Transcript
Page 1: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

56

УДК 159.9 : 316.77

Р.В. Гумерова

ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

Творчество – это не отдельное свойство, это целостная характеристика человека, способ бытия. В изучении творчества не-обходимо взглянуть не только на психологическую сторону явления, но и на культурологические, философские аспекты,чтобы получить более объемную картину этого замечательного феномена. Современные исследователи говорят, что твор-чество – это неадаптивная активность, жизнетворчество, эстетическое отношение к миру, это транскоммуникация, индиви-дуация, выбор свободного бытия, это «смелость быть», подлинность, трансценденция, это путь, в который ты уверовал.

В последние десятилетия мир меняется настолькобыстро, что появился «социальный заказ» на человекамобильного, гибкого, способного быстро ориентиро-ваться в мире. Современные преподаватели, филосо-фы, психологи говорят о том, что нет необходимостии возможности! заучивать огромные тома информа-ции, ибо она устаревает быстрее, чем мы ее запомина-ем. Назрела потребность в человеке, способном гене-рировать идеи и действовать самостоятельно в ситуа-ции неопределенности, какой является современнаяжизнь. А это и есть то, что мы называем творчеством.

В разговорах о творчестве чаще всего подразуме-ваются особые способности, которые позволяют де-лать что-то интересно, оригинально, не как все. Приэтом рассуждают о наследственности, о среде воспи-тания, об особом складе характера. Мы же осмелимсяутверждать, что эти параметры только вершина айс-берга, который позволяет нам сделать предположенияо чем-то, что есть в основании этого загадочного яв-ления. Мы склоняемся к идее, что творчество – это неотдельное свойство, это целостная характеристика че-ловека, это способ бытия. В изучении творчества не-достаточно рассмотреть его как психический процесси недостаточно постигнуть психологию творца. Необ-ходимо еще взглянуть на культурологические, фило-софские стороны этого явления, чтобы получить бо-лее или менее объемную картину этого феномена.

Сейчас уже, пожалуй, найдется мало мыслителей,которые считают, что творческие способности можноунаследовать [1]. Многие ученые пишут, что примерымногих выдающихся писателей, актеров, художников,композиторов, родители которых не обнаруживалиникаких признаков огромной художественной ода-ренности своих потомков, оспаривают фактор прямо-го наследования художественного дарования. Похо-же, природа лепит выдающихся художников из слиш-ком дорого материала, чтобы позволить автоматиче-ски передавать его по наследству [2].

А.Н. Лук [3] приводит такие интересные расчеты.У человека двое родителей, дедушек и бабушек чет-веро. Всего 2n предков, где n – число поколений. Еслипринять, что смена поколений проходит в среднемчерез 25 лет, то за 10 веков сменилось 40 поколений.Следовательно, каждый из наших современниковимел в то время 240, или примерно тысячу миллиардовпредков. Но тысячу лет тому назад на Земле быловсего несколько миллионов людей. Выходит, что вселюди состоят друг с другом в родстве и постояннопроисходит смешение генов. Отсюда понятно, почемуисследователи гениев находили в их генеалогическомдреве немало великих людей. Но они не проводиликонтрольные измерения – сколько гениальных родст-венников у простых людей. Да простые люди и не ин-

тересуются, зачастую, своими генеалогическими кор-нями.

В. Франкл также возражает против идеи наследо-вания великих способностей: наследственность не бо-лее чем материал, из которого человек строит сам се-бя, «не более чем камни, которые могут быть исполь-зованы, а могут быть отвергнуты строителем. Но самстроитель не из камней» [4].

Что касается индивидуальных дарований, то ихразнообразие так велико, они столь независимо на-следуются, что в силу генетической рекомбинациипочти каждому человеку достается в удел какой-тонабор способностей. Относительно малая доля людейоказывается вовсе обойденной ими. Некоторые пси-хологи и культурологи считают, что решающее зна-чение приобретает наличие или отсутствие стимуладля развития и реализации индивидуального наборадарований, т.е. социальных условий. Среди этих ус-ловий одним из важнейших является социальная пре-емственность, избирательно воспринимаемая, а такжеобщественная потребность, социальный спрос, соци-альный заказ на выдающиеся достижения. Cреди мно-гочисленных факторов, которые подтверждают нема-лую роль социума, есть и такие: повышенное внима-ние к способностям ребенка со стороны его воспита-телей, ситуация, когда его талант становится органи-зующим началом в семье; с другой стороны – нерег-ламентированная среда с демократическими отноше-ниями, где мал внешний контроль за поведением, гдеесть творческие члены в его значимом окружении ипоощряется нестереотипное поведение [5].

Все дети – экспериментаторы, ориентированныена творчество. Но к тому времени, когда дети в нор-мальном порядке превзойдут науки и накопят умения,их любознательность, как правило, исчезает. Отчастипотому, что их стремления к познанию и умению раз-биваются не только о занятость взрослых, но и о соб-ственную непременную бездарность в большинстветех занятий, в которые они вовлекаются броуновскимдвижением естественной потребности к самопроявле-нию. Ребенок, начинающий напевать при отсутствиимузыкальности, рисующий при цветовой бездарности,неуклюже бегающий наперегонки или танцующий,спорящий с гораздо более языкатым дразнилкой, пло-хо заучивающий иностранный язык, обретает ком-плекс неполноценности, который помешает ему обна-ружить в себе незаурядный математический, конст-рукторский, поэтический или любой другой талант.

