РОЖДЕСТВО

Как-то раз один синьор отправился в магазин игрушек, чтобы купить подарки на Рождество сво-им внукам и племянникам. И этот синьор никак не мог… Ладно, не будем переусложнять.

Этот синьор был я сам, да и вообще — какой из меня «синьор»? Так вот,

я метался из магазина в магазин, от одной витрины к другой, и у каждой новой витрины по-

нимал всё меньше и меньше, а смущался всё больше и больше.

Я вышел из дому с простым и ясным наме-рением: купить детям те самые игрушки,

о которых сам мечтал, когда был ребёнком, но никогда не мог получить. А теперь оказалось,

что те игрушки больше не продаются. Или отправлены пылить-ся в дальние тёмные углы и на нижние полки. А на лучших ме-стах красуются новые игрушки, мне совершенно незнакомые. Да что там «незнакомые»! Я вообще не мог понять, как они устроены и как в них играть. Наверно,

прежде чем отправляться за покупками, мне

НОВАЯ ИГРУШКА

6

следовало прослушать курс лекций «Современное игрушкостроение и индустрия развлечений», с особым упором на электронику и компьютерную технику. Только вот где же найти такой университет, в котором взрослых обучали бы, как понимать своих детей и внуков, выросших в век всесилья элек-троники и засилья рекламы?— Заходите же, — прервал мои размышления тоненький го-лосок. — Давайте-давайте, вы что, корни в тротуар пустили?

Голосок при-надлежал малень-кому человечку, который выгля-дывал из дверей м а л е н ь к о г о и низенького магазинчика, безо всякой витрины. Оказывается, устав от бес-плодной беготни, я прислонился к стене прямо перед ней. Наверно, я простоял здесь довольно долго — и че-ловечек всё это время изучал меня. Я тоже пригляделся к этому маленькому личику.

Всё на нём было маленькое — носик, ротик (который сейчас улыбался), усики, бородка. Только вот очки на носике были огромными. И сквозь них на меня внимательно смотре-ли маленькие глазки.

— Вы продаёте игрушки? — спросил я нерешительно.— Можно и так сказать, — отвечал он. — Я их продаю, если их у меня покупают.— Позвольте взглянуть.Я вошёл в его лавочку, где помещались только два деревянных стула и шкафчик, в ко-

тором стояли четыре-пять деревянных коробочек.— Простите, — сказал я, — но я не вижу игрушек!— Сейчас увидите.Человечек открыл одну из коробочек и достал из неё какой-то предмет, который на первый взгляд показался мне обычным пультом дистанционного управления для телеви-зора — со множеством кнопочек и движков, позволяющих менять каналы, регулировать звук, цвет и всё прочее.Я был очень разочарован.— Вы что же, думаете удивить современного ребён-ка пультом? — сказал я. — Такая штука сейчас в каждом доме есть.

— Вы полагае-те? — прищурился

7

человечек. — Соблаговолите нажать на какую-нибудь кнопочку. Скажем, под номером 12.

В то самое мгновение, когда я нажимал (так, для смеха) указанную кнопочку, мне показалось, что в улыбке малень-кого продавца мелькнуло что-то неприятное, но тут…

Но тут и продавец, и его лавочка, и хорошо мне знакомая римская улица, и вообще всё вокруг исчезло. Я по-прежнему сидел, но не на жёстком деревянном стуле, а на мягком кресле, и кресло это стояло на верхней палубе большого белого корабля, который плавно скользил посреди широкой спокойной реки, обрамлённой с двух сторон густыми лесами.

«С каких это пор Тибр стал судоходным?» — мелькнуло у меня в голове, но я тут же устыдился своего вопроса. Какой уж тут Тибр! Мало того что он нигде не разливается так широко, он протекает посреди Рима, и значит, по берегам его высятся купола собо-ров и крыши дворцов, а не сплошной лес. На палубу поднялся матрос с подносом в руках и направился в мою сторону. На подносе стояли бутылка минеральной воды и стакан.

— Вы уверены, товарищ, что не хотите сто грамм водки? — спросил он, ставя под-нос на столик рядом с моим креслом.

— Нет-нет, спасибо, я не пью спиртного, — ответил я.Матрос ушёл, и только тогда я осознал, что он спросил меня по-русски и я ответил

ему на этом же языке! На бутылке красовалась этикетка знаменитой русской мине-ральной воды, а вдобавок ко всему и лакированный столик, и сам поднос были рас-крашены золотыми цветами по красному фону, в стиле знаменитых русских народных промыслов, чьи изделия можно теперь купить и в Риме, в больших магазинах.

