ЛЮДМИЛАКОЛОДЯЖНАЯ

Серия «Поэтоград» основана в 2012 годуСоюзом писателей XXI века и Союзом литераторов России

книга вторая

Людмила КОЛОДЯЖНАЯ

«ПОЗОВИ...»

Москва«Вест-Консалтинг»

2013

Избранные стихотворения 2000 – 2011

5

О СТИХАХ ЛЮДМИЛЫ КОЛОДЯЖНОЙ

Григорьев В. П. Отклик на книгу стихов «Слово сменяется словом»

В. П. Григорьев (1925–2007), д. филол. наук, проф., автор тру-дов о Велимире Хлебникове и Осипе Мандельштаме, автор много-томного «Словаря языка русской поэзии ХХ века».

На «шести сотках» краткого неофициального отклика на стихи Л. Колодяжной не скажешь всего о том, чем же они как-то особенно привлекательны. Свой, свежий голос, по-рой, тончайшие интонации... Да, конечно. И непосредствен-ность почти дневниковой точности вербальных откликов на душевные движения во внутреннем и внешнем мире: «здесь и теперь»; «Там и Вечно»... Несомненно. И профессиональ-ная зрелость серьезных опытов противостояния «прелести» инерционной гармонии стиха. И многое, многое другое. Но, признаюсь, что больше всего я был поражен образной ярко-стью сближения двух строк о «самовитых словах» (стихот-ворение «Из страницы случайной...»):

«В каждом слове, как в комнате, мечется старое эхо...»и

«В каждом слове, как в комнате, новое эхо томится...»

Мультимедийное издательство «Деоника». Предисловие к диску песен «Ковчег»

Избранные песни на стихи известной московской поэтес-сы Людмилы Колодяжной. Эмоциональная насыщенность, глубокое и неожиданное осмысление библейских сюжетов и святоотеческой традиции, блестящее владение словом и от-чётливо выраженная мелодичность стихотворений поэтес-сы сделали их прекрасной основой для многих красивых и запоминающихся песен, которые, по праву, могут быть от-

Колодяжная Л. И. «ПозоВИ...» — Избранные стихотворения 2000–2011 гг. Серия ПоЭТоГРАД. Книга вторая. — М.: Вест-Консалтинг, 2013. — 130 стр., илл.

ISBN 5-86676-082-7

Художник —Евгений Кудрявцев

В книгу «Позови...» вошли избранные стихотворения, написанные в 2000-2011 гг.. Людмила Колодяжная – автор более 25 книг стихотворений (в том числе детской – «Стихи-крошки», опубликованной в издательстве «Москов-ской Патриархии» в 2011 и 2012 гг.). Многие произведения опубликованы как в периодической печати, так и в сети Интернет. Людмила Колодяжная – кан-дидат филологических наук, член Союза литераторов России, руководитель Литературного объединения Центрального дома ученых РАН.

Лауреат Международной премии «золотая строфа – 2011 и 2012».На стихи Людмилы Колодяжной написано более 300 песен. Книги, стихи,

публикации, песенные альбомы автора представлены на официальном сайте поэта «Я слово рисовала, словно вензель»: www.likolod-poet.ru.

© Колодяжная Л. И., текст, 2013© Кудрявцев Е., графика, 2013© «Вест–Консалтинг,» оригинал-макет, вёрстка, 2013

6 7

несены к достойным образцам такого песенного жанра, как христианский романтизм.

Сайт: Пасха.ru. Предисловие к публикации стихотворений

В Послании св. ап. Петра сказано: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домострои-тели многоразличной благодати Божией» (Петр. 1:4,10-11). Писать стихи – это дар. И очень важно, чтобы поэты исполь-зовали свое дарование, не забывая о том, Кто преподнес им такой подарок. Современную поэтессу Людмилу Колодяж-ную можно отнести к тем, кто помнит. В своем стихотворе-нии «Успение Богородицы» автор описала событие, завер-шающее земную жизнь Богоматери. за апостолами, которые распространяли слово Божие по миру, посланы облака, пе-ренести учеников в Иерусалим, чтобы они смогли простить-ся с Богородицей. Лишь один Фома не успел. Но в том был промысел Божий, чтобы открылось всем, что Спаситель за-брал Богородицу в Царствие Небесное.

Отклик из Интернета. О стихотворении «Ангел Златые власы»

Татьяна:Нашла замечательное стихотворение Людмилы Колодяж-

ной, которое как нельзя лучше выражает то, что я чувствую:

Я вновь пред старинной иконой,В смиренье проходят часы,И он оживает, склоненный,Архангел Златые власы.Как облако, кажется зыбкойВолнистая нимба черта,

И взгляд удивленный, улыбка,И губ молчаливых чета.За ним – райских трав тень резная,Смыкаются крылья в огне,Я вижу, как много он знает,Как тайно грустит обо мне.Как он иногда исчезает,Поступкам своим – господин,Как он меня тайно спасает,Когда я стою перед ним,Когда его нежно-упорныйК душе устремляется взгляд...Я думаю: он, отдаленный,Быть может, небесный мой брат...

Отклик из Интернет-журнала «Поэзия.Ру»

«...больше всего жалко темы, посвящённой Цветаевой. Я туда натащил файлов самых, самых, из Инета. Изумительная получалась страница... Авторы со всего света, в том числе и невероятной силы цикл стихов Людмилы Колодяжной...»

9

Позови...Позови туда, где закат

золотит горизонта оковы –зыбким выдохом, музыкант –

гибкой дудочки тростниковой,где березовых дров смола

омывает мольбой жаровню,где тебе не нужны слова

на тропе тишины неровной –в край, что мне еще незнаком –кроме музыки, что там будет?

в край, куда бегут босикомза тобою ангелы, люди,

дети... В край меня позови,в край, где знаешь – уже ничей ты...

Слышишь, выдохом улови,смелым шёпотом, лепетом флейты –

самой шелковой из сетей –в край, который еще неведом,

где я стану тише детей,что бегут за тобою следом.

Позови, музыкант, туда,где любовь лишь – музыки тише,

где холодных небес слюда,где миражем брезжится Китеж,

где уже – не флейта, а звон,словно сон колокольный, светел,

где исполнили твой закон –люди, ангелы, я и дети...

10 11

Из страницы случайнойИз страницы случайной,из скучного склочного плена,заблудившись пером, за строкой выбираю строку.Этим жестом не сдвину молчанья,хотя несомненно,я собью тишину, если звук из нее извлеку.

В каждом слове, как в комнате,новое эхо томится,чей-то голос, поющий каждый раз на другом языке.Чей сорвавшийся голос, сам с собою встречаясь,двоится,и волненье уняв, забывает себя вдалеке?

В каждом слове, как в комнате,мечется старое эхо.о, как трудно войти, чтоб о жизни притихшей узнать.Что же легче? По плачу узнать о себе, иль по смеху,и узнав, осудить, и уже осуждая, принять?

Что же легче? По счастью узнать о себе, по отчаянью?Пробиваясь с трудом за черту своей жизни, за круг...Неподвижности Бога равна неподвижность молчанья.В тишине – превращается в веху томящийся звук.

Этой вехи держусь, обо мне говорящей подробно,голос твой еще может утешить, унять, остудить...Мне же – слушать его... Я на подвиг неслышныйспособна –осужденье приняв, за строкою строку выводить.

Я слово рисовала, словно вензельУже слышны уключины тех лодок,что жизнь за горизонт перевезут,куда рукой подать мне, путь короток,меня оставит песнопенья зуд,

что для души был манной, пищей,молитвой – понимала я – служу...Я к дому жизни подходила нищей,я к дому смерти – нищей подхожу...

Я облако считала лучшей кровлей,а дождь – чистейшей из земных водиц,когда-нибудь он просочится кровью –по строкам-жилкам в землю, из страниц...

Я не имею никаких претензий,что не исполнен каждый мой каприз,я слово рисовала, словно вензель,напоминавший облака абрис...

ПоэтыМы странники – оттуда,из стран, которых нет,пришельцы, ищем чуда,во тьме сокрытый свет.

Уходим осторожново мглу безумья зим,где пушкинский треножникстоит, неколебим.

12 13

Там – дом стоит без крыши,но ступишь за порог –из каждой строгой нишинеслышно смотрит Бог.

И лист сырой бумажныйплывет издалека,и вырастает влажноиз-под пера строка.

И слов иголки-спицызатеряны в стогу,страница белой птицеймерцает на снегу.

Колеблется треножник,но время подойдет –прохожий осторожностраницу перечтет.

И вслед пойдет за нами,в страну, которой нет,где промелькнет меж снамиво тьме сокрытый – свет.

Поэт рисует СловоПоэт рисует Слово,как Ангел, на песке,его не слышно соло,лишь пепла горсть в руке.

Пока слова рисуетпоэт – как Бог, он жив,а тот, кто не рискует,тот мертв и пуст, и лжив.

День нынешний довлеетв дыхании строки,а завтра кто-то склеитдней наших позвонки.

Иродиада пляшет,веселье – зла исток,но смертную пьет Чашув Саду уставший Бог.

Довлеет злоба дневи,и в гневе – вечера,но зреет боль в напевевсё та же, что вчера.

Строки подъём изломан,но в путь спешит рука,и уголёк не сломан,и ждет – пуста-доска.

Строка на побережьеразмыта болью волн,а завтра – ветер свежий,и Сад, и крест, и холм...

Раскачаем Слова колокольчик «Помогайте звонари, я устал...» Велимир Хлебников

Как рубец морозной-розной ночи,полумесяц венчиком из стали,раскачаем Слова колокольчик,звонари помогут, коль устали.

14 15

звук печалью разорвет улыбку,укорит набатом, вещим, вечным,язычок в нем – серебристой рыбкой,голос не похож на человечий,

очертаньем чаши полузыбкой,с колокольни-звонницы на площадьупадет, и в трещине-улыбкеветер – хриплый голос прополощет.

звонари помогут, коль устали,нескончаем Слова колокольчик...Полумесяц-ободок из стали,как рубец венца морозной ночи...

Пусть береза лист уронитПусть береза лист уронитна стекло... Пусть вьется дым –дань камина в дальнем доме –ранним сумеркам седым,

где сведется день к потерекапель, что роняет дождь...Там на слух – еще поверятв скрипы двери, в сердца дрожь.

Слышен шелк иных материйтам, где прошлое – не жгут,где в смиренье ждут и верят –в ад и рай, в терновый жгут,

где сменяется донынеосень – сахарной зимой,тонет ёлка в крестовине,словно доли нет иной,

кроме той, что в дальнем доме,где зимой горит камин,где кармин заката тонетв окнах, сумраком гоним...

В доме том и мне знакомыкаждой комнаты черты,каждый угол, клин иконы,где стоишь с молитвой – Ты...

Луча холодная соломкаЛуча холодная соломкауколет сердце, но без боли,на лунной скатерти солонка,и в ней – земной – крупицы соли.

Скупой паёк – когда-то роздан,или просыпан был из дали...Быть может, это просто звезды,которые на стол упали,

когда над нашею судьбоюпо ним гадали долго-долго...Но я – их разделю с тобою –небес прозрачные осколки.

Чтоб ты добавил эту горсткук снежинкам, спящим на пороге,когда уйдешь, считая вёрсты,один – но по моей дороге.

Ведь нам с пути уже не сбиться,с той бесконечности, что кругомочерчена, где звезд крупицыо чем-то говорят друг с другом...

16

Чтобы поцеловать цветокКогда меня провели через Сад,направо, налево, через комнат ряд,в квадратный покой, залитый светом,лиловатым, как тени лета,

я подумал: «Ангелы живут в такой тишине,когда лето сменяет весну...»,и дальше пошел, как идут во сне,и ангел спросил меня: «Ну?» –

и бросил цветок из золотых волос,(это было начало суда),как бросают камешки под откос...А я поднял цветок и поднес к губам –

это был мой земной ответ,и будущей жизни исток...И ангел спросил: «На этот светзачем ты пришел?» – «Чтобы поцеловать цветок...»

18 19

Слово сменяется словомСлово сменяется словом,дни сменяются днями,падает лист кленовый,ангел крылья роняет.В небе ведь тоже осень...Бог легко, без усилья,травы дождями косит,ангел роняет крылья.Сквозь темный ворох ветоквспыхнет контур обманный,Бог к нам проникнет светоми обожжет туманом.Может, он тоже ищет,ждет твой призыв негромкий,птичьим замучен кличем,листья обводит кромкой.Ветвь, как святые мощи,ветер ее тревожит,жизни – прозрачней роща –свет пропускает Божий.

