АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ СТЕПИ...2016/09/28 · АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ СТЕПИ 7 р. Ахтуба,

А Р Х Е О Л О Г И Я В О С Т О Ч Н О - Е В Р О П Е Й С К О Й С Т Е П И

1

И С Т О Р И Я Н А У К И И И С Т О Р И О Г Р А Ф И Я

2

Saratov State University named for N.G. Chernyshevsky

ARCHAEOLOGY OF THE EAST EUROPEAN

STEPPE

Number 10

Materials of IVth International Archaeological Conference of Low Volga Region

(October 18–21, 2013)

Saratov, 2013


3

Саратовский государственный университет

им. Н.Г. Чернышевского

АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ

СТЕПИ

Межвузовский сборник научных трудов

Выпуск 10

Материалы IV Нижневолжской международной археологической конференции

(18–21 октября 2013 года)

Саратов, 2013


4

УДК 902 (470.4/.5)| 631/653|(082) ББК 63.4 (235.5) я43 А 87

Археология Восточно-Европейской степи: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. доц. В.А. Лопатина – Саратов, 2013. Вып. 10. – 596 с.

ISSN 2305-3437 Кафедра историографии, региональной истории и археологии Саратовского государ-

ственного университета представляет 10 выпуск научного сборника Археология Восточно-Европейской степи, в котором публикуются материалы IV Нижневолжской международной археологической конференции, проходившей в Саратове 18–21 октября 2013 года. В сборни-ке представлены научные статьи авторов Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Балашова, Самары, Волгограда, Оренбурга, Астрахани, Воронежа, Ставрополя, Уральска, Одессы и других городов по проблемам археологии неолита – позднего средневековья, истории науки и методов естественных наук в археологии. В материалах рассматриваются вопросы перио-дизации и хронологии, хозяйства, социальной структуры древних обществ, новейших мето-дов междисциплинарных подходов к исследованиям.

Сборник рекомендуется специалистам – археологам, историкам, краеведам, музей-ным работникам и всем интересующимся древнейшей историей Нижнего Поволжья.

Редакционная коллегия

доц. В.А. Лопатин (отв. редактор), доц. А.Б. Малышев (отв. секретарь),

доц. Н.М. Малов (зам. отв. редактора, научный координатор), А.И. Жемков (технический редактор)

ст.науч.сотр. ИИМК РАН (С.-Петербург) В.С. Бочкарев, проф. А.С. Скрипкин (Волгоградский государственный университет)

Печатается по решению Ученого совета Института истории и международных отношений

Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского (издательский план 2013 года).

УДК 902 (470.4/.5)| 631/653|(082) ББК 63.4 (235.5) я43

ISSN 2305-3437 © Саратовский государственный

университет, 2013 © Каргин Ю.Ю., Мельник В.И.

и др. авторы, 2013

А87


5

ИСТОРИЯ НАУКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ

Каргин Ю.Ю.

ОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛЕВЫХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД (1991–2002 ГГ.)

Время распада Советского Союза и становления Российской Федерации как нового суверенного государства было сопряжено с чередой глобальных изменений, затронувших все сферы политической, социально-экономической и культурной жизни общества. Значимые перемены про-изошли и в сфере организации полевых археологических исследований. В этой связи отдельного внимания заслуживает пример Волгоградской области, где государственные учреждения археологического профиля не только пе-режили сложный для страны период, но и заметно укрепили свои позиции.

К началу 1990-х гг. в Волгограде существовало 2 крупных научных ар-хеологических центра на базе профильных лабораторий ВГПИ (с 1975 г.) и ВолГУ (с 1981 г.). Многочисленные специалисты обоих центров ежегодно проводили масштабные археологические исследования на территории Вол-гоградской области. Важную помощь в этом специалистам ВГПИ (В.И. Мамонтов, Е.П. Мыськов, А.В. Кияшко) оказывали Управление культуры облисполкома, Волгоградское областное отделение ВООПИК и ВОКМ, в то время как специалисты ВолГУ (А.С. Скрипкин, Б.Ф. Железчиков, В.А. Кригер, А.Н. Дьяченко, В.М. Клепиков, И.В. Сергацков, А.В. Лукашов и др.) сосредоточили силы преимущественно на раскопках по хоздоговорам со строящими органи-зациями, в т. ч. на территории близлежащих регионов. Небольшие инициа-тивные разведочные работы на местах продолжали проводить краеведы-

Основными источниками при подготовке данной работы послужили археологические

отчеты из ведомственных архивов ФГБУН «Институт археологии Российской академии наук», ГБУК «Волгоградский областной краеведческий музей», археологической лаборатории ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет», министерства культуры Волгоградской области, ГАУК СО «Научно-производственный центр по историко-культурному наследию».


6

любители, которые также участвовали в работе крупных экспедиций. Суще-ственный вклад в изучение археологического наследия Волгоградской облас-ти в 1980-х – начале 1990-х гг. внесли специалисты и из других регионов: со-трудники Научно-исследовательской археологической лаборатории Саратовского университета А.И. Юдин, Н.М. Малов, С.В. Ляхов и И.И. Дремов [Каргин, 2009б], сотрудник Куйбышевского университета Л.В. Кузнецова, д.и.н., проф. Казанского университета А.Г. Мухамадиев, научный сотрудник сектора палеолита ЛОИА АН СССР П.Е. Нехорошев.

Большинство археологических коллекций вместе с отчетами передава-лось на хранение в ВОКМ, при этом некоторые находки все же оставались в археологических музеях вузов, либо пополняли фонды некоторых районных музеев.

Новая экономическая модель археологических исследований стала фор-мироваться уже в конце 1980-х гг. в связи с переводом предприятий и органи-заций на самоокупаемость и хозрасчет. Для более полного использования потенциала академических и вузовских научных организаций Совет Мини-стров СССР рекомендовал им существенно расширить работы по договорам с министерствами, ведомствами, объединениями, организациями и предпри-ятиями. Ряд постановлений по центральным и региональным научным уч-реждениям регламентировал проведение охранных археологических иссле-дований по договорной цене, включающей себестоимость и прибыль. Часть прибыли при этом отчислялась в государственный бюджет [Афанасьев, 1989].

