"Антон Павлович. Всматриваясь в жизнь"

Всматриваясь в жизнь

Антон Павлович

ТЕМА НОМЕРА4

Но почему, почему краси-вые, добрые люди так не -

счастны? Почему их жизнь,ко торая могла быть нужной иполезной многим, оказывает-ся бездарно и бессмысленновы брошенной? Почему их са -мые лучшие мечты и надеждызвучат с та кой безнадёжно-стью? Почему они гибнут такглупо и бестолково? Тузенбахв «Трёх сёст рах», Треплев, даи Нина Заречная в «Чайке»…Из-за них Чехова называлипес симистом и очернителемжиз ни. Но, может, именно та -кие жестокие и страшные ве -щи нужны, чтобы привестинас в чувство, заставить заду-мать ся о своей собственнойсудьбе?

И всё же в чём причина? Да,наверное, всё в том же — взапутанности человека, в без-волии, в бездействии. Мы,писал Чехов в записных книж-ках, есть то, во что мы верим. Ау нас так: «…была жаждажизни, а ему казалось, что этохочется выпить — и он выпилвина». Но если мы вдруг ужепрезрительно осудили таких«героев» — это наша личнаяпроблема. У Чехова мы неуслышим — ни явно, ни под-спудно — ни ноты осуждения.Антон Павлович не таков.

ЧЕ ХОВ

ТЕМА НОМЕРА 5

От Чехонте до Чехова Он рассказал нам много историй. А его собственная ис -то рия началась очень давно, 150 лет назад, 17 января (поно вому стилю 29-го) 1860 года. Тогда в уездном го ро-диш ке Таганроге родился врач, писатель, драматург, чьипьесы, совсем немногочисленные, принесли ему миро-вую славу. Удивительный человек, заставляющий сме-ять ся и плакать, задумываться о судьбе, чувствоватьболь от бессмысленности обыденных вещей и безнадёж-но сти наших надежд. Чувствовать радость открываю-щей ся где-то впереди великой и прекрасной жизни, ко -то рая когда-то, когда-то... обязательно настанет.

Впрочем, в тот момент, когда он родился, да и долгоевремя спустя ничто не предвещало такого оборота собы-тий. Обычная семья средней руки купца (бывшего кре -постного), впоследствии разорившегося и перебравшего-ся на заработки в Москву. Провинциальный быт и по все -дневную жизнь небольшого городка со всеми его обита-те лями — от городничего до вечно пьяного сапожника —бу дущий Антоша Чехонте изучал не по чужим словам.

Окончив гимназию в родном городе, он поступил вМос ковский университет на медицинский факультет, какска зали бы сейчас, на бюджетное отделение, со стипенди-ей. Но где тот студент, которому хватало бы стипендии?!При шлось искать заработок, и будущий медик Чехов на -чал сотрудничать в различных мелких газетках, пописы-вая фельетоны, придумывая подписи под комическимикар тинками и так далее. Так вот, по нужде и необходимо-сти, вместе с врачом рождался будущий великий писатель.И хотя сам он утверждал: «Медицина — моя жена, литера-тура — моя любовница», — время расставило акценты по-

своему. Впрочем, время? Не мы ли сами посво ему вкусу расставляем эти акценты?На до полагать, для крестьян, спасённыхЧе ховым от холеры, или сахалинских ко -ло нистов всё было совсем иначе... И небудь этих мужиков и каторжан, не было бытого Чехова, которого знаем мы.

Комизм и юмор, начиная с первых ли -те ратурных экспериментов, прочно во -шли в его образ, но всё же мне он кажется

ги гантом, в котором мы чаще всего видим только этусто рону — насмешливого Антошу Чехонте, умеющеготон ко подметить наши такие человеческие глупости ине достатки и так выпукло показать их нам. Чехов ог -ром нее, многограннее. Читая его произведения, создан-ные в разные годы, видишь, как растёт и созревает, мо -

Мы чаще видим толькоАнтошу Чехонте, смею-щегося над человеческимиглупостями и недостатками.Чехов многограннее

«Увальню» Антоше 19 лет. День окон-чания гимназии. Таганрог. 1879

«Когда мы ещё жили в Та-ганроге всей семьёй, у насчасто происходили домаш-ние спектакли, в которыхАнтоша-гимназист был глав-ным воротилой. Помню,мы разыграли даже „Реви-зора“, в котором городни-чего играл АнтонПавлович» (М. П. Чехов).


