ТРАСОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РОГОВОЙ ВТУЛКИ ИЗ РАННЕСРУБНОГО ПОГРЕБЕНИЯ

183

Усачук А.Н.

ТРАСОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РОГОВОЙ ВТУЛКИ ИЗ РАННЕСРУБНОГО ПОГРЕБЕНИЯ

Рассматриваются приемы изготовления и техника использования роговой втулки из срубного погребения на фоне анализа технологии изготовления костяных и роговых предметов эпохи конца средней – нчала поздней бронзы.

Орнаментированные роговые и костяные изделия времени конца

средней – начала поздней бронзы в Подонцовье встречаются нечасто. Но еще более редки те из них, которые прошли трасологическую обработку. Находка втулки из погребения у г.Димитрова [Кондратьев, 2006, с.112]

(подробнее о контексте находки см. в статье А.В.Кондратьева, В.И.Кузина-Лосева в этом сборнике) позволяет немного расширить небольшой круг подобных изделий.

Трасологическая обработка проводилась по сложившейся методике, примененной к изучению большого количества роговых и костяных псалиев [Усачук, 1999]. Во время изучения димитровской находки был сделан и ее рисунок (рис.1).

Изделие представляет собой трапециевидную в плане втулку. Сохранность ее удовлетворительная. Отсутствует подпрямоугольный участок на площади около четверти поверхности (рис.2,1), а также участок подтреугольного слома нижней, более широкой части изделия (рис.2,2). Сломы в районе подпрямоугольного отсутствующего участка старые; небольшой треугольный участок втулки утрачен во время извлечения находки из земли (сломы свежие).

В качестве сырья для изготовления втулки мастер выбрал отросток рога оленьих (Cervidae). С одной стороны, заготовка из рогового отростка подходила по форме для сужающейся к верхнему торцу втулке, с другой – нужна была довольно толстая компакта (не менее 0,5-0,6 см) для своеобразной операции оставления небольшого очень плавного утолщения (рис.2,3) по всему периметру изделия.

На поверхности втулки локально сохранились аккуратные следы строгания. Металлическое лезвие было поставлено почти перпендикулярно поверхности изделия. Строгание мастер вел внимательно и неторопливо в противоположных направлениях от участка утолщения (рис.2,4, стрелки).

Торцы изделия оформлены аккуратной подрезкой слегка под углом к отверстию (рис.2,5). На узком (верхнем) торце зафиксированы следы мелкого абразива. Широкий торец испещрен длинными тонкими линиями, которые, накладываясь друг на друга

под разными углами, образуют своеобразную сетку насечек. Все насечки сделаны металлическим острием. Эта операция предшествовала выборке губчатой части рога: мастер, слегка отступая от края изделия, делал насечки по всей площади торца. Участки отступления от внешнего края фиксируются (рис.2,6). У внутреннего края подобные участки отсутствуют.

Рис. 1. Роговая втулка из

погребения у г. Димитрова (Донецкая обл.)

А.Н. Усачук

184

Рис. 2. Детали изготовлении и следы использования роговой втулки

Выборка внутренней части роговой заготовки проведена довольно аккуратно.

Мастер постепенно удалял небольшие участки губчатого вещества со стороны, очевидно, бóльшего по диаметру торца. Когда вся внутренняя часть втулки была выбрана, тем же узким лезвием мастер произвел окончательную подрезку- выравнивание стенок

Трасологический анализ роговой втулки из раннесрубного погребения

185

получившегося отверстия (по всей длине на стенках отверстия сохранились плохо фиксируемые продольно-диагональные следы металлического лезвия).

После резки втулки ее внешняя поверхность была залощена перед нанесением орнамента.

Орнаментация изделия хорошо продумана и аккуратно исполнена. Первоначально мастер прорезал поперечные линии чуть ниже узкого торца и по середине втулки. Нельзя сказать наверняка, все ли линии были нанесены одна за другой, но хорошо фиксируется то, что спускающиеся фигуры верхнего и каплевидные фигуры нижнего рядов вырезаны позже соответствующих им поперечных линий. Эти линии вырезаны очень тонким лезвием. Разная толщина участков линий свидетельствует о разном давлении на лезвие. Мастер иногда останавливался, поворачивая заготовку – при резке получались участки стыков линий (рис.2,7).

Рис. 3. Детали использования роговой втулки

А.Н. Усачук

186

После нанесения поперечных линий были вырезаны фигуры верхнего и нижнего рядов. Мастер задумал орнаментальную композицию, состоящую из шести фигур в каждом ряду, причем расстояния между фигурами в рядах строго выдерживались. Скорее всего, участок в районе трещины (рис.2,8) отражает начало резки орнамента верхнего ряда – здесь между фигурами несколько бóльшее расстояние, которое затем пришлось немного уменьшить для сохранения пропорций в нанесении фигур. Разбивка положения фигур делалась на глаз, но аккуратно (видимо, здесь сказывался определенный опыт мастера). Интересно, что каплевидные фигуры нижнего ряда не вырезаны строго по центру между двумя верхними фигурами, а смещены немного вправо (рис.2,9). Строго говоря, нет четких критериев, как мастер резал орнамент: слева направо или наоборот. Возможно, впрочем, что эта неясность говорит о своеобразном приеме: вырезав первую фигуру первого ряда (неясно, в какой последовательности наносились оба орнаментальных ряда), мастер, зная по опыту, что последовательная резка ведет к накапливанию погрешности расстояния, вырезал следующими фигуры справа и слева от первой, сведя почти на нет возможную несимметричность расположения фигур.

