всегдамолился,чтобытотуказалемупуть.Поэтомупобеждённые,каките,ктосражалсянаегостороне,виделиегосправедливостьижелалиперейтиподегокорону.

—Всёравно,сэр,развенестранно,чточеловекназываетбратомтого,кто ещё вчера убивал его детей? Но, похоже, Артуру удалось достичь

именноэтого.—Выуловилисамуюсуть,мастерВистан.Убивалдетей,говорите.Но

Артур всегда наставлял нас щадить невинных, попавших под железнуюпоступьвойны.Болеетого,онприказывалнамспасатьидаватьубежище,когдатобыловозможно,всемженщинам,детямистарикам,равнобриттамисаксам.Наэтомизиждилосьдоверие,пустьвокругигремелибитвы.

—Втом,чтовысказали,естьправда,ноэтовсёравнокажетсямненевероятнымчудом.МастерАксель,некажетсяливамзамечательнымто,какАртуробъединилэтустрану?

— Мастер Вистан, сколько можно, — воскликнула Беатриса. — Закоговыпринимаетемоегомужа?Онничегонезнаетовойнах!

Но все вдруг перестали её слушать, потому что Эдвин, отошедшийобратно к дороге, что-то крикнул, а потом послышался быстроприближающийся стук копыт. Когда Аксель потом об этом думал, емупришло в голову, что Вистана тогда действительно захватили мысли опрошлом, потому что воин, обычно всегда бывший начеку, едва успелвскочитьнаноги,когдавсадникужевъехалнапрогалинуи,сдостойнымвосхищения мастерством осадив лошадь, перешёл на рысь и подъехал когромномудубу.

Аксельтутжеузналвысокогоседоволосогосолдата,которыйвежливоразговаривал с Беатрисой умоста.Седоволосыйпродолжал едва заметноулыбаться,ноприближалсякнимсобнажённыммечом,хотяинаправивеговнизиположиврукоятьнакрайседла.Оностановилсятам,откудадодереваоставалосьвсегонесколькоконскихшагов.

—Добрыйдень,сэрГавейн,—сказалонслёгкимкивком.Старый рыцарь, не вставая с места, бросил на вновь прибывшего

презрительныйвзгляд:—Что вы хотите сказать, сэр, тем, что подъезжаете к нам, обнажив

меч?— Простите меня, сэр Гавейн. Я хочу только расспросить ваших

товарищей.—ОнвзглянулсверхувнизнаВистана,которыйсновашамкалчелюстьюихихикалсебеподнос.Несводяглазсвоина,солдатпрокричал:— Мальчик, не смей подводить лошадь! — Потому что Эдвиндействительно приближался вместе с Вистановой кобылой. — Слушайменя,парень!Отпустиповодьяиподойдисюда,встаньпередомнойвместесосвоимполоумнымбратом.Парень,яжду.

Эдвин, без сомнения, понял если не сами слова, то требованиесолдата,потомучтоотпустилкобылуиподошёлкВистану.Покаоншёл,солдатслегкаизменилположениесвоейлошади.Заметивэто,Аксельтут

же понял, что солдат поддерживает определённый угол и расстояниемежду собой и объектами своего наблюдения, что в случае внезапнойсхватки дало бы ему огромное преимущество. Прежде голова и шеясобственнойлошадитутжебыпомешалисолдатукакследуетзанестимеч,еслииметьввидуместо,гдесиделВистан,даваяпоследнемудрагоценноевремялибоспугнутьлошадь,либоотскочитьтуда,кудаедвадоставалегомеч,игдесилаегоударабылабыограничена,потомучтоегопришлосьбызаносить через тело. Но небольшое изменение в положении лошадиногокорпуса сделало нападение на всадника верным самоубийством длябезоружного,какимибылВистан.Новаяпозициясолдатаявнопринималав расчёт Вистанову кобылу, стоявшую без привязи недалеко у него заспиной. Теперь Вистан не мог подбежать к лошади, не сделав большойкрюк, чтобы не попасть под меч всадника, и наверняка его пронзил быударвспину,преждечемонуспелбыдостичьцели.

Аксель заметил всё это, испытывая восхищение стратегическиммастерством солдата, к которому примешивалось смятение, вызванноепониманием,зачемэтомастерствобылопроявлено.Когда-тодавноАксельтоже заставил лошадь шагнуть вперёд, выполняя неявный, но жизненноважныйманевр,подстраиваясьподконноготоварища.Чтоонделалвтотдень?Онивдвоём,онивторойвсадник,ждали,сидявсёдлах,вглядываясьв даль бескрайней серой пустоши. Мгновением раньше лошадь егосотоварищабылавпереди,потомучтоАксельпомнил,каконаразмахивалаперед ним хвостом, а он раздумывал, насколько это было вызваноживотным рефлексом и насколько — жестоким ветром, дующим надпустыннымландшафтом.

Аксель отбросил эти странныемысли и с трудомподнялся, а потомпомог подняться жене. Сэр Гавейн остался сидеть, словно прирос кподножиюдуба, сердито глядяна вновьприбывшего.Потомрыцарь тихопопросилАкселя:«Сэр,помогитемневстать».

Чтобы поднять старого рыцаря на ноги, потребовались совместныеусилия Акселя и Беатрисы, которые ухватили его за руки, но, когда оннаконец выпрямился в полный рост, скрипнув доспехами, и расправилплечи,зрелищеполучилосьвпечатляющее.ОднакосэрГавейнявнорешилограничитьсятем,чтовперилвсолдатаугрюмыйвзгляд,поэтомувконцеконцовзаговорилАксель:

—Почемувытакобращаетесьснами,простымипутниками?Развевынепомните,какменьшечасаназаддопрашивалинасумоста?

—Яхорошоваспомню,отец.Хотя,когдамывиделисьвпрошлыйраз,нанас,тех,ктоохранялмост,палистранныечары,имыпозабыли,скакой

целью были туда поставлены. Только сейчас, когда я снялся с караула ипоскакал в лагерь, мне всё внезапно припомнилось. И я подумал о вас,отец, и о том, как вы все мимо нас проскользнули, и повернул лошадь,чтобывасдогнать.Мальчик!Ясказал,недвигаться!Стойрядомсосвоимпридурковатымбратом!

Эдвин,насупившись,вернулсякВистануивопросительновзглянулнавоина. Последний продолжал тихо хихикать, из уголка рта у него текластруйка слюны. Его глаза дико вращались во все стороны, но Аксельдогадался, что на самом деле воин старается как можно точнее оценитьрасстояние до своей собственной лошади и близость противника, сбольшойдолейвероятностиприходяктемжевыводам,чтоиАксель.

—СэрГавейн,—прошепталАксель,—еслинасждутнеприятности,умоляюваспомочьмнезащититьмоюдорогуюжену.

—Даювамсловочести,сэр.Можетенаменяположиться.Аксель кивнул в знак благодарности, но седоволосый солдат уже

слезал с лошади. И снова Аксель поймал себя на том, что восхищаетсямастерством, с каким тот это проделал. Когда солдат наконец оказалсялицомклицусВистаномимальчиком,онсновабылпоотношениюкнимнанужномрасстояниииподвернымуглом,болеетого,ондержалмечтак,чтобы лошадь служила ему щитом в случае внезапного нападения соспины.

— Я скажу вам, отец, что ускользнуло от меня в нашу прошлуювстречу. Мы тогда только что получили сведения, что некий воин-сакспокинул некую деревню, расположенную поблизости, и ведёт с собойраненого парня. — Солдат кивнул на Эдвина. — Ни вы, ни эта добраяженщинанеимеетекнимотношения.Мненужнытолькоэтотсаксиегомальчишка.Говоритеначистоту,иниктоизваснепострадает.

—Здесьнетникакоговоина,сэр.Имынехотимссорынисвами,нислордомБреннусом,который,полагаю,являетсявашимхозяином.

— Вы понимаете, о чём говорите, отец? Будете укрывать нашихврагов, ответите, и ваш возраст не будет помехой. Ваши попутчики,немтырьимальчишка,ктоонитакие?

—Какяужеговорил,сэр,ихотдалинамвуплатудолгавместозернаиолова.Онибудутгодотрабатыватьдолгсемьи.

—Выуверены,чтонеошибаетесь,отец?—Сэр,незнаю,коговыищете,ноэтибедныесаксыздесьнипричём.

Вывпустуютратитенанасвремя,аврагиваширазгуливаютнасвободе.Солдатвыслушалвнимательно—голосАкселяпрозвучалнеожиданно

властно,иегоуверенностьявнопоколебалась.

—СэрГавейн,чтовамизвестнообэтихлюдях?—ОнинабрелинанассГорацием,покамыздесьотдыхали.Яуверен,

чтоони—верныерабыБожьи.СолдатещёразпосмотрелвлицоВистану.— Полоумный немтырь, говорите?— Он сделал два шага вперёд и

поднял меч, направив остриё Вистану в горло. — Но смерти он точнобоитсянеменьше,чеммы.

Аксель понял, что солдат впервые допустил ошибку. Он подошёлслишкомблизкокпротивнику,и,хотятакойманеврбылбыкрайнеопасен,теперь Вистан мог внезапно рвануть вперёд и схватить державшую мечруку,преждечемтауспеетнанестиудар.НоВистанпродолжалхихикать,апотом глупо заулыбался стоявшему рядом Эдвину. Однако последнийпоступоксолдатаявнопробудилвсэреГавейнегнев.

—Может,часназадониибылидляменянезнакомцами,—прогремелон,—ноянепозволю,чтобыихподвергалигрубомуобращению.

—СэрГавейн,васэтонекасается.Попрошуваспомолчать.—КаквысмеетеразговариватьсрыцаремАртураподобнымобразом?—Может ли быть так,— спросил солдат, не обращая внимания на

сэраГавейна,—чтоподмаскойэтогопридуркапрячетсявоин?Разунегонеторужия,разницаневелика.Кембыоннибыл,мойклинокдостаточноостёр.

—Дакаконсмеет!—бормоталсэрГавейнсебеподнос.Седоволосыйсолдат,возможно,вдругосознавсвоюошибку,отступил

на пару шагов назад, оказавшись на прежнем месте, и опустил меч науровеньпояса.

—Мальчик.Подойдикомне.—Онговориттольконасаксонскомязыке,сэр,иоченьзастенчив.—Емунетнуждыговорить,отец.Пустьтолькозадерётрубаху,имы

узнаем, тот ли он, кто ушёл с тем воиномиз деревни.Мальчик, подойдиближе.

Стоило Эдвину приблизиться, как солдат вытянул свободную руку.Последовалакороткаяборьба—Эдвинпопыталсявырваться,—носкорорубашкабылазадрана,обнаживторсмальчика,иАксельувиделчутьнижерёбер небольшую припухлость, окаймлённую крошечными точкамизапёкшейся крови. Беатриса с Гавейном, каждый со своей стороны,подались вперёд, чтобы лучше её рассмотреть, но сам солдат, не желаяспускать глаза сВистана, не сразу взглянул на рану.Когда он всёже этосделал,емупришлосьрезкоповернутьголову,ивтотжемигЭдвиниздалпронзительный визг — даже не визг, а нечто, напомнившее Акселю

попавшую в капкан лису. Визг на мгновение отвлёк солдата, и Эдвинвоспользовалсявозможностьювырваться.ТолькотогдаАксельпонял,чтовизжалнемальчик,аВистаничтовответнаеговизгкобыла,дотехпорвялощипавшаятраву,вдругповернуласьибросиласьпрямокним.

Собственная лошадь солдата вздрогнула под ним в панике, усугубивего замешательство, и к тому времени, как он собрался с духом, Вистанбыл уже недосягаем для меча. Кобыла продолжала приближаться сострашнойскоростью,иВистан,делаяобманноедвижениеводнусторонуидвигаясь в другую, издал ещё один резкий клич. Кобыла сбросила шаг,перейдя на кентер[6], и оказалась между Вистаном и его противником,давая воину возможность, нисколько не напрягаясь, занять позицию внескольких шагах от дуба. Кобыла сделала ещё один поворот, искусноследуязахозяином.Аксельподумал,чтоВистаннамереваетсявскочитьналошадь,когдатапробегаламимо,потомучтоонждалеё,поднявоберукиввоздух. Аксель даже успел увидеть, как воин потянулся к седлу, и туткобыланамиг заслонила его, скрывот глаз.Однаколошадьосталасьбезвсадника, продолжив кентер к месту, где ещё недавно наслаждаласьтравой.Вистанстоялнеподвижно,ноужесмечомвруке.

Беатриса сдавленно вскрикнула, и Аксель, обняв жену одной рукой,притянул её к себе. Стоявший по другую сторону сэр Гавейн короткофыркнул, таким образом выражая одобрение маневру Вистана. Старыйрыцарь, подняв ногу на выступающий высоко вверх дубовый корень иположиврукунаколено,сживыминтересомнаблюдалзапроисходящим.

Седоволосыйсолдатповернулсякнимспиной, вчёмунего,однако,небыловыбора,потомучтотеперьемупришлосьстатьлицомкВистану.Аксельбылудивлён,чтосолдат,всегоминутуназадпоказавшийвыдержкуи опытность, настолько потерял самообладание. Он взглянул на своегоконя,впаникескакнувшеговсторону,словноищаутогоодобрения,потомподнялмечостриёмчутьвышеплеча,обеимирукамикрепкоухватившисьзарукоять.Аксельзнал,чтоэтотманеврбылпреждевременнымитолькоутомитмышцырук.Вистан,напротив,держалсяспокойно,какнивчёмнебывало, прямо как прошлой ночью, когда супруги впервые увидели егоидущим на бой. Он медленно пошёл к солдату, остановившись внесколькихшагахотнего,низкодержамечоднойрукой.

—СэрГавейн,—позвалсолдатизменившимсяголосом,—слышу,вывсталиуменязаспиной.Вывыступитесомнойпротивврага?

— Я встал здесь, чтобы защитить эту любезную чету, сэр. Во всёмостальном ваш спор меня не касается, как вы сами только что заявили.Возможно,вамэтотвоинивраг,номнепокуданет.

—Этотчеловек—воин-сакс,сэрГавейн,ионзамыслилпротивнаснедоброе.Помогитемне сразитьсяпротивнего, потомучто, как бы я нирвалсяисполнитьсвойдолг,еслион—тот,когомыищем,изнегововсехотношенияхстрашныйсоперник.

—Какоймнерезонподниматьоружиенакого-то,простопотомучтоон мне не знаком? Это вы, сэр, нарушили наш покой своим грубымвторжением.

Повислонедолгоемолчание.ПотомсолдатобратилсякВистану:—Вы так и останетесь немтырем, сэр?Откройтесьже, прежде чем

мысойдёмсявбою!—МенязовутВистан,сэр,ия—воинсвостока,странствующийпо

этимземлям.Похоже,лордБреннусхочетпричинитьмневред,новотпокакой причине,мне не ведомо, потому что я едумирно и по поручениюсвоегокороля.И,полагаю,вынамереныпричинитьвредэтомуневинномумальчику,норазяразгадалвашзамысел,тотеперьвынужденвасогорчить.

—СэрГавейн,—вскричалсолдат,—ещёразспрашиваювас,придётеливынапомощьсоплеменнику-бритту?Еслиэтотчеловек—Вистан,топронегоговорят,онводиночкуположилбольшепятидесятинорманнов.

—Еслиотегорукипалопятьдесятсвирепыхвоинов,какойвампроквпоединкеотстарогоиусталогорыцаря,сэр?

— Умоляю, сэр Гавейн, мне не до шуток. Это дикарь, он можетнапастьвлюбуюминуту.Явижуэтопоегоглазам.Говорювам,онздесь,чтобыпричинитьзловсемнам.

—Скажитеже, какое зло в том, что ямирно едупо вашей стране содним-единственныммечомвпоклаже,чтобызащищатьсяотдикихзверейи разбойников. Если можете сказать, в чём моё преступление, говорите,потому что мне хотелось бы знать, в чём меня обвиняют, прежде чемнаноситьудар.

—Какоезловынесёте,мненеведомо,сэр,номнедостаточнознатьожеланиилордаБреннусаотвасизбавиться.

—Значит,винымоейвыназватьнеможете,новсёравностремитесьменяубить.

—СэрГавейн,умоляю,помогите!Какбысвирепоннибыл,еслинасбудетдвоеимыповедёмбойсовсемтщанием,естьнадеждаегопобедить.

— Сэр, позвольте напомнить, что я — рыцарь Артура, а неприспешник вашего лорда Бреннуса. Я не поднимаю оружие нанезнакомцев из-за слухов или из-за того, что у них в жилах течётиноземная кровь. И мне кажется, что и у вас нет достаточно вескойпричинывыступатьпротивнего.

—Вы вынуждаетеменя говорить, сэр, хотя сведения это секретные,которые человек моего скромного ранга не имеет права знать, хоть самлордБреннусизаставилменяихвыслушать.ЭтотчеловекпришёлвнашиземлиспоручениемубитьдраконихуКвериг.Вотзачемонсюдапришёл!

— Убить Квериг? — Сэр Гавейн был по-настоящему потрясён. Онрезко отошёл от дерева и уставился на Вистана, словно видел еговпервые.—Сэр,этоправда?

—УменянетжеланиялгатьрыцарюАртура,поэтомуотвечукакесть.Вдобавок к заданию, о котором я уже рассказывал, мой король поручилмне убить дракониху, которая рыщет по этим землям. Но кто стал бывозражать против этого? Свирепый дракон представляет опасность длявсехбезразбора.Скажитемне,солдат,почемумойдолгделаетменявашимврагом?

— Убить Квериг? Вы правда замышляете убить Квериг?! — СэрГавейнперешёлнакрик.—Но, сэр, этоделодовереномне! Разве вынезнаете?ЭтоделодоверилмнесамАртур!

— Сэр Гавейн, давайте поспорим об этом как-нибудь в другой раз.Позвольтемнезанятьсяэтимсолдатом,которыймнитменяимоихдрузейврагами,когдамыпростохотимуйтисмиром.

—СэрГавейн,есливынепридётемненапомощь,боюсь,насталмойсмертный час! Умоляю вас, сэр, вспомните, какое расположение питаллорд Бреннус кАртуру и его памяти, и поднимите оружие против этогосакса!

—МастерВистан, убитьКвериг—этомой долг!У нас с Горациеместьхорошопродуманныйплан,каквыманитьеёизлогова,ипомощьнамнетребуется!

—Бросьтемеч, сэр,— сказалВистан солдату,—и я ещё смогу васпощадить.Еслинет,падётеназемлюсами.

Поколебавшись,солдатответил:— Вижу, что я сглупил, понадеявшись одолеть вас в одиночку, сэр.

Может, я и поплачусь за своё тщеславие.Но бросать меч, как трус, я нестану.

—Покакомуправу,—вскричалсэрГавейн,—вашкорольотдаётвамприказ явиться сюда из чужих земель и узурпировать долг,предназначенныйрыцарюАртура?

—Простите,сэрГавейн,новыужестольколетубиваетеКвериг,чтоза это время малые дети успели вырасти во взрослых мужчин. К чемугневатьсянаменя,еслиямогусослужитьэтойстранеслужбуиизбавитьеёотзлойкары?

—К чему гневаться, сэр? Вы и понятия не имеете, о чём говорите!Думаете, убить Квериг— такое простое дело? Она настолько же хитра,насколькосвирепа!Своимбезрассудствомвытолькоразозлитееё,ицелаястрана пострадает от её ярости, а ведь уже столько лет мы о ней почтиничего не слышим. С ней нужно обращаться с великой осторожностью,или горе невинным по всей стране! Почему, думаете, мы с Горациемвыжидали так долго? Один неверный шаг, и последствия будутнепоправимы!

— Тогда помогите же мне, сэр Гавейн!— вскричал солдат, уже непытаясьскрытьстрах.—Давайтевместеположимконецэтойугрозе!

Сэр Гавейн озадаченно взглянул на солдата, словно на миг позабыл,ктоэтотакой.Потомзаговорилснова,иголосегозвучалспокойнее:

—Янестанупомогатьвам,сэр.Вашемухозяинуянедруг,потомучтоопасаюсь его тёмных замыслов. И ещё опасаюсь того вреда, который вынамереваетесь причинить присутствующим здесь, на которых не должновозлагатьвину,вкакуюбыинтригумысваминивпутались.

— Сэр Гавейн, я повис между жизнью и смертью, словно муха впаутине.Взываюквамвпоследнийрази,пустьяинедоконцапонимаюсутьдела, умоляювасподумать: зачемонпришёлвнаши земли, еслинедлятого,чтобыпричинитьнамвред?!

—Онвнятнообъясняет,скакимпоручениемявилсясюда,и,хотяегонеосмотрительныезамыслыприводятменявярость,врядлиэтойпричиныдостаточно,чтобывместесвамиподнятьнанегооружие.

— Сражайся, солдат, — сказал Вистан почти примирительно. —Сражайся,ипокончимсэтим.

— Мастер Вистан, будет ли в том вред, — внезапно сказалаБеатриса, — если позволить этому солдату убрать меч и отправитьсявосвояси? На мосту он говорил со мной по-доброму, вероятно, он неплохойчеловек.

—Сделайя,каквыпросите,госпожаБеатриса,онпринесётвестионас туда, откуда приехал, и вскорости наверняка вернётся с тридцатьюсолдатами или того больше. Тогда нам не придётся ждать пощады.Заметьте,онхочетпогубитьмальчика.

—Возможно,онсогласитсядатьклятвунепредаватьнас.— Госпожа, ваша доброта меня трогает, — вмешался седоволосый

солдат, не спуская глаз с Вистана. — И я не такой мерзавец, чтобыбесчестноеювоспользоваться.Сакс говоритправду.Отпуститеменя,и ясделаю так, как он сказал, потому что долг не позволит мне поступитьиначе.Нояблагодаренвамзадобрыеслова,и,еслипришёлмойсмертный

час,снимимнебудетпокойнеепокидатьэтотмир.—Иещё,сэр,—добавилаБеатриса,—янезабылавашудавешнюю

просьбупроотцасматерью.Знаю,высказалиэтовшутку,иврядлинамдоведётсяихповстречать.Ноесливсё-такидоведётся,ониузнают,каквамхотелосьснимисвидеться.

—Госпожа, ещё раз примитемоюблагодарность.Но сейчасмне невремя размягчать себе сердце подобными мыслями. Какую бы славу ниснискалмойпротивник,впоединкефортунаещёможетмнеулыбнуться,итогдавыможетепожалетьотом,чтопожелалимнедобра.

—Весьмавозможно,—вздохнулаБеатриса.—Тогда,мастерВистан,выдолжныпостаратьсярадинасизовсехсил.Яотвернусь,потомучтоненахожу ничего приятного в смертоубийстве. И прошу, велите юномумастеру Эдвину сделать так же, потому что, бьюсь об заклад, он тольковашегоприказаипослушается.

—Простите, госпожа,ноябыпредпочёл,чтобымальчикувиделвсёсвоимиглазами,какнеразприходилосьимневегогоды.Знаю,чтооннедрогнет и не посрамит себя, увидев, что значит быть воином.—Вистанпроизнёс несколько фраз на саксонском, и Эдвин, прежде одинокодержавшийся поодаль, подошёл к дереву и встал рядом с Акселем иБеатрисой.Казалось,чтоегозоркиеглазавообщенеморгают.

Аксель слушал дыхание седоволосого солдата, которое становилосьвсё отчётливее, потомучто теперь тот с каждымвдохомиспускал глухойрык.Бросившисьвперёд,онзанёсмечвысоконадголовой,отчегоегоатакавыгляделанаивнойидажесамоубийственной,ностоилоемупоравнятьсясВистаном, как он резко изменил направление и сделал ложный выпадвлево,опустивмечнауровеньбедра.СрезкимприступомжалостиАксельпонял,чтоседоволосыйсолдат,зная,чтовыстоятьвдолгойсхваткешансову него мало, всё поставил на этот отчаянный маневр. Но Вистан егопредвидел, а может, ему просто хватило чутья. Сакс ловко отступил всторонуивыхватилсобственныймеч,однимпростымдвижениемпронзивкачнувшегося к нему противника. Солдат испустил звук, с каким ведро,упавшее в колодец, плюхается о воду, и лицом вперёд повалился наземь.СэрГавейнзабормоталмолитву,иБеатрисаспросила:

—Всёкончено,Аксель?—Кончено,принцесса.Эдвинпристально смотрелнапавшего, и выражение его лицапочти

не изменилось. Проследив за взглядом мальчика, Аксель увидел в травепотревоженную падением солдата змею, выползавшую из-под тела. Еёчёрная кожа пестрелажёлтымии белымипятнами, и когда змея, быстро

извиваясь по земле, выползла почти целиком, Аксель уловил мощныйсмрад человеческих внутренностей. Он безотчётно отступил в сторону,увлекаязасобойБеатрису,наслучай,еслитварьвдругнацелиласьбыимна ноги. Но та продолжала ползти в их сторону, разделившись пополам,чтобы обогнуть куст чертополоха, как разделился бы ручей, обтекаякамень,апотомвновьслиласьвединоецелоеиподобраласьещёближе.

— Пойдём отсюда, принцесса,— сказал Аксель, уводя её.— Делосделано,иэтоклучшему.Этотчеловекхотелнамзла,хотяядосихпоринепонимаю,покакойпричине.

—Позвольтемнепросветитьвас,насколькоэтовмоихсилах,мастерАксель,— произнёс Вистан. Он чистил меч, положив его на землю, нотеперьвсталинаправилсякспутникам.—Этоправда,саксывэтихкраяхживутвдобрососедствесвашимнародом.Нодомадонасдоходятслухи,чтолордБреннусстроитпланызахватитьздешниеземлииобъявитьвойнувсемсаксам,которыетутживут.

—Доменядоходилитежеслухи,сэр,—подтвердилсэрГавейн.—Вэтом ещё одна причина, почему я не встал на сторону этого мерзавца,которому вы пустили кишки, точно выпотрошенной рыбе. Боюсь, лордБреннус — один из тех, кто намеревается нарушить великий мир,установленныйАртуром.

— У нас дома слухов ещё больше. Поговаривают, что Бреннуспринимает у себя в замке опасного гостя. Норманна, якобы владеющегоискусствомукрощатьдраконов.Мойкорольбоится,чтолордБреннусхочетзахватить Квериг и заставить её сражаться на своей стороне. Воин издраконихи получился бы свирепый, и притязания Бреннуса не безоснованийбывозросли.Вотпочемуменяпослалиуничтожитьдракониху,преждечемеёсвирепостьобернётсяпротиввсех,ктопротивостоитлордуБреннусу.СэрГавейн,вы,похоже,вужасе,нояговорюкакесть.

—Еслияивужасе,тотолькопотому,чтовашисловазвучатправдиво.Вмолодостимнеоднаждыпришлосьсразитьсясдраконом,которыйбылврядах вражеской армии, и это было страшно. Мои товарищи, лишьмгновение назад алкавшие победы, окаменели от страха, стоило им егоувидеть, а та тварь вдвое уступала Квериг в мощи и коварстве. Еслизаставить Квериг служить лорду Бреннусу, новые войны неминуемы.Однако надеюсь, она слишком дика для того, чтобы человек мог еёукротить.—Онпомолчал,взглянулнапавшегосолдатаипокачалголовой.

Вистан широким шагом подошёл туда, где стоял Эдвин, и, взявмальчика за руку, осторожно повёл к трупу. Потом они какое-то времяпостоялибокобокнадтеломсолдата,Вистанчто-тотихоговорил,иногда

останавливаясьизаглядываяЭдвинувлицо,чтобыпроверитьегореакцию.Вот Вистанов палец прочертил в воздухе плавную линию, словно воинобъяснялмальчикупуть,проделанныйегоклинком.Всё этовремяЭдвинпродолжалбезвыражениясмотретьнапавшеговбою.

СэрГавейнвдругоказалсярядомсАкселем.— Очень печально, что это тихое место, дар Господень усталым

путникам, осквернено кровью. Давайте похороним солдата побыстрее,преждечемявится ещёкто-нибудь,и я отведу еголошадьвлагерьлордаБреннуса, а заодно сообщуновость о том, что нашёл его после стычки сразбойникамиигдедрузьямискатьегомогилу.Выже,сэр,—обратилсяонкВистану,—возвращайтесьпрямикомнавосток.БросьтедуматьоКвериг,потому что, уверяю вас, после того, что здесь сегодня говорилось, мы сГорацием удвоим усилия и уничтожим её. Теперь же пойдёмте, друзья,похороним павшего в земле, чтобы он смог спокойно вернуться кСоздателю.

Частьвторая

Глава6

Сон от Акселя ускользал, несмотря на всю усталость. Монахипредоставили им комнату под самой крышей, но, хотя отсутствиенеобходимости мириться с идущим от почвы холодом и приносилооблегчение, ему никогда не удавалось выспаться над землёй. Ночуя принужде в амбаре или конюшне, он зачастую забирался наверх, чтобыпровести бессонную ночь, растревоженный зиявшей под ним пустотой.Илижеегосегодняшнееночноебеспокойствобылосвязанос сидевшиминаверху в темноте птицами. Теперь птицы почти умолкли, но время отвременисверхуслышалсяшорохилихлопаньекрыльев,иАксельощущалпотребность обвить руками спящую Беатрису, чтобы защитить её отвонючихперьев,медленнопадающихсквозьвоздух.

Когда вчера днём супруги вошли в келью, птицы уже были там. Иразве он не почувствовал прямо тогда что-то зловещее в том, как этивороны,чёрныедроздыилесныеголубисмотрятнанихсостропил?Илиэтонаегопамятьлёготсветпоследующихсобытий?

Или, может, в бессоннице был виноват по-прежнему отдававшийсяэхом по всему монастырю шум, виновником которого был Вистан,колющийдрова?ЭтизвукинепомешалиБеатриселегкопогрузитьсявсон,и на другом конце комнаты, положив голову на чёрный силуэт, который,какемубылоизвестно,былстолом,закоторымонивсеужиналинакануне,тихопохрапывалЭдвин.АвотВистан,насколькоАксельзаметил,неспалвообще.Воинсиделвдальнемуглу,дожидаясь,покасодвораподокнаминеуйдётпоследниймонах,иушёлвночь.Ивоттеперьсновапринялсязасвоё—несмотрянапредупреждениеотцаДжонаса—сталколотьдрова.

Монахам потребовалось время, чтобы разойтись после собрания.НесколькоразАксельужеготовбылпогрузитьсявсон,ноголосавнизутоиделоегобудили.Иногдаихбылочетыре,иногдапять,новсякийразонибылиприглушены,апоройказалисьозлобленнымиилииспуганными.Ужекакое-то время снизу не слышалось никаких голосов, однако, сновапогружаясь в дрёму,Аксель не мог избавиться от ощущения, что монахитакиосталисьунихподокном,ифигурврясахбылонеоднаилидве,адесятки, и они молча стояли в лунном свете, слушая разносившийся поокругестукВистановатопора.

Накануне,когдакомнатуещёнаполнялсветпослеполуденногосолнца,Аксельвыглянулвокноиувидел,какемупоказалось,всюмонастырскую

братию—большесорокамонахов,—вожиданииразбившуюсянагруппкипо всему двору. Настроение среди них царило какое-то подозрительное,словноонистремилисьутаитьсвоиречидажеотсобственныхсобратьев,иАксель видел, как они обмениваются недобрыми взглядами. Рясы у всехбыли из одинаковой коричневой материи, разве что то тут то там нехватало капюшона или рукава. Судя по всему, им не терпелось войти вбольшое каменное здание напротив, но что-то их удерживало, инакопившеесянетерпениебылопочтиосязаемо.

Аксель продолжал смотреть во двор, и тут послышался шум,заставивший его ещё больше высунуться из окна и посмотреть вниз. Онувиделвнешнююстенуздания,белёсаякладкакоторойнасолнцеотливалажёлтым,иврезаннуювнеёлестницу,котораяшлаотземлипрямокнему.Посередине лестницы находился монах — Аксель разглядел егомакушку,— который держал в руках поднос с едой и кувшиноммолока.Монахостановился,чтобыудержатьподнос,иАксельстревогойнаблюдалза его маневром, зная, что ступени у лестницы стоптаны неровно и свнешней сторонынетперил, поэтому, идянаней, нужнобыло всё времявжиматьсявстену,чтобынеупастьнатвёрдыебулыжники.Вдовершениевсего, поднимавшийсямонах явно прихрамывал, но всё равно продолжалпуть,медленно,новерно.

Аксель подошёл к двери, чтобы забрать у пришедшего поднос, номонах — отец Брайан, как он вскоре представился, — настоял на том,чтобысобственноручнодонестиегодостола.

— Вы — наши гости, поэтому позвольте мне услужить вам какподобает.

КтомувремениВистансмальчикомужеушли,и,возможно,стукихтопоровужевиселввоздухе.ОсталисьтолькоАксельсБеатрисой,онииуселись рядышком за деревянный стол и с благодарностью угостилисьхлебом,фруктами имолоком.Пока они ели, отец Брайан весело, иногдавпадаявзадумчивость,болталопредыдущихмонастырскихгостях,отом,какая рыба ловится в близлежащих речках, о бродячей собаке, котораяпрожила с ними до прошлой зимы, пока не сдохла.Иногда отецБрайан,человекпожилой,ноэнергичный,вставализ-за столаипрохаживалсяпокомнате, подволакивая больную ногу, не переставая болтать и время отвремени подходя к окну, чтобы проверить, всё ли в порядке с егооставшимисявнизусобратьями.

Темвременемптицылеталитуда-сюдапочердакуунихнадголовой,и их перья то и дело планировали вниз, оседая на поверхности молока.Акселяодолевалоискушениеразогнатьптиц,нооннеподдавался емуиз

опасения, чтомонахиихпочитают.И егокрайнеудивило, когда снаружипо лестнице застучали быстрые шаги и в комнату ворвался огромныймонахсчёрнойбородойибагровымлицом.

— Демоны! Демоны! — кричал он, свирепо глядя на балки. — Яутоплюихвкрови!

У пришельца была соломенная кошёлка, и, запустив туда руку, онвытащилкаменьизапустилимвптиц.

—Демоны!Поганыедемоны,демоны,демоны!Когда камень рикошетом отлетел в пол, он бросил второй, а потом

третий. Камни падали в стороне от стола, но Беатриса прикрыла головуобеими руками, и Аксель, поднявшись, направился к бородачу. Но отецБрайандобралсядонегопервымисхватилзаруки.

—БратИразмус,умоляю!Остановисьиуспокойся!К этому времени птицы с криками разлетелись во все стороны, и

бородатыймонахпрокричалсквозьподнявшийсягомон:—Яузналих!Яузналих!—Брат,успокойся!—Несмейтеменяостанавливать,отче!Этослугидьявола!—ОнитакжемогутбытьипосланцамиГоспода,Иразмус.Мыэтого

ещёневедаем.—Я знаю,чтоониотдьявола!Заглянитеимв глаза!Каконимогут

бытьотГоспода,еслисмотрятнанастакимиглазами?—Иразмус,успокойся.Унасгости.При этих словах бородатый монах заметил Акселя с Беатрисой.

Сердитобросивнанихпристальныйвзгляд,онобратилсякотцуБрайану:— К чему приводить в дом гостей в такое время? Зачем они сюда

явились?—Этопростодобрыелюди,которыепроходилимимо,брат,имырады

оказатьимгостеприимство,какимвсегдаславились.—ОтецБрайан,выглупец,чтопосвящаетечужаковвнашидела!Ведь

онижеследятзанами!—Низакемонинеследят,иимнетникакогоделадонашихбед,у

нихсвоихпогорло,даженесомневайся.Внезапнобородачвыхватилещёодинкаменьичутьбылонезапустил

его,ноотецБрайанвовремяемупомешал.—Иразмус,возвращайсяобратноиоставькошёлку.Отдай-каеёмне.

Негожевсюдутаскатьеёссобой.Бородачускользнулотпожилогомонахаиревнивоприжалкошёлкук

груди. Отец Брайан, позволив Иразмусу одержать эту маленькую победу,

подвёлегокпорогу,и,когдатотповернулся,чтобыещёразсвирепоглянутьнакрышу,мягковытолкалегоналестницу.

—Иразмус,иди.Внизутебяищут.Спускайсяисмотри,несвались.Когда монах наконец удалился, отец Брайан вернулся в комнату,

разгоняярукойпарящиеввоздухеперья.—Приношувамсвоиизвинения.Онхорошийчеловек,нонашобраз

жизниемунеподходит.Пожалуйста,садитесьзастолисмиромзакончитетрапезу.

—Ивсёже,отче,—заметилаБеатриса,—тотбратможетбытьвчём-то и прав, говоря, что мы вторглись к вам в нелёгкое время. У нас нетникакого желания прибавлять вам хлопот, и, если вы позволите намнаскоро получить совет отца Джонаса, мудрость которого общеизвестна,мы отправимся восвояси. Нет ли ещё вестей, что нам можно с нимповидаться?

ОтецБрайанпокачалголовой.—Яведьужесказал,госпожа.Джонасунездоровится,иаббатстрого-

настрого приказал, чтобы никто его не беспокоил, кроме тех, кому самаббатдастразрешение.ЗнаяовашемжеланиивстретитьсясДжонасомиотом, сколько усилий вы приложили, чтобы сюда добраться, я с самоговашегоприходапытаюсьдобитьсяаудиенцииуаббата.Однако,каквидите,вы пришли в неспокойное время, а теперь к аббату прибыл важныйпосетитель,чтоещёбольшезадерживаетнашесобрание.Аббаттолькочтовернулсяксебевкабинет,чтобыснимпобеседовать,имывсеегождём.

ТутБеатриса, стоявшаяуокнаинаблюдавшая за спускомбородатогомонахапокаменнойлестнице,указаланачто-торукой.

—Отче,этонеаббатлитамвозвращается?Подойдя к жене, Аксель увидел сухопарую фигуру, широким

решительным шагом направлявшуюся в центр двора. Монахи, оборвавразговоры,потянулиськней.

—Да,надоже,аббатвернулся.Теперьзаканчивайтетрапезусмиром.А что касается Джонаса, наберитесь терпения, потому что, боюсь, я несмогу сообщить вам решение аббата, пока собрание не закончится. Нообещаю,чтонезабудуибудуревностнопроситьзавас.

Нетникакихсомнений,чтотогда,какитеперь,подворуразносилисьудары воинова топора. Более того, Аксель отчётливо помнил, что,наблюдаязамонахами, гуськомзаходившимив зданиенапротив,спросилсебя, слышит он одного рубщика или двоих, потому что второй ударследовал так быстро за первым, что было трудно определить, настоящийэтозвукилиэхо.Теперь,лёжавтемнотеираздумываяобэтом,Аксельбыл

уверен, чтоЭдвин колол дрова бок о бок сВистаном, равняясь на воинаприкаждомударе.Похоже,мальчикужеуспелподнаторетьвколкедров.Аещё раньше, до того как они пришли в монастырь, он изумил спутниковтем, как быстро у него получается копать землю парой плоских камней,случайноподвернувшихсяподруку.

КтомувремениАксельужепересталкопать,уступивуговорамвоинапоберечьсилыдлявосхождениякмонастырю.Поэтомуонстоялрядомсокровавленнымтеломсолдата,охраняяегоотслетавшихсянаветвиптиц.Аксельпомнил,какВистанкопалмогилумечомубитого,заметив,чтоемунехочетсятупитьсвойсобственныйрадитакогодела.НачтосэрГавейнвозразил: «Этот солдат умер с честью, не важно, каковы замыслы егогосподина, и для рыцарского меча не будет бесчестья выкопать емумогилу».Темнеменееобаостановились,судивлениемнаблюдаязатем,как быстро продвигается Эдвин, пользуясь своими примитивнымиорудиями.Потом,вновьпринявшисьзаработу,Вистансказал:

—Боюсь,сэрГавейн,лордБреннуснеповеритвашемурассказу.— Поверит, обязательно поверит, — возразил Гавейн, продолжая

копать. — У нас с ним прохладные отношения, но он держит меня зачестногодурака,неспособногонахитроумныенебылицы.Ямогунаплестиему, что солдат, истекая кровьюуменя на руках, твердил о разбойниках.Вамтакаяложьможетпоказатьсятяжкимгрехом,ноязнаю,чтоГосподьотнесётся к ней снисходительно, ведь она предназначена остановитьдальнейшеекровопролитие.ЯзаставлюБреннусамнеповерить.Нодажеитак вам всё равно будет грозить опасность, поэтому стоит поспешитьдомой.

—Яипоспешу,сэрГавейн,кактолькопокончусосвоимделом.Есликопыто у моей кобылы не заживёт, возможно, я обменяю её на другую,потому что до болот путь неблизкий.Однакомне будет еёжаль, потомучтолошадьэторедкая.

— Редкая, это верно! Увы, мой Гораций уже не может похвастатьподобнойрезвостью,однакоончастоприходитмненаподмогу,такжекаквашакобылатолькочтопомоглавам.Лошадьредкая,ивамбудетпечальноеё потерять. Но как бы то ни было, скорость— важнее всего, поэтомуотправляйтесьвпутьизабудьтепросвоёдело.ДраконихойзаймёмсямысГорацием, так что у вас нет больше оснований о ней беспокоиться. Влюбомслучаетеперь,поздравомразмышлении,мнесталоясно,чтолордуБреннусу никогда не удастся привлечь Квериг в свою армию. Это самоедикое и неукротимое из всех созданий, и тотчас опалит не только рядынеприятелейБреннуса,ноиегособственныевойска.Самамысльобэтом

нелепа.Такчтобольшенедумайтеобэтомипоспешитедомой,покавашивраги не загнали вас в угол. — Поскольку Вистан продолжал копать,ничегонеотвечая,сэрГавейнспросил:—Таквыдаётемнеслово,мастерВистан?

—Насчётчего,сэрГавейн?—Оставитьмыслиодраконихеипоспешитьдомой.—Вам,видно,оченьхочется,чтобыяэтосказал.—Япекусьнетолькоовашейбезопасности,сэр,ноиотех,накого

Кверигобратитсвойгнев,есливыеёпотревожите.Ичтотогдастанетсясвашимипопутчиками?

— Верно, безопасность друзей меня беспокоит. Я доеду с ними досамого монастыря, потому что негоже оставлять их без защиты в этихдикихместах.Апотомнамбудетлучшерасстаться.

—Значит,послемонастырявыотправитесьдомой.—Яотправлюсьдомой,когдабудуготов,сэррыцарь.Вонь,шедшаяотвнутренностеймертвеца,вынудилаАкселяотступить

нанесколькошагов,ипослеэтогоонобнаружил,чтовидитсэраГавейнаслучшегоракурса.Рыцарьстоялужепопоясвземле,лобунегопокрылсяиспариной, и, возможно, именно поэтому черты его лица утратилипривычное благодушие. Он смотрел на Вистана с откровеннойвраждебностью,покатотпродолжалкопать,ниочёмнеподозревая.

Беатрису расстроила смерть солдата. Пока копали могилу, онамедленно вернулась обратно к огромному дубу и уселась в его тени,склонивголову.Акселюхотелосьподойтиисестьрядомсней,и,еслибыне налетевшие вороны, он так бы и сделал. Теперь, лёжа в темноте, онтоже взгрустнул о погибшем. Ему вспомнилось, как любезен был к нимсолдатнамаленькоммосту,каквежливоонразговаривалсБеатрисой.ЕщёАксель вспомнил точность, с которой тот развернул лошадь, въехав наполяну. Что-то в егоманере тогда показалось ему знакомым, и теперь, вночной тиши, Акселю вспомнились холмистые пустоши, низко нависшеенебоиотараовец,бредущаяповереску.

Аксель сидел верхом на лошади, и перед ним, также верхом,возвышалсяеготоварищ,нектопоимениХарви,обладательгрузноготела,вонь от которого была настолько сильна, что перебивала конскую. Ониостановились посреди ветреной пустоши, потому что заметили какое-тодвижение вдалеке, и, как только стало ясно, что это не представляетугрозы, Аксель потянулся, выпрямив руки— они ехали уже долго,— истал наблюдать за тем, как лошадь Харви машет хвостом из стороны всторону, словнодля того, чтобыпомешатьмухамусестьсякнейнакруп.

Несмотрянаточтолицоспутникавтотмигбылоотнегоскрыто,наклонегоспиныивсяегопозасвидетельствовалиозлости,которуюпробуждалвнём вид приближавшихся. Оторвав взгляд от Харви, Аксель разгляделовечьимордыи движущихсямежними четырёх человек—один ехал наосле,остальныешлипешком.Собак,похоже,небыло.Аксельрешил,чтопастухи уже давно их заметили — силуэты двух всадников чётковырисовывалисьнафоненеба,—нопотому,какмедленноинастойчивоте двигались вперёд, нельзя было понять, терзает ли их дурноепредчувствие. В любом случае эта длинная дорога через пустошь былаединственной,поэтомупастухисмоглибыизбежатьвстречисними,лишьповернувназад.

Отара приближалась, давая возможность разглядеть, что пастухи—все четверо, — хоть и не старики, но отличаются болезненностью ихудобой.ЭтонаблюдениеповерглоАкселявотчаяние,потомучтоонзнал,что вид пастухов только подогреет жестокость его спутника. Аксельподождал, пока отара окажется почти на расстоянии оклика, и заставиллошадьприбавитьшагу,осторожнопристраиваяськХарвистойстороны,где, как ему было известно, были обречены пройти пастухи с большейчастью отары. Он постарался удержать свою лошадь на голову позадилошади спутника, чтобы у того не возникло сомнений в собственномстаршинстве.ОднакопозицияАкселязащитилабыпастуховотвнезапногоударакнутомилипалицей,притороченнойкседлуХарви.Состороныэтотманевр выглядел лишь демонстрацией товарищеского расположения, и влюбом случаеХарви не отличался достаточно острым умом, чтобы дажезаподозритьистинноепредназначениеегодействий.Аксельвспомнил,какего спутник рассеянно кивал, наблюдая за его перемещением, а потомотвернулсяисновавперилугрюмыйвзглядвглубьпустоши.

ТогдаАксельтакволновалсязаприближавшихсяпастуховиз-затого,чтопроизошлонаканунев саксонскойдеревне.Стоялосолнечноеутро,ислучившееся потрясло Акселя не меньше, чем самих крестьян. Безпредупреждения пришпорив лошадь, Харви принялся осыпать ударамилюдей,стоявшихуколодца,чтобынабратьводы.ЧтотогдабыловрукахуХарви, кнут или палица? Тогда, на пустоши, Аксель пытался этовспомнить.ЕслибыХарвивздумалнаброситьсянапроходившихпастуховскнутом, то достал бы с большего расстояния, и ему не пришлось быслишком напрягать руку, может, он даже посмел бы замахнуться черезголовуАкселевойлошади.Однако,выбериХарвипалицу,занятаяАкселемпозициявынудилабыегозаставитьлошадьполностьюобойтиАкселевуичастичноразвернутьсяпереднападением.Такойманеврпоказалсябыего

напарникуслишкомнарочитым:Харвиотносилсякчислутех,ктолюбитпроявлятьдикостьлегкоинепринуждённо.

ТеперьАксель уже не помнил, спасла ли его предосторожность техпастухов.Ему смутно припоминались беспечно бредущиемимо овцы, новоспоминание о самих пастухах непонятным образом смешалось своспоминаниемонападениинакрестьянуколодца.Чтопривелоихтогдаутром в ту деревню? Аксель помнил возмущённые крики, детский плач,враждебные взгляды и свою собственную ярость, не столько на самогоХарви,скольконатех,ктонавязалемуподобногоспутника.Ихдело,еслибы его удалось осуществить, несомненно, стало бы достижениемисключительным и новым, настолько великим, что сам Господь счёл быегошагомлюдейксебенавстречу.НоразвемогАксельнадеятьсянауспехсэтимнавязаннымемудикарём?

МыслиАкселявернулиськседоволосомусолдатуиневнятномужесту,сделанному им на мосту. Видя, как его коренастый сотоварищ орёт итаскает Вистана за волосы, седоволосый начал было поднимать руку,сложив пальцы в указующий жест, и с его губ уже почти сорвалосьзамечание. И тут он позволил руке упасть. Аксель отлично понял, чтоиспытывалседоволосыйвтеминуты.ПотомсолдатзаговорилсБеатрисойс подчёркнутой вежливостью, и Аксель был ему за это благодарен. ЕмувспомнилосьвыражениелицаБеатрисы, скакимонастоялаумоста, какего серьёзная сдержанность сменилась нежной улыбкой, которую он таклюбил. Этот образ наполнил его сердце нежностью и в то же времястрахом. Достаточно было незнакомцу — от которого, скорее всего,исходила опасность — сказать пару добрых слов, и она уже готоваповерить всем и каждому. От этой мысли Акселю стало тревожно изахотелосьнежнопровестипопритулившемусярядомплечу.Норазвеонаневсегдабылатакой?Развевтомчисленепоэтойпричинеонаемутакдорога? И разве не прожила она столько лет без особенного для себяущерба?

— Это точно не розмарин, сэр, — вспомнился Акселю голосБеатрисы, дрожащий от волнения. Он согнулся, вдавив колено в землю,потомучтопогода была ясной, а земля—сухой.Должнобыть,Беатрисастоялапозадинего,потомучтоемувспомниласьеётень,лежавшаяпередним на травяном ковре леса, пока он обеими руками раздвигалкустарник. — Это точно не розмарин, сэр. Где это видано, чтобы урозмаринабылитакиежёлтыецветы?

— Тогда я ошибся с названием, дева. Но я точно знаю, что эторастениевстречаетсяповсеместноинеприноситнесчастья.

— Вы и вправду такой знаток растений, сэр? Мать научила меняразличатьвсё,чторастётвнашихкраях,однакото,чтосейчаспереднами,мненезнакомо.

— Тогда это наверняка что-то чужеродное для этих мест и лишьнедавноздесьпоявилось.Почемувытакрасстроены,дева?

—Ярасстроена,сэр,потомучтоэтоможетбытьрастение,которогоябоюсьсдетства.

—Зачемстрашитьсярастения,еслитолькоононеядовитое,даитогдадостаточно просто его не трогать. Однако же вы хватаете его руками, атеперьименяпобуждаетесделатьтожесамое!

—О,нет,сэр,ононеядовито!Покрайнеймереневтомсмысле,каквы имеете в виду. Мать однажды подробно описала одно растение ипредупредила, что увидеть его в вереске—плохая примета длямолодойдевушки.

—Чтозаплохаяпримета,дева?—Мненедостаётсмелостипроизнестиэто,сэр.И с этими словами молодая женщина— потому что именно такой

былатогдаБеатриса—приселанакорточкирядомсним,отчегоихлоктинамигсоприкоснулись,идоверчивоулыбнулась,глядяемувглаза.

—Еслиувидетьего—такаяплохаяпримета,разведоброеэтодело—увестименясдорогиизаставитьнанегосмотреть?

—О,длявас,сэр,ничегоплохого!Толькодлянезамужнихдев.Такиммужчинам,каквы,несчастьеприноситсовершеннодругоерастение.

—Вамстоитсказатьмне,каконовыглядит,чтобыямогбоятьсяеготакже,каквыбоитесьэтого.

— Вам нравится смеяться надо мной, сэр. Но как-нибудь выспоткнётесьиобнаружитетутравуусебяподносом.Тогдаипосмотрим,смешновамбудетилинет.

Он помнил, каким был на ощупь вереск, когда он провёл по немурукой, помнил ветер в кронах высоких деревьев и присутствие молодойдевушки. Может ли быть, чтобы тогда они впервые заговорили друг сдругом? Они точно были знакомы, пусть и поверхностно, было простоневероятно, чтобы Беатриса так доверчиво вела себя с совершеннонезнакомымчеловеком.

