П р о ф . В. В. М А В Р О Д И И

ПЁ Т Р I

О Г И З Г О С П О Л И Т И З Д А ТЛЕНИНГРАД . 1945

I . ПРЕДПОСЫ ЛКИ П ЕТРО ВСКИ Х РЕФОРМ

X V век в русской истории ознаменовался созданием рус­ского национального государства.

В X V I в., в результате длительной ожесточённой борьбы, Иван Грозный разгромил консервативное боярство и лик­видировал остатки политической системы периода фео­дальной раздробленности, тормозившие экономическое раз­витие России, ослаблявшие её в военном отношении, пре­пятствовавшие развитию национальной русской культуры.

Московская Русь в царствование Ивана Грозного сделала большие успехи в области развития народного хозяйства страны и укрепления её международного положения.

Несмотря на эти достижения, русское государство концаX V I и начала X V II в. отставало от передовых стран Европы, и это дало возможность полякам и шведам в начале X V II в. предпринять интервенцию, разорившую и опустошившую русскую землю. Шведы оккупирювали рус­ский северо-запад и засели в Новгороде; поляки обоснова­лись в Москве, а отряды польской шляхты и жолнеров (солдат) грабили русский народ, громили и сжигали рус­ские города и сёла. Нужен был исключительный подъём народных масс, возглавляемых великими патриотами и пол­ководцами русской земли Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским, для того чтобы созданное ими народное опол­чение изгнало интервентов за пределы родной земли и положило конец иноземному владычеству.

X V II век в истории нашей страны характеризовался зна­чительными сдвигами в области экономического развития России, её государственного устройства, в области развития русской культуры.

X V II век в истории России — это^ время быстрых тем­пов роста ^промыслов, ремёсл, торговли и промышленности.

Ленин указывает, что «новый период русской истории (примерно с 17 века)» характеризуется окончательным слиянием всех русских земель, областей, частично даже княжеств, в одно политическое целое, и подчёркивает, что слияние это «. . .вызывалось усиливающимся обменом ме­жду областями, постепенно растущим товарным обраще­нием, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок». 1

Возникли первые промышленные предприятия мануфак­турного типа: тульские и каширские железоделательные заводы, заводы олонецкие, звенигородские и др., росли кустарные промысла (поморские, волжские, тульские, устю- женские, ярославские и др.), ремёсла, промысла крепостни­ков, развивалась торговля сельскохозяйственными продуктами.

Непрерывно возрастало общественное и географическое разделение труда — основа сложившегося и непрерывно растущего всероссийского рынка. Город всё более и более отделяется от деревни. Непрерывно растёт число поселений городского типа, и особенно быстрый рост городов падает на вторую половину X V II в., когда было основано около 160 городов.

Разделение труда отражается в выделении промысловых и земледельческих районов. В районе Тулы, Каргополя, Устюжны складываются ремесленные и кустарные железо­делательные промысла. Ярославль, Белозерск, Кострома, Нижний Новгород, Казань, Архангельск славятся своими кожевенными, деревообделочными, суконными и полотня­ными промыслами и т. д. Устанавливаются взаимные тор­говые связи между городами русской земли. Таможенные книги говорят о том, что, например, Вязьма торгует с 45 городами, Тихвин — с 30 городами и т. д. Растут го­родские рынки, торжки, ярмарки (Макарьевская, Ирбит- ская, Архангельская); Сибирь поставляет меха; Север — деревянные поделки, лес, ворвань и другие продукты зве­робойных и рыболовлых промыслов, смолу, дёготь, поташ;' Рязанская земля и Северская Украина — хлеб; Поволжье.— рыбу, соль, поташ и тоже хлеб и т. д.

Вместе с внутренней развивалась и внешняя торговля. Через Холмогоры и Архангельск Москва сообщается с Англией, Голландией, Данией и другими государствами Западной Европы, торгует через Нарву и Ригу, используя их как порты.

1 В. И. J1 с ц и н, Соч., т. 1, изд. 4-е, стр. 137.4

Быстрые темпы развития промыслов и ремёсл, возникно­вение и развитие первых мануфактур, рост внутренней и внешней торговли -— всё это не могло не повлиять на эко­номическую политику московского правительства.

^ Новоторговый устав 1667 г., автором которого был боя­рин Ордын-Нащокин, предусматривал введение единой та­моженной пошлины и устанавливал таможенные тарифы и правила торговли, говорившие о покровительственной по­литике правительства по отношению к русским . купцам. Новоторговый устав свидетельствует о зарождении в Мо­сковском государстве! X V II в. экономической политики меркантилизма, и даже более того, судя по тому, что он поощряет вывоз не сырья, а товаров, р,ечь шла об эконо­мической политике типа кольбертизма, предусматривалось развитие не только торговли, но прежде всего промышлен­ности. Весьма интересно отметить, что тот же Ордын- Нащокин в своём Новоторговом уставе рекомендовал куп­цам торговать «складом», т. е. организовывать торговые компании. По его инициативе был заложен первый рус­ский корабль «Орёл», велись переговоры об аренде гаваней на Балтийском море, он же был автором проекта создания городского самоуправления и приказа Купецких дел, свое­образного предтечи министерства торговли. Целый ряд мероприятий Ордын-Нащокина так и остался не проведён­ным в жизнь, так как они обгоняли московскую действи­тельность, но самая возможность появления его проектов, вроде перечисленных выше, свидетельствует о высоком развитии ремёсл, промыслов, мануфактур и торговли в Рос­сии X V II в.

Московское государство! в X V II в. не было уже той захо­лустной «Московией», о которой писали ещё не так давно иностранные путешественники. Уже в княжение Ивана III, в период образования русского национального государ­ства, Россия стала важным фактором на арене международ­ной борьбы и дипломатии.

Серьёзная опасность, нависшая над русской землёй в начале X V II в., когда шведские и польские войска угро­жали самому существованию русского парода, заставила московское правительство для обороны рубежей своей страны использовать опыт западноевропейских держав, их Достижения в области техники и военного искусства прежде всего и установить торговые и дипломатические связи с го­сударствами Западной Европы и Востока.т Та стена, которой Русь была отгорожена от западной Европы в годы ненавистно­

го и тяжкого татарского ига, оскорблявшего и иссушавшего са­мую душу ставшего его жертвой русского народа и явившегося причиной отсталости России, дала трещину во многих местах. Торговые и дипломатические связи, международные соглашения и посольства, взаимный обмен опытом, путе­шествия, появление так называемой Немецкой слободы в Москве, приезд иностранцев, поселявшихся в России, поездки русских людей за границу, распространение начал западноевропейской науки и культуры в России, с одной стороны, с другой — использование опыта русских людей и русской «книжности» в Западной Европе— 'всё это в конечном итоге привело к ликвидации былой изолирован­ности России, обусловленной золотоордынским владыче­ством.

Новый период в русской истории — X V II век был новым этапом и! в развитии русской науки и культуры. X V II век потребовал новых знаний и открытий. Иноземная интервен­ция в начале столетия, в дня «Московской Смуты», угроза России со стороны враждебных государств в течение всего столетия, рост народного хозяйства страны, обусловивший новый этап в развитии русской внешней политики и опре­делявший направленность военных усилий России, — всё это обусловило развитие ряда наук: математики и механики, физики и химии, географии и ботаники, астрономии и «рудознатства» (горного дела).

В начале X V II в. был составлен знаменитый «Устав рат­ных, пушечных и других дел», отражавший научные пред­ставления эпохи Возрождения. Достижения западноевро­пейской науки им не копировались, а отбирались, перера­батывались применительно к интересам России, с учётом накопленных ею знаний и опыта. йУстав» ни по эрудиции, ни по опыту не уступал «хитрым премудростям заморским». Расширяется представление русских людей об окружающем их мире, о странах и народах. Московские «книжные люди» X V II в. знали о Египте и Абиссинии, Берберии и Ниле, Флориде и Мексике, Перу и Бразилии, Яве и Цейлоне, Суматре и Китае. На утлых кочах и конях казаки-«зем- лепроходцы» открыли для европейцев Обь и Иртыш, Ени­сей и Лену, Колыму и Индигирку, Большой Каменный Нос и Берингов пролив, Камчатку и Амур.

Поэтому-то в России X V II в. жили и действовали такие люди, как Ордын-Нащокин, первый понявший необходи­мость коренных преобразований страны и в то же время твёрдо знавший, что иноземное «платье не по нас, а наше 6

ilC по них». Он видел будущее России на море и поэтому упорно требовал активизации русской дипломатии на Бал­тике, мечтал об организации регулярной армии, направлял рослов «за море», вёл войну со Швецией. Ордын-Нащокин «помышлял» о братстве всех славянских народов под руко­водством могущественной России. И, несомненно, доживи Ордын-Нащокин до времён Петра, oih оказался бы одним ЛЭ верных помощников преобразователя.

В России X V II в. протекала деятельность Василия Ва­сильевича Голицына, широко образованного учёного чело­века, автора проекта создания регулярной армии, выдви­гавшего в числе прочих преобразований идею освобожде­ния крестьян от крепостной зависимости с землёй. «Запад­никами» были и некоторые другие русские люди: БорисМорозов, Артамон Матвеев и др. Всё это свидетель­ствовало о смелости мысли, о размахе и глубине идей передовых людей Московской Руси X V II в., той самой «Московии», которую многие невежественные и ограничен­ные самовлюблённые иноземные послы и путешественники считали «дикой» и «азиатской» страной.

Глубоко прав был Белинский, когда говорил о делах и людях допетровской России: «Боже мой, какие эпохи,какие лица! Да их стало бы нескольким Шекспирам и Валь­тер Скоттам!».

Недаром учёный хорват Юрий Крижанич стремился в Москву. Этот верный сын славянства в Москве видел силу, способную освободить славянские народы от «чуже- владства»— иноземного ига.

«Ни один народ под солнцам не был так обижен и по­срамлён от иноземцев, как мы ̂ славяне, от немцев.. .», — писал Крижанич. Он взывал чувству национальной юр- дости славян, к чувству собственного достоинства, говоря, что все горести « . . .о т чужебесия: всяким чужим вещам мы Дивимся, хвалим их и превозносим, а своё домашнее житие презираем».

X V II век был временем, когда Россия установила постоян­ное общение с Западной Евроио^, завязала с ней более тесные, чем ранее, торговые и? дипломатические связи, использовала её технику й науку,' воспринимала её куль­туру и просвещение. Но это было именно общение, а не влияние, и ни о какой подражательности не могло быть11 речи.

Учась и заимствуя, Россия развивалась самостоятельно и брала только _,то, что было нужно ей, и только тогда, когда

7

jito было Необходимо. Это было время накопления сил рус. ского народа, которое дало возможность в X V III в. осуще­ствить подготовленные самим ходом исторического развития России грандиозные реформы Петра.

И в то же время Россия была отсталой страной. Товарищ Сталии указывает, что история старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость: «За отсталость военную, за отсталость культур­ную, за отсталость государственную, за отсталость промы­шленную, за отсталость сельскохозяйственную». 1

Эта отсталость представляла собой серьёзную опасность для национальной независимости русского народа. Промыш­ленность развивалась, но она по своей структуре была крепостнической, а по объёму продукции значительно усту­пала промышленности западноевропейских стран. Сельское хозяйство отличалось рутинными способами земледелия и было основано на подневольном труде измученного, обни­щавшего крепостного крестьянина.

Русское войско в значительной своей части состояло ещё из отсталого дворянского ополчения и стрельцов, плохо вооружённых и сражавшихся «стародедовским обычьем». Сложный и неповоротливый приказной государственный аппарат Московской Руси X V II в., во главе которого стояла боярская аристократия, запутанный и очень дорого стоивший, не мог удовлетворять потребностям страны.

В народную массу, забитую и ограбленную, просвещение почти не проникало. Даже в правящих кругах не мало было необразованных людей, а много было и вовсе негра­мотных. Школ почти не было, книга не стала достоянием сколько-нибудь широких масс. Большинство боярства и духовенства боялось «книжности», т. е. науки.

Всё это было тяжёлым наследием татарского ига, которое Россия дблжна была преодолеть во что бы то ни стало. Россия X V II в. была воистину убогой и обильной, могучей и бессильной.

Самим ходом исторического развития, эволюцией госу­дарственного аппарата, политического строя, развитием культуры Россия была поставлена перед необходимостью коренных реформ для ликвидации отсталости и в области промышленности, и в области культуры, и в области госу­дарственного строя, и т. д., ибо только таким путём она могла обеспечить себе подобающее место среди государств Запада и Востока.

1 И. В. С т а л и н, «Вопросы ленинизма», изд. 11-е, 'стр. 328.

в

Накопленный народом опыт, многовековый опыт земле­дельцев и дровосеков, каменщиков и плотников, смелых поморов и казаков, нашедший своё отражение в развитии «уметельных наук» (ремёсл) и познаний русских людей об окружающем их мире и природе, жажда и потребность знаний, всё более и более распространявшиеся среди пере­довых русских людей, открыто выступавших против тех, кто «учат просто», «враки вракуют», стремление в борьбе за независимость своей родины научиться владеть оружием врага и быть не менее его искусным «в ратном деле», необ­ходимость выйти к морю, для того чтобы удовлетворить интересы развивающихся русской торговли и промышлен­ности и обеспечить достойное России международное поло­жение, — всё это в совокупности, так ярко проявившееся в конце X V II в., свидетельствовало о том, что перед началом деятельности Петра Россия стояла на пороге преобразований.

Это ощущалось ещё в царствование отца Петра I — Алексея Михайловича. Но он создал только лишь «пре­образовательное настроение». Московскую Русь превра­тили в Российскую империю петровские реформы. Правда,

/Эти реформы не были измышлением одного человека, не были делом только выдающейся личности — Петра I, сколь ни талантлив был этот «действительно великий человек».1 Они были подготовлены общественным развитием России в предшествовавший период, в X V II в. И когда на арену исто­рии своей могучей поступью вышел гигант мысли и великий русский государственный преобразователь Пётр, почва для его титанической деятельности была уже подготовлена.

Пётр первым попытался «выскочить из рамок отсталости» (И. Сталин). Он первый учёл слабые стороны России, по­нял, какие задачи стоят перед ней, куда направлено её историческое развитие, и всего себя, весь свой недюжин­ный талант, свою неистощимую энергию отдал безгранично им любимой родине^ Д1ётр понял, что в егц_руках будущ­ность страны, и «почал служить» России. Исключительный талант, способности и государственный ум Петра прояви­лись именно в том, что он правильно учёл сложившиеся к моменту его кипучей деятельности условия, в которых раз­вивалась Россия, понял, что необходимо для того, чтобы сделать Россию сильной, богатой и культурной державой, и сумел всю свою деятельность направить на служение Этой цели.

1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с , Соч., т, X V I, ч. II, стр. 12.9

И . СТРЕЛ ЕЦ КОЕ ВОССТАНИЕ 1682/ г.

Пётр Алексеевич вступил на престол в 1682 г., 10 лет от роду, после смерти ^старшего брата — Фёдора, сына царя Алексея Михайловича от его первого брака с Мило- славской. В это время при дворе сложились две группи­ровки.

В одной были родственники второй жены Алексея Ми­хайловича, Наталии Кирилловны Нарышкиной, её братья Лев, Иван и Афанасий, Языков, Лихачёв — любимцы царя Фёдора — и возвращённый из ссылки боярин Артамон Матвеев. Кандидатом на престол со стороны Нарышкиных был Пётр. В группировке Нарышкиных действовали также Борис Алексеевич Голицын и Долгорукие, готовившиеся к решительной схватке.

Другую группировку составляли богатые, властолюбивые и жадные Милославские, родственники первой жены царя Алексея — Марии Ильиничны Милославской. Милославские поддерживали в качестве претендента на престол младшего сына Марии Ильиничны, болезненного и тупого Ивана. Силы были, примерно, равные. Милославские, возглавляе­мые властолюбивой и деятельной Софьей Алексеевной, пользовались поддержкой Толстых и стрелецких полковни­ков Цыклера, Озерова и других.

Решающую роль в споре пришлось сыграть главе рус- > ской церкви — патриарху Иоакиму. По настоянию Иоаки­ма бояре, а вслед за ними наспех собравшиеся москов­ские дворяне, крупные купцы — гости и старосты ремеслен­ных «чёрных сотен и слобод» избирают на царство десяти­летнего Петра Алексеевича.

Но Милославские не сложили оружия. Для борьбы с Нарышкиными они использовали стрельцов.

Стрелецкое войско было создано ещё в X V I в. В стрель­цы шёл главным образом ремесленный, «чёрный» люД| городов, прельщённый «государевым жалованьем». Стре­лецкие полки играли большую роль в Москве. Стрельцы| несли караульную службу при дворце, на заставах, баш­нях, вокруг и внутри Кремля. Стрелецкие полковникй| имели большой политический вес. «Государево жалованье»! было невелико и выплачивалось нерегулярно, и поэтому! стрельцы вынуждены были заниматься ремеслом, промыс­лами и мелкой торговлей. Обычно стрельцы, отстояв по­ложенное время в карауле, «в стороже», возвращались' домой И в своих избах занимались всевозможного роДа1

40

ремеслами, торговали на многочисленных рынках Москвы с лотков, с рук и т. п. Без «подспорья», на одно «госуда­рево жалованье» стрельцы жить не могли.

Между тем стрелецкие полковники, используя своё слу­жебное положение, заставляют стрельцов работать у себя в хозяйстве, фактически превращая их в своего рода крепостных. Стрельцу теперь стало трудно продолжать свои занятия ремеслом и торговлей. В результате роста налогов ухудшилось общее положение городского «посадского» люда, а стрельцы ведь были не только выходцами из «чёр­ных людей», но составной частью посадского населения, тесно связанной с городскими низами. Недовольство стрельцов усугублялось и тем, что они уже долгое время не получали жалованья. Ещё ранней весной 1682 г., прижизни Фёдора, подали жалобу на своих полковников стрельцы полка Грибоедова и полка Пыжова. Нарастанием недовольства стрельцов, их открытым ропотом и решили воспользоваться Милославские.

Софья, Иван Михайлович Милославский, Пётр Толстой, князь Иван Хованский начинают действовать. Стрельцы, чувствуя свою силу, толпами собираются у съезжих изб, избивают неугодных им бояр, грозятся перебить всех своих «ворогов». Милославские стараются внушить стрель­цам, что их «вороги» — Нарышкины, что гнев стрельцов должен обрушиться на их головы, что они, Милославские, являются настоящими друзьями обиженного стрелецкого войска и готовы всем ему помочь, если им удастся «вос­становить правду» и посадить на престол Ивана.

