Буддизм и революция в Монголии

С.Л. Кузьмин, Ж. Оюунчимэг

Прежде всего, оговорим термины. В этой статье под Монголией понимается

бывшая Внешняя Монголия, ставшая современным государством Монголия; под

революцией – слом феодально-теократического строя для перехода к

некапиталистическому пути развития (1921 – 1930-е гг.).

История буддизма в Монголии и биография главы ее сангхи – последнего великого

хана монголов Богдо-гэгэна VIII – до последнего времени были сильно

идеологизированы. Это связано с коммунистической идеологией, насаждавшейся в

Монголии, а также с тем, что положение дел в среде монгольского духовенства до

недавних пор знали почти исключительно в передаче европейцев, имевших крайне

ограниченный доступ к такой информации и воспитанных в других традициях.

Следствием стали большие искажения. Лишь недавно опубликованы сведения,

основанные на монгольских архивах;1 важные данные удалось получить от Его

Святейшества Богдо-гэгэна IX. Все эти сведения легли в основу наших статей.2 Однако

события, происходившие в Монголии после кончины Богдо-гэгэна VIII, в них не описаны.

Между тем, это не только важная, но и весьма поучительная часть истории буддизма в

Монголии. То, что уже опубликовано, мы повторим здесь лишь вкратце, а основное

внимание уделим тому, какими методами традиционную религиозную идеологию в

Монголии меняли на импортную – коммунистическую.

К XVII – XVIII вв. монголы в большинстве стали ревностными последователями

тибетского буддизма, в основном школы Гэлуг. Их привлекали четкая церковная

иерархия, отсутствие междоусобиц, следование религиозным канонам. Важно и то, что

Преемственность высших иерархов определяется перерождением, а не кровным родством

или назначением. Благодаря этому не было оснований для конкуренции родов или

придворных группировок.

Среди лам, признанных хубилганами (т.е. перерожденцами), особую роль в

Монголии сыграла линия Джебцзундамба-хутухты. Согласно буддийской традиции, эта

линия перерождений уходит во времена Будды Шакьямуни. В Монголии были хорошо

известны хубилганы этой линии.3 Так, Таранатха (монг.: Дараната) был знаменитым

1 Магсаржав, 1994; Тудэв, 1998; Цацрал, 2004; Батсайхан, 2007, 2008; Batsaikhan, 2009.2 Батсайхан, Кузьмин, 2008, с.68–86; Кузьмин, Оюунчимэг, 2009, с.59–64; http://savetibet.ru/2009/10/26/bogdo_gegen.html.3 Подробнее см.: Позднеев, 1896.

тибетским религиозным мыслителем и историком, выдающимся представителем

буддийской школы Джонанг, оставил ряд ценных трудов. В 1615 г. в тибетской

провинции Цанг он основал монастырь Тактен Пунцог Чойлинг, позже переименованный

в Ганден Пунцоглинг.4 Таранатха несколько раз приезжал в Монголию и построил там

несколько монастырей. Однажды, во времена Далай-ламы V находясь в Тибете, он

спросил своих учеников, где ему переродиться в следующий раз. Один из учеников,

монгол, попросил его переродиться в Монголии. Таранатха переродился в Халхе как

Дзанабадзар – второй сын халхасского князя Тушэту-хана Гомбодоржи. Он получил

образование в Тибете; вернувшись в Халху, стал главой Буддийской церкви этой страны.

Монголы стали называть его Ундур-гэгэн, то есть Высокий святитель. Дзанабадзар (1635–

1724) строил монастыри и храмы, завез много религиозных книг, разработал для монголов

письменность (которая, правда, не вошла в употребление из-за сложности). Он был

выдающимся религиозным скульптором, основавшеим собственную школу. По его совету

монголы признали сюзеренитет маньчжурского хана, что имело далеко идущие

последствия.

Дзанабадзар переродился в Монголии как Лувсан Дамба Донми (1724–1757), сын

князя Дархан-чин-вана Дондоб-Доржи.Но поиски следующего хубилгана

Джебцзундамбы вызвали разногласия. Монголы надеялись, что хубилгана найдут у них,

но найден он был в Тибете, что утвердил Далай-лама. Европейские исследователи со

времен А.М. Позднеева считают, что это был выбор маньчжурского императора,

опасавшегося смут в Халхе при поисках хубилгана и быстрого роста его влияния на

монголов. Однако сам Позднеев подчеркивал, что письменного распоряжения императора

на этот счет нет, несмотря на слухи о наличии такового. Все хубилганы Джебцундамбы,

начиная с третьего – тибетцы. Тем не менее, в Монголии их считали "своими".

Многовековые взаимодействия монгольского и тибетского народов, сходство их

менталитета, мировосприятия, обычаев и религии привело к формированию уникальной

тибето-монгольской цивилизации.

Духовный авторитет Джебцзундамбы распространился на все монгольские народы,

исповедующие буддизм. Например, в XIX в. на поклонение к нему регулярно ездили

калмыки и еще больше – сопредельные буряты.5 В наше время некоторые ошибочно

полагают, что существует некий "бурятский буддизм", что Пандито-хамбо-лама Бурятии –

это иерарх, который всегда был "суверенным", поскольку Екатерина II учредила этот пост

как пост главы буддистов Восточной Сибири и Забайкалья. Но в действительности

4 Развалины этого монастыря, разрушенного во время Культурной революции в КНР, существуют до сих пор.5 Позднеев, 1896.

буряты, как и другие монгольские народы, исповедуют тибетский буддизм. Они

осознавали себя частью монгольского этноса, тибето-монгольской цивилизации. Своим

духовным главой они традиционно считали Богдо-гэгэна, Пандито-хамбо-лама

подчинялся ему.6 Бурятские ламы получали от Джебцзундамбы высокие титулы, в том

числе Пандито-хамбо-лама Дампил Гомбоев.

По прибытии в столицу Внешней Монголии из Тибета, хубилганы Джебцзундамбы

от маньчжурских императоров получали подарки, награды и титулы, в частности

"хутухта" – "святой" и "гэгэн" – "светлейший" (отсюда "Богдо-гэгэн" – "Великий

святитель"). Хутухты апеллировали к маньчжурским императорам по важным

административным и организационным вопросам, но не по делам религии: они

пользовались высшей религиозной властью. Хотя светская власть в Монголии

принадлежала монгольским и маньчжурским амбаням, а власть на местах – родовой знати

и чиновникам, авторитет Джебцзундамбы делал его центром консолидации монгольского

общества. Сейчас это может показаться парадоксом: монголов консолидировали

тибетские ламы, а не собственная аристократия, ослабленная междоусобицами. Богдо-

гэгэн становился третьим по значимости иерархом после Далай-ламы и Панчен-ламы в

тибетском буддизме.

Это сыграло решающую роль в период борьбы за независимость Монголии,

которую возглавил Богдо-гэгэн VIII (18701869–1924). Этот тибетский лама стал

последним великим ханом монголов.

Его биография описана в цитированных выше статьях. Здесь важно подчеркнуть,

что уже в молодости Богдо-гэгэн VIII входил не только в религиозные, но и в

государственные дела, интересовался политикой, общался с духовенством, феодалами и

простыми людьми, проявлял щедрость и не стремился к стяжательству.

В европейской литературе сложилось превратное представление о молодости

Богдо-гэгэна VIII: пьянство как причина развода с первой женой, жестокие развлечения со

стрельбой с ущербом для людей, охота и рыбалка, ночные попойки, слепота из-за

потребления метилового спирта (кстати, не завозившегося в Халху и не производившегося

там). Такие сведения поступали от некоторых европейских путешественников и

дипломатов в столице Внешней Монголии (В.В. Долбежев, Я.П. Шишмарев, В.Ф. Люба,

Ф.И. Щербатской, Ф.А. Ларсон, П.К. Козлов, А.Д. Хитрово, А.М. Позднеев),

перепечатаны во многих книгах7 и стали общеизвестными. Что же касается свидетельств

непосредственных очевидцев, то известно лишь, что Богдо-гэгэн устраивал пиры для

6 Кейзерлинг, 2001, с.189–1907 Например, Козлов, 2004; Оссендовский, 1925; Чойбалсан, 1952; Ломакина, 2006 и др.

феодалов, где пытался выяснить их намерения;8 любил стрелять по мишеням. Он говорил

российскому чиновнику для специальных поручений графу А. фон Кайзерлингу, что

"охотился, только не стрелял, ибо сам животных не убивает. Зато он очень любит стрелять

из лука или ружья по движущимся мишеням".9

Компрометирующие сведения попадали в литературу через "третьи руки", от

людей другой культуры и религии. Их нельзя считать достоверными. Материалы

монгольских архивов не подтверждают эти слухи: там не удалось выявить таких

документов.10 Насколько неточна такого рода информация, видно из книги Позднеева:11

"Жизнь гэгэна проходит неведомо для обыкновенных смертных в глубине его дворца",

поэтому сведения можно получить только от его ближайшего окружения, "при всем том,

однако, можно думать…"12 и т.п. Источником компрометирующих слухов могли быть

только лица из окружения Богдо-гэгэна. Кто и зачем устраивал такие "утечки

информации" для иностранцев, можно лишь догадываться. Не исключено, что это были

те, кто старался не допустить независимость Монголии, сорвать ее сближение с Россией.

Очевидно, не верили таким утверждениям и современники-монголы, иначе Богдо-гэгэн

VIII не пользовался бы их авторитетом и поклонением.

