Download pdf - НИКТО. Олег БАБИНОВ. Стихи

Никто

1

Олег Бабинов

2

ISBN 978-9934-8556-1-0 © Олег Бабинов© Нильс Хальгерсон – обложка© Татьяна Громова – макет и оформление© Вадим Герман – послесловие© Евгений Орлов – литературная серия

НИКТОСборник стихотворений Олега Бабинова

Издатель:Издательство «АураИнфо»

(Санкт-Петербург)

Литературная серия «КНИЖНАЯ ПОЛКА ПОЭТА»Руководитель проекта:Евгений ОрловОбложка:Нильс ХальгерсонМакет и оформление:Татьяна ГромоваВ оформлении обложки использована картина Михаила Юдовского

Издательская серия «Книжная Полка Поэта» основана в 2014 году Международным литературным конкурсным порталом Stihi.lv. Поэтический сборник Олега Бабинова «Никто» продолжает серию «Книжная полка поэта». Книга издана в качестве Приза лауреату Международного лите-ратурного конкурса «4-й Открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2015» (портал stihi.lv) в номинации «По-эзия. XXI-й век».

Никто

3

ОлЕГ БАБИНОВ

НИКТОюНОшЕСКИЕ СТИХИ

И ПОэТИЧЕСКИЕ ПЕрЕВОды

Отличное имя, чтобы представиться Полифему.

Сергей Смирнов

5

Никто

Гомер был слеп, Бетховен глух,синематограф нем.А как зовётся мой недуг?Никтоизватьникем.

С утра приходит мой Никто,и он со мной весь день.На нём ни шляпы, ни пальто,и он ни свет, ни тень.

Никто мне в зеркало глядит,Никто ночей не спит.«Скажите, доктор, где болит?И чем грозит, и что сулитхронический никтит?»

И доктор чешет в бородетомографом своими говорит: «В Карагандени в мёртвой, ни в живой водениктит неизлечим.

Такой Вы, батенька, больной,такой Вы божежмой.Иди ты, батенька, домой,и тщетно руки мой».

Уйду и под Карагандой,под солнцем и лунойполью себя живой водойи мёртвою водой,


6

и там, под солнцем и луной,как нижнее бельё,на мне останется со мнойниктожество моё.

У зайцев капитан — Мазай,у прочих тварей — Ной,а ты себя творить дерзайпод солнцем и луной,

и как Венера из воды,Иона из кита,ты выйдешь из Караганды —никтожнее никта.

Когда к тебе приходит волк,стреляющий с двух рук,глазами — зырк, зубами — щёлк,никто тебе не друг.

«Ты сер, а я, приятель, сед.И мне никто не враг.Ты видишь цель, я вижу свет,а звать его — никак».

Гомер был слеп, Бетховен глух,Адам был бос и наг.Я свет, стреляющий с двух рук. А звать меня никак.

«Как будто упекли в тюрьму, но что тюрьма мне та —никто никтою никомув никту из-под никта!»

Никто

7

Арлекин в военное время

Арлекин возвращается в комнату на чердаке.Ему одинаково жалко гвельфов и гибеллинов.Он засыпает мгновенно,

растянувшись на тюфяке —ни рубахи в заплатах, ни панталон не скинув.

И снится ему, что он слуга двух господ —слева дал втык Император, а справа — Папа.И кровь из носа капает в реку По,сладкая и забористая, как граппа.

В сладкой крови тонут слуги и господа,конные рыцари, прочие христиане.Кровь заливает замки, нивы и города —здесь в ломбардии, здесь в Афгане,

здесь на Майдане.

Арлекин просыпается. В полусне ещё ищет любви

двух или трёх прекрасных венецианок.Но Папа и Цезарь хотят утопить в кровиего самого и любимых. Он сам — подранок.

Арлекин просыпается.шасть к окну — и не узнаёт родного Бергамо.На улицах снайперы.

штукатурка с потолка осыпается.Богородице, спаси меня, мамо!


8

Колыбельная

спи любимая спи совсем спи голышомна моём плече у вселенной в тебя влюблённойкариатиды спят а вон за той колоннойспят мертвецки пьяные персы и греки —

им всё нипочём

спят матадоры и спят всех мостов быкипод водой Атлантики спит до поры Атлантидаты сегодня держала весь день небо как кариатидаспи как точка которой нет

с другой стороны уставшей строки

в сонном огне еле слышно гудят поленьянегой и ленью гружённые спать ушли кораблиослабевают коленей переплетеньяветер колышет снов разросшихся ковыли

мы ведь рим с тобой Вечный Город и даже если нас победит Аттила

или какой Одоакр мы просто замрём но не на вечность — а так, на лихие века

и куда бы наша история ни покатилаты просто спи пока спи пока спи — пока

эти варвары не осядут на нашей земле не родят детей не заведут внуков

не построят вокруг наших терм свой собственный будапешт

не придумают свой алфавит из наших с тобою буквне научатся спать как мы — без шкур, без одежд

Никто

9

Estate*

Кровь чернокожих ягодвлили в бездонный купол.В горку, к оливковой рощегрузно пыхтит «фиат».Под честным тосканским солнцем,в краю базѝлик и руколыстановятся символы веры съедобными, как салат!

Здесь вертикален воздух,как пламя свечи бельканто — и в пламени догораетубеждений гроссбух. И забываешь как-тодаже верного Канта —Высокое Возрождениевыпирает из брюк.

И голова идёт кругомот этих местных названий —Сан-ПьЕро-а-что-там-такое,потёртый старческий лоск.Свобода сорных растенийи недорухнувших зданий.и человек плавится, становится — человоск.

Взять и с полуденным солнцем

* лето (ит.)


10

раствор тюрьмы и больницывыдавить через порыиз тюбика мозга на лоб...— Скажи мне, как поживаешь?— да знаешь, как на границедвух враждующих нацийпоживает окоп.

Что-то случилось с нами —внезапно, как опечатка,как чемпиону мираюниором объявленный мат.Под нами вскопала почвуигрушечная лопатка,что мы нашли у морянесколько дней назад.

Никто

11

Женщина с картины Марка Шагала

пришёл к капитану говорю ему кэп когда придём в Гамбург спиши ты меня на берегвесь век скитаться по волнам островам кабакам так же грустно как топить за грозненский

«Терек»как заимствовать рифмы у русских классиков мы ж норманны кэп и нас ждёт Валгаллано в Гамбурге говорю ждёт меня женщина

с картины Марка шагала

она умеет летать кэп летать говорю это круче чем бороздить

она умеет летать голой на крылышках легчайшего тюля

для неё светят луна и звёзды гораздо ярче чем для нас кэп она выходит в город груститьи снимать с неба закаты — она уносит их

в сумочке сшитой из кожи июля

такие дела кэп такие дела говорю старина такие дела

вот мы тянем снасти и ждём когда начнётся жизнь а жизни как не было так и неткэп мы ходили в индию духа и африку плоти но теперь я хочу летать в чём мать родилакак когда-то в далёком детстве было

цепляясь к хвостам комет


12

так что кэп говорю сэр когда придём в Гамбург спишите меня на берег

весь век служить на драккаре сэр так же скучно как весь день смотреть телик

эта наша Валгалла задолбала кэп хуже самого мыльного сериала

пришла пора научиться летать кэп как женщина с картины Марка шагала

Никто

13

Плеснули уайт-спиритом

На нас плеснули уайт-спиритом, мы сливаемся с серым холстом,

мы становимся еле заметными пятнами в зимнем пейзаже —

два клошара с бутылью гамэ на ветру под мостом,

затираем друг друга из памятей, меркнущих заживо.

Как две голые ветки соседних деревьев зимой,мы сплелись в нарисованном тушью

тактильном узоре.На нас плеснули уайт-спиритом,

нам забыли дорогу домой,нас, как тающий снег,

выжимают в голодное море.

Нам простили долги, исключили из книги живых,нас поставили буквами

Пушкину, данте, шекспиру,на нас плеснули уайт-спиритом,

бросили без позывных,да к кому нам взывать! —

мы тождествены целому миру,

и это Бог глядит из наших глазна мир где красота съедает нас.


14

Контрабандист

Пока подъяремный подельник — рабочий вол,как песню унылую, тянет тугую лямку,и ёлка, на цыпочки встав, напрягает стволи верхними ветками в небе копает ямку,

пока моё солнце слепит фонарями луж,а ветер командует сбросом тяжёлых капель,пока из супеси полуоживший ужзловещей верёвкой вползает на тёплый камень,

пока моей будущей бабочке жмёт скелет(так резвому слогу болезненно жмёт бумага),пока по ухабам тащится драндулет —предательски скрыпучая колымага,

пока летним утром мытарь забылся сном,пока ему снится любовница или мама,везу в мир живых, грошовым укрыв стихом,ворованный воздух горнего Мандельштама.

Никто

15

Лондонское

1

На террасе ночного бара на двенадцатом этаже люди в темно-синих костюмах и белых сорочках без галстуков пьют и кричат,жестикулируют, обсуждают Монголию, Украину.Ветрено. Справа воткнут The Gherkin, слева торчит The Shard.Я, пожалуй, развернусь. Потушу сигарету. Пусть ветер дует мне в спину.

Как на острове Врангеля птичий базар.размахивая крыльями в манжетах и запонках, они ищут, где приземлиться.Они решают судьбы незнакомых им стран.Аргентина, Гайана, Мексика, Греция...

небо, Иран.Я отвожу глаза.Я такая же птица.

Иншалла вам, решатели судеб за 200-кей паундов в год,

обременённых ипотекой, страховкой, северным ветром, больной альцгеймером

девяностолетней свекровьюили тёщей, которую рак всё никак не сгложет.Всех нас когда-нибудь кто-нибудь

или что-нибудь раз и навсегда взорвёт.И пусть оно зовётся не Хасибом Хусейном —

а, например, любовью,а норд-вест разметать останки поможет.


16

2

Они опять обсуждают судьбы Египта и Украины.В одной руке сигарета, в другой —

экстра драй мартини.Крылатые мы, но нелетающие — пингвины.Низкое небо почти уже падает нам на спины.

Как было сказано ранее, я такая же птица.Официантка родом из Вроцлава принесёт мне взрослого яда, чтоб отравиться.Она весьма привлекательная отроковица.Ей хочется в стаю. Она старается зацепиться.

Менеджмент, клиринг, лизинг и другие виды эротического массажа.

Ты же меня лю-биллинг, ты же умная женщина, Маша!

Твоё дупло нашли знатоки родного пейзажа.Камердинер Яша отведёт к нему за бутыль

дешёвого ассамбляжа.

эй, а мы отклоняемся от сюжета.В одной руке драй мартини, в другой — сигарета.Пингвин утирает лоб белым флагом манжета.эта песенка спета, мой друг, песенка спета.

Никто

17

Вы сегодня танцуете, мэм?

Я весь день работал и вот усталпревращать целлофан в джем,управлять мирами, растить кристалл.Вы сегодня танцуете, мэм?

Возвращал долги и писал роман,замещал больного царя,чистил клетку, полную обезьян(нет, нет, лишь образно говоря!)

Придаю себе удалой вид,чтоб ни дать ни взять Полифем ,но с глубоким голосом, как лу рид.Вы сегодня танцуете, мэм?

Почтальон носит сумку, как кенгуру.Капитан курит сизый дым.Не за тем я приехал в твою дыру,чтобы Вам танцевать с другим.

Не за тем летел, не за тем плутал,не за тем я полз, не за тем,чтобы там почтальон или капитан.Вы сегодня танцуете, мэм?

Вот прекрасная дикая дева стоитпосреди озорных подруги, как лист осиновый, тихо дрожит,вынося миллион мук.


18

Выходи из угла, из норы выходи,оближи на губах крем,чтобы пальцы к пальцам и грудь к груди.Вы сегодня танцуете, мэм?

И, как самый последний из могикан,в бездну падает жёлтый лист.А на нас с эстрады глядит музыкант —предположим, саксофонист —

остранённо, но нежно, как наш Творец.Но причём жёлтый лист? Но зачем?Он летит открывать потайной ларец.Вы сегодня танцуете, мэм?