Нарышкины не принимали решительных мер для ликви­дации готовящегося восстания, грозные признаки которого вставали всё более и более отчётливо. Они с нетерпением ожидали приезда популярного боярина Артамона Матвеева. Положение Нарышкиных осложняется и тем, что стрелец­кие начальники теряют свой авторитет. С начальником Стрелецкого приказа старым князем Юрием Долгоруким рядовые стрельцы перестают считаться и открыто поно- сят его.

12 мая 1682 г. в Москву, наконец, приехал Артамон Матвеев, но повлиять на ход событий он уже не мог. Стрелецкая «крамола» приняла чересчур большой размах, ^реди стрельцов пользовался большой популярностью Князь Иван Хованский, неумный, спесивый, консерватив- ньщ боярин, большой хвастун, прозванный за свою бол- живость «тараруем», настроивший стрельцов против На-

Н

рышкиных. Ходил по рукам список «бояр-иэменников», ненавистных стрельцам. Милославские энергично гото­вятся к выступлению. По ночам собираются на «сходы» стрельцы, их «выборные» сходятся на совет к Хованскому и Ивану Милославскому.

15 мая, в полдень, раздался набат. К Кремлю двига­лись стрельцы, поднятые Александром Милославским и Петром Толстым, распространившими среди стрельцов слух о том, что Нарышкины удавили Ивана. Крем­лёвские ворота закрыть не успели, и вскоре толпа разъярённых стрельцов с криком и шумом заполнила Кремль.

Испуганная царица Наталья вышла на крыльцо, ведя с собой царя Петра и царевича Ивана. С ней вместе вы­шли патриарх и бояре. Стрельцы убедились в том, что их обманули. Видя колебания стрельцов, Артамон Матвеев спустился к ним, увещевая их разойтись. Но тут в дело вмешался Михаил Долгорукий. Он начал кричать на стрельцов, чтобы они убирались по домам. Стрельцы воз­мутились, ворвались на Красное крыльцо. . . И началась расправа. Михаил Долгорукий был сброшен на копья сто­явших внизу стрельцов. Вслед за ним были убиты Артамон Матвеев, Ромодановский, Языков, Юрий Долгорукий, Афа­насий Нарышкин и другие.

Несколько дней продолжались убийства, продиктованные зачастую Милославскими. Группировка Нарышкиных была разгромлена. Большинство уцелевших Нарышкиных и их приверженцев .было coqлaнo в монастыри. Милославские! победили.

23 мая царями были признаны оба брата — Пётр и Иван. 26 мая «первым царём» признали Ивана, а 29 мая стрельцы объявили правительницей царевну Софью. Но Софья скоро поняла, что, вызвав стрелецкое восстание, она не в силах погасить этот пожар, что она сама превращается в орудие в руках стрельцов. Стрелецкое восстание переросло в солдатскдш- бунт.

Стрельцы хотели, чтобы их сделали «надворной пехо­той» (гвардией), в руках которой оказались бы судьбы престола и страны. В Москве фактически распоряжались стрельцы, а во главе стрельцов, разнузданных и разъярён­ных, стоял Иван Хованский, новый начальник Стрелецкого приказа. Хованского позднее обвиняли в том, что он хотел захватить престол и готовил свержение Милославских. /2

Софья боялась Хованского, боялась стрельцов, не зная, как ввести их движение в определённое русло.

Стрельцы требовали организации диспута о вере, а когда5 июля 1682 г. он был созван в Грановитой палате, они открыто поддерживали «старую веру» — < раскольников. Они требовали уплаты жалованья по 25 рублей серебром, выдачи всех бояр на расправу, постановки особого памят­ника на Красной площади в память событий 15— 17 мая. Софья должна была заискивать, угождать стрельцам, удовлетворяя их требования.

Опасно было и то, что стрелецкое восстание вызвало волнения простых «чёрных людей», челяди и холопов. Х о­лопий приказ был разгромлен, архивы его уничтожены. Правда, стрельцы отмежевались от «чёрных людей» и холопов, на которых они смотрели свысока, считая только себя вершителями судеб Руси.

Софья всё чаще и чаще выслушивала реплики: «До­вольно, матушка, поправила, пора и в монастырь». Видя двусмысленность своего положения, 20 августа она покидает Москву и с обоими царями уезжает в подмосковное село Коломенское. Оттуда она перебирается в Саввин-Сторожев- ский монастырь и, наконец, в село Воэдвиженское близ Троицкого монастыря, куда созывает дворянское ополчение. Дворяне были недовольны своеволием стрельцов и охотно шли к Троице. Когда Софья почувствовала себя достаточно сильной, в Воэдвиженское были вызваны начальник Стре­лецкого приказа князь Иван Хованский с сыном. 17 сен­тября, в день именин Софьи, оба были казнены. Стрельцы попытались было оказать сопротивление, «сели в осаду» в Кремле, но, видя, что сила на этот раз не на их стороне, лишившись своего руководителя и почувствовав своё оди­ночество, явились к Софье с повинной. Стрелецкие воль­ности были уничтожены. Знаменитый столб на Красной площади в память событий 15 — 17 мая был снесён. Но­вым начальником Стрелецкого приказа был назначен дум­ный дьяк Фёдор Шакловитый.

С этого момента началось правление Софьи Алексеевны.

I I I . П Р АВ Л Е Н И Е СОФЬИ АЛ ЕКС ЕЕВН Ы

В отличие от всех русских царевен — затворниц царских теремов, проводивших всё своё время в утомительном без­делье с мамками, приживалками и теремными девушками, Софья Алексеевна была энергичным, деятельным человеком.

Воспитанница ученого монаха Симеона Полоцкого, яв­лявшегося проводником западноевропейского влияния при дворе, Софья Алексеевна получила хорошее образование и отличалась начитанностью. Симеон Полоцкий оказал большое влияние на свою воспитанницу, привив ей интерес к «латинским» языку и культуре.

Властолюбивая и гордая Софья стремилась к единодер­жавному правлению. Она была поглощена заботами об укреплении собственной власти.

Софья взяла бразды правления в свои руки, а став у власти, почувствовав, насколько она ей дорога, стреми­лась во что бы то ни стало сохранить её за собой. В труд­ной борьбе за власть она опиралась прежде всего на сво­его «таланта» 1 Василия Васильевича Голицына. Умный и образованный, видный государственный деятель, Василий Васильевич Голицын был автором ряда__реформ и проек­тов, из которых первые говорили о прозорливости их ини­циатора, а вторые могли бы оказать честь деятелям даже гораздо более позднего времени.

По его инициативе была создана комиссия для разра­ботки реформы русского войска, и указом 12 января 1682 г. было отменено местничество, при котором «поро­да», родовитость преобладала над деловыми качествами государственных и военных деятелей.

Но этого мало. Иностранец Невилль сообщает, что в беседе с ним Голицын делился своим планом преобразо­вания русского войска, для чего он собирался освободить крестьян, дав им землю и обложив их лишь государствен­ным налогом. И не мало других «прожектов» роилось в голове у «великого Голицына», как называл его Невилль. Но это были «мысли вслух», планы, родившиеся в тиши по­коев, стены которых, вопреки старорусским боярским обычаям, были увешаны географическими картами и пор­третами иностранных «потентантов» (правителей), часами и термометрами и уставлены книжными полками.

На правлении Софьи эти планы человека, который мог бы найти своё место среди сподвижников Петра, не свя­жи он свою судьбу с политической карьерой властолюбивой правительницы, отразились очень слабо. Софья черес­чур дорожила властью, чтобы проведением ряда реформ восстановить против себя боярство, ревниво соблюдавшее «древнее благочестие» и родную старину.

1 Любовник, фаворит.44

Внешняя политика правительства Софьи терпела много неудач. Заключение «вечного мира» с Польшей в 1686 г., в результате чего за Россией был закреплён Киев, удов­летворяло дворянство. Но последовавшая затем борьба с Крымским ханством, предусмотренная условием заключе­ния «вечного мира» с Польшей, закончилась неудачей. Это подорвало авторитет правительства Софьи в глазах дво­рянства.

В порядке осуществления договора с Польшей весной 1687 г. стотысячное русское войско под командованием В. В. Голицына двинулось на юг, в степи «Дикого поля», на далёкий Крым. На Украине к войску Голицына при­соединилось несколько десятков тысяч казаков украин­ского гетмана Самойловича. В июле начались степные по­жары. По сожжённой, дымившейся степи армия итти не могла. Голицын с огромными потерями повернул назад, свалив всю вину на Самойловича, вместо которого был избран другой гетман — Иван Степанович Мазепа.

Для Софьи поражение Голицына было большим ударом: она знала непопулярность своего «таланта» среди родо­витого московского боярства.

Для того чтобы восстановить престиж Голицына и укре­пить собственное положение, Софья вынуждена была дать распоряжение о подготовке к новому походу против Тур­ции.

Настал 1689 год. В феврале этого рокового для Софьи года огромное войско выступило в дальний поход. Про­шли южные степи, оставив там половину воинов, усеяв пыльные «шляхи» костями людей и павших коней.

20 мая показался Перекоп. Укрепления Перекопа ока­зались неприступными. Голицын не решился их штурмо­вать и, видя безрезультатность своих усилий, он приказал отступить. Русское войско начало откатываться назад, те­ряя сотни и тысячи ранеными, больными и отставшими, страдая от голода и жажды, болезней и налётов татар­ских чамбулов (отрядов). Вернувшись в Москву, Голицын понял, что его карьере нанесён непоправимый удар. По­няла весь трагизм своего положения и Софья. Правитель­ница увидела себя одинокой: за её спиной стояла лишь часть боярской родовитой знати, консервативной и инерт­ной, мнением и расположением которой Софья очень до­рожила. Дворянство, избавившее Софью от буйных и своевольных стрельцов, получив на первых порах и «честь» и «жалованье», было затем как-то забыто ею и глухо

io

роптало. Переговоры с иезуитами и гугенотами, «латин­ские прелести» и дружба с иноземцами восстановили про­тив Софьи и Голицына русскую церковь во главе с па­триархом Иоакимом.

В народных массах росло недовольство, вспыхивали восстания. На Дону поднялись «воровские» казаки Максима Скалозуба. В ответ на преследования раскольников ревни-> тели «старой веры» уходят на север, в далёкие заволжские и северные скиты, где увеличивается число «гарей» (само- сжиганий староверов), поднимают восстания, как, напри­мер, это имело место на Донце, где выступил старец Иосиф, поддержанный и донским казачеством. В Конотопе Афана­сий Беляев рассказывал о готовящемся в Путивле восстании.

Расшатанный государственный аппарат не в силах спра­виться с преступлениями и разбоями — разбойничают даже такие знатные люди, как князь Лобанов-Ростовский, Пётр Кикшг, Иван Микулин.

Правительница Софья чувствует, как постепенно начи­нает колебаться почва под её ногами. И в трудную минуту взоры её снова обратились к стрельцам. Мечтавшая о цар­ском троне, заказавшая свой портрет в царском одеянии, Софья ещё в 1687 г. поручила своему второму «таланту», Фёдору Шакловитому, выяснить, как отнесутся стрельцы к венчанию её на царство. Стрельцы весьма сдержанно и холодно говорили с представителем правительницы. В их памяти были ещё свежи воспоминания о сентябрьских днях 1682 г. и о казни Хованских.

Софья всё же не расставалась со своей мыслью. Она всё чаще и чаще появлялась на торжественных выходах, ста­раясь приобрести популярность. Однажды, 8 июля 1689 г., между ней и Петром произошёл спор из-за того, кому нести икону. Софья настояла на своём, но Пётр глубоко в душе затаил обиду.

После столкновения 8 июля события начали развёрты­ваться с исключительной быстротой. Назревал конфликт. Пётр наотрез отказался утвердить указ о наградах за бес­славный крымский поход. Это встречено было Софьей как удар. Шакловитый действовал среди стрельцов, на­травливая их на Петра. Стрельцы ожидали момента, когда их отправят «постращать в Преображенском».

Но стрельцы были не те, что весной 1682 г., да и Пре- ображенское стало уже далеко не тем, чем оно было не­сколько лет назад.

19

IV . П Ё ТР I В ПРЕОБРАЖ ЕНСКОМ

Первые годы своей жизни Пётр почти безвыходно про­вёл в кремлёвских покоях.

Рано начал учиться царевич Пётр — с 5 лет засел он за несложную науку того времени. Вскоре найден был и учи­тель, с именем которого были связаны детские годы мало­летнего царевича.

Им был подьячий Челобитного приказа Никита Моисе­евич Зотов. Учителей для обучения царевичей обычно вы­бирали из «тихих и небражников». Зотов вполне отвечал первому требованию, но что касается второго, то назна­чение его позднее самим Петром «князем-папой» «всешу- тейшего и всепьянейшего собора» заставляет предполо­жить, что «учительный человек» Никита Моисеевич Зотов вряд ли был воздержан в отношении горячительных на­питков.

Зотов начал со своим царственным учеником со «сло­весного учения» и прочёл с ним «на зубок» азбуку, псал­тырь, часослов, евангелие и апостол.

Но Зотов шёл дальше своих предшественников, «учи­тельных людей». Охотно и успешно учившийся маленький царевич отличался бойким, пытливым умом, вниманием и впечатлительностью. Подметив это, Зотов рассказывал ему о прошлом Руси, об иноземных странах, давал смотреть картинки. Особые живописцы ещё раньше трудились над «потешными тетрадями» Петра, где были изображены раз­личные предметы вооружения, войска, сражения, корабли и т. п.

В покоях Петра появились такие книги, как сочинение «О луне и о всех планетах небесных», хроника Стрыйков- ского, «Персошшк на латинском языке» и др. Со слов Зотова Пётр узнал об Иване Грозном, о Дмитрии Дон­ском, Александре Невском, о «начале» и «крещении Руси». Одновременно с Зотовым обучал Петра и Нестеров, играв­ший второстепенную роль. Зотов сыграл большую роль в обучении Петра и хотя он мог передать умному и пытли­вому мальчику лишь то немногое, что сам знал (Пётр под конец учения писал неважно, а сведения его из области других наук были отрывочны и поверхностны), тем не "ме- нее Пётр его любил, и впоследствии престарелый учитель выступал в роли «ближней канцелярии генерал-прези­дента». В отличие от своих отца и деда Пётр был равно­душен к церковным, богослужебным книгам. Зато с самого

2 Пётр I /7

раннего детства его интересовали военные «потехи». Ещё до стрелецкого восстания 1682 г. у Петра в хоромах стояли деревянные шатры, пушки и пики с «прапорцами» (зна- мёнами).

Настали грозные майские дни 1682 г. Маленький Пётр с ужасом наблюдал кровавые сцены у Красного крыльца, но стойко выдержал испытание. Современники говорили, что он даже не изменился в лице, когда был убит стрель­цами его любимец Артамон Матвеев. Тем не менее сцены расправы стрельцов с боярами на всю жизнь врезались в память Петра. Едва ли не с тех дней Пётр начал дёргать плечом, и нервные судороги при волнении искажали его лицо.

Воробьёво, Коломенское, Преображенское. . . В этих сёлах прошли отрочество и юность Петра. Пётр иногда появляется в Кремле, принимая участие в придворных церемониях, в приёме посольств. Своим умом и живостью он поражал иностранцев, считавших одиннадцатилетнего мальчика шестнадцатилетним юношей. Но утомительные церемонии тяготят Петра. Большую часть своего времени он проводит в Преображенском.

В покоях матери, Натальи Кирилловны, опальной и озло­бленной, постоянно брюзжавшей, было тягостно и скучно. Здесь долго и скучно говорили только о кознях Софьи, об обидах, молились и вздыхали.

Петра тянет во двор, в поле. Здесь, окружённый дворо­выми мальчиками, своими сверстниками, Пётр предаётся военным «потехам», и из «дворцовых робяток» форми­руются первые «потешные» отряды — предтечи русской гвардии. Здесь, в Воробьёве, впервые проводится «потеш­ная» стрельба из пушек.

В 1683 г. боярин Гаврила Иванович Головкин отдаёт в переделку для «потех» Петра 16 пушек. В том же году упоминаются первые 10 «потешных» конюхов, среди кото­рых были Сергей Бухвостов и Еким Воронин — первые преображенцы.

Алебарды и барабаны, протазаны 1 и палаши, пищали и мушкеты — всё это военное снаряжение на телегах приво­зилось в Коломенское и Преображенское. Царь Пётр «потешался», и Софья радовалась, что он отвлёкся «по­техой». Она слала ему оружие и людей, не предполагая ещё, что выйдет из этой «потехи».

1 Оружие царских телохранителей в виде широкого копья.

/в

Пётр интересовался не только «ратным делом». Ёго пь!т- дивый ум вникал во всё. Четырнадцати лет Пётр познако­мился с ремеслом каменщика, после чего занялся печат­ным делом, плотничьим, столярным и кузнечным ремёслами Л во всём этом проявил недюжинные способности и успехи.

Франц Тиммерман учил Петра геометрии и фортифика­ции, обучал работе с астролябией. В 1688 г. в селе Измай­лове в амбаре Пётр обнаружил старый английский бот и очень заинтересовался им, так как «потешные» суда, стояв­шие в Преображенском «струг» и «шняк» удовлетворить его не могли. Голландец Брандт починил бот, ставший «дедушкой русского флота». На Яузе, на Просяном пруде, на Переяславском озере рождался русский флот.

«Нептуновы потехи» сменялись «марсовыми делами». В 1686 г. в Преображенском выстраивается уже целая «потешная крепость». «Потешная фортеция» — Пресбург — стояла на реке Яузе. «Потешные» становились силой. В Преображенском стояли «потешные» дворы, амбары (казённый и оружейный), съезжая изба, избы для офице­ров.

Среди «потешных», наряду с безвестным ранее, «породы самой низкой», сыном конюха, Александром Даниловичем Меншиковым, будущим «светлейшим», вышагивал князь М. М. Голицын, записанный «в барабанную науку», и др.

Деятельный, умный, какой-то непонятный, необычный, царь Пётр, чуждый дворцовым интересам и интригам, по­глощённый своими пушками, пищалями, фортециями, ко­раблями и т. д., ненавидевший Софью и Милославских, становился опасен для правительницы.

Семнадцатилетний Пётр был уже взрослым, совершенно сложившимся человеком, способным вершить большие дела огромного Московского царства. В посещении Петром Посольского приказа и Разряда Софья недаром увидела грозный для себя признак.

В январе 1689 г. Наталья Кирилловна женила сына на Евдокии Лопухиной. Для Софьи это был новый удар: править за взрослого, женатого царя, ссылаясь на его малолетство, было неудобно.

