2

ЕРЕВАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ YEREVAN STATE UNIVERSITY

____________________________________________

СТУДЕНЧЕСКОЕ НАУЧНОЕ ОБЩЕСТВО STUDENT SCIENTIFIC SOCIETY

ISSN 1829-4367

СБОРНИК НАУЧНЫХ СТАТЕЙ СНО ЕГУ

COLLECTION OF SCIENTIFIC ARTICLES OF YSU SSS

1.2 (19)

Общественные науки (армянская филология, романо-германская филология, русская филология)

Social Sciences (Armenian Philology, Romance-Germanic

Philology, Russian Philology)

ЕРЕВАН - YEREVAN ИЗДАТЕЛЬСТВО ЕГУ - YSU PRESS

2017

3

ԵՐԵՎԱՆԻ ՊԵՏԱԿԱՆ ՀԱՄԱԼՍԱՐԱՆ

ՈՒՍԱՆՈՂԱԿԱՆ ԳԻՏԱԿԱՆ ԸՆԿԵՐՈՒԹՅՈՒՆ

ISSN 1829-4367

ԵՊՀ ՈՒԳԸ ԳԻՏԱԿԱՆ ՀՈԴՎԱԾՆԵՐԻ ԺՈՂՈՎԱԾՈՒ

1.2 (19)

Հասարակական գիտություններ (հայ բանասիրություն, ռոմանագերմանական բանասիրություն,

ռուս բանասիրություն)

ԵՐԵՎԱՆ ԵՊՀ ՀՐԱՏԱՐԱԿՉՈՒԹՅՈՒՆ

2017

4

Խմբագրական խորհուրդ` Редакционная коллегия:

բ.գ.դ., պրոֆ. Յու. Ավետիսյան բ.գ.դ., պրոֆ. Ս. Մուրադյան բ.գ.դ., պրոֆ. Ա. Աբաջյան բ.գ.դ., պրոֆ. Ս․ Գասպարյան բ.գ.դ., պրոֆ. Ե․ Երզնկյան բ.գ.դ., պրոֆ. Շ․ Պարոնյան բ.գ.դ., պրոֆ. Վ. Հարությունյան բ.գ.թ., դոց. Ս. Գրիգորյան բ.գ.թ., դոց. Ա. Ջրբաշյան բ.գ.թ., դոց. Վ. Պետրոսյան

д.ф.н., проф. Ю. Аветисян д.ф.н., проф. С. Мурадян д.ф.н., проф. А. Абаджян д.ф.н., проф. С. Гаспарян д.ф.н., проф. Е. Ерзнкян д.ф.н., проф. Ш. Паронян д.ф.н., проф. В. Арутюнян к.ф.н., доц. С. Григорян к.ф.н., доц. А. Джрбашян к.ф.н., доц. В. Петросян

Editorial Board

DSc, Prof. Y. Avetisyan DSc, Prof. S. Muradyan DSc, Prof. A. Abajyan DSc, Prof. S. Gasparyan DSc, Prof. Y. Yerznkyan DSc, Prof. S. Paronyan DSc, Prof. V. Harutyunyan PhD, Associate Prof. S. Grigoryan PhD, Associate Prof. A. Jrbashyan PhD, Associate Prof. V. Petrosyan

Հրատարակիչ՝ ԵՊՀ հրատարակչություն Հասցե՝ ՀՀ, ք. Երևան, Ալ. Մանուկյան 1, (+374 10) 55 55 70, publishing@ysu.am Հրատարակության նախապատրաստող ստորաբաժանում՝ ԵՊՀ ուսանողական գիտական ընկերություն Հասցե՝ ՀՀ, ք. Երևան, Ալ. Մանուկյան 1, (+374 60) 71 01 94, Էլ. փոստ՝ sss@ysu.am ԵՊՀ ՈՒԳԸ կայք՝ sss.ysu.am.

