«Звонкий вестник добра»

130 лет со дня рождения поэтаВелимира Хлебникова

И я свирел в свою свирель,И мир хотел в свою хотель.Мне послушные свивались звезды в плавный кружеток.Я свирел в свою свирель, выполняя мира рок.

Велимир Хлебников (настоящее имя Виктор Владимирович Хлебников) — русский поэт и прозаик, видный представитель искусства Серебряного века, один из основоположников русского футуризма, реформатор поэтического языка, экспериментатор в области словотворчества и «зауми».

Мне мало надо!Краюшку хлебаИ капля молока.Да это небо,Да эти облака!

* * *

Огнивом-сечивом высек я мир,И зыбку-улыбку к устам я поднес,И куревом-маревом дол озарил,И сладкую дымность о бывшем вознес.

* * *

Когда умирают кони — дышат,Когда умирают травы — сохнут,Когда умирают солнца — они гаснут,Когда умирают люди — поют песни.

Годы, люди и народыУбегают навсегда,Как текучая вода.В гибком зеркале природыЗвезды — невод, рыбы — мы,Боги — призраки у тьмы. ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Футуризм (от лат. futurum — будущее) — общее название художественных авангардистских движений 1910-х — начала 1920-х гг. XX в., прежде всего в Италии и России.

В отличие от акмеизма, футуризм как течение в отечественной поэзии возник отнюдь не в России. Это явление целиком привнесенное с Запада, где оно зародилось и было теоретически обосновано. Родиной нового модернистского движения была Италия, а главным идеологом итальянского и мирового футуризма стал известный литератор Филиппо Томмазо Маринетти (1876-1944), выступивший 20 февраля 1909 года на страницах субботнего номера парижской газеты «Фигаро» с первым «Манифестом футуризма», в котором была заявлена «антикультурная, антиэстетическая и антифилософская» его направленность.В принципе, любое модернистское течение в искусстве утверждало себя путем отказа от старых норм, канонов, традиций. Однако футуризм отличался в этом плане крайне экстремистской направленностью. Это течение претендовало на построение нового искусства — «искусства будущего», выступая под лозунгом нигилистического отрицания всего предшествующего художественного опыта. Маринетти провозгласил «всемирно историческую задачу футуризма», которая заключалась в том, чтобы «ежедневно плевать на алтарь искусства».

З умь, за мный языка́ у́ — литературный приём, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или построениями, по аналогии осмысляемыми как языковые. Неверно понимать заумь как отказ от смысла вообще, механизм аналогии позволяет автору наделять значением отсутствующие в языке звуковые комплексы и словесные сочетания, а читателю — это (или какое-то иное) значение из них выделять. Однако чёткая формулировка заложенных в выражения заумного языка смыслов затруднительна, а зачастую и вовсе невозможна, и поэтому (по мысли многих авторов, обращавшихся к этому приёму) в восприятии заумного текста эмоционально-интуитивное начало преобладает над рациональным. Поэтому заумный язык определяется американским филологом Джеральдом Янечеком как язык с неопределенными значениями.

«Пьянею числами». «Числа! Голые вы вошли в мою душу, и я вас одевал одеждою земных чувств и народов». «И звёзды — это числа, и судьбы — это числа, и смерти — это числа. Счёт Бога, измерение Бога».

Из мемуаров о Хлебникове:

«Чем больше я узнавал Хлебникова, тем больше поражался его эрудицией, широкой, почти всеобъемлющей. Он мог рассказывать о китайской медицине, о египетских папирусах и о латинских стихах. Он хорошо знал философию средневекового Востока. У него были серьезные, глубокие знания в философии, математике, физике. От него я впервые узнал о теории относительности Эйнштейна. Он знал несколько иностранных языков, разбирался в древнегреческом, в латыни. Вряд ли кто из тогдашних поэтов обладал таким разнообразным познанием» .