Обе! стороны деятельно готовились к столкновению. Но силы были неравные. Софья теряла своих союзников, свою °пору; Пётр же, наоборот, ' становился всё более и более Могущественным. Патриарх Иоаким, а в лице его и вся Русская церковь, не прощая Петру его увлечения эападно- европейскими науками и порядками, всё же выступал сто*

* 49

ронником Петра и Натальи Кирилловны. Он оказывал им не только моральную, политическую, но и материальную поддержку.

Что касается большинства дворянства, которое ещё не определило своего отношения к Петру, то было уже совер­шенно очевидно, что оно занимает по отношению к Софье в лучшем случае позицию недружелюбного нейтралитета.

Наконец, нужно учесть, что само Преображенское, воз­главляемое энергичным и настойчивым Петром, предста­вляло серьёзную силу, с которой волей-неволей Софье и её сподвижникам пришлось бы посчитаться.

Софья прекрасно учитывала сложившиеся обстоятель­ства. Она решила спешить. В ночь с 7 на 8 августа 1689 г. в Москве готовились к обороне: по слухам, «потешные» должны были явиться в Москву. Так сообщало найденное в Москве 7 августа днём «подмётное письмо». Но это была, повидимому, провокация. Ночью в Москве были аресто­ваны спальник Петра Плещеев и двое «потешных». Стре­лецкий пятисотенный Ларион Елизаров понял, что эти приготовления направлены против Преображенского, про­тив Петра. Стрельцы, преданные Петру, приняли это за предупреждение, и двое из них, Мельнов и Ладогин, немед­ленно были посланы в Преображенское предупредить Петра.

Пётр, помнивший ужасы 1682 г., босой, в одной рубахе, вскочил на коня. В соседней роще он наспех оделся и утром 8 августа прискакал вместе с Меншиковым в Троиц­кий монастырь. К утру туда же приехали Наталья Кирил­ловна, Лев Нарышкин, Борис Голицын, пришли «потеш­ные» и стрельцы Сухарева полка. Позже приехал и па­триарх Иоаким.

Готовились к отпору. Борис Алексеевич Голицын раз­вернул энергичную деятельность. Софье был послан запросо причинах скопления стрельцов, и ей ’ пришлось оправ­дываться.

Во все стороны полетели грамоты от имени царя Петра с предложением повиноваться и явиться в Троицу. По­спешно начали съезжаться бояре, дворяне. Явился стре­лецкий полковник Цыклер. 27 августа в Троице появи­лись уже представители большинства стрелецких полков. Вскоре у Петра, в Троице, оказалось немало бывших сто­ронников Софьи. Василий Васильевич Голицын в трудную минуту совсем растерялся и уехал в подмосковную де­ревню.

Софья в конце концов решила сама поехать в Троицу20

гереговорить с братом. Но в Воздвиженском, в 10 верстах )Т монастыря, она была возвращена с пути по приказу Тетра князем Троекуровым, угрожавшим ей, что в против- гом случае с ней поступят «нечестно». Софья вынуждена !ыла вернуться в Москву. Сюда вскоре явились от Петра ■ребовать выдачи Шакловитого. 4 сентября Софью покинули :лужилые иноземцы во главе с генералом Гордоном, а ещё 1ерез два дня стрельцы потребовали от неё выдачи Шакло- штого Петру, угрожая бунтом. 7 сентября Шакловитый был /же в Троице, а через пять дней его казнили. Василий Васильевич Голицын был сослан в Яренск. Сама правителъ- шца Софья была заключена в Новодевичий монастырь. Гак кончилось правление Софьи. Началось правление Петра.

V. Н А Ч А Л О П Р А В Л Е Н И Я П Е ТР А I

Несмотря на то, что с 1689 г. Пётр стал правителем Рос- :ии, первые годы он стоял в nujii^ii пт уирпп и пи и госу- (арством: вопросы государственного управления не интере- ювали молодого царя. Семнадцатилетний Пётр в это время ie интересовался, как работает большая и сложная машина ;амодержавного правления, как управляется его огромная мрана. Его привлекали лишь «нептуновы» да «марсовы ютехи» (морское и военное дело), но в этих «потехах» гже намечались основные контуры будущих преобраэова- тй, создавших могущественную армию и сильный флот — >пору, славу и гордость молодой России.

Управление Россией оказалось в пуках группы—бояр Так как сама царица Наталья Кирилловна «править была не капабель» (не могла) и была «ума лёгкого», во главе пра­вительства стал её младший брат Лев Кириллович Нарыш­кин. Но энергичный и темпераментный Лев Кириллович гоже был человек «гораздо посредственного ума», власто- иобшщй и .жадный, поставивший всё на службу собствен- яому обогащению. По своей неопытности и ограниченности Дев Кириллович не мог даже разобраться в сложных делах возглавляемого им Посольского приказа, где правил дьяк Емельян Украинцев.

Мало чем отличался как правитель от Льва Кирилло­вича и боярин Тихон Стрешнев, которому был поручен Разрядный приказ. Троекуров, Прозоровский и другие бояре, возглавившие различные Приказы, та^же не пред­ставляли собой выдающихся государственных деятелей.

2/

Исключением во всём этом скопище бездарных правителей был Борис Алексеевич Голицын, «человек ума великого, а особливо остроты». Борис Алексеевич, «западник», дру­живший с иноземцами, познакомил Петра с иноземными офицерами Патриком Гордоном и Францем Лефортом, способствуя их сближению с Петром ещё до августовских событий 1689 г. Но Борис Алексеевич был «склонен к питью», «любил забавы», к тому же ему не могли простить связи с Василием Васильевичем Голицыным, и его полити­ческая карьера не была блестящей.

Во всём правительстве Лев Кириллович был «первым министром». За 10 лет (1689— 1699 гг.) это правительство не сделало ничего выдающегося. В делах царил застой, государственный аппарат работал с перебоями, торговля и промышленность шли к упадку, разрушались заводы, доставшиеся нерачительному хозяину — Льву Кирилловичу. Армия также носила на себе следы тлетворного влияния бездарного правительства.

Между тем потребность реформ чувствовалась во всём организме страны. Народное хозяйство России, государ­ственный аппарат, промышленность, торговля, армия ну­ждались в преобразованиях, в реформах, которые должны были способствовать быстрому развитию страны, её про­цветанию, укреплению её национальной независимости, её международного положения. Страна стояла накануне вели­ких преобразований.

Расправившись с Софьей и Шакловитым, Пётр всё своё внимание, всю свою страсть, весь свой недюжинный ум отдаёт любимым делам.

Он то следит за постройкой «потешного» корабля, то принимает участие в военных учениях генерала Гордона, то лихорадочно возводит «потешные» укрепления и откры­вает пушечную пальбу по редутам.

Патриарх Иоаким, ревнитель «благочестия» и враг «еретиков», многие! бояре и сама царица Наталья неодобри­тельно относились к суетным делам Петра, к его дружбе с иноземцами, к его «потехам», но ничего поделать не могли. Пётр, уже не стесняясь, предался своим делам и ещё больше сдружился с иноземцами Гордоном, Лефортом, Тим­мерманом, ещё чаще стал бывать в Немецкой слободе, где жили поселившиеся в Москве иностранцы.

Пётр жадно, на ходу, схватывал всё, что его интересо­вало, изучал геометрию, арифметику, фортификацию, на- 22

вигацию, артиллерийское дело и т. п., обучался ремёслам. И иноземные учителя — честный и прямой Гордон, верный и преданный старый солдат и слуга Петра, весёлый, энер­гичный, но не особенно образованный Лефорт, Тиммерман, Брандт стали его близкими друзьями. «В крайнюю милость» к Петру особенно вошёл Лефорт. Серьёзная учёба, «непту- новы» и «марсовы потехи», приёмы иноземцев перемежа­лись с весёлыми пирушками, танцами, фейерверками, причём часто во время веселий решались важные деда, а от дела незаметно переходили к развлечениям.

Проводились военные учения и манёвры. Большие «по­тешные бои» развернулись в октябре 1691 г. под Преобра­женским и Семёновским. В них принимали участие, наряду со стрельцами, солдатами и рейтарами, бывшие «потешные», а ныне уже регулярные полки — Преображенский и Семё­новский. Армиями «противников» командовали Фёдор Юрьевич Ромодановский и Бутурлин. В «бою» храбро дрался «ротмистр Пётр Алексеев» — Пётр. «Дело» было настолько серьёзным, что немало людей было ранено, а некоторые скончались от ран.

Следующий год застаёт Петра в Переяславле, где он с увлечением строит флот. Но озёра перестали удовлетво­рять Петра. Его неудержимо тянуло к морю. «Потеха» кончалась. Начиналось серьёзное дело.

В июле 1693 г. Пётр выехал в Архангельск. Здесь он впервые увидел море. Море произвело огромное впечат­ление на Петра. Пётр провожал иностранные суда в откры­тое море, добираясь до Терского берега, встречал караваны иноземных кораблей в Архангельске. Весной 1694 г. здесь были заложены и спущены на воду первые морские суда— «Святой Пётр» и «Святой Павел». Хотя плавание в Белом море и Ледовитом океане кончалось часто «конфузней», тем не менее оно сделало своё дело. Пётр полюбил море. Море стало его «зазнобой».

Уже в те времена у Петра зародилась мысль, которуюон позднее сформулировал и претворил в жизнь: «Водноепространство — вот что нужно России», наставительно го­ворил он князю Кантемиру, и эти слова он написал на за­главной странице своей жизни». 1

Вернувшись из Архангельска, Пётр провёл большие сухо­путные манёвры под селом Кожуховым. В этом новом

1 К. M a r x , «Secret diplomatic history o f the eighteenth century»,гл. VI, Лондон 1899,

23

«деле», совсем уже не «шутейном», «бомбардир Пётр Алексеев» двинул на стрельцов своих бывших «потешных» и искренне был рад, видя, как они теснят стрельцов, убе­ждаясь в преимуществах новых, им созданных, полков. Пересыпанные шутками и «потехами» манёвры под Кожу- &овым были близки к настоящему бою — раненые и уби­тые .были тому свидетельством.

«Кожуховское дело» выявило всё преимущество новых солдатских полков, всё их превосходство над старыми стрелецкими. Пётр не скрывал своей антипатии к стрель­цам, рад был их поражению и придумывал наиболее оскор­бительные для них церемонии, заранее уготовив им роль пассивно обороняющихся и побеждённых.

На этом кончились «потехи». «Кожуховское дело» все­лило в Петра уверенность в своих силах. Под Кожуховым «шутили», по образному выражению самого Петра, но скоро пришлось уже серьёзно «играть» под стенами Азова.

VI. АЗОВСКИЕ ПОХОДЫ

Союз России с Польшей, Венецией и Австрией против Турции, заключённый ещё Василием Васильевичем Голи­цыным! в 1686. г., продолжал существовать.

Австрия и Польша вели войну вяло. После неудачных походов Голицына на Крым Россия не могла сразу же вновь перейти к активным военным действиям, доволь­ствуясь лишь бесконечными дипломатическими перегово­рами и «состоянием войны» с Турцией. Видя слабость Рос­сии, Турция всё более оказывала давление на русских ди­пломатов, не желая ^ г и ни на какие уступки. Россия опасалась также заключения союзниками сепаратного мира с Турцией. Союзники всё усиливали своё давление на рус­ских дипломатов, заставляя Россию начать военные дей­ствия против Крыма.

Петру необходимо было решить «турецкий вопрос», чтобы обезопасить южную Россию от грабительских налётов крымских татар и пробиться к Чёрному морю, которое тогда, в X Y II в., было «внутренним озером» Оттоманской империи (Турции).

К. Маркс отмечает, что «Россия уже не могла оста­вить. . . устья Дона, Днепра и Буга, а также Керченский пролив в руках кочующих и разбойничающих татар». 1

1 К. М а г х, «Secret diplomatic history of the eighteenth century», гл. VI, Лондон 1899.

Кожуховские манёвры вселили в Петра уверенность В том, что с Турцией можно говорить не языком дипломатии а языком оружия.

В январе 1695 г. началась подготовка к походу. Пётр шёл «играть под Азов». Поход под Азов был окружён строжайшей тайной. Говорили о походе на Крым. В на­чале марта 1695 г. девятитысячный отряд генерала Гор­дона первым выступил в поход. Переправившись через Донец и Дон, пройдя казачий городок Раздоры, Гордон с присоединившимися к нему донскими казаками во главе с атаманом Фролом Миняевым 27 июня стал лагерем, у Азовя.

28 апреля вышли из Москвы войска Лефорта и Головина, насчитывавшие около 20 ООО человек. С ними был Пётр. Войска Лефорта погрузились на струги и отплыли. Скоро они уже были на Волге. У Царицына солдаты высадились иа сушу, перешли на Дон и снова поплыли по Дону. В ско­ром времени отряды Лефорта и Головина были уже под Азовом и присоединились к Гордону.

Началась осада Азова. Азов стоял у устья Дона и за­крывал выход из Дона. Это была первоклассная каменная турецкая крепость, обнесённая земляными валами и рвами. В трёх километрах от Азова, выше по течению Дона, стояли по обоим берегам реки две башни («каланчи»), снаб­жённые сильной артиллерией. Три толстые железные цепи, протянутые между башнями, преграждали реку. На рукаве Дона, Мёртвом Донце, стоял форт Лютик. Взять Азов, пре­красно укреплённый, получавший всё необходимое (про­виант, резервы, порох, ядра, ружья и т. п.) с моря, было нелегко. Начались приготовления к осаде. Bo-всю развер­нулся инженерный талант Якова Брюса, Адама Вейде и Франца Тиммермана, который играл роль главного инже­нера. Русские рыли «апроши», т. е. земляные укрепления, рвы, валы.

6 июля утром открыли артиллерийский огонь по городу. В полдень начали обстрел из мортир. «Бомбардир Пётр Алексеев» — Пётр с увлечением работал в расчёте у ору­дия. В городе начались пожары. Осаде Азова мешали «каланчи». Их надо было взять. И на опасное дело взя­лись пойти 200 «охочих» казаков. Перед утренней зарёй 14 июля казаки под командованием Александра Шарфа прокрались к башне и взорвали петарду. Это не помогло. Тогда герои-казаки прорыли ход под одной из амбразур, Ворвались в башню и взяли её. Из взятых турецких пушек

25

бомбардир Лука Хабаров йачал обстрел Азова. Но турки энергично отбивались. Тогда же, 14 июля, к туркам пере­бежал голландец Днсен. Изменник рассказал туркам о по­ложении в русском лагере, и турки предприняли дорого обошедшуюся русским вылазку. Вскоре русские взяли и вторую «каланчу».

Но осада затягивалась. Турки непрерывно получали под­крепления морем. Это дало им возможность отбить штурм5 августа, совершать дерзкие вылазки. Неудачно заложен­ная мина, вместо того чтобы поднять на воздух турецкие укрепления, убила десятки и ранила сотни русских. Ни траншейные работы, ни артиллерийский обстрел ни к чему яе привели.

Неудачен был и второй штурм Азова, предпринятый 25 сентября. Пётр понял, что до тех пор, пока Азов не будет отрезан от моря, взять его не удастся. Был отдан приказ06 отступлении. «Каланчи» остались в руках русских и были укреплены.

Удачнее действовали войска под командованием Б. П. Ше. pejviereBa и гетмана Мазепы. Ими были захвачены турец­кие крепости Казикермен, Тавань, Орслан и Шагинкермен.

Пётр не кончил «игру» под Азовом. Она должна была возобновиться на будущий год. Всю зиму лихорадочно шли приготовления ко второму походу на Азов. Отсут­ствие искусных_в о енных инженеров и флота — вот что было причиной неудачи первого похода. Это учёл Пётр. Искус­ных инженеров должны были раздобыть и привезти в Рос­сию русские дипломаты.

В Преображенском и в Воронеже началось строитель­ство флота. На верфях в Преображенском делались части галер и брандеров. Работали солдаты-преображенцы и семёновцы и выписанные из Архангельска корабельные плотники и юнги. Одновременно заработали верфи в Во­ронеже, Козлове и других местах.

Десятки тысяч крестьян, солдат и «работных людей» сгонялись на верфи, десятки тысяч возов тянулись на строительство. Сам Пётр работал, не покладая рук. Всё было приведено в состояние мобилизационной готовности. Организацией дела ведал Тиммерман.

К концу февраля 1696 г. были готовы части двадцати двух галер и четырёх брандеров. Их нужно было доста­вить для сборки в Воронеж. Это был адский труд. Кресть­яне спасались бегством, солдаты бунтовали. Недовольны были «тяготой» и бояре и дворяне, не привыкшие к интен- 28

сивной деятельности, не видевшие в ней смысла,, непри­вычные к «морскому делу». Пётр им строго-настрого при­казал прекратить «дуровать» и угрожал смертной казнью «за оплошку и нерадение».

В половине марта эти суда спустили на воду, а вскоре к ним присоединились большие 36-пушечные корабли «Ацостол П ётр» и «Апостол Павел», построенные зимой в Воронеже под руководством русского мастера Титова.

Всего флот Петра, предназначенный для операций под Азовом, насчитывал 2 корабля, 23 галеры (одна из них голландская), 4 брандера, 1300 стругов, 100 плотов и 30 морских лодок. Для того времени это был сильный флот. 22 апреля 1696 г. струги вышли в поход. Вслед за ними двинулись корабли и галеры. На галере «Принципиум» плыл и «Пётр Алексеев». Вскоре суда достигли низовьев Дона. Казаки донесли Петру, что на взморье стоят два ту­рецких корабля, которые они пытались захватить, но не­удачно. Пётр решил атаковать неприятельские корабли.

Вечером 19 м;ая Пётр с 9 галерами и 40 казачьими лодками отправился к морю, но суда сели на мель. Правда, через некоторое время казаки всё-таки на своих челнах на­пали на турок, взяли и сожгли несколько турецких судов. Пользуясь разливом, русские суда пробирались к морю, и 27 мая в водах Азовского моря впервые появился русский флот.

Путь к Азову со стороны моря был Закрыт русскими. Началась осада Азова и с суши. Жестокий артиллерийский огонь наносил туркам большой урон. Город горел.

14 июня на горизонте показался турецкий флот из 6 ко­раблей и 17 галер. Около 4000 воинов и оружие вёз он осаждённому Азову. Но, увидев русский флот, турки не отважились вступить с ним в бой и ушли обратно в море.