Հրատարակվում է ԵՊՀ գիտական խորհրդի որոշմամբ

Издается по решению Ученого совета ЕГУ

Published by the resolution of the Academic Council of YSU

174

Анна Хизанцян Ереванский государственный университет факультет русской филологии, аспирант

Научный руководитель: к.ф.н., доцент Манучарян И.К. E-mail: anna.khizantsyan@ysu.am

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ «КНИГИ О СКУДОСТИ И БОГАТСТВЕ» И.Т. ПОСОШКОВА Статья посвящена лингвистическому исследованию последнего труда Ивана

Тихоновича Посошкова – выдающегося русского публициста, предпринима-теля и изобретателя, первого русского экономиста-теоретика.

Трактат датируется 20-ыми годами XVIII века. Это период, когда литера-турная русская норма в самых разных отношениях (орфография, фонетика, морфология, синтаксис) еще не устоялась.

Сочинение И.Т. Посошкова «Книга о скудости и богатстве» служит ярким примером сосуществования в литературном языке двух языков, «пестрого смешения церковно-книжных… конструкций с формами «нейтрального», об-щего светско-литературного и бытового языка» в произведениях начала XVIII века.1

В статье исследуются фонетические, морфологические, синтаксические и лексические особенности сочинения И.Т. Посошкова.

Среди фонетических особенностей нами были выделены следующие: • использование редуцированных [ъ] и [ь] в конце слова и на стыке при-ставки и корня: неучившихъся, разъсуждает, разъновладелцах по разъ-меру;

• озвончение-оглушение согласных: зделать, скаска; • палатализация заднеязычных [г], [к], [х]: «и вси, яко богата, тако и убозии, между собою любовию имут жить…», «И по такому словеси Господню подобает нам паче всего пещися о снискании правды…»;

• переход [е] в [’о ́], который в XIV-XVI веках перестал быть «живым про-цессом в русском языке: отпущон, шол бы, «не погрешил ли в чом», к чорту, старичок, щоку, щот;

• процесс отвердения [р’]: царьскаго – царская, cверьх – сверъх, госу-дарь, товарыщ, церъковь – церьковь – церковь, в тюрму – тюрьма;

1 Виноградов В.В., Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв.: 3-е изд., М., Высшая школа, 1982, с. 56.

175

• аканье, ставшее позднее орфоэпической нормой русского литера-турного языка: камандиры, правинциального суда, кампас, салдаты, афицеры, росписка – расписка.

Ярко отражают языковую ситуацию Петровской эпохи и некоторые грамматические особенности трактата Посошкова:

• чередование старых и новых флексий некоторых падежных форм имени существительного: дому, убытку, епархиях, селех, градех – горо-дах;

• параллельное использование литературных и «деловых» окончаний имени прилагательного: «Большая бо часть склонилась в погибельный путь…»; «…и тот излишний хлеб продавал бы», «В прошлом 707 году при моем виденье привел в Преображенское слуга боярской деловаго человека…»;

• наличие двух форм личного местоимения 1-го лица единственного числа (аз и я), использование которых зависит от тематики фрагмента: «Аз, мизирный Его Императорского Величества рабичищ, мнение свое сицево предлагаю о собрании Царских сокровищ…» – «И сам я не без страха, что в такое дело великое вступих, обаче буди божия воля, он вся весть, чего ради дерзнух»;

• использование энклитических форм личных местоимений, что было свойственно языку допетровской эпохи: «Бог бо ми свидетель, что не ради такова поискания или прибытка желая себе…»; «И аще кто речет ми для чего в дробных копейках золотник меди пойдет….»;

• закрепление действительного причастия прошедшего времени на -л- в качестве формы прошедшего времени глагола, что характерно и для современного русского языка: «…и как богатых и убогих пасти, елико мя бог въразумил, вся написах»;

• случаи использования форм аориста и имперфекта, характерных для глагольной системы церковнославянского языка;

• параллельное использование инфинитива с исходом на -ти и на -ть, преобладающим из которых является исход на -ти, присущий север-новеликорусским говорам: «…от самаго дурацкаго раскола не знают чем оправити себя, а их бы обличить и научить, как им жить и от пропасти адъския како им изъбыть»;

• частое использование деепричастий как элементов нового языка: «То, на такой устав зря, много охотников будет, а ныне мнози не смеют вымыслов своих объявить, понеже вымышляя и делаючи пробу, изубыт-чится…».

