Beamused №8 preview

№8, декабрь 2014 • «Нелегальная красота»

beamused.ru • beamused-mag.tumblr.com • shop.beamused.ru

Дизайн и вёрстка: Silamandarina Интервью: SilamandarinaИллюстрация на обложке: Натали РатковскиГлавный редактор: Катерина СоловьёваИздатель: Катерина СоловьёваКоординатор проекта: Илья Соловьёв Корректор: Надежда Шорина

#8

Россия, 198095, Санкт-Петербург, ул. Розенштейна, д. 21, офис 316 (а / я 70) Тираж: 999 экз.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов и героев статей.

Полное или частичное копирование любых мате-риалов журнала без согласования с редакцией запрещается.

В магазине Beamused продаются наши журналы, а также оригинальные скетчбуки и сувениры

Полный список мест распространения — на сайте beamused.ru

Для связи с редакцией пишите на адрес: [email protected]

beamused.ru • beamused-mag.tumblr.com • shop.beamused.ru

предсказуемая рубрика • beamused #8 • декабрь 2014

Привет, друзья! Как это бывает в конце года, у меня важное объявление.

Мы начинали делать Beamused в другой стране. Тогда доставка из Петербурга в Украину не стоила так же, как в Америку. Доллар и евро стоили на 15-20 рублей меньше, бумага была дешевле, покупательная способность жителей России — выше, законодательство — немного другим. Многое было иначе.

А ещё, видимо, где-то в процессе мы немного заблудились и отошли от нашей первоначальной идеи. Когда мы делали ранние номера Beamused, мы хотели экспериментировать и при этом помогать творческим людям общаться, находить новые знакомства и новую аудиторию. В процессе мы стали серьёзнее и строже и, увы, в какой-то момент из-за этого часть людей стали думать: «А, ну это для крутых художников и иллю-страторов, а не для меня», — хотя на самом деле творчество в какой-то степени присутствует в жизни каждого, и для этого вовсе не обязательно «числиться» творческим человеком.

А ещё мы чувствуем, что нам есть что сказать и на междуна-родном уровне.

Поэтому в следующем году мы снова меняемся. Статьи на рус-ском будут выходить в нашем блоге beamused-mag.tumblr.com. Магазин Beamused продолжит продавать уникальные скетч буки в России и за рубеж. А журнал Beamused снова станет виртуаль-ным, как и в самом начале своей жизни, и выйдет в 2015 году четыре раза на английском. Мы сохраним нашу основу, но рас-ширим список тем. И, поскольку мы снова становимся нович-ками, мы снова будем бесплатным журналом.

Спасибо большое всем, кто был с нами в этом году. Мы будем очень благодарны вам, если останетесь с нами и расскажете о нас друзьям и знакомым; с нас — увлекательные статьи и лич-ное отношение к вам.

Катерина Соловьёва,главный редактор и зачинщица Beamused

P. S. С праздниками вас! Желаю вам вдохновения и удачи. Если что, пишите.

Что спасёт мир от китча с. 62

Fashion Illustrationс. 6

Ботаническое искусство с. 38

Красавица и танец с. 24

о! (оглавление) • beamused #8 • декабрь 2014

Нелегальная красота с. 76

Вы любите типографику с. 36

Заглянуть в чужую тетрадь с. 70

Эскапизм с. 50

Бесконечная книга с. 106

Art

wor

k by

Alic

ia M

ales

ani

6

Правила игры нужно понимать с самого начала.

истории успеха • beamused #8 • декабрь 2014

Модный опытФэшн-иллюстратор Алисия Малесани родилась в Аргентине, а живёт и работает в Испании. В мир моды она пришла сначала как дизайнер текстиля, потом перешла в издательский биз-нес и работала арт-директором испанских Vogue и Marie Claire, а в конце концов сосредоточи-лась на модной иллюстрации. Её работы публикуют такие журналы, как Vogue, Harpers Bazaar и Tatler; её клиенты — Chanel, Max Mara, Escada…

Важно знать, что хотя модная иллюстрация — отчасти что-то художественное, она очень зависит от того рынка, на который направлена. Здесь важна совокупность факторов: кому адресована иллюстрация; стиль, который мы хотим придать изо-бражению; что мы хотим усилить, а что — нет. Каждая иллюстрация — целый мир, но всегда есть порядок приоритетов в зависимости от клиента, бренда и т. д. Правила игры нужно чётко понимать с самого начала.

В моде в целом показывают и женские, и мужские образы достаточно идеализи-рованными — наверное, это на меня влияет. Но, помимо этого, лично мне нра-вятся детали и чтобы у персонажей была какая-то позиция, чтобы они выражали не только внешнее, но и что-то внутреннее.

На самом деле мне нравится почти всё. Всегда есть заказы, которые идут лучше, чем другие, но в жизни всегда так.

Прежде чем писать, мне нужно много рисовать, я пробую массу вариантов пре-жде, чем принять решение, потому что мне нужно быть спокойной и расслаблен-ной к тому моменту, как я сажусь писать, — а это моя любимая часть.

Обычно мне нужно от двух-трёх дней до недели, в зависимости от степени слож-ности картинки. А клиенты обычно дают времени впритык.

Я использую и то и другое. Иногда меня вдохновляет выражение лица или поза на какой-то фотографии, а иногда я полностью изобретаю.

Что главное в фэшн-иллюстрации?

Как передать красоту без излишнего сахара?

Есть ли в твоей работе что-то, что тебе совсем не нравится?

Как ты начинаешь работу и какая часть — твоя любимая?