Вообще же, по воспоминаниям дипломата И.Я. Коростовца, русская колония в

монгольской столице была переполнена сплетнями, некоторые ее члены тщательно, но

безо всякой проверки собирали их и сообщали дипломатам и путешественникам.13

Коростовец жаловался на то, как трудно использовать в дипломатической работе столь

ненадежную информацию.

Подобно Дзанабадзару, Богдо-гэгэн VIII снял с себя монашеские обеты и женился.

Расставшись с первой женой, он взял вторую и усыновил ее сына. В 40 лет ее нарекли

Цаган Дарь-эхэ (Белая Тара), а когда Богдо-гэгэн VIII стал ханом, она получила титул

Улсын Эхэ-Дагина (Дакини-Мать государства). У нее был свой храм Эхэ-Дагинын-

аймгийн-хурал.14 Среди народа ее уважали за ум, образованность и хорошее чтение

священных книг нараспев. Она была отзывчивой, веселой, умной, энергичной и властной.

Скончалась она в 1923 г., незадолго до смерти своего супруга.

Собственных детей у Богдо-гэгэна VIII не было. Его приемный сын– Ялгулсан-

хутухта. Его судьба после революции неизвестна. В связи с этим, стоит привести слухи

8 Lattimore, Isono, 1982.9 Кейзерлинг, 2001, с.213.10 О. Батсайхан, личн. сообщ.11 Позднеев, 1879, с.25–26.12 Позднеев, 1879, с.25–26.13 Коростовец, 2009.14 Впоследствии этот храм красные переделали в цирк. Теперь он восстановлен.

того времени.15 Якобы Богдо-гэгэн имел сына от своей супруги с целью передать ему

трон, так как китайцы решили прекратить линию перерождений Джебцзундамбы. Они

заставили двух высоких лам "вычитать", что Богдо-гэгэн VIII – последний хубилган и на

нем эта линия должна завершиться. По-видимому, китайцы заставили некоторых лам

пойти на нарушение религиозных канонов с тем, чтобы лишить Монголию монархов.

Впоследствии разговоры о том, что Богдо-гэгэн VIII – последний хубилган, и это якобы

следует из религиозных книг, были выгодны и для красных, они их повторяли. Ведь эти

слухи позволяли им легитимировать свою власть. Не потому ли некоторые люди до сих

пор думают, что линия Джебцзундамбы прекратилась со смертью Богдо-гэгэна VIII?

В 1890 г., несмотря на трудности, на берегу р. Толы для Богдо-гэгэна построили

дворец-монастырь с зеленой крышей (Зеленый дворец – монг.: Ногоон Өргөө).16

Архитектура соответствовала канонам тибетского буддизма, но дом, где жил и умер сам

Хутухта, был построен в русском стиле. Во дворце была богатая библиотека. При ней

создали своеобразный научный центр, где делали переводы с пяти языков, собирали и

комментировали книги. За счет подношений, подарков и покупок во дворце постепенно

образовалось великолепное собрание буддийских скульптур, икон (тханка), рисунков,

ценных предметов, приборов, чучел животных и разных диковин. Это собрание

напоминало кунсткамеру. После смерти Богдо-гэгэна дворец превратили в музей, часть

вещей распродали, многое раздали или разворовали. Но много ценнейших предметов

хранится там до сих пор.

Богдо-гэгэн VIII постоянно совершенствовался в религии и, вместе с тем, постигал

искусство государственного управления и политику. В 1904 г. в Тибет вторгся военный

отряд англичан. Тибетское войско было разбито, интервенты заняли Лхасу. Далай-лама

XIII уехал из Тибета и прибыл в Монголию. Он приехал без приглашения. Когда весть об

этом достигла монгольской столицы, там прошло совещание, на котором решили

встретить высокого гостя с почетом и поселить в старом дворце Богдо-гэгэна.17 При его

приближении Хутухта выслал навстречу желтые носилки с паланкином и богатые юрты.

Далай-лама прожил там почти год.

Маньчжурское правительство не оказало никакой помощи Тибету в отражении

англичан, но проявило недовольство отъездом Далай-ламы, опасаясь укрепления его

связей с Богдо-гэгэном и влияния на монголов. Из Пекина Хутухта получил предписание

15 Оссендовский, 1925.16 Сейчас в нем музей.17 Ломакина, 2001.

"не особенно усердствовать по приему Далай-ламы".18 Затем Пекин незаконно "низложил"

Далай-ламу XIII.

Богдо-гэгэну трудно было противиться маньчжурам и китайцам. Незадолго до

этого по его настоянию из столицы Монголии был отозван маньчжурский амбань Дэлин,

обиравший население.19 Взамен послали сининского амбаня Янчжи с приказом к Далай-

ламе выехать в Синин. Далай-лама отказался, тогда Янчжи назначили амбанем в

Монголию, потом предписали сопроводить Далай-ламу до Синина, а в взамен прислали

еще одного амбаня. Маньчжуро-китайские шпионы следили за обоими иерархами.

Богдо-гэгэн не выехал встретить гостя, официальная встреча состоялась на

четвертый день и была короткой.20 По донесению российского агента, приближенные

Хутухты говорили, что последнему приезд Далай-ламы будет неприятен, поскольку будет

сопряжен с расходами и проблемами в отношениях с Пекином. Рассказывали, что между

приближенными обоих иерархов вспыхнул спор, когда трон Далай-ламы поставили в

храме впереди трона Хутухты, в итоге трон Далай-ламы был удален, и это приписали

Богдо-гэгэну. Востоковед Ф.И. Щербатской приводил рассказ некоего китайца, будто по

предложению Хутухты совершили специальный ритуал (гурум) для того, чтобы Далай-

лама XIII поскорее уехал из столицы.21

Таковы были слухи. Факты же говорят о том, что Отношения Далай-ламы XIII с

двором Богдо-гэгэна VIII стали натянутыми. Далай-лама через российского консула

просил довести до китайских чиновников и Хутухты слово о заступничестве.22 Эта

ситуация вызвала устойчивые слухи о негостеприимстве и разногласиях между двумя

иерархами.

По-видимому, вследствие этого осенью 1905 г. Далай-лама XIII выехал в

монастырь Дайчин-вангийн-хурэ (Ван-хурэ) и зазимовал там, продолжая контакты с

царскими представителями и надеясь получить поддержку России. Он смог получить

лишь моральную поддержку: российский МИД боялся испортить отношения с империей

Цин и Англией. Пекин добился своего: летом 1906 г. Далай-лама направился в Тибет

через Китай.

Все эти сведения складываются в картину интриг в окружении Богдо-гэгэна VIII,

режиссированных режимом вдовствующей императрицы Цыси из Пекина. Эти интриги

были, очевидно, направлены на раскол буддистов и удаление Далай-ламы XIII из

Монголии в Китай. В результате Богдо-гэгэн VIII попал в сложное положение.

18 Козлов, 2004.19 Ломакина, 2001.20 Ломакина, 2001.21 Ломакина, 2006.22 Козлов, 2004.

Отрывочные сведения говорят о том, что он сохранил нормальные отношения с Далай-

ламой, но вынужден был скрывать их. Он несколько раз встречался с первоиерархом,23 но

содержание этих встреч неизвестно. Возможно, как раз тогда и было решено

бесповоротно отделиться от империи Цин и образовать союзное государство Монголии и

Тибета, о котором сообщал кяхтинский пограничный комиссар А.Д. Хитрово.24 Ламы и

князья Монголии не могли принять такое решение вопреки воле Богдо-гэгэна.

Интриги вокруг пребывания Далай-ламы в монгольской столице дорого стоили

Богдо-гэгэну. Из-за того, что его "подставили" и возникла видимость конфликта, у него

пропало зрение. Европейцы полагали, что у него катаракта. Он имел возможность

лечиться у европейских врачей (даже бесплатно), но отказался.25 Чтобы восстановить

зрение, в столице Внешней Монголии следовало построить самый большой храм

монастыря Гандантэгчинлин со статуей бодхисаттвы Авалокитешвары – Мэгжид-

Джанрайсэг. Создание этой статуи и храма благословил Далай-лама, когда был в столице

Монголии. Работа была долгой и закончилась только в 1913 г.26 Статуя высотой 40 локтей

была отлита в Долон-норе и привезена в монгольскую столицу. Для строительства

собирали пожертвования народа, использовали также заем от России. Зрение,

действительно, вернулось к Богдо-гэгэну, хотя не полностью. Он ходил в черных очках,

плохо видел, на что указывали многие очевидцы.27

Вдовствующая императрица Цыси грубо нарушала традиции и обязательства

маньчжурской династии, что было одной из причин краха империи Цин. В частности,

началось заселение монгольских земель китайцами – а ведь сохранение традиционного

общественного строя монголов, запрет китайской миграции и т.д. было условием того, что

они признали сюзеренитет маньчжурской династии. Монголы решили отделиться от

империи Цин. Богдо-гэгэн VIII издал лундэн (булла теократического правителя) о том, что

Монголия, как слабое государство, должно опираться на сильное – Россию и Белого

царя.28 В Петербург отправили посольство, царское правительство поддержало монголов.

Маньчжурские и китайские чиновники покинули Монголию.

29 декабря 1911 г. в монгольской столице прошла церемония возведения Богдо-

гэгэна VIII на престол великого хана (Богдо-хана) Монголии, в которой приняли участие

посланцы четырех аймаков, известия о поддержке пришли и из других мест. Богдо-хану

23 Бадарчи, Дугарсурэн, 2000.24 Белов, 1996, с.136–141.25 Ломакина, 2006.26 Статуя бесследно исчезла в период правления МНРП (видимо, переплавлена), затем воссоздана в 1996 г. в Монголии. В голову воссозданной статуи, в числе прочих святынь, поместили дарованный Далай-ламой XIV бурхан, когда-то принадлежавший Таранатхе.27 Например, Коростовец, 2004.28 Жамсранжав и др., 2002.

