Лермонтов Михаил Юрьевич

1814 – 1841Выполнила:

Ученица 9 «Д» класса

Молодцова Виктория

«…Его жизни суждено было проблеснуть

блестящим метеором, оставить после себя

длинную струю света и благоухания и- исчезнуть

во всей красе своей…»Белинский

Детство

Шел 1814 год, Русские войска возвращались из-за границы и вступали в опаленную пожаром Москву. Она, ликуя, встречала победителей. В маленьком домике у Красных Ворот, в ночь на 3 октября 1814 года, в семье отставного капитана Юрия Лермонтова родился сын Михаил.

Невеселым было детство этого мальчика. Его мать, Марья Михайловна, урожденная Арсеньева, принадлежала к богатой и знатной семье. Отец Лермонтова был небогат и незнатен. Брак был, по тогдашним понятиям, неравным. Бабушка Лермонтова по материнской линии Елизавета Арсеньева нежно полюбила внука, но терпеть не могла отца его. На этой почве начались семейные распри.

Детские годы будущего поэта с марта 1815 г. прошли в с. Тарханы Чембарского уезда Пензенской губернии в имении бабушки.

И вижу я себя ребенком, и кругом Родные все места: высокий барский дом

И сад с разрушенной теплицей; Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,

А за прудом село дымится - и встают Вдали туманы над полями.

В аллею темную вхожу я; сквозь кусты Глядит вечерний луч, и желтые листы

Шумят под робкими шагами.

Голубая гостиная обставлена мебелью из черного лакированного дерева. Довольно часто, оставив детей играть в зале, здесь беседовали гости Арсеньевой.

Самая большая комната барского дома - зала -обставлена роскошной мебелью конца ХVIII - начала ХIХ века. На одной из стен семейные портреты.

В Тарханах Лермонтов получил домашнее образование. Для занятий была отведена отдельная комната - классная

Кабинет поэта

Зимой 1836 года Лермонтов работал здесь над драмой "Два брата", поэмой "Сашка", стихотворением "Умирающий гладиатор". Над столом помещены портреты литераторов, чье творчество было близко Лермонтову. В центре - портрет А.С.Пушкина, которого он считал непревзойденным поэтом.

В поэме «Черкасы» поэт описал родные места, усадьбу, где вырос:

Свод неба синий тих и чист;Прохлада с речки навевает.

Когда волнуется желтеющая нива, И свежий лес шумит при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива Под тенью сладостной зеленого листка;

Когда, росой обрызганный душистой, Румяным вечером иль утра в час златой, Из-под куста мне ландыш серебристый

Приветливо кивает головой; Когда студеный ключ играет по оврагу И, погружая мысль в какой-то смутный

сон, Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, - Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе, - И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу бога...

В прекрасном стихотворении "Когда волнуется желтеющая нива" звучат воспоминания об этом крае:

Тарханы обогатили Лермонтова впечатлениями, которые оказались важными для воспитания его характера и для его мировоззрения. Здесь он познал неброскую красоту среднерусской природы, приобщился к поэзии деревенского быта. Услышал и полюбил народные песни и предания о волжских разбойниках, а также о Стеньке Разине и Пугачеве.

В 1817 году умерла мать Лермонтова. Смутно помнил Лермонтов ласковые руки и слабый голосок матери, напевавшей ему грустную песню. Семейные отношения с ее смертью еще более обострились.

Отец должен был отказаться от сына, чтобы сохранить ему наследство: таково было требование бабушки. Лермонтов любил и бабушку и отца. Оставшись на попечении бабушки, благодарный ей за ее любовь к нему, он не мог, однако, не думать об отце. В Москве, во время учения в Университетском благородном пансионе, Лермонтов очень радовался встречам с отцом, который приезжал на считанные дни два-три раза в год. Он дарил отцу свои рисунки и стихи и доволен был, что они переходят в столь любимые руки...

