Kaleidoscope of Jewish Life

4, 2011

KALEIDOSCOPE OF JEWISH LIFE

Частенько мы слышим разные мифыи домыслы об истории, традициях ижизни евреев. Они самые разные, нонекоторые звучат совсем неплохо. Иодно из них – утверждение, что евреисильны своим единством и взаимовы-ручкой.

При этих словах я уже представляюскептическое выражение на лицахсамих евреев. Однако смею утвер-ждать, что в общем и целом и даже вовполне конкретных случаях этот лозунгимеет вполне реальное основание.

Наверняка почти каждый читательвспомнит, как ему надо было найти что-то в другой стране или как семья от-правляла своего любимого иуникального ребенка учиться куда-тодалеко от дома. Так куда мы обраща-емся в таких случаях в первую оче-редь? Именно к местным евреям! Ищемеврейскую организацию, идем в сина-гогу. С уверенностью, что там нам не-пременно помогут. Во всяком случае,мы идем за помощью к своим.

И к нам обращаются порой с такимиже просьбами. У кого-то ребенок при-ехал учиться в Ригу, и никого тут нет изродственников. И кто же поможет, есливдруг что? Только свои. А бывало нераз, что звонят какие-то люди и расска-зывают, что вот тут человек, которомунадо помочь. И всегда я слышу одну иту же фразу – утверждение: «Ведь высвоим всегда помогаете!» Так хочется,чтобы не было никогда повода раз-убеждать кого-то в этом прекрасноммнении.

...Недавно ученые установили, чтогенетически евреи являются единымнародом. И какими бы мы ни были раз-ными, что внешне, что внутренне, нодля нас всегда в любом городе самойпервой достопримечательностьюбудет синагога. А все евреи всегдабудут своими, на каком бы языке они неговорили.

Редакция:Эмилия ГУБАТОВАБорис СЕБЯКИНЛев МАНЕВИЧСтивен ШЕРМАН

Журнал издается присодействииголландского фонда The Jewish Humanita-rian Fund

Издатель – еврейскийцентр “Алеф”

Эл. почта [email protected]Адрес в интернетеhttp://jewish.times.lv

Журнал распространяется в стра-нах ЕС, России, Украине, Белорус-сии, Израиле, ЮАР и США. По вопросам распространения иподписки обращаться в компаниюPKS – www.pks.lv/ru,www.pressa.lv/ruМнения авторов не всегда совпа-дают с позицией журнала. Рукописине рецензируются, не возвра-щаются и не согласовываются.Редакция не несет ответственностиза содержание рекламных публика-ций.

Типография Hoļda, Рига www.holda.lvАдрес: Ганибу дамбис, 29Почта: [email protected]Тел.: +371 7382339, +371 7353180

в номеремарк Шагал и соломон михоэлс

Михоэлс и Шагал стали фактами мировой культуры, подтвердив темсамым общефилософский и типологический характер искусства0

городской пейзаж

яркиевысказыванияальберта эйнШтейнаОдин из величайших гениев человечества, физик, лауреат Нобе-левской премии Альберт Эйнштейн (1879–1955) был известен икак философ, а также автор мудрых мыслей и афоризмов

еврейские мотивыаронавигуШинаАрон Вигушин – автор огромного числа кочующих в интернетебез указания имени их создателя афоризмов. Кроме того, онпишет стихи, пародии, рассказы и эссе

первый диссидентНарком юстиции, член ЦК партии левых эсеров, литератор наидише Исаак Захарович Штейнберг (в еврейских публикациях— Ицхок-Нахман Штейнберг) родился в Динабурге

музейисториикатастрофы(Шоа)О том, каким станет создающийся еврейский детский садик,глава общественной организации «Эмуна» и учредитель Центрадошкольного развития «Мишпахтон» Мириам Залманович.

семейноесчастьеЭто интервью с нашим постоянным автором, раввином и семей-ным консультантом Цви Капланом было опубликовано на ин-тернет-портале www.shul.lv

доброта спасет мир24 октября исполнится 100 лет со дня рождения блестящегомастера эстрадной сатиры Аркадия Райкина. Юбилейные раз-мышления рижского сатирика Марка Дубовского

Евреи – народ пугливый. Девятнадцать веков христианскойлюбви расстроили их нервы

Изрейел Зангвилл

СильныединСтвом

На первой странице обложки: Под хупой.

Банковские реквизитыеврейского центра

"Алеф"

Biedrība Ebreju kopienas centrs„ALEF”Skolas 6, Rīga, LV-1010Reģ. Nr. 4000 80 67 186Latvijas KrājbankaCentra rajona filiāleKonts LV 07 UBAL 1180 122 574 001Kods UBALLV2X

Виктория ГУБАТОВА,директор еврейского центра “Алеф”

вышли из штетла

Советские энциклопедические источ-ники в большинстве случаев определяютСоломона Михоэлса как советского актера,а Марка Шагала как французского живо-писца и графика. При осознании неточноститакой маркировки в ней кроется некийсмысл: Михоэлс и Шагал стали фактами ми-ровой культуры, подтвердив тем самым об-щефилософский и типологический характерискусства, способного преодолеть границынационального даже невзирая на язык.

Тем не менее, все это не отменяет при-сутствие национальных парадигм, форми-рующих модель художественного сознания.Именно на этих национальных парадигмахя попытаюсь остановиться в своем наблю-дении.

Истоки художественного и историче-ского сознания Марка Шагала и СоломонаМихоэлса следует искать в особенностяхбыта еврейского местечка - штетла, поро-дившего особый тип провинциального со-знания небольших городов, какими в концеXIX века были Витебск и Двинск. Большойпроцент еврейского населения позволяетговорить о еврейском характере культурыэтих городов.

вмеСтилище тайн

Следует отметить, что типологическаяблизость Витебска и Двинска не безусловна.Мир города детства по-разному проециро-вался в творчестве Шагала и Михоэлса. Ви-тебск - особая модель шагаловского мира,Витебск становится реальным и мифологи-

2 КалейдоСКоп еврейСКой жизни

Марк Шагали СолоМон МихоэлС

В 1990-е годы мне был предложен для разработки спецкурс на тему «Шагал и Михоэлс:национальное и общечеловеческое». Курс был разработан, но так и не апробирован, асобранный материал натолкнул на некоторые наблюдения, к которым скорее можноотноситься как к наброскам, нежели к законченному исследованию

Элина ВАСИЛЬЕВА. Даугавпилс, Латвия

М. Шагал и С. Михоэлс в костюме по эскизу художника. 1921 год

праздниК 3

ческим пространством большинства поло-тен художника. Тяга к реальному Витебску,Витебску прошлого, у Шагала сознательна имотивирована.

Родной город - это сосредоточение про-тиворечий, а значит вместилище тайн, про-странство мистическое. Витебск отражаетмодель детского сознания: «Мой грустный ивеселый город! Ребенком, несмышленышем,глядел я на тебя с нашего порога. И ты весьоткрывался мне. Если мешал забор, я вста-вал на приступочку. Если и так было невидно, залезал на крышу. А что? Туда и дедмой забирался. И смотрел на тебя сколькохотел».

В связи с Витебском в сознании Шагалавозникает постоянный знак возвращения:объективного, вынужденного, возвращенияв воспоминаниях. В результате этого про-исходит актуализация прошлого.

В книге Шагала «Моя жизнь» возникаетособая связь времен: прошлое и настоящееменяются местами, такая рокировка, про-странственная и временная, становитсяодной из особенностей всего шагаловскоготворчества. Прошлое входит в настоящее,оно наделено динамизмом, оно способнооживать и в сознании художника, и на егополотнах.

нищета и убожеСтво

Связь Соломона Михоэлса с Двинскомуказывает на наличие других парадигм. СДвинском связаны первые пятнадцать летжизни Шлиомы Вовси. В 1905 году семья пе-реезжает в Ригу, где будущий великий актерпопадает в реальное училище.

В воспоминаниях Михоэлса Двинск воз-никает крайне редко: «Живя в латвийскомгороде Двинске, я был свидетелем разитель-ной неописуемой нищеты и убожестваеврейского населения».

Если Витебск шагаловского детства на-полнен элементами раскрепощенного игро-вого сознания, то в «Автобиографии»Михоэлса характеристики Двинска при-обретают негативные коннотации: «Роди-тельский дом - типично еврейский,патриархальный, насыщенный глубоким фа-натизмом отца. Воспитание свое я получилв хедере, где обучался еврейской грамоте,Библии, Талмуду».

Правда, здесь возможна и некая доля ми-стификации: город, о котором пишет совет-ский артист Михоэлс, и Двинск егонастоящего детства - разные города. Инойобраз родного города появляется в мемуа-рах его брата-близнеца Хайма. Противопо-ложные настроения передает и АронШтейнберг, друг детства Михоэлса. В егоочерке «Мой двинский друг Шломо Вовси»описывается удивительный период дружбы

братьев Арона Штейнберга и Ицхака На-хмана и близнецов Вовси.

первое воСприятиетеатра

Один из ярких эпизодов воспоминаний -постановка в обществе любителей ивритадрамы Ицхака Нахмана «Хасмонеи», где Ми-хоэлс впервые играл главную роль: «Ноглавным в этом случае было не его режис-серское искусство, новой была его игра, иэто производило на двинскую публику наи-большее впечатление. Это была игра! Этобыло самовыражение!»

Невзирая на то, что в очерке Штейнбергагород детства Михоэлса ассоциируется сего единичным театральным опытом, Двинск- это и его первое восприятие театра, при-чем, во всех возможных национальных про-явлениях.

Образование в хедере - типичная состав-ляющая еврейского быта. Разумеется, посе-щение хедера становится составляющейдетских воспоминаний и Шагала, и Ми-хоэлса.

в потемКах С фонарем

Но в воспоминаниях Шагала этот эпизоддетства приобретает игровой характер: «Ивот в один прекрасный день к нам явилсяучитель, маленький раби из Могилева. Какбудто сошел с картины или убежал из цирка.Его и не приглашали. Он пришел сам, каксваха или гробовщик.

«Каких-нибудь полгода», - уверяет он ма-тушку. Ишь какой шустрый! И вот я сижу,уставившись ему в бороду. Я уже усвоил, что«а» с черточкой внизу будет «о». Но на «а»меня клонит в сон, а на черточке...

В это самое время засыпает сам раби. Онтакой чудак! Каждый день я прибегал к немуна урок и возвращался в потемках с фона-рем».

В «Моей жизни» хедер не назван, хотя вдействительности Шагал посещал именнохедер. Для Шагала детство само по себе яв-ляется раскрепощенным и свободным со-стоянием.

радоСтное Служениеб-гу

В данном случае имеет смысл говоритьоб определенном влиянии хасидизма настановление художественной системы Ми-хоэлса и Шагала. На рубеже XIX-XX веков ха-сидизм распространяется и на территорииДвинска, и на территории Витебска. В про-тивовес талмудистам (миснагим) хасиды вы-двигают идею радостного служения Б-гу.

В определенной мере хасиды былипоследователями каббалистов, ставя про-светление во время молитвы выше талмуди-ческой учености. Через молитву,религиозное созерцание, доброту и любовьк любой твари, радостное «служение серд-цем» можно достичь духовных высот.

Шхина, божественное присутствие, оби-тает во всем живом. Каждый человек может

видеть и ощущать Шхину как внутри себя,так и вокруг.

Хасиды завели обычай весело плясать всинагогах и во время молитвы, вводя в культэлементы карнавала, придавая особую рольмузыке, пению и танцам.

чаСть Света и добра

Наталия Апчинская приводит аналогиюмежду творческим методом Шагала и однойиз распространенных в хасидизме притч:«Бог создал мир в виде сосуда, наполнен-ного благодатью, не выдержав которой,сосуд разбился, но все его разлетевшиеся вразные стороны осколки продолжают со-хранять часть божественного света идобра».

художник-творец в некотороМСМыСле берет на Себя функциюцадика – пророка, поСредника МеждулюдьМи и богоМ, излагающеготалМудичеСкие МудроСти напонятноМ и доСтупноМ языке притч.отСюда оСобая тяга в творчеСтве двухМаСтеров к МатериальноСти ипредМетноСти


В воспоминаниях Михоэлса как самыеяркие эпизоды детства приводятся мо-менты, связанные с театрально-обрядовойстороной еврейских праздников. Так, по-является упоминание посещения дома пу-римшпилерами в канун праздника Пурим.Именно праздничное начало хасидизманайдет отражение на полотнах Шагала и всценической деятельности Михоэлса.

предметноемышление

Талмудисты выдвигают запрет илиограничение художественного самовыра-жения: эстетические формы не могут бытьадекватны жизненному пути еврея, живу-щего по Торе. Сценическое и живописноетворчество как раз наоборот становитсяформой художественного самовыражения,общения с окружающим миром.

Художник-творец в некотором смыслеберет на себя функцию цадика - пророка,посредника между людьми и Богом, изла-гающего талмудические мудрости на понят-ном и доступном языке притч. Отсюдаособая тяга в творчестве двух мастеров кматериальности и предметности.

Мышление Шагала действительно пред-метно. Элементами, из которых складыва-ется особый художественный мир,становятся вещи, сознательно деформиро-ванные авторским сознанием - они сдви-гаются со своих мест, расчленяются.

оперированиенеподвижноСтью

Предметы материального мира, живот-ные и люди срываются с привычных мест.Шагалу необходимо загадочное веселоедвижение, замысловатый танец, в которомотносительны горизонталь и вертикаль,верх и низ. Мир целокупен, потому что внем, в каждой его частичке раствориласьбожья благодать.

Сценическим вариантом шагаловскойпредметности становится пластика актераМихоэлса. Особое внимание он уделяетжесту как особому средству образной выра-зительности. Жест многозначен, за нимскрывается определенная сторона внутрен-него мира, которая подсказывает человекуформу его поведения: «Использованиежеста, использование движения есть опери-рование движением на фоне неподвижно-сти, оперирование неподвижностью нафоне движения».

Такая трактовка движения максимальноприближается к хасидской. Тело являетсявыражением высшей сущности, все дей-ствия, движения, жесты - проявление боже-ственного. Душа смотрит на мир сквозь

призму материального. Органы человече-ского тела становятся метафорами внут-ренней божественной сущности. Каждаядеталь материального мира, каждый жестслужит своего рода проекцией нефизиче-ской сущности. В системе Михоэлса жестритмизуется, сочетается с музыкальной ос-новой.

Свадебный Карнавал

Типичным сценическим воплощениемэтой системы становится спектакль ГОСЕТа«Фрейлихс» - «свадебный карнавал в двухдействиях». По словам Ю. Головашенко, «вспектакле «Фрейлихс», быть может, как ни водном другом из всех сценических произве-дений, Михоэлс продемонстрировал уме-ние показывать мир «малых вещей», иодновременно «мир огромных закономер-ностей». <...> «Фрейлихс» был великолепенв своей «материальной конкретности» и по-разителен в своих взлетах, во взлетах ост-рой, страстной мысли».

Герои «Фрейлихса» утверждают себячерез веселье, праздничность. При общеминтересе к этнографии центральная рольотводится свадебному ритуалу. Свадьба - этознак воскресшей, продолжающейся жизни.По иудейской традиции со свадьбы начина-ется сотворение мира семьи, создание дома,а значит - начало новой жизни. Брак - это вы-полнение одной из заповедей. «Только тотназывается человеком, у кого есть жена».

Сила жизни главенствует в спектакле Ми-хоэлса. В заметках к спектаклю он называетсвадебный стол (материальный предмет)столом жизни. Стол - это центр сцениче-ского пространства. Все танцевальные и му-зыкальные номера организуются именновокруг этого центра. Вокруг этой оси любвидвижутся, борются, ищут.

воССоздание образовпрошлого

Тема любви, свадьбы, праздника частовстречается и в живописи Шагала. Цикл че-ловеческой жизни соответствует празднич-ной цикличности. «Канун Судного дня»(1912), «Праздник шалашей» (1916) - эти кар-тины демонстрируют бытовое простран-ство, преображенное ритуалом, праздникоми благодаря праздничности превратив-шееся в пространство сакральное. В этомпроявляется ориентация на вечностное, по-добная слиянию времен у Михоэлса.

Одним из изобразительных принциповШагала и Михоэлса становится воссозданиеобразов прошлого. И поиски этих образовсвязаны с кульминационным в судьбееврейского народа XIX веком.

На сцене Еврейского Камерного театра,а потом и на сцене ГОСЕТа Михоэлс обраща-

ется в первую очередь к инсценировкеклассики - произведений Шолом-Алейхема.Для Шагала этими образами становятся об-разы сакрального быта Витебска конца XIXвека.

до маСштабоввСеленной

В связи с этим возникает особое понима-ние черты оседлости. Черта оседлостивлияет как на восприятие пространствен-ной модели, так и на понимание места чело-века в этом мире. Именно как попыткупреодоления черты оседлости частичноможно объяснить знаменитые полеты на по-лотнах Шагала. Образы и композиционныепринципы шагаловской живописи служатидее размыкания и преодоления границы,нарушению норм и канонов.

Особый принцип композиции, когдачасть лица и предмета срезается краемлиста, служит расширению пространствен-ной модели маленького мира. Не замкну-тость, а разрастание до масштабоввселенной становится у Шагала проявле-нием национального.

Нечто похожее возникает и у Михоэлса.Его герои так или иначе преодолевают гра-ницы: Лир - границу своего эгоизма, Тевье- границу своей роли воспитателя. Воз-можно также сравнить «летающих» героевШагала с созданным Михоэлсом в театре икино «человеком воздуха». Наконец, всамой идее создания еврейского театраМихоэлс видит размыкание границ малойкультуры, ее вхождение в мировой кон-текст.

преодоление границ

Идеей преодоления границ, замкнутостиможно объяснить и изначальную схожесть ввосприятии Шагалом и Михоэлсом событийОктябрьской революции. Революция ассо-циировалась с надеждой уравнивания вправах всех народов. Именно поэтому иШагал, и Михоэлс становятся пропаганди-стами (в определенной мере), активизируясвою деятельность.

В сентябре 1918 года по инициативе Лу-начарского Шагал был назначен комисса-ром по делам искусств Витебской губернии.В том же году Михоэлс (на тот момент ещеВовси) поступает в Еврейскую театральнуюстудию Алексея Грановского: «Это значит,что эти мои двадцать девять лет прожиты впрошлом, которое не давало мне возможно-сти отдаться своему призванию, и чтоименно революция открыла мне широкийпростор, дала возможность всецело от-даться искусству».

Создание еврейского национального те-атра стало для него воплощением раскре-

5родоСловная

пощения и свободы творчества. Именноблагодаря театру и в театре произойдет зна-комство Соломона Михоэлса и Марка Ша-гала. Контакты Шагала с театром не былислучайными.

Когда в 1918 году Абрам Эфрос и Яков Ту-гендгольд издают книгу «Искусство МаркаШагала», Шагал «обречен» на театр. Именноблагодаря Эфросу и произойдет «введение»художника в театр. Хотя первые связи сосценическим искусством у художника наме-тились гораздо раньше - еще до революциирежиссер Николай Евреинов заказываетШагалу декорации к спектаклю «Веселаясмерть».

неуправляемыйшагал

В 1919 году Шагал сотрудничает с экспе-риментальным театром Эрмитаж, создаетдекорации и костюмы к спектаклю «Реви-зор» в Театре революционной сатиры. Ре-

шающей оказалась встреча с режиссеромАлексеем Грановским, который предлагаетШагалу оформить зал нового еврейского те-атра в Москве.

Параллельно Шагал готовит эскизы деко-раций и костюмов к премьерному спек-таклю театра «Вечер Шолом-Алейхема». Вэто же время Евгений Вахтангов приглашаетШагала к оформлению спектакля «Гадибук»в студии «Габима», но эти планы так и оста-нутся нереализованными - концепции ре-жиссера и художника кардинальноразошлись.

В еврейском театре Шагал яростно бе-рется за работу. В своей монографии «Соло-мон Михоэлс» М. Гейзер дает достаточноточную характеристику - «Шагал был не-управляем». Для самого же Шагала это былполет вдохновения. Не случайно на цент-ральном панно он изображает и себя, вно-симого Эфросом в театральный свободный,праздничный мир.

шагаловСКаяшКатулКа

Панно в небольшом зале на 90 местполучило название «шагаловская шка-тулка». Само оформление состояло из 9частей: главное панно - «Введение в на-циональный театр», далее - «Музыка»,«Танец», «Театр», «Литература», «Свадеб-ный стол», «Любовь на сцене», а такжеоформление плафона и занавеса.Оформление было настолько ярким, чтоГрановский волнуется и говорит о том,что росписи будут отвлекать зрителей отспектакля.

Уверенность Шагалу придает под-держка Михоэлса: «Лед разбил Михоэлс,голодный, как мы все. Он уже не разподходил ко мне. Глаза навыкате, выпук-лый лоб, волосы дыбом, короткий нос итолстые губы. В разговоре он чутко сле-

дил за мыслью, схватывал ее на лету - весьугловатый, с торчащими острыми локтями- устремился к самой сути. Это незабы-ваемо!

Долго присматривался он к моим панно,просил дать ему эскизы. Хотел вжиться вних, свыкнуться с ними, попытаться разгля-деть, понять. И однажды, спустя месяц илидва, вдруг радостно заявил мне:

- Знаете, я изучил ваши эскизы. И понялих. Это заставило меня целиком изменитьтрактовку образа. Я научился по-другомураспоряжаться телом, жестом, словом!»

Сотрудничество Шагала с еврейским те-атром оказалось непродолжительным. Вдальнейшем расходятся и пространствен-ные координаты судеб Соломона Михоэлсаи Марка Шагала.

И здесь можно найти ряд пунктов, по ко-торым их художественные модели противо-стоят друг другу. Но это уже материал длядальнейшего исследования.

Сцена из спектакля «Мазл тов» по Шолом-Алейхему в Еврейском камерном театре.Сценография М. Шагала. 1921 год

Сцена из спектакля «Мазл тов» по Шолом-Алейхему в Еврейском камерном театре.Сценография М. Шагала. 1921 год


первый диССидентНародный комиссар юстиции РСФСР с декабря 1917 г. по март 1918 г., член ЦК партиилевых эсеров, литератор на идише Исаак Захарович Штейнберг (в еврейских публика-циях — Ицхок-Нахман Штейнберг) родился в Динабурге (ныне Даугавпилс, Латвия) всемье купца Зераха Штейнберга и его жены Хьены Эльяшевой (дочери ковенского раввина,сестра еврейского литературного критика Исроэла Бал-Махшовеса)

Юный Штейнберг учился в хедере, Пер-новской гимназии, затем – в Московскомуниверситете, где присоединился к эсерам.Был арестован и выслан в Тобольскую губер-нию на два года в 1907 году.

После ссылки уехал в Германию и защи-тил магистерскую диссертацию. По возвра-щении в Россию занимался адвокатскойдеятельностью и журналистикой. Во времяПервой мировой войны вёл антивоенную иреволюционную работу, многократно аре-стовывался. В 1917 г. работал адвокатом вУфе, где руководил клубом левых эсеровУфимской губернии. Избирался гласным го-родской думы, был членом исполкома Уфим-ского Совета рабочих и солдат.

26 октября 1917 года Исаак Штейнбергосудил восстание в Петрограде. Вошёл в со-став губревкома как комиссар земледелия.Был избран депутатом Учредительного со-бора по списку эсеров от Уфимской губернии.

Будучи наркомом юстиции в СНК РСФСР,заведовал отделом личного состава и управ-лением тюрем, являлся редактором отделе-ния уголовного судопроизводства. 19декабря 1917 подписал «Инструкцию» рев-трибуналу о прекращении систематическихрепрессий против лиц, учреждений и печатии направил соответствующую телеграммуСоветам всех уровней. В декабре 1917 — ян-варе 1918 гг. Совнарком несколько раз рас-сматривал претензии Штейнберга в адресВЧК. 31 декабря 1917 г. СНК по его инициа-тиве принял решение разграничивать функ-ции ВЧК и Следственной комиссии приПетросовете.

11 января по его его предложению СНКпостановил расследовать деятельность чле-нов коллегии Наркомюста, большевиков М.Ю. Козловского и П. А. Красикова, обвинен-ных Штейнбергом в противозаконной дея-тельности. В марте-апреле 1918 г. произошлаконфронтация Штейнберга с Ф. Э. Дзержин-ским. 15 марта 1918 он вышел из состава СНКв знак протеста против заключения Брест-

Ицхак Нахман Штейнберг, 1918 год

родом из латвии 7

ского мира и 19 марта в составе Южной де-легации ЦК ПЛСР(и) выехал в Курск для ор-ганизации партизанских отрядов. Оттудаотправился на юг страны, посетил Харьков,Ростов-на-Дону и принял участие во Все-украинском съезде Советов в Екатерино-славле.

Избран в Президиум Всеукраинского ЦКПЛСР(и) от российских левых эсеров. Сталвместе с Б. Д. Камковым и В. А. Карелиныморганизатором Главного военного штабалевых эсеров в Таганроге. Весной 1918 г. ак-тивно участвовал в работе II съезда ПЛСР(и).Выступил с речью, одобрив выход левыхэсеров из СНК, и предупредил об опасностивозникновения советской бюрократии.

Будучи первым советским наркомомюстиции, он строго придерживался предпи-саний ортодоксального иудаизма и в то жевремя активно разрабатывал теорию социа-лизма. Потом ударился в анархизм. Строилэкзотические планы спасения евреев.

Ицхак Штейнберг, при всей противо-речивости поступков, был человеком неза-урядным. Он оставил яркий след в историиеврейской политической мысли.

Он предпринимал отчаянные попыткинаправить в русло законности действия ЧКи других репрессивных органов, что ему неудавалось. Штейнберг Был арестован ВЧК 10февраля 1919 г. Провел в заключении 4,5 ме-сяца. В 1923 г. выехал за границу для работыв Венском Интернационале, после чегоВЦИК лишил его советского гражданства.

В это время у него появился интерес кеврейским делам. После нескольких публи-каций о положении евреев в Европе (писалШтейнберг на идише), он основал собствен-ный журнал - "Трибуна еврейской социали-стической мысли". Авторы нового изданияпытались синтезировать марксизм и сио-низм, искали пути для еврейского народа с

учетом исторического опыта и суровой дей-ствительности.

К 1930-м годам стало ясно, что планысионистов о создании еврейского госу-дарства в Палестине отодвигаются на не-определенное будущее. A положениеевреев в Европе продолжало осложняться.На этом фоне возникло движение террито-риалистов, которые выступали не за воз-рождение еврейской государственности, аза поиск территории, где евреи могли бы со-браться и жить в безопасности.

Штейнберг пытался подвести под этиидеи теоретическую базу. В свое время онувлекался анархизмом, что и отразилось наего позиции. Он утверждал, что еврейскийнарод в своем развитии уже преодолел тустадию, когда для укрепления националь-ного сообщества требуется государство. Врамках государства, считал он, еврейскийнарод станет деградировать (преступность,войны и т.п.).