(И. Березарк)

Велимир Хлебников родился 28 октября (9 ноября) 1885 года в Астраханской губернии (ныне с. Малые Дербеты, Калмыкия) в многодетной семье орнитолога Владимира Алексеевича Хлебникова и Екатерины Николаевны Хлебниковой (урождённой Вербицкой).О своем рождении Хлебников откровенничал: «Родился… в стане монгольских исповедующих Будду кочевников… в степи — высохшем дне исчезающего Каспийского моря».С раннего детства поэт часто сопровождал отца в служебных, научных и охотничьих поездках в приволжских степях и лесах. Отец привил мальчику навыки научных наблюдений за животными и птицами, он с детства вёл фенологические и орнитологические записи.

Неудивительно, что и самый первый из дошедших до нас стихотворных опытов Хлебникова (в 12 лет) тоже был своего рода орнитологическим: «О чём поёшь ты, птичка, в клетке?» О чём поёшь ты, птичка в клетке?О том ли, как попалась в сетку?..

Многие его строки рождались из тех детских впечатлений и наблюдений: Ручные вороны клевалиИз рук моих мясную пищу,Их вольнолюбивее едва лиОтроки, обреченные топорищу. Досуг со мною коротая,С звенящим криком: „сирота я”,Летел лебедь, склоняя шею.Я жил, природа, вместе с нею.

Семья Хлебниковых

Ах, юнак молодой,Дай венок тебе надену,Ты забудешь про бойИ забудешь измену.

Семье Хлебниковых приходилось часто переезжать с места на место: в 1891 году отец семейства был переведён в Волынскую губернию, в 1895 году — в Симбирскую. Здесь же, в Симбирске, будущий Председатель земного шара начинает свою учёбу в гимназии.В 1898 году семья перебирается в Казань, где через пять лет, окончив гимназию, осенью 1903 года Виктор поступает на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. В ноябре того же года после участия в студенческой демонстрации его арестовали и месяц продержали в тюрьме.

Обет: найти оправдание смертям.

В 1903 году он поступил на математическое отделение Физмата Казанского университета. В годовщину университета, 5 ноября, произошла неразрешенная студенческая демонстрация. По позднейшим воспоминаниям матери, отец пошел и уговаривал Витю уйти, но он не ушел. На улицу двинулась конная полиция, но он не бежал, а остался. “Надо же было кому-нибудь и отвечать”, – объяснял он потом. Кони, готовые растоптать его, в последний миг остановились. Потом был месяц тюрьмы. После тюрьмы он совершенно изменился.Потребность отвечать, проявившаяся в студенческих беспорядках, теперь стала ответственностью за смерти. На Троицу 1905 года Хлебников записал на коре березы обещание найти оправдание смертям:

Слушай! Когда многие умерлиВ глубине большой водыИ родине ржаных полейНекому было писать писем,Я дал обещание,Я нацарапал на синей кореБолотной березыВзятые из летописиИмена судов,На голубоватой кореНачертил тела и трубы, волны, –Кудесник, я хитр, –И ввел в бой далекое мореИ родную березу и болотце.Что сильнее: простодушная береза,Или ярость железного моря?Я дал обещанье всё понять,Чтобы простить всем и всёИ научить их этому.

Мизинич, миг,Скользнув средь двух часов,Мне создал поцелуйный лик,И крик страстей, и звон оков.Его, лаская, отпустил,О нем я память сохранил,О мальчике кудрявом.И в час работ,И в час забавыО нем я нежно вспоминаюИ, ласкою отменной провожая,Зову, прошу:"Будь гостем дорогим!"

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Первые известные литературные опыты Хлебникова относятся к 1904 году, он даже пытался опубликовать пьесу «Елена Гордячкина», послав её в издательство «Знание» Максиму Горькому. В 1904—1907 годах Хлебников занимается орнитологическими исследованиями, участвует в экспедициях в Дагестан и на Северный Урал, публикует несколько статей по орнитологии. Тогда же Хлебников увлекается творчеством русских символистов, особенно Фёдора Сологуба.В марте 1908 года Хлебников отважился послать свои стихи поэту-символисту Вячеславу Иванову, чьи идеи были ему близки. Вскоре состоялось и личное знакомство. Попав под сильное влияние Иванова Хлебников в этот период написал около сотни стихотворений и пьесу «Таинство дальних», в которых прослеживается влияние символизма.