Позволю себе привести один интересный примериз жизни замечательных людей: необычайно талант-ливый, деловитый, знающий и работоспособныйВ. Суворов, видя, что его сын мал и хил, решает, чтовоенная служба для него не годится. Но своими за-

Page 2: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

57

стольными рассказами он настолько воодушевил сыналюбовью к военному делу, что тот начинает погло-щать все книги о войне из большой библиотеки отца.Случайно заговоривший с ним «арап» Ганнибал убе-ждается в глубоких знаниях мальчика и уговариваетотца дать возможность сыну стать военным, несмотряна уже упущенные 13 лет фиктивной «стажировки». Ксчастью, в этом случае мы твердо знаем, что обязаныГаннибалу в какой-то мере появлением не толькоА.С. Пушкина, но и другого гения – А.В. Суворова.Но сколько таких обстоятельств от нас скрыто? По-скольку у огромного большинства людей детствопроходит в условиях, не оптимальных для развитияиндивидуальных дарований, то человечество на этомтеряет огромное количество гениев потенциальных,но не развившихся из-за несоответствия социальнойсреды и их дарований [6].

Вместе с тем А.А. Мелик–Пашаев пишет, что лю-бая объективная данность – будь то обстоятельствавоспитания, окружения или наследственности – яв-ляются «лишь условием, а не причиной и не источни-ком становления и развития человека, его психологи-ческого опыта, личностной неповторимости егоЯ» [7].

В.П. Эфроимсон рассматривает социальный фак-тор в более широком контексте: «Гении и замечатель-ные таланты почти всегда появлялись вспышками,группами, но именно в те периоды, когда им пред-ставлялись оптимальные возможности развития иреализации. Одной из таких оптимальных эпох былвек Перикла, у которого за столом собирались гениимирового ранга: Анаксагор, Зенон, Протагор, Софокл,Сократ, Фидий – почти все коренные граждане Афин,выделенные из ее свободного населения, едва ли из50 000 граждан» [6].

Творчество музыкальных гениев древних Афин недошло до нас, гении естественно-научные, математи-ческие и технические не могли ни развиться, ни реа-лизоваться, а почитались полководцы, политики, ора-торы, драматурги, философы и скульпторы, потомучто только на них был социальный заказ. Отсюда яс-но, что в эту эпоху в Афинах могла развиваться и реа-лизоваться едва ли пятая доля свободнорожденныхпотенциальных гениев. Почти все гении ДревнихАфин сформировались на месте, в результате соци-альной преемственности, общения друг с другом, бла-годаря тому, что понимание и «спрос» их творчествовстречало не только в кругу ценителей, но и со сторо-ны народа. Но никакие генетические данные не по-зволяют думать, что афиняне наследственно превос-ходили окружающие их современные народы. Секретвесь заключался именно в стимулирующей среде. Аесли это однажды произошло, следовательно, воспро-изводимо.

В истории, вероятно, трудно найти такую эпохувзламывания кастовых, классовых, политических ииных ограничений, которая не сопровождалась быпоявлением множества талантливейших людей в са-мых разных областях. Это мы можем подтвердить,вспомнив 60-е годы прошлого столетия, когда в на-шей стране появляется новое кино, литература, новыеявления в культуре, например бардовская песня. Впромежутках между такими освобождающими пути

развития и реализации социальными сдвигами то тут,то там возникают микроноосферы с критическимимассами.

А как часто потенциальный гений оказывался не-способным реализовать себя? В одном из рассказовМарка Твена некто, попавший в загробный мир, про-сит указать ему величайшего полководца всех времени народов. В показанном ему человеке он с возмуще-нием узнает умершего сапожника, жившего на сосед-ней улице. Но все правильно, сапожник действитель-но был величайшим военным гением, но ему не дове-лось командовать даже ротой. А великие победителимировой истории были, по «гамбургскому счету», поподлинной иерархии, не особенно замечательными.

Насколько мощны социальные преграды, расска-зывал, например, Эндикс [6]. В ХIХ веке австрийско-му правительству предлагали свои замечательныеизобретения многие выдающиеся техники. Все они небыли пущены в дело – ни автомобиль с электромаг-нитным зажиганием и четырехтактным мотором, нипервая швейная машина, ни первая печатная машинка(сделанная, правда, не из металла, а из дерева), ни ве-лосипед, ни подводная лодка, ни пароходный винт.Но, пожалуй, всего разительнее история ружья, заря-жаемого не через дуло, а посредством затвора. Оче-редной высококомпетентный гофкригсрат отклонилизобретение, потому что вооруженные таким ружьемсолдаты «будут слишком быстро расстреливать па-троны». Отвергнутое Австрией изобретение принялаПруссия, а австрийской армии во время австро-прусской войны против Дании (1864 г), наглядно убе-дившейся в быстроте прусской стрельбы, пришлосьрасплачиваться в 1866 г., когда австрийская армиябыла наголову разбита. Так из-за глупости «эксперта»могущественная австрийская монархия была побеж-дена, вынуждена была уступить руководство всейГерманией Пруссии. Но глупцы оказываются экспер-тами и вершителями судеб не совсем случайно, а со-циально закономерно!

Гении всегда и везде были и есть, но Вена, к при-меру, ценила гениев музыкальных, технические гениии изобретатели были и там, но не ценились. Вена ста-ла музыкальной столицей мира, но Австрия – техни-чески отсталой страной. Чудеса германской и англо-американской промышленности второй половиныХIХ и начала ХХ веков объясняются массовым разви-тием технических училищ, неутомимым, настойчи-вым спросом, высокой престижностью изобретений.Немногие, но яркие результаты глупости или бесси-лия позволяют методом контрастов подчеркнуть со-циальное значение негативного или позитивного лич-ностного фактора. За каждым неверным, неполноцен-ным решением крупного вопроса или проблемы, закаждым отсутствующим решением срочной дилеммыстоит конкретная личность. Более того, совершеннаяглупость или совершенная ошибка указывают на су-ществование какого-то недоразвившегося, недореали-зовавшегося таланта, гения, решительного человекадела, которому не дано было выправить положение, всилу ли «закона Паркинсона», либо «принципа Пите-ра», а чаще всего из-за того, что и на гораздо болеенизких уровнях, у рычага, у «кнопки», оказались не-компетентные личности.