176

В синтаксисе сочинения Посошкова, как и на других языковых уровнях, наблюдается смешение исконно русских форм с церковнославянскими, архаическими формами.

Смешение литературных и разговорных форм в основном проявлялось на уровне средств связи в предложении.

Анализ союзных средств в однофункциональных конструкциях простого предложенияв сочинении Посошкова показывает, что в нем функционируют союзы, разные по стилистической окраске, относящиеся и к высокому, и к низкому стилю.

• Элементы, заимствованные из церковнославянского языка, такие, как яко, тако, токмо, како, наипаче, паче, аще, толко, иже, яже, еже, связаны с высоким стилем и встречаются у Посошкова достаточно часто: «То бо есть самое царства украшение и прославление и честное богатство, аще правда, яко в великих лицах, тако и в мизирных…»; «И въпредь, аще подкрепления не будет, то вси по прежнему ходить к церквам не будут…»; «И того трудно правду установити и не токмо всем правда творити, но чаю, что и изложение правое трудно сочинять…»; «А суде кои на королевское имя запи-сались, то и наипаче порола и курфисты тамошние с царским вели-чеством в тех беглых пришлецах соритися не будут и колико у кого есть, чаю, что поскоряе наших велможь…».

• К элементам низкого стиля относятся просторечные союзы да, или и, иль, а, не, не то что…, хотя, использование которых указывает на крестьянское происхождение автора. Приведем соответствующие при-меры из текста сочинения: «…токмо знать им монастырь, да святую церковь, и келлий своих никаковым украшением не украшати…»; «…впредь до указа таковых товаров не возили бы хотя годы два-три или больше…»; «А пошлины будут с них собираться не то что вдвое, но, чаю, что нынешняго сбора и втрое больше будет или вящше…».

Интерес представляют также средства соединения придаточных предложений.

• В сочинении Посошкова нами было отмечено такое синтаксическое явление, как использование местоимения кой вместо который в позиции союзного слова.

Ю.В. Кагарлицкий отмечает, что употребление местоимения кой связано с использованием придаточных предложений. Исследования ученого пока-зали, что предложения с союзным словом который в текстах XVIII века могут быть и определительными, и условными. В таких предложениях который

177

выполняет роль анафорического местоимения (своего рода артикля), указывая на весь предшествующий контекст.2

Однако в исследуемом нами трактате конструкции с который употреб-ляются намного реже кой-конструкций.

Как отмечают ученые, в церковнославянском языке кой-конструкция ред-ко употреблялась. Вопросительное местоимение кой (коя, кое) представляло собой некнижный коррелят к книжному кий (кая, кое). Вопросительное местоимение кой выступало в качестве вопросительного, восклицательного, неопределенного союза, а также в качестве союзного слова в изъявительных придаточных предложениях.3

И несмотря на утверждение Е.М. Белкиной, что примеры относительных придаточных с кой в московской деловой и бытовой письменности единичны4, в сочинении Посошкова кой-конструкции являются доминирующими: «… и кая дела полезна узриши, то пожалуй о тех делех, как тебе бог наставит, располо-жи»; «А буде кой презвитер еретических вер в конец знать не будет, то и уличять ему их ересей невозможно»; «И кой ученик невнятно будет читати, то той учитель, кой ко чтению и вразумлению книжному приставлен, непрестан-но их понуждал и вразумлял, как их вразумительно читать и чего не дознают, толковал бы им».

Можно сделать вывод, что в исследуемом нами сочинении кой-конс-трукции встречаются достаточно часто, параллельно книжным конструкциям с иже, яже, еже, несмотря на то, что исследователи отмечают их как несвойственные произведениям XVIII века.