Учитывая сложившиеся обстоятельства, в 1989 г. при поддержке руково-дителя археологической лаборатории ВГПИ В.И. Мамонтова в ВОКМ был создан сектор охраны памятников, которому удалось добиться целевого фи-нансирования археологических работ в зонах сооружения орошаемых участ-ков [Каргин, 2012. С. 230]. Отрядом Сектора под руководством А.В. Фалалеева на средства Волгогипроводхоза были проведены масштабные разведочные работы с целью выявления археологических памятников, подвергающихся разрушению. Для работ по хоздоговорной теме были привлечены отряды Воронежского пединститута под руководством В.И. Погорелова, А.Т. Синюка и Т.Ю. Аринчиной (Березуцкой), а также Куйбышевского пединститута под руко-водством О.В. Кузьминой, А.М. Комарова, В.Н. Мышкина и М.А. Турецкого. В ре-зультате в течение 1989–1990 гг. был исследован ряд небольших курганных групп и одиночных курганов: в Городищенском районе – к. Песковатка, в Дубовском – к.м. Горная Пролейка-I и II, в Котовском – к. Котово, в Котельни-ковском – к.м. Казачий-II, в Кумылженском – к. Букановская, в Ленинском – к.м. Степной-I и Маяк Октября, а также к. Маяк Октября, в Николаевском – к.м. Политотдельское, в Октябрьском – к.м. Молокановский, в Среднеахту-бинском – к.м. Хохлачевский, в Чернышковском – к.м. Захаров-I и II. Боль-шинство материалов этих исследований, к сожалению, до настоящего време-ни не введено в научный оборот. На средства ВОКМ Волго-Ахтубинским отрядом ВГПИ под руководством Е.П. Мыськова в 1990–1991 гг. проведены ох-ранные раскопки к.м. Солодовка-I и Маляевка-II в береговой полосе

Здесь и далее приняты сокращения: к. – одиночный курган, к.м. – курганный могильник.


7

р. Ахтуба, а также к.м. Веселый-I, III, IV и Нагавский-II в зоне сооружения Ко-тельниковской оросительной системы в Котельниковском районе.

Параллельно с перестройкой государственных структур и законодатель-ства активизировался процесс разрушения археологических памятников. В Волгоградской области была уничтожена охранная зона палеолитической стоянки Сухая Мечетка, запаханы и снивелированы мелиораторами сотни курганов и мавзолеев на протяжении всей террасы левого берега р. Ахтубы от с. Колобовка до г. Волжского. Под дачный участок был отдан курганный мо-гильник на землях совхоза «Орошаемый» в Городищенском районе, строи-тельством дорог уничтожались десятки курганов [Чемякин, 1992].

В сложившейся ситуации приказом Управления культуры Волгоградско-го облисполкома в январе 1991 г. был создан «НПЦ по охране и использова-нию памятников истории и культуры» (НПЦ по ОИПИК). Подобные струк-туры создавались и в иных регионах: они имели полномочия на основании договоров финансировать работы археологов, при этом сосредотачивали в своих руках денежный ресурс и контроль над региональной охранной и хоз-договорной археологией. Поскольку в составе НПЦ по ОИПИК первона-чально работал всего 1 специалист-археолог – А.А. Назаров, сил для организа-ции охраны памятников на территории Волгоградской области не хватало.

По договорам с НПЦ по ОИПИК в первой половине 1990-х гг. сотрудни-ки обоих вузов (А.Н. Дьяченко, Е.В. Круглов, Е.П. Мыськов, В.И. Мамонтов и Н.Б. Скворцов) раскопали несколько компактных групп памятников в районах строящихся автодорог и по трассе магистрального газопровода «Чебоксары – Северный Кавказ». В Октябрьском районе исследованы к.м. Антонов-I и II, Верхний Рубежный-I, II и III, Ивановка-I и II, Октябрьский-I, II, III и IV, Гро-мославка-II, в Котельниковском районе – к.м. Котельниково-II, в Калачевском районе – к.м. Бузиновка-94, Крепь-I и II, в Чернышковском районе – к. Алешкин, в Даниловском районе – Кувшинов-I, в Нехаевском – к.м. Артановский, Красновский-I, Мазин-II, в Серафимовичском – к.м. Усть-Хоперская, в Урюпинском – к.м. Учхоз-I и II, в Руднянском – к.м. Баранниково, в Жирновском – к.м. Жирновск-I и II. Также были привле-чены специалисты из Самары – В.Н. Мышкин, М.А. Турецкий, А.М. Комаров и Н.В. Овчинникова, которыми в зоне сооружения магистрального газопровода исследованы курганные группы – Трясиновский и Зимняцкий.

В 1991–1992 гг. сотрудники НПЦ по ОИПИК с целью определения зе-мель историко-культурного назначения в ходе проведения земельной ре-формы проделали большую работу по картографированию архивной ин-формации о памятниках археологии и данных топографической съемки местности. Работа проводилась по заказу Комитета по земельным ресурсам Волгоградской области через институт «Южгипрозем»: на планшеты карт хозяйственного землепользования земельных комитетов районных админи-страций наносилась информация о курганах, которая содержалась в архео-логических отчетах и в данных топографической съемки, проводившейся в 1950–1960-е гг. Подготовленная таким образом информация предназначалась для использования районными землеустроителями.

Работы по составлению археологической карты Волгоградской области на средства НПЦ по ОИПИК, а также Саратовской Дирекции по охране, рестав-


8

рации и использованию памятников истории и культуры осуществлялись в начале 1990-х гг. сотрудником ВГПУ Н.Б. Скворцовым. Тогда было проведено сплошное обследование Дубовского, Котельниковского, Светлоярского, Старо-полтавского, Чернышковского, Палласовского, Николаевского и Жирновского районов. Сотрудниками НПЦ по ОИПИК А.А. Назаровым и П.Е. Захаровым про-водилось также обследование Городищенского, Михайловского и Среднеахту-бинского районов. Сведения об археологических памятниках на территории других районов до настоящего времени известны лишь из архивных источни-ков и отчетов по итогам небольших разведочных исследований.

С начала 1990-х гг. плановое сооружение оросительных систем стало сворачиваться, в сферу новостроечных исследований стали вовлекаться такие объекты как автодороги, жилые массивы и др. Взаимоотношения между за-стройщиками и органами охраны памятников в новых условиях не получили должного законодательного оформления, что вызывало существенные труд-ности. Инфляция и сокращение финансирования с 1992 г. заставили архео-логические лаборатории ВГПИ и ВолГУ существенно снизить объемы охран-ных работ [Каргин, 2011. С. 230).