торжественно вручили государственную печать, от имени разных групп населения были

зачитаны торжественные адреса. О переходе в его власть заявили также многие аймаки и

сеймы вне Халхи: Хубсугул, Урянхай (Тува), Дариганга, Хулунбуир (Барга), Шилэн-гол

(Силингол), дэрбэты и др.

Богдо-хан стал править под девизом Многими Возведенный. Этот титул был очень

важен для монголов. Монгольские летописи XVII–XIX вв. выстраивали непрерывную

преемственность великих ханов Монголии от мифического древнеиндийского царя,

известного в Монголии как Махасамадхи, с титулом "Многими возведенный великий

хан". Монголия стала независимым государством. Принимая монархическую власть,

Богдо-гэгэн VIII декларировал в качестве высших ценностей благо народа и его религии.

Выход Монголии из состава империи Цин был законным, власть Богдо-хана и его

правительства – легитимной.

Лундэны Богдо-гэгэна VIII касались самых разных тем – религии, политики,

финансов, таможенных правил, награждений, охраны природы, возмещения людям,

пострадавшим от потерь скота, мерам против голода и т.д. Гора Богдо-ула около столицы

и ряд других мест, фактически, были объявлены заповедниками. Так еще до насаждения

европейского просвещения в Монголии вводились законодательные меры охраны

природы. Лундэны были краткими, понятными для простого народа, вызывали

религиозное почтение и потому исполнялись.

Богдо-хан организовал верхнюю и нижнюю палаты (в верхнюю входили министры,

в нижнюю – министерские чиновники), пять министерств, облегчил налоговое бремя,

уртонную повинность. Первым премьер-министром стал Сайн-нойон-хан Т. Намнансурэн.

Обе палаты работали всего шесть лет до китайской оккупации, но успели издать ряд

важных актов в области политики, экономики, финансов, торговли, культуры и т.д. Богдо-

хан интересовался международным положением, политикой, экономическими и научными

достижениями других стран, поощрял модернизацию страны. При нем построили

несколько мастерских и заводов, типографию, пекарню, больницу, ветлечебницу,

мельницы, радиостанцию, телеграф, телефон, автомастерские, электростанцию, банки,

военное училище и т.д. Он поддерживал не только монастыри и религиозное образование,

но и светские школы, на которые выделял средства. Неправ был революционер Э.-Д.

Ринчино, что "государство феодалов и теократов совершенно не считало нужным иметь

какие-либо заботы о народном благе – поднятии хозяйства, народном образовании,

народном здравии и т.п., при деспотии князей и монахов не было ни одной народной

школы, ни одного врачебного пункта или больницы."29

29 Цит. по: Базаров и др., 1998, с.166.

Став независимым государством, Монголия стала и тем центром, вокруг которого

интегрировалось национально-освободительное движение на других монгольских

территориях. Богдо-гэгэн VIII и его главный советник Да-лама Цэрэнчимэд были

последовательными сторонниками создания независимого монархического государства

всех монголов. Этот вариант наилучшим образом соответствовал общемонгольским

традициям, уходящим корнями во времена Чингис-хана. Республиканский Китай –

национальное государство ханьцев, образовавшееся вследствие распада империи Цин –

был глубоко чужд монголам (равно как тибетцам и тюркам), хотя он сразу выдвинул

незаконные притязания на все территории, хотя бы зависевшие от бывшей маньчжурской

династии.

Китай пытался вести секретные переговоры с правительством Богдо-хана за спиной

России. Хутухта резонно отвечал, что монголы присягали на верность маньчжурской

династии, а в результате революции в Китае эта связь порвалась.30 Переписка некоторое

время продолжалась, причем президент Юань Шикай призывал Богдо-хана и Далай-ламу

восстановить связь Монголии и Тибета с Китаем в составе "одной семьи", поскольку они

терпели притеснения от маньчжурской династии, а она теперь пала. Но эти призывы не

нашли отклика. Ведь "единую семью" составляют разные монгольские народы, к ним

примыкают тибетцы, тогда как ханьцы относятся к другой цивилизации. Монголия

входила в многонациональную империю Цин, созданную маньчжурами. Китай не был

этой империей, а был лишь ее частью. Теперь империя развалилась, и одна часть не имела

никаких прав на остальные.

Как бы не зная о секретных соглашениях России с Японией о разделе сфер

влияния, Богдо-хан рассчитывал на поддержку обеих стран в объединении Внешней и

Внутренней Монголии. Но эти попытки не увенчались успехом, а собственных ресурсов

было недостаточно. Тем не менее, Халха до конца оказывала помощь восставшим

внутренним монголам. Россия сочувствовала этой борьбе, но официально не

вмешивалась, хотя в рядах повстанцев были российские инструкторы.

3 ноября 1912 г. было подписано Русско-Монгольское соглашение (в монгольском

варианте – договор), который признавал Монголию как независимое государство. 11

января 1913 г. в монгольской столице был подписан Монголо-Тибетский договор –

первый международный договор после того, как Монголия восстановила свою

независимость. В нем говорилось, что "Монголия и Тибет, освободившись от

маньчжурской династии и отделившись от Китая, образовали свои самостоятельные

30 Коростовец, 2004.

государства". Это было законным актом установления межгосударственных отношений,

сделавшим Тибет субъектом международного права.31

Поддержав провозглашение независимости, подписав с Монголией соглашение,

Россия предоставила ей заем и оружие. Император Николай II лично принимал посланцев

Богдо-хана, некоторые из них были награждены орденами Св. Анны и Св. Станислава. В

свою очередь, осенью 1912 г. во дворце Ливадия в Ялте Николаю II от Богдо-хана был

вручен орден Эрдэнийн-Очир (Драгоценной Ваджры) 1-й степени, установленный

специально для иностранцев.

Под сильным давлением Китая Россия пошла на долгие переговоры с ним. Они

привели к подписанию в 1915 г. трехстороннего Кяхтинского соглашения между Россией,

Китаем и Монголией, которым обеспечивалась широкая автономия Монголии. На этих

переговорах правительство Богдо-хана рассматривалось как самостоятельная сторона.

Богдо-хан отклонял все предложения китайского президента вести закулисные

переговоры. Фактически, автономная Монголия осталась независимой.

После обеих революций 1917 г. Россия погрузилась в смуту и уже не могла

оказывать былую поддержку Монголии. Воспользовавшись этим, республиканский Китай

стал готовить новую оккупацию. в 1919 г., грубо нарушив Кяхтинское соглашение, Китай

оккупировал Монголию.

В 1920 г. в Монголию из Забайкалья вошла дивизия белогвардейцев барона Р.Ф.

фон Унгерн-Штернберга. Китайцы арестовали Богдо-гэгэна VIII., но барон смог наладить

связь с ним. Унгерновский отряд специального назначения из тибетцев, монголов, бурят и

русских освободил Богдо-гэгэна в ходе тщательно спланированной операции. Барон взял

монгольскую столицу и к середине весны 1921 г. освободил Монголию от оккупантов. В

это самое время на севере страны укрепляла свои позиции Монгольская народная партия

(МНП, позже сменившая название на Монгольскую народно-революционную партию –

МНРП). Эта партия образовалась из национально-освободительных кружков монголов,

которым прививали коммунистические идеи патронировавшие их большевики.

Между тем, 22 февраля 1921 г. была проведена церемония возведения во власть

Богдо-хана. Судя по описаниям очевидцев, это было очень пышное зрелище. К

сожалению, на нем не велась ни фото-, ни киносъемка.

В марте Богдо-хан сформировал правительство Монголии. Оно правило

самостоятельно, и за короткий срок, в условиях фактической изоляции, сумело много

сделать весьма много для экономики страны. Унгерн не вмешивался в эти мероприятия.

31 Подробнее см.: Кузьмин, 2010.

Он не был диктатором или ханом Монголии: все решения принимали сами монголы,

причем в ряде случаев они противоречили барону.

Богдо-гэгэн VIII, по-видимому, вначале надеялся на реставрацию Российской

империи. Но затем он понял, что это невозможно. Когда Унгерн решил идти в поход на

Сибирь, Богдо-хан договорился с ним, что это будет собственная инициатива барона и, в

то же время, приказал монголам оказывать ему содействие. До самого вступления

красных в монгольскую столицу Богдо-хан старался убедить их сохранить легитимное

монархическое правительство. Когда войска большевиков и красных монголов подошли к

столице, Хутухта через глашатаев велел радушно встретить их, и за 10 км выслал

начальника своей стражи для почетного приветствия.32

Вместе с военными прибыло временное народное правительство Монголии,

которое создала МНП. В те времена красные монголы были верующими, почитали Богдо-

гэгэна, идеи "научного социализма" и коммунизма были им малоизвестны.

Как всегда сообщали в таких случаях, "народ с ликованием встретил красных".

