ЛЛ ИИ ТТ ЕЕ РР АА ТТ УУ РР НН ОО ЕЕ ОО ББ ЪЪ ЕЕ ДД ИИ НН ЕЕ НН ИИ ЕЕ

ии мм .. АА .. ЛЛ ЕЕ ББ ЕЕ ДД ИИ НН СС КК ОО ГГ ОО

коллективный сборник стихов и прозы

гг .. СС вв ее рр дд лл оо вв сс кк 22 00 11 11 гг оо дд

В коллективном сборнике „Остановись, мгновение” печа-

таются стихи и проза членов Свердловского городского литера-

турного объединения имени Александра Лебединского. Все они

имеют свои издания.

Этот сборник является очередным сборником произведений

писателей нашего города.

Члены литобъединения им. А.Лебединского

Желаю всем крепкого здоровья, счастья и успехов в этом

де-

ле.

Сп

ас

иб

о

го

ри

сп

ол

ко

му г.Свердловска и его голове Шмальцу А.И. за выделение

средств для издания этого сборника.

А.Мостепаненко

© Составитель Анатолий Мостепаненко © Под редакцией членов литературного объединения им. А.Лебединского. Спонсор издания – Свердловская городская государственная администрация (голова – Шмальц Александр Иванович)

ЛЛииттооббъъееддииннееннииее

ииммееннии ААллееккссааннддрраа ЛЛееббееддииннссккооггоо

Двадцать девятого ноября 1961 года на очередном заня-тии литературного объединения, созданного при городской газете «Знамя шахтера» Александр Лебединский, поэт-шахтер, предложил литобъединению дать название «Забой». Редактор газеты В.А.Гринченко поддержала эту идею. Большое ей спасибо от «литзабоевцев». В литобъединение «Забой» приходили начинающие поэты и прозаики: шахтеры, строители, учителя, медики, учащиеся школ и профессио-нальных училищ. Они собирались два раза в месяц по чет-вергам в 17.00. Читали свои стихи и рассказы, одобряли или отклоняли прочитанное, учились чувствовать красоту слова в литературе, стремление в художественных произведениях отразить действительность, показать человека, его богатый духовный мир. И пусть не все из них стали литераторами, но любовь к поэзии, к прекрасному, к людям навсегда осталась в их серд-цах. Тридцать лет «литзабоевцы» жили в Советском Союзе и уже двадцать лет в независимой Украине, но и по сей день в их творчестве муза осталась в шахтерской каске, с мозоли-стыми руками. Хочется несколько подробно остановиться на самых активных членах литобъединения «Забой». Александр Лебединский родился 1 декабря 1937 года в г.Свердловске Луганской области в многодетной семье шах-тера, Александр был младшим сыном, рано узнал, что такое голод и холод. Позже, в стихотворении он писал: «Нам сказок не рас-сказывали в детстве, ведь не до сказок было всем тогда. Не-жданно получили мы в наследство военные голодные года». После окончания 8 классов поступил работать на шахту лесо-гоном, работал машинистом электровоза, закончил вечернюю школу рабочей молодежи, служил матросом на Балтийском фоте. О суровой морской службе писал стихотворения. Он всегда находился во власти своей единственной и любимой поэзии. После демобилизации работал на шахте 14-17

им.Свердлова и печатался в городской газете «Знамя шахте-ра». По окончании Коммунарского горно-металлургического института работал там же помощником начальника участка. Печатался в коллективном сборнике «Очень вовремя мы родились» издательства «Донбасс» в 1968 году. Написал сце-нарий и вместе с И.И.Мирошниченко снял документальный фильм о Свердловске «Баллада о шахтерском городе». Им же фильм был смонтирован на киностудии имени А.Довженко. Он удивительно щедро и безоглядно любил людей. В последние годы своей жизни он работал корреспондентом-организатором в Луганском отделении Союза писателей. Из-дал поэтический сборник «Координаты сердца» в издатель-стве «Донбасс» в 1973 году. О его творчестве хорошо отзы-вались луганские писатели Тарас Рыбас, Владислав Плетнев. К сожалению, талантливый поэт прожил очень корот-кую жизнь, он умер во время второй операции на почке в Лу-ганской больнице. Верные его памяти «литзабоевцы» при-своили его имя своему литобъединению. Друзья поэта Ана-толий Пчелкин и Анатолий Кравченко издали второй по-смертный сборник стихотворений Александра Лебединского «Колокола» в 1977 году. В 2003 году в Луганском издатель-стве «Світлиця» вышла третья книга «Глазами сердца». Это полное собрание сочинений Александра Лебединского. До сих пор его стихотворения в сердцах людей звучат колокола-ми. И вот уже 8 лет руководит литературным объединением Анатолий Мостепаненко.

5

Родилась на Кубани. Закончила Краснодарский пединститут. Учи-тель химии. Член литературного объединения имени А. Лебединского. Соавтор коллективных сборников стихов «Созвучие чувств», «Род-ники», «Второе дыхание». Автор из-данного в 2009 году сборника «Лаби-ринты судьбы».

Я не видела войну Дорога долгая домой, Под сапогами пыль клубится… С войны отец вернулся мой, Чтоб я могла на свет родиться.

Мы жили в мире детских грез, Росли с отцом, не зная горя. Не знала мама вдовьих слез, А их пролито было – море.

Но в списке скорбном во главе Сосед наш навсегда остался: С осколком вражьим в голове Он так до смерти не расстался. Когда припадок с ног валил,

Он, поднимаясь, звал в атаку, Как будто фриц его все злил И провоцировал на драку.

Шинель солдатскую не снял, Носил ее в жару и в холод. И вряд ли женщину обнял, Хоть парень был красив и молод. Нет, я не видела войну.

Мне не пришлось в шинель рядиться, Не искупить теперь вину Пред теми, кто не смог родиться.

6

Дилемма

Щит пограничный, на котором России герб и флаг трехцветный… За ним раскинулись просторы Страны, любимой беззаветно.

И я спешу на голос детства, На голос юности своей. Как ни искала - нету средства, Чтоб заглушило зов полей.

Там вмиг припомню меда сладость, Вкус поцелуя при луне. И встрепенется птицей радость, Почти угасшая во мне.

Ты, Украина, вновь осталась Пока на время за спиной. Нам доля трудная досталась, Связала ниточкой одной.

И здесь мне голову когда-то Дурманил яблоневый цвет. Ни за какое в мире злато Не отдала б я этих лет!

Передо мной стоит дилемма: Какой стране любовь отдать? Решенье лишь одно проблемы: Мне сердце надвое порвать!

7

***** Припав к оконному стеклу, Дрожит кленовый лист. Тоской по летнему теплу Пронзает ветра свист. Стоят деревья в неглиже –

Наряд на землю пал, Ведь осень желтая уже Дала последний бал.

Как отзвук юности, звучит В душе «Осенний сон». А дрожь размеренно стучит Сердечку в унисон.

Свердловску По тебе тосковать начинаю, Лишь едва оказавшись вдали. Ты один можешь – точно я знаю - Все печали мои утолить. Я с твоею поддержкой, мой город,

Путь нелегкий по жизни прошла. Ты делил со мной радость и горе, Здесь заветных друзей я нашла.

Снег укроет ли землю и крыши, Ляжет под ноги пух тополей, Круглый год ты натружено дышишь, Запах вольный вдыхая полей. Ты расцвел за последние годы,

Тут и там новых строек леса. Под землей свердловчанам в угоду Труд шахтерский творит чудеса.

На палитру нарядных кварталов Осень краски успела разлить. Ты снимаешь и боль, и усталость, За тебя буду Бога молить. Здесь ночами ни звука не слышно.

Спит Свердловск, от забот подустав. Город мой, я не знаю, как вышло, Что навеки любимым ты стал.

8

Абрикос

Бело-розовою пеной Вновь покрылся абрикос. Год за годом постепенно Набирался сил он, рос.

Увенчались пышным цветом Многолетние труды: Упадут в средине лета В траву спелые плоды.

Абрикос тот моя мама Посадила понарошку, И теперь он, стукнув в раму, Заглянул ко мне в окошко.

Будто мама постучала, Возвратясь из дали вечной. Знать бы ей, как я скучала, Как винилась бесконечно…

Жизнь на мелочи растратив, С каждым годом все сильней Ощущаю боль утраты И тоскую все по ней.

Абрикос – о маме память, Что осталась здесь, со мной, Веткой розовою в спальню Постучит ко мне весной.

9

Август

Уж лета исход и дыхание осени Прохладой коснется горячечных уст. И август уйдет, разрешенья не спросит, И вымокнет в росах калиновый куст.

За августом осень дождями прольется, Мне золотом листьев под ноги падет. Щемящей тоской по тебе обернется И дождь многотонный, и листьев полет.

И все же пока всеми красками лета Прогнозу назло будет август гореть, Я верю, что ты меня ищешь по свету, Чтоб стылое сердце в ладонях согреть.

****** Любившему меня сказала «нет». Теперь ему лишь посвящаю строчки. Стирает время нашей жизни след, А я на прошлом все не ставлю точки.

Я жизнь прошла по ложному пути, И, оступаясь, падала на скользком. Зачем поверил мне и отпустил, Разбить позволил счастье на осколки?

Любившему меня сложу сонет, Хоть слов заветных хватит на венок. Да толку что? Его ведь рядом нет, Как нет тепла от запоздалых строк.

В постели хладной скоротаю ночку – Падает на лист слезы горючей точка.

10

Бумеранг Нынче модно ругать экологию. Но она лишь наука о том, Как сберечь, защитить природу – Колыбель человечества, Дом. А кому угрожает опасность?

«Нам», - однажды сказал Гюго. Человек всемогущ, но напрасны Над природой победы его.

Бумерангом вернулись к народу Вместо взятых из недр горных руд Горы черной смердящей породы, Что растут, как грибы, там и тут. Ничего не осталось живого

В сорока из окрестных прудов, Наши некогда чистые реки Стали стоками городов.

Кислородом не дышат газоны, Повисает над городом смог, Дыры выросли в слое озона – Вот беспечности горький итог! Нынче модно ругать экологию

И винить только химию в том, Что проблемы всего человечества Прочно входят и в наш с вами дом.

Homo sapiens, Homo sapiens! Где же разум твой был, Геркулес, Когда реки ты вспять поворачивал, Истреблял когда девственный лес? Но сегодня пора всем очнуться

От беспечного, крепкого сна, На содеянное оглянуться, Возвратить все природе сполна.

Ей вернуть надлежит бумерангом Первозданную красоту, Воздух чистый и утром ранним В серебристых каплях росу. Мы в ответе за тех, кто будет После нас на планете жить, Так спешите Природе, люди, Руку помощи предложить!

11

Чаша терпенья

В чашу терпенья слезинка стекла, Жарко молитву шептали уста, Вновь моя боль через край заплескалась. Я-то считала, что чаша пуста.

Я-то считала, что выпить успела Горечи чашу до самого дна, Но забурлило в душе, закипело, Точка кипенья – слезинка одна.

Груз одиночества стылые плечи Давит безжалостно силой своей, И пустоту мне заполнить уж нечем Ту, что звенит в каждой клетке моей.

Плещется в чаше терпенья усталость, Что накопилась за долгую жизнь. Боже, дай силы на то, что осталось, Путь к исцеленью души подскажи.

Может, упреком на просьбу ответишь, Список напомнишь всех смертных грехов, Только я верую в то, что осветишь Жизнь мою строчками ярких стихов.

12

Родился в Одесской области, Лиманский р-н, село Каменный Мост в 1934 году 10 января. Мама умерла 13 января этого же года. Отец погиб на фронте в Берлине. Жил у бабушки и дедушки, а когда они умерли, меня отправили в детский дом. В 1950 году приехал по путевке комсомола в г.Свердловск. В 1953 году был призван в ряды Советской Армии, окончил полковую школу сержантов. Был командиром орудия, пом-комвзвода, служил в противо-танковой

артиллерии, стрелял по настоящему танку «тигру» По окончании службы опять приехал в Свердловск. Работал на шахте 14-17 им.Свердлова, в училище №73, стадионе им.Горюшкина, продОРСе, на ситрозаводе, в «Союзпечати». Стихи пишу давно. Первое стихотворение было написано в Армии. Вышло 13 сборников стихов. Спасибо городу Свердловску за то, что он меня принял, как родного. Я этого никогда не забуду.

13

Судьба

Вот и нам уже полвека, Года, как лебеди, летят. В них есть любовь, горы, реки, Об этом строки говорят.

Мы в стихи давно влюбились, И жизни нету нам без них. С ритмом, рифмой породнились, Пишем о мертвых и живых.

Композиторы с них песни, Ох, делают от всей души. И скажу я вам без лести: Их песни очень хороши.

И мы пишем о Свердловске И об угольном Донбассе. Город наш живой, геройский, И всегда в живом экстазе.

Я вас приветствую, друзья, Вы мне больше, чем родные. Нам друг без друга жить нельзя, Будьте вечно молодые.

Полвека у нас позади, Это много и немного. Живет поэзия в груди. За все это слава Богу!

14

Весна

Да, она о том не знает, Что мы ждем ее, как Бога. Как цветами засияет, Словно юная подруга.

Мы ее любим, уважаем, Глядим с любовью ей в глаза. Жизнь свою ей доверяем, И с ней мы верные друзья.

Она дарит нам улыбку, Дарит пахучие цветы. Открывает в жизнь калитку И заставляет цвесть сады.

И спасибо ей, конечно, Ну за все то, что нам дает. Она чудо человечна И с нами по жизни идет.

Шахтеры

Пусть шахтеры потеют в забоях, Колени болят, дышать тяжело. Будут жить шахтерских дел устои. Ясно, иначе быть и не могло.

Каждый день шахтер под землю ходит, Их в забоях ждет злато-уголек. Крепкий пласт комбайнами молотит, Впервой спустившись в шахту паренек.

Да, в лавах жарковато и пыльно, И не каждому это по плечу. Да, в шахте любят тех, кто настырно Зажигает жизненную свечу.

Не боится каторжной работы, Соприкасаясь с ней в день и в ночь. В шахту парни ходят, как на дзоты, И я опять шахтером стать не прочь.

15

Ночью

Рядом справа и слева от нас По волнам плыли дельфины. В этот полуночный звездный час Краше не узреть картины. На причалах горели огни, Как будто улыбались нам. Приглашали нас к себе они, А мы все плыли по волнам. Причал по имени Одесса, Музыка, каштаны в цвету. Одесса – жизни нашей пьеса, Одета в белую фату. И как же нам приятно было, И мы влилися в эту жизнь, Которая нас закружила, И мы навеки обнялись.

Зимушка-зима

Падает снег серебристый, Дарит зима нам монисто. На землю надела фату У всего мира на виду.

Деревья как бы заснули, Дружненько в сон окунулись. Вот ночь, а все видно, как днем, В прекрасном мире мы живем.

И ничего, что не цветут Дерева, птицы не поют. Зато чист воздух, как слеза. Да, зиму не любить нельзя.

И мы любим ее, любим, С нею всегда дружить будем. Зима бодрит нас, как всегда, Что мороз трещит, не беда.

16

Дед и баба

Говорила баба деду: - На Канары я поеду. - Ну куда же ты, куда? У тебя не те года. Говорила баба деду: - Я в Америку поеду. Дед ответил ей, грозя: - Ножки Буша жрать нельзя. Говорила баба деду: - Нынче я в Москву поеду. Дед спросил ее: «Зачем? Чтоб устроить там гарем?» Говорила баба деду: - Суп сварю тебе к обеду. Дед ответил грозно ей: - Только чур, чтоб без червей. Говорила баба деду: - Можно я пойду к соседу? - Ох, надоела от и до, Для тебя я что – не то? Говорила баба деду: - Подарил бы мне «Победу». - Ну зачем она тебе? Ты ведь мне ни «бе» ни «ме». Говорила баба деду: - Никуда я не поеду. Дед сказал ей: «Ну и ну, Я опять не отдохну». Говорила баба деду: - У меня украли кеды. Улыбнувшись, дед сказал: - Кеды Кучме я продал.

17

Освенцим

Полтора миллиона человек В Освенциме тогда убили. О, как бессердечен двадцатый век, Что вы, фашисты, натворили?

Там были пожилые и дети, Преждевременно в землю легли. Ну зачем были действия эти? И как вы только это могли?

Нажили себе дурную славу, Подонки, как вам не ай-я-яй. Кто вам дал такое злое право? Ох, фашизм, проклятый негодяй.

Нет-нет, вам прощенья не будет, Судьба скоенное не простит. Разве после этого вы люди? Из могил вам голос говорит!

Судьба

За все тебя благодарю, Судьба настырная моя. За то, что сделала меня, Тебе слова любви дарю.

Да, тебе нелегко было, Да, мой характер был не мед. Но ты меня из года в год В горнах своих калила.

Вдруг я подумал и сказал И тут же слово себе дал: ??????????????????????? Достойным постараюсь быть.

И вот я нынче на коне, И моя жизнь удалась мне, ??????????????????? Научился ее любить.

18

Любите! Любите!

Небо, земля, звезды, люди, Реки, поля, море, горы. Давайте дружно жить будем, Откройте на окнах шторы.

Любите себя, природу, Берегите все живое. Не травите землю, воду, Оставьте жизнь в покое.

Ну зачем же вредить себе? Себе вредят идиоты. Улыбнитесь своей судьбе, Заставьте работать ноты.

И пусть в вашу честь звучат Музыка, песни о любви. И я подарить вам всем рад Сердечные строки мои.

Наглюка

Ох, зима-заноза, Мамочка мороза, Вторглась нежданно, Нагло и незванно. Сыпанула снегом, Одев землю мехом. Серебром сосульки Под носом у Юльки. Зима больно злая, Потому й худая. Грохочут морозы От выпитой дозы. Завыли метели, Севши на качели. Каркают вороны При виде Мадонны.

19

Льдом покрылись реки, Прикрыв свои веки. Мы на лыжи стали И вдаль побежали. Разыгралась вьюга, Лешему подруга. Дымят дымом трубы, Понапыжив губы. На окнах рисунки - Зимушки задумки. Небо задремало, Смотрится устало. Зима рассмеялась, Обнаглевши малость, Смеючись, сказала: - Как я вас достала! Посмотрела косо, Держа в руках косу, И мы ей сказали, За горлянку взяли: - Слышь, не плюйся ядом, Не пугай, не надо. Мы тебя ведь знаем, Хвалим и ругаем. Грозно, порой, судим И, конечно, любим.

20

Горжусь

Я горжусь своей Родиной, Не смотрите так на меня. Она пахнет смородиной, Морскою волною звеня, Как чудо-невеста моя. Вы не ошиблись, Одесса, С Черным морем на берегу. Сердца моего принцесса, Пред ней я всегда в долгу, Без нее я жить не могу. Горжусь звенящим прибоем. Белокрылых чаек полет. Мир ее кличет героем И мамой с улыбкой зовет, Она в моем сердце живет. Рад, что она есть такая, Что она меня родила. Я ее не забываю, К ней еду я, бросив дела, Как сына, меня обняла. Рад, что она меня любит, Как сына, с Донбасса ждет. Встретит, целует и шутит, И песни Утесов поет, На всю каштанами цветет.

21

22

Родилась в середине ХХ-го века, когда осень вступает в права. Мой родной город – Ровеньки. Отец был шахтером, мать-героиня была домохозяйкой. Я – седьмой ребенок в семье. Брат назвал меня Валентиной Его уже нет в живых, как и отца с матертю. Любовь к поэзии воспитал отец, а продолжение получила в школе, где меня учили рассказывать стихи с чувством, с толком, с расстановкой. Речь отца всегда была пересыпана пословицами, поговор-ками, шутками, а также отрывками из поэм Т.Г.Шевченко, которые он знал наизусть. Даже на смертном одре он читал нам великого Кобзаря:

«Бабка в церкву раз біжить О святковій днині, Щоб молебень відслужить Святій Катерині».

Мы стояли молча, слушали, а слезы катились по щекам, и никто не стыдился их. Вечная память моим родителям, вечный им покой. Окончив 11 классов, выучилась на воспитателя детских дошкольных учреждений. Вначале работала на мебельной фабрике, затем воспитателем в детском саду. В 1970 году вышла замуж. Пошла работать на обувную фабрику в г.Ровеньки. В 1976 году переехала жить в г.Свердловск. Поступила на работу в детсад «Золотой ключик» воспитателем, откуда ушла на пенсию. Литературное объединение им.Лебединского посещаю с 1999 года. Стихи пишу с 12-ти лет. Издала за свой счет семь книг. Сейчас готовлю к изданию книгу стихов для детей. Надеюсь, что понравится малышам. Печатаюсь в коллективных сборниках стихов, в периодической печати «Вперед», «Диалог», «Экспресс-новости», «Восточный экспресс», «Отражение». Являюсь членом Межрегионального Союза писателей Украины. Имею двоих взрослых сыновей. Много читаю, пишу стихи, готовлю к изданию новые сборники. Надеюсь на лучшее.

Ваша Владимирова

23

***** Прогоркла памятью земля, Полынный запах над обрывом. А дальше? Дальше — тополя И звезды рдеют над могилой.

Стоит над прошлым обелиск, Он не дает забыть былое. Как стяг, трепещет желтый лист И рвется в небо голубое.

Шахтерам

Мой городок шахтерский небольшой Среди степей и шахтных терриконов Раскинулся под голубым шатром В тени ветвей, цветущих и зеленых.

Он рвется ввысь распахнутой душой, В труде, в заботах о насущном хлебе. Идут шахтеры с шутками в забой, Чтоб звезды зажигались в темном небе.

Мой городок с надеждою глядит В грядущее, что скрыто под землею. А под землей — блестящий антрацит По ленте к солнцу рвется из забоев.

Он стал для многих огненной судьбой, Дорогой славы и дорогой чести. Цена угля — кровавая мозоль И жизнь шахтера в лабиринтах смерти.

24

Из книги Игоря Грудева «Клавиши» (перевод с русского)

***** Сонце, це ти Мені подарувало Золоті волосся Свої... Зробило сивим Яка сила? І воно відповіло: «Бої...»

Из книги Юрия Воронова «Блокада» (перевод с русского)

У школі

Дівчисько руки простягнуло Та головою - Край стола. Спочатку думали: Заснула, А придивились: Не жива.