Сколько времени тебе нужно на одну иллюстрацию?

Ты работаешь с фото или придумываешь из головы?

Есть ли конкуренция между фото и рисован-ными иллюстрациями?

Не думаю. Это всегда зависит от позиции заказчика. Есть журналы, которые никогда не публикуют иллюстрации, кроме исключительных случаев, а есть такие, которые всегда определённый процент полос выделяют под темы с иллюстрациями.

Правила игры нужно понимать с самого начала.

истории успеха • beamused #8 • декабрь 2014

Модный опытФэшн-иллюстратор Алисия Фэшн-иллюстратор Алисия Малесани родилась в Аргентине, Малесани родилась в Аргентине, а живёт и работает в Испании. а живёт и работает в Испании. В мир моды она пришла сначала В мир моды она пришла сначала как дизайнер текстиля, потом как дизайнер текстиля, потом перешла в издательский биз-перешла в издательский биз-нес и работала арт-директором нес и работала арт-директором испанских Vogue и Marie Claire,испанских Vogue и Marie Claire,а в конце концов сосредоточи-а в конце концов сосредоточи-лась на модной иллюстрации. лась на модной иллюстрации. Её работы публикуют такие Её работы публикуют такие журналы, как Vogue, Harpers журналы, как Vogue, Harpers Bazaar и Tatler; её клиенты — Bazaar и Tatler; её клиенты — Chanel, Max Mara, Escada…Chanel, Max Mara, Escada…

Важно знать, что хотя модная иллюстрация — отчасти что-то художественное, она очень зависит от того рынка, на который направлена. Здесь важна совокупность факторов: кому адресована иллюстрация; стиль, который мы хотим придать изо-бражению; что мы хотим усилить, а что — нет. Каждая иллюстрация — целый мир, но всегда есть порядок приоритетов в зависимости от клиента, бренда и т. д. Правила игры нужно чётко понимать с самого начала.

В моде в целом показывают и женские, и мужские образы достаточно идеализи-рованными — наверное, это на меня влияет. Но, помимо этого, лично мне нра-вятся детали и чтобы у персонажей была какая-то позиция, чтобы они выражали не только внешнее, но и что-то внутреннее.

На самом деле мне нравится почти всё. Всегда есть заказы, которые идут лучше,чем другие, но в жизни всегда так.

Прежде чем писать, мне нужно много рисовать, я пробую массу вариантов пре-жде, чем принять решение, потому что мне нужно быть спокойной и расслаблен-ной к тому моменту, как я сажусь писать, — а это моя любимая часть.

Обычно мне нужно от двух-трёх дней до недели, в зависимости от степени слож-ности картинки. А клиенты обычно дают времени впритык.

Я использую и то и другое. Иногда меня вдохновляет выражение лица или поза на какой-то фотографии, а иногда я полностью изобретаю.

Что главное в фэшн-иллюстрации?

Как передать красоту без излишнего сахара?

Есть ли в твоей работе что-то, что тебе совсем не нравится?

Как ты начинаешь работу и какая часть — твоя любимая?

Сколько времени тебе нужно на одну иллюстрацию?

Ты работаешь с фото или придумываешь из головы?

Есть ли конкуренция между фото и рисован-ными иллюстрациями?

Не думаю. Это всегда зависит от позиции заказчика. Есть журналы, которые никогда не публикуют иллюстрации, кроме исключительных случаев, а есть такие, которые всегда определённый процент полос выделяют под темы с иллюстрациями.

Интервью с фэшн-иллюстраторами Алисией Малесани, Натальей

Санабрией, Флойдом Греем и Яной Москалюк читайте в Beamused #8:

www.shop.beamused.ru/collection/zhurnaly/product/8-nelegalnaya-krasota

7

Красавица и танецЛилия Бурдинская — хореограф и основатель центра современ-ного танца Bye-Bye Ballet. Она училась в Лондоне, жила в Израиле (и не только), а теперь работает в России. Многие знают её по танце-вальному марафону, который продлился 31 час, — постановке «Потерянное я». О том, что было после этого, зачем нетанцующим людям нужен танец, а танцующим — хореограф, а также о краси-вой и некрасивой красоте — в интервью Beamused.

Правильнее будет говорить о разнице между современным танцем и клас-сическим балетом. В формулировке «современный танец» нет ничего уни-зительного. Его часто путают с уличными танцами, хип-хопом — но это то, что называется «танцы»; а современный танец — modern dance — идёт в ногу с классическим балетом по масштабности искусства. А современный балет — он тот же, что и классический, только сейчас!

Современный танец появился как альтернатива классическому балету в начале XX века. Я обожаю эту историю. Создавали его женщины! Клас-сический балет появился при дворе французского короля, потом раз-влекательные танцы при дворе стали развиваться дальше и появилась их система… А современный танец зародился в конце XIX — начале XX века, в то время, когда женщины носили корсеты, когда у них не было права голоса. Если женщина хотела выражать себя в танце, то у неё было только два варианта: идти в классический балет или идти в варьете и танцевать там что-то непонятно-легкомысленное.

И было несколько женщин: Айседора Дункан, Лои Фуллер, Рут Сен-Дени… Они не отказывались от экзерсиса* — от физической подготовки — но они, как и мы сейчас, шли против того, чтобы танец был таким жертвенным, таким истощающим процессом. У нас тоже, конечно, много жертв, боли и всего остального — но нас в высших учебных заведениях тренируют так, чтобы мы и в пятьдесят, и в шестьдесят, и в семьдесят лет могли выйти на сцену и это не выглядело бы как-то странно; чтобы наше тело и тогда было способно создавать то, что мы можем в двадцать. Это совершенно другой подход к движению как к таковому. И в основу современного танца лёг как экзерсис, так и йога, и восточные единоборства… Современный танец захватывает тем, что в нём столько изначально заложенной страсти к движению!