Последнее слово «Человеческие губы cохраняют форму последнего сказанного слова...» О. Мандельштам

Веду ли – лучом пера,по строкам, по бездорожью,радостно, иль осторожно –молю, чтоб на твой порожекмысль моя забрела.

Что же еще сказать,словом каким приголубить? –Ангелов вскинулись трубы,чтоб не сгубили губы –последнюю благодать.

Утренний голос твердитслова молитвы охранной –Евангелья, Веды, Кораны –блаженства живою ранойпоследнее слово горит.

Слепок с Вечности снят –поздней строки основа,душа к тишине готова,форму последнего Слова –губы певца сохранят...

А твоя калиточкаА твоя калиточкав Рай – росой залита,путь строки – как ниточка,веточка молитвы

привита на дереве– скоро листья брызнут –вот и нам доверенаветка с древа жизни,

вот и нам отпущенакапля вечных соков,лишь бы в райской куще тойдрево не засохло.

20 21

здесь – строка проложенаниткой тоньше волоса,там – она продолженачьим-то вечным голосом.

Жизни крона-сеточкаоблаком венчается,но молитвы веточкав ней – твоя – качается…

Ко мне ты не воротишьсяКо мне ты не воротишься, ну что ж –дом одиночеством, как выстрелом, разбужен,пусть голос двери перейдет на дрожь,круг жизни – до страницы поля сужен.

Над этим полем льется тишина –она у нас еще зовется Богом –здесь тает снег, здесь царствует весна,растет строка, как новая дорога.

Разрежен воздух – все же можно жить,из слов – нелепых всё же – лепишь фразы,и продолжаешь белый свет любить,и этой жизнью – Богу ты обязан.

И разгоняешь над страницей тьму,и смерти говоришь: «Твое – где жало?»Мы в Рай идем всегда по одному,какая б нас рука не провожала.

Слова в тетрадь роняешь не спеша,они растут, как зёрна откровений,кому-то снова говорит душа –как хорошо, что в жизни – перемены...

Апрель неверный. Вербы первой дрожь,весенний сок, березы ствол надпилен...Ко мне ты не воротишься, ну что ж –но до небес круг бытия расширен...

ОдиночествоКак запретное, прошептать все тебе – о тебе стихи... одиночество – это тать, и шаги его так тихи.

И тебе – не успеть пропеть песни все обо мне, певец. одиночество – это плеть, от нее на сердце рубец.

Мы шагами не сможем свить долгий путь – от крыльца до крыльца. одиночество – это нить, у которой не будет конца.

С рельс серебряных надо сойти – заросла словами строка – до конца ее не пройти, обжигает трава высока.

Мне тебя не суметь вернуть, даже сделав ответный ход, одиночество – тоже путь – как в родную страну исход.

одиночество – это плот, на котором плывешь один, пока выступит смертный пот, когда только Бог – господин.

22 23

Впереди – «не промер, а провал», неземная в нем тишина... одиночество – это вал, жизнь смывающий, это – волна...

Голос осениТак легко погубить тишинойголос осени, вещий и влажный,разве меньше ты любишь земнойголос хрупких вещей, чуть протяжный?

Кроме осени, нет важных тем –кроме грации влажных акаций,Слово-лист вырастает затем,чтобы с милою жизнью расстаться.

звук надежней, звук светел и мудр,звук не знает унынья, преграды,в первозданном молчании утр –звук-молитва, звук-плач, звук-отрада.

Так легко тишиной погубитьголос осени, влажный и вещий...Разве меньше ты будешь любитьдом пустой, в доме – хрупкие вещи

за их тленность? Серебряный прах,горсть его с каждым часом дороже,как то слово, что ждет на устах,темных губ переходит порожек,

сквозь омытые листья летит,чтобы слух твой задеть и изранить,аромат свой теряя в пути,истлевая прозрачною тканью.

Что же делать? У слова таков,первым звуком очерченный жребий,слову внятен удел облаков,исчезающих в медленном небе.

Видишь, слово, как Бог далеко...как назвать все сначала – неважно...погубить тишиной так легкоголос хрупких вещей, чуть протяжный.

Что ж остается нам?Ветер, что пел нам, стих,холода грань алмазна.я поборю мой крик,я отрекусь от соблазнатемных рыданий... Ночь,бездна ее несметна,кто нам может помочь? –нет, ни ангел, ни смертный,с этим, молю, смирись,знаю, смириться – жутко,как ненадежна жизньнаша в мире рассудка,где торжествует хам,рад добыче счастливой...Что ж остается нам? –дерево у обрыва,верность словам – святых,пламя, что возгорится,ветер пространств мировыхнам опаляет лица,с этим сроднимся огнем,плача, но не лукавя,птицы властным крыломшаг наш в бездну – прославят.

24 25

Что остается после жизни – эхоЧто остается после жизни – эхо,обрывок повести, иль вести над обрывом,Увенчанным навечно – точкой, вехойЧуть сгорбленной березы молчаливой.

Что остается после жизни, послеВпаденья дней в поток путей воздушных –Лампадка, колыбель пустая… Возле –заблудший ангел, что служил игрушкой…

Последний жест, он прост – припасть к коленям,Просить пощады у Того, кто судит…Потом уйти, не оставляя тени,Потом дойти – до самой тайной сути.

Что остается после жизни – солнце,Узор, что вышит вышними лучами,Пришедшими из дали, сквозь оконце,Да ангел, свет качнувший над плечами…

Любовь не входит в биографиюЛюбовь не входит в биографию... об этомя узнаю в конце концов, к излету дней, и к этой тайне тянутся поэты,но суть любви не кажется – ясней.

Любовь и жизнь даны, как параллели,быть может, в вечности, они должны сойтись,а ты идешь по ниточке, жалея,что жизнь – лишь зеркало любви – глядись,

ищи любовь в далеком зазеркалье,войдя однажды в хрупкое стекло –что там блестит в тумане – не река ли,вобравшая в себя то, что прошло?

Твоя любовь не входит в биографию,иди по тонкой ниточке, держись...По воле чьей – идешь походкой рабьею,не смея пересечь любовью – жизнь?

Того что было не стеретьТого что было не стереть,но подари глоток свободы,и пусть над нами дрогнут своды,пусть в океаны хлынут воды,и оживет земная твердь,

раскинь простор из серебра,лишь словом тьму отодвигая,твори, твори, не уставая,как будто снова создаваяменя из своего ребра…

Дороги-дрогнули-пути –меня мой ангел сторонится,и значит снова мне склонитьсянад Книгой книг, но до страницымне дальше первой – не пойти.

Давно потерян посошок,мы от пути с тобой устали,и стали недоступны дали,как Бог, от тьмы свет отделяя,как Бог скажи мне – хорошо!

26

РазрешиРазреши мне снова прислонитьсяк твоему дверному косяку,я минуты эти на страницах,время это – сердцем засеку.

Пусть ладонь твоя сегодня жёстка,пусть горьки слова, что ты сказал,разреши мне выйти на подмосткив этот гулом оглушенный зал.

Свет твоей звезды окрасит раму,прибавляя к старой боли – боль...Разреши в твоей высокой драмемне сыграть свою пустую роль.

Разреши мне поклониться молча,кинуть в зал короткое «Прости...»,разреши мерцанье этой ночидо тебя в ладонях донести,

до конца пройти пустынным полем,что когда-то – жизнью назовут,где душа отпустится на волю,если душу свыше призовут.

Разреши мне молча поклониться,это время сердцем засеку...Разреши мне ночью прислонитьсяк твоему дверному косяку...

28 29

Слова бегутСлова бегут, сбиваясь в стансыкак бы Создателю в ответ.Из них я строю то пространство –Которого на свете нет.

В озера глаз твоих осеннихВпадает медленно рекаТех облаков, чьи отраженьязастыли будто на века.

Пока объятий гибки сводыИ зыбки чаши на весахМоим глазам открыт свободноПодводный мир в твоих глазах.

Я знаю, что ты тоже видишьКогда одни мы в тишинеКак отражен дрожащий КитежКак будто бы ответ во мне

Пока прочны строений сваиЯ взглядом может быть скользяНайду вдруг то, чего словами земными выразить нельзя.

Ведь я творю при лунном светеКак бы Создателю в ответИз снов из слов из междометийЛишь то чего на свете нет

Я продолжаю тоЯ продолжаю то, что до менявозникло в пожелтевших чуть страницах,я просто часть упавшего огня,я лишь звено в протяжной веренице.

И ты строку, как душу протяни,преодолей привычный страх небесныйпусть мы останемся лишь в их тени,но мы продолжим тех, ушедших, песни.

Вберем в себя разящий смелый звук,проникнем в мысли, в даль продолжим строчки,которыми пленен навечно слух,и разорвем безмолвья оболочку,

Пусть, как для них, последним станет день– его оправдывает только слово учителей, которых чтим мы тень,путь продолжая – нет пути иного.

Я как молитву буду повторятьслова не тех, кто в стане отлюбивших,а тех кого, так страшно потерять –поэтов, жизнь мою – сложивших...

30 31

Сольвейг «Сольвейг прибегает на лыжах...» Ибсен

звездный луч прольется солью,свет оставив на судьбе,я сегодня – буду Сольвейг,прибежавшая к тебе.

Я приду к тебе на лыжах,когда кончится пурга,чтоб огонь увидеть рыжийсквозь оконце очага.

Я мелькну легко, как веха,на пути, на рубеже,чтоб войти осколком смеха,вспыхнувшем в твоей душе.

Я найду твою избушку,на опушке, близ сосны,пусть любовь над нами кружит,вечерами – до весны.

Чтоб не знали – ночь ли день ли,что нам делать? – встать, уснуть…Чтоб могла неслышной теньюсквозь калитку ускользнуть

в жизнь свою, где солнце брызжет,неподвластное судьбе –от тебя сбегу – на лыжах,от тебя сбегу – к себе…

МелхолаПорою ждешь, чтоб всё уснулочтоб тишиной свечу задуло,пробились лунные лучи,чтоб за печатью дней, за гулом,сквозь тысяч-летья различить –о чем Давид поет Саулу…

Какою силой мог он, отрок,рассеивать потоки мглы –ведь песни путь, как жизнь короток,и злом обвиты все углы…Но перед тем, кто сердцем кроток

сдается зло… И лишь Мелхола,ко прочим женихам суха,не избежав судьбы укола,клянет Давида-пастуха,

но от предчувствья сердце ноети, странным пламенем горя,она мечтает стать женоюто ль бедняка, то ли – Царя…

Не все ль равно, в какой живешь ЕвропеНе все ль равно, в какой живешь Европе –пусть станут музыкой мне чуждые наречья,не все ль равно, в какой тоскуешь робе,и пробуешь смирять противоречья?

32 33

Тебе вдогонку догорают свечина русских канделябрах – грусть бессрочна,хочу воздать твоей немецкой речи,уже не наяву, уже заочно.

Есть между нами весточки и вести,кусочек жизни сыгран, словно действо,сюжет придуман и прочитан вместе –его не повторить без чудодейства.

Германский гений – нет ему мерила,пусть новое вино – но крепки мехи,немецкой речью ты меня дарила,тем звуком, что запомнится навеки.

зеленый сумрак длит воспоминанье,плющом старинным тихий Рур завешен,ты на мосту стоишь напоминаньемпоры минувшей – девичьей и вешней.

Не все ль равно, в какой тоскуешь робе,и пробуешь смирять противоречья,не все ль равно, в какой живешь Европе –пусть станут музыкой мне чуждые наречья,

пусть вздох настигнет – с грустью нету сладу,жизнь предает, как дружба, верность, братство...Бог Нахтигаль, веди свои рулады –высокий звук спасет от святотатства...

Сандрильона

В самой дальней сторожкезолушка жарит картошку,вечный – в печке огонь...Фея берет осторожнозолушкину ладонь.

Крошка надеждой согрета –тыква вместо кареты,кони – шестерка мышат.Где-то на краешке света –бал и огни дрожат...

Капельки легкого звона –вечны – сказки законы,время – с бала бежать.Снова должна Сандрильона –туфельку потерять...

Туфельки – хрупкие ножныдля ступни осторожной –ложе из хрусталя.Кто надеть ее сможет –станет женой короля –

ранней порой весенней –сказка, судьба, везенье,тропка, дорожка, стезя...