В декабре 1993 г. была принята новая Конституция, согласно которой регионы обрели собственную систему управления с высокой долей самостоя-тельности. С этого времени региональное и местное законодательство зачас-тую шло в разрез с федеральным, что создавало дополнительные трудности для управления процессами, в т. ч. и в области охраны и исследования архео-логического наследия [Каргин, 2009в. С. 278). Лишь Федеральный закон от 28 августа 1995 г. № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного само-управления» разграничил полномочия между органами государственной власти и органами местного самоуправления, что в итоге способствовало раз-витию принципов федерализма.

В сентябре 1995 г. в соответствии с Законом РФ от 09 октября 1992 г. № 3612–1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», по-становлением Администрации Волгоградской области и приказом Управле-ния культуры Администрации Волгоградской области НПЦ по ОИПИК пре-образован в государственное учреждение культуры «Областной научно-производственный центр по охране памятников истории и культуры» (ГУК «ОНПЦ по ОПИК»). Директором назначен В.М Горячев. В структуре ГУК «ОНПЦ по ОПИК» имелся сектор археологии, в обязанности которого вошли организация обследования районов области с целью выявления объектов ар-хеологического наследия, подготовка документов о первоочередных мерах по их сохранению, постановка памятников на государственную охрану, выявле-ние нарушений законодательства в сфере культурного наследия [Горя-чев, 2009]. В составе нового учреждения помимо уже работавшего А.А Назарова появились и новые специалисты – П.Е. Захаров, Л.В. Гуренко и С.О. Ремизов. К проведению полевых работ ими также эпизодически привле-кались и другие основательно подготовленные выпускники волгоградских вузов – А.В. Ситников, А.Н. Прямухин, О.В. Антюфеев, Е.Н. Магилин, А.И. Воронцов. Результатом совместных работ сотрудников ГУК «ОНПЦ по ОПИК» и специалистов ВГПУ и ВолГУ по заказу Комитета по культуре Вол-гоградской области стало создание «Свода памятников истории и культуры


9

Волгоградской области». Решением Волгоградской областной Думы в 1997 г. на государственную охрану были поставлены памятники археологии Волго-градской области. Новый охранный орган постепенно стал перетягивать на себя весь цикл, связанный с согласованием, заключением договоров и изуче-нием памятников в зонах новостроек. Таким образом, охрана памятников в Волгоградской области ухудшалась, а вузы постепенно отстранялись от ис-следований на новостройках.

Сотрудники сектора археологии ГУК «ОНПЦ по ОПИК» проводили ис-следование культурного слоя Волгограда, принимали участие в разработке историко-культурных опорных планов населенных мест области, участвова-ли в сборе данных к корректировке генерального плана Волгограда [Горя-чев, 2009]. Во второй половине 1990-х гг. ими проводились разведочные ис-следования по хоздоговорам на проектируемых линейных объектах, велись работы по сохранению археологического наследия в рамках Федеральной целевой программы «Сохранение археологического наследия РФ», програм-мы по сохранению историко-культурного наследия Нижне-Хоперского ре-гиона, а также с привлечением средств местных администраций. В рамках этих работ помимо многочисленных разведок проведены раскопки к.м. Бурлук-I в Котовском районе, к.м. Глазуновская-II в Кумылженском рай-оне, к.м. Нижняя Добринка в Жирновском районе, к.м. Дудаченский и Ман-ский («Войсковые курганы») во Фроловском районе, к. Майоровский-1998 в Суровикинском районе, к.м. Зимняцкий в Серафимовичском районе. Палео-литическим отрядом С.О. Ремизова с 1998 по 2004 гг. осуществлялись само-стоятельные исследования с целью поиска памятников палеолита в Иловлин-ском, Фроловском и Клетском районах, на выявленных местонахождениях закладывались небольшие раскопы. Отрядом под руководством А.А. Назарова в течение 2000-х гг. в Иловлинском районе эпизодически проводились иссле-дования крупного золотоордынского курганного могильника Белужино-Колдаиров, разрушавшегося кладоискателями. При поддержке специалистов ГУК «ОНПЦ по ОПИК» сотрудником ГУК Историко-этнографический и ар-хитектурный музей-заповедник «Старая Сарепта» в 2000–2001 гг. проведены работы по выявлению курганных могильников в Светлоярском районе и в Красноармейском районе Волгограда. Кроме того, по договорам с ГУК «ОНПЦ по ОПИК» Е.П. Мыськовым раскопаны к.м. Октябрьский-V и VI в Ок-тябрьском районе.

Организационные изменения в это время происходили также в обоих научных археологических центрах Волгограда – ВГПИ и ВолГУ. В 1992 г. ВГПИ был преобразован в ВГПУ, что несколько расширило его возможности. Все работы по-прежнему велись экспедициями на базе археологической ла-боратории, руководимой к.и.н. В.И. Мамонтовым. В 1993 г. по конкурсу он был избран доцентом, а с 1994 г. по сей день работает в должности профессо-ра кафедры истории России [Каргин, 2011. С. 230]. В.И. Мамонтовым по-прежнему проводились масштабные инициативные исследования силами студенческой практики и членов молодежного археологического клуба «Ле-генда», созданным еще в 1963 г. [Мамонтов, Матаев, 2013], значительную по-мощь его экспедиции продолжали оказывать ВОКМ, областное отделение ВООПИК, Областное управление культуры, ОблЦДЮТ, комитет по делам


10

молодежи Администрации Волгоградской области, а также ряд спонсорских организаций. С 1990 по 1994 гг. им исследованы в Городищенском районе – к. «Царицынский», в Калачевском районе – к.м. Первомайский-I, VII, VIII, XII, XIII, Степаневка-II, в Ленинском районе – к.м. Зубовка, Ленинск-I и II, в Но-вониколаевском районе – к.м. Верхний Кардаил-I и II, к. Новониколаевский, в Октябрьском районе – к.м. Шебалино, в Светлоярском районе – к.м. Дубовой, на территории Волгограда – одиночные курганы у станций Бекетовка и Са-репта. С 1995 г. финансирование Донской экспедиции В.И. Мамонтова суще-ственно сократилось, систематическую поддержку продолжали оказывать лишь Комитет по делам молодежи Администрации Волгоградской области и Волгоградская областная станция детского и юношеского туризма [Кар-гин, 2011. С. 230]. В период 1995–2001 гг. исследователем завершены раскопки крупного к.м. Первомайский-VII, а также к.м. Ежовка, исследованы в Илов-линском районе – к.м. Писаревка-I и II, в Калачевском районе – к.м. Вербовский-I и II, Ляпичев-I, Первомайский-IX, XII, XIV, Тихоновка-II, к. Тихоновка, в Октябрьском районе – к.м. Громославка-III, Молокановка-I.