Никто

1919

So far away so close

мы с тобой играем в пингпонгс двух берегов рекитебя зовут энн , меня Кинг-Конгмы неважные игроки

шарик шарахает об лёдот Мурманска до Норильска —недолёт перелёт недолёт перелёт —отскакивает в небосвод —так далеко так близко

энн вся светится изнутри(её играет Фэй рэй )Кинг-Конг тянет лапы, как Christmas tree(а реку играет рейн)

шарик шарахает об лёдот Гонолулу до Фриско —нас всех когда-нибудь что-то взорвёт —swing low sweet chariot —жизнь — это зона риска

как играем мы так играют джазтак мурлычат себе под носшарик земной облетает насso far away so close


20

шарик шарахает об лёдпораскрутив по-иномусюжет — и Кинг-Конга никто не убьёти в новом фильме он не вернёткрасотку энн старпому

мы играем в самих себя у реки —две мышки, пока спит Харон —стало так широко, что слова узки —но приходят со всех сторон

а шарик летит шарик летитто высоко, то низкоа на шарике ангел трубитк небу прибит и на нас глядитso far away so close

Никто

21

Моя подруга дождь... impressionisme

моя подруга дождьлегкокрылый, как стрижсама ты чуешь ложь,когда «горю» говоришь

ты не идёшь — паришь,взбивая пух прохладты в феврале — Париж,в ноябре — ленинград

поплачь ещё, поплачь,не проходи, постой,сними озябший плащ,останься на постой

ещё помой окнов сад, что уныл и сыр —а на столе винои хлеб, и нож, и сыр


22

По закону Ньютона

ах как жальмне никогда не сниласьпериодическая таблица элементовона Менделееву присниласьи тот её открыла мне яблоком проломили черепв доказательство закона Ньютонаэф равняется эмжеэф равняется эмже

но яблоко это не панацеяяблоко не панацеязимой,когда землясплошное белое пятно

ах как жальмы с вами разминулисья потерял ваш след, ведьмы и пророки!вы чудеса изобреталии заплетали в сетьа мне снегом залепило ресницычтобы лучше видеть звёзды в округевот вам яблоко, Ньютонвот вам яблоко, Ньютон!

Никто

23

но яблоко это не панацеяяблоко не панацеязимой,когда землясплошное белое пятно

а змеи влюблённых на дальнем кордонезапретными щедро кормили плодамии яблоки падали Еве в ладонии яблоки Ева дарила Адаму

Адама и Еву прогнали с кордонано змеи скользят по стволам и побегами яблоки-звёзды становятся снегоми падает снег по закону Ньютона


24

Ястихотворение

Пока из нас не сбродили вино, не сварили варенье —

а что ещё можно придумать из снятых ягод, не стоит жалеть о дикой лозе,

выросшей на руинах.Ангел в паху распахнул опахало смирения.Как же краток был зной. Как мы жаждали тягот.двадцать. Тридцать. Сорок. Тягот. да ну их нах.

Может быть, я не убийца, застрявший в стра-дательных стременах.Волк и овен мёртвыми рядом лягут.Я — не туша на вертеле.

Ястихотворение.

Никто

25

День отлетает без меня (Джон Стаммерс)

эти самолёты едва не царапают крыльямиокно моего кабинета. С верхнего этажавидно, как пятится до горизонта лондон —целый мир тяжёлых сердец.

Я застыл, ты в пути, я исходная точка на картетам, где Гринвич. В то время, как ты

поглощаешь долготы.Наш уговор прочитать прощальные письма ровнов два, когда ты уже будешь в полёте,сковывает, как драповое пальто.

Запечатанный конверт в нагрудном кармане. Пульсирует.


26

Открыл мне глаза (Леонард Коэн)

Б-г открыл мне глаза сегодняослабил ремни снапоказалкрохотные серёжки официанткии жалкие холмикиеё маленьких грудокпреумножил её силуэтв двойных зеркалахресторанаи подарил мне способностьвращаться и расслаиватьсяи раскрутил меня как веретеночтобы я смог втянутьи вобрать в себявсе проявления её красотыСпасибо Тебе, Повелитель Мира,за то, что Ты обратилась ко мне — Молодой Человек!

Никто

27

Юный Донэл (леди Огаста Грегори)

прошлой ночью мой пёс говорил о тебеи бекас говорил на болоте своёмодинокою птицей пролетал ты в лесуи не свить гнезда тебе без меня

а ведь ты обещал и не стыдно вратьчто будешь моим пригнав отару домойя звала тебя плакала триста разда нашла только блеющую овцу

а ведь ты обещал да под силу ль тебео серебряной мачте золотую ладьюдюжину ярмарочных городовбелокаменный терем на бреге морском

а ведь ты обещал да не в силах свершитьперчатки из кожи гадов морскихтуфли из кожи небесных птицшелка из далёких восточных стран

без тебя прихожу к колодцу своей тоскибез тебя говорю ему о тебебез янтарных прядей твоих мой другвижу Божий мир таким пустым без тебя

в воскресенье себя тебе отдалав воскресенье перед Седмицей Страстнойна чтении Христовых Страсейпылала страстью к тебе одному


28

ведь учила ж мать избегать тебяхоть сегодня хоть завтра да и в Светлый день,опоздала она с ученьем своим что за прок в замкé коль ограблен дом

как терновник сердце моё чернокак тот уголь что в горне у кузнеца,как подошва старого башмакабез тебя кромешна судьба моя

это ты украл у меня восходэто ты украл у меня закатвсё что было раньше и то украли украл всё то что будет потом.

это ты украл у меня лунуты и солнце теперь у меня укралбез тебя так страшно и я боюсьчто и Бога ты у меня украл!

Я хочу к тебе

я хочу к тебе как мотыль к лучуя хочу к тебе как больной к врачукак весло к воде как мушкет к плечукак четверг к среде я к тебе хочу

как пролог к концу как кирпич к стенекак словцо к словцу как король к странеизнутри — вовне наяву во сне.блудный сын — к отцу одиссей — к жене

Никто

29

как река в луга арестант в бегакак банкрот к деньгам эскимос к снегамкак тропа мягка а стопа легка!упаду к ногам приберу к рукам

я хочу тебя я хочу к тебе чтоб бедро к бедру чтоб губа к губекак похмельный смерд жбан вина чуть светкак голодный зверь что почуял след


30

Горечь любви (Уильям Батлер Йейтс)

Гам воробьёв на утренней заре,и свет луны и звёзд в канун зари,и листьев перекличка во дворескрывают вечный, горький крик земли.

Но ты пришла с печалью на губахи принесла всю горечь слёз людских,всю скорбь, что ты нашла в былых веках,всю грусть, весь тяжкий груз судов морских.

И вот уже войнушки воробьёв,свет белых звёзд, творожный лунный блики пение листвы со всех краёвдворане глушат вечный, горький крик.

Никто

31

Возмущение против любви (леди Огаста Грегори)

Три демона сердце гложут моё —я пуст, не владею — увы! — ничем.Первый демон — хворь, а второй — любовь,а третий демон — в кармане дыра.

Бедность взяла рубаху мою,мои башмаки и мои штаны.Болезнь забрала сноровку ума,силу рук и проворство ног.

любовь же оставила меня тлеть:я теперь уголёк, я — болотный торф,а она — как простуда, как кашель, как жар,прóклятей всех проклятий земли.

Беспросветной нищеты злейдемон по прозванью любовь.Если б и молодость смог вернуть —не целовался бы, не целовал.


32

Песнь молодого человека (Уильям Батлер Йейтс)

Я шепнул: «Я не слишком молод?»,а затем: «Я взрослый вполне».И подкинул монетку-грошик,чтоб узнать, не влюбиться ли мне.«Полюби, полюби, молодой человек,если дева мила и юна».Ах, мой грошик, коричневый грошик,меня в кудряшки вплела она.

Ох, любовь непростая штука.Не найти того мудреца,чтобы ведал все её тайны —он бы думал о ней без конца,пока звёзды не сгинут с небаи луну не проглотит тень.Ах, мой грошик, коричневый грошик!Всякий раз — в назначенный день.

Никто

33

А через тридцать лет — тебе сонет

Московская начальная веснато дождь нам задавала, то метели.Была ненаблюдаема луна,под ней мы целовались как умели,

приклеивались, таяли. Чернелипод нами лужи без краёв и дна.росла трава, где капала слюна.По мелочи мы ссорились в апреле.

Скрипел над нами университет,битловским ‘Yeeeh!’ сжимая звон Кобзона.Был май — начало дачного сезона.

Тюльпан преступно сорван был с газона.На праздники освобождался флэт.Потом оно само сошло на нет.


34

Контакт

Я предчувствую контакт —и дрожит вселенная.И подрагивает в тактчашека коленная.

Я почувствовал волну.Я качаю лодки.дам, пожалуй, слабину —выпью рюмку водки.

Каждый человек река.И в реке он тонет.Чья-то влажная рукаплещется в ладони.

Никто

35

Обнуление

обнуление обновлениетраектории распрямлениевсех рецепторов оживлениесердца бледного воскровавлениераз два три, разгон... приземление

ах ты ж рыжая бледнокожаяс огнедышащими глазищамиты с утра уже непогожаяи ревёшь густыми грозищами

напою голубыми гавайямибудешь мимо глядеть печальнаяк почве дом приколочен сваямипочва зыбкая почва песчаная

ах ты ж куколка в стенки бьющаясяне бывать тебе больше соннойвся трепещущая мятущаяся —станешь бабочкой заоконной

ты бери у меня на выборхоть любую страну, хоть все страны —станешь пёстрой китайской рыбойстанешь ветром в садах Тосканы

станешь солнцем над Гиндукушемстанешь прерий вольным мустангоми серебряных побрякушекстанешь медленным звоном над Гангом


36

безразмерной тайгой сибирскойбесконечной вознёй московскойесли хочешь — жаркой и близкойда пусть даже — холодной, скользкой

апельсинов севильских цедройи ливанского кедра кронойстанешь лёгкой, свободной, щедройстанешь бабочкой заоконной

и когда я тебя узнаю —как у Йейтса, любовь — зрачком,я тебя уже не поймаюни ладонью и ни сачком

Никто

37

Настанет время

Настанет время — мы разольём вино по бокалам.Чуть-чуть пригубим, запрём избушку,

уйдём на лыжах.Настанет время — мы разогнём подковы оскаломи рассмеёмся, освобождая несчастных мышек

лабораторных — белее снега, нежнее взгляда,светлее света за облаками, умнее книжек,таких заблудших, таких забредших куда не надо,немного горьких, таких усталых и мягких мышек.


38

Тем вечером ты плавала на спине

Тем вечером ты плавала на спинев звёздном небе, как в оркестровой яме.Я ходил по сцене, как Армстронг по луне.Прошлое отшелушивалось слоями.

Мне тогда показалось, что мы режем лук,выжимаем кровь из живого горла —перед зрителями, рассевшимися вокругпоглазеть на то, как у нас попёрло.

Зритель плыл в буфет и платил рублиза кусочки рыбы — белой и рыжей,зритель пил коньяк и хотел любви —такой же чистой и такой же бесстыжей.

Никто

39

Гуди играй наш клавесин

гуди играй наш клавесинкоторыйневоскресим как апельсинкоторый упал с той ветки где висимс тобой мы как два патрона из одной обоймы

как две тоски по одномукоторый нам всё устроит по умукоторый проникнет вглубь и за каймуи грани как два горшка из-под однойгерани

идёт навстречу дурачоккоторый ладонь сжимает в кулачокв котором хранит он памяти клочоки метки чтоб вешать бывшие плодына ветки


40

Под гитару в офицерском клубе

Всё пришло само — шарик ухнул в лузу.Ты раздета и ждёшь на зелёном сукне.Я ведь выживал, как робинзон Крузо —но за мной приплыли по нежной волне.

Как сказал старпом, собираться просто —оставляешь всё и идёшь вперёд.Но ведь это мною обжитый остров,мой печальный рай, мой счастливый гнёт.

На бильярдный стол опадают листья —все к твоим ногам, все к твоим, мадам!Мягко плещут волны кошачье-лисьи,табадабадам... табадабадам...

Никто

41

Считалочка

Винтер, винтер. Форест, форест.Ин зе мидл оф зе форест

стэйз иван сусанин.Из анекдота (и из братьев Стругацких)

Винтер, винтер. Форест, форест.Ин зе мидл оф зе форест —сами мы с усами,сами, сами, сами то есть!Нынче санитарный поездне пришлют за нами.