Рис. 4. Орнаментированные изделия с поселений эпохи поздней бронзы: Степановка; 2,3 – Капитаново – 1

Орнамент в верхнем ряду вырезан тем же тонким лезвием, что и линии,

опоясывающие втулку. Кроме лезвия, для фигур верхнего ряда было использовано орудие типа циркульного резца или, как называет его В.И.Беседин – перового (двойного) сверла [Беседин, 1999, с.53]. Двузубое металлическое орудие имело иглоподобный конусовидный опорный стержень, который, скорее всего, был чуть длиннее резца. Окружности прорезаны с разным давлением на инструмент, о чем говорит их разная глубина. После резки прямых


187

линий и окружностей в фигурах (что, замечу, выполнено чрезвычайно аккуратно), мастер занялся вырезкой там же треугольников. Каждая фигура верхнего ряда сопровождается двумя треугольниками: в районе стыка двух прямых линий (рис.2,10) и в районе стыка прямой короткой линии с окружностью (рис.2,11). Первые треугольники вырезаны одинаково: с оставлением небольшого участка компакты в левом углу (рис.2,12), с осторожной выборкой остальной компакты несколькими актами резки. Давление на режущий инструмент было разным, поэтому дно вырезанных треугольников неровное. В целом, первые треугольники вырезаны довольно аккуратно, чего не скажешь о треугольниках на стыке с окружностью, поскольку мастеру приходилось вырезать их дугообразное основание (рис.2,13). Эти треугольники вырезались в несколько этапов, с остановками, с выборкой компакты на неодинаковую глубину.

Каплевидные фигуры нижнего ряда выполнены в иной манере по сравнению с фигурами верхнего ряда. Тонкие прямые линии внутри фигур (рис.2,14) процарапаны очень тонким иглоподобным острием. Точно так же процарапаны и линии “капель” вокруг фигур (рис.2,15). В то же время поперечные линии, связующие все “капли” в единый орнаментальный ряд (рис.2,16), вырезались тем же очень тонким лезвием, которое применялось и для нанесения остального, кроме “капель”, орнамента. При этом окружности каплевидных фигур вырезаны так же, как и окружности фигур верхнего ряда. Очевидно, использовалось одно и то же двузубое орудие – резец. Однако для изготовления полуокружностей “капель” (рис.2,17) использовался такой же резец, но бóльшего диаметра. Хорошо видны стыки процарапанных линий (рис.2,15) с более широкими и глубокими полуокружностями “капель”. Неровные участки стыков, накладки разных линий друг на друга вообще характерны для процарапанных (рис.2,15) и вырезанных (рис.2,16) линий нижнего орнаментального ряда втулки.

Каждая из каплевидных фигур украшена двумя вырезанными треугольниками

(рис.2,18,19). Эти треугольники изготовлены немного по-другому по сравнению с треугольниками фигур верхнего орнаментального ряда (рис.2,10,11). Треугольники в основании каплевидных фигур (рис.2,18) вырезаны с оставлением неровного дна и различных участков компакты (рис.3,1-4). В центре одного из треугольников остался участок компакты приблизительно на половину глубины выбранного резкой участка (рис.3,5). Различие оставленных участков не полностью выбранной компакты рога

Рис. 5. Детали нанесения орнамента на втулку из Степановки (1 = 3) и навершие Степановка (1-3) из Капитоново -1 (4)

А.Н. Усачук

188

свидетельствуют о разном положении лезвия во время резки каждого треугольника, что совсем непохоже на треугольники фигур верхнего ряда, изготовленных более аккуратно и в одной манере (рис.2,12).

Треугольники внутри “капель” на стыке с окружностью (рис.2,19) получились более узкие, чем подобные треугольники фигур верхнего орнаментального ряда (рис.2,11), но вырезаны почти так же – неровно, в несколько этапов, с остановками лезвия (рис.2,13).

Наблюдения за вырезкой треугольников в фигурах обоих орнаментальных рядов можно сравнить с вырезкой треугольников орнаментального пояска в центре втулки (рис.3,6). Выше говорилось о том, что резка поперечных линий на втулке производилась ранее резки фигур обоих орнаментальных рядов. Однако неясно, когда мастер вырезал свисающие фигуры в орнаменте: до или после изготовления орнаментального пояска в центре изделия. Вполне вероятно, что вырезка поперечных линий “потянула” за собой и резку фигур, тем более что в основании этих фигур подразумевалось изготовление треугольников (рис.2,10,18). Но можно предположить, что резка треугольников орнаментального пояска следовала сразу после вырезки поперечных линий до нанесения на поверхность втулки фигур обоих рядов.

Рис. 6. Желобчатые псалии с поселений: 1 – Ильичевка; 3 - Проказино


189

Судя по чуть бóльшей площади, занятой треугольниками, по бóльшей высоте их и

более широкому основанию, сначала были вырезаны треугольники верхнего ряда (вершинами вниз), а затем – нижнего. Мастер старался вырезать фигуры аккуратно, выдерживая расстояние, чтобы вершины треугольников обоих рядов попадали строго друг против друга. Кроме того, между вершинами поначалу оставлялся очень небольшой разрыв (рис.3,7). Оставлялся разрыв и между треугольниками в рядах (рис.3,8), однако это соотношение фигур соблюдалось только на части орнаментального пояска (рис.3,9). Постепенно соотношение вершин треугольников стало сбиваться (рис.3,10), разрывы между треугольниками в рядах исчезли (рис.3,11).