Царица небесная, куда же это меня забросило??? Словно чтобы помочь мне разо-браться, левый берег, поросший чёрными елями и белыми берёзами, начал медленно подниматься, образуя невысокий холм, и на вершине этого холма, окружённая дере-вьями, стояла православная церковь, которую сразу можно было узнать благодаря ку-

полам-луковкам. Потом берег начал так же медленно (наверно, по метру высоты на километр пути) снижаться, а затем из-за по-ворота реки показался какой-то населённый пункт,

состоящий из одноэтажных деревянных домиков. Ещё несколько минут — и мы, не останавливаясь, про-

плыли мимо пристани, на которой я без труда прочёл на-звание города: «Мышкин».

Мышкин? Разве это не фамилия того симпатичного и чи-стосердечного молодого человека, главного героя романа Достоев-

ского «Идиот»? И раз уж существует городок с таким названием, так

8

где же ему ещё быть, как не в России! Вот, значит, куда меня занесло. И значит, река, по которой я пу-тешествую, — это не кто иной, как Волга. То есть по-русски надо сказать «не что иное, как Волга».

Пока я предавался этим пугающим и радост-ным размышлениям, передо мной снова возник тот самый морячок, который принёс мне мине-ралку, и я решил воспользоваться своими неожи-данными познаниями в русском языке, чтобы вы-спросить побольше.

— Какая будет, — спросил я, — следующая остановка?— Город Рыбинск, — ответил он. — Завтра дойдём

до Казани, а послезавтра — до Ульяновска, ну то есть Симбирска. А через три дня и до Астрахани доберёмся.

«Значит, — заключил я мысленно по-итальянски, — мы путешествуем по Волге с севера на юг, то есть вниз по течению. Но как я сюда попал, не смогут объяснить ни этот любезный матрос, ни его капитан, ни солдаты, которые сейчас поют хором на нижней палубе, ни эта красивая девушка, изучающая берег в бинокль. А кстати, не познакомиться ли мне с ней?»

— Ну как? — торжествующим тоном спросил человечек, потирая маленькие ручки. — Убедились?

Широкие пустынные берега великой русской реки исчезли. Я снова был в малень-кой лавочке посреди великолепной архитектуры Рима.

— Простите, что выдернул вас обратно так быстро. Мне просто хочется показать вам побольше, чтобы вы в полной мере оценили возможности этой игрушки, прежде чем её купить.

— Ка… Какого чёрта??? Что вы со мной сделали???— Синьор, не поминайте чёрта без нужды. Он здесь

ни при чём. Вы просто переключились на другой канал. Хотите переключиться на какой-нибудь ещё канал? Предпочитаете Азию или Афри-ку? А как насчёт Австралии? Выбор за вами.

— Ладно, — решился я. — На что нужно жать, чтобы отправиться в Нью-Йорк?

— На 7, прошу вас.— А возвращение всегда зависит от вас?— Что вы, что вы! Видите на пульте эту ма-

ленькую кнопочку с буковкой R? Достаточно просто нажать на неё. Счастливого пути!

Р-раз! — и вот я уже любуюсь захваты-вающей панорамой Нью-Йорка со смотровой площадки Эмпайр-стейт-билдинг. А потом —

9

снова в Риме, перед

маленьким улыбаю-

щимся че ло вечком. А вот я

в Сингапуре, в Буэнос-Айресе,

Копакабане…

— Я понял! — сказал я наконец человеч-

ку. — С помощью обычного пульта я переключаю

каналы на экране, а сам остаюсь спокойно сидеть

в своём кресле. А с помощью этого вашего при-

бора я сам перемещаюсь с одного канала на дру-

гой, из одной точки земного шара в другую. Но

это же… это же просто… Почему я раньше никогда об этом не слышал?

— А что вы хотите, — отвечал он. — Я единственный в мире производитель

подобных игрушек. И я, признаться, недолюбливаю рекламу. Но вот увидите —

очень скоро моё изобретение скопируют китайцы, и все витрины будут завалены

подобными устройствами, как завалены они сейчас электронными игрушками

made in China.— Как знать, как знать… Но покамест позвольте заметить, что это ваше

изобретение — настоящее чудо. Это не просто игрушка. Подумайте только, ка-

кое это подспорье для изучения географии.

