1

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙФЕДЕРАЦИИ

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИНСТИТУТ АРХИТЕКТУРЫ И ДИЗАЙНА

КАФЕДРА ТЕОРИИ И ИСТОРИИ АРХИТЕКТУРЫ

НАЦИОНАЛЬНО-РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ

АРХИТЕКТУРЫ ТАТАРСТАНА

В ТРУДАХ С.С. АЙДАРОВА

Учебное пособиеДопущено Методической комиссией и Ученым советом

Института архитектуры и дизайнав качестве учебного пособия для студентов, обучающихся по

направлению «Архитектура»

Казань-2014

2

УДК 72.03 (470.41)ББК 85.113(2)Н 12

Национально-региональные основы архитектуры Татарстана в трудах С.С.Айдарова: Учебное пособие: Казань: КГАСУ, 2014 – 314 с.

Печатается по разрешению Редакционно-издательского совета Казанскогогосударственного архитектурно-строительного университета

Составители: доктор архитектуры, профессор КГАСУ, заслуженный деятель науки РТ Г.Н. Айдарова - Волкова кандидат архитектуры, доцент КГАСУ И.В. Краснобаев.

В учебном пособии собраны труды доктора архитектуры, профессора КГАСУ,члена корреспондента РААСН Сайяра Ситдиковича Айдарова. Они посвященыактуальным вопросам развития национально-региональных традиций архитектурыТатарстана. Представлены исследования разных лет, охватывающие 1959 - 2004 годы:теоретические статьи последнего десятилетия, научно-реставрационные исследованиямонументальных комплексов булгаро-татарского средневековья, а также очерки поистории архитектуре Казани. В пособие включены авторские графические материалыС.С. Айдарова, большая часть которых публикуется впервые.

Пособие предназначено для студентов и магистрантов, обучающихся понаправлению «Архитектура», а также для аспирантов и преподавателей.

РецензентыДоктор искусствоведения, главный научный сотрудник Института истории

имени Ш. Марджани АН РТ, заслуженный деятель науки РТГ.Ф. Валеева-Сулейманова

Кандидат архитектуры, профессор, лауреат Государственной премии России вобласти архитектуры и искусства,

заслуженный архитектор ТатарстанаЕ.И. Прокофьев

УДК 72.03 (470.41)ББК 85.113(2)

© Казанский ГосударственныйАрхитектурно-СтроительныйУниверситет© Айдарова Г.Н. , Краснобаев И.В.

3

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие………………………………………………………………….…4Summary…………………………………………………………………………5

Г.Н. Айдарова-Волкова. Творческий путь архитектора С. С.Айдарова......7

РАЗДЕЛ 1. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ С.С. АЙДАРОВА, ПОСВЯЩЕННЫЕТЕОРЕТИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫТАТАРСТАНА

1.1. Архитектурный регионализм национальной Республики Татарстан:раскрытие истоков и концепция современного отражения ….………...…101.2. Архитектура Татарстана - своеобразие и традиции…………….…..…391.3. Концепция отражения «Духа места» в архитектуре национальнойРеспублики Татарстан ……..……………………………………………...… 511.4. Концепция отражения регионального своеобразия в современнойархитектуре ……………………………………………………..………….....641.5. Черты регионального своеобразия в ансамблях Казани……………...681.6. Отражение регионального своеобразия в современной казанскойархитектурной школе…………………………………………………………731.7. Проект инновационной программы по дальнейшему развитиюархитектуры Казани…………………………………………………………..76

РАЗДЕЛ 2. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ С.С. АЙДАРОВА, ПОСВЯЩЕННЫЕНАУЧНОЙ РЕСТАВРАЦИИ АРХИТЕКТУРНОГО НАСЛЕДИЯТАТАРСТАНА

2.1. Научные предпосылки реставрации архитектурных памятниковТатарии (Великие Болгары). Автореферат кандидатской диссертации....922.2. Монументальные каменные сооружения и комплексы ВолжскойБулгарии и Казанского ханства (опыт реконструкции и генетико-стилистические особенности). Автореферат докторской диссертации…1092.3.Графические таблицы докторской диссертации …………………...…141

Вместо заключения (интервью)……………………………………………306Основные публикации С.С. Айдарова…………………………………….309

4

ПРЕДИСЛОВИЕ

Учебное пособие посвящено трудам видного российского ученого,доктора архитектуры, профессора КГАСУ, член-корреспондента РААСНАйдарова Сайяра Ситдиковича, внесшего значительный вклад в развитиетеории и практики сохранения архитектурного наследия. Свою научнуюдеятельность он посвятил изучению и реставрации булгаро-татарскогосредневековья, разработке научно-теоретических основ и проектовреставрации монументальных комплексов Волжской Булгарии иКазанского Кремля. Им разработаны теоретические принципы и идеологияразвития лучших традиций булгаро-татарского средневековья вархитектуре современной национальной архитектуры Татарстана. СайярСитдикович Айдаров являлся признанным авторитетом в научных кругахРоссии, выдающимся научным и общественным деятелем РеспубликиТатарстан, основателем казанской научно-реставрационной школы.

В учебном пособии собраны публикации разных лет, посвященныетеоретическим аспектам архитектуры Республики Татарстан. Всепубликации, в том числе редкие, в сущности архивные, оставлены вавторской редакции, поэтому некоторые иллюстрации могут повторяться вразных контекстах. Качество старых иллюстраций оставлено безизменений. Часть графических материалов, собранных С.С. Айдаровым втаблицы, относятся к докторской диссертации и публикуются впервые.

Учебное пособие предназначено для самостоятельной работымагистрантов по направлению «Архитектура». Пособие методическисвязано с такими дисциплинами как «Актуальные проблемы архитектурыТатарстана», «Проектирование и исследование по профилю подготовки».

В подготовке материалов принимали участие преподаватели кафедрыТеории и истории архитектуры ИАиД: к.арх., асс. Е.В. Денисенко, ст.преп.М.М. Искандаров, асс. Э.И. Баширова, а также магистранты и студентыкафедры.

5

SUMMARY

The manual generalizes research of outstanding Russian scientist, doctorof architecture, professor of Kazan state university of architecture andengineering, Corresponding Member of Russian Academy of architecture andconstruction sciences Sayar Sitdikovich Aidarov. He has made the significantinvestment into the development of the architectural heritage conservationtheory and practice. He has developed the theoretical principles of Tatarstanmodern national architecture and the ideology of development of the Bulgar-Tatar Middle Ages culture best traditions in modern architecture.

Sayar Sitdikovich has devoted his academic career to the study andrestoration of Bulgar-Tatar Middle Ages architectural heritage, development ofscientific and theoretical foundations of restoration projects of monumentalcomplexes of Volga Bulgaria and Kazan Kremlin. He revealed the structuralcomposition of components contained in the Tatar architecture stylistictraditions and the concept of national and regional identity reflection in modernarchitecture.

Sayar Sitdikovich Aidarov was the recognized authority in the Russianscientific community, outstanding academic and public figure in TatarstanRepublic. He was the founder of the Kazan scientific restoration school andmade an immense contribution to the development of the theoretical foundationsof national and regional architecture of Tatarstan. He was the member of facultyof KSUAE for 50 years.

The manual contains publications of different years devoted to Tatarstanarchitecture theoretical aspects. It is intended as a scientific and methodologicalsources for individual work in the preparation of masters under the “Theory andhistory of Architecture” program. The manual is methodically associated withsuch disciplines as “Modern problems of Tatarstan architecture”, “Design andresearch on training profile”, “Theory and history of Tatarstan architectureproblems”. The manual can help to prepare master dissertations.

6

Сайяр Ситдикович Айдаров

25.06.1928 – 2.01.2014

7

ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ АРХИТЕКТОРА С.С. АЙДАРОВА

Айдаров Сайяр Ситдикович родился в 1928 году в Казани втворческой артистической семье. Мать известная оперная певица ГалияКайбицкая, отец известный артист музыкального драматическоготеатра Ситдик Айдаров.

В 1954г. окончил МАРХИ,в 1961-2011 годы - профессорско-преподавательская деятельность в КазГАСУ (КИСИ - КГАСА);

В 1968 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1971-1987 гг.-Председатель Союза архитекторов РТ. В 1976-1977; 1980-1983 гг. -Заведующий кафедрой теории и истории архитектуры КИСИ. В 1990 г.-защита докторской диссертации. В 1990 – 2004гг. зав кафедрой Теории,истории и национальных проблем архитектуры КГАСА. В 2004-2011гг –профессор кафедры Теории и истории архитектуры КГАСУ.

Сайяр Ситдикович в течение 50-ти лет трудился в КазанскомГосударственном Архитектурно-строительном Университете. Он стоял уистоков казанской архитектурной школы, участвовал в формированииметодических основ архитектурной специальности, устанавливалметодические связи казанской школы и Московского архитектурногоинститута. Являясь видным ученым и практиком в области реставрации иреконструкции архитектурного наследия, С. С. Айдаров с первых летсуществования архитектурной специальности разрабатывал методикуподготовки региональных кадров с учетом культурной и национальнойспецифики Татарстана. Им были разработаны авторские лекционныекурсы по ряду специальных дисциплин. С первых лет существованияархитектурного факультета он руководил научно-исследовательскойработой и много сил отдал становлению вузовской науки, подготовкикандидатов архитектуры. Он являлся руководителем научногонаправления №1 КГАСУ «Проблемы теории и истории архитектуры»,научным консультантом в проектных программах республиканскогоуровня, постоянным организатором международных и республиканскихконференций, посвященных сохранению архитектурного наследия иразвитию национальных традиций в архитектуре Татарстана.

Свой учебно-методический и научный опыт Сайяр Ситдиковичвложил в организованную им кафедру теории, истории и национальныхпроблем архитектуры, где были заложены научно-методические основыподготовки архитекторов – реставраторов. На базе этой кафедры в 2004году открылись две кафедры: теории и истории архитектуры иреставрации и реконструкции архитектурного наследия. СайярСитдикович подготовил несколько поколений архитектурных и научныхкадров, его ученики трудятся в городах России, за рубежом. Среди них

8

известные ученые, преподаватели высшей школы, руководителипроектных институтов и творческих мастерских, а также архитекторы-практики.

Начало формирования казанской научной школы имеет своюисторию. В первой половине ХХ века школу представляли такие ученыекак профессор искусствознания П.М. Дульский, профессор В.В. Егерев.Именно они рекомендовали С.С. Айдарову серьезно заняться архитектуройи перейти в Московский Архитектурный институт. После окончанияпервого курса КИСИ он был принят на второй курс МАРХИ. С.С. Айдаров- выпускник Московского архитектурного института, глубоко изучил ивобрал в себя традиции московской научной школы. Его учителем былвыдающийся советский ученый, историк и теоретик архитектуры НиколайИванович Брунов.

Всю свою творческую жизнь Сайяр Ситдикович посвятилархитектуре Татарстана. Интерес к национальной архитектуре возник ранона студенческой скамье. С.С. Айдаров вдохновляло творчество академикаА.В. Щусева. Работая в различных республиках СССР Щусев использовалнациональное наследие этих народов в современной архитектуре. СайярСитдикович вспоминал: «Мне тоже хотелось отражать национальноесвоеобразие в проектах зданий, чтобы они не только несли утилитарныефункции, но и воплощали национально- региональный образ. Поэтомупосле окончания МАРХИ я попросил, чтобы меня направили в КазанскуюСпециальную научно-реставрационную производственную мастерскую,чтобы глубже изучить архитектурное наследие Татарстана».

С.С. Айдаров являлся учеником, соратником, другом ипродолжателем творческого наследия выдающегося татарскогоархитектора Исмаила Галеевича Гайнутдинова, который был первымтатарским архитектором -практиком и ученым с кандидатской степенью.И. Г. Гайнутдинов в своих архитектурных произведениях наметил путиразвития татарской архитектуры, как соединение в ней традицийевропейской классики, мусульманского средневековья и татарскойнародной архитектуры.

Свою научную деятельность Сайяр Ситдикович посвятил изучению,консервации и научной реставрации руинированных остатковархитектурного наследия средневековой столицы Волжской Булгарии –города Болгара, а также исследованию и научной реставрациимонументальных комплексов Казанского кремля периода Казанскогоханства. Он автор 30 проектов, из них 20 посвящены реставрацииКазанского Кремля, автор 28 построек, из них 20 по реконструкцииКазанского Кремля. Под научным руководством С.С. Айдароваосуществлялась реставрация и реконструкция комплекса КазанскогоКремля, концепция возрождения мечети Кул-Шариф. В результате его

9

научной, проектно-реставрационной и общественной деятельностиКазанский Кремль был включен в состав объектов архитектурногонаследия, охраняемых ЮНЕСКО.

На основе архитектурно-реставрационных исследований С.С.Айдаров разработал теоретические предпосылки, методические основы,графические модели и рекомендации использования национально-региональных традиций в современной практике. Он выявил структурныйсостав компонентов, входящих в стилевые традиции современнойтатарской архитектуры. Им разработана концепция отражениянационально-регионального своеобразия в современной архитектуреТатарстана. Его исследования имеют непреходящее значение.

С. С. Айдаров как ученый заложил основы в использованииспециальных историко-архитектурных научных методов исследования.Вслед за ним стали появляться новые историко-архитектурныеисследования. Казанская научная школа в настоящее время включаетпять поколений ученых. В ее составе - доктора архитектуры, более 30кандидатов архитектуры.

На протяжении многих лет Сайяр Ситдикович неизменно отстаивалактивную гражданскую и творческую позицию в отношении сохранения иразвития самобытной архитектуры Татарстана. В течение 18 лет онизбирался председателем Союза архитекторов РТ, являлся членомправления Союза архитекторов СССР и РФ, неоднократно был делегатомсъездов архитекторов России. Он являлся признанным авторитетом внаучных кругах России, выдающимся научным и общественным деятелемРеспублики Татарстан. Его деятельность отмечена многими почетнымиграмотами и наградами.

С.С. Айдаров являлся членом -корреспондентом РААСН,действительным членом Международной академии архитектуры странВостока, Российской академии архитектурного наследия, имел званиязаслуженного архитектора РФ и заслуженного деятелем науки и техникиРТ. В разные годы являлся руководителем Научного совета "Теория,история и прикладные проблемы архитектуры", руководителем научно-координационного центра "Архитектура" при АН РТ и КГАСУ,руководителем Казанского филиала НИИТАГ РААСН, руководилотделением гуманитарных наук АН РТ, был избран почетным членомАкадемии наук РТ.

Г.Н. Айдарова-Волкова.

10

РАЗДЕЛ 1. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ С.С. АЙДАРОВА,ПОСВЯЩЕННЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ

СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ ТАТАРСТАНА

АРХИТЕКТУРНЫЙ РЕГИОНАЛИЗМ НАЦИОНАЛЬНОЙРЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН: РАСКРЫТИЕ ИСТОКОВ И КОНЦЕПЦИЯ

СОВРЕМЕННОГО ОТРАЖЕНИЯ

В контексте данного исследования под региональным в архитектуреподразумевается следующее определение. Региональное — это товизуально выраженное своеобразие в облике сооружения, котороепродиктовано архитектурными традициями и прочими особенностями,присущими для определённой географической территории. Присущими вкачестве её характерных признаков, возникших под воздействием местныхприродно-климатических, этнокультурных. историко-географических,социально-экономических, научно-технических и прочих условий.

Начало формирования их восходит к самой глубокой древности, аокончательное становление — ко всем периодам последующего развитиякоренного населения той же территории на стадии принятия им одной изконфессиональных форм средневекового феодального мировоззрения (в Х-ХII вв.) и последующей жизни в пределах собственного илитерриториально соседствующего государственного образования, притесных торгово-экономических отношениях с населением этогогосударства и его определённом прогрессирующим культурном иликультурно-идеологическом воздействии.

Из приведённого следует, что на территории России же в эпохураннего средневековья существовали два вида региональных образований— государственные и периферийные, являвшиеся генетическимипредшественниками культурных традиций регионов современныхсубъектов Российской Федерации. При этом средневековыйгосударственный регион вместе с территориально смежными иполитически зависимыми от него периферийными регионами составлялболее обширный регион или географическую зону с некими, ещёнедостаточно раскрытыми в науке, общими для зоны культурнымитрадициями.

Как известно, на территории европейской части современной Россиив эпоху её раннего средневековья существовали три такие зоны,располагавшиеся в южной, восточной и западной окраинах ВосточнойЕвропы. В южной окраине — это зона Хазарии совместно сраннесредневековым государством Хазарский каганат (середина XII-Х

11

вв.), в восточной окраине – зона при Волжской Булгарии (X-XIVвв.), апозднее при Казанском ханстве (середина XV—середина XVI вв.); взападной окраине — зона при Киевской Руси (вторая половина X – началоXII вв.), а позднее при Московском государстве (вторая половина XV-XVIIвв.).

Если в конфессиональном воззрении государственного регионапервой зоны имели распространение три формы феодальногомировоззрения (иудаизм, христианство и ислам), то мировоззрениегосударственного региона второй зоны определялось исламом, а третьейзоны — христианством. При этом в периферийных регионах вместе сопределённой культурно-политической самостоятельностью продолжалсохраняться и культ язычества.

Но самым существенным в приведённых сведениях является учёттого фактора, что развитие двух последних зон, продолжавшееся восновном уже после распада первой, происходило в системетерриториально ещё более крупных международных сообществ эпохисредневековья — под сильным влиянием, с одной стороны, христианскихстран Западной Европы, с другой—мусульманских стран Центрального(Ближнего и Среднего) Востока. Влияние христианского Запада испыталибольше западная окраина Восточной Европы — Киевская Русь иМосковское государство, — образовывая тем самым восточную границураспространения мировой христианской цивилизации; а мусульманскогоВостока — государства её восточной окраины — Волжская Булгария иКазанское ханство, — составляя своеобразное северное крылораспространения средневековой исламской цивилизации.

В результате позднее, после присоединения восточной и южнойокраин Восточной Европы в середине XVI- XVIII вв. к российскойтерритории, а также воссоединения в этот же период Московскогогосударства с некогда отделившейся частью западной окраины восточно-европейского континента—Украиной и Белоруссией,— на единойроссийской территории складывается сложное и своеобразное сплетениемногоэтнических культур, восходящих в своём генезисе к болеепрогрессивным в прошлом культурным традициям и стилевымархитектурным направлениям двух основных визуально сильно различа-ющихся, но органически родственных между собой мировых цивилизаций.Образуется уникальный симбиоз культур, особенно ярко проявившийся вобласти российской архитектуры позднего средневековья, когда во второйполовине XVI-XVII вв. складывается экстравагантное стилевоенаправление, получившее условное название «Узорчатой архитектуры» сеё столичной разновидностью «Московское барокко». Архитектуры,аккумулировавшей многие черты древнерусской, центральноевропейскойи пограничной евроазиатской архитектур.

12

Длительное взаимодействие объёмно-планировочных и декоративно-прикладных средств этих архитектур привело к настолько гармоничномуассоциативно-инновационному синтезу, что часто затрудняет исследо-вателей российской архитектуры дать исчерпывающую правильнуюоценку генетической природы отмеченного стилевого направления, считаяего скорее чудом, чем естественной закономерностью в преобразованииглавным образом предшествующей древнерусской архитектуры как бы вслучайном сочетании с некоторыми приёмами и формами толькоцентрально-европейской архитектуры, недостаточно принимая вовнимание возможности привнесения в него в периоды экспансии России всередине XVI-XVIII вв. на юг и восток вплоть до современных своихграниц средневековых азиатских компонентов, в частности, центрально-восточного и евроазиатского степного.

Думается, это одна из причин недопонимания исторической роли исовременной значимости своих средневековых традиций, а потомуотсутствия особой ответственности за практику исторически правдивогоотражения регионального своеобразия в современной архитектуре на-циональных республик Российской Федерации.

Вторая причина, исходящая из первой, — недостаточность глубокихнаучных исследований в этой области, ведущихся в основном на базеформального, лишь поверхностного ознакомления с наземносохранившимися руинированными и искажёнными сооружениями средне-векового архитектурного наследия тех же национальных республик, бездостаточно полного раскрытия их утраченного облика, временипервоначального возникновения и характера поздних перестроекпроизводством зондажей, шурфов, совместных архитектурно-археологических раскопов и выявлением аналогов в архитектуре другихстран.

Что же касается дошедших до нас древнероссийских памятниковархитектуры, то они почти во всех республиках принадлежат к последнимтрём-четырём столетиям, созданным в основном в стилевых направленияхрусского зодчества, не позволяющих при использовании их традиционныхсредств в сегодняшней архитектуре создавать произведенияпринципиально отличные по образному содержанию от современныхрегионально-своеобразных сооружений русских областей и ведущих витоге к повсеместному однообразию в генетически многонациональнойРоссии.

Третья причина неправдивого отражения регионального своеобразияв национальных республиках складывалась много лет в советское время всамом творческом методе отражения национального в архитектуреавтономных республик. Отражения путём фрагментарного и не-органичного использования в сооружениях любого современного

13

стилевого направления, даже самого прогрессивного, в основном лишьорнаментальных средств, имитирующих (в той или иной мере условности)мотивы местного дороссийского декоративного искусства, а неархитектурного. Художественный облик таких сооружений не вызывалассоциации с образами традиционной национальной архитектуры, т.к.формообразующая объёмно-планировочная основа их лишена былаидейной содержательности — отражения отдельных визуально узнаваемыхчерт того или иного стилистического направления в местномархитектурном наследии.

Таким образом, общей и самой сложной проблемой в делеустранения отмеченных причин в регионах национальных республикСредневолжско-Приуральской зоны Российской Федерации является внастоящее время недостаточно глубокая проработанность научно-исследо-вательского материала, в особенности материала по монументальнымкаменным сооружениям средневековья, отражавшим некогда ведущееофициальное стилевое направление в местной архитектуре.

Этим определяется направленность современных и будущих научно-исследовательских работ на их территориях по топографическомувыявлению, совместному архитектурно-археологическому раскрытию иразработке проектов реконструкции утраченного облика руинированных иподземных остатков таких сооружений. Это должно позволить приобобщённом анализе всего выявленного материала совместно симеющимися древними письменными и иконографическими материалами,во-первых, определить основные постоянно развивавшиеся на территорииэтих республик генетико-стилистические компоненты в истории местнойархитектуры; во-вторых, выявить более полную палитру традиционныхсредств местного наследия, охватывающих все периоды формированияархитектурного наследия, а не руководствоваться, как было сказано,средствами лишь последних столетий, принадлежащими главным образомк общероссийским русским стилевым направлениям.

Работы именно в этом направлении проведены были в периодпоследнего 50-летия на территории бывшего государственного регионаСредневолжско-Приуральской зоны Восточной Европы, т.е. всовременном регионе Татарстана. Итоги её, хотя и не претендуют наокончательную полноту исследования, но позволяют уже сегодня придти кконцепции правдивого отражения регионального своеобразия всовременной архитектуре, выборочно используя по усмотрению авторатого или иного сооружения традиционные средства любого периода ме-стного исторического развития с X по XX столетия.

Концепция решения проблемы разработана применительно кспецифическим условиям двунациональной республики, поскольку на еётерритории сохранилось и вновь выявлено уже достаточное для

14

принципиальных выводов количество наземных и подземных остатков ка-менных и деревянных сооружений, а также древних письменно-иконографических сведений о них, позволяющих произвестиреконструкцию главных типов средневековых сооружений и определитьсуществование основных генетико-стилистических направлений за всепериоды развития её аборигенного татарского и коренного русского на-селения в пределах современной территории России.

На современной стадии разработки концепция представляласьвпервые в 2002 г. на сессии Российской академии архитектуры истроительных наук в Москве, посвященной 10-летию образованияакадемии. Представлялась она в виде стендового доклада, которыйвыставлен вновь и на этой конференции. Стенд иллюстрирует графическиереконструкции вновь выявленных ранне- и средневековых архитектурно-археологических памятников, а также облик более поздних сооруженийрусского и татарского населения, отражающих черты ассоциативногопреемства традиционных средств местной архитектуры до присоединенияв состав России, и сопровождается краткой аннотацией, позволяющеймассовому архитектору-проектировщику разобратъся в сути концепциисамостоятельно.

В данном же изложении представляется сопроводительная устнаячасть стендового доклада, касающаяся главных его ключевых моментов,глубже раскрывающих содержание работы в целом. Таких моментов три:

1. Периодизация истории архитектуры Татарстана (в сопровожденииотносительно неполного ряда иллюстративного материала);

2. Генетические основы развития истории архитектуры Татарстана,начиная с эпохи образования на его территории первого государства икончая началом XX столетия;

3. Методика использования архитектурного наследия Татарстана всовременной практике отражения национально-регионального своеобразия(в сопровождении неполного ряда иллюстративного материала).

Итак, первый ключевой момент, касающийся периодизации. Вистории развития населения Татарстана как народа и нациипрослеживается XXI столетие, восходя к IX в. и начиная с 922 года, современи официального принятия феодального мировоззрения иобразования первого в регионе государства Волжская Булгария до нашихдней. Если всё это время разделить на две крупные эпохи: дороссийскую ироссийскую, рубежом которых является 1552 год, год завоеванияКазанского ханства войсками Ивана Грозного, то каждая из этих эпохсоответственно подразделяется на следующие историко-архитектурныепериоды:

— дороссийская эпоха подразделяется на период ВолжскойБулгарии, состоящий из домонгольского и золотоордынского этапов, и

15

период Казанского ханства (см. рисунки 1-3, в которых архитектура обоихпериодов представлена лишь в некоторых выявленных иреконструированных средневековых сооружениях);

— российская эпоха подразделяется на периоды:позднесредневековый, имперский, капиталистический, социалистическийи современный (см. рисунки 4-7, представляющие очень малую часть техсохранившихся сооружений, в которых фрагментарно-ассоциативноотражена общность с традиционными средствами местного средневековьяв синтезе с современными для соответствующих его периодовархитектурно-строительными приёмами, формами и декоративнымимотивами).

Второй ключевой момент—это генетические основы развитияистории архитектуры Татарстана. Как показывают результаты первогоэтапа разработки концепции, эти основы проявлялись с самого началаобразования местной государственности в рамках непрерывного ипоследовательного формирования пяти основных генетико-стилистических направлений. Автор концепции счёл уместным назвать их,с некоторой долей условности, генетико-стилистическими компонентамиместной истории архитектуры. Доля условности вызвана тем, чтоизначальная стилевая направленность компонентов подвергалась впроцессе последующего развития во взаимосвязи с другими стилевыминаправлениями определённым трансформациям, приобретая несколькоиную стилевую ориентацию, хотя и восходя по-прежнему к изначальной.Рассмотрим эти компоненты поочерёдно.

Первый генетико-стилистический компонент — это местныйрегиональный компонент. Он охватывает сооружения в основномдеревянных конструкций. Возникновение компонента происходит натерритории всей лесостепной полосы Восточной Европы, начиная с самойглубокой древности, и продолжает развиваться по сей день под влияниемкаменной архитектуры других местных компонентов. Важно отметить, чтоданный компонент имеет близкое родство с аналогичным компонентом вдревнерусском зодчестве, и зодчеством других аборигеноврассматриваемого региона, отличаясь от некоторых из них, главнымобразом, в объёмно-планировочных приёмах жилых домов, усадеб икультовых зданий, начиная со времени принятия волжскими булгарамиислама, требующего соблюдения определённых канонов при созданииэтих сооружений.

Второй генетико-стилистический компонент — это евразийскийстепной компонент. Поскольку южная часть Татарстана безлесая, предкиего населения с древнейших времён находились в тесном торгово-экономическом и культурно-политическом контакте с регионами ев-разийской степной полосы, простирающейся с Северного Приазовья через

16

Нижнее Поволжье и Южный Урал до Западной Сибири, откуда постояннопроникали кочевые скотоводческие племена, в том числе тюркоязычныеплемена, на диалекте которых разговаривали волжские булгары иразговаривают их потомки — значительная часть современных казанскихтатар (этноним последних закрепился за булгарским населениемКазанского ханства, согласно мнению А.Х. Халикова и ряда другихисториков Республики Татарстан, уже после присоединения их к России, впериод образования в XIX в. местной буржуазной нации).

Основным видом жилых и престижных общественных сооруженийэтого компонента являлись круглые в плане шатры и юрты,неотъемлемыми атрибутами которых служили гибкие шатровые икупольные конструкции, свисающие формы матерчатых и ковровыхпокрытий, расшитых цветными узорами (их формообразующие приёмы идекоративные принципы могут преемственно использоваться сегодня изжелезобетона и других материалов). Создание таких типов сооруженийразвивалось в основном до позднего средневековья, сохраняясь позднее донаших дней во многих своих формах и мотивах декоративноприкладногоискусства, принципах кругового расселения в пределах городского илисельского поселения вокруг жилища главы рода, приёмах оформленияинтерьера жилища и т.д. Например, согласно сообщению Ибн Фадланаизвестно, что дворцовой палатой булгарского хана служила юрта,вмещавшая тысячу душ и устланная изнутри армянскими коврами.Согласно сообщениям некоторых других восточных современников, упревалирующей скотоводческой части населения, а также у воинов иторговцев, стационарные или транспортабельные юрты или шатрыставились посреди двора их усадьбы в окружении деревянных построек,куда переселялся хозяин семьи лишь во время зимних холодов. Отсюда, атакже из-за религиозных канонов, закрепилась традиция деления жилищана белую (мужскую) и чёрную (женскую) половины, традиция,существовавшая и в период Казанского ханства. Между прочим,сохранившиеся первые каменные приёмные залы русского царя вТеремном дворце в Москве, созданном в позднем средневековье, такжерасписаны ковровым узором и имеют сводчатое покрытие с рёбрами,имитирующими каркас. Это указание на существование некойассоциативной связи древнерусской узорчатой архитектуры XVII в. сбулгаро-казанской традицией, восходящей к раннему средневековью.Узорчатость — пожалуй, самый характерный признак евразийскогостепного компонента.

Третий генетико-стилистический компонент — это центрально-восточный (ближне — и средневосточный) компонент. Он проник вВолжскую Булгарию из Арабского халифата непосредственно из Багдада всвязи с принятием в 922 г. феодального мировоззрения в форме религии

17

ислама. Компонент возник аналогично тому, как в 988 г. в Киевскую Русьиз Византии проникло христианство, и вместе с ним возникламонументальная каменная архитектура. Разница между древнебулгарскойи древнерусской каменной архитектурой проявлялась не столько вконструкциях, сколько в стилевой ориентации и типологии зданий, а такжев связанном с ними декоративно-прикладном искусстве, относительнострогой в ранне- и средневековой русской и более оптимистической вбулгаро-казанской культуре.

Этот компонент генетически восходит, с одной стороны, к античнымримским архитектурно-строительным традициям, как и византийскийкомпонент в раннесредневековой русской архитектуре; с другойстороны— к ассиро-вавилонским архитектурно-декоративным традициямв части использования красочных майоликовых и изразцовых изделий и,очевидно, некоторых прочих приёмов. В X в. он способствовал подъёмуместной архитектуры на очень высокий, относительно местногодосредневекового состояния, профессиональный уровень и явилсягосподствующим официальным стилевым направлением государства.Сохранившиеся фрагментарные остатки сооружений этого компонентаобнаруживают тесную общность с архитектурой многих регионовАрабского Востока, Крыма, Закавказья, Средней Азии и других,входивших в эпоху средневековья в орбиту распространениямусульманской цивилизации стран Ближнего и Среднего Востока. Об этомсвидетельствуют представленные на рисунках 1-3 научные реконструкциисооружений двух этапов булгарского периода и периода Казанскогоханства. Несмотря на некоторую схематичность представления вреконструкциях их объёмно-планировочных структур, они безошибочноотражают свою причастность к конкретному восточному типу зданий исоответствующему стилевому направлению, неся в некоторых своихдеталях и долю частичной трансформации в связи со строительством вотносительно северной климатической зоне (например, обязательнуюскатную кровлю и наличие входных тамбуров) и определённым влияниемдругих генетико-стилистических компонентов (например, европейско-русского и других).

Четвертый генетико-стилистический компонент — это европейско-русский компонент. Своё развитие он начал после возникновениякаменной архитектуры в соседней Киевской Руси, с которой ВолжскаяБулгария находилась в тесных торгово-экономических и культурно-политических отношениях. Особенно активное проявление этогокомпонента в истории архитектуры Татарстана начинает прослеживаться впериод ещё до завоевания Казанского ханства Московским государством всередине XVI в. Дело в том, что ещё с конца XV в. на протяжении чутьболее тридцати лет Казанское ханство развивалось под официальным

18

протекторатом Московского государства (под надзором русского воеводыв Казани). Между правительствами обоих государств существовал мирныйдоговор, согласно которому Казанское ханство, по исследованиямказанского археолога и историка Н.Ф. Калинина, обязано было помогатьМосковскому государству своим войском в войне против его западногососеда, а русские — помогать Казани в культурно-строительныхмероприятиях. Казанским учёным отмечается, например, что поинициативе русских чистилось русло протоки Булак под Казанскимкремлём, чтобы корабли с Волги могли подплывать непосредственно в по-садскую часть города1. А судя по содержанию рисунка с натурнымизображением панорамы Ханской цитадели Казани в дни штурма еёвойсками Ивана Грозного в 1552 г., представленного на русской иконе подназванием «Воинствующая церковь» (хранится в фондах Третьяковскойгалереи), и другим летописно-иконографическим источникам по данномусобытию, в Казани производилась, не без помощи русских, капитальнаяреконструкция Ханской цитадели на территории кремля. Как показываетсравнительный анализ этого рисунка с сооружениями мировойархитектуры той эпохи, реконструкция производилась в формах итальян-ской архитектуры Раннего Ренессанса, самого прогрессивного направлениямировой архитектуры того времени, преемственно распространявшегося вряде европейских стран именно во второй половине XV—первой половинеXVI вв. В тех же самых формах в этот период производилась рекон-струкция Московского кремля и создавались сооружения в некоторыхдругих городах России под руководством итальянских зодчих,приглашённых Московским правительством непосредственно из Италии.Рисунок на иконе «Воинствующая церковь», исполненный в своеобразной,но расшифровываемой для специалиста манере древнерусской живописиXVI в., представлен на рисунке 3. Этому изображению придавалинемаловажное значение местный этнограф М.Г. Худяков2, хотя иошибочно принявший его в конце концов за фантазию художника, иисторик русской и зарубежной архитектуры Н.И. Брунов3, находя в нёмнечто, связанное с «пониманием архитектуры Покровского собора»(Василия Блаженного) в Москве. С пониманием архитектуры, как отмечаетН.И. Брунов, «нетрадиционного типа» русского храма, созданного какпамятник взятию Казани. Это замечание известного учёного очень важно,так как Василия Блаженного является первым прототипом последующегостановления древнерусской узорчатой архитектуры в России. Хотябольшинством историков архитектуры принято предполагать, что этот

1 Калинин Н.Ф. Казанское ханство // История Татарской АССР. Т. 1. Казань, 1955.2Худяков Н.Г. Татарская Казань в рисунках XVI столетия // Вестник научного общества татароведения.Казань, 19303 Брунов Н.И. Храм Василия Блаженного. М., 1988.

19

совершенно необычный для русской архитектуры храм-памятник создан вформах, имитирующих якобы формы некой несохранившейся до нас, апотому недостаточно известной древнерусской деревянной архитектуры всинтезе с некоторыми прогрессивными приёмами и формамизападноевропейской архитектуры того времени, Н.И. Брунов находил внём определённое «внешнее сходство также и с мусульманскимимечетями», не приводя, правда, конкретных аналогов на территориисовременной России. Некоторым подтверждением приведённой мыслиН.И. Брунова, не знакомого с итогами моих научных исследованийпоследней трети XX столетия в республике Татарстан, служатархитектурные интерпретации или реконструкции сооружений,изображённых на указанной иконе (см. рисунок З)4. Реконструкциипозволяют более наглядно судить о степени общности их с архитектуройсобора Василия Блаженного. В целом оба объекта— реконструкциякомплекса сооружений Ханской цитадели в Казани и создание храма вМоскве—отражают, с одной стороны, политику Московскогоправительства, проводимую в тот период, по привлечению населенияКазанского ханства в сторону Московской ориентации, с другой—образование впервые многоэтнической России. Отражают ту самуюполитику, которой пропитана была, согласно русским летописнымсведениям, вся история взаимоотношений между Москвой и Казанью вконце XV — первой половине XVI вв. и которая не могла пройтибесследно в архитектуре.

В свете указанного нельзя не отметить и возможность определённогообратного воздействия булгаро-казанской архитектурной школы надревнерусское зодчество. На эту мысль наводит, например, появлениевпервые именно в этот период на Руси столпообразных храмов типа храмаВознесения в Коломенском под Москвой и других, посвящённыхизвестным личностям. Небольших храмов с квадратным в основаниипланом, переходным восьмериком, завершающимся шатром.

Последний схож по форме с деревянными восьмиграннымишатровыми покрытиями. Аналогичные каменные столпообразныешатровые сооружения в виде поминальных храмов-мавзолеев,посвящённых отдельным личностям, известны в булгаро-казанскойархитектуре с начала XIV в. (рисунки 2,3). А девятиглавую композицию изстолпообразных объёмов, состоящую из центрального шатрового объёма ивосьми симметричных вокруг него цилиндрических объёмов трёхтипоразмеров с разновидными по форме рифлёными куполами, как наотмеченном храме Василия Блаженного, имела мечеть Кул-Шарифа,

4 Айдаров С.С. Монументальные каменные сооружения и комплексы Волжской Булгарии и Казанскогоханства (опыт реконструкции и генетико-стилистические особенности): Автореф. дис. доктораархитектуры. М., 1990

20

изображённая на иконе «Воинствующая церковь». Рифлёные и красочныекупольные завершения столпообразных объёмов имели также два мавзолеяХанской цитадели с майоликовым завершением и фризом. При всём этомважным моментом при рассмотрении образования общности двухстилистически разных архитектур является учёт того фактора, чтовзаимовлияния конфессионально разных цивилизаций не могли проис-ходить путем откровенного, визуально узнаваемого привнесения вроссийскую архитектуру уже окончательно сложившихся форм и мотивовидеологически иной культуры. Они могли происходить только путёминновационно-ассоциативного использования более общих структурно-эстетических принципов этих форм и мотивов, сочетания их одновременнос некими иными формообразующими приёмами или средствами другихстилевых направлений.

После завершения русского протектората и окончательногозавоевания Казанского ханства Иваном Грозным в середине 1552 г.рассматриваемый европейско-русский компонент становитсяофициальным господствующим направлением в истории архитектурыТатарстана, проявляющимся во всех своих трансформациях подвоздействием преимущественно ведущих западноевропейских стилевыхнаправлений. При этом два местных средневековых компонента —степной и центрально-восточный — утрачивают свою активность, но неисчезают полностью. Они сохраняются отчасти в местах проживаниянаселения бывшего Казанского ханства, а отчасти привносятся иразвиваются дальше в позднесредневековом русском зодчестве, особенно вгородах Поволжья и Прикамья.

И, наконец, пятый генетико-стилистический компонент — этоинтернациональный компонент. Отдельные его черты прослеживаются сраннего средневековья во всех указанных компонентах, выступаяодновременно и как интернациональные. Например, это формыпрямоугольного в плане сооружения со скатным покрытием, стрельчатой иполуциркульной арки, приём сочетания растительного и геометрическогоорнамента, мотив трилистника и т.д. Относительно более поздние из них— классический ордер, многие приёмы, формы и мотивы стилей барокко,классицизма, модерна и другие, свойственные одновременно дляевропейско-русского компонента XVIII-XX столетий.

Такова краткая характеристика каждого из пяти генетико-стилистических компонентов, существование которых определяется похарактерным общим признакам сохранившегося архитектурного наследияи результатам археологических и историко-архивных исследованийостатков сооружений этого наследия. В процессе своего развития вовзаимодействии друг с другом, а часто и с компонентами смежныхрегионов, они приобретали всё новые черты в естественном интуитивном

21

стремлении ко всё большей гармонической связи между собой и об-разованию в целом некой общности местной архитектурной среды. Темсамым их изначальные, раннесредневековые стилевые признаки постоянноподвергались в той или иной мере, в зависимости от различных причин,соответствующей инновации вплоть до коренного стилевого илитехнического видоизменения. При этом не все компонентные направленияразвивались равномерно в своем качественном проявлении в различныеисторические периоды. В визуальной условности это показано напоследнем рисунке в графической схеме под названием «Схемаотносительного качественного проявления основных генетико-стилистических компонентов...». На схеме видно, что относительно болеепрогрессирующее развитие прослеживается в двух официальных генетико-стилистических компонентах—центрально-восточном и европейско-русском, находившихся на протяжении многих веков вначале врегионально-соседском, а затем территориально-общностномвзаимодействии. Результатом этого естественного взаимодействия,совершавшегося параллельно с внесением в синтетический обликотдельных сооружений смешанного стилевого направления множестваярких индивидуальных интерпретаций со стороны профессиональныхзодчих того времени. явилось образование общероссийскогомногонационального стилевого направления, получившего в научнойлитературе, как отмечалось, условное название «Древнерусской узорчатойархитектуры». В становлении этого позднесредневекового стилевогонаправления роль средневековой булгаро-казанской архитектурыпроявлялась примерно в той же, а может быть и большей мере, что ипрозападно-европейски ориентированная архитектура Украины иБелоруссии после воссоединения их в XVII в. с Россией. Воздействиебулгаро-казанской архитектуры происходило совместно с другими,южными регионами Восточной Европы. Её непосредственная роль в этомобщем воздействии выражалась в принадлежности к одному из самыхактивных посредников привнесения в древнерусскую архитектурутрадиционных средств так называемого стилистически обобщённогопограничного европейско-азиатского компонента мировой архитектуры,распространённого в регионах всей промежуточной полосы междупервоначальными южными и восточными границами России и северо-западной частью Азии до середины XVI — начала XVIII вв. То естькомпонента, формировавшегося не только на территории Средневолжско-Приуральского региона в формах различных трансформаций ивзаимодействий пяти основных генетико-стилистических компонентов, нои, как было сказано, на территориях более отдалённых от центральнойчасти России южных регионах пограничной европейско-азиатской полосы.К средствам этого компонента относится, прежде всего, принцип

22

экстравагантной трактовки социально значимых каменно-кирпичных со-оружений с использованием синтеза архитектурных форм европейско-русского стилевого направления с цветным орнаментально-ковровымдекоративным искусством, чего не было в древнерусском зодчестве доэкспансии Московского государства на Среднее и Нижнее Поволжье. Ксредствам этого компонента принадлежат также:

· приёмы создания простейших геометрических узоров в кирпичнойоблицовке и использования кирпичных консолей, ассоциирующихсяс восточными сталактитами;

· приёмы использования фрагментарных изразцовых вставок нафасадах;

· приёмы использования изразцовых печей в интерьере со сплошнойросписью стен растительным узором, ассоциирующимся свосточным орнаментом типа «ислими» и ковровым покрытием стенюрты и шатра;

· формы стрельчатых и килевидно-стрельчатых арок, мотивыкриволинейно ломаных обрамлений с закруглённым концом имножество таких приёмов, форм и мотивов, которые обнаруживаютизначальную общность с приёмами, формами и мотивами какевропейско-русских, так и азиатских стилевых направлений. И такдалее.Следующая особенность данного ключевого момента состоит в том,

что в пределах каждого вышерассмотренного генетико-стилистическогокомпонента содержится собственная палитра традиционных средств,количество которых не поддаётся точному определению, т.к. компонентыв своём развитии на территориях охватываемых ими различных регионовили этносов могли, как отмечалось, несколько трансформироваться,приобретая свои индивидуальные особенности. Поэтому отбор необ-ходимых проектировщику традиционных средств производится немеханически, путём простого соотнесения каждого из них с обобщённообозначенным названием стиля данного компонента, а в результатепредварительного ознакомления по имеющейся исторической литературе сместной спецификой его проявления относительно всего круга аналогов встилистически родственных регионах. Но такой отбор традиционныхсредств осуществляется только по тем из пяти компонентов, которые малосохранили свои традиционные средства и известны только по выявленнымруинированным остаткам и древним письменно-иконографическимисточникам. Особенно это касается первых трёх компонентов. Надальнейшем этапе развития рассматриваемой концепции каждый из пятиосновных компонентов должен быть дифференцирован на соответ-ствующие подкомпоненты. Как, например, центральновосточныйкомпонент можно подразделить порегионально на малоазийский,

23

крымский, закавказский, среднеазиатский и т.д. Классификация их постепени родства, использованию строительных материалов, наличиюкультурных связей и прочим показателям позволит проектировщикамиметь более чёткую ориентацию в выборе традиционных средств.

Третий ключевой момент. Как отмечалось, он касается методикииспользования архитектурного наследия Татарстана в современнойпрактике отражения национально-регионального своеобразия. В основеметодики лежат теоретические принципы, указанные российскимакадемиками архитектуры С.О. Хан-Магомедовым о том, что подтрадиционными средствами имеются в виду не только декоративно-орнаментальные средства прошлой архитектуры, как это было принято в30-50-х годах прошлого столетия, но и технические, функциональные,градостроительные и даже психологические закономерности средыобитания отдельного народа5. То есть под традиционными средствамиимеются в виду приёмы, принципы, формы и мотивы историческисложившейся местной архитектуры.

Такой обширный диапазон традиционных средств рекомендуется имиспользовать в качестве сырья для творческого поиска новых, ещё болееярких своеобразных решений в современной архитектуре. Последниемогут стать новыми традициями, в случае многократного повторения натерритории той же республики, или не стать ими, при однократном илималом повторении их.

Исходя из приведённого положения следует, что в творческихпоисках эффективного решения образа современного по духу сооружения,сочетающего прогрессивное и своеобразное местное, отбор традиционныхсредств может производиться не стихийно, а с учётом возможности ихнекоторой корректировки или инновации в целях не эклектичного, агармонического сочетания с постоянно прогрессирующими новымисредствами всей мировой архитектурно-строительной практики. Иботолько в этом случае отражение традиционных средств в современнойархитектуре ведёт к созданию новых традиций, к постоянномуобновлению среды обитания населения стран мира, отражая в целомпрогрессивный дух своего времени в мировом масштабе и сохраняя приэтом тонко уловимые черты регионально-национального своеобразияданного места, понятного скорее интеллектуалу, чем обывателю.

Поэтому категории национального и регионального употребляются внаучных трудах ряда российских теоретиков архитектуры обычносовместно с категорией интернационального. Применительно кнациональным республикам Российской Федерации, состоящим из

5 Хан-Магомедов С. О. Традиции и новаторство в архитектуре; он же. Национальное иинтернациональное в архитектуре // Основы теории советской архитектуры. М., 1974.

24

двунационального состава населения, их можно, очевидно, употреблять втеоретическом понятии, гласящем: «национально локальное, региональнообщее и интернационально всеобщее».

Гармонизированное сочетание этой триады составляет, судя повсему, идейную основу прогрессивного развития духовной сферысовременной архитектуры и во всемирном масштабе. Такова теоретическаясторона рассматриваемой проблемы. Реализация её положений всовременной практике связана с духовным запросом населениябольшинства субъектов Российской Федерации по отражению в среде ихобитания визуально ощутимых признаков их как национальносвоеобразных, так и регионально общей двунациональной культуры врамках современного мирового прогресса.

На основе этого запроса в архитектуре многих российских регионови происходит сейчас становление нового стилевого направления подназванием архитектурный регионализм. Практика его реализации — этотворческий процесс по созданию современного по образу сооруженияопределённого назначения, отражающего одновременно местноенационально-региональное своеобразие. Производится это путёмцеленаправленного использования архитектурных средств, напоминающих(в ассоциации или, иногда, непосредственном символическомиспользовании), с одной стороны, современные прогрессивныестроительно-технические приёмы и эстетико-стилистические воззрения, сдругой стороны, традиционные приёмы, формы и мотивы местнойархитектуры в прошлом и, в-третьих, некие абстрактно выраженные чер-ты, близкие по духу функциональному назначению сооружения, а такжесовершенно новые местные достижения в научно-технической,социокультурной и прочих сферах.

Столь содержательное по образному восприятию сооружениекотируется как произведение подлинного искусства. Подобная трактовкасооружения — явление, отличное от современной массовой утилитарнойзастройки, создаваемой в формах стандартных унифицированных изделийстроительной промышленности, или застройки так называемогоповышенного эстетического качества с использованием индивидуальныхсредств и оцениваемой как совокупность безыдейных, абстрактныхпроизведений искусства, не связанных с отражением в содержании ар-хитектурного произведения отмеченных качеств—духа времени, места ифункционального назначения. Поэтому подобная трактовка приемлемабольше для социально важных объектов, трактуемых не как абстрактное, аподлинное произведение искусства и располагаемых на главных улицах иплощадях города или села.

Сущность практического применения таких объектов состоит вумении синтезировать старое и новое в гармонично слитную

25

художественно образную композицию, в контексте определённойградостроительной среды. Следует учесть при этом, что успех в этойпрактике достигается не обязательным использованием в одном объектесредств одновременно всех пяти генетико-стилистических компонентов, асозданием немногословного, но цельного функционально-образногопроизведения архитектурного искусства, для чего достаточно сочетать ссовременными формами архитектуры традиционные средства двух-трёхкомпонентов, хотя в отдельных случаях, в зависимости от характера иразмеров объекта, могут быть использованы средства всех компонентов.Сочетаться они могут по-разному. Например, при сочетании ссовременными формами традиционных средств только первых трёхкомпонентов в образе сооружения будут ассоциированы главным образомдревнетатарские традиции. При использовании средств, взятых из всехстилистических компонентов, — татарско-русские традиции. Применениесредств лишь последних двух компонентов выявит в основномобщероссийские традиции. Однако при любом варианте такие объектыдолжны иметь в идеале ультрасовременный, а не архаизированный облик.Последнее во многом зависит от выбора и характера инновациииспользуемого традиционного средства и изначального свойства самогоэтого средства. Пределом же инновации является степень видоизменениятрадиционного средства при его ассоциативном отражении настолько,насколько позволяет сохранение визуальной узнаваемости его древнихпрототипов.

Таковой представляется мне историко-теоретическая сущностьпроблемы раскрытия истоков регионального своеобразия в архитектуренациональной республики и его современного отражения. О возможностяхпрактического решения проблемы можно судить по рисункам 6 и 7 напримерах нескольких социально важных архитектурных объектов,созданных как в интуитивном подходе к отражению местного своеобразиядо 1960-х гг. прошлого столетия, так и на базе осознанно-целенаправленных действий, руководствуясь различными стадиямиразработки рассмотренной концепции, начатой с тех же годов. Концепции,дающей массовому архитектору более широкий и уверенный диапазонтворческих возможностей. Диапазон относительно более смелых и яркихсвоеобразных решений, чем представленные на данном этапе реализацииконцепции.