Штейнберг выступал и противпредостав-ления евреям территории в Палестине, счи-тая, что арабский фактор неизбежноприведет к созданию государства со всемиего негативными атрибутами. Если никак не-возможно обойтись без государственногоустройства, писал Штейнберг, то пусть этимзанимаются другие, а евреи могут жить подих защитой.

В качестве примера такого защитника онприводил Британскую империю. А на терри-тории, которую выделят для евреев, должныбыть обеспечены полная независимостьэкономической жизни и культурная автоно-мия, распространяющаяся на все стороныдуховной интеллектуальной деятельности.

Пытаясь реализовать свои идеи, Штейн-берг совершил две длительные поездки повладениям британской короны - в ЮжнуюАфрику и в Австралию. Нужно ли говорить,

что ему не удалось основать там еврейскиеколонии? Его последний план состоял в том,чтобы собрать евреев, выживших после Хо-локоста, в Суринаме - голландском владе-нии в Южной Америке.

Нельзя не отметить, что все фантазииШтейнберга рождались из его исключитель-ной преданности еврейскому народу. Ра-дикал в политике, он оставалсяконсерватором в религии, глубоко уважалзаконы иудаизма.

Вместе с А. Шрейдером он основал изда-тельство «Скифы».

В связи с этим Штейнберг упоминается ввоспоминаниях писателя Романа Гуля: «Те-перь, из прекрасного далека времени, глядяна этих «скифов», надо сказать, что это былипо-человечески хорошие, симпатичныелюди (те, кого я знал — Шрейдер, Бакал,Лундберг), но политически, по своему «ре-волюционному романтизму» — какие-то не-серьезные. Странно, что эта группа «скифов»состояла почти вся из евреев, которые посвоему национальному характеру, я думаю,ни к какому «скифству» не расположены.Больше того, бывший наркомюст И. Штейн-берг был ортодоксальный, религиозныйеврей, соблюдавший все обряды иудаизма».

Существенная часть жизни Штейнберга –его любовь к языку идиш. Отойдя ото поли-тики, он стал заниматься литературной ижурналистской деятельностью на идиш подименем Ицхок-Нахман Штейнберг. Был ре-дактором популярного журнала «Афн швэл»(На пороге).

В 1933 году, после прихода нацистов квласти в Германии переехал в Лондон. В1939-1943 жил в Австралии, где безуспешнопытался организовать еврейское поселе-ние. Умер Исаак Штейнберг 2 января 1957года в Нью-Йорке. Его сын – известный аме-риканский искусствовед Лео Стайнберг.

Совет народных коммиссаров, начало 1918 года, Штейнберг крайний слева


эМиль берлинерfЭмиль Берлинер не изобрел фонографа — это сделал Томас Алва Эдисон. Через десятьлет после изобретения Эдисоном машины с покрытым оловянной фольгой записываю-щим цилиндром Берлинер создал граммофон, заменив цилиндр Эдисона плоским дискомиз цинка

Михаил ШАПИРО. Порт-Ричи, США

Не изобретал Берлинер и телефона. Этоизобретение обычно приписывают Алексан-деру Грейаму Беллу. Тем не менее Берлинерсумел очистить и усилить передаваемыезвуки. Таким образом, он изобрел свое-образный телефонный передатчик с неплот-ным контактом, который назвалмикрофоном. Он также разработал индук-ционную катушку, улучшив работу телефона.Благодаря усовершенствованиям Берли-нера (и созданию им оригинального микро-фона), телефон перестал быть простотехнической новинкой и стал эффективнымсредством связи, способным передаватьзвуки на большие расстояния. Более позд-ние доводки сделали микрофон неотъемле-мой частью публичных выступлений,радиовещания и записи звуков.

Берлинер родился и вырос в немецкомгородке Вольфенбюттеле близ Ганновера. Вдевятнадцать лет эмигрировал в США ипосле краткого пребывания в Нью-Йоркеобосновался в Вашингтоне, в округе Колум-бия. Работая клерком, продавцом и лабо-рантом в химической лабораториисахарного производства, Берлинер одно-временно изучал электричество и акустику.

В 1876 г. он начал возиться на дому сновой схемой телефона Белла. Следовалоулучшить неважное качество звука и увели-чить дальность действия для того, чтобыизобретение Белла можно было использо-вать. Соорудив громкоговоритель из ко-робки из-под мыла, Берлинер собралисходный микрофон. С добавлением индук-ционной катушки телефон превратился вудобное и полезное средство связи. Правана его усовершенствования были купленыкомпанией «Белл Телефон». Берлинер полу-чил в этой компании пост главного инспек-тора по электроприборам.

В 1887 г. Берлинер разработал граммо-фон и плоский диск для записи звука. Изоб-ретение грампластинки доказало, чтоглавным фактором искажения звука на вра-щавшихся вручную цилиндрах Эдисонабыла сила тяжести. Покрытая шеллаком пла-стинка с успехом фиксировала звуковыеволны. Вдобавок Берлинер изобрел способвоспроизводства копий с оригинала записи,известный ныне под названием «контрати-пирование».

Патент Берлинера был приобретен ком-панией «Виктор Токинг Машин» и послужилфундаментом для промышленности с мил-лиардными доходами. Берлинеру принадле-жал и патефон «Хиз Мастерс Войс» («Голосего хозяина»).

Берлинер продолжал пробовать силыво многих областях, экспериментируя вавиации (изобрел легкий двигатель с вра-щающимися цилиндрами и построил вер-толет примерно в одно время с ИгоремСикорским, которому обычно приписы-вают это изобретение), общественной ги-

гиене и улучшении качества молочногопроизводства. Он также организовывал об-щенациональную борьбу с туберкулезом иподдержал строительство Еврейского уни-верситета в Иерусалиме.

Длинный список изобретателей вклю-чает и других евреев (но не ограничиваетсяими): Авраам ибн Эзра (астролябия для мо-реплавателей), Леви бен Гершон (квадрант,которым пользовался Колумб), Наум Соло-мон (колесо с тонкими спицами и первыйбезопасный велосипед), Леопольд Маннеси Леопольд Годовский-младший (способцветовоспроизведения «Кодак-хром»),Петер Карл Гольдмарк (цветное телевиде-ние и долгоиграющие пластинки), ДжекобРабинов (письмосортировочная машина),Харольд Розен (геосинхронные спутники) и,разумеется, Джон фон Нейман (основныеэлементы современного компьютера —центральный процессор, запоминающееустройство и использование двоичныхчисел и последовательной обработки дан-ных).

Таким успехом Берлинер был обязандвум знаменательным новшествам. Первоекасалось технологии записи фонограммы.Если помните, в фонографе применяласьглубинная запись путем вдавливания, приэтом игла располагалась перпендикулярномембране. Берлинер же расположил их па-раллельно, в результате чего игла вырезалапоперечную канавку. Грубо говоря, не-устойчивую дорожку с ямками и ухабами за-менила дорожка извивающаяся.

Первый граммофон Э. Берлинера. Какэто ни удивительно, главной его проблемойстал двигатель. Дело в том, что пружинныйпривод фонографа был защищен автор-скими правами. Тогда соратник Берлинера— Элдридж Джонсон — на скорую рукусконструировал двигатель, похожий на си-стему швейных машин.

Вторым открытием стала насущная тех-нология тиражирования записанной фоно-граммы. Сначала Берлинер производилсвою поперечную запись на привычном ва-лике. Но затем на роль первичного носи-

9велиКие евреи

граММофон, Шеллаки 78 оборотов

Когда немецкий еврей Эмиль Берлинер в 1887 году представил публике граммофон, Эди-сон надменно заявил: "У этого аппарата нет будущего!" Элементарная изобретатель-ская зависть вперемешку с коммерческим интересом помешала великомуизобретателю увидеть в Берлинере своего главного конкурента. Но именно граммофонв начале ХХ века фактически полностью вытеснил с рынка аудиотехники продукцию"Эдисон фонограф компании" *

Сергей КУРИЙ. Киев, Украина

* Правда, фонографы еще долгое время просу-ществуют в роли диктофонов. Ими пользуютсяконторские служащие и собиратели фольк-лора. Действительно, как запишешь граммо-фонный диск в полевых условиях? Поэтомувалики к фонографам перестанут выпускатьтолько в конце 1920-х годов, когда диктофон-ные функции перейдут к магнитофону. Эмиль Берлинер в лаборатории


теля была избрана круглая цинковая пла-стинка, покрытая воском. После записи ори-гинал протравливался кислотой. Там, гдевоск оставался невредимым, кислота неоказывала никакого действия, зато углуб-ляла канавки, прочерченные резцом. Послеэтого из цинкового оригинала путем элек-тролиза получали медный негатив (на местеизгибающихся канавок образовывалисьаналогично изгибающиеся "хребты"). Нега-тив же становился той самой матрицей, ко-торой прессовали копии из какого-нибудьпластичного материала.

Подходящий материал Берлинер нашелне сразу. Первую пластинку он изготовил изцеллулоида (она до сих пор хранится в На-циональном музее США в Вашингтоне).Затем целлулоид сменился эбонитом, ноэтот материал плохо поддавался прес-совке.**

Легенда утверждает, что долгие поискиБерлинера завершились во время посеще-ния магазина одежды, где изобретателякрайне заинтересовали одни пуговицы, вер-нее, то, из чего они были изготовлены. Ока-залось — из шеллака. Шеллак представлялсобой застывшую смолу органического про-исхождения. В ее образовании участвуютнасекомые из семейства лаковых червецов.Самка червеца сосет сок тропических рас-тений и, переработав, выделяет шеллак. Дляпроизводства пластинок этот материал ока-зался на то время лучшим — относительнодешевым и (так же относительно) качествен-ным. Благодаря шеллаку граммофоннуюпластинку не спутаешь с виниловой — онатяжелая, толстая и очень хрупкая. У поло-вины доставшихся мне в наследство шел-лачных пластинок (хранившихся, надосказать, небрежно) отколоты края.

Кстати, по краю первых пластинок шелнебольшой барьерчик, не позволяющийигле соскакивать. Это было необходимоймерой предосторожности, так как граммо-фонные звукосниматели отличались мас-сивностью (вес доходил до 100–130 г), аиглы — грубостью. Стальные иглы былисъемными, потому что приходили в негод-ность после прослушивания только однойстороны пластинки. Были иглы и получше(они вставлялись в звукосниматель неразъ-емно) — корундовые (150 часов звучания)и алмазные (1 500 часов звучания). Без-условно, что от такой жестокой эксплуата-ции пластинки приходили в негодностьдовольно быстро. О шуме я даже не говорю,хотя после валиков Эдисона граммофонное

Эмиль Берлинер с внуком Робертом Фрэнком

Здесь родилать фирма Victor

** В 1909 г. выпускались даже пластинки из…стекла. Очевидцы утверждали, что стеклянныепластинки при проигрывании шумели меньшепрочих. Кто бы мог подумать!

11велиКие евреи

звучание казалось настоящим "Hi-Fi". Есливспомнить, что никаких усилителей в товремя не было, то звуки, несущиеся из грам-мофонного рупора, показались бы совре-менному слушателю неожиданно громкими.

Постепенно установилась и общая длявсех пластинок скорость проигрывания —78 оборотов в минуту. Если при этом учестьбольшую ширину канавок, то станет по-нятно, почему на одну сторону диска диа-метром 300 мм вмещалось не более 5 минутзвучания. Соответственно о записи цельныхкрупных произведений не могло идти иречи.

Тем не менее, индустрия грамзаписи раз-вивалась с потрясающей скоростью: если в1897 г. было выпущено 500 тысяч пластинок,то через два года их тираж возрос почтивтрое.

По сути дела, с момента появления ти-ражируемого носителя начала формиро-ваться и индустрия поп-музыки. Отнынеглавным критерием успеха того или иногоисполнителя будут тиражи продаваемыхпластинок, а позже — разнообразные "топ-парады".

Если говорить о репертуаре первых пла-стинок, то он преимущественно состоял измаршей, вальсов и оперных арий. Вручай в

то время "золотой диск", его бы бесспорнополучил итальянский тенор Энрике Карузо(а в России — Федор Шаляпин).

Такая популярность оперных пласти-нок — следствие высоких цен на первыеграммофоны, ведь оперу слушала в ос-новном аристократия. Постепенно ценыстали падать, и репертуар пластинок рас-ширился — начали выходить записи раз-ных "жестоких романсов", городскихпесен, комичных куплетов, не говоря ужео самой разнообразной танцевальной му-зыке.

Теперь меломану стало не обязательноприглашать на вечеринку музыкантов. До-статочно поставить пластинку, накрутитьграммофон, развернуть рупор и можнобыло лихо отплясывать с дамой сердцакакую-нибудь польку или фокстрот. Или на-против — остаться с музыкой наедине.

Когда же изобрели безрупорный граммо-фон, более известный как патефон, слуша-тели обрели новые удобства - можно быловзять небольшой чемоданчик, выехать напикник, завести пружину и наслаждаться му-зыкой вдали от дома.

Кстати, изобретение патефона принадле-жало конкурентам Берлинера — европей-ским дистрибьюторам фонографов —

фирме братьев Пате. Уразумев, что будущее"детища" Эдисона под угрозой, братья по-степенно сменили валики на пластинки.Какое-то время (до 1916 г.), они пыталисьоригинальничать, то записывая пластинки"глубинным" способом, то располагая за-пись от центра пластинки к краю, но ни то,ни другое не выдержало испытания време-нем. Главное открытие фирма Пате совер-шила в 1907 году, когда ее сотрудник ГильонКеммлер впервые попробовал убратьрупор внутрь коробки.

Правда, опытный экземпляр отнюдь ненапоминал тот небольшой раскладываю-щийся чемоданчик, каким патефон стал впо-следствии. Это была громоздкая тумбочка,на которой проигрывались диски в пол-метра диаметром.

Вторым ходом фирмы Пате в конкурент-ной войне на аудиорынке стало полученноеими эксклюзивное право на запись по-пулярных артистов французской эстрады (вчастности — Эдит Пиаф). Конечно, за этопришлось платить, но дело того стоило.Процесс записи в те времена был особеннонелегок — пели в рупор, стараясь не откло-нятся от оптимального положения. Лишь всередине 1920-х этот способ полностью вы-теснила запись через микрофоны.

В музее Эмиля Берлинера в Торонто

Аудиорынок всегда был ареной драмати-ческой конкурентной борьбы, полной алч-ности и подлости. Уже Берлинеру пришлосьсудиться с компанией Эдисона по поводуавторских прав на свой граммофон. Отстаи-вая сам аппарат, Берлинер забыл запатенто-вать свое главное изобретение — способзаписи на диск. Зато это не забыл сделатьодин из сотрудников его фирмы, чтобы тутже… продать запатентованные правафирме "Columbia Broadcoast System".

Когда же изобретатель граммофона нако-нец выиграл долгую судебную тяжбу, то судивлением обнаружил, что кроме егофирмы по производству пластинок — "Vic-tor", *** в США появилась еще одна — CBS.Через какое-то время появились и другие:во Франции — "Pathe", в Великобритании —"His Master’s Voice", в Италии — "La Voce delPardon"…

Чтобы защититься от подделок, фирмывыбирали себе логотипы, которые разме-щали на "пятачках" пластинок. Хотя "пират-ство" преследовало индустрию грамзаписис момента ее появления, в те времена каче-ственная полиграфия многим шарлатанам

была не под силу. Самую интересную исто-рию имеет логотип художника ФренсисаБарро. У Френсиса был брат, а у того —фокстерьер Ниппер. Собака отличаласьодним странным хобби — стоило завестифонограф, как она усаживалась подле него,расположив морду по направлению к ру-пору.

Сию забавную сценку Барро и зарисовал,а в 1899 г. предложил рисунок компании"Граммофон" (конечно же, первоначальныйфонограф художник заменил на более под-ходящий аппарат). К рисунку придумали эф-

фектный слоган — "His Master’s Voice"("Голос его хозяина"), давший в итоге назва-ние фирме грамзаписи. Дивиденды от ис-пользования рисунка обеспечилиудачливому Барро безбедное существова-ние — он заработал на фокстерьере Нип-пере 10 млн. фунтов стерлингов.

Эта пластинка, записанная 29 марта 1919года — "Слово тов. Ленина памяти Я. И.Свердлова" — значится в каталоге совет-ских пластинок под первым номером.

В Российской империи первая фабрикагрампластинок появилась в 1901 г. в Риге. Ав 1910 г. под Москвой был основан крупней-ший Апрелевский завод грампластинок.После Октябрьской революции практичныйВ. Ленин понял, что пластинки могут прино-сить огромную пользу как источник агита-ции. Поэтому на первых советскихпластинках были не цыганские романсы, аразнообразные вдохновляющие речи совет-ского правительства. На первых советскихпластинках были запечатлены речь Ленина"Памяти Я. Свердлова", выступления А. Ко-лонтай, А. Луначарского и даже стихотворе-ние "Железный Мессия" пролетарскогопоэта В. Кириллова в исполнении автора.

Однако развитию еще одного "важней-шего из искусств" постоянно мешала не-хватка материала для звуконосителей.Шеллак, запасенный буржуями, закончился,а закупать его для молодой власти, истер-занной гражданской войной, было дорого-вато. Но большевики выкрутились и здесь -в дело пошел так называемый скрап - бойстарых пластинок.

И так же, как мое поколение меняло ма-кулатуру на дефицитные в СССР книги А.Дюма, в 1920-х годах меняли скрап на пла-стинки. Постепенно работа индустрии грам-

записи наладилась (тиражи фирмы"Мелодия" достигали 180 миллионов дисковв год), однако качество советских пластинок(что граммофонных, что виниловых) всегдауступало качеству западных.

чтобы защититьСя от подделок,фирМы выбирали Себе логотипы,которые разМещали на "пятачках"плаСтинок. хотя "пиратСтво"преСледовало индуСтриюграМзапиСи С МоМента ее появления,в те вреМена качеСтвеннаяполиграфия МногиМ ШарлатанаМбыла не под Силу


*** Хорошо известная ныне кампания JVC

(Japan Victory Company) начинала как японский

филиал фирмы Victor

Документ из патентного дела с изображением принципа работы граммофона

13горьКая правда

нациСт из петак-тихвы

Лев МАНЕВИЧ. Бат-ям, Израиль

В Израиль из Киргизии был экстрадирован неонацист Дмитрий Богатых, сбежавший в2007 году в Россию. Молодой человек был арестован по подозрению в причастности корганизации группировки неонацистского толка, действовавшей в Израиле

Нацисты в Израиле?! Еще совсем недавноказалось, что этого не может быть потому,что этого не может быть никогда. Но вот спо-добились! Нацисты уже совершали непо-средственно антисемитские действия:осквернение могил и синагог, нападения награждан и т. п. Как в еврейской странесмогли появиться антисемиты и нацисты?Причем, въехавшие в страну по "Закону овозвращении", принятому в 1950 г. именнодля защиты евреев от опасности проявле-ния явлений нацизма и антисемитизма встранах рассеяния.

Иммиграция евреев в Израиль в аспектесионизма воспринимается, как репатриа-ция, "алия", возвращение на Родину, каковойдля всех евреев является Израиль. С мо-мента создания страны было нескольковолн репатриации: выживших в Катастрофеевропейских евреев, евреев из арабских идругих мусульманских стран, волна репат-риации из СССР 1970 - начала 1980 гг. и на-конец, последняя, "большая алия", хотя ипотихоньку иссякающая, но продолжаю-щаяся по сегодняшний день.

И каждая очередная волна репатриациивстречалась с враждебностью, пренебреже-нием, патернализмом со стороны старожи-лов и стремилась, как можно скорее,адаптироваться к новым условиям, абсорби-роваться (как это называется на иврите),раствориться в новой среде, стать такими,как все.

Именно так и произошло со всеми пре-дыдущими волнами репатриации, но не споследней. Одной из причин тому явилась,как мне кажется, "прямая абсорбция": еслирепатрианты прежних лет начинали своюжизнь в стране в "центрах абсорбции", гдеони в течение какого-то времени жили наполном государственном обеспечении,осваивая язык, знакомясь с особенностямижизни в стране, а в последствии получаяподдержку в обеспечении жильем и трудо-устройстве, то репатрианты последней

волны, приехав в страну, получают какое-товремя минимальное денежное пособие, де-нежную помощь в аренде жилья, а дальше,живи, как знаешь.

И поэтому реакцией на естественное не-приязненное отношение к чужакам со сто-роны местного населения было не желаниепоскорее абсорбироваться, стать как все, аответная неприязнь и враждебность. Новыежители страны сами пытались приспосо-биться к новой жизни: брались за любую ра-боту, открывали собственные бизнесы,создали собственную инфраструктуру, поз-волившую многим из них за долгие годыпроживания в Израиле так и не овладеть ив-ритом.

"Русские" магазины, рестораны, клубы, ту-совки – такого страна еще не видела. С на-чалом последней волны репатриации вИзраиле пышным цветом расцвела торговлянекошерными продуктами питания, неко-шерные рестораны, традиции празднованияНового Года (не Рош-Хашана!). В стране воз-ник новый параллельный мир, никак не же-лающий уступать позиции и успешноконкурирующий с существовавшим до негоукладом.

Если еще в начале 1990-х годов можнобыло услышать грозное предостережение:"Рак иврит! (Только иврит!)", то в наши днипо-русски разговаривают везде, и у старо-жилов и уроженцев страны считается хоро-шим тоном изучать русский.

Еще одна проблемой явился тот факт,что в соответствии с «Законом о возвраще-нии» в страну въехали не только евреи, нои нееврейские члены их семей, внуки иправнуки евреев. Часть из них, вне зависи-мости от этнической принадлежности, пре-одолев все трудности адаптации к новойжизни, изучив иврит, найдя себе достойнуюработу, стали полноправными членами об-щества.

Но некоторые, так и не смогли найти себяв новой жизни, но винят в этом не себя, а

страну, которая не обеспечила их тем, чем,по их мнению, обязана обеспечить. Крометого, среди въехавших в страну согласно"Закону о возвращении" не евреев имелосьнекоторое число лиц, имевших опыт анти-семитской деятельности, полученный встране исхода.

И в Израиле в попытках "качать права"они проявляют его в полной мере, вовле-кая в свою деятельность таких же, как онисами не евреев, но до поры до времени неопределившихся, а то и потерявших своикорни евреев, которых "зовет труба" стад-ности.

Мне самому довелось проживать водном доме с молодой женщиной, белорус-ской по национальности, въехавшей в на-чале 90 годов прошлого века в страну,благодаря фиктивному браку с евреем. И я,как и другие соседи, неоднократно слышал,как эта дешевая проститутка, обслуживав-шая иностранных рабочих и нелегалов (этобыло все, чем она могла зарабатывать себена жизнь), поливала из окна грязной браньюевреев и Израиль.

Конечно, положение, при котором веврейской стране могут существовать анти-семитизм и нацизм абсурдно и нестерпимо,и политики, и полиция и общественные дея-тели ломают головы в поисках решения этойпроблемы. Высказываются самые разныемнения. Но тщетно – простого и удовлетво-ряющего всех решения никто предложитьпока не смог.

На мой взгляд, реально может бытьтолько одно: изменить «Закон о возвраще-нии», более строго и выборочно относитьсяк кандидатам на получение права на прожи-вание в стране и безжалостно депортиро-вать из страны, невзирая на полученныйстатус, лиц, виновных в разжигании антисе-митизма, нацистской пропаганде и деятель-ности. Только это, может быть, сможетостановить этот кошмар. Но на это потре-буются годы.


еврейСкие Мотивыарона вигуШина

Арон ВИГУШИН. Даллас, США

Представляем автора, произведения которого широко известны, но …без привязки кавтору. Дело в том, что Арон Вигушин – автор огромного числа кочующих в интер-нете без указания имени их создателя афоризмов. Кроме того, он пишет стихи, паро-дии, рассказы и эссе. Вот что он рассказывает о себе

Родился в городе Вильно в 1936 году. Пообразованию инженер-строитель. Нацио-нальность - да.

Где и кем работал в Союзе и США, нестоль важно, - важнее то, что всю сознатель-ную жизнь интересовался еврейской куль-турой и взаимоотношениями еврейскогонарода с народами мира.

Начальное и среднее образование поеврейству получил от своих родителей -светлая им память. Отец - бригадир маля-ров-альфрейщиков в Союзе и художник-де-коратор в еврейских театрах Вильно (до1939 года) был большим знатоком-просве-тителем еврейской культуры. Мама, ранооставшаяся сиротой, воспитывалась в семьееё дедушки и дяди, которые были мельни-ками в еврейском местечке Эйшишкес(Литва). От неё я получил всё то, чем жилотрадиционное еврейское местечко: идиш,фольклор, семья, еврейская кухня и любовько всему, что связано с еврейским народом.

С 1980 года с семьёй живу в США: 17 летв городе Эль-Пасо, на границе с Мексикой,и 10 лет в городах Форт-Уорс и Далласе, чтов штате Техас. Здесь я познакомился с совер-шенно отличной от ашкеназийской куль-туры, к которой я принадлежу, с культуройиспано-говорящих евреев.

Тяга к писанию у меня, насколько я себяпомню, была давно, но в Союзе не писал,учитывая специфику моих писательских ин-тересов. Писал только то, что было поло-жено по службе, да немало лет пописывалматериалы для студенческих и проектныхколлективов художественной самодеятель-ности. Писал это всё я, конечно, анонимно,

нигде это не публиковалось, поэтому я несидел, сослан не был и перед властями былчист, хотя слушателям концертов нравилисьэлементы свободомыслия, и скрытых намё-ков на «правду жизни».

Приехав в США, потихоньку начал писатьи публиковаться, получая от этого удовле-творение. Моя жизнь - в моих рассказах иэссе.

заметКи о моейнациональноСти

Я еврей! В самом ли деле я еврей? Ну ко-нечно же! На моём семейном дереве всепредки как по отцовской, так и по материн-ской линии, на четыре поколения, которыемне удалось установить, были евреями изВильно. А откуда пришли их предки? Можетиз долины реки Рейн в Германии, куда евреипереселялись в VIII-IX веках из Франции иИталии. Возможно из Хазарского Каганатапосле его падения в XI веке, или от инквизи-ции в католической Иберии? Может спаса-ясь от крестовых походов, а может отказаков Богдана Хмельницкого в серединесемнадцатого века. Я никогда этого неузнаю. Несмотря на все преследования, моипредки, за редким исключением, не отказы-вались от своей религии, традиций, куль-туры, а передавали их из поколения кпоколению. Это было главным смысломжизни евреев.

