Embed Size (px)
Citation preview
«…Что касается в особенности до Карамзина, то скажу тебе, что с каждым
днем более и более научаюсь чтить его память. Какая была возвышенность в этой душе,
какая теплота в этом сердце! Как здраво, как толково любил он свое отечество! Как
простодушно любовался он его огромностию и как хорошо разумел, что весь смысл России
заключается в этой огромности!»
Из письма Чаадаева А.И. Тургеневу
Царское Село
«…я точно наслаждаюсь здешнею тихою, уединенною жизнею, когда здоров и не имею сердечной тревоги.
Все часы дня заняты приятным образом: в девять утрагуляю по сухим и в ненастье дорогам вокруг прекрасного, не туманного озера… В 11-м завтракаю с семейством и
работаю с удовольствием до двух, еще находя в себеи душу, и воображение; в два часа дня на коне,
несмотря ни на дождь, ни на снег: трясусь, качаюсь – и весел; возвращаюсь с аппетитом, обедаю с моими любезными,
дремлю в креслах, и в темноте вечерней еще хожу час по саду, смотрю вдали на огни домов, слушаю колокольчик скачущих по
большой дороге и не редко крик совы; возвращаюсь свежим, читаю газеты, журналы, нерусские, книгу нерусскую;
в 9 часов пьем чай за круглым столом, и с десяти до половины двенадцатого читаем с женою и с двумя девицами
Вальтер Скотта, романы, но с невинною пищею для воображения и сердца, всегда жалея, что вечера коротки…»
«…Однажды, отправляясь в Павловск и надевая свою ленту, он посмотрел на меня наискось и
не мог удержаться от смеха. Я прыснул, и мы оба
расхохотались…!»
А. Пушкин
«…Карамзин создал себе мир, светлый и стройный, посреди хаоса,
тьмы и неустройства…»
Из письма Вяземского – Александру Тургеневу
«…Счастье, когда жена, дети и друзья здоровы, а пять блюд на
столе готовы. Заглянуть в умную книгу, подумать, иногда
поговорить неглупо; вот роскошь! К ней прибавить можно и
работу без всякого отношения славолюбию…»
«…Помышляю иногда о Москве, но не хотелось бы на старости переменять
места, тем более, что и сыновья подрастают…»
«…Люблю Москву как душу, хотя и не смею сказать, чтобы я желал теперь
возвратиться в ее белокаменные стены…»
«…Здесь люблю государя, императрицу и – Неву»
«…Вообще, не обижая Москву, нахожу здесь более умных,
приятных людей, с коими можно говорить
о моих любимых материях…»
«…Берега Невы прекрасны, но я не лягушка и не охотник до болот…»
«…Меня еще ласкают, но московская жизнь кажется мне прелестнее, нежели когда-нибудь, хотя стою в том, что в
Петербурге более общественных удовольствий, более приятных разговоров… Люби, люби Москву, будешь веселее»
Из письма Дмитриеву
1790 г. Объявление в «Московских ведомостях»:
Содержание сего журнала будут составлять
1) Русские сочинения в стихах и прозе, такие, которые, по моему уверению, могут доставить удовольствие читателям…
2) Разные небольшие иностранные сочинения… по большей части из Немецких, Английских и Французских журналов…
3) Критические рассматривания Русских книг; вышедших и тех, которые вперед выходить будут…
4) Известия о театральных пьесах , представляемых на здешнем театре, с замечаниями на игру актеров.
5) Описание разных происшествий, почему-нибудь достойных примечания, и разные анекдоты, а особливо из жизни славных новых писателей
Имя готово: «Московский журнал»
Пансион Шадена, в Немецкой слободе
«…Друзья мои, будьте таковы, какими учит нас быть Геллерт, и вы будете счастливы!...»
Культ дружбы 1775-1781 г.
Переводы – Шекспир, Лессинг
«…Немногие из писателей столь глубоко проникли в человеческое естество, как
Шекспир; немногие столь хорошо знали все тайнейшие человека пружины, сокровеннейшие его побуждения,
отличительность каждой страсти, каждого темперамента…»
«…Скажу вам кое-что о моем настоящем положении. Я все еще живу в Москве,
на свободе от всяких занятий. Перевожу с немецкого и французского, каждую неделю
должен приготовить печатный лист для детей, набрасываю для себя самого…»
Из письма Н. Карамзина Лафатеру, 1787 г.
«…В заключение скажем, что Москва будет всегда истинною столицей России. Там средоточие царства,
всех движений торговли, промышленности,
ума гражданского…»
Карамзин Н. Записки о московских
достопамятностях
«…С грустью и тоской въехали мы в развалины Москвы…
Осталась только пятая часть Москвы…»
«…Доволен ли я своим путешествием? Да, я доволен. Я испытал наслаждение,
и этого достаточно. Я видел цветущие берега Рейна, великолепные Альпы, прекрасный
Лиман, благоухающие долины Франции, плодородные поля Англии, мне всегда будет
радостно вспоминать все это… Я видел главные народы Европы, их нравы,
обычаи, оттенки характеров, происходящие от разницы климатов, степени просвещения и,
в особенности, формы правления; я их видел, и я научился быть более осторожным в моих
суждениях о достоинствах и недостоинствах целых народов»
«В щите, имеющем голубое поле, изображена серебряная луна, рога вверх обращенная, и под
нею крестообразно положены два золотых остроконечиями вниз.
Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом, с дворянскою над ним короною, на
поверхности которой поставлено дерево, и на нем находится птица. Намет на щите голубой, подложенный золотом. Фамилии
Карамзиных многие Российскому Престолу служили дворянские службы в разных чинах и жалованы были от Государей в 7114\1606
и других годах поместьями.Все они доказываются справкою разрядного
архива и родословною Карамзиных»
«…я точно наслаждаюсь здешнею тихою, уединенною жизнею, когда здоров и не имею сердечной тревоги.
Все часы дня заняты приятным образом: в в девять утра гуляю по сухим и в ненастье дорогам
вокруг прекрасного, не туманного озера… В 11-м завтракаю с семейством и работаю с
удовольствием до двух, еще находя в себеи душу, и воображение; в два часа дня на коне, несмотря
ни на дождь, ни на снег: трясусь, качаюсь – и весел; возвращаюсь с аппетитом, обедаю с моими любезными,
дремлю в креслах, и в темноте вечерней еще хожу час по саду, смотрю вдали на огни домов, слушаю колокольчик
скачущих по большой дороге и не редко крик совы; возвращаюсь свежим, читаю газеты, журналы, нерусские, книгу нерусскую; в 9 часов пьем чай за круглым столом, и с десяти до половины двенадцатого читаем с женою и с
двумя девицами Вальтер Скотта, романы, но с невинною пищею для воображения и сердца,
всегда жалея, что вечера коротки…»
«…Что касается в особенности до Карамзина, то скажу тебе, что с каждым днем более и более научаюсь чтить его память. Какая была возвышенность в этой душе, какая теплота в этом сердце! Как здраво, как толково любил он свое отечество! Как простодушно
любовался он его огромностию и как хорошо разумел, что весь смысл России заключается в этой огромности!»
Из письма Чаадаева А.И.
Снова МоскваНовиков, Петров, Дмитриев И. Ж-л «Детское чтение»
«…Господин Новиков был в Москве главным распространителем книжной торговли. Взяв на откуп университетскую типографию, он умножил механические
способы книгопечатания, отдавал переводить книги, завел лавки в других городах, всячески старался
приохотить публику ко чтению, угадывал общий вкус и не забывал частного.
Он торговал книгами, как богатый голландский или английский купец торгует произведениями всех земель:
то есть с умом, с догадкою, с дальновидным соображением…
Уже почти во всех губернских городах есть книжные лавки; на всякую ярмонку, вместе с другими товарами,
привозят и богатства нашей литературы…
«… Я перенесся воображением на берег Волги, Симбирский Венец, где мы с тобою, геройски отражая сон, ночью читали Юнга в ожидании солнца… Даже стихи Сумарокова к домику Петра Великого показались мне
отменно гармоничными и приятными в воспоминаниях юности… Не забыл я нашего славного Белого ключа, ни 100-летнего Елисея
Кашинцева, звонившего в колокола, когда Симбирск праздновал Полтавскую победу, и бывшего гребцом на лодке Петра Великого, когда он плыл в Астрахань, начиная войну
Персидскую…»
Из письма другу -земляку И. Дмитриеву
«…Родство и дружба соединили наши сердца союзом неразрывным…
Я всю жизнь свою буду Вашим покорнейшим братом и слугою…»
Из письма Н. Карамзина брату В. Карамзину
« …С каким живым удовольствием маленький наш герой, в шесть или семь часов летнего утра, поцеловав руку у своего отца, спешил с книгой на высокий берег Волги, в ореховые кусточки, под сень древнего дуба! Там, в беленьком своем камзольчике, бросаясь на зелень, читал… Но чем же романы пленяли его? Неужели картина
любви имела столько прелестей для восьми- или девятилетнего мальчика, чтобы он мог забывать веселые игры своего возраста…»
Ах, я не знал тебя!.. ты, дав мне жизнь, сокрылась!Среди весенних ясных дней В жилище мрака преселилась!Я в первый жизни час наказан был судьбой!Не мог тебя ласкать, ласкаем быть тобой!Другие на коленяхЛюбезных матерей в веселии цвели,А я в печальных теняхРекою слезы лил на мох сырой земли,На мох твоей могилы!.. Но образ твой священный, милыйВ груди моей запечатленИ с чувством в ней соединен!Твой тихий нрав остался мне в наследство,Твой дух всегда со мной.Невидимой рукойХранила ты мое безопытное детство;Ты в летах юности меня к добру влеклаИ совестью моей в час слабостей была…
Карамзин Н. Послание к женщинам (1793г.)