Точка, точка, запятая.Строчка первая, вторая.Песенка, считалка.рельсы, рельсы, шпалы, шпалы.Вышибалы. Выживалы.Прыгалка, скакалка.

Форест, винтер, рельсы, шпалы.Он ли едет обветшалый,старенький, болезный,бедный поезд санитарный,точковатый, запятарный?Не взлетит над бездной!

Палка, палка, огуречик.Вот и вышел человечек,а куда — не понял.Нам его немного жалко.Палка, палка, палка, палка,палка, палка, помер.


42

Невзрач

Смылся смысла тёртый калач,как настало рачье зимовье.Чу! ползёт плечистый тягачпо полям, где вызрел невзрач.раздаётся поступь слоновья.Клацает затворника клатч.Здравствуй, славный век неудач!

Облачённый в непоплечу,палачу перчу палачинкии себе под нос бормочу,бормочу себе бормочинки.

Никто

43

Сунул грека

Толкнём плечом тяжёлую фрамугуи поглядим в разбитое корытона нас бегущих по второму кругу,сующих руку в реку Гераклита.

Повыцвели разлапистые флаги.В карманах фиг, как у парфянцев злата.Хлебнув нектара из порожней фляги,мы принимаем клятву Герострата.


44

Секс (памяти юности)

бедный мой барабанбом бом бом-бом-бом бомливень и автобанбом бом бом-бом-бом бом

маленький кинозалчёрно-белый фильмборхес и кортасаркак умереть живым?

у нас тут по будням дождь,по выходным — дождьслово ей скажешь — ложьслово ей скажешь — дрожь

как умереть живымбедный мой барабанлетом поедем в крымвчера напились в храм

автостопом в крым — как на исповедь в храм,как восстание — секс.А завтра придётся сдаваться нам — вамс историей кпсс.

Никто

45

Девушка из Ипанемы. Middle age crisis

говорят не за горами время пожухлых листьеввглядись мол в себя

на предмет неизлечимых болячеквредных привычек и точек.

Ah, por que tudo e tao triste!время любить загорелых весёлых соплячек!

время застыть и глазеть как время проходит мимо

глядя поверх тебя как девушка из Ипанемымимо бессмертных Фрэнка Синатры

и Тома Жобимаулыбаясь кому-то застывшему

там где мы — не мы

там куда от болячек везут тебя исцелитьсякороль Артур и сестра его нежная рыжая феягде живут имена но затираются лицагде эвридика, любя,

не узнает при встрече Орфея

где вечная Ипанема и волейбол на пляжегде Орфей поёт

для вольных и голых жителей Авалонагде время любить загорелых весёлых соплячекгде смерть эталонна

где смерть это нежное голое лоно


46

Чао, Троя!

одна знакомая актриса представлялась мне алиса и зазывала на threesome

когда б она была елена то жила б одновременно с менелаем и парисом

да вот беда пошла на трою эллада глупою войною —

а ведь дело то благое чеканили б монету двоекогда алиса уезжала с ленинградского вокзала

я купил чебурекитеперь повсюду суши-бары

даже сало подают с клейким рисомно присмотришься порою — та же троя те же грекитот же чарли тот же луи дуют в маточные трубыдженис воет по-собачьи над могилою гекубыи в объятиях цирцеи навсикаи калипсо

полины лизымы оглядываясь видим

пробил час менять контактные линзыведь было время золотое что там

написано такое шишел мышел мене текелтак же дуют так же воют те же трое те же грекикто ныне вспомнит клуб «у лис'са»

ты обрела покой алисаих было двое даже троеза главным зданием МИСиСа

на пустыре над самой горькою рекоюи я вздыхаю отплывая забывая

наше время золотоеалисе очень жаль париса и немного менелая чао троя

Никто

47

г-споди б-же м-й б-дный п-чальный у-ставший

На Вершине Мира сидит Верховное Существо —то ли дед Пихто, то ли Конь-в-Пальто.до Него Никогда Не Было Ничего.После Него Наступит Никому-Ничто.

А под Вершиной собрались те,которые выдумали, Что Он Есть.Собрались те, что выдумали, Что И Они Есть Наяву.Собрались поспорить о том, Кого Следует Есть —то ли Мясо Баранов, то ли Пастбищную Траву.

Он скрыт от них Облаком Тончайшего Газа.Они боятся, что на Его Месте Могло бы Быть их Я.И от Великого Хана до Последнего КозопасаОни боятся, что по Профессии Он — Судья.

А Он не видит их сквозь Облачко Тончайшего Газа.Он не уверен, что знает, что они есть.И видит Коней-в-Пальто. И Цирк шапито.

И Последнего Козопаса.И бьёт в Барабан, по Которому Ему

кого и чего они будут есть.


48

И Он Говорит, Как Посохом да По Темени,Как Если Б Он Умел Говорить Сквозь Облако Тончайшего Газа:Вы Же Не различаете Здеся-Сейчаса

От Ваших ПространствавременейИ даже Не Отличаете Козопаса От Козопаса.

г-споди б-же м-й б-дный п-чальный у-ставшийна-с лю-бить, но не ставящий

нам эту любовь в винуи в пустоте из пустоты пустотой

нашу жизнь зачавшийты прекрати пустоты с пустотой войну

На Вершине Мира Сидит Усталое Существо.Сидит И С Нами любовью Мучается.Нет Виноватых И Правых — Нет Никого Из Тех, Кто Был до Него И Кто Будет После Него.Из Ничего Ничего Без Моей Помощи Не Получится.

И Когда Он Сделает Великое Ничто, И даст Копытом в Бубен деду Пихто,То Что,Что Мы Оставим После Себя, Кромепролитой в наших бессмысленных войнах крови?

Никто

49

Из неоконченных записок путешественника

Когда любовь по следу шла за намиАрсений Тарковский

1

Вынюхивая, как собака, след,таясь в кустах и прячась за углами,в ладони сжав за рукоять стилет,я крался, семенил и полз за вами.

Я ваших рыб желал топить в реке.Я ваших птиц за хвост кидал бы в пропасть.Тут главное — не лезвие в руке,а девственная, чистая жестокость.

Я вылетал, как камень, как стрела,как бы ты ртом за воздух ни хваталась,с той стороны зеркального стекла,где старость, и предсмертие, и слабость,

где в дряхлой наготе ни гор, ни вод —одна лишь плоть, текущая к забвенью,и горестно склонённый небосводнад влажной, увядающей сиренью.

2

Как невозможно больше быть тяжёлым!Как просто обитать и облетатьна бреющем, на ласточно-стрижёвомсвоих племён галдящих хабитат!


50

Как радостно быть годной в дело вещью —стежком по коже, узелком в серьге!Как грустно быть персоной человечьей —дорогой, притороченной к ноге!

любимая, что может быть коварнейи злее, чем слепое волшебствогорячей крови в крошечной каварнетрепещущего сердца моего!

3

день ото дня, сплавляясь по реке,я повторяю назубок пароли,чтоб не поплыть, совсем уж налегке,на самом главном паспортном контроле.

Мне говорили — там не то что б мост,а перегородила сплав плотина,и в пышном свете генеральских звёздс двух берегов летят два лимузина,

как два коня, взмывая на бегуповерх монастырей с чужим уставом —молодый конь на левом берегу,а конь седой на берегу на правом.

Я ткач. И это мною соткан дождь.Текут с небес эпические страсти.— Ты кто таковский и откель грядёшь?— Я дед Мазай. Я из Одессы. Здрасьте!

Никто

51

4

облако похоже на архипелагНовая Земляя всех люблю я машка обнимашкая пьяный пастух разбежалась моя отаралюбовь это та самая лишняя рюмашкагаишник вернёт овечек но скажет убери эту пакость с руляа это не сруль это чегевара

5

Наш русский язык велик. Он разбух во рту,застрял между губ и сочится слюной в окопы,откуда по очереди валятся в пустотубезносоглазоязыкие ватники и укропы.

6

Крохотно мне, крохотно!Маленькая жизнь таращитсяиз окошек некрополей —маленькая живая ящерица.

Маленькая. Героическая.Никем не уполномоченная.Худая, как героинщица.Полная, как мороженщица.


52

Леди Джейн

Малышка леди джейн, форева свит сикстин,не плачь по волосам, пустившим корни в травах!(нет, мы, конечно, не забудем не простим,но меж самих раскол на мёртвых и неправых)

Ты бродишь среди нас, неугомонный дух,пугая по ночам торжественных гвардейцев(а, что любовь и власть — одних природ недуг,известно со времён троянцев и ахейцев)

Бедняжка леди джейн! Совсем без головыне углядеть ворот, ведущих к вольной Темзе(ах, королева, ах — я болен, как и Вы;по шее — и топор; я болен ровно тем же!).

Никто

53

чапай-вуду

иногда я слышу тихие взмахи его крылаи тут хлопок и молния бьёт по седому дубуи прошивает пзрк иглатряпишную и наивную куклу вудуон всё пилит и рубит и строит и строит нам домон всё сыплет и сыплет под ноги опилкина поминках он шепчет что мы то ещё поживёмэтот шёпот как топот

из той самой рюмки горилкив каждой нашей войне

в каждой нашей нелепой войнеон летит как чапай

над тряпишными куклами вудуна линялом и ветхом но снова крылатом конезагоняя туда где уже не бывает оттудаи прошивает пзрк иглабрюхатый куклами самолёткукла политик пялится из котлаи верит что ещё поживётлетит однокрылыйпрошитый иглой чапайгосподи помилуйкуколок посчитай


54

Домодедово Blues

Б. Гребенщикову и другим поэтам русского рока

в домодедово так мало любви(Господи, прости!)вокруг леса; они кишат шурави(Господи, прости!)при каждом храме действует спа-на-крови(Господи, прости!)пора превращать это’О в eau de vie(Господи, прости!)

Седьмой Ангел вострубил над сосной(Господи, прости!)Седьмой, приём! Ответь, седьмой! Я — восьмой!(Господи, прости!)стиснутый пробкой, перевитый тесьмой(Господи, прости!)в гонке безногих побеждает хромой(Господи, прости!)

моя сим-карта потеряла сигнал(Господи, прости!)я отвернулся и закрылся канал(Господи, прости!)Голгофу срыли вместо неё Квиринал(Господи, прости!)Ты был рядом я тебя не признал(Господи, прости!)

Никто

55

здесь ловят рыбу на столь тугую блеснучто рыбы ходят плавниками по днуи я хотел бы зацепить хоть однуно так ослаб что видно не дотяну

рейс отменён, но не Тебя в том винить(Господи, прости!)Ты дал мне номер, да я и не думал звонить(Господи, прости!)Алло, Ариадна! Отгружай свою нить.(Господи, прости!)Yeah sure, бармен, я хочу повторить!(Господи, прости!)


56

Так грустно, что даже перебор

я одноногий мичман криворучкоотставленный с пиратского корветаза недостачу золотого ключикаи храп при исполнении балета

я криворукий кучер одноножкоуволенный за пьянку с космодроманастолько мёртв что даже неотложкана вызов мой чаи гоняет дома

я одинокий беспонтовый клоунпришёл шутить а шапито сгорелоя царь сизиф качу свой роллинг стоункак родиной порученное дело

безрукий но отчаянный шарманщиквзяв ручку в зубы и набычив шеювчерашних коз пушистый барабанщиксвой глупый вальс играю как умею

и вот стою кручу свою шарманкухозяйки снов порхают безразличновздымая поэтическую планкуно тая в кольцах дыма из шашлычной

Никто

57

Шансон частолетающего пассажира

я вдавлен в обивку скрипучего кресла мне жаль умирать молодымпростой пассажир обречённого рейса в сияю-щий ершалаимя брошу курить не вернусь в департамент уйду в монастырь и в балетпусть только господь мне возможность оста-вит коптить ещё несколько летнас душ шестьдесят или семьдесят даже вну-три рокового крестабыть может вон тот в бизнес-классе в дишда-ше зовётся мохаммед аттаты мага разлей и глотнём за обшивку за киль фюзеляж и шассиза собственный страх за чужую ошибку за краткий сюжет bbcтут всякая тварь имя господа славит а тех кто не славит порвётв надежде на то, что Он мягко посадит сгорев-ший дотла самолётя вдавлен в обивку скрипучего кресла


58

Подстреленный лётчик

(исполняется под шарманку инвалидом)

подстреленный лётчик ползёт потихоньку к своимползёт и ползёт и питается мышкой и белкойползёт и ползёт он в сияющий ершалаими плачет и плачет своею подбитой хотелкой

подстреленный лётчик не знает кратчайших путейползёт то вперёд то назад то таится в оврагеподстреленный лётчик он сделан из старых костейвся кожа сползла

но есть двести грамм крови во фляге

подстреленный лётчик боится горланящих толпподстреленный лётчик боится тихонь одиночекно встав в полный рост

он взовьётся как огненный столппод своды небес

где он был неподстреленный лётчик

Никто

59

Клошар

ещё чуть-чуть и не хватит воздуха для разлуки ещё чуть-чуть и развяжется новая мироваямысль все бабы суки уже лижет мне руки кладёт на колени голову тявкая и подвывая

я ждал что ты окажешься Хасибом Хусейном но не думал что я окажусь Хиросимойтак умоляю всем Тихоокеанским бассейном не будь всеуничтожающей и необратимой

с бутылью гамэ под мостом Александра Третьего принимаю своё ножевое в грудь

...