жет быть, главное в нём. От иронии и насмешки — к со -стр аданию, к ощущению тайны и боли жизни, к оченьглу бокому осмыслению судьбы России, которыми де -лит ся Чехов в своих поздних рассказах и пьесах: в«Виш нёвом саде», «Трёх сёстрах», «Палате № 6», «Ар -хие рее», «В овраге». И тогда даже гротеск и ирония при-об ретают совсем другой, значительный смысл.

Чехов бесконечно внимателен к происходящему, при-стально всматривается в жизнь. Он пишет об обыденном,повседневном, привычном, о мелочах, но, читая его, вдругощущаешь в этом привычном глубокую скрытую суть.Порыв ветра, зябнущие руки, блестящее в лунном светегорлышко бутылки на плотине, какие-то совершенно неотносящиеся к развитию действия реплики героев — всёэто наша жизнь. Чехов-философ не придумывает, он по -ка зывает её как она есть, не редактируя. Здесь очень хо -ро шо понимаешь, что вопрос не в том, на что и как смот -реть, а в том, кто смотрит. Смысл вещей великих, пре-красных очевиден, сами величие и красота оправдываютих существование. Но вот увидеть его в мелком, глупом,слабом, нелепом? Чехов будто его предчувствует и отто-го вглядывается в мелочи жизни сам и побуждает к томуже нас. Нет, он не даёт ответа, не объясняет, но ты ощу-ща ешь его искание, его всматривание в загадочную в сво -

Молодому врачу Антону Чехову 29 лет.Петербург. 1889

Антон со своим старшим братомНиколаем, художником. 1884

«Медицина учит, что холос-тяки обыкновенно умира-ют сумасшедшими,женатые же умирают,не успев сойти с ума»(А. П. Чехов).

«Уверяю тебя, что, как брати близкий к тебе человек, ятебя понимаю и от всейдуши тебе сочувствую… Всетвои хорошие качества язнаю, как свои пять паль-цев, ценю их и отношуськ ним с самым глубокимуважением. Я, если хочешь,в доказательство того, чтопонимаю тебя, могу дажеперечислить эти качества.По-моему, ты добр до тря-пичности, великодушен,не эгоист, поделяешься по-следней копейкой, искре-нен; ты чужд зависти иненависти, простодушен,жалеешь людей и живот-ных, не ехиден, не злопа-мятен, доверчив»(из письма Антона Павло-вича брату Николаю).


ей обыденности жизнь в поисках её сокровенного смыс-ла — и начинаешь чувствовать и искать сам.

Маленькие людиУ Антона Павловича особое место в русской литературе.Он как будто замыкает ряд русских писателей XIX века,завершает почти столетний цикл истории русской куль-туры с её темами, вопросами, проблемами. В творчествеЧехова темы эти доходят до предела своего развития.Одна из них — тема маленького человека, начатая Пуш-киным и Гоголем. Выведенные ими образы трагичны,мис тичны, даже инфернальны — чего стоит одна толькопугающая прохожих мстительная тень Акакия Акакиеви-ча! Любитель русской классики вспомнит и мягкие,романтические образы Достоевского. Маленький человекЧехова — а таковы большинство его героев — не воспри-нимается ни трагичным, ни тем более мистичным. Смеш-ны не столько ситуации, в которые попадают чеховскиеперсонажи, — само их существование, если верить в ма -гию имени, уже насмешка. Пришибеев, Очумелов, Хрю-кин... Село Блины-Съедены, где жил Василий Семи-Бу -ла тов, написавший знаменитое письмо к учёному соседу,или деревушка, известная лишь тем, что там «дьячок напохоронах всю икру съел»… Но за гротеском прячетсябес смысленность, заброшенность, даже сиротство этихлюдей, не понимающих, ни зачем, ни ради чего они живут,и не понимающих того, что они этого не понимают. В за -пис ной книжке Чехова есть строчки, вошедшие потом водин из рассказов: «Отец Алексей, чтобы успевать напрос комидии, брал своего племянника Иллариона помо-гать; Илларион читал записочки и записи на просфорах,читал 18 лет и ни разу не спросил себя, хорошо это илидурно, а только получал по четвертаку с обедни. Веровалли или нет в то, что делал, неизвестно, так как он ни разу

не подумал об этом. И вдруг, через 18 лет на бу -маж ке написано: „Да и дурак же ты, Иллари -он!“» Их тра гедия ясна для автора, может быть,для чи та теля, но только не для них са мих.