Ещё 9 июня приехали «цесарцы» — австрийские инже­неры и артиллеристы. Осада пошла ещё успешнее. Только дворянское ополчение, нестройное и необученное, воюя «пра­дедовским обычьем», терпело большой урон от татарской конницы. 17 июля на штурм пошли украинские казаки — «черкасы». Ими были взяты важнейшие турецкие укре­пления. Участь Азова была решена. Тургки решили сдаться.18 июля начались переговоры, и вскоре турецкий бей сдался главнокомандующему русских войск Шейну. Русские всту­пили в разрушенный и сожжённый их артиллерией Азов. Чтобы закрепиться в Азове, там были оставлены войска, в том числе стрельцы. Гарнизон Азова насчитывал 6000 че­

27

ловек. Подготовлялось заселение присоединённого края переселенцами.

Но, завоевав Азов, Пёгр ещё не открыл себе путь в Чёрное море. Керченский пролив, выход из Азовского в Чёрное море, охраняли сильные турецкие крепости Ени- кале, Тамань и особенно Керчь. В целях продолжения войныс Турцией и обеспечения выхода в Чёрное море Пётр ре­шил строить большой морской флот. Тогда же была решена и поездка за границу. Поездку эту Пётр собирался предпринять не только для «науки» и учёбы за границей: он ставил своей целью заключить союз с другими государ­ствами, чтобы окончательно разбить ТурциЙК

Началось «строение великим иждивением» большого флота, который должен был сделать Россию хозяином не только Азовского, но и Чёрного моря. Этот флот, за не­достатком денег у казны, должны были выстроить част­ные лица. Все землевладельцы были записаны в «кумпанства» (компании). Светские землевладельцы, складываясь в «кумпанства», должны были строить 1 корабль с каждых 10 ООО крестьянских дворов, духовные — с 8000. Все горо­жане «своим иждивением» должны были спустить на воду12 кораблей. Строительство флота собирались закончить к апрелю 1698 г. «Кумпанства» обязаны были собрать деньги, подготовить материал, нанять «работных людей» и т. д. Мастеров выписывали из-за границы. Русские дворяне и солдаты посылались в Западную Европу для обучения «корабельному делу».

К весне 1698 г. были готовы 52 лррабля. Сооружая флот, Пётр заботился об укреплении Азова, о строительстве га­вани в Таганроге. Работы по строительству флота, крепо­стей и гаваней мучили и разоряли крестьян и «работных людей». Они искали спасения в бегстве, бунтовали. Крупное восстание крестьян и солдат, измученных тяжёлой работой, произошло в Черкасске 11 августа 1698 г. Восстание было жестоко подавлено. За побеги стали вешать. Воронеж был окружён войсками. Но работы шли не так скоро, как хотел бы Пётр. Строительство большого флота затянулось, затяну­лась и война с Турцией. Пётр искал союзников для даль­нейшей борьбы с султаном.

V H . ПОДГОТОВКА «ВЕЛИКОГО ПОСОЛЬСТВА

Мысль о поездке за границу появилась у Петра ещё во время осады Азова. События в Западной Европе, в част- 2$

Взятие Азона в 1696 году. С современной гравюры

ности борьба Англии, Голландии и Австрии против Фрац ции, затрагивали интересы России. В 1696 г. из-за вощц «а море ни один голландский корабль не заходил в Архац гельск. Кроме того, Пётр, взяв Азов, понял, что Чёрно, море попрежнему для него недоступно, пока Керченскщ пролив в руках у турок. Оттоманская империя ещё очен, сильна, и война с ней не могла закончиться в ближайше время. Надо было подтвердить прежний союз против Tyj ции. и искать новых союзников для борьбы с вековечным] врагами Руси. Это была первая причина загранично! поездки Петра.

Вторая причина заключалась в том, что России нужт были знающие люди: кораблестроители, моряки, инженер^ и т. п. До сих пор довольствовались главным образом npJ глашением иностранцев, но Пётр этим удовлетвориться в) мог. Нужны были не только знающие, но и свои, русски ̂люди. Для обучения всевозможного рода наукам и ремёсла( Пётр отправил десятки русских людей в Венецию, Голлаи* дию, Англию. Но Пётр не мог допустить, чтобы в то врем! когда его подданные обучаются его любимому делу, он cai остался бы в России и отстал от них.

Пётр писал: «И аки бы устыдился монарх остаться о подданных своих в оном искусстве и сам восприял Mapi в Голландию.. .» . ,

Отправляясь в Европу, Пётр стремился взять у неё вей что она может дать, научиться самому и заставить други научиться всему тому, что так необходимо России, посп вить европейскую дипломатию на службу интересам свое страны, добиться от неё помощи в разрешении важнейше задачи разгрома Турции и выхода к берегам Чёрного Mopi

Такие цели преследовало «великое посольство». Подг« товка его началась с 1696 г. Посольство должно было nj сетить «цесарский двор» (австрийского императора) в Вен Голландию, Данию, Англию, Бранденбург, Венецию и рЩ окого папу. Посольство затевалось как «великое посольства к правителям всех указанных государств. Оно должно бьн выехать весной 1697 г. Но незадолго до его отъезда бь( раскрыт заговор против Петра.

V III . ЗАГОВОР Щ Л К Л ЕРА

Первые преобразования Петра, направленные проПк стародедовской рутины и застойности, вызывали естестве* ное противодействие со стороны реакционных групп.

50

у Петра было немало преданных ему людей из передо- ^ бояр, дворян, купцов, из незнатных, «непородных» лю-

•̂ еЙ? но зато и немало врагов.* Уже в начале 1697 г. был арестован ряд лиц, собирав- •р0хся у монаха Авраамия. Они жаловались на увеличение ^ л а «приказных» (чиновников), на взяточничество, на ^ведение Петра, так не похожего на своих предшествен­ников — Михаила Фёдоровича и Алексея Михайловича* — по- рлцали царя за его новшества. Вскоре был раскрыт другой кружок, кружок заговорщиков, во главё которого стоял об­

р у сев ш и й иноземен; Цыклер. Цыклер был необычайно често- 11юбив. Будучи стрелецким подполковником, он принимал1 активное участие в стрелецком восстании 1682 г., являясь ярым сторонником Милославских. Затем Цыклер выступа;! в роли друга Шакловитого, а видя скорое падение Софьи, и августовские дни 1689 г. переметнулся на сторону Петра и получил повышение.

Но честолюбцу всего было мало. Цыклер видел, что Пётр ему не особенно доверяет и не забыл ещё его связей с Иваном Милославским. Цыклер начинает подговаривать стрельцов убить Петра, «изрезать его ножей в пять». С ним эаодно действовали боярин Соковкин, ревнитель «старой веры» — раскольник, верный московской боярской старине, ненавидевший всё новое, свежее, передовое, и боярин [Пушкин. Все они имели личные счёты с Петром, так как (Ьдиих Пётр посылал в Азов, что расценивалось как царская немилость и обида, других, как, например, сыновей Соков- шна, посылал «за море учиться». Озлобленные заговорщики открыто говорили об убийстве Петра.

В феврале 1697 г. заговор был раскрыт. Следствие шло очень быстро. Вскоре оно было закончено и заговорщики казнены.

I X . «ВЕЛ ИКОЕ ПОСОЛЬСТВО»

Весной 1697 г. «великое посольство» в составе более 200 человек выехало из Москвы. Его возглавляли Ф. Я. Ле­форт, ф . А. Головин и П. Б. Возницын. Под именем «Преображенского полка урядника Петра Михайлова» ехал Инкогнито Пётр. Управление Россией он возложил на »*ёдора Юрьевича Ромодановского, Бориса Алексеевича Голицына и Прозоровского.

Вначале предполагали, что посольство в первую очередь Посетит Вену, но обстоятельства изменились, и Петру

5/

пришлось ехать через Шведские владения. была пер,вьга крупным городом, который посетил Пётр. Шведы С| опаской поглядывали на русских. Комендант Риги Даль, берг помнил те времена, когда русские войска Алексе^ Михайловича, отца Петра, стояли у стен Риги, и ему ка- залось чрезвычайно подозрительным любопытство долго, вязого «урядника», в котором легко угадали «царя мое. ковитов», проявленное им по отношению ко рвам, валам и стенам Рижской крепости. Пётр осматривал суда, стояв­шие на якоре, живо интерзсовался численностью гарни­зона Риги, вооружением и обмундированием шведских солдат. Пётр жаловался, что его «здесь зело боятся, и в город, и в иные места и с караулом не пускают.. .». Этот холодный приём он припомнил Риге ч;ерез 12 лет, когда само­лично дал первые три выстрела по осаждённому городу.

Через неделю Пётр был уже в Митаве1 у кур "т я ж ™ 1'™ герцоха—Фридриха Казимира. В Либаве Пётр впервые уви­дел Балтийское' море, свою «1-Еазнобу». Там Пётр, выдавая себя за шкипера, подолгу сиживал в винном погребке с новыми энакомыми-шкиперами, ведя за трубкой бесконеч ные разговоры о море, кораблях и далёких странах.

Обгоняя посольство, Пётр в скором времени оказался в Кёнигсберге. Здесь состоялось тайное свидание «царя московитов» с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III.

В Кёнигсберге он в совершенстве изучил артиллерий­ское дело и получил аттестат, в котором значилось: «Петра Михайлова признавать и почитать за совершенного в мета­нии бомб, осторожного и искусного огнестрельного худож­ника. . .» . Пётр благодарил курфюрста за инженеров, помо­гавших взятию Азова, но, когда министр курфюрста заго­ворил было о договоре для борьбы со Швецией, русские дипломаты вежливо перевели разговор на другую тему, хотя обещали помочь курфюрсту. Только 22 июня 1697 г. договор был подписан, и тем самым перед Россией вновь встал «балтийский вопрос».

Пётр долгое время оставался в Пилау, так как в это время в Польше происходили выборы короля. Россия была заинтересована в том, чтобы на польском престоле был желательный ей, дружественный «потентант». На поль­ский королевский престол были выдвинуты два канди* дата — французский принц де Конги, от которого можно было ожидать заключения союза с Турцией, и саксонский курфюрст Август II. Россия поддерживала последнего. К польским рубежам была придвинута сорокатысячная рус* 32

^ая армия. Пётр оставался в ЕГилау до 30 июня, ожида» ‘ОпНчания выборов короля, и только тогда, когда королём

избран Август, он двинулся дальше по. Германии. /jfgTp проехал Кольберг, Берлин, Коппенбрюгге. В Германии, t коппенбрюгге, впервые Пётр попал на бал. Он был очень сконфужен. Пётр говорил, что не любит придворпой жизни, ^0 очень любит строить корабли, плавать, показал свои мозолистые руки. По мнению бранденбургских принцесс, „Я отличался «большою живостью ума».

Петра манила Голландия, где он мог отдаться любимому корабельному делу, и 8 августа 1697 г. Пётр был уже в Д#стердаме. Здесь он поселился у старого знакомого, куэнеца Геррита Киста, работавшего ранее в Москве, (л-еиы скромного домика кузнеца Геррита Киста видели впоследствии многих и многих «сильных мира сего», же­лавших посмотреть, как жил «великий Пётр». В числе их был и Наполеон.

В Саардаме Пётр работал плотником на верфи Рогге. В свободное от работы время он посещал промышленные предприятия. Но от любопытной толпы, узнавшей, что ог­ромный, обладающий страшной физической силой, кора­бельный плотник и есть «царь московитов», негде было укрыться, и Пётр вскоре переехал в Амстердам. Здесь четыре месяца он работал на верфях Ост-Индской компа­нии. В Амстердаме он уже не мог скрыть своего положе­ния и страшно был недоволен, когда его выделяли из среды других рабочих верфи. В период своего пребыва­ния в Амстердаме Пётр учился математике, астрономии, рисованию, посещал мастерские, мануфактуры, музеи, бы­вал у художников, учёных, собирал различные инстру­менты и ценности. Одновременно Пётр имел беседы с ря­дом политических деятелей, с купцами и промышленниками. Круг его познаний в области международных отношений, в Деле развития «коммерции и мануфактур» всё время расши­рялся. Мысль о войне с Турцией, о выходе к морю не по­кидала его.

Пётр неоднократно пытался склонить Голландию к союзу Против Турции, обещая торговые привилегии, но его усилия были тщетны: Голландия опасалась союзницы Турции — Франции.

Получив от своего мастера Геррита Клааса Пооля свиде- ^льство о мастерском знании кораблестроения, в январе 1698 г. Пётр уже на пуга в Англию, где дело корабле­строения достигло совершенства. Оно-то и интересовало1

3 Пётр I о б

Петра. 11 января Пётр был уже в Лондоне. Король Англии Вильгельм III был не особенно расположен к Петру за его любовь к морскому делу, которую Вильгельм считад присущей только англичанам.

Пётр усиленно собирал сведения о флоте, о «навигац. кой» науке, посещал верфи, Портсмут, Вульвичский арсе нал, где «отведывал метания бомб», катался по Гемзе. Жил он в маленьйом домике на берегу Темзы. Пётр посе­тил английский парламент, но ограничение королевской власти и многоречивость членов парламента ему очень ип понравились, хотя он отметил, что «весело слушать.-кдада подданные о т к р ы л о говорят своему- рщигдарте- н р о т д у т в о т

чему надо учиться у англичан».Пётр извлёк из своего прэбывания в Англии всё, что

хотел и мог, оставшись доволен своей поездкой и оставии о себе воспоминание как об умном, деятельном, хотя и чрезвычайно грубом человеке.

В конце апреля Пётр выехал в Голландию, к Лефорту, а оттуда через Саксонию и Прагу отправился в Вену к императору Леопольду. В Вене Петра встретили оче1ц> хо­рошо, но настойчивое его стремление добиться от Австрии активных военных действий против Турции не увенчалось успехом. Занятая борьбой за «испанское наследство». Австрия заключила мир с Турцией. Заключила мир с тур ками и Польша.

Дипломатическая миссия Петра терпела неудачу за не­удачей. Идея войны с Турцией была непопулярна. Гото­вилась поездка Петра в Венецию, которая издавна вра­ждовала с Турцией, но эта поездка не состоялась.

19 июня Пётр спешно выехал в Москву: в Москве вспых­нул стрелецкий бунт. Непосредственная дипломатическая задача, стоявшая перед «великим посольством», не была разрешена — создать антитурецкий союз государств не удалось. Но зато Пётр понял, что надо изменить направлен­ность внешней политики России. Не с Турцией за Азовское и Чёрное моря, а со Швецией за Балтику нужно начинать войну — так думал Пётр. И уже тогда у него родился план создания «северного союза» для возвращения земель «отчич и дедич», захваченных шведами старинных русских новгород­ских земель по берегам Финского залива и но течению Невы.

Поэтому, по справедливому замечанию английского исто­рика Маколея, «это путешествие составляет эпоху в исто­рии нз только России,~н<Г и в истории Англии и во все­мирной истории».54

X. СТРЕЛЕЦКИЙ БУНТСтрельцы видели, что они перестали быть прежним при­

вилегированным войском, что никогда не осуществите^ их иечта — стать «надворной пехотой». Соковнин давно уже пророчил стрельцам, что «впредь им погибнуть». Стрельцы Понимали свою слабость, видели, что их обходят, обго­няют солдатские петровские полки, чувствовали нелюбовь к себе со стороны Петра.

Пётр ненавидел строптивость и своеволие стрелецких пол- р;ов, их старые тактические приёмы, их неумение и неже­лание перестраиваться. Стрельцы были недовольны. Они 'понесли тяжёлые потери во время азовских походов, за­чтем их же заставили нести охрану Азова. Они были отор­ваны от семейств, от своих ремёсл и торговли. Раньше •стрельцы пользовались льготами и кое-как справляли «го­судареву службу», заботясь лишь о своих «достатках» и семействах. Теперь настали иные времена. Тяжёлой воен­ной службе не было видно конца. Стрельцы ненавидели петровские новшества, лишавшие их прежних привилегий. Они ни на какие новшества итти не хотели, держались старины, порицали действия Петра, его дружбу с инозем­цами и поездку за границу.

Недовольством стрельцов воспользовалась попрежнему мечтавшая о политической карьере Софья. Она через «стрельчих» передавала их мужьям, стрельцам, чтобы те «побивали» петровских вельмож, готовились к перевороту.

Атмосфера была напряжённая. Когда последовал приказ о переводе четырёх стрелецких полков из-под Азова к «ли­товскому рубежу» (польской границе), под Торопец и Ве­ликие Луки, началось массовое дезертирство. Дезертиры- ■стрельцы явились в Москву, кричали «поносные речи ни государя», грозили иноземцам расправой. Здесь они всту­пили в тайные переговоры с Софьей Алексеевной и её сестрой Марфой, а когда вернулись в полки, своими речами подлили масла в огонь. Вспыхнул мятеж. Стрельцы решили итти к Москве, разорить Немецкую слободу и побить'^нем- цев за то, что «от них православие закоснело», поставить Софью правительницей, вернуть Василия Васильевича Го­лицына, престол отдать сыну Петра, Алексею, а когда Пётр вернётся из путешествия по Европе, убить его.

Стрельцы двинулись к Москве. Навстречу им вышли войска Гордона. Сошлись у Воскресенского монастыря. Гордон правильно учёл, что у стрельцов нет деятельного

главаря. И нескольких залпов, разбудивших тишину днёч 1 7 ’ июня, .было' достаточно для tforo, чтобы покончить с мятежом стрельцов. Начались аресты. 56 стрельцов было казнено, но ни один из них о своих связях с Софьей не проронил ни слова.

Пётр понял, что стрельцы лишь орудие в руках реак­ционного боярства и его сестры Софьи. Он писал: «сема Ивана Михайловича [Милославского] растёт». Пётр знал что борются не только с ним самим, но с его заветной мечтой— с преобразованием России. Этим и объясняется поспешность Петра, с которой он покинул «великое посольство» и устремился в Россию. Пётр вынужден был сам приняться за искоренение стрелецкой «кра­молы».

В конце августа он уже был в Москве. Начался самый серьёзный «розыск». Пётр искал главарей и инициаторов стрелецкого бунта — бунта, спровоцированного реакцион­ным боярством.

Вскоре начались и массовые казни. Стрелецкое войско было уничтожено. Уцелевшие стрельцы были разосланы по дальним городам, записаны в посадские люди и им, под страхом смертной казни, запрещено было итти в солдаты. Софья отрицала своё участие в мятеже, говорила, что ни­каких писем стрельцам она не писала, но «расспросные речи» пытаемых стрельцов говорили об истинных планах царевны. Софья и Марфа Алексеевны были пострижены в монахини. Одновременно Пётр постриг в монахини и заклю­чил в Суздальский монастырь свою жену Евдокию Лопу­хину.

Так кончились стрелецкие восстания петровских времён, превратившиеся в бунты недовольных стрельцов, за спиной которых стояли реакционные силы, стремившиеся во что бы то ни стало помешать преобразованиям и новшествам Петра, сохранить старые порядки, весь старомосковский уклад жизни.