35

Вечное вознесенье –из нищеты – в князья...

Капельки легкого звона –вечны – сказки законы,время – с бала бежать.Снова должна Сандрильона –туфельку потерять...

Брат Даниила-тайновидцаПсалмы, наездницы, развалины,равнины с вереском в подпалинах,в веках воспетые холмы,

страшит одежда чернотою,тропа над пропастью пустою,и рядом – кони, рядом – мы.

Поет рожок средь древних сосен,зачем – вдвоем? Никто не спросит,и не поймем мы здешних слов,

ведь просто – я сопровождаютебя туда, где сны витают,а ты – ты толкователь снов.

Твой взгляд пророчески-горячий,провидит путь в той райской чаще,где вьются яблони дымком.

Ты знаешь всё, что мне приснится,брат Даниила-тайновидца,ты все расскажешь мне о том –

зачем тропа между холмамилежит, как пропасть между нами,и я не знаю, где мой тыл,

зачем меня с тобою сводиттвой Бог, зачем вся жизнь проходит,как след загадки, Даниил?

36

«Камо грядеши?..»(День святых апостолов Петра и Павла)

Когда, неверьем гоним,поспешно покинешь Третий –город свой, древний Рим,в пути Господь тебя встретит.

Божий ответ на вопрос –заполнит души твоей бреши Ты спросишь: «Камо грядеши?» –«К распятью...» – скажет Христос...

Словами Господа стёртпоследний остаток боязни –в город свой, к месту казнии ты вернешься, как Петр.

С башен потянется звони возвестит о расплате...И может, твоим распятьемкто-то будет спасен...

Вечность – за пядью пядьзатянет времени бреши...И кто-то вернется опять,услышав: «Камо грядеши?»

38 39

Лето ГосподнеТо, что когда-то мы нашарили,пускай потеряно сегодня…зари осенними пожарамиГод начинается Господний.

Пусть слов моих кружатся оводы,тебе покусывая ушко,горячий шепот – редкий поводпройти сквозь радуги воздушные.

Пусть жизнь сгорит в осеннем пламени,пусть мы с тобою – не в фаворе,пусть не затмит нам счастья давнего –грядущего пустое горе.

Пусть мы прошли сквозь счастье нищими,всё принимая – кнут и пряник,насыщенных небесной пищею –чужой ломоть уже не манит.

Ведь только встречей дорожили мы,в чужой приют входя отважно,где всё, что в спорах ворошили мы,в тот краткий час казалось важным.

И пусть короткое кружениенад жизнью – выпало не часто…нам удалось преображениесовместно прожитого часа.

Пусть будут ангелом проявленыдвух частных жизней негативы,ведь всё, что здесь бедой оплавлено,там – нам увидится счастливым.

Вот потому, ищу я повода –пройти сквозь радуги воздушныечтобы слова-кружили-оводыгорячим шепотом, на ушко.

Московский дождик «Как пройти», – меня спроси, как на улице прохожий – в этот день, где моросит надо мной московский дождик.

Пусть твой кружится вопрос в западне души, как эхо, как внезапная прореха неба – в ворохе берёз.

Ведь, скучая по речам голосов, лишь мне известных, я прошу, что твой звучал, приучая к благовестной

ноте той, что на века, как невидимая свая, держит звуком облака, к узам с высью призывая.

«Как найти», – спроси меня, как на улице прохожий – путь, ведущий в кущи дня, так на райские похожие.

Мой ответ падет, как тень, что с твоею – не сойдется: «Есть тропинка в этот день, но она сквозь ночи вьется,

40 41

ночи, где затерян след голоса, на твой похожий, где тебя со мною нет, мой случайный, мой прохожий...»

Небесный проблескНебесный проблеск робко тронетлучом – подобием венца –весь этот мир – как на ладонилежащий вечно у Творца.

Мой взгляд пока никто не гонитот линий твоего лица,когда вокруг него ладонилетят, как крылья у Гонца,

когда все слаще, беззаконнейте дни, которым нет конца,когда мы, как птенцы в ладониспасающего нас Творца.

Но как предчувствие погони,предчувствье смертного конца,когда протянуты ладонивдоль перекладин, близ торца…

Когда прощальный взгляд твой тронет –из-под тернового венца –весь этот мир – как на ладонилежащий вечно у Творца.

Благовещениеона дочитала почти до концастраницу. И тень соскользнула с лица,как будто бы стертая чьей-то рукою.

Марии душа – возносилась к покою,как будто бы вдруг совершала полет,как после молитвы, средь тайных высот

старинного, Богом хранимого храма.Послышалось – будто бы стукнула рама,А может быть, это был первый испуг

девичьего сердца. Из сомкнутых рукогромная Книга так медленно на полупала. Марии почудился слабый

небесный ли отблеск, иль шелест крыла?Но свет возрастал, и рассеялась мгла,И вот перед Девой – Небесный Гонец

С той ветвью оливы, что словно венецвсей будущей жизни – Её окружила…И тихо главу пред Посланцем склонила,

И он произнес то, что раньше с листаМария читала… И стали устаАрхангела – словно устами Вселенной,

Когда прошептал он: Благословенна…

42

Осеньосень. Снова перелётсовершишь душой за грани,к неизвестному изданьюжизни, в новый переплёт,

где былой судьбы исходостается неизменен,где ложится на ступениснежный времени налёт,

где восходишь на крутойхолм, одолевая робость,будущих творений, чтобыжизнь не стала пустотой,

где читаешь, как урок,жизни уходящей очерк,вспоминая детский почеркв перебежке прежних строк,

чтобы кто-то перелётсовершил душой за грани,неизвестного изданьяоткрывая переплёт…

44 45

И на челе, как венчик вечности «Заблудился Орфей Между зимой и летом». М. Кузмин

И на челе, как венчик вечности,твои прохладные ладони –встречают лаской быстротечною,а провожают новой болью.

И я, невольница, привыклак тому, что надо мною кружитразлуки птица – с лунным ликомдалекой залетейской стужи,

что неизбежно – снежной скатертьювосходит прежняя дорога,еще к тебе – клубочек катится,но ты его – уже не трогай,

поскольку, стужа боль развеет,чреда закатов, да рассветов,где ты скитаешься орфеем –меж тьмой зимы и светом лета.

Разлука на земле – беспечней,а та, небесная – бездонней,поскольку, даль ее отмеченапрохладою твоих ладоней…

Тот взгляд остался «Я зачитался...» Райнер Рильке

Тот взгляд остался, посланный давно –твоею звездочкой – в мое окно,сквозь грозы, гроздья позднего дождя,в ночную жизнь, жалея и шутя...

Я всматривалась в свет, в тот час кручины,задумчивости, в час, когда не спятдве стрелки, пятясь в прошлое, назад,в тот час, когда – закат, закат, закатгорит в листах – тоской строки карминной.

Когда страницы рвут, и нити рвутся,и жизни катятся, куда хотят,когда хотят уйти, вернуть, вернуться,не веря в стенки тонкие преград.

Когда идут куда-то, по приметам,по райским травам, где стоят в кружокАдам и Ева, звери, Ангел, Бог,где нет греха, но есть любовь, при этом.

Но я от взгляда – взгляд свой подыму,еще пропитанный надеждой-ядом,как будто пробыл ты со мною рядомв бессонном сонме слов, в дому, в дыму...Я возвращаю взгляд свой – в полутьму,туда, что ты зовешь «житейским адом»,

в ту жизнь, что для души уже мала –душа переросла пути-невзгодылишь потому, что звездочка велаее – твоя – за грани небосвода...

46 47

Строка моя растаяла вдалиСтрока моя растаяла вдали... Когда же зреньем ты ее добудешь, то, как и я, до смерти не забудешь короткий смысл: мы – пленники земли.

одна и та же боль у нас в крови, одна и та же соль в руках – земная, одно и то же – видим, слышим, знаем, короткий смысл: мы – данники любви.

Мой вечный Бог! Меня одну суди за все, в чем были оба виноваты... Мы – только неизвестные солдаты, и бой со смертью ждет нас впереди.

Но без любви, без смерти, жизни, без... Мы – птицы, не узнавшие полета, и после жизни остается что-то, короткий смысл: мы – странники небес.

Любовники, солдаты... Где ж конец, граница не очерченного круга, в котором мы – лишь пленники друг друга, лишь странники, принявшие венец...

В небесных высяхВ небесных высях веселись, мой сокол,в земные веси возвратись, уставши,и я склоню к тебе страницы локон,к границе дней, как завиток, припавшей.

Ведь нам, не чтущим здешнего порядка,лишь времени еще доступен шорох,и дорога строки растущей прядка,непризнанных страниц бессонный ворох.

Коль можно, веселись, мой сокол ясен,пока тропа воздушная не свита,ведь мы еще не до конца увязлив послушных завитушках алфавита.

Пока в небесных ты сверкал глубинах,ловя лучей частицы, словно крохи,я выводила в книге голубинойо бедной жизни медленные строки –

ведь звенья дней отзвякали, распались,ночные дверцы хлопают на стыках,ведь после счастья нам еще осталисьпредчувствья бед – и малых, и великих.

Так быть должно – еще никто Голгофыне избежал, сюжет, как жест извечен,холмистой зыбью зарябили строфы,небес лучами – крест земной намечен.

Так быть должно – разодраны хитонына лоскуты тоскующею стражей,и только взгляды в поднебесье тонут,не задевая здешние миражи.

Так быть должно – мы подойдем к подножьюхолма – босыми, долга не нарушив,и на весы воздушные положим –исполненные благодати – души.

48 49

Душа моя, ровесницаДуша моя, ровесница,тропинку выбирай,по узкой черной лестнице –не попадают в рай.

Душа моя – паломница,с молитвой на устах,отшельницею склонитсяпусть тень твоя – в скитах.

Душа моя – ответчица,попутчица в беде,пусть жизнь моя осветитсятобою на Суде.

Душа моя – кудельница,я путь твой повторю,веретено не ленитсяплести судьбу мою.

Душа моя – советчица,свет веры на крылах,душа моя излечитсямолитвой на устах.

Душа моя – скиталицана всех земных путях,душа моя останется –с тобой на небесах...

ДушаДуша не знает предела уступчивости,птице – любая травинка сгодится,свежа строка, как морщинка задумчивостина сжатом поле твоей страницы.

Прохлада... И ладно, ведь лучше зноя,зной – это где-то в чужой отчизне,сквозь пелену души – неземноеворвется, вплетется в прорехи жизни.

Станет тогда чело твое – светлымот грусти моей, что тобой не узнана,дым от листьев восходит где-то,став в небесах не пропетой музыкой,

той, от которой прямится травинка,той, что не знает предела, границы, той, что рубцом поющей морщинкиплещется в кущах твоей страницы...

Станет тогда чело мое – светлым,все разорвется, что было – узами,станет музыкой, льющейся где-то,изранит грустью, тобою – не узнанной...

Мы пойдем с тобоюМы пойдем с тобою, сплетая персты,по дороге той, что для нас свята,до истока той высокой версты,по дороге той, что нас свитаиз лучей моей и твоей звезды.

50 51

Наши ангелы будут нас в даль вести,раздвигая крылами было простор,и под шепот крыльев мы будем веститот последний в жизни ночной разговор,что, как нить, обрывается словом – прости.

Мы с тобою будем ронять слова,как янтарь роняет пустынный сад,говорить намеком, едва-едва –что не скажешь в словах, то дополнит взгляд –говорить о том, чем душа жива...

И нам будет легко с тобою держатьслог высокий, потоки долгих речей...Будет душу твою – моя отражать,а моя – взаимно дрожать в твоей...

По мотивам Элегии Райнера Рильке «О растворенье в мирах, Марина, падучие звезды!»

Строка... она, как тихий вздох, не длинна,Меж нами – жизнь, вздымающая версты,о, растворение в мирах, Марина!Мы там взойдем, куда уходят звезды.

Мы их число собою не умножим,Давно в мирах подведены итоги,Начал начало – чаемое ложе –Уход наш цифр не нарушает строгих…

Марина! Мы – земля, весна, мы песня! Мы – к небесам открытая воронка,В краях заоблачных нам так же тесно,Как на земле руладам жаворонка.

Мы начинаем первый звук – осанной,Но клонит голос наш земная тяжесть,наш плач восходит гимном первозданным,хотя к земле он первой данью ляжет.