Сновараздалсязатихшийбылостуктопора,иАкселюподумалось,чтовоинявнорешилпровестинаулицевсюночь.Вистанказалсяспокойнымивдумчивым даже в бою, однако, возможно, его нервы не выдерживалинапряжения,скопившегосязаденьипрошлуюночь,иработапомогалаемуот этого напряжения избавиться. Но его поведение всё равно было

странным. Отец Джонас специально предупредил, что дрова большеколотьненадо,однакототсновапринялсязасвоё,даещёипосрединочи.Раньше,когдаонитолькопришли,этовыгляделопростойлюбезностью.Нотеперь, как Аксель уже выяснил, у Вистана были свои причины махатьтопором.

— Дровяной сарай удобно расположен, — пояснил воин. — Заработой нам с мальчиком удалось как следует понаблюдать запередвижениями монахов. Кроме того, относя дрова туда, где онитребовались, мы вдоволь побродили по окрестностям, пусть некоторыедверииосталисьдлянасзакрытыми.

Аксель с Вистаном разговаривали, забравшись высоко намонастырскуюстену, откудаоткрывался видна окружающийлес.К томувремени монахи уже давно удалились на собрание, и над монастырёмповисло безмолвие. За несколько мгновений до этого, оставив Беатрисудремать в келье, Аксель вышел на предзакатное солнце и по истёртымкаменнымступенямвзобралсятуда,гдестоялВистан,глядявнизнагустуюлиству.

—Нозачемтаксебяутруждать,мастерВистан?Ужнеподозреваетеливывчём-нибудьэтихдобрыхмонахов?

Воинприкрылглазасогнутойкозырькомладонью.— Пока мы взбирались сюда по крутой тропе, я мечтал только

свернуться в углу калачиком и уснуть. Однако сейчас, когда наш путьокончен, я не могу избавиться от ощущения, что здесь нас подстерегаетопасность.

— Наверное, вы от усталости стали таким подозрительным, мастерВистан.Здесь-точтовастревожит?

—Пока ничего такого, на что я мог бы указать с уверенностью.Ноподумайтесами.Когдаявернулсявконюшню,чтобыпроведатькобылу,яуслышализсоседнегостойлакакие-тозвуки.Тоестьвтороестойлобылоотделено стеной, но я слышал, что тамнаходится лошадь, хотя, когдамытолькопришлисюдаияотвёлкобылувконюшню,никакойлошадитамнебыло. А когда я зашёл с другой стороны, то обнаружил, что дверь в тостойлозапертаинанейвиситгромадныйзамок,которыйможнооткрытьтолькоключом.

— Этому существует много невинных объяснений, мастер Вистан.Лошадьмоглабытьнапастбище,иеёпривелитольконедавно.

—Яспросилуодногоизмонаховровнотожесамоеивыяснил,чтоонинедержатлошадей,нежелаяизлишнеоблегчатьсвоёбремя.Похоже,чтопосленассюдапожаловалещёодингость,ионизовсехсилстарается

скрытьсвоёприсутствие.— Теперь, когда вы об этом сказали, я вспомнил, что отец Брайан

упомянуловажномпосетителе,прибывшемкаббату,ичтоэтоиз-занегоотложилиобщеесобрание.Чтоонитамобсуждают,неизвестно,и,скореевсего,этововсенеимеетотношениякнам.

Вистанзадумчивокивнул:— Может, вы и правы, мастер Аксель. Немного сна успокоит мои

подозрения. Но я всё равно отправил мальчика побродить по округе,полагая, что ему естественное любопытство простят скорее, чемвзрослому. Не так давно он вернулся и доложил, что слышал стоны вкельях,вонтам,—Вистанповернулсяипоказалрукой,—словночеловекстрадаетотболи.МастерЭдвинпрокралсявнутрьиувиделпередзакрытойкельейпятнакрови,какзасохшие,такисвежие.

—Любопытно, без сомнения.Однако если с кем-нибудьизмонаховприключился несчастный случай, например, падение с этой самойлестницы,тоизвашейтайныполучаетсяпшик.

— Согласен, у меня нет серьёзных оснований подозревать что-тодурное.Наверное, это воинскоечутьё заставляетменяжелать, чтобымечмой висел у меня на поясе, а я больше не притворялся крестьянином.Аможет,всяпричинамоихстраховвтом,чтоздешниестенышепчутмнеопрошлом.

—Чтовыимеетеввиду?— Только то, что не так давно здесь был никакой не монастырь, а

горная крепость, отлично приспособленная для того, чтобы отражатьнатиск врага. Помните, по какой утомительной дороге мы поднималисьнаверх?Какпетлялатропа,словнодлятого,чтобынарочнонасвымотать?Взгляните вниз, видите, прямо над ней возвышается стена с бойницами?Оттуда защитники когда-то осыпали непрошеных гостей стрелами икамнямииполиваликипятком.Дажедойтидоворотужебылоподвигом.

—Понятно.Восхождениебылонеизлёгких,этоточно.—Болеетого,мастерАксель,готовбитьсяобзаклад,чтокогда-тоэта

крепость принадлежала саксам, потому что я вижу повсюду следы своихродичей,возможно,дляваснезаметные.Взгляните,—Вистануказалвнизна мощённый булыжником двор, окружённый стенами. — Полагаю, чтотам располагались вторые ворота, намного массивнее первых, ноневидимыедлязахватчиков,карабкающихсяпосклону.Онивиделитолькопервые ворота и бросали все силы на штурм, но те ворота были такназываемымшлюзнымзатвором,вродетого,чтосдерживаетречнойпоток.Сквозь этот затвор намеренно пропускали некоторое количество

вражескихсолдат.Потомзатворзакрывался,отсекаяидущихследом.Теже,ктооказалисьзапертымеждуворотами,воннатомпятачке,оставалисьвменьшинстве и, опять же, подвергались атаке сверху. Их убивали изапускалиследующих.Теперьвызнаете,каквсёбыло.Сегодняэтоместоумиротворения и молитвы, однако не нужно вглядываться слишкомпристально,чтобыувидетькровьистрадания.

— Вы хороший следопыт, мастер Вистан, и от того, что вы мнепоказываете,менякидаетвдрожь.

—Ещёбьюсьобзаклад,чтоздесьпряталисьсемьисаксов,бежавшиеотовсюду под защиту крепости. Женщины, дети, раненые, старики,недужные.Видитетотдвор,гдестоялимонахи?Все,кромесамыхслабых,собирались там, чтобы лучше слышать, как захватчики визжат междуворотами,словномышивмышеловке.

—Немогувэтоповерить,сэр.Онинавернякапряталисьбывнизуимолилисьоспасении.

—Толькосамыетрусливые.Большинствовышлобыводворилидажеподнялось бы туда, где сейчас стоим мы с вами, с готовностью рискуяугодитьподстрелуиликопьёрадинаслажденияагониейврагов.

Аксельпокачалголовой:— Уж конечно, те, о которых вы говорите, не порадовались бы

проливаемойкрови,пустьдажевражеской.— Напротив, сэр. Я говорю о людях, прошедших дорогу, полную

жестокихлишений,видевших,каккалечатинасилуютихдетейиродных.Они достигли убежища лишь после долгих мучений, и смертьпреследовала их по пятам. И вот на них наступает огромная армия.Крепость может продержаться несколько дней, возможно, даже неделюилидве.Ноонизнают,чтовконцеконцовбудутзверскиубиты.Онизнают,что младенцы, которые спят у них на руках, скоро превратятся вокровавленныхкукол,которыхбудутпинатьпобулыжникам.Знают,потомучто уже видели это там, откуда бежали. Они видели, как враги орудуютогнём и мечом, как по очереди насилуют маленьких девочек, пока тележат, умирая от ран. Они знают, что их ждёт, и именно поэтому такдорожат первыми днями осады, когда враг платит вперёд за то, чтособирается сотворить. Другими словами, мастер Аксель, это месть,которойнаслаждаютсязаранеете,ктонесможетвкуситьеёвнадлежащийсрок. Вот почему я говорю, сэр, что мои родичи-саксы стояли бы здесь,ликуя и аплодируя, и чем более жестокой была смерть, тем больше онирадовались.

—Сэр,немогуповерить.Какможнотакненавидетьзато,чтоещёне

совершено?Добрыелюди,которыенекогданашлиздесьприют,досамогоконца лелеялибынадеждуи без сомнений взиралибына все страдания,какдрузей,такиврагов,сжалостьюиужасом.

— Вы намного старше меня годами, мастер Аксель, но в том, чтокасаетсякрови,можетстаться,чтоястарик,авыюноша.Мнеприходилосьвидетьналицахстарухималыхдетейчёрнуюненависть,бездонную,какморе,абывало,яиспытывалеёисам.

—Яэтогонеприемлю,сэр,и,крометого,мыговоримоварварскомпрошлом, которое, к счастью, сгинуло навсегда. Хвала Господу, что намникогданедоведётсярассудитьнашспор.

Воин странно посмотрел на Акселя. Он словно собирался что-тосказать,нопередумал.Потомонобернулсяккаменнымпостройкамусебязаспиной.

—Когдаясегоднятаскалздесьдрова,тонакаждомповоротезамечалпрелюбопытнейшие следы прошлого. Дело в том, что даже со взятымиворотами, и первыми, и вторыми, эта крепость таила в себе множестволовушекдля врага, часто дьявольски хитроумных.Вряд лимонахи знают,мимочегоходяткаждыйдень.Нодовольнообэтом.Покамыстоимздесьвтишинеипокое,позвольтемнепопроситьуваспрощения,мастерАксель,занеудобство, которое вампричинил.Яимеюв виду, когда допытывалсяпровасутоголюбезногорыцаря.

—Нестоитобэтом,сэр.Никакойобидывтомнебыло,пустьдажевыивпрямьменяудивили,иженумоютоже.Ну,обознались,такуюошибкулегкосовершить.

—Благодарюзапонимание.Япринялвасзатого,чьёлицоникогданезабуду, несмотря на то что в последний раз я видел его ещё маленькиммальчиком.

—Где-товзападныхземлях,неиначе.—Верно,сэр,дотогокакменязабрали.Человек,окоторомяговорю,

не был воином, но был препоясан мечом и ездил верхом на прекрасномжеребце.Ончастоприезжалвнашудеревню,иунас,мальчишек,знакомыхтолькоскрестьянамидалодочниками,онвызывалблагоговение.

—Да.Понимаюпочему.—Помню,мыходилизанимпопятамповсейдеревне,новсегдана

почтительном расстоянии. Иногда он торопился поговорить состарейшинами или созвать народ на площадь. Но бывали дни, когда онпраздно бродил, перебрасываясь словом то с одним, то с другим, словнопростоубивалвремя.Языкнашонзналплохо,нодеревнястояланареке,вверх и вниз по которой постоянно ходили лодки, и многие жители

говорили на его языке, поэтому он никогда не оставался без спутников.Иногда он поворачивался к нам с улыбкой, но мы, малышня, тут жебросалисьврассыпнуюипрятались.

—Этовтойдеревневытакхорошоизучилинашязык?—Нет,этобылопотом.Когдаменязабрали.—Забрали?—Изтойдеревнименязабралисолдаты,иясюныхлетобучалсябыть

воином,таким,какимсталсегодня.Менязабралибритты,поэтомуяскоронаучился говорить и сражаться, как они.Это было давно, и память инойразменяподводит.Когда сегодня в деревне я впервые увидел вас,может,это свет сыграл со мной шутку, но я снова почувствовал себя теммальчуганом, застенчиво поглядывавшим на великого человека вразвевающемся плаще, который шёл по деревенским улочкам, как левсредисвинейикоров.Думаю,винойтомучто-товвашейулыбкеиливтом,каквыприветствуетенезнакомцев,слегкакиваяголовой.Нотеперьявижу,что ошибся, потому что вы не можете быть тем человеком. Не будембольше об этом. Как ваша любезная жена? Надеюсь, не слишкомутомилась?

—Она хорошо передохнула, благодарю, что спросили, хотя я сказалей,чтобыонаотдыхалаещё.Всёравнонампридётсяждать,покамонахиневернутсяссобранияиаббатнедастразрешениявстретитьсясмудрымлекаремДжонасом.

—Решительная она дама, сэр.Меня восхищает то, как она вынесладорогусюда—безединойжалобы.Авотимальчиквернулся.

—Смотрите,какондержитсязарану,мастерВистан.ЕготоженужнопоказатьотцуДжонасу.

Вистанпропустилсказанноемимоушей.Сходясостены,онспустилсяпо ступенькам навстречу Эдвину, и несколько минут они вполголосасовещались,сблизивголовы.Мальчикоживлённожестикулировал,авоинслушалегонахмурившисьивремяотвременикивая.КогдаАкселькнимспустился,Вистантихосказал:

— Мастер Эдвин сообщает о любопытной находке, которую стоитувидеть своими глазами. Давайте пойдём за ним, но идите так, словнопросто гуляете, на случай, если тот старый монах приставлен за намиследить.

Одинокий монах продолжал подметать двор, и, подойдя поближе,Аксель заметил, что тот беззвучно разговаривает сам с собой,погрузившись в собственные мысли. Когда Эдвин повёл спутников черездворкпроёмумеждудвумяпостройками,монахедвавзглянулвихсторону.

Они вышли за пределы монастыря там, где кочковатый склон покрываларедкаятраваитропу,ведущуюотобители,окаймлялрядчахлыхдеревьев,изкоторыхниоднонепревышалочеловеческогороста.СледуязаЭдвиномподзакатнымнебом,Вистантихосказал:

— Я очень привязался к этому мальчику. Мастер Аксель, наверное,нампридётсяпересмотретьнашинамеренияоставитьеговдеревневашегосына.Менябыоченьустроило,еслибыонещёнакакое-товремяосталсясомной.

—Мнетревожноэтослышать,сэр.— Почему же? Едва ли он мечтает провести жизнь, задавая корм

свиньямикопаясьвхолоднойземле.—Ночтоегождёт,еслионостанетсясвами?—Когдаявыполнюсвоёпоручение,повезуегоссобойнаболота.— И что он станет там делать? Дни напролёт сражаться с

норманнами?— Вы хмуритесь, но у мальчика редкий характер. Из него выйдет

прекрасныйвоин.Нотише,давайтепосмотрим,чтооннамприготовил.Спутникиподошлитуда,гдеудорогистоялитридеревянныехижины,

настолько ветхие, что, казалось, не падают они только потому, чтоподпирают друг друга. Влажная земля была изрыта колёсами, и Эдвинспециальноостановился,чтобыуказатьнаэтиколеи.Потоммальчикповёлспутниковвдальнююизтрёххижин.

Дверивнейнебыло,акрышейпобольшейчастислужилооткрытоенебо. Войдя внутрь, они потревожили нескольких птиц, с яростнымгвалтом улетевших прочь, и в необитаемом сумракеАксель увидел грубосработанную—возможно,самимимонахами—телегу,дваколесакоторойутопаливгрязи.Вниманиеегопривлекалаустановленнаянанейбольшаяклетка, и, подойдя ближе, Аксель заметил, что, хотя сама клетка былажелезной, посередине в ней был воткнут деревянный столб, прочнокрепившийеёкднутелеги.Этотстолббылувешанцепямиинаручниками,а на высоте головы было закреплено нечто, похожее на почерневшуюжелезную маску, хотя отверстий для глаз в ней не было, а было толькоодно, совсеммаленькое—длярта.Самателегаи землявокругнеёбылипокрыты перьями и птичьим помётом. Эдвин потянул дверь клетки ипринялсяводитьеётуда-сюданаскрипящихпетлях.Онсновавозбуждённозатараторил, на что Вистан, пристально осматривавший сарай, иногдакивал.

— Любопытно, — произнёс Аксель, — на что монахам моглопонадобиться подобное приспособление. Без сомнения, оно служит для

какого-нибудьбогоугодногообряда.Воинначалобходитьтелегу,стараясьненаступитьвстоячиелужицы.— Я уже видел нечто подобное. Можно предположить, что это

устройство предназначено, чтобы предать стоящего внутри человекажестокой пытке. Взгляните, видите — эти прутья расположены такшироко, что ямогупросунутьмеждунимируку.Ивот, смотрите,железовсё в запёкшейся крови и налипших перьях. Человек, прикованный кстолбу,выставляетсянакормгорнымптицам.Онзакованвнаручникиинеможетотбиватьсяотихалчныхклювов.Ажелезнаямаска,хотьивыглядитстрашно,насамомделе—служитцеляммилосердия,потомучтохотябынепозволяетптицамвыклеватьемуглаза.

— Однако у него может быть и менее ужасное назначение, —возразилАксель.НотутЭдвинсновазатараторил,иВистанповернулсяивыглянулизсарая.

— Мальчик говорит, что проследил, куда ведут колеи: онизаканчиваютсянеподалёкунакраюутёса,—наконец сказал воин.—Онговорит,чтоземлятамвсяизрыта,иэтодоказывает,чтотелегачастотамостанавливается. В общем, всё подтверждает мою догадку, более того,очевидно,чтотелегусовсемнедавновыкатывалинаружу.

—Не знаю,чтовсё это значит,мастерВистан,нодолженпризнать,чтоначинаюразделятьвашутревогу.От этогоустройстваменябросаетвдрожь,имнехочетсяпоскореевернутьсякжене.

—Такисделаем,сэр.Давайтеуйдёмотсюда.Но стоило спутникам выйти из хижины, как Эдвин, который снова

шёл впереди, резко остановился. Вглядевшись в вечерний сумрак передним,Аксельрассмотрелфигуруврясе,стоявшуювбурьяненеподалёку.

— Похоже, это монах, который подметал во дворе, — сказал воинАкселю.

—Оннасвидит?—По-моему,видитизнает,чтомывидимего.Нопродолжаетстоять

каквкопанный.Чтож,пойдёмкнемусами.Монах стоял по колено в траве сбоку от тропы, по которой шли

спутники. Он ожидал их приближения совершенно неподвижно, необращаявниманиянаветер,трепавшийрясуидлинныебелыеволосы.Онбылхудым,еслинеизмождённым,сглазаминавыкате,которыесмотрелинаспутниковпристально,нобезвсякоговыражения.

—Вынасвидите,сэр,—сказалВистан,останавливаясь,—изнаете,чтомытолькочтообнаружили.Поэтому,можетбыть,вырасскажетенам,скакойцельювы,монахи,соорудилитакое.

Непроизнесянислова,монахуказалвнаправлениимонастыря.—Наверное,ондалобетмолчания,—предположилАксель.—Или

немой,какимвы,мастерВистан,недавнопритворялись.Монах вышел из бурьяна на тропу. Его странные глаза пристально

оглядели их всех по очереди, потом он снова указал в направлениимонастыряидвинулсявпуть.Спутникипоследовализаним,чутьпоодаль,имонахпостояннооглядывалсянанихчерезплечо.

Монастырские постройки превратились в чёрные силуэты на фонезакатного неба. Когда спутники подошли ближе, монах остановился,приложил указательный палец к губам и пошёл дальше, ступая ещёосторожнее.Онявностарался,чтобыихниктонеувидел,избегаявыходитьна центральный двор. Он повёл своих спутников по узким проходам запостройками, где земля была вся в ямах или резкошла под уклон.Когдаони, пригнув головы, проходили вдоль какой-то стены, из окон сверхупослышался шум того самого монастырского собрания. Чей-то голоспыталсяперекричатьгалдёж,потомвторойголос—возможно,аббата—призвал всех к порядку. Но времени мешкать не было, и вскоре шедшиесгрудились в арке, через которую просматривался главный двор. Монахнастойчивоподавалимзнаки,чтобыонидвигалиськакможнобыстрееитише.

Выяснилось,чтоимнепридётсяпересекатьдвор,гдегорелифакелы,вместо этого они пройдут по его краю в тени колоннады. Когда монахсноваостановился,Аксельшёпотомобратилсякнему:

—Добрыйгосподин,развынамереваетеськуда-тонасотвести,прошувас позволить мне сначала зайти за женой, потому что мне не по себеоставлятьеёодну.

МонахтутжеобернулсяивперилвАкселяпристальныйвзгляд,потомпокачал головой и указал в полумрак. Только тогда Аксель заметилБеатрису, стоящую в дверном проёме в галерее клуатра[7]. Он соблегчениемпомахалрукой,и,когдаспутникинаправилиськней,занимиследомпокатиласьволнаразгневанныхголосовмонастырскогособрания.

—Кактвоидела,принцесса?—спросилАксель,сжимаяпротянутыекнемуруки.

— Я себе мирно отдыхала, и тут передо мной возник этот монах-молчун, чуть было не приняла его за привидение. Он хочет куда-то насотвести,инамлучшепойтизаним.

Монахповторилжест,требующиймолчания,и,сделавзнакследоватьзаним,переступилчерезпорог,укоторогоихдожидаласьБеатриса.

Коридоры стали напоминать тоннель, как в их родной норе,

мерцавшие в нишах лампады почти не давали света. Аксель, которогоБеатрисадержалазарукав,шёл,выставивсвободнуюрукупередсобой.Намиг они снова оказались на открытом воздухе, когда переходили черезгрязный двор между распаханными участками земли, и тут же вошли внизкое каменное строение. Здесь коридор былшире, освещался лампамипобольше, и монах наконец расслабился. Переводя дыхание, он вновьогляделспутникови,давзнакждать,исчезварке.Вскоремонахвернулсяиповёлихвперёд.Итутжеизнутрипрозвучалслабыйголос:

—Входите,гостимои.Негожеприниматьпосетителейвтакойбеднойкелье,номилостипрошу.

***

Дожидаясь,покакнемупридётсон,Аксельсновавспомнил,каконивчетвером, да ещё и вместе с молчаливым монахом, втиснулись вкрошечную келью. У кровати горела свеча, и он почувствовал, какотшатнуласьБеатриса,заметивлежащуюфигуру.Потомонаперевеладухипрошла в глубину комнаты. Места на всех едва хватало, но они быстрорасположилисьвокругкровати,воинсмальчиком—всамомдальнемуглу.Аксель оказался прижат спиной к холодной каменной стене, а Беатрисавсталапрямопереднимиприслониласькнему—словнодляуспокоения—у самойпостелибольного.В келье стоял слабый запахрвотыимочи.Тем временем молчаливый монах суетился над лежавшим в постели,помогаятомупринятьсидячееположение.

Хозяин кельи был седовлас и стар. Телосложение у него былокрупное,инавернякаещёнедавноонбылполонсил,нотеперьдажесестьв постели явно давалось ему с великой мукой. Когда он поднимался,прикрывавшее его грубое одеяло откинулось, открыв взгляду ночнуюрубашку,запятнаннуюкровью.НоотпрянутьБеатрисузаставилиегошеяилицо, ярко освещённые стоявшей у постели свечой. Бугристая опухольсбоку под подбородком, цветом переходившая из тёмно-багрового вжёлтый,вынуждалаегодержатьголовуподнебольшимуглом.Навершинеопухольтреснула,покрывшисьгнойно-кровавойкоркой.Налицеотскулыдогубшёлразрез,открывавшийчастьротовойполостиидесны.Навернякаулыбнуться стоило ему огромных усилий, но, устроившись в новомположении,монахименноэтоисделал.

— Милости прошу, милости прошу. Я — тот самый Джонас, ради

встречискоторымвыпроделалидолгийпуть.Дорогиегости,несмотритена меня с такой жалостью. Эти раны уже не свежие и причиняют кудаменьшеболи,чемпрежде.

— Отец Джонас, — обратилась к нему Беатриса, — теперь мыпонимаем, почему любезный аббат так не хотел, чтобы вам докучалипосторонниелюди.Мыбыосталисьждатьегоразрешения,ноэтотдобрыймонахпривёлнассюда.

—Ниниан—мойсамыйверныйдруг,и,несмотряна точтоондалобетмолчания,мыснимотличнодругдругапонимаем.Оннаблюдал закаждым из вас с самого вашего появления и регулярно мне доносил. Ярешил,чтонампоравстретиться,пустьивтайнеотаббата.

—Нооткудаувасэтираны,отче?—спросилаБеатриса.—Ведьвызнаменитыдобротойимудростью.

— Давайте оставим эту тему, госпожа, потому что моя немощь непозволит нам долго беседовать.Я знаю, что двое из вас, вы сами и этотхрабрый мальчик, нуждаетесь в моём совете. Позвольте мне вначалеосмотреть мальчика, который, как я понимаю, ранен. Подойди ближе ксвету,дорогоедитя.

Вголосемонаха,хотяислабом,зазвучалаприрождённаявластность,иЭдвинужебылошагнулвперёд.ОднакоВистантутжесхватилмальчиказаруку.То лииз-за пламени свечи, то лииз-за тениВистана, дрожащейнастене, но Акселю показалось, что взгляд воина на мгновение впился визраненногомонахасособойвыразительностью,дажененавистью.Воинотодвинулмальчикаобратнокстене,асамшагнулвперёд,словнодлятого,чтобызащититьподопечного.

—Вчёмдело,пастух?—спросилотецДжонас.—Выбоитесь,чтонавашего брата попадёт яд из моих ран? Тогда рука моя его не коснётся.Пусть онподойдётпоближе, имне хватит зрения, чтобыобследовать егорану.

—Ранаумальчикачистая.Помогителучшеэтойдобройженщине.— Мастер Вистан, — возразила Беатриса, — как вы можете так

говорить?Вамведьотличноизвестно,чтодажееслиранакажетсячистой,онаможеттутжевоспалиться.Мальчикдолженпоказатьсяэтомуучёномумонаху.

Словно не слыша слов Беатрисы, Вистан продолжал пристальносмотреть на монаха. В свою очередь отец Джонас рассматривал воина,словнототпредставлялдлянегоогромныйинтерес.Черезкакое-товремястарыймонахсказал:

—Вынаудивлениедерзкидляпростогопастуха.

— Должно быть, это привычка моего ремесла. Ведь пастухуприходится по многу часов кряду бдительно следить за волками,крадущимисявночи.

—Без сомнения, таки есть.Ещёпастухдолженбыстросоображать,заслышавшорохвночи,возвещаеттотопасностьилиприближениедруга.Многое зависит от способности принимать такие решения быстро иблагоразумно.

—Толькоглупыйпастух,заслышавхрустветокилиувидеввтемнотечёрныйсилуэт,подумает,чтоэтотоварищ,пришёлегоподменить.Мы—осторожныйнарод,и,крометого,сэр,ятолькочтосвоимиглазамивиделувасвсараенекоеустройство.

— Вот как. Я не сомневался, что рано или поздно вы на негонаткнётесь.Ичтожевыдумаетеосвоёмоткрытии?

—Онопробуждаетвомнегнев.— Пробуждает гнев? — резко повторил отец Джонас с усилием,

словносамвнезапноразгневавшись.—Ипочемуже?—Поправьтеменя,еслияошибаюсь,сэр.Подозреваю,чтоуздешних

монаховвобычаепоочередизалезатьвклеткуиподставлятьтеладикимптицам, надеясь таким способом искупить преступления, когда-тосовершённые в этих краях и до сих пор остающиеся безнаказанными.Именнотакбылиполученыужасныераны,накоторыесейчассмотрятмоиглаза, и, как я понимаю, их богоугодность облегчает ваши страдания.Однако осмелюсь признаться, что раны эти не вызывают у менясострадания. Как вы можете выдавать замалчивание подлейшихпреступлений за раскаяние? Разве вашего христианского бога так легкоподкупить добровольно причинённой себе болью и несколькимимолитвами?Неужелиемутакмалоделадопопраннойсправедливости?

— Наш бог — это бог милосердия, пастух, и вам как язычникунавернякатрудноэтопостичь.Нетникакогоюродствавтом,чтобыискатьпрощенияутакогобога,иневажно,наскольковеликобылопреступление.Милосердиенашегобогабезгранично.

—Какаяпользаотбога,чьёмилосердиебезгранично?Выглумитесьнадо мной за то, что я язычник, но боги моих предков устанавливаютясные правила и жестоко наказывают, когда мы нарушаем закон. Вашмилосердныйхристианскийбогпозволяетлюдямнасыщатьсвоюалчность,страсть к завоеваниям и кровожадность, зная, что прощение иблагословениеобойдутсявсеговпарумолитвитоликураскаяния.

—Вашаправда,пастух,чтоздесь,вмонастыре,естьте,ктодосихпорверитвподобныевещи.Нопозвольтепредположить, чтовы,Ниниани я

давноужеизбавилисьотподобныхиллюзийичтомывэтомнеодиноки.Мызнаем,чтонельзязлоупотреблятьмилосердиембожьим,однакомногиеизмоихбратьев,включаяаббата,поканежелаютэтопризнать.Онидосихпорсчитают,чтодостаточноклеткиибесконечныхмолитв.Ноэтичёрныевороны—знакгневаГосподня.Ониникогдараньшенеприлетали.Дажепрошлойзимой,когдасамыесильныеизнасрыдалиответра,птицывелисебя как озорные дети, и страдания, причиняемые их клювами, былиничтожны. Чтобы держать их на расстоянии, хватало звона цепей илиокрика.Нотеперьимнасменуприлетаетдругаяпорода,крупнее,наглееис яростьюв глазах.Онибеспрепятственно рвутнасна части, сколькобымыниотбивалисьиникричали.Занесколькомесяцевмыпотерялитрёхдорогих друзей, и ещё многие страдают от глубоких ран. Нет сомнений,чтоэтознак.

Вистансмягчился,нопродолжалзагораживатьмальчика.—Выхотитесказать,чтовэтоммонастыреуменяестьдрузья?—Вэтойкелье—да.Заеёпределамимывсёещёразобщеныивэту

самую минуту страстно спорим о том, как нам быть дальше. Аббатнастаивает, чтобы мы оставили всё как есть. Но есть и другие, которыесчитают, что пора остановиться. Что в конце этого пути нам не будетпрощения.Чтомыдолжныоткрыть то, что скрыто, ипосмотреть в лицопрошлому. Но боюсь, эти голоса немногочисленны и не одержат победу.Пастух,таквыпозволитемнеосмотретьранумальчика?

ЕщёсминутуВистаннедвигался.Потомотступил,давЭдвину знаквыйти вперёд. Молчаливый монах тут же помог отцу Джонасу принятьсидячее положение — оба монаха вдруг чрезвычайно оживились — и,схватив с изголовья подсвечник, подтянул Эдвина поближе, нетерпеливозадрав мальчику рубашку, чтобы отец Джонас мог увидеть то, что хотел.Потом— всем показалось, что это длилось очень долго,— оба монахапринялись рассматривать его рану — Ниниан направлял свет то в однусторону, то в другую, — словно это был омут, в котором скрывалсякрошечныймир.Наконецмонахиторжествующе,какпоказалосьАкселю,переглянулись, но тут отец Джонас в изнеможении упал обратно наподушкистакимвыражениемлица,какбудтоонсчем-тосмирилсяили,скорее, что-то его опечалило. Когда Ниниан торопливо отставил свечу,чтобы ему помочь, Эдвин скользнул обратно в тень и встал рядом сВистаном.

—ОтецДжонас,—обратиласькмонахуБеатриса,—теперь,когдавыосмотрелиранумальчика,скажитеженам,чтооначистаяизаживётсама.

ГлазаотцаДжонасабылизакрыты,ионпо-прежнемутяжелодышал,

ноответилспокойнымголосом:—Полагаю,заживёт,еслиеёкакследуетобрабатывать.ОтецНиниан

приготовитемумазьвдорогу.—Отче,—продолжалаБеатриса,—янеспособнапонятьвсего,очём

выговорилисмастеромВистаном.Номеняэтооченьинтересует.— Неужели, госпожа?— Отец Джонас, всё ещё переводя дыхание,

открылглазаипосмотрелнанеё.— Вчера вечером в деревне внизу я разговаривала с женщиной,

сведущей в снадобьях. Она много рассказала мне про мою болезнь, но,когдаяспросилаеёпрохмарь,ту,чтозаставляетнасзабыватьтолькочтопрожитый час так же быстро, как утро, прожитое много лет назад, онапризналась,чтопонятиянеимеет,чтоэтотакоеиоткудаберётся.Однакоонасказала,чтоестьтот,ктосведущдостаточно,чтобыэтознать,ичтоэтовы, отец Джонас из горного монастыря. Поэтому мы с мужем иотправилисьсюда,хотядодеревнисына,гденасждутснетерпением,этимпутём добираться куда труднее. Я надеялась, что вы расскажете нам прохмарь и как нам с Акселем от неё освободиться. Может, я и глупаяженщина,номнепоказалось,несмотрянавсеразговорыопастухах,чтовысмастеромВистаномговорилипротусамуюхмарьичтозабытоепрошлоевасснимоченьзаботит.ТакпозвольтежемнеспроситьувасиумастераВистана.Знаетеливы,чтонаводитнанасэтухмарь?

ОтецДжонасиВистанпереглянулись.ПотомВистантихосказал:— Госпожа Беатриса, хмарь, о которой вы говорите, наводит

дракониха Квериг, которая бродит по этим вершинам. Однако монахи изэтого монастыря охраняют её, и уже очень давно. Бьюсь об заклад, что,еслиимоткроется,ктоятакой,онитотчасжепошлютзасолдатами,чтобыменяуничтожить.

—ОтецДжонас,этоправда?Хмарьнаводитдракониха?Монах,словновернувшисьиззабытья,повернулсякБеатрисе.—Пастух говоритправду, госпожа.ЭтодыханиеКвериг стелетсяпо

землеикрадётунаспамять.—Аксель,тыслышал?Хмарьнаводитдракониха!ЕслимастерВистан

илитотстарыйрыцарь,которогомывстретилиподороге,убьютэтутварь,нашивоспоминаниявернутся!Аксель,почемутымолчишь?

Аксель и вправду впал в задумчивость, и, хотя он расслышал словаженыизаметилеёволнение,всё,чемонсмогнаэтоответить,этопростопротянутьейруку.Преждечемемуудалосьподобратьслова,отецДжонасобратилсякВистану:

— Пастух, если вы знаете, какая вам грозит опасность, зачем вы

медлитездесь?Почемунеберётемальчикаинеуходите?—Мальчикунуженотдых,даимнетоже.—Новыженеотдыхаете.Вырубитедроваишатаетесьвокруг,словно

голодныйволк.—Когдамыпришли,вашаполенницабылапочтиразобрана.Аночив

гораххолодные.—Мневотещёчтолюбопытно,пастух.ПочемулордБреннусзавами

охотится?Ужемногоднейегосолдатыпрочёсываютэтикрая,пытаясьваснайти.Ивпрошломгоду,когдаздесьпроходилещёодинчеловексвостока,который хотел выследить Квериг, Бреннус принял его за вас и отправиллюдейнапоиски.Ониприходилисюдаирасспрашивалиовас.Пастух,кемвыприходитесьБреннусу?

— Мы были знакомы в детстве, когда были ещё меньше, чем этотмальчик.

—Вы пришли в эти края по делу, пастух. Зачем рисковать им радисведения старых счётов? Вот что я вам скажу: берите мальчика иотправляйтесьсвоейдорогой,преждечеммонахизакончатсвоёсобрание.

—ЕслилордБреннусокажетмнелюбезностьисегодняночьюявитсязамной,мнепридётсяостатьсяивстретитьеголицомклицу.

—МастерВистан,—заметилаБеатриса,—незнаю,чтотаммеждувами и лордом Бреннусом. Но, если вам поручено убить великуюдракониху Квериг, умоляю, не позволяйте себя отвлечь. Свести счётыуспеетепотом.

— Госпожа права, пастух. Я боюсь даже спрашивать, зачем вынарубили столько дров. Послушайте нас, сэр. С этим мальчиком передвамиоткрываетсявеликаявозможность,котораяможетбольшеникогданепредставиться.Забирайтеегоиотправляйтесьвпуть.

Вистан задумчиво взглянул на отца Джонаса и вежливо склонилголову:

—Ярад,чтовстретилсясвами,отче.Ипрошупрошения,еслиранееобратился к вам без должного уважения. А теперь позвольте нам смальчиком вас оставить. Я знаю, что госпожа Беатриса всё ещё ждётсовета,аона—женщинамужественнаяидобрая.

Прошу вас, сохраните силы, чтобы уделить ей внимание. Большоеспасибозасовет,ипрощайте.

Лёжа в темноте и всё ещё надеясь, что его одолеет сон, Аксельпыталсявспомнить,почемувсёвремя,проведённоевкельеотцаДжонаса,он так странно молчал. На то была какая-то причина, и даже когдаБеатриса,торжествуя,чтовыяснила,откудаберётсяхмарь,свосклицанием

повернулась к нему, он смог только протянуть ей руку, по-прежнему неговоря ни слова. Его мучило сильное и необъяснимое волнение, котороепочти погрузило его в сон, хотя каждое сказанное слово по-прежнемубеспрепятственно достигало его ушей. У него было чувство, словно онстоит в лодке на зимней реке, вглядываясь в густой туман, зная, что тотвот-вот разойдётся, открыв яркие краски расстилавшегося перед нимпейзажа. Его охватило нечто, похожее на ужас, смешанный слюбопытством, — или чувство ещё более сильное и мрачное, — и онтвёрдосказалсебе:«Чтобыэтонибыло,дайтемнеэтоувидеть,дайтемнеэтоувидеть».

Ондействительносказалэтовслух?Можетбытьитак,ивтотжемигБеатрисаповернуласькнемуивоскликнула:«Аксель,тыслышал?Хмарьнаводитдракониха!»

Аксель не очень хорошо помнил, что случилось после того, какВистан с Эдвином вышли из кельи отца Джонаса. Должно быть,молчаливыймонахНиниан ушёл вместе с ними, наверное, за мазью дляранымальчикаилипростодлятого,чтобыотвестиихобратно,незаметнодля чужих глаз. Так или иначе, они с Беатрисой и отцом Джонасомосталисьвтроём,ипоследний,несмотрянараныиутомление,тщательноосмотрел его жену. Монах не стал просить её снять одежду — коблегчениюАкселя,—и,хотявоспоминаниеобэтомтожебылотуманно,переднимвозниклакартина,какДжонасприжимаетухокбокуБеатрисы,сосредоточеннозакрывглаза,какбудтоизнутримоглопробитьсякакое-тоедваразличимоесообщение.ЕщёАксельпомнил,какмонах,моргая,задалБеатрисечередувопросов.Бывалолиейплохопослетого,каконавыпьетводы? Беспокоила ли её когда-нибудь боль в затылке? Вопросов быломного, и Аксель уже не помнил их все, но Беатриса на один за другимотвечала отрицательно, и чем дальше, тем довольнее становилсяАксель.Он встревожился лишь один раз, когда Джонас спросил, замечала лиБеатриса кровь у себя в моче, и та ответила, что да. Но монах кивнул,словноэтобылонормальноилисоответствовалоегоожиданиям,итутжезадал следующий вопрос. Чемже закончился осмотр? Аксель вспомнил,какотецДжонассказалсулыбкой:«Сталобыть,идитексынуиничегонебойтесь».ИсамАксельдобавил:«Видишь,принцесса, явсегда знал,чтоэто пустяки».Потоммонах осторожно опустился обратно на ложе и лёг,переводя дыхание. В отсутствие Ниниана Аксель поспешил наполнитьчашкумонахаизкувшинаи,поднесяеёкортунедужного,увидел,какнаего нижней губе выступили крошечные капли крови, растворившиеся вводе.ПотомотецДжонасподнялвзгляднаБеатрисуисказал:

—Госпожа,вы,кажись,счастливыузнатьправдуотом,чтоназываетехмарью.

—Ивправдусчастлива,отче,потомучтотеперьнаместькудаидти.— Будьте осторожны, потому что это тайна, которую кое-кто

ревностнооберегает,хотя,возможно,будетлучше,еслионавыйдетнасвет.—Немоёэтоделобеспокоитьсяотом,тайнаэтоилинет,отче,ноя

рада, что мы с Акселем её узнали и теперь можем поступатьсоответственно.

—Однакотакливыуверены,добраягоспожа,чтохотитеизбавитьсяот хмари? Разве не лучше некоторым вещам оставаться стёртыми изпамяти?

—Может,длякого-тоитак,отче,нонедлянас.МысАкселемхотимвернуть счастливые мгновения жизни, которую прожили вместе. Сейчасмыихлишены,словнотатьвночипрокралсявнашдомиукралунассамоедрагоценное.

—Однакохмарьскрываетвсевоспоминания,нетолькохорошие,ноиплохие.Развенетак,госпожа?

—Мыи плохие воспоминания примем, даже если они заставят насрыдатьилидрожатьотгнева.Развежеэтонеобщаянашажизнь?

—Значит,госпожа,плохиевоспоминанияваснестрашат?— Чего же в них страшного, отче? Любовь друг к другу, которая

сейчаснаполняетнашисАкселемсердца,говоритнам,чтопуть,которыйпривёл нас сюда, не опасен, и не важно, что сейчас его скрывает хмарь.Этокаксказкасосчастливымконцом,идажеребёнокзнает,чтонестоитбоятьсяведущихкнемуповоротовсудьбы.МысАкселемхотимвспомнитьпрожитуювместежизнь,каковабыонанибыла,потомучтодорожимею.

Под потолком над головой у Акселя, вероятно, пролетела птица.Вздрогнув от этого звука, он понял, что на пару минут действительноуснул. Ещё он понял, что стук топора прекратился и наступила тишина.Воинужевернулсявкелью?Аксельничегонеслышал,иничтозачёрнымсилуэтомстоланеуказывалонато,чтонасторонеЭдвинавкомнатеспиткто-тоещё.ЧтожесказалотецДжонас,осмотревБеатрисуипокончивсвопросами?Онаответила,чтода, ейприходилось замечатькровьвмоче,но он улыбнулся и спросил что-то ещё. «Видишь, принцесса, — сказалАксель, — я всегда знал, что это пустяки». И отец Джонас улыбнулся,несмотря на раны и усталость, и сказал: «Идите к сыну и ничего небойтесь».Но вопросовмонахаБеатрисаникогдане страшилась.Он знал,что она страшилась вопросов лодочника, ответить на которые былопотруднее,чемнавопросыотцаДжонаса,вотпочемуонатакрадовалась,

чтоузналапричинухмари.«Аксель,тыслышал?—торжествовалаона.—Аксель,тыэтослышал?»Еёлицосветилосьотсчастья.

Глава7

Акселятряслачья-торука,ноктомувремени,каконселнакровати,фигураужепереместиласьвдругойконецкомнаты,согнуласьнадЭдвиноми шептала: «Быстрее, мальчик, быстрее! И ни звука!» Беатриса тожепроснулась,иАксель,ёжасьотхолода,нетвёрдовсталнаногиипотянулсявниз,чтобысжатьпротянутыекнемурукижены.

Стояла ещё глухая ночь, но снаружи доносились голоса, и внизу водворе, без сомнения, горелифакелы, потому что на стене напротив окнарябили полоски света. Разбудивший ихмонах подтащил к ниммальчика,ещёполусонного,иАксельузналприхрамывающуюпоходкуотцаБрайанапрежде,чемлицопоследнеговынырнулоизтемноты.

— Друзья мои, я попытаюсь вас спасти,— сказал отец Брайан по-прежнемушёпотом,—но вам следует торопиться и делать, как я скажу.Сюдапришлисолдаты,человекдвадцать,атоитридцать,ионихотятвассхватить. Они уже загнали старшего из братьев-саксов в ловушку, но оноказался живучим и отвлекает их внимание на себя, давая вамвозможностьспастись.Спокойно,мальчик,стой!—Эдвинметнулсябылок окну, но отец Брайан дотянулся до него и схватил за руку. — Я хочуотвестивасвбезопасноеместо,носначаланамнужнонезаметновыйтиизкельи.Внизунаплощадисолдаты,ноихвзглядыприкованыкбашне, гдедержит оборону сакс. С Божьей помощью, они не заметят нас, когда мыбудемспускатьсяпонаружнойлестнице,атогдахудшееужебудетпозади.Но ни звука, чтобы не привлечь их внимания, и будьте осторожны, неоступитесь. Я спущусь первым и подам сигнал, когда выходить. Нет,госпожа,придётсяоставитькотомкуздесь.Будетдостаточно,есливысамиспасётесь!

Они пригнулись у двери, слушая томительно медленные шаги отцаБрайанавнизполестнице.Вконцеконцов,Аксельосторожновыглянулвдвернойпроёмиувиделфакелы,мечущиесявдальнемконцедвора,однакопрежде,чемразобрать,чтопроисходит,онзаметилотцаБрайана,которыйстоялпрямоподниминеистовомахалруками.

Лестница,спускавшаясяподиагоналивдольстены,былапочтивсявтени,кромеодногоучастка,почтиусамойземли,залитогосветомполнойлуны.

—Идисразужезамной,принцесса.Надворнесмотри,смотриподноги,чтобывидетьступеньки,анетоубьёшьсянасмерть,и,кромеврагов,

напомощьниктонепридёт.Передаймальчикуто,чтоя сейчассказал,идавайспускаться.

Вопреки собственному совету, Аксель во время спуска не смогудержаться и бросил взгляд на двор. В дальнем конце вокруг круглойкаменнойбашни,возвышавшейсянадзданием,вкоторомнаканунемонахипроводили собрание, толпились солдаты. Они размахивали горящимифакелами, и в их рядах явно царило смятение.КогдаАксель был уже наполпути вниз, двое солдат отделились от остальных и побежали черезплощадь. Он был уверен, что их заметят. Но солдаты исчезли в дверномпроёме,иужескороАксель соблегчениемпровёлБеатрису сЭдвиномвсумраккрытойгалереи,гдеждалотецБрайан.

Спутники последовали за монахом по узким коридорам, некоторые,возможно, были те же самые, по каким они проходили до этого смолчаливымотцомНинианом.Частоониоказывалисьвполнойтемноте,ориентируясь на ритмичное шарканье шагов провожатого,подволакивающего ногу. Наконец они зашли в келью с частичнообвалившимсяпотолком.Внутрьпроникаллунныйсвет,открываявзглядуштабеля деревянных коробов и поломанноймебели.Аксель почувствовалзапахплесениистоячейводы.

—Мужайтесь, друзья,— сказал отец Брайан, переставшептать. Онзашёл в угол и теперь отодвигал стоявшие там предметы.—Вы почти вбезопасности.

— Отец, — обратился к нему Аксель, — мы благодарны вам заспасение,но,пожалуйста,расскажитенам,чтослучилось.

ОтецБрайанпродолжалрасчищатьуголиответил,неподнимаяглаз:— Для нас это загадка. Солдаты явились сегодня ночью без

приглашения, хлынули в ворота и заполонили наш дом, точно он ихсобственный. Они потребовали выдать им двух молодых саксов, которыенедавносюдаприбыли,и,хотьониинеупомянулинивас,нивашужену,ябынесталрассчитыватьналюбезноеобхождениесвами.Этогомальчикаониточнохотятубить,чтопрямосейчасипроделываютсегобратом.Вамнужно спасаться, а поразмыслить о том, что у них на уме, можно будетпотом.

—ЕщёсегодняутроммастерВистанбылдлянасчужим,—сказалаБеатриса,—нонамнеловкобежать,когдаемугрозиттакаяужаснаяучасть.

—Солдатыещёмогутнасдогнать,госпожа,потомучтомынезаперлизасобойниоднудверь.Иеслитотпареньокажетсянастолькохрабр,чтокупит вам спасение, пусть даже ценой собственнойжизни, вы должны сблагодарностью его принять. Под этим люком — тоннель, вырытый в

стародавние времена. Он ведёт в лес, и когда вы из него выйдете, тоокажетесьдалекоотпреследователей.Помогитежемнеегоподнять,сэр,потомучтодляменяодногоонслишкомтяжёл.

Дажевдвоёмимпришлосьпотрудиться,чтобыподнятькрышкулюка,покаонанеоткинуласьподпрямымуглом,открыввзглядуквадратцветомчернееночи.

—Пустьмальчик идёт первым,— сказалмонах,—потому что ужемноголетэтимходомниктонепользовался,иктознает,необвалилисьлиступени.Аонловок,иеслиупадёт,тонерасшибётся.

НоЭдвинчто-тоговорилБеатрисе,ионаперевелаегослова:—МастерЭдвинпойдётнапомощьмастеруВистану.—Скажиему,принцесса,чтомыещёсможемпомочьВистану,если

выберемсячерез этот тоннель.Говоримальчикучтоугодно,ноубеди егопоторопиться.

Пока Беатриса говорила, в мальчике словно произошла какая-топеремена.Онбезотрывносмотрелнадырувполу,иегоглаза,отражавшиесвет луны, вдруг показались Акселю какими-то странными, словно онпостепенно попадал под действие чар. Беатриса всё ещё говорила, когдаЭдвинподошёлклюкуи,неоглядываясь,шагнулвтемноту—иисчез.

Прислушавшиськегозатихшимшагам,АксельвзялБеатрисузаруку:—Пойдём,принцесса.Держисьпоближекомне.Ведущиевнизступениизплоских,утопленныхвземлюкамнейбыли

низкимиидостаточнотвёрдыминаощупь.Всветеизлюканадголовойимбылвиденнебольшойотрезокпути,нокактолькоАксельобернулся,чтобызаговоритьсотцомБрайаном,каклюкзахлопнулсясоглушительным,какимпоказалось,грохотом.

Всетроеостановилисьикакое-товремястоялинеподвижно.ВопрекиожиданиюАкселя,воздухбылнетакимужспёртым,емудажепоказалось,что он чувствует слабое дуновение ветра. Стоявший где-то перед нимиЭдвинзаговорил,иБеатрисашёпотомемуответила.Потомтихосказала:

—Мальчик спрашивает, почему отецБрайан закрыл за нами люк.Яответила,чтоон,скореевсего,оченьторопилсяспрятатьтоннельотсолдат,которыемогутвот-вотвойтивкелью.Новсёравно,Аксель,мнеэтотожепоказалось немного странным.И разве не он сейчас загораживает дверьмебелью?Еслимыобнаружим,чтопутьперекрытземлёйиливодой,ведьсвятойотецсамсказал,чтоужемноголетздесьниктонеходил,токакжемывернёмсяиоткроемеё,ведьонатакаятяжёлая,атеперьнанейещёинаваленовсего?

—Странно,согласен.Нонетоснованийсомневаться,чтовмонастырь

пришлисолдаты,развемысамитолькочтоневиделиихсвоимиглазами?У нас теперь нет выбора, кроме как идти дальше и молиться, чтобытоннельблагополучновывелнасвлес.Скажимальчику,пустьидётвперёд,номедленно,идержитсярукойзаэтузамшелуюстену,потомучто,боюсь,дальшебудеттолькотемнее.

Однако, продвигаясь вперёд, спутники обнаружили, что в тоннельоткуда-то попадал слабый свет, и иногда им даже удавалось рассмотретьсилуэты друг друга. Их ноги время от времени удивлялись внезапнымлужам,инеединождызаэтучастьпутиАкселюказалось,чтоонслышитнад головой какой-то шум, но, поскольку ни Эдвин, ни Беатриса неподавали виду, что тоже его слышат, он отнёс его на счёт своегоразыгравшегосявоображения.НотутЭдвинвдругостановился,иАксель,шедший следом, чуть было не налетел на него. Он почувствовал, какБеатрисасжалаемуруку,ионинамигзамерливтемноте.ПотомБеатрисапридвинулась к нему ещё ближе и тишайшим шёпотом проговорила,дыханиемсогревемушею:

—Аксель,тыэтослышишь?—Что,принцесса?Рука Эдвина предупреждающе дотронулась до Акселя, и они снова

замолчали.НаконецБеатрисасказалаемунаухо:—Рядомснамикто-тоесть,Аксель.—Наверное,летучаямышь,принцесса.Иликрыса.—Нет,Аксель.Яегослышу.Этодышитчеловек.Аксельсноваприслушался.Итутсовсемрядомстемместом,гдеони

стояли,раздалсярезкийзвук,похожийназвонкийудар,—трираза,потомчетыре.Посыпалисьяркиевспышки,закоторымипоследовалокрошечноепламя,котороетутжевыросло,осветивсилуэтсидящегочеловека,апотомвсёсновапогрузилосьвомрак.