У моих предков не было того светскогообразования, которое получило наше поко-ление, но «народ книги» имел свою системуобразования. Они читали и изучали Тору, со-блюдали обычаи и традиции народа, кото-

рому они принадлежали. Вопроса «Евреи лиони?» - у них не возникало. У них была си-стема духовности, стремления к совершен-ствованию, знаниям, поиску путей к богу. Внаше время мир стал запутанным, особеннотот, к которому принадлежат евреи. Пере-фразируя блаженного Августина, одного изотцов западного христианства, скажу: «Я хо-рошо понимаю, кто такие евреи, пока меняоб этом не спрашивают, но я ничего не могуответить на вопросы о евреях, когда их за-дают».

Мою жизнь я начинал польским евреем,ведь когда я родился, Вильно теперяшнийВильнюс принадлежал Польше. В то жевремя я был литваком-все польские, при-балтийские и белорусские евреи относи-лись к этой этнической подгруппе сприсущим людям этой подгруппы специфи-ческим произношением на идиш, своимитрадициями, рецептами и способами приго-товления пищи.

В 1939 году мы, эмигрировав в Минск, не-задолго до начала второй мировой войны,стали советскими евреями, а в 1980 году,эмигрировав в США, моментально былипрозваны «русские евреи». Вместе с тем, яотношусь к группе ашкеназийских евреев(ашкенази на иврите-немецкий). По своейрелигиозной принадлежности в Польшемои родители были польскими гражданамиМоисеевой веры. На польском языке«еврей» произносится как «жид», а в рус-ском языке называли жидами евреев в отри-цательном, ругательном смысле.

В СССР в паспорте моя национальностьбыла обозначена формально как еврей. Не

15мемуары

вдаваясь ни в какие семантические объ-яснения, это слово из пяти букв значиломногое в обществе государственного и бы-тового антисемитизма. Эта запись нередкопо значению приближалась к жёлтой звездеДавида, которую принуждали носить в стра-нах, оккупированных немцами, или обозна-чала принадлежность к низшей кастенеприкасаемых, как у индусов. Она опреде-ляла твоё настоящее, будущее, отношениесослуживцев, соседей и властей. Нацио-нальность «еврей» была моим пятым пунк-том, или, как шутили, инвалидностью пятойгруппы. Противоречия были повсюду, в томчисле и в понимании того, что такое нацио-нальность. «Крупный специалист» по нацио-нальным вопросам И. Сталин писал, чтонациональность могут иметь только телюди, кто имеет общность территории и го-сударственность. Коль у евреев, в силу ис-торических катаклизмов, в течении двухтысячелетий не было ни того, ни другого, уних не было причин «по Сталину» быть объ-единёнными в группу называемую «нацио-нальность».

Я поставил вопрос «Еврей ли я?» не какриторический, рассматриваемый многимиавторами, пишущими на эту тему. Это чистоличный вопрос человека, ищущего своё са-мосознание, так же как ищут его многиелюди моего поколения. Разные авторы рас-сматривали принадлежность к еврействупод различными углами зрения: историче-скими, социальными, философскими, рели-гиозными, национальными, культурными.Отсюда и критерии отнесения к еврейству:религия, еврейское происхождение матери,наличие культурных или этнических корней

и т. п. Чаще всего отношение к еврействуопределяется многими критериями в раз-личной концентрации. Есть две общие - я быназвал их лингвистическими – причины,усложняющие ответ на поставленный во-прос: 1) семантика любого слова – это раз-мытое поле понятий, зависящее от того, ктоинтерпретирует данное слово, 2) слова,означающие то, что мы хотим однозначноопределить, сами не бывают однозначными.Короче, заколдованный круг, из которогочаще всего выйти не удаётся. Что касаетсяслова «еврей» (по-русски), jew (по-англий-ски), иехуди (на хибру), аид (на идиш), то эти-мология точно не определена и имеетразличные толкования.

Можно поискать ответ на вопрос «Еврейли я?» в истории разделения на Израиль иИудею, когда слово «еврей» впервые сталоупотребляться. Можно также учесть такиереалии, как различные этнические группы(Ашкенази, Сефарды, Мизрахи, Темани, БенИзраиль, Бета Израиль), различные языки(хибру, идиш, ладино, иудео-арамический,иудео-арабский), страны проживанияевреев (Израиль, США, Россия, Германия, Ис-пания, Канада и т. п.). Нельзя не учитывать иразличные ветви иудейской религии (орто-доксальная, консервативная, реформист-ская, караимская и т. д.), а также различныеполитические, социальные и культурныедвижения евреев:Хаскала, Сионизм, Бунд,Кибуцы и т. п.

Живя семнадцать лет в Техасском городеЭль-Пасо с его пятитысячной еврейской об-щиной, я посещал хасидскую синагогу. Но я,вместе с тем, гордился и Виленским про-исхождением моих предков, передавших

мне традиции «Литовского Иерусалима», ми-рового центра еврейской религии и куль-туры. Как известно, между традиционнойиудаистской религией сотни лет существо-вавшей в Вильно и хасидизмом были опре-делённые довольно серьёзные разногласия.Я же оказался между двумя религиознымистульями. Моё религиозное воспитание вдетстве отвечало букве традиции, приехав вСША я стал хасидом, а в промежутке длив-шимся 40 лет я насильно был оторван от ре-лигиозного образования, следуя идее К.Маркса «религия - опиум для народа».

При советской власти слово «еврей» счи-талось «некошерным». Иногда меня назы-вали лицом еврейской национальности, аиногда сионистом, хотя к последнему я неимел никакого отношения. Простонародьехорошо освоило польское произношениеслова «еврей» - «жид», раскрывать содержа-ние которого не имело смысла, так как тем,кто пользовался польским словом, внеся внего резко отрицательное содержание,было понятно, что хорошими людьми они(жиды) быть не могли и что-либо полезноедля русского народа и «советской родины»сделать не захотят. На самом деле уровеньлояльности власти, стране большинстваевреев был очень высок и их достижения вразвитии науки, искусства, промышленно-сти, обороны СССР, невозможно оспорить,но государству с антисемитской идеологиейфакты не нужны.

Паталогическое непринятие евреев,более того, неприкрытая антиеврейскаяпропаганда застилала глаза колосса на гли-нянных ногах. Не было ли это одной из при-чин падения коммунистической власти и

Арон Вигушин на экскурсии в Нью-Йорке. 2010 год


развала страны? Поймут ли это в странахбывшего Советского Союза и сделают липравильные выводы? Пока же мне трудноповерить, что те же люди, которые поддер-живали антисемитизм в СССР изменились истали любить евреев. Десятилетия откры-того антисемитизма ещё живут в памятиевреев, тех кто эмигрировал, и тех ктоостался там жить. Никто из нынешних пра-вителей страны не взял на себя смелость за-клеймить антисемитизм и извиниться передеврейским народом. Не говоря уж о симво-лических репарациях за нанесённыйевреям, мягко выражаясь, ущерб. Видимо,ещё не время для этого? А наступит ли онокогда-либо? Я весьма скептичен в этом.

Желание быть великой державой - вкрови России. Только цивилизованный исвободный от предрассудков многонацио-нальный народ России может этого до-биться. Для этого правителям страны надообъединить, вдохновить народ, избавить отболезней прошлого национализма, поста-вить перед ним национальную цель. Спо-собны ли они на это? Пока же, анализируядействия руководителей России, я вижутолько старый, избитый приём, который онипытаются использовать для воплощения вжизнь великодержавной России-это пат-риотизм. Как показала история, патриотизмхоть и является положительным качествоминдивидума, в государственном масштабесклонен скатывается к шовинизму, национа-лизму, расизму. Эти измы всегда были хоро-шим навозом для почвы, на которойпроизрастал антисемитизм. Антисемитскийлозунг «Евреи во всём виноваты!» - ещё непохоронен. Поэтому надо быть бдительным.Если, не дай бог, в стране что-то пойдёт ненаилучшим образом-вспомнят об евреях.Как пелось в одной неприхотливой, ночётко выражающей эту мысль, песенке:«Если в кране нет воды, значит, выпилижиды».

В России осуществляется замалчиваниеуничтожения евреев с участием местногонаселения. В советское время факты актив-ного участия карательных отрядов из мест-ных жителей в уничтожении советскихевреев тщательно скрывались, посколькопротиворечили официальной идеологии,лгавшей о «братских народах СССР». Крометого, доктрина государственного антисеми-тизма запрещала какую-нибудь правдивуюинформацию об евреях.

Сейчас в России в ходу новая теория, чтокоммунисты (на новорусском языке к нимпричисляют всех евреев) всячески притес-няли русский народ и потому истреблениеевреев было воспринято русским народомс чувством глубокого удовлетворения. Всёэто та же антисемитская идеология нацио-налистов разных мастей на новый лад.

Не менее серьёзные сигналы поступаюти из бывших прибалтийских республик.Граждане этих стран, служившие в каратель-ных бригадах СС и принимавших непосред-ственное участие в решении «еврейскоговопроса», отныне считаются народными ге-роями. Более того, в настоящее время пред-ставители националистическихорганизаций в США уже требуют предатьсуду «за военные преступления» остав-шихся в живых солдат - евреев, воевавших вКрасной Армии. Так, в еженедельнике все-украинской Региональной Академии Управ-ления, которой обучается 30000 студентов,было опубликовано открытое письмо к то-гдашнему президенту Украины Ющенко. Внём содержался призыв к юридическому за-прету всех еврейских организаций, потомучто евреи повинны в геноциде украинскогонарода. В письме утверждается, в частности,что «большевики» еврейского происхожде-ния несут прямую ответственность за уни-чтожение 10 миллионов украинцев. И этодалеко не все примеры наступления анти-семитизма за последние месяцы. Эти вы-ступления показывают, что у антисемитовнет проблем с дефиницией слова «еврей»,им понятно кто такие евреи, а вот у самихевреев, у государства Израиль проблем сопределением еврейства множество. Не по-этому ли в Израиле нет чёткой политики повопросам репатриации и эмиграции. Со-гласно «Закону о возвращении», Израильстимулирует к репатриации евреев и не-еврейских членов их семей. Вместе с тем,оно не в состоянии справится с неизбежновозникающими проблемами родственни-ков, не попадающих под категорию репат-риантов. В результате тысячи человекбегают по инстанциям с просьбой разре-шить воссоединение семей. Суды заваленыисками тех, чьи просьбы были отклонены. Ачиновники МВД Израиля подолжают изде-вательски относится к любому нееврею, пы-тающему получить желанный статус.

Признавая, что выработать более-менееуниверсальное понятие «еврей» непросто,мы не можем согласится с некоторыми авто-рами, которые считают эту задачу невозмож-ной. К тому же это опасное явление можетбыть использовано юдофобами разных ма-стей для отрицания существования евреев,как реальности в современном мире. Онимогут рассуждать так: «Мол, раз неизвестно,точно кто такие евреи, значит, нет евреев!»Евреи, по логике таких отрицателей, нужныопределённому мировому еврейству дляподчинения себе других народов. Евреи, поих мнению, не более как концепция поли-тико-экономическая и социальная, такие как«коммунизм», «социализм», «фашизм», «де-мократизм» и другие измы. Отрицателям ненужны факты - им нужны питающие толпу

народа антиеврейские идеи, демагогия идоступ к средствам пропаганды, позволяю-щие поддерживать огонь антисемитизма вмире. Именно поэтому следует приложитьмаксимум усилий для разрешения противо-речий, накопившихся за последние столе-тия в определении понятия «еврей».

Какие основные противоречия я вижу? 1. Непримиримость этнического и рели-

гиозного аспектов. Светское понятие нации,сионизм, национализм в различных формахк иудаизму имеют мало отношений.

2. Разногласия по отношению к евреямлюдей, говорящих на разных языках: иврит,идиш, языке страны расселения. На какомязыке евреи должны говорить? Этот вопросдискусcировался на протяжении всей исто-рии еврейства, отдавая предпочтение то од-ному языку, то другому. Все языки, накоторых общались евреи, обслуживали по-требность коммуникации на различных про-межутках их существования. Так, даже иврит,который считается «вечным» языком, не су-ществовал до Авраама. Авраам использоваларамит-древний персидский язык жителеймеждуречья-чтобы создать язык для иссле-дования духовного мира. Идиш был созданв десятом веке для общения евреев, рассея-ных по странам Европы. Да-это «местечко-вый» язык и ничего отрицательного в этомнет. Просто евреи были вынуждены жить вместечках, в так называмой черте оседлости.Как только не нарекали идиш. Его называлинемецким языком с еврейской подкраской,немецким жаргоном и языком не имеющимбудущего. Вместе с тем ещё рано говорить осмерти идиша. Конечно, с созданием Из-раиля иврит стал государственным языком,но я вижу будущее в сосуществованииобоих языков, имеющих богатое культурноенаследие.

3. Наличие различных этносов-культур.Если исходить из положения, что этносыобъединяет общая вера, то тогда из опреде-ления еврейства выпадают ашкенази, се-фарды, мизрахи нерелигиозного образажизни. Но не зная точного определения эт-носа, как мы можем быть уверены в том,чтобы быть евреем надо принадлежать киудейской религии. Нелогично.

4. А что такое иудейская религия? Нали-чие нескольких ветвей религии объектив-ная реальность. И, если кто-то пытаетсяопределять кто «настоящий еврей», в зави-симости от принадлежности к той или инойрелигиозной ветви, просто не учитывает ре-альность и динамику развития человечестваи еврейства в частности.

5. Немало авторов, не найдя путей болеечёткого определения понятия «еврей» вы-двигают звонкие лозунги мало что имеющиедля практики и теории этого вопроса. Вотнекоторые из этих лозунгов: «Главная общ-

ность народа-это общность судьбы», «В со-временном обществе евреев объединяет,главным образом, антисемитизм», «Евреевобъединяет два главных признака-отрица-ние идолопоклонства и почитание патриар-хов», «Еврей - это тот, кто чувствует себяевреем и не пытается изменить такое само-определение», «Евреи – это те, кто хочет имбыть», «Евреи - это те, кто имеет хотя бы чет-

верть еврейской крови (Гитлеровская дефи-ниция евреев)».

Математические модели отнесения кеврейству также полны противоречий. На-пример, модель такого типа: «Имеется мно-жество Е-людей, называемых «евреями», длякоторых выполнялись условия (критерии)А1, А2, А3, .....Аn. Например, говорящих наидиш, исповедующих иудаизм, у кого матьеврейка и т. п. По многим соображениям ясомневаюсь, что математические модели та-кого рода когда-либо будут иметь практиче-ский смысл. Хотя бы потому, что самиматематики не могут определить, а кто такойматематик. Полушутя-полусерьёзно можноответить: тот, кто занимается математикой.Сразу возникает вопрос, а что такое матема-тика. Ответить на такой вопрос однозначнои определённо невозможно. Та же про-блема возникает со многими понятиями, втом числе с понятием «еврей». Ответ на во-прос «о математиках» пытались разрешитьи таким образом. Мол, математики - это те,кого признанные математики признаютсвоими, используя метод экспертных оце-нок. А кто признает признанных математи-ков? Профессора математики,завкафедрами, редакторы математическихжурналов и т. п. Слишком неопределённо и

расплывчато. А что, если человек не матема-тик, а из другой области знаний, использо-вал математические знания и методы длядоказательства и открытия каких-то законо-мерностей в своей отрасли?

В прошлом мне попалась в руки диссер-тация, написанная с одной целью: разо-браться с понятием «Cтатистика». Натрёхстах формулировках статистики, опре-

деляемых различными авторами, диссертантпытался дать простое, универсальное, одно-значное определение. Так что определениеслова «еврей» - далеко не единственная ар-хисложная задача, связанная с попыткамиоднозначного универсального определе-ния. Жизнь намного сложнее самых изощ-рённых теорий. Любые определенияпонятия «еврей» будут испытываться мно-гими путями. Например, модель должнабудет ответить на многие конкретные во-просы. Как вписать в систему Дизраели илиКарла Маркса, Осипа Мандельштама, Бо-риса Пастернака, Александра Галича и дру-гих известных людей, перешедших вхристианство? Или как вписать в систему ка-толического французского архиепископаМонсиньёра Люстиже, еврейского маль-чика, спасённого добрыми католиками отфашистов? Кстати, Люстиже признаёт своёеврейство и с гордостью отвечает на во-просы, связанные с его родителями. Да малоли встречается в жизни случаев, связанныхс самоопределением еврейства детьми отсмешанных браков, внуков евреев, детей,усыновлённых евреями. Некоторые были ас-симилированы обстоятельствами, но же-лают вернуться в лоно еврейства. А чтоделать с так называемыми маранами, кото-

рых под угрозой смерти заставили отка-заться от иудейской религии, хотя многиевека они тайно соблюдали традиции своихпредков? Ещё более сложно вписать в си-стему татов (горских евреев), караимов, фа-лашей, имеющих уникальную историюеврейского происхождения. Ну а что делатьс «пробирочными детьми»? Когда сперма отмужчины-донора (еврея) помогает родить

ребёнка женщине другой веры.Или наоборот, сперма мужчины(христианина) помогает родитьженщине-еврейке. И ведь это ненаучная фантастика, а уже ре-альность. Готовы ли раввины спомощью Галахи дать ответ наэтот вопрос? Наверняка в Галахенет прямого ответа, и раввинампридётся, как нередко это случа-лось, читать между строк или вы-числять новую гимметрию дляэтого случая. Да, система опре-деления кошерности «проби-рочных евреев» не за горами. Всвязи с развитием индустрииклонирования и получения по-ложительных результатов созда-ния клонов кошек, собак, овец,стало ещё труднее ответить навопрос ребёнка: «Мама, а нашакошка - тоже еврей?» из книгиЛьва Абрамовича Кассиля «Кон-дуит и Швамбрания».

В реальности, на мой взгляд,отношение человека к еврейству можноопределить в трёхразмерном пространстве.На одной оси человек отражён как продуктгенеалогического прошлого, то есть он рас-сматривается с точки зрения еврейских кор-ней. На второй оси находится еврейскоесамосознание человека, то есть куда сам че-ловек относит себя в отношении еврейства.Поле самосознания «еврейства» огромно ичерезвычайно разнообразно. От ощущенияобщности исторической судьбы с еврей-ским народом до самостоятельности вы-бора: хочет он или не хочет быть евреем. Впромежутке между этими полюсами име-ется множество состояний самосознания.Когда на вопрос самому себе, человек ре-шает, что он «наполовину еврей», «частичноеврей», «что-то еврейское во мне есть», «неощущаю себя евреем и не стремлюсь имстать». Это довольно большая группа людей,сомневающихся, затрудняющихся опреде-лить себя однозначно. Их я называю «скон-фуженные евреи». Эта группа подверженанаиболее частым изменениям в связи сомногими факторами, в основном имеющихотношение к социуму данного человека. Натретьей оси лежат критерии общественногосоциума, где находится в данное время че-ловек. Это и социально-общественная си-

17мемуары

Арон Вигушин (слева) с бывшими однокурсниками по Белорусскому политехническому институту. 2010 год


стема, с её уровнем приемлимости евреев,это и культура большинства, где евреи все-гда жили в меньшинстве, это и условия спра-ведливости, созданные обществом для всехнациональных и этнических групп. Условиясправедливости должны рассматриваться сточки зрения реальных возможностей длявсех групп населения активно участвоватьв различных уровнях управления обще-ством, в экономике, науке, культуре и т. п.Справедливость должна рассматриватьсятакже с точки зрения организации и функ-ционирования межкультурных контактов.

Я специально не применяю известныхсловосочетаний таких как «еврейская на-циональность», «eврейская нация», «еврей-ский этнос», «еврейская индентичность»,«еврейская религия», «иудаизм», «еврейскаякультура», «еврейский народ» и т. п. В пе-чальные времена советского антисемитизмавсе усилия правящей верхушки были на-правлены на запутывание понятий, связан-ных с еврейством. Они использовались какповоды для притеснения, ограниченияевреев и даже для отрицания признанияевреев, как национальности, этническойгруппы, культурно-исторической общности.Нет национальности-не нужна им культура,библиотеки, учёные, писатели, поэты, ак-тёры, режиссёры, газеты, типографии,школы, учителя. А кто пытался заниматьсяэтим без разрешения властей становилсяизгоем. Ему привешивали ярлыки «безрод-ных космополитов», шпионов сионистскихорганизаций Америки и Израиля. Разветакие действия могли содействовать усло-виям роста национального еврейского са-мосознания? Конечно нет. Два-трипоколения евреев насильственно было вы-ведено из естественного процесса развитияеврейского самосознания, создав кризисеврейской идентичности. По своей разру-шительной силе это может быть сравнимо срезультатами преследования евреев в стра-нах рассеяния в средние века.

Целью этой публикации было желаниезаострить внимание читателя на двух вопро-сах:

1. Создание однозначного, универсаль-ного определения понятия «еврей» чрезвы-чайно важно как в теоретическом, так и впрактическом аспектах.

2. Несмотря на сложность создания удов-летворительного определения понятия«еврей» -это возможно сделать коллектив-ными усилиями специалистов многих на-учных профессий, имеющих отношение кпроблеме.

Как известно, категорические отрицанияв науке могут жить достаточно долго, но невечно. Поэтому утверждение, что вырабо-тать универсальное определение «еврей» впринципе невозможно, не должно остано-

вить истинных учёных от работы над этойпроблемой. А сравнение этой проблемы ссозданием «вечного двигателя» совершеннонеправомочно. Так можно дойти до отрица-ния необходимости развития науки. (Я имеюв виду абзац из статьи Перельмана в номере4 за 2005 год интернет-журнала «ЗаметкиБерковича»: «Если кто-то пытается заставитвас поверить в то или иное определение по-нятия «еврей», вы должны знать, что передвами человек очень в чём-то заинтересо-ванный, либо, скажем помягче, не совсемобразованный». Разве можно заранее отвер-гать любую критику, рецензию или замеча-ние? Ставить себя превыше всех не делаетчести любому человеку, тем более, как японял из статьи, физикам-профессионалам,с полувековым стажем работы. Как гово-рится в одной мудрости: «Если ты самыйумный-то кто же тебя поймёт?»

Приехав в США, когда мне было 44 года,из СССР, где не получил почти никакого ре-лигиозного образования, я попытался уже вЭль Пасо чему-либо научиться. До тех порпока раввин не выписал мне молитвенник спереводом на русский язык, я часами сиделв синагоге не понимая о чём молятся на ив-рите местные евреи. У детей другое дело.Мой старший сын, приехав в США в девяти-летнем возрасте, довольно свободно читаетмолитвы, ходит в синагогу и имеет интереск еврейской культуре. Младший сын училсяв талмуторе, прошёл бармитство, но не за-хотел совершенствовать своё еврейское об-разование. Ему было скучно на уроках,которые проводил раввин и сын взял насебя миссию веселить класс. Однажды,когда за его поведение меня вызвали к ди-ректору школы, я спросил: «Что он такогосделал?» «Он задаёт много вопросов, - отве-тил раввин, -смешит класс и никто меня неслушает». «А какие вопросы задаёт мой сын?- спросил я. Ведь совсем не плохо, если детихотят глубже знать предмет». И раввин при-вёл мне один вопрос, который до сих порсидит у меня в голове без ответа: «Надо ликошку кормить кошерной едой, если всемье соблюдается кашрут?»

Короче, я перевёл сына в регулярнуюшколу, где, естественно, уроков еврейскойрелигии и культуры не было. Окончив уни-верситет , он женился, воспитывает двухдетей и стал объектом американо-еврей-ской статистики, где 50% евреев создаютсмешанные семьи. Так что по Галахе моивнуки уже не могут называться евреями. А,следуя формулировке «евреем может бытьлишь тот, у кого внуки евреи», я тоже выпа-даю из категории евреев! Формально, ко-нечно, -фактически в моём сознании иповедении ничего не изменилось.

Так кто же я всё-таки? Я еврей - без чёт-кой научной дефиниции. Все вокруг меня, и

я в том числе, чисто интуитивно понимают,что я еврей со всеми вытекающими отсюдапоследствиями. Если будет необходимо, от-ветственность за это я готов взять на себя.Пройдя многочисленные названия моегоеврейства, сегодня я американский еврей.Понимая, что американец - это не этнос, асловосочетание, название «американскийеврей» - не более как фраза, имеющая малосмысла, я всё же - еврей, и это прошу счи-тать как аксиому моего происхождения имоей жизни.

на разных языКах

Писать я всегда любил. Но так получи-лось, что по разным причинам я писал не-много, и мало что из написанного былоопубликовано. Одна из причин - мои при-ключения с языками, на которых мне прихо-дилось общаться в разные периоды жизни.

Родился я в Вильнюсе, сегодняшней сто-лице Литвы. Тогда город назывался Вильнои принадлежал Польше. Естественно, офи-циальным языком был польский. В городкахи деревнях вокруг Вильно говорили по-ли-товски, а в самом Вильно по-литовски гово-рили немногие, чаще всего дворники икрестьяне, привозившие свои товары наместные рынки. В то время в Вильно жилоболее 60 тысяч евреев, которых называли«литваками» и которые, как вы догадывае-тесь, говорили на идиш. Итак, официальныйязык - польский, а общение, газеты, театры,вывески магазинов - на идиш. В соответ-ствии с моим возрастом (2-3 года) дел кпольским правительственным учрежденияму меня не было - и я говорил на идиш и дома,и на улице. Для меня он был в прямомсмысле «мамэ лошн» - язык матери, как на-зывают идиш многие евреи.

Моя мама рано осталась сиротой. Ее ро-дители умерли молодыми во время первоймировой войны. Мама росла и воспитыва-лась у дедушки по материнской линии, акогда дедушка умер, - у дяди. Дедушка и дядябыли мельниками. В небольшом местечкеЭйшишкес у них была водяная мельница,жернова которой мололи зерно длякрестьян окрестных деревень. Родным язы-ком для крестьян был литовский. Для обще-ния с ними надо было его знать, и моя мамасвободно говорила по-литовски, когдакрестьяне привозили зерно для помола илиприходили покупать хлеб и всякую сдобу,которую мама пекла в своей пекарне. В буд-ние дни она в основном справлялась сама,но к ярмаркам и праздникам нанималиместных литовцев, которые маме помогали.

Когда мама вышла замуж за папу в январе1934 года, она переехала в Вильно, где черездва года я и родился. Как было принято веврейских семьях, на лето матери с детьми

выезжали на дачи в окрестностях Вильно.Большинство семей снимало одну-две ком-наты, а состоятельные семьи имели своидачи. Моим родителям думать о даче небыло нужды: летом они брали меня иуезжали к дяде на мельницу, где у него былбольшой добротный дом. Река, лес, поле,всякая живность: куры, утки, индейки - былиобъектами моих игр и развлечений.