26

Рис. 1. Постройки периодов ранней стадии становления архитектуры ипоследующего булгаро-казанского феодализма на территории Татарстана.

А — жилище эпохи бронзы в реконструкции Г.Б. ЩукинаБ — Соборная мечеть (схемы планов и фасадов по двум периодам

существования) и жилище (схемы фасадов, планов и разрез) X в. на территории 1 -йстолицы

В — баня феодальной знати (схемы общего вида, планов и разреза), комплексусыпальниц с отдельно стоящим минаретом (схемы фасадов, плана и общего вида подвум периодам существования) и жилище полуземляночного типа середины XIV векана территории второй столицы Великой Булгарии в реконструкции автора

27

Рис. 2. Постройки периода булгаро-казанского феодализма.А — караван-сарай в системе рабата (дополнительного укрепления), Соборная

мечеть (схемы общего вида, генплана и одного из мавзолеев комплекса), ханскоесудилище (схемы общего вида, разреза и деталей) XIII XIV вв. на территории второйстолицы Великой Булгарии в реконструкции автора

Б — рисунок из книги В. Рубрука с изображением средневековых шатрового июртового типов сооружений тюркских народов степной полосы Евразии

В — сооружения ханской цитадели на территории Казанского кремля периодаКазанского ханства (схемы фасадов и планов дворцового комплекса с мечетями Нур-Али. Ханской и ханскими палатами, двумя мавзолеями и мечетью-медресе КулШарифа) в середине XVI века в реконструкции автора

Г—фрагмент иконы «Воинствующая церковь» с изображением объятойпламенем пожарища панорамы ханской цитадели в 1552 г.

28

Рис. 3. Образцы архитектурно-декоративных элементов периода булгаро-казанского феодализма. На первой полосе — орнаментальные мотивы резьбыкостяных обкладок тюркских и других народов степной полосы Евразии XIII XIV вв. изсобрания И.В. Малиновской, каменных и гипсовых изделий XIII—середины XVI вв. изсобрания автора. На второй полосе—детали и орнаментальные мотивы майоликовых,изразцовых, терракотовых, каменных и гипсовых изделий из собрания автора и музеевРеспублики Татарстан. Наиболее типичные из них — криволинейно-ломаныеочертания, завершающиеся закруглением или напоминающие силуэт «петушиныхгребешков»; и килевидно-многолопастные арки, разноцветная художественнаякерамика с преобладанием зелёно-синих типов, каллиграфия и сталактиты.

29

Рис. 4. Постройки периода российского феодализма на территорииТатарстана, отражающие последовательный переход архитектуры древнерусскихмонументальных сооружений на территории республики от относительно строгихформ средневековья к экстравагантному узорчатому стилевому направлению позднегосредневековья после присоединения Казанского ханства к России.Слева направо и вниз:Воскресенская башня и Благовещенский собор Казанского кремля (сер. XVI в.),Успенский собор и трапезная палата с Никольской церковью (сер. XVI в.), трапезнаяпалата с Сергиевской церковью по первым двум периодам существования (втор. пол.XVI в. и нач. XVII в.) в Свияжске по реконструкциям автора. Внизу — храм-памятникПокрова (Василия Блаженного) в Москве (сер. XVI—XVII вв.), Николо-Гостинодворскаяцерковь (XVII в.) по рисунку Э. Турнерелли и собор Петра и Павла (нач. XVIII в.) вКазани.

30

Рис. 5 Постройки периода российского феодализма и капитализма в Казани,созданные в формах русского узорчья с одновременным отражением отдельныхтрадиционных черт центрально-восточного и степного евразийскогостилистического компонентов местной архитектуры дороссийского периода. Слеванаправо и вниз: Введенская церковь дворцового комплекса в кремле (нач. ХУШ в.),фрагмент лавки купца Афанасьева на ул. Кирова, два жилых дома на площади Тукая ина ул. Татарстан, фрагмент фасада Соборной мечети на ул. Кирова, минаретБурнаевской мечети, колокольня Богоявленской церкви и фрагмент жилого дома на ул.Тукаевская, созданные в XIX—нач. XX вв.

31

Рис. 6. Постройки периода российского феодализма и капитализма натерритории Татарстана, созданные в господствующих в России стилевыхнаправлениях с отражением отдельных традиционных черт центрально-восточного истепного евразийского компонентов местного архитектурного наследия. Слеванаправо и вниз: Успенский собор в Свияжске (сер. XVI — нач. XVIII вв.), сооруженияXVII-XIX вв. в Казани — жилой дом с аптекой на нижнем этаже на ул. Баумана,фрагменты бывшего дома на ул. Тукая, двух домов — на ул. Баумана и ул. Кремлёвской,оконные наличники домов на ул. К. Маркса, в Старо-татарской слободе и двух домовна ул. Баумана.

32

Рис. 7. Постройки периода капитализма в Казани, созданные в господствующемв России того времени стилизаторском архитектурном направлении, синтезирующемв данном случае строительно-технические приёмы и формы стилистическогонаправления главным с образом с центрально-восточным компонентом. Слева направои вниз: дом Зобнина на ул. Бутлерова, два павильона международной промышленнойвыставки на территории нынешнего парка культуры им. Горького, жилые дома на ул.Вишневского, Горького и Гоголя, Азимовская мечеть с фрагментом ограды и жилойдом на ул. Галактионова.

33

Рис. 8. Постройки периода капитализма на территории Татарстана,созданные в синтезе современной русской и древнетатарской деревянных архитектурс отражением традиционных черт центрально -восточного и степного евразийскогокомпонентов местного архитектурного наследия. Слева направо и вниз: дома на ул.Зинина, Тукая, два дома в Старо-татарской слободе, два дома на ул. Гладилова иТельмана, два дома на ул. Калинина и Старо-татарской слободе, дом на ул. К. Насыри.

34

Рис. 9. Постройки социалистического периода в Татарстане, созданные вгосподствовавших в стране стилистических направлениях с фрагментарнымиспользованием декоративных средств местного архитектурного наследия. Слеванаправо и вниз: памятник Муллануру Вахитову на ул. Тукая (нач. XX в.), два фрагментапавильона Татарской АССР на ВДНХ в Москве (архит. И.Г. Гайнутдинов, 1930-е гг.),жилые дома на ул. Дзержинского (архит. И. А. Валеев, 1950-е гг.), Н. Ершова (архит.А.У. Япаров, И.Ш. Асадуллин и др., 1980-е гг.) и Пушкина (архит. P.M. Муртазин, 1950-е гг.) в Казани.

35

Рис. 10. Постройки социалистического периода в Татарстане, созданные вгосподствовавших в стране стилистических направлениях с фрагментарнымиспользованием (символическим или ассоциативным) традиционных средств местногоархитектурного наследия. Слева направо и вниз: фрагмент театра оперы и балетаим. М. Джалиля (архит. Н.Г. Гайнутдинов и др., 1950-е гг.) центральный универмаг(архит. С.П. Галанина и др.), лабораторный корпус НИАТ (архит. А.Ш. Кереселидзе идр.), фрагмент Дома татарской кулинарии (архит. И.Н. Агишева) и цирк (архит. Г.М.Пичуев и др.) в Казани.

36

Рис. 11. Постройки социалистического периода в Татарстане, созданные вгосподствующих в стране стилистических направлениях с использованием(декоративно-живописным или ассоциативным) традиционных средств местногоархитектурного наследия. Слева направо и вниз: фрагмент проекта Татарскогоакадемического театра им. Г. Камала (архит. Г.П. Горлышков,Ю.А. Корнеев) икассовый павильон железнодорожного вокзала (архит. М.Х. Агишев и др.) в Казани,фрагмент стадиона в Н. Челнах (архит. В.Н. Нестеренко и др.), экспериментальныепроекты не реализованной Республиканской библиотеки в районах Чёрного озера и«Фёдоровского мыса», а также частично реализованной мечети «Рамазан» в Казани(архит. C.C. Айдаров).

37

Рис. 12. Постройки Социалистической эпохи в Татарстане, созданные вгосподствующих в стране стилистических направлениях с использованием(символическим или ассоциативным) традиционных средств местногоархитектурного наследия.

Слева направо и вниз: фрагмент Казанского театра им. М. Джалиля (арх. И. Г.Гайнутдинов), проекты гостиницы в Н. Челнах (ЦНИИЭП зрелищных зданий, Москва),под ними здание госфилармонии (проект арх. М. X. Агишева, фрагменты зданий Домамодельной обуви, Большого концертного зала при консерватории (арх. Е. И.Прокофьев, В. П. Логинов) и (под ним) Сбербанка по ул. Свердлова (арх. Р. Р. Аитов, Р.К. Мухитов); фасад зд. быв. ОК КПСС (арх. Г. М. Пичуев и др.) в Казани.

38

Рис. 13. Постройки Татарстана современного периода, создаваемые сэффективным использованием памятников архитектуры, прогрессивных достижениймировой архитектурно-строительной практики и традиционных принципов, форм имотивов местного архитектурного наследия. Сверху вниз и слева направо:реставрация и реконструкция Казанского кремля (заповедник «Казанский кремль»,КСНРПМ и др. организации) с возрождением мечети Кул Шариф (архит. И.Ф.Сайфуллин и др., научн. конс. С.С. Айдаров), фрагмент интерьера мечети Кул Шариф(архит. А.Г. Саттаров и др.), здание «Пирамиды» (архит. B.C. Токарев, Г.Ш. Токареваи др.), тентовый шатёр «Майдан» в г. Нижнекамске (архит. В.А. Сладков, А.А.Хайруллин),экспериментальный вариант проекта регионально-образного решенияглавного фасада ныне реконструируемого здания Кабинета министров РеспубликиТатарстан в Казани (архит. С.С. Айдаров)

39

АРХИТЕКТУРА ТАТАРСТАНА – СВОЕОБРАЗИЕ ТРАДИЦИЙ

В архитектуре есть такое понятие: триада Витрувия. Это значит, чтоздания должны быть не только удобными, прочными и красивыми, но истроить их надо в соответствии с архитектурными традициями каждойстраны. Помимо эстетического момента, когда сооружение «ложится» вконтекст окружающей его застройки, здесь есть и определенныйпатриотизм. А патриотические чувства, как известно, часто базируются нахорошем знании истории, того позитивного опыта, который передается изпоколения в поколение.

Основы будущей архитектуры нашего региона относятся к началу X-середине XVI веков. Именно в этот период архитектура племен,населявших наш край, начинает обретать образно-стилевые признаки.Поскольку эта эпоха подразделялась на два последовательноразвивавшихся государства — Волжскую Булгарию и Казанское ханство, аВолжская Булгария в свою очередь имела домонгольский изолотоордынский периоды, то видно, как своеобразно, в соответствии сконкретным политическим моментом, развивалась архитектура. Ужеизначально наш регион испытывал влияние двух крупныхраннесредневековых цивилизаций — европейской и азиатской.Европейским духом были проникнуты массовые деревянные сооружения,разместившиеся в этой зоне, дух же азиатской архитектуры началпоявляться с момента образования булгарского государства в созданиикаменных сооружений, подобно тем, что были в странах Ближнего иСреднего востока.

Проникновение этих архитектурных форм связано с принятиемислама, что произошло в 922 году. Тогда в Булгарию прибыло посольствоиз столицы Арабского халифата Багдада, его возглавлял миссионер Ибн-Фадлан. В состав посольства входили специалисты по сооружениюкультовых и крепостных сооружений. Именно под их руководством началстроиться первый столичный город — Великий Булгар. Сооружения на еготерритории в значительной мере отображали мусульманские традициистран востока.

Этот город был создан как некая копия Багдада: на почти ровнойтопографии по круговой системе, зонируясь на 4 части — зональнуюцитадель и окружающих их внутренний город, защищенный двумя рядамидеревянных оград над земляными валами и рвом между ними, ихзаполняли водой из реки Малый Черемшан, внешний город, так жезащищенный двумя рядами таких же крепостных устройств, и пригород.

40

Великий Булгар до своего разрушения при монголо-татарскомнашествии в 1 236 году занимал площадь 660 гектаров, тогда так Киеврасположился на 150 гектарах, Париж — на 439.

В аналогичных центрально-восточных приемах, за исключениемдоминирующей массовой деревянной и шатрово-юртовой застройки,возводились и социально важные каменные и каменно-деревянныесооружения на территории второго столичного города, который былсоздан после разрушения первого города в золотоордынский этапсуществования государства. Он так же назывался Великий Булгар.

Этот новый город со старым названием имел традиционную дляевропейских городов рельефную топографию с трехчастнымзонированием, которая вскоре стала четырехчастной. Он был в два разаменьше первой столицы, но не уступал ей в интересных архитектурныхобразцах.

Среди особо примечательных архитектурных объектов можноназвать Соборную мечеть с двумя мавзолеями, Ханское судилище иусыпальницу, баню для феодальной знати под названием «Белая палата»,Караван-сарай. Кстати, ныне они подверглись консервации сфрагментарной реставрацией. Архитектура второго Великого Булгара явнопревосходит все, что было в городе-предшественнике.

Естественно, то, что мы могли бы видеть в Казани периодаКазанского ханства, было еще более совершенным. Город, в основном, былзастроен деревянными постройками, которые иногда чередовались сюртами или шатрами, они располагались посреди двора жилых усадеб, гдежили, в основном, воины. К числу монументальных каменных сооруженийможно отнести комплекс Ханской цитадели на территории кремля иливнутреннего города («вышгорода») при традиционном четырехчастномзонировании столичных городов данной эпохи. Внешним городом в товремя являлась зона посада, примыкавшая к кремлю, а пригородом —территория существующей Старотатарской и других слобод вдоль южнойи западной границы древней Казани. Известны постройки Ханскойцитадели — Ханские палаты (на месте нынешнего президентского дворцаи башни Сююмбике), они сообщались с Ханской мечетью и мечетью Hyp-Али. Два мавзолея, мечеть-медресе Кул Шариф, окруженная каменнымикрепостными стенами и башнями.

Стилистически они принадлежат к конкретным архитектурнымшколам конца XV — начала XVI веков — местной региональной и тесносвязанной с ней определенной общностью древнерусской,золотоордынской, евроазиатской кочевой, турецкой и раннеренессансной.Монументальные каменные постройки этого времени в соответствии стогдашней модой, отличались большой изысканностью и сочетали в себепрогрессивные архитектурные веяния и запада, и востока. Их красоте

41

удивился даже Иван Грозный, когда рассматривал цитадель после захвата.Не случайно, их обобщенный образ ассоциативно отражен в облике храмаВасилия Блаженного, созданного на Красной площади Москвы в честьприсоединения Казанского ханства к Московскому государству.

Следующая эпоха, которая может быть интересной прирассмотрении архитектуры Татарстана, охватывает период с середины XVIдо середины XIX веков. В этот период бывшее Казанское ханствопереживает последовательно два этапа развития, соответствующиероссийским административно-территориальным названиям — Казанскийкрай и Казанская губерния. С самого начала в местную архитектурупривносятся переселенцами из западных и центральных российскихгородов стилевые приемы деревянного древнерусского зодчества,конструктивно мало отличавшегося от деревянных построек местногонаселения, традиционно живущего в этих местах — казанских татар.

Второе направление — возведение каменных монументальныхзданий. По указу Ивана Грозного сразу же после завоевания Казанскогоханства в Казань направляются 200 лучших русских каменных мастеров изПскова во главе с Иваном Ширяевым и зодчим Постником Яковлевым —предположительно главным архитектором московского «Приказакаменных дел». По тем временам это был прообраз министерствастроительства и архитектуры. В Казани создаются из волжскогоизвестняка южные и смежные с ними части восточных и западных пряселкремля с пятью башнями, две проездные башни в северной части кремля, атак же на долгие годы главный храм Казанской епархии —Благовещенский собор. Параллельно эти же мастера воздвигалиУспенский собор и Никольскую церковь в Свияжске.

К счастью, претерпев неоднократные реконструкции и стилевыеизменения, эти постройки сохранились до нашего времени. Еслипервоначально в их облике доминировали черты Псковской,Новгородской, Московской и Владимиро-Суздальской архитектурныхшкол, то позднее, после перестройки, можно заметить приемы, формы имотивы более экстравагантного узорного направления древнерусскойархитектуры второй половины XVII века, сложившихся подассоциативным воздействием центрально-восточного и евроазиатскогостепного компонентов зодчества Казанского ханства и архитектурыдругих, более южных регионов пограничной географической полосымежду Европой и Азией.

Примечательными постройками этого стилевого направленияявляются, например, частично сохранившаяся бывшая гостинодворскаяНикольская церковь на улице Профсоюзной, особенность которойвыражается в сочетании форм древнерусской архитектуры сдревнетатарскими, напоминающими внешне объемную композицию,

42

состоящую из нижнего четверика, переходного восьмерика с нишами наего фасадах и завершающего шатра, двух мавзолеев при Соборной мечетина территории второй столицы Волжской Булгарии. Можно рассмотреть исобор Петра и Павла, где так же отображены черты общности сдревнетатарскими каменными сооружениями, выраженные наличием нафасадах полихромных деталей из художественной керамики и простораскрашенных под цвет такой керамики, гибким двуцветным очертаниемкровли над трапезной, напоминающим покрытия шатрово-юртовыхпостроек.

Особенно характерными чертами ассоциативной общности русскихкаменных сооружений с восточным компонентом древнетатарскойархитектуры в этот период становится использование в декоративномоформлении фасадов кирпичных сталактитовых выступов в видегородовых карнизов, изразцовых вставок и ряда прочих элементов,восходящих к более ранним архитектурным эпохам.

Архитектура петровской эпохи, когда Россия начала все более иболее явно ориентироваться на запад, привнесла в зодчество Казанскойгубернии абсолютно новую направленность. Она сориентирована наоткровенное заимствование и дальнейшее совершенствованиеотносительно более прогрессивных в мировом масштабезападноевропейских ордерных стилевых направлений — вначале этобарокко, затем — классицизм. В России последнее направление былоназвано «русским классицизмом», достигшим своего расцвета в первойтрети XIX века.

К характерным примерам барочного направления в Казани можноотнести жилой дом губернатора в кремле, здания Адмиралтейскойконторы на Карла Маркса, Апанаевскую мечеть и архиерейский дом натерритории нынешнего Приволжского района. А наиболее интереснымиобразцами классицизма могут считаться комплекс университетскихзданий, комплекс женского Богородицкого монастыря, мечети Голубая иИске Таш, Дворянское собрание, Спасский собор в Елабуге и Никольскийсобор в Чистополе.

Эпоха российского капитализма внесла свою лепту в историюархитектуры. Зодчество по всей стране, Казанская губерния не являетсяисключением, выходит из-под государственной опеки и подвергаетсячастнособственнической стихии в создании даже социально важных,градостроительно-опорных сооружений городов. Здесь наряду с ужепривычным классически ордерным направлением появляются приемыромантической ориентации, в связи с чем возникают здания, оформленныев разных стилях, заимствованных из прошлого не только России, но ииных стран. Это были ретроспективные направления — стилизаторство иэклектика.

43

Кроме этого, расцвет промышленности приводит к строительствуновых типов сооружений: фабрик и заводов, железных дорог и, значит,вокзалов, доходных домов, банков и так далее. Новая архитектурапрактична и экономична, у нее рациональная планировка и целесообразнаяконструкция.

Ощутимое воздействие на такую архитектуру начинает оказыватьстановление в России буржуазных наций, в том числе казанских татар. Вархитектуре зданий татарского и русского населения Казанской губерниипоявляется течение, использующее в целях подчеркивания местнойэкзотики формы и мотивы дороссийского декоративно-прикладногоискусства данного края. Если следовать названиям новых русскихнаправлений, доминирующих в России в то время, то назвать его можнопсевдотатарским и неотатарским.

Примерами этого направления могут служить Азимовская, Соборнаяи Усмановская мечети, жилые дома на Бутлерова, 16; Горького, 8; Насыри,13 и 11; Нариманова, 61; Тукаевская, 67 и многие другие, в которыхоткровенно символически или ассоциативно отражены в гармоническомсинтезе с приемами и формами господствующих российских стилевыхнаправлений некоторые черты восточного мусульманского, евразийскогокочевого и европейско-русского компонентов местной архитектуры.

В еще более тонком, подсознательно-аллегорическом выражениипроявился дух местной архитектуры в застройке Казани в целом.Проявлялся он в русле того же стилевого направления, в которомоформлялось конкретное здание, за счет использования именно техсредств, которые обнаруживали общность или случайное сходство саналогичными чертами местной архитектуры более ранних эпох. Ярчевсего это прослеживается в застройке улицы Баумана домами,возведенными с середины XVII до начала прошлого века. Вот несколькоподтверждающих эту мысль примеров.

Доминирующая в панораме застройки колокольня Богоявленскогособора (и отчасти колокольня Николо-Нисского собора) отражаетградостроительный прием подчинения окружающей малоэтажнойзастройки в композиционно единый комплекс, что свойственно и булгаро-казанскому градостроительному приему. Детали декоративного убранстваколокольни, созданной в стилизации под древнерусское узорчатоеархитектурное направление, как и некоторые другие здания,расположенные на этой улице, ассоциируются с мотивами, восходящими квосточному и западноевропейскому компонентам местной архитектурыдороссийского периода.

44

Купола гостиниц «Совет» и «Казань» имеют определеннуюсилуэтную общность с местной городской застройкой дороссийскогосредневековья.

Силуэтные обрамления надкарнизных чердачных окон в формесвисающих «матерчатых», что можно видеть в доме 74 по Баумана иликриволинейно ломаных поясков с закругленным концом, этим отличаетсядекор домов 1 5 и 49 по этой улице, напоминают аналогичныеорнаментальные мотивы и свисающие матерчатые формы шатрово-юртовых сооружений волжских булгар.

Парадное портальное оформление входа в Национальный банкассоциирует с портальными входами важнейших монументальныхкаменных сооружений столичных городов Волжской Булгарии.

Использование на фасадах фрагментарных вставок из цветныхметлахских плиток, что можно наблюдать в домах 36, 52, 70, родственноиспользованию изразцовых и майоликовых фрагментарных покрытийфасадов каменных зданий Волжской Булгарии и Казанского ханства.

Ордерные элементы — карнизы, пилястры с капителями,встречающиеся в фасадах многих зданий улицы Баумана, так жетрадиционны для местной архитектуры с периода дороссийскогосредневековья, когда отдельные здания уже названной Ханской цитаделисоздавались в формах Раннего ренессанса.

Все это усиливало интуитивно образовавшееся образное содержаниеулицы благодаря чему она превращена в парадную пешеходнуюмагистраль города с сохранением большинства его зданий. Ведущая роль вего современной реконструкции принадлежит персональной мастерскойархитекторов Е.Евсеева и Н.Новикова, осуществляющих выборочнуюзастройку в зоне исторически сложившихся улиц города вкомпозиционный и масштабный гармонии с ценными постройками старойКазани.

В целом же отмеченные тенденции свидетельствуют о поэтапноморганичном формировании гармонического синтеза традиций местнойдвунациональной культуры, служат предпосылками некого аналогичногоотражения регионального своеобразия в современной архитектуреТатарстана.

Двадцатый век принес абсолютно новый подход к архитектуре. Содной стороны, для него характерно бурное строительство, когда на картепоявляются новые поселки и города, старые же города зачастуюподвергаются принципиально новому зонированию. Появляются новыетипы жилых и общественных зданий, образуются новые стилевыенаправления. С другой стороны (Казань, которая активно перестраиваетсяк своему тысячелетию тому яркий пример), возникает насущная

45

потребность вписывать принципиально новую архитектуру в контекстисторических построек.

С началом строительства, исток которого лежит в тридцатых годахпрошлого века, в Казани появились новые районы — на севере города этоЛенинский, Московский и Кировский, на юге — Вахитовский,Приволжский и Советский. К созданию ряда зданий привлекалисьстоличные архитекторы. Были сооружены ТЭЦ-1, крупнейшие в странефабрика кинопленки, меховой комбинат, реконструкции подверглисьмеховой комбинат и комбинат имени М.Вахитова.

Казань, как и вся страна, пережила увлечение конструктивизмом,когда на ее улицах появились «Мергасовский» дом на Дзержинского, Домпечати на Баумана, его автором стал московский архитектор С. Пэн,Дворец культуры в Кировском районе, его создал казанский зодчий А.Спориус. Но аскетичные формы «коробчатой» архитектуры, хотя и былифункциональны, не смогли прижиться в России и противостоятьтрадиционным оформительским приемам. Они не соответствовалитогдашней идеологии «страны-победительницы».

Особенно эти противоречия обнажились после победы в ВеликойОтечественной войне и новая, послевоенная архитектура вновь началаиспользовать формы русского и европейского барокко, классицизма иместных национальных стилистических направлений. Характернымипримерами использования русского классического наследия в столицеТатарстана могут считаться реконструкция главного здания КХТИ(архитектор И.Гайнутдинов), общежитие КАИ на Большой Красной(архитектор А.Чернядьев), финансово-экономический институт(архитектор Ю.Савицкий), химический корпус КГУ и реконструкцияздания КАИ на площади Свободы (архитектор А.Бикчентаев), главныйкорпус мединститута (архитектор М.Игламов).

Но при всем влиянии русского классического наследия, на основесовременных конструктивно-технических достижений, а так жетворческого использования стилистических приемов и форм русскогоклассицизма в сочетании с мотивами древнетатарского монументально-декоративного искусства, развивается своеобразное местноеархитектурное направление. В традициях той поры — «национальное поформе и социалистическое по содержанию».

Самая яркая постройка, характеризующая этот стиль, — зданиеАкадемического театра оперы и балета имени М.Джалиля, архитекторомкоторого стал И.Гайнутдинов. Так же можно назвать жилые дома на улицеКремлевской (архитектор А.Бикчентаев), Дзержинского (архитекторИ.Валеев).

Вторая половина пятидесятых годов прошлого века былаознаменована вступлением архитектуры в новый этап, который продлился

46

несколько десятилетий. Бурное строительство задало высокий темп, исоответствовать ему могла архитектура строгих форм, простых решений и,главное, экономичная.

С этого времени строительство зданий стало опираться на методыстандартизации и типового проектирования из набора одинаковых длявсей страны простейших унифицированных изделий и конструкций.Происходит отход от использования традиционных стилевых направлений,повсеместно создаются здания простейших объемно-стилевых решений,которые главным образом отражали утилитарные, функционально-конструктивные стороны архитектуры. Эстетическая сторона архитектуры,свойственная ее природной сущности, ограничивается в рамкахиспользования лишь ее элементарной красоты, достигаемой добротнымстроительным качеством сооружения, использованием хорошихотделочных материалов, красителей и прочих средств, а не отражением внекоторых из них идейно-образного содержания, позволяющего понятьоблик социально важных объектов в ранг подлинного произведенияискусства.

Тем не менее в среде застройки, отвечающей новым требованиям,появляются сооружения, отражающие своеобразие нашего региона за счетфрагментарного использования художественных панно на местнуютематику, тут на помощь приходили художники или объемно-пространственные формы, гармонично вписывающиеся в контекстгородской среды. К объектам, построенным в русле этого направленияможно отнести, например, кассовый павильон железнодорожного вокзалав Казани, над которым работали архитектор М.Агишев, художникиМ.Бубеннов, Р.Кильдибеков, В.Федоров и оригинальное, похожее на«летающую тарелку» здание казанского цирка — плод сотрудничестваархитектора Г.Пичуева и инженера О.Берима. Макет казанскогогосударственного цирка экспонировался на ВДНХ СССР, его исполнителибыли удостоены золотой, серебряной и бронзовой медалей. Макет так жебыл выставлен на международной выставке в Лейпциге. Архитектор игруппа инженеров были удостоены премии Совета министров СССР за1972 год.

И это было далеко не единственное культурно-зрелищное здание,построенное в те годы. Приблизительно в это же время в Казани появилсясвой Дом актера, который расположился в тихом Лядском садике, кпятидесятилетию Октября горожане получили в свое распоряжение новыйконцертный зал на площади Свободы, в нем казанцы впервые смоглиуслышать орган. Казань — город, где любят театр и музыку, а потому иДом актера, и концертный зал были насущно необходимы горожанам.Естественно, с точки зрения сегодняшних требований к архитектуре ихпроекты воспринимаются как лишенные некоторой изысканности, но надо

47

помнить, что на многие годы проблемы, связанные с проведениемконцертов и театральных встреч, были решены. Тот и другой объект быливоздвигнуты «Главтатстроем».

Стоит отметить и еще два комплекса, возведенные этим трестом вэтот период, которые в чем-то до сих пор определяют архитектурныйоблик Казани. Это здание первой высотной гостиницы «Татарстан» наплощади Тукая с первым же в городе подземным переходом и корпусгазетно-журнального издательства на Декабристов.

Что касается строительства перехода и гостиницы, то сложностиподстерегали строителей и архитекторов на каждом шагу. Повоспоминаниям тогдашнего управляющего трестом номер дваБ.А.Кадникова, специально пришлось изготовить формы и оснастку дляжелезобетонных конструкций, а чтобы поднять их на высоту 46 метров,потребовался башенный кран грузоподъемностью семь тонн, таких вКазани тогда не было.

Гостиница и подземный переход возводились строителями«Главтатстроя» совместно со специализированными организациямиМинистерства монтажных и специальных строительных работ СССР поиндивидуальным проектам, разработанным коллективом института«Татгражданпроект». При строительстве гостиницы широко применялисьсовременные отделочные материалы, а в интерьер архитектор проекта М.Агишев ввел чеканку, мозаику, каменную штукатурку. Интереснооформлен ресторанный зал этого отеля — он покрыт оригинальнойконструкцией, которая представляет собой пространственную структуруразмером 118 на 24 метра, она была в числе первых опытных применена наэтом объекте. Необычно было решено и освещение — сочетание несущейконструкции с гиперболическим заполнением ячеек лампами дневногосвета.

Оригинальным освещением — свет словно излучают не толькопотолок, но и стены — отличается и построенный трестом в 1980 годуВыставочный зал Союза художников РТ на Карла Маркса. Трехэтажныйдом с просторными выставочными площадями и подсобнымипомещениями для хранения работ был открыт Всероссийской выставкой«Большая Волга», участие в которой принимали художники от Валдая доАстрахани. Архитекторы проекта Г.Бакулин, Р.Галеев и В.Мулюкин былиудостоены Государственной премии РТ имени Г.Тукая.

Из объектов, построенных в тот период, особо стоит отметить зданиеТатарского академического драматического театра имени Г.Камала наберегу озера Кабан, где оно отражается в озерных водах, подобно«кораблю» у причала. Эта постройка наиболее приближена к методуассоциативного отражения местного национально-региональногосвоеобразия. Над ней работали московские архитекторы Г.Горлышков и

48

Ю.Корнеев, которым удалось уговорить руководство республикинарушить некоторые строго соблюдаемые в то время экономическиенормы. Помимо интересного архитектурного проекта, зданиеКамаловского театра обращает на себя внимание и оригинальнымдизайном зала и зрительских фойе, где в отделке использованы и ковка, иинкрустация по коже, и мозаика, а одна из зон отгораживается от людскогопотока зимним садиком.

Кстати, два интересных по отражению регионального своеобразияпроекта — здания Национальной библиотеки на 4-5 миллионов томов иконцертного зала Госфилармонии имени Г.Тукая, над которымисоответственно работали архитекторы С.Айдаров и М.Агишев, не смоглиреализоваться в те годы опять-таки из-за этих экономических ограничений.

В последние годы архитектурно-градостроительная политика врегионе изменилась в корне. Определяющую роль в ней играет новаяградостроительная доктрина — совокупность регламентированныхдействий по обустройству жизненного пространства в республике отсистемы расселения до городских и сельских ансамблей. Основнымиотличительными чертами архитектуры современного Татарстана являетсясинтез исторических традиций аборигенного татарского и русскогонародов, а так же прогрессивные научно-технические и эстетическиедостижения мировой культуры.

Принятие федеральных законов «Об архитектурной деятельности вРоссийской Федерации» и «Об охране и использовании культурно-исторического наследия в РФ» создало условия для более ответственного иширокого использования творческого потенциала российскихархитекторов, открывая перспективу возрождения в этом столетиипорегионально своеобразной отечественной архитектуры. Все этообязывает к действиям в сфере архитектуры и строительного комплекса потрем основным направлениям.

Во-первых, в пересмотре всего комплекса техническогонормирования в проектировании и строительстве (СниПов) и постепенномвнедрении энергосберегающих и прочих новейших технологий,конструкций, материалов с нахождением возможности разумногосочетания их с наиболее интересными, своеобразными и визуальноузнаваемыми средствами местной архитектурно-строительной практики.Во-вторых, в реконструкции исторически сложившихся территорий состарым фондом застройки с переоценкой их культурно-исторической инаучно-познавательной ценности, реставрацией и частичной перестройкойдля современного функционального использования. В-третьих, в созданииоблика новых социально важных объектов не методом плагиатскогокопирования из иностранных журналов, а путем сохранения узнаваемостисвоеобразия местной архитектуры, когда гармоническое сочетание

49

отдельных средств региональной архитектуры с современнымитехническими и эстетическими средствами рождает нечто новое,оригинальное и самобытное.

Впрочем, уже можно сказать, что в республике копится творческийопыт работы в этих трех направлениях. Например, в качествеположительного примера можно рассматривать реставрацию иреконструкцию комплекса Кремля с возрождением утраченных откосовхолма с бывшей эспланадой вокруг них, благодаря чему ценнейшийпамятник всемирного культурного наследия приобрел характерный длянего в прошлом образ военно-оборонительного сооружения, а в целомпревратился в крупномасштабный градообразующий элемент Казани. Атакже воссозданием мечети Кул Шариф, существование которой натерритории Кремля в форме девятиглавого сооружения установлено былоС.Айдаровым по историко-эконографическим источникам еще в 1 980-хгодах. Работа над реставрацией и реконструкцией казанского Кремлявелась в содружестве многих специалистов, в том числе: архитекторовС.Айдарова, А.Головина, Р.Забирова, Ф.Забировой, С.Мамлеевой,И.Сайфуллина, А.Саттарова, Н.Халитова, С.Шакурова, археологовА.Халикова, Ф.Хузина, А. Ситдикова, П.Старостина, А.Мухаммадиева,инженеров И.Абдрахманова, И.Вахитова, А.Иванова, А.Исхакова,З.Садыкова.

Удачно гармонирует с протяженными откосами кремлевского холмаи шатровыми покрытиями крепостных башен над ними, образуя единыйвесьма оригинальный ансамбль, здание развлекательного комплекса«Пирамида». Оно было создано архитекторами В. и Г.Токаревыми,инженерами Ф.Садриевым и Хико Шимшеком в стиле хай-тек.

Пожалуй, одним из самых эстетически выдержанных стало новое,открывшееся после основательной реконструкции зданиеГосударственного концертного зала имени С.Сайдашева, над созданиемкоторого работали архитекторы В.Логинов и Е.Прокофьев. Оно удачновписалось в среду зданий, расположенных на площади Свободы, невступив в конфронтацию с фасадами зданий оперного театра инаходящегося рядом бывшего Дворянского собрания. Зал с уникальнойакустикой, потолок и стены которого выложены мозаикой на булгарскиемотивы, ее автором стал казанский художник Анвар Сайфутдинов,уникальный орган голландской фирмы «Флентроп», большая закулиснаязона с удобными гримерными и стильные фойе — вот только некоторые издостоинств, которыми обладает новый концертный зал, аналогов которомупока нет в России.

Стоит отметить здание банка «Татарстан» по улице Свердлова, гдеархитекторам Р. Аитову и Р. Мухитову удалось сочетать традицииместного средневековья с современными техническими достижениями и

50

особняк ОАО «Татэнерго» на Северной набережной Кабана, проектархитектора Г.Бакулина, который разработал его в неорационалистическомстилевом направлении с учетом местного природно-географическоголандшафта.

Основная задача казанских архитекторов в начале нового века —сохранение баланса гармонического равновесия между своеобразным ипрогрессивным новым в нашем историческом городе. Историко-административный центр столицы республики, входящей в списокисторических городов, требует бережного подхода. В большинстве случаевархитекторы предлагают проекты по сохранению в исторической частиКазани старой планировки улиц — градостроительной основы егосвоеобразия.

Все указанное — лишь фрагмент слаженной деятельности не толькоархитекторов, но и многих других специалистов в системе архитектурно-строительного комплекса республики Татарстан. Подавляющая часть их —выпускники Казанского Государственного Архитектурно-строительногоУниверситета (ректор В.Куприянов), отмечающего в этом юбилейном длястолицы Татарстана году, также свое 75-летие. Само название —университет — свидетельство самого высокого ранга высшего учебногозаведения, осуществляющего не только подготовку соответствующихкадров для России в целом, но и научно-проектные разработки дляреализации в повседневной практике, частично упомянутые выше.Высокая квалификация профессорско-преподавательского составауниверситета — залог дальнейшего функционального, технического идуховно-эстетического роста среды обитания населения республики.

51

КОНЦЕПЦИЯ ОТРАЖЕНИЯ «ДУХА МЕСТА» ВАРХИТЕКТУРЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН

Тема доклада обусловлена призывом Пекинской хартии,представленной XX конгрессу МСА в 1999 г., в канун 3-го тысячелетияразвития мирового общества. В призыве отмечается, что культураархитектуры создается историей, накапливаемой в регионах и что «по сутиэто душа наших городов и деревень». Говоря еще проще, это «дух места»,накопленный историко-культурным развитием социально доминирующегосостава населения того или иного региона страны. В условияхнациональной Республики Татарстан это двунациональная культура 2-хкоренных народов — русских и местных аборигенов казанских татар,прошедших длительный путь вначале соседского, а затем совместногоразвития в центральном Волго-Камском регионе России.

1. Предпосылки разработки концепции. На территории Татарстанамногие годы (с момента известного указания Петра 1-го на необходимостьсохранения и изучения руинированных остатков местного средневековогонаследия) осуществлялась научно-исследовательская работа по раскрытиюпочти утраченного средневекового архитектурного наследия. Длякраткости изложения в данном сообщении не перечисляются теорганизации и лица, которые вложили немало труда в эти поиски испособствовали накоплению большого и ценного материала,характеризующие значительный ряд особенностей формирования местнойзастройки в различные периоды исторического развития, начиная сглубокой древности до современной эпохи. В научной литературе онихорошо известны.

В рамках данного сообщения отмечаются лишь самый ответственныймомент процесса накопления научно-исследовательского материала, вкотором долгое время существовала неясность по принципиально важномудля истории местной архитектуры вопросу. По вопросу существования ихарактеру формирования неких общих и постоянно сопровождавшихсясамобытных черт местной архитектуры на протяжении всех периодовгосударственных образований на территории национальной республики. Аименно, в периоды:

1. Начального развития Волжской Булгарии (нач. Х - нач. ХIII вв);2. Развития этого государства в составе Золотой Орды (нач.

XIII -сер. ХV вв.);3. Преобразования Волжской Булгарии в Казанское ханство (cep.

XV - сep. XVI вв.);4. Развития местного региона в составе России (с феодальным,

капиталистическим, советским и современным этапами еепоследовательных преобразований; с cep. XVI - до нач. ХХI в.).

52

Долгое время к накопленным сведениям по средневековойархитектуре Республики Татарстан относились типологические истроительно-технические особенности создания в основном деревянных иотчасти кочевых юр-то-шатровых типов построек. Сведения же помонументально-каменным сооружениям, отражавшим официальнуюидейно-стилистическую направленность архитектуры страны 3-х первыхпериодов, определялись по обследованию их руинированных остатков,сохранившихся только на территории бывшей 2-ой столицы ВолжскойБулгарии, относящейся ко 2-му периоду отмеченных государственныхпреобразований. Эти руины принадлежали к восточному стилевомунаправлению, но неизвестно было при этом о существованиипреемственной традиционной связи их с монументальными каменнымисооружениями более раннего, 1-го и относительно позднего, 3-го периодовразвития местной архитектуры. Существовала также гипотеза, высказаннаяместным исследователем В.В.Егеревым еще в 1930-х годах о том, что ка-менные сооружения Булгарского городища (территории 2-ой столицыВ.Булгарии), относящемуся ко 2-му историческому периоду, могли возник-нуть эпизодически, как разовое явление, не имея преемственной связи спредшествующим и последующими периодами развития местнойархитектуры. Правда, эта гипотеза не согласовалась с мнением другогоместного исследователя Н.И.Воробьева, пришедшим на основеисследования остатков главным образом деревянных сооружений всехвремен на территории республики к заключению о том, что булгарскаякультура без резких скачков плавно переходит сначала в древнетатарскую,а затем современную татарскую культуру. Но тем не менее, историческаянаука нуждалась в более убедительных натурно-историческихисследованиях по проверке обоих противоречивых между собой мнений.

Проверка осуществлялась на протяжении последнего 30-летия путемархитектурно-археологических вскрытий дополнительного ряда каменныхруин на территориях столичных городов как 1-го, так и 3-го периодов. Т.е.на территориях Билярского городища и Казанского кремля. Результатыисследований и архитектурных реконструкций утраченногопервоначального облика вновь вскрытых монументальных каменныхсооружений в сопоставлении с относительно ранними исследованиямипривели к весьма ценным выводам. Прежде всего, они позволилипроследить типологическую, стилистическую и даже градостроительнуюпреемственность всех 3-х этапов развития монументальных каменныхсооружений в контексте с окружающей массовой деревянной и юрто -шатровой застройкой. Затем они отражают определенное ассоциативноеродство с древнерусским узорчатым каменно-кирпичным стилевымнаправлением в зодчестве Московского государства позднесредне-векового этапа развития. Последнее складывалось, судя по русским

53

летописным и иконографическим источникам, а также местным историко-архитектурным исследованиям, в Московском государстве как в периодего более 30-летнего протекторатства над Казанским ханством послевзятия Казани в 1487 г. войсками Ивана III-го, так и после окончательногозавоевания Казанского ханства войсками Ивана IV (Грозного) в процессетесного общения русского населения с культурой вновь присоединенныхнародов Волго-Камья и их пограничных южных и восточных соседей.Схема отмеченных архитектурных реконструкций, разработанныхнезависимо друг от друга в разные годы исследования, представлены наиллюстративном материале.

Следующим ценным моментом выводов является то, что отдельныетрадиционные средства средневековой булгаро-казанской архитектурнойшколы фрагментарно прослеживаются в архитектурных постройкахТатарстана также в капиталистическом, советском и современном этапахроссийского периода, выражая определенную закономерность своегоисторического формирования (см. илл.). Сегодня они служат нагляднойпредпосылкой данной концепции. Концепции использования наиболееинтересных традиционных черт местного и отчасти общероссийскогосредневекового наследия в современных и будущих социально важныхсооружениях Республики Татарстан, в особенности в сооружениях,создаваемых в исторически сложившихся районах ее столицы Казани.

2. Сущность концепции.Под региональным своеобразием в данной концепции имеется в виду

то визуально выраженное своеобразие в облике архитектурногосооружения, которое продиктовано историческими традициями и прочимиособенностями, присущими для определенной географической территории.Присущими в качестве характерных признаков, возникших подвоздействием местных природно-климатических, этно-культурных, ис-торико-географических, социально-экономических, научно-техническихусловий и психического склада социально доминирующего на данномэтапе развития коренного населения. Как было уже отмечено натерритории РТ социально доминирующим коренным населением являютсядве этнические группы-местные русские (переселенцы разных областейМосковского государства в основном в cep. XVI в.) и так называемыеказанские татары, сформировавшиеся в основном на базе эволюции волго-камского булгарского населения и отчасти других этнических группВосточной Европы и Западной Азии, проникавших в разные годы в зонуВолго-Камья.

Памятники историко-культурного наследия на территорииТатарстана свидетельствуют о наличии богатого потенциала возможностейдля эффективного отражения в облике его социально важныхархитектурных сооружений регионального своеобразия. Потенциал таких

54

возможностей обусловлен существованием во всех периодахисторического развития местной архитектуры одних и тех же 5-тиосновных стилистических направлений, названных ввиду их неразрывнойпоследовательности генетико-стилистическими компонентами местнойархитектуры, архитектуры не только региональной, но и национально-региональной, поскольку ее развитие происходит на территориинациональной республики под конкретным наименованием. Каждый изтаких компонентов является носителем свойственной для него палитрытрадиционных средств, которые в общей совокупности определяютзначительный арсенал архитектурно-градостроительных и декоративно-художественных средств, могущих быть использованными в том или иномсочетании с современными прогрессивными средствами в творческихпоисках регионально своеобразных решений. Важным преимуществомэтой возможности является трактовка облика важнейших современныхсооружений на территории республики не только как произведениебезидейного абстрактного искусства, но и как произведение духовно-содержательного подлинного искусства. Последнему обязывает насприродное качество архитектуры удовлетворять не только утилитарные,функционально-технические потребности людей, но и высоко-эстетичные,духовно-содержательные. Такова общая идейная направленностьконцепции. Каковы же особенности самих генетико-стилистическихкомпонентов? Они следующие.

Первый генетико-стилистический компонент — это местныйрегиональный компонент. Он охватывает сооружения в основномдеревянных конструкций. Возникновение компонента происходит натерритории всей лесо-лесостепной полосы Восточной Европы, начиная ссамой глубокой древности, еще до образования государства на еетерритории, и продолжает развиваться по сей день под влиянием каменнойархитектуры других местных компонентов. Важно отметить, что данныйкомпонент имеет близкое родство с аналогичным компонентом вдревнерусском зодчестве, и зодчеством других аборигенов лесо-лесостепной полосы Восточной Европы, отличаясь от некоторых из нихглавным образом в объемно-планировочных приемах жилых домов,усадеб, культовых зданий и их декоративных мотивах.

Второй генетико-стилистический компонент - это евразийскийстепной компонент. Поскольку южная часть Татарстана безлесая, предкиего населения с древнейших времен находились в тесном торгово-экономическом и культурно-политическом контакте с регионами евразий-ской степной полосы, простирающейся с Северного Приазовья черезНижнее Поволжье и Южный Урал до Западной Сибири, откуда постояннопроникали кочевые скотоводческие племена, в том числе тюрко-язычныеплемена, на диалекте которых разговаривали волжские булгары и

55

разговаривают их потомки, составляющие значительную частьсовременных казанских татар. Основным видом жилых и престижныхобщественных сооружений этого компонента являлись круглые в планешатры и юрты, неотъемлемыми атрибутами которых служили гибкиешатровые и купольные конструкции, свисающие формы матерчатых иковровых покрытий, расшитых разноцветными узорами. Создание такихтипов сооружений развивалось в основном до позднего средневековья,сохраняясь позднее до наших дней во многих своих формах и мотивахдекоративно-прикладного искусства, принципах кругового расселе-ния впределах городского или сельского поселения вокруг жилища главы рода,приемах оформления интерьера жилища и т.д. Например, согласно со-общению Ибн Фадлана, главы Багдадского посольства в ВолжскуюБулгарию в нач. Х в., известно, что дворцовой палатой булгарского ханаслужила юрта или, возможно, шатер, вмещавшая тысячу душ и устланнаяизнутри армянскими коврами. Согласно сообщениям некоторых другихвосточных современников, у превалирующей скотоводческой частинаселения, а также у воинов и торговцев, стационарные илитранспортабельные юрты или шатры ставились посреди двора их усадьбыв окружении деревянных построек, куда переселялся хозяин семьи лишьво время зимних холодов. Отсюда, а также из-за религиозных канонов,закрепилась традиция деления жилища на белую (мужскую) и черную(женскую) половины; традиция, существовавшая и в период Казанскогоханства. Узорчатость - пожалуй, самый характерный признак евразийскогостепного компонента, особенно ярко проявлявшийся в постройкахфеодальной знати. Формообразующие и декоративные приемы этогокомпонента в виде овальных, криволинейно-ломанных и свисающихсяформ могли бы использоваться сегодня в любых современных материалах.

Третий генетико-стилистический компонент — это центрально-восточный компонент. Он проник в Волжскую Булгарию из Арабского ха-лифата непосредственно из Багдада в связи с принятием ее населением в922 г. феодального мировоззрения в форме религии ислама. Компонентвозник аналогично тому, как в 988 г. в Киевскую Русь из Византиипроникло христианство и вместе с ним возникла монументальная каменнаяархитектура. Разница между древнебулгарской и древнерусской каменнойархитектурой проявлялась не столько в конструкциях и стройматериалах,сколько в идейно-стилевой ориентации и типологии зданий, а также всвязанном с ними декоративно-прикладном искусстве, относительнострогой в ранне- и средне-средневековой русской и относительно болееоптимистической в булгаро-казанской культуре. Этот компонент,генетически восходит, с одной стороны, к античным римскимархитектурно-строительным традициям, как и византийский компонент враннесредневековой русской архитектуре; с другой стороны - к ассиро-

56

вавилонским архитектурно-декоративным традициям в частииспользования красочных майоликовых и изразцовых изделий и, очевидно,некоторых прочих приемов. В X в. он способствовал подъему местнойархитектуры на относительно очень высокий профессиональный уровень иявился господствующим официальным стилевым направлениемгосударства. Сохранившиеся фрагментарные остатки сооружений этогокомпонента обнаруживают тесную общность с архитектурой многихрегионов Арабского Востока, Крыма, Закавказья, Средней Азии и других,входивших в эпоху средневековья в орбиту распространениямусульманской цивилизации стран Ближнего и Среднего Востока. Об этомсвидетельствуют представленные на иллюстративных стендах, схемыреконструкции сооружений 2-х этапов булгарского периода, и периодаКазанского ханства. Несмотря на некоторую схематичность представленияв реконструкциях их объемно-планировочных структур, они безошибочноотражают свою причастность к конкретному восточному типу зданий исоответствующему стилевому направлению, неся в некоторых своихдеталях и долю частичной трансформации в связи со строительством вотносительно северной климатической зоне.

