1 вопрос.

Междунаро́ дные о́тно́ше ния — это совокупность экономических, политических, правовых, идеологических, дипломатических, военных, культурных и других связей и взаимоотношений между субъектами, действующими на мировой арене.

Критерии

Специфика участнико́в. По мнению известного французского философа и социолога Р.

Арона, «международные отношения — это отношения между политическими единицами».

Таким образом, для него международные отношения — это, в первую очередь,

взаимодействие между государствами или «дипломатом» и «солдатом». По мнению же

американского политолога Дж. Розенау, символическими субъектами международных

отношений являются турист и террорист.

Осо́бая приро́да. Международные отношения имеют анархический характер и отличаются

большой неопределённостью. В результате каждый участник МО вынужден предпринимать

шаги, исходя из непредсказуемости поведения других участников.

Критерий ло́кализации. По мнению французского исследователя М.Мерля,

международные отношения — это «совокупность соглашений и потоков, которые пересекают

границы, или же имеют тенденцию к пересечению границ».

МО — о́бъективно́-субъективная реально́сть, зависящая от человеческого сознания[1].

2 вопрос.

Всякая теория представляет собой целостное и систематизированное выражение нашего знания о том или ином объекте. При этом она не может объяснить свой объект во всей его сложности и разнообразных проявлениях, да и не ставит перед собой такую задачу. Теория является определенной абстракцией этого объекта, призванной выделить лишь некоторые, наиболее важные с точки зрения целей познания, аспекты его эволюции, причинно-следственные связи и тенденции такой эволюции. Это означает, что теория предполагает деятельность ученого по отбору и систематизации (упорядочиванию) эмпирического материала. Любое познание структурирует действительность и предполагает тем самым некое конструирование наукой своего объекта, ибо оно оперирует не "сырыми" фактами, а фактами, которые были предварительно отобраны, отфильтрованы, упорядочены и восприняты на основе исследовательских процедур и концептуальных взглядов. Поэтому всегда существует несовпадение между субъектом и объектом, теорией и действительностью. Отбор, упорядочивание и объяснение, которые являются неотъемлемыми элементами теории, делают ее всегда относительной, т.е. обусловленной многообразными обстоятельствами, от которых не могут не зависеть ее выводы, такими, как социокультурные условия, гносеологический интерес исследователя (хотя он может и не осознаваться), применяемые им

научные подходы, инструментарий и прочие парадигмы. При этом в отличие от естественно-научных социальные теории не обязательно обладают дедуктивной связью между основными положениями, базирующимися на определенной совокупности аксиом. Социальная теория – часто не более чем совокупность обобщений, используемых для объяснения определенного комплекса явлений. Всякая [c.14] теория призвана выполнять две главные функции: объяснения особенностей объекта, многообразия связей составляющих его структуру элементов (прежде всего, причинно-следственных связей), а также прогнозирования его будущей эволюции. В отличие от наук о природе в социальных науках функция прогнозирования развита гораздо слабее, чем функция объяснения7.

Приведенные выше подходы дают основания определить ТМО как "целостный и систематизированный ансамбль положений, имеющих целью прояснить сферу социальных отношений, которые мы называем международными. Такая теория призвана, следовательно, служить объяснительной схемой этих отношений, их структуры и эволюции и, в частности, выявлять детерминирующие их факторы. Кроме того, она может на этой основе стремиться прогнозировать развитие этих отношений или по меньшей мере выявлять некоторые тенденции этого развития. Она также может более или менее непосредственно ставить перед собой цель прояснения действия. Как и всякая теория, она предполагает отбор и упорядочивание данных, определенное "конструирование" своего объекта, отсюда ее относительность"8. Данное определение не является общепризнанным, оно представляет собой отражение акционалистской традиции в понимании международных отношений, заложенной еще в 1960-е гг. Р. Ароном.

Исходным пунктом рассуждений о ТМО для Арона стала экономическая теория Дж. Кейнса. Арон обращает особое внимание на то, что в отличие от приверженцев классической теории Кейнс, во-первых, выделяет так называемые зависимые и независимые переменные, т.е. совокупность факторов, которые лежат в основе экономического развития страны, что предполагает возможность разработки процедур управления; и, во-вторых, вводит в сферу анализа экономических отношений социальные, психосоциальные и историко-социальные, иначе говоря – внеэкономические факторы. В этой связи Арон выделяет пять положений экономической теории Кейнса, полезных для разработки ТМО: 1) делимитация и определение особенностей экономической подсистемы как объекта экономической теории; 2) необходимость учета "внешних" по отношению к ней факторов; 3) трактовка их как постоянных, хотя они могут таковыми и не являться; 4) важная роль эмпирических, статистических и описательных исследований; 5) отсутствие непосредственного перехода от теории-науки к теории-доктрине9. [c.15]

С учетом этих положений Арон отмечает три связанные с ТМО проблемы. Во-первых, возможно ли в системе социальных отношений отграничить, выделить подсистему международных отношений, другими словами, выявить объект ТМО и определить его особенности? Во-вторых, каково отношение этой подсистемы к своему социальному контексту, т.е. к глобальному обществу, взятому как целое? Является ли ТМО исторической или надысторической? В-третьих, каким может быть отношение этой теории к доктрине, как могут соотноситься ТМО и то, что Арон именует праксеологией (т.е. теорией принятия политических решений)?

На первый вопрос он дает положительный ответ: особенностью объекта ТМО, позволяющей выделить его из всей системы многообразных социальных связей, является "отсутствие суда и полиции, право применения силы, множества автономных центров решения, чередование и преемственность мира и войны"10, т.е. "отсутствие инстанции, которая обладала бы монополией на легитимное насилие"11. Арон не отрицает несовершенства такого подхода. Он признает, что в архаичных обществах иногда трудно найти инстанцию, которая обладает верховной властью, так же как в обществах феодального типа трудно провести различие между внутри– и межгосударственным насилием. Кроме того, начиная с некоторого момента, гражданские войны, например война за отделение, мало отличаются от межгосударственных войн12. Вместе с тем он подчеркивает, что, во-первых, трудности выделения объекта характерны не только для ТМО, они присущи и другим дисциплинам, например той же экономической теории, а во-вторых, в ТМО они обусловлены особой сложностью международных отношений, поэтому "стоит ли упрекать теорию за то, что заложено в самой природе ее объекта?"13.

В наши дни проблема идентификации международных отношений как объективно существующего феномена становится одной из центральных для современных ТМО. Понятие "международные отношения" все усложняется, и дискуссии свидетельствуют об отсутствии согласия между исследователями относительно его содержания14. Разные авторы трактуют по-разному объект ТМО: одни рассматривают его с позиций материальной реальности как непосредственно воспринимаемую часть действительности; другие исходят из сущностных характеристик; [c.16]третьи требуют признать факт отсутствия такого объекта, по крайней мере в материальном смысле; четвертые считают, что проблема дефинирования международных отношений есть не столько проблема объекта теории, сколько проблема методологии, подхода к их исследованию. Так, французский международник Ф. Константэн обращает внимание на то, что объект ТМО нередко "разрывается" представителями разных ветвей знания (например, академической и "экспертной") и научных дисциплин (история, философия, право и т.п.), сторонниками тех

или иных теоретических школ и направлений (политический реализм, транснационализм, марксизм), приверженцами разной проблематики, рассматриваемой в качестве центральной (силовое противоборство; неравный обмен и угнетение; становление нового миропорядка и др.).

Все чаще встречается мнение, согласно которому процессы усиления взаимозависимости и глобализации мирового развития стирают грань между внешней и внутренней политикой и, соответственно, ведут к "исчезновению" объекта ТМО. Между тем взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики и, следовательно, внутриобщественных и международных отношений – проблема отнюдь не новая для ТМО. Более того, можно сказать, что она всегда была в центре внимания международно-политической науки15. Так, Р. Арон подчеркивал, что ТМО не может игнорировать внутриобщественные отношения, хотя они в свете приведенного выше понимания на первый взгляд выходят за рамки ее объекта. "Действительно, специфика поведения авторов по отношению друг к другу связана с отсутствием суда и полиции, что обязывает их заниматься подсчетом сил и, в частности, вооруженных сил, которыми они могут располагать в случае войны. Никто из них не может исключить, что другой питает в отношении него агрессивные намерения, поэтому он должен задавать себе вопрос, на какие силы, свои и своих союзников он может рассчитывать в этом случае"16. В свою очередь, этот расчет с необходимостью предполагает осознание таких характеристик, как пространство, которое занимают те или иные участники международных отношений, их население и экономические ресурсы, военная система, количество и качество вооружений. Поскольку военные системы и вооружения представляют собой выражение политических и социальных систем, постольку любое конкретное изучение международных отношений становится социологическим и историческим17. По утверждениям Арона, ТМО должна принимать во внимание все факторы [c.17] – экономические, географические, демографические, внутриполитические, отвергая детерминизм в отношении того или иного из них, поскольку он неминуемо ведет к односторонности.

Как убежденный сторонник реалистической парадигмы Арон под международными понимал прежде всего межгосударственные отношения. Поэтому в центре его внимания находятся преимущественно силовые взаимодействия, вооруженные конфликты, вопросы стратегии. Кроме того, основная проблематика многих его работ – противоборство двух систем, гонка вооружений, ядерный парадокс, роль сверхдержав в сохранении международного порядка и т.п. – продиктована условиями холодной войны и в этом смысле принадлежит прошлому. Но главное с точки зрения ТМО состоит в том, что возможности политического реализма, приверженцем которого оставался Арон, оказались слишком узки для осмысления тех изменений, которые претерпевали

международные отношения, и ошибка Арона состояла не в тех или иных деталях, а в том, что он, так же как Г. Моргентау (о взглядах которого можно получить представление, познакомившись с фрагментом из его работы в данной книге) и другие реалисты, был склонен отождествлять ТМО с теорией политического реализма. Его разногласия с Моргенау, при всей их важности, не касались самих основ реалистского подхода18.

Уже на исходе холодной войны международная ситуация изменилась, и это дало основание представителю парадигмы транснационализма и взаимозависимости Дж.С. Наю (позиции которого также нашли отражение в предлагаемой книге) заметить, что сила становится менее действенным элементом могущества, ее использование в отношениях между крупными государствами становится все менее эффективным и все более, дорогим и опасным. Элемент, который Арон назвал "коллективное действие", превращается в более важный, чем вещественные ресурсы (т.е. "потенциальная сила" в понимании Арона). Экономика развитых стран базируется на информатике, и на передний план выдвигаются их организационные возможности и гибкость во взаимодействиях на международной арене, а не сырье19. Как полагает Най (и другие сторонники транснационального подхода и глобалистской парадигмы), объект ТМО выглядит совершенно иначе, чем в представлении реалистов. [c.18]

Неомарксисты (И. Валлерстайн, Р. Кокс, С. Амин и др.) представляют международные отношения в виде глобальной системы многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Исходя из таких базовых для неомарксизма понятий, как "мир-система" и "мир-экономика", они полагают, что основными чертами современного международного развития являются всемирная организация производства, рост значения транснациональных монополий в мировом хозяйстве, интернационализация капитала и рынков при одновременной сегментации рынка труда. Главное следствие этих процессов: возрастание неравенства между членами "мир-системы", что лишает ее "периферийных" факторов (слаборазвитые государства и регионы) сколько-нибудь реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и "центральными" факторами.

В свете сказанного даже приведенное выше определение ТМО, достаточно широкое и потому оставляющее определенную свободу для трактовок ее основной проблематики, исследовательского поля и основного предназначения, разделяется далеко не всеми. Чаще всего то, что называют ТМО, не представляет собой некой целостности – для нее присущи непрерывное соперничество и взаимная критика разных исследовательских парадигм, методологических подходов, многообразие тем, выделяемых в качестве основных, разное представление о предмете теории и ее объекте. Приверженцы различных точек зрения либо понимают под ТМО совокупность концептуальных обобщений,

понятийного аппарата и методологических подходов, принимаемых определенной частью научного сообщества за основу дальнейшего изучения международных отношений (теория политического реализма, неолиберальная теория и т.д.), либо рассматривают ТМО как определенную систему взглядов, развиваемую в рамках той или иной известной парадигмы (реалистские теории национального интереса, естественного состояния, баланса сил, конфигурации-полярности международной системы; неолиберальные теории демократического мира, международных режимов, гегемонистской стабильности и др.). Иначе говоря, ТМО как бы растворяется: вместо теории международных отношений мы сталкиваемся с неким множеством теорий, выстраиваемых к тому же по разным основаниям и призванных отвечать разным критериям.

В этой связи появляется мнение, что ТМО как некая целостность, единая и относительно непротиворечивая система знаний, претендующая на истинность и базирующаяся на фундаменте ограниченного количества аксиом, разделяемых всеми членами научного сообщества, в принципе невозможна. Не случайно, кстати, и Арон в конечном счете весьма скептически относился к возможности создания общей теории международных отношений. К. Уолц резюмирует его аргументы [c.19] в шести положениях: 1) множественность факторов, которые не дают возможности разделить внутриобщественные и международные отношения; 2) плюрализм целей государства как главного международного актора, которые не могут быть определены лишь в терминах интереса или безопасности; 3) отсутствие строгого различия между зависимыми и независимыми переменными; 4) отсутствие исчисляемых параметров, сравнимых с базовыми принципами экономической науки; 5) отсутствие механизма автоматического восстановления равновесия; 6) отсутствие возможности более или менее точно предсказать и тем самым создать основы для практического действия20. Конечно, Арон не столько категорически отрицает возможность создания ТМО, сколько сомневается в такой возможности, а частично даже в необходимости такого предприятия. Зато он возлагал надежды на создание социологии международных отношений, под которой понимал теорию среднего уровня, не претендующую на полноту знания и тесно связанную с историей.

В дальнейшем надежды на социологию как на "субститут теории, которая невозможна"21, не только усилились, их стали разделять сторонники транснационализма и глобалистской парадигмы. Вместе с тем изменилось и ее понимание: теперь под ней понимается не дисциплина, промежуточная между искомой, но маловероятной общей теорией и историей, трактуемой как рассказ о событиях с присущими только им особенностями. Основные подходы социологии международных

отношений все больше определяются рассмотрением современного мира как единого пространства, структурированного многообразными и все более взаимозависимыми сетями социальных взаимодействий, как процесс постепенного формирования глобального гражданского общества22. Под влиянием постмодернизма определенное распространение получает негативный взгляд на сам термин "теория" и на его содержание. Критики указывают на редукционистский характер и консерватизм, даже догматизм как неотъемлемые черты, присущие всякой теории "по определению"23. [c.20]

Тем не менее термин "ТМО", не имея всеобщего распространения, все же сохраняется, но в обновленном значении. Даже те, кто полагает, что имеется мало оснований для утверждений о существовании ее объекта как материальной, физической реальности, считают, что ТМО имеет свой предмет, понимается под ним совокупность проблем, суть которых, при всем многообразии взаимосвязанного мира, не сводится к внутриполитическим процессам, а имеет собственную логику. С этой точки зрения главная задача теории и состоит в том, чтобы выразить эту суть. Хотя нет такого нередуцируемого объекта, как международные отношения, и поэтому нет автономной дисциплины, основанной на радикальном противопоставлении "внутреннего" и "внешнего", все же может существовать некая метатеория, объединяющая все имеющиеся подходы и в то же время критически относящаяся к каждому из них, не имеющая в отличие от частных теорий эмпирического содержания, но зато способная найти объяснение той целостности, которую они не способны уловить. В этом контексте ТМО может быть "реабилитирована", но в новом качестве: как не более чем "спекулятивный инструмент", исследовательская программа, требующая права на произвол, как сочетание "непримиримых" постулатов конкурирующих парадигм, не претендующее на окончательную истину, на полноту знания объективной действительности, а лишь на организацию субъективно отобранных фактов и их проверку временем.

С учетом сказанного под ТМО следует понимать совокупность имеющегося знания, достигнутого и развиваемого в рамках соперничающих парадигм. Такое понимание предполагает не только критическое, но и внимательное, конструктивное отношение к достигнутым в каждой из них результатам, которые не следует рассматривать как несопоставимые и отрицающие друг друга. Что касается объекта ТМО, то, несмотря на трудности его выделения, он все же существует. В идентификации объекта ТМО определяющую роль играет государство. Не потому, что оно является особым актором, а потому что вместе с государством появляется понятие "границы" – воображаемой линии, отделяющей "нас" от "них". Граница зримо показывает пределы международных отношений, обусловленные

отличиями, которые существуют между внутренними и внешними процессами и вытекают из включенности общества в более широкую социальную среду, регулируемую правилами, отличными от внутренних. Помимо границы есть и более широкие понятия: "рубежи", "форпост", "фронтир", "пределы". Территориальный признак властного пространства – не единственный и даже не главный признак политического, ибо политика не обязательно связана с государством. Однако между безгосударственным обществом и государством отношения иные, чем те, которые существуют внутри каждого из [c.21] них. Таким образом, объект ТМО – это граница между "мы" и "другие"24.

Необходимость отличать понимаемую подобным образом ТМО от частных теорий международных отношений выразилась в использовании еще двух терминов, которые в литературе рассматриваются как тождественные по своему содержанию: "международные отношения"25 и "наука международных отношений"26. Вместе с тем определяющей чертой международных отношений (о чем более подробно будет сказано ниже) продолжают оставаться отношения авторитета, конфликта и согласования интересов, ценностей и целей или, иначе говоря, политические отношения, что обусловливает применимость к нашей дисциплине термина "международно-политическая наука". Еще раз подчеркнем, что приведенные термины следует понимать как синонимы.

Итак, при всех сложностях выделения объекта и определения предмета рассмотрения ТМО (которые, впрочем, присущи не только ей) ее все же можно рассматривать как относительно автономную дисциплину27.

3 вопрос.

Политические теории делят на общие и частные в зависимости от того, на каком уровне абстрактности они изучают свой предмет. К теориям частного характера, которые иногда называют теориями среднего уровня, можно отнести анализ принятия решений, анализ внешней политики, стратегические исследования, исследования проблем мира. Общими теориями считаются так называемые основные парадигмы ТМО: реализм (неореализм — его современная форма), геополитика, глобализм, идеализм/либерализм/плюрализм, постпозитивизм, конструктивизм.

В основе деления на парадигмы лежат представления о важнейших субъектах политики и совокупности базовых принципов. Поскольку теории среднего уровня явно или неявно опираются на общее представление о существенных чертах международной политики, то некоторые из них могут рассматриваться как производные или подпадающие под ту или иную общую теорию (парадигму). Например, стратегические исследования близки к реалистической парадигме, а исследования проблем мира тяготеют к глобализму. Анализ принятия решений может оказаться близким к любой парадигме, в зависимости от научного мировоззрения авторов.

Одной из наиболее влиятельных политических теорий длительное время был политический реализм. В фокусе его внимания традиционно оставались проблемы власти, войны и мира. Идеи реалистов опираются на представительную научную традицию, восходя к трудам «История Пелопонесской войны» Фукидида; «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли; «Левиафан» Томаса Гоббса; «О войне» Карла фон Клаузевица; «Морская сила в истории (1660-1783 гг.)» Альфреда Мэхэна; «Американская стратегия в мировой политике» Николаса Спайкмена. Формирование реализма как теоретического направления в области изучения международных отношений произошло в 1940-х гг. Среди его представителей наиболее известны имена Эдварда Карра, Ганса Моргентау, Раймона Арона, Уолтера Липпмана, Джорджа Кеннана, Генри

Киссинджера, Кеннета Томпсона, Рейнхолда Нибура, Арнольда Уолферса, Стэнли Хоффмана (ранние работы).

Выделяют несколько основных принципов политического реализма. Со ссылкой на историю утверждается, что в человеческой натуре всегда преобладали негативные качества. Эгоизм, агрессивность и стремление к власти дают основания считать, что мир, созданный человеком, несет в себе неизбежное насилие. Глубокое изучение человеческой природы может дать ключ к пониманию закономерностей международной политики.

Государство является главным субъектом в сфере международной политики, причем его власть представляется неделимой (унитарной). Государство как институт обладает определенной автономией от общества, но действует от его имени и в его интересах. Всем другим политическим субъектам отводится второстепенная роль, потому что они зависят от государства. Реализм рассматривает внешнюю политику государства отдельно от внутренней.

Для международной политики характерна анархичность отношений и постоянная борьба государств за существование и защиту своих интересов. Во главе интересов находится обеспечение военной безопасности. Экономические интересы имеют подчиненное значение и важны для наращивания мощи и международного авторитета государства. Оно может рассчитывать только на свои силы для самозащиты, а лояльность союзников не должна приниматься на веру. Отсюда стремление к самодостаточности: разностороннее развитие собственной экономики и военной промышленности, обеспечение контроля над стратегическими ресурсами.