Рис. 7. Щитковые псалии и детали их орнаментации: 1 – Пичаевский курган, п.1; 2 – Староюрьево, к.2 п.2; 3 – Селезни – 2, к.1 п.4

А.Н. Усачук

190

Выборка треугольников велась многочисленными актами аккуратной резки очень мелких фрагментов компакты. Дно треугольников неровное, в разных местах остались участки невыбранной компакты, причем не наблюдается однообразия подобных участков

Рис. 8. Щитковые псалии и детали их орнаментации: 1 – Красноселка, одиночный курган, п.1; 2 – Утевка VI, к.6 п. 5; 3 – Потаповский могильник, к. 5 п. 6; 4 – II Уваровский могильник, к. 11 п.2


191

(рис.3,12). Это свидетельствует о том, что лезвие ставилось мастером под разными углами и с разных сторон вырезаемых треугольников. Часто менялось и давление на лезвие. То, что треугольники с небольшим разрывом в рядах (рис.3,8) резались в начале изготовления орнаментального пояска, подтверждается отчасти тем, что они немного глубже подобных треугольников на иных участках этого пояска.

Димитровская втулка находит многочисленные аналогии среди подобных костяных и роговых наверший, колец, деталей жезлов, блях и пр. [Отрощенко, 1993, с.101-103; Беседин, 1999, с.46-52; Бровендер, Отрощенко, 1996, с.54-55; Бровендер, 2000, с.130; Усачук, Бровендер, 2004, с.101-102]. К сожалению, из более чем семидесяти подобных изделий, трасологическому анализу подверглись, помимо димитровской, небольшое количество находок: втулки с поселений Устье I (раскопки Н.Б.Виноградова) [Ракова, 2008, с.146-147] и Мурадымовское (раскопки Г.Т.Обыденновой, И.А.Шутелевой, Н.Б.Щербакова), из Политотдельского (к.4 п.6) [Смирнов, 1959, рис.15,1; Отрощенко, 1993, с.102], деталь рукоятки из Петряевского могильника (к.8 п.1)1, втулка из этого же могильника (к.5 п.20), деталь жезла из Чулпана I (к.1 п.1) [Семенова, 2000, рис.8,5], жезл из Красноселки (к.1 п.9) [Іванов, Колєв, 1993; Беседин, 1999, рис.2,12; Кузьмина, 1995, рис.7,18; Семенова, 2000, рис.26,1,4], две втулки из раскопа 11 поселения Кент (раскопки В.В.Варфоломеева, материал неопубликован), втулки из Березовки (к.3 п.2) [Дремов, 1996, рис.1,3; Беседин, 1999, рис.2,34], Ново-Яблоновки (одиночный курган, п.1; раскопки Ю.А.Африканова, 2006 г.), Селезней (к.1 п.1) [Моисеев, 1998, рис.9,7], Графской (к.15 п.8) [Моисеев, 1998, рис.26,5; Беседин, 1999, рис.2,21], пряслице из Савельевского могильника (к.6. п.1) [Рогудеев,1997, рис.3,10], навершие из Капитаново-I [Усачук, Бровендер, 2004, с.101-102], фрагмент втулки из Степановки [Бровендер, 2000, рис.4,35] и бляха из Ильичевки [Шаповалов, 1976, рис.5]2. Трасологическое изучение орнаментированного костяного кольца из материалов Шиловского поселения проведено В.В.Килейниковым [2003, с.169-171].

Димитровская втулка изготовлена из рога оленьих (Cervidae). Как правило, в публикациях различные втулки, навершия, детали жезлов обозначаются как “изделия из кости”. Действительно, определенная часть подобных находок изготавливалась из фрагментов трубчатых костей крупных и мелких копытных. Однако для престижных, зачастую богато украшенных изделий могли использовать и роговое сырье, как более пластичное, мягкое и вязкое [Бородовский, 1997, с.110]. К сожалению, профессиональное определение сырья по отношению к деталям жезлов, навершиям, кольцам и трубочкам есть далеко не всегда. Из рога благородного оленя изготовлены части жезла из Красноселки [Іванов, Колєв, 1993, с.96], из рога оленьих (Cervidae) – втулка из Степановки (определение Е.Е.Антипиной, ИА РАН), орнаментированная деталь рукоятки жезла из Петряевского могильника, втулка из Ново-Яблоновки, втулки с Кента, бляха из Ильичевки, навершие из Капитаново-I (определение сырья последних шести изделий - автора).

1 Довольно изящное изделие трактуется как навершие плети [Обыденнов, Обыденнова, 1992, с.123], втулка [Обыденнов, Миннигулова, 1986, с.32], навершие [Беседин, 1999, с.54], навершие булавы [Рутто, 2003, с.63] или навершие кнута [Денисов, 2000, с.79]. Форма и следы сработанности позволяют считать петряевскую находку деталью рукоятки жезла. 2 В.В.Отрощенко в работе, посвященной деталям клейнодов эпохи поздней бронзы, отнес к наконечникам жезлов своеобразные четырехзубые костяные предметы [Отрощенко, 1993, с.103]. Трасологический анализ подобных предметов (Мосоловское и Лукьяновское поселения, I Новоорловский могильник, к.1 п.1, Бозинген, к.24 п.8, поселение Шидертинское 2 (раскопки В.К.Мерца, 2008 г.)) показал, что они относятся к своеобразным деталям конского снаряжения – насадкам [ср. Пряхин, 1996, с.111] и по функционированию приближаются к щитковым псалиям с шипами. О более поздних вариантах подобных насадок с зубцами (шипами) см.: [Прокопенко, 2002, с.240-245; Савченко, 2006, с.129; Махортих, 2006, с.61; Мошинский, 2006, с.25; и др.].

