¹ 10 (215)

31 октября 2015 года 7

СЛОВО РЕДАКТОРУВыпуск подготовлен при спонсорской поддержке СХПК Комбината

Дмитрий ЕРМАКОВ.

12 октября исполнилось бы 70 лет выдающемуся русско-му поэту, уроженцу Вологодского района Сергею Валенти-новичу Чухину. Его любят и помнят все истинные ценители поэзии, русского слова…

Любезный читатель,

здравствуй.

Реклама

* * *Ах как ласточки реяли в выси!Нежным сеном тянуло с полей.И слетались вечерние мыслиНа огонь сигаретки моей.Шли подводы деревнею грузно,За подводами шли мужики.Нам для горести

многое нужно,А для счастья совсем пустяки:Только б ласточек в выси,Да этуВечереющую благодать,Да ещё докурить сигарету,И заснуть…И проснуться опять.

* * *Свалянные травы под ногами,Наверху темнеют облака.Небо пахнет первыми снегами,Можно говорить наверняка.По округе холоднее стало.Оттого и хрипнут петухи,И давно не собирают стадоВыборные наши пастухи.Наши реки вдруг захолонули,Только в избах держится тепло,Только утки тихо повернулиС правого на левое крыло…

* * *Благословенны дни покоя.Милы, безоблачны, близкиИ эти лодки на приколе,И всплески мягкие реки.

Вода, пронизанная светом(Она теплей под вечера),Рыбак, пришедший за советом, -Полны привета и добра.

И ветер, облетая сушу,Незримо, но навернякаВ людей свою вдыхает душу,Как в дерева. Как в облака.

* * *Колокольчики, ромашки,

дикий клевер луговой -Всё скосили, просушили

и поставили в стога.У кузнечика хромого

с треугольною ногойНе шумит над головою

разноцветная тайга.Подкосили наше лето,

ах, под самый корешок,Покатилось красно солнышко,

позолотило рожь…Что, кузнечик, что ты плачешь? Плачем лета не вернёшь.Посажу тебя, пожалуй,

не в карман, а в коробок,Поживи на тёплой печке,

духом яблок подыши.Тихой радостью осенней

запасаться надо впрок,Свежим сеном и листвою

устилая дно души.Тучи толстые нахлынут,

и когда посыплет снег,И когда не остановишь

Исследователи творчества Василия Бело-ва, библиотекари, журналисты, просто чита-тели из всех уголков Вологодской области, а также из Москвы, Санкт-Петербурга, Ар-хангельска, Пскова в течение двух дней вы-ступали с докладами, рассказывали о сво-ем опыте изучения беловского творческо-го наследия.

В рамках Всероссийских чтений состоялось и открытие музея-квартиры Василия Белова.

Ещё одним значимым событием в рамках чтений стал творческий вечер Заслуженного артиста России, президента фестиваля «Зо-лотой витязь» Николая Бурляева.

Николай Петрович вручил «Золотого витя-зя» за прошлый год поэтессе Ольге Фокиной (приз приняла её дочь Инга), рассказал о сво-ём творческом пути, о знакомстве и дружбе с

Василием Беловым. Затем был показан фильм Николая Бурляева «Всё впереди» по роману Василия Белова.

И вновь убеждаешься в пророческом даре Василия Ивановича, а вслед за ним и режис-сера фильма. Последняя сцена романа и один из последних эпизодов фильма: на мосту в са-мом центре Москвы, на фоне «Белого дома» стоят два русских человека - Медведев и Ива-нов. И говорят друг другу: «Я тебе морду на-бью!» - «И я тебе морду набью!». А в это вре-мя Миша Бриш увозит Любу Медведеву в Из-раиль… Всё предсказали - и 91-й и 93-й, ког-да мы в своём вечном раздрае не смогли дать отпор врагу… Но всё впереди! Не только наши беды, но и победы!

Россия, Вологда, Белов!..Дмитрий ЕРМАКОВ.

Сергей ЧУХИН

«Áëàãîñëîâåííû äíè ïîêîÿ…»

Белов, Вологда, Россия - всё впереди!

Вторые Всероссийские Беловские чтения «Белов. Вологда. Россия» проходили в Во-логде 21-23 октября. В эти дни в Вологду приехали крупные русские писатели и лите-ратуроведы: Владимир Крупин, Станислав Куняев, Сергей Небольсин и многие другие.

ни на чём усталых глаз,Ты напомнишь мне, кузнечик,

мой зелёный человечек,Тишь, луга, ржаное поле…

Это будет в самый раз.Поплотней прикроем двери,

да растопим нашу печь,И погреемся немного

у весёлого огня.Ах, кузнечик, я не в силах

это лето уберечь,Как товарищ по несчастью

понимаешь ты меня!

* * *Пускай со мной душа моя умрёт,Пусть без неё наступит

время года,

Пусть без неё воды круговоротПродолжит неуёмная природа.Пускай со мной

душа моя умрёт,В другое тело не перелетая,Другой душе не принося забот,Пускай со мной душа моя умрёт,Невечная, спокойная, простая.

Не надо мне заоблачных высот,Где пустота сознанье убивает.Пускай со мной душа моя умрёт,Но только раньше

пусть не умирает.

(Материалы, посвященные С. В. Чухину,

читайте на 8 стр.).

Октябрь столь насыщен литера-турными датами и событиями, что как ни старайся - обо всех не напи-шешь. Ну, я хотя бы упомяну здесь то, что особенно интересно и, наде-юсь, не только мне.

3 октября - 120-летие Сергея Есе-нина. Всего-то тридцать лет пожил, скоро уж сто лет будет, как нет его с нами, а всё помнится, любится, поётся. Эх, Серёжа, Серёжа, золо-тая голова…

12 октября - 70 лет со дня рож-дения Сергея Чухина. И в этот же день, только на девять лет раньше родился прекрасный писатель Ва-силий Елесин.