—Небойтесь,друзьямои,—сказалголос.—ЭтовсеголишьГавейн,рыцарьАртура.Икактолькотрутзагорится,намстанетвиднодругдругаполучше.

Снова послышались удары кремня, наконец свеча вспыхнула изагореласьровнымпламенем.

СэрГавейнсиделначёрнойкочке.Былопонятно,чтосиденьеизнеёнеудобное, потому что он согнулся под странным углом, словно готоваяупасть гигантская кукла. Свеча у него в руке отбрасывала на его лицо иверхнюю часть туловища дрожащие тени, и он тяжело дышал. Как ипрежде,нанёмбылидоспехиитуника,меч,вынутыйизножен,былподуглом воткнут в землю у основания кочки. Рыцарь окинул их суровым

взглядом,переводясвечусодноголицанадругое.—Значит,вывсездесь,—наконецпроизнёсон.—Теперьяспокоен.— Вы удивили нас, сэр Гавейн,— сказал Аксель.— Чего ради вы

здесьпрячетесь?—Яздесьужедавно,пришёлраньшевас,друзьямои.Носмечомив

доспехах да при моём великом росте, который вынуждает меняспотыкатьсяипригибать голову, янемогуидтибыстро, и вот выменяидогнали.

— Это вряд ли можно назвать объяснением, сэр. Зачем вы шливперединас?

— Чтобы вас защитить! Горькая правда в том, что монахи васобманули.Здесь,внизу,обитаетчудовище,ионирешилиизбавитьсяотвасс его помощью. К счастью, не все монахи думают одинаково. Ниниан,молчун, незаметно привёл меня сюда, и теперь я должен вывести вас вбезопасноеместо.

—Новостипростоошеломительные,сэрГавейн.Носначаласкажите,чтоэтозазверь.Чтоонсобойпредставляетинеугрожаетлионнампрямосейчас,покамыздесьстоим?

— Считайте, что угрожает, сэр. Монахи не отправили бы вас сюда,если бы не были уверены, что вы с ним повстречаетесь. Они всегда такделают.ЛюдямХристанегожеиспользоватьнимеч,нидажеяд.Поэтомутех,комуонижелаютсмерти,ониотправляютсюдаиужечерезпаруднейзабывают, что вообще это сделали. О да, таковы их методы, особенно уаббата.Квоскресеньюонможетдажеубедитьсебя,чтоспасвасотсолдат.Адеяниятого,кторыщетпотоннелю,еслионивообщепридутемунаум,он предаст порицанию, или наоборот, назовёт волей Господней. Что ж,давайте посмотрим, какова будет Господня воля сегодня ночью, когдарядомсвамиидётрыцарьАртура!

—Таквыговорите,сэрГавейн,—спросилаБеатриса,—чтомонахижелаютнамсмерти?

— Они точно желают смерти этому мальчику, госпожа. Я пыталсяубедить их, что в этом нет необходимости, даже поклялся увезти егоподальше от этих краёв, но нет, они меня не послушали! Они не хотятрисковать тем, что мальчишка сбежит, даже если мастер Вистан будетсхваченилиубит,ведьктопоручится,чтоводинпрекрасныйденьзанимне явится кто-нибудь другой. Я уверял, что увезу его подальше, но онибоятся того, что может случиться, и желают его смерти. Вас с вашимдобрым супругом они могли бы пощадить, но вы неизбежно стали бысвидетелямиихдеяний.Предвидьявсёэто,поехалбывэтотмонастырь?

Ктознает?Тогдамнеказалось,чтоэтомойдолг,аразвенет?Ноянемогпозволить, чтобы осуществились их замыслы насчёт мальчишки иневинныхсупругов-христиан!Ксчастью,невсемонахидумаютодинаково,знаетели,иНиниан,молчун,незаметнопривёлменясюда.Янамеревалсяпройтивперёдваснамногодальше,новдоспехахипримоёмнепомерномросте — сколько раз за все эти годы я его проклинал! Разве в такомвысокомростеестьхотьоднопреимущество?Накаждуюгрушу,которуюясорвал,приходиласьстрела,угрожавшаямне,ведьонаминовалатого,ктопониже!

—СэрГавейн,—спросилАксель,—ачтоэтозазверь,который,выговорите,здесьобитает?

—Яникогдаегоневиделизнаютолькотех,когомонахиотправилисюданапогибельотнего.

—Аониз тех, когоможноубить обычныммечом в рукахпростогосмертного?

—Что вы имеете в виду, сэр? Я— простой смертный, отрицать нестану,ноя—рыцарь,хорошообученный,котороговсюдолгуюмолодостьпестовалвеликийАртур,научившийменявстречатьлюбогопротивникасрадостью, даже когда страхпробирает до костей, ведь еслимы смертны,то,покрайнеймере,должныпроявитьсебявглазахГоспода,покаходимпо этой земле! Как и все, кто стоял бок о бок с Артуром, я сражался свельзевулами и чудовищами, а также с чёрными замыслами людскими ивсегдаследовалпримерусвоегокороля,дажевразгаржестокойсхватки.Начтовынамекаете?Каквысмеете?Вытамбыли?Ятамбыл,сэр,ивиделвсёэтимисамимиглазами,которыесмотрятнавассейчас!Ночтостого,чтостого,друзьямои,эторазговордлядругихвремён.Проститеменя,унасестьдругиезаботы,конечноже,есть.Очёмвыспросили,сэр?Ах,да,зверь,да,японимаю,чтоончудовищносвиреп,ноэтонедемонинедух,и,чтобыегоубить,вполнехватитмеча.

— Но, сэр Гавейн, — спросила Беатриса, — вы в самом делепредлагаетенамидтивперёдпотоннелю,знаято,чтомызнаем?

—Какой у нас выбор, госпожа? Если не ошибаюсь, путь обратно вмонастырь нам заказан, но та же самая дверь может в любой миготкрыться,ив тоннельхлынутсолдаты.Намнеостаётсяничегодругого,кроме как идти вперёд, и, если зверь не преградит нам путь, скоро мыокажемсявлесу,вдалекеотпреследователей,потомучтоНинианзаверилменя, что тоннель надёжен и в хорошем состоянии. Поэтому давайтетронемсявпуть,поканедогореласвеча,другойуменянет.

—Аксель,мыможемемудоверять?—спросилаБеатриса,незаботясь

о том, чтобы сэр Гавейн не расслышал её слова.—У меня голова идёткругом,инехочетсяверить,чтодобрыйотецБрайаннаспредал.Однакокакая-тодоляправдывсловахрыцаряесть.

—Давай последуем за ним, принцесса.Сэр Гавейн, мы благодарнывам за заботу. Пожалуйста, отведите нас в безопасное место, и будемнадеяться,чтозверьзадремалилиубежалрыскатьвночи.

—Боюсь,настольконамнеповезёт.Вперёд,друзьямои,идапребудетснамимужество.—Старыйрыцарьмедленноподнялсянаногиивытянулвперёд руку, в которой горела свеча. — Мастер Аксель, пожалуйста,возьмите свечу, потому что мне нужны обе руки, чтобы держать мечнаготове.

Спутники пошли по тоннелю: сэр Гавейн впереди, потомАксель сосвечой, Беатриса, державшая его за руку, и Эдвин, замыкавшийшествие.Онинемоглиидтииначекакгуськом,потомучтопроходоставалсяузким,а потолок, с которого свешивалисьмох ижёсткие корни, становился всёниже,покадажеБеатрисенепришлосьпригнуть голову.Аксельизо всехсилстаралсядержатьсвечуповыше,носквозняквтоннелеусилился,иемучасто приходилось опускать её и прикрывать пламя рукой. Однако сэрГавейн не жаловался, и его маячившая перед ними фигура с мечом наплечениразунезамешкалась,выбираядорогу.ИтутБеатрисавскрикнулаипотянулаАкселязаруку.

—Вчёмдело,принцесса?—Ох, Аксель, стой! Я на что-то наступила, но ты слишком быстро

отвёлсвечу.—Чтоизтого,принцесса?Намнужноспешить.— Аксель, мне показалось, что это ребёнок! Моя нога до него

дотронулась, и я успела его увидеть, прежде чем ты отвёл свет. Ой, по-моему,этомаленькийребёнок,ионужедавноумер!

—Ну,принцесса,нерасстраивайсебя.Где,говоришь,тыеговидела?—Друзьямои,поторопитесь,—позвалсэрГавейнизтемноты.—В

этомместемноготакого,чеголучшеневидеть.Беатрисапропустиласловарыцарямимоушей.—Вонтам,Аксель.Поднесиогоньсюда.Ниже,Аксель,посветисюда,

хотямнеистрашносноваувидетьегонесчастноеличико!Вопреки собственному совету, сэр Гавейн вернулся обратно, Эдвин

тоже стоял рядом с Беатрисой. Аксель нагнулся и поводил свечой туда-сюда, обнаружив влажную землю, корни травы и камни. Потом пламяосветило крупную летучую мышь, которая лежала на спине — словномирно спала — с расправленными крыльями. Её шерсть была на вид

мокрой и липкой. У мыши была лысая свинячья мордочка, а в складкахраспростёртых крыльев лужицами скопилась вода. Тварь сошла бы заспящую,еслибывеётуловищенебылочего-тостранного.Аксельподнёспламя ещёближе,ионивсеувиделикруглуюдыру,начинавшуюсяпрямоподгрудьюидоходившуюдоживота,собеихсторонзахватываярёбра.Ранабыланаудивлениеровной,словнокто-тооткусилкусокотсочногояблока.

—Ктомогэтосделать?—спросилАксель.Наверное,онслишкомрезкодёрнулсвечой,потомучтовтотжемиг

пламявздрогнулоипогасло.—Не беспокойтесь, друзья мои,— сказал сэр Гавейн.— Я отыщу

трут.— Разве я не говорила, Аксель?— Беатриса чуть не плакала.— Я

поняла,чтоэтомладенец,стоиломоейнотекнемуприкоснуться.—Очёмтыговоришь,принцесса?Никакойэтонемладенец.Очём

тыговоришь?—Чтожетакогослучилосьсбеднымребёнком?Иегородителями?— Принцесса, это всего лишь летучая мышь, такие часто водятся в

темноте.—Ох,Аксель,этобылмладенец,явидела!—Мнежаль, что свеча погасла, принцесса, или я бы снова её тебе

показал.Этолетучаямышь,толькоивсего,номнехотелосьбыещёразоквзглянутьначёмоналежит.СэрГавейн,вызаметили,какоеуэтойтвариложе?

—Непонимаю,очёмвы,сэр.—Мне показалось, что она лежит на ложе из костей, потому что я

заметилпаручерепов,явночеловеческих.—На что вы намекаете, сэр?— Голос сэра Гавейна стал беспечно

громким.—Какие черепа? Я не вижу никаких черепов! Только летучуюмышь,котораянеудачноупала.

Беатриса начала тихонько всхлипывать, иАксель выпрямился, чтобыеёобнять.

—Этобылнеребёнок,принцесса.Ненадорасстраиваться.—Такаяодинокаясмерть.Гдежебылиегородители,Аксель?—Начтовынамекаете?Черепа?Невиделяникакихчерепов!Даесли

здесь и валяется пара старых костей, что из того? Чему тут удивляться?Развемысваминеподземлёй?Ноникакоголожаизкостей,непонимаю,начтовынамекаете,мастерАксель.Вытамбыли,сэр?ВыстоялирядомсвеликимАртуром?Я—да,чем горжусь,имилосердиемоегокомандираравнялось лишь его доблести. Да, верно, это я пришёл к аббату

предупредить,ктотакоймастерВистаникаковыегонамерения,нобыллиуменявыбор?Развемогядогадаться,какпочернелидушисвятыхотцов?Вашинамёкибезосновательны!Этооскорблениевсем,ктохотьразстоялрядом с великим Артуром! Нет здесь никаких лож из костей! И разве яздесьнедлятого,чтобывасспасти?

— Сэр Гавейн, ваш голос слишком гремит, а кто знает, где сейчассолдаты.

— Что я мог поделать, зная то, что я знал? Да, я прискакал сюдапоговорить с аббатом, но откуда мне было знать, насколько черна егодуша? Бедняга Джонас, благородный человек, лежит с поклёваннойпеченью, и дни его сочтены, а аббат живёт себе, и птицы едва еготрогают…

Сэр Гавейн внезапно умолк, прерванный странными звуками,послышавшимися из глубины тоннеля. Было трудно определить, далекоилиблизконаходитсятот,ктоихиздаёт,ноэтизвукимоглоиздаватьтолькоживотное, они напоминали волчий вой, но было в них что-то и отмедвежьегорёва.Крикраздавалсянедолго,ноАксельуспелприжатьксебеБеатрису, а сэр Гавейн — выхватить меч из земли. Какое-то время онистояли молча, прислушиваясь, не прозвучит ли он снова. Но ничего непоследовало,и сэрГавейнвдруграсхохотался, тихои сдавленно.ПодегонескончаемыйсмехБеатрисасказаланаухоАкселю:

—Давай уйдём отсюда, мужмой. Я больше не хочу думать об этойодинокоймогиле.

СэрГавейнпересталсмеяться.—Вот, вероятно,мынаконец и услышали зверя, но у нас нет иного

выбора, кроме как идти дальше. Поэтому, друзья мои, давайте закончимнашу ссору. Скоро мы снова зажжём свечу, но давайте пройдём ещёнемногобезнеё,атовдругонапривлечёткнамзверя.Смотрите,здесьитак чуть-чуть светло, достаточно, чтобы идти. Идёмте, друзья мои, соссоройпокончено.Моймечнаготове,поэтомувпуть.

Тоннель стал извилистее, и они продвигались вперёд с ещё большейосторожностью, страшась того, чтоможетоткрытьсяих глазам зановымповоротом. Но им никто не встретился, и крик больше не повторялся.Потом тоннель надолго пошёл под уклон и наконец вывел их в большойподземныйзал.

Путники остановились отдышаться и осмотреться в новом месте.Последолгогопути,когдаонишли,задеваямакушкамиземлянойпотолок,былооблегчениемувидеть,чтопотолокнетольковысоконадголовой,ноисделан из материала потвёрже. Стоило сэру Гавейну снова зажечь свечу,

как Аксель понял, что они оказались в подобии мавзолея, в окружениистенсостаткамифресокиримскимилитерами.Прямопередпутникамивозвышалась пара массивных колонн, обрамляя проход в соседний зал,сходный размером, на пороге которого разлилось яркое озерцо лунногосвета. Его источник не бросался в глаза: возможно, где-то за высокойаркой, венчавшей колонны, было отверстие, в этот час, по чистойслучайности, совпавшее с местоположением луны. Лунный свет щедрополивалмохинаростыплесенинаколоннах,атакжечастьсоседнегозаласполомкакбудтоизщебня,ноАксельтутжепонял,чтонасамомделеэтонаваленныетолстымслоемкости.Толькотогдадонегодошло,чтоунегопод ногами тоже лежат разрозненные скелеты и что этот странный полтянетсянаобапомещения.

— Наверняка в древности здесь было место погребения,— громкопроговорилон.—Нуимногоженародуздесь,однако,похоронено.

— Место погребения, — пробормотал сэр Гавейн. — Да, местопогребения.—Рыцарьмедленноходилпозале—мечводнойруке,свечавдругой. Он подошёл к арке, но замер на пороге второй залы, как будтовдругиспугавшисьсияющегосветалуны.СэрГавейнвоткнулмечвземлю,и Аксель увидел, как силуэт рыцаря, опиравшегося на оружие, усталоводилсвечойсверхувниз.

—Намникчемуссориться,мастерАксель.Эточеловеческиечерепа,отрицатьнестану.Тутрука,тамнога,нотеперьэтопростокости.Староеместопогребения.Почемубыинет.Осмелюсьзаметить,сэр,чтовсянашастрана именно это собой и представляет. Прекрасная зелёная долина.Молодаяроща,накоторуютакприятносмотретьповесне.Копнитеземлю,ииз-подмаргаритокилютиковпокажутсямертвецы.Инетолькоте,ктоудостоился христианского погребения.Наша земля пропитана останкамипосле давнего кровопролития.Мы с Горацием устали от этого.Устали исостарились.

— Сэр Гавейн, — сказал Аксель, — у нас есть только один меч.Прошу,неподдавайтесьуныниюинезабывайтеотом,чтозверьблизко.

—Про зверя я помню. Я просто думаю об этих воротах. Взглянитетуда,видите?—СэрГавейнподнялсвечуповыше,осветивидущийвдольнижнегокраяаркиряднаправленныхвнизкопейныхнаконечников.

—Опускнаярешётка,—произнёсАксель.—Точно.Этиворотанетакиедревние.Младшенасобоих,бьюсьоб

заклад. Кто-то поднял её для нас, чтобы мы туда вошли. Видите, вонверёвка,накоторойонадержится.Атам—подъёмныеблоки.Сюдачастокто-то наведывается, чтобы поднимать и опускать ворота, и, возможно,

кормить зверя. — Сэр Гавейн сделал шаг к одной из колонн, и костизахрустели у него под ногами. — Если обрезать верёвку, решётканепременно упадёт и перекроет нам выход.Однако, если зверь сейчас заней, то она защитит нас от него. Это мальчишка-сакс воет или сюдазатесалсякакой-нибудьэльф?

И правда, Эдвин, вернувшись в полутьму, принялся петь, поначалуедва слышно, отчегоАксельподумалбыло, чтомальчикпростопытаетсясебяуспокоить,нопостепенновсётвёржеитвёрже.Егопеснянапоминаламедленную колыбельную, и он тянул её, повернувшись лицом к стене ислегкараскачиваясьвсемтелом.

—Мальчикведётсебяточнозачарованный,—заметилсэрГавейн.—Не обращайте на него внимания, мастер Аксель, пора решать. Пойдёмдальше?Илиперережемверёвкуихотьненадолгозащитимсяоттого,чтонасждётснаружи?

—Ябыперерезал.Мынавернякасможемсноваподнятьворота,еслизахотим.Давайтежесначалавыясним,счемнампредстоитсразиться,подихзащитой.

—Мудрыйсовет,сэр.Такяисделаю.ВручивсвечуАкселю,сэрГавейнсделалещёодиншагвперёд,поднял

мечиударилпоколонне.Раздалсязвонметаллаокамень,инижняячастьрешётки дрогнула, но не опустилась. Сэр Гавейн вздохнул — слегкасконфуженно. Потом отошёл на другое место, снова занёс меч и ударилещёраз.

На этот раз прозвучал громкий щелчок, и решётка рухнула вниз,подняввлунномсветеоблакопыли.Грохотпоказалсяоглушительным—даже Эдвин резко оборвал свою песнь, — и Аксель посмотрел сквозьупавшиепереднимижелезныепрутья,чтобыувидеть того, когошуммогпривлечь.Нозверянигденебыловидно,ичерезкакое-товремяпутникидружновздохнулисоблегчением.

Несмотря на то что путники оказались в ловушке, с опущеннойрешёткойонипочувствовалисебяспокойнее,ивсечетвероразбрелисьпомавзолею. Сэр Гавейн, вложив меч в ножны, подошёл к прутьям иосторожноихпотрогал.

—Хорошеежелезо.Отнегобудетпрок.Беатриса,котораядавноужемолчала,подошлакАкселюиприжалась

головой к его груди.Обнимая её, он почувствовал, что еёщекамокра отслёз.

—Перестань,принцесса,мужайся.Мыужескоровыйдемнавоздух.—Черепа,Аксель.Ихтутстолько!Неужелиэтотзверьиправдаубил

стольколюдей?Онаговорилатихо,ноГавейнобернулся.—Начтовынамекаете,госпожа?Чтоэтояучинилэтубойню?—он

произнёс это устало, без тенипрежнего гнева, но с каким-то особеннымнапряжением в голосе.—Много черепов, говорите.Но развемы не подземлёй?На что это вынамекаете?Может ли один-единственныйрыцарьАртура убить столько народу? — Он повернулся обратно к решётке ипровёлпальцемпоодномуизпрутьев.—Однажды,многолетназад,воснеявидел, какубиваюврагов.Этобыловоснеиоченьдавно.Враговбылисотни, возможно, как раз столько, сколько лежит здесь. Я всё бился ибился.Просто глупыйсон,ноядо сихпорегопомню.—ОнвздохнулипосмотрелнаБеатрису.—Ядаженезнаю,чтовамответить, госпожа.Япоступал только так, как думал, что будет угодно Господу. Откуда я могдогадаться,какпочернелидушиуэтихокаянныхмонахов?МысГорациемприехаливмонастырьещёдозаходасолнца,чутьпозжевас,потомучтоядумалтогда,чтомненужносрочнопоговоритьсаббатом.Потомяузнал,что они замыслили против вас недоброе, и притворился, что согласен.Яраспрощалсясними,ионивсеповерили,чтояуехал,нояоставилГорациявлесуивернулсясюдапешкомподпокровомночи.Невсемонахидумаютодинаково,хвалаГосподу.Язнал,чтодобрыйДжонасменяпримет.Аузнавот него про аббатовы методы, я попросил Ниниана незаметно провестименясюда,чтобывасдождаться.Проклятье,мальчишкасновазасвоё!

И действительно, Эдвин снова запел, не так громко, как раньше, нозатовстраннойпозе.Онсклонилсявперёд,приложилкулакиквискамимедленнодвигалсявсумраке,словно,исполняятанец,подражалкакому-тоживотному.

—Мальчикнавернякапотрясёнвсем,чтоемупришлосьпережить,—сказалАксель.—Просточудо,чтоонпроявилтакуюстойкость,и,когдамы окажемся подальше отсюда, нужно будет как следует о нёмпозаботиться. Но, сэр Гавейн, скажите, почему монахи хотят убить этоневинноедитя?

— Сколько бы я ни противился, аббат всё равно приказал убитьмальчика.ПоэтомуяоставилГорациявлесуинаправилсвоишаги…

—Пожалуйста, сэр Гавейн, объясните. Это всё из-за раны, которуюнанёсемуогр?Ноонижеучёныехристиане.

— Мальчика укусил не огр. Это укус дракона. Когда вчера солдатзадрал ему рубашку, я сразу же всё понял. Кто знает, как его угораздилоповстречаться с драконом, но это его укус, и теперь в крови мальчишкибудет зреть желание воссоединиться с драконихой. И наоборот, любую

дракониху, которая его учует, будет тянуть к нему. Вот почему мастерВистантакпривязанксвоемуученику,сэр.Онуверен,чтомастерЭдвинприведётегокКвериг.Ипотойжепричинемонахиссолдатамистремятсяегоубить.Взгляните,мальчишкасошёлсума!

—Что это за черепа, сэр?— вдруг спросила Беатриса у рыцаря.—Почему их так много? Неужели они все принадлежат младенцам?Некоторыенастолькомалы,чтопоместятсяввашуладонь.

— Принцесса, не расстраивайся так. Здесь — место погребения,толькоивсего.

—Начтоэтовынамекаете,госпожа?Черепамладенцев?Ясражалсясмужчинами,сдемонамиисдраконами.Ноизбиениемладенцев?Каквысмеете,госпожа!

Внезапно Эдвин прошёл мимо них, не прекращая своего пения, и,подойдякрешётке,прижалсякпрутьям.

— Назад, мальчик! — Сэр Гавейн схватил его за плечи. — Здесьопасно,ихватитужетвоихпесен!

Эдвин вцепился в прутья обеими руками, и на миг они с рыцаремсцепилисьвсхватке.Итутжееёпрекратили,отступивотворот.Беатриса,прижавшись к груди Акселя, тихонько ахнула, но в тот же миг Эдвин ссэромГавейномзаслонилиемуобзор.Итутзверьступилвозеролунногосвета,иАксельсмогегорассмотреть.

—Господи, спаси,—проговорилаБеатриса.—Эта тварь сбежала ссамойВеликойРавнины,отнеётянетхолодом.

—Неволнуйся,принцесса.Решёткуейнесломать.СэрГавейн,ужеобнажившиймеч,тихонькорассмеялся.—Всёнетакплохо,какяопасался,—сказалониопятьзасмеялся.—Достаточноплохо,сэр,—возразилАксель.—Судяпоеёвиду,она

вполнеспособнапроглотитьнасвсеходногозадругим.Перед спутниками стояло крупное животное, с которого словно

содрали шкуру: сухожилия и суставы покрывала туго натянутая матоваяоболочка,похожаянажелудоковцы.Окутанныйлуннойтенью,ростомиочертаниями зверьнапоминалбыка,нос волчьей головойи темнее,хотясоздавалось впечатление, что он почернел от огня, а не благодаряестественномуцветушерстииплоти.Узверябылимассивныечелюстииглазарептилии.

СэрГавейнпродолжалхохотатьсебеподнос.— Когда я спускался в этот мрачный тоннель, моё воображение

готовило меня к худшему. Однажды на болотах Думума мне пришлосьсразитьсясволкамиоголовахотвратительныхведьм!АнагореКулвич—с

двухголовыми ограми, блюющими на тебя кровью, не прерывая боевогоклича! Теперь же перед нами просто злая собака, разве что размерамипобольше.

—Однако,сэрГавейн,онапреграждаетнампутьнасвободу.— Преграждает, верно. Поэтому мы можем пялиться на неё пару

часов,покавтоннельунасзаспинойнеспустятсясолдаты.Илиподнятьворотаисразитьсяснею.

—Я склонен думать, что нашнеприятель опаснее свирепой собаки,сэрГавейн.Прошувас,невыдавайтежелаемоезадействительное.

— Я старый человек и машу мечом уже много лет. Однако моярыцарскаявыучканикуданеделась,и,еслиэтоземнаятварь,яеёодолею.

— Посмотри, Аксель, — сказала Беатриса, — как она следит замастеромЭдвином.

Эдвин,наудивлениеспокойный,ходилтовлево,товправо,постояннооглядываясьназверя,чейвзглядследовалзаним.

—Собаке нужен мальчишка,— задумчиво произнёс сэр Гавейн.—Можетстаться,чтоэточудовище—драконьеотродье.

—Какова бы ни была его природа,— заметилАксель,—онождётнашихдействийсудивительнымтерпением.

— Вот что я предлагаю, друзья мои. Мне претит использоватьмальчика-сакса,словносвязанногокозлёнкавловушкедляволков.Однакоон кажется храбрым малым, и оставаться здесь безоружным для негоопасно не меньше. Пусть он возьмёт свечу и встанет там, в глубинекомнаты. Тогда, если вам, мастер Аксель, удастся поднять решётку,возможно, с помощью своей любезной жены, зверю ничто не помешаетпройтивнутрь.Мойрасчётвтом,чтоонсразуброситсякмальчику.Зная,кудаонпобежит,яостанусьнаместеисражуего,когдаонбудетмчатьсямимо.Одобряетеплан,сэр?

— План отчаянный. Однако я тоже боюсь, что солдаты скорообнаружаттоннель.Поэтомудавайтепопробуем,сэр,ипустьнамсженойпридётсяобоимповиснутьнаэтойверёвке,мысделаемвсё,чтобыподнятьворота.Принцесса,растолкуймастеруЭдвинунашинамерения,идавайтепосмотрим,согласитсялион.

Но похоже, Эдвин понял стратегический замысел сэра Гавейна безединого слова. Взяв у рыцаря свечу, мальчик отмерил по усыпанномукостямиполудесятьбольшихшагов,покаснованеоказалсявтени.Когдаон повернулся, свеча у его лица почти не дрожала, освещая сверкающиеглаза,пристальноглядящиенатварьзарешёткой.

— Давай быстрее, принцесса. Залезай мне на спину и попытайся

достатьконецверёвки.Видишь,вононаболтается.Поначалусупругичутьнерухнули.Нопотомонисталииспользовать

колонну в качестве опоры и сделали ещё несколько попыток, и наконецАксельуслышалсловаБеатрисы:

—Яеёпоймала.Отпустименя,ионапотянетсявнизвместесомной.Тольколовименя,чтобыянеупала.

—СэрГавейн,—тихопозвалАксель,—выготовы?—Готовы.—Еслизверьпроскочитмимовас,храбромумальчикупридётконец.—Знаю.Оннепроскочит.—Медленноопускайменявниз,Аксель.Еслиявсёещёбудувисеть,

хватайсязаменяитянивниз.АксельотпустилБеатрису,итаповиславвоздухе,еёвесанехватало,

чтобыподнятьрешётку.ПотомАкселюудалосьухватитьсвободнуючастьверёвки, за которую она держалась, и они потянули вместе. Поначалуничего не происходило, но потом что-то подалось, и решётка, дрогнув,поползлавверх.Аксельпродолжалтянуть,и,неимеявозможностиувидетьрезультат,громкоспросил:

—Сэр,решёткаужевысоко?Последовалапауза,послечегоголоссэраГавейнаответил:— Собака смотрит в нашу сторону, и нас с ней ничто больше не

разделяет.Обернувшись,Аксельвыглянулиз-заколонныкакразвовремя,чтобы

увидеть,как зверьринулсявперёд.Когдастарыйрыцарьвзмахнулмечом,еголицовлунномсветеисказилосьотужаса,новзмахзапоздал,итварьпроскочиламимо,явнонацеливаясьнаЭдвина.

Глазамальчикарасширились,носвечуоннеуронил.Вместоэтогоонотступилвсторону,словноизвежливости,даваязверюпроскочитьмимо.И,кудивлениюАкселя,тварьименноэтоисделала,скрывшисьвтемнотетоннеля,изкоторогоонисаминедавновышли.

— Я подержу верёвку, — крикнул Аксель. — Бегите за ворота,спасайтесь!

НонистоявшаярядомснимБеатриса,нисэрГавейн,ужеопустившиймеч,необратилинанеговнимания.ДажеЭдвинявнопотерялинтерескужаснойтвари,проскочившеймимонегои,несомненно,готовойвлюбоймигвернуться.Мальчик,держасвечупередсобой,подошёлтуда,гдестоялстарыйрыцарь,ионивместеуставилисьвпол.

— Отпустите решётку, мастер Аксель, пусть падает, — сказал сэрГавейн,неподнимаяглаз.—Скоромысноваеёподнимем.

Аксель понял, что старый рыцарь с мальчиком с интересомрассматриваютчто-то,шевелящеесяназемле.Онотпустилрешётку,итутБеатрисасказала:

—Ужаснаябылатварь,Аксель,иянеиспытываюникакогожеланияна неё смотреть. Но ты иди посмотри, если хочешь, и опиши мне, чтовидел.

—Развезверьнепобежалвтоннель,принцесса?— Не весь целиком, и я слышала, как его шаги затихли. Скорее,

Аксель,пойдипосмотринатоткусок,чтолежитуногрыцаря.Когда Аксель приблизился, сэр Гавейн с Эдвином оба вздрогнули,

словно выйдя из транса. Они отступили в сторону, и Аксель увидел влунномсветеголовузверя.

— Челюсти всё не успокоятся, — смущённо проговорил сэрГавейн.—Ядумаю,нерубанутьлиеёещёразмечом,нобоюсь,этобудетнадругательство,котороенавлечётнанасещёкакую-нибудьбеду.Номневсёравнохочетсяихостановить.

И правда, с трудом верилось, что отсечённая голова это не живоесущество. Она лежала на боку, и её единственный видимый глазпоблёскивал, словно морской гад. Челюсти ритмично двигались снепонятнооткудаберущейсясилой,отчегоказалось,чтоязык,трепещущиймеждузубов,живётсобственнойжизнью.

—Мыпризнательнывам,сэрГавейн,—произнёсАксель.— Это всего лишь собака, и я был бы рад сразиться с кем-нибудь

похуже.Однаконашмальчик-сакс выказал редкоемужество, и я рад, чтосослужилемуслужбу.Нотеперьнамнужноспешить,причёмосторожно,ибо кто знает, что происходит над нами и не поджидает ли нас снаруживтораятварь.

Заоднойизколоннониобнаружилирычаги,привязавкнемуверёвку,быстро и без затруднений подняли ворота.Оставив голову зверя там, гдеонаупала,онипрошлиподрешёткой,сэрГавейнсновавпереди,смечомнаготове,аЭдвинварьергарде.

Повсемпризнакамвторойзалмавзолеяслужилзверюлоговом:средистарых костей попадались относительно недавно обглоданные скелетыовециоленей,атакжечёрныесмердящиетуши,принадлежностькоторыхони не смогли распознать. Потом спутники снова шли, согнувшись изадыхаясь,поизвилистомукоридору.Большезверейимневстретилось,ивконцеконцовониуслышалипениептиц.Вдалекезамаячилосветлоепятно,ипутникивышливлес,гдеихприветствовалраннийрассвет.

Пребывая в странном оцепенении, Аксель наткнулся на клубок

корней,выступавшихиз землимеждудвумябольшимидеревьями,и, взявБеатрису за руку, помог ей туда усесться. Поначалу её мучила одышка,мешаяговорить,ноужесовсемскороонаподнялалицосословами:

— Рядом со мной есть место, муж мой. Если мы сейчас вбезопасности, давай посидим вместе и посмотрим, как гаснут звёзды. Яблагодарна, что мы оба спаслись и что этот зловещий тоннель осталсяпозади.—Потомонадобавила:—Аксель,агдемастерЭдвин?Яегоневижу.

Оглядевшись в полумраке, Аксель увидел неподалёку фигуру сэраГавейна, чёрным силуэтом выделявшуюся на фоне светлеющего неба: сосклонённой головой, для равновесия опершись рукой на ствол дерева,рыцарьпереводилдух.Номальчиканигденебыловидно.

—Он только что былунас за спиной,—сказалАксель.—Ядажеслышал,каконвскрикнул,когдамывышлинаружу.

— Я видел, как он побежал вперёд,— не оборачиваясь, сказал сэрГавейн, по-прежнему тяжелодыша.—Онне отягощён годами, какмы свами, и ему нет нужды прислоняться к дубам, стараясь отдышаться.Думаю, он торопится вернуться в монастырь, чтобы спасти мастераВистана.

—Ивыдаженеподумалиегозадержать?Ведьонспешитнавстречувеликойопасности,амастерВистансейчасужеубитилисхвачен.

— Чего вы ждёте от меня, сэр? Я сделал всё, что мог. Спрятался вдушном подземелье. Одолел зверя, который до нас угостился многимихрабрецами. И вот, когда всё позади, мальчишка опрометью бросаетсяобратновмонастырь!Мнепуститьсязанимвпогонювтяжёлыхдоспехахи с мечом на боку?Я спёкся, сэр. Спёкся. В чём теперь мой долг?Мненужноостановитьсяивсёобдумать.КакойприказотдалбымнеАртур?

—Правильнолимыпоняли,сэрГавейн,—спросилаБеатриса,—чтоэтовыпришликаббатуирассказалиему,чтомастерВистан—воин-сакссвостока?

— Госпожа, зачем возвращаться к этому? Разве я не привёл вас вбезопасноеместо?Посколькимчерепаммыпрошлись,поканевышлинаэтот нежный рассвет? Без счёта. Нет нужды смотреть вниз, они хрустятпри каждом шаге. Сколько тогда погибло? Сотня? Тысяча? Вы считали,мастер Аксель? Или вас там не было, сэр? — Он продолжал стоятьсилуэтомнафонедерева,иегословаиногдабылотруднорасслышатьиз-заптиц,приступившихкутреннемухоралу.

— Что бы ни случилось сегодня ночью,— сказал Аксель,— нашаблагодарностьвам, сэрГавейн,безмерна.Видно,чтовынерастерялини

хватки,нимужества.Однакоуменяестьквамвопрос.— Пощадите, сэр, довольно. Как я, по-вашему, должен гоняться за

шустрым мальчишкой по этим лесистым склонам? Я выдохся, сэр, и,возможно,речьнетолькопроодышку.

—СэрГавейн,амысваминебыликогда-тотоварищами?— Пощадите, сэр. Сегодня я исполнил свой долг. Разве этого не

достаточно? Теперь я должен отыскать бедного Горация, он привязан кветке,чтобынеплутал,ночтоеслинанегонабредётволкилимедведь?

— Моё прошлое плотно застлано хмарью. Но с недавних пор мнеприпоминается какое-то дело, очень важное, которое было мне когда-топоручено.Быллиэтозакон,великийзакон,чтобыприблизитьвсехлюдейкГосподу? Ваше присутствие и ваши разговоры об Артуре пробуждаютмысли,давностёршиесяизпамяти,сэрГавейн.

—МойбедныйГорацийневыноситночноголеса.Совалиухнет,лисализатявкает,емухватит,чтобыиспугаться,хотяондаженевздрогнетподградомстрел.Япойдукнему,ипозвольтемнепредупредитьвас,добрыелюди: не стоит задерживаться здесь надолго. Забудьтемолодых саксов, ипервого, и второго.Думайте лучше о своём дорогом сыне, которыйждётвасвсвоейдеревне.Поскорееотправляйтесьвпуть,говорюявам,ведьувас нет ни одеял, ни провизии. Река близко и быстро течёт на восток.Перекиньтесьслодочникомдобрымсловом,ипроездвнизпотечениювамобеспечен. Но не мешкайте, ведь кто знает, когда сюда придут солдаты?ХранивасБог,друзьямои.

СхрустомиглухимстукомсэрГавейнисчезвчёрнойлистве.Спустякакое-товремяБеатрисасказала:

— Аксель, мы с ним не попрощались, и от этого мне не по себе.Однакостранно,чтоонушёлтаквнезапно.

—Мнетожетакпоказалось,принцесса.Но,мнекажется,ондалнаммудрыйсовет.Намстоитидтипоскореексынуизабытьосвоихнедавнихпопутчиках.ЯтревожусьзабедногомастераЭдвина,но,еслионпоспешилобратновмонастырь,чемтогдамыможемемупомочь?

— Давай отдохнём ещё чуток, Аксель. Скоро мы тронемся в путьтолько вдвоём, и нам бы не помешало найти лодку, чтобы ускоритьпутешествие.Сыннавернякаволнуется,почемумытакзадержались.

Глава8

Молодоймонах был тощим, болезненнымна вид пиктом[8], которыйхорошо говорил на языке Эдвина. Ему было, несомненно, приятнооказатьсявкомпаниипочтичтосверстника,инапервомотрезкепутивнизс горы сквозь рассветную дымку он с упоением болтал. Но стоило имоказатьсясредидеревьев,какмолодоймонахумолк,иЭдвинзадумался,необидел ли он чем-то своего провожатого. Скорее всего, монах простобоялся привлечь внимание тех, кто скрывался в чаще, — сквозьмелодичные птичьи трели пробивались странное шипение иприглушённыйропот.КогдаЭдвинсноваспросил,большечтобыпрерватьмолчание,чемдлятого,чтобысновауслышатьободряющиеслова:«Значит,ранымоегобратанесмертельны?»—ответбылкраткимипочтигрубым:«ОтецДжонассказал,чтонет.Емулучшезнать».

Значит,Вистаннемогбытьраненсильно.Ивсамомделе,ведьсовсемнедавно ему пришлось проделать такойже путь вниз по холму, да ещё втемноте. Брёл ли он, тяжело опираясь на руку проводника? Или емуудалосьвзобратьсянакобылу,покакто-тоизмонаховкрепкодержалеёподуздцы?

«Отведиэтогомальчикавнизвдомбочара.Ипостарайся,чтобыниктоне увидел, как вы выходите из монастыря». Если верить юному монаху,таково было указание, полученное им от отца Джонаса. Значит, Эдвинвстретится с воином, но какого приёма емуждать?Он подвёлВистана впервом же испытании. Вместо того чтобы при первых звуках сраженияпоспешитькнемунапомощь,Эдвинбросилсявтотдлинныйтоннель.Номатери там не оказалось, и только увидев конец тоннеля, далёкий ипохожий на висящую в чёрном небе луну, он почувствовал, какразвеивается туман окутавшего его дурмана, и с ужасом осознал, чтопроизошло.

По крайней мере, выбравшись наружу в утреннюю прохладу, Эдвинсделал всё, что было в его силах. Он бегом преодолел весь путь наверхобратно к монастырю, замедляя шаг только на самых крутых участкахсклона.КогдаЭдвинпробиралсясквозьчащу,емупоройказалось,чтоонзаблудился,нопотомлеспоредел,инафонебледногонебавозниксилуэтмонастыря. И он стал карабкаться дальше, пока не оказался передглавнымиворотами,запыхавшийсяисбольювногах.

Дверца рядом с главными воротами оказалась незапертой, и ему

удалось собраться с духом и проскользнуть внутрь с воровскойосторожностью. Эдвин заметил дым, ещё только приближаясь кмонастырю,нотеперьунегозащекоталовгруди,ионструдомудержался,чтобы не зайтись громким кашлем. Теперь Эдвину стало окончательноясно,чтотолкатьтелегуссеномужеслишкомпоздно,ипочувствовал,каквнутриразверзласьпустота.Ноонрешилпокуданедаватьволючувствамидвинулсядальше.

ПоначалуЭдвинуневстретилосьнимонахов,ни солдат.Но,проходявдоль высокой стены — с низко опущенной головой, чтобы его незаметилиизкакого-нибудьдальнегоокна,—онувиделвнизу солдатскихлошадей, сбившихся в кучу в маленьком дворике у главных ворот.Окружённые со всех сторон высокими стенами животные, до сих поросёдланные, встревоженно кружили, хотя места, чтобы делать это, несталкиваясь, у них практически не было. Когда Эдвин подошёл кмонастырским кельям, откуда другой мальчик его возраста мог быстремглав броситься на главный двор, ему хватило самообладаниявоскреситьвпамятирасположениепостроекипойтивобход,припомнив,насколько возможно, окольные пути. Даже добравшись до цели, онспряталсязакаменнойколоннойиосторожноогляделся.

Главныйдворбылотрудноузнать.Трифигурыврясахусталомахалимётлами,и,покаЭдвиннаблюдал,книмдобавиласьчетвёртая—сведром— и окатила булыжники водой, распугав зазевавшихся ворон. Двор былместами присыпан сеном и песком, и взгляд мальчика остановился належавшихназемлетелах,прикрытыхмешковиной,—ондогадался,чтоэтотрупы.Над двором довлел силуэт старой каменной башни, где, как былоизвестноЭдвину,недавнодержалоборонуВистан,ноионаизменилась:вомногихместахобуглиласьипочернела,особенновокругарочноговходаиузкихокон.Емупоказалось,чтобашнясловноскукожилась.Вытянувшею,Эдвинвыглянулиз-заколонны,чтобыразглядеть,кровьюиливодойбылиполны лужи вокруг прикрытых тел, и тут ему в плечи впились чьи-токостлявыепальцы.

Эдвин резко обернулся и встретился взглядом с отцом Нинианом,монахом-молчуном. Вместо того чтобы вскрикнуть, он указал рукой натрупыитихоспросил:«Мойбрат-сакс,мастерВистан,там?»

Молчаливый монах явно понял вопрос и выразительно замоталголовой. Однако, знакомым жестом подняв палец к губам, спредостережением в упор посмотрел на Эдвина. Потом, украдкойоглядевшисьпосторонам,Нинианутащилмальчикасодвора.

—Воин,скажите,—спрашивалнаканунеЭдвинуВистана,—сюда

правда придут солдаты? Кто им подскажет, где нас искать? Ведь монахисчитаютнаспростотуповатымипастухами.

—Ктознает,мальчик.Можетбыть,насотпустятсмиром.Но,сдаётсямне, кое-ктоможет выдатьнашеприсутствие здесь, и неисключено, чтославныйБреннусужеотдаётнужныйприказ.Проверяйкакможнолучше,мойюныйтоварищ.Бриттычастовкладываютвнутрькопныдоски.Намженужно,чтобыздесьбылотолькосено,досамогодна.

ОнисВистаномнаходилисьвамбаре застаройбашней.Отложивнавремя колку дров, воин вдруг решил спешно нагрузить шаткую телегусеном, хранившимся в глубине амбара. Когда они приступили к делу, отЭдвина требовалось залезатьна копныи через равномерныепромежуткитыкатьвнихдлиннойпалкой.Воинвнимательнонаблюдалснизу,иногдазаставляя его пройтись по некоторым копнам ещё раз, а в определённыхместах—сунутьпоглубжевнутрьногу.

— Святые отцы грешат рассеянностью,— пояснил Вистан.— Онизапросто могли забыть в сене пику или вилы. Если так, то мы сделаемдоброе дело, если достанем их оттуда, ведь с инструментами здесьнебогато.

Хотя воиндо сихпорни разуненамекнул, зачем емупонадобилосьсено,Эдвинсразупонял,чтоимпредстоитсражение,поэтому,послушнонаваливаякопнынателегу,спросилпросолдат.

—Ктоженаспредаст,воин?Монахиничегонеподозревают.Онитакзанятыправеднымиспорами,чтодаженесмотрятвнашусторону.

—Может,оноитак,мальчик.Нотамтожепроверь.Вонтам.—Нонемогутженаспредатьстарики,мужсженой?Онидляэтого

слишкомглупыичестны.—Хотяониибритты,предательствасихстороныянеопасаюсь.Но

еслитысчитаешьихглупыми,тоошибаешься,мальчик.ВзятьхотьмастераАкселя,оннеобычайноглубокомысленныйчеловек.

— Воин, зачем мы идём вместе с ними? Они задерживают нас накаждомповороте.

—Задерживают, верно, и скоромы с ними расстанемся.Но сегодняутром, когда мы отправились в путь, мне захотелось провести время вобществемастераАкселя.Иономнеещёненаскучило.Яжесказал,он—глубокомысленный человек. У нас с ним ещё осталось что обсудить.Теперь же давай целиком посвятим себя тому делу, каким сейчасзанимаемся.Нужнонадёжноиравномернозагрузитьтелегу.Однимсеном.Чтобывнёмнепопадалосьнидеревяшек,нижелезяк.Видишь,мальчик,какяоттебязавишу?

НоЭдвин его подвёл. Как он мог так долго проспать? Он допустилошибку, что вообще лёг. Нужно было просто сесть в углу и дрематьвполглаза,каксделалсамВистан,чтобыпрималейшемшумевскочитьнаноги. Вместо этого он, точно дитя малое, выпил чашкумолока, которуюдалаемустаруха,изабылсяглубокимсномвсвоёмуглукельи.

ВиделлиЭдвинсны,вкоторыхегозваланастоящаямать?Вероятно,именно поэтому он и проспал так долго. И почему, когда монах-калеказатряс его, чтобы разбудить, вместо того чтобы броситься к воину, онспустилсязаостальнымивтотдлинный,странныйтоннель,словнотакиневынырнулизглубинсна.

Этоточнобылголосматери,тотжесамый,которыйзвалеготогдавамбаре.«Найдидляменясилы,Эдвин.Найдисилы,придииспасименя.Приди и спаси меня. Приди и спаси меня». В голосе слышаласьнастойчивость, которойвчераутромещёнебыло.Более того: стояпередраспахнутым люком и глядя на ведущие в темноту ступени, Эдвинпочувствовал, как что-то тянет его туда с такой силой, что у негозакружиласьголоваиегочутьневырвало.

Молодой монах придержал палкой ветки терновника, давая Эдвинупройтивперёд.Оннаконецзаговорил,хотяпо-прежнемувполголоса:

—Мысрезалипуть.Скороувидимкрышудомабочара.Когда они вышли из леса там, где земля резко кренилась в

отступающую хмарь, Эдвин продолжал слышать поблизости, в заросляхпапоротника, возню и шипение. И ему вспомнился солнечный вечер вконцепрошлоголета,когдаонразговаривалсдевушкой.

Эдвин в тот день не сразу заметил пруд, потому что тот былмаленьким и прятался в камышах. Перед мальчиком в небо взлетелооблачкояркоокрашенныхнасекомых,ивобычныйденьонобратилбынанихвнимание,нонаэтотразонбылвесьпоглощёншумомукромкиводы.Зверьпопалвловушку?Шумраздалсяснова—подптичьютрельисвистветра. Повторилось то же самое: громкая возня, словно от броска приборьбе, потом тишина. И снова возня. Осторожно приблизившись, онуслышалсдавленноедыхание.Ипереднимоказаласьдевушка.

Девушкалежалавжёсткойтравенаспине,наполовинуповернувшисьна бок верхней частью туловища. Она была на несколько лет старшеЭдвина—ейможнобылодатьпятнадцатьилишестнадцать,—иглазаеёдерзко уставились на него. Он не сразу понял, что её странная позаобъясняется связанными за спиной руками. По примятой вокруг травебыловидно, гдеонаелозила,отталкиваясьногами,пытаясьосвободитьсяотверёвки.Еёхолщоваярубаха,подпоясаннаянаталии,содногобокався

потемнела — вероятно, промокла, — а ноги, необычно смуглые, былипокрытысвежимицарапинамиотчертополоха.

Эдвинрешилбыло,чтопереднимпризракилирусалка,но,когдаоназаговорила,эхавеёголосенебыло.

—Чтотебенужно?Зачемпришёл?Собравшисьсдухом,Эдвинответил:—Еслихочешь,могутебепомочь.—Узлынесложные.Ихпростозавязалитужеобычного.Толькотеперьонзаметил,чтоеёлицоишеязалитыпотом.Покаона

говорила,рукиунеёзаспинойупрямопродолжалиборьбу.—Тебебольно?—Нет.Номненаколенотолькочтоселжук.Онменяукусил.Теперь

коленораспухнет.Вижу,тыещёслишкоммал,чтобымнепомочь.Ничего,самасправлюсь.

Девушканеотрывалаотнеговзгляда,дажекогдаеёлицонапряглосьиона чуть приподнялась, изогнувшись. Эдвин с замиранием сердца ждал,что из-под её спины вот-вот покажутся руки. Но, обессилев от тщетныхусилий, она упала обратно на траву, тяжело дыша и не отводя от негосердитоговзгляда.

—Ямогупомочь.Яразбираюсьвузлах.—Тывсеголишьребёнок.—Нет.Мнескородвенадцать.—Они скоро вернутся. Если они увидят, что ты меня развязал, они

тебяизобьют.—Этовзрослые?— Просто мальчишки, которые возомнили себя взрослыми. Но они

старше тебя, и их трое. Они будут рады тебя отколошматить. А потомокунуттебяголовойвгрязнуюводуибудутдержать,поканеокочуришься.Ониужетакделали,самавидела.

—Онииздеревни?—Издеревни?—Онапосмотрелананегоспрезрением.—Изтвоей

деревни?Мы каждый день переходим из одной деревни в другую. Какоенамделодотвоейдеревни?Онискоровернутся,итебенепоздоровится.

—Янебоюсь.Могуосвободитьтебя,еслихочешь.—Явсегдаосвобождаюсьсама.—Онасноваизогнулась.—Зачемонитебясвязали?—Зачем?Чтобыпосмотреть,наверное.Какяпытаюсьосвободиться.

Носейчасониушливороватьеду.—Помолчав,онаспросила:—Ядумала,чтовы,крестьяне,целымиднямиработаете.Почемуматьразрешаеттебе

слонятьсябездела?—Мнеразрешили,потомучтосегодняяводиночкувспахалцелыхтри

угла.—Идобавил:—Мояроднаяматьбольшенеживётснами.—Акудажеонаделась?—Незнаю.Еёзабрали.Яживустёткой.— Когда я была такой же маленькой, как ты, я жила в деревне. А

теперьстранствую.—Скемтыстранствуешь?—Ох… ну, с ними.Мы довольно часто здесь проезжаем. Прошлой

веснойменятожесвязывалииоставлялинаэтомсамомместе.—Ятебяосвобожу,—вдругсказалон.—Пустьвозвращаются,яих

небоюсь.НоЭдвиначто-тоудерживало.Онждал,чтодевушкаотведётвзглядв

сторонуиличто,ожидаяегоприближения,еётелохотьнемногоизменитпозу. Но она продолжала пристально смотреть на него, а её руки подизогнутой спиной продолжали попытки освободиться. Только услышавглубокийвздох,онпонял,чтоонанакакое-товремязадерживаладыхание.

