Annotation

«Опыты, или Наставления нравственные иполитические», представляющие собойхудожественныеэссенаразличныетемы.СтильОпытовлаконичен и назидателен, изобилует ученымипримерами и блестящими метафорами. Бэкон называлсвои опыты «отрывочными размышлениями» очестолюбии, приближенных и друзьях, о любви,богатстве, о занятиях наукой, о почестях и славе, опревратностях вещей и других аспектах человеческойжизни.Внихможнонайтихолодныйрасчет,ккоторомуне примешаны эмоции или непрактичный идеализм,советытем,ктоделаеткарьеру.

Перевод:опыты:II,III,V,VI,IX,XI–XV,XVIII–XX,XXII–XXV,

XXVIII, XXIX, XXXI, XXXIII–XXXVI, XXXVIII, XXXIX,XLI, XLVII, XLVIII, L, LI, LV, LVI, LVIII) — З. Е.Александрова;

опыты: I, IV, VII, VIII, Х, XVI, XVII, XXI, XXVI,XXVII,XXX,XXXII,XXXVII,XL,XLII–XLVI,XLIX,LII–LIV,LVII)—Е.С.Лагутин.

Примечания:А.Л.Субботин.

БЭКОНФРЭНСИСПосвящение к первому изданию «Опытов»1597ГПосвящениекизданию«Опытов»1612Г

Посвящениекизданию«Опытов»1625ГI.ОбистинеII.ОсмертиIII.Оединойрелигии[14]IV.ОместиV.ОбедствияхVI.ОпритворствеилицемерииVII.ОродителяхидетяхVIII.ОбракеибезбрачииIX.ОзавистиX.ОлюбвиXI.Овысокойдолжности[48]XII.ОбойкостиXIII.ОдобротеидобродушииXIV.Ознати[63]XV.Осмутахимятежах[64]XVI.ОбезбожийXVII.Осуеверии[88]XVIII.ОпутешествияхXIX.Обискусствевластвовать[91]XX.ОсоветеXXI.ОпромедленииXXII.ОхитростиXXIII.ОсебялюбивоймудростиXXIV.ОновшествахXXV.ОраспорядительностиXXVI.ОмнимоймудростиXXVII.ОдружбеXXVIII.ОрасходахXXIX. Об истинном величии королевств и

республик[147]XXX.ОподдержанииздоровьяXXXI.ОподозренииXXXII.ОбеседеXXXIII.Околониях[155]XXXIV.ОбогатствеXXXV.ОпророчествахXXXVI.ОчестолюбииXXXVII.Омаскахитриумфах[181]XXXVIII.ОчеловеческойприродеXXXIX.ОпривычкеивоспитанииXL.ОсчастьеXLI.ОростовщичествеXLII.ОюностиистаростиXLIII.ОкрасотеXLIV.ОбуродствеXLV.ОстроенияхXLVI.ОсадахXLVII.ОпереговорахXLVIII.ОприближенныхидрузьяхXLIX.ОпросителяхL.Озанятияхнауками[211]LI.ОпартияхLII.ОманерахиприличияхLIII.ОпохвалеLIV.ОтщеславииLV.ОпочестяхиславеLVI.Оправосудии[237]LVII.ОгневеLVIII.Опревратностяхвещей

Примечанияnotes

12345678910111213141516171819202122232425262728

293031323334353637383940414243444546474849505152535455565758

596061626364656667686970717273747576777879808182838485868788

8990919293949596979899100101102103104105106107108109110111112113114115116117118

119120121122123124125126127128129130131132133134135136137138139140141142143144145146147148

149150151152153154155156157158159160161162163164165166167168169170171172173174175176177178

179180181182183184185186187188189190191192193194195196197198199200201202203204205206207208

209210211212213214215216217218219220221222223224225226227228229230231232233234235236237238

239240241242243244245246247248249250251252253254255256257258259260261262263264265

БЭКОНФРЭНСИСОпытыилиНаставлениянравственныеиполитические

Посвящениекпервомуизданию«Опытов»1597Г

М-руАнтониБэконуЛюбезныйбратмой!Япоступаюнынеподобнотем

владельцам садов, которые, имея плохих соседей,собирают плоды, прежде чем они созреют, опасаясь,чтобыихнеразворовали.Этиплодымоихразмышленийготовыбыливыйтивсвет.Задержатьихвыходбылобыхлопотноимоглоподатьповодктолкам;пуститьихнаволю судеб значило бы подвергнуть их опасностиискажения или приукрашивания, как вздумалось былюбому их издателю. Вот почему я почел за лучшееиздать их самому так, как они некогда вышли из-подмоего пера, что не грозит никакими неприятностями,развечтоавтораихупрекнутв слабости.Явсегдабылтого мнения, что изъятие своих произведений изобращения (за исключением особых случаев) можетбыть поступком столь же тщеславным, как инавязываниеих читателю.Так что я в этом случае самявился себе цензором и не нашел их ни в чемпротивнымирелигииилижевреднымидлянравов,но,скорее, как кажется мне, целительными. Единственно,почему я выпускаю их неохотно, это потому, что онибудутподобныновымполупенсовыммонетам:серебровнихполноценно,номонетыоченьужмелки.Норазужонинеосталисьсосвоимсоздателем,ахотятгулятьпосвету, я представляю их тебе, как ближайшему мне покрови,посвящаяих,каковыониесть,нашейлюбви;она

вомнетаксильна(уверяютебя),чтояинойразжелаюсебе твои недуги, дабы ум твой, столь деятельный исильный, мог служить ее величеству, а я имелвозможность посвятить себя всецело созерцанию изанятиям, которые всего более мне по душе.Препоручаю тебя всевышнему. Писано в моейадвокатскойконторенаГрейс-Инн,30января1597года.

ЛюбящийтебябратФрэнсисБэкон

Посвящениекизданию«Опытов»1612Г

Генриху,принцуУэльскому,герцогуКорнуэльскомуиграфуЧестерскомуВашевысочество!Разделив жизнь свою на две части —

созерцательную и деятельную, — я желал быпреподнести ее величеству и вашему высочествускромные плоды обеих этих частей. Обстоятельныетрактатытребуютдосугапишущего,равнокакидосугачитателя, между тем как ваше высочество занятысвоими королевскими делами, а я — постояннойслужбою. Это и вынудило меня избрать иной род —краткихочерков,примечательных,скорее,содержанием,нежели тщательностью отделки, которые я назвал«Опытами».Словоэтоновое, самажевещьотнюдьненова. Ибо послания Сенеки к Луцилию, еслихорошенько в них разобраться, не что иное как«Опыты», т. е. отрывочные размышления, хотя иоблеченные в форму посланий. Я знаю, что эти моитрудынедостойнывашего высочества: ибо чтоможетбытьвасдостойно?Нояпитаюнадежду,чтоони,какмалаятоликасоли,возбудятввасаппетит,непресыщая.И хотя они касаются вещей, наиболее обычных и вжизни людей, и в их сочинениях (чего удалось мнедостичь, я не знаю), однако я старался избегать в нихпошлостиичерпатьбольшеизопыта,нежелииз книг;так что они не являются ни повторением, ни пустыми

вымыслами.Какбытонибыло,ясмиреннопрошувашевысочество благосклонно принять их и заключитьотсюда, что если я так стремлюсь доказать своюпреданность вашему высочеству по собственномусвоему почину, то тем более готов я служитьисполнениюприказанийваших.

Желая вашему высочеству всех благ вашеговысокогосана,остаюсьвашеговысочествасмиреннымслугою.

Фр.Сент-Албан

Посвящениекизданию«Опытов»1625Г

Моемумилостивомугосподинусветлейшему герцогу Бэкингему, лорду-адмиралу

АнглииМилорд!Соломон сказал: «Добрая слава подобна

драгоценномублаговонию».Такова,несомненно,будетсудьба вашего имени в потомстве. Ибо вы равновозвеличены судьбою и собственными заслугами ипосеяли много доброго, чему суждено жить долго.Сейчас я выпускаю в свет мои «Опыты», которые извсех моих сочинений получили наибольшеераспространение;надополагать,потому,чтоониближевсего к практическим делам и чувствам людей. Яувеличилихчислоиулучшилдостоинство,такчтоонипредставляют совершенно повое сочинение.Преданность моя вашей светлости и милости,оказанныемневами,побуждаютменяпредпослатьемувашеимякакванглийском,такивлатинскомизданиях.Ибоянадеюсь,чтолатинскоеиздание(будучинаязыкемеждународном)будетжить,покудаживуткниги.

Мое «Восстановление» я посвятил королю; мою«Историю Генриха Седьмого» (которую я ныне тожеперевелналатинский)ичасти«Естественнойистории»— принцу; а эти «Опыты» — вашей светлости. Онипринадлежат к лучшим плодам, которые божьеймилостью могло принести мое перо. Да сохранит Бог

вашусветлость!ВашейсветлостипреданныйиверныйслугаФр.Сент-Албан

I.Обистине

«Чтоестьистина?»—спросилнасмешливоПилатине стал дожидаться ответа. Разумеется, есть люди,которые испытывают восторг от неопределенности иголовокруженияисчитают,чтоонипопадутврабство,если станут придерживаться какого-либо неизменногоубеждения,чтоистинаповлияетнасвободуволикаквмыслях, так и в поступках. И хотя секты такого родафилософовисчезли,ещеостаютсянерешительныеумы,которые сохраняют эту привычку, хотя они и непользуются таким влиянием, какое имели философыдревности.Ноложьпопадаетвфаворнетолькопотому,что для обнаружения истины нужно преодолетьтрудности и приложить труд; и не потому, что, когдаистинаобнаружена,онаналагаетограничениянамыслилюдей; а в силу естественной, хотя и порочной любвико лжи, как таковой. Одна из более позднихфилософскихшколгрековзанималасьэтимвопросомизашлавтупик,незная,чтожеволжиестьтакого,чтоона нравится людям, хотя она и не доставляет имнаслаждения,какпоэтам,инеприноситимбарыша,какторговцам,апростонравитсярадисамойлжи.

Но я не могу не сказать: эта самая истина естьобнаженный и открытый дневной свет, при котороммаски, представления и торжества мира выглядят вполовинуменее величественнымии утонченными, чемпри свете свечей. Возможно, истина и может по своейценностиприблизитьсякжемчугу,которыйлучшевсего

выглядит днем, но она никогда не поднимется доценностиалмазаиликарбункула,которыесмотрятсяприсамомразномосвещении.Действительно,примесьлживсегда увеличивает наслаждение. Разве кто-либоусомнится в том, что если бы умы людей былиосвобождены от суетных мнений, лестных надежд,ложных оценок, свободной игры воображения и томуподобного, то они у многих людей сжались бы иобеднели,исполнилисьбымеланхолиииотвращенияистали бы неприятны им же самим. Один из отцов ввеликойсуровостиназвалпоэзию«vinumdaemonum»,[1]поскольку она насыщает воображение, и все же онаявляетсялишьтеньюлжи.Новредприноситнеталожь,которая проходит, не задерживаясь, сквозь ум, а та,которая пускает корни и укрепляется в нем, т. е. такаяложь,окотороймыговорилиранее.

Но как бы ни представлялись все эти вещи визвращенных суждениях и чувствах людей, все жеистина, которая действительно только сама можетсудитьо себе, учит, чтопоискиистины, т. е. любовькней и ухаживание за нею, знание истины, т. е. ееприсутствие, и вера в истину, т. е. наслаждение ею,составляютвысшееблагочеловеческойнатуры.ПервымсозданиемБога, в трудахдней его, был свет видимый,последним—светразума;иегосубботнийтрудстоговременивсегдаестьсветегодуха.Сначалаонвдохнулсвет в лицо материи, или хаоса; затем— свет в лицочеловека, и с тех пор он постоянно вдохновляет ивызывает свет в лицах избранников своих. Ведьпрекрасно сказал тот поэт, который украсил секту, в

других отношениях уступавшую остальным: «Приятностоять на берегу и видеть корабли, борющиеся сволнами; приятно стоять у окна замка и наблюдатьвнизубитвусовсемиеепревратностями;нонисчемнесравнимо то наслаждение, когда стоишь на прочномосновании истины (вершина, которуюничто неможетпревзойти и где воздух всегда свеж и чист) инаблюдаешь ошибки, и блуждания, и туманы, и буривнизу в долине».[2] Это правильно, но всегда этозрелище должно наблюдать с жалостью, а не снапыщенностью или гордостью. Разумеется, добитьсятого, чтобы ум человека действовал в милосердии,покоилсянапровидениииопиралсянастолпыистины,значитдостичьраяназемле.

Если перейти от теологической и философскойистины к мирской, то даже те, кто сам непридерживается этого правила, признают, чточестность и прямота в делах составляют честьчеловеческой натуры и что добавление лжи подобнопримеси в золотой или серебряной монете; это, бытьможет, и улучшает обработку металла, но портит егочистоту. Ибо эти извилистые и кривые пути сутьдействия змия, который бесчестно передвигается набрюхе, а ненаногах.Нетдругогопорока, которыйбытак покрывал человека позором, как если его найдутлживымивероломным;ипоэтомуоченьхорошосказалМонтень, когда он исследовал причину того, почемулживое слово является таким бесчестьем и такимпозорным обвинением: «Если хорошенько взвесить, тосказать, что человек лжет, это значит сказать, что он

смелпередБогомитрусливпередлюдьми».[3]ИболожьоткрытаБогуиускользаетотчеловека.Безусловно,всяпреступность лжи и вероломства ни в чем не можетбыть выражена более полно, как в том, что она будетпоследним трубным гласом, который призовет родчеловеческийнасудбожий,ибопредсказано,что,когдапридетХристос,онненайдетверыназемле.

II.Осмерти

Людистрашатсясмерти,какмалыедетипотемок;икак у детей этот врожденный страх усиливаетсясказками,такжеточноистрахсмерти.Конечно,мысльо смерти как каре за грехи и переходе в иной мирблагочестива. Но боязнь ее как неизбежной даниприроде есть слабость. Да и в благочестивые о нейразмышления примешивается порой доля суетности исуеверия. В иных монашеских сочинениях о смертныхмуках нам напоминают, какова боль, ощущаемаячеловеком, если терзать хотя бы кончик пальца его, икаковы, следовательно, должны быть муки смерти,когда разрушается все тело. А между тем смертьзачастую менее мучительна, чем повреждение одногочлена, ибо самые важные для жизни органы не естьсамыечувствительные.«Pompamortismagis terretquammors ipsa»[4] — слова эти заключают в себе ифилософскую и житейскую истину. Стоны, судороги,мертвенный лик, слезы друзей, траур, погребение ипрочее—вототчегосмертьпредстаетужасной.

Заметьте, что нет в душе человека такой дажесамойслабойстрасти,котораянепобеждалабыстрахасмерти; а значит, смерть не может быть столь ужстрашным врагом, раз есть у человека целая рать,способнаяееодолеть.Местьторжествуетнадсмертью;любовь ее презирает; честь призывает ее; горе ищет внейприбежища; страхпредвосхищает ее.Акогдаубилсебя император Отон, жалость — это слабейшее из

чувств—многихпобудилаискатьсмертиизсочувствияимператору и в знак верности. Сюда же Сенекаприбавляет еще прихотливость и пресыщение: «Cogitaquamdiu eadem feceris, mori velle non tantum fortis, autmiser,sedetiamfastidiosuspotest».[5]Ведьчеловекбываетготов умереть, не будучи ни храбрецом, нинесчастливцем, оттого только, что ему наскучитоднообразие. Заметьте и то, как мало действуетприближениесмертинасильныхдухом,ибокаждыйизнихдоконцаостаетсясамимсобой.ЦезарьАвгустумерс любезностью на устах: «Livia, conjugii nostri memor,vive et vale!»[6] Тиберий — продолжая лукавить; какговорит Тацит: «Jam Tiberium vires, et corpus, nondissimulatio,deserebant»;[7]Веспасиан—сшуткой,сидяна стульчаке: «Ut puto deus fio»;[8] Гальба — сизречением, подставляя шею убийце: «Feri, si ex re sitpopuliRomani»;[9]СептимийСевер—впопыхах:«Adeste,siquidmihirestatagendum».[10]Итакдалее.

Стоики, несомненно, уделяли смерти чрезмерномного внимания и пышными к ней приготовлениямиделали ее еще более устрашающей. Мне же более подуше тот, «qui finem vitae extremum inter munera ponatnaturae».[11] Умереть столь же естественно, как иродиться;адлямладенцавторое,бытьможет,неменееболезненно, чемпервое.Кто умирает за важнымделом— подобен раненному в жарком бою, поначалу едваощущающему боль. Поэтому, кто поглощен благимипомыслами, тот поистине избавлен от мук смерти. Новсего слаще, поверьте, звучит гимн «Nunc dimittis»,[12]

когда человек достиг достойной цели и оправдаложидания. У смерти есть еще то, что она открываетврата доброй славы и унимает завистников: «Extinctusamabituridem».[13]

III.Оединойрелигии[14]

Будучи главной связующей силой общества,религияисамадолжнабытьскрепленасилойединства.Религиозные расколы и распри были неизвестныязычникам.Причинойбылото,чторелигияихсостоялаболее в обрядах и церемониях, нежели в твердой вере.Какогородабыла эта вера,можновидетьиз того, чтоучителями и отцами церкви были у них поэты. Ноистинный Бог отличается именно тем, что он— Бог-ревнитель, а поэтому и служения себе требуетбезраздельного. Скажем же несколько слов о единствецеркви: каковы плоды его, каковы границы и каковыпутикегодостижению.

Плодамиединства—неговоряужотом,чтооноугодноБогу,аэтопревышевсего—равнопользуютсяите,ктонеприобщенкцеркви,ите,ктонаходитсявлонеее. Что касается первых, то, несомненно, ереси ирасколы являются величайшим соблазном, худшимдаже, нежели развращенность нравов. Ибо, как в телечеловеческом ранение или нарушение связей болееопасны, чем скопление испорченных соков, так жеточнои в телецерковном.Ничто такне отдаляетинеотвращаетлюдейотцеркви,какнарушениеединства.Апоэтому всякий раз, когда один говорит: «Ecce indeserto», а другой: «Ecce in penetralibus»,[15] т. e. когдаодниищутХристанасборищахеретиков,адругие—вовнешнейцеркви, надо, чтобнепрерывно звучал в ушахлюдейголос:«Noliteexire!»—«Невыходите!»Учитель

язычников[16] (чьим призванием была забота о неприобщенных к церкви) говорит: «Если вся церковьсойдется вместе, и все станут говорить незнакомымиязыками,ивойдутквамнезнающиеилиневерующие,тоне скажут ли, что вы беснуетесь?». А ведь так оно иесть: атеисты и нечестивцы, слыша о столькихразногласиях в делах веры, отвращаются от церкви и«занимают места в собрании развратителей».[17]Сошлюсь на пример, хотя и пустяшный для стольсерьезного предмета, зато наглядно рисующийуродство,окоторомяговорю.Одинмастернасмешкивсвой список книг для вымышленной библиотекивключил такое заглавие, как «Мавританская пляскаеретиков».[18]Идействительно,каждаясектакривляетсянасвойлад;какженевызватьнасмешекунечестивцеви развращенных политиканов, склонных относитьсянепочтительноксвященнымпредметам?

Длятех,ктоуженаходитсявлонецеркви,плодомединства является мир, таящий в себе неисчислимыеблага,ибоонукрепляетверу,побуждаеткмилосердию,из мира церковного претворяется в мир душевный; асилы,ранеезатрачиваемыенаполемическиесочинения,обращаютсянапроповедьсмиренияиблагочестия.

В отношении границ единства чрезвычайноважным является правильное их обозначение. Тутвозможныдве крайности.Инымфанатикам невыносиммалейшийнамекнапримирение:«Смиромли?ИсказалИиуй:что тебедомира?Поезжай замною».[19] Не миримважен,новербовкаприверженцев.Инапротив,иныелаодикийцы[20]инерадивыеполагают,чтовделахверы

можно сойтись на полпути, хитроумно согласовавстороны и взявши от обеих понемногу — словноберутся быть судьями между Богом и людьми. Обеихкрайностей следует избегать; а этого можно достичь,если будут просто и понятно разъяснены два повидимости противоречивых положения христианскогоустава,начертанногосамимСпасителем:«Ктонеснами,тотпротивнас»и«Ктонепротивнас,тотснами»,[21]т.e. если основныеи существенные вопросы верыбудутотделены и отграничены от вопросов, касающихся нестолько веры, сколько мнений, порядка или добрыхнамерений.Этомногиемогутсчестьчем-тосамособойразумеющимся и уже свершившимся. Однако если быоно вершилось с меньшим пристрастием, то получилобыбольшеераспространение.

Касательно этого я могу дать лишь один совет,сообразно моему скромному разумению. Следуетостерегаться двух видов разногласий, терзающихбожью церковь. В одном случае спорный вопроснастолько пуст и ничтожен, что не стоитзатрачиваемого на него пыла, каковой разжигаетсяединственно духом противоречия; ибо, как замечаетодин из отцов церкви, «хитон Христа не имел швов,одежды же церкви были пестры». При этом ондобавляет: «In veste varietas sit, scissura non sit»,[22] ибоединствоиединообразие—вещиразличные.Вдругомслучаеспоридетповопросусерьезному,нодоводитсядо чрезмерной тонкости и запутывается, так чтостановится скорееизощренным,нежели существенным.Человек здравых понятий и суждений, слушая порой

спор глупцов, знает про себя, что спорящие разумеютодноитоже,носаминикогданепридутксогласию.Иесли такова разница в суждении между однимчеловеком и другим, нельзя разве предположить, чтовсевышний, читающий в сердцах, различает внекоторых людских спорах единое намерение иприемлет правду обеих сторон. Природа подобныхразногласий отлично определена святым Павлом в егопредостережении против таковых: «Devita profanasvocumnovitates,etoppositionesfalsinominisscientiae».[23]Люди сами создают несуществующие противоречия иоблекаютихвновыеслова,причемтакимобразом,чтосмысл, вместо того чтобы подчинять себе слово, самему подчиняется. Есть также два вида ложногоединения, или примирения: во-первых, когда единениезиждетсялишьнаневежестве,ибовтемнотевсецветасливаются;и,во-вторых,когдаонокое-какслаженоприпрямом допущении разногласий в основных вопросах.ИбовтакихделахистинноеиложноеподобныжелезуиглиневногахНавуходоносороваистукана:[24]ихможносмешать,ноонинесоединятся.

Что касается способов обеспечения единства, тодолжноостерегаться,чтобыприсозданиииукрепленииединствацерквинеуничтожитьинеизвратитьзаконовмилосердия и человеческого общежития. Христианевладеютдвумямечами—духовными светским,иобаони имеют в делах веры надлежащее место иназначение. Но нельзя браться за третий меч — мечМагомета и подобных ему, т. е. за проповедь религииоружием и насилование совести путем кровавых

преследований — разве лишь в случаях открытыхбесчинств,кощунстваилизаговорапротивгосударства.Тем более нельзя прибегать в этих же целях кпоощрению смуты, допускать заговоры и мятежи,вооружатьнародиликак-либоиначеподрыватьвласть,ибо власти установлены от Бога. Это значило быразбивать одну скрижаль о другую и в заботах охристианах забывать, что они также и люди. ПоэтЛукреций, негодуя против Агамемнона, допустившегопринесениевжертвусобственнойдочери,воскликнул:

Tantumreligiopotuitsuaderemalorum.[25]

Что же сказал бы он, если бы знал о резне воФранции или о пороховом заговоре в Англии?[26] Онсталбыещебольшимэпикурейцемиатеистом,нежелибыл. Коль скоро меч светской власти должен лишь свеликойосторожностьюизвлекатьсяизноженвзащитурелигии, то совсем уже чудовищно вооружать импростой народ. Оставим это анабаптистам и другимбезумцам. Великое богохульство изрек дьявол, когдасказал: «Взойду на высоты облачные, буду подобенВсевышнему»,[27] но еще большее богохульство —действовать именем Бога, как бы заставляя егоговорить: «Опущусь в преисподнюю, буду подобенкнязютьмы».Аразвене этоименнопроисходит,когдадело веры унижается до таких жестоких иомерзительных деяний, как убийство государей,избиение целого народа, ниспровержение государств иправительств. Поистине, это значит ниспосылатьсвятогодуханеввидеголубя,новоронаиликоршунаи

водружать на ковчеге христианской церкви флагпиратов и убийц. Вот почему необходимо церквивооружиться своим учением и божественнымиустановлениями, государям— мечом, а богословию инравственной философии— как бы жезломМеркурия,дабынавекиизгнатьипредатьпроклятиювсеподобныедеяния, равно как и учения, им способствующие, что,впрочем, уже в немалой степени сделано. Поистине, вделах веры надлежит руководствоваться апостольскимизречением: «Ira hominis non implet justitiam dei».[28] Аодин из мудрых отцов церкви оставил следующееизречение,примечательноесвоейоткровенностью:«Те,ктопроповедуетиосуществляетнасилиенадсовестью,обычноимеютприэтомсобственныекорыстныецели».

IV.Омести

Месть есть своего рода стихийное и дикоеправосудие, и, чем сильнее стремится к нейчеловеческаянатура,темболеезаконобязанискоренятьее. Ибо если первая несправедливость лишь нарушаетзакон, то месть за эту несправедливость упраздняетзакон. В сущности, прибегая к мести, человек ставитсебянаоднудоскусосвоимврагом,еслижеонпроститобиду,товозвыситсянадним;ибопрощать—этоуделцарей.ИСоломон,насколькоязнаю,сказал:«Славадлячеловека — быть снисходительным к проступкам».[29]Чтопрошло—ушлоиневернется,идлямудрыхлюдейдостаточнозабототом,чтоестьсейчасибудетпотом;поэтому те, кто занят делами прошлого, только зрятратят время. Нет никого, кто делал бы зло ради негосамого, но все творят его ради выгоды, илиудовольствия, или чести, или томуподобного; почемужеядолженсердитьсяначеловеказато,чтоонлюбитсебябольше,чемменя?Аесликто-тосделалзлопростопо своей зловредной натуре, что из этого? Ведь этопохоженашипиликолючку,которыеколютицарапают,потомучтопо-другомунемогут.

Самым терпимым видом мести является месть затакоезло,длянаказаниякоторогонетзакона;новэтомслучае пусть человек позаботится, чтобы месть былатакой, за которую его немогли бынаказать по закону;иначе еговрагокажетсявболеевыгодномположении,ибо пострадает только раз, а сам человек— два раза.

Некоторые,прибегаякмести,хотят,чтобыихобидчикзнал, от кого она исходит; это наиболее великодушно,ибо показывает, что удовлетворение получают нестолько от причинения боли, сколько от того, чтозаставляют обидчика раскаяться; бесчестные же ихитрыетрусыподобныстрелам,летящимизтемноты.УКозимо,герцогаФлорентийского,[30]естьодносуровоеискорбноевысказываниевотношениивероломныхилизабывчивыхдрузей,изкотороговидно,чтоэтидвазлаон считает непростительными. Он говорит: «Выпрочтете, что мы обязаны прощать своих врагов; нонигде не сказано, что мы обязаны прощать своихдрузей».НоИоввысказываетсявсежевнесколькоболеепримирительном духе. Он говорит: «Мы принимаемдобро из рук господа, почему же не хотим принять изло?»[31]—этоотноситсявтакойжемереикдрузьям.Совершенно очевидно, что человек, замышляющиймщение,сохраняетсвоисобственныераныоткрытыми,в противном случае они бы закрылись и полностьюзалечились бы. Мщение общества большей частьюсовершается удачно, как видно на примере мщения засмертьЦезаря,Пертинакса,Генриха IIIФранцузского[32]имногихдругих.Носличнойместьюделообстоитнетак;нет,мстительныелюди,скорее,ведутжизньведьм,которые, причиняя несчастья другим, и сами кончаютнесчастливо.

V.Обедствиях

Есть у Сенеки возвышенное изречение, гдеутверждается (в духе стоиков), что «благ процветанияследуетжелать,аблагамибедствий—восхищаться».—«Bonarerumsecundarum,optabilia;adversarum,mirabilia».[33] Поистине, если чудом мы называем власть надприродой,тоонаболеевсегоявляетсебявбедствиях.Авот еще более возвышенное его изречение (особенноудивительное в устах язычника): «Истинное величиесостоитвтом,чтобысочетатьбренностьчеловеческуюс безмятежностью бога». — «Vere magnum, haberefragilitatem hominis, securitatem dei».[34] Это годилосьбы, скорее, для поэзии, где преувеличения болеедопустимы.Идействительно,темаэтазанималапоэтов.Она составляет предмет одного древнего мифа,содержащего,видимо,некийскрытыйсмыслидажекоевчемблизкогоописаниюхристианскойдуши,аименносказания о Геракле, ради освобождения Прометея(который представляет здесь человеческую природу)переплывшемвглиняномсосудечерезпустынюокеана;живое подобие христианской решимости — в ладьебреннойплотипускающейсяпомирскимволнам.Говорябез поэтических прикрас, высшей добродетельюдолжно считать: в благоденствии — умеренность, вбедствиях же — стойкость, наиболее героическую издобродетелей.

Благоденствие — это благословение ВетхогоЗавета; испытания же ниспосылаютсяНовым, который

есть величайшее благословение и очевидный знакмилости божьей. Однако даже и в Ветхом завете,прислушавшиськзвукамарфыДавидовой,мыуслышимстолько же скорбных напевов, сколько ликующих; изаметим, что персты Духа Святого более потрудилисьнад изображением горестей Иова, нежели радостейСоломона. В благоденствии есть свои страхи иогорчения, а беды не лишены утешений и надежд. Ввышивках и иных рукоделиях приятнее видеть яркийузор на темном и сумрачном поле, нежели темный иунылыйнасветлом;ачтоболеерадуетглаз,торадуетисердце. Поистине, добродетель подобна драгоценнымвеществам, которые благоухают сильнее, будучивозжжены или растерты: ибо благоденствие лучшевсего обнаруживает пороки человека, бедствия жевыявляютегодобродетели.

VI.Опритворствеилицемерии

Притворство — прибежище слабых, ибо надобнысилы ума и духа, чтобы знать, когда уместнаправдивость в словах и поступках. Поэтому наиболеелицемерныслабейшиеизгосударственныхдеятелей.

Тацит сообщает, что «Ливия была под статьхитрости мужа и притворству сына»,[35] приписывая,таким образом, хитрость Августу, а притворствоТиберию;аМуциан,[36]побуждаяВеспасианавыступитьсоружиемпротивВителлия,говорил:«Мывосстаемнепротив проницательною ума Августа, не противчрезмерной осторожности и скрытности Тиберия».Действительно, искусства политики и лицемерие илискрытность— вещи разные, и их надлежит различать.Ктонаделентакойпроницательностью,чтовидит,чтодолжно открыть, что утаить, а что обнаружить лишьотчасти и когда и кому (искусство, нужное и вгосударственной, и в частной жизни, как справедливоговорит Тацит),[37] для того лицемерие будет лишьжалкой помехой. Но кто не обладает такой силойсуждения,томуостаетсявзятьскрытностьилицемериеза правило. Ибо не умеющему выбирать пути лучшеидтипутембезопаснейшим,какподслеповатомулучшевсего ступать потихоньку. Наиболее даровитые излюдей действовали прямо и откровенно и славилисьсвоейправдивостью,новедьэтопотому,чтоони,каквыезженныекони,отличнознали,гдеостановитьсяилисвернуть; а когда, по их мнению, требовалось

притворствоиониприменялиего,прежняядобраяславаоб их честности и чистосердечии никому не давалаэтогозаметить.

Есть три степени того, как можно скрыть изавуалировать свое истинное лицо. Первая состоит вмолчаливости, сдержанности и скрытности, когдачеловек не дает проникнуть в себя и узнать, что онтакое; вторая — в притворстве, когда он знаками инамекамиспособствуетложномуосебемнению;третьябудетужесобственнолицемерием,когдаоннамеренноиусерднопритворяетсянетем,чтоонесть.

Что до первой из них — молчаливости, то этолучшее качество исповедника. Умеющий молчатьслышит много признаний. Ибо кто же откроетсяболтуну или сплетнику? А кто слывет молчаливым,вызываетнаоткровенность,подобнотомукакспертыйвоздухвсасываетвоздухболеередкий;и,какисповедьслужитнежитейскимцелям,нооблегчениюдуши,такиумеющиемолчатьузнаютмноговещей;снимилюдинестолько делятся мыслями, сколько отделываются оттого, что их тяготит.Словом, скрытному открыты всетайны.Крометого,наготанеприглядна—кактелесная,так и духовная; скрытые легким покровом делачеловеческие выглядят много почтеннее. Что жекасается говорунов и пустословов, то они обычнотщеславныипритомлегковерны.Ктовыбалтывает,чтознает,будет говоритьио том,чегоне знает.Апотомувозьми себе за правило сдержанность: оно иблагоразумнее, и пристойнее. И тут надобно, чтобылицо не опережало язык; у кого мысли написаны на

лице, тот выдает себя с головой; ведь лицу придаюткудабольшеверы,нежелисловам.

Вторая степень, которая есть уже притворство,нередко следует за первой по необходимости. Ктожелает сохранить тайну, вынужден отчасти ипритворствовать,иболюдихитрыинедопустят,чтобыты ничем себя не выдал. Они так будут досаждатьрасспросами, так выведывать и вызывать на разговор,что,еслитольконеупорствоватьвнелепоммолчании,придется обнаружить, куда склоняешься.А если и нет,тогдаизтвоегомолчанияонизаключатнеменьше,чемиз слов. Ведь темных и двусмысленных отговорокнадолго не хватит.Вот почему нельзя быть скрытным,непозволяя себе такжеинекоторойдолипритворства,котороекакбытянетсяследомзаскрытностью.

Что же касается третьей степени, т. е. собственнолицемерия и лживости, это считаю я болеепредосудительным и менее благоразумным, заисключением чрезвычайных и редких случаев.Привычное лицемерие есть порок, порождаемый либоврожденной лживостью, либо робостью, либосущественными нравственными изъянами, которыечеловекпринужденскрывать,адляэтогопритворятьсяи во всем другом, дабы не утратить в притворствесноровки.

Лицемерие и притворство имеют трипреимущества. Во-первых, усыпляют бдительностьпротивника и застигают его врасплох, ибо открытообъявленные намерения, подобно сигнальному рожку,собирают всех врагов. Во-вторых, обеспечивают

отступление, ибо, связав себя открытым объявлениемсвоихцелей,надоидтидоконцаилипасть.В-третьих,помогают выведать чужие замыслы, ибо тому, ктооткрывает себя людям, едва ли отвечают тем же, нодаютемуволюи,чтобылобынаязыке,держатнауме.Умна поэтому испанская поговорка: «Солги и узнаешьправду», т. е. правду не узнаешь иначе какпритворством.Затоиневыгодтожетри.Перваясостоитвтом,чтолицемериеипритворствоуказываютобычнона боязливость, а это во всяком деле препятствуетпрямому движению к цели. Вторая — в том, что онисмущают и отталкивают многих, кто иначе, бытьможет, помог бы, и оставляют человека почти водиночестве. А третья и величайшая невыгодазаключается в том, что человек лишается одного изважнейших средств успеха, а именно доверия. Лучшевсего сочетать добрую славу человекачистосердечного,привычкуксдержанности,прислучае—способностькскрытности,авкрайнейнужде—икпритворству.

VII.Ородителяхидетях

Радостиродителейскрыты,такжекакихгорестиистрахи; они не могут открыто проявить первые и нехотят обнаруживать вторые.Дети делают трудыболееприятными,анесчастья,напротив,ещеболеегорькими;ониувеличиваюттяготыжизни,ноисмягчаютмысльосмерти. Продолжение рода свойственно всемживотным; сохранение же памяти, достоинств иблагородныхделхарактернотолькодлячеловека.Ведь,разумеется, всякому должно быть известно, что самыеблагородные дела и начинания происходят от техлюдей, у которых нет детей и которые стремятсяоставить потомкам образы своего духа, раз уж им неудалосьоставитьимобразысвоеготела;такчтозаботао потомстве сильнее всего у тех, кто не имеетпотомства. Те, кто первым прославляет свой род,наиболее снисходительно относятся к своим детям,считая их продолжением не только своего рода, но исвоегодела,т.е.нетолькодетьми,ноитворениями.

Отношение родителей к своим детям, если ихнесколько, во многих случаях не одинаково; а иногдародители, особенно мать, любят и недостойных.Соломон сказал однажды: «Разумный сын радует отца,глупый же — приносит печаль матери».[38] В доме,полном детей, можно видеть, что одного или двухстаршихуважают,а самыхмладшихбалуют;однакоизсреднихдетей,которыхкакбызабывают,неразмеждутемвыходилисамыелучшиелюди.Скупостьродителей

в содержании детей является вредной ошибкой; онаделает детей бесчестными, толкает их на хитрости,вынуждает связываться с дурной компанией изаставляетбольшепредаватьсяизлишествам,когдаонистановятся богатыми. И поэтому лучший результатдостигается тогда, когдародителибольше заботятсяосвоемавторитетеудетей,анеокошельке.

У людей (родителей, школьных учителей и слуг)есть глупый обычай вызывать и поддерживатьсоревнование между братьями в пору их детства, чтомного раз приводило к ссорам, когда они становилисьвзрослыми, и нарушало спокойствие семей. Итальянцыпочти не делают различия между своими детьми иплемянниками или другими ближайшими кровнымиродственниками; им все равно, являются онипорождением их собственной плоти или нет, раз онипринадлежаткодномуроду.Иеслиговоритьправду,вприродеделообстоиточеньпохоженаэто,причемдотакой степени, что, иногда случается, мы видимплемянника, более похожего на дядю или на другогоблизкого родственника, чем на своего собственногородителя. Пусть родители заблаговременно выберутзанятия и карьеру, которым, по их мнению, должныпосвятить себя их дети, ибо тогда они наиболееподатливы; и пусть они не слишком руководствуютсянаклонностями своих детей, полагая, что они лучшевсего привяжутся к тому, к чему они более всегорасположены.Правда,еслидетипроявляюткакие-либонеобычайные склонности, или способности, тогдаправильно будет не противоречить им; но обычно

хорошатазаповедь:«Optimumelige, suaveet facile illudfaciet consuetudo».[39] Младшие братья обычно болееудачливы,норедкоилиникогдатам,гдестаршиебратьялишенынаследства.

VIII.Обракеибезбрачии

Тот, у кого есть жена и дети, отдал заложниковсудьбе,ибосемьяявляетсяпомехойнапутисвершениявеликих предприятий, как добродетельных, так излонамеренных. Несомненно, что самые лучшиеначинания, принесшие наибольшую пользу обществу,исходилиотнеженатыхибездетныхлюдей, которыеисвоими привязанностями, и своим богатством как быслились с обществом и одарили его. И все же естьсерьезное основание полагать, что тем, у кого естьдети, более всех необходимо заботиться о будущем,которому, как они знают, они должны передать своисамые дорогие заклады. Есть и такие, которые, хотя иведутодинокуюжизнь, темнеменеедумаюттолькоосебеисчитают,чтобудущееихникакнекасается.Естьдаже и такие, которые считают жену и детей толькоплатежными счетами. Более того, есть некоторыеглупыебогатыескряги,которыегордятся,чтоунихнетдетей, с тем чтобы их считали еще богаче, ибо,возможно, они где-то слышали разговоры примернотакого рода: «Такой-то человек очень богат», на чтоследовало продолжение: «Да, но у него на попечениимного детей»; как будто его богатство от этогоуменьшается.

Но самой распространенной причиной безбрачияявляется стремление к свободе, особенно у некоторыхсамодовольных и привередливых людей, которыенастолько чувствительны ко всякому стеснению, что

готовыдаже своипоясаиподвязки считатьоковамиикандалами. Холостые мужчины — лучшие друзья,лучшие хозяева, лучшие слуги; но не всегда лучшиеподданные, ибо они скорее готовы покинуть своюстрану, и почти все беженцы относятся именно к этойкатегории людей. Безбрачие хорошо подходитцерковникам,ибомилостыняврядлиороситземлютам,где сначала она должна заполнить пруд. Для судей иисполнителейвластинеимеетзначения,состоятлионив браке или нет, ибо если они будут уступчивы ипродажны, то у них будет слуга в пять раз хуже, чемжена. Что касается солдат, то известно, чтовоеначальникивсвоихпризывахнапоминаютсолдатамобихженахидетях;иядумаю,чтопрезрениекбраку,распространенное среди турок, делает этих грубыхсолдатещеболеенизкими.

Несомненно, жена и дети являются своего родашколой человечности; а одинокие, хотя они во многораз щедрее женатых, ибо обладают большимивозможностями делать милость, вместе с тем все жеболее жестоки и бесчувственны (из них выходятсуровые инквизиторы), потому что к их нежности нетак часто взывают. Серьезные натуры,руководствующиеся обычаем и потому постоянные,обычно являются любящими мужьями; как былосказанообУлиссе:«Vetulamsuampraetulitimmortalitate».[40]

Целомудренные женщины часто бывают горды ивысокомерны, они слишком злоупотребляют этимдостоинством — своим целомудрием. Если жена

считает своего мужа мудрым, то она привязывается кнему самыми лучшими узами — узами целомудрия ипослушания,чегонебудет,еслионаобнаружит,чтоонревнив. Жены — это любовницы и властительницымолодых, подруги зрелых и няньки стариков; так чтомужчинаможетиметьпричинудляженитьбывлюбомвозрасте, когда ему захочется. Все же мудрецомпосчитали того человека, который на вопрос, когдамужчине следует жениться, ответил: «Молодому ещерано, старому уже поздно». Часто можно наблюдать,что у плохихмужей очень хорошиежены; происходитли это из-за того, что жены больше ценят добротусвоихмужей,когдаонаредкопроявляется,илижеиз-затого,чтоонигордятсяспоимтерпением,ноэтовсегдасправедливо, еслиплохиемужьявыбраныимисамими,вопреки совету друзей, ибо тогда, конечно, имприходитсяделатьхорошуюминуприплохойигре.

IX.Озависти

Никакаястрастьтакнеоколдовываетчеловека,каклюбовь и зависть. Им обеим свойственны пламенныежелания, обе во множестве порождают вымыслы исоблазны, и обе выражаются во взгляде, особенно вприсутствии своего предмета; а это всего болееспособствует колдовским чарам, если они вообщесуществуют.НедаромПисаниеговоритодурномглазе,а астрологи называют пагубное излучение светилдурными аспектами. Как видно, признано, что завистьпроявляетсявнекоемизлучении.Иныеподметилидаже,что завистливый глаз всего опаснее, когда созерцаетсвойпредметвчасеготоржества,ибозавистьотэтогообостряется;ктомужевэтичасыдухсчастливцаболеевсегоустремляетсянаружуистановится,такимобразом,болееуязвим.

Но оставим эти диковинки (не вовсе, впрочем,недостойные рассмотрения в надлежащем месте) ипосмотрим, кто именно склонен к зависти, кто всегочаще становится ее предметом и чем различаетсязавистьвобщественнойичастнойжизни.

Человек, лишенный достоинств, неизменнозавидуетимвдругих,ибодушачеловеческаяпитаетсялибо собственным благом, либо чужим несчастьем;кому не хватает первого, тот будет упиваться вторым;ктоненадеетсясравнятьсясближнимвдостоинствах,старается сквитаться с ним, нанося ущерб егоблагополучию.

Человеклюбопытныйидокучливыйобычнотакжеи завистлив, ибо вряд ли он так вникает в чужие делапотому,чтоэтокасаетсяегосамого;нет,ондивитсяначужое счастье. И напротив, кто знает лишь свои дела,малонаходитпищидлязависти.Ведьзависть—зевака;она бродит по улицам, а дома ей не сидится: «Non estcuriosus,quinidemsitmalevolus».[41]

Люди знатного рода замечены в зависти к людямновым при их возвышении; ведь расстояния при этомменяются, а им, как это бывает при обманах зрения,кажется,будтоонисамиидутназад,потомутолько,чтодругиеушливперед.