Во второй половине 1908 года Хлебников переезжает в Санкт-Петербург, движимый желанием серьёзно заниматься литературой. Он сближается с символистами Алексеем Ремизовым и Сергеем Городецким, посещает поэтические вечера. Увлекшись языческой Русью и народным русским языком, новоиспеченный поэт создает произведения на славянскую тему. Так, в пьесе «Снежимочка» в числе действующих лиц оказывается целый пантеон выдуманных Хлебниковым языческих божеств, таких как снезини, смехини, Березомир, Древолюд и другие. Это было прямым продолжением начатой символистами тенденции воскрешения интереса к истории и мифологии.

Жарбог! Жарбог!Я в тебя грезитвой мечу,Дола славный стаедей,О, взметни ты мне навстречуСтаю вольных жарирей.Жарбог! Жарбог!Волю видеть огнезарнуюСтаю легких жарирей,Дабы радугой стожарноюВспыхнул морок наших дней.

В сентябре 1908 года Хлебников познакомился с Василием Каменским, заместителем главного редактора журнала «Весна», и уже в следующем месяце состоялся дебют Хлебникова в печати: в октябрьском номере «Весны» появилось наполненное неологизмами стихотворение в прозе «Искушение грешника».Осенью 1909 года Хлебников решает взять себе творческий псевдоним Велимир, южнославянское имя, означающее «большой мир».В феврале 1910 года состоялось знаменательное знакомство Хлебникова с братьями Давидом, Владимиром и Николаем Бурлюками, в квартиру к которым вскоре Хлебников переехал жить.

В марте 1910 года было опубликовано одно из наиболее известных стихотворений Хлебникова — «Заклятие смехом»:

О, рассмейтесь, смехачи!О, засмейтесь, смехачи!Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,О, засмейтесь усмеяльно!О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей!О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!Смейево, смейево,Усмей, осмей, смешики, смешики,Смеюнчики, смеюнчики.О, рассмейтесь, смехачи!О, засмейтесь, смехачи!

Весной 1910 года В. Каменский, Д. Бурлюк и В. Хлебников решают создать собственную группу, придумав ей звучное имя — «будетляне» (от глагола «будет») и выпустили сборник «Садок судей», увидевший свет в апреле 1910 года. В «Садке судей» из произведений Хлебникова были напечатаны «Зверинец», первая часть драмы «Маркиза Дэзес» и начало поэмы «Журавль». Сборник был воспринят в штыки, в частности, Валерий Брюсов писал о нём: «Сборник переполнен мальчишескими выходками дурного вкуса…». Фактически, будетляне, сами не зная того, примеривались к футуризму…В 1912 году братство будетлян пополнилось двумя новыми поэтами – В. Маяковским и А. Крученых, с последним из которых на почве словотворчества и экспериментов со словом В. Хлебников особенно сдружился. В этом же году вышла первая книга В. Хлебникова «Учитель и ученик» с рисунками Владимира Бурлюка. В ней обнаружился пророческий дар В. Хлебникова, предсказавшего российскую катастрофу 1917 года. «Не ст ит ли о́ждать в 1917 году падения государства?», — писал в «Учителе и ученике» В. Хлебников.

Портрет Велимира Хлебникова. Художник Ларионов Михаил

Федорович. 1910 г.

В том же 1912 году будетляне переименовывают себя в футуристов, выпустив программный сборник «Пощёчина общественному вкусу». Предварявший сборник манифест, написанный Бурлюком, Крученых, Маяковским и Хлебниковым, призывал сбросить «Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч., с парохода современности», содержал обвинения в адрес самых авторитетных русских литераторов («Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам, Аверченко, Чёрным, Кузминым, Буниным и проч., и проч. — нужна лишь дача на реке»).Почти половину сборника «Пощёчина общественному вкусу» составляли стихи Хлебникова, в том числе стихотворение

«Кузнечик» — поэтическая «визитка» В. Хлебникова:

Крылышкуя золотописьмомТончайших жил,Кузнечик в кузов пуза уложилПрибрежных много трав и вер.«Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.О, лебедиво!О, озари!