Page 3: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

58

А.Н. Лук [3] пишет, что одним из «самых узкихмест в процессе творческих нововведений» являетсянедостаточная готовность коллег признать чужую за-слугу и чужую идею, если она не подкреплена акаде-мическим или административным авторитетом. И внауке и искусстве зачастую бывает так, что уже из-вестный ученый или художник привлекает непропор-ционально большое внимание в ущерб молодым, нопока неизвестным творцам, даже если работы ихимеют большую научную или эстетическую ценность.

А в наше время большую роль играет социальныйпрестиж профессии, уважение, которое ей оказываетобщественное мнение, СМИ. Немаловажны также ма-териальное обеспечение, перспективы научного и ху-дожественного роста.

Итак, психологи и культурологи сходятся на том,что социальные переменные на разных уровняхвлияют на бытие и ребенка и взрослого. Это и микро-среда (семья, «случайный доброжелатель»…); соци-альный заказ профессионального сообщества, госу-дарства (или отсутствие оного); социальные барьерыв виде недальновидного «могущественного эксперта»,«недостаточной готовности коллег признать чужуюидею»; а также социальный престиж профессии, об-щественное мнение. Отсюда можно сделать вывод,что призвание – понятие весьма социальное, котороескладывается не только из врожденных задатков, нотакже условий воспитания и потребностей общества.

Тем сложнее обозначенная нами проблема: явля-ется ли конкретно этот человек творцом, имеют лиего труды (и/или будут ли иметь) значение для обще-ства (а кто в силах оценить сегодня кто будет востре-бован завтра?) и по востребованности ли судить нам осиле, смелости и умениях конкретной личности?

Очень важным представляется нам следующийфеномен: в повышенной творческой отдаче играетроль вовсе не сверхнормальное дарование, а повы-шенное стремление к реализации имеющегося, оченьсильная установка, ведущая к непрерывным поискамсамого себя. Гении нередко долго не находят ту об-ласть, в которой они наиболее одарены. Ж.Б. Мольер,весьма посредственный драматург и драматическийартист, сравнительно поздно становится автором ге-ниальных комедий и переходит на комические роли.Неплохим примером того, как человек именно мето-дом проб и ошибок добирается до своего истинногопризвания, может послужить Жан-Жак. Руссо. Обра-зованнейший, начитаннейший, болезненно самолю-бивый, без малого помешанный на справедливости,он десятилетие с лишним пишет оперы – «Галантныемузы», «Нарцисс», «Военнопленные», «Письма офранцузской музыке»; пишет и стихи, причем все этона хорошем профессиональном уровне (хотя, кажется,его оперы ни при нем, ни посмертно никогда не ста-вились). К своим неудачам на музыкальном поприщеон относился серьезно, даже трагически, и только не-молодым он, наконец, пишет то, что делает его имябессмертным, а влияние – огромным.

Г.Х. Андерсен пробует множество ложных путей,прежде чем становится величайшим сказочником.О. Бальзак пишет среднекачественные драмы, преждечем приходит к «Человеческой комедии».

Но во всех случаях гений – прежде всего экстре-мальное напряжение индивидуально свойственныхдарований, это величайший, непрекращающийсятруд, рассчитанный на века, вопреки непризнанию,безразличию, презрению, нищете, которых вдовольвкусили Х. Рембрандт, Л. Бетховен, О. Бальзак и мно-гие другие.

«Гуляка праздный» А. Моцарт на самом деле незнал, что такое отдых, работал бешено, но, создав вуме музыкальное произведение (он их оставил более650!), записывать созданное он мог, болтая с друзья-ми, откуда легенда о легкости его творчества. Он ма-териально процветал только благодаря своему «им-пресарио», своему отцу, талантливейшему скрипачу,но как только отец умер, А. Моцарт, именно благода-ря своей творческой одержимости, быстро дошел донищеты, до неотапливаемой комнаты, до недоедания.

А. Миронов, например, тоже не обладал хорошиммузыкальным слухом и танцевальностью. А его пре-красные легкие танцевальные па и песни на экранедавались ему, по его рассказам, большим трудом.

Совершенно необыкновенной кажется история ба-лерины ХIХ в. М. Тильони: девочка была плохо не-пропорционально сложена, ее руки чрезмерно длин-ны, а ноги представляли собой анатомический курьез,талия была короткой, а спина несколько сгорбленной.И с такими-то данными под насмешки хорошеньких, сфигурами юных нимф учениц, она стала учиться ба-летному искусству. Девочка плакала, долгие часы за-нятий порой заканчивались обмороком, стертые вкровь пальцы ног не успевали зажить, как она сновавставала к станку. Почему она не возненавидела ба-лет? Ее отец Филиппо, темпераментный уроженецМилана, заразил дочь своей верой. И первое же появ-ление юной балерины на сцене заставило зал тихо ах-нуть. И с первого же выступления начался триумфМ.Тильони. Ей была подвластна виртуозная слож-ность приемов, необходимая для создания поэтиче-ских образов. Это был новый, революционный балет,она изобрела необыкновенно красивые движения, ко-торые теперь стали классикой балета.

Все это только частные иллюстрации свойствен-ной гениям способности к экстремальной самомоби-лизации, исключительной творческой целеустремлен-ности, которая у многих, по IQ вероятно, не менееодаренных, расходуется на добывание мелких благ,карьерных достижений, престижности, почестей, де-нег, удовлетворения инстинкта господства или простораспыляется на бессмысленные трудности либо со-блазны, которыми жизнь всегда была достаточно бо-гата.

Так что же это такое творчество, творческое бы-тие, что же его отличает от «нормального», конвенци-ального? И почему творцы нас так восхищают и/иливозмущают, и все же немногие отваживаются встатьна этот путь?

Ф. Ницше высказывает мысль, что ценности жиз-ни человека никогда не осуществляются автоматиче-ски. Он пишет: «Человек может лишиться своего бы-тия в силу своего выбора… Подтверждение челове-ком своего бытия придает ценность его жизни… Цен-ность и достоинство являются не предоставленныминам природой как данность, а …данными или отве-

Page 4: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

59

денными нам в качестве задачи, которую мы самидолжны решить» (цитируется Р. Мэйем) [8], и творче-ская позиция как раз заключается в поиске этого сво-его, неповторимого решения.