Завистливы уроды, евнухи, старики,незаконнорожденные. Ибо кто не в силах помочьсобственной беде, обращает свои усилия на то, чтобывредитьдругому,исключая,впрочем,теслучаи,когдавуродливом теле живет геройский дух, который иуродствосвоестремитсяобратитьксвоейчести,чтобызаставитьлюдейговорить:«Воткакиевеликиеделамогсвершить евнух или хромец». Так было с евнухомНарсесом, с Агесилаем и Тамерланом,[42] которые обабылихромые.

Завистливылюди,перенесшиебедствия,атакжете,ктоневладусвременами,ибогоредругихонисчитаютвозмещениемзасобственное.

Неизменно завистливы те, кто из прихоти итщеславияжелаетпреуспетьвовсемсразу.Унихвсегданайдется кому позавидовать, ибо невозможно, чтобымногие хоть в чем-нибудь их не превосходили. Таковбыл нрав императора Адриана, снедаемого завистью к

поэтам,живописцамивсякомумастерству,вкоторомонсамстремилсяблистать.

Наконец, завистливы близкие родичи и те, ктовместеросиливместеначиналслужбу,есливчерашняяродня или ровня их опередит. Это им как быпостоянныйукор;этоимколетглазаинейдетизума,даилюдямвсегдазаметно;аведьзавистьусиливаетсяотчужихречейипохвал.ЗавистьКаинакбратуАвелютемболее гнусна, что, когда жертва Авелева оказаласьугоднееБогу,свидетелейприэтомнебыло.Таковыте,ктосклоненкзависти.

Обратимся теперь к тем, кто становится еепредметом. Меньше завидуют возвышению людейдостойных, ибо оно представляется лишь должнымвоздаянием; а кто же позавидует уплате долга?Завидуют только дарам и щедротам. К тому же взависти всегда таится сравнение; а где невозможносравнение, нет и зависти — вот почему королямзавидуют одни короли. Следует, однако ж, отметить,что недостойным больше завидуют поначалу, а потомпримиряются; достойным же, напротив, всего болеезавидуют тогда, когда счастье их длится долго, ибо стечением времени если не самые достоинства их, тославаонихидетнаубыль,иновыелюдиявляютсяимнасмену.

Менее завидуют возвышению высокородных, ибооно как бы подобает им по праву рождения, да и нестольужмногоприбавляеткихблагоденствию.Аведьзависть, как солнечный луч, сильнее бьет повозвышенности, чем по ровным местам. По той же

причине возвышение постепенное менее возбуждаетзависть,нежеливнезапное,persaltum.[43]

Менее завидуют тем, кому почести досталисьценой тяжких трудов, забот или опасностей; ибо этуценулюдисчитаютвысокойисклоннытакихпожалеть,ажалость исцеляет от зависти. Заметьте, что наиболееблагоразумные из высоких сановников на вершинесвоего величия вечно жалуются на тяжелую долю истонут: quanta patimur[44] — не потому, чтобы они насамом деле так думали, но чтобы несколько оградитьсебя от зависти. Разумеется, так говорить они могуттолькооделах,возлагаемыхнаних,ноотнюдьнеотех,за которыеберутся сами;ибоничто такне возбуждаетзависть, как излишнее честолюбивое стремление вседела захватить в своируки, иничто так еене смиряет,как соблюдение важным сановником всех прав своихподчиненных, ибо этим приобретает он в их лицезаслоныпротивзавистников.

Всего более навлекают зависть те, кто в высокойдолжностидержитсебянадменноигордоиникомунедает забыть о своем величии либо внешнейпышностью, либо подавлением противников исоперников; тогда как мудрый готов приноситьумягчительные жертвы зависти и для этого поройнамеренно уступает в вещах маловажных. Впрочем,пользуясьвысокимположениемоткрытоипрямо(лишьбыбеззаносчивостиичванства),меньшевозбуждаешьзависть,нежелипускаясьнахитрости;ибовпоследнемслучае как бы отрекаешься от щедрот судьбы исознаешьсявсвоейнедостойности;аведьэтоисоздает

завистников.В заключение этой части скажем: коль скоро

зависть сродни колдовству, то и средство против неетаковоже,аименно:отвлечьзлыечарынадругого.Вотдля этого-то мудрейшие из великих мира всегдавыдвигают рядом с собой кого-либо, на кого инаправляется зависть: иногда чиновника или слугу,иногдасоратникаилипомощника;ибовсегданайдутсянеистовые натуры, которые дорогу к власти оплатятлюбойценой.

Что касается зависти в общественной жизни, то внейестьихорошиестороны—чегоникакнескажешьпрозавистьличную.Ибозавистьвжизниобщественнойесть род остракизма, поражающего тех, кто чрезмерновознесся, и служит поэтому уздой для облеченныхвластью.

Такая зависть по-латыни зовется «invidia», а вновыхязыкахименуетсянедовольством;онеймыещескажем, говоря о мятежах. В государстве она подобнаморовой язве, ибо, как моровая язва постепеннозаражаетвсе здоровое, таки зависть,разпоявившисьвстране,порочитсамыеблагиеделаитолкуетихдурно.Тогдамалопользыиотуступок,ибоонилишьукажутна слабость правителей и страх перед завистью, а отэтого бывает только хуже, опять-таки как с заразой,которую,чембольшебояться,темлегчесхватить.

Завистьвобщественнойжизнинаправленабольшейчастью на главных чиновников и министров, а не нагосударейигосударство.Ноеслинедовольствокаким-либочиновникомсильнее,чемонтогозаслуживает,или

же распространяется на все их сословие, это естьверный признак того, что недовольство втайненаправлено против самого государства. На этомпокончим с завистью в общественной жизни, или,иначе, недовольством, и с отличиями ее от зависти вчастнойжизни,окоторойбыларечьвначале.

Вообщеже добавим, что зависть из всех страстейсамаяупорнаяинеугомонная.Длядругихстрастейестьчасивремя;озавистиженедаромсказано:«Invidiafestosdiesnonagit».[45]Замеченотакже,чтолюбовьизавистьиссушают человека, — не то, что другие страсти,действующие не столь постоянно. Зависть также естьгнуснейшая из страстей — недаром является онаглавной принадлежностью дьявола: он и есть тотзавистник, который, «когда люди спали, пришел, ипосеял между пшеницею плевелы, и ушел».[46] Ибозависть всегда творит свое дело вомраке и втайне, напогибельдобрымпосевам.

X.Олюбви

Сцена более благосклонна к любви, чемчеловеческаяжизнь.Ибонасценелюбовь,какправило,является предметом комедий, и лишь иногда —трагедий; но в жизни она приносит много несчастий,принимаяиногдавидсирены,иногда—фурии.Можнозаметить, что среди всех великих и достойных людей,(древних или современных, о которых сохраниласьпамять) нет ни одного, который был бы увлеченлюбовью до безумия; это говорит о том, что великиеумы и великие дела, действительно, не допускаютразвития этой страсти, свойственной слабым. Тем неменее необходимо сделать исключение в отношенииМарка Антония, соправителя Рима, и Аппия Клавдия,децемвира и законодателя, из которых первый былдействительно человеком сластолюбивым инеумеренным, а второй — строгим и мудрым. Апоэтомунампредставляется,чтолюбовь(хотяиредко)можетнайтипутьнетольковсердце,длянееоткрытое,но и в сердце, надежно от нее защищенное, если небыть бдительным. Плохо говорит Эпикур: «Satismagnum alter alteri theatrum sumus»[47] — как будточеловек, созданный для созерцания небес и всехблагородныхпредметов,недолженделатьничего, какстоять на коленях перед маленьким идолом и бытьрабом, не скажу, низменных желаний (подобноживотным),нозрения,котороебылоданоемудляболеевозвышенныхцелей.

Интересно отметить эксцессы, свойственные этойстрасти, и то, как она идет наперекор природе иистинной ценности вещей; достаточно вспомнитьпостоянное употребление гипербол в речи, которыеприличествуют только когда говорят о любви, ибольшенигде.Иделонетольковгиперболе;ибохотяихорошобылосказано,чтоархильстецом,вприсутствиикоторого все мелкие льстецы кажутся разумнымилюдьми,являетсянашесамолюбие,однако,безусловно,влюбленный превосходит и его. Ведь нет такогогордого человека, который так до абсурда высокодумал бы о себе, как думают влюбленные о тех, когоони любят; и поэтому правильно сказано, что«невозможнолюбитьибытьмудрым».Инельзясказать,чтоэтуслабостьвидяттолькодругиелюди,атот,коголюбят, ее не видит: нет, ее видит прежде всеголюбимый человек, за исключением тех случаев, когдалюбовь взаимна. Ибо истинное правило в атомотношении состоит и том, что любовь всегдавознаграждается либо взаимностью, либо скрытым итайным презрением. Тем более мужчины должныостерегаться этой страсти, из-за которой теряются нетолько другие блага, но и она сама. Что касается додругих потерь, то высказывание поэта действительнохорошо их определяет: тот, кто предпочитает Елену,теряетдарыЮноныиПаллады.Ведьтот,ктослишкомвысоко ценит любовную привязанность, теряет ибогатство, и мудрость. Эта страсть достигает своейвысшей точки в такие времена, когда человек болеевсегослаб,вовременавеликогопроцветанияивеликого

бедствия, хотя в последнем случае она наблюдаласьменьше;обаэтисостояниявозбуждаютлюбовь,делаютееболеебурнойитемсамымпоказывают,чтоонаестьдитябезрассудства.

Лучше поступает тот, кто, раз уж невозможно недопустить любви, удерживает ее в подобающем ейместеиполностьюотделяетот своихсерьезныхделидействий вжизни: ибо если она однажды вмешается вдела,товзбаламучиваетсудьбылюдейтаксильно,чтолюди никак не могут оставаться верными своимсобственным целям. Не знаю, почему военные такпредаются любви; я думаю, это объясняется тем же,почему они предаются вину, ибо опасности обычнотребуюттого,чтобыихоплачивалиудовольствиями.Вприродечеловекаестьтайнаясклонностьистремлениелюбитьдругих; еслионинерасходуютсянакого-либоодного или немногих, то, естественно,распространяются на многих людей и побуждают ихстать гуманными и милосердными, что иногда инаблюдается у монахов. Супружеская любовь создастчеловеческий род, дружеская любовь совершенствуетего,араспутнаялюбовьегоразвращаетиунижает.

XI.Овысокойдолжности[48]

Высокая должность делает человека слугой трехгоспод: слугой государя или государства, слугойлюдскоймолвыислугойсвоегодела;онуженехозяинни себе, ни своим поступкам, ни своему времени. Нестранно ль стремиться к власти ценой свободы или квласти над людьми ценой власти над собою?Возвышениестоиттрудов;атамоднитяготывлекутзасобой другие, тягчайшие; возвышение требует поройунижения, а честь достается бесчестьем. На высокомместе нелегко устоять, но нет и пути назад, кромепаденияилипокрайнеймерезаката—аэтопечальноезрелище: «Cum non sis, qui fueris, non esse, cur velisvivere».[49] Нет, люди не в силах уйти на покой, когдахотели бы; не уходят они и тогда, когда следует;уединениевсемнестерпимо,дажестаростиинемощам,которые надо бы укрывать в тени; так, старики вечносидят на пороге, хотя и предают этим свои сединынапосмеяние.

Высокимособам,чтобысчитатьсебясчастливыми,необходимосправлятьсяомнениидругих,ибосамионине могут чувствовать счастья. Им надо думать о себето,чтодумаютонихдругие,ктоохотнооказалсябынаихместе,итогдаонисчастливыилислывуттаковыми.Но втайне они, быть может, иного мнения; ведь онипервыми узнают о своих горестях и последними— освоих ошибках. И всегда высокие особы — чужиесамимсебе;всутолокеделимнедосугпозаботитьсяо

здоровье телесном или душевном: «Illi mors gravisincubat, qui notus nimis omnibus, ignotusmoritur sibi».[50]Высокаядолжностьпозволяеттворитькакдобро,такизло; в этом смысле она — проклятие, ибо, чтобыуберечься от зла, мало не хотеть его, надо еще и немочь.Затовозможностьделатьдоброестьподлинноеизаконное оправдание властолюбию, ибо добрыепомыслы, конечно, угодны Богу, но людям от них неболеепроку,чемотсладостныхснов,покудапомыслыне воплощены в дела; а это невозможно без высокогосана и власти, служащих удобной позицией. Заслуги идобрые дела есть цель наших трудов, а сознаниетаковых — венец нашего отдыха. Кто может, какгосподьБог, созерцать свои творения,может и почитьот трудов своих. «Et conversus deus, ut aspiceret opera,quae fecerunt manus suae, vidit quod omnia essent bonanimis»[51]—атамиотдохнулвденьсубботний.

В отправлении должности следуй лучшимобразцам, ибо примеры стоят целого сборникапрописей. А спустя немного, возьми за образец себясамогоисовсейстрогостьювыясни,нелучшелишлоутебяделовначале.Непренебрегайипримеромтех,ктовтойже должности выказал себя дурно—не для того,чтобыпорочитьихпамятьитемприбавлятьсебезаслуг,но чтобы знать, чего надлежит избегать. Итак, вводиулучшения без похвальбы и без поношенияпредшественниковипрежнихпорядков;новозьмисебезаправилонетолькоследоватьдостойнымпримерам,аи самому создавать их. Возводи все установления кпервооснове и старайся проследить, в чем и как

подверглисьониискажениям;носоветаищииустарыхвремен и у новых: у старых заимствуй, что лучше, уновых — что пригоднее. По возможности будьпоследователен, дабы люди заранее знали, чегоожидать;нонебудьчересчурсамонадеянисвоеволениразъясняйсвоеповедение,еслиотступаешьотобычныхсвоих правил. Блюди подобающие тебе права, но невзывайприэтомкзаконам;лучшеутвердитьсявсвоемправемолчаиdefacto,нежелизаявлятьонемгромкоивызывающе. Блюди также права своих подчиненных исчитайзабольшуючестьруководитьвглавном,нежеливмешиваться во все. Привлекай помощников исоветников и не гони за докучливость тех, ктоосведомляет тебя, но, напротив, встречай ихприветливо.

Власть имущим присущи четыре главных порока:промедления, подкупность, грубость в обхождении иподатливость.Чтобыне было промедлений, облегчи ксебе доступ; держись назначенных сроков; неоткладывайповседневныхделибезкрайнейнуждынеберисьзанесколькоделсразу.Чтобынебылоподкупов,свяжинетолькорукиберущие—т.е.своиислугсвоих,но также и руки дающие — своих просителей. Дляпервогонадолишьбытьнеподкупным,длявторогоже— открыто о том заявлять и клеймить лихоимство.Избегай не только проступка, но и подозрения. Ктопеременчив и меняется без видимой причины, можетбыть заподозрен в подкупности. Поэтому всякуюпеременувомненияхилиобразедействийпровозглашайоткрыто, вместе с причинами, к ней побудившими, но

не вздумай утаивать. Доверенный слуга или любимец,если по видимости ничем не заслуживает доверия,всеми считается обычно за пособника в тайномлихоимстве. Что касается грубого обхождения, то этоненужный повод к недовольству. Строгость рождаетстрах, но грубость рождает ненависть. От властей ипорицание должно быть степенным, а неоскорбительным. Что до податливости, то она хужелихоимства;ибовзяткиберутлишьотслучаякслучаю,а кто поддается назойливости или пустой лести, тогоникогда не оставляют в покое. Как говорит Соломон:«Быть лицеприятным— нехорошо: такой человек и закусокхлебапредастистину».[52]

Справедлива древняя поговорка: «Место кажетчеловека». Только одних оно кажет в хорошем виде, адругих—вплохом.«Omniumconsensucapaximperii,nisiimperasset»,[53] — сказал Тацит о Гальбе; но оВеспасиане он говорит: «Solus imperantium,Vespasianusmutatusinmelius».[54]Правда,впервомслучаеречьидето способностях; во втором— о нраве и обхождении.Кого почести изменяют к лучшему, тот наверняка поприроде великодушен. Ибо почести подобают — илидолжны подобать — именно добродетели; и как вприроде все движется стремительно к своему месту испокойно — по достижении его, так и добродетельстремительна, когда одержима честолюбием, иумиротворяется, когда облечена властью. На большуювысоту всегда восходят не прямо, но по винтовойлестнице;иеслиимеютсяпартии,топривосхождениинужно искать опоры, а взойдя на вершину —

равновесия. К памяти предшественника будьсправедлив и почтителен, ибо иначе этот долгнаверняка отдадут ему после тебя. К соратникам имейуважение; лучше призвать их, когда они того неждут,чем обойти, когда онинадеются быть призванными.Вличных беседах с просителями не следует слишкомпомнитьо своемсанеилинапоминатьонем;нопустьлучше о тебе говорят: «Когда он в должности, онсовсемдругойчеловек».

XII.Обойкости

Следующая ходячаяшкольная притча заслуживает,однако, внимания человека вдумчивого. ОднаждыДемосфенаспросили:какойдарвсегонужнееоратору?Тот ответил: «Жест». А затем? — «Жест». А еще? —«Опять-таки жест». Так говорил тот, кто лучше всехмог судить об этом, хотя сам природой не былпредназначендляуспехавтом,чтотаквосхвалял.[55]Нестранно ли, что этот дар, внешний и относящийся,скорее, к искусству актера, ставится выше другихблагородных талантов: воображения, дара речи ипрочих, и даже как бы объявляется единственным.Причина, однако ж, ясна. Человеческой натуре вообщеболее сродни глупость, нежели мудрость; а потому икачества, пленяющие людскую глупость, имеютнаибольшуюсилувоздействия.

В прочих житейских делах такую же точно силуимеетбойкость.Чтонужнеевсего?—Бойкость.Ачтово-вторых и в-третьих? — Опять-таки бойкость. Амеждутембойкость—дитянизостииневежестваинеидет в сравнение с другими талантами; и все же онапрельщаетипокоряетвсех,ктолибослабразумом,либоробок духом — а таких всегда много; в минуты жеслабости подчиняет себе и мудрых. Вот почемубойкостьтворитчудесапринародовластии,номеньшепри сенатах и монархах; и всегда бойкие достигаютбольшего при первом своем появлении, чем вдальнейшем, ибо бойкость плохо держит свои

обещания.Как есть шарлатаны, обещающие исцеление телу,

так естьишарлатанывполитическихисцелениях.Онисулят чудеса и бывают, быть может, удачливы раз илидва, но, не зная основ всей науки, не могутудерживаться долго. Не раз приходится бойкимсвершать чудо Магомета. Магомет уверил народ, чтопризоветксебегоруисвершиныеевознесетмолитвызаправоверных.Народсобрался.Магометвновьивновьвзывал к горе; когдаже гора не тронулась сместа, он,ничуть не смущаясь, сказал: «Если гора не идет кМагомету, Магомет придет к горе». Так и эти люди,посуливчудесаипотерпевпостыднуюнеудачу,умеют,если вполне овладели искусством бойкости, ловкоотвестиглаза,данатомикончитьдело.

Конечно, для людей мыслящих бойкостьпредставляетзабавноезрелище,даивглазахтолпыонасмешна; ибо если смешным почитается нелепое, токрайняя бойкость с нелепостью почти неразлучна.Особеннозабавновидеть,какбойкийбываетприведенв смущение и как лицо его при этом вытягивается идеревенеет;оноинеудивительно:ктоскромен,томунепривыкатьсмущаться;нонабойкихвподобныхслучаяхнаходитстолбняк—вродепатавшахматнойигре,когдаиматанетисместасойтинельзя.Последнее,впрочем,составляет скорее предмет сатиры, нежели серьезныхнаблюдений.

Надо хорошенько помнить, что бойкость всегдаслепа: она не различает опасностей и препятствий, апотому непригодна советнику, но нужна исполнителю;

такчтобойкихлучшеневыдвигатьнапервоеместо,ноставить под начало других, ибо при обсуждении делаполезно видеть все его опасности, а при выполнениилучшеневидетьих,развекогдаониоченьужвелики.

XIII.Одобротеидобродушии

Под добротой я разумею заботу о благе людей,называемую у греков «филантропией»; слово«гуманность» (как оно употребляется ныне) для неенесколько легковесно. Добротой я называю деяние,добродушием же — природную склонность. Изо всехдобродетелей и достоинств доброта есть величайшее,ибо природа ее божественна; без нее человек— лишьсуетное, вредоносное и жалкое создание, не лучшепресмыкающегося. Доброта соответствуетевангельскому милосердию; излишество в нейневозможно, возможны лишь заблуждения. Чрезмерноевластолюбие привело к грехопадению ангелов,чрезмернаяжажда знания— к грехопадению человека;милосердие же не бывает чрезмерным и не можетввестивгрехничеловека,ниангела.

Склонность творить добро заложена глубоко вприроде человеческой; когда она не изливается налюдей, тонаправляетсянадругие создания; этовидиммы у турок, народа жестокого, который, однако же,добр к животным и подает милостыню собакам иптицам. Как рассказывает Бусбек,[56] дело доходит дотого, что однажды в Константинополе христианскиймальчик едва не был побит камнями за то, что изшалости заткнул клюв птицы. Но в добродетелимилосердия, или доброте, таится опасностьзаблуждения. Есть у итальянцев злая поговорка: «Tantobuon che val niente» — «Так добр, что ни к чему не

годен». А один из ученых итальянцев, НикколоМакиавелли, имел дерзость прямо написать, что«христианская вера делает добрых добычеюнесправедливости и тирании».[57] Это могло бытьсказанопотому,чтониодинзакониниодноучениетакнепревозноситдоброту,какэтоделаетхристианство.

Во избежание как подобных дерзостей, так иуказанной опасности следует знать, какие именнозаблуждения свойственны столь превосходномукачеству.Стремиськоблагуближних,нонебудьрабомихприхотейилипритворства,ибоэтобудетвсеголишьподатливость, или слабоволие, обращающие в рабствоотличныхлюдей.НеодаривайтакжежемчугомЭзоповапетуха,[58]когдаячменноезерноегоболееосчастливилобы.ПредтобойпримерГосподатвоего:«Онповелеваетсолнцу своему восходить над злыми и добрыми ипосылает дождь на праведных и неправедных»;[59] нооннеизливаетбогатствипочестейнавсехбезразличия.Необходимое должно быть доступно всем, но особыеблага надлежит распределять с разбором. Остерегайсятакже разбить оригинал, делая слепок; оригиналомже,согласно Писанию, является любовь к самому себе, алюбовькближнему—лишьслепком.«Все,чтоимеешь,продай и раздай нищим… и приходи, последуй замною…».[60]Нонепродавайвсего,чтоимеешь,еслинеготов последовать за мной, т. е. если нет призвания,которое позволит тебе с малыми средствами делатьстолько же добра, сколько с большими; иначе, питаяпотоки,осушишьключи.

Впрочем, добро творится не только по разуму; в

некоторых людях и даже в природе существуетестественное к нему расположение, как существует, сдругойстороны,иприрожденнаязлобность,поприродесвоейнетерпящаячужогоблагополучия.Вболеелегкойстепенизлобностьоборачиваетсяпростойугрюмостью,илиупрямством,илисклонностьюперечить;худшийжевидее—завистьизлонравие.Вчужомнесчастьетакиелюди чувствуют себя как рыбы в воде и на редкостьумеют его отягчить; это не собаки, лизавшие язвыЛазаря, а, скорее, мухи, без устали жужжащие надоткрытойраной;этиmisanthropiпостояннозанятытем,что доводят людей до петли, но даже дерева неприпасают им для этого, как Тимон.[61] Людиподобного нрава являются поистине ошибкамиприроды,новместестеминаилучшимматериаломдлясоздания великих политиков; это как бы узлистоедерево, пригодное для кораблей, предназначенных кбурным плаваниям, но не для домов, коим надлежитстоятьпрочно.

Признаки доброты многочисленны. Если человекприветливиучтивсчужестранцами,этозначит,чтоонгражданинмираичтосердцеегонеостров,отрезанныйот других земель, но континент, примыкающий к ним.Если сочувствует чужому несчастью, это показывает,что сердце его, как благородное дерево, источаетбальзамизсобственныхран.Еслилегкопрощаетобиды,это значит, что дух его вышеоскорбленийинеможетпотерпеть от них урона. Если признателен за малыедары, это означает, что в людях ценит душу, а неимущество.Еслиже он достиг совершенства апостола

Павла и готов быть отлученным от Христа за братьевсвоих,[62] это указует на божественную природу и какбыродствоссамимХристом.

XIV.Ознати[63]

Ознатиянамеренговоритьспервакакосословиивгосударстве,азатемкакоботличияхотдельныхлиц.

Монархия, где вовсе отсутствует знать, всегдабывает чистым деспотизмом и тиранией, наподобиетурецкой. Ведь знать умеряет власть монарха иотвлекает взоры народа от королевского дома.Демократиям она не нужна: там, когда нет знатныхродов, обыкновенно бывает больше покоя и меньшесклонности к смутам; ибо внимание людейустремляетсятогданадело,аненалица;аеслиналица,тоопять-такивпоискахнаиболеепригодныхдлядела,нонерадигербовиродословных.Мывидим,например,что Швейцарская республика держится прочно,несмотря на множественность вероисповеданий икантонов, ибо покоится на принципе полезности, а непривилегий. Преуспевают также благодаря своемууправлению и Соединенные Провинции; ведь, гдегосподствует равенство, там решения правительствабеспристрастнее, а подати и повинностивыплачиваются охотнее. Многочисленная имогущественная знать придает монарху величие, ноограничиваетеговласть,ободряетнарод,ноложитсянанего бременем. Хорошо, когда знать не болеемогущественна, чем это необходимо в интересахгосударяизакона,однакожедостаточносильна,чтобыслужить трону оплотом против наглости черни.Многочисленная знать несет стране разорение, ибо

увеличивает расходы; к томужемногиеиз ее числа современем неизбежно беднеют, создавая тем самымнесоответствиесостояниясозванием.

Что касается знатности отдельных лиц, то мыблагоговейно взираемна древний замок, уцелевшийотразрушения, или на вековой дуб со здоровойсердцевиной; а тем более— на древний знатный род,устоявшийпротивволнибурьвремени.Ибоноваязнатьесть дело рук монарха, старая же — дело времени.Основатели знатных родов имели обычно большедоблести, но меньше добродетелей, нежели ихпотомки,иборедкобываетвозвышениебезтого,чтобкзаслугам не примешивались темные дела. Носправедливо,чтобыславаихпереходилакпотомству,апороки погребены были вместе с ними. Знатноерождение обычно отвращает от труда; а кто нетрудится, тот завидует прилежанию. К тому жезнатному некуда возвышаться далее; а кто застыл наместе, когда другой подымается, тот едва ли избежитчувства зависти. Знатныхже само рождение ограждаетотзавистидругих,потомучтопочестиимполагаются.Государи, насчитывающие среди своей знати людейдаровитых,могут употребить их на службе с большейпользой и удобством, ибо люди склонны подчинятьсятем,ктокакбырожденповелевать.

XV.Осмутахимятежах[64]

Пастырям народов надлежит разбираться впредзнаменованиях политических бурь, которыеобычно всего сильнее, когда дело идет о равенстве,подобнотомукаквприродебуривсегосильнееближекравноденствию.И,какбурямпредшествуетглухойшумветраивздыманиеволн,такивгосударствах:

…IlleetiamcaecosinstaretumultusSaepemonet,fraudesque,etopertatumescerebella.[65]

Предвестникамисмутыследуетсчитатьпасквилиикрамольные речи, когда они часты и смелы, а такжеложные слухи, порочащие правительство, когда онивозникаютчастоиохотноподхватываются.Вергилийвродословной Молвы говорит, что она доводиласьсестроюгигантам:

IllamTerraparens,irairritatadeorum,Extreman (ut perhibent) Coeo Enceladeque sororem

Progenuit…[66]

Добро бы еще молва была лишь отзвукомпрошедших смут, но она является также ипровозвестницей смут грядущих. Однако же поэтомверно подмечено, что мятежи и мятежные слухи неболее отличаются друг от друга, чем брат от сестры,мужскойполотженского,особеннокогдаужеисамые

благие постановления правительства, коим надлежалобывызватьвсеобщееодобрение,толкуютсяпревратноивдурномсмысле,ибоэтопоказывает,чтонедовольствовелико.Как говоритТацит: «Conflatamagna invidia, seubene, seu male, gesta premunt».[67] Но из того, чтоподобные слухи являются предвестиями смуты, неследует еще, что чрезмерно суровое их подавлениепоможет избежать смуты. Для прекращения слуховчастолучшевсегопренебречьими,аусердныепопыткипресечь их лишь продлят им веку. Не следует такжедоверятьтомуповиновению,окоторомТацитговорит:«Erant in officio, sed tamen qui mallent mandataimperantium interpretari, quam exequi».[68] Обсуждения,отговоркиипридиркикраспоряжениямвластей—всеэто уже попытки стряхнуть ярмо и упражнения внеподчинении, особенно если при этом сторонникиприказа высказываются робко и нерешительно, апротивникиего—сдерзостью.

Далее, как верно подмечает Макиавелли,[69] еслигосударь, обязанный быть отцом всем своимподданным,отождествляетсебяскакой-либоизпартийи склоняется к одной из сторон, он уподобляет своеправление кораблю, который опрокидывается отнеравномерного размещения груза. Это мы можемвидеть на примере Генриха III Французского, которыйсперва сам присоединился к Лиге для истребленияпротестантов, а вскоре за тем эта же Лига обратиласьпротив него самого. Ибо, когда монаршая властьокажетсяподчиненапартийнымцелямипоявятсяиныеузы,связующиекрепче,нежелиузыподданства,монарха

можносчитатьужепочтинизложенным.Далее, когда распри, раздоры и столкновения

партийпроисходятоткрытоидерзко,этопризнактого,что уважение к властям утрачено. Ибо движения дажевидных людей в государстве должны быть подобныдвижениям планет под воздействием «primummobile»,[70] а это, согласно древнему учению, означает, чтокаждая из них подчиняется быстрому движениювысшего порядка и более медленно движется сама посебе. Поэтому, когда вельможи устремляютсясобственнымпутемслишкомрешительнои,какхорошовыразился Тацит, «liberius, quam ut imperantiummeminissent»,[71] это означает, что пришла врасстройство вся планетная система; ибо почестямигосудари облечены от самого господа, который сам игрозитлишениемих:«Solvamcingularegum».[72]

Поэтому, когда расшатан любой из четырехстолпов, коими держится правление, — религия,правосудие,советиказна—людямнадобномолиться,чтобы их миновала беда. Но оставим прорицания(которые, впрочем, станут более ясными издальнейшего) и посмотрим, каковы материальныепричины мятежей, какие поводы их вызывают и,наконец, какие существуют против них средства. Чтокасается материальных причин для мятежей, то онизаслуживают пристального внимания, ибо вернейшимсредством предотвращения мятежа (если времена этопозволяют) является именно устранение егоматериальной причины. Ведь когда горючий материалналицо, можно отовсюду ждать искры, которая

воспламенит его. Причины же, коими вызываютсямятежи, бывают двоякие: великий голод и великоенедовольство. Можно сказать наверное: сколько вгосударстве разоренных, столько готовых мятежников.Лукан отлично описал состояние Рима передгражданскойвойною:

Hincusuravorax,rapidumqueintemporefoenus,Hincconcussafides,etmultisutilebellum.[73]

Вот эта-то «multis utile bellum» и есть верный ибезошибочный признак того, что государстворасположеноксмутамимятежам.Аесликразорениюиоскудению знати прибавляется обнищание простогонарода,опасностьстановитсявеликаинеминуема,ибомятежи, вызываемые брюхом, есть наихудшие. Чтокасается недовольства, то оно в политическом телеподобномокротам в теле человека, которые способнывызыватьжаривоспаляться.Ипустьниодинправительневздумаетсудитьобопасностинедовольствапотому,насколько оно справедливо; ибо это значило быприписывать народу чрезмерное благоразумие, тогдакак он зачастую противится собственному своемублагу; пусть не судит об опасности также и по тому,сколь велики на деле обиды, вызывающие волнения,ибо то недовольство опаснее всего, в котором страхсильнее прочих чувств: «Dolendi modus, timendi nonitem».[74] К тому же, когда угнетение действительновелико, ононе толькоистощает терпениенарода, ноиподавляетеговолю;нетобывает,когданародохвачен

лишьстрахом.Ипустьмонархииправителипредлицомнедовольстванеутешаютсятем,чтотак-дебывалоужене раз и, однако же, никакой беды не случалось; ибохотя и верно, что не всякая туча приносит грозу, новерно и то, что гроза, много раз пройдя стороной,наконец разражается. Как гласит испанская поговорка,«Дай срок, и веревка оборвется, как легонько нидернуть».

Причинами и поводами к мятежам являютсярелигиозные новшества, налоги, изменения законов иобычаев, нарушения привилегий, всеобщее угнетение,возвышение людей недостойных или чужеземцев,недород, распущенные после похода солдаты,безрассудные притязания какой-либо из партий, —словом,все,что,возбуждаянедовольство,сплачиваетиобъединяетнароднаобщеедело.

Что касается средств против мятежей, тосуществуют кое-какие общие меры предохранения, накоторыемыиукажем,однаконакаждыйслучайболезни—своелекарство;такчтоздесьлучшесоветовать,чемпредписывать.

Первым из лекарств будет устранение всемивозможнымисредствамитехматериальныхпричиндлямятежа,окоторыхмыужеговорили,аименноголодаинищеты в стране. Цель эта достигается: открытиемторговых путей и благоприятным торговым балансом,поощрением мануфактур, искоренением праздности,обузданием роскоши и расточительства посредствомособых законов, усовершенствованием земледелия,регулированием цен на все предметы торговли,

уменьшением налогов и пошлин и тому подобным.Вообще надобно заботиться, чтобы населениекоролевства (особенно, если его не косят войны) непревышало средств к его существованию; причемнаселение надлежит измерять не одним лишь числом,ибо небольшое число людей, если они потребляютбольше, а работают меньше, скорее истощитгосударство, нежели большое число таких, которыеживут скромнее, но больше производят. Поэтомучрезмерное увеличение знати и другихпривилегированных групп по сравнению счисленностью простого народа не замедлит ввергнутьстрану в нищету; к этому ведет и чрезмерномногочисленноедуховенство,ибоононичегоневноситвобщийзапас,атакже—еслибольшелюдейготовитьк ученому званию, нежели найдется для нихдолжностей.

Посколькуобогащениестраныможетпроисходитьлишьзасчетторговлисиноземцами(усебячтовыгадална одном, то потерял на другом), надлежит помнить,чтооднастранапродаетдругойлишьтривидатоваров:сырой продукт, как его дарует природа, обработанныйпродукти,наконец,перевозкуидоставку.Такчто,есливертятсявсеэтитриколеса,богатстводолжнохлынутьвстрануподобновешнимводам.Изачастуюслучается,что«materiamsuperabitopus»,[75]т.е.работаиперевозкапревосходят ценность самого продукта и большеобогащают государство; это особенно видно напримере жителей Нидерландов, владеющих лучшей вмиретакойзолотойжилой.[76]

Новсегоболееправительствунадлежитзаботиться,чтобы деньги и драгоценности не скоплялись в рукахнемногих;иначегосударствоможетиметьбольшойихзапас и все же терпеть нужду. Ведь деньги, подобнонавозу,бесполезны,покуданеразбросаны.Адля этогонадо искоренять или по крайней мере строгоограничивать такие хищнические дела, какростовщичество, монополии, огораживания и томуподобное.

Что касается средств к устранению недовольстваили хотя бы опасностей, при этом возникающих,напомним, что в каждом государстве имеются (какизвестно) два сословия: знать и простой народ. Когданедовольноодноизних,опасностьещеневелика,ибопростойнароднескорнаподъем,есливельможиегокэтомуневозбуждают;атебессильны,еслисамнароднерасположен к возмущению. Опасность тогда велика,когда знать только и ждет смуты в народе, чтобытотчасвыступитьсамой.Поэтырассказывают,чтобогивздумаликак-тосковатьЮпитера;онже,прослышавотоминаученныйПалладой,послалпроситьподмогиусторукогоБриарея.Смыслэтойаллегории,безсомнения,в том, что государям всего надежнее заручитьсярасположениемпростогонарода.

Даровать народу некоторые вольности,возможность приносить жалобы и изливатьнедовольство (лишь бы это было без излишнейнаглостииугроз)тожебудетспасительноймерой;ибо,кто загоняет гнилые мокроты внутрь и допускаетвнутреннее кровоизлияние, вызывает этим

злокачественныенарывыисмертоносныеязвы.В случае недовольства Прометею была бы под

статьрольЭпиметея,ибосэтойбедойниктонесумелбысладитьлучше,чемон.Эпиметей,выпустивнаволюбедствия и зло, закрыл наконец крышку и удержал надне сосуда надежду. В самом деле, искусно и ловкотешить народ надеждами, вести людей от однойнадежды к другой есть одно из лучших противоядийпротив недовольства. Поистине, мудро топравительство, которое умеет убаюкивать людейнадеждами, когда оно не может удовлетворить ихнужды, и ведет дело таким образом, чтобы любое злосмягченобылонадеждой; а этоне такуж трудно,ибокакотдельныелица,такицелыепартиивесьмасклоннытешить себя надеждами или хотя бы заявлять о нихвслух,еслисамиужимневерят.

Общеизвестной,нотемнеменеепрекрасноймеройпредосторожности является забота о том, чтобы унедовольных не оказалось подходящего вожака,который бы мог их объединить. Говоря о подходящемпредводителе, я разумею такого, который обладает иименем, и значением, пользуется довериемнедовольных, привлекает к себе их взоры и сам имеетпричины быть в числе недовольных; такого надлежитлибо привлечь на сторону правительства, причемнезамедлительно и надежно, либо противопоставитьему другого, принадлежащего к тойже партии, чтобыослабить таким образом его популярность. Вообщеразделение и раскалывание всех враждебныхгосударству союзов и партий посредством

стравливания их между собой и создания меж ниминедоверия можно считать неплохим средством, ибоплоходело,когдасторонникиправительствапредаютсяраздорами разъединены, а противники его сплоченыиедины.

Замечено,чтоповодомкмятежуможетстатьиноеострое и колкое слово в устах государя. Цезарьнесказанноповредилсебесловами:«Syllanescivitliteras,non potuit dictare»,[77] ибо эти слова убили в людяхнадежду, что сам он когда-либо откажется отдиктатуры.Гальбапогубилсебя,когдасказал:«Legiasemilitem, non emi»,[78] тем самым лишив своих солдатнадежды на вознаграждения. То же сделал и Пробсловами:«Sivixero,nonopuseritampliusRomanoimperiomilitibus»[79] — словами, которые повергли воинов вотчаяние.Подобныхпримеровмножество.Вотпочемувщекотливых делах и в трудные минуты государямследует высказываться крайне осторожно, особенно втех кратких суждениях, которые мгновенно облетаютсвет и считаются за истинное выражение их тайныхнамерений.Ведьпространныеречи—вещьпрескучная,иприслушиваютсякнимкудаменьше.

Инаконец,пустьгосударинавсякийслучайимеютпри себе одного, а еще лучше нескольких лиц,известных своей воинской доблестью, для подавлениямятежейвсамомначале.Ибоиначедворприпервыхжепризнакахсмутыприходитвнеподобающееволнение,игосударству грозит та опасность, о которой говоритТацит: «Atque is habitus animorum fuit, ut pessimumfacinusauderentpauci,pluresvellent,omnespaterentur».[80]

Необходимо, однако, чтобы эти военачальники былилюдьми надежными и почтенными, а не любителямирасколовиискателямипопулярностиичтобыонибылив ладах с другими важными особами в государстве;иначе лекарство это может оказаться опаснее самойболезни.

XVI.Обезбожий

Я скорее поверил бы всем сказкам Легенды,[81]Талмуда и Корана, чем тому, что это устройствоВселенной лишено разума. И следовательно, Богникогда не творил чудес, чтобы убедить атеистов всвоемсуществовании,потомучтовэтомихубеждаютего обычные деяния. Поистине, поверхностнаяфилософиясклоняетумчеловекакбезбожию, глубиныже философии обращают умы людей к религии. Ведь,когда ум человеческий созерцает рассеянные всюдувторичные причины, он порой может остановиться наних и не идти дальше; но, когда он охватил их цепьцеликом, объединил и связал друг с другом, оннеизбежновоспаряетввысь,кпровидениюибожеству.

Даже та школа, которую более всех обвиняют вбезбожии, в действительности демонстрирует своюбольшую религиозность, т. е. школа Левкиппа,ДемокритаиЭпикура.Ведьвтысячуразболеевероятнопредположение о том, что четыре изменяющихсяэлементаи однанеизменнаяпятая сущность, должнымобразомиопределеннорасположенные,ненуждаютсявБоге,чемпредположениеотом,чтовеликоемножествобесконечно малых неупорядоченных частиц или семянмогли бы произвести весь этот порядок и красоту безбожественного распорядителя. В Писании сказано:«Сказалбезумецвсердцесвоем:нетБога»;[82]нотамнесказано:«Подумалбезумецвсердцесвоем»,такчтоон,скорее не отдавая себе отчета, говорит то, чего он

желалбы,чемто,вочтоонможетвполнеосновательноверитьиливчемубежден.Ведьниктонеотрицаеттого,что Бог есть, за исключением тех, кому было бывыгодно, если бы Бога не было. То, что безбожие,скорее, на устах, чем в сердце человека, более всеговидно из того, что безбожники постоянно говорят обэтом,какбудтоихуверенностьвправильностисвоегомнения постоянно слабеет и поэтому они были бырады, если бы оно было подкреплено одобрениемдругих. И более того, заметьте, что безбожникистремятсяиметь учеников, как этопринятои в другихсектах, и, что самое важное, среди них есть такие,которыеипострадаютзабезбожие,инеотрекутся;втовремя как если бы они действительно думали, чтотакогоявления,какБог,несуществует,точегорадиимбеспокоиться?Эпикура обвиняют, что он притворялся,дабы сохранить репутацию своего имени когдаутверждал наличие благословенных существ, таких,которыелишьнаслаждаютсясвоимсуществованием,неимеяникакогоотношениякуправлениюмиром.Вэтом,как утверждают, он приспосабливался кобстоятельствам, хотя втайне и полагал, что Бога нет.Однако его, несомненно, оклеветали, ибо его словаблагородныиисполненылюбвикБогу:«Nondeusvulginegare profanum; sed vulgi opiniones diis applicareprofanum»,[83] Платон вряд ли сказал бы лучше.И хотяЭпикур был достаточно убежден, чтобы отрицать ихуправление,онбылневсилахотрицатьихприроду.

У западных индейцев есть имена для всех ихотдельныхбогов,хотяунихнетименидляБога(каки

язычникиимелиимена—Юпитер,Аполлон,Марсит.п.,но не слово «deus»); это показывает, что даже у этихварварских народов имеется понятие о Боге, хотя и нево всем его объеме и широте. Так что противбезбожниковдажедикиенародывыступаютсовместнос самыми утонченными философами. Размышляющийбезбожник встречается редко; сюда относятся Диагор,Бион, возможно, Лукиан[84] и некоторые другие; и всежеихпредставляютбольшимиатеистами,чемонибылина самом деле, ибо все те, кто подвергает сомнениюпринятую религию или укоренившиеся суеверия,клеймятсяпротивнойсторонойкакбезбожники.Самыевеличайшиебезбожникивдействительностилицемеры,которые постоянно хватаются за святые предметы, нобез всякого чувства; так что они должны бы сгореть,когданаступитконецсвета.

Причиныбезбожияследующие:расколыврелигии,если их много, ибо какой-нибудь один расколувеличивает религиозное рвение обеих сторон, номножество расколов приводит к безбожию. Другая —скандальное поведение священников, когда онодоходитдотого,каксказалсв.Бернард,что«nonestjamdicere, ut populus, sic sacerdos; quia nec sic populus, utsacerdos».[85] Третья причина— привычка насмешливобогохульствовать о святых делах, что мало-помалуподрывает благоговение перед религией. И наконец,времена учености, особенно в периоды мира ипроцветания, ибо смуты и несчастья более склоняютумылюдейкрелигии.