Четвертый генетико-стилистический компонент — этоевропейско-русский компонент. Свое развитие он начал послевозникновения каменной архитектуры в соседней Киевской Руси, скоторой Волжская Булгария находилась в тесных торгово-экономическихи культурно-политических отношениях. Об этом свидетельствует рядфакторов, известных из истории русской культуры. Особенно активноепроявление этого компонента в истории архитектуры Татарстана начинаетпрослеживаться в период еще до завоевания Иваном Грозным Казанскогоханства, в период, когда осуществлялось вышеотмеченноепротекторатство Московского государства над Казанским ханством. Впериод же Казанского ханства между правительствами обоих государствсуществовал мирный договор, согласно которому Казанское ханство, поисследованиям казанского археолога и историка Н.Ф.Калинина, обязанобыло помогать Московскому государству своим войском в войне противего западного соседа, а русские - помогать Казани в культурно-строительных мероприятиях. Н. Ф. Калининым отмечается, например, чтопо инициативе русских чистилось русло протока Булак под Казанскимкремлем, чтобы корабли с Волги могли подплывать непосредственно впосадскую часть города. А судя по содержанию рисунка с натурнымизображением панорамы Ханской цитадели Казани в дни штурма еевойсками Ивана Грозного в 1552 г., представленного на русской иконе подназванием «Воинствующая церковь» и другим литописно-иконографическим источникам по данному событию, в Казанипроизводилась, не без помощи русских, капитальная реконструкция

57

Ханской цитадели на территории существующего кремля. Как показываетсравнительный анализ этого рисунка с аналогичными сооружениями миро-вой архитектуры той эпохи, реконструкция производилась в формахитальянской архитектуры Раннего Ранессанса, самого прогрессивногонаправления мировой архитектуры того времени, преемственнораспространявшегося в ряде европейских стран именно во втор. пол. ХV -пер. пол. XVI вв., совпадающего с периодом русского протекторатства надКазанским ханством. В тех же самых формах в этот период производиласьреконструкция Московского кремля и создавались сооружения внекоторых других городах России под руководством итальянских зодчих,приглашенных Московским правительством непосредственно из Италии.Рисунок на иконе «Воинствующая церковь», исполненный в своеобразной,но расшифровываемой для специалиста манере древнерусской живописиXVI в., так же представлен на иллюстративном материале. Этомуизображению придавал немаловажное значение известный историкрусской и зарубежной архитектуры Н. И. Брунов, находя в нем нечто,связанное с пониманием архитектуры собора Василия Блаженного вМоскве. С пониманием архитектуры, как отмечает Н. И. Брунов, «нетради-ционного типа» русского храма, созданного как памятник взятию Казани.Это замечание известного ученого очень важно, т.к. храм ВасилияБлаженного является первым прототипом последующего становления такназываемого древнерусского узорчатого стилевого направления вархитектуре России XVII века. Хотя большинством историковархитектуры принято предполагать, что этот совершенно необычный длярусской архитектуры храм-памятник создан в формах, имитирующихякобы формы некой несохранив-шейся до нас, а потому недостаточноизвестной древнерусской деревянной архитектуры в синтезе с некоторымипрогрессивными приемами и формами западно-европейской архитектурытого времени, Н. И. Брунов находил в нем определенное «внешнеесходство также и с мусульманскими мечетями». Некоторымподтверждением приведенной мысли Н. И. Брунова, незнакомого ситогами наших научных исследований втор. половины XX столетия в РТ,служат архитектурные реконструкции казанских сооружений,представленных на иллюстративном стенде. Реконструкции позволяютболее наглядно судить о степени общности их с архитектурой собораВасилия Блаженного. В целом оба объекта - реконструкция комплексасооружений Ханской цитадели в Казани и создание храма в Москве -отражают, с одной стороны, политику Московского правительства,проводимую в тот период, по привлечению населения Казанского ханствав сторону Московской ориентации; с другой -образование впервыемногоэтнической России. Отражают ту самую политику, которойпропитана была, согласно русским летописным сведениям, вся история

58

взаимоотношений между Москвой и Казанью в кон. ХV-пер.пол.ХУ1 вв. икоторая не могла пройти бесследно в архитектуре.

В свете указанного нельзя не отметить и возможность определенногообратного воздействия булгаро-казанской архитектурной школы надревнерусское зодчество. На эту мысль наводит, например, появлениевпервые именно в этот период на Руси каменных столпообразных храмовтипа храма Вознесения в Коломенском под Москвой и других,посвященных не библейским святым, а отдельным личностям. Храмов снебольшим в основании подквадратным планом, переходным восьмерикоми завершающимся шатром по форме схожей с деревянными 8-миграннымишатровыми покрытиями. Аналогичные каменные столпообразныешатровые сооружения в виде поминальных храмов — мавзолеев,посвященных отдельным личностям, известны в булгаро-казанскойархитектуре с нач. XIV в. (см. мавзолеи комплекса Соборной мечети 2-ойстолицы В. Булгарии, представленные на иллюстрации). А 9-ти главнуюкомпозицию из столпообразных объемов, состоящую из центральногошатрового объема и 8-ми симметричных вокруг него цилиндрическихобъемов 2-х типоразмеров с разновидными по форме рифлеными купо-лами, как на отмеченном храме Василия Блаженного, имела мечеть Кул-Шариф, изображенная на иконе «Воинствующая церковь». Рифленые икрасочные купольные завершения столпообразных объемов, как в храмеВасилия Блаженного, имели также 2 мавзолея Ханской цитадели смайоликовым завершением и фризом (см. илл.).

После завершения русского протекторанства и окончательногозавоевания Казанского ханства Иваном Грозным в сер. 1552 г.рассматриваемый европейско-русский компонент становитсяофициальным господствующим направлением в истории архитектурыТатарстана, проявляющимся во всех своих трансформациях подвоздействием преимущественно ведущих западноевропейских стилевыхнаправлений. При этом 2 местных средневековых компонента - степнойевразийский и центрально-восточный - утрачивают свою активность, но неисчезают полностью, Они сохраняются отчасти в местах проживаниянаселения бывшего Казанского ханства, а отчасти привносятся иразвиваются дальше в позднесредневековом Российском зодчестве,особенно в городах Поволжья и Прикамья, входя несколько инновационнои поэтому ассоциативно в состав средств выше указанного стилевогонаправления под названием древнерусской узорчатой архитектуры.

И, наконец, пятый генетико-стилистический компонент — этоинтернациональный компонент. Отдельные его черты прослеживаются сраннего средневековья во всех указанных компонентах, выступаяодновременно и как интернациональные. Например, это формыпрямоугольного в плане сооружения со скатным покрытием, стрельчатой и

59

полуциркульной арки, прием сочетания растительного и геометрическогоорнамента, мотив трилистника и т.д. Относительно более поздние из них -классический ордер, многие приемы, формы и мотивы стилей барокко,классицизм, модерн и другие, свойственные одновременно дляевропейско-русского компонента XVIII-XX столетий.

Такова краткая характеристика каждого из 5-ти генетико-стилистических компонентов. В процессе своего развития вовзаимодействии друг с другом, а часто и с компонентами смежныхрегионов, они приобретали все новые черты в естественном интуитивномили осознанном стремлении ко все большей гармонической связи междусобой. При этом естественным являлось и то, что не все компонентныенаправления могли развиваться равномерно в своем качественном иколичественном проявлении в различные исторические периоды. Но такили иначе они проявлялись и развивались (см. графич. схемукачественного проявления основных ген.-стилист. компонентов в системепериодического развития зодчества РТ). Относительно болеепрогрессирующее развитие прослеживается в 2-х официальных генетико-стилистических компонентах — центрально-восточном и европейско-русском, находившихся на протяжении многих веков вначале врегионально-соседском, а затем территориально-общностномвзаимодействии. Результатом их естественного взаимодействия,совершавшегося параллельно с внесением в синтетический обликотдельных сооружений смешанного стилевого направления множестваярких индивидуальных интерпретаций со стороны профессиональныхзодчих того времени, и явилось образование упомянутогообщероссийского многонационального в сущности стилевого направленияпод условным в литературных источниках по истории русскойархитектуры названием «древнерусская узорчатая архитектура». Встановлении этого позднесредневекового общероссийского стилевогонаправления роль средневековой булгаро-казанской архитектурыпроявлялось примерно в той же мере, что и проза-падно-европейскоориентированные архитектуры Украины и Белоруссии послевоссоединения их в XVII в. с Россией. Но воздействие центрально-восточного компонента булгаро-казанской архитектуры происходило ещев определенном контексте с южными регионами Восточной Европы, также приближенными в стилевой ориентации своих монументальныхкаменных сооружений к центрально-восточной исламской цивилизации.Конфессионально-идеологическая обусловленность такого воздействия наобразование узорчатого направления в древнерусской каменнойархитектуре способствовало к не прямому, а несколько косвенному,инновационно-ассоциативному восприятию христианской Русьютрадиционных средств в сущности исламского мира из-за существования

60

ярко выраженной конфронтации между средневековыми религиями. Этаособенность способствовала одновременному сложению в древнерусскойузорчатой архитектуре той характерной ев-ропейско-азиатской по духуиндивидуальности, которая отличает ее от всех мировых стилевыхнаправлений. Непосредственная роль булгаро-казанской архитектуры вэтом общем воздействии выражалась в принадлежности к одному из самыхактивных посредников привнесения в древнерусскую архитектурутрадиционных средств волго-камской пограничной зоны евразийскогоконтинента — самого северного региона распространения средневековойисламской цивилизации. Таким образом, стилевое направление древнерус-ской узорчатой архитектуры, распространенное на территории старойКазани и других населенных местах Татарстана, не случайное явление.Оно служит как нельзя лучшим примером отражения также и местногодвунационально-регионального своеобразия, сформировавшегося в итогесинтеза средневекового европейско-русского и центрально-восточногокомпонентов булгаро-казанского или местного средневековогоархитектурного наследия. К средствам этого компонента относится,прежде всего, принцип экстравагантной трактовки социально значимыхкаменно-кирпичных сооружений с использованием синтеза архитектурныхформ европейско-русского стилевого направления с разноцветныморнаментально-ковровым декоративным искусством, ассоциирующимся сотдельными средствами центрально-восточного компонента всредневековой архитектуре Республики Татарстан, чего не было вдревнерусском зодчестве до экспансии Московского государства наСреднее и Нижнее Поволжье. К средствам этого компонента принадлежатнапример: - приемы создания простейших геометрических узоров вкирпичной облицовке и использования кирпичных консолей,ассоциирующихся с восточными сталактитами ;

- приемы использования фрагментарных майоликовых вставок нафасадах;

- приемы использования изразцовых печей в интерьере со сплошнойросписью стен растительным узором, ассоциирующимся с восточныморнаментом типа «ислими» и ковровым покрытием стен юрты и шатра;

- формы стрельчатых и килевидно-стрельчатых арок, мотивыкриволинейно ломанных обрамлений с закругленным концом и множествотаких приемов, форм и мотивов, которые обнаруживают изначальнуюобщность с приемами, формами и мотивами как европейско-русских, так иазиатских стилевых направлений. И т.д.

3. Методика практического использования концепции.Как отмечалось, в пределах каждого выше рассмотренного генетико-

стилистического компонента содержится собственная палитратрадиционных средств, но их количество не поддается абсолютно точному

61

определению, т.к. компоненты в своем развитии могли несколькотрансформироваться, приобретая свои индивидуальные особенности.Поэтому отбор необходимых проектировщику традиционных средствдолжен производиться не механически, а путем избрания наиболееинтересного и характерного для образного решения проектируемогосооружения. Производиться в результате предварительного ознакомленияпо имеющейся исторической литературе с местной спецификой егопроявления относительного всего круга аналогов в стилистическиродственных регионах пограничной зоны между Европой и Азией. Надальнейшем этапе развития рассматриваемой концепции каждый из 5-тиосновных компонентов может быть дифференцирован на соответствующиеподкомпоненты. Так, например, центрально-восточный компонент можноподразделить порегионально на малоазийский, крымский, закавказский,среднеазиатский подкомпоненты. Классификация их по степени родства,использованию строительных материалов, наличию культурных связей сдругими местными компонентами и прочим показателям позволитпроектировщикам иметь более четкую ориентацию в выборе тех или иныхтрадиционных средств для использования в собственном произведенииархитектуры в зависимости от его функционального назначения. А самуклассификацию с разработкой соответствующих иллюстративных пособийдля массового проектировщика должны произвести в будущем научныесотрудники в области теории и истории архитектуры.

Вторым моментом методики практического использованияархитектурного наследия Татарстана в современной практике отражениянационально-регионального своеобразия является учет теоретическогопринципа, указанного российским академиком архитектуры С. О. Хан-Магометовым о том, что под традиционными средствами имеются в видуне только декоративно-орнаментальные средства прошлой архитектуры,как принято было в 30-50-ых годах прошлого столетия, но и технические,функциональные, градостроительные и даже психологическиезакономерности среды обитания отдельного народа. Т. е. подтрадиционными средствами имеются в виду, как отмечалось выше,приемы, формы и мотивы исторически сложившейся местнойархитектуры. Такой обширный диапазон традиционных средств реко-мендуется им использовать в качестве «сырья» для творческого поиска но-вых, еще более ярких своеобразных решений в современной и будущейархитектуре. Последние могут стать новыми традициями, в случаемногократного повторения на территории той же республики, или не статьими, при однократном или малом повторении их. Исходя из этогоположения следует, что в творческих поисках эффективного решенияобраза современного по духу сооружения, сочетающего прогрессивнообщее в современной мировой практике и своеобразное местное, отбор

62

традиционных средств должен производиться не стихийно, а с учетомвозможности их некоторой корректировки или инновации в целяхдостижения не эклектичного, а гармонического сочетания с постояннопрогрессирующимися новыми средствами в мировой архитектурно-строительной практике. Ибо только в этом случае отражениетрадиционных средств в современной архитектуре ведет к созданию новыхтрадиций, к постоянному обновлению среды обитания населения разныхстран мира, отражая в целом прогрессивный дух своего времени вмировом масштабе и сохраняя при этом тонко уловимые чертырегионально-национального своеобразия данного места, понятного скорееинтеллектуалу, чем обывателю.

Следующим, третьим моментом методики практическогоиспользования архитектурного наследия Татарстана в современнойпрактике отражения национально-регионального своеобразия являетсяучет того, что успех в этой практике достигается не обязательнымиспользованием в одном объекте средств одновременно всех 5-тигенетико-стилистических компонентов, а созданием, скорее,немногословного, но цельного функционально-образного произведенияархитектурного искусства, для чего достаточно сочетать с современнымиформами архитектуры традиционные средства 1-2 компонентов, хотя вотдельных случаях, в зависимости от характера и размеров объекта могутбыть использованы средства всех 5-ти компонентов, как, например, вздании Татарского академического театра на Набережной озера Кабан встолице республики Казани. Сочетаться они могут по-разному. Например,при сочетании с современными формами традиционных средств толькопервых 3-х компонентов в образе сооружения будут ассоциированыглавным образом древне-татарские традиции. При использовании средств,взятых из всех стилистических компонентов, - татарско-русские традиции.Применение средств лишь последних 2-х компонентов позволит выявитьтолько общероссийские традиции. Однако при любом варианте такиеобъекты должны иметь в идеале ультрасовременный, а неархаизированный облик. Последнее во многом зависит от выбора ихарактера инновации используемого традиционного средства иизначального свойства самого этого средства. Пределом же инновацииявляется степень видоизменения традиционного средства при его ас-социативном отражении настолько, насколько позволяет сохранение визу-альной узнаваемости его древних прототипов. О конкретных решениях вэтом направлении можно судить по представленным в иллюстрацияхпроектам, отобранным из многих аналогичных.

И, наконец, следует отметить еще одну важную сторонупрактического использования концепции в градостроительном аспекте.Суть этой стороны заключается в том, что использование традиционных

63

средств в городской застройке не должно происходить стихийно, т.е. безучета места их применения, раскидывая их повсюду, где только можно, неруководствуясь специально разработанным градостроительным сценарием.Применительно к будущему генплану Казани, согласно которомупредусматривается распространение планировки города вдоль обоихберегов Волги и до г. Зеленодольска, такой сценарий должен, очевидно,предусматривать 2 следующих момента.

Во-первых, использование традиционных средств, главным образом,в исторически сложившихся частях города, а не на вновь осваиваемыхтерриториях, где застройка может создаваться в относительно болееотвлеченных от местной старины ультрасовременных стилевыхнаправлениях, еще более подчеркивающих тем самым самобытностьисторического центра Казани.

Во-вторых, в исторически сложившихся частях города местныетрадиционные средства во вновь создаваемых сооружениях должныиспользоваться с учетом гармонической связи со стилистическимиособенностями сохраняемых или уже снесенных, но известных старыхзданий на тех или иных участках, вступая с ними в определеннуюассоциативную или символическую идейную ансамблевость. Например, натех улицах и прилегающих к ним участках, где сохранились относительнопрезентабельные дома, скажем, дворянского сословия, предпочтительнееотражение в современных зданиях близкие к ним стилевые формырусского классицизма, барокко или модерна. Такими могут быть,например, здания в зоне улиц Карла Маркса, Большая Красная,Кремлевская и некоторых других. В зоне же улиц Старо-татарскойслободы, территория которой заселена была еще в период Казанскогоханства и, возможно, еще раньше, предпочтительнее использовать большетрадиционные средства эпохи существования Волжской Булгарии иКазанского ханства. А на улице Баумана и прилегающих к нейтерриториях, где сосредоточены больше дома купеческого сословия,целесообразно использовать более широкий диапазон традиционныхсредств. Средств как российских, так и булгаро-казанского стилевыхнаправлений. И так далее. Без такого сценария духовно-эстетическийоблик старых частей 1000-летней Казани может потерять существующуюисторическую содержательность и подвергнуться ассоциативно-эклектическому хаосу.

Таковой представляется нам актуальность, историко-теоретическаясущность и методика отражения регионального своеобразия в современнойи будущей архитектурной практике Республики Татарстан.

64

КОНЦЕПЦИЯ ОТРАЖЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНОГО СВОЕОБРАЗИЯВ СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЕ

В последние годы все чаще приходится сталкиваться с мнением отом, что архитектура перестает быть искусством — воплощениемдействительности в обобщенных художественных образах. С этим можночастично согласиться, так как мы действительно все реже встречаемсооружения, формы которых раскрывали бы идейное содержание зданиястоль же полно, как, например, здание Театра оперы и балета в Казани ижилой дом (с нотным магазином внизу) напротив него по улице Пушкина,в которых благодаря использованию специфичных декоративных средствотражены не только функциональное назначение двух типов сооруженийсередины 20 в., но и эпоха их строительства, принадлежность к данномугеографическому региону — Республике Татарстан. Причина этогокроется в изменившихся парадигмах, ибо в целом архитектура продолжаетоставаться искусством, но искусством, выражающимся в формах менееоткровенного использования символических средств прошлого.Искусством относительно более уточненным, понятным не столькообывателю, сколько интеллектуалу.

Современная российская действительность такова, чтонеобходимость в образном отражении регионального и национальногосодержания этой действительности очень высока. Ее значимостьопределяется самостоятельно развивающимися в экономическом исоциально-культурном отношениях субъектами Российской Федерации —национальными республиками, областями, краями и округами, каждый изкоторых стремится к созданию собственной регионально своеобразнойархитектуры. В системе самоуправляющихся административных регионовпроисходит становление стилистического направления под названиемархитектурный регионализм.

В профессиональной формулировке под архитектурнымрегионализмом имеется в виду развитие современной архитектуры иградостроительства на территории субъектов РФ путем эффективногоотражения в относительно важных опорных сооружениях и комплексах ихместных природно-географических особенностей, историческисложившихся традиций и некоторых прочих локальных черт, направлен-ных на визуально-ассоциативное или ретроспективно - символическоевосприятие своеобразного духа среды обитания их коренного населения,социально значимого в современном этническом составе жителей данногорегиона (например, русского и аборигенного татарского в регионеРеспублики Татарстан). Отражение осуществляется посредством разныхспособов: обращением к средствам господствовавших стилистическихнаправлений в периоды средневековья и более поздние эпохи,

65

сохранением традиций в форме консервации памятников архитектуры,творческой инновацией традиций в синтезе со средствами научно-технического и эстетического прогресса и иными способами.Юридической основой развития архитектурного регионализма внациональных республиках (в отличие от областей, краев и округов РФ)служит относительная конституционная самостоятельностьадминистративно-региональной единицы, обладающей правом направлятьразвитие местной культуры в интересах отражения собственногосамобытно-прогрессивного и приоритетно-престижного имиджа.

Касаясь Среднего Поволжья и Западного Приуралья, следуетотметить, что для русских областей этой географической зоны созданиерегионально своеобразной архитектуры, базирующейся на местноммононациональном архитектурном наследии, не представляет большойсложности, ввиду относительно лучшей сохранности и изученностиособенностей формирования их архитектуры во все периодыисторического развития. Для большинства же национальных республикрассматриваемой зоны, состоящих из двух коренных национальностей —русских и местных аборигенов, создание правдивой региональносвоеобразной архитектуры является острой проблемой. Ее сложностьобъясняется наличием на этих территориях сооружений только русскогонаследия, в основном последних четырех-пяти столетий, и почти полнымотсутствием следов формирования местной архитектуры на протяженииболее пятнадцати столетий в дороссийский период, периодсамостоятельного развития под политическим и культурным воздействиемпервых в Волго-Камье феодальных государств — Волжской Булгарии иКазанского ханства. Для правдивого отражения двунациональногорегионального своеобразия архитектуры необходимы серьезныеисследования по выявлению утраченного местного средневековогонаследия по историко-архивным и археологическим источникам.

На территории Республики Татарстан сохранились руинированные иархеологические остатки большого ряда каменных и деревянныхсооружений булгаро-казанского наследия, а также немало древнихписьменно-иконографических сведений, указывающих на существованиевысокоразвитой культуры и, в частности, архитектуры.

Подробное изучение этих источников, в совокупности с источникамипо российскому периоду развития местной архитектуры, позволиловыявить в истории непрерывного развития архитектуры пять основныхгенетико-стилистических компонентов.

Первый — местный региональный компонент, представляющийархитектурные традиции, складывавшиеся испокон веков на территориирегиона в общности с древними традициями народов средней лесостепнойполосы Восточной Европы. Стилистические средства этого компонента

66

продолжают развиваться до сих пор, главным образом, в деревянныхсооружениях, испытавших определенные влияния каменно-деревяннойархитектуры других местных компонентов.

Второй компонент — евразийский степной или тюркский, традициикоторого тысячелетиями складывались у кочевых народов, обитавших вполосе смежных степных географических регионов от СеверногоПричерноморья до Западной Сибири. Этот компонент с типичными длянего юртами и шатрами (сборно-разборными и стационарными) былпривнесен в регион Татарстана массовым проникновением в течение 7—9вв. тюркоязычных булгарских племен с территории Хазарского каганата.Многие приемы, формы и мотивы этого стилевого компонентапрослеживаются в материалах археологических исследований и наследиитатарского декоративного искусства, а также в преемственно-ассоциативном использовании гибкой пластики угловых частей каменныхзданий 19 — начала 20 вв. с куполообразным или шатровым завершением,в ковровой узорчатости кирпичных фасадов жилых домов, в оформленииоштукатуренных и кирпичных поверхностей зданий свисающимидеталями и криволинейно-ломаными обрамлениями с закругленнымиконцами и т.д.

Третий компонент — центрально-восточный, связанный софициальным принятием оседло-кочевым населением Волжской Булгариив 922 г. ислама, а вместе с ним профессиональных навыков по созданиюмонументальных каменных и деревянных сооружений культового,светского и крепостного назначения. Развитие этого компонентаспособствует установлению культурно-идеологической общностиБулгарского государства и последующего за Золотой Ордой Казанскогоханств со странами Арабского Востока, Средней Азии, Закавказья иКрыма. Наглядным свидетельством тому служат руинированные иархеологические остатки значительного ряда каменных и деревянныхсооружений, предметы декоративно-прикладного искусства иградостроительные принципы.

Четвертый компонент - европейско-русский. Проявление его,особенно активно начавшееся после присоединения населения Казанскогоханства к России, во взаимодействии с предшествующими компонентами,к 18— 19 вв. трансформируется в неотъемлемый элемент культурыказанских татар. И, наконец, пятый компонент, условно названныйинтернациональным. Отдельные черты его прослеживаются во всехуказанных компонентах. Например, мотивы четырехгранного объема сдвускатным покрытием или декоративного трилистника, формыстрельчатой и полуциркульной арки или классической ордернойархитектуры, прием сочетания мотивов растительного и геометрическогоорнаментов и т.д. Наиболее поздние из них — приемы, формы и мотивы

67

барокко, классицизма, модерна и других стилей, свойственных дляевропейско-русского компонента 18-20 столетий. Разумеется,количественно-качественный уровень средств каждого из генетико-стилистических компонентов проявлялся не в равной мере в различныепериоды, завися от социально-экономических и политических условий. Нознание их наиболее распространенных типических черт, имеющихопределенное родство с найденными на территории региона остаткамисооружений и архитектурных комплексов разных периодов, может бытьиспользовано в ассоциативном отражении их в современной архитектуре.

В заключение, следует выделить два важных момента в проблеменационально-образной трактовки современных архитектурныхсооружений. Первый выражается в необходимости учета изменившегося вмировой архитектурной практике отношения к содержательной основесооружения, создаваемого как произведение подлинного искусства. Изфункционального, временного и национально-региональногосоставляющих содержания, второе приобрело относительно более яркуюузнаваемость, благодаря информативному распространению новыхтехнических или стилистических достижений. А третья составляющаяприобрела, в большинстве случаев, относительно тонко узнаваемое,ассоциативное выражение. В ее отражении в значительной мере исчезсинтез современного технического и стилистического с архаичнымдекором, хотя использование символов прошлого продолжает иметь местов социально важных сооружениях культового и культурного назначения,когда это необходимо по каноническим или типологическим требованиям.

68

ЧЕРТЫ РЕГИОНАЛЬНОГО СВОЕОБРАЗИЯ АРХИТЕКТУРНОГОНАСЛЕДИЯ КАЗАНИ

Одним из выдающихся событий в культурной жизни россиян в 2005г. явилось празднование 1000-летнего юбилея со дня основаниясовременной столицы национальной Республики Татарстан – Казани.,легендарного в прошлом города. Еще в XVIIIв. Когда на его территорииеще сохранялись некоторые из визуально ощутимых остаткимонументальных каменных руин бывшего Казанского ханства, городнеслучайно именовали бывшей столицей «столицей Востока». Такоеназвание закреплено новыми данными научных исследований ХХв., атакже заявлениями отдельных ученых стран востока о принадлежностисредневековой культуры Казани, как и всего региона РТ до присоединенияк России в 1552г., к «северному крылу исламской цивилизации». Учетрезультатов этих и последующих архитектурно-археологических и прочихисследований, производившихся на протяжении всей 10-летнейпредъюбилейной реконструкции исторического центра города, позволилвнести в итоге завершения всех строительных мер существенныеизменения в градостроительный облик древнейшего ядра историческогоцентра города, где на стрелке главного его холма возвышается комплексКазанского кремля. Если до предъюбилейной реконструкции на еготерритории сохранялись монументальные каменные сооружения только допозднейшего, российского этапа развития города, тая в своем культурномслое археологические остатки таких же монументальных сооруженийэпохи существования Казанского ханства, то одно из которых - мечеть КулШарифа – было воссоздано лишь к указанной юбилейной дате. Последнеекоренным образом изменило архитектурный облик кремля, внеся в негохарактерное для историко-культурного наследия Регина РТ уникально-образное начало, отличающее его от большинства остальных сооруженийКазани, по облику которых обычно невозможно определить, в какой частисвета обитают жители данного города. Последние, накапливаясь годами,все более и более способствовала забвению подлинных средневековыхистоков местной национальной культуры, в то время как сущность их вданном горле и регионе в целом определяла многое. Она выражалась вмноговековом взаимодействии и срастании культур двух совершенноразных этносов-русских и татар,- являющихся коренными жителямипограничной Волго-Камской зоны между Европейской и Азиатскойконтинентами, во многом унаследовавших от их цивилизаций истокисвоей культуры и, в частности, архитектуры. Поэтому образование новогооблика Казанского кремля – это ничто иное, как начало нового, болееосмысленного и ярко выраженного подхода к решению проблемы

69

отражения национально-регионального в архитектуре РТ. Попробуемраскрыть сущность этой проблемы еще более определенно.

Если раньше культура аборигенной части населения РТ – волжскихбулгар, именуемых после присоединения их в 1552г., к России «татарами»,с ее азиатскими и генетическими истоками трактовались как пережитокдалекого прошлого и использовали ее традиционные архитектурно-художественные навыки для декоративного оформления некоторых типовказанских сооружений лишь в редких случаях, не выпячивая перед болеепоздней, казавшейся более прогрессивной по стилю русско-европейскойзастройкой, то появление нового категорически образного комплексногосооружения, просматриваемого со многих точек города, вызвано целымрядом причин. И в этом ряду немаловажную роль сыграли, прежде всего,идейно-концептуальные востребования мировой архитектурно-градостроительной практики, так называемые «прогрессивные вызовыХХI-го столетия», начавшиеся пробуждаться еще в 90-х годах прошлогостолетия и вылившегося в канун ХХIв. в призыв «Пекинской хартии» -обращения к мировой общественности всей планеты от Всемирногоконгресса Международного Союза Архитекторов, проходившего в июне1991 года. в Пекине. В хартии отмечается, что главной проблемой вмировой архитектурно-градостроительной практике является ростоднообразия и духовной обезличенности застройки городов. Указываетсятакже, что одна из причин тому – все возрастающая глобализациястандартизированной строительной технологии и коммерции, а поискэффективного решения возможен на основе не механического соблюденияв течение многих лет одних и тех же старых норм, а «диалектическиосмысленного подхода к формированию искусственной среды, усиления еелокального характера с одновременной модернизацией». Эти вызовырубежа двух столетий способствовали отходу от строго соблюденияпривычных инструктивных требований в реставрационно-реконструктивных работах по кремлевскому комплексу, что привело кследующим изменениям в процессе поиска гармонического сочетаниякремлевских сооружений между собой и с окружающейградостроительной панорамой. Под гармоничным сочетанием имелось ввиду достижение масштабно-композиционной и функционально-планировочной согласованности всех сооружений комплекса, а подградостроительной панорамой – общие виды города со стороны водныхпросторов Волги и северо-западной набережной Казанки, обзоры Казанина уникальном рельефе местности со столь же уникальным образомкремля на переднем плане. Поиск же самого образа кремля на такомответственном месте происходил не путем стихийного воссоздания надархеологически выявленными остатками фундаментов их утраченноймечети Кул Шариф, а иначе. Причиной тому стало то, что обнаруженный

70

фрагмент фундаментов этой мечети располагался в сквере междусуществующим Благовещенским собором и зданием бывшей Консисториитак, что ее северо-западный фасад с главным входом должен был бырасполагаться очень близко к упомянутому собору, создавая неудобствофункционированию обоих разноконфессиональных храмов и обозрениюсамой мечети со стороны Волги и Казанки. В стремлении к болееуравновешенной обозреваемости сооружений обеих конфессий, причем нетолько кремлевских, но и тех, которые располагались в прикремлевскойзоне, где доминировали храмы православного культа, мечеть Кул Шарифа,в ханское время господствовавшая над застройкой прикремлевской зоны,создана была на другом, современном участке кремля. То есть была нереставрирована в окружении каменных сооружений с четырех сторон, асоздана как новая мечеть, и поэтому не строго в виде своего древнегопрототипа, а в формах и мотивах только ассоциативного созвучия с ним.Например, используя традиционные для булгаро-казанской культурыдекоративные формы и мотивы двух азиатских стилевых направлений:центрально-восточного и степного юрто-шатрового, восходящих в своемгенезисе к самому началу распространения исламской цивилизации вВолго-Камье. Причем выполнялись они с определенной модернизацией набазе самой прогрессивной современной технологии и объемно-планировочной организации. Мечеть размещена была во дворе бывшеговоенного гарнизона, где не было исторически ценных сооружений, сосносом для просматриваемости ее с набережных Волги и Казанки отдельностоящего корпуса бывшей трехэтажной казармы и реставрациейутраченной эспланады перед западным фасадом всего кремляпротяженного ряда 1-3-х этажной относительно менее полной застройки,продолжавшей улицу Баумана. На таком же примерно уровне одинаковогоудовлетворения города потребностей по сохранению памятниковархитектуры прошлого и эффективного использования их в интересахсовременного функционирования горда подвергались фрагментарнымреконструкциям и реставрационно-консервационным мерам и остальныеучастки кремля.

Однако этим не исчерпываются причины, определявшие созданныйоблик кремля. Главная из них кроется в том, что на основе объединения водном большом комплексном сооружении, состоящем из накопленного за1000-летие историко-культурного материала двух коренных народовданного региона, по возможности гармонично сочетая их между собой,можно наглядно осознать те методические принципы, которыенеобходимы для создания многих других социально важных сооруженийгорода, хотя бы в зоне его исторического центра. Это те методическиепринципы, которые должны знать не только местные архитекторы, но ивсе, кто заинтересован в самобытном образном процветании столицы РТ.

71

Одним из самых убедительных примеров создания самобытно-образногопроизведения местной архитектуры явился комплекс казанского кремля,несмотря на то, что создавался не один строительный период, а напротяжении нескольких веков, сочетая уже созданное в прошлом инастоящем. Важно то, что они отражают одновременно дух прошлого,настоящего и будущего в местной архитектуре на базе прогрессивногосовременного и в принципе стремятся к гармоничному сочетаниютрадиционных средств русско-европейского и татарско-азиатскогостилевых направлений. Причем позволяя при этом в неизбежнонеобходимых случаях, например, при оформлении храмов двух разныхконфессий, концентрировать в них больше русских или татарскихтрадиционных средств. Основные принципы такого методаформулируются в следующих основных этапах.

1. Отражение региональных традиционных средств(приемов, форм,мотивов) в равнозначном сочетании (за исключением особых,неизбежно необходимых случаев) двух коренных народов – татар ирусских – независимо от их национальных и конфессиональныхразличий, а также времени образования их разнообразных стилевыхнаправлений в дороссийский или российский этапы развития.

2. отражение указанных традиционных средств в гармоничном инесколько ассоциативно-модернизированным сочетании,способствующем взаимовыгодной роли каждого из них в передачедвунационального или национального( в особых случаях) образаархитектурного произведения.

3. отражение в образном содержании создаваемых социально важныхпроизведений также идеи традиционной генетической связи спередовым и архитектурными направлениями как в общероссийской,так и в общеазиатской цивилизациях, продолжая сохранять связь сих прогрессивными тенденциями и в современной практике, еслиони не противоречат исторически устоявшимся принципамформирования материально-духовной культуры Казани.Рассмотрение этих принципов сегодня в аспекте вышеотмеченных

вызовов ХХI столетия, позволяет установить определенную общность их суже установившимся в архитектурно-градостроительной практикеазиатского континента передовым, судя по отзывам в печати ,направлением под названием «симбиотическая архитектура». Этот термин,вместо ранее используемого слова «синтетическая архитектура»,применявшегося в отдельных случаях сочетания в некоторых зданияхКазани традиционных средств из русской и татарской культур, болееблизок к сущности местной проблемы и взят из философского ученияяпонского архитектора Кисе Курокавы как наиболее соответствующийархитектурным требованиям отмеченной «Пекинской хартии». Если

72

согласно словарю русского языка слово «симбиоз» означает«сожительство двух организмов разных видов, обычно приносящее имвзаимную ползу», то применительно к архитектурно-градостроительнойпрактике оно выражает следующее. Под «сожительством двух организмовразных видов» подразумевается сочетание в одном городском сооружении(комплексном или отдельно стоящем) двух в чем-то противоречащих другдругу архитектурных элементов или приемов, называемых условно«симбиозами», могущими принести друг другу «взаимную пользу» привступлении в гармоничную общность. К двум противоречивым симбиозамможно соотнести многие элементы и приемы в архитектуре того жекремлевского комплекса. Например, это: древние и современныесооружения, элементы древнерусской и древнетатарской культур, мотивыевропейской и азиатской цивилизаций, классический и восточный стили,православный и мусульманский храмы, прогрессивная и примитивнаятехнологии и так далее. Одним словом, все то, что бывает необходимоиспользовать при строго аналитическом, а не механическом подходе кправдивому и рациональному формированию архитектурной среды.Рассмотрение нового метода с симбиотических позиций способствуетподнятию ценностного потенциала архитектуры Казани, в том случаепрофессионального грамотного рассмотрения этого метода по всемуисторическому центру города, до уровня всемирного признания какуникального историко-культурного явления в евразийском пространстве.Сущность их определяется следующими моментами.

Во-первых, в том, что основой нового метода отражениянационально-регионального своеобразия в архитектуре Казани являетсяиспользование полного диапазона традиционных средств в архитектуреместного аборигенного населения, восходящего к азиатской цивилизации,в гармоничном симбиотическом сочетании с европейско-русскимитрадициями местного русского населения. Более кратко этосформулировано в названии публикации.

Во-вторых, благодаря новому облику кремля и ряду другихсоциально важных произведений, подлежащих созданию в будущем висторическом центре горда и отчасти уже созданных в последние годытоже в русле рассматриваемого метода, а также публикациям по итогамраскрытия архитектурных остатков средневекового наследия местногорегиона, Казань уже сегодня начала восприниматься известнымипредставителями мировой общественности как исторический перекрестоккультур Западной и Восточной цивилизаций. Официальное признаниеэтого засвидетельствовано было в выступлениях участниковМеждународной ассамблеи Европейского Общества Культуры на тему«Политика Культуры в диалоге цивилизаций», проходившей в Казани 14-16 июля 2006 года.

73

ОТРАЖЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНОГО СВОЕОБРАЗИЯ В СОВРЕМЕННОЙКАЗАНСКОЙ АРХИТЕКТУРНОЙ ШКОЛЕ

Освоение регионального наследия в учебной практике институтаАрхитектуры и Дизайна Казанской государственной академии имеет своюспецифику, продиктованную тем, что формирование казанскойархитектурной школы восходит в своем генезисе не только к российскомусредневековью, но и ко времени существования некогда 2-хпоследовательно развивавшихся в Среднем Поволжье государств -Волжской Булгарии и Казанского ханства, последний из которых былприсоединен к России, как известно в 1552 г. Это обстоятельство налагаетособую ответственность к изложению курса «История архитектуры иградостроительства» своего отечества – восточно-европейского региона вцелом и региона национальной республики Татарстан. Этот курс изучаетсяс учетом данных историко-иконографических, архитектурно–археологических и прочих исследований, проводившихся на территорииТатарстана в последнее 50-летие специалистами различных профессийреспублики с участием преподавателей и иногда студентов КГАСА. Приизложении этого же курса нельзя, очевидно, оставлять без критическогоосуждения негативных явлений в современной практике сохраненияотечественного архитектурного наследия, когда реконструкция многихисторических городов производится без должного внимания со стороныадминистраций городов к проблеме сохранения и использованияисторически сложившихся зданий, отражающих своим обликом ипланировочно-техническими особенностями местное региональноесвоеобразие, являющихся бесценным материально-духовным вкладом висторию национальной культуры того или иного народа. Безсвоевременного осуждения такой политики в реальной жизни не можетбыть серьезного освоения регионального в учебной практике, правильногопонимания социально-культурной роли и значимости изучаемого явления.

Официальное плановое освоение регионального архитектурногонаследия в учебной практике Казанской государственной архитектурно-строительной академии производится со времени создания в 1991 г.специальной кафедры под названием «теория, история и национальныепроблемы архитектуры». Это первая в системе российских архитектурныхВузов кафедра таким названием, созданная в связи с перестроечнымипроцессами в СССР и продвижением российской Федерации к реальномуфедерализму. Необходимость такой кафедры продиктовано былоизменением направленности российской архитектурно-градостроительнойполитики. Несколько десятилетий советского периода она подчинена быладиктатуре стройиндустрии, ориентированной на создание всех видов

74

сооружений, в том числе и социально важных, из крайне бедного наборатиповых проектов и одинаковой для всех регионов номенклатурыстроительных изделий. Стремление лишь к экономической выгоде привелок образованию в городах и селах огромного евразийского пространствакрупных массивов однообразной, мало комфортной и духовно близкойзастройки, стиравшей их веками складывавшиеся культурно-этническиерегиональные различия. К сожалению, такая архитектурно-строительнаяпрактика и сейчас еще широко распространена в стране при создании такназываемого социального жилища для малоимущей части городскогонаселения. Но одновременно во многих современных республиках иобластях проектируют и строят многообразные здания и из более богатогонабора строительных изделий и материалов. Растет понимание того, что вдоме должно быть не только тепло и светло - архитектура призванаудовлетворять духовные и эстетические потребности людей. В страневозник, особенно в национальных республиках, огромный спрос навозрождение регионально-национального своеобразия архитектуры.Происходит становление нового направления под названием«Архитектурный регионализм». Архитектурный регионализм -направление развития современной архитектуры и градостроительстваРоссии, при котором в каждом самоуправляющемся регионе, являющемсясубъектом РФ, должны в социально важных опорных объектахэффективно отражаться местные природно-географические особенности иисторически сложившиеся на этой основе архитектурные традиции. Врамках этого направления возрождаются сейчас региональныеархитектурно-строительные школы.

В этом русле развивается архитектурно - градостроительнаяполитика и в Татарстане, что связано с реализацией республиканской«Программы ликвидации ветхого жилья», принятой в 1995 году. Висторической части городов республики сносятся ветхие строения иодновременно воссоздается исторический архитектурный обликотдельных, наиболее ценных ее участков. Ярким примером тому служитзона исторического центра Казани, где наряду с реконструкцией иблагоустройством старых улиц проводятся архитектурно-археологическиеисследования и реставрируются наиболее ценные исторические строения икомплексы, такие как улицы Баумана, Кремлевская , Привокзальнаяплощадь и комплекс Казанского Кремля. В то же время нельзя не заметить,что реализация «Программы» осуществляется недостаточнопоследовательно: многие старые здания в историческом центре Казанисносятся по волевому решению администрации города безпредварительной оценки историко – архитектурной значимости.Исторически сложившийся архитектурный облик фрагментов улиц висторически ценной зоне должен сохраняться с полным восстановлением

75

их утраченных элементов, недопустимы полный снос зданий из-за износалишь отдельных их частей, воссоздание их на месте объектов под схожеепо ретроспективному стилю новое сооружение. Такие случаинаблюдаются, к сожалению, в реконструкции не только рядовых улиц, но иуказанных пешеходных улиц Баумана, и комплекса Казанского Кремля –выдающихся памятников местного градостроительного искусства.

В целом же в республике стараются следовать новой архитектурно-градостроительной политике. Усилиями Академии наук и Министерствакультуры Татарстана, Казанской архитектурно-строительной академии иреспубликанского Союза архитекторов в последние годы были проведенынаучные конференции по вопросам изучения архитектурно-археологических памятников и современного эффективного использованияисторически ценных сооружений в Казани, Билярском и Булгарскомгородищах, Свияжске и Елабуге. В Казанской архитектурно-строительнойакадемии планируется создать факультет повышения квалификацииархитекторов и строителей в связи с новыми требованиями кархитектурно-градостроительной практике необходимостью критическогоанализа архитектурно-градостроительной практики последнего 10-летия. В1990 году при Академии наук Татарстана был создан в сотрудничестве сархитектурным факультетом данной архитектурно-строительнойакадемии «Совет по научному направлению «Теория, история иприкладные проблемы архитектуры»». Основные задачи Совета –целенаправленные исследования в рамках его направления, включаяосвоение региональных традиций на территории Татарстана за се периодыразвития его неземно несохранившейся средневековой архитектуры. Всеэто обусловлено желанием найти сегодня такую теоретическуюконцепцию и методические приемы, которые наряду с улучшениемэксплуатационных качеств сооружений способствовали бы правдивому иэффективному отражению местного духа регионального своеобразия,складывавшегося за все периоды исторического развития архитектурыдвунационального населения Татарстана. Важным фактором в этомявляется осознание 2-х следующих исторических моментов.

76

ПРОЕКТ ИННОВАЦИОННОЙ ПРОГРАММЫ ПО ДАЛЬНЕЙШЕМУРАЗВИТИЮ АРХИТЕКТУРЫ КАЗАНИ

В основу инновации положено регулярное и яркое диалектическоеосознанное использование (вопреки прежнего эпизодического и стихийно-интуитивного) методического направления, официально обязывающегомассового архитектора (в поисках научно обосновного решения социальноважных зданий города) традиционных архитектурных средств ( приемов,принципов, форм и мотивов) одновременно европейско-русских иазиатско-татарских стилевых направлений. Так сложилась историяархитектуры в регионе РТ (см. сведения на планшетах 1-4), о чем наглядносвидетельствует современный облик Казанского кремля, гдеодновременное обращение к 2-м совершенно разным архитектурнымнаправлениям обязывает также к соблюдению гармоничного иинновационно-ассоциативного сочетания традиционных средств прошлогои настоящего с отражением при этом определенной доли модернизации вдухе прогрессивных требований 21-го столетия. Точное наименованиетакого синтетического методического направления, эпизодическииспользовавшегося ранее в РТ и России в целом ,(особенно в эпохураспространения "древнерусского узорчатого" стилевого направления сер.17-нач. 18 вв.), приобрело в нач. 21 -го столетия более иное,соответствующее ее природе точное название "симбиотическаяархитектура".Это название введено было на азиатском континенте впервые японскимархитектором Кисе Курокава в процессе международного конкурса насоздание новой столицы Казахстана Астана. Согласно его теориисопоставимыми симбиотическими явлениями могут служить «новое истарое», «природно-экологическая и урбанистическая структуры» и т. д.,гармонично используемые в соответствии с потребностями современноймировой архитектурно-градостроительной практики, а такжевостребованиями «Пекинской Хартии»- обращения всемирного конгрессаМеждународного Союза архитекторов к культурной общественности всейпланеты в канун 21-го столетия.

Одной из главных проблем современной градостроительнойпрактики служит воссоздание постепенно утрачиваемого индивидуальногообраза городов, а вместе с тем и роли архитектуры быть искусством, а нетолько чисто утилитарной абстрактной структурой. Образ - это не простолик застройки города или отдельного его сооружения, а архитектурно-художественное средство смысловой коммуникации национально-региональной культуры данной территории, республики в целом, по-разному выражающийся на разных ее объектах в зависимости от ихфункционального назначения и идейного содержания, но сохраняющий

77

«ДУХ» региональной общности между ними. Это «Язык архитектурнойтрактовки» местной культуры, от умения расшифровки которой узнаетсятак же «ДУХ исторического имиджа города» и даже географическогоместа. В Казани наземно сохранились сооружения только «российского»этапа существования. В «Хартии Земли» отмечается, что «Мы вступили вкритический момент, когда человечество должно выбрать свое будущее.Так как мир становится все более независимым и хрупким, будущеепредставляет собой и большую опасность, и большую надежду. Для того,чтобы развиваться далее, мы должны осознать, что несмотря на огромноемногообразие культур и форм жизни, мы являемся одной семьей и однимвзаимосвязанным сообществом с общей судьбой. В этих условиях даннаяИнновационная программа должна способствовать поднятию ценностногопотенциала архитектуры Казани, особенно в ее историческом центре, доуровня всемирного признания как уникального историко-культурногоявления в пограничном пространстве Евразии. Важной предпосылкойданной Инновационной программы является также то, что в оценке миро-вой общественности Казань характеризуется как «историческийперекресток культур народов пограничной Евро-Азиатской зоныдвуединого континента». И это не случайно: еще в период Великого пере-селения народов Евразии (4-7 вв.) из Сибири в восточные регионыСреднего Поволжья проникли тюрко-угорские племена. А в 6-8 вв. вистории этого края отмечается «увеличение тюркоязычного населения,близко связанного по культуре с последовательно проникавшими изпограничной зоны между Горно-Алтайской областью РФ, Монголией иКитаем, Тюркским и Хазарскими каганатами, а также Великой Болгарией вПриазовье. К 9-10 вв. тюркоязычные болгары, продвинувшись на север, исоздали в Среднем Поволжье первое раннефеодальное государство-Волжскую Булгарию с развитым земледелием, градостроительством,оседлым скотоводством и различными ремеслами, с сохранением донастоящего времени тюркоязычный диалект своего языка. Спровозглашением в 922 году ислама государственной религией духовнаяжизнь булгарского населения развивалась под воздействием культурыисламского Востока вплоть до присоединения Казанского ханства(преемника Волжской Булгарии) к Московскому государству (1552 г.). Всоставе впервые образовавшегося при этом многоэтнического Российскогогосударства бывшее булгарское население постепенно переименовалось в«татарское», ввиду восседания на царском престоле бывшего Казанскогоханства последовательно приглашаемых булгарскими князьями "татарскихпредставителей из династии золотоордынских ханов".

Предпосылочные «сырьевые средства», требующие инновационнойи ассоциативно – узнаваемой переработки, как указано в Инновационнойпрограмме, восходят в своем генезисе к нач. 10- сер. 16 вв. Именно в этот

78

период архитектура племен, населявших регион РТ, начинает обретатьобразно-стилевые признаки. Поскольку эта эпоха подразделялась на двапоследовательно развивавшихся государства — Волжскую Булгарию иКазанское ханство, а Волжская Булгария, в свою очередь, имеладомонгольский и золотоордынский этапы развития, то видно, каксвоеобразно, в соответствии с конкретным политическим моментом,развивалась архитектура. Уже изначально регион РТ испытывал влияниедвух крупнейших раннесредневековых цивилизаций — европейской иазиатской. Европейским духом были проникнуты массовые деревянныесооружения, разместившиеся в этой зоне, дух же азиатской архитектурыначал появляться с момента образования булгарского государства всоздании каменных сооружений, подобно тем, что были в странахБлижнего и Среднего Востока.

Как известно, тогда в Булгарию прибыло посольство из столицыАрабского халифата Багдада, его возглавлял миссионер Ибн-Фадлан. Всостав посольства входили специалисты по сооружению культовых икрепостных сооружений. Именно под их руководством начал строитьсяпервый столичный город — Великий Булгар. Монументальные исоциально важные сооружения на его территории в значительной мереотражали мусульманские традиции стран Востока и западной Азии. Средиего особо примечательных каменных архитектурных объектов можноназвать Соборную мечеть с двумя мавзолеями, Ханское судилище иусыпальницы, баню для феодальной знати под названием «Белая палата»,Караван-сарай. Кстати, ныне они подверглись консервации сфрагментарной реставрацией. Архитектура второго Великого Булгара явнопревосходит все, что было в городе-предшественнике. Идейной основойконцепции является:

· Во-первых, мнение ведущих ученых (в том числе ПрезидентаРААСН Кдрявцева А.П.), ежегодно проводящегося в последние годыв Казани ассамблей «Европейского Общества Культуры о том, чтоРТ является «одним из важнейших в мире перекрестков культур»двух континентов - Европы и Азии - и претендуют в дальнейшем напревращение в один из крупнейших центров всемирного « диалогапо взаимодействию культур Христианского Запада и «ИсламскогоВостока». И это должно быть отражено в соответствующемархитектурном образе ее столицы Казани.

· Во-вторых, результаты архитектурных и этноархеоло-гическихисследований специалистов Москвы и Казани раскрыли истокинационально-регионального своеобразия РТ, начиная с древнейшегои средневекового периодов, что позволяет реализовать мненияуказанных участников «Европейского общества Культуры» насерьезном научном уровне.