Її із школи на носилках Додому Діти понесли. На віях у подруг Сльозинки То пропадали, то росли.

Ніхто Не проронив ні слова І тільки хрипло, Як крізь сон, Учитель видавив, що знову Уроки — Після похорон.

25

***** Листаю трепетно страницы Своих задумчивых стихов. Мелькают даты, чьи-то лица, Как тени из забытых снов.

Они живут в моей тетрадке Среди исписанных страниц. Прощают мне мои помарки, Измену не прощают лишь.

Они ведут меня к порогу, К поргу детства моего, Где все до боли так знакомо И не забыто ничего.

Слеза задумчиво-печально Стекает болью на листок. Горит свеча, в душе — отчаянье, Как горек горечи глоток.

***** Я встречаю рассвет у реки, Над водою туман поволокой. И мерцают так робко огни Над речушкой моей ясноокой.

Берега наклонились над ней, Нахлобучив зеленые шапки. И с рассветом, конечно, видней Брызг блестящих сквозные охапки.

Над рекою рассвет золотой Полушалком багряным взметнется, И наполнится день суетой

Под лучами палящего солнца.

26

***** Все напрасно: И боль, и страданья... Твой уход И примятые листья. У окна - Я само ожиданье. У дверей - Сквозняком твои мысли. Твой уход - Моя рана сквозная, И глаза, Словно тусклые стекла. Я сама Тебе громко сказала: «Уходи. Пока сердце оглохло». Ты ушел. И зажмурились звезды, Разом окна Все в доме ослепли. Ты — с другой, И у ног моих — бездна, На губах полушепот: «А если?..»

***** Я немного устала От тревог и тоски. Ночь на землю упала, Болью сжало виски. Одинокая лампа Горит в темноте, Одинокое ложе В белоснежном белье. Ночь, тревогой объята, Чутко спит под луной, Я на ложе распята

Одинокой судьбой.

27

***** Ты не бойся, любимый, не бойся, Я с тобой не пойду под венец. Окольцован другой, успокойся, Глубже вдох — и тревогам конец.

Я с другим прожила слишком долго, Чтобы волю свою не ценить. Уважаю твое чувство долга - Это самая прочная нить.

Очень долго с тобой мы в разлуке. Я измен и тревог не ищу. Жаль, любовь не берут на поруки. Вот и я не беру... Лишь грущу...

***** Туман и ветер, Листопад И небо синее, Как очи. И дождь холодный Невпопад Стучит в окно - Тоску пророчит. Все это осень И ее Я принимаю, Как награду: За даль сквозную, За тепло, За дождь грибной Над нашим садом.

28

***** По подушке шелк моих волос Расплескался рыжею волной. Жизнь, как зебра, из цветных полос Счет вдруг предъявляет роковой.

Сердце оглушительно стучит, Нарушая комнат тишину. Я молюсь. Моя молитва — щит. Больше не доверюсь никому.

В той молитве крик моей души, Ангелы спускаются с небес. До чего же свечи горячи. Страх сгорел и в пламени исчез.

***** Золотая листва у березы Вслед за ветром струится тоской. Поутру, как жемчужины, слезы Рссыпаются в травах росой.

Средь ветвей затеряется лучик, Загорится, заблещет листвой. Знаю я, никогда не наскучит Любоваться такой красотой.

С восхищеньем смотрю на березку, И слеза на ресницах дрожит. Ветер дунет, изменит прическу И березку на бал пригласит.

29

***** По твоей милости - Я под дождем. Иду по сырости Промокшим днем. Листва куражится Над головой, А мне все кажется, Что ты со мной. Дошла до глупости - Брожу в ночи, В промокшей хмурости Ищу ключи. Стою без зонтика Под фонарем. А ты - с гитарою «Давай споем!»

***** Вы так неистовы В своих признаниях. Я так застенчива В своей любви. Сверкают росами Рассветы ранние, Любовь с изменами - Все на крови. Вы так напористы, Душа изранена Словами меткими Не в бровь, а в глаз. Вы так изысканы, Ах, боже праведный, Кто это выдумал? Что за напасть?..

30

***** Ты уходишь по первому снегу, И следы заметает пурга. Ты в душе торжествуешь победу, А мне кажется — вышла ничья.

От разлуки кому стало лучше? В честь победы фанфары молчат. Очень скоро разлука наскучит, Ты вернешься в завьюженный сад.

Ты придешь и замрешь у калитки, Что ведет сквозь печали и боль. Быть в разлуке для нас — это пытка, Леденящая юную кровь.

***** Затужили ветра, Закружили листву, День осенний Лучом золотится. И летят, и летят, Покорив синеву, Перелетные Дикие птицы.

Нам оставят они Серый дождь и тоску, И шершавые Желтые листья. Будет плакать окно И скрипеть Старый клен, Выгнув ветви свои Коромыслом.

31

***** Поэзия бессмысленна подчас, Когда она не знает глубины Твоих манящих, удивленных глаз, Твоей горячей, колдовской любви.

Твой взгляд наполнит душу холодком И бросит в жар прикосновенье рук. Бежим по ранним росам босиком, Не отрекаясь от душевных мук.

Сердца забьются трепетно в груди, Замрет дыханье вздохом на устах,

И стон любви из томной глубины Сожжет двоих на девственных кострах.

У обелиска

Произошло это летом 1981 года. Отдыхали мы в Анапе. Долго отдыхали, целых три недели. Почему так долго? Потому что сынишка часто болел, и я покупала ему лечение. Некоторые процедуры проводились через день, а их десять, вот и получилось три недели. Мы пи-тались всегда в одной столовой (недорого и вскусно), а путь к ней от моря лежал через тенистый парк, мимо памятника воинам, погибшим за освобождение Анапы от фашистов. На каменной стене были выбиты их имена (очень много), горел Вечный огонь и три ступеньки, что вели к чаше Вечного огня. В один прекрасный день мой сын попросил купить ему живые цветы. Я спросила его: «Зачем тебе цветы?» Он ответил, что очень надо и опять настойчиво попросил их купить. Удивленно пожав пле-чами, я подошла к цветочному киоску (благо, он был рядом), купила букет и отдала его сыну. Мой шестилет-ний сын был небольшого росточка и поэтому казался младше своих лет. Я стала ждать, что же будет дальше. То, что последовало за этим, заставило меня опешить, а у мужчины, проходившего мимо (по возрасту — участ-ник боевых действий), на глазах появились слезы.

32

Мой сын возвратился к памятнику, почтительно застыл на мгновение, поклонился, поднялся по сту-пенькам к Вечному огню и с поклоном возложил цветы к монументу погибшим. Пишу об этом почти 30 лет спустя, и слезы капают невольно на эти строки. Это бы-ло так неожиданно, что я потеряла дар речи, а мужчина спросил: «Это вы его научили?» Я ответила, что это он сам все придумал и сделал. «Какой хороший мальчик!» - сказал задумчиво незнакомец и ласково потрепал мое-го сына по голове.

***** Мой шахтерский городок С тополями на восток, Подпирает он копрами Сине-звездный небосвод.

А вокруг лежат поля, Наша щедрая земля. Золотистая пшеница, Словно на море волна.

Я по улицам брожу, На дома его гляжу. Удивительно красивым Его парк я нахожу.

Городок растет, живет, Уголек рекой течет. И шахтеров-ветеранов Знаем мы наперечет.

Верю, станешь краше ты, Всрок исполнятся мечты, И тобой гордиться будут Ветераны-горняки.

Мой шахтерский городок С тополями на восток. Подпирает он копрами Сине-звездный небосвод.

33

Родилась 21 сентября 1954 года на Луганщине в с.Провалье. Выросла в хуторе Зимовники. В 1971 году — окончила Провальскую среднюю школу. В 1974 г. окончила профтех-училище по специальности повар. В 2004 году окончила Международ-ный институт Христианского служения с отличием. Выпустила три сборника стихов: «Земля род-ная», «У живого ручья», «Было сча-стье». Публиковалась в коллектив-ных сборниках литературного объ-единения имени Лебединского «Не хлебом единым», «Вдохновение»,

«Свердловск — мой край родной», «Струны души», «Род-ники», «Второе дыхание». Имею троих детей. Очень люблю природу, свою родную землю, а больше всего Бога.

Любовь к Отчизне

Теперь сильней ценю я все: И жизнь, которая уходит, И небо дивное мое, Куда мечта меня уводит.

Я на красу Земли смотрю, А людям вглядываюсь в душу. Творца Вселенной я люблю И с Ним завет я не нарушу.

Для меня, как благодать, Как дар — любовь к моей Отчизне. Любовь, что может возрастать, Я понесу ее по жизни.

34

В Новый год

Совершая свой жизненный путь, В Новый год мы итог подводим. На себя некогда и взглянуть, Всё проблемы себе находим.

О богато накрытых столах И о елочке суетятся, Отличиться во всех делах На работе люди стремятся.

Подарить бы подарки родным, Концерт посмотреть бы получше. Пожелать бы здоровья больным, А кому-то пожить покруче.

У всех цели какие-то есть, Желают счастья друг другу. Слов напутственных и не счесть, В Новый год повторяем по кругу.

Бьют куранты, как пульс у виска, Новый год, торопясь, наступает. Благодатью мы живы пока, И Господь сердце каждого знает.

Так давайте не забывать, Что главнее всего есть Бог. На него будем все уповать, Только Бог подводит итог.

35

Сердце

Сердце, раздражали тебя и мучили И нытьем безрассудным наскучили.

Потешались, наглядно глумились И своим гонорком гордились.

Предавали тебя, сердце верное, И внушали все саме скверное.

Дорогое всё самое попрано, В грязь измешано, истоптано.

Но осталось ты, сердце дивное, Так красиво, по-детски наивное.

Ах ты, сердце мое, всегда молодо, В тебе лишь тепло и нет холода.

Жизни радо ты, неустанное, Сердце — чудо мое постоянное.

Все заботишься да волнуешься, Красотой Земли все любуешься.

Надежда

Уходит в вечность наша жизнь, Отсчитывая время шаг за шагом. Задумайся: «Как жил?» И оглянись. Ведь жизнь — не лист, мы — не бумага.

На чистовик ее не написать, Но не грусти. У нас еще надежда. Дарована искупленная благодать. Запятнанная будет сброшена одежда.

Надежда на спасенье для нас всех, Но примет ее далеко не каждый. Хочу из сердца устранить я грех, Облечься чтоб в бессмертие однажды.

36

Дар любви На сеновале пахнет сеном, Спят две двоюродных сестры. И пусть приснятся непременно Им хороводы и костры.

Пусть будут счастливы девчонки В своих прекрасных юных снах. Краса родименькой сторонки Пусть будет в сердце и в умах.

То дар любви дарован Богом, В сердца вольется, как в сосуд. Они по жизненной дорожке Любовь и радость пронесут.

Дарят им музыку, стараясь, Сверчки, ночные скрипачи. И звезды, будто улыбаясь, Им посылают сон в ночи.

С зарей проснутся две сестренки, Коров погонят по росе. Смеяться будут они звонко Навстречу утренней красе.

Память о детстве Веночек с одуванчиков Сплела я для себя. В коротком сарафанчике Бегу, весь мир любя!

Босые мои ноженьки Везде успеть спешат. Несут смотреть на ежика И повидать девчат.

Успеть помочь бы мамочке Варенья наварить. Сказать спешу я Клавочке: «Коров пойдем доить».

37

Потом напоим братьев Душистым молоком И напечем оладьев, И подадим с медком.

И в огороде грядки Спешили прополоть. Жизнь мчалась без оглядки, Я завершаю путь.

О, детство мое, детство - Ты в памяти моей, Ты — от печали средство, Так душу мне согрей.

Мне облегчи утрату, Ведь мама умерла, А память, как когда-то, Прекрасна и светла.

Мир для всех

Мир в душе дороже золота, Жемчугов и денег. Все надежды хоть когда-то Бог в любовь оденет.

Несравненная драгоценность, Когда мудрость правит. Мир для всех — большая ценность. Крылья пусть расправит.

Полетит с зарей однажды К каждому народу. Будет добр и счастлив каждый, Выпив Божью воду.

И пусть свежею росою Благодать ложится. Несравненною красою Будет сердце биться.

38

Жизнь

Ветер стучит мне в окна, Будто упрямый гость. Земля от дождя промокла, И ночью мне не спалось.

Жизнь в памяти пролетела, Дарована Богом жизнь. А так ли я жить хотела? Душа моя рвется ввысь.

Промчались лучшие годы. Что сделала я для людей? Радости и невзгоды Смешались в душе моей.

То раненой птицей, то гордой Казалась мне жизнь моя. И зверем со злою мордой, И песнею соловья.

Смешались печаль и радость, Слезы с улыбкой слились, Смешались и грех, и благость. Такая вот моя жизнь

Отзвуки войны (рассказ)

Это тревожное воспоминание о войне рассказала мне Авраменко Анна Антоновна. Мы с ней познакоми-лись 13 лет назад. Вместе работаем в ФОК «Шахтер». Сейчас ей уже 83 года. Она пожаловалась мне, что в эту ночь не спала. Воспоминания о войне тревожили, взяла альбом, и ночью ей вспомнилось детство. Отец Авраменко Антон Егорович, мать Екатерина Григорьевна. Четверо детей — Василий 1919 года, Окса-на 1922 года, Марийка 1923 года, Анна 1928 года.

39

22 июня 1941 фашистская Германия напала на Со-ветский Союз. В те годы 15 республик входили в СССР: Украина, Россия, Белоруссия, Латвия, Литва, Эстония, Грузия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан, Молдавия, Туркмения, Азербайджан, Армения (со своими автономными республиками). Германия внезапно напала на СССР, захватила Ук-раину, стали угонять в плен молодых подростков. Семья Авраменко жила в Полтавской области, Оболонский район, деревня Василяки. Председатель сельсовета тайком сообщал, когда будет набор пленных девушек и парней, чтобы они мог-ли куда-то спрятаться, убежать. Отец Авраменко А.Е. был разведчиком. Сын Василий — летчик. Оксана — во-енный врач. Марийке было 18 лет и Анне 13. Они спрятались дома. Забрались на чердак и затащили с собой лестни-цу. Немцы подъехали на машине и остановились возле сарая. Анне захотелось чихнуть, но она терпела, боясь, чтобы ее не услышали немцы. Затем немцы заходили в дом, смотрели на стенах фотографии и спрашивали: - Кто это? Где они? Говорите, а то пух-пух (убьем). На что мать Екатерина Григорьевна отвечала: - Они уехали. Я живу одна. И в другой раз немцы приходили. Анна спряталась в желоб, где были остатки сена, и там укрылась. А Ма-рийку схватили. Она от немцев убегала десять раз. А на одиннадцатый раз ее посадили в вагон, чтобы увезти в Германию. Один из пленных, паренек, взял с собой пилочку и перепилил засов. При подъеме на возвышенность поезд шел медленнее. Парень дал команду прыгать. Но не для всех был удачным прыжок с вагона, некоторые попада-ли под колеса поезда. Надо было прыгать по ходу поез-да, чтобы не затянуло под колеса. Но люди были в па-нике. Марийка, хотя и побила лицо, ноги, руки, но кости целы. Она бродила по посадке или это был лес. Не зна-

40

ла, где находится. Питалась грибами, ягодами, листья жевала. Это была фронтовая полоса. То немцы отвое-вывали, то советские партизаны. Однажды Марийка встретила парня, тоже сбежавшего с поезда. Сначала сильно испугалась. Потом они подружились. Парень был с поселка Жовтневе. Вместе было легче. Днем они искали пропитание, а ночью ложились в ложбины (ямы), укрывались листьями, бурьяном, ветками. Как-то на этой полосе завязался бой, а потом ти-шина... Все боялись выходить. Когда услышали русский язык, тогда вышли. Бойцы их накормили и расспросили: - Где немцев видели? С этого времени Марийка к немцам не попадала. Добралась домой ночью и постучала в дверь. Аннушка услышала стук и спросила: - Кто там? В ответ услышала тихий, слабый, болезненный го-лос сестры: - Я-я... Анна сказала маме: - Это Марийка. Мать поспешно открыла дверь и увидела свою дочь, побитую и грязную. Платье на Марийке было изо-рвано на тонкие ленты, клочья. Но какое же было счастье видеть Марийку живой! Ночью Марийка выходила в огород, подышать свежим воздухом. И чтобы ее никто не увидел. Соседский парень тоже прятался в огороде своем. И однажды они увидели друг друга. А мать у соседа бы-ла болтливая. Мать Авраменко Е.Г. боялась, чтобы не выдали Марийку. И решила: где второй выход в доме, замуро-вать Марийку. Получилась двойная стенка внизу, а вверху окно. Через окно Марийку обслуживали, корми-ли. Где-то месяц она пробыла там, пока с носа не пошла кровь. Ей было трудно дышать между стенками.

41

Мать испугалась, что дочь не выживет и решила отправить Марийку в партизанский отряд. Как она от-правила, Анна не знала, но ясно, что мать была связана с партизанским отрядом. Партизаны спускали под откос немецкие поезда с боеприпасами. А Марийка была по профессии шофер. В мирное время до войны возила агронома. И партизанам пригодилась ее помощь. Возила продукты и раздобы-тые боеприпасы. А ночью иногда Мария садилась на коня и ехала в родное село, чтобы узнать, где немцы... Когда немецкие мотоциклы ехали, она оставляла коня пастись, а сама пряталась где-то. Немцы проедут — она снова на коня и в разведку.

И тринадцатилетней Ан-нушке приходилось помогать партизанам. Председатель колхоза узнал информацию, что в том месте, где часто пар-тизаны пускали немецкие по-езда под откос, будет облава. Председатель пришел домой к

Авраменко М.Г. и поговорил с мамой. Затем председа-тель позвал Аннушку и спросил: - Можешь молчать? Анна ответила: - Если надо, и молчу. - Есть серьезное неразглашаемое дело. Твоей сест-ре Марии и партизанам грозит опасность. Нужна твоя помощь. Вот тебе сумка с двойным дном. Передай за-писку партизанам. Сверху положи продукты, кашу по-ставь. Когда кто встретит, скажешь, что несешь бабуш-ке. Она голодная. Пришлось Анне согласиться, чтоб партизаны не погибли. Аня отправилась, и на заставе немцы ее останови-ли. Стали расспрашивать. Девочка куда-то пальцем по-казывала: - Иду бабушку кормить.

42

И эти немцы пропустили ее. Через время другие встретили и схватили Аню за руку, да так больно, что она заплакала. Стала проситься: - Бабушке кашу несу. Немцы проверили сумку и отпустили. Анна нашла партизанский отряд, сказала, что ей нужен старший отряда или Марийка. Сестра выбежала, и Аня первой Марийке поведала, что в сумке записка. Ночью Марийка на коне отвезла Аню к своему се-лу. На следующий день было видно огромное зарево, от Василяков где-то километрах в пяти или шести. Это немцы сожгли село. Сначала ограбили, порезали коров, свиней, домашнюю птицу. Стариков убивали, а детей... Ужас! Насаживали на колья и зажигали, как факелы. Анна не помнит названия этого села, но помнит, что оно было их четырех букв. А рядом село Худолеевка, Горошино, Бурбино, Софино. От такого ужасного воспоминания Анна Антоновна стала волноваться. Ее голос дрожал. Я постаралась пре-рвать ее, чтобы она не заплакала. И мне стало страшно слушать это. А уже через некоторое время я позвонила Анна Антоновне и спросила о судьбе ее родных в даль-нейшем. Отец — Авраменко Антон Егорович — погиб в раз-ведке, брат Василий — летчик — без вести пропал. Ма-рийка не раз получала ранения. После войны немного пожила и во время неудачной повторной операции умерла. Оксана, старшая из сестер, после войны жила в Киеве, вырастила двоих детей. Прожила 88 лет. Умерла в 2010 году. Их мать прожила 99 лет и 10 месяцев. Жила со своей младшей дочерью Анной и ее сыном Юрием.

От автора Я сейчас пишу этот рассказ и начинаю понимать, что такое счастье. Это — мир на земле. Какое же трудное было детство у тех, кто пережил ужасы войны. И мой папа был в плену в 17 лет. Он не

43

раз убегал. Его догоняли, собаками травили. Били кну-том с железным концом. Он снова убегал. И сестра моей мамы (моя тетя Аня). Когда ей было 15 лет, ее угнали в германский плен. Она никогда нам не рассказывала, что над ними вытворяли немцы. Бедная девочка, в 15 лет пережить такое. Теперь у нее четверо детей. Она рано поседела и умерла рано. Слава Богу, что нет войны на Украине. И только в воспоминаниях, во вздохах и слезах таких вот детей от-звуки войны. И пусть нигде такого ужаса не будет: ни ненависти, ни жадности, ничего такого, что движет людьми уничтожать других. Прошло уже 66 лет с тех пор, как окончилась вой-на, но от воспоминаний о ней до сих пор страдают лю-ди. Войска советские освободили пленных детей, кото-рые никогда уже не забудут, что им пришлось пере-жить. Пусть будет мир на всей планете, Для счастья люди рождены. И никогда не плачут дети, Нигде не будет пусть войны.

Любовь достигнет совершенства, Желанье каждому помочь. В сердцах неся Творца блаженство, Отринут люди злобу прочь.

44

Родился в г.Свердловске под созвездием Рака. Тексты к своим песням начал писать на по-следнем курсе института. Там организовал ВИА «Эльфы». После окончания института вместе с А.Мещеряковым создал ВИА «Кристалл», став-ший дипломантом Всесоюзного смотра. В 1998 году они возобновили деятельность ВИА при ДК им.Свердлова, назвав его «Эрмитаж». Печатался в периодике и в коллективных сборниках литера-турного объединения. Сочиняю так же инстру-ментальную музыку («Экспансия», соната «Джу-лия», «Полет Икара» и др.) В последнее время начал писать прозу. Выпустил семь книг. Напи-

сал «Простой самоучитель для гитары».