Н. Бердяев [9, 10] считает, что дух человеческий вплену. Плен этот он называет мировой данностью,необходимостью. И истинный путь человека, по мне-нию Н. Бердяева, это путь духовного освобожденияот мира, освобождение духа человеческого из пленанеобходимости. Истинный путь – это движение в ду-хе, а не в мире. Свобода от приспособлений к мируесть великое завоевание духа. Изначальный грех че-ловека, по Н. Бердяеву, – это рабство, несвобода духа,подчинение дьявольской необходимости, бессилиеопределить себя свободным творцом. «Путь освобож-дения от мира для творчества новой жизни и есть путьосвобождения от греха, преодоление зла, собираниесил духа для жизни божественной. Рабство у мира, унеобходимости и данности есть не только несвобода,но и узаконение и закрепление нелюбовного, разо-дранного, некосмического состояния мира» [9] – таккатегорично пишет Н. Бердяев. Он призывает реши-тельно и мужественно освободить дух и творчество,что потребует от человека решимости освободитьсяот ложных, призрачных наслоений культуры и ее на-кипи.

Творческий акт, пишет Н. Бердяев, это всегда ос-вобождение и преодоление, это всегда переживаниесилы. Личная трагедия, судьба, кризис переживаютсятворцом как мировые трагедии, кризис, судьба. Чело-век создан творцом гениальным (не непременно гени-ем) и гениальность должен раскрыть в себе творче-ской активностью, победить все лично-эгоистическоеи лично-самолюбивое, всякий страх собственной ги-бели, всякую оглядку на других. «Только освобожде-ние человека от себя приводит человека в себя. Путьтворческий жертвенный и страдательный, но он все-гда есть освобождение от всякой подавленности» [9].

Источник развития человека Н. Лосский [11] по-нимает в «целестремительности» внутреннего мирачеловека. Он вводит такой термин, как «самодавлею-щее стремление» – стремление человека к чему-то са-моценному, что не является средством для чего бы тони было и что характеризует его как индивидуаль-ность. Н. Лосский составил вертикально ориентиро-ванную классификацию людей: тех, кто обслуживаетсвои физические потребности (чувственный тип); тех,кто захвачен преимущественно самоутверждением вразнообразных формах (эгоцентричный тип); и тех,для кого наибольшую ценность представляет то, чтовыходит за пределы его физической индивидуально-сти и его эго (сверхличный тип). К последнему типуон относит религиозных подвижников, великих ху-дожников и теоретиков, которым открываются дейст-вительные связи явлений. Н. Лосский тонко замечает,что у выдающихся художников, ученых, обществен-ных деятелей самолюбие, честолюбие и другие каче-ства эгоцентрического типа могут быть чудовищноразвиты, но все же они обладают высокой способно-стью стушевываться перед сверхиндивидуальным,делаться носителем его. Сверхличный уровень ярковыступает в жизни и творчестве великих людей, но и«самые обыкновенные деятельности заключают в се-

бе на каждом шагу сверхличные элементы»: это вся-кое непреднамеренное и бескорыстное проявлениелюбви к делу, к другому человеку. Таким образом,Н. Лосский обозначает «вертикаль», иерархию уров-ней развития, на верхнюю, «сверхличную» ступенькоторой поднимается человек любого психологиче-ского типа, когда он раскрывается как творческаяличность.

Стремление к поиску и реализации человекомсмысла своей жизни В. Франкл [4] считает врожден-ной мотивационной тенденцией, присущей всем лю-дям и являющейся основным двигателем развитияличности. Отсутствие смысла порождает у человекаэкзистенциальный вакуум. Нахождение смысла своейжизни – это вопрос призвания. «Не человек ставитвопрос о смысле своей жизни – жизнь ставит этот во-прос перед ним, и человеку приходится ежедневно иежечасно отвечать на него – не словами, а действия-ми. Смысл не субъективен, человек не изобретает его,а находит в мире, в объективной действительности,именно поэтому он выступает для человека как импе-ратив, требующий своей реализации» [4]. В. Франклвыделяет особое «ноэтическое измерение», в которомлокализованы смыслы. Это измерение несводимо кизмерениям биологического и психологического су-ществования человека. В. Франкл утверждает уни-кальность и неповторимость смысла жизни каждого.Творческий поиск своего пути и следование ему – вэтом и есть смысл жизни.

К.Г. Юнг называет осуществление целостностинашего существа индивидуацией. И никто не развива-ет личность только потому, что это полезно. Толькокакая-то причина заставляет шевелиться человече-скую природу. «Без нужды ничего не изменяется, именее всего человеческая личность. Она чудовищноконсервативна… Только острейшая нужда в состоя-нии вспугнуть ее» [12]. Так и развитие личности, пи-шет К.Г. Юнг, повинуется не простому желанию, анеобходимости внешней или внутренней. «Многозваных, но мало избранных» – означает, что развитиеличности от исходных задатков до вершин личност-ного мастерства – это харизма и одновременно про-клятие. Первое следствие этого развития есть созна-тельное и неминуемое обособление человека из не-различимости и бессознательности стада. Это – оди-ночество. И вставшего на этот путь не избавят ни ус-пешное приспособление, ни подлаживание под суще-ствующее окружение, ни семья, ни общество, ни по-ложение. Однако развитие личности означает, преждевсего, верность своему закону. Верность своему зако-ну – это установка наподобие той, которую верующийдолжен иметь по отношению к Богу. И личность ни-когда не сможет развернуться, если человек не выбе-рет сознательно собственный путь. То есть не тольковнешняя причина, но и собственный выбор дают тол-чок к личностному развитию. «Однако решиться насобственный путь можно только в том случае, если онпредставляется наилучшим выходом» [12]. Если че-ловек лучшим находит какой-нибудь другой путь, на-пример, конвенции моральные, социальные, полити-ческие, философские, то он идет по нему и развиваетне самого себя, а нечто коллективное.