К важным чертам реалистического мировоззрения относится убеждение, что международная политика управляется объективными законами, которые носят долгосрочный характер. Поэтому политика может изучаться научными методами, а практическая политика должна строиться рационально, то есть основываться на полученных знаниях.

Поскольку конфликтность международной системы коренится в ее природе, она лишь отчасти сдерживается международным правом, институтами и моральными нормами. Условием мирного сосуществования государств является поддержание равновесия сил. И наоборот, его нарушение ведет к войне. Такая связь мира и статус-кво не означает, что реализм не видит иного механизма значительных изменений в международной системе, чем война. Эволюционное развитие возможно в тех случаях, когда государства приспосабливаются к новому распределению силы, например, через присоединение к стратегическим альянсам.

Реализм имеет общие черты с геополитикой, которую многие исследователи ставят в ряд с другими парадигмами. Близость этих теорий показывает уже тот факт, что Кеннана и Киссинджера называют и реалистами, и геополитиками. Популярности геополитики в научных, а еще более в околонаучных кругах, отчасти мешал тот факт, что немецкая геополитика в лице Карла Хаусхофера принимала участие в формировании стратегии нацистской Германии. Отсюда рождался тезис о связи геополитики с преступным характером нацизма. Впрочем, в США и других странах это не помешало развитию геополитики. В 1980-е гг. она пережила своеобразное возрождение благодаря интересу сторонников парадигмы глобализма и взаимозависимости, обративших внимание на противоречия международного развития и растущее неравенство в глобальной экономической системе.

В современной американской науке геополитика представлена именами Збигнева Бжезинского, Сэмюэля Хантинтона, Джорджа Демко, Саула Коэна, Уильяма Вуда, Дэвида Найта. После окончания холодной войны новая волна интереса к этому направлению связана с тем, что место идеологических «измов» заняли вопросы эффективной экономики и управления. Геополитика изучает международную политику в более сложном контексте по сравнению с реализмом, учитывая связь общества с экономико-географическими особенностями региона. По одному из определений, она представляет собой «анализ того, как политические системы и структуры, от локального до международного уровня, взаимовлияют на пространственное распределение ресурсов, событий, групп, а также на субнациональные, национальные и супрана - циональные политические образования».

Основа могущества и природа международных конфликтов связываются с владением территорией и ее ресурсами в самом широком смысле: социоэкономическими, демографическими, политическими, культурными, природными. Территория понимается как единство географического пространства с его атрибутами и людьми, без которых эта концепция теряет смысл. Как следствие, геополитика носит междисциплинарный характер, объединяя достижения многих естественных и общественных наук. В отличие от реализма, она оперирует понятием «государство», которое не сводится только к политическому образованию. Современная геополитика, помимо вопросов войны, обращает внимание на условия международного сотрудничества, концепцию устойчивого развития, глобальные экологические проблемы. От несколько упрощенной трактовки географического фактора (теория «домино») американские геополитики перешли к многоуровневому и системному анализу, который включает государство, регион, международную систему в целом, а также учитывает динамику международных отношений и степень их иерархичности.

Истоки идеализма/либерализма/плюрализма, во многом берущие начало в эпохе европейского Просвещения, связывают с трудами Гуго Гроция «О праве войны и мира»; «Об общественном договоре» Ж.-Ж. Руссо; «Критика чистого разума» и «К вечному миру» Иммануила Канта. Они считали возможным построить мировой порядок без войн, неравенства и тирании. Основное внимание уделялось изучению условий мира и утверждению справедливости в мировой политике. Такое сосуществование должно опираться на рациональные принципы, науку и образование. В основе мировоззрения либерализма лежит убеждение, что государство является продуктом общественной эволюции. Считается, что человек способен оказывать значительное влияние на ее ход. Либералы видят будущее в создании сообщества дружественных государств, где насилие и аморальность могут быть существенно ограничены деятельностью международных организаций и развитием международного права.

Как парадигма ТМО, либерализм начал свое развитие в работах Вудро Вильсона, Бертрана Рассела, Карла Дейча, Роберта Даля, Дэвида Митрани. Либералы считают, что человек по природе добр, склонен к сотрудничеству и взаимной помощи, потому что он не выживет без общества. Антигуманное поведение человека, включая насилие и войны, является результатом негативного влияния окружения, в частности, несовершенства общественных институтов и отношений.

Негосударственные субъекты политики все в большей степени влияют на международную политику, а в некоторых случаях действуют независимо от государства. К примеру, ООН влияет на отдельные государства путем принятия законодательных актов, через информирование и привлечение внимания общественности к той или иной проблеме. В современном мире растет конкуренция за власть между государством, транснациональными корпорациями, международными организациями террористов, торговцев оружием и наркотиками.

Для либералов государство не является унитарным субъектом в международной политике. Его позиция формируется как равнодействующая борьбы групп интересов, государственной бюрократии, отдельных влиятельных политиков. Поэтому политика не может строиться строго рационально, как полагают сторонники реализма. Не только столкновение интересов различных субъектов политики, но и ошибки бюрократов, необходимость учитывать общественное мнение, желание политических лидеров остаться у власти снижают качество и рациональность принимаемых решений.

Несмотря на то, что войны неизбежны, противоречия между государствами нужно преодолевать коллективными усилиями, опираясь на стремление большинства государств к миру. Считается возможным создание эффективных систем коллективной безопасности в рамках международной системы. Этому способствует экономическое сотрудничество и рост взаимозависимости государств.

Позитивное изменение, которое следует оказывать на международную систему для разрешения проблем, видится либералам следующим образом. Государство должно опираться на моральные принципы, избегая традиционной политики силы и ориентации на различные коалиции. Сторонники либеральной парадигмы предлагают преодолевать анархию и насилие согласованными политическими действиями, в том числе с помощью супранациональных институтов и дипломатии. Распространение демократии как основы государственного устройства также создает благоприятные условия для мирного сосуществования. Актам агрессии нужно противопоставить принципы коллективной безопасности и, по необходимости, объединенную военную силу, действующую на легитимной основе от имени мирового сообщества.

Мощным ограничителем военного насилия либералы считают создание антивоенных юридических норм международного уровня. Классическим примером является пакт Келлога-Бриана 1928 г., поставивший войну «вне закона». Снижению конфликтности мира способствуют разоружение, меры контроля над его распространением и уменьшение числа тоталитарных государств. Вопросы безопасности не являются больше ключевыми, на их место выдвигаются экономические и культурные факторы.

Возникновение парадигмы глобализма относят к 1960-70 гг. Оно отразило изменения, которые произошли в международной системе и не нашли объяснения в рамках реализма и либерализма. Представителями глобализма считают Иммануила Валлерстайна, Джеймса Розенау, Джоана Галтунга, Ричарда Кокса, Роберта Мансбаха. В это направление включают неомарксистов, школу мирных исследований, сторонников всемирного правительства и глобального управления.

К основным убеждениям глобалистов относят признание относительного снижения роли государства, которое утрачивает былое значение и становится пережитком. Появляются новые субъекты политики, такие как транснациональные корпорации, способные все более заметно влиять на политику государств. Политическая жизнь, как отдельного государства, так и международной системы в целом, определяется структурными элементами. Особый акцент делается на экономические отношения, отношения собственности, а также господствующий тип политической культуры.

В известном смысле глобализм уподобляет международную систему государству. Система является как бы увеличенной моделью государства, поэтому глобальное управление требует

создания органов более высокого порядка, чем национальные. Тенденцию активного развития международных институтов глобалисты считают важнейшей характеристикой международной системы. В самих этих институтах они видят ростки «мирового правительства», а в изменениях, связанных с прогрессом средств коммуникации и транспорта, культурного взаимовлияния, развития международной экономики — начало будущего «глобального общества».

Заметно изменилась доминанта международной политики. Понятие безопасности становится более широким, включая целый ряд глобальных проблем: защита окружающей среды, регулирование народонаселения и борьба с голодом, утилизация отходов, использование ресурсов космоса и океана, коммуникации, терроризм и другие. Глобальные проблемы не могут быть решены несколькими странами, пусть даже великими, что повышает статус малых стран. Обеспечение военной безопасности перестало быть самой важной задачей государства. Глобалисты считают, что разрушительный потенциал современного оружия привел к тому, что меры экономического принуждения становятся более привлекательными для политиков по сравнению с военными интервенциями.

Новый этап развития международной системы связан с тем, что страны стали зависеть друг от друга по многим направлениям: торговля, инвестиции, коммуникации, образование за рубежом. В результате принятие политических решений в любой стране стало гораздо более чувствительным к тому, что происходит в других регионах планеты. Взаимозависимость носит асимметричный характер, давая больше преимуществ великим державам и усугубляя положение развивающихся стран.

Появление парадигмы постпозитивизма связано с очередным интеллектуальным кризисом, возникшим в общественных науках. Постпозитивизм утверждался в качестве антитезы всем предыдущим направлениям ТМО, прежде всего на гносеологическом уровне. Его представители скептически оценивают способность человека познавать объективные законы действительности, особенно в области политики. Среди родоначальников постпозитивизма Мишель Фуко, Юрген Хабермас, Ричард Рорти, Джеймс Уокер и Джеймс дер Дериан. Хотя первоначально постпозитивизм был больше известен как философия, позднее сформировалась и соответствующее направление ТМО.

К началу 1990-х гг. постпозитивисты стали переходить от тотальной и неконструктивной критики своих оппонентов к научному диалогу и достаточно продуктивным идеям. Например, они внесли определенный вклад в расширительное толкование безопасности, включая в нее, помимо военного, политический, экономический, экологический и социальный аспекты. При их участии появилась на свет концепция «ненаступательной обороны» (non-offensive defense). Они привлекали внимание научных кругов к этическому аспекту политики вместо лишенного идеалов «чисто политического».

Постпозитивизм крайне неоднороден, но все же можно указать на ряд общих положений, которые его характеризуют. Постпозитивисты убеждены, что современное общество и международная система мало управляемы, о чем свидетельствует падение доверия народов к государственной власти, упадок политических партий, обострение глобальных проблем, рост взаимозависимости государств, возникновение многих новых угроз безопасности, таких как терроризм, наркобизнес, агрессивный национализм, религиозный фундаментализм. Несмотря на слабую управляемость, в постбиполярном мире преобладает сотрудничество между наиболее развитыми и могущественными государствами, но конфронтация сохраняется между ними и более слабыми странами.

Государство теряет позицию главного субъекта международной политики. Его ждет постепенная дефрагментация до социальных групп и регионов или деградация под влиянием глобальной экономической интеграции. Поэтому главное внимание в анализе должно направляться на идентичность субъектов политики (identity)26, а также их интересы. Но субъекты политики определяются крайне расплывчато: это и различные социальные группы, и отдельный человек. Игнорируется влияние на политику общественных институтов и экономических отношений.

Для постпозитивистов характерен гносеологический пессимизм. Вслед за Фридрихом Ницше они считают, что человеческая натура имеет много «темных», негативных сторон, а познавательные возможности человека в области философии, религии, морали и науки весьма ограничены и неустойчивы. Позиция ученого всегда зависит от убеждений и системы ценностей той социальной группы, к которой он принадлежит. Поэтому нормативный аспект в любой теории неизбежен. С другой стороны, знание относительно, поэтому никто не может претендовать на истину или создание рациональной теории.

Конструктивизм как парадигма теории сформировался в 1990-х гг. и представляет собой попытку синтезировать теорию международной политики и социологические концепции, такие как нормы, идентичность, культура. Вне их контекста политические действия лишаются смысла. Это направление близко некоторым разновидностям постпозитивизма своим критицизмом, особенно в отношении к неореализму, а также содержанием базовых положений. Вслед за неореалистами, конструктивисты признают заметную роль структурных отношений в международной политике,

влияние анархии на поведение государств, важность национальных интересов и силы. Но они значительно расходятся в толковании этих концепций.

Конструктивисты считают, что основное внимание теории должно быть направлено на изучение не столько структур, сколько процессов.

Поэтому едва ли можно говорить о постоянных интересах государства, фиксированной международной структуре, жесткой иерархии субъектов международной политики. Говоря о структурах, они подчеркивают значимость социальных аспектов существования человеческого общества, которые и определяют в решающей степени поведение субъектов политики. Структура становится структурой идей, «очищенной» от материальных отношений неореализма. Она не определяет поведение акторов, но взаимодействует с ними.

Главная задача государства не сводится к проблеме безопасности. Государства могут иметь долгосрочные общие интересы и активно влиять на состояние международной системы. Интересы государства формируются в процессе «конструирования» его идентичности. Все субъекты политики изменяются во времени, что рождает новую идентичность. В свою очередь, это оказывает существенное влияние на политические процессы.

Конструктивисты особо подчеркивают, что, помимо силовой составляющей, в понятии власти существенным является влияние культуры, языка, идеологии, знания. Все они объединяются термином дискурс, который подчеркивает процессуальность, изменчивость и взаимовлияние. Особый акцент конструктивизм ставит на активную роль субъектов политики, которые способны через свои взаимодействия изменять структуру международных отношений. В отличие от неореализма, который считает конфликтность следствием анархичности структуры, конструктивизм утверждает, что проблема мира и войны зависит от степени близости культур и общественной практики людей, народов, государств. Международная политика не управляется какими-то объективными законами. Это область исторической случайности. На политику оказывают определенное влияние лишь идеи, нормы, ценности и знания, которыми обладают субъекты политики.

Анархия международной структуры рукотворна, она есть лишь плод отношений государств в конкретных исторических условиях, а не существенная характеристика международной структуры. Принцип суверенитета тоже объявляется преходящим явлением. Для конструктивистов сотрудничество и создание супранациональных образований является важной составной частью международных отношений. Их идеи востребованы в особенности теми учеными, кто изучает европейскую интеграцию.

Как уже сказано, приведенная классификация не является ни бесспорной, ни единственной. Например, английские ученые Стив Смит и Мартин Холлис говорят о реализме, плюрализме и структурализме, Джеймс Розенау о государственно-центричных, полицентричных и глобалистских теориях, а Джеффри Легро и Эндрю Моравчик об институционализме, либерализме, реализме и нормативизме. Существование различных классификаций объясняется несколькими причинами. Отчасти это связано с традицией американских исследователей комбинировать самые разные концепции и методологии, не стараясь удержаться в рамках какого-то одного направления. Они видят в этом проявление непредвзятости и творческой свободы. Другое обстоятельство состоит в том, что пока не удалось найти четких критериев, позволяющих однозначно определить особенности каждой парадигмы, учесть их взаимодействие и все различия. Наконец, довольно быстро происходит развитие новых подходов, которые занимают промежуточное положение.

В частности, к неореализму близка одна из форм неолиберализма — неолиберальный институционализм. К нему относятся работы Роберта Кеохейна, Роберта Аксельрода, Джозефа Ная, Чарльза Кегли, Хелен Милнер, Лизы Мартин, Чарлза Липсона, Кристофера Дэвиса. Это направление развивалось, начиная от теории функциональной интеграции 1940-50-х. Затем в виде неофункционализма в 1950-60-х и, наконец, как теория взаимозависимости — в 1970-х гг.

Неолибералы претендовали на превращение в самостоятельное научное направление, но не смогли предложить цельного учения. Их работы охватывают лишь отдельные аспекты общей теории. Соглашаясь со многими постулатами неореалистов, неолибералы дают им несколько иное толкование. Так, признавая анархичность международной системы, они склонны считать, что неореалисты преувеличивают ее влияние на политику государств. В их работах гораздо больше внимания уделяется условиям сотрудничества государств, вопросам политэконо - мии, связи экологии и безопасности, распространению демократических режимов и укреплению мира, подчеркивается самостоятельная роль международных институтов.

Мирный переход к постбиполярному мировому порядку неолибералы объясняют тем, что развитые страны создали легитимный, опирающийся на соответствующие институты порядок, который их вполне устраивает и позволяет не видеть особой опасности в господстве США. Для развивающихся и малых государств легитимность гегемона тоже создает гарантию, что их не будут притеснять другие великие державы. Возникает парадоксальная (для реалистического мировоззрения) ситуация, когда государство-гегемон, которое должно стремиться укреплять свою

власть, получает стимулы к ее самоограничению, чтобы сохранить выгодное статус-кво. Институционализм и претендует на то, чтобы примирить такого рода противоречия с постулатами неореализма.

Неолиберальные институционалисты считают, что взаимные интересы государств создают гораздо более широкие возможности для сотрудничества, чем предполагает неореализм. Но в практической политике эти возможности часто остаются неиспользованными. Основным инструментом сотрудничества должны послужить международные организации, усовершенствование систем принятия решений и информирования политических элит.

Самостоятельная роль институтов видна в том, что они могут придавать заметную динамику международной политике, способствуя укреплению или ослаблению государств через обеспечение легитимности и определенных форм влияния. К примеру, принадлежность к региональным альянсам, обеспечивающим безопасность, увеличивает мощь государств, давая инструмент для более эффективной внешней и оборонной политики.

Относительная самостоятельность институтов проявляется в их способности адаптироваться к новым условиям. Важно лишь, чтобы нормы и процедуры данной организации отвечали сложившейся политической ситуации и позволяли преодолеть препятствия на пути межгосударственного сотрудничества. Тогда государствам, которые затратили значительные средства на создание НАТО, выгоднее именно приспосабливать эту организацию к новым угрозам и защите общих интересов, чем распускать.

В эпоху перемен наиболее живуч такой способ организации, который ориентирован не на специфические, а на общие цели. Согласно неолиберальной точке зрения, примером служит военное присутствие США в Азиатско-тихоокеанском регионе, которое должно опираться не на военно-морские базы, а на увеличение количества авианосных соединений флота. Они более мобильны, менее привязаны к конкретным странам, а потому способны решать широкий круг задач на различных театрах военных действий. С этой же точки зрения вполне органичной выглядит политика США по сохранению и расширению НАТО в численном и функциональном отношении. Это создает возможность противостоять хаосу постбиполярного мира и поддерживать либеральные реформы в странах Восточной Европы, усиливая их влияние в регио - не. Некоторые неолиберальные рецепты получили свое воплощение в практической политике в период администрации Билла Клинтона.

4 вопрос

Проблема метода — одна из наиболее важных проблем любой науки, так как в конечном счете речь идет о том, чтобы научить, как получать новое знание, как применять его в практической деятельности. Вместе с тем это и одна из самых сложных проблем, которая и предваряет изучение наукой своего объекта, и является итогом такого изучения. Она предваряет изучение объекта уже потому, что исследователь с самого начала должен владеть определенной суммой приемов и средств достижения нового знания. Она является итогом изучения, ибо полученное в его результате знание касается не только самого объекта, но и методов его изучения, а также применения полученных результатов в практической деятельности. Более того, исследователь сталкивается с проблемой метода уже при анализе литературы и необходимости ее классификации и оценки.

Отсюда неоднозначность и в понимании содержания самого термина «метод». Он означает как сумму приемов, средств и процедур исследования наукой своего предмета, так и совокупность уже имеющегося знания. Это значит, что проблема метода, обладая самостоятельным значением, в то же время тесно связана с аналитической и практической ролью теории, которая также играет и роль метода.

Распространенное мнение о том, что каждая наука имеет свой собственный метод, верно лишь отчасти: большинство социальных наук не имеют своего специфического, только им присущего метода. Поэтому они так или иначе преломляют применительно к своему объекту общенаучные методы и методы других (как социальных, так и естественнонаучных) дисциплин. В данной связи

принято считать, что методологические подходы политической науки (в том числе и Международных отношений) строятся вокруг трех аспектов:

— как можно более строгое отделение исследовательской позиции от морально-ценностных суждений или личных взглядов;

— использование аналитических приемов и процедур, являющихся общими для всех социальных наук, что играет решающую роль в установлении и последующем рассмотрении фактов;

— стремление к систематизации, или, иначе говоря, к выработке общих подходов и построению моделей, облегчающих открытие «законов» (1).

И хотя при этом подчеркивается, что данное замечание не означает необходимости «полного изгнания» из науки ценностных

75

суждений или личных позиций исследователя, тем не менее перед ним неизбежно встает проблема более широкого характера — проблема соотношения науки и идеологии. В принципе та или иная идеология, понимаемая в широком значении — как сознательный или неосознанный выбор предпочтительной точки зрения — существует всегда. Избежать этою, «деидеологизироваться» в этом смысле нельзя. Интерпретация фактов, даже выбор «угла наблюдения» и т.п. неизбежно обусловлены точкой зрения исследователя. Поэтому объективность исследования предполагает, что исследователь должен постоянно помнить об «идеологическом присутствии» и стремиться контролировать его, видеть относительность любых выводов, учитывая такое «присутствие», стремиться избегать одностороннего видения. Наиболее плодотворных результатов в науке можно добиться не при отрицании идеологии (это, в лучшем случае, заблуждение, а в худшем — сознательное лукавство), а при условии идеологической терпимости, идеологического плюрализма и «идеологического контроля» (но не в смысле привычного нам по недавнему прошлому контроля официальной политической идеологии по отношению к науке, а наоборот — в смысле контроля науки над всякой идеологией).