—Обычноуменясамойполучается.Еслибытебяздесьнебыло,ябыужеосвободилась.

—Тебясвязывают,чтобытынесбежала?—Сбежала?Кудамнебежать?Ястранствуюсними.—Идобавила:

— Зачем ты пришёл ко мне? Почему не идёшь на помощь собственнойматери?

— Матери? — Он искренне удивился. — С чего бы мать захотела,чтобыяейпомог?

—Тысказал,чтоеёзабрали,развенет?—Да,ноэтобылодавно.Теперьонасчастлива.—Каконаможетбытьсчастлива?Тыжесказал,чтоонастранствует?

Думаешь,онанехочет,чтобыкто-нибудьейпомог?—Онапростостранствует.Ейбынехотелось,чтобыя…—Раньшеонанехотела,чтобытыпришёлзаней,потомучтотыбыл

ребёнком.Нотыужепочтимужчина.—Девушказамолчала,выгнувспинув очередной напряжённой попытке освободиться. И снова обмякла. —Иногда, еслиянеуспеваюосвободитьсядоихвозвращения,онименянеразвязывают. Смотрят, не говоря ни слова, пока у меня не получитсяосвободить руки. А они сидят и смотрят, и между ног у них вырастаютдьяволовырога.Говорионичто-нибудь,мнебылобылегче.Ноонипялятсямолча. Когда я тебя увидела, я подумала, что тоже так сделаешь. Будешьсидетьимолчанаменяпялиться.

—Давайятебяразвяжу.Яихнебоюсьивузлахразбираюсь.—Тывсеголишьребёнок.—Изглаздевушкавдругбрызнулислёзы.

Это случилось так внезапно, что при отсутствии у неё других признаковдушевного волнения,Эдвин поначалу принял их за пот.Но потомпонял,что это слёзы, которые, из-за того что её лицо было повёрнуто на бок,текли странным образом: через переносицу и вниз по противоположнойщеке.Девушканесводиласнегоглаз.Отеёслёзонрастерялсяизастыл.

—Нудавай,чтоли,—сказалаонаивпервыесовсемповернуласьнабок,переведявзгляднаторчащиеизводыстебликамыша.

Эдвин бросился вперёд, точно вор, почуявший возможность урватьдобычу,и,присеввтравенакорточки,принялсяраспутыватьузлы.Бечёвка,тонкая и грубая, безжалостно врезалась ей в запястья, ладони же,раскрытыеоднанаддругой,оказалисьмаленькимиинежными.Поначалуузлы не поддавались, но Эдвин велел себе успокоиться и внимательнорассмотреть направление витков. И, когда он потянул ещё раз, узелподдался.Теперьмальчикдействовалувереннее,изредкабросаявзгляднамягкиеладони,ждавшиесвободы,точнопаракроткихзверьков.

КогдаЭдвинстянулсдевушкибечёвку,онаповернуласьиселакнемулицомтакблизко,чтоемусталонеловко.Мальчикзаметил,чтоотнеёнепахнет засохшими экскрементами, как от большинства других людей, еёзапахнапоминалзапахкостраизсырыхдров.

—Еслионипридут,ониутащаттебявкамышииначнуттопить.Тебелучшеуйти.Возвращайся к себе в деревню.—Онаиспытующевытянуларуку,словновсёещёсомневалась,чтотаейповинуется,итолкнулаеговгрудь.—Иди.Скорее.

—Яихнебоюсь.— Не боишься. Но это им не помешает. Ты мне помог, но теперь

убирайсяподальше.Бегиже.КогдаЭдвинвернулсякпрудупередзаходомсолнца,втомместе,где

лежаладевушка,траватакиосталасьпримятой,нобольшеникакихследовона не оставила. Однако вокруг стояло таинственное умиротворение, имальчик немного посидел на траве, наблюдая за колышущимся на ветрукамышом.

Эдвин никогда никому не рассказывал про девушку — ни тётке,которая тут же заявила бы, что ему повстречался демон, ни другиммальчишкам.Ноещёнескольконедельемупродолжалнезваноявлятьсяеёживойобраз—иногдапоночамвосне,зачастуюжесредибеладня,когдаон копал землю или помогал чинить крышу, и тогда у него между ногвырасталдьяволоврог.Современемрогисчезал,оставляячувствостыда,и

тогдаемувспоминалисьсловадевушки:«Зачемтыпришёлкомне?Почемунеидёшьнапомощьсобственнойматери?»

НокакЭдвинубылоотправитьсякматери?Девушкасамасказала,чтоон«всеголишьребёнок».Нопотомсамажедобавила,чтоскороонстанетмужчиной.Каждыйраз,вспоминаяэтислова,онсновачувствовалстыд,нонемогпридуматьникакоговыхода.

Но всё изменилось в тот миг, когдаВистан распахнул дверь амбара,впустиввнутрьослепительныйсвет,и заявил,чтоунего,Эдвина,особоепредназначение.Ивотонивдвоём,Эдвини воин, держатпуть в далёкиедалии наверняка скороповстречаются с егоматерью.И тогдамужчины,которыеснейстранствуют,задрожатотстраха.

Но её ли голос увёлЭдвина прочь?Может, его просто охватил ужаспередсолдатами?Этивопросыкрутилисьумальчикавголове,покаоншёлзамолодыммонахомпопочтинехоженойтропевдольтекущейподуклонреки. Мог ли он с уверенностью сказать, что, проснувшись и увидев заокном бегавших вокруг старой башни солдат, просто-напросто незапаниковал? Но теперь, хорошенько поразмыслив, он был уверен, чтострахатогданечувствовал.Иещёраньше,днём,когдавоинпривёлеговтусамуюбашнюигдеониразговаривали,ЭдвинощущалтольконетерпениепоскореевстатьрядомсВистаномпереднаступающимнеприятелем.

Вистан живо интересовался старинной башней с самого прихода вмонастырь.Эдвинпомнил,каконтоиделобросалнанеёвзгляды,когдаонирубилибрёвнавдровяномсарае.Акогдатолкалипомонастырютачку,развозядрова,онидваждыспециальносделаликрюк,чтобыпройтимимо.Поэтому Эдвина ничуть не удивило, что, когда монахи исчезли,отправившись на собрание, и двор опустел, воин прислонил топор кполенницеисказал:

— Настал черёд, мой юный товарищ, получше познакомиться свысокими древнимдругом, который взирает на нас сверху.Сдаётсямне,чтооннаблюдаетзанамииобидится,еслимынеудостоимеговизита.

КогдаонисЭдвиномвошличерезнизкуюаркувпромозглыйсумракбашни,воинсказал:

—Будьосторожен.Тыдумаешь,чтовошёлвнутрь,нопосмотрисебеподноги.

Поглядев вниз, Эдвин увидел перед собой нечто похожее на ров,идущийвдолькруглойстены,замыкаясьвкольцо.Онбылслишкомширок,чтобы человек мог через него перепрыгнуть, и единственным способомперебраться на площадку из утоптанного грунта в центре башни былопройти по незамысловатым мосткам из двух досок. Когда он ступил на

доски, всматриваясь в темноту под ногами, он услышал слова воина заспиной:

—Обративнимание,мойюныйтоварищ,чтоздесьнетводы.Идажесвались ты туда, я уверен, что глубина оказалась бы не больше твоегороста. Странно, тебе не кажется? Зачем устраивать ров внутри? Зачемвообще понадобился ров для такой маленькой башни? Какой в нёмпрок?—Вистан тоже перешёл по мосткам и проверил пяткой грунт наплощадке.

— Может быть, древние построили эту башню для забоя скота?Возможно, когда-то здесь была бойня. Ненужную часть туши простосбрасываливров.Какдумаешь,мальчик?

— Может быть, воин. Но непросто переводить скотину по такимузкиммосткам.

—Возможно,вдалёкиевременаздесьбылмостполучше.Достаточнокрепкий, чтобы выдержать вола или быка. Когда скотину переводили понему и она понимала, какая судьба её ждёт, или же когда её не моглипервым ударом свалить на колени, такое устройство надёжнопрепятствовало её побегу. Представь, животное извивается, пытаетсянапасть, но, куда ни повернётся, везде натыкается на ров. А один-единственный мостик в бешенстве углядеть трудно. Да, мысль неглупая,когда-то здесь наверняка была бойня. Скажи, мальчик, что ты увидишь,еслипосмотришьвверх?

Высоковверхумаячилкружокнеба,иЭдвинответил:—Башняоткрытасверхнегоконца.Какдымоваятруба.—Тысейчассказалкое-чтоинтересное.Повтори-ка.—Какдымоваятруба.—И,какдумаешь,длячегоона?—Есливдревностиздесьбылабойня,нашипредкимоглиразводить

костёрпрямотут,гдемысейчасстоим.Онисвежевалитуши,жарилимясо,адымулеталвнебо.

— Вероятно, так всё и было, ты верно говоришь. Интересно, нашихристианские монахи хоть подозревают, что здесь когда-то творилось?Думаю, эти господа приходят в башню в поисках тишины и уединения.Смотри, какая толстая стена. Сквозь неё вряд ли просочится хоть одинзвук, хотя, когда мы вошли, тут каркали вороны. И то, как свет падаетсверху. Должно быть, это напоминает им о милосердии Божьем. Чтоскажешь?

—Добрыемонахимогутприходитьсюдамолиться,местоподходящее.Толькоздесьслишкомгрязно,чтобывставатьнаколени.

—Возможно,онимолятсястояинеподозревают,чтокогда-тоздесьбылабойняспылающейжаровней.Чтотыещёвидишьвверху,мальчик?

—Ничего,сэр.—Ничего?—Тамтолькоступеньки,воин.—А,ступеньки.Расскажимнеоних.—Онивсёвремяидутпокругу,следуяформестены.Иподнимаются

вверхдосамогонеба.— У тебя зоркий глаз. Теперь послушай внимательно. — Вистан

подошёлближеипонизилголос.—Бьюсьобзаклад,чтоэтоместо—нетолькостараябашня,авсё,чтотеперьназываютмонастырём,былокогда-тогорнойкрепостью,которуюнашисаксонскиепредкивоздвигливгодывойны.Поэтому тут много хитрых ловушек, чтобы как следует встретитьнашествие бриттов. — Воин отошёл в сторону и медленно обошёлплощадкупокраю,глядянароввнизу.Вконцеконцовонсновапосмотрелвверх и сказал: — Представь, что это крепость, мальчик. После долгойосады оборона прорвана, враг хлынул внутрь. С ним бьются в каждомдворе, на каждой стене.Теперьпредставь.Водворе снаружидвоенашихбратьев-саксов удерживают большой отряд бриттов. Сражаются онихрабро, но враг слишком велик числом, и нашим героям приходитсяотступить. Давай предположим, что они отступают сюда, в эту самуюбашню. Перебегают через мостки и готовятся встретить врага лицом клицу на этом самом месте. Бритты уже уверены в победе. Они загналинашихбратьеввугол.Размахиваямечамиисекирами,ониспешатпомостукнашимгероям.Нашихрабрыеродичиотбиваютпервыхнападающих,носкоро им приходится отступить дальше. Посмотри туда, мальчик. Ониотступают по тем круговым лестницам вдоль стены. Но через ровпереходитещёбольшебриттов,покатоместо,гдемыстоим,незаполнитсяцеликом.Однакочислонедаётбриттампреимущества.Потомучтонашиотважные братья сражаются на лестнице плечом к плечу, и захватчикамничегонеостаётся,кромекаквыставлятьпротивнихлишьдвоихвоиновзараз.Нашигероиловкивбою,и,хотяимиприходитсяотступатьвсёвышеивыше, захватчики не могут их одолеть. Бритты падают, поверженные, ихместо занимают другие, и тоже падают. Но наши братья устали. Ониотступают всё выше и выше, захватчики преследуют их, ступенька заступенькой. Но что это? Что это, Эдвин? Неужто наши родичи всё-такипали духом? Они поворачиваются и пробегают оставшиеся виткилестницы, лишь изредка отвечая на один-другой удар. Это явно конец.Бритты торжествуют. Те, что смотрят снизу, улыбаются, точно голодные

перед пиром. Но смотри внимательно, мальчик. Что ты видишь? Что тывидишь, пока наши братья-саксы приближаются к тому небесномунимбу? — Схватив Эдвина за плечи, Вистан развернул его, указав назияющуюнаверхудыру.—Говори,мальчик.Чтотывидишь?

—Нашибратьяустроилиловушку,сэр.Ониотступаютнаверхтолькозатем,чтобыувлечьзасобойбриттов,какмуравьёввгоршоксмёдом.

—Хорошосказано,парень!Ичтожеэтозаловушка?Эдвиннасекундузадумался.— Воин, там, где лестница почти доходит до самого верха, отсюда

видночто-то,похожеенанишу.Илиэтодверь?—Хорошо.Ичто,тыдумаешь,занейскрыто?—Может быть, дюжина храбрейших воинов? Тогда вместе с двумя

нашимибратьямионисмогутпробитьсебепутьобратно,чтобысразитьсястемибриттами,чтоосталисьвнизу.

—Подумайхорошенько,мальчик.—Ну,тогдасвирепыймедведь.Илилев.—Мальчик,когдатывпоследнийразвиделльва?—Огонь.Затойнишейгоритогонь.—Хорошо сказано, мальчик. Всё это случилось очень давно, и нам

никогданеузнать,какбылонасамомделе.Нобьюсьобзаклад,именноэтоиждалоихнаверху.Втоймаленькойнише,которуюотсюдаелевидно,застенойпылалфакел,аможет,дваилитри.Чтодальше,мальчик?

—Нашибратьябросаютфакелывниз.—Как,наголовуврагу?—Нет,воин.Вров.—Вров?Сводой?—Нет,воин.Ровнаполнендровами.Такимиже,какте,которыемы

рубили,поканевзмокли.—Именно,мальчик.Идовосходалунынарубимещёбольше.Инам

нужно раздобыть побольше сухого сена. Труба, говоришь. Ты прав. Мыстоимвпечнойтрубе.Сэтойцельюнашипредкиеёипостроили.Кчемуещё здесь башня, если с верхушки не видать ничего, кроме наружнойстены? Но представь, мальчик, что сюда, в так называемый ров, падаетфакел.Иещёодин.Когдамыобходилибашню,яувидел,чтосзади,усамойземли,вкладкеестьотверстия.Этозначит,чтосильныйвосточныйветер,каксегодняночью,ещёбольшераздуетпламя.Икакжебриттамизбежатьадскогопекла?Вокругних—крепкаястена,насвободуведёттолькоузкиймост, а ров полыхает огнём. Но давай уйдём отсюда. Возможно, этойстаринной башне не понравится, если мы разгадаем слишком много её

секретов.Вистан повернулся к доскам, но Эдвин продолжал глазеть вверх,

задравголову.— Воин, но как же наши храбрые братья? Им придётся сгореть в

пламенивместесврагом?—Аколиитак,развенеславнаявышлабысделка?Но,бытьможет,

нужды в этом и не было. Может быть, наши братья, преследуемыераскалённымжаром, бросились к краю стеныи спрыгнули вниз.Смоглибыониэтосделать,а?Безкрыльев-то?

—Крыльев у них нет, но их товарищимогли поставить под башнейтелегу.Телегуссеном.

—Возможно,мальчик.Ктознает,чтобывалоздесьвдавниевремена?Хватит морочить себе голову, давай-ка нарубим ещё дров. До лета ещёдалеко,иэтимславныммонахампредстоитнеоднахолоднаяночь.

В бою нет времени разглагольствовать. Быстрый взгляд, взмах руки,резкий окрик поверх шума битвы — вот и всё, что нужно настоящимвоинам для общения. Именно таким боевым духом был охвачен Вистан,когданакануневбашнеделилсясниммыслями,аЭдвинтакегоподвёл.

Но, может, воин ждал от Эдвина слишком многого? Даже старикСтеффаговорилтолько,чтовнёмскрытывеликиевозможностиикемонможет стать,когда его обучат воинскомумастерству. Вистанже толькоприступил к его обучению, так откуда же Эдвину было взять смекалку,чтобы правильно его понять? И теперь, если воина и ранили, винить вэтомодноголишьЭдвинаточнонельзя.

Наберегурекимолодоймонахостановился,чтобыразвязатьбашмаки.—Перейдём вброд. До моста слишком далеко, а местность сплошь

открытая. Будем как на ладони. — Сказав это, он указал на Эдвиновыбашмаки:—Искуснаяработа.Тысамихсделал?

—Мне сшил их мастер Болдуин. Он самый искусный башмачник вдеревне,толькокаждоеполнолуниебьётсявприпадке.

— Сними. От воды они испортятся. Видишь те камни? Наклонисьпониже и попробуй посмотреть в воду. Вон, видишь? Это наш брод. Нетеряйихизвидуиостанешьсясухим.

В тонемолодогомонаха снова звучала грубость.Могло ли быть так,что за время пути он додумался, что Эдвин сыграл в случившемся своюроль? Вначале молодой монах был не просто любезнее, он болтал безумолку,словноневсилахостановиться.

ЭдвинсмолодыммонахомвстретилисьвпромозгломкоридорепередкельейотцаДжонаса,гдемальчикждал,покавнутриприглушённо,ноот

этого не менее страстно спорило несколько голосов. В нём скопилсяогромныйстрахпередтем,чтоемупредстояловыслушать,и,когдавместоприказавойтиизкельипоказалсярадостноулыбающийсямолодоймонах,онвздохнулсоблегчением.

—Менявыбралитебевпровожатые,—торжественнозаявилмолодоймонах на языке Эдвина. — Отец Джонас сказал, чтобы мы выступалинемедля и постарались не привлекать внимания. Храбрись, братишка,скоротыокажешьсярядомсбратом.

Походкаумолодогомонахабыластранная:оншёл,весьсъёжившись,как будто страдая от лютого холода, полностью спрятав руки в складкахрясы,отчегоЭдвин,следуязанимпобегущейвнизгорнойтропе,поначалурешил,чтомонахаугораздилородитьсявовсебезрук.Ностоилоимотойтиотмонастырянабезопасноерасстояние,какмолодоймонахпоравнялсясним и, высвободив тощую, длинную руку, ободряюще обнял Эдвина заплечи.

—Ты сглупил, что вернулся, особенно после удачного побега. ОтецДжонас рассердился, когда об этом услышал. Но сейчас ты снова вбезопасности,и,еслиповезёт,никтоотвоёмвозвращениинепрознаёт.Нокакаябыла заваруха!Твойбратвсегдатакойвспыльчивый?Иликто-тоизсолдат ненароком шибко его оскорбил? Когда сядешь у его постели,братишка, спроси его, с чего всё началось, потому что никто из насничегошеньки не понял. Если же это он сам оскорбил солдат, тооскорблениебылосерьёзнейнекуда,потомучтоонивсеразомпозабыли,зачемприехаликаббату,иосатанелиотжаждызаставитьегозаплатитьзадерзость.Меняразбудиликрики,амоякельядалекоотдвора.Ярастерялсяи бросился туда, но смог только присоединиться к остальной братии,чтобы бессильно стоять и в ужасе смотреть на то, что перед намитворилось. Мне рассказали, что твой брат укрылся от ярости солдат встарой башне, они бросились туда, чтобы разорвать его на куски, но онявнодалимхорошийотпор.Противникизнеговышелудивительный,ведьсолдатбылочеловек тридцатьили тогобольше,и всена одногопастуха-сакса. Мы смотрели и ждали, что вот-вот вынесут его окровавленныеостанки, но вместо этого из башни в панике один за другим выбегаютсолдатыили,шатаясь, выносят раненых товарищей.Мыне верили своимглазам!Имолились,чтобысварапоскореезакончилась,потомучто,какимбытяжкимнибылооскорбление,отвечатьтакойжестокостьюбылоникчему. Но она всё продолжалась и продолжалась, а потом, братишка,случилось страшное. Кто знает, может, сам Господь Бог, возмутившисьстоль непотребной сварой в своих священных стенах, наставил на них

перстипоразилогнём?Большепохоженато,чтоэтучудовищнуюошибкусовершил кто-то из солдат, который бегал туда-сюда с факелом испоткнулся.Вотужас-то!Башнявдругвспыхнула!Никтоиподуматьнемог,чтостараяотсыревшаябашняможеттакразгореться.Ноонаразгорелась,илюдилордаБреннусавместествоимбратомоказалисьвловушке.Лучшебы они сразу же позабыли о сваре и помчались оттуда со всех ног, но,наверное, вместо этого они решили сбить пламя, и слишком позднозаметили,чтооноихокружило.Происшествиевышлопреужаснейшее,итенемногие, кто выбралсянаружу, всё равно умерли, корчась в конвульсияхна земле. Но — чудо из чудес, братишка! — вышло так, что брат твойспасся. Отец Ниниан нашёл его, когда тот бродил в темноте, раненый иконтуженный,ноещёживой,покамывсесмотрелинагорящуюбашнюимолились за тех, кто в ней оказался. Брат твой выжил, но отец Джонас,который сам обработал ему раны, наказал тем немногим из нас, кто обэтомузнал,держатьэтовстрогойтайнедажеотсамогоаббата.Онбоится,что, если весть об этом разойдётся, лорд Бреннус, возжаждав мщения,пошлёт за ним ещё больше солдат и не станет разбираться, чтобольшинствоизпредыдущегоотрядапогиблопослучайности,анеотрукитвоегобрата.Лучшеитебеобэтомпомалкивать,покрайнеймере,покавыобанеокажетесьподальшеотнашихмест.ОтецДжонасразгневался,чтотырисковалжизнью,вернувшисьвмонастырь,нопризнал,чтотакбудетпроще воссоединить тебя с братом. «Им обоим нужно покинуть нашиземли» — так он сказал. Отец Джонас — достойнейший из всех инаимудрейший, даже после того, что с ним сделали птицы. Не побоюсьсказать,чтотвойбратобязанемуиотцуНинианужизнью.

Но всё это было раньше. Теперь же молодой монах держалсяотстранено, и его руки снова прижались к туловищу, спрятавшись вскладкахрясы.ПокаЭдвиншёл занимчерез реку, изо всех сил стараясьразглядетьподбурнымпотокомводыбродовыекамни,емуподумалось,чтонужночистосердечнововсёмпризнаться,рассказатьвоинуосвоейматерии о том, что она его позвала. Если он всё ему объяснит, честно и безутайки,возможно,Вистанпоймётидастемуещёодиншанс.

Держа по башмаку в каждой руке, Эдвин легко перепрыгнул наследующийкамень,слегкавоспрянувдухомоттакойвозможности.

Частьтретья

ПервыйсонГавейна

Чёрные вдовы…ДлячегоГосподьпослалихнамою горнуютропу?Чтобы испытать моё смирение? Разве не достаточно того, что я спас тудобруючетуираненогомальчишкувпридачу,сразилдьявольскогопса,отсилычаспроспалнамокрыхотросылистьях, апроснувшись, узнал, чтогрудымоинеоконченыичтонамсГорациемнужносноваотправлятьсявпуть, да не вниз, за деревенским приютом, а вверх по крутой тропе подсерым небом? Но нет, он послал мне навстречу вдов, сомненья нет, и ясправился, обойдясь с ними вежливо. Даже когда они опустились доглупыхоскорбленийипринялисьшвырятьвкрупГорациякомьяземли—словноГорацийспособенпозорноударитьсявпаникуипонести!—яедваглянул на них через плечо, при этом нашёптывая Горацию в ухонапоминание, что нам следует выносить подобные испытания с честью,потому что на дальних вершинах, где собрались грозовые тучи, насждётиспытаниекудаболеевеликое.Крометого,этибитыежизньюженщинывтрепещущих на ветру лохмотьях были когда-то невинными девами,некоторые из них обладали красотой и грацией или по крайней мересвежестью,котораянавзглядмужчиннеменееценна.Развенетакойбылата,которуюяпоройвспоминаю,когдапередомнойрасстилаетсяпросторнастолькоширокий,пустойибезлюдный,чтоегонепроскакатьизацелыйтоскливый осенний день? Не красавица, но её прелести мне былодовольно.Явиделеёлишьмельком,когдасамбылмолод,изаговориллияс ней тогда? И всё же иногда она вновь встаёт перед моим мысленнымвзором,идумаю,чтоонадавнонавещаетменявосне,потомучтоячастопросыпаюсь в непонятном удовлетворении, хотя сны мои всё время отменяускользают.

Именно такую томительную радость я испытывал, когда Горацийразбудил меня сегодня утром, переступая копытами по мягкой леснойземле, на которую я прилёг после утомительных ночных трудов. Емуотличноизвестно,чтосилыуменяуженетеичтопослетакойвотночимне нелегко вновь отправиться в путь, проспав всего какой-то час. Но,увидев, что солнце поднялось высоко над тенистым лесным сводом,Гораций вознамерился меня разбудить. Он топал копытами, пока я невстал, звеня кольчугой.Я всё больше кляну своидоспехи.От чего такогоонименя уберегли?Влучшем случае от парыпустячныхран. За крепкоездоровьемненужноблагодаритьмеч,анедоспехи.Явсталипосмотрелна

опавшиелистья.Ведьлетоедваначалось,почемужеихстольконападало?Может, деревья, под которыми мы нашли приют, страдают от хвори?Горациюнамордуупаллуч,пробившийсясквозьвысокуюкрону,иявидел,как он замотал головой из стороны в сторону, словно луч был мухой,посланной, чтоб ему досадить. Его ночь тоже была не из приятных:прислушиватьсякокружающимлеснымшорохам,думатьотом,навстречукаким опасностям отправился его рыцарь. Как бы ни было велико моёнеудовольствиеоттого,чтоонтакраноменяподнял,яшагнулкнемулишьзатем, чтобы нежно обнять его зашею и намиг склонить голову ему нагриву. Суровый ему выпал хозяин, знаю. Я частенько понукаю его идтивперёд,понимая,чтоонустал,илиругаюегообиднымсловцом,когдаоннесделалничегодурного.Всёэтожелезодлянегонеменьшаяобуза,чемдляменя.Сколькоещёпредстоитнамснимскакатьвместе?Янежноегопохлопал, приговаривая: «Мы скоро найдём приют в деревне, и тебедостанетсязавтракполучше,чемтот,которыйтытолькочтосъел».

Яговорилэто,полагая,чтосмастеромВистаномвопросужерешён.Ноедвамыоказалисьнатропе,дажеизлесувыехатьнеуспели,какнамвстречаетсячумазыймонахвстоптанныхбашмаках,которыйспешитпущенашего в лагерь лорда Бреннуса и рассказывает, что мастер Вистан,оказывается,сбежализмонастыря,предавсвоихночныхпреследователейсмерти, причём от многих остались лишь обугленные кости. Что зачеловек!Странно,носердцемоёвозрадовалосьэтойновости,несмотрянато что теперь нам снова предстоит трудное дело, а я-то думал, что всетруды уже позади. Поэтому мы с Горацием оставили мысли о сене иростбифе в доброй компании и снова карабкаемся в гору. Отрадно, покрайнеймере,чтомыудаляемсяоттогопроклятогомонастыря.Вглубинедуши,иэтоправда,ячувствуюоблегчение,чтомастерВистаннесгинулвлапах монахов и окаянного Бреннуса. Но что за человек! Каждый деньпроливает столько крови, что Северн скоро выйдет из берегов! Чумазыймонахговорил,чтоонранен,ноктожеповерит,чточеловеквродемастераВистана вот так запросто позволит себе лечь и умереть? Какую жеглупость я совершил, позволив мальчишке Эдвину сбежать, кто теперьрискнётпоставитьнато,чтоониненайдутдругдруга?Сглупил,да,ноятогда слишком устал, да и не думал вовсе, что мастеру Вистану удастсяспастись.Что зачеловек!Будьонмужчинойвнашевремя, даромчтоонсакс,Артурбыимвосхищался.Дажелучшиеизнасубоялисьбывстретитьв нём врага. Но вчера, наблюдая, как он бился с солдатом Бреннуса, язаметил,чтовзащитеслеваондавалслабину.Илитобылхитрыйприём?Если мне доведётся снова увидеть его в бою, я это выясню. Воин он

искусный, сомнений нет, и нужно быть рыцарем Артура, чтобызаподозрить неладное, вот я и заподозрил, покуда смотрел бой. Я сказалсебе: «Смотри, ошибочка слева». Умелый противник мог бы этимвоспользоваться.Ноктоизнаснесталбыегоуважать?

Но эти чёрные вдовы, зачем они переходят нам дорогу? Разве недостаточно у нас забот? Мало нашему терпению испытаний? «Сделаемпривалнаследующемгребне»,—говориляГорацию,покамыбреливверхпосклону.«Сделаемпривалиотдохнём,хотясобираютсячёрныетучи,инавернякабудетбуря.Иеслидеревьевтамнеокажется,явсёравноусядусьпрямо в кустах вереска, и мы обязательно отдохнём». Но, когда дороганаконец прекратила подъём, мы вдруг увидели огромных птиц,рассевшихся на камнях, и тут они все разом поднимаются, но летят не втёмноенебо,акнам.Тогдаяувидел,чтонатропепереднамисобралисьнептицы,астарухивразвевающихсяплащах.

Зачемвыбиратьдлясборищатакоепустынноеместо?Никаирна[9],нивысохшегоколодца,чтобхотькак-тоегоотметить.Нихилогодеревца,никуста, чтобы укрыться от солнца или дождя. Только меловые скалы, скоторых они и слезли, торчат из земли по обе стороны дороги. «Давайубедимся,—сказаляГорацию,—давайубедимся, чтомоистарые глазаменя не подводят и это не разбойники, которые собираются на наснапасть».Новытаскиватьмечизноженнепонадобилось—клинокдосихпор смердит слизью дьявольского пса, хоть я и воткнул его глубоко вземлю,преждечемуснуть,—потомучтоэтоивправдуоказалисьстарухи,хотя парочки щитов от них нам бы не помешало. Это были женщины,Гораций, — теперь, когда мы наконец-то от них избавились, давайвспоминатьоних,какоженщинах,потомучторазвенезаслуживаютонижалости?Мынестанемназыватьихстарымикаргами,хотяихпоступкиивводятнасвискушение.Давайпомнить,чтокогда-тохотябынекоторыеизнихобладалиграциейикрасотой.

«Вот и он, — закричала одна, — самозваный рыцарь!» Когда яподъехал ближе, остальные подхватили её крик, и мы могли бы рысьюпромчатьсясквозьихряды,ноянеизтех,ктобежитиспытаний.Поэтомуя остановил Горация прямо посреди толпы, посматривая, однако, наследующую вершину, словно изучая собирающиеся тучи. Только когдавокругменязахлопалинаветрулохмотьяияпочувствовал,какоткриковсотрясается воздух, я глянул вниз с высоты седла. Их было пятнадцать?Двадцать?КГорациюпотянулисьруки,хватаяегозабока,иязашепталемуна ухо, чтобы успокоить. Потом я выпрямился и сказал: «Дамы, еслихотите поговорить, прекратите шуметь!» Они поутихли, но взгляды их

осталисьсердитыми,ияпродолжал:«Чтовамотменянужно,дамы?Зачемвытакнаменянакинулись?»Начтооднаизженщинвыкрикивает:«Намизвестно, что вы — тот самый глупый рыцарь, которому недостаётсмелостивыполнитьто,чтоемупоручено».Иещёодна:«Еслибыдавным-давновысделалито,очёмпросилвасГосподь,развебродилибымыпоэтой земле, стенаяот горя?»Иещёодна:«Онстрашитсяисполнитьсвойдолг!Этонаписаноунегоналице».

Я сдержал гнев и попросил их объясниться.И тут вперёд выступаетстарухачутьвежливееостальных.

—Простите нас, рыцарь.Много долгих дней бродиммы под этиминебесами,итутявляетесьвы—воплоти—исмелоскачетепрямокнам,имынесмоглисдержатьсяиутаитьотвассвоижалобы.

—Госпожа,может, с виду я и обременён годами, но я по-прежнемурыцарьвеликогоАртура.Есливыскажете,чтовасгнетёт,будурадпомочь,чемсмогу.

Меня обескуражило, что в ответ все они — вежливая тоже —саркастически расхохотались, а потом чей-то голос произнёс: «Выполнивысвойдавнийдолгиубейдракониху,небродилибымысейчас такимигоремыками».

Словаэтименяпотрясли,иявоскликнул:«Чтовамизвестно?Чтовамизвестно о Квериг?» — но вовремя спохватился. И продолжил ужеспокойно:«Объяснитеже,дамы,чтозаставляетвасбродитьподорогамвсостоянии столь плачевном?» На что из-за спины откликнулся хриплыйголос: «Вы спрашиваете, рыцарь, почему я брожу по земле? С радостьювамрасскажу.Когдалодочникзадавалмневопросы,авозлюбленныймойужеспустилсявлодкуипротягивалруки,чтобыпомочьмнесделатьтожесамое, я обнаружила, что мои самые драгоценные воспоминания у меняукрали.Тогдаяещёнезнала,нознаюсейчас,чтотатем,меняобобравшим,былодыханиеКвериг,тогосамогочудища,котороевамужедавным-давнопорапорешить».

«Госпожа,счеговыэтовзяли?»—Ябылневсилахдалеескрыватьсвой ужас. Как сталось, что хранимый так надёжно секрет открылсянищимскиталицам?Начтовежливаяхолодноулыбнулась:«Мы—вдовы,рыцарь.Мало,чтоможетотнасукрыться».

Только тогда я заметил, как дрожитГораций, и услышал свой голос:«Кто вы, дамы? Живые вы или мёртвые?» — на что женщины сноварасхохотались,датакглумливо,чтоГорацийнервнопереступилсногинаногу. Я похлопываю его по загривку и спрашиваю: «Дамы, отчего высмеётесь? Разве вопрос мой настолько глуп?» И хриплый голос сзади

отвечает:«Смотрите,какониспугался!Теперьонбоитсянастакже,какбоитсядракона!»

«Госпожа, что за чушь вы несёте? — кричу я в ярости, а Горацийвопреки моей воле пятится назад, и мне приходится натянуть поводья,чтобыегоудержать.—Никакойдраконмненестрашен,и,какбысвирепанибылаКвериг,мнедоводилосьвстречатьсякоесчемпохуже.Еслияинетороплюсьеёубить,толишьпотому,чтоонаужоченьхитроумнопрячетсясредивысокихскал.Выупрекаетеменя,мадам,номноголивыслышитеоКвериг?Быловремя,когдаоназапросторазорялаподеревневмесяц,ностех пор, как мы в последний раз слышали о чём-то подобном, мальчикиуспели стать мужчинами. Она знает, что я близко, и не смеет высунутьносазапределыгор».

Пока я говорил, одна из женщин распахнула свой драный плащ, и ошею Горация ударился комок земли. Я сказал ему, что терпение моёиссяклоинамнужноехатьдальше.Что знаютэтистарушенциионашемдолге? Я подтолкнул его вперёд, но он вдруг оцепенел, и мне пришлосьвонзитьшпорыемувбока,чтобызаставитьсдвинутьсясместа.Ксчастью,чёрные фигуры расступились, и взгляду моему вновь предстали дальниевершины. Сердце моё сжалось при мысли, какое одиночество меня тамждёт. Если бы мне было дано выбирать, возможно, я предпочёл быкомпанию этихжутких ведьм завываниютамошниххолодных ветров.Но,словночтобыразвеятьэтимоимысли,женщинызатянулиуменязаспинойпесню, и я почувствовал, как в нас полетелиновые комья земли.Чтожеони напевают? Они смеют обзывать меня трусом? Я развернулся было,чтобы обрушить на них свой гнев, но вовремя опомнился. Трус, трус.Дачто они знают?Они тамбыли?В тот далёкийдень, когдамыпоскакалинавстречуКвериг?Сталибыонитогданазыватьтрусомменяиликого-тоещё из нас пятерых? И после того великого похода — из котороговернулосьлишьтрое—развенепоспешиля,дамы,неотдохнувтолком,накрайдолины,чтобысдержатьслово,данноеюнойдеве?

ОнаназваласьЭдрой.Некрасавицаиодетапрощенекуда,нокакивтой,другой,котораяиногдамнеснится,внейцвелавесна,тронувшаямоёсердце.Онашлаподорогесмотыгойвруках.Тольконедавноставшаяиздевочкиженщиной, она быламаленькая и хрупкая, и при виде подобнойневинности,беззащитнобредущейвтакойблизостиотужасов,изкоторыхя только что вырвался, я не мог проехать мимо, даром что спешилвыполнитьсвоёпоручение.

—Возвращайсяобратно,дева,—крикнуляейсосвоегоскакуна,—втедни, когдадажеябылмолод,Горация сомной ещёнебыло.—Какая

глупаяблажьтолкнулатебявтусторону?Разветынезнаешь,чтовдолинебушуетбитва?

— Прекрасно знаю, сэр, — отвечает она, бесстрашно глядя мне вглаза.—Ядолгошла,чтобысюдадобраться,искороспущусьвдолинуивступлювбитву.

—Дева,неужтотыоколдована?Ятолькочтовернулсяиздолины,гдезакалённые воины блюют кишками от страха. Тебеже хватит и далёкогоэха.Иначтотебетакаябольшаямотыга?

— Сейчас в долине сражается знакомый мне саксонский лорд, и явсемсердцеммолюсь,чтобыГосподьзащитилегоионосталсяневредим.Потому что после того, что он сотворил с моей дорогой матушкой исёстрами, он должен умереть только от моей руки, для того я и несумотыгу. Зимой по утрам она хорошо пробивает мёрзлую землю, а уж ссаксонскимикостямисправитсяиподавно.

Ябылпростообязанспешитьсяивзятьеёзаруку,хотяонаипыталасьотстраниться. Если она ещё жива— она назвалась Эдрой,— теперь ейпочти столькожелет, сколькои вам, дамы.Можетдаже статься, чтоонасейчассредивас,почёммнезнать?Невеликаякрасавица,нокакивтой,другой,меняпривлекалаеёневинность.«Пустите,сэр!»—вскричалаона.Начтояответил:«Тынестанешьспускатьсявдолину.Ужескраязрелищебудеттакое,чтотытутжеупадёшьвобморок».«Я—неслабачка,сэр,—кричит она.—Пуститеменя!»И вотмы стоим на обочине, словно двоессорящихсядетей,имневсёжеудаётсяеёуспокоить.

—Дева, вижу,ничтотебянеразубедит.Ноподумай,насколькомалавероятность,чтотыводиночкуосуществишьместь,которойтакжаждешь.С моейже помощьюшансов у тебя будет во много раз больше.Поэтомунаберись терпения и посиди немного в тени. Вот, присядь под этойбузиной и дождись моего возвращения. Я еду вместе с товарищамивыполнитьпоручение,которое,хотьиопасно,надолгоменяне задержит.Еслияпогибну,тыувидишь,какяпроедуздесь,привязанныйкседлуэтойсамой лошади, и поймёшь, что обещания уже не сдержу. Если же нет,клянусь, что вернусь к тебе и мы вместе отправимся вниз, чтобыосуществить твоюмечту омести.Наберись терпения, дева, и, если делотвоёправое,какимяегоиполагаю,Господьнепозволитэтомулордупастьпрежде,чеммыегонастигнем.

Дамы,слова,которыеяпромолвилвтотсамыйдень,когдавыступилнавстречу Квериг, разве то были слова труса? Стоило нам покончить снашим делом и я понял, что жив — а ведь двоим из нас выпала инаяучасть,—какпоспешилназад,забывобусталости,накрайтойдеревни,к

бузине, где всё ждала меня дева, по-прежнему с мотыгой в руках. Онавскочила на ноги, и её вид снова тронул мне сердце. Но, когда я вновьпопыталсязаставитьеёизменитьнамерение,потомучтострашилсявестиеё в ту долину, она промолвила в гневе: «Неужто вы лжец, сэр? Вы несдержитеданногомнеобещания?»Ияусадилеёвседло—онасхватиласьза узду, прижав мотыгу к груди, — и, спешившись сам, повёл лошадь сдевой вниз по склону. Побледнела ли она, когда до нас донёсся грохотсечи?Иликогданакраюполябитвымыстолкнулисьсгнуснымисаксами,которых преследовали по пятам? Упала ли она духом, когда изнурённыевоиныпобрелипереднами,припадаякземлеотран?Несколькослезинок,да,иявидел,какзадрожаламотыгаунеёвруках,ноонанеотвернулась.Потомучтоглазаеёбылизаняты,рыскаяпокровавомуполюизсторонывсторону, то забегая взглядомвдаль, то возвращаясь обратно.Тогда я тожевскочилнаконя,держаеёпередсобой,точнонежногоагнца,имывместепоехали в гущу битвы. Казался ли я трусом, рубя мечом, прикрывая еёщитом,разворачиваяконятоводнусторону,товдругуюдотехпор,покабитванешвырнуланасобоихвгрязь?Ноонатутжевскочилананогии,подхватив мотыгу, принялась прокладывать путь среди бесформенных,разбросанных повсюду куч. Наши уши наполнились дикими воплями, ноонаихсловнонеслышала—такблагонравнаядева-христианкапропускаетскабрёзныешутки неотёсанныхмужланов.Я был тогдамолод и лёгок наногу,ипотомубегалвокругнеёсмечом,разрубаявсякого,кто замыслилпричинитьейвред,прикрываяеёщитомотпостоянносыпавшихсянанасстрел.Наконецонаувиделатого,когоискала,но—странноедело—мысловноплылипозыбкойводе,и,хотьнашостровиказалсяблизок,волныпродолжалидержатьеговнедосягаемости.Втотденьэтобылнашрок.Ясражался,раздаваяудары,иохранялеё,но,когдамыоказалисьпередтемсаксом,мнепоказалось,чтопрошлавечность,ктомужеснимбылоещётрое,которыеегоприкрывали.Япередалщитдеве,сказав:«Прикрывайсякакследует,потомучтопризпочтиутебявруках»,—и,хотяявышелодинпротив троих и видел, что они искусны в бою, я поразил их одного задругим,поканевсталлицомклицуссаксонскимлордом,которогоонатакненавидела. Он был по колено в запёкшейся крови из-за месива, покоторомубрёл,нояувидел,чтовоинизнегоникакой,исвалилегоназемь,где он и распластался, тяжело дыша, с ногами, теперь бесполезными,впериввнебоисточающийненавистьвзгляд.Тогдаонаподошлаивсталанад ним, отбросив щит в сторону, и от её взгляда кровь у меня застылабольше, чем от чего бы то ни было на том жутком поле. Потом онаопустилавнизмотыгу—несразмаху,атычком,иещёраз,иещё,какбудто

окапывала овощи в огороде, пока я не крикнул, потеряв терпение:«Прикончи его, дева, или я сделаю это сам!»На что она отвечала: «Сэр,оставьтеменя.Яблагодарнавам за службу,новысвоёделосделали».—«Тольконаполовину,девица,покаянеувезутебяневредимуюиздолины».Но она уже не слушала, вернувшись к своей грязной работе. Я быпродолжил наш спор, но в тот миг из толпы вышел он. То есть мастерАксель, под каким именем я теперь его знаю, в те дни человек ещёмолодой,ноужетогдасликоммудреца,истоиломнеувидетьего,каквесьшумбитвывокругнасзаглох,сменившисьтишиной.

—Зачемподвергатьсебяопасности,сэр?Вашмечвсёещёвножнах?Поднимите,покрайнеймере,чей-нибудьщитиприкройтесь.

Ноонпродолжаетсмотретьвдаль,словностоитнаромашковомполеблагостнымутром.

—ЕслиГосподьрешитнаправитьсюдастрелу,—отвечаетон,—янестануейпрепятствовать.Радвидетьвасвдобромздравии,сэрГавейн.Выприбыли недавно или были здесь с самого начала? Так, словно мыповстречались на летней ярмарке!.. И я вынужден крикнуть снова:«Прикройтесь, сэр!Наполеполнонеприятеля».Когдажеонпродолжаетосматриваться,яотвечаю,вспомнивеговопрос:

—Ябылздесьвначалебитвы,ноАртуризбралменявчислепятерых,которым поручил отправиться на дело великой важности. Я только чтовернулся.

Наконецяпривлёкеговнимание.—Деловеликойважности?Иуспешнолионозавершилось?— К прискорбию моему, мы потеряли двух товарищей, но мастер

Мерлиносталсядоволеннашейработой.—Мастер Мерлин. Может, он и мудрец, но от этого старика меня

бросаетвдрожь.—Потомонещёразоглядываетсявокругсословами:—Мнежальвашихпавшихтоварищей.Доскончанияднянедосчитаютсяещёмногих.

—Нопобедаобязательнобудетзанами.Проклятыесаксы.Зачемимсражаться дальше, если, кроме Смерти, никто не скажет им за этоспасибо?

—Думаю,ониэтоделаюттолькоизгневаиненавистикнам.Ведьдоих ушей наверняка дошёл слух, что сталось с их невинными родичами,оставшимися в деревнях. Я сам только что вернулся оттуда, так почемуновостинедостичьисаксонскихрядов?

—Окакойновостивыговорите,мастерАксель?—Отой,чтоженщины,детиистарики,оставленныебеззащитыпод

нашеклятвенноеобещаниенепричинятьимвреда,всебезжалостноубитынашимижеруками,все,допоследнегомладенца.Еслибытакоесделалиснами,развенашейненавистибылбыпредел?Развенесражалисьбымыдопоследнего, как они, считая каждую рану неприятеля бальзамом насобственную?

—Зачемдуматьобэтом,мастерАксель?Нашейсегодняшнейпобеденичтонеугрожает,ионапринесётнамславу.

—Зачем об этом думать?Сэр, это те самые деревни, расположениякоторых я добился во имя Артура. В одной из деревень меня называлиРыцареммира,асегодняявидел,какдюжинанашихсолдатпромчаласьпоней без намёка на милосердие, и выступить против них могли толькомальчишки,ростомедванампоплечи.

—Печальнослышатьтакиеновости.Ноясновапрошу,сэр,возьмитехотябыщит.

— Я ехал из деревни в деревню и видел всё то же самое, и нашисобственныелюдипохвалялисьтем,чтосотворили.

— Сэр, не вините ни себя, ни моего дядю. Великое соглашение,достигнутое с вашей помощью, было поразительным достижением, покасохраняло силу. Скольким невинным, и бриттам, и саксам, удалосьблагодаряемузаэтигодысохранитьжизнь?Втом,чтоононесохранилосилунавсегда,вашейвинынет.

— Но до сего дня они верили в нашу сделку. Это я завоевал ихдоверие, которое пришло взамен страха и ненависти. Сегодня же деяниянашипревратилименявлжецаиубийцу,инерадяАртуровойпобеде.

— Сэр, что за дикости вы говорите? Если вы замышляетепредательство,давайтебезпромедлениявстанемлицомклицу!

—Сэр,вашемудяденечегоменяопасаться.Нокакжевы,сэрГавейн,можетерадоватьсяпобеде,завоёваннойтакойценой?

— Мастер Аксель, сделать то, что случилось сегодня в саксонскихселеньях,мойдядяприказалбытолькостяжёлымсердцем,незнаяиногоспособа сохранить мир. Подумайте, сэр. Очень скоро те саксонскиемальчики,которыхвыоплакиваете,сталибывоинами,алчущимиместизапавшихсегодняотцов.Адевочкипонеслибыновыхвоиноввчревахсвоих,и круговорот резни не прервался бы никогда. Посмотрите, как глубокажажда мщения! Вот, взгляните на ту прекрасную деву, я сам её сюдапривёл, смотрите, она ещё за работой! Но одержанная сегодня великаяпобедадаётнамредкуювозможность.Мыможемразинавсегдаразрубитьэтотпорочныйкруг,идляэтоювеликомукоролюдолжнодействоватьбезколебаний. Пусть же сегодняшний славный день, мастер Аксель, станет

тем,откоторогонашиземлистанутотсчитыватьгодымира.—Сэр,янепонимаювас.Пустьсегоднямыубилицелоеморесаксов,

равно воинов и младенцев, на другом берегу их осталось без счёта.Ониприходят с востока, швартуют корабли к нашим берегам и каждый деньстроят всё новые деревни. После того, что сегодня сотворено, сэр,круговорот ненависти не прерван, а выкован из железа. Теперь яотправлюськвашемудядеисообщуотом,чтовидел.Иеголицовыдастмне,веритлионвто,чтоГосподьулыбнётсянашимдеяниям.

Те,ктоизбивалмладенцев.Вот,значит,кеммыбыливтотдень?Ата,когоясопровождал,чтосталосьснею?Онасейчассредивас,дамы?Зачемокружатьменя, когда я спешуисполнить свойдолг?Отпустите старика смиром.Избиениемладенцев.Номенятамнебыло,адажееслибыибыл,развепристаломнеспоритьсвеликимкоролём,давпридачуещёидядей?Тогдаябылвсеголишьмолодымрыцарем,а,крометого,развеправотаегоне становится очевиднее с каждым годом? Разве не в мирное времядовелось вам состариться? А раз так, дайте нам проехать и не клянитевслед.Законневинныхивправдувеликийзакон,приближающийлюдейкГосподу,—самАртурвсегдатакговорилилиэтомастерАксельпридумалемуназвание?Тогдамызвалиего«Акселум»или«Акселус»,нотеперьонзовётся Акселем, и у него прекрасная жена. Зачем вам попрекать меня,дамы?Разве я виноват в вашем горе?Уже скоропробьётмойчас, и я невернусь обратнобродитьпо земле, как вы.Япоприветствуюлодочника срадостью,войдувегокачающуюсялодку,оборткоторойплещутсяволны,и,возможно,подремлюнемногоподскрипвесла.Идрёмамояпойдётнаубыль,иувижуя,чтосолнцепочтиопустилосьилишькрайеговиднеетсянадводой,абереготодвинулсяещёдальше,исновапредамсягрёзам,покаголослодочникасноватихонькоменянепотревожит.Иесли—какгласитмолва—онстанетменярасспрашивать,яотвечуемучестно,ибочтомнескрывать? Жены у меня не было, хоть временами мне и хотелось еёзавести.Новсёжеябылблагороднымрыцаремидоконцавыполнялсвойдолг.Такяемускажу,ионувидит,чтоянелгу.Янестануснимспорить.Втёпломсветезакатанаменяупадётеготень,когдаонперейдётизодногоконцалодкивдругой.Ноэтоподождёт.СегоднянамсГорациемпредстоитвзобраться по пустынному склону на следующую вершину под серыминебесами,потомучтотруднашнеокончен,иКверигнасждёт.

Глава10

Унегоивмысляхнебылообманыватьвоина.Получилось,чтообманнезаметноподкралсяпополю,чтобынакрытьихобоих.

Хижина бочара стояла в глубокой выемке, её соломенная крышанаходилась так близко к земле, что Эдвину, пригнувшему голову, чтобывойти внутрь, показалось, что он залезает в нору.Поэтому к темноте онужебылготов,ноудушливаяжара—игустойдровянойдым—засталиеговрасплох,ионвозвестилосвоёмприбытииприступомкашля.

—Радвидетьтебяневредимым,мойюныйтоварищ.Голос Вистана раздался из темноты за тлеющим очагом, и Эдвин

постепенноразгляделсилуэтвоинаналожеиздёрна.—Воин,вытяжелоранены?КогдаВистансел,медленнодвигаясьвсветеогня,Эдвинувидел,что

его лицо, шея и плечи покрыты потом. Но руки, которые он протянул когню,дрожат,словноотхолода.

—Раныпустяковые.Ноиз-занихначаласьлихорадка.Сначалабылохуже, и я плохо помню, как добрался сюда. Добрые монахи сказали, чтопривязалименякспинекобылы,идумаю,чтоябормоталвсюдорогу,кактогдавлесу, когдапритворялсяпридуркомсотвисшейчелюстью.Как тысам, товарищ? Надеюсь, у тебя больше нет ран, кроме той, что нанеслитеберанее?