Отец мой был очень образованным, на-читанным человеком, хотя никакого тради-ционного школьного образования он неполучил. Его родители нанимали ему до-машних учителей. Особенное внимание уде-лялось религиозному образованию: самыелучшие и известные в городе раввины при-глашались к моему отцу, который училсядома по причине слабого здоровья. Незнаю, как сейчас, но в то время существо-вало поверье, что если тяжело переболев-шему ребенку поменять имя, то вместе состарым именем уйдут и болезни. Мой отецимел три имени: Шимон, Гершн, Алтер. При-ходили к нему и учителя иностранных язы-ков, от которых он научился говоритьдовольно свободно по-немецки и по-рус-ски. Почему именно немецкий? Потому чтокогда у отца обнаружился талант рисовать,ему взяли учителя рисования. Им оказалсянемецкий профессор Вагнер, который не го-ворил ни на каком другом языке, кроме не-мецкого. А по-русски отец научилсяговорить от своего дяди, который был при-знанным в городе специалистом по рус-скому языку и литературе и к тому жедиректором русской библиотеки Сиротина.

В этой среде к трем годам я мог довольносвободно общаться на идиш и литовском.Кроме того, я помнил отдельные слова ифразы по-польски, которые часто звучали вразговорах родителей.

Когда в сентябре 1939 года началасьвойна Германии с Польшей, мой отец решилбежать от фашистов. Был только один путь -на восток, в Советский Союз. Отец читал воригинале «Моя борьба» Гитлера и слушалпо радио его бредовые речи, в которых не-двусмысленно намечались пути уничтоже-ния неарийских наций и завоевания мира.Один из дядей отца, будучи главным энерге-тиком Вильно, часто ездил в Германию поделам службы и воочию видел, что там дела-лось. Имея такую информацию, отец без ко-лебаний оставил все имущество,художественный салон и антикварный мага-зин. С большим трудом мы перешли границунедалеко от Витебска и, наняв подводу, до-брались до Минска.

В Минске отец устроился в Театр оперыи балета художником-декоратором. Жилимы сначала в репетиционной комнате те-атра, а затем нам дали комнату в районе Мо-товелозавода. Отдали меня в детский садик,

но так как я не знал русского языка, мнебыло там очень неуютно - и я со слезами уго-ворил родителей забрать меня оттуда. До1941 года я просидел дома под опекоймамы, с которой мы всегда говорили наидиш.

В июне 1941 года, когда началась война сГерманией, мы под бомбежками дошли доГомеля, а затем в товарняке добрались сбольшими трудностями до города Самар-канда в Узбекистане. Жили там в основномузбеки, говорившие по-узбекски. Некоторыезнали русский, но никто не говорил на язы-ках, которые были мне привычны, и темболее на идиш.

Отца моего из-за инвалидности на фронтне взяли, а послали работать преподавате-лем ФЗО. Это была техническая школа, гдемолодых узбекских парней обучали строи-тельным специальностям. Школа, где отецпреподавал малярное дело, имела особен-ность, усложнявшую положение моего отца,не знавшего ни слова по-узбекски. В школупосылали парней, получивших срок тюрем-ного заключения за хулиганство, воровствои другие преступления. Судья давал им воз-можность выбора: или отсиживай свой срок

в тюрьме, или иди на волю, но обучайся спе-циальности. В войну рабочие руки в тылубыли очень нужны: надо было заменитьвзрослых мужчин, ушедших на фронт.

Дисциплина и порядок в ФЗО были глав-ными проблемами и заботой отца. Не менееважной задачей для него было изучение уз-бекского языка, ибо без языка невозможнобыло контролировать криминальных пар-ней, которых к тому же надо было обучать.До сих пор я удивляюсь и горжусь отцом зато, что он справился с обеими задачами, исправился в короткий срок. Человек невы-сокого роста, не атлетического сложения,инвалид - сумел подчинить своей волесотни молодых людей, разделенных набанды и участвовавших в ежедневной поно-жовщине. Как рассказывал отец, эти парнибыли заинтересованы оставаться в школепросто потому, что исключение из ФЗОозначало бы для них возвращение обратно

в тюрьму, где почти не кормили, а в ФЗОбыла налажена довольно сносная кор-межка. Там было так называемое подсобноехозяйство, где выращивали фрукты и овощи,и те же ребята по очереди помогали накухне профессиональному повару.

Насколько я понимаю, отец сумел нала-дить с узбеками взаимопонимание почтибез слов и завоевать уважение к себе. Уз-беки учили отца узбекскому языку, а он училих основам специальности, которую самочень хорошо знал и любил. Он находилсяв школе круглосуточно и очень редко при-ходил домой.

Мама работала на швейной фабрике, из-готовлявшей одежду для солдат. Послесмены мама заходила в ФЗО, где отец давалей еду, которой она кормила меня. Весьдень я был предоставлен себе, но пожилаяпара, эвакуированная из Днепропетровска,присматривала за мной. Фамилия этихлюдей была Лозовские. Как сейчас помню:мама приносит еду - и мы за минуту уничто-жаем ее. В то время еда была недоступнадля многих людей, и в холодную зиму голодубивал и детей, и, особенно, пожилыхлюдей.

Большую часть времени я проводил наулице со своими сверстниками - узбекскимиребятами. Нам было неплохо играть вместе,купаться в арыке или бегать на местныйрынок. Интересным занятием для нас былопосещение железной дороги. Через пло-щадь, где мы жили, проходила узкоколейнаяжелезная дорога с так называемой кукуш-кой. Было интересно смотреть на разгрузкувагонов. Иногда при разгрузке ящики па-дали - и высыпавшиеся продукты былинашей добычей. Темнело в Самарканде бы-стро, и, когда наступала ночь, мы гурьбойподбирались к железной дороге, где соби-рали недожженные куски угля с паровозов,накладывали уголь за пазуху и в карманы -для отопления буржуйки. На улице я разго-варивал с ребятами по-узбекски и неза-метно для себя заговорил на этом языке,хотя с мамой я по-прежнему общался наидиш.

отец без колебаний оСтавил вСеиМущеСтво, художеСтвенный Салон иантикварный Магазин. С больШиМтрудоМ Мы переШли границу недалекоот витебСка и, наняв подводу,добралиСь до МинСка

17мемуары


Настала пора идти мне в школу. Тогдашли в первый класс в 8 лет. Были русскиешколы и были узбекские. Родители не хо-тели отдавать меня в узбекскую школу, по-тому что верили, что война закончится - имы вернемся в Минск. Что будет с моим уз-бекским образованием? Кому в Минскенужен узбекский язык? С большим трудомродители уговорили директора русскойшколы принять меня, хотя при проверкемоей готовности к школе выяснилось, что яне знаю ни слова по-русски. К счастью, ди-ректор вспомнил, что одна учительницабыла эвакуирована из Украины. Она былаеврейка и говорила на идиш. Так началосьмое вхождение в великий и могучий рус-ский язык.

Постепенно начал я запоминать отдель-ные слова, фразы и понимать некоторыетонкости их употребления. Довольно бы-стро я постиг эмоциональную составляю-щую языка окружающих, большая частькоторого состояла из жаргонных и просторугательных слов. Эти «достижения» в из-учении языка давались мне довольно легкона переменах и по дороге домой, когдатрехкилометровый путь сопровождался ча-стенько подзатыльниками от учеников, ко-торым не нравился мой акцент. Акцентпостепенно пропадал, но до десятогокласса моя речь заметно отличалась по ин-тонации от речи сверстников, что нередкослужило поводом для насмешек. Иногда ядаже не хотел идти в школу, но не делилсясвоими страхами с родителями, скрывалсвои опасения получить низкую оценку порусскому языку за год, переэкзаменовку илиостаться на второй год в том же классе. Я за-мкнулся со своими заботами и трудностямив изучении языка и одновременно дал себеслово изучить русский язык, знать его лучшеокружающих. Я стал много читать, слушатьрадио, переписывал в толстые тетради главуза главой понравившиеся книги. Когда я былдома один, я декламировал стихи и прозаи-ческие отрывки перед зеркалом. Иногдаписал стихи, рассказы, скетчи, которые, ко-нечно, никому не показывал, а перечитываяот случая к случаю, поправлял их.

В 1945 году сразу после окончаниявойны семья вернулась в Минск. Он был на80% разрушен. Мы, мальчишки, игралимежду развалин, находили потайные тун-нели от здания к зданию, залезали в разби-тые танки, где изучали их устройство,отвинчивая все, что можно было открутить.Что касается языка, - снова проблема. ВМинске со второго класса начиналось обя-зательное изучение белорусского языка. На-чиная с четвертого класса и до десятогокаждый год проводились два экзамена: дик-тант или сочинение и белорусская литера-тура. Так как белорусский язык близок к

русскому, возникала определенная пута-ница, но я настойчиво продолжал зани-маться русским языком, пока непочувствовал, что мне гораздо легче выра-жать свои мысли, чем окружающим, для ко-торых русский язык был родным.

Будучи студентом строительного факуль-тета Белорусского политехнического инсти-тута, я немало участвовал в художественнойсамодеятельности, играя то в духовом, то вэстрадном оркестре. Случалось, что меняпросили написать слова на хорошую мело-дию, которая нравилась многим. Обраща-лись ко мне: «Напиши рыбу». Так на жаргонемузыкантов называются слова на готовуюмелодию. Я обычно интересовался у соли-стов, какое настроение вызывает у них ме-лодия и какие идеи ассоциируются смузыкой. К следующей репетиции словабыли готовы. Делал я это без напряжения,легко и с удовольствием. Приходили ко мнеи конферансье, у которых всегда был дефи-цит репертуара. Писал я им скетчи, моно-логи, ремарки и даже небольшие сценки.Все это на злобу дня из студенческой жизни.Обычно я был анонимным автором, что меняпо складу моего характера вполне устраи-вало.

После окончания БПИ меня направилина работу в один из проектных институтовМинска. Там моя литературная деятельностьрасцвела. Писал я сценарии целых концер-тов. Иногда сам, иногда вместе с конфе-рансье. Концерты пользовались большимуспехом, и мне нравилось участвовать в ихсоздании. Возникали нередко проблемы сутверждением тех или иных номеров илидаже отдельных фраз конферансье. Обычново время прогона перед выступлением всюпрограмму смотрели представители комсо-мола, партийной организации и профсоюза.Они бдительно прислушивались к каждомуслову, вылавливая всякую, по их мнению,идеологическую шелуху: двусмысленности,критические ремарки в адрес руководстваи несоответствия идеям партии и прави-тельства. Это были нелегкие для меня за-дачи: надо было в спешке выбросить изсценария слова, ремарки, фразы, а иногда ицелые номера. Мы старались создать после-довательность и естественную цельностьконцерта, - и вдруг получались «дырки», ко-торые надо было срочно «залатать». В однихслучаях это получалось, а в других нет, итогда цельность концерта нарушалась, а не-которые фразы становились непонятными.Но для цензоров это не имело никакогозначения, для них важно было только то, чтоконцерт был идеологически выдержаннымв духе последних указаний партии и прави-тельства.

Видимо, в достаточно раннем возрасте японял, что порядочный по натуре человек

не может писать то, чего от него ждут. Поняля также, что с писательских заработков непроживешь, но можно схлопотать по шееили более мягкому месту.

То, что я видел вокруг, вызывало у меняироническую улыбку, схожую с улыбкойОстапа Вишни, Зощенко или Шолом-Алей-хема. Но, зная об их печальном жизненномопыте, я просто имел удовольствие усме-хаться про себя, не оставляя следов на бу-маге, следов, которые могут стать нехудожественным произведением, а уликой.Нередко меня просили писать в стенгазеты,но я этого не делал, так как мое ироничноеперо не было приспособлено писать фан-фарные статьи к праздничным и юбилейнымдатам.

В моей не состоявшейся писательскойкарьере были периоды, когда я немало бу-маги исписал, сочиняя всякую канцеляр-скую чушь, посвященную чиновникамразного калибра, начиная от моего дирек-тора и кончая самим министром. Я имел ре-путацию умельца по части написанияприветственных адресов и поздравленийколлективам и функционерам по всевоз-можным случаям. Готовил я также мате-риалы к выставкам. Могу похвастаться, чтооднажды я был награжден министром ком-мунального хозяйства сторублевой пре-мией за подготовку материалов одостижениях белорусских коммунальщиковна Выставку достижений народного хозяй-ства (ВДНХ) в Москве. За большие достиже-ния белорусское коммунальное хозяйствополучило первое место среди 15 других по-добных министерств. Золотая медаль былавручена министру. Заместители министраполучили серебряные медали. Директормоего института, который никакого отноше-ния к Выставке не имел, получил бронзовуюмедаль. А мои сто рублей, что составлялополовину моей месячной зарплаты, нашлидостойное применение: секретарь партор-ганизации, который был одновременно за-местителем главного инженера и, которомуя, как начальник технического отдела, под-чинялся, заявил, что без его участия я бы неувидел этой премии, и я должен ему поста-вить выпивку. Ближайший пикник был по-священ моему «успеху на ВДНХ».

Вернемся к рассказу о моих лингвисти-ческих приключениях. В июле 1980 годасудьба забросила нашу семью в Италию, гдемы занимались иммиграционными процеду-рами для въезда в Штаты. Несколько днеймы жили недалеко от вокзала Термини, азатем мы должны были снять жилье в Лида-де-Остиа, курортном городке на берегуморя. Но тут случилось то, чего я большевсего опасался: заболел мой отец. Он нико-гда не был физически здоровым, но его силаволи была необычайна, и он знал, что ему

21мемуары

надо делать, чтобы вылечиться. Он никогдане кряхтел, не жаловался на свои недомога-ния, никому не докучал. Зная очень много изтрадиционной и народной медицины, онставил диагноз и проводил необходимое са-молечение. Так было всегда, всю жизнь,сколько я его помню. Но не на этот раз.

С помощью местной итальянской поли-ции, участок которой я разыскал на Тер-мини, мы повезли отца в больницу. И вотздесь у меня начались настоящие трудностис общением. Никто из полицейских не знални одного языка, кроме итальянского, никтоиз врачей не мог говорить на тех языках, ко-торыми мы с отцом владели. Узнать, что сотцом, я не мог до тех пор, пока случайно вогромной палате, похожей на гимнастиче-ский зал, куда положили моего отца, мы ненашли пожилого итальянца, который хо-рошо говорил по-немецки. В войну он слу-жил в войсках, которые находились натерритории Германии. Это было просто спа-сением для нас! Он охотно помогал нам вбеседе с врачами и медперсоналом, напи-сал по-итальянски с переводом на немец-кий некоторые слова и выражения, которыемогли понадобиться врачу. Отец был вочень тяжелом состоянии, ему трудно былоговорить, и когда ему хотелось пить или онпросил обезболивающий укол, когда он что-то хотел сказать врачу или медсестре, он до-ставал этот словарик и показывал словопо-немецки и его итальянский перевод.

В конце августа 1980 года мы прилетелив Нью-Йорк, переночевали в гостиницеаэропорта им. Кеннеди и прибыли к местуназначения, в город Эль-Пасо, штат Техас. Небыло только с нами моего дорогого отца, ко-торый скончался в Риме и при содействииместной хасидской общины был похороненна центральном римском кладбище «Семе-теро Израэлитико».

На долю моего отца выпало жестокоевремя: войны, эмиграции, социальные бури,несправедливость правящих режимов. Ноничто не могло сломить этого очень скром-ного человека с непостижимой силой воли.Он никогда не занимал высоких постов идолжностей, но люди вокруг него всегдасчитали его своим лидером, прислушива-лись к его советам, учились делать доброокружающим, как это умел делать он. Имеятолько домашнее образование, отец был вы-соко интеллектуальным человеком, разби-рался в живописи, театре, литературе,музыке, религии. Его инвалидность и слабоездоровье не мешали ему противостоятьтолпе криминальных подростков или эф-фективно заниматься в послевоенные годызащитой прав рабочих-строителей, раститьквалифицированных специалистов из сель-ских парней и девушек.. Не будучи рели-гиозным ортодоксом, но зная прекрасно

религиозную литературу, он проводил домасобрания с людьми, для которых еврейскаярелигия и обычаи были очень важны. Нашуквартиру, где проходили религиозныесходки, евреи называли «Строительная си-нагога», так как туда в основном приходилистроители. Называли ее также «Коллектор-ная синагога» по названию улицы, где мыжили. Эта подпольная синагога собираланемало людей, приходивших отметить рели-гиозный праздник, прочитать молитву,вспомнить предков, побеседовать о еврей-ской традиции и культуре. В СоветскомСоюзе это была очень опасная деятель-ность, но мудрость моего отца позволилаему многие годы, соблюдая конспирацию,продолжать такие собрания. Не могу не рас-сказать о другом очень важном деле, в кото-ром отец активно участвовал. В 1946 году воглаве группы бывших работников Еврей-ского театра он обратился к властям с хода-тайством восстановить бывший Еврейскийтеатр на улице Володарского (сейчас тамРусский театр). Они встретились в январе1947 года с известным актером Михоэлсом,которого отдел культуры ЦК КПСС команди-ровал в Минск. Не зная деталей их встречи,я только вспоминаю разочарованного отца,которому Михоэлс сказал: «Слушайте, ненадо злить власти, бросьте свою затею. Ктосейчас будет ходить в театр на идиш?» Го-речь этих слов Михоэлса, который был гор-достью еврейского театра и одним излучших в мире исполнителей короля Лираи Тевье-молочника, я чувствую и сегодня.Вспоминаю также, что, когда отца пригла-сили возглавить художников-декораторовТеатра оперы и балета, он в сердцах вос-кликнул: «В еврейский театр я пошел бы, нони в какой иной не пойду!» Рекомендовалмоего отца на эту должность не кто иной,как выдающийся архитектор-новатор Ланг-бард, который проектировал и построил вМинске Театр оперы и балета, Дом прави-тельства, Дом офицеров и Академию наук -здания, вошедшие в историю архитектуры1930-х годов. После войны Лангбард при-езжал в Минск для восстановления Театраоперы и балета. Сделав эскизы перестройкиинтерьера, изуродованного немецкой авиа-бомбой, Лангбард изредка приезжал из Ле-нинграда для авторского надзора. Всегдаего ждало множество вопросов, связанныхс проектной документацией, подбором ко-леров и росписью. Ожидание утвержденияпробных раскрасок задерживало ввод те-атра в эксплуатацию. Во время одного изприездов кто-то сказал уже пожилому архи-тектору об этом. Он ответил: «Не ждите меняс утверждением. У вас работает мастер вы-сочайшего класса Вигушин. Когда он здесь -мне делать нечего». Лангбард полностью до-верял моему отцу, его профессиональному

вкусу, опыту и знанию своего дела. ПослеОперного театра, отец работал по восста-новлению других объектов, таких как Домправительства, Академия наук, ЦК КПБ, го-стиница «Беларусь», Физкультурный и Поли-технический институты, которыепроектировал известный в Союзе архитек-тор - профессор Воинов.

Вернемся к теме моего рассказа, моимлингвистическим приключениям. В концеавгуста 1980, когда я оказался уже в США,мне пришлось взяться серьезно за англий-ский язык, так как это было вопросом выжи-вания. Шесть недель курсов английскогоязыка - таково мое формальное образова-ние. Остальное - дело практики. Правда, анг-лийскому учился я и в школе, начиная спятого класса, и два года в институте. Но, ви-димо, программа обучения иностранномуязыку в Советском Союзе была малоэффек-тивной, да и я сам относился к изучению анг-лийского без энтузиазма. Словарный запаси навык общения были близки к нулю. Аме-риканцы, как правило, очень терпимы клюдям, делающим ошибки в языке. Когда тыс большим трудом подбираешь несколькослов для выражения какой-либо мысли, онимогут с воодушевлением сказать: «Какой утебя хороший язык».

Через шесть недель после курсов янашел работу в строительной фирме, где за-нимался в основном составлением докумен-тов к проектам, которые предстояловыставить на торги. Хорошо понимая сутьчертежей, я составил словарь строительнойтерминологии и быстро его освоил. За 15месяцев работы в фирме я довольно сноснонаучился вести разговор, касающийся про-ектов. В конце 1981 года экономика СШАпошла на спад, наша фирма все реже полу-чала заказы на проекты, и в конце концовхозяин фирмы решил ее закрыть, сокративболее 200 строительных рабочих и работни-ков офиса, где я работал. Я начал усиленноискать другую работу.

Через некоторое время я прочитал вместной газете объявление о найме на ра-боту и поехал на собеседование, еще не по-нимая, чем мне придется заниматься. Вобъявлении было сказано, что требуютсяэнергичные, честные, самостоятельные,легко обучающиеся новой профессии люди,желающие сделать успешную карьеру. Ярешил, что отвечаю всем требованиям, пе-речисленным в объявлении, позвонил - имне назначили встречу. Претендентов со-бралось человек 25, перед нами выступилиработники фирмы и один из руководителей,который специально приехал в Эль-Пасо изДалласа. Говорили они о важности страхо-вого дела, об истории фирмы, ее успехах иперспективах для будущих работников. Тех,кого отберут в фирму, будут обучать 5 меся-


цев, выплачивая стипендию в 1000 долла-ров в месяц, а по окончании надо сдать эк-замен на право заниматься страховымделом. Мне очень хотелось попасть в такую,как мне показалось, заманчивую фирму, ноя гнал от себя мысли, что попаду туда, из-занеуверенности в языке. На собеседовании 3человека из фирмы спрашивали очень веж-ливо о жизни, о семье, детях, видах на карь-еру и планах. Когда спросили, что я знаю остраховом деле, пришлось сказать, что незнаю ничего, но очень хотел бы научиться. Ячувствовал, что чем-то понравился началь-нику из Далласа, но на успех мало надеялся.Через неделю раздается звонок: звонит боссстрахового офиса в Эль-Пасо и спрашивает,не передумал ли я работать в их фирме.

- Нет, что вы! А когда будет известно,попал ли я в число счастливчиков?

- Уже известно. Когда вы сможете выйтина работу?

- В понедельник, - сказал я, затаив дыха-ние от радости.

Когда я вышел на работу, менеджер сразуприободрил меня:

- Мы понимаем, что у вас некоторая не-уверенность в языке, но за 5 месяцев подго-товки к экзаменам и работы в офисе вместесо страховыми агентами вы почувствуетесебя увереннее. А вы знаете, почему вас ото-брали? Очень уж понравились нам ваши ис-кренность и желание учиться.

Так я засел за книги по страховому делу:страховка жизни, страховка здоровья истраховка автомобилей. Стараясь разо-браться в теории страхового дела, я сновазавел словари. Сидел я за книгами день иночь, постигая методику ведения бизнеса,зубря терминологию и специфичные длястрахового дела английские фразы. Есливозникали вопросы-а их было немало-мнепомогали Ричард, менеджер Эль-Пасов-ского офиса и очень опытный страховойагент Фред. Ричард отвечал на мои вопросы,строго придерживаясь теории, а Фредсудил с позиций практики: «Нет, - говорилон, - так в жизни не бывает». Фред первымвысказал опасения, что в Эль-Пасо с его на-селением, говорящим в большинстве своемпо-испански, мне будет особенно трудно на-чинать практику. Это был довольно точныйпрогноз. Большинство англоговорящих жи-телей Эль-Пасо имели все виды страховки,а испаноговорящие не имели никаких, онибыли не в состоянии страховаться, потомучто часто в семье все были безработными, аесли работал кто-то один, они еле-еле сво-дили концы с концами, потому что семьи уних были большие. Общаться с ними мнебыло нелегко. Бывало, я звонил кому-то потелефону - и выяснялось, что страховки нети приобрести ее было бы неплохо, но привстрече оказывалось, что купить ее не на

что. Бывало, что покупая страховку, они пла-тили за 2-3 месяца, а затем прекращали пла-тить, автоматически уничтожая моикомиссионные. Так, несмотря на мои успехив освоении теории страхования (из 25 пре-тендентов было отобрано 10, через пять ме-сяцев учебы осталось 5, а экзамен с первогораза сдал один я!), страховой агент из меняне получился. Некоторые родственники идрузья, выслушав мою обкатанную до убеди-тельности речь о замечательных страховыхполисах нашей компании, покупали что-то уменя, видимо, из жалости ко мне и моему не-легкому заработку, на который я должен былсодержать семью из пяти человек. Я решилуходить из страхового бизнеса, несмотря нато, что Ричард делал попытки удержатьменя, объясняя, что в молодости он шел ксвоему теперешнему положению 5 лет.Страховые полисы, которые он продал фир-мам годы назад, давали ему постоянный за-работок почти без усилий. Но я не мог ждать5лет. Мне нужен был заработок сейчас. Уменя не было никаких связей с владельцамибизнесов, да и проблема с языками все ещевисела надо мной. Английский заметноулучшился, но мне нужен был испанский.Кроме того, social skills для поддержанияконтактов с людьми оставляли желать луч-шего. Сам Ричард днями пропадал на поледля гольфа, играя в гольф и одновременноналаживая контакты. Часть своего заработкаРичард тратил на угощение клиентов в ре-сторане, покупку сувениров, открыток кпраздникам и тому подобное. Мне даже этобыло не по карману. И я твердо решил ухо-дить. Но куда? Экономика страны была в за-стое, объявлений о работе по моейспециальности не было видно, и я пришел кнеожиданному, но правильному решению.

Я решил, что время застоя в экономике -подходящее время для приобретения илисмены профессии для многих людей. Собравинформацию об учебных заведениях в Эль-Пасо, я увидел, что никто в городе не пре-подает дисциплины, связанные состроительством и проектированием.

Выбрал я частный колледж, где препода-вали секретарское дело, готовили медсе-стер и бухгалтеров, позвонил директору - имне назначили встречу. Директор оказалсямолодым и очень интересным человеком,который буквально забросал меня вопро-сами о моей карьере и жизни в Белоруссии.Оказалось, он закончил Оксфорд в Англии ипо программе обучения ездил на полгода вМосковский университет. Директор сносноговорил по-русски и, главное, был очень вы-сокого мнения о системе образования вСоюзе. Это и решило дело в мою пользу,когда я предложил создать программу об-учения чертежному делу. Несмотря на то,что директор был нетехнического склада

ума, он быстро уловил, что чертежное делонужно почти во всех отраслях экономики:каждое новое изделие, каждое сооружение,механизм, прибор начинаются с проектиро-вания их на бумаге. Идеи нуждаются в во-площении их в виде чертежей, схем,графиков, а для этого нужны люди, умеющиеэто делать: чертежники и техники. Такойбольшой город, как Эль-Пасо, может бытьогромным рынком для трудоустройствалюдей с такими специальностями. Следова-тельно, колледж может увеличить количе-ство студентов, что принесет ему немалоприбыли.

- Ладно, - сказал директор, - через две не-дели начинается запись студентов на оче-редной семестр. За это время япрорекламирую новую для нас специ-альность в местной газете, и, если к началусеместра запишется как минимум 10 студен-тов, мы начнем предлагать эту специ-альность постоянно.