Посошков принимает преобразования Петра I во многих сферах жизни государства, предлагает свои замечания и поправки. Поэтому в его сочине-нии встречается достаточно много условных конструкций и отмечается мно-гообразие условных союзов. Автор активно использует новые условные союзы буде (от которого в дальнейшем образовалось будет), если (есть ли), токо (только, толико, токмо): «А буде кто не похочет товару своего для малые про-дажи расчинать, и то как кто похочет, в том воля мочно дать»; «Буде кто похо-чет прохладиться, то может и Русскими питьи забавиться…».

В трактате используется союз ежели, получивший распространение в конце XVII-начале XVIII веков. Этот союз появился еще в XVII веке и был сформирован из сочетания церковнославянского союза еже и древнерусско-

2 Кагарлицкий Ю.В., Придаточные определительные с союзным словом кой в русском лите-ратурном языке первой половины XVIII века // Русский язык в научном освещении, 2004, с. 137. 3 Там же, с. 138. 4 Там же, с. 140.

178

го союза ли: «…еже синклит Царского Величества в златотканных одеждах ходит; но то самое царственное богатство, ежели бы весь народ по мер-ностям своим богат был самыми домовыми внутренними своими богатствы…»; «И во всем том правлении надлежит всего себя вручить богу и ежели бы он не допустил до какова либо искушения и чтоб от неправости какой не впасти бы в каковые напасти».

В тексте трактата Посошкова вызывает интерес синтаксическая конструкция, состоящая из переходного глагола и прямого объекта в форме именительного падежа слов женского рода, которую в литературе называют именительным прямого объекта. Она употреблялась даже в XX веке в самых архаичных северо-западных говорах.

Конструкции этого типа засвидетельствованы в самых древнейших рус-ских памятниках. В средние века в памятниках самых разнообразных жанров они также имели широкое распространение. Академик С.П. Обнорский счи-тает, что данное синтаксическое явление характерно для новгородских диа-лектов.5

Нами было отмечено около двадцати случаев использования этой кон-струкции: «…и на такую дачу учинить особливая книга...»; «…чтоб со всякого товара взять пошлина единажды по гривне с рубля…»; «И брать бы та пошли-на на корешо…».

Чаще в указанной конструкции на месте именительного падежа исполь-зуется все же винительный падеж: «Дабы в одном свидетеле можно бы прав-ду и неправду сыскать» – «Чтобы вразумил его, как ему правда сыскать и как неправда познать».

В ряде случаев в рамках данной конструкции наблюдается несогласован-ность определения с определяемым словом – прямым объектом: «Взять всю та скотина на государя»; «И вольно ему ту вотчина продать».

XVIII век по праву считается одним из самых динамичных периодов в истории русского языка, т.к. на протяжении века происходят многочисленные перемены в лексической системе языка: исчезают старые и появляются но-вые слова и значения, слова распределяются по разным функциональным и стилистическим сферам.

В сочинении Посошкова наблюдается смешение нескольких лексических пластов, в частности, мы выделили:

церковнославянская лексика, просторечная лексика,

5 цит. по Ломтев Т.П., Очерки по историческому синтаксису русского языка, М., МГУ, 1956, с. 36.

179

нейтральная лексика, заимствования. Несмотря на то, что XVIII век в России ознаменовался как начало нового

русского общенационального языка, церковнославянский язык ещё имеет значительное влияние на литературный язык.

Обращаясь к сочинению Посошкова, отметим, что автор использует боль-шое количество слов церковнославянского языка. Однако часть из них ко времени написания «Книги» вышла из активного употребления, например, перст, длань, и используется автором только во фрагментах, написанных высоким стилем, содержание которых требует их использования.

Другая часть используется не только там, где текст написан высоким стилем, но и там, где в основном используется разговорная лексика. Такая ситуация наблюдается при употреблении слов с полногласными и непол-ногласными сочетаниями. Как известно, неполногласные сочетания типа -ра-, -ла-, -ре-, -ле- являются элементами церковнославянского языка, а полноглас-ные сочетания -оло-, -оро-, -ере-, -еле- – специфическая черта восточнос-лавянских языков, в частности,русского языка. Однако надо отметить, что в своем сочинении Посошков часто использует неполногласные элементы не только со стилистической окраской высокого стиля, но и как нейтральные слова. Для наглядности приведем пример из главы «О духовности»,которая почти полностью выдержана в стиле богослужебных книг: «Сам весь ни пред богом, ни пред царем, ни пред простым народом чем исправен…».