Мы так слабы, Марина, даже в самыхДвиженьях чистых мы должны проститься,Прикосновения – смертельны равныЖеланью робкому – испить водицы

Живой прозрачной, той, что наделяетВесенним соком жаждущие ветви,Пусть жесты нас порою разделяют,Но вести – причисляют нас к бессмертью…

КовчегЕсли к дому близко подступит бедаЕсли голос Божий встревожит кровьМы построим ковчег и возьмем тудаКаждой твари по паре да нашу любовь

В высоту он будет в тридцать локтейА длиной корабль словно Божий домМы возьмем туда и птиц и детейИ за сорок дней беду переждем

И мы будем плыть над высокой водойРодниковой той разорвавшей высьИ причалит дом наш к земле святойНад волной встающей как горний мыс

Там стоит начальная тишинаТам скрипит калитка близ райских вратТам земля еще от воды влажнаЭто будет наш с тобой Арарат

52 53

И уткнется лодка в песчаный брегБудет в стены бить святая водаВстретит голубь нас отворим ковчегИ забудем о том что была беда

ВенецияВечным миражем рань,встань, как венец вдали,Венеция, кружево, ткань,рваный клочок земли.

Между нами барьер –границы нищих держав.

Луночки гондольерв лунном луче дрожат.

Веди же меня, бериза руку, как детей –в крошево-лабиринткрошечных площадей.

Площади Марка лист,голубь, как Дух, затих...Первый евангелист –свет от мощей святых.

Город дворцов, венецсветится твой во мгле,Венеция, цель, конец –странствия по земле.

Если... «Это знает уставший...» Михаил Булгаков

Если ты много страдал перед смертью,если летел над вечерней землей,если ты был пригвожден к этой твердисолнца лучом или звездной иглой,

если в озера твой образ уронит,встав за плечами, негаснущий свет,если тебя кто-то дальний наклонитк горней ладони как ивову ветвь,

если на облаке книгу читаешь,как откровенья горящий устав –ты разрываешь звенья и знаешь,что покидаешь туман сей, устав,

без сожаленья, с отрадою в сердце,грешных не помня, бросивших ком,зная, что рай там, за облачной дверцей,зная, что ночь накрывает платком

жизнь, что казалась вечности равной –временем названный будней клочок –но оказалась только лишь раной –в сердце того, кто любил горячо...

54 55

Бабочка шоколадная Посвящается Катюше

Памяти даль просторную,как вышину, не зазорнонам разделить на двоих,помнишь, из выси горнейангел, слетев, в ладоняхбился в моих, в твоих –

часть тишины прохладной,бабочка шоколадная,крылья, мельканье, вздор,но воздух уже – как ладан,но сквозь ладони угаданлиний живой узор,

дальних миров дыханьеподарено нам – часть данинебесной – душе земной,в ладонях, в земной лоханиплещется, плотью ранена,та, что опять тишиной

станет, когда без усильяты разомкнешь, как крылья,темницу, скорлупку, ладонь,бабочка, ангел, или –сплетенье случайных линий –взлетит, оставляя – огонь...

Я знаю, что ты не святой «На лестнице колючей разговора б!» О. Мандельштам

Я знаю, что ты не святой,что нет меж нами уговора...Но так – на лестнице витой –с тобой хотелось б разговора.

Где воздух в форточке колюч,не ты, а он – словам ответчикгде только взгляд, быть может, ключ,когда вдруг робко дрогнут плечи.

Пылинок тонкая метель,зеленых почек стыд и девство,в просторах прячется апрель,а от тебя – куда мне деться?

Кто ты – иль Божий, иль ничей,и нет меж нами уговора...Горячка первая грачей –и так хотелось б разговора

там – между жизнью и мечтой,там где апрель побеги прячет,на высоте предельной той,где мечутся грачи в горячке...

56 57

Эти цифрыЭти цифры – один, ноль, два –набирала я как пароль,было просто, как ход «Е-два»,удавалась любая роль.Ветер древний сквозь щели дул,мы склонялися над строфой,был орфей – ты, или – КатуллЭвридикой – я, иль Сафо.

Это все называлось «l’amour»,отзывалась чутко земля,ты склонялся – крылатый Амур,засыпала Психей – я.

Ты был рыцарь – Роланд, Тристан,я была королевой твоей,я тебя избавляла от ран,ты меня уводил от сетей.И сюжет был, словно пароль,мы порой не видели строк,мы играли – любую роль,и суфлером Господь был, Бог...

Это все называлось «l’amour»,отзывалась чутко земля,ты склонялся – крылатый Амур,засыпала Психей – я.

Но однажды ты роль забыл,этот час был, как чья-то месть,ангел мой, ты был – Гавриил,но не мне приносил ты весть...С той поры – не помню пароль,

что-то смутно, едва-едва –жизнь чужая, чужая роль,цифры сбиты – один, ноль, два...

Это все называлось «l’amour»,отзывалась чутко земля,ты склонялся – крылатый Амур,засыпала Психей – я.

Дом знакомыйДом знакомый – молитвы да звоны,тишина, да Божьи законы,словно ангелы – мы бессонны.

Дом загадок – Лики, лампады,долгой ночью – не ждать отрады,долгой жизнью – не ждать награды...

Словно дней окончились сроки,словно цепи, качаются строки,небо, прах, да хлебные крохи.

Кто-то нам надевает венчики,да крестов расправляет плечики,только ночь – уворуем у вечности,

только день отмолим у Бога,небо, прах, да хлебная кроха,а потом – сума, да дорога.

Мы с тобою выходим поздно,мы с тобой расходимся розно,ты – по звездам, и я – по звездам...

58 59

СветильникЕсли ты ставишь светильник если –низко, в самую темную пору,свет – хотя ничего не весит –свет до меня твой дойдет не скоро.

Нет укора в желанной вести,освобождающей жизнь от вздора,если быть не дано нам вместе,надо светильник нести на гору,

чтобы лучи с лучами скрестились,если не могут встретиться руки...Даже если навек простились,луч твой – ключик в дверях разлуки.

Даже если навек расстались,взгляд звезду – различит, отметит,даже если голос растаял –луч во тьме твоей ночи светит...

ЦерковьИ церковь, в виде корабляплывет – и ей трава по пояс –порогом строгим жизнь деляна суету и свет покоя.

Сюда, воспомнив страх и стыд,идем по тропке покаянья,где луч сквозь прорези апсидпрольется – Божьего вниманья.

Сюда – в единственный ковчег,прочь от житейского потопа,сойдет, как в вечность, человек –лучом певучим душу штопать...

И церковь, в виде корабляплывет на зов, на млечный голос...И вновь – покажется земля,и вновь слетит посланец-голубь...

Если ангел твой блуждающийЕсли ангел твой блуждающий,покружив, к душе причалит,станет данью – тенью тающийдень, прошедший без печали.

Вспомнит ангел окрыленный,что земля подобна тылу,как страницу опаленную,он заденет, даль бескрылую.

Прошумев, он отступает,вновь задетый высотою,и звездою проступаеттой, что мечется мечтою.

И как будто укоряянаступившее затишье,станут звуки якорями,если ты меня услышишь,

если ты вздохнешь устало,провожая взглядом вечность,ту, что стрелками упала,заостряя тихо свечи...

60 61

Горит, как купол, жизни кругЯ строчку выпущу из рук,поймав ее – в конце скитанья.очерчен смело жизни круг –смерть не имеет очертанья.

об этом знаешь ты давно,в туманность вечности поверя.Влетаешь в жизнь через окно,а покидаешь – через двери.

Последний шаг – не подстеречь,в нем только ангелы виновны.Жизнь – это вздох, как слово, речь,а вечность – млечное безмолвье.

Жизнь – как движение рукиот края – к Раю, вдоль страницывысоким берегом строки...А вечность – поле без границы.

Жизнь – обжигающий тумандней как во сне, ночей бессонных.А вечность, может быть, обман –глубин беззвездных и бездонных...

Я слово выпущу из рук,оно тебя найти сумеет.Горит, как купол, жизни круг –смерть очертанья – не имеет...

К Покровуосень, быть может, это – лишь крайткани прозрачной с каймой обгоревшей,чуть прикрывающей брошенный Рай,нас, огрубевших, когда-то согревший.

осень, быть может, это – косякдвери, от ветра запевшей негромко.осень, быть может, это – коса,листья сбивающей первой позёмки.

осень, быть может, это – лишь гость,странник, тебя обгоняющий где-то.осень, быть может, это – лишь горстьжаркой рябины, Мариной воспетой.

осень, быть может, это – лишь клинткани прозрачной, сбитой из хлопьев,всхолмленной снежно на спинах рябин –Божьим Покровом, его подобьем.

осень, быть может, это простор,свет воцарившийся там, за околицейлентой закатною – как омофор,свет невесомый в руках Богородицы...

Ладонью пересекуЛадонью пересекубездонную воздуха гладь я,берегом времени по пескуперенесу тоску,

62 63

лунная ладья-ладонь причалит к твоему виску...Ладонь – колыбель,в которой тепло

щеке усталой,помнишь, к ладони влеклоголубей –духов святых – из далей...

Помнишь, ладонь легкоразматывала клубочек-путь к тебе, когда далекоты был, голубочек...

Надпись Творца «А на обложке – надпись Творца...» Велимир Хлебников

Голос твой шелковинкой-закладкойв книге единой – о нас, в страницах,там, где написано кратко и гладковсе, что о жизни нашей приснится.

звездным вечером розно никнемнад чьим-то томом, мыслью непраздной,читаем одну бесконечную книгу,думаем вечно, прочтя – о разном.

Перелетает страница-странница,клад охраняет граница-закладочка,к вечеру тень от страницы сгибаетсячерным крылом погубленной бабочки.

Наших имен письмена голубыелуч подчеркнет ненадежной дорожкой,судьбы из книг выбираем любые –надпись Творца, прочтя на обложке...

Лён полотенцаЛён полотенца,восковая свечка,закрыта дверца,будто бы навечно.

Дом заколдован:голубых глицинийживой волною,памятью о сыне,

водой холодной,чашею из глиныдом заколдованвечным сном о сыне,

чей голос таетэхом-тенью в нише,всё – тишина смывает, слов не слыша...

Лён полотенца,свечка восковаягорит, как в детстве,тени созывая...

64 65

Уйти...Уйти... оставив в тишине покорнойбылое, что теперь принадлежадругим, вернется в хаос черный,петлей судьбы и в будущем держа

тебя, свиваясь жгучим тёрном,цепляясь, чтобы ты не мог уйти,но знал, тропа прочертит мир просторный, качнувшись – от начального пути...

Уйти... оставив в памяти прилежнойсвященный сумрак, стерегущий сад,уйти, забыть, и знать, что есть надежда –идти вперед, но приходить назад...

Уйти, узнать иных обрядов цену,стать пленником, как пленник волн Улисс,и думать, что играешь роль на сцене,но знать, что видишь зал из-за кулис...

Уйти, чтоб сделать шум чужой привычным,забыв о тишине, что ждет, свята –тропой ухода, линией безличнойнамечена пред бездною черта,

но косо перечеркнутое детствосбивает шум поющим голоском,подходит близко, кажется соседством,на мертвом поле – вечным колоском...

Уйти, чтобы по той тропе вернуться –к той тишине, что не сумел забыть,и не из чаши – как дитя, из блюдца –по сладким каплям горечь дней допить...

Над каждою бездной земною «Над сколькими безднами пела…» А. Ахматова

Над каждою бездной земною,над адом я пела, над раем,над вольной твоей тишиною,в неволе, над светом, над краем.

Ты был окружен жизнью-чащей,я путь пролагала короче,чтоб ты выбирал его чаще –прерывистый путь моих строчек.

Но жизнь усложняла узоры,угроза разрыва дрожала,из слов вырастали озера,и каждое – нас отражало

и в круг замыкало непрочный,свивая в пустыне над каждымтот ржавый колючий веночек,что в небо врастает однажды.

Душа болит иной былиной «Предстанет вдруг событий глубина...» О. Мандельштам

Душа болит иной былиной,когда былинкою бежитпо тропке сизо-голубиной,где как слеза, роса дрожит –

66 67

по каменистой мчится тверди,без вздоха, отдыха, иль сна,но лишь во сне тропина смертимелькнет прерывисто-ясна,

но к смерти жизнь уже привита,как к звуку долгому смычок,в нее врастая частью быта,застенчива, как новичок, чуть горбясь веточкой корявой,из ничего – в ничто, вольна,любую нить вплетая в саван, шелк паутины, волос льна...