Разумеется, созвали митинг. После митинганего народное правительство и его войска

двинулись к резиденции Богдо-хана для изъявления почтения и преданности, - в

противоречии с коммунистическими понятиями. Но Хутухта не пожелал выйти, и ламы

протянули из его рук канат вдоль фронта, касаясь которого построившиеся получали

благословение. Правительство, начдив, военком, начбриг получили от него хадаки

(церемониальные шарфы) в знак дружбы.33

Авторитет Джебцзундамба-хутухты среди монголов был столь высок, что

большевики не посмели его свергать. Ведь Еще до взятия монгольской столицы ЦК

РКП(б) издал заранее подготовленную директиву, согласно которой Богдо мог

номинально сохранить свой пост после революции.34 11 июля 1921 г. во дворце состоялась

церемония возведения Богдо-хана на престол ограниченного монарха, вслед за которой на

площади состоялся очередной митинг.35 Изменение высшей власти по указаниям

иностранных коммунистов нельзя признать законным. Передача власти объяснялась

красными необходимостью "наибольшего содействия культуре и прогрессу".36 Это была

вестернизация в марксистско-ленинском варианте. В действительности же ликвидация

традиционализма красными привела к упадку духовной культуры на фоне довольно

ограниченного научно-технического прогресса.

32 Дальневосточная правда, № 145, 15.07.1921.33 АВПРФ, ф. 04, оп. 29, п. 317, д. 54775, л. 28.34 Якимов, 1973, с.310–320.35 Ширендыб, 1960.36 Дальневосточная правда, № 169, 12.08.1921, с.2.

Хотя фактическая власть теперь была у народного правительства, многие деятели

бывшей администрации продолжали величать Богдо неограниченным монархом, а сам хан

издал указ о восстановлении парадной феодальной формы чиновников.37

"Распространялись слухи" о притеснении религии красными. В результате 1 ноября 1921

г. Богдо-гэгэна VIII вынудили подписать так называемый "Клятвенный договор", которым

он, фактически, лишался права влиять на важные государственные решения. "Законы,

развивающие и расширяющие основы демократизма, пользу и благо народных масс,

подлежат лишь доведению до сведения Богдо-хана", в случае угрозы государству

правительство издает законы и распоряжения, даже не уведомляя Богдо-хана и т.п.38

Этот договор подписан под несомненным внешним давлением. Потому его

легитимность сомнительна, подобно признанию власти Китая при оккупации 1920 г.

Иногда считают, что подчинение Хутухты внешнему диктату – признак беспринципности.

Но к чему привел бы отказ? Не к сохранению власти, а лишь к усилению репрессий

против народа. Поэтому действия Богдо-гэгэна VIII были оправданы буддийским

принципом сострадания.

Вместе с победой красных из РСФСР в Монголию перекинулась борьба с религией.

Уже в 1921 г. Далай-лама XIII получил от Богдо-гэгэна VIII письмо о том, что Советы,

уничтожив свои храмы и священные книги, добрались до Монголии и при содействии

МНП сместили Хутухту с престола.39

Народное правительство формально сообщало о важнейших мероприятиях

монарху, но он не мог их менять или блокировать. Документы правительства он больше

не утверждал, а лишь помечал: "Ознакомлен" (монг.: "Мэдэв"). Не утверждал он и

смертные приговоры, которые выносили и приводили в исполнение красные. Он не смог

даже предотвратить расстрелы тех, кому покровительствовал – героям национально-

освободительной борьбы монголов: Тогтохо-гуна, Саджа-ламы, Ц. Тубанова,

Лувсанцэвэн-вана, Жамболон-вана, Джамц-гуна и др.

Новая власть по указанию большевиков очень быстро стала "закручивать гайки".

Большевики направляли ее деятельность через своих эмиссаров. Например, Х.Б. Кануков

стал начальником разведуправления монгольской Народно-революционной армии,

первым красным комендантом столицы., инициатором организационного собрания Союза

монгольской революционной молодежи, участвовал в коллективизации и т.п. Должность

начальника штаба монгольской Народной армии с 1921 по 1930 г. занимали советские

37 Ширендыб, 1960, 1971.38 Цит. по: Ширендыб, 1960, с.610.39 Андреев, 2006.

военные специалисты.40 Например, сохранились рапорты начштаба армии Литвинцова за

август 1921 г. Они написаны на бланках монгольской Народно-революционной армии по-

русски с приложенным переводом на монгольский. Сами бланки тоже на русском, причем

напечатаны на обороте бумаг бывшего царского консульства в столице Монголии.

Председателем реввоенсовета МНР, членом ЦК МНРП и президиума народного

правительства тоже стал иностранец – Э.-Д. Ринчино. Он принимал деятельное участие в

насаждении новых порядков в Монголии, а после смерти Д. Сухэ-батора в 1923 г.

сосредоточил в своих руках большую власть. На III съезде МНРП он "обосновал" идею

некапиталистического развития чужой страны, был одним из авторов ее первой

Конституции.

Уже осенью 1921 г. красные раскрыли заговор. В нем участвовало около 300

"мятежников".41 Их возглавляли бывший командир отряда тибетцев, освободивших Богдо-

хана из-под китайского ареста – тибетец Саджа-лама, а также Лувсанцэвэн-ван, Джамц-

гун, Джамбал. По признательным показаниям последнего, "Саджа-лама сказал, что эта

Народная партия, организовавшая власть, не нравится не только Богдо-хану. Наши

тибетцы и многие ламы Гандана и Хурэ хотели стать белой партией. Когда я спросил,

сколько солдат хотят там быть, Саджа-лама сказал, что подготовленных солдат нет, но

есть 300 тибетцев, у каждого по 2–3 ружья, по 200–300 патронов, они всегда готовы

поймать и расстрелять министров – главарей Народной партии, тогда у нас будет много

оружия и боеприпасов".42 Повстанцы собирались выступить 21 ноября 1921 г., но их

арестовали раньше. Находясь в тюрьме, Саджа-лама собирался бежать с тремя

арестованными, освободить других заговорщиков и свергнуть народное правительство.

В июле 1922 г. в Монголии был создан красный карательный орган –

Государственная внутренняя охрана (ГВО). За образец взяли ВЧК, еще в феврале

преобразованную в ГПУ. Вскоре ГВО предотвратила новую попытку восстановить власть

Богдо-хана. Заговорщикам инкриминировали связь с Японией, маньчжурским правителем

Чжан Цзолинем, американским консулом Сокобином, белыми, Дамби-Джанцаном (Джа-

ламой). Осенью 1922 г. были расстреляны 15 участников заговоров и тех, кто их укрывал:

Саджа-лама, Тогтохо-гун, Да-лама Пунцагдорж, Лувсанцэвэн-ван, лама Бодо (один из

руководителей МНП), лама Гомбо, Дэндэв-гун, Алтангэрэл, Чагдур, чахар Анинга и др.

Тогда же за контрреволюционную деятельность арестовали группу русских, бурят, 17

тибетцев и китайцев.43 Позже выявили группу заговорщиков во главе с Ламжав-гуном. В

40 Список см.: Жалсапова, 2009.41 Ширендыб, 1960.42 Пурэвжав, Дашжамц, 1965, с.62.43 Бюлл. МОНТА, № 23, 17.09.1922.

1922 и 1924 гг. в целом ряде бывших шаби и в четырех восточных хошунах выявили тех,

кто уклоняется от уплаты налогов и распространяет "клеветнические слухи".44

ГВО проводила обыски у лиц, подозреваемых в сочувствии к белым, китайским,

японским и другим антиправительственным группам45 – реальным и вымышленным.

Задачу облегчало наличие списка людей (по аймакам и хошунам), которые служили у

барона Унгерна.46 В восточной Монголии происходили бои с отрядами белых партизан; в

отрядах монгольской Народно-революционной армии были советские военные.

В 1922 г. , чтобы рассеять слухи о наступлении новой власти на религию, премьер-

министром Монголии был назначен один из высших лам – Джалханцза-хутухта, чтобы

рассеять слухи о наступлении новой власти на религию. Он выступил против этих слухов,

озвучивал красную агитацию. Но в том же году к японскому императору отправился с

тайной миссией Цэрэнпил-гун. Он вез письмо, в котором сообщалось о притеснениях

монголов красными и о пользе, которую принес Монголии Унгерн.47 На письме стояла

печать министерства внутренних дел. В этом заговоре участвовали Манджушри-хутухта,

Сэрэнэн (врач Богдо-гэгэна), лама Цэвэнноров, хубилган Довчин из Сэцэнханского

аймака, Иш, лама Чадарвал, феодал Цогбадрах и Дамдинхишигт.48 Еще в одном заговоре

участвовали монголы вместе с унгерновцами Ц. Тубановым и Ц. Очировым. Благодаря

предательству известного монгольского деятеля Хатан-батора Максаржава они были

арестованы. Заступничество Богдо-гэгэна VIII не дало результата. Отменить приговор он

не мог в силу "Клятвенного договора". Он смог лишь написать на приговоре красными

чернилами: "Указ узнал" (монг.: "Зэрлэг мэдэв"). 9 сентября 1923 г. Тубанов и Очиров

были расстреляны за антиправительственную деятельность.49

Неоправданно мнение о том, что в тот период влияние Богдо-гэгэна на политику

было значительным. Он был очень популярен среди народа, но политику в Монголии

определяли большевики через Коминтерн и МНП.