— Не только географии, но и истории, если уж на то пошло.

— Как??? Не хотите же вы сказать, что…

— Именно это я и хочу сказать. Сейчас объясню. Пока что мы с вами переклю-

чали только пространственные каналы. Но если вы соблаговолите сдвинуть этот

вот рычажок, устройство перенастроится на переключение временны х каналов.

— И станет машиной времени???

— В каком-то смысле. Не угодно ли попробовать? В какую эпоху же-

лаете отправиться?— Видите ли, прежде чем выйти на пенсию, я преподавал ла-

тынь в старших классах. И пожалуй, не отказался бы теперь взгля-

нуть на Юлия Цезаря — после того, как я столько лет рассказывал

о нём ребятам и растолковывал им его великие творения.

— Лично я предпочитаю Горация: он знал толк

не только в доблестях, но и в радостях жизни. Но это

дело вкуса. Если желаете Цезаря, будет вам Цезарь.

Я не буду долго рассказывать, как ока-

зался в Древнем Риме — в тот самый год,

день и час, когда коварные заговорщики

предложили Цезарю царскую корону.10

— Цезарь! — закричал я со всей мóчи (по латыни, разумеется). — Не поддавайся на провокацию! Отка-жись! Это тебя погубит!— Что ему нужно? — спросил Цезарь у стоящего рядом Брута.— Наверно, он хочет корону сам, — ухмыльнулся тот.— Цезарь, — продолжал я кричать, — не слушай их, они же предатели! Они уже приготовили кинжалы и ждут только начала мартовских ид, чтобы убить тебя!

— Что он несёт? — поморщился Цезарь. — И какая у него варварская латынь!Услышав столь нелестное мнение о моей латыни из уст велико-го римлянина, я потерял дар речи. И это после того, как я более сорока лет без устали совершенствовался в ней, чтобы обучать детей! Пока я собирался с мыслями, диктатор прошество-вал мимо меня, окружённый своими приспешниками и о чём-то с ними перешучиваясь. А ко мне подошли, окру-жив со всех сторон, центурион и трое-четверо легионе-ров с мечами наголо.

— Это тебе нужна корона? Хочешь быть римским царём? Не вопрос. Сейчас снимем с тебя голову и наде-нем на неё корону!С этими словами центурион замахнулся мечом. Мне ничего не оставалось, как поспешно нажать на кнопочку R.

— Да вы вспотели, — заметил человечек. — Жарковато было в Древнем Риме?— Покупаю, — вскричал я, вскакивая на ноги, — покупаю эту вашу игрушку и беру назад все свои слова про слишком сложные и слишком современные игрушки! В топку соломенных лошадок!— Ну-ну-ну, успокойтесь. Прежде чем покупать, вам следует научиться ею пользоваться. Я показал вам, как переключаться на пространственные и временные каналы. Не угодно ли взгля-нуть, как переключаться на каналы будущего?— Ах, здесь и такие имеются?— Ну конечно! А ещё — космические. Я дам вам подробную инструкцию по применению, там всё написано. А пока — не угодно ли бросить взгляд на Венеру или на Марс? Проследить

11

за манёврами имперского крейсера Дарта Вейдера? Или, может быть, вас интересует

какое-нибудь конкретное созвездие?

Да, меня интересовало конкретное созвездие. Я непременно хотел увидеть вбли-

зи Антарес, красный гигант в созвездии Скорпиона, который в детстве считал сво-

им личным покровителем. Потом прошёлся немного по кольцам Сатурна. Нырнул

в глубь нашей Галактики, чтобы взглянуть на другие звёздные системы. Достаточно

было нажать кнопку на чудесном пульте — и световые годы коврами раскатывались

у моих ног.Землю в двухсоттысячном году я тоже видел; но здесь я ничего про неё не расска-

жу — это всё равно что на первых страницах детектива рассказывать, кто преступник.

Вернувшись в наше время и на нашу Землю, я был просто без ума от чудодей-

ственного пульта и его безграничных возможностей.

«Если окажется не слишком дорого, — прикидывал я, — куплю один для Паоло,

другой для Чечилии, третий для Луки и ещё для Моники… А ещё — для меня! В такую

игрушку и преподавателю латыни на пенсии поиграть не зазорно».