Откуда рождается это сиротство? Можетбыть, из отсутствия чего-то важного, того, чтода вало бы смысл нашей жизни, из отсутствияес ли не Бога, то искания Бога. В одном изднев ников Чехов пишет, что между есть Бог и

не ту Бога — огромное поле, но для русского человека естьлишь либо то, либо другое. Здесь скорее второе. А ведь вис кании Бога уже есть Бог, как и поиск смысла жизни ужедаёт ей смысл. Но в том-то и дело, что нет этого поиска...

Чехов-философне придумывает жизнь —он показывает её как онаесть, не редактируя

Возвращение с острова Сахалин.Пароход «Петербург». 1890

«Хорош божий свет. Однотолько не хорошо: мы. Какмало в нас справедливостии смирения, как дурно по-нимаем мы патриотизм!..Мы, говорят в газетах,любим нашу великую Ро-дину, но в чём выражаетсяэта любовь?.. Вместо зна-ний — нахальство и само-мнение паче меры, вместотруда — лень и свинство,справедливости нет, поня-тие о чести не идёт дальшечести мундира» (из письмаА. П. Чехова А. С. Суво-рину).


Да и часто ли мы задумываемся о смысле нашей жизни?Больше о чём-то «насущном». И потому там же АнтонПав лович пишет: «Вы должны иметь приличных, хорошоодетых детей, а ваши дети тоже должны иметь хорошуюквартиру и детей, а их дети тоже детей и хорошие кварти-ры, а для чего это — чёрт его знает». Вот проблема.

Были да и есть те, кто считали и самого Чехова атеи-стом, но что интересно — при всей его иронии над темиже дьячками да батюшками, над их глупостями и слабо-стями он никогда не смеялся над искренней верой своихгероев. Почитайте удивительный, пронизанный вдохно-вением и красотой пасхальный рассказ «Студент»:«Сту дент опять подумал, что если Василиса заплакала,а её дочь смутилась, то, очевидно, то... что происходилоде вятнадцать веков назад, имеет отношение к настояще-му — к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустыннойдеревне, к нему самому, ко всем людям. Если старухазаплакала, то не потому, что он умеет трогательно рас-сказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, чтоона всем своим существом заинтересована в том, чтопроисходило в душе Петра. И радость вдруг заволнова-лась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобыперевести дух…» Для Чехова в этой вере живет глубокаячеловечность его героев, та самая, над которой нельзя

«Мы долго усаживались,хохотали, и, когдафотограф сказал: „Смотритев аппарат“, — А. П. отвер-нулся и сделал каменноелицо, а мы всё не моглиуспокоиться, смеясь,приставали к нему с чем-то — и в результатеполучилась такая карточка,что Чехов её окрестил„Искушение святогоАнтония“» (Т. Л. Щепкина-Куперник).

А. П. Чехов. Москва. Ноябрь 1891«Ну-с, живу я так же, как и прежде жил. Не же-нат. Не богат» (А. П. Чехов — Ф. О. Шехтелю).

А. П. Чехов, Т. Л. Щепкина-Куперник,Л. Б. Яворская. Москва. 1893


сме яться, потому что в ней и теплится в человеке Бог,объединяющий нас друг с другом.

И потому же очень редко комическими персонажамибыли у него крестьяне. Будто видел он в них, просто-душ ных, некую природную мудрость. Вот как в расска-зе «В овраге» говорит один такой мужичок в споре отом, кто важнее и старше: «Кто трудится, кто терпит, тоти старше». Возможно, здесь ещё один ключ к чеховско-му гротеску — несоответствие самим себе, нежеланиетру диться и терпеть, не убегая от себя настоящего, ложьи маски, удаляющие нас от этой тёплой, сердечной чело-вечности. И именно эти личины, нет, не сдёргивал, ско-рее просто предъявлял нам Антон Павлович. Не узнаёмли мы в этих чеховских героях и самих себя, когда лице-мерим, стараемся выглядеть значительнее, чем есть, ко -гда великую важность придаём вещам по большому сче -ту мелким и ничтожным?