В назначенный день я, затаив дыхание,пришел в колледж. Директор проверил врегистратуре число студентов, зарегистри-ровавшихся на специальность «черчение».Их было девять. Ну, думаю, провалилась мояидея.

- Нет, - сказал директор, - мы запустимпрограмму и будем надеяться, что придутеще желающие.

Он оказался прав: в первый же день уменя в классе сидело 13 молодых людей, же-лавших стать чертежниками! Не знаю, какдля них, но для меня это было настоящеесчастье: у меня была постоянная работа спостоянным заработком, оплачиваемым от-пуском и медицинской страховкой для всейсемьи.

Я проработал в колледже пять с полови-ной напряженных лет, обучая студентов чер-тёжному делу и в то же время обучаясьпреподавать. Программа получила хорошиеотзывы в городе среди многих фирм, кото-рые нуждались в чертежниках. Сами сту-денты рекламировали нас средиродственников, друзей и одноклассников.За пять лет мы ввели несколько новых пред-метов: архитектурное черчение, механиче-ское черчение, компьютерноепроектирование, моделирование, проекти-рование из листовой стали и т.п. Начав с 13студентов, мы расширились до 90 - на днев-ном и вечернем отделениях. Это был успех!

Но через пять лет колледж был закрыт попричине каких-то финансовых нарушений:что-то не положенное делали хозяева кол-леджа - и государство лишило их права по-лучать государственные субсидии, которыевыдавались почти всем студентам. Нет суб-сидий - нет студентов. Нет студентов - нетприбылей у колледжа, нет работы для пре-подавателей.

29мемуары

Однако это было уже совсем другоевремя. Улучшилась экономическая ситуацияв стране, я приобрел большой опыт препо-давания, у меня появились связи в разныхотраслях индустрии. Куда ни приду - рабо-тают мои бывшие студенты. В одной фирмемоя бывшая студентка уже выросла до глав-ного чертежника фирмы и под ее началомработала дюжина людей. Кроме того, значи-тельно улучшился мой язык: я стал писатьучебные программы, свободно читать техни-ческую литературу, без боязни звонить потелефону и вести разговор с кем угодно. Завремя преподавания в колледже у менябыли заказы, связанные с проектированиемсложных объектов, механизмов и застроек.Были у меня также часы в Комьюнити кол-ледже, где я преподавал компьютерное про-ектирование, статику сооружений иматематику для архитекторов и специали-стов строительных профессий. Я брался заразные работы, и это мне давало бесценнуюпрактику в преподавании и проектирова-нии. Особенно усердно в эти годы я зани-мался компьютерным проектированием,изучил программу LISP, которая позволялаповысить эффективность компьютерногочерчения и проектирования. Один семестря занимался созданием лаборатории ком-пьютерного проектирования в Дона АннаКомьюнити колледже при университетештата Нью-Мехико, в городе Лас Крусес.Затем я был приглашен в фирму «Локхид»,где три года занимался переводом чертеж-ного дела с традиционного ручного черче-ния на компьютерное. Пришлось затратитьнемало усилий на обучение чертежников,которые десятилетиями занимались ручнымчерчением. Некоторым было так трудно пе-рестроиться, что они ушли из фирмы. «Лок-хид» в то время работал по контракту самериканским космическим агентствомNASA. Таким образом я стал координаторомпрограммы Freedom. Это был проект созда-ния одной из первых космических станций.До этого примерно год я занимался такжекоординацией разработки конструкций ис-пытательных стендов для ракет. Это были ин-тересные и очень сложные работы. Были испецифические трудности: сроки, сметы, не-решенные технические проблемы, взаимо-отношения в коллективе... Но это отдельнаятема, и, возможно, когда-нибудь я вернусь кней.

В определенный момент моей карьеры ярешил вернуться к преподавательской дея-тельности. Я любил эту работу, а сейчас мойопыт преподавания и практической работыв разных отраслях индустрии был солидным,и проблем с английским языком уже небыло. Так я считал. Но в жизни случаются со-вершенно непредвиденные поворотысудьбы.

Однажды, когда я увидел в эль-пасовскойгазете объявление о конкурсе на вакантнуюдолжность преподавателя черчения и про-ектирования, я почувствовал, что имеюбольшой шанс получить эту должность. В га-зете было сказано, что должность эта - такназываемая tenure track, т.е. постоянная ра-бота, со многими привилегиями. Я был почтиуверен, что меня возьмут, так как моя репу-тация была известна многим: как руковод-ству колледжа и отделу техническихдисциплин, так и студентам. Несколько летя преподавал в этом колледже почти каж-дый семестр по совместительству (parttime), и анонимный опрос студентов обомне и качестве моего преподавания пока-зывал самые высокие оценки, ставя менявпереди сотен других преподавателей.

Оформил я документы, прошел собесе-дование. Многие члены комиссии по отборукандидата знали меня лично, все было оченьприятно и вселяло надежду. Но, когда я по-лучил письмо, что я прошел конкурс и мнепредложили должность, в нем не было ма-гических слов tenure track. Я подумал, чтоэто просто канцелярская ошибка или недо-разумение. Каково же было мое удивление,когда декан факультета сказала мне, что по-ложение изменилось и меня могут взять

только без tenure track, и, если я не примупредложения, они возьмут следующего замной кандидата.

Посоветовавшись дома, я с некоторымразочарованием принял предложение. Каж-дый год моя должность объявлялась вакант-ной, и я снова должен был участвовать вконкурсе, но я не боялся участвовать в от-крытой борьбе, уверенно считая себя знаю-щим и опытным как в различных отрасляхиндустрии, так и в преподавании. Два года япроработал в Комьюнити колледже, дваждыучаствуя в конкурсах на замещение моей жедолжности. Это были очень хорошие дляменя годы: я с энтузиазмом преподавал, раз-рабатывал учебные программы, ввел не-сколько новых курсов, для которых яразработал методички и подсобный мате-риал для лекций, тестов и домашних зада-

ний. Я занимался дополнительно как с темистудентами, которые отставали, так и с теми,которые опережали других и хотели знатьбольше, чем полагалось по программе. В этиже годы появился Интернет, и я прочиталлекции для преподавателей и организовалфакультатив для заинтересованных студен-тов.

Результаты моей деятельности не замед-лили сказаться: мои классы набирались мо-ментально, в то время как у другихпреподавателей были трудности с набором,ремарки на студенческих опросных бланкахв мой адрес были таковы, что я с гордостьюприносил их домой, чтобы показать жене исыновьям. Но один вопрос, который посто-янно дискутировался в колледже, к сожале-нию, не привлек моего внимания, хотя мнечасто давали понять, что мое незнание ис-панского языка затрудняет работу со сту-дентами.

Дело в том, что если в Эль-Пасо 60% на-селения говорит по-испански, то в колледжеиспано-говорящих студентов - 90%, причемчасть из них слабо знает английский или во-обще его не знает. Дискуссии на темы языкапереходили из частных бесед на кафедры,преподавательские совещания и конферен-ции. Большинство испано-говорящих пре-

подавателей придерживались идеи, чтопреподавание должно вестись на двух язы-ках: на английском - для тех, кто его хорошознает, и на испанском - для тех, кто не знаетанглийского. Я и небольшая группа препо-давателей считали, что США - англоязычнаястрана, и, если студенты не будут пониматьспециальные и профессиональные вопросыпо-английски, они сузят свои возможностина рынке труда. Я был очень активен в по-добных дискуссиях, иногда приводя себя впример: мол я никогда не получил бы долж-ности в колледже, если бы знал только рус-ский язык.

Так прошло два года. Я ждал следующегоконкурса на замещение моей должности.Наконец, объявление появилось в газете. Наэтот раз моя должность была объявлена какtenure track. Ну, думаю, наконец-то настал

когда отца приглаСили возглавитьхудожников-декораторов театраоперы и балета, он в СердцахвоСкликнул: «в еврейСкий театр япоШел бы, но ни в какой иной непойду!»


мой час! Отзывы студентов, оценки моейпрофессиональной и общественной дея-тельности коллегами и руководством улуч-шались постоянно, а за пару недель доконкурса я получил две первые премии, затворческий подход к преподаванию и обще-ственную деятельность как в колледже, таки в городе, объявленные эль-пасовскимифирмами. Вручение наград состоялось водном из отелей, и в честь награжденныхпрезидент колледжа дала обед. Мы с женой,гордые и счастливые, принимали поздрав-ления президента колледжа и коллег. Я чув-ствовал себя героем дня, к тому же этинаграды были лучшей рекомендацией длякомиссии перед конкурсом на замещениемоей должности.

Настал день интервью. Как обычно, я за-полнил в отделе кадров нужные бумаги, от-вечая на десятки вопросов, которые я зналнаизусть. В назначенное время секретарькомиссии вызвала меня в комнату, где си-дело человек семь. Все меня знали, и всехзнал я. Каждый задал мне по вопросу, ви-димо, заранее подготовленному, и на неко-торые вопросы мне было смешно отвечать:например, почему я выбрал преподаватель-скую работу, или какие стороны моего ха-рактера можно считать сильными, а какиеслабыми. В присутствии членов отборочнойкомиссии мне задали, наконец, профессио-нальный вопрос по черчению: надо былопродемонстрировать умение прочестькраткую лекцию на 15 минут о правилах об-меривания детали. Все проходило фор-мально, было заметно, что члены комиссииотбывали повинность. Мне хотелось побы-стрее пройти собеседование, в то же времяу меня не было ни малейшего сомнения, чтоя получу место.

Вдруг я почувствовал какую-то натяну-тость: один из моих коллег, тоже преподава-тель черчения и проектирования, странноотводил от меня взгляд. В течение двух летон часто просил разрешения посетить моилекции и многое спрашивал, особенно покомпьютерному проектированию, которомуон только учился, а я уже считался в этомделе экспертом. Другой член комиссии вовремя моей лекции нервно постукивал ка-рандашом по столу. Не более, чем черезпять минут моей лекции председатель ко-миссии--чиновник из отдела кадров неожи-данно прервал меня и спросил, нет ли укомиссии вопросов. Вопросов не было.Тогда он спросил у меня, нет ли вопросов, ия мягко и тихо поинтересовался, когда ябуду знать о результатах конкурса.

- Недели через две, - сказал председа-тель комиссии, - а сейчас мы должны пока-зать вам колледж. Я понимаю, что вы егознаете, но таков регламент работы комис-сии.

Он позвал из приемной Тони, которыйбыл лаборантом кафедры черчения. Тониналаживал компьютеры, готовил к лекциямдемонстрационный материал, выдавал сту-дентам книги, инструменты для черчения,делал копии тестов и образцов для черче-ния. За два года Тони изучал у меня не-сколько предметов. Он был весьмаспособным студентом и получил AssociateDegree. Он также помогал мне при консуль-тировании студентов, которые совсем незнали английского или плохо его понимали.Тони всегда был вежлив, без лишних вопро-сов помогал и другим преподавателям, ноодна его черта мне не очень нравилась: онбыл чрезмерно услужлив. Он не скрывал,что нередко выполняет поручения началь-ства, не связанные с его должностью лабо-ранта. Координатору программы, деканутехнического факультета, президенту кол-леджа, где секретаршей работала жена Тони,нередко нужно было что-то отремонтиро-вать в доме, что-то наладить в автомобиле,купить стройматериалы, запчасти для авто-мобиля или компьютера для их детей и вну-ков.

Итак, я оказался с Тони один на один ввесьма щепетильной ситуации: он ассисти-рует членам комиссии, а я один из претен-дентов на должность.

- Ну, что вам показать в колледже? -усмехнулся Тони.

Я не знал, какой тон взять в беседе, и по-просил показать мне то же самое, что он по-казывал другим кандидатам. Я втайненадеялся, что Тони скажет мне про другихкандидатов, про настроения и ожидания вкомиссии, но разговора не получилось. Онпровел меня по знакомым мне за два годаработы компьютерным классам, лаборато-риям и отделам, в приемной президента по-говорил о чем-то по-испански со своейженой, и через полчаса мы с ним вежливораспрощались.

Дома моя жена с нетерпением ждала но-востей:

- Ну, как прошло твоё интервью? - Вроде бы нормально, - ответил я, сам

толком не понимая, что происходило в от-борочной комиссии.

- Ну, как ты чувствуешь? - Через две недели мне пришлют письмо,

- уклончиво ответил я. Но мне не пришлось так долго ждать. На

следующий день в каждом классе, где я пре-подавал, студенты или отзывали меня в сто-рону, или спрашивали открыто:

- Вы что, уходите из колледжа? Тони будетпреподавать вместо вас?

Слухи как-то слишком быстро распро-странились. Я не знал, что отвечать, твердоотклоняя, однако, идею моего ухода из кол-леджа.

- Мы не хотим Тони. Он ведь знает небольше нашего. Чему он нас научит?! Мы васлюбим. Если они назначат Тони, мы не пой-дем на его занятия...

Студенты бурлили, ходили к декану икоординатору программы. Я пытался успо-коить их и отговорить от таких активных ме-тодов протеста. А у самого на душе кошкискребли: «Как могли они оборвать моюпесню?! Сколько планов у меня было! Я го-товился в новом учебном году участвоватьв национальных конкурсах студенческихработ по проектированию и черчению, какя это делал ранее в частном колледже. На-грады, в том числе и денежные премии сти-мулируют работу студентов и вселяют в нихуверенность в том, что они могут конкури-ровать с известными колледжами и универ-ситетами США. Я уже договорился овозможности выполнения конкретныхработ на компьютерах для некоторых фирм.Кроме приобретения практических навы-ков, такая работа давала бы заработок и на-дежду на получение работы в будущем.Вынашивал я также идею использования Ин-тернета в учебной программе, особенно длятех студентов, которые по семейным обстоя-тельствам или из-за отсутствия транспортане могли посещать колледж...»

Горько было думать, что все мои немалыеусилия и большие планы не осуществятся,встретив препятствие в виде банального на-ционализма и, по-русски говоря, блата.Горько было столкнуться с тем, от чего ябежал когда-то из Союза, столкнуться видеализируемой мною Америке.

Будучи человеком по природе и воспи-танию далеким от националистическихпредрассудков, я искренне пытался помочьполучить образование американским мек-сиканцам, которых здесь часто называют«чиканос». Чтобы набирать студентов, я по-сещал кварталы, которые после наступле-ния сумерек контролировались местнымибандами. У меня не было страха. Но как бо-роться с невидимым вирусом национализма- я не знал.

Видя, с каким энтузиазмом студенты под-держивали меня, я не мог отказаться от боя.Когда я получил письмо из отдела кадров сформальной благодарностью за мое уча-стие в конкурсе на замещение должностипреподавателя черчения и проектирова-ния, с сообщением, что на эту должностьбыл отобран другой кандидат и с предложе-нием обжаловать результат, я тут же напеча-тал письмо и послал по указанному адресупрезиденту колледжа. В письме я даже на-помнил, как президент совсем недавно по-здравляла меня в связи с получением двухпремий за успехи в преподавании, но наобъективное рассмотрение моей жалобы яуже не надеялся.

29мемуары

В отделе кадров сказали, что на рассмот-рение жалобы полагается 30 дней. Черезмесяц начальник отдела кадров вышколен-ным голосом предельно вежливо сказаламне, что в связи с летними отпусками рас-смотрение задерживается. А перед началомучебного года мне вне-запно позвонил координа-тор программы черчения ипроектирования и предло-жил мне преподавание наpart time. Не желая обост-рять отношения наканунерассмотрения моей жа-лобы, я согласился. Ноперед самым началом заня-тий пришло письмо от пре-зидента колледжа с еезаключением: работа ко-миссии по отбору канди-дата на должностьпреподавателя (tenure track)черчения и проектирова-ния была удовлетворитель-ной и соответствовалаправилам и установленнымположениям...На препода-вательской конференции,которая проводится передначалом учебного года, явстретился с коллегами. Не-которые обходили менястороной, некоторые изви-нялись за то, что со мнойтак поступили. Настроениебыло, как после моих собст-венных похорон.

Я сделал еще одну по-пытку защитить свои права:я подал прошение, как мнепосоветовали, в организа-цию под названием Equal Employment Op-portunity Commission (EEOC) - организацию,занимающуюся защитой прав национальныхменьшинств при приеме на работу. Оченьскоро я понял, что это одна из самых беспо-лезных правительственных организацийАмерики, существующая на деньги налого-плательщиков. После короткой беседы сомной и информации из колледжа они отве-тили мне, что никаких нарушений моих правне обнаружили, к тому же их основная за-дача - защищать права меньшинств. Тонибыл представителем полумиллиона мекси-канцев, которые имели статус привилегиро-ванного меньшинства, а я былпредставителем горстки эмигрантов изСоюза, которые такого статуса не имели.

Итак, я прочитал курс, который обещалкоординатору программы, и закончил своюработу в колледже. Через какое-то время янашел работу и решил, что трата энергии вборьбе с ветряными мельницами национа-

лизма - задача неблагодарная. Но вопрос,почему предпочли Тони, не давал мнепокоя. Похоже, я стал жертвой движения«Чиканос - это сила».

В 1965 году в Лос-Анджелесе произошлосвоеобразное восстание, идея которого

была понятна и справедлива: дать возмож-ность представителям меньшинств полу-чить образование на равных условиях сдругими. Методы борьбы были, конечно, не-позволительны для демократическойстраны: были созданы полувоенные форми-рования под названием «Коричневые бе-реты» якобы для защиты демонстрантов. Насамом деле они занимались устрашениемжителей, бизнесов, полиции и т.д. Но подмногими лозунгами тех времен я готов былподписаться:

- нам нужны школы, которые учат, - нам нужны школьные лагеря, а не кон-

центрационные, - уважение прав других - это и есть сво-

бода, - справедливость для каждого... Позже немало участников этого движе-

ния получили, видимо, хорошее образова-ние, научные степени, стали профессорамии, заняв кабинеты руководителей коллед-

жей, делали то, что не смогли сделать «Ко-ричневые береты». Я не был «чикано», и онине защищали мои права, хотя именно я ихучил и с энтузиазмом передавал свой опыти знания. Это понимали мои студенты-чика-нос, но не руководители колледжа и тем

более не организация «Рав-ные возможности для работы»(EEOС).

На этом я закончу свое по-вествование о моих при-ключениях с языками. Это мояличная версия Вавилонскогостолпотворения. Немалыхусилий стоило мне изучениеиностранных языков, лингви-стические «временные труд-ности» сопутствовали мнепочти всю мою жизнь, и я ус-пешно преодолевал их. Но ис-панский язык я так и невыучил, хотя понимаю множе-ство фраз и воспроизвожумногие слова. С гордостьюдумаю о моих сыновьях, кото-рые довольно свободно об-щаются по-испански. Причем,не на Spanglish, на котором го-ворит большинство пригра-ничных мексиканцев, а нанастоящем Castilian Spanish.Мы всей семьей ездили в пре-красную Испанию, а младшийсын учился семестр в универ-ситете города Аликанте, чтона берегу лазурного Среди-земного моря.

Русский язык сохранился уобоих моих сыновей, осо-бенно у старшего, который не-смотря на то, что вырос в

США, во многом аккумулировал русскуюкультуру.

Я жил в разных странах и говорил на раз-ных языках, но родным я считаю идиш. Роди-тели всю жизнь до смерти отца в августе1980 года разговаривали между собой наидиш. До 14 лет я говорил с ними только наидиш. Позднее мы разговаривали доматаким образом: мама обращалась ко мне наидиш, а я отвечал ей на русском. Всю жизньрусский язык был чужим маме, несмотря нато, что она понимала и говорила по-русски.Так как папа всю жизнь работал, занималвсякие профсоюзные посты, его русскийбыл значительно лучше, чем у мамы, однакозаметный акцент оставался. Мама приехалав США в 1980 году и до своей смерти в 1982году она постоянно, почти ежедневно ез-дила в Еврейский центр, где она общалась севреями: они разговаривали на идиш, пелипесни на идиш, иногда приезжали артисты спрограммами на идиш. Мама там чувство-

Арон Вигушин в Минске. 2010 год


вала себя королевой: местные американ-ские евреи, приехавшие в США еще довойны, многое позабыли, хотя сохранилилюбовь к языку, ну а мама всю жизнь жила видиш. О таких людях говорили: «Она зналавсе чёрные точки».

Когда я привозил маму в Центр, я видел,как все уважительно относились к нейтолько за то, что она, по словам одного за-всегдатая Центра, знала идиш «на уровнепрофессора».

После смерти мамы я как-то неожиданнопочувствовал себя сиротой вдвойне: яостался без родителей и я остался без языка,без моего «мамэ лошн». Я читал писателей,писавших на идиш, но читал я их на русскомили английском, а тяга к идиш оставалась. И,наконец, появился Интернет, и в нем, какгрибы после дождя, стали возникать иди-шистские сайты из разных стран. Теперь язахожу на любимые сайты, знакомлюсь с со-бытиями идишистской жизни и культуры. Нанекоторых сайтах есть даже передачи ра-диостанций на идиш. Имел я удовольствиеобщаться с любителями идиш в Мельбурне,где есть радиостанция на идиш и дажееврейский театр, где один из моих двоюрод-ных дядей, дядя Абе исполнял заглавныероли, в том числе роль Тевье-молочника. Впрошлом году в США по сети Public Radioнесколько месяцев передавали цикл пере-дач об историии радиовещания на идиш.Это был настоящий кайф - слушать по радиозаписанные на плёнки прекрасно сделан-ные передачи на идиш, начиная с 1930-хгодов.

Жена моя, хотя и еврейка, но из-за того,что ее мама была из обрусевших евреев рус-ской глубинки (Свердловск, Старая Торопа),с еврейством связана номинально. Правда,ее отец - учитель русского языка и литера-туры в местечке Койданово, в 35км от Мин-ска - окончил Евпедтехникум (ЕврейскийПедагогический Техникум), где готовилиучителей для многочисленных в то времяеврейских школ. В этом техникуме училисьмногие еврейские поэты и писатели, о кото-рых он немало мне рассказывал. Жаль, что всвое время я не записал его рассказы, коло-ритные и детальные, с цитатами и фразамина идиш, которых он помнил великое мно-жество. Замечательным человеком был мойтесть Анатолий Аркадьевич Черчес. Человекнедюжинной силы и поразительного здо-ровья, занимавшийся и моржеванием, и фут-болом, и волейболом, и метанием молота,он в тяжелые времена, когда надо былосеять картофель, а лошадь достать было не-возможно, впрягался в плуг и тянул его, какздоровая лошадь. Я шел за плугом, и так мывспахивали весь большой огород. Дело втом, что, желая удержать учителей в сель-ских школах, им давали двойной и даже

тройной участок, но обрабатывать никто непомогал, это было делом хозяев. Тесть гор-дился своим огородом, с радостью приво-зил в Минск своим трем дочерям кошелки,полные всякой снеди. Но с учительством унего не ладилось. Он любил и знал русскуюлитературу, но дисциплину в классе он дер-жать не мог в отличие от тещи, которая пре-подавала математику и имела железныйхарактер. К тому же, будучи честным и пря-молинейным человеком, он ставил заслу-женные двойки, а директор школы,которому райком приказывал «улучшить по-казатели по сравнению с прошлым годом»,вызывал и требовал исправить оценки вжурнале, угрожая уволить тестя «за плохоепреподавание». Понимая, что в Дзержинскедругой работы для него нет, тесть согла-шался. Он тяжело переживал все это, и вдень, когда ему исполнилось 60 лет (3 ян-варя 1974 года), ушел из школы, даже не до-работав до конца учебного года. С грустьюон мне говорил, что идиш,* который он пре-красно знал, сейчас никому не нужен. Умерон в 1986 году, после Чернобыля, сгорел занеделю от белокровия. Умер один из по-следних образованных на идиш людей Бела-руси, которая когда-то славилась своейидишистской культурой.

После Минского еврейского педагогиче-ского техникума тесть закончил отделениерусского языка и литературы пединститута.А потом была война, ранения, госпиталь,возвращение в Койданово, где почти все егородные погибли от рук негодяев, с кото-рыми ему потом приходилось жить и учитьих детей.Можно представить себе психоло-гическое состояние человека, который немог заходить в учительскую, когда там былкто-нибудь из тех, кто имел то или иное от-ношение к Яме.**

В маленьком городке все знали обо всех:кто выхватывал узлы со скарбом у евреев изколонны, кто пинал и плевал в проходящих,выкрикивая оскорбительные слова, кто уча-ствовал непосредственно в расстреле жен-щин, стариков и детей. Очень добрыйАнатолий Аркадьевич не смог до самойсмерти простить соседям и сослуживцам,людям, хорошо знавшим друг друга, тойлютой ненависти к евреям. Он не мог побо-роть в себе этого чувства. Это в какой-томере отразилось на моей жене: ей до сихпор часто снятся кошмары, связанные севреями Дзержинска. В юности (да и до сихпор!) жена отличалась красотой, и до самогоокончания школы - кончила она в 16 лет сотличием - местные хлопцы гонялись за ней,дразня жидовочкой и бросая в неё камнямии чем попадалось под руку. Очень долго яуговаривал изменить её решение не рожать:она не хотела обрекать детей на такие стра-дания, которые она и ее отец (да и не только

они!) перенесли. Слава Б-гу, мне удалось еепереубедить. У меня два сына. Младшему,Дмитрию 26 лет. Он приехал в США, когдаему было всего два с половиной года. Пер-вое время мы были сосредоточены толькона том, чтобы выжить. Нам было не до рус-ского и еврейского образования детей.Дмитрий вырос типичным американцемсреди друзей-американцев, не помнящих ине интересующихся культурой своих пред-ков. Старший сын, Павел - ему сейчас 32 года- приехал в США в девятилетнем возрасте,окончив в Минске второй класс русскойшколы. Не знаю, чья это заслуга, но он всегдаинтересовался еврейской и русской культу-рой: он много читает, пересмотрел множе-ство русских и идишистских фильмов,объездил десятки стран, где всегда посещалместа, связанные с еврейской историей икультурой, а также с генеалогией нашейсемьи. Хотя на идиш он не говорит, но пони-мает множество фраз и идиоматических вы-ражений (кстати, лингвисты считают, чтоболее 500 таких идиом вошли в современ-ный англиский язык.) Владение испанским ирусским языками в дополнение к англий-скому показалось недостаточным образо-ванному молодому человеку, и он выучилсячитать Тору на иврите. Можно упомянуть омузыкальном образовании Павла, которыйиграет на фортепиано и гитаре, об успехахобоих сыновей в шахматах (Дмитрий былчетвертым в чемпионате школьников Аме-рики) или увлечении Павла бальными тан-цами (еврейский парень из Минска не разпобеждал на конкурсах бальных танцев вразряде латинских танцев в стране, гдеживут миллионы «латинос» с их прирожден-ным умением танцевать)...Но это все куль-тура «космополитическая», не имеющаяотношения к языку, к мамэ лошн, к темемоего повествования....