— Ну, — сказал я человечку, — перейдём же делу. Сколько вы за него хотите?

— Подождите, синьор, вы же ещё не знаете всего, на что он способен!

— Как? Что-то ещё?

— Да. И одну из его возможностей я, если позволите, хотел бы продемонстриро-

вать вам незамедлительно.

— Я в вашем распоряжении!

— Итак, начинаем! Обратите внимание на фотоэлемент, вот здесь. А теперь —

на вот эту маленькую жёлтую кнопочку, слева внизу.

— Да, вижу. Жёлтая кнопочка. Слева внизу.

— Прекрасно. А теперь давайте направим фотоэлемент… куда бы нам его напра-

вить? Ну, скажем, на эту вот картину на стене.

Только тут я обратил внимание, что на стене лавки действительно висела кар-

тина. Даже не картина, а грубая аляповатая картинка, изображавшая сцену

из какой-то оперы.

— Что это, «Трубадур» Верди?

— Помилуйте, как можно! С вашего позволения, это первый акт «Мефистофеля»

Арриго Бойто.— Ах да, ну конечно. И что дальше?

12

— А дальше вот что.И с этими словами человечек направил пульт в сторону «Мефистофеля» и нажал на жёлтую кнопку. В тот же миг картинка исчезла со стены. На её месте виднелся только жёлтый прямоугольник выцветших обоев.— Невероятно, — произнёс я. — А назад вернуть можно?

— Ну разумеется, — ответил человечек. — Достаточно нажать на зелёную кнопку, внизу справа.Он нажал на кнопку, и картина действительно вернулась на своё место.

— Поразительно! А где она была?— В каком смысле, простите?— В смысле — где была картина в то время, когда её не было на стене?

Вы переключили её на другой канал?— Вероятно… Честно говоря, меня это не особо интересует. Мне

важно только, чтобы вещь исчезала, когда я хочу, чтобы она исчезла,

и появлялась, когда я хочу, чтобы она появилась.Признаться, эта новая функция чудесного пульта несколько меня

озадачила.— И что, — спросил я, — вы можете проделать это с любым предметом?

— Абсолютно. Иначе какой в этом смысл?— И что же… — я разволновался уже не на шутку, — вы и с людьми

можете это проделывать?— Ну конечно, — со смехом ответил он. — В том-то и вся соль!— Соль — это я не спорю… Но, видите ли, речь всё-таки

идёт об игрушке для детей…— И что же? По-вашему, детям никогда не хочет-ся, чтобы что-то или кто-то испарились?

13

— Насчёт «чего-то» я силь-но не переживаю. Ну подумаешь,

Паоло не захочет однажды есть суп и потихоньку вы-

ключит его со стола. Мо-ника вероятно будет постоянно

переключать на другой канал шпинат из своей тарелки, но меня это тоже не сильно бес-

покоит: я заметил, что дети вообще недолюблива-ют шпинат.

— Долой шпинат!— Вот именно, долой шпинат. А мама?— Мама решит, что Моника научилась есть

шпинат со сверхзвуковой скоростью, и будет очень рада.

— Нет-нет, я другое хочу сказать. Предпо-ложим, что Моника разозлится на маму и, едва

та отвернется, возьмёт и заставит её исчезнуть!— Ну и что? Когда она успокоится и соскучит-

ся по маме, то вызовет её обратно простым движением пальца.

— И предположим, — продолжал я, — что Лука нашалит и папа отвесит ему подзатыльник. Согласитесь, такое случается. А Лука в ответ просто возьмёт и нажмёт на жёлтую кнопку слева внизу!

— Отец Луки исчезнет, — рассмеялся человечек, — а Лука крикнет: «Пиф-паф!» А вам разве нравились подзатыльники, кото-рые отвешивал ваш отец? К тому же по большей части незаслуженно.

— Потом, — продолжал я, оставляя вопрос без внимания, — Лука отправится в школу, сочтёт там, что учительница слишком много от него требует, и возьмёт да отправит её на другой канал охладиться, пока не почувствует, что снова в со-стоянии выносить её.

— Ах, понимаете ли вы, сколько ненужных требований предъявляют детям слишком строгие и докучливые взрослые!

— А вы понимаете, что, попав в руки к детям, ваш пульт может стать оружием, которое никаким террористам не снилось?