16 октября в Соколе отмечалось 60-летие литературного объе-динения «Сокол» при газете «Со-кольская правда». Представляете - 60 лет подряд люди собирают-ся при редакции районной газеты и обсуждают стихи и прозу друг друга. И кто обсуждал-то! Вот не-которые имена: Александр Су-шинов, Алфей Шабанов, Нико-лай Рачков, Николай Фокин, Алек-сандр Швецов, Лидия Теплова (день рождения которой был 7 октября)…

С 21 по 23 октября - в Вологде проходили «Беловские чтения», ставшие уже традиционными.

22 октября - 145 лет Ивану Бу-нину.

22 октября - день рождения Нико-лая Клюева (1884 - 1937).

23 октября - день рождения Васи-лия Белова. И в этот же день родил-ся прекрасный русский поэт (дай Бог ему здоровья) и ныне живущий и работающий в Никольске, Васи-лий Мишенёв.

Вот сколько замечательных ли-тературных дат и событий (а ведь ещё что-то и забыл наверняка!)

Дело, конечно, не в датах, сво-их поэтов и писателей мы должны помнить всегда. Потому что они, действительно, наши, родные… А дата - лишь повод ещё раз взять да и прочитать хорошую книгу, хо-рошие стихи, как вот эти, напри-мер…

Василий МИШЕНЁВ

ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Осенние листья. Как грустноШумят на прощанье они!И в сердце рождается чувство,Что это - последние дни!

Смотрю на летящие листья,Как будто уже не дожитьДо вешнего птичьего свиста,До летнего солнца во ржи!..

Доживём, до-рогой Василий М и х а й л о в и ч , обязательно до-живём!

Правда, лю-безный чита-тель?..

8 31 октября 2015 года

Леонид ВЕРЕСОВ

Леонид ПАТРАЛОВ

ТРИПТИХ ПОЭТУ

1. После них, после нас…Если голос наш вызрел,Если дума крепка,То прорвётся, как выстрел,Сквозь рутину строка.

Это вовсе не малость - Пересилить себя,Чтобы слово сказалось - Ненавидя, любя.

Всё поддельное - тиной,Забытьём зарастёт.Золотой серединой Пусть преспешник идёт.

Славословие в Лету Канет раньше творца.А поэту, поэту - Правдой жить до конца!

Жить, рискуя при этомСесть на хлеб и на квас.Но оценят поэтов - После них, после нас…

2. Акростих поэтуСтынут северные пожни.Ельник сумрачно молчит.Рыболов с ведром порожнимГулко движется в ночи.Едет в лодке на разливы,Юный чувствуя рассвет,Человек почти счастливый,

«Òâîé çàäóøåâíûé ðóññêèé ñâåò…»

И в череде тревожных летЕщё не раз поможет людямТвой задушевный русский свет.

Все мелкие грехи, прорухиВ стихах сгорят в конце концов.В поэзии есть имя - Чухин,Как сам Есенин, как Рубцов…

Василий МИШЕНЁВ

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЧУХИНА

1Опять я бросился: - Серёжа! - За кем-то в сумерках вослед.Была походка так похожа,В очках, без шляпы, тех же лет…

Во мгле прохожий оглянулся,И взгляд его как будто смяк,Он посмотрел, не улыбнулся:- Ошибся, видимо, земляк!..

2Его душаНе знала суеты,

Она жилаВстревоженною птицей,И оттогоМне тихой ночью снитсяТак часто онСошедшим с высоты!..

3Твои следыДождём вчерашним смыты,И у бедыУсталый, скорбный лик…Возьму цветы,Уйду к могильным плитам,Чтоб там сдержатьОтчаяния крик!..

Александр ШВЕЦОВ

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЧУХИНА

Мне сегодня не спать,Перечитывать книги твои,И опять и опятьПеречитывать давние письма…Не мешай мне, пожалуйста,

матушка,Дверь затвори,Много летНа свидание с нимТоропился.Полежи на диванеНе стой надо мной.Посижу, помолчу,Погляжу на последнее фото.… Только ветер гудел,Да ещё за спинойНа диване скрипучемВорочался кто-то.

Удивительный поэт.Холодок бодрит на зорьке.И мечтается пока.Но удача, как ни горько,Уплыла от рыбака…

3. Задушевный светБез времени

и без возвратаУшёл и ты, как вдруг ушлиДругие славные ребята - Певцы родной

своей земли.

Поэт есенинского круга,У вас у всех

судьба одна:Вблизи - закручена,

как вьюга,Вдали -

пронзительно ясна…

Покуда жизнь являла милость

И для любви, и для труда,Душа настолько

раскалилась,Что после светит -

как звезда.

И мы тебя не позабудем,

В 1991 году в одном из номеров газеты «Сокольская правда» поэт Александр Швецов опубликовал со своим предисловием письма Сергея Чухина. Отрывки некоторых писем из их обширной переписки… Давно уже нет в живых и прекрасного русского поэта Александра Швецова. Остались письма. В районном краеведческом музее в Кубенском, в архиве Сергея Чухина есть подлинники писем Швецова к Чухину.

Верю, что кто-то найдёт и опубликует все их письма друг другу - как урок дружбы, урок высокой любви к поэзии и слову.

Д. Е.

«Спасибо тебеза привет и дружбу»

А. С. ШвецовА. С. Швецов

Помнится, какой переполох в гор-коме КПСС вызвали две строчки С. В. Чухина на пригласительном биле-те к выставке художника М. Браги-на в декабре 86-го года: эпиграф - и какой-то Чухин вдруг?! Понятно, что не Ленин и не даже совсем известный Евтушенко.

Но прошло всего пять лет, и тот же Евтушенко, не спросив на то согла-сия, конечно же, горкомовских ра-ботников, включает имя Чухина в ан-тологию мировой лирики…

О Сергее Валентиновиче можно го-ворить и говорить: и о его стихах, ко-торые ещё придут к читателю, и о тро-гательной дружбе с Н. Рубцовым…

Сегодня, в день памяти поэта,… предлагаю вашему вниманию… его живой по сути голос - выборку из адресованных мне писем…

Александр Швецов.