Те, кто отрицает Бога, уничтожают благородство

человека, ибо человек по телу своему, несомненно,близок животным; и если он не будет близок Богу посвоему духу, то останется презренным и низменнымсозданием. Они уничтожают также великодушие ивозвышенность человеческой натуры. Ибо возьмите,например,собакуизаметьте,какоевнейвеликодушиеимужество, когда она знает, что ее содержит человек,который для нее является как бы богом или meliornatura;[86]очевидно,что,неимеяверывприроду,болеевысокую, чем ее собственная, эта тварьникогда бынедостигла такого мужества. Так и человек, когда онполагаетсянабожественнуюзащитуиблагосклонностьиуверенвней,накапливаеттакуюсилуиверу,которойчеловеческаянатурасамапосебенемоглабыдобиться.Поэтомукакбезбожиененавистнововсехотношениях,такивэтом:онолишаетчеловеческуюнатурусредствавозвыситься над человеческой бренностью. Этосправедливо как в отношении отдельных лиц, так и вотношении народов. Никогда не было болеевеликодушногогосударства,чемРим.Послушайте,чтоговорит об этом государствеЦицерон: «Quamvolumuslicet, patres conscripti, nos amemus, tamen nec numeroHispanos, nec robore Gallos, nec calliditate Paenos, necartibusGraecos,necdeniquehoc ipsohuiusgentiset terraedomesticonativoquesensuItalosipsosetLatinos;sedpietate,ad religione, atque hac una sapientia, quod deorumimmortaliumnumineomniaregigubernariqueperspeximus,omnisgentisnationesquesuperavimus».[87]

XVII.Осуеверии[88]

Лучше вообще не иметь никакого мнения о Боге,чем иметь такое, которое его недостойно. Ибо первоеесть неверие, второеже—оскорбление, и, разумеется,суевериеестьоскорблениебожества.Оченьхорошопоэтому поводу выразился Плутарх. «Конечно, — сказалон, — я скорее предпочел бы, чтобы многие людизаявили, что такого человека, как Плутарх, вообще небыло,чемчтобыониговорили,чтожилтакойПлутарх,который пожирал своих детей, как только онипоявлялисьнасвет»,[89]т.е.какписалипоэтыоСатурне.И чем сильнее оскорбление для Бога, тем большеопасностьсуевериядлялюдей.Безбожиенеотнимаетучеловека разума, философии, естественных чувств,законов, репутации; все они могут быть путямидостижениявнешнейморальнойдобродетели,хотяинерелигии; но суеверие все это уничтожает, воздвигая вдушах людей абсолютную монархию. Поэтомубезбожие никогда не потрясало государства: ведь онозаставляет людейбыть осторожнымипо отношениюксамимсебеинесмотретьникудабольше;имывидим,что времена, склонные к безбожию (как, например,временаЦезаряАвгуста),былиспокойнымивременами.Суеверие же явилось причиной смуты во многихгосударствах и привнесло новый primum mobile,который поразил все сферы управления. Мастеромсуеверий является простой народ, и во всех суеверияхмудрые люди следуют за глупцами, а аргументы

подгоняются под практику извращенным образом.Некоторые из прелатов на Тридентском соборе,[90] гдеучение схоластиков имело большое влияние, не безоснования говорили, что схоластики подобныастрономам, которые выдумали эксцентрики иэпициклыитомуподобныемеханизмынебеснойсферы,чтобыспастиявления,хотяонизнали,чтотакихвещейне существует; так и схоластики изобрели целый рядхитроумных и запутанных аксиом и теорем, чтобыспастипрактикуцеркви.

Причинами суеверия являются: приятные ичувствительные обряды и церемонии; чрезмернаявнешняя фарисейская святость; чрезмерное обожаниетрадиций, которые только лишь обременяют церковь;уловки прелатов, на которые они идут радисобственного честолюбия и выгоды; излишняяблагосклонность к добрым намерениям, котораяоткрываетворотатщеславнымзамысламиновшествам;приписываниебожествучеловеческихцелей,котороенеможет создать ничего, кроме смеси фантастическихпредставлений, и, наконец, времена варварства, вособенности если они соединяются с бедствиями инесчастьями. Ничем не прикрытое суеверие уродливо;ведь, чем больше обезьяна похожа на человека, тембольше это увеличивает ее уродство; так и сходствосуеверия с религией делает его более уродливым. Иподобно тому как здоровое мясо портится ипревращаетсявмелкихчервяков,такихорошиеформыи установления разлагаются на ряд мелочных обрядов,которые надо соблюдать. Когда люди, стремясь

избежать старого суеверия, полагают, что лучше всегопоступают,уходяотнегокакможнодальше,онимогутвпастьвновоесуеверие;поэтомуследуетостерегаться,чтобы (как это случается в нездоровых очищениях)хорошее не изымалось вместе с дурным, что обычнобываеттогда,когдареформаторомвыступаетнарод.

XVIII.Опутешествиях

В юности путешествия служат пополнениюобразования, в зрелые годы—пополнениюопыта.Ктоотправляется в страну, не освоившись прежде с ееязыком, отправляется в учение, а не в путешествие.Неплохо, когдаюноши путешествуют с наставником илистепеннымслугой,лишьбыстаким,которыйзнаетязыкстраны и бывал там ранее; в этом случае он сможетуказать юношам, что в посещаемой стране достойновнимания,чьегообществаследуетискать,чемуможнотамнаучитьсяивчемупражняться;иначеонибудуткакбысзавязаннымиглазамиималочтоувидят.Нестранноли, что в морских плаваниях, где нечего смотреть,кроме неба и вод, люди ведут журналы; а впутешествиях сухопутных, где столь многое можнонаблюдать, они большей частью пренебрегают этимобычаем, словно случайность — более достойныйпредметдляпера,нежелинаблюдения.Итак,пустьнашпутешественникведетдневник.

Посещать и наблюдать надлежит такие места, каккоролевский двор, особенно во время приема послов;суд, когда там разбирается дело, а также церковныеконсистории; храмы и монастыри с находящимися тампамятниками; стены и укрепления городов, а такжегавани и пристани; памятники старины; библиотеки;колледжи, диспуты и лекции, где таковые случаются;кораблииверфи;дворцыиобщественныесадывблизибольших городов; арсеналы, склады боеприпасов;

биржи;торговыесклады;конныеристалища;состязаниявфехтовании;местаобучениявойски томуподобное;комедию, какую посещает порядочное общество;сокровищницы драгоценностей; кунсткамеры иантикварные лавки, — словом, вседостопримечательностипосещаемойстраны,окоторыхнаставникам или слугам надлежит тщательно собратьсведения. Что касается торжественных процессий,представлений, празднеств, бракосочетаний,погребений,публичныхказнейитомуподобныхзрелищ—то о них напоминать нет нужды, хотя пренебрегатьиминеследует.

Если хотите, чтобы юноша не мешкал в своихпутешествиях и за короткий срок собрал обильнуюжатву,вотчтонадлежитделать.Во-первых,ондолжен,как ужебыло сказано, прежде чемотправиться в путь,несколько ознакомиться с чужим языком. Затем, чтотакже уже было сказано, он должен иметь при себеслугу или наставника, знакомого со страной. Пустьдостанет себе карту или книгу, содержащую описаниестраны, где он путешествует: они будут хорошимключомдляегоизысканий.Пустьтакжеведетдневник.Пусть не медлит подолгу в одном городе, а уделяеткаждому столько внимания, сколько тот заслуживает(но не чересчур много), и, даже находясь в одномгороде, пусть переезжает с квартиры на квартиру вразных его концах: это отличный способ заводитьзнакомства.Пустьнеищетобществасоотечественникови столуется там, где есть хорошее общество из числаместныхжителей.Припереездахже с одногоместана

другое пусть добывает рекомендательные письма ктамошним знатным особам, дабы заручитьсясодействием в том, что он захочет узнать илиосмотреть.Такимпутемонсможетсбольшойпользойсократить срок своего путешествия. Что касаетсязнакомств,которыхнадлежитискатьвпутешествиях,тонаиболее полезны знакомства с секретарями ичиновниками при посланниках, ибо таким образом,путешествуя по одной стране, можно получитьсведенияомногих.Пустьтакжепосещаетвсякогородаименитых людей, прославленных за рубежами ихродины,дабыубедиться,насколькозаслуженаихслава.Что до ссор, то их надобно тщательно избегать, аслучаютсяонивсегочащезавином,из-заженщин,из-заместа или неудачного слова. Надо также избегатьобщества людей раздражительных и вспыльчивых,иначе окажешься вовлечен в какую-нибудь чужуюссору.

Возвратясь домой, пусть путешественник нераспроститсясувиденнымистранами,ноподдерживаетс ними связи перепиской с теми из новых знакомых,которые наиболее того достойны. И пусть увиденноеим скажется более в беседах, чем в одежде илиповадках; а в беседах пусть он более заботится обосмотрительностиответов,чемобойкостироссказней;и пусть будет каждому видно, что он не изменилобычаям родины ради чужеземных, но только хочетукрасить их лучшим из того, чему научился в чужихкраях.

XIX.Обискусствевластвовать[91]

Жалоктот,ктоничегонежелаетивсегоопасается;а ведь именно таков обычный удел монархов.Вознесенные превыше всех людей, они не имеютжеланий и оттого томятся тоской; зато многовоображаютопасностейистраховиоттогоутрачиваютясность суждения.В этом одна из причин, почему, какговоритПисание,«сердцецарейнепроницаемо».[92]Ибомножество тревог и отсутствие главного стремления,которому подчинялось бы все остальное, любоечеловеческое сердце делают непостижимым. Отсюдаже проистекает и то, что государи зачастуюпридумываютсебежеланияитешатсяигрушками:один—возведениемзданий,другой—учреждениемордена,кто—задариваниемлюбимца, кто—достижениямивкаком-либоискусствеилимастерстве.Так,Неронигрална арфе, Домициан упражнялся в стрельбе из лука,Коммод — в борьбе, Каракалла правил колесницей итомуподобное.Этоможетпоказатьсяневероятнымтем,кому неизвестно, что «человека больше утешают ирадуютмелкиедела,идущиеуспешно,нежелибольшоедело, в котором встретились препятствия». Мы видимтакже, что монархи, оказавшиеся вначале удачливымизавоевателями, но испытавшие затем поворот фортуны(ибо никто не может преуспевать бесконечно),становятсявпоследствиисуеверныимрачны;такбылос Александром Великим, с Диоклетианом, а на нашейпамяти—сКарломVидругими;ибо тот, ктопривык

быстро двигаться вперед, вынужденный остановиться,становится немил сам себе и уже не тот, что раньше.Переходя к вопросу о том, каков наилучший характерправления, следует сказать, что это вещь редкая исоблюсти его трудно, ибо всякий порядок, и плохой ихороший, состоит из противоположностей. Но однодело — сочетать противоположности, а иное —переходить от одной к другой. Весьма поучителенответ Аполлония[93] Веспасиану. Веспасиан спросил опричинах падения Нерона, на что получил ответ:«Неронхорошоумелигратьнаарфеинастраиватьее,нов делах правления он иногда чрезмерно натягивалструны, иногда же слишком ослаблял их». Идействительно, ничто так не расшатывает власть, какколебания правительства и неожиданные,несвоевременные переходы от излишней суровости кчрезмернымпослаблениям.

Правда, внашевремямудростьмонархов состоит,скорее,втом,чтобыудачноускользатьотопасностейисторониться бед, когда они близко, нежели врасчетливом их предотвращении. Но это значитдействоватьнаудачуидопускатьопасныйматериалдлямятежа. А если горючие вещества готовы, можно лиуберечься от искры или предсказать, откуда онавозникнет? Тяготы монаршего сана многочисленны ивелики, но самые большие из затруднений государячасто порождаются собственным его характером.Государям, как говорит Тацит, свойственныпротиворечивые желания: «Sunt plerumque regumvoluntates vehementes, et inter se contrariae».[94] Ведь

обычное заблуждение власть имущих — это думать,что можно достичь желаемой цели, отвергнувнадлежащиесредства.

Монархам приходится иметь дело с соседнимидержавами, со своими женами и детьми, сдуховенством,знатью,дворянствомвторогоранга,илиджентри, купечеством, простымнародоми войском; иотовсюду им грозят опасности, избежать которыхможнолишьвеличайшейосмотрительностью.

Что касается отношений с соседями, здесь неможет быть дано никаких общих правил (настолькобывают разнообразны случаи), кроме одного, всегдапригодного, а именно: государи должны следить,чтобыниктоизсоседейнестановилсяопаснее,чембылраньше (ни путем увеличения своих владений, ниприближением ее к чужим границам, ни расширениемторговли и т. п.). Предусмотреть это и этомувоспрепятствоватьявляетсяобычноделомпостоянныхгосударственных советов. Во времена триумвиратакоролей Генриха VIII Английского, Франциска IФранцузскогоиимператораКарлаV[95]заэтимследилитак тщательно, что стоило одному из троих завладетьхоть пядью земли, как оба других тотчасвосстанавливали равновесно либо посредством союза,либо, если было необходимо, войной; и ни один несоглашался платить за мир с процентами. Нечтоподобное делала и та Лига (по словам Гвиччардини,обеспечившая безопасность Италии), которую создалиФердинанд Неаполитанский и Лоренцо Медичи иЛодовико Сфорца, правители Флоренции и Милана.[96]

Нельзя согласиться с мнением некоторых схоластиков,будтосправедливаявойнавозможналишькакответнаоскорблениеилинападение.[97]Нетсомнениявтом,чтообоснованноеопасение,хотябыударинебылнанесен,являетсязаконнымповодомквойне.

Что касается государевых жен, то тут известныкрайнежестокиепримеры.Ливияпокрыласебяпозором,отравив своего супруга; Роксалана, жена Солимана,была причиной гибели славного султана Мустафы инарушила порядок престолонаследия; жена Эдуарда IIАнглийского была главной участницей низложения иубийства своего мужа.[98] Наиболее опасны,следовательно, тежены, которые составляют заговорыв пользу своих детей, или же те, которые имеютфаворитов.

Из-за детей также разыгралось немало кровавыхтрагедий; и обычно подозрения отцов, направленныепротив детей, бывали чреваты бедствиями. УбийствоМустафы, уже нами упоминавшееся, оказалось стольроковым для Солиманова рода, что и по сей деньпроисхождение турецкой династии от Солиманасчитается сомнительным, ибо Селим II[99] был, какговорят, подменен в детстве. Убийствоюного Криспа,царевича на редкость кроткого, по велению отца его,Константина Великого, также была роковой дляцарскогодома,ибодвадругихегосына,КонстантиниКонстант,погиблинасильственнойсмертью;нелучшаясудьба постигла последнего сына царя, Констанция,который, правда, скончался от болезни, но после тогокак Юлиан поднял против него оружие.[100] Убийство

Деметрия, сына Филиппа II Македонского, обратилосьпротив его отца, который умер от раскаяния.[101]Подобных примеров множество; но вряд ли когда-нибудь случалось, чтобы отцам пошла впрок такаяподозрительность, — кроме разве тех случаев, когдасыновьяоткрытовыступалипротивнихсоружием,какСелим I против Баязета или трое сыновей Генриха IIАнглийского.[102]

Надменные и могущественные прелаты такжепредставляют опасность; так было с Ансельмом иТомасом Бекетом,[103] архиепископамикентерберийскими, которые дерзнули померитьсясвоими епископскими посохами с королевским мечом,хотьиимелиделосгосударямисуровогоинадменногонрава—ВильгельмомРыжим,ГенрихомIиГенрихомII.Однако сословие это действительно опасно лишьтогда, когдаоно зависитотчужеземнойвластиилижекогда духовные лица получают пожалования не откороляилиотдельныхпатронов,ноотнарода.

Что касается высшего дворянства, то государюследует держать его на почтительном от себярасстоянии; однако подавление его хотя и усиливаетабсолютнуювластьгосударя,нозатоделаетположениеего менее прочным и лишает его возможностиосуществлять многие свои замыслы. Это я отметил вмоейисторииГенрихаVIIАнглийского,[104]угнетавшегосвою знать, отчего в его царствование произошломногосмутивозмущений,ибознать,хотяиоставаласьему покорной, не помогала в его делах, так что емупоневолеприходилосьделатьвсесамому.

Что касается дворян второго ранга, то онивследствие своей разрозненности не представляютособойопасности.Поройониведутдерзкиеречи,новэтомнетещебольшойбеды;ктомужеонисоставляюткак бы противовес высшему дворянству, не давая емуслишком усилиться; и наконец, будучи поставленынепосредственно над простым народом, они всеголучшеумеряютнародныеволнения.

Что до купечества, то это есть vena porta[105]политического тела: когда оно не процветает,государство может иметь хорошо сформированныечлены, но крови в его сосудах будет мало и питаниянедостаточно. Налоги и пошлины на торговлю редкобывают выгодны королевской казне, ибо то, что онасоберет по округу, она потеряет по графству; налог нато или другое возрастет, общий же объем торговли,скореевсего,сократится.

Чтокасаетсяпростогонарода,тоонопасенлишьвдвух случаях: когда имеет выдающегося имогущественного вождя или когда задеты еговерования,обычаиилисредстваксуществованию.

Что же касается войска, то оно опасно, еслисодержать его крупными частями и приучать кнаградам; примеры тому — янычары и преторианскаягвардия Рима.[106] Однако, если обучать и содержатьвойска в различных местах, подчинив их несколькимвоеначальникам и не давая подачек, это служит делуобороныиопасностинепредставляет.

Государи подобны небесным светилам, отрасположения которых зависят хорошие или дурные

времена; им много почестей, но нет покоя. Всенаставления монархам заключены в следующих двухпредостережениях:«Mementoquodeshomo»и«mementoquod es deus» или «vice dei»,[107] из коих однообуздываетихвласть,другое—ихволю.

XX.Осовете

Просить совета есть величайшее доверие, какоеодин человек может оказать другому. Ибо в другихслучаях мы доверяем лишь часть того, что имеем:землю, имущество, детей, доброе имя или какое-либоодно дело; но тем, кого избираем мы советниками,вверяется все это вместе; насколько же обязывает этосоветниковкнеподкупностииверности.Мудрейшиеизгосударей,полагаясьнасоветника,недолжныпочитатьэто за унижение своего величия или умаление своеймудрости. Сам Господь не обошелся без такового, носделал имя «советник» одним из имен своеговозлюбленногосына.[108]АСоломонпровозгласил, что«Совет—залогпрочности».[109]Вседеладолжныбытьтак или иначе проверены; если не подвергнуть ихобсуждению на совете, они буду подвергнуты всемпревратностям случая и пойдут неладно и шатко, какходят пьяные. Сын Соломона на себе испытал всезначение совета, необходимость которого постиг ещеего отец: ведь избранное Богом царство их быловпервые разрушено именно дурным советом; и советэтот в назидание нам отмечен двумя признаками,обычно отличающими дурные советы, а именно:советники были молоды, а совет призывал к насилию.[110]

Древние воплотили в образах неразрывную связьгосударей с советниками, равно как и мудроеиспользование ими советов: первое— в мифе о браке

Юпитера сМетидой[111] (что означает «совет»), т. е. осоюзе между монархом и советником; а второе — впоследовавшихзаэтимбракомсобытиях,которыебылитаковы:сочетавшисьсЮпитером,Метида,какговорят,зачала отнего, ноЮпитерне дал ей выноситьплод, апроглотилее,отчегосамзабеременелиродилизголовысвоей вооруженную Палладу. Этот чудовищный мифсодержит в себе одну из тайн власти. Он поучаетмонархов, как надо пользоваться услугами своихгосударственных советников. Сперва они должныпередать дело на их рассмотрение (это будет как быоплодотворением); когда же семя созреет и плодоформится,недопускатьсоветниковдотакихрешенийи руководства, которые зависели бы только от них, носнова взять дело в свои руки и показать миру, чтоокончательные решения (которые за их мощь имудрость уподоблены вооруженной Палладе) исходятотсамихмонархов—инеотоднойлишьихвласти,но(квящейихславе)такжеиизихсобственнойголовы.

Обратимся теперь к неудобствам совета и кспособам их избежать. Таких неудобств можнонасчитатьтри.Во-первых,разглашениедела,отчегооностановится менее тайным.Во-вторых, умаление властигосударей и их самостоятельности. В-третьих,опасностьнеискреннегосовета,направленногоболеекоблагу советника, чем того, кому совет предназначен.Дляизбежанияэтихнеудобствитальянцыпридумали,афранцузы (при некоторых королях) применяли тайныесоветы (cabinet counsels); но это лекарство хуже самойболезни.[112]

Что касается тайны, то государи не обязаныповерять каждому советнику всего дела целиком, номогутделатьизнеговыборки.Неттакжеинадобностив том, чтобы испрашивающий совета, как ему следуетпоступать, объявлял, как он сам намерен поступить;пусть государи остерегаются, чтобы разглашение ихтайннеисходилоотнихсамих.Чтожекасаетсятайныхсоветов, их девизом могло бы быть: «Plenus rimarumsum».[113] Один пустой человек, почитающий заслугойболтовню, больше натворит бед, нежели многие,почитающиесвоимдолгоммолчание.Бывают,конечно,дела,требующиеполнойтайны,которыедолжныбытьизвестны не более чем одному-двум лицам помимогосударя.Инельзясчитать,чтобыподобныесоветынебыли плодотворны; ведь помимо тайны ониобеспечивают также единство направления, ничем ненарушаемое. Это, однако, возможно лишь приблагоразумном монархе, который умеет, так сказать,молоть вручную; и тайные советники также должныбыть людьми мудрыми и особо преданными своемугосударю. Такие порядки были при Генрихе VIIАнглийском, в важнейших делах не доверявшемсяникому,кромеМортонаиФокса.[114]

Что касается умаления монаршей власти, то нашмиф указывает средство пособить и этой беде. Нет,совет не только не унижает, а, скорее, возвеличиваетмонарха. Никогда еще государь не лишалсянезависимости через своих советников, если толькоодин из них не бывал вознесен сверх меры илинесколькоизнихнесоставляличересчуртесногосоюза;

а это легко бывает обнаружить и исправить. Что допоследнего неудобства, а именно склонности людейдаватьсоветы,имеяввидусобственнуюсвоювыгоду,несомненно, что слова: «Non inveniet fidem superterram»[115] — имеют в виду плохие времена, но некаждую отдельную личность. Есть люди по природесвоей верные, искренние, прямые и честные, безлукавства и двоедушия; их-то и должныпрежде всегоприближать к себе государи. К тому же не столь ужсогласныбываютмежсобойсоветники,чтобыодиннеследил за другим; так что если кто-нибудь в советахсвоих руководствуется личными или групповымицелями,этообычнодоходитдослухакороля.Новсеголучше, чтобы государи знали своих советников такжехорошо,кактезнаютих:

Principisestvirtusmaximanossesuos.[116]

С другой стороны, советникам не следует бытьизлишне любопытными в том, что касается личностимонарха. Настоящему советнику подобает лучшеразбиратьсявделахсвоегогосподина,нежеливличныхего свойствах, ибо тогда он будет давать емуподлинные советы, а не потакать его причудам.Государямполезновыслушиватьсоветниковинаедине,и сообща. Наедине мнения высказываются болеесвободно, на людях — более почтительно. Наединечеловексмелееобнаруживаетсобственныесклонности,на людях скорее поддается чужим влияниям, поэтому-то и надлежит выслушивать его и так, и этак; причемлюдейпонижерангомлучшевопрошатьнаедине,дабы

обеспечить им свободу, а высших сановников —сообща,дабывоздатьимдолжноеуважение.Итщетносталибыгосударииспрашиватьсоветаоделе,еслиприэтом они не спрашивают также о лицах, ибо сами посебе все дела подобны безжизненным изваяниям, апробуждаетихкжизнихорошийподборисполнителей.Недостаточно, однако, совещаться о людях «secundumgenera»,[117] точно об общей идее или математическойформуле,решая,какогородаэтотчеловекдолженбыть:ведь именно в выборе личностей совершаютсявеличайшие ошибки, так же как обнаруживается инаибольшая верность суждения. Истинно сказано, что«optimiconsiliariimortui»,[118]ибокнигискажутправдутам,гдесоветникинеосмелятся.Хорошопоэтомубытьвнихсведущим,особенновтех,чьиавторысамибылинекогдаактераминаэтойсцене.

В наши дни советы большей частью собираютсязапросто;[119] о делах, скорее, беседуют, нежелисовещаются,арешениявыносятсяслишкомужбыстро.Лучшебылобывважныхслучаяходинденьотводитьна слушание дела и только следующий—на решение:«In nocte consilium».[120] Именно так поступали вкомиссии по объединению Англии и Шотландии,[121]которая была учреждением солидным иорганизованным.Дляподачипросьбясоветуюотвестиособые дни: просители будут тогда надлежащимобразомвыслушаны,асоветникамостанетсявремядлягосударственныхдел,чтобыонимогли«hocagere».[122]При выборе комитетов, подготовляющих дела для

совета,лучшеизбиратьдействительнобеспристрастныхлиц, нежели создавать обстановку беспристрастиявведением в них сил обеих партий. Следует такжеучреждать постоянные комиссии, например по деламторговли,казначейства,поделамвоенным,судебным,атакже некоторых провинций, ибо, где имеется рядособых советов и только один государственный (как,например,вИспании),онипредставляютсобойнеболеекак постоянные комиссии — разве лишь с бóльшимиполномочиями. Хорошо, если бы лица, которымнадлежит давать перед советом показания в качествезнатоков своего дела (как-то: стряпчие, моряки,чеканщики монет и тому подобное), выслушивалисьсначала в комиссиях, а затем уже в случае надобностивыступалипередсоветом.Ипустьнеприходяттолпамиилисгромогласнымитребованиями:этооглушитсовет,вместо того чтобы осведомить. Ставить ли в советедлинный стол, иди квадратный, или же стулья вдольстен— все это только кажется пустяками, на деле жеимеет существенное значение, ибо за длинным столомвсе дела вершат немногие, сидящие на переднем егоконце, тогда как при другой форме стола и сидящиениже имеют случай высказать свое мнение. А монарх,заседая в совете, пусть поостережется обнаружить, ккакому мнению он склоняется; иначе советникипоплывут по ветру и вместо свободного обсуждениязапоют«Placebo».[123]

XXI.Опромедлении

Счастье похоже на рынок, где, если немногоподождать, цена не раз упадет. Или же иногда ононапоминает предложение Сивиллы, которая сначалапредлагает товар целиком, затем часть за частью егоистребляет, однако цену оставляет прежней. Ведьслучай (как говорится об этом в широко известномстихотворении) «космат спереди, лыс сзади, и если неухватитьсязаегокосмы,тоупустишьсовсем»;[124]илипокрайнеймереонсначалакакбутылкаповорачиваетсявперед горлышком, за которое легко взять, а потомпузом, которое ухватить трудно. Конечно же, нетбольшеймудрости,чемправильноопределитьмомент,когда надо приступить к делу или когда начнутсясобытия. Опасности не становятся незначительнееоттого, что они кажутся незначительными, ибольшинство опасностей причинили вред людям,скорее, своей внезапностью, чем насилием. Нет, лучшевстретить некоторые опасностина полпути, хотя быиничто не говорило о том, что они уже близко, чемслишкомдолгободрствоватьвожиданииих,ибоесличеловекбодрствуетслишкомдолго,то,вероятнеевсего,онзаснет.Сдругойстороны,бытьобманутымслишкомдлинными тенями (как случилось с некоторыми, когдалуна была низко и светила в спину их врагам) и такимобразом выпустить стрелы раньше времени; или жеускорить опасности тем, что начать двигаться к нимслишком рано, — это другая крайность. Всегда

необходимо тщательно взвешивать, пришло время дляданногодела (какмыговорили)илиещенепришло;ивообще хорошо вверять начало всех значительных делстоглазомуАргусу, а окончание—сторукомуБриарею:вначале наблюдать, а потом торопиться. Ибо шлемомПлутона, который позволяет политику бытьневидимым, является скрытность в намерениях ибыстрота в исполнении.Итак, когда дело уже доходитдоисполнения,никакаятайнанесравнитсясбыстротой,подобно движению пули в воздухе, которая летит такбыстро,чтоопережаетглаз.

XXII.Охитрости

Хитрость считаем мы как бы искаженноймудростью.Поистине,великоразличиемеждухитрымимудрым, и не в одной лишь честности, но и вспособностях. Иные отлично подтасовывают, а в игренеискусны;естьмастерасколачиватьгруппыиклики,вовсемжепрочем—людинестоящие.Иопять-такиоднодело— разбираться в людях, другое— разбираться вделах. Есть много искусников разгадывать людскиепричуды, не очень-то пригодных для настоящегодела,—этобольшейчастьюте, ктоприлежнееизучаллюдей, нежели книги. Такие более годятся дляисполнения,чемдлясовета;онихорошилишьнасвоемместе, а стоит свести их с новыми людьми, как от ихостроты не остается следа; так что старое правило,чтобыотличитьмудрецаотглупца:«Mitteambosnudosadignotos,etvidebis»[125]—длянихнаврядлигодится.Эти хитрецы подобны мелким торговцам, а потомунелишнесделатьревизиюихтовару.

Так, например, хитрость велит следить глазами засобеседником — таково и правило иезуитов, — ибомногие мудрые люди на словах скрытны, а лицомоткровенны; но делать это надлежит украдкой,смиренно опустивши глаза; так именно и делаютиезуиты.

Другая уловка, когда чего-либо хотят добиться,состоит в том, чтобы отвлечь собеседника другимпредметомбеседы,дабыоннеуспелнайтивозражений.

Я знавал одного секретаря и советника, которыйникогда не подавал королеве Елизавете Английскойбиллей на подпись, без того чтобы не завести сперваречь о других государственных делах, не давая ейвремениподуматьнадбиллями.[126]

Подобным же образом застичь врасплох можнотакже,предложиврешениедела,когдатот,ктодолженрешитьего,спешитинеможетнаднимпоразмыслить.

Если кто желает помешать делу, которое другоймог бы быстро и успешно довести до конца, пустьпритворитсядоброжелателемисамегоповедет,нотак,чтобыонорасстроилось.

Если внезапно оборвать речь, словноспохватившись, что сказал лишнее, это распаляетсобеседникажеланиемузнатьпоболее.

И всегда лучше представить дело так, будто тывынужден отвечать на расспросы, а не сам что-либосообщаешь; к расспросам же можно побудить, принявнеобычное для себя выражение, с тем чтобы бытьспрошенным о причине такой перемены. Так было сНеемией: «И казалось, не был печален перед ним, ноцарьсказал:отчеголицотвоепечально?..»[127]

Вделахщекотливыхинеприятныххорошосломатьлед с помощью какого-либо незначительного лица, азатем, как бы случайно, появиться самому и толькоподтвердить его сообщение, как это сделал Нарцисс,сообщая Клавдию о бракосочетании Мессалины сСилием.[128]

В делах, где сам не хочешь казаться участником,хитрость велит говорить от лица всего света в таких,

например, выражениях: «люди говорят…» или же«прошелслух…».

Я знал одного, который в своихписьмахнаиболееважное помещал в виде приписки, словно это неотносилоськделу.

Зналяитакого,которыйвсвоихречахопускалто,что более всего хотел сказать, продолжал, а потомвозвращалсяиговорилоглавномтак,словноужеготовбылонемпозабыть.

Иной намеренно дает застичь себя будто быврасплох, выбраввремя, когда тот, комупредназначеналовушка, всего вероятнее может явиться, и предстаетперед ним с письмом в руках или за каким-либонеобычнымзанятием,чтобыегоначалирасспрашиватьотом,чтоонисамхотелбывысказать.

И еще есть уловка у хитрости: обронить слово, стемчтобыдругойегоподобралииспользовал;самомуже извлечь из этого выгоду. Во времена королевыЕлизаветы я знал двоих, которые оба добивалисьдолжности секретаря и все же дружили и совещалисьдруг с другом об этом деле; и вот один из них сказалоднажды,чтобытьсекретарем«приупадкемонархии»— делощекотливое и ему не по душе; второй тотчасэтисловаподхватилисообщилнесколькимприятелям,что ему нет причины желать секретарской должности«приупадкемонархии».Первыйэтимвоспользовалсяисумелдовестидо сведениякоролевы; а та, услыхавоб«упадке монархии», так этим была обижена, что непожелалаболееислышатьовторомсоискателе.[129]

Есть род хитрости, заключающийся в том, чтобы

«свалить с больной головы на здоровую», т. е.собственные слова приписать другому. И по правдесказать, когда дело происходит наедине, нелегкораспознать,откоговсеначалосьипошло.

Естьещеродкосвенногообвинения,когдачеловекделаетвид,чтохочетвсего-навсегооправдаться,ноприэтом как бы говорит: «А вот я не таков». Это сделалТигеллин в отношении Бурра, когда заявил: «Se nondiversas spes, sed incolumitatem imperatoris simpliciterspectare».[130] Иные имеют наготове столько всякихроссказней,чтолюбойнужныйимнамекпреподнесутввиде целой истории; это помогает им соблюстиосторожность,адругим—охотнеевыслушать.

Естьещенедурнаяуловка,состоящаявтом,чтобыв самой просьбе уже подсказать желаемый ответ внужных словах, ибо это облегчает труд тому, от когозависитответ.

Диву даешься, как долго иной может дожидатьсяминуты,чтобывысказатьто,чтохочет,икакдалековсторону он уклоняется, и сколько переберет всякихдругихдел,покудадоберетсядонужного.Терпениятутнадобномного,затоипользабываетбольшая.

Внезапный и дерзкий вопрос нередко можетошеломитьиобезоружить.Такбылоснекимчеловеком,который, живя под чужим именем, прогуливался всоборе св.Павла:[131] кто-то неожиданно окликнул егопо-старомуизаставилобернуться.

Нетчислаподобнымуловкамимелкимпроделкамхитрости. Кто составит их список — сделает благоедело, ибо ничто так не вредит государству, как если

хитрыесходятзамудрых.Есть,однако,срединихтакие,которыезнаютходыивыходы,нонеумеютпроникнутьв суть дела; как бывают дома, где удобны сени илестницы, но нет ни одной хорошей комнаты. Такиеловко умеют показать себя в каком-нибудь деле, ужезавершенном, но отнюдь не способны взвешивать иобсуждать.Амеждутемоничастоизвлекаютпользуизсвоей неспособности и хотят слыть руководящимиумами.Иныестроятсвоирасчетыболеенатом,чтобычернитьдругихи,какмытеперьговорим,«подставлятьим ножку», нежели на правильности собственныхдействий.Но,какговоритСоломон:«Prudensadvertitadgressussuos;stultusdivertitaddolos».[132]

XXIII.Осебялюбивоймудрости

Муравей сам по себе существо мудрое, но в садуили огороде он вреден. Точно также люди, чрезмерносебялюбивые, вредят обществу. Избери разумнуюсредину между себялюбием и общественным долгом;будь верен себе настолько, чтобы не оказатьсявероломным в отношении других, в особенности жегосударя и родины.Собственная особа—жалкая цельдля человеческих стремлений и всецело земная. Ибоодналишь земляпрочностоитна собственномцентре,тогда как все тела, имеющие сродство с небесами,движутся вокруг других тел, принося им пользу.Привычкавсевозводитьксвоейособеболеетерпимавмонархе, ибо он есть не просто он, но от участи егозависит благоденствие общества.Однако в подданноммонархаилигражданинереспубликиэточертагнусная.Какое дело ни поручи такому, он его подчинит своиминтересам,которые,разумеется,зачастуюнесовпадаютс интересами его государя или государства. Поэтомупусть государи и государства ищут себе слуг, ненаделенных своекорыстием, если не хотят, чтобыслужбабыладлянихнапоследнемместе.

Что особенно пагубно по своим последствиям—это утрата всякой меры. Несоразмерно уж и то, чтоблагослугиставитсявышеблагаегогосподина,ноещехуже, когда собственное ничтожное благо слугапредпочитаетвеличайшемублагугосподина.Аведьтакименно и поступают дурные чиновники, казначеи,

послы, военачальники и другие вероломные ипродажные слуги, пускающие шар по кривойсобственныхцелейистрастишекнагибельважнейшимпредприятиям господина. При этом извлекаемая имивыгода большей частью под стать их собственномуничтожеству, тогдакакущерб,коимпокупаютониэтувыгоду, соразмерен с высоким жребием их господина.Эти крайние себялюбцы готовы сжечь дом, лишь бызажарить себе яичницу; и, однако же, такие людинередко в почете у своих господ, так как стараютсялишьобихудовольствииисобственнойвыгодеирадиобеих этих целей готовы пренебречь подлиннымиинтересамидела.

Себялюбиваямудростьгнуснавовсехсвоихвидах.Это мудрость крыс, покидающих дом, которомусуждено завалиться; мудрость лисы, выгоняющейбарсука из вырытой им норы; мудрость крокодила,проливающего слезы, перед тем как пожрать своюжертву. Заметим, однако же, что те, кого Цицерон,говоря о Помпее, назвал «sui amantes, sine rivali»,[133]бывают зачастую несчастны; всем пожертвовав радисебя, они наконец сами становятся жертваминепостоянства фортуны, которую в себялюбивоймудростисвоейдумалипригвоздитькместу.

XXIV.Оновшествах

Как детеныши живых существ при рожденииуродливы,таковыивсеновшества—детищавремени.Ноподобнотомукакпервый,ктопрославитсвойрод,обычно превосходит достоинствами большую частьпотомков, так и достоинства первого установления(когда оно хорошо) редко бывают достигнутыпозднейшимипорядками.Ибо зло (более свойственноепорочной природе человека) с течением времениусиливается; добро же, как побуждение не стольестественное, наибольшую силу имеет поначалу.Каждое лекарство есть новшество; а кто не хочетприменять новые средства, должен ждать новых бед.Ибовремяестьвеличайшийизноваторов;иесливремявсвоемтеченииизменяетвещикхудшему,амудростьисовет не станут изменять их к лучшему, к чему этоприведет?Правда,чтовошловобычай,бытьможетидурно,затоладнопригнанооднокдругому;чтодолгобыло вместе, пришло между собой как бы в некоесогласие;тогдакакновоенетак-толегкоприспособить:оно хоть и приносит пользу, но смущает своейновизной. Подобно чужеземцам, оно вызывает болееудивления,нежелилюбви.

Все это было бы верно, если бы время стояло наместе; но оно, напротив, движется так быстро, чтоупрямое пристрастие к раз установленному обычаювносит не меньше смуты, чем новшество, и кточрезмерно чтит старину, становится в новое время

посмешищем. Поэтому хорошо бы людям, вводяновшества, брать пример с самого времени, котороепроизводитпоистиневеликиеперемены,ноисподвольиедвазаметно,ибоиначевсеновоебудетнеожиданным.Ивсегдановшествооднимнаруку,адругимнабеду;итот, кому от него польза, считает его за благо ивосхваляет времена; а кому ущерб, считает за зло иклянетвиновника.Неследуеттакжерешатьсянановыеопыты в государствах, кроме случаев крайнейнеобходимости или очевидной пользы, и надонепременно удостовериться, что именнопреобразованияповлекутзасобойперемены,анежаждаперемен служит предлогом к преобразованию. Инаконец, не отвергая вовсе новшеств, все же следуетбрать их под подозрение. Как говорит Писание,«остановитесь на путях своих, и рассмотрите, ирасспроситеопутяхдревних,гдепутьдобрый,иидитепонему».[134]

XXV.Ораспорядительности

Ничего нет опаснее для успеха дела, нежелипоказная распорядительность. Она подобна тому, чтоименуетсяуврачейнесварением,аэтовсегданаполняеторганизм неусвоенной пищей и тайными зачаткамиболезней. Поэтому распорядительность в делахнадобномеритьневременемзаседаний,ауспехомдела.Как на скачках наиболее резвы оказываются не телошади,которыевышевсеговыбрасываютноги,такиздесь распорядительность достигается не тем, чтобыохватывать сразу слишком много, но чтобы держатьсяближе к делу. Иные заботятся только о том, как быотделаться поскорее и лишь по видимости привестидело к концу, дабы показать себя людьмираспорядительными. Но одно дело — сберечь времяумелым сокращением хлопот, другое— скомкать самуработу. И поступать так на нескольких заседаниях исовещанияхэтовсеравно,чтоделатьодиншагвперед,а другой назад. Я знавал одного мудрого человека,который при виде чрезмерной поспешности любилговорить:«Повременим,чтобыскореекончить».

С другой же стороны, подлиннаяраспорядительность поистине благодатна, ибо делоизмеряетсявременем,кактовар—деньгами,и,гдемалораспорядительности, там дело обходится дорого.Спартанцы и испанцы известны своеймедлительностью: «Mi venga la muerte de Spagna» —«Пусть смерть моя идет из Испании», ибо тогда она

навернякапромедлит.Внимательно выслушивай тех, кто доставляет

первыесведенияоделе,истарайсявернонаправитьихссамого начала, а не прерывать на середине; ибо ктопотерялнитьмысли, будет топтатьсянаместеиболеенаскучит попытками вспомнить, что он хотел сказать,чемнаскучилбы,еслибыдатьемуволю.Атоинойразвопрошающий вносит более беспорядка, чемвопрошаемый.

Повторенияявляютсяобычнопотерейвремени;ноничтотакнесберегаетвремя,какповторноеизложениесути вопроса, ибо оно предотвращает множество неидущих к делу разговоров. Пространные и цветистыеречи столь же способствуют быстрому исполнению,сколь одежда или мантия с длиннымшлейфом удобнаприбеге.Предисловия,отступления,оговоркиидругиероссказниговорящего—всеэтолишьтратавремени;ихотя по видимости они вызваны скромностью, посуществу являются похвальбой. Все же остерегайсясразу переходить к делу, если слушатели что-либоимеют против него: чтобы устранить предубеждение,нужны некоторые околичности, как нужныумягчительныеприпаркипередвтираниеммази.

Секрет подлинной распорядительностизаключаетсявпорядке,враспределенииобязанностейив расчленении разбираемого вопроса, если толькочленение это не слишком сложно. Не расчленяя,невозможно вникнуть в дело, а расчленяя чрезмерно,невозможно его распутать. Выбрать время — значитсберечь время; а что сделанонесвоевременно, сделано

понапрасну. Всякое дело слагается из трех частей —подготовки, обсуждения или рассмотрения исовершения. Если надобно быстро выполнить дело,пусть лишь среднюю часть поручает многим, первуюже и последнюю доверяет немногим. Обсуждение позаранее написанному плану большей частьюспособствуетраспорядительности,ибо,еслидажеэтотплан будет отвергнут, такое отрицание большесодержит положительных указаний, чемнеопределенность,подобнотомукакзолаплодоноснеепыли.