А.Н. Усачук

192

Обработка абразивом, как на димитровской втулке, фиксируется на изделиях из Устья I, Политотдельского, Кента, Селезней, Графской. На втулках из Березовки и Ново-Яблоновки – следы резки внутреннего отверстия. На стенках новояблоновской и кентских втулок, а также детали жезла из Петряевского могильника сохранились такие же следы узкого лезвия, как на стенках отверстия димитровской находки. Поверхность втулок из Селезней, Политотдельского, Устья I(?) (возможно и Кента) заполирована до нанесения орнамента. Скорей всего, так же, как и димитровская, была залощена и втулка из Березовки.

Некоторые трасологически изученные втулки, навершия и детали жезлов неорнаментированны; на остальных – технология нанесения орнамента близка между собой и подобна технологии орнаментации димитровской втулки. При резке деталей орнамента во всех случаях использовалось очень тонкое металлическое лезвие (при орнаментации новояблоновского изделия применялось редкое в таких случаях кремневое лезвие). На

Рис. 9. Детали орнаментации желобчатых (1,2) и щитковых (3-5)псалиев: 1– Капитаново 1, поселение; 2 – Комаровка, к.5; 3 – Сторожевка, к. 1 п. 1; 4 –

Золотая гора, к.1 п. 1; 5 – Золоьая гора, к.4 п.1


193

втулках из Графской, Березовки и Ново-Яблоновки в такой же манере, как и на димитровской, вырезаны ряды мелких треугольников. Поперечные орнаментальные пояски втулок из Политотдельского и Березовки вырезаны, как и на димитровском изделии, раньше других орнаментальных деталей. При этом давление на тонкое лезвие было разным на разных участках втулок, а сами поперечные линии вырезаны с остановками: фиксируются участки стыков, как и на втулке из Димитрова (рис.2,7). На фоне остальных втулок отметим очень аккуратную вырезку поперечных линий на кентских втулках – участки стыков почти не фиксируются.

На небольшом сохранившемся фрагменте степановской втулки (рис.4,1) не зафиксированы следы изготовления (возможно, поверхность втулки была залощена до нанесения орнамента). Однако, изделие из Степановки близко димитровской втулке технологией резки орнамента. Степановский мастер использовал циркульные резцы разного диаметра для резки окружностей (рис.5,1,2) и в то же время вручную резал дуги на торцах креста (рис.5,3). Так же работал и мастер капитановского навершия (рис.4,2): орнамент из полукруглых линий резался при помощи тонкого двузубого резца, а закругления неполных окружностей – вручную (рис.5,4) [Усачук, Бровендер, 2004, с.102]. Тонкий циркульный резец использовал и мастер кентских втулок.

Небольшое количество трасологически изученных втулок, наверший, блях и, следовательно, недостаточный объем технологической информации по изготовлению и орнаментации подобных изделий в какой-то мере компенсируется большим количеством

орнаментированных желобчатых и щитковых псалиев, прошедших трасологический анализ [Усачук, 2007]. Резка орнамента на многих древнейших псалиях производилась практически так, как на деталях жезлов, плетей, навершиях и бляхах, в том числе и на димитровской находке. Например, при орнаментации желобчатого псалия из Капитаново-I (рис.4,3) использовался тонкий двузубый циркуль-резец [Усачук, Бровендер, 2004, с.97,99]. Очень тонкое лезвие применялось мастером ильичевского псалия (рис.6,1); иглообразный металлический инструмент использовался при изготовлении псалия из Проказино (рис.6,2) [Усачук, 2005, с.80]. Впрочем, тонкое металлическое острие применялось для орнаментации псалиев и других территорий. Резка орнамента при помощи такого острия зафиксирована при изучении полянского псалия [Усачук, 2005, с.81], среднедонских (Пичаево, Староюрьево, Селезни-2), поволжских (Золотая гора, к.4 п.1; Дубовый Гай, II Уваровский могильник, Утевка-VI, к.6 п.5, Комаровка), южноуральских (Каменный Амбар-5, к.2 п.8, Шибаево-I, Алакульский могильник, Таналыкское поселение) и центрально-казахстанского (Сатан) псалиев. Тонкий двузубый циркуль-резец применялся при орнаментации псалия из Селезней-2

Рис. 10. Реконструкция вариантов оформления рукоятки димитровского жезла: набор из 4-х деталнй; 2– набор из 2-х деталей

А.Н. Усачук

194

(кремневое лезвие ?) [Усачук, 1998, с.35], шипов псалия из Старицкого, деталей орнамента баранниковских псалиев.

Криволинейные фигуры в орнаментации псалиев резались практически так же, как подобные фигуры на различных втулках, в том числе – на изделии из Димитрова. Это видно при изучении деталей орнамента псалиев нескольких регионов (рис.7,1-3; рис.8,1-3; рис.9,5). Особенно часто использовался прием отдельной резки головок каплевидных фигур (рис.7,2; рис.8,1,3,4; рис.9,1,3) [Усачук, 1998а, с.74; 2001, с.300].