Есть «балетные», которые со временем переходят в современный танец. Михаил Барышников — очень хороший пример, у него же труппа современ-ного танца, и он занимается этим до сих пор — а ему шестьдесят лет! И он работает сейчас именно в этом направлении, потому что это позволяет жить внутри этого…

Чем современный балет отличается от классического?

*Экзерсис — упражнения у станка.

…а не заканчивать всё в тридцать лет.

Да! Качество современного танца определяет не высота прыжка и не коли-чество скрученных пируэтов! Я с большим уважением отношусь к людям из классического балета — это колоссальный труд! Но это не для меня. Да, тут ты тоже можешь устать, расплакаться, да, это тоже тяжело — но когда ты танцуешь, на тебя никто не закричит: «Вытяни свои кости!» — тут сов-сем другие эмоции!

творческая жизнь • beamused #8 • декабрь 2014

«Тут ты тоже можешь устать, расплакаться, да, это тоже тяжело — но когда ты танцуешь,

на тебя никто не закричит: „Вытяни свои кости!” — тут совсем другие эмоции!»

Фото Алексея Костромина

«Этим и хорош танцевальный зал — можно выплеснуть всё плохое, а потом мы откроем окна, всё

провертим… и начнём новый день с нового листа».


«Этим и хорош танцевальный зал — можно выплеснуть всё плохое, а потом мы откроем окна, всё

провертим… и начнём новый день с нового листа».

Фото Алексея Костромина26

Мне кажется, что некоторые люди приходят сюда за терапией, но в этом не признаются, — и мы тоже не признаёмся, что это понимаем; мы говорим им: «Тяните позвоночник, дышите и давайте, давайте танцуйте!».

Несомненно, у взрослых людей есть психологические проблемы. Использование своего тела в жизни очень зависит от шаблонов. Когда человек попадает на урок и его просят сымпровизиро-вать, получается что-то похожее на стриптиз, но очень зажатое… Люди не знают, как обращаться со своим телом! И очень часто, когда они начинают двигаться, открываться — начинается борьба. Как только они начинают раскрепощаться, они начинают падать, бить ногами, и выглядит это как противостояние, как истерика. Казалось бы, тихий человек, работает в офисе, и вот прихо-дит сюда… а мы же не проводим никаких тренингов… У нас же просто танцевальный класс, в кото-ром иногда бывают импровизационные задания. И людям потом становится легче образовывать своё тело. Они начинают с ним общаться. Начинают понимать, что смысл не в том, куда ты поднимаешь руку, а в том, как ты её поднимаешь. И это целый путь. Мы все здесь пытаемся донести до людей, что урок танца может быть метафорой всей жизни.

Мы все любим гнаться за результатом — «надо обязательно сесть на шпагат!», например. И нас не волнует, как мы это будем делать! Главное — быстрее порвать себя и упасть! И за пределами зала происходит то же самое.

А когда человек начинает понимать метафору жизни, он начинает понимать себя, у него случаются открытия. Этим и хорош танцевальный зал — можно выплеснуть всё плохое, а потом мы откроем окна, всё провертим… и начнём новый день с нового листа.

Люди приходят, чтобы найти себя. Не столько научиться пластично двигаться — это всё прикры-тие! — а чтобы себя почувствовать и себе понравиться. Узнать о себе что-то, понять себя.

Что самое сложное для человека, который никогда не танцевал и вдруг в тридцать лет, например, решил учиться танцу: неподготовленность физическая или психологическая?

А вы как хореограф что именно делаете?

Тут тоже не всё просто: есть преподаватели танца, а есть хореографы. Хореографы не обучают людей танцевать; это те люди, которые работают художественными руководителями в театрах, — те, кто создают полотна, которые мы будем смотреть. Просто в России это непонятно: все знают, что есть уроки хореографии, и представляют, что это что-то балетное, тогда как хореография — это постановка движения! Это как рисование контурных карт в воздухе. Есть география, а есть хореография.

У хорошего хореографа, настоящего, есть одна главная задача: создать безопасное пространство для своих танцовщиков, чтобы они не боялись быть собой. Многие начинающие не понимают: все эти страхи и комплексы — они никуда со временем не деваются! И с ними борется и тот, кто скрутит тридцать два фуэте, и тот, кто вообще никогда раньше в зале не бывал.

Хореограф, когда перед ним стоят двадцать взрослых человек, у которых свои жизни и свои про-блемы и которые продолжают искать общий язык с собой, хотят себе понравиться, установить с собой внутреннюю связь, должен создать для них это самое безопасное пространство, чтобы они все вместе смогли рисовать эти контурные карты. Это очень сложная задача. Потому что нао-рать, заставить, выгнать, пригласить может любой. А стать путеводной звездой, провести человека через лет десять его жизни и многое дать ему — далеко не каждый. Это ещё одна вещь, за которую я люблю современный танец — в нём правда могут установиться такие отношения, может быть такое доверие к своему учителю.

Из ваших постановок какая ваша любимая и почему?

Самая любимая — это та, над которой я сейчас тружусь и о которой никто не знает. А из тех, что уже известны, — I love men. Я в этой постановке решилась выразить то, как я вижу жизнь.