Волго-Ахтубинской экспедицией ВГПУ под руководством Е.П. Мыськова с 1992 г. были начаты планомерные раскопки золотоордынского Водянского городища на берегу Волгоградского водохранилища в Дубовском районе, со-вместно с ВолГУ в рамках федеральной целевой программы «Интеграция» в конце 1990-х гг. – начале 2000-х гг. велись исследования Царевского городища.

В 1993–1995 гг. при поддержке администрации Фроловского района и при помощи местных краеведов экспедиция ВГПУ под руководством Н.Б. Скворцова, А.Г. Суркова и С.В. Демиденко исследовала компактную группу памятников в зоне строительства крытого тока и подстанции «Фроловская-500 кВ» (к.м. Амелин-I и II, Подстанция-I и II). Экспедицией ВГПУ под руко-водством Н.Б. Скворцова при поддержке местных администраций проводи-лись небольшие охранные раскопки в Кумылженском районе – к.м. Подков-ский-Попов, в Урюпинском районе – к. Дубовский, к.м. Белозерский, Бубновский и Захоперский, в Котельниковском районе – к.м. Приморский-I и II, в Николаевском районе – к.м. «Западные могилы», «Разрушающаяся» и Солянка-I, «Шляпа».

В течение 1990-х гг. археологи ВГПУ проводили и небольшие охранные исследования по хоздоговорам, что отмечалось выше. Однако эти работы не были систематическими. Несмотря на ряд сложностей ВГПИ при поддержке ВолГУ с 1990 г. удалось наладить издание научного сборника «Древности Волго-Донских степей», в котором публиковались материалы исследований не только волгоградских, но и других поволжских археологов. К сожалению, последний выпуск данного сборника увидел свет в 1998 г.

В ВолГУ, благодаря организационному таланту А.С. Скрипкина, ситуа-ция складывалась более успешно. В 1991 г. на факультете истории и между-народных отношений была образована кафедра археологии, древней и сред-невековой истории, которую возглавил сам к.и.н., доц. А.С. Скрипкин. В 1992 г. он защитил докторскую диссертацию, что позволило создать при кафедре аспирантуру по специальности «археология». К концу 1990-х гг. при ВолГУ по специальности «археология» защитилось несколько кандидатов (И.В. Сергацков – в 1997 г., В.М. Клепиков – в 1998 г.) и доктор наук


11

(Б.Ф. Железчиков – в 1997 г.) Основным направлением исследований археоло-гов ВолГУ традиционно продолжала оставаться археология и древняя исто-рия сарматов.

При общем сокращении полевых исследований до 1993 г. плановые ра-боты продолжал вести Иловлинский отряд ВолГУ под руководством И.В. Сергацкова: им исследованы в Иловлинском районе – к.м. Большая Ива-новка, Малая Воробцовка, Авиловский-II, Тары, Бердия, к. Писаревка и Кон-драши, в Камышинском районе – к.м. Лебяжье-I и II. В 1992 г. Б.Ф. Железчиковым в Суровикинском районе проводились раскопки к.м. Качалин и Скворин, содержавших захоронения эпохи бронзы. Отрядом А.Н. Дьяченко и В.М. Клепикова, в котором одновременно работали практиче-ски все археологи ВолГУ, помимо хоздоговорных раскопок проведены ини-циативные археологические работы в Иловлинском районе – на к.м. Дубовой-I, Хмелевой-I и II, Камышинский-93, где исследованы погребе-ния эпохи бронзы и золотоордынского времени, в Октябрьском районе – к.м. Абганерово-I, II, III, IV и V, «Шургановы курганы», Аксай-I, содержавших преимущественно захоронения раннего железного времени и средневековья, в Среднеахтубинском районе – к.м. Верхнее Погромное и Красный Октябрь с погребениями эпохи бронзы и раннего железного века. Исследования прово-дились преимущественно за счет внебюджетных средств ВолГУ, а в 1996 г. – в рамках целевой программы «Исследование археологических памятников на территории Волгоградской области».

В сложившейся ситуации основной акцент был сделан на научные разра-ботки. Налаженные контакты с сотрудником Института почвоведения и фото-синтеза РАН д.б.н. В.А. Демкиным, а также наличие антрополога (М.А. Балабанова), палеозоолога (Л.В. Яворская) и специалиста по палеометаллам (В.Н. Порох) позволяли археологам ВолГУ, несмотря на различные сложности, проводить полевые исследования на высоком междисциплинарном уровне. К настоящему времени в ВолГУ накоплена крупная антропологическая коллек-ция, ставшая основой для создания вузовского музея антропологии.

В декабре 1997 г. на базе кафедры археологии, древней и средневековой истории и учебно-научной археологической лаборатории ВолГУ был орга-низован НИИ археологии Нижнего Поволжья, основными целями которого определены проведение широких фундаментальных археологических иссле-дований древних памятников, координация работ по формированию и реа-лизации научных программ по археологии Нижнего Поволжья, внедрение результатов исследований в учебный процесс, научную и социальную прак-тику, а также развитие сотрудничества с российскими и зарубежными архео-логическими научными центрами [Сергацков, 2009. С. 165]. Директором НИИ был назначен д.и.н., проф. Б.Ф. Железчиков, научным руководителем – д.и.н., проф. А.С. Скрипкин. После смерти Б.Ф. Железчикова в 2000 г. его место занял к.и.н., доц. И.В. Сергацков. В штат НИИ археологии Нижнего Поволжья вошли также зам. директора Л.В .Яворская, научные сотрудники В.Г. Блохин и А.Н. Дьяченко. Другие сотрудники ВолГУ – В.М. Клепиков, М.А. Балабанова, О.А. Шинкарь, И.А. Будаев, а также аспиранты – М.В. Кривошеев, Е.В. Перерва и Е.А. Коробкова приняли участие в реализации научно-исследовательских ра-бот новообразованной структуры [Яворская, 2004. С. 153]. Для реализации


12

поставленных целей НИИ археологии Нижнего Поволжья привлекал средст-ва грантов РГНФ, РФФИ и Федеральной целевой программы «Интеграция».