10 января 1982 г.«…У нас вчера в Доме политпроса

был годовой отчет, приезжали москви-чи - Боков, Бобров, Толя Брагин и Ре-брова. Куда им до наших ребят! Развле-кают публику! Бобров на гитаре, а Боков на балалайке. Неужели и нам придет-ся учиться на каком-нибудь корнет-а-пистоне?..»

23 января 1982 г.«…От письма твоего повеяло таким

оптимизмом и жизнью, что просто «уто-ли мои печали». А печалиться пока что есть о чем. Пока жена ездила на похоро-ны мужа своей сестры, я с горя отметил-ся в известном заведении. Жди теперь звонков в обком, в Союз и всего неиз-бежного, связанного с этим.

Вышел сигнал книги - тоже не пора-довал. Мало того, что стихи все в под-бор даны, так и выходные данные чуть ли не на первую страницу обложки.

Но всё это пустяки, переживется, пе-ремелется. Самое плохое пока - не пи-шется, а ведь в ноябре-декабре писал чуть ли не по стихотворению в день».

цию мучил вопрос, почему мой меньший брат живет хуже меня, то ныне ее зани-мают финские гарнитуры, собирание, а не чтение книг и т. п.? А ведь они воспи-тывают новое поколение, ох-ох, ох…».

16 сентября 1983 г.«…Прости, долго не писал - все лето

пробыл в деревне, а теперь времени хоть отбавляй - лежу в больнице: дав-ление 220 - 110. Месяц, конечно, про-загараю.

С большим интересом прочел твой «Завет». Книга по сути очень нужная и верная, но писал ты ее явно не для пе-чати. Я в больнице лежу с В. И. Беловым и (прости) дал ему прочесть твою руко-пись. Его мнение, в основном, совпада-ет с моим (…)».

18 января 1985 г.«…Сейчас начал собирать книгу, но

знаешь, какой я раздолбай - ни рукопи-сей, ни даже записных книжек, а память стала подводить. Около шестидесяти новых стихов я отпечатал на машинке по памяти, кое-что по публикациям в «ВК» и «Севере». Не могу вспомнить те стихи, что вышли в альманахе, который ты мне высылал и который я, конечно, подарил кому-то. Будь добр, перепиши эти стихи и пошли мне. Очень обяжешь!..»

9 февраля 1985 г.«…Спасибо тебе за привет и друж-

бу. К середине жизни они очень дороги. Извини, письмо мое будет сумбурным. Перевозил приятеля на новую кварти-ру - и, конечно, «сломалось дышло у та-рантаса моего». Стихи, что ты посылал мне, очень пригодились. Некоторые чи-тал, как новые, и понял - а я-то дурак. Одно утешает - кроме меня круглее ду-раки есть (…).

Сам не знаю, когда в Сокол выберусь. Хотелось бы. Но я, Саша, разрываюсь на два дома. Зима нынче, сам видишь, ка-кая. Надо в деревню ездить, мать отка-пывать от сугробов, каждую неделю, дня на два - а тут и свои дела…».

2 октября 1982 г.«…Теперь редактором «ВК» Володя

Кудрявцев. Он пришел со студии теле-видения, сам пишет стихи и, на первый взгляд, парень неплохой. Ездил я с Ба-гровым в Тарногу, Нюксеницу и Тотьму, конечно, вояж тяжелый. Миша Брагин еще занят памятником в Высокове и в Вологде не появляется. Получил пись-мо от Васи Мишенева (…).

Вот и все новости Вологды. Следую-щей должен стать твой прием в Союз. Готовишься?»

2 декабря 1982 г.«…У меня сейчас состояние какой-то

повышенной раздраженности. Недово-лен в первую очередь собой. Но и белый свет тоже порой не жалую. Стихи писать с таким настроением трудно, да у меня такой принцип: не пишется - не пиши. Меня сейчас занимает такая тема: 20 с лишним миллионов человек на войне перебиты. Причем лучших. И не потому ли, если раньше русскую интеллиген-

С. В. Чухина на-зывают продолжа-телем рубцовских традиций в поэзии. Рубцов ценил Чухи-на и написал пре-дисловие к его пер-вой книжечке «Гор-ница». А после путе-шествия по Волго-Балту Сергей Чухин поселился в посёлке Липин Бор на Белом озере, который ему очень приглянулся. Работал на местном радио и в газете «Волна», очень много печатался. По его просьбе Николай Рубцов присылал в га-зету стихи. Публикации поэта в этой газете не очень широ-ко известны. И ссылок на них почти нет.

Бывал Рубцов у родственников Сергея Чухина в деревне Дмитриевское близ Новленского и в селе Погорелове. О по-гореловском старом парке написаны известные стихи Нико-лая Рубцова «Зелёные цветы», «В старом парке», «Купавы».

Приведу два автографа Рубцова, написанные С. Чухину. На книге «Звезда полей» и на книге «Сосен шум». «Дорого-му Сергею Чухину, давнему другу 29.08.1967 года. Рубцов», «Дорогому, родному поэту и другу. 16.10.1970 г. Рубцов».

Последнее слово о поэте опубликовано Сергеем Чухиным в Грязовецкой газете «Сельская правда» в январе 1971 года.

Это совершенно неизвестный некролог Рубцова, подпи-санный только одним Чухиным. Это сильно! Личное слово прощания с другом, видимо, понимая, кем был этот друг в русской литературе. Здесь же даётся и первая посмертная подборка стихов Рубцова. Тех стихов, которые Сергей Чухин любил и ценил у Николая Рубцова как-то по-особенному... Сколько душевных сил потребовалось Сергею, чтобы на-печатать тот рубцовский некролог - один он знает. Никто из друзей Рубцова не сделал для поэта ничего подобного. Это уникальный неизвестный документ дружбы и памяти.