Сказанное касается и так называемой методологической дихотомии, которая нередко наблюдается в Международных отношениях. Речь вдет о противопоставлении так называемого традиционного историко-описательного, или интуитивно-логического подхода операционально-прикладному, или аналитико-прогностическому, связанному с применением методов точных наук, формализацией, исчислением данных (квантификацией), верифицируемостью (или фальсифицируемостью) выводов и т.п. В этой связи, например, утверждается, что основным недостатком науки о международных отношениях является затянувшийся процесс ее превращения в прикладную науку (2). Подобные утверждения страдают излишней категоричностью. Процесс развития науки является не линейным, а, скорее, обоюдным: происходит не превращение ее из историко-описательной в прикладную, а уточнение и коррекция теоретических положений через прикладные исследования (которые, действительно, возможны лишь на определенном, достаточно высоком этапе ее развития) и «возвращение долга» «прикладникам» в виде более прочной и операциональной теоретико-методологической основы.

Действительно, в мировой (прежде всего, американской) науке о международных отношениях с начала пятидесятых годов XX века происходит усвоение многих релевантных результатов и

76

методов социологии, психологии, формальной логики, а также естественных и математических наук. Одновременно начинается и ускоренное развитие аналитических концепций, моделей и методов, продвижение к сравнительному изучению данных, систематическое использование потенциала электронно-вычислительной техники. Все это способствовало значительному прогрессу науки о международных отношениях, приближению ее к потребностям практического регулирования и прогнозирования мировой политики и международных отношении. Вместе с тем, это отнюдь не привело к вытеснению прежних, «классических» методов и концепций.

Так, например, операциональность историко-социологического подхода к международным отношениям и его прогностические возможности были продемонстрированы Р. Ароном. Один из наиболее ярких представителей «традиционного», «историко-описательного» подхода Г. Моргентау, указывая на недостаточность количественных методов, не без оснований писал, что они далеко не могут претендовать на универсальность. Столь важный для понимания международных отношений феномен, как, например, власть, — «представляет собой качество межличностных отношений, которое может быть проверено, оценено, угадано, но которое не может быть измерено количественно... Конечно, можно и нужно определить, сколько голосов может быть отдано политику, сколькими дивизиями или ядерными боеголовками располагает правительство; но если мне потребуется понять, сколько власти имеется у политика или у правительства, то я должен буду отставить в сторону компьютер и счетную машину и приступить к обдумыванию исторических и, непременно, качественных показателей» (3).

Действительно, существо политических явлений не может быть исследовано сколь-либо полно при помощи только прикладных методов. В общественных отношениях вообще, а в международных отношениях в особенности, господствуют стохастические процессы, не поддающиеся детерминистским объяснениям. Поэтому выводы социальных наук, в том числе и науки о международных отношениях, никогда не могут быть окончательно верифицированы или фальсифицированы. В этой связи здесь вполне правомерны методы «высокой» теории, сочетающие наблюдение и рефлексию, сравнение и интуицию, знание фактов и воображение. Их польза и эффективность подтверждается и современными изысканиями, и плодотворными интеллектуальными традициями.

77

Вместе с тем, как верно подметил М. Мерль по поводу полемики между сторонниками «традиционных» и «модернистских» подходов в науке о международных отношениях, было бы абсурдно настаивать на интеллектуальных традициях там, где необходимы точные корреляции между собранными фактами. Все то, что поддается квантификации, должно быть квантифицировано (4). К полемике между «традиционалистами» и «модернистами» мы еще вернемся. Здесь же важно отметить неправомерность противопоставления «традиционных» и «научных» методов, ложность их дихотомии. В действительности они взаимно дополняют друг друга. Поэтому вполне правомерен вывод о том, что оба подхода «выступают на равных

основаниях, а анализ одной и той же проблемы проводится независимо друг от друга разными исследователями» (см.: там же, с. 8). Более того, в рамках обоих подходов одной и той же дисциплиной могут использоваться — хотя и в разных пропорциях — различные методы: общенаучные, аналитические и конкретно-эмпирические. Впрочем, разница между ними, особенно между общенаучными и аналитическими, тоже достаточно условна, поэтому и надо иметь в виду условность, относительность границ между ними, их способность «перетекать» друг в друга. Данное утверждение верно и для Международных отношений. В то же время нельзя забывать и о том, что основное предназначение науки состоит в служении практике и, в конечном счете, в создании основ для принятия решений, имеющих наибольшую вероятность способствовать достижению поставленной цели.

В этой связи, опираясь на выводы Р. Арона, можно сказать, что в фундаментальном плане изучение международных отношений требует сочетания таких подходов, которые опираются на теорию (исследование сущности, специфики и основных движущих сил этого особого рода общественных отношений); социологию (поиски детерминант и закономерностей, определяющих его изменения и эволюцию); историю (фактическое развитие международных отношений в процессе смены эпох и поколений, позволяющее находить аналогии и исключения) и праксеологию (анализ процесса подготовки, принятия и реализации международнополитического решения). В прикладном плане речь идет об изучении фактов (анализ совокупности имеющейся информации); объяснении существующего положения (поиски причин, призванные избежать нежелательного и обеспечить желаемое развитие событий); прогнозировании дальнейшей эволюции ситуации (исследование вероятности ее возможных последствий); подготовке решения (составление перечня имеющихся средств воздействия на ситуацию, оценка различных альтернатив) и, наконец, принятии решения (которое также не должно исключать необходимости немедленного реагирования на возможные изменения ситуации) (5).

Нетрудно заметить сходство методологических подходов и даже пересечение методов, свойственных обоим уровням исследования международных отношений. Это верно и в том смысле, что в обоих случаях одни из используемых методов отвечают всем поставленным целям, другие эффективны лишь для той или иной из них. Рассмотрим несколько подробнее некоторые из методов, используемых на прикладном уровне Международных отношений.

5 вопрос

Наиболее распространенные из них контент-анализ, ивент-анализ, метод когнитивного картирования и их многочисленные разновидности (см.: прим. 2; 10; 16).

Котпент-анализ в политических науках был впервые применен американским исследователем Г. Лассуэлом и его сотрудниками при изучении пропагандистской направленности политических текстов и описан ими в 1949г. 25 . В самом общем виде данный метод может быть представлен как систематизированное изучение содержания письменного или устного текста с фиксацией наиболее часто повторяющихся в нем словосочетаний или сюжетов. Далее частота этих словосочетаний или сюжетов сравнивается с их частотой в других письменных или устных сообщениях, известных как нейтральные, на основе чего делается вывод о политической направленности содержания исследуемого текста. Описывая данный метод, M .А. Xpy сталев и К.П. Боришполец выделяют такие стадии его применения как: структуризация текста, связанная с первичной обработкой информационного материала; обработка информационного массива при помощи матричных таблиц; квантификация информационного материала, позволяющая продолжить его анализ при помощи электронно-вычислительной техники (см. прим. 16, с.86-94).

Степень строгости и операциональности метода зависит от правильности выделения первичных единиц анализа (терминов, словосочетаний, смысловых блоков, тем и т.п.) и единиц измерения (например, слово, фраза, раздел, страница и т.п.).

Ивент-анализ (или анализ событийных данных) направлен на обработку публичной информации, показывающей, «кто говорит или делает что, по отношению к кому и когда». Систематизация и обработка соответствующих данных осуществляется по следующим признакам: 1)субъект-инициатор (кто); 2) сюжет или « issue - area » (что); 3) субъект-мишень (по отношению к кому) и 4) дата события (когда) (см. прим.8, с.260-261). Систематизированные таким образом события сводятся в матричные таблицы, ранжируются и измеряются при помощи ЭВМ. Эффективность данного метода предполагает наличие значительного банка данных. Научно-прикладные проекты, использующие ивент-анализ, отличаются по типу изучаемого поведения, числу рассматриваемых политических деятелей, по исследуемым временным параметрам, количеству используемых источников, типологии матричных таблиц и т.д.

Что касается метода когнитивного картирования, то он направлен на анализ того, как тот или иной политический деятель воспринимает определенную политическую проблему.

Американские ученые Р. Снайдер, Х. Брук и Б. Сэпин еще в 1954 году показали, что в основе принятия политическими лидерами решений может лежать не только и даже не столько действительность, которая их окружает, сколько то, как они ее воспринимают. В 1976 году Р. Джервис в работе «Восприятие и неверное восприятие ( misperception ) в международной политике» показал, что помимо эмоциональных факторов на принимаемое тем или иным лидером решение оказывают влияние когнитивные факторы. С этой точки зрения, информация, получаемая ЛПР, усваивается и упорядочивается ими «с поправкой» на их собственные взгляды на внешний мир. Отсюда тенденция недооценивать любую информацию, которая противоречит их системе ценностей и образу противника, или же, напротив, придавать преувеличенную роль незначительным событиям. Анализ когнитивных факторов позволяет понять, например, что, относительное постоянство внешней политики государства объясняется наряду с другими причинами, и постоянством взглядов соответствующих лидеров.

Метод когнитивного картирования решает задачу выявления основных понятий, которыми оперирует политик, и нахождения имеющихся между ними причинно-следственных связей. «В результате исследователь получает карту-схему, на которой на основании изучения речей и выступлений политического деятеля отражено его восприятие политической ситуации или отдельных проблем в ней» (см. прим.4, с.6).

В применении описанных методов, которые обладают целым рядом несомненных достоинств возможность получения новой информации на основе систематизации уже известных документов и фактов, повышение уровня объективности, возможность измерения и т.п., исследователь сталкивается и с серьезными проблемами, Это проблема источников информации и ее достоверности, наличия и полноты баз данных и т.п. Но главная проблема это проблема тех затрат, которых требует проведение исследований с использованием контент-анализа, ивент-анализа и метода когнитивного картирования. Составление базы данных, их кодировка, программирование и т.п. занимают значительное время, нуждаются в дорогостоящем оборудовании, вызывают необходимость привлечения соответствующих специалистов, что в конечном итоге выливается в значительные суммы.

Учитывая указанные проблемы, профессор Монреальского университета Б.Корани предложил методику с ограниченным количеством индикаторов поведения международного автора, которые рассматриваются в качестве ключевых (наиболее характерных) (см.: прим.8, с.263265). Таких индикаторов всего четыре: способ дипломатического представительства, экономические сделки, межгосударственные визиты и соглашения (договоры). Эти индикаторы систематизируются в соответствии с их типом (например, соглашения могут быть дипломатические, военные, культурные или экономические) и уровнем значимости. Затем составляется матричная таблица, дающая

наглядное представление об исследуемом объекте. Так, таблица, отражающая обмен визитами, выглядит следующим образом:

Глава государства: король, президент, шейх эмирата, первый секретарь компартии, канцлер

3

Вице-президент: премьер-министр или глава правительства, председатель верховного совета

2

Вице-президент: министр иностранных дел, министр обороны, министр экономики

1

 

Что касается способов дипломатического представительства, то их классификация строится на основе их уровня (уровень посла или более низкий уровень) и с учетом того, идет ли речь о прямом представительстве или через посредничество другой страны (резидент или не резидент). Комбинация этих данных может быть представлена в таком виде:

Посол резидент 5

Посол не резидент 4

Резидентное дипломатическое представительство (на уровне ниже посла)

3

Не резидентное дипломатическое представительство

2

Другие дипломатические отношения. 1

 

На основе подобных данных строятся выводы, касающиеся способа поведения международного автора во времени и в пространстве: с кем он поддерживает наиболее интенсивные взаимодействия, в какой период и в какой сфере они происходят и т.п.

Используя данную методику, Б. Корани установил, что почти все военно-политические отношения, которые имел, например, Алжир в 70-е годы, поддерживались им с СССР, тогда как уровень экономических отношений со всем социалистическим лагерем был довольно слабым. Фактически большая часть экономических отношений Алжира была направлена на сотрудничество с Западом, и особенно с США, «главной империалистической державой». Как пишет Б. Корани, «подобный вывод,

противоречащий «здравому смыслу» и первым впечатлениям [напомним, что Алжир принадлежал в эти годы к странам «социалистической ориентации», придерживающимся курса «антиимпериалистической борьбы и всестороннего сотрудничества со странами социализма» П.Ц.], не мог быть сделан, и в него нельзя было поверить без использования строгой методики, подкрепленной систематизацией данных» (см. прим.8, с.264). Возможно, это несколько преувеличенная оценка. Но в любом случае данная методика довольно эффективна, достаточно доказательна и не слишком дорогостояща.

Следует, однако, подчеркнуть и ее ограниченность, которая, впрочем, является общей для всех вышеназванных методов. Как признает сам ее автор, она не может, (или может только частично) ответить на вопрос о причинах тех или иных феноменов. Подобные методы и методики гораздо более полезны на уровне описания, а не объяснения. Они дают как бы фотографию, общий вид ситуации, показывают, что происходит, но не проясняя, почему. Но именно в этом и состоит их назначение выполнять диагностическую роль в анализе тех или иных событий, ситуации и проблем международных отношений. Однако для этого они нуждаются в первичном материале, в наличии данных, которые подлежат дальнейшей обработке и накопление которых осуществляется на базе частных методик.

6 вопрос

Системный подход дает возможность представить объект изучения в его единстве и целостности, и, следовательно, способствуя нахождению корреляций между взаимодействующими элементами, помогает выявлению «правил» такого взаимодействия, или, иначе говоря, закономерностей функционирования международной системы. Системный подход следует отличать от его конкретных воплощений — системной теории и системного анализа. Системная теория выполняет задачи построения, описания и объяснения систем и составляющих их элементов, взаимодействия системы и среды, а также внутрисистемных процессов, под влиянием которых происходит изменение и/или разрушение системы. Что касается системного анализа, то он решает более конкретные задачи, представляя совокупность практических методик, приемов, способов, процедур, благодаря которым в изучение объекта (в данном случае международных отношений) вносится определенное упорядочивание. Основные принципы системного подхода (системного анализа):

Целостность, позволяющая рассматривать одновременно систему как единое целое и в то же время как подсистему для вышестоящих уровней.

Иерархичность строения, т.е. наличие множества (по крайней мере, двух) элементов, расположенных на основе подчинения элементов низшего уровня - элементам высшего уровня. Реализация этого принципа хорошо видна на примере любой конкретной организации. Как известно, любая организация представляет собой взаимодействие двух подсистем: управляющей и управляемой. Одна подчиняется другой.

Структуризация, позволяющая анализировать элементы системы и их взаимосвязи в рамках конкретной организационной структуры. Как правило, процесс функционирования системы обусловлен не столько

свойствами ее отдельных элементов, сколько свойствами самой структуры.

Множественность, позволяющая использовать множество кибернетических, экономических и математических моделей для описания отдельных элементов и системы в целом.

С точки зрения Р. Арона, «международная система состоит из политических единиц, которые поддерживают между собой регулярные отношения и которые могут быть втянуты во всеобщую войну»15. Однако, ограничивая, по сути, международные отношения системой межгосударственных взаимодействий, Р. Арон в то же время не только уделял большое внимание оценке ресурсов, потенциала государств, определяющих их действия на международной арене, но и считал такую оценку основной задачей и содержанием социологии международных отношений. При этом он представлял потенциал (или мощь) государства как совокупность, состоящую из его географической среды, материальных и людских ресурсов и способности коллективного действия. Исходя из системного подхода, Арон очерчивает, по существу, три уровня рассмотрения международных (межгосударственных) отношений: уровень межгосударственной системы, уровень государства и уровень его могущества (потенциала).

Дж. Розенау предложил другую схему, включающую шесть уровней анализа: 1) индивиды — «творцы» политики и их характеристики; 2) занимаемые ими посты и выполняемые роли; 3) структура правительства, в котором они действуют; 4) общество, в котором они живут и которым управляют; 5) система отношений между национальным государством и другими участниками международных отношений; 6) мировая система16.. Характеризуя системный подход, представленный различными уровнями анализа, Б. Рассет и X. Старр подчеркивают, что выбор того или иного уровня определяется наличием данных и теоретическим подходом, но отнюдь не капризом исследователя. Поэтому в каждом случае применения данного метода необходимо найти и определить несколько разных уровней. При этом объяснения на разных уровнях не обязательно должны исключать друг друга, они могут быть взаимодополнительными, углубляя тем самым понимание исследователей.

7 вопрос

Проблема закономерностей международных отношений. Понятие закона в сфере МО имеет относительный характер. Причина такого явления невозможность точного повторения общественного факта или события

(Цыганков П.А.), вероятность как основание всякой деятельности в сфере МО и непредсказуемость человеческих решений (Р. Арон) и человеческой природы (Ж.-Б. Дюрозель), относительность и не окончательность любого объяснения в МО (Ж. Уинцигер).

Закономерности в МО проявляют себя как повторяемость, и имеют достаточно относительный характер, немногочисленны. Наиболее общими являются 5 закономерностей, сформулированных в рамках государственно-центристской парадигмы (см. тему 1). В сфере МО действуют закономерности менее общего порядка «временные правила» хорошо систематизированные наблюдения и «рецепты», отражающие уровни менее общего порядка, чем совокупная история человечества: данной эпохи; данного географического региона; данного политического режима.

В сфере МО действуют так называемые детерминирующие факторы: национальный интерес и структура международной системы; взаимозависимость; мировая экономика. Относительно бесспорные закономерности, признаваемые всеми теориями МО: рост взаимозависимости, транснациональные отношения международного общества, необходимость международного права.

8 вопрос

Международные отношения это прежде всего процесс взаимодействия их участников, характер которого выходит за рамки их территориальных образований. Но каковы основные типы участников международных отношений и какую роль играет каждый из них на мировой арене? От ответов на эти вопросы во многом зависит понимание особенностей социологии международных отношений, а также содержания и основных тенденций их эволюции. В самом первом приближении основные типы участников международных отношений могут быть разделены на государственных и негосударственных. Рассмотрим подробнее, что имеется в виду в каждом из этих случаев.

1. Осно́вные по́нятия, характеризующие участнико́в междунаро́дных о́тно́шений

Как известно, в социологии для обозначения носителей или участников социальных отношении сложилось несколько терминов. Из них наиболее широким по своему содержанию является термин «социальный субъект» индивид группа, класс или общность людей, вступающих между собой в отношения, то есть взаимодействующих друг с другом по поводу и/или при помощи того или иного объекта. Один из основных критериев выделения субъекта это его наделенностъ сознанием и способность к действию. Однако этой слишком общей характеристики недостаточно для исследования тех или иных отдельных видов социальных отношений. Поэтому указанный термин требует конкретизации, результатом которой стали такие категории, как «социальный агент» и «социальный автор» 1 .

«Социальный агент» это понятие критической социологии близкой к социальному детерминизму. Оно отражает соотношение между поведением субъекта и его средой. Но

главной особенностью данного понятия является то, что оно служит для выражения действия, являющегося промежуточным между субъектом и средой. Агент это выразитель, проводник (вольный или невольный) тех или иных норм и ценностей определенной социальной системы, логика которой определяет логику его поведения в той или иной ситуации. Иначе говоря, в понятии «социальный агент» отражается социальный и культурный контроль системы над индивидами и/или та роль, которую они стремятся (сознательно или бессознательно) играть в соответствии с ожиданиями на социальном статусе агента. Простейший пример в этом отношении связь поведения человека на офи циальном приёме с его общественным положением: делая «выбор» между напитками, представители»низших классов», как показали социологические исследования,на самом деле, следуют «логике престижности», то есть выбирают то, что, по их представлениям, соответствует более высокому социальному статусу. Подобным же образом поведение лидеров той или иной страны нередко объясняется их представлениями о статусе суверенного государства, стремлением играть роль великой державы и т.п. С этой точки зрения, многое в деятельности российского МИДа, особенно на первых этапах его существования в постсоветский период, было призвано, судя по всему, по соответствовать прежде всего статусу демократического государства, придерживающегося либеральных ценностей: колебания в определении национальных интересов, поддержка (правда, с некоторыми оговорками) сомнительной акции США, связанной с нанесением ракетного удара по Багдаду в июне 1993 года и т.п.