Кто ты, море?

Что такое море? Это огромное количество соленой воды, немного пахнущей йодом, водорослями и рыбой. Это шторм. Это спокойная гладь в штиль и большие волны в непогоду. Это лодки, яхты, корабли. Это рыба. Это нелегкий труд рыбаков. Это радость людей от встречи с ласковой водой. Это смех ребятни. Это крики: - Выходи погреться, уже синий весь! Это радость влюбленных, растворивших свои чув-ства в необъятном просторе. Это дым мангала, запах шашлыка, крики торгов-цев: - Покупаем солнечное виноградное вино, лучшее на побережье! - А вот креветки, берем к пиву креветки! - Вата! Вата! Сладкая вата! - Берем горячую пиццу! - Покупаем горячую кукурузу! - Цирк! Приехал цирк! Всего одно представление! - Кто желает сфотографироваться с удавом? К вашим услугам бары и кафе с эротической про-граммой, работающие всю ночь на радость их посетите-

45

лей и к огорчению других отдыхающих, уставших от дневных удовольствий и пытающихся заснуть под громкие звуки музыки. Море... Кто ты, море? Ты бываешь ласковым, как большая кошка, как тигрица, ты нежно лижешь мою кожу, обнимаешь и несешь меня в неведомую даль. Ты мурлычешь шорохом прибоя. Но ты бываешь недобрым к тем, кто дружит с зеле-ным змием, кто, не рассчитав свои силы, устремляется в твои просторы, кто забыл, что такое солнечный удар... Море... Тот, кто живет на твоем берегу, восприни-мает тебя как обыденность. А тот, кто мечтает о тебе, стоя у станка, или сидя с надоевшими бесконечными отчетами и балансами, мечтает о тебе, как об избавите-ле от повседневности и рутины. Море...

Посвящается Александру Кушниру

Представьте вдруг, что одиноко вам. Лишь за окном туман вокруг. Уходит в ночь беспечный караван, И уже далеко верный друг.

Мы были с ним, как братья по крови, Делили мы и радость, и беду. Два долгих года только писем жди, А приходит их лишь два в году.

Тревога где-то таится в глубине: А вдруг он станет совсем другим, И дружба наша будет нужна лишь мне, Ну, а он может стать мне чужим.

Представьте вдруг, что одиноко вам. Лишь за окном туман вокруг. Уходит в ночь беспечный караван, И уже далеко верный друг.

46

***** Течет весенняя вода, Смотрю в ручей журчащий. Летят минуты и года, Чтобы уже не возвращаться.

С недавних пор все чаще я Тропинкою проторенной Вхожу в страну, манящую Чуть грустными повторами.

Вот в детство я вхожу опять, Ступая в мыслях бережно. Как долго мы могли играть, Забыв о том, что велено!

Вот юности идет начало: Как чисто все, как радужно! Как много будущее обещает, А беззаботность радует.

Давным давно ведь, кажется, Все это в Лету кануло. Но иногда всплывет, покажется, Как бы воскреснет заново.

Царица Тамара

Там, где горы стоят стеной И на вершинах их спят облака, Освещается желтой луной Замок каменный свысока.

Там живет царица Тамара. Брови черные и черная коса. Из окна глядят сквозь марево На дорогу голубые глаза.

47

Припев: Где же принц твой, Тамара, где? Трудно жить без любви на свете. Грусть приходит в ночной тишине И уходит лишь с солнечным светом.

Век двенадцатый уже на исходе, Грустно женщина смотрит в окно. Что же он все никак не приходит, Тот, кто будни украсит ее?

Тот, кто скажет ей слово нежное, Скажет: «Жить без тебя не могу. Ты была королевою снежною, Укрощу я твою пургу».

Эхо Там, где эхо бродит в горах, Где в пещерах сырых живет страх, Там, где с галькой играет прибой, Туда сегодня пришли мы с тобой.

Это лето в душе сохраню, Эту песню тебе я пою. Жаль, что встретил я поздно тебя, Когда умчалась вдаль юность моя.

Было время — я дни торопил, Было время — жить я спешил. Мне казалось: весь мир для меня, Жадно пил я сок ночи и дня.

Там, где эхо бродит в горах, Где в пещерах сырых живет страх, Там, где с галькой играет прибой, Туда сегодня пришли мы с тобой.

Это лето в душе сохраню, Эту песню тебе я пою. Пусть я поздно встретил тебя, Живет все же в сердце юность моя.

48

Ищу тебя

Ночь сменяется днем опять. Столько лет я ищу тебя. Утро дарит надежду вновь, День хоронит ее средь песков.

Как же мне отыскать тебя И в какие лететь края. За какие мне плыть моря, За былые грехи коря.

Как узнать мне, что это ты, Что явилась ты из мечты. Как мне не обмануться вновь, Пока в сердце живет любовь.

Пока ночью ты снишься мне, Хоть не вижу лица во мгле. Пока песню могу я спеть И разлуку нет сил терпеть.

Ведь когда будет все равно, Снег идет или дождь в окно, Есть гитара иль нет ее, Тогда желанье умрет мое.

Ночь сменяется днем опять, Столько лет я ищу тебя. Утро дарит надежду вновь, День хоронит мечту средь песков.

49

***** Звенит гитара в тишине, Сквозь тучи лунный свет струится. Стучится ночь, но все не спится мне, Уже какую ночь не спится.

Как-будто в мире ты одна, Как будто нет тебя прекрасней, Но мне опять поет струна, Что так случилось не напрасно.

Бежит по улицам вода, И стекла теплый дождик лижет. Уносятся минуты и года, А мы с тобой все дальше, а не ближе.

Желтые листья

Листья летят желтыми снами, Только возврата им в прошлое нет. Мне не забыть, что было с нами, Мне не вернуть тех светлых дней.

Припев: Твержу себе опять, что все проходит, И не вернуть назад прошедших дней. Но что же снова в парк меня приводит, Когда опять летит листва в тиши аллей.

Листья кружат так же, как прежде, Словно и нет прожитых лет. Листья летят, только надежде На встречу с тобой места уж нет.

Годы прошли, нет тебя прежней, Только в душе образ живет. Юность жива, словно, как прежде, Где-то она средь листьев ждет.

Может быть там, где-то вдали Увижу лицо иль силуэт. Может, вот к этой девушке юной Пришла моя юность через много лет.

50

Дивне слово

Наш Левко — дуже розумний. Кажуть, їздив на Майдан. Жінка в нього — інша справа, Знає хлів, дітей, казан.

Якось ввечері почула З гучномовця слово дивне. Засвербіло воно в мозку, Що ж воно таке за диво?

Увесь тиждень теліпала, Ніби привидів процесія, А тоді Левка спитала: Що значить слово те — агресія?

Він, не звиклий зволікати, Глянув зверха, та й сказав: - Це — як я б пішов до Катрі, З нею б нічку продовжав.

Жінка тут не довго дума, Та і знов його пита: - А як я піду до кума, Це теж агресія ота?

Тут Левко суворо глянув: - Як же це не понімать? Знай, що це аполітично - Блуд з агресієй мішать!

51

За каменными стенами

Молодой автор Вася Подберезкин принес в редак-цию свой первый рассказ. Редактор прочел и сказал:

- В то время, когда все помыслы и дела советских людей направлены на строительство коммунизма – вы пишете о плотской любви, т.е., как говорят на за-паде, о сексе. А секса, чтобы вы знали, молодой чело-век, в Советском Союзе нет. Возьмите свой опус и пе-реработайте.

Вася Подберезкин обиделся. Он взял рукопись, вышел из редакции, закурил и сказал себе:

Раз так – писать буду про монахов.

После вечерней службы брат Бенедикт и брат До-миник пошли в трапезную. Трапезная освещалась большими факелами. Монахи сидели на лавках вдоль ряда столов. Перпендикулярно ряду на возвышении стоял стол аббата. На другой оконечности была кафед-ра, где разместился монах, читающий за ужином. До-миник и Бенедикт сели на свои места. При входе аббата монахи встали, он прочитал Benedicite (благословляю). Аббат сел на свое место, следом за ним сели монахи. Чтец начал Edent pauperes (молитва «Едят убогие»).

Монахи ели молча, при необходимости общаясь бенедиктинской азбукой пальцев. В уставе монастыря сказано, что, конечно же, вино монахам неуместно, но в настоящие времена нет возможности убедить их вовсе не пить, пусть хоть не упиваются, ибо вино способно совратить и праведников, о чем упреждает Екклезиаст.

Подавалось свиное мясо на вертеле, козий сыр, оливы, хлеб, изюм.

После трапезы брат Бенедикт и брат Доминик за-шли в свою келью, зажгли свечу и сели на свои лежаки. Между лежаками на небольшом столе лежали библия и псалтырь. На стене, в свете мерцающего пламени свечи, поблескивало бронзовое распятие.

Брат Бенедикт был высоким, плечистым, карегла-зым. На вид ему было лет 30. Брат Доминик был щуп-

52

лым, голубоглазым юношей шестнадцати лет. Он был послушником, т.е., не посвященным в монахи.

Бенедикт, подмигнув Доминику, вынул из темного угла запыленную бутылку вина. Затем из обширного кармана рясы он достал мясо, хлеб и оливы.

- Ну что, брат Доминик, продолжим трапезу? – улыбаясь, сказал он. – Только будем это прятать под стол, т.к. дежурные монахи заглядывают в каждую ке-лью.

Бенедикт налил вино в глиняные кружки, они про-изнесли «Господи, благослови» и выпили. Целый день они работали в саду. Болела спина. Но постепенно вино подействовало, как обезболивающее, расслабляющее средство. Доминик осмелел и решился задать Бенедик-ту вопрос:

- Скажи, брат Бенедикт, как ты попал в монастырь? - Не хочется мне бередить свою рану, Доминик, ну

да ладно, расскажу тебе. Я работал кузнецом. Как-то иду из кузницы домой

и вижу у ворот недавно поселившегося в нашей деревне купца Франциска, сидит на лавочке девушка и плетет из цветов венок. Я остановился посмотреть на нее, и был изумлен ее красотой. Личико нежное, глаза небесного цвета, маленький ротик. Каштановые волосы волнами спадали на плечи. Подойдя поближе, я сказал: «Добрый вечер, красавица!» Она посмотрела на меня добрым взглядом и сказала: «И вам добрый». «Можно я прися-ду около тебя?» «Садитесь». Я начал расспрашивать, как ее зовут и откуда они приехали. Зовут ее Лаура, приехали они из города. Здесь отец будет строить боль-шую лавку. Я пригласил ее пойти со мной на рыбалку. Тут недалеко. Она сказала, что согласна, только скажет маме.

И вот мы пошли. Я по пути забежал домой за удоч-ками. Мы пришли на озеро, Лаура немного умела удить. Я помогал ей. Мы сидели рядом на моей куртке, и нам было хорошо и радостно. Будто мы старые друзья. Солнце близилось к закату. Мы, забыв про удочки,

53

смотрели, как оно, приближаясь к воде, становится из желтого оранжевым. Вот его край коснулся воды, и ог-ромный оранжевый шар медленно погрузился в озеро. Лаура завороженно смотрела на закат. Я несмело кос-нулся губами ее ланит. Она медленно повернула голову и, как в полусне, посмотрел на меня. Я осмелел и поце-ловал ее в губы. «Еще», - сказала она. Мы начали цело-ваться. Сначала несмело, потом все жарче. Наконец, она отстранилась от меня и сказала: «Пора домой». «Давай встретимся завтра», - предложил я. «Хорошо» - ответи-ла она.

- Брат Доминик, давай еще выпьем вина. Бенедикт налил в кружки вина, они выпили, заку-

сили оливами и убрали все, кроме книг и свечи со стола. В это время послышался звон колокольчиков. По

коридору шли назначенные монахи и один, заглянув в келью, возгласил: «Благословим Господа». Бенедикт ответил: «Богу благодарение».

После этого Бенедикт продолжил рассказ. - Мы встретились с ней на другой день. Мы взяли

удочки, сели на нашем месте, начали целоваться. Я от-кровенно любовался Лаурой. У меня не хватало слов. «Какая ты красивая», - повторял я. Я положил руки ей на плечи, потом медленно опустил их, проводя по пер-сям. Она подняла голову и сказала: «Давай уйдем в лес». Мы спрятали удочки и пошли. Лес встретил нас полумраком. Мы нашли укромное место. Я постелил на траву куртку, и мы сели. Лаура смотрела на меня, гла-дила рукой мои волосы и говорила: «Ich liebe dich, mein schooner mann, ich liebe dich!» (Я люблю тебя, мой пре-красный мужчина, я люблю тебя!). Затем она поцелова-ла меня в губы и сказала: «Отец хочет отдать меня за-муж за сына богатого бюргера, но я его не люблю, Ich liebe ihm nicht! Я люблю тебя, mein schooner mann». Она опять поцеловала меня и тихо сказала: «Возьми меня».

Медленно, словно в полусне, я уложил ее на куртку и стал нежно целовать…

54

Мы не заметили, как в лесу потемнело. Мы встали и медленно пошли в деревню.

На следующее утро Лаура пошла на наше место, на берег озера, и бросилась в воду. Она хотела утопиться, но рыбаки спасли ее. Отец выдал ее замуж за сына бюр-гера, а я пришел сюда.

Он замолчал, и оба долго смотрели на пламя свечи. Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Бенедикт сказал: «Будем спать», - и затушил свечу.

Вася Подберезкин еще раз прочел рассказ и сказал

себе: - Да… Хороший рассказ… Но в редакцию его не

понесешь. Он поместил рукопись в папку, выдвинул ящик

стола, положил туда папку и задвинул ящик.

55

Родился в 1942 году 10 февраля в селе Пасечное

Староконстантиновского района Хмельницкой об-ласти на Подолье. После окончания средней школы по комсомольской путевке уе-хал на Донбасс в 1959 году. В городе Свердловске живу с 1965 года, после службы в Советской Армии. Механик ракетных войск стратеги-ческого назначения. На Донбассе работал в шахте, от проходчика до началь-ника участка. Ветеран шах-терского труда, пенсионер. Участник хора ветеранов «Доблесть». Стихи начал писать в школьные годы и в армии. Печатался в местных

газетах «За уголь», «Знамя шахтера», «Заря Донбасса», «Восточный экс-пресс», в коллективных сборниках литобъединения им.А.Лебединского «Вдохновение», «Свердловск – мой край родной», «Струны души», «Родники». Вышел в свет сборник стихов «По жизни с Надеждой», «Я родом з Поділля», биографический очерк в стихот-ворной форме, посвященній поєту-револ-юционеру демократу Т.Г.Шевченко «Тарасові шляхи».

Знак Водолея Судьба моя благосклонна и благословенна, Уберегала от опасности смертельной каждодневно. В каких я только не был переплетах В счастливую ту среду по субботам.

И под влиянием Урана и Сатурна Я в юности «на крыльях» молнией летал не дурно И был бесстрашен – рисковать любил, Поэтому сознательную жизнь шахтером был.

56

Искал свой камень Водолея: Все попадался мне сапфир, гранат, опал. Об этом в серой жизни не жалею, Что в шахте колчедан я молотом кромсал.

Любил цветы: фиалку полевую И воронцы восточного ковыльного пути. Стремился в даль, безмерно-голубую, Но к ней никак не смог дойти.

У жизни были взлеты и падения, И под конец венчал успех...! Просил Всевышнего благословения, Но он вознаграждал не всех.

Сейчас семнадцать бы мне лет...! И при таком сознательном уме. Взлетел бы ввысь – сомненья нет, И даже побывал бы на Луне!

Неповторимый день

Прошел обильный мягкий снег И облепил буквально все на свете... Упрятались все птицы в свой ночлег, Все предусмотренное ими было на рассвете.

А утром наступила тишина, Куда исчез восточный ветер? Так целый день держалася она, Как в сказке волшебства – денек был светел.

Кругом было белым-бело, На этом фоне красовались ели. Такое чудо первый раз было, Встряхнуться от серебряной окраски не успели.

По обе стороны дубы растут, В тумане скрылися по месту. А посредине две березки ждут, Как будто под венец собралися невесты.

57

Правила жизни

Если ты родился на свет, Так живи, не болей. Не канючь и не ной – мой совет. Долгожителем стал – будь мудрей!

Если ты от работы устал, Смени на время свое занятие. Ты об этом в школе читал И имеешь свое понятие.

Если вдруг наступила хандра, Не спеши поддаваться ей. Ты присядь и подумай сперва, Будь решителен, действуй смелей!

Если к тебе подкралась лень, Обойди ее, как тебе удобно. Постарайсь не входить в ее тень, Расслабление – смерти подобно!

Если ты влюбился впервой, Это приходит к молодоу юноше, Ты калитку двора открой - В дом зайдешь при открытой ее душе.

Если собрался жениться ты, Не увлекайся женой-красавицей. Ты окажешься в плену красоты, Твоя жена – у других любовницей.

Если хочешь жену узнать, Какая будет ее старость, По теще должен ты понять, Взгляни вперед времени малость.

Если к тебе пришел успех, Не взлетай орлом до небес. Совершил в небеса побег, В твою жизнь вселился бес.

58

Если твоя потухла звезда, В изголовье положи венец. Ты запомни раз навсегда: Твоей жизни пришел конец.

В День шахтера

Сегодня праздник – День шахтера! Воскресный день по летнему календарю. Гуляй, шахтер! Гуляй без разговора! Тебе я стих от всей души дарю!

Они полжизни ползают в забоях, Сегодня вышли на свой праздник во весь рост. Им в шахте ни минуты нет покоя, Когда заступят каждый на свой пост.

Народ на праздник свой идет, Звучат шахтеров песни-попурри.

На стадионе песни вам поет, Наши подземные угля богатыри!

Незримо движется людей поток, Нет где упасть иголке в парке. За вас я пью шампанского глоток - Упорного шахтерского характера – запарки!

Закончен месяц вахты трудовой, Наш Свердловск чествует шахтеров: С победой поздравляет славной – боевой! Для них не существует трудовых заторов.

Загромыхали выстрелы победной канонады, Шахтерскому труду и отдыху – поверка. Посыпались мерцающие звезды им в награду Цветами радуги ночного фейерверка!!!

59

66-я годовщина города Свердловска

Сколько вышивок, поделок и вязаний Привезли девчонки из поселков на показ. Это мастерство – ночей недосыпание, Рукоделие, похожее на праведный рассказ.

А резьба по дереву – тончайшая работа Ребятишек рук – их дедов ремесло. Это о детях родителей забота, Это от прадедов в наследие пришло.

Город наш богат талантами: Лучшие ансамбли стали у черед. Песнями девичьими, задорными танцами, Духовой оркестр – веселят народ.

Праздник перенесся на ковер зеленый, Гостей добродушно встретил стадион. Радуйся, талантами город умудренный, Лучшим в Украине признан регион.

Вечер был открыт гимном Свердловска, И стихи звучали гордо всем в ответ. Мостепаненко их автор – наш, шахтерский, Всем известный искренний поэт!

Праздник завершился радостным концертом, Наших «звезд» - душевная проверка. В памяти останутся незабываемым моментом Радужные звезды городского фейерверка!

60

Мой февраль

Небо затянуло серой пеленою, Ветер тучи с запада несет. Вихри снежные кружат над головою, Рвет и мечет – смотришь, унесет.

Не открыть глаза, обдаст «крупою» И как солью, посечет щеку. Сделал шаг вперед одной ногою, Очутился у сугроба на боку.

Вышел на простор мой ветер-шквал И несется по заснеженной волне. На своем пути сшибает наповал Все, что встретит сам наедине.

Только сильные выносят твой напор, Не боятся вьюги и мои синицы. От кормушки прилетают на забор, Чтоб попить водицы из моей криницы.

Кем ты был обижен, мой февраль, Что в народе прозван лютым? Как вошел в свои права – одевай шаль, Спрашиваешь всех – во что обуты?

Или дней нехватку ощущаешь? Может, первым хотел быть зимой? Я так думаю, что все ты понимаешь, Ты единственный с такой судьбой!

Ты в году вторым по счету – так и надо! И тепло свое ты излучаешь – бокогрей. Для меня ты существуешь, как награда, Ведь родился в феврале твой Водолей.

61

В день города

По традиции Свердловска Маяки Первыми в труде задают тон. Городу досрочно отчитались горняки - Выдав на-гора четвертый миллион!

Уголь – наша сила, наша слава И тепло из глубины сердец. Наш Свердловск гордится величаво - Труд шахтерский – есть всему венец!

Радуют своим трудом машзаводчане, Металлурги льют цветной металл. Собрали хлеб удачно свердловчане, А «Коровай» берет тройной накал!

Сколько у нас ударных коллективов, На которых держится наш город. Трудятся упорно и кропотливо, Чтобы был красивый он и молод!

Улица Энгельса стала нарядной, Ее украшают рябины и ель. Березки манят красотой ненаглядной, - Шахтерская наша ты колыбель!

Площадь спортивная у стадиона Живыми цветами в тот день расцвела, Словно розарий раскрыл миллионы, Чудо-букеты в дар природа дала.

По сторонам разложены картины - Акварели, масла – прелестей не счесть. Это будущих художников перлыны, Это школьной детворы талант и честь!

62

Рынок изобилия

На глазах преобразился Рынок наш Свердловский. На часок бы появился К нам поэт Твардовский.

Он бы так все расписал В стихотворной форме... И правдиво рассказал О рыночной реформе...

Под гармошку песню спел Без душевных ран. В этом рынке нет уж дел, Когда пуст карман.

Реет рынка панорама, Коль деньжата завелись. Разноцветные рекламы - На товар, брат, навались!

В изобилии товара, Глаза в нем теряются. Когда нет в тебе навара, Цены так кусаются...

Затерялся в этом мире Товар украинский. А у «крутых» в домах, квартире Сервис европейский.

63

Дети войны

Нет страшней «коричневой чумы» на свете, Не кошмарные у памяти остались сны. Наяву войной больные были дети, Те, что испытали ужасы войны!

Мать спасала сына от фашистов, Он еще по хате бегал голяком. Сапоги толкнул фашист плечистый, Оглушила его мать качалкой-кругляком.