А вот ещё одно письмо из архива Н. А. Старичковой, хранящееся в архиве ВОКГ, ф. 28, оп. 1., д. 4, л. 6., которое невозможно не привести:

«Дорогая Неля!Право, кто мог предположить, что дело обернётся та-

ким образом!К заявлению для (людности) я прибавил и Мелкова. Отне-

си его, пожалуйста, я ведь не знаю и адреса, куда послать.С поминок я уехал быстро, так как боялся за жену. И точ-

но! Приехал - а через час, ночью уже, родилась у меня дочь Елена. Так вот в пятницу и Колю оплакивал, и дочь обмы-вал. Тоже чуть не рехнулся.

Сообщай мне, как дело пойдёт, пиши.Всегда твой Серёжа Чухин.Сейчас уехать отсюда даже на день не могу, дочке не

здоровится.Привет Анастасии Александровне».Заявление, упомянутое в письме - это заявление в суд, за-

щищающее честь и достоинство Николая Рубцова. Осталь-ное - понятно из текста.

А вот ещё один мистический штрих. В архиве Сергея Чухи-на сохранилось приглашение в город Ленинград на научную конференцию в честь пятидесятилетия со дня рождения по-эта Николая Рубцова на 18 февраля 1986 года. Но 16 октя-бря 1985 года С. Чухин трагически погиб в городе Вологде.

Они были очень близки друг другу при жизни, остаются такими и сейчас.

Близкие поэты

931 октября 2015 года

Николай АЛЕШИНЦЕВ

Андрей ПОПОВ

В КРАЮ ЮВ краю, где я ревную и люблю,Где коротаю свой железный век,По-коми речку называет «Ю»Таежный житель, добрый человек.

И душу неспокойную мою,Которая привычно видит снег,Утешит вдруг лесное слово «Ю»,Что произносит добрый человек.

Что слово мне? Переводимый знак -На речку я невольно посмотрю,Потом на город - сколько железяк!

Всё понимаю, а живу не так,Как добрый человек тайги, рыбак,Который говорит, как дышит - «Ю»…

* * *Огнем реклам своих гордится,А также улиц и дорог -Горит в огне греха столица…А кто поджёг?!

Горят сердца, горят палатыИ даже небо над Москвой.Но кто пожаров Геростраты?!Да мы с тобой…

У Ярославского вокзалаПриезжим с северной земли,Огня в душе нам не хватало - И подожгли.

* * *Господи, это Россия!

Разве суров и дик Благовест пасхальный,

церковнославянский язык?

Сказка кончается скоро, водка, но не зима,

Горе бывает злосчастьем, луковым, от ума.

Гуляют медведи по улицам - словно бомжи,

Жить привыкают в подъездах. Жить не хотят по лжи.

Господи, Ты это знаешь! Знаешь, они ни зги

В русских равнинах не могут видеть, Твои враги.

Мысли их нетерпеливы, в мудрых глазах темно…

Господи, дай им увидеть то, что Тобой дано!

С нами пусть сварят каши и с нами хлебнут кисель,

Только не дразнят медведей, не дразнят даже гусей.

Сказка кончается скоро, водка, но не война.

Господи, дай понять им, что это Твоя страна!

ОТПУСК В ДОНЕЦКЕМой друг поехал в Донецк - К тестю поехал на лето. А там огонь и свинец, Снаряды там и ракеты.

Ранен, но не в плену.

«К теплу стремимся, словно птицы,

Не улетевшие на юг…»

Вот и пришло время, когда нам придётся шагнуть от щедрого зо-лота сентябрьских костров в холод-ную непредсказуемость октября, где, как известно, «до обеда осень, а после обеда зима». Пора одевать-ся теплее, а не следовать примеру модниц, дрожащих на автобусной остановке. Эти юные барышни ещё не знают, что великий дар здоровья куда важнее всех ценностей мира.

Природа в октябре - учительни-ца строгая; и, подчиняясь её воле, даже не по погоде одетые молодые мамы по самые пуговки носиков укутывают своих малышей. Бьётся маленькое сердечко под тёплыми одёжками, в такт ему бьётся исходя-щее нежностью материнское серд-це и не должно быть такой силы, та-кого месяца и такой погоды, которая могла бы их разлучить. Не должно, а бывает. Октябрь в человеческих отношениях куда суровей и беспо-щадней, чем холодные ветры при-родного октября. Не пускайте его в свои дома.

В хмуром небе, хрипло вскрики-вая, большими беспокойными ста-ями мечутся на холодных ветрах го-товящиеся к отлёту грачи и вороны. Выискивают последние ягоды черё-мух и рябин беспрерывно трещащие дрозды, молчаливо и высоко тянут на юг гуси. Самые крепкие листья срываются с истончившихся вет-вей и бегут по расцвеченной поле-вой тропинке, пока не обретут себе последнее пристанище.

Всё раньше беспощадная княжна - ночь, взметнув чёрное покрывало, укорачивает день, забирает в плен осиротевшие поля, дрожащие на ветру беззащитные перелески, за-селяет леса безобразной нечистью.

Зато, как уютно становится душе, когда из кромешной, пронизыва-ющей сыростью темноты шагнёшь в залитую электрическим светом избу. Всё-таки хорошо, что ты на земле не один, что есть близкие люди, которые любят тебя, со все-ми твоими недостатками.

2 октября в Москве в Союзе писателей России состоялась це-ремония награждения победителей Международной литера-турной премии им. С. Есенина «О Русь, взмахни крылами…» В номинации «Большая премия» победил поэт Андрей Попов с кни-гой «Ловцы человеков».

Андрей Гельевич Попов родился в 1959 году в Воркуте. Автор восьми сборников стихотворений. Член Союза писателей России.. Живет в Сыктывкаре. Предлагаем читателям «ЛМ» его стихи…

Ìîë÷àíèå ðåêèОн не жалел. А я жалел.И морем Карским, и свободой

Дышало небо надо мной.Жаль храм,Разрушенный народом,

Народ, Разрушенный войнойС собой.

Жаль веру,Став обузой,Ушла в стихи и лагеря…

Мне жальСоветского Союза.И жаль убитого царя.