— Да какое оружие! — взвизгнул человечек, ударяя кулачком в стену. — Какие террористы! Мой пульт не ранит

и не убивает. От него не остаётся ни синяков, ни ссадин. Комар

14

и тот больнее кусает! От него люди ис-чезают, а не умирают. И потом так же легко возвращаются.

— Смерть с гарантированным воскрешением, — заметил я. — Для детей мой пульт станет законным средством самообороны.

— Замечательно! — закричал я. — А сами они будут играть день-деньской, как дикари в лесу. Потому что в школах останутся одни перемены: учебники и доски отправятся в тартарары, а за ними

последуют учителя и смотрители, тетрадки и журналы с плохими оценками.

— И такая перспектива вас раздражает? Вы, случайно, не из тех знатоков педагогических наук, которые ратуют за воз-вращение розги и плётки о семи хвостах?

— Оставьте в покое педагогические науки. Объясните мне хотя бы, куда деваются люди, которые исчезают, пусть временно, благодаря пульту? Вы говорите — «пе-

реключаются на другой канал». Но на какой именно? Они остаются в нашей Галактике или оказыва-

ются далеко за её пределами? В нашем времени или в далёком прошлом, среди каннибалов?

— Мы с лёгкостью сможем получить ответы на все ваши вопросы, — сказал человечек миролюбиво. — Следуйте за мной.

Мы вышли из лавки, перешли дорогу и оказались перед ве-личественным зданием Пантеона. В нескольких метрах от него, посреди площади, стоял постовой и регулировал дорожное

движение.— Вот подходящий объект, — прошептал человечек.

И прежде чем я успел предупредить о недопустимости проводить опыты на посторонних людях, не испросив на то их согласия, направил на него свой пульт. Регулировщик исчез.

— Вы с ума сошли! Сейчас же авария случится!

— Нескольких секунд вполне достаточ-но. Вот, прошло уже пятнадцать, и я возвращаю его на место. Видите, вот он стоит, как прежде, и всё у него на месте: и свисток, и шлем, и порту-пея. Не угодно ли подойти к нему и спросить, где он находился в течение тех пятнадцати секунд, что он от-сутствовал здесь?

15

Я спустился на проезжую часть, перебежал дорогу, рискуя попасть под автобус, подошёл к постовому и, робея, подёргал его за рукав:

— Простите, не могли бы вы мне сказать, где вы были только что?— Что-о-о?— Несколько секунд вас здесь не было. На каком канале вы находились?— Шутки шутите?! Я торчу здесь четыре часа, потому что мне сменщика не при-

слали, а вы меня спрашиваете, на каком телеканале я находился! Уходите-ка отсю-да подобру-поздорову, а то сейчас штраф впаяю!

Спорить явно не стоило.— Возможно, — сказал я человечку, когда мы вернулись в лавку, — его отсут-

ствие было слишком кратким, и он сам его просто не заметил. Решил, что отвлекся, зазевался или что-то в этом духе.

— Вот видите? Постовой даже не за-метил, что его куда-то переместили. А вы беспокоитесь об учителях. Действие моего пульта — это как передышка. Пространство и время как бы подвисают. Вещь совер-шенно безболезненная и не несущая ни-каких последствий.

— Хотелось бы верить, — проворчал я. — Но проведённый эксперимент не по-зволяет утверждать этого со стопро-центной уверенностью.

— Ну вы и зануда! Так давайте проведём его ещё раз.

— Тогда постовой выпишет нам штраф или арестует.

— Знаете что, не нужны нам ни постовые, ни пожарные. Здесь есть я. Вы да-дите мне исчезнуть на несколько минут: на три, четыре, пять, только не больше, а то становится поздно, потом вернёте меня обратно, и я подробно вам расскажу, где был и что видел. Идёт?

— Ну что же, это честное предложение.— И тогда вы покупаете мою игрушку. По рукам?— По рукам. Дайте мне пульт, пожалуйста.— Извольте. И постарайтесь не перепутать: жёлтая кнопка — отправляет, зелё-

ная кнопка — возвращает.— Не перепутаю. Теперь я знаю ваш аппарат как свои пять пальцев.— Подождите, я дам сигнал. Сначала я должен высморкаться и причесаться.