79

Теоретические основания Проекта инновационной программы.Разработка проф. КГАСУ Айдаровым С.С. в 2006 г. аналитического

очерка по итогам предъюбилейной реконструкции Казани под названием«На пути к симбиотическому европейско-азиатскому отражениюнационально-регионального в архитектуре Казани», навела на следующиенеопровержимые констатации:- Возрожденный собор Кул-Шариф коренным образом изменилархитектурный облик кремля- памятника архитектуры всемирногозначения, внеся в него характерное для историко-культурного наследиярегиона РТ уникально-образное начало, отличающее его от большинстваостальных сооружений Казани, по облику которых невозможноопределить, в какой части света обитают жители данного города.- Истоки местной национальной региональной культуры кроятся вмноговековом взаимодействии и срастании двух совершенно разныхэтносов - русских и татар, -являющихся коренными жителями пограничнойВолжско-Камской зоны между Европейским и Азиатским континентами.Поэтому образование реконструированного к юбилейному2005 годуоблика Казанского кремля - это ничто иное, как начало нового, научноосмысленного и достоверно выраженного подхода к решению проблемыотражения национально-регионального в архитектуре Татарстана.- Согласно указаниям «Пекинской хартии», отмеченным в очерке, главнойпроблемой в современной мировой архитектурно-градостроительнойпрактике является рост однообразия и духовной обезличенности застройкигородов. Эффективное разрешение этой проблемы лежат в области«диалектически осмысленного подхода к формированию городской среды,усиления ее локального характера с одновременной модернизацией».- Сооружения Казанского кремля в реальном состоянии сегодня отражаютодновременно дух прошлого, настоящего и будущего в местнойархитектуре на базе указанного прогрессивного современного"симбиотического " метода. В принципе, эти сооружения историческиверно воплощают сочетание традиционных средств европейско-русского иазиатско-татарского стилевых направлений и могут служить методическимэтлоном выражения образа и современных социально и градос-троительноважных сооружений столицы РТ. Главные методические принципыинновационной программы.- отражение региональных традиционных средств двух коренных народовглавным образом в социально важных и градостроительно-опорныхобъектах, трактуемых, по возможности, как образно-содержательныепроизведения искусства, а не безыдейно-абстрактные сооружения.- гармоничное ассоциативно-модернизированное сочетание традиционныхсредств местного архитектурно-художественного наследия любых

80

исторических периодов вплоть до начала первого государственногообразования (официально в 10 веке) с передовыми архитектурныминаправлениями в общеевропейской и общеазиатской цивилизациях.

Эти принципы лежат в основе архитектурного метода«Симбиотическая архитектура»,окончательно сложившегося какотмечалось лишь в нач. 21 в. Примеры симбиоза: древнее и современное,древнерусское и древне-татарское, европейское и азиатское, православноеи мусульманское и т.д. а суть его происхождения состоит в следующем.Синтетическая основа симбиотического метода формировалась вовзаимоотношениях русско-татарских традиций с древнейших временассоциативно, ибо откровенному смешению их не позволялаконфесиональная конфрантация, проявлявшиеся в эпоху средневековья.Это прослеживается в архитектуре соседнего с Волжской БулгариейВладимиро-Суздальского княжества (12-нач.13 вв.). Особенно ярко иубедительно оно проявляется в «древнерусском узорчатом стилевомнаправлении» (втор. пол. 17- нач. 18 вв.), в котором присутствует многоприемов, форм и мотивов, ассоциирующихся с азиатским восточным истепным юрто-шатровым стилевыми направлениями. Это художественно-образные произведения древнерусской и древне-татарской архитектуры:Петропавловский собор, башня Сююмбике совместно с соседнейДворцовой церквью, Гостиннодворская церковь и некоторые другие. Современ Петра 1 в Казани продолжается синтез европейского и азиатскогозодчества ( мечети Марджани, Апанаевская),а также эпизодически в болеепоздние времена (мечети Азимовская, Бурнаевская и др.). В советскоевремя протосимбиотические объекты: театр им. М. Джалиля, жилые дома смагазинами на первом этаже по ул. Дзержинского, Пушкина и некоторыедругие.

Примеры различных подходов к отражению национально-регионального своеобразия в архитектурной практике Казани Российскогоэтапа развития, встречаются эпизодически, а не регулярно, ввидустихийности распространения.

81

Современный облик Казанского кремля, сложившегося за 1000-летнийпериод своего исторического формирования и являющегося тем самымобразным эталоном правдивого, а не приблизительного "предвзято-условного" отражения национально-регионального своеобразия вархитектуре РТ, как часто допускается в предшествующей практике ееРоссийского этапа развития.

Сооружения кремля после реконструкции и фрагментарной реставрации кюбилейной дате в 2005 году. 1. Спасская башня. 2. Башня Сююмбике 3.Дворцовая церковь 4. Губернаторский дворец 5. Мечеть Кул-Шариф 6-7.Фрагменты мечети Кул-Шариф. 8-9. роспись стен станции метро"Кремлевская". 10-11. Благовещенский собор

82

Примеры из практики 18-19 вв. 1. Петропавловский собор. 2-3. Элементыузорчатой архитектуры. 4. Храм-памятник Покрова (ВасилияБлаженного) в Москве 5. Мечеть Ш. Марджани. 6. Минарет Бурнаевскоймечети. 7-9. Фрагменты жилых зданий. 10. Фрагмент фасада колокольниБогоявленской церкви. 11. Колокольня Богоявленской церкви.

Примеры из практики втор. пол. 20-нач. 21вв. 1. Театр Камала. 2.Фрагмент Театра Камала. 3. Фрагмент здания ж/д вокзала. 4. Зданиегостиницы "Корстон". 5. Элемент интерьера здания "Корстон". 6.Фрагмент жилого здания. 7. Большой концертный зал при консерватории.8. Фрагмент комплекса зданий ж/д вокзала. 9. Здание Татарского

83

Государственного Гуманитарного Университета. 10. Фрагмент здания"Сбербанка". 11. Мечеть "Рамазан".

Концепция первого этапа реализации инновационнойпрограммы.

Последняя разрабатывалась в 2005-2006 гг. путем, во-первых,критического анализа 10-ти летней практики капитальной реконструкцииисторического центра Казани к встрече 1000-летия ее основания,происходившего наиболее основательно в зоне размещения современногокремлевского комплекса, и установления относительно более ценныхрезультатов для возможного использования в дальнейшей застройкевначале столичного города, а затем и других населенных пунктов РТ. Во-вторых, разработки предварительных эскизных проектных решений (спривлечением старшекурсников ИА и Д КГАСУ) по практическомуиспользованию теоретического метода «симбиотическая архитектура»

Цель «Первого этапа реализации инновационной программы»-усиление международного статуса столицы РТ как Евразийского центра(«исторического перекрестка культуры обоих континентов») черезнаглядное образное отражение его историко-кулыурного своеобразия впервые же 2-4 года (2007-2010) на примере создания такназываемого(предложение ИИ АН РТ) «Исторического бульвара «Араис»в переводе с древнетюркского- «луч солнца»(схему его очертания,нанесенную на генплан исторического центра Казани см. ниже).

По мнению авторов его идейно-содержательного планирования(Айдаров С.С, Алтынбаев Д.Х., Закиров Р.З., Куприянов В.Н.,Мухаметшин Р.М., Хакимов Р.С. и др.) существующая интеграция культурв РТ нуждается в первую очередь не только в Казани, но и на 23-хвъездных магистральных пунктах вдоль территориальных границ РТ.Задачи первого этапа реализации инновационной программы:

- закрепление соответствующими республиканскими имуниципальными директивами, дополнительно включаемыми в «Проектнового генплана Казани», находящегося в настоящее время в состояниисогласования с руководством, симбиотического евроазиатскогоархитектурно-художественными приемами и способами на основесоответствующей переработки накопленных в ИИ АН РТ, КГАСУ имузеях РТ за последнее 50-летие научных сведений об утраченномместном средневековом булгаро-казанском историческо-культурномнаследии.

- создание современного туристического сервиса по маршруту,указанному на схематическом плане на планшете 7, в комплексесооружений, реконструированных или вновь созданных в методическихпринципах симбиотической архитектуры с привлечением ведущих

84

специалистов ИИ АН РТ, КГАСУ и других организаций Казани поднаучным руководством членов-корреспондентов РААСН, профессоровКГАСУ Куприянова В.Н. (директора Научно-координационного центра«Архитектура» при РААСН, АН РТ и КГАСУ) и Айдарова С.С. (идеологаэтой же организации, посвятившего 50 лет изучению остатковсредневекового русско-татарского зодчества на территории РТ).

- совершенствование методов практической реализацииИнновационной программы путем разработки специальной методическойпрограммы для массового архитектора- проектировщика, изданиеспециальной литературы по популяризации научно-исторических сведенийо местном средневековом культурном наследии и активизации совместныхархитектурно-археологических исследований специалистами КГАСУ, ИИАН РТ, РИУ и НКЦ г. Казани, а также подготовка в стенах ИАИД КГАСУ(при кафедрах АК, АП, ДАС, ИЗО, ИИ, ОАП, РРАН, ТИА) архитектурныхкадров нового типа, владеющих более углубленными, высоко-художественными навыками гармоничного сочетания в современном духесредств русско- европейского и татарско- азиатского архитектурногонаследий, умеющих эффективно использовать их в практике отраженияуникального своеобразия современной архитектуры РТ.

Таким образом, «Дух истории Казани» может быть воссоздан толькопри условии инновационно-узнаваемого, ассоциативно-гармонизированного внедрения в облик застройки традиционных средств«дороссийского» этапа развития архитектуры РТ с учетом постоянноймодернизации социальных и культурных запросов мирового сообщества, втом числе, международного проекта ООН «Татарстан -территория «ХартииЗемли», пятилетие, которого состоялось в 2006 году. В «Хартии Земли»отмечается, что «Мы вступили в критический момент, когда человечестводолжно выбрать свое будущее. Так как мир становится все болеенезависимым и хрупким, будущее представляет собой и большуюопасность, и большую надежду. Для того, чтобы развиваться далее, мыдолжны осознать, что несмотря на огромное многообразие культур и формжизни, мы являемся одной семьей и одним взаимосвязанным сообществомс общей судьбой.Мы должны объединиться и создать новое устойчивое глобальноесообщество, основанное на уважении к природе, универсальности правчеловека, экономической справедливости и культуре мира. Для этогонеобходимо, чтобы мы, народы Земли, провозгласили нашуответственность друг перед другом, всемирным сообществом и будущимипоколениями».Предлагаемая концепция «Исторический бульвар Казани» даетвозможность декларировать и реализовать в оригинальной изанимательной форме шестнадцать принципов Хартии Земли, используя

85

предложенные концепцией способы и приемы. Необходимо отметитьсходимость принципов «симбиотической архитектуры» и Хартии Земли.

Схема «Исторического Бульвара - Араис» на фрагменте генплана Казанипо маршруту следования по левой набережной Казанки отПрезидентского дворца в Кремле до НКЦ перед зданием Госсовета РТ,затем вдоль площади Свободы и улицы Пушкина к северо-западнойнабережной оз. Кабан перед театром Г. Камала, далее возвращение ксеверной набережной Казанки перед Президентским дворцом кремля вдольпротоки Булака с 6-тью мостовыми переходами и территориальнымраспространением до мостов Ленинской и Адмиралтейской дамб. Еслизоны последних должны отражать традиции, связующие образ Казаниобщероссийским и московским культурным наследием, то оформлениеначальных зон бульвара должны восходить к показу более древнихпрототипов местной архитектуры. Наиболее характерно это должнобыть отражено на фрагменте 1 -ой зоны, располагаемой к востоку откремлевского комплекса (см. парк "Алтай Юрт").Экспликация фрагментов Исторического бульвара «АРАИС»

1. Фрагмент «Площадь конгрессов» у здания НКЦ «Казань» включает всебя: Композицию «Казан», Художественно-исторический комплекс

86

«Рыцарский зал Тюрков», «10 инсталляций «Архитектура Евразии",Комплекс «Мечеть на воде» (мотив Турции) и т.д.

2. Фрагмент «Набережная философии и легенд Востока» (1400мосвещенной трассы по набережной от НКЦ до Кремля, «по верхнейотметке», (без сходов к воде)

3. Фрагмент «Исторический парк «Алтын Юрт» размещен вприлегающей к Кремлю зоне, и предложен к реализацииПравительством республики Алтай Входную композицию натюркские темы летом 2006г. в ответ на Памятный знак РТ на Алтае.В Республике Алтай проработаны вопросы поставки для паркадевяти памятных каменных стел («Тараташ»), и готовится впитомниках поставка 400 алтайских растений-эндемиков ( кедров,елей и пр.) для торжественной «посадки» на территории парка.Вопрос рассмотрен мэрией Казани 12.09.06г.

4. Фрагмент «Комплекс набережных левого берега р. Казанки»включает в себя: 1 .Набережная «Президента Татарстана» 2.Мост«Кремлевский» 3.Набережная « Столичная» ( вторая версия -«Федерация»). 4. Набережная «Дружбы народов». 5.Мост«Адмиралтейский» (бывш. «Кировский).

5. Фрагмент «Историческая Площадь «Таш Аяк» после реконструкцииЦентрального стадиона, и с появлением выхода метро получилновые функции и иную позицию в столице, особенно с учетомсоздания комплекса «Кул-Шариф». Транспортная схема осталасьпрежней - площадь «перерезана» транспортным потоком, имеетнесообразно локально увеличенную ширину проезжей части, чтоблокирует использование площади по прямому назначению - дляобщегородских мероприятий. Один из вариантов решения - продлитьсход транспорта с моста вдоль стадиона на Московскую, в из центрас Булака транспорт увести налево, на Московскую, с последующимправым разворотом в сторону моста. Это позволяет за счетнебольших средств вернуть площадь к выполнению новыхзначительных функций, необходимых Казани в современныхусловиях.

6. Фрагмент «Мосты Булака» выполняется в режиме незначительныхмероприятий по созданию акцентов на существующих мостовыхпереходах Булака и прилагающих к ним пересечений с цельюпридать данному фрагменту образное воплощение историческогопространства не только как пограничной русско-татарскойисторической зоны, но и более глубокие объединяющие смыслы, чтоотражается и в представленных названиях, и в небольшихдекоративно-художествеиных элементах. Решения применяются сучетом визуальных и коммуникативных связей, в условиях

87

интенсивной транспортной составляющей. Тем не менее, возможнымероприятия по поддержке пешеходного маршрута, притом, чтовдоль Булака есть и альтернативные пешеходные пути,поддерживающие данный проект «Исторического бульвара»(расширение маршрута за счет ул. Московской и Островского,вблизи ул. Баумана). Однако именно Булак «держит» цельностьвосприятия столицы, ее истории и современного развития.

7. Фрагмент «Площадь Республики» (ул. Татарстан пл. театра Г.Камала) включает в себя: Входные колоннады на площадь 2. Ротонда«Республика» 3. Комплекс «Башня 1000-летия Казани» пл. в плане18x18м, высота 100м, размещение - в оз. Кабан (напротив«Татэнерго»)и т. д.

8. Фрагмент «Ул. Пушкина» (от пл. театра Г. Камала до пл. НКЦ) 1.Остановочные павильоны 2.Пространственно-декоративныекомпозиции 3. Архитектурно-художественные модули и т. д.

9. Фрагмент «Выезды по федеральной и республиканским трассам»а.)Въездной знак и архитектурно-художественный комплекс"Российская Федерация, Республика Татарстан" (по обеим сторонамдороги) б.)АЗС (по обеим сторонам дорог) и т. д.

Парк «Алтай-Юрт»К востоку от кремлевского комплекса началом визуального осмотра«Исторического бульвара» с «птичьего полета» является двор передПрезидентским (бывшим Губернаторским) двором Казанского Кремля, гдепо оси башни Сююмбеки планируется раскрытие за крепостной стеной ввосточном направлении вдоль берега Казанки вида на парковую зону подназванием «Алтай-Юрт» - обозначение территориальной прародинытюркоязычных предков казанских татар, проникших в Восточную Европув эпоху античности из зоны Алтая РФ. В оформлении этого парка должныбудут представлены архитектурно-художественные средства,раскрывающие в начале осмотра традиции Алтая, переходящиепостепенно на отражение традиций более поздней исламской цивилизациив виде местной городской мечети. Идейно-содержательной основой такойкомпозиции является то, что культура волжских булгар прибывших врегион РТ еще в 7-8 вв., культура которых генетически восходит кпредкам, пришедшим с Алтая. Идею этого родства должнысимволизировать планировка, архитектурные сооружения и элементыдекоративно-прикладного искусства в парке: часть музейных экспонатов,фрагменты каменных блоков, орнамент,и некоторые виды растний с Алтая.В состав сооружений парка должны входить крупные пропилеи со стороныКремля, увенчанные характерным для Алтая знаком «бесконечность»,крытые тентовые или деревянно-брусковые шатровые и юртообразные

88

сооружения, напоминающие «Алтайские типы», спортивные сооружения(«майданы»), детские сюжетные игровые комплексы, ресторан «БорынгыКазан», детское кафе «Гулистан бит тюрки». В центре парковойкомпозиции по главной аллее планируется установка примерно такого жесимвола, как «Российский памятный знак от РТ в честь 250-летиявхождения Республики Горный Алтай в состав России», торжественнооткрытый на Алтае в июле 2006 года. Это описание лишь одногофрагмента "Исторического бульвара - Араис", всего их 9.

Предварительный эскизный проект "Площадь конгрессов" у здания НКЦ«Казань».

89

Предварительные эскизные наброски 1. Скульптура "Пантера" рядом сцирком. 2. Скульптура "Улу-Мухаммеду" на площади Тукая. 3. Площадь"Таш Аяк" под Кремлем.

90

Предварительная планировка парка "Алтай-Юрт" в системе"Исторического бульвара Араис"

Предварительный эскизный набросок площади, реконструируемой под"Площадь республики".

ЗаключениеРеспубликанская общественность, научное сообщество, руководство

местных советов Татарстана в 2005-2006гг уделили большое внимание ивремя для развития опыта 1000-летия Казани и решения проблем и задач,отраженных в данной записке.

Программа «Исторический бульвар Казани» актуальна, востребованаи может быть реализована с учетом изложенных подходов. Программаоткрыта для инноваций и развития, и является одним из фрагментовРеспубликанской программы развития индустрии туризма в Татарстане2007-2010гг. (Министерство по делам молодежи, спорта и туризма РТ-Бареев М.М.)

91

Силами местных предприятий за 36-40 недель могут бытьвыполнены объемы работ 1 этапа и в августе 2007 можно получитьхороший реальный результат.

Предварительный эскизный набросок многофункциональной смотровойбашни.

Предварительный эскизный набросок президентской трибуны.

92

РАЗДЕЛ 2ТРУДЫ С.С. АЙДАРОВА, ПОСВЯЩЕННЫЕ НАУЧНОЙ

РЕСТАВРАЦИИ АРХИТЕКТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ТАТАРСТАНА

НАУЧНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РЕСТАВРАЦИИ АРХИТЕКТУРНЫХПАМЯТНИКОВ ТАТАРИИ (ВЕЛИКИЕ БОЛГАРЫ). АВТОРЕФЕРАТ

ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИКАНДИДАТА АРХИТЕКТУРЫ

Под современной научной реставрацией архитектурного памятникаподразумевается выполнение следующих основных операций:

а) определение значения, условий возникновения и места па-мятника в развитии культуры тех или иных народов;

б) всестороннее исследование памятника по историко-литера-турным, художественно-графическим, натурным данным и аналогиямв целях выявления его утраченного облика (полностью или фрагментарно)и выяснения причин разрушения;

в) разработка методики консервационных и реставрационных работ;г) натурное осуществление работ, согласно предварительно

разработанному и утвержденному эскизному проекту, и составлениеокончательного проекта консервации или реставрации памятника.

Цель настоящей диссертации — исследование сохранившихсяостатков — преимущественно руинированных памятников архитектурыраннесредневековой Татарии (Волжской Булгарии) в свете раскрытияпредпосылочных основ их натурной реставрации, приведенных в первыхтрех вышеуказанных пунктах. Соответственно этим пунктам диссертациясостоит из трех глав под теми же наименованиями.

Объекты исследования — остатки каменных построек, так на-зываемые: «Четырехугольник», «Никольская церковь», «Монастырскийпогреб», «Ханская усыпальница», «Малый минарет» и «Черная палата»,расположенные па территории городища Великие Болгары.

Под названием «Болгары Великие» в русских летописях XIV векаименуется город Булгар — столица древнего государства ВосточнойЕвропы — Волжской Булгарии, сформировавшегося в IX—X веках. Этопервое государственное объединение на Среднем Поволжьепросуществовало вплоть до XIV века, преобразовавшись постепенно в«Казанское» или «Татарское» ханство. Новое название, вызванноеперемещением политического центра государства из города Булгар вКазань, называющуюся в первое время «Булгар аль-Джадид» (НовыйБулгар), не изменило основной этнический состав его населения.Советскими учеными доказана преемственная связь культуры

93

средневековых булгар с культурой не только современных казанскихтатар, но и современных чуваш и отчасти других народов СреднегоПоволжья. Как отмечается исследователями, «без знания историиволжских булгар нельзя написать историю казанских татар, чуваш,мордвы, мари, удмуртов и коми»; булгарская культура в процессеисторического развития» без резких скачков постепенно переходитсначала в древнетатарскую, а затем в современно-татарскую».Следовательно, истоки современной татарской поэзии, музыки,архитектуры и других видов искусства уходят своими корнями к эпохесредневековых булгар и вопрос изучения их культуры, в частности,сохранившихся архитектурно-археологических памятников в ВеликихБолгарах, приобретает большую актуальность. Несмотря на полную (заисключением Малого минарета) утрату первоначального облика,болгарские памятники таят в себе ценнейший материал для познанияхарактера раннесредневековой архитектуры народов Среднего Поволжья иустановления взаимосвязи архитектуры этих народов с архитектуройдревней Руси и архитектурой Востока. В то же время, тяжелое техническоесостояние этих памятников вызывает серьезные опасения за ихдальнейшую сохранность и требует неотложных мер по предохранению ихот дальнейшего разрушения. Большое развитие туризма в стране,популяризация отечественных памятников и роль последних видеологическом воспитании населения также требуют скорейшегоэффективного использования сохранившихся руин в целях музейногопоказа. Все это еще больше усугубляет необходимость изучения иисследования болгарских памятников, ибо без наличия достоверныхданных и научной методики для 'Их реставрации скоропостижные меры поремонту могут привести к утрате познавательных функции памятников и,тем самым, бессмысленности их сохранения.

С севера и юга Татария граничит с Кировской, Ульяновской,Чкаловской областями, с востока и запада — Удмуртской, Башкирской,Марийской и Чувашской автономными республиками, входящими в составединой Российской федерации. Народы этих областей и республик связаныузами тесного культурно-экономического сотрудничества на протяжениидлительного периода исторического развития. Наряду с тесным общением,близкие природно-климатические условия, наличие одинаковых местныхстроительных материалов, а также сходство форм социально-экономического развития создали предпосылки возникновению общностив развитии их строительной техники и архитектуры. Это прослеживается вархеологических сведениях о подземных остатках построек древнейшегонаселения па территории ТАССР. Соответственно местным природно-климатическим условиям и росту производительных сил населения здесь ссамых отдаленных времен (эпохи палеолита) формировался тип жилища,

94

его конструкция, форма, планировка, строительный материал и т. д.Советскими археологами выявлен ряд культур древнейшего периода(Приказанская, Ананьинская, Пьяноборская, Городецкая и др.),характеризующие культурно-хозяйственные и строительные особенностиразличных частей Волжско-Камского края. Характерно, что эти культурыне были изолированными друг от друга, а являлись звеньями единойцепи развития; в условиях тесной взаимосвязи они проникали друг вдруга, обогащали и развивали общую культуру края, ставшейвпоследствии основой культуры многих народов Среднего Поволжья, втом числе волжских булгар. Сравнительный анализ жилищ местныхкультур, а также их святилищ, городищ, погребальных иоборонительных сооружений, с культурой восточных славян показываетбольшую общность зарождающейся архитектуры волжских булгар сдревнерусской. Но, наряду с одинаковыми условиями для создания общ-ности, у средневековых булгар и русских имелись одинаковые пред-посылки и для появления черт различия и своеобразия в архитектуре,отражающих особенности их национального уклада жизни. Кругмежплеменных, позднее международных экономических и культурно-политических связей и форма религии (христианство, мусульманство)наложили существенный отпечаток па дальнейшее развитие ихархитектуры. В 1 тысячелетии н. э. на территории Татарии начинаютвыделяться отдельные союзы племен и формироваться предкисовременных народов: в Прикамье - мари и удмуртов; в лесной частиПредволжья — чуваш; и юго-западной части Предволжья — мордвы; ввосточной части Закамья - башкир; в западном Закамье и южной частиПредволжья в VII веке складывается союз племен волжско-камскихбулгар. В племенной союз волжско-камских булгар вошло много древнихаборигенов края, связанных генетически е ананьинской, пьяноборской,городецкой и другими культурами, из основной части которыхвпоследствии сформировались финно-угорские по языку народы: мари,удмурты. мордва, а также пришедшие с южных степей племенатюркской языковой группы — кочевые булгары.

Проникновение тюркских элементов и их воздействие на местнуюкультуру наблюдается на рубеже III—IV вв. (первая волна); затем в концеIV — начале V в. (волна гуннского нашествия па Европу) и во второйполовине VII в. (приход булгарских племен, название которыхприобретает собирательное значение для наименовании всего союзаобъединенных в этот период местных племен). Тюркоязычные булгарскиеплемена приходят на Среднюю Волгу из Приазовья после распада их болееобширного племенного союза; под названием «Великая Булгария».Ассимилируясь со средневолжскими племенами, приазовские булгарыпривносят элементы своей культуры, в части архитектуры - кочевые

95

палатки и оседлые жилища в виде полуземлянок и каркасных, обмазанныхглиной домов с плоской кровлей, широко распространенных на СеверномКавказе, в области скифской культуры.

По вопросу этногенеза пришедших с Приазовья булгарскихплемен в советской литературе существуют 3 точки зрения, по мнениюпоследней из которых формирование антропологического типа булгарпроисходило за пределами Восточной Европы, вероятнее всего, натерритории восточного Казахстана и Зап. Тянь-Шаня (Киргизии), где впервых веках до нашей эры жило население, принадлежавшее кевропоидной расе Среднеазиатского междуречья. В Приазовье булгарыпоявились, уже имея некоторые монголоидные особенности, полученныеими от гуннов. В этническом составе волжских булгар определенное местозанимали и славянские элементы.

Таким образом, волжские булгары в этническом, а, следовательно, икультурном, отношении являлись сложной группой - результатомдлительного и сложного смешения древнейшего местного населения, с еготрадициями в возведении жилищ соответственно местным природно-климатическим условиям и строительным материалам, с соседними ипришлыми южными племенами, постоянно привносившими элементысвоей культуры. Как показывают исследования, в отношении массовойжилищной архитектуры решающую роль при этом смешении игралиособенности местной географической среды и местная строительнаякультура, наиболее приспособленная к этим особенностям. Пришлыеюжные племена вынуждены были (независимо от количественногосостава) подвергнуться акклиматизации и, так пли иначе, приспособитьсяк северным природно-климатическим условиям, восприняв при этом ужесложившиеся традиционные приемы в строительстве местных жилищ -скатное покрытие, деревянные срубы и пр. Поэтому привнесенные тиныюжных жилищ (кочевые палатки и мазанки с плоской кровлей) рано илипоздно должны были уступить место локальным типам (со скатнойкровлей) и существовать в дальнейшем лишь в качестве временных илиподсобных помещений. В эволюции местных покрытий плоская кровля вВолжско-Камском крае имела место еще задолго до проникновенияуказанных южных племенных групп, а именно, еще в 1-ом тысячелетии дон. э. (Ананьинская культура). После появления более прогрессивныхспособов защиты от осадков скатных покрытий (тесовых, земляных,соломенных и пр.), в булгарский период она могла использоваться вхозяйственных постройках или жилищах беднейшей части населении ско-рее уже как примитив, вызванный временно-экономическими сооб-ражениями, т. е. в постройках, не рассчитанных па длительный срокслужбы.

96

В IX—X вв. из союза племен волжско-камских булгар складываетсяранне-феодальное государство Волжская Булгария. Благодаря выгодномурасположению на большой водной магистрали, Волжская Булгария имелатесные торговые и культурные связи с Русью. Средней Азией, Кавказом,Месопотамией и др. странами восточного мира. Помимо водных путейсвязи осуществлялись караванными путями. Связь с южными странами,усиливавшаяся благодаря постоянному притоку в край тюркских племен,приводит в 922 г. к официальному принятию населением Булгариирелигии ислама и, тем самым, более тесному приобщению его к культуремусульманского Востока. При этом влияние падает большем частью нагородское население (Булгар, Сувар), которое непосредственно быловтянуто в экономическую и другие связи с Хорезмом и Аббасидскимхалифатом. Из центра Арабского халифата - Багдада в 922 годузапрашиваются сведущие люди не только по религиозным обрядам, но истроительству храмовых и крепостных построек, в ответ чему в Булгариюприбывает многолюдный караван от Багдадского халифа. Важно отменитьпри атом, что караванный путь связывающий эти страны, проходил черезТуркмению, Хорезм и башкирские земли.

В 1236 году булгарские земли были разорены и опустошенымонголо-татарами. Однако на территории Среднего Поволжья осела лишьнезначительная часть завоевателей. В XIV веке Волжская Булгария вновьвозрождается и переживает эпоху нового культурного расцвета. В ВеликихБолгарах получает большое, развитие каменная архитектура. ТерриторияБулгарии располагала богатыми залежами местных известковых породкамня и туфа. С древнейших времен эти материалы использовалисьместным населением в быту для изготовления орудии производства,предметов прикладного искусства и частично при строительствепогребальных курганов и родовых святилищ. В этот период каменнаяархитектура еще больше распространяется на светское строительство: изкамня и кирпича возводятся общественные бани, дворцы и жилые домафеодалов. В способах их постройки и в подпольном центральномотоплении чувствуется сильное влияние Востока. «Многие приемывосточной архитектуры прочно входят и архитектуру Булгарии. В то жевремя на каменную архитектуру Булгарии оказывают воздействие местныеприродно-климатические условия и традиции деревянного зодчества. Этохорошо видно на примере скатного покрытия бани - «Белой палаты» вВеликих Болгарах, сохранившейся на древних рисунках.

Большую роль во взаимосвязи прогрессивных архитектурныхтрадиций народов Западной Азии и Восточной Европы в этот периодиграла золотоордынская школа, сложившаяся на основе культурноговзаимодействия ряда стран, объединенных в XIII веке под властью ЗолотойОрды (Средняя Азия, Поволжье, Кавказ, Крым и др.). Широкие торговые

97

связи определили несколько интернациональный характер города ВеликиеБолгары. Известна армянская колония, возникшая здесь еще до эпохимонгольского завоевания. Центром ее являлась так называемая «Греческаяпалата», представлявшая до недавнего времени развалины каменнойхристианской церкви, построенной в той же технике, что и исследуемыепамятники. В Великих Болгарах проживали и русские, не составляйотдельной колонии, а живя в массе городского населения.

В этом обстановке возникли исследуемые памятники. Результатыисследования показывают, что архитектурный облик этих памятников могскладываться при взаимодействии следующих основных источников.

1. Архитектурные традиции в строительстве местных каменныхпостроек, сложившиеся в дозолотоордынский период на пазе кон тактаболее ранней местной культуры с культурой Востока так называемогосельджукского периода в странах Средней Азии, Закавказья иМесопотамии, с которыми прослеживаются наиболее тесныеэкономические, политические и культурные связи.

2. Архитектурные приемы и типы культовых зданий, распро-странившиеся в странах восточного мира в золотоордынское время—вXIII—первой пол. XIV вв.

3. Местные природно-климатические условия и традициидеревянного зодчества.

4. Архитектурно-технические и художественные приемы армян,массовое переселение которых в Восточную Европу наблюдается совторой пол. XI века, а появление в Болгарах—не позднее начала XIIвека.

По характеру общих признаков сохранившихся архитектурныхпамятников, зданий и сооружений и соответственно важнейшим этапамсоциально-экономического и культурного развития населения историюархитектуры на территории Татарии можно подразделить на пятьосновных периодов: древнейший, булгарский, казанский, русско-татарскийи советский. Время возведения исследуемых памятников относится кзолотоордынскому этапу булгарского периода (XIII—XIV вв).

Несмотря на наличие большого числа трудов, накопившихся за 200-летнюю историю изучения болгарских памятников, перед диссертантомстояло множество открытых вопросов, касающих даже самой общейхарактеристики исследуемых руин. Трудность в решении их усугубляласьразноречивостью сложившихся мнений и суждений, основанных большейчастью на поверхностном ознакомлении с памятниками, без внедрения ворганизм их кладки; необоснованном сопоставлении с аналогамипозднейших, уже искаженных обликов памятников; недостаточном сбореисторико-архивных материалов; неточностях в древних изображениях и

98

пр. Всесторонним исследованием памятников по натурным, историко-литературным, графическим и археологическим данным, а такжеаналогиям, автором была проверена степень правильности тех или иныхсуществующих гипотез в части древнего назначения памятников. Крометого, результаты детальных исследований позволили установить характервсевозможных переделок памятников за время их существования и в итогевскрыть в общих чертах их утраченный первоначальный облик(представлены графические реконструкции), заключительные выводывторой главы сводятся к следующему.

Четырехугольник. Руины, получившие такое название по конфи-гурации в плане, принадлежат к остаткам оснований стен мусульманскогохрама, судя по сообщению древних арабских путешественников, —главной (соборной) мечети города. В своем строительстве соборная мечетьимела четыре капитальных периода.

Первый период (30—40 гг. ХIII в.) - начало строительства: закладкафундаментов и оснований стен до высоты надцокольного уступа и частифундаментов опор первой планировки (по 5 опор в 4-х рядах)6.

Второй период (60-е гг. XIII в.) — кладка стен выше цоколя,завершение кладки фундаментов опор и постановка на них прямоугольныхв основании столбов первой планировки, укладка субструкции нижнегопола, возведение так называемого Большого минарета, стоявшего неотдельно, как предполагалось исследователями, а перевязанного в нижнемярусе с кладкой Северной стены мечети, и т. д. В этот период былозавершено строительство первоначального облика храма.

Третий период (кон. XIII — нач. XIV вв.) — первая реконструкцияпосле сильного разрушения: кладка новых стен выше уровня поля пановом высокопрочном растворе с каменной крошкой, поднятиесубструкции для укладки нового (среднего) пола, устройство вдользападной и, частично, северной стен антресолей на каменных опорах,создание декоративных пятигранных ниш на фасадах. Возможно, уже вэтот период столбы первоначальных опор были заменены 8-ми граннымиколоннами толщиной 48—50 см, что позволялось при новом составераствора кладки.

Четвертый период (нач. XIV—30-е гг, XIV вв.)—вторая рекон-струкция после очередного разрушения: устройство окопных и дверныхпроемов в первом ярусе боковых стен, пристройка тамбуров н угловыхкрепостных башен, перепланировка внутренних опор с установкой 8-ми

6 Данные в части датировок строительства Четырехугольника, Никольской церкви, Монастырскогопогреба и Черной палаты взяты у археологической группы, под наблюдением которой в 196-4—1967 гг.производилось выявление памятников из под культурных наслоений в целях консервации подруководством автора диссертации. Археологическая группа возглавлялась докт. ист. наук, проф. А. П.Смирновым.

99

гранных колонн (по 6-ти в 6-ти рядах), укладка нового пола, заделкадекоративных ниш на фасадах и завершение строительства пооптимальному периоду благоустройством всей прилегающей территории -ликвидацией деревянных построек и кладбища (создание эспланады ипротивопожарного разрыва с деревянной, в основном, застройкой города),возведением напротив восточного и северного фасадов двух усыпальниц(современные «Никольская церковь» и «Монастырский погреб»),вымосткой площадей между ними и пр. (представлен опыт реконструкциивсего культового комплекса).

По планировочному родству с восточными памятникамипервоначальный облик болгарской мечети принадлежит к весьма опреде-ленному типу зальных мечетей с несколькорядными опорами (по условнойклассификации автора), с портальной нишей и одним ассиметричновстроенным минаретом. Среди ряда аналогий по типологическому илифрагментарному родству на первом месте по совокупности общихпризнаков стоит мечети Узбека в Солхате (1314 г., Крым) и Султана Ала-еддина в Конии (XIII в., М. Азия), затем соборная мечеть в Хиве (XVIII в.,Ср. Азия) и др. Одним из ранних прототипов является армянская мечетьАнуче в Ани (XII в., Закавказье). Позднейший облик памятника имеетродство по сходству некоторых деталей с порталом Сирчели медресе вКонии (1242 г., М. Азия), по характеру полукрепостного назначения — сазербайджанским культовым комплексом — Ханегой на р. Пирсагат(XIII—XIV вв.. Закавказье), возникшей так же реконструктивно, вансамбле с другими постройками и сообразно местным условиям: пообъемно-планировочным признакам - с мечетью Калян в Бухаре (XVI в.,Ср. Азия), угловые башни которой приобрели уже декоративнуюфункцию. Более древними объемно-планировочными прототипами могутявляться укрепленные усадьбы древнего Хорезма (VI—VIII вв.. Ср. Азия),мечеть Мутаваккиля в Самарре (IX в., Месопотамия), караван-сараи Ср.Азии, Закавказья, М. Азии и др. стран восточного мира. Позднейшийоблик болгарского храма, занимая промежуточное место в указанном рядуранних и поздних памятников, наглядно подтверждает существующеемнение о генетической связи восточных портальных мечетей, на углахфланкированных декоративными башенками, с формами раннейкрепостной архитектуры.

Наряду с общностью с восточными памятниками, болгарский храмне имеет идентичного сходства пи с одним из аналогов ни вобщекомпозиционной, ни в детальной трактовке. Это, а также другиепризнаки, специфические для условий болгарского климата, указывают напринадлежность исследуемого памятника к местной архитектурной школе,составляющей своеобразную ветвь восточной архитектуры в условияхкрайнего севера.

100

Никольская церковь. Для строительства христианского храмаиспользованы в конце XVII — начале XVIII вв. руины мусульманскойусыпальницы, возведенной в 30-х гг. XIV в. напротив восточного фасадасоборной мечети (Четырехугольника). Первоначальный обликусыпальницы принадлежал к типу портально-шатровых мавзолеев свыносным порталом и прямоугольным в плане помещением, плавнопереходящим, благодаря пирамидальным тромпам, и восьмигранный ярусснаружи и изнутри. Внутреннее помещение, крытое полусферическимсводом, ориентировалось входным проемом на юг, с трех остальныхсторон освещалось небольшими стрельчатыми окнами и имелооштукатуренные поверхности стен, как и первоначальные фасады. Приреконструкции под церковь была изменена ориентации здания с юга назапад: разборка остатков южной портальной ниши с переделкой входногопроема и оконный и расширенно западного окна в прямоугольный проемвхода. Одновременно были произведены: разборка остатков каменногошатрового покрытия надкупольного пространства с устройством взаменневысокой 8-скатной деревянной кровли с главкой, увенчанной железнымкрестом; укрепление покосившихся от распора купола (в связи сустранением завершающей шатровой кладки, компенсировавшейраспорное усилие) стен созданием двух существующих восточныхконтрфорсов, расширение северного и восточного оконных проемов ипробивка дополнительного окошечка в восточной стене; облицовка изкамня разрушенных оснований стен, выполненных первоначально изтуфовых блоков; очищение фасадов от следов древней штукатурки иштукатурная затирка внутренних степ; устройство внутри деревянногопола и иконостаса.

По объемно-планировочной структуре первоначальный обликпамятника родственен среднеазиатскому типу портально-шатровыхмавзолеев (Наджм-еддина Кубра и Тюрябек-Ханым в Куня-Ургенче вХорезме, 20 - 30-ые гг. XIV в. и др), генезические корни которыхсоветскими учеными прослеживаются в погребальных обычаях и обрядахсеверных среднеазиатских народностей в Киргизии, Казахстане, на югеРоссии, в Поволжье, Сибири, с которыми волжские булгары, какуказывалось в 1-м разделе, имели этническое родство. Черты различиямежду болгарскими и типологически родственными среднеазиатскимипамятниками указывают на локальную вариацию портально-шатровоготипа мавзолеев в Болгарах. Различие вызывалось, с одной стороны,трактовой из разных материалов (камень и кирпич), с другой — местнымитрадициями (в болгарском памятнике отразились черты, роднящие его спостроенной па полвека раньше соборной мечетью), о третьей — влияниемдругих стран восточного мира. По материалу кладки, технике исполненияи формам деталей болгарская усыпальница родственна с мавзолеями

101

Закавказья (Гюлистан в Азербайджане — XIII в., ахлатский «Большой» вдревней Армении — вотр. пол. XII в. и др.) и Крыма (Мухаммед-Шах-бея вЭски-Юрте - втор. пол. XIV в., Эски-дюрбе в Бахчисарае — XV в. и др.).На локальную вариацию памятника, а не привнесение в окончательносложившемся виде из других стран, указывает и то обстоятельство, что извсех аналогов наибольшее сходство с болгарским обнаруживает мавзолейКэшэнэ подвластной Волжской Булгарии Башкирии, принадлежавшей кпочти тон же архитектурной школе.

Монастырский погреб. Такое название памятник приобрел пи.характеру своего использования при основавшемся здесь в начале XVIIIвека Успенском монастыре. Первоначально, в 30-х гг. XIV в., являлсямусульманской усыпальницей, почти идентичной, суди ..по планировке исохранившимся частям интерьера, усыпальнице «Никольская церковь».Существующая безкупольная наружная поверхность руин представляетне фасадную плоскость, а промежуточную забутку между внутренней инесохранившейся наружной облицовками. Поэтому в сочиненияхпамятник ошибочно указывается снаружи или круглым в плане, иликвадратным, переходящим последовательно в круг и 8-угольный подсвод,или кубовидным на всю высоту. В действительности наружная облицовкасохранилась лишь под землей (культурным напластованием) на 3—4нижних ряда. При реконструкции руин под погреб бесформеннаяповерхность древней забутки была немного выровнена новой каменнойоблицовкой и надстроена на 2—3 ряда кладки в виде низкого 8-гранногояруса для выравнивания неровного завершения стен под укладкумауэрлатов новой деревянной кровли и создания с каждой стороныгоризонтально вытянутых оконных проемов, позднее заложенных.

Первоначально усыпальница освещалась тремя небольшимистрельчатыми окнами, заложенными при реконструкции под погреб;снаружи и изнутри была оштукатурена известково-песчаным раствором скаменной крошкой; с южной стороны имела проем входа со стрельчатымзавершением, переделанным позднее в полукруглое, и портальную нишу,облицованную тщательно отесанными каменными блоками;расположенная напротив северного, фасада соборной мечети(Четырехугольника) и имеющая несколько большие размеры в плане, чемсоседняя усыпальница «Никольская церковь», имела, очевидно,относительно последней и более представительный вид. Аналогиямипамятника являются усыпальница «Никольская церковь» и кругродственных с ней вышеуказанных памятников.

Ханская усыпальница. Название «Ханская» носит условно, хотя ипринадлежит к типу рядовых болгарских усыпальниц, разбросанныхнекогда в большом количестве, на территории кладбища у Малогоминарета. Время возведения относится к концу XIII — сер. XIV вв. В

102

доруинированном виде представляла небольшую беспортальнуюкупольную постройку с квадратным планом. Наружный 4-гранный объемздания не повторял членения внутреннего пространства на четверик ивосьмерик, как в предыдущих усыпальницах, а трактовался цельнымкубовидным объемом. Несохранившийся купол защищался снаружипосводной каменной кладкой, напоминавшей, судя по другому,аналогичному зданию на территории того же кладбища, сохранявшемусяна рисунке XVIII века, 4-дольный сомкнутый свод (в центре моглосуществовать небольшое отверстие). Главный вход в усыпальницурасполагался по центру полуутраченной южной стены, оконные жепроемы — по оси всех 4 стен (сохранились только северный и западный);снаружи и изнутри стены были облицованы только туфовыми блоками, ка-менные блоки облицовки являются поздним включением. Особотщательная наружная облицовка усыпальниц не штукатурилась ипредставляла собою сочетание двух типов облицовочных блоков

(крупных и мелких), ясно выражавших общей конфигурацией границкладок распределение конструктивных усилий от распора свода, вопрекиутверждению некоторых исследователей о принадлежности двух типовблоков к разным строительным периодам. Усыпальница входила вкомплекс ряда таких же построек, возведенных над богатодекорированными поливными изразцами надгробиями знатных горожанВеликих Болгар. С западной стороны к ней примыкала (с перевязкой вкладке) еще меньшая усыпальница, идентичная по планировке; свосточной стороны существовал поздний пристрой таких же размеров, но спортальной нишей, ориентированной на север; с северо-западной стороныв непосредственной близости располагалась третья усыпальница,аналогичная, согласно древним изображениям, центральной. Ханскуюусыпальницу можно причислить к локальному вариантураспространенного центрально-купольного типа восточных кубическихмавзолеев. Ближайшими аналогами памятника по принципу наружногопосводного покрытия каменной кладкой и виде сомкнутого сводаявляются: упомянутое соседнее здание, зафиксированное на изображенииXVIII века, башкирский мавзолей Хусейн-бека близ станции Чишма,крымский мавзолей «Малый восьмерик» в Эски-Юрте (Бахчисарае) идругие.

Малый минарет. Сохранился относительно лучше других. По си-стеме кладки, строительному материалу и составу раствора сооружениеидентично исследуемым усыпальницам н угловым башням соборноймечети, возведенным в начале XIV века. Промежутком времени междувозведением этих построек и разрушением города золотоордынским ханомБулат Тимуром в 1361 году и следует определять дату строительства этогоздания. Построен по образцу Большого минарета на соборной мечети,

103

отличаясь значительно меньшей высотой, более прочным раствором(использование каменной крошки) и, по-видимому, иной трактовкойдетален (оформление входа, устройство с западной стороны нижнего ярусаниши и прочее). Поставленный на месте захоронения «святых булгар»,отдельно стоящий минарет служил функционально необходимой частьюмножества окружавших его усыпальниц — «мечетей». К утраченнымэлементам его относятся: первоначальное покрытие верхнегоцилиндрического яруса, ограждение верхней обходной галереи, карнизыверхнего и нижнего цилиндров, дверь на минарет, часть облицовочныхблоков и фрагменты декоративной резьбы обрамлений входа, ниши исрезов верхних углов восьмигранного яруса (за исключением двух).Первоначальное покрытие верхнего яруса было шатровым; верхнийцилиндр завершался карнизным полуваликом, нижний цилиндр - рядомсталактитовых арочек над существующей полочкой с косым срезом;детали срезов верхних углов восьмигранника, создающих плавный переходграни в круг цилиндра, были украшены разными углублениями в видешестилистников — прием, особенно сильно распространенный в Армении;вход и ниша обрамлялись богатей орнаментикой, по мотивам близкой квосточной, но в то же время своеобразной по композиционной трактовке.По технике ажурного исполнения, характеру переплетения растительногоорнамента с геометрическим и сходству некоторых фрагментов она близкак армянским хачкарам XIII- XIV вв. и мотивам оформления порталов,капиталей и прочих деталей армянских памятников; более глубокиегенетические корни ее уводят к ранним декорам Ближнего и СреднегоВостока. Ниша на западном фасаде нижнего четверика, служившая местомдля сбора приношений, представляла композицию из трех вставленныхдруг в друга ниш с богатой резьбой тимпана средней ниши (представленопыт реконструкции). Одним из древних прототипов общей композицииниши может служить мнхраб мечети в Мешхеде, созданный в периодпроникновения ислама в Волжскую Булгарию (IX—-X вв.). По общейтрактовке ближайшими аналогами болгарских минаретов (Большого иМалого) являются минареты Закавказья и северной Месопотамии:Шахмарский (XII в.) и Ханеги на р. Пирсагат (XIII в.) в Азербайджане, впоселке Талькочек (Аль-Аравия) в Ираке (на границе с Сирией) и др.Главное отличие болгарских от указанных составляет характерконического завершения, в чем они роднятся с малоазиатскими икрымскими минаретами.

Черная палата. Археологическим вскрытием установлено, чтовремя строительства памятника относится к середине XIV века.Сохранилась лишь часть центрального квадратного в плане звена болееобширного сооружения. Первоначально памятник представлялдвухэтажную постройку с центральным купольным залом на 2-м этаже,

104

окруженным помещениями различного назначения; завершениецентральной части было каменным 8-дольно сомкнуто-сводчатым или, чтоменее вероятно, шатровым; полы помещений пристроев на 2-м этажерасполагались на различных отметках относительно друг друга и уровнядеревянного пола центрального зала. С северной и западной сторон второйэтаж пристроев служил крытой галереей с представительным порталом икаменным лестничным маршем, с двух других сторон пристройпредставляли закрытые, изнутри оштукатуренные помещения и открытуюпишу перед центральным южным входом в купольный зал. Все помещенияизнутри были оштукатурены. Функциональные возможности графическиреконструированной первоначальной объемно-планировочной структурыпамятника вполне согласуются с указаниями местных преданий на то, чтоЧерная палата, получившая такое прозвище после закопчения от пожара,являлась судилищем, и на те специфичные местные обряды, которыесовершались при производстве суда и связывались условиями планировкиздания. Попытки некоторых исследователей считать памятник бывшеймечетью или медресе так же не обоснованы, как и предположения о его ме-мориальном назначении.

Полусохранившееся центральное купольное помещение Чернойпалаты обнаруживает общее сходство с обширным кругом восточныхпамятников как светского, так и культового назначении. В то же времяячейка болгарского памятника обладает своими характернымипризнаками, заключающими ее в некоторые хронологические рамки иотделяющими от построек более ранних периодов. Такими являютсяналичие четкого выделенного как снаружи, так и изнутрисамостоятельного надтромпового яруса или светового барабана инаружного, надкупольного покрытия. Эти признаки сближают болгарскуюячейку более всего со среднеазиатскими, относящимися к середине ивторой половине XIV века, а именно ячейками мавзолеев: Тюрбек-ханым вКуня-Ургенче, Ширин-бика-ака в ансамбле Шах-и-Зинда и др. Эволюцияэтого типа ячейки прослеживается в архитектуре Средней Азии на примереряда таких памятников, как мавзолеи: Фахр-ед-дин-Рази (XII в.) и Текеша(XII в.) в Куня-Ургенче, Туглу-Текин (XIV в.), Эмир-заде (XIV в.) и«Неизвестный» (конец XIV в.) в ансамбле Шах-и-Зин-да. Ближайшиманалогом полностью восстановленного облика памятника являетсяпостройка того же назначения (по преданиям) - Диван-хане в Баку,построенный в более нарядных формах примерно на столетие позже.