Приведем также пример, где в пределах одного предложения употреб-ляются и полногласный вариант, и неполногласный: «Надобно всякому чину прямо себя вести, чтобы перед Богом не грешить и пред Царем в вине не быть…».

Так же обстоит дело с церковнославянизмами, в частности,со словами с начальным е-, которые используются автором одновременно с русским на-чальным о-: «…. у инока ни отца, ни матери, ни детей, ни сродников нет, кро-ме единого Бога»; «…рубят на дрова самой молодой лес толщиною в горохо-вую тычипу и на один воз срубят дерев сто и болше…».

Церковнославянизмами можно считать также и палатализованные зад-неязычные согласные [г], [к], [х], личное местоимение 1-го лица единственного числа аз, а также союзы аще, яко, паче, наипаче и другие.

Довольно много церковнославянизмов встречается у Посошкова в главах «О духовности», «О правосудии», «О царском интересе», тематика которых оправдывает их использование: «И аще кто возхощет богу угодити, то подо-бает ему во всяком деле правда творити. Наипаче всех чинов надлежит

180

судьям правда хранити но токмо в одних делах, но и в словах лживо ничего не говорити…» («О правосудии»); «В собрании царскаго сокровища надлежит прямо и зъдраво собирати, чтоб никаковые обиды ни на кого не навести, каз-на бы царская собирати, а царства бы его не розоряти» («О царском инте-ресе»).

Церковнославянизмы также используются Посошковым во фрагментах в других главах, написанных высоким стилем – в цитатах из Библии и Еванге-лия, обращениях к Богу и ПетруI: «Аз, мизирный Его Императорского Вели-чества рабичищ, мнение свое сицево предлагаю о собрании Царских сокро-вищ, сице, еже верным Его Величества рабом такс подобает пещися, ежебы елико о собрании казны старатися толико…», «Сам бо Господь Бог рек: Ищи-те прежде царства Божия и правды Его; и прирече глаголя: яко вся прило-жатся вам, то есть, богатство и слава. (Матф. гл. 6, ст. 33)».

Несмотря на то, что Посошков в своем сочинении часто использует церковнославянские элементы, еще чаще употребляет элементы общеразго-ворного языка. В качестве яркого примера смешения церковнославянизмов и слов разговорной лексики Б.А. Ларин отмечает фразу Посошкова, которая часто цитируется историками: «Сие бо вельми нужно, еже кои материалы, где родятся, тамо бы они и в дело происходили» – где нужно употреблено не в церковнославянском значении оченьтрудно, а в современном – необходимо; материалыродятся, в дело происходили – это термины и выражения нового языка, а сие, бо, еже, кои, тамо – славянизмы.6

В «Книге о скудости и богатстве» Посошкова широко представлен и про-сторечный пласт лексики. Использование большого количества просторечий лишний раз доказывает влияние среды происхождения автора на его язык: «…на худой конец повалили бы неприятельских людей сот пять-шесть, то ка-ков бы ни был неприятель жесток, умякнул бы, и, нехотя, рожу свою отворотил бы назад. Я чаю, что другова запалу не стали бы дожидатися, стали смекать, как бы на побег пойтить».

Вхождение просторечных слов в литературный язык позволяло значи-тельно пополнить слой нейтральной лексики. Кроме того, этот процесс спо-собствовал развитию образных средств языка, т.к. просторечные слова, в основном, обладают яркой экспрессией.

Так, например, слово напасть – беда из просторечия перешло в слой нейтральной лексики.«Господа ради, сам ся осмотри, чтобы тебе не впасти в

6 Ларин Б., Лекции по истории русского литературного языка (Х-середина XVIII вв.): Учебник для филолог. специальностей ун-тов и пед. ин-тов., Изд. 2-е, испр., СПб., Авалон, Азбука-классика, 2005, 345 с.

181

напасть и в великой убыток, паче же убытку в грех не впади, чтобы тебе во второе христово пришествие праведным его судом осуждену не быть».