К концу 1990-х гг. при ВолГУ был налажен выпуск периодического на-учного сборника «Нижневолжский археологический вестник», иных темати-ческих научных сборников и монографических исследований.

Полевые археологические исследования сотрудниками НИИ археологии Нижнего Поволжья велись по нескольким направлениям:

– экспедиция ВолГУ под руководством А.Н. Дьяченко и А.С. Скрипкина и при поддержке почвоведов в течение нескольких лет ис-следовала крупное святилище эпохи развитого средневековья в Иловлин-ском районе у ст. Трехостровской, а также провела раскопки нескольких курганов в его окрестностях;

– по федеральной целевой программе «Интеграция» в рамках проекта «Полевые археологические исследования столицы Золотой Орды г. Сарай ал Джедид и его округи» крупные разведки и стационарные раскоп-ки велись на территории Царевского городища, в его окрестностях исследо-ваны курганные могильники раннего железного века и средневековья Маля-евка-V, Колобовка-III и IV, золотоордынское поселение Колобовка, на базе экспедиции ВолГУ удалось консолидировать силы Волжского гуманитарного института – филиала ВолГУ (рук. А.А. Глухов), Марийского государственного университета (рук. Ю.А. Зеленеев), ВГПУ (рук. Е.П. Мыськов), ИА РАН (рук. В.В. Дворниченко), Института фундаментальных проблем биологии РАН (рук. В.А. Демкин) и Астраханского государственного областного историко-архитектурного музея заповедника [Железчиков, 1999. С. 5];

– на средства гранта РГНФ «Исследование погребальных памятников скифо-сарматского времени в Волго-Донском междуречье» И.В. Сергацков продолжил исследования сарматских курганов в бассейне р. Иловля: им были проведены раскопки к.м. Малая Воробцовка, а также к.м. Авиловский-I и II, материалы которых известны по публикациям саратовского исследователя И.В. Синицына; в Волго-Донском междуречье экспедицией под руководством А.Н. Дьяченко и В.М. Клепикова начаты раскопки крупного курганного мо-гильника сарматского времени у с. Перегрузное-I Октябрьского района, где помимо сарматских обнаружены уникальные захоронения эпохи энеолита и среднего бронзового века;

– экспедиция под руководством В.Г. Блохина проводила исследования прибрежной полосы Волгоградского водохранилища в пределах Дубовского и Камышинского районов, стационарные исследования велись на террито-рии Терновского селища и городища в Камышинском районе, выявленных еще в 1920-е гг. профессором Саратовского университета Ф.В. Баллодом.

Интересный опыт был получен при взаимодействии с археологами Гер-мании (А. Беем) и США (А. Мэйб): летом 1997 и 1999 гг. в составе экспедиции ВолГУ работали археологи и студенты из Мэнсфилдского, Кельнского уни-верситетов и из Китая, а в 1998 и 2000 гг. группа археологов ВолГУ приняла участие в раскопках стоянок индейцев на территории США [Железчи-ков, 1999. С. 5; Скрипкин, 2000. С. 81; Скрипкин, Кубышкин, 1999].

Следует также отметить, что во второй половине 1990-х – начале 2000-х гг. существенный вклад в изучение археологического наследия Волгоградской


13

области внесли экспедиция Марийского государственного университета под руководством Ю.А Зеленеева, проводившая крупные работы на территории Царевского городища, Среднедонская палеолитическая экспедиция ИИМК РАН под руководством П.Е. Нехорошева и Л.Б. Вишняцкого, исследовавшая па-леолитическое местонахождения Шлях-I и Новогригорьевская во Фролов-ском районе, а также местные энтузиасты – директор Урюпинского краевед-ческого музея А.В. Ломкин, краеведы Г.Н. Шендаков, А.А. Ярков и В.И. Куфенко.

Новая система государственной охраны памятников истории и культу-ры, формировавшаяся в 1990-е гг., стала оформляться с момента принятия Федерального закона от 25.06.2002 № 73-ФЗ «Об объектах культурного насле-дия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации». Но-вым законом вводилось понятие объектов культурного наследия (памятников истории и культуры), определялись их категории, вносилось положение о ведении Единого государственного реестра объектов культурного наследия, определялись принципы проведения историко-культурной экспертизы, пол-номочия органов государственной власти и органов местного самоуправле-ния в этой сфере, положение о выдаче Открытых листов возводилось в ранг подзаконных актов, все объекты археологического наследия относились к государственной собственности.

Несмотря на то, что проведение спасательных археологических работ в новом законе было представлено в качестве исключительного случая для со-хранения объектов археологического наследия, именно с 2002 г. в стране, в частности в Волгоградской области, произошло резкое увеличение объема хоздоговорных археологических исследований на крупных объектах капи-тального строительства – нефте- и газопроводах, участках железных дорог и автодорог, ВОЛС, ВЭЛ и др. При этом Закон Волгоградской области «Об объ-ектах культурного наследия» был принят лишь в 2009 г.

* * *

Несмотря на глобальные изменения в политической и социально-экономической жизни страны, которые привели в частности к трансформа-ции советской системы охраны археологического наследия, археологам Вол-гоградской области общими усилиями удалось не только сохранить дости-жения прошлой эпохи, но и облечь их в новые организационные формы. В конце 1990-х гг. всеобщая компьютеризация, а также использование мобиль-ных устройств связи и спутниковой навигации позволили существенно упро-стить процесс организации полевых археологических исследований, в т. ч. в части подготовки полевой документации. Принятие Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) наро-дов Российской Федерации» позволило, несмотря на имевшиеся противоре-чия, консолидировать силы специализированных государственных учрежде-ний Волгоградской области при проведении масштабных спасательных археологических работ по договорам со строящими организациями, что ста-ло отправной точкой для начала формирования действующей в настоящее время системы государственной охраны памятников археологического на-следия на территории региона.


14

Литература: Афанасьев Г.Е. Порядок оформления договоров на проведение Институ-

том Археологии АН СССР охранных археологических работ и принципы расчета договорной цены. М., 1989.