XXVI.Омнимоймудрости

Существоваломнение,чтофранцузынасамомделемудрее, чем они кажутся, а испанцы кажутся болеемудрыми, чем они есть на самом деле. Не знаю,насколько это может быть справедливо в отношениинародов,но,безусловно,этосправедливовотношениилюдей. Ведь как говорит апостол о притворноблагочестивых людях: «Имеющие вид благочестия, отсилыжеегоотрекшиеся»,[135]так,конечно,существуюттакие,кто,неимеяотмудростииспособностейничегоили почти ничего, сохраняют при этом самыйторжественныйвид,«magnoconatunugas».[136]

Людям трезвым смешно наблюдать, к какимуловкамприбегаютэтиформалистыикакиеиспользуютувеличительные стекла, чтобы выдать плоскуюповерхностьзатело,имеющееобъемиглубину;всеэтодостойно сатирического осмеяния. Некоторыенастолькоскрытныисдержанны,чтобудутпоказыватьсвои товары (т. е. то, чем богаты) только при тускломосвещении и всегда сделают вид, будто они что-тоудерживаютпросебя;идажекогдаонисамизнают,чтоговорятовещах,вкоторыххорошеньконеразбираются,тем не менее у других людей они создают такоевпечатление,будтознаютито,очемнемогутговорить.Некоторыепомогаютсебемимикойижестамиимудрыприпомощизнаков;так,ЦицеронговоритоПизоне,чтокогдатототвечалему,топоднялоднубровьвысоконалоб, а вторую опустил до подбородка: «Respondes,

altero ad frontem sublato, altero ad mentum depressosupercilio;crudelitatemtibinonplacere».[137]

Некоторые думают подтвердить свои знания,произнося внушительные слова тоном, недопускающим возражения, а затем продолжаютговорить, как будто бы уже принято и одобрено то,чего они не могут доказать. Другие, если что-либонаходится вне пределов досягаемости их разума,притворяются, что презирают это илине обращаютнанеговниманиякакнанесущественноеиликурьезное,итем самым выдают свое невежество за некуюрассудительность.Есть и такие, которые всегда с чем-либо не согласны и обычно, изумив людей какой-либотонкостью,избегаютсуществадела,закрываявопрос;отаких людях А. Геллий сказал: «Hominem delirum, quiverborum minutiis rerum frangit pondera».[138] Платон всвоем «Протагоре» также с презрением выводитчеловекатакогородавобразеПродикаизаставляетегопроизнести речь, от начала и до конца состоящую изнадуманных дистинкций. Обычно такие люди во всехобсуждениях легко занимают позицию отрицания ипытаются завоевать доверие возражениями ипредсказаниями трудностей: ибо, когда предложенияотвергаются, на этом все и кончается; но, если онипринимаются,этоозначаетновыеусилия;этотложныйвидмудростиявляетсяпроклятиемдлядела.Словом,ниодин разоряющийся торговец или скрытый банкрот неприбегает к стольким ухищрениям, чтобы поддержатьверу в свое богатство, как эти пустые люди, чтобыподдержать доверие к своим способностям. Люди

мнимой мудрости могут ухитриться создать о себемнение;однакопустьниктонеберетихнаслужбу,ибо,конечно, для дела лучше взять человека в чем-тоглупого,чемтакогородапретенциозногоформалиста.

XXVII.Одружбе

Сказавшему: «Тот, кто находит удовольствие вуединении,либодикийзверь,либобог»[139]—былобытрудно вложить в несколько слов больше и правды инеправды, чем содержится в этих словах. Ибосовершенно справедливо, что естественная и тайнаяненавистьиотвращениекобществувлюбомчеловекесодержат нечто от дикого животного; но совершеннонесправедливо, что в уединении вообще есть нечтобожественное, за исключением тех случаев, когда онопроистекает не из удовольствия, которое находят водиночестве, а из любви и желания уединиться дляболее возвышенного образа жизни. Так, оно, каквыяснилось, было ложным и притворным у некоторыхязычников — у Эпименида Кандийского, НумыРимского, Эмпедокла Сицилийского и Аполлония изТианы;иподлиннымиистинным—у разныхдревнихотшельниковисвятыхотцовцеркви.Нооченьнемногиепонимают, что такое одиночество и до чего онодоводит, ибо толпа не есть общество и лица— всеголишь галерея картин, а разговор — только звенящийкимвал,гденетлюбви.

Латинское изречение «Magna civitas, magnasolitudo»[140] отчасти объясняет это состояние; ведь вбольшомгородедрузьяразобщены,такчтопобольшейчасти нет того чувства товарищества, котороесуществует у соседей вменее крупныхпоселениях.Номы можем пойти еще дальше и утверждать с полным

основанием, что отсутствие истинных друзей, безкоторыхмир становится пустынным, и есть печальноеодиночествовегочистомвиде;идажевэтомсмыслеодиночествокогобытонибыло,ктоиз-заскладасвоейнатурыи привязанностейне способен к дружбе, такжепроисходитотдикогоживотного,анеотчеловеческихкачеств.

Главныйплоддружбызаключаетсявоблегчениииосвобождении сердца от переполненности и надрыва,которые вызывают и причиняют всякого рода страсти.Мы знаем, что болезни закупорки и удушья являютсясамымиопаснымидлятела;неиначеэтоивотношениидуха.Выможетепринятьсарсапарельныйкорень,чтобыосвободить печень, железо — чтобы освободитьселезенку, серныйцвет—для легких, бобровую струю—длямозга;однакониодносредствотакнеоблегчаетсердца, как истинный друг, с которым можноподелиться горем, радостью, опасениями, надеждами,подозрениями,намерениямиивсем,чтолежитнасердцеиугнетаетего,всвоегородагражданскойисповедиилипризнании.

Удивительнаявещь—наблюдать,каквысокоценятвеликиекоролиимонархиэтотплоддружбы,окотороммыговорили;настольковысоко,чтоонипокупаютегомножество раз, рискуя своей собственнойбезопасностьюивеличием.Ибогосудари,принимаявовнимание то расстояние, которое отделяет их отположенияихподданныхислуг,немогутсорватьэтотплод, за исключением тех случаев, когда (дабыполучитьвозможностьнасладитьсяим)онивозвышают

некоторыхлюдей,делаяихсвоимитоварищамиипочтичторавнымисебе,чтонеразприводилокнеудобствам.Современные языкиназывают такихлиц«фаворитами»или «доверенными» (privadoes), как будто делозаключается в милости или интимном общении. Нолатинскоеназвание определяетистинноеихназначениеипричину,именуяихparticipescurarum,[141]ибоименноэтосвязываетдружескийсоюз.Имыотчетливовидим,что это делалось не только слабыми ичувствительнымигосударями,ноисамымимудрымиирасчетливыми из них; они часто приближали к себенекоторых своих слуг, которых называли друзьями, иразрешалидругимназыватьихтакже,используяслово,котороепринятомежблизкимилюдьми.

Когда Л. Сулла правил Римом, он настольковозвысилПомпея(впоследствиипрозванногоВеликим),что тот хвастал, что стал сильнее Суллы. Ибо, когдаПомпей предоставил должность консула одному изсвоих друзей против желания Суллы и Суллавознегодовал на него и стал в резких тонах говоритьему об этом, Помпей сам обрушился на него и дажезаставил его замолчать, сказав, что «больше людейпоклоняется солнцу восходящему, чем солнцузаходящему».[142] Децим Брут имел такой вес в глазахЮлияЦезаря, что в своем завещанииЦезарьназвал егосвоим наследником сразу после племянника. И он жебылтемчеловеком,которыйобладалтакойвластьюнадЦезарем, что ускорил его смерть. Ибо, когда Цезарьхотел было распустить сенат из-за плохихпредзнаменований, и особенно из-за одного сна

Кальпурнии, этот человек мягко поднял его за руку изкресла и сказал ему, что надеется, что он, Цезарь, нераспустит сенат до тех пор, пока его жена не увидитболее благоприятный сон. И он был, кажется, в такомвеликом фаворе у Цезаря, что Антоний в письме,дословно приводимом в одной из филиппикЦицероном, называет его venefica — «колдун», какбудто тот околдовал Цезаря. Август так возвысилАгриппу (хотя тот и былнизкого происхождения), чтокогда он спросил у Мецената совета относительнозамужествасвоейдочериЮлии,тоуМеценатахватилосмелости сказать, что он должен либо выдать своюдочьзамужзаАгриппу,либолишитьпоследнегожизни:третьего пути нет— так возвеличил он Агриппу. ПриТиберииЦезареСеянвознессянатакуювысоту,чтоихобоих называли и считали неразлучными друзьями. ВписьмекнемуТиберийсказал:«Haecproamicitianostranonoccultavi»;[143]ивесьсенатпосвятилалтарьДружбекак богине, в честь великой ценности дружбы междуэтими двумя людьми. Такая же или даже еще болеесильная дружба существовала между СептимиемСевером и Плавцианом. Ибо он заставил своегостаршогосынаженитьсянадочериПлавциана;ичастоподдерживалПлавцианавегодействияхпротивсвоегосына; и написал также в одном из посланий сенатуследующее: «Я так сильно люблю этого человека, чтохочу, чтобы он меня пережил». Будь эти императорыподобны Траяну илиМарку Аврелию, можно было быподумать, что эта дружба проистекала из бесконечнойдоброты их натуры; но, поскольку все эти люди были

такмудры,обладалитакойсилойисуровостьюдухаинастолькосильнолюбилисебя,всеэтосочевидностьюдоказывает, что они считали свое собственноеблагополучие (хотя оно было настолько велико,насколько вообще возможно для смертного) лишьполовинчатым,еслиунихнетдруга,которыйсделалбыего полным; и все это при том, что они былиимператорами, у которых имелись жены, сыновья,племянники; и все же все эти родственники не моглидатьтогоутешения,котороедаетдружба.

Неследуетзабыватьитого,чтоКомминзаметилосвоем первом хозяине, герцоге Карле Смелом, именночто тот ни с кем не делился своими секретами, иособенно теми секретами, которые более всего егобеспокоили,послечегоондобавляет, чтовпоследниегодыжизни«этазамкнутостьдействительноослабилаинемного повредила его разум».[144] Коммин, конечно,могбытакжевысказатьточнотакоежесуждение,еслибы захотел, о своем втором господине, Людовике XI,чья замкнутость действительно была его мучителем.ИзречениеПифагора«Corneedito»—«Негрызисердце»—несколько темно, нопо смыслуправильно.Конечноже, если выразиться резко, те, у кого нет друзей,которым они могли бы открыться, являютсяканнибалами своих собственных сердец. Но односовершенно замечательно (и этим я закончурассмотрениепервогоплодадружбы),аименночтоэтораскрытие своего «Я» другу производит двапротивоположных действия, ибо оно удваиваетрадости и делит горести пополам. Потому что нет

такого человека, который, поделившись своимирадостями с другом, еще более не возрадовался бы; инет такого человека, который, поделившись своимипечалямисдругом,несталбыменьшепечалиться.Итак,в том, что касается воздействия на дух человека,дружба обладает таким же достоинством, какоеалхимики раньше приписывали своему камню ввоздействии на человеческое тело — она производитвсепротивоположныедействия,однако,напользуинаблаго природе. Но даже если не прибегать к помощиалхимиков, в обычном течении природы есть явныйобразец этого, ибо в телах соединение усиливает иподдерживаетлюбоеестественноедействиеи,сдругойстороны, ослабляет и притупляет любое бурноевпечатление;такжеобстоитделоивотношениидуха.

Второйплоддружбытакжецелебенипревосходендляразума,какпервый—длячувств.

Ведь дружба из штормов и бурь страстейдействительноделаетхорошуюпогоду,аразумонакакбывыводитизтьмыипутаницымыслейнаясныйсвет.Не следует понимать, что это справедливо только вотношении верного совета, который человек получаетот своего друга, о чем мы будем говорить ниже; носовершенно очевидно, что если у кого-то ум занятмножеством мыслей, то его разум и пониманиедействительнопроясняютсяираскрываютсявбеседахирассуждениях с другим человеком; он легче разбираетсвои мысли; он располагает их в более стройномпорядке; он видит, как они выглядят, когдапревращаются в слова; наконец, он становится мудрее

самогосебяизаодинчасрассуждениявслухдостигаетбольшего,чемзацелыйденьразмышлений.Фемистоклхорошо сказал персидскому царю: «Речь подобнааррасскому ковру, развернутому и полностьюоткрытому для обозрения; тем самым образыпоявляются в виде конкретных фигур; в то время какесли они остаются только в мыслях, они подобныскатанному и свернутому ковру».[145] И этот второйплод дружбы, заключающийся в раскрытии разума,может быть получен не только от таких друзей,которые в состоянии дать совет (они и есть самыелучшие друзья); но даже без таковых человек познаетсебя,прояснитсвоисобственныемыслиизаостритсвойум как бы о камень, который сам по себе не режет.Одним словом, человеку лучше обратиться с речью кстатуе или картине, чем позволить своим мыслямтеснитьсявголове,ненаходявыхода.

Итеперь,чтобысделатьэтотвторойплоддружбыполным,отметимтудругуюегосторону,котораяболееоткрытаиподдаетсяобычномунаблюдению,аименноверныйсоветдруга.Гераклитхорошосказалводнойизсвоих загадок: «Сухой свет всегда самый лучший». Иконечноже, свет, который человек получает от советадругого человека, суше и чище, чем тот, которыйпроистекает из его собственного разума и суждения,ибо последний всегда насыщен и пропитан егочувствами и привычками. Так что между советом,который дает друг, и советом, который человек даетсамомусебе,существуеттакаяжеразница,какимеждусоветом друга и советом льстеца. Потому, что нет

большего льстеца, чем тот, кто сам себе льстец, и нетболее сильного лекарства от самолюбивой лести, чемоткровенноеисвободноемнениедруга.

Совет бывает двух видов: один относительнонравов, другой относительно дела. Что касаетсяпервого, то самым лучшим средством сохранениядушевного здоровья является справедливоепредупреждение друга. Призвать самого себя к ответу— это порой слишком сильнодействующее иразрушительное лекарство. Чтение хороших книг поморали — несколько скучновато и безжизненно.Замечать своиошибкивдругих—не всегдаподходитдля нашего случая. Самое же лучшее лекарство (по-моему, лучше всего действующее и лучше всеговоспринимаемое)—предупреждение друга.Интереснозаметить, в какие серьезные ошибки и крайниенелепости, действительно, впадают многие (особеннолюдиболеевысокогоположения)из-затого,чтоунихнетдруга,которыймогбысказатьимобэтихошибках;и тем самым они наносят огромный вред как своейрепутации,такисвоемублагоденствию,ибо,каксказалсвятой Яков, они напоминают людей, «которые,посмотревшись в зеркало, тут же забывают свойсобственный образ и облик».[146] Что касается дела,человекможет думать, если ему угодно, что два глазавидятнебольше,чемодин;иличтоигроквсегдавидитбольше,чемстороннийнаблюдатель;иличточеловеквгневе так же разумен, как и тот, кто спокойнопересчитает все двадцать четыре буквы алфавита; иличтоизмушкетаможнотакжехорошострелятьсруки,

как и с упора, и иметь тому подобные глупые ибеспочвенные фантазии, полагаться во всем только насебя. Но, когда все средства исчерпаны, помощьдоброгосоветаисправляетдело.

И если человек думает, что он примет совет, носделаетэтопочастям,спрашиваясоветпоодномуделуу одного, а по другому — у другого, то это хорошо(т.е.,возможно,лучше,чемеслибыонвообщеникогоне спрашивал). Однако он подвергается двумопасностям.Первое,чтоемудадутневерныйсовет,ибо,за исключением тех случаев, когда совет исходит отсовершенно и целиком преданного друга, редкослучается так, чтобы он не был корыстен и намереннонаправлен на достижение каких-либо целей тогочеловека,которыйдалего.Второе,чтоемудадутсоветвредный и небезопасный (хотя и с добрыминамерениями), который частично принесетнеприятности, частично же явится средствомисправления дела; как если бы вы пригласили врача,который, по общему мнению, хорошо вылечивает туболезнь, на которую вы жалуетесь, но не знаком свашиморганизмом,ипоэтомуонможетизлечитьвасотданнойболезни,норасстроитьвашездоровьевкаком-либодругомотношенииитемсамымвылечитьболезнь,ноубитьпациента.Нодруг,всовершенствезнакомыйссостоянием ваших дел, будет осторожен, исправляяданное дело так, чтобы не причинить вам какую-либодругую неприятность. Поэтому не полагайтесь наслучайныесоветы:они,скорее,отвлекутиуведутвасвсторону,чемустроятвашиделаидадутимправильное

направление.Кроме этих двух благородных плодов дружбы

(успокоениевчувствахиподдержкавсуждениях)естьещепоследнийплод,который,подобногранату,полонмножества зерен.Яимеюв видупомощьи участие вовсех делах и случаях. Здесь наилучший способубедиться в разнообразной пользе дружбы в жизнисостоит в том, чтобы взглянуть вокруг и увидеть,сколько есть вещей, которых сам человек сделать неможет.Итогдаокажется,чтоизречениедревних«друг— это второе я» недостаточно справедливо, ибо друггораздобольше,чемвтороея.Людипроживаютжизньи умирают с тревогой о некоторых вещах, которыеособенно принимали близко к сердцу, — устройствожизни своего ребенка, окончание труда и томуподобное. Если у человека есть преданный друг, онможет быть почти уверен в том, что об этомпозаботятся и после его смерти; так что у человекатогдаестькакбыдвежизнидляосуществлениясвоихжеланий.Учеловекаоднотолькотело,ионо занимаеттолько одно место в пространстве, но там, где естьдружба, все отправления жизни как бы удваиваются:онидаютсяисамомучеловеку,иегозаместителю,ибоонможетосуществлятьихчерезсвоегодруга.Сколькоесть на свете вещей, которые человек, дорожа своейчестью и добрым именем, не может сам сказать илисделать?Врядлибудетскромно,есличеловексамбудетрасписыватьсвоизаслугиитемболеепревозноситьих;случается, он не может вынести того, что емуприходитсямолитьилипроситьочем-то,иещемного

другихподобныхвещей.Новсеэтовполнеприличновустах друга, хотя заставило бы самого человекапокраснеть, если бы их произносили его уста. Крометого, человеческая личность связана множествомусловностей, которые не могут быть нарушены.Человек может говорить со своим сыном только какотец; со своей женой — только как муж; со своимврагом—толькоупотребляяопределенныевыражения.В то же время друг может говорить так, как требуеттого случай, а не как это подобает данному лицу.Можно было бы бесконечно перечислять всепреимущества дружбы. Я предлагаю следующееправило на тот случай, когда человек не можетподобающимобразомсыгратьсвоюсобственнуюроль:еслиунегонетдруга,онможетпокинутьсцену.

XXVIII.Орасходах

Богатства существуют, чтобы их тратить, а траты—чтобыделатьдоброиэтимснискатьчесть.Поэтомучрезвычайные расходы должны быть соразмерныважности случая: добровольный отказ от своегодостояниябываетнуженнетолькодляспасениядуши,ноидляблагаотечества.Обычныежерасходынадобносоразмерять с достатком, не допуская расхищенияимущества слугами и производя траты наиболеевыгодным образом, так, чтобы счета были вдействительности меньше, чем можно подумать состороны. Кто не хочет уменьшения своего состояния,должентратитьнеболееполовинысвоегодохода;актожелает приумножить его — не более трети. Самымважным особам не зазорно входить в подобные деласамолично.Некоторыеуклоняютсяотэтогонеизоднойлишь небрежности, но боясь огорчиться, увидя своесостояние расстроенным. Но нельзя исцелить рану, неисследуя ее. А кто уж никак не может сам управлятьсвоим именьем, должен хорошо выбирать управителейи почаще их сменять, пока они еще робки и непонаторели в плутнях. Кто может заниматься своимимением лишь изредка, тому следует завести во всемнеизменныйпорядок.

Кто много тратит на один какой-либо предмет,должен быть столь же бережлив в другом. Так,например, если кто много расходует на стол, пустьбудет бережлив в одежде; если любит пышную

обстановку, пусть меньше держит лошадей, и томуподобное.Ибо, кто расточителен во всем, тот вряд лиизбежитразорения.Припродажеимениядлярасплатысдолгами так же легко повредить себе поспешностью,как и медлительностью, ибо поспешная продажаобычно так же невыгодна, как заем под проценты. Ктомуже,ктосразурасплачиваетсясовсемидолгами,вскорости делает новые, ибо, выйдя из затруднения,возвращается к прежним привычкам. А кторасплачиваетсяпонемногу,приучаетсякбережливости,что полезно и для имущества, и для нравственности.Кто хочет поправить свое состояние, тот не долженпренебрегать мелочами. Не стыдно сокращать мелкиерасходы — стыдно унизиться до мелкого стяжания.Долговременную статью расхода надо вводитьосмотрительно, а если речь идет об одном разе, тутможнобытьщедрее.

XXIX.Обистинномвеличиикоролевствиреспублик[147]

Слова афинянина Фемистокла, в отношении егосамого высокомерные, в более общем смыслеоказываются, однако, мудрым суждением инаблюдением. Когда на празднестве попросили егосыграть на лютне, он сказал, что «бренчать не умеет,затоможет сделатьизмалого городка великий город».Эти слова (если употребить их в переносном смысле)могут выражать два рода способностей у тех, ктовершит дела государства. Сделав смотр советникам иминистрам, мы найдем (хотя и в малом числе) таких,чтомогутсделатьизмалогогосударствавеликое,нонеумеют бренчать; а с другой стороны, — великоемножество таких, которые бренчат весьма искусно, ноотнюдь не сумели бы сделать малое государствовеликим, ибо одарены талантом как разпротивоположным — умением великую и цветущуюстранудовестидоупадкаиразорения.

Поистине, презренные уловки и хитрости, какимимногиесоветникииминистрыприобретаютимилостьсвоего господина, и расположение толпы, незаслуживают лучшего названия, чем бренчание, ибодоставляют временное удовольствие, а их самихвыставляют в приятном свете, но отнюдь ненаправлены к благу и процветанию государства,которому они служат. Существуют, без сомнения, итакие советники и министры, которые справляются с

делами(negotiispares[148]),умеютобходитьпропастиинаиболееявныезатрудненияитемнеменеенеспособныприумножитьмощьибогатствостраны.Но,каковыбыни были деятели, обратимся к самому делу, т. е. кистинному величию королевств и республик и кспособам достичь такового, — предмет, достойныйвнимания великих и могущественных государей, дабыони, переоценив свои силы, не тратили их попусту нанеосуществимые предприятия, а, с другой стороны,недооценивая их, не поддавались советам робких ималодушных.

Величинастраныможетбытьизмерена,богатстваидоходыее—исчислены,числожителей—установленопо переписи, число и размеры городов и местечек —определены по картам и планам. И все же ни в чемнельзя так легко ошибиться, как в истинной оценке иверном суждении относительно мощи государства.ЦарствонебесноеуподобленоПисаниемнекакому-либокрупному зерну, а горчичному зернышку— одному измельчайших, но наделенному свойством быстрораспространяться.Такигосударствабываютобширны,но не способны расширяться или повелевать или же,напротив, малы по размерам, но способны статьосновойвеликоймонархии.

Укрепленныегорода,большиезапасывооруженияварсеналах, хорошие породы коней, боевые колесницы,слоны, пушки и тому подобное — все это можетоказаться лишь овцой в львиной шкуре, если нет приэтом мужественного и воинственного народа. Самаячисленность армий не много значит там, где народу

недостаетмужества,ибо,какговоритВергилий,«волкубезразличначисленностьовец».АрмияперсоввдолинеАрбелыбыла стольмногочисленна, что военачальникиАлександра, смутившись этим, стали просить еговыступитьпротиввраганочью.Ноонответил:«Нехочукрасть победу», и победа оказалась легкой. КогдаТигранАрмянский,расположившисьнахолмесосвоимвойском в четыреста тысяч человек, увидел войскоримлян, в котором едва насчитывалось четырнадцатьтысяч,онвозликовалисказал:«Ихслишкоммногодляпосольства,нослишкоммалодлябитвы».Амеждутемне успело зайти солнце, как он убедился, что их былодостаточно, чтобы рассеять его армию с огромнымипотерями. Много можно привести примеров, когдачисленность отнюдь не соответствовала мужеству;поэтомусдостоверностьюможноутверждать,чтодлявеличия государства необходим прежде всеговоинственныйнарод.

Нельзятакже,согласноходячейпоговорке,считатьденьги мускулами войны там, где дряблы мускулыбойцовинародизнежен.ХорошоСолонответилКрезу,когдатотхвасталпереднимсвоимзолотом:«Государьмой, достаточно прийти кому-нибудь с лучшим, чем увас,железом,ионовладеетвсемэтимзолотом».Пустьпоэтомугосудариигосударстватрезвооцениваютсвоисилы,еслитолькоихополчениенесостоитизхрабрыхбойцов.Исдругойстороны,пустьгосудари,имеющиевоинственных подданных, сознают свою мощь, ибоиначе они не воздают себе должного. Чтоже касаетсянаемников(накоторыхвтакихслучаяхрассчитывают),

то опыт неизменно показывает, что, полагаясь на них,государии государства «могутна времяопериться, нооченьскороначинаютлинять».

Никогда не соединятся воедино дары,предназначенныеИудеиИссахару:«никогдаодинитотженароднебываетодновременноимолодымльвом,иослом, падающим под бременем ноши»; никогданароду, обремененному податями, не бытьвоинственным и храбрым. Правда, что налоги,взимаемые с согласия народа, не так ослабляют егомужество; примером тому могут служить пошлины вНидерландах и до известной степени субсидии вАнглии. Заметьте, что речь идет у нас сейчас не окошельке, а о сердце. Подать, взимаемая с согласиянарода или без такового, может быть одинакова длякошельков,нонеодинаковоеедействиенадухнарода.Заключим отсюда, что ни один народ, отягченныйподатями,неспособенповелеватьдругими.

Пусть государства, стремящиеся к могуществу, недают слишком расплодиться знати и дворянству, ибопростойнародстановитсяприэтомтупымизабитымиработает только на господ. Нечто подобное бывает слесными посадками: если саженцы слишком густы,никогданеполучиммычистогоподлеска,аодинлишькустарник.Такивстране:еслислишкоммногодворян,простой народ вырождается; и дело может дойти дотого, что из сотни не наберется и одного, годного квоеннойслужбе,особенновпехоту,—ведьэтоглавныйнервармии;вотиполучится,чтолюдейбудетмного,асилымало.Нигденесказалосьэтостакойясностью,как

присравненииАнглиииФранции: значительноуступаявразмерахивчисленностинаселения,Англияпоказала,однако, свое превосходство, и все потому, чтоанглийскийсреднийкласспоставляетдобрыхбойцов,афранцузскоекрестьянство—нет.Мудрымидостойнымвосхищения был статут короля Генриха VII (о чем яговорюподробновисторииегожизни),установившийразмеры ферм и земельных участков с тем расчетом,чтобы земля обеспечила подданному довольство инезависимостьизаплугомходилбысамвладелецего,ане наемный батрак. Так достигается то процветание,какоеВергилийприписываетдревнейИталии:

Terrapotensarmisatqueubereglebae.[149]

Неследуетпренебрегатьитемсословием,которое,насколько мне известно, существует только в Англиида, еще, пожалуй, в Польше; я имею в виду сословиесвободныхслугпридворянахизнати—этинабранномполе отнюдь не уступают йоменам. Поэтому обычайширокого гостеприимства и роскошных,многочисленных свит у вельмож и дворянства,несомненно, немало способствует военной мощи.Напротив же, уединенный и замкнутый образ жизнидворянствапорождаетнедостатоквойск.

Не надо щадить никаких усилий, чтобы стволНавуходоносорова древа монархии был достаточномощнымдля поддержания его ветвейи листьев, иначеговоря, чтобы число коренных подданных короныилиреспубликибыловнадлежащемсоотношениисчисломиноземцев, которыми они управляют. Поэтому все

государства, легко принимающие в подданствоиноземцев, способны стать мощными державами. Ибонельзя полагать, чтобы горсточка людей, сколь бы нибыли они отважны и умелы, могла удерживатьобширные владения; это может удаваться до поры довремени, но окончится внезапным крушением.Спартанцы проявляли в отношении чужеземцевбольшую разборчивость, отчего и были сильны, покадержались в своих границах, а когдараспространилисьи ветви стали слишком тяжелы для ствола, то исломились от первого ветра. Ни одно государство непринимало чужеземцев в свое лоно так охотно, какримское. Потому-то оно и выросло в величайшуюмонархию. У римлян было в обычае даровать правагражданства (называемые ими jus civitatis), причемсамыеполные,включавшиенетолькоjuscommercii,jusconnubii,jushaereditatis,ноиjussuffragiiиjushonorum,[150]—нетолькоотдельнымлицам,ноицелымсемьям,городам, а иногда и народам. Прибавим к этому ихобычай основывать колонии, благодаря которомуримскиекорниукреплялись вчужой земле.Сопоставивэти два обычая, мы можем сказать, что не римлянераскинулись по миру, а мир перед ними раскинулся; аэтоибыловернымпутемкдостижениювеличия.Нераздивился я, глядя, как Испания удерживает стольобширные владения с таким малым числом коренныхиспанцев; но уж, конечно, ствол испанский кудамощнее,чембылиРимилиСпарта.

Иктомуже,еслинетунихширокойраздачиправгражданства,затоестьнечтовесьмакэтомублизкое,а

именно обычай принимать почти все без различиянародностивсвоюармиювкачестверядовых,аиногдаи на высшие должности. Впрочем, сейчас они, по-видимому, ощутили недостаток коренного населения,каквидноизнедавнообнародованнойПрагматическойСанкции.

Несомненно, сидячая жизнь и тонкие ремесла(требующие скорее ловкости в пальцах, нежели силы вруках) по природе своей противоположнывоинственному духу. А все воинственные народывообще несколько склонны к праздности и опасностилюбят больше, чем труд. Да они и не должны быть кнемучрезмернопринуждаемы,еслинадобносберечьихсилу. Поэтому большим преимуществом древнихгосударств—Спарты,Афин,Римаидругих—былтрудрабов, которые обычно и занимались подобнымиремеслами. Это, однако, христианским законом почтиповсеместно отменено. Остается в таком случаепредоставить эти ремесла чужеземцам (коих для этогонадлежит с большей легкостью принимать в своюсреду), а кореннымжителям простого звания оставитьтри занятия: хлебопашество, услужение по найму и теремесла, кои воспитывают силу и мужество, как-то:ремеслокаменщика,кузнечноеиплотничьедело,идр.,несчитаясолдатского.

Ночтовсеговажнеедлясозданиямощнойдержавы—эточтобывоинскоеделосталоународаглавнойегочестью и основной заботой. Ибо все указанное вышебудетлишьподготовкойкдостижениювоенноймощи;а что значит подготовка, если нет самого намерения и

выполнения его? Как гласит история или легенда,Ромул,умирая,завещалримлянампревышевсегоценитьвоинское искусство, и тогда, сказал он, станут онивеличайшейдержавоймира.ВСпартегосударственныйстройбылполностью(хотьинеразумно)подчинентойжецели.Оченьнедолгогосподствовалаонауперсовимакедонян. Некоторое время — у галлов, германцев,готов,саксов,норманновидр.Утуроконасуществуетпосейдень, хотяиклонитсякупадку.ВхристианскойЕвропе имеется она, в сущности, у одних лишьиспанцев.Человеквсегоболеепреуспеваетвтом,чемувсего усерднее предается— положение это настолькобесспорно, что останавливаться на нем долее нетнужды;довольнобудетнанегоуказать.Ниодиннарод,еслионне занимается воинскимискусством,не вправеждать, чтобы величие свалилось на него с небес. А сдругой стороны, очевидно, что те нации, кои долгоевремя в нем упражняются (как, например, Рим илиТурция),творятчудеса.Идажетам,гдеонопроцветалолишь временно, обычно достигалось величие,сохранявшееся долгое время спустя, когда воинскоеискусствоужеприходиловупадок.

Заметим, кстати, что государству надлежит иметьтакие законы и обычаи, которые предоставляли бысправедливые (или могущие быть названы таковым)поводы к войне. Ибо люди по врожденному чувствусправедливости не вступают в войну (отчегопроисходитмножествобедствий),еслинетктомухотьсколько-нибудьблаговидныхпредлогов.Утуроктакимудобнымпредлогомквойнеслужитраспространениеих

веры; этот предлог всегда у них под рукой. Римлянехотя и ставили расширение границ империи в заслугусвоим полководцам, когда они это свершали, однаконикогда не довольствовались одним этим предлогом,чтобы начать войну. Пусть нации, стремящиеся квеличию, будут, во-первых, чувствительны к обидам,кому бы они ни были нанесены — пограничнымжителям, купцам или посланникам, и не сносятбесчестье безропотно. Во-вторых, пусть постояннобудут готовы не медля прийти на помощь союзникам;этовсегдасоблюдалосьРимом,такчто,когдасоюзникегоимелдоговорытакжеисдругимигосударствамиипри вражеском вторжении обращался за помощью ккаждому из них, римляне всегда опережали других иэтой чести никому не уступали. Чтоже касается войн,некогдаведшихсявинтересахкакой-либопартииилиизстремлениянавязатьповсюдусвойстрой,тоимтруднонайтиоправдание.ТаковабылавойнаримлянзасвободуГреции; войны лакедемонян и афинян за создание илисвержение демократий и олигархий; или когда войнывелисьиноземцамиподпредлогомзащитыилиборьбыза справедливость, ради освобождения чужихподданных из-под ига тиранов, и тому подобное.Довольно будет сказать, что ни одно государство неможет стать великим, если не готово вооружиться покаждомусправедливомуповоду.

Нет здоровья без упражнения; этого требуеторганизм, как человеческий, так и политический. Алучшим упражнением для государства служитсправедливаяипочетнаявойна.Гражданскаявойна—та

действительно подобна горячке; но война синоземцами, если и горячит, то лишь как упражнение,способствующее здоровью. Ибо периоды мирной ленинесутссобойутратумужестваииспорченностьнравов.Как бы там ни было для благополучия, для величиядержавы готовность к войне есть бесспорноепреимущество. Именно мощь постоянной армии (хотяэто и немалый расход) заставляет всех соседейслушатьсяилипокрайнеймереприслушиваться,какэтомы видим на примере Испании, где постоянная армиясуществуетвотужемногодесятилетийподряд.

Господство на морях имеет для королевствапервостепенноезначение.Цицерон,когдаписалАттикуо планах Помпея против Цезаря, говорил: «ConsiliumPompeii plane Themistocleum est; putat enim, qui maripotitur, eum rerum potiri».[151] И Помпей, несомненно,взял бы Цезаря измором, если бы самонадеянно неотказался от своего плана. Морские битвы имеют, какмызнаем, важныеследствия:битваприАкциирешила,кому владеть миром; Лепантский бой положил конецвеличиюТурции. Есть много примеров, когда морскиебитвы решали исход войны; но это бывает, еслигосударь или государство возлагают на них своинадежды. Одно, во всяком случае, верно:господствующийнаморедействуетсполнойсвободойи распоряжается войной по своему усмотрению, тогдакак имеющие перевес на суше часто, несмотря на это,попадают в беду. В нынешней Европе преимущества,даваемые силой на морях (ценнейшим наследием,доставшимся нашему британскому королевству),

поистине велики, как потому, что большинствогосударств Европы имеет главным образом морские, ане внутренние границы, так и потому, что господствона морях дает свободный доступ к сокровищам обеихИндий.

По сравнению с той славой и честью, какиедоставалисьвоинамдревности,войныновоговремениведутся словно в потемках. Для поощрения воинскойдоблести есть у нас, правда, ордена различныхстепеней, коими, однакоже, награждаются без разборукак воины, так и не видавшие боя. Иногда память опобеде бывает увековечена в гербе. Есть такжегоспитали для изувеченных воинов и еще кое-что.Между тем в древности все воодушевляло людей: итрофеи, устанавливаемые на месте победы; инадгробные речи и памятники павшим в бою; иувенчание победителей лавровым венком; и титул«императора», впоследствии заимствованныйвеличайшимимонархамимира;итриумфальныевстречивернувшихся полководцев; и щедрые дары воинам,распускаемым по домам; а всего более — обычайтриумфа,которыйбылуримляннепустоймишурой,ноодним из мудрейших и благороднейших установлений,ибо включал в себя три вещи: почести полководцу,прибыль казне из военной добычи и награды войскам.Правда, обычай этот, пожалуй, непригоден длямонархий,развечтопочестивоздаютсясамомумонархуилиегосыновьям.Такислучилосьвовременаримскихимператоров, присвоивших право на триумф себе исвоим сыновьям, когда войны вели они сами, оставляя

подданным лишь знаки отличия и торжественныеоблачения.

Взаключениескажем:никтоневсилах«прибавитьсеберостухотьнаодинлокоть»,еслиречьидеторостечеловека;иноедело—королевстваилиреспублики:тамгосударь или правительство могут и увеличить, ивозвеличитьсвоюдержаву,ибоспомощьютехзаконов,обычаевиустановлении,окоторыхмыговорили,могутбыть заложены основы величия для преемников ипотомства. А между тем это обычно не делается, нопредоставляетсяслучаю.

XXX.Оподдержанииздоровья

В этом деле есть мудрость, выходящая за рамкипредписаний медицины: собственные наблюдениячеловека за тем, что ему хорошо, а что вредно, естьсамая лучшая медицина для сохранения здоровья. Иболеебезопасноговорить:«Этонеоченьхорошовлияетна меня, поэтому я воздержусь от этого», чем: «Я ненахожу ничего вредного в этом, поэтому я могу этоупотреблять». Ведь сила природы в молодостипреодолеваетмногиеизлишества,которыесвойственнычеловеку до самой старости. Не забывайнадвигающихсялетинедумайделатьпо-прежнемуто,что делал раньше, ибо с возрастом не спорят.Остерегайсявнезапныхизмененийвкакой-либоважнойчасти диеты и, если необходимость вынуждаетосуществитьих,приспособьостальнуючастьдиетыкэтому изменению. Ибо один из секретов природы иполитики состоит в том, чтобезопаснееменятьмноговещей, чем одну. Изучи свои привычки в отношениидиеты, сна, занятий, одежды и тому подобного истарайся мало-помалу сокращать то, что ты сочтешьвредным;ноделайэтотак,чтобы,обнаружив,чтоэтоизменение причиняет тебе неудобство, ты снова могвернутьсякпрежнимпривычкам,иботрудноразличитьто,чтовообщесчитаетсяхорошимиполезным,оттого,что особенно хорошо и пригодно для твоегособственного тела. Один из лучших рецептов долгойжизни—этопребыватьвсвободномижизнерадостном

расположении духа в часы еды, сна и занятий. Что жекасаетсястрастейиувлеченийдуха,тоизбегайзависти,тревожных страхов, затаенного гнева, тонкого ипутаногосамоанализа, чрезмерныхрадостейивеселий,неразделеннойпечали.

Питай надежды; испытывай, скорее, спокойноевеселье, чем буйную радость; стремись, скорее, кразнообразию удовольствий, чем к их излишеству;переживай удивление и восхищение от знакомства сновшествами; занимай ум блестящими ипрославленными предметами, как история, предания иразмышленияоприроде.

Если будешь совершенно избегать лекарств, ониокажутся слишком чуждыми для твоего тела тогда,когда они тебе понадобятся; если слишкомпознакомишь с ними тело, они не произведутнеобходимого действия, когда наступит болезнь. Я,скорее,рекомендовалбыприменятьнекоторуюдиетувопределенные периоды, чем частое использованиелекарств, если только это не превратилось уже впривычку, ибо эти диеты изменяют тело больше, абеспокоятменьше.Неоставляйбезвниманияниодногопроисшествия с твоим телом и испрашивай мнение онем. Когда болен, обращай внимание главным образомна здоровье; когда здоров—на своюактивность.Иботот, кто, будучи здоровым, подвергает свое телолишениям, когда заболевает не очень серьезнымиболезнями,может быть зачастуювылеченприпомощиодной диеты и тщательного ухода. Цельс, если бы онбылтольковрачом,анемудрымчеловеком,несмогбы

датьстольпрекрасныйрецептздоровьяидолголетия,аименно: человек должен менять и чередоватьпротивоположности, но склоняться к более доброй издвухкрайностей;например,чередоватьпостихорошеепитание, но чаще хорошо питаться; чередоватьбодрствованиеисон,нопредпочитатьсон;чередоватьотдых и упражнения, но чаще упражняться и томуподобное. Таким образом будет поддерживаться иукреплятьсяприрода.

Некоторыеврачинастолькоподдаютсянастроениюпациентаиподделываютсяподнего,чтонезаставляютего подчиняться правильному курсу лечения; анекоторые другие так педантичны в своих действиях,предпринимаемых в соответствии с искусствомлечения, что недостаточно принимают во вниманиесостояние пациента. Изберите середину или же, еслинельзя найти таких качеств в одном враче, возьмитедвоих, того и другого рода; и не забудьте позвать кактого,ктолучшезнакомсвашиморганизмом,такитого,ктоболеевсегоизвестенсвоимиспособностями.

XXXI.Оподозрении

Подозренияразнятсяотпрочихмыслей,каксовыотптиц: тем, что летают в потемках. Их надлежитподавлять или хотя быподчинять; ведь они омрачаютум, ссорят с друзьями и служат помехой в деле.Государей они располагают к тирании, мужей — кревности,авмудрыхрождаютуныниеинерешимость.Подозрениязарождаютсяневсердцах,авумах;ибоимподвержены и смельчаки, каков был, например, ГенрихVII Английский.[152] Не было человека подозрительнееего,нонебылоисмелее.Такимнатурамподозрениянестрашны, ибо обычно они не допускаются, покуда невыяснена их основательность; но натурами робкимимогутзавладетьцеликом.

Подозренийучеловекатембольше,чемменьшеонзнает. Поэтому надлежит избавляться от подозрений,стараясь узнать побольше, а не держать их про себя.Чего же надобно людям? Уж не думают ли они, чтоимеют дело со святыми? Ужели предполагают, что удругих нет собственных целей, коим служат они всегоусерднее? Всего лучше поэтому умерять подозрения,помня,чтоонимогутбытьсправедливы,ивместестемнадеясь, что они ложны. Другими словами, изподозрений надлежит извлекать пользу ровнонастолько, чтобы быть защищенным на случай, еслиони оправдаются. Подозрения, рождающиеся самисобой, подобны праздно жужжащим шмелям; ноподозрения, вскормленные искусственно и внушенные

чужим нашептыванием, имеют ядовитое жало. Чтобыпрорубить дорогу в лесу подозрений, лучше всегооткровенно поделиться ими с подозреваемым, ибо приэтомсамнавернякабудешьзнать,основательнылитвоиподозрения, а он остережется впредь подавать к нимповод.Этот способ, однако, не годится, когда имеешьдело с людьми низкими, ибо такие, однажды увидевсебя подозреваемыми, никогда уж не будут верны.Итальянцы говорят: «Sospetto licentia fede»,[153] т. e,подозрение как бы освобождает подозреваемого отдолга верности. А между тем оно должно было бы,напротив,побуждатькдоказательствамверности.

XXXII.Обеседе

Некоторые люди во время разговора стремятсяскорее стяжать похвалу своему остроумию и доказать,что они в состоянии отстоять любые свои аргументы,чем проявить здравомыслие в распознавании того, чтоесть истина; как будто достойно похвалы знать, чтоможнобылобысказатьподанномуповоду,ането,чтоследовало бы думать. У некоторых есть в запасеопределенныеобщиеместаивыражения,которымиониумело пользуются, но им недостает разнообразия;бедность такого рода большей частью утомительна, акогда ее однажды заметили, смешна. Самыйблагородный способ ведения беседы состоит в том,чтобы сначала дать повод к ней, а затем смягчатьмнения и перейти к чему-либо другому, ибо в этомслучаечеловеккакбыведетвтанце.Вобсужденииилибеседе хорошо разнообразить их тон и течение,перемежая разговор о текущих делах сдоказательствами, повествование— с размышлениями,вопросы—свыражениеммнений,серьезныепредметы—сшутками,ибоглупокого-нибудьсильноутомлять,или, как мы теперь говорим, «заездить». Что касаетсяшутки, то есть определенные предметы, которыедолжны быть избавлены от нее, а именно: религия,государственные вопросы, великие люди, важное вданный момент дело любого человека и все, чтозаслуживает сочувствия. Однако есть такие люди,которые считают, что их ум будет спать, если только

они не выпалят чего-нибудь пикантного и не уязвятдругого человека до глубины души. Такую привычкуследуетдержатьвузде.

Parce,puer,stimulis,etfortiusutereloris.[154]И вообще следует соблюдать различие между

остроумием и злостью. Разумеется, тот, у кого естьсатирическая жилка и который поэтому заставляетдругих бояться своего остроумия, неизбежно долженсамбоятьсяихпамяти.

Тот, кто задает много вопросов, много узнает имногое получает, в особенности, если его вопросыкасаются предметов, особенно хорошо известных темлицам, кого он спрашивает, ибо тем самым онпредоставляетимслучайдоставить себеудовольствиев разговоре, а сам постоянно обогащает свой умзнаниями. Однако его вопросы не должны бытьслишком трудными, дабы разговор не походил наэкзамен.Онтакжедолженпоступатьтак,чтобыивсемостальным людям была предоставлена возможностьговорить в свою очередь. Если же найдутся такие,которыебудутдоминироватьвразговореизаниматьвсевремя, он должен отыскать средство вынудить ихзамолчать и включить в разговор других, как этообычно делают музыканты с теми, кто танцуетслишкомдолгиегальярды.