—Явполномздравии,воин,ностоюпередвами,покрытыйпозором.Из меня вышел плохой товарищ, потому что я спал, пока вы сражались.Проклянитеменяипрогонитесглаздолой,потомучтояэтозаслужил.

—Неторопись,мастерЭдвин.Еслипрошлойночьютыменяподвёл,яподскажу,каквернутьдолг.

Воин осторожно опустил ноги на пол, протянул руку и подбросил вогонь полено. Эдвин увидел, что левая рука его туго перевязанамешковиной,аналицесбокучернеетсиняк,откоторогозаплылглаз.

— Верно, — произнёс Вистан, — когда я глянул вниз с вершиныгорящейбашни,ителеги,которуюмытактщательноприготовили,тамнеоказалось, мне захотелось тебя проклясть. Падать на камни долго ижёстко,авокругужеклубилсягорячийдым.Слушаястенаниявраговвнизу,я раздумывал, не присоединиться ли мне к ним, чтобы вместепревратитьсявзолу?Илилучшеразбитьсяводиночкуподночнымнебом?Но,преждечемявыбралответ,телегавсёжеподъехала,запряжённаямоей

собственнойлошадью, которуютянулподуздцымонах.Яне стал гадать,другонбылмнеиливраг,и спрыгнул сжерлапечнойтрубы,и, товарищмой,надозаметить,чтонаканунемыстобойпостаралисьнаславу,потомучто я вошёл в сено, как в воду, ни на что не напоровшись. Я очнулся настоле,идобрыемонахи,преданныеотцуДжонасу, окружилименя такимвниманием,словноменяподалиимнаужин.Наверное,тогдауменяуженачаласьлихорадка,толиотран,толиотпечногожара,потомучтоонисказали,чтоимпришлосьзаглушатьмойбред,покаонинепринеслименясюда от греха подальше. Но, если боги к нам благосклонны, лихорадкаскоропройдёт,имыотправимсязакончитьто,чтоначали.

— Воин, я всё равно покрыт позором. Даже когда я проснулся иувиделсолдатвокругбашни,япозволилкаким-точарамовладетьмнойибежализмонастыряследомзастариками-бриттами.Умоляю,проклянитеменяилиизбейте,но,еслиярасслышалверно,высказали,чтоуменяестьспособ искупить позор прошлой ночи. Скажите как, воин, и я гут жевозьмусьзалюбоевашепоручение.

Когда он говорил эти слова, голос матери уже звал его, раздаваясьэхом по маленькой хижине, поэтому Эдвин даже не был уверен, чтодействительно произнёс это вслух. Должно быть, произнёс, потому чтоВистанемуответил:

—Думаешь,мойюныйтоварищ,я выбралтебя только замужество?Дух твой силён, это верно, и, еслинам суждено выжить в нашемделе, япозабочусь, чтобы ты выучился мастерству, которое сделает из тебянастоящеговоина.Нопокатынезакалённыйклинок,алишьзаготовка.Явыбралтебя,анекого-тодругого,мастерЭдвин,потомучтоувиделвтебедар охотника под стать твоему воинскому духу. Иметь и то и другое —большаяредкость.

—Кактакоеможетбыть,воин?Яничегонесмыслювохоте.— Даже волчонок, сосущий материнское молоко, может по ветру

учуять добычу.Думаю, этоприродныйдар.Как только спадёт лихорадка,мыотправимсядальшевгоры,и,бьюсьобзаклад,самонебобудетшептатьтебе, на какую тропу свернуть, пока мы не окажемся у самого входа влоговодраконихи.

—Воин, боюсь, вы питаете веру в то, чего не существует.Никто измоих родичей никогда не имел подобных способностей и никто непредполагал,чтоониокажутсяуменя.ДажеСтеффа,которыйвидел,чтоуменядушавоина,никогданеговорилничегоподобного.

— Ладно, пусть я один буду в это верить, мой юный товарищ. Иникогда не скажу, что ты хвастался чем-то подобным.Как только спадёт

лихорадка, мы отправимся в горы на востоке, где, по слухам, Кверигустроиласебелогово,инакаждойразвилкеябудуследоватьзатобой.

Тогда-то и начался обман. Эдвин не планировал его заранее и необрадовалсяему, когда, словноэльфиз тёмногоугла, тотпристроилсяпососедству.Мать всё звала его. «Соберись радименя с силами,Эдвин.Тыпочти взрослый. Соберись с силами и спаси меня». В конце концов,желаниезадобритьеёвкупеснеменеесильнымжеланиемоправдатьсявглазахвоиназаставилиегосказать:

—Вотчудно,воин.Теперь,когдавыобэтомсказали,яужечувствуюзовдраконихи.Большепохоженапривкусветра,чемназапах.Намнужновыступить без промедления, ведь кто знает, как долго я буду егочувствовать.

Стоилоемуэтопроизнести,каквголовеунегозамелькаликартины:вот он входит в лагерь, застав их врасплох, пока они сидят полукругом,наблюдая за тем, как его мать пытается освободиться. Они уже давнопревратились во взрослыхмужчин, наверняка отпустили бороды и наелиживоты,иничегонеосталосьоттехпроворныхюнцов,которыевтотденьс важным видом разгуливали по их деревне. Здоровенные, грубыемужланы,которыесхватятсязатопоры,когдаувидят,чтозаЭдвиномидётвоин,ивглазахунихбудетстрах.

Но какжемогЭдвин обмануть воина—своего учителяи того, кембольше всех восхищался?АВистан удовлетворённо кивал, приговаривая:«Японялэто,кактолькоувиделтебя,мастерЭдвин.Когдаосвободилтебяот огров у реки». Он бы вошёл в лагерь. И освободил его мать. Техздоровенных мужланов он бы убил, а может, позволил бы им бежать вгорный туман. А что потом? Эдвину пришлось бы объяснять, почему,несмотрянаточтоонисвоиномспешилипосрочномуделу,онрешилегообмануть.

Отчасти чтобы отвлечься от подобных мыслей — потому чтоотступатьбылоужеслишкомпоздно,—Эдвинпроговорил:

— Воин, я хотел задать вам вопрос. Хотя вы можете счесть егодерзким.

Вистанскрылсявтемноте,сноваоткинувшисьнапостель.Теперьвсё,что Эдвин мог видеть, было голое колено, медленно двигавшееся изсторонывсторону.

—Спрашивай,мойюныйтоварищ.— Мне любопытно знать, может ли быть так, что между вами и

лордомБреннусом существует какая-то особая вражда, которая вынудилавас остаться и сразиться с его солдатами, когдамымогли бы убежать из

монастыря и уже быть на полдня ближе к Квериг? Должна быть оченьважнаяпричина,почемувыотложилисвоёдело.

Последовавшеемолчаниезатянулосьнастолько,чтоЭдвинрешил,чтовоин потерял сознание от духоты. Но потом колено медленношевельнулось, и когда из темноты наконец послышался голос,лихорадочнаядрожьизнегословноиспарилась.

— Оправдания у меня нет, мой юный товарищ. Могу толькопризнаться,чтопоступилбезрассудно,дажепослетого,какдобрыйсвятойотецпредостерёгменя—неследуетзабыватьодолге!Видишь,какслабарешимостьтвоегогосподина.Нопреждевсегоя—воин,имненепростопокинуть поле битвы, если я знаю, что могу победить. Ты прав, мы ужемоглибыстоятьулоговадраконихиизватьеёвыйтикнамнавстречу.Ноязнал, что это солдаты Бреннуса, и у меня оставалась надежда, что онпридётсам,поэтомунеостатьсяиневстретитьсяснимибыловышемоихсил.

—Выходит,яправ,воин.УвасслордомБреннусомвражда.— Вражда — громко сказано. Мы знакомы с детства, нам было

столько лет, сколько тебе сейчас.Дело было в стране к западу отсюда, вхорошо охраняемой крепости, где нас, мальчишек, человек двадцать иличутьбольше,сутрадоночиготовилистатьвоинамидляармиибриттов.Современем я очень полюбил своих тогдашних товарищей, потому что этобылиотличныеребята,имыжиликакбратья.Все,кромеБреннуса,потомучто тог, будучи сыном лорда, брезговал с нами водиться. Но он частоприходилкнамнатренировки,и,хотянавыкиегобылислабыми,всякийраз, когда кому-то из нас приходилось выступить против него сдеревянным мечом или бороться в яме с песком, мы должны были емууступать.Еслижесынулорданепозволялосьодержатьдоблестнуюпобеду,наказаниеожидаловсех.Можешьпредставитьтакое,мойюныйтоварищ?Нам,гордыммальчишкам,изоднявденьпозволятьслабакупритворяться,что он нас побеждает?Ещё хуже, Бреннус обожал унижать соперника доконца, даже если мы разыгрывали поражение. Ему доставлялоудовольствие наступать нам на шею или пинать, когда мы падали переднимназемлю.Представь,товарищ,каковонамбыло!

—Представляю,воин.— Но сегодня у меня есть причина испытывать к лорду Бреннусу

благодарность, ибо он спас меня от жалкой доли. Я уже говорил тебе,мастерЭдвин,чтояполюбилсвоихтоварищейпотойкрепостикакродныхбратьев,несмотрянаточтоонибылибриттами,ая—саксом.

—Но разве это позорно, воин, если вы росли вместе и все вместе

упорнотрудились?—Конечно,мальчик,этопозорно.Мнедосихпорстыдновспоминать

своюлюбовькним.НоименноБреннусуказалмненамоюошибку.Можетбыть,потому,чтоспособностямиявыделялсясредиостальных,онобожалвыбиратьменявсоперникипоучебномубоюиприберегалдляменясамыебольшие унижения. Он сразу заметил, что я сакс, и, воспользовавшисьэтим,оченьскоронастроилпротивменявсехмоихтоварищей.Дажете,скем мы прежде дружили, объединились против меня, плевали мне в едуили прятали мою одежду, когда мы спешили на обучение по утрам всуровую зиму, страшась гнева учителей. Бреннус преподалмне отличныйурок,икогдаяпонял,какимпозоромсебяпокрыл,полюбивбриттовкакродныхбратьев,тозадумалсбежатьизкрепости,хотязаеёстенамиуменянебылонидрузей,ниродных.

Вистан на миг прервал рассказ, и из-за очага послышалось еготяжёлоедыхание.

—Воин,таквыотомстилилордуБреннусупередтем,какуйти?— Суди сам, отомстил или нет, товарищ, потому что у меня нет

однозначного ответа. По традиции той крепости нам, ученикам, последневной подготовки и ужина давался час, когда мы могли вместебездельничать. Мы разжигали во дворе костёр, рассаживались вокруг ипринимались болтать и смеяться как обычные мальчишки. Разумеется,Бреннусникогдаснаминесадился,потомучтоемубыливыделеныособыепокои, но в тот вечер, не знаю, по какой причине, он прошёл мимо. Яотошёл от остальных, но мои товарищи ничего не заподозрили. В тойкрепости,какивлюбойдругой,быломноготайныхходов,ивсеяхорошознал, поэтому вскоре оказался в укромном углу, где зубцы крепостнойстены отбрасывали на землю чёрные тени. И вот показался Бреннус,гуляющий в одиночестве, и, когда я вышел из мрака, он остановился ивзглянулнаменясужасом.Потомучтосразупонял,чтонашавстречанеслучайна, и более того, что его обычная власть вдруг пересталадействовать. Было прелюбопытно, мастер Эдвин, наблюдать, каксамодовольный лорд тут же превратился в маленького ребёнка, готовогообмочитьсяпередомнойот страха.Менямучилоискушениесказать ему:«Любезный сэр, вижу, вы опоясаны мечом. Зная, насколько выпревосходите меня в искусстве обращения с ним, вы не побоитесьскреститьегосмоим».

Ноничегоподобногоянесказал,ведьеслибыяранилеговтёмномуглу,чтосталобысмоимимечтамиожизнизакрепостнойстеной?Янесказалничего,простомолчастоялпередним,затягиваяпаузу,потомучто

мнехотелось,чтобыонникогдаэтогонезабыл.Ихотяондрожалотстрахаипозвалбынапомощь,еслибыостаткигордостинеподсказалиему,чтотакойпоступокнавекипокроетегопозором,ниодинизнаснепроронилнислова.Апотомяушёл,поэтому,мастерЭдвин,междунамипроизошловсёиничего.Японял,чтомнелучшебежатьтойженочью,ипосколькувойна тогда уже закончилась, охраняли уже не так строго. Я тихонькопроскользнулмимочасовых,нискемнепростившись,ивскореоказалсяодин под лунным светом: ещё мальчишка, любимые товарищи позади,родичиубиты, имненечего было взять с собой, кроме отвагии недавнообретённогомастерства.

—Воин, скажите, Бреннус до сихпор охотится за вами, потомучтобоитсявашейместизапричинённыевамстрадания?

— Кто знает, какие демоны шепчут в ухо этому дураку? Теперь онвеликийлордэтойстраныисоседней,нопродолжаетжитьвстрахепередлюбымпутником-саксомсвостока,проходящимпоегоземлям.Возможно,оннастолькораскормилстрах,которыйиспыталтойночью,чтотеперьтотгложет его изнутри, как гигантский червь? Или дыхание драконихизаставило его позабыть все причины меня страшиться, но страх, ставбезымянным,выросещёбольше,ставчудовищным?Тольковпрошломгодуодинвоин-саксизболотногокрая,мойхорошийзнакомый,былубит,когдамирно ехал по этим землям. Но я по-прежнему в долгу перед лордомБреннусомзаурок,которыйонмнепреподал,потомучтобезнегомогловыйтитак,чтояипосейденьсчиталбывоинов-бриттовсвоимибратьями.Чтотебябеспокоит,мойюныйтоварищ?Тыпереминаешьсясногинаногу,словнотебепередаласьмоялихорадка.

Выходит, Эдвину не удалось скрыть своё беспокойство, но Вистанникак не мог заподозрить его в обмане. Не мог же воин тоже слышатьголосегоматери?ОназвалаЭдвинавсёвремя,покатотговорил.«Неужелиты не соберёшься для меня с силами, Эдвин? Может, ты всё-таки ещёслишком мал? Неужели ты не придёшь ко мне, Эдвин? Разве ты непообещал,чтопридёшь?»

—Прости,воин.Простомойохотничийинстинктнедаётмнепокоя,потомучтоябоюсьпотерятьзапах,асолнцеужепочтивстало.

—Мы отправимся сразу же, как только я смогу взгромоздиться наспину кобыле. Но дай мне ещё немного времени, товарищ: как же намвыступитьпротивтакогопротивника,какдракон,еслиуменятакойжар,чтоянемогуподнятьмеч?

Глава11

Акселюоченьхотелось,чтобыБеатрисаотогреласьнасолнце.Однако,пока противоположный берег реки купался в утренних лучах, на ихстороне было по-прежнему сумрачно и холодно. Аксель чувствовал, какжена опирается на него при ходьбе и как усиливается её дрожь. Он ужехотел было предложить очередной привал, как они наконец заметили заивамикрышу,выступавшуюнадводой.

Супругампотребовалосьвремя,чтобыпреодолетьглинистыйспускклодочномусараю,и,когдаониступилиподегонизкуюарку,отполумракаиплеска водыподногамиБеатриса задрожала ещё сильнее.Онипрошлидальше по влажному дощатому полу и увидели из-под козырька крышибурьян, камыш и речной простор. Потом из сумрака слева возникламужскаяфигура.

—Друзья,ктовытакие?—ДапребудетсвамиГосподь,сэр,—отозвалсяАксель.—Простите,

если мы вас разбудили. Мы всего лишь усталые путники, которые хотятспуститьсявнизпорекекдеревнесына.

На свет вышел одетый в звериные шкуры широкоплечий бородачсреднихлетипристальноихоглядел.Потом,небездоброжелательностивголосе,спросил:

—Госпоженездоровится?—Онапростоустала,нопройтиостатокпутипешкомейнеподсилу.

Мынадеялись,чтовыодолжитенамбаркуилилодку.Всёзависитотвашейдоброты, ибо волею несчастного случая мы недавно лишились нашихкотомок, а с ними и олова, чтобы с вами расплатиться. Вижу, сэр, чтосейчас у вас на воде всего одна лодка. Если вы позволите нам еювоспользоваться, я мог бы взяться доставить в целости и сохранностилюбойгруз,которыйвырискнулибынамдоверить.

Лодочникбросил взглядна лодку, плавнокачавшуюсяподкрышей, апотомснованаАкселя.

—Другмой, эта лодка ещё нескоро поплывёт вниз по реке, потомучто я дожидаюсь своего компаньона, который должен привезти ячмень,чтобы её наполнить. Но я вижу, что вы оба устали и с вами недавностряслась беда.Поэтому позвольте мне кое-что предложить.Посмотритетуда,друзьямои.Видитетекорзины?

—Корзины?

— На вид они хлипкие, но хорошо держатся на плаву и ваш весвыдержат, тольконужнобудет сесть каждомув свою.Мычасто кладёмвнихмешкисзерном,аинойразизабитуюсвиньюипривязываемклодке,и тогдаониотличноплывутдажепобурнойводе.Асегодня, каквидите,рекаспокойна,поэтомувамнеочемволноваться.

— Вы очень добры. Но нет ли у вас корзины, в которую мыпоместилисьбывдвоём?

—Друзья,выдолжнысестькаждыйвсвоюкорзину,илипотонете.Нояохотносвяжуихвместе,иполучитсявсёравночтоодна.Когданижепотечениюна этомжеберегу выувидите такойже сарай, знайте, вашпутьокончен—оставьтекорзинытам,толькопривяжитепокрепче.

— Аксель,— прошептала Беатриса,— давай не будем разлучаться.Давайпойдёмпешком,новместе,медленно,такмедленно.

—Принцесса,идтипешкомнамуженепосилам.Намобоимнужносогретьсяипоесть,арекабыстропринесётнасксыновнемукрову.

—Пожалуйста,Аксель.Янехочу,чтобымыразлучались.—Но этот добрыйчеловек обещает связать наши корзины вместе, а

это значит,чтомыбудемвсёравночторукаобруку.—Онповернулсяклодочнику и сказал: — Благодарю вас, сэр. Мы принимаем вашепредложение.Пожалуйста,свяжитекорзиныпокрепче,чтобынаснемоглоразделитьникакоебурноетечение.

—Другмой,опасностьневбыстротепотока,авегомедлительности.Уберегалегкозапутатьсявводоросляхивстатьнамертво.Нояодолжувамкрепкийшест,чтобыотталкиваться,такчтобоятьсявамнечего.

Когдалодочникотошёлккраюпристаниизанялсяверёвкой,Беатрисапрошептала:

—Аксель,пожалуйста,давайнебудемразлучаться.—Мыине будемразлучаться, принцесса.Посмотри, какие узлыон

вяжет,чтобыудержатьнасвместе.— Аксель, что бы этот человек ни говорил, течение может нас

разлучить.—Всёбудетхорошо,принцесса,имыужескороокажемсявдеревне

сына.Тут их окликнул лодочник, и они осторожно спустились по

небольшим камням туда, где он удерживал длинным шестом двекачающиесянаводекорзины.

—Оникакследуетустланыкожами.Речнойхолодбудетвамнипочём.С трудом согнувшись,Аксель обеими руками поддерживал Беатрису,

покатаблагополучнонеселавпервуюкорзину.

—Непытайсявставать,принцесса,илиперевернёшькорзину.—Атынесадишься.Аксель?—Сажусьпряморядомстобой.Взгляни,этотдобрыйчеловеккрепко

связалнасдругсдругом.—Аксель,неоставляйменяздесьодну.Но, сказав это, она явно успокоилась и легла на дно корзины, точно

дитя,котороевот-вотуснёт.—Добрыйгосподин,—обратилсяАксельклодочнику,—видите,моя

жена дрожит от холода. Не могли бы вы одолжить что-нибудь, чтобы еёукрыть?

ЛодочниктожесмотрелнаБеатрису,котораясвернуласькалачикомнабокуизакрылаглаза.Вдругонснялссебяоднуизшкури,наклонившись,прикрылстаруюженщину.Онасловнонезаметилаэтого—глазаеёбылипо-прежнемузакрыты,—поэтомублагодаритьсновапришлосьАкселю.

— На здоровье, друг мой. Когда сплавитесь вниз, оставьте всё влодочном сарае, я потом заберу. — Мужчина шестом оттолкнул их насередину течения. — Не вставайте и держите палку наготове отводорослей.

Нарекестояллютыйхолод.Вокругдрейфовалиотколовшиесяльдины,нокорзиныблагополучнопроплывалимимо,иногдамягкоударяясьдругодруга. Формой они напоминали лодку с носом и кормой, но имелисклонность вращаться, поэтому время от времени в поле зрения Акселяпопадаллодочныйсарай,ещёвидневшийсянаберегувверхпотечению.

Сквозь качающуюся поблизости осоку лился рассвет, течение, каклодочникипредупреждал,былонеторопливое.НоАксельвсёравнотоидело заглядывал в корзинуБеатрисы, словно доверху набитую зверинымишкурами, только видневшиеся пряди волос выдавали присутствие жены.Одинразонкрикнулей:«Мыдоплывёмвмгновениеока,принцесса»,—акогда ответа не последовало, дотянулся до корзины жены и подтянул еёпоближе.

—Принцесса,тыспишь?—Аксель,тыещётам?—Конечно,здесь.—Аксель.Яиспугалась,чтотысноваменяпокинул.— С чего бы мне тебя покидать, принцесса? К тому же лодочник

связалнашикорзиныкрепко-накрепко.—Незнаю,приснилосьмнеэтоиливспомнилось.Ноячувствовала

себя покинутой, была глубокая ночь, и я стояла посрединашей комнаты.Этобылодавно,иякуталасьвплащизбобровыхшкур,которыйтыкогда-

то с любовью сшил мне в подарок. Я всё стояла и стояла, и это было внашей старойкомнате, не в той, гдемыживём сейчас, потомучто вдольстеныслеванаправорославетвьбука,иясмотрела,какпонеймедленноползётгусеница,испрашиваласебя,почемугусеницатакпозднонеспит.

—Богсними,сгусеницами,ноты-топочемунеспалаипосрединочиразглядываластены?

—Думаю,ястоялатак,потомучтотыменяпокинул,Аксель.Можетбыть, мех, которым укрыл меня лодочник, напомнил мне о том плаще,потомучтоякуталасьвнего,когдатамстояла—томсамом,которыйтысшилдляменяизбобровыхшкурикоторыйпотомсгорелприпожаре.Ясмотрела на гусеницу и спрашивала, почему ей не спится и умеет ливообщеподобнаятварьразличатьночьидень.Нодумаю,причинабылавтом,чтотыушёл,Аксель.

—Дурнойсон,принцесса,аможет,ещёилихорадканачинается.Номыскоробудемутёплогоочага.

—Тыещётам,Аксель?—Конечно,здесь,илодочныйсарайужедавноскрылсяизглаз.—Втуночьтебясомнойнебыло,Аксель.Инашегодорогогосына

тоже.Онушёлзаденьилидвадоэтого,сказав,чтонежелаетоставатьсядомактвоемувозвращению.Иябыласовсемоднавнашейстаройкомнатепосреди ночи. Но тогда у нас была свеча, и я смогла рассмотреть тугусеницу.

— Какой странный сон ты мне рассказываешь, принцесса, в нёмнавернякаповиннылихорадкаихолод.Жаль,чтосолнцевсёмешкает.

—Тыправ,Аксель.Мнехолоднодажеподшкурой.—Ябысогрелтебявобъятиях,нореканепозволяет.—Аксель.Возможноли такое, чтонашсыноднаждыушёлотнаси

мызакрылизанимдверь,наказавбольшеневозвращаться?—Принцесса,переднамивводечто-тоесть,похоже,какая-толодка

застрялавкамышах.—Аксель,тебяотноситвсторону.Ятебяпочтинеслышу.—Яздесь,рядомстобой,принцесса.Он сидел на дне корзины, вытянув ноги, но теперь осторожно

поднялсянакорточки,держасьобеимирукамизакрая.—Вот,сейчасмнееёлучшевидно.Этомаленькаялодка,оназастряла

в зарослях камыша у излучины. Мы плывём прямо туда, и нужно бытьначеку,атотожезастрянем.

—Аксель,неуходиникуда.— Я здесь, рядом с тобой, принцесса. Но позволь мне взять палку,

чтобыдержатьсяподальшеотзарослей.Теперькорзиныплылимедленно-медленно,забираявсторонутопкой

заводи в том месте, где река делала поворот. Потыкав шестом в воду,Аксель обнаружил, что легко достаёт до дна, но стоило ему сделатьпопытку оттолкнуться обратно на середину реки, как дно подалось подпосохом, лишив его точки опоры. И ещё он увидел— в утреннем свете,пробивавшемсясквозьвысокуютраву,—чтоводорослигустообвилиобекорзины, словно стремясь крепче привязать их к стоячей заводи. Лодкабылаужепередними,и,покакорзинынеспешнодрейфовалипрямокней,Аксельвыставилпосохи,упёршисьимвлодочнуюкорму,остановилих.

—Этовторойлодочныйсарай,муж?—Ещёнет.—Аксельбросилвзглядтуда, гдерекавсё такжебодро

бежала вниз по течению. — Прости меня, принцесса. Мы застряли вкамышах. Но здесь есть лодка, и, если она на плаву, мы можем еювоспользоваться,чтобызавершитьпуть.—Ещёразоттолкнувшисьотднашестом.Аксельмедленноразвернулкорзинывдольсудна.

Снизу лодка показалась им огромной, и Аксель мог во всехподробностях рассмотреть побитое, огрубевшее дерево и нижнюю частьпланширя[10], откуда, точно застывший воск, свисали в ряд крошечныесосульки.Опустившествводу,оносторожновсталвовесьростизаглянулвлодку.

Нос лодкибыл залит алым светом, иАксельне сразу разглядел, чтокучалохмотьевнадненасамомделебыластаройженщиной.Необычностьеёодеяния—онопредставлялособоймешанинуизбесчисленныхчёрныхлоскутков—ичёрнаякаксажагрязь,размазаннаяповсемулицу,намигзаставилиегорастеряться.Крометого,сиделаонавстраннойпозе,сильносвесив голову набок, отчего та почти касалась лодочного дна. Что-то водежде старухи показалось ему знакомым, но тут она открыла глаза иуставиласьнанего.

—Помогимне,странник,—тихосказалаона,неменяяпозы.—Выбольны,госпожа?— Рука меня не слушается, не то я давно встала бы и взяла весло.

Помогимне,странник.— С кем ты говоришь, Аксель, — послышался сзади голос

Беатрисы.—Будьосторожен,этоможетбытьдемон.—Это всего лишь бедная женщина наших лет или старше, видимо,

раненая.—Незабывайменя,Аксель.—Забытьтебя?Счегобымнетебязабыть,принцесса?

— Хмарь заставила нас столько всего забыть. Почему бы ей незаставитьнаспозабытьдругдруга?

—Этогоникогданеслучится,принцесса.Атеперьмненужнопомочьэтойбедняжке,и,еслиповезёт,мывсевтроёмпоплывёмпотечениювеёлодке.

—Странник,яслышу,очёмвыговорите.Ябудурадаразделитьсвамилодку.Носпервапомогитемне,потомучтояслабаистрадаю.

—Аксель,неоставляйменяздесь.Незабывайменя.—Явсеголишьперейдувлодкурядомснами,принцесса.Ядолжен

помочьэтойбеднойстраннице.РукииногиуАкселяокоченелиотхолода,и,перебираясьвпосудину

покрупнее, он едванепотерялравновесие.Но емуудалосьудержаться,ионогляделсявокруг.

Лодка казалась простой и крепкой, без явных признаков течи. Укормы был навален какой-то груз, но Аксель не стал его разглядывать,потому что женщина снова что-то сказала. Её по-прежнему заливалоутреннее солнце, и он заметил, что её взгляд прикован к его ногам, —настолько пристально, что не удержался и сам посмотрел на них. Незаметив ничего необычного, он двинулся дальше, осторожно переступаячерезрёбралодочногокаркаса.

—Странник.Вижу,тынемолод,носилыутебяещёесть.Сделайимсвирепоелицо.Такоесвирепое,чтобыониразбежались.

—Давайте-ка, госпожа. Выможете сесть прямо?—Он сказал это,потомучто егораздражала её страннаяпоза: распущенные седыеволосысвисаливниз,касаясьмокрогодна.—Давайтеявампомогу.Попробуйтесестьповыше.

Когда он нагнулся и дотронулся до неё, на дно выпал ржавый нож,который она сжимала в руке. В тот же миг из её лохмотьев выскочилакакая-томелкаятварьискрыласьвтени.

—Госпожа,васдонимаюткрысы?—Онитам,странник.Говорюже,покажиимсвирепоелицо.Донегодошло,чтоонасмотреланеемуподноги,азанего,начто-то

в дальнем конце лодки.Он повернулся, но низкое солнце слепило его, иемунеудавалосьразобрать,чтотамшевелится.

—Госпожа,этокрысы?—Они боятся тебя, странник.Меня они поначалу тоже боялись, но

потоммало-помалувыпиливсемоисилы,какунихпринято.Еслибытынепоявился,онибыужепокрылименявсюсголовой.

—Госпожа,подождите,ясейчас.

Аксельприблизилсяккорме,заслонившисьрукойотнизкогосолнца,и пристально вгляделся в кучу, прячущуюся в сумраке. Ему удалосьразличить спутанные сети, насквозь мокрое скомканное одеяло, поверхкоторого лежало орудие с длинной ручкой, похожее на мотыгу. Ещё тамбылдеревянныйкороббезкрышки—похожиеиспользуютрыбаки,чтобысохранять улов свежим.Но, заглянув внутрь, он увидел там вместо рыбыосвежёванных кроликов— в изрядном количестве и утрамбованных такплотно, что их крошечные лапки практически слиплись. Он продолжалсмотреть,итутвсяэтамассасухожилий,локтейилодыжекзашевелилась.Не успел Аксель отступить назад, как увидел один открывшийся глаз,потомдругой.Звукзаставилегообернуться,ионувиделнаносулодки,по-прежнему купавшемся в янтарном свете, скрючившуюся старуху икишевшихнаней—бессчётныхчислом—эльфов.Напервыйвзглядонаказаласьдовольной,словнокупаясьвнеге,покамаленькиещуплыетварибегали по её лохмотьям, лицу и плечам. Из реки продолжали лезть ихсобратья,карабкаясьчерезборт.

Аксельпротянулрукувнизклежащемупередниморудиюсдлиннойручкой,ноеготожеохватилостранноеощущениепокоя,ионотметил,чтовытаскиваетдревкоизспутанныхсетейудивительномедленно.Онвидел,чтоизводылезетвсёбольшеибольшетварей—сколькоужезалезлинаборт? Тридцать? Шестьдесят? Хор их голосов напомнил ему голосаиграющих поодаль детей. У Акселя достало самообладания поднятьдлинное орудие— явно мотыгу, потому что разве не оканчивалось оноржавым резцом, сейчас воздетым к небу, или то прицепилась ещё однатварь?—исразмахуопуститьнакрошечныекостяшкипальцевиколенки,цеплявшиесязаборт.Онзамахнулсяснова,наэтотразвсторонукоробасосвежёванными кроликами, откуда выскакивали всё новые эльфы. Сдругой стороны, ведь он никогда не любилфехтование, предпочитая емуискусство дипломатии и даже, когда требовалось, интриги, однако развемогкто-нибудьсказать,чтоонхотьединождыпредалдоверие,завоёванноеего искусством? Напротив, это его предали, но он всё ещё умеетуправляться смечоми теперьбудетрубитьнаправоиналево—развененужно ему защитить Беатрису от этих роящихся тварей? Но вотпожалуйста,ихвсёбольшеибольше—онивсёещёлезутизкоробаилисотмели?НесобираютсялионисейчасвокругспящейвкорзинеБеатрисы?Последний удар мотыгой возымел некоторый результат, потому чтонесколькотварейсвалилосьобратновводу,следующийударотправилдвухилидаже трёх вверх тормашками, а та старуха емучужая, так разве долгпереднейможетбытьвышедолгапередсобственнойженой?Ностранная

женщинаникуданеделась,хотяеёбылоужеелевидноподкопошащимисятварями,иАксельдвинулсявдольлодки,воздевмотыгу,исновапрочертилв воздухе дугу, чтобы сбросить как можно больше эльфов, не задевстранницу. Какие же они были цепкие! Они даже осмелились с нимзаговорить—илиэтоговорилаиз-поднихсамастаруха?

—Оставьеё,странник.Оставьеёнам.Оставьеё,странник.Аксель снова взмахнул мотыгой, которая чуть не увязла в воздухе,

словнототсталтакимжеплотным,каквода,нодостиглацели,разметавнесколькотварей,покаприбывалиновые.

—Оставьеёнам,странник,—повториластаруха,итолькотеперьсвнезапным страхом, показавшимся ему бездонным, Аксель осознал, чторечь шла не об умирающей перед ним незнакомке, а о Беатрисе. Онобернулся к корзине жены, застрявшей в камышах, и увидел, что водавокруг неё ожила от кишащих в ней рук, ног и плеч. Его собственнаякорзина почти опрокинулась под напором лезущих в неё тварей, и еёудерживалтольковестех,ктоужеоказалсявнутри.Новегокорзинуонилезли только затем, чтобы добраться до соседней. Увидев, как наукрывавшейБеатрисузверинойшкуресобираютсятвари,Аксельскрикомвскарабкалсянабортлодкиибросилсявводу.Онаоказаласьглубже,чемоножидал,вышепояса,ноонзадохнулсяотнеожиданностилишьнамиг,апотом испустил воинский клич, словно пришедший к нему из далёкихвоспоминаний, и рванул к корзинам, поднявмотыгу высоко над головой.Одежда тянула Акселя назад, и вода была вязкой, как мёд, но когда онобрушилмотыгунасобственнуюкорзину,пустьорудиеидвигалосьсквозьвоздухспоразительноймедлительностью,сегоприземлениемизкорзинывывалилось куда больше тварей, чем он ожидал. Следующий взмахоказалсяещёразрушительнее—должнобыть,наэтотразонразмахнулсялезвием наружу: разве это не ошмётки окровавленной плоти взлетели ввоздухвяркомсветесолнца?НоБеатрисапо-прежнемубыланедосягаема,вблаженномневедениипокачиваясьнаводе,ачислотварейвокругнеёвсёросло, они прибывали и с суши тоже, потоком хлынув через осоку наберегу. Твари уже цеплялись за мотыгу, и он бросил её в воду, внезапноохваченныйоднимжеланием—оказатьсярядомсБеатрисой.

Аксельпродиралсясквозьосокуисломанныекамыши,увязаяногамив иле, но Беатриса по-прежнему оставалась где-то далеко. Потом сновапослышалсяголоснезнакомки,и,хотятеперь,изводы,Аксельуженемогеёвидеть,старухаспугающейясностьюпредсталапередегомысленнымвзором: как она скрючилась на дне лодки под утренним солнцем сбегающимипонейэльфамиибормочетто,чтоонуслышал:

—Оставьеё,странник.Оставьеёнам.— Будьте вы прокляты, — пробормотал Аксель себе под нос,

пробираясьвперёд.—Яникогда,никогдаеёнеброшу.—Тыжемудрыйчеловек,странник.Тебедавноизвестно,чтоникакое

снадобье её не спасёт. Каково тебе будет жить, зная, что её ожидает?Неужто тебе не терпится, чтобы настал день, когда твоя дорогаявозлюбленнаяскорчитсявагонииитынесможешьпредложитьейничего,кроме слов утешения? Отдай её нам, и мы облегчим её страдания, какоблегчилиужемногимдонеё.

—Будьтевыпрокляты!Явамеёнеотдам!—Отдай её нам, и мы избавим её от боли.Мы омоем её в речных

водах,игодыспадутснеё,ионабудетвсёравночтовприятномсне.Зачемтыудерживаешьеё?Чтотыможешьейдать,кромесмертныхмукзверянабойне?

—Яотвасизбавлюсь.Убирайтесь.Слезайтеснеё.Сцепиврукивзамок,Аксельпринялсяразмахиватьимикакдубинкой

изсторонывсторону,расчищаявводепроход,ипродолжалбрести,поканаконецнеоказалсяпередБеатрисой,по-прежнемубезмятежноспящейвкорзине. Укрывавшая её зверинаяшкура кишела эльфами, и он принялсясдиратьиходногозадругимиотшвыриватьпрочь.

— Отчего ты не отдашь её нам? Прояви к ней хоть чуть-чутьмилосердия.

Аксельтолкалкорзину,покапереднимневыросберегитанеувязлавмокромилеподосокойикамышами.Оннагнулся,вынулженуизкорзиныи подхватил её на руки. К счастью, Беатриса пробудилась достаточно,чтобы обхватить мужа за шею, и вместе с ней он нетвёрдым шагомвыбрался на берег и пошёл дальше, в поле. Аксель опустил Беатрису,толькокогдаземляподногамисталасухойитвёрдой,иобаселинатраву,он—переводядух,она—постепеннопросыпаясь.

—Аксель,кудаэтомыприплыли?— Принцесса, как ты себя чувствуешь? Нужно уходить отсюда. Я

понесутебяназакорках.—Аксель,тывесьмокрый!Тыупалвреку?—Принцесса,этодурноеместо,инужнопоскорееотсюдауйти.Яс

радостью понесу тебя на закорках, так, как уже носил когда-то вмолодости,когдамыдурачились,наслаждаясьвесеннимтеплом.

— И нам нужно оставить реку? Ведь сэр Гавейн прав, она гораздобыстреедоставитнастуда,кудамынаправляемся.Судяпоместности,мытакжевысоковгорах,какираньше.

—У нас нет выбора, принцесса. Нужно убраться подальше отсюда.Давай пристраивайся ко мне на спину, я тебя понесу. Давай, принцесса,хватайсязамоиплечи.

Глава12

Снизу до Эдвина донёсся голос воина, умолявший его подниматьсяпомедленнее,номальчикпропустилегомимоушей.Вистанбылслишкоммедлителен и как будто совершенно не понимал отчаянности ихположения. Не успели они одолеть и половины подъёма на утёс, как онспросилуЭдвина:«Мойюныйтоварищ,неястреблитолькочтопролетелмимо нас?» Да какая разница, кто это был? Воин очень ослаб послелихорадки,идухом,ителом.

Карабкаться осталось совсемнемного, иЭдвиннаконецокажется закромкой утёса на твёрдой земле. Тогда он сможет побежать — как жехотелось емупобежать!—но куда?Цель их похода вдруг ускользнула изегопамяти.Болеетого,емунужнобылосказатьВистанучто-товажное—онвчём-тообманулвоина,итеперьпочтинасталапорапризнаться.Когдаони начали восхождение, привязав изнурённую кобылу к кусту рядом сгорной тропой, он решил чистосердечно во всём признаться, когда ониокажутся на вершине. Но они уже почти достигли её, а в его памятиоставалисьтолькоразрозненныеобрывки.

Эдвин вскарабкался по последним камням и, собравшись с силами,перебрался через край утёса. Открывшаяся перед ним земля оказаласьголойипродуваемойвсемиветрамиипологоподнималаськмаячившимвдымке вершинам на горизонте. Там и сям попадались заплатки верескаилигорнойтравы,новсярастительностьбыланевышемужскойлодыжки.Новотчтостранно—чутьпоодальвиднелосьнечто,похожееналес,гдедеревьяспышнымикронамиупругопротивилисьжестокомуветру.Неужтокакое-нибудь божество по собственной прихоти вырвало где-то участоклесаиперенеслоегонаэтунегостеприимнуюземлю?

Несмотря на одышку от подъёма, Эдвин заставил себя бегомброситьсявперёд.Потомучтоемусовершенноточнонужнобылооказатьсясреди тех деревьев, там бы он сразу всё вспомнил. Голос Вистана сновачто-то кричал ему в спину — наверное, воин наконец-то вскарабкалсянаверх,—ноЭдвин бежал всё быстрее, не оборачиваясь.Онподождёт спризнаниемдодеревьев.Подихсеньюпамятьегопрояснится,иразговорунебудетмешатьвойветра.

Земля понеслась ему навстречу, и у него перехватило в горле. Этослучилосьтакнеожиданно,чтооннесразупришёлвсебяотпотрясения,акогдапопыталсявскочитьнаноги,что-томягкое,носильноеудержалоего

наземле.Тогдаонпонял,чтоемувпоясницуупираетсяколеноВистана,аегорукитотсвязываетунегозаспиной.

—Тыспрашивал, зачемнамверёвка.Теперьсамвидишь,начтоонаможетсгодиться.

Эдвинувспомниласьихсвоиномперепалкавначалетропы.Мальчикуне терпелось начать восхождение, и его раздражало, как аккуратно воинскладывал притороченные к седлу вещи в два мешка, которые импредстояловзятьссобой.

—Воин,намнужноспешить!Начтонамвсёэто?— Вот твой мешок, товарищ. Дракониха и так достаточно грозный

враг,нехваталонамослабнутьотголодаихолодаейвпомощь.—Номыупустимзапах!Иначтонамверёвка?—Онаможетнампригодиться,мойюныйдруг,имыненайдёмеёна

деревьях,потомучтоонананихнерастёт.Теперь эта самая верёвка была обмотана вокруг талии и запястий

Эдвина, и, поднявшись наконец на ноги, он обнаружил, что каждое егодвижениесдерживаеттугонатянутыйповодок.

—Воин,значит,выбольшенемойдругиучитель?—Помимо этого, ещё я твой защитник.Начиная с этогоместа тебе

придётсясбавитьпрыть.КудивлениюЭдвина,верёвкаегонераздражала.Из-занеёегопоходка

сталапоходитьнапоступьмула,иэтонапомнилоему,каксовсемнедавноименно этоживотное ему приходилось изображать, кружа вокруг телеги.Развенепревратилсяонвтогосамогомула,которыйупрямобредётвверхпосклону,дажеесливерёвкатянетегоназад?

Эдвин тянул и тянул, иногда умудряясь пробежать несколько шагов,прежде чем верёвка резко натягивалась, заставляя его остановиться. Умальчикавушахзвучалголос—знакомыйголос,—толинапевая,толибубня детскуюпесенку, которую он выучил, когда былмаленьким. Голосуспокаивал и раздражал одновременно, и Эдвин обнаружил, что стоитначатьвторитьемувунисон,продолжаятянутьверёвку,какегостранноевозбуждениенемногоуспокаивается.Имальчикбубнил,сначалапросебя,апотомвслухпротивветра:«Ктоопрокинулсэлемкувшин?Ктоотрубилдраконухвост?Ктопосадил змеюв ведро?ТвоймилыйбратецЭнди».Впесенкебылиещёстрочки,которыеоннепомнил,но,кегоудивлению,отнего требовалось только бубнить в унисон, и слова подбирались самисобой.

Деревьябылиужеблизко,ивоинсновапотянулегоназад.— Сбавь шаг, мой юный товарищ. Чтобы войти в эту чудную рощу,

одного мужества мало. Взгляни-ка. В том, что на такой высоте растутсосны,загадкинет,нонедубылисвязамикнимнамешаны?

—Воин, какая разница, какие здесь растут деревья и какие летаютптицы!Унасмаловремени,намнужноспешить!

Спутникивошливлес,иземляунихподногамитутжеизменилась:теперьониступалипомягкомумху,крапивеидажепапоротникам.Листванаднимибылатакойгустой,чтопоходиланасвод,икакое-товремяЭдвинсВистаномбреливполумраке.Ивсёжелесоказалсянетакимдремучим,потомучто вскорепереднимиоткрыласьпрогалина, над которой виселакруглаязаплатканеба.Эдвинупришловголову,чтоеслиэтоивпрямьбылодело рук какого-нибудь божества, то явно с намерением скрыть задеревьями то, что находится впереди, что бы это ни было. Он сердитопотянулзаверёвку:

—Воин,кчемумешкать?Неужтовыбоитесь?— Посмотри на это место, мой юный товарищ. Твой охотничий

инстинктсослужилнамхорошуюслужбу.Переднамидраконьелогово,неиначе.

— Из нас двоих охотник — это я, и я говорю вам, что никакогодраконанатойпрогалиненет.Нужнопоскореееёпройти,потомучтоидтинамещёдалеко!

—Кактвоярана,юныйтоварищ?Даймневзглянуть,незагноиласьлиона.

— Забудьте вы о моей ране! Говорю же, я потеряю запах! Воин,отпуститеверёвку.Япобегувперёд,авыоставайтесь,еслихотите.

На этот раз Вистан отпустил его, и Эдвин рванул вперёд сквозьзаросли чертополоха по кряжистым корням. Несколько раз он терялравновесие.

потомучтобылсвязанинемогвытянутьрукудляустойчивости.Номальчик благополучно достиг прогалины и остановился, разглядываяоткрывшеесяемузрелище.

Вцентренаходилсяпруд.Онбылнакрепкоскованльдом,ичеловек,которому достало бы храбрости или глупости, мог бы пересечь его задвадцатьшаговснебольшим.Гладкостьледянойповерхностинарушаласьтолькоудальнегокрая,гдесквозьнеёпробивалсяостовзасохшегодерева.Дальше по берегу, недалеко от мёртвого ствола, у самой кромки льдаскрючилсяначетверенькахбольшойогр,полностьюпогрузившийголовувзамёрзшую воду. Возможно, перед смертью тварь пила или искала что-нибудь под водой— тут-то её и настиг внезапный мороз. Издали моглопоказаться,чтоотограосталасьтолькообезглавленнаятуша,лишившаяся

головы,когдаоннагнулсяутолитьжажду.Лоскут неба над прудом заливал огра странным светом, и Эдвин

какое-то время смотрел на чудовище, почти ожидая, что оно вот-вотвернётся к жизни, подняв жуткое, налившееся кровью лицо. Потом,вздрогнув,понял,чтонадальнемправомберегупрудаскрючиласьвтакойжепозеещёоднатварь.И—надоже!—ещёитретья,недалекоотнего,натомжеберегу,почтиполностьюскрытаязарослямипапоротника.

Обычно огры вызывали у него только отвращение, но эти твари изловещееуныниеихпозвызвалиуЭдвинаприступжалости.Чтопривелоих к такой кончине? Он направился было к ним, но верёвка снованатянулась,ионуслышалзаспинойголосВистана:

—Тывсеещёбудешьотрицать,чтоздесьдраконьелогово,товарищ?—Нездесь.Намнужноидтидальше.—Ивсёжеэтоместомнечто-тонашёптывает.Дажееслииэтонееё

логово,развенесюдаонаприходитпитьикупаться?— Это место проклято, воин, и не подходит для сражения с

драконихой. Здесь нас неминуемо ждёт неудача. Посмотрите на этихбедныхогров.Аонипочтитакиежеогромные,какитечудовища,которыхвыубилипозапрошлойночью.

—Мальчикмой,очёмтытолкуешь?—Развевыихневидите?Посмотритетуда!Итуда!—МастерЭдвин,тывыдохся,какятогоибоялся.Давай-канемного

отдохнём.Пустьместоздесьимрачное,онодаётнампередышкуответра.—Воин,каквыможетеговоритьоботдыхе?Развенетакэтибедные

твари встретили свою судьбу, слишком замешкавшись в этомзаколдованномместе?Внемлитеихпредупреждению!

—Единственное предупреждение, которому я внемлю, говоритмне,чтонужнозаставитьтебяотдохнуть,покатыненадорвался.

Эдвинпочувствовал,какеготащатназад,иударилсяспинойоствол.Потомвоинпринялсяусталоходитьвокруг,наматываяверёвкувокругегогрудииплеч,чтобымальчикедвамогпошевелиться.

—Этодоброедеревонепричиниттебевреда,юныйтоварищ.—Воинласково похлопал Эдвина по плечу.— Зачем тратить силы на то, чтобывырватьегоскорнем?Успокойсяиотдохни,покаяразведаю,чтоздесьикак.

Эдвин наблюдал, как Вистан пробирается к пруду через заросликрапивы. Дойдя до кромки воды, воин принялся расхаживать туда-сюда,пристально разглядывая землю и время от времени приседая, чтобырассмотреть то, что привлекло его внимание. Потом он выпрямился и

надолгозастыл,словнозамечтавшись,глядянадеревьянадальнемберегупруда.ДляЭдвинавоинпревратилсяведваразличимыйсилуэтнальду.Нопочемужеонниразуневзглянулнаогров?

Вистанвдругшевельнулся,ивнезапновегорукесверкнулмеч,аруказамерла, занесённая над головой. Потом оружие вернулось в ножны, ивоин,отвернувшисьотводы,пошёлобратно.

—Мынепервые,ктосегодняздесьпобывал.Меньшечасаназадздеськто-топрошёл,иэтобыланедракониха.МастерЭдвин,ярадвидеть,чтотыуспокоился.

—Воин,мненужнокоевчёмпризнаться.Вчём-тотаком,чтоможетзаставитьвасзарубитьменянаместе,прямоздесь,уэтогодерева.

—Говори,мальчик,небойся.—Воин, высказали, чтоуменя естьдарохотника,и стоиловамоб

этом сказать, как я тут же почувствовал сильный зов и позволил вамповерить, что мне в ноздри попал запах Квериг. Но я всё время васобманывал.

Вистанподошёлближеиостановилсяпрямопередмальчиком.—Продолжай,товарищ.—Немогу,воин.—Тебенужнобольшестрашитьсясвоегомолчания,чеммоегогнева.

Говори.—Немогу,воин.Когдамыначалилезтьпосклону,язнал,чтоименно

долженвамсказать.Носейчас…Янепомнюточно,чтояотвасскрывал.—Этодыханиедраконихи,толькоивсего.Раньшееёчарынатебяне

действовали, но теперь ты в их власти. Верный знак того, что мы ужеблизко.

—Боюсь,чтоэтотпроклятыйпрудменяоколдовывает,аможет,ивастоже, ведь вы охотно теряете здесь время, но ни разу не взглянули наутонувших огров. Но я знаю, что должен в чём-то признаться, и хочувспомнить,вчёмименно.

— Покажи мне путь к логову драконихи, и я прощу тебе любуюмелкуюложь.

—Вот,воин,вэтом-товсёидело.Мыехаливерхомнакобыле,покаунеёчутьнеразорвалосьсердце,потомлезлипокрутомугорномусклону,нояведувасвовсенекдраконихе.

Вистан подошёл кЭдвину так близко, что мальчик почувствовал егодыхание.

—Икудажеты,мастерЭдвин,меняведёшь?—К своей матери, воин, я только что вспомнил.Моя тётка мне не

мать.Моюнастоящуюматьзабрали,и,хотяятогдабылсовсеммал,яэтовидел. И я пообещал ей, что однажды верну её обратно. Теперь я почтивырос,иеслисомнойбудетевы,тодажетемужчиныпобоятсявступитьснамивбой.Воин,явасобманул,нопоймитемоичувства,ведьмысейчассовсемблизкоотнеё.

—Мать,говоришь.Ионасейчасрядом?—Да,воин.Нонездесь.Невэтомпроклятомместе.—Чтотыпомнишьолюдях,которыееёзабрали?—Онибылисвирепыиумелиубивать.Ниодинмужчинавдеревнене

осмелилсявтотденьброситьимвызов.—Саксыилибритты?— Это были бритты. Их было трое, и Стеффа сказал, что они

наверняка недавно были солдатами, потому что он узнал их солдатскиеповадки.Мнеещёипятилетнебыло,иначеябысразилсязанеё.

—Моюматьтожезабрали,мойюныйтоварищ,ияхорошопонимаю,чтотворитсяутебявдуше.Ятожебылтогдаслабымребёнком.Этобылово время войны, и, по глупости своей, видя, скольких те люди жестокоубили и повесили, я возликовал, когда увидел, что они ей улыбаются,поверив,чтоонибудутобращатьсяснейпо-добромуилюбезно.Возможно,стобойбылотакже,мастерЭдвин,когдатыбылмалинезналмужскихобычаев.