Page 5: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

60

«На самом деле акция личностного развития – это,на взгляд постороннего, непопулярное предприятие,малосимпатичное избегание широкого и прямого пу-ти, отшельническое оригинальничание. Поэтому неудивительно, что издавна немногие додумывались достоль странной авантюры» [12]. Величие творческойличности никогда не состояло в ее подчинении кон-венции, а, напротив, в свободе от конвенции, в смело-сти идти по собственной тропинке. Заурядных людейвсегда удивляло, что кто-то выбирает дороги необ-щие, ведущие в неизвестность.

Что же побуждает человека избрать собственныйпуть? Это то, что называется предназначением. Твор-ческая личность всегда имеет предназначение и веритв него, это предназначение как божественный закон,от которого невозможно уклониться. И тот факт, чтоне все доходят до цели, что многие погибают на соб-ственном пути и канут в безвестность, ничего не зна-чит для того, кто чувствует предназначение. «Ктоимеет предназначение, кто слышит голос глубин, тотобречен» [13].

О. Ранк [14] подразделяет людей на три психоло-гических типа: нормальных, невротичных и творче-ских. Нормальными он называет тех, кто отказался отсвоей воли и принял волю группы; невротиком того,кто, с одной стороны, не может принять волю группы,а с другой – недостаточно свободен для того, чтобысформулировать свою волю; последнее способна со-вершить лишь творческая личность. Ей нет нуждыследовать воле авторитетов, ибо она сама устанавли-вает для себя закон, и поэтому ее энергия и ее идеалыгармонизированы. У творческого человека формиру-ется не компромисс, а вновь воссозданное целое,сильная личность со своей автономной волей, котораявыражает высшую интеграцию духа. Творчество – этоединственная подлинная стихия свободы, это путь,достойный героя, считает О. Ранк.

А. Маслоу [15,16] описывает метамотивированныхлюдей – тех, кто вовлечен в какое-либо дело, внешнеепо отношению к ним. Метамотивированые, трансцен-деры преданы чему-то для них очень ценному – сво-ему призванию, своей судьбе. Все они посвящаютсвою жизнь поиску бытийных ценностей. Это высшиепредельные ценности, которые не могут быть сведенык каким-либо другим. Трансцендер умеет отдатьсясвоим переживаниям полностью, живо, самозабвенно,целиком сосредотачиваясь на них и не боясь быть по-глощенным ими. Именно в такой момент человекполностью раскрывает человеческую сущность.Трансцендер отваживается быть не таким, как другие,не быть конформистом, не стремится нравиться дру-гим. Трансцендер стремиться делать свое дело на-столько хорошо, насколько может.

Причем, А. Маслоу пишет о двух видах самоак-туализации. К первому виду относятся люди практич-ные, реалистичные, мирские, умелые, светские, жи-вущие «здесь и теперь», в мире дефицитарных по-требностей и дефицитарного познания. Такие людиосуществляют себя в мире, овладевают им, ведут егоза собой, используют его ради хороших целей. Этилюди предпочитают действие размышлению и созер-цанию, эффективность и прагматизм – эстетике, по-знание действительности – эмоциям и переживаниям.

О людях другого типа можно сказать, что они зна-комы с реальностью бытия; с жизнью на уровне бы-тия; с конечными целями, с внутренними ценностями.Они умеет все в мире воспринять с точки зрения веч-ности. Они гораздо более осознанно и намеренно ме-тамотивированы. Это значит, что ценности бытия –совершенство, истина, красота, добро, единство, на-слаждение бытием – их главные и важнейшие моти-вы. Они более чувствительны к красоте, они вносяткрасоту во все, быстрее откликаются на прекрасное.Они более целостны в своем отношении к миру, чемпросто здоровые или практичные самоактуализирую-щиеся люди. Они каким-то образом узнают друг дру-га почти мгновенно, уже при первой встрече дости-гают близости и взаимопонимания. Трансцендеры нетолько возбуждают к себе любовь, как и большинствосамоактуализирующихся людей, но и вызывают чув-ство благоговения, почтения. Трансцендеры болеесклонны быть новаторами, открывать нечто новое. Ихтрансцендентный опыт и озарения позволяют видетьбытийные ценности, идеал, совершенство, то, чтомогло бы быть и к чему стоит стремиться. Они склон-ны испытывать космическую или бытийную грустьиз-за глупости людей, вреда, причиняемого им самимсебе, их слепоты, их жестокости по отношению друг кдругу, их близорукости. Для трансцендеров тайнапритягательна, для них в тайне и благоговении награ-да. Трансцендеры более склонны к глубокой религи-озности и духовности.

Наивысшее из всех видов мужества – это мужест-во творчества, заявляет Р. Мэй [8]. Если нравственноемужество способствует уничтожению зла, то мужест-во творчества, наоборот, направлено на создание но-вых форм, новых символов, новых принципов. Все мыстремимся приспособиться к этому безумному миру ибезумной жизни. Мы отчуждаемся от собственныхглубоких, истинных чувств, а если вдруг испытываемэти чувства, мы стремимся скрыть их. Другое делохудожник. Он имеет мужество встречи с миром, когданет гарантий, подпорок, дзен называет это состояниешагом в пропасть.

Р. Мэй считает, что творить – это значит броситьвызов богам. Творчество вызывает зависть богов, по-этому истинное творчество требует истинной отваги.Э. Дега как-то заметил: «Художник пишет картину стем же чувством, с каким преступник совершает пре-ступление». Если обратиться к первообразам, к древ-ним мифам и легендам, то мы встретим этот мотив.Например, в иудео-христианской традиции: миф обАдаме и Еве. Вкушение яблока с древа познания доб-ра и зла символизирует зарождение человеческогосознания. Финал истории: Бог разгневался и Адам иЕва были изгнаны из рая. Иудео-христианский мифпредставляют рождение сознания и творчества какбунт против всемогущей силы Бога.