Сегодня в моей семье и со старымидрузьями я говорю по-русски, на работе 8часов в день продолжаю оттачивать свойанглийский, здороваюсь и подшучиваю надзнакомыми «чиканос» по-испански, исполь-зую в своём лексиконе идишистские посло-вицы и поговорки, аккумулирующиемудрость народа; для разрядки ругаюсь наидиш, одном из самых эмоциональных язы-ков мира; слежу за событиями в мире иди-шистской культуры по интернету и, главное,с гордостью вспоминаю о прошлом и с на-деждой мечтаю о будущем на идиш....

* идиш - язык евреев Вост. и Центр. Ев-ропы, основанный на диалектах немецкого.

** Яма - название места, где 22 октября1941 году всё еврейское население Дзер-жинска было расстреляно.

31живая иСтория

– Когда меня спрашивают:«Ты из России?» — я уточняю:«Из Советского Союза». Ро-дился на самой западнойокраине этого Союза — вРиге. В центре города тогдастояли два памятника — Ле-нину и Свободе. Ленин смот-рел на восток, а Свобода —на запад. У рижан был выбор,куда смотреть. Я выбралзапад, а уехал жить на восток.

В Союзе не окончил фа-культета журналистики, нововремя опомнился и за-вершил свое образование вЛенинградском институтекультуры. Работал в Респуб-ликанской научно-техниче-ской библиотеке, занималсяавтоматизацией.

В начале 1988 года при-ехал с семьей в Израиль.Учился в иешиве, работал вбиблиотеке. ПреподавалТору в Иерусалимском по-литехническом институте«Махон Лев». Участвовал всеминарах по иудаизму натерритории бывшего СССР.Последнее время меня за-нимает тема семейногосчастья…

зарядположительныхэмоций

– Всем наверное хочется построитьхорошую, счастливую семью, семьюфункциональную, которая выполняетсвою задачу, свою миссию, котораясправляется с трудностями и успешноразвивается. А как это сделать?

– Вы знаете, когда меня об этом спраши-вают, я обычно рассказываю одну историю.Ко мне как-то ходил на консультацию один

молодой человек. Весь его внешний видсвидетельствовал о том, что человеку плохо.Грязные, неглаженые брюки. Рубашка —тоже не первой свежести. Он был весь такойопущенный, несчастный. Я как-то междуделом спросил, а кто ему гладит рубашки —он сам или жена. Он так посмотрел на ру-башку, что я понял — этим вопросом давноникто не занимался. Тогда я намекнул, чтоновая рубашка не так уж и дорого стоит. Онсразу оживился: «Да у меня в шкафу лежитмного рубашек! Новых, в упаковке».Странно, почему же он их не носит? «А я их

откладываю на черный день».На это я ему ответил: «Слу-шай, парень. По-моему, твойчерный день уже наступил.Не держи их там просто так».На следующую встречу онпришел ко мне уже совер-шенно другим человеком. Вчистой рубашке, поглажен-ных брюках. «Черный день»наступил.

– И что мы можем вы-учить из этой истории?

– Очень часто мы отклады-ваем все «на завтра». Бытьсчастливыми — завтра, бытьвеселыми — завтра и т.д. И мызабываем, что, на самом деле,человек живет один день: се-годня. Если он сегодня что-тоне сделал для себя, для своейсемьи, для своего счастья —это уже прошло. Поэтомупредставьте себе, что «чер-ный день» уже наступил, и до-ставайте «из шкафа» все, что увас там есть, не прячьте. И да-вайте уже сегодня попыта-емся максимально сделать то,что можно и нужно сделатьсегодня. И, наверняка, сего-дня можно сделать немногобольше, чем мы делаем каж-дый день. Всегда можно доба-

вить еще что-то, еще чуть-чуть.– Так давайте послушаем, что можно

сделать. В том числе, чтобы избежатькаких-то «нетипичных» ошибок, но ти-пичных ситуаций, в которые мы по-падаем. Можете поделиться какими-тоидеями?

– Первое. Мы с нашими супругами живемвместе, значит, мы вместе переживаемкакие-то эмоции. Оглянувшись на прожитыегоды — что мы, как правило, вспоминаем?То, что у нас было хорошего. Какие-то ра-достные события. То, что нам вместе достав-

СеМейное СчаСтье

Илья ЙОСЕФ. Иерусалим, Израиль

Это интервью с нашим постоянным автором, раввином и семейным консультантомЦви Капланом было опубликовано на интернет-портале www.shul.lv

Цви Каплан


ляло удовольствие. Поэтому чтобы нам вме-сте было хорошо, надо стараться делатьвместе приятные нам вещи. То, что достав-ляет нам удовольствие, эмоционально на-полняет нас.

– А разве плохое забывается?– Запоминается не плохое или хорошее,

запоминаются эмоциональные события. То,что нас эмоционально задело, то, что про-извело впечатление. Серые будни мы непомним. Не помним, что ели на обед два ме-сяца тому назад. Другое дело, если этот обедбыл каким-то особенным — или особеннохорошим, или особенно плохим — тогда мыэто помним.

И, наверняка, мы помним тот день, когдамы пришли домой, а жена сказала, что ку-шать нечего — весь обед подгорел. И пом-ним тот день, когда обед был особо вкусными особо красиво сервирован. Так почему бынам не создавать самим эти эмоциональнояркие вещи — общие переживания, общиевпечатления? Это так здорово — устраиватькакие-то мероприятия всей семьей, экскур-сии, велосипедные прогулки.

Когда родители служат примером, когдавсе друг другу помогают, друг друга под-держивают. Положительные эмоции нужноне просто искать — их нужно создаватьсамим!

– В теории все это звучит оченьверно, но в жизни супруги не всегда на-строены на общую эмоциональнуюволну. Если они не умеют адекватно вос-принимать эмоции друг друга и оби-жаются, может, им лучше, вообщеизбегать лишних эмоций?

– Это не выход. Выход — искать те эмо-ции, которые положительны для обоих. Ра-зумеется, если муж старается порадоватьсвою жену покупкой пива с воблой, онаможет остаться равнодушной. Не каждуюжену это обрадует. А люди привыкли судитьпо себе — пиво это здорово, вобла вообщекласс! А у нее пиво с воблой ассоциируетсяс его друзьями. Она воспринимает это, какбудто, он душой сейчас не с ней. Хотя естьпары, для которых посидеть, поговорить подушам, послушать музыку под воблу с пивом— райское наслаждение.

примеряя чужиетуфли и шляпы

– А что делать, если пиво с воблойдля жены — не удовольствие, а на болеедорогие удовольствия — нет средств?

– Молодые люди часто жалуются, что уних нет денег, чтобы сделать приятное другдругу. Вот, были бы деньги — они бы, ко-нечно же, что-нибудь сделали, а так… Такрасскажу вам историю про одну молодуюпару. Наступила первая годовщина их

свадьбы. Как хочется справить такое собы-тие? Каким-то романтичным вечером, можетбыть, в первый раз в жизни пойти в какое-токафе, даже ресторан. Но нет денег. Никаких.Ни на что. Что же они сделали? Жена приго-товила какую-то еду, и они пошли вдвоем влобби той самой гостиницы, где они когда-то встретились в первый раз.

– Да, в Израиле принято назначатьмолодым религиозным людям первуювстречу в таких нейтральных местах,как лобби гостиницы.

– Они и на годовщину пришли, посидели,заказали ту же самую кока-колу, что и напервом свидании. Одним словом, очень ро-мантично провели время за вполне доступ-ные деньги. На самом деле, надо немножкофантазии, немножко расслабиться, не-множко побыть вместе. Как правило, деньги— последнее дело, которое мешает намбыть довольными и счастливыми и получатьзаряд положительных эмоций. А если людиговорят, что все их проблемы упираются вденьги, то в это верится с трудом.

– Но если главное — не деньги, то чтоже?

– Я тут как раз устроил небольшойблиц-опрос на эту тему, и сразу несколькочеловек мне ответили: «Главное — пони-мать друг друга». Знаете, как в одном кино:

«Счастье, это когда тебя понимают». Инте-ресная тема. И когда люди живут вместе,нужно научиться «надевать шляпу другого»— пытаться встать на его место, понятьего.

– Разве, чтобы понять человека, обя-зательно встать на его место? Я, на-пример, могу понять даже разных

подлецов, но встать на их место —увольте!

– Это — не совсем то. Человек и себя са-мого не всегда понимает. И все-таки надонемножечко отойти от себя и «залезть втуфли другого», представить, что ему хо-чется, что ему приятно, как его сделатьсчастливым. Просто поменяться местами.Немножко забыть о себе.

И это совсем не просто. Я неоднократнозамечал, что даже когда люди разговари-вают и, по сути, должны прислушиватьсядруг к другу, на практике многие разговари-вают не с собеседником, а сами с собой. И,отвечая, они отвечают не собеседнику, асебе самим.

Первым делом надо научиться слышатьсобеседника. Чтобы научиться его понимать.А для этого иногда необходимо переспро-сить, что имелось в виду. Когда я был в Аме-рике, с моим английским приходилосьпереспрашивать все по три раза, но в концеконцов начинаешь понимать.

То же самое, когда ты говоришь с женой.Или с мужем. Не делай вид, что ты понима-ешь, если это не так. Спроси еще раз, что онили она имеют в виду. Объясни, что ты ис-кренне хочешь понять. Может, с третьегораза и поймешь. Потом научитесь и со вто-рого, и с первого.

– И что, любой мужчина может ре-ально понять женщину?

– Любой человек может понять другого.Если перестанет «находиться в себе». Мызнаем психологический феномен: жителиМосквы и Питера плохо понимают другдруга. Потому что одна и та же вещь в одномгороде называется поребриком, в другом —

еСли Муж СтараетСя порадовать Своюжену покупкой пива С воблой, онаМожет оСтатьСя равнодуШной. некаждую жену это обрадует. а людипривыкли Судить по Себе — пиво этоздорово, вобла вообще клаСС! а у неепиво С воблой аССоциируетСя С егодрузьяМи. она воСприниМает это, какбудто, он дуШой СейчаС не С ней. хотяеСть пары, для которых поСидеть,поговорить по дуШаМ, поСлуШатьМузыку под воблу С пивоМ — райСкоенаСлаждение

33живая иСтория

бордюром, в одном — парадным, в другом— подъездом.

И что, из-за чуть-чуть различной терми-нологии они не могут понять друг друга?Могут, но не хотят! Это игра такая — каждыйсчитает, что именно его терминология вернаи собеседник должен на нее перейти. Муж-чинам и женщинам в этом плане еще тяже-лее. Трудно найти общий язык.

– Но чтобы понять, нужно много идолго объяснять. А как же фраза мудре-цов: «Не увеличивай разговора с женщи-ной»?

– Многие любят ссылаться на эту цитатуиз «Пиркей авот». Но не написано «не раз-говаривай». Написано «не увеличивай», т.е.не говори больше, чем надо. А скольконадо? Сколько необходимо!

– Так сколько же?– А это уже, извините, в каждом случае

по-своему. Столько, сколько надо, чтобы по-нять жену, чтобы построить нормальные от-ношения. Возможно, очень даже много. Этоуже каждая пара решает для себя. Это не ос-нование, чтобы не разговаривать. «Не уве-личивать» — не болтать просто так. Иногдадлинные разговоры просто усыпляют су-пруга, и он (или она) вообще перестает слы-шать.

А иногда два человека могут много раз-говаривать друг с другом годами и при этомсовершенно друг друга не понимать. По-чему? С чем это связано?

Потому что, когда между людьми естькакое-то напряжение, но поговорить-тохочется, они могут найти какую-то отвле-ченную тему для разговора — о соседях,о Рабиновиче — и беседовать об этомдаже с большим удовольствием.

От такого разговора становится хо-рошо — он снимает напряжение. Но непомогает понять друг друга. И муж, и жена,много и долго разговаривая, так и не зна-комятся друг с другом.

Дополнительная проблема заключаетсяв том, что люди в разговоре додумываютдруг за друга несказанные фразы. В такойситуации разговора быть не может. Мы неслышим, что он говорит — мы заранеезнаем, что он скажет. У нас в голове уже вы-строились завершенные нами же фразы су-пруга. На основе чего? Прошлого опытаобщения.

Но прошлый опыт был в прошлом году,вчера, несколько часов тому назад. С тех порпрошло некоторое время и, возможно, что-то изменилось. Может, имеет смысл обра-титься заново или поговорить по-другому?Но человек боится рискнуть. Зачем? Чемлишний раз просить и натыкаться на отказ,лучше самому что-то сделать.

любовь и КризиСы

– Но, согласитесь, такие «тонкие»вещи подходят людям чувствительными чутким. Как было у вас с женой до ее не-давней кончины. Но не все же такие!

– Значит, им нужно что-то другое! Каж-дому человеку что-то важно. Нет ни одногочеловека, которому ничего не важно. Нужнопросто найти, что важно конкретному чело-веку. Я же не советую всех кормить маннойкашей. Каждому надо давать то, что емувкусно.

Когда рава Моше Шапиро как-то спро-сили, как решать семейные проблемы, онсказал, что не понял вопроса. Ведь всеучили первую мишну трактата «Кидушин» —на какие три вещи жена покупается. И этоработает безотказно. Это — инструмент вруке мужчины.

– И что это за три вещи?– Вы не учили? Во-первых, подписанное

обязательство. Женщина должна чувство-вать уверенность в своем муже, чтобы у неебыла какая-то гарантия. Интересно, чтожена-то, когда встает под хупу, на себя ника-ких обязательств не берет, а муж беретвесьма конкретные обязательства. Правда,часто об этом забывает.

– Неужели у женщин нет никаких обя-зательств?

– Они, может, и есть, но они не сформу-лированы, они — естественны. Они нигдене подписываются. В отличие от мужских.

– Это первое, а второе?– Второе — деньги. Даже не сами деньги,

а подарки. Некоторые молодые люди не по-дозревают, насколько подарки сближаютлюдей. Полагают, что это просто «так при-нято». А ведь когда человек тебе что-тодарит, ты начинаешь к нему по-другому от-носиться. Это работает.

Ну а третье — интимные отношения. И,как любую заповедь, ее тоже нужно делатьправильно. Так что все прямым текстом на-писано в Талмуде.

– Но Талмуд разрешает и развод?– Разрешает. Когда есть граница, за кото-

рой начинается неприятие. Существуютвещи, принять которые мы не в силах. Со-вершенно.

У меня есть право не принять человека.Все, вроде бы, неплохо, но есть какая-товещь, принять которую, смириться с кото-рой я просто никак не могу себе позволить.Тогда Тора разрешает и развестись.

Жить с человеком, которого ты не прини-маешь, очень тяжело. Поэтому одна изнаших задач — принять своего супруга какон есть. Иногда даже в том, что тебе не нра-вится, найти какое-то достоинство.

Любая вещь — она ни хорошая, ни пло-хая. Она такая, какой мы ее делаем, как мы

ее воспринимаем. И когда мужчина раздра-жается от того, что делает его жена, вопрос— не к ней, вопрос к нему: что именно еготак раздражает? Почему?

Понять себя — это вопрос не к жене.Надо заняться собой. И очень часто, разо-бравшись в себе, человек успокаивается, аиногда и проблема решается.

– Но разве одно то, что два человекастояли вместе под хупой, не делает их«парой с небес»?

– Только если они так думают. Это то, чтопоможет им разрешить многие ситуации внедалеком будущем. А вот то, что любаяпара, которая вышла из-под хупы, выбраладруг друга — это точно.

Никого не заставляют жениться на-сильно. Выбор был. Он был не случаен. Онявно отвечал какой-то определенной по-требности. Хотя иногда мы, действительно,поддаемся общему течению, своему подсо-знанию.

Невозможно выбрать себе пару покаким-то параметрам. Всегда есть примеськаких-то чувств, которые мы даже не можемсебе сформулировать. Но даже если пред-ставить себе, что выбора не было, в любоймомент можно сделать свой выбор. Выбе-рите то, что у вас уже есть.

– А верят ли евреи в нерушимую лю-бовь или для них есть только доверие,симпатия? Можно ли одновременно лю-бить и, скажем, предъявлять претен-зии?

– Существует любовь, и существуют кри-зисы семейной жизни. Это нормально.Можно заплатить баснословную сумму заяхту. Самую большую и самую красивую.

Но эта яхта хороша, только если она от-вечает определенным требованиям, выдер-живает шторм. Иначе грош ей цена.

То же самое — семья. Мы должны знать,что есть кризисы, есть тяжелые ситуации,через которые нужно пройти, и я говорю обэтом всем женихам.

– Зачем? Чтобы лишить их иллюзий?– Чтобы они не побежали разводиться

при первой же размолвке, при первом жекризисе. Это нормально. Это не отменяетлюбви.

Более того, там, где есть любовь, у такихпар кризисы могут быть даже сильнее. Во-прос в том, как семья с этим справляется,как проходит через эти кризисы, как ру-гаются, как все разрешается. Что вы хотите?Два разных человека. С разными характе-рами, разным воспитанием. Как же всеможет быть гладко?

Счастливая семья — не та, где нет кри-зисов и даже ссор, а та, что умеет выходитьиз них с честью. Решать, мириться, найтиуважительные формы выхода даже при не-согласии и непонимании. В конечном


итоге, мы имеем полное право и на непо-нимание.

А если в семье есть чувство юмора, еслилюди умеют шутить — это вообще замеча-тельно. Это очень помогает семейномусчастью. Очень. Не издевательство, аименно здоровое чувство юмора.

подарите детямСчаСтье!

– Говорят, что комплименты тожеимеют свойство помогать?

– Был у нас как-то тренинг комплиментов.Условия были таковы: комплименты нужнобыло говорить, глядя в глаза, и они должныбыли быть правдивыми, с доказательствами.Т.е. не просто «ты — умный», а «ты — умный,потому что вчера в личной беседе сказалочень мудрую вещь». Третье условие — ком-плименты должны были быть произнесеныс энтузиазмом.

Когда мы ругаемся, когда мы критикуем,мы полны энтузиазма. Мы не критикуемтоскливым, бесцветным голосом. А вот ком-плименты часто «вымучиваем», говорить неумеем. И это большая наша проблема. Зна-чит, надо учиться.

Еще бывают люди, которые настолькопривыкли к критике, что когда их ругают, имнормально, а вот слышать комплименты всвой адрес — неловко, неудобно. Но такойчеловек и другого хвалить не будет. Он дажене заметит, за что похвалить.

Потом был второй этап тренинга, когдачеловека хвалят, а он должен добавитьеще и свой комплимент в собственныйадрес. Мы ему: «Ты такой умный, потому

что говоришь такие мудрые вещи», а он вответ: «А я не только умный, я еще и наход-чивый!»

Это упражнение для многих проблемныхпар вообще оказалось непосильным. Хва-лить себя они не умеют в принципе. О чемэто свидетельствует? О том, что у проблем-ных людей иногда очень низкая, негативнаясамооценка. Их всю жизнь ругали, и они «по-няли», «кто они такие». Поэтому критикунадо убрать из семьи.

– А самоанализ — основа работы надсобой и духовного роста — разве это несамокритика?

– Нужно четко разделить, что я критикую:себя или свои поступки. Это отнюдь не однои то же.

– Сомневаюсь, но ладно. А что де-лать, если хвалить человека не за что,зато есть простор для критики? Смол-чать, отругать или все-таки похва-лить? Но откуда тогда взятьсяправдивости и энтузиазму?

– Я был на одном шаббате. В семье по-просили ребенка передать стул. Ну, он егои передал. Через стол. В сантиметре отлюстры — чуть не задел. Большинство ро-дителей закричали бы: «Что ты делаешь?!»Отец — хозяин дома — среагировал потря-сающе: «Какой молодец! Как метко он пере-дал этот стул, а?»

– Съязвил?– Нет-нет, он сказал это очень весело, хо-

рошо. Без тени иронии. Совершенно ис-кренне похвалил. Даже в самых сложныхситуациях, когда хочется поругать (это нашапривычка и естественная склонность),можно найти место похвале.

– Ну, это уже из области черногоеврейского юмора.

– Почему? Между прочим, заметьте, чтодети у таких людей, как правило, растут на-много успешней. А дети, выросшие в семьекритиканов… Тут уж не до смеха. Это —просто катастрофа.

Вообще супружеские отношения, вклад вних — личное дело каждого. Но важно пом-нить о детях. Детям необходима теплая семья,любящие друг друга родители, довольныежизнью. Поэтому ради счастья детей стоитсделать себя и друг друга счастливее.

Дети не будут счастливы, если их роди-тели — несчастны. У детей разведенных ро-дителей повышаются шансы в свое времяразвестись. Трудно, почти невозможно по-строить хорошую семью, если хорошуюсемью они в глаза не видели. А если роди-тели будут счастливы, то шанс на счастье по-явится и у детей.

– Поэтому недопустимо ругатьсяпри детях?

– Я не считаю, что ругаться при детяхнельзя ни в коем случае. Пусть дети видят,что есть конфликты, но они — разрешимы.Поэтому «ругаться» надо очень корректно.Особенно при детях. Чтобы они видели, чтоникакие разногласия не мешают родителямлюбить и уважать друг друга.

А в тех семьях, в которых «нет конфлик-тов» — т.е. конфликты, безусловно, есть, ноони находятся где-то глубоко, «под землей»,— все может очень неожиданно взорваться.Если не показывать детям легитимность кон-фликтов, от первого же конфликта эти детимогут потерять голову и психологическисломаться.

Но можно выйти и на другой уровень.Вместо того чтобы кричать и ругаться, ска-зать в разгар спора: «Знаешь, то, что ты сей-час сказала, меня очень обидело». Чувства— высказаны, пища для размышления —предоставлена, тема для обсуждения оста-нется, но форма будет совсем иной. В отли-чие от стандартной ссоры, когда, наоборот,в ее разгар люди отходят от сути и начинаютпросто «выяснять отношения».

Моя дочь как-то сказала: «Знаете, вы былибесстыжими родителями. Вечером сиделисебе вдвоем и поедали конфеты, а потомоставляли за собой фантики. И мы утром таквам завидовали!» А потом добавила: «Вы вседелали очень правильно. Благодаря вам японяла, что нужно проводить с мужем лич-ное время, чтобы была какая-то своя жизнь.У вас была эта своя «взрослая» жизнь, кудавы нас, детей, не пускали. И правильно».

Вы готовы на все, лишь бы ваши детибыли счастливы? Так станьте счастливойпарой! Для них. Дайте им то, что не стоитденег — подарите им счастливых родите-лей.

Юдит и Цви Каплан. Сан-Луис, США

35поэзия

городСкой пейзажПодборка стихов из новой книги «Городской пейзаж»

Владимир ФРЕНКЕЛЬ. Иерусалим, Израиль

Владимир Френкель родился в 1944году в России, в городе Горьком (Ниж-нем Новгороде). Вырос в Риге, где жил с1946 года. Окончив среднюю школу в1961 году, учился в Латвийском универ-ситете, сначала на физико-математиче-ском, затем на историческомфакультете. В 1964 – 1968 гг. жил в Ле-нинграде. Работал в художественноммузее, в газете, в проектном институте вкачестве редактора. Начал публико-ваться в 1970-х годах в Риге, в газетах ижурнале «Даугава». В 1977 г. в Риге вы-ходит первая книга – сборник стихов«Земное небо».В 1970-х - 1980-х годах в европейскихрусских изданиях, а также в ленинград-ских самиздатских журналах публикуетстатьи на литературные и историческиетемы. В эти же годы принимал участие внеофициальном рижском семинаре поеврейской истории и культуре.В 1985 году был арестован по делу осамиздате. В 1985 - 1986 годах - политза-ключенный. Был реабилитирован со-гласно закону Латвийской республики1990 года. С 1987 года живет в Израиле,в Иерусалиме. Работает редактором виздательстве «Филобиблон». Состоит вСоюзе писателей Израиля (с 1988 г.), атакже в литературном обществе «Сто-лица» (Иерусалим) и в Международнойассоциации писателей и публицистов(МАПП).Лауреат премии им. Ури-Цви Гринберга(Иерусалим, 2002, 2004) и премииСоюза писателей Израиля (2008). Пуб-ликуется в Израиле и Латвии. Автор че-тырех книг стихов: "Земное небо" (Рига,1977), "Проходя вдоль канала" (Иеруса-лим, 1990), "Время пустыни" (Рига, 1997),"Размышления в пустом кафе" (Иеруса-лим, 2001). В Библиотеке «Иерусали-мского журнала» вышла книга «Другаяосень».

* * * Почти на окраине русского языка, Его пересудов и кривотолков, Куда долетает еще пока То, что осталось имперских осколков...

Нет, погоди, не об этом речь. Тут, на окраине, в нашей отчизне, Где ничего уже не сберечь Дольше одной-единственной жизни,

Покуда словарный запас не весь Еще разбазарен, еще исправен,

Стоило здесь оказаться, здесь, Где лишь язык с бессмертием равен.

* * * Миндаль цветет почти под снегом Вблизи, вдали, И день-деньской мешает с небом Цветы земли.

А снег безжалостно ломает Ветвей крыла, И здесь никто не различает Добра и зла.


Но как внезапно, открываясь Для всех и всем, Неудержимо, не считаясь Уже ни с чем,

Цветет миндаль, объединяя Иерусалим, От края неба и до края, И мир, и Рим.

Как очевидна и мгновенна Для всех, не счесть, До всех пределов экумены Благая весть.

Цветет миндаль неистребимо Из века в век. От Иудеи и до Рима Цветы и снег.

* * * Через ливонские он проезжал поля. Вокруг была печальная земля, Незнаемая, разве что проездом Увиденная, да и то лишь для Сужденья об истории нелестном.

Он думал, что история никак Не отразилась тут, и если знак Какой-то и оставлен, то не ею. Река, дубрава, может, буерак... Природа вечна — кто мы перед нею?

Спустя года, в других местах, потом, Он думал все об этом же, о том, Что наше время слишком быстротечно. Природа знать не знает о былом, А то, что знаем мы, увы, не вечно.

А между тем одно уж то, что он Окинул взглядом этот небосклон, Латвийские песчаные дороги, Останется до нынешних времен, Покуда помним тютчевские строки.

* * * Ну как теперь наряжается этот город? В какие цвета разодеты парки, вослед зеленым, Небось, щеголяют в желтом и красном, покуда Дождем и светом облиты дома, какие Еще отраженья увидим в городском канале?..

Кажется, даже люди стали частью пейзажа Городского, продутого ветром с моря, и все как прежде Элегантные стройные женщины, деловые мужчины, Цветы на бульварах, кофейный запах, разноголосье. Я здесь почти никого не знаю, но это неважно: Разве картина знает, кто ее автор?

Я думаю — это даже не город, а просто оттиск Моей перепутанной жизни, не прожитой толком. Впрочем, история здесь ни при чем, ведь это природа. Что ни случилось, а все остается то же:

Те же смены нарядов, красок и разговоров Здесь, на любом языке, все и так понятно, Вознесены восклицанья церковных шпилей. Все отраженья остались навечно в воде и в небе.