Тяжкое время на людей легло, Скоро похоронку получила мать. Жестоко стали бомбить родимое село, Не сбылись надежды отца с фронта ждать.

Бомбы разрывались у самого дома, Окна выбило взрывной волной. Чтоб спасти ребенка от погрома, Мать в колыске накрывала малыша собой.

На глазах у сына был разбит сарай, Дом сгорел соседский, длинный пчельник. И, спасаясь от огня, метался рой, Догорал, потрескивая, возле дома ельник.

Дети родились родителям на счастье, Не для испытаний в немецких лагерях. Сколько их погибло от арийской власти В материнских пролитых до горечи слезах.

От разрыва мин, снарядов, бомб Гибли пацаны, когда их разбирали. В это время их отцы ушли на фронт, Свою Родину от немцев защищали!

Нет страшней «коричневой чумы» на свете, Не кошмарные в памяти остались сны. Наяву войной больные стали дети, Те, что испытали ужасы войны.

64

Какой богатый насыщенный год 2011... Несколько юбилеев, не-сколько памятных дат. Нашему литературному объединению имени А.Ле-бединского 50 лет! И совсем мировое великое событие: 50 лет назад первый чело-век – житель Земли наш Юрий Гагарин совершил свой космический полет. Это было 12 апреля 1961 года! А ведь мне выпало счастье видеть нашего кос-монавта №1, как говорит-ся, «в живую». В 1962 году летом мы, ученики Троиц-ко-Харцызской школы №18 путешествовали по Крыму. И вдруг в Алупке узнаем,

что совсем недалеко в Гурзуфе, в санатории отдыхает Ю.Гагарин с семьей. Уговорили мы своего руководителя поехать туда. И о, какое счастье! Мы увидели Гагарина, его жену, малышку-дочь. Мы даже беседовали с ним не-сколько минут. Он был таким простым, доступным. А его знаменитая улыбка и сейчас стоит перед глазами. То возвышенное детское чувство необыкновенной радости осталось в душе у нас на всю жизнь!

Изумительный край Моя родина Донбасс: степи, балки и овраги. Скалы так чаруют нас, терриконы, будто маги. Ведь притягивать к себе могут лишь волшебники. Всем любуюсь на заре, рядом – современники.

Кто умеет так ценить россыпь света и пород. Как Донбасс наш не любить, обожаем мы народ, Что умеет извлекать из глубин тех скальных, Уголек наш восхвалять даже в краях дальних!

65

***** В степах України містечко стоїть, Шахтарськії землі воно золотить! Вугілля дарує робочим рукам, Хто в хаті чаклує своїм трударям! В тім краї весною цвітуть воронці. Піду я з тобою туди рано вранці, Погляну на диво – червоні краплини - Краса незрівнянна – донецькі перлини!

Любимому Звездний рай над головою, Мы на самом берегу. Ты да я да мы с тобою - То виденье сберегу. Так давно все это было, Песнь прекрасная звучала! Все прошло и все уплыло. Есть конец, но нет начала. Где исток былого счастья? Так возможен был обман. А душа бурлит в ненастье, То ли в дождь или в туман.

Звезды спрятались, и море Заштормило, загудело. И по злобной чьей-то воле То виденье улетело.

66

***** Шестьдесят шестой уж год Победы! Он наяву или во сне. Или привиделось все это В цветущем и весеннем дне. Его я праздную сама Без мужа, мамы и отца На своей родине одна. Мне хочется послать гонца В тот радостный год 45-й, В победный величайший час! Пусть будут наши чувства святы. Отцы и деды, вы простите нас, За все нас извините, мамы, За тот тяжелый жуткий труд. В одном лице волы и мамы, А там святые наши все учтут. Какие все вы жизнелюбы, Родные мамы, деды и отцы. Какие были правдолюбы! Теперь в могиле те борцы.

***** Пиджак с наградами висит Осиротело в старом шифоньере. Не вправе дети, внуки изменить, Нарушить что-то в интерьере.

Но время движется вперед, Мы забываем потихоньку. Вот шаг, кто как идет, А память получает двойку.

Забыли то, не помним это, Возможно, проще все забыть... Наложим на воспоминанья «вето». Так как же дальше будем жить?

67

***** Дитина спить в своїй колисці, Вона казкові бачить сни. Хай в цю ж хвилину, в цьому місці Та й завжди добрими були вони.

Хай сниться осінь золотава, Що за вікном в садах моїх. Присниться пташка – пишна пава І сяйво місячне при них.

Та може сніг тобі приснився, Й зима холодним вітром віє. Ти повернувся, трохи знітився, Здригнули чомусь твої вії.

Ні, тихо і спокійно знову, Хлопчина уві сні сміється. Співаю сину колискову, Хай за вікно та пісня ллється!

І чують гай, діброва, поле, Радіють разом в місті з нами. Пташки підспівують на волі, Щоб колискові всі ми знали.

***** Кружева и бисер елок, Лес украшен ожерельем! Снег чудесн, бел и легок, Я застыну на мгновенье.

Где же взять слова для песни, Что рожается, поется? Слышу голос, как из бездны, Чей-то шепот раздается.

Ты постой, замри чуточек, Дай мне силы насладиться. Счастья отщипни кусочек, Хочу с лесом зимним слиться!

68

***** Какое диво! Внук-то вырос. Звонок весенний школьный прозвучал. Его мечты почти что сбылись. Он повзрослел, выпускником он стал!

А школа – это сказка детства. Сегодня будет школьный бал! И мы с тобой, родимый, вместе. Смотрю, горжусь, ведь ты не мал!

Подтянут, горд, одет с иголки, Дорога жизни впереди. Со сцены голос твой звучит так звонко. Взлетай, родной, вперед лети!

Концертный зал, выпускники на сцене. Кружатся в школьном вальсе все! В Свердловске вы, пока не в Вене, На выпускном балу, в десятой школьной вы весне!

... От чистого сердца хочу поблагодарить за организацию праздника, посвященного Дню защитника Отечества, педагогический коллектив школы №11 и лично классного руководителя 11 «В» класса Людмилу Федоровну Строкач, учителя немецкого языка. (из письма в газету)

Учить детей – великое призванье! Учитель-педагог достоин звания. Народного любимца, а еще героя Должны приветствовать мы стоя!

В душе учителя особая искра Красы чудесной, кладезь там добра. Ведь в школе, классе надобно гореть. Обязан, должен знать и все уметь!

Экзамен ежедневно педагог сдает, Детей-орлят готовит он в полет. Ведь наших деток учит он летать, Позвольте счастья всем вам пожелать!

69

К 85-летию А.И.Ракитова Песня В краю недалеком, в поселке Широком Жил старый солдат. Был он одиноким, но статным, высоким И грудь не в обхват. Краса молодецкая, стать та гвардейская, Был смелый солдат. Сила былинная, мощь та старинная, Удаль в сто крат.

Счастья желаем, мы вас восхваляем, Крепости, силы души! Будьте здоровы, мы вас поздравляем. Чувства свои не глуши! Живите подольше, жизнь вы итожьте, Но не сдавайтесь, солдат! Вниманья поярче, тепла вам пожарче От деток, родни и внучат!!!

***** Горжусь своей семьей! Она начало всех начал, Была единственно родной И отражение, души причал.

В ней было и тепло, светло. И хлебный запах, и цветочный аромат. Дышалось и работалось легко, Отец любимый, любящая мать.

А вот теперь мой дом уж пуст. Родные стены, но такая тишь... Слеза в глазах, тяжелый вздох из уст. И только под полом скребется мышь.

Куда ни брошу взор, везде стена. И не стучат ни палки, костыли. До жути больно, что такая тишина, А я одна, совсем-совсем одна!

70

Как не хватает мне сестры, Хотя бы брата Бог послал. Но я сама, одна, «увы-увы», От горя и теряю речи дар.

И в чем беда моя еще, Что не имею дочки я ... Ведь доченька – то зеркало мое, Была бы так похожа на меня.

***** Мечтаю я о светлой медицине... Имею право, глядя на портреты, Смотреть в глаза и Пирогову, Ибн-Сине, Не опуская взор при этом.

В роду людском ведь медиков немало, Кристально чисты помыслы их были. И славили себя они делами, Лечили славно, да еще и как лечили!

Халат их бел, открытый взор, чисты их руки. Во время мирное и в час военный. Сознательно ведь сами шли на муки Дождливой осенью и в день весенний.

А грязь пусть не пристанет к медицине. Во имя жизни труд их благородный, Хотя брюзжит довольно часто циник, Пусть процветает доктор наш народный!

Он исцеляет и умы, и тело, души! По-настоящему врачует, дело любит! Их светлы помыслы пускай не глушат, Достойно труд оцениваться будет!

P.S. Ибн-Сина, он же Авиценна (жил 980-1037г.г.) ученый, философ, врач, жил в Средней Азии и Иране. Автор «Книги исцеления», энциклопедии «Канон врачебной науки» в 5 частях и т.д.

71

Родилась в России г.Ростов-на-Дону. Очень люблю свою родину, юность прошла в г.Ленинграде, где училась и работала. Большую часть своей жизни я прожила на Украине. Здесь вышла замуж, вырастила сына Алексея. Он заканчи-вает университет им.Шев-ченко, работает на телевидении. Стихи пишу с юности, печа-талась в городских газетах «Восточный экспресс», «Заря Донбасса», в коллективных сборниках «Родники», «Второе дыхание». Выпустила личный сборник «У любви нет про-шедшего вре-

мени». Подготовила к изда-нию сборник «Полынь – трава горькая». Член литобъе-динения им.А.Лебединского. Пока живу – надеюсь.

Чернобыль Чернобыль. Души улетели... Остались обнаженные тела. И город опустел. Не слышны птичьи трели. Людей везли кого куда. Осиротели детские площадки,

И в школе не услышим мы звонок. И не проверены тетрадки, И не закончен был урок.

Стоять домам еще века. Туда нам не вернуться никогда И не придут потомки наши, Ведь город умер навсегда. Чернобыль – имя непростое.

Звучит, как будто все черно. Нет смеха, радости, лишь горе. Теперь все былью поросло.

72

Пишу стихи...

Пишу стихи, сама не зная, Откуда рифму я беру. Моя ведь грусть сейчас без края, Не пожелаю никому.

Тоскливо, грустно, одиноко, А ведь веселою была, Была девчонкой заводною, Любила жизнь, всегда цвела.

Проходят годы, все проходит, Как будто мимо поезда. И незаметно, незаметно Вдруг упадет моя звезда.

Она покатится по небу, Лучи тихонько погасив, Друзья, конечно, меня вспомнят, Глоточек водки пригубив.

Как жаль нам с жизнью расставаться, Но не изменишь ничего... Ведь все прошло, и надо собираться Туда, где нет уж ничего.

Осень И шиповник тогда Покраснел от стыда, Сбросив листья, Оставил иголки. Он защиту искал, А нам ветер шептал: «Вы не троньте шиповник, Не троньте!»

73

....Степь. Как же ты прекрасна! Ты без начала и конца. И манит твой простор. А запах твоих трав дур-манит и кружит голову, и нет слов, чтобы описать все твои достоинства. Упав в высокую траву, вдыхая горькую полынь, ощущая ласку седого ковыля и глядя в бездонное небо, где плывут облака в неизведанную страну, из которой они не возвращаются, думаешь о бесконечности жизни. Но стоит в степи одинокое дерево, и качают его ветра, обжигает солнце, засыпают снега, гроза бьет его и бьет без жалости, а ливень так стегает по веточкам, что нет сил у этого дерева бороться со своей судьбой, но он гордо стоит. Так и моя душа, как одинокое дерево в степи, борется со всеми явлениями жизни, и нет ей защиты. Я люблю степь. Она дарит мне покой, напоминает мое детство, мою родину. Степь России несравненна.

Под знаком Льва

Я – Львица. Это кошечка большая. И статна, и красивая она. Но любит эта кошечка ушами, Ведь всех зверей царица лишь она.

И будет август. У Львицы день рождения. И будут гости тосты говорить. Да, август самый лучший месяц летний, Все будет хорошо, ты только жди.

Я буду ждать, и все мое вернется, Вернется обязательно ко мне. Не может быть, чтоб Львица оставалась Сама с собой всегда наедине.

Среди зверей она царица, Среди людей она мадам. Но что же в жизни повторится, Когда уже прошли года?

74

Калина (первой любви) Куст калины, лист опавший, Только гроздья красные висят. Капельки тех сочных ягод Душу памятью все теребят.

Помнишь, милый, ту калину, Когда встретились мы в первый раз? Нам казалось, нету слаще

Ягоды для нас.

А теперь горчит калина, И не можем встретиться с тобой. Рядом нет тебя – и вся причина Этой горькой ягоды лесной.

Куст калины, лист опавший, И уже седые мы давно. Были разные дороги наши, Встретиться не суждено.

Одиночество Я по ветру золу развею: Ведь сгорело сердце мое. Долюбить я уже не сумею, Все, как сон, с рассветом ушло.

И наступит утро пустое. Никуда не надо спешить. Одиночество – дело такое, Иногда не хочется жить.

Я налью себе чашечку чая, Но забуду выпить его. По тебе, дорогой, я скучаю: Ведь ты так от меня далеко.

75

Дом в «дыму» И в зарешетчатом дому, Меж нами «желтым» он зовется, Лежат те люди, и в «дыму» Их подсознанье остается.

Когда-то они были с нами, Но бурной жизнью жили все. Теперь одно воспоминанье В их очень буйной голове.

В этом доме страшно находиться, Там нет покоя никому, Там могут злиться, веселиться, И плачут люди в том дому.

Тот плач нам слышен днем и ночью, Их сердце рвется от тоски, И нету силы, нету мочи, Ничем помочь не можем мы.

И в зарешетчатом дому Я не хотела б находиться, Где мысли были бы в «дыму», И не писались бы страницы.

И кто назвал тот домик «желтым»? Ведь не похож он на него. Скорее, черный или серый, А может, просто «дом в дыму».

Но никто не застрахован От дома желтого того. Что в нашей жизни происходит? Сойдешь с ума и без него.

76

Диалог

Диалог у нас с тобой не получится, Не попутчики мы, не попутчики. Как хотела б я рядом идти, Только в жизни у нас разные пути.

Мы живем, как в разных городах, Говорим с тобой на разных языках. Я твердила тебе, что уйду, Что узнала тебя на беду.

Что сады дважды в год не цветут, Мои годы тихонько пройдут. Но в ответ лишь улыбка твоя - Не моя ты, слышишь, не моя.

Ночь

А как уснуть, когда не спится, Когда в висках лишь кровь стучит? А сердце, как без крыльев птица, Все падает, а не летит.

Ох, как же я с ума сходила, И от любви такой большой Вдруг горе я свое забыла, И вот оно пришло за мной.

И, подняв руки в поднебесье, Хочу любовь предупредить: «Не лейся ты красивой песней, Уж некого тебе любить».

77

Капитану Гетманову Вячеславу Николаевичу посвящается…

1950 – 1985 г.г.

Афганистан, тот Кандагар. Мальчишек наших он всех забрал. Юнцы не знали, куда идут. Девчонки ждали, когда придут.

Писали письма и платья шили, Ребят душманы те погубили. Им не пришлось быть под венцом – В холодном цинке да под крестом.

А вертолеты все кружили, Зенитки снизу по ним палили. Затем «тюльпаны» гробы возили, А в них останки мальчишек были.

И экипаж был молодой, Их жены ждали с войны домой. Они вернулись все втроем, Чтоб в землю лечь в краю родном.

Капитану лишь тридцать пять, Сынок любил в войну играть. Не знал сынок войны иной, Что та отнимет отца весной.

И безутешная вдова, Все время мужа она ждала. Она не верила в исход, Надеялась, что он придет.

Уж 20 лет с тех пор прошло, И сын их вырос давным-давно. Но не хватает ему отца,

Один портрет лишь у юнца.

78

Шепот монаха

Стоял он в келье под крестом, Молилися и просил... Просил лишь только об одном, Чтоб Бог его простил.

И, руки подняв к небесам, Кровь сердце обливала. Прошел тернистый путь он свой И вот остался сам с собой.

Наряд надев чернее ночи, И мысли были об одном, Что крестик был лишь непорочен, Он душу согревал теплом.

Зачем любил? Зачем страдал? Зачем судьбу свою искал? Уединился в келье ты, И умерли твои мечты.

79

Родилась в городе Наво-локи Ивановской области. Пишу стихи со школьного возраста. Живу в Сверд-ловске с 1979 года. Приехала по комсомольской путевке на стройку, заработала квар-тиру, имею троих сыновей. Занимаюсь в литобъединении им.А.Лебе-динского уже дав-но. Печаталась в газете «Заря Донбасса», «Восточ-ный экспресс», в коллек-тивных сборниках «Не хлебом единым», «Вдохно-вение», «Свердловск – мой край родной», «Струны души»,

«Родники», «Второе дыхание». В 2007 году выпустила свою книгу «Мир любви» - небольшой сборник стихов о любви, о дорогих мне людях.

Воспоминания

Где-то далеко есть уголок, Город детства, самый дорогой. Испытать все в жизни мне помог И остался навсегда со мной.

Шум берез и поле васильков Я в душе на память сберегу. И глазами синих облаков О себе напомнить помогу.

Ох, любовь! Последняя любовь! Я во сне всегда к тебе бегу. Через поле синих васильков Добежать, наверно, не смогу.

80

Донбасс

Цветет Донбасс во всей красе. Он труженик, герой. И славу нажил о себе, Гордимся мы тобой.

Угля добычу выполняют Рабочие своим трудом. И нашу землю согревают Любовью, радостью, теплом.

Я благодарна всем мужчинам, Мой муж шахтером тоже был, Но жизнь внезапно оборвалась, До этих дней он не дожил.

Мой город! Я горжусь тобой! Навеки стал моей судьбой. Живу я на твоей земле И низко кланяюсь тебе.

Снег

Какой искристый белый снег Летит и в воздухе сверкает, А у любви короткий век, Кого-то кто-то оставляет.

Горели две свечи, горели И вдруг потухли, нет любви. Согреть друг друга не сумели. Как жаль, любовь не сберегли.

Одна свеча грустит и плачет, Другой, как видно, все равно. Любовь уж ничего не значит, Она прошла уже давно.

81

Божий храм

Если жизнь дала подножку, Упади и поднимись. Выживай так, понемножку, За соломинку держись.

Помощи проси у Бога, Божий храм не забывай. Отностсь ты к жизни строго, Чаще церковь навещай.

Живи так, как Бог велит, Откажи во всем себе. И никто не запретит Жить по-божьему тебе.

Нищим милостыню тоже Не скупись и подавай. Про себя скажи: «О Боже!» И молиться успевай.

Жить по-божьнму ты будешь, Все изменится в судьбе. Если Бога не забудешь, То поможешь сам себе.

Тебе

Иду по саду листопада, Красивей ничего не надо. И листья желтые, взлетая, Кружат, о ком-то вспоминая.

Я синими глазами неба Твой взгляд, конечно, отыщу. Своей любовью и слезами Тебя к другим не отпущу.

С тобой останемся, любимый, Я этой встречи так ждала. Ведь ты никем незаменимый, Я целый век тебя звала.

82

Зимний вечер

О неба голубая даль, О зимний вечер, Снег, печаль. Морозец с самого утра, И в школу мчится детвора. Зима! Красавица зима! Сурова очень, но мила. Пушистый снег напомнил мне Нам наши встречи при луне. С тобою было мне тепло И на душе светло, светло. По запорошенной тропе Бежала я, родной, к тебе. Под часами каждый раз Было свидание у нас. О, как любили мы тогда, Но не вернуть нам те года. Зима, ты каждый раз в году Приносишь радость и беду.

Королева

Нежной королевой Я приду в твой дом И тебя согрею я своим теплом. Елочку волшебной палочкой зажгу И с тобою вместе в вальсе закружу. Новогодней ночью будутся мечты, И минуты счастья встретим вместе мы.

83

Памяти мужа

Полюбил по-настоящему Мой любимый человек. В жизни был он ненавязчивый, Но короткий стал твой век.

Годы, прожитые вместе, Пролетели, словно день. Фотографии в альбоме Стали памятью теперь.

Нас могила разлучила, И осталась я одна. И об этом не спросила, Как прожить мне без тебя?

Слезы лью и вспоминаю Те счастливые года. Знаю точно, точно знаю: Не вернуть их никогда.

Жди меня «Жди меня» смотрю я часто, Передачу я люблю. И завидую тем людям, Что нашли любовь свою.

Их большие расстоянья Не пугают, они ждут, Пишут, ищут и скучают, На свидание зовут.

От разлуки до свиданья Очень длинный будет путь. Расставанья и признанья Не дадут нам и заснуть.

Эту встречу долго ждали. Наконец, она пришла. Вы конечно, точно знали, Вас любовь сама нашла.

84

Зимний вечер Зимний вечер, снег искристый, Белый и такой пушистый. И снежинок хоровод Продолжает свой полет.

Зимний вечер так прекрасен, Небосвод красив и ясен. Звезды смотрят с высоты И сбываются мечты.

Дорогому сыну Сергею

Художник – слово непростое, Талант и просто молодец. Художник – сердце золотое, Ты гордость, личность и творец.

Мой сын Сергей художник тоже, Рисует с детства у меня. Ты молодец, сыночек, все же, Расти и продвигай себя.

Портреты разные рисует, Картины на заказ любой. И сердце матери волнует, И я горжусь, сынок, тобой.

Любимым детям

Как хорошо, у нас есть дети. Мы ради них живем на свете. И если б не было детей, Нам было б жить еще трудней. Ведь дети – это наше счастье, Нам не страшны судьбы нанастья, Когда мы вместе, мы дружней И жить намного веселей.

85

В литобъединении им.А.Ле-бединского с 2006 года. Стихи входили в коллективные сборники литобъединения, а так же иногда печатались в периодических изда-ниях Свердловска и Луганска. Есть три совместных поэтческих сбор-ника: семейные – альманах «Дон-чак» и «Волный ветер» и сборник женской лирики «Созвучие чувств». Тема стихотворений веч-ная – любовь и вся гамма чувств, рожденных ею. А также немного размышлений о жизни и зарисовки с натуры.