X I . ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ СО Ш ВЕЦ И ЕЙ

«Завоевание Азовского моря было целью его первой войны с Турцией», — говорит о Петре К. Маркс и далее отмечает, что «ни Азовское, ни Чёрное, ни Каспийское моря не могли открыть Петру прямой выход в Европу», что первая турецкая война Петра собственно «. . .продол­жала в известном смысле традиционную борьбу русских 36

Утро стрследкой казни. С картины II. И. Сурикова

с татарами» и была «. . .ничем иным, как прелюдией к войне со Ш вецией».1 «Водное пространство— вот что нужно России», — говорил Пётр. Водным пространством для России, дающим ей прямой выход в Европу, была только Балтика.

Приступив к разрешению балтийского вопроса, Пётр прекрасно учёл благоприятную для России обстановку в Европе. Ещё в Курляндии, в 1697 г., Пётр говорил о том, что он стремится твёрдой ногой стать на берегу Балтики. Тогда же велись переговоры о союзе против шведов с курфюрстом Бранденбургским. Направляясь в Москву из Вэны, Пётр проезжал через Польшу. Он посетил Краков, Величку и Раву Русскую. Здесь, в Раве Русской, он встре­тился с Августом II, польским королём, и заключил с ним 3 августа 1698 г. словесный договор о войне со Ш ве­цией.

В этих переговорах большую роль играл Иоганн Пат- куль, представитель немецкого прибалтийского дворянства, недовольного шведским правительством. Он советовал Августу договориться с Петром, по сделать это так, чтобы «этот могущественнейший союзник не выхватил у нас из- под носа j K a p K o e , которое мь? воткнём на вертел». Паткуль хотел, чтобы~Пётр шёл не дальше Нарвы, так как «если он захватит Нарву, то ему легко будет овладеть Эетляндией и Лифляндией».

В октябре 1699 г. Москву посетило польское посоль­ство генерала Карловича, в составе которого был и Пат­куль. На этот раз шла речь уже о наступательном союзе Польши, Дании и России против Швеции. Войну, по до­говорённости, начинали Дания и Польша, а затем, после заключения мира с турками, должна была вступить и Рос­сия. Ещё ранее, в июле 1699 г., Пётр заключил договор с Данией. Дипломатическая подготовка войны со Ш ве­цией была закончена. Шла подготовка русского войска к войне.

Окончив «стрелецкий розыск», Пётр отправился в Воро­неж. К этому времени «кумпанства» построили довольно большой флот. Осенью 1698 г. Пётр сам заложил 58-пушеч- ный корабль «Предестинация». Этот корабль был построен русскими мастерами, обучавшимися за границей.

1 К. М а г х, «Secret diplomatic history o f the eighteenth century», гл. VI, Лондон 1899.58

Весной 1699 г. русский флот прибыл в Азов, затем В Таганрог, а 18 августа эскадра была уже у Керчи. Появ- д ен и е русской эскадры на якоре у Керчи вызвало исклю­чительный отклик. Турки со страхом узнали о могуществен­ном русском флоте. Греки писали письма, ожидая скорого освобождения при помощи русских от ненавистного ига султана. Европейцы впервые услышали о мореходной до­блести «московитов».

2 сентября 1699 г. в трёх милях от Константинополя, отсалютовав по всем правилам, пристал странный корабль. На нём развевался невиданный до сих пор никем флаг, белый с синими, накрест из угла в угол, полосами. Э ю был русский 46-пушечный фрегат «Крепость», доставивший в Константинополь русского посла, дьяка Емельяна Украин­цева. Ему было поручено заключение мирного договора с султаном. «Урусы» 1 вышли на море, перестав быть сухо­путным народом далёкой холодной Московии.

Переговоры затянулись. Готовясь к войне, Пётр начал набирать и обучать новые войска. «Охочие люди» (добро­вольцы) и «датошные» (рекруты) из холопов, крестьян и вольных людей стали рядовыми новых солдатских и дра­гунских полков. Их вооружили кремнёвыми ружьями со штыками, одели в тёмнозелёные кафтаны и треугольные шляпы.и обучали с утра до вечера.

Но кто обучал? Обучали иноземные офицеры, служившие за деньги, ненавидевшие и презиравшие всё русское, даже не знавшие русского языка. Они ничему не научили своих солдат и своим высокомерием и жестокостью вызвали не­нависть к себе. Русских офицеров было мало. Иноземец Гуммерт писал о русских солдатах, что они «сами по себе так хороши, что во всём свете нельзя найти лучше, но нет главного— прямого порядка и учения. Что пользы, когда псы очень бодры, а ловцы неискусны?».

Наскоро набрали и «обучили» в течение трёх месяцев 32 ООО солдат, составивших 25 пехотных и 2 драгунских полка. Конечно, они не могли быть полноценными бойцами. Остальная петровская армия, включая дворянское ополче­ние, была ещё меньше приспособлена к войне с сильной Швецией. Была еще нерегулярная конница: казаки, баш­киры, калмыки. Артиллерия была скверной, разношерстной, устаревшей; многие пушки были отлиты ещё во времена Ивана Грозного, были тяжелы и неповоротливы. Порох был

1 Урусами турки назыпали русских.99

плохой. Искусных артиллеристов было мало. Исключение составляли лишь Преображенский да Семёновский полки.

С таким войском, почти без промышленности, необхо­димой для нужд обороны страны, с архаичным государ­ственным аппаратом Пётр вступал в борьбу о одной из сильнейших стран Европы — злейшим «ворогом» Руси, стремившимся всё время держать её подальше от куль­туры, цивилизации, прогресса, отрезать её от передовых стран мира, превратить в зависимую от себя страну.

Этим «ворогом» была Швеция.8 августа 1700 г. Пётр получил от Украинцева сообщение

о заключении мира с Турцией на 30 лет. За Россией оста­вались Азов, Таганрог, Троицкое, побережье Азовского моря и степь до Днепра, где когда-то стояла снесённая крепость Казыкермен, взятая во время первой турецкой войны армией Бориса Петровича Шереметева.

9 августа 1700 г. русское войско двинулось к Нарве. Началась Северная война.

X I I . С Е В Е Р Н А Я ВОЙНА

Северная война была борьбой за море. «Ни одна вели­кая нация никогда не существовала и Не могла существо­вать в таком удалённом от морей положении, в каком на­ходилось первоначально государство Петра Великого», — указывает К. Маркс, говоря о Северной войне, и далее отмечает: «Как бы ни оценивали её цели, её результаты или её затяжной характер, мы всё же будем называть её войной Петра Великого. Всё его жизненное дело зиждется на завоевании Балтийского побережья». «• . .Самый факт преобразования Московии в Россию был возможен, — подчёркивает К. Маркс, — благодаря её превращению из полуазиатского континентального государства в наиболее могущественную морскую державу на Балтике». «Пётр Великий.. . вынужден был цивилизовать Россию. Захватив балтийские провинции, он приобрёл одновременно и не­обходимые для этого процесса средства». 1 Так расценивает войну со Швецией К. Маркс. Северная война составляет всю военную биографию Петра.

1 К. M a r x , «Secret diplomatic history o f the eighteenth century», гл. VI, Лондон 1899.

В 1700 г. Россия встугщда в_.££в£рвую войну полуазиатг ской, архаичной, сухопутной, отсталой «Московией», а окончила её в 1721 г. могущественной, цивилизованной Рос­сийской империей, великой морской державой, с честью отстоявшей своё право на независимое существование и с боем пробившейся в ряды сильнейших и влиятельнейших государств мира-

Борьба за Прибалтику была борьбой за возвращение земель «отчич и дедич».

С незапамятных времён племена Прибалтики находились в тесных связях с Русью. Ещё в начале новой эры славяне, носившие тогда название венедов, соседили с прибалтий­скими племенами. Вместе с русскими племенами, словенами и кривичами, боролись в IX в., на заре русской государст­венности, с хищными и жадными норманнами-варягами жи­тели Чудской земли — эсты. В образовании древнерусского государства на берегах Волхова, государства, называвшегося у арабов «Славией», центром которого был Новгород, при­няли участие не только русские, но и прибалтийские пле­мена. Во времена Владимира и Ярослава Мудрого Прибал­тика входила в состав Киевского государства. Христианским именем Ярослава (Юрий) был назван основанный им в Чудской земле город Юрьев (Тарту). Заимствования в эстонском языке из русского языка (например, «tapper» — тойор, «lo o k »— 1 лук, «оЬгик» ■— оброк и т. д .), находки н Эстонии древнерусских монет, украшений, крестов, разва­лины русских церквей — всё это свидетельствует о древно­сти чудско-русских связей.

И дальше, на юге Прибалтики, по нижнему течению Западной Двины, куры, селы, летты, летьгола, ливы издавна соседили с русскими, проникшими на нижнее течение За­падной Двины ещё задолго до образования древнерусского государства. Русские принесли в Прибалтику христианство, а с ним вместе письменность, начатки более высокой куль­туры, укрепляли торговые связи Прибалтики с Востоком и Западом, способствуя таким образом экономическому раз­витию края и росту культуры его населения.

В земле летьголы (латгальцев), леттов (латышей), литов­цев возникли русские города и княжества (Герцике, Куко- нойс) со смешанным населением.

Верховным правителем всех земель по Двине вплоть до моря считался полоцкий князь.

Русские не насаждали силой ни своей религии, ни своих политических учреждений, ни своих порядков и обычаев,

41

не грабили и не угнетали местное население. Поэтому, когда в конце X II в. в Прибалтике появились немецкие рыцари, а в начале следующего столетия сложился разбойничий рыцарский Ливонский орден, русские, ливы, летты и эсты начали совместную борьбу с захватчиками.

Пользуясь своим численным превосходством и преимуще­ством своей военной организации, немецкие рыцари овла­дели Прибалтикой. И с этого момента вплоть до разгрома Ордена войсками Ивана Грозного в представлении эстонца и латыша, латгальца и лива, литовца и русского фигура закованного в железо «божьего воина» — рыцаря-меченосца в белом плаще с вышитым на нём мечом — стала символом грабителя, угнетателя, убийцы. Народы Прибалтики нена­видели своих угнетателей и поработителей, поднимали вос­стания, обращались за помощью к русским. Так было в 1215— 1224 гг., в 1343 г., во время великого восстания эстов против немцев, когда на помощь поднявшимся в Юрьеву ночь на борьбу эстонцам пришли ратники русской земли.

Эти давние русско-эстонские связи обусловили то, что большие города Чудской земли носят русские названия (Таллин-— Колывань, Тарту — Юрьев, Везенберг — Раковор, Венден — Кесь, Оденпе — Медвзжья Голова и т. д.).

Прибалтика была для Руси «окном в Европу» ещё задолго до Петра. Здесь пролегал великий путь «из варяг в греки», тут прохоДйли сухопутные, речные и морские пути новго­родских и псковских купцов, связывавшие Русь с Западной Европой. По этим дорогам завязывались связи с Западом молодой, бурно растущей Москвы— «стольного градал складывающегося русского национального государства. И уже при Иване III наметилась линия внешней политики Москвы в сторону Балтийского моря, к землям, издавна входившим в состав Руси, , ибо без выхода в море внеш­няя торговля Руси была обречена па прозябание.

Бессильные в борьбе с Русью, ливонские немецкие ры­цари пытались приостановить рост и укрепление русского национального государства путём блокады, не , пропуская через Балтику и Ливонию ни купцов, ни мастеров. Вот по­чему основным направлением внешней политики Ивана Грозного становится Запад, Прибалтика, а целью — прорыв блокады, в которой держали Россию враждебные ей госу­дарства — Ливонский орден, Литва, Польша и Швеция.

Карл Маркс отмечает, говоря об Иване Грозном: «Он был настойчив в своих попытках против Ливонии; его сознатель­ной целыо было дать России выход к Балтийскому морю

И открыть пути сообщения с Европой. Вот причина, почему Пётр (Пётр I. — В. М.) так им восхищался». 1

Ливонская война, которую вёл Грозный*, была борьбой за Балтику, за «отчину». Она была необходима для дальней­шего развития и укрепления Руси и была продиктована экономическими и военными интересами государства, требо­вавшими усиления связей с Западом.

Под ударами русских войск Орден рассыпался, как кар­точный домик. Но на этом война не кончилась: России при­шлось вести борьбу со Швецией, Литвой и Польшей. Тес­нимая объединёнными литовско-польскими и шведскими войсками, русская армия вынуждена была оставить завоёван­ные в Прибалтике земли.

В начале XY1I в. шведские интервенты захватили старин­ные русские земли на берегах Невы и у побережья Фин­ского залива. Шведы захватили старинные русские города Ям, Копорье, Карелу, Орешек, Ивангород.

Важнейшие жизненные артерии России были перерезаны. Нева оказалась в руках у шведов. Шведский король Густав- Адольф писал: «. . .Нева и Нарова могут служить для швед­ской торговли воротами, которые легко во всякое время запереть для русских. Русские совершенно отрезаны от Балтийского моря, так что они на волны его не могут спустить даже и лодки».

С ростом производительных сил России и расширением её внешней торговли, с укреплением дипломатических и культурных связей России с Западной Европой потеря Невы и выхода на Балтику была особенно ощутительной. Недаром крупнейший политический деятель X V II в. Ордын- Нащокин, прекрасно понимавший, в чём основная задача русской внешней политики, стремился к отвоеванию у шве­дов захваченных ими земель, земель, где стояли русские города и сёла, проходили русские пути-дороги, где слыша­лась русская речь, где бились славные новгородцы Але­ксандра Невского и ратники Ивана Грозного, земель, кото­рые были естественным продолжением великой России.

Хотя русские войска во времена Алексея Михайловича вышли на Неву и осадили Ригу, но война с Польшей за Украину отвлекала силы России на юг, и борьба со. Ш ве­цией закончилась сохранением старых государственных границ.

1 К. М а р к с , Хронологические выписки. «Пролетарская революция» № 3, 1910, стр. 148.

45

Вопрос о возвращении исконных русских земель octa- вался неразрешённым до времени Петра.

Мощной стеной стояла Швеция у берегов Балтики, и «прорубить окно в Европу» оказалось под силу только Петру Великому. Именно ом должен был и мог успешно завершить вековечную борьбу России за утраченные земли, за выход к «синему морю», за нгвские берега, за земли, политые потом и кровью русских людей, земли, экономи­ческое и стратегическое значение которых в дальнейших исторических судьбах русского народа трудно переоценить.

В этом был смысл Северной войны.И это понял Пётр.

1. СРАЖ ЕН И Е ИОД НАРВОЙ

К концу сентября 1700 г. русские войска подошли к Нарве. Тяжёл был путь русских войск, тяжела была и осада первоклассной шведской крепости. Из-за бездорожья, болот, осенней распутицы и грязи обозы отстали от войска. Отстала и осадная артиллерия. Нехватало провианта, фу­ража, пороха, ядер, гранат. Нехватало подвод, лошадей.

Несмотря на невероятно трудные условия похода, 20 октября началась бомбардировка города. Но русская артил­лерия оказалась далеко не на высоте. Осадных пушек было мало, а те, которые имелись у Петра, были плохого каче­ства. Нехватало ядер. Порох был скверный. Приходилось класть полуторные заряды, а это было опасно, потому что дело часто кончалось разрывом скверной тульской пушки, поломкой лафета, смертью и ранением артиллеристов. Вскоре дело осложнилось изменой любимца Петра, артил­лериста, капитана бомбардирской роты Гуммерта, перешед­шего на сторону шведов. Плохо обученная русская армия оказалась бессильной перед Нарвой.

Настала глубокая осень. Нарва всё ещё отстреливалась из своих пушек. Носились слухи, что «король датский осилен» и сам шведский король Карл движется к Нарве. Это было действительно так, ибо Карл успел с неболь­шим, но прекрасно вооружённым и обученным, закалённым в боях шведским войском разбить Данию и принудить её к миру.

В русском войске началось беспокойство. Боярин Шере­метев смалодушничал и отступил от Везенберга (Раковора). Важные стратегические пути попали в руки шведов. Рус- 44

ские нуждались в боевых припасах, а обозы с ядрами п порохом из-за бездорожья застряли в новгородских болотах.

'Армия терпела недостаток и в продовольствии. Вскоре слухи о приближении Карла подтвердились. Восьмитысяч­ный отряд шведов во главе со своим королём с необычай­ной быстротой шёл к Нарве.

Тогда Пётр с Головиным покидает нарвский лагерь, по- [ручив командование герцогу де Кроа, находившемуся на русской службе, и направляется в Новгород, чтобы поторо­пить отставшие, двигавшиеся к Нарве, русские части и [подготовить укрепления в Новгороде и Пскове на тот слу­чай, если Карл двинется на Москву.

На следующий день, 19 ноября, Карл подошёл к русскому лагерю у Нарвы. Восьмитысячному войску шведов русские Iпротивопоставили 35— 40 тысяч человек. Вс« же силы были ^далеко не равные. Русская армия в то время была ещё очень далека от совершенства. Иноземцы-офицеры заранее считали битву проигранной и искали случая сдаться в плен шведам. Всё это не могло не отразиться на исходе битвы.

Дул сильный ветер, снежная метель била русским в лицо, слепила глаза, затрудняла стрельбу. Пользуясь этим, в де­сятом часу утра шведы ринулись на русских. Через пол­часа они уже ворвались в русский укреплённый лагерь, опрокинули войска Трубецкого, внесли смятение, растерян­ность.

Неопытные и необученные русские солдаты отступали. Почти всё иноземное офицерство во главе с герцогом де Кроа поскакало сдаваться Карлу. Солдаты расправлялись с ненавистными иноземными офицерами-наёмниками, предате­лями и изменниками. Дворянское ополчение бежало. Сол­даты, без офицеров, кучками, отбивались от наседавших шведов. Всяк действовал на свой страх и риск. Всё пере­путалось, перемешалось. Русская артиллерия была захва­чена и замолчала. Разгром русской армии казался неизбеж- ным. Но честь русского войска спасли отважные гвар^ дейцы — преображенцы и семёновцы. Грозной стеной встали они на защиту своего укреплённого лагеря — «вагенбурга», расположенного у моста через реку Нарову.

Несколько раз шведы бросались на штурм укреплений гвардейцев, но каждый раз неизменно отбрасывались от них с огромным уроном.

Услышав сильную стрельбу, сюда прискакал сам Карл и взял в свои руки руководство боем. Но от этого положение нисколько не изменилось. Вокруг Карла падали убитыми

45

его солдаты и офицеры; шведы, предпринимая атаку за атакой, несли тяжёлые потери. Русские гвардейцы, не отсту. пая ни на шаг, разили и уничтожали врага. Стойкость пол­ков молодой русской гвардии заставила Карла изменить своё мнение о боевых качествах «московских мужиков», как презрительно говорил о русских воинах «шведский пала- дин», уверенный в том, что его войска, являвшиеся одними из лучших в Европе, легко и быстро разобьют русскую армию.