* * * На желтом пляже — конец сезона, Длинней прогулки, темней залив, А солнце катится с небосклона, Тепла дневного не сохранив.

Что остается? Недолгий список Немногих дней, голосов и лиц. И этот перечень нам не близок, Как дальний путь перелетных птиц.

Все ненадежно и все непрочно, Как свет вечерней слепой зари. Ну что же, если не знаешь точно, Не надо, память, не говори.

По мне, так лучше, не озаботясь Ничем, мотив повторять сквозной, Пока волна оставляет роспись, Пока податлив песок сырой.

Наверно, все же хранится где-то, Навеки где-то запечатлен Мотив навязчивый, как примета Иных прогулок, иных времен.

Пускай, слова поменяв местами, Событий катится колесо, Я знаю — все остается с нами, Поскольку Бог сохраняет все.

* * * Осень. Прибалтийская погода. Свет и ветер явно заодно. Близкое смятенье небосвода Чуть ли не врывается в окно.

Наконец-то — полное дыханье, Да на всю земную круговерть, Истинная жизнь, не умиранье, Не страданье — истинная смерть.

Только бы не шорохи больницы, Не ее косые корпуса, Страха безнадежные глазницы, Горестный визит на полчаса.

Я не знаю, надо ли сегодня Заново глядеть и вспоминать. Пусть рука легчайшая Господня Слез моих касается опять.

Вот же он проходит мимо, мимо Город невозможный и святой, Где небесный лик Иерусалима Светится незримой красотой.

38поэзия

Он доныне полон чудесами, Силою небесною храним. Город устоит под небесами. Мы и перед смертью устоим.

* * * Гляди в окно: там городской пейзаж, Как будто лес, меняется неспешно. То осенью рядится в камуфляж, А то слезами залит безутешно.

Как мокнет он под затяжным дождем, Как ветром он продут под облаками... Он не уйдет, а если мы уйдем Куда-то прочь — он остается с нами.

Он это мы. И все ж он старше нас. Меняясь неуклонно год от года, Он помнит все, он помнит все о нас, Не то что равнодушная природа.

Он нашими страстями населен, Он знает все о нашем воскрешенье, Он — целый мир, и он же — небосклон, Как города и мира завершенье.

* * * Хорошо, что жизнь проходит мимо, И не остается ничего Лишнего, и неостановимо Города ночное торжество.

Что там нынче слышно за рекою? Что творится в городе опять? В час, когда увидимся с тобою, Нам ничто не сможет помешать.

Фонари неярко освещают Реку, как ее ни назови. Все равно никто ее не знает, Ничего не знает о любви.

Встретимся когда-нибудь на этой Площади бессонной, у моста, Над Невой, над Даугавой, над Летой, Всюду, где укроет темнота.

* * * Я первый и я же последний На этой вечерней заре, И вовсе не нужен посредник Меж небом и мной на земле.

Смешаются все очертанья Деревьев, домов и холмов, Как будто само мирозданье Вернулось под Отчий покров.

Когда перед близкою ночью Темнеет густой небосклон, Ты можешь увидеть воочью Конец и начало времен.

* * * Над землей стоят холода, И прошедшего дня не жаль На рассвете, зимой, когда Целый месяц цветет миндаль.

Отрешенная белизна Отраженье другой зимы, Где извечно идет война Меж сынами света и тьмы.

Хорошо пройтись налегке, Затеряться среди кустов, Не сжимать оружья в руке И не слышать своих шагов.

По дороге идти любой, Где не быть никакой беде, И последним покинуть бой, Никого не встретив нигде.


Музей иСториикатаСтрофы (Шоа)

Этот музей стал едва ли не самым посещаемым в Израиле. Люди приходят сюда,чтобы найти для себя ответы на мучающие их вопросы: как такое могло случиться ичто надо делать, чтобы Холокост никогда не повторился

мир, Которого большенет

Музей истории Катастрофы (Шоа) разме-щается на площади 4 200 кв. метров. Зданиепредставляет собой призму, большая частькоторой выбита в толще горы. Дневной светпоступает только сверху - через стекляннуювершину призмы. По всей длине проходитцентральная галерея. По обе стороны отнее расходятся боковые ответвления - гале-реи, каждая из них посвящена определен-ному этапу жизни евреев в этот мрачныйпериод истории.

Экспозиция музея представляет собойудачное сочетание различных элементовсовременного дизайна: умелое использова-ние особенностей помещения, деталей ан-туража и света создает у посетителей ни счем не сравнимое ощущение пространства,времени и атмосферы Шоа.

Повествование о трагедии завершаетсяЗалом Имен. Собранные здесь Листы свиде-тельских показаний с именами жертв Шоаявляются своеобразным мемориалом уни-чтоженным евреям. После Зала Имен сле-дует Эпилог. И прямо отсюда - выход изМузея на смотровую площадку.

Сверху Музей напоминает стрелу (еедлина 200 метров), которая насквозь прон-зила гору с севера на юг. Смотровая пло-щадка на выходе из музея находится насеверном склоне горы. Это - хвостоваячасть стрелы, два боковых ответвления ко-торой обращены к небу. Отсюда открыва-ется удивительный вид на окрестностисовременного Иерусалима.

Здание Музея истории Шоа спроектиро-вано таким образом, что маршрут посети-теля по экспозиции задан заранее всоответствии с хронологическим порядкомизложения истории трагедии. Длина цент-

В залах мемориала Холокоста всегда многолюдно

Яд Вашем с высоты птичьего полета

39музей

ральной галереи Музея (основание призмы)составляет 180 метров, вправо и влево отнее расположены боковые галереи. Ониразделены своеобразными разломами –углублениями в полу центральной галереи,которые, не позволяя посетителю двигатьсянапрямую к выходу, в то же время предо-ставляют ему возможность одновременнодержать в поле зрения два конца призмы –начало и завершение экспозиции. Каждый изэтих разломов символизирует решающуювеху в ходе исторических событий, что иллю-стрируется соответствующими материалами.Переход из одной боковой галереи в другуювозможен только через центральную гале-рею, которая, представляя основные, знако-вые свидетельства эпохи, являетсясвоеобразной осью исторической памяти.

На входе в Музей посетителя встречаеткороткометражный фильм Михаль Ровнер"Мир, которого больше нет" о жизни евреевв Европе накануне Шоа. Перед посетите-лями предстает мир каждодневной буднич-ной жизни еврейских семей и общинкрупных городов и небольших местечек.

нациСтСКая германияи евреи. 1933-1939

Первый зал в Музее истории Шоа расска-зывает о нацистской Германии и ее поли-

тике против евреев Рейха с момента при-хода нацистов к власти и до начала Второймировой войны. Экспозиция демонстрируеттрагические изменения в жизни Германии,которая из демократической республикипревратилась в тоталитарное государствопод властью фюрера и его партии, в машинутеррора. За короткое время евреи Германиииз полноправных граждан превратились вбесправных униженных людей. Выставка по-казывает основные этапы становления анти-еврейской политики в Германии иодновременно исследует качественноновые процессы, происходившие с евреямив новых условиях существования: от усиле-ния еврейского самосознания и большейсплоченности внутри еврейской общины доосознания того, что бегство из Германии яв-ляется единственным выходом в сложив-шейся ситуации.

В этой галерее посетитель знакомится систорией развития антисемитизма в Герма-нии, который привел к возникновению со-временного антисемитизма -идеологической платформы нацистскогодвижения. На экране одного из дисплеев де-монстрируется короткометражный фильм отом, как из явления, незначительного в ХIXвеке, антисемитизм превратился в господ-ствующую идеологию начала XX века. На-цистское движение превратилось в партию

с четко выраженной антисемитской про-граммой. Придя к власти, эта партия в корот-кие сроки изменила государственнуюполитику, многое из того, что прежде каза-лось неприемлемым, превратилось в нормужизни.

оККупация польши иантиеврейСКаяполитиКа

Материалы, представленные в третьейгалерее, рассказывают о начале Второй ми-ровой войны, об оккупации Польши и о по-литике нацистов, направленной противместных евреев. Вторая мировая войнастала новым этапом как в общей политикеГермании в целом, так и в отношении ее кевреям, в частности. Началось притеснениеоккупированного населения, насилие, де-портации, издевательства над евреями иполное разрушение еврейской общины вПольше. В экспозиции галереи представ-лены указы и постановления, которые регу-лировали повседневную жизнь евреев.Среди них: насильственная изоляция отместного населения, унизительные «знакипозора» на одежде, тяжелый принудитель-ный труд как еще один способ унижения,разлука с близкими и их уничтожение.

Поезд в никуда...

Судьба евреевзападной ивоСточной европы

Что происходило с евреями на оккупи-рованной территории Западной и Восточ-ной Европы, - об этом рассказываетчетвертая галерея. Музей Яд Вашем ставитперед собой цель - показать судьбу евреевво время Шоа с точки зрения самих жертв.

Значительная часть экспозиции зала по-священа гетто. Чтобы описать жизнь евреевв гетто, выбраны Варшавское и Лодзинскоегетто в Польше, гетто Каунас в Литве и Тере-зиенштадт в Чехословакии. В экспозицииредставлены специфические особенности,присущие каждому из этих гетто.

1941 год: началооКончательногорешения

Операция "Барбаросса" и вторжение натерриторию Советского Союза стали новымэтапом в политике решения еврейского во-проса. Об этом идет речь в следующей га-лерее Музея.

На территории СССР речь шла уже не омерах притеснения и изоляции. Повсе-местно айнзацгруппы - специальные под-разделения СС осуществляли массовыерасстрелы евреев. Посетитель Музея можетпроследить путь одного из таких подразде-лений: за четыре месяца 800 солдат айнзац-группы С уничтожили 75 тысяч евреев. Задва дня они расстреляли в Бабьем Яру 34тысячи евреев Киева и окрестностей. Шагза шагом прослеживает посетитель, с какимфанатическим рвением солдаты СС убивалиевреев – сначала они расстреливалитолько мужчин, через несколько недель –женщин и детей. Целые еврейские общиныбыли стерты с лица земли.

Жертва, ее внутренний мир и восприя-тие происходящего стоят в центре экспози-ции этой галереи. История Понар – местамассового убийства евреев Вильнюса иокрестностей. Только немногим из многихтысяч удалось спастись из расстрельныхрвов. Голоса свидетелей трагедии звучат сэкрана дисплея, лица жертв смотрят с на-стенных планшетов экспозиции. Некоторыеузники гетто понимали, что депортация вПонары – это часть плана тотального уни-чтожения евреев. На собрании членов мо-лодежного движения Ашомер Ацаир одиниз его лидеров Абба Ковнер призвал к со-противлению. Выступление узников Виль-нюсского гетто стало одной из первыхпопыток вооруженного восстания евреевпротив нацистов.

В 1941 году тотальное уничтожение


Яд Вашем сумел восстановить имена двух третей жертв Холокоста

По всей длине музея проходит центральная галерея

Многие экспонаты - не для слабонервных

евреев осуществлялось и в других странах,среди них – Сербия и Румыния.

В 1942 году решение о массовом и повсе-местном уничтожении всех евреев былопринято на Ванзейской конференции. Экс-позиция подчеркивает "обыденность зла",продемонстрированную на конференции.Участники совещания мирно расположи-лись вокруг стола, и скоро на пишущей ма-шинке будет отпечатано решение о судьбемиллионов. Целью этой встречи было не об-суждение вопроса, надо ли уничтожатьевреев, речь шла о разработке способов егоосуществления.

Окончательное решение еврейского во-проса и восстания в гетто

Шестая галерея – самая большая в Музее– представляет две темы: уничтожение ев-ропейского еврейства и еврейское движе-ние сопротивления в гетто.

В начале экспозиции - рассказ о массо-вой депортации евреев из гетто в лагерясмерти, построенные специально для уни-чтожения евреев, сопровождается отрыв-ками из дневников узников Варшавскогогетто. Образ Януша Корчака и детей из дет-ского дома по дороге в лагерь смерти Треб-линка стал, без сомнения, одним изсимволов выставки.

Система лагерей смерти демонстрируетсхему, разработанную нацистами для уни-чтожения людей. В представленных здесьразных типах лагерей подчеркивается соот-ношение между размером участка земли, накотором был расположен лагерь, и количе-ством уничтоженных здесь людей. Так, в ла-гере Треблинка, территория которогосоставляла 400х600 м, было убито почти 900тысяч евреев.

Целую стену в экспозиции зала занимаютсписки евреев, депортированных из разныхобщин, жизнь которых была разрушена.

Сопротивление иСпаСение

Основной темой следующей галереи яв-ляется попытка ответить на вопросы: Что икогда стало известно миру о положенииевреев? И почему, узнав, мир не предпри-нял никаких серьезных усилий ради их спа-сения?

Мир молчал, зная о судьбе корабля"Струме", который был отправлен от турец-кого берега в открытое море без запасовтоплива, воды и еды и спустя несколькочасов потоплен, предположительно, совет-ской подводной лодкой, принявшей его занемецкий корабль. Из 769 беженцев, на-правлявшихся в Эрец Исраэль (Земля Из-раиля), остался в живых только одинпассажир. Мир молчал, когда государства-союзники приняли решение не бомбить

крематории Аушвица, хотя уже было из-вестно о том, что там происходит. Молчалаи церковь, Папа Римский также не сделалничего, чтобы защитить евреев.

В условиях тотального уничтожения всеже были евреи, которым удавалось бежать иукрыться в лесах. Здесь они присоединя-лись к партизанам, чтобы отомстить наци-стам за их злодеяния. Создавались иеврейские партизанские отряды, целью ко-торых было не только ведение боевых дей-ствий, но и спасение евреев – стариков,женщин, детей. Экспозиция наглядно пока-зывает, что евреи были не только участни-ками движения Сопротивления во всехоккупированных странах, но и активнымичленами еврейского подполья, например,во Франции и Венгрии.

поСледние евреи

В восьмой галерее ведется речь о паде-нии Третьего рейха. Особое внимание обра-щается на то, что в рядах армийстран-союзниц служило более миллионаевреев.

Большая часть экспозиции посвященамиру лагерей с его бесчеловечностью, уни-жением, бесправием, голодом, огромнымистраданиями и смертью. Нары, на которыхспали заключенные, предметы быта, одежда,рисунки и фотографии, – из них складыва-ется картина лагерной жизни.

В 1944 году в нацистских лагерях ещеоставались в заключении евреи, а такжедругие жертвы рейха, среди них – цыгане исоветские военнопленные. Когда войнастала подходить к концу, последних остав-шихся в живых узников лагерей погнали, такназываемыми, маршами смерти на запад. Навыставке представлены маршруты двухтаких маршей: колонна мужчин из Аушвица-Биркенау и группа женщин из лагерей Верх-ней Силезии. Последним предстоялопреодолеть 800 километров пути по дорогев Судеты зимой, без теплой одежды и еды.

возвращение К жизни.1944-1949

"Освобожденные, но не свободные", - такопределяли состояние, в котором оказалисьуцелевшие в Шоа. Девятая галерея пол-ностью посвящена шеерит ха-плета. Пере-жившие Шоа, они оказались в мире,разорванном на две части: память о про-исшедшем и надежда на будущее, борьба завозвращение к жизни и стремление вперед.

Выставка прослеживает все этапы, кото-рые прошли пережившие Шоа: поиск род-ных, преодоление горечи потерь, поискеврейских детей и создание детских домовдля них, побег от антисемитизма в после-военной Польше, жизнь в лагерях переме-

щенных лиц в Германии и переселение вдругие места, главным образом – в Эрец Ис-раэль.

эпилог

Концепция Музея находит свое логиче-ское завершение в последней галерее. Эпи-лог – это стремление современнымиспособами художественного выражения по-казать обыденность каждодневного ужаса,постоянного страха перед неминуемойсмертью.

Отрывки из дневников и писем, стихи ирассказы участников трагедии проеци-руются на стены зала. Все они написаны вовремя Шоа, некоторые из них являются ска-нированными копиями. В углу зала располо-жен дисплей, он представляет собой книгу,ее страницы, написанные разным почерком,не спеша переворачиваются, в них – на-дежда, слезы, мечты, которым не сужденосбыться… Тихая музыка звучит в этом зале.

Эпилог – это единственная галерея вМузее, которая не повествует об историче-ских событиях, но предоставляет голоссамим жертвам, чтобы посетители запом-нили каждого из них, как человека с прису-щими только ему личными качествами.

Автор этой экспозиции известный худож-ник-дизайнер Ури Цайг. Он родился в 1965году в Израиле. Персональные выставки УриЦайга демонстрировались в Европе, США иИзраиле.

зал имен

Зал Имен – это национальный мемориал,призванный увековечить имя каждогоеврея, уничтоженного во время Шоа. Онрасположен в круглом зале, стенами кото-рого являются стеллажи, заполненные чер-ными папками. В них - Листы свидетельскихпоказаний с именами и краткими биографи-ческими сведениями о жертвах Шоа.

Центральная часть Зала Имен представ-ляет собой вырубленный в скале конус, де-сять метров в высоту и около семи вглубину. На внутренней поверхности верх-ней части конуса на фоне фрагментов Ли-стов свидетельских показаний размещеныболее 600 фотографий погибших. Это лишьнесколько сотен из шести миллионов муж-чин, женщин и детей, - огромного еврей-ского мира, уничтоженного нацистами и ихпособниками. Фотографии жертв отра-жаются в воде, которая заполняет основа-ние конуса.

В дальнем конце Зала Имен – стеклянныйэкран, на который проецируются сканиро-ванные копии Листов свидетельских пока-заний. Рядом – вход в компьютерный центр,где с помощью сотрудников Зала Именможно осуществить поиск имен погибших.

41музей

"С той стороны находится этот огромныймир, который существует независимо от нас,людей, и который стоит перед нами по-добно великой, вечной загадке, по меньшеймере отчасти доступной нашему рассмотре-нию и мысли. Созерцание этого мира по-добно освобождению".

"Эти мысли не возникли в какой-либословесной форме. Я вообще редко думаюсловами. Мысль приходит, и потом я могупопытаться выразить её в словах".

"В определённом смысле, поэтому, я счи-таю истинным то, что чистая мысль можетухватить реальность, как мечтали древние".

"Самое прекрасное, что мы можем испы-тать - это ощущение тайны. Это источниквсего истинного искусства и науки".

"Время и пространство - это способы, ко-торыми мы мыслим, а не условия в которыхмы живём".

"Когда я сужу о какой-либо теории, яспрашиваю себя - если бы я был Б-гом,устроил бы я мир таким образом?"

"Всё то, что действительно является ве-ликим и вдохновляющим, создаётся той лич-ностью, которая способна трудитьсясвободно".

"Единственным способом избежать само-любования является продолжить работать".

"Самым лучшим, как мне кажется, яв-ляется отделить внутренние устремленияличности от её профессии как можнодальше. Это нехорошо, когда сиюминутныйхлеб человека привязан к его особенномудару от Всевышнего".


яркие выСказыванияальберта эйнШтейна

Один из величайших гениев человечества, физик, лауреат Нобелевской премии АльбертЭйнштейн (1879–1955) был чрезвычайно разносторонне одарен. В частности, он изве-стен и как философ, а также автор множества мудрых мыслей и афоризмов. Приводимнекоторые из них

Игра на скрипке была одним из любимых увлечений великого ученого А.Эйнштейна

"Только две вещи бесконечны, вселеннаяи человеческая глупость, и я не уверен поповоду первой".

"Разницей между глупостью и гениаль-ностью является то, что гениальность имеетсвои пределы".

"Как активизировать людей, которыеусталы, изможденны и, к тому же, ленивы?Это подобно основанию новой религии. Этопочти никогда не удаётся, но если всё-такиудаётся, то человек в растерянности передвопросом почему".

"Неужели наша раса столь разруши-тельна к мудрости, столь неспособна к не-предвзятой любви, столь слепа к дажепростейшим требованиям самосохранения,что последним доказательством глупого ум-ствования будет истребление всей жизни нанашей планете?"

"Представления о физическом мире яв-ляются свободными порождениями челове-ческого мышления и не являются, как бы тони казалось, однозначно определённымифизическим миром".

"Было бы возможно описывать всё на-учно, но это было бы нелепо; это было быстоль же бессмысленно, как если бы Вы опи-сали симфонию Бетховена, как модуляциюдавления".

"Я могу представить, что Б-г создал мирбез всяких законов: хаос, короче".

"В примении аксиом физики к человече-ской жизни есть что-то порочное".

"Воображение более важно, чем знание".

"Я всё ещё неустанно работаю в науке, ноя стал злым предателем, не желающим,чтобы физика строилась на вероятностях".

"Никогда не теряйте святую жажду позна-ния".

"Достаточно каждый день пытаться по-стичь малую часть этой тайны".

"У интереса есть свои причины для суще-ствования".

"Я должен был выбрать "практичную"профессию, но это было попросту невыно-симо для меня".

"Я знаю чуть-чуть о природе и едва личто-то о людях".

"Вчера идолизирован, сегодня ненави-дим и оплёван, завтра забыт, а послезавтрапроизведён в святые. Единственным спасе-нием является чувство юмора".

"Обучение должно быть таким, чтобы точто предлагается, воспринималось бы какценный подарок, а не как тяжёлый долг".

"То, что должно быть сделано, чтобы датьвласть в руки способных личностей с хоро-шими намерениями, до сих пор противо-стояло всем усилиям".

"Существует определённый тип угодли-вости, который является преступлением

против человечества, хотя и сходит за поли-тическую мудрость".

"...различие между прошлым, настоящим,и будущим - всего лишь только иллюзия,хоть и упорная".

"Всё предопределенно, начало также каки конец, силами, над которыми у нас нетконтроля. Предопределенно, как для насе-комого, так и для звезды".

"Люди, растения или космическая пыль;мы все танцуем под мистическую ноту, нача-тую где-то вдалеке невидимым флейтистом"..

"Здравый смысл - это налёт из предубеж-дений, заложенных в голову до восемна-дцати лет".

"Мнения о том, что считать очевидным,являются в определённой степени функ-цией времени".

"Если вы не воспримите этот ответ слиш-ком серьёзно, и рассмотрите его как что-товроде шутки, то я могу объяснить [общуютеорию относительности] следующим обра-зом. Раньше верили, что если бы вся мате-рия исчезла из вселенной, то время ипространство остались бы. Согласно теорииотносительности, однако, время и про-странство исчезли бы вместе с материей".

43фразы гения

Израильская купюра достоинством в 5 шекелей с портретом Альберта Эйнштейна

Эйнштейн в головном уборе индейскоговождя (Аризона, 1931)


Маленькие раССказыМаленькой Страны

Виктор Лозинский родился в Риге в 1955 году. Окончил факультет вычислительнойтехники Рижского института инженеров гражданской авиации. Репатриировался в1989 году. Специалист по информационным системам. Работает в Иерусалимскомуниверситете. Автор неопубликованной книги «Израильский взгляд на Прибалтику.Прибалтийский взгляд на Израиль»

Виктор ЛОЗИНСКИЙ. Рош-а-Айна, Израиль

* * *

Рассказ о человеке, у которого был лю-бимый тост: “За то, чтобы у нас всё было инам за это ничего не было”, и у него ничегоне было, но за это ему всё время что-тобыло.

* * *

Рассказ о том, как безымянный началь-ник маленькой сибирской железнодорож-ной станции, сам того не предполагая,стал автором крылатой фразы, которуютак и тянет произносить в родном Из-раиле по многу раз в день, а случилосьэто в начале августа 1941 года, когда наего станции остановился какой-то бесхоз-ный поезд и из этого поезда вывалилисотни чего-то кричащих, просящих, тре-бующих людей, и делали они это все одно-временно и сразу на нескольких языках;он спросил их, кто они, и из ответных кри-ков понял, что это беженцы из Латвии ибольшинство из них евреи, тогда он схва-тил рупор и что было мочи заорал: “Евреи,говорите по трое!”

* * *

Рассказ о том, что если вы спросите про-граммиста из Риги, что такое политическаяпрозорливость, он тут же приведёт примериз своего далёкого детства, когда он жил сосвоими родителями в общей квартире, ибыл у них сосед – старый еврей, парик-

махер, горький пьяница, который однаждыв какой-то забегаловке так напился, что со-рвал со стены портрет Никиты Хрущёва,растоптал его и описал, после чего был до-ставлен в милицию и жестоко избит в КПЗ,но под утро был разбужен лёгким поглажи-ванием ладони начальника участка, кото-рый шептал: “Мы сейчас отвезём вас домой,и простите нас, если сможете, только ска-жите, откуда у вас были сведения, что этойночью его снимут со всех постов”.

* * *

Рассказ о том, что израильское прави-тельство должно было бы присвоить звание“Праведника Мира” знаменитому совет-скому кулинару, историку, этнографу Виль-яму Васильевичу Похлёбкину, который поправу может считаться одним из инициато-ров массовой репатриации советскихевреев в Израиль, потому что его книга “На-циональные кухни наших народов” (изд-во“Пищевая промышленность”, 1981), выпу-щенная тиражом 600 000 экземпляров, лю-бому прочитавшему её еврею моглапоказаться сигналом надвигающейся беды,так как автор включил еврейскую кухню вглаву “Кухни народов Заполярья и КрайнегоСевера”.

* * *

Рассказ об одном очень старом и оченьизвестном в Риге еврейском адвокате, кото-рый во времена буржуазной Латвии закон-

чил Сорбонну, воевал в Латышской дивизиипротив фашистов, был ранен, потом не-сколько лет сидел за сионизм в сталинскихлагерях, откуда вернулся тяжелейшим инва-лидом, который сказал программисту, при-шедшему с ним прощаться перед отъездомна Обетованную землю: “Ты знаешь, кудаедешь? Ты не знаешь, что такое хозяин-еврей, а я знаю”.

* * *

Рассказ о том, как новый репатриант,программист из Риги, впервые стоит по-среди рынка в Петах-Тикве, голова его с не-привычки раскалывается от криков “Ночьюворуем – днём продаём! Хозяин сошёл сума! Морковка без косточек!”, а хозяиновощной лавки в полуспущенных трусах,слегка прикрывающих попную извилину, го-ворит ему: “Ты вообще понимаешь, что нахо-дишься теперь в западном мире?”

* * *

Рассказ о том, как программист из Риги сженой в городском музее маленького про-винциального города Падуя увидели на-стоящую итальянскую мадонну – на входе вмузей стояла симпатичная светловолосаяголубоглазая женщина лет сорока, которая,оторвав корешки билетов, спросила их смилой улыбкой: “Вы сегодня первые посети-тели, откуда вы?” и, когда услышала, что ониизраильтяне, воскликнула, сложив молит-венно руки на груди: “Господь послал мне

45С улыбКой

вас, с самого утра по телевизору показы-вают интифаду, и я думаю о вас, дай вам Богмира и покоя, я так люблю Израиль” – и пре-краснее мадонны, чем эта, они больше невстречали ни в одном итальянском музее –ни на входе, ни на полотне.