В современной реставрационной деятельности существуют дванаучных метода поддержания разрушающихся архитектурных памятниковконсервация и реставрация. Правильный выбор того или другого иразработка по выбранному методу конкретных практических мер требуютясного представления особенностей каждого их них. К сожалению, в

105

отечественной литературе этот вопрос еще не получил конкретнойтеоретической разработки и носит дискуссионный характер в частиопределения, что такое «консервация» и «реставрация». Необходимостьуяснения этих понятий побудила автора к попытке сформулироватьхарактеризующие их основные положения, базируясь, с одной стороны, напредпосылочных суждениях, которые имели место на совещании Научно-методического совета по охране памятников культуры МК СССР в 1964году по «вопросам консервации каменной кладки», с другой — навысказываниях некоторых основоположников отечественной научнойреставрации, с третьей — па личном опыте 12-летней работы н областиреставрации архитектурных памятников Татарии.

Реставрация (вообще) — это научно-практическая деятельность посохранению и восстановлению разрушенных архитектурных памятников,выражающаяся в двух формах методического (научно) или качественного(практически) осуществления — консервации и реставрации.

Под сохранением подразумевается инженерно-техническоеукрепление и предохранение памятника от дальнейшего разрушения,используя передовые достижения науки и техники; под восстановлением— раскрытие из-под позднейших наслоений и восполнение утраченныхэлементов памятника с созданием благоприятных условий длядемонстрации его научно-познавательной и художественной функций.Если момент сохранения связан больше с практической сторонойреставрационной деятельности, то момент восстановления — с научной, т.к. требует исчерпывающего обосновании исторической достоверностивосполняемых элементов.

Консервация — это сохранение разрушенного памятника в су-ществующем виде с использованием наиболее эффективных средствзащиты его от дальнейшего разрушения, выявлением в пределахсохраняемого художественно-исторического облика его научно-познавательных и художественных функций и созданием условий для егомузейного показа. В узком понимании, консервация — сохранениепамятника с использованием только инженерно-технических средствзащиты; в широком — сохранение с использованием как инженерно-технических, так и восстановительных способов укрепления памятника(например, укрепление фрагментарно сохранившихся блоков древнейоблицовки или участков оштукатуренной поверхности созданиемзащитного обрамления из новой, восстановительной кладки илиштукатурки), т. к. одним из эффективных средств защиты и одним изусловий выявления научно-познавательных и художественных функцийпамятника для музейного показа является его фрагментарноевосстановление с благоустройством.

106

Реставрация (как метод) — это восстановление памятника(полностью пли фрагментарно) по определенному периоду его су-ществования до разрушения с сохранением подлинных элементов. В узкомпонятии, реставрация - восстановительный момент консервации иреставрация; в широком восстановление с одновременным сохранением(консервацией) подлинных элементов памятника.

Как видно из определений, консервация и реставрация могутсуществовать в чистом виде лишь в узких понятиях. В широком понятииони включат одновременно оба момента - и сохранение (консервация, вузком понятии), и восстановление (реставрация, в узком понятии).Поэтому четкой грани между консервацией и реставрацией нет, а разницамежду ними определяется тем, какой из моментов являетсяглавенствующим. Научно эта разница выражается методическойнаправленностью, практически - качеством произведенных работ. Научнойметодикой устанавливается совокупность определенных процессовпроизводства, создающих определенное качество продукцииреставрационной деятельности - консервацию или реставрациюразрушенного памятника. В широком смысле, консервация может бытьопределена как та стадия реставрации, когда преследуется цельсохранении и восстановления разрушенного памятника лишь в пределахсохранившегося художественно-исторического облика, без существенногоизменения этого объема.

Из двух научных методов сохранения и восстановления архи-тектурных памятников, консервации и реставрации, для болгарскихпамятников приемлема консервация. С одной стороны, это определяетсяотсутствием исчерпывающих данных дли полного восполненияотсутствующих элементов памятников; с другой стороны,консервационный метод в реставрации и настоящее время признан как всоветской, так и международном практике наиболее рациональнымспособом поддержания руинированпых памятников, даже при наличиидостоверных данных по восстановлению их утраченного облика. Этотметод позволяет выявить историческую и художественную ценностьпамятника при максимальном сохранении его подлинных элементов, приотносительно меньшей затрате материальных ресурсов и в короткие сроки.Кроме того, при консервации создается благоприятная возможностьдальнейшего, еще более углубленного исследовании памятника, если ононе исчерпано.

Применительно к болгарским памятникам этот метод получилконкретную разработку и практическое применение но отношению круинам соборной мечети (Четырехугольнику). Экспериментальные работыпелись автором на протяжении 3-х лет, с 1964 по 1967 год.Предварительный эскизный проект консервации соборной мечети,

107

содержащий еще неполный перечень предлагаемых мер, был рассмотрен ирекомендован к осуществлению в 1964 году Научно-методическимсоветом по охране памятников МК СССР. Такие же, в принципе,практические меры предлагаются применить и ко всем остальнымпамятникам в Великих Болгарах. Они выражаются и следующих видахпроизводственных процессов: раскрытие, укрепление, профилактика,анастилоз и благоустройство.

Под раскрытием имеется в виду освобождение памятника отпозднейших наслоений, не имеющих отношения к его художественно-историческому облику, в сопровождении тщательных архитектурно-археологических исследований. Наслоениями могут быть: различныепристройки или надстройки над памятником, не связанные с древнимпериодом существования памятника, культурное наслоение земли наддневным уровнем периода строительства памятника, растительность ипрочее.

Под укреплением имеется в виду совокупность мер по обеспечениюконструктивной устойчивости ветхих элементов разрушенного памятника- стен, фундаментов, полов, деталей, штукатурки и пр. (представляетсяперечень конкретных предложений, большей частью осуществленных напримере соборной мечети).

Под профилактикой имеется в виду совокупность мер для пре-дупреждения разрушения от агрессивных воздействий природыстроительных материалов, из которых возведен и консервирован

памятник. Главным разрушителем болгарских памятников, помиморастаскивания их ветхой кладки населением для строительных и иныхнужд, является комплекс воздействующих сил природы — вода,температура, химические реакции, биологическое воздействие имеханическое истирание (представляется ряд способов профилактическойзащиты камня, которые в отечественной реставрационной практикевыдержали испытание временем и получили признание). Под анастилозомимеется в виду установка упавших элементом древней кладки на своепрежнее место. Такие элементы в Болгарах выявляются при раскопках вкультурном слое вокруг и внутри памятников, в кладке позднихремонтных заделок, в каменных цоколях и фундаментах деревянных икирпичных построек местного села. Ряд крупных фигурных и резныхорнаментованных блоков сохранился внутри Черной палаты, куда в своевремя свозились находки со всей территории городища, и в местном музее.Принадлежность выявленных элементов к тому или иному месту кладкиопределяется благодаря наличию древних рисунков, фотографий,описаний и натурной прикладки детали к предполагаемому месту.

Под благоустройством имеется в виду создание благоприятныхусловий для демонстрации научно-познавательной и художественной

108

функций памятника. Необходимо учитывать, что руинированныйпамятник обладает способностью оказания своеобразного природно-эстетического воздействия на зрителя, которое по силе эмоциональноговосприятия порой может оказаться более сильным, чем действиеполностью сохранившегося архитектурно-художественного обликапамятника. Сила такого воздействия зависит от ряда факторов: степенисохранности, природного окружения, характера памятника и т. д, И однимиз них является использование таких практических мер по консервациируин, при которых стихийно возникший пейзаж, представляющийживописную гармонию при роды и архитектурных форм разрушенногоздания, преподносится в творчески осмысленном, более остром ипривлекательном выражении. Например: придание живописнойразновысотности стенам руинированпого памятника при защитномпокрытии их восстановительной кладкой; искусственная одерновкаотдельных участков руин (с подготовкой водонепроницаемой основы), гдесо временем неизбежно появление растительности естественным путем;озеленение и соответствующая планировка территории вокруг памятника:сокращение (по возможности) чуждых древнему облику памятникасовременных защитных навесов или придание им соответствующейархитектурной формы, способствующей представлению их каквспомогательного элемента или обогащению общей композиции руин, взависимости от местных условий; высококачественное исполнение всехпроизводственных процессов; регулирование окружающей застройкой ипрочее.

Указанные процессы производства иллюстрируются на примереконсервации руин соборной мечети.

109

МОНУМЕНТАЛЬНЫЕ КАМЕННЫЕ СООРУЖЕНИЯ ИКОМПЛЕКСЫ ВОЛЖСКОЙ БУЛГАРИИ И КАЗАНСКОГО ХАНСТВА.

(ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ И ГЕНЕТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕОСОБЕННОСТИ). Автореферат диссертации на соискание ученой степени

доктора архитектуры

«...каковы бы ни были разрушения культуры - ее вычеркнуть из историческойжизни нельзя... В той или иной своей части, в res или иных своих материальных

остатках эта культура неустранима, трудности лишь будут в ее возобновлении».Ленин В. И. Полное собр. соч.—Т 36.— С. 46

Cущность, актуальность и изученность проблемыПервое государственное образование на востоке средней полосы

Восточной Европы сформировалось к началу X в. под названном Волжско-Камская или Волжская Булгарии Территориально оно распространялось отСамарской луки до Северной Чувашии и Южного Приуралья ипросуществовало до конца XIV в., после чего на его базе в сер. XV в.сложилось Казанское ханство. Последнее в сер. XVI в. вошло в составРусского централизованного государства. Ныне на территориипоследовательно развивавшихся Волжской Булгарии и Казанского ханстваразмещается Татарская АССР с коренным населением казанские татары(выходцы в основной массе из волжских булгар), а в их периферийных ипограничных территориях Башкирская, Марийская, Мордовская,Удмуртская и Чувашская автономные республики РСФСР, аборигеныкоторых также развивались в X—XIV вв. в орбите экономического,политическою и культурного влиянии Волжской Булгарии, а в XV—XVIвв. частично или полностью в составе Казанского ханства. Указанныеавтономные республики составляют своеобразный Волжско-Камскийкультурный регион (одновременно восточную зону более обширногокультурного региона, охватывающего среднюю лесо-лесостепную полосуевропейской части России или Восточной Европы) с этническиродственными малыми народами и исторической общностьюформирования их национальной культуры в целом. В то же время культуракаждого из них имеет свои отличительные особенности. Что касаетсяархитектуры, то возможности суждения о ее общих и локальныхстилистических свойствах я регионе ограничиваются лишь рамкаминаследия российского периода, т. к. более ранних построек, относящихся кэпохе сложений коренных народностей, не сохранилось.

Тема исследования вызвана требованиями современнойархитектурной практики на территории Волжско-Камской зоны России в2-х взаимосвязанных сферах: историко-теоретической и реставрационной.Первая из них связана с отсутствием сохранившихся построек эпохи

110

Волжской Булгарии и Казанского ханства и необходимостью восполненияпробела по средневековой истории зодчества, а также более полного иправдивого раскрытия ранне- и средне-средневековых истоковнационального своеобразия в зодчествах автономных республик зоны:вторая — необходимостью научно, обоснованных сведений об утраченномназначении и стилистических особенностях самих выявленных иисследуемых источников, подлежащих консервации (с фрагментарнойреставрацией) и музеефикации. В целом они связаны с важной проблемойв современном зодчестве: проблемой наследия и национальногосвоеобразия. В диссертации производится раскрытие этой проблемыприменительно к условиям Татарии в мере, соответствующей наличиюисточников исследования и сведений сравнительного анализа на данномэтапе их выявления.

Условия Татарии являются узловыми в решении проблемызонального масштаба в силу не только непосредственной культурно-территориальной преемственности республики с рассматриваемымигосударствами и возможностью археологического вскрытия на еетерритории более последовательного ряда памятников булгаро-казанскойшколы, но и потому, что до 1950-х годов господствовала иная, буржуазно-националистическая теория происхождения нации казанских татар,следствием которой явилась недооценка роли местного ранне-средневекового культурного наследия (булгарского и общерегионального)в формировании зодчества Казанского ханства7.

По новой исторической теории, этноним казанские татары носитусловность в части выражении этнического происхождения коренногонаселения Татарии. Однако пережитки старых взглядов, бытовавшие всреде архитекторов и после 1950-х годов, приводили к мнению онетрадиционное для предков основного населения Казанского ханства(«пришедших в XIII в. из сибирских степей» с кочевыми юртами, шатрамии палатками) оседлой архитектуры, встреченной ими лишь в Волго-Камье.Устойчивости пережитков способствовало в значительной мере отсутствиена территории современной Татарии сохранившихся построекдороссийского периода, что в области архитектуры лишало возможностипрактического обращения к местным истокам булгаро-казанского периодаи приводило лишь к априорному, условному признанию ихосновополагающей генетической роли в формировании научнонераскрытого понятия «архитектура казанских татар». Какова была общаястилистическая направленность к типический облик местного ранне-и

7 Согласно этой теории, основное население указанного ханства — казанские татары рассматривались некак потомки волжских булгар (единения пришедших с Приазовья тюркских и местных финно-угорскихплемен, сложившегося в VIII—IX вв. и составившего впоследствии этническую основу оседлогонаселения последовательно развивавшихся Волжской Булгарии и Казанскою ханства), а как выходцы ипрямые потомки монголо-татарских завоевателей XIII в.

111

средне-средневекового зодчества? Существовали ли прогрессивнаязакономерность и локальное своеобразие в его развитии? Неизвестностьсоздавала двойственное отношение к проблеме национального своеобразияв архитектуре ТАССР в части целесообразности и возможности ее дляиспользования в современной практике8. С постепенным упрочениемновой теории происхождения казанских татар, чему способствовалицеленаправленные историко-археологические и архитектурныеисследования после 1950-х гг.9, а также в связи с разработкой в последниедесятилетия в теории советской архитектуры новых критериев оценкироли наследия и национального своеобразия, базирующихся на принципахдиалектической взаимосвязи традиций и новаторства, национального иинтернационального, складывается иное отношение к проблеменационального своеобразия в архитектуре Татарии. Ее нерешенность из-заотсутствия сохранившихся сооружений дороссийского периода становитсятормозом прогрессивного развития местной архитектуры, следствиемнедостаточной изученности различного рода остатков и сведений онаследии булгаро-казанского периода, слабого выявления исохранившихся руинированных и археологических остатках не столько ихформальных, декоративных признаков, сколько совокупности основопола-гающих генетико-стилистических компонентов, выраженных встроительно-технических, функционально-градостроительных,художественно-эстетических средствах, приемах, принципах и формах,восходящих к более ранним этапам их формирования в местном илидругих регионах.

Устранение этого негативного явления в историко-теоретическомаспекте составляет сущность раскрываемой проблемы. Ее актуальностьпредопределяется общими задачами страны в области культурногостроительства и национальных отношений, нашедших отражение всоответствующих решениях последних съездов КПСС, Союзовархитекторов СССР и РСФСР о необходимости коренного улучшениякачества продукции во всех отраслях народного хозяйства, в частности, онеобходимости отражения своеобразия и подъема идейно-

8 В творческой направленности ее имели место две тенденции:а) ориентация наиболее прогрессивных направлений общесоюзной или мировой архитектурной практикии игнорирование поисками своеобразных черт, основывавшихся на местных традициях доросснйскогопериода;б) отражение в архитектуре, при общем ее социалистическом содержании национальных форм путемиспользования главным образом общероссийских форм XVIII—XIX вв. (например, классических довтор, пол. 1950-х в.) в синтезе с декоративными элементами, свойственными или для орнаментальногоискусству казанских татар российского периода, или формам и мотивам нескольких руин Булгарскогогородища, несмотря на проблематичность их происхождения: возможность случайного привнесения водин из строительных периодов.9 К их числу принадлежат и архитектурные исследования автора, производившиеся в составеархеологических экспедиций и отдельно, к вылившиеся в кандидатскую диссертацию и ряд публикацийI960—80 гг.

112

художественного уровня произведений зодчества на базе высокогопрофессионализма научного подхода к делу, глубокого освоенияпрогрессивных традиций национальной культуры. Как указывается вПрограмме КПСС, одной из основ, них задач в области совершенствованиянациональных отношений выдвигается «развитие социалистической посодержанию, многообразной по национальным формам, интернацио-нальной по духу единой культуры советского народа на базе лучшихдостижений и самобытных прогрессивных традиций пародов СССР».

В качестве диссертационного исследования проблема раз-рабатывается впервые. Ее решение базируется, с одной стороны, нанепосредственном исследовании натурных, письменных кизобразительных источников; с другой – на анализ с данныхпредшествующих изучений и фиксаций в 4-х смежных сферахдеятельности: исторической, археологической, выявления и сохраненияпамятников архитектуры и теоретической, не считая относительновнешней среды — круга литературных сведений по вопросам общейистории и культуры, теории архитектуры, архитектурного наследия другихстран и народов10. Изученность в рамках первой, исторической сферынаиболее обширна. Ее начало восходит к упоминанию отдельных, ныне несохранившихся построек волжско-камских булгар в «ИсторииРоссийской», составленной В. Н. Татищевым в XVIII в. Важные сведенияпо истории средневековых городов, о некоторых исчезнувших постройкахи многих сохранившихся постройках местного русского зодчествасодержатся в сочинениях казанских авторов XIX — нач. XX вв.11, а также всборнике архивных источников «История Татарии в документах иматериалах» за 1937 год. Особенно важны такие сводные научные трудысоветского времени, как «История Татарской АССР» изданий с сер. 1950-хгодов и «Татары Среднего Поволжья и Приуралья», по-новомуосвещающие происхождение казанских татар и истоки их культуры.

Изученность в рамках археологической сферы выражена главнымобразом в публикациях советского времени. Это научные сведения озачатках формирования строительной деятельности, наличии ихарактерных признаках подземных остатков сооружении различныхвремен и других проявлениях культуры на территории Волго-Камья в

10 К последним принадлежат труды классиком марксизма, а также исследования А. В. Аринховского,Л.С. Британинкого, Н. И. Брунова, И. Ф Бородиной, Б. В. Веймарна, В. Л. Ворониной, А. В. Иконникова, Т.П. Каптеревой, В. В. Косточкина, Ю. А. Миллер, Е. В Михайловског, А. Г. Подольского, А. М.Прибытковой, Г. А. Пугаченковой, А. В. Рябунина, А. В. Саламзаде, В. Л. Снегирева, М. А. Усейнова, Г. А.Федорова-Давыдова, О. X. Халпахчьяна, С. О. Хан-Магометова, А. Л. Якобсона, Ю. С. Яралова и других,в том числе авторов входящих в сводные издания: «История русской архитектуры», «Всеобщаяистория архитектуры», «Архитектурное наследство» и «История градостроительного искусства».11 Сочинения К. Ф. Фукса, М. С. Рыбушкина, Н. Баженова, М. П. Пинегина, С. М. Шилевского, И. П.Загоскин, Ш. Марджани, П. М. Дульского и др.

113

трудах археологов: О. И. Бадера, А. С. Башкирова, Н. Ф. Калинина, А. П.Смирнова, В. Ф Смолина, П. Н. Старостина. Р. Г. Фахрутдинова, А. X.Халикова, Т. А. Хлебниковой, Ф. Ш. Хузина, Л. С. Шавохина, Р. Ф.Шарифуллина и др. Результаты их исследований позволяют проследитьформирование местных компонентов булгаро-казанского зодчества ссамых отдаленных этапов развития человеческого общества.

В рамках третьей сферы, связанной с выявлением и сохранениемпамятников архитектуры, изучение восходит к ранним графическимфиксациям ряда руин и построек булгароказанского и российскогопериодов, произведенным авторами XVI— пер. пол. XIX вв.12, иописанным сведениям о них в публикациях того же периода13.Значительный интерес представляют публикации с архитектурныманализом ряда памятников и источников по местному зодчеству XIII XIXвв. в том числе сборник «Материалы но охране, ремонту и реставрациипамятников ТАССР» в трех выпусках за 1927-1929 гг.14 Однако изучениеназемных памятников производилось в те годы на основе лишьвизуального ознакомления с ними, причем главным образом спамятниками российского периода. Относительно единственносохранившихся 6-ти руин булгарского времени, сосредоточенных вБулгарском городище, в том же сборнике В. В. Егеревым указывается, что«псе литературное наследие о Болгарах носит характер случайныхописаний и рассуждении о назначении отдельных зданий...,свидетельствует о двух крупных пробелах: во-первых, нет и не былоспециального архитектурно-археологического изучения памятниковзодчества, а no-вторых, до сих пор не разработан единый подробный плансистематических раскопок на территории Болгарии»15.

В сфере теории архитектуры первые разработки возникают исоветский период в творчестве, казанского объединения молодыхархитекторов («ОМА»). В своей декларации 1927 г. оно выступало противэклектизма и стихийного перепевания «под видом насаждениянациональной культуры» декоративных форм прошлого, считая это лишь

12 Фиксации А. Олеария, И. Витзена. И. С. Палласа, А. Шмита, Н. Червецона, В. И. Корсунеева, А.Дюранда, В. Турина, Э. Турнерелли и др.13 Публикации М. Борисова, Д. Кикипа, А. Михайлова, М Рыбушкина, Н. Рычкова, Ф. X. Эрдмана,Кафтанникова, П. П. Свиньина, Н. Ф. Толмачева, В. А Казаринова, А. Яблокова и др.14 Публикации М. Н. Бороздина, Н. И. Брунова, Б. П. Денике, П. М. Дульского, В. В. Eгepевa, М. К.Каргер, П. Е. Корнилова, М. Г. Худякова и др.15 Систематические комплексные изучения руинированных и подземных остатков средневековогозодчества на территории Татарии производством совместных архитектурно-археологических иодновременно консервационно-реставрационных работ по сохранению раскрытых памятников началосьв 1960-х гг. силами Булгарской археологической экспедиции НА АН СССР под руководством А. П.Смирнова и Казанской СНРПМ (ныне ТАТСНРПМ треста РОСРЕСТАВРАЦИЯ) под научнымруководством автора данной работы. В 1970-х гг. совместные исследования архитектурно-археологических памятников с участием автора продолжились в Билярском городите и Казанскомкремле археологическими экспедициями ИЯЛИ КФАН СССР под общим руководством А. X. Халикова.

114

украшательским средством, не несущим определенного назначения.Своеобразный поиск «прогрессивных национальных принципов» вархитектуре Татарии выдвигался в годы войны (1941—45 гг.) М. М.Синявером. которым предлагался выход из ограниченийгосподствовавшего в то время классического ордера созданием «новогоордера» в виде «многократно чередующегося в комплексной застройке»национального мотива — стилизованной стрельчатой аркады,сочетающейся с резными деталями с местным народным орнаментом Всовремен ной архитектуре поиски национальною базируются на со-вершенно иных принципах. Относительно полное предоставление о нихскладывается из комплексного изучения концепций коллектива авторов впубликациях ЦНИИТИА, СА СССР и ЦНИИП градостроительства, что иположено в основу теоретических предпосылок данного исследовании.

Цель, задачи, методика и теоретические предпосылкиисследования

Цель исследования - раскрытие на бале опыта реконструкцииостатков сооружений и комплексов преимущественно Волжской Булгариии Казанского ханства генетико-стилической природы булгаро-казанскогонаследия дореволюциионной архитектуры Татарии как основы формирова-ния местного национального своеобразия В этом определении понятие«генетико-стилистическое» используется в широком значении — врассмотрении становления и развития стилистических особенностейреконструируемых объектов, во-первых, на фоне их архитектурно-средовых компонентов (объектов массовой застройки); во-вторых,охватывая в необходимых мерах как предшествующий булгаро-казанскомунаследию доклассовой, так и последующий российский периоды.

Задачи исследования:· опыт реконструкции остатков различных типов гражданских.

культовых и крепостных сооружений Волжской Булгарии иКазанского ханства, а в необходимых случаях и искаженныхсооружений последующего периода развития местного зодчества, понатурным, археологическим, древним изобразительным,литературно-письменным источникам и аналогиям с раскрытиемстилистической принадлежности их к определенной архитектурнойшколе - местной или сопредельного круга взаимообщавшихся стран;

· выявление характера средовых архитектурных компонентовреконструируемых сооружений и комплексов Волжской Булгарии иКазанского ханства с раскрытием предпосылочных условийстановления их на территории местною региона;

· установление общностно-преемственных связей стилистическихсредств реконструируемых сооружений и комплексов Волжской

115

Булгарии и Казанского ханства (включая особенности и средовыхархитектурных компонентов) с зодчеством последующего,российского периода развития (феодального и капиталистическогоэтапов);

· определение путей становления и последующего развития (генезиса)основных стилистических компонентов булгаро-казанскогоархитектурного наследия в системе поэтапного формированиянационального своеобразия зодчества Татарии.Объекты исследования — археологические и руинированные остатки

сооружений и комплексов Волжской Булгарии и Казанского .ханства, атакже искаженные сооружения последующего периода развития местногозодчества.

Предмет исследования – опыт реконструкции указанных объектов исостав формообразующих их генетико-стилистических компонентов впоэтапном становлении национального своеобразия местного зодчествадореволюционного периода.

Методика исследования основана на системном анализе объектовисследования с использованием графических и научных обобщений. Вчастностях она выражается в следующих взаимосвязанных процессах иметодах:

· аналитический обзор историографического материала;· выявление и фиксация остатков сооружений производством

архитектурных обменов к дополнительных фрагментарных вскрытийв составе археологических экспедиций, разведывательных шурфов изондажей при самостоятельных исследованиях наземныхнадстроенных сооружений, фотосъемок и описаний;

· установление аналогий выявленных остатков сооружений пофрагментарным, типологическим или общим стилистнческимпризнакам в местном зодчестве или зодчествах других стран;

· сводный анализ технических, планировочных, эстетических иградостроительных особенностей остатков сооружений и древнихизображений архитектурных объектов в совокупности со сведениямилитературно-письменных источников и предшествующихисследований;

· составление графических схем сводного анализа результатовобследования объектов археологического вскрытия и раскрытиегенетико-стилистической природы булгаро-казанского зодчества ицелом;

· обобщение результатов исследований в опытно-реконструктивном,историко-архитектурном и отчасти теоретическом аспектах.

116

Исторические границы исследования в целом, включаяпосредствующий анализ, данный в приложении, охватывают весьдосоветский период развития зодчества на территории Татарии, в которомглавное, предметное внимание уделяется средневековому булгаро-казанскому этапу. Территориальные границы объектов исследованияограничены зонами 3-х столичных городов указанного этапа—Биляра (Х-нач. ХШ вв.). Булгара (ХШ—XIV вв.), Казани (сер. XV—сер. XVI вв.), ипригорода последней Свияжска, а литературного исследованияохватывают фрагментарно те регионы Евразии, которые имелинепосредственное или опосредственное отношение к культуре ВолжскойБулгарии и Казанского ханства (средняя полоса Восточной Европы,степная полоса Евразии, Средняя Азия, Кавказ, Крым, Ближний Восток,Западная Европа).

Теоретическими предпосылками, определяющими методическуюпоследовательность исследования и характер установления взаимосвязиархитектуры Татарии с булгароказанским наследием, служат позиции,базирующиеся на теории национального и интернационального вархитектуре, развитой в трудах С. О. Хан-Магометова, Ю. С. Яралова идругих. В частности, из объективного фактора неразрывной связи двухкритериев наследия — национальной особенности и национальногосвоеобразия с общестилистическими признаками зодчеств, данного народаи более крупными, региональными и межрегиональным и(интернациональными, стилистическими общностями следует, что вовзаимодействии категорий наследия и национального своеобразия местнойстилистической основной сложения второго служат приемы, принципы иформы, исходящие из генетико-стилистически компонентов16 конкретногоэтапа развития первого (за исключением других, относительно единичныхили частных местных основ), а внешней основой — прогрессивные чертыархитектуры сопредельного круга взаимодействующих на том же этапеисторического развития стран. Следовательно, раскрытием основногосостава и сфер распространения генетико-стилистических компонентовранних и поздних этапов развития зодчества данною народаустанавливаются присущие этим этапам общие свойства и характер

16 Под генетико-стилистическим компонентом (термин вводится автором) подразумевается совокупностьопределенной части характерных черт архитектуры данного народа, обнаруживающая стилистическоеединство и генетически восходящая к более крупной культурной общности (местной или внешнейрегиональной. межрегиональной), имевшей преемственное отношение к сложению рассматриваемойархитектуры. Дифференцированное, компонентное рассмотрение общестилистической направленностицелесообразно при изучении архитектуры малых народов, территориально группирующихся с другиминародами в пределах общего природного региона и развивавшихся под влиянием культуры относительноболее развитых народов местного и соседних регионов. Оно позволяет судить о возможных проявленияхнаиболее общих строительно-технических планировочно-типологических художественно-образных ипрочих черт ее отдельных этапов (в данном случае, болгарского и казанского периодов архитектурыТатарии, сведения о постройках которых ограничены) даже при отсутствии всего многообразиясохранившихся традиций.

117

типического проявления формирующихся в их рамках специфическихособенностей - местные предпосылочные основы (вне совокупности сотносительно единичными, внестилистическими формами их) сложениячерт локального, а позднее национального своеобразия. Такое раскрытиепозволяет соотносительно судить о мере преемственностиформировавшихся в раннем наследии средств образования локальногосвоеобразия в позднем наследии, т. с. о роли традиционных средствраннего наследия в качестве истока национального своеобразия по-следующего периода развития местной архитектуры. Раскрытие этой ролиприменительно к относительно раннему (булгаро-казанскому) и позднему(российскому) наследиям доре- волюционной Татарии и диктуется цельюданного исследования. Ключевой основой такого раскрытия является опытреконструкции подземных остатков сооружений раннего наследия. Подопытом реконструкции автором подразумевается схематичноевоспроизведение (графическое или описательное).

Утраченного облика сооружения на основе сохранившихся егоостатков (натурных или изобразительных), стилевых признаков и данныхпо культурно-историческим условиям развития местного зодчества вцелом. Схематичность реконструкции предопределяется воспроизведениемне подлинного, а типического облика сооружения в рамках его стилевойопределенности, т. е. в биостернорно-стилизаторском воспроизведенииоблика в формах, стилистически родственных и близких к действительносуществовавшим. Такая реконструкция не претендует на воспроизведениедокументально точных формально-образных и функционально-конструктивных черт, обуславливавшихся, помимо общестилевойнаправленности, также творческой индивидуальностью местного зодчестваи иногда частными особенностями строительства. Но она позволяет, всовокупности с опытами реконструкций других сооружений той же школыи их сохранившимися фрагментами и деталями, раскрыть существованиетех или иных стилистических компонентов рассматриваемого зодчества,на базе которых конкретные формы местных сооружений и комплексовприобретали черты локального своеобразия. Учесть некоторые изпоследних, имеющих относительно четкую историческую или логическуюобусловленность, в опыте реконструкции указанного типа можно лишь врамках гипотезы17.

17 Отсутствие на данном этапе исследования возможности воспроизведении всецело детализированногоподлинного облика реконструируемого облика сооружения несколько ограничивает полноту раскрытияпроблемы, т. к. выявляются главным обратом сами исходные средства, а не образцы создания па основеэтих средств локально своеобразных произведении булгаро-казанского зодчества. Сохранившиеся жеобразцы, созданные на основе преемственного использования исходных средств булгаро-казанскогозодчества, относятся в большинстве к последующему, "российскому периоду.

118

Специфичность, основные положения и практическаязначимость результатов исследования

Специфичность исследования выражается в том, что экс-периментальная часть его, связанная с натурным исследованиемархеологических остатков сооружений и комплексов, производилась внеразрывном комплексе практических мер по консервации впервыевыявляемых памятников. Это было условием, вытекающим из методики«сохранения раскрываемых архитектурно-археологических памятников»,разработанной автором применительно к условия местнойреставрационный практики из учета того фактора, что процессыпроизводства по данным руинам как отдельного археологическоговскрытия (без участия архитектора), так и отдельной архитектурнойконсервации (без участия археолога), одинаково чреваты искажениемпамятника. B тех или иных деталях, особенно если оба процесса отделеныво времени и осуществляются разными коллективами специалистов18.«Всестороннее исследование» в рамках указанной методики целой серииразновременных и разнотипных памятников привело (в итоге обобщения всовокупности с анализом более широкого круга сопутствующих сведенийпо определению места и роли исследуемых памятников в местномнаследии) к выводам и заключению, связанным с раскрытием проблемыотносительно крупного масштаба. Иными словами, значительная частьдиссертации является выражением изыскательской стороны анали-тического метода реставрации памятников архитектуры (метода каксредства исследования при одновременной консервации), где изучениеотдельной стороны общей проблемы осуществлялось параллельно свыполнением чисто народнохозяйственной программы в областиархитектурной реставрации. Актуальность в последнем предопределяется«Законом СССР об охране и использовании памятников истории икультуры», в котором значительное внимание уделяется вопросам ихконсервации и реставрации, мыслимых на основе научно-обоснованныхизысканий.

Основные положения диссертации сводятся:· к опытам графической и письменной

реконструкции археологических и руинированных остатков

18 Такая методика, включающая в единый комплекс процессы: «раскрытие, всестороннее исследование,консервацию с фрагментарной реставрацией и благоустройство» и осуществляющаяся последовательнопод руководством археолога и архитектора в один или несколько этапов, была согласована с Научно-методическим советом по охране памятников культуры МК СССР в начале 1964 г. В основе ее лежатпринципы «аналитического метода» реставрации, утвержденные 2-м Международным конгрессомархитекторов и технических специалистов по историческим памятникам в Венеции в сер. 1961 г., или«археологического метода», известного и России с нач. XX в.

119

различных типов архитектурных сооружений и комплексовВолжской Булгарии и Казанского ханства;

· к определениям общих генетико-стилистических особенностей как отдельных сооружений икомплексов, так и окружающих их массовых или средовыхкомпонентов булгаро-казанской архитектуры в целом; общностно-преемственных связей их с сохранившимся и полусохранившимся(искажен- ные сооружения, представляемые в опытах реконструкцийавтора) наследием последующих этапов развития дореволюционнойархитектуры на территории Татарии;

· к раскрытию природы поэтапногокомпонентного формирования стилистических предпосылокнационального своеобразия архитектуры на территории Татарин;Их практическое внедрение и апробация в сфере архитектурной

реставрации производилось в процессе утверждения проектов и натурнойконсервации (с фрагментарной реставрацией) комплекса Соборной мечетил здания Караван-сарая в Биляре, вскрытых участков Ханской мечети иПервого мавзолея дворцового комплекса в Казанском кремле. Дальнейшеепрактическое внедрение предстоит в связи с более полным раскрытиемдругих исследованных остатков сооружений, по отношению к которымданное изучение является этапным. В раздел натурных исследованийдиссертации (часть I) не включены руинированные памятники Булгарскогогородища, изученные автором в рамках кандидатской диссертации, иискаженные памятники Казани и Свияжском российского периода,изученные автором вне экспериментальной части диссертации. Результатыих изучении, отраженные в авторских публикациях по теме диссертации,используются в разделе анализа средовых архитектурных компонентов иобщностно-преемственных связей натурно исследуемых объектов (частьII). С учетом полного обследования, автором натурно осуществлено впроцессе работы над исследуемой проблемой не менее 20 объектовреставрации19.

Практическое внедрение результатов исследования в сфере историии теории архитектуры связано прежде всего с разработкой курса лекций,но «истории местной национальной архитектуры», читаемого ипериодически совершенствуемою автором на архитектурном факультетеКИСИ с 1967 г. Лекционный материал получил отражение в популярныхизданиях: книгах «Архитектурное наследие Казани» и «Память по-

19 По их итогам делались сообщения на совещаниях Научно-методического совета по охране памятниковкультуры МК СССР в Херсонесе (1964 г.), Казани (1939 г.) и Москве (1969 г.), научно-методическихконференциях КИСИ (20 сообщений с 1959 по 1989 гг.). публиковались статьи в различных сборникахИА АИ СССР и КФАИ СССР трудах КИСИ и «Архитектурном наследстве».

120

колений», брошюрах 3-х дополнявшихся изданий «Великие Булгары»,буклетах по па мятникам архитектуры Татарии ч Казани, тезисахнекоторых сообщений на научных конфеденциях КИСИ и ряде статей. Набазе того же материала осуществляется с 1971 г. руководство дипломнымпроектированием и аспирантами. Первыми попытками освещения в печатиконцепции национального своеобразия в архитектуре Татарии явилисьавторские публикации 1978— 1983 гг.20 В окончательной редакциирезультаты исследования в историко-теоретическом аспекте открываютновое направление в архитектурной практике Татарии, связанное с научноосознанным отношением к вопросам отражения местного национальногосвоеобразия и использованием в творческих поисках в этом плане богатогоарсенала традиционных средств всех этапов беспрерывного формированияее наследия.

Структура, краткое содержание и выводы диссертацииРабота состоит из двух томов: текстового и фотоиллюстративного

материалов. Первый содержит 335 страниц текста собственногоисследования, библиографию из более 400 источников и два приложения;второй — 164 таблицы набора используемых в исследовании источниковархивно-иконографического, натурно-фиксационного, аналитического иреконструктивного характера. По содержанию 1-й том исследованияподразделяется в свою очередь на введение, 2 части с 6-тью главами ивыводами, заключение.

Часть первая - ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ. ИССЛЕДОВАНИЕАРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОСТАТКОВ И ДРЕВНИХ ИЗОБРАЖЕНИИМОНУМЕНТАЛЬНЫХ КАМЕННЫХ СО- 4 ОРУЖЕНИИ ИКОМПЛЕКСОВ ВОЛЖСКОЙ БУЛГАРИН И КАЗАНСКОГО ХАНСТВА -состоит из 4-х глав. Из них 3 первые посвящены архитектурномуисследованию впервые вскрываемых археологических остатковсооружений на территориях Билярского городища и Казанского кремля, а4-ая — исследованию иконографических источников по тем сооружениямна территории Казанского кремля, которые не были выявленыархеологическим методом.

Глава 1-я. Исследуются остатки сооружений на 2-х участкахБилярского городища. Прежде всего — это остатки так называемого«Форту» у восточных ворот внутреннего города Биляра, о ещесохранившихся руинах которого, находившихся в окружениисуществующего обвалования на площади в 5 га, сохранилось скупоеописание авторов XIX в. Археологическим раскрытием этих руин до низа

20 Предварительной апробации она подверглась при обсуждениях докладов автора на совещаниидискуссии Татарской организации СА СССР в 1978 г. и научно-практической конференции Поволжскойзоны СА СССР в Казани в 1980 г., посвященных проблеме наследия и национального своеобразия, атакже пленарных заседаниях 38-ом научной конференции КИСИ в 1981 г. и 2-ой научной конференцииКФАН СССР в 1983 г.

121

фундаментов и производством сопутствующей серии архитектурныхзондажей и шурфов, с последующим всесторонним (часто коллегиальным)анализом их итогов, устанавливаются объемно-планировочные,конструктивные и отчасти художественные особенности некогдаполностью кирпичного сооружения, испытавшего в период своегосуществования с нач. Х_в. до 1236 г. (заключение археологов) двереконструкции и являвшегося вначале, до второй реконструкции, домомгостиничного типа. В этом качестве оно составляло часть городскогокараван-сарая в комплексе с крепостной оградой (частоколом над валом сорвом), дворовым пространством с колодцем и возможно хозяйственнымипостройками (часть участка осталась не вскрытой); представляло допервой реконструкции 2-х этажное подквадратное в плане здание сподполной системой отопления, одной наружной тонкой и ассиметричнойпространственной композицией, образованной благодаря трактовкепередней стенки входного узла (с 2-х этажным вестибюлем или сенями слестницей) в виде бокового на главном фасаде 3-х гранного выступаоснования как бы встроенной 8-ми гранной башни. При первойреконструкция здание расширяется пристройкой с 3-х сторондополнительных жилых и подсобных помещений со 2-ой наружнойтопкой. При второй реконструкции, когда крепостное ограждение участкаприобретает более высокое обвалование, войдя в систему укрепленийвнутреннего города, пристройки частично устраняются и зданиеприобретает действительно фортификационный характер. Посовокупности признаков, аналогичных с сооружениями других стран,прослеживается наибольшее родство здания с постройками Средней Азии;по фрагментам планировки — с жилыми домами XII—ХШ веков в Кават-калинском оазисе (Узб. ССР), караван-сараями городского типа XI-XII вв.в городище Ахча-кала и безымянном близ Сули-гепе (Туркм. ССР); поцветовой росписи внутренних стен по сухой штукатурке — с жилымидомами X—ХII вв. в Красноречешском городище Чуйской долины (Кирг.ССР), домом в Кават-калинском оазисе, дворцом XII в. в Термезе (Узб.ССР) и вообще с характерным для Средней Азии, XI—XII вв.растительным орнаментом типа «ислими». Но технике кладки из плинфы(сырцовой и обожженной на глиняном и известково-глиняном растворах) ииспользованию - системы подполного отопления родство простирается наоб- ширный круг построек не только Средней Азии, но и многих другихстран средневекового Востока. При этом прослеживаются и признакиучета местных природно-климатических особенностей: отход оттрадиционной симметрии планов среднеазиатских аналогов (указанныхжилищ Кават-калниского оазиса относительно оси входного узла сраспределитель ним помещением, позволяющий осветить это помещение(в данном случае гостинной, идентично размещенной на обоих этажах) не

122

верхнем открытым, о боковыми оконными проемами: создание при первойже реконструкции тамбура у главного входа и сеней с тамбурами при 2-хдополнительных входах: использование подпольного обогрева помещенийв 2-х этажной вариации для сооружении гостиничного типа; покрытиездания, но всей очевидности, деревянной скатной крышей. Представляетсяопыт графической реконструкции по всем 3-м периодам объемно-планировочного развития памятника.

Затем комплекс Соборной мечети в зоне бывшей цитадели Биляра.Следы его сохранились в виде котлованов фундаментов деревянного,каменного и кирпичного строений (с остатками у последнего кладкифундамента и частично низа стен),из которых наиболее древней частью,относящейся по археологическому заключению к нач. X в., являютсякотлованы от деревянных конструкции в виде системы столбчатых фунда-ментов количеством более 600. Графическим анализом общей планировкиустанавливается принадлежность системы столбчатых фундаментов кстульям деревянной многоопорной зальной мечети с несколькоудлиненным подпрямоугольным планом, в углах и центральных частяхудлиненных сторон которого, а также в центральной части севернойторцовой стороны имеются углубления от столбчатых конструкций,принадлежащих внутренним опорам небольших в плане деревянныхбезстульных объемов, — по всей очевидности, 6-ти полувстроеннымоборонительным башням и минарету при главном входе с севернойстороны храмового сооружения. В планировке стульев и мысленносоответствующих им выше лежащих опор прослеживаются двастроительных периода с относительно частой (6x13) и редкой (4х9)расстановкой опор в пределах 2-х рядных периметральных стен,собранных по типу крепостных тарасов с указанными башнями. Графи-ческий и историко-архитектурный анализы указывают на то, чтопервоначально, до последовавшей реконструкции, на месте сборногокомплекса располагалась лишь одна деревянная зальная мечетьукрепленного типа с одним встроенным минаретом на главном фасаде.

Отмеченная реконструкция, производившаяся согласноархеологическому заключению в первой же пол. X в., связана была срасширением деревянной мечети пристройкой к ней с восточнойпродольной стороны такой же по площади интерьера каменной мечети сболее крупным шагом опор, повлекшим увеличения шага опор идеревянного зала, а с северной торцовой стороны - 2-х этажногокирпичного здания, соеди- ненного поверху деревянным переходом.Следы контрфорсов в противоположной продольной стене каменноймечети и фундаментов ее 24-х промежуточных опор свидетельствуют опокрытии пристроенной части храма по 6-ти рядам поперечных аркад, аглубокий подквадратный в плане котлован снаружи ее северной торцовой

123

стены и упоминания авторов XVIII в. о еще возвышавшемся на этом месте«столпе» с остатками «портала бывшего храма» — на существование углавного осевого входа в храм отдельно стоящею минарета — вертикальнодоминирующего элемента в целом 4-х частной объемно-пространственнойструктуры комплекса.

Полукрепостной облик деревянной мечети до перестройки (приреконструкции ее башни были разобраны) обнаруживает определеннуюобщность с укрепленными каменными мечетями как Ближнего Востока(мечеть Мутаваккиля под Багдадом, IX в, и др.), так и самой ВолжскойБулгарии последующего этапа развития (Соборная мечеть в г. Булгаре,нач. XIV в.) Факт приезда в 922 г. в Волжскую Булгарию приглашенногоиз Багдада посольства Ибн-Фадлана со «сведущими людьми построительству крепостных и культовых сооружений» указывает навозможную причастность послед них к созданию и данного сооружения(наряду со строительством в перв. пол. X в. деревянно-земляныхукреплений самого города). Пристроенная каменная часть мечети такжепринадлежит к типу восточных зальных мечетей с одним минаретом, нобез башенных укреплений, являясь прототипом первоначального обликаместной Соборной мечети в г. Булгаре (сер. XIII в.). Кирпичная 2-х_этажная часть комплекса, имевшая по 4 подквадратных в планепомещения на каждом этаже (за исключением подсобно-коммуникационных), систему подпольного отопления с наружной топкойи кладку из плинфы со средними размерами 25x25x5 см, конструктивноидентична вышеуказанному дому гостиничного типа, синхронносоздававшемуся в стилистических приемах восточной школы. Пообщекомпозиционным признакам соборный комплекс не имеет аналогий, аформы его деревянных элементов (скатные кровли, переходная галерея,вымостка, колодцы и нр.) сближают его с традициями местного народногозодчества. Представляется опыт графической реконструкции памятника пообоим периодам.

Глава 2-ая. Исследуются каменные, деревянные и земляные остаткикрепостных сооружений Казанского кремля булгарского и казанского(дороссийского) периодов. Совокупностью данных раскопов и шурфов,историко-архитектурных и графических анализов устанавливается, что всеверной возвышенной части кремля (мыс основного холма современногогорода), ограниченной с юга бывшим Тезицким оврагом, располагаласьцитадель, окруженная дополнительно деревянными укреплениямивнутреннего города («вышгорода» или кремля) Казани ханского времени.Ограда цитадели, проходившая вдоль бровки холма и искусственногообвалования над прилегающим скатом оврага, восходит в своемпланировочном и отчасти конструктивном генезисе ко временисуществования на этом же месте укреплений булгарского города

124

домонгольского (втор. пол. XII - нач. XIII вв.) и золотоордынского (XIII -перв. пол. ХVвв.) этапов развития. В преемственномсовершенствовавшемся развитии крепостной ограды прослеживаютсяпервоначальный .{деревянный по земляному валу) и 3 реконструктивных(деревянно-каменных) периода, в первом из которых проявляетсятипологическая общность с раннесредневековыми укреплениямибулгарских и русских городов, а в позднейшем — с типичными приемамии формами развитых стран Евразии втор. пол. XV — нач. XVI вв.Раскрытие облика последнего производится одновременно и поиконографическим источникам XVI - нач. XVIII вв. Общность ссооружениями западно-европейских стран устанавливается виспользовании: 4-х рядных бойниц при 2-х или 3-х ярусной системе бояпрясел, круглых и арочных форм бойниц, межярусных машикуль,высокого подъема арки проездной башни (в ее створке могли вмещатьсямеханизм и вращающееся полотно подъемного моста), ярусных надстроекцилиндрических форм над башнями с шатровым завершением,декоративных элементов — зубцовых парапетов, карнизных членений,извилистого криволинейно-ломанного профиля на фризе проезднойбашни, валиковых обрамлений круглых и арочных проемов, круглоготабло с изображением полумесяца в надвратной надстройке — и прочихэлементов. .Ближайшее родство по совокупности использованияуказанных и прочих элементов и приемов проявляется с сооружениемРаннего Ренессанса — итальянским замком Сфорца в Милане (cep. XV в.),а по фрагментарным признакам — с обширным рядом крепостных икультовых сооружений прежде всего (по совокупности) Италии, затемФранции, Германии, Англии, Польши и других стран Европы, включаяМосковское государство периода работы в нем в кон. XV—нач. XVI вековприглашённых из Италии зодчих. Исключительное родство с русскимзодчеством более ранних периодов обнаруживается в принциперазмещения над высокой аркой проездной башни надвратного храма (вданном случае мечети), аналогичном по функции Золотым воротам вКиеве (XI в.) и Владимире (XII в.) Что касается родства с крепостнымипостройками восточного мира, то признаки его выступают в той мер, вкоторой существовала общность между зодчествами стран ЗападнойЕвропы и Ближнего Востока независимо от их отношения с Казанскимханством. При всем этом в выявленном облике сооружения заметны чертынеординарного сочетания известных форм и приемов, что связано спроявлением, с одной стороны, индивидуальной манеры авторареконструкции объекта, с другой — преемственности с более раннимиэтапами его строительства. Представляется опыт графическойреконструкции позднейшего облика сооружения. Выдвигаетсяисторически и стилистически обусловленная гипотеза о принадлежности

125

его к Московской школе древнерусского зодчества кон. XV нач. XVI вв.(период 34-х летнего протекторатства Москвы над Казанью),характеризующейся активным участием в ней итальянских зодчих.

Глава 3-я. Исследуются остатки фундаментов каменных культовыхсооружений булгарского и казанского ханского периодов в зоне башниСююмбеки Казанского кремля. Самые древние из них, соответствующиеархеологическим слоям XIII в., напоминают планировочно фрагментместного типа соборной мечети с поперечными ленточными фундамен-тами от несколькорядных опор, глубоким квадратным в планефундаментом (с закладными дубовыми связями) от встроенного ми- наретаи угловым выступом, принадлежащим, по всей очевидности, основаниювстроенной башни крепостного назначения. Ближайшими аналогиямитакого сооружения являются соборные мечети Биляра) (перв. пол. X в.) иБулгара (сер. XIII—нач. XIV вв.). созданные в господствующих на техэтапах стилистических и канонизированных приемах мусульманскогоВостока.

Остатки фундаментов, соответствующие слоям XV в. (началаобразования Казанского ханства), сочетаются с фрагментами мощенияпола бывшего помещения слоем известкового раствора, кладкиустановленного в нем саркофага и отвалившейся от саркофага или стенгипсовой штукатурки со следами орнаментальной резьбы. Этиминаходками е совокупностью данных иконографического источника,сравнительного и графического анализов определяется принадлежностьостатков к мавзолею башенного портально-купольного типа с высокимсветовым барабаном, цветным декоративным фризом, рифленойвертикальными дольками поверхностью купола и полихромиейоблицовкой (вероятно, частичной) майоликой или поливным кирпичом спреобладанием зелено-синих и красно-коричневых цветов. Наиболеевероятные прототипы его — мавзолеи перв. пол. XV в., распространенныев подвластных золотоордынским ханам городах Средней Азин и НижнегоПоволжья, а именно мавзолеи с развитым барабаном, окончательносформировавшиеся в перв. пол. XV в. (например, Гур-Эмир, Туман-ака,Казы-заде Руми в Самарканде). Одновременно местными прототипамисооружения являются произведения булгарской школы XIV в. -- Северныйи Восточный мавзолеи комплекса Соборной мечети и Черная палата в г.Булгаре, отражающие промежуточные этапы в формировании восточноготипа квадратной подкупольной конструктивно-пространственной ячейки сразвитым световым барабаном, особенно распространившейся в XV— XVIвв. Представляется опыт графической реконструкции как самогосооружения, условно названного Первым мавзолеем, виду его раннейдатировки относительно Казанского ханского периода и выявления впериферийной зоне того же кладбища второго мавзолея (см. ниже), так и

126

раппорта гипсового орнамента его интерьера — уникального покомпозиции рельефа, основанного па типичной для восточного искусствагеометрической гармонизации растительного мотива.