«Мы попали в запендю...» Герой Чехова живёт в ловушке собственных фантазий,глу постей и слабости, он не способен противостоятьобы денности, не хочет перемен. «Мы попали в запен-дю…» — говорит ни к селу ни к городу один из персона-жей «Чайки». Не «в западню» — в этом чувствоваласьбы не кая трагичность, а так лишь бестолковость и неле-пость. Трагедия опять скрыта где-то внутри. Мы не в си -лах вырваться из этого заведённого круга. Эта тема от -кры вается и в юмористических произведениях, напри-мер в «Пред ложении» или «Открытии», и в очень се -

рьёз ных, таких как «Три сестры» (помните:«В Моск ву, в Москву...»), «Скучная исто-рия», «Ионыч», в той же недавно экранизи-ро ванной «Палате» и с душераздирающейси лой в сценке «О вреде табака»: «Бежать,бросить всё и бежать без оглядки... куда? Всёравно ку да... лишь бы бежать от этой дрян-ной, пош лой, дешёвенькой жизни, превра-тив шей меня в старого, жалкого дурака, ста-ро го, жалкого идиота...» Но, увы, редко комуиз че ховских персонажей действительно

уда ется этот героический побег к новой жизни, как, на -при мер, героям «Невесты» или «Медведя». Подавляю-щее большинство осуждено на безнадёжное круговра-щение. В этой теме Чехов стал предтечей европейскогоэкзистен циализма с его вопросами смысла существова-ния че ловека, свободы выбора и так далее. Впрочем, всяэта так называемая «новая жизнь», в сущности, лишь

Смешны не столько ситуа-ции, в которые попадаютчеховские персонажи, —само их существованиеуже насмешка

А. П. Чехов. 1900

«Пусть грядущие поколениядостигнут счастья; но ведьони должны же спроситьсебя, во имя чего жили ихпредки и во имя чего мучи-лись» (из дневниковых за-писей А. П. Чехова).


осуществление человеком своего природного права насвободу быть самим собой, быть человеком в самом глу-боком смысле этого слова. Как на свой лад понимает этоТреплев в финале «Чайки» — дело не в новых или ста-рых формах, а лишь в том, что свободно льётся из твоейдуши...

С кем душу отвести? Нас убивает бессмысленность. О, этот проклятый воп -рос о смысле! Посмотрите, как пронзительно звучатсло ва из так никуда и не вошедшего монолога Соломо-на: «Как насекомое, что родилось из праха, прячусь я вотьме и с отчаянием, со страхом, весь дрожа и холодея,вижу и слышу во всём непостижимую тайну. К чему этоутро? К чему из-за храма выходит солнце и золотитпальму? К чему красота жён? И куда торопится эта пти -ца, какой смысл в её полете, если она сама, её птенцы ито место, куда она спешит, подобно мне, должны статьпрахом?» Позднее эти мучительные мысли нашли своёпродолжение и в «Чайке», и в «Палате № 6». Они дей-ствительно трудны, легче не задумываться об этом, чемуи следуют большинство героев Чехова. Есть и те, ктодумает и ищет ответ. Но и этот путь не спасает от боли,умножаемой нами самими, не умеющими выбраться из

А. П. Чехов, К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко с группой артистовХудожественного театра. Москва. 1899

«Если вы будете работатьдля настоящего, то ваша ра-бота выйдет ничтожной;надо работать, имея в видутолько будущее. Для нас -тоящего человечество будетжить только разве в раю,оно всегда жило будущим»(из дневниковых записейА. П. Чехова).


ту пика безысходности человеческого существования,об речённого на смерть и разложение.