творческая жизнь • beamused #8 • декабрь 2014

Мне кажется, что некоторые люди приходят сюда за терапией, но в этом не признаются, — и мы тоже не признаёмся, что это понимаем; мы говорим им: «Тяните позвоночник, дышите и давайте, давайте танцуйте!».

Несомненно, у взрослых людей есть психологические проблемы. Использование своего тела в жизни очень зависит от шаблонов. Когда человек попадает на урок и его просят сымпровизиро-вать, получается что-то похожее на стриптиз, но очень зажатое… Люди не знают, как обращаться со своим телом! И очень часто, когда они начинают двигаться, открываться — начинается борьба. Как только они начинают раскрепощаться, они начинают падать, бить ногами, и выглядит

Мы все любим гнаться за результатом — «надо обязательно сесть на шпагат!», например. И нас не волнует, как мы это будем делать! Главное — быстрее порвать себя и упасть! И за пределами зала происходит то же самое.

А когда человек начинает понимать метафору жизни, он начинает понимать себя, у него случаются открытия. Этим и хорош танцевальный зал — можно выплеснуть всё плохое, а потом мы откроем окна, всё провертим… и начнём новый день с нового листа.

Люди приходят, чтобы найти себя. Не столько научиться пластично двигаться — это всё прикры-тие! — а чтобы себя почувствовать и себе понравиться. Узнать о себе что-то, понять себя.

Что самое сложное для человека, который никогда не танцевал и вдруг в тридцать лет, например, решил учиться танцу: неподготовленность физическая или психологическая?

А вы как хореограф что именно делаете?

Тут тоже не всё просто: есть преподаватели танца, а есть хореографы. Хореографы не обучают людей танцевать; это те люди, которые работают художественными руководителями в театрах, — те, кто создают полотна, которые мы будем смотреть. Просто в России это непонятно: все знают, что есть уроки хореографии, и представляют, что это что-то балетное, тогда как хореография — это постановка движения! Это как рисование контурных карт в воздухе. Есть география, а есть хореография.

У хорошего хореографа, настоящего, есть одна главная задача: создать безопасное пространство для своих танцовщиков, чтобы они не боялись быть собой. Многие начинающие не понимают: все эти страхи и комплексы — они никуда со временем не деваются! И с ними борется и тот, кто скрутит тридцать два фуэте, и тот, кто вообще никогда раньше в зале не бывал.

Хореограф, когда перед ним стоят двадцать взрослых человек, у которых свои жизни и свои про-блемы и которые продолжают искать общий язык с собой, хотят себе понравиться, установить с собой внутреннюю связь, должен создать для них это самое безопасное пространство, чтобы они все вместе смогли рисовать эти контурные карты. Это очень сложная задача. Потому что нао-рать, заставить, выгнать, пригласить может любой. А стать путеводной звездой, провести человека через лет десять его жизни и многое дать ему — далеко не каждый. Это ещё одна вещь, за которую я люблю современный танец — в нём правда могут установиться такие отношения, может быть такое доверие к своему учителю.

Из ваших постановок какая ваша любимая и почему?

Самая любимая — это та, над которой я сейчас тружусь и о которой никто не знает. А из тех, что уже известны, — I love menn. Я в этой постановке решилась выразить то, как я вижу жизнь.

Что главное в профессии хореографа, как он может позаботиться

о зрителе и что даёт танец танцору, читайте в Beamused #8:


27

Мария Потапович: Каждая картина, каждый рисунок, каждый коллаж — любая работа! — должна рассказывать какую-то историю. Если работа не рассказы-вает историю, она просто кусок бумаги или холста, измазанный краской. Не обя-зательно, чтобы зритель её мог прочитать, главное — чтобы он мог почувствовать смысл её существования.

Коллаж «Яблоки» — моя попытка рассказать и дока-зать самой себе, что весь наш мир состоит из мелких кусочков, моментов, эмоций, чувств… Но только сое-диняясь в правильном порядке и в правильном коли-честве они дадут реальную картину того места, где

мы живём. Что, собрав в пригоршню все обрезки бумаги, лежащие на столе, не глядя схватив краски и мелки, какие попадутся под руку, и вырезав их ста-рых ластиков простейшие штампы, можно наколдо-вать кусок реальности, который будет не так уж плох…

Заглянуть в чужую тетрадь

70

творческие дневники • beamused #8 • декабрь 2014

Мария Потапович (mellpellmell): mellpellmell.blogspot.com • instagram.com / mellpellmell

«Окно» — рассказ о моём утре, когда хочется, едва проснув-шись, потянуться, встать с кровати, в полумраке пройти через всю комнату… и, полной грудью вдохнув свежий запах летней травы, уже успевшей разогреться от утреннего солнца, не торо-пясь распахнуть ставни навстречу новому тёплому и счастливому летнему дню… Появись этот рисунок зимой, весной или осенью, он бы рассказывал совсем другую историю!

«Пёрышки» — вольная интерпретация веры людей в птицу счастья, которая, как известно, синего цвета. Мне почему-то всегда казалось, что птицы счастья бывают разных цветов — розового, жёлтого, ярко-оранжевого, салато-вого… И если у тебя есть хоть одно пёрышко любого из этих цветов — удача и счастье тебе обеспечены.

Картина с лодкой и птицами — это рассказ о тишине и уединении. Каждому необходимы дозированные моменты одиночества и покоя.