Бобэоби пелись губы,Вээоми пелись взоры,Пиээо пелись брови,Лиэээй — пелся облик,Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.Так на холсте каких-то соответствийВне протяжения жило Лицо.

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Маяковский называл Хлебникова поэтом «не для потребителей, а для производителей». Мощное его влияние испытали Маяковский, Асеев, Мартынов, Сельвинский, Тихонов, Пастернак, Цветаева. Они считали его своим учителем. Андрей Платонов, учился у Хлебникова умению выявления первозданности слова.Маяковский говорил: «Хлебников написал не стихи и поэмы, а огромный требник-образник, из которого столетия и столетия будут черпать все, кому не лень».Виктор Владимирович Хлебников по определению Владимира Маяковского - "честнейший рыцарь” поэзии.

Еще раз, еще раз,Я для васЗвезда.Горе моряку, взявшемуНеверный угол своей ладьиИ звезды:Он разобьется о камни,О подводные мели.Горе и вам, взявшимНеверный угол сердца ко мне:Вы разобьетесь о камни,И камни будут надсмехатьсяНад вами,Как вы надсмехалисьНадо мной.

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

В апреле 1916 года Велимира Хлебникова мобилизовали в царскую армию. В отличие от Гумилёва, рвавшегося на войну, Велимир служить не хотел. Он видел в армии несвободу, покушение на творчество, на свой ритм жизни и готов был на всё, чтобы вырваться из этой казарменной неволи. Свой протест против армейской муштры Хлебников выражал своеобразно. Он чудил: отдавал честь, прикладывая полусъеденный батон к фуражке. Кисло отвечал “мерси” вместо уставного: “Рад стараться!” Маршировал по городу с ложкой каши в руке. Что было делать с этим тихим солдатом Швейком? Полковое начальство переводило Хлебникова из полка в полк, из города в город: Астрахань – Царицын – Казань – Самара. А в декабре 1916 года он оказался в Саратове. Полк, в котором он служил, был расквартирован на Университетской улице, где стояли казармы.

В это время он написал большое количество антивоенных стихотворений, которые позже составили поэму «Война в мышеловке». Чтобы вырваться из армейской «мышеловки», Хлебников обратился за помощью к давнему знакомому Н.И. Кульбину, военному врачу-психиатру, который констатировал у Хлебникова «состояние психики», несовместимое со службой в вооруженных силах. Начались нескончаемые врачебные комиссии. Дело закончилось предоставлением Хлебникову пятимесячного отпуска, после окончания которого он уже в армию не вернулся.

Ветер — пениеКого и о чем?НетерпениеМеча стать мячом.Я умер, я умер,И хлынула кровьПо латам широким потоком.Очнулся я иначе, вновьОкинув вас воина оком.

На Февральскую революцию Хлебников откликнулся восторженными стихами:

Ю. Анненков вспоминал, как Хлебников по-детски восторженно восхищался новыми революционными аббревиатурами: «Эр Эс Эф Эс Эр! Че-ка! Нар-ком! Это же заумный язык, это же моя фонетика, мои фонемы! Это памятник Хлебникову!» - восклицал он. Ему нравилось, что Петроград в октябрьские дни — совсем в духе его поэтики — переименовался в Ветроград, его восхищало характернейшее слово, даже не слово, а всеобъемлющий клич эпохи: «даёшь!» - именно Хлебников впервые ввёл его в литературу: Коли в пальцах запрятался нож,а зрачки открывала настежью месть -это время завыло: даёшь!А судьба отвечала послушная: «есть!»