Читаю я на рассветеЧитаю я на рассветерассказы в Минее-четьи,свитки – о святых.

Мы перед ними – дети,разум наш празден, тих.

Книга – благая вестница,страницы, месяц за месяцем,перелистает рука.

Райской тропою светитсяо жизни святого – строка.

Посвящены кому-токаждый наш день, минута,за ними – торопится шаг.

Не обретя приюта,тянется к ним душа.

Нет, не увидеть воочью,только строка кровоточит –жизни великой след,

длиннее, или короче,венцом – бессмертия свет.

Мученики вчерашние,на алтарях домашних –отроки, жены, князья.

Путь повторить их – страшно,не повторить – нельзя...

Слова всплескиЯ хочу, чтобы, как к тропе,к влажным строчкамты ночьюприник,пусть – темны, но сама по себегоречь музыки плещет в них,

слова всплескивойдут в песоксочный –времени, как прилив,смысл, что еслии был высок,сбился, жажды не утолив,

68 69

не достигнув гребня-черты,где от слова дрогнетдуша,я хочу, чтоб поверил тыв слово, горне, как «отче наш»,

даже если звук не похожна былую жизнь, если груб,в час, когда ты произнесешь,он крылат, словно гимн из труб,

он осудитосеннюю высь,иль разбудит, как будущий зовтруб, что над горизонтомвзвились,если есть еще – горизонт…

Свет тебе брезжит даже во тьмеСвет тебе брезжит даже во тьме...Мне же, униженной до пепелища,что же делать, потерянной, мне –помолись о душе моей нищей.

Нимбом меня обнимала мгла,только ты – оставался светом,только птицею петь моглана – канатом натянутой ветви.

Благодаря за единственный дарслова-эха в дневной пустыне –слова-водицы в ночной пожар,слова-птицы в предутренний иней.

Ты, как ангел указывал путь,ты, как Бог дарил наказаньем,если, былей ломая суть,ложью плавилось строк сказанье.

Даже во тьме тебя метит свет...Мне же, возвышенной до пепелища,что ты можешь сказать в ответ? –помолись о душе моей нищей...

Пред иконойПред иконой стоишьсо свечою,на земле – себе не нужна,

но отмечена лишьмечтою,рядом с жизнью, что сожжена.

Ты обиду простишьвчерашнюю,деревянный целуя оклад,

на икону глядишьбесстрашно,Богородицы встретив взгляд.

70 71

Словно взглядЕе повторяя,пред распятьем стоишь до зари,

на пол капливоска роняя,тоже – светишься изнутри...

Но когдамолитвы пропеты,по растущей уходишь тропе,

вспоминая – всегда,до рассвета,кто-то молится – о тебе...

Облако уступит высотуоблако уступит высотуангелу, что оступившись птицей,осыпает перьяна мостустрок, растерянноверстающих версту –кроной опрокинутой – страницы...

Птица уступает высотуголосу, который то лепечет,вышивая веточку-черту,то колышет крылышек чету,пышно перечеркивая вечер...

Голос уступает высотуоблаку – с карминовою рамкой –строчек, что погибнутна ветру,если не подденет на летуптица, оступившаяся – ангелом...

Посвящается КатюшеПтица, став для облака утратой, тенью протянулась рядом с веткой, оставляя ветки тень – крылатойпленницей, в узорах кроны-клетки.

То, что вспоминаешь, вьется вестью,разрывая плача оболочку –девочка целует на ночь крестик,ниспадает с плечика цепочка.

Серебра – к ладошке – блик прижатый,от теней рисунок в ночь качнется,словно от движений угловатых Странник с Елеона вознесется,

Странника полет повторит птица,становясь для облака утратой,оставляя на весь сон – крылатойдевочку, как ветку на странице.

Девочка целует на ночь крестик,ниспадает с плечика цепочка,то, что вспоминаешь, вьется вестью,разрывая плача оболочку...

72 73

Пастушья ЗвездаТы родился –под лучшейпастушьейзвездой... Бился –до последнего слога –в воздушнойсети ее лучей,казалось – ничьей,оказалось – Бога...

Пока мы месилиснежную жесть бумаги –Магипробирались дважды –к тебе, к Мессии,издалече...Потому что – каждый –Сын Человечий...

Каждая кровля – Вифлеем,Из неровныхуглов, из неровныхстен,из углубленийв пещере,из колыбели,над которой склоняются Дщери,расправляя на тельце

Младенцакрестик из деревца,который – свят...

На котором – он будет распят...

Крещение...как в то время, как в тех далях –древних-дивных-давних –как птицы,

ломтиками глоталиводицу –родимую,

из Иордана,эдемом сладимую,с авваотчевым горчайшим вкусом,

пролистывали-читалиевангельские изреченияо Предтече,

о крещении Иисуса –и дни шли, как полыньи-проруби

в зимнем месяце,когда спускаются с небес голуби,когда крестятся...

74 75

Ты ищешь дом... «Ты ищешь дом, где родилась я – или В котором я умру.» М. Цветаева

Ты ищешь дом, где я жила,где медлил сон, как мед пролитый,где утра, ревностно, иглавшивала мудро – шелк молитвы...

Где горнеймузыки хоралспасал от хвори и от страха,где отрок-школьникразбиралшестнадцатые доли Баха...

Где жизни венчикзолотойкатился к вечномупокою,и влек меня по жизни тойрок-отрок легкою рукою...Борясь, как вербына ветру,шли строки первые

в тетради,и вился склон паркетной пряди...

Ты ищешь дом, где я умру...

Ты вернешься, молчанием полныйТы вернешься, молчанием полный – чья победа и чья тишина,чем закончилась эта война –одиссей мой далекий, не помню.

Мы – причастники, участь такая...Вестью раннею разум изрань,ожиданья туманную тканьднем плету, тенью став, расплетаю.

Строчек-стрел звуком сдержаны волны,сцена – жизнь, я – пылинка кулис,ты вернешься, усталый Улисск точке-вечности, временем полный,

разрывая пространства рубаху,в плоть ладони возьмешь колосок –детской речи ручей, голосок –в жизнь взлетевшего – Телемаха...

Телемах мой далекий, не помню –чем закончилась эта война,чья победа и чья тишина...Ты вернешься, молчанием полный...

76 77

Орфей мой ласковыйНе распутаны узысловесные, сети,неисповедимы не пройденные пути,

с точки зрения музыки, строки эти,орфей мой ласковый, не суди,

радуйся! душе-Эвридике,– просторно на молчании-рубеже,

безлистные – тихи,растеряны кроны,бессловесной – глуше душе.

отговорившие уронимсети – вместе... Не пройденный путь – ощутимый успех,

слова не тронув, умножим жестыветвей, навеки влекомых вверх...

С точки зрения музыки, строки эти,орфей мой ласковый, не суди,

не распутаны узысловесные, сети,неисповедимы не пройденные пути...

Песнь Песней «А в Библии красный кленовый лист заложен на Песне Песней.» А. Ахматова

Вспомни – строки гибчестановятся, свив,как гнездо птичье,любовный миф,привычно-старый, а все, как новый...Сохранить его – нелишнев памяти-нише,заложивлист в Песне Песней – кленовый...

Влейся слухом в Соломоново соло,в перебивающий его тихий,кажущийся духомголубиным – голосСуламифи...

Вернись –к папирусно-папироснойстраниц россыпи,переверни,перечти главы, сочтя числоих в Книг Книге,к которой никнет,кротко чело...

78 79

То, что в памяти я утеряюТо, что в памяти я утеряю,ты припомнить мне помоги,ты идешь к тонкой двери рая,а во мне, словно эхо, шаги.

Те слова, что напишем, не скажем,те, что скажем, не сможем сберечь,невесомым дрожаньем однаждывдруг моя отзовется речь.

Над листвой отзвук жизни – кроток,он тревожит твой слух и взгляд,до не пройденного поворотаты идешь, к двери тонкой, в Сад.

В прошлый мир наш войдем, доверясь,о потерях ли говорить? –ты идешь к самой тонкой двери, я должна ее отворить.

Вспоминать никогда не поздно,словно пламя ловить в золе,мы пройдем сквозь звенящий воздухи в осеннем канем тепле.

Жизнь, как слово, немного стерта,но остался вкус на устах,по листве мы ступаем мертвойк тонкой двери, вздымая прах,

В облаках просвет, словно дверца,переступишь – застынет кровь...Напоенная светом сердца,помнишь, как горела – любовь...

Нет, уже не уклонитьсяНет, уже не уклонитьсяот судьбы-удара,выпадает Божьей птицетолько Божья кара.

Не испить уже водицыу ручья – той, чистой,где в ладонях отразитсяангел серебристый,

где была лишь крона клеткой,плачущей березой,где теперь роняет веткалистья, листья-слезы.

Нет, уже не уклонитьсяот судьбы, от вздорной.что же может сохраниться –камни лишь, да зерна.

Как зерно меня уронишьв горстку пепла, снега...я когда-нибудь напомнюпламенем-побегом.

Ты не сможешь уклонитьсяот призыва-жара...Выпадает Божьей птицетолько – Божья кара.

80 81

Наша встреча – играНаша встреча – игра, повторенье, вращенье по кругу,суета, безымянность, бездомность, пустыня, мираж.Голос клонит к земле, нас же клонит, как ветви, друг к другу,Так за темной строкой увлекается в путь карандаш.

Нас друг к другу влечет – тишина так стремится к покою,так стремится в бездонность, устав от простора, река.Прикоснемся к вещам, прикоснемся дрожащей рукою,как ребенка обвив, тронем стебель невинный цветка.

Сходит ангел с небес и крестом метит двери невинных.Так – не троньте – кричим, прикасаясь к обжитым вещам.Но кончается ночь, сонмы ангелов тянутся клином,тех, на ком нет штриха, как добычу, как жертву влачат.

Так влечешь ты меня – я же славлю тебя неустанно,благодарная жертва, в твой темный окутана плащ...Помнишь – жизнь началась как молитва, как гимн, как осанна,знаешь – кончится жизнь как молитва, как гимн и как плач.

о, когда я усну, ты об этом узнаешь заранье –к изголовью слетит, в серебро тихий ангел трубя.Но еще я успею в твоем раствориться дыханье,вместе с ветром ночным я еще долечу до тебя.

Наша встреча – судьба. Это ангел ведет нас по кругу,так за темной строкой увлекается в путь карандаш.Голос клонит к земле, нас же клонит, как ветви, друг к другу,может быть, за меня ты еще свою душу отдашь...

К Успению БогородицыЧто в душе отозвалось,промелькнуло, как лента? Легок облачный парус,невесома легенда.

Из дождинок цепочка,как пропетое слово,

к тени вечера прочноостов тучи прикован.

Как к протяжной руладемчится птичие пенье, август тянет к прохладе,август тонет в Успенье.

Слово дальнее слаще,чудо давнее просто –

с облаками спешащий,опоздавший Апостол.

Чудо – ласточка веры,слезы первые смою,

застывая пред Девойрядом с бедным Фомою.

Легок для Вознесеньясвежий воздух осенний, вместо тела Пречистой –поясок золотистый...

82 83

Неужели – сердце твое не дрогнетНеужели – сердце твое не дрогнет,слова не вспыхнут, истлеют тихи,ты не догадаешься, что по дорогеидешь, которой доверились пастухи?

Сердце не дрогнет твое, неужели?Неужели, жизнь перейдя, продрог ты, не догадавшись, что в колыбелиплачет, лучами задетый – Бог,

в час, когда открывает тайнуМарии – звезда, возникшая в тенях туч...Нам же, забывшим, мнится случайным –тот, дорогою ставший Луч...

Неужели, не чувствуешь, как движеньеосвобождает тебя... Как свежаснежная мгла... Как – от униженьяизбавляет – по этой дороге шаг?

Пасхальное утроСегодня будет одинокМой день и светел.Лишь ветер солнечный у ног,Лишь ветер.

Я рано, рано выйду в сад,Готова к чуду.И вдруг почувствую Твой взглядВезде, повсюду.

И я услышу тихий зовСквозь шелест крылий,Сквозь возгласы учеников –Я здесь, Мария!

от слов Твоих – такая тишь,И слезы льются...Но Ты, как облако стоишь,Нельзя коснуться.