Где же выход? Что даст нам смысл? Да, идеалы и меч -ты, которые мы воплощаем, ради которых живём. Но нетолько. Чеховские герои страдают от страшного одиноче-ства, от разделённости, отчуждённости, какой-то ненуж-ности друг для друга... Что за пропасть отделяет героя рас-сказа «Архиерей» от его матушки, видящей в нём не сына,а большого церковного начальника? Что за пропасть отде-ляет Беликова (помните «Человека в футляре»?) от егоуче ников, от вроде бы друзей? А что за пропасть отделяетдруг от друга нас? Непонимание да и нежелание пони-мать, видеть за внешней оболочкой, той же маской, оде-ваемой в силу известных причин, сердце зовущее, тре-бующее тепла независимо от ранга и чина? А может,страх? Страх чужой боли, страдания? Кому, как не докто-ру Чехову, чувствовать и знать это... И потому так радо-стно видеть, как сквозь эту бездонную пустоту вдруг за -зву чит что-то до слёз живое: «Пришла старуха мать. Уви-дев его сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась,упала на колени пред кроватью и стала целовать его лицо,плечи, руки. И ей тоже почему-то казалось, что он худее,слабее и незначительнее всех, и она уже не помнила, чтоон архиерей, и целовала его, как ребёнка, очень близкого,родного…» И потому звучит вопль — с кем душу отвести,кто услышит? — увы, чаще всего остающийся без ответа.А помните, как у Достоевского Мармеладов: «…понимаетели вы, милостивый государь, что значит, когда уже неку-да больше идти»? Ну, такое время было. Да наше чемлучше? Может быть, Чехов пытается объяснить нам, чтобессмысленность жизни от одиночества рождается? И водиночестве этом нету ни любви, ни Бога, ничего...

Великаны из «Вишнёвого сада»Мы уже говорили, как меняется, развивается со временемтворчество Чехова. Такое ощущение, что Антон Павловичподнимается от проблем частных, психологических к про-блемам историческим, философским, от судеб человече-ских к судьбе России. Но видя и очень хорошо зная живу-щих рядом с ним людей, своих современников, он пони-мает, что судьба России неразрывно связана с судьбамиих, совсем не героев, никому не ведомых, маленьких, —Раневской, Гаева, Лопахина, Пети Трофимова, даже Шар-лотты Ивановны... Эта тема особенно остро звучит в«Виш нёвом саде». Вся Россия — наш сад, и все мы — ге -рои этой удивительной, почти мистической, несмотря нака жущийся рационализм Чехова, пьесы.

А. П. Чехов и О. Л. Книппер-Чехова.Ялта. 1902

«Любовь. Или это остатокчего-то вырождающегося,бывшего когда-то громад-ным, или же это часть того,что в будущем разовьётсяв нечто громадное, в насто -ящем же оно не удовлетво-ряет, даёт гораздо мень ше,чем ждёшь» (из дневнико-вых записей А. П. Чехова).

«Умирает в человеке лишьто, что поддаётся нашимпяти чувствам, а что внеэтих чувств, что, вероятно,громадно, невообразимовысоко и находится вненаших чувств, остаётсяжить» (из дневниковых за-писей А. П. Чехова).


Начало 1900-х. Стык двух веков и двух миров. Староенемощно. Новое неясно, неопределённо. За кем будущее?За Лопахиным? За Трофимовым? Ясно только, что не заРаневской и Гаевым, их мир уходит вместе с Фирсом, ухо-дит с болью, со страшными — только вдумайтесь! — сло-вами: «Жизнь-то прошла, словно и не жил... Силушки-тоу тебя нету, ничего не осталось, ничего…» Целый мир уми-рает. Искупление через страдания прочитРоссии вечный студент Петя Трофимов, имы теперь знаем: он очень близок к истине.

Вспомните, какой удивительный диа-лог происходит между Лопахиным и Ра -нев ской: «Господи, ты дал нам громадныелеса, необъятные поля, глубочайшие гори-зонты, и, живя тут, мы сами должны быпо-настоящему быть великанами… Вампо надобились великаны… Они только в сказках хороши,а так они пугают». Красивые мечты… Быть великанами?После того как столько лет были маленькими людьми?Но может, это было нужно нашей родине? Может быть,нужно и сейчас? Что хотел сказать этим Чехов? Не знаю,но может быть, эти слова, произнесённые им, стоявшимна пороге смерти и ясно осознававшим это, помогут нампонять свою жизнь сегодня и что-то изменить. �

Илья Барабаш

Быть великанами? Послетого как столько лет былималенькими людьми? Номожет, это и нужно сейчас?