В слоях сер. XVI в., над местом, где размещалась рассмотреннаяСоборная мечеть булгарского периода, обнаружены были остаткифундаментов, некогда прямоугольного помещения. Сопоставлениехарактера их расположения с древним изображением сооружения сер. XVIв. на этом же участке, представленным на иконе «Воинствующая церковь»,указывает на принадлежность обнаруженных остатков к угловому звенузначительно более обширного в плане здания под названием Соборная илиХанская мечеть. Первое название определяется образным соответствиемдревнего изображения его упоминаемой историком XIX в. III. МарджаниСоборной мечети, (существовавшей в зоне) цитадели периода Казанскогоханства; второе - близким расположением и, возможно, примыканием кханским палатам. Фундаменты этой мечети выявились лишь частично,ввиду размещения над основной их частью существующей Дворцовойцеркви и примыкающего к ней северного пилона проездной башниСююмбеки (перв. треть XVIII в.) Как показывает детальный анализ,Соборная мечеть последнего периода существования Казанского ханствапринадлежала к наиболее популярному в зодчестве Ближнего Востока сер.XVI в. турецкому типу монументальных (купольных храмов, восходящих вгенезисе к весьма известному прототипу — храму Софии вКонстантинополе. Сравнительно с ним казанский храм имел вдвоеменьшие размеры, состоял из главного несколько удлиненного с севера наюг зала под центральным сферическим и двумя (или одним, что менеевероятно) боковыми полусфсрнческими пространствами со световымипроемами обходных (с восточной, северной и западной сторон) галереи с3-мя ассиметрично встроенными минаретами и выступающей по оси 4-ойстороны алтарной ниши с наружным конусным завершением, обнаруживаяв целом типологическое родство с культовыми постройками Турецкойшколы сер. XVI в. Представителями последних, близких или совпадающихно времени строительства с казанским храмом и обнаруживающиходновременно наибольшее родство с ним по совокупности аналогичныхчерт, являются мечети: крымского хавна в Гезлеве (ныне Турецкая мечетьв Евпатории), Шах-зад; и Сулейманне в Стамбуле и другие Представляетсяопыт графической реконструкции. Выдвигается исторически и стили-стически обусловленная гипотеза о прямой или косвенной причастностиархитектуры мечети к творчеству Ходжа Синна на самого популярного наБлижнем Востоке зодчего середины XVI в.

Глава 4-ая. Специальному исследованию подвергается изображениена указанной иконе «Воинствующая церковь» панорамы цитадели в центревнутреннего города Казани ханского периода в части ее исторической

127

достоверности и раскрытия облика еще ряда монументальных каменныхсооружений, не подвергавшихся археологическому вскрытию из-занеизвестности моста их расположения или полной утраты остатковпоздними перекопами. Отдельные сюжеты этой панорамы использовалисьво 2 и 3 главах при реконструкции крепостной ограды цитадели ирасполагавшихся в ней Первого мавзолея и Соборной мечети21.

Исследование панорамного изображения ханской цитадели на иконе«Воинствующая церковь» сводится прежде всего к выявлению местнахождений на территории бывшей цитадели всех реальносуществовавших в то время монументальных каменных сооружений. Затемвыносом ортогональных проекций условных планов реальносуществовавших сооружении па линию их общего генплана,соответствующую картинной плоскости иконы, и сравнительнымсопоставлением этих проекций с изображенными над их местамиархитектурными сюжетами иконы устанавливается мера композиционно-топографического и образного соответствия панорамных объектов ихбывшим оригиналам. В данном случае соответствие оказывается бесс-порной, выраженной как композиционно-топографической, так и образнойсогласованностью архитектурных сюжетов рисунка с возможнымитипажами натурных объектов тех лет. Далее производится сравнительныйанализ отдельных архитектурных форм и общих композиционныхприемов, использованных в иконе при передаче сюжетных объемов, среальными аналогиями тех лет в зодчестве соседних и других странЕвразии. Последнее также приводит к положительным результатам иокончательному убеждению в том. что указанное обновление фрагментаиконы могло быть произведено лишь путем копирования одного илинескольких натурных рисунков сер. XVI в.22

21 Сама икона представляет монументальную живописную картину сер. XVI в. размерами ок. 1,2х2,5 м,созданную в память о знаменательном событии 1552 г. - взятии русскими воисками столицы Казанскогоханства. Та ее часть, где представлена указанная панорама, с частично разрушенными от осады иобъятыми пламенем пожарища сооружениями или архитектурными сюжетами, обновлялась, какизвестно, в нач. XVIII в. в манере старой же живописи (без использования приемов перспективнойграфики), но с исключительно детальной передачей сюжетов. Благодаря этому, ценное произведениедревнерусской живописи приобрело узнаваемость современниками (ряд построек ханского времени в товремя еще сохранялись в реконструированном виде), чего не было при трактовке этого фрагментакартины в манере отвлеченной иконописи сер. XVI в.

22 Производится также анализ в свете установления по возможности конкретной объемно-планировочнойструктуры все же схематично и в большинстве фрагментарно изображенных сооружений, анализ сучетом и известной в древнерусской живописи доли символики, присутствующей в данном рисункенапример, условного включения в сюжет реально отсутствовавших, но образно мыслившихся элементов- летячих херувимов или собитых при штурме минаретов (из-за за вершен пост и враждебнымихристианскому культу знаками полумесяца), необходимых в картине, очевидно, для сохраненияузнаваемости еще живущих и измят народа сооружений бывшей ханской цитадели.

128

В итоге раскрываются внешняя пространственная структура и общиестилистические особенности нижеследующих изображенных объектов:Второго мавзолея, мечети Нур-Али и Ханских палат, составлявших вместес уже упомянутой Соборной мечетью комплекс непосредственно ханскоюдвора; и мечети-медресе Кул-Шерифа. примыкавшего (согласно даннымраскопа) изнутри цитадели к южному пряслу также упомянутойкрепостной ограды и составлявшего с ним и его башнями композиционно-стилистическое целое.

Второй мавзолей показан на панорамном изображении за высокимиобъектами переднего плана лишь фрагментарно, своим рифленымвертикальными дольками зеленым (вероятно, изразцовым) куполом, в товремя как па сохранившихся поздних иконографических источниках-рисунках А. Дюранда и Э. Турнерелли (перв. пол. XIX в.) он представлен ввиде руинированного основания небольшого я, скорее всего, квадратного пплане сооружения. Согласно опыту реконструкции. он относился к томуже башенному типу усыпальниц, что и Первый мавзолей, возможно,отличаясь от последнего отсутствием выносного портала Поскольку напанораме иконного изображения только два башенных мавзолея и Первыйиз них принадлежит к сер. XV в., выдвигается логически обоснованнаягипотеза о принадлежности Второго мавзолея, стоявшего непосредственноперед местом расположения сохранившейся поздней (перв. треть XVIII в.)башни Сююмбеки, к тому именно «башенному сооружению», котороесогласно сообщению Ш. Марджани возведено было в сер. XVI в. царицейСююмбеки над могилой своего мужа Сафа-Гирея (последнего казанскогохана) и тоже именовалось Сююмбекиной башней. После окончательногоисчезновения руин последней в сер. XIX название старого башенногосооружения перешло на более позднюю, сохранившуюся башню.

Мечеть Hyp-Али показана в той частипанорамного изображения, где начинался крутой спуск к бывшимнизлежащим воротам того же наименования в деревянных городскихстенах. Показана в виде продолговатого прямоугольного в плане объёма сарочными проемами окон и шатровым минаретом над коньком среднейчасти 2-х; скатной зеленой (очевидно, поливной) черепичной крыши.Аналогии ее не встречаются в средневековых мечетях Востока, в то времякак ближайшее родство она обнаруживает с сохранившимся с XVIII -XIXвв. местным типом деревянных и каменных мечетей с 8-ми граннымминаретом над крышей и часто с подклетным или полуподвальным этажоми крыльцом, обращенным к главному подходу. Мечеть Hyp-Али являетсяих ранним прототипом, созданным, возможно, еще до образованияКазанского ханства. Представляется опыт графической реконструкции.

129

Ханские палаты на панорамном изображении показаны тожефрагментарно за объектами переднего плана на месте существующегоздания Губернаторского дворца сер. XIX в. Представление о более полномоблике их складывается в итоге привлечения еще несколькихиконографических источников XVII-нач. XIX вв. В целом они состояли из2-х стыкующихся в торцах объемов - старой (малой) и относительнопоздней (большой) палат, каждая из которых представляла несколькопродолговатый в плане зал со сводчатым покрытием (каждого или толькобольшого, крытым снаружи высокой и крутой черепичной крышей),подсобными помещениями на относительно низком первом этаже инаружной лестницей на основной ярус. Объемно-планировочно каждая изпалат обнаруживает общность с однокамерным срубом на подклете илестничными сенями вдоль поперечной оси (последние у старой палатыпосле перестройки отсутствовали). Индивидуальности позднейшегооблика, сложившейея к перв. пол. XVI в., способствовали не осеваястыковка палат, использование для кровли рельефной красной черепицы иналичие в тимпанах фронтонов новой палаты проемов круглый формы,создававших, возможно, 2-х свет- ное освещение внутреннего зала.Представляется опыт графической реконструкции и выдвигаетсялогически обоснованная гипотеза о причастности позднейшего обликапалат к творчеству того же автора, по замыслу которого была произведенаотмеченная реконструкция ограды цитадели и создан примыкающий к неймечеть-медресе Кул-Шерифа.

Мечеть-медресе Кул-Шерифа, датируемый, согласно анализуисторических и иконографических сведений, кон. XV- нач. XVI вв.,показан не только в иконном изображении, но и на миниатюре Лицевоголетописного свода втор. пол. XVI в. в комплексе с главной въезднойчастью ограды цитадели. Представлял он 2-х этажное каменно-кирпичноесооружение с 9-ти главой композицией верха, образованной изцентрального самого крупного светового барабана с шатровым покрытиеми 8-ми симметрично расставленных вокруг него «манара» (термин,использованный при описании мечети Ш.Марджани и обозначающий вцелом башнеобразное завершение любого сооружения, а в частности,минарет] в форме таких же световых, но купольных барабанов 4-хтипоразмеров (4-х относительно средних, центрально-осевых, и 4-х малых,диагонально-осевых) и с индивидуальными, очевидно, в каждом куполе,мотивами декора. Малые «манара» выполняли, вероятнее всего, функциинад- кровельных минаретов, свойственных для местного типа мечетей сцентральным надконьковым минаретом. По ряду компрзиционных истилистических признаков сооружение обнаруживало родство сзодчеством Раннего Ренессанса и Московской архитектурной школой кон.XV-нач. XVI вв.; имело одновременно черты общности с характерным для

130

начала и середины XVI в. центрально-купольным типом восточныхмечетей с 8-мью рифлено-купольными барабанами, симметричносгруппированными над основным ее объемом вокруг центральногоотносительно более высокого купольного барабана (мечети Баязида II иШах-Заде в Стамбуле, Селимие в Эдирне). Представляется опытграфической реконструкции сооружения. Развивается исторически истилистически обусловленная концепция о его создании специалистамиМосковской архитектурной школы во главе с зодчим Алевизом Новым,принадлежности к одному из звеньев цени формирования русского иодновременно общерегионального российского типа 9-ти столпного храма-памятника — Покровского (Василии Блаженного) собора в Москве,выразителя общностных черт многонационального российского зодчествасер. XVI в.

Часть вторая — ГЕНЕТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.АНАЛИЗ СВЕДЕНИИ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ПОСЛЕДУЮЩЕМРАЗВИТИИ АРХИТЕКТУРНО- СРЕДОВЫХ И СТИЛИСТИЧЕСКИХКОМПОНЕНТОВ ИССЛЕДУЕМЫХ СООРУЖЕНИЙ И КОМПЛЕКСОВ— представляет сопоставительно-сводный анализ выводов первой части,данных предшествующих исследований автора и сведений других ученыхв плане установления места и роли выявленных стилистическихособенностей монументальных сооружений Волжской Булгарии иКазанского ханства в формировании локального и национальногосвоеобразия всех этапов развития дореволюционного зодчества Татарии.

Монументальные сооружения и комплексы, выполнявшие, какустановлено было, официальную (общественно-государственную)функцию, относившиеся к сфере профессионального творчества исодержащие в своем облике преимущественно привнесенныестилистические приемы, рассматриваются в рамках общего генезисаместного зодчества, т. е. в сочетании с объектами массовой жилойзастройки (средовыми компонентами монументальных сооружений икомплексов). сформировавшимися в стилевых приемах местного и отчастисмежною с ним региона. Делается это из учета того фактора, что согласноизвестным принципам архитектуры и выводам первой части, развитиестроительства монументальных сооружений привнесенных стилевыхнаправлений происходило не только в композиционной и функционально-градостроительной взаимсвязи с массовыми объектами местногопроисхождения, но и с использованием в той или иной мере отдельных ихчерт в качестве дополнительных к привнесенным стилевым средствам,внесением тем самым в указанные сооружения элементов локальногосвоеобразия. Происходило и обратное воздействие на объекты массовойзастройки определенных черт привнесенных стилевых направлений,прослеживаемое на объектах местного регионального происхождения

131

российского периода. Все это в совокупности создавало общиестилистические предпосылки формирования национального своеобразия вархитектуре Татарии. Последовательному раскрытию такихпредпосылочных явлений посвящены обе главы (5-ая и 6-ая) данной части.

Глава 5-ая. Рассматриваются предпосылочно-сопутствующиеусловия возникновения и существования исследуемых монументальныхкаменных сооружений и комплексов, подвергая особенно детальномуанализу формы проявления и происхождения их средовых компонентов(объектов массовой застройки). Анализ убеждает в следующихособенностях булгаро-казанского зодчества:

· основная, значительно превалирующая масса застройки поселенииВолжской Булгарии и Казанского ханства состояла из деревянныхпостроек, наибольшая часть которых мало отличалась потехническим и планировочным признакам от построек другихнародов местного региона (условно средняя леео-лесостепная полосаВосточной Европы): главное исключение составляли летние тиныжилищ в виде каркасно-плетеных мазанковых или войлочных юрт,относительно более распространенные в Волжской Булгарии и менее— в Казанском ханстве;

· в генетическом восхождении многих типов построек иградостроительных приемов в основном деревянных поселений,включая частичное использование указанных юрт. к раннимпрототипам местного досредневековья;

· в принадлежности деревянной застройки и ряда ее локальныхтрадиционных черт к архитектурно-средовым и дополнительнымместным стилистическим компонентам объектов монументальногокаменною и каменно-деревянного строительства, создавшихся вцелом следуя некогда привнесенным стилистическим направлениям.Все это приводит к выводу, что общая стилистическая

направленность булгаро-казанского зодчества восходила в своем генезисек средствам и приемам двоякого происхождения — местного(регионального общего и локального особенного) и привнесенного(межзонального в пределах местного региона и межрегионального).Выводы опровергают пережиточное мнение о сложении средневековогозодчества современных казанских татар почти целиком на традициях,привнесенных в Волго-Камье из южных и юго- восточных регионов Далееустанавливается, что зачатки местных основ зодчества (приобретениеосознанных навыков в создании искусственного пространственногосооружения) в Волго-Камье могло восходить ко времени использованияпервобытными людьми для зашиты от непогоды и холода естественныхпещер, ям и зарослей в эпоху заселения ее территории и начале среднегопалеолита (до начала предледникового похолодания, 100—75 тыс. до и э.)

132

и могло совершаться в процессе вынужденной акклиматизациипервобытных людей к постепенно охлаждающемуся местному климату вдоледниковый и ледниковый периоды (эпохи среднего и позднегопалеолита).23

Что касается генетического начала зональных отличительныхособенностей зодчества Волго-Камья (хотя бы по сочетанию совокупностиместных типов сооружений, известных по отдельности также в другихсопредельных зонах и регионах), то они начинают отчетливопрослеживаться уже с эпохи начавшегося разложения местного родовогообщества, т. е. с эпохи развития патриахально-родовой общиныпервобытнообщинного строя, археологически характеризуемой железнымведом (1-ое, тыс. до н э. и 1-ос тыс. н. э.)24.

Наряду с уникальной совокупностью отмеченных в примечаниисооружений и предметов быта в зоне Волго-Камья проявлялась общностьсе строительной культуры одновременно с 3-мя смежными регионами,существенно различающимися друг от друга природно-климатическими икультурно-этническими условиями. Прежде всего это местный регионсредней, лесо-лесостепной полосы Восточной Европы, населенный взначительной западной своей части славянскими племенами иохватывающий по общности природно-климатических условий и самузону Волго-Камья с ее финно-угорскими и постоянно проникавшимиюжными племенами. Затем регион степных евразийских зон (Приазовье,Нижнее Поволжье, Южный Урал и Западная Сибирь), населенный восновном тюркскими племенами (с III—IV вв.), и регион СеверногоКавказа, населенный выходцами из ираноязычных, тюркоязочных идругих племен25. Все это - сложение в материальных основах23 Концепции основывается на фактах сохранении от ледникового покрытия основной части Волго-Камья, находок на со территории орудии труда людей этих эпох и умения последними (палеантропами),по данным исследовании в других частях земного шара создавать примитивные искусственные жилища.Тем не менее, она носит гипнотический характер, т. к. местные находки древнейших следовстроительства самих жилищ в виде палаткообразных покрытий над незначительно заглушенными вземлю площадками (прием, свойственный для предков многих народов Евразии) относится ко времениоттаивания ледника и вступления Волго-Камья в стадию современных климатических условий (к эпохемезолита, 8-перв. пол. 5 тыс. до н. э.).24 В этот период на территории будущего размещения Волжской Булгарии получают распространениеследующие зональные особенности формирующейся архитектуры: поселения типа городища игородища-убежища, располагающиеся на возвышенных естественно укрепленных участкахнадпойменных террас; жилища в виде деревянных полуземлянок (однокамерных и удлиненныхнесколькокамерных) и наземных домов со скатной крышей, а также юрт; сооружения оборонительной,культовой и мемориальной функций — валы, рвы деревянные стены святилища в виде искусственныххолмиков с вертикальными установками идолов, погребальные курганы с установкой каменной плиты сизображенном фигуры захороненного в доспехах: конструктивные системы- срубные, каркасно-бревенчатые, каркасно-плетенные мазанковые, использовавшиеся как в жилых и хозяйственных, так икрепостных сооружениях; своеобразные мотивы декоративно-прикладного искусства, очагиполуцилиндрического и полусферической формы и множество прочих элементов быта.25 Общность с западной мастью первого региона проявлялась в рас положении городищ, устройствеосновных типов деревянных жилищ со скатной кровлей,, оборонительных, культовых и мемориалы ихсооружений, а также очагов полуцилиндрической формы: со вторым регионом — в использовании юрт

133

формирующегося зодчества Волго-Камья общности одновременно с 3-мярегионами межевразийской пограничной полосы, согласующееся сутвердившимся с науке мнением о сложении и самого населения ВолжскойБулгарии в результате длительного смешения древних аборигенов этих жерегионов — финно-угорских, тюркских и отчасти славянских племен,явилось началом генезиса локального (национального) своеобразияпоследовательно формировавшегося впоследствии на территорийсовременной Татарии зодчества одной из коренных наций зоны —казанских татар.

Далее в той же главе рассматриваются культурно-историческиеусловия и общая стилистическая направленность зодчества только натерритории Татарин непосредственно булгарского и казанского периодов.Устанавливается, что развитие зодчества Волжской Булгариидомонгольского (Х-нач. XIII вв.) и золотоордынского (ХIII-перв. пол. XVвв.) этапов, а затем Казанского ханства (сер. XV-сеp. XVI вв.) происходилов условиях:

· преемственного использования и совершенствования каждым изэтапов и государственных образований традиций предшествующегопериода и освоения современных прогрессивных приемов болееразвитых стран в новой (относительно доклассовому периоду) дляместной строительной культуры сфере — сфере созданиямонументальных каменных сооружений официального назначения сучастием профессиональных зодчих:

· сильного влияния на строительство монументальных каменных иотчасти деревянных сооружений официального назначениястилистических направлений ближайших стран мусульманскогоВостока, что связано было с принятием в 889—922 гг. ипоследующим исповедованием основным насе-лением Волжской Булгарии и Казанского ханства религииислама:

· привлечения к созданию важнейших монументальных сооруженийспециалистов из других стран (Арабский халифат. Средняя Азия,Армения, Московское государство, Турция и, возможно, другие),обладающих более высоким профессиональным опытом;

· периодического влияния культурных традиций конкретноследующего круга стран: Хазарского каганата (до 965 г), Арабскогохалифата (столичного центра Багдада в нач. X в.), Руси (965—1290гг. в 1487—1521 гг.), Средней Азин (X—XIV вв. и сер. XV в.),Кавказа (включая Закавказье, X— XIV вв.). Золотой Орды

и очагов полусферической формы: с третьим регионом — в использовании каркасно-плетеных мазанок иполуземлянок на склонах местности, крытых накатом по 4-м угловым стопкам и земляной насыпью.

134

(столичных центров, XIV—-XV вв.) и Турции (посредствомКрымского ханства во втор. четверти XVI в.), способствовавшихпродолжению отражения строительной культурой Волго-Камьямежрегиональной общности стран пограничной межевразийскойполосы, распространению этой общности и па сферу созданиямонументальных каменных сооружений, наделенных чертами инди-видуального профессионализма26.Обобщением приведенного констатируется, что стилистическая

особенность булгаро-казанского зодчества в целом базировалась насочетании 4-х основных генетико-стилистических компонентов —местного восточно-европейского (главным образом в народном зодчестве),евразийского степного (тоже в значительной мере в народном зодчестве),центрально-восточного (в основном в профессиональном зодчестве) ипрофессионального русского, выражавшего также общеевропейскиетенденции. Сочетанием и взаимосвязанностью их в сооружениях икомплексах Волжской Булгарии и Казанского ханства выражалось главноеотличие зодчеств этих, последовательно развивавшихся европейскихгосударств от зодчеств других стран того же континента.

Глава 6-ая. Посвящена сводному анализу результатов исследований асвете раскрытия роли булгаро-казанского наследия в дальнейшемформировании локального своеобразия местного зодчества,рассматриваются общностно-преемствеиные связи сооружений ВолжскойБулгарии и Казанского ханства с местным зодчеством российскогопериода (феодального и капиталистического этапов).

Устанавливается, что в период после вхождения территорииКазанского ханства в состав Российского государства развитие местногозодчества происходило в условиях господствующего проявления ипрогрессирующего развития общероссийских русских и западно-

26 Прослеживающаяся общность с сопредельным кругом стран в зодчествах Волжской Булгарии иКазанского ханства выражалась в следующих основных чертах:

· с русским зодчеством в использовании аналогичных типов жилищ (1—3-х камерных со скатнойкрышей), крепостных сооружений (валов, рвов, частоколов, деревянных стен и башен, каменныхпроездных и угловых башен), конструкций (срубных, каркасно-бревенчатых, каркасно-плетеныхмазанковых, каменных, кирпичных), расположении городов на высокой террасе приречных зон с2-х или 3-х частным зонированиием на цитадель, посад и пригород;

· с зодчеством степных народов Юго-Восточной Европы, Южного Урала и Западной Сибири ииспользовании юрт. шатров (в качестве летних жилищ и для прочих функций), каркаско-плетеных конструкций, а также в безмебельном обставлении интерьера жилого сруба с ис-пользованием нар, матерчатых перегородочных и настенных завес с пестрой цветнойрасшивкой;

· с зодчеством стран мусульманского Востока в использовании таких типов монументальныхсооружений (каменных, кирпичных. каменно-деревянных), как мечети. минареты, мавзолеи,караван-сараи, бани и административно-служебные здания с подпольным отоплением, крепост-ные сооружения: в 4-х частном зонировании столичных городов на цитадель, внутренний город,внешний город и пригород.

135

европейских стилевых направлений. в рамках которых находилиопределенное проявление и черты общностно-преемственных связей сбулгаро-казанским зодчеством. Связи эти обуславливались следующимиосновными факторами:

· принадлежностью двух из 4-х отмеченных генетико-стилистическихкомпонентов булгаро-казанского зодчества одновременно русскомузодчеству (сферам общерегионального народного ипрофессионального монументального);

· возможностью прямого и отчасти ассоциативного воспроизведения всооружениях, создаваемых в рамках общероссийских стилевыхнаправлений, не только местных регионально-общностных, но илокально-своеобразных, черт булгаро-казанского зодчества путемиспользовании соответствующих (схожих) объемно-планировочных,технических, художественных или градостроительных средств иприемов современного зодчество;

· потребностью определенной части русского и всецело татарскогонаселений в отражении в создаваемой среде локально-своеобразныхчерт местного зодчества предшествующего периода, вызванной состороны русских интересом к средневековой азиатско-европейскойэкзотике, а со стороны казанских татар — психическим складомхарактера, сложившимся в условиях постоянною общения иидеологического сближения (с нач. X в.) с культурными традициямиэтнически родственных южных народов27

Конкретное проявление общностно-преемственных связей с булгаро-казанскими зодчеством в сохранившихся сооружениях Казани российскогопериода выражалось в 2-х формах:

· peгионально-общностной, связанной с общностью средств и приемовроссийского зодчества с традициями, восходящими к местномувосточно-европейскому и профессиональному русскому генетико-стилистическим компонентам булгаро-казанского зодчества;

· локально-преемственной, связанной с прямым и ассоциативнымотражением средствами и приемами российского зодчестватрадиций, восходящих к евразийскому стенному и центрально-восточному генетико-стилистическим компонентам булгаро-казанского зодчестваВ совокупности обе формы связей отражают преемственное развитие

локальной Казанской школы российскою зодчества, национальноособенной для двунационального русско-татарского населения (в той или

27 При этом неизбежны были, очевидно, случаи, исходившие из стремления правящих классов в линетатарской национальной буржуазии и местного мусульманского духовенства закрепить иканонизировать отдельные художественные формы прошлого, отражающие религиозномировоззренческую общность мусульманских народов.

136

иной мере и для других народов Волго-Камья — башкир, мари, удмуртов ичуваш, развивавшихся в эпоху средневековья в орбите культурно-политических влияний Волжской Булгарии, Казанского ханства и.Московского государства). Вторая форма связей, при единичномпроявлении, отражает преемственное формирование и развитийнационального своеобразия зодчества татарского населения или казанскихтатар (наименование в бывшем булгаро-казанского населения,сложившееся в капиталистический этап российского периода в связи спреобразованием господствующей части его в буржуазную нацию),традиционно включающего в себя помимо внутрирегионального русско-татарского компонента (объединения 2-х ранних общих местногорегионального и русского профессионального генетико-стилистическихкомпонентов, сложившегося в российский период) такжемежрегиональные центрально- восточный (больше в сферепрофессионального монументального зодчества) и евразийской степной(больше в сфере народного зодчества) компоненты эпохи местногодороссийского средневековья.

ЗаключениеПосредством опыта реконструкции остатков монументальных

сооружений и комплексов Волжской Булгарии и Казанского ханства (часть1) и выявления главных предпосылочно-сонутствуюших и общностно-преемственных факторов их развития (часть II) раскрываются основныегенетико-стилистические особенности средневекового зоодчества на тер-ритории современной Татарии. Раскрываются как источники,позволяющие понять сущность и своеобразие архитектуры аборигеновэтой автономной республики казанских татар, выходцев своейпревалирующей основе из местного средневекового булгаро-казанскогонаселения. Это дает ключ к раскрытию проблемы наследия инационального своеобразия в зодчестве Татарин. Раскрытие на даннойстадии исследования предопределяется следующими положениями.

Территориально незначительные последовательно развивавшиесясредневековые государства Волжская Булгарии и Казанское ханство, ввидурасположения несколько в стороне от крупных центров цивилизациифеодального общества и кратковременности этапов Своих относительныхэкономических и культурных расцветов, не создали самостоятельногоисторического стиля, способного охватить другие

государства. Устойчивые особенности их зодчеств сложились на базеисторического формирования честного общерегионального стилевогонаправлении в условных границах средней, лесо-лесостепной полосыВосточной Европы и постоянных или эпизодических воздействий на негостилевых направлений относительно более развитого круга сопредельныхстран Евразии. Па своеобразном сочетании н взаимодействии средств и

137

приемов этих направлений складывались их собственные стилевыепризнаки, судить о степени самобытности которых можно лишьотносительно, из знаний общих черт и сферы действия их основныхгенетико-стилистических компонентов.

В пределах местного восточно-европейского региона воздействиестилевых направлений других регионов совершалось через призмупредварительного освоения их 2-мя системами государственныхобразований — русской (Киевская Русь и Московское государство спромежуточным этапом феодальной раздробленности в XII- сер. XV вв.) ибулгаро-казанской (Волжская Булгарии и Казанское ханство спромежуточными этапами феодальной раздробленности в перв. пол. XIIIп. и кон. XIV—нач. XV вв.). При этом, если в локальной зонераспространения традиций русского зодчества превалирующую роль, какизвестно, всегда играло европейское направление, основанное пасовокупности восточно, центрально и западно-европейских гснетнко-стилистических компонентов (определенное проявление в этом зодчественаходили и восточный, и евразийский степной компоненты); то влокальной зоне распространения традиций Волжской Булгарии иКазанского ханства (восточная часть региона) воздействие на их зодчествауказанных стилистических компонентов русской зоны происходило какчерез частичную аккумуляцию в общерегиональный компонент (в сференародного зодчества), так и непосредственно, в трансформации в русскийпрофессиональный генетико-стилистический компонент булгаро-казанского зодчества в сфере профессионального зодчества). Воздействиепоследнего, прослеживаемое в монументальном каменном зодчествеКазанского ханства, происходило наряду с непосредственнымпроникновением и развитием в этом зодчестве элементов евразийскогостепного, центрально-восточного компонентов в сферах народного илипрофессионального зодчеств, также подвергавшихся частичнойаккумуляции в местный общерегиональный компонент.

Мера относительного качественного проявления каждогоиз стилистических компонентов в различие этапы развития зодчества

па территории Татарии досоветского периода определялась характеромвзаимоотношении ряда нижеследующих факторов. Это:

1 местные природно-климатические условия истроительные материалы: основы функционально-технической,градостроительной и эстетической организации жилой среды, вы-работанные аборигенной и пришлой частями населения ВолжскойБулгарии на протяжении предшествующих этапов развития;

2 социально-экономические и культурныеусловия, этнический состав, форма феодального мировоззрения и (?) складместного населения в эпоху раннего и среднего средневековья;

138

3 круг международного общения, уровеньсоциально-экономического и культурного развития соседних стран,стилистические особенности зодчеств тех из них, с которыми суще-ствовали культурные связи Волжской Булгарии и Казанского ханства.

Если уникальный пестротой этнического состава, необычной длясредней европейской полосы формой феодальною мировоззрения, особымкругом международных связей одновременно е различными по характеруевразийскими цивилизациями и другими указанными факторамиопределялась специфика мышления булгаро-казанского населения—психологическая основа сложения национально-своеобразных черт вархитектуре, то состоянием экономического развития Волжской Булгариии Казанского ханства, характером политических взаимоотношений сдругими государствами, постоянным стремлением к подъему своегомеждународного престижа и прочими факторами определяласьсоответствующая мера ориентации их на использование прогрессивногоопыта других стран — официальная основа развития интернациональныхчерт в архитектуре.

Стилистические особенности зодчеств Волжской Булгарии иКазанского ханства консолидировались в 2-х направлениях, соответствуяследующим сферам:

1. народной (массовой), базирующейся на сочетании и частичномвзаимодействии традиций 2-х смежных регионов - среднеговосточно-европейского с оседлыми типами сооружений иевразийского степного с кочевыми типами сооружений(использовались в качестве летних жилищ чаще в ВолжскойБулгарии и реже в Казанском ханстве);

2. профессиональной (официальной), базирующейся на сочетанни ичастичном взаимодействии с 1-ым направлением периодическипривносимых прогрессивных дли своей эпохи традиций культурполитических центров 3-х смежных регионов Евразии (например, изАрабского халифата в нач. X в., Средней Азии в X—XII вв.,Закавказья в ХIII—XIV вв., Золотой Орды в сер. XV в.. Московскогогосударства в кон. XV—нач. XVI вв., Турции в сер, XVI в. и др.) посозданию монументальных каменных в кирпичных сооруженийобщественно-гражданского, культового и крепостного назначений,охватывая отчасти и сферу градостроительства.Объединяющей основой обоих местных направлений являлись

градостроительные условия крупных и средних городов (Биляр, Булгар,Казань. Сувар и др.). в центральной и отчасти периферийных зонахкоторых сосредотачивались монументальные каменные и каменно-деревянные сооружения, вступая в своеобразный комплекс с массовыминародными типами построек. При этом, если в булгарский период в

139

монументальных каменных сооружениях официальной сферыдоминировали черты центрально-восточного генетико-стилистическогокомпонента, то п казанский период в одних из них находят доминирующееотражение по-прежнему черты центрально-восточного компонента, вдругих—профессионального русского компонента, в-третьих,реконструктивно развивавшихся на протяжении 2-х или 3-х этапов данногопериода (этапы развития под эгидой золотоордынских ханов в 1443—1487гг., русского протекторатства в 1487—1521 гг. и турецкогопротекторатства в 1521—1552 гг. с кратковременными эпизодическимисмешениями власти между ними), — оба компонента одновременно.

Генетико-стилистические компоненты средневекового зодчестваТатарии булгарского и казанского периодов продолжают традиционноеразвитие и в последующий российский период. Это позволяетрассматривать их в единой непрерывной (несмотря на скачкообразныйхарактер перемен самих культурно-политических предпосылок) системеисторического формирования зодчества на территории Казанскою края(позднее губернии), а сами сооружения Волжской Булгарии и Казанскогоханства, как звенья общей цепи становления и развития двунационального(русского и татарского) зодчества края российского периода,взаимосвязанною в своем двуединстве непрерывным и плавным (безрезких скачков) поступательным развитием местного восточно-европейского генетико-стилистического компонента. В стилистическихрамках последнего и господствовавшего в монументальном строительствепрофессионального русского компонента продолжают проявляться вкачестве средств отражения внутрирегионального локального инационального своеобразия и два остальных компонента (центрально-восточный и евразийский степной).

Все отмеченное раскрывает сущность понятия «архитектураказанских татар» и концепции ее национального своеобразия. Вопрекипережиточной буржуазной теории, рассматривающей архитектуруказанских татар как почти бесследно исчезнувшее культурное явление, неимеющее ничего общего с зодчеством казанского края российскогопериода (за исключением отдельных черт функционального идекоративно-прикладного характера восточного или кочевогопроисхождения), под архитектурой казанских татар следует пониматьисторически непрерывно развивающуюся в природно-климатических игеографических условиях Волго-Камья и, постоянно обновляющуюся засчет привнесения прогрессивных тенденций из соседних более развитыхстран деятельность, а также ее результат, но целесообразнойфункционально-технической и эстетической организации жизненнойсреды людей применительно к местным социально-экономическим,культурно-политическим условиям и психическому складу его коренного

140

населении на определенном этапе развития. От каждого историческогоэтапа этой архитектуры сохранились следы общностно-преемственныхсвязей с региональными и межрегиональными традициями средней погра-ничной полосы Евразии, отражающее специфическое (по количественномусоставу и относительному качеству проявления) развитие ивзаимодействие под прогрессивным воздействием все расширяющегосякруга регионов вышеуказанных генетико-стилистических компонентов.Рациональное использование тех или иных элементов и закономерностейпроявления этих компонентов в соответствии современным социально-экономическим условиям, уровню идейно-художественных воззрений ифункционально-технических достижений местного, общерегиональногоили интернационального зодчества составляет главный принципформообразования черт национального своеобразия татарской,архитектуры и локального своеобразия русской национальнойархитектуры в произведениях дореволюционного зодчества Татарии —местную базовую Основу современной концепции национальном)своеобразия в зодчестве автономной советской республики спреобладанием двунационального состава населения, с двунациональнойпо форме своеобразия и единой по социалистическому содержаниюкультурой.

141

ГРАФИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ ДОКТОРСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ

Таблица № 1. Карта Восточной Европы IX–X вв. с указаниемтерритории расселения волжских булгар /болгар/ относительно другихнародов и государственных образований /История СССР с древнихвремен, 1983/. Окончательное сложение государства Волжская Булгарияпроисходит с нач. X в. на базе длительного смещения аборигенов финно-угорской языковой группы с тюрко-язычными племенами /большей частьюбулгарскими/, проникавшими с Приазовья и Нижнего Поволжья в III–IV,VI–VIII вв. и переходившими постепенно к оседлому образу жизни.

142

Таблица № 2. Графические источники по планировкеБилярского городища – территория столицы Волжской Булгариидомонгольского периода развития /Х–нач. ХIII вв./. А – Основная схемавнутренней топографии Билярского городища, составленная А. Х.Халиковым в 1976 г. Б – Планировочная аналогия, круглая трехчастнозонированная планировка центра Багдада, созданного в сер. VIII в. /Бунин,Саваренская, 1979/. В – Планировочная схема центра Билярского городищас указанием римскими цифрами археологических раскопов, а арабскими –траншей 1967–1974 гг. /Халиков,1976/.

143

Таблица № 3. Графический источник по дому гостиничного типав Билярском городище. А – План городища, составленный в 1881 г. В. А.Казариновым. С указанием под литером «Д» схемы шишкообразных валоввокруг места расположения остатков исследуемого дома /Халиков, 1976/.Б – Топографический план указанного участка валов с обозначениемграниц раскопок XX в. /Халиков, Шарифуллин, 1976/.

144

Таблица № 4. Фотофиксация остатков дома гостиничного типа вБилярском городище. Виды археологических остатков дома впроцессе производства архитектурных обмеров и зондажей. 1 –Аэрофотоснимок раскопа V. 2 – вид с юго-восточной стороны, где напереднем плане в центре главный входной узел XI, XII представлен послеразработки остатков пристроя XIII. 3 – Фрагмент «А» вида 2 – кладкавосточного бокового скоса главного входного узла. 4, 5 – Фрагмент «Б»вида 2 – следы кладки южного бокового скоса главного входного узла ввиде косого направления и штрабы у места перевязки кладки со стенойдругого направления.

145

Таблица № 5. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. 1 – Вид с юго-западной стороны на восточную часть вскрытогосооружения с остатками помещения /снизу вверх/: IX, X, IV, XI в кружках«А», XII, V, VII, VIII, XIV, XV. 2 – Вид с северо-западной стороны нафрагменте «А» снимка I – основание помещения XI. 3 – Вид с северо-восточной стороны на южный участок сооружения с показательнойукладкой насухо искусственных кирпичей по следам древнего пола изабежных ступеней помещения XI. 4 – Восточный угол сооружения уместа примыкания, без перевязки в кладке, северо-восточной стенкипомещения XIV. 5 – Фрагмент «Б» вида I – северный угол помещения XII.

146

Таблица № 6. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. 1 – Вид с северо-восточной стороны на остатки помещения XVIв. /у дальней стенки заметено основание забежного лестничного подъемасо следами 3-х ступеней, состоящих каждая из 2-х рядов кладки/; 2, 4/нижний снимок/ – виды фрагмента «А» снимка 1; 3, 5 – виды с восточнойи северной сторон на юго-запад, часть помещения Х со следами основаниязабежного лестничного подъема в виде развернутой под углом кладки 3-хверхних кирпичных рядов относительно 3-х нижних.

147

Таблица № 7 Продолжение /смотреть предшествующую таблицу/.1, 2 – Виды с восточной и северо-восточной сторон на северную и

западную части объекта. 3 – Вид с западной стороны на фрагмент «А»снимка 2, на лестничный узел между помещениями III и VI споказательной укладкой ступеней. 5, 6 – Виды того же узла в процессефрагментарной реставрации, в центре которых заметен штукатурный слоймежду наружной стеной и общим основанием лестничного подъема. 4 –Вид с северо-западной стороны на остатки помещения VIII.

148

Таблица № 8. Графическая фиксация остатков домагостиничного типа в Билярском городище. Археологический планраскопа XVI с остатками основания стен, а также частокола, рва, колодца иканализационного стока. В условных обозначениях указаны: а – контурывскрытых объектов, б – кирпичная кладка, в – известково-алебастроваявымостка, г – обожженная глина, д – кирпичное скопление, е – угли и зола,з – предполагаемые контуры, и – сечение, к – штукатурка, л – шурфы 1928г. /Халиков, Шарифуллин, 1976/.

149

Таблица № 9. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. А – Архитектурный обмер плана остатков дома /произведенсовместно с Ф. Забировой в процессе археологического раскопа XVI/.Цифрами обозначены помещения различных периодов существованиядома: первого /I, II, IV, V, VII, XI, XII/, второго /I–X, XII–XV/ и третьего/I–V, VII, IX, X, XII, XIII/. Б – Профили сечений остатков дома согласнонумерации археологического плана. Условные обозначения: а – кирпичнаякладка, б – известковая вымостка пола и штукатурка стен, в – уровеньпола, г – уровень фундамента, д – материк /Халиков, Шарифуллин, 1976/.

150

Таблица № 10. Опыт реконструкции дома гостиничного типа вБилярском городище. Изображение плана и главного фасада дома вместес некоторыми элементами прилегающего участка по трем периодамсуществования: 1 – первоначальному, как части караван-сарая городскоготипа /перв. пол. X в./; 2 – второму, как части более развитого караван-сарая/втор. пол. X–XII вв./; 3 – третьему, как части дополнительного укреплениягорода – «форта» при восточном въезде во внутренний город /нач. XIII в/.

151

Таблица № 11. Фрагментарные аналогии дома гостиничноготипа в Билярском городище. А – Оборонительная башня пригражданских сооружениях: 1, 2 – караван-сарай близ городища Сули-тепе вюжной Туркмении XI–XII вв. с полукруглым башенным входом/аналогичен караван-сараю с полувосьмигранным башенным входом вгородище Ахчакала /; 3–5 – усадьбы, укрепленные крепостнымибашенками – «дингами», близ сел Байрам-Али, Ламбе и Халеч в южнойТуркмении /Пугаченкова, 1958/. Б – Дом гостиничного типа с угловымвходным узлом и колодцем напротив: 6 – постоялый двор в Османе натурецкой миниатюре XVI в. /Миллер, 1965/.

152

Таблица № 12. Фрагментарные аналогии дома гостиничноготипа в Билярском городище. По группировке комнат вокруграспределительного помещения и размещению лестницы при вестибюле: 1– Адами-кала Хорезма VII–VIII вв., дом типа донжона посредиукрепленного двора /Неразик, 1966/; 2–4–кёшк Малая Кыз-кала и домоколо Султан-калы Мерва VIII–XII вв. /Пугаченкова, 1958/; 5–7 – дома 41и 43 Хорезма XII–XIII вв. /Неразик, 1976/; 8 – дома Краснореченскогогородища Чуйской долины X–XII вв. /Прибыткова, 1973/. Асимметричнаяпланировка булгарского дома обусловлена потребностью боковогоосвещения распределительных помещений /взамен верхнего/.

153

Таблица № 13. Раскрытие подземных остатков соборной мечетив Билярском городище. Данные археологических раскопов XVII, XXII. 1– Левая часть составной панорамы комплекса выявленных остатковсооружений в процессе консервации /смотреть следующую таблицу/. Застолбиком, установленным в северном углу искусственного фундаментаминарета /смотреть план раскопа/, простираются очертания искусственныхфундаментов стен и опор каменной мечети, фрагментарнореставрированных над выявленными котлованами. 2 – Аэрофотосъемкатого же состояния комплекса в 1973-74 гг.

154

Таблица № 14. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологических раскопов XVII, XXII. 1 – Средняячасть составной панорамы комплекса выявленных остатков сооружений впроцессе консервации. Слева направо: фрагмент реставрированногоконтура каменной мечети, раскрытые котлованы столбчатых стульевдеревянной мечети, группа рабочих. 2 – Обмер плана выявленных остатковсооружений /произведен совместно с Ф. Забировой/. Цифрами обозначеныместоположения: I – деревянной мечети, II – каменной мечети, III –кирпичные сооружения; литерами: К – колодцев, П – деревянныхпостроек.

155

Таблица № 15. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологических раскопов XVII, XXII. 1 – Праваячасть составной панорамы комплекса выявленных остатков сооружений впроцессе консервации. На переднем плане остатки кирпичного сооруженияпосле фрагментарной реставрации. 2 – Графический анализ данных.Расстановкой над стульями деревянной мечети мнимых лаг /обозначеныжирной линией/ установлено существование 2-х модульных сеток вразмещении колонн: первоначальная и поздняя, соответствующая болеекрупному шагу опор пристроенной каменной мечети.

156

Таблица № 16. Опыт реконструкции Соборной мечети вБилярском городище по первоначальному, деревянному облику /перв.пол. X в./ Расстояния между осями колонн зала, определенный согласновышеприведенному графическому анализу остатков столбчатыхфундаментов мечети, равен 2-м «кулёчам» – охватам разведенных рук,составляющим основной модуль при создании восточных мечетейприемами народного зодчества /Воронина, 1977/.

157

Таблица № 17. Опыт реконструкции Соборной мечети вБилярском городище по оптимальному каменно-деревянно-кирпичному строительному периоду /втор. пол. X в./. Специфическиеособенности: шаг между осями опор деревянного зала увеличен дорасстояния между опорами пристроенного каменного зала; мечетьсообщалась деревянным переходом с 2-мя группами помещенийкирпичного здания, подразделявшимися, по всей очевидности, на мужскуюи женскую половины; деревянная трактовка верха каменного /возможно,каменно-кирпичного/ минарета обусловлена среднеазиатской аналогией Xв. в сообщении автора сер. X в. М. Наршахи /Прибыткова, 1973/

158

Таблица № 18. Материалы к реконструкции Соборной мечети вБилярском городище. Фрагментарные аналогии в зодчестве Востока: 1 –мечеть Мутаваккиля под Багдадом с крепостными стенами /IX в., Ирак/; 2,3 – мечеть в Наине с колонным залом и открытым сверху световымучастком /XI в., Иран/; 5, 6 – мечеть Деггарон Бухарской области сколонным залом и верхним освещением /XI в., Средняя Азия/; 6 – мечетьСиди-Укба в Кайруане с контрфорсами /VII в., Тунис/; 7 – портальнаяниша мечети Араб-ата в Бухарской области /X в., Средняя Азия/ –наиболее характерная для кон. X–нач. XI вв. /Прибыткова, 1973/; 8 –мечеть в Исфагане /XI в., Иран/ – пример пристроек зальных помещений.

159

Таблица № 19. Материалы к реконструкции Соборной мечети вБилярском городище. Фрагментарные аналогии в деревянном зодчествеРусского и Северного народов России. 1–6 – Укрепленные стены малыхучастков /также большого/, восходящие к традициям X в.: замки г. Кола,XVI в. /Косточкин, 1958/, Мангазеи, 1601 г. /Ополовников, Крадин, 1980/,Владимира Мономаха и участок стен Киева, XI в. /Рыбаков, 1964/. 7–8 –Конструкции и формы, восходящие к традициям X в.: столбчатые стульяамбара в Коми АССР и мельницы в Вологодской области; колокольня вАрхангельской области и апсида церкви в Якутской АССР /Ополовников,1974/.

160

Таблица № 20. Фрагментарные аналогии Соборной мечети вБилярском городище. 1 – мечеть Калян с центральным порталом иасимметрично встроенным минаретом, ХII в.; 2, 3 /по вертикали/ –Соборная мечеть в Хиве с асимметрично встроенным минаретом иверхним освещением, ХVШ в.; 4, 6 /по вертикали/ – мазар Астана-баба,восходящий к ХI–XII вв., в Туркмении, мазар Чимша-Аюб, ХIV в., имечеть Магоки Аттари, ХIIв., в Бухаре с верхним освещением; 7–9 /повертикали/ – трапезная в Агарцине, книгохранилища в Сагмосаванке иСанаине в Армении, ХII–ХIII вв., с верхним освещением /Халпахчьян,1971 г./; 10, 11 – баня в Волжской Булгарии, ХIV в., и мечеть в Казани,ХIХ в., с верхним освещением.

161

Таблица № 21. Фрагментарные аналогии Соборной мечети вБилярском городище. А – Графическая схема минаретов Средней АзииХI–ХII вв.: 1,а – в Уренгече; 1,б – в Термезе; 1,в – Бурана; 1,г – в Рабат-и-Малик; 1,д – в Узгене; 1,е – в Джар-Кургане; 1,ж – Калян; 1,з – в Вабкенте;1,и – в Мешхед-и-Мисриане; 1,к – в Мешхед-и-Мисриане при Соборноймечети /Прибыткова,1973/. Б – Натурные виды восточных минаретов: 2 – вАни /ХIIв., Aрмения/; 3–7 – в Термезе, Бурана, в Джар-Кургане, вВабкенте, Калян /XI–ХII вв., Средняя Азия/; 8 – в Багдаде /ХII–ХVI вв.,Ирак/; 9, 10 – в Кировобаде и Нухе /XVII–ХVIII вв./.

162

Таблица № 22. Материалы к реконструкции Соборной мечети вБилярском городище. Типологические и фрагментарные аналогии средируинированных сооружений в Волжской Булгарии XIII–XIV вв.: 1 –Руинированная башня еще не вскрывавшегося сооружения /возможно,мечети/ со схемой плановой конфигурации в Чертовом городище близ г.Елабуги; 2, 3 – Соборная мечеть в Булгарском городище, общий вид однойиз полусохранившихся угловых башен и план выявленного основания/обмер совместно с В. Петрухиным в 1964/.

163

Таблица № 23. Материалы к реконструкции Соборной мечети вБилярском городище. Фрагментарные аналогии к несохранившимсядеталям опор, стен, портала и оконниц среди руинированных сооруженийв Булгарии XIII–XIV вв. 1, 2 – Колонна зала Соборной мечети Булгарскогогородища в натуре и в рис. В. И. Корсунцева 1920 г. 3–5 – Фрагментыгипсовых сталактит, каменной резьбы оконной ниши на фасаде и аркипортала той же мечети. 6 – Обломки гипсовой оконницы Черной палатыБулгарского городища с отверстиями для вставки привозных стекол.