Что касается понятия «социальный автор», то в данном случае речь идёт прежде всего о таком социальном субъекте, который действует и способен своей деятельностью внести те или иные изменения в окружающую среду. Это понятие активно используется в социологиии действия. Один из ее представителей, известный французский социолог А. Турен выделяет следующие критерии социального автора: способность сказать «я»; признание другого; принадлежность к определённой группе. Соответственно, отношения автора со средой определяются четырьмя уровнями: во-первых, стремлением к удовлетворению своих интересов(«уровень интереса»); во-вторых, улучшением или ухудшением условий деятельности: например, соединение труда индивида с трудом другого может способствовать как повышению, так и понижению их заработка(«уровень стратегии»); в-третьих, воздействием общности на институциональную систему: например, профсоюз того или иного предприятия осуществляет давление на администрацию этого предприятия с целью изменить условия труда и его оплаты (« уровень изменения правил игры»); наконец, в-четвёртых, культурной, этической, ценностной моделью, которая является ставкой борьбы за власть («уровень историчности»). В конечном итоге, считает А. Турен, социальный субъектэто тот, кто желает стать автором (см. прим.1,с.24).

Наиболее употребительным термином, которым в науке о международных отношениях принято обозначать участников взаимодействия на мировой арене, является термин «автор». В русском переводе он звучал бы как «актер». И действительно, некоторые зарубежные авторы иногда напоминают об этом его значении. Так, Б. Рассет и Х. Старр подчеркивают, что Шекспир представлял весь мир как большую сцену, а людей ее актерами. Однако, учитывая, что значение термина «актер» в русском языке является гораздо более узким, более конкретным, а также то, что в этом своем конкретном, узком значении (как лицо, исполняющее заранее заданную роль другого персонажа) в науке о международных отношениях он практически не употребляется, в отечественной литературе принят термин «актор»3.

«Автор» это любое лицо, которое принимает активное участие, играет важную роль, пишут Ф. Брайар и М.-Р. Джалили. В сфере международных отношений, подчеркивают они, под автором следует понимать любой авторитет, любую организацию, любую группу и даже любого индивида, способного играть определенную роль, оказывать влияние .

Б. Рассет и Х. Старр отмечают, что термин «актор» имеет целый ряд достоинств. Во-первых, он отражает широкий спектр взаимодействующих общностей и поэтому является достаточно всеобъемлющим. Во-вторых, используя его, мы делаем акцент на поведении общностей. Тем самым данный термин помогает понять существо общности, которая ведет себя определенным образом, предпринимает такие-то действия. Наконец, в-

третьих, он помогает понять то, что разные актеры играют разные роли: некоторые из них занимают авансцену и являются «звездами», тогда как другие остаются не более чем статистами или же членами хоровой группы. И тем не менее, все они участвуют в создании законченного спектакля на мировой сцене (см. прим.2, с.72).

Социальная общность может рассматриваться как международный автор в том случае, если она оказывает определенное влияние на международные отношения, пользуется признанием со стороны государств и их правительств и учитывается ими при выработке внешней политики, а также имеет ту или иную степень автономии при принятии собственных решений . Исходя из этого, становится ясным, что если все авторы являются участниками международных отношений, то не каждый участник может считаться международным автором. Организация, предприятие или группа, имеющие какие-либо отношения с иностранными организациями, предприятиями или гражданами, далеко не всегда могут выступать в роли международных авторов. Наоборот, эту роль может выполнять отдельный человек, например, такой, как всемирно известный правозащитник А.Д. Сахаров, который, благодаря авторитету, которым пользовался как среди государственных руководителей многих стран, так и среди демократической общественности, оказывал известное влияние на отношение Запада к СССР.

Однако в данной связи возникают следующие вопросы. Вопервых, какие из разновидностей социальных общностей, взаимодействующих на мировой арене, могут считаться типичными международными авторами? И, во-вторых, какова иерархия между типами международных авторов, или, иначе говоря, какой из них может рассматриваться как наиболее влиятельный, авторитетный и перспективный? Оба эти вопроса являются, хотя и в разной степени, предметом научных дискуссий, теоретических споров.

Гораздо больше согласия имеется по первому вопросу. Представители большинства теоретических направлений и школ считают, что типичными международными авторами являются государства, а также международные организации и системы. Так, М. Каплан различает три типа международных авторов: национальный (суверенные государства), транснациональный (региональные международные организации, например НАТО) и универсальный (всемирные организации, например ООН) . М. Мерль в качестве типичных международных авторов рассматривает государства, международные организации и транснациональные силы (например, мулътинациональные фирмы, а также мировое общественное мнение) 7 . Ф. Брайар и М.-Р. Джалили добавляют к этим трем типам еще один так называемых потенциальных авторов (таких, как национально-освободительные движения, региональные и локальные общности: например, Европейский Совет коммун, Европейская Конференция местных органов власти) (см. прим.4). Д. Розенау считает основными международными авторами государства, подсистемы (например, органы местной администрации, обладающие определенной автономией в международной сфере), транснациональные организации (такие, как, например, компания по производству микросхем «Европейские кремниевые структуры», существующая вне пределов государственной юрисдикции), когорты (например, этнические группы, церкви и т.п.), движения 8 .

Вместе с тем из приведенных примеров видно, что указанное согласие относительно основных типов международных авторов касается прежде всего государства и межгосударственных (межправительственных) организаций. Что же касается вопроса о других участниках международных отношении, то он остается предметом теоретических расхождении. Однако гораздо более серьезные дискуссии ведутся по вопросу о том, какому типу актора следует отдавать предпочтение при анализе международных отношений.

Как мы уже видели, для представителей политического реализма нет сомнений в том, что государство является главным, решающим, если не единственным автором международных отношений.Это касается всех разновидностей политического реализма, хотя одни из них опираются в своей аргументации преимущественно на политические возможности государства (Г. Моргентау), другие делают акцент на его социальную сферу (Р. Арон), третьи апеллируют к экономическому потенциалу (Ж. Бертэн).

Более гибкой выглядит точка зрения представителей модернистского направления. Смещая акцент на функционирование международных отношений, опираясь на системный подход, моделирование, количественные методы в их изучении и т.п., представители модернизма не ограничиваются исследованием поведения государств, вовлекая в научный оборот проблемы, связанные с деятельностью международных организаций, международно-политическими последствиями экономической экспансии ТНК и т.п. Вместе с тем, во-первых, чаще всего вопрос о приоритетности того или иного международного автора является для них второстепенным. А, во-вторых, многие представители данного, чрезвычайно гетерогенного, направления близки либо к политическому реализму (М. Каплан, К. Райт), либо к другим теоретическим школам, например, таким как транснационализм и глобализм.

Согласно теоретикам транснационализма или взаимозависимости (Р. Кеохан, Д. Най, Э. Скотт, С. Креснер и др.) одной из характерных особенностей современного этапа в эволюции международных отношений является тот вызов, который бросают позициям государств международные неправительственные организации, мультинациональные фирмы и корпорации, экологические движения и т.п. По мере роста числа международных сделок позиции государств в мировой политике ослабевают, и, напротив, усиливается роль и значение частных субъектов международных отношений 9,10 . «Глобалисты» (Д. Бартон, С. Митчел и др.) идут еще дальше, представляя мир в виде гигантской многослойной паутины взаимных связей, соединяющих вместе государства и негосударственных авторов, из которой никто не может выбраться 11 . Вместе с тем «транснационалисты» остались достаточно лояльными о отношению к политическому реализму и, следовательно, к его трактовке государства как главного международного автора 12 . Что же касается «глобалистов», то они имеют тенденцию принижать значение понятия «международный актор» в пользу показа тенденций глобальной ваимозависимости 13 .

В неомарксистских концепциях международных отношений (И. Уоллерстейн, С. Амин, А. Франк) главное внимание уделяется таким понятиям, как «миросистема» и «мироэкономика», государство же является лишь удобным институциональным посредником господствующего в международном масштабе класса, призванным обеспечить его доминирование над мировым рынком 14 .

Каждое из указанных теоретических направлений и школ отражает ту или иную сторону реальности международных отношений. Однако для того, чтобы судить о том, насколько верно такое отражение, необходимо получить более полное представление об особенностях существа и функционирования основных участников взаимодействий на мировой арене.

9 вопрос

Государство является бесспорным международным автором, отвечающим всем вышеназванным критериям этого понятия. Оно является основным субъектом международного права. Внешняя политика государств во многом определяет характер международных отношений эпохи; оно оказывает непосредственное влияние на степень свободы и уровень благосостояния индивида, на саму человеческую жизнь. Деятельность и даже существование международных организаций, других участников международных отношений в значительной мере зависит от того, как к ним относятся государства. Кроме того, государство является универсальной формой политической организации человеческих общностей: в настоящее время практически все человечество, за небольшими исключениями, объединено в государства. Но процесс образования новых государств продолжается: если в XV веке в мире существовало 5-6 государств, то в 1900 году их становится уже 30, в 1945г. членами Организации Объединенных наций являлись 60 государств, в 1965 г . в ней состоит уже 100, в 1990 160, а в 1992 году 175 государств. Для того, чтобы стать членом ООН, и, следовательно, получить признание в качестве субъекта международного права, государство должно обладать независимым правительством, территорией и населением.

Происхождение государства связано с переходом человеческих общностей к оседлости, разделением труда, обособлением управленческих функций, сосредоточением их в руках особого социального слоя и установлением политической власти над населением в пределах определенной территории. Американский специалист Д. Фрэнкел связывает формирование государства с развитием у людей потребностей и предпочтений, которые они не могут удовлетворить в одиночку, и поэтому вынуждены объединяться в группы. В зависимости от обстоятельств, такие группы различаются по своим размерам и характеру, однако все они сталкиваются с одинаковыми проблемами, связанными со структурой, иерархией и организаций группы, а также ее отношениями с другими группами, которые являются прообразом современных международных отношений 15 .

Функции государства в его наиболее развитой форме сводятся к поддержанию порядка и безопасности в рамках отделенной границами территории, созданию условий для социального и экономического развития общества, для распределения благ и услуг, поддержанию занятости и удовлетворению основных потребностей населения 16 .

Исторические формы государства характеризуются многообразием: в своем развитии оно прошло путь от мировых империй, предшествовавших античным полисам, до европейских монархий в новое время, возникновения национального государства (или государства-нации) в XIX веке. Однако вплоть до XV XVI вв. государства в силу отсутствия строгих территориальных границ, слабости центральной власти по отношению к периферии, господства общинной формы организации социума не являлись еще государствами в полном (современном) значении этого понятия 17,18 .

Современная форма государственности связана с понятием суверенитета. Первоначально это понятие означало неограниченную власть монарха осуществлять свою волю внутри страны и представлять государство за его пределами (или, выражаясь современным языком, определять его внутреннюю и внешнюю политику) и отражало стремление правителей преодолеть местническую раздробленность и освободиться от подавляющего государство господства церковной иерархии. После окончания 30летней религиозной войны в Европе возникает и закрепляется в Вестфальском мирном договоре 1648г. современная система межгосударственных отношений, основанная на взаимном признании юридического равенства и независимости каждого государства.

В XVIII веке начинается новая фаза в распространении государственности переход от суверенитета монарха к суверенитету нации. Формируется такая форма государственности, как национальное государство, распространившаяся, начиная с XIX века, на весь европейский регион, а в последующем (особенно с процессом освобождения народов от колониальной зависимости и образованием национальных государств в «третьем мире», который завершается в целом в 60-е годы XX века), и на мир в целом.

Таким образом, генезис и существование современной формы государственности тесно связаны с формированием и развитием такого вида социальной общности, как нация. Следует подчеркнуть, что как не существует «естественных» границ между государствами (все они являются продуктом истории, результатом соотношения сил и потому носят «искусственный», то есть политический характер), так не существует и оснований для представлении о биологической сущности наций или их этническом происхождении. Все нации являются многоэтническими образованиями, все они формируются и укрепляются в процессе политической социализации, распространения и усвоения религиозных верований, обычаев, других культурных ценностей, способствующих политической консолидации социальной общности.

Об этом свидетельствуют и основные факторы, лежащие в основе генезиса нации, открытые научным сообществом в результате многочисленных исследований данного феномена. Это, прежде всего, общность территории проживания, способствующая формированию близости в восприятии природных феноменов и, соответственно, консолидации социальной общности. Это общность экономической деятельности, определяемая одними и теми же ресурсами, формирующая сходный тип хозяйственной активности. Это культурное единство, отражаемое в общности языка, религии,

социальных норм поведения. Определенную роль в формировании нации может играть и общее этническое происхождение людей, хотя, как уже было сказано выше, эта роль отнюдь не может считаться решающей. Это, наконец, общий исторический опыт, ощущение общей судьбы, общности прошлого, настоящего и будущего. В то же время ни один из указанных факторов не является достаточным для того, чтобы рассматривать социальную общность как нацию. Так, для многих наций характерно наличие нескольких языков (Швейцария), религий (Китай), культур (Индия) и т.п. Пожалуй, наиболее устойчивой является общность национального самосознания, ощущения единства исторической судьбы (см. прим.2, с.63-65).

Английский специалист Э. Смит отмечает, что формирование национальной идентичности явилось основным элементом процессов легитимизации социального и политического порядка. Назначение национальной идеологии состоит в формировании связей солидарности между индивидами и социальными классами, мобилизации с этой целью общих ценностей и культурных традиций. Национальные доктрины производят мифы, символы, апеллирующие к рациональности идеологии, призванные служить оправданию и укреплению государства. Они предлагают каждому индивиду как личную, так и социальную идентичность, позволяющую ему отличать себя от остального мира и других культур. Их распространению в той или иной мере способствуют все правительства, заинтересованные в закреплении национальных особенностей, легитимизирующих государственный суверенитет 19 (цит по: прим. 16, с.120). Определяющую роль в формировании и закреплении национальной идеологии играет политическая и интеллектуальная элита. Это характерно и для тех неевропейских регионов, в которых формирование наций происходит под влиянием империализма: профессиональная элита указанных регионов, стоящая во главе движения за освобождение от всех форм колониального господства и политическую независимость, фактически воспроизводит в государственности как форме политической организации общества политическую модель метрополий. Вместе с тем здесь процесс формирования наций идет как бы «наоборот»: не нация предшествует и сопровождает генезис государственности, а государство используется как решающий инструмент в формировании наций. Именно этим объясняется парадоксальный, на первый взгляд, факт существования на политической карте мира государств (например, в постколониальной Африке), не имеющих нации: речь идет о процессе создания нации «мы-восприятия», которая подошла бы под уже существующее государство, а не о процессе поиска нацией своего собственного государства (см. прим. 2, с.63).

Как уже отмечалось, одной из решающих в понимании происхождения и сущности государства является категория «национально-государственный суверенитет». Она имеет два основных аспекта внутренний и внешний. Речь идет, с одной стороны, о свободе государства избирать свой путь экономического развития, политического режима, гражданского и уголовного законодательства и т.п., а, с другой, о невмешательстве государств во внутренние дела друг друга, об их равенстве и независимости.

Однако принцип суверенитета национальных государств приводит к неоднозначным последствиям в международных отношениях.

Во-первых, каждое государство вынуждено так или иначе сочетать в своей внешней политике достаточно противоречивые функции. По определению одного из основателей современной американской политической науки А. Уолферса, каждое государство может стремиться к национальной экспансии ( self - extension ) в самом широком смысле этого термина, включающем увеличение территорий, влияния, ресурсов, союзников и т.п. Оно может быть озабочено защитой (сохранением) своего пространства и своего национальнсго интереса ( self - preservation ). Наконец, оно может отказываться от тех или иных непосредственных выгод в пользу укрепления мира и солидарности в межгосударственных отношениях ( self - abnegation ) 20, 21 .

Во-вторых, каждое государство стремится к обеспечению собственной безопасности. Однако это стремление, ввиду того, что оно свойственно всем суверенным государствам-нациям в условиях «плюрализма суверенитетов», порождает одну из самых сложных и

животрепещущих проблем международных отношений так называемую «дилемму безопасности». Она состоит в том, что увеличение безопасности одного из государств может рассматриваться как небезопасность для другого и вызывать с его стороны соответствующие реакции от гонки вооружений до «превентивной войны».

Наконец, в-третьих, если все государства-нации равны, то, как остроумно замечают Б. Рассет и Х. Старр, «некоторые из них равны больше, чем другие» (см. прим.2, с.79). Действительно, формальноюридическое равенство государств с точки зрения международного права не может отменить того обстоятельства, что они различаются по своей территории, населению, природным ресурсам, экономическому потенциалу, социальной стабильности, политическому авторитету, вооружениям, наконец, по своему возрасту. Эти различия резюмируются в неравенстве государств с точки зрения их национальной мощи. Следствием такого неравенства является международная стратификация, с характерной для нее фактической иерархией государств на международной арене.

Исследуя международную стратификацию с позиций исторической социологии, английский ученый И. Луард приходит к выводу, что на всех этапах своего существования от Римской империи, где государства-данники зависели от центральной власти, и Китайской многогосударственной системы, где власть была неравномерно распределена между большими группами государств, до современности международные отношения всегда были стратифицированы по тем или иным основаниям . В социологии, которую интересуют причины социальной стратификации и ее влияние на поведение авторов, в объяснении этого феномена существует два основных направления.

Одно из них «консервативное» рассматривает стратификацию как следствие функциональной специализации: общество стратифицируется потому, что позиции, которым приписываются большая ценность, обеспечивают тем, кто их занимает, власть, привилегии, престиж. С этой точки зрения, интеграция общества и социальный порядок являются продуктами стратификации и, более того, в степени стабильности общества отражается степень ценностного консенсуса его членов. Представители второго «радикального» направления считают, что общественный порядок всегда основан на принуждении, а стратификация общества постоянно сопровождается процессом, при котором власть, привилегии и престиж определенного социального слоя достигаются и поддерживаются благодаря систематической эксплуатации им других слоев. Сформулированная марксистами, такая точка зрения разделяется не только близкими к марксизму, но и сторонниками иных теоретических течений.

Большинство идей, связанных со стратификацией международных отношений, было заимствовано именно из радикального направления 23 . В рамках науки о международных отношениях литература по вопросу о стратификации подразделяется на два течения «интеракционизм» и «структурализм». Первое рассматривает взаимодействующие государства в качестве автономных элементов стратифицированной системы международных отношений, положением в которой и объясняется их поведение (М. Каплан, А. Органски, Р. Роузкранц, Д. Сингер, К. Дойч, К. Уолц и др.). Второе исходит из того, что в XX веке государства уже не являются автономными, а играют разную роль в общемировой капиталистической системе, причем эта роль зависит от того, какое место они занимают в данной системе центральное или периферийное (Р. Пребич, Б. Браун, П. Баран, П. Суизи, А. Франк, И. Галтунг, С. Амин, И. Уоллерстейн и др.). Таким образом, если для интеракционистов государство как международный автор представляет главный предмет анализа, то структуралисты, рассматривающие прежде всего отношения между центром и периферией в мировой системе, чаще всего не принимают его за единицу анализа.

Как отмечалось выше, одним из наиболее широко распространенных видов международной (межгосударственной) стратификации считаются неравные возможности государств защитить свой суверенитет, вытекающие из неравенства их национально-государственной мощи. С этой точки зрения различают сверхдержавы, великие державы, средние державы, малые государства и микрогосударства (см. прим.4, к гл. П).

Сверхдержавы выделяются по следующим признакам: а) способность к массовым разрушениям планетарного масштаба, поддерживаемая благодаря обладанию и совершенствованию ядерного оружия; б) способность оказывать влияние на условия существования всего человечества; в) невозможность потерпеть поражение от любого другого государства или их коалиции, если в такую коалицию не входит другая сверхдержава.

В отличие от них, великие державы оказывают существенное влияние на мировое развитие, но не господствуют в международных отношениях. Они нередко стремятся играть мировую роль, однако реальные возможности, которыми они располагают, ограничивают их значение либо определенным регионом, либо отдельной сферой межгосударственных отношений на уровне региона.

Средние державы обладают прочным влиянием в своем ближайшем окружении. Это отличает их от малых государств, влияние которых слабо. Однако малые государства располагают достаточными средствами для сохранения своей независимости и территориальной целостности. Микрогосударства же в принципе неспособны защитить свой суверенитет собственными силами.