Вершина Хочу сказать без лишней лести, Что встреча с Вами каждый раз - Урок добра это и чести И для меня, как мастер-класс.

Что вы даете всем бесплатно, Коль есть желание – учись! Пошло на прок кому – и ладно, А не случилось – не гневись!

Алмаз, шлифованный годами, Скрывается на дне души, И, озаренный Небесами, Нам дарит истины лучи.

Источник мудрости и света, Родник всегда живой воды. Смогли сберечь Вы чудо это От грязи, пошлости, вражды.

Хочу и я достичь Вершины, Что добродетели полна, Чтоб свет, ниспосланный святыми, Мог отразиться от меня!

86

Август (зарисовка)

Постучал дождем в окошко Август золотой, И крадется рыжей кошкой По пятам за мной.

Утро свежестью пахнуло... Яблок аромат... Будто осень распахнула Двери наугад.

Диск полуденного солнца Ярок, но не жгуч. Чаще небо укрывабт Хороводы туч.

Месяц спасов щедро дарит С неба звездопад. Наливаясь соком, манит Ранний виноград.

Лег на землю самый первый Пожелтевший лист. Холодов он признак верный - Прост и неказист.

Осень, подожди немножко, Лето не гони! Дай-ка мне собрать в лукошко Солнечные дни.

Неужели

Родной мой город, неужели Не будешь ты, как раньше, цвесть! Поверить трудно, но на деле Попрали жизнь твою и честь.

Ты рос, как дерево. С годами Корнями в шахты уходил И углеродными пластами Питался сам и нас кормил.

87

Заводы пышно расцветали, Рабочих мест – с лихвой на всех. О лучшем будущем мечтали, И ждал тебя большой успех.

Но что-то в жизни надломилось, Сместилась ось былых идей. Настало то, что и не снилось Для малой родины моей.

Полуразрушены заводы И шахты топятся вокрест, Как птицы, люди улетают С насиженных годами мест.

Глаза туманятся слезами И подступает к горлу ком: Как жить-то дальше будем сами, Когда под корень рубят дом!

Предчувствие любви

Ах, как прекрасен этот миг - Предчувствие любви. Опять мне образ твой возник, Объятия твои.

Я этой встречи очень жду, Считаю каждый час, Слова я новые найду, Скажу их в первый раз.

Ты все поймешь: я влюблена. И это не каприз. Обид растает пелена, Нас ждет чудесный приз.

За то, что выдержать смогли Разлуку долгих дней. И чувства в буднях не сожгли, Верны любви своей.

88

Приходи

Я зову тебя, ты слышишь, В суматохе городской. А дождинки бьют по крыше, Вторя ветру – он не твой!

Ты сама его отвергла - Слышно в шорохе ночном - Поступила ты неверно, А теперь грустишь о нем.

Знаю! Знаю, что неверно, Пошутить хотела я. Только шутка вышла скверной, Оттого и грусть моя.

Позабыть тебя не в силах, О тебе мои все сны. Об одном прошу лишь, милый, Я в преддверии весны.

Подари крупицу счастья, Поддержи огонь в груди, Я твоею стану частью, Только слышишь, приходи!

89

Праздник

Что было когда-то, того не вернуть. Однажды избрали мы каждый свой путь. Свои интересы, очерченный круг, Но ты меня помнишь, старинный мой друг.

Ты помнишь так ясно, как будто вчера, Какие стояли тогда вечера. Как будто не скрылись за дымкою лет Те робкие встречи и первый букет.

И тот поцелуй, что застал нас врасплох, Когда, покачнувшись, ушла из-под ног Земля. И казалось, вот-вот упадет Под тяжестью звезд весь ночной небосвод.

Как мило все это с твоей стороны - И свечи, и вечер, и блики луны. И звезды полощутся в зелени глаз, Но время прощаться. Уже поздний час.

Я знаю, что хочешь сказать, наперед. Я вижу твой взгляд. И не первый уж год. И встреча, как сказка, средь будничных дней. А сказка есть сказка, чем дальше – милей.

Ты – солнце в бокале хмельного вина, Шампанского брызги, что сводят с ума, Салют, фейерверк, что чарует собой, Ты – праздник души для меня, ангел мой!

90

Воспоминания

Глаза прикрою и... находят, Влекут в объятия свои, В былое думами уводят Воспоминания мои.

Где босоногою девчонкой На свежескошенной траве С короткой озорною челкой Кружилось детство во дворе.

Туда, где мама молодая, Отец красив и полон сил. И вера в то еще святая, Что этот двор весь мир вместил.

Высокий тополь у порога, Где в ветвях ветер засыпал, И жизни дальняя дорога Без сокрушений и опал.

Но вот уже минуло детство, Настала зрелая пора. От быстротечности нет средства, И подводить итог пора.

Бывали радости, невзгоды, Копился опыт в багаже, По капельке сочились годы, И нет родителей уже.

И все же, лишь глаза закрою - Я снова в детстве у крыльца, Где помню маму молодую И руки сильные отца.

91

***** А я все так же плачу над стихом, Не над своим, хотя и так бывает. А над чужим, когда мне к горлу ком, И боль чужая в сердце проникает.

Сентиментальна? Что ж, пожалуй, так: Не скрою, что глаза на мокром месте. Я с автором переживаю вместе, А по-другому – я не знаю, как...

Написанные мастерским пером, Застывшие слезами из чернила, Пускай тревожат строки, и потом, Я не хочу, чтоб было по-другому.

Состояние души

Я живу под наркозом надежды, Что все лучшее там – впереди. Что откроются двери, как прежде, И дороги на выбор – иди!

Я живу в ожидании чуда, Что мечтой голубою манит. С золотою каемочкой блюдо Меня тянет к себе, как магнит.

Не подумай, что впала я в детство, Одичала в своей я глуши. Для кого – от реальности бегство, Для меня – состоянье души.

Просто с верою в добрую сказку Я могу быть сильней наяву. День готовит мне новую встряску, Но пока я мечтаю – живу!

92

Первые стихотворения появились еще в школьные годы. Однажды прочел книгу А.Толстого «Аэлита» и написал песню «Мега-галактика» Дальше – больше. Писал стихи своей любимой или по поводу. По-настоящему увлекся с февраля 2005г., когда по стечению обстоятельств был далеко от дома. В 2006 году пришел в литературное объединение им.А.Лебединского. Оттуда, соб-ственно, и началась моя твор-ческая биография. Пишу стихи на самые разные темы – о природе, любви,

о войне и о шахтерской судьбе, немного юмора и фантастики. Сочиняю музыку к своим стихам. Исполняю иногда свои произведения в кругу друзей. Записал диск своих песен под гитару. В 2008 году приняли в Межрегиональный Союз писателей Украины. Вышли два совместных сборника. Стихи периодически публикуются в прессе, в коллективных сборниках литобъединения. Задумок на будущее много, ну а что получится – жизнь покажет.

Плакали березы Запах дров смолистых, Молоко из крынки, Бабушкины сказки, Трели соловья.

Рисовал в альбоме Детские картинки: Папа, мама, я И бабушка моя.

Плакали березы Горькими слезами,

93

Те, что с нами вместе Прожили года.

Каплями слезинки По ветвям стекали - Уходило детство С ними навсегда.

Там в чернильных кляксах Школьные тетрадки, Сбитые коленки И хоккейный лед.

И несли по кругу Детские лошадки Карусели шумной, Унося вперед.

Вот уже и впору Папины ботинки, И последний в школе Отзвенел звонок.

Сократились вдвое Детские тропинки И немного ниже В доме потолок.

Солдатский альбом 23-е – февраль. Этим праздничным днем В память прошлых побед ликованье. Я из шкафа достал Свой солдатский альбом. И нахлынули воспоминанья...

Вот стоит экипаж, Догорает закат, За плечами играют зарницы. Штык и бронежилет, На плече автомат,

Не по-детски серьезные лица.

94

Дальше все, как в кино. «По мажинам!» - приказ. Высота «50» полыхала. На поддержку броней Срочно кинули нас, Чтоб не дать «оседлать» перевала.

???? в бой и горит Под ногами земля, Пушки бьют и стучат пулеметы. Час – и боекомплект Здесь иссяк до нуля, И поддержки не слышно пехоты.

Из кустов прямо в лоб Нам орудие бьет - Всего миг, чтоб болванка влетела. Но я слышу команду: «Механик, вперед!» И вжимаю педаль до предела...

Открываю глаза – Все машины горят. И в груди что-то жарко горело. И стучит над моей Головой автомат, И куда-то влачат мое тело...

Сколько лет уж прошло, Только все, как вчера - Крики, взрывы и стук автоматов. Сколь ребят полегло, Не дожив до утра, Выполняя приказы комбата.

А с альбома глядят, Не моргая, глаза – Там ребята стоят – как живые. И тихонько скатилась Мужская слеза... Вы простите, друзья боевые...

95

Волки

Скрылось солнышко Да за сопками. Ветерок уж стих, А мороз трещит. Среди ельника, Чрез сосновый бор Вороной меня По дороге мчит.

Во парче весь лес, Воздух серебрит, Полны дровеньки – Путь домой лежит. Пышет жаром конь, Снег из-под копыт, Под полозьями Санный путь скрипит.

Вот сосновый бор Уж кончается, Ельник в стороны Разбегается. На опушке там Хуторок стоит, А в окошке свет Светлячком горит.

Вороной мой вдруг Да на дыбки встал - На пути заслон Волчьей стаей стал... выбор не богат – Иль лететь стрелой, Иль в лесу ночном Путь закончить свой...

Я хлестнул коня - Выручай, родной!

96

И пошел в галоп Он на волчий строй. Что есть силушки Громко засвистел, Да разок стрельнуть Только и успел...

Уж не помню, как, Но в сугробе я, А вокруг меня Жуткая резня. Лязг зубов сквозь хрип, Шерсть вся клочьями, И в крови вокруг Трупы волчии.

То, заслышав свист, Ринулись ко мне Псы охотничьи, Что не на ремне. Волкодавов, что Быстрей молнии, Кто остался жив - Знать, запомнили.

Уж Луна взошла, Край Сибирский спит, Только верный пес Хутор сторожит. Шкуры волчии На плетне висят, Зверю в лес густой Нет пути назад...

97

Погибель

Проснулся я однажды на заре, Любимой нет – записка на столе: «Я к маме на денек, а ты с семьей, Тебе я доверяю, дорогой...»

С чего начать и чем же завершить, Всем угодить, почистить и обмыть? Ну как о двух руках, о двух ногах Быть сразу в табуне на всех конях?

Печь растопить да тесто замесить, Борща сварить, семейство накормить. Еще корову надо подоить Да у свиней соломки постелить.

Младенца быстро перепеленать, Попотчевать и уложить бы спать. Детей помыть, пеленки постирать Да в доме хоть немножечко убрать.

Ну почему же я не осьминог - День продержаться я едва лишь смог. И как со всем справляется жена? Ведь каждый день хозяйствует она.

Пусть лучше теща будет с нами жить, Пусть в доме соберется вся родня. Такого больше мне не пережить, Ведь это же погибель для меня....

98

Домой

Где у озера синего В небо горы вздымаются, Снежно-белыми шапками Уходя в облака. Где дремучие заросли В сотни верст простираются, Словно крылья раскинула Вековая тайга.

Самосвал по дороженьке Тарахтел на ухабинах. На вечерней на зореньке Торопился домой. Да размыло родимую Во ложбинах да впадинах, Талым снегом да дождиком Наступившей весной.

Видно свет уж в окошечках, Да вдруг лужа огромная, И в кабину давно уже Просочилась вода. И капот под водой почти, Не добраться мне вовремя, А движок уж вразнос пошел - Знать, подкралась беда...

Взял машину я на руки, Грязь ладошкой стираючи, И в сапожках по лужицам Я помчался домой... ... Часто детства дороженьку По ночам вспоминаю я, Да весенние паводки - Край таежный, родной...

99

Ностальгия Глаза прикрою, снова вижу: Очей сияющих огонь, С тобой прогулки по Парижу, Твою горячую ладонь.

Мы были вместе две недели, Случайно встретились тогда. На сердце соловьи запели, Вкусили грешного плода.

И разошлись, как ветер в поле, Ведь у нее своя семья. Твоим был пленником на воле, С нуля отсчет начну вновь я.

Осенний дождь

Осенний дождь пролил разлукой, Печалью голову покрыл, И сердце тягостною мукой, Как вазу хрупкую, разбил.

Зря шел дорогой испытаний, Давно геройство не в чести, Путем ошибок и изгнаний, - Лети, красавица, лети.

Я за дождем пойду осенним, Пусть фонари горят мне вслед. Навстречу новым приключеньям Свою судьбу прими, поэт.

100

Брат и сестра

Туман над городом сгустился, И ночь негаданно пришла. Марина, знаешь, я влюбился, Поймешь меня, ведь ты сестра.

Она, конечно, не «Джоконда», Как твой характер – золотой. Девчонки класс у Джеймса Бонда, Я увлечен другой звездой.

Пустые хлопоты по дому Отныне станут не важны. Жизнь посвящаю я другому - Любви, не чувствуя вины.

Она – прелестное создание, Ее глаза, как солнца луч, Улыбка – тайное желание, Сияет нежность из-за туч.

На этом все, прости, Марина, Я скрою имя от тебя. Ты так дойдешь и до Берлина, А мне ведь жить, ее любя.

Путь к любви

Как прискорбно и печально Гостем быть твоим незванным. Утром встретиться случайно, Чтобы день казался славным.

Ты проходишь снова мимо, Подаривши взгляд искристый. Путь к любви, конечно, сила, Без взаимности – тернистый.

101

Гость

Я снова стучался в закрытые двери, Хозяева даже не встали с постели. А может, они вдруг устали с дороги, Легли отдохнуть – ты, как снег, на пороге.

Стучался, стучался, никто не ответил, Лишь только свистел между стенами ветер. Ушел восвояси, как странник бывалый, Что значит здесь гость, коль не званный, не жданный.

Покайтесь, грешники, покайтесь

За наши грехи земные Постигло наказание: Жара такая, как в пустыне, Ни капли сострадания.

Других дождями заливают, Цунами, ураганами. Глаза откройте – намекают, Не прячьтесь за обманами.

Покайтесь, грешники, покайтесь, Сойдите с призрачных дорог. В молитвах с Господом общайтесь, Чтоб в трудный час вас Он сберег.

Любовь-обманщица

Сам в сотый раз сказал себе: Очнись, не верь в любовь земную, Она обманщица в судьбе, Играет жизнью напрямую.

Расставит сети и силки, Закружит голову, вздурманит. Из сердца свяжет узелки, Взахлеб пьяня, да так обманет...

102

Семь лет...

Моя прекрасная лапуля, Семь лет прожили мы с тобой. По жизни шли, подчас, ревнуя, Но все-таки у нас любовь

Так расцвела оранжерея, Цветов кайфовый аромат. Моя лапуля , точно фея, Открыла двери в райский сад.

Скажу, друзья, вам по секрету, Конечно, ужин при свечах, Подгоним мы любви карету, Пылай, семейный наш очаг.

Последняя встреча...

Разошлись мы, как в песне, По своим горизонтам. И не быть больше вместе Обособленным фронтом.

Все ночные забавы Удовольствия ради Пусть минутной, но славы. Цель – стремленье к награде.

Только счастья нет в этом, Ночи душу не лечат. Жизнь проходит с куплетом, Ждет последняя встреча.

103

Фиалка

Чрез жизнь кометою летела, Согрев теплом родную душу. Ей обладать нельзя всецело, Не то отведаешь и стужу...

Своим нектаром так пьянила, Что головы терять не жалко. Любви чарующая сила Заключена в тебе, фиалка.

Но ураган иль бурь скопленье Нахлынули стократной мощью. И по дурному повеленью Расстались с нею этой ночью.

Порывы страсти допылали, И сердце кануло в пучину. Здесь счастлив буду я едва ли, Свою утратив половину.

Тень от мечты...

Уже нет места и покоя, Где б мог вздохнуть от суеты. Вчера была она другою, Холодной тенью от мечты.

Что нас когда-то единило, Осело пылью средь дорог. Любви немыслимая сила Легла, разбитая, у ног.

И сердце раненною птицей Взлетевши, на свою беду, Печаль притащит мне сторицей, Унынье, боль и пустоту.

104

Шахтеры

Всю прелесть дней, сиянье света, Сменили мы на крик ночной. Проводим нашей жизни лето В местах с названием «забой». В работах тяжких век мотаем, Ведь шутки, как от ран бальзам. Своих любимых вспоминаем, Кто сердцем души греет нам. Уходим всякий раз на смену Под землю вновь на глубину, Рубаем угольные стены. Судите, любим ли страну?

Муза...

Сиянье солнечного света Струится нежностью из глаз. Ты вдохновляешь жить поэта, Чтоб пламень в сердце не погас.

Цветком весенним распустился, Украсил серых дней тоску. А после снова бы влюбился, Тебя испивши по глотку.

Приговор

Корабль разбит моей судьбы, Один остался в океане. В лесу есть ягоды, грибы, Здесь только я – на растерзанье.

Акулы стаями плывут, Добычу легкую учуяв, Сейчас свершат свой грозный суд - Своею жизнью заплачу я...

105

Кривотолки...

К чему пустые кривотолки, Когда нет места у костра. Голодные повсюду волки, Нам продержаться б до утра.

Победа грянет, но не скоро, У них своя «игра» идет. Смотри, дружище, это школа - Кто больше слямзит – украдет.

А нас с тобою – в список черный Шестерки верные внесли. За то, что разум непокорный К ним не стелился до земли.

Да, их обманчивые речи Народ уж помнит наизусть. Но новый груз суют на плечи, И все молчат – на сердце грусть...

Игроман

Я не знаю, что со мною, Будто сел я на иглу. Погружаюсь с головою На компьютере в игру.

Все события, как листья Календарные срывал. Прожигаю, словом, жизнь я, Как там – с корабля на бал.

А деньки летят впустую, Чувствам сказочным нет мест. Это я не паникую - Мой отчаяния жест.

106

Родился в 1938 году в городе Свердовске в семье шахтера. Окончил 10 классов И Ново-черкасский автодорожный тех-никум. Служил в Советской Армии в г.Одесса. Работал в автобазе, автопарке и 37 лет на Свердловском машинострои-тельном заводе автослесарем, слесарем по ремонту шахтных гидросекций. Ветеран труда, сей-час на пенсии. Участвовал в заня-тиях литературного объедине-ния «Забой» при редакции «Знамя шахтера» с 1969 года. Всегда

тяготел к прозаическим произведениям малой формы: рассказы, сказки, юморески. Печатался в коллективных сборниках литературного объединения им.А.Лебединс-кого.

Отец

Мне было 4 года, а был я в семье десятым, когда отец в серой солдатской шинели стоял перед нами, а мы ступеньками лестницы снизу вверх выстроились перед ним. Я был последней нижней ступенькой. - Я пойду, покажу немцам, как лава в шахте посад-ку дает, - говорил он, как всегда, с юмором, - и скоро вернусь. Он ушел с последним отрядом, и долго еще в ушах стоял звоном его голос: «Я скоро вернусь». Тишина, и только в небе над нашей степью непод-вижно застыли кобчики, степные соколы, и от этого по-коя черных длинных крыльев, казалось, остановилось время. Но кобчиков вспугнули железные птицы с кре-стами. Упал набок взорванный копер шахты, он как будто прилег отдохнуть до прихода наших. Непривет-ливо стало в родном шахтерском поселке. Нас с хаты выгнали в кухню.

107

По утрам даже петухи боялись петь, чтобы не по-пасть в суп захватчиков. И только петух полицая Гниды вместо московских курантов возвещает всем о появле-нии новых суток – голодных, страшных, однообразных. И эти сутки были живым портретом прошедших. Днем и ночью раздавались лающие звуки автоматных очере-дей, мать всегда крестилась и со слезами в глазах гово-рила: - Опять кого-то убивают, ироды проклятые... И вот однажды в зимний день огненным бураном ворвались в город танки с красными звездами. Пронес-лись вихрем по поселку, а вечером пришли танкисты на постой, оставив своих железных коней на улице. Мать наварила картофеля в нашем закопченном чугунке и еще кой-чего покрепче нашла и поставила на стол для дорогих гостей. Танкисты, молодые красивые хлопцы, пахнущие морозом, порохом и соляркой, сели за стол, а не кушают, чего-то ждут. А один из танкистов, быстро-глазый такой, и говорит матери: - Чтобы вы сделали, Ульяна Михайловна, если бы сейчас зашел ваш муж? - А откуда вы меня знаете? - недоверчиво спросила мать. - Мы очень много знаем? - таинственным голосом проговорил танкист. - Да я бы..., - и она с надеждой посмотрела на дверь. В комнату вошел танкист, снял шлемофон, и все мы кинулись к нему. Это был отец, он был такой же, как всегда, но только в волосах застрял белый лоскуток се-дины. Мать ахнула и неожиданно с укором спросила: - Что же ты не приходил сразу? - Я хотел подготовить тебя, а то ведь у тебя сердеч-ко слабое – как-то виновато оправдывался отец. Сколь-ко веселья и радости было в этот вечер в нашем доме. Мне даже во сне снились теплые и добрые отцовские руки.

108

А утром, когда я проснулся, шел бой, земля дрожа-ла, как в лихорадке, тревожно дзинькали оконные стек-ла. Раздался сильный взрыв, и как ответное эхо, по-слышался сильный плач матери: «Федя, пропала моя головушка, на кого ты нас покидаешь?» Сердце подска-зало ей страшную правду. В самом деле, от попадания снаряда взорвался отцовский танк. Отец сгорел вместе с экипажем, а танк так и остался стоять за городом в кол-хозном поле. Только подняли его на постамент и покра-сили. Я уже намного старше годами своего отца, но каж-дый раз, когда я прохожу около танка, мне кажется, что откроется люк, из него появится отец, улыбнется и ска-жет что-то доброе и веселое. Одна боязнь мучает меня давно. Что пойду утром я к танку, а его ночью разобра-ли на металлолом обедневшие жители города.