71

Анн-Констанц Бастиан: Обычно я делаю зарисовки для развлечения. У меня всегда с собой скетчбук, потому что на улице может встретиться что-то симпатичное, что надо нарисовать. Обычно я делаю скетчи в кафе или во время путешествий. В моих тетрадях много личного (поэтому я думаю, что очень невежливо загляды-вать мне через плечо, когда я рисую).

Я увидела на гаражной распродаже очень красивую девушку с розовыми волосами. Потом я её нарисовала и добавила корону из цветов. Это идеальный аксессуар, цветы делают похожей на фею каждую, кто их носит.

Это портреты меня и моей подруги Анд-реа. Мы тогда всё время думали, не покра-сить ли нам волосы в красивые оттенки красного и фиолетового.

Anne-Constanze Bastian: annebastian.de

Анн-Констанц Бастиан: Обычно я делаю зарисовки для развлечения. У меня всегда с собой скетчбук, потому что на улице может встретиться что-то симпатичное, что надо нарисовать. Обычно я делаю скетчи в кафе или во время путешествий. В моих тетрадях много личного (поэтому я думаю, что очень невежливо загляды-вать мне через плечо, когда я рисую).

Я увидела на гаражной распродаже очень красивую девушку с розовыми волосами. Потом я её нарисовала и добавила корону из цветов. Это идеальный аксессуар, цветы делают похожей на фею каждую, кто их носит.

Это портреты меня и моей подруги Анд-реа. Мы тогда всё время думали, не покра-сить ли нам волосы в красивые оттенки красного и фиолетового.

Anne-Constanze Bastian: annebastian.de

72

Ольга Никулина:

«Девушка с зонтом». Первый визит в Нью-Йорк при-шёлся на осень. Погода была пасмурная и дождливая, но настроение — прекрасное. Необычно одетые люди с разноцветными зонтиками, уличные цветочные лавки, такси, витрины с бликами города — эти впечат-ления я пыталась передать в рисунке.

«Чай». Июль. Небольшое уличное кафе с пустой из-за жары террасой. Я взяла чай со льдом и лимо-ном. Оранжево-красные оттенки напитка в стакане вдохновили меня на эту небольшую зарисовку.

Ольга Никулина: oshkalapin.livejournal.com

Ольга Никулина:

«Девушка с зонтом». Первый визит в Нью-Йорк при-шёлся на осень. Погода была пасмурная и дождливая, но настроение — прекрасное. Необычно одетые люди с разноцветными зонтиками, уличные цветочные лавки, такси, витрины с бликами города — эти впечат-ления я пыталась передать в рисунке.

«Чай». Июль. Небольшое уличное кафе с пустой из-за жары террасой. Я взяла чай со льдом и лимо-ном. Оранжево-красные оттенки напитка в стакане вдохновили меня на эту небольшую зарисовку.

Ольга Никулина: oshkalapin.livejournal.com


Другие творческие дневники, а также ботаническое искусство,

необычные иллюстрации и многое другое — в Beamused #8:


73

Нелегальная красотаЭтот материал мы собирали по разным городам и странам. Часть наших героев не разглашают свои имена по причинам безопасности, и почти никто из них не хочет видеть свои лица в журнале. Не все они являются вандалами, но все — художниками. Вопреки кажущейся брутальности, их искусство весьма хрупко: некоторые картины закрашиваются чуть ли не на следующий день. Однако есть что-то, что заставляет их выходить на улицы с баллонами, забираться на высоту и бегать от полиции. Что это такое, как становятся граффитистами, что нужно, чтобы добиться в этом деле выдающихся результатов, а также чем райтер отлича-ется от бомбера, читайте в материале Катерины Соловьёвой и Лии Чевненко.

Вмешательство в улицыКанадский художник Дан Бергерон известен в первую очередь своей серией Faces of the City: гигантскими фотопортретами, в которых фактура стен и городские пей-зажи участвуют в создании образа. Свои работы он называет street intervention, — «вмешательство в улицы». Спрашиваем Дана о том, где граница между артом и вандализмом, о его самой дерзкой работе и о том, сколько уличный художник может зарабатывать.

Это тег Beamused; что такое тег, а также интервью с его автором читайте дальше на страницах Beamused

76

мировой масштаб • beamused #8 • декабрь 2014

Face of the City, Tara (2010) Dan Bergeron / Fauxreel Studios 77

Я заинтересовался граффити лет примерно в 10-11. Я тогда знал много детей постарше, как Кейн и Река, которые писали граффити в моём районе. Но почему-то тогда я не стал этим заниматься — может, потому, что слишком занят был скейтбордингом. Когда я окончил университет и вернулся в Торонто в 25 лет, я захотел сделать со своими фотографиями что-то новое. Думаю, что моё ран-нее знакомство с граффити и интерес к тому, чтобы использовать публичное пространство не по назначению, на протяжении моих 15 с лишним лет на скейте привели меня к тому, чтобы сначала делать стикеры из своих фото, а потом клеить их на стены. А потом, когда я поехал в первый раз в Лондон в 2002-м и увидел, как много там стрит-арта и какой эффект имеют работы Бэнкси, я тут же на это подсел, и захотелось все работы делать для улицы.

Я думаю, что если ты можешь создавать искусство, которое заставляет людей заду-маться, то на это будут смотреть позитивно. Если же единственная цель твоей работы — уничтожить общественную собственность, то смотреть на это будут отри-цательно. Однако же лично я не стал бы судить чужую работу по мотивам её созда-ния. Для меня границы достаточно просты. Я стараюсь не клеить фото на чей-то дом, и я стремлюсь заставить зрителя поставить под вопрос мир вокруг него, в плане социальном, политическом или физическом. Делал ли я что-то нелегальное? Опре-делённо. Занимался ли вандализмом? Конечно. Но я думаю, что моя работа всегда заставляет зрителя думать, и для меня это оправдывает её существование.