Среди исследователей нет единого мнения по вопросу о том, какие из государств считать малыми, а какие микрогосударствами. Большинство склоняется к тому, что критерием в данном случае может выступать количество населения: в одних случаях микрогосудаствами считаются страны, население которых не превышает 1 млн. человек, в других эта цифра доходит до 2 млн. ЮНИТАР использовал в этом случае более сложный критерий определения величины, мощи и статуса государств, включающий анализ величин их площади, населения и ВВП. Б. Рассетт и Х. Старр предложили учитывать также военный потенциал, продолжительность жизни населения, процент детской смертности, количество врачей и койкомест в медицинских учреждениях на душу населения, его расовый состав, долю городских и сельских жителей и т.п. (см. прим.2, с.82-90). Однако в этом случае появляется риск утраты решающих критериев и, следовательно, риск «утопить» проблему в огромной массе важных, но все же не определяющих признаков.

Согласно традиционным представлениям, государства выражают себя на международной арене через внешнюю политику, которая может принимать две основные формы: дипломатии и стратегии. Их назначение удовлетворение национальных интересов, сохранение территориальной целостности страны, защита ее безопасности и суверенитета. Однако в наши дни такое понимание внешней политики и международных отношений обнаруживает явную узость, ибо внешняя политика уже не может не принимать в расчет проблемы экологии и научно-технического прогресса, экономики и средств массовой информации, коммуникаций и культурных ценностей. А главное оно не способно отразить как тот факт, что традиционные проблемы международных отношений претерпевают существенные видоизменения под влиянием всех этих новых факторов, так и действительную роль и подлинное место негосударственных международных авторов.

10 вопрос

Междунаро́дная о́рганизация — объединение межгосударственного или негосударственного

характера, созданное на основе соглашений для достижения определённых целей. Не каждая

международная организация имеет свой устав (например, ООН уставом обладает, а ОБСЕ, в силу

специфики деятельности, нет). Международные организации делятся на международные

межправительственные (межгосударственные) организации и международные

неправительственные (негосударственные, общественные) организации.

Междунаро́дные межправительственные (межго́сударственные) о́рганизации —

объединения государств или государственных институций, созданные на основе международного

договора между государствами или их уполномоченными институциями.

Междунаро́дные неправительственные (него́сударственные, о́бщественные) о́рганизации —

объединения, членами которых (на основе совместной деятельности для защиты общих интересов

и достижения уставных целей в гражданских, политических, культурных, социальных и

экономических сферах) являются субъекты из разных стран и зарегистрированные в государстве,

законодательство которого позволяет иностранным физическим или юридическим лицам

создавать общественные организации и быть избранными в состав руководящего органа такой

организации. Пространство (территория) деятельности МНПО определяется Уставом организации.

Международные общественные организации наделены международной правосубъектностью в той

мере, в которой такая правосубъектность определена тем или иным международным договором,

например, правом обжалования нарушений норм Европейской Конвенции о Защите Прав

Человека и Основных Свобод или, например, правом обжалования нарушений норм Европейской

Социальной Хартии. Примечание: Законодательство не каждой страны позволяет создание

международных организаций в прямом понимании сущности международной организации. В

Латвии, например, согласно статье 5 закона об общественных организациях, половина членов

правления организации должна состоять исключительно из лиц у которых место жительства

зарегистрированно в Латвийской Республике. Обойти такой барьер позволяет регистрация

организации в более демократической стране (например, в Австрии) и учреждение в Латвии

представительства организации: поскольку МНПО находится вне юрисдикции Латвии,

Латвийский суд уже не правомочен вынести решение о ликвидации организации - такое

решение может быть вынесено лишь судом государства, в юрисдикции которого находится

организация. Выбор такой формы деятельности - когда организация зарегистрирована в одной

стране, а действует в других странах, позволяет международной общественной организации

сохранить свою правосубъектность даже в случае возможного конфликта с национальными

властями того или иного государства.

Процедуры признания общественной организации в качестве международной организации не

существует - каждая организация объявляет себя национальной или международной положениями

своего устава. Международная неправительственная организация соответствует следующим

общепринятым критериям:

цели организации — международного значения;

деятельность по достижению установленных целей — международного значения;

государство регистрации выбирается учредителями организации и учреждение

организации осуществляется в соответствии с внутренним законодательством государства

регистрации;

членами (участниками) организации являются субъекты как минимум двух государств, либо

результативная деятельность организации осуществляется как минимум в двух государствах.

Международные общественные организации или её представители могут быть наделены статусом

наблюдателя или консультативным статусом при международной межправительственной

(межгосударственной) организации.

Мпо

добровольные объединения суверенных государств или международных, организаций, созданные в соответствии с международным правом на основе межгосударственного договора или резолюции ММО общей компетенции для координации деятельности государств в конкретной области сотрудничества, имеющие соответствующую систему главных и вспомогательных органов, обладающие автономной волей, объем которой

определяется волей государств-членов. Любая ММО должна обладать по крайней мере следующими шестью признаками.а) Создание в соответствии с международным правом. Этот признак, по существу. имеет решающее значение. Любая ММО должна быть создана на правомерной основе. В частности, учреждение любой организации не должно ущемлять признанные интересы отдельного государства и международного сообщества в целом. Учредительный документ организации должен соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права, и прежде всего принципам jus cogens.б) Учреждение на основе международного договора. Как правило, ММО создаются на основе международного договора (конвенции, соглашения, трактата, протокола и т.д.). Объектом такого договора является поведение его сторон и самой международной организации. Стороны учредительного акта - суверенные государства. Однако в последние годы полноправными участниками международных организаций являются и другие ММО. Например, Европейский Союз (ЕС) - полноправный член многих международных организаций. ММО могут быть созданы в соответствии с резолюциями других организаций, имеющих более общую компетенцию. Так. в соответствии с резолюциями Совета Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) созданы Комиссия по рыболовству в Индийском океане. Комитет по рыболовству в Центрально-Восточной Атлантике. В данном случае резолюции ФАО характеризуются не только как акт международной организации, но и как специфическая форма межгосударственного соглашения и, следовательно, являются учредительными актами международных организаций. Все созданные таким образом ММО имеют организационную структуру, присущую межправительственным организациям.в) Сотрудничество в конкретных областях деятельности. ММО создаютсядля координации усилий государств в политической (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе - ОБСЕ), военной (НАТО), научно-технической (Европейская организация ядерных исследований),экономической (Европейское сообщество), валютно-финан-совой (Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Международный валютный фонд (МВФ)), социальной (Международная организация труда (МОТ)) и во многих других областях. Вместе с тем ряд организаций уполномочен координировать деятельность государств практически во всех областях (ООН, СНГ и др.). ММО становятся посредниками между государствами-членами; государства зачастую передают в организации для обсуждения и решения наиболее сложные вопросы. Однако никакая организация не может претендовать на равное с государствами положение в соответствующих областях международных отношений. Любые правомочия таких организаций производны от прав самих государств. Наряду с другими формами международного общения (многосторонние консультации, конференции, совещания, семинары и т.д.) ММО выступают в качестве органа сотрудничества по специфическим проблемам международных отношений.г) Наличие соответствующей организационной структуры. Этот признак как бы подтверждает постоянный характер организации и тем самым отличает ее от других форм международного сотрудничества. ММО имеют штаб-квартиру, членов в лице суверенных государств и необходимую систему главных и вспомогательных органов. Высший орган - сессия. созываемая раз в год (иногда раз в 2 года). Исполнительными органами являются советы. Административный аппарат возглавляет исполнительный секретарь (генеральный директор). Все организации имеют постоянные или временные исполнительные органы с различным правовым статусом и компетенцией.д) Права и обязанности. Выше подчеркивалось. что они производны от прав и обязанностей государств-членов. Ни одна организация (без согласия государств-членов) не может\'предпринять действий, затрагивающих интересы своих членов. Права и обязанности любой организации в общей форме закреплены. в ее учредительном акте, резолюциях высших и исполнительных органов, в соглашениях между организациями. Эти документы отражают намерения государств-членов, которые далее должны быть имплементированы соответствующей международной организацией. Государства вправе запретить организации предпринять те или иные действия, и организация не может превысить свои полномочия. Например. Устав Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) запрещает Агентству при выполнении функций, связанных с предоставлением помощи своим членам, руководствоваться политическими, экономическими. военными или иными требованиями. несовместимыми с положениями Устава этой организации.е) Самостоятельные международные права и обязанности организации. Этот признак означает, что в пределах своей компетенции любая организация вправе самостоятельно избирать средства и способы выполнения прав и обязанностей, возложенных на нее

государствами-членами. При этом государства-члены осуществляют контроль за тем,правомерно ли организация использует свою автономную волю.Правосубъектность ММО включает следующие четыре элемента: а) правоспособность, т.е. способность иметь права и обязанности:б)дееспособность, т.е.способность организации своими действиями осуществлять права и обязанности;в) способность участвовать в процессе международного правотворчества: г) способность нести международно-правовую ответственность за свои действия. Важными чертами правосубъектности ММО являются также участие в обеспечении права на выполнение норм международного права, обладание дипломатическими привилегиями и иммунитетами. Один из главных атрибутов правосубъектности ММО - возможность непосредственно участвовать в международных отношениях и успешно осуществлять свои функции. Большинство российских юристов, которые признают международную правоспособность международных организаций. отмечают, что ММО обладают автономной волей. После того как организация создана государствами, она (воля) представляет собой уже новое качество по сравнению с индивидуальными волями членов организации. Воля ММО - не сумма воль государств-членов, равно как И не их слияние. Она "обособлена". Каждая ММО обладает только ей приписанным объемом правосубъектности. пределы которой определены прежде всего в учредительном акте. Организация не может совершать иные действия, чем те. которые предусмотрены в ее уставе и других документах(например, в правилах процедуры и резолюциях высшего органа).Учредительные акты практически всех ММО устанавливают, что прием вчлены организации открыт для всех государств, разделяющих принципы этой организации. Как правило, члены ММО подразделяются на две категории: первоначальные и все остальные. Первоначальные члены - это государства, участвовавшие в разработке и принятии учредительного акта организации. Для них устанавливаются несколько более льготные условия вступления. В частности. любой первоначальный член может стать членом организации, сообщив высшему должностному лицу о своем формальном принятии обязательств. вытекающих из учредительного акта ММО. Другие государства принимаются большинством в 2/3 голосов. Членами ММО могут быть государства, другие международные организации, автономные территории, зависимые территории. Ассоциированными членами, как правило, являются зависимые территории. Например,Британские Виргинские острова, острова Терке и Кайкос в качестве ассоциированных членов входят в Карибское сообщество и Карибский общий рынок. Ряд ММО наряду с общим требованием - строгое соблюдение положений учредительного акта - выдвигают дополнительные требования к претендентам. Так, членами Организации стран - экспортеров нефти (ОПЕК) являются страны, в значительных масштабах экспортирующие сырую нефть. Статус ассоциированного члена может быть предоставлен странам, которые не получили большинства голосов, необходимого для статуса полноправного члена (ст. 7 Устава). В Черноморское экономическое сотрудничество другие (нечерноморские) государства вправе вступить только при согласии черноморских государств-членов. ЧленамиЛ\'1е.Ж(Э1/"а-родной финансовой корпорации (МФК). МВФ могут быть только государства - члены МБРР.Проблема выхода из ММО непосредственно связана с более общим вопросом - порядком денонсации международного договора, являющегося так называемым институциональным документом (т.е. документом, на основе которого создается организация). В учредительных актах ММО закреплены, как правило, пять способов прекращения членства: добровольный выход; автоматический выход; исключение: прекращение существования государства: ликвидация организации. Для добровольного выхода необходимо: а)письменно заявить о денонсации учредительного акта: б) установить определенный период.по истечении которого заявление о выходе вступает в силу;в)установить период,начиная со дня вступления учредительного акта в силу. после которого государство-член может возбудить ходатайство о выходе из организации; г) выполнить перед выходом ряд обязательств: д) согласовать условия выхода с организациями более общей компетенции. Автоматический выход- разновидность добровольного. Он состоит в том, что государство ipso facto в силу сложившихся обстоятельств обязано прекратить членство в организации. Например, любое государство, переставшее быть членом МВФ, через 3 месяца автоматически выбывает из числа членов МБРР. Исключение применяется в качестве санкции и в целях защиты интересов самой организации. Государство, систематически нарушающее уставные положения ММО, может быть исключено из организации, если даже ее устав прямо не предусматривает такую возможность. Под прекращением существования государства-члена понимается правопреемство государств. Проблема правопреемства может возникнуть в случае возникновения нового независимого государства, объединения или отделения территории государства. В соответствии с

международным правом новое независимое государство не обязано становиться членом ММО в силу исключительно того факта, что в момент правопреемства государств учредительный акт организации охватывал территорию, являющуюся объектом правопреемства. Новое независимое государство вправе путем уведомления о правопреемстве установить свой статус (т.е. полного члена или наблюдателя) в отношении любой организации. В случае объединения двух или нескольких государств, как правило,государство-преемник решает. кто должен покинуть организацию и кто будет представлять такое сообщество в ММО. Ликвидация организации означает ipso facto прекращение членства. Функционирующие ныне ММО могут быть ликвидированы различными способами. Наиболее реален выход из нее определенного количества государств. Например, в уставе Генерального совета по рыболовству в Средиземном море указано, что эта организация прекращает свою деятельность. если число оставшихся в ней государств окажется менее 5.Бекяшев К.Д.

11 вопрос

Международная неправительственная организация (МНПО) — это объединение национальных общественных организаций, союзов, групп и отдельных лиц из различных государств, созданное в целях содействия международному сотрудничеству в политической, экономической, культурной, научно-технической и других сферах деятельности человека; это организация, учрежденная не на основании межправительственного соглашения и не ставящая целью извлечение коммерческой прибыли.

Первые такие организации стали появляться еще в XIX в., но их численность существенно возросла во второй половине XX в. В настоящее время их насчитывается более 4 тыс., и число их продолжает расти. Необычайно возросли и роль МНПО, их влияние на международные отношения, на развитие и совершенствование международного права.

МНПО поддерживают связи с международными межправительственными организациями, получая при них консультативный статус. В системе ООН такой статус предоставляют как сама ООН, так и все ее специализированные организации, за исключением Всемирного почтового союза. Отношения ООН с МНПО регламентируются резолюцией ЭКОСОС 1296 от 23 мая 1968 г. «Мероприятия по консультациям с неправительственными организациями». Установлены две категории консультативного статуса: I — общий консультативный статус и II — специальный консультативный статус. Ведется также Список (или Ростер)международных неправительственных организаций, которые поддерживают связи с ЭКОСОС. Та или иная категория консультативного статуса предоставляется МНПО в зависимости от ее международного авторитета и заинтересованности ЭКОСОС в сотрудничестве с ней. Категория I предоставляется организациям, сфера деятельности которых в наибольшей степени соприкасается с компетенцией ЭКОСОС. Категория II предоставляется МНПО, связанным лишь с отдельными областями деятельности ЭКОСОС. Наконец, в Список включаются МНПО, не вошедшие в эти две категории, но готовые оказать Совету помощь в его работе.

Наибольший объем прав имеют организации I категории. Только они могут предлагать вопросы для рассмотрения их в качестве пунктов повестки дня ЭКОСОС и делать по ним устные заявления. Все организации, получившие тот или иной статус или включенные в Список, могут вносить пункты в повестку дня вспомогательных органов ЭКОСОС и вы

377

Глава VIII. Право международных организаций

ступать в них с устными заявлениями, направлять наблюдателей на заседания ЭКОСОС и его органов, представлять письменные заявления, осуществлять специальные исследования и готовить соответствующие документы, когда это входит в их компетенцию.

Однако организации, входящие в Список, могут направлять своих наблюдателей не на все заседания, а только на те, где обсуждаются вопросы, имеющие к ним отношение. Письменные заявления они могут делать только по просьбе Генерального секретаря ООН.

Около 1600 МНПО, активно работающих в области экономического и социального развития, имеют консультативный статус в ЭКОСОС, а еще около 1500 организаций, представляющих интерес для ООН, входят в Список.

В 1996 г. ЭКОСОС приняла Резолюцию 1996/31 о консультативных отношениях между ООН и неправительственными организациями, обновив тем самым Резолюцию 1296. В ней предусмотрены три новых момента: признание важности национальных, региональных и субрегиональныхнеправительственных организаций и увеличение их числа; расширение роли Комитета по неправительственным организациям, существующего при ЭКОСОС; принятие стандартных правил участия неправительственных организаций в международных конференциях ООН и в процессе подготовки к ним. В другой своей Резолюции 1996/297 ЭКОСОС рекомендовал, чтобы Генеральная Ассамблея изучила вопрос об участиинеправительственных организаций во всех областях деятельности ООН.

Из специализированных учреждений наиболее тесно сотрудничает с МНПО ЮНЕСКО, которая устанавливает три категории консультативного статуса: А — консультативная и сотрудничающая, В — информационная и консультативная и С — категория взаимной информации. Предусмотрена возможность самой ЮНЕСКО создавать МНПО, а также оказывать им финансовую помощь.

Консультативные связи МНПО устанавливают также с региональными межправительственными организациями. Например, при Совете Европы более 350 МНПО имеют консультативный статус.

Влияние МНПО на деятельность межправительственных организаций, их роль в международных отношениях и международном праве проявляются в различных формах. Назовем некоторые из них.

Информационная. МНПО регулярно направляют общую и частную информацию государствам и межправительственным организациям и их органам в сфере своей деятельности. Они также распространяют информацию, полученную от межправительственных организаций.

378

§ 12. Международные неправительственные организации

Особо важную роль играют МНПО в распространении знаний о правах человека.

Консультативная. МНПО дают советы и консультации организациям, лицам, группам лиц по их просьбе.

Правотворческая. МНПО традиционно участвуют в правотворческом процессе, влияя на позицию государств, разрабатывая проекты соглашений. Такие проекты зачастую передаются на рассмотрение государств и межправительственных организаций. Некоторые МНПО специально занимаются неофициальной кодификацией международного права, например Гаагский институт международного права. Большую роль в кодификациимеждународного гуманитарного права играет Международный комитет Красного Креста (МККК), при активном участии которого были разработаны Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительные протоколы к ним.

Контрольная. Все больше возрастает роль МНПО по обеспечению соблюдения норм международного права и соответствующего контроля. В качестве примера можно отметить деятельность МККК, основная задача которого состоит в наблюдении за выполнением норм международногогуманитарного права. Ряд МНПО действуют в области прав человека и демократии, например Международная амнистия. Международная федерация прав человека, Международная комиссия юристов контролируют соблюдение международных стандартов по правам человека. Подобные же контрольные функции выполняют МНПО в области охраны окружающей среды, например Международный Зеленый Крест.

Следственная. МНПО неоднократно создавали специальные следственные комиссии. Так, по инициативе Международной ассоциации юристов-демократов были созданы Международная комиссия по расследованию преступлений США в Индокитае (в 1970 г.), Международная комиссия по расследованию преступлений Израиля на оккупированных арабских территориях. В последние годы ряд МНПО, например Международная амнистия, создавали специальные следственные комиссии для расследования положения с правами человека в Чили, Руанде, Гаити.

МНПО не являются субъектами международного права, но должны осуществлять свою деятельность, сообразуясь с его принципами и нормами. Внутри государств правовой статус МНПО определяется национальным законодательством. За ними и международным персоналом МНПО признаются определенные привилегии и иммунитеты.

12 вопрос есть в имо

13 вопрос

Нацио́нальные интересы — объективно значимые цели и задачи национального государства как целого.

Нацио́нальные интересы. Если во внутренней политике интересы личности представляют партии и группы давления, то на международной арене национальные интересы представляют национальные государства. Национальные интересы можно понимать по-разному. Г. Моргентау определяет их как долговременные, жизненно важные для всей нации выражения общности. В таком  случае национальные интересы воплощаются  в стремлении представителей одной нации к объединению на основе общности культуры, т.е.

языка, семейных, религиозных  моральных этических традиций и обычаев на основе общей политической системы, общей политики. Национальные интересы Моргентау делил на постоянные и преходящие.  Постоянные интересы являются основополагающими и включают в себя:

защиту территории, населения государственных институтов от внешней опасности; развитие внешней торговли; обеспечение роста инвестиций;

защита частного капитала за границей;

взаимоотношения с союзниками;

выбор внешнего курса.

К преходящим  национальным интересам он  отнес: интересы выживания нации и государства; безопасность и благосостояние общества;

периферийные, локальные интересы.