Практически на всех псалиях в одинаковой манере вырезались ряды треугольников, причем техника их вырезки такая же, как на различных втулках и деталях жезлов. Зачастую выборка компакты при резке орнаментальных рядов треугольников была неровной (псалии из Березовки, Сторожевки, Комаровки, Селезней), соотношение вершин треугольников постепенно нарушалось (рис.8,1; рис.9,4) (Шибаево-I, Красноселка, Золотая гора, к.1 п.1, Селезни, Селезни-2, к.1 п.4, Березовка, Староюрьево). Обратим внимание на резку орнаментальных рядов при украшении комаровских псалиев: треугольники получились разновеликими, а в углах композиции превратились в узкие трапеции (рис.9,2). Заметим, однако, что не только при резке треугольников получались сбои в орнаментации. Резка шахматного орнамента на псалии из к.6 п.5 могильника Утевка-VI сначала шла аккуратно и выверенно, но затем мастер допустил сбой: в правой половине первого и почти во всем втором рядах четырехугольники получились чуть ниже линий-распределителей (рис.8,2А); иногда четырехугольники чуть “завалены” при резке влево (рис.8,2Б) [Кузнецов, Плаксин, 2004, цв. фото на вклейке между с.112-113].

Технологическая близость изготовления различных деталей жезлов, втулок, колец и древнейших псалиев, проявившаяся ярче всего в технике нанесения орнамента, подводит нас вплотную к сложному вопросу о так называемом циркульном (“микенском”) орнаменте [Бочкарев, 1968, с.135; Сафронов, 1968, с.87-88, 123-125; Смирнов, Кузьмина, 1977, с.46-50; Беседин, 1996; 1999; Трифонов, 1996; и др.]. Разумеется, нужно учитывать культурно-хронологическую неоднородность как блока древнейших псалиев [Усачук, 2007, с.17], так и различных деталей жезлов, колец, втулок и наверший. Однако, в рамках тезиса “… о генезисе глобализации в эпоху палеометалла…” [Епимахов, 2006, с.25]3 и идеи “степного синдрома непрерывности” культурного полотна [Черных, 2007, с.35-36] нам важен сам факт технологического и технического единства изготовления и орнаментации костяных/роговых изделий в культурах позднебронзового века евразийской степи и лесостепи. В отношении щитковых псалиев удалось выявить две устойчивые технологические традиции изготовления – среднедонскую и южноуральскую [Усачук, 2007, с.16,17]. В отношении различных костяных/роговых изделий и особенно – в отношении одинаковых приемов “псевдоциркульной”4 орнаментации от Подонцовья до Южного Урала, невозможно пока аргументировать преобладающую роль какого-либо региона. Своеобразная “достаточная небрежность” в орнаментации, очевидно, была “визитной карточкой” всего восточноевропейского региона [ср.Беседин, 1999, с.53]5.

В заключение – несколько слов о возможном функциональном назначении димитровской втулки.

3 Ранее о культурогенезе эпохи поздней бронзы говорил В.С.Бочкарев [1991, с.24-27; 1992, с.42-43; 1994, с.66-75]. 4 В отличие от действительно от различным образом построенных при помощи циркуля орнаментальных композиций [Трифонов, 1996, с.60; Беседин, 1999, с.53], сделанные от руки криволинейные фигуры восточноевропейского орнамента можно назвать “псевдоциркульные”. 5 В связи с этим заметим, что при орнаментации кентских роговых и костяных изделий “достаточная небрежность” выражена слабее, аккуратность и автоматизм нанесения деталей резного орнамента поражают. Впрочем, феномен резной кости/рога Кента требует отдельного исследования.


195

Торцы изделия сильно залощены, по краям их – нитевидная заполированность. Орнамент едва-едва стерт, причем чуть-чуть больше – внизу, в районе окружностей “капель” нижнего ряда (рис.2,20)6. Залощенность стенок отверстия втулки очень небольшая.

Следы сработанности не противоречат тому, что димитровское изделие могло быть плотно насажено на стержень (рукоятку) и получило залощенность поверх орнамента от кожи рук. В то же время, малая интенсивность стертости орнамента в сочетании со сквозным отверстием позволяют считать втулку не крайним снизу украшением стержня (рукоятки). Очевидно, ниже втулки на стержень были насажены подобные костяные/роговые детали (рис.10,1,2)7. Наиболее яркая аналогия наборных рукояток: жезл из Красноселки [Іванов, Колєв, 1993, рис.3,1.4; Отрощенко, 1993, рис.1,1]. О том, что к димитровской втулке прилегала какая-то деталь, свидетельствуют и беспорядочные насечки на широком торце изделия. Подобная сетка насечек сделана специально для более прочного сцепления втулки [ср. Денисов, 2007, с.255]. Прием нанесения штриховки или насечек на плоскости для прочности сцепления с какой-либо основой или другой деталью фиксируется среди костяных изделий различных эпох: поздней бронзы [Кочерженко, 1996, рис.1,2; Юдин, Матюхин, 2006, рис.27,6,7; Мышкин, Турецкий, 2006, с.321]8, античности [Сокольский, 1971, с.127; Петерс, 1986, с.38,75], средневековья [Флерова, 2001, с.50,51; Руденко, 2005, с.73].

Детали изготовления и следы сработанности димитровской втулки позволяют видеть в этом изделии фрагмент наборной рукоятки жезла. Очевидно, димитровский жезл относится к IV типу (жезлы-“трости”) по типологии В.В.Цимиданова [2004, с.71], что соответствует низшей степени носителей власти срубного общества – “С-властители” по В.В.Цимиданову [2004, с.74]. Недавно В.В.Цимиданов исключил III тип (жезлы-плети) из регалий носителей власти срубного общества [Циміданов, 2007, с.219-223]. Таким образом, у “С-властителей” остались только жезлы-“трости”, подобные димитровской находке.

С п и с о к и с п о л ь з о в а н н ы х и с т о ч н и к о в

1. Бейсенов А.З., Варфоломеев В.В. Могильник Бегазы. Центральный Казахстан в бегазы-

дандыбаевскую эпоху. – Алматы, 2008. – 112 с.

2. Беседин В.И. “Микенские” орнаменты в Восточной Европе// Северо-Восточное Приазовье в

системе евразийских древностей (энеолит – бронзовый век). М-лы междунар. конф. Часть первая. – Донецк,

1996. – С.84-87.

6 Подобная сработанность нижней части изделия, только гораздо более интенсивная, зафиксирована при трасологическом анализе петряевской детали рукоятки жезла. Сильно завальцована и нижняя часть рукоятки красноселковского жезла. Эти изделия не имеют сквозного отверстия, как димитровская втулка и явно заканчивали собой стержни жезлов, поэтому сработанность нижних частей петряевской и красноселковской деталей сильнее. 7 При реконструкции различных вариантов оформления стержня (рукоятки) с использованием димитровской втулки (рис.10,1,2) учтено, что рукоятка красноселковского жезла имеет длину 10,5 см [Іванов, Колєв, 1993, с.96] и удобно удерживается ладонью. Очевидно, набор костяных/роговых деталей димитровского стержня (рукоятки) был не менее 10-10,5 см в длину (для удобства захвата ладонью), если не более (как все тот же красноселковский жезл, поверх рукоятки которого на стержень надевались кольца, увеличивая длину “костяной рукоятки” до 13,35 см) [Іванов, Колєв, 1993, с.96]. 8 Возможно, подобная штриховка нанесена на изделие из материалов Шиловского поселения [Килейников, 2003, с.169]. Тонкая сетка насечек зафиксирована на обратной стороне орнаментированной восьмеркообразной накладки из Кента (трасологическая обработка изделия - автора), входящей в число наиболее эффектных образцов резной кости/рога этого центральноказахстанского поселения [Евдокимов, Варфоломеев, 2002, рис.31,9; Бейсенов, Варфоломеев, 2008, рис.22,9].

А.Н. Усачук

196

3. Беседин В.И. “Микенский” орнаментальный стиль эпохи бронзы в Восточной Европе//

Археология восточноевропейской лесостепи. Вып.13: Евразийская лесостепь в эпоху металла. – Воронеж,

1999. – С.45-59.

4. Бородовский А.П. Древнее косторезное дело юга Западной Сибири (вторая половина II тыс. до

н.э. – первая половина II тыс. н.э.). – Новосибирск, 1997. – 224 с.

5. Бочкарев В.С. Проблема Бородинского клада// Проблемы археологии. Вып.I. – Л, 1968. – С.129-

154.

6. Бочкарев В.С. Волго-уральский очаг культурогенеза эпохи поздней бронзы// Социогенез и

культурогенез в историческом аспекте. М-лы методологич. семинара ИИМК АН СССР. – СПб., 1991. –

С.24-27.

7. Бочкарев В.С. Концептуальные основы хронологии эпохи поздней бронзы южной половины

Восточной Европы// Новые открытия и методологические основы археологической хронологии. Тез. докл.

конф. – СПб., 1992. – С.42-43.

8. Бочкарев В.С. Культурогенез и развитие металлопроизводства в эпоху поздней бронзы (по

материалам южной половины Восточной Европы)// Культурные трансляции и исторический процесс

(палеолит-средневековье). – СПб., 1994. – С.66-75.

9. Бровендер Ю.М. Степановский тип памятников бережновско-маевской срубной культуры//

Labores pariunt honores. Проблеми археології Подніпров’я. Вип.3. – Дніпропетровськ, 2000. – С.123-134.

10. Бровендер Ю.М., Отрощенко В.В. Карпато-микенский орнаментальный стиль в материалах

поселения Капитаново-І// Доно-Донецкий регион в системе древностей эпохи бронзы восточноевропейской

степи и лесостепи. Тез. докл. и м-лы рос.-укр. научн. конф. и второго укр.-рос. полевого арх. семинара.

Вып.2. – Воронеж, 1996. – С.53-55.

11. Денисов И.В. Древнейшая история Южного Урала. – Стерлитамак, 2000. – 110 с.

12. Денисов С.А. Эксперименты по физическому моделированию традиционного ручного

охотничьего лука ханты// Экология древних и традиционных обществ. Вып.3. – Тюмень, 2007. – С.253-257.

13. Дремов И.И. Курган покровского времени у с.Березовка как материал для социокультурных

реконструкций эпохи поздней бронзы// Доно-донецкий регион в системе древностей эпохи бронзы

восточноевропейской степи и лесостепи. Тез. докл. и м-лы конф. – Воронеж, 1996. – С.54-58.

14. Евдокимов В.В., Варфоломеев В.В. Эпоха бронзы Центрального и Северного Казахстана. –

Караганда, 2002. – 138 с.

15. Епимахов А.В. О факторах культурогенеза населения Южного Урала эпохи бронзы//

Этнические взаимодействия на Южном Урале. М-лы III регион. (с междунар. участием) научно-практич.

конф. – Челябинск, 2006. – С.25-29.

16. Іванов А.Ю., Колєв Ю.І. Зрубний комплекс з роговим “жезлом” із Середнього Заволжя//

Археологія. – 1993. № 1. – С.92-101.

17. Килейников В.В. Трасологическое исследование орудий труда Шиловского поселения доно-

волжской абашевской культуры// Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие,

наследие. М-лы междунар. научн. конф. – Чебоксары, 2003. – С.167-172.