Одна из последних фотографий Чехова. Ялта. 1901



МЕЛИХОВОУсадьба радости

«Тут всё в миниатюре: ма -ленькая липовая аллея,пруд величиной с аква ри -ум, маленький сад и парк,маленькие деревья, нопрой дёшься раз-другой,вгля дишься, и впечатлениемаленького исчезает»

До Мелихова у Чехова не было своего до -ма. В Москве его семья: отец, мать, сест -ра — скиталась по съёмным квартирам. Ион мечтал, чтобы у близких ему людейбыл свой угол, желательно не в городе.Ан тон Павлович всегда стремился по -жить на природе. «Эта жизнь в четырёхсте нах без природы, без людей, без отече-ства, без здоровья и аппетита — это нежизнь», — писал он, уставший от столич-ной суеты. В деревню гнали Чехо ва иуси ливавшееся нездоровье, и желаниевес ти усадебную жизнь. Эта мечта хоро-шо видна и в его пьесах: «Дядя Ваня»,«Чай ка», «Вишнёвый сад». «Коли деды ипра деды жили в деревне, то внукам без-на ка занно нельзя жить в городе», — пи -сал он.

Воз вратившись в Москву из поездкина Сахалин, подведя итог впечатлениям,Ан тон Павлович так формулирует своёжиз ненное кредо: «Если я врач, то мненуж ны больные и больница; если я лите-ра тор, то мне нужно жить среди народа, ане на Малой Дмитровке с мангустом. Ну -жен кусочек общественной и политиче-ской жизни, хоть маленький кусочек».

Такой «кусочек» он нашел в несколь-ких верстах от станции Лопасня (нынего род Чехов) весной 1892 года. Мелихо-во было куплено случайно за 13 тысячруб лей по объявлению в газете «Курьер»


у художника Н. П. Сорохтана, уезжавше-го за границу.

О своём приобретении Антон Павло-вич отзывался шутливо: «Не было хло-пот, так купила баба порося! Купили имы порося — большое, громоздкое име-ние, владельцу которого в Германии не -пре менно дали бы титул герцога. 213 де -ся тин на 2-х участках. Чересполосица.Бо лее 100 десятин лесу, который через20 лет будет походить на лес, теперь жеон изображает собою кустарник. Называ -ют его оглобельным, по-моему же, к немуболь ше подходит название розговый, таккак из него пока можно изготовлятьтоль ко розги».

С первого дня жизни в Мелихове отецЧе хова Павел Егорович завёл большуюкон торскую книгу (Дневник), в которойеже дневно методически отмечал погоду,

два раза в день температуру воздуха и всека жущиеся ему важными события дере-вен ской жизни: распорядок хозяйствен-ных работ, приезд гостей и прочее.

Налаживать жизнь в мелиховскойусадь бе было трудно. Ра ботать приходи-лось с утра до позднего вечера всей семь -ёй. Вставали на заре, в четыре часа ут ра.Завтракали в семь, обедали в двенадцать.Неподалёку от дома на высоком стол бевисел колокол, по которому в полденьотбивали двенадцать ударов, собираявсех домашних и гостей в столовую. Пос -ле обеда Антон Павлович уходил вспаль ню, работал, обдумывая сюжетыпро изведений. С трёх до семи вечера тру-ди лись снова. Самым весёлым временембыл ужин, за которым, устав за день, всясе мья отдыхала. Вечера были полны ра -до сти и остроумия, всегда пели, играли

Усадьба Мелихово, один из замечательных памятников русской культуры, навсегда соединенас именем Антона Павловича Чехова. Здесь он жил и работал с 1892 по 1899 год.


Вам бы там полегчало». Такие разговорыс собаками велись подолгу и веселилидо машних.

В Мелихове Чеховы впервые, по сутиде ла, вели натуральное хозяйство: на едушли собственные овощи, молоко от ко -ров, масло, грибы, ягоды, фрукты. Того,что не хватало, привозили из Москвы.Каж дую свободную минуту Антон Пав -ло вич проводил в саду, сажал деревья,уха живал за цветами, копался в огородеи парниках, мечтая посадить фруктовыйсад. Он очень скоро освоился в Мелихо-ве и полюбил его: «Я привык и к полю, ик деревьям, и к людям и чувствую себядо ма».