судмедэксперта вызовут осмотреть егона предмет сохранилось ли в жизни

живое хоть что-нибудь


60

Вон-тон

Зарплатная ведомость. Столько отдай вот этой,столько-то — вон тому, а львиную долю —

вон той.На простыне, их снами согретой,лепишь пельмешки и варишь

полночный вон-тон.

Мясорубка делает фарш. Остальное — пофиг.Она приготовит фарш даже из снеговика,и проще причины былых бессониц навек за-точить в past perfect,чем вымарать лишнее слово из черновика.

Никто

61

О музах

умечтай вымечтай её себезамечтай до потёртостей на её джинсахдо зацепки на свитередо веснушек до контактных линз

днём её зовут эвтерпа и онаприходит с бубном и флейтойи она улыбается

и она учит слышать музыкув скрипе небесных сфер по живому

и она сшивает своим волосомрваные раны ойкумены

а ночью её зовут эрато и онаприходит всегда с пустыми рукамис пустыми руками полными нежности

и ты снова слышишь как скрипит небокак судьба под любовниками

и твоё сердце болит всеми ранамирастерзанной ойкумены

а иногда они приходят обе это можетпроизойти в любое время сутокнеразличимые сёстры близняшки

и тогда небесные сферы схлопываютсяи звёзды становятся буквами

и падают падают падаютна потеху всем кто умеет читать


62

Ангел счастливой волны

О, ангел счастливой волны,нахлынувшей щучьим хотеньем!Придут, озираясь, слоныи пахнут горячим печеньем.

любовь, ты — куриный бульон,диван, кожура мандарина!Качнись надо мной, медальон!Поплачь обо мне, мандолина!

лет десять сопливой слезе —нет, даже пожалуй что девять.Подхватишь опять ОрЗи можно уроков не делать.

Ныряешь с разбега в волну,но толком не знаешь как плавать.И чешешь за ухом слону.И хочешь смеяться и плакать.

Никто

63

Про наше детство

Утро красит стены Гамельнаи райкома комсомола.За мостом большим и каменнымсердцем трепетным и пламеннымдети ****ят крысолова.

Опустели наши спаленки,недоеты наши каши.Ах, вы брежневки да сталинки!А когда был ленин маленький,мог убить за брата Сашу.

эти чубчики и пальчики,эти пяточки и попки,эти мальчики-чапайчики,эти девочки-всезнайчикини за что сгорели в топке.


64

Амымы

Амымы в поисках роднулексердца свирепают свои.Незримых разуму кривулеким не хватает до любви.

А за окном, как на погоне,мутна майорова звезда.Как звери дикие в загоне,наружу тычется низга.

Когда ж, кузнец, тебе наскучитоковы тяжкие ковать,печальный демон нас научитлимоны нищим продавать.

Никто

65

Сказки Андерсена. Поэтам

Однем словом, приняли гостя по-хорошемуПавел Бажов

однем словом, примут гостя по-хорошемусказки Андерсена держим под рукоюпокажи принцесса космосу горошинуи заправь ему по ойле по лукойе

исказители мерцатели кислителираздразнители бродительной собаки —мы гадаем, до чего мы приблизителии кого мы окликатели во мраке

свет струится всем, но каждому — по-своемуснег ложится под звенящий санный полозпо-хорошему, принцесса ты напой ему —потерявши хвост, он ищет голос

Рыбы

когда они видят стакан полупустымты закрываешь глаза и совсем не видишь стаканавслепую пьёшь — и закусываешь сырымогурцом солёного океана

ты видишь рыб захлестнувших крючок деснойты понимаешь как их потопили суднозапускаешь пальцы в стакан побороться с волнойи сделать последний глоток до боли трудно


66

Колобок

когда б вы знали по каким сусекамкакой метлою и каким скребкомсметён был ставший этим человеком,в каких углях он пёкся голяком

о мудрый и коварный крокодил,решающий задачу как добычу —не от таких я, брат мой, уходил!не о таких я по ночам захнычу

какие тени щерились из нишразверзнутого настежь ренессанса!каких химер на дне высоких крышон соблазнял, любил — и расставался!

он колобок он счастия не ищет,он до зари останется со мной —пока горячий уголь нежно свищетпод круглой и дымящейся спиной

Никто

67

Под солнцем

мы встретимся там где вязки тела как как мёдгде нет ни меня ни тебя ни меж нами границгде шляхте мозолей лапоть любви не жмётгде корни растут из распахнутых небу ресниц

где голые, разорванные на клочкиближних своих склеивали из клочкови целуются, даже не сняв очки,несмотря на посмертный подсчёт очков

я нелепый старый и злой койотволчьей воли взалкал — вэлкам повыть к волкамтам, где главное солнце волчицей поёт,а все остальные солнца — бэк-вокал


68

Икра

весною поэты скопом идут на нерести мечут икру в стиксоподобных рекахна вкус та икра выбивает с размаху челюстьна нос она крот и роет лаз в человеках

и вот человек приходит домой с работыдопустим в пятницу пьяный и очень бренныйи вдруг понимает что он крупнее субботыно гораздо мельче себя и своей вселенной

вокруг него жужжат города и весиа он лежит и все вещи собою мериткаждый миг у поэтов бог умре и воскреседаже если иные поэты в него не верят

Никто

69

Живущий во мне

душе осточертелаСплошная оболочкаАрсений Тарковский

Бог, живущий за дноммоего зрачка, в глубине,считает меня окноми жаждет скачка вовне.

Он томится в пещере,имя которой — я.Тесно в замкнутом теле,не достаёт бытия.

Бессмертному маломоих волос балдахина.Он просится в мир макро —Deus ex махина.

Бог, живущий во мне,глядит сквозь меня в окнои видит меня в окне,где Я и Вовне — одно.

И разбивает окно.


70

Моё личное Рождество

с днём рожденья мой друг мой отец мой судьяэто ты меня водишь в разведкув сияющее бытие из небытияи садишься петь песни на ветку

зимой — снегирём, а весной — соловьёма когда хоронил я папуэто ты шептал мне что смерть — подъёмкак в самолёт по трапу

это ты был снегом ветром солнцем травойкогда рождались мои Анна и даниили это ты тогда говорил со мнойкогда я с тобой не говорил

но сейчас ты младенец и ты сопишьсладко в своей колыбелии это единственный миг

когда ты не видишь малышкак я преклонил колени

Никто

71

Бывает, просыпаешься другим

Бывает, просыпаешься другим — так, как в момент прозренья алкоголик,когда бельё нательное пропил.И видишь, что всю жизнь копил на домик,а ключик взял и в речке утопил.

Бывает просыпаешься другим. Взгляд обретает глубину и резкость —ты снова на охоте, снова тигр.И понимаешь, что отныне честность —единственно достойная из игр.

И вроде мир такой же, как вчера — всё так же выйдет месяц из тумана,всё так же ветра спрашивает мать,в полдневный жар в долине дагестанавсё с той же раной предстоит лежать.

А ты уже не мышка, но — Мышар.Зубастый царь движенья и сноровки —проворней и хитрее мышеловки.Тяни свой сыр, хватай свой божий дар.


72

Ребро

Когда Господь изгнал меня из раяи сделал мыслящим подобием бобра,здесь были девочки — Тамара, роза, рая.Как оказалося, из моего ребра.

Есть сердце бедное, и пуля есть шальная,и шепчет Жанне что-то Визбор у костра,и ночи тёмные, и водка ледяная,и каша сытная из моего ребра.

Ах, операция такая полостная.Царица Савская выходит из шатра.И сорок лет вокруг диснея и Синая.И мир, устроенный из моего ребра.

Никто

73

Раскуклиться

раскуклиться бы, распутатьсябы, произойти б от рыси,расстегнуть бы все пуговицына камзоле голубой выси.

На тебе метка — костии череп, а ты распутицу месишь.Учись теперь меткости,чтоб прыг — и убить мессидж.

Под капельницей, понемногу,после драки в портучесать бы пушистое пузо Богу — как коту.


74

Жонглёры акробатами на батуте

Когда тебе мало часа в одной минуте,чтоб вывернуть наизнанку из-под полы,жонглёры акробатами на батутемахнут на тебя крылами курлы курлы.

Ах, жизнь коротка, но краткость — не повод сдаться.

На ярмарке ночь, и фокусник пьёт вино.Он тоже устал. Устал от цилиндров, зайцеви розовых баб, что пилѝ-не пилѝ — бревно.

К тем, кто не спит, приходит старик Банданыч.Гитара его — из пыльной печной золы.Он сядет на край. Споёт тебе нежно на ночь —курлы да курлы. Курлы да курлы.

Никто

75

Химеры

К небу взлетали на божьей коровке —пекарь прилёг отдохнуть.Нам не хватило любви и сноровки —самую малость, чуть-чуть.

Маленький мичман на лодке подводной — лет девяти-десяти —пишет признание Вере Холодной,хочет прижать и спасти.

Нам, отдохнувшим в предместьях Кемера,пекарем выставлен счёт:жаркий щелбан и холодная вера,крохотный наш недолёт.


76

Почерк

в справке о смерти причиною оной — прочеркродителя зрителя жителя съела тлясмотрителю над людьми остаётся почеркв данном конкретном случае — следователя

сейчас, когда известно, что я — сеть коммуникаций,

а пуповина — оптиковолоконный провод,есть многое в мире, о чём погрустить,

друг горацио,но жизнь только почерк, горацио, только повод

Никто

77

Аргентина

Аргентина манит неграВладимир Софроницкий

Ах, как Аргентина манила, манила негра!Как Мальчиша-Плохиша корзина печенья.Ведь это лишь с виду синьора ханжа и флегма,в любви же ревёт и ругается, как портенья.

Борцы за свободу не брились и гибли, гибли.За равенство и за братство не брились — гибли.Но кровь Микки Мауса

качает эмпайр Стейт Билдинг,а ромом единым Куба не станет libre.

Синьора, я узрел в тебе камарада —в твой шарабан влетела моя ручная Гренада.Искупаемся голыми. эта река — Колорадо.Она течёт из блокадного ленинграда.Бог даст, мы загинем сразу и оба, моя отрада,

моя зазноба!

Ах, ты не плачь, не плачь, не плачь по всем, Аргентина!

В бочку варенья не лей свои злые слёзы.Кибальчиш стал любовником главного буржуина,а Плохиш помре от зависти и цирроза.

Синьора! Я не свободен, да вот стараюсьшутить, как обескровленный Микки Маус,а сердце, как блюдце, катится, да всё не бьётся —и эта шутка смешнее «Фауста». Правда, Гётце?


78

Голос крови

Издалека стал слышен древний хортревожных духов — огненных и серных.То Голос Крови, точащий топордля отсеченья верных от неверных.

Ведь ты же одолён и погребён, поблекла Кровь, смирившись с долей вдовьей!Зачем же марширующих колоннты заново взыскуешь, Голос Крови?

Зачем из-под обугленной землииз гари и резинового смогаты в нас растишь сухие ковыли,щекочущие словом «перемога»?

Зачем колышешь наши провода,разносишь слухи и надежды теплишь?Зачем тревожишь наши городаи хутора волнуешь и колеблешь?