Если иногда не показать знания того, что, пообщему мнению, вам известно, то в следующий разбудутдумать,чтовызнаетеито,чтовамможетбытьнеизвестно.Осамомсебенадоговоритьоченьредкоитщательно выбирать выражения. Я знал одного

человека, который имел обыкновение презрительноотзываться об одном знакомом: «Он, должно быть,хочет быть мудрым человеком, ведь он так многоговорит о себе». Есть только один случай когдаприлично, чтобы человек похвалил себя: когда онхвалитдостоинствадругого,приэтомсампретендуянато, чтобы обладать этими достоинствами. Замечания,затрагивающие личность других присутствующихлюдей, должны употребляться очень осторожно, иборазговор долженбыть как быпрогулкойпополюиневести в дом какого-либо человека. Я знавал двухзнатныхлюдейиз западнойчастиАнглии.Одинизнихбылсклоненкиронии,новсегдапо-королевскиугощалвсвоемдоме.Второйспрашивалкого-либоиз тех, ктобыл за его столом: «Скажите правду, неужели не былониоднойнасмешкииколкости?»Начтогостьобычноотвечал: «Произошло то-то и то-то». Тогда лордговорил: «Я так и думал, что он испортит хорошийобед». Осторожность в речи значит больше, чемкрасноречие; а умение говорить должным образом стем, с кеммы имеем дело, значит больше, чем умениеговоритьхорошоистройно.

Беспрерывная речь, даже хорошая, при отсутствииспособности к находчивому диалогу указывает намедлительность ума; а хороший ответ собеседника вдиалогебезумениясначалапоследовательноиглубокоизлагать свои мысли указывает на поверхностность ислабость суждений. Так мы наблюдаем и у животных,что те, кто слабее всех в беге, самые проворные наповороте; в этом различие между борзой и зайцем.

Давать слишком много подробностей перед тем, какприступить к делу, значит утомлять слушателей; недаватьихвовсе,значитпоступатьрезко.

XXXIII.Околониях[155]

Колонии принадлежат к числу предприятийдревних, изначальных и героических. Когда мир былмолод,онплодилбольшедетей;теперь,состарившись,он плодит меньше;[156] ибо колонии можно поистинесчитать детищами старых государств. Мне более подуше поселение на безлюдных пространствах, где нетнадобности сгонять с земли одних, чтобы поселитьдругих. Иначе мы имеем, скорее, выселение, чемпоселение.

Колонизациястранподобнанасаждениюлесов,ибопри этом приходится отказаться от прибылей лет надвадцать и пожать плоды трудов своих лишь спустядолгое время. Самым пагубным для большей частиколонийбылонизкоеиалчноестремлениеизвлекатьизнихбарыши с первыхже лет. Разумеется, что и скоройприбыльюпренебрегатьнегодится,нолишьпосколькуонасовместимасблагомколонии,неболее.

Постыдноигреховнозаселятьколониюотбросамиобществаипреступниками;этоидляколониипагубно,ибо подобные люди остаются негодяями и вместоработы предаются лености и бесчинствам, поглощаютприпасы, а вскоре, наскучив всем этим, сообщают народину ложные вести, порочащие колонию. Населятьколонию надлежит садоводами, пахарями, кузнецами,плотниками,столярами,рыбаками,охотниками,акнимдобавитьврачей,поваровипекарей.

При основании колонии удостоверьтесь прежде

всего, какими природными продуктами она изобилует,как-то: каштаны, орехи, ананасы, оливки, финики,сливы, вишни, дикий мед и тому подобное. Затемприкиньте,какиебыстрорастущиеовощиизлакиможновырастить за один год, как, например: пастернак, репа,морковь, лук, редис, земляная груша, маис и др. Чтокасается пшеницы, ячменя и овса, то они требуютчересчур много труда; а вот бобы и горох можно дляначала посеять, ибо ухода им надобно меньше, асытностью они не уступают хлебу и мясу. Питателентакжерис,дающийктомужеобильныеурожаи.

Но прежде всего надлежит ввезти запас сухарей,овсяной крупы, муки и прочего, чтобы хватило доновогохлеба.Изживотныхиптицберитебольшетакихпород, которые не подвержены болезням и быстроплодятся,как-то:свиньи,козы,петухи,куры,индюшки,гуси, голуби и др. Расходовать припасы в колонияхследует осмотрительно, почти как в осажденномгороде.Ипустьбольшаячастьземельподогородамиихлебамибудетвобщинномпользовании,аурожайснихсобирается в общественный склад, чтобы потомравномерно распределиться; не считая участков,отведенныхвличноепользование.

Поразмыслите также, какие из местных продуктовмогут быть предметом торговли и давать прибыль,дабысколько-нибудьокупитьпервоначальныерасходы;но только (как уже было сказано) без ущерба дляглавногодела, как этобыловВиргиниис табаком.[157]Лесобычноимеется,идажевизбытке;пустьонибудетодной из доходных статей. Если есть железная руда и

потоки, пригодные для водяных колес, то при обилиилеса выгодно добывать железо. Хорошо такжевыпаривать соль, если этому благоприятствует климат.Выгодно производство растительного шелка (growingsilk), где таковой имеется. В местах, изобилующихсосной и елью, верную прибыль сулит добываниесмолы и вара. Весьма прибыльны лекарственные иблаговонные растения, а также сода и многие другиепредметы.Неследует толькочересчурмногорытьсявземле, ибо рудничные предприятия не сулят вернойприбыли, а между тем заставляют колонистовпренебрегатьдругимиделами.

Что до управления, то пусть оно будет в рукаходного человека, а при нем чтобы был совет; и пустьуправление будет военным, хотя и с некоторымиограничениями.Ипусть пребывание в пустынепреждевсего послужит обращению помыслов человеческих кБогу. Пусть правитель колонии не подчиняетсячрезмерно большому числу советников ипредпринимателей в метрополии, а лишьограниченному числу, и скорее знатным и дворянам,нежели купцам, ибо эти последние заботятся болеевсего о немедленных барышах. Пусть колония торгуетбеспошлинно, пока не окрепнет, и даже более того:пустьсвободновывозитсвоитоварыкудаейвыгодно,разве только будут особые причины ограничить ее вэтом.

Не обременяйте колонии, засылая беспрерывноодну партию поселенцев за другой; узнавайте, каковатамубыль,ипосылайтепополнениевмерунадобности,

такчтобыпоселенцыжилипривольноинетерпелинивчем нужды вследствие тесноты. Случалось, чтопоселениягиблиоттого,чтоихосновывалипоберегуморя и рек, в местах топких и нездоровых. Поэтому,если и селиться там для начала ради удобстваперевозок,тораспространятьсязатемнадлежитвглубьстраны, но не вдоль рек. Для здоровья поселенцевважно также иметь достаточный запас соли, дабыупотреблятьеевпищускольконеобходимо.

Если поблизости есть туземцы, то недостаточноодаривать их побрякушками; надобно обходиться сними справедливо и приветливо, соблюдая, однако,должнуюосторожность.Не стремитесьприобрестиихрасположение,помогаяимзавоевыватьземливрагов,ноединственнолишьзащищаяих;ипочащепосылайтеихв метрополию, чтобы они наблюдали там порядки,болеесовершенные,чемихсобственные,авернувшись,хвалили их. Когда поселение окрепнет, пора поселятьтам женщин, а не одних лишь мужчин — дабыпоселенцы могли множиться, а не пополнятьсябеспрестанноизвне.Инеттяжелеегреха,каккинутьнаволю судеб однажды основанную колонию; не говоряуже о бесчестии, это означает верную гибель многихневинных.

XXXIV.Обогатстве

Не могу назвать богатство иначе как обузойдобродетели. А еще более подходит ему латинскоеслово «impedimenta».[158] Ибо богатство длядобродетели то же, что обоз для армии: без него необойтись,нельзятакжеиброситьего,ноонзатрудняетдвижение,азаботаонемстоитподчаспобеды.

В большом богатстве нет иной пользы, кромевозможностираздавать его; остальноежевсе—суета.Как говорит Соломон: «Умножается имущество,умножаются и потребляющие его; и какое благо длявладеющего им — разве только смотреть своимиглазами».[159] Никто не может из больших богатствизвлечь много для себя лично. Можно быть иххранителем, можно раздавать их, можно тщеславноослеплятьими,новчемистиннаяпользаихдлясамоговладельца? А дутые цены на камушки и редкости илипышные здания, возводимые напоказ, — разве не длятого все это, чтобы найти большим богатствам хотькакое-то применение? Вы скажете, что они могутпригодитьсянато,чтобывыручитьлюдейизбедыилиопасности. Говорит же Соломон: «Имение богатого—крепкий город его и как высокая ограда в еговоображении».[160] Но недаром сказано, что это ввоображении,аотнюдьневсегданаделе,ибобольшоебогатствогораздочащегубит,нежеливыручает.

Не стремись к чванным богатствам, но лишь ктаким, какие можешь приобрести честно, тратить

благоразумно, раздавать от души и оставить безсожалений.Ивсеженепитайкнимфилософскогоилимонашеского презрения. Умей различать тех, кто, какРабирийПостум,поудачномувыражениюЦицерона«instudio rei amplificandae apparebat non avaritiae praedam,sedinstrumentumbonitatiquaeri».[161]Прислушайсятакжек словам Соломона и остерегайся поспешногонакопления: «Qui festinat ad divitias, non erit insons».[162]Поэтысочинили,будтоПлутос (т.е.богатство)хромимедлителен,когдаегопосылаетЮпитер,нобыстроног,когда послан Плутоном. Это означает, что богатство,добытоеправымипутямиичестнымтрудом,приходитмедленно;акогдадостаетсясчьей-нибудьсмертью(понаследству, завещанию и тому подобное), тосваливается внезапно. Но можно также толковатьПлутонакакдьявола,ибо,когдабогатстводостаетсяотдьявола(мошенничеством,вымогательствомивсякиминеправымипутями),онолетиткакнакрыльях.

Способов обогатиться существует много, ибольшой частью гнусных. Из них скупость являетсяодним из лучших; но и этот способ нельзя считатьневинным, ибо он препятствует щедротам имилосердию.Наиболее естественный путь к богатствулежит через увеличение плодородия почвы, ибо этоесть дар земли, великой матери нашей; но это способмедленный. И все же, когда люди с большимикапиталами берутся за сельское хозяйство, это весьмаумножает их богатства. Я знавал в Англии вельможу,имевшего больше доходов, чем любой из моихсовременников:былиунегоипастбища,иовцы,илес,

и зерно, и каменноугольные копи, и свинцовые ижелезныерудники,иещемногоедругое.Землябыладлянего словно океаном, откуда вылавливал он все новыеценности. И правильно заметил некто, что нажитьмалые деньги ему было трудно, а большие — легко.Ибо, когда у человека запасено столько, что онможетдожидаться самой высокой цены, заключать такиекрупные сделки, которые не многим под силу, ипользоваться плодами усердия более мелких дельцов,оннепременнобогатеетвсеболее.

Обычныйдоходотторговлииремеслаестьдоходчестный, приумножаемый двумя путями: прилежнымтрудом и славой честного дельца. Более сомнительныбарышиот выгодныхсделок: когдапользуютсячужимнесчастьем, действуют через подставных лиц,хитростью отделываются от менее выгодныхпокупателей или пускаются на другие бесчестныепроделки. Что касается посредничества, когда товарпокупается не для себя, а для перепродажи, то здесьобычно наживаются и на продавце, и на покупателе.Хорошим средством обогащения являютсятоварищества, если иметь дело с людьми надежными.Ростовщичество есть наиболее верный способразбогатеть,ноодинизгнуснейших,иборостовщикестсвой хлеб «in sudore vultus alieni»[163] и к тому же несоблюдает дня субботнего. Однако, как ни надеженэтот путь, все же и на нем есть свои тернии, ибопосредники ради собственной выгоды могутпоручитьсязалюдейнесостоятельных.

Кому выпадет счастье опередить других в каком-

нибудь изобретении или привилегии, может иной разнажить несметные богатства, как это было с первым,кто стал добывать сахар на Канарских островах. Такчто, если человек окажется подлинно искусным влогике и проявляет как здравое суждение, так иизобретательность, ему суждены большие дела,особенно когда времена этому благоприятствуют. Ктоищет одних лишь верных прибылей, навряд ли станеточень богат; а кто вкладывает все имущество врискованные предприятия, зачастую разоряется ивпадает в нищету; поэтому надлежит сочетать риск сизвестным обеспечением на случай убытков. Вернымпутем к обогащению являются также монополии иисключительноеправоскупкитовара,когдаониничемнеограничены, особенно еслирасполагать сведенияминасчет будущего спроса и запастись этим товаромзаранее. Богатство, приобретенное службой; хотя инаиболее почетно, все же, когда добыто лестью,угождением и иными рабскими услугами, может бытьпричислено и к наиболее постыдным. Чтоже касаетсяохоты за завещаниями и должностью душеприказчика(какэтоделалСенека,пословамТацита:«Testamentaetorbos tamquamindaginecapi»[164]), этои тогохуже,иботут приходится угождать более недостойным людям,нежелиприисполнениислужбы.

Не слишком верь тем, кто заявляет о своемпрезрении к богатству, ибо презирают его те, ктоотчаялсяегодобыть;инетиххуже,когдаслучитсяимвдруг разбогатеть. Не будь копеечником. У богатстваесть крылья: иногда оно улетает само; иногда же

приходится пустить его в далекий полет, чтобы онопривлекло еще большее богатство. Оставляютбогатство либо родичам, либо обществу; в обоихслучаяхумеренныедолибольшеидутвпрок.Наследник,получившийбольшое состояние,—приманкадля всехокрестныххищников,еслитолькоонгодамииразумомне является более обычного зрелым. Точно так жероскошные дары и пожертвования обществу подобныжертвоприношениямбезсолиилигробамповапленным,в которых даяние скоро обращается в прах и тлен.Поэтомумеряйдарысвоинеколичественноймерой,носообразуй с надобностью; и не откладывай даяний досмертного часа, ибо, если поразмыслить, человек,поступающий так, щедр уже более за чужой счет,нежелизасобственный.

XXXV.Опророчествах

Здесь я намерен говорить не о божественныхпрорицаниях; и не об оракулах язычников; и не опрогнозах, касающихся явлений природы; но именно опророчествах, хорошо всем памятных и, однако ж,необъяснимых. Так, пророчица говорит Саулу: «Завтраты и сын твой будут со мною».[165] У Гомера мынаходимследующиестихи:

AtdomusAeneaecuinctisdominabituroris,Etnatinatorum,etquinascenturabillis.[166]

Что, по-видимому, является пророчеством обобразовании Римской империи. В трагедиях Сенекивстречаютсястихи:

…VenientannisSaeculaseris,quibusOceanusVincularerumlaxet,etingensPateatTellus,TiphysquenovosDetegatorbes:necsitterrisUltimaThule…[167]

Здесь предсказано открытие Америки. ДочьПоликрата увидела во сне, будто отца ее омывалЮпитер и осушал Аполлон; так и случилось: он былраспят на открытомместе, где тело его, выставленное

на солнце, обливалось потом и обмывалось дождями.Филипп Македонский увидел во сне, что запечаталпечатью чрево жены своей, и истолковал это какпророчество об ее бесплодии, но гадатель Аристандрсказал ему, что, напротив, жена его беременна, ибопорожних сосудов не запечатывают. Тень, явившаясяБрутувегопалатке,провещалаему:«Philippisiterummevidebis».[168]ТиберийговорилГальбе:«Tuquoque,Galba,degustabis imperium».[169] Во времена Веспасиана навостоке было в ходу пророчество о том, чтовладычествонадмиромдостанется выходцуизИудеи.Тацит отнес это к Веспасиану, хотя это может бытьпророчеством и о Спасителе.[170] Домициану в ночьнакануне его убийства привиделось, будто на шее еговыросла золотая голова; и действительно, эпоха егонаследниковбылазолотымвеком.ГенрихVIАнглийскийкак-то сказал о Генрихе VII, когда тот, будучи ещемальчиком, подал ему воды: «Этому мальчикудостанется корона, за которую мы боремся».[171] Вбытность мою во Франции я слышал от некоегодоктора Пэна, что королева-мать, верившая вастрологию, приказала под вымышленным именемсоставить гороскоп короля, своего супруга, а астрологзаключилизнего,чтоонбудетубитнадуэли.[172]Этомукоролева много смеялась, полагая, что высокоеположениееесупругаограждаетегоотдуэлей;ивсежеон был убит на турнире обломками копья графаМонтгомери, которые вонзились ему под забрало. Вовременамоегодетства,когдакоролеваЕлизаветабылаврасцвете лет, в большом ходу было следующее

предсказание:

«Каквыйдетвсяпенька,ТакиАнглииконец».

Это толковали так: после царствования государей,у которых начальные буквы имен составляют слово«пенька»,[173] в Англии настанет величайшая смута;однако, благодарение Богу, дело ограничилосьизменением в титуле короля, который именуется нынекоролем не Англии, а Великобритании. Перед 88-мгодом ходило еще одно пророчество, не вполне мнепонятное:

Будетдень,ибедакнампридет:МеждуБауиМэйподойдетЧерныйНорвегиифлот.Но,когдаонворотитсявспять,Будешь,Англия,прочностоять,Непридетсявовеквоевать.

Это почиталось за предсказание об испанскомфлоте, приплывшем в 88-м году,[174] ибо корольиспанский носит, как говорят, прозвище «Норвегия».Пророчество Региомонтана «Octogesimus octavusmirabilisannus»[175] также считалось сбывшимся, когдаявился к нам этот огромный флот, если нечисленностью, то мощью превосходивший все когда-либопосылавшиесявморя.ЧтокасаетсядоснаКлеона,тояегосчитаюшуткой.[176]Емуприснилось,будтоего

пожирает предлинный дракон; на этом основании онполучил прозвище Колбасник, что причинило емувеличайшееогорчение.

Число подобных пророчеств весьма велико,особенно если добавить сюда сны и предсказанияастрологов.Яздесьуказалдляпримералишьнекоторыеиз известнейших. По моему мнению, все онизаслуживают презрения и годятся разве вместо сказок,какими коротают зимний вечер у очага. Впрочем,советуяпрезиратьих,яхочутолькосказать,чтоонинезаслуживают веры; но появлением их ираспространением пренебрегать нельзя, ибо онипричиняютмноговреда;исуществуетнемало законов,которыми они строго караются.[177] А причин ихраспространенияможноуказатьтри.Во-первых,людямсвойственно замечать лишь те предсказания, которыесбываются;такжебываетунихисоснами.Во-вторых,смутные предания или догадки подчас облекаются вформу пророчеств, ибо человеку свойственностремление предугадывать будущее и, следовательно,умозаключения обращать в предсказания. Так было состихами Сенеки. Ведь тогда уже было известно, чтоземнаяповерхностьпростираетсядалекозаАтлантику,азначит, там может быть и суша. Вспомним такжепредание, рассказанное Платоном в «Тимее», и его«Атлантика»;[178] все это могло побудить поэтаобратить эти сведения в предсказание. Последняя иглавная причина состоит в том, что почти все этибесчисленныепророчествасутьнечтоиное,какобман,порождения праздных или лукавых умов, сочиненные

ужепослесобытия.

XXXVI.Очестолюбии

Честолюбие подобно желчи; присутствие этойвлаги способствует в людях живости, проворству ирвению в делах, если не преграждать ей выхода. Впротивном случае она перегорает, обращаясь вгубительныйяд.Такжеточноисчестолюбцами:еслипутьпереднимиоткрыт,онизанятыделоминеопасны;но, встретив преграду своим стремлениям,преисполняются тайного недовольства, со злобойвзираютнавсеився,иособеннорадуются,когдачто-либо движется вспять, а это — худшее качество дляслуги государя или государства. Поэтому государям,если имеют на службе у себя честолюбцев, следуетстараться, чтобы они были на стороне прогресса, а незастоя; а раз это неизбежно сопряжено с трудностями,толучшеивовсетакихлюдейнебрать.Ибоеслионинесмогут возвыситься на своей службе, то приложатстарания,чтобыслужбупринизитьвместессобой.

Нокольскоромысказали,чтонеследуетприбегатьк услугам честолюбцев, кроме как в случаенеобходимости, надлежит указать, в каких именнослучаях они необходимы. Так, например, нельзяобойтись без даровитых полководцев, как бы ни былионичестолюбивы,ибозаслугиихискупаютвсепрочее;ктомужебезчестолюбиявоинвсеравночтобезшпор.Великатакжепользачестолюбца,когдагосударюнадозаслониться от опасности или зависти; ведь на такуюрольниктонеотважится,еслинеподобенослепленной

птице,[179] которая взлетает все выше и выше потому,что не видит ничего вокруг себя. Честолюбцы могутпригодитьсяитогда,когдатребуетсясокрушитьмощькакого-либо подданного, чрезмерно возвысившегося;так, Макрон пригодился Тиберию для расправы надСеяном.[180]

Поскольку в указанных случаях приходитсяпользоваться честолюбцами, остается сказать, какимобразом держать их в узде, дабы сделать менееопасными.Честолюбцыменееопасны,еслионинизкогопроисхождения,анезнатного;еслионисуровогонрава,анеприветливыилюбимынародомиесливозвысилисьнедавно и не постигли еще всех хитрых способовукрепитьсвоеположение.Иметьлюбимцевпочитаетсянекоторыми за признак слабости в государе, а междутем это наилучшее средство против мощныхчестолюбцев. Ибо, когда милость и немилостьнаходятся в руках любимца, невозможно никомудругому чрезмерно возвыситься. Есть и еще средствообуздыватьих, аименнопротивопоставитьимдругих,столь же надменных. Но тогда для равновесиянеобходим еще советник-посредник, ибо без такогобалластакорабльподвергнетсячересчурсильнойкачке.Наконец,государьможетдержатьнаготовенесколькихчеловек менее крупного калибра, чтобы при случаенатравитьихначестолюбцев.

А если держать честолюбцев под угрозой опалы,оно,бытьможет,инеплоходлятех,кторобкогонрава,но тех, кто поотважнее, заставит поспешить с ихзамысламииможетоказатьсяопасным.Аеслиинтересы

дела требуют их сокрушить, но сделать это внезапнобылобынеосторожностью,остаетсяодно:непрерывночередоватьмилостиинемилости, чтобыонине знали,чего ожидать, и были словно в лесу. В честолюбиибезвреднеетотвидего,которыйсостоитвстремлениипобеждать в больших делах, а не в попытках всюдупоспеть, ибо это рождает путаницу и портит дело. Ивсе же пусть лучше честолюбец набирает себе многодела, чем много сторонников. Кто стремится занятьпочетное место среди людей способных, ставит себетруднуюзадачу;ноэтовсегданаблагообществу.Авоткто замышляет быть единственной фигурой средипешек—тотпозордлясвоеговремени.

Высокие почести заключают в себе три блага:возможность делать добро, близость к государю иважным особам и собственное возвышение. Кто вчестолюбивыхустремленияхсвоихпреследуетлучшуюизэтихцелей,тотчестныйчеловек;актоизгосударейумеет эти цели распознать, тот мудрый государь.Вообщежегосударямиправителямнадлежитизбиратьсебевминистрытех,ктопомышляетболееодолге,чемовозвышении,иделосвоелюбитотдуши,аненапоказ;атакжеотличатьсуетливостьотподлинногорвения.

XXXVII.Омаскахитриумфах[181]

Предметы,окоторыхпойдетречь,представляютсялишьигрушкамисредисерьезныхнаблюдений.Однако,посколькугосударижелаютиметьих,лучше,еслиониизящно будут украшены, чем с большими затратамиразмалеваны. Танец под пение весьма торжествен идоставляет удовольствие. Насколько мне известно,пение должно осуществляться хором, расположеннымнавозвышении,исопровождатьсякакой-либострунноймузыкой, а слова песнопения должны подходить ксюжету. Игра актеров во время пения, особенно вдиалогах, производит чрезвычайно благоприятноевпечатление;яговорюигра,анетанец(ибоэтонизкоивульгарно);иголосадиалогадолжныбытьсильнымиимужественными(баситенор,бездисканта);ислова—возвышеннымии трагическими, а не чувствительнымииутонченными.Несколькохоров,расположенныходинпротив другого и вступающих в пение с перерывами,как при исполнении гимнов, доставляют огромноеудовольствие.

Превращение танцев вфигуру есть детская забава.И вообще заметьте, здесь я излагаю такие вещи, вкоторых, естественно, есть смысл, а не те, которыевызываютлишьлегкоеудивление.Верно,чтопеременысцен,еслионипроисходятспокойноибезшума,оченькрасивыидоставляютбольшоеудовольствие,ибоонидают пищу глазам и в то же время снимают с нихусталость, освобождая от созерцания одних и тех же

предметов. Сцены должны быть обильно залитысветом, окрашенным в различные, специальноподобранные и меняющиеся цвета; и пусть участникимаски или другие лица, которые будут сходить сосцены,делаютнанейопределенныедвижения,преждечем сойти вниз, ибо это необыкновенно привлекаетзрение и заставляет его с удовольствием стремитьсяразглядеть то, что оно не может отчетливо различить.Пение должно быть громким и бодрым, а не похожимна щебетание или писк. Музыка также должна бытьотчетливой и громкой и располагающей. При свечахлучите всего смотрятся белый и алый цвета и такназываемыйцветморскойволны,атакжеблестки,ибо,хотя они стоят недорого, смотрятся лучше многогодругого.Чтокасаетсябогатойвышивки,тоонатеряетсяи ее почти незаметно. Костюмы участников должныбыть элегантны и им к лицу, даже когда сняты маски:онинедолжныследоватьизвестнымобразцамодежды;ненадоодеватьсятурками,солдатами,матросамиит.п.

Антимаски не должны быть слишком длинными:обычно они включают глупцов, сатиров, обезьян,дикарей,шутов,дикихзверей,эльфов,ведьм,эфиопов,пигмеев, турок, нимф, простаков селян, купидонов,движущиеся статуи и тому подобное. Что касаетсяангелов, то представлять их как антимаску недостаточно смешно; и, с другой стороны, все, чтоотвратительно, также не подходит для нее, напримерчерти и великаны. Но главное, пусть музыка их будетразвлекательнойиснескольконеобычнымипереходами.Если во время представления неожиданно возникнут

приятные запахи, но не будут падать капли, то этодоставит вспотевшей и запарившейся компаниибольшоеудовольствиеиосвежит ее.Двойные (double)маски—однимужские,другиедамские—увеличиваютпышность и разнообразие.Но все это ничто, если залунесодержатвчистотеиопрятности.

Что касается турниров конных и пеших, сбарьерамиибезних,тоглавнаяихкрасотазаключаетсявколесницах,вкоторыхсоперникивыезжаютнаарену,особенно если их везут какие-либо необыкновенныеживотные, как львы, медведи, верблюды и томуподобное;илижевособойманереихпоявления;иливвеликолепии их одеяний; или же в красивой сбруе ихлошадей и красивых доспехах.Но достаточно об этихигрушках.

XXXVIII.Очеловеческойприроде

Природа в человеке часто бывает сокрыта, иногдаподавлена, но редко истреблена. Принуждениезаставляет природу жестоко мстить за себя, поучениянесколько смиряют ее порывы, но только привычкаможетеепеределатьипокорить.

Кто стремится победить в себе природу, пусть неставит себеничрезмерно трудных,ни слишкомлегкихзадач, ибо в первом случае будет удручен частыминеудачами, а во втором — слишком мало сделаетуспехов, хотя побеждать будет часто. И пусть вначалеоблегчаетсебедело,подобнопловцу,прибегающемукпузырям или камышовым связкам; а немного погодяпусть ставит себя, напротив, в трудные условия, какделаюттанцоры,упражняясьвтяжелыхбашмаках.Ибодля полного совершенства надо, чтобы подготовкабылатруднеесамогодела.

Где природа могущественна и победа,следовательно, трудна, первым шагом к ней должнобыть умение вовремя обуздать свой порыв: так,некоторые, желая остудить гнев, повторяют про себяазбуку;затемследуетсебяограничить:так,отучаясьотвина,переходятот заздравныхкубковкодному глоткуза едой; а там и совсем оставить свою привычку. Ноесли хватает у человека стойкости и решимостипокончитьснейразом,этовсеголучше:

Optimusilleanimivindex,laedentiapectusVinculaquirupit,dedoluitquesemel.[182]

Может пригодиться и старое правило: гнутьприроду в противную сторону, чтобы тем самымвыпрямить; но это лишь тогда, разумеется, когдапротивоположнаякрайностьнебудетпороком.

Пусть никто не понуждает себя к чему-либобеспрерывно, но дает себе передышку. Ибо онапозволяет набраться сил для новых попыток; а крометого, если человек, не утвердившись еще в новыхправилах, беспрестанно себя упражняет, он заодно схорошимиупражняетидурныесвоисвойства,укрепляяв себе к ним привычку; и помочь тут можно лишьсвоевременной передышкой. И пусть никто не веритвполнепобеденадсвоейприродой,ибоприродаможетдолгоевремянедаватьосебезнатьивновьожитьприслучае или соблазне. Так было с Эзоповой девицей,превращенной из кошки в женщину: уж на что оначинно сидела за столом, пока не пробежала мимо неемышь.[183]Апотомупустьчеловеклибововсеизбегаетсоблазна, либо почаще ему подвергается, дабы стать кнемунечувствительным.

Природу человека всего легче обнаружить вуединении,иботутонсбрасываетссебявсепоказное:впорывестрасти,иботогдазабываетонсвоиправила;атакжевновыхобстоятельствах,ибоздесьпокидаетегосилапривычки.

Счастливы те, чьяприроданаходится в согласии сих занятиями; иначе они могут сказать: «Multum incolafuit anima mea»,[184] когда вынуждены заниматьсявещами, к которым не питают склонности. Занимаясь

науками,пустьчеловекназначаетчасытому,кчемусебяпонуждает; а для того, что согласно с его природой,пусть не заботится отводить особое время, ибомыслиего и сами будут к этому обращаться, насколькопозволятдругиеделаизанятия.

Вкаждомчеловекеприродавсходитлибозлаками,либо сорной травой; пусть же он своевременнополиваетпервыеиистребляетвторую.

XXXIX.Опривычкеивоспитании

Люди думают сообразно природнымнаклонностям, говорят сообразно познаниям ивнушенным мнениям, но поступают они сообразнопривычке.Поэтомуверно замечаетМакиавелли (хотьигнусный выбирает при этом пример), что нельзядоверятьнисилеприроды,нисилекрасноречия,есликним не присоединяется еще и привычка. А пример егосостоит в том, что для успеха кровавого заговора неследуетполагатьсянинаврожденнуюсвирепость,нинавыражениярешимости,новыбиратьнепременнотакого,кто уже однажды обагрил свои руки кровью.[185]Правда, Макиавелли не знал ни брата Клемана, ниРавальяка,[186]ниЖореги,ниБалтазараЖерара;[187]ивсеже его правило остается в силе: ни природа, нисловесные обязательства не имеют той силы, чтопривычка. Но только суеверие сделало ныне такиеуспехи, что и новички выказывают не меньшуютвердость,чемзакоренелыйубийца;идажевкровавомделе обет сделался равносилен привычке. Во всемпрочем привычка царит повсеместно, так что дивудаешься, слыша, как люди уверяют, заверяют,обязуются, громко клянутся, а затем поступают точнотакже,какираньше,словновсеонимертвыеистуканы,приводимые в движение одним лишь механизмомпривычки.

Хорошо известно также, к чему ведет тиранияобычая.[188] Индийцы (я разумею здесь касту их

мудрецов), обрекши себя в жертву, спокойно восходятнакостер,идажеженыихстремятсябытьсожженнымивместе с телами мужей. Юноши древней Спарты, недрогнув, подвергали себя бичеваниюна алтареДианы.Помнится,вначалецарствованияЕлизаветыАнглийскойодин осужденный ирландский мятежник просилнаместника,чтобыегоудавилиневеревкой,ноивовойлозой, ибо так именно поступали с мятежникамипрежде. А в России бывает, что монахи из покаянияпросиживаютвсюночьвбочкесводой,покудасовсемне обледенеют.[189] Можно привести еще множествопримеров всесильной власти привычки и обычая надтелами и душами. И коль скоро обычай являетсяглавным правителем человеческой жизни, то инадлежитвсесилыустремитькустановлениюхорошихобычаев.

Привычка всего прочнее, когда берет начало вюные годы; это и называем мы воспитанием, котороеесть в сущности не что иное, как рано сложившиесяпривычки. Смолоду и язык при обучении чужимнаречиям послушнее воспроизводит звуки, и суставыгибчевдвиженияхиупражнениях.Азапоздалыйученикуже не может всего перенять, если только непринадлежит к тем умам, которые не поддалисьокостенению, но сохранили восприимчивость иготовность совершенствоваться; что встречаетсякрайнередко.

Ноеслитаковасилапривычкиуотдельныхлюдей,еще гораздо могущественнее сила обычая средилюдских масс. Ведь тут человека наставляет пример,

ободряют товарищи, побуждает соревнование инаграждаетодобрение;такчтосилаобычаяимеетздесьнаиболее благоприятные для себя условия. Конечно,умножениедобродетеливчеловеческойнатурезависитот хорошего устройства общества. Ибо республики ихорошие правительства лелеют добродетель ужесозревшую, не оказывая заметного воздействия на еесемена.Новтом-тоибеда,чтонаиболеедейственныесредства направлены в наши дни к целям, наименеежелательным.

XL.Осчастье

Нельзяотрицатьтого,чтовнешниеобстоятельстваво многом способствуют счастью человека: фавор,благоприятная возможность, смерть других, случай,способствующий добродетели. Но главным образомсудьба человека находится в его собственных руках.«Faber quisque fortunae suae»,[190] — сказал поэт.Наиболеежечастойвнешнейпричинойсчастьяодногочеловека является глупость другого, ибо нет другоготакого способа внезапно преуспеть, каквоспользовавшись ошибками других людей. «Serpensnisi serpentem comederit non fit draco».[191] Открытые иочевидные достоинства вызывают похвалу; но естьтайныеискрытыедостоинства,приносящиесчастье,—определенные проявления человеческой натуры,которые не имеют названия. Отчасти они выражаютсяиспанским словом «desinvoltura», т. е. когда в натуречеловека нет упрямства или своенравия и проявленияего духа следуют за поворотами колеса фортуны. Так,Ливий,описавКатонаСтаршегоследующимисловами:«In illo viro, tantum robur corporis et animi fuit, utquocunque loco natus esset, fortunam sibi facturusvideretur»,[192]отметил,чтоонимел«versatileingenium».[193] Поэтому, если человек посмотрит пристально ивнимательно,тоонувидитФортуну;ибохотясамаонаи слепа, однако не является невидимой. ДорогаФортуныподобнаМлечномуПутивнебе,которыйестьсобраниеилисредоточениемножествамелкихзвезд,не

видимых поодиночке, но дающих свет, когда онисобраны воедино. Таковы же незначительные и едваразличимыесвойстваили,скорее,способностиинравы,которыеделаютлюдейсчастливыми.

Итальянцы отмечают среди них и такие, которыеврядлипридутвголову.Когдаониговорятоком-либо,кто не может ошибиться, то к его прочим качествамони обязательно добавят, что у него есть «pocco dimatto».[194] И конечно, не может быть двух болеесчастливых свойств, чем быть немножко глупым и неслишком честным. Поэтому-то те, кто чрезвычайнолюбитсвоюстрануилисвоихгоспод,никогданебылисчастливы; они и не могут быть таковыми. Ибо когдачеловек устремляет свои мысли на что-либо лежащеевне его, он уже не волен идти своим собственнымпутем.

Скороспелое счастье делает предприимчивым инеугомонным (у французов есть более подходящиеслова«entreprenant»или«remuant»);испытанноесчастьеделает опытным и умелым. Счастье надо уважать ипочитатьхотябыиз-задвухегодочерей—уверенностиирепутации.Ведьобеонипорождаютудовлетворение:первая — в самом человеке; вторая — в других поотношению к нему. Все мудрые люди, чтобы отвестизависть к своим успехам, достигнутым благодаря ихдобродетелям, обычно приписывают эти успехиПровидению и Судьбе, ибо они таким образом моглиспокойнее пользоваться своим счастьем и, кроме того,это признак величия человека, если о нем заботятсявысшие силы. Поэтому Цезарь сказал своему

проводникувбурю:«Caesarumportas, et fortunameius».[195] ПоэтомуСулла выбрал имя Felix, а неMagnus.[196]Былотакжезамечено,чтоте,ктооткрытоприписываютслишком многое своей собственной мудрости ипрозорливости,плохокончают.Передают,чтоТимофейАфинский, рассказывая народному собранию орезультатах своего правления, часто вставлял в своюречьслова:«ИкэтомуФортунанебылапричастна»;ипосле этого, чтобы он ни предпринимал, он никогдабольшени в чемне преуспевал,Конечно, есть и такиелюди, судьбы которых подобны стихам Гомера,которыеболеегладкиилегки,чемстихидругихпоэтов,как, к примеру,Плутарх говорил о судьбеТимолеонта,[197] противопоставляя ее судьбе Агесилая илиЭпаминонда.Ночтобы тамни говорили, несомненно,многоездесьзависитотсамогочеловека.

XLI.Оростовщичестве

Много было сказано против ростовщичества.Говорили, что не подобает отдавать дьяволу божьюдолю, т. е. десятину. Что никто более ростовщика ненарушает дня субботнего, так как он работает и попраздникам. Что ростовщик и есть тот трутень, окоторомсказаноуВергилия:

Ignavumfucospecusapraesepibusarcent.[198]

Что ростовщик нарушает первый закон, данныйчеловечеству после грехопадения, а именно: «In sudorevultustuicomedespanerntuum»,—ноне«insudorevultusalieni».[199] Что ростовщику подобает желтый колпак,ибо он жидовствует. Что противоестественно, чтобыденьги рождали деньги; и тому подобное. Яже скажутолько, что ростовщичество есть «concessum propterduritiem cordis»,[200] ибо раз уж должны быть на светезаимодавцыидолжники,алюдистольжестокосердны,чтонехотятссужатьбезвозмездно,торостовщичестводолжнобытьдозволено.Кое-ктопредлагалхитроумныепредосторожности по части банков, установлениянесостоятельности и тому подобного. Но мало ктоговорил о ростовщичестве дельно. Нам следуетпоэтомуобозретьдурныеихорошиеегостороны,дабывзвесить и отделить хорошее, и действоватьосмотрительно,чтобы,стремяськлучшему,неприйтикхудшему.

Дурные стороны ростовщичества следующие. Во-

первых, то, что оно уменьшает число купцов.Не будьэтогопаразитическогопромысла,деньгинележалибывтуне, а большей частью оплодотворяли торговлю,которая есть vena porta богатства страны. Во-вторых,ростовщичество обедняет купцов. Как у земледельцаделаидутхуже,когдаонплатитбольшуюаренду,такиу купца хуже идет торговля, если он занимает подбольшие проценты. Третье неудобство проистекает изпервых двух и заключается в уменьшении доходовправительствигосударейоттаможенныхпошлин,ибодоходыэтизависимыотторговли.Четвертоесостоитвтом, что богатства страны скопляются в немногихруках,ибодоходыростовщиканадежны,всежедругиеподвержены случайностям, так что в конце игрыбольшаячастьденегостается в егокубышке; амеждутем для процветания страны надобно болееравномерноераспределениебогатств.Пятоенеудобствосостоитвтом,чторостовщичествопонижаетценыназемлю, ибо главное применение денег заключается вкупле-продаже; ростовщичествоже препятствует томуидругому.Шестымявляетсязастойвовсехпромыслах,нововведениях и изобретениях, куда притекали быденьги, если бы не эта помеха. И наконец,ростовщичество является губительной язвой длямножества частных состояний, а это со временемистощаетисамоегосударство.

С другой стороны, ростовщичество имеет и своивыгоды. Во-первых, хотя оно кое в чем и затрудняетторговлю, затовдругихотношенияхблагоприятствуетей,ибоизвестно,чтоторговляведетсябольшейчастью

молодыми купцами, которые берут взаймы подпроценты; так что, если ростовщик возьмет своиденьги назад или откажет в них, это может повести кзастою в торговле. Во-вторых, не будь возможностилегкозанятьподпроценты,людиплатилисьбызасвоитраты разорением, ибо были бы вынуждены продаватьимущество (как движимое, так и недвижимое) забесценок; ростовщичество подтачивает их состояниеисподволь, а тут они сразу пошли бы ко дну. Что доипотек, то они мало помогают против этого зла, ибоненужных закладов никто не возьмет, а ценные всякийзахочет присвоить за неуплату. Помню одногожестокосердогобогача,которыйвсегдаговорил:«Чертбы побрал этих ростовщиков; они отбивают у нас всебарыши от просроченных закладных». В-третьих,тщетно было бы искать охотников ссужать безпроцентов, а ограничение ссуд повлекло бы за собойнеисчислимые неудобства. Вот почему все толки обуничтожении ростовщичества являются праздными.Всегдаивсюдуонобыло—неводном, таквдругомвиде. Так что с этим замыслом надо отправляться вУтопию.

Поговорим лучше о том, как удержатьростовщичество в должных границах, как устранитьнаносимый им ущерб и сохранить выгоды. Взвесивпервые и вторые, мы убедимся, что необходимы двевещи. С одной стороны, следует подпилить зубыростовщику, дабы ослабить его хватку; с другой —побудитьденежныхлюдейссужатьсвоиденьгикупцамради оживления торговли. А этого нельзя добиться,

если не ввести двух различных ссудных процентов—меньшего и большего. Ибо, если установить единыйнизкий процент, это облегчит долю обычногодолжника, зато купцу трудно будет найти где занятьденег. А между тем торговля, будучи делом наиболееприбыльным,—нето,чтодругие,—можетвыдержатьболеевысокийссудныйпроцент.

Итак, чтобы достичь обеих целей, надлежитустановитьдвапроцента.Один—доступныйиобщийдля всех; другой — по особому разрешению, длянекоторых лиц и только в главных торговых городах.Пусть общийпроцент будет снижен до пяти, пусть онбудет повсеместно дозволен и государственнымипошлинами не облагается. Это не даст иссякнутькредиту, облегчит долю бесчисленных должников инемало повысит цены на землю, ибо земля, котораяпокупаетсязашестнадцатьлет,приноситшестьсостаидаже несколько более, тогда как такая ссуда приноситвсего пять. По той же причине это поощритпромышленностьивыгодныеусовершенствования,таккакмногиескореевложатденьгивочто-либоподобное,нежелисогласятсяссужатьизпятипроцентов,особеннопривыкнувполучатьбольше.

Далее, пусть некоторым лицам будет дозволеноссужать известных купцов под больший процент, но ссоблюдением следующихпредосторожностей.Пусть иэтот процент для купцов будет несколько ниже того,что им приходилось платить ранее, ибо тогдапреобразование принесет облегчение всем должникам,будь то купецили кто другой.Пусть не будет банка и

общей кассы, но пусть каждый сам распоряжаетсясвоими деньгами. Не то, чтобы я совсем не признавалбанков,ноихврядлибудуттерпеть,ибодовериякнимнет. Пусть государство требует себе небольшую долюза предоставляемое разрешение, а остальное идетзаимодавцу. Ибо, если процент будет сниженнезначительно, это ничуть его не охладит.Кто раньшебрал десять или девять процентов, тот скорееудовольствуется восемью, нежели вовсе откажется отростовщичества и верным прибылям предпочтетневерные. Число таких разрешений нет надобностиопределять заранее; но выдавать их следует лишь внаиболее крупных торговых городах, ибо тогда ониедва ли окажут действие на ссудный процент по всейстране; и разрешение взимать девять процентов неуничтожитобщейнормывпятьпроцентов, ибониктоне станет одалживать своих денег далеко или внеизвестныеруки.