Потому творчество – это мужественный выбор:мужество восстания против авторитета, мужествоиметь мнение, взгляд, образ совершенно иной, чемтрадиционный в обществе. И здесь заключается сле-дующий парадокс: в результате будет вознагражденне тот, кто придерживался строгих канонов религиоз-ных, социальных, а награды удостаивается бунтарь.Сократ был бунтарем, и за это его приговорили к

Page 6: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

61

смерти, Иисус был бунтарем, и за это его распяли,Д. Бруно имел собственный взгляд на природу вещейи за это его сожгли. Эти люди, как и сотни других,подверглись остракизму своих современников, но по-следующие поколения их уважали и почитали тоттворческий вклад, который они принесли в развитиекультуры. И то, что творцы не всегда казнятся, не ме-няет дела: их наказывают боги болезнями, нищетой,отчуждением людским, не даром же мы считаем чтогений и безумие – предметы очень близкие.

Г.С. Батищев [5], Я.А. Пономарев [17] считают, чтотворчество и целенаправленная деятельность – про-тивоположные формы человеческой активности. Длятворческого акта характерно рассогласование цели ирезультата. Творческая активность, в отличие от це-ленаправленной деятельности, может возникать впроцессе её осуществления, но связана она с порож-дением «побочного продукта», не соответствующегоцели деятельности, который и является в итоге твор-ческим результатом. Его суть как психического свой-ства сводится, таким образом, к чувствительности кпобочным результатам своей деятельности. Для не-творческого человека важны результаты по достиже-нию цели, для творческого – наибольшую ценностьпредставляют побочные результаты деятельности, не-что новое и необычное. На наш взгляд, здесь кроетсязерно подлинности – что же, если не способность ус-лышать зов собственных чувств заставляет нас следо-вать чему-то непонятному, неопределенному, чемуможет быть еще нет названия? В нашем понимании,подлинность – это и есть не стремление соответство-вать внешним задачам, социальному заказу, а это со-ответствие себе, своей интуиции – это выбор своегопути, в любой, даже «мелкой» задаче.

В.А. Петровский, считает, что в творчестве (не-адаптивности, надситуативной активности) – человекпроизводит себя как личность. Выход за пределы за-данной ситуации, за пределы первоначальных целей –это акт свободного проявления человека. «Свободноепринятие на себя ответственности за непредрешенныйзаранее исход действования и есть для нас показательсамопорождения человека как субъекта активно-сти» [18]. Это ответственный выбор свободы, это то,что делает человека человеком в подлинном смыслеэтого слова, это действительная его самотрансцен-денция.

А.Г. Асмолов [19] утверждает, что в адаптивных,предсказуемых, целесообразных, прагматическихформах поведения человека общество сохраняет и ут-верждает свои традиции, то, что уже достигнуто эво-люцией человечества, общества и науки. А в проявле-ниях нецелесообразных, непрактичных, неконформ-ных, парадоксальных – какими являются гениальныетворения – заложены новые пути развития науки,культуры и искусства. И люди с «неадаптивной ак-тивностью», как их называет А.Г. Асмолов, отстаи-вающие свою индивидуальность, право на собствен-ное бытие, должны обладать большим мужеством,чтобы выбирать те дела, успех которых не обеспеченпрошлым опытом. Неадаптивные, кажущиеся избы-точными для адаптивного функционирования соци-альной общности акты – это обязательное условие ис-

торической изменяемости этой общности, его эволю-ции.

Д.Б. Богоявленская предлагает рассматривать вкачестве единицы исследования творчества интеллек-туальную активность. «Мерой интеллектуальной ак-тивности, ее наиболее интимной качественной харак-теристикой может служить интеллектуальная инициа-тива как преодоление мыслительной деятельности запределами ситуативной заданности, не обусловлен-ной ни практическими нуждами, ни внешней … оцен-кой работы» [20,21]. Творчество предполагает совпа-дение мотива и цели, т.е. увлеченность самим предме-том, поглощенность деятельностью. В этом случаедеятельность не приостанавливается даже тогда, ко-гда выполнена исходная задача, реализована первона-чальная цель. То, что человек делает с любовью, онпостоянно совершенствует, реализует новые замыслы,рожденные в процессе. И результат значительно пре-вышает первоначальную цель. В этом случае можноговорить о развитие деятельности по инициативе са-мой личности. Условно говоря, творчество – это спо-собность не просто к высокому уровню выполнениядеятельности, а к ее преобразованию и развитию.

А.А. Мелик-Пашаев ищет источник творчества вособой позиции человека к миру. Это отношение онназвал эстетической позицией личности к миру. Раз-витое эстетическое отношение можно определитьследующим образом: «это такое отношение к миру,когда повседневный опыт художника, объективно то-ждественный, казалось бы, опыту других людей, пре-образуется в художественные замыслы и побуждаетчеловека стремиться к их воплощению средствамиискусства» [7]. И речь в данном случае идет о глубо-ких целостных переживаниях, которые нельзя до кон-ца понять чисто рациональным путем: для этого тре-буется собственный опыт, аналогичный тому, кото-рый стремишься постичь.

Первым признаком развитого эстетического отно-шения можно назвать «осознанное переживание он-тологического единства с миром»: в эстетической по-зиции внешний мир не противостоит человеку, какчто-то отчужденно объективное, живущее по своим,безразличным к человеку законам, а открывается намкак мир человека, родственный и понятный ему, об-ладающий внутренней жизнью, с которой он глубо-чайшим образом связан. Человек непосредственнопереживает свою сопричастность миру, самого себяосознает как его неотъемлемую частицу. Снимаетсяпротивостояние субъекта и объекта, внутреннего ивнешнего (подобное описание мы встречаем и уМ. Бубера [22]).