 Можно не соглашаться с формулировками отдельных интересов, с местом того или иного интереса в национальной системе ценностей, но нельзя не признать плодотворности такого подхода, его универсального характера. Применяя его к определению национальных интересов России, можно отнести к нашим постоянным интересам:

братские, дружеские, очень тесные отношения между этносами внутри российской нации;

обеспечение единства российской территории, российской нации;

создание и поддержание условий для развития и роста, а не упадка нации, роста ее экономики, науки, культуры;

всестороннее развитие человека: интеллектуальное и  нравственное, индивидуальное и социальное;

развитие отношений с соседними странами, в первую очередь государствами СНГ; 

поддержание мира, решение глобальных проблем, с которыми столкнулось человечество

 К преходящим интересам России на данном этапе ее развития можно отнести:

обеспечение интересов русскоязычного населения в странах СНГ; поддержание наиболее тесных отношений с братскими народами Украины и

Белоруссии;

укрепление стратегического союза с Арменией и Казахстаном, позволяющего России контролировать Закавказье и Среднюю Азию;

улучшение отношений с соседними странами (Китай, Монголия,  Финляндия, страны Балтии, Средней Азии и др.);

Другой подход к определению национальных интересов можно сформулировать, отталкиваясь от таких понятий психологии, как «нужды» т.е. жизненно необходимые потребности и «интересы», как потребности вообще, неудовлетворение которых не приведет к деградации или гибели человека. Тогда по отношению к любой нации можно сформулировать жизненно необходимые интересы и интересы вообще, интересы на перспективу, интересы развития.Наконец, третий подход к характеристике национальных интересов исходит из географического принципа. В этом случае интересы нации, обычно, формулируют и располагают  по признаку убывающей географической дальности. Например, национальные интересы России могут быть дифференцированы по следующим группам:

национальные интересы на территории России; интересы России внутри СНГ;

национальные интересы России в соседних регионах (Европа, Восточная Азия, Арктика, Тихий океан, Ближний Восток);

глобальные интересы России.

Так же, как на уровне индивидуального общения важно не только заявить свои претензии на авторитет, но и найти поддержку и взаимопонимание, на уровне межгосударственных отношений определяющее значение имеет признание национальных интересов другими государствами, международным сообществом. То же можно сказать об авторитете государств. Если оно неизменно осуществляет свои заявленные и признанные соседними странами и международными организациями национальные интересы, не расширяя их сферу и не предъявляя  претензий соседям, то авторитет таких государств постоянно растет. Если государство все время предъявляет претензии к соседям, формулирует новые и новые концепции и системы национальных интересов, его авторитет не может  не упасть, а его действия по осуществлению вновь заявленных интересов не смогут не вызвать ответной реакции.Возьмем, например, Ирак. Его постоянные, необоснованные претензии на доминирующую роль в регионе  уже привели  к ирано- иракской и иракско-кувейтской войне; его внутренняя политика, не признающая интересов курдского меньшинства, явно не служат повышению авторитета иракского государства.Другой пример - США. Бесспорно, они имеют определенные национальные интересы: внутри страны, на североамериканском континенте, в Европе, в Азии и т. д., признаваемые всеми странами мира  Но дальнейшее расширение геополитических зон в условиях «сужающегося» мира, просто невозможно.

14 вопрос

Одним из первых письменных источников, где содержался глубокий анализ отношений между государствами, стала “История Пелопонесской войны”, написанная древнегреческим историком Фукидидом. По его мнению, причиной войны между Афинами и Спартой являлось усиление мощи Афин, которая внушала страх спартанцам. “Причина самая действительная, хотя на словах наиболее скрытая, состоит, по моему мнению, в том, что афиняне своим усилением внушали страх лакедемонянам и тем привели их к войне”.Фукидид писал, что интересы государства в международных отношениях важнее интересов отдельной личности. Данная идея получила развитие в трудах  Н. Макиавелли, Э .Ваттеля, Г. Моргентау.

Ваттель писал о политическом равновесии в Европе. Равновесие – это такой порядок вещей, при котором ни одна держава не в состоянии преобладать  над другими и устанавливать для них законы. Для поддержания равновесия  европейским государствам необходимо присоединиться к слабейшей из двух самых могучих держав, которые являются соперницами. В такой ситуации эти державы будут взаимно сдерживать друг друга, опасаясь открыто нападать.

Но проявилось и другое направление в МО – школа политического идеализма, представленная Витториа, Кантом и В. Вильсоном. Испанский мыслитель 16 векаВитториаписал – приоритет в отношениях государства и человека принадлежит человеку, государство же – не более чем простая необходимость, облегчающая проблему выживания человека. Кантполагал, что войны между государствами существуют из-за несоблюдения государствами норм морали. Мыслитель полагал – в будущем на планете воцарится мир между народами. Кант считал недопустимым вмешательство одного государства во внутренние дела другого.

Наиболее известным представителем школы политического реализма является Г. Моргентау, издавший в 1948 г. книгу Политические отношения между нациями, борьба за власть. Моргентау писал – МО есть арена острого противоборства государств.Государства стремятся к увеличению своей власти и уменьшению власти других держав. Достигается это двумя путями – дипломатией или войной. Государства выражают свою потребность во власти в терминах национального интереса. Результатом стремления каждого государства к  максимальному удовлетворению своих национальных интересов является установление на мировой арене определенного равновесия сил. Это равновесие – единственная возможность для сохранения мира. Не следует слишком доверяться международному праву и нормам морали в наивной надежде на то, что эти факторы остановят агрессора. Мир – это и есть  состояние равновесия между государствами. Большинство американских президентов придерживались в

практической деятельности реализма, но были и идеалисты, как, например Д. Картер, который главной целью своей внешней политики поставил не расширение американского влияния во всем мире, а соблюдение прав человека. Поэтому он критиковал режим шаха в Иране, своего союзника, и в решающую минуту в 1978-79 гг. не поддержал его, что имело катастрофические последствия для американских интересов на Среднем Востоке. Картер полагал, что даже в случае свержения шаха к власти в Иране придут либеральные прозападные силы, но реальность оказалась куда более суровой. К власти пришел жестокий антиамериканский режим аятоллы Хомейни, уничтоживший за 2 года своего правления больше людей, чем тайная полиция САВАК и армия шаха за 20 лет.

Основоположником неореализма стал К. Уотц(США), который рассматривал не один (межгосударственный), а три уровня международных отношений: индивид, государство, международная система. Неореалисты обращаются к биологическим концепциям о склонности людей к насилию для анализа проблемы войны и мира. Как и реалисты, неореалисты характеризуют национальную политику в терминах национального интереса и национальной силы. В то же время большее внимание уделяется идеологическому фактору. Среди неореалистов популярна концепция гуманитарной интервенции, оправдывающая вооруженное вмешательство защитой прав человека. Неореалисты обращают внимание на влияние характера политической системы и политического режима государства на возможность вовлеченности последнего в вооруженные конфликты.

Наиболее стабильной Уотц считает биполярную, а наименее стабильной – однополярную модель международной системы. Однако есть и противоположное мнение: однополярная структура, обеспечивая концентрацию силы и власти, наиболее стабильна, а рост числа центров силы ведет к дестабилизации,

В отличие от классического политического реализма задачи внешней политики трактуются не как задачи борьбы за наращивание силы и власти, а как задачи обеспечения безопасности.

Неореалисты, в отличие от неолибералов, в большей степени поддерживают анархию международной системы, считают международное сотрудничество трудноосуществимым, приоритет отдают национальной мощи, а не экономическому благополучию, лишь в определенной степени признают возрастание роли международных организаций в международных отношениях.

В 2000 г. к власти в США пришел Д. Буш-младший, приведший с собой в Белый дом команду неоконсерваторов. Неоконсерваторы в экономике выступают, как и неолибералы, за сокращение государственного регулирования, поощрение деятельности предпринимателей посредством снижения налогового бремени и дерегламентации бизнеса. Но в отличие от неолибералов (и неоконсерваторов времен Р. Рейгана и М. Тэтчер) современные неоконсерваторы США не желают сокращать социальные расходы в целях внутриполитической стабильности. В отличие от неолибералов неоконсерваторы требуют активной, даже агрессивной внешней политики. Неоконсерваторы выступают за глобальное лидерство США.

Следует отметить – в различные исторические периоды термины консерватор и либерал несли разное значение. Либерал XIX века был против вмешательства государства в экономику. Либерализм в 1929-1970 гг. означал политику государственного регулирования экономики и широких социальных расходов согласно учению Д. Кейнса. Рычаги государственного вмешательства – повышение или понижение налогов, строительство государственных предприятий, государственное финансирование выгодных для государства заказов. Для увеличения спроса на произведенные товары (и предотвращения экономических кризисов) необходимо увеличить доходы населения, а это достигается увеличением заработной платы в бюджетной сфере и социальными расходами государства и бизнеса.

Неолибералы конца XX – начала XXI вв. выступают за уменьшение вмешательства государства в социальную сферу (государство должно сокращать социальные

гарантии населению). Выступают против политики протекционизма, за свободный рынок. С неолиберализмом тесно связаны современные процессы глобализма.

15 вопрос

Ближе всего Канту, по-видимому, были взгляды второго направления, но считать его классическим представителем естественно-правовой школы было бы неверным. Кант определяет предмет международного права следующим образом: “Право государств в отношении друг к другу, которое не совсем правильно называется международным правом, - оно должно было бы, скорее, называться межгосударственным... это то право... когда одно государство, рассматриваемое как моральное лицо, по отношению к другому государству, в состоянии естественной свободы, а следовательно, и в состоянии постоянной войны делает своей задачей установить отчасти право на войну, отчасти право во время войны, отчасти... право после войны”.[3] Отсюда видно, что усматривая основу международного права в праве естественном, он все же определяет его и как совокупность формально-юридических предписаний. В предмет международного права Кант также включал отношения отдельных лиц к иностранному государству и граждан различных государств между собой.

В рассуждениях Канта очень важно, что, отталкиваясь при определении международного права от понятия войны, он, вместе с тем (вслед за Гроцием) не сводил его содержание исключительно к праву на ее ведение. Однако эта область межгосударственных отношений занимает большое место в его трудах. В этом смысле Кант разработал стройное учение о видах войн, их законах и обычаях, а также основах ведения.

По мнению Канта, “война ¾ единственный способ осуществления права в отношениях между государствами. Более того, война является в известном смысле движущей силой общественного прогресса, так как она есть внешнее выражение антагонизма”.[4] Вместе с тем он полагал, что постепенно по мере прогрессивного развития человечества войны должны прекратиться.

Правомерными Кант считал только справедливые войны, к числу которых он относил вооруженные столкновения, направленные на защиту отечества, создание новой национальной государственности и возмещение ущерба. Исходя из того, что все государства являются суверенными и равноправными в международном общении, Кант считал несправедливым, а поэтому недопустимым ведение карательных и истребительных войн, имеющих своей целью оккупацию чужой территории или колониальное порабощение других народов. Он полагал, что расширение государством своих границ возможно только в том случае, если не будут нарушаться интересы народа, изначально проживающего на данной территории.

Эти соображения Кант пытался обосновать идеями своего категорического императива. Он подчеркивал, что несправедливым является тот враг, “чья публично выраженная (будь то словом или делом) воля высказывает максиму,

согласно которой, если сделать ее всеобщим правилом, невозможно состояние мира между народами и должно быть увековечено естественное состояние”.[5]

Прогрессивными были также взгляды Канта на законы и обычаи ведения войны. Так как войны между собой ведут не граждане, а государства, он решительно выступал против ограбления народов и присвоения имущества отдельных граждан. Допустимыми он считал только контрибуционные сборы с обязательным последующим возвратом стоимости изъятого имущества. Кант настаивал также на том, что при ведении войн “нельзя пользоваться такими вероломными средствами, которые могут уничтожить доверие, требующееся для создания будущего прочного мира”.[6]

Между тем, центральной проблемой международного права для Канта являлась проблема установления вечного мира в отношениях между государствами. Эта идея за много столетий до Канта начала волновать лучшие умы человечества, будучи широко известной еще в древней Индии и Китае. Однако наибольший толчок в своем развитии она получила в эпоху зарождения капиталистического способа производства. На этом этапе идея вечного мира отражала интересы буржуазии в ее “борьбе против анархии и произвола феодальных войн. При этом, в отличие от предшествующих веков, она все более и более оказывается связанной не с идеей единой мировой монархии, а с ее защитой независимости и суверенитета отдельных национальных государств”.[7]

Наиболее полно предложения о путях практического установления вечного мира отразились в работах современников Канта ¾ Сен-Пьера и Жана Жака Руссо. Первый считал, что для ликвидации войн, помимо просвещения и изменения нравов людей, необходимо заключение договора о союзе и взаимопомощи между всеми монархами. Созданное на его основе конфедеративное образование должно иметь постоянно действующий представительный орган, выполняющий, главным образом, примиренческие и арбитражные функции. Но Сен-Пьер допускал также издание им общеобязательных законов, за нарушение которых могли быть применены санкции.

Проект Сен-Пьера был высоко оценен Ж.Ж.Руссо в работе “Суждение о вечном мире”. Вместе с тем Руссо считал его глубоко утопичным в части утверждения о наличии доброй воли государей к заключению подобного договора. Выход он видел в свержении монархических режимов и установлении единой Европейской республики, хотя и с рядом существенных оговорок.

Кант считал разрешение проблемы установления вечного мира главнейшей целью каждого индивида и всего человеческого общества. “Никакой войны не должно быть, - восклицает немецкий философ, - ни войны между мной и тобой в естественном состоянии, ни войны между нами как государствами... Можно сказать, - продолжает Кант, - что установление всеобщего и постоянного мира составляет не просто часть, а всю конечную цель учения о праве... ведь

состояние мира ¾ это единственное гарантированное законами состояние твоего и моего среди множества живущих по соседству друг с другом людей...”[8]

В “Метафизических началах учения о праве” Кант отмечает, что состояние войны между государствами ¾ явление неправового порядка. Он глубоко убежден, что “всякое право народов и все внешнее мое и твое государство, приобретаемое или охраняемое войной, лишь временны и только в общем союзе государств (аналогичном союзу, благодаря которому народ становится государством) это право может статьокончательно действительным и истинным состоянием мира”.[9] Отстаивая эту идею, Кант приветствует и защищает зарождавшиеся в эпоху буржуазных революций принципы невмешательства и государственного нейтралитета как принципы полного и равноправного неучастия в военных действиях.

Однако философ хорошо понимает, что достигнуть вечного мира усилиями одного или небольшого числа государств невозможно. Он осознает неделимость международного общения и необходимость выработки коллективных невоенных мер выхода из кризисных ситуаций и учреждения контрольных органов. Воплощением этой идеи явились рассуждения Канта о праве государств на объединение “для совместной зашиты от любых внешних или внутренних возможных нападений”.[10] Вероятной формой такого объединения он называет “постоянный конгресс государств”, имеющий конфедеративную основу и открытый для вступления всех желающих. “Только при помощи такого конгресса, - подчеркивает Кант, - может быть осуществлена идея основания публичного права народов разрешать споры между собой так, как подобает цивилизованным народам, как то судопроизводством, а не варварским (дикарским) способом, а именно войной”.[11]

Вместе с тем, разрабатывая основы будущего ненасильственного миропорядка, Кант на этом этапе довольно осторожно относился к возможности его реального установления. Он считал, что с расширением границ единого государства народов, управление им и защита каждого отдельного его члена постепенно станут невозможными и приведут опять к состоянию войны. Поэтому в “Метафизических началах учения о праве” он ограничивается лишь указанием на то, что охарактеризованные выше политические принципы должны служить “постоянному приближению к состоянию вечного мира”,[12] объявляя одновременно, что задача его достижение “есть, разумеется, неосуществимая идея”.[13]

Принципиально иной взгляд на возможность установления прочных добрососедских отношений между государствами содержится в знаменитом трактате Канта “К вечному миру”. В этой работе он не только не сомневается в реальности его построения, но и впервые выдвигает догадку “об объективной закономерности, ведущей к установлению мира, о неизбежности создания на мирных началах союза народов”.[14] Столь оптимистичный вывод Кант делает на основе изучения “соотношения должного (категорический императив) и сущего (реальное соотношение войны и мира, естественного и правового

состояния между государствами)... Должное, не реализуясь в сущее, не превращаясь в него, оказывает регулятивное воздействие на сущее, которое во все большей степени... развивается под знаком должного, не сливаясь с ним, но все более приближаясь к его требованиям”.[15]

Вкратце ход рассуждений Канта заключается в следующем. Нравственный закон, изначально присущий человеческому сознанию, побуждает людей постоянно стремиться к самосовершенствованию и достижению целей категорического императива. Наряду с этим, вследствие противоречивости природы человека, для него характерны также себялюбие, корысть и другие негативные проявления субъективного характера. По мере развития человеческого общества это противоречие постепенно разрешается. Процесс этот объективен и детерминирован общими законами природы. Главнейший из них заключается в том, что природа изначально стремиться “так расположить некое число разумных существ, которые в совокупности нуждаются для поддержания жизни в общих законах, но каждое из которых втайне хочет уклониться от них; так организовать их устройство, чтобы, несмотря на столкновение их личных устремлений, последние настолько парализовали друг друга, чтобы в публичном поведении людей результат был таким, как если бы они не имели подобных злых устремлений”.[16] Вследствие этого в конце концов внутренние раздоры побуждают людей во имя установления порядка подчиниться публичным законам, постоянная угроза войны приводит их к осознанию необходимости построения государства для организации отпора враждебным силам. Так диалектический процесс взаимодействия объективного и субъективного приводит к гуманизации человеческих отношений, установлению прочного гражданского мира внутри общества.

Но возникает новый антагонизм ¾ противоборство раздельно существующих независимых государств. Каждое из них, по словам Канта, “желает добиться для себя прочного мира таким образом, чтобы завладеть по возможности всем миром”.[17] Разгораются многочисленные войны. Однако постепенно под воздействием объективных законов природы, с развитием культуры и при неуклонном приближении людей к большем согласию в принципах, приходит общее стремление жить в мире. Состояние войны сменяется активным мирным соревнованием. “Дух торговли... рано или поздно овладевает каждым народом... и поэтому государства вынуждены... содействовать благородному миру и повсюду, где существует угроза войны, предотвращать ее своим посредничеством”.[18] Принципы добрососедства утверждаются в отношениях между государствами.

Подводя итоги, Кант делает общий вывод: “Именно таким способом, самим устройством человеческих склонностей природа гарантирует вечный мир, но, конечно, с надежностью недостаточной, чтобы (теоретически) предсказать время его наступления, но, тем не менее, практически достижимой и обязывающей нас добиваться этой (не столь уж призрачной) цели”.[19] Немецкий философ хорошо понимает, что сами по себе войны никогда не прекратятся. Глубина его диалектики заключается в том, что

обосновывая общие законы развития человеческого общества, неизбежно ведущие к утверждению ненасильственных отношений в мире, он одновременно призывает людей “помогать природе”, своими действиями строить прочное здание миропорядка. В связи с этим Кант выдвигает свой план достижения вечного мира, многие положения которого исключительно актуальны.