Горячев В.М. Государственное учреждение культуры «Областной научно-производственный центр по охране памятников истории и культуры» Коми-тета по культуре Администрации Волгоградской области // АЭВО / Гл. ред. А.С. Скрипкин. Волгоград: ВолГУ, 2009.

Железчиков Б.Ф. Первый год работы Нижневолжского археологического НИИ // НАВ / Отв. ред. А.С. Скрипкин. Волгоград: ВолГУ, 1999.

Каргин Ю.Ю. Деятельность государственных учреждений по охране, изучению, использованию археологического наследия на новостройках Нижнего Поволжья с 1945 по 1991 гг. – Дисс. … канд. ист. наук. Саратов, 2009а.

Каргин Ю.Ю. Полевые археологические исследования НИАЛ СГУ (1978–1995 гг.) // Археология Восточно-Европейской степи. Межвуз. сб. науч. ст. / Отв. ред. В.А. Лопатин. Саратов, 2009б. Вып. 7.

Каргин Ю.Ю. Становление и эволюция государственной концепции ох-раны, исследования и использования памятников археологии в советский период (1945–1991 гг.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук / Под ред. В.П. Шорина. 2009в. Т. 11, № 2 (28).

Каргин Ю.Ю. К юбилею Владислава Ивановича Мамонтова // НАВ / Отв. ред. А.С. Скрипкин и Л.Т. Яблонский. Волгоград, 2011. Вып. 12.

Коробкова Е.А. Кафедра археологии, древней и средневековой истории Волгоградского государственного университета // АЭВО / Гл. ред. А.С. Скрипкин. Волгоград, 2009.

Кубышкин А.И. Наука на историческом факультете ВолГУ: первое деся-тилетие // Проблемы отечественной истории. Матер. науч. конф. / Отв. ред. В.А. Китаев. Волгоград, 1994.

Мамонтов В.И. «Легенда» // АЭВО / Гл. ред. А.С. Скрипкин. Волго-град, 2009.

Мамонтов В.И., Матаев В.В. Археологический клуб «Легенда»: 50 лет традиций и новаций. Волгоград, 2013.

Сергацков И.В. Научно-исследовательский институт археологии Нижнего Поволжья // АЭВО / Гл. ред. А.С. Скрипкин. Волгоград, 2009.

Скрипкин А.С. Очерк по истории Волгоградской археологии (1970–1980 годы) // ДВДС. Сб. науч. ст. / Отв. ред. В.И. Мамонтов. Волгоград, 1995. Вып. 5.

Скрипкин А.С. Археология в Волгоградском государственном универси-тете // Научные школы Волгоградского государственного университета. Ар-хеология Волго-Уральского региона в эпоху раннего железного века и сред-невековья. Волгоград, 1999.

Скрипкин А.С. Волгоградская археология: итоги и перспективы развития // Стержень: Научный ежегодник / Отв. ред. М.М. Загорулько. Волго-град, 2000. Вып. 1.


15

Скрипкин А.С. Волгоградская археология сегодня // НАВ / Отв. ред. А.С. Скрипкин и Л.Т. Яблонский. Волгоград, 2006. Вып. 8.

Скрипкин А.С. Волгоградская археология в начале XXI века // Проблемы археологии Нижнего Поволжья: II Междунар. Нижневолж. археол. конф., г. Волгоград, 12–15 нояб. 2007 г. Тез. докл. / Отв. ред. А.В. Кияшко и А.С. Скрипкин. Волгоград, 2007.

Скрипкин А.С. Об учете и охране археологических памятников в Волго-градской области // Стрежень: научный ежегодник / Отв. ред. М.М. Загорулько. Волгоград, 2008. Вып. 6.

Скрипкин А.С., Кубышкин А.И. Совместные археологические исследова-ния Волгоградского и Мэнсфилдского университетов в штате Пенсильвания США // НАВ / Отв. ред. А.С. Скрипкин. Волгоград, 1999.

Сорокина И.А. Полевые археологические исследования в России в 1946–2006 гг. (по архивным материалам и публикациям). Тула, 2008.

Чемякин Е. Введение // ДВДС. Сб. науч. раб. Волгоград, 1990. Вып. 1. Яворская Л.В. О деятельности НИИ археологии Нижнего Поволжья

// Вестник ВолГУ. Сер. 4: История. Регионоведение. Международные отно-шения. Вып. 9. Волгоград, 2004.


16

Мельник В.И.

ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ ФИСЕНКО – ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ЭПОХИ БРОНЗЫ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Владимир Алексеевич Фисенко (1929–1974), ученый–археолог, доцент

исторического факультета Саратовского государственного университета, оставил заметный след в изучении бронзового века Нижнего Поволжья [Дер-бов, 1983. С. 33; Малов, 2009. С. 270]. В стенах университета проходило его ста-новление как исследователя. По окончании исторического факультета СГУ в 1958 году он был направлен для работы в школу на станцию Петров Вал Вол-гоградской (тогда Сталинградской) области. Именно с этого времени начи-нается его самостоятельная археологическая работа. Раскопки курганов в здешней округе дали катакомбный материал, который был опубликован в журнале «Советская археология» в 1964 году, когда В.А. Фисенко уже закон-чил аспирантуру. В этой публикации автор поставил вопрос о северной гра-нице распространения катакомбного населения, что отражало его интересы, связанные с изучением катакомбной культуры юго-востока Европы [Фисен-ко, 1964]. Совместные работы с И.В. Синицыным в Калмыкии в свою очередь давали блестящий материал по катакомбной культуре. Это и определило тему диссертационного исследования В.А. Фисенко «Племена катакомбной культуры Северо–Западного Прикаспия», которое завершилось успешной защитой в Ленинграде в 1967 году [Фисенко, 1967].

Подготавливая публикации по данной теме, Владимир Алексеевич об-ращается к проблеме назначения глиняных воронок. Эта категория вещей сравнительно редко встречается в катакомбных погребениях. Воронки имеют широкий раструб конической формы с цилиндрической ножкой и встреча-ются в Волго–Донском междуречье. В противоположность мнению А.А. Иессена, связывающего их с переработкой молочных продуктов, В.А. Фисенко старается обосновать версию использования воронок в метал-лургическом производстве.

Обращается внимание на то, что внутренняя часть некоторых воронок закопчена и обожжена и сопровождается такими предметами как песчанико-вые «выпрямители» стрел, каменные песты и ступки, которые в свою очередь также могли использоваться для литья металлических изделий [Фисенко, 1965].