164

Таблица № 24. Экспликация основных сооружений и природно-градостроительные особенности Казанского Кремля. 1 – Флюгер XIX в.с изображением крылатого змея, символизирующего герб Казани исвязанного с преданием об обитании его до основания города накремлевском холме. 2 – Современная панорама исторического центраКазани со стороны Волги с видом на Кремль, расположенный на 2-омплане вдоль верхней террасы города. 3 – Современный план Кремля снумерацией сооружений и указанием примерных границ егопланировочного развития.

165

Таблица № 25. Раскрытие подземных остатков сооруженийКазанского Кремля до 1552 года в зоне бывшего Тезицкого оврага.Натурная фотофиксация. Данные археологического раскопа I–I978. 1 –Вид с северной стороны на остатки каменного предмостного /очевидно,проездного башенного сооружения ХV–ХVI вв./ на заднем плане, участке8, согласно плану/ и развал камней от его разрушения в 1552 г. /напереднем плане, участках 8, 9/. 2–4 – Виды с северной стороны на остаткитого же сооружения на участках 8, 7, 6. 5 – Вид с южной стороны наостатки того же сооружения на участке 6.

166

Таблица № 26. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа I–I978. 1, 2 – Развал каменнойкладки и обугленной древесины, раскрытый под выравнивающей засыпкойна участках 8–10, 15, 16 /смотреть план раскопа/ рядом с разрушенным в1552 г. предмостным сооружением /на дальнем плане/. 3, 4 – Остаткибревенчатых стен и пола «постройки № 4» на участках 14, 15. В правомверхнем углу вида 3 из восточного среза котлована выступает частьжернова, заложенного в кладку фундамента соседнего, не вскрывавшегосясооружения.

167

Таблица № 27. Раскрытие подземных остатков сооруженийКазанского Кремля до 1552 г. в зоне бывшего Тезицкого оврага.Пояснения к графическим фиксациям. Археологические раскопы V–1977, I–1978 и шурфы I–1978, 2–1978: 1 – Ситуационный генплан и планучастка произведенных раскопов и шурфов на территории Кремля; 2 –Условные обозначения, принятые на чертежах фиксации раскопов,приводимых в следующих таблицах /из материалов археологическихотчетов А. Х. Халикова, Л. С. Шавохина в архиве ИЯЛИ КФАН СССР, фф.V–1977, I–1978.

168

Таблица № 28. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа I–I978. 1 – профили западнойстенки участков 14–16 и северной стенки участка 14 /смотреть общий планраскопа/; 2 – планы участков 2–13 и 14–16 на уровне слоев 1 и 2,соответствующих российскому периоду; 3 – план тех же участков науровне слоя 3, соответствующего периоду Казанского ханства /рис. 5, 6, 17указанного отчета, ф. I–78/.

169

Таблица № 29. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа I–I978: планы участков 6–12и 14–16 на уровне слоев 4 и 5, соответствующих домонгольскому изолотоордынскому этапам булгарского периода; 2 – фрагмент того жеплана на участках 6–10 и 14–16 /рис. 39 указанного отчета/.

170

Таблица № 30. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа I–1978: 1 – профиль севернойстенки участка 8 /смотреть общий план раскопа/; 2 – профиль южнойстенки участка 8; 3 – профиль южной стенки участка 6; 4 – план шурфа I–I978 на уровне древних укреплений и профили его северной и восточнойстенок; 5 – план шурфа 2–1978 на уровне древних укреплений и профильего восточной стенки /рис. 41–43, 59–62 указанного отчета/. Б – данныеархеологического раскопа V–1977: 1 – профиль юго-западной стенки; 2 –план на уровне бревенчатого наката.

171

Таблица № 31 Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. А – Данные археологического раскопа I–1978: профиль западной стенки траншеина участках 2 – 12 /рис. 4 указанного отчета/. Б – Свободный графический анализ сооруженийархеологических раскопов V–1977, I–1978 и шурфов 1, 2 – 1978. Произведен автором впроцессе раскрытий с целью планировочной реконструкции остатков cооpужений ХII–ХVI вв.Пунктирными линиями представлены границы сооружений, предполагаемые, согласно даннымписьменно-графических источников, за пределами раскопов и шурфов.

Условные обозначения: 1 – граница раскопа V–1977 г.; 2 – граница раскопа I и щурфов1978 г.; 3 – контур выявленных элементов раскопов и щурфов; 4 – граница северных и южныхоткосов бывшего Тезицкого оврага позднейшего периода существования; 5 – очертание следовдеревянной крепостной ограды втор. пол. ХII в., располагавшейся вдоль оси земляного вала; 6 –северная граница вала втор. пол. XII–ХV вв., укрепленного жердевой обкладкой и частоколом; 7– наружное очертание каменного наброса втор. пол. ХII–ХIII вв. вдоль южной границы валавтор. пол. ХII–ХV вв.; 8 – контур /сплошной и пунктирный/ каменных стен, возникших в нач.ХIII в. /до 1236 г./ и подвергавшихся реконструкциям в ХIII–ХV вв.; 9 – деревянные конструкциикрепостной ограды нач. ХШ в., подвергавшиеся реконструкциям вплоть до ХVI в.; 10 – контур/сплошной и пунктирный/ каменной проездной башни ХV–перв. пол. ХVI вв.; 11 – контурнаружного и внутреннего ограничений деревянных конструкций крепостной ограды нач. ХIII–перв. пол. ХVI вв; 12 – условные границы двух вариантов деревянного моста нач. ХIII–сер. ХVвв. /совмещены с осью каменной арки, обрамленной закругленными выступами/; 13 – условнаяграница деревянного моста ХV–перв. пол. ХVI вв. /совмещен с осью проезда каменной башни/;14 – контур полотна подъемного моста башни; 15 – вспомогательно-осевые линии; 16 –деревянные постройки; 17 – условная граница деревянного моста втор. пол. ХVI в.; 18 –контур /сплошной и пунктирный/ каменной ограды втор. пол. ХVI в.; 19 – контур /сплошной ипунктирный/ кирпичной ограды втор. пол. ХVIII в.; 20 – частично вскрытый фрагментнеизвестного каменного сооружения; 21 – вскрытая часть земляного вала; 22 – вскрытаямостовая опора перв. пол. ХVI в.

172

Таблица № 32. Опыт реконструкции монументальных каменныхсооружений Ханской цитадели Казанского Кремля перв. пол. XVI в.А - Южная панорама сооружений дворцового комплекса /6-8/ согласно ихпланировочной схеме: 1 - Ханские палаты; 2 - Ханская мечеть; 3 - мечетьНур-Али; 4, 5 - мавзолей №1 и №2; Б - Мечеть-медресе Кул-Шерифа: 9, 10- южный фасад и схема плана. В - Крепостная ограда: внизу-южные пряслас проездной и круглыми башнями; выше - северные круглая и проезднаябашни с примыкающими участками прясел.

173

Таблица № 33. Раскрытие подземных остатков сооруженийКазанского Кремля до 1552 года в зоне башни Cююмбике. Натурнаяфотофиксация. Данные археологического раскопа IV–1977: 1 – общийвид раскопа, вытянутого вдоль западной стенки лестницы бывшейДворцовой церкви, с частичным раскрытием остатков фундаментовкаменных сооружений ХIII–перв. пол. XVI вв.; 2 – вымостка пола«сооружения 8» /сер. ХVI в./; 3 – серебряные накладки гроба под полом«сооружение 8»; 4 – обломки надгробия в том же сооружении.

174

Таблица № 34. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа IV–1977 в зоне башниСююмбеки в процессе консервации: 1 – вид сверху на «сооружения 1, 2, 3»/остатки фундамента XIII в. смотреть план раскопа/ и «сооружение 7»/остатки фундамента ХV в. в левом нижнем углу раскопа/; 2 – вид с юго-западной стороны на «сооружение 1» /на заднем плане/ и «сооружение 2»;3 – вид с северо-восточной стороны /со стороны «люка»/ на стык«сооружения 1» и «сооружения 2» в участках 4 и 5; 4 – вид с северо-западной стороны на «сооружение 1» в участках 3 и 4 .

175

Таблица № 35. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа IV–1977: 1, 2 – виды насеверо-восточный выступ «сооружения 7» /остатки фундамента сер. ХV в./с восточных и западных сторон в участках 6 и 7 /смотреть план раскопа/; 3– вид на участки 6, 7, 8 при раскрытиях «сооружения 3» /слева/,«сооружения 7» /справа на втором плане/ и «сооружения 6» /на заднемплане/; 4 – фрагмент кладки «сооружения 5» в прирезке к участку 7; 5, 6 –находки посуды и кирпича периода Казанского ханства.

176

Таблица № 36. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа IV–1977: 1, 2 – вид с южнойстороны на кладки северной и южной половин «сооружения 3» /остаткифундамента ХIII в., смотреть план раскопа/; 3 – фрагмент основания тогоже сооружения, где под разобранной частью выявлены гнезда отистлевших дубовых свай, а в кладке – каналы от горизонтальныхбревенчатых закладок; 4 – бревенчатые закладки в основании того жесооружения; 5, 6 – виды на «сооружение 3», «сооружение 7» с северо-восточной и юго-западной сторон в процессе консервации.

177

Таблица № 37. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа IV–1977: 1–4 – обломкирезной гипсовой облицовки «сооружения 6» /смотреть план раскопа/; 2 –обмер следов резного орнамента обломков гипсовой облицовки; 3 –раппорт орнамента той же облицовки /реконструкция автора/.

178

Таблица № 38. Раскрытие подземных остатков сооруженийКазанского Кремля до 1552 г. в зоне башни Cююмбике. Графическаяфиксация. Данные археологического раскопа IV–1977: 1 – Архитектурно-археологический обмер остатков сооружений на уровне слоев XIII – нач.XV вв. /произведен совместно с Ф. Забировой/.

179

Таблица № 39. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Данные археологического раскопа IV–1977. 1 – Архитектурно-археологический обмер остатков сооружений на уровне слоев ХV–перв.пол. ХVI вв. /произведен совместно с Ф. Забировой/. 2 – Графическийанализ раскопа путем совмещенного изображения планов последовательносуществовавших сооружений, выявленных на уровнях 2-х хронологическиразличных слоев одного и того же участка – слоя ХIII–нач. ХV вв. и слояХV–перв. пол. ХVI вв.

180

Таблица № 40. Изобразительные источники по архитектуреКазанского Кремля перв. пол. XVI в. Сюжеты по Казанскому ханству надревнерусских миниатюрах: 1, 3, 5 – миниатюры Лицевого Летописногосвода ХVI в. /Худяков,1930/; 2, 4, 6, 7 – миниатюры из списка «Казанскойистории» нач. XVII в. с изображениями: выступления русских войск изМосквы в Казань, географического места Казани относительно рек игородища Болгары, осады и взятия Казани. На рис. 1 представлен ханШигалей перед Казанскими вельможами на фоне дворцового комплекса заоградами Цитадели и Кремля.

181

Таблица № 41. Изобразительный источник по архитектуреКазанского Кремля перв. пол. XVI в. Икона «Воинствующая церковь»/Апофеоз взятия Казани/ XVI в.: I – общий вид в зале Третьяковскойгалереи; 2, 3 – фрагменты правой верхней части иконы, переписанной внач. ХVIII в. в относительно реалистической манере с цельюконкретизации и узнаваемости сюжета давно минувших событий исохранения исторической ценности монументальной картины в целом. Наиконе изображены русские войска во главе с Иваном Грозным,возвращающимися после взятия Казани в Москву.

182

Таблица № 41а. Изобразительный источник по архитектуреКазанского Кремля перв. пол. XVI в. Фрагмент иконы «Воинствующаяцерковь» /из фондов государственной Третьяковской галереи/ сизображением пылающей в огне пожарища Ханской Цитадели натерритории Казанского Кремля. За крепостной оградой Цитадели слева отвъездной башни располагаются: мечеть Нур-Али с одним минаретом,купольный барабан мавзолея №1 /на переднем плане/ и дворцовая/«Ханская»/ мечеть с 3-мя минаретами; справа от башни – вальмоваякровля ханской палаты, купол мавзолея №2 /перед палатой/ и мечеть-медресе Кул-Шерифа /на переднем плане/.

183

Таблица № 42. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию в крепостномсооружении прямоугольных зубцов и круглых башен: 1 – укрепленныйцентр Пскова /Русь, кон. XV в./; 2 – замок Орсини в Браччано /Италия,1485 г./; 3 – замок Валенсия дон Хуан /Испания, XV в./; 4 – донжон в Беже/Португалия, XV в./; 5 – замок-дворец Амбуаз /Франция, 1498 г./; 5 –крепость Румели-хисар в Стамбуле /Турция, 1452 г./.

184

Таблица № 43. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию относительноредкого приёма завершения крепостных стен, когда межзубцовые пролетырасполагаются выше человеческого роста, а в пределах завершениярасполагаются ряды бойниц прямого боя и машикули навесного боя: 1, 2 –замок Сфорца в Милане /Италия, 1450 г./; 3 – крепость в Сончино /Италия,1473 г./; 4 – форт Рокка ди Градара близ Пезаро /Италия, прототип XIV в./;5 – замок святого Ангела в Риме /Италия, прототип местногосредневековья/.

185

Таблица № 44. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию относительноредкого приема завершения крепостных стен, когда межзубцовые пролетырасполагаются выше человеческого роста, а в пределах завершениярасполагаются ряды бойниц прямого боя и машикули навесного боя: 1 –замок Сфорца в Милане /Италия 1450 г./; 2 – крепостная стена с воротамиШейх-Джалаль в Бухаре /Средняя Азия, ХVI в./; 3 – крепостная стенаМерва /Средняя Азия, ХV в./; 4 – стены Вавельского замка в Кракове/Польша, ХV–перв. пол. ХVI вв./.

186

Таблица № 45. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию двухярусныхцилиндрических башен с обходной галереей вокруг верхнего яруса: 1 –палаццо Дукале в Урбино /Италия, втор. пол. ХV в./; 2 – замок-дворецГайон в Нормандии /Франция, 1510 г./; 3 – замок Фолькленд/Великобритания, ХVI в./; 4 – замок Пьерфон /Франция, 1420 г./; 5 – Белаябашня в Салониках /Греция, ХV в./; 6 – крепость Румили-Хиссар вСтамбуле /Турция, 1452 г./.

187

Таблица № 46. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию шатров, возвышающихся суровня основания зубцовых завершений крепостных башен: 1 – замокПьерфон /Франция, 1420 г./; 2 – башня в Эволле /Нидерланды, ХV в./; 3 –башня в Ингольштате /Германия, прототип ХIV в./; 6 – башня палаццоВеккио /Италия, прототип ХIV в./. Горизонтальные профиля подвыносными ярусами башен: 4 – башни Вайсенбурга /Германия, 1510 г./; 5 –башня замка в Дембно /Польша, 1480 г./: 7 – башни замка Грипсхольм/Швеция, ХVI в./; 8, 9 – минареты мечетей в Стамбуле /Турция, ХV в./.

188

Таблица № 47. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию надвратных храмов:1 – Золотые ворота во Владимире /Русь, прототип ХII в./. Поиспользованию круглого храма с надкупольным световым барабаном: 2 –сооружения «по Леонардо да Винчи» /Италия, XV в./; 3 – капеллаПеллегрини в Вероне / Италия, XVI в./. По использованию круглой башни,завершенной малым круглым ярусом: 4, 5 – башни в Горлице иНорлингене /Германия XV–XVII вв./. По использованию квадратного вплане сооружения, завершенного 2-мя круглыми ярусами: указанные 4 и 5,а также 6 – церковь Сан-Спирито во Флоренции /Италия, ХV в./; 7 – токиСаррафон в Бухаре /Средняя Азия, XVI в./; 8 – госпиталь в Эдирне /Турция, ХVI в./.

189

Таблица № 48. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию подъемного моста впроездных крепостных башнях: 1 – замок Скалигера в Сирмионе /Италия,прототип сер. ХIII в./; 2 – замок в Трокайе /Литва, ХV в./; 3 – Дмитровскаябашня в Нижнем Новгороде /Русь, 1508 г., фасад, план/; 4 – замок вОпорове /Польша, 1449 г., в рамке/; 5 – фрагмент проездной башни замкаСфорца в Милане /Италия, 1450 г./.

190

Таблица № 49. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию машикуль «Поясноготипа»: 1 – Маринкина башня Коломенского Кремля /Русь, перв. пол. ХVIв./; 2 – укрепленные церкви в Сынсовичах и Супрасле /Белоруссия, нач.ХVI в./; 3 – палаццо Веккио во Флоренции /Италия, прототип нач. ХIV в./;4 – дворец Ноул в графстве Кент /Великобритания, 1570 г./; 5 – крепостнаябашня Баб-ан-Наср в Каире /Египет, прототип ХI в./.

191

Таблица № 50. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию приемапоследовательного чередования в ряду арочных и круглых проемов илиниш: 1 – капелла Портинари церкви Сант-Эусторджо в Милане /Италия,1468 г./; 2 – церковь Санта Мария делле Грацие в Милане /Италия, 1447г.,/; 3 – палаццо Префетиццио в Пезаро /Италия, втор. пол. ХV в./ 4 –мечеть-медресе Аль-Азхар в Каире /Египет, Х– ХV вв./; 5 – мечетьСулеймана I в Стамбуле / Турция, 1557 г./.

192

Таблица № 51. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По периметральному обрамлениюкруглых и арочных проемов тонким выступающим профилем: 1 – капеллаПацци во Флоренции /Италия, 1443 г./; 2 – палаццо Венеция в Риме/Италия, сер. ХV в./; 3 – палаццо Канчеллерия в Риме /Италия, 1526 г./; 4 –мечеть-медресе султана Баркука в Каире /Египет,1411 г./; 5 – церковьВознесения в Коломенском /Русь, 1532 г./.

193

Таблица № 52. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По выделению в равномерном рядуарочных проемов одного из них путем незначительного подъема высоты: 1– собор Сан-Джованни э Паоло в Венеции /Италия, 1435 г./; 2 – церковьСан-Франческо в Римини /Италия, 1470 г./; 3 – церковь Санта МарияНовелла во Флоренции /Италия, 1470 г./; 4 – мавзолей Сулеймана I вСтамбуле /Турция, ХVI в./; 5 – мечеть Шах-заде в Стамбуле /Турция, 1568г./; 6 – дворец Альгамбра в Гранаде /Испания, ХIII–ХV вв./.

194

Таблица № 53. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию круглых проемов –сооружения европейских стран: 1 – собор Санта Мария дель Фьоре воФлоренции /Италия, нач. ХV в./; 2 – церковь Санта Мария деи Мираколи вВенеции /Италия, 1489 г./; 3 – городские Медницкие ворота в Вильнюсе/Литва, 1552 г./; 4 – замок Олавилинна в Саволинне /Финляндия,кон.ХVв./.

195

Таблица № 54. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве ХV-ХVI вв. По использованию круглых проемов илинишек – сооружения восточных стран: 1 – мост между Марагой иЗендажаном /Азербайджан, ХVв./; 2 – мечеть Хайр-бека в Каире /Египет,1503 г./; 3 – Зеленая мечеть в Бурсе по гравюре XIX в. /Турция, ХV в./; 4, 5– фрагменты портала ханского дворца в Бахчисарае /Крым, кон. ХV в./.

196

Таблица № 55. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию круглых проемов иниш – сооружения древнерусского зодчества: 1 – дворцовая башняНовгородского Кремля /кон. ХV в./; 2 – Троицкий собор ПсковскогоКремля в изображении ХVIII в. /прототип кон. ХII в./; 3 – Еленинская иАвраамиевская башни Смоленского Кремля /1509 г./; 5 – храм ВасилияБлаженного в Москве /1560 г./.

197

Таблица № 56. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию декоративногопрофиля в виде ряда трехлопастных арочек: 1 – собор Санта Мария дельФьоре во Флоренции /Италия, нач. ХV в./; 2 – храм Василия Блаженного вМоскве /Русь, 1560 г./; 3 – собор в Реймсе /Франция, прототип ХIII в./; 4 –замок Сфорца в Милане /Италия, 1450 г./; 5 – собор в Или /Англия,прототип ХI в./; 6 – церковь св. Петра в Риге /Латвия, нач. ХV в./; 7 –башня в Стендале / Германия, ХV в./.

198

Таблица № 57. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию декоративногопрофиля в виде ряда трехлопастных арочек: 1 – мавзолей Гюлистан вселении Джуга /Азербайджан, прототип ХIII в./; 2 – башня дворцовогокомплекса Топ-Капу в Стамбуле /Турция, ХVI в./; 3 – майолики изБулгарского городища /Волжская Булгария, местный прототип ХIII–ХIVвв./; 4 – мавзолей Текеша в Ургенче /Средняя Азия, нач. ХIII в./; 5 –орнамент мавзолея /Азербайджан, ХIV в./; 6 – мавзолей Дёнёр в Кайсери/Турция, прототип ХIII в./.

199

Таблица № 58. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По оформлению световых барабановордерными формами /пилястрами, карнизами/: 1, 2 – центрические здания«по Леонардо да Винчи», разработанные в Милане /Италия, кон. ХV в./; 3– собор святого Петра в Риме «по Браманте» /Италия, 1505 г./; 4 – церковьСанта Мария прессо Сан-Сатиро /Италия, 1478 г./; 5 – собор Шибенике/Югославия, сер. ХV в./; 6 – церковь Вознесения в Коломенском /Русь,1532 г./.

200

Таблица № 59. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По использованию купола с серебристойповерхностью – сооружения в зодчестве восточных стран и странвосточного влияния: 1 – мавзолей Гур-Эмир в Самарканде /Средняя Азия,нач. ХV в./; 2 – мавзолей Гаухаршад в Герате /Афганистан, 1438 г./; 3 –Белемская башня близ Лиссабона /Португалия, 1520 г./; 4 – мавзолей вКаире /Египет, ХV в./; 5 – мавзолей-мечеть Ахмеда Ясеви в Туркестане/Средняя Азия, 1399 г./; 6 – фрагмент культового комплекса в Шахрисябе/Средняя Азия, ХV–ХVI вв./.

201

Таблица № 60. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию в культовых сооруженияхмногоглавого купольно-цилиндрического завершения основного объема/без учета угловых минаретных и полуцилиндрических завершений/: 1 –мечеть Сулеймание в Стамбуле /Турция, 1557 г., общий вид, план/; 2 –мечеть Ахмедие в Стамбуле /Турция, преемственное развитие в нач. ХVIIв., общий вид/; 3 – Усыпальница Хусейна в Кербела / Ирак, ХVI в., план,разрез/.

202

Таблица № 61. Фрагментарные аналогии сооружений КазанскогоХанства в зодчестве ХV-ХV1вв. По созданию в культовых сооруженияхцентрического 9-ти главого купольно-цилиндрического завершенияосновного объёма /без учета угловых минаретных и полуцилиндрическихзавершений/: 1 - мечеть Баязида II в Стамбуле /Турция, 1501г., общий вид,план/; 2 - мечеть Шах-заде в Стамбуле /Турция, 1548г., план, общий вид/; 3- мавзолей Олджейту Ходабенде в Султание /Иран, прототип нач. Х1Ув./; 4- мечеть Селимие в Эдирне /Турция, 1575г./;

203

Таблица № 62. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию двухэтажных культовыхзданий – сооружения восточных стран: 1 – мечеть-медресе Мурада I вБурсе / Турция, прототип втор. пол. XIV в., фасад, разрез, план/; 2, 3 –мечеть медресе Челеби Махмеда в Мерзифоне, имеющее центрическуюкомпозицию с центральными раскреповками на каждом фасаде /Турция,1414 г., план, общий вид/.

204

Таблица № 63. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию портально-купольногомавзолея с верхним цилиндрическим ярусом и майоликовой облицовкой –сооружения Самарканда /Средняя Азия/: 1, 2 – мавзолей Ширинбика-ака/прототип кон. ХIV в., общий вид, разрез, план/; 3, 6 – мавзолей Казы-заде-Руми /сер. ХV в., общий вид, разрез, план/; 4, 5 – мавзолей Туман-ака /нач.ХV в., общий вид, разрез, план/.

205

Таблица № 64. Фрагментарные аналогии сооружений Казанскогоханства в зодчестве XV–XVI вв. По созданию привходных навесов икрылец: 1 – мозаичное изображение навеса в мечети Омейядов в Дамаске/Сирия, прототип нач. VIII в./; 2 – аналогичное устройство входного узлапостоялого двора на турецкой миниатюре ХVI в.; 3 – привходной навесмавзолея Хайр-ед-дина Барбароссы в Стамбуле /Турция, XVI в./; 4 –привходной навес дворцового комплекса Топ-Капу в Стамбуле /Турция,преемственное развитие в перв. пол. ХVII в./; 5 – входные сени царскогодвора в Коломенском /Русь, преемственное развитие в XVII в./.

206

Таблица № 65. К датировке башни Сююмбике на территорииКазанского Кремля. 1 – Современный вид памятника, отражающий обликдозорно-проездной башни в формах российского зодчества XVII–нач.XVIII вв. Утраченное гербовое завершение его установлено было в 1730 г./Рыбушкин, 1848/. 2 – Вид Кремля, где башня Сююмбике составляетстилистически единый комплекс с Дворцовой церковью и позднимобликом Тайницкой башни, созданными в перв. пол. XVIII в. 3–6 –Зондажи на 4-ом /2 вида/ и 1-ом ярусах башни Сююмбеки, а также нижнемярусе Тайницкой башни, показывающие идентичную конструктивнуюсистему из кирпичной кладки и железного каркаса.

207

Таблица № 66. 1, 2 – Участок бывшего ханского двора в перв. пол.XIX в. /рис. Дюранда и Турнерелли/, где на переднем плане выделеноместо остатков руин, принадлежавших, по данным других источников,ханскому мавзолею. На рис. 2 показана также часть обер-комендантскогодома, созданного, судя по стилистическому различию его с кирпичнойбашней и церковью, путем приспособления 2-х этажей каменных ханскихпалат. 3 – Губернаторский дворец, заново созданный на месте ханскихпалат в сер. XIX в. 4 – Раскрытие восточного прясла, выявившие следыюжной границы деревянного Кремля ханского времени. 5 – Руинысеверной круговой башни Кремля кон. XVI в., заложенной надфундаментами проездной башни ханского времени.

208

Таблица № 67. Графические источники по архитектуреКазанского Кремля XVII в. Виды Казани конца 80–нач. 90-х гг. XVII в.: 1– панорама Кремля и прилегающей посадской зоны со стороны реки Волги/под литерами А и Е указаны, согласно тексту книги, Благовещенскийсобор и его колокольня/; 2 – панорама Кремля и прилегающей посадскойзоны со стороны реки Казанки; 3 – фрагмент второй панорамы снадвратной Воскресенской церковью в центре на переднем плане инесохранившейся кремлевской стеной между Консисторской и Севернойкруглой башнями.

209

Таблица № 68. Графические источники по архитектуреКазанского Кремля после 1552 г. А – Аксонометрический планКазанского Кремля XVII в. /ЦГАДА/. Составлен без обозначениядеревянных построек, сгоревших в пожаре 1672 г. или пожаре 1694 г., впериод между возникновением колокольни Благовещенского собора /сер.XV в./ и пристройкой к тому же собору в 1694 г. каменногоРождественского храма, отсутствующего на плане. Б – План КазанскогоКремля 1730 г. Впервые фиксирует завершившуюся к тому времениперестройку северной части бывшей Ханской Цитадели под «обер-комендантский двор».

210

Таблица № 69. Графический источник по архитектуреКазанского Кремля до пожара 1765 г. План Казани 1739 г. сэкспликацией. Составлен на основании плана 1730 г. с обозначениемграниц деревянной крепостной ограды посада, разобранной во втор. пол.XVIII в. /Богдановский, 1898/.

211

Таблица № 70. Графический источник по архитектурыКазанского Кремля после пожара 1765 г. План Кремля от 17 марта 1768г. составлен с предложением по регулярной перепланировке главнойулицы. На месте обер-комендатского двора обозначены лишь церковь ибашня, созданные в нач. XVIII в. Отсутствие обер-комендантского дома иизображение на его месте лишь ветхих строений, дает основание кгипотезе о том, что в нач. XVIII в. дом был создан не столь капитально,путем лишь реконструкции старого здания ханских палат. Это касается ибезымянного сооружения, располагающегося на месте мечети Нур-Али.

212

Таблица № 71. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. А – Фрагмент регулярной перепланировки улиц Казани. Составлен В. И.Кафтыревым согласно эскизному проекту Квасова в кон. 1760-х гг. /ЦИА/.

Б - План Казанского Кремля 1773 г. /Фехнер, 1978/. Отражает существующуюпланировку без реализации плана от 17 марта 1768 г. /смотреть предшествующую таблицу/. Всеверной половине Кремля сохранены все каменные строения, обозначенные на планах втор.пол. ХVII–сер. ХVIII вв., некоторые из которых соответствуют местоположениям каменныхсооружений периода Казанского ханства, указанным в письменных и изобразительныхисточниках. 1 – Спасская башня; 2 – юго-западная башня; 3 – Преображенская башня, 4 –Многогранная башня; 5 – Безымянная башня; 6 – северо-западная, круглая башня; 7 –Тайницкая башня; 8 – северная, круглая башня; 9 – Воскресенская башня; 10 – восточная,круглая башня; 11 – Дмитриевская башня; 12 – Консисторская башня; 13 – юго-восточная,круглая башня; 14 – Благовещенский собор; 15 – Архиерейский дом; 16 – обер-комендантскийдом; 17 – артиллерийский пушечный двор; 18 – архиерейский конюшенный двор; 19 –монастырь, приписанный к Троице-Сергиевой лавре; 20 – сад; 21 – конюшенный дворСпасского монастыря; 22 – губернаторский ветхий дом; 23 – церковь Киприана и Иустины; 24 –Спасопреображенский монастырь; 25 – строящаяся губернская канцелярия; 26 – кладоваяпалата для денежной казны; 27 – гауптвахта; 28 – соляные амбары; 29 – мучной магазин; 30 –обер-комендантская канцелярия; 31 – караульня у ворот; 32 – бывшая ветхая канцелярия; 33 –дворцовая церковь Сошествия св. Духа; 34 – Ивановский монастырь; 35 – Гостиный двор; 36 –Триумфальная арка; 37 – обывательские строения и приходские церкви.

213

Таблица № 72. Условные изображения Казанского Кремля до1552 г. в источниках ХVIII–ХIХ вв. А – «Схематический план осадыКазани в 1552 г.». Составлен Ю. Ф. Каницием согласно «старымманускриптам» в 1778 г. В описании упоминаются 3 зоны: «город»,«кремль» и «царское место». Б – «Составной план осады Казани в 1552 г.».Составлен М. Богдановским в 1898 г. На плане обозначены: территория«царского двора» в северо-восточной части кремлевского холма до линииТезицкого оврага, царские палаты /Г-образные в плане/ на местесуществующего здания бывшего губернаторского дворца.

214

Таблица № 73. Опыт реконструкции плана Казанской Цитаделив соответствии с топографической основой и позднейшейперестройкой ее территории /северной половины Казанского Кремля/.

Условными линиями обозначены: тонкой – существующие постройки Кремля, а такжегоризонтали с двойными отметками, соответствующими современным и условно принятым/согласно археологическим данным отдельных зон / отметкам перв. пол. ХVI в.; тонкимпунктиром – исчезнувшие сооружения втор. пол. ХVI–нач. ХIХ вв.; толстой линией –реконструируемые сооружения ХVI в., из которых сплошной – безусловные направления,пунктирной – предполагаемые направления, пунктирной с точкой – возможные альтернативныеварианты условных направлений; тонким пунктиром с одной или двумя точками – другиеальтернативные варианты условных направлений; диагональной штриховкой – места наиболеевероятного расположения деревянных сооружений Цитадели; Г-образной штриховкой –территория кладбища Цитадели; знаком парных кавычек и ломанно-волнистым контуром –территория «царского сада» цитадели. Цифрами обозначены: 1 – ханские палаты; 2 – ханскаяили дворцовая мечеть; 3 – мечеть Hyp-Али; 4, 5 –мавзолеи; 6 – мечеть-медресе Кул-Шерифа; 7,8 – документально известные проездные башни; 10, 11 – предполагаемые проездные башни; 9,12, 13 – документально известные круглые башни.

215

Таблица № 74. Аналогии Ханской мечети и функциональногозонирования Казанской Ханской Цитадели в сооружениях Крымскогоханства и Турции /под протекторатством последней во 2-й четв. ХVI в.развивались Казанское и Крымское ханства/. 1–4 – Ханская /Турецкая/мечеть в Евпатории – тип храма с купольными барабанами на уровне 2-хверхних ярусов и галерей со встроенными шатровыми минаретами,созданного почти одновременно с казанской мечетью в 1552 г. 5 – Планымечети Селимие в Адрианополе /Эдирне,1575 г./ и ханского дворца в Бах-чисарае /ХV–ХVIII вв./.

216

Таблица № 75. Раннее представление облика Казанского Кремляханского времени. А - Общий вид Казанского Кремля перв. пол. ХVI в.Составлен В. П. Остроумовым по материалам Н. Ф. Калинина в 1978 г./рис. А. А. Спориуса/. Б - Реконструкция плана Казанского Кремля по ХV–перв. пол. XVI вв. Разработана Н. Ф. Калининым в 1950-х гг. 1. Булак. 2.Казанка. 3. Ворота Нур-Али, 4. Ханский дворец. 5. Северо-восточнаябашня, 6. Соборная мечеть. 7. Тезицкий овраг. 8. Кладбище. 9. Большиевъездные ворота. 10. Ров. 11. Посад. 12. Аталыковы ворота. 13. Тюменскиеворота. 14. Даирова баня.

Б - Казанский Кремль в первой половине XVI в. Реконструкция поматериалам Н. Ф. Калинина. 1. Ханский дворец. 2. Ограда дворца. 3-4.Мечети. 5. Крепостные стены XV в. б. То же к середине XVI в. 7. Большиеворота XV в. у Тезицкого рва. 8. То же к середине XVI в. 9-13. Ворота: 9.Теменские, 10. Нур-Али, 11. Елбугины. 12-13. На ханском дворе; 14.Стены посада. А. Тезицкий овраг. Б. Ров XVI в. В. Кладбище XV в. Г. Д.посад XV в. Е. Дома феодалов в кремле XV в. Ж. Посад XVI в. Пунктиробозначает стены середины XVI в.

217

Таблица № 76. Формы и орнаментальные мотивы вдекоративном искусстве Казанского ханства. Обмер каменных стелХV–ХVI вв. /произведен совместно с Ф. Валеевым, Л. Деминым и др. понатурным эстампам Н. Ф. Калинина в 1950-х гг./. Стрельчатая икилевидно-стрельчатая формы завершений, мотивы звездчатых розеток,растительного побега и трилистника-тюльпана /смотреть такжеследующую таблицу/ восходят к традициям булгарских надгробий ХIII–ХIV вв. /Мухаметшин, Хакимзянов, 1987/.

218

Таблица № 77. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Обмер каменных стел ХV–ХVI вв. /произведен совместно с Ф.Валеевым, Л. Деминым и др. по натурным эстампам Н. Ф. Калинина в1950-х гг./. Относительно сложный мотив в волнисто-ломанной оправетимпана арки, состоящей из цветов и листьев, характерен для ХVI в./Валеев, 1969/. В целом /смотреть обе таблицы/ в оформлении стелсочетаются местные, «степные», восточные и европейские /растительныйпобег под названием «византийская ветвь» или «ислими»/ мотивы.

219

Таблица № 78. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. 1 – Реконструкция орнаментального мотива гипсовой облицовки/произведена согласно фрагменту деревянной модели, найденному натерритории Казанского Кремля при археологическом обследовании Н. Ф.Калинина в перв. пол. ХХ в./. Мотив аналогичен орнаменту резногокаменного обрамления западного входного проема Соборной мечетиБулгарского городища /смотреть таблицу по реконструкции боковогофасада мечети/. 2 – Фрагмент указанной деревянной модели /обмер Р.Шафеева/.

220

Таблица № 79. Материалы к реконструкции Соборной мечети вБилярском городище. Местные аналогии деталей из цветной керамики,обломки которых среди руин Соборной мечети отмечаются в письменныхисточниках XIX в.: 1–5 – Находки фрагментов майоликовых изделий натерритории Булгарского городища, принадлежавшие облицовке надгробийи, возможно, самих монументальных сооружений /из фондовГосударственного музея ТАССР и музея Булгарского историко-архитектурного заповедника/.

221

Таблица № 80. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Местные аналогии деталей из цветной керамики: 1–7 – Находкифрагментов майоликовых изделий на территории Булгарского городища,принадлежавшие облицовке надгробий и, возможно, самихмонументальных сооружений /из фондов Государственного музея ТАССРи музея Булгарского историко-архитектурного заповедника/.

222

Таблица № 81. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Местные аналогии деталей из цветной керамики: 1–4 – Находкифрагментов майоликовых изделий на территории Булгарского городища,принадлежавшие облицовке надгробий и возможно, самихмонументальных сооружений /графические копии, снятые совместно с Л.Деминым и Г. Рыловым с натурных экспонатов Государственного музеяТАССР в 1950-х гг./.

223

Таблица № 82. План Булгарского городища – территориибывшего города Булгара /Х–ХIV вв./ или Великого Булгара /вкачестве столицы XIII–XIV вв./. Линия внешних городских укреплений/обозначена цифрой III/ возникла в 1370-х гг., в связи с чем город приобрел 4-х частноезонирование, состоящее из укрепленного центра /мысовая часть под цифрами I и II,отделенная от материка двойным пунктирным рядом, внутри города вся мысоваячасть/, внешнего города и пригорода. 1 – Соборная мечеть; 2 – Северный мавзолей/«Монастырский погреб»/; 3 – Восточный мавзолей /церковь святого Николая/; 4 –Успенская церковь; 5 – Красная палата; 6 – руины бань; 7 – Черная палата; 8 – Малыйминарет; 9 – Ханская усыпальница с примыкающими к ней пристроями; 10 – Белаяпалата; 11 – Греческая палата; 12 – мавзолей; 13 – остатки различных каменныхсооружений, скрытых в настоящее время землей. I – Коптелов бугор. II – Линиягородских укреплений X–XIII вв. III – Линия городских укреплений XIV–XV вв. IV –Малый городок. V – Бабий бугор. VI – Древнерусский поселок, скрытыйКуйбышевским водохранилищем. VII – Армянская колония. VIII – Британкино озеро.IX – Гончарная слобода. X – Слобода металлургов. XI – Территория г. Куйбышева. XII– Куйбышевское водохранилище.

224

Таблица № 83. Продолжение /cмотреть предшествующуютаблицу/. Соборная мечеть комплекса. Раскрытие руинированныхостатков памятника как первая стадия его консервации /следующиепроизводственные стадии: анастилоз, фрагментарная реставрация,благоустройство и музеефикация/. Осуществлялось в 196З-65 гг.комплексно: закладкой системы археологических раскопов подруководством А. П. Смирнова и архитектурным обследованием авторапроизводством системы зондажей в разновременных стенах и слоях поласо следами многочисленных опор.

225

Таблица № 84. Отражение стилистического родства сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Комплекс Соборной мечети /сер.XIII–нач. XIV вв./: 1 – опыт реконструкции общего вида /предварительныйвариант после раскрытия руин в 1960-х гг./; 2, 3, 6 – виды руин дораскрытия: южные башни Соборной мечети, Северный и Восточныймавзолеи комплекса; 4, 5 – генплан комплекса и общий вид Восточногомавзолея в реконструкциях по оптимальному периоду /на плане мечетиточками обозначены контур стен и опоры по сер. XIII в./.

226

Таблица № 85. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Соборная мечеть сер. ХIII в., периода до комплексного развития.1 – Опыт реконструкции, главный фасад и план. 2, 3 – Типологическая ифрагментарная аналогия: мечеть Узбека в Солхате /Крым, 1314 г./,фрагменты главного фасада и интерьера. 4, 5 – Находки архитектурныхдеталей вблизи руин: блок от завершения 5-ти гранной ниши с резнымисталактитообразными элементами и блок-звено от орнаментальногомотива, известного на Востоке под названием «сельджукская цепь».

227

Таблица № 86. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. К реконструкции Соборной мечети по сер. ХIII в. 1, 2, 4 –Типологическая аналогия с 2-х скатной крышей: мечеть Узбека в Солхате,главный фасад, общий вид и план. 3 – Фрагментарная аналогия пошатровому завершению минарета и верхнему освещению внутреннегопомещения: Зеленая мечеть в Изнике /Турция, ХIV в./. 5 – Типологическаяаналогия с 2-мя верхними освещениями внутреннего помещения:Соборная мечеть в Хиве /Средняя Азия, ХVIII в./. 6–9 – Находки деталейпри раскрытии руин: фрагменты гипсовых сталактит, их обмеры, резныекаменные блоки.

228

Таблица № 87. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Соборная мечеть в системе комплексного образования в нач.ХIV в. 1 – Опыт реконструкции главного фасада. 2–4 – Характерные длявосточного средневековья аналогии по приему завершения крепостныхстен заостренными зубцами и машикулями: миниатюры ХV-ХVI вв. сизображениями центра Мекки, стен Самарканда и неизвестноговосточного замка. 5–7 – Виды армянского монастыря Ечмиадзин,азербайджанского замка в селении Мардакян, крымской башни в Чембало/ХIV–ХVII вв./.

229

Таблица № 88. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Соборная мечеть в системе комплексного образования: 1 – Опытреконструкции бокового фасада. 2–7 – Фрагментарные аналогии: 2 –Сирчели медресе в Конии по резному каменному порталу с приемомдекоративного оформления полос с боков арки /Турция, 1242 г./; 3–7 –фрагменты мечети Узбека в Солхате /Крым, 1314 г./, мавзолей в селенииХачин-Дорбатлы /Азербайджан, 1314 г./, мавзолей Хаджи-Гирея в Салан-чике /Крым, 1501 г./, дворца Сахмадина в Мрен /Армения, 1286 г./ имавзолея в Солдайе /Крым, ХIV в./ по использованию нишек, сталактит,пальметт и «сельджукской цепи».

230

Таблица № 89. Отражение стилистического родства сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Восточный мавзолей комплексаСоборной мечети: 1 – опыт реконструкции главного фасада; 2, 3 –фрагменты фасада и интерьера со следами первоначальной штукатурки ипоздним входным проемом, 4 – археологическое раскрытие фундаментовутраченного портала под руководством А. П. Смирнова в 1965-70 гг.; 5 –раскрытие чердачного пространства, где относительно вертикальноустановленного лома четко прослеживается наклонная поверхностьпервоначальной кладки шатра.

231

Таблица № 90. Продолжение /смотреть предшествующую таблицу/.Восточный мавзолей комплекса. 1 – Общий вид после консервации в 1965-70 гг. 2–7 – Типологические и фрагментарные аналогии; 2 – мавзолейКэшэне около станции Чимша /Башкирия, ХIV в./; 3 – мавзолей Пир-Гасанв селении Мардакян /Азербайджан, 1612 г./; 4 – мавзолей Эски-Юрт вАзисе /Крым, ХIV в./; 5 – Большой мавзолей в Ахлате /Армения, XIII в./; 6– мавзолей Кесене /Казахстан, ХIII в./; 7 – мавзолей Текеша в Ургенче/Туркмения, ХIII в./.

232

Таблица № 91. Отражение стилистического родства сисследованными сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Северный мавзолей комплексаСоборной мечети /нач. ХIV в./: 1 – опыт реконструкции главного фасада;2–3 – археологическое раскрытие фундаментов утраченного портала подруководством А. П. Смирнова в 1965-70 гг.; 4 – фрагмент интерьера и аркиглавного входа в процессе консервации памятника в указанные годы; 5 –проект консервации /с фрагментарной реставрацией основания наружныхстен и интерьера/.

233

Таблица № 92. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Северный мавзолей комплекса: 1 – опыт реконструкциибокового фасада /согласно археологическому заключению Т. А.Хлебниковой, мавзолей создан на искусственной платформе,выравнивающей наклонную поверхность бровки террасы/; 2, 3 –фрагменты интерьера с тромпом и арочной кладкой заложенного оконногопроема; 4 – Главный фасад после консервации /с фрагментарнойреставрацией и созданием защитной железо-бетонной оболочки и навеса,контрастирующих с древними формами/.

234

Таблица № 93. Отражение стилистического родства сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Комплекс Ханской усыпальницы/сер. втор. пол. XIV в./. 1 – Опыт реконструкции по оптимальномупериоду, северный фасад и план /«А» – группа усыпальниц: 1, 2 – первогостроительного периода; 4 – второго; 3 – третьего; 5 – четвертого. «В» –отдельностоящий Малый минарет/; 2 – опыт реконструкции по третьемустроительному периоду; 3 – находки обломков майолики на территориикомплекса и городища в целом.

235

Таблица № 94. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Комплекс Ханской усыпальницы. 1 – Общий вид послеконсервации в 1966-70 гг.; 2, 3 – Аналогии центрального помещениякомплекса: мавзолей Хусейнбека под Уфой /Башкирия, ХI–ХIV вв./ инесохранившаяся усыпальница на участке рассматриваемого комплекса,зарисованная в ХVIII в. под названием «Ханская»; 4 – центральноепомещение комплекса до консервации; 5 – архитектурный обмер планацентрального помещения с привязкой фундаментов бывших пристроев,вскрытых археологической группой под руководством А. П. Смирнова; 6 –Находки майолики.

236

Таблица № 95. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Малый минарет комплекса. 1 – Общий вид после консервации в1968-72 гг. /с фрагментами реставрации по позднейшему облику XIV в./; 2– Композиционные аналогии по членению объема: 2-м киёк-медресе вСивасе /Турция, XIII в./; 3 – в селении Карабаглар /Азербайджан, XII–XIVвв./; 4 – в северном Ираке; 5 – Шамхорский минарет /Азербайджан, XII в.,рис. Г. Гагарина/; 8 – ханеги на р. Пирсагат /Азербайджан, XIII в./; 6 –Общий вид в нач. XX в.; 7 – Схематический обмер А. Шмита 1827 г.; 9 –Фрагмент карниза до консервации.

237

Таблица № 96. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Малый минарет комплекса. Фотофиксация и реконструкциярезного каменного орнамента михрабной ниши /фото В. Чумакова,реконструкция автора, произведенная согласно рис. В. И. Корсунцева ифотоснимку нач. ХХ в./.

238

Таблица № 97. Отражение стилистической преемственности сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Черная палата /сер. XIV в./. К опытуреконструкции палаты. 1 – Архитектурный обмер плана 2-го яруса сфундаментами утраченных пристроев в процессе археологическогораскрытия их под руководством А. П. Смирнова /обмер произведенсовместно с В. Петрухиным и В. Семеновой/; 2, 3 – Виды фундаментовутраченных пристроев с северо-западной и юго-западной сторон в нач.1960-х гг.

239

Таблица № 98. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Опыт реконструкции вешнего вида. 1 – Общий видпервоначального облика в качестве здания судилища. 2, 8 – Виды палаты в1958 г. в процессе консервации в 1980-х гг. /совместно с Р. Биляловым/. 3,4 – Юго-восточный вид палаты в 1768 г. и северный фасад в 1827 г. 5 –Типологическая аналогия – центральный объем «судилища» Диван-Хане вБаку /XV в./. 6, 7 – Зондажи, подтверждающие существование в палатенаружного свода и изначальных боковых проемов на южном фасаде.

240

Таблица № 99. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Опыт реконструкции интерьера. 1 – Представлениепервоначального облика палаты в разрезе. 2, 3, 10 – Виды интерьера визображениях А. Шмита в 1827 г. и братьев Чернецовых в 1938 г.; 4 /под 1-ым/ – детали интерьера из обмеров Р. М. Муртазина в 1928 г. /архив Тат.СНРПМ/; 5–9, 11 – Фрагменты интерьера в фотоснимках нач. ХХ в.

241

Таблица № 100. Отражение стилистической родства сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Баня белая палата /ХIV в./. Опытреконструкции по оптимальному периоду планы, разрез и общий вид. Судяпо материалам кладки стен, баня могла создаваться или в одинстроительный период, как каменно-кирпичная баня Красная палата сер.ХIV в. в том же городище, или в два периода: первоначальный, когдапредбанник, возможно, был деревянным, и позднейший, когда стены пред-банника подверглись перестройке из кирпича.

242

Таблица № 101. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Баня белая палата. Иконографические источники: 1 – западныйфасад в изображении неизвестного художника из серии «Булгарскиерисунки» /ЦИА/; 2 – рис. западного фасада из сочинений Н. С. Палласа1768 г.; 3 – рис. северного фасада руин из сочинений Кафтанникова 1819г.; 4, 5 – схематичный обмер руин А. Шмитом в 1827 г., 6 –руинированный вид в изображении Н. Чернецова в 1838 г.; 7 – фрагментинтерьера в изображениях неизвестного художника; 8 – изображение«Средней комнаты» руин неизвестным художником; 9 – фрагментинтерьера в изображениях Н. Чернецова в 1838 г.

243

Таблица № 102. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Баня белая палата. 1,2 - План бани /общий и фрагментарный/ почертежу первой половины или середины Х1Хв. с обозначением названийпомещений, разветвления каналов подпольного отопления, колодцев,водопроводных труб /ЦИА/. 3 - Планы и разрезы руин бани по чертежу1887г., составленному В.Казариновым /ЦИА/. Достоверность приведённыхчертежей подтверждена результатами раскрытия подземных остатковпамятника в 1987-88гг. под руководством Р.В.Билялова.

244

Таблица № 103. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Баня белая палата. Типологические и фрагментарные аналогии:1 – баня Красная палата в том же городище /сер. ХIV в./, центральный залв реконструкции Г. Б. Щукина в 1954 г. по материалам исследований А. П.Смирнова; 2, 3 /по вертикали/ – восточная часть Красной палаты приархеологическом раскрытии А. П. Смирновым в кон. 1930-х гг.; 4 – планКрасной палаты по указанному раскрытию; 5, 6 – баня Хаджи-Хаммам вБаку /Азербайджан, ХIV–ХV вв./, разрез и план; 7 – баня Саррафон вБухаре /ХVI в./, план.

245

Таблица № 104. Отражение стилистического родства сисследуемыми сооружениями Билярского городища вмонументальных сооружениях Булгарского городищазолотоордынского этапа развития. Малый городок. 1 – Опытреконструкции в качестве караван-сарая в системе рабата; 2 –Топографический план малого городка, снятый Л. А. Беляевым приархеологическом обследовании в 1982-84 гг. /обозначения: А – валгородища; 2 – внешний вал Малого городка; I, II – контуры сохранившихсяоснований каменных сооружений/; 3, 6 – виды въездного сооружения /Iсмотреть топографический план/ в 1960 и 1988 гг.; 4, 5 – современныевиды валов и рвов городища и Малого городка.