Первые годы на вершине власти был Д. Сухэ-батор. 22 февраля 1923 г. он умер, по

одним данным – от болезни (видимо, гепатита), по другим – от яда. Этот вопрос до сих

пор не решен. Кое-кто, возможно, еще помнит фильм "Его звали Сухэ-батор" (1942 г.). В

нем озвучена красная версия, что героя отравили ламы по указанию Богдо-гэгэна. Это

ничем не доказанная ложь. Смерть Сухэ-батора была выгодна как раз большевикам. Им

нужен был не самостоятельный лидер, а такой, который выполнял бы их указания

44 Ширендыб, 1960.45 Бюлл. МОНТА, № 41, 30.11.1922.46 БХТА, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 6, л. 15–16.47 Об этом см.: Батсайхан, 2006.48 Пурэвжав, Дашжамц, 1965.49 Приговор см.: YТА, ф.37, д.1, х/н 8, х.57 – http://www.buryatia.org/modules.php?name=Forums&file=viewtopic&t=7896&postdays=0&postorder=asc&start=15.

(каковым стал Х. Чойбалсан). Не исключено, что был близок к истине атаман Г.М.

Семенов, который передал предсказание о смерти Сухэ-батора от рук красных.50

Примечательно, что вскоре после Сухэ-батора – 23 июня также умер премьер-министр

Джалханцза-хутухта, обладавший большим влиянием.

Богдо-хан ненадолго пережил их. В конце 1923 г. он почувствовал себя плохо. Об

этом объявили 25 декабря. Его астрологи и гадатели сказали, что надо читать "Ганджур", а

10 тыс. монахов должны вознести молитву. Из монастыря Дашпилджэлин был приглашен

марамба (врач тибетской медицины). Для лечения из казначейства было запрошено 30

тыс. лан серебра под процент. Правительство выделило 20 тыс. лан без процента.

Богдо-гэгэн VIII перешел в мир иной 20 мая 1924 г. в час барса. Причиной смерти

был рак горла, а по другим сведениям – убийство.

Так или иначе, но уже 31 мая – то есть всего через 11 дней – СССР подписал с

Китайской республикой соглашение об общих принципах урегулирования, установлении

дипломатических и консульских отношений. В ст. 5 это соглашение содержало важную

уступку Китаю: Внешняя Монголия признавалась его частью. В Монголии больше не

было харизматического лидера, который мог бы выступить против этого.

Большие перемены начались и в самой Монголии. Уже 3 июня 1924 г. состоялось

заседание бюро ЦК МНП, единогласно постановившее учредить республиканский строй.

7 июня 1924 г. пленум ЦК МНП, обсудив это предложение, принял следующую

резолюцию: "1) перенести печать Богдо-хана в здание правительства для хранения; 2)

ввести в стране республиканский строй без президента как главы государства, передав

всю верховную власть Великому Народному Хуралу и избираемому последним

правительству. 13 июня на совместном заседании ЦК партии и правительства это решение

было одобрено".51 Решили, что 7 июня надлежит перенести печать Богдо-хана в

правительство, потом передать в народное собрание. В торжественной обстановке, при

почетном эскорте, под звуки гимна, игравшегося раньше при проезде Богдо-хана, печати

внесли в дом правительства и опечатали.

Началась подготовка к провозглашению Монголии народной республикой. Это

оформили принятием Конституции МНР. В ее основу положили Конституцию СССР с

учетом исторических условий Монголии и задач перехода от феодализма к социализму,

минуя капитализм. Ее единогласно приняли на заседании I Великого хуралдана МНР 26

ноября 1924 г.

Согласно обычаю, тело Богдо-гэгэна VIII подвергли длительной мумификации,

сопровождавшейся специальными ритуалами. При огромном стечении монахов и 50 Семенов, 1938.51 Базаров, Жабаева, 2008, с.45.

паломников 3 ноября 1924 г. его прах из храма Майдари-сумэ перенесли в храм Шара-

сумэ.52 Народное правительство отклонило желание министерства по делам Хутухты и

шабинаров об изготовлении субургана и выявления поисках следующего хубилгана, для

чего следовало отправить посланника к Панчен-ламе. Мотивировали тем, что, хотя

возражений нет, между Монголией и Китаем нет дружественного соглашения и

официальных сношений, поэтому в данное время все это нежелательно (хотя Тибет был в

то время не имел отношения к Китаю – он был независимым государством, признанным

Монголией еще в 1913 г.). Тем не менее, в 1924 и 1925 гг. в разных местах Монголии

ходили слухи о появлении хубилганов Джебцзундамбы.

Ходатайство о поисках Богдо-гэгэна IX было отклонено Народным

правительством. Ряд руководителей Монголии (Ринчино, Дамбадорж, Япон-Данзан)

мыслили будущую Монголию республикой. В письме к И.В. Сталину и Г.В. Чичерину

(январь 1925 г.) Э.-Д. Ринчино писал об огромном влиянии, какое имеет в Монголии

буддизм, о высокой религиозности населения: "При такой обстановке есть опасения

последствий отделения церкви от государства, ибо имеется вполне реальная опасность…

образования из церкви государства", поэтому он считал важным "не допустить появления

9-го Богдо-гэгэна, который несомненно возглавит это новое государство в государстве".53

7 июля 1925 г. вышло постановление пленума ЦК МНРП, согласно которому решили

отложить этот вопрос и организовать комиссию от правительства, чтобы спросить у

Далай-ламы. Тем не менее, в Лхасу было отправлено письмо, что Монголия – республика,

и Богдо-ханов или Богдо-гэгэнов больше не должно быть.

В ноябре 1926 г. III Великий хуралдан МНР принял специальную резолюцию, в

которой, в соответствии с решениями V съезда МНРП, постановил: "В отношении

приглашения девятого Хутухты воздержаться, так как об этом нет никаких указаний в

священных сказаниях, вследствие чего необходимо детальное выяснение этого вопроса в

высших инстанциях буддийской иерархии".54 Там же была отмечена необходимость

окончательного отделения церкви от государства – хотя уже в решениях I Великого

хуралдана в 1924 г. была принята первая Конституция Монголии, где в гл. 1

провозглашалось, что для обеспечения за трудящимися свободы совести, церковь

отделяется от государства, а религия есть частное дело каждого.55 Тем не менее, в гл. 2

"Закона об отделении религии от государства" 1926 г. говорилось, что для поисков новых

перерождений хутухт надо испрашивать разрешение правительства. В 1928 г. на VII

52 Козлов, 2003.53 Цит. по: Базаров, Жабаева, 2008, с.44.54 Хозяйство Монголии, № 7, 1926, с.120.55 Протоколы Первого Великого Хуралдана, 1924.

съезде МНРП и V Великом народном хурале окончательно запретили искать хубилгана

Джебцзундамбы, о чем велели агитировать среди народа.56 Эта ситуация сохранялась и

впоследствии. В конституции МНР 1960 г. религия также была отделена от государства

(ст. 86). Пункт о том, что Монголия – светское государство, а его отношения с религией

регулируются законодательством, сохранился и в конституции Монголии 1992 г. (ст. 9).

Заметим, что если церковь отделена от государства, то запрет на поиски и

приглашение хубилганов, равно как и государственное регулирование этого, незаконны:

это дело верующих, в которое государство не может вмешиваться.

В 1925 г. в Улан-Баторе был организован Политический суд, в состав которого

вошел начальник ГВО, а председателем стал Х. Чойбалсан.57 В 1926 г. главным

инструктором ГВО в Монголию из РСФСР был прислан Я.Г. Блюмкин, один из

приближенных Ф.Э. Дзержинского. В качестве инструктора (его заместителя) по

предложению монгольского правительства прибыл П.Е. Щетинкин – тот, партизаны

которого в 1921 г. взяли в плен барона Унгерна. Щетинкин любил носить нагрудный знак

чекиста, выданный ему Дзержинским за беспощадную борьбу с контрреволюцией. Вскоре

Блюмкина отозвали, а Щетинкин занял его место. Менее чем через год работы в

Монголии Щетинкин погиб. Скорее всего, он был убит – по разным версиям, белыми,

"японскими наймитами" или Блюмкиным.

13 июля 1929 г. вышло постановление ЦК МНРП об изъятии имущества

феодалов.16 июля была создана соответствующая комиссия, председателем которой стал

Чойбалсан. Был взят курс на то, что главным в ликвидации религии является

экономический метод. Но применять его начали еще раньше. Уже 3 апреля 1925 г.

правительство объявило о прекращении существования шабинаров («крепостных») Богдо-

гэгэна. Вскоре IV съезд МНРП решил конфисковать имущество Богдо-гэгэна (по данным

на 1924 г., его шабинарам принадлежали 2912520 голов скота).58 V съезд МНРП в 1926 г.

постановил облагать налогом церковное и личное имущество лам. В 1927 г. налогом

обложили здания храмов, земли перерожденных лам, запретили наследовать имущество и

землю. Монастырский скот стали передавать артелям и госхозам.59 В апреле 1930 г. VIII

съезд МНРП в своем постановлении особо подчеркнул, что ламы являются большим

препятствием для экономической политики партии. В том же году 6-й Великий хурал

МНР запретил отдавать в монастырь детей, не достигших 18 лет.60 По всей Монголии

56 Пурэвжав, Дашжамц, 1965.57 Ломакина, 1999, с.220.58 Амаржаргал, 2008, с.98–105.59 Пурэвбат, 2008, с.98–105.60 Сонинбаяр, 2008, с.45–50.

развернулись конфискации, причем для выполнения этих работ старались привлекать

бедняков.

В 1930 г. в Монголии была раскрыта крупная контрреволюционная организация,

многих членов которой расстреляли, в том числе видного деятеля автономной Монголии –

высокого ламу Егоцзур-хутухту, который в свое время переписывался с Унгерном. Его

вызвали в Улан-Батор. После долгих проволочек он приехал, получил приказ готовить

движение во Внутренней Монголии и агитировать за народное правительство. Несмотря

на заслуги перед государством и почтение народа, Егоцзур-хутухта был арестован ГВО и

расстрелян 30 сентября 1930 г. По воспоминаниям замначальника охраны, святитель умер

стоя, сложив руки в молитве. Над ламами его монастыря устроили показательное

судилище.