16 вопрос

Макиавелли часто называют основателем реалистического направления в политической теории, создавшим концептуальную базу прагматического подхода к политике Проблема интерпретации основного произведения итальянского мыслителя - «Государь» (1520-1525) далеко не так однозначна, как это часто представлялось По справедливому замечанию Дж Сартори Со времени Макиавелли реалистический подход к политике был тщательно скрыт за двумя линиями истолкования, по необходимости совершенно отчетливо дифференцированными а) в том значении, что политика - это только политикан ни что другое, или же б) предполагалось, что политический реализм воплощается преимущественно в специфическом типе политики и политического поведения, называемых чистой политикой»

Объявленный сторонником чистой политики, Макиавелли рассматривается в литературе как мыслитель, отделивший политику от этики и религии, как защитник принципа - цель оправдывает средства Такого рода определения являются справедливыми лишь частично Речь должна идти, прежде всего, о совершенно новом, не средневековом понимании государства, как типа политической организации, осуществляющей власть над людьми Упадок в эпоху Возрождения идеала христианского государства выдвинул на авансцену политиков типа Чезаре Борджиа (в известном смысле- прототипа макиавеллевского государя), беспринципные методы которого были необычны даже для светски образованных современников В произведениях Макиавелли отразился не имеющий аналогов в других европейских странах характер политических процессов в Италии

Выдвигая программу объединения Италии, раздираемой борьбой бесчисленных политических группировок, он выводит величие правительства, прежде всего, из его способности объединить максимально обширную территорию, обеспечив порядок О том, что поиск наиболее эффективных средств для достижения стабильности составляет важнейшую часть политической теории Макиавелли, свидетельствует его более раннее произведение - «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1513-1516) И в этой работе, и в «Государе» рассматриваются, по существу, аналогичные вопросы -стабильность и единство государства Но если в спокойные времена они достигаются в ходе постепенного развития с участием всего

 

67

 

 

гражданского коллектива (как это было в республиканском Риме), в чрезвычайных ситуациях необходима «сильная рука»

В обоих произведениях Макиавелли развивает мысль о том, что общественное и частное благосостояние взаимосвязаны Но если в спокойное время постепенное просвещение граждан посредством обучения участию в управлении приводит к укреплению гражданского духа без всякой опасности для прочности государства, во времена анархии и распада общественное и личное благосостояние должны быть

связаны применением жестких мер, возможных только с установлением диктаторского режима

Осуществляя спасительные меры, государь не связан никакими моральными нормами или правилами поведения Но в то же время государь - это диктатор во имя общественного блага, а не деспот, который действует для собственного удовольствия и выгоды Он зависит от общественной потребности и только вследствие признания этого факта и построенной в соответствии с ним политики он может выжить Считая оправданным применение в надлежащий момент правителем силы и хитрости, реалистически оценивая природу человеческого эгоизма, Макиавелли, вместе с тем, конечно, не желал признавать развращающей природы диктаторской власти (например, он не рассматривает процедуру сложения с себя правителем диктаторских полномочий после преодоления кризиса)

Реализмом проникнута и концепция свободы, разработанная Макиавелли Свобода недопустима в период кризиса, поскольку она противопоставляет себя безопасности В спокойные времена она, напротив, тождественна безопасности, поскольку способствует развитию и укреплению духа гражданственности В этом случае управление без нее невозможно, поскольку только в свободном состоянии люди могут принимать участие в политической жизни

Важно отметить, что Макиавелли считает закон и право основой свободы Поэтому при стабильном положении дел народные режимы имеют высшую силу В исключительной же ситуации немедленный расчет и принятие решений, на которые способен только наделенный чрезвычайными полномочиями правитель, являются более ценными, чем формальная и медлительная процедура народовластия

Анализ идей Макиавелли показывает, что в ренессансную эпоху теоретическая защита монархических принципов правления является вполне индивидуалистической по своим ориентациям Именно это свойство позволило быстро продвигать политическую теорию вперед Свидетельством ее стремительного развития является и учение другого выдающегося политического мыслителя Возрождения - Жана Бодена (1530-1596), а в более позднее время теория другого защитника монархической власти - Томаса Гоббса (1588-1679)

17 вопрос

Излагая сво́и мысли о́ тео́рии во́йны Карл фо́н Клаузевиц рассказывает  о́ тех мето́дических о́шибках, ко́то́рые до́пустили его́ предшественники.

«5. Размышления по поводу военных событий вызвали потребность в теории. Когда размышления по поводу военных событий стали накопляться, а  история стала приобретать критический характер, возникла живая потребность в  известной точке опоры в виде принципов и правил, дабы столь свойственные  военной истории спорные вопросы и борьба противоречивых мнений могли бы  получить разрешение. […]    

7. Ограничение материально́й сто́ро́но́й. Теоретики довольно скоро ощутили все трудности этой задачи и сочли себя вправе уклониться от неё. Поэтому они вновь ориентировали свои принципы и системы лишь на одну материальную сторону и видели в войне действия лишь одной из воюющих сторон. Хотели, как в науке о подготовке к войне, дойти до известных положительных  результатов; для этого требовалось принимать к рассмотрению лишь то, что  могло быть подвергнуто точному учёту. […] 

13. Гения ставили вне правил.  Всё то, что оказывалось недосягаемым для скудной мудрости  одностороннего исследования, лежало за научной оградой и представляло  область гения, который якобы возвышается над общими правилами. Горе воину, долженствующему пресмыкаться среди нищеты этих правил, недостойных гения; гений может гордо шагать через них и даже потешаться над ними. А между тем именно деяния гения должны являться лучшим правилом, и теория ничего лучшего сделать не может, как показать, как и почему   действовал гений . Горе той теории, которая становится в оппозицию к духу. Она не  загладит этого противоречия никаким смирением; чем больше она будет  унижаться, тем больше ее будут вытеснять из действительной жизни насмешка и  презрение.

14. Затруднения, встреченные теорией при рассмотрении величин духовного порядка. Каждая то́рия стано́вится беско́нечно́ труднее с то́го́ мо́мента, ко́гда о́на затро́нет сферу мо́ральных величин. Архитектура и живопись ясно понимают свои задачи, пока они имеют дело с материей; механические и оптические конструкции споров не вызывают. Но как только начинается моральное  воздействие их творений, как только должны проглянуть духовные переживания и  чувства, - весь кодекс правящих законов расплывается в неопределенных идеях. Медицина по большей части занимается явлениями физическими, она имеет  дело с животным организмом, который, будучи подвержен постоянным изменениям,  через 2 месяца никогда не останется точно тем же, чем он был до того; это  уже значительно затрудняет задачу медицины и ставит способность суждения  врача выше его знаний; но насколько труднее случай, когда примешивается и  душевное заболевание, и насколько выше ставим мы работу психиатра!

15. Мо́ральные величины не мо́гут быть исключены из тео́рии во́йны. […] 

23. Вто́рая о́со́бенно́сть: живо́е про́тиво́действие.  Вторая особенность военных действий, это - живое противодействие и вытекающее из него взаимодействие. Мы здесь уже не говорим о трудности рассчитать силу этого противодействия, ибо мы уже имели её в виду в числе  затруднений, встречаемых теорией при рассмотрении величин духовного порядка;  мы имеем в виду то обстоятельство, что происходящее взаимодействие по самой  своей природе противится всякой плановости. Те последствия со стороны  противника, которые вызовет какое-либо наше мероприятие, представляют  наиболее индивидуальную из всех данных военной деятельности, между тем  каждая теория должна классифицировать явления и никак не может включать в  свое содержание случай чисто индивидуальный; оценка последнего всегда должна  быть предоставлена личному суждению и таланту. […]

24. Третья о́со́бенно́сть: недо́сто́верно́сть данных. […]

40. […] … выдающиеся по́лко́во́дцы нико́гда не выхо́дили из класса мно́го́ знающих или учёных  о́фицеро́в, но́ из людей, ко́то́рые жили в о́бстано́вке, в

бо́льшинстве случаев не  со́о́тветство́вавшей прио́бретению бо́льшо́го́ ко́личества по́знаний. По этой причине  всегда высмеивались как жалкие педанты те, кто утверждал, что для воспитания  будущего полководца необходимо, или хотя бы полезно, начать с изучения всех  деталей военного дела. Нетрудно доказать, что такие детальные знания  приносят скорее вред, так как человеческое мышление воспитывается сведениями  и течениями мысли, которые ему сообщаются. Лишь великое может сделать его  великим; мелкое же делает его мелочным, если только он не отвергает  мелочное, как нечто ему совершенно чуждое.

41. Прежнее противоречие.  Но многие не о́бращали внимания на эту про́сто́ту знания, по́требно́го́ на во́йне, и сваливали это знание в одну кучу со всей массой служебных сведений  и сноровок; поэтому они впадали в явное противоречие с явлениями  действительного мира и находили из него выход лишь в том, что все  приписывали гению:гений же не нуждается в теории и не для гениев теории  сочиняются.

42. По́это́му стали о́трицать по́лезно́сть всяко́го́ знания и приписывали все  приро́дным даро́ваниям. Люди, у которых природный здравый смысл сократил свои права, конечно  чувствовали, какая огромная пропасть лежит между гением высшего порядка и  ученым педантом; они пришли к известного рода вольнодумству, отвергали  всякую веру в теорию вообще и считали ведение воины естественной функцией  человека, которую он выполняет с известным успехом в зависимости от того,  родился ли он на свет с большим или меньшим к ней дарованием. Нельзя  отрицать, что эти люди были ближе к истине, чем преклонявшиеся перед ложным  знанием; однако все же сразу бросается в глаза, что этот взгляд представляет  несомненное преувеличение. Никакая деятельность человеческого ума невозможна без известного запаса представлений; но эти представления, по крайней мере в большинстве  своём, не являются врожденными; они приобретаются человеком, составляя  существо его знаний. Вопрос следовательно сводится лишь к тому, какого рода  должны быть эти представления; последнее нам кажется мы уже определили,  сказав, что для целей войны они должны определяться по тем вопросам, с  которыми приходится непосредственно иметь дело на войне. […] 

45. Како́вы до́лжны быть эти знания? По́лко́во́дцу не надо́ быть ни учёным исто́рико́м, ни знато́ко́м  го́сударственно́го́ права, но он должен быть близко знаком с высшими областями  государственной жизни, он должен знать господствующие направления,  действующие интересы, очередные вопросы, он должен быть знаком с главными  действующими на арене политики лицами и правильно их оценивать. Нет  надобности, чтобы он был тонким наблюдателем человеческой природы,  изысканным знатоком человеческих характеров, но он должен знать характер,  образ мыслей и нравы, особые недостатки и достоинства тех, коими он призван  повелевать. […]

46. Знание до́лжно́ стать умением».   PS   Но лучше прочитать всю книгу.

18 вопрос

Марксистская теория империализма: пять ленинских признаков империализма, теория

ультраимпериализма, место империализма в марксистской теории общественно-

исторического развития, современные формы империализма.

Империализм - есть высшая стадия капитализма. Это стадия, когда сложилось господство

монополий и финансового капитала (капитала, образовавшегося в результате слияния

промышленных и банковских монополий, концентрации производств).

Суть МТИ – в развитых капиталистических странах падает норма прибыли в связи с тем, что

увеличиваются накопления отдельных капиталистов (рост постоянного капитала над

переменным), трудовой день сокращается, а зарплата повышается. Деньги девать некуда,

лишний товар девать некуда, рабочие работают меньше и дороже. Выход – колонизация. Труд

дешёвый, сырьё дешёвое, лишние товары можно менять на сырьё, лишние деньги можно

вкладывать туда.

Ленинские признаки империализма:  1. концентрация производства и капитала в такой

степени, что появляются монополии, играющие решающую роль в хозяйственной

жизни; 2. вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров; 3. слияние банковского капитала с

промышленным, создание финансовой олигархии; 4. образование международных

монополистических союзов капиталистов, делящих мир; 5. окончательный территориальный

раздел мира.

Концепцию ультраимпериализма Каутского - стадия капитализма, когда политика монополий

распространится на внешнюю политику и международный союз империалистических держав;

общая эксплуатация мира интернационально объединенным финансовым капиталом устранит

соперничество национальных капиталов между собой. Получается что-то вроде глобальной

корпорации, подчинившей себе мир, союза самых сильных держав, мировой монополии на все.

Место империализма у марксистов: Финансовый

капитал выполняет функцию обобществления,концентрацию производства -  социалистам

это и нужно: производство сконцентрировать, обобществить, поделить, отдать народу. При

этом частная собственность уничтожается. Финансовый капитал поставил под свой контроль

важнейшие отрасли производства => достаточно, чтобы общество через завоеванное

пролетариатом государство овладело финансовым капиталом => необходимо совершить

мировую революцию => после все производство (являющееся на самом деле гигантской

машиной по планомерной доставке и обработке сырья в разные точки мира, а также по его

распределению) начинает работать на пользу всего народа.

Итак, марксисты рассматривали империализм как стадию, фазу капитализма на пути к

становлению социализма.

Говоря о современных формах империализма, можно отметить:1. В условиях НТП

усиливается сращивание банков и промышленных монополий в связи с ростом масштабов

кредитных, расчетных и платежных операций. 2. Появляются новые формы кредитно-

финансовых организаций: пенсионные фонды, страховые фонды и т.д. 3. Выход финансовых

групп за национальные рамки. ТНК захватывают мир. 4. Создаются международные союзы типа

ЕС.

19 вопрос

Вильсон:

1. Открытые мирные договоры, открыто обсуждённые, после которых не будет никаких

тайных международных соглашений какого-либо рода, а дипломатия всегда будет

действовать откровенно и на виду у всех.

2. Абсолютная свобода судоходства на морях вне территориальных вод как в мирное, так и

военное время, кроме случаев, когда некоторые моря будут частью или полностью

закрыты в международном порядке для исполнения международных договоров.

3. Устранение, насколько это возможно, всех экономических барьеров и установление

равенства условий для торговли всех наций, стоящих за мир и объединяющих свои усилия

к поддержанию такового.

4. Справедливые гарантии того, что национальные вооружения будут сокращены до

предельного минимума, совместимого с государственной безопасностью.

5. Свободное, чистосердечное и абсолютно беспристрастное разрешение всех колониальных

споров, основанное на строгом соблюдении принципа, что при разрешении всех вопросов,

касающихся суверенитета, интересы населения должны иметь одинаковый вес по

сравнению со справедливыми требованиями того правительства, права которого должны

быть определены.

6. Освобождение всех русских территорий и такое разрешение всех затрагивающих Россию

вопросов, которое гарантирует ей самое полное и свободное содействие со стороны

других наций в деле получения полной и беспрепятственной возможности принять

независимое решение относительно ее собственного политического развития и ее

национальной политики и обеспечение ей радушного приема в сообществе свободных

наций при том образе правления, который она сама для себя изберёт. И более, чем

прием, также и всяческую поддержку во всем, в чем она нуждается и чего она сама себе

желает. Отношение к России со стороны наций, ее сестер, в грядущие месяцы будет

пробным камнем их добрых чувств, понимания ими ее нужд и умения отделить их от своих

собственных интересов, а также показателем их мудрости и бескорыстия их симпатий.

7. Бельгия, — весь мир согласится, — должна быть освобождена и восстановлена, без

попытки ограничить суверенитет, которым она пользуется наравне со всеми другими

свободными нациями. Никакое другое действие не может более, чем это, послужить к

восстановлению между народами доверия к тем законам, которые они сами установили и

определяли в качестве руководства для своих взаимных сношений. Без этого

целительного акта все построение и все действие международного права будет навсегда

поражено.

8. Вся французская территория должна быть освобождена и оккупированные части

возвращены, а зло, нанесенное Франции Пруссией в 1871 году в отношенииЭльзас-

Лотарингии, которое нарушало всеобщий мир почти что 50 лет, должно быть исправлено,

чтобы мирные отношения могли снова быть установлены в интересах всех.

9. Исправление границ Италии должно быть произведено на основе ясно различимых

национальных границ.

10. Народы Австро-Венгрии, место которых в Лиге Наций мы хотим видеть огражденным и

обеспеченным, должны получить широчайшую возможность автономного развития.

11. Румыния , Сербия и Черногория должны быть освобождены. Занятые территории должны

быть возвращены. Сербии должен быть предоставлен свободный и надежный доступ к

морю. Взаимоотношения различных балканских государств должны быть определены

дружественным путем в соответствии с исторически установленными принципами

принадлежности и национальности. Должны быть установлены международные гарантии

политической и экономической независимости и территориальной целости различных

балканских государств.

12. Турецкие части Оттоманской империи, в современном ее составе, должны получить

обеспеченный и прочный суверенитет, но другие национальности, ныне находящиеся под

властью турок, должны получить недвусмысленную гарантию существования и абсолютно

нерушимые условия автономного развития.Дарданеллы должны быть постоянно открыты

для свободного прохода судов и торговли всех наций под международными гарантиями.

13. Должно быть создано независимое Польское государство, которое должно включать в себя

все территории с неоспоримо польским населением, которому должен быть обеспечен

свободный и надежный доступ к морю, а политическая и экономическая независимость

которого, равно как и территориальная целостность, должны быть гарантированы

международным договором.

14. Должно быть образовано общее объединение наций на основе особых статутов в целях

создания взаимной гарантии политической независимости и территориальной целости как

больших, так и малых государств.

Ленин: -------

20 вопрос

Либерально́-идеалистическая парадигма

В своём развитии либерально-идеалистическая парадигма пережила несколько периодов

подъёма, крупнейшие из которых относятся к началу и концу XX века. В начале XX века в

либерализме прослеживались три основных течения:

течение, возлагавшее надежды на правовое урегулирование международных отношений

(например, посредством принятия различных международных конвенций);

течение, возлагавшее надежды на упорядочение международных отношений с помощью

международных организаций (например, Лиги Наций);

течение, делавшее акцент на разоружении[3].

Непосредственным воплощением в политической практике идей либерального идеализма стали

такие документы, разработанные после Первой мировой войны, как программа Вудро Вильсона о

создании Лиги Наций (1917), пакт Бриана — Келлога (1928; отказе от войны в качестве орудия

национальной политики) и доктрина Стимсона(1932; непризнание любых изменений, достигнутых

при помощи силы)[4].

Новый подъём либерально-идеалистических идей приходится на окончание холодной войны, в

ходе которой господствовали идеи политического реализма инеореализма. При этом либеральное

течение преобразуется с учётом новых реалий в неолиберализм [3] .

Основные положения либерально-идеалистической парадигмы:

1. Участники международных отношений — широкий круг акторов, объединяющий не только

государства, но и международные правительственные организации,международные

неправительственные организации, транснациональные корпорации, общественные

объединения и частные лица. Государство не может считаться рациональным и

универсальным актором. Международная политика государства — это постоянная борьба,

согласование интересов различных субъектов.

2. В международных отношениях отсутствует верховная власть, однако это не ведёт к

господству принципа «помоги себе сам». Расширение полномочий международных

организаций, разработка и принятие норм международного права привносит

рациональный элемент в международные отношения, благодаря которому делается

возможным равноправное участие в международной политике различных государств, а не

только великих держав.

3. Международные отношения нельзя свести только к состоянию мира и войны.

Международные процессы многообразны, а благодаря росту взаимозависимости мира и

формированию мирового сообщества, можно говорить о росте международного

сотрудничества.

4. Во всём многообразии целей, которые имеют международные акторы, приоритет отдаётся

общечеловеческим ценностям и принципам, которые ведут к формированию

регулируемого мирового порядка.

5. Урегулирование различных конфликтов и споров возможно мирным путём, при помощи

имеющихся международных организаций и норм международного права. Приоритет в

либерально-идеалистической парадигме — создание системы коллективной безопасности,

отказ от войны как инструмента международной политики.

6. Будущее международных отношений — создание общемирового сообщества. Не

исключена возможность создания мирового правительства [5] .

[править]По́литический реализм

Основная статья: Политический реализм

Наиболее известными представителями политического реализма в международных отношениях

являются Ганс Моргентау, Раймон Арон, Джордж Кеннан, Эдуард Карр,Фредерик Шуман, Кеннет

Томпсон. Данная парадигма сформировалась в первой половине XX века, хотя её истоки можно

проследить ещё в работах Фукидида,Н.Макиавелли, Т.Гоббса. Основной импульс в своём

развитии политический реализм получил в результате серьёзной критики различных утопических

теорий в политике, которые игнорировали силовой характер международных отношений.

Рассматривая человека в качестве эгоистичного существа, представители данной парадигмы

обращаются в первую очередь к исследованию вещей, которые уже существуют в международных

отношениях, а не тех, которые возможно появятся в будущем[6].

Основные положения политического реализма:

1. Главными участниками международных отношений являются государства. Государства —

рациональные однородные политические организмы. Только государства обладают

легитимным правом объявления и ведения войн, заключения международных договоров и

т.д. Существо международной политики определяют в первую очередь крупные

государства, которые могут поддерживать или нарушать международную стабильность.

Они делают то, что могут, в то время как слабые государства — что им позволят. Поэтому

великие державы могут жертвовать интересами малых государств.

2. Международные отношения носят анархический характер. Каждый руководствуется только

своими интересами, поэтому основной стимул государств на международной арене

— национальные интересы. Так как в международных отношениях отсутствует верховная

власть, то в них господствует принцип «помоги себе сам».

3. В международных отношениях в условиях существования интересов у каждого из

государств невозможно избежать конфликтных ситуаций. Поэтому в основе

международных процессов лежит межгосударственный конфликт или его крайняя форма

— война. Хотя представители политического реализма не исключают существования

других видов международных процессов, все они носят, по их мнению, подчинённый

характер по отношению к войне, а мир — это идеальная ситуация, имеющая временный

характер. Международное же сотрудничество проявляется, прежде всего, в форме

военных и военно-политических союзов. Самым эффективным средством обеспечения

мира, согласно политическому реализму, является баланс сил, который возникает как из

столкновения национальных интересов, так и из уважения прав друг друга, общности

культур[7].

4. Так как в международных отношениях национальные интересы государств постоянно

сталкиваются, то основной целью государств является обеспечение собственной

безопасности. Главный ресурс её обеспечения — власть в самом широком смысле,

главным признаком которой является способность контролировать поведение других

участников международных отношений. Другие мотивы поведения государства на

международной арене — повышение престижа государства и удовлетворение

экономических интересов слоёв, имеющих политический вес в государстве[8].

5. Главным средством обеспечения безопасности государства является сила или угроза

применения силы, которые являются основным материальным фактором,

обеспечивающим политическую мощь государства. Анархический характер

международных отношений невозможно преодолеть с помощью совершенствования норм

международного права, которые наоборот должны поддерживать превосходство силы и

иерархии.