—Моюматьзабраливмирноевремя,поэтомуейневыпалобольшихбед. Она странствует из края в край, и, возможно, эта жизнь не так ужплоха.Ноонажаждетвернутьсякомне,ите,скемонастранствует,правдабываютснейжестоки.Воин,примитемоёпризнание,нонакажитепотом,асейчаспомогитемнесразитьсясеёпохитителями,ведьонаждаламенястольколет.

Вистанпосмотрелнанегосостраннымвыражением.Онбудтохотелчто-тосказать,нопотомпокачалголовойиотошёлнанесколькошаговотдерева,словностыдясьчего-то.Эдвинуещёникогданеприходилосьвидетьвоинавтакомнастроении,ионсудивлениемзанимнаблюдал.

—Яохотнопрощутебетвойобман,мастерЭдвин,—наконецсказалВистан, снова поворачиваясь к нему лицом.—И любую другуюмелкуюложь. Скоро я отвяжу тебя от дерева, и мы отправимся навстречу томуврагу,ккакомутынасприведёшь.Новзаменяпопрошутебякое-чтомнепообещать.

—Говорите.—Еслимнесужденобудетпасть,атывыживешь,обещаймневотчто.

Чтотыбудешьнестивсвоейдушененавистькбриттам.

—Воин,очёмвы?Какимбриттам?—Всембриттам,мойюныйтоварищ.Дажетем,ктоотноситсяктебе

по-доброму.—Непонимаю.Мненужноненавидетьбритта,которыйразделитсо

мнойсвойхлеб?Илиспасётменяотврага,какнедавносделалдобрыйсэрГавейн?

—Некоторыебриттывызываютвнасуважениеидажелюбовь,мнелиэтогонезнать.Нонаднамидовлеетто,чтоповажнеевзаимныхчувств.Этобритты под началом Артура вырезали наш народ. Это бритты забралинаших матерей. Наш долг — ненавидеть каждого мужчину, женщину иребёнка, в жилах которых течёт их кровь. Поэтому обещай. Если мнесужденопастьпрежде,чемяуспеюпередатьтебесвоёмастерство,обещай,что будешь лелеять в душе эту ненависть. И, если когда-нибудь онапомеркнет или начнёт угасать, окружи её заботой, пока пламя неразгоритсявновь.Тыобещаешьмнеэто,мастерЭдвин?

—Хорошо,воин,обещаю.Нотеперьяслышузовматери,имыявнослишкомзадержалисьвэтоммрачномместе.

—Тогдапойдёмкней.Нобудьготовктому,чтомыпридёмслишкомпоздно,чтобыеёспасти.

—Воин,очёмвы?Кактакоевозможно,ведьядосихпорслышуеёзов.

— Тогда поспешим на него. Только запомни одну вещь, мой юныйдруг.Можетбытьпоздноспасать,номститьникогданепоздно.Даймнеещё раз услышать твоё обещание. Пообещай, что будешь ненавидетьбриттовдотогосамогодня,когдападёшьотранилиподтяжестьюлет.

—Яохотноегоповторяю.Ноотвяжитеменяотэтогодерева,потомучтотеперьятвёрдознаю,вкакуюсторонунамидти.

Глава13

Козавгорахчувствоваласебякакдома.Онадовольножевалаколючуютраву и вереск, не обращая внимания ни на ветер, ни на то, что леваяполовина её туловища вместе с ногами располагалась намного нижеправой. Животное свирепо дёргалось в стороны — как Аксель ужевыяснилвовремявосхождения,—ипривязатьеёпонадёжнеенатовремя,пока супруги отдыхали, было непросто. Но он заметил выступающий изземлизасохшийкореньитщательнонамоталверёвкунанего.

С того места, где они теперь сидели, коза была как на ладони. Двебольшие скалы, прислонившиеся одна к другой, точно пожилые супруги,быливидныещёснизу,хотяАксельначалприсматриватьукрытиеответразадолгодотого,каконидобралисьдоэтихскал.Однакогорныйсклонбылсовершенно гол, и супруги были вынуждены продолжать путь по узкойтропе,приэтомярость,скоторойкозарваласьспривязи,быласравнимасяростьюпорывовветра.Добравшисьнаконецдоскал-близнецов,АксельсБеатрисойподумали,чтоэтоубежищесоздалдлянихсамГосподь,потомучтосколькобынисвистеливокругбешеныепорывыветра,донихдолеталолишь лёгкое дуновение. Но они всё равно сели поближе друг к другу,словноподражаянависшимнаднимикамням.

—Аксель,видвнизувсётотже.Неужелирекасовсемникуданасневынесла?

—Насостановилипрежде,чеммыуспелидалекоуплыть,принцесса.—Имысновалеземвгору.— Верно, принцесса. Боюсь, девочка скрыла от нас истинную

сложностьсвоегопоручения.—Чтоверно,товерно,онаговорилаонём,каколёгкойпрогулке.Но

кто станет её винить? Она ещё ребёнок, а забот у неё больше, чемполагаетсяповозрасту.Аксель, взглянитуда.Там,внизу, вдолине, тыихвидишь?

Приставив ладонь ко лбу, Аксель попытался рассмотреть, на чтоуказывалажена,новконцеконцовпокачалголовой.

—Глазауменянетакиезоркие,какутебя,принцесса.Явижудолинузадолинойтам,гдегорысходятнанет,ноничегопримечательного.

—Вонтам,Аксель,следизамоимпальцем.Этосолдатыидутдругзадругом?

—Да,теперьвижу.Ноониточнонедвижутся.

— Движутся, Аксель, и похоже, что это солдаты, потому что онирастянулисьвдлиннуюцепь.

—Длямоихбедныхглаз,принцесса,онистоятнаместе.Идажееслиэтосолдаты,онислишкомдалеко,чтобынаспобеспокоить.Менябольшетревожатгрозовыетучисвостока,потомучтоонипринесутбедупрежделюбыхсолдат,особенноеслитетакотнасдалеко.

— Твоя правда, муж, и мне хотелось бы знать, как далеко нам ещёидти.Девочкапоступиланечестно,убедивнас,чтопутьбудетлёгким.Номожемлимыеёвинить?Родителиеёсгинули,иейнужнобеспокоитьсяомладшихбратьях.Онанавернякабылавотчаянии,убеждаянасвыполнитьсвоюпросьбу.

—Солнцевыглянулоиз-затуч,принцесса,итеперьявижуихлучше.Этонесолдатыивообщенелюди,авереницаптиц.

—Аксель,какиеглупости.Еслиэтоптицы,какмывообщесмоглиихотсюдаразглядеть?

—Ониближе,чемтебекажется,принцесса.Чёрныептицырасселисьвряд,какчастобываетвгорах.

— Тогда почему, пока мы на них смотрим, ни одна не взлетела ввоздух?

—Может,ещёвзлетит,принцесса.Ия,разумеется,невинюдевчушку,потому что разве не оказалась она в чёрной нужде? И что сталось бы снами без её помощи, ведь когда она нам повстречалась, мы насквозьпромоклиидрожалиотхолода?Крометого,принцесса,мнепомнится,чтоне толькодевочкахотела, чтобымыотвеликозу к каирнувеликана.Тебеведьтоженетерпелосьэтосделать,стехпоричасанепрошло,верно?

—Мне до сих пор не терпится, Аксель. Разве это не прекрасно—убитьКверигиразвеятьхмарь?Воттолькокогдаясмотрю,каккозажуётземлю,мнеструдомверится,чтоэтоглупоесозданиеможетсправитьсясогромнойдраконихой.

Утром,когдаонинабрелинамаленькуюкаменнуюхижину,козаеластакимже аппетитом.Хижину, спрятавшуюся в тени возвышавшегося надместностьюутёса,былолегконезаметить,идажекогдаБеатрисауказалана неё, Аксель по ошибке принял её за вход в жилище, подобное ихсобственному,вырытоеглубоковсклонегоры.Толькоподойдяпоближе,онпонял, что это был настоящий дом со стенами и крышей из осколковтёмно-серого камня. Вдоль отвесного склона с большой высоты падалатонкаяструйкаводы,собираясьнеподалёкуотхижинывмаленькийпрудисжурчанием вытекая из него вниз, туда, где земля резкошла под уклон,пропадаяизвиду.Немногонедоходядохижины,былустроенмаленький,

обнесённый забором выгон, залитый ярким утренним солнцем,единственнымобитателемкоторогобыла коза.Животноебылопривычнозанято едой, но перестало жевать, изумлённо уставившись на Акселя сБеатрисой.

Дети,однако,по-прежнемунезамечалиихприсутствия.Девочкаидваеёмладшихбратастоялинакраюрва,спинойкпутникам,сосредоточенноглядясебеподноги.Одинизмальчиковприселнакорточкиишвырнулчто-товниз,ионатутжесхватилаегозарукуиоттащилаобратно.

— Аксель, что это они там затеяли? — спросила Беатриса. —Проказничают, не иначе, а младшие ещё настолько малы, что могутненарокомсорватьсявниз.

Когдаонипрошлимимокозы,адетиихвсёещёнезамечали,Аксельокликнулихкакможномягче:«ДапребудетсвамиГосподь!»—Ивсетроевтревогеобернулись.

Виноватые физиономии детей подтверждали предположениеБеатрисы,чтоонизамыслиликакую-тошалость,нодевочка—онабыланаголовувышемальчиков—быстропришлавсебяиулыбнулась.

— Старцы! Добро пожаловать! Только вчера вечером мы молилисьГосподу, чтобы он вас послал, и вот вы пришли. Здравствуйте,здравствуйте!

Всплеснув руками, она направилась к ним по топкой, поросшейтравойземле,ибратьятутжепоследовализаней.

—Тыошиблась,дитя,—сказалАксель.—Мывсеголишьзаблудшиепутники,замёрзшиеиуставшие,нашаодеждапромоклавреке,гденанаснапали дикие эльфы. Не позовёшь ли ты мать или отца, чтобы онипозволилинамвойтииобсохнутьуочага?

—Мынеошиблись,сэр!ВчеравечероммымолилисьГосподуИисусу,ивотвыпришли!Пожалуйста,старцы,входитевдом,очагещёгорит.

—Но,дитя,гдежеваширодители?—спросилаБеатриса.—Какбымыни устали,мыне войдём без приглашения и подождём, пока хозяйкаилихозяиннепозовутнасвойти.

— Кроме нас троих, здесь никого нет, госпожа, поэтому считайтехозяйкой дома меня. Пожалуйста, войдите и обогрейтесь. К балкеподвешенмешок,вкотороместьеда,арядомсочагомлежатдрова,чтобыподбрасыватьвогонь.Входите,старцы,иотдыхайтеспокойно,мывасещёдолгонепотревожим,потомучтонамнужнопозаботитьсяокозе.

—Мыблагодарнытебезадоброту,дитя.Носкажи,далеколиотсюдадоближайшейдеревни?

По лицу девочки пробежала тень, и она переглянулась с братьями,

выстроившимисярядомсней.Потомонасноваулыбнуласьиответила:—Мы очень высоко в горах, сэр.Отсюда до любой деревни далеко,

поэтому,пожалуйста,останьтесьснамиипримитетеплонашегоочагаиеду,которыемывампредлагаем.Вы,верно,оченьустали,иявижу,каквыоба дрожите от ветра. Поэтому, пожалуйста, не говорите больше, чтоуйдётепрочь.Входитеиотдохните,старцы,ведьмытакдолговасждали!

—Чтотакогоинтересноговтойканаве?—вдругспросилаБеатриса.—Ничего, госпожа!Совсемничего!Ночтожевыстоитенаветрув

мокройодежде?Примитеженашегостеприимствоиотдохнитеунашегоогня.Видите,какойдымвьётсянадкрышей!

***

—Смотри!—Аксельпривсталскамняиуказалначто-то.—Птицавзлетела. Разве я не говорил, принцесса, что это птицы сидят рядком?Видишь,каконаподнимаетсявнебо?

Беатриса,котораяуженесколькосекундкакподняласьнаноги,вышлазапределыихкаменногоубежища,ивеёодеждутутжевцепилсяветер.

—Ивправдуптица.Ноонаподняласьнеоттуда,гдебылитефигуры.Наверное, Аксель, ты так и не увидел, куда я показывала. Вон там, надальнемгребне,чёрныесилуэтыпочтинафоненеба.

—Яхорошоихвижу,принцесса.Ноуйдижесветра.— Солдаты или нет, но они движутся. Эта птица не имеет к ним

отношения.— Уйди с ветра, принцесса, и присядь. Нам нужно набраться как

можнобольшесил.Ктознает,какдалеконамещётащитьэтукозу?Беатрисавернуласьвубежище,плотнокутаясьводолженныйдетьми

плащ.— Аксель, — сказала она, снова усаживаясь рядом с ним, — ты

действительно в это веришь? Что дракониху суждено убить не великомурыцарю или воину, а пожилым супругам вроде нас, которым у себя вдеревне запрещается даже жечь свечи? И чем эта норовистая коза нампоможет?

—Ктознает,каконотамобернётся,принцесса?Возможно,этовсеголишьбреднималенькойдевочкииничегобольше.Номыблагодарныейзагостеприимство, и поэтому нам не должно отказываться выполнить еёпросьбу.Развекто-нибудьзнаетнаверняка,чтоонанеправаичтоКвериг

нельзяубитьподобнымобразом?— Аксель, скажи, если дракониха и вправду будет убита и хмарь

рассеется,тынебоишьсятого,чтоможетнамоткрыться?—Разве то были не твои слова, принцесса?Что нашажизнь— это

сказкасосчастливымконцом,иневажно,какиеповоротысудьбыкнемупривели.

— Я говорила так раньше, Аксель. Но теперь, когда Квериг можетпастьотнашихсобственныхрук,япобаиваюсьисчезновенияхмари.Атыразвенет?

—Может,итак,принцесса.Может,явсегдаэтогобоялся.Нобольшевсегоябоюсьтого,очёмтынедавносказала,когдамыотдыхалиуочага.

—Чтоятогдасказала,Аксель?—Разветынепомнишь,принцесса?—Унасвышлакакая-тоглупаяссора?Еслиитак,тоясовсемничего

непомню,крометого,чтоуменялопнулотерпениеотхолодаижеланияотдохнуть.

— Если ты ничего не помнишь, принцесса, давай оставим всё какесть.

—Ноячто-точувствую,Аксель,стехсамыхпор,какмыушлиоттехдетей. В пути ты словно держался от меня подальше, и не только из-завырывающейсякозы.Непоссорилисьлимынакануне,аяэтогонепомню?

—Уменянебылонамерениядержатьсяоттебяподальше,принцесса.Прости.Еслиэтонеиз-закозы,котораякидаетсяизсторонывсторону,тоя, наверное, ещё думаю о каких-то глупостях, которых мы друг другунаговорили.Доверьсямне,ненужноэтоговспоминать.

***

Аксельсновараздулочагнаполувцентрекомнаты,иостальнаячастьмаленькойхижиныпогрузиласьвтень.ПокаБеатрисамирноспаларядом,завернувшись в ковры, он сушил свою одежду, по очереди поднося кпламени каждую вещь. И тут его жена внезапно села и огляделась посторонам.

—Тебенежаркооточага,принцесса?Беатриса растерянно поморгала, а потом осторожно опустилась

обратно на ковры. Однако глаза её остались открытыми, и Аксель ужесобиралсяповторитьсвойвопрос,когдаонатихосказала:

—Ядумалапрооднудавнююночь,мужмой.Когдатыушёлиоставилменяводинокойпостелигадать,вернёшьсялитыобратно.

—Принцесса, хоть мы и спаслись от речных эльфов, но, боюсь, натебеещёосталисьчары,которыенавеваюттакиесны.

— Никакой это не сон, муж мой. Просто вернулась паравоспоминаний.Тёмная-тёмнаяночь,ияоднавнашейпостели,прекраснозная,чтотыушёлктой,чтомоложеикрасивееменя.

—Почемутымненеверишь,принцесса?Этопроделкиэльфовсеютмежнамизло.

—Может,тыиправ,Аксель.Аеслиэтоивправдувоспоминания,тоони о давно минувших днях. И всё же…— Беатриса умолкла, и Аксельрешилбыло,чтоонасновазадремала.Нооназаговориласнова:—Ивсёже, муж мой, от этих воспоминаний мне хочется держаться от тебяподальше.Когдамыотдохнёмисноватронемсявпуть,позвольмнеидтичутьвпереди,асамидисзади.Давайпойдёмдальшеименнотак,мужмой,потомучтоябольшенехочу,чтобытышёлсомнойрядом.

СначалаАксельничегонеответил.Потомположилодеждуподальшеот огня и повернулся, чтобы взглянуть на Беатрису. Её глаза снова былизакрыты,ноонбылуверен,чтоонанеспит.КогдаАксельнаконец-тообрёлголос,унегополучилосьтолькопрошептать:

—Дляменяэтобудетпечальнейшейвещьюнасвете,принцесса.Идтиотдельнооттебя,когдадорогапозволяетнамидтитак,какмышливсегда.

Беатриса никак не показала, что она это услышала, а через какое-товремяеёдыханиесталоглубокимировным.ТогдаАксельнаделпрогретуюодеждуилёгнаодеялонедалекоотжены,нонеприкасаяськней.Нанегонавалиласьнеимовернаяусталость,ноонсноваувиделэльфов,кишащихвводе перед ним, и мотыгу, которой он размахивает в воздухе, опуская вгущумелкихтварей,ивспомнилшум,словногде-топоодальиграютдети,ито, каконсражался,почтикаквоин, с яростьюв голосе.Атеперьонасказала то, что сказала. Перед внутренним взором Акселя чётко и живовозникла картина, как они с Беатрисой идут по горной дороге подбескрайнимисерыминебесами,она—нанесколькошаговвпереди,иегоохватилавеликаятоска.Такониишли,старыесупруги,склонивголовы,впяти-шестишагахдруготдруга.

Когда Аксель проснулся, очаг едва тлел, а Беатриса уже встала ивыглядываланаружучерезодинизмаленькихпроёмоввкаменнойкладке,служивших жилищу окнами. Он вспомнил о недавней размолвке, ноБеатриса повернулась, поймав лицом треугольный солнечный зайчик, ибодрымголосомсказала:

— Я хотела разбудить тебя пораньше, утро-то проходит. Но потомподумала, что ты так сильнопромоквреке, что тебенужнобольше, чемпросточутоквздремнуть.

Аксельвсёнеотвечал,иБеатрисаспросила:—Аксель,чтослучилось?Почемутытакнаменясмотришь?—Япростосмотрюнатебясоблегчениемирадостью,принцесса.—Мнегораздолучше,Аксель.Нужнобыловсеголишьотдохнуть.—Явижу.Тогдадавайпоскореетронемсявпуть,потомучто,какты

самасказала,утро-топроходит.—Явсёнаблюдаюзаэтимидетьми,Аксель.Ониисейчасстоятутой

жеканавы,гдестояли,когдамывпервыеихувидели.Таместьчто-то,чтоих притягивает, и готова биться об заклад, что они замыслили какую-тошалость, потому что они часто оглядываются, словно боятся, что кто-нибудь из взрослых их обнаружит и выбранит. Куда могли деться ихродители,Аксель?

—Это не наше дело. Кроме того, они выглядят сытыми и одетыми.Давайпопрощаемсяипойдём.

—Аксель,мыстобойнессорились?Уменятакоечувство,чтомеждунамичто-тонетак.

—Ничего такого, чего нельзя на время отложить, принцесса. Хотя,может статься, мы ещё поговорим об этом сегодня, кто знает? Но давайтронемсявпуть,покаголодихолоднасснованеодолели.

Когда они вышли на морозное солнце, Аксель увидел пятна инея втраве,бескрайнеенебоигорынасколькохваталоглаз.Козажевалаусебявзагоне,унеёподногамивалялосьперевёрнутоеведро,заляпанноегрязью.

Троедетейсновастоялиуканавы,глядявнеё,спинойкдому,и,судяпо всему, ссорились. Девочка первой заметила приближение Акселя иБеатрисыи,резкообернувшись,тутжезасиялаулыбкой.

—Дорогиестарцы!—Оназаторопиласьотойтиотканавы,потащивбратьев за собой.—Надеюсь, выудобнорасположились,хотядомнашинеказист.

— Мы расположились удобно, дитя, и мы очень вам благодарны.Теперьмыхорошоотдохнулииготовытронутьсявпуть.Ночтослучилосьсвашимиродителями,почемувасоставилиодних?

Девочка переглянулась с братьями, которые встали от неё по обестороны.Потомонасказала,немногоколеблясь:

— Мы сами справляемся, сэр, — и обняла каждого из мальчиководнойрукой.

—Ачтотакогоинтересноговтойканаве?—спросилаБеатриса.

—Тамвсеголишькоза,госпожа.Этобыланашалучшаякоза,ноонаумерла.

—Икакжеумерла вашакоза, дитя?—ласково спросилАксель.—Втораявыглядитвполнездоровой.

Детисноваобменялисьвзглядами,словнопринимаяобщеерешение.—Идитепосмотрите,есливамтакхочется,сэр,—сказаладевочкаи,

отпустивбратьев,отступилавсторону.КогдаАксельнаправился к канаве,Беатрисапоследовала заним.Не

успелионипройтиполовинупути,какАксельостановилсяипрошептал:—Принцесса,позвольмнесначалаподойтиодному.—Аксель,ячто,никогданевиделамёртвойкозы?—Всёравно,принцесса.Подождиздесь.Канавабылаглубинойсчеловеческийрост.Солнце,светившеепочти

прямо в неё, казалось, должно было помочьАкселю рассмотреть то, чтобылоунегопередглазами,новместоэтогосоздавалосбивающиестолкутени, а там, где были заледеневшиелужи—мириад сверкающих граней.Коза,судяповсему,отличаласьгигантскимиразмерами,итеперьлежала,расчленённая на несколько частей. Тут — задняя нога, там — шея сголовой—намордезастылоумиротворённоевыражение.Аксельнесразураспознал мягкое, повёрнутое кверху брюхо животного, потому что егообнималагигантскаярука,высунувшаясяизчёрнойгрязи.Толькотогдаонпонял, что бóльшая часть того, что онпоначалупринял за останки козы,принадлежитдругомусозданию,скозойвперемешку.Однакочкаоказаласьплечом, другая — согнутым коленом. Потом он заметил шевеление ипонял,чтосуществовканавеещёживо.

—Чтотытамвидишь,Аксель?— Не подходи, принцесса. Это не то зрелище, чтобы поднять тебе

настроение.Тут лежитнесчастныйогр, умирающиймедленной смертью,и, наверное, эти дети по глупости бросили ему козу, подумав, что едапоможетемувстатьнаноги.

Не успел Аксель договорить, как огромная лысая голова с широкораспахнутым глазом медленно повернулась в вязкой грязи. Потом грязьжаднохлюпнула,иголоваисчезла.

—Мынекормилиогра,сэр,—раздалсяпозадиголосдевочки.—Мызнаем, что огров нельзя прикармливать, а когда они приходят, нужнозапираться в доме.И, когда пришёл этот, мы так и сделали, сэр, и сталисмотретьиз окна, как он сломалнаш забори схватилнашулучшуюкозу.Потомонуселсяпрямотам,сэр,натомсамомместе,гдевыстоите,свесилногиисталимиболтать,какмаленький,ипринялсяестькозу—сырой,

как всегда делают огры.Мы знали, что нельзя снимать засов с двери, исолнце уже садилось, а огр продолжал есть козу, но было видно, что онслабеет.Потомоннаконецвстал,держато,чтоосталосьоткозы,иупал,сначала на колени, потом на бок. А потом он свалился в канаву, и козавместесним,ионилежаттамвотужедвадня,ноогрдосихпорнеумер.

— Пойдём отсюда, дитя. Это зрелище не для вас с братьями. Нопочемужебеднягеогрусталодурно?Можетбыть,козаболела?

—Неболела,сэр,онабылаядовитая!Мыбольшенеделикормилиеётак,какучиланасБронвен.Шестьразвденьособымилистьями.

—Зачемвамэтопонадобилось,дитя?—Какзачем,сэр,чтобысделатькозуядовитойдлядраконихи.Бедный

огрнемогэтогознать,вотиотравился.Номыневиноваты,потомучтоонсамполезздесьразбойничать!

—Постой,дитя.Тыговоришь,чтовынамереннокормиликозуядом?—Ядомдлядраконихи,сэр,ноБронвенсказала,чтонамотнеговреда

небудет.Откуданамбылознать,чтоядопасендляогра?Мыневиноватыинехотелиничегодурного!

—Никтоинедумаетвинитьвас,дитя.Носкажи,почемувыхотелиприготовитьяддляКвериг,выведьпроэтудраконихуговорите?

—Ох, сэр!Мы молились утром и вечером, а часто и днём тоже. Икогда сегодня утром пришли вы, мы поняли, что вас послал Господь.Поэтому,пожалуйста,пообещайтенампомочь,потомучтомывсеголишьнесчастные дети, которых позабыли родители! Вы отведёте козу —единственную, которая у нас осталась — по тропе наверх, к каирнувеликана?Туда легко дойти, сэр,меньше, чем в полдня обернётесь, я быпошласама,нонемогуоставитьмалышейодних.Мыкормилиэтукозутакже,какиту,которуюсъелогр,инатриднядольше,поэтомуядувнейещёбольше. Только отведите её к каирну великана и привяжите там длядраконихи, сэр, туда легко дойти. Пожалуйста, старцы, пообещайте, чтосделаете это, потому что мы боимся, что больше ничто не вернёт намнашихдорогихматьиотца.

—Наконец-тотыонихвспомнила,—заметилаБеатриса.—Чтоженужносделать,чтобыродителиквамвернулись?

— Разве я не сказала только что, госпожа? Просто отведите козу ккаирнувеликана,втоизвестноеместо,гдедраконихерегулярнооставляютеду. И тогда, кто знает, она может сгинуть так же, как бедный огр, а дотого, как отведать угощения, он был крепок на вид! Мы всегда боялисьБронвен,потомучтоонаискуснавворожбе,нокогдаонаувидела,чтомыздесь одни, позабытые собственными родителями, она над нами

сжалилась. Поэтому, пожалуйста, старцы, помогите нам, ведь кто знает,когда сюда ещё кто-нибудь забредёт? Мы боимся показываться солдатамилинезнакомцам,новы—те,окоммымолилиГосподаИисуса.

—Ночтотакиемалыедети,каквы,знаетеомире,чтоверите,будтоотравленнаякозавернётвамродителей?

— Так сказала Бронвен, сэр, и, хоть она и страшная старуха, онаникогда не лжёт. Она сказала, что это дракониха, которая живёт там,наверху, заставила родителей нас позабыть. И, хотя мы часто вынуждаемматьсердитьсянанас занашипроказы,Бронвенговорит,чтов тотдень,когдаонаонасвспомнит,онатутжепоспешитобратноиобниметнасвсехпо очереди — вот так. — Девочка вдруг прижала к груди невидимогоребёнка,закрывглаза,исталаплавнопокачиватьсяизсторонывсторону.Потомонаоткрылаглазаипродолжила:—Нодракониханаложилакакие-то чары, чтобы заставить родителей нас забыть, поэтому они и невозвращаются. Бронвен говорит, что дракониха наложила проклятье нетолько на нас, но и на всех остальных, и чем быстрее она сгинет, темлучше. Поэтому мы старались изо всех сил и кормили обеих коз вточности,каконасказала,пошестиразвдень.Пожалуйста,сделайте,какмыпросим,иначемыбольшеникогданеувидимсвоихродителей.Простопривяжитекозуукаирнавеликана,апотомидитесвоейдорогой.

Беатрисахотелачто-тосказать,ноАксельбыстроеёперебил:—Дитя,мнеоченьжаль.Мыхотелибывампомочь,ноподниматьсяв

горынамнеподсилу.Мыстарыи,каквидите,изнуреныдальнейдорогой.Унас нет другого выбора, кроме как поспешить дальше, пока с наминеприключиласьещёкакая-нибудьбеда.

—Но, сэр, ведь сам Господь направил вас к нам! Туда легко дойти,тропаначинаетсяпрямоздесь,ионасовсемнекрутая.

— Дорогое дитя, мы исполнены к вам сочувствия и попросим опомощивамвближайшейдеревне.Номыслишкомслабыдлятого,очёмвыпросите, скоро здесь пройдёт ещё кто-нибудь, и он будет рад отвестикозу наверх. Нам, старикам, это не под силу, но мы будем молиться овозвращениивашихродителейичтобыГосподьвсегдавасхранил.

—Старцы,неуходите!Мыневиноваты,чтоогротравился.Взявженузаруку,Аксельповёлеёпрочьотдетей.Оннеоглядывался,

покаонинепрошликозийзагон,итогдаувидел,чтодетистоятнатомжеместе,троевряд,имолчасмотрятнаних,анаднимивозвышаютсяутёсы.Аксель ободряюще помахал рукой, но что-то, похожее на стыд, — и,возможно, след какого-то давнего воспоминания о другом расставании,похожемнаэто,—заставилоегоускоритьшаг.

Но не успели супруги уйти далеко — болотистая почва пошла подуклон, и перед ними открылся вид на долины,— как Беатриса потянуламужазаруку,вынуждаятогозамедлитьшаг.

—Мужмой,мнене хотелосьперечить тебеперед детьми.Норазвемыправданевсилахсделатьто,очёмонипросят?

— Им не грозит неминуемая опасность, принцесса, а у нас полносвоихзабот.Кактвояболь?

—Нехужеинелучше.Аксель,посмотри,какэтидетистояттам,гдемы с ними простились, и следят, как мы исчезаем из виду. Давай покрайней мере остановимся за камнем и поговорим об этом? Давай небудембездумнобежатьпрочь.

—Необорачивайсянадетей,принцесса,чтобынепробуждатьунихнадежду.Мынеповернёмобратноинестанемзабиратькозу,аспустимсявниз,вдолину,когнюиеде,которымиснамиподелятсядобрыелюди.

—Ноподумай,очёмонинаспросят,Аксель.—Беатрисазаставиламужа остановиться. — Разве когда-нибудь ещё нам представится такаявозможность? Только подумай!Мы набрели на это место, так близко отлоговаКвериг.Иэтидетипредлагаютнамотравленнуюкозу, спомощьюкоторой даже мы, старые и слабые, можем убить дракониху. Подумай,Аксель! Если Квериг издохнет, хмарь тут же рассеется. Кто посмеетсказать,чтодетиошиблисьимынепосланыимГосподом?

Аксель какое-то время хранил молчание, борясь с искушениемоглянутьсянакаменнуюхижину.

—Идуматьнечего, что козаможетпричинитьКвериг какой-нибудьвред,—наконецпроговорилон.—Однодело—убогийогр.Драконихажеспособна разметать целую армию. И разве благоразумно паре старыхдураков,вроденасстобой,бродитьвозлееёлогова?

—Аксель,намнепридётсясражатьсясней,мытолькопривяжемкозуиунесёмноги.Можетбыть,пройдётнесколькодней,преждечемКверигпридётнатоместо,иктомувременимыбудемвбезопасностивдеревнесына. Аксель, разве мы не хотим вернуть свои воспоминания о долгойжизни,которуюпрожиливместе?Илимыстанемдругдругучужими,какстранники, повстречавшиеся в горном приюте? Ну же, муж мой, скажи,чтомывернёмсяисделаемто,очёмнаспросилидети.

***

Супруги взбирались всё выше, а ветер крепчал. Скалы-близнецыслужилиимхорошимприютом,нонемоглижеониоставатьсятамвечно.Аксельсноваспросилсебя,несовершиллионглупость,уступивпросьбедетей.

— Принцесса, — наконец сказал он. — Предположим, мыдействительно это сделаем. Предположим, Господь нам поможет и мыуничтожимдракониху.Тогдаяхочу,чтобытымнекое-чтопообещала.

Онасиделавплотнуюкнему,хотяеёглазапродолжалисмотретьвдальнавереницукрошечныхфигурок.

—Очёмжетыпросишь,Аксель?— Очень просто, принцесса. Если Квериг действительно умрёт и

хмарь рассеется… Если воспоминания вернутся и среди них окажетсяпамять об обидах, которые я когда-то тебе причинил. Или, хуже того, одурных поступках, совершённых мною когда-то и при воспоминании окоторых ты не узнала бы вомне человека, стоящего перед тобой сейчас.Пообещаймне хотя бы это.Пообещай, принцесса, что не позабудешь техчувствкомне,которыесейчасживутвтвоёмсердце.Ибокакойбудетпрок,если воспоминания, вырвавшиеся из хмари, вытеснят собой другие?Обещаешь, принцесса? Пообещай навсегда сохранить в своём сердце то,что ты чувствуешь комне в этотмиг, что бы тыни увидела, когда хмарьрассеется.

—Обещаю,Аксель,нетничегопроще.—Немогуописать,принцесса,насколькотвоисловаменяуспокоили.—Странноеутебянастроение,Аксель.Ноктознает,сколькоещёнам

идти до каирна великана? Давай не будем терять времени, хватитрассиживать среди этих булыжников. Дети волновались, провожая нас, иониждутнашеговозвращения.

ВторойсонГавейна

Проклятыйветер.Впередичто,гроза?Горациюнипочёмниветер,нидождь,толькосейчасвседлесидитнепрежнийхозяин,анезнакомец.«Этовсего лишь уставшая женщина,— говорю я ему,— которой седло всяконужнее, чем мне. Поэтому вези её, уж будь так любезен». Но как онавообщездесьоказалась?НеужтомастерАксельневидит,каконаослабла?Привестиеёнатакойкрутойперевал,ончто,совсемвыжилизума?Ноонапродолжаетпутьтакжерешительно,какион,иникакимуговорамназадихнеповернуть.Вотяибредупешком,подвесомржавогоодеяния,держаГорация под уздцы. «Разве не в наших обычаях оказывать дамамлюбезности?—бормочуяГорациюнаухо.—Развеускакалибымыпрочь,предоставивэтимдобрымсупругамсамимтащитькозувгору?»

Когда я увидел их впервые, они были всего лишь крохотнымифигуркамидалековнизу,ияпринялихзатех,других.«Посмотри-катуда,Гораций,— сказал я тогда.—Они уже встретились. И уже тут как тут,словно тот парень не получил от Бреннуса ни единой раны».И Горацийзадумчивосмотритвмоюсторону,словноспрашивая:«Значит,Гавейн,мыстобойвпоследнийразлеземнаэтуунылуюгору?»Иуменянетдругогоответа,кромекакласковопогладитьегопошее,втожевремядумаяпросебя:«Этотвоин—молодигрозен.Номожет,яипобилбыего,ктознает?Якое-чтозаметил,когдаонзарубилсолдатаБреннуса.Никтобыэтогонезаметил,кромеменя.Небольшойзазорслевадляловкогопротивника».

Ночтоприказал бымнеАртур?На этих земляхпо-прежнемулежитего тень, не выпуская меня из плена. Стал бы он заставлять меняпритаиться, точно зверь, подстерегающий добычу? Но где спрятаться наэтих голых склонах? Разве ветра достаточно, чтобы спрятаться?Илимненадо забраться на край пропасти и сбросить на них булыжник? Едва лирыцарю Артура такое пристало. Я предпочту показаться в открытую,поприветствоватьегоиещёразпопытатьудачууговорами.«Сэр,повернитеобратно. Вы подвергнете опасности не только себя и своего невинногоспутника, но и всех добрыхжителей этой страны.ОставьтеКвериг тому,кто знает её повадки. Вы же видите, что я еду её убить». Но к моимуговорамонвсегдабылглух.Развестанетонслушатьменясейчас,когдаонтакблизкоподобралсякцелииукушенныймальчишкаведётегопрямокеёпорогу?Сглупиллия,чтоспасмальчишку?Ноаббатнагналнаменястраху,иязнаю,чтозаэтотпоступокГосподьменяблагословит.

«Они шагают так уверенно, словно у них есть карта, — сказал яГорацию.—Ну,гдебудемихподжидать?Игдевступимвбойсними?»

Роща. Тут-то я о ней и вспомнил. Странно, как на том местеразрослись деревья, несмотря на ветер, который сдувает вокруг всё добылинки.Рощапослужитукрытиемдлярыцаряидляегоконя.Янестанунападатьвнезапно,какразбойник,нозачемпоказыватьсянаглаза,когдадонашейвстречиещёдобрыйчас?

ТакчтояслегкапришпорилГорация,хотяэтоуженепроизводитнанего практически никакого впечатления, и мы перевалили через гребеньгоры,всюдорогустрадаяотжестокоговетра,причёмниподъёмкнему,ниспускобратнокрутыминебыли.Мыобабылирадыоказатьсяподсеньюдеревьев,хотяирастутонислишкомстранно,будтосамМерлинналожилзаклятьенаэтоместо.НуичеловекжебылмастерМерлин!Когда-томнеказалось,чтооноколдовалсамуСмерть,ноиемупришлосьотправитьсявпредначертанныйпуть.Гдеонпоселился,враюиливаду?Может,мастерАксель и считает Мерлина слугой дьявола, но колдун не раз и не двасвоими силами добивался того, чтобы Господь улыбнулся. И о мужествеего тоже нельзя забывать. Не раз стоял он с нами плечом к плечу подстрелами и топорами врагов. Очень может статься, что это — лесМерлина,ивысаженонсединственнойцелью:чтобыоднаждыямогвнёмукрыться, поджидая того, кто хочет уничтожить плоды нашего великогоподвига, совершённого в тот день. В схватке с драконихой пали двое изпятерых,номастерМерлинстоялрядомснами,не теряя самообладанияпод взмахамиКверигового хвоста, ибо как ещёмог он осуществить свойзамысел?

КогдамысГорациемступилиподсеньдеревьев,тамстоялитишинаиспокойствие.Пустьдажевлиствепелаптица-другая,аветвивовсюсилураскачивались от ветра, внизу стоял тихий весенний день, когда мыслистарика наконец-то могут спокойно перетечь из одного уха в другое! Неиначе,какнескольколетминулостехпор,какмысГорациемвпоследнийразбываливэтомлесу.Бурьянразроссядочудовищныхразмеров,листьякрапивыужевеличинойсдетскуюладонь,аоднимстеблемможнодваждыобвитьвзрослогочеловека.ЯоставилГорациянамягкойлужайке,гдеонмогпастисьвсвоёудовольствие,асампобрёлподсеньюлиствы.Почемубымненеотдохнутьздесь,привалившиськэтомудобромудубу?Акогда,всвоёвремя,онипридутсюда,чегоимнеминовать,мыснимсразимсякаксобратьяпооружию.

Япобрёлсквозьгигантскуюкрапиву—ужнедлятоголияношуэтоскрипучее железо, чтобы защищать голени от болезненных ожогов? —

пока не добрался до прогалины и замёрзшего пруда, над которым сквозьлиствупроглядывалосероенебо.Вокругпруда,усамойкромкиводы,рослотриогромныхдерева,однаковсеонитреснулипополамиупаликронамивводу.Безсомнения,когдамывпоследнийразбылиздесь,онигордостояливполныйрост.Внихудариламолния?Или,измождённыестаростью,онивозжаждали у пруда подмоги, всегда такой близкой, но недостижимой?Теперь-то они пьют вволю, и на их сломанных спинах гнездятся горныептицы.Ивтаком-томестемнесужденосразитьсяссаксом?Еслионменяодолеет,может,уменядостанетсилдоползтидоводы.Вводуябыпадатьнестал,дажееслибынемешаллёд,потомучторазбухатьподдоспехамиудовольствия мало, а разве можно надеяться, что Гораций, заскучав похозяину,доберётсяпоузловатымкорнямдоводыивыудитмоиостанки?Номне приходилось видеть, как раненные в битве товарищи томились отжажды, а иные из них пытались ползком добраться до кромки реки илиозера, несмотря на то что этим удваивали свои муки. Или существуеткакой-то особый великий секрет, известный лишь умирающим? Мойстарыйтоварищ,мастерБюэль,втотденьмолиловоде,лёжанакраснойглинедраконьейгоры.Яговорюему,чтоуменявофлягеосталасьвода,нонет, подавай ему озеро или реку. Но ведь ничего подобного рядом нет.«Гавейн,будь тыпроклят!Этомоёпоследнеежелание,разве тыможешьмнеотказать,ведьмыстобойтоварищипостолькимжестокимбитвам?»«Но дракониха разрубила тебя почти надвое, — отвечаю я. — Если японесу тебя к воде, то прежде, чем мы её достигнем, я буду шагать подлетнимсолнцем,держаподмышкамипотвоейполовине».Аонговорит:«Сердцемоёвозрадуетсясмерти,толькокогдатыположишьменяуводы,Гавейн,гдеглазамоисомкнутсяподеётихийплеск».Вот,чегоонпросит,иегонезаботит,справилисьлимыспоручениемидороголизаплаченозаего жизнь. Только когда я наклоняюсь, чтобы его приподнять, онспрашивает: «Кто ещё выжил?»И я отвечаю, чтомастерМиллус пал, нотрое по-прежнему в строю, и мастер Мерлин тоже. Но он и не думаетспрашивать, сделано ли наше дело, а бубнит о реках и озёрах, и даже оморе, и мне остаётся только помнить, что передо мной мой старыйтоварищ, храбрец, избранный Артуром из многих для великого подвига,пока в долине вовсю полыхает битва. Он позабыл о своём долге? Яподнимаюего, и он взывает к небесам, только теперьпонимая, чего емустоит сделать парумелкихшажков, и вотмы стоим на вершине краснойгорывлетнемзное,адорекиоттудачасдажеверхом.И,когдаяопускаюегоназемлю,онпродолжаеттвердитьоморе.Егоглазаслепы,и,когдаяобрызгиваю ему лицо водой из фляги, он благодарит меня так, словно

внутреннимвзоромвидитсебястоящимнаберегу.«Чтоменяприкончило,мечилитопор?»—спрашиваетон,ияотвечаю:«Товарищ,очёмэтоты?Тебяударилхвостдраконихи,нонашеделосделано,итыуходишь,покрывсебя честью и славой». «Дракониха, — говорит он, — что стало сдраконихой?»«Всекопья,кромеодного,осталисьунеёвбоку,—отвечаюя,—итеперьонаспит».Ноонсновазабываетонашемделеиговоритомореиолодке,накоторойплавалвдалёкомдетстве,икакоднаждытихимвечеромонисотцомушлидалекоотберега.

Ятожебудутосковатьпоморю,когдапробьётмойчас?Думаю,сменяи земли хватит. И с местом привередничать не стану, пусть только онобудет в тех краях, гдемы сГорацием скитались, к нашему с нимвящемуудовольствию.Чёрныевдовыраскудахталисьбы,услышьонимоимысли,итутженапомнилибы,скеммнепредстоитделитьсвойпоследнийприют.«Глупыйрыцарь!Ужкому-кому,атебенужнобытьосторожнеесвыборомместаупокоения,анетоокажешьсявсоседяхутех,когопорешил!»Развене подобныешуточки они отпускали, закидывая Горация грязью?Да какони смеют! Они там были? Возможно ли, чтобы эта самая женщина,котораясидитсейчасвмоёмседле,сказалатожесамое,услышьонамоимысли?В том зловонном тоннеле, когда я спасал её от чёрных замысловмонахов, она твердила про убиенных младенцев. Да как она смеет? Атеперьонасидитвмоёмседле,верхомнамоёмдорогомбоевомконе,иктознает,сколькоещёнамсГорациемосталосьстранствовать?

НамсГорациемужебылоподумалось,чтомыедемвпоследнийпуть,нояошибся,перепутавдобрыхсупруговсдругимизнакомцами,итеперьунассноваестьвремяпроехатьсясмиром.Однако,ведяГорацияподуздцы,мнеприходитсявсёвремяоглядываться,потомучтоте,другие,навернякаидутследом,пустьмыидалекоихобогнали.МастерАксельидётрядомсомной,ноподногамиунегопутаетсякоза,иразмеренногошагаунегоневыходит. Догадывается ли он, почему я так часто оглядываюсь? «СэрГавейн,амысваминебыликогда-тотоварищами?»—воткакойвопросон мне задал с утра пораньше, когда мы выбрались из тоннеля, и япосоветовалемунайтилодкуисплавитьсяпореке.Ноонвсёещёздесь,вгорах,иеголюбезнаяженавместесним.Мненехочетсявстречатьсяснимвзглядом.Годыпокрылинасобоихсвоимплащом,подобнотому,кактраваибурьянпокрываютполя,гдемыкогда-тосражалисьиубивали.Чтожевыищете,сэр?Иначтосдаласьвамэтакоза?

«Повернитеобратно,друзья,—сказаля,когдаонинабрелинаменявлесу. — Этот путь не под силу престарелым путникам вроде вас.Посмотрите, как добрая госпожа держится за бок. Отсюда до каирна

великана ещё добрая миля или того больше, и единственное укрытие—низкие скалы, за которыми придётся крючиться, пригнув голову.Поверните назад, покуда у вас ещё есть силы, а я сам доставлю козу ккаирну и привяжу как следует». Но они оба посмотрели на меня сподозрением, и мастер Аксель козу не отдал. Над головами у насшелестели ветви, и его жена присела на корни дуба, глядя на пруд исклонившиеся над водой потрескавшиеся деревья, а я тихо сказал: «Сэр,это путешествие вашей любезной жене не по силам. Почему вы непоследовалимоемусоветуинесплавилисьвнизпореке,чтобыминоватьэтигоры?»«Мыдолжныотвезтиэтукозутуда,кудаобещали,—отвечаетнаэтомастерАксель.—Обещаниеданоребёнку».И,говоряэто,бросаетнаменя странный взгляд, илимне это снится? «Мы с Горацием отведёмкозу. Вы не доверите мне это дело? Мне с трудом верится, что козадоставит Квериг хоть толику неприятностей, даже если драконихапроглотит её целиком, хотя это может её немного отвлечь и дать мнепреимущество.Такчтодавайтеживотинумнеиспускайтесьсгоры,покаодинизваснесвалилсяподногидругому».

Потом они отошли за деревья, подальше от меня, и я услышалприглушённые голоса, но слов было не разобрать. И вот мастер Аксельподходиткомнеиговорит:«Мояженаещёчутокотдохнёт,имыпойдёмдальше,сэр,ккаирнувеликана».Вижу,дальшеспоритьбесполезно,имнетоженетерпитсяпродолжитьпуть,ведьктознает,насколькоотсталотнасмастерВистансосвоимпокусанныммальчишкой?

Частьчетвёртая

Глава15

Кому-то воздвигнут прекрасный памятник, который поможетживущим помнить причинённое ему зло. Кому-то достанется грубыйдеревянный крест или раскрашенный камень, а кому-то сужденозатерятьсявомракевремён.Такилииначе,вселюди—участникидревнейпроцессии, и потому можно предположить, что каирн великана былвоздвигнутвдавниевремена,чтобыпочтитьместотрагедии,когдавпеклевойны погибли невинные дети. Если же не это, то причину егосуществования придумать сложно.Вместах понижеи поровнеежеланиенаших предков увековечить очередную победу или очередного короляособогоудивленияневызывает.Нозачемнаваливатьгрудутяжёлыхкамнейвышечеловеческогороставместенастольковысокомиотдалённом?

Я уверен, что, когда Аксель устало брёл вверх по склону, его тожезанимал этот вопрос. Когда девочка впервые упомянула про великановкаирн,емупредставилосьнечтонавершинебольшогохолма.Нокаменныйстолбпросто взяли выросперед спутникамина горномсклоне, иничтовокруг не объясняло его предназначения.Однако коза, судя по всему, тутже почувствовала важность этого сооружения, потому что, как толькокаирнчёрнымперстомвыроснафоненеба,забиласьвнеистовстве.«Чуетсвоюсудьбу»,—заметилсэрГавейн,ведяконясБеатрисойвседлевверхпосклону.

Нотеперькозапозабыланедавнийстрахисдовольнымвидомжевалагорнуютраву.

—Может ли быть, чтобы хмарьКвериг действовала на коз и людейодинаково?

ЭтоспросилаБеатриса,обеимирукамиудерживаяверёвку,ккоторойбыла привязана животина. Аксель ненадолго передал козу на попечениежены,вбиваякамнемвземлюдеревянныйколсуженамотаннымнанегодругимконцомверёвки.

—Ктознает,принцесса.Но,еслиГосподуестьхотькакое-тоделодокоз, он поторопится направить сюда дракониху, иначе бедное животноеизмаетсяждатьводиночестве.

—Аксель, а есликозадоэтогоумрёт,думаешь,онапозаритсянаеёмясо,ведьонобудетуженесвежим?

—Ктознает,какоемясолюбитдракониха?Ноздесьестьтрава,даромчтоневзрачная,инакакое-товремякозееёхватит.

—Смотри-ка, Аксель. Я-то думала, что рыцарь нам поможет, когдаувидит,какмыобаустали.Ноонсовсемпозабылпронас.

Ивсамомделе,стоилопутникамдобратьсядокаирна,каксэрГавейнсталсловнопотерянный.«Воттоместо,котороевыищете»,—сказалонпочтисердитоипобрёлпрочь.Теперьонстоял,повернувшиськсупругамспиной,иследилзатучами.

— Сэр Гавейн,— позвал Аксель, оторвавшись от работы,— вы непоможетеподержатькозу?Моябеднаяженаслишкомустала.

Гавейн не откликнулся, и Аксель, думая, что тот его не расслышал,уже собирался повторить просьбу, когда старый рыцарь внезапноповернулся с таким торжественным видом, что супруги дружно на негоуставились.

— Они внизу, — сказал старый рыцарь. — И теперь ничто их неостановит.

—Коговытамвидите?—спросилАксель.Рыцарьхранилмолчание,истарикуточнил:—Этосолдаты?Мынедавновиделидлиннуювереницуна горизонте, но подумали, что они идут в противоположном от наснаправлении.

—Сэр,яговорюовашихнедавнихпопутчиках.Техсамых,скоторымивы путешествовали вчера, когда мы встретились. Они сейчас выходят излеса,иктоихтеперьостановит?Уменямелькнуланадежда,чтоэтовсеголишь пара чёрных вдов, отбившихся от своей адской процессии. Облаканадомнойподшутили,нотеперьявижу,чтоэтоони,никакойошибки.

—Значит,мастеруВистанувсёжеудалосьвыбратьсяизмонастыря.—Удалось,сэр.Атеперьонидётсюда,инаповодуунегонекоза,а

мальчишка-сакс,которыйуказываетемупуть.Сэр Гавейн удосужился наконец заметить, скольких усилий стоило

Беатрисе удерживать козу, и поспешил сойти с кромки утёса, чтобысхватить верёвку.Но Беатриса верёвку не отпустила, и со сторонымоглопоказаться, что они с рыцарем устроили драку за козу. Потом ониугомонилисьисталидержатьверёвкувместе,старыйрыцарьнапарушаговвпередиБеатрисы.

— Сэр Гавейн, а наши друзья нас видели? — спросил Аксель,возвращаяськработе.

— Бьюсь об заклад, что у воина зоркий глаз и он видит нас прямосейчас, на фоне неба, как мы упражняемся в перетягивании каната, а впротивниках у нас коза!—Он рассмеялся себе под нос, но в его голосесквозилапечаль.—Да,—прибавилон,—думаю,онотличнонасвидит.

— Тогда он будет с нами заодно,— произнесла Беатриса,— чтобы

убитьдракониху.СэрГавейнсмущённопосмотрелнаобоихсупругов:—МастерАксель,вывсёещёвэтоверите?—Верювочто,сэрГавейн?— В то, что здесь, в этом богом забытом месте, мы друг другу

товарищи?—Сэррыцарь,объяснитесьпонятнее.Гавейн подвёл козу туда, где стоял на коленях Аксель, не обращая

вниманиянаБеатрису,котораяпоследовалазаним,по-прежнемусжимаяврукахконецверёвки.