В 1930–1938 гг. были уничтожены контрреволюционные группы и подавлено

большое восстание за восстановление теократии в Монголии.61 Восстание возглавляли

ламы, их поддерживали широкие слои монгольского народа. В 1931–1932 г. 30 тыс.

человек покинули свои земли по всей южной и юго-западной Монголии. Когда

правительство попыталось их вернуть, восстал монастырь Тугсбуянт в районе Убсунура.

Оттуда восстание перекинулось на Хубсугульский, Архангайский, Увурхангайский,

Завханский, Гоби-Алтайский и Южно-Гобийский аймаки. Восстание поддержали не

только феодалы и чиновники, но даже ряд членов Ревсомола. Однако восставшие были

неорганизованны и плохо вооружены, что определило их поражение.

В отличие от красных, народ Монголии (как и народы СССР) не считал

духовенство классом эксплуататоров и не желал его уничтожения. Борьбу с религией

навязывали революционеры. По мнению Э.-Д. Ринчино, преподавание буддийской

логики, гносеологии, тибетской медицины, астрономии и т.д. ничего не давало в смысле

обогащения и развития монгольской культуры и обслуживало "исключительно узкие

интересы ламаистской церкви".62 Неудивительно, что и руководство МНРП, даже признав

пагубность "левого уклона" (когда монголам запрещали молиться, уничтожали предметы

культа и т.д.), продолжало революционную борьбу против "реакционного ламства",

добивалось, чтобы по всем вопросам политики люди обращались не к "реакционным

высшим ламам", а к партийным и государственным работникам, чтобы место ламы занял

школьный учитель и т.п. Ведь еще в 1934 г. в ламских школах обучалось около 18 тыс.

детей, а в государственных – около 5 тыс.63

61 Златкин, 1957.62 Цит. по: Базаров и др., 1998, с.167.63 Девятый съезд, 1934, с.28, 95, 231 и др.

Сопротивление народа насаждению коммунизма вызвало дотоле неслыханные

репрессии. В Монголии до революции было примерно 100 тыс. монахов (1/6 населения),

из них 140–150 высоких лам – хутухт и хубилганов, 800 больших и малых монастырей.64

Еще в 1934 г. на 617280 чел. монгольского населения приходилось 81774 монахов.65

В 1930-х–1940-х гг. по личным указаниям И.В. Сталина буддизм в Монголии был

разгромлен. Монахов частью арестовали, частью перевели в мирское состояние. Уже в

1933 г. во время личной встречи с монгольскими руководителями, прибывшими в Москву,

Сталин посоветовал, по примеру борьбы с православными храмами, развернуть борьбу

против "ламства". 15 ноября 1935 г. Сталин очень подробно расспрашивал о ламах

премьер-министра МНР П. Гэндэна и посоветовал "крепко взять их в руки".66 В.М.

Молотов и Л.М. Каганович посоветовали Сталину, наряду с открытой борьбой с ламами в

Монголии, применять жестокие наказания к разоблаченным среди них "японским

агентам". В результате в решении ЦК ВКП(б) № 34 от 26 ноября 1935 г., подписанном

Сталиным, говорилось, что "контрреволюционная организация лам" становится все

сильнее, подстрекает "изменников" переходить на сторону "японских захватчиков",

поэтому монгольскому руководству "советовали" не ослаблять борьбу с ламами.67

В 1934 г. IX съезд МНРП решил ускорить репрессии против религии. 13 февраля

1936 г. на совместном заседании правительства и малого хурала приняли дополнение к

"Закону об отделении религии от государства", согласно которому юношей младше 18 лет

надлежало вернуть из монастырей домой, а если они там останутся – то не считать

послушниками. Семьям, имеющим трех и более сыновей, разрешалось одного отдать в

монастырь с освобождением от военной службы, но за это вводился особый налог, а в

случае мобилизации монахи тоже подлежали призыву. Семьям, имеющим менее трех

сыновей, запрещалось отдавать их в монастырь.68

Еще одна мера против религии состояла в том, что 60 монастырям предписали

сменить местоположение под маркой того, что они не должны находиться у

государственной границы.69 В результате там уже не собирались хуралы, а 34 монастыря

полностью закрылись. В 1933–1934 гг. в девяти аймаках по делу о незаконном

строительстве новых храмов было арестовано 15 лам, за прием малых детей в монастыри

64 Пурэвжав, Дашжамц, 1965.65 Девятый съезд, 1934, с.76.66 Позже, поддержав Мао Цзэдуна в его планах агрессии против Тибета, Сталин ему тоже говорил, что тибетцев надо "взять в руки" (см. Кузьмин, 2010).67 Батсайхан, 2011.68 Сонинбаяр, 2008, с.45–50.69 Сонинбаяр, 2008, с.45–50; Пурэвбат, 2008, с.98–105.

– 19, получение подношений от людей – 6, за прием подношений – за 6 месяцев 1935 г.

еще 7, за прием малолетних детей в монастыри в 1935 г. – 31.70

В 1937 г. был казнен Манджушри-хутухта С. Цэрэндорж – видный философ,

настоятель монастыря Манджушри-хийд, куда в 1921 г. люди барона Унгерна увезли

Богдо-гэгэна VIII, освободив его из-под китайского ареста. В 1921 г. Манджушри-хутухта

исполнял обязанности премьер-министра монархического монгольского правительства. В

1936–1937 гг. его сделали одним из главных обвиняемых на процессе "Центральной

контрреволюционной группы" в составе 23 лам. Из них 19 приговорили к расстрелу. В

1938 г. красные разрушили все 20 храмов монастыря Манджушри-хийд, построенного еще

в 1733 г., всех 350 монахов расстреляли.71

С 1937 г. начали разрушать и грабить знаменитый монастырь Эрдэни-Дзу (основан

в 1585 г.). Большинство храмов было разрушено или повреждено, высшие ламы казнены,

средние посажены, младшие возвращены в семьи.

В 1937 г. был разрушен основанный в 1777 г. монастырь Бревен-хийд (Балдан

Брэйвун), где Унгерн вел переговоры с монголами об освобождении их страны от

китайской оккупации. В монастыре было 60 храмов; жили, по разным сведениям, от 1500

до 6000 монахов.

Монастырь Чойрын-хурэ, в 1921 г. очищенный Унгерном от китайских солдат, был

одним из самых больших (окружностью не менее 2 км) и богатых в Монголии. Он был

построен в XVIII в., к концу XIX в. насчитывал 1500 монахов и отличался строгостью

жизни.72 В 1940-х гг. видный советский палеонтолог И.А. Ефремов увидел следующее:

"Тибетские надписи, палки с хвостами яков, укрепленные в расщелинах камней, еще

местами сохранились по сторонам дороги, указывая путь к монастырю. Почти все

постройки монастыря были разобраны на дрова, только 3–4 здания были заняты под

жилье и склады. Огромные толстые балки, разгораживавшие двор, указывали на былую

солидную постройку. Бронзовые вазы старинной китайской работы использовались под

сосуды для воды".73 Теперь это была небольшая автостанция. Примечательно, что в

известной книге Ефремова "Дорога ветров" многие географические привязки даны по

развалинам монастырей. Ведь экспедиции, в которых он участвовал, проходили вскоре

после уничтожения религии в Монголии.

70 Пурэвбат, 2008, с.98–105.71 К настоящему времени отреставрирован лишь один храм под музей. В конце ХХ в. был найден новый перерожденец Манджушри-хутухты – мальчик по имени Цэвэндорж, родившийся в 1998 г. В 2009 г. Богдо-гэгэн IX в Монголии провел его интронизацию.72 Позднеев, 1896, с.606–608.73 Ефремов, 1962, с.151.

Имущество монастырей арестовывалось и объявлялось государственной

собственностью. Согласно докладам в ЦК МНРП, в 1930-х гг. из 42 монастырей и дуганов

хошуна Дзун-Бурэн аймака Богдо-хан-ула было закрыто 38, имущество конфисковано; в

Восточном аймаке из 48 монастырей к 1937 г. были закрыты 30, остальные – к 1938 г.; в

Селенгинском аймаке все 55 монастырей закрыты к июню 1937 г.; в Центральном аймаке

к январю 1938 г. закрыли 40 монастырей, в Южно-Гобийском – закрыли 44, остался 1; в

Дзабханском аймаке к маю 1938 г. в 30 монастырях не осталось ни одного монаха.74

Из 5953 монастырских зданий 5451 передали хозяйствующим структурам,

организациям культуры и общественным организациям, остальные оставили без

возможности использования. Кроме того, конфисковали принадлежавшие монастырям

348 подворий, 1796 домов, 378 юрт.75 В итоге почти все храмы Монголии были

разрушены. Здания лишь нескольких монастырей Монголии (Гандантэгчинлин, Чойджин-

ламын-сумэ, Эрдэнэ-Дзу, Амарбаясгалант, Дамбадаржа-хийд и др.) частично сохранились

благодаря тому, что в них разместили музеи, больницы, воинские части и т.д. В частности,

там размещали советских красноармейцев, находившихся в Монголии без оплаты.76 На

смену уникальной тибето-монгольской архитектуре пришли убогие советские "коробки".