Е.А. Арсеньевой это не нравилось. Для Лермонтова это была драма. В 1831 году, в год смерти отца, Лермонтов писал с горечью и мукой:

Ужасная судьба отца и сына Жить розно и в разлуке умереть…

Бабушка горячо любила внука и старалась сделать все, чтобы он не чувствовал себя сиротой. Первое время у него была нянька – дворовая женщина Марфа Максимовна Коновалова. Вскоре ее заменила бонна – воспитательница-немка Христина Осиповна Ремер, человек очень добрый и справедливый.

«Все ходили кругом да около Миши. Все должны были угождать ему, забавлять его. Зимой устраивалась гора, на ней катали Мишеля. Святками каждый вечер приходили в барские покои ряженые из дворовых, плясали, пели, играли, кто во что горазд. Все, которые рядились и потешали Михаила Юрьевича, на время святок освобождались от урочной работы», – пишет П.А. Висковатый.

Лермонтов был небольшого роста. Но очень сильным и ловким. Среди темных волос надо лбом выделялась белокурая прядь. Взгляд его больших темных глаз приводил в смущение того, на кого он долго смотрел.

Как было принято в дворянских семьях, мальчик учился дома. С детства Лермонтов владел французским и немецким языками так же свободно, как и русским, изучал историю, географию, математику, словесность, выучился играть на скрипке и фортепьяно. Он много читал, рисовал акварелью, особенно любил лепить из крашеного воска. Однажды он вылепил целую сцену охоты на зайца, в другой раз изобразил битву Александра Македонского – там были многочисленные воины, слоны, колесницы. А зимой ребята лепили фигуры из снега. Был у мальчиков и самодельный кукольный театр.

Уже тогда, в детские годы, Лермонтов полюбил скромную природу Тархан. Под опекой дядьки Лермонтова Андрея Ивановича Соколова и гувернера Жана Капэ дети отправлялись с в поход по окрестностям. Если случалась дальняя прогулка, присутствие Соколова было порукой, что ничего не случится, никто не потеряется. При Соколове мальчикам разрешалось даже залезать в полуобвалившиеся пещеры, где, как рассказывала бабушка, прятались от пугачевских войск помещики.

Лермонтов был довольно болезненным мальчиком и бабушка трижды возила его на Кавказ к Горячим водам. Маленький Лермонтов с нетерпением ждал этой поездки. Ожидания не обманули будущего поэта. На Горячих водах (так до 1830 года назывался Пятигорск) он наблюдал нравы кавказских жителей, их мужество и ловкость.

В 1827 году бабушка повезла Мишу в Москву – она решила поместить его в Университетский благородный пансион, но прежде нанять ему учителей на год, чтобы он смог поступить сразу в четвертый класс. Почти каждую неделю бабушка устраивала детский бал. Осенью 1828 года Лермонтов поступил в четвертый класс благородного пансиона и началась уже не детская, а отроческая эпоха.

Кавказ в жизни и творчестве Лермонтова

Лермонтов был не только талантливым поэтом, но и одаренным художником. Много зарисовок сделано Лермонтовым во время его ссылки на Кавказ в 1837 году. Среди них замечательный пейзаж Крестовой горы. «Эта картина рисована поэтом Лермонтовым и подарена им мне при последнем его отъезде на Кавказ ... » (Надпись рукою Ф.Одоевского на оборотной стороне картины «Крестовая гора»)

В январе 1838 года Лермонтов после года службы на Кавказе возвращается в Петербург. В середине июня 1840 года Лермонтов вновь появляется в крепости Грозной (ныне город Грозный), на сей раз за дуэль с Эрнестом де Барантом. Он принимает участие в экспедиции против чеченцев в составе отряда генерал-лейтенанта А.В. Галафеева. После ряда небольших стычек, 11 июля, состоялся бой при реке Валерик. В "Журнале военных действий" отмечено: "Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов, во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик, имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника отряда об ее успехах, что было сопряжено с величайшею для него опасностью от неприятеля, скрывавшегося в лесу за деревьями и кустами. Но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием..." В стихотворении "Я к вам пишу случайно; право..." Лермонтов описал этот поход и бойца Валерика.