246

Таблица № 105. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Малый городок. Типологические и фрагментарные аналогииреконструированного облика: 1, 3 – караван-сарай Дая-хатын в системерабата Тахирия /Средняя Азия, Х–ХI вв./; 2 – караван-сарай в Маранде/Азербайджан, ХIV в./ – тип укрепленного двора без встроенныхпомещений вдоль ограды; 4 – караван-сарай у горы Беш-Бармак/Азербайджан, XV в., рис. А. Олеария/; 5, 6 – арочные въезды,фланкированные крепостными башнями, в Мерве /Средняя Азия, ХV в./ иКаире /Египет, XI в./.

247

Таблица № 106. Материалы по раннему генезису Булгаро-Казанского зодчества. А – Карта основных областей верхнего палеолита в периодраспространения наибольшего оледенения. Последнее не захватило зону Волги-Камья.В верхнем палеолите человек, овладевший огнем и навыками создания искусственногожилища еще до наступления ледника, расселяется и в европейские части СССР,включая зону Волго-Камья ок.100–75 тыс. лет тому назад.

Б – карта восточной Европы VI-VII вв. Стрелками указаны направленияпередвижений булгарского и др. народов /История СССР с древнейших времен, 1983/.

248

Таблица № 107. Продолжение /cмотреть предшествующуютаблицу/. 1–3 – Эволюция местных региональных типов деревянногожилища на примерах полуземлянок эпохи бронзы в Верхнем ПоволжьеХIV в. в г. Булгаре /реконструкция Г. Щукина/, также булгарскогосрубного дома ХI–ХIV вв. /реконструкция А. Смирнова/; 4 – Схематичнаякарта Волжской Булгарии; 5 – Юрты – традиционный тип булгаро-казанского жилища, активное распространение которых в Прикамьеотмечается с сер. II тыс. до н.э. Типичная для тюркских племен круговаясхема расположения юрт одного рода относительно главы рода аналогичнакучевой схеме расположения деревянного жилища одного рода в селах ка-занских татар. 6–7 – Примеры городских укреплений Булгара и Сувара/реконструкция Смирнова/.

249

Таблица № 108. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Аналогии сборных типов жилищ в традиционных сооруженияхкочевых народов. 1 – Мобильная решетчато-войлочная юрта калмыков. 2,3 – Стационарные юрты с навесной кровлей /плетено-мазанковая иочевидно, каркасно-бревенчатая с войлочным покрытием фасада/ –установленные на деревянных и каменных обводах, тюркских имонгольских народов. 4 – Шатровая и плетеные юрты у монголов XIIIв. 5 – Конструкция решетчато-войлочной юрты. 6 – Наскальные рисункикочевых сооружений на колесах, бытовавшие у скифов, тюрков и другихстепных народов.

250

Таблица № 109. К установлению характера средовыхкомпонентов исследуемых монументальных каменных сооружений взастройке городов Волжской Булгарии. Усадьба ремесленников–металлургов в Биляре /Х в./. 1 – Опыт реконструкции, произведенный поданным археологического раскопа /жилище из 2-х двухкамерных срубов,могущих сообщаться, и хозяйственных построек с баней, отражаетобрядное деление на мужскую и женскую половины/. 2 – План указанногораскопа /произведен А. Х. Халиковым в 1967-68 гг./. 3 – Находки гвоздей искоб с территорий бывшего города.

251

Таблица № 110. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Типичные фронтоны в приказанских селах: 1 – Кышкар; 2, 4, 5– Менгеры; 3, 7 – Атня. Помимо указанной тенденции прослеживаетсястремление к сочетанию арок с круглыми проемами, к сочетанию высокойсредней арки с 2-мя низкими боковыми, к фрагментарному использованиюцветных деталей – приемы, свойственные для монументальных каменныхсооружений Казанского ханства, сочетавших арки, круглые проемы ицветные майоликовые элементы на фасадах.

252

Таблица № 111. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в декоративных формах деревянныхсооружений казанских татар XVIII–нач. XX вв. Типичные фронтоныжилых домов относительно бедных и богатых владельцев в приказанскихселах: 1, 8, 9 – Атня; 2 – Старые Алаты; 3 – Кишет; 4, 5, 7 – Менгеры; 6 –Дубьяз. В трактовке декора прослеживается, с одной стороны, влияниегородской архитектуры, с другой – тенденция к использованию крупныхарочных ниш и колонок, свойственных портальным завершениям имногоколонным аркадным залам монументальных сооружений ВолжскойБулгарии.

253

Таблица № 112. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Типичные фронтоны в приказанских селах: 1 – Кышкар; 2, 4, 5– Менгеры; 3, 7 – Атня. Помимо указанной тенденции прослеживаетсястремление к сочетанию арок с круглыми проемами, к сочетанию высокойсредней арки с 2-мя низкими боковыми, к фрагментарному использованиюцветных деталей – приемы, свойственные для монументальных каменныхсооружений Казанского ханства, сочетавших арки, круглые проемы ицветные майоликовые элементы на фасадах.

254

Таблица № 113. К раскрытию черт стилистической общности сБулгаро-Казанским зодчеством в декоративных формах деревянныхсооружений Казани Российского периода. А – Фрагмент жилого дома поул. Кирова /XIX в./ в завершении деревянной части которого использованаформа стилизованной стрельчатой арки с 8-ми конечной звездой в тимпане– традиционный прием каменных надгробий Волжской Булгарии иКазанского ханства. Б – Аналогии: 2–4 – натурный вид и обмерорнаментальных мотивов булгарских надгробий ХIII–ХIV вв.; 5 – формызавершений булгарских надгробий /Мухаметшин, Хакимзянов, 1987/.

255

Таблица № 114. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Формы откровенных и стилизованных стрельчато-арочных,килевидно-вогнутых завершений наличников, карнизов, чердачных этажейи оконных проемов, а также мотивы «сельджукской цепи» и меандры нафасадах жилых домов по улицам: Достоевского, Тукаевская, Островского,Зинина, Шмидта, Вишневского, Калинина.

256

Таблица № 115. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в малых формах народнойархитектуры казанских татар ХVIII–нач. ХХ вв. Ворота в огражденияхусадеб и мечетей: 1–6 – деревянные ворота в селах Арского, Сабинского,Дубьязского районов; 7–8 – каменные ворота в Казани /мечети Марджании Голубая/. В скупых и лаконичных формах каркасной основы простейшихворот, за исключением ворот «русского типа» /верхний правый снимок/,выражено ассоциативное сходство с мотивом арочных проемов,фланкированных башнями, восходящих к традиционным монументальнымкаменным сооружениям Волжской Булгарии.

257

Таблица № 116. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в малых формах народнойархитектуры казанских татар ХVIII–нач. ХХ вв. Смотровые решеткиограждений усадеб, массовый характер которых связан с соблюдениемобряда затворничества женщин, развивающегося с IX–X вв. Типы решетокв приказанских селах: 1, 2 – Дубьязы; 3, 4 – Кишет; 5 – Атня; 6 – Кышкар;7, 9 – Менгеры; 8 – Старые Алаты. Орнаменты решеток восходят кмотивам булгаро-казанского декоративного искусства.

258

Таблица № 117. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Смотровые решетки ограждений усадеб, наличие которыхсвязаны с соблюдением религиозного обряда, являлись элементомсвоеобразной символики. 1–3 – Типы решеток в селе Дубьязы, Кишет,Менгеры; 4 – Распространение приема устройства решеток на воротахказанской усадьбы XIX в. по улице Калинина; 5 – Использование мотиваажурного звена решетки в своеобразной трактовке спаренных лопатокАпанаевской мечети; 6 – Аналогия декора мечети – изразец Казанскогоханства с зубчатым карнизом и фестончатым контуром S-образногоорнаментального мотива.

259

Таблица № 118. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Типичные наличники жилых домов в приказанских селах: 1, 2, 4,10 – Атня; 3, 7, 12 – Менгеры; 5, 6, 8, 9 – Кишет; 11 – Дубьязы. В трактовкедекора прослеживающееся влияние профессиональной городскойархитектуры происходит одновременно с использованием народныхорнаментов, восходящих к геометрическим, растительным, символическими зооморфным мотивам аборигенов местного и соседнего степногорегионов.

260

Таблица № 119. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Типы сельских мечетей сер. ХVIII–ХIХ вв.: 1 – мечеть в селеУразбакты; 2, 3 – мечети в неизвестных селах; 4, 5 – мечеть в селеКачимир и в селе Асан-Елга Кукморского района /архив Тат. СНРПМ/.Преобладают мечети с 8-ми гранным шатровым минаретом над крышей/часто на подклете и с боковым входным пристроем/ и с таким жеминаретом над входным помещением.

261

Таблица № 120. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в деревянных сооружениях татарскогонаселения Российского периода. Городские мечети Казанской губернииХIХ–нач. ХХ вв. 1, 4, 5 – Первая Пороховая, Вторая Пороховая, ПерваяАдмиралтейская мечети Казани – тип храма с минаретом над крышей. 2 –Вторая Адмиралтейская мечеть в Казани – тип храма с минаретом надвходным помещением и со световым фонарем над предалтарной частью. 3– Мечеть в Чистополе – тип купольного храма с минаретом над входнымпомещением.

262

Таблица № 121. К установлению черт возможной общности сБулгаро-Казанским зодчеством в искаженных сооружениях ХVI в.Российского периода. Стены Казанского Кремля. Реконструкциявосточного прясла между круглыми юго-восточной и Консисторскойбашнями. 1 – Проект реставрации. Прясло состоит из южной и севернойполовин, соответствующих обликам строительных этапов сер. и кон. ХVIв. Граница эта определена засыпанным в сер. ХVI в. Тезицким рвом,составлявшим южную границу планировки деревянных стен Кремляханского периода. 2, 3 – Фрагменты прясел до и после реставрации. 4, 5 –Зондажи, раскрывающие зубцы и арку сер. ХVI в.

263

Таблица № 122. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция круглой юго-восточной башни /сер. XVI–перв.пол. XVIII вв./. 1 – Проект реставрации по первоначальному облику /копияс чертежа автора в рис. А. Спориуса/; 2, 6 – Виды башни и примыкающегоучастка восточного прясла после реализации проекта в 1970-х гг.; 3 –Участок Кремля, где под кирпичной надстройкой ХVIII в. почтиполностью сохранились каменные прямоугольные зубцы сер. ХVI в. 4, 5 –Зондажи, раскрывающие первоначальную каменную кладку башни, атакже штрабу каменных зубцов примыкающего прясла.

264

Таблица № 123. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция северной половины указанного прясла. 1 –Фасадная часть прясла после фрагментарной реставрации по кон. ХVI в. /ссохранением позднего контрфорса и раскреповки/. 2, 6 – Зондажи,свидетельствующие об одновременности кладок стен прясла иКонсисторской башни, а также позднем происхождении закладок межзубцами. 3 – Фрагмент прясла до реставрации. 4, 5 – Виды того жефрагмента со стороны Кремля в процессе реставрации 1970-х годов.

265

Таблица № 124. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция утраченного облика Спасской /сер. XVI–перв.пол XVIII вв./. 1 – Современный вид башни после реставрации ее нижнегояруса по первоначальному каменному, а в целом по оптимальному облику/с частичной реконструкцией: установкой звезды, сохранением часов иарки/. 2, 3 – Тот же вид и зондаж нижнего яруса в 1960-х гг. 4, 5 – Опытыреконструкции первоначального облика башни в панораме Кремля иотдельно /второй вид – копия с чертежа автора в рис. А. Спориуса/. 6 –Проект реконструкции по оптимальному облику.

266

Таблица № 125. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция утраченного облика надвратной церкви Спасскойбашни /сер. XVI в./. 1 – Опыт реконструкции первоначального облика вмакете. 2, 3 – Схемы разреза и развертки 3-х фасадов на чертежах ХVIII в./Богдановский, 1898/. 4, 5 – Зондажи, указывающие на принадлежность кпервоначальному каменному облику и 2-х крайних лопаток 5-ти частногоделения северного фасада церкви. 6 – Вид северного фасада церкви в 1960-х гг.

267

Таблица № 126. К установлению черт возможной общности сБулгаро-Казанским зодчеством в искаженных сооружениях XVI в.Российского периода. Башни Казанского Кремля. РеконструкцияВоскресенской башни /сер. XVI–XIX вв./. 1 – Опыт реконструкциипервоначального облика. 2 – Изображение башни в северной панорамеКремля втор. пол. ХVII в. в сочинениях Н. Витзена. 3, 4 – Виды 1960 и1937 гг., отражающие позднейший облик башни. 5 – Развертка 3-хфасадов на чертеже XVIII в. /Богдановский, 1898/. 6, 7 – Зондаживосточного прясла у примыкания к башне, раскрывающие замурованные вкладке остатки стен и зубцов кон. XVI в.

268

Таблица № 127. К установлению черт возможной общности сБулгаро-Казанским зодчеством в искаженных сооружениях XVI в.Российского периода. Главный храм Казанского Кремля.Реконструкция кафедрального Благовещенского Собора /сер. XVI–XIX в./.1 – Общий вид первоначального облика. 2 – Аналогия по типу деревянногопокрытия – Троицкий Собор Псковского Кремля в изображении ХVII в. 3–6 – Зондажи, определившие: первоначальную высоту средних апсид,отсутствие на фасадах аркатурного прясла, существованиепервоначальных каменных папертей. 7 – Вид собора в 1840-х гг. на рис. В.Турина, показывающий характер покрытия южного придела храма.

269

Таблица № 128. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/.

Реконструкция Благовещенского Собора. 1 – Современный видсобора после фрагментарной реставрации 3-х центральных апсид попервоначальному, а в целом по позднейшему обликам /с оштукатуреннымифасадами и пристроями ХIХ в./. 2, 5 – Виды нач. ХХ в. и 1960-х гг. 3 –Сохранившийся план собора /без пристроев ХVI в. с южной, юго-восточной и северной сторон/. 4 – Проект реставрации восточного фacaдaсобора по позднему облику, разработанный в 1959 г. /реализовывался в1970-80-х гг. при участии В. Петрухина, Р. Гайнуллина, С. Козловой/.

270

Таблица № 129. К установлению черт возможной общности сБулгаро-Казанским зодчеством в искаженных сооружениях XVI в.Российского периода. Главный храм Свияжска. РеконструкцияУспенского собора /сер. XVI – перв. пол. XVII вв./ 1 – Опыт ре-конструкции первоначального облика западного фасада. 2 – Обмерсохранившегося плана подвального этажа /без тамбурного пристроя нач.ХХ в. к западному крыльцу/. 3 – Тот же план в реконструкции попервоначальному облику. 4 – Обмер западного фасада в 1956 г. 5 – Общийвид собора на территории монастыря в 1956 г.

271

Таблица № 130. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Зондажи к реконструкции Успенского собора: 1–4 – раскрытияпод полами трапезной и южной галереи, а также на фасаде южной галереиостатков и границ первоначальной каменной паперти; 5–7 – раскрытие вкирпичном основании несохранившегося позднего придела каменнойстены первоначальной паперти с прямоугольным окном и следамиарочного входа в подцерковье под утраченной «палаткой на подгробномвыходе»; 8, 9 – раскрытия поздних кирпичных закладок центральных ибоковых оконных проемов западного фасада.

272

Таблица № 131. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. К реконструкции первоначального облика Успенского собора.Традиционные приемы в Псковском зодчестве ХV–ХVI вв. 1–3 –Асимметричное расположение звонницы в церквях Богоявления, НикитыЯвленного и с неизвестным названием. 4, 5 – Использование в папертяхлопаток с арочной перемычкой или столбом с деревянной стенкой междуними: церкви Воскресения со Стадища и Ильи. 6 – Покрытие «палатки напогребном выходе» в Никольской церкви в Любятово. 7, 8 – Паперть сприделами в Троицком соборе и церкви Василия на Горке.

273

Таблица № 132. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция Успенского собора по оптимальному периоду. 1– Западный фасад после фрагментарной реставрации, произведенной в1960-70-х гг. 2, 3, 6 – Фрагменты интерьера в первоначальном облике ипоздний навес над южным входом /с мотивами килевидно-арочной истилизованной стрельчато-арочной форм, аналогичными формамкровельных покрытий храма/. 4 – План реконструкции по сер. ХVIII–XIХвв. /без объема северного придела и покрытия южной паперти/. 5 – Частьзападного фасада до реставрации.

274

Таблица № 133. К установлению черт возможной общности сБулгаро-Казанским зодчеством в искаженных сооружениях ХVI в.Российского периода. Церкви-трапезные в Свияжске. РеконструкцияНикольской церкви /сер. ХVI – перв. пол. ХVIII вв./. 1 – Опыт рекон-струкции восточного фасада церкви, являвшейся первоначально трапезнойпалатой с церковным помещением и крытой папертью с восточнойстороны, деревянной галереей – с южной. 2 – План 2-го ярусасохранившегося облика с поздними каменными и кирпичными пристроямии без деревянной галереи /обмер Л. Демина и В. Чумакова, архив Тат.СНРПМ/. 3 – Современный вид северного фасада церкви.

275

Таблица № 134. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Источники и зондажи к реконструкции Никольской церкви. 1–4,6, 7 – Фрагменты со следами утраченных и полуутраченных элементовпервоначального облика церкви. 5 – Фрагмент периода функционированияцеркви в нач. ХХ в. с главкой над церковным помещением бывшейтрапезной палаты /барабан главки мог претерпеть определенныеизменения относительно первоначального облика в связи с позднейшейреконструкцией из кирпича и изменением высотных соотношений объемовхрама/.

276

Таблица № 135. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Реконструкция Сергиевской церкви. 1 – Опыты реконструкцийпо позднейшему /XIX–нач. ХХ вв./, среднему /нач. ХVII–ХIХ вв./ ипервоначальному /втор. пол. ХVI в./ периодам. 2 – Вид восточного фасадапри консервации памятника в 1960-70-х гг. 3, 4 – Южный фасад и план 2-го этажа / обмер В. Мальковской и Г. Рылова, архив Тат. СНРПМ /.

277

Таблица № 136. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Источники к реконструкциям Сергиевской церкви. 1 –Завершение колокольни периода функционирования церкви в нач. ХХ в.; 2– Общий вид периода консервации в 1960-х гг.; 3 – Старое изображениеколокольни с бывшим /очевидно сгоревшим/ деревянным шатровымзавершением /ГИМ/; 4 – Одностолпный зал 2-го яруса; 5 – Основаниесеверного фасада колокольни /различие в ширине лопаток церкви иколокольни, а также отсутствие перевязки в кладах их фундаментов,указывает на разновременность их строительства /.

278

Таблица № 137. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчeством в каменных сооружениях татарскогонаселения Российского периода. Здания ХVIII в. Мечети Марджани иАпанаевская, типологически аналогичные деревянным сельским мечетямна подклетах и с минаретом над кровлей, а также мечети Нур-Али эпохиКазанского ханства. 1, 2 /по вертикали/ – Общий вид и изразец кафельнойпечи мечети Марджани. 3, 4 – Фрагмент фасада той же мечети всопоставлении с ассоциативно схожим мотивом декора оконногоналичника в деревянном зодчестве казанских татар ХIХ в. 5 – Общий видАпанаевской мечети в нач. ХХ в.

279

Таблица № 138. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в каменных сооружениях татарскогонаселения Российского периода. Здания после XVIII в. Азимовскаямечеть в Казани /втор. пол. XIX в./. 1 – Общий вид в нач. XX в. 2–5 –Фрагменты современного состояния: сталактитовый карниз, декор ограды/фрагментарная реставрация Р. Билялова в 1970-х гг./, подковообразнаяарка портала, часть восточного фасада с витражными окнами,декоративным мотивом «сельджукская цепь» и прочими деталями,отражающими восточные черты Булгаро-Казанского зодчества.

280

Таблица № 139. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мечети и медресе в Казани. 1, 3 /по вертикали/ – ВидСултановской мечети в нач. ХХ в. и фрагмент ее фасада сподковообразными, стрельчатыми, полуциркульными арками и прочимиэлементами, свойственными и для булгаро-казанского зодчества в целом. 2– Здание бывшего медресе по улице Тукаевская, оформленное вклассических формах, применение которых имело место и в зодчествеКазанского ханства. 4 – Вид мечети № 10 в нач. ХХ в. 5 – Минарет мечети№ 9, созданный в типичных для булгаро-казанского зодчествацилиндрических формах.

281

Таблица № 140. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Каменные мечети Казани XIX–нач. XX вв.: 1 – Мечеть №11 вНовой Татарской слободе /снимок нач. ХХ в./; 2–4 – Утраченные илинедостроенные мечети, от которых сохранился архивно-графическийисточник под общим указанием: «фасады, снятые с мечетей Казани, 23апр. 1824 г.» /ЦИА, ф. 3, ед. 359, л. 81, а, б, в./; 5 – Мечеть №4 подназванием «Голубая» в Старой Татарской слободе /снимок нач. ХХ в./.

282

Таблица № 141. К раскрытию общностно-преемственных связейс Булгаро-Казанским зодчеством в сооружениях татарского населенияКазани Российского периода. Соборная или Базарная мечеть /1845 г./. 1 –Реконструкция по оптимальному облику /с крыльцом втор. пол. XIX в. /. 2– План мечети в комплексе с торговыми лавками, огибавшими ее состороны базара /Халитов, 1985/. 3, 6 – Виды мечети в нач. ХХ в. исовременный. 4, 5 – Аналогии килевидно-арочных форм мечети изавершения ее оконных наличников, сочетающихся с круглымиэлементами – обмеры мотивов завершений каменных стел эпохиКазанского ханства.

283

Таблица № 142. Отражение общности архитектурных средств всооружениях русского и татарского населений Казани Российскогопериода на примере разностильных и разноверческих культовыхобъектов. Минарет Бурнаевской мечети и колокольня Богоявленскойцеркви, созданные в ХIХ в. в идентичных и схожих приемах, мотивах иформах, за исключением особо специфичных для того или иного стиляэлементов /подковообразная арка и мотив «сельджукской цепи» наминарете, нерифленая луковидная главка, 3-х главие и поясок на среднейвысоте колонны на колокольне/.

284

Таблица № 143. Отражение общностно-преемственных связей сБулгаро-Казанским зодчеством в сооружениях татарского населенияКазани Российского периода. Петропавловский собор /1726 г./. 1–5 –Общие виды, планы и фрагменты. Локальное своеобразие сооружениявыражено в концентрации русских приемов, форм, мотивов, свойственныходновременно и для сооружений булгаро-казанского зодчества/преобладание синих и зеленых цветов, использование резьбы по камню,майоликовых вставок, нишек, кирпичных консолей – «сталактит»,пластичного очертания кровель с 2-х цветным шашечным покрытием,рифленой поверхности главок, пилястр и других/.

285

Таблица № 144. К раскрытию общностно-преемственных связейс Булгаро-Казанским зодчеством в сооружениях татарского населенияКазани Российского периода. Жилые дома, оформленные в откровенныхформах восточного стилевого направления в зодчестве Волжской Булгариии Казанского ханства: 1, 2 – дом «Шакир-солдата», общий вид и фрагментфасада /кон. XIX в., улица Тукаевская/; 3, 4 – дом Зобнина, фрагментфасада и общий вид /1914 г., улица Бутлерова/.

286

Таблица № 145. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Жилые и общественные сооружения, оформленные воткровенных формах восточного стилевого направления в булгаро-казанском зодчестве: 1 – дом Ушковой, фрагмент интерьера /нач. ХХ в.,ул. Ленина/; 2 – павильон в саду Эрмитаж /нач. ХХ в./; 3, 4 – зданиекупеческого собрания, фрагменты фасада и интерьера /кон. XIX в./; 5, 6 –фрагменты павильонов на международной выставке в Казани в 1909 г.; 7 –деталь фасада дома Зобнина /1914, ул. Бутлерова/.

287

Таблица № 146. Отражение общностно-преемственных черт вдекоративных приемах сооружений Российского и Булгаро-Казанского периодов. Использование кирпичных консолей, содержащихконструктивное родство с восточными сталактитами, часто в сочетании сострельчато-арочными проемами – черта, аналогичная стилистическомуприему в булгаро-казанском зодчестве. Выражено в сооружениях XIX–нач.XX вв.: 1–3, 5, 6 – жилые дома по улицам Шмидта, М. Горького,Вишневского, Гоголя и Сибирский тракт; 4 – ограде Успенскогомонастыря в Свияжске.

288

Таблица № 147. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Сочетание мотивов стрельчатой арки, консоли и ниши /иногдатакже полуциркульной арки и круглых проемов или нишек – черта,свойственная булгаро-казанскому зодчеству в целом/. Отражено всооружениях XIX–нач. ХХ в.: 1–5 – доме по улице Галактионовская,здание Промышленного училища по улице К, Маркса, доме по улицеБутлерова в Казани, здание Земской управы в Свияжске и другие.

289

Таблица № 148. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Сочетание мотивов стилизованной стрельчатой арки икирпичных консолей /стилизации конструктивных сталактит/ – черта,аналогичная стилистическому приему в булгаро-казанском зодчестве.Выражено в сооружениях Казани XIX–нач. ХХ вв.: 1, 2 – в корпусахбывшей казармы по улице Сибирский тракт; 3, 4 – мечети № 10 на ул. М.Гафури и доме по улице Лобачевского; 5, 6 – доме по улице Право-Булачная и здание трамвайного депо по улице Н. Ершова.

290

Таблица № 149. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мотивы консолей в вида городков, зубцов, одно-трех рядныхпоребриков с относительными сдвигами, кронштейнов сложных форм ипрочих выносных деталей, ассоциирующиеся с конструктивнородственными консолями-сталактитами булгаро-казанского зодчества.Отражены в сооружениях XVIII–нач. XX вв.: 1–3, 8 – мечетях Апанаева,Азимова и № 10 в Казани; 4 – Никольской церкви в Свияжске: 5–7 – башнеСююмбеки, Дворцовой церкви и Спасской башне Казанского Кремля; 9 –доме по ул. Горького в Казани.

291

Таблица № 150. Отражение общностно-преемственных черт вдекоративных мотивах сооружений Казани Российского и Булгаро-Казанского периодов. Мотивы свисающего шатрового завершения,ассоциирующиеся с гибкими матерчатыми покрытиями сборныхсооружений Волжской Булгарии и Казанского ханства. Отражены вофрагментах зданий XVIII–нач. XX в.: 1, 2 – домов Ахметзянова иШамсутдинова по улице Тукаевская; 3 – жилых домов по улице Баумана иЛенина /доходный дом Черноярова/; 5, 6 – Дворцовой церкви Кремля иограды одной из улиц /архив Тат. СНРПМ/.

292

Таблица № 151. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мотивы свисающего шатрового завершения или свисающихпологов тканных занавесей, ассоциирующиеся с гибкими покрытиями иограждениями сборных сооружений Волжской Булгарии и Казанскогоханства. Отражены в домах XIX–нач. XX вв.: 1–3 – по улицам Куйбышеваи Баумана; 4–6, 9 – бывшей Татарской слободы по улице Тукаевская /домТагирова/, К. Насыри; 7, 8 – по улице Калинина /второй – домСайфуллина/.

293

Таблица № 152. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мотивы свисающихся поясов оконных наличников идекоративных фризов, ассоциирующиеся с матерчатыми покрытиями итканными узорами сборных сооружений Волжской Булгарии и Казанскогоханства /юрт, шатров и палаток/. Отражены в домах: 1, 2 – по улицеКуйбышева и Баумана; 3, 4, 6 – по улице Нариманова /второй – домМусина/; 5, 7, 8 – в районе бывшей Татарской слободы, по улице К.Маркса и Нагорная.

294

Таблица № 153. К раскрытию общностно-преемственных черт вдекоративных мотивах сооружений Казани Российского и Булгаро-Казанского периодов. А – мотивы симметричных обрамлений частиповерхности одним или двумя овально-ломанными контурными линиями сконцевыми закруглениями. Отражены во фрагментах зданий: 1, 2 –Успенского собора в Свияжске и мечети Марджани в Казани /XVIII в./; 3–5, 8, 9 – жилых домов по улице Баумана в Казани /XIX – нач. XX в./; 6, 7,10 – жилых домов по улицам Ленина, К. Маркса и Астрономическая вКазани /XIX–нач. XX в./. Б – смотреть следующую таблицу.

295

Таблица № 154. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мечеть Марджани. Схематический обмер сводчатого плафонабольшого зала. В декоре использованы свойственные для булгаро-казанского декоративного искусства мотивы вьющегося стебля стрилистниками и цветками тюльпана, контурных обрамлений в видеовально-ломанных с закругленными концами, диагональных квадратов,круглых форм и солнечного сияния /символичный орнамент в центреплафона/.

296

Таблица № 155 Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мечеть Марджани. Схематический обмер сводчатого плафонамалого зала. Помимо указанного, в декоре данного плафона использованмотив маковки, рифленой вертикальной дольками, восходящий к формерифленого полушара в булгарском художественном изделии изглазурованной керамики /смотреть соответствующую таблицу/, а также кформам рифленых сводчатых покрытий культовых сооружений ЦитаделиКазанского ханства. Обмер произведен совместно с Р. Шакировым.

297

Таблица № 156. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Б – Аналогии: 1 – Мотивы резных костяных колчанов тюркскихнародов евразийских степей XIII–XIV вв. Обнаруживают влияниехудожественных традиций Кавказа и Волжской Булгарии, тюрков Алтая,Сибири и Средней Азии и соответственно монголов /Малиновская, 1974/. 2– Изображение одной из блях X–XIII вв., найденных в Билярскомгородище /Халиков, 1979/. 3 – Изображение булгарских блях XII–XIV вв./Валеев, Валеева-Сулейманова, 1987/. 4 – Изделия из кожаной аппликацииказанских татар XVIII–нач. XX вв.

298

Таблица № 157. К раскрытию общностно-преемственных черт вдекоративных мотивах сооружений Казани Российского и Булгаро-Казанского периодов. А – Мотивы: стрельчатых ломанно-арочныхочертаний, горизонтального профиля из стилизованного ряда такихочертаний, цепи бусин из квадратных и округленных форм. Отражены вофрагментах фасадов казанских сооружений: 1–3 – церквей Введенская,Покровская и колокольни Богоявленской церкви /XVIII–XIX вв./. Б –Аналогии: орнаментальные мотивы булгарской майолики и оборотнойстороны каменной стелы эпохи Казанского ханства.

299

Таблица № 158. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. А – Мотивы: овально-ломанных контурных обрамлений,симметрично возвышающихся к центру; городкового профиля кирпичныхконсолей и его имитации в дереве; горизонтального ряда треугольныхнишек. Отражены во фрагментах фасадов: 1, 2, 3 – дома Михляева /XVIIв./, Петропавловского собора /1726 г./, жилые дома по улице Нагорная/XIX в./ в Казани; 6 – Успенского собора в Свияжске /сер. XVI в./. Б –Аналогии: 3, 5, 7 – орнаментальные мотивы каменной стелы /натура иобмер/ и изразцовой детали эпохи Казанского ханства.

300

Таблица № 159. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Сочетание различных индивидуальных мотивов, основанных напринципе ковровой узорчатости, тонкой пластичности орнаментальныхформ в целом плоскостной поверхности стен – черта, свойственнаяорнаментальным плоскостям монументальных каменных сооружений итканным покрытиям народного жилища Волжской Булгарии и Казанскогоханства. Отражено в сооружениях Казани XIX–нач. XX в.: 1–3 – домахШамсутдинова, Сабирова и медресе Мухаммадия по улице Тукаевская; 4–6 – домах близ соборной мечети по улице Парижская коммуна и Кирова.

301

Таблица № 160. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Мотивы стрельчатых арок, стрельчато-арочных консолей итрилистников, свойственные для булгаро-казанского зодчества в целом.Отражены в сооружениях XIX в., созданных в формах классического иготического стилей: 1, 2 – фрагмент стрельчатой аркады читального залабиблиотечного корпуса казанского университета; 3–5 – дома Кекина иАкчурина в Казани; 6, 7 – зал Губернаторского дворца в КазанскомКремле.

302

Таблица № 161. Отражение общностно-преемственных черт вградостроительно-композиционных приемах и признаках Булгаро-Казанского и Российского периодов. Сохранение планировочной основыи принципов размещения высотных акцентов Казанского Кремля наверхней террасе города, сложившихся в булгаро-казанский период, а такжеприема сочетания в высотных сооружениях 4-х, 8-ми гранных ицилиндрических ярусов, шатровых и купольных покрытий. 1, 2 –Панорама Казанского Кремля и города в XVIII и XVII вв. 3 –Гостинодворная церковь XVI–XVIII вв. 4–6 – колокольниБлаговещенского собора, XVII в. и Покровской церкви, XVIII в., в Казани;Троицкой церкви в Елабуге, XIX в.

303

Таблица № 162. Продолжение /смотреть предшествующуютаблицу/. Создание на перекрестках улиц закругленных или скошенныхтрехгранных участков фасадов, акцентируемых обычно купольным,шатровым или полукруглым сверху аттиковым завершением – прием,вызывающий ассоциативное сходство с пластической средой булгаро-казанских городов, состоящей из юрт или каменных сооружений сцилиндрическими и 8-ми гранными ярусами, купольными и шатровымизавершениями. Перекрестки Казани по улицам: Чернышевского,Куйбышева, К. Маркса /2 дома/, Кирова, Лево-Булачная, Баумана.

304

Таблица № 163. Отражение своеобразия исторического центраКазани в рамках локальных черт национальной русской иобщностных с ней черт национальной татарской архитектуры напримере улицы Баумана /1–6, смотреть также ряд предшествующихтаблиц/. Черты общности выражены в использовании: вертикальныхдоминант, подчиняющих застройку улицы в композиционное целое;системы куполов и портальной ниши, способствующихпредставительности улицы; закругленных фасадов и сине-зеленойглазурованной керамики; геометрических и растительных орнаментов;овально-ломанных контурных линий с закругленными концами; пилястр,арок, круглых проемов и прочее.

305

Таблица № 164. Графическое выражение заключительныхвыводов исследования. Раскрытие генетико-стилистической природыархитектурного наследия досоветской Татарии – исторической основывыражения национального своеобразия её архитектуры.

306

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ(ИНТЕРВЬЮ)

Имя Сайяра Ситдиковича Айдарова пользуется мировойизвестностью: заслуженный архитектор России, профессор и докторархитектуры, член- корреспондент Российской академии архитектуры истроительных наук, Почетный член Академии наук Республики Татарстан,а также член четырех общественных академий: Российской академииархитектурного наследия и трёх международных - Академии архитектурыстран Востока, Академии информатизации и Академии культуры иискусства.

Он - архитектор-проектировщик, учёный, педагог, автор множестватрудов об архитектуре и культурном наследии Волжской Булгарии,Казанского ханства и Республики Татарстан в составе Российскогогосударства.

Немалоизвестными людьми были и родители Сайяра Ситдиковича,внесшие большой вклад в развитие музыкальной культуры Татарстана:артист Ситдик Айдаров и мать - певица Галия Кайбицкая, чьими именаминазваны две улицы в Казани. И сына своего они назвали в честь труппы -«Сайяр» (с арабского «Передвижник»), с которой началась историятатарского театра. Поэтому первым вопросом, который мы задали СайяруСитдиковичу, был: почему он не пошел по стопам родителей, а избралпрофессию архитектора?

С. Айдаров. К этому меня привел метод проб и ошибок в поискахбудущей профессии. В детстве я учился в музыкальной школе нафортепиано, но острого желания посвятить себя музыке это не вызвало. Смалых лет любил рисовать, оформлял в школе стенгазеты. Учился в КАИ,потом перешел в инженерно-строительный институт, где полюбилспециальность архитектора. Профессора В.В. Егерев и П.М. Дульскийрекомендовали мне перейти в Московский Архитектурный институт(МАРХИ), куда меня приняли сразу па II курс.

Корр. Как и когда появился у Вас интерес к национальной татарскойархитектуре, ведь тогда — в конце 40-50-х годов о ней было известноочень мало, ее история не преподавалась ни в КИСИ, ни в МАРХИ?

С. Айдаров. Учась в МАРХИ, я вдохновлялся творчеством А.В.Щусева (в годы войны он эвакуирован был в Казань) и мечтал тожеработать в этом ключе. Работая в различных республиках СССР, Щусевиспользовал в создаваемых им сооружениях национальное наследие этихнародов. Мне тоже хотелось отражать национальное своеобразие ввозводимых по моим проектам зданиях, чтобы они не только неслиутилитарные функции, но и воплощали образ национально-региональный -

307

только тогда архитектурное сооружение является произведениемискусства. Поэтому после окончания МАРХИ я попросил, чтобы меняпослали в Казанскую Специальную научно-реставрационнуюпроизводственную мастерскую - хотелось глубже изучить архитектурноенаследие татарского народа. Но, вернувшись в Казань, узнал, чтоархитектурное наследие Татарстана очень бедное исторически известныхместных монументальных каменных сооружений назем но не сохранялосьв первозданном облике до второй половины XVI века (Российскогопериода).

Пришлось самому создавать архивный фонд мастерской. В ней япроработал 30 лет и до сих пор занимаюсь выявлением местногоархитектурного наследия.

В 50-х гг. в теории советской архитектуры было увлечениеинтернациональным, а национальному своеобразию значения непридавалось. Я же продолжал упорно работать над программой, которуюопределил для себя в начале своей творческой деятельности и следую ейдо сих пор. Сейчас же в архитектуре России наблюдается тенденция кразвитию архитектурного направления под названием регионализм:каждая суверенная республика и область стремятся иметь собственную подуховному содержанию архитектуру, отражающую их региональноесвоеобразие и тем самым исторический престиж, способствующийразвитию туризма и международных контактов, что так важно в эпохуперестройки. Современная политика в области архитектуры в Татарстаненаправлена также на ликвидацию ветхого жилья в наиболее старых частяхКазани и одновременно воссоздание их полуутраченного историческогооблика. Поэтому главной стороной моей современной деятельностиявляется разработка научно-методических основ образно-стилистическойнаправленности местной архитектурно-градостроительной практики науровне выполнения прогрессивных требований мировойградостроительной практики рубежа 3-го тысячелетия нашей эры илиначала XXI-го столетия: в частности, выполнения требований "Пекинскойхартии" - рекомендательных всем историческим городам планетыуказаний международного конгресса Всемирного Союза Архитекторов,прошедшего в 1999 г. в столице Китая. Выполнение их в условиях РТстановится возможным лишь на базе использования всего отмеченного инакопленного историко-культурного и архитектурного материала, т.е.совокупности лучших традиционных средств, не только российского исоветского периодов существования Татарстана, но и в эпохусамостоятельного периода его развития в составе Волжской Булгарии иКазанского ханства. Этому обязывает нас статус суверенной национальнойреспублики, развивающейся под эгидой двух Конституций: РоссийскойФедерации и Республики Татарстан. Все это должно способствовать

308

поднятию во многом полустихийно формировавшейся в прошломархитектуры РТ в ближайшем будущем, скажем, к середине данногостолетия, не только на уровень всемирно-исторического значения, но иуровень более высокого, образцово-показательного, градостроительно-эстетического и функционально- технического восприятия.

Использование древнего наследия должно происходить не архаично,копируя старое, а ассоциативно отражая приемы, формы и мотивыреконструированных архитектурных памятников и множества их аналоговв средневековой архитектуре других стран Европейского и Азиатскогоконтинентов, путем определенной инновации их в гармоничном инесколько упрощенном визуальном сочетании с инженерно-технологическими средствами современной практики.

Корр. В чем основа архитектурной специальности?Согласно научному определению «архитектура- это воплощение

действительности в художественных образах, как одновременно ипроизведения рисунка, живописи и скульптуры». То есть они (образы)приравниваются к изобразительному искусству, если рассматриватьархитектуру вне технической или инженерной ее стороны, в совокупностис которой она не только изображает нашу действительность в иллюзорныхрисуночно-скульптурных и проектно-графических представлениях, но ивоплощает эту действительность в натуре. Мы живем в архитектуре,ощущая ее снаружи и изнутри, и для того, чтобы люди жили комфортно,красиво и идейно целенаправленно, архитектор должен вначале овладетьнавыками в создании рисунка, живописи и скульптуры не хуже любогохудожника или даже лучше, в зависимости от творческой озаренностистудента. Такова сущность взаимосвязи и значение рисунка, живописи искульптуры в архитектурно-дизайнерском образовании. Правда, внекоторых зарубежных архитектурных ВУЗах архитектуре обучают и безприобретения специальных навыков к другим видам изобразительногоискусства, нежели архитектуры. Учат овладению только теоретическойстороны этой профессии, не способствуя приобретению студентами идополнительных практических навыков, так как диапазон архитектурнойпрофессии очень широк.

309

СПИСОК ОСНОВНЫХ ТРУДОВ С.С. АЙДАРОВА

Авторефераты:1.Айдаров С.С. Научные предпосылки реставрации архитектурныхпамятников Татарии(Великие Болгары).-Автоеферат кандидатскойдиссертации.-М.:МАРХИ,19682. Айдаров С.С. Монументальнгые каменные сооружения и комплексыВолжской булгарии и Казанского ханства.-Автореферат докторскойдиссертации-М.:МАРХИ,1990.

Монографии:1.Айдаров С.С. Архитектурное наследие Казани.-Казань:КГИ,1978.-79С.2.Айдаров С.С., Аксенова Н. Д. Великие Булгары (Под ред. А. X.Халикова.— 1, 2 и 3 испр. и доп. издания.—Казань: Таткнигоиздат, 1971.1975. 1983. — 61. 72. 72 с.3.Айдаров С.С., Халиков А.Х., Юсупов Н.З. Память поколений.-Казань:ТКИ,1980.-103 С.4. Исследование и реставрация памятников монументального зодчествагорода Болгара// Город Болгар. Монументальное строительство,архитектура, благоусьтройство.- М. «Наука», 2001. – с.5 – 150.

Основные публикации С.С. Айдарова поитогам кандидатской диссертации

(из автореферата кандидатской диссертации)

1.Сборник научно-популярных буклетов: «Памятники Булгарскогогородища», «Казанский кремль», «Благовещенский собор в Казани»,«Башня Сююмбике», «Успенский собор в Свияжске», «Петропаловскийсобор в Казани», «Мечети Казани»,» «Казанский Университет»,«Памятник павшим воинам в Казани». Казань, первое издание – 1959 г.,второе переработанное издание – 1964г. 2. Методика сохранения и восстановления руинированных памятников вгородище Великие Болгары// Труды Казанского инженерно-строительногоинститута, вып. ΙΧ, Каз., 1967 г. 3. О теоретических понятиях «консервация» и «реставрация»архитектурных памятников»// Труды Казанского инженерно-строительного института, вып. ΙΧ, Каз., 1967 г. 4. Архитектурное исследование руин соборной мечети в ВеликихБолгарах.// МИА Поволжье в средние века. (принятие редакцией кпубликации).

310

5. Архитектурное исследование усыпальницы «Никольская церковь» вБолгарах//. Архитектурное наследство.- 1968, №19 (принятие редакциейк публикации). 6. Казанский кремль//Журнал «История СССР» (принята редакцией кпубликации). 7. Свияжск. Статья для энциклопедии «Искусство стран и народов мира»,том 3 (принятие редакцией к публикации). 8. Казань. Статья для энциклопедии «Искусство стран и народов мира»,том 3 (принятие редакцией к публикации). 9.О реставрации архитектурных памятников Казани. Доклад на ΧΙнаучно-технической конференции Казанского инженерно-строительногоинститута.- Казань, 1959г. 10. Охрана и реставрация архитектурных памятников Татарии. Доклад насовещании восточной зоны РСФСР по вопросам охраны памятниковкультуры.- Казань, 1959г.). 11. Реконструкция комплекса Казанского кремля. Доклад на ΧΙΙΙ научно-технической конференции Казанского инженерно-строительногоинститута.- Казань, 1960г. 12. Первоначальный облик памятников зодчества ΧVΙ века –Сергиевской церкви в Свияжске».Доклад на ΧVΙ научно-техническойконференции Казанского инженерно-строительного института. - Казань,1964г. 13. Реконструкция первоначальных форм Казанского кремля. Доклад наΧΧΙ научной конференции Московского архитектурного института.- М.,1965г. 14.Исследования памятников древнерусского каменного зодчества вСвияжске». Доклад на ΧΙΙ научной конференции Московскогоархитектурного института. - М., 1966г.. 15. Консервация и реставрация соборной мечети в Болгарах. Доклад насовещании «Консервация архитектурно-археологических памятниковюжных районов СССР.- Херсонес, 1966г.

Основные публикации С.С. Айдаровапо итогам докторской диссертации

(из автореферата докторской диссертации)

1. Памятники архитектуры Татарии: Булгарское городище,Благовещенский собор в Казани, Успенский собор в Свияжске и др.{9 пам.). — Казань: Таткнигоиздат, 1959. — 48 с.2. Памятник» архитектуры Казани: Кремль, Башня Сююмбеки, СоборПетра и Павла, Мечети и др. (6 нам.). Казань: Таткнигоиздат, 1964. - 48 с.

311

3. Научные предпосылки реставрации архитектурных памятниковТатарии (Великие Болгары): Автореф. дис... канд. архитектуры. — Казань:Издательство ф-ки карт.-полигр. издел., 1968. — 19 с.4. К реконструкции первоначального облика усыпальницы XIV в. вгородище Болгар: //Материалы XXII научно-технической конференцииКИСИ. — ч. 2. — Казань, 1970. — С. 36—37.5. Архитектурное исследование руин Соборной ме/чети в ВеликихБолгарах //МИА. № 164. —М.: Паука. 1970. —С. 39—56.6. 7. Методические основы консервации архитектурно-археологических памятников в Великих Болгарах //Города Поволжья всредние века. — М.: 1974. — С. 30—38.8. Архитектурные комплексы средневекового Болгара //Архитектурноенаследство. № 24. — М.: Стройиздат. 1976. —С. 133—142.9. Архитектурное исследование руин караван-сарая в Биляре//Исследования Великого города— М.: Наука, 1976. —С. 101 — 112.10. Пути развития архитектуры Казани //Архитектура СССР. - -№ 6. —М., 1977. — С. 28—37.11. Опыт реконструкции средневекового комплекса в Биляре//Материалы XXX научной конференции КИСИ. — Казань, 1978 — С.26—28.12. Архитектурное наследие Казани. — Казань: Таткнигоиздат. 1978. —80 с.13. Совместно с Халиковым А. X., Юсуповым Н. 3. Память поколений:Научно-популярн. очерки о памятниках истории и культуры Татарии. —Казань: Таткнигоиздат. 1080. — 103 с.14. Совместно с Забировой Ф. М. О реконструкции и консервацииостатков комплекса мечети //Новое в археологии Поволжья:(Археологическое изучение центра Билярского городища). — Казань: Изд.КФАН СССР. 1979. — С. 46—61.15. Концепция национального своеобразия в архитектуре ТатарскойАССР //Тезисы XXXIII научной конференции КИСИ. — Казань: КИСИ иТат. отд. НТО Стройиндустрии, 1981. — С. 35—35.16. Национальное своеобразие в архитектуре автономных республикСредневолжской зоны РСФСР //Архитектура СССР. — № 7.— М.: Стройиздат, 1981. — С. 58—62.17. Малоизвестные типы традиционных древнетатарских построек//Архитектура Среднего Поволжья. — Казань: Изд. КИСИ и КХТИ, 1982.— С. 11-13.18. Казанский кремль (XVI—XVIII вв.): Стены и башни,Благовещенский собор. Башня Сююмбики. Церковь дворцовая и др.//Ка¬зань в памятниках истории и культуры. — Казань: Таткнигоиздат.1982. - С. 159—166.

312

19. Национальное своеобразие в архитектуре автономных республикСреднего Поволжья //Взаимовлияние и взаимообогащение культурнародов СССР. —Казань: Изд. КФАН СССР. 1983. —С. 308— 315.20. Новые данные по архитектуре Татарии эпохи Казанского ханства//Тезисы XXXVII научной конференции КИСИ. —Казань, 1985.— С. 171 — 172.

Основные публикации последних лет(2001 – 2005 гг.)

1. Исследование и реставрация памятников монументального зодчестваБолгара / Город Болгар: Монументальное строительство,архитектура, благоустройство. – М.: Наука, 2001. – с. 5-150.

2. Архитектура Татарстана. Татарская энциклопедия. Том 1. Казань:изд-во «Татарская энциклопедия», 2002. – с.197 – 201. Проблемы иметод регионально-образной трактовки современной архитектурыТатарстана//Искусство и этнос: новые парадигмы.- Казань: «Домпечати» , 2002. – с.145 – 157.

3. Освоение и историческая интерпретация регионального в условияхКазанской архитектурной школы. Сборник материаловМеждународной научно-методической конференции. «Развитиеархитектурно-художественного образования в контексте мировойкультурной интеграции». Казань. ЗАО «Новое знание», 2002. - с.8-15.

4. Духовное наследие и российский федерализм // Доклад на заседанииСовета Российской академии архитектуры и строительных наук.М.Газета «Строительство и бизнес, № 7 (35). Изд-во ООО «КИТСXXI». 2003. – с.31.

5. Айдаров С.С., Аухадеев Э.И. Реализация материальных,интеллектуальных и духовных ценностей общества как комплекснаяпроблема мотивации архитектурного творчества // Сборник трудовгодичного собрания РААСН «Ресурсо- и энергосбережение какмотивация творчества в архитектурно-строительном процессе». М-Казань: ПМО КГАСА, 2003. – с.59 – 64.

6. Айдаров С.С.Архитектурный регионализм национальной республикиТатарстан: раскрытие истоков и концепция современногоотображения. //Региональные и национальные аспекты в архитектуре:наследие и перспективы. Сборник Всероссийской научнойконференции АНРТ. Казань, 2003. – с.17 – 37.

7. Соборная мечеть первой столицы Волжской Булгарии: итоги

313

архитектурно-археологического исследования (на татарском языке).Научно-популярный журнал «Наука и жизнь», Казань, 2004. – с. 44 –46.

8. Архитектура Татарстана: от возрождения традиций к будущемусвоеобразию. Сборник «Архитектура и строительный комплексТатарстана», посвящённый 1000-летию основания Казани. Казань,изд-во Министерства строительства , архитектуры и ЖКХ, 2005. –с.5 -20.

9. Расскажи мне о себе Казань: каким был Кремль до вторжения ИванаГрозного. Журнал «Один день из жизни», № 9. Казань, 2005. – с.32 –35.

314

Национально-региональные основы архитектуры Татарстана в трудахС.С. Айдарова

Составители: Айдарова Г.Н., Краснобаев И.В.Корректор …..

Подписано в печать…… Формат 60х84/8Заказ №……. . Печать ризографическая Усл. печ. л………

Тираж 50 экз. Бумага офсетная № 1 Уч. -изд. л………________________________________________________________________

Издательство КГАСУ420043, Казань, Зеленая, 1.