От большинства монастырей не осталось даже названий. На советских и монгольских

топографических картах указаны просто "развалины", иногда – "развалины монастыря

лам". А от ряда монастырей не осталось и развалин. Например, в 1983 г. в сомоне Дзун-

Бурэн Селенгинского аймака обозначенные на карте развалины храма удалось найти лишь

по квадратному контуру выделяющейся травы в степи;77 от других остались куски стен.

Уровень коммунистического понимания культуры Монголии выразил, например,

М.И. Казанин – член миссии ДВР в Китай, посетивший столицу Монголии в 1920 г.:

"Храмы не впечатляли, наличие сотен латунных Будд наводило на мысль о складе

самоваров".78 Получив власть, подобные субъекты воплотили свои взгляды в жизнь. Лишь

немногое попало в музеи. Остальное, в том числе выдающиеся памятники культуры,

рассматривались в лучшем случае как вторсырье. В пользу госказны конфисковали в

общей сложности 5920 кг золота и серебра. Кроме того, в пользу государства были

конфискованы религиозные предметы из бронзы и меди; для их вывоза понадобилось в

общей сложности 566 машин. В основном эти предметы переплавили. Бесследно исчезла

и гигантская статуя Мэгжид-Джанрайсэг (по-видимому, тоже пошла на переплавку).

Кроме того, к маю – октябрю 1939 г. от имущества закрытых и уничтоженных

74 Пурэвбат, 2008, с.98–105.75 Пурэвбат, 2008, с.98–105.76 Сонинбаяр, 2008, с.45–50.77 По-видимому, это бывший Эрх-сумын-дуган.78 Kasanin, 1973, c.37.

монастырей оставалось 27722 головы скота. Из них 18820 передали бесплатно в народное

хозяйство.79

То, что не имело хозяйственной ценности, сжигалось: книги, тханки, картины,

рукоделие, резные изделия, скульптуры и т.д. Так было уничтожено огромное количество

религиозных книг и других предметов культа. Кое-что удалось сохранить, но это была

лишь небольшая часть. Советские ученые, работавшие в МНР в 1940-х гг., рассказывали

об огромном количестве ксилографических книг, кучами сваленных в ящиках в коридорах

некоторых научных учреждений Улан-Батора.

В одном из писем к наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову Х. Чойбалсан

благодарил его за то, что тот прислал в Монголию в помощь по выявлению связей "врагов

народа" крупного чекиста М.П. Фриновского80 (одного из организаторов "большого

террора" в СССР, в 1940 г. казненного своими). В Историческом музее Улан-Батора есть

копия другого письма Х. Чойбалсана Ежову, которое уместно привести полностью. Эта

копия поступила в экспозицию музея в начале 1990-х гг. из министерства безопасности

Монголии.

"Народному комиссару Союза ССР – генеральному комиссару государственной

безопасности тов. Ежову. Глубокоуважаемый товарищ Ежов! Главному руководителю

одноименного ведомства Братского Великого Советского Союза шлю пламенный

революционный привет, приношу искреннюю благодарность за ту помощь, которую Вы

оказывали и оказываете делу укрепления независимости Монгольской Народной

Республики и желаю Вам здоровья и успехов в Вашей работе. Настоящим письмом хочу

поделиться с Вами некоторыми итогами моей работы на посту Министра Внутренних

Дел. За последнее время в центре всей работы Мин. Вн. Дел были вопросы: борьба с

ламством как основной базой японской работы и основной реакционной силой,

тормозящей развитие монгольского народа и охраны границ и внутреннего спокойствия

нашей страны, как основы национальной нашей независимости. При непосредственной

помощи Вашего Советника т. Чопян и инструкторов и всемерном содействии

Полномочного Представителя СССР тов. Таирова мне удалось провести через ЦК МНРП

и Правительство все необходимые политически и экономически мероприятия по

прекращению роста ламства, подрыву его политического и экономического влияния на

население. Практически нам удалось осуществить советы тов. Сталина – подготовить и

провести пять показательных процессов по верхушке ламства по обвинению в измене

родине, шпионажу и подготовке вооруженного восстания. Процессы эти крепко

скомпрометировали высшее ламство".79 Пурэвбат, 2008, с.98–105.80 Олзийбаатар, 2004.

К сожалению, такой взгляд встречается до сих пор. Недавно в подарочном издании,

посвященном юбилею победы на р. Халхин-гол, была повторена ложь, сказанная Х.

Чойбалсаном на митинге монгольских солдат в сентябре 1939 г.: "Японские

империалисты давно мечтали при помощи реакционного ламства и остатков

контрреволюционеров лишить независимости монгольский народ".81

Монголия – страна с низкой численностью населения.82 Согласно последним

статистическим данным, за всю революцию 1921 г. в Монголии погибло 2 тыс. человек –

сюда входят потери монголов с обеих противоборствующих сторон (поровну).83 Людские

потери Монголии за периоды китайской оккупации 1919–1920 гг. составили 17 тыс.

человек (до 2 тыс. убито, остальные умерли от голода); восстания против красных в 1932

г. – около 3 тыс.; коммунистических репрессий 1928–1952 гг. – 50 тыс. (по другим данным

– до 100 тыс.): из них казнено и убито 20 тыс., из заключенных в тюрьмы и лагеря погибло

30 тыс.84 По данным из архива монгольского разведывательного ведомства, с сентября

1938 по апрель 1939 г. в Монголии как "враги народа" были осуждены 25829 чел., из них

20474 расстреляны, 5108 попали в тюрьмы, 240 получили по 10 лет, 7 были освобождены.

Из расстрелянных 14201 были монахи. Всего же через монгольскую чрезвычайную

комиссию при МВД с 1937 по 1939 г. прошли дела 17581 монаха.85 По другим данным, в

1937–1939 гг. в Монголии было арестовано 17434 монаха, из них 14201 (82,4%)

расстреляны, 3751 (11,5%) получили по 10 лет тюрьмы.86

Казни производились путем расстрела, или, чтобы не тратить патроны – ударами

прикладом. Трупы сваливали в братские могилы или ущелья. Очевидцы в СССР

рассказывали, как в 1930-х гг. монахов выстраивали перед стенами монастыря и

расстреливали из пулеметов. В 2000 г. в местности Хамбын-обо в Улан-Баторе

обнаружили массовое захоронение казненных хувараков и лам. В память о них поставили

субурган.87

Председателем монгольской ЧК, выносившей эти приговоры, был Х. Чойбалсан.

Именно он был главным проводником репрессий 1930-х – 1940-х гг.88 В 1940 г. Х съезд

МНРП рапортовал о том, что основа феодализма ликвидирована, и Монголия крепко

81 Альтман и др., 2009, с.98.82 Около 542 тыс. чел. в 1918 г.: Майский, 1959.83 Эрлихман, 2004.84 Эрлихман, 2004.85 Пурэвбат, 2008, с.98–105.86 Олзийбаатар, 2004, с.274.87 Пурэвбат, 2008, с.98–105.88 Зууны мэдээ, № 199 (3577), 20.08.2010.

стоит на пути некапиталистического развития.89 В 1943 г. Х. Чойбалсана приняли в члены

иностранной партии – ВКП(б).90

Итак, от рук китайских оккупантов и красных погибло во много раз больше

монголов, чем от "кровавого барона" Унгерна и правительства теократической Монголии.

Власть Богдо-гэгэна, лам и феодалов была намного гуманнее власти МНРП.

Но мечта Чойбалсана, чутко прислушивавшегося к пожеланиям Сталина, в итоге

сбылась: благодаря СССР независимость Монголии была признана "мировым

сообществом" (в том числе Китаем) благодаря СССР. Разгром религии в Монголии мог бы

послужить послужил для Тибета примером того, что будет, если красные "освободят"

народ от феодалов – и Тибет не пошёл на сговор с тайными советскими миссиями91 . Тем

не менее вскоре Тибет познал это и на собственном горьком опыте. Только взамен он

получил не независимость, как Монголия, а порабощение чужой страной – Китаем.

Репрессии в отношении духовенства и запрет поисков нового перерождения Богдо-

гэгэна были связаны с боязнью МНП потерять власть. И все-таки, несмотря на

препятствия, девятый хубилган был выявлен достоверно и согласно традиции. Богдо-гэгэн

IX Джецун Дампа Халха Ринпоче родился в 1932 г. в семье тибетцев в Лхасе.92 В возрасте

четырех лет его признали хубилганом Джебцзундамбы регент Лхасы, другие высшие

ламы и государственные оракулы Тибета и другие высшие ламы.93 В Тибет выехал

Дилова-хутухта Джамсаранжав, знавший Богдо-гэгэна VIII. Он был арестован в Китае, и в

Тибет приехали его помощники. Сам он смог приехать позже, тайно встретился с новым

Богдо-гэгэном, передал ему некоторые вещи, вскоре после чего уехал в Индию и США. В

связи с репрессиями против религии и давлением, оказываемым на Монголию

большевиками и Китаем, выявление Богдо-гэгэна IX долго держали в тайне.