«Каковы мужики!» — говорил Карл своим генералам, с тревогой наблюдая за ходом боя.

Сражение затихло лишь с наступлением темноты. Муже­ственное сопротивление гвардейцев вынудило Карла утром20 ноября вступить в переговоры с русским командованием.

Русская армия получала право перейти через мост за реку Нарову. Преображенцы и семоновцы, пропустив мимо себя всё русское войско, которое они защитили своей грудью, спасли от поражения и сохранили для отечества, с распущенными знамёнами и барабанным боем, в полном вооружении перешли через мост последними.

Под Нарвой Карл X II нанёс жестокое поражение армии Петра. Он был глубоко убеждён, что Россия не оправится от поражения, и даже не стал преследовать разбитых рус­ских. Карл полагал, что с «московскими мужиками» покон­чено. В Западной Европе также были уверены в том, что С Петром покончено навсегда и никогда России не выйти Цз «варварства», никакие преобразования ей не удастся провести, не удастся разбить своего «цивилизованного» соседа и врага.

Но не то думал П ётр. Карл считал, что война закон­чена, — Пётр её только начинал.

В своём «Журнале» Пётр писал о Нарве: «Какое же удив­ление старому, обученному, практикованному войску над таким неискусным сыскать викторию [победу]?».

Пётр тяжело переживал «конфузию» под Нарвой. Но раз­битые армии хорошо учатся. Без Нарвы не было бы Пол­тавы. ,

•2. НАЧАЛО П РЕОБРАЗОВАН И Й

Пётр не думал складывать оружие. Наоборот, он лихо­радочно берётся за преобразования, которые должны были обеспечить русской армии победу в предстоящей длитель­ной борьбе с сильным врагом.

J > * продолжения войны прежде всего были нужны деньги. Они были получены путём увеличения налогов, ко- торые должен был платить каждый «тяглый» двор — двор крестьянина или горожанина. Собирались всевозможного рода чрезвычайные сборы: корабельные, уздечные^ драгун­ские, седельные и т. п. Брали за всё: за бороды, за дубовые гробы, бани, топоры, погреба и т. п. Увеличивались косвен­ные налоги. Целый ряд товаров был объявлен государствен­ной монополией, и торговля ими стала приносить казне огромный доход.

Тяжкий гнёт обрушился на плечи народных масс. Кре­стьяне не только платили, они к тому же должны были вы­полнять целый ряд повинностей: их сгоняли на всякого рода работы по строительству крепостей, заводов, верфей, по прокладке дорог, каналов и т. п. Таким образом ценой невероятного перенапряжения платежеспособных сил насе­ления были добыты деньги, необходимые для войны.

Огромную роль в деле обеспечения военных преобразо­ваний сыграла растущая русская промышленность. На­чальник Пушкарского приказа Виниус получил распоряже­ние отлить новые пушки. Заработали тульские, каширские и олонецкие заводы. В дело пошли колокола, снятые с церквей по приказу Петра. В работу на армию включались всё новые и новые заводы: Брянский, Липецкий, Петров­ский и др. .

По почину бывшего тульского кузнеца Никиты Демидова центром русской металлургии стал Урал. Вскоре начали да­вать свою продукцию огромные уральские металлургические и металлообрабатывающие заводы: Невьянский, Тагильский и др., к которым были прикреплены тысячи крепостных крестьян. На заводах отливались и ковались пушки, ядра, гранаты, «фузеи» (ружья), штыки, якоря, сабли и т. п. Вырастали суконные, полотняные, парусные, канатные и прочие мануфактуры, обслуживавшие нужды армии и флота. На верфи у Лодейного Поля закладывались и спускались на воду военные корабли. Теперь не нужно было ввозить из- за границы «литтихские мушкетп», как это делал Пётр до войны, — они производились в самой России.

Пётр действовал решительно и энергично. В результате За год было отлито 300 пушек, в два раза больше, чем было оставлено под Нарвой отступавшей русской армией. Рус­ские войска получили прекрасное оружие, в некотором от­ношении превосходившее оружие их противников. На воору­жение пехоты была принята семилинейная кремнёвая

47

«фузея» со штыком («бапшетом») и удобным прикладом что давало возможность пехотинцу вести и бой на расстоя. нии, и штыковой рукопашный бой.

Штык был в те времена новостью в войсках Западной Европы. Одна часть «инфантерии» (пехоты) в европейских странах того времени чаще всего была вооружена ружьями тогда как другая часть — холодным оружием. Поэтому обычно в бою участвовала не вся пехота: когда стреляли пехотинцы, вооружённые ружьями, другие солдаты бездей­ствовали.

Введением штыка Пётр, не увеличивая численности пе­хоты, значительно повысил её боеспособность и сделал рус. скую пехоту лучшей боевой силой в Европе.

Появились особые гренадерские части. В объёмистой сумке гренадер носил несколько круглых гранат, снабжён­ных фитилём, пропитанным особым составом, поджигаемым перед броском. Брошенная сильной рукой гренадера, такая граната была грозным оружием.

Кроме того, на вооружение пехотинцев были приняты не­большие короткоствольные крупнокалиберные ружья, напо­минающие маленькие мортирки с прикладом, приспособлен, ные для стрельбы небольшой гранатой.

В течение нескольких лет Петру удалось снабдить рус­скую армию первоклассным стрелковым оружием, которое было на вооружении далеко не во всех странах Европы. Появилась особо подвижная, так называемая «ездящая пе­хота», посаженная на возки.

Большие перемены произошли и в вооружении конницы. До сих пор главным оружием конницы были сабля и пика. Пётр вооружил русских кавалеристов укороченной «фузеей» без штыка, пистолетами и палашами. Впервые в истории военного искусства коннице была придана лёгкая полевая

' артиллерия. Посадив расчёт на коней и сделав артиллерию почти такой же подвижной, как и кавалерия, Пётр создал конную артиллерию. Конная артиллерия была новинкой, и петровская армия в этом отношении значительно обогнала европейские армии. Боеспособность русской конницы значи­тельно повысилась.

Крупные изменения были произведены в артиллерийском деле. Прекрасный артиллерист, «совершенный в метании бомб, осторожный и искусный огнестрельный художник» (так гласило свидетельство, выданное Петру в Кёнигсберга после испытаний), молодой полководец прекрасно понимал значение артиллерии на поле боя. В 1701 г. заработал4 i

Артиллерийский приказ. Потеряв под Нарвой большую часть своей Зртиллерии, Пётр не унывал. Орудия, попавшие в руки шведов, были старые, несовершенные. Готовясь к новым боям, Пётр уничтожает пестроту типов орудий и от­ливает новые орудия тех трёх основных типов, которые сохранились до наших дней, — пушки, гаубицы и мортиры. Вводятся зарядные ящики для пороха и ядер, что было новшеством в Европе, известным далеко не во всех армиях. Знаменитый Яков Брюс, ближайший боевой сподвижник Петра, бывший «потешный», учёный-математик и астроном, вводит «артиллерийскую шкалу» и «артиллерийский вес», послужившие основой научного конструирования материаль­ной части артиллерии, Разосланные по всем заводам инст­рукции и чертежи устанавливали единообразие артиллерий­ских систем. Пётр, неоднократно с горечью отмечавший малую подвижность артиллерии, обычно опаздывавшей к решительному моменту боя, вводит специальные 26- и 36-пу. довые длинные гаубицы, поступившие на вооружение кон­ной артиллерии. Идея создания конной артиллерии и спе­циального для неё брудия, приписываемая обычно прус' скому королю Фридриху И , была, таким образом, осуществ­лена впервые в русской армии ещё во времена Петра, за 50 лет до того, как конная артиллерия появилась в прусском войске.

В России внимательно следили за новинками европейской военной техники. Когда русский посол в Париже Куракин сообщил Петру о том, что во Франции изобретена заряжаю­щаяся с казны пушка с клиновым затвором, Пётр ему ответил:

«Пушки, у которых клин снизу входит и выходит, сия инвенция нам давно знакома, но не употребляли для того, что когда раза два или три выстрелить, то от селитры на­горит, что клина нельзя отделить». В России появились многоствольные пушки, зажигательные и осветительные снаряды и т. д.

Пётр был создателем тактики русской артиллерии. Он тре­бовал от неё «скорой стрельбы и скорого вождения пушек», организации взаимодействия с конницей и пехотой. Распо­лагаться на поле боя в зависимости от обстановки, исполь­зуя местность, всюду следовать за пехотинцем и артиллери­стом и помогать им огнём, «секундовать [помогать] друг другу»— вот чего требовал Пётр от артиллерии.

Для русских артиллеристов, «потом трудов своих» создан­ных, Пётр написал «Руководство для употребления артил-

4 Пётр I 49

лерии». Изложенные им в руководстве принципы тактики артиллерии были новшеством, о котором в Западной Европе в то время и не помышляли.

Большого совершенства достигает русское военно-инже­нерное искусство. Правда, меткий огонь русских артилле­ристов часто избавляет сапёров от необходимости вести большие и сложные работы при осаде крепостей, а сам Пётр строил не так уж много больших крепостей, но зато в полевой войне русские военные инженеры не знали себе равных. Сам Пётр был инициатором блестящего плана соз­дания на поле Полтавского боя серии полевых, взаимно перпендикулярно расположенных, отдельных укреплений, находившихся во взаимной огневой связи. Идея Петра, пока­завшего себя недюжинным военным инженером, оправдала себя в Полтавской «баталии». «Редуты» Пзтра на поле Полтавской «баталии» — это предтечи современных дзотов с перекрёстным огнём. Такие полевые укрепления в Запад­ной Европе были неизвестны.

Пётр создал новую тактику русской армии. Она должна была «упреждать и всячески искать неприятеля опроверг­нуть».

Это была тактика наступления и активной обороны, един­ственная тактика, обеспечивающая победу.

Армия стала строиться по новому принципу. В основу комплектования армии был положен указ 8 ноября 1699 г. о наборе в солдаты «датошных», которых с 1705 г. стали называть рекрутами. Установилась рекрутская повинность — «рекрутчина». Определённое количество крестьянских и по- садских дворов должно было выставить одного рекрута. Число таких дворов колебалось в зависимости от потреб­ности армии в новобранцах и то падало до 20, когда ощу­щалась острая нужда в солдатах, то поднималось до 80 и даже до 90.

С 1705 г. рекрутская повинность стала почти единствен­ной формой комплектования армии. Наборы рекрутов про­изводились ежегодно. Так была создана регулярная армия, «прямое регулярное войско»— детище Петра. В созданин её Петру помогали бывший «потешный» Вейде и Автоном Головин. Ими были написаны первые уставы. В 1716 г. был издан «Устав воинский» — тщательно разработанное руко­водство для молодой русской регулярной армии. Русские командующие: Головин, Репнин, Шеремете®, Апраксин, Мен- шиков и др. вырастали в прекрасных полководцев.

Острая нужда в образованных русских офицерах заста-30

рила Петра приступить к подготовке командных кадров. С этой целью выпуск артиллерийских офицеров был в о з л о ­жен на основанную в 1701 г. в Москве Навигаторскую школу, позднее — на московскую Инженерную школу, а в 1714 г. в Петербурге была создана первая специальная рус­ская Артиллерийская школа.

Для подготовки военных инженеров были учреждены мо­сковская (1712 г.) и петербургская (1719 г.) Военно-инже- нерные школы. Постепенно создаются кадры образованных и искусных, храбрых и преданных родине русских офице­ров. Преображенский и Семёновский гвардейские полки становятся своеобразными военными школами, в ы п у с к а в ­шими офицеров в пехотные и драгунские полки.

Но решающей силой русской армии воё же был солдат. Солдаты обучались ежедневно, причём не муштре (ружей­ные приёмы и строй были очень просты), а действиям в боевой обстановке. Пётр не «дрессировал», а воспитывал солдат.

Большое внимание Пётр уделял своему другому детищу — русскому флоту. Парусные и гребные суда обслуживались искусными матросами, набранными главным образом из «поморов» и жителей сёл, расположенных по бэрегам мно­говодных русских рек, и офицерами, прошедшими курс в Навигационной школе.

Всё это было создано не сразу. Нужно было немало вре­мени и сил для того, чтобы сделать русскую армию совер­шенной.

Но уже первые энергичные мероприятия в этой области вскоре же увенчались рядом блестящих побед на суше и на море.

Преобразовывался и государственный аппарат. Появля­лись новые приказы, ведавшие такими делами и в таких масштабах, о которых в Московской Руси X V II в. и не помышляли. Заработали Артиллерийский, Морской, Прови­антский приказы, приказ Рудокопных дел и т. д. Появились многочисленные канцелярии, ведавшие различными важными государственными делами. Всё было поставлено на службу идной цели — разгрому врага.

И эти первые решительные действия' Петра, первые его преобразования, обусловленные нуждами обороны России — иолодой, быстро растухцей, тянущейся к цивилизации, к культуре, — вскоре дали свои результаты.

•5/

8. ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫКарл, убеждённый в том, что после Нарвы с «неудачливым»

преобразователем «дикой Московии» — Петром всё покон. чено, обрушился на Польшу, где, по образному выражению Петра, «увяз» надолго.

В Прибалтике осталось 15 ООО шведских солдат. Русские же сумели сосредоточить около 60 ООО человек.

В январе 1702 г. Шереметов радбил у Эдестфе<ра^_в. JiO километрах от Дерпта (Тарту), восьмитысячный отряд шве­дов под командованием 111 лип пенбаха. Половина шведского войска была выведена из строя, в руки русских досталось6 пушек. Урок, данный шведами под Нарвой, не пропал даром. Шведы получили первый удар.

Первая победа над шведами стала всенародным праздни­ком. Пётр одарил солдат, принимавших участие в бою, и самого фельдмаршала Шереметева. Пётр не склонен был переоценивать эту «викторию» (победу), но учитывал расту­щую мощь русской армии. Он говорил: «Мы дошли до того, что шведов побеждать можем, пока сражаясь двое против одного, но скоро начнём побеждать их и равным числом». В вдцле 1702 г. русские солдаты, посаженные на лодки, под командованием Тыртова, Островского и Толбухина, умелыми действиями очистили от__шведов воды Ладожского и Чуд­ского озёр. Тогда же Шереметев при мъгзв Гуммзльсгоф (в Лифляндии) вторично наголову р а £ б йлТП л и гГгГГнб а х а. Из 6000 шведов vb живых осталось тоЗШсо""500 человек.'Вся артиллерия и знамёна достались русским. 13 авцуста 1702 г. Апраксин у реки Ижоры разбил шведские войска Кронги- орта. Значение первых побед было очень велико.

Ореол непобедимости шведской армии был развеян. Рус­ские воиЙкгГ приобрел** 5обТОЙ ОТГыт̂ воспрянули духом, приободрились. Русские командующие выросли в превосход­ных полководцев. О храбрости, мужестве, стойкости, вынос­ливости и скромности русских солдат вынуждены были за­говорить даже враги.

Всё это дало возможность Петру попытаться перейти к разрешению основной задачи ■—■ завоеванию балтийского побережья. В случае удачи Пётр не только получал необхо­димый России выход к морю, но и разрезал шведскую ардвдю^ ыа^-дв^ ча ет.: южную, эетляндско-лифляндскую, и северную, финляндскую. Для этого нужно было овладеть Н^вой. Но у истока её стояла одна шведская крепость —

Qloje^ypr (бывший русский город Орешек), а у устья дру­гая — Ниеншанц. Пётр решил захватить шведские крепости. 52

Взятие русскими Нотебурга в 1702 году. С современной гравюры

Благодаря помощи местного русского и финского населе- ния, дружественно относившегося к русской армии, П етру удалось собрать все необходимые сведения.

Он провёл разведку будущего театра военных действий. Знаменитый русский инженер Корчмин побывал в районе Нотебурга и выяснил обстановку для предстоящей осады, а весною 1702 г. целый отряд под командованием Татищева провёл рекогносцировку местности. В сентябре 1702 г. Пётр сосредоточил 14 полисов Шгреметева и Репнина у Нотебурга, где уже находилось 40 русских осадных орудий с большим запасом ядер и пороха. Высокие и толстые стены окружали стоявшую на острове посредине широкой Невы неприступную шведскую крепость. Жерла 142 орудий грозили русским солдатам. В крепости находился сильный гарнизон. Осада предстояла нелёгкая.

Русские, став лагерем на левом берегу Новы в двух вер­стах ниже Нотебурга, прежде всего отрезали крепость от Ниеншанца, откуда шведы могли получить помощь. В по­следних числах сентября были возведены две батареи, и 40 русских пушек приготовились к бомбардировке города. Для штурма Нотебурга необходимы были лодки, но про­вести их по Неве под самыми стенами крепости, под при­цельным огнём неприятельских орудий, было невозможно.

29 сентября Пётр приказал солдатам прорубить просеку в глухом, дремучем лесу, и за сутки в Неву перетащили 50 больших лодок. Пётр сам, вместе с солдатами, тащил лодки.

30 сентября тысяча гвардейцав-преображенцев под коман­дованием Петра переправилась через Неву и захватила зем­ляные укрепления шведов на правом берегу Невы. Нотебург был осаждён со всех сторон. Пётр предложил почётную сдачу, но Шлиппенбах ответил отказом. Тогда, в 4 часа Дня 1 октября, русские начали бомбардировку города. Через два дня жена Шлиппенбаха прислала к Петру барабанщик3 с просьбой разрешить офицерским жёнам выйти из горящего города. Пётр ответил, что если они «. . .изволят оставить крепость, взяли бы с собой и любезных супругов».

После десятидневной бомбардировки 11 октября русские солдаты пошли на штурм. Продолжать стрельбу было не­возможно: орудия накалились. Вызвали «охотников» (д о б р о ­вольцев), так как на всех нехватило бы лодок. Солдат пе­реправили на остров, а затем оттолкнули лодки, чтобы онй знали, что отступать некуда. Стены шведской крепости сто­яли нерушимыми. Лишь в двух местах наверху виднелись пробоины. Приставили лестницы, но они оказались коротки .oi

ДОведы отстреливались, опрокидывали лестницы, лили кипя­ток, смолу. Тринадцать часов героические русские солдаты Штурмовали Нотебург. Видя храбрость и настойчивость рус­ских, измученные непрерывным огнём, шведские солдаты отказались повиноваться своим офицерам и потребовали ^дачи крепости. Начались переговоры о сдаче, и вскоре щведские войска навсегда покинули крепость. Нотебург- ^эешек снова стал русским городом. Пётр писал: «Правда, что зело жесток сей орех был, однакож, слава богу, счаст­ливо разгрызен». Город был переименован Петром в Шлис­сельбург, что значит «Ключ-город». Ключ к морю снова оказался в руках русских. Теперь надо было овладеть са­дам морзм. От моря русских отделяли лишь Нева и зем­ляные валы крепости Ниеншанц.