В августе 1840 года Лермонтов совершил еще один поход, участвуя во множестве жестоких стычек с горцами. После краткого отдыха в Пятигорске он снова в отряде Галафеева, теперь в составе кавалерии.

Как вспоминали сослуживцы, он удивлял удалью даже старых кавказских джигитов. 10 октября он принял команду от раненого Р.И. Дорохова над группой конных "охотников" (добровольцев), в которую входили разжалованные офицеры, казаки, кабардинцы – люди отчаянной храбрости. "Невозможно было сделать выбора удачнее, – писал сослуживец поэта, – всюду поручик Лермонтов, везде первый подвергался выстрелам хищников и во главе отряда оказывал самоотвержение выше всякой похвалы". Галафеев представил Лермонтова к награде и направил командующему личную просьбу о его переводе в гвардию. Лермонтов не получил наград и не был переведен в гвардию.

В январе 1841 года Лермонтову был выдан отпускной билет на два месяца, и он отправился в Петербург. В конце апреля, не дождавшись отставки, Лермонтов покидает столицу и едет в Ставрополь. В дороге он нагоняет А.А. Столыпина, и дальше они едут вместе. В конце мая они приезжают в Пятигорск и снимают квартиру у В.И. Чилаева. Даже по местным пятигорским условиям квартира оказалась очень скромной.

Даже по местным пятигорским условиям квартира оказалась очень скромной. И все же она понравилась поэту. Особенно когда он вышел на небольшую терраску, с которой виднелась белоснежная горная цепь с возвышавшимся над ней двуглавым Эльбрусом.

…Лермонтов о Москве

… "Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец, кто ни разу не любовался этою величественной, почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке…нет! У нее есть своя душа, своя жизнь". («Панорама Москвы», 1834)

…о Петербурге

«Сырое ноябрьское утро лежало над Петербургом. Мокрый снег падал хлопьями, дома казались грязны и темны, лица прохожих были зелены; извозчики на биржах дремали под рыжими полостями своих саней; мокрая длинная шерсть их бедных кляч завивалась барашком; туман придавал отдаленным предметам какой-то серо-лиловый цвет. По тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника, - да иногда раздавался шум и хохот в подземной полпивной лавочке, когда оттуда выталкивали пьяного молодца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке.» («Штосс», 1841)

Дуэли Лермонтова

Никто из людей, близких Лермонтову, да и он сам не относились к этому вызову серьёзно. Чтобы дать Мартынову поостыть, Лермонтова со Столыпиным уговорили уехать в Железноводск. В отсутствии его друзья думали дело уладить. В тот же день лермонтовский кружок посетил Мартынов; он пришёл сильно взволнованный, на лице его была написана решимость.

"Друг Лермонтова Столыпин считал Мартынова трусом и был положительно уверен, что там, где коснётся дуэли, Мартынов непременно отступит. Думали также, что Мартынов предпринял дуэль с тою целью, чтобы сбросить с себя то мнение, которое существовало о нём в тогдашнем обществе, как о необычайном трусе" - находим мы в тех же воспоминаниях.

Наступил день дуэли. П.К. Мартьянов пересказал разговор, который вёл Лермонтов со своими секундантами: "Всю дорогу из Шотландки до места дуэли Лермонтов был в хорошем расположении духа. Никаких предсмертных распоряжений от него Глебов не слыхал. Он ехал как будто на званный пир какой-нибудь. Всё, что он высказал за время переезда, это сожаление, что он не мог получить увольнения от службы в Петербурге и что ему в военной службе едва ли удастся осуществить задуманный труд.

"Я выработал уже план, - говорил он Глебову, - двух романов…"" Так же писал о Лермонтове критик В.Г. Белинский в рецензии к роману "Герой нашего времени" осенью 1841г. "Беспечный характер, пылкая молодость, жадная до впечатлений бытия, самый род жизни, - отвлекали его от мирных кабинетных занятий, от уединённой думы, столь любезной музам; но уже кипучая натура его начала устраиваться, в душе пробуждалась жажда труда и деятельности, а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь жизни".