Полет ласточкиСлух – к звуку далекому ластится.звук – тающий шлейф за касаткой.Полет по касательной ласточки –Лишь суть бытия и порядка.

А ласточка – часть, средоточие,Комочек в небесной пучине...Пунктирами звуков простроченный –Простор вдруг провис паутиной,

Из голоса слаженной сетью,Ловушкою рвущейся, тающей,Служащей преградой для света,Но – ангелов пропускающей,

Той сетью, что тянется волоком,Себя задевая, как эхо,В которой запуталось облакоИ встало над жизнью, как веха.

Слух ластится к звуку далекому,звук – шлейф за касаткою тающий,Арканящий легкое облако,Но – ангелов пропускающий.

84 85

Бессмертье – только шансза кем идет душа, когда уже не ропщет,по строкам прежних слов, висящих, как мосты,над тропкой бытия, над пожелтевшей рощей,где мгла глотает шест покинутой версты?за кем идет душа неровною походкойтуда, где меж лугов мерцает луч-тропа,стремясь к себе – другой, той, терпеливо-кроткой,от той, что в днях земных была еще груба.зачем душа идет за Богом, как за равным,вновь пробуждая жизнь и девственность, и страх,одеждой золотых волос сменяя саван,вдруг обретая то, на чем был смерти знак?зачем ее ведет тот Бог посланий дальних,зачем она идет, земному вновь учась? –дорога, восходя, спадет еще печальней,когда душа поймет – бессмертье – только шанс...

Тише «Тише», – сказал я душе, «жди без надежды». Т. Элиот

«Тише», – сказал я душе,вняв мне, душа уступила,зная молчания силу,с коей не сладить уже.

«Край тишины теребя,стань молчалива сегодня.тьма снизойдет на тебя.тьма эта будет – Господня.»

Я к тишине этой льну,только молчанье очистит,тьма наступает на тьму,падают листья на листья.

Что без надежды ты ждешь –счастья, упрека, совета?Стрелами тянется дождь.ломкими нитями света.

«Тише», – душе я сказал, – «Ритма иного не требуй,видишь, как влажно связалнитью дождя тебя с небом?

Пряжа живая летит,рвется на капли в мученьях...Нет нам иного пути, кроме пути отреченья». Край тишины теребя,нежную мучая пряжу,знаю, душа моя, скажешь –«Я отреклась от себя».

Высота «...приходит звездный час, когда единственным местом свидания оказывается высота...» Герман Ильин

И приходит час этот долгий, когдаВсе – в душе, а вокруг нет ни взгляда, ни звука,Когда место свидания – та высота,На которой никто не протянет руку.

86 87

Кроткий час исправленья окольных путей,Укрощения крика и жеста, и шага,Избавленья от листьев, корней, от сетей,запах жизни держащих, теряющих влагу.

Шаг возврата к пунктиру, филиграни в ущерб –Исчезая, дробимся... Но все же, скажи мне,Разве больно траве ждать ласкающий серп?Разве плач не возвышен, не сдержан до гимна? Краткий час – в тень одну уже слитых утрат –В высоте, в пустоте лишь лучей бездорожье.Там ты видишь, что ангел без крыльев – горбат,Ты ему благодарен за дар хромоножья,

за увечье, за час исправленья путей,Укрощения шага и крика, и жеста,Избавленья от жизни, от жестких сетей,Когда лишь высота – есть свидания место.

Уставшее сердце прощает «Но пусть правда, что жемчужина в уксусе тает, ... будет правдой и то, что ты меня полюбишь!» М. Кузмин

Уставшее сердце прощает, прощаньем смывается пена, жемчужина в уксусе тает и воздух сжигает вербена.

Слова мои сказаны поздно, жемчужною ниткой ты связан,

но хочешь, считать будем звезды, и сбившийся – будет наказан...

Тебя угощу виноградом, и звезды погаснут над нами, вослед – поцелуя награду из губ ты возьмешь губами.

И сок винограда осушишь, последнюю выдержу пытку, ведь я отдала свою душу за чашу с жестоким напитком.

Растает горстка жемчужин, сожжет бедный воздух вербена... прощенный – ты станешь не нужен, из жизни уйдешь, как из плена.

один – оборвешь виноградник, и звезды сочтешь все над нами... и лишь поцелуя награду из губ не возьмешь губами...

ВолхвыГалки взлетают все выше,Чтобы на кронах уснуть...Верно, волхвы уже вышлиВ свой осторожный путь.Снежной дороги каша,Самая глушь зимы,И не увидишь дажеЛуч среди этой тьмы.В худшее года время,

88 89

В холод волхвы пошли,Царских подарков бремяНад головой несли.Мглою, по снежной пыли,Прочь от Ирода, прочь,К цели идти решили,Без остановки, всю ночь,Сквозь безлистные кущи,Чтоб не застыть, не заснуть...Пел чей-то голос в уши,Что безрассуден путь –Есть ли Господь на свете,Иль человек один?..Маги пришли на рассветеВ теплую мглу долин,Где из-под мокрого снегаостро пахла трава,Луч у корчмы, как веха,Гибкие дереваНад Его колыбелью...Поняли путники – здесь;Ангела голос свирельюИм подтвердил: Бог – есть!____

Давно это, помнится, было,Но если б послал кто-нибудь,По грязи, по снежной пылиВолхвы б устремились в путь,По тающей острой кромке,В морозную глушь зимы,Надеясь увидеть ломкий,Единственный Луч средь тьмы.

Станет вином вода Если утром звездав омут озерный канет,станет вином вода,как в Галилейской Кане.

звездной тоской шурша,в душу вольется млечность.станет водой душа,словно источник вечный.

Слово поет об одном –лишь о звезде в тумане,станет вода вином,как в Галилейской Кане.

Важен – закон простой,внятен лепет бумажный,слово станет водой,что утоляет жажду.

Слово уйдет без следав дали воображенья,станет звездой вода,поймав ее отраженье. К дали стремясь одной,мысли одной я внемлю –станет душа звездой,если покинет землю.

90 91

Ворох капель в ладони возьмуВетки мокрые бьются о тьму –Только тьме этот шепот доверю.Ворох капель в ладони возьму,Серебром расплещу перед дверью,Створки коей – подобие крыл –Разлетятся, раскрывшись, сомкнутся...Эту дверь ты однажды открыл,Словно знал, наши тени сойдутся,образуя осеннюю тьму,Распадаясь под утро росою,Ворох капель в ладони возьму,обовьюсь виноградной лозою.Кто послал нас в единственный путь?Влажных сетей рисунок невнятен.Если вспомнишь, то снова забудь,Как листвы тлели желтые пятнаНа асфальте... Дорога велаВ березняк, над прохладой озерной...Что от жизни останется? Мгла,Тени счастья, иль тени позора.Только тени проходят чрез дверь,Тени любят легко, без усилья.В этот шепот единственный верь,Верь, когда раскрываются крылья.Это осень нас в дали ведет,Пятна листьев, туманы в долинах,Беспокойный ночной перелет,В небесах тени тянутся клином,Тени мокрые бьются о тьму,Не бывает прозрачной преграда,Тени капель в ладони возьму,обовью жизнь лозой виноградной.

Ависага «А ночью Ависага вновь свела свой свод над ним...» Р. М. Рильке

Как талый снег, клубилась влага,девичьих слез – бедой-обидой,когда любиласьАвисагас дряхлеющем царем Давидом,крылом-рукою укрывая,как ангел, царственное тело,дитя, от слез едва живая,себя оплакивая,пела...

Свивалась тень от юных линий,но царь, тепла уже лишенный,перед пастушкойбыл бессилен –женой, воздушно-обнаженной...Клубилась влагаснегом талым –девичьих слез, росой пролитой...Свой свод свивала Ависага устало,над царем Давидом...

92 93

Я руки бы сплела, как ветви ивыКанун Поста. Мерцает мягкий иней,и снежный воздух, как хмельное зелье...о! Если б я была твоей рабыней,томящейся в пустынном подземелье...

Меня бы не пугала сырость, плесень,разлука с домом и шумящим миром,я, о тебе вздыхая, пела б песни,душа бы разрывалась, словно лира.

И я б ждала – покорно и печально –как ангел, как испуганная птица,когда мелькнет узор твоих сандалий,когда случайно спустишься в темницу.

Я руки бы сплела, как ветви ивы,той, шелестящей тихо в райской куще...К тебе припав, я стала бы счастливейвсех, в мире царствующих и живущих.

В подарок от меня возьмешьВ подарок от менявозьмешь –кольцо, цепочку,крест нательный,да, без меняты отдохнешь,но будешьтосковать смертельно.

Я без тебяпройду вдалипустынный путьмногонедельныйпо краешкучужой земли –но будутосковать смертельно.

Там – снежные холмы окрест,и небосводнад ними ярок...Спасет меня – цепочка, крест,кольцо – последний твой подарок.

Но я коснусьтвоей руки –крылом письма... Беглянки почеркузнаешь ты,прочтя стихи –скупую даньнебесной почты...

94

Спасенья зонтУ нас в тот день сломался зонт,и капли на сердце осталисьхолодные... И мы расстались,а дождь ушел за горизонт.

И ты ушел... Теперь – ничей.Из мокрых нитей я сплетаюте строки, что вот-вот растаютв потоке утренних лучей –

от них уже горит окно,что в летний день всегда раскрыто...Но сердце навсегда закрыто для той любви, что нет давно.

Любовь ушла за горизонт,оставив здесь прощанья слово...Лишь потому, что нами сломанкогда-то был – спасенья зонт...

96 97

Обетованный СадТы знаешь наизусть порядок словмоих – ведь ты – виновник...Рыбак-апостол, твой богат улов,и в нем – моя душа... А я терновникплету из строк, как венчик для чела,и пальцы жалит слов твоих пчела.

И ты в слова вливаешь смысл, как в мех,свое изживший, стершийся и ветхий,но всё держащий – клич, и плач, и смех...Так юная листва на старой ветке(уже сказавшей небесам: «прости...» ),в иную жизнь пытается врасти...

Рой слов, порой, сродни семейству ос –стихи берутся приступом и боем,сплетенье строк, как виноградных лозсплетенье – радует любое...Пусть не удался жизни нам уклад,зато стихов – обетованный Сад

растет, пронизанный насквозьлучами, и шаги там тише,чем на земле... В него входили врозьи мы с тобой, но вместе вышлиза горизонт и к рубежу тех дней,где мы не стали ближе, но родней,

чем в час далекий тот, когда возникапрельский привкус вешнего угара,чем две строки соседние из книг –чуть опаленных фолиантов старых...Ведь если их, как нас, на миг разнять,то можно смысл навечно утерять...

От Пречистенки до Третьяковкиот Пречистенкидо Третьяковкишли, себя как будтопровожали...Счастья мимолетногоподковкитам над каждой дверцеюдрожали.

Путь наш оказалсявыясненьемотношений – перед той разлукой,что была немыслимав весеннийэтот день... Еще сплетались руки,

помня прошлое,в последний узел,разрубить которыйневозможно.Но уже шепталигде-то Музыэтот стих, чуть слышно, осторожно.

Шли какой-то улицейокольной,той, впадающейв другую незаметно...

98 99

И укором плыликолокольнив переулочкеСтаромонетном.

Шли и выбиралипуть неблизкий,забывая, что – мы расставались...Лучше б, в тупикеСтароордынскомв этот деньмы навсегда остались –

где-то возлестарой Третьяковки,в нитях улочекзамоскворечья,где над каждой дверцеюподковкичуть звенели,нас лишая речи.

Шли, казня себя,шли до момента,когда вдругчужими оказались,и у церквиРимского Климента,не входя туда,навек расстались...

Расписание неточно,когда душа пускается в полётАэропорт. Кафе полупустое,в бокале янтаря растает лёд,и через час начнется твой полёт,и под крылом качнется золотоето облако, что надо мной плывёт.

Твой самолётик превратится в точку –в небесную окутанную тишь...о чем пишу сейчас я на листочке –ты с высоты уже не различишь.

о том, что в даль душа перелетает –такая бездна под крылом растет,пока на столике в янтарной капле таетразлуки нашей чуть заметный лёд.

о том, как в голосе твоем звенелапрощальных слов, с отливом грусти, медь,о том, что за окном зазеленелаберезовая спутанная сеть.

о том, что объявили: «С опозданьемуходит в небеса такой-то борт...»о том, что после часа расставанья,вдруг, без тебя стал пуст аэропорт.