Мне жальРазрушенный, как атом,НародИ храма русский свет...

Что царь убит своим солдатом,Своею женщиной - поэт.

МОЛЧАНИЕ РЕКИТечет река, не зная языка –Ни русского, ни коми, ни иного.По ней плывут цветы и облака.

Молчит река.Не говорит ни слова.

Река и речь, язык наш не забыл,Одна у них природная основа.Но речь на дно осела, словно ил.

Молчит река.Не говорит ни слова.

У Стикса невысокая волна –Кто не прочел молчания речного,На время лишь поднимет ил со дна…

И вновь рекаНе говорит ни слова.

ÎêòÿáðüЛесные обитатели в октябре го-

товятся к суровости зимы. Все, от малюсенькой бойкой ласки до хо-зяина тайги медведя, наращивают под летней шубкой плотный под-шёрсток, а некоторые, как зайцы и горностаи, ещё и переодеваются в белое, чтобы соответствовать пре-обладающему цвету зимы. Меняют цвет оперения куропатки, а тетере-ва, глухари и рябчики надевают на лапки пуховые валеночки.

Высветлились воды рек и озёр, первый заморозок просигналит за-державшимся птицам: пора. В одну неделю вслед за улетевшими в сен-тябре откормленными кряквами метнутся с севера свистящие кры-льями стаи морских уток, а за ними, как прощальный аккорд осени, про-звучит далеко слышимый, тревож-ный клик лебедей. Да вот они, за-вершив плавный круг, садятся на от-ливающий свинцом залив. Сколь-ко в них достоинства и какой-то не-земной красоты. Сколько неистре-бимой силы, позволяющей подни-маться за облака и преодолевать тысячевёрстные расстояния. На-верное, им не хочется улетать, но беспощадна и голодна наступаю-щая зима на севере.

Люди тоже иногда срываются с родных мест. Дай Бог, чтобы в далё-ких городах им было тепло.

Низко склонил сиреневые цве-точки одинокий, не в пору зацвет-ший сборный колокольчик. Куда ему бороться с холодной жестокостью октября. Но совсем не глубоко под травяной подстилкой не зря прита-ились неподвластные погодным ка-таклизмам корни растения. И грянет час воскресения.

Так получается, что наши родо-вые корни постоянно выкапывают-ся и пересаживаются. Таким обра-зом, мы пытаемся найти место, где всё есть и ни за что не надо платить. А места такого нет, есть время жиз-ни, и оно называется детство. Уходя от него, мы уходим и от своих кор-ней и тихонько умираем. Врачи го-ворят - от сердечной недостаточ-ности. Но, если нет родовых кор-ней, и нас не стаёт, воскрешение невозможно.

Ещё вечером прорвались сквозь неприступные, казалось, кордо-ны лесов северные ветры, неся на плечах какой-то злой, колючий снег. В один момент всё побелело, ста-ло незнакомо, непривычно. Родив-шийся в июне щенок с опаской сту-пает на белые доски крылечка, но, быстро разобравшись, что белизна не опасна, с удовольствием носится по ней, задрав хвост и высоко под-прыгивая. Синичка молчаливо и де-ловито ищет на стене деревенско-го дома укромное, защищающее от холода место. Трудно представить, что в её малюсеньком тельце бьётся сердце, способное сохранить жизнь в лютые морозы нашей зимы.

Октябрь - месяц свадеб. Да и пора; надо же, в конце концов, под-вести к логичному завершению все

эти летние ухаживания, валяния в росных тра-вах и трепетные обеща-ния. Невеста волнуется, словно летом на крутом берегу родной речки: и прыгнуть хочется, и бо-язно. «Мало ли, что в по-рыве чувств он нагово-рил, а так ли в жизни-то обойдётся?» Волнуется и жених, но виду не пока-зывает. Волнуются роди-тели невесты. И то ли от всеобщего волнения иль в угоду молодым одарит октябрь свадебные дни солнышком, которое по-сле сырости и ненастья как-то особенно ласко-во и приятно.

Сорок лет пройдёт, а может, все пятьдесят, и снова в октябре посе-девшие во многих испы-таниях и делах нынешние молодые будут отмечать юбилеи совместной жиз-

ни. Наверное, надо отмечать: шутка ли пронести хрупкий сосуд взаим-ной любви по трудной дороге дли-ною в жизнь. А то, что сосуд целёхо-нек, легко определить, подсмотрев, как по-девичьи, стесняясь, украдкой, подаёт бывшая невеста платочек бывшему жениху, и как благодарно тот смотрит на неё, вытирая с лица выступивший пот. Они всё знают друг о друге, и великое счастье быть вме-сте, когда в одиночку уже было бы трудно - это их победа, основанная на умении прощать, на умении встать выше собственных привычек и же-ланий и, конечно, на пожизненной любви к детям. Октябрь проверяет нашу готовность пережить зиму, ста-рость определяет: всё ли правиль-но мы делали на пути к ней.

Рассветы октября, как всегда, не

торопятся и всегда холоднее, чем наступающий день. Редко, но быва-ет, что всерьёз подморозит, и боль-шинство настоящих мужиков убегут или уедут пытать рыбацкое счастье на первом льду заветных озёр. По-теха, скажу я вам, не для слабонерв-ных. Но женщинам, при всех неожи-данностях возвращения их добытчи-ков с рыбалки, надо успокоить себя мыслью: пребывание на озёрах и реках всегда дешевле, и в некото-ром роде безопаснее, чем пребы-вание в санатории или доме отды-ха. К тому же общение с природой уже на завтра делает мужа «шёлко-вым» и готовым удовлетворить ваши самые смелые изыски при посеще-нии дамских магазинов.

Когда-то, находясь в праздничном настроении невесты и зная о рыбац-кой зависимости жениха, вы тайно надеялись, что супружеское ложе и ваше обаяние в состоянии вытра-вить любые дурацкие наклонности. Ошиблись. С кем не бывает.