Если кто возразит, что это явится как быпоощрением ростовщичества, которое сейчас в иныхместахедватерпят,томыответим,чтолучшеумеритьростовщичество,признавегооткрыто,нежелидатьемуполнуюволю,потворствуяемувтайне.

XLII.Оюностиистарости

Человек, молодой годами, может быть умудренжизненнымопытом,еслионнетерялвременидаром.Ноэто случается редко. Вообще говоря, юность подобнапервым пришедшим в голову мыслям, которые не такзрелы,какпоследующие.Ибоюностьбываетнетольковвозрасте,ноивмыслях.Ивсежеизобретательностьумолодых людей более ярка, чем у стариков, идеирождаются в их воображении с большей легкостью икак бы более вдохновенно. Натуры, обладающиеогромнымпыломибольшимиибурнымижеланиямиистрастями,несозрелидлядействийдотехпор,поканеперешли меридиан своих лет. Так было с ЮлиемЦезарем и Септимием Севером. О последнем из нихсказано: «Juventutem egit erroribus, immo furoribus,plenam».[201] И все же он был, пожалуй, самымспособным императором из всех. Но уравновешенныенатурымогутхорошопроявитьсебяивмолодости,какэто видно на примере Октавиана Августа, Козимо,герцогаФлорентийского,ГастонадеФуаидр.Сдругойстороны, пыл, живость и пожилой возраст являютсяотличнымсочетаниемдляведениядел.

Молодые люди более подходят для того, чтобыизобретать, чем выносить суждение; выполнять дело,чем советовать; выдвигать новые проекты, чемпродолжатьначатоедело.Ведьопытстарыхправильноруководит ими в тех делах, которые попадают в егорамки, но в отношенииновых явлений он вводит их в

заблуждение.Ошибкимолодыхлюдейозначаютгибельвсего дела; ошибки пожилых лишь означают, чтоможнобылобысделатьбольшеилискорее.

Молодые люди, ведя свои дела и управляя ими,захватывают больше, чем могут удержать; будоражатбольше, чем могут успокоить; несутся к цели, необращаявниманиянасредстваижелаядостичьеесразу,одним махом; слепо следуют каким-то несколькимпринципам, на которые они случайно наткнулись;легкомысленно вводят новшества, которые влекут засобой непредвиденные неудобства; прибегают сразу ккрайниммерами—чтоусугубляетвсеихошибки—непризнают ошибок и не исправляют их; не идут напопятную, как нетренированная лошадь, которую неостановишь и не повернешь. Старики слишком многовозражают, слишком долго советуются, слишком малорискуют,слишкомскорораскаиваютсяиредкодоводятдело до полной победы, а удовлетворяются среднимуспехом. Разумеется, в деле лучше всего сочетатьдостоинстваобоихвозрастов;этобудетхорошокакдлянастоящего, ибо достоинства каждого возраста могутисправитьнедостаткидругого,такидлябудущего,ибомолодые могут учиться, пока еще работают пожилыелюди;инаконец,такоесочетаниебылобыхорошодлявнешнихсвязей,ибостарикипользуютсяавторитетом,амолодежь— любовью и популярностью. Однако, чтокасается моральной стороны, то здесь, пожалуй,предпочтение будет отдано молодежи, старость жебудетигратьрольвполитическойсторонедела.Некийраввин, рассматривая библейское высказывание «Ваши

юноши будут иметь видения, а ваши старики увидятлишь сны»,[202] делает вывод, что юноши ближедопускаютсякБогу,чемстарики,посколькувидение—этоболееясноеоткровение,чемсон.

И разумеется, чем больше человек пьет от мира,тем больше он опьяняет его; и старостьсовершенствует, скорее, силы разума, чем добродетеливоли и чувств. Есть такие, которые чрезмерно раносозревают для своих лет, и зрелость эта рано вянет. Кним относятся прежде всего те, у кого хрупкий ум,острие которого вскоре притупляется. Таким былГермоген-риторик,книгикоторогочрезвычайнотонкииостроумны и который впоследствии поглупел. Во-вторых, те, у кого есть какие-либо естественныенаклонности, которые более свойственны молодости,чемстарости,как,например,плавнаяицветистаяречь,которая лучше подходит молодым, чем старикам. Так,ТуллийговоритоГортензии:«Idemmanebat,neque idemdecebat».[203] В-третьих, те, которые с самого началазабираются слишком высоко и величественны более,чем позволяют им прожитые годы. Как, например,СципионАфриканский, о которомЛивийпрямо сказал:«Ultimaprimiscedebant».[204]

XLIII.Окрасоте

Добродетель подобна драгоценному камню,который лучше всего выглядит в простой оправе; иконечно, добродетель лучше всего проявляется вчеловеке, который просто приятен, хотя инеизысканных свойств и который, скорее, держится сдостоинством, чем красив на вид. Так же почти ненаблюдается, чтобы очень красивые люди в другихотношениях обладали большими достоинствами; какбудто природа, выпуская их в свет, скорее, былаозабочена тем, чтобы не допустить ошибки, а не тем,чтобы произвести совершенство. И поэтому ониоказываются лишенныминедостатков, ноне обладаютвозвышенностью духа и заботятся, скорее, о манерах,чемодобродетели.Ноэтоневсегдасправедливо:ведьАвгуст Цезарь, Тит Веспасиан, Филипп КрасивыйФранцузский, Эдуард IV Английский, АлкивиадАфинский,Исмаил,шахперсидский—всеониобладаливозвышеннымивеличественнымдухомитемнеменеебыли самыми красивыми людьми своего времени. Чтокасается самой красоты, то миловидность ставитсявышеяркости,акрасотаиграциозностьвдвижениях—вышемиловидности.

Эталучшаячастькрасотынеможетбытьвыраженав портрете: он не может передать и красоту живоголица,дажевпервыхпроблескахжизни.

Не существует такой совершенной красоты, укоторой не было бы какой-либо необычности в

пропорции. Нельзя сказать, кто был более безумен,АпеллесилиАльбрехтДюрер,изкоторыходинсоздавалобразы с помощью геометрических пропорций, адругой—берялучшиечертыуразныхлицисоставляяиз них одно совершенное.[205] Я думаю, что такиепортреты никому не доставят удовольствия, кромехудожника, который их нарисовал. Не то, чтобы яполагал,чтохудожникнеможетнарисоватьлицоболеекрасивое, чем когда-либо существовавшее в реальнойжизни;нотогдаемудолжнапридтинапомощьсвоегорода удача (как к музыканту, создающему арию), а неустановленныеправила.

Частоможнонаблюдатьлица,чертыкоторых,еслирассматриватьиходнузадругой,некрасивы,однаковсевместе приятны на вид. Если справедливо, чтоосновную часть красоты составляет изяществодвижений, то, разумеется, неудивительно, что люди вгодах кажутся во много раз приятнее, чем молодые,«pulchrorumautumnuspulcher»;[206]ведьюныенемогутдержать себя так грациозно, как люди в годах, еслитольконесчитать,чтоэтовозмещаетсямолодостьюизаслуживает снисходительного отношения. Красотаподобна летним плодам, которые легко портятся и немогут долго сохраняться; и по большей части онаделает молодость беспутной, а в старости за этоприходитсяраскаиваться.Нотакжеверноито,чтоесликрасотатакова,какойейдолжнобыть,тооназаставляетдобродетельсиять,апорокикраснеть.

XLIV.Обуродстве

Уродливыелюдиобычносводятсчетысприродой;таккакприродапричинилаимзло,тоиони,будучипобольшей части (как говорит Священное Писание)«обойдены любовью», мстят природе. Разумеется,между телом и духом имеется определенноесоответствие, и, где природа ошиблась в одном, онарискует ошибиться и в другом: «Ubi peccat in uno,periclitatur in altero». Но поскольку у человека естьправо выбора в отношении склада его души, которыйне зависит от устройства его тела, то иногда звездыприродной склонности затмеваются солнцемдисциплины и добродетели. Поэтому уродство лучшесчитать не признаком злой природы, ибо это можетввестивзаблуждение,апричинойзлогонрава,котораяредконеимеетпоследствий.Еслиукого-либоестьчто-то в его личности, что вызывает презрение, то у неготакже есть постоянное стремление спасти и оградитьсебя от насмешки. Вследствие этого все уродливыелюди чрезвычайно смелы — вначале для своейсобственной защиты, так как они открыты длянасмешек, а с течением времени — по привычке. Ихуродствотакжепобуждаетихкприлежанию,особеннов том отношении, что они наблюдают и замечаютслабости других, с тем чтобы как-то им отплатить.Кроме того, их безобразие заглушает ревность поотношению к ним у тех, кто стоит выше, так как этилюдидумают,чтомогутсколькоугоднопрезиратьих;и

это усыпляет их соперников и конкурентов, которыеникогда не верят, что уродливые люди получатповышение,дотехпор,поканеувидят,чтоониегоужеполучили. Так что, строго говоря, для большого умауродство составляет даже преимущество длявозвышения.

Вдревниевремена(авнекоторыхстранахисейчас)правители имели обыкновение оказывать большоедоверие евнухам, потому что те, кто завидуют всем,более угодливы и почтительны по отношению кодному.Ивсежеонидоверялиим,скорее,какхорошимшпионам и ловким доносчикам, чем как хорошимсудьямичиновникам.Таковоотношениеикуродливымлюдям. И причина этого та же, ибо если они сильныдухом,тобудутстремитьсяоградитьсебяотнасмешек;а это может быть сделано либо при помощидобродетели, либо при помощи зла; и поэтому неследует удивляться тому, что иногда они оказываютсявеликими людьми; такими были Агесилай, Зангер —сынСолимана,Эзоп,Гаска—президентПеру;иСократможеттакжебытьназвансрединихвместесдругими.

XLV.Остроениях

Дома строятся для того, чтобы в них жить, а несмотреть на них; поэтому следует оказыватьпредпочтениепользеперед гармонией, заисключениемтех случаев, когда можно достичь и того и другого.Сооружение невиданных домов только для красотыоставьте поэтам, которым дешево обходятся ихзаколдованные замки. Тот, кто строит хороший дом наплохом месте, заключает себя в тюрьму. Я считаюплохимместомнетолькотакое,гденездоровыйвоздух,но также — где воздух непостоянен. Можно видетьмногокрасивыхзданий,расположенныхнавозвышении,окруженном более высокими холмами, благодаря чемутам скапливаетсяжар солнцаи собирается ветер, как врасщелинах скал; так что у вас будет, и притомвнезапно, такое разнообразиежара и холода, как будтовыживетевдвухразныхместах.

И не только плохой воздух делает место неподходящимдляпостройкидома,ноиплохиедороги,плохие рынки и — если вы обратитесь за советом кМому—плохие соседи.[207] Я не буду говорить еще омногом другом: нехватка воды; нехватка леса, тени изащиты; плохое плодородие земли и малое ееразнообразие; отсутствие приятного вида; отсутствиеровныхплощадок;отсутствиевблизиотдомаместдляохотысборзымиисоколомилискачек;близкокморю,слишком далеко от него; неудобство от судоходностирек или неудобство от их разлива; слишком далеко от

большихгородов,чтоможетмешатьвашимделам,илислишкомблизкокним,чтоможетпривестикнехваткепровизии или ее удорожанию; где человек будетрасполагатьвсемиудобствами,чтобыжитьбеззаботно,или где его средства к жизни будут ограничены; ипоскольку,вероятно,невозможнонайтивсеэтоводномместе, то все же полезно знать и думать о них, чтобыполучитьстолько,сколькоможно;иеслиукого-нибудьесть несколько домов, то он должен распределить ихтаким образом, чтобы то, чего нет в одном доме, онмогнайтивдругом.

Лукулл хорошо ответил Помпею, когда тот,осмотрев величественные галереи и комнаты, такиебольшие и светлые, в одном из его домов, сказал:«Безусловно, хорошее помещение для лета, но как тыживешь здесь зимой?» Лукулл ответил: «Как, неужелиты считаешь меня глупее тех птиц, которые всегда кзимеменяютсвоежилище?».[208]

Перейдя от места расположения дома к самомудому,мыпоступим,какпоступилЦицеронвотношенииораторского искусства, написав сначала книгу «Обораторскомискусстве»,апотомдругую,которуюназвал«Оратор»; в первой из них он излагает основыискусства, а во второй — способы егосовершенствования. Поэтому мы опишем королевскийдворец, представив его небольшую модель. ИбостранновидетьтеперьвЕвропетакиеогромныездания,как Ватикан, Эскориал и некоторые другие, в которыхедванайдетсяоднодостаточнопросторноепомещение.

Поэтомупрежде всего я скажу, что у вас не будет

совершенного дворца, если у него не будет двухразличныхполовин:однадляприемов,какговоритсяобэтом в книге Эсфири, а другая для домашнегохозяйства; первая служила бы для празднеств ицеремоний, а вторая— для жилья. По моему мнению,обеэтиполовиныдолжнысоставлятьнетолькокрыльяздания, но и часть фасада, должны быть внешнеодинаковы, хотя по-разному разгорожены внутри, идолжныбытьрасположеныпообе сторонывысокойивеличественнойбашнивцентрефасада,котораякакбысоединялаихвместе,находясьпосередине.Впараднойполовинесфасадаябыимелтолькооднубольшуюзалунад лестницей, примерно 40 футов высоты, а под нейкомнатудляпереодеванийилиприготовленийвовремяторжественных банкетов. Что касается другойполовины, предназначенной для домашнего хозяйства,тояхотелбы,чтобыонасначалабыларазделенаназалуи часовню (с перегородкой между ними), причем обеони должны быть достаточно величественны иобширны;ионинедолжныидтиповсейдлинекрыла,аиметь в дальнем конце зимнюю и летнюю гостиную,обепросторные;аподэтимикомнатами—просторныйи большой погреб, а также кухни и другие службы складовыми и буфетными, и тому подобное. Чтокасается башни, то я бы хотел, чтобы у нее было дваэтажавысотой18футовкаждыйнадобоимикрыльями;ичтобынаверхвелакрасиваялестницасбалюстрадой,обставленнойстатуями,расположенныминанекоторомрасстоянии друг от друга; и чтобы эта башня быларазделенанакомнаты,какбудетсочтеноудобным.

Равным образом лестница в верхние комнатыдолжна быть винтовой, и с деревяннымиизображениями, окрашенными под цвет бронзы; анаверху должна быть очень красивая смотроваяплощадка.Ноэтобудеттак, есливынеотведетеоднуиз нижних комнат под столовую для слуг, ибо впротивномслучаевампридетсяустроить,чтобыслугиваши обедали после вас, так как запах из кухни будетподниматься вверх, как бы по тоннелю. И это все офасаде.Только,насколькомнеизвестно,высотапервойлестницыдолжнабыть16футов,какивысотанижнейкомнаты.

За фасадом дома должен быть большой двор, нотри стороны его должны быть обставлены зданиямигораздо более низкими, чем фасад. А во всех четырехуглах этого двора должны быть широкие лестницы,ведущиевбашенки,выдающиесявперед,аневовнутрьсамихзданий.Ноэтибашнидолжныбытьвысотойнесфасад, а, скорее, соразмерны более низким строениям.Двор не должен быть замощен, ибо это притягиваетмноготеплалетомимногохолодазимой.Должныбытьвымощены только некоторые боковые аллеи,пересекающиеся и делящие двор на четыре газона стравой, которую необходимо постоянно подстригать,но не слишком коротко. Задняя сторона той половиныздания, которая отведена для торжественныхпразднеств, должна представлять собой пышныегалереи;иповсейдлинеэтихгалерейдолжнобытьтриили пять красивых куполов, расположенных на равномрасстоянии друг от друга, и красивые цветные окна с

различнымиподелками.Задняя сторона половины, отведенной под

домашние покои, должна иметь комнаты для приемагостей и комнаты для обычных развлечений, а такжеспальни; и пусть все три части будут как бы двойнымдомомбезсквозногосвета,чтобыувасбыликомнаты,в которыхможно было бы укрыться от солнца как дополудня, так и после. Распределите комнаты такжетакимобразом,чтобыувасбылиотдельныепокоидлялетаидлязимы:затененные—длялетаитеплые—длязимы. Иногда можно встретить большие дома, вкоторых так много окон, что нельзя найти, куда себядеть, чтобы спрятаться от солнца или холода. Чтокасается окон-фонарей, то я считаю их весьмаполезными (в городах, напротив, лучше иметь прямыеокна, ибо это придает единообразие улицам), так какониявляютсяотличнымместом,гдеможноуединитьсядля беседы, и, кроме того, они загораживают отсолнечногосветаиветра:ведь,хотясветиветермоглибы пронизать почти всю комнату, в этом случае ониедва проходят окно; но окон должно быть немного; вкрыльяхвсегочетыре,выходящихводвор.

За этим двором должен располагаться внутреннийдвор такой же площади и высоты, который долженбытьокружен со всех сторон садом, аизнутри со всехсторон окружен крытыми аркадами с подходящими икрасивыми арками высотой в два яруса. Та частьпервогоярусааркады,котораяобращенавсад,должнабыть превращена в грот или затененное место,используемое в летнее время, и должна иметь выходи

окна,обращенныетольковсад,находящиесянауровнеземли, но не погруженные совершенно в землю, чтобыизбежатьсырости.Вцентредворадолженбытьфонтанили какая-либо красивая статуя; двор должен бытьвымощентакимжеобразом,какипервыйдвор.Зданияпо обеим сторонам двора могут быть предназначеныдляуединенныхжилищ,азамыкающаядворсторона—для отдельных галерей. В них необходимопредусмотреть помещение для лазарета на тот случай,еслигосударьиликакое-либоиноеособоважноелицозаболеет; чтобы там были покои, спальня, приемная изадние комнаты, примыкающие к лазарету. Все этодолжно быть на втором этаже. На первом этаже —большая открытая галерея на колоннах; и на третьемэтаже также должна быть открытая галерея,опирающаяся на колонны, чтобы можно былонаблюдать красивые виды и вдыхать свежесть сада. Вобоих углах дальней стены с внутренней стороныдолжны быть устроены два изящных и богатыхкабинета, элегантно устланных коврами, украшенныхбогатыми занавесями, уставленных хрусталем и сбогатым куполом посередине; там должны быть ивсякие другие изящные вещи, которые можно толькопридумать.Яхотелбы,чтобыинаверхнейгалерее,еслипозволитместо,былифонтаны,водыкоторыхтеклибыв разных направлениях от стены, с красиворасположеннымиводостоками.Иэтовсеобобразцовомдворце, за исключением того, что перед фасадомдворцадолжнобытьтридвора.Простойзеленыйдвор,окруженный стеной; второй двор такой же, но более

украшенный,сбашенкамиили,скорее,украшенияминастене; и третий двор, который вместе сфасадом домаобразовывалбыплощадь,котораянебылабызастроенаи окружалась не голой стеной, но террасами, крытымисвинцом и богато украшенными с трех сторон; а свнутреннейстороныонбылбыокруженколоннамибезарок внизу. Что касается служб, то они должнынаходиться на некотором расстоянии от дворца исоединятьсяснимнизкимигалереями.

XLVI.Осадах

Всемогущий Бог первым насадил сад. Идействительно, это самое чистое из всех человеческихнаслаждений. Оно более всего освежает дух человека;безнего зданияидворцывсеголишь грубые творенияего рук; и можно будет увидеть, что с течениемвремени, когда разовьется цивилизация и вкус кизящному, люди научатся скорее строить красиво, чемнасаждатьпрекрасныесады;получается,чторазведениесадов — более тонкое занятие и требует большегосовершенства. Я считаю, что когда король повелеваетразбить парк и сад, то они должны быть устроенытакимобразом,чтобыкаждыймесяцвгодувнихцвеликакие-либопрекрасныерастения,длякоторыхнаступилсезон. Для декабря, января и конца ноября необходимовыбирать такие растения, которые зелены всю зиму:остролист, плющ, лавр, можжевельник, кипарис, тис,сосна, ель, розмарин, лаванда, барвинок белоцветный,пурпурный и голубой, дубравка, ирисы, апельсиновыедеревья,лимонныедеревьяимирт,еслиихпоместитьворанжерею,исладкиймайоран,теплоукрытый.

Занимивконцеянваряифевралеидут:германскаякамелия,котораятогдаизацветает,крокусвесенний,какжелтый, так и серый, примулы, анемоны, ранниетюльпаны, гиацинт восточный, камаирис, кудрявка. Вмарте наступает пора фиалок, особенно одноцветноголубых, которые являются самыми ранними, желтыхнарциссов, маргариток, миндального дерева,

персикового дерева, кизилового дерева, сладкогошиповника. В апреле следуют: махровая белая фиалка,желтофиоль, левкой, баранчик, ирисы и лилии всехвидов, цветы розмарина, тюльпаны, махровые пионы,дикий нарцисс, французская жимолость; цветутвишневоедерево,сливовоедерево,сирень,покрываетсялистьямибелыйбоярышник.Вмаеииюнераспускаютсягвоздики всех видов, особенно красная гвоздика; розывсех видов, за исключением мускусной, котораярасцветает позже; жимолость, клубника, боярышник,водосбор, ноготки (flos africanus); плодоносят вишня,смородина, фиговое дерево; расцветает малина,виноград, лаванда, сладкий белоцветный кукушник,herbamuscaria,liliumconvallium,яблоня.Виюле:левкоивсех видов, мускусные розы, цветет липа, плодоносятранние груши и сливы, появляются ранние зеленыеяблоки.

В августе: сливы всех сортов, груши, абрикосы,барбарис,фундук,мускусныедыни,аконитвсехцветов.Всентябре:виноград,яблоки,макивсехцветов,персикиразных сортов (peaches, melocotones, nectarines), кизил,грушизимнихсортов,айва.Воктябреиначаленоября:рябина домашняя, мушмула, дикие сливы, розысрезанныеиливырытыеиз грунта,чтобыонирасцвелипозднее, мальвы и тому подобное. Все эти растения,которыеяназываю,подходятдляклиматаЛондона,нояпытаюсьпоказать,чтоможноиметьverperpetuum[209]втомвиде,какэтопозволяетприродаданнойместности.

А поскольку дыхание цветов гораздо болееприятно,когдацветокнаходитсянарастении(иботогда

его дыхание распространяется в воздухе подобноволнаммузыки),анекогдаегосорвалиидержатвруке,постолькуничтотакнеспособствуетполучениюэтогонаслаждения, как знание того, какие цветы и растенияиспускают наилучший аромат вокруг себя. Розыдамасские и красные неохотно расстаются со своимароматом,такчтоможнопройтимимоцелогорядаэтихроз и не почувствовать их сладости, даже если этобудетутромпоросе.Лавртакжевовремясвоегоростаиспускает мало запаха; очень немного — розмарин имайоран. Цветок, который сильнее всех другихиспускает аромат, — это фиалка, особенно белаямахровая,цветущаядваждывгод,примерновсерединеапреляиоколоднясв.Варфоломея.

За ней следует мускусная роза; затем вянущиелистья клубники, которые испускают совершеннопревосходный сильный запах; затем цветок винограда,напоминающий облачко пыли, похожее на цветокполевицы,которыйзаметеннакустикахсразужеприегопоявлении;затемсладкийшиповник;затемжелтофиоль,которая доставит огромное наслаждение, есливысадить ее под окнами гостиной или спальни напервом этаже; затем гвоздики и левкои, особеннотурецкая гвоздика, смешанная с обыкновенной; затемцветылипы;затемжимолость,такчтонадовысаживатьее где-нибудь подальше. Я ничего не говорю о цветахгорошка, потому что это полевые цветы.Есть и такиецветы, которые в отличие от остальных наиболеесильно и приятно пахнут не тогда, когда проходишьмимо них, а тогда, когда на них наступают ногой и

давят; таких растений три, а именно: бедренец, дикийтимьян и водяная мята. Поэтому нужно засеять имицелыеаллеи,чтобывымоглиполучатьудовольствиевовремяпрогулокпоним.

Необходимо, чтобы сады (если говорить о тех,которыедействительнодостойныгосударей,такжекакидворцы,окоторыхмыговорилиранее)былинеменеетридцати акров и делились на три части: при входе—зеленая площадка, в конце— вересковая пустошь илилуг, а главный сад — посередине; и кроме того, пообеим сторонам — аллеи. И я предпочел бы, чтобычетыреакраземлибыловыделеноподзеленуюлужайку,шесть—подпустошь,почетыре—накаждуюсторонуи двенадцать—под главный сад.От зеленой лужайкиполучаешь два удовольствия: во-первых, потому чтонетничегоприятнеедляглаза,чемзеленаятрава,ктомуже коротко подстриженная; во-вторых, потому что всерединеееоткрываетсяширокаяаллея,покоторойвыможете пройти к величественной ограде, котораядолжна окружать сад. Но так как эта аллея будетдлинной,авсамоежаркоевремягодаилиднянесовсемприятноидтичерез зеленуюлужайкупосолнцу,чтобыдостичь тени сада, вам нужно по обеим сторонамлужайки насадить крытую аллею на деревянной рамепримерно двенадцати футов высотой, изготовленнойплотником,втеникоторойвысможетепроходитьвсад.Что касается изготовления узоров или фигур изразноцветнойзелени,дабыонилежалиподокнамидомас той стороны, которая выходит в сад, то это всеголишь игрушки; вы можете часто наблюдать такие же

красивыевидынатортах.Лучше всего, если сад будет квадратным,

окруженным со всех четырех сторон величественнойоградой с арками. Арки должны опираться наизготовленные плотником деревянные рамы примернодесять футов высотой и шесть футов шириной, ирасстояниемеждунимидолжноравнятьсяширинеарки.Над арками должна быть сплошная ограда высотойпримерно в четыре фута, тоже на деревянной рамеплотницкой работы; а на верхней ограде, над каждойаркой, — небольшая башенка, которая должна бытьдостаточно велика, чтобы в ней уместилась клетка сптицами;анадкаждымпромежуткоммеждуарками—какая-либодругаяфигуркасширокимипозолоченнымипластинками из закругленного цветного стекла, чтобынанихигралосолнце.Нояхотелбы,чтобыэтаоградабыла устроена не на крутом, а, скорее, на пологомсклоне примерно шести футов высотой, который весьбылбыусаженцветами.

Я также считаю, что эта часть сада не должназанимать всю ширину участка, а с каждой боковойстороныдолжнобытьоставленодостаточноземлидляразнообразныхбоковых аллей, в которые васмоглибывывестидвекрытыеаллеизеленойлужайки;нособеихконцов этого большого огороженного участка сада недолжно быть аллей с изгородями — ни на ближнемконце, чтобы не загораживать вам вид на большуюоградусзеленойлужайки;нинадальнемконце,чтобыне загораживать вида от ограды и через арки навересковуюпустошь.

Что касается планировки участка внутри этойбольшой ограды, я оставляю ее на усмотрениевладельца, ибо здесьмогут быть самыеразнообразныеслучаи; я, однако, посоветую: какуюбыформу вы емунипридали,онапреждевсегонедолжнабытьслишкомизощреннойилитрудоемкой.Чтокасаетсяменя,томнене нравятся эти изображения, вырезанные вможжевельнике или каких-либо иных садовыхнасаждениях: это все для детей. Мне очень нравятсянебольшие низкие ограды, подобные бордюру смаленькими пирамидками, а в некоторых местах —большие колонны на рамах плотницкой работы. Я бытакже сделал аллеипросторнымии светлыми.Боковыеаллеимогутбытьболееузкими,новглавномсадутакихбыть не должно. Я хотел бы также, чтобы в самойсерединесадабылбольшойхолмстремялестницамиитремя аллеями, достаточно широкими, чтобы в рядмогло идти четыре человека; аллеи должныпредставлять собой правильные круги без каких-либоваловилинасыпей;ивесьхолмдолженбытьвысотойвтридцать футов, а на вершине его должен бытькрасивыйпавильонсизящноустроеннымикаминами;упавильонанедолжнобытьслишкоммногостекол.

Что касается фонтанов, то они являютсяисточникомбольшойкрасотыисвежести;однакоябыне советовал устраивать пруды, которые портят сад иделают его нездоровым, а также служат питомникоммухи лягушек.Я полагаю, чтофонтаныдолжныбытьдвухвидов:первый—тот,которыйразбрызгиваетводуили из которого вода бьет струей; второй—большой

резервуар для воды площадью в тридцать или сорокфутов,нобезрыбыи,следовательно,безмутиигрязи.Первым хорошо подходят украшения в видепозолоченных или мраморных скульптур, как этопринято ныне; но главное— вода должна непрерывноциркулировать, чтобы она нигде не застаивалась, ни вчашах фонтана, ни в цистерне, не потеряла бы своейпрозрачностиинеприобрелабы зеленый, красныйилиеще какой-либо иной цвет и чтобы не завелись в неймох или гниль. Кроме того, фонтан нужно чиститьвручнуюкаждыйдень.Неплохобылобы,чтобыкнемувело несколько ступенек, а пространство вокруг негобылочем-либозамощено.Чтокасаетсяфонтанавтороговида, который мы можем назвать бассейном длякупания, то в нем может быть много любопытного ипрекрасного,номынебудемнаэтомостанавливаться;например, дно его, а также и стенки должны бытькрасиво вымощены и разрисованы и к тому жеукрашены цветным стеклом и тому подобнымиблестящими вещами; он должен быть окружен такжекрасивойоградой,снебольшимистатуями.

Но главное — это то, что мы говорили вотношениифонтанапервоговида,т.е.чтоводадолжнанаходиться в постоянном движении, снабжаться изисточника,расположенноговышебассейна,ивливатьсяв него большими струями, а затем уходить под землючерез такое же количество отверстий, чтобы она незастаивалась. А что касается хитроумныхприспособлений,таких,каксгибаниеструиводываркубез разбрызгивании или придание ей самых различных

форм(перьев,бокалов,куполовитомуподобное),тонаних приятно смотреть, но они ничего не дают дляздоровьяинеприбавляютсвежестисаду.

Чтокасаетсявересковойпустоши,котораяявляетсятретьей частью нашего участка, то я хотел бы, чтобыона, насколько возможно, напоминала не тронутыйчеловеком уголок природы. Я бы вообще не имел тамдеревьев, а только заросликустарника—шиповникаижимолости— и среди них какие-либо дикие ползучиерастения; а земля была бы засажена фиалками,клубникой и примулой, ибо они испускают приятныйзапах и хорошо растут в тени. И они должны бытьпосаженыбеспорядочно,разбросанытамитутповсейпустоши.Мненравится также, когда небольшие кочки,похожие на кротовины (какие встречаются в дикихлугах), засеваются разнообразными цветами: дикимтимьяном, гвоздиками, дубровкой, цветы которойприятны для глаза, барвинком, фиалками, клубникой;другие—баранчиком,маргаритками,краснымирозами,ландышами, красными турецкими гвоздиками,медвежьей лапой или какими-либо иныминизкорослыми цветами, которые должны приятнопахнутьибытькрасивыми.Участиэтихкочекповерхудолжны быть посажены правильные ряды маленькихкустов.

Типичными растениями должны быть здесь розы,можжевельник,остролист,барбарис (разбросанныйтами тут из-за запаха его цветов), красная смородина,крыжовник,розмарин,лавр,шиповникитомуподобное.Ноэтикустыдолжнывсегдаподрезаться,чтобыонине

вырастализапределысвоихрядов.Чтокасаетсябоковыхучастковсада,товыдолжны

занять их самыми разнообразными аллеями,уединенными, чтобы они (по крайней мере некоторыеиз них) давали сплошную тень, где бы ни находилосьсолнце.Некоторыеизнихдолжныбытьтакжесделаныв виде укрытий, с тем чтобы при сильном ветре вымоглигулятьвних,каквгалерее.Длязащитыответраонидолжныиметьсобоихконцовизгороди;этиболееузкиеаллеидолжныбытьхорошовымощеныгравием,вних не должно быть травы, чтобы не заводилосьсырости. Большинство аллей должно быть обсаженоразнообразными фруктовыми деревьями, как повнешнему краю, так и во внутренних рядах. Здесьследует обычно соблюдать следующее правило:участок, на котором вы сажаете свои фруктовыедеревья, должен быть просторным и светлым, спологим склоном, засаженным красивыми цветами, норедкимитонкимслоем,чтобыневредитьдеревьям.Вконце каждого бокового участка я насыпал бынебольшую красивую возвышенность, чтобы стенаограждения сада доходила до груди человека; с этойвозвышенности можно было бы смотреть из сада вполя.

Что касается главного сада, то я не возражал быпротив устройства там больших аллей, обсаженных собеихсторонфруктовымидеревьями;атакжекрасивыхгрупп фруктовых деревьев и зеленых беседок соскамьями, расположенных в каком-либо изящномпорядке; но они ни в коей мере не должны быть

слишком частыми; и главный сад не должен бытьслишком густым, пространство в нем должно бытьоткрытым и свободным для воздуха. Ведь если нужнатень, то лучше отдыхать в аллеях боковых участков ипрогуливаться там, если вам хочется, в самое жаркоевремя дня или года. А главный сад предназначен дляпрогулок в более умеренные времена года, а в разгарлета — в утренние или вечерние часы, а также впасмурныедни.

Что касается авиариев, то я их не люблю, заисключениемтех случаев, когдаонинастольковелики,что их можно выложить дерном и насадить в нихживыерастенияикусты,такчтобыуптицбылобольшепростора и создавались естественные условия длягнездования и на полу авиария не появлялось никакойгрязи.Итак,яизложилпланкоролевскогосада,частичноввиденаставлений,частичноввидерисунка,—невсюмодель,нонекоторыеглавныееечерты;ияприэтомнесчитался с расходами. Но это не имеет значения длягосударей, которые большей частью, полагаясь насвоихсадовников,снеменьшимизатратамиустраиваютсвоисадыииногдадобавляютстатуиитомуподобныевещи для помпезности и великолепия и ничего— дляистинногонаслаждения,доставляемогосадом.

XLVII.Опереговорах

Переговорылучшевестиустно,нежелиписьменно,илучшечерезпосредников,чемсамому.Письмахорошивтехслучаях,когданадобнодобитьсяписьменногожеответа;иликогдасамоэтописьмоможетвпоследствиипослужить оправдательным документом; или когдаестьопасение,чтотебяпрервутилиподслушают.Вестидела самому хорошо, когда одним своим видомвнушаешьпочтение,напримерслюдьминизшими;илиже в случаях щекотливых, когда надобноруководствоваться выражением лица собеседника,чтобычувствовать,незашеллитыслишкомдалеко;иликогда хочешь оставить за собой возможностьотступитьсяотсказанногоилиперетолковатьего.

При выборе посредников следует отдаватьпредпочтение людям попроще, которые выполнятпоручениеидадутонемточныйотчет,анетаким,ктоиз чужого дела ухитряется извлечь для себя честь иради этого непрочь его приукрасить. Выбирать надолюдей, имеющих склонность к поручаемому делу, ибоэтонемалоегоускоряет;атакжеподходящихдлянего,а именно: смелых для выражения негодования,обходительныхдляуговоров,хитрыхдлянаблюденияивыведывания, упрямых и несговорчивых для делнеправых. Следует также искать таких, которые ужеранее были удачливы в поручаемых им делах, ибо эторождает в них уверенность и желание поддержатьлестноеосебемнение.

Припереговорахлучшеначинатьиздалека, нежелисразу приступать к делу, если только не хочешьзахватить собеседника врасплох неожиданнымвопросом. Лучше иметь дело с неудовлетвореннымчестолюбцем,нежелистем,ктоужедостигжелаемого.Если речь идет о взаимном выполнении условий, вседело в том, чьи условия будут выполнены первыми; аэтого никто неможет требовать, разве только условиясами по себе таковы, что должны быть выполненыраньше;илижечеловексумелубедитьдругого,чтоещепригодится ему в будущем; или, наконец, считаетсяболеечестным.

Все переговоры имеют целью выявить человекаили воздействовать на него. Люди открываются издоверчивости, или в порыве страсти, или будучизастигнуты врасплох, или же поневоле, когда им надочего-либодобиться,априличныйпредлогненаходится.Если хочешь воздействовать на кого-либо, надо знатьегонатуруисклонности,чтобыподчинитьего;илиегоцели,чтобыубедитьего;илиегослабыеместа,чтобызастращатьего;илижетех,ктоимеетнанеговлияние,чтобы руководить им через них. Когда имеешь дело схитрецами,надоприистолкованииихречейнеупускатьиз виду их целей; с такими лучше говорить мало иговорить такое, чего они менее всего ожидают. Втрудных делах нельзя ожидать немедленныхрезультатов, следует подготовлять их и давать имсозретьпостепенно.

XLVIII.Оприближенныхидрузьях

Свита не должна обходиться дорого, иначе,удлиняя хвост, укоротишь себе крылья. Дорогимисчитаюя не только тех, кто обременяет кошелек, ноитех, кто докучает просьбами.Обычные приближенныедолжны довольствоваться поддержкой,покровительством и защитой от обидчиков. Еще хужеприближенные-интриганы, побуждаемые непривязанностью к тому, при ком состоят, нонедовольством против кого-либо другого; откуда ивозникает обычно рознь, часто наблюдаемая междувельможами. Множество неудобств причиняют иприближенные-фанфароны, повсюду трубящие славусвоим покровителям, ибо они вредят делу неумениемхранить его в тайне; чести при этом убывает, азавистников прибывает. Опасен и тот приближенный,который, на деле будучи соглядатаем, стремитсявыведать домашние тайны и пересказать их другим.Ивсе же такой часто бывает в большой милости, ибокажется весьма услужливым, а между тем разноситсплетнивобестороны.

Свита из людей определенного сословиясоответственно положению самого вельможи (как,например,свитаизсолдатприбывшемвоеначальникеитомуподобное)всегдасчиталасьвесьмапристойнойидозволяласьдажепримонархиях,лишьбынебылоприэтом излишней пышности и поисков популярности.Наиболее почетна та свита, которую составляет себе

человек, стремящийся покровительствоватьдобродетелиидостоинствамвлюдяхлюбогосословия.Ивсеже,гденетчрезмерногоразличиявспособностях,лучше приближать к себе посредственных, нежелидаровитых.Ктомуже,еслиговоритьоткровенно,внашиспорченный век деятельные люди полезнеедобродетельных.

Нагосударственнойслужбеклюдямодногозваниялучше относиться одинаково, ибо чрезмерно отличатького-либо значит сделать его дерзким, а остальных—недовольными; ведь и они могут потребовать своюдолю. Напротив того, при оказании милостей лучшепоступать с большим разбором, потому что в этомслучае обласканные будут признательнее, а остальныеусерднее; ведь на то и милость. Неразумно оказыватьодному человеку слишком много милостей сразу, иботогда их хватает ненадолго. Опасно идти, какговорится,наповодууодноголюбимца;этоуказываетнаслабостьидаетволюсплетнямипересудам;ведьте,кто не решился бы порочить самого человека, будутсмело злословить о его любимце, а тем самымбесчестить и его. Но еще хуже находиться во властинескольких лиц, ибо от этого человек становитсяпеременчивипослушенпоследнемунаговору.

Советоваться с немногими избранными друзьямивсегда хорошо, ибо зачастую зрителям дело яснее, чемигрокам; а лучший вид на холмы открывается издолины. Дружба в этом мире— редкость, а особеннодружбамежравными,стольпревозносимаявсюду.Еслии бывает она, то между высшим и низшим, когда

благосостояниеодногозависитотдругого.

XLIX.Опросителях

Многиевредныеделаипредложениянаходятсвоихходатаев; и происки отдельных лиц действительнонаносят вред общественному благу. Многие хорошиеделанаходятвкачествесвоихходатаевплохихлюдей;яимеюввидунетолькоиспорченныхлюдей,ноилюдейхитрых, которые не намереваются действовать назащитудела,покоторомуонивзялисьходатайствовать.Некоторые берутся за дела, которые они вообще ненамерены доводить до конца; но если они видят, чтодело продвигается вперед и без их помощи, то все жедобиваются благодарности или хотя бынезначительного вознаграждения за свои усилия,которые они якобы затратили, илиже по крайнеймереупотребятсебенапользунадеждыпросителя.

Некоторые становятся ходатаями только потому,что представляется случай перебежать дорогу кому-либо другому; или получить сведения, которых впротивном случае они не имели бы возможностидобыть, не заботясь о том, что станет с делом, когдаонидостиглисвоейцели;иливообщепревращаютделодругого человека в своего рода развлечение, чтобыможно было протолкнуть свое собственное дело.Некоторые же ходатайствуют по чужим прошениям сединственной целью завалить все дело, чтобыудовлетворить противоположную сторону иликонкурента.

Разумеется, в каждом прошении есть своего рода

право: либо право справедливости, если прошениекасается судебного дела; либо право заслуги, еслипрошениепредставляетсобойпросьбуоназначениинадолжность. Если личное пристрастие заставляетчеловека вынести решение в суде в пользу неправойстороны, то пусть он использует свою поддержку,скорее,длятого,чтобыкончитьделокомпромиссом,ане для того, чтобы возбудить его. Если личноепристрастие заставляет человека вынести решение впользуменеедостойногопросителя,имеющегоменьшезаслуг, топусть онделает это, не очерняяине унижаяболеедостойногоконкурента.

Если человек не совсем хорошо понимает какое-либопрошение,толучшеспроситьонеммнениедруга,суждению которого он доверяет и который можетсказать, имеет ли этот человек право с честьюзаниматься этим делом; но пусть он тщательновыбираетсвоихсоветчиков,ибовпротивномслучаеегомогутводитьзанос.

Просители настолько возмущаются отсрочками излоупотреблениями,чтооткровенностьвотношенияхснимине толькопохвальна,ноиприятнадляних,идетли речь о немедленном отказе от рассмотренияпрошений, об откровенном изложении результатоврассмотренияилиотребованиивознаграждениятольковтоймере,вкакойдействительноонозаслужено.Когдапросят о милости, пришедший первым не долженполучать толькоиз-за этогокакое-либопреимущество;в дальнейшем может быть еще рассмотрен вопрос отом, достоинлиондоверия, но если сутьделаможно

узнатьтолькоотнего,неследуетзлоупотреблятьэтим,а предоставить претенденту возможность показатьдругие свои способности и каким-либо образомвознаградить его за его сведения. Не знать ценностипросимого означает неопытность; не знать права дляпрошения означает недостаток совести. Сохранениетайны прошения — сильная гарантия получитьудовлетворение; ведь преждевременное разглашениепрошенияможетотбитьохотууоднихпросителей,нопривлечь внимание и возбудить интерес других. Ноглавное — это своевременная подача прошения.Своевременная не только в отношении лица, котороедолжноудовлетворитьпросьбу,ноивотношениитех,ктоможетпротиводействоватьэтому.

Пусть при выборе средства человек избирает,скорее, наиболее пригодное, чем самое сильное; искорее, такое, которое поможет в данном конкретномделе, чем такое, которое верно вообще. Иногдакомпенсация за отвергнутую просьбу окажется ценнее,чем сама первоначальная просьба, если человек необнаружитниразочарования,нинедовольства.«Iniquumpetas, ut aequum feras»[210] — хорошее правило, есличеловек находится в большом фаворе; в противномслучае лучше постепенно увеличивать свои просьбы;ведьтот,ктовначалеирискнулбыпотерятьпросителя,отказав ему в просьбе, в конечном итоге не захочеттерять ни просителя, ни плоды своей собственнойпрежней милости. Полагают, что нет более легкойпросьбы,скоторойможнообратитьсяквысокомулицу,чемпроситьунегорекомендательноеписьмо;ивсеже,

если это делается не ради доброго дела, то оченьсильновредитегорепутации.Нетничегохудшего,чемэти стряпчие по любым ходатайствам; онипредставляют собой отраву и заразу в общественныхделах.