о том, что расписание неточно,когда душа пускается в полёт...Еще одну поставил в жизни точку –небесной точкой ставший самолёт.

100 101

Я плечом коснусь плечаПусть – луча уронит спицаотблеск слова на страницу,пусть – со словом, заодно,летний день уйдет на дно...

Возле берега крутоготы песка возьмешь речного,слов туманных пеленуя над нами протяну.

Словно, мы в одной картине,и одно над нами стынетсолнце... Где-то, у ручья,я плечом коснусь плеча.

Ты стоишь, не обернувшись,ты уйдешь, не оглянувшись,но я крикну: Не забудь,вслед тебе лежит мой путь –

по холмам, в ту даль-пустыню,где чужое солнце стынет...В даль, где по ночам не спят,птицы слов моих летят.

Где небесный свет качнулсяи моей руки коснулся,будто ангел – с высоты,где стою я у черты,

у ручья с водой свинцовой,где мое услышишь слово,где с тобой, навек одна,я останусь, как жена,

в том раю, где спят святые,в том краю, где золотыеяблоки в траву летят...Наши ангелы стоят

там, как будущего вехи...И с тобою, без помехи,в тот небесный водоеммы когда-нибудь – войдем...

Из Книги Екклесиаста «Время уклоняться от объятий...» Екклесиаст

Дождь утихает под утро,время пришло расставаться,как говорили мудрые –время пришло уклоняться

нам от объятий навеки,время, когда стали сухислова, как сбивающий вехиветер, вернувшись на круги,

102 103

время вспомнить о давнем,где не считали минуты,время разбрасывать камни,время стать бесприютным.

Дождь утихает под утро,облако к звездам причалит,как говорили мудрые –время вернуться к началу.

Вспять возвращаются строки,время, где стрелки сломаны,время уходит к истоку,где было – только слово,

дождь утихает под утро,окон светлее распятья,как говорили мудрые –время уйти от объятья...

Видишь, время ведет охотуВидишь,время ведет охоту...Нам осталасьпоследняя соткатой земли,где мы – снова пехота –неземнуюберем высотку.

Было время –строили замки,суетились, играли,мешкали,и тайкомпробирались в дамки,но в душе –оставались пешками.

По водепроводили вилами,не желая –«душу за другиположить...»Времяласточкой хилоюзавершаетземные круги.

Видишь,время ведет охоту...Нас – стрела егоне минует,в этот час –мы снова пехота –и высотку беремнеземную...

104 105

П А М Я Т И . . .

Поэт уходит из мира во снеПоэт уходит из мира во сне,но не говорите себе – он умер...Бессмертие длится лишь в тишине,а смерть пребывает в житейском шуме.

Поэт уходит, держа в рукаходну лишь подругу – подругу-лиру,струны ее зазвучат не в такт,как лебединая песня миру.

Поэт уходит по той же тропе,что он проложил – по всхолмиям строчек.Уходит, покорный той же судьбе,которую он в стихах напророчил.

И Царство его – не от мира сего...Во сне он вернется в иную обитель.И пусть нам с земли не видно его –оттуда он смотрит на нас, Небожитель,

на землю, где он столько лет тосковал, где он – просто умер – а Там он проснулся.он просто во сне незаметно вернулсяк Тому, кто все строки ему диктовал.

Великая страдалица Мариназемная чаша выпита до дна –расстрелян муж, (где дочь?), шестнадцать сыну.Вот и осталась на земле однавеликая страдалица – Марина.

Уральский камень. Кама. Даль. Река.Строка, что оказалась самой горькой –последнее, что вывела рука:«Позвольте быть у вас – посудомойкой...»

Не разрешили. Почему? Вопрос, что без ответа до сих пор витает.Поэт, как Иов – наг и нищ, и босприходит... Так же – землю покидает,

без покаянья. И пуста сума,последнее (парижской моды) платье...На казнь она вела себя – сама,и выбрала сама – себе распятье.

Поэт пред гибелью велик, как Бог...Последний веер сердца жар остудит.Не на земле, а в небесах итогТот подведет, Кто жизнь дает и судит. Поэт живет, чтоб «мыслить и страдать».Его вериги – веских слов оковы.Не требуя похвал, поэт готов отдать,как дар небес, свое живое слово.

Священные бумаги не горят.Слова летят во все пределы света.Пусть всё умолкнет. Камни говорят,вдруг оживая, языком поэта.

106 107

Памяти Александра Блока «Те, кто достойней, Боже, Боже, Да узрят царствие твое!» А. Блок, 1914

Предсказанье становится Роком...Белый венчик свивался из роз,и увел за собою Блокав небеса Иисус Христос.

Предсказанье из строчек свито,ленты тянутся смертных венков...И идут за поэтом свитойвсе двенадцать учеников.

отпевания – служба негромка,и вливается в плачи листвы,и читает псалмы Незнакомкалетней ночью у черной Невы.

Пусть – предсказаны были мытарства...Хор звучал, голос девичий пел,и поэт шел в Небесное Царство,и его, как достойный, узрел.

И помедлила Незнакомкаблиз аптеки и близ фонаря...отпевала Поэта негромко,над Невой разгораясь, заря.

Смерть ГумилёваУ следствия нет вопросов,но есть приговор – расстрел.Стена. Докурил папиросуи стал ожидать пуль-стрел.

Убит он был на рассвете,когда яснее мишень,убит был в самом расцвететаланта и сил – стал тень,

как тот, которому душнобыло от новых времен,убит, не дожив до пушкинскойзрелости – зол закон.

Пред смертию – улыбнулсямальчикам-палачам,сам, мальчик, будто коснулсяангельского плеча.

он к смерти шел, словно к цели,и нет в предсказанье вины:«Умру я – не на постели,а здесь, у глухой стены...»

Погиб от доноса злого –в тридцать, чуть больше, лет,он знал – распинается Слово,когда умирает поэт...

Пред смертию – улыбнулсямальчикам-палачам,сам, мальчик, будто коснулсяангельского плеча...

108 109

Памяти Катюши (2000–2006)Как мало ты жила, когда сравнишьтвой путь с тропами тех, кто помняттебя, когда, лишьторжествует тишьв пустых теперьшкатулках детских комнат –таких потерьнельзя перенести,ведь нам нестивоспоминанья бремятуда, где не дано перевестидве стрелки, восстанавливая время,

твой облик, взгляд, недетскую судьбу,и золота волос – и шелк и россыпь,ты все узнала – райскую тропу,обрывов ада каменистых осыпь,а мы, теперь привычные к беде,живем воспоминаньями – во имяребенка-ангела, о чьей судьбезадумаешься только – сердце стынет...Как мало ты жила – всего лишь шестьнеполных лет… Но возросла душоюдо тех высот, где твой недетский жестцарит над нами… К вечному покоюприблизилась настолько рано ты,что даже мы, готовые ко встречес неведомым, молчим у той черты,где так мелки земные наши речи…

451 по Фаренгейту... (памяти Рея Бредбери)

Из тающих облачных льдинпоследняя выжата влага.Четыреста пятьдесят один,жара и горит бумага.

Тетрадь обращается в прах,жизнь сжата вся на ладони,от слов тает свет в глазах,слов, падающих в бездонье.

И мир укрыт тишиной,безмолвьем, от края – до края.Неопалимою КупинойСлово горит, не сгорая.

И все же – по руслам рек,последние звуки теряя,какой-нибудь человекбредет, книги вслух повторяя.

Великим строкам учётведя, – ведь жизнь возродится,и кто-нибудь снова прочтет –сохраненные им страницы.

Четыреста пятьдесят, жара...около 200 по Цельсию.Бумага сгорает, пора –по строкам идти, как по лезвию...

110 111

Памяти Александра Солженицына «Когда погребают эпоху...» Анна Ахматова

Сквозь лампадные бликислова в дневнике процвели:«Еще один умер великийписатель Русской земли...»

Щедро роняет влагу –и не стереть с лица –царственный месяц август,оплакивая Певца.

Слез своих лепту-кроху –к природе добавим и мы...Когда отпевают эпоху,всю ночь читают псалмы.

Величие – не измерить,аршин Ему общий мал,Пророку можно лишь верить,словам, что он нам сказал.

Слова его стали святы,слышны сквозь времени гам –он был наш первый Вожатый,проведший по Первым кругам.

он до последнего вздоханас выводил из тьмы...Когда отпевают эпоху,всю ночь читают псалмы 6 августа, 2008

Ц И Т А Т Ы

Жизнь «А мы, как Меньшиков в Березове, читаем Библию и ждем…» Михаил Кузмин

Жизнь – еще порадует угрозами,иль, в конце концов – склонится лилией...Надо ждать, как Меньшиков в Березове,да читать единственную Библию.

И презрев толпу – ценить лишь братство,и стяжать не золото – горсть пепла,и пройти небесные мытарства,и отдать на Храм – скупую лепту.

Не копить подарков бренных, царских –ждать волхвов с последними дарами...Уходить в обещанное Царство –по тропинкам, тихими дворами,

средь берез, цветов, да трав высоких....Пред иконой падать на колени,подставлять врагу – другую щёку,и любить того, кто не изменит...

112 113

Беглецы, где-то пледа найдем паутинку «Есть у нас паутинка шотландского старого пледа...» О. Мандельштам

Беглецы, где-то пледа найдем паутинку –сквозь нее виден свет от вселенной бездонной,мы от мира уйдем – веселы, безымянны, бездомны,наши стихнут шаги на безлюдных тропинках,

там, где наши следы – просто пыльное бремя,время нам не поймать – оно шероховато,просто, в беге его – стрелки лишь виноваты,разделяя весь мир – на пространство и время,

пусть – на ходиках давнею гирькою горькойсчет ведется часам, дням, минутам, неделям –белоснежной земли мы с тобою разделимткань шершавую – хлебную серую корку,

ледяная земля – паутинкою пледа укрыта,белоснежное поле – последняя наша страницане предав никого мы уходим с тобой – разночинцы,время вспахано плугом, и звездами небо разрыто,

мы укроемся пледом, как флагом военнымв час, когда мы поймем – время кончилось битвыс жизнью той, где в конце наши слиты молитвыв песнь о нас беглецах – это лишь неизменно...

Здесь, в небесах пою я «Я белый ворон. Я одинок...» Велимир Хлебников

Крылья окрашены цветом страницы –страницы жизни огромной,словно я превратилась в птицу –в белую птицу-ворону...

И до меня слова твои нежные,порою, не долетают,я смотрю с высоты белоснежнойвниз – на черную стаю.

Птицы там за добычу жаркую,друг друга забыв, воюют –и не поют, лишь кричат и каркают...А здесь, в небесах – пою я.

Рядом со мною ангел летает,а я говорю со звездами,и не хочу возвращаться в стаю –хищную, грязную, грозную.

Послушна лишь сетке ветхойветок тонких, укромных,словно стала я – птицей редкойбелой, как ангел, вороной...

114 115

Журавли «И вот ты снова данник журавлей...» Велимир Хлебников

обитаешь ты где-то вдали,но к тебе летят журавли

над бумажным полем страницы,задевая крылом границы.

Вьется тонкой строчки стезя,но к тебе мне дойти нельзя,

потому что, строка коротка –но над ней растут облака

над простором бумажных полей,где рисую я журавлей.

зарастают словами поля,не услышать тебе журавля,

что поёт в твоей тишине –обо мне, обо мне, обо мне...

Лишь – когда-нибудь эта страницаприлетит к тебе, как синица,

но – увидишь ты журавлейнад простором бумажных полей...

Мой Ангел-виночерпий «...пью горечь тубероз...» Борис Пастернак

Быль состоит всегдаиз света и теней,из бисера росы,из хлада снежной манны,из сырости строкив бумажной мгле туманной,растущей средь моихнезавершенных дней,

которым, может быть,не сбыться никогда,пью горечь этих дней,мой Ангел-виночерпий,мы эту быль, как боль,с тобой навеки терпим,а быль... она растетхолмами, как года.

Пред скатертью дорогприсядем на краю,крылатый Спутник мой,дарованный навеки,когда-нибудь крыломмои закроешь веки,чтоб снова их открытьв каком-нибудь Раю...

116 117

Ты знаешь, дни моитобою сочтены,пусть невелик итог –стихов бумажный ворох,но ты расслышишь в немшум времени, как шорох,что льется в даль твою,в просторы тишины.