Творческая уникальность человека достигает наи-большего проявления, когда человек сознательно вы-бирает ценность творческого бытия, – заявляютС.Ю. Степанов и Е.П. Варламова [23]. Они выделяютдве противоположные жизненные позиции: это отно-шение к жизни как к поставленной уже кем-то жиз-ненной задаче; и вторая позиция заключается в отно-шении к жизни «как к открытой, то есть творческойзадаче, в которой человек должен сам осознанно вы-брать ценности и цели своего бытия, самостоятельнонайти ресурсы их достижения» [23].

Page 7: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

62

Основные предпосылки их идей состоят в сле-дующих постулатах: 1) источник развития человекаавторы видят в принципиальной незавершенности че-ловеческой личности, в увеличении ее возможностейпо мере решения все более сложных задач; 2) высшаяинтеграция человека как неповторимой целостнойиндивидуальности происходит в творчестве;3) неповторимость подлинной личности состоитименно в том, что она по-своему открывает нечто но-вое для всех.

Е.П. Варламова и С.Ю. Степанов, рассматриваяжизненный путь человека как творческую задачу вы-делили три жизненные стратегии, три способа само-определения человека в своей жизни: жизнеисчерпа-ние, жизнепорождение и жизнетворчество. Жизнеис-черпание – это жизненная стратегия, определяемаярепродуктивной активностью человека, отсутствиемрефлексивно-творческих усилий по преодолениюпроблемных, конфликтных ситуаций в своей жизни.Это отсутствие в жизни человека механизмов роста иразвития творческой уникальности. Жизнепорожде-ние – это жизненная стратегия, определяемая самимчеловеком, способным в рефлексивно-творческомусилии приумножать свои ресурсы и возможностидля реализации своих целей и желаний. Центростре-мительные психические силы человека позволяют емувовлекать в свою жизнь достаточно внешних возмож-ностей, ресурсов и развивать внутренние. Центро-бежные силы позволяют распространять результатысвоего творчества вовне. Жизнетворчество направле-но на постоянную реализацию и развитие духовныхпотребностей человека. Устремленность к духовнымценностям дает человеку бескрайний простор дляжизнетворчества. Творческая уникальность человекаявляется и необходимым условием и результатомжизнетворчества, в котором каждое мгновение егожизни становится творческим актом и чревато инно-вацией социокультурного масштаба.

Разгадку тайны одаренной и талантливой лично-сти авторы теории рефлексивно-гуманистическойпсихологии видят в ценностях самого человека, в еговнутренних усилиях по культивированию в себе твор-ческой потенции. В результате своих творческих уси-лий, утверждают названные авторы, человек можетподчинить своей воле, своим целям и планам собст-венную психическую организацию. Высший тип че-ловека – это культурный феномен. «Человек, стано-вясь культурным феноменом, обретает качество фе-номенальности, то есть принципиальной психологи-ческой необъяснимости и концептуальной неописы-ваемости» [23]. Когда человек находит свой путь, незамыкающийся на его личности, открывает своюзвезду, он приобретает качество духовного мецената,становится на путь исторической миссии, становитсяфеноменом и субъектом культуры.

К.А. Абульханова-Славская считает, что «жизнен-ные цели, мечты, надежды приобретают форму и ста-тус социальной реальности только на основе страте-гического плана жизни» [24]. Стратегия жизни – это«способность к самостоятельному построению своейжизни, к принципиальному, осмысленному ее регули-рованию в соответствии с кардинальным направлени-ем». Она выделяет три основных этапа стратегии

жизни человека: первый – это выбор основного на-правления, способа жизни, определение ее главныхцелей, этапов их достижения. Второй этап – это реа-лизация замыслов, разрешение противоречий междутребованиями жизни и намерениями человека. Спосо-бы решения противоречий и желание их решать, илиуход от них – это особые качества личности. Третийпризнак «состоит в творчестве, в созидании ценно-стей своей жизни, в соединении своих потребностейсо своей жизнью. Ценность жизни, состоящая в инте-ресе, увлеченности, удовлетворенности и новом поис-ке, и есть продукт определенного способа жизни, ко-гда они определяются самим человеком» [24].

Важна для нас точка зрения К.А. Абульхановой–Славской на проблему индивидуальности – всеобщно-сти: «общество, складывающееся из индивидуально-стей, не обязательно должно быть обществом толькоиндивидуалистов, которые используют общественныеинтересы в личных целях и тем самым разрушают це-лое. Модель общества, складывающегося из взаимо-дополняющего многообразия индивидуальностей, ане унифицированных индивидов, является по сравне-нию с безличным, отрицающим индивидуальностьобществом прогрессивной и продуктивной».

Самая большая сложность в проблеме личнойжизни состоит в том, считает К.А. Абульханова-Славская, чтобы не следовать событиям жизни слепо,как они складываются, а строить свою жизнь осоз-нанно. Еще одна сложность заключается в том, что зажизненными фактами и явлениями не всегда прогля-дывает их истинный смысл и сущность, что значениесобытий зачастую скрыты и от самого «хозяина жиз-ни». А потому жизнь личности никогда нельзя оцени-вать по одним лишь фактам, равно как и намерениям.

В.И. Кабрин [25] рассматривает личность в разно-масштабном транскоммуникативном мире. Человеккак полисистемное существо живет как организм, ин-дивид, субъект и личность. Если уровни жизни чело-века представить более коммуникабельно, то он пред-станет одновременно и как «дикарь», и как «обыва-тель», и как «функционер», и как «мудрец» соответ-ственно. Согласно этим уровням жизни человекаможно говорить об «аффективном» (импульсивном),«нормативном» (стереотипном, привычном), «функ-циональном» (ролевом, интеллектуальном) и «духов-ном» (творческом, рефлексивном) бытии. Каждый не-сет в себе, утверждает В.И. Кабрин, искру мудреца имоменты прозрения, но часто опускается на уровеньнеуправляемого «дикаря», дремлющего «обывателя»и еще чаще самодовольного, преуспевающего «функ-ционера». И этот сложный транскоммуникативныймир требует от человека контроля над своей стихией,рефлексии. И только в этом случае личность способна«поддерживать гибкое единство, последовательность,цельность и открытость в отношениях с собой и сдругими людьми, может учиться владеть ситуацией,может отваживаться на самореализацию и саморазви-тие с точки зрения идеалов и проектов своего «Я-мудреца», стремящегося постигнуть свое призвание,предназначение, смысл жизни» [25].