Зачем ты выжигаешь мне во лбумишень для огрызающейся пули?Куда ты скачешь на моём горбу —на бучу ль, на погром ли, на войну ли?

Зачем с каркаса мёртвого драконаты слизываешь прах, сдуваешь пыль?Зачем в моей руке твоя бутыльс горючей смесью имени наркома?

Никто

79

Речная прогулка по Волхову на Ильмень

шашлык и пиво. лето. Пристань.Нарядный пьяненький народ.А для господ и дам туристовпричален белый теплоход.

Недолго ждать — спешат поднятьсяна борт «Москва ван зироу ван»четыре шумных итальянца,семейство кислых англичан,

дружина принявших за ворот,завывших, как заупокой,бурлацкую свою про город,где Машу Славе трудно, ой!,

интеллигентная старуха,полупрозрачный финский teen,Татьяна, я и наш неслуха —упрямый семилетний сын.

Вот Пушкин, лёгок на помине —гундосит гид: абрек-набег.Пошли. По Волхову на Ильмень —эх, жаль, что не до самых грек.

.......

Василь Иваныч лебедев-Кумачбыл прав. да, утро нежным цветом красит.Москва, раз-два! Ты выпила ту мач:бескровна русь. Ступай же восвояси!


80

В какой бы край орду свою ни вёлИван/Василий — грозный, тёмный, третий,с Москвой грядут грабёж и произвол,разруха, нищета и лихолетье.

Сдираешь шкуры с добрых русских душ,сбираешь дань для роскоши и ****ства — и оставляешь нам медвежью глушь,Москва, взамен ремёсел и богатства.

Князья твои, душой черней чертей,кострами взвились — прямиком из ада.Ни жён ты не жалела, ни детей —не жди ж от русских витязей пощады!

душительница вольностей и прав!Приблудная ордынская шалава!У каждой из твоих змеиных главвозьмём по языку для переплава,

дольём слезы чистейшей серебраи олова чеканной русской речи —и заново с Николы у дворавесёлый звон нас позовёт на вече........

Наш сын скучал и шмыгал носом, но замер, встретив синь и ширь.А за покойным чистым плёсомоткрылся юрьев монастырь.

Волна пошла души стекольней.На нас, на всех — на мотыля,клевали церковь, колокольня,надежда, воля и земля.

Никто

81

Разливает дьявол по кружкам чай

разливает дьявол по кружкам чай,разливает по блюдцам мёд.Капля мёда выползла через крайи к столу по стеклу течёт.

— да, Адорно, Освенцим и ваш ГУлАГ,зло рогатое, мордор, хтонь...Но нельзя же всё время сжимать в кулакэту ласковую ладонь.

Ты погладь, погладь, полижи, щенок,бабий розовый бугорок!Чу! Смотри, как розовый мотылёк со цветка порхнул на цветок.

Не забудь про таверну поющих чаш!Что томишься, как неродной —столько добрых вин и опасных чач,хоть сейчас давай по одной...

разливает дьявол по кружкам чай,подбирает мёд ноготком.Говорит: «Выбирай, урод, выбираймежду совестью и цветком».


82

За шеломянем

Там за шеломянем, за Кѝрит-Унголом, за Харамѝбосые волки рыщут добычу по рыхлому снегу.О Милосердный Властитель,

спаси меня и сохрани!

дай безопасно добраться к заветному брегу.Праздник кругом —

молодого, как кровь, божоле.Кровь молодая ручьями стремится к Каяле.О Милосердный Властитель,

прости меня и пожалей!Выведя к пропасти,

дай мне пробраться краями.

Никто

83

Река Нежить

как на берегу реки нежитьвсё искал мужик кому б врезатьза свою несчастную юностьза свою бездарную зрелость

а на берегу реки несытьвсё искала мужика бабапричитала что сулил верностьда в хозяйстве не нашлось гроба

а на берегах реки неведьвсё скакал господь на кобыледеток звал своих адама и евувсё кричал им чтоб любили

любили


84

Юзерпик

эдак тихо пришла зима.С ней рифмуются куркума,шаурма, тюрьма и сума.эдак тихо схожу с ума.Можно Пушкину — мне нельзяпоженить ладью и ферзя,чтоб по клеткам, как шлюп, скользя,незаметные как ниндзя,по наитию без трударыб таскали бы из пруда?Наморозило за ночь льда.рыбы падают из гнезда.разве наш не могуч язык,где от твита до крика — клик?Потеряв в пруду юзерпик,ху эм Ай энд ту хум Ай спик?

Никто

85

Поручик

После Пушкина с лермонтовым любой поручиквам в россии срифмует про нежных ручек,пусть полк не Измайловский, не Преображенский,и даже если поручик — Киже или ржевский!

Ах, поручик, поручик! На плече бы ментик!Срифмует про ручек, свернёт в конвертик.ровно восемь строчек в них весь поручик.Заверни в платочек запасной ключик!

Господин поручик! Такой поручик!Мог бы и получше найти подружек.В воздухе чепчик, на полу лифчик.Ветер нашепчет смешной мотивчик.

Наш ад не обезвредить никаким антидотом.Мы прошли над доном, стали анекдотом.Мы ещё придём к вам, встанем с вами рядом,станем вашим ядом, бегающим взглядом.

лучик блеснул из тучек — маме письмо в конвертик.

Из-под фуражки чубчик. Вчерашний студентик.Маленький поэтик, из детской солдатик!Без тебя нам не светит, без тебя не катит.


86

Однажды я умер

однажды я умер из меня сделали мумию египтяненабили меня соломой и прахом

сметённым с Тахриря учусь ходить

шаркаю по небесной тверди лаптямидоктор Фрейд написала об этом заметку

для Wiener Kurier

ах мой ангел Фрейд какие прелестные крылья и глазки

хриплый смех Б-га как у крановщицы бугага бугага

сядь со мной рядом расскажи мне все свои сказкипосмотри какая бывает прощальная су до ро га

а мумия мучается мумия учитсявальсы в лаптях и бинты по всему телу

как будто обожженане пройдет и полгода — небесная твердь вспенится вспучится

мумия возвращается (осторожно — вооружена!)

так дай мне напиться цикуты честной настоялети меня на лопате, дорогая Баба Яга!это было... он обводит рукою пространство...

такое простоекрановщица Б-га рыдает у сломанного рычага

Никто

87

Рядовой Рахманинов

Не жалей ни меня, ни прочих нас —мы родом из века каменного,но, Господи, слава Тебе, что спас рядового рахманинова!

Мы пошьём войну на любой заказ —хоть тотальную, хоть приталенную,хоть со стразами, хоть без всяких страз,необъявленную, отравленную.

Санитар, санитар, не тяни, бросай —не того потащил ты раненого.Не спасай меня, но во мне спасайрядового рахманинова.


88

А. Вирус. Б. Любовь

Человек, бывает, носит в себе фразу,как носитель заразы носит в себе заразу,и, как только носитель сам в себе вырос,он преображается в вирус.

Так покупайте любовь в китайской столовке!разогревайте любовь в микроволновке!Потому что мы только то из себя представляем,что лелеем и разогреваем.

Никто

89

Гонобобель

Вчерашним днём, часу в десятомв костюме старом и помятомя стал расстрелянным солдатом,вздохнул, упал и был таков.Всё так же в роще пели птицы,журчал ручей, сверкали спицыи холостой майор полициистыдился запаха носков.

На площади Святого Маркаварила кофе кофеварка;казалось крохотно и жаркоторговцам, немцам, голубяммеж призраков великих дожейбыть только перьями и кожей;стекало талое мороже-ное на площадь по губам.

А что солдат? Ему не больно,его планида подневольна,его невеста пергидрольна —уже четырнадцать недельона беременна стихами,как океаны — моряками;и лебедой, и лопухамиона украсила постель.

расстрелянный — как шышел-мышел,воскрес, обтрёхался и вышелкуда-то вбок, назад и выше.Убили, но не до конца.


90

Меж призраков великих дожей,сверкая перьями и кожей,возник у Господа в прихожей,слегка похожий на Отца.

И океаны с моряками,и холостой майор с носками,заградкоманда с мертвяками,мы все стираемся из ви-да, да, стираемся из вида,да, да, стираемся из вида,и падает кариатидапод ношей мраморной любви.

Солдат ползёт — он мельче мышки,одни лопатки да лодыжки,он ищет у кариатижкив измятых складках точку джи.Надев мохнатый кандибобер,потомкам пишет унабомберкровишкой цвета «гонобобель»о жизни, сжатой не по лжи.

Отец, с Тобой мы — крепче стали!Нас расстреляли — мы повстали.Обидно только, что украли,угнали наш велосипед.Скрипели спицы, но сверкали.Потели птицы, но взлетали.Торговцы, немцы, трали-валимне все карманы обыскали,а смерти не было и нет.

Никто

91

Ночь на даче. Лёгкое и попсовое

Мы, бывало, тили-тили,а порой и трали-вали —воровали и платили,плавились, но воевали.

эх, солдатики удачи!Отвернулась наша форчун.режь салатики на даче.Плачь в стакан с горючим скотчем.

диоген вздыхает в бочке.Карфаген лежит в руинах.Всяк, ходивший по грибочки,знает толк в склонённых спинах.

То ли, обронив лукошко,жисть нас обыграла в прятки.То ль беременная кошкаспит на огуречной грядке.


92

Тауэрский мост

На Тауэрский мост вхожу, поджавши хвост.Так лезут на чердак, где бабушкина рухлядьнад бездною висит, как Тауэрский мост —куда её качнёшь, туда она и рухнет.

Как будто два ферзя на шахматной доске,с подливой ила съев окрестные фигуры,осталися одне на тонком волоске — две бабы, две сестры, две королевы-дуры.

Сгущённый океан, ужатый под корсет —начало всех калькутт, вирджиний и дерзаний!Я потерял билет на дарвинов ковчег,я вымер, как скелет музейный динозаврий!

Найдётся ль тот чердак (практически — чертог),где сложены слова в старинном, твёрдом виде,где скажешь «oh my God!» — и возникает Бог?Почтенный консультант

в седом шотландском твиде

с подкладкой из любви (потёртый крепдешин),с улыбкой на губах, уже шепнувших «sorry»,уходит по реке прочь от вершин, вершинтуда, где горизонт, где горизонт и море.

Никто

93

Осень крокодила

крокодилы в Кузьминских прудах умываются глиной —

значит дело к зиме дело швах и оркестр духовойпахнет скользкой от слёз

и кривой от ухмылок осинойи кропит на плечо

малосольной амурской волной

пробил час затеряться в толпе заблудившихся зодчих

и — надвинув на брови овальную шляпу-Москву —

с полусонным усердием тихих китайских рабочих

обрезать с черенков и в шафрановый красить листву

видно дело к зиме говорит просвещённый водила

и оркестр духовой обернётся балетом на льдуумоляю тебя не бросай своего крокодила —без тебя он замёрзнет

и сдохнет в остывшем пруду


94

А на моём пиру

А на моём пиру все фляги в гости к нам,все — в средний дребадан, все ангелы, все трубы.Желания твои читаем по губам —и кто дудит в сосцы, а кто — вдувает в губы.

Я для тебя растил сей трудный виноград.Я для тебя давил горящими ступнямисей вдохновенный сок, сей совершенный сад,укрытый во песках, укутанный камнями.

Что ж ангелы мои кусаются, как вши,трубят, скликая кур, как похотливый кочет,толкутся, как ерши, в илах моей души?Нашедшие меня — меня же и прикончат?

В нечищенной ночи, нашепченной на дненоябрьских проливных и беспросветных суток,завидев тень в окне, ты вспомнишь обо мне,и, вспомнив обо мне, заполнишь промежуток.

Пока ж мы на пиру — как дерево кору,я на себе твою наращиваю лайкруи, закусив шкиру, тебя к себе в норуна голову тяну, как мокрую фуфайку.

Никто

95

Насовсем. Маленькая поэма о любви

Т.С.