Где бы я ни оказался, не хочу выглядеть неряхой. Ну вот, я готов. А вы готовы? Раз, два, тр…

На «три» я нажал на кнопку, и человечек исчез. В жалкой лавочке было пусто.И в этот самый момент, пока я глядел в пустоту, в моей голове возникла необо-

римая мысль. Я, только я, и никто другой, должен избавить мир от ужасной опас-ности, которая над ним нависла. От меня зависело спокойствие и безопасность

16

тысяч, миллионов пап и мам, бабушек и дедушек, дядей и старших братьев, дво-ровых приятелей и школьных учительниц, которые могли в любой момент исчез-нуть, если ребёнку, вооружённому таким пультом, они вдруг покажутся слишком настырными или просто скучными. Только я мог защитить от переключения бог весть на какой канал тысячи учителей литературы и математики на которых лю-бой ученик, не выучивший урок, мог направить свой пульт за секунду до того, как его вызовут к доске. Я мог обеспечить безопасность тысячам полицейских во всём мире, которым иначе грозила опасность испариться в отместку за запрет гонять мяч на улице или попытку выписать штраф за езду на мопеде не по пра-вилам. Я мог спасти от исчезновения мирных пассажиров рейсовых автобусов, которых запросто могли отправить в никуда, чтобы сидеть у окошка. Это верно, что, уступив своему искушению, я оставлю детей и подростков беззащитными в их схватке с миром взрослых. Миром, который плохо понимает их мечты и нужды, не помогает им вырасти, не считает каждого из них личностью с головой на пле-чах, а не безмозглым и бесправным существом. Но если жизнь нельзя изменить по свистку, можно ли её изменить по щелчку? И улучшится ли мир, если мы просто будем уничтожать то, что нас не устраивает? Чем это лучше атомных бомб в таком случае?

Наконец я принял решение. Направил фотоэлемент на коробочки, содержав-шие опасные игрушки, и переключил их на невидимый канал, где уже находился их создатель.

«Я не знаю, где ты теперь, — обратился я к нему мысленно. — Надеюсь, тебе там так же радостно, как было радостно мне, пока я плыл по реке Волге и бродил

у звезды Антарес. Но даже не надейся, что я нажму сейчас на зелёную кнопочку справа внизу, чтобы ты вернулся и продолжил мастерить

свои игрушки, восхитительные и дьявольские одновременно. Побудь там, где ты есть, ещё хотя бы год. Можешь считать это

заслуженным отпуском от тяжёлой работы существо-вания. Я ведь тебя не убил; я просто пере-

ключил тебя на другой канал. Прощай».

Я опустил чудодейственный пульт в кар-ман, а дома спрятал его в такое укромное место, где никто не сможет его найти без моих указа-ний. На следующее утро я со спокойной душой отправился покупать игрушки. Но не стал прохо-дить по той улице, где была лавка этого человеч-ка, чтобы невзначай не передумать и не вернуть по доброте сердечной на наш канал этого малень-кого Мефистофеля.

17

Все они — лишь дайте срок —

попадут и в мой мешок.Но не все изобретеньявызывают восхищенье.Истребители и пушки —никудышные игрушки.Бомбы атомные тожена подарки не похожи.Для того ли нужен разум,

чтобы всё обрушить разом?!

Вы задумайтесь над этим —

станет легче жить на свете!

19

И, чтобы сразу все увидали,

начну с виа Национале.

Там, где проспект образует угол,

выращу ёлку, полную кукол.

Говорящих,

ходящих,

танцующих рок-н-ролл.

Прыгающих с пола на стол.

Подходите! Берите, кому надо!

Разумеется, даром.

А потом на пьяцца Сан-Козимато

выращу ёлку из шоколада.

На пьяцца Ротонда, у Пантеона —

ёлку, вкусную, как панеттоне,

а на пьяцца Навона, у фонтана —

целую ёлку из марципана!

Ну что, продолжим прогулку?

Пусть теперь в любом переулке

вырастет по ёлке особой —

из мармелада или из сдобы.

А ещё — пусть на ёлке у колонны Траянависят дуделки и барабаны,а на ёлке у Тибуртины —самолёты и гоночные машины.Если же взрослых с собой возьмёте —ведите их прямо на виа Кондотти.Там дерево сумочек и помады —мама будет ужасно рада!Я бы придумал всего понемножку,только волшебник-то я понарошку…Что же мне вам подарить?Поздравленья!

Берите и пользуйтесь без промедленья!

21

НОВОГОДНЯЯЁЛКА

СНЕГ, СНЕГ, СНЕГ

НОВЫЙ ГОДНАСТУПАЕТ