Lilia Anne Bergeron, 2007 Dan Bergeron / Fauxreel Studios

Ты ведь фотограф — как ты пришёл в стрит-арт?

Стрит-арт — неодноз-начная тема; кто-то его считает искусством, а кто-то — вандализ-мом. Ты как думаешь, где граница?

Я заинтересовался граффити лет примерно в 10-11. Я тогда знал много детей постарше, как Кейн и Река, которые писали граффити в моём районе. Но почему-то тогда я не стал этим заниматься — может, потому, что слишком занят был скейтбордингом. Когда я окончил университет и вернулся в Торонто в 25 лет, я захотел сделать со своими фотографиями что-то новое. Думаю, что моё ран-нее знакомство с граффити и интерес к тому, чтобы использовать публичное пространство не по назначению, на протяжении моих 15 с лишним лет на скейте привели меня к тому, чтобы сначала делать стикеры из своих фото, а потом клеить их на стены. А потом, когда я поехал в первый раз в Лондон в 2002-м и увидел, как много там стрит-арта и какой эффект имеют работы Бэнкси, я тут же на это подсел, и захотелось все работы делать для улицы.

Я думаю, что если ты можешь создавать искусство, которое заставляет людей заду-маться, то на это будут смотреть позитивно. Если же единственная цель твоей работы — уничтожить общественную собственность, то смотреть на это будут отри-цательно. Однако же лично я не стал бы судить чужую работу по мотивам её созда-ния. Для меня границы достаточно просты. Я стараюсь не клеить фото на чей-то дом, и я стремлюсь заставить зрителя поставить под вопрос мир вокруг него, в плане социальном, политическом или физическом. Делал ли я что-то нелегальное? Опре-делённо. Занимался ли вандализмом? Конечно. Но я думаю, что моя работа всегда заставляет зрителя думать, и для меня это оправдывает её существование.

Lilia Anne Bergeron, 2007 Dan Bergeron / Fauxreel Studios

Ты ведь фотограф — как ты пришёл в стрит-арт?

Стрит-арт — неодноз-начная тема; кто-то его считает искусством, а кто-то — вандализ-мом. Ты как думаешь, где граница?

Продолжение интервью читайте в Beamused #8:


78


Мне нравится быть на улице и устанавливать свои работы! Оказываешься прямо в гуще других людей, а они снуют мимо тебя по своим делам туда-сюда. Ещё в процессе случаются разговоры с людьми, и это соединяет тебя с пуль-сом города, в котором ты находишься. Меня это совсем не отвлекает, а, наоборот, вдохновляет. Я заряжаюсь энергией места, когда я в нём работаю.

А что касается первого раза, не важно, что ты делаешь, это наполовину вдохнов-ляет, наполовину заставляет нервничать. Если по-честному признать мою исто-рию работы на улице, то свою первую я создал, наверное, лет в 14, ещё не понимая, что я делаю стрит-арт. Мы с друзьями Мэттом Дженисом, Адамом и Морга-ном Райсами меняли буквы вокруг вывески KFC, где мы катались на скейтах. Мы их снимали и составляли в разные глупые надписи типа «Олаф продаёт анашу». Тогда всё было проще.

В Канаде с этим достаточно спокойно. Конечно, если ты бомбишь спреем, гонять тебя будут везде. Но если ты клеишь, делаешь трафареты или устанавливаешь скульптуры, вполне может быть, что тебе за это ничего не будет и чиновники твою работу не тронут. Тут главное — думать, где ты устанавливаешь работу, и всегда делать это с таким видом, как будто ты и должен её тут установить.

А как ты работаешь на улице, не отвлека-ешься на прохожих? Вообще, первый раз страшно было? Кстати, а каким был этот первый раз?

Я думаю, что самая моя дерзкая нелегальная работа — это серия плакатов о Кейне. Они были очень политизированны, и надо понимать специфику Джорджа Буша и его мышления, чтобы на них не оскорбляться. А если говорить о легальной работе, я бы назвал серию для Papiers Gaspesia за размер работ и их значимость для общества.

Иногда в голове загорается лампочка — и надо уделить этому внимание. Мне надоело просто клеить фото, и я хотел сделать что-то более сложное. И вот я играл с вырезанием лиц, и чем больше я это делал, тем больше понимал, как я могу интегрировать картинку с фоном стен, на которые я буду её клеить. И это привело меня к мыслям о том, как мы, люди, создаём эти здания, которые стареют, и как мы сами тоже стареем, и как бумага сходна со слоем кожи. Некоторые модели — мои близкие знакомые, а некоторые — просто люди, с которыми я сталкиваюсь, когда выхожу в мир по делам. В зависимости от места, лица могут продержаться от двух до четырёх лет. Некоторые ещё там, но большинство уже нет.

Я думаю, что заниматься стрит-артом — это как создавать работу для общей гости-ной. Туда нужно вешать то, что привлекает внимание зрителя и вызывает реакцию, хорошую или плохую. Очень часто мы в публичном пространстве видим изобра-жения, которые сливаются с окружением, потому что в работах –по большей части это объявления — нет глубоких идей. Я хочу создавать что-то, что будет объеди-нять людей и заставлять нас задуматься о проблемах наших братьев. И, поскольку я занимаю в этом мире привилегированное положение — я здоров, относительно умён и у меня есть любовь, еда и крыша над головой, — я часто хочу помочь тем, кто не может говорить за себя и не имеет возможности поделиться своими мыслями.