Председатель земного шара

Хлебников искренне принял революцию, очевидно надеясь, что теперь сможет претворить в жизнь свои идеи — в частности, создать задуманное еще в 1915-м Общество председателей земного шара. В нем должно было быть триста семнадцать членов, поскольку, согласно теории Хлебникова, все происходящие в мире события — от войн и революций до биения сердца и колебаний струн музыкальных инструментов, — будучи изменены во времени, оказываются кратны тремстам семнадцати. Вскоре после Февральской революции Велимир написал «Воззвание председателей земного шара». Он призывал создать «независимое государство времени», свободное от пороков, свойственных «государствам пространства».

О том, насколько всерьёз относился Хлебников к своим идеям относительно председательства Земным Шаром, можно судить по случаю с коронацией поэта, о котором рассказывает Анатолий Мариенгоф в своём «Романе без вранья». Ему с Есениным пришла в голову довольно жестокая идея разыграть Хлебникова:

«Есенин говорит:— Велимир Викторович, вы ведь Председатель Земного Шара. Мы хотим в городском Харьковском театре всенародно и торжественным церемониалом упрочить ваше избрание.Хлебников благодарно жмет нам руки.Неделю спустя перед тысячеглазым залом совершается ритуал. Хлебников, в холщовой рясе, босой и со скрещенными на груди руками, выслушивает читаемые Есениным и мной акафисты посвящения его в Председатели. После каждого четверостишия, как условлено, он произносит:— Верую.Говорит “верую” так тихо, что мы только угадываем слово. Есенин толкает его в бок:— Велимир, говорите громче. Публика ни черта не слышит.Хлебников поднимает на него недоумевающие глаза, как бы спрашивая: «Но при чем же здесь публика?»И еще тише, одним движением рта, повторяет:— Верую.В заключение, как символ Земного Шара, надеваем ему на палец кольцо, взятое на минуточку у четвертого участника вечера — Бориса Глубоковского.Опускается занавес.Глубоковский подходит к Хлебникову:— Велимир, снимай кольцо.Хлебников смотрит на него испуганно и прячет руку за спину. Глубоковский сердится:— Брось дурака ломать, отдавай кольцо!Есенин надрывается от смеха.У Хлебникова белеют губы:— Это... это... Шар... символ Земного Шара... А я — вот... меня... Есенин и Мариенгоф в Председатели...Глубоковский, теряя терпение, грубо стаскивает кольцо с пальца. Председатель Земного Шара Хлебников, уткнувшись в пыльную театральную кулису, плачет большими, как у лошади, слезами».

Верю сказкам наперед:Прежде сказки — станут былью,Но когда дойдет черед,Мое мясо станет пылью.И когда знамена оптомПронесет толпа, ликуя,Я проснуся, в землю втоптан,Пыльным черепом тоскуя.

Когда казак с высокой вышкиУвидит дальнего врага,Чей иск — казацкие кубышки,А сабля — острая дуга,-Он сбегает, развивая кудрями, с высокой вышки,На коня он лихого садитсяИ летит без передышкиВ говором поющие станицы.Так я, задолго до того мига,Когда признание станет всеобщим,Говорю: «Над нами иноземцев иго,Возропщем, русские, возропщем!Поймите, что угнетенные и мы — те ж!Учитесь доле внуков на рабахИ, гордости подняв мятеж,Наденьте брони поверх рубах!»

В пору, когда в вырейВремирей умчались стаи,Я времушком-камушком игрывало,И времушек-камушек кинуло,И времушко-камушко кануло,И времыня крылья простерла.

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Люди! Утопим вражду в солнечном свете!В плаще мнимых звезд ходят — я жду —Смелых замыслов дети,Смелых разумов сын.

У Хлебникова очень мало лирических стихов о любви, его произведения эпичны, лирические признания он обычно доверяет устам своих героев. У него есть чудные стихи о любви юноши Э. и девушки И., где юноша обращается к любимой:

За тобой оленьим лазомя бежал, забыв свой разум.Неужели лучшим в страже,от невзгод оберегая,не могу я робким дажебыть с тобою, дорогая?

Как близко это состояние влюблённости самому поэту. Много лет он был безответно влюблён в Ольгу Глебову-Судейкину.