—МастерАксель,развенашипутинеразошлисьмноголетназад?Яостался с Артуром, а вы… — Он наконец заметил стоявшую за нимБеатрису и, повернувшись, вежливо поклонился. — Милая госпожа,умоляю вас отпустить верёвку и отдохнуть. Я не дамживотине сбежать.Присядьтевонтам,укаирна.Онхотьнемногозащититвасответра.

—Благодарю,сэрГавейн.Вверяювамэтубожьютварь,онаоченьнамдорога.

Беатриса направилась к каирну, и что-то в её походке, в том, какссутулились на ветру её плечи, пробудило в закутке Акселева сознаниясмутное воспоминание. Чувство, им порождённое, прежде чем Аксельуспел его подавить, удивило и даже потрясло его, потому что квсепоглощающемужеланиюнемедленноброситьсякженеиукрытьеёотстихии примешался ясно различимый привкус гнева и горечи. БеатрисарассказалаАкселю про долгую ночь, проведённую в одиночестве, о том,как она страдала от его отсутствия, но не могло ли быть так, что емусамомутожевыпалопровестиночь,атоинесколько,вподобныхмуках?КогдаБеатрисаостановиласьукаирнаисклонилаголовупередкамнями,словно прося прощения, Аксель почувствовал, как крепнут сразу ивоспоминание,игнев,ивстрахеотвернулся.Толькотогдаонзаметил,чтосэр Гавейн тоже пристально смотрит на Беатрису — с нежностью вовзгляде, — явно блуждая в собственных мыслях. Но вскоре рыцарьопомнился и, подойдя к Акселю, наклонился как можно ниже, словночтобынедатьБеатрисенималейшейвозможностиподслушатьихразговор.

—Ктоскажет,чтовашпутьнебылправеднее?Отказатьсяотгромкихречейовойнеимире.Позабытьпрекрасныйзакон,приближавшийлюдейкГосподу.РазинавсегдапокинутьАртураипосвятитьсебя…—Онсноваоглянулся на Беатрису, которая по-прежнему стояла, почти касаясь лбомнаваленныхкамнейвпопыткеукрытьсяответра.—Милойжене.Явижу,как онаидёт рядом с вами, словно добрая тень.Может, имне следовало

так поступить?Но Господь направил нас в разные стороны.Уменя былдолг.Ха!Боюсьлияегосейчас?Никогда,сэр,никогда.Яваснивчёмневиню. Великий закон, в установлении которого вы были посредником,утопили в крови! И всё же он действовал, пусть и недолго. Утопили вкрови!Ктотеперьстанетнасзаэтовинить?Боюсьлиямолодых?Норазвепротивника одной молодостью одолеешь? Пусть идёт, пусть идёт.Вспомните,сэр!Втотсамыйденьявасвидел,ивыговорили,чтоувасвушахстоиткрикдетейимладенцев.Ятожеегослышал,норазвеоннебылпохож на крик, раздающийся из палатки хирурга, где человеку спасаютжизнь,исцеляячерезстрадания?Ноядолженэтопризнать.Бываютдни,когда я тоскую по доброй тени. Даже сейчас я всё ещё оборачиваюсь внадежде её увидеть. Разве каждое животное, каждая птица небесная нежаждетобрестинежногоспутника?Засвоюжизньмневстретиласьоднаили две, с кем бы я с радостью её разделил. Зачем мне его бояться? Ясражалсяснорманнами,укоторыхбылиострыеклыкииоленьиморды,иэтобылинемаски!Всё, сэр,привязывайтекозу.Сколькоможнозабиватьэтоткол?Выкнемульва,чтоли,привязатьсобираетесь?

ПередавАкселюверёвку,Гавейнзашагалпрочьинеостанавливался,пока не встал там, где край земли словно встречался с небом. Аксель,упёршиськоленомвтраву,прочнозакрепилверёвкузазарубкунадеревеиснова оглянулся нажену. Беатриса по-прежнему стояла у каирна, и, хотячто-то в её позе снова взволновало его, он с облегчением понял, чтопрежняя горечь бесследно исчезла. Вместо этого Аксель почувствовалпочтинепреодолимоежеланиееёзащитить,инетолькоотрезкоговетра,но и от чего-то ещё, огромного и мрачного, сгущающегося вокруг. Онподнялсяипоспешилкжене.

— Всё, принцесса, коза никуда не денется. Как только ты будешьготова,давай-каспускатьсясэтойгоры.Ведьтеперь-томывыполнилито,чтообещалидетямисамимсебе?

—О,Аксель,янехочувозвращатьсявтотлес.—Очёмты,принцесса?—Ты так и не подошёл тогда к краю пруда, ведь ты был так занят

беседойсрыцарем.Тытакинезаглянулвтухолоднуюводу.—Тебяутомилветер,принцесса.— Я видела их лица, они смотрели вверх, словно лежали у себя в

кроватках.—Чьилица,принцесса?—Младенцев,итакблизко,прямоподповерхностьюводы.Сначалая

подумала,чтоониулыбаютсяидажемашутмне,нокогдаподошлаближе,

тоувидела,чтоонилежатнеподвижно.— Тебе просто приснился ещё один сон, когда ты отдыхала у того

дерева. Я припоминаю, как увидел, что ты уснула, и это очень меняутешило,покаябеседовалсостарымрыцарем.

—Яправдаихвидела,Аксель.Взелёныхводорослях.Давайнебудемвозвращатьсявтотлес,там,безсомнений,обитаетзло.

Сэр Гавейн, пристально глядя вниз, поднял руку и, не оборачиваясь,прокричалпротивветра:

—Скороонибудутздесь!Ониужевзбираютсянагору,иоченьрезво.—Пойдём к нему, принцесса, только закутайся в плащ.Я поступил

неразумно, заведятебятакдалеко,носкороунассновабудеткрышанадголовой.Давайпосмотрим,очёмбеспокоитсянашдобрыйрыцарь.

Когдасупругипроходилимимокозы,таизовсехсилнатянулаверёвку,но кол даже не шелохнулся. Акселю не терпелось увидеть, насколькоприблизилисьпутники,ностарыйрыцарьужешагалимнавстречу,ионивтроёмостановилисьнеподалёкуоткозьейпривязи.

— Сэр Гавейн, — начал Аксель, — моя жена слабеет, и ей нужновернутьсяккровуипище.Можемлимывзятьвашулошадь,чтобыотвезтиеёвнизтакже,какпривезлинаверх?

— Вы правда об этом просите? Сэр, это уже слишком! Когда мы свамивстретилисьвМерлиновомлесу,развенепросилявасневзбиратьсянаэтугору?Высаминастоялинатом,чтобысюдаприйти.

—Возможно, сэр, мы поступили глупо, но у нас была цель, и еслинам придётся вернуться обратно без вас, вы должны пообещать, что неотпуститекозу,ведьнамстоилотакихтрудовеёсюдадоставить.

—Отпуститькозу?Какоемнеделодовашейкозы, сэр?Скоро здесьбудетвоин-сакс,икакойвоин!Смотритесами,еслиневерите!Какоемнеделодовашейкозы?МастерАксель,ясмотрюнавасивспоминаютуночь.Ветертогдабылтакойжежестокий.ИвыклялиАртурапрямовлицо,покамы все стояли, повесив головы. Ибо кому же хотелось получить приказразрубить вас пополам?Мы избегали встречаться с Артуром глазами изстраха, что он одним взглядом прикажет пронзить вас мечом, хоть вы ибылибезоружны.Но,сэр,Артурбылвеликимкоролём,ивотвамещёоднодоказательство! Вы выбранили его в присутствии самых доблестныхрыцарей,аонответилнабраньлюбезностью.Помните,сэр?

— Я ничего не помню, сэр Гавейн. Дыхание вашей драконихиотшибломнепамять.

— Я опустил глаза, как и все остальные, и ждал, что голова вашапокатитсякмоимногам.НоАртурговорилсвамипо-доброму.Высовсем

ничего не помните? В ту ночь дул ветер, почти такой же сильный, каксейчас, и наша палатка готова была взмыть в чёрное небо. Артур жеответилнабраньдобрымсловом.Поблагодарилвасзаслужбу.Задружбу.Иприказал нам всем относиться к вам с уважением.Когда вы, сэр, унеслисвою ярость навстречу буре, я шёпотом с вами простился. Вы меня неуслышали,потомучтосказаляэтопочтипросебя,нопрощаниемоёбылоискренним,иянебылвэтомодинок.Сэр,мывсеотчастиразделяливашгнев,пустьвыибылинеправы,проклинаяАртура,даещёвденьвеликойпобеды!Выговорите,чтопамятьвашузастилаетдыханиеКвериг,аможетбыть, это всего лишь годы или сегодняшний ветер, от которого дажемудрыймонахможетобернутьсядураком?

— Сэр Гавейн, мне нет дела до этих воспоминаний. Сегодня мненужнапамятьодругойбурнойночи,прокоторуюрассказаламнежена.

— Я простился с вами искренне, сэр, и признаюсь, что, когда выбранили Артура, вашими устами отчасти говорил я сам. Потому чтодоговорвашбылвеликисоблюдалсянескольколет.Развевселюди,будьони христиане или язычники, не спали крепче благодаря ему даженаканунебитвы?Развенесражалисьмы,зная,чтомладенцам,оставшимсяв наших селениях, не грозит смерть? Увы, сэр, с войнами покончено небыло.Там,гдемыкогда-тосражалисьзаземлюиверу,мысталисражаться,чтобыотомститьзапавшихтоварищей,тожеубитыхизмести.Какбылосэтимпокончить?Младенцыстановилисьмужчинами,видятольковойну.Иразвашвеликийзаконужепопирался…

— До того дня закон свято блюли обе стороны, сэр Гавейн.Богомерзкобылоегонарушать.

—Ага,таквывспомнили!—Явспомнил,какпредалиГоспода.Иянебудужалеть,еслихмарьи

дальшебудетскрыватьотменяподобное.—Иногда,мастерАксель,мнехотелосьотхмаритогожесамого.Но

вскоре я понял замысел истинно великого короля. Ибо войны вмигпрекратились,ведьтак,сэр?Развестогосамогоднянамнесопутствовалмир?

—Ненапоминайтемнебольшеоб этом, сэрГавейн.Яне стану васблагодарить.Лучшепомогитемнеувидетьжизнь,которуюявёлсосвоейдорогой женой, которая сейчас дрожит рядом. Так вы не одолжите намсвоегоконя,сэр?Покрайнеймередотоголеса, гдемывстретились.Мыоставимеговнадёжномместе,гдеонвасдождётся.

— Ох, Аксель, я не вернусь в тот лес! Зачем ты так хочешь уйтиотсюда и спуститься вниз? Неужто, муж мой, ты всё ещё боишься, что

хмарьрассеется,несмотрянамоёобещание?—Моего коня, сэр? Вы хотите сказать, что Гораций мне больше не

пригодится?Сэр,выхватилилишку!Яегонебоюсь,будьвсямолодостьнаегостороне!

—СэрГавейн,янехотелсказатьничегоподобного,япростопрошупомощивашеговеликолепногоскакуна,чтобыспуститьженувниз,гдедлянеёнайдётсякрови…

—Моегоскакуна,сэр?Вынакроетеемуглазапопоной,чтобыоннеувидел, как его хозяин падёт замертво? Это боевой конь, сэр! Не какой-нибудьпони,которыйрезвитсявлютиках!Этобоевойконь,иемувполнепосиламувидетьменяповерженнымилипобедителем,кактобудетугодноГосподу!

— Сэр рыцарь, если жене моей суждено ехать у меня на закорках,пустьтакибудет.Ивсёжемнедумается,чтовымоглибыодолжитьнамсвоюлошадь,чтобыдоехатьпокрайнеймередолеса…

—Яостанусьздесь,Аксель,забудьтыпроэтответер,и,еслимастерВистанужеблизко,мыдождёмсяегоиувидим,длякогосегодняшнийденьстанетпоследним,длянегоилидраконихи.Илитыпредпочёлбы,чтобыхмарьникогданерассеивалась,а,мужмой?

—Сэр,яужемногоразэтовидел!Какретивыйюнецпадаетотрукимудрогостарца.Многораз!

— Сэр, позвольте мне снова воззвать к вашему благородству. Этответерлишаетмоюженусил.

— Муж мой, разве не достаточно того, что я поклялась тебе, воттолько что, утром, что не забуду своих чувств к тебе, что бы нам ниоткрылось,когдаразвеетсяхмарь?

—Сэр,развенепонятнывамдеяниявеликогокороля?Намостаётсятолько смотреть и дивиться. Великий король, подобно самому ГосподуБогу, должен вершить деяния, от которых смертных бросает в дрожь!Думаете, ни одна мне не приглянулась? Что мне не встретился нежныйцветокилидажедва,которыхянехотелбыприжатькгруди?Чтояделюложе лишь с этимжелезным нарядом?Кто зовёт меня трусом, сэр?Илиубийцеймладенцев?Гдевыбыливтотдень?Выбылиснами?Мойшлем!Яоставилеговлесу!Ноначтоонмнесдался?Ябыидоспехиснял,но,боюсь, вы меня засмеёте, увидев, какой ободранный лис под нимискрывается!

Спутники всё продолжали перекрикивать друг друга, и вой ветравступал в хор четвёртым, но вдруг Аксель заметил, что и Гавейн, иБеатриса,осекшись,смотрятемузаспину.Обернувшись,онувидел,чтона

краюутёсастоятвоинсмальчиком-саксом—почтинатомсамомместе,откуда ранее сэр Гавейн задумчиво рассматривал окрестности.Небо ещёбольше нахмурилось, и Акселю показалось, что вновь прибывшиевознеслись на гору в облаках. Оба, с расстояния больше похожие насилуэты, страннымобразом замерли: воиндержалповод обеимируками,как будто правил колесницей, мальчик наклонился вперёд, вытянув оберуки, словно для того, чтобы удержать равновесие. К ветру примешалсяновый звук,иАксельуслышал слова сэраГавейна: «А!Мальчишка сновазапел!Сэр,можетевызаставитьегозамолчать?»

Вистанрассмеялся,ионинарушилинеподвижность,направившиськпутникам,мальчикшёлвпереди.

—Приношусвоиизвинения.Новсё,чтоямогусделать,этопозволитьемускакатьсоскалынаскалу,покаончто-нибудьсебенесломает.

— Что происходит с мальчиком, Аксель? — спросила Беатриса,наклонившиськухумужа,итотсудовольствиемотметил,чтовеёголосвернуласьнежнаяблизость.—Передтемкакпоявиласьтасобака,онвёлсебятакже.

— Ему обязательно так фальшивить?— снова поинтересовался сэрГавейн у Вистана. — Я бы дал ему в ухо, но боюсь, он ничего непочувствует!

Воин снова рассмеялся на ходу и весело поглядел на Акселя сБеатрисой:

— Друзья мои, вот так сюрприз. А я-то думал, вы уже в сыновнейдеревне.Чтопривеловасвэтопустынноеместо?

— То же, что и вас, мастер Вистан. Мы жаждем покончить сдраконихой, котораяпохитилаунасдрагоценные воспоминания.Видите,сэр,дляэтогомыпривелиссобойотравленнуюкозу.

Взглянувнаживотное,Вистанпокачалголовой:—Друзьямои,мыимеемделостварьюмогучейиковарной.Боюсь,

самый большой вред, который коза может ей причинить, ограничитсялёгкойотрыжкой.

—МастерВистан,намстоилобольшихтрудовдоставитьеёсюда,—сказалаБеатриса,—хотянамипомогнашлюбезныйрыцарь, с которыммысновавстретилисьпопутинаверх.Теперьже,когдаявилисьвы,яоченьрада,потомучтокозабольшенеединственнаянашанадежда.

ТемвременемпениеЭдвинасталотакимгромким,чтособравшимсяедва удавалось расслышать друг друга, при этом мальчик изо всех силрвался с привязи, явно стремясь к чему-то, находившемуся на гребнесоседнегосклона.Вистанрезкодёрнулзаверёвкуисказал:

— Видно, мастеру Эдвину не терпится добраться до тех скал. СэрГавейн,чтотам,заними?Явижукамни,наваленныедругнадруга,словнодлятого,чтобыскрытьямуилиберлогу.

— Зачем спрашивать меня, сэр? Спросите своего юного спутника,может,ондажепрекратитпеть!

—Сэр,хотьяиведуегонапривязи,ноуправлятьиммогунебольше,чемспятившимгоблином.

—МастерВистан,—вмешалсяАксель,—охранятьэтогомальчика—нашобщийдолг.Здесьнужнокакследуетзанимприглядывать.

—Итоверно, сэр.Еслипозволите, япривяжуегоктомужеколу,ккоторомувыпривязаликозу.

Воин подвёл Эдвина к месту, где Аксель вбил кол, и, присев накорточки, принялся привязывать к нему верёвку мальчика. Акселюпоказалось, что Вистан отнёсся к своему делу чересчур старательно,несколько раз проверив каждый узел и даже прочность узлов самогоАкселя.Саммальчикнеобращалнапроисходящееникакоговнимания.Оннемногоуспокоился,ноеговзглядбылпо-прежнемуприкованкскаламнавершинесоседнейгоры,ионпродолжалнастойчиворватьсяспривязи.Вего пении, уже не таком пронзительном, появилось упрямство,напомнившееАкселюпеснюизнурённыхсолдатнамарше.Козажеотошланастолькодалеко,насколькоейпозволилаверёвка,продолжаязачарованноглазетьнапроисходящее.

ЧтодосэраГавейна,тототпристальноследилзакаждымдвижениемВистана, при этом — так показалось Акселю — во взгляде рыцарямелькнуло затаённое коварство. Пока воин-сакс был занят своим делом,Гавейн незаметно приблизился, вытащил меч из ножен и, воткнув его вземлю, опёрся на него всем телом, положив руки на широкую рукоять.Приняв эту позу, рыцарь продолжал наблюдать за Вистаном, и Акселювнезапнопришловголову,чтототзапоминаетдеталивоинователа:рост,длинуруки,силуног,левуюрукунаперевязи.

Довольныйсвоейработой,ВистанвсталиповернулсяксэруГавейну.Во взглядах, которыми они обменялись, промелькнула страннаянеловкость,иВистандружелюбноулыбнулся.

—Вот одиниз обычаев, отличающийбритта от сакса,—сказал он,указывая рукой. — Взгляните, сэр. Ваш меч вынут из ножен, и выиспользуетеегокакопору,словноонродственникстулуилискамейкедляног.Любойсакссочтётэтостранным,дажееслиегоиобучалибритты,какменявсвоёвремя.

— Доживите до моих дряхлых лет, сэр, и увидите, странный это

обычайилинет.Полагаю,вднимира,каксейчас,добрыймечрадлюбойработе,дажееслионазаключаетсявтом,чтобыдатьотдыхстарымкостямхозяина.Чтожевэтомстранного,сэр?

—Но,сэрГавейн,посмотрите,каконвдавливаетсявземлю.Длянас,саксов,остриёмеча—этопредметнеусыпныхзабот.Мыизбегаемлишнийраз вынимать клинок на воздух, чтобы тот ни на йоту не потерял своейостроты.

— В самом деле? Острота важна, мастер Вистан, не спорю. Но неслишком ли её переоценивают? Умение двигаться, мудрая стратегия,спокойное мужество. И толика свирепости, чтобы сделать воинанепредсказуемым.Вот,сэр,чтоопределяетисходпоединка.Иуверенностьвтом,чтотвояпобедаугоднаГосподу.Такчтодайтестариковымплечамотдохнуть. Кроме того, разве не бывает так, что меч, остающийся вножнах,выхватываютслишкомпоздно?Ястоялтакненаодномбранномполе, переводя дух, обнадёженный тем, что мой клинок уже обнажён иготовкбоюине станетпротирать глазаи спрашиватьменя,день сейчасилиутро,покаяпытаюсьизвлечьизнегопользу.

— Выходит, что мы, саксы, относимся к мечам куда бессердечнее.Потому что мы требуем от них не спать никогда, даже во тьме ножен.Возьмите,кпримеру,мой,сэр.Емухорошознакомымоипривычки.Ионзнает,чтопослеглоткавоздухаемунеминоватьвкусаплотиикрови.

—Да,обычаиразнятся.Вынапомнилимнеободномсаксе,которогоякогда-тознал,прекрасноготоварища,икакоднаждывхолоднуюночьмыснимсобиралихворостдлякостра.Яобрубалсучьяссухостоямечом,аон,бок о бок со мной, обламывал их голыми руками, иногда помогая себетупымкамнем.«Другмой,тызабыл,чтоутебяестьклинок?—спросиляего.—Зачем уподобляться когтистомумедведю?»Но онменя словнонеслышал. Тогда я решил, что он сошёл с ума, но теперь вы открыли мнеглаза.Дажевмоигодывсегдаестьчемупоучиться!

Обарассмеялись,иВистандобавил:— Возможно, сэр Гавейн, для меня это больше, чем обычай. Меня

всегда учили, что, вонзая клинок в противника, я должен мысленноготовитьсякследующемуудару.Иеслиостриёпритупилосьиклинокхотьна миг опоздал, зацепившись за кость или увязнув во вражьихвнутренностях, со следующим ударом я точно замешкаюсь, а от этогоможетзависеть,победамневыпадетилипоражение.

— Вы правы, сэр. Думаю, в моей беспечности повинны возраст идолгиегодымирнойжизни.Впредьпоследуювашемупримеру,носейчасколенимоиподгибаются,утомившисьотвосхождения,ияпрошувасдать

мнеэтунебольшуюпоблажку.—Разумеется,сэр,устраивайтесь,каквамбудетудобно.Просто,когда

яувидел,каквыопёрлисьнамеч,мнесразупришланаумэтаразница.Внезапно Эдвин перестал петь и начал кричать. Раз за разом он

выкрикивалодноитоже,иАксель,повернувшиськстоявшейподленегоБеатрисе,тихоспросил:

—Принцесса,чтоонговорит?— Он говорит, что там, наверху, логово разбойников. Умоляет нас

пойтизаним.Вистан сГавейномпосмотрелинамальчика в некотором смущении.

Эдвинпродолжалкричатьирватьсяспривязиивдругзамолчал,рухнулназемлю, явно готовый разрыдаться. Спутники оборвали разговор и долгохранилимолчаниеподзавываниевездесущеговетра.

—СэрГавейн,—наконецпроговорилАксель.—Мырассчитывалинавас.Давайтесбросиммаски.Вы—защитникдраконихи,верно?

—Да, сэр.— Гавейн с вызовом посмотрел на каждого по очереди,включая Эдвина. — Защитник и с недавних пор её единственный друг.Монахи годами подкармливали её, привязывая скот там же, где выпривязаликозу.Нотеперьонивсеперессорились,иКверигчуетизмену.Вмоейжеверностионауверена.

— Тогда, сэр Гавейн, — сказал Вистан, — соблаговолите сказать,далеколиещёдодраконихи?

—Онаблизко,сэр.Вывсёжеотыскалидорогу,пустьвамиповезлосэтиммальчишкойвкачествепровожатого.

Тем временем Эдвин, поднявшись на ноги, снова начал петь, но наэтотразтихоимонотонно,словночиталпсалом.

—Возможно,мастераЭдвинаещёждётвеликоебудущее,—заметилвоин.— Чутьё подсказывает мне, что как ученик он быстро превзойдётсвоегоубогогонаставникаиоднаждысовершитдлясвоегонародавеликиеподвиги.Возможно,неменеевеликие,чемте,которыеАртурсовершалвоимясвоего.

—Вышутите?Этотмальчишка,которыйпоётирвётсяспривязи,какполоумный?

—СэрГавейн,—перебилаБеатриса,—ответьтежеусталойстарухе.Как вышло, что такой доблестный рыцарь, как вы, да ещё и племянниквеликогоАртура,сталзащитникомдраконихи?

— Госпожа, возможно, мастеру Вистану не терпится самому всёобъяснить.

—Напротив,яжаждууслышатьвашрассказнеменьше,чемгоспожа

Беатриса.Новсемусвоёвремя.Сначаланужновыяснитьещёкое-что.МнеспуститьмастераЭдвинаспривязиипосмотреть,кудаонпобежит?ИливысамипокажетепутьклоговуКвериг,сэрГавейн?

Сэр Гавейн посмотрел пустым взглядом на борющегося с верёвкоймальчикаивздохнул.

—Оставьтееготам,гдеонесть,—медленнопроговорилон.—Явасотведу.—Онвыпрямилсявовесьрост,вытащилмечизземлииаккуратновернулеговножны.

—Благодарювас,—ответилВистан.—Ярад,чтонамнепридётсяподвергатьмальчикаопасности.Хотясейчасямогбыисамнайтидорогу,безпровожатого.Намнужноподнятьсяктемскаламнавершинесоседнейгоры,верно?

СэрГавейнсновавздохнул,глянулнаАкселя,словнопросяопомощи,игрустнопокачалголовой.

—Совершенно верно, сэр. Скалы окружают яму, и не маленькую, явам скажу. Она глубокая, как каменоломня, и в ней вы найдёте спящуюКвериг.МастерВистан,есливыдействительнохотитеснейсразиться,вампридётся спуститься внутрь. Теперь я спрошу вас, сэр, вы действительнозамыслилисовершитьэтобезумие?

—Радиэтогояпроделалвесьдолгийпуть,сэр.—МастерВистан,— обратилась к нему Беатриса,—простите, что

старухавмешиваетсяввашразговор.Вытолькочтопосмеялисьнаднашейкозой, но вам предстоит великая битва. Если рыцарь не станет вампомогать,позвольтенампокрайнеймереотвестикозунавершинугорыибросить её в яму.Если вампридётся сражаться с драконихой в одиночку,пустьядзамедлитеёдвижения.

— Благодарю вас, госпожа, ваша забота как нельзя кстати. Однако,если её дремотой я могу воспользоваться, то яд мне бы применять нехотелось. Кроме того, у меня не хватит терпения ждать ещё полдня илибольше,чтобыузнать,отравиласьлидраконихаужином.

—Тогдадавайтепокончимсэтим,—заявилсэрГавейн.—Идёмте,сэр,явасповеду.—Идобавил,обращаяськАкселюиБеатрисе:—Друзьямои, ждите здесь и укройтесь от ветра за каирном. Ждать придётсянедолго.

—Но, сэр Гавейн,— возразила Беатриса,— путь на эту гору мы смужем осилили.И на эту, последнюю, тоже поднимемся, если туда естьбезопасныйпуть.

СэрГавейнсновасокрушённопокачалголовой.—Хорошо,друзьямои,идёмтевсевместе.Полагаю,ничегоплохогос

вами не приключится, да и мне будет спокойнее в вашем присутствии.Идёмте,друзья,клоговуКвериг,иговоритепотише,чтобынепотревожитьеёсон.

***

Покаониподнималисьпотропе,ветерпостепенностих,хотяимвсёбольше казалось, что они вот-вот коснутся неба. Рыцарь с воиномразмеренношагаливпереди,нидатьнивзятьдвастарыхдруга,вышедшихподышать воздухом, и очень скоро перед ними и пожилыми супругамиоткрылсяширокийпростор.

— Принцесса, это глупо, — на ходу сказал Аксель. — На что намсдалось идти за этими господами? И кто знает, какие опасностиподжидают нас впереди? Давай повернём обратно и подождём рядом смальчиком.

НошагБеатрисыоставалсявсётакимжерешительным.—Яхочуидтидальше.Вотчто,Аксель,возьмименязарукуипомоги

мненепастьдухом.Потомучтомнекажется,чтоэтомненужнобольшевсех бояться, что хмарь рассеется, а не тебе. Там, у тех камней, мнеподумалось, что когда-то давно я дурно с тобой обошлась, муж мой.Чувствуешь, как моя рука дрожит в твоей при мысли, что мы можемвспомнитьтотмойпроступок?!Чтотымнетогдаскажешь?Уйдёшьпрочьи бросишь меня на этой голой горе? Где-то в глубине души мне хочетсяувидеть,какотважныйвоин,чтошагаетвперединас,будетповержен,ноянехочу,чтобымыстобойигралидругсдругомвпрятки.Я-тоужточнонебуду,Аксель,аты,тысогласен?Давайбезпомехувидимпуть,пройденныйвместе, не важно, в сумраке или под ласковым солнцем.И если воину ивпрямьпредстоитсразитьсясдраконихойвеёлогове,давайсделаемвсё,чтовнашихсилах,чтобыподдержатьегодух.Всёмогутрешитьсделанноевовремяпредупреждениеилиокрик,чтобыпривестиеговчувствопослеяростногоудара.

Аксель не перебивал её, слушая вполуха, потому что в дальнем углуего памяти снова что-то шевельнулось: грозовая ночь, горькая боль всердце, одиночество, разверзшееся перед ним, словно бескрайние воды.Возможноли,чтонасамомделеэтоон,анеБеатриса,стоялодинвпустойкомнате,невсилахуснуть,присветемаленькойсвечи?

—Чтосталосьснашимсыном,принцесса?—вдругспросилон,иеёлеваярукасжалаегоруку.—Онправдаждётнасусебявдеревне?Илимы

будемцелыйгодрыскатьпоэтимкраямивсенашипоискибудуттщетны?—Мне тоже приходила такая мысль, но я боялась произносить это

вслух.Тише,Аксель,илинасуслышат.Действительно, сэр Гавейн с Вистаном, ушедшие вперёд,

остановилисьнатропе,чтобыихдождаться,и,судяповсему,беседовалипо душам. Подходя к ним, Аксель расслышал, как сэр Гавейн сказал,усмехнувшись:

—Признаюсь,мастерВистан,янадеюсь,чтодыханиеКверигвот-вотзатмитвампамять,ивы забудете, зачемидёте сомной.Ждунедождусь,когдавыменяспросите,кудаявасведу!Но,судяповашемувзглядуишагу,забываетевымало.

Вистанулыбнулся:— Полагаю, сэр, именно из-за моего дара противостоять

неизведаннымчарамкорольипоручилмнеэтодело.Потомучтоунаснаболотах никогда не водилось тварей, подобных Квериг, но попадалисьдругие с прелюбопытными способностями, и все замечали, как мало яподвержен их влиянию, когда товарищи мои падали в обморок илипогружалисьвсон.Думаю,этоединственнаяпричина,почемукорольменявыбрал,потомучтопочтивсемоитоварищивбоюпревосходяттого,ктосейчасидётрядомсвами.

— Мастер Вистан, в это невозможно поверить! И молва, и моинаблюденияподтверждаютвашиисключительныекачества.

— Вы меня переоцениваете. Вчера, когда мне пришлось убить тогосолдата у вас на глазах, я прекрасно сознавал, какого мнения человек свашим опытом может быть о моих скромных талантах. Их былодостаточно, чтобы сразить напуганного стражника, но, боюсь, до вашегоодобрениямнедалеко.

—Чепуха!Вбоювыизумительны,иэтомоёпоследнееслово!Друзьямои, — Гавейн повернулся к Акселю с Беатрисой, чтобы они тоже егоуслышали,—осталосьсовсемнемного.Идёмтеже,покаонаспит.

Дальше спутники шли молча. Аксель с Беатрисой больше неотставали, потому что Гавейн с Вистаном вдруг посерьёзнели ипродвигались вперёд со скоростью, больше присущей торжественнымцеремониям. Во всяком случае, склон потерял крутизну, словнопревратившись в плато.Камни, которые спутникиобсуждали, стоя внизу,теперьнавислиунихнад головой,и,подойдяближе,Аксельувидел, чтоони сложены неровным полумесяцем на вершине насыпи в стороне оттропы.Пооткосунасыпишёлрядкамнейпомельче,представлявшихсобойлестницу, которая поднималась до самого края, по всей видимости,

чрезвычайно глубокой ямы.Трава вокругпочернелаили выгорела, отчегоповсюду—гденебылоникустов,нидеревьев,—веялотленом.Гавейн,остановив отряд у подножия примитивной лестницы, повернулся кВистануисказал,медленноподбираяслова:

—Сэр, в последний раз предлагаю вам отказаться от этой опаснойзатеи. Что мешает вам вернуться обратно к сироте, который сидит напривязи?Вот,сноваветердоноситегоголос.

Воиноглянулсяназад,туда,откудаонипришли,потомсновавзглянулнасэраГавейна.

— Сэр, вы же знаете. Назад мне дороги нет. Покажите же мнедракона.

Старый рыцарь задумчиво кивнул, словно Вистан только что сделалслучайное,нозанятноенаблюдение.

— Хорошо, друзья мои. Тогда говорите потише, ибо зачем нам еёбудить?

СэрГавейнповёлспутниковвверхпонасыпии,дойдядокамнейнавершине,подалзнакостановиться.Потомосторожнозаглянулчерезкрайитихосказал:

—Встаньтездесь,ивамбудетхорошоеёвидно.Аксель помогжене взобраться на уступ рядом с собой и перегнулся

через один из камней. Яма оказалась шире и не такой глубокой, как оножидал, больше напоминая высохший пруд, чем вырытый котлован. Онабыла почти вся залита бледным солнечным светом, дно было сплошь изсерогокамняигравия—почерневшаятраварезкообрываласьукромки,—иединственнымживымсозданием,кромесамойдраконихи,былодинокийкустбоярышника,кое-какпробившийсясквозькаменьуцентраямы.

Что же до самой Квериг, то с первого взгляда было трудно сказать,живаонаилимертва.Поеёпозе—ничком,головасвёрнутанабок,лапывстороны—можнобылопредположить,чтодраконихусбросиливяму,ужеубив. Было трудно понять, дракониха ли это вообще: Квериг быланастолько истощена, что больше походила на червеобразную рептилию,привыкшую к воде, которая по ошибке выбралась на сушу и теперьстрадаетотобезвоживания.Кожа,вместотогочтобылоснитьсяиотливатьбронзой, былажелтовато-белёсая, как рыбье брюхо.От крыльев осталисьтолькоошмёткикожи,которыеприбегломосмотреможнобылопринятьза прилипшие к драконьим бокам сухие листья. Голова на серой галькебылаповёрнутанабок,иАкселюбылвидентолькоодиндраконийглаз,сперепонкой на манер черепашьего, который апатично открывался изакрывался,подчиняясьсвоемувнутреннемуритму.Этодвижениевкупес

едва заметным вздыманием и опаданием кожи вдоль хребта служилоединственнымпризнакомтого,чтоКверигещёжива.

— Неужели это она, Аксель? — тихо спросила Беатриса. — Этабеднаятварь,откоторойосталсятольколоскутплоти?

—Взглянитесюда,госпожа,—раздалсязаспинойголосГавейна.—Покаунеёестьчемдышать,свойдолгонавыполняет.

—Онабольнаили,может,ужеотравлена?—спросилАксель.—Онапростосостарилась,сэр,какивсемы.Ноонапокаещёдышит,

иделоМерлинапродолжается.— Теперь мне что-то припоминается,— сказал Аксель.—Мерлин

сотворилздеськакое-точёрноедело.— Чёрное, сэр?— переспросил Гавейн.— Отчего же чёрное? Это

былединственныйвыход. Задолгодопобедногоисходабитвымы,пятеродобрых товарищей, отправились укротить эту тварь, в те дни могучую ияростную, чтобы Мерлин смог наложить на её дыхание великие чары.Может,онибылдурнымчеловеком,ноэтимоносуществилволюГоспода,а не одного лишьАртура. Развенастал быкогда-нибудьмирбез дыханиядраконихи? Посмотрите, как мы теперь живём! Старые враги— словнородня,отдеревникдеревне.МастерВистан,этозрелищелишиловасдараречи.Яспрошуещёраз.Неужеливынепозволитеэтойнесчастнойтваридожитьсвоипоследниедни?Еёдыханиеуженето,чтораньше,ночарывнём ещё остались. Подумайте, что может пробудиться на этих землях,стоитемупрерваться,пустьдажепрошлостольколет!Да,мыубивалибезсчёту, признаюсь, и не разбирали, сильных бьём или слабых. Может,Господьнаминеулыбнулся,номыизбавилисвоюстрануотвойны.Сэр,уходите отсюда, умоляю. Может, мы и молимся разным богам, но вашибогибесспорноблагословляютдраконатакже,какимои.

Вистанотвернулсяотямыивзглянулнастарогорыцаря:— Какому же богу угодно, чтобы зло оставалось забытым и

безнаказанным?—Хорошийвопрос,мастерВистан,иязнаю,чтомоемубогунеловко

зато,чтомысотвориливтотдень.Ноэтоужедавновпрошлом,икостиукрыты красивым зелёным ковром. Молодёжь ничего не знает о них.Умоляю,уйдитеипозвольтеКверигпотрудитьсяещёнемного.Годилидва,большеонанепротянет.Нодажеэтогоможетхватить,чтобыстарыераныокончательнозатянулисьимежнамиустановитсявечныймир.Взгляните,как она цепляется за жизнь! Будьте милосердны и уйдите отсюда. Пустьэтастранапокоитсявзабытьи.

—Глупости,сэр.Какмогутстарыеранызатянуться,еслионикишат

червями? И как может мир держаться вечно, если он построен накровопролитиииколдовскомковарстве?Явижу,какискренневыхотите,чтобывашидавниекошмарырассыпалисьвпрах.Ноонибелымикостямилежатв землеиждут,чтобыснихсдёрнулипокрывало.СэрГавейн,мойответнеизменен.Ядолженспуститьсявяму.

СэрГавейнхмурокивнул:—Понимаю,сэр.—Тогдаятожеспрошувас,сэррыцарь.Оставителивыэтоместомне

ивернётесьликверномустаромускакуну,которыйждётвасвнизу?—Вызнаете,чтоянемогуэтогосделать,мастерВистан.—Такяидумал.Отлично.Вистан прошёл мимо Акселя и Беатрисы и спустился по грубо

высеченнымступеням.Сноваоказавшисьуподножиянасыпи,оноглянулсявокругисказалсовершеннодругимголосом:

—СэрГавейн,земляздесьвыглядитстранно.Можетлибыть,чтобыеё выжгла дракониха, когда была поживее?Или сюда часто бьётмолния,каждыйразвыжигаяземлюинедаваявзойтиновойтраве?

Гавейн,последовавшийзаВистаномвнизпонасыпи,тожеспустилсяпоступеням,ионивдвоёмпринялисьрасхаживатьизсторонывсторону,словнотоварищипопоходу,выбирающиеместодляпалатки.

—Дляменяэтовсегдабылозагадкой,мастерВистан.ВедьдажекогдаКверигбылапомоложе,сюдаонанеспускалась,поэтомунедумаю,чтобыэту землю выжгла она.Наверное, так было всегда, даже когдамы толькопринеслиеёсюдаиопустиливяму.—Гавейниспытующепостучалпяткойпоземле.—Темнеменееместохорошее.

— Несомненно. — Вистан, повернувшись спиной к Гавейну, тожепостучалвземлюногой.

— Хотя, может, чуть маловато в ширину? — заметил рыцарь. —Видите,какобрываетсясклон?Еслиупастьздесь,товнизнескатишься,новот кровь быстро растечётся по горелой траве и закапает через край.Нестану говорить за вас, сэр, но мне вовсе не улыбается, чтобы моё нутросочилосьсутёса,словноптичийпомёт!

Обарассмеялись,иВистансказал:— На этот счёт беспокоиться не стоит. Видите, земля чуть

приподнимается перед обрывом? Что до противоположного края, то онслишкомдалеко,ипопутихватаетиссохшейземли.

—Верноподмечено.Ну, значит,местонамподходит!—СэрГавейнподнялвзгляднаАкселясБеатрисой,которыевсёещёстоялинанасыпи,повернувшись,однако,кямеспиной.—МастерАксель,—веселопозвал

он,—вывсегдабылиискуснывдипломатии.Неугодноливамприбегнутьксвоемукрасноречию,чтобымысмоглиуйтиотсюдадрузьями?

—Простите,сэрГавейн.Выбыликнамоченьдобры,имывамзаэтоблагодарны.Номыпришлисюдаувидеть,какпридётконецКвериг,и,есливам угодно встать на её сторону, ни мне, ни моейжене нечего сказать ввашузащиту.ВэтомделемысогласнысмастеромВистаном.

—Понимаю.Тогдапозвольтеваскоеочёмпопросить.Янестрашусьсоперника. Но если мне суждено будет пасть, отведёте моего милогоГорациявниз?Емубудетврадостьнестинасебепарудобрыхбриттов.Инеподумайте,чтоонворчитпоэтомуповоду,выдлянегоношаневеликая.Уведите моего дорогого Горация подальше отсюда, а когда надобность внёмотпадёт,найдитехороший зелёныйлуг, гдеон сможет естьдосытаивспоминатьстарыедни.Друзьямои,исполнителивымоюпросьбу?

—Срадостью,сэр,ивашконьстанетдлянасспасением,потомучтовнизсэтихгорпутьнеизлёгких.

—Кстати,—Гавейнподошёлксамомукраюнасыпи,—якак-тоужесоветовалвамплытьпорекеиповторюсвойсовет.ПустьГорацийотвезётвасвниз,нокогдавыдоберётесьдореки,найдителодку,котораяотвезётваснавосток.Вседлеестьоловоимонеты,чтобызаплатитьзапроезд.

—Спасибо,сэр.Мытронутывашейщедростью.—Постойте, сэр Гавейн,— вмешалась Беатриса.— Если ваш конь

повезёт нас обоих, как же мы спустим с горы вас, павшего? В добротесвоейвыпозабылиособственномтеле.Намбудетжальпохоронитьвасвстольпустынномместе.

Намиг лицо старого рыцаря обрело торжественное, почти скорбноевыражение.Потомегочертысмялисьвулыбку,ионсказал:

—Помилуйте,госпожа.Кчемустроитьпогребальныепланы,покаяещёнадеюсьнапобеду!Нотакилииначе,этагорадляменянепустыннеелюбого другогоместа, а кроме того, если поединок окончится не в моюпользу,внизумоейдушепришлосьбыувидетьмноготакого,чтовнушаетейстрах.Всё,госпожа,большенисловаотрупах!МастерВистан,естьлиувас,очёмпопроситьдрузейнаслучай,еслифортунаотвасотвернётся?

— Я, как и вы, предпочитаю не думать о поражении. Но толькополный глупец не счёл бы вас грозным противником, несмотря на вашигоды.Поэтомуятожеоставлюлюбезнымсупругампросьбу.Еслименянестанет,пожалуйста,помогитемастеруЭдвинудобратьсядогостеприимнойдеревниискажитеему,чтоясчиталегодостойнейшимизучеников.

—Хорошо,сэр,—ответилАксель.—Мыподыщемемусамоелучшеепристанище,пустьегобудущееиомраченоиз-затойраны.

— Хорошо сказано. Вы напомнили мне, что у меня ещё большепричин постараться выйти живым из поединка. Итак, сэр Гавейн,приступим?

— У меня ещё одна просьба, — сказал старый рыцарь, — к вам,мастерВистан.Мненеловкоподниматьэтутему,потомучтооназадеваетпредмет, который мы только что с удовольствием обсуждали. Я имею ввиду,какнамобнажатьмечи.Вмоипреклонныегодыуменясталоуходитьдосмешногомноговременинато,чтобывытащитьсвоёстароеоружиеизножен.Еслимысваминачнёмпоединок,необнаживмечизаранее,боюсь,я окажусь для вас ничтожным развлечением, ведь вы так скоры на руку.Представьте, я ковыляю, бормоча под нос проклятия, и тяну за своюжелезяку то одной рукой, то другой, а вы тем временемпрохлаждаетесь,раздумывая,отрубитьмнеголовуилиспетьоду,меняожидаючи!Вотеслибымыдоговорилисьобнажитьмечидопоединка…Дапочемужемнетакнеловко?!

—СэрГавейн,нисловабольше.Яникогданебылвысокогомненияотех,ктонадеетсявыхватитьмечпобыстрее,чтобывозыметьпреимуществонадпротивником.Поэтомудавайте сойдёмся, обнаживмечи заранее, каквыипредлагаете.

— Благодарю вас, сэр. Со своей стороны, хоть я и вижу, что у васперевязанарука,клянусьнеиспользоватьэтодлясвоегопреимущества.

—Благодарю,сэр,хотьранаипустячная.—Хорошо,сэр.Свашегоразрешения.Старый рыцарь вытащил меч— ему и правда понадобилось на это

немало времени— и воткнул остриё в землю, точь-в-точь как раньше увеликанова каирна.Но вместо того, чтобы опереться на своё оружие, онокинул его взглядом, в котором смешались усталость и привязанность.Потомонвзялсязарукоятьмечаобеимирукамииподнялего—приэтомпозаГавейнаобреланесомненноевеличие.

—Аксель,яотвернусь,—произнеслаБеатриса.—Скажимне,когдазакончитсяпоединок,ипустьоннебудетнидолгим,нибесчестным.

Сначалаобасоперникастояли,направивмечиостриямивниз,словночтобынеутомитьруки.СвысотыАкселюбылихорошовидныихпозиции:соперникистоялисамоебольшеевпятишагахдруготдруга,Вистанподнебольшим углом к Гавейну, слегка отклонившись влево. Постояв таккакое-то время, Вистан неторопливо сделал три медленныхшага вправо,отчего могло показаться, что его внешнее плечо уже не находится подзащитой меча. Но, чтобы воспользоваться преимуществом, Гавейнупришлось бы преодолеть расстояние между ними практически

молниеносно,иАксельничутьнеудивился,когдарыцарь,сукоромглядянавоина,самсделалнесколькоосторожныхшаговвправо.ТемвременемВистанизменилположение обеих рукна рукоятимеча, иАксельне былуверен, что Гавейн заметил эту перемену, — скорее всего, воинзагораживалрыцарюобзорсвоимтелом.НоГавейнтожепоменялзахват,даввесумечапереместитьсясправойрукиналевую.Соперникизастылина новых позициях, и неискушённому зрителю могло показаться, что поотношению друг к другу их положение почти не изменилось.НоАксельпочувствовал, что новые позиции имели другое значение. Ему уже оченьдавнонеприходилосьнаблюдатьпоединоквтакихподробностях,иегонеоставлялонеприятноеощущение,чтополовинаразворачивающегосяпередним действия ускользает от его взгляда. Однако он почему-то знал, чтопротивостояние достигло своего апогея и дольше паузу держатьневозможно,поэтомукто-тоизсоперниковбудетвынужденначатьбой.

Но внезапность схватки Гавейна с Вистаном была поразительна.Расстояниемеждунимиисчезло,какпосигналу,ионивдругсцепилисьвтесныхобъятиях.Этопроизошлотакбыстро,чтоАкселюпоказалось,чтопротивники отбросили мечи и теперь держат друг друга в мудрёномзахвате. При этом они слегка вращались, словно танцоры, и Аксельнаконец увидел, что их клинки, наверняка в результате огромной силыстолкновения, слились воедино. Оба соперника, удручённые такимповоротом событий, изо всех сил старались разъединить оружие. Носделать это было непросто, и лицо старого рыцаря было перекошено отнатуги. Не имея возможности рассмотреть лицо Вистана, Аксель видел,как дрожат шея и плечи воина, когда тот делал всё возможное, чтобыисправить приключившуюся оказию. Но усилия были тщетны: с каждойсекундой мечи словно склеивались всё сильнее, и казалось, чтоединственнымвыходомбылобыброситьихиначать бой заново.Однакониодинизсоперниковневыказывалжеланияуступать,несмотрянаточтооба теряли силы от напряжения. Потом что-то подалось, и клинкиразъединились.При этомв воздухмеждунимивзлетела чёрная капля—возможно,тасамаясубстанция,котораяихисклеила.ВовзглядеГавейназастыло изумлённое облегчение, он развернулся в пол-оборота и упал наодноколено.Вистанжесилойинерцииполностьюобернулсявокругсвоейоси и остановился спиной к рыцарю, нацелив остриё свободного теперьмечавоблаказаутёсом.

—Господь, помоги ему,—проговорила стоявшая рядомБеатриса, иАксель понял, что всё это время она наблюдала за поединком. Когда онснова посмотрел вниз, Гавейн уже встал на землю вторым коленом. А

потом высокаяфигура рыцарямедленно, коленями в сторону, рухнула начёрную траву. Заметавшись, точно спящий, ищущий удобное положение,Гавейн поднял лицо к небу и успокоился, хотя ноги его так и осталисьнеловко подвёрнутыми. Когда Вистан, осторожно ступая, приблизился,старый рыцарь что-то сказал ему, ноАксель был слишком далеко, чтобырасслышатьслова.Воинстоялнадповерженнымсоперником,позабывпромеч,исострияназемлюпадаличёрныекапли.

Беатрисаприжаласькмужу.— Пусть он и был защитником драконихи, но мы видели от него

только добро. Кто знает, Аксель, что с нами сталось бы без него, и мнежальвидетьегопавшим.

АксельприжалБеатрисуксебе.Отпустивеё,онспустилсячутьниже,откуда ему было лучше видно распростёртое на земле тело Гавейна.Вистан оказался прав: кровь дотекала только до бугра у обрыва исобиралась там в лужицу, без риска перелиться за край. Это зрелищевызвалоуАкселяприступтоскиичувство—хотяоноибылоотдалённымисмутным,—чтотлевшийвегодушевеликийгневнаконец-тоугас.

—Браво,сэр,—поздравилАксельвоина.—Большеничтонестоитмеждувамиидраконом.

Вистан, который всё это время безотрывно смотрел на павшегорыцаря, медленно, чуть пошатываясь, подошёл к подножию насыпи ипосмотрелвверх,какбудтовосне.

—Ядавным-давнонаучилсянебоятьсясмертинаполебоя.Ивсёжевовремяпоединкамнепоказалось,чтояслышуусебязаспинойеётихуюпоступь.Возраствозрастом,ноонпочтименяодолел.

Заметивнаконец зажатыйв рукемеч, воин сделалдвижение, словнособираясь воткнуть его в подножие насыпи. Но в последнюю секунду,когдаклинокужепочтивонзилсявземлю,остановилсяи,выпрямявшись,сказал:«Нераноливытиратьмеч?Почемубыкровирыцарянесмешатьсяскровьюдраконихи?»

Вистанподнялсяпонасыпи,всёещёпошатываяськакпьяный.ЗадевпопутиАкселясБеатрисой,онперегнулсячерезкамнииустремилвзглядвяму,иприкаждомвздохеплечиунегоходилиходуном.

— Мастер Вистан, — кротко проговорила Беатриса. — Нам нетерпитсяувидеть,каквыубьётеКвериг.Нопотомвыпохоронитебедногорыцаря?Моймужустал,иемунужноберечьсилынаостатокпути.

— Он был роднёй ненавистному Артуру, — повернувшись к ней,ответил Вистан, — но я не оставлю его воронам. Не сомневайтесь,госпожа, я о нём позабочусь, может быть, положу его в эту самую яму,

рядомстварью,которуюонтакдолгоохранял.—Тогдапоторопитесьипокончите с этим.Хоть драконихаи слаба,

мынеуспокоимся,поканеубедимсявеёсмерти.Но Вистан явно пропустил её слова мимо ушей, потому что его

рассеянныйвзглядустремилсякАкселю.—Вамнехорошо,сэр?—вконцеконцовспросилтот.—МастерАксель,мыможембольшенесвидеться.Поэтомупозвольте

спроситьвасвпоследнийраз.Невылитотблагородныйбриттизмоегодетства,которыйкогда-томудрымкняземразъезжалпонашейдеревне,сеявнаспомыслыотом,какуберечьотвойныстариковидетей?Есливыэтопомните,прошувас,доверьтесьмне,преждечеммырасстанемся.

— Если я и был тем человеком, то сегодня он видится мне толькосквозьпеленудыханияэтойтвари,ионкажетсяглупцомимечтателем,ноон хотел лишь добра и страдал оттого, что торжественные клятвы былипопраны жестоким кровопролитием. То соглашение в саксонскихпоселениях устанавливал не он один, но, если моё лицо кажется вамзнакомым,кчемусчитать,чтоэтобылкто-тодругой?