... дело не в струнной тяжёлой напевностимедных иценских волоси не в упрямой врождённой царевностигнева и смеха и слёз

дело не в ревности к смугленьким фрейлинам —кто тебя в мире белей!дело не в жалости к птичкам подстреленным —жертвам охоты моей

дело не в длинных, росою намоченныхтонких французских шелкахи не в бровях, недовольно наморщенных,не в осторожных шажках

дело в той книжке с твоими пометками —читана классе в шестом?... в лодке, укрытой дубовыми ветками,в двоечнике с шестом

* * *

милая, просто я вырос у этой реки —в сонных протоках легко чужаку заблудиться...на расстояньи сжавшей перо рукиможно увидеть Байрона, шелли, Китса

если глаза зажмурить, да посильней,можно открыть под ними любую книгу...можно увидеть, как тянет старик Орфейневодом к берегу мёртвую эвридику


96

* * *

я видел, милая моя,полтыщи замков —в краях тевтонского ворьяи праздных франков

я повидал в Святой Земле —на грани самой —могучий Крак де шевалье,Атлит упрямый

я видел замки победнейи побогаче,и замки пламенных речей,и замки плача

я видел замки изо льда,огня и ветра,из журавлиного гнезда,из рыка вепря

и твой, где птицы не поют,не хуже прочих —на кухне — ароматы блюдв подвалах — брют и пленных бьютза рвом — цветочек

теперь не видно божьей згии тьма беззвёзднабеги, любимая, беги —пока не поздно,

Никто

97

покуда ночь, и двор притих,и дремлет стража —бесшумно, на своих двоих,без экипажа

будь ты хоть мать с тремя детьми,хоть куртизанка,принцесса, прачка — чёрт возьми,беги из замка!

беги, покуда воздух свеж,дыханье жарко,и через луг дорогу срежь,напротив парка

во тьме — сестра моя сова,днём — брат мой соколтебе покажут путь сюда,к моим протокам

* * *

нынче ходит по кругу наполненный элем шлем —

значит, завтра мной обнаружится голова

и придёт помурлыкать пушистый, как кот, Насовсем —

«зелена на полях елисейских мурмурмурава»


98

почеши мне немытое сердце холодным копьём

гордой шее любезен кивок твоего топора

и забудь меня — певшего соловьёмна дорожку присядем,

любимая — и пора!

* * *

вот он — Путь! а, может, босиком?туфли скинь в туманность Андромеды,на алтарь Персеевой победы,к рыбам в пруд или на луг с Тельцом

босиком по Млечному Пути!твой шифон, твой газ в молочных брызгах,а мой старый фрак давно замызган(надо бы в химчистку отнести)

босиком по Млечному Пути!на ходу срывая фрак с шифоном,кошелькам, ключам, часам, айфонампрокричим последнее прости!

хладен Путь и колется, как снег,но смотри — та, что с косой, отсталаГончих Псов притормозила стаяхоть один да выигран забег

Никто

99

Серость

Свет привлекает попервости,да обжигает играючи.Вот пишешь сказки о серости —волчьей ли, козьей ли, заячьей

ли. этих — тысячи косныепо коридорам банальностидаже не пройдены — проспаныс картой летальной лояльности.

Не перелиться в аккордики,раз уж снаружи ты — родинка.лилечка просит о фордике.Маузер купит Володенька.


100

Скелет

Гарун бежал быстрее лани,качнув две лопасти свои,с протухшей фигою в карманевтираясь в горние слои.

Его пример другим наука —у них не дрогнет пистолет,у них есть лебедь, рак и щука,а у него в шкафу — скелет.

Он рос и вырос в Бирюлёво,где мглиста северная ночь,но вырос он из Гумилёва,из самых абиссинских почв.

Когда же стану умирать я,скелет сломает ветхий шкаф,и на кровать, как над тетрадью,взойдёт изысканный жираф.

Никто

101

Медведь

И мы едем, незнамо куда,Ах, куда-то, зачем-то мы едем...

Давид Самойлов

навешивая на ёлку,нанизывая на шампуры,в купе на верхнюю полкуподсаживая миры,

мы празднуем, жарим, едем,всё едем куда-то, нонебо большим медведембуро глядит в окно


102

Shoot!

Правда заполняет пустоты в ногаху танцующих на канатах —так море держится на моряках,космос на космонавтах.

Вытащишь цоевы огурцы —и джинсы мира разойдутся по швам.Но ты куришь цигарку, вдыхаешь ции доверяешь судьбу словам.

А коль ноги кривы, то и правда крива.На хрена космонавту шест?расходятся швы и подводят слова.И шуту остаётся жест.

Никто

103

В день, когда люди остались одни

В день, когда люди остались одни,в цирке хот-доги и сладкую вату брали в антракте. расселись.— Взгляни!Нет, не туда!

Погасили огни,кроме подкупольных. Там по канатушёл тот из тех, кто остались одни.

— Перья и пух, только перья и пух?Может, бутылку вчерашнего виски?Видео «Как отделяется духв миг, что за взмахом беспомощных рук»?Наших агентов недлинные списки?— Перья и пух, только перья и пух.


104

Адмирал

(Как говорится, дар случайный).Познавший толк в добрах и злахочнётся с биркой 'Made in China'на отрастающих крылах.

(Как утверждают, век не долог).«Его не будет бить конвой».Его довольный энтомологпроткнёт палаческой иглой.

(Нам дети скажут: «вы не в тренде»).Из субтропических широтего пришлют в бочонке бренди.А нас и водка не берёт.

Никто

105

Нихт шиссен

Когда-нибудь я стану большим как Илья Муромеци научусь говорить нет спасибо, спасибо нет,нихт шиссен, не мой это уровень,я больше, чем печь, больше, чем клетчатый плед,

шире оскала самодовольной причастности,вездеходней хрустящей корочки Колобка.Увы, скоротечная сука сучасностине разумеет взятого языка.

В узком зазоре между войной и мороком,друзья мои мыши, когда бы вы ширь прогрызли!Когда я вырасту, я стану врачом-некрологомнесостоявшейся жизни.


106

Дырявый пиджак атланта

кто с пёсьими, кто с птичьими головамикто в пиджаке, а кто в арестантской робе...сперва отчаянье прячется за словами,потом ограбит и бросит душу нагой в сугробе

вот некто пошёл служить в Минохоты зверем,хотел под пули, да вскоре загрызли волки —теперь скребётся под каждой дверью

в высокий тереми в тёплую плоть вожделеет вонзать нетворки

а другого некта сосватали в Минпехотыи не крысой штабной,

а сразу наследным принцем,но мело, мело, и его отметелили донкихоты,улыбающиеся встречным лицам

а у меня бескрайние снежные плечи,как у всех уроженцев сугробного гибломеста,кто поверил, что жизнь научит, а время лечит,пока не прочёл в газете про нож секвестра...

кто однажды примерил дырявый пиджак атланта,

тому небо — тяжёлое, не голубое...сперва отчаянье вводят как арестанта,потом оно откликается на имя любое

Никто

107

О душé

Американский биолог профессор ланцаутверждает, что люди, как черепаха в панцирь,одеты в перцепцию времени и пространства —в туннель, ведущий к конечной станции.

А на самом деле, душа моя, на самом делеэнергия в теле снимает номер в отеле.Машинист, доведя скрипучий состав до цели,завтра очнётся в другом туннеле.

Вот кто она во мне — голая и патлатаяпобирушка вокзальная, хиппи-гёл?У какого параллельного брата яэту цыганку невольно увёл?

А кто вот я во мне — чревовещатель?Слеватрещатель? Справапищатель?Снизукричатель? Вдверистучатель?Всамоесамоенебобренчатель?Сверху-прощатель? сверх-упрощатель?

И кто ты во мне, что когда-то была чувихой —грудью, ресниц колыханьем, собой —а стала у господа бога в ухе музыкой,шёпотом, криком, серьгой?


108

Голый ветер

Запирающий дверь, поднимающий взориз-под ноющих каменных век!Видишь, как незнакомый безбрежный просторнаплывает на берег, на брег?

Отпустивший себя, подошедший к Отцуна один захлебнувшийся миг,не тяни оробелые руки к лицу,не ищи под щекой воротник.

Голым ветром своим хлестанёт по щекам,и живое Его вороньёзагалдит: «Просыпайся платить по счетам, о любимое горе моё!»

Никто

109

Антрекот

...а в детстве я хотел быть дон-Кихотом,скучая на труде и на черченье.А стал окровавлéнным антрекотом.С историей, не стоящей прочтенья.

На гибель отправлял центурионовво имя торжествующего рима.А стал циничной мачехой центонов,что подтвердит Кудимова Марина.

Она сказала: «воздух здесь разрежен».Но револьвер по-прежнему заряжен.Я раньше был обласкан и изнежен.А нынче стал надёжен и отважен.

Во имя Фенимора, Вальтер Скотта,Сервантеса, дрюона и шекспирапо антрекоту шествуют пехотаи Книга Молодого Командира.


110

Моё оккьюпейшн

— А что ты везёшь в голове-чемодане,в мешочке у сердца, в паху?— С тех пор, как я прибыл в сей зал ожиданий,везу я судьбу и труху.

— А кто тебя встретит за гранью прорезной,за мной, за железной спиной?— Отец мой небесный, отец мой болезный,покойный майор отставной.

— до самой вершины скалистого кряжа,себя разлагая, дойдёшь?— Моё оккьюпейшн — надежда и кража.Надежда, и лажа, и ложь.

Никто

111

Привет из 1987-го

Щедрость чужого сада,как талер, проверь на зуб!Солнечный вкус виноградане отпускай с губ!

Счастье носи навыпуск.Не бойся громко свистеть.Мыльной бабочкой вырвисьиз горла свистульки в степь!

Ходи по кривым просёлкам,в дорожной одежде спи!Призванье голодным волкомпо следу рыщет в степи.


112

Свеча

Свеча горелаБ.Л.П.

Одна свеча избу лишь слабо освещалаА.С.П.

Я сижу на кухне. дымится чай.Как всегда, не хватило лета.В тишине шумит караван-сарай -разгружают тюки поэты.

«Полюби кота! Пожалей мыша!Пожелай отчизне победы!Хороша! шампанского! ГашишА!», —шебуршат шебарши-поэты, —

«— лобызать бомжа я пришла, свежа...— твой навеки, моя Чикита!..— в детстве пёк картоплю, кормил ужа...— а отчизна опять небрита...

— сотрясу основ... — слов беру из снов...»Тут же критик — водой по вилам:«... было б сносно без первой и пятой строф...без нелепого шестикрыла».

Слева мявкнет котик-авангардист,справа — мурзик-гробокопатель.Так же плавно, как падает жёлтый лист,где-то шляется наш читатель.

Никто

113

Наши перья и пятки — кумы королю —криво кружатся... вроде вальса... разгружайте, родные! Я вас люблю -я и сам шебаршой назвался!

Согревая кухни, горит свеча.Видит сны многоокий табор.One more time, Chiquita, go cha cha cha!А врача, шамана и палачамне пристроить ещё куда бы?


114

Ménagerie, меня жри!

Шерсть

Здесь живут звери — большие звери,средние звери ималые звери,звери, которым нравится жить в вольере,и звери, которым не нравится жить в вольере,и звери, которые на личном примередоказали, какие они звери,

звери, повисшие вниз головой на хвосте,и звери, обретшие старшего брата в хлысте,звери, которых убедили, что они — те,и звери, которых убедили, что они — не те,и звери — охотники до других зверей в темноте,

звери, чья шерсть даёт работу сукну,звери, рвущие когтем струну,звери, воющие на луну,и звери, устроившие войну.

И я просыпаюсь без чего-то шестьот того, что желаю кого-то съесть,и ветер клювом щекочет вставшую дыбом шерсть.

Никто

115

Трах тибидох!

Государь, расплети свои белые косы!Совиные крылья, ни пуха вам, ни пера!В наше окно залезли пиндосы.Но мы победим, выкинув труп Петра.В соседнем селе — штурм векового загса.На крыльце златом гаданье — кто нам не наш.В лесу раздаётся топор англосакса.Но мы победим, дотла спалив эрмитаж.

Звонили, звонили богу — да номер занят.Или вне зоны доступа бороду бреет бог.Нас не убьют, а понарошку ранят.И мы победим... Трах тибидох!


116

Не понимаю

Прибавляю, отнимаю,скоро стану убывать,но никак не понимаю,как мы смеем убивать.

Как вот тот, кто был младенцем,кто сопел, уча урок,душит банным полотенцем,нажимает на курок?

Вот жила-была принцесса,ей навстречу — серый волк.Сказки Битцевского леса.Составитель — Святополк.