Посошковым часто употребляются пословицы и поговорки, в которых также отражается народный язык, например, «голодной идучи, и за соломин-ку зацепляется, а не что ему неприятеля гнать», «кто восхощет богу угодити, то подобает ему во всяком деле правда творити», «худой мир лучши добрыя брани».

В сочинении Посошкова часто встречаются такие просторечные слова, как потакать, оплошка, потачка, алтынник, харч, такие разговорные формы местоимений как откуду, куды, такие клишированные выражения, как бог весть какие, слух есть.

Следующий лексический пласт, который встречается в сочинении Посош-кова – заимствования. Заимствования являются одним из самых продуктивных способов обогащения лексики языка и являются результатом исторических контактов и взаимоотношений народов и государств.

Будучи сторонником сохранения чистоты русского языка, Посошков скупо употребляет западноевропейские термины. Убежденный в необходи-мости изучать иностранные языки, он тем не менее стремится создать нацио-нальную русскую терминологию. Так, понятие доход он обозначает в основ-ном словом доход, но также словами прибыток, приплод, прибыль и характер-ным древнерусским словом спорынья – то, что легко приходит, а понятие ремесло – термином художество (иногда рукоделие). Рядом с расход встре-чаются потеря, истрата, а вместо заимствованного капитал употребляется пожиток и как синоним к нему – заимствованное интерес.

Из заимствованных слов Посошков легко пользуется теми, которые не входят в книжный язык, но употребительны в торговом деле, особенно в евро-пейских государствах: личба – счет; пенязи – деньги; вага – важность, стои-мость, вес; кортома – арендная плата.7

Большая часть заимствований XVIII века попадает на административную терминологию, которой пользуется и Посошков. Известно, что административ-ная лексика в первой трети XVIII века только формировалась в результате преобразовательской деятельности Петра Великого.

Заимствования используются в наименованиях документов, названиях чинов,должностей и учреждений, некоторые из которых появились в России только вXVIII веке: «И мне ся мнит, тот их совет вельми нам непристоен, по-

7 Ларин Б., Лекции по истории русского литературного языка (Х-середина XVIII вв.): Учебник для филолог. специальностей ун-тов и пед. ин-тов., Изд. 2-е, испр., СПб., Авалон, Азбука-классика, 2005, 345 с.

182

неже у нас самый властителный и вцелый монарх, а не аристократ, ниже димократ»; «…сие здраво ли господа судьи разсуждают, еже из Санкт-Петербурга из губернской канцелярии годы по три, по четыре, присылки были жестокие по новгородских служителей, кои были в бурмистрах и в цело-вальниках у денежных зборов, чтобы ехали к отчоту…»; «А наш Великий Им-ператор сам собою владеет…»; «А буде кой судья или камисар или фискал неправду какую зделает, какую гибель царской казне похищением или небре-жением…»; «Прошлаго 719 года в юстиц-каллегея указ о истреблении раз-бойников…»; «А камерирам надлежит те перемеры, собрав, отсылать ведение в камер-коллегию и въместо ста ведомостей послать токмо одна ведомость на одном листу».

Надо отметить, что Посошков не использует ни одного заимствованного слова в судебной терминологии. Так, в главе «О правосудии» для обозначения лиц, участвующих в судебном процессе, Посошков использует следующие термины: судья, колодник, подьячий, челобитник, ответчик, истец, наемные ябедники, порутчики, свидетели. Эти слова этимологически восходят к древ-нерусскому или реже церковнославянскому языку, т.е. являются этимологи-чески славянскими. Для обозначения судебных документов и судебных про-цессов также используются такие русизмы, как роспись, очная ставка, чело-битная, поклепной иск, повальный обыск и другие. Отметим, что в древней-шем памятнике древнерусского языка – «Русской Правде» Ярослава Мудрого – нашла отражение именно древнерусская лексика, в частности, юриди-ческая.