У соседки Гальки мужик, вообще, охотник. Сказки рассказывает, что оцепеневшие от холода леса только кажутся необитаемыми, что в кром-ках боров живут ещё голубые куни-цы, могучие лоси подпирают рога-ми стылое небо, глухари при взлёте ломают деревья, и даже зайцы с ис-пугу могут разнести в прах два-три прясла огорода.

Домой, правда, тоже никого не приносит, а довольнёхонек. «Пусть,- говорит Галька. - Всё не так расход-но и опасно, как если бы к водке при-страстился».

Грустно в октябре и не верится, что даже в этот месяц природа на-капливает неистребимую энергию жизни, способную противостоять зимней стуже, что хмурые дни октя-бря тоже приближают нас к счастью встречи новой весны. И всё повто-рится: отчаянно смелая, сорвётся с крыши первая капель, освободятся от ледяного панциря реки, и вер-нувшиеся лебеди, плавно завершив большой круг, качнут, скользя, голу-бую нежность разлива.

В то восторженное время мы за-будем сказать октябрю спасибо. На-верное, зря!

Помимо воли и планов Его втянули в войну, В ночной удар партизанов.

Хотел попить самогон, Попеть хмельным о майданах -Попал под сшибку племён, Тектонику стран и кланов.

И тестя убил юнецОт страха -

чтоб стать «гвардейцем».Летит, как время, свинецВ простое русское сердце.

Товарищ мой не поймет, С какой, все выходит, стати. Поймет теперь миномёт, Кто гетман, а кто предатель.

Хотел попить самогон - Задет снаряда осколком, Отряд его окружен В одном шахтерском поселке.

Я дозвонился:- Живой? Домой не пора вернуться? Ответил он:- Скоро бой. И русские не сдаются!..

Что нам сдаваться, когда Такое жаркое лето, Когда седьмая беда Еще не нашла ответа.

Охотник - мой друг, рыбак,Стихи уважает, бражку.Не знаю, вернется какК себе на Мезень и Вашку.

МЁРТВЫЕВ гостиницах, кафе, аэропортах,В дымах автомобилей, сигарет, В оффшорных зонах

слишком много мёртвых,Поэтому порядка в жизни нет.

Им ни к чему молитва и жар-птица, Им даже ни к чему иммунитет.В отеческих гробах

им не лежится, Поэтому порядка в жизни нет.

Им Блок сказал: - Не лязгайте костями!

Не лязгайте костями, господа!Но не лежится им

в могильной яме, Они встают до Страшного Суда.

Они встают, чтоб с нами поделитьсяПознанием своим житейских драм,Что ни к чему молитва и жар-птица, Да и любовь к отческим гробам,

Что все пути - сырой землицы ради, В которой ни к чему иммунитет… Им дашь по морде - а тебя посадят,Поэтому порядка в жизни нет.

ДВА НИКОЛАЯ«Не жаль мне, не жаль мне

растоптанной царской короны…»Николай Рубцов

Я в Воркуте жил,Морем КарскимДышал, читая

Между делСтихи Рубцова -Власти царской

10 31 октября 2015 года

Редактор выпуска Дмитрий ЕРМАКОВ.

Павел ЗОЛОТОВ

Записки вологжанина(Продолжение. Начало в «Маяке» №№ 53, 65, 75)

Деревенские детиВсего больше поражает меня

сравнение в воспитании дере-венских детей того времени с воспитанием городских детей в настоящее время. Поражает об-ратно пропорциональный резуль-тат воспитания затраченным уси-лиям. Теперь до года мать вос-питывает одного, максимум двух детей, всё свое время отдавая их воспитанию. Большинство мате-рей до годовалого возраста ре-бенка не работают на производ-стве. Дальше специально подго-товленные воспитатели следят и воспитывают его в яслях, в дет-садах, в хорошо оборудованных помещениях с набором всевоз-можных игрушек; всё делается по научным методам со строгим контролем со стороны гороно, здравотдела, общественных ор-ганизаций и т. д. Кроме того, ма-тери заняты на работе всего во-семь часов в день и есть два не-рабочих дня. После - школа с учи-телями, классными воспитателя-ми, пионерской организацией, комсомолом и проч. И все рав-но - полно шалопаев без души и совести, страшных лодырей, ху-лиганов, воров.

В деревне моего времени ре-бенком считалось дитя до трёх лет, а дальше уже помощник ма-тери, старшего брата или сестры. Ему поручалось или качать зыбку с младшим братишкой или сестрен-кой; или просто следить, если ма-лыш сидит на одеяле на лугу, что-бы не сползал с одеяла, пока стар-ший брат играет в чижика, в лапту или пошел поливать огурцы. В пять лет это уже вполне ответственная личность, на его ответственность оставлялись младшие дети, если поблизости оставалась хотя бы больная старушка, имеющая воз-можность изредка взглянуть на ма-лышей. В шесть-семь лет это уже работник по дому со всеми выте-кающими обязанностями. Он от-вечал за всех детей младше его. Если взрослые были на полевых работах, обязан был принести воды с реки, поставить самовар и вскипятить его ко времени, по-лить в огороде, наносить воды для скота, принести дров для печки и многое другое. В восемь лет уже полевой работник: обязан ходить на сенокос, вставая в четыре часа ночи, боронить, жать и все что нуж-но делать в сельском хозяйстве и что посильно для его возраста. Но самое интересное то, что в боль-ших семьях дети с двух лет воспи-тывались в среде детей ненамно-го старше их самих и очень мало находились времени среди роди-телей или других взрослых воспи-тателей. Таким образом, дети вос-питывались в кругу детей без при-сутствия или при очень малом при-сутствии взрослых. Не будь вред-ного влияния со стороны взрос-лых хулиганистых парней, все дети были бы честными, трудолюбивы-ми людьми.