Там, где жили свиристели,Где качались тихо ели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.Где шумели тихо ели,Где поюны крик пропели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.В беспорядке диком теней,Где, как морок старых дней,Закружились, зазвенелиСтая легких времирей.Стая легких времирей!Ты поюнна и вабна,Душу ты пьянишь, как струны,В сердце входишь, как волна!Ну же, звонкие поюны,Славу легких времирей!

Кормление голубяВы пили теплое дыхание голубки,И, вся смеясь, вы наглецом его назвалиА он, вложив горбатый клюв в накрашенные губкиИ трепеща крылом, считал вас голубем? Едва ли!И стая иволог летела,Как треугольник зорь, на телоСкрывая сумраком бровейЗеркала утренних морейТе низко падали, как пение царей.За их сияющей соломой,Как воздухом погоды золотой,Порою вздрагивал знакомыйХолма на землю лёт крутой.И голубя малиновые лапкиВ прическе пышной утопали.Он прилетел, осенне-зябкий.Он у товарищей в опале.

1919-1920

Истинная поэзия — это всегда любовь к мотыльку и птице, звезде и лучу. Для Хлебникова всё в мире достойно нежности:

О люди! Так разрешите вас назвать!Жгите меня, режьте меня,но так приятно целоватькопыто у коня.

Многократно потом — в прозе, в стихах, в поэмах он будет возвращаться к размышлениям о единстве человека и природы, к мыслям, которые отец его воплощал в своей научной и практической деятельности. У Велимира они приобрели философское и поэтическое звучание.

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

В промежутке между 1917 – 1922 годами не имеющий постоянного пристанища поэт оказывается то в Астрахани, то в Петрограде, то в Москве, то в Харькове, то в Баку, то в Армавире, то в Дагестане, то в Пятигорске, то в Ростове-на-Дону и даже в революционной Персии, где он был приписан к армии в качестве лектора.Эти годы были чрезвычайно плодотворными в творческом отношении, Хлебников написал большое количество стихотворений, поэмы «Лесная тоска», «Поэт», «Ночь в окопе», «Разин», «Ладомир», «Труба Гульмуллы», «Ночь перед Советами», «Председатель Чеки», сверхповесть «Зангези» и др. произведения.

Одинокий лицедейИ пока над Царским СеломЛилось пенье и слезы Ахматовой,Я, моток волшебницы разматывая,Как сонный труп, влачился по пустыне,Где умирала невозможность,Усталый лицедей,Шагая напролом.А между тем курчавое челоПодземного быка в пещерах темныхКроваво чавкало и кушало людейВ дыму угроз нескромных.И волей месяца окутан,Как в сонный плащ, вечерний странникВо сне над пропастями прыгалИ шел с утеса на утес.Слепой, я шел, покаМеня свободы ветер двигалИ бил косым дождем.И бычью голову я снял с могучих мяс и костиИ у стены поставил.Как воин истины я ею потрясал над миром:Смотрите, вот она!Вот то курчавое чело, которому пылали раньше толпы!И с ужасомЯ понял, что я никем не видим,Что нужно сеять очи,Что должен сеятель очей идти!

Конец 1921 — начало 1922

РАДИО БУДУЩЕГО

Радио будущего — главное дерево сознания — откроет ведение бесконечных задач и объединит человечество.

Около главного стана Радио, этого железного замка, где тучи проводов рассыпались точно волосы, наверное, будет начертана пара костей, череп и знакомая надпись: «Осторожно», ибо малейшая остановка работы Радио вызвала бы духовный обморок всей страны, временную утрату ею сознания.

Радио становится духовным солнцем страны, великим чародеем и чарователем.

Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. Синий шар круглой молнии, висящий в воздухе точно пугливая птица, косо протянутые снасти. Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа.

В этом потоке молнийных птиц дух будет преобладать над силой, добрый совет над угрозой.

Дела художника пера и кисти, открытия художников мысли (Мечников, Эйнштейн), вдруг переносящие человечество к новым берегам...