Всю зиму Пётр деятельно готовился к завоеванию выхода к морю. С февраля 1703 г. Олонецкая верфь у Лодейного Поля начала строительство флота. Ещё в 1702 г. с огром- фгмн усилиями удалось перетащить волоком из Белого моря через скалы, тайгу, озёра и болота Карелии, через Повенец в Ладожское озеро несколько судов. Огромная про­сека в десятки вёрст отмечала путь героических русских людей. К весне 1703 г. флот был готов к действию.

25 апреля к Писншанцу подошла русская армия и распо­ложилась у стен крепости, за валом. Пока строились зем­ляные укрепления для прикрытия орудий, предназначенных для обстрела крепости, Пётр с семью ротами спустился от |кё'ки Охты до устья Невы и оставил здесь отряд, получив­ший приказ не пропускать шведов на помощь осаждённому Ниеншанцу. Когда установка орудий была закончена, Ш е­реметев предложил шведам сдаться. Они ответили отказом. В ответ в 7 вечера заговорили русские пушки. На­утро, 1 мая, ПфСпость сдалась. Устье Невы вновь стало русским.

На этом борьба не окончилась. Уже 6 мая в Н/Ьву вошли Два шведских чорабля. Не зная о сдаче Ниеншанца, они •Или на помощь осаждённым шведам. Пётр решил действо- вать на этот раз на воде так же решительно, как на суше. Посадив гвардейцев в лодки, Пётр и Меншиков со стороны **оря, в обход Васильевского острова, и с Невы напали на Шведов. Русские пошли на абордаж, и вскоре ожесточённое сопротивление шведов было сломлено.

От битвы у устья Невы! 6 мая 1703 г. ведут своё начало Равные традиции русского военно-морского флота.

16 мая 1703 г. на острове Ени-Саари, по-русски называв­

шемся Заячьим островом, началась закладка Петропавло^, ской крепости. Так было положено начало «Санкт-Петер. бургу», любимцу Петра, его «парадизу», вскоре ставшем^ столицей огромной империи.

4. ОСНОВАНИЕ С А Н К Т-П ЕТЕРБУ РГА

К. Маркс отмечает исключительную смелость, с которой «Пётр воздвиг новую столицу на первом завоёванном иц куске Балтийского побережья, почти на расстоянии одного' пушечного выстрела от границы, умышленно дав своиц владениям эксцентрический центр. Перенести царский трон из Москвы в Петербург значило поместить его в такие уело, вия, в которых он не мог быть обеспечен от нападения до тех пор, пока всё побережье от Либавы и до Торнео не будет покорено», 1 т. е. до тех пор, пока не будет завоёвана вся Финляндия.

Этим самым Пётр как бы намгчал дальнейший план своих завоеваний. Гром русских пушек на берегу Финского залива возвестил о начале нового этапа в истории России. Посред. ством перенесения столицы Пётр уничтожил связи между старой системой завоеваний московских царей, стремив­шихся к присоединению только суши, и «природными способ­ностями и стремлениями великой русской расы» (К. Маркс), издавна пробивавшейся к морю.

Ещё когда 16 мая 1703 г. началась закладка Петропав­ловской крепости, на Фомином острове (Петроградской стороне) началась распланировка города. «Санкт-Питер- бурх» рос со сказочной быстротой. Исключительные темпи и напряжённость постройки города были обусловлены стремлением Петра быстрее освоить устье Невы. Город, заброшенный на пустынных болотистых берегах и островах Невы, нуждался в хороших подъездных путях. И уже в 1703 г. началось строительство гужевых и водных путей. В 1703 г. началась, а в 1709 г. закончилась-прокладка Выш­неволоцкого канала, соединившего Неву с Волгой, а я 1718 г. началась прокладка Ладожского канала. Петербург вырастал как город-порт, как город — часовой земли рус­ской. И не случайно начало его основанию было положено закладкой Петропавловской крепости. Уже в 1703/04 г. ну А птекарском, Адмиралтейском и Васильевском островах вы-

1 К. М а г х, «Secret diplomatic history o f the eighteenth century*» гл. VI, Лондон 1899.о б

^ я с ь грозные батареи. В 1704 г. была заложена судо­строительная верфь Главного Адмиралтейства, в 1713 г .— Еерфь для малых судов, так называемое Новое Адмирал­ь с т в о , в 1720 г. возникло Охтенское поселение, также предназначенное для постройки малых судов, а в 1721 г. (рл основан Гаванский порт («Гавань»).

Для нужд армии, правительства, населения, для строитель­ства самого города были выстроены Литейный двор (1711), $онетный двор' (1718), сахарный н> пороховой заводы на Выборгской стороне (1718), восково5 завод на Петровском }строве (1719), Канатный двор (1721). Возникают кирпич­ные, черепичные, гончарные, коз^евскные заводы, шпалер- *ая мануфактура на правом бербку Невы и Др.

Предназначавшийся для организации торговли с Запад­ной Европой, Петербург скоро обзавёлся биржей, гостиным двором, лавками, почтой. В особых слободках и улицах |*нли посадские — купцы и ремесленники. На правом берегу Невы, на Петроградской стороне, стоял маленький домик основателя города — Пгтра, построенный в июне 1703 г. Позднее, в 1712 г., на левом берегу был закончен построй­кой дворец н разбит парк (Летний сад) с фонтанами, вода для которых бралась из небольшой рядом протекавшей речки, получившей поэтому название Фонтанки. Почти весь город был деревянный. Один дворец Меетшпсова выделялся своим богатством и роскошью. В нём устраивались офи­циальные дворцовые приёмы и балы. На левом берегу Невы, у Адмиралтейства, раскинулась слобода для рабочих, чиновников и иностранцев. Тут же, на месте современного И^аакиевского собора, стояла деревянная церковь св. Иса* •кия, за которой начиналось уже поле. Всюду ещё шумели леса, зеленели болотные топи, расстилались луга.

Разгром шведов под Полтавой в 1709 г. и взятие в 1710 г. Выборга, «крепкой подушки Санкт-Петербургу», укрепили уверенность Петра в том, что устье Невы завоёвано прочно. С этого момента строительство и заселение Петербурга идут ещё быстрее. Центром строительства теперь уже не деревян­ного, а каменного Петербурга становятся Васильевский остров и левый берег Невы, где вдоль набережной выра­стают дворцы знати, а за ними особняки иностранцев (ныне Улица Халтурина). Строятся правительственные учреждения: Двенадцать коллегий н др.

Начинается обязательное переселение в Петербург: в 1710 г. — сановников, в 1712 г. — придворных, а затем и Asopa вообще, с обязательством каждой семье построить

37

себе дом размером в зависимости от числа крепостных. JJ том же 1712 г. в Петербург переводятся правительственные учреждения и расквартировывается гвардия.

Но для Петра Петербург был не только столицей. Оц должен был стать торговым и промышленным городом. £ этой целью он переселяет на берега Невы «навечно» 300 купеческих семей и 300 семей ремесленников. Выходцами из Вологодской и Архангельской областей — крестьянами, купцами, кустарями и т. д. заселяются петербургские сло­боды: Ямская, Кузнечная, стоявшие на Московском тракте, Охтенская, Хамовная (впоследствии Моховая). Через леса и болота прокладываются «першпективы». Невской перш- пективой Главное Адмиралтейство соединилось с Невским монастырём и Смольной слободой, где варили смолу дли Адмиралтейства. Прокладываются Литейная и Екатершггоф- ская «першпективы». Город рос. И хоть по ночам у «перш- пектив» слышался волчий вой и не один житель был рас­терзан в’ жестокие петербургские морозы серыми обитате­лями лесов, хоть во мраке зимних ночей лишь кое-где све­тились плошки и слышалась заунывная перекличка часовых, но грохот свай, стук топоров, визг пил, перестукива­ние молотов каменщиков говорили о том, что Петербург растёт, Петербург— будущее, Петербург — столица.

И если осенью 1703 г. лишь один иноземный корабль при­стал у бгрегов Невы, то в навигацию 1720 г. на причалах Пе­тербурга покачивалось 76 кораблей с флагами разных на­ций, а; в 1724 г. их было уже 180.

К 1725 г. в городе насчитывалось 70 000 жителей, что составляло одну пятую всего городского населения России. Так выросла средь финских хладных скал, в болотах и лесаз;, «Северная Пальмира».

Нелегко было строить огромный город средь лесов и бо­лот, в суровом климате Севера. Сотни и тысячи крестьян и «работных людей», казаков и колодников в невероятно тяжёлых условиях возводили дома и заводы Петербурга, прорывали каналы, прокладывали проспекты, валили лес, осушали болота. Многих жизней тружеников стоила новая ртолица земли русской. Но её рост и развитие были ростом и развитием России.

Ещё осенью 1703 г. на острове Котлине была выстроена крепость Кроншлот, положившая начало современному Кронштадту.

Россия вышла к морю. Шведы н е . могли примириться с мыслью об утрате Невы и всячески пытались вернуть уте- об

Вид С.-Петербурга в :20-х годах XVIII в.С современной гравюры

рянное. Они стремились во что бы то ни стало овладеть Петербургом, разраставшимся со сказочной быстротой.

В 1704 г. отряд шведов тенерала Мандгля, насчитывав, ший 8000 человек, с суши подошёл к Петербургу. Одно, временно шведская эскадра в составе 12 судов пыталась захватить Кроншлот.

Без особых потерь русские отбили шведов.В 1705 г. шведы повторили попытку напасть на Кроншлот.

На этот раз их эскадры насчитывали 22 корабля с 710 ору. днями. Шведы намеревались высадить на острове Коглине десант в 2000 солдат.

Снова они были отброшены с большими потерями.После этого шведы уже не решались нападать на Петербург.

24 боевых русских корабля, построенных на Свири, покачива­ясь на волнах у Кроншлота, сторожили Петербург с Моря,

Окрепшая русская армия могла уже осуществить успеш­ное наступление. В 1703 г. русские взяли Ям, Копорье, Мариенбург; в 1704 г. овладели старинным русским городом Юрьевом, переименованным в своё время немцами в Дерпт, Ивангородом и Нарвой. «Окно в Европу» было прочно про­бито. Возвращая захваченные врагами старинные русские земли, Пётр, по выражению К* Маркса, «завладел всем тем, что было абсолютно необходимо для естественного развития его страны».

Для того чтобы обезопасить столицу от ударов врага, Пётр должен был; итти дальше на север и отбивать у шве­дов захваченные ими земли русских и карел на Карельском перешейке. В 1706 г. русские войска предпринимают осаду Выборга. Но осада оказалась неудачной, так как на помощь Выборгу пришёл из Бьёрке сильный шведский флот. Ко­мандование решило предпринять разведку, и с этой целью отряд под начальством сержанта Преображенского полка Щепотьева, бомбардира Дубасова и флотских унтер-офице­ров Синя вин а и Скворцова тёмной ночью 12 октября на 5 лодках пробрался в Выборгский залив и захватил четы­рёхпушечный бот «Эспери». Эта смелая вылазка русских храбрецов сильно напугала шведов. Только превосходство врага в количестве войска и во флоте заставило русских снять осаду Выборга.

Прибалтика становилась Россией. Началось возвращение древних русских земель.

В этих боях русские научились искусству побеждать.Пётр говорил: «Шведы могут ещё раз-другой разбить

нас, но у них же мы научимся побеждать»,60

К концу кампании в Прибалтике стратегический план Петра был выполнен: войска, действовавшие в Финляндии, Ьлли оторваны от войск, занимавших Эстляндию и Лиф- [яндию, и от армии самого Карла. Наконец Пётр пробился к морю. Это бы|л большой успех России.

Уже осенью 1703 г. к берегам Невы пристал первый j-олландский торговый корабль. На Балтике виднелись [iapyca русских кораблей.( В скором времени Пётр оказался в состоянии помочь своему неудачливому союзнику — польскому королю Августу II. Последний всё время терпел поражения. Карл X II преследовал его по пятам. Шестидесятитысячное русское войско под командованием Шереметева и Огильви двинулось в глубь Польши на помощь Августу. Русские |аняли Полоцк, куда вскоре прибыл и Пётр. Вскоре рус­ские очистили от шведов всю Курляндию и заняли её сто­лицу— Митаву. Пётр вступил в Гродно. Далеко в глубь Польши зашли русские войска.

В июне 1705 г. Пётр обратился к населению Польши с манифестом о совместной борьбе со шведами.

Усиление позиций России в Польше заставило Карла устремиться на восток. План Карла состоял в том, чтобы Ьтрезать русские войска, стоявшие в Гродно. Пётр дал фельдмаршалу Огильви указание, как выйти из ловушки, и 24 марта 1706 г. русские перешли Неман, оставив шве­дов на том берегу реки. Только 3 апреля шведы организо­вали переправу, но было уже поздно: русские были далеко, ^арл снова повернул в Польшу, и снова на помощь поля­кам были двинуты русские войска. Осенью 1706 г. Мен­тиков разбил шведов у Калиша. Однако все усилия русских не могли спасти Августа. Польша была разбита, и В том же 1706 г. Август подписал Альтранштадтский мир со Швецией. Карл праздновал победу. На польский ■престол сел ставленник Карла, сторонник Швеции, Ста­нислав Лещинский. Русское войско ушло в Саксонию. Над Россией нависала грозовая туча — Карл готовился к Походу на Москву.

X II I . НАРОДНЫ Е Д В И Ж Е Н И Я В Н А Ч А Л Е X V I I I В.

1. ПОЛОЖЕНИЕ Н А РО Д Н Ы Х МАСС

Северная война тяжёлым гнётом легла на плечи народ­ных масс: крестьян, ремесленников и прочих «посадских

61

людей» (горожан), на «работных», на весь «тяглый люд» Налоги и поборы выросли в несколько раз. Брали за всё — за соль, за ульи, за продажу огурцов и т. п. Осо. бые чиновники-жприбыльщики» придумывали новые налоги и поборы. Обложено было налогом всё, что можно был0 обложить, до кваса и сусла включительно. Налоги выросли в пять раз Различного рода повинности, как мы уже ви­дели, ещё больше отягчали участь крестьянства. Рекрутские наборы выхватывали десятки тысяч крестьян. Чаще всего они навеки отрывались от семьи и уж больше никогда не возвращались в родной дом.

Крепостные крестьяне, помимо государственных налогов, платили оброк своему хозяину — дворянину, а помимо госу­дарственных повинностей несли тяжёлую барщину. «Госу­дарева служба» отвлекала крестьян от их хозяйств, разо­ряла крестьянство. Свои же «господа» — дворяне, расходы которых непрерывно возрастали, требовали всё больше и больше. За расходы дворян «по службе», за поездки их за границу, за страсть дворян к роскоши и «заморским» вещам должны были расплачиваться крестьяне. Росли барщина и оброк. От крестьян отбирали всё. «Крестьянину не давай обрости, стриги его как овцу, догола», — гово­рили помещики.

Тяжело жилось и ремесленному люду, задавленному на­логами и кабалой со стороны крупных купцов. Адские условия труда, нищенская плата, жестокие наказания вызы­вали недовольство «работных людей». Всюду бродили бег­лые крестьяне, «работные люди», солдаты и казаки, «со знамёнами, копьями, пищалями, пистолетами и рогати­нами». На верховьях Дона скопилось много «новопришлых» казаков из беглых. Правительство пыталось вернуть их об­ратно, но на Дону начались волнения. Недовольство на­растало. Восстания стали неизбежными.

2, АС ТР А Х А Н С К О Е ВОССТАНИЕ

Астрахань начала X V III в. была большим торговым и промышленным городом, важным стратегическим пунктом, где стоял большой гарнизон из солдатских полков. Не­мало было здесь и стрельцов.

В бойкой торговой Астрахани постоянно жили и торго­вали бухарские, армянские и персидские купцы — «кызыл- баши». Появлялись «заморские гости» из далёкой, сказочно богатой Индии. Здесь же процветали различные промыслы:62

рыболовный, соляной, селитренный и др. На пристанях и промыслах работал многочисленный беглый и гулящий уработный люд».

Начало X V III в. ознаменовалось отягчением положения Астраханских посадских и «работных» людей. Лучшие 5учуги» (рыболовные участки) были захвачены крупными ^купцами, монастырями и воеводами, невероятно повыси­лись налоги.

Астраханский воевода Ржевский произвольно устанав­ливал и повышал налоги, и без того повышенные Петром, ррали с бань, погребов, с пива, браги и т. д. Всё было обложено налогами. Почти в два раза был повышен налог |на соль, что ставило под угрозу рыболовный промысел. Начался застой в промыслах и торговле. Промысловый и гработный» люд голодал. Воевода Ржевский, грубый и в;естокий, отрезавший бороды «с кровью», произвол кото­рого не знал пределов, стал ненавистен всем «чёрным лю- [цям» Астрахани.

По городу ползли слухи о том, что царь Пётр «подме-

Eish», что новые бедствия обрушатся на Астрахань, и т. д. } ночь на 30 июня 1705 г. вспыхнуло восстание. Спрятав­

шийся в курятнике воевода Ржевский был убит. С ним вместе было перебито 300 «начальных людей», офицеров, чиновников, иноземцев. Восставшие посадские, промысло­вые и «работные» люди, бурлаки и всякий «гулящий люд», !стрельцы и солдаты избрали своё управление — «старшину», в состав которой вошли Яковлев, ШеЛудяк, Ермолаев и во главе которой стая купец Носов.

Восставшие астраханцы подняли соседние города: Чёр­ный Яр, Красный Яр, Гурьев и Терский Городок на Се­верном Кавказе.

Весь юго-восток России пылал в огне восстания. Правда, попытка поднять восстание среди донских казаков была неудачной, так как астраханцы послали своих делегатов не на верховья Дона, где было много казачьей «голытьбы • ►*3 беглых, а на низовья, в Черкассы. Казацкие старшины, Служившие правительству, арестовали делегацию восстав­шей Астрахани.

Попытка астраханцев продвинуться вверх по Волге также встретила отпор. Отряд Голого был отбит от Ца­рицына. Це удалось пробиться к Астрахани и шедшему на соединение с повстанцами отряду восставших башкир под руководством Димейки Ишкеева. Весть об астраханском Восстании пронеслась по всей стране. Волновался «чёр-

6J

Ный люд» Москвы. В Москве подновляли стены, готовились к обороне, прятали ценности.. .