— Я подумал об этом, когда мы встретились, но не был уверен.Благодарювасзаоткровенность.

—Тогдапозвольтемнетожебытьоткровенным,потомучтоэтогнетётменяснашейвчерашнейвстречи,аеслисовсемчестно,может,инамногодольше.Тотчеловек,котороговызапомнили,мастерВистан.Этоодинизтех,комувымечтаетеотомстить?

— О чём это ты, муж?— Беатриса бросилась вперёд, встав междуАкселем и воином.—Какая вражда может быть у тебя с этим воином?Колитак,емупридётсяубитьменяпервой.

— Принцесса, мастер Вистан говорит о шкуре, которую я сбросилзадолгодонашейс тобоювстречи.Отой,которая,какянадеялся,давноистлелананехоженойтропе.—ОнобратилсякВистану:—Чтоскажете,сэр?Мечвашещёнепросох.Есливыжаждетемщения,онопередвами,ноумоляювасзащититьмоюмилуюжену,котораятакзаменядрожит.

—Темчеловекомякогда-тоиздаливосхищался;иправда,чтопотоммне часто хотелось, чтобы он был жестоко наказан за свою роль впредательстве. Однако теперь я вижу, что в его действиях не былоковарстваичтоонжелалблагадляобоихнашихнародов.Еслиявстречуегоснова,тоотпущусмиром,хотямирунасненадолго.Атеперь,друзьямои,проститеменя,номненужноспуститьсявнизиисполнитьсвойдолг.

Ниположение,нипозадраконанаднеямынеизменились:есличутьёи предупредило Квериг о присутствии незнакомцев, особенно того,

которыйужеспускалсяпокрутойстенкеямы,онаничемэтогоневыдала.Или,можетбыть,сталиотчётливееподъёмиопадениекоживдольхребта?Или настойчивее заморгал капюшончатый глаз? Аксель не мог сказатьнаверняка.Но,покаонрассматриваллежавшуювнизутварь,емупришловголову, что куст боярышника— единственное кроме неё что-то живое вяме—когда-тосталдлянеёисточникомутешенияичтодажетеперьонавидит его своим мысленным взором. Поначалу Аксель счёл эту мысльстранной, но чем больше он смотрел, тем более правдоподобной онаказалась. Ибо откуда одинокому кусту вдруг взяться в подобном месте?Может быть, сам Мерлин посадил его здесь, чтобы у дракона былакомпания?

Вистан продолжал спуск, не вкладывая меч в ножны. Он не сводилглаз с того места, где лежала тварь, словно воин ждал, что она вот-вотподнимется, превратившись в огромного демона. Один раз онпоскользнулсяивоткнулмечвземлю,чтобынесъехатьвниз.Егопадениевызвало маленькую лавину из камней и гравия, но Квериг так и нешелохнулась.

Вистан благополучно достиг дна. Он утёр пот со лба, взглянул наАкселясБеатрисойинаправилсякдракону,остановившисьвнесколькихшагах от него.Потомподнялмечи принялся рассматривать лезвие, явноудивлённыйтем,чтоонозапятнанокровью.НесколькомгновенийВистанпростоял неподвижно, и Аксель подумал было, что странное состояние,овладевшее воином после одержанной победы, вдруг заставило егопозабыть,зачемонспустилсявяму.

Внезапно, с непредсказуемостью, уже проявленной в поединке состарым рыцарем, Вистан ринулся вперёд. Он не бежал, а быстро шёл,переступая через драконье тело, не сбиваясь с шага, словно ему нетерпелось перебраться на другую сторону ямы. Но по пути его мечмолниеносно описал низкую дугу, и Аксель увидел, как драконья головавзлетела в воздух и, упав, покатилась по каменистому дну. Но головенедолго пришлось там лежать, потому что её затопил мощный поток,которыйсначалаокружилеё,апотомподхватил,поднимаядотехпор,покаона не заскользила по его поверхности. Доплыв до боярышника, головаостановиласьизакачаласьнаплаву,горломкнебу.ЭтозрелищенапомнилоАкселюголовусобаки-монстра,отсечённуюГавейномвтоннеле,инанегоснова нахлынул приступ тоски. Аксель заставил себя отвернуться отдракона и посмотреть на Вистана, продолжавшего путь по яме. Теперьвоиншёлобратно,обходяпродолжавшееувеличиватьсяозерцо,и,такиневложивмечвножны,полезнаверх.

—Всёкончено,Аксель.—Да,принцесса.Ноуменяосталсявопросквоину.

***

Чтобывыбратьсяизямы,Вистанупотребовалосьнаудивлениемноговремени. Снова представ перед супругами, он казался ошеломлённым иничуть не торжествующим. Не говоря ни слова, воин опустился напочерневший край ямы и наконец вонзил меч глубоко в землю. Потомпосмотрелпустымвзглядом,ноневяму,азанеё,наоблакаисизыегоры.

ЧутьпогодяБеатрисаподошлакнемуимягкотронулазаплечо.—Мыблагодарнывамзавашподвиг,мастерВистан.Ивнашихкраях

естьещёмноготех,ктовастожепоблагодарилбы,будьонисейчасздесь.Отчегожевытакоймрачный?

—Мрачный?Неволнуйтесь,госпожа,яскоровозьмусебявруки.Носейчас… — Вистан отвернулся от Беатрисы и снова принялсярассматривать облака.А потом сказал:—Может быть, я слишком долгожилсредивас,бриттов.Трусовяпрезирал,алучшимиизвасвосхищалсяилюбилих,причёмито,идругое—ссамыхюныхлет.Ивотясижуздесьидрожу — не от усталости, а при мысли о деянии, которое совершилсобственными руками. Мне придётся закалить своё сердце, или я будужалкимвоиномдлясвоегокоролявделахгрядущих.

—Сэр, о чёмвы?—спросилаБеатриса.—Что зановоепоручениевампредстоит?

— Мне предстоит вершить справедливость и месть, госпожа. Ужескоронастанетихчерёд,ибообеслишкомзапоздали.Нотеперь,когдачасэтот вот-вот пробьёт, сердце моё трепещет, точно девичье. Причинойможетбытьтолькото,чтояслишкомсвамиосвоился.

—Сэр,—произнёсАксель,—япомнювашепоследнее замечание.Вы сказали, что хотели бы отпустить меня с миром, но что миру уженедолго осталось. Пока вы спускались в яму, я спрашивал себя, что вымоглииметьввиду.Можетбыть,сейчасобъяснитесь?

— Вижу, мастер Аксель, вы начинаете понимать. Мой корольотправил меня уничтожить дракониху не для того, чтобы увековечитьпамять давно погибших сородичей. Вы начинаете понимать, что драконумер,чтобысвоейсмертьюподготовитьпутьгрядущемузавоеванию.

—Завоеванию?—Аксельпридвинулсяближе.—МастерВистан,кактакое может быть? Что, армия саксов так разрослась за счёт заморских

сородичей? Или воины ваши настолько свирепы, что вы помышляете озавоеванииземель,гдедавноцаритмир?

—Чтоправда, топравда, армиинашиещёневеликичислом, даже вболотном крае. Но посмотрите вокруг. В каждой долине, вдоль каждойрекиестьсаксонскиепоселения,ивкаждом—сильныемужиимальчики-подростки.Имииприрастутнаширяды,когдамыдвинемсяназапад.

—Мастер Вистан, от победы у вас помутился рассудок,— сказалаБеатриса.—Кактакоеможетбыть?Выжевидите,каквэтихкраяхваширодичиимоисмешалисьотдеревникдеревне.Ктоизнихвыступитпротивсоседей,любимыхсдетства?

— Видите лицо вашего мужа, госпожа? Он начинает понимать,почемуясижуздесь,отводявзгляд,словносветслишкомжестокдлямоихглаз.

—Этоправда,принцесса,отсловвоинаменяпробираетдрожь.Мыстобойжаждали смертиКвериг, думая только о собственных дорогих намвоспоминаниях. Но кто знает, какая застарелая ненависть воспрянеттеперь по всей стране?Нам нужно лелеять надежду, что Господь всёжеотыщет способ сохранить узы меж наших народов, хотя нас всегдаразделяли обычаи и взаимные подозрения.Кто знает, что станется, когдаострыеязыкизарифмуютдавниеобидысосвежейжаждойземлиивласти?

— Этого стоит страшиться, сэр. Великан, когда-то глубокопогребённый, зашевелился. Когда же он восстанет, а он восстанет,дружескиеузымежнамипокажутсяузелками, которыедевочкивяжутизцветочныхстебельков.Поночаммужчиныбудутжечьсоседскиедома.Нарассвете—вешатьнадеревьяхдетей.Рекибудутисточатьзловониетрупов,раздувшихсяотдолгогоплавания.И,продвигаясьвперёд,нашиармиибудутрасти всё больше, питаясь гневомижаждоймести.Для вас, бритты, этобудет всё равно что огненныйшар. Останется только спасаться бегствомили сгинуть. Эта земля, край за краем, станет новой страной, странойсаксов, где от вашего народа не останется и следа, разве что параодичавшиховечьихотарнахолмах.

—Неужелионправ,Аксель?Он,наверное,бредит?—Онможетошибаться,принцесса,ноэтонебред.Драконихибольше

нет, а вслед за ней померкнет и тень Артура. — Аксель обратился кВистану: — По крайне мере, мне отрадно, сэр, что вы не находитеудовольствиявтехужасах,которыенамживописуете.

— Нашёл бы, если б мог, мастер Аксель, ибо это будет местьсправедливая и по заслугам. Но годы, проведённые среди вас, меняизнежили,и,какбыянистарался,воспылатьогнёмненавистимненепо

силам.Мнестыднозаэтуслабость,ноужескорояприведунасвоёместовоина,которогообучусамичейдухсвободнеемоего.

—ВыпромастераЭдвина,сэр?— Про него самого, и осмелюсь предположить, что теперь, когда

дракониха повержена и её зов больше не властен над ним, он быстропридёт в себя. В этом мальчике живёт дух истинного воина, какимобладаютлишьнемногие.Остальномуонбыстрообучится,иязакалюегодушу, чтобы в неё не проникло никаких мягкосердечных глупостей,которых полно в моей. В том деле, что нас ожидает, он не будет знатьпощады.

—МастерВистан,—обратиласьквоинуБеатриса,—япо-прежнемудумаю,что слова ваши—воспалённыйбред,иничтонеубедиломенявобратном.Номысмужемвсёбольшеслабеем,инамнужноспуститьсянатвёрдую землю, где нам найдётся приют. Вы помните, что обещалипохоронитьлюбезногорыцарякакподобает?

— Обещаю, госпожа, хотя, боюсь, птицы уже успели до негодобраться. Милые мои друзья, вы предупреждены, и у вас есть время,чтобыспастись.Беритерыцарскогоконяискачитебыстрееиз этихмест.Отыщитедеревнюсына,еслитакнадо,нонезадерживайтесьтамдольше,чемнаденьилидва,потомучтоктознает,какскоронашиармиизапалятфакелыипойдутвнаступление.Еслисынваснепослушает,оставьтеегоибегитекакможнодальшеназапад.Можетбыть,вамещёудастсяизбежатьрезни.Ступайтеиотыщитерыцарскогоконя.Аеслиувидите,чтомастерЭдвинподуспокоилсяиегостраннаялихорадкаутихла,разрежьтеегопутыиотправьтеегонаверхкомне.Егождётжестокоебудущее,ияхочу,чтобыонувиделвсёэто—павшегорыцаряиповерженнуюдракониху—преждечемшагнёт ему навстречу. Кроме того, он так споро роет могилы паройкамней!Теперьже,милыедрузья,поспешитепрочьипрощайте.

Глава16

КозаужедовольнодолготопталасьнатравеусамойголовыЭдвина.Зачем этой скотине понадобилось подходить так близко? Хотя они ипривязаныкодномушесту,новокругдостаточноместадляобоих.

Эдвин мог бы подняться и отогнать козу, но он слишком устал.Изнеможение навалилось недавно и с такой силой, что он рухнул наземлю,прижавшисьщекойкгорнойтраве.Онужеподошёлбылоккромкесна,нопотомвздрогнулипробудилсяотвнезапногоощущения,чтоматерибольше нет. Мальчик не пошевелился и не открыл глаза, но громкопробормоталвземлю:«Матушка.Мыидём.Осталосьсовсемчуть-чуть».

Ответанепоследовало,иЭдвинпочувствовал,каквнутриразверзласьвеликаяпустота.С техпорон звалеё ещёнесколькораз, дрейфуямеждусноми явью, но ответом всегда была тишина.И вот козажуёт траву подсамымегоухом.

—Простименя,матушка,—тихосказалонвземлю.—Менясвязали.Янесмогосвободиться.

Над Эдвином зазвучали голоса. Только тогда до него дошло, чтораздававшиеся вокруг шаги принадлежали не козе. Кто-то развязывалмальчику руки, вытаскивая из-под него верёвку. Чья-то нежная рукаприподнялаЭдвинуголову,и,открывглаза,онувиделпередсобойстаруюженщину — госпожу Беатрису, — смотревшую на него сверху вниз.Мальчикпонял,чтоуженесвязан,ивсталнаноги.

Одноколеносильноболело,но,пошатнувшисьответра,Эдвинвсёжеустоялна ногах.Оногляделся: серое небо, вздымающаяся земная твердь,скалы на гребне соседней горы. Совсем недавно эти скалы значили длянеговсё,нотеперьматеритамбольшенебыло,никакихсомнений.Иемувспомнились слова воина, что если слишком поздно спасать, то мститьникогданепоздно.Есливсётакиесть,тоте,ктозабралегомать,жестокозаэтопоплатятся.

Вистананигденебыловидно.Рядомнебылоникого,кромепожилыхсупругов, но их присутствие действовало на Эдвина успокаивающе. Онистояли перед ним и озабоченно смотрели на него, и при виде добройгоспожиБеатрисыемувдругзахотелосьплакать.Нотутмальчикпонял,чтооначто-тоговорит—что-топроВистана,—исусилиемприслушался.

Её саксонский был труден для понимания, к томуже ветер относилслова в сторону. В конце концов Эдвин прервал её вопросом: «Мастер

Вистанпогиб?»Старуха молчала, ничего не отвечая. Только когда Эдвин повторил

вопрос, повысив голос, чтобы перекричать ветер, госпожа Беатрисавыразительнозамоталаголовой.

— Разве вы меня не слышите, мастер Эдвин? Мастер Вистан жив-здоровидожидаетсяваснаверху,вконцевонтойтропы.

ЭтановостьпринеслаЭдвинуоблегчение,ионбросилсябылобежать,но головокружение тут же взяло своё, вынудив его остановиться, — ондаже не успел достичь тропы. Встав поустойчивее, Эдвин оглянулся,увидев,какстарыесупругишагнулибылокнему.Мальчикзаметил,какимиони кажутся хрупкими. Старики стояли на ветру, прислонившись друг кдругу, и казались намного старше, чем тогда, когда он впервые ихповстречал.Хватитлиунихсилспуститьсясгор?Носейчасонисмотрелина него со странным выражением, а вертевшаяся позади них козаостановилась как вкопанная и тоже уставилась на него. У Эдвинамелькнуластраннаямысль,чтоонвдругоказалсясголовыдоногвымазанкровью,иименнопоэтомуеготакрассматривают.Но,опустивглаза,оннеувиделусебянаодежденичегонеобычного,кромегрязиипятеноттравы.

Старик что-то выкрикнул. Кричал он на языке бриттов, и Эдвинничего не понял. Предупреждение? Просьба? Потом сквозь ветерпрорвалсяголосгоспожиБеатрисы.

—МастерЭдвин!Мыобаваспросим.Помнитеонасвднигрядущего.Помнитенасинашусвамидружбу,когдавыбылиребёнком.

Слушая,Эдвинприпомнилкое-чтодругое:обещание,котороеондалвоинуисвойдолгненавидетьбриттов.НоведьВистаннеимелввидуэтихдобрых супругов. Вон мастер Аксель робко машет ему рукой. Это знакпрощанияилипопыткаегоудержать?

Эдвинотвернулсяипобежал,инаэтотраз,несмотрянабившийемувбок ветер, тело его не подвело. Его мать исчезла, и её вряд ли можновернуть,новоинживиждётего.Мальчикпродолжалбежать,дажекогдатропасталаобрывистой,абольвколенеусилилась.

Глава17

Ониприехаливерхомвразгаргрозы,когдаяпряталсяподсоснами.Нелучшаяпогодадлястольпожилойчетыиклячи,свидууставшейнеменьшеседоков.Неужелистарикиспугался,чтосердцеконяневыдержитлишнегошага? Зачем же ещё останавливаться в грязи в двадцати шагах отближайшегодерева?Новотлошадьтерпеливостоитподдождём,астариквынимает спутницу из седла. Интересно, получилось ли бы у нихсправитьсясэтимещёмедленнее,будьонифигураминакартине?

—Идитесюда,друзьямои,—зовуя.—Поспешитевукрытие.Ни один из них меня не слышит.Из-за глухогошума дождя или это

возрастзапечаталимуши?Язовуснова,ивотстарикоглядываетсявокругинаконец-томеня замечает.Вконце концов его спутница соскальзываетемунаруки,и,несмотрянаточтоонахуда,какворобушек,заметно,чтоунего едва хватает сил её удержать. Поэтому я выхожу из-под сосновогоукрытияишлёпаюпомокройтраве,истариквстревоженнооборачивается.Нопринимаетмоюпомощь,потомучторазвенесобиралсяонвоттолькочтоосестьназемлювместесженой,обхватившейегозашею?Язабираюунего ношу и спешу обратно под деревья, не чувствуя никакой тяжести.Старик пыхтит следом. Наверное, боится за жену в руках незнакомца.Поэтомуяосторожноопускаюеёвниз,вдоказательствотого,чтонастроенпо-дружески. Я прислоняю женщину головой к мягкой коре, теперь онанадёжно защищена от дождя, даже если иногда рядом и падает паракапель.

Старик садится рядом на корточки, бормоча слова ободрения, и яотхожу прочь, чтобы не мешать им. Я снова стою на старом месте, гдедеревьявстречаютсясоткрытымпростором,исмотрю,какповересковымпустошамхлещетдождь.Ктостанетвинитьменявтом,чтояспряталсяотдождя? Я легко нагоню потерянное время, когда отправлюсь в путь, темлегчепройдутпредстоящиемненеделибесконечнойкаторги.Яслышу,каконипереговариваются уменя за спиной, но что с этимподелать?Выйтиподдождь,чтобынеслышатьихбормотания?

—Тыбредишьотлихорадки,принцесса.— Нет-нет, Аксель,— возражает она.—Мне вспоминается что-то

ещё. Как же мы могли забыть? Наш сын живёт на острове. На острове,которыйвидноизукромнойбухты,ионасейчассовсемблизко.

—Кактакоевозможно,принцесса?

—Разветынеслышишь,Аксель?Яслышудажесейчас.Развеэтонеморешумитпоблизости?

—Этопростодождь,принцесса.Аможет,река.— Мы забыли об этом, Аксель, хмарь нас дурманила, но сейчас

воспоминаниявозвращаются.Неподалёкуотсюдаестьостров,исынждётнастам.Аксель,разветынеслышишьморе?

— Ты бредишь от лихорадки, принцесса. Мы скоро найдёмпристанище,итыпоправишься.

—Спросиуэтогонезнакомца,Аксель.Онзнаетэтоткрайлучшенас.Спроси,естьлиздесьрядомбухта.

—Он всего лишь добрый человек, которыйпришёл нам на помощь,принцесса.Откудаунегопознанияотакихвещах?

—Спросиего,Аксель.Чтовэтомплохого?Хранитьмолчание?Чтомнеделать?Яповорачиваюсьиговорю:—Добраягоспожаправа,сэр.—Стариквздрагивает,ивглазахунего

страх. Часть меня хочет снова умолкнуть, отвернуться и смотреть настарую лошадь, неподвижно стоящуюпод дождём.Но, сказав раз, нужноговоритьидва.Яуказываювсторонуоттогоместа,гдеонижмутсядругкдругу:

—Вон там, между деревьями, есть тропинка, которая ведёт в бухту,именно такую, о которой говорит госпожа. Она почти сплошь покрытагалькой, но во времяотлива, как сейчас, камниуступаютместопеску.Ивсё,каквысказали,добраягоспожа.Недалековмореестьостров.

Они молча смотрят на меня, она — устало-счастливая, он — снарастающим страхом. Скажут ли они что-нибудь? Или мне нужнопродолжить?

—Янаблюдалзанебом.Дождьскорокончится,ивечербудетясным.Такчто, если выхотите, чтобы япереправил васна остров, будурад этосделать.

—Чтоятебеговорила,Аксель?— Значит, сэр, вы лодочник? — мрачно спрашивает старик. — Но

тогданеможетлибытьтак,чтобымысвамиужевстречались?—Лодочник,верно.Встречалисьлимыраньше,припомнитьнемогу,

потому что мне приходится перевозить слишком много народу, каждыйденьпомногучасов.

Старик, похоже, напуган окончательно, и, скрючившись рядом сженой,прижимаетеёксебе.Ярешаюсменитьтему:

—Вашконьтакистоитподдождём.Аведьоннепривязан,иничтонемешаетемуукрытьсяподдеревьями.

—Это старыйбоевой конь, сэр,—тутже отвечает старик, радуясь,чтобольшененадоговоритьобухте.—Ондержитпорядок,хотьиосталсябезхозяина.Когдапридётвремя,намнужнобудетонёмпозаботиться,каки было обещано его храброму хозяину.Но сейчас я беспокоюсь только освоейдорогойжене.Вынезнаете,сэр,гдемысможемнайтикровиочаг,чтобыеёсогреть?

Янемогулгать,идолгестьдолг.—Кстати, в тойсамойбухтеестьнебольшоепристанище.Ясамего

построил,этопростонавесизветокитряпок.Рядомснимещёчасназадтлелкостёр,иегоможнобудетсновараздуть.

Старик колеблется, внимательно вглядываясь мне в лицо. Глазастарухизакрыты,иголоваеёпокоитсяунегонаплече.

—Лодочник, моя жена просто бредила в лихорадке. Не нужны намникакие острова. Мы лучше переждём дождь под этими добрымидеревьямиипоедемсвоейдорогой.

—Аксель, что ты такое говоришь?—Женщина открывает глаза.—Разве сын мало нас дожидался? Пусть добрый лодочник отведёт нас вбухту.

Старикещёколеблется,ночувствуетдрожьженывсвоихобъятиях,иегоглазасмотрятнаменясотчаянноймольбой.

— Если хотите,— говорю я,— я понесу добрую госпожу, так вамбудетлегчедойтидобухты.

— Я сам её понесу, сэр, — возражает старик, уже потерпевпоражение, но ещё сопротивляясь, — если она не сможет идти своиминогами.

Чтонаэтоскажешь,ведьмужпочтитакжеслаб,какжена?—Бухтанедалеко,—осторожноговорюя.—Нопутьвнизобрывист,

тамполноямиторчащихкорней.Пожалуйста,сэр,позвольтемнепонестивашужену.Такбудетбезопаснее.Выжепойдётерядом,совсемвплотнуютам,гдетропапозволит.Пустьтолькодождьчутокперестанет,имысразужепоспешимвниз,потомучтовашадобраягоспожадрожитотхолода.

Вскоредождьперестал,ияпонёсженщинупотропинке,бегущейвнизпосклонухолма,астарикзаковылялследом,и,когдамывышлинаберег,словночья-тонетерпеливаярукасмелатёмныетучинаоднусторонунеба.Берегбылрасцвеченбагровымитонамизаката,подёрнутоедымкойсолнцеопускалосьвморе,анаволнахпокачиваласьмоялодка.Ещёразпроявивлюбезность,яуложилеёподгрубымнавесомизвысушенныхшкуриветок,подложивейподголовуподушкуиззамшелогокамня.Неуспеваюяотойтивсторону,какстарикужехлопочетнадженой.

—Видите,—ясажусьнакорточкиудремлющегокостра,—вонон,остров.

Чтобыувидетьморе,женщинедостаточнолишьчутьповернутьголову,и она тихо вскрикивает. Старикуже приходится развернуться на твёрдойгальке,ионрастерянносмотритнаволны.

— Смотрите туда, друг мой. Вон он. На полпути между берегом игоризонтом.

—Глазауменяненастолькозоркие.Нода,теперьмнекажется,чтояеговижу.Чтоэтотам,верхушкидеревьев?Илизубчатыескалы?

—Таместьдеревья,другмой,потомучтоэтоблагодатноеместо,—сэтимисловамияломаюхворостизанимаюськостром.Ониобасмотрятнаостров, а я встаюнаколени, в которые тутжевпиваетсяжёсткая галька,чтобыраздутьугли.Этимужчинаиженщина,развенепосвоейволеонисюдапришли?«Пустькаждыйсамвыбираетсвойпуть»,—говорюясебе.

— Тебе теплее, принцесса? — вопрошает он. — Ты скоро сновапридёшьвсебя.

—Явижуостров,Аксель,—говоритона,иразвеямогувторгатьсявтакуюблизостьмеждуними?—Тамнасждётсын.Какстранно,чтомыэтопозабыли.

Он мямлит что-то в ответ, и я вижу, что в нём снова растётбеспокойство.

—Но, принцесса, мы ведь ещё не решили.Хочется ли нам уехать вподобное место? Кроме того, нам нечем заплатить за переправу, потомучтомыоставилиоловоимонетыслошадью.

Мнепромолчать?—Об этом не беспокойтесь, друзья мои. После я буду рад взять из

седла то, чтомне причитается. Ваш конь не уйдёт далеко.—Некоторыесочтутмои слова хитрой уловкой, но я сказал их просто из сострадания,отличнозная,чтотогоконямнебольшеневидать.Онипродолжалитихопереговариваться,аяповернулсякнимспиной,занимаяськостром.Развехотелось мне вмешиваться в их беседу? Но тут женщина заговариваетгромче,окрепшимголосом.

—Лодочник,— начинает она.— Когда-то, может, ещё в детстве, яслышалаоднусказку.Сказкупроостров,гдемноготихихлесовирек,ноукоторого есть одна странность. На него переправляются многие, нокаждыйегожительпребываетввечномодиночестве,невидяинеслышасоседей.Правдалиэто,инетотлиэтоостровсейчаспереднами,сэр?

Япродолжаюломатьхворостиосторожнокладуеговогонь.—Добраягоспожа,мнеизвестнонесколькоостровов,подходящихпод

описание.Ктознает,таковлиэтот?Уклончивыйответпридалейхрабрости.—Иещёяслышала,чтоиногдаэтистранныеусловиянедействуют.

Что бывают путники, которым даётся особое разрешение. Верно ли это,сэр?

—Любезнаягоспожа,явсеголишьскромныйлодочник.Мненеданорассуждать о подобных материях. Но раз здесь больше никого нет,позвольте мне дать вам такой ответ. Я слышал, что иногда, во время лишторма,подобноготому,которыйтолькочтоотшумел,иливлетнююночьпри полной луне, обитатели острова могут почувствовать, как рядом сними витаютна ветруих соседи.Наверное, выоб этом слышали, добраягоспожа.

— Нет, лодочник, это не то. Я слышала, что мужчина и женщина,прожившиевместежизнь,могутпереправитьсянаостров,неразлучаясь,если их связывают невероятно сильные узы любви.И что они могут по-прежнемунаслаждатьсяобществомдругдруга,какделалидолгиегодыдоэтого.Правдалито,чтояслышала,лодочник?

— Повторю ещё раз, добрая госпожа. Я всего лишь лодочник,которому поручено перевозить тех, кто желает пересечь море. Я могуговоритьтолькоотом,чтовижу,ежедневновыполняясвоюработу.

—Ноздесь,кромевас,никогонет,ибольшенамспроситьнеукого.Поэтому я спрашиваю об этом у вас, сэр. Если вы переправите нас смужем, можно ли сделать так, чтобы нам остаться вместе и свободногулятьпоостровурукаобруку,какмыходимсейчас?

—Хорошо,добраягоспожа.Будусвамиоткровенен.Такуюпару,каквысмужем,нам,лодочникам,редкодоводитсявстретить.Язаметилвашунеобычайную преданность друг другу, ещё когда вы ехали верхом поддождём.Поэтому даже не сомневаюсь, что вам будет позволеножить наостровевместе.Будьтевэтомуверены.

—Вашисловадарятмнесчастье,—говоритона,словносникнувотоблегчения. — Кто знает? Может быть, во время шторма или в тихуюлунную ночь нам с Акселем доведётся увидеть сына, случись ему бытьпоблизости.Илидажеперемолвитьсяснимпаройслов.

Костёрразгорелся,иявсталнаноги.—Посмотритевонтуда.Там,втени,качаетсямоялодка.Новеслоя

прячу в пещере неподалёку, в заводи с маленькими рыбёшками, котораянаполняется во времяприлива.Друзьямои, сейчас я схожу заним, а вы,покаменянетиваснесмущаетмоёприсутствие,обсудитевсёкакследует.Если захотите совершить это путешествие, ваше решение должно быть

бесповоротным.Теперьявасненадолгооставлю.Нотаклегкоотнеёнеотделаться.—Однослово,преждечемвыуйдёте,лодочник.Скажите,правдали,

что, когда вы вернётесь, прежде чем дать согласие на переправу, выдопросите нас, каждого по отдельности? До меня доходила молва, чтотаковувас,лодочников,способопределятьтередкиепары,которыесмогутжитьнаостровенеразлучно.

Они оба пристально смотрят на меня, подставив лица закатномусолнцу,иналицестариканаписаноподозрение.Явстречаюсьвзглядомсегоженой,нонесним.

—Добраягоспожа,благодарювасзанапоминание.Вспешкеможнолегкопренебречьтем,чтопообычаюдолжнобытьисполнено.Всёименнотак, как вы говорите, но в вашем случае — это просто дань традиции.Потому что, как я уже сказал, вас с мужем связывает необычайнаяпреданность, я заметил это с первого взгляда.А теперь простите, друзьямои, у меня мало времени. Вам нужно принять решение до моеговозвращения.

Ияпокинулихипошёлповечернемуберегу,покашумволннесталоглушительным,агалькаподногаминесмениласьмокрымпеском.Всякийраз, оглядываясьнаних, я видел однуи туже картину, просто с каждымразомона становилась всёменьше: седой старик,присеврядомсженой,держит с ней важный совет. Её я почти не видел, потому что скала, ккоторой она привалилась, скрывала всё, кроме взмахов руки,сопровождавших её речь. Они — любящая чета, но долг есть долг, и япошёлдальше,впещерузавеслом.

Когдаявернулся,несявеслонаплече,топрочёлрешениевихглазахпрежде,чемстарикуспелсказать:

—Лодочник,мыпросимперевезтинаснаостров.—Тогдапоспешимклодке,потомучтояужесильнозапаздываю,—

ответил я ишагнул прочь, словно торопясь навстречу волнам.Но тутжевернулся со словами: — Нет, подождите. Сначала нужно исполнить тотглупый обычай. Позвольте, друзья мои, кое-что вам предложить. Вы,добрыйгосподин,сейчасвстанетеичутокотнасотойдёте.Кактольковыперестанете нас слышать, я быстро перемолвлюсь словечком с вашейлюбезнойженой.Вставатьейнепридётся.Потомяподойдуквам,туда,гдевы будете стоять. Мы быстро с этим покончим и вернёмся, чтобыперенестидобруюгоспожувлодку.

Он пристально смотрит на меня, в глубине души стараясь мнеповерить.Инаконецговорит:

—Хорошо, лодочник, я пройдусь по берегу.—Потом обращается кжене:—Мырасстанемсятольконамиг,принцесса.

—Беспокоитьсянеочем,Аксель.Мненамноголучше,иподзащитойэтогодоброгочеловекасомнойничегонеслучится.

И старик уходит, медленно шагая, к восточному краю бухты,утонувшемувогромнойтениутёса.Егоприближениевспугиваетптиц,ноони быстро возвращаются и снова принимаются долбить клювамиводорослиикамни.Онслегкаприхрамывает,испинаунегосогнута,какучеловека,которыйужеготовпринятьпоражение,новнутриегоещёпылаетмаленькийогонёк.

Женщинасидитпередомнойикроткомнеулыбается.Очёмжемнеунеёспросить?

—Не бойтесьмоих вопросов, добрая госпожа.—Мне быхотелось,чтобырядомбыладлиннаястена,накоторуюямогбысмотреть,говорясней, номне в лицо дует вечерний ветер и светит закат.Я присаживаюсьрядомнакорточки,подражаяеёмужу,иподбираюрясудоколен.

—Янебоюсьвашихвопросов,—тихоговоритженщина.—Потомучто знаю, какое чувство к мужуживёт в моём сердце. Спрашивайте, чтовам будет угодно. Ответы мои будут честны, но засвидетельствуют лишьодно.

Я задаю пару вопросов, самых обычных, ведь разве не часто мнеприходитсяэтоделать?Времяотвремени,чтобыеёподбодритьипоказать,что слушаю, я задаю ещё один. Но в них почти нет нужды, она и саманеплохосправляется.Онавсё говорит,иногда закрывая глаза,но голосомзвучнымитвёрдым.Иявнимательнослушаю,какивелитмнедолг,амойвзгляд смотрит в другую сторону бухты, на фигуру усталого старика,беспокойношагающегосредимелкихскал.

Потом я вспоминаю, что меня ждёт работа и в другом месте, ипрерываюпотокеёвоспоминаний.

—Благодарювас,добраягоспожа.Позвольтемнетеперьпоспешитьквашемулюбезномусупругу.

Старик явно начинает мне доверять, иначе зачем ему отходить такдалеко от жены? На звук моих шагов он оборачивается, словнопроснувшись. На лице его пылает закат, и я вижу, что подозрения егоисчезли,уступивместоглубокойгрусти,ивглазахстоятслёзы.

—Каквсёпрошло,сэр?—тихоспрашиваетон.—Слушатьвашудобруюжёнушку—одноудовольствие,—отвечаюя,

подстраиваясьпод его тихий голос, хотя ветер завывает всё громче.—Атеперь,другмой,будьтекратки,чтобыпобыстрееотправитьсявпуть.

—Спрашивайтечтохотите,сэр.—Другмой,янезадаюнескромныхвопросов.Новотвашалюбезная

жена только что вспомнила день, когда вы вдвоём ходили на рынок заяйцами.Онасказала,чтонеслаихвкорзине,держаеёпередсобой,авышли рядом и всю дорогу не сводили взгляда с корзины, боясь, что онаоступитсяиразобьётяйца.Вспоминаяэто,онабыласчастлива.

— Думаю, лодочник, что чувствую то же самое. — Он смотрит наменясулыбкой.—Яволновалсязаяйца,потомучтовпредыдущийразонаспоткнуласьипаруштукразбила.Пройтибыловсегоничего,новтотденьмыобаосталисьвесьмадовольны.

— У неё о том дне остались такие же чувства. Хорошо, давайтебольшенебудемтерятьвремени,потомучторазговорэтот—толькоданьобычаю.Давайтевернёмсязанашейлюбезнойгоспожойиперенесёмеёвлодку.

И я увлекаю его обратно к навесу и жене, но теперь он едвапереставляетноги,вынуждаяменятожезамедлитьшаг.

—Небойтесьволн,другмой,—говорюя,считая,чтоименновэтомисточникегобеспокойства.—Эстуарий[11]хорошозащищён,ипопутинаостровнамничтонегрозит.

—Яохотнодоверюсьвашемумнению.— Кстати, друг мой. — Отчего бы не разбавить эту неспешную

прогулкубеседой?—Естьуменяодинвопрос,которыйязадалбы,будьунасбольшевремени.Разужмыидёмвместе,вынепротив,еслияскажу,чтоэтобылзавопрос?

—Вовсенет.—Япростособиралсяспросить,естьлиувастакоевоспоминаниео

вашейсовместнойжизни,котороедосихпорпричиняетвамособуюболь?Вотивсё.

—Сэр,наштеперешнийразговор—тожечастьдопроса?— О, вовсе нет. С допросом покончено. Я спросил то же самое у

вашей дорогой супруги, поэтому теперь просто хочу удовлетворить своёлюбопытство.Неотвечайте,другмой,янеобижусь.Посмотритетуда.—Яуказываю на скалу, мимо которой мы проходим. — Это не простыеракушки. Будь у нас больше времени, я бы показал, как отломать их отскалыипуститьнаужин.Ячастоподжариваюихнакостре.

—Лодочник,—мрачнопроизноситон,ещёбольшезамедляяшаг.—Еслихотите,яотвечунавашвопрос.Незнаю,какответилананегожена,потомучтодажетакиесупруги,какмы,омногомумалчивают.Крометого,до сего дня дракониха отравляла воздух своим дыханием, отнимая у нас

воспоминаниякаксчастливые, такипечальные.Нодраконихаубита,иуменявголовеужемногоепрояснилось.Спрашиваете,какоевоспоминаниепричиняетмнеособуюболь?Какоежеещё,какнеонашемсыне,которогомы с женой в последний раз видели уже почти взрослым, но которыйпокинул нас прежде, чем у него выросла борода. Это случилось послекакой-то ссоры, да и ушёл-то он всего лишь в соседнюю деревню, и ясчитал,чточерезнесколькоднейонвернётся.

—Вашаженавспомнилатожесамое,другмой.Иобвиниласебявегоуходе.

— Если она винит себя за то, что случилось вначале, то за то, чтослучилось потом,— все камни в мой огород. Потому что, правда, былокакое-то время, очень недолго, когда она мне изменяла. Может быть, ясделалчто-тотакое,чтотолкнулоеёвчужиеобъятия.Или,наоборот,чего-тонесказалилинесделал?Сейчасвсёэтотакдалеко,словноптица,чтопролетела мимо и стала точкой на небосклоне. Но сын стал свидетелемнашего ожесточения, а он был тогда уже слишком взрослым, чтобыподдатьсянауговоры,нослишкомюным,чтобыпонять,чтонеисповедимыпутинашихсердец.Онушёл,поклявшись,чтоникогданевернётся,и,когдамысженойсчастливовоссоединились,всёещёбылвдалиотдома.

—Вашаженаобэтомрассказывала.Иотом,каквскорепришлавесть,что ваш милый сын стал жертвой охватившей страну чумы. Я сам тогдапотерялродителей,другмой,ихорошовсёпомню.Нопочемувывинитесебя?ЧумунасылаетБогилидьявол,новаша-тогдетутвина?

—Я запретилжене навеститьмогилу сына.Это быложестоко.Онахотела, чтобымывместе сходили туда, где онпохоронен, но я отказался.Прошло уже много лет, и только несколько дней назад мы всё жеотправилисьнапоиски этогоместа,нок томувременихмарьдраконихизатуманиланамостаткиразума,имыужесаминезнали,чтоищем.

—Таквотвчёмдело.Этимвашаженасомнойнеподелилась.Значит,этовыпомешалиейнавеститьсыновнююмогилу.

—Япоступилжестоко,сэр.Этобылопредательствопострашнее,чеммимолётная измена, ведь жена и рога-то мне наставляла всего парумесяцев.

— Чего же ради, сэр, вы не позволили ни жене, ни себе самомуоплакатьсынанадегомогилой?

—Чегоради?Данирадичего.Простовзыгралиглупостьигордость.И что ещё там прячется в глубине мужских душ. Возможно, сэр, мнехотелосьнаказатьжену.Насловахинаделеякакбыпростил,новсеэтигоды у меня в сердце оставался уголок, где притаилась жажда мести. Я

поступилснеюмелочноипостыдно,иссыномтоже.— Благодарю, что доверились мне, друг мой. Возможно, это и к

лучшему. Потому что, хоть наш разговор к долгу моему отношения неимеет,исейчасмыпростодватоварища,коротающиеденьзаболтовнёй,признаюсь, меня терзало какое-то смутное беспокойство, чувство, что яещё не всё услышал. Теперь же я со спокойной совестью могу васперевезти. Но скажите, друг мой, что заставило вас изменить своемурешению, в котором вы много лет были тверды, и всё же отправиться впуть?Чьи-тослова?Иливнутренняяперемена,непостижимая,какприливилинебонадголовой?

— Мне и самому хотелось бы знать. Думаю, что перемена этапроизошла не из-за чего-то одного, просто прожитые вместе годыпостепенно вновь растопили мне сердце. Вот и всё. Рана заживаламедленно,новконцеконцовзажила.Потомучтонедавновыдалосьутро,когда рассвет принёс первые приметы весны, и я смотрел на жену, ещёспавшую,хотявкомнатуужесветилосолнце.Ияпонял,чтогоречивомнебольше нет. Тогда-то мы и отправились в путь, и вот теперь женавспомнила, что сын переправился на остров прежде нас, а значит, онпогребён там в лесу или где-нибудь на тихом берегу. Лодочник, я был свамичестен,и,надеюсь,этонезаставитвасусомнитьсяввашемпрежнемонасвпечатлении.Ибополагаю,чтоиной,услышавмоислова,решилбы,чтонашалюбовьущербнаипорчена.НоГосподуизвестно,какмедленнокнам, старикам, возвращалась эта любовь, и он понимает, что без чёрныхсумерекдлянасненаступилбырассвет.

—Небеспокойтесь,другмой.То,чтовымнерассказали,всеголишьвториттому,чтояувидел,когдавысженойприехалисюдавгрозунатомусталомскакуне.Ладно,сэр,довольноразговоров,ато,неровёнчас,снованачнётсягроза.Давайтепоспешимквашейсупругеиперенесёмеёвлодку.

Женщина спит, прислонившись к скале, на лице у неё застылодовольноевыражение,арядомдымитсякостёр.

—Наэтотразясамеёпонесу.Силыкомневернулись.Мнесогласиться?Моюзадачуэтонеоблегчит.—Другмой, идти по этой гальке очень трудно.Стоит ли рисковать

своей ношей, если вы споткнётесь? Я давно привычен к такой работе,потому что супруга ваша будет не первой, кому понадобилась помощь,чтобыдобратьсядолодки.Высможетеидтирядомиразговариватьснейнаходу.Пустьбудеттак,кактогда,когдаонанеслаяйца,авыволновались,шагаяподле.

Наеголицовозвращаетсястрах.Ноонтихоотвечает:

—Хорошо,лодочник.Пустьбудетпо-вашему.Онидётрядомсомной,бормочаейсловаободрения.Можетбыть,я

шагаюслишкомбыстро?Потомучтотеперьонотстал,и,когдаязаношуеёвморе, его рука в отчаяниицепляетсямне за спину.Номешкать нельзя,потому что мне нужно нащупать ногами причал, который прячется подхолодной водной поверхностью. Я ступаю на камни, набегающие волнывновь откатываются назад, и я вхожу в лодку, почти не наклонившись,несмотрянасвоюношу.Покрываланакорменамоклиподдождём.Яногойотворачиваюте,чтолежатсверхуипропиталисьводой,иосторожнокладуженщинунаоставшиеся.Теперьонасидит,почтикасаясьголовойкромкиборта, а я ищу короб с сухими одеялами, чтобы укрыть её от морскоговетра.

Укутывая её, я чувствую, как старик залезает в лодку и его шагираскачиваютдно.

— Друг мой, — говорю я, — вы же видите, что море всё большеволнуется. А судёнышко у меня маленькое. Я не посмею взять в негобольшеодногопассажира.

Теперьмнехорошовиденпылающийвнёмкостёр,потомучтосквозьегоглазапрорываетсяпламя.

—Ядумал,лодочник,чтомысвамидругдругапонялиимысженойпереплывём на остров неразлучно. Разве не повторили вы это несколькоразинедляэтогозадаваливопросы?

—Другмой,пожалуйста,непоймитеменяпревратно,—говорюя.—Речь всего лишь о том, как лучше переправиться через море спрактической точки зрения. Не сомневайтесь, вы поселитесь на островевместе и будете ходить рука об руку, как вам привычно. И если где-то вукромном месте отыщется могила вашего сына, вы сможете украсить еёполевымицветами,которыхнаостровевизобилии.Болотныйвереск,авпролесках— даже маргаритки. Но что касается переправы, я прошу васнемного подождать на берегу. Я позабочусь о том, чтобы устроить вашулюбезнуюсупругупоудобнее,вместерядомслодочнойпристанью,гдетридревнихскалысмотрятдругнадруга,точнозакадычныеприятели.Тамонаостанетсявнадёжномукрытии,носвидомнаволны,аяпоспешуобратнозавами.Атеперьоставьтенасиподождитенаберегу.

Его освещает красный закат или это по-прежнему пожар в еговзгляде?

—Янесделаюнишагаизлодки,сэр,покавнейнаходитсямояжена.Перевезитенасвместе,какобещали.Илимнегрестисамому?

— Весло принадлежит мне, сэр, и это всё ещё моя обязанность—

определять,сколькопассажировможетвзятьэтосудно.Неужели,несмотрянанашунедавнююдружбу,выподозреваетеменявковарномобмане?Выбоитесь,чтояневернусьзавами?

—Яни в чёмне обвиняювас, сэр.Но земляполнится слухамипролодочниковиихковарство.Нехочувасобидеть,ноумоляюперевезтинасвдвоём,идовольномедлить.

— Лодочник,— звучит голос женщины, и я оборачиваюсь, успеваязаметить,каконатянетсярукойвпустоту,словнонадеясьнайтименятам,хотяглазаеёпо-прежнемузакрыты.—Лодочник.Оставьтенаснаминуту.Дайтенамсмужемпоговоритьбезсвидетелей.

Осмелюсьлияоставитьиходнихвлодке?Ноженщинаточнонамоейстороне.Сжимая весло в руках, я прохожумимо старика и перешагиваючерезбортвводу.Водадоходитмнедоколен,замочивподолплатья.Лодканадёжнопривязана,ивеслоуменя.Какойвэтомможетбытьвред?Ивсёже далеко я не отхожу, и, хотя взгляд мой обращён на берег и стою янеподвижнокакскала,мнекажется,чтоясновавторгаюсьвихблизость.Сквозьтихийплескнабегающихволндоносятсяихголоса.

—Онушёл,Аксель?— Стоит в воде, принцесса. Ему не хотелось выходить из лодки, и,

думаю,долгождатьоннестанет.— Аксель, сейчас не время ссориться с лодочником. Нам очень

повезло, что мы с ним повстречались. И что он отнёсся к нам такблагосклонно.

— Но ведь мы столько слышали об их коварстве, разве не так,принцесса?

—Яверюему,Аксель.Онсдержитслово.—Почемутытакуверенавэтом,принцесса?—Язнаю,Аксель.Он—хорошийчеловекинеподведётнас.Сделай,

каконговорит,идождисьегонаберегу.Онскорозатобойвернётся.Давайсогласимся, Аксель, а не то, боюсь, мы потеряем предложенную намвеликую милость. Нам обещано, что на острове мы будем вместе, а этодаётся немногим даже из тех, кто всю жизнь прожили вместе. Зачемрисковатьтакойнаградойиз-занесколькихминутожидания?Нессорьсясним, а то в следующий раз нам повстречается какой-нибудь грубиян.Аксель,пожалуйста,помирисьсним.Япрямочувствую,каконвсёбольшесердитсяиужеготовпередумать.Аксель,тыещёздесь?

— Прямо перед тобой, принцесса. Неужели мы действительнособираемсяпойтикаждыйсвоейдорогой?

—Мужмой,этовсегонапаруминут.Чтоонсейчасделает?

— Стоит, как и раньше, высоченный, спиной к нам, и сверкаетлысиной.Принцесса,тыправдадумаешь,чтомыможемемудовериться?

—Можем,Аксель.—Тытолькочтоснимговорила.Разговорпрошёлудачно?—Удачно,муж.Развеутебябылонетак?—Думаю,так,принцесса.Надбухтойвиситзакат.Уменязаспиной—молчание.Осмелюсьлия

книмповернутьсяилиещёпогодить?—Скажи,принцесса,—слышуяголосстарика.—Тырада,чтохмарь

рассеялась?— Без хмари эту страну ждут ужасные беды. Но для нас она

рассеяласькакразвовремя.— Я тут думал, принцесса. Могло ли выйти так, что наша любовь

никогдабытакнеокрепласгодами,нелишинасхмарьтого,чеголишила?Может,этоиз-занеёзатянулисьстарыераны.

—Какаятеперьразница,Аксель?Помирисьслодочником,ипустьонперевезётнаснаостров.Еслионвозьмётсначалаодного,апотомдругого,зачемснимссориться?Аксель,чтоскажешь?

—Хорошо,принцесса.Пустьбудетпо-твоему.—Тогдаоставьменяивернисьнаберег.—Сейчас,принцесса.— Так почему же ты медлишь, муж мой? Думаешь, терпение

лодочниковбесконечно?—Хорошо,принцесса.Нопозвольмнеещёразтебяобнять.Они обнимаются, несмотря на то что я укутал её, как младенца?

Несмотря на то что ему приходится встать на колени и скрючиться натвёрдом дне лодки в странной позе? Полагаю, что да, и, покуда длитсямолчание,оборачиватьсяянесмею.Веслоуменявруках,отбрасываетлионотеньнаводнуюрябь?Сколькоещёждать?Новотголосавозвращаются.

—Мынаговоримсянаострове,принцесса.—Наговоримся,Аксель.Теперь,когдахмарьрассеялась,унасбудето

чёмпоговорить.Лодочникещёстоитвводе?—Стоит,принцесса.Пойду,помирюсьсним.—Тогдапрощай,Аксель.—Прощай,мояединственнаялюбовь.Яслышу,каконбредётповоде.Заговоритлионсомной?Онсказал,

чтособираетсяпомириться.Но,когдаяоборачиваюсь,ондаженесмотритвмоюсторону,тольконаберегинанизкийзакатнадбухтой.Иятоженепытаюсь поймать его взгляд. Он, не оглядываясь, бредёт мимо. «Друг,

подожди меня на берегу»,— тихо говорю я, но он не слышит и бредётдальше.

KazuoIshiguroTHEBURIEDGIANTCopyright©2015KazuoIshiguroCopyright©PhotobyJeffC.

ПереводсанглийскогоМарииНуяизинойХудожественноеоформлениеАндреяСтариковаРисунокнапереплётеМариныДорошенко

notes

Примечания

1Великаны-людоеды в кельтской мифологии. В противоположность

троллям, которые селятся в горах, живут в лесах и на болотах. (Здесь идалееприм.перев.)

2Тип жилища с круглым основанием, распространённый в Западной

Европе ещё до римского завоевания. В древности стены таких домовделали либо из камня, либо из деревянных столбов, соединённыхобмазкой,аконическуюкрышукрылитростником.Отверстиявкрышенадочагомнебыло,дымвыходилнаружу,просачиваясьсквозьтростник.

3Морскими разбойниками называли также норманнов (то же, что

викинги).

4ИмеетсяввидукорольАртур,полегенде—вождьбриттоввV–VIвв.

н. э., разгромивший завоевателей-саксов, центральный герой британскогоэпосаирыцарскихроманов.

5Сражение между бриттами и англосаксами (ок. 490–517), победу в

котором, как принято считать, одержали бритты под предводительствомкороляАртура.

6Лёгкийгалоп.

7Клуатр— (фр.cloitreотлат.claustrum—закрытоеместо,позднее

монастырь) — крытая галерея, обрамляющая прямоугольный двормонастыря или крупной церкви, характерна для романской и готическойархитектуры.

8Древнейшийизизвестныхнародов,населявшихШотландию.

9Груда камней, насыпанная над погребением, иногда — каменный

столб,курганизкамня.

10Деревянный брус с гнёздами для уключин, идущий вдоль борта

гребного судна и покрывающий верхние концы шпангоутов (поперечныхбрусьевкаркаса).

11Бухта,судоходнаялишьвовремяприлива.