Советы из простого обихода будут чередоваться с статьями граждан снеговых вершин человеческого духа. Вершины волн научного моря разносятся по всей стране к местным станам Радио, чтобы в тот же день стать буквами на темных полотнах огромных книг, ростом выше домов, выросших на площадях деревень, медленно переворачивающих свои страницы.

Создатель нового поэтического языка, юродивый от литературы, математик, мыслитель, пророк. Он предсказал архитектуру будущего, изобрел новый язык, увидел физику в словах, и поэзию в числах.Хлебников предсказал появление интернета. То, что он пишет осенью 1921 года в работе "Радио будущего" говорит нам об интернете. Угадано даже слово "паутина".

Хлебников считал, что миссией поэта не исчерпывается его назначение. Он ставил перед собой более масштабные задачи, космические цели. Я, носящий весь земной шарНа мизинце правой руки,Тебе говорю: Ты!Так я кричу,И на моем каменеющем крикеВорон священный и дикийСовьет гнездо, и вырастут ворона дети,А на руке, протянутой к звездам,Проползет улитка столетий...Блажен земной шар, когда он блеститна мизинце моей руки!

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Прочь застенок! Глаз не хмуря,Огляните чисел лом.Ведь уже трепещет буря,Полупоймана числом.Напишу в чернилах: верь!Близок день, что всех возвысил!И грядет бесшумно зверьС парой белых нежных чисел!(«Зверь+ число»)

Конечно, от всего этого воодушевления ещё далеко до строгой науки, но в этом есть то, что можно назвать поэзией науки.

Хлебников считал число тем, что может объединить человечество. Его излюбленное метафорическое изображение — это -1(корень из -1). Этого числа нет, и в то же время оно есть. Если мы извлекаем квадратный корень из отрицательного числа, то получаем положительные числа: -1 = 1. Но если это «чудо», как называет мнимые числа Лейбниц, возможно в математике, то оно возможно и в искусстве, и в жизни, поскольку «законы мира совпадают с законами счёта». Хлебников всегда вдохновлял себя фразой: «Хоти невозможного». Корень из -1 — счёт невозможного.

Мыслители, нате!Этот плевок — миров столица,а я — весёлый корень из нет-единицы.

Многие годы Хлебников отдал вычислению математических закономерностей в рождении великих людей, в гибели государств. В брошюре «Учитель и ученик», изданной в 1912 году, он предсказал год падения царской фамилии в 1917-ом. Ещё в 1908 году предсказал Первую мировую войну. А в декабре 1916-го предсказал точную дату Октябрьской революции.

По своим вычислениям законов времени Хлебников вычислил, что в 2007 году идея Ладомира, мировой гармонии победит в мировом масштабе. На этот раз предсказания не сбылись...

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Люди! Утопим вражду в солнечном свете!В плаще мнимых звезд ходят — я жду —Смелых замыслов дети,Смелых разумов сын.

И, пьяный тем, что я увидел,Я Господу ночей готов сказать:«Братишка! » —И Млечный ПутьПогладить по головке.Былое — как прочитанная книжка.И в море мне шумит братва,Шумит морскими голосами,И в небесах блестит братваДетей лукавыми глазами.Скажи, ужели святотатствоСомкнуть, что есть, в земное братство?И, открывая умные объятья,Воскликнуть: «Звезды — братья! Горы — братья! Боги — братья! »И чокаясь с созвездьем ДевыИ полночи глубокой завсегдатай,У шума вод беру напевы,Напевы слова и раскаты. И, пьяный тем, что я увидел,Я Господу ночей готов сказать:«Братишка! » —И Млечный ПутьПогладить по головке.Былое — как прочитанная книжка.И в море мне шумит братва,Шумит морскими голосами,И в небесах блестит братваДетей лукавыми глазами.Скажи, ужели святотатствоСомкнуть, что есть, в земное братство?И, открывая умные объятья,Воскликнуть: «Звезды — братья! Горы — братья! Боги — братья! »И чокаясь с созвездьем ДевыИ полночи глубокой завсегдатай,У шума вод беру напевы,Напевы слова и раскаты.