17

В широком круге вопросов, затрагиваемых избранной темой, безуслов-но, на первом месте было изучение погребального обряда. Рассмотрение это-го вопроса в археологическом плане, однако, всегда упирается в проблемы хронологии и происхождения культуры. Усилия в этом направлении реали-зовались в издании в 1966 году учебного пособия для студентов заочного от-деления «О происхождении и хронологии катакомбной культуры», которое вышло в печати под названием «Учебное пособие по курсу истории СССР (лекции по археологии для студентов I-го курса исторического факультета)».

Дав краткую справку по состоянию вопроса о происхождении и хроно-логии катакомбной культуры, автор приступил к обоснованию своего виде-ния ее хронологических рамок. Схема представлена тремя этапами. Ранний этап был датирован в пределах 2200/2100–1900 гг. до н. э., развитой: 1900–1500 гг. до н. э., поздний: 1500–1200 гг. до н. э. Углубление датировки ката-комбной культуры было важным шагом в изучении хронологии, достаточно вспомнить, что А.А. Иерусалимской эта дата определялась 1700–800 гг. до н. э. [Иерусалимская, 1958]. Лишь значительно позже широкое применение ра-диоуглеродных дат в калиброванном варианте привело к смещению в еще большую древность культур бронзового века.

В сложнейшем вопросе происхождения катакомбной культуры В.А. Фисенко отстаивал «южную» версию, связанную с Ближним Востоком [Фисенко, 1966а]. Ряд выделенных им компонентов сложения этой культуры и поныне остается значимым. Следует заметить, что его работа шла парал-лельно работе Л.С. Клейна, который старался обосновать «западную» версию происхождения катакомбной культуры [Клейн, 1968], в общем, не согласую-щейся с последующими изысканиями.

Статья «Погребальный обряд племен катакомбной культуры юго–востока», опубликованная в «Археологическом сборнике» Саратовского уни-верситета в том же году, что и учебное пособие, отражала основные интересы автора. Анализ 527 погребений катакомбной культуры обозначенного региона дал возможность сделать целый ряд интересных наблюдений и выводов. Пре-жде всего, это касалось формы могильных сооружений. Все материковые моги-лы были разделены на две группы: катакомбы и четырехугольные ямы. Обе группы имели примерно одинаковое представительство. Отмечалось наличие больших катакомб как специфика региона Калмыкии. В противоположность этому в боле северных районах фиксировались камеры небольших размеров, близкие к подбоям и более поздние по времени. Это дало основание автору утверждать, что, во–первых, катакомбная культура распространялась с юга на север, во–вторых, наличие такого рода несовершенных катакомб не связано с предполагаемой эволюцией от ям к катакомбам. В свою очередь, погребения катакомбной культуры в ямах, вопреки существующему мнению, не являлись исключительно поздними. Могилы, имеющие подквадратную форму, согласно мнению исследователя, выступали в роли довольно ранних. Кроме того, выде-лялись ямы с заплечиками и ямы с сильно закругленными углами и выпуклы-ми стенками, в которых виделась связь с Кавказом.

Далее автор переходит к характеристике коллективных форм погребе-ний. Такого рода погребения Владимир Алексеевич считал семейными или


18

родовыми усыпальницами, поскольку они представлены захоронениями мужчины и женщины, женщины и детей и совершались одновременно.

Для небольшой группы вторичных погребений отмечается та особен-ность, что такой обряд, неизвестен у представителей предшествующих ямной и майкопской культур и, таким образом, здесь видятся истоки в других кав-казских культурах.

Кратко остановившись на вопросе о неустойчивости ориентировок и по-зах погребенных, автор затрагивает проблему связи ямной и катакомбной культур. Повод для этого дают погребения, сочетающие черты ямных и ката-комбных традиций. Например, погребение совершено в катакомбе, но по-гребенный лежит в скорченной позе на спине, то есть по «ямному образцу», как пишет В.А. Фисенко. Основной вывод здесь такой, что данные погребе-ния не следует считать в качестве переходных звеньев от одной культуры к другой, или видеть в них свидетельство родства. Их следует рассматривать как результат воздействия пришлого населения на местные традиции.

В объяснении особенностей снабжения умерших заупокойным инвента-рем также просматривается авторская позиция о кавказских истоках. Именно в кавказских культурах наблюдается обильное сопровождение погребенных раз-личным инвентарем в противоположность предшествующей ямной культуре.

Связь с закавказским культурным миром усматривается и в обрядовом варианте хоронить покойников с деревянными повозками или их глиняными моделями. На территории Калмыкии фиксировалось 10 погребений с повоз-ками как в разобранном, так и в собранном виде. Благодаря хорошей сохран-ности дерева удалось проследить некоторые конструктивные особенности этих транспортных средств. Приводятся случаи погребения с повозками на других территориях. В настоящее время (до 2000 г.) в Прикубанье известно 115 повозок новотиторовской культуры, которая связывается с происхожде-нием катакомбной культуры [Гей, 2000. С. 177]. Данное обстоятельство, тем не менее, не вступает в сильное противоречие с общей концепцией исследова-теля о кавказских приоритетах.

Среди обрядовых особенностей выделяются комплексы находок, кото-рые именуются жертвенниками. Как полагает автор, жертвенник представ-ляeт собой остатки погребальной трапезы, соответствующей поминальной тризне. Эти комплексы представлены конечностями, отрубленными до ко-лен, и черепами крупного рогатого скота. Рядом с костями располагался ин-вентарь, нередко разнообразный по составу и количеству.

Другими обрядовыми объектами, на которые было обращено внимание, стали символические погребения или кенотафы. Такого рода погребения без покойника, тем не менее, демонстрировали сохранение других элементов обрядности. Сопровождающий материал обычен для катакомбных погребе-ний и представлен глиняной посудой, изделиями из камня, металла и кости. Автор при этом исключает возможность кремации.

Еще один обрядовый элемент – использование огня. Следы костров фиксируются в насыпи кургана и близ могил, угольки встречаются в погре-бениях, курильницах и жаровнях. Жертвенники, кенотафы, огонь как прояв-ления ритуала распространены на Кавказе, и исследователь видит здесь пря-мую связь.