6. Природу международных отношений нельзя изменить, можно лишь изменить

конфигурацию политических сил[9].

[править]Марксистко́-ленинская парадигма

Основные статьи: Марксизм, Марксизм-ленинизм

Хотя в современных условиях марксистко-ленинская парадигма является, по большей части,

маргинальной, идеи марксизма-ленинизма сохраняют прочные позиции в теории международных

отношений, оказывая также значительное влияние на другие международно-политические науки.

Основные положения марксистко-ленинской парадигмы:

1. Главным действующим лицом международных отношений являются социальные

классы (буржуазия и пролетариат), поэтому государства как акторы международных

отношений вторичны. Национальные государства были созданы буржуазией с целью

классового господства и подчинения. На основании своих эгоистических целей

(извлечение сверхприбыли, поиск дешёвой рабочей силы, новых рынков сбыта продукции)

и с использованием внешнеполитических инструментов государства буржуазия

дестабилизирует международные отношения, способствует разгоранию войн и

конфликтов.

2. Международные отношения не отличаются от внутриобщественных отношений

(исключение — масштаб), имеют «вторичный и третичный» характер (являются одним из

элементов надстройки, определяемой экономическим базисом; отражают особенности

взаимодействия буржуазии и пролетариата в рамках национальных государств), носят

капиталистический характер.

3. Главные международные процессы — социалистические революции, классовые

конфликты, кризисы и войны.

4. Цели участников международных отношений диаметрально противоположны: буржуазия

стремится к извлечению прибыли, пролетариат — к мировой социалистической

революции, которая освободит мир от эксплуатации со стороны буржуазии и установит

социалистический, а затем коммунистический строй.

5. Средства достижения этих целей также различаются: буржуазия использует усиление

эксплуатации, пролетариат — мировую социальную революцию).

6. Будущее международных отношений определено объективными законами общественного

развития. Произойдет отмирание государства, установятся простые нормы

нравственности и справедливости[10]..

[править]Со́временные тео́рии междунаро́дных о́тно́шений

[править]Нео́реализм

Возникновение школы неореализма, или структурного реализма, связывают с публикацией в 1979

году книги Кеннета Уолтца «Теория международной политики». Другие видные представители

данного течения в международных отношениях — Б.Бузан, Р.Гилпин, П. Кеннеди, Дж. Моделски, С.

Уолт, Дж. Миршаймер, У. Томпсон, Дж. Снайдер, У. Уолфорт, Д. Сноу, К. Холсти, К. Лэйн, Р.

Джервис

Основные положения неореализма:

1. Неореализм начинается с посылки, согласно которой теория международных отношений и

теория мировой политики — это не одно и то же. Согласно неореализму, международные

отношения — это межгосударственные отношения, а мировая политика —

взаимодействие негосударственных акторов.

2. Международные отношения рассматриваются как целостная система, функционирующая в

соответствии с определёнными законами. Только системный анализ может раскрыть

природу международных отношений.

3. Неореализм переносит центр объяснения международного поведения на

уровень международной системы, структурные свойства которой не зависят от усилий

малых и средних государств, а являются результатом взаимодействия между великими

державами. Отношения между великими державами и другими государствами не являются

однозначно анархическими, так как зависят в основном от воли великих держав. Кроме

того, Уолтц выделил три основных принципа структуры международных отношений

(«структурная триада»). Во-первых, государства прежде всего руководствуются мотивом

выживания. Во-вторых, участниками международных отношений остаются только

государства, так как другие акторы не догнали и не перегнали ведущие державы по

наличию полномочий и властных возможностей. В-третьих, государства неоднородны, и

отличаются возможностями и потенциалом[11].

4. Неореализм стремится найти и вычленить экономические отношения от политических.

5. Неореализм отличает стремление к методологической строгости.

6. Главные акторы — государства и их союзы. Их основные цели — защита национальных

интересов, безопасность государства и сохранение статус-кво в международных

отношениях. Основные средства достижения этих целей — сила и союзы.

7. Движущая сила международных отношений — в жёстком, сдерживающем воздействии

структурных ограничений международной системы[12].

Сходства неореализма и политического реализма:

1. Как реалисты, так и неореалисты считают, что, так как природа международных отношений

не меняется на протяжении тысячелетий, то нет оснований полагать, что они приобретут

какой-то иной характер в будущем.

2. Обе теории считают, что все попытки изменения международной системы, основанные на

либерально-идеалистических основаниях, заранее обречены на провал[12].

[править]Нео́классический реализм

Впервые термин "неоклассический реализм" был использован Гидеоном Роузом в 1998 году для

описания группы теоретических подходов в теории международных отношений, стремящихся

синтезировать структурный реализм и теорию внешней политики с целью объяснения и

прогнозирования изменений во внешней политике государства. Другие видные представители

данного течения в международных отношениях — Дж. Миршаймер, У. Уолфорт, Р. Швеллер, Т.

Кристенсен, Ф. Закария и др.

Основные положения неоклассического реализма:

1. Внешняя политика государства, ее изменения рассматриваются через призму

деятельности государственных и негосударственных акторов на внутригосударственном

уровне.

2. Государство реагирует на международные угрозы, создавая общественную коалицию,

позволяющую интегрировать необходимые для внешнеполитического ответа ресурсы.

[править]Нео́либерализм

Основная статья: Неолиберализм

Возрождение позиций либерально-идеалистической парадигмы, подорванных в ходе холодной

войны, произошло после распада биполярной системы международных отношений. При этом

изначальная парадигма в виду существенных изменений на международной арене (усиление

международных интеграционных процессов; появление новых государств на политической карте

мира, нетрадиционных угроз безопасности; процессы, связанные с глобализацией) была

подвергнута глубокой трансформации, которая привела к формированию идей неолиберализма[13].

Наиболее известными представителями неолиберализма стали Роберт Кохэн и Джозеф Най.

Отличительными чертами новой парадигмы стали следующие положения:

Как и в либерально-идеалистической парадигме, неолибералы считают, что государство не

является единственным участником международных отношений. Возрастает роль таких

нетрадиционных акторов как ТНК, международных организаций, террористических и

криминальных организаций, индивидов и т.д.

Увеличение числа участников международных отношений имеет и ряд негативных

последствий, прежде всего, увеличивается число источников и растёт многообразие угроз для

общества и всего человечества. Лучшим решением в этой ситуации является концепция

кооперативной безопасности. Таким образом, в центре неолиберализма находятся

проблемы международной безопасности.

Главной целью участников международных отношений, по мнению сторонников

неолиберализма, является международная безопасность, в то время как представители

либерально-идеалистической парадигмы указывали на плюрализм целей с приоритетом

универсальных идеалов и человеческих ценностей.

Важнейшим условием достижения международной стабильности, мирового порядка и

социального прогресса является развитие международного сотрудничества, которое также

способствует росту экономического благополучия.

Главные средства международных отношений — распространение идеалов либеральной

демократии и рынка, а у либералов — создание международных организаций, развитие

международного права и сотрудничества.

Центр тяжести переносится с международного права и международных организаций,

деятельность которых зачастую оказывается бесплодной, на международную мораль. При

этом главными критериями моральности выдвигаются либеральная демократия и права

человека, на основе которых в будущем возможно создание нового мирового порядка.

В своих теоретических построениях неолиберализм сближается с неореализмом, в то

время как либерально-идеалистическая парадигма находится с ним в конфронтации[14].

Сходства между неолиберализмом и неореализмом:

Рационализм. В центре обеих парадигм — рациональный политик, руководимый

рациональным расчётом. Для неолибералов расчёт определяется, прежде всего,

соображениями благосостояния и безопасности, для неореалистов — соображениями власти.

И неолибералы, и неореалисты считают, что в основе международных отношений

лежит национальный интерес.

Обе парадигмы изучают, кто из участников международных отношений находится в более

выгодном положении[14].

Различия между неолиберализмом и неореализмом:

По мнению неолибералов, анархичность международных отношений (отсутствие

верховной власти) преодолима, в то время как неореалисты считают, что нет.

Неолибералы считают, что выгода от международного сотрудничества абсолютна, то есть

сотрудничество всегда выгодно. По мнению неореалистов, выгода относительна, так как ни

одно государство не пойдет на получение меньшей абсолютной выгоды, чем любое другое.

Причина международного сотрудничества для неолибералов — максимальное

экономическое процветание, для неореалистов — военная безопасность.

По мнению неореалистов, поведение государства определяется системными

принуждениями и ограничениями, а также их реальными возможностями и способностями.

Намерения государств неопределённы, поэтому их нельзя использовать в качестве

инструмента анализа. Неолибералы не отрицают значения реальных возможностей

государств, однако считают, что государственные намерения играют важную роль, поэтому их

всегда нужно учитывать[15].

[править]Нео́марксизм

"Неомарксизм также заявляет о себе через критику основных положений реалистической

парадигмы. Сторонники неомарксизма представляют мир в виде глобальной системы

многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Неомарксисты вводят в

тезаурус международных отношений понятия «мир-система» и «мир-экономика». Понятие «мир-

экономика» отражает самую обширную систему взаимодействия международных акторов,

ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные. Основные черты мир-экономики

— это всемирная организация производства, усиливающаяся координация производственных

комплексов, интернационализация капиталов и уменьшение возможностей государственного

вмешательства в сферу финансов. Как утверждают неомарксисты, государства, которые ранее

защищали себя от внешних потрясений, сегодня превращаются в агентов, передающих

национальным экономикам требования мир-экономики с целью адаптации к условиям конкуренции

на мировом рынке. При этом указанные процессы, как и соответствующие структуры, являются

результатом деятельности людей, продуктом истории. Но существуют и процессы,

противоположные глобализации, — диверсификация экономических, политических, общественных,

социокультурных и иных организаций и структур, поиски путей развития. По мнению

представителей неомарксизма, радикально-либеральная идеология стремится завуалировать эти

процессы. Она внушает людям, что альтернативы глобализации нет, что в основе наблюдающихся

на мировой арене жесткой конкуренции, дерегламентации взаимодействий и эгоизма лежит

экономическая логика" (Проценко Леонид СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ

ОТНОШЕНИЙ КАК УСЛОВИЕ ФОРМИРОВАНИЯ У НАСЕЛЕНИЯ НОВОЙ КАРТИНЫ МИРА

<http://rl-online.ru/articles/1-02/51.html>).

21 вопрос

школа реализма, рассматривающая систему мира главным образом как проекцию национальных интересов суверенных государств и используемую ими силу/мощь (англ. power) для реализации этих национальных интересов. Для школы реализма характерно представление об анархичной природе международных отношений. Основные положения данной школы были разработаны в трудах Ганса Моргентау, а ее современная версия (неореализм или структурный реализм) – в работах Кеннета Уолтца. В российской политической науке в рамках этой школы работает А.Д. Богатуров.

школа либерализма, делающая акцент не на борьбе государств, а на их сотрудничестве в международной сфере. Ее классическая трактовка нашла свое отражение в работах и в политической практике президента США в 1913-1921 гг.Вудро Вильсона. Современная трактовка этой школы (неолиберализм или транснационализм) связаны с трудами Роберта Кеохейна и Джозефа Ная. В неолибералистской версии основное внимание уделяется процессам взаимозависимости в современном мире и растущей роли негосударственных

акторов в мировой политике. В российской политической науке в рамках этой школы работает М.М. Лебедева.

школа неомарксизма, делающая акцент на неравенстве в развитии между отдельными частями мира и процессах эксплуатации развитым миром (т.н. «золотым миллиардом») развивающегося мира. Современные трактовки этой школы концептуализированы главным образом в работах Иммануила Валлерстайна. Новый взлет популярности этой школы произошел на рубеже 1990-2000-х гг. в связи с использованием неомарксистских концептов в идеологии антиглобализма. Отдельно от западного неомарксизма в рамках марксистского направления проходило становление советской школы в теории международных отношений, оформление ее исследовательских направлений и закрепление ее научных результатов связано с работами В.И. Гантмана в ИМЭМО и И.Г.Тюлина, В.А.Злобина и М.А.Хрусталева в МГИМО.

школа конструктивизма, делающая акцент на субъективных восприятиях акторов мировой политики, определяемых их представлениями о собственной идентичности и т.н. «значимом ином», в результате чего реальные политические действия в мире определяются не тем или иным типом рациональности (как в реализме или либерализме), а иррациональными (но ценностно важными) культурными, историческими и психологическими особенностями и предрассудками акторов.

Нео́реализм

Возникновение школы неореализма, или структурного реализма, связывают с публикацией в 1979

году книги Кеннета Уолтца «Теория международной политики». Другие видные представители

данного течения в международных отношениях — Б.Бузан, Р.Гилпин, П. Кеннеди, Дж. Моделски, С.

Уолт, Дж. Миршаймер, У. Томпсон, Дж. Снайдер, У. Уолфорт, Д. Сноу, К. Холсти, К. Лэйн, Р.

Джервис

Основные положения неореализма:

1. Неореализм начинается с посылки, согласно которой теория международных отношений и

теория мировой политики — это не одно и то же. Согласно неореализму, международные

отношения — это межгосударственные отношения, а мировая политика —

взаимодействие негосударственных акторов.

2. Международные отношения рассматриваются как целостная система, функционирующая в

соответствии с определёнными законами. Только системный анализ может раскрыть

природу международных отношений.

3. Неореализм переносит центр объяснения международного поведения на

уровень международной системы, структурные свойства которой не зависят от усилий

малых и средних государств, а являются результатом взаимодействия между великими

державами. Отношения между великими державами и другими государствами не являются

однозначно анархическими, так как зависят в основном от воли великих держав. Кроме

того, Уолтц выделил три основных принципа структуры международных отношений

(«структурная триада»). Во-первых, государства прежде всего руководствуются мотивом

выживания. Во-вторых, участниками международных отношений остаются только

государства, так как другие акторы не догнали и не перегнали ведущие державы по

наличию полномочий и властных возможностей. В-третьих, государства неоднородны, и

отличаются возможностями и потенциалом[11].

4. Неореализм стремится найти и вычленить экономические отношения от политических.

5. Неореализм отличает стремление к методологической строгости.

6. Главные акторы — государства и их союзы. Их основные цели — защита национальных

интересов, безопасность государства и сохранение статус-кво в международных

отношениях. Основные средства достижения этих целей — сила и союзы.

7. Движущая сила международных отношений — в жёстком, сдерживающем воздействии

структурных ограничений международной системы[12].

Сходства неореализма и политического реализма:

1. Как реалисты, так и неореалисты считают, что, так как природа международных отношений

не меняется на протяжении тысячелетий, то нет оснований полагать, что они приобретут

какой-то иной характер в будущем.

2. Обе теории считают, что все попытки изменения международной системы, основанные на

либерально-идеалистических основаниях, заранее обречены на провал[12].

[править]Нео́классический реализм

Впервые термин "неоклассический реализм" был использован Гидеоном Роузом в 1998 году для

описания группы теоретических подходов в теории международных отношений, стремящихся

синтезировать структурный реализм и теорию внешней политики с целью объяснения и

прогнозирования изменений во внешней политике государства. Другие видные представители

данного течения в международных отношениях — Дж. Миршаймер, У. Уолфорт, Р. Швеллер, Т.

Кристенсен, Ф. Закария и др.

Основные положения неоклассического реализма:

1. Внешняя политика государства, ее изменения рассматриваются через призму

деятельности государственных и негосударственных акторов на внутригосударственном

уровне.

2. Государство реагирует на международные угрозы, создавая общественную коалицию,

позволяющую интегрировать необходимые для внешнеполитического ответа ресурсы.

[править]Нео́либерализм

Основная статья: Неолиберализм

Возрождение позиций либерально-идеалистической парадигмы, подорванных в ходе холодной

войны, произошло после распада биполярной системы международных отношений. При этом

изначальная парадигма в виду существенных изменений на международной арене (усиление

международных интеграционных процессов; появление новых государств на политической карте

мира, нетрадиционных угроз безопасности; процессы, связанные с глобализацией) была

подвергнута глубокой трансформации, которая привела к формированию идей неолиберализма[13].

Наиболее известными представителями неолиберализма стали Роберт Кохэн и Джозеф Най.

Отличительными чертами новой парадигмы стали следующие положения:

Как и в либерально-идеалистической парадигме, неолибералы считают, что государство не

является единственным участником международных отношений. Возрастает роль таких

нетрадиционных акторов как ТНК, международных организаций, террористических и

криминальных организаций, индивидов и т.д.

Увеличение числа участников международных отношений имеет и ряд негативных

последствий, прежде всего, увеличивается число источников и растёт многообразие угроз для

общества и всего человечества. Лучшим решением в этой ситуации является концепция

кооперативной безопасности. Таким образом, в центре неолиберализма находятся

проблемы международной безопасности.

Главной целью участников международных отношений, по мнению сторонников

неолиберализма, является международная безопасность, в то время как представители

либерально-идеалистической парадигмы указывали на плюрализм целей с приоритетом

универсальных идеалов и человеческих ценностей.

Важнейшим условием достижения международной стабильности, мирового порядка и

социального прогресса является развитие международного сотрудничества, которое также

способствует росту экономического благополучия.

Главные средства международных отношений — распространение идеалов либеральной

демократии и рынка, а у либералов — создание международных организаций, развитие

международного права и сотрудничества.

Центр тяжести переносится с международного права и международных организаций,

деятельность которых зачастую оказывается бесплодной, на международную мораль. При

этом главными критериями моральности выдвигаются либеральная демократия и права

человека, на основе которых в будущем возможно создание нового мирового порядка.

В своих теоретических построениях неолиберализм сближается с неореализмом, в то

время как либерально-идеалистическая парадигма находится с ним в конфронтации[14].

Сходства между неолиберализмом и неореализмом:

Рационализм. В центре обеих парадигм — рациональный политик, руководимый

рациональным расчётом. Для неолибералов расчёт определяется, прежде всего,

соображениями благосостояния и безопасности, для неореалистов — соображениями власти.

И неолибералы, и неореалисты считают, что в основе международных отношений

лежит национальный интерес.

Обе парадигмы изучают, кто из участников международных отношений находится в более

выгодном положении[14].

Различия между неолиберализмом и неореализмом:

По мнению неолибералов, анархичность международных отношений (отсутствие

верховной власти) преодолима, в то время как неореалисты считают, что нет.

Неолибералы считают, что выгода от международного сотрудничества абсолютна, то есть

сотрудничество всегда выгодно. По мнению неореалистов, выгода относительна, так как ни

одно государство не пойдет на получение меньшей абсолютной выгоды, чем любое другое.

Причина международного сотрудничества для неолибералов — максимальное

экономическое процветание, для неореалистов — военная безопасность.

По мнению неореалистов, поведение государства определяется системными

принуждениями и ограничениями, а также их реальными возможностями и способностями.

Намерения государств неопределённы, поэтому их нельзя использовать в качестве

инструмента анализа. Неолибералы не отрицают значения реальных возможностей

государств, однако считают, что государственные намерения играют важную роль, поэтому их

всегда нужно учитывать[15].

Нео́марксизм

"Неомарксизм также заявляет о себе через критику основных положений реалистической

парадигмы. Сторонники неомарксизма представляют мир в виде глобальной системы

многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Неомарксисты вводят в

тезаурус международных отношений понятия «мир-система» и «мир-экономика». Понятие «мир-

экономика» отражает самую обширную систему взаимодействия международных акторов,

ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные. Основные черты мир-экономики

— это всемирная организация производства, усиливающаяся координация производственных

комплексов, интернационализация капиталов и уменьшение возможностей государственного

вмешательства в сферу финансов. Как утверждают неомарксисты, государства, которые ранее

защищали себя от внешних потрясений, сегодня превращаются в агентов, передающих

национальным экономикам требования мир-экономики с целью адаптации к условиям конкуренции

на мировом рынке. При этом указанные процессы, как и соответствующие структуры, являются

результатом деятельности людей, продуктом истории. Но существуют и процессы,

противоположные глобализации, — диверсификация экономических, политических, общественных,

социокультурных и иных организаций и структур, поиски путей развития. По мнению

представителей неомарксизма, радикально-либеральная идеология стремится завуалировать эти

процессы. Она внушает людям, что альтернативы глобализации нет, что в основе наблюдающихся

на мировой арене жесткой конкуренции, дерегламентации взаимодействий и эгоизма лежит

экономическая логика" (Проценко Леонид СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ

ОТНОШЕНИЙ КАК УСЛОВИЕ ФОРМИРОВАНИЯ У НАСЕЛЕНИЯ НОВОЙ КАРТИНЫ МИРА

<http://rl-online.ru/articles/1-02/51.html>).