В России, например, стрит-арт уничтожают даже без политического контекста, а в Испании политически заряжен-ные работы Эскифа не трогают. Как с этим в Канаде?

А какую свою работу ты считаешь наиболее эпичной?

Я хочу создавать что-то, что будет объединять людей.

Как тебе пришла в голову идея «Лиц города», The Faces of the City? Кто эти люди? Портреты ещё на месте?

У тебя есть и социально важные проекты — например, серия Papiers Gaspesia или «Те, кого не спра шивают»*, кото-рая привлекала вни-мание к проблемам бездомных. Почему для тебя это важно?

*The Unadressed.


Мне нравится быть на улице и устанавливать свои работы! Оказываешься прямо в гуще других людей, а они снуют мимо тебя по своим делам туда-сюда. Ещё в процессе случаются разговоры с людьми, и это соединяет тебя с пуль-сом города, в котором ты находишься. Меня это совсем не отвлекает, а, наоборот, вдохновляет. Я заряжаюсь энергией места, когда я в нём работаю.

А что касается первого раза, не важно, что ты делаешь, это наполовину вдохнов-ляет, наполовину заставляет нервничать. Если по-честному признать мою исто-рию работы на улице, то свою первую я создал, наверное, лет в 14, ещё не понимая, что я делаю стрит-арт. Мы с друзьями Мэттом Дженисом, Адамом и Морга-ном Райсами меняли буквы вокруг вывески KFC, где мы катались на скейтах. Мы их снимали и составляли в разные глупые надписи типа «Олаф продаёт анашу». Тогда всё было проще.

В Канаде с этим достаточно спокойно. Конечно, если ты бомбишь спреем, гонять тебя будут везде. Но если ты клеишь, делаешь трафареты или устанавливаешь скульптуры, вполне может быть, что тебе за это ничего не будет и чиновники твою работу не тронут. Тут главное — думать, где ты устанавливаешь работу, и всегда делать это с таким видом, как будто ты и должен её тут установить.

А как ты работаешь на улице, не отвлека-ешься на прохожих? Вообще, первый раз страшно было? Кстати, а каким был этот первый раз?

Я думаю, что самая моя дерзкая нелегальная работа — это серия плакатов о Кейне. Они были очень политизированны, и надо понимать специфику Джорджа Буша и его мышления, чтобы на них не оскорбляться. А если говорить о легальной работе, я бы назвал серию для Papiers Gaspesia за размер работ и их значимость для общества.

Иногда в голове загорается лампочка — и надо уделить этому внимание. Мне надоело просто клеить фото, и я хотел сделать что-то более сложное. И вот я игралс вырезанием лиц, и чем больше я это делал, тем больше понимал, как я могу интегрировать картинку с фоном стен, на которые я буду её клеить. И это привело меня к мыслям о том, как мы, люди, создаём эти здания, которые стареют, и как мы сами тоже стареем, и как бумага сходна со слоем кожи. Некоторые модели — мои близкие знакомые, а некоторые — просто люди, с которыми я сталкиваюсь, когда выхожу в мир по делам. В зависимости от места, лица могут продержаться от двух до четырёх лет. Некоторые ещё там, но большинство уже нет.

Я думаю, что заниматься стрит-артом — это как создавать работу для общей гости-ной. Туда нужно вешать то, что привлекает внимание зрителя и вызывает реакцию, хорошую или плохую. Очень часто мы в публичном пространстве видим изобра-жения, которые сливаются с окружением, потому что в работах –по большей части это объявления — нет глубоких идей. Я хочу создавать что-то, что будет объеди-нять людей и заставлять нас задуматься о проблемах наших братьев. И, поскольку я занимаю в этом мире привилегированное положение — я здоров, относительно умён и у меня есть любовь, еда и крыша над головой, — я часто хочу помочь тем, кто не может говорить за себя и не имеет возможности поделиться своими мыслями.

В России, например, стрит-арт уничтожают даже без политического контекста, а в Испании политически заряжен-ные работы Эскифа не трогают. Как с этим в Канаде?

А какую свою работу ты считаешь наиболее эпичной?

Я хочу создавать что-то, что будет объединять людей.

Как тебе пришла в голову идея «Лиц города», The Faces of the City? Кто эти люди? Портреты ещё на месте?

У тебя есть и социально важные проекты — например, серия Papiers Gaspesia или «Те, кого не спра шивают»*, кото-рая привлекала вни-мание к проблемам бездомных. Почему для тебя это важно?

*The Unadressed.

79

Borondo

100

Сверху: Борондо, «Стыд» • Borondo, Shame • Athens, 2013Слева: Борондо, «Три поколения» • Borondo, Les Trois Ages • Nuit blanche, Ville de Paris • © ADAGP, Paris, 2014 • Jérôme Thomas • Extracted from Sky's the limit, the extrem painters • facebook.com / groups / sky1limit

В 2015 году Гонсало Борондо исполняется 26 лет. Его работы и характерную подпись узнают многие. Гонсало начал рисовать ещё в детстве (его отец был реставратором икон), потом учился в академиях Мадрида и в Рима, но ни одну из них не закончил. Он неуловим: сегодня — в Испании, завтра — в Англии, послезавтра — где-то ещё. Однако нам удалось взять у него краткое интервью.