Катька (глава из повести «Санька»)

Если бы его допрашивал сам урядник, по всей строгости закона, то он не смог бы понять, как и почему он, Санька Воробьев, лампонос Юсуповского рудника, оказался на самой вершине заброшенного террикона... День начался обычно. Санька сварил для матери духмяный суп из пригоршни пшена и четырех мелких картошин, но зато приправленный кусочком желтого сала, хотя это был давний солевой очисток, но для за-жарки нашел настоящий зеленый лук, сохранившийся чудом на меже, в ту памятную весну 1916 года. Больная мама была изумлена запахом парующего супа. Она впервые за столько дней кушала не лежа на боку, а сидя, красиво повязав зеленую косынку, которую она раньше доставала из сундука лишь по праздникам. Покушав, она напомнила: - Письмо на полке... почитай. Санька, густо покраснев, мысленно выругал себя последними словами за забывчивость и с нотками не-довольства сказал:

109

- Да помню я... Санька долго по слогам читал весточку отца с фронта, с трудом разбирая корявые буквы, которые, как ему казалось, пахли порохом. Он старался не смотреть в напряженное, изрезанное глубокими морщинами лицо матери. Прочитав письмо, они долго молчали, затем мать проговорила: - Воды принес бы... Санька пошел к водокачке с ведром. Здесь, как и обычно, стояла длинная молчаливая очередь. При-гревшись в зипуне под щедрыми лучам весеннего солн-ца, он следил за говорливым ручейком, блики которого причудливыми узорами трепетали на цинковом ведре. Санька вдруг вспомнил, что ему скоро переодевать-ся в холодные шахтерки и спускаться в ночь по мокро-му, продутому уклону шахты «козой», а потом ходить по обводненным штрекам, разнося по забоям лампы для ночной смены. Сердце, протестуя, учащенно заби-лось. И ему вдруг захотелось забыться, убежать в детст-во, которое казалось сейчас далеким-предалеким. Будто его и не было вовсе. Санька прикрывает веки и видит себя бегущим на-встречу солнцу по весенней степи, самой прекрасной на всем белом свете, огромной, цветущей, благоухающей. И он бежал и бежал по ней босыми ногами, трава щеко-тала подошвы с непривычки, а от этого бежать было еще веселей, но вдруг до боли в глазах его ослепило солнце. Вздрогнув, он широко раскрыл глаза и снова зажмурился от слепящих его лучей. Кто-то в очереди засмеялся. Санька хотел осмотреться вокруг и не мог: ласковое солнце зеркального зайчика слепило глаза до резкой боли. Он, прикрываясь рукавом зипуна, чуть было не упал с ведра. - Задремал, что ли? - возвращает к действительно-сти голос Архиповны, соседки. - А ну-ка, жених, ставь невесту в очередь, скучно ей среди баб. Санька вернулся на землю и увидел Катьку-хохотушку, что работала прислугой у штейгера.

110

- Че это у тебя такое чудное? - спросил он у Катьки, сгорая от любопытства. - Царское волшебное зеркальце, заграничное. Мне его подарили, - ответила та, улыбаясь как-то странно, пряча зеркальце в карман. И хотя Санькины грезы развеялись без остатка, но волнение переполнило душу, такое же волшебное, как и весенняя степь, когда рядом Катька, от этого исчезали серые краски, а солнце светило ярче. Даже насыпь их штыба и жужилки становилась искрящейся и разно-цветной, а люди улыбчивыми и добрыми. И Санька беспричинно улыбался Катьке, которая уже успела по-ставить впереди его ведра хозяйское, снежно-белое из-нутри. Санька знал, что такое ведро стоит дорого, и по-купают его в большом городе. Хорошее у Катьки ведро, в нем и вода, наверное, вкуснее и долго не кончается. Катька очень красивая, стоит так близко, что у него голова идет кругом, наверное, потому, что от нее исхо-дит какой-то трудноуловимый запах, да получше, чем в пасхальной церкви. Катька говорила что-то приятным завораживаю-щим голосом, он и дыхание ее чувствовал у себя на ще-ке, но видел только ее голубые глаза цвета небушка, но он не слышал абсолютно ничего, вернее, слышал, но слов ее уже не понимал. Не помнил он уже, как и наби-рал воду из водяного крана сначала в ее ведро, а потом в свое, как нес ее ведро с деревянной ручкой и как дуж-ка его ведра больно врезалась в онемевшие пальцы. А Катька щебетала и щебетала почти без умолку, как птичка, а он глядел на нее и улыбался в ответ. Чуд-ной какой-то стала Катька и странной. Они были почти ровесниками. Но Санька с каждым годом худел и тянул-ся вверх, а она наливалась, как яблоко, и хорошела. И уже входя в свою калитку, Санька обрадовался, что поч-ти разгадал, чем пахла Катька: яблоками, белым нали-вом. Вот с этого момента он все делал, как во сне. Един-ственно, о чем жалел сейчас, так это о том, что прежде

111

чем расстаться с Катькой у массивных штейгеровских ворот, он уговорил ее дать ему в руки зеркальце. В сле-дующее мгновение он увидел в нем себя: худого, коно-патого, с синим шрамом чуть ниже правого глаза. Этот след на лице оставил острый кусок антрацита, долетев-ший при взрыве. Нос показался большим, словно чу-жим, на лице со следами въевшейся угольной пыли на крыльях. Но не понравившееся собственное лицо тут же забылось – после того, как Катька научила его пускать солнечные зайчики на стены и окна домов, на людей. «Чудно как-то все получается на этом свете», - по-думал Санька, расшнуровывая большие отцовские бо-тинки, освобождая ноги от разноцветных, сбившихся, но теплых портянок. Ногам сразу стало зябко от про-хладного ветерка, но когда он поставил обе ступни на большой раскаленный кусок сизой породы, сразу стало тепло и приятно, и приглушенное ходьбой волнение опять начало заполнять душу. Из терриконов он видит далеко окрест. Порой казалось, что он парит над серым поселком и сизо-зеленой степью. Это чувство переда-лось ему, когда он видел почти на уровне глаз плеска-лось две пары белокрылых голубей. Потом Санька быстро отыскал свою улочку, но сре-ди желтых и белых землянок свою, крытую землей и плоским камнем-песчаником, он увидеть не мог: меша-ли густые кроны двух огромных тополей. Но зато он от-четливо видел позеленевшую балку, огороды в карто-фельных лунках, как в оспинках, несметное полчище обезглавленных и потемневших подсолнухов, острова белого снега в низинах, голубоватый курган Шварцев-ского рудника, на склонах которого играли дети. Каж-дую весну босой сезон открывал и Санька, а после днев-ного бегания босиком он метался в постели с большой температурой, и мать его заставляла пить обжигающий чай, заваренный веточками малины. И Санька впервые задумался, что же он любит, а что очень уважает. Из его размышлений опять же вы-яснилось следующее: любит он мать и даже все мате-

112

ринское: руки, теплые, как солнце, даже к ее платкам, одежде и обуви относился со священным почтением. Наверно он любит и отца, но он помнит его по фото-графиям, висящим в рамке на которых он запечатлен в длиннополой военной шинели. Он все время воюет, а редкие письма, написанные кем-то под диктовку, слиш-ком редко приходят. Правда, отец, со слов матери, пи-сать и читать почти не умел. Санька точно любит небо, не потому, что Бог жил или живет там, просто он любит все синее: синие дали, синюю степь, синюю рубашку, но не любит черные огороды. Не любит их весной, летом и зимой. Хотя он знает, что огород – это жизнь, не только со слов матери. А вот уважает он, оказывается, очень многих: дядю Семена, что с папкой на войне был и вер-нулся без руки, Кондрата Николаевича – артельного, человека огромного и вечно чем-то недовольного. Зол он в работе, но справедлив. Нет, всех перечислить не-возможно: слишком много получается. В его благодар-ной памяти и в сердце соседствовали подземные лоша-ди, как «Огонек», «Красавка», «Смерч». Вконец запутавшись во всех этих разбирательствах, он устало вздохнул и, зажмурившись, прилег на зипун, и как только меркло весеннее великолепие, в тот же момент появлялась Катька-голубоглазая в синем лег-ком пальто, точно Василиса Прекрасная, которую Сань-ка видел на картине. Мечты захлестнули юношу, словно весеннее половодье. Он и не заметил, как уснул. Проснулся он мгновенно от холода. Вся красота во-круг уже померкла, глинобитные землянки углекопов, облепив бараки, как своих пастухов, тянулись к поселку Пятовской колонии, Ермаковки, Книгер, Шарапкино. Догорающий осколок солнца, взгромоздившийся на са-мую высокую рудничную трубу, которая и отсюда, с террикона, казалась высоченной и недосягаемой. Про-стуженным басом заревел гудок, звал горняков на сме-ну, звал и его, Саньку Воробьева, лампоноса Юсупов-ского рудника.

113

Родился в с. Куряче Cверд-ловского района Луганской об-ласти. Работал слесарем-сборщиком, механиком, мас-тером. Ныне на заслуженном отдыхе. Награжден медалями «Ветеран труда», «60 лет По-беды в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг.». С 1967 г. живет в г.Сверд-ловске. Издал девять сборни-ков стихов. Печатался в га-зетах и коллективных сборни-ках поэтов г.Свердловска. Ак-тивный член литературного объединения им.

А.Я.Лебединского и участник хора ветеранов «Доблесть» города Свердловска.

***** В Донецкой степи , на границе с Россией, Где ветры тревог продувают насквозь, Где ветви акаций купаются в сини, Стоит мой незыблемый город Свердловск. Привыкший к нелегкой шахтерской работе, Устало раскинулся в пене садов, Живет, как и прежде, единой заботой - Тепло добывать из глубинных пластов.

Люблю этот город до боли сердечной - Ведь с ним неизменно мужал я и рос. Моя колыбель и моя бесконечность, И вечность моя под ударами гроз!

114

Шинель Бывало, и стыл я, и мерз Зимою в скрипучий мороз, Повсюду, чтоб я не болел, Меня выручала шинель. Как мать, пеленала меня, Повсюду служила со мной, Со мною гордилась страной. Такую же службу во всем Несет она с каждым бойцом. Неведомо нашим врагам, Чем наша шинель дорога. Шинель мне досталась в наследство, И я берегу ее с детства, И в ней я готов защищать Отечество, Родину, мать!

Земля, пропитанная кровью Земля, пропитанная кровью, От бомб стонала вся в слезах, И шли дорогой фронтовою Солдаты, терпящие крах. Всё шли на Запад, убегая Прочь с жандармерией своей, И, словно звери, продолжали Стрелять безжалостно людей. Следы преступные скрывая, Команда ярых палачей, Сгубила, в землю закопала Девчат хороших и парней. Борьба была такой жестокой, Что наводила ужас, страх - Здесь комсомольцев Краснодона Враги убили в Ровеньках. Земля хранит все их могилы, И славный памятник стоит. Я преклоняюсь перед ними,

А сердце трепетно стучит.

115

В лесу

Воздух настоян травами, Все необычно в лесу: Слушаю шелест дубравы, Полною грудью дышу. Сила какая целебная, Птичий напев слышней, Бьет родничок под вербами, Здесь превращаясь в ручей. Где-то кукует кукушка, Смело крича в тишине. И я, затаясь на опушке, Годы считаю за ней. Все это с детства знакомо, Дорого сердцу так, Словно в родительском доме Делаю первый шаг.

Макушка лета

Макушка лета: Цветет подсолнух, Повернут к солнцу, Бурьян – буркун, Все в желтом цвете. А дальше в поле, Как звезды в море, В траве зеленой - Цветет цикорий. Макушка лета...

116

***** Неприветлив город летом: Душно, пыльно все вокруг... То ли рай сейчас – деревня! Свежий ветер, Скошен луг, Пахнет сена ароматом - Грудью полною вдыхай! Сколько запахов и света, Пенья птиц и разноцветья Дарит людям милый край!

Тракторист

Он из рабочей династии, Из тех, кто с зарею встает, В слякоть, в мороз, в ненастье Трактор, как танк, ведет. Вьюга... Сугробы вдоль трассы, Вязнут машины опять. Едет мой друг на тракторе Их из беды выручать. Мощной лопатой железной Путь расчищая другим, Сутками парень прочно Держит в руках рычаги. Такою же точно лопатой Аврально – и ночью, и днем - Грузит мой друг на шахте Вагоны донецким углем. Как я, бессонный коллега С трактором движется в степь, Сразу же после снега Спешит нам посеять хлеб. И чтоб ни случилось, завтра Труженик, не чародей, Пустит грохочущий трактор Трудной дорогой своей.

117

Строители

Мы люди стройки, а не боги. Монтаж уверенно ведем. И счастье солнышком в итоге За нами входит в новый дом. Самих себя растим и строим, И в общем – правильно живем. И если мы чего-то стоим, Потомки встретят нас добром. Нам лучшим памятником станут Дома в квартале городском, С красой людской на пьедестале, Что коллективно создаем.

***** Ветер гонит опавшие листья, Снова осень стоит у порога, Летний день продолжает трудиться, Но уходит тепло понемногу. С каждым утром все больше прохлады, Все сложней и труднее дороги. Топит печку старушечка в хате И усиленно кутает ноги. Мой сосед натянул телогрейку, Желтый лист убирает в саду. И все больше пустеют скамейки В летнем парке, где мимо иду.

118

Дети войны

Мы – войны печальные дети, Прошли весь ужас, всю войну, Нередко были всем свидетели, Как убивали всю семью. Бывало так: за их погибель Ставал боец в передний взвод, Что шел на бой, и шел на битву Всегда вперед, всегда вперед. И в партизанах, и в разведке, Малыш совсем, дитя войны, - Пролазил ящеркой в лазейки – Он вести нес, что так важны. И часто жизнью всей рискуя, Они у фрицев уносили Взрывчатку, сведенья, оружие Насколько позволяли силы. Бывало, там они и гибли, И на войне, как на войне, О том не думали трусливо, Сгорая пламенем в огне. И многим памятником стала Своя священная земля... Боролась, падая, сражаясь За жизнь с врагами вся страна.

***** Я снова меряю, кромсаю, Верчу слова, Досуг стихами заполняю, Чтоб не тупела голова. Мою борьбу, Мои заботы, Обычный день, Где мыслей рой, Мои падения и взлеты Рисую образной строкой.

119

***** Мне языки - Украинский и русский - Как братья из одной семьи: Своими их считаю И не люблю насилье над людьми И всякую неволю

Презираю.

Ты любишь меня, я знаю

Ты любишь меня, Я знаю, Я тоже тебя люблю. Такою же страстью сгораю, Такую ж лелею мечту. Ты любишь меня, Я знаю, Хоть мне не сказала ты, - Об этом глаза «вещают», На платье твоем цветы. Ты любишь меня, Я знаю, Я чувствую сердцем то, О чем ты сама страдаешь, - И больше не знает никто.

Приходит старость Стареют девушки мои, И я старею с ними. Приходит старость, Черт возьми, С морщинками крутыми. Но с ней мы боремся – живем На этом белом свете, Позиций юных не сдаем До самой своей смерти!

120

Родилась 7 апреля 1969 го-да в Свердловске. В 1991 году за-кончила Луганское училище культуры. Стихи пишу с юно-сти. В 2010 году вышел первый сборник стихов женской лири-ки «Созвучие чувств», печата-лась в коллективном сборнике литературного объединения им.А.Лебединского «Второе дыхание».

***** Я знаю, что все еще будет,

Закружит нас ветер лихой, И утром меня ты разбудишь, И я поспешу за тобой.

Все будет: печаль и разлуки, Любви обжигающий свет, Души нестерпимые муки, Надежду дарящий рассвет.

Дурманящий вкус поцелуя И счастья скупая слеза, И ранней весной поднебесье Раскатистый гром и гроза.

Все будет: осенняя слякоть, Пестрящих зонтов хоровод, В апреле капель будет плакать Ручьями стекающих вод.

Закружит зима у порога И белою кистью взмахнет, И кто-то с собою в дорогу

121

Опять и опять позовет.

Я знаю, что все еще будет! Пусть кружит нас ветер лихой, Меня поутру ты разбудишь, Лишь ты! А не кто-то другой.

***** Как время летит... Мы не виделись вечность. Ты так изменился и я уж не та. Когда-то мы жили столь просто, беспечно, А жизнь торопливо текла, как вода.

Ошибки свершали, поступки творили И к цели заветной мы шли напролом. «Будь тверже», - себе мы не раз говорили И в чьей-то душе оставляли излом.

Вода утекала, и с ней год за годом, И мы где-то порознь с тобою пошли... Печали, обиды, тревоги, невзгоды, А счастья мы все же с тобой не нашли.

Любовь мы искали за призрачной далью, Она лишь слегка нам взмахнула во след... Увидим ли вновь мы ее очертанья, А может быть где-то в плену мирозданья Еще засияет нетленный тот свет?

Но время нас все же с тобой обмануло, Как быстрые кони, промчались года. Промозглые ветры лишь в спину нам дуют, Как ты изменился... И я уж не та...

***** В час печальный и в час одинокий Вспомни то, что живу где-то я...

122

Там за морем, бездонным, глубоким Я люблю тебя, в сердце храня.

В час разлуки и в час расставанья Вспомни то, что живу где-то я... В беспокойной ночи, утром ранним Сквозь года позови ты меня.

Где-то рядом живу я с тобою Теплым ветром и летним дождем, И ласкающим берег прибоем, И горящим дотла сентябрем.

И цветущею веткой сирени, Майским днем опьяняющей сад, И апрельской хрустальной капелью, Стаей птиц, тех, что к югу летят.

В час печальный и в час одинокий Вспомни то, что живу где-то я... Милый мой! Безвозвратно далекий! Как живется тебе без меня?

***** На эшафоте грозным палачом Стоит судьба, укрывшись черной маской. Закат изранил небо кумачом, И солнце истекает кровью красной.

Казним любовь. И нет надежд на милость, Сейчас мы приговор ей свой прочтем. Глаза в глаза взглянув, любовь простилась, Палач взмахнул безжалостно мечом.

Стрелу огня низвергнут сверху грозы, Любовь на милость Божью отдаю... Мне скажут облака, глотая слезы, О том, что больше я не полюблю.

***** Осень жемчужные слезы роняет, Терпкой печалью поит допьяна.

123

Клин журавлиный за облаком тает, Прячется в небе полночном луна.

Кружево листьев плетет вольный ветер, Ярки узор укрывает земля. Цвет увядает, остался лишь пепел, Осень любви – горький привкус вина...

Бросит листвы жгучей горсть на прощанье, Нитью златою опутает травы, Осень-колдунья грустна и печальна, Сердце мое напоила отравой.

Облаком легким дожди вновь подарит, Что-то нашепчут зловеще ветра, Осень, украдкой слезу утирая, Лист обронила, вздохнула, ушла.

***** Не сойтись нам никогда, как зиме с горящим летом, Ты мороз и стужу любишь, ну, а я люблю цветы. По дорогам разным ходим, ты по той, а я по этой, Ты – где злоба и обиды, я – где сила доброты. Две дороги так различны, вьются вдаль, но не сойдутся, Та – тревожна и печальна, эта – радостна, легка, Только верю в то, что где-то вдруг в одну они сомкнутся На небесном перекрестке, там, где тают облака. Не поймешь ты, отчего я на все ищу ответы И богатств златые горы не беру любви взамен,

124

По дорогам разным ходим, ты по той, а я по этой, Ты - где ждет попутный ветер,

я – где ветер перемен. Ах, дороги, та и эта!

Отчего же так различны? бесконечно далеки? Может, все ж зимой иль летом вы сойдетесь на рассвете, На краю земного света, возле жизненной реки.

***** Музыкант седой, сыграй мне снова! Так, чтоб струны скрипки оборвались. И играй, играй, играй по новой, В плен безумных звуков отдаваясь.

Ты пропой любовь мою шальную, Пронесись аккордом по ее следам, Успокой ты душу грешную, больную, Я за это, веришь, все отдам!

Я покорно песню буду слушать, Жемчуг слез в ладони собирая, Ты пролей бальзам на мою душу, Не смотри на то, что я хмельная.

Музыкант седой! Ты столько прожил, Столько проиграл чужих ролей, Столько душ мелодией тревожил, Вот теперь добрался до моей.

Пронесись аккордом напоследок, Дням моим безумным дань отдай, Пой мне, музыкант, свои куплеты, Зарыдай же, скрипка, зарыдай!

***** Вечер черноглазый опустил ресницы, Позабыв заботы, спит уставший город,

125

И плывут, дремая, облаков возницы, Сонный лист прошепчет и затихнет шорох.

Сонный лист прошепчет и затихнет шорох, И луна достанет звездное руно, Вечер, темный странник, заглянул сквозь шторы, Вечер, темный странник, постучал в окно.

Постучал так тихо, словно бы робея, Постучал, как скрипнул половицей пол, Постучался в полночь темных вод чернее, Я в ответ смолчала, да и он умолк.

И застыв на небе смолянистым оком, Укрываясь в бликах лунных фонарей, Путалась в тумане звездная дорога, Утром темный странник уходил по ней.

***** Прости мне, милый, все прости... Я знаю грех свой, знаю, знаю. Лоскут любви опять латаю, Но колют иглы – отпусти. Прости мне, милый, все прости...

Разлука, словно путь на плаху. Толпа сорвет с плечей рубаху. Протяжный вой: «Палач, казни!» Прости мне, милый, все прости...

Душа взлетит, звездой застынет, Я там теперь, ты здесь отныне. И только вдоль дорог кресты. Прости мне, милый, все прости...

***** Не надо лгать. Ведь ложь позорна. Пусть иногда ловка, проворна

126

И, кажется, вот-вот поможет, Но уверяю – лгать негоже.

Не надо лгать. Ведь ложь – коварство. От лжи не выпишут лекарства. Коль совесть в вас еще чиста, Не надо лгать, хоть ложь проста.

А лгун – он вечно одинокий, И слов его грязны потоки, Он реки чистые души Купить мечтает за гроши.