Монашеское имя ныне живущего хубилгана Джебцзундамбы – Джампел Намдрол

Чокьи Гьялцен (монг.: Жамбал Намдол Чойжи Жалцан). В детстве он дружил и учился

вместе с Далай-ламой XIV. В течение 14 лет изучал буддийскую философию в тибетском

монастыре Дрепунг, затем, в возрасте 21 года совершал религиозные практики и

паломничества по святым местам Тибета, в возрасте 25 лет снял с себя монашеские обеты

и четыре года жил в монастыре Ганден-Пунцоглинг, основанном Таранатхой. В 1959 г.,

после подавления маоистским Китаем национально-освободительного восстания в Тибете,

вместе с Далай-ламой XIV ушел в Индию, где много лет жил как простой тибетский

89 Ринчин, 2008, с. 45–50.90 Личное дело есть в РГАСПИ, ф. 495, оп. 242, д. 1, т. 1, л. 1–7.91 См. Андреев А.И. 2006.92 Biography...93 Далай-лама XIII умер в 1933 г., а Далай-лама XIV родился в 1935 г. Позже Впоследствии он также признал истинность девятого перерождения Богдо-гэгэна.

беженец. В 1991 г. он был возведен Далай-ламой на трон Джецун Дампы. Богдо-гэгэн IX –

один из высших буддийских иерархов, держатель линий нескольких духовных традиций

тибетского буддизма, признанный философ, религиозный практик и духовный наставник

всех монгольских народов, исповедующих буддизм. Он трижды был в Монголии

(последний раз в 2010 г.), несколько раз в России и других странах.

***

Итак, Богдо-гэгэн – источник и основание легитимности Монгольского государства

в новое время. Духовенство Монголии было наиболее сплоченным слоем общества,

меньше зависело от светских правителей и бюрократии, чем феодалы и аратство. Это

было важным фактором, обеспечившим консолидацию народа. Именно тибетский

буддизм, монархия и теократическая власть сыграли спасительную роль для монгольского

народа в критический период восстановления государства. В деле монгольской

государственности Богдо-гэгэн VIII проявил себя как гениальный политик.

Временное народное правительство старалось легитимировать свои действия

указами Богдо-гэгэна, а затем заставило его "добровольно" отказаться от государственной

власти. Эти шаги не были легитимными. Курс на уничтожение феодализма, монархии и

буддизма в Монголии был навязан иностранной силой – большевиками через Коминтерн

и МНРП. Форсирование уничтожение религии в Монголии началось после смерти Богдо-

гэгэна VIII.

Но в одном курс всех монгольских лидеров оставался постоянным: страна должна

быть независимой от Китая. Это особенно актуально в наши дни, когда руководство КНР

использует "мягкую силу" для достижения глобального господства, на время отложив

"возвращение утраченных территорий", в том числе Монголии.

Источники

АВПРФ – Архив внешней политики РФ (Москва).

Альтман А., Баабар Б., Бордюгов Г., Пилюгина Г., Серова О. (ред.-сост.). 2009.

Халхин-гол 1939–2009. М.: РИА Новости.

Амаржаргал Б. 2008. Жавзандамба товийн гуцэгтэх захирал равжамба. – В кн.: Лам

нар сум хийдийн хэлмэгдэл ба цагаатгал. Улаанбаатар, с.98–105.

Бадарчи О.С., Дугарсурэн Ш.Н. 2000. Богд хааны амьдралын он дарааллын

товчоон. Улаанбаатар: Хаадын сан.

Базаров Б.В., Жабаева Л.Б. 2008. К проблеме суверенитета Монголии после

революции 1921 года. – Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск.

Базаров Б.В., Цибиков Б.Д., Очиров С.Б. (сост.) 1998. Эльбек-Доржи Ринчино о

Монголии. Улан-Удэ.

Батсайхан О. 2007. Монголын тусгаар тогтнол ба Хятад, Орос Монгол гурван

улсын 1915 оны Хиагтын гэрээ (1911–1916). Улаанбаатар: Монгол Улсын Шинжлэх

Ухааны Академи.

Батсайхан О. 2008. Монголын суулчийн эзэн хаан VIII Богд Жавзандамба.

Улаанбаатар: Адмон.

Батсайхан О. 2011. Встречи Сталина с монгольскими руководителями 1932–1937

годов как подготовка к Халхин-голу. – Восток (Oriens) (в печати).

Батсайхан О., Кузьмин С.Л. 2008. Основания современной монгольской

государственности. – Олон улс судлал, № 2.

Белов Е.А. 1996. Записка подполковника Генерального штаба Хитрово о Далай-

ламе и его деятельности 1906 года. – Восток (Oriens), № 4.

БХТА – Батлан хамгаалахын төв архив, Улан-Батор.

Бюлл. МОНТА

Дальневосточная правда (Чита).

Девятый съезд Монгольской Народно-Революционной Партии (28 сентября – 5

октября 1934 г.). 1934. Улан-Батор: Современная Монголия.

Ефремов И.А. 1962. Дорога ветров. М.: Географгиз.

Жалсапова Ж.Б. 2009. Взаимоотношения России/СССР с Монголией/МНР в

военной сфере (1911 – 1939 гг.). Автореферат канд. диссертации. Хабаровск: ХПИ.

Жамсранжав Г., Дугарсурэн Н., Тудэв Л., Дугарсурэн Нямжавын. 2002. Богдын

лундэн. Улаанбаатар: Хадын сан.

Златкин И.Я. 1957. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М.: Наука.

Зууны мэдээ (Улан-Батор).

Кейзерлинг А. 2001. Воспоминания о русской службе. М.: Академкнига.

Козлов П.К. 2004. Тибет и Далай-лама. М.: КМК.

Коростовец И.Я. 2004. От Чингис хана до Советской республики. Улан-Батор:

Адмон.

Коростовец И.Я. 2009. Девять месяцев в Монголии. Дневник русского

уполномоченного в Монголии. Август 1912 – май 1913 г. Улаанбаатар: Адмон.

Красное Прибайкалье (Верхнеудинск).

Кузьмин С.Л. 2010. Скрытый Тибет: история независимости и оккупации. СПб:

изд. А. Терентьева

Кузьмин С.Л., Оюунчимэг Ж. 2009. Последний великий хан Монголии. – Азия и

Африка сегодня, № 1.

Ломакина И.И. 1999. Комментарии. – В кн.: Першин Д.П. Барон Унгерн, Урга и

Алтан-Булак. Самара.

Ломакина И.И. 2001. Великий беглец. М.: Дизайн, информация, картография.

Ломакина И.И. 2006. Монгольская столица, старая и новая (и участие России в ее

судьбе). М.: КМК.

Магсаржав Н. 1927. Монгол улсын шинэ туух. (изд. 2: 1994.Улаанбаатар: Туухийн

хурээлэн ба Монгол улсын засгийн газрын архив).

Майский И.М. 1959. Монголия накануне революции. М.: Восточная литература.

МТМ – Монголын туухийн музей (Исторический музей Монголии), Улан-Батор.

Олзийбаатар Д. 2004. Ягаад 1937 он? Улаанабаатар.

Оссендовский Ф. 1925. Звери, люди и боги. Рига: книгоизд. Г.Л. Биркен.

Позднеев А. 1896. Монголия и монголы. Т. 1. СПб: типогр. Императорской АН.

Позднеев А.М. 1879. Ургинские хутухты. Исторический очерк их прошлого и

современного быта. СПб: тип. Пантелеевых.

Пурэвбат Г. 2008. Угуйсгэж болохгуй, мартаж болохгуй унэн. – В кн.: Лам нар сум

хийдийн хэлмэгдэл ба цагаатгал. Улаанбаатар.

Пурэвжав С., Дашжамц Д. 1965. БНМАУ-д сум, хийд, лам нарын асуудлыг

шийдвэрлэсэн нь. 1921–1940 он. Улаанбаатар.: Улсын хэвлэлийн хэрэг эрхлэх хороо.

Ринчин М. 2008. Монголын Сум, хийд, лам нарыг устгасан туухийн асуудалд. – В

кн.: Лам нар сум хийдийн хэлмэгдэл ба цагаатгал. Улаанбаатар.

Российский государственный архив социальной и политической истории (Москва).

[Семенов Г.М.] Атаман Семенов. 1938. О себе. Воспоминания, мысли и выводы.

Б.м.

Сонинбаяр Ш. 2008. Монголын торос шашны талаар явуулсан бодлого, баримт

судалгаа. – В кн.: Лам нар сум хийдийн хэлмэгдэл ба цагаатгал. Улаанбаатар.

Тудэв Л. (ред.) 1998. VIII Богд хаан. Улаанбаатар: Хаадын сан.

YТА – Yндэстний төв архив, Улан-Батор.

YТА: КГДТ – Yндэстний төв архив, Кино, гэрэл дураг дуу авианы баримтын

төвоос, Улан-Батор.

Хозяйство Монголии Протоколы Первого Великого Хуралдана Монгольской

Народной Республики. 1924. Урга.

Цацрал П. 2004. Монгол дахь теократ тур ба хутагт хувилгаадын улстурийн

оролцоо. Улаанбаатар.

Чойбалсан Х. 1952. Краткий очерк истории Монгольской народной революции. М.:

Изд. иностр. лит.

Ширендыб Б. 1960. История Монгольской народной революции 1921 г. Докт. дисс.

М.: Институт востоковедения АН СССР.

Эрлихман В. 2004. Потери народонаселения в ХХ веке: справочник. М.: Русская

панорама.

Якимов А.Т. 1973. Политработа в народно-революционной армии. – В кн.:

Гражданская война на Дальнем Востоке (1918–1922). Воспоминания ветеранов. М.

Batsaikhan O. 2009. Bogdo Jebtsundamba Khutuktu, the Last King of Mongolia.

Ulaanbaatar: Admon.

Biography of the Ninth Khalkha Jetsun Dampa. – http://www.jetsundhampa.com/.

Kasanin M. 1973. China in the Twenties. Moscow: Central Dept. of Oriental Literature.