Мой разум точный до одной энной,Как уголь сердца, я вложил в мертвого пророка вселенной,Дыханием груди вселенной,И понял вдруг: нет времени.На крыльях поднят как орел, я видел сразу, что было и что будет,Пружины троек видел я и двоекВ железном чучеле миров,Упругий говор чисел.И стало ясно мнеЧто будет позже.И улыбался улыбкой Будды,И вдруг застонал, увидев молнии и подымая рукуИ пена пошла из уст и... растерзал меня.ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Законы быта да сменятсяУравнениями рока.Персидский ковер имен государствДа сменится лучом человечества.Мир понимается как луч.Вы - построение пространств,Мы - построение времени.Во имя проведения в жизньВысоких начал противоденегВладельцам торговых и промышленных предприятийДать погоны прапорщикаТрудовых войскС сохранением за ними окладаПрапорщиков рабочих войск.Живая сила предприятий поступаетВ распоряжение мирных рабочих войск.Сегодня снова я пойду

Туда, на жизнь, на торг, на рынок,И войско песен поведуС прибоем рынка в поединок!

В 1922 Хлебников пишет повесть «Доски судьбы», сообщая, что открыл «чистые законы времени». Он считал свои занятия по исчислению законов времени главным делом жизни, а поэзию и прозу — способом их живого изложения. Читая их, трудно определить, что это — поэзия или проза, философия или искусство, математика или мифология. На этих «Досках судьбы» указаны законы гибели государств, революции, законы исторических перемен. Хлебников не просто вычислял, он мыслил числами и даже каким-то трудно постижимым образом чувствовал и ощущал мир в числе. К сожалению, Хлебников не успел закончить это произведение.

Когда над полем зеленеетСтеклянный вечер, след зари,И небо, бледное вдали,Вблизи задумчиво синеет,Когда широкая золаУгасшего кострищаНад входом в звездное кладбищеОгня ворота возвела,Тогда на белую свечу,Мчась по текучему лучу,Летит без воли мотылек.Он грудью пламени коснется,В волне огнистой окунется,Гляди, гляди, и мертвый лег.

ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

Весной 1922 года Хлебников вместе со своим другом — мужем сестры Веры, художником Петром Митуричем, — уехал в Новгородскую губернию, надеясь отдохнуть и набраться сил перед поездкой в Астрахань. Там, в деревне Санталово, он простудился, заболел и скончался 28 июня 1922 - го.«Прожил он в деревне дней пятнадцать, - вспоминает хозяйка квартиры. - Был он желтый. Кашлял. Люди думали, у него чахотка. Вскоре у него отнялись ноги, и он не смог передвигаться. 1 июня отыскали подводу и отвезли его в больницу в ближайший городок Крестцы».

В больнице ему стало еще хуже. Врач констатировал отек тела и паралич. Митурич раздобыл телегу и увез полуживого поэта обратно в Санталово. За полмесяца до смерти тяжело больной Хлебников попросил, чтобы его перенесли в заброшенную баню, боясь заразить обитателей дома, в особенности детей. Последнее слово, произнесенное им в этом мире, было "Да-а-а..."Митуричу осталось хлебниковское наследие: две грязных наволочки, набитые обрывками бумаги. Он запечатлел в рисунках смерть Хлебникова .

Я победил: теперь вестиНароды серые я буду,В ресницах вера заблести,Вера, помощница чуду.Куда? отвечу без торговли:Из той осоки, чем я выше,Народ, как дом, лишенный кровли,Воздвигнет стены в меру крыши. ХУДОЖНИК ELENA MARKOVA

«Пусть человек, отдохнув от станка, идёт читать клинопись созвездий. Понять волю звёзд — это значит развернуть перед глазами всех свиток истинной свободы», - писал Хлебников. Он считал, что «звёздный язык» или «азбука умов» и есть «грядущий мировой язык в зародыше». Только он может соединить людей.

Книжная полка

— Вы, книги, пишетесь затем ли,Чтоб некогда ученый воссоздал,Смесив в руке святые земли,Что я когда-то описал?