19

В заключительной части подчеркивается, что важнейшие особенности погребального обряда юго-восточного варианта катакомбной культуры не складывались на основе майкопской, а уж тем более ямной культуры. Иссле-дуемый обряд обнаруживает чрезвычайную близость в культурных компо-нентах Закавказья, прилегающих к нему районов Ближнего Востока и Малой Азии [Фисенко, 1966б].

Проблема ямно–катакомбного взаимодействия, затронутая в рассмот-ренной статье, получила дальнейшее развитие в болеe позднeй публикации [Фисенко, 1970а]. Погребения ямно–катакомбного типа, отражающие, по мнению автора, такое взаимодействие, представлены двумя группами. Обе группы представлены катакомбами. В первую группу было включено 15 по-гребений. Покойники здесь были положены на спине с согнутыми вверх ко-ленями. Руки, слегка согнутые в локтях и протянутые вдоль туловища, кис-тями положены на тазовые кости или рядом. Нередко ноги сохраняют первоначальное положение, но чаще падают в ту или другую сторону или образуют фигуру в виде ромба. Вторую группу составили 24 погребения. В этой группе погребенные лежали на спине – вытянуто.

Большая часть изучаемых погребений безынвентарна. Иногда же здесь обнаруживают костяные молоточковидные булавки. По заключению автора, обе группы следует рассматривать в рамках одной культуры, причем харак-тер погребения указывает в пользу ямной культуры. Не противоречит этому и наличие молоточковидных булавок. Абсолютная датировка данных ком-плексов падает на конец III – начало II тыс до н. э. Это было время, когда на территории между Волгой и Доном обитали две группы населения с различ-ной материальной и духовной культурой, соответствующие культурам ям-ной и катакомбной. Их хронологический и территориальный контакт и вы-звал к жизни погребения ямно–катакомбного типа.

Работа, проделанная В.А. Фисенко, подняла вопрос, который обсуждает-ся до сего времени. Нами была предпринята попытка расширить спектр ям-но-катакомбных погребений. Было добавлено еще три группы, сочетающие ямные и катакомбные черты. При этом вторая группа (по В.А. Фисенко) с вытянутыми погребениями была выведена за пределы ямно–катакомбного круга [Мельник, 1983]. Ныне такого рода погребения рассматриваются как северокавказские катакомбные.

Проблема ямно–катакомбного взаимодействия, безусловно, требовала изучения ямных памятников. Исследование на эту тему было опубликовано Владимиром Алексеевичем в качестве учебного пособия для студентов [Фи-сенко, 1970б]. Здесь имелись три основных раздела.

Первый раздел представлял собой очерк археологического изучения ям-ной культуры юго-востока (Европейской части СССР). Ранний период освое-ния этого материала до выделения ямной культуры охватывает конец XIX – начало XX века. Здесь указывается на классификации А.А. Бобринского, где предпринимается попытка разделения во времени погребений со скорчен-ными и окрашенными костяками, В.Б. Антоновича, допускавшего существо-вание бронзового века в России, Г.Л. Скадовского, который уже учитывал такие признаки как положение и ориентировка костяков, форма могилы,


20

сопровождающий материал, стратиграфия погребений. А.А. Спицын и Н.Е. Бранденбург допускали возможность миграций населения.

В начале XX века В.А. Городцов отнес погребения со скорченными и ок-рашенными костяками, в зависимости от типа могил, к трем разным культу-рам – ямной, катакомбной и срубной. В Нижнем Поволжье в это время тру-дилась Саратовская ученая архивная комиссия, позже здесь работали П.С Рыков, П.Д. Рау, И.В. Синицын. Кроме того, здесь вели исследования В.П. Шилов, К.Ф. Смирнов и Н.Я. Мерперт.

Второй раздел посвящен погребальному обряду ямной культуры юго-востока. Здесь развернута характеристика погребального комплекса по его составным элементам. Погребения совершались в курганах, и одной из осо-бенностей могил было их перекрытие бревнами, досками, плахами или жер-дями. Внутреннее оборудование ямных могил не отличалось особым убран-ством. Дно покрывалось растительной подстилкой, стенки иногда обвешивались циновками. Иногда по углам вбивались колья. В зависимости от позиции погребенных захоронения разделяются на три группы: на спине с поднятыми вверх коленями, на спине в вытянутом положении, в скорченном виде на правом или левом боку. Ориентировка погребений довольно устой-чивая. Покойников чаще всего клали головой на восток или северо-восток и посыпали красной краской. Наиболее интенсивная посыпка фиксировалась на черепе и ступнях ног. Погребения характеризует бедность, то есть, полное отсутствие заупокойного инвентаря.

В третьем разделе рассматривается датировка памятников ямной куль-туры юго-востока. Они делятся на три периода. Ранний период характеризу-ется погребениями, где покойники были положены на спине с подогнутыми вверх коленями. Заметная черта – обилие красящего вещества в могиле. Со-провождающий инвентарь беден или отсутствует вовсе. Абсолютная дати-ровка от начала до середины III тысячелетия до н. э. На развитом этапе появ-ляются погребения с костяками, лежащими на спине – вытянуто и керамические сосуды с «жемчужинами».

Дата 2500/2400–2200/2100 гг. до н. э. Поздний этап отмечен появлением могил овальной формы, уменьшением красной краски в погребениях, появ-ление позиции погребенных в скорченном виде на боку с ориентировкой головой на юго-восток, юг, юго-запад даже на северо-запад. Датируется пери-од между 2200/2100–1900/1800 гг. до н. э.

В заключении дается общая картина жизни носителей ямной культуры: начала производящего хозяйства с доминирующей ролью скотоводства, се-мейных отношений с переходом к патриархату, торговых связей. Далее пред-ставлена историческая судьба культуры, выходящая на формирование куль-туры срубной.

Таковы основные труды В.А. Фисенко. Совместные раскопки с И.В. Синицыным послужили основой для публикаций материалов исследуе-мых памятников. С 1964 по 1966 год велись раскопки поселения Гуселка-II в окрестностях Саратова. Поселение было оставлено носителями срубной культуры. В процессе раскопок удалось обнаружить остатки трех жилых со-оружений и одной хозяйственной ямы. Кроме того, на поселении было обна-ружено погребение. На дне могилы лежал костяк мужчины без черепа на


21

левом боку, грудью вниз. Ноги его были согнутыми в тазобедренных и ко-ленных суставах, руки согнуты в локтях и ори

Documents

АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ СТЕПИ...2016/09/28 · АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ СТЕПИ 7 р. Ахтуба,