Мне никогда не нравилась идея использования псевдонима, и до сих пор мне кажется это достаточно странным. Когда я начал работать на улицах около 12 лет назад, я использовал другое имя, но тогда я был больше погружён в мир граф-фити. Сейчас я не хочу прятаться и мне не стыдно за то, что я делаю. Да, это часто нелегально, но это не значит, что у меня плохие намерения, как раз наоборот.

Ты работаешь под своим настоящим именем, что нечасто для уличного артиста; почему так?

В Англии вроде бы куда строже законы против граффити-стов, чем в Испа-нии, — не рискованно для тебя там работать?


Это не совсем так. В целом полиция в Испании чуть менее любезна, чем в Англии, а штрафы в городе типа Мадрида выше, чем во всей остальной Европе. Если они меня ещё раз поймают, мне придётся заплатить очень, очень много. А в Лондоне стрит-арт сейчас мейнстрим, так что в некоторых областях Лондона тебе никто ничего не скажет и все будут думать, что у тебя есть разрешение. Когда в Лондоне хотят заселить район, власти, наоборот, используют уличных художников, чтобы задрать цены. Это разные политики, и они обе неправильные.

101

«Офелия» • Ophelia, Borondo + Carmen Main, 2014, London, UK • Pam Photos • pamphotos.com

102

103

Бесконечная книга

Евгения Шкалёва: Герой моей книги — пёс по имени Фундук — родился в первую неделю проекта и, начав путешествие, тут же начал диктовать свои условия. Трудно было предугадать заранее, куда его занесёт в следующий раз. Я полюбила своего героя, а также была удивлена результатам, так как ранее не подозревала за собой умения работать в цифровом формате.

Пёс по имени Фундук

Но, несмотря на «цифровые» успехи, в какой-то момент я поняла, почему книга рисуется всё медленнее: результат мне нравился, но работа в этой технике не приносила удовольст-вия. За год я полностью перешла на рисование «живыми» материалами, и только историю Фундука продолжала создавать на компьютере ради сохранения цельности книги.

«Бесконечная книга» — авторский проект Натали Ратковски, объединивший сотни художников и фотографов. На протяжении 2014 года каждую неделю участ-ники рисовали по странице из книги. Единственным условием было: иллюстрация с одной страницы должна перетекать в следующую так, чтобы не было видно сты-ков и резких переходов. Работы публиковались в блоге Натали, а также в специ-альной группе на Flickr.

Время от времени Натали давала участникам дополнительные задания на разви-тие воображения, а раз в месяц журнал Beamused разыгрывал среди них подарки: скетчбуки и полезные для творчества вещи из магазина shop.beamused.ru. В этом номере мы показываем вам часть работ, выполненных в разных техниках и раз-ными способами. Сайт проекта: endless-book.fl oaty.de.

Бесконечная книгатворческие дневники • beamused #8 • декабрь 2014

Евгения Шкалёва: www.ziarel.com • ziarel.livejournal.com

Когда работа над книгой встала совсем, после долгих сомнений я всё же решила дорисовать столько, сколько захочется, без насилия над собой и попытки нагнать других участников. Ведь только 31 декабря я смогу оценить проделанную работу, а до того времени рано скла-дывать перья и кисточки.

Пусть путешествие моего Фундука по 2014 году получается коротким, но я искренне благо-дарна за этот проект не только Натали Ратковски, но и всем участникам! Блог проекта — это место концентрированного вдохновения, откуда невозможно уйти без улыбки. Этот проект стал не только важным испытанием для моих техники и стиля, но также открыл передо мной новые возможности. Книга прекрасно легла в портфолио, и по ней уже изданы открытки, а также благодаря ей получено предложение провести персональную выставку.

Аурика Харченко: Держать в руках хорошую книгу с кра-сивыми иллюстрациями для меня особенное удовольст-вие. Когда-то я мечтала стать художником-иллюстратором, но жизнь сложилась иначе, рисунок был позабыт на долгие годы. И вот, благодаря удивительному проекту Натали Рат-ковски, появилась возможность попробовать, испытать свои силы именно в иллюстрации, научиться новому, самооргани-зации, да и просто рисовать, наслаждаясь самим процессом.

Японская книга

Аурика Харченко: Держать в руках хорошую книгу с кра-сивыми иллюстрациями для меня особенное удовольст-вие. Когда-то я мечтала стать художником-иллюстратором, но жизнь сложилась иначе, рисунок был позабыт на долгие годы. И вот, благодаря удивительному проекту Натали Рат-ковски, появилась возможность попробовать, испытать свои силы именно в иллюстрации, научиться новому, самооргани-зации, да и просто рисовать, наслаждаясь самим процессом.

Японская книга

Если вам нравится то, что вы видите, пожалуйста, поддержите нас

покупкой Beamused #8:


108

Книга — это моя мечта. Мечта о том, как я когда-то побываю в Японии и прикоснусь к её тайне. О том, какие ассоциации вызывает у меня эта страна, образ, возникаю-щий перед глазами. Это и прекрасные сады, и красивая природа, японская живо-пись, прекрасный японский костюм, праздники, мифы и многое другое, для меня ещё совсем загадочное и неизведанное.

Аурика Харченко: jarrika.livejournal.com


Книга — это моя мечта. Мечта о том, как я когда-то побываю в Японии и прикоснусь к её тайне. О том, какие ассоциации вызывает у меня эта страна, образ, возникаю-щий перед глазами. Это и прекрасные сады, и красивая природа, японская живо-пись, прекрасный японский костюм, праздники, мифы и многое другое, для меня ещё совсем загадочное и неизведанное.

Аурика Харченко: jarrika.livejournal.com

109

Documents

Beamused №8 preview