15 июля 1841 года около семи часов вечера дуэлянты, секунданты и "зрители" (присутствие посторонних лиц было не только нарушением правил дуэли, но и ставило её участников в двойственное положение) оказались в четырёх верстах от города на небольшой поляне у дороги, ведущей из Пятигорска в Николаевскую колонию вдоль северо-западного склона горы Машук (теперь это место называется "Перкальской скалой").

Секунданты установили барьер - 15 шагов, и отсчитали от него в каждую сторону ещё по 10 шагов, вручили дуэлянтам заряженные пистолеты.

Объявленные секундантами условия дуэли были следующие: стрелять могли до трёх раз, или стоя на месте, или подходя к барьеру. Осечки считались за выстрел. После первого промаха противник имел право вызвать выстрелившего к барьеру. Стрелять могли на счёт "два-три" (т.е. стрелять было можно после счёта "два", и нельзя стрелять после счёта "три"). Вся процедура повторяется, пока каждый не сделает по три выстрела. Руководил Глебов, он дал команду : "Сходись".

Лермонтов остался на месте и, заслонившись рукой, поднял пистолет вверх. Мартынов, всё время целясь в противника, поспешно подошёл к барьеру. (очень хочется оказаться на месте дуэли, выбежать между противниками и закричать: "Люди добрые! Что же, вы не видите, что происходит? Этот же - показывая на Лермонтова, - прекрасно стреляет. Ему и к барьеру идти не надо, он того и с места убьёт, если захочет. Так он же не хочет!!! А этот, - показывая на Мартынова, - так зол, что готов подбежать к тому и выстрелить в упор! Что же вы делаете??? ОСТАНОВИТЕСЬ! но…)

Начался отсчёт: "один"… "два"… "три"… Никто не выстрелил. Тишина… Нервы у всех на пределе, и тут Столыпин (по другой версии, Трубецкой) крикнул: "Стреляйте или я развожу дуэль!". На что Лермонтов ответил: "Я в этого дурака стрелять не буду!"

"Я вспылил, - писал Мартынов в ответах следователю. - Ни секундантами, ни дуэлью не шутят… и опустил курок…".

Прозвучал выстрел. Лермонтов упал как подкошенный, пуля прошла навылет.

"Неожиданный строгий исход дуэли, - отметил Висковатый, - даже для Мартынова был потрясающим. В чаду борьбы чувств, уязвлённого самолюбия, ложных понятий о чести, интриг и удалого молодечества, Мартынов, как все товарищи, был далёк от полного сознания того, что твориться. Поражённый исходом, бросился он к упавшему: "Миша, прости мне!" вырвался у него крик испуга и сожаления…

В смерть не верилось. Как растерянные стояли вокруг павшего, на устах которого продолжала играть улыбка презрения. Глебов сел на землю и положил голову поэта в себе на колени. Тело быстро холодело…".

Известие о смерти внука застало Арсеньеву в Петербурге, и в конце августа 1841г. она вернулась в Тарханы. О ее состоянии в это время писала М.А.Лопухина: "Говорят, у нее отнялись ноги, и она не может двигаться. Никогда не произносит она имени Мишеля, и никто не решается произнести в ее присутствии имя какого бы то ни было поэта". В 1842г. Арсеньева добилась права на перевоз тела Лермонтова из Пятигорска в Тарханы. После перезахоронения внука на фамильном кладбище по воле Арсеньевой была возведена часовня. Через четыре года после смерти внука умерла Е.А.Арсеньева. Похоронена она в фамильном склепе, где и ее внук. Мраморная плита, установленная под окном часовни, гласит: "Елизавета Алексеевна Арсеньева, рожденная Столыпина, скончалась 16 ноября 1845 г .. 85 лет".

Уж не жду от жизни ничего я,

и не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!Я б хотел забыться и

заснуть!

Информационные ресурсы:

http://ruspoet.virtbox.ru/21.html http://

www.litera.ru/stixiya/authors/lermontov/articles.html

http://lermontov.info/biograf.shtml