* * *

Рассказ о том, как на рынке в Петах-Тикверелигиозная покупательница, с сомнениемрассматривая пачку печенья, спрашиваетарабского продавца: “Кошерное?” и послеположительного кивка продолжает рассле-дование: “А кто дал подтверждение кошер-ности?”, на что получает немедленный ответ:“Как кто? Главный раввин Джальджулии!”

* * *

Рассказ о новой репатриантке – музы-кальном работнике в детском саду, котораяуспешно провела свой первый открытыйурок, доставивший удовольствие и детям, иродителям, и местной инспекторше, сказав-шей после урока героине рассказа: “Всёбыло замечательно, но в следующий раз ска-жите, что композитора зовут Бах, а то изра-ильским детям трудно выговоритьРимский-Корсаков”.

* * *

Рассказ об одном коллекционере, кото-рый собирал в Израиле оригинальные объ-явления, и одним из шедевров егоколлекции было объявление из рекламногобюллетеня на русском языке: “Прерываниебеременности на любом сроке, плюс пода-рок”.

* * *

Рассказ о том, что население Израиля поего отношению к новым репатриантам де-лится на две равные части, одна из которыхговорит: “Я ел дерьмо, пусть и они его по-едят”, а вторая: “Я ел дерьмо и не хочу, чтобыони его ели” – и не нужно быть великим ма-тематиком, чтобы вывести из вышесказан-ного аксиому: “Дерьмо здесь ели все”.

* * *

Рассказ о том, как опасно думать, чтоокружающие не понимают твой роднойязык, и примером тому служит случай нашоссе Тель-Авив–Хайфа, когда один води-тель взял попутчицей смуглую темногла-зую кудрявую солдатку, голосовавшую надороге, а у жены водителя, сидевшейрядом с ним, был довольно сварливый ха-рактер, и она всю дорогу его пилила и тре-

бовала, чтобы он выкинул солдатку на бли-жайшем перекрёстке, и делала она это по-литовски в полной уверенности, чтодевушка с явно сефардскими корнями еёне понимает, и можете представить себе еёшок, когда девушка вдруг сказала: “Ненужно меня выкидывать, я могу и самавыйти”, и сказала она это на чистейшем ли-товском языке.

* * *

Рассказ о том, как опасно думать, чтоокружающие не понимают твой родной

язык, и примером тому служит случай накипрском пляже, когда два российскихпарня делились между собой самыми пи-кантными подробностями последней ночи,думая, что сидящие напротив и говорящиемежду собой на иврите мама с дочкой их непонимают, но когда степень пикантности за-шкалила, ивритоговорящая мама достала изсумочки книгу на русском языке и демон-стративно раскрыла её обложкой в сторонупарней, что заставило их густо покраснеть,сказать: “Да, надо быть поосторожней” ибыстренько ретироваться.

Виктор Лозинский


волШебная пеСнявечного праздника

Это полубезумная, абсурдистская песня-скоморошина в высшем смысле «идиотиче-ского» порядка. Вспомним, что в Греции «идиотэс» — это человек, не интересующийсяобщественно-политической жизнью. И пусть отсохнет моё правое ухо, если удиви-тельные авторы этой песни интересовались общественно-политической жизнью. Но,может быть, именно в её припеве и скрыты все тайны небесные и земные. Потому чтоимя ей — «Чирибим-чирибом»

Илья ВЕРХОВСКИЙ. Москва, Россия www.booknik.ru

Прав был Сент-Экзюпери, мы живём на планете людей. И на этойпланете есть ещё одна, потаённая, невидимая — планета песен. Икак люди бывают разные: добрые, нахмуренные, тоскливые, лучи-стые, задумчивые — такие же бывают и песни.

Но есть ещё одна замечательная категория людей — люди стран-ные. Вечные странники по непонятным пространствам — то лиснов, то ли сказок, то ли вовсе того, чего на свете и не бывает. И поютэти странные люди такие же странные песни. Не от мира сего. А какраз наоборот — от мира того, другого, иного, нам пока неведомого.

Говорят, что в каббале есть реестр человеческих смертей. И завполне тривиальными, обыкновенными смертями следуют так на-зываемые смерти «идиотские», скажем, когда на уважаемого рав-вина с неба сваливается черепаха, которую отпускает из когтейорёл, засмотревшийся на тихую украинскую ночь.

А в восточной метафизике есть такое маргинальное понятие —«идиотская аватара». Это когда Абсолют проявляется не в виде па-сторального пастушка с флейтой, а, например, в виде клочка обо-рванной ветром афиши Бориса Моисеева на окраине Тель-Авива.

Так вот, и среди еврейских фолк-песен есть такая удивлённогла-зая, полубезумная, абсурдистская песня-скоморошина того же са-мого в высшем смысле «идиотического» порядка. В изначальномдревнегреческом толковании: вспомним, что в Греции «идиотэс» —это человек, не интересующийся общественно-политическойжизнью.

И пусть отсохнет моё правое ухо, если удивительные авторы этойпесни общественно-политической жизнью интересовались. Ибопесня наша в высшей степени эпохальна. И кто знает, может быть,именно в её припеве и скрыты все тайны небесные и земные. По-тому что имя ей — «Чирибим-чирибом».

Слышали её, мне кажется, все. Потому что не слышать обая-тельнейших сестёр Бэйгельман, то бишь Бэрри, мог лишь человек,который всерьёз полагает, что авторы нашей песни регулярносмотрели выпуски политических новостей. А вот о чём она —тайна сия велика есть. Приподнимем же её завесу. Хоч а биселе.Хотя бы на чуть-чуть… Тем более - на Пурим.

Ломир зинген, киндерлахА зэмерл цузамен —А нигндл, а фрейлехнМит вэртелах вос грамэн.

Давайте споём же, дети,Песенку эту вместеЭтот весёлый напевСо словами, которые в рифму –

призывают нас авторы этой архетипичнейшей фолк-песни. И с этимвысокогражданственным предпуримским призывом трудно не со-гласиться.

Ди маме кохт а локшн зупмит каше ун мит кнейдлахкумт дер йомтэв Пурим, велнмир шпилн зих ин дрейдлах.Ведь мама готовит суп с лапшой,А ещё с кашей, а ещё

с вкусными кнедликамиИбо грядёт праздник ПуримИ мы будем играть — крутить волчки.

Опять согласимся. Суп с лапшой в просторечии именуется «лап-шевник» (тут я скажу вам по большому секрету, что это вторая аутен-тичная рифма в русском языке к слову «волшебник». И это оченьнеспроста, как мы скоро увидим.

А если вы хотите спросить, какая первая рифма, то она оченьскучная — «учебник», поэтому я о ней и упоминать не хочу). И про-тив каши с кнейдлах, пусть даже и в супе, я думаю, ни один акаде-мический исследователь ничего не имеет.

Тем более против праздника Пурим с его весёлым карнаваломойф дер ганцер велт, где пир на весь мир, с которым я, пользуясьслучаем, всех заранее на все времена и поздравляю. А то, что дети,

которые ещё не спели наших самых главныхслов, на Пурим собираются крутить волчки,явно прибежавшие с Хануки, так это толькозейер гит, очень правильно.

Ибо прямо на наших глазах празднично-карнавальная реальность расправляеткрылья, соединяя один праздник с другим,седьмым и тринадцатым, и в конце концовпревращая в странный, взъерошенныйпраздник-карнавал всю нашу задумчивую инепонятную жизнь. А что ещё может быть же-ланней, какие стигматы святой Терезы, а, Ве-ничка?

Впрочем, зайт мир мойхл, простите. Этонемножечко из другого концерта. А дальше?— спросите вы. А дальше, уважаемые радио-слушате… да-да, конечно, тайере хавейрим,дорогие товарищи, начинается самое глав-ное. Дальше поётся настолько просто, на-столько гениально и настолько удивительно,что я не могу опомниться уже 15 лет, с мо-мента первого прослушивания этой песни.Дальше — припев:

ЧирибимЧирибомЧирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом!ЧирибимЧирибомЧирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-

бири-Бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бом!Чири-бим-бим-бим-бом-бом!!!

И пока я воздержусь даже от комментария этих загадочных слов.Ибо я многое хочу прокомментировать. Но здесь, как учил нас рэбэГуссерль — я могу лишь воздержаться от суждения.

Но о чём же поётся дальше? А вот о чём. Дети, которых призы-вали отпраздновать бесконечный вселенский Пурим с песнями иханукальными волчками, уже медленно растворяются в вихре бес-конечного скоморошьего зазеркального карнавала. И на сценуэтого пуримшпиля выходят.. ну конечно же, наши сказочники и муд-рецы, пророки и сумасшедшие, собиратели искр в святые песнинебес — хасиды со своим ребе:

Амол из ундзер ребенюГеганген унтэр вегнМит амол хэйбт он цуплюхнУн гисн а рэгн…

Однажды наш ребенюБежал через дорогуВдруг начало капать,И полил дождь…

Совершенно обычная история, и с кем из нас она никогда неслучалась? Просто у ребе не было зонтика. Но на то он и ребе, чтозонтик ему и не нужен:

Шрайт дер ребе цу дер хмарэ:«Хэр ойс гисн васэр!!!»

Зэнен але хасидим трикн аройс…Нор….Дер ребе из аройс а насэр.

Закричал ребе туче:«Ну-ка, перестань лить воду!»И… все хасиды остались сухимиТолько ребе — весь мокрым.

Многие люди, в том числе мои знакомыезнатоки и ценители еврейской песни, добро-душно посмеиваются над этим куплетом.«Хаскала! — говорят они. — Антихасидскийфольклор в действии!» А мне, если честно,даже немножечко хочется плакать.

Это не антихасидский фольклор. Это абсо-лютный, запредельный фольклор. Где тебяучат, как надо жить. По-настоящему, а не так,как сейчас.

Чтобы с весёлой песней каждый из насостался мокрый, а все наши хасиды, все те,кого мы приручили, оставались сухими.Чтобы учиться разговаривать с тучей, снебом, с деревьями, зверями и птицами —для того, чтобы другим было светло. Потомучто:

ЧирибимЧирибомЧирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом!ЧирибимЧирибомЧирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-

бири-Бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!!!

Ну вот, мы допутешествовали уже и до последнего куплета. Гдене то чтобы сразу раскрываются все тайны, но, по крайней мере,многое становится понятным.

Прежде всего — мистическая география песни:

Мэн зогт аз ин дем штэйтл ХелмЛебн нор наронимОйб мир зэнэн ди клугеХобн мир а шейнем поним

Говорят, в местечке ХелмЖивут только дураки.Если б мы были мудрыми,Имели бы прекрасные лица…

Так вот оно что… Это он. Старый Хелом — наша позабытая в снахи сказках вечная Родина. Ицхок-Лейбуш Перец, Башевис-Зингер,Шике Дриз. Мудрость и прекрасные лица иного мира…

Ди хелмэр лахн тог ун нахтАф с''лохес ди газлонимНу, зог же вэр из наришер,ун вер зэнэн ди хахомим?

47КаК по нотам

Герб города Хелм


Хелмеры смеются день и ночьНазло всем своим врагамНу! Скажи-ка теперь, кто дуракА кто самые главные мудрецы?

А вы умеете смеяться день и ночь? Даже когда вы заблудились втёмной чаще мира и вокруг не видно ни единого просвета? Когда

вы ушли из дома, и вернувшись, не нашли ничего, кроме тихого ше-леста далёких отзвуков бабушкиной колыбельной и дедушкиногослова «фидэле»? Когда всё вокруг, казалось бы, говорит вам:«Плачьте! Это в ваших глазах вековечная скорбь мира».

А вы не верьте! Смейтесь. Смейтесь, тайере майне, дорогие мои.Доктора потому и советуют смеяться, что самые большие глупостина Земле делаются с серьёзным выражением лица.

51КаК по нотам

Вот поэтому каждый из нас по-настоящему хелмер. И песенка эта— великий, удивительный фолк-гимн внутреннего хасидизма. Этопесня вечного Пурима.

Смейтесь. Мы уже многому научились. Это у нас в глазах теперь— весёлое и отчаянное танцующее солнышко. Потому что:

Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом!Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-

бири-Бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!!!

п.С.16 лет назад, когда я впервые услышал эту оставшуюся любимой

на всю жизнь песню, я «перемурлыкал» её на русский. Нет, это неперевод – это моя песня по едва уловимым мотивам оригинала.

И один мой хороший русский друг — поэт и музыкант, с которыммы вместе сочиняли свои акустические песни с 15-ти лет, услышавмой «Чирибим» впервые, сказал: «Я не могу поверить, что это еврей-ская песня. Это же всё про нас, русских. Почти по Достоевскому». Ион был абсолютно прав.

Другой мой друг — бывший ленинградец, потом тель-авивец,аныне бруклинец, научивший меня а биселе, немножечко говоритьна идише и путешествовать средь пыльных страниц позабытых книгеврейских поэтов XX века, писавших на мамэлошн, прочитав «пере-мурлыканный» текст в моём Живом Журнале, прокомментировал:«Браво. Первый раз в жизни читаю по-русски, а кажется, что по-еврейски». И он был абсолютно прав.

Обложка выпущенной в 1964 году компанией Roulette пластинки “Памятные еврейские мелодии” из серии “Мир сестер Берри”


И вот уже 16 лет я пою её. От азой. Вот так:

чирибим-чирибом — это проСтонепонятные волшебные Слова(Шике-Овсею Дризу и еврейским местечковым песнямпро мудрецов и чудаков из Старого Хелома)

Песни, свет и добрый смехМне дарит память детства.Снами-сказками в негоКак в зеркало – глядеться…Сквозь время рассекаяЗлой судьбы смурные вести,Я греюсь тем, что я пою, —Так вот вам моя песня:

«Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом!Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-

бири-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!»

Это очень старая еврейская песня — зэйер элтэр йидишэ лид —о волшебных словах Чирибим-Чирибом, которые люди просто мур-лыкают или напевают себе под нос, и всё вокруг совершенно пре-ображается. Мир становится странным, прозрачным и солнечным,как будто его обнимают родниковые руки. И начинается старая-ста-рая сказка.

Никто не знает, откуда взялись эти слова. Может быть, Чирибим-Чирибом — это отзвуки таинственного Шем-Хам-Форэш, тайногоимени Б-га, которое знали лишь древние мудрецы и каббалисты. Тотчеловек, который знал его, мог понимать язык трав, птиц и зверей итворить невиданные чудеса.

Впрочем, всё это покрыто седым мраком древней дремучейтайны. Наверное, Чирибим-Чирибом — это просто Непонятные Вол-шебные Слова. И вот вам про них история.

Жил да был в одном местечке старый мудрый ребе,А мудрей его были лишь ангелы на небе,Знал он все наперечёт речения и свитки,Но пел наш мудрец и звездочёт, лишь заслышав звуки скрипки:



Как-то раз спросил я у учёного еврея:«Ребе! Песни той секрет поведай мне скорее!»

Долго он листал Талмуд, но не нашёл, хоть тресниНичего. И мы… и мы с ним затянули песню:«Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом!Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-


То местечко называлось просто — Старый Хелом,Каждый хеломский еврей был занят хитрым делом:Кто смотрел на небо и облака ловил рукою,А кто-то фрэйлехс танцевал и напевал такое::



Так скорей, скорей же приезжайте в Хелом в гости!Враз изюма с миндалём получите по горсти.Да и где ещё устроят встречу вам чудесней?Всё местечко выйдет к вам и вас научат песне:



…Песни, свет и добрый смех мне дарит память детства.Да куда ж ещё душой усталою мне деться?Но там, на самом дне души, я прячу свою тайну.Когда мне плохо — я пою,пою чуть-чуть печально:

«Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом.Чирибим!Чирибом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-бири-

бири-бим-бом-бом!Чири-бири-бири-бири-бири-бири-бом!Чирибим-бим-бим-бом-бом!!!»

доброта СпаСет Мир

24 октября исполняется 100 лет со дня рождения Аркадия Исааковича Райкина. Этойдате посвящены размышления рижского сатирика Марка Дубовского

Ригу, конечно, не сравнить с Одессой, ноживородящим юмором она явно не обде-лена. Иначе зачем здесь зародились Арка-дий Райкин, Михаил Задорнов, ЕфимШифрин да и непрофессиональные остро-словы: Мстислав Келдыш, Михаил Таль, риж-ский бальзам?..

Дом, где родился великий Райкин, мы ис-кали долго, опираясь на разные свидетель-ские показания. Сначала нашелся соседРайкина по лестничной клетке в доме наулице Горького (ныне Кр.Валдемара), потомпоявилась тетушка-племянница Райкина —мол, все мы жили на Мельничной (Дзир-наву)…

Три года, вместе с тележурналистом Анд-реем Волмарсом, мы вели репортажи об от-крытии фестиваля "MORE SMEHA" имениАркадия Райкина возле райкинского дома,и все три года дома были разные. Наконец вархиве Музея истории Риги и мореходствабыло выявлено подлинное место рождениявеликого артиста: улица Авоту, 4. По этомуадресу в 1994 году мы и открыли памятныйзнак (народ привык к термину "мемориаль-ная доска", но правильно — именно "памят-ный знак").

Властью президента фестиваля я санк-ционировал несанкционированное вселе-ние юмористов в квартиру, где жилиРайкины. В скобках снабжу поселенцев ре-марками, потому что выросло поколение, неведающее звездных имен тех лет. Поверьте,это было незыбываемо! Костя Райкин, артист,режиссер и сын Аркадия Исааковича, Ми-хаил Жванецкий (писатель-сатирик и завлитрайкинского театра), Роман Карцев (артист,сценический партнер А.Райкина), Вадим Жук(питерский режисер, ведущий телепро-граммы "Вокруг смеха"), в сопровождениителевизионщиков, трепеща поднимались покрутой винтовой лестнице. Сердца отби-вали: "Здесь каждая ступенька Райкина пом-нит". Константин Аркадьевич смотрелся

особенно трогательно: тут ходил маленькийпапа!

Звоним в дверь. (Замечу, я специально неанонсировал наше пришествие хозяевамквартиры, хотелось заснять эту сцену не-предсказуемо и естественно.) Дверь, послевялых раздумий, открывается, на пороге —классика: пьяноватый дядя, в майке, свеже-невыбритый, и его "тетя", в утренних бигудях.

Ошарашиваю их прямо во лбы:- Знаете ли вы, что в вашей квартире Рай-

кин родился!- Не может быть! Когда? — раздалось в

ответ. От их похмельного перегара дальней-ший разговор я вел, разглядывая обои.

— Ну, не сегодня, конечно, а 80 лет назад,— и тут в квартиру вваливаются люди из те-левизора. Хозяева в шоке вжимаются встены: живые Карцев, Жванецкий, Костя Рай-кин. А я серьезным голосом продолжаю:

- Примите наши поздравления, реше-нием Рижской думы на доме будет установ-лен мемориальный знак, а в вашей квартире

будет открыт райкинский музей! У вассколько комнат?

- Две.- Придется потесниться, будете жить в

одной.Они согласно кивают, выдавливают из

себя гостеприимные улыбки, и тут до них на-чинает доходить смысл перспективы.Дальше, вполне литературно, звучит: "Нопозвольте!.." — и мне спешно приходитсяуспокаивать обитателей раритетной квар-тиры: про музей — это шутка.

Мы поблагодарили хозяев за радушие ив следующий раз увидели их уже по телеви-зору, по ОРТ, в сюжете о "MORE SMEHA".

А если серьезно, вряд ли музею великогоартиста быть в Риге. Райкин — достояние со-ветское. Или состояние, если угодно. Нацио-нально озабоченная власть Латвиипризнаниям заслуг Аркадия Исааковичапредпочитает подвиги Джохара Мусаевича.В той же Одессе при поддержке мэра дей-ствует Всемирный клуб одесситов. Они там

51юбилейные размышления

Марк ДУБОВСКИЙ. Рига, Латвия

С Джиной Лоллобриджидой во время 2-го Московского кинофестиваля. 1961-й год


следятза достижениями друг

друга, отмечают разные успехи, причем нетолько посмертно — случается и прижиз-ненно. Михаилу Жванецкому, например, мэрвыделил участок земли на берегу Черногоморя.

У нас же что ни знаменитый рижанин, то,в первую голову, нелатыш. Такова уж осо-бенность здешней почвы: не с руки призна-вать заслуги инородцев. И это с годами "нелечится".

Аркадий Исаакович Райкин для многихиз нас — мерило нравственности. Это былне только Артист, но и мудрец, морализатор,с живыми, все понимающими глазами. И онбыл очень естественен.

Проведу две параллели: улыбка —ходьба, смех — бег. Природа подсказывает,человек рожден, чтобы ходить. Бежит чело-век только по необходимости: или за добы-чей, или чтобы не стать добычей самому.При этом человек выглядит не лучшим об-разом: задыхается, потеет, глаза навыкате.Смех, если приглядеться, тоже красит да-леко не всех. И звучит не всегда приятно. Че-ловек смеется, гонясь за кем-то илиспасаясь от кого-то, нервы напрягаются, че-ловек устает, и после смеха выглядит так же,как после бега.

А вот улыбка для человека так же есте-ственна, как ходьба. Человек идет, человекулыбается — это легко, ненатужно, это невызывает вопросов. Счастливая улыбаю-щаяся женщина — это вообще верх совер-шенства! Человек бегущий, человексмеющийся всегда привлекают внимание. Итот, и другой взрезают зрение, слух, ведь

происходит что-то чрезмерное. Куда онбежит, от кого? В чем причина вдруг раздав-шегося смеха? Народ напрягается, пытаетсяпонять.

Аркадий Райкин был понятен. Ему вери-лось легко. Он и ходил, и бегал по сцене —так, что зрители улыбались и смеялись оди-наково непринужденно. Между улыбкой исмехом границы были размыты. Как Райкинуэто удавалось? Гениальность объяснить не-возможно.

Можно провести и третью параллель:хохот — спорт высших достижений. Междуулыбкой и хохотом такая же разница, какмежду прогулкой по лесу и установлениемрекорда в беге на стометровке. Райкин этистометровки бегал ежедневно. Он изматы-вался сам, он изнурял свой театральныйколлектив, а зрителю всегда доставаласьлегкость и грациозность бега Усэйна Болта.А хохочущий зритель и под стулья валилсякак-то не больно.

Актеры-эстрадники, как правило, выучи-вают текст, выходят на сцену, входят в образ,придуманный автором, и "работают" этотобраз от аплодисментов до аплодисментов.Все предсказуемо. Кроме самих аплодис-ментов. Бывает, "проваливаются" и корифеижанра. Мне доводилось видеть озлоблен-ных артистов, вступавших в перебранку сзалом. Смущение, досада, красное лицо —это не полный список испытывамых мною втаких случаях симптомов. Артисты сгорячазабывают, что и на концертах срабатываетмагазинный принцип "клиент всегда прав".Зритель всегда прав.

Известен случай, когда великого АркадияРайкина в Киеве, прямо на сцене, сразил ин-фаркт, в ответ на антисемитскийвыкрик из зала. Райкин был чув-ственным актером, его добрые,мудрые глаза и сердце были на-строены на ноту "боль": он пере- исопере- живал — за все и всем.

Когда вокруг говорят об из-держках шоу-бизнеса, что якобывсе что ни делается происходитисключительно для "желтойпрессы", мне все чаще думается озаказном характере этих издер-жек. Свахи, Властелины, Кашпи-ровские, Мавроди — кто тольконе плодится на Земле Русской, смолчаливого согласия ее владык!Басковы, Биланы, Тарзаны оченьудобны Власти: они предсказуемы,их удел — самолюбование, пуб-лика обсуждает не смысл песен, акто из них с кем живет. И вот ведьв чем парадокс: советская цензурастрого отслеживала малейшуюкрамолу в текстах, устанавливалажанровое единообразие, опреде-

ляла внешность артистов — и народ боялся,диссидентствовал, пил горькую.

Сегодня можно все: выходить к микро-фону в нижнем белье, выступать на нецен-зурном языке, обсуждать со сцены другдруга. И народ не боится, но горькую пьет.Разница в том, что тогда веяло безысход-ностью в кругах интеллигентных, но за годыпрезидентской России от интеллигентныхкругов удалось избавиться. Недумающим на-родом управлять намного проще.

Гегемония клана застоявшихся на сцене"звезд" сравнима с положением дел в фар-макологии. Бытует мнение, что от многих бо-лезней лекарства уже давно изобретены, ноих применение всячески притормаживаетсясвыше. Потому что лечение болезней и при-менение старых лекарств гораздо выгоднеевсеобщего излечения. Так что вполне есте-ственно, что снижение круговорота денег визвестных карманах в планы обладателейэтих карманов не входит.

Это я и о качестве нынешнего Смеха. Водно прекрасное утро я вдруг физическиощутил, что никого из тех, кого привозилраньше с сольными концертами, большепривозить не хочу. НИКОГО! То ли у менячувство юмора пропало, то ли я пропал длячувства юмора, но мне многое стало понят-ным. Почему покинул загибающийся разго-ворный жанр прозорливый ГеннадийХазанов, почему спился, ушел с эстрады, апотом и из жизни Михаил Евдокимов, по-чему запела и до чего допелась Верка Сер-дючка…

Нет, все-таки Райкин "и сегодня живеевсех живых". С юбилеем Вас, Аркадий Исаа-кович!

А.Райкин покоится на Новодевичьем кладбище в Москве

НАШ АДРЕС:Рига, ул. Эбрею, 10,остановка 15 троллейбуса“Улица Ломоносова”Тел. 67144321www.studijai.lv

Скидка 10% –

всем членам

центра “Алеф”

All good begins with Alef

Все хорошее начинается с “Алеф”

Самое главное в жизни каждого из наС – это дом, где хорошо и уютно, тепло и комфортно.

еврейСкий центр «алеф» – это именно такой дом.главная задача центра «алеф» – помочь тем,

кто живет в диаСпоре, не забыть Свои еврейСкие корни, многовековую иСторию и традиции Своего народа,

почувСтвовать Себя членом большой и дружной еврейСкой Семьи. это именно то меСто, где каждый в возраСте от 3 до 120 лет

найдет для Себя что-то интереСное.

Пишите нам: [email protected]Звоните: +371 29493130, +371 67240493Не пропустите наши новости: www.alef.lv

Skolas 6, Rīga, LV-1010Reģ. Nr. 4000 80 67 186

Latvijas KrājbankaCentra rajona filiāle

Konts LV 07 UBAL 1180 122 574 001Kods UBALLV2X

Biedrība Ebreju kopienas centrs „ALEF”

www.alef.lv

[email protected]

Documents

Kaleidoscope of Jewish Life