Больше иноязычной лексики встречается в наименованиях товаров, привозимых из других стран: кармазин, штофы (стофы), лавр, киноварь, бакан и другие: «.... а камзолы луданые и стофные и прочие шелковые парчи, кои без золота, без атласа и без испещрения разных цветов».

Подводя итоги, отметим, что наличие в языке исследуемого сочинения элементов и церковнославянского, и «приказного», и разговорного языков доказывает, что русский литературный язык в рассматриваемый период находился в стадии формирования.

Выражаясь словами Л.В. Щербы, исследуемый трактат И.Т. Посошкова «Книга о скудости и богатстве» можно назвать «своеобразным продуктом контаминации разговорного и литературного языков».8

8 Цит. по Никитин О.В., Деловая письменность в истории русского языка: XI-XVIII вв.: авто-реферат диссертации, М., 2004, с. 36.

183

Աննա Խիզանցյան

Ի. Տ. ՊՈՍՈՇԿՈՎԻ` «ԳԻՐՔ ԱՂՔԱՏՈՒԹՅԱՆ ԵՎ ՀԱՐՍՏՈՒԹՅԱՆ» ԱՇԽԱՏՈՒԹՅԱՆ ԼԵԶՎԱԿԱՆ ԱՌԱՆՁՆԱՀԱՏԿՈՒԹՅՈՒՆՆԵՐԸ

Բանալի բառեր՝ Իվան Պոսոշկով, Պետրոս I, ռուս գրական լեզու, գրական նորմ,

հնչյունաբանական առանձնահատկություններ, ձևաբանական առանձնահատկություններ, շարահյուսական առանձնահատկություններ, բառային առանձնահատկություններ

Ամփոփում

Հոդվածը նվիրված է ռուս հայտնի հրապարակախոս, գործարար և գյուտարար, առա-ջին ռուս տնտեսագետ-տեսաբան Իվան Պոսոշկովի վերջին աշխատության լեզվական առանձնահատկությունների (հնչյունաբանական, ձևաբանական, շարահյուսական և բառա-յին) ուսումնասիրությանը:

Պոսոշկովի աշխատության լեզվի առանձնահատկությունները ուսումնասիրելիս նկատվում են երևույթներ, որոնց մի մասը բնորոշ է լեզվի զարգացման նախորդ փուլերին, սակայն 18-րդ դարում չեն օգտագործվում: Մյուս կողմից, դիտարկվում են նոր ռուս գրա-կան լեզվին բնորոշ լեզվական երևույթներ:

Анна Хизанцян

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ

«КНИГИ О СКУДОСТИ И БОГАТСТВЕ» И.Т. ПОСОШКОВА

Ключевые слова: Иван Посошков, Петровская эпоха, русский литературный язык, литературная норма, фонетические особенности, морфологические особенности,

синтаксические особенности, лексические особенности.

Аннотация Статья посвящена лингвистическому исследованию последнего труда Ивана Тихо-

новича Посошкова – выдающегося русского публициста, предпринимателя и изобретателя, первого русского экономиста-теоретика.

В статье исследуются фонетические, морфологические, синтаксические и лекси-ческие особенности сочинения И.Т. Посошкова. При изучении языковых особенностей «Книги» Посошкова нами были замечены явления, часть из которых характерна для предыдущих этапов развития языка, но к XVIII веку уже не функционировала в языке. Однако были замечены также явления, которые, наоборот, свойственны новому русскому литературному языку.

Anna Khizantsyan

LANGUAGE FEATURES OF POSOSHKOV'S “BOOK OF POVERTY AND WEALTH”

Key words: Ivan Pososhkov, еra of Peter the Great, Russian literary language, literary norm,

phonetic features, morphological features, syntactic features, lexical features

Summary The article is devoted to the linguistic study of the last work of Ivan Tihonovich

Pososhkov – an outstanding Russian publicist, entrepreneur and inventor, the first Russian theoretical economist. The article explores the phonetic, morphological, syntactic and lexical features of Pososhkov's work.

184

During the study we observed different phenomena: some of them are characteristic of the previous stages of language development, but by the 18th century they no longer existed in the language. At the same time, phenomena characteristic of the new Russian literary language were also observed.