Правительство забеспокоилось. На Астрахань двинулся по приказу Петра подкупленный калмыцкий хан Аюк со своей двадцатитысячной конницей. В скором времени с фронта на подавление восстания был брошен с несколькими полками фельдмаршал Шереметев.

Между тем в Астрахани начался раскол. Беглый, «гуля­щий», «работный люд», солдаты и стрельцы «раздуванили» (разделили) имущество астраханской знати и требовали захвата складов купцов. Во главе их стояли казак Ели­сеев, стрельцы Яковлев и Тимофеев, посадские и «работ­ные» люди: Смирный, Жегала, Красный. Купеческая вер­хушка, примкнувшая было к восстанию, отходит от «гили». Была отправлена даже специальная делегация к Петру в Оршу с повинной. Купцы и духовенство во главе с митро­политом Самсоном открыто высказали Петру свои верно­подданнические чувства. Раскол среди самих восставших облегчил подавление астраханского восстания.

В марте 1706 г. Шереметев и Аюк подошли к Астра­хани. «Гиль» упорно сопротивлялась, но в конце концов восставшие сдались. Начались массовые казни.

8. БУЛАВИ Н СБОЕ ВОССТАНИЕ

После завоевания Азова и появления регулярных войск в Азове, Троицком и Таганроге вольный Дон оказался между двух огней. Царские воеводы угрожали и с севера (из Воронежа) и с юга (из Азова). Угрожали старинным казацким вольностям. Конца не было видно теперь тяжёлой военной службе казаков. Царь Пётр требовал постоянной службы и всё время воевал. Где только ни белели кости лихих донцов!

Издавна тихий Дон давал приют и убежище всякому беглому люду, спасавшемуся от тяжких поборов и повин­ностей государевых, от злых воевод и приказных дьяков, от алчности и лютости своих бояр да дворян-помещиков. Ласково раскрывал он им свои объятия. И старый, непи- санный закон гласил: «с Дона выдали нет».

В петровские времена приток беглых на верховья Дона усилился. Все верховья Дона были покрыты городками «новопришлЫх» казаков. Здесь «гуляла» и бурлила дон- ская казацкая «голытьба».64

Это создавало угрозу правительству и вызывало его беспокойство. Кроме того, южные помещики жаловались, что здесь, в казачьих городках, живут их беглые «людишки» и «холопы».

И вот по царскому указу на верховья Дона были отпра­влены отряды для поимки и возвращения беглых. Тысячи беглых уводились на север. «Новопришлые» казаки почуяли беду. Нарушали старый закон — требовали, чтобы вольный Дон выдал свободолюбивых сынов своих.

«Всколыхнулся, взволновался православный тихий Дон». 1Глухой, тёмной осенней ночью 1707 г. на отряд князя

Юрия Долгорукого, расположившийся у Шульгина-го- родка, напал со своими «голутвенными» казаками бывший бахмутский атаман, казак Трёхизбянской станицы Кондра- тий Булавин. Весь отряд был уничтожен. Начался «спо­лох». 2

На призыв Булавина откликнулся верхний Дон. «Пре­лестные письма» бахмутского атамана поднимали станицу за станицей. Но на реку Айдар, где действовал со своей казацкой «голытьбой» Булавин, уже спешил по приказу правительства черкасский атаман «всевеликого войска Донского» Лукьян Максимов со своими низовскими «дю­жими», богатыми казаками. Весь вечер, всю ночь шёл бой на Айдаре. Не выдержал боя Булавин и отступил.

И вскоре буйная Сечь Запорожская слушала речи ли­хого бахмутского атамана. Казацкие «дуки» 3 отказались помочь «голутвенному» казачеству донскому, но запорож­ские «гультяи» пошли с Булавиным на Дон.

Разгром Булавиным Долгорукого вызвал восстание не только казаков. Поднялись «работные люди» воронежских верфей. Вслед за ними восстали крепостные крестьяне Тамбовского и Козловского районов. Восставшие крестьяне убивали помещиков и «начальных людей», устраивали сходки — «казачий круг», выбирали своих атаманов и eikfb. улов и шли на Дон, к Булавину.

С марта 1708 г. движение ещё более расширяется. Став­кой Булавина становится Пристанский городок на Хопре. На призыв Булавина расправляться с помещиками, воево­дами и «прибыльщиками», не пахать «государевой пашни» откликнулся весь юго-восток. Всюду полыхало зарево пожа­

1 Из старинной казачьей песни.2 Сполох — тревога.

3 Дуки — «старшина», казацкая верхушка. 5 Пётр I

ров. Слышались выстрелы и крики. То горели помещичьи дома и дворы, истреблялись «начальные люди».

Но в тылу у Булавина был Черкасск с его враждебной казацкой старшйной. Для того чтобы обезопасить себе тыл, Булавин двинулся на Черкасск. Навстречу ему шли Лукьян Максимов и отряд полковника Васильева из Азова. На реке Лисковатке произошла встреча. Рядовое каза­чество из отряда Максимова перешло на сторону булавин- цев.

Встречаемый по пути повсюду в станицах хлебом-солью, Булавин 28 апреля 1708 г. подошёл к Черкасску, и после непродолжительных переговоров с черкасскими казаками1 мая город оказался в его руках. «Старшина» была аре­стована. Через несколько дней арестованные, во главе с Лукьяном Максимовым, были казнены. А 9 мая 1708 г. на войсковом кругу Булавин был избран атаманом «всевели- кого войска Донского».

Захваченная в Черкасске царская казна была разделена между казацкой «голытьбой», беглыми и «гулящими людь­ми». По дешёвой цене были распределены между «голыть­бой» хлеб и соль. Но беглые и «гулящие» люди не были Этим удовлетворены и требовали расправы с «низовскими» богатыми казаками и конфискации их имущества.

«Низовское» казачество, формально признавшее Була­вина, озлобленное и напуганное поведением «голытьбы», замкнулось в себе и ожидало удобного случая, чтобы с ней разделаться.

Булавин между тем потребовал приостановить насту­пление правительственных войск на Дон, угрожая уйти со всем войском донским к туркам, на Кубань. Правитель­ственные войска перестали продвигаться к Черкасску.

Воспользовавшись этим, Булавин посылает свои отряды «поднимать встань» в разных местах. Атаман Семён Дра­ный двинулся к слободско-украинским казачьим полкам, Лоскут ушёл под Воронеж, а на Волгу, захватив Цари­цын, вышли отряды «гулящих людей» Павлова и Некра­сова.

Сам Булавин с запорожцами и донцами двинулся к Азову. Войско, высланное против них из крепости, була- винцы разбили, но не выдержали артиллерийского огня крепостной и судовой артиллерии и отступили.

Неудачей Булавина воспользовались «низовские» «дю* жие» казаки. Заговорщики-казаки окружили домик в Чер­касске, где жил Булавин. Булавин долго отстреливался. 60

Смерть Булавина.С гравюры 70. Ьарановского

Видя, что сопротивление бесполезно, не желая живым от­дать себя в руки озверевших врагов, Булавин пустил по­следнюю пулю себе в висок. Так умер героический вождь народного восстания, казак Трёхизбянской станицы Кон- дратий Булавин. Ещё 1 июля был разбит у Кривой Луки Семён Драный. Разгромлены были запорожцы. Вскоре пали Бахмут, Черкасск. Казацкая старшина на коленях, со скло­нёнными знамёнами просила прощения у князя Василия Долгорукого. Через некоторое время воевода Апраксин раз­бил повстанцев в Поволжье и взял после ожесточённого сопротивления занятый восставшими «гулящими людьми» Царицын. Отчаянно сопротивлялись отряды Никиты Голого, Некрасова и Павлова, но и они были разбиты у Паншина- городка Хованским. Некрасов ушёл со своими казаками на Кубань, к туркам. В конце X V III в. некрасовцы пересели­лись в Турцию. До ноября 1708 г. бился с правительствен­ными войсками Никита Голый, пока, наконец, не был раз­бит у станицы Решетовской и едва спасся сам с кучкой казаков. Так покончено было с восстанием на Дону.

Булавинское восстание имело отклик в разных местах. Волиовалось слободско-украинское казачество (Остро­гожск, Коротояк) и Запорожье. Поднималась Волга. Вспыхи­вали стихийные крестьянские восстания у Смоленска, Ниж- него-Новгорода, Кинешмы и т. д. 43 уезда были охвачены крестьянскими восстаниями.

Но все эти движения не были организованы. Они были стихийны, не связаны друг с другом и поэтому не могли окончиться победой восставших. Не было рабочего класса, который мог бы возглавить крестьянское движение и при­вести его к победе. Кроме того, даже булавинское восста­ние носило одно время царистский характер — вначале Булавин действовал якобы от имени царя.

Расправа с восставшими была очень жестокой. «Верхов­ские» городки сжигались, мужское их население почти полностью истреблялось. Верховья Дона были включены в состав Воронежской провинции, и здесь установилось крепостное право. Донские казаки попали в полную зави­симость от царя.

4. ВОССТАНИЕ БА Ш К И Р

Третьим крупным восстанием петровских времён было восстание башкир в 1705— 1711 гг. Башкирский народ на­ходился в тяжёлых условиях.68

В предгорьях Урала возникали заводы, причём у баш­кир отбирались лучшие их угодья и земли. Мобилизация лошадей, тяжёлая повинность на лесных разработках, на­сильственное крещение и, наконец, обилие налогов — всё это вызвало восстание свободолюбивого народа.

Толчком к восстанию послужило появление в Башкирии в 1704 г. царских «прибыльщиков», которые установили 72 налога, в том числе налог. . . на чёрные и серые глаза! На чёрные — 2 алтына, на серые — 8 алтын.

Поднялся башкирский народ. Во главе восстания стояли Дюмей и Иман-Батыр. К восстанию примкнула и феодаль­ная башкирская знать, в том числе два «князца» — Алдар и Кусюм. Эти последние скоро стали возглавлять движение и мечтали об образовании башкирского мусульманского государства, которое находилось бы в зависимости от Тур­ции и Крыма. С этой целью велись переговоры с крым­ским ханом и турецким султаном, к которым ездил один из руководителей восстания — Мурат. На обратном пути Мурат поднял восстание н а . Северном Кавказе. Чеченцы осадили Терский Городок. Но воевода Вельяминов отбил горцев, а захваченный в плен Мурат был казнён.

Движение принимало всё более и более грозный харак­тер. Поднялись народные массы. Восстали татары, мари, удмурты, чуваши. Башкирские феодалы: батыри, мурзы и муллы испугались размаха движения и стали искать сбли­жения с правительством/» Этим воспользовался Хованский, действовавший со своими войсками у Казани, и вступилв переговоры со знатью. Феодальная знать, в том числеКусюм, в 1708 г. отходит от движения.

После этого ещё долго продолжали действовать неболь­шие отряды повстанцев, но к 1711 г. правительству уда­лось окончательно подавить восстание башкир.

Таковы были крупнейшие народные движения начала XVIII в. Это были антикрепостнические восстания кре­стьянства, казаков, угнетённых народов России. Народные массы поднимались против тяжких государственных побо­ров и повинностей, притеснений и произвола царских вое­вод и чиновников.

Народные массы выступали против изнурительных по­винностей, против невероятно тяжёлых, обременительных налогов, против того перенапряжения всех сил народа, ко­торое стало обычным при Петре, — против такого порядка,

60

при котором с крестьянства сдирали три шкуры, против крепостнического гнёта и национального угнетения.

Но эти восстания отнюдь не были направлены против петровских реформ, новшеств и преобразований в том отношении, что восставшие совсем не собирались отстаи­вать старые московские порядки, и их ни в коем случае нельзя сравнивать со стрелецкими восстаниями, с реакцион. ными заговорами стрельцов и бояр против Петра.

X IV . ПОЛТАВСКАЯ «БАТАЛ И Я»

В августе 1707 г. Карл двинулся на Россию. Армии Петра отходили из Белоруссии и Польши. 26 января 1708 г. Карл вошёл в Гродно, через два часа после того, как город покинули русские. Пётр решил не давать «генераль- ную баталию» на чужой земле, а заманивать Карла к рус- ской границе.

Военный гений русского полководца вывел армию из затруднительного положения. Пётр поставил своей задачей выиграть время и отступать до тех пор, пока русская армия не подготовится к решающему сражению. Он решил трево­жить шведов с тыла, подготовить оборону русских городов на случай вторжения шведов и, если это вторжение про­изойдёт, измотать шведские войска активной обороной, использовать фактор пространства и, накопив силы, раз­бить противника. ̂ Предстояло серьёзное испытание. Шли «непобедимые» ветераны Карла X II, окуренные пороховым дымом, овеянные славой многочисленных побед. Их быст­рые и неожиданные марши-манёвры резко и часто меняла обстановку. Наступал грозный и беспощадный враг, поста­вивший своей целью сокрушить Петра, обескровить Русь, отбросить назад тянувшийся к прогрессу и культуре рус­ский народ.

Пётр решает отходить в глубь страны, уничтожая по пути все запасы продовольствия, фуража, беспокоя врага «малой войной», задерживая его на «пассах» (речных пе­реправах).

Карл X II предпринял «марш» на. Москву, надеясь одним ударом покончить с Россией. Он мёчтал о расчленении Рос­сии на ряд мелких и бессильных областей, а Швецию думал превратить в великую державу Восточной Европы.

Пётр, не давая «генеральной баталии», отходил на восток.Собираясь итти на Москву, Карл выбрал путь через

Смоленск — «ворота Москвы». «Теперь мы идём по дороге 70

р Москву и, если только будем продолжать, то, конечно, дойдём», — говорил Карл X II своему генерал-квартирмей- стеру Гилленкроку. Осторожный Гилленкрок убеждал ко­роля в том, что чем дальше в глубь России, тем укрепле­ния русских будут сильней, а русская «малая война» станет раносить всё больший урон шведам. Карл не хотел и слу- риать этих советов.

Русская армия отступала. Ожидался поход шведов на !У1оскву, и поэтому Пётр отдал распоряжение укрепить Серпухов, Можайск и Тверь. Строились укрепления, валился лес, рубились засеки, разрушались мосты и дороги. В Москве было введено осадное положение. За иностран­цами строго следили.

Россия готовилась к обороне. Всюду стояли заставы. Спрашивали пароль. Заунывно перекликались сторожевые на старинных крепостных стенах. Ожидали непрошенных гостей.

Карл догнал отступающую русскую армию, и 3 июля 1708 г. под Головчиным разбил войска Меншикова, Шере­метева и Репнина. Вскоре пал Могилёв, его заняли шведы.

В это время в войске Карла стал резко ощущаться не­достаток пушек, боеприпасов, обмундирования, амуниции и провианта. На помощь Карлу из Лифляндии двинулся шестнадцатитысячный отряд шведского генерала Левен- гаупта. За отрядом Левенгаупта тянулся огромный обоз со множеством вооружения, снаряжения и провианта. Если бы оба отряда соединились, шведы превратились бы в грозную силу. Но подвижной Карл не стал ожидать со­единения с медленно продвигавшимся на юг Левенгауптом и двинулся вперёд.

29 августа он дал бой русской армии у местечка Доб­рого. Результаты боя были совершенно неожиданны для Карла и его генералов. Хотя русские и отступили, но шведский авангард был разбит.

Русские солдаты храбро сражались. Об этом сражении Пётр писал: «Я, как почал служить, такого огня и поря­дочного действия от наших солдат не слыхал и не видал. . .».

Но Пётр не переоценивал результатов этого боя и при­казал отходить дальше, к Смоленску. Русские отступали. Горели сёла и деревни, по дорогам шли беженцы, пылили Гургы скота. Чёрной тучей висел над Смоленщиной дым. Русские не щадили ничего, лишь бы не доставалось «добро йорогу».

Вот что писал о «марше» шведской армии в Россию7/

французский посол: «Голод в армии растёт с каждымднём; о хлебе больше уже не имеют понятия, войска кор. мятся только кашей, вина нет ни в погребах, ни за сто- лом короля; король, офицер и солдат— все в равной сте. пени пьют лишь воду. . . Царь приказал при нашем при. ближении сжигать всё, начиная от границы до черты в двух льё от Смоленска — столицы этой местности. . . Как же мы будем существовать в этой ужасной пустыне? Ах, как тя- жела эта война».

Видя перед собой пустыню, Карл начал колебаться и вы­брал другой путь — сначала в Северскую землю, на Украину, где ждал его изменник Мазепа, а оттуда через Брянск и Калугу к конечной цели похода — Москве.

Положение Карла ухудшилось. Теперь, после сражения у Доброго, соединение Карла с Левенгауптом стало осо­бенно необходимым, а между тем оно становилось делом очень нелёгким, так как реки Днепр и Сож разделяли обе части шведского войска. Карл, не ожидая Левенгаупта, двинулся на юг. Туда же поспешил на соединение с ним Левенгаупт. Пётр сформировал двенадцатитысячный летучий отряд, ко­торый двинулся навстречу Левенгаупту.

Отряд Левенгаупта готовился тайно переправиться через Днепр, надеясь захватить русских врасплох. Но местный житель, белорусе, сообщил Петру о передвижении войск врага, и 28 сентября, в час пополудни, русские обрушились на Левенгаупта.

Бой был дан недалеко от города Пропонсиа, у деревни Лесной, на реке Сож. Весь день шло кровопролитное сра жение. К вечеру битва закончилась полным разгромом шведов.

В этом сражении русский отряд потерял 1111 человек убитыми и 2856 ранеными, а шестнадцатитысячный швед­ский отряд потерял 8000 убитыми и много ранеными. В руки русских попали 876 человек пленных и весь огром­ный обоз. Левенгаупт с остатками своего войска бежал к Карлу.

В этом сражении Пётр ещё раз блеснул своим военным талантом. В то время как войска всех западноевропейских стран вплоть до Французской буржуазной революции 1789 г. слепо придерживались линейной тактики, выработанной ещё Густавом-Адольфом, Пётр I внёс серьёзные улучше­ния в боевое построение своих войск. В битве при Лесной русские полки были построены так: один батальон — 8 первой линии, второй в затылок ему — во второй лини!*-72

•Зтим линейному боевому порядку придавалась глубина, способность к манёвру.

Русская армия, набираемая из рекрутов, отличалась вы­сокими политико-моральными качествами. Её солдаты не дезертировали и не скрывались в укромных местах во время боя, как это делали навербованные солдаты западно­европейских армий. При столкновении на закрытой мест­ности русская армия получала крупное преимущество. Пётр, убедившись в этом на опыте боя при Лесной, давал советы своим подчинённым стремиться давать бои не «на чистом поле, но при лесах, в чём превеликая есть польза, как я сам испытал на сей баталии». Применением этой новой тактики Пