Андрей Иванов

Крупный бизнес как субъект городской среды – возможен ли позитивный вклад в развитие российского города?1

Андрей Владимирович Иванов - Магистр городского менеджмента и развития (Институт IHS, Роттердам, Голландия). В 2005-2008 гг. – руководитель проектов фонда «Градостроительные реформы» (координировал деятельность сформированных совместно с администрациями городов рабочих групп по составлению Правил землепользования и застройки городов Екатеринбург и Пермь), заместитель главного редактора и редактор раздела «Градостроительство» журнала «Архитектурный вестник». В 2002-2004 гг. – консультант по правовому зонированию компании Chemonics International Inc. в проекте «Земельные реформы Киргизии», финансировавшемся USAID. Со-директор рабочей программы «Архитектура и туризм» 2-го региона Международного Союза архитекторов. Автор 3 книг и более 100 статей в научных сборниках и профессиональных журналах.

Введение

Российский город складывается сегодня усилиями муниципальных, региональных и федеральных властных структур, частного бизнеса, в меньшей степени – общественных организаций (НГО), и еще в меньшей степени – «рядовых» жителей.

Из суммы разнонаправленных действий этих субъектов, преследующих чаще всего узкоэгоэстические интересы, и появляется та среда, в которой мы все живем и которая большинство из нас не устраивает (недоступное жилье, автомобильные пробки, омертвление центральных кварталов, «ужимание» зеленых зон и общественных пространств, исчезновение любимых мест и т.д.).

Здесь проявляется один из важнейших законов средоформирования: любые «монологические» воздействия (даже преследующие «правильные» локальные цели) разрушают среду как системный, гетерогенный, полифоничный феномен.

//-- В данном месте должны располагаться превью на фотографии. С превью – открываются большие изображения с названиями.

Схема «Субъекты и среда». В прямоугольниках – основные субъекты средоформирования; в тонких овалах – субъекты-посредники; красные стрелки – желательный для субъекта эффект от воздействия на среду; жирный черный овал – формирующийся альянс «бизнес+власти».

Несмотря на 20-летнее существование рынка, практически все не встроенные в «вертикаль» акторы, действующие на средовом поле, крайне слабы. Так, все более сужаются градостроительные возможности малого и среднего бизнеса, который в 1990-х гг. внес существенный вклад в функциональное оживление наших городов.

Но в последние годы на первые роли выдвигается крупный бизнес2, начавший средовую экспансию с саморепрезентации в форме новых архитектурных доминант (высотка «Триумф-палас» от «Дон-Строя» в Москве, проекты газпромовского небоскреба «Охта-центр» в Петербурге, интековского «Апельсина» в Москве и др.).

Для успешной реализации таких проектов моновоздействий недостаточно – необходим альянс крупного бизнеса и власти. По-видимому, такой альянс сложился у московских чиновников, которые отвели большую территорию у Киевского вокзала под строительство крупнейшего в городе торгово-развлекательного центра «Европейский» (180 000 кв. м), и хозяев этого ТРЦ, иначе первые должны были бы вспомнить о долгосрочных интересах города в этой зоне – появление здесь сквера или плазы,

1 В основе статьи – доклад автора на конференции Ассоциации выпускников Международной программы стипендий Фонда Форда «Городские исследования: социокультурный ландшафт и его создатели» (октябрь 2008, Санкт-Петербург).2 Учитывая оценку Я.Паппэ, в качестве критерия «крупности» бизнес-притязаний на поле именно градостроения, а не строительства отдельных объектов, можно установить планку в 0,5-1 млрд. долларов (объем инвестиций, необходимых для осуществления девелоперского проекта). См.: Конец эры олигархов. Новое лицо российского крупного бизнеса. Лекция Якова Паппэ // http://www.polit.ru/lectures/2005/07/05/pappe.html.

организация удобных транспортных подъездов к вокзалу после возведения этого, безусловно выгодного с коммерческой точки зрения объекта, невозможны3.

ТРЦ «Европейский» у Киевского вокзала. Фото: Андрей Иванов

К категории крупного бизнеса, если не по объемам капиталов, то по типу отношения к городу, можно отнести и многие архитектурные фирмы. Последняя предкризисная манифестация достижений еще одного альянса, сложившегося в последнее время – «крупный бизнес+крупные архитектурные бюро» – состоялась на XI Архитектурной биеннале в Венеции. Экспозиция российского павильона была составлена из самых дорогостоящих актуальных проектов отечественных и зарубежных «звезд» и вызвала достаточно резкую оценку неангажированных в эту выставку специалистов: «Сказать, что за этими объектами стоят какие-то метафизические или феноменологические обстоятельства, абсолютно невозможно. Они принадлежат миру большого бизнеса. <…> В архитектуре, по крайней мере российской (в других павильонах мы видим, что архитекторы разговаривают и друг с другом, и с потребителем), архитекторы разговаривают только с большими деньгами»4.

Однако социальная потребность в улучшении качества городской среды никуда не исчезает. Определяя, в чем может выражаться «позитивный вклад» активных субъектов средоформирования (другими словами, чего могло бы потребовать от них общество, имей оно голос), выделим два случая:

а) при развитии уже освоенных территорий (ре-девелопмент, включение нового объекта в сложившееся окружение) – это улучшение общего качества среды данного места и городского ареала в целом;

б) при освоении новых территорий – это создание новых сред, качественно превосходящих им подобные в их окружении и не ухудшающих интегральное качество ландшафта в более широком масштабе (район, агломерация, регион).

Ответить на research question, заданный в заголовке статьи, помогут небольшой исторический экскурс и обращение к сегодняшнему отечественному и зарубежному градо(у)строительному опыту.

Немного истории

История российского капитализма показывает: гуманистичные цели градоформирования отнюдь не противоречат природе крупного бизнеса.

Исследователь архитектуры Д.Швидковский утверждает: «…Создание городов – в традициях российского бизнеса. Огромное количество новых городов было создано российским бизнесом в конце XIX – начале XX века: Орехово-Зуево, Бонячки (теперешняя Вичуга) в Ивановской области, Наро-Фоминск, Никольское в пригороде Твери, Егорьевск. Русский ответ американским городам-компаниям был очень сильным и очень эффектным; города создавались первоклассными архитекторами»5.

Остановимся чуть подробнее на одном из упомянутых примеров. Мануфактурные предприятия Коноваловых находились в деревне Бонячки Кинешемского уезда Костромской губернии. «А.И.Коновалов отличался беспрецедентными мерами по улучшению условий жизни рабочих. Он одним из первых в России установил на своих фабриках 9-часовой рабочий день; не преследовал за участие в забастовках, считая их естественной формой взаимоотношений между предпринимателем и рабочими…»6. При фабриках были построены школы различных типов, ремесленное училище, народный дом, библиотека, парк, бесплатная общедоступная баня, дом престарелых, больницы и амбулатории, родильный дом и ясли. Лечение и пользование лекарствами были бесплатными. Действовала специальная программа «доступного жилья»: «Для рабочих, не имеющих средств на постройку дома, Правление Товарищества построило 106 домов. Рабочий, снявший такой дом, по истечении 12 лет, в течение которых он выплачивал стоимость занятого им дома, становился владельцем. С 1905 г. рабочим, не пользующимся фабричными

3 Подробнее см.: Иванов А. Большой дом: центр «Европейский» как Москва-2007 // Архитектурный вестник. 2007. №2. С. 50–51.4 Асс К. Евгений Асс: «Это чудовищное поражение русской архитектурной мысли». 22 сентября 2008 г. // http :// www . openspace . ru / art / projects /86/ details /3198/ .5 Кому и зачем нужны новые города // ПроектРоссия. 2008. №2 (48), с. 98.6 Новиков М.Н. Социальный аспект предпринимательства: из истории текстильной династии Коноваловых // Материалы научно-практической конференции, посвященной 200-летию Прохоровской мануфактуры «Прохоровские чтения» М.: ЭКОН, 1999 // http://www.humanities.edu.ru/db/msg/25601.

2

домами, выдавались в добавление к жалованию квартирные деньги в размере 1 руб. на человека, а с 1909 г. 1 руб. 50 коп. Кроме того, рабочий мог арендовать землю для постройки собственного дома, при этом арендная плата не превышала 8 коп. за квадратный сажень в год»7.

Бонячки. Дом фабрикантов Коноваловых и здание детского приюта расположены рядом, на ведущей к фабрике улице. Фото из юбилейного издания 1912 г. «Товарищество мануфактур Ивана Коновалова с Сыном (1812-1912)». Источник: www.photohost.ru.

Бонячки. Здание яслей. Арх. В.Адамович, И.Жолтовский. 1912 г. Фото из юбилейного издания 1912 г. «Товарищество мануфактур Ивана Коновалова с Сыном (1812-1912)». Источник: www.photohost.ru.

Все это свидетельствует о внятной социальной политике если не всех, то по крайней мере наиболее дальновидных дореволюционных российских предпринимателей, продуманной логике их практических средоустроительных действий, направленных на улучшение условий жизни непосредственных производителей и обеспечение благоприятного социального климата в промышленных поселениях.

Современные примеры: Россия

Но и сегодня у крупного российского бизнеса есть очевидные средовые достижения. В ситуациях, когда он вынужден думать о других людях, крупный бизнес переходит от саморепрезентации к более тонким действиям, декларируя и даже реализуя заботу о человеке.

К числу городов, где позитивные средовые результаты деятельности крупного бизнеса или его отдельных представителей, по крайней мере, внешние, уже очевидны, можно отнести «нефтегазовые» города Западной Сибири или Анадырь, благоустроенный на средства Р.Абрамовича8.

Салехард 2000-х. Фото: Сергей Леонов Анадырь 2000-х. Фото: К.Савва

Понятно, что определить здесь точную долю именно крупного бизнеса затруднительно из-за непрозрачности и запутанности путей финансирования строительной сферы (налоговые поступления в местный и региональный бюджеты, трансферты «сверху», прямые вложения бизнеса в строительство и благоустройство и т.д.), однако факт налицо: именно в тех городах, где до сих пор доминируют крупные предприятия, среда качественней.

Так, исторический центр Ангарска постройки 1950-х гг. в начале 2000-х гг. отреставрирован и благоустроен на очень высоком уровне по инициативе мэра города при участии ОАО «Ангарская нефтехимическая компания», электролизно-химического комбината и др. крупных частных предприятий.

7 Там же.8 «После избрания губернатором Абрамович зарегистрировал на Чукотке три дочерних предприятия “Сибнефти”, которые на 80% наполняют бюджет автономного округа. Чукотским жителям он поднял средний уровень зарплат, построил новые жилые дома, дом культуры, дворец зимних видов спорта, открыл музей Чукотки, на главной улице Анадыря появился кинотеатр, супермаркеты, клуб развлечений, трехзвездочный отель и два итальянских ресторана» (На все регионы абрамовичей не напасешься – мнение парламентариев // http://87r.ru/news/news_2008-07-06-15-35-58-945.html).

3

Ангарск. Исторический центр 1950-х гг. Реставрация и благоустройство 2000-х гг. Фото: Андрей Иванов

Индустриальный Старый Оскол сегодня – «это современный комфортабельный город, с прекрасно развитой инфраструктурой. Достаточно сказать, что вклад старооскольской промышленности в общую копилку области составляет около 40 процентов. Естественно, что часть налоговых отчислений предприятий города идет на развитие социальной сферы Старого Оскола» 9. При этом в том же Старом Осколе, башкирском Стерлитамаке и многих других промышленных городах продолжают действовать советские схемы «прикрепления» общественных пространств к крупным предприятиям, которые по договоренности с городской властью становятся ответственными за их благоустройство10. С этической точки зрения практика, по меньшей мере, неоднозначная, но горожанам-то в итоге все равно, кто сажает цветы и деревья и убирает мусор.

Не столь откровенные механизмы альянса «бизнес+власть» действуют в Москве («инвестиционные контракты» со значительной «долей города» и т.д.). Применительно к некоторым местам столицы уже можно говорить об определенном позитивном интегральном результате действий бизнес-структур по формированию городской среды. Приведем здесь неоднозначный пример Остоженки, где, по нашему мнению, в результате суммирования усилий продвинутых девелоперов и архитекторов и обживания среды первыми жителями вновь построенных преимущественно элитных домов сложилось новое городское пространство в старомосковских традициях11.

Бутиковский переулок – «новое старое» городское пространство Москвы. Фото: Андрей Иванов

Появляются и загородные анклавы благоустроенной бизнесом среды, сформированные с осознанным использованием лучших образцов современной архитектуры, прогрессивных эко-идей и актуальной культуры как «камертона» процесса

9 Усс Т. Старый Оскол становится моложе. Промышленный центр Белгородчины входит в число наиболее благоустроенных российских городов // Российская газета – Черноземье. №3325 от 21 октября 2003 г. http://www.rg.ru/2003/10/21/Oskol.html. 10 «Руководители Старого Оскола смогли мобилизовать людей ради того, чтобы в городе стало лучше и краше. Здешние предприятия стали инвесторами благоустройства. Город был условно разбит на части, шефство над которыми взяли на себя предприятия: ОЭМК, Механический завод, СОАТЭ, Стойленский и Лебединский ГОКи и другие. И закипела работа. Коллективы предприятий стали соревноваться друг с другом. Результат превзошел все ожидания, и сегодня воочию все жители города могут увидеть плоды этого состязания. Так, например, территорию в районе реки Оскол заводчане полностью изменили за короткое время. Заросшее камышом и неухоженное место выровняли, облицевали берег плиткой и разбили прекрасную площадь с фонтаном» (там же).11 Подробнее см.: Иванов А. Остоженка: уже общественное пространство // Архитектурный вестник. 2008. №2. С. 68–69.

4

средоформирования. Такие места постепенно начинают служить образцами средоустройства, транслируя инновации и достижения обратно в город12.

Курорт Пирогово. Гольф-поле и здание гольф-клуба. Фото: «ПКВ-строй»

Итак, в России уже сформировались побудительные причины, вынуждающие крупный бизнес заботиться о среде «для других». Это, прежде всего:

репрезентация его собственной миссии как рачительного хозяина («благодетеля») данного места или территории;

конкурентная борьба за людей (понимаемых в системе ценностей бизнеса прежде всего как потребителей или производителей его продукта).

Зарубежные примеры В странах с устойчивыми демократическими традициями крупный бизнес поставлен в позицию, когда для реализации его планов он вынужден договариваться с другими субъектами городской среды.

Показателен опыт работы в Кельне бюро AS&P, которое и само является представителем крупного бизнеса 13. Лидер бюро, известный архитектор Альберт Шпеер, рассказывает: «…Мы сейчас разрабатываем по заказу кельнских компаний новую концепцию городской структуры. Кельнские бизнесмены недовольны нынешним состоянием центра города, а у местных властей недостаточно денег, чтобы оплатить большой проект, который представил бы современное видение города. Поэтому торгово-промышленная палата Кельна собрала 500 тысяч евро и заказала разработку новой концепции городского развития. …Это совершенно открытый процесс, все горожане могут высказывать свое мнение. В этом и заключается суть: будущее города можно обсуждать только сообща»14. И, судя по специальному интернет-сайту, в городе действительно идет интенсивный общественный диалог по поводу его будущего с участием всех заинтересованных сторон.

Реализованных примеров такого win-win подхода – множество. Приведем только один, из города Роттердама. Это подземный переход с выходом из метро на площади Beursplein, устроенный на очень сложном в транспортном отношении перекрестке двух главных улиц на деньги расположенных там крупных торговых и финансовых предприятий. В результате обеспечены удобство и безопасность жителей, магазины получили новые площади в бывших подвальных этажах, созданы рабочие места в торговле, кафе и фаст-фуде, а город в целом получил новое эстетически выразительное публичное пространство.

12 См. материал о курорте Пирогово в разделе «Кейс-стади» этого Альманаха. 13 См. материал о градостроительных работах бюро AS&P в разделе «Кейс-стади» этого Альманаха. 14 Сумленный С. Архитектор коротких путей // «Эксперт» №4 (593)/28 января 2008. http://expert.ru/printissues/expert/2008/04/arhitektor_korotkih_putey/. См. также: http://www.masterplan-koeln.de/termine.html.

5

Подземный переход с торговыми предприятиями на перекрестке двух главных улиц Роттердама. Фото: Андрей Иванов

Моновоздействия на среду в странах с исторически развитой городской демократией (показателен пример Швейцарии, где население с помощью референдума может остановить реализацию уже утвержденного властями проекта от «стархитектора» 15), уже невозможны. А участие в сложноорганизованной политике совместного средоустройства, доказавшей свою эффективность, вошло в повседневную практику бизнеса, власти и общества.

Градостроительные планы крупного бизнеса: от глэм-девелопмента к общественному диалогу?

В 2000-е годы в России создаются и активно продвигаются проекты новых градообразований «на чистом месте», как альтернатива сложившимся городам16. Многие из них весьма масштабны – вплоть до поселений на несколько сот тысяч жителей. За редкими исключениями они остаются на уровне медиа-феноменов или деклараций о намерениях. Однако сами эти намерения весьма характерны. Крупные частные инвесторы провозглашают «заинтересованность в создании не просто очередного поселка, а нового качества жизни».

Я разделил бы эти проекты на две неравные группы: глэм-девелопмент17 (нацелен на продажу «раскрученного» бренда мегапроекта), и реал-девелопмент (направлен на извлечение прибыли из построенной, а не виртуальной недвижимости).

Характерным примером проектов первого рода является «город миллионеров» Рублево-Архангельское18. Планировавшиеся инвестиции – $3,0 млрд. – удалось успешно «отбить» в апреле 2008 г., когда проект был продан за $5,3 млрд. 19. Причем еще одним средством его имиджевой капитализации стало включение в программу «Доступное жилье»: «Этот факт среди прочих оказал весомое влияние на успешную сделку по продаже проекта “Рублево-Архангельское”»20.

15 См.: Выбор большинства // http://archi.ru/foreign/news/news_current.html?nid=4056&fl=1&sl=1.16 Вот лишь некоторые примеры 2008 г.: ГК «Гелиос» (холдинг РАМО), построит на 72 га Туапсинского района Краснодарского края курортный город стоимостью $1 млрд. (23/09/2008 РИА Новости); стоимость проекта «Остров Федерация» в Хостинском районе близ Сочи (ЗАО «М-Индустрия») – $6,2 млрд (Мурясова Ф. Искусственные острова // Большой город. 26 сентября 2008. http://www.bg.ru/article/7732/); инвестиционная стоимость проекта «Константиново» в Московской обл. от «Евразия Сити» – более $15 млрд. (http://realty.lenta.ru/news/2008/03/11/evraz/); ГК «Олимпик Сити» собирается инвестировать $16 млрд. в строительство города в Ленинском районе Подмосковья (сообщение сайта Коттедж.ru от 07.10.2008) и т.д.17 Капитализация виртуальных образов будущей среды. Термин инспирирован книгой: Иванов Д.В. Глэм-капитализм. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2008. 176 с.18 Проект инициирован в 2004 г. компанией «Нафта-Москва» С.Керимова. Размер участка – 430 га в 3 км от МКАД по Новорижскому шоссе. Планируемые количество жилья – 2,7 млн. кв.м, количество жителей – 30 тыс. При этом, фактически, выполнен мастер-план силами известного зарубежного бюро, проведена активная пиар-компания, а территория будущего города обнесена вполне физическим, а не виртуальным забором.19 Проект купил бывший совладелец Бинбанка М.Шишханов (http://www.rosinvest.com/news/393234/). 20 Сергеев А. Мегапроблемы мегапроектов // Ведомости, 29.09.2008, №183 (2205) http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/09/29/162828/.

6

Глэм-девелопмент. Проект «Рублево-Архангельское», Московская область. Компьютерная визуализация. Источник: http://www.lemon-city.ru.

Попыток реал-девелопмента на уровне мегапроектов КОТ (комплексного освоения территорий) гораздо меньше. К их числу можно отнести район «Академический» в Екатеринбурге21. Строительство первого жилого квартала (120 тыс. кв.м недвижимости, в т.ч. 80 тыс. кв.м жилья) началось в октябре 2007 г. Градостроительное зонирование района, основанное на прошедшем публичные слушания проекте планировки, было включено в Правила землепользования и застройки Екатеринбурга. Выполнены проекты планировки и межевания территории, разрабатываются архитектурные предложения по первоочередным жилым комплексам. В целом, «в проектирование, прокладку новых коммуникаций, инженерную подготовку территории “Ренова-СтройГруп” за три года вложила уже более 2 млрд. рублей. <…> Понятно, что такие вложения под силу только девелоперам с очень сильным финансированием», – справедливо отмечает «Эксперт»22.

Реал-девелопмент. Проект жилого района «Академический», Екатеринбург. Положение района в плане города. Источник: буклет компании «РЕНОВА-СтройГруп» «Экополис Академический».

Проект жилого района «Академический», Екатеринбург. Макет территории первоочередного освоения. Источник: буклет компании «РЕНОВА-СтройГруп» «Экополис Академический».

Проект жилого района «Академический», Екатеринбург. Застройка первоочередного квартала на 3200 жителей. Компьютерная визуализация. Источник: буклет компании «РЕНОВА-СтройГруп» «Экополис Академический».

Однако до сих пор альянс «бизнес+власти» обходился без публичного диалога. «Российская политика достаточно долгое время воспринимала бизнес (особенно крупные компании) как источник поступлений в бюджет и только. Или же, наоборот, крупный бизнес без лишнего шума лоббировал нужные ему решения, и споры дальше кабинетов не шли. Теперь вдруг оказалось, что бизнес не то чтобы готов к диалогу, но вполне способен торговаться с властью. Что из этого может получиться, ясно не вполне»23.

Тем не менее, этот альянс укрепляется, а кризис, возможно, послужит привлечению к диалогу и других субъектов средоразвития. Во всяком случае, у крупного бизнеса есть вполне определенные преимущества в сфере развития территорий в больших масштабах: возможность комплексных решений, лоббистский потенциал, механизмы предотвращения рисков.

Основные выводы

21Девелопер – «Ренова-СтройГруп», размер участка – 1300 га, расчетная численность населения – 325 тыс. человек, площадь жилой застройки – 9 млн. кв.м, социальная и коммерческая инфраструктура в шаговой доступности – 1,8 млн. кв.м, общественно-деловые и культурно-спортивные объекты городского и районного значения – 2,4 млн. кв.м, паркинги и стоянки – 160 тыс. машиномест, мощности электро- и теплогенерации на 1-ом этапе 150 МВт и 250 Гкал, срок реализации проекта – до 2030 г.22 Щукин А. Новый российский город. Версия номер один // Эксперт №34 (623)/1 сентября 2008. http://www.expert.ru/printissues/expert/2008/34/versiya_nomer_1/. 23 Бударагин М. Новый город // Взгляд. Деловая газета. 10 апреля 2008 // http://www.vz.ru/columns/2008/4/10/158573.html.

7

Полноценному взаимодействию субъектов среды препятствует сегодня ряд системных проблем, по-прежнему провоцирующих «монологичность» их действий.

Плохо или нечетко прописанные системы градостроительных регулятивов не способны умерить односторонние амбиции крупного бизнеса24.

Архитекторы, уже не сдерживаемые неписанными законами25, но еще не сдерживаемые писанными, в не контролируемой обществом рыночной системе действуют как свободные (от общества, но не от бизнеса) художники-циники.

Роль НГО экологического и памятникоохранного профиля, хотя и несколько возросла в последние годы (по крайней мере, в крупнейших городах), пока не стала критически весомой.

Голос же «рядовых» жителей (за исключением случаев защиты собственности и любимого окружения) пока вовсе не слышен.26

Что же касается КОТ, здесь пока преобладают наиболее простые схемы «глэм-» или «реал-девелопмента». Сам термин трактуется сегодня тоже в сугубо техническом плане: за комплексно организованную среду (не только квартиры, но благоустройство, сервис, публичные пространства и т.д.) можно выручить больше денег.

Между тем, в развитых странах девелоперы постепенно приходят к пониманию: «основным стимулом развития городов является не экономика и наращивание промышленности, …а социальная устойчивость, т.е. “политика и институты, обеспечивающие интеграцию различных групп и культур в соответствии с принципами разума и справедливости”»27.

Вряд ли я ошибусь, если скажу, что для абсолютного большинства сегодняшних российских проектов большого бизнеса идея будущей социальной устойчивости создаваемой среды вовсе не характерна. В результате, при всех гуманистических декларациях, крупный бизнес в области городского развития продолжает работать прежде всего на самого себя. С другой стороны, он является сегодня единственным реальным внегосударственным ресурсом городского развития.

Что стоит за «открыточными» видами благоустроенных улиц и площадей прежде богом забытых городов или европроектами новых поселений – действительное осознание крупным бизнесом своей социальной ответственности или ее имитация, спровоцированная рыночной или политической конъюнктурой?

Смею предположить, что сегодняшнюю предельно субъективизированную деятельность крупного бизнеса, когда все зависит от благих намерений отдельных юридических или физических лиц, можно направить в позитивное русло. Но для этого, прежде всего, должны быть артикулированы специфические роли других важнейших субъектов средоформирования: государства, устанавливающего четкие, единые для всех правовые и пространственные режимы развития недвижимости, и общества, берущего на себя контроль за соблюдением этих правил.

Причем сам крупный бизнес в этом объективно заинтересован: действия в рамках установленных правил и независимого социального контроля придают его активности (и активам) легитимность и устойчивость, в том числе, антикризисную устойчивость.

Если субъекты средоустройства будут действовать, исходя не только из частных, но и из общих интересов, искомые всеми win-win-win результаты будут достижимы с гораздо большей долей уверенности.

24 Так, для исторического центра Москвы одновременно действуют до 4 различных систем градостроительных регламентов с возможностью принятия индивидуализированных решений по каждому проекту, рассматриваемому регламентной комиссией. Власти в данном случае скорее имитируют выполнение своей функции создания рамочных условий, общих для всех субъектов средоформирования, открывая для самих себя некие исключительные возможности.25 Так, конец продолжительной эпохи действия своеобразного этического кодекса петербургских зодчих пришелся на 2002-2004 гг. – момент прихода в город «больших денег» (см.: Золотоносов М. Гунькина архитектура // Еженедельник «Дело», 14 июля 2008 // http://www.idelo.ru/517/17.html).26 Впрочем, уже встречаются ситуации, когда формируется (пока еще зыбкий, неустойчивый) альянс жителей и НГО. Так произошло, в частности, при публичном обсуждении Правил землепользования и застройки Санкт-Петербурга а августе-сентябре 2008 г. «Понимая, что дождаться массированной разъяснительной работы от администрации трудно… городская оппозиция – «Яблоко», «Живой город», Движение гражданских инициатив, «Охтинская дуга», и другие общественники взяли эту работу на себя. Выпустили листовки с подробными разъяснениями, организовали анализ проекта, сбор предложений, выступали на каждых слушаниях, по сути, с содокладами – и заставили прислушиваться к себе не только жителей, но и разработчиков» (Вишневский Б. Генетический код города. Его пытались разгадать архитекторы, чиновники, депутаты и общественные активисты// Новая Газета СПб № 71, 25.09.2008 // http://www.novayagazeta.spb.ru/2008/71/2/).27 Прянишников Н. Присвоение истории // 60 параллель. №4 (23) декабрь 2006 // http://www.journal.60parallel.org/ru/journal/2006/21/162. Цитируется работа канадских урбанистов Марио Полиза (Mario Polese) и Ричарда Стрена (Richard Stren), опубликованная в 2000 г. под названием «Социальная устойчивость городов» (Social Sustainability of Cities).

8