Вот, командующий Градом,поражает брата брат —и командующий адомпоражающему рад.

Отрок Митя разбежится,поскользнется — и на нож.Чем нам Углич не столица?Чем тебе, моя царица,я, убийца, не пригож?

Пну обугленного берцем —так и надо грязным шмерцам.

Как вот тот, кто был младенцеми цеплялся за сосок...

Ах, Освенцим, мой Освенцим,ты не низок, не высок.

Никто

117

Три стихотворения о с...

— 1 —

АЛЁША ХОДИКОВПамяти А.Х. (1961-1989)

шагнул вперёд Алёша Ходикови четверть века обогнал.Сбежал из плена у наркотиков —непобеждённый генерал.

Он телу битому пристанищенашёл на узком пятачке(а точной рифмы к слову кладбищене сыщешь в русском языке).

Наполнив синие стаканчикиводой de vie «зелёной марки»,седые божьи одуванчики —стоим в прихожей коммуналки.

Торчат издёрганные нитки,зияют поротые швы,и фотоснимки, фотоснимкиглядят сквозь временно живых.

Стаканчик пластиковый с водкойему поставил я в уста.Тут он меня царапнул веткойрастущего над ним куста.

да, мир раскроен, мы — нарезка,как чёрный хлеб и сервелат.По струнам шкрябает стамеска.


118

А помнишь звон мечей и лат,вертеп-Арбат, Арбат-базар,где — начинающие нищие —скитались мы и Кортасар,джим, джэнис, Велимир и Ницше?

Мы шли под «бейбилайтмайфаер»посамураить кодлу правил...Но тот, кто обещал нас краемнад бездной провести, слукавил.

— 2 —

МИШКА

Когда-нибудь он разумрёт. Скорее бизобрела бессмертие наука!Сказал сосед — полковник Веремеев:«В стране полно Капиц и Челомеев».Он знает — он летал быстрее звука.

Пинали мяч на днях мы на коробке.«Гуляйте, пацаны, покуда лето», —сосед присел и выдал по «Коровке»,и мы гуляли до колючей проволоки,где на дежурстве боевом ракеты.

Когда-нибудь он заживёт обратно!У мамы Мишки я спросил: «Простите,зачем на лбу коричневые пятна?»(я что-то знал о гриппе, вероятно,но ничего не знал о менингите).

Никто

119

«Будь проклят!», — прохрипела та, что ближе ко

мне сгорбилась — старуха в длинном платье,как у колдуньи в нелюбимой книжке.И я ушёл домой, а ночью Мишкапришёл и зажил под моей кроватью.

Потом учил я «мглою небо кроет» —да мало ли чему учили в школе!Я научился жить, всему шутя.Сосед давно по небу ходит строем.И я привык, что Мишка ночью роети роет, отрывая слой за слоем,так глубоко, где мы полов не моем.И мгла моя заплачет, как дитя.И я стараюсь думать о футболе.

— 3 —

ЕЩЁ ОДНО СТИХОТВОРЕНИЕ О СМЕРТИ

Всё начинается с крокета,квинтета или пикника.Мы ждём, блеснёт ли сталь стилетаи не испортит ли букетаяд, влитый в рюмку коньяка,

но ничего не происходит,Клотильда варит к ленчу суп.И вдруг племянница находитв библиотеке дядин труп


120

с раненьем свежим огнестрельнымв обугленностях по краями с завещанием поддельным,несправедливым к сыновьям.

дай крови в первый раз пролиться —она польётся, как фонтан.Кому ещё в него свалиться,попасть в поставленный капкан?

Кем списку полниться — девицей,полковником, слугой? Сержан-там даже лучшей из полицийне разгадать: а есть ли план,

рандомно ль опадают листья;сие раздумие старо,как у самой Агаты Кристистары мисс Марпл и Пуаро.

И что такое, джентльмены,смерть? это жизнь наоборот?Урок она иль перемена,иль выход, леди, или вход?

Кто, насовсем захлопнув дверцы,разбил оконное стекло?В каких пропорциях у смертинамешаны добро и зло?

(Вот в строгих рамках детективагерой, лишающий людей

Никто

121

их первозданного актива, —и при наличии мотивасмягчающего — суть злодей,

except, хоть и большое «если»,когда решительную вестьв застрявшем «Ориент-экспрессе»приносит праведная месть).

Так передайте salt и pepper —суп мог бы быть и поострей.Ко праху прах и к пеплу пепел,а к семильону — сельдерей.

Один, другой... десятый тонетиз нас, из всех, из негритят.Убийца — лорд, садовник, конюх.На золотом крыльце сидят.


122

Гиперборея

Стихнет буря и медленно выпадет снегна суглинки, подзолы.И наступит опять восемнадцатый век —шлейфы, фижмы, камзолы.

О, мадам! Где-то здесь обитает эрмит —пожилой венецьянец,обожатель харит, отставной фаворит,записной вольтерьянец.

После кофию будут — потешный походна шотландских лошадках,разговоры, глинтвейн, рождество, Новый Год,фейерверки на святках,

и падение ниц кружевного платка,и поклонник в поклоне,и кормление птиц, и колючесть снежкав беззащитной ладони.

Будет Deus, женевец, месье часовщик,свято верящий в разум,на вечерний парад торжествующих книгзреть сияющим глазом.

Как легко флиртовать под присмотром небес,разделив эту верув вечный мир и спасение через прогресс,по аббату Сен-Пьеру!

Никто

123

Не сердитесь, мадам! — Я порхаю к трудам,чтоб к уходу осталисьразмышленья — как руки, воздетые к Вам —De natura totalis.*

Посмотрите светло на седые холмы!Наша Гиперборея —лишь любовь, лишь дыхание долгой зимы,лишь Амур да Психея.

*О природе всего (лат.)


124

Мышка

вот идёт счастливый человеки вокруг взирает без опаски,а за ним — несчастный человек(у него слезящиеся глазки),а за ними — голый человекдаже без набедренной повязки,а за ними — первый человекв старой гэдээровской коляске,а затем — последний человек,за повозкой, за последним хаски

Пушкина весёлого везут,Гоголя усталого везут,Мусоргского пьяного везут,боярыню Морозову везут,мамонтёнка юности везут,чтобы заморозить нас во льду.И к стене, приклеенной ко лбу.

Вот приходит младшая любовь,чтобы печь из человека пышку.Вот приходит средняя любовь,над повидлом вкручивая крышку.Вот приходит старшая любовь,превращая человека в мышку.

тихо тихо к сердцу и умуя тебя любимую прижму

Никто

125

Ослик

Пряди ты, прялочка, пряди,дай пряжи на продажу.Бреди, мой ослик, позади,тащи свою поклажу.Бреди, ушами не пряди — не то продам татарам.У них в Елабуге дождистрастей, memento — паром.

Гори, гори, моя звезда,мой спутник шалопутник!Читатель рифмы ждёт. Водапри замерзании всегдастремится к состоянью льда.Как птичка божия труда,не знает страха и стыдаотчаянный преступник.

Скачи, мой ослик, заводиконей бежать галопом.Учи, бессмертный Хуан-ди,меч прилагать к флип-флопам.Скачи, усталое, в грудикровь обращая в сажу.Пряди же, прялочка, пряди,дай пряжи на продажу.


126

Чиралы

Я приехал в Чиралы.Петухи поют курлы.С неба падают лимонына столы и в пиалы.

расчехляю все чехлы,разрубаю все узлы,распеваю долалаи,как Полад Бюльбюль-оглы.

Муэдзин кричит: «Алло!Все на сдачу ГТО!Вот спасение — на сдачу».А я не слышу ничаво.

А Бог зовёт: «Алло, алло!».Голос — битое стекло.Мне подумалось, что люди — пассажиры НлО.

Никто

127

Корень

В наши Малые давнищион приходит по ночам —будто ищет, ищет, ищет,ищет корень всех начал,

ищет у завода хлораи, не ведая стыда,на дыбенко, у забора,где ударники труда,

ищет там, где комсомольцырубят бога топором,ищет там, где богомольцытопят дьявола багром,

где, согласно карте, мелко,а на деле глубоко,где живёт на пятом Веркаиз шалмана «рококо»,(где струятся мёд и млеков мокрый сон вдовы Клико),

где картофель и где тополь,огород и окорот,где гудит «гудбай, Петрополь!»философский пароход,где всё тот же, только в профиль,на часах суровый год —


128

будто здесь зарыты трубы,что связуют рай и ад,и текут по трубам судьбыто вперёд, а то назад,

будто здесь навоз не чёрен,не мокра в реке вода,будто мы тот самый корень,без него тот самый корень,сами этот чёртов кореньне копали никогда.

Никто

129

Человечево

Человечево плотевоунижать его, пороть егонаказать его, наколоть егона булавку английскую —близкого, склизкого

Человечево плечевоподпереть ему нечегопокалечь его, изувечь егокак медведицу — на рогатинувсё одно пропадать ему

Человечево горевополюбил топор головырубить полюбил —пошёл порубилглагола принёс горнего

Человечево платьевоприоденется — не узнать егоа узнаешь — погладь егопод нарядами — кожицаон размножится

Человечево духовоза столом он — и друг егоа над ними Бог и муха Егото не муха Его — то ухо Егорадуетсятревожится


130

Человечево встречево...между ними кава и печиво...та, что вечностью отмеченная, —так доверчиво недоверчива,но в руце Его — речь егочеловечево-калеченая.

Никто

131

Стежок

Мне подарили на челнедубинку и мешоки право сделать на рунеединственный стежок.

К себе подтягивая нить,откусывая связь,хочу судьбу переменить,себя посторонясь.

Хочу зашить овраг небес,заштопать их носок —но почему-то в тёмный лесопять ведёт стежок.

«Какой ты швец!» — смеются чтеци на дуде игрец,которым голоса протезковал глухой кузнец.

Струится из дыры в носкекудрявый господини пишет ветром на песке:«Ты — царь Живиодин!»

легка бикфордова кишка.Пинкфлойдова стенав стране дубинки и мешкане так чтоб и сплошна.

Мой утлый челн среди стремниннайдёт к руну струю.Я — бедный царь Живиодин,и я немножко шью.


132

Почитай мне Пушкина перед сном

почитай мне Пушкина перед сном —что-нибудь про няню и про котапожалей, что бьётся добро со злом —да не добивается никогда

положи ладонь на больной високобещай любить на краю земли —там, где наши жизни ушли в песок,прошепчи мне спи и скомандуй пли

Никто

133

Изящное «Никто» Олега Бабинова

Есть немало способов сделать поэтический сборник «мертвой», нечитаемой книгой. Для таких целей хорошо использовать убийственный инстру-мент, называемый «Предисловие». Достаточно объявить автора живым классиком или хотя бы наследником классиков, провести пару-тройку параллелей, перечислить, перемежая пафосом, несколько фактов биографии (или посетовать на отсутствие таких данных в силу немыслимой скромности гения), и поверивший в это читатель честно уснет над вторым или третьим текстом. А если автор предисловия начнет щеголять фило-логической заумью, так читатель и вовсе до сти-хов не доберется.

Книга Олега Бабинова счастливо избежала этой участи.

Во-первых, предисловия у книги – нет!Во-вторых, с присущим автору изяществом он

объявил стихотворения сборника юношескими, и, чтобы наверняка не обозвали «мэтром», назвал сборник «Никто».

Максимализм молодости или одиссеева осто-рожность?

В любом случае как-то неловко объявлять сти-хи, которые сам автор называет «юношескими», вершиной жанра. Есть, правда, переводы: Китс, Йейтс, другие поэты, но они органично смотрятся среди стихов сборника, да и какие это классики? Так, молодежь… Что, Китса нет? Странно… Но возьмем за основу, что автор – юноша, себя он только ищет, не делится опытом, не учит ни любви, ни мудрости,


134

ни отношению к жизни, а любит, мучается, стра-дает и путешествует по жизни в поисках чувств и впечатлений. Не гуру, одним словом. Если среди стихов встретиться «нечто» – будет радость; если попа-дется то, что «не зацепит», – так ничего страш-ного, автор-то не сед… И стихи – полны энергии, задора, некоторые из них – очень даже спорные стихи. И, кстати, очень интересные: молодости присуща способность видеть неожиданное, и к экспериментам тянет, да…

Например, во многих стихах Олега встречают-ся иностранные слова. И не те, что у каждого на слуху. Нет, он называет текст «Estate», автору веришь, снисходительно внимаешь инверсиям, и вдруг узнаешь, что название – перевод с итальян-ского, текст про лето, а вовсе не эстетство постмодернизма… Судорожно перечитываешь и ясно видишь: да, про лето… Про лето?!