18. Кондратьев А.В. Археологические разведки в верховьях реки Казенный Торец// Донецкий

археологический сборник. – Вып.12. – Донецк, 2006. – С.111-116.


197

19. Кочерженко О.В. Курганы эпохи поздней бронзы у пос.Сторожевка// Охрана и исследование

памятников археологии Саратовской области в 1995 году. – Саратов, 1996. – С.53-56.

20. Кузнецов П.Ф., Плаксин А.В. Край Самарский. Древности Нефтегорского района. – Самара,

2004. – 176 с.

21. Кузьмина О.В. Соотношение абашевской и покровской культур// Конвергенция и

дивергенция в развитии культур эпохи энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы. Часть II. М-лы

конф. и дискуссии. – СПб., 1995. – С.27-51.

22. Махортих С.В. Скіфська вузда Перещепинського могильника// Більське городище та його

округа (до 100-річчя початку польових досліджень). – Київ, 2006. – С.57-76.

23. Моисеев Н.Б. Курганы Окско-Донской равнины. Памятники Тамбовской области. – Тамбов,

1998. – 64 с.

24. Мошинский А.П. Древности Горной Дигории. VII-IV вв. до н.э. Труды ГИМ. – Вып.154. – М.,

2006. – 208 с.

25. Мышкин В.Н., Турецкий М.А. Курганы бронзового века на реке Малый Кинель// Вопросы

археологии Поволжья. Вып.4. – Самара, 2006. – С.314-334.

26. Обыденнов М.Ф., Миннигулова Ф.М. Древнее искусство Башкирии. – Уфа, 1986. – 152 с.

27. Обыденнов М.Ф., Обыденнова Г.Т. Северо-восточная периферия срубной культурно-

исторической общности. – Самара, 1992. – 176 с.

28. Отрощенко В.В. Клейноди зрубного суспільства// Археологія. – 1993. – № 1. – С.101-109.

29. Петерс Б.Г. Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. – М.,

1986. – 192 с.

30. Прокопенко Ю.А. О типах устрожающих насадок на удилах второй половини V-III вв. до н.э.

из памятников Северного Кавказа// Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного

Причерноморья (V тыс. до н.э. – V век н.э.). М-лы III Междунар. конф. – Тирасполь, 2002. – С.240-245.

31. Пряхин А.Д. Мосоловское поселение металлургов-литейщиков эпохи поздней бронзы. Книга

вторая. – Воронеж, 1996. – 176 с.

32. Ракова У.О. Костяная втулка из раскопок укрепленного поселения бронзового века Устье I

(возможные варианты использования)// XL международная Урало-Поволжская археологическая

студенческая конференция. Материалы и тезисы докладов. – Самара, 2008. – С.146-147.

33. Рогудеев В.В. Клад бронзовых серпов у станицы Казанской// Историко-археологические

исследования в Азове и на Нижнем Дону в 1994 г. Вып. 14. – Азов, 1997. – С.113-122.

34. Руденко К.А. Булгарские изделия из кости и рога// Древности Поволжья: эпоха

средневековья (исследования культурного наследия Волжской Булгарии и Золотой Орды). М-лы ІІ

Всероссийской конф. – Казань, 2005. – С.67-97.

35. Рутто Н.Г. Срубно-алакульские связи на Южном Урале. – Уфа, 2003. – 212 с.

36. Савченко Е.И. Удила Среднего Дона в скифское время// Археологические памятники

Восточной Европы. Вып.12. – Воронеж, 2006. – С.126-132.

37. Сафронов В.А. Датировка Бородинского клада// Проблемы археологии. Вып.I. – Л., 1968. –

С.75-128.

А.Н. Усачук

198

38. Семенова А.П. Глава V. Погребальные памятники срубной культуры// История Самарского

Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. – Самара, 2000. – С.152-208.

39. Смирнов К.Ф. Курганы у сел Иловатка и Политотдельское Сталинградской области// МИА. –

№ 60. – 1959. – С.206-322.

40. Смирнов К.Ф., Кузьмина Е.Е. Происхождение индоиранцев в свете новейших

археологических открытий. – М., 1977. – 82 с.

41. Сокольский Н.И. Деревообрабатывающее ремесло в античных государствах Северного

Причерноморья. – М., 1971. – 287 с.

42. Трифонов В.А. К абсолютному датированию “микенского” орнамента эпохи развитой бронзы

Евразии// Радиоуглерод и археология. Ежегодник радиоуглеродной лаборатории. Вып.1. – СПб, 1996. –

С.60-64.

43. Усачук А.Н. Костяные изделия кургана 1 могильника Селезни-2 (трасологический анализ)//

А.Д.Пряхин, Н.Б.Моисеев, В.И.Беседин. Селезни-2. Курган доно-волжской абашевской культуры. –

Воронеж, 1998. – С.31-39.

44. Усачук А.Н. Трасологический анализ щитковых псалиев из погребений лесостепного

Подонья// Археология восточноевропейской лесостепи. Вып.11: Доно-донецкий регион в эпоху средней и

поздней бронзы. – Воронеж, 1998а. – С.72-81.

45. Усачук А.Н. Результаты трасологического изучения щитковых и желобчатых псалиев//

Современные экспериментально-трасологические и технико-технологические разработки в археологии.

Первые Семеновские чтения. – СПб, 1999. – С.70-72.