Как проводили время дети? Помимо работ, выполняемых по дому, всё остальное время игра-ли, причём играли так, что никог-да не хватало времени вдосталь наиграться. Игры ребят: лапта, чижик, «гонять попа», борьба, и лишь, когда очень устанут, бра-лись за городки. Никто никого не учил правилам игры, никогда ни в одной игре не присутствова-ли взрослые и тем более не вме-шивались, правила игры выпол-нялись неукоснительно. Дети в играх познавали друг друга, ува-жали тех, кто честно играл, кто не был жесток. Вокруг таких ре-бят группировались большинство других ребят, особенно помоло-же годом или двумя. Это и явля-лось воспитанием для нечестных и грубых, они сразу чувствовали отчуждённость товарищей. Игра-ли все возрасты от трёхлетних до женитьбы. Правда, у каждой возрастной группы был свой на-

бор игр и своё время игры. Игра-ли в перечисленные игры летом. Зимой дошкольники много ката-лись на ледянках, на санках, де-лали снежные дома, туннели, кре-пости и др. Школьникам оставал-ся только вечер, чтобы покататься на лыжах или санках, кроме того, нужно наносить сена скоту из са-раев, дров для печки, воды с реки и пруда. Времени для игр остава-лось очень мало.

Я помню время, когда мы были подростками, работали на сеноко-се вместе с взрослыми, вставали в четыре часа утра на покос, рабо-тали до девяти часов вечера, утом-лялись так, что только стоит при-лечь на сено, как тут же засыпали. И несмотря ни на что, вечером, за-кусив по-быстрому, выходили «го-нять попа». Это такая игра: стави-ли городок на торец метрах в двад-

получается брака: бездушные хулиганы, лодыри, воры.

Почему же? Не потому ли, что у детей отняли самостоятель-ность?

Моё детствоПришла пора рассказать и о

себе. Итак, я родился 17 декабря, по старому стилю, 1914 года. Ка-кое впечатление произвёл на меня новый мир в первые часы или сут-ки и что при этом я думал, про-шу извинить - запамятовал, и ни-как не могу вспомнить, а вот когда меня выносили в одеяле на повить и посадили напротив ворот - за-помнил. Как сейчас помню, что не весь настил был сделан, как холод-ный ветер дул мне в лицо. Сколько мне тогда было? Так как это было, по-видимому, весной, а я родил-

учить такое красивое оружие; стал я тянуть на себя шашку, а тут вся куча и полетела на пол, на меня. Я испугался и заревел. Красно-армейцы в это время сидели за столом и ужинали, несколько че-ловек вышли из-за стола и ста-ли уставлять уроненное и успока-ивать меня, а чтобы я не плакал, подарили мне три боевых патро-на. Вот это была радость!

Так как я был третьим сыном в семье, то мне ещё повезло в от-ношении ранних детских забот о нянчении младших братьев и се-стёр. В этом отношении больше всех досталось старшему Нико-лаю, ему пришлось нянчиться со мной, Соней и Витей, а мне только с Мишей, но и эту функцию я пере-поручал сестре Соне. Все осталь-ные заботы по дому меня не утруж-

В четвертом классе я оказался единственным мальчишкой из на-шей деревни, посещавшим шко-лу. В то время дурацкая традиция, существовавшая среди взрослых парней - враждовать и по празд-никам драться деревня на дерев-ню - стала распространяться и среди учеников начальной школы. А так как наши взрослые враждо-вали с надеевскими парнями, то и ученики из Надеева, а их было человек двенадцать, старались драться со мной. Как видите, соот-ношение не в мою пользу. В шко-ле не дрались, но как только шли домой, а дороги наши на трехстах метрах были общие, на развилке дорог они и поджидали меня. Осо-бенно ехиден был Соколов Мишка, сын единственного кулака в нашей округе. Он был постарше меня на год, но ростом и силой был сла-бее меня, поэтому всегда старал-ся или цапаться, или так больно щипал за голое тело, что всегда оставлял синяки. Остальные это-го не делали. Когда я его изучил, то старался первым напасть на Со-колова, подмять его под себя, его голову придавить коленом к сне-гу и уж по мере сил отбиваться от остальных. Когда уж очень сильно обижать начинали, тогда за меня вступались стоявшие до этого в стороне мои друзья, тоже наде-евские парни Серёжка Морозов и Смелков Вася. Они были постарше меня года на два, были большого роста, коренастые и сильные. Они как котят раскидывали всех напа-дающих на меня, самым задирам давали по два-три пинка, и тогда драка прекращалась.

Помню первую елку в Народ-ном доме в селе Мироносица. Это было в 1922 или в 1923 году, в Но-вый год. Ёлка была хорошо наря-жена, всем ученикам были выданы подарки в ситцевых мешочках, на которых было напечатано краской «Детям от В. И. Ленина». В подар-ках были пряники, конфеты, ябло-ки, печенье и др. общим весом до полкило. Это было очень важно: кончилась только что самая боль-шая голодовка, когда-либо суще-ствовавшая в России. Правда, у нас на севере она так остро не ощущалась: немного недоедали, примешивали к хлебу отрубей, но с голоду никто не умирал, даже не болел. Мы, дети, немного чувство-вали недоедание, потому украд-кой перетаскали и почти полно-стью съели весь жмых из подсол-нечных семян, ранее заготовлен-ный для скота. Причем этим жмы-хом еще подкармливались и наши товарищи из соседних домов.

Народный дом в селе Миро-носица был построен или перед Первой мировой войной, или сра-зу после революции. Это было довольно красивое деревянное здание на кирпичном фундамен-те с большими венецианскими окнами, с красиво оформленны-ми крыльцами и входами, крытое железом и красиво окрашенное. В нем имелся зрительный зал на 100-200 мест со сценою, библио-тека, комнаты для кружковой ра-боты, молочная лаборатория и др. В двадцатые годы Народный дом довольно активно работал, осе-нью и зимой каждое воскресенье ставились самодеятельным драм-кружком водевили, пьесы, высту-пал хор, устраивались танцы, зал всегда был переполнен зрителя-ми. В нем собиралась молодежь со всех близлежащих деревень. Это был довольно крупный куль-турный центр на селе. К тридца-тому году вся культурная работа в нем фактически прекратилась, перестали существовать драм-кружок, хор и другие культмеро-приятия. Стали по праздникам гулянья-вечеринки молодежи, которые, как правило, кончались пьяным разгулом и драками.