Но коль душа чиста, как росы, Претят ей лживые доносы, Пусть правда часто и горька, Но ложь – обманчиво сладка.

Она, как будто черный ворон, Лишь падаль может подобрать. Поймите, ложь всегда позорна, Поэтому не надо лгать.

***** Затерянная во времени, Средь топота гулких дней Несу тяжкой памяти бремя я, Слезой растворяясь в ней.

И дней тех далеких копыта, Как дикие кони стучат, Казалось – забыто, забыто... И прошлого слуги молчат.

Но свиту свою королева Вновь к трону велично зовет, Затерянная во времени, К нам память-царица идет.

***** Суета прохожих на бульваре, Голосов тембра и лиц усталость,

127

Кто-то пьет вино в шикарном баре, У кого-то пуст карман, болезнь и старость.

Чья-то жизнь несется каруселью, Все кружит и редки остановки, Чья-то полна праздного веселья - Бриллиантов нить, меха, обновки.

Кто-то ищет смысл в цветных каменьях, Кто-то в нежном лепете ребенка, Можно покупать себе именья И за модой все бежать вдогонку.

Можно прочитать творцов великих, Только смысла так и не понять, Затеряться средь толпы безликой И лицо свое бояться показать.

Сколько нам отмерено судьбою? Карт колоду брось, не угадать! Просто жизнь одним – как поле боя, Ну, а оным – тишь да благодать.

128

***** Первый снег слетает робко, Землю чуть припороша, Вот вдали скользит походка - Чья ж ты, зябкая душа? Словно лед, ее дыханье, Одеянье в виде вьюг, Мертво-белою вуалью Стылых глаз окутан круг. На ресницах хрусткий иней, Лишь зрачки огнем горят, Взора хлад небрежно кинет, Оковав деревьев ряд. Как волна, метели хлынут, Рядом стужа, ох, жутка! Коль уж злится, то застынут Вмиг озера и река. Ткутся бледные полотна, Простилаются у ног, То зиме прийти угодно, То зима приходит срок.

129

***** Говорят, что Рай на небе, Где рассыпал звезды Бог. Я не знаю, я там не был, Но добавить бы я смог:

Золотисты, буйны степи, Шепот ветра под окном, Кто-то на велосипеде... Оглянитесь-ка кругом!

Черно-белые дороги, Разноцветные сады, Та же радость и тревоги, А прекрасные мечты...

Я не спорю – Рай на небе, Ведь я ангела люблю. Потому что, где бы не был, Заявляю – я в Раю!

***** Как бесчисленны наши луга, Словно барышни те в сарафанах. А как пьяно гуляет луна, Нас домой доводя, тоже пьяных.

И все то несравнимо ни с чем. И словами то не передать. Лишь листы надрывать, а зачем? Ведь земля все поймет, словно мать.

Мягкий ветер погладит, любя. Где-то степь на своем запоет. А увижу, родная, тебя... Но я так далеко, не везет!

130

***** Как красив этот магический рассвет, Проплывая сквозь бурлящи небеса. Как прекрасен стал, спустя тысячу лет. Ах, как сочна под ботинком роса!

Ветер нежный мои плечи обнимал, Дождик сердце заставлял сильнее бить. И закат мои глаза теперь ласкал... Ну как можно это все не полюбить?

Спела вишня сочна вся, а как свежа! Так застенчиво и трепетно цветет! И я слышу – на Руси бурлит Нева. Я люблю и я счастливый. Мне везет!

Месяц ясный преподнес счастливцу грусть. Я на год покину вас, свои цветы. Душа рада и печальна, ну и пусть. Все прекрасное в сей жизни – это ты!

***** Я еще не видел осень Такой милой, молодой. И зима унылу проседь Попридержит день-другой.

Раньше ты дары вручала - Злато ив, огонь берез... А сегодня, в день начала, Счастье, стоящее слез.

Мир, рисованный и тусклый, Вдруг ожил, расцвел, как сад. А мне осень улыбнулась: «Но добиться должен сам...»

131

***** Как будто художник весну рисовал По белому снегу чернилом - И так же март месяц на двор подступал - Так смело, так гордо, красиво!

И, словно принцесса весенней красы, Ты шла по зеленой траве, А вслед за тобой поднимались цветы, И что-то сверкнуло во мне!

Быть может, художник, рисуя, рыдал, Весна-то пришла к нам с дождями. И каплей холодной дождь тушь размывал, Оставив лишь тень до глазами.

Пусть ты, как десантник, раскрашена, но Ты все же, как прежде, красива. И ты, как монашка, не прячешь лицо. А радуга в небе застыла!

***** Вот снова увидел тебя. Как бокал, наполняюсь желанием. Но мечтаю не грязно, любя. Улыбнись мне жемчужным сиянием.

Покажи, как плывут облака И как ветер щекочет дорогу. Я люблю тебя издалека. Ты во всем превзошла даже Бога.

Спой, пожалуйста, как соловьи Никогда в этой жизни не пели. Хочешь коль, просто так говори. Голос твой всех приятнее трелей.

Средь зимы разверни мне весну. Лишь тебе это было по силам. Извини, что так много прошу, Просто ты так прекрасна и мила.

132

Твои волосы в свете лучей Продолжением солнца зовутся. Но меня держат сотни цепей, Ведь ты ангел, и тщетно я рвусь.

А манящий и пьяный закат, Скромно спрятавшись за покрывалом, Твои губы напомнил как раз, Всем мечтам прослуживших началом.

Как прекрасен и дерзок рассвет. Он такой же, как мы – молодой. Как девчонка – здесь «да», а там - «нет». И он первый заметен весной.

133

Родилась в городе Сверд-ловске Луганской области. После окончания школы по-ступила в Донской сельхоз-институт. Здесь играла в сборной волейбольной коман-де. После окончания инсти-тута, получив профессию зооинженер, работая в кол-хозе им.Свердлова, окончила одно-годичные курсы эконо-миста-организатора сель-скохозяйственного производ-

ства в Луганском сельхозинституте. Работала в РК ЛКСМ Украины инструктором организационного отде-ла, заведующей отделом комсомольских организаций Свердловского района, ответственным секретарем ко-миссии по борьбе с пьянством, инспектором госстраха «Оранта Лугань». Воспитала четверых детей, ныне ра-ботаю частным предпринимателем.

У моєму серці ти живий (до пам'ятника великому українському Поетові дев'ятнадцятого століття Т.Г.Шевченко

Червоні квіти принесу. І біля нього в журбі, скорботі постою, згадаю у думках. Як бігав він іще хлопчиськом Маленьким, босоногим, мов по стерні, До жалю беззахисній українській землі І думав про біду народа, своєї рідної сім'ї «У богом позабутому селі». До щастя працею і віршами Тернистий шлях свій прокладаючи. Де брав, Тарасику, ти сили? Щоб бути потім для України

134

Вольнолюбивим Кобзарем, Свободи велетнем – поетом, Добрим сином!

Луганщино моя! Я щиро дякую тобі За шану до Шевченка, Який став прикладом На всі грядущі віки У своїй самовідданій любові До українського народу, До рідної землі.

Дети войны Ценой огромной досталась Великая Победа! Достойнейшие в братские могилы полегли. Но труднее всех в те лихолетия было тогда детям, Плечи их хрупкие познали все тяготы войны.

Они пошли народною тропой к освобождению Антифашистскою борьбой, учебой и трудом. Когда была страна в огне, в опасности, Как младшие солдаты, и дети ковали Победу над врагом.

И был весом и ощутим их вклад. В пламени войны Порой, о них немецкие агрессоры твердили, Что молодежь, подпольщики все непреклонные И будто бы они из самой крепкой стали.

С любовью к ушедшим на фронт бойцам, Юные герои были уверены, что отступать нельзя. Они достойно помогали воинам советским Родину-мать, Отчизну защищать.

Народы всей планеты боролись самоотверженно Против фашистской коричневой чумы. И дети войны своим здоровьем, жизнями Нам подарили радость мира!

Жизнь в счастье, без войны.

135

Воинам, исполнявшим интернациональный долг в Афганистане

Жарче солнца не знали ребята, Которые служили в Афганистане, Выполняя интернациональный долг. Все там было не родное, чужое: Страна, горы, степи, пустыни. И солнце тоже было чужое - Из афганских аулов и каменистых горизонтам Жгло артобстрелами и свинцовым огнем. И такие там с духами бои бывали, Что за минутную передышку Парни жизни отдавали, чтобы ребятишки Из разных советских республик Дружно из школ возвращались домой. Отделенными километровыми заставами, Защищенные дорогой ценой - Пролитой кровью – пятнадцати тысячью Насмерть сраженных советских воинов Той страшной, беспощадной войной.

Цветик-семицветик Цветик-семицветик, Милый ты, Исполни семь желаний, Ставших одним: Чтобы все детишки Жили счастливо – в радости - Дома, В городе, В деревне, В области, В стране И на континенте, На родной Земле.

136

О в жизнь влюбленных романтиках

Каждодневно выходя на сцену реальности, Кто-то просто живет, а кто-то играет роль. Есть люди, чувствующие себя властелинами. Они существуют, не взирая на чужую роль.

А другие, не для истории-хроники, Живут в согласии с совестью, не театрально. Заботятся о будущем поколении И работают честно для всего человечества.

И это о них, поэты и поэтессы, О в жизнь влюбленных романтиках, Слагают стихотворения, посвящая им Свой божественный порядок слов.

Проходчикам подземных угольных пластов

Проходчики подземных Угольных пластов, Ваш труд рискованный, Особенно в штреках и забое, Он для предельно внимательных людей. Все знают – вы Герои! Герои каждый день, В своем горняцком деле! Поэтому шахтеры, Как никто другой, Познали цену дыхания Степей, полей, садов. И руки ваши золотые, Огрубевшие от мозолей, Теплом своим Донбасс, Родную землю оберегают, А доброта вашей души В улыбке искренней сияет!

137

Народный ансамбль пісні та танця

«Барвінок»

У Донбасі на славній Луганщині У шахтарському місті Свердловську Є відомий в Україні і в усьому світі Народний ансамбль пісні та танця «Барвінок».

А які в ньому люди! Надзвичайно талановиті, На обличчях їх сяє усмішка щастя, Всі в чудовому національному вбранні І прикрашає їх українська народна пісня.

Що лунає, наче у вишневому садку солов'їний спів. І на серці тепло від цієї краси чарівної, Й пісні гарно так вторять мелодійно у танці Стук дівочих червоних легких чобітків.

У ансамблі мужні й доблесні чоловіки та хлопці, А жінки і дівчата красуні, мов квіти весни. Виступ їх – то дійсна мрія їх шанувальників, То є диво мистецької культури – найсправжніх майст-рів.

Ти співай, радій, Україно – Велична! Заслуговуєш на це ти за всі віки, Ненька Матір, Моя Батьківщина! Прославляють тебе рідні діти твої.

138

Перше кохання чоловіка Дуже швидко пролетіло чимало літ і зим, З сивиною я давно вже порозумівся. Та випадково я свою першу любов зустрів, Моєї молодості то був спомин.

Ти для мене, мов Мавка, сплітала вінки З слів кохання і зоряних квітів, Твоя врода, наче духм`яне повітря лісів, І тепер дивовижно надихає на спогади.

Пригадав, як ти з усмішкою вітала мене, Дарувала почуття найкращі. І коли я перегортаю сторінки життя, То відчуваю, як тебе мені не вистачає.

Але освідчитись у своєї любові По-юнацьки тоді не насмілився я. І самотньо, на жаль, залишились й досі, Моє переше кохання до тебе і не сказані ще визнання.

Колискова Любе малятко, засни, До тебе приїдуть у сні Місяць-лодочка, що катає В небі зірочки у ночі.

І ти подивись у небо, Долоні рученят простягни і Світлу ніжність зірочки Місяць подарує тобі.

А завтра у дитсадочку Ти діткам усім доброзичливо Ясної нічки усмішку Також подаруєш ввічливо.

А зараз засинай спокійнесенько, Всі іграшки сплять вже твої і Буде настрій вранці гарнесенький У найкращої дитинки моєї.

139

Лето

Еще дремлет утра прохлада И на сердце свет и покой. Летние дни настали, отрадно, С наслаждением иду босиком.

Вижу степи безбрежные Донбасса, Терриконники шахт и простор полей. С полной силой расцвела природа, Ароматы цветов проснулись в ней.

Лето дышит медовым воздухом, Пчелок-тружениц благодаря, Отдает им нектар цветочный, Сеном скошенным пахнут луга. Рыба в речке, блистая, плещется В водной глади под самым верхом. И в лазури неба ярче горит разгорается Восход солнца алой зарей.

Не хочу расставаться с природой, Но тропинка ведет домой, где ждут радушно Дорогие мне люди с золотисто-душистым хлебом, Теплым, вкусным парным молоком.

140

Родился в городе Монче-

горске Мурманской области в 1952 году. В г.Свердловск приехал в 1976 году. Печатался в сборниках «Не хлебом единым» «Вдохнове-ние», «Свердловск – мой край род-ной», «Струны души». Работал на шахте имени Я.М.Свердлова. Сей-час нахожусь на пенсии.

Новый год Поседели зданий крыши, Выпал беленький снежок. Вы, пожалуйста, потише, Новый год спешит, дружок. Он с большим мешком на лыжах Нам подарочки везет, Не забудет даже рыжих, Всех поделит, всем споет. Загорятся наши елки От его волшебных слов И смеются зайцы, волки, В Новый год ведь нет врагов. Хоровод большой и дружный Вокруг елки он ведет. Новый год он очень нужный, Счастье, радость нам несет. Ну, а главное, конечно, Чтобы в нынешнем году Наступил бы мир навечно, Чтобы жили все в ладу.

141

Замок для милой Как стало скучно жить на свете, От меня ушла ты навсегда, Умчалась в золотой карете, Но не примет тебя Вологда.

Край берез и высоких кленов... Как там много красивых церквей. Он не твой, этот край зеленый, Возвращайся ко мне поскорей.

Я все прощу тебе, родная, Хоть и болит моя душа. Моя любовь не знает края И не боится шалаша.

Она свернет любые горы, Построит замок до небес, Чтоб не украли тебя воры - Вот истинный тебе мой крест.

Любовь и бумер Любовь живет через дорогу, Но для меня дорога широка. Ты любишь бумер, не Серегу, И смотришь на меня ты свысока.

Не взлетай, моя любовь, высоко, Ведь счастье нужно строить на земле. Оно же рядом, не далеко, Ты приземлись и приглядись ко мне.

Некрасив лицом, я это знаю, Зато душа красива и чиста. Днем и ночью по тебе страдаю, И сердце колет, видно, не спроста.

Но нет в твоей душе тревоги, А может вовсе нет у вас души. Вот потому и широки любви дороги, Раз нет души, зачем вам шалаши.

142

***** Очутиться на дне болота И потом снова выползть наверх, Распахни мне, любовь, ворота, Я влечу в них на верный стерх.

Ведь любовь наша – это сила, Крутые горы ей по плечу. Ты крылья любви подарила, Я к тебе на них прилечу.

А на крыльях что мне болота, Не страшны даже мне и моря, Не надо мне даже золота, Ты моя золотая заря.

Я проснусь утром с первым лучиком, Загляну в дорогие глаза, Стану я твоим солнечным зайчиком, Я согрею тебя, моя роза.

Ведь со мной не страшны морозы, Не страшен даже пустыни зной. Не страшны никакие грозы, Если ты только рядом со мной.

Все для тебя Бумажные цветы не вянут, Но и не пахнут, как живые, Дарить тебе я их не стану, Ведь ты же любишь полевые.

В январе поля под снегом и не сезон живым цветам, Цветы тебе достану мигом, Живое сердце я отдам.

Я для тебя достану звезды, Достану солнце и луну, Пусть птицы покидают гнезда, Захочешь – птиц тебе верну.

143

Мое солнышко От солнышка до солнца Не бывает тени. Вы же мое солнышко, А я , быть может, гений.

Не хочу быть гением - Быть хочу любимым. Как у вас со зрением? Господом хранимым.

Посмотри, какой пригожий, Неужель не пригожусь? Убегаешь ты от Троши, Я ведь сильно не горжусь.

Не убьет меня грозою, Не сгорю я и в огне, Все равно буду с тобою На яву, а не во сне.

***** Ушел корабль на дно морское, А с ним ушла моя любовь. Я по тебе теперь тоскую, Застыла в жилах моя кровь.

Ну как мне жить теперь, не знаю. Как знать, и я пойду ко дну. Со смертью в прятки не играю, Люблю тебя, тебя одну.

Зачем мне жизнь? Тебя в ней нет, На небе встретился с тобою. Мы будем жить среди планет, Зато ты рядышком со мною.

144

Мальчик-колокольчик

Прошло уже немало дней, От тебя нет ни звоночка. Ты меня, родная, пожалей, Дай ключ от твоего замочка.

Ты сильно злишься на меня, Я же – мальчик-колокольчик. Люблю лишь только я тебя . Сердца нет, ты мой моторчик.

Если ты меня покинешь, Уйдет в небеса моя душа. Черную фату накинешь - Даже в ней ты хороша.

Твоей звездой я стану в небе, Светить я буду ярче всех. Не думай обо мне, живи при хлебе, Здоровье есть – придет успех.

Любовь всегда молода Уснула природа, но это не страшно, Она проснется ранней весной, Лишь бы солнце зимой не погасло И чтобы ты была рядом со мной.

И тогда не страшны морозы, Не страшны мне вьюга с пургой. И зимой распускаются розы, Если в сердце нет места другой.

Не могу на тебя наглядеться - Ты красива и в профили, и в фас. Ну как тут в тебя не влюбиться, Хоть и влюблялся уж тысячу раз.

Не беда, что мы быстро стареем, Ведь наша любовь всегда молода. Старость мы с тобой одолеем, Как природа зимние холода.

145

Званый ужин

Отражается солнце в луже, Два солнышка слепят глаза. Я еду на званый ужин, И нет мне пути назад.

Тебя повстречал я случайно, Глаза твои, как бирюза. О том, что люблю тебя тайно, Знает только наша береза.

Но она никому не расскажет, С нами просто чуть-чуть погрустит. За любовь она не накажет, А Господь нас, конечно, простит.

Неужели мы виноваты, Что два сердечка просят любви. Настанет и время расплаты, Пока поют для нас соловьи.

Лунные ночи

Мы дружим с тобой по ночам, Когда в небе звезды сияют, Луна улыбается нам, Огни самолетов сверкают. И нет на свете счастливее нас, Как приятны нам лунные ночи. Поцелуй меня тысячу раз, Не нужны мне ни море, ни Сочи. Мы уйдем в эту лунную ночь, Буду любить тебя до рассвета, И рассвет мы прогоним прочь, Пусть он бродит до ночи где-то. Мы останемся в этой ночи, Ну зачем нам жаркое лето. Только ты говори, не молчи. Без тебя я, как стих без поэта.

146

Шоколадные глаза

Твои глаза шоколадного цвета С изумрудной искоркой внутри. Полюби меня, милая Света, Свысока на меня не смотри. Ты красива, богата и все же Не гаси в моем сердце любовь, Удели ты минутку Сереже, Закипит в моих жилах кровь. И она никогда не остынет, Если в сердце моем будешь ты, Но любовь никто силой не сдвинет, Это не разводные мосты. Любовь – это загадка природы, Нет на свете науки такой. Не запрятать любовь в огороды, Не удержать за высокой стеной. Любовь – ослепительней солнца, Жарче теплых его лучей. Уходят все боли из сердца От взгляда твоих шоколадных очей.

147

Родилась в Сибири, в г.Иркутске, на Ангаре, в семье горного инженера Павлюченко Константина Яковлевича. В 1958 году семья приехала в г.Свердловск. Закончила школу №1, Луганский медицинский ин-ститут. Вначале работала практическим врачом. С 1983 года преподаю в Сверд-ловском меди-цинском училище.

Волшебство Себя поэтом я не ощущаю. Мне кажется, что кто-то пишет за меня. Беру слова и как-то в строки превращаю. Но как? Вот этого не понимаю я.

Но очень нравится процесс мне этот дивный. Как будто бы я наблюдаю волшебство. Вот мысль пришла ко мне откуда-то, как лира, И строки полились... Скорее за перо.

И главное, все надо быстро записать мне. Потом могу не вспомнить красоту стиха. И если вдруг начну все заново слагать я, То уж совсем не то напишет мне рука.

Хотя я помню точно, мысль была моею. Но кто-то из нее мне чудо сотворил! А я счастливая, и от восторга млею, Как будто бы со мной Всевышний говорил.

148

Но почему те строки не запоминаю? «В душе моей давно готов оригинал, Теперь лишь копию рука снимает», - Я помню, Сирано де Бержерак писал.

Стихи слагали так великие поэты! Но мне же это, к сожаленью, не дано. Мне потому и интересен метод этот, Который так напоминает волшебство.

Да! Это волшебство! И вовсе не поэт я. Моей руке дано лишь копию снимать. Ведь мне оригинал диктует кто-то этот, А я немножечко умею рифмовать.

Карнавал

Вся жизнь – сплошной безумный карнавал! С рожденья маски надеваем. И чтоб потом никто не узнавал, Периодически меняем.

Хотя случается, что иногда Одна из масок тех навечно К владельцу оной прочно приросла, Сидит на нем так безупречно,

Что невозможно отличить порой, Так с этим образом и слился, Где – жизнь, а что является игрой: Весь в этой роли растворился.

А если вдруг кому-нибудь из нас Вдруг не хватает нужных красок, Для каждой ситуации тотчас Разнообразен выбор масок.

Не отрицаю, кто-нибудь хоть раз Снимает маску ненадолго. Бывает это в экстремальный час. Надеть заставит чувство долга.

149

Случается, что к нам на карнавал Совсем без маски попадает. Такой ни для хулы, ни для похвал Нигде ее не надевает.

Подумают иные: «Вот болван! Зачем открылся? Если можно Не узнанным ходить на карнавал!» Быть настоящим слишком сложно.