46. Усачук А.Н. О технологии изготовления щитковых и желобчатых псалиев// Бронзовый век

Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. М-лы междунар. научн. конф. “К

столетию периодизации В.А.Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы”. – Самара,

2001. – С.298-301.

47. Усачук А.М. Трасологічний аналіз найдавніших псаліїв Північного Причорномор’я//

Археологія. – 2005. – № 4. – С.78-85.

48. Усачук А.М. Найдавніші псалії доби бронзи лісостепу і степу Євразії (технологічний і

функціональний аспекти): Автореф. дис. … канд. іст. наук. – К., 2007. – 24 с.

49. Усачук А.Н., Бровендер Ю.М. Трасологический анализ некоторых костяных изделий

поселения Капитаново-I// Донецкий археологический сборник. – Вып.11. – Донецк, 2004. – С.96-104.

50. Флерова В.Е. Резная кость юго-востока Европы IX-XII веков: искусство и ремесло. По

материалам Саркела-Белой Вежи из коллекции Государственного Эрмитажа. – СПб, 2001. – 352 с.

51. Цимиданов В.В. Социальная структура срубного общества. – Донецк, 2004. – 204 с.

52. Циміданов В.В. Поховання із нагайками в зрубній культурі// Матеріали та дослідження з

археології Східної України. Від неоліту до кіммерійців. – Вип.7. – Луганськ: Вид-во СНУ ім. В.Даля, 2007.

– С.217-224.

53. Черных Е.Н. Каргалы. Т.V. Каргалы: феномен и парадоксы развития. – М., 2007. – 200 с.

54. Шаповалов Т.А. Поселение срубной культуры у с.Ильичевка на Северском Донце// Энеолит

и бронзовый век Украины. Исследования и материалы. – Киев, 1976. – С.150-172.


199

55. Юдин А.И., Матюхин А.Д. Раннесрубные курганные могильники Золотая Гора и Кочетное. –

Саратов, 2006. – 116 с.

А.М. Усачук

ТРАСОЛОГІЧНИЙ АНАЛІЗ РОГОВОЇ ВТУЛКИ З РАННЬОЗРУБНОГО ПОХОВАННЯ

Розглядаються прийоми виготовлення і техніка використання рогової втулки з зрубного

поховання у г.Димитрова (Донецька обл., Україна) на тлі аналізу технології виготовлення кістяних і рогових виробів епохи кінця середньої - пізньої бронзи. Рогова втулка знайдена в зруйнованому похованні епохи пізньої бронзи. Трасологічний аналіз технології виготовлення втулки і особливо – нанесення на втулку складного різьблення дозволили порівняти виріб з Димитрова з іншими подібними виробами різних регіонів пам'яток епохи пізньої бронзи. Сліди спрацьованості не суперечать тому, що димитрівський виріб міг бути щільно насаджен на стрижень (рукоятку) і отримал зношеность поверх орнаменту від шкіри рук. У той же час, невелика інтенсивність зтертості орнаменту в поєднанні з наскрізним отвором дозволяють вважати втулку не нижньою прикрасою стрижня (рукоятки). Напевно, нижче втулки на стрижень були насаджені подібні кістяні/рогові деталі (рис.10, 1,2). Про те, що до димитрівській втулці прилягала якась деталь, свідчать і безладні насічки на широкому торці виробу. Подібна сітка насічок зроблена спеціально для більш міцного зчеплення втулки. Деталі виготовлення і сліди спрацьованісті димитрівської втулки дозволяють бачити в цьому виробі фрагмент набірної рукоятки жезла. Очевидь, димитрівський жезл відноситься до IV типу (жезли-"тростини") за типологією В.В. Циміданова [2004, с.71], що відповідає нижчому ступеню носіїв влади зрубного суспільства - "С-володарі" за В.В. Цимідановим [2004, с.74]. Ключові слова: рогова втулка, трасологічний аналіз, орнамент, жезл.

A.N. Usachuk USE-WEAR ANALYSIS OF ANTLER BUSH FROM THE EARLY SRUBNAYA BURIAL

The paper is devoted to the analysis of the ways of making and using of a antler bush from the

burial of the Srubnaya culture near Dimitrov (Donetsk region, Ukraine) against a background of the analysis of producing technology of bone and horn objects in the end of the Middle – the Late Bronze Age. The antler bush was found in the destroyed graves of the Late Bronze Age. Use-wear analysis of the technology of bush making and especially - drawing a complicated carving on it have made it possible to compare the product from Dimitrov to other similar products of different regions of the monuments of the Late Bronze Age. Traces of using do not contradict the fact that Dimitrov product could be firmly hafted on the rod (handle) and the ornament became shiny because of the hands’ skin. At the same time, the low intensity of wear of the ornament, in combination with a through hole let us think that the bush isn’t the last decoration of the rod (handle). Obviously, there were some more bone / horn parts on the rod(Fig. 10, 1,2). The fact that some detail was on the bush from Dimitrov is proved by the irregular cuts on the wide end of the product. Such cuts were made specially for the more durable clutch hub. Details of making and traces of using of Dimitrov bush allow us to see a segment of the inlaid handle rod. Obviously, Dimitrovski rod belongs to type IV (rods-"sticks") according the typology by V.V. Tsimidanov [2004, p.71], which corresponds to the lowest level power in Srubnyi society - "C-rulers" in V.V. Tsimidanov [2004, p.74]. Keywords: antler bush, use-wear analysis, ornament, rod.

Documents

ТРАСОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РОГОВОЙ ВТУЛКИ ИЗ РАННЕСРУБНОГО ПОГРЕБЕНИЯ