L.Озанятияхнауками[211]

Науками занимаются ради удовольствия, радиукрашения и ради умения. Удовольствиеобнаруживаетсявсегоболеевуединении,украшение—в беседе, а умение — в распоряжениях и руководстведелом.Иболюдямопытаможнопоручитьвыполнениеда еще, пожалуй, суждение об отдельныхподробностях; но общего руководства и совета лучшеискать у людей ученых. Отдавать наукам все времяозначаетнеумениеприменитьихкделу;превращатьихцеликом в украшение — жеманство; а всецелополагаться на них в суждениях — ученое чудачество.Наука совершенствует природу, но самасовершенствуется опытом, ибо прирожденныедарования подобны диким растениям и нуждаются ввыращивании с помощью ученых занятий, а ученостьсамапосебедаетуказаниячересчуробщие,еслиихнеуточнить опытом. Люди хитроумные презираютученость, простодушные дивятся ей, мудрые еюпользуются.Ибосамапосебеученостьненаучает, какприменять ее: на то есть мудрость особая, высшая,которуюприобрестиможнотолькоопытом.

Читай не затем, чтобы противоречить иопровергать; не затем, чтобы принимать на веру, и незатем, чтобы найти предмет для беседы; но чтобымыслитьирассуждать.Естькниги,которыенадотолькоотведать,естьтакие,которыелучшевсегопроглотить,и лишь немногие стоит разжевать и переварить. Иначе

говоря, одни книги следует прочесть лишь частично,другие—безособогоприлежанияилишьнемногие—целиком и внимательно. Есть и такие, которые можнопоручить прочесть другому и воспользоватьсясделаннымиимизвлечениями;нотакможнопоступатьлишь с маловажными предметами и посредственнымиавторами, ибо перегонка книг, как перегонка воды,убиваетвсякийвкус.Чтениеделаетчеловеказнающим,беседа — находчивым, а привычка записывать —точным.Поэтому,ктомалопишет,томунужнахорошаяпамять; кто мало упражняется в беседе, должен бытьнаходчив;актомалочитает,долженбытьвесьмахитер,чтобыказатьсяболеезнающим,чеместьнасамомделе.

В истории черпаем мы мудрость; в поэзии —остроумие; в математике — проницательность; вестественной философии — глубину; в нравственнойфилософии — серьезность; в логике и риторике —умение спорить. «Abeunt studia in mores».[212] Скажемболее: нет такого умственного изъяна, который немогбы быть исправлен надлежащими занятиями, подобнотому как недостатки телесные устраняютсясоответствующими упражнениями. Так, игра в шарыполезнаприкаменнойболезниидляпочек;стрельба—для легких и груди; ходьба — для желудка; верховаяезда—дляголовыитакдалее.Акторассеян,тотпустьзаймется математикой, ибо при доказательстве теореммалейшая рассеянность вынуждает все начинатьсызнова. Кто неспособен усматривать различия, пустьизучаетсхоластиков,ибоони«cyminisectores».[213] Ктоне умеет быстро осваиваться с предметом и быстро

припоминать все нужное для доказательства, пустьизучает судебные дела. И такие средства имеютсяпротивкаждогоумственногоизъяна.

LI.Опартиях

Многие ошибочно держатся того мнения, что игосударювуправлениистраной,икаждомувельможевведенииделнадопреждевсегоприниматьвовниманиеинтересыпартий;амеждутемвысшаямудростьвелит,напротив, сообразоваться либо с общими интересами,осуществляя то, с чем согласны представители самыхразличных партий, либо с интересами отдельных лиц.Этим я не хочу, однако, сказать, что соображениямипартийными должно совершенно пренебречь. Людямпростого звания, чтобы возвыситься, необходимо зачто-то держаться; но людям знатным, чувствующимсвою силу, лучше сохранять независимость. И даженачинающему выдвигаться для более верного успехаобычно лучше обнаруживать столь умереннуюприверженность, чтобы из всех членов своей партиибытьнаиболееприемлемымдлядругой.

Чем партия слабее ималочисленнее, тем больше вней единства; и часто бывает, что небольшое числонепреклонных берет верх над многочисленным, ноболее умеренным противником. Когда одна из двухпартий прекращает свое существование, другаяраскалывается. Так, партия, объединявшая Лукулла исенатскуюзнать(называвшуюся«Optimates»),некотороевремяпротивостоялапартииПомпеяиЦезаря;но,когдавласть сената рушилась, произошел и разрыв Цезаря сПомпеем. Подобным же образом партия Антония иОктавиана противостояла некоторое время Бруту и

Кассию, но вслед за падением Брута и КассияпоследовалразрывАнтониясОктавианом.Этипримерыотносятсякпартиям,состоящимвоткрытойвойне,нотожесамоеможносказатьоболеечастныхслучаях.Изачастую при расколах те, что были на вторых ролях,оказываются во главе партии, но столь же частооказываютсяничтожествамиибываютотстранены,ибомногие сильны лишь в оппозиции, а когда этого нет,онибесполезны.

Часто видим мы, что человек, добившись успеха,переходит в партию, враждебную той, коей обязан онсвоимвозвышением,полагая,вероятно,чтоспервойонсвое уже взял, и ища новой выгоды. Такомуперебежчикуэто сходитлегко,ибо, когда силыдолгоевремя уравновешены, приобретение даже одноголишнего приверженца дает перевес одной из сторон, ався заслуга приписывается ему. Если кто держитсясередины между двумя партиями, это не всегдапроисходит от умеренности, но нередко отсвоекорыстия и имеет целью извлечение выгоды изобеих. В Италии, например, считаютсяподозрительными те папы, у которых постоянно наустах «Padre commune»,[214] ибо это служит признакомстремлениявсемисредствамивозвеличитьсвойрод.

Королям не следует держать сторону какой-либооднойпартии, потомучто всяческие союзынеизменнопагубны для монархии; они налагают обязательства,которыемогут возобладать над долгом подданного, икорольстановитсяприэтом«tanquamunusexnobis»,[215]как это было с Лигой во Франции.[216] Чрезмерное

усиление партий и раздоров между ними указывает наслабость государей и весьма вредит их славе и успехуихдел.Действияпартийподвластьюмонархиидолжныбыть (если говорить языком астрономов) подобныдвижениям низших орбит, которые могут иметь исобственное движение, но вместе с тем увлекатьсявысшимдвижением—«primummobile».

LII.Оманерахиприличиях

Тот,ктовнешнескроменипрост,долженобладатьисключительно большими добродетелями, чтобызаслужить похвалу у людей, подобно тому как тоткамень, который имеет оправу без фольги, должендействительно быть богатым. Если человек хорошопонимаетзначениеманер,тосодобрениемегодругимидело обстоит так же, как и в случае приобретений ивыгод. Ведь существует правильная поговорка,гласящая,что«мелкиебарышитугонабиваютмошну»,так как мелкие барыши идут густо, в то время каккрупныередки.Поэтомуверно,чтозамалыеделалюдиполучаютбольшуюпохвалу,ибомалыеделапостояннов ходу и, следовательно, на виду; случай же дляпроявления какой-либо великой добродетелипредставляется редко, только во время значительныхсобытий.Поэтомуеслиучеловекахорошиеманеры,тоэто значительно укрепляет его репутацию и (какговорила королева Изабелла) равносильно тому, что унего есть «постоянно рекомендательные письма». Длятого чтобы приобрести такие манеры, почтидостаточно ими не пренебрегать; ведь тогда человекбудет наблюдать их у других, а в остальном пустьдоверяет самому себе. Ибо если он будет проявлятьслишкомбольшиестараниявманерах,тоонипотеряютсвоеизящество,котороедолжнойбытьестественныминепринужденным.

Поведение некоторых людей напоминает

стихотворение, в котором измерен каждый слог; какможет человек, обращающий свой ум на соблюдениемножества мелочных приличий, понять великие дела?Несоблюдатьправилприличиявобращениисдругими—значитподаватьдурнойпример;и в следующийразвамотплатяттемже,и,следовательно,уважениеквамбудет подорвано; особенно не следует забывать оприличиях при общении с незнакомыми людьми иформалистами; но придавать церемониям слишкомбольшоезначениеипревозноситьихдонебеснетолькоутомительно для других, но и подрывает доверие ктомучеловеку,которыйпридерживаетсятакихправил.

Ясно, что существует эффективный способвнушения определенных мыслей под видомлюбезности, который приносит исключительнуюпользу,еслиумелоегоприменять.

Находясь среди старших по положению, можнобыть уверенным в том, что столкнешься сфамильярностью, и вследствие этого хорошо бытьчуть-чутьсдержанным.

Находясь среди низших по положению, будешьуверенвтом,чтовстретишьпочтительноеотношение,ипоэтомухорошобытьнемногофамильярным.Тот,кточрезмерен во всем, так что им пресыщаются уже привторойвстрече,теряетвсякоеуважение.Хорошоуметьприспосабливать свою личность к другим, но этонужно делать, показывая, что поступаешь так изуважения к ним, а не из своекорыстных побуждений.Обычно, если поддерживаешь другого человека,хорошо добавить что-либо от себя; например, если

поддерживаешь его мнение, то все же твое мнение вчем-то должно от него отличаться; еслиподдерживаешь его предложение, то только приопределенном условии; если одобряешь его совет, товыдвигаешь какие-либо новые обоснования. Нужноостерегатьсятого,чтобыбытьслишкомизощреннымвлюбезностях; ибо даже если у вас не будет никакихдругих недостатков, ваши завистники, безусловно,припишутвамэтовкачественедостаткавущербвашимдругим более важным добродетелям. Если такжепридавать слишком большое значение мелочам иливсегда быть готовым воспользоваться любымблагоприятным моментом и случаем, то это нанесетвредделу.Соломонсказал:«Ктонаблюдаетветер,томуне сеять; и кто взирает на облака, тому не жать».[217]Умный человек создаст себе больше благоприятныхвозможностей,чемемупредоставитслучай.Поведениечеловекадолжнобытьподобноегоодежде:неслишкомстеснять его и не быть слишком изысканной, нообеспечиватьсвободудвиженияидействия.

LIII.Опохвале

Похвалаестьотражениедобродетели,нокачествоотражения зависит от зеркала. Если зеркалом служиттолпа, то исходящая от нее похвала обычно лжива ибесполезна и высказывается она, скорее, людямтщеславным,чемдобродетельным.Ведьпростойнародне понимает многих высших добродетелей — низшиедобродетели вызывают у него похвалу, средние— егоудивление или изумление; но о самых высокихдобродетеляхоннеимеетнималейшегопредставленияили вообще не воспринимает их. И лучше всего егоудовлетворяет видимость и «species virtutibus similes».[218] Безусловно, молва подобна реке, которая несет насвоей поверхности легкие и пустые предметы и топитвещи тяжелые и прочные. Однако, если похвалупроизнесут лица, известные своими суждениями ивысокимикачествами, тогда,как говоритсявПисании:«Nomen bonum instar unguenti fragrantis»,[219] оназаполняетвсевокругиеенелегкорассеять,ибоароматблаговонийболеестоек,чемароматцветов.

В похвале может содержаться столько лжи, чтовполне справедливо относиться к ней с подозрением.Некоторыепохвалыпроизносятсячистоизлести;иеслиэто обыкновенный льстец, то у него есть некоторыеобщие места, которые он может высказывать многимлюдям; если же это хитрый льстец, то он подражаеттомуархильстецу,какимявляетсясамдлясебякаждыйчеловек; и если кто-либо особенно кичится каким-то

качеством, то льстец именно в этом и будет большевсегоегоподдерживать;аеслиэтобесстыдныйльстец,то онузнает, в чемчеловекнаиболее уязвим (что онисамосознаети больше всегоиз-за этого смущается), итогдальстецсвоейпохвалойволей-неволейвызываетутакого человека состояние «spreta conscientia».[220]Некоторые похвалы исходят из благих пожеланий ипочтения, и это такая форма, в которой подобает извежливостиобращатьсяк государямивеликимлюдям,«laudandopraecipere»;[221] когдаговорятлюдям,каковыони есть, указывают, какими они должны быть.Некоторых людей хвалят злобно, чтобы уязвить их ивызвать зависть и ревность по отношению к ним:«Pessimum genus inimicorum laudantium»;[222] так, угреков была поговорка, что «у того, кого хвалят вовред,долженвскочитьпрыщнаносу»;какмыговорим,что «у того, кто лжет, на языке вскочит волдырь».Безусловно, умеренная похвала, высказанная вподходящий момент и соответствующим образом,приносит пользу тому, кого хвалят. Соломон сказал:«Ктогромкохвалитдругасвоегосраннегоутра,будетдля него проклятием».[223] Слишком сильноевозвеличение человека или дела поистине приводит кумалению его достоинства, а со стороныпротивниковвызываетзавистьипрезрение.

Хвалить самого себя неприлично, за исключениемнекоторыхредкихслучаев;нохвалитьсвоюдолжностьи профессию вполне допустимо, и это можно делатьдаже со своего рода великодушием. У римскихкардиналов— теологов, монахов и схоластов— есть

слово,выражающееихявноепрезрениеинеуважениекгражданскимделам,ибоониназываютвсемирскиедела— войны, посольства, правосудие и другие занятия—словом«sbirrerie», т. е. полицейство, какбудтовсе этидела подходят только полицейским и судебнымприставам;хотяэтиполицейскиеприносятвомногоразбольше пользы, чем высокомерные рассуждениякардиналов. Когда св. Павел хвалил себя, он частовставлял слова: «Скажу по неразумию», но, говоря освоей миссии, он сказал: «Magnificabo apostolatummeum».[224]

LIV.Отщеславии

Хорошо выразился Эзоп в одной из басен: «Мухаселанаосьвозаисказала:какуюпыльяподымаю!».[225]Таковыинекоторыетщеславныелюди,которые,гдебычто ни двигалось само по себе или под воздействиемболее сильных причин, думают, что они это двигают,хотя иногда они даже не приложили к этому рук.Тщеславные люди неизбежно должны вноситьразногласия и раскол в любое дело, ибо всякоетщеславие познается в сравнении. Они неизбежнодолжны быть шумливыми, дабы подтвердить своехвастовство.Онинемогутбытьскрытнымиипоэтомуне достигают своей цели; как говорит французскаяпословица: «Beaucoup de bruit, peu de fruit» — многошума, мало проку. Однако, безусловно, в гражданскихделах можно найти применение даже этому качеству;где необходимо создать мнение или прославитьдобродетельиливеличие,этилюдиявляютсяхорошимитрубачами.

Как заметил Тит Ливий в отношении Антиоха иэтолийцев, «иногда перекрестная ложь приводит кбольшим последствиям»;[226] например, если какой-либо человек, ведущий переговоры между двумягосударями с целью вовлечь их в войну противтретьего, действительно сверх меры преувеличиваетсилы каждого из них перед другим; а иногда тот, ктоимеет дело с двумя людьми, приобретает большедоверияв глазахобоих,притворяясь, чтоонпроявляет

больше интереса, чем у него есть на самом деле, ккаждому из них. И в этих и других подобных случаяхчасто получается так, что из ничего создается нечто,иболжидостаточно,чтобыпородитьмнение,амнениевлечетзасобойдействие.

Тщеславиеявляетсяважнойчертойвоеначальникови солдат; ибо подобно тому, как железо заостряетсяжелезом, так восхвалением мужества одногозаостряется мужество другого. В случаях, требующихбольшойпредприимчивости,связанныхснападениемириском, сочетание тщеславных натур действительновдыхаетжизньвэтипредприятия;асолидныеитрезвыенатуры, скорее, служат балластом, чем парусом. Чтокасается славы в ученом мире, то ее полет будетмедленным, если в ней не будет нескольких перьевхвастовства: «Qui de contemnenda gloria libros scribunt,nomen suum inscribunt».[227] Сократ, Аристотель, Галенбыли полны хвастовства. Тщеславие, безусловно,помогает увековечить память о человеке; идобродетель не бывает обязана за свое прославлениетолько тому, что получает из вторых рук. СлаваЦицерона,Сенеки,ПлинияМладшегонепережилабыихвека, если бы к ней не присоединилось их тщеславие,подобно лаку, который придает полу не только блеск,ноипрочность.

Новсевремя,покаяговорюотщеславии,яимеюввиду не то качество, которое Тацит приписываетМуциану: «Omnium, quae dixerat feceratque, arte quadamostentator»;[228] ибо онопроисходит не от тщеславия, аот природного великодушия и благоразумия, и у

некоторых людей оно не только благообразно, но играциозно. Ибо оправдания, притворные уступки, самаскромность,которойхорошовладеют,естьвсеголишьприемы хвастовства. И среди этих приемов есть одиннепревзойденный,окоторомговоритПлинийМладшийи который состоит в том, чтобы щедро раздаватьпохвалы другим в отношении того, в чем сам человекдостиг какого-либо совершенства. Ибо, как весьмаостроумно замечает Плиний: «Восхваляя другого, тывоздаешь должное самому себе; ибо тот, кого тыхвалишь, либо превосходит тебя в том, что тывосхваляешь, либо уступает тебе в этом. Если он тебеуступает и если его хвалят, то ты тем болеезаслуживаешьпохвалы;еслижеонпревосходиттебяиеслиегонехвалят,тотемменеенужнохвалитьитебя».[229]

Тщеславныелюдивозбуждаютпрезрениеумудрых,восхищениеуглупцов,становятсяидоламипаразитовирабамисвоейсобственнойпохвальбы.

LV.Опочестяхиславе

Завоеваниепочестейестьлишьобнаружение—безпомех — достоинств и добродетелей человека.Некоторыевовсехсвоихдеянияхстремятсякпочестями известности. О таких обычно говорят много, новтайнедумаютдурно.

Другие, напротив, не умеют показать своихдостоинств,такчтоимневоздаютдолжного.

Если человек совершит что-либо, что до него непредпринималось,илибылоначатоиоставлено,илижевыполнено не столь удачно, ему достанется большечести, чем за более трудное дело, где он явится лишьпоследователем.

Кто сумеет так повести себя, чтобы угодить всемпартиям и группировкам, того будут славить всегогромче.Ктопредприметчто-либо,чтогрозитбольшимпозором в случае неудачи, нежели обещает почестейпри свершении, тот плохо заботится о своей славе.Слава, отнятая у соперника, сверкает всего ярче, какграненый алмаз. Старайтесь же превзойти всехсоперников, поразить их, так сказать, собственным ихоружием.

Много содействуют доброй славе слуги иприближенные, если они не болтают лишнего. «Omnisfama a domesticis emanat».[230] Чтобы избежать зависти,пагубнойдлядобройславы,лучшевсего заявлять, чтоцелью ваших стремлений является не слава, ноединственно лишь служение, и приписывать ваши

успехиболеебожественномупромыслуиудаче,нежелисобственным вашим достоинствам или образудействий.

Лиц, облеченных верховной властью, я разместилбыналестницеславывследующемпорядке.Напервомместе — «conditores imperiorum», основателигосударств и содружеств, как Ромул, Кир, Цезарь,Осман, Исмаил.[231] На втором — «legislatores»,законодатели, называемые также «вторымиоснователями»или«perpetuiprincipes»,потомучтоониипослесмертиуправляютпосредствомсвоих законов;таковы Ликург, Солон, Юстиниан, Эдгар, АльфонсоКастильскийМудрый, создатель «Siete partidas».[232] Натретьем месте стоят «liberatores», или «salvatores»,которые кладут конец долгим бедствиям гражданскойвойныилиосвобождаютотечествоотчужеземногоигаилитирана;таковыЦезарьАвгуст,Веспасиан,Аврелиан,Теодорих, Генрих VII Английский, Генрих IVФранцузский.[233]

На четвертом месте стоят «propagatores», или«propugnatoresimperii»,[234]—те,ктовпочетнойвойнераздвигает границы своих государств или доблестнозащищаетсяотзавоевателей.Напоследнемместестоят«patrespatriae»[235]—те,ктоправитпосправедливости,составляя счастье своих подданных. Последние двекатегории не нуждаются в примерах, столь онимногочисленны.

Подданные заслуживают почестей в следующемпорядке. Вначале — «participes curarum», те, на когогосудари возлагают главное бремя правления и кого

называют обычно их правой рукой. Далее следуют«duces belli» — великие полководцы, помощникигосударей в делах войны. На третьем месте стоят«gratiosi», фавориты, но только те из них, кто умеетдержаться в границах и, служа утехой государю, непричиняют вреда народу. На четвертом месте стоят«negotiispares»—те,ктозанимаетвысокиедолжностив государстве и добросовестно их отправляет. Есть иеще род славы, из числа величайших, но редко комувыпадающий, — это честь пожертвовать собой наблагородины,какэтосделалиМ.РегулиобаДеция.[236]

LVI.Оправосудии[237]

Судьямнадлежитпомнить,чтоихдело«jusdicere»,а не «jus dare» — толковать законы, а не создавать ииздавать их. Иначе будет похоже на ту власть, какуюприсваивает себе римская церковь, которая подпредлогом толкования Писания не останавливаетсяперед добавлениями и изменениями, находит там то,чегонет,иподвидомохраныстароговводитновое.[238]Судьямподобаетболееучености,чемостроумия,болеепочтительности, чем искусности в доказательствах,более осмотрительности, чем самоуверенности. Ноглавной их добродетелью является неподкупность.«Проклят нарушающиймежи ближнего своего»,[239]—гласит Писание. Кто сдвинет межевой знак, достоиносуждения. Но никто не смещает столько межевыхзнаков,скольконеправедныйсудья,неверномежующийземли и владения. Один дурной приговор пагубнеемножества дурных примеров, ибо последниеоскверняют поток, первые же — самый родник. Такговорит и Соломон: «Fons turbatus et vena corrupta, estjustus cadens in causa sua coram adversario».[240] Вотправлении своей должности судьи имеют дело стяжущимися сторонами, с защищающими ихадвокатами,сподчиненнымиимсудейскимиписцамиичиновниками и с государем или правительством,которомуонисамиподвластны.

Скажем сперва об отношении судей к тяжущимсясторонам.

«Есть такие, — говорит Писание, — которые судпревращают в отраву»,[241] а есть и такие, чтопревращают правосудие в уксус, ибо оно становитсягорькимотнесправедливостиикислымотпроволочек.Главнаяобязанностьсудьисостоитвобузданиинасилияиплутовства,причемнасилиепагубнее,когдаоноявно,а плутовство — когда оно тайно. Добавьте к этомуспорныедела,которыесудамследовалобыизрыгать,необременяя своего чрева. Судья должен готовитьсправедливый приговор, как Бог прокладывает свойпуть,«наполняявсякийдолипонижаявсякийхолм».[242]Еслискакой-либостороныокажутсяпроизвол,насилие,хитрость, сговор, сильная заручка,искусныйзащитник,вот тогда-то и должен праведный судья уравнятьнеравенствоикакбыуравновеситьвесыправосудия.

«Qui fortiter emungit, elicit sanguinem»,[243] и гдевинный пресс жмет чересчур сильно, вино получаетсятерпким и отзывается косточками. Пусть судьиостерегаются толкований в дурную сторону инатянутыхвыводов,ибонетпыткихуже,нежелипытказаконом. Особенно в части уголовных законов онидолжны стараться, чтобы острастка не превратилась вжестокость; и чтобы не обрушить на народ тогобедствия, о котором говоритПисание: «Pluet super eoslaqueos»;[244] ведь суровые уголовные законы длянарода не что иное, как тенета и ловушки. А потомупусть те уголовные законы, кои пребывали в долгойспячке или стали непригодны для новых времен,мудрымисудьямиприменяютсяограниченно:

«Judicis officium est, ut res, ita tempora rerum, etc.».

[245]

Там же, где дело идет о жизни и смерти, судьямнадлежит (поскольку дозволяет закон), вершаправосудие, помнить омилосердии и взирать суровымокомнадурнойпример,номилосердным—насамоговиновника.

Скажем, далее, об отношении судей к адвокатам,защищающим дело. Умение выслушивать терпеливо иневозмутимо составляет важную часть судейскихобязанностей; многоречивый судья не есть «кимвалбряцающий». Судье не подобает первому высказыватьто,чтоонможетсвоевременноуслышатьотадвокатов,щеголять своей сметливостью, прерывая на полусловесвидетеля или защитника, и прерывать показаниявопросами, хотя бы и уместными. Обязанности судьипри слушании дела могут быть сведены к четырем:направлять показания; умерять многословие,повторения и неуместные речи; отобрать и свестивоедино наиболее существенное из сказанного ивынести решение или приговор. Все, что сверх этого,излишне и проистекает из тщеславия исловоохотливости, или от нетерпения, или отбеспамятности, или от неумения сосредоточить своевнимание.

Странно видеть, как может влиять на судьюбессовестный адвокат; тогда как судье надлежит,подобноБогу,чьимнаместникомонявляется,«гордымпротивиться, а смиренным давать благодать».[246] Ноещеболеестранно,чтоусудейбываютлюбимцы.Ведь

это неизбежно влечет за собой повышение платыадвокатам и подозрения в лихоимстве. Когда делозащищалось правильно и по чести, судья обязанвыразитьадвокатуизвестноепоощрение,вособенностиже адвокату проигравшей стороны, ибо это внушаеттяжущемуся доверие к адвокату и колеблет егоубеждение, что дело его и без того верное. С другойстороны, когда имеются налицо плутни, грубоенебрежение, неосведомленность, давление илинаглость, судья обязан публично вынести адвокатупорицание. И пусть адвокат на суде не пререкается ссудьейипослевынесенияприговоранепытаетсявновьвмешатьсявдело;нопустьисудьясосвоейсторонынеспешит с решением и не дает какой-либо из сторонповоджаловаться, что его защитник или свидетели небыливыслушаны.

Скажем, далее, о судейских писцах и чиновниках.Суд есть место священное, а потому не толькосудейскоекресло,ноиподножьеегоивсеподступыкнему должны быть охраняемы от соблазнов и худойславы.«Нельзя,—гласитПисание,—собиратьвиноградс терновника».[247] Так и правосудие не может датьсвоего сладостного плода среди шипов и терниев,какими являются алчные и корыстные писцы ичиновники. Крючкотворы эти встречаются в четырехразновидностях. Первые из них — мастера плодитьтяжбы, от которых жиреют судьи и беднеет народ.Вторые—этоте,ктововлекаетсудывстолкновенияпоповоду границ их юрисдикции, а на деле является не«amici curiae», но «parasiti curiae»,[248] ибо ради

собственных выгод подстрекают суды к превышениюих полномочий. Третьи— это те, кого можно назватьлевой рукой правосудия: люди, имеющие в запасевсевозможные ловкие и темные плутни и ухищрения,которыемешаютпрямомуходуправосудияиведутегокривыми и запутанными путями. Четвертые — этовымогатели, из-за которых суд часто сравнивают стерновым кустом, где овцы, ищущие убежища отнепогоды,непременнооставляютчастьсвоейшерсти.Инапротив, старый чиновник, сведущий в прецедентах,осмотрительныйвсудопроизводствеиопытныйвовсехделах,являетсяпревосходнымруководителеминередкоможетуказатьпутьсамомусудье.

Что касается государя и государства, то здесьсудьям надлежит прежде всего помнитьзаключительные слова римских Двенадцати Таблиц:«Salus populi suprema lex»[249] — и знать, что законы,если они не служат этой цели, суть лишь вздорные иложныепрорицания.Благотомугосударству,гдекорольиправителичастосовещаютсяссудьями,асудьичастосовещаютсясправителямиикоролем;первые—когдавгосударственныеделазамешанывопросыправа,вторые—когдавопросыправасталкиваютсясполитическимисоображениями. Ибо нередко дело по видимостисводится к понятиям «meum» и «tuum»,[250] тогда какпоследствия его могут затрагивать интересыгосударства. Делом государственным я называю нетолько права верховной власти, но все, что влечет засобой важные перемены, или создает опасныйпрецедент, или касается большой части населения. И

пусть никто не думает, что справедливые законы иразумная политика враждебны друг другу, ведь ониподобны нервам и мускулам: одно без другого недействует. Пусть судьи памятуют также, что тронСоломонов поддерживаем был с обеих сторон львами.Ипустьонибудутльвами,нольвамиуподножиятрона,инеставятникакихпрепонверховнойвласти.Вместестем пусть судьи достаточно знают свои права, чтобыпонимать, чтомудрое применение законов остается ихглавнейшей прерогативой. Ибо им, наверное, ведомо,что сказал апостол о другом, высшем законе: «Nosscimusquialexbonaest,modoquiseautaturlegitime».[251]

LVII.Огневе

Надеяться совершенно смирить свой гнев — этовсего лишь показное стремление стоиков. У нас естьболее верные оракулы: «Гневаясь, не согрешайте.Солнце да не зайдет во гневе вашем».[252] Гневнеобходимо ограничивать и сдерживать как в силевыражения, так и в продолжительности. Мы сначалапоговорим о том, как естественная склонность ипривычка сердиться может быть поставлена подконтрольиусмирена; во-вторых, какможноподавлятьконкретные действия, вызываемые гневом, или покрайней мере как можно избежать беды во гневе; в-третьих,каквозбуждатьилиусмирятьгневудругих.

Что касается первого, то нет другого пути, какхорошенько подумать и поразмыслить о последствияхгнева, о том, какоебеспокойствоонприноситвжизньчеловека.Самоелучшеевремядляэтого—тотмомент,когда приступ гнева совершенно прошел. Сенекахорошо сказал: «Гнев подобен падающему зданию,которое разбивается о то, что оно сбивает». Писаниетребует от нас, чтобы мы «терпением своим спасалидуши свои».[253] И тот, кто потерял терпение, потерялсвоюдушу.Людинедолжныпревращатьсявпчел.

Animasqueinvulnereponunt.[254]

Гнев, безусловно, является одним из видовнизменного, что хорошопроявляется в слабости тех, вком он царит: в детях, женщинах, стариках, больных.

Необходимо только иметь в виду, что в гневе лучшевыказыватьпрезрение,чемстрах,стемчтобыказаться,скорее, выше обиды, чем ниже ее; что легко сделать,есличеловексамуправляетсобой.

Чтокасаетсявторогопункта,топричиныимотивыгнева главным образом сводятся к трем. Первая —слишком большая чувствительность к обиде, ибочеловекнеиспытываетгнева,еслионнечувствует,чтоего обидели. Поэтому нежные и тонкие натурыгневаютсячаще,таккакихзадеваетмноготакихвещей,которыеболеегрубыенатурыдажепочтинеощущают.Затем—восприятиеиистолкованиеобиды:то,каконабылананесена, в каких обстоятельствах, нанесена ли сполным презрением. Ведь презрение является темфактором, который разжигает гнев в той же мере илидаже сильнее, чем сама обида. И поэтому, когда людиискусны в определении тех обстоятельств, которыесвидетельствуют о презрении, они, действительно,очень сильно разжигают свой гнев. Наконец, мысль отом,чтоэтозатрагиваетрепутациючеловека,умножаети заостряет гнев. Лекарством от этого являетсяобладание, как имел обыкновение говорить Гонсальво,«telam honoris crassiorem».[255] Но при всех попыткахсдержать гнев самое лучшее средство состоит в том,чтобы выиграть время; заставить себя поверить тому,чтовремядлямщенияещененаступило,нонепременнонаступит; а пока успокоить себя и оставить за собойправонамщение.

Чтобы сдержать гнев и не допустить беды, дажеесли человек уже в гневе, нужно обратить особое

вниманиенадваобстоятельства,скоторыминадобытьособенно осторожным. Первое, не допускатьчрезвычайной ожесточенности выражений, особенноесли они будут ядовиты и крепки; ибо «communiamaledicta»[256] есть многозначительное ничто; и еще,чтобывприпадкегневанераскрытьсекретов,ибоэтоставит человека вне общества. Второе, нельзя вприпадке гнева бесповоротно ломать какое-либо дело;и как бы вы ни выражали свою горечь, не делайтеничего,чегонельзябылобыпоправить.

Что касается возбуждения и успокоения гнева вдругом человеке, то это достигается главным образомвыбором подходящего времени, когда люди наиболееупрямыиплохонастроены,дабырассердитьих;илижетем, что вы собираете (как былоупомянуто ранее) всето, что может усугубить презрение. А для успокоенияимеются два противоположных средства. Первое —выбрать подходящее время, чтобы впервые сообщитьчеловеку о деле, которое может вызвать его гнев, ибопервоевпечатлениемногозначит;авторое—пресечьвтой мере, в какой это возможно, истолкование обидыкак нанесенной с презрением; отнести ее за счетнепонимания,страха,аффектаиливсегочегоугодно.

LVIII.Опревратностяхвещей

«Нет ничего нового под солнцем»,[257] — сказалСоломон. И, как Платон считает, что «Всякое знаниеесть лишь припоминание», так Соломон говорит, что«Всеновоеестьлишьзабвенное»,[258]—откудаможновидеть,чтоводыЛетытекутнетолькоподземлей,ноина земле. У одного астролога находим мы следующеетемное высказывание: «Не будь на свете двухпостоянных вещей (а именно: неподвижных звезд,всегданаходящихсядруготдруганаодномрасстоянии,не приближаясь и не удаляясь; и неизменногоежедневного вращения, которое отсчитывает время),никтонемогбысуществоватьиодногомгновения».

Одноможносказатьсдостоверностью:материянезнает покоя и находится в вечном движении. Есть дваобширных савана, все под собой погребающих, —потопы и землетрясения. Что касается пожаров ибольших засух, то они хотя и разрушительны, но несовсем истребляют население. Кони Фаэтона понеслитолько раз.[259] А трехлетняя засуха во времена Илиибыла только частичной и оставила жителей в живых.[260]Точнотакжеипожары,возникающиеотмолнийичасто наблюдаемые в Вест-Индии, — действие ихместное и ограниченное. Тогда как при потопе иземлетрясении, если и случится кому уцелеть, то этообычно люди темные, жители глухих горных мест, несохранившие памяти о прошлом; поэтому забвениепоглощает странутак, словнобыникоговживыхине

оставалось. Возьмем хотя бы население Вест-Индии;весьма возможно, что это народ более новый илимолодой,чемобитателиСтарогоСвета,ичтобедствие,некогда там происшедшее, было всего вероятнее неземлетрясением (как говорил египетский жрец СолонуобостровеАтлантида),[261]ночастичнымпотопом,ибоземлетрясениявтехкраяхредки.

Зато реки у них столь мощны, что рядом с нимиреки Азии, Африки и Европы кажутся ручьями. Точнотакжеи горыих,Анды,многовышенаших;почемуипредставляется возможным, что жители после такогопотопа частью уцелели. Что же касается замечанияМакиавелли, который главную причину исчезновенияпамятников прошлого видит во вражде религиозныхсект и обвиняет Григория Великого в усердномистреблении языческих древностей,[262] то я что-то невижу, чтобы подобное рвение достигало цели илиимелодлительныепоследствия; такбылоина сейраз,ибо Григорию наследовал Сабиниан, взявшийся завосстановлениедревностей.

Превратности или перемены в небесных сферах неявляются подходящим предметом для моегорассуждения. Быть может, Платонов Великий Год,[263]если только мир наш продержится до тех пор, окажетнекоторое действие — не в смысле воскрешенияотдельныхличностей(ибоэтолишьпустыебреднитех,кто воображает, будто небесные светила имеют болеевлияния на земные дела, чем это есть вдействительности), но в смысле общихперемен.Такоеже действие и влияние на общий ход вещей,

несомненно, имеют кометы. Но у нас принято болеедивиться им и следить за их движением, нежелидолжным образом наблюдать их действие, особенно вего взаимосвязях, а именно какие кометы — повеличине,цвету,направлениюлучей,положениювнебеидлительностипоявления—какоедействиеоказывают.

Мне довелось слышать один пустяк, который,однако же, не хотелось бы оставлять без внимания.Говорят,чтовНидерландах(незнаютольковкакойихчасти)каждыетридцатьпятьлетповторяютсявтомжепорядкевсеявленияприроды,как-то:большиеморозы,проливные дожди, сильные засухи, теплые зимы,холодные лета и так далее. И называется это у них«Примой». Пример этому я привожу тем охотнее, что,произведя некоторые вычисления за прошедшие годы,обнаружилрядсовпадений.

Но обратимся теперь от природы к человеку.Величайшей превратностью в делах человеческихявляются смены сект и вероучений. Ведь именно онивсего более властвуют над умами. Истинная религиязиждется на скале; остальные же являются игралищемволн времени. Итак, поговорим о причинах появленияновыхсектидадимпоэтомуповодунекоторыесоветыв той мере, в какой слабый человеческий разумспособен оказывать действие на события такойважности.

Когда общепринятая религия раздираема спорами;когда нравы ее служителей исполнились греха исоблазна, а времена темны и невежественны — тогдадолжноожидатьпоявленияновойсекты,есликтомуже

явится неспокойный и мятущийся дух, чтобы стать ееоснователем. Все эти обстоятельства были налицо,когда Магомет возгласил свой закон. Но есть еще двапризнака,обязательныхдляновойсекты;иначенечегоиопасаться ее распространения. Во-первых, надо, чтобыонапротивостоялаустановленнойвластии стремиласьзаменить ее, ибо нет ничего популярнее этого; а во-вторых, чтобы давала простор чувственным страстям.Ибо ересь умозрительная (каковым было в древниевременаарианство,аныне—арминианство),[264]хотяисильно воздействует на умы, все же не производитпереворотов в государствах, разве лишь в сочетании сполитическимисобытиями.

Насаждениеновойверыпроисходиттремяпутями:силой чудес и знамений, красноречивыми и мудрымиречамииувещеваниямиисилойоружия.Мученичествопричисляюя также к чудесам, ибо онопревышает, по-видимому, силы человеческой природы. Туда жесклонен я отнести и выдающиеся примерынеобычайной святости жизни. Для борьбы с новымисектамииересяминетлучшегоспособа,какискоренятьзлоупотребления, примирять несущественныеразногласия,действоватьсумеренностью,неприбегаяккровавым расправам; главных же зачинщиков лучшепривлекать подкупами и милостями, нежели озлоблятьпреследованиями.

Превратностиипеременыввойнахмногочисленны,ноболеевсегоподверженыимтривещи:театрвоенныхдействий, оружие и способы ведения войны. Вдревностивойныимелипреимущественнонаправление

свостоканазапад,ибоперсы,ассирийцы,арабы,татары(т. е. все завоеватели) были народами восточными.Правда, галлы относятся к числу западных; но из ихнабегов нам известны лишь два: один— на Галатию,другой — на Рим.[265] Восток и запад не являются,однако, постоянными точками на небе: так же и овойнах нельзя с точностью заключить, свойственно лиимвосточноенаправлениеилизападное.Тогдакаксевери юг являются направлениями постоянными; и редкоили даже никогда не случалось южному народузавоеватьсеверный,абывалокакразнаоборот.Отсюдаявствует, чтожителисеверныхстранпоприроде своейболее воинственны, будь то влияние звезд этогополушария или следствие расположения на северебольших материков, тогда какюг, насколько известно,почти целиком занят морями: или же (что всеговероятнее) следствие холодного климата северныхстран, который без помощи военного обучения всегоболееукрепляеттелаигорячитсердца.

Войнынавернякаможнождатьприраспадевеликойимперии. Ибо такие империи, покуда они существуют,весьма расслабляют население подвластных имобластей, полагаясь для защиты их единственно насобственныесвоисилы;акогдасилыэтииссякнут,тоивсе рушится, становясь легкой добычей. Так было прираспаде Римской империи, так было с империейГерманской после Карла Великого, когда каждыйхищник отрывал по куску; так может случиться сИспанией, если станет она распадаться. Крупныегосударственные объединения также порождают

войны, ибо, когда могущество государства чрезмерноусиливается, оно становитсяподобныммощнойрекеинаверняка выходит из берегов. Так было с Римом,Турцией, Испанией и др. И еще заметим: когда мирнаселен не варварскими племенами, нопреимущественно такими, которые воздерживаются отбракаидеторождения,еслинеимеютсредствкжизни(а это в наши дни наблюдается почти повсеместно,исключаяТатарию),тонечегоопасатьсянашествий.Нокогда имеются огромные скопления людей,продолжающих плодиться, не заботясь о средствах ксуществованию,тогданеизбежноразилидвавстолетиечасть этого народа будет наводнять соседние страны;этоудревнихнародовСеверарешалосьжребием:комуоставатьсядома,акомуискатьсчастьяпосвету.Войнанеизбежна и тогда, когда народ, ранее воинственный,становится изнеженным и расслабленным, ибо такиегосударства обычно накапливают богатства за времясвоеговырождения; этослужитприманкой, аупадоквнихдоблестипоощряетвраговквойне.

Что касается оружия, то здесь трудно привестикакое-либо общее правило; однако и тут мы видимпревратности и чередования. Известно, например, чтоогнестрельное оружие применялось в Индии и чтоименноегомакедонцыназывалигромомимолниейиликолдовством. И мы знаем также, что в Китаеогнестрельное оружие было известно более двухтысячелетий назад. От оружия требуется, во-первых,дальностьбоя,иботогдаоноопережаетопасность,каквидно по артиллерии и мушкетам; во-вторых,

пробивная сила, в чем артиллерия опять-такипревосходитвсетараныивоенныемашиныдревности;в-третьих, удобство пользования: чтобы действоваливо всякую погоду, были подвижными, легкими и томуподобное.

Что касается способов ведения войны, то вначалеболее всего полагались на численность войска; всолдатахценилилишьсилуихрабрость,назначалиднидля решающих сражений, т. е. старались решить делопросто в схватке, а искусство боевого строя былоневедомо. Впоследствии стали более ценить умение, ане число, понимать значение выбора местности,хитроумныхдиверсийипрочегоиискуснеерасполагатьвойскапередбоем.

В молодых государствах процветает искусствовойны; в зрелых — науки; затем некоторое времяпроцветает то и другое; в дряхлых же — ремесла иторговля. Есть и у науки младенчество, когда онатолько еще лепечет; затем юность, когда она бываетцветущей и пышной; далее, зрелость, когда онастановится серьезной и немногословной; и наконец,старость, когда она дряхлеет. Но не следует слишкомдолго созерцать вращение колес превратности, не тозакружится голова. Что же касается их объяснения, тоэто лишь собрание побасенок, а потому для этихстраницнепригодно.

ПримечанияРабота над «Essays or Counsels, Civil and Moral»

сопровождала Бэкона всю жизнь. «Они принадлежат клучшим плодам, которые божьей милостью моглопринестимоеперо»,—признаетсяонзагоддосмерти.«Essays» были очень популярны и неоднократнопереиздавалисьещеприжизниавтора,не говоряужеобесчисленных изданиях потом. Поэтому важно средивсехэтихпубликаций«Essays»иихпереводовнадругиеязыкивыделитьте,которыеБэконподготовилсамиликак-то принимал участие в их подготовке. Такихизданийпять:трианглийских,итальянскоеилатинское,выпущенные в разное время различными лондонскимииздателями.

Первоеанглийскоеиздание«Essays»вышлов1597г.в одном томике с «Religious Meditations» и «Places ofPersuasion and Dissuasion». Оно содержало всего 10опытов: I «О занятиях науками»; II «О беседе»; III «Оманерахиприличиях»;IV«Оприближенныхидрузьях»;V «О просителях»; VI «О расходах»; VII «Оподдержании здоровья»; VIII «О почестях и славе»; IX«О партиях»; Х «О переговорах». Композиция этогопервого издания довольно аморфна; как отмечаеткомментатор бэконовских «Essays» Ф. А. Коган-Бернштейн, это свободное сочетание наблюдений ирассуждений на разные темы, расположенные ещесовершеннослучайно.Через15лет,в1612г.появилосьвторое издание. Томик включал одни только эссе, но

число их возросло до 38; из них 29 были совершенноновые, а остальные исправлены и дополнены. В этомиздании уже прослеживаются узловые темы, вокругкоторых сосредоточиваются размышления автора, иодна из центральных: политическая иадминистративная. Действительно, в издании 1612 г.появляютсятакиеэссе,как«Орелигии»,«Ознати»,«Овысокой должности», «Об искусстве властвовать», «Осовете», «О величии королевств», «О правосудии», накоторых лежит очевидная печать и социально-политических воззрений Бэкона и его опыта крупногогосударственного чиновника. Последнееподготовленное Бэконом прижизненное издание«Essays» 1625 г. содержало 58 эссе: было добавлено 20новых,амногиеизстарыхтакилииначеизменены.Кругзанимающих его тем здесь еще более расширяется. Онделитсясоображениямионаилучшейпостройкедворца,разбивке сада, устройстве придворных спектаклей («Остроениях»,«Осадах»,«Омаскахитриумфах»).Вэтомиздании впервые появляются и такие опыты: «Обистине»,«Обедствиях»,«Опритворствеилицемерии»,«О зависти», «О путешествиях», «О колониях», «Оростовщичестве»,«Огневе»,«Опревратностяхвещей».Аособеннозначительномуисправлениюирасширениюопять-таки подвергаются опыты на социальные иполитические темы: «О религии», «О знати», «Обискусстве властвовать», «О величии королевств», «Опартиях»,«Оправосудии».