Алексей Максимович Горький, бы -вав ший в Мелихове у Чеховых, вспоми-нал: «Я не видел человека, который чув-ство вал бы значение труда как основа-ния куль туры так глубоко и всесторон-не, как Ан тон Павлович… Он любилстро ить, раз водить сады, украшать зем -лю, он чувство вал поэзию труда. С ка -кой трогатель ной заботой наблюдал он,как в саду его растут посаженные импло довые де ре вья и декоративные кус -тар ники».

В благоустройстве усадьбы активнопри нимала участие вся семья. Сестра Че -хо ва Мария Павловна занималась огоро-дом. Она не только сажала огурцы, поми-до ры, тыквы, но и умудрялась выраститьды ни, арбузы, спаржу, артишоки. АнтонПав лович, шутя, называл её огород«угол ком Франции».

«Служение общему благу должно не -пре менно быть потребностью души», —счи тал Антон Павлович и активно уча-ство вал в общественной жизни Серпу-хов ского уезда. Он был избран в земство,был членом санитарного совета, присяж-ным заседателем земского суда. Летом1892 го да во время эпидемии холерыврач Чехов обслуживал 26 деревень, че -ты ре фабрики, один монастырь. Работатьпри ходилось в трудных условиях. Кор-ней Иванович Чуковский в книге «Че -

на рояле. А по большим праз дникам не -пре менно пекли пирог со счастьем (запе-чён ным внутри гривенником). И всякийраз Павел Егорович в Дневнике записы-вал: «Счастье досталось девице Дроздо-вой» или «Счастье досталось мамаше».Од нажды монета в пироге осталась на та -рел ке, в Дневнике появилась запись«Сча стье осталось в доме».

Большую радость всем домашнимпри носило общение с таксами Бромом иХи ной. Каждый вечер Хина подходила кАн тону Павловичу, клала ему на коленипе редние лапы и жалобно смотрела ему вгла за. Чехов дрожащим старческим голо-сом говорил Хине: «Хина Марковна!Стра далица! Вам бы лечь в больницу!..

А. П. Чехов с таксой Хиной. Мелихово. 1897

«Не было хлопот, так ку пи -ла баба порося! Ку пили имы порося — большое, гро -моздкое имение»


хов» писал: «Несколько месяцев писа-тель почти не вылезал из тарантаса. В этовре мя ему приходилось и разъезжать поуча стку, и принимать больных у себя надо му, и заниматься литературой. Разби-тый, усталый, возвращался он домой, нодер жал себя так, точно делал пустяки, от -пус кал шуточки и по-прежнему всех сме-шил».

Чехов организовал два медицинскихпун кта и пять холерных бараков. Он при-ни мал больных по два дня в неделю накаж дом медицинском пункте. Приёмвёлся рано — с пяти часов утра до де вя ти.Та кой режим был вызван образом жиз никрес тьян, которые начинали свой день срас света. За три месяца проживания Че -

хо вых в Мелихове больше тысячи кре -стьян получили бесплатную медицин -скую помощь.

Ежедневно Антон Павлович ездил кболь ным за десять вёрст в любую погодупо ухабистым, разбитым дорогам. С ран-не го утра перед его домом уже стоялижен щины и дети в ожидании помощи.Кре стьяне говорили: «Всем помогал — идень гами, и лекарствами, и лечением».На его участке случаев заболевания хо -ле рой не было.

Много сил отнимала и благотвори-тель ная деятельность — строительствошкол, прокладка и ремонт дорог, откры-тие почтового отделения, помощь мели-хов ской церкви. По просьбе местных

Внутри мелиховский дом неожиданно просторный. Тут поместился и большой кабинет с широкимстолом, и приёмная врача, где Антон Павлович лечил заболевших крестьян, и уютная гостиная, гденад старым роялем висят картины брата писателя, Николая Павловича.


крес тьян он построил за оградой имения«по жарный сарай» — помещение, гдехра нилось всё необходимое для борьбы сог нём. Почти весь январь 1897 года Че -хов занимался делами первой Всерос-сий ской переписи населения.

«Я построил три школы, и считаютсяони образцовыми», — с гордостью вспо-ми нал он позже. Антон Павлович сам за -ни мался планом строительства, сам по -ку пал материалы, сам наблюдал за по -

строй кой. Попечительницей школы былаМа рия Павловна.

Он любил общаться с крестьянами,вни мательно изучал их жизнь. После пе -ре езда в Мелихово тема деревни сталаве дущей темой в его творчестве. Его братвспо минал: «Он изучил мужицкуюжизнь во всех проявлениях, близко со -шёл ся со всеми соседями-крестьянами,ко торым он и до этого всегда готов былдать добрый совет и как врач, и как чело-век». В каждодневном общении с кре-стья нами Антон Павлович пришёл кваж ному для себя выводу: «Каким бы не -ук люжим зверем ни казался мужик, идяза своей сохой… он верит, что главное наземле — правда и что спасение его и всегонарода в одной лишь правде, и потомуболь ше всего на свете он любит справед-ли вость».

Радушие и гостеприимство чеховскогодома привлекали многих. По словам Чу -ковского, «ни одна усадьба и за десятьлет не видела под своими древними ли -па ми та кого нашествия гостей, как чехов-ское Мелихово». Гостей наезжало столь-ко, что их негде было разместить, и при-хо дилось иной раз устраивать постелида же в се нях.

В Мелихово приезжали люди разныхпро фессий. Среди гостей были В. И. Не -ми рович-Данченко, В. А. Гиляровский,из датель Суворин, художники И. И. Ле -ви тан (у которого любимым местом от -ды ха была скамья на вершине холма —сей час это место называют «левитанов-ская горка») и И. Э. Браз, написавшийдля Третьяковской галереи портрет Че -хо ва, актёр П. М. Свободин. С приездомгос тей дом Чехова наполнялся неисто-щи мым весельем, шутками, остроумны-ми выдумками.

Мелихово мало походит на тради-цион ное дворянское гнездо, каким мыего зна ем по произведениям литературы.Нет здесь роскошного особняка, огром-но го парка, большого пруда. «Тут всё вми ни атюре, — шутливо писал об этом

А. Долженко (родственник Чеховых),В. А. Гиляровский, И. П. Чехов (стоят);А. П. Чехов, М. П. Чехов (сидят). Мелихово. 5 апреля 1892

«Был у меня Гиляровский. Что он выделывал,Боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил надеревья, пугал собак и, показывая силу, ломалбрёв на».

«Служение общему благудолжно непременно бытьпотребностью души»


сам Антон Павлович, — маленькая липо-вая аллея, пруд величиной с аквариум,ма ленький сад и парк, маленькие де ре -вья, но пройдёшься раз-другой, вгля-дишь ся, и впечатление маленького исче-за ет».

Построек немного: одноэтажный дом спро сторной верандой, баня и в саду кро-шечный флигелёк — большая любовь игордость Антона Павловича, так от зы -вав шегося о нём: «Флигель у меня вы шелмал, но изумителен». Сперва он пред на-зна чался для гостей, но вскоре сам АнтонПав лович поселился в нём. В этом тере-ме-теремке еле уместились узенькаяспаль ня, небольшой рабочий кабинет икро шечная приёмная для больных. Имен-но здесь, в тишине этого домика, гденикто не мешал Чехову работать, ро ди -

лись замечательные произведения. Засемь лет жизни в Мелихове он написалоколо сорока произведений: «Палата№ 6», «Анна на шее», «Дом с мезони-ном», «Мужики», «Ионыч», пьесы «Чай -ка», «Дядя Ваня» и многие другие.

…Дома, как люди, живут, стареют,уми рают. Бывает так, что дом переживётчеловека. И если жизнь и творчествоэтого человека оставили память о себе, тонам и следующим поколениям остаётсягрустная радость — знакомиться с мес -том, где он жил и творил , как с одним иззеркал, которое сохранило его облик.Дом Антона Павловича Чехова и в нашидни продолжает хранить память о хозяи-не, о его жизни и творчестве, о его дру -зья х. �

Аля Щербакова

«Мой дом, где была написана „Чайка“» (А. П. Чехов)

В сенях — приёмная Чехова-врача, в комнатке — лаборатория Чехова-писателя. Когда на флагштокеподнимался флаг, это означало, что Антон Павлович дома и готов выслушать и помочь.

Education

"Антон Павлович. Всматриваясь в жизнь"