(Продолжение следует).

цати от линии боя. Один был водя-щий, в его обязанность входило ставить городок на том месте, где он остановился после очередно-го удара битой играющего. Быва-ет так, что городок угоняют за два километра от старта, и если все играющие пробили, их палки-биты оказались за «попом», тогда водя-щий хватает «попа» и бежит к стар-товой линии. Его задача поставить «попа» на место до того, когда хотя бы один игрок оказался сзади его. Так как играющие должны бежать большее расстояние, чем водя-щий, то каждый старался не ока-заться последним, вот и бегут, от-давая все силы. Спорт отличный. Так вот и играли до одиннадцати часов ночи, а в четыре опять вста-вать на покос.

Из моих наблюдений я устано-вил, что все дети, которые с увле-чением и полной отдачей всех сил любили и всегда играли в эти игры, выросли коренастыми, ши-рокоплечими, сильными парнями среднего или даже ниже средне-го роста. А те, которые не очень любили такие игры и редко в них играли, были более высокого ро-ста, узкоплечие, но много физи-чески слабее первых. Причем, это наблюдалось даже среди родных братьев. Потому высказываю ги-потезу. Акселерация - это физи-ческая недогрузка детей в ран-нем возрасте (до двенадцати лет). Большой рост - это не ускоренное развитие, а наоборот - физиче-ское недоразвитие.

Вывод: дети, воспитывающи-еся в кругу детей близкого воз-раста почти без участия взрослых или очень ограниченного участия взрослых, вырастали честны-ми, трудолюбивыми, здоровыми людьми. Самое важное - обере-гать их от влияния взрослых рас-пущенных парней. Там, где не мог организоваться детский коллек-тив, например, из-за отсутствия нужного количества детей, при излишнем влиянии взрослых, и особенно хулиганствующих под-ростков, наблюдались вывихи в воспитании. В многодетных де-ревенских семьях бездушных же-стоких хулиганов и воров почти не было, не было лодырей в на-стоящем понимании. Хулиган-ство было - это драки между груп-пами парней из различных групп деревень по праздникам, но это, скорее, дань традициям и ложное понимание верности и героизма. Сделаем сравнение. Раньше дети воспитывали детей - результат отличный. Теперь от рождения до совершеннолетия дети вос-питываются взрослыми, специ-ально подготовленными людьми с высшим и средним образова-нием и множеством обществен-ных организаций, а результат ча-сто ниже среднего. Очень много

ся в декабре и сидел уже само-стоятельно, то можно предполо-жить, что это было в апреле 1916 года и мне было около полуто-ра лет. Очень хорошо помню, как меня отучали есть разными лож-ками каждое блюдо. Я очень лю-бил жареную картошку, за обедом стоял в переднем углу под икона-ми, а это значит, что я был ростом не более 70 см. Поели суп, при-носили жареную картошку, а лож-ку чистую мне не давали. Я стоял, надувшись, молча наблюдая, как быстро убывала картошка. А ког-да картошки почти не оставалось, тогда я отчаянно ревел, мгновен-но «юрк» под стол и бежал на печ-ку, где долго не мог успокоиться от нанесённой мне обиды. Почему я был таким, и сам не пойму, тог-да мне было около трёх лет. Хоро-шо помню, как отец приносил нам игрушки из города, а иногда даже крупные яблоки, которые свои-ми размерами поражали нас. Это было не позднее 1917 года, мне было не более трёх лет. Хорошо помню, как в гражданскую войну, когда воевали против англичан на Северном фронте, в нашей дерев-не разместилась какая-то кавале-рийская часть. Это было зимой, в каждой избе размещалось по шесть-восемь человек. Подрост-ки упрашивали красноармейцев дать им выстрелить разок из вин-товки, некоторые красноармей-цы не терялись и просили буханку хлеба за выстрел. И в деревне от-крылась стрельба, командиры ру-гались, спрашивали, кто стрелял; а стрельба то там, то в другом месте продолжалась, многие подростки наменяли по целой шапке боевых патронов. Хлеб, сало, молоко кра-ли у своих матерей. В углу у двери стояли шашки, винтовки. Мне за-хотелось потрогать и получше из-

дали, так что большинство време-ни мне оставалось для игр.

На раннее детство я не обижа-юсь, оно было радостным и счаст-ливым. Пошел в школу на седь-мом году, учился легко, особенно по арифметике. В школе вел себя хорошо, хулиганство презирал, уважал всех учителей. Любил учи-тельницу Серафиму Акиндиновну Городецкую за ее всегда мягкий и добродушный голос, она не умела сердиться. Один год в школе ра-ботал молодой учитель Поздеев Фёдор Фёдорович, он оставил во мне неизгладимое впечатление из-за оригинального способа об-учения. Программы он не придер-живался. Я у него учился в тре-тьем классе, и он нам преподавал астрономию, устройство Солнеч-ной системы, объяснял причины смены дня и ночи, времён года, фазы луны. Все это объяснял на модели Солнечной системы. Как я усвоил тогда это, так эти понятия у меня и сохранились до сих пор; мне астрономию в других учеб-ных заведениях изучать не при-шлось. Фёдор Фёдорович орга-низовал при школе агрономиче-ский кружок, куда охотно ходили мужики из ближних деревень, ор-ганизовал драмкружок, в котором занимались взрослые парни и де-вушки, ставили в школе короткие водевили. И много другого делал этот девятнадцатилетний парень, везде пользовался большим ува-жением. Это был первый и, пожа-луй, последний проводник куль-туры у нас в деревне. Слухи по-шли, что он влюбился в Серафи-му Акиндиновну, а она в него, по-тому и покинул нашу школу (Се-рафима Акиндиновна была за-мужняя).

Фо

то t

am

bo

f-in

foФ

ото

ta

mb

of-

info