Следует отметить также итальянский перевод«Essays», сделанный с издания 1612 г. и вышедший в

Лондонев1618г.Внемвпервыебылопубликованопыт«О смутах и мятежах». Последние годы жизни Бэконработал над подготовкой латинского издания. В этомему помогали ряд лиц, среди которых называют иТомаса Гоббса. Именно будущему автору «Левиафана»принадлежитпереводналатинский эссе«Обистинномвеличии королевств и республик» (впервыеопубликованный в трактате «De Dignitate et AugmentisScientiarum»,VIII,3)и,какполагают.«Оновшествах»и«Опритворствеилицемерии».Этотлатинскийперевод«Essays»подназванием«SermonesFideles, sive InterioraRerum» вышел уже после смерти Бэкона в 1638 г. всоставе подготовленного В. Раули тома бэконовскихсочинений «Francisci Baconi… Operum Moralium etCivilium Tomus». Том также содержал: «Historia RegniHenrici Septimi Regis Angliae», «Tractatus de SapientiaVeterum»,«DialogusdeBelloSacro»и«NovaAtlantida»—замечательный цикл гуманитарных произведений Фр.Бэкона.

На русский язык «Essays» были переведены впрошлом веке П. А. Бибиковым под названием«Нравственные и политические очерки» (Бакон,Собрание сочинений, т. II. СПб., 1874). Перевод П. А.Бибиковасодержит57эссе—почему-товыпалопыт«Омасках и триумфах». Новый русский перевод «Essays»,выполненный З. Е. Александровой, был опубликован вакадемической серии «Литературные памятники» в1954 г. (не все опыты) и в 1962 г. (все опыты). Внастоящем издании «Essays» даются в переводе З. Е.

Александровой(Посвящения,опыты:II,III,V,VI,IX,XI–XV, XVIII–XX, XXII-XXV, XXVIII, XXIX, XXXI, XXXIII–XXXVI, XXXVIII, XXXIX, XLI, XLVII, XLVIII, L, LI, LV,LVI,LVIII)иЕ.С.Лагутина(опыты:I,IV,VII,VIII,Х,XVI,XVII,XXI,XXVI,XXVII,XXX,XXXII,XXXVII,XL,XLII–XLVI,XLIX,LII–LIV,LVII).СверкасанглийскимтекстомосуществленаГ.Г.Майоровым.ПримечанияподготовилА. Л. Субботин. При их составлении нельзя было неопиратьсянаобстоятельныекомментариик«Опытам»,выполненные Ф. А. Коган-Бернштелн для изданий:ФрэнсисБзкон,«НоваяАтлантида.Опытыкнаставлениянравственныеиполитические».М.,1954и1962гг.

notes

Примечания

1Т. е. «дьявольским вином» или «вином демонов».

Возможно, Бэкон объединяет сказанное о поэзииАвгустиномиИеронимом.Августинназывалее«виномзаблуждения»,аИероним—«пищейдемонов».

2См.Лукреций,«Оприродевещей»,кн.II,ст.1-10:

«Сладко, когданапросторахморскихразыграютсяветры,

С твердой земли наблюдать за бедою, постигшейдругого,

Не потому, что для нас будут чьи-либо мукиприятны,

Но потому, что себя вне опасности чувствоватьсладко,

Сладко смотреть на войска на поле сраженья вжестокой

Битве,когдасамомунегрозитникакаяопасность.Ноничегонетотраднее,чемзаниматьбезмятежноСветлыевыси,умоммудрецовукрепленныепрочно:Можешь оттуда взирать на людей ты и видеть

повсюду,Как они бродят и путь, заблуждаяся, жизненный

ищут»,(пер.Ф.А.Петровского).

3Монтень,«Опыты»(Обизобличенииволжи).

4«Атрибуты смерти устрашают сильнее самой

смерти».Сенека,«Письма»,III,3.

5«Подумай, как долго делал ты одно и то же; не

однилишьхрабрецыилинесчастливцызахотятумереть,ноите,ктопоразборчивей».Сенека,«Письма»,X,1.

6«Ливия, помни, как жили мы вместе; живи и

прощай!». Светоний, «Жизнь двенадцати Цезарей»(БожественныйАвгуст,99).

7«Уже Тиберия покидали телесные, покидали

жизненныесилы,новсеещенепокидалопритворство».Тацит,«Анналы»,кн.VI,50.

8«…кажется, я становлюсь богом». Светоний,

«ЖизньдвенадцатиЦезарей»(БожественныйВеспасиан,23).

9«Рази, если так нужно римскому народу». Тацит,

«История».кн.I,41.

10«Приблизься, если мне еще остается что-либо

сделать»,ДионКассий,«Римскаяистория»,LXXVI,17.

11«Чтопочитаетзадарприродыпределсвоейжизни».

Ювенал,«Сатиры»,X,ст.358..

12«Нынеотпускаешь».Нов.Зав.,Лук.,гл.2,ст.29.

13«…Одной только смертью смиряется зависть».

Гораций,«Послания»,кн.II,1.

14Этот опыт впервые появился в издании 1612 г. и

назывался«OfReligion».ДлятретьегоизданияБэконегозначительноизменяетирасширяет.Здесьонназывается«OfUnity inReligion»,авлатинскомиздании1638г.—«DeUnitateEcclesiae»(«Оединствецеркви»).

15«Вот, он в пустыне», «Вот, он в святилище». Нов.

Зав.,Матф.,гл.24,ст.26.

16АпостолПавел.Нов.Зав.,Посл.Коринф.1,гл.14,ст.

23.

17Ветх.Зав.,Псалм.Давид.,1.ст.1.

18ИмеетсяввидуФрансуаРабле.Водномизэпизодов

его романа Пантагрюэль знакомится с каталогом книгбиблиотекисв.Виктора,гдефигурируетиэтозаглавие.См.«ГаргантюаиПантагрюэль»,кн.II,гл.7.

19Ветх.Зав.,кн.ЦарствIV,гл.9,ст.18–19.

20НазванныетакпоимениЛаодикийскойцеркви—в

делах веры «ни холодной, ни горячей». См. Нов. Зав.,Откр.Иоан.,гл.3,ст.15.

21Нов.Зав.,Матф.,гл.12,ст.30;Марк.,гл.9,ст.40.

22Имеетсяввидусв.Бернард:«Пустьбудетпестрота

вэтойодежде,нонебудетразрыва».См.S.BernardiadGuillelmiabbatiApologia.Paris,1640,p.983.

23«…отвращаясь негодного пустословия и

прекословий лжеименного знания». Нов. Зав., Посл.Тимоф.1,гл.6,ст.20.

24Перефразировка места из толкования пророком

Даниилом сна царяНавуходоносора. См. Ветх. Зав., кн.Даниил.,гл.2,ст.43.

25«Вот к злодеяньям каким побуждалась религия

смертных».Лукреций,«Оприродевещей»,кн.1,ст.101.

26БэконимеетввидусобытияВарфоломеевскойночи

(24 августа 1572 г.) и подготовленный иезуитами икатоликамивзрывпарламентавЛондонев1605г.

27Ветх.Зав.,кн.Исайи,гл.14,ст.14.

28«Ибо гнев человека не творит правды Божией».

Нов.Зав.,Иаков.,гл.1,ст.20.

29Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.19,ст.11.

30Козимо Медичи (1519–1574) — правитель

Флоренции,кстати,былзнаменититем,чтовборьбеспротивникаминегнушалсяникакимисредствами.

31Ветх.Зав.,кн.Иова,гл.2,ст.10.

32Гай Кассий и Марк Брут, организовавшие заговор

противЮлияЦезаря,покончилиссобойпослеразгромаих войска силами цезарианцев в битве при Филиппах(42г.дон. э.).СептимийСевер,вступивв193г.вРим,наказалпреторианцев, свергнувшихимператораПублияГельвия Пертинакса. Генрих Наваррский в битве приИври (1590 г.) разбил сторонников католической лигиГизов,агенткоторойубилв1589г.короляГенрихаIII.

33Сенека,«Письма»,VII,4,29.

34Сенека,«Письма»,VI,4,12.

35Тацит,«Анналы»,кн.V,1.

36РимскийнаместниквСирииГ.ЛицинийМуциан—

один из главных инициаторов военного заговора впользуВеспасиана.

37Тацит,«Анналы»,кн.III,70.

38Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.10,ст.1.

39«Изберилучшее,апривычкасделаетегоприятным

и легким» — изречение, которое приписываютПифагору.

40Т. е. об Одиссее: «Свою старуху предпочел

бессмертию».Цицерон,«Обораторе»,кн.I,44.

41«Ведь каждый любопытный зложелателен». Плавт,

«Господаирабы»,актII.сц.1.

42Нарсес (472–568) — византийский полководец

армянскогопроисхождения;возвысилсяприимператореЮстиниане и возглавлял его армию в войне противготов.

АгесилайII—спартанскийцарь(398–361дон.э.);онем см. Плутарх, «Сравнительные жизнеописания»(Агесилай).

Тамерлан (1336–1405) — известный своейжестокостью завоеватель; захватив власть в СреднейАзии,онобъявилсебяпотомкомЧингис-Хана.

43«Однимскачком»(лат.).

44«Сколькотерпим»—словаизмолитвыомертвыхв

католическомбогослужении.

45«Завистьпраздниковнесоблюдает».

46Нов.Зав.,Матф.,гл.13,ст.25.

47«Каждыйизнасдлядругогоявляетвеликийтеатр».

Сенека,«Письма»,1,7.

48Этотопыт«OfGreatPlace»впервыеопубликованв

1612 г. В латинском издании 1638 г. он называется «DeMagistratibusetdignitatibus».

49«Когдатыужене тот,чембыл,у тебянетпричин

быть привязанным к жизни». Цицерон, «Письма кблизким»,VIII,3.

50«Смерть страшна, тяжела тому, кто, хорошо

известный всем, сам до смерти не знал себя». Сенека,«Тиэст»,действ.II,ст.470–472.

51«И увидел Бог все, что он создал, и вот, хорошо

весьма».Ветх.Зав.,кн.Бытие,гл.1,ст.31.

52Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.28,ст.21.

53«Все считали его способным стать императором,

покаонимнестал».Тацит,«История»,кн.I,49.

54«Единственный, кто, ставши принцепсом,

изменилсяклучшему»,Тацит,«История»,кн.1,50.

55Афинский оратор Демосфен (384–344 до н. э.)

страдал врожденными недостатками речи и преодолелихупорнымиупражнениями.

56Бусбек, Ожъе Жислен (1522–1592) — австрийский

ученый и дипломат, был послом в Турции и издал«Legationis Turcicae Epistolae» (1589 г.). Бэкон неточнопередаетегорассказ:одинювелирприбилживуюптицунад дверью, распялив ей клювпалкой.Эту неточностьБэконисправилвлатинскомиздании.

57См. Макиавелли, «Рассуждения о первой декаде

ТитаЛивия»,кн.II,гл.2.

58Имеется в виду эзоповская басня «Петух и

жемчужноезерно».Федр,«Басни»,III,12.

59Нов.Зав.,Матф.,гл.5,ст.45.

60Нов.Зав.,Марк.,гл.10,ст.21.

61Misanthropi — «человеконенавистники» (лат.).

Тимон — афинский гражданин, живший во временаПелопоннесской войны. Язвительно издеваясь наднравами своих соотечественников, он отказался отвсякого общения с ними и в античных комедияхосмеивался как враг и ненавистник людей. Бэкон, по-видимому, имеет в виду то место у Плутарха, гдерассказывается о выступлении Тимона в Собрании:«Есть уменя, господа афиняне, участочек земли подледома,итамрастетсмоковница,накоторойуженемалоиз моих любезных сограждан повесилось. Так вот, ясобираюсь это место застроить и решил всех васпредупредить — на тот случай, если кто желаетудавиться; пусть приходит поскорее, пока дерево ещенесрублено».Плутарх,«Сравнительныежизнеописания»(Антоний,LXX).

62Нов.Зав.,Посл.Римлян.,гл.9,ст.3.

63Этот опыт «OfNobility» впервые был напечатан в

1612 г. В третьем издании 1625 г. он значительнорасширен и исправлен. Во всех предшествующихрусскихизданияхонпереводился«Одворянстве», что,на наш взгляд, стушевывает смысл бэконовскойсоциальной характеристики. В последующих текстах уБэкона встречается противопоставление «nobility» и«gentry».

64Опыт «Of Seditions and Troubles» был впервые

напечатан в итальянском издании 1618 г. и затем ванглийском 1625 г. В комментарии к немуФ.А.Коган-Бернштейн указывает, что в своем анализе классовойструктуры английского общества Бэкон часто исходитиз более давних социальных отношенийраннетюдоровскогопериода.Всвязисэтимонаставитвесьма существенную задачу — проследить, в какоймере в социально-политических воззрениях и идеалахБэкона,запечатленныхв«Essays»,отразилисьисплелисьустановки раннетюдоровского, елизаветинского истюартовскоговремени.

65Вергилий,«Георгики»,кн.I,ст.464–465:«…ОсмутахнезримыхонапредваряетЧасто, о кознях и скрытой войне, набухающей

тайно».

66Вергилий,«Энеида»,кн.IV,ст.178–180:«ОнуюМатерьЗемля,набоговраспаленнаягневом,Младшую,какповествуют,сеструЭнкеладусКеемПроизвела…».

67Бэкон перефразирует место из Тацита: «Отныне,

чтобыпринцепсниделал,хорошееилидурное,—всенавлекалонанегоравнуюненависть»;«История»,кн.I,7.

68У Тацита: «Солдаты были настроены бодро, но

предпочитали обсуждать приказы командиров, а невыполнятьих»;«История»,кн.II,39.

69Макиавелли, «Рассуждения о первой декаде Тита

Ливия»кн.III,гл.27.

70«Первый двигатель» — в аристотелевско-

птолемеевской системе мира первоисточник движения,помещающийсязасферойнеподвижныхзвезд.

71У Тацита; «Так открыто, что можно было

подумать, будто они забыли о своих повелителях»;«Анналы»,кн.III,4.

72«Сниму поясы с чресл царей». Ср. Ветх. Зав., кн.

Исайи,гл.14,ст.25.

73БэконнеточноцитируетЛукана,«Фарсалия»,кн.1,

ст.181–182:«Хищный отсюда процент, беспощадные сроки

уплаты,И поколеблен кредит, и война стала выгодной

многим».

74«Только для печали есть граница, а для страха—

никакой».ПлинийМладший,«Письма»,кн.VIII,17,6.

75«Материал превзошел мастерство»; Овидий,

«Метаморфозы»,кн.II,ст.5.

76Имеется в виду богатствоГолландии, прибыльные

фрахты,составлявшиезначительнуюстатьюеедохода.

77«Сулла был неграмотен, а потому не мог

диктовать». Светоний, «Жизнь двенадцати Цезарей»(БожественныйЮлий,77).

78«Набирает солдат, а не покупает», Тацит,

«История»,кн.1,5.

79«Если буду жив, Римская империя не будет

нуждатьсявсолдатах».FlaviusVopiscus,«Probus»,20.

80«Словом, судя по общему настроению, на

последнее злодеяние решились лишь некоторые,сочувствовали ему многие, готовились и выжидаливсе».Тацит,«История»,кн.I,28.

81Комментаторысчитают,чтоимелсяввидусборник

«Золотая Легенда», содержавший повествования ожитиях и чудесах святых. Составлен он был в XIII в.доминиканцемЯковомВорагинским.

82Ветх.Зав.,Псалм.Давид.,13,ст.1.

83«Кощунствоневтом,чтоотрицаютбоговтолпы,а

втом,чтобогамприписываютмнениетолпы».ДиогенЛаэртский,«Ожизни,ученияхиизреченияхзнаменитыхфилософов»,кн.X,123.

84Диагор(Vв.дон.э.)—греческийлирическийпоэт,

забезбожиебылприговоренкказни,ноуспелскрыться.Бион(IIIв.дон.э.)—греческийфилософисатирик,

слыл атеистом, примыкал к киникам, а затем ккиренаикам.

Лукиан(IIв.н.э.)—знаменитыйгреческийсатирик,«Вольтерклассическойдревности»,считалвсерелигииобманомивсвоихсочиненияхвысмеивалбогов.

85«Нельзяужетеперьсказать,чтокаковнарод,таков

исвященник,ибонароднетаков,каковысвященники».

86«Высшеесущество»(лат.).

87«Чембымымоглигордиться,отцыотечества,ведь

числом мы уступаем испанцам, выносливостью —галлам, хитростью — финикийцам, в искусствах —грекам, наконец, патриотизмом—жителям этой земли— италам и латинянам, если не благочестием исовестливостью, равно как и той исключительноймудростью, благодаря которой именем бессмертныхбогов, управляющих всем, призваны мы покорить всенародыинации».Цицерон,«DeHaruspicumresponsis»,9.

88Этот опыт «Of Superstition» впервые появился в

1612 г.; в итальянском издании 1618 г. был опущен;значительнодополнендляиздания1625г.

89Бэконцитируетнеточно.Плутарх,«Осуеверии»,24.

90Вселенский соборкатолическойцеркви, созванный

папой Павлом III, открылся 13 декабря 1545 г. ипродолжался с перерывами и перенесением местазаседаний до 4 декабря 1563 г. Основное вниманиеуделил борьбе с реформацией и укреплению позицийпапства, в своих решениях установил основныедоктриныкатолицизма.

91Этотопыт«OfEmpire»впервыепоявилсявиздании

1612 г.; для третьего издания значительно расширен иисправлен.

92Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.25,ст.3.

93Аполлоний Тианский (1 в. н. э.) — неопифагореец,

личность которого противники христианствапротивопоставляли Христу. Бэкон цитирует из егобиографии, написанной софистом ФилостратомМладшим(IIIв.).«VitaAppoll.Tyanii»,V,28.

94«Желания государя бывают большей частью

необузданны и противоречивы»; это цитата не изТацита,аизСаллюстия,«Югуртинскаявойна»,113.

95Имеются в виду главные участники итальянских

войнпервойполовиныXVIв.

96Имеетсяввидуихсоюзв80-хгодахXVв.против

растущегомогуществаВенеции.

97См. Фома Аквинский, «Summa Theologiae», 2[2]

quest.,XL.

98Ливия Друзилла — жена Октавиана Августа; ее

обвинение в отравлении мужа считаетсянеобоснованным. Роксалана — жена СолиманаВеликолепного, турецкого султана (1520–1526); чтобыдоставить престол своему сыну, оклеветала старшегосына султанаМустафу, который был удушен. ИзабеллаАнжуйская — дочь французского короля Филиппа IVКрасивогоиженаЭдуардаII;приподдержкефранцузовииспользуякрайнююнепопулярностькоролявАнглии,сумеласвергнутьЭдуардаизасадитьеговтюрьму,гдеонибылубит.

99СелимII—СынСолиманаиРоксаланы.

100Криспбылказненвследствиеинтригсвоеймачехи.

КонстантинII,ставшийимператоромв337г.,былубитв340 г. во время междоусобной борьбы с братомКонстантом. Император Констант убит в результатевоенного заговора в 350 г. Наконец, последний сынКонстантинаВеликого,Констанцийумерв361г.,когдаримские легионы в Галлии провозгласили императоромЮлиана,впоследствиипрозванного«Отступником».

101Деметрий—сынмакедонскогоцаряФилиппаV(а

неФилиппаII,какпишетБэкон)былказненв179г.дон.э.врезультатеинтригсвоегобратаПерсея.

102Селим — младший сын султана Баязета II (1481–

1512), соперничая за престол с братом Ахметом, сверготца, а затем отравил его, Генрих II — английскийкороль (1154–1189) из династии Плантагенетов; имеяобширные владения воФранции, вел тамнепрерывныевойны, в свою очередь французы интриговали противГенрихаегосыновей:Генриха,РичардаЛьвиноесердцеиИоаннаБезземельного.

103Ансельм Кентерберийский (1033–1109) —

знаменитый богослов, философ и политическийдеятель.СтавпримасомАнглии,настойчиводобивалсяправаназначениянавысшиецерковныедолжности,чторанеебылопрерогативойкороля.

Томас Бекет (1118–1170) — архиепископкентерберийский, выступил против короля Генриха II,который, проводя политику усиления своей власти,пытался ограничить права церкви и церковных судов(«Кларендонские постановления»); был убитсторонникамикороля.

104См.Ф.Бэкон,«TheHistoryoftheReignofKingHenry

theSeventh».

105«Воротнаявена»(лат.).

106Янычары (тур. «новые войска») —

привилегированное войско в Османской империи; изянычарформировалисьотборныевоенныеотряды,ониисполняли в стране функции полиции и жандармерии,составляли свиту губернаторов и личную гвардиюсултана. В XVI–XVIII вв., превратившись всамостоятельнуюфеодальнуюсилу,янычарыначинаютпротивопоставлять себя центральной власти, бунтуют,даже свергают султанов. Просуществовав около пятистолетий,былираспущеныв1826г.

Преторианская гвардия — возникла из преторскихкогорт, личной стражи полководца в Римскойреспублике.Вовременаимпериипревратиласьводнуизрешающих военно-политических сил в стране:преторианцы устраивали государственные перевороты,провозглашали, свергали и убивали императоров. В312 г. при императоре Константине I преторианскаягвардиябылаупразднена.

107«Помни,чтотычеловек»;«помни,чтотыБогили

наместникего».

108Ветх.Зав.,кн.Исайи,гл.9,ст.6.

109Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.20,ст.18.

110Cм.Ветх.Зав.,кн.ЦарствIII,гл.12,ст.6-14.

111Ср. нижеследующий текст с эссе «Метида, или

Совет»вкниге«Омудростидревних».

112После этих слов в бэконовской рукописи имеется

следующеедобавление:«Ибосредство этопревращаетМетиду-супругу в Метиду-любовницу; иначе говоря,заменяет совет, с которым государь торжественносочетался, советом лиц, которые обязаны своимположениемпреждевсеголестииласке».

113«Кругомвдырах,повсюдупротекаюя».Теренций,

«Евнух»,деист.1,сц.2,ст.106.

114Мортон,Джон(Morton,1420–1500)—архиепископ

кентерберийский, кардинал и лорд-канцлер Англии(1487–1500).

Фокс, Ричард (Fox, 1448–1528) — епископВинчестерский,лорд-хранительпечатиприГенрихеVIIиГенрихеVIII.Этилицапользовалисьособоймонаршеймилостью, так как, по сообщению историков, нехранилитайнычужихисповедей.

115«Найдетливеруназемле?»Нов.Зав.,Лук.,гл.18,ст.

8.

116«Главное достоинство государя — знать своих

людей».Марциал,Эпиграммы,кн.VIII,15.

117«Вообще»,«вцелом»(лат.).

118«Лучшие советники-мертвые». Диоген Лаэртский,

«О жизни, учениях и изречениях знаменитыхфилософов»,кн.VII,1.

119Весьтекст,начинаясэтойфразыидоконцаопыта,

добавленБэкономвиздании1625г.

120«Утровечерамудренее»(лат.).

121Комиссия, оформлявшая в 1603 г. объединение

Англии иШотландии после вступления на английскийпрестолшотландскогокороляЯковаСтюарта.

122«Занятьсятекущимиделами»(лат.).

123«Какугоднотебе»(лат.).

124Федр,«Басни»,кн.V,8.

125«Отправь обоих нагишом к людям, которые их не

знают, и тогда увидишь»; это изречение приписываютфилософуАристиппу(Vв.дон.э.).

126По мнению некоторых комментаторов, здесь

имеетсяввидусэрФрэнсисУолсингем(1530–1590).

127Ветх.Зав.,кн.Неем.,гл.2,ст.1–2.

128См.Тацит,«Анналы»,кн.XI,29–30.

129Предполагают, что здесь Бэкон мог иметь в виду

своего двоюродного брата Роберта Сесиля и сэраТомасаБодлея.

130«Я-то не имею иных интересов, кроме

безопасностиимператора».Тацит,«Анналы»,кн.XIV,57.

131Собор св. Павла в Лондоне в XVI–XVII вв. был

излюбленнымместомпраздношатающейсяпублики.

132«Глупый верит всякому слову, благоразумный же

внимателен к путям своим». Ветх. Зав., кн. Притч.Соломон.,гл.14,ст.15.

133«Влюбленный в самого себя и не знающий

соперников».Цицерон,«ПисьмакбратуКвинту»,III,8.

134Ветх.Зав.,кн.Иерем.,гл.6,ст.16.

135Нов.Зав.,Посл.Тимоф.II,гл.3,ст.5.

136«Из пустяка делаешь великое дело». Теренций,

«Самоистязатель»,III,5,8.

137«Отвечаешь, одну бровь задирая на лоб, а другую

опуская до самого подбородка; но свирепость тебе неидет».Цицерон,«ПротивПизона»,VI.

138«Пустозвон, который легковесностью слов

разрушает весомость вещей». Это высказывание,которое Бэкон приписывает Авлу Геллию, имеется уКвинтилиана,«Наставленияоратору»,X,1.

139Аристотель,«Политика»,кн.1,1.

140«Большойгород,большоеодиночество».

141«Причастныезаботам»(лат.).

142Плутарх, «Сравнительные жизнеописания»

(Помпей,XIV).

143«Я не скрыл этого от тебя из дружбы». Тацит,

«Анналы»,кн.IV,40.

144Коммин,«Memoirs»,V,5.

145Плутарх, «Сравнительные жизнеописания»

(Фемистокл,XXIX).

146Нов.Зав.,Посл.Иаков.,гл.1,ст.24.

147Второе издание 1612 г. содержало опыт «Of

Greatnes of Kingdomes», который затем был Бэкономзначительно изменен и расширен. В издании 1625 г. онфигурирует под названием «Of the True Greatness ofKingdoms and Estates». Однако до этого опыт былпереведен на латинский язык (Томасом Гоббсом) иопубликованв1623г.всоставетрактата«DeDignitateetAugmentisScientiarum»,VIII,3подназванием«ExemplumTractatus summarii de Proferendis Finibus Imperii».Поэтому все пояснения к тексту этого опыта читательможет найти в наших примечаниях 132–150 к книгевосьмой «О достоинстве и приумножении наук». См.ФрэнсисБэкон,Сочинения в двух томах.М., 1971, т. 1,стр.575–576.

148«Удовлетворяюттребованиям»(лат.).

149«…область,оружьемсильнаиземлиплодородьем»;

Вергилий,«Энеида»,кн.I,ст.531.

150«Право торговли, право вступления в брак, право

наследования»; «избирательное право, право заниматьгосударственныедолжности»(лат.).

151«Планы Помпея поистине фемистокловские; он

полагает, что господствонаморс означает господствонадовсем».Цицерон,«ПисьмакАттику»,X,8.

152Истории царствования и характеристике личности

этого первого представителя Тюдоров Бэкон посвятилсвое сочинение«TheHistory of theReignofKingHenrytheSeventh»(1621).

153«Подозрениеосвобождаетотверности».

154«Сын, берегись погонять и крепче натягивать

вожжи»;Овидий,«Метаморфозы»,кн.II,ст.127.

155Опыт «Of Plantations» впервые появился в издании

1625 г. В латинском издании он назывался «DePlantationibus populorum et Coloniis». Сам Бэкон былэнтузиастом колониальной политики и принималактивное участие в разработке планов колонизацииВиргинии,НьюфаундлендаиОльстера.

156Ср.Лукреций,«Оприродевещей»,кн.V,ст.822–827.

157Виргиния— первая английская колония вАмерике.

Охваченная жаждой наживы Лондонская компанияорганизовала здесь табачные плантации и нещадноэксплуатировала на них коренное население; когда жетуземцы стали массами гибнуть, в Виргинию началсяввоз рабов-негров и приговоренных к ссылкепреступниковизАнглии.

158Имеет двоякое значение: «препятствие, помеха» и

«обоз».

159Ветх.Зав.,Еккл.,гл.5,ст.10.

160Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.18,ст.12.

161«В своем стремлении увеличить состояние

обнаруживаетнеалчность,нопоискиспособовделатьдобро».Цицерон,«ВзащитуРабирияПостума»,2.

162«Кто спешит разбогатеть, тот не останется

ненаказанным».Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.28,ст.20.

163«В поте чужого лица» — перефразировка

библейского«впотелицатвоего».Ветх.Зав.,кн.Бытие,гл.3,ст.19.

164«Он, словно ищейка, выслеживает завещания и

бездетныхграждан».Тацит,«Анналы»,кн.XIII,42.

165Ветх.Зав.,кн.ЦарствI,гл.28,ст.12.

166Гомер,«Илиада»,кн.XX,ст.307–308:«Будет отныне Эней над троянами царствовать

мощно,Он,исыныотсынов,имущиепозднородиться».

167Сенека,«Медея»,дейст.II,ст.440–444:«Промчатсягоды,ичрезмноговековОкеанразрешитоковывещей,Иогромнаяявитсявзорамземля,ИновыеТифисоткроетморя,ИФуланебудетпределомземли».

168«Явлюсь тебе еще в Филиппах». См. Аппиан,

«Гражданскиевойны»,кн.IV,134.

169«И ты, Гальба, отведаешь самодержавной власти».

Светоний,«ЖизньдвенадцатиЦезарей»(Гальба,4).

170Cм.Тацит,«История»,кн.V,13.

171ПриГенрихеVI (1422–1461)началасьвойнаАлойи

Белой роз. Ср. Бэкон. «The History of the Reign of KingHenrytheSeventh».

172Этим астрологом был известный составитель

гороскопов, врач Нострадамус (1505–1566), автор«Centuries».

173Т. е. «hempe» — Henry, Edward. Mary, Philip,

Elizabeth.

174В 1588 г. испанский король Филипп II послал к

берегамАнглиисвою«Непобедимуюармаду».

175«Восемьдесятвосьмойгодбудетдостопамятным»;

Региомонтан — прозвище немецкого математика иастрономаИоаннаМюллера(1436–1476).

176Этот сон сатирически изобразил Аристофан,

«Всадники»,Пролог,ст.218ислед.

177В Англии в XVI–XVII вв. неоднократно

принимались законы против злоупотребления всякогородапредсказаниями.

178Имеется в виду «Критий», который в одном из

латинских переводов назывался «Критий, илиАтлантик».

179Приручая охотничьих птиц, им на время зашивали

веки.

180Cм.ДионКассий,«Римскаяистория»,LVII,9.

181Опыт«OfMasquesandTriumph»появилсявтретьем

издании 1625 г. «Масками» называли любительскиепридворные спектакли, в которых иногда принималиучастие царственные особы и высшая знать. Этиспектакли были богато декорированы, отличалисьизысканными костюмами и носили характерсвоеобразного дивертисмента с декламацией, пением,танцами, живыми картинами и разыгрываниемнебольших сцен. Как это видно из частной перепискиБэкона, он сам принимал участие в организации такихпразднествещебудучивкорпорацииГрейс-Иннидажепробовал писать для них пьески. «Триумф» — здесьвеличественноетеатральноепредставление.

182«Тотвсеголучшесвойдухпобеждает,ктоцепина

теле порвав, перестает и печалиться». Овидий,«Лекарстваотлюбви»,293.

183Имеется в виду эзоповская басня «Ласка и

Афродита».Эзоп,«Басни»,50.

184«Долгожиладушамоя».Ветх. Зав.,Псалм.Давид.,

119,ст.6.

185См. Макиавелли, «Рассуждения о первой декаде

ТитаЛивия»,кн.III,гл.6.

186Жак Клеман — доминиканский монах, во время

религиознойвойнывоФранциизаколол1августа1589г.короляГенрихаIII.

ФрансуаРавальяк—католическийфанатик,убилв1610г.французскогокороляГенрихаIV.

187Жореги — покушался в 1583 г. на штатгальтера

ГолландииВильгельмаНассауского, принцаОранского.Жерар через два года после Жореги повторилпокушениеиубилпринца.

188Такойоборотвпереводевозможен,т.к.английское

слово«custom»означаети«привычку»и«обычай».

189См. Д. Флетчер, «О государстве русском». СПб.,

1906,гл.XXVIII.

190«Каждый кузнец своего счастья». Плавт,

«Тринуммус»,актII,сц.2,ст.84.

191«Змея не станет драконом, пока не съест другую

змею»(лат.).

192«В этом человеке сочетались такие физические и

духовные силы, что, где бы он ни родился, он,несомненно, смог бы устроить свое счастье»; ТитЛивий, «Римская история от основания города», кн.XXXIX,40.

193«Гибкийталант»(лат.).

194«Немногобезумия»(итал.).

195«Ты везешь Цезаря и его счастье». Плутарх,

«Сравнительныежизнеописания»(Цезарь,XXXVIII).

196«Счастливый», а не «Великий». См. Плутарх,

«Сравнительныежизнеописания»(Сулла,XXXIV).

197См. Плутарх, «Сравнительные жизнеописания»

(Тимолеонт,XXXVI).

198«Трутнейотульевсвоихотгоняют,ленивоестадо».

Вергилий,«Георгики»,кн.IV,ст.168.

199«Впотелицатвоегобудешьестьхлеб».Ветх.Зав.,

кн.Бытие,гл.3,ст.19.Затем,перефразировкаБэкона:«Впотечужоголица».

200«Уступкапожестокосердию»(лат.).

201«Молодостьегобылаполнаошибок,болеетого—

безумия»(лат.).

202Ветх.Зав.,кн.Иоиля,гл.2,ст.28.

203«Он оставался прежним, но прежнее ему уже не

шло».Цицерон,«Брут,илиознаменитыхораторах»,95.

204«Последние уступали первым». Тит Ливий,

«Римская история от основания города», кн. XXXVIII,53.

205Бэкон,по-видимому,имеетввидутрактатДюрера

«Четыре книги о пропорциях человеческого тела,найденных и описанных Альбрехтом Дюрером изНюрнберга на пользу всем любящим таковую науку»(1528). Что касается Апеллеса, то источникиприписывают такой метод другому древнегреческомухудожнику — Зевксису. Расписывая храм Геры вКротоне,Зевксисвыбралпятькрасивыхдевушек,чтобыиз лучших черт каждой создать образ Елены.Аналогичная ошибка (упоминание «Венеры» Апеллеса,вместо «Елены» Зевксиса) содержится и в трактате «Одостоинствеиприумножениинаук»,кн.VI,гл.1.

206«Прекрасна осень прекрасного» — изречение,

приписываемое Эврипиду. Плутарх, «Сравнительныежизнеописания»(Алкивиад,1).

207Мом(миф.)—греческийбогнасмешкиизлословия.

Имеется в виду эзоповская басня «Зевс, Прометей,АфинаиМом».Эзоп,«Басни»,100.

208Плутарх,«Сравнительныежизнеописания»(Лукулл,

XXXIX).

209«Вечнуювесну»(лат.).

210«Проси много-получишь сколько следует».

Квинтилиан,«Наставленияоратору»,IV,5,16.

211Этим опытом «Of Studies» открывалось первое

издание бэконовских «Essays» 1597; в обоихпоследующих изданиях он расширялся, а в латинскомвышелподназванием«DeStudiisetLectioneLibrorum».

212«Занятия налагают печать на характер». Овидий,

«Героики»,XV,83.

213«Расщепляющиетминныезерна»,т.е.вдающиесяв

чрезмерные тонкости. Такое прозвище имел за своюинтеллектуальную изощренность римский императорАнтонинПий.

214«Общийотец»(итал.).

215«Сталкакодинизнас».Ветх.Зав., кн.Бытие, гл.3,

ст.22.

216Католическая Лига — образовалась в 1576 г. во

время религиозных войн во Франции как активнаяантигугенотская организация. Ее вождем был герцогГенрих Гиз, претендовавший также на французскуюкорону.

217Ветх.Зав.,Еккл.,гл.11,ст.4.

218«Видимость и подобие добродетели». Тацит,

«Анналы»,кн.XV,48.

219«Доброе имя лучше дорогих благовоний». Ветх.

Зав.,Еккл.,гл.7,ст.1.

220«Наперекорсовести»(лат.).

221«Восхваляянаставлять»(лат.).

222«Самая зловредная порода врагов — хвалящие»,

Тацит,«ЖизнеописаниеЮлияАгриколы»,41.

223Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.27,ст.14.

224Нов. Зав., Посл. Коринф. II, гл. 11, ст. 23;

«Приумножуслужениемое»;Нов.Зав.,Посл.Римлян.,гл.11,ст.13.

225В эзоповских сборниках такой басни нет. Это, по-

видимому,однаизпозднихверсийбасниБабрия«Быкикомар».

226Тит Ливий, «Римская история от основания

города»,кн.XXXV,12.

227«Пишущие о тщете славы ставят на книгах свои

имена».Цицерон,«Тускуланскиебеседы»,I,15.

228«Навсем,чтоонговорилилиделал,всегдалежала

печать какого-то артистизма». Тацит, «История», кн. II,80.

229ПлинийМладший,«Письма»,VI,17.

230«Всякая репутация исходит от тех, с кем мы

живем». Квинт Цицерон, «О достижении консульскогозвания»,V,17.

231Ромул — легендарный основатель Рима; см.

Плутарх,«Сравнительныежизнеописания»(Ромул).Кир — персидский царь (558–529 до н. э.),

основательвеликойперсидскойдержавы.Цезарь,ГайЮлий (102или101-44дон. э.)—всей

своейдеятельностьюподготовилпревращениеРимскойреспубликивимперию.

Осман I (ок. 1259–1326)—основательОсманскогогосударства. Исмаил (XVI в.) — основатель династииСефевидов,начавшейобъединениеПерсии.

232Ликург (VIII в. до н. э.) — законодатель древней

Спарты,емуприписывалисозданиееегосударственногоустройства: см. Плутарх, «Сравнительныежизнеописания»(Ликург).

Солон (ок.635–580дон.э.)—известныйафинскийзаконодатель, реформы которого состояли в заменеаристократической родовой основы государстваимущественной и в создании основ афинскойдемократии; см. Плутарх, «Сравнительныежизнеописания»(Солон).

Юстиниан (483–565) — император Восточнойримской империи, при нем была осуществленакодификацияправа—создан«Сводримскогоправа».

Эдгар Мирный (943–975) — англо-саксонскийкороль, хроники приписывают ему активнуюдеятельностьпообъединениюАнглии.

АльфонсоI(1252–1284)—корольЛеонаиКастилии,при нем был создан свод законов «Партид» (1265), вкоторомфиксировалисьсуверенныеправакороны.

233Т.е.«освободители»или«спасители»(лат.).Октавиан Август (63 до н. э.-14 н. э.) — первый

римскийимператор(с27г.дон.э.),положившийконецизнурительным гражданским войнам в Римскойреспубликеисамойреспублике.

ТитФлавийВеспасиан(9-79)—римскийимператор(с 69 г.), власть которого завершает анархию периодаправленияГальбы,ОтонаиВителлия.

Луций Домиций Аврелиан (214 или 215–275) —римский император (с 270 г.), сумевший возвратитьимпериимногиеотпавшиеотнеепровинции.

Теодорах — король остготов (493–526),основавшийвИталиигосударствоОстготов.

Генрих VII (1455–1509) — английский король (с1485г.),положившийконецмеждоусобной«войнеРоз»иначалодинастииТюдоров.

Генрих IV — французский король (1594–1610), егоприход к власти завершает многолетние религиозныевойныикладетначалокоролевскойдинастииБурбонов.

234«Расширившие»или«защитившиедержаву»(лат.).

235«Отцыотечества»(лат.).

236МаркАтилийРегул—римскийконсул,разбившийв

256 г. до н. э. карфагенский флот и высадившийся вАфрике.Регулпопалвпленккарфагенянами,согласнопреданию, принял там мученическую смерть. ПублииДецииМусы—отецисын,консулыРима,попреданию,пожертвовалижизньюрадиотечества.

237Опыт «Of Judicature» впервые появился в издании

1612г.изначительнорасширендляиздания1625г.Этотопыт особенно для нас интересен, так как связан спредметами непосредственных профессиональныхзанятийБэкона, которыйподнялся в своейпридворнойслужбе от простого юриста до лорда-канцлера(министраюстиции)Англии.

238ОбращаемвниманиенавесьмарезкийвыпадБэкона

противпроизволаримско-католическойцеркви.

239Ветх.Зав.,кн.Второзакон.,гл.27,ст.17.

240«Что возмущенный источник и поврежденный

родник, то праведник, падающий перед нечестивым»;Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.25,ст.26.

241Ветх.Зав.,кн.Амоса,гл.5,ст.7.

242Ветх.Зав.,кн.Исайи,гл.40,ст.4.

243«Ктосморкаетсясбольшимусилием,досморкается

докрови»;см.Ветх.Зав.,кн.Притч.Соломон.,гл.30,ст.33.

244«Онпошлетнанихдождьтенет».Ветх.Зав.,Псалм.

Давид.,10,ст.6.

245«Долгсудьиразобратьпоступокивремяпоступка»

(лат.).

246Нов.Зав.,Посл.Иаков.,гл.4,ст.6.

247Нов.Зав.,Матф.,гл.7,ст.16.

248Не«приверженцысудов»,а«паразитысудов»(лат.).

249«Высшимзакономдабудетдлянихблагонарода»;

этисловамынаходим,однако,невзаконахДвенадцатиТаблиц,ауЦицерона«Озаконах»,кн.III,3,8.

250Т.е.«мое»и«твое»(лат.).

251«А мы знаем, что закон добр, если кто законно

употребляетего».Нов.Зав.,Посл.Тимоф.I,гл.1,ст.8.

252Нов.Зав.,Посл.Ефес.,гл.4,ст.26.

253Сенека,«Огневе»,I,1.Нов.Зав.,Лук.,гл.21,ст.19.

254«…И душу в ранениях тех полагают». Вергилий,

«Георгики»,кн.IV,ст.233.

255«Честьдолжнабытьизпрочнойткани»;Фернандес Гонсальво (1443–1515) — испанский

военачальник, прозванный «Великим капитаном»,прославилсявборьбепротивмавров,затемкомандовалиспанскимивойскамивитальянскихвойнах.

256«Обычныепроклятия»(лат.).

257Ветх.Зав.,Еккл.,гл.1,ст.9.

258Ветх.Зав.,Еккл.,гл.1,ст.10–11.

259Изложение мифа о Фаэтоне см. Овидий,

«Метаморфозы»,кн.II,ст.1-328.

260Cм.Ветх.Зав.,кн.ЦарствIII,гл.17.

261Платон,«Тимей»,25с-d;ср.«НоваяАтлантида».

262Григорий I — римский папа (понтификат 590–

604гг.).

263Период,втечениекоторогополюсмирасовершает

полный оборот около полюса эклиптики; равен 25 800лет.См.Платон,«Тимей»

264Арианство— течение в христианстве, отрицавшее

«единосущность» Бога-Сына и Бога-Отца. Егооснователь—александрийскийпресвитерАрий,учениекоторого было осуждено как еретическое Никейскимсоборомв325г.

Арминиане(ремонстранты)—протестантскаясектаначала XVII в. в Нидерландах, основанная ЯковомАрминием (1560–1609); допускала отступления отстрогостей ортодоксального кальвинизма, вполитическом отношении арминиане примыкали кфедералистам и подвергались гонениям со сторонымонархическихсторонниковНассаускогодома.

265В III в. до н. э. произошло вторжение древних

галловвМалуюАзию;заселеннаяимиобластьполучиланазвание Галатия. Поход галлов на Рим имел место в390 г. до н. э., они взяли Рим и осадили Капитолий; сэтой осадой связано известное предание о гусях,спасшихРим.