Идешь, как странник, осторожно «Ночь, улица, фонарь, аптека...» А. Блок

Луча ночного льется локонв раскрытого окна прореху.Старинный том, цитата Блока:«Ночь, улица, фонарь, аптека...»

Но как еще сказать иначе –чтобы остановить мгновенье?И почему, так много значитслучайных слов перечисленье...

здесь – фонарей растущих версты,на этой улице – как вехи.Не различишь над ними звезды...Но нет на улице Аптеки.

Кремниста улица, пустынна,идешь, как странник, осторожно,на остановке вечно стынетеще какой-нибудь прохожий.

Ему, наверно, одиноко,ему цитата, словно веха,он тоже вспоминает Блока:«Ночь, улица, фонарь. аптека...»

Но отчего – так много значитслучайных слов перечисленье...И как сказать еще иначе –чтобы остановить мгновенье.

«Слушай беззвучие, слушай...» «Слушай беззвучие, слушай...» М. Булгаков

«Слушай беззвучие, слушай...» –память рыданьями смыта.«Плещут нам райские кущи!», –шепчет, смеясь, Маргарита.

Сад, невесомые чащи,рай для любовников верных,тех, что наполнили чашудревнею кровью фалерна.

«Яду мне, Господи, яду!» –только страданье бессмертно,неотвратима прохладаи тишина Того Света.

Время цветения вишен,берег средневековый,слушай же, слушай затишье,пали земные оковы.

118 119

здесь завершается чудо –дом и зажженные свечи,сон охранять твой я будузавтра, сегодня и вечно.

Сброшен страдания камень,пали земные оковы,там – гаснет грешное пламя,здесь – несгоревшее Слово.

Ветошь брошенного пледа «Как утешить эту ветошь...» Борис Пастернак

Строго в полночь льют тревогув час сближения две стрелки,соль зернистая дорогипереходит в гравий мелкий.

Тень твоя, уйдя бесследно,возвратилась и воскресла,тень окна, как ветошь пледа,брошена лучом на кресло.

Серебрится стрелки веха,занавеска мелко дышит,мы живем в случайном веке,где лучом никто не пишет.

Только те, кого сближаетночь, натянута на пяльцыголых окон… обжигаетлунный свет, проплыв скозь пальцы

тех, кто каждый час рисуетвензель слова на странице…Стрелки каждый час рискуютне сойдясь остановиться,

поминутно разрушаявремя, что пройдет бесследно…Только кресло воскрешаетветошь брошенного пледа…

Я от тебя сбегу в Воронеж«Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож...» О. Мандельштам«по хрусталям я прохожу несмело...» А. Ахматова (Воронеж, 1936)

Когда-нибудь, когда уронишьв день будний слово «Позабудь»,я от тебя сбегу в Воронеж,в Саратов, в глушь, куда-нибудь,

туда, в замес метели белой,в тот город-ворон, город-ёж,куда по хрусталям несмеловослед за мною не пойдешь,

120 121

туда – на родину Кольцова,ад Мандельштама, рай щегла,твоим молчаньем окольцована –в твоем тепле – мне нет угла.

Найду приют за краем света –куда еще нести беду? –и в дом опального поэта,как Анна некогда, войду,

причастницею стану круга –тех, кто в ненастье жить привык,и стану нищенкой-подругой,ведя воронежский дневник,

когда-то живших здесь поэтовприпоминая имена –в Воронеже, за краем света,давно, в глухие времена…

СЕМЬ ДНЕЙ РАЗЛУКИ

кольцо сонетов1Вдогонку дням гоню венок,Ращу – из крох, из строк-былинок,Прими, роняя, дань былины,Пусть рухнет прах ее – у ног,

Как стебель тот, что изнемог,Как блажь, иль тяжба пряжи длинной,Былинный кубок, блик, клубок,Протяжный выгиб лебединый.

Воспоминанием оденьСтупень, где медлил уходящий,Чтобы разлуки праздный день

Сник – ночью, птичьей, говорящей,Прощальной пустотой горящей,Но охлаждающей, как тень.

2Но охлаждающей, как теньИли крыла – покров летящий...В пути – выпутываться леньИз рифм, из беспощадной чащи,

Без-пение мертво, как пень,И потому чадят все чащеСозвучий свечи, речи слаще, И строф внушительней ступень.

122 123

Второго дня – гранит, границы,Еще прерывисты, видны,Росточки ласточек, как спицы,

Мелькают в петлях тишины,Их точки тонут, чуть ясны,Как строчки будущей страницы.

3Как строчки будущей страницы,Как странницы, из глубиныВлекомы ритмом, чтоб не сбиться,Но знать, что в ритмах – мы вольны...

Так мысль – подобие волны –Догнав ушедшую, стремится,Столкнуться с ней, чтоб охладиться,застынуть фразой новизны,

Узором, тянущею сетью...Чтоб луч – в ячеях чахлый злак –Рассеяв слов растущий мрак,

Укором-вехою отметилДня третьего угасший прахНо не размел его, как ветер.

4Но не размел его, как ветер...Прах – вьется, реет, терпит крах...Храни же, голосистый петел,Четвертый день. Пусть крыльев взмах

С ветвей взметая мелких птах,Так – возвещает о рассвете,

Чтоб рой росы ожил, заметен,На кипах – гибнущих листах.

Росистый след – благословлю,Как влагу первую-святую,Твои скитанья памятую,

о странствующих – всех – молю,Прощанья властный звук ловлю,Тяну молитвы нить простую.

5Тяну молитвы нить простую,Как передышку, утро длю,Благодаря календарю,С страниц вчерашних пепел сдую,

Как отворяют дверь тугую,обложки крылья растворю,И чисел лествицу крутуюотрадным взглядом уловлю.

День каждый тяжек стал, как дата.Лишь то хранимо, что теряю...Дорога, обрываясь к раю,

Рябит – теней и света пятна...заметой сей стираю пятыйСонет, созвучьями играя.

6Сонет, созвучьями играя,Плетет строку, как вид расплаты...Строка, растущая утратой,Блестит в раю, от слез сырая,

124 125

Где мысль звездой летит, сгорая,В простор, за облака, в прохладу,В траву, в волну, еще куда-то,Себя, как эхо повторяя,

К тому, что кажется мечтой,Что без мечты неуловимо,Как купина неопалима,

Венка тернового настой...Субботний будний день, шестой,Конец трудов, настал незримо.

7Конец трудов настал незримо.Воскресный день истлел листвой,Но хор пернатых – новизнойНапоминает серафимов.

В разлуке, видно, уязвимаДуша мелодией простой,Как будто снова стала той,Душой невинной и ранимой...

Точится камень от теченьяСтрок, не дающих утешенья,Но говорящих: ангел-БогСпасает тех, кто одинок,

Чтоб жизней не рвалось сплетенье –Вдогонку дням гоню венок...

С ОД Е РЖ А Н И Е

О стихах Людмилы Колодяжной .............................................5

ПОЗОВИ...Позови, музыкант.........................................................................7

Из страницы случайной .............................................................10Я слово рисовала, словно вензель ............................................11Поэты ..............................................................................................11Поэт рисует Слово .......................................................................12Раскачаем Слова колокольчик ..................................................13Пусть береза лист уронит ..........................................................14Луча холодная соломка ...............................................................15Чтобы поцеловать цветок ..........................................................16Слово сменяется словом ............................................................18Последнее слово ...........................................................................18А твоя калиточка ..........................................................................19Ко мне ты не воротишься ..........................................................20одиночество ..................................................................................21Голос осени.....................................................................................22Что ж остается нам? ....................................................................23Что остается после жизни – эхо ...............................................24Любовь не входит в биографию ...............................................24Того что было не стереть ............................................................25Разреши ..........................................................................................26Слова бегут ....................................................................................28Я продолжаю то ............................................................................29Сольвейг .........................................................................................30

126 127

Мелхола ..........................................................................................31Не все ль равно, в какой живешь Европе ...............................31Сандрильона ..................................................................................33Брат Даниила-тайновидца .........................................................35«Камо грядеши?..» ........................................................................36Лето Господне ................................................................................38Московский дождик ....................................................................39Небесный проблеск .....................................................................40Благовещение ................................................................................41осень ...............................................................................................42И на челе, как венчик вечности ................................................44Тот взгляд остался........................................................................45Строка моя растаяла вдали... .....................................................46В небесных высях .........................................................................46Душа моя, ровесница...................................................................48Душа 49Мы пойдем с тобою .....................................................................49По мотивам Элегии Райнера Рильке .......................................50Ковчег ..............................................................................................51Венеция ...........................................................................................52Если... ...............................................................................................53Бабочка шоколадная ....................................................................54Я знаю что – ты не святой ..........................................................55Эти цифры .....................................................................................56Дом знакомый ...............................................................................57Светильник ....................................................................................58Церковь ...........................................................................................58Если ангел твой блуждающий ...................................................59Горит, как купол, жизни круг ....................................................60К Покрову .......................................................................................61

Ладонью пересеку ........................................................................61Надпись Творца ............................................................................62Лён полотенца ...............................................................................63Уйти... ..............................................................................................64Над каждою бездной земною ....................................................65Душа болит иной былиной ........................................................65Читаю я на рассвете .....................................................................66Слова всплески .............................................................................67Свет тебе брезжит даже во тьме ...............................................68Пред иконой ..................................................................................69облако уступит высоту ..............................................................70Посвящается Катюше ..................................................................71Крещение........................................................................................72Пастушья звезда ..........................................................................73Ты ищешь дом... ............................................................................74Ты вернешься, молчанием полный ..........................................75орфей мой ласковый ..................................................................76Песнь Песней .................................................................................77То, что в памяти я утеряю ..........................................................78Нет, уже не уклониться ...............................................................79Наша встреча – игра ....................................................................80К Успению Богородицы ..............................................................81Неужели – сердце твое не дрогнет ...........................................82Пасхальное утро ...........................................................................82Полет ласточки .............................................................................83Бессмертье – только шанс ..........................................................84Тише ...............................................................................................84Высота .............................................................................................85Уставшее сердце прощает ..........................................................86Волхвы ............................................................................................87

128 129

Станет вином вода .......................................................................89Ворох капель в ладони возьму ..................................................90Ависага ...........................................................................................91Я руки бы сплела, как ветви ивы ..............................................92В подарок от меня возьмешь .....................................................92Спасенья зонт ...............................................................................94обетованный Сад ........................................................................95от Пречистенки до Третьяковки .............................................97Расписание неточно, когда душа пускается в полёт ............99Я плечом коснусь плеча ..............................................................100Из Книги Екклесиаста .................................................................101Видишь, время ведет охоту........................................................102

ПАМЯТИ...

Поэт уходит из мира во сне .......................................................104Великая страдалица Марина .....................................................105Памяти Александра Блока .........................................................106Смерть Гумилёва ..........................................................................107Памяти Катюши (2000–2006) ....................................................108451 по Фаренгейту .......................................................................109Памяти Александра Солженицына .........................................110

ЦИТАТЫ

Жизнь ..............................................................................................111Беглецы, где-то пледа найдем паутинку .................................112здесь, в небесах пою я .................................................................113Журавли .........................................................................................114Мой Ангел-виночерпий... ...........................................................115

Идешь, как странник, осторожно ............................................116«Слушай беззвучие, слушай...» .................................................117Ветошь брошенного пледа .........................................................118Я от тебя сбегу в Воронеж ..........................................................119

СЕМЬ ДНЕЙ РАЗЛУКИ ............................................................121кольцо сонетов

Вдогонку дням гоню венок ........................................................121Но охлаждающей, как тень ........................................................121Как строчки будущей страницы ..............................................122Но не размел его, как ветер ........................................................122Тяну молитвы нить простую .....................................................123Сонет, созвучьями играя ............................................................123Конец трудов настал незримо ...................................................124

Людмила КолодяжнаяПОЗОВИ...

Серия “Поэтоград”Книга вторая

Редактор — Евгений СтепановКомпьютерная верстка, макет — Марина Кива

Корректура авторская

Бумага офсетнаяГарнитура Minion

Тираж 200 экземпляровСдано в набор 29.11.2012

Подписано в печать 27.12.2012

Издательство «Вест-Консалтинг»109378, г. Москва, Есенинский бульвар,

д. 1/26, корп. 1, офис 34. Тел. (495) 978-62-75

Типография ИПК «Квадрат»,Белгородская обл., г. Старый Оскол,

Комсомольский проспект, 73.