Зрелая личность способна творчески освоить мно-жество ролей и позиций, что делает ее гибкой, откры-той, способной преодолеть страх неопределенности и

Page 8: ТВОРЧЕСТВО КАК СПОСОБ БЫТИЯ

63

открытости. Зрелая личность, таким образом, разви-вается в направлении к открытию своего предназна-чения и призвания, к свободе творчества и радостиозарения.

Б.С. Братусь [26] пишет о двух плоскостях челове-ческого развития: о горизонтальной и вертикальной.Горизонтальная – это движение деятельности и вре-мени, деятельности во времени. Вертикальная – смы-словая ось отношений к миру, пронизывающая времяи действие. Личностное пространство бытия человекасвершается, прежде всего, в вертикальном измерении,утверждает Б.С. Братусь. У человека должно быть на-личие «живого образа должного пути, с которым бу-дет установлена личная обратная связь». Не всякаясамореализация есть благо. Путь может быть уверо-ван и принят, когда ответишь на вопрос «КТО естьистина». Б.С. Братусь выделяет проблему предельныхцелей, исходов развития личности, которые толькомогут и должны стать вертикальной осью развитиячеловека.

Таким образом, современные ученые считают, чтотворчество не зависит от наследственности, мало за-висит от социальных факторов (человек, выбравшийтворческое бытие, «опускает» эти факторы), это лич-ностное свойство человека, характеризующее его бы-

тие. Психологи и философы описывают такие осо-бенности творческого бытия как сильная установка,ведущая к непрерывным поискам самого себя; непре-кращающийся труд вопреки непризнанию, безразли-чию, презрению; способность к экстремальной само-мобилизации; сознательный выбор собственного путии свободы от конвенций; установление своих законов,которые выражают высшую интеграцию духа; стрем-ление к бытийным ценностям – совершенству, исти-не, красоте, добру. Российские ученые, характеризуятворчество как всеобъемлющее качество личности,как способ его бытия в мире, называют это неадап-тивностью, ответственным выбором свободы; погло-щенностью, увлеченностью своей деятельностью; пе-реживанием онтологического единства с миром.Творческое бытие – это собственное созидание цен-ностей своей жизни; это гибкое единство, последова-тельность, цельность и открытость в отношениях ссобой и другими; это жизнетворчество, духовное ме-ценатство; сопоставление себя с «живым образомдолжного пути». И философы, и культурологи, и пси-хологи утверждают, и мы с ними полностью соглас-ны, что творческое бытие требует мужества, «смело-сти быть», преодоления и жертвенности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Кречмер Э. Гениальные люди. СПб.: Гумманитарное агенство «Академический проект», 1999. 303 с. 2. Художественный тип человека. М., 1994. 229 с. 3. Лук А.Н. Мышление и творчество. М.: Политиздат, 1976. 144 с. 4. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. 368 с. 5. Дружинин В.Н. Психология общих способностей. СПб.: Издательство «Питер», 1999. 368 с. 6. Эфроимсон В.П. Гениальность и генетика. М.: Информационно издательское агентство «Русский мир», 1998. 544 с. 7. Мелик-Пашаев А.А. Мир художника. М.: Прогресс-традиция, 2000. 271 с. 8. Мэй Р. Мужество творить: Очерк психологии творчества. Львов: Инициатива; М.: ИОИ, 2001. 128 с. 9. Бердяев Н.А. Смысл творчества. – Интернет-публикация: http://e-k.viv.ru/cont/theseno1/1.html 10. Бердяев Н.А. Проблема человека (К построению христианской антропологии). – Интернет-публикация: http://e-k.viv.ru/cont/theseno1/1.html

11. Лосский Н.О. Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма. СПб., 1903. 12. Юнг К.Г. О становлении личности // Юнг К.Г. Бог и бессознательное. М.: Олимп, ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. 480 с. 13. Юнг К.Г. Конфликты детской души. М.: Канон, 1995. 334 с. 14. Ранк О. Миф о рождении героя. М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1997. 252 с. 15. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. М.: Смысл, 1999. 425 с. 16. Маслоу А. Мотивация и личность. СПб.: Евразия, 1999. 478 с. 17. Пономарев Я.А. Психология творчества // Тенденции развития психологической науки. М.: Наука, 1988. С. 21 – 25. 18. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. Российский открытый университет. М.: ТОО «Горбунок», 1992. 224 с. 19. Асмолов А.Г. Психология личности: Принципы общепсихологического анализа. М.: Смысл, ИЦ «Академия», 2002. 416 с. 20. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как проблематика творчества. Ростов: Изд-во Ростовск. ун-та, 1983. 176 с. 21. Богоявленская Д.Б. Субъект деятельности в проблематике творчества // Вопросы психологии. 1999. № 2. С. 35 – 41. 22. Бубер М. Два образа веры. М., 1995. 23. Варламова Е.П., Степанов С.Ю. Психология творческой уникальности. М.: Институт психологии РАН, 2002. 256 с. 24. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. 299 с. 25. Кабрин В.И. Транскоммуникация и личностное развитие: Психология коммуникативного развития человека как личности. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. 256 с.

26. Братусь Б.С. Психология личности. В 2-х т. Самара: Изд. дом «Бахрах», 1999. С. 385 – 456.

Статья представлена кафедрой связей с общественностью факультета психологии Томского государственного университета, поступила внаучную редакцию «Психология» 9 февраля 2005 г.