Кажется, человек, попавший в пещеру Поли-фема, уже кое-что повидал в жизни. Откуда ж он взялся такой? Где его корни? «Где, где… в Караган-де», – отвечает сам автор первым же текстом. А раз текст первый, то, очевидно, программный. А раз программный, то какой-то несерьезный. Все в кучу намешал, и Кутузова, как его описывал Иван Крылов, и мафиозное семейство Аморе, стреляю-щее с двух рук, и блаженных калек – Гомера с Бетхо-веном… Давно пора усвоить: «кто был никем, тот станет всем». Без труда, без усилий, без того, чтобы создавать собственное неповторимое «я», ежедневно выдавливая из себя «никого», безликого увечного раба, который надеется на сказку.

Никто

135

А еще «Никто» – это военная хитрость, псев-доним, «Алекс-Юстасу»; а ещё – это синоним словосочетания «как все». Никто – это некто без прозвания, вот помотает этого «никто» по морям, получит он отмеренное число приключений, и станет Одиссеем, и обретет имя. Что же, с этой точки зрения текст правильно расположен. Впереди у автора, сразу вслед за этим стихотво-рением, – испытания и приключения.

Присоединимся к Олегу в его «Одиссее». И, за-мечу сразу – нелегкое это занятие, ничуть не легче, чем быть одним из спутников Лаэртида. Те гибли в морской пучине, в пасти циклопа, превращались в свиней и просто терялись в тумане; здесь, в се-годняшнем путешествии, чтобы не отстать, нам придется приложить немалые усилия и фантазию, отключить критичность и после колебаний по-верить рассказчику. Впрочем, стихи Бабинова не монолог – диалог; не точка зрения автора, а раз-нообразие его и ваших мнений. Прибавьте к этому «плавающую реальность», постоянную смену места действия и правил игры… Вам не страшно?

Вот Арлекин (то ли персонаж, то ли актер), играющий в театре масок... А, быть может, он – тот самый бергамец, слуга двух господ? Уже иной образ, другой взгляд. У автора «шаткая по-литическая платформа»: герою одинаково жалко и гвельфов, и гибеллинов; и вот поэтическая копия, заимствуя черты оригинала, переносится сквозь временное пространство, огребая затрещины со всех сторон – как и четыре столетия назад, ведь нет особой разницы, где и когда заснул герой – просыпается-то он от канонады сегодняшнего дня.


136

Вам не кажутся образы, созданные Олегом Баби-новым привычными, близкими? «Переплетенье коле-ней», «гудение поленьев», буквы алфавита ушедших народов, присвоенные автором и превращенные им в буквы современной нам русской азбуки? Но Вам, навер-ное, близки и знакомы чувства мужчины к женщине? О, автор в этом совершенно несовременном чувстве сродни романтикам: его возлюбленная – образ, идея, которая позволяет воспарить. Которая заставля-ет напрячь силы и созидать. Та, рядом с которой стыдно растрачивать жизнь на грабежи и игру за грозненский «Терек»… Что наша жизнь? Не только походы «в индию духа и африку плоти», но и полет, полет… рядом с любимой женщиной. «Да только в Портленд воротиться Нам не придется никогда» (с). В Портленд, в Гамбург, на Итаку ... Это – уже другая история, следующая сказка Шахерезады…

Что показательно, Олег в своем путешествии частенько перенимает обычаи и говор того места и времени, где очутился, вживаясь в роль своего персонажа. Сегодня – викинг, завтра – контра-бандист, на «скрыпучей» колымаге везущий в мир живых «ворованный воздух горнего Мандель-штама»… Но вот – взмах волшебной тросточки и – смена эпохи, смена костюма (но не привычек), и лондонский денди (финансист, пингвин) обсуждает с себе подобными нелетающими птицами на своей птичьей фене «менеджмент, клиринг, лизинг и другие виды эротического массажа». То, что для нас, читателей – игра, маскарад, для лирического героя – способ выживания, мимикрия. Но герой «подстраивается» под эпоху и обстоятельства изящно: «это же просто другой человек» (с).

Никто

137

Ольга Чернорицкая очень точно и тонко заме-тила, что основа постмодернизма – в объедине-нии и соединений всех стилей, эпох и направлений, и каждое – как родное. А если не стиль, но герой – вез-де свой, везде родной? На этом этапе происходит смешение автора и его персонажа, и тем самым – обретение имени и образа. Герой развивается, меняется от стихотворения к стихотворению, от одного жизненного проекта к другому, новому. Кажется, что все одновременно: пространство и время не имеют никакого значения. «Подстре-ленный летчик», стоит ему доползти до своих, подняться, становится «неподстреленным лет-чиком», взмывает в небеса…

Раз уж мы упомянули небеса, значит, пришла очередь поговорить о Боге. Вообще, как мне ка-жется, поэт интересен не тем, что он поэт, а своим отношением к себе, другим людям, женщине и Богу. Отношение Олега к Создателю деликат-ное: докучать мелочами, жалобами и просьбами к тому, у кого таких просителей – миллиарды, явно не стоит… И взваливать на плечи Вседержателя ответственность за свой выбор поэт тоже не собирается, для него Бог – это все, что внутри и все, что вовне. И мир не только то, что «под рукой Создателя», но – часть Создателя... Справедливо и обратное: Бог – часть мира.

«Бог, живущий за дноммоего зрачка, в глубине,считает меня окноми жаждет скачка вовне».Вселенная, которая вокруг героя, создана для

героя и из него:


138

«И мир, устроенный из моего ребра»Что же получается? Человек – и творение, и

соавтор? Изучить человека, понять человека – значит, понять Бога? Авторская ли это мысль, или стихами навеяло, уже не разобрать, но поэт просит:

«Санитар, санитар, не тяни, бросай –не того потащил ты раненого.Не спасай меня, но во мне спасайрядового Рахманинова».Спасти в человеке Творца… Спасти в человеке

мир, вселенную.Кажется, автор занимается этим с большим

удовольствием: спасая своего героя, он меняет за-коны физические, шалит со временем и – времена-ми – сам превращается во что-то невообразимое, делает это весело и задорно, как будто у него в запасе – вечность.

«умоляю тебя не бросай своего крокодила –без тебя он замёрзнет и сдохнет в остывшем

пруду»И это – через несколько стихотворений после

«Рядового Рахманинова»? Смело, я бы сказал, по-юношески смело.

Юные стихи, если будет позволено так вы-сказаться, характерны не тем, что в них автор разговаривает с Богом, думает о вечном, о самом интимном – о своих отношениях с Создателем. Юные стихи полны ощущением собственного всемогущества и радостного веселья от самого этого факта, осознанием того, что дорога про-должается, и впереди еще много интересного.

Никто

139

«вот он – Путь! а, может, босиком?туфли скинь в туманность Андромеды,на алтарь Персеевой победы,к Рыбам в пруд или на луг с Тельцом»Хотите присоединиться к Олегу в этом путе-

шествии? Дерзайте! Только учтите: ваш спутник очень разный, очень изменчивый. В каком образе он будет скрашивать рассказами дорогу, предста-вить страшно… Но весело. Не скучно.

И если вдруг в конце путешествия вы наткне-тесь на портрет солидного мужчины в очках и шляпе (ну да, на задней стороне обложки данного сборника, например) – так это только одна из масок, один из образов, одно из имен. «Никто» - это не пустота, это жизнь и приключение. Это лицо, которое не затвердело в серьезности, не стало гипсовым слепком, мраморным изваянием. Никто – это герой, который еще не дошел до кон-ца пути и не приобрел посмертного имени. И, как говориться, дай Бог!

Давайте читать стихи.Они, а не послесловие, в этой книге – самое

интересное…Вадим Герман


140

Содержание

Никто............................................................................5Арлекин в военное время..........................................7Колыбельная...............................................................8Estate............................................................................9Женщина с картины Марка шагала........................11Плеснули уайт-спиритом..........................................13Контрабандист..........................................................14лондонское................................................................15Вы сегодня танцуете, мэм?......................................17So far away so close...................................................19Моя подруга дождь... impressionisme....................21По закону Ньютона...................................................22Ястихотворение........................................................24день отлетает без меня (джон Стаммерс).............25Открыл мне глаза (леонард Коэн)..........................26юный донэл (леди Огаста Грегори)........................27Я хочу к тебе.............................................................28Горечь любви (Уильям Батлер Йейтс).....................30Возмущение против любви (леди Огаста Грегори)....31Песнь молодого человека (Уильям Батлер Йейтс)...32А через тридцать лет — тебе сонет.........................33Контакт......................................................................34Обнуление.................................................................35Настанет время.........................................................37Тем вечером ты плавала на спине..........................38Гуди играй наш клавесин.........................................39Под гитару в офицерском клубе..............................40Считалочка................................................................41

Никто

141

Невзрач.......................................................................42Сунул грека................................................................43Секс (памяти юности)...............................................44девушка из Ипанемы. Middle age crisis..................45Чао, Троя!..................................................................46г-споди б-же м-й б-дный п-чальный у-ставший.....47Из неоконченных записок путешественника.........49леди джейн..............................................................52чапай-вуду.................................................................53домодедово Blues ....................................................54Так грустно, что даже перебор................................56шансон частолетающего пассажира.......................57Подстреленный лётчик............................................58Клошар......................................................................59Вон-тон......................................................................60О музах......................................................................61Ангел счастливой волны...........................................62Про наше детство.....................................................63Амымы......................................................................64Сказки Андерсена. Поэтам......................................65рыбы..........................................................................65Колобок.....................................................................66Под солнцем.............................................................67Икра...........................................................................68Живущий во мне.......................................................69Моё личное рождество............................................70Бывает, просыпаешься другим................................71ребро.........................................................................72раскуклиться.............................................................73Жонглёры акробатами на батуте.............................74Химеры......................................................................75Почерк.......................................................................76


142

Аргентина..................................................................77Голос крови................................................................78речная прогулка по Волхову на Ильмень................79разливает дьявол по кружкам чай..........................81За шеломянем...........................................................82река Нежить..............................................................83юзерпик.....................................................................84Поручик......................................................................85Однажды я умер........................................................86рядовой рахманинов.................................................87А. Вирус. Б. любовь..................................................88Гонобобель................................................................89Ночь на даче. лёгкое и попсовое............................91Тауэрский мост..........................................................92Осень крокодила......................................................93А на моём пиру.........................................................94Насовсем. Маленькая поэма о любви ....................95«милая, просто я вырос у этой реки...»................95«я видел, милая моя...»...........................................96«нынче ходит по кругу...».........................................97«вот он — Путь! а, может, босиком...»....................98Серость....................................................................99Скелет.......................................................................100Медведь...................................................................101Shoot!.......................................................................102В день, когда люди остались одни........................103Адмирал..................................................................104Нихт шиссен............................................................105дырявый пиджак атланта......................................106О душé.....................................................................107Голый ветер.............................................................108Антрекот ..................................................................109

Никто

143

Моё оккьюпейшн...................................................110Привет из 1987-го...................................................111Свеча........................................................................112Ménagerie, меня жри!.............................................114Три стихотворения о с Алеша Ходиков......................................................117 Мишка....................................................................118 Еще одно стихотворение о смерти......................119Гиперборея..............................................................122Мышка.....................................................................124Ослик.......................................................................125Чиралы.....................................................................126Корень.....................................................................127Человечево.............................................................129Стежок.....................................................................131Почитай мне Пушкина перед сном.......................132Вадим Герман. Изящное «Никто»

Олега Бабинова.......................133

В литературной серии «Книжная Полка Поэта» в 2015 году изданы поэтические сборники:

Михаил ДЫНКИН. «Мы умерли сто лет тому вперед»

Александр ГАБРИЭЛЬ. «По прозванью человеки»

Сева ГУРЕВИЧ. «Дневниковые записи»

Александр СПАРБЕР. «Трава-вода»

Владимир ГУТКОВСКИЙ. «Жизнь рассчитана с запасом»

Александр КУЛИКОВ. «Соловей-ключ»