Самим собою быть не всем дано, Коль, не кривя душой, подумать. Ты сможешь? Нет И мне не суждено. Под силу это лишь безумцам.

Хотя оставила история Примеров храбрости немало. И что теперь об этом спорить нам, Когда мы все на карнавале.

Вся жизнь – безумный, вечный карнавал. С рожденья маски надеваем. К концу, ролей запасы исчерпав, Мы в смертный час все их снимаем.

Настроение

Вчера еще пушистый снег Блестел на солнце так красиво. И радостен был жизни бег... Сегодня слишком все тоскливо.

Природа плакала всю ночь, С утра рыдать не перестала... Внутри меня такой же дождь, И радость вся под снегом талым...

150

День Победы

Стою перед вами такой молодой! Какими вы были когда-то, Перед ужасной Второй мировой. Себя вы узнали, солдаты?

Помните юность далекую ту? как в сорок первом, ребята, Вы вот такими ушли на войну. Помните это, солдаты?

Вы повзрослели на целую жизнь В четыре военных года. Помните, рядом снаряды рвались, А вы вспоминали о доме.

Вальс свой последний на школьном балу С девочкой юной и хрупкой, С той, что угнали потом в кабалу... Помните эти минуты?

А как потом в сорок пятом, победном, Сердце от счастья на части рвалось! И все невзгоды военные, беды - В миг тот их памяти все унеслось!

Как опьянила Победа тогда вас! Этого вам никогда не забыть. В братских могилах остались ребята. С ними не прервана памяти нить.

Низкий поклон от меня вам, солдаты! И от таких же, как я, молодых. Долгих, счастливых вам лет, ветераны! Подвиги ваши нам не забыть.

151

Почему так в жизни происходит

Почему так в жизни происходит, Что хорошим бабам не везет? Почему судьба их всех обходит Нашим женским счастьем стороной?

Им бы добрым, чутким и хорошим, Любящим так преданно всегда, Черпать счастья полные пригоршни, А не так, по случаю, когда

Счастие мелькнет, как вспышка света, Радостно сердечко застучит, А потом окажется – не этот... И надолго радость замолчит.

И опять наступят тягостные будни, Серые безрадостные дни. Но той вспышки сердце не забудет... Господи! Их счастьем награди!

Награди их, мучениц, страдалиц, Радостью хотя б в конце пути, В лабиринте жизненном скиталиц Награди, порошу, их награди!

Высохший родник

Как у дороги высохший родник, В котором так недавно, вроде, Так быстро строки превращались в стих, Так быстро наполнялись его воды.

Иссякли строки, как вода иссякла В том роднике. Ему подобна... Так пусто на душе, так сухо. Ярким Уж слишком оказалось солнце,

Что быстро высушило мой родник. Оно в таком количестве вредно!

152

Я как усталый путник, что приник К строкам души и сердца твоего.

Хотела я от солнца благодать! Я думала, оно согреет. Не опалит, не высушит... Опять Узнала, кто из нас сильнее.

Зачем ветвей прохладу я срубила? Зачем открыла солнцу я родник? Чтоб беспощадно, больно опалило, Чтоб к роднику никто уж не приник!

Как у дороги высохший родник, Стою и жду ветвей прохладу. Я так хочу, чтобы в меня проник Живительный ручей услады.

Мне без тебя не жить

Как натянутая струна, От разлуки звенит душа. Так несчастна и так больна. Ее рана еще свежа.

Боже мой! Как же больно! Нестерпимо! До крика! Так тревожно и беспокойно. Боль повсюду проникла.

Каждая клеточка плачет, Стонет и вся дрожит. Я не могу иначе - Мне без тебя не жить!

153

Что такое тело?

Что такое тело? Оболочка. Ненадолго нам она дана. Но порой я все-таки не прочь бы Совершенней чтоб она была.

Это я, конечно, о себе лишь. Виноваты комплексы мои. Хоть я думаю, что многие хотели б Оболочки лучшие носить.

Краток миг физического тела. Может быть поэтому так я Изменить в нем многое хотела б, Но не все зависит от меня.

Глупая, мне скажут, о душе ведь, Не о теле думать ты должна. Да, я знаю, тело хорошеет, Если совершенная душа.

Может быть, душа моя когда-то Станет чистою и светлой, как хочу. Вот тогда и тело, как награду, От Творца Вселенной получу.

Одиночество

Может быть, я тебя придумала? Может быть, ты совсем другой? Может быть, я не то подумала, Когда слушала шепот твой?

Опьянела тогда безумно я. Ни при чем здесь было вино. Виноваты глаза твои умные. Руки, губы твои виной.

Прикоснулся, и я оттаяла. Прошептал мне хмельные слова.

154

В омут бросилась я отчаянно, Закружилась моя голова.

Я осталась такой же девочкой, Что мечтает о счастье порой. Виновата моя доверчивость. Одиночество стало виной.

Одиночество, одиночество - Нерастраченная любовь. Одиночество, одиночество - Не востребована любовь.

Наверное, я все-таки поэт

Мне часто задают вопросы, Как я пишу стихи и почему. Попробую ответить. Россыпь Слов, мыслей я хватаю на бегу.

Вернее, бег стараюсь не замедлить, Остановить и выхватить строку, Которая вдруг высветится лентой, Такою яркой, в собственном мозгу...

И все! Потом уже не важно – где ты, Чем занята. Стараешься успеть Яснее мысли выразить в строке той, Пока не обросли ненужными, допеть

Мелодию ту до конца. И снова Нагроможденье мыслей бешеный поток... Но главные и нужные те строки Сложились в аккуратненький рядок.

Такое состоянье превосходно! Наверное, я все-таки поэт. Люблю, когда летят слова свободно. Ну что, дала на ваш вопрос ответ?

155

***** У могилы неизвестного солдата Отбросив прядь со лба и позабыв о боли, Дозарядив тяжелый автомат, В шинели пыльной сразу после боя, Шагнул на пьедестал простой солдат. Дожди на форме выгладили складки, Прочертит время борозды морщин… Приходят каждый день к нему солдатки – На то у них достаточно причин. И взгляды их туманятся слезою, Они к нему надеждой сведены… Им кажется – сыновнею рукою Он отряхнет с них пепел седины. На материнском сердце ноют раны!.. Воскресните на миг хотя бы, мальчики… Отправьте письма с бронзовых карманов И подарите мамам фотокарточки.

Александр Лебединский

156

***** Еще кровоточат былые раны, Хоть дни сражений вдаль годов ушли, Ведь до сих пор стерильные туманы бинтуют голову Земли, седую голову Земли. И ветеранам к непогоде Не спится по ночам… Все меньше инвалидов год от года, Но костыли тяжелые стучат! Стучат в планету. Болью отдаются. Вы слышите – грохочут костыли! От них следы, как раны, остаются На теле нашей матери – Земли.

157

Признание

Мне в детстве было нелегко, Да и потом бывало… Но никогда я не жалел о том, Что жизнь меня Волною пеленала, Роднила с крепким угольным пластом. Пусть я не много Побродил по свету, Но и в начале трудного пути Хочу в свою короткую анкету Большие изменения внести. А все ж, судьбу придирчиво листая, Я счастлив громко заявить сейчас, Что матерью я Балтику считаю, отцом – тебя,

Натруженный Донбасс.

158

Людские ходки

Как давно не поют Над шахтерским поселком гудки! А бывало – оркестр духовой На заре заиграет: «На сме-ену-у!» - И откликнутся двери калитки, Пойдут от ворот горняки, Звук нелегких шагов в переулках гася постепенно. А в шахтерах-то были Все больше тогда старики, Да девчата, да вдовы, Войну и разруху проклявшие. И считалось в ту пору в народе: «Кто рубит людские ходки, тот по жизни дорогой идет настоящею!» Потому и завидовал я Грубым робам соседских ребят – ГПШ обучило их трудной подземной работе. А вот мне все твердили: «Шахта – это не для тебя, Ты, скелетик, учись…» - Сердобольные дяди и тети. «Ты учись да пиши эти складные – как их? – стихи! В шахте пыль да обвалы, И вся она – горькое прошлое. Мы уж как-нибудь сами свои в ней замолим грехи,

159

А у вас пусть хоть молодость будет хорошею!...» А потом в шахтном клубе читал я со сцены сонет, В такт рукою картинно размахивал – левой и правою. Славил я молотки в нем, «поющие грозно рассвет», врубмашины горняцкие с соловьями подземными сравнивал. По дороге домой мне спокойно заметил сосед: - Это все хорошо, только пишешь-то ты Не по праву. Ну какой из тебя, извиняюсь, - Шахтерский поэт, Если ты и в глаза Не видал нашу пыльную лаву?.. Я послушал его, Сдвинул кепку свою набекрень. В личный стол бодрячком, Словно новенький рубчик, явился. Опустился под землю. И проклял забой в первый день! А потом… Через месяц… Без памяти в шахту влюбился. С той поры и меня Поднимали на смену гудки. Очень жаль, что они Отгудели над шахтами нашими! Но успел я понять: кто к пластам пробивает ходки, Тот и к людям путями пойдет настоящими. 1960 год

160

***** Когда выходу я из дома, Гляжу на Свердловский простор, Встречаю друзей и знакомых И с ними веду разговор. Знакомы мне улицы, школы И даже тропинки в пути, Люблю я Свердловск всей душою, Милей городов не найти. Каштаны цветут и березы, Листвой шелестят тополя, Цветут ароматные розы, Свердловск – это гордость моя. Под небом стоят терриконы, А рядом стальные копры. Течет из шахт уголь рекою, Звезда в поднебесье горит. Больницы и рынки – все вместе, Поблизости автовокзал. Всем сердцем писал эту песню, Хоть чуть о Свердловске сказал. Всю жизнь мы Свердловском гордились И жили семьею одной, С течением лет убедились: Свердловск для нас самый родной.

Семен Мельников

161

Донбасс

Донецкий кряж. Ковыльные холмы, - Земля отцов и легендарных предков. У речки Должик выросшие, Мы. Любить умеем предано и крепко. Из школы мы Пошли в рабочий класс, Отнюдь не легкий выдержав Экзамен, А жизнь и дальше испытает нас, И мы себя экзаменуем Сами. Мы в люди вышли Вот из этих шахт, Познав цену угля в полнейшей мере, - Без терриконов Городской ландшафт Нам кажется безжизненным И серым. Все, Что повсюду окружает нас, Уже продуто свежими ветрами: Плывет пейзаж невиданный – Донбасс – В дождем отмытой сине-желтой раме…

Анатолий Акмаев

162

Обыватель Как света крот, боится правды тот, Кто совесть променял на выгодную сделку. Он трудности тихонько переждет И сохранит и вилку, и тарелку. Ему на все святое наплевать, Уединившись под глухою крышей, Он тщится всех с улыбкой уверять, Что собственный покой всего превыше. Пускай ломают копья и умы Те, кто высок по должности и знатен. Страшней врага живого и чумы Такой заплесневелый обыватель.

***** Моя юность в шахтерках И в каске прошла Глубоко под землей В антрацитовых лавах… Я в Донбассе мужал, Набирался тепла, После смены писал О шахтерах октавы. И, бывало, в забое Укрощал, как коня, Геологию недр Многократно И с риском… Потому этот долг Не отнять у меня – Говорить задушевно Стихами о близком.

Михаил Ладнюк

Иван Донич

163

Песня первой любви

День приветливый и серый, А у меня в душе весна. Мне небо кажется весенним – В нем глаз твоих голубизна. Меня смущает взгляд твой нежный, Когда встречаюсь я с тобой. Из глаз твоих глядит подснежник, Как огонечек голубой. Хочу признаться, но не знаю, Где взять такие мне слова. Свою судьбу тебе вручаю, Моя родная синева.

Из книги Марии Витер «Их сердце из пламени и света»

стихи о земляках героях изд. «Торнадо» 8-12 1998г.

Бывает так человек живет сто лет, Уйдет из жизни – не оставив и следа, А может юноша оставить яркий след И жизнь его из пламени и света. Жизнь юных мстителей обидно коротка, Но в пламени сердец какая сила! И подвигу их жить в веках, Священным местом стала их могила. Сюда идут со всех концов земли, Чтоб памяти их гордой поклониться, Огонь священный, что они зажгли, С годами ярче разгорится. И юность поклялась так жизнь прожить, Чтобы над миром не погасло солнце И Родину беречь, и пламенно любить, Как жизнью завещали краснодонцы.

Мария Витер

164

Одиночество вдвоем

Нет одиночества страшнее, Когда мы в комнате вдвоем, Как угли тухнущие, тлеем, Сосуществуем, не живем. У нас все общее как будто, Для распрей вроде нет причин, Но смотрим друг на друга смутно И всяк по-своему молчим. Встречаем ранние рассветы, Не рвя молчанья злую нить. И ни родители, ни дети Двоих не в силах рассудить. Мы сами с длинными усами, Других подмога не нужна. Стоит незримо между нами Старокитайская стена. Свои у каждого заботы, Свои у каждого дела. Спешим пораньше на работу – Долой быстрей бы только с глаз. А ритмы сердца глуше, глуше Бренчат о слабую струну. И кто отважится разрушить Ту проклятущую стену? Невзгод друг другу не пророча, Никто не хочет уступать. А одиночество хохочет, Спешит сердца на части рвать. Но гордо царствует молчанье, Круша любви взаимной прыть, И лишь взаимопониманье Нас может вновь соединить. Больные будто мы отныне

Михаил Ладнюк

165

И на душе нехорошо. Своя у каждого гордыня И самомнения мешок. Кому дано осилить робость, Сломить засилье передряг? Стена растет и шире пропасть И до разрыва – только шаг.

„Я такий щасливий, Зупинися, мить!”

Микола Горпинич наро-дився в 1938 році в селі Варварів на Запоріжжі. В 1964 році за-кінчив філологічний факультет

Дніпропетровського університету. Був власним ко-респондентом Луганської об-ласної газети „Прапор перемо-ги”, керував літературною студією „Забій” при редакції Свердловської міської газети „Прапор шахтаря”. Друкуватися почав з 60-х років. Микола Горпинич пішов із життя надто рано, 35-річним. Він був людиною унікальних здібностей і талантів. Тонкий

гуморист, гострий сатирик, у душі був глибоким ліриком, мріяв створити велике епічне полотно про свою батьківщину – Гуляйполе. Можна позаздрити Миколі: він мав не тільки врод-ливу й освічену, але й люблячу дружину, вірну пам’яті свого талановитого Друга. Дбайливо й любовно зберег-ла Лідія Олександрівна всю невеличку творчу спадщину свого чоловіка, до найменшої замітки на сторінці з

Микола Горпинич

166

учнівського зошита. В 1982 році у видавництві „Донбас” вийшла його гумористична (Донецьк) повість „Життєва історія”. В 1985 році у видавництві „Радянський пись-менник” (Київ) вийшла його книжка гумору та сатири „Оригінал на прогулянці”. Завдяки старанням Лідії Олександрівни у 2004 році видано збірку Миколи Гор-пинича „Зупинися, мить”. Його пам’ятають друзі, близькі по духу люди, рідні. Про це свідчить цей збірник, де знайшлося місце й для нього.

Я вірю

Минуть роки, а не віки. Я вірю в це! Почують люди про війну й запитувать почнуть: Що це? І, як таку, Шукати будуть в словниках. Я вірю в це!

Тарасова воля (з народного гумору)

- Хто я є? Скажи, як лікар, - Цар пита в Шевченка. - Ви наш батько. - А цариця? - Звісно, - наша ненька. - Од нас ти чого хотів би, Як од мами й тата? – А Тарас їм: - Я хотів би Сиротою стати.

167

***** Мені так хочеться весни – Великої пори кохання, Стрічати кожен день ясний З тобою, Друг, у час світання.

Весною і душа цвіте Палким, гарячим серцеквітом, Весною щастя хай росте, Весною хай напроти вітер.

А нам, тому що друзі ми, В честь щастя, радості, любові Салюти викрешуть громи, І встане день в своїй обнові.

Другові від Друга

Я не знав, що в твоє свято Тобі дарувати. Я не знав, де найцінніший Подарунок взяти.

Все ходив по магазинах. Шукав, придивлявся, У людей питав совіту, Вибирав, вагався.

Та враз кинув марну справу: Чого я шукаю? Адже я той подарунок Уже давно маю!

Я його із серця вийму (О, як воно б’ється!) Прийми, Лідо, подарунок, Що любов’ю зветься.

168

Шедевр (жарт)

Донедавна й я вважав: Венера Мілоська – Те, що з творчих людських справ Найліпше вдалося. Та уже так не вважаю, Бо в селі Бенері Статую одну я знаю – Куди тій Венері. Все в ній гарно, до ладу – Ну, шедевр, та й годі, Я за нею побреду І в огонь, і в воду. Ото витвір! А тепер Я скажу вам те, що Викохали той шедевр Мої тесть і теща.

Святкові гулі

Іван Петра зустрів на ринку: - Привіт! - Салют! - Що ти придбав? -О, як царівну, взую жінку! Глянь, модні чоботи дістав. - А я коханій Парасині Набір парфумів ось несу. І стрічки - білі, чорні, сині - Вона вплете собі в косу. - Добавим, значить, милим вроди, Вони ще розцілують нас. - Не гріх тепер з ції нагоди Й сьорбнуть. - Не пиво, і не квас! - Понишпорили у кишенях.

169

На пляшку й закусь нашкребли. Зібрали гроші в одну жменю І до буфету забрели. Спочатку мов повеселіли, Та скоро сумно стало їм: - Ну що та пляшка на два рила? - Еге ж, вважай, ні пив, ні їв. - Ех ти, - Іван схопивсь, - макітра! - Парфуми?! - здогадавсь Петро. - Одеколону, чув, півлітра Все рівно, що вина відро. ...З буфету з піснею, горласто Вони додому йдуть. Пора. Підтримує, щоб не упасти, Петро Івана, той - Петра Петро, нарешті, спохопився: - Що ж подарую я жоні? Іван втішає: - Не журися! Мені ти друг, скажи, чи ні? - Звичайно, друг! - Чого ж ти плачеш? У мене що оце в руках? - Ну, чоботи. - Їх два, ти бачиш? Ще й на високих каблуках! Чи ж з другом я не поділюся! Один - тобі, другий - мені: Я подарунок маю Люсі, Й ти маєш що вручить жоні. - Вік не забуду тебе, друже! – Петро чоломкатись поліз. - Я теж люблю тебе, і дуже! - Вони розчулились до сліз. Та й по домівках повернули. Там їх зустріли - стук і грюк... В обох на лобі й досі гулі Такі завбільшки, як каблук!

170

Охрімове горе

Приплівсь Охрім до лікаря: - Рятуйте, вмираю! Пропадають мої ноги, Як спасти - не знаю. Вже опухли і репають, Тільки торкни пальцем. Я мастив їх сметаною, Олією, смальцем, Солідолом із попелом, Пастою з чорнила. Був оце в шептухи-баби, Але й та безсила. На вас, лікарю, надію Останню плекаю. - Слід негайно... - почав лікар, А Охрім волає: - Не дам різать! Пілюлями Лікуйте хоч місяць. Коли рак - скажіть відверто, Тоді я повісюсь. - Заспокойтесь, - каже лікар, - Нічого страшного. Теплою водою з милом Треба вимить ноги.

171

Погана прикмета

Йшла студентка на екзамен, Обминула двох котів, Із яких один дорогу Перебігти їй хотів.

«Здам. Тепер на цей екзамен Вже не страшно мені йти, Раз здійснити не зуміли Свого наміру коти»,-

Так подумала студентка, Задоволена, коли Ті коти два зупинились І, зітхаючи, рекли:

«Знов невдача нас чекає, Бо студентка, що пішла, Із пустою головою Нам дорогу перейшла».

172

Поэтам г. Свердловска А. Лебединскому и Н. Горпиничу «Дядя Коля, дядя Саша»… Два десятка лет. Стала я теперь вас старше, На земле вас нет. Вы, стихов секреты Не открыв сполна, Покидали землю эту, Я без вас одна. Плюну на других советы: «Жизни дай, огня». Эх, поэты вы, поэты, Бросили меня. Умереть – это не ново. Подождет Аид, Голосом мне кто-то снова Вашим говорит. «Много тьмы здесь, мало света, К нам ты не спеши, Пусть услышит город этот Крик твоей души».

Валентина Заикина

173

Содержание

Мария Верещака .....................................................................

Анатолий Мостепаненко .......................................................

Валентина Владимирова .......................................................

Надежда Захарова ...................................................................

Валерий Сидоренко ................................................................

Афанасий Демчук ...................................................................

Людмила Гапоненко-Морозова ............................................

Светлана Григорьянц-Журавлева ......................................

Татьяна Корнеева ...................................................................

Людмила Шашина ..................................................................

Николай Шашин .....................................................................

Александр Чайковский ..........................................................

Василий Гончаров ...................................................................

Анатолий Шаповалов ............................................................

Светлана Мененко ..................................................................

Александр Нестеров ...............................................................

Любовь Шалимова ..................................................................

Сергей Трофимов ....................................................................

Надежда Беседина ...................................................................

Стихи поэтов, ушедших из жизни

Александр Лебединский ..........................................

Семен Мельников......................................................

Анатолий Акмаев ......................................................

Михаил Ладнюк ........................................................

Иван Донич .................................................................

Мария Витер ..............................................................

Николай Горпыныч ..................................................

Валентина Заикина ...................................................

174

175

176

Литературное объединение им.А.Лебединского

коллективный сборник стихов и прозы

Остановись, мгновение

составитель Анатолий Мостепаненко

под редакцией членов литературного объединения им.А.Лебединского

Свидетельство АГ- №23 от 13.02.2004 года Отпечатано ОП «Вычислительный центр» ГП «Свердловантрацит»

94800 Луганская обл., г.Свердловск, ул.Якира, 8, ТЕЛ. 7-40-48

Компьютерный набор и верстка ОП «ВЦ» ГП «СА» Сдано в набор 16.04.11. Подписано к печати 16.05.11. Формат А4 Бумага офсетная. Печать лазерная, усл. печ. 0,058. Усл. кр.- отт. 3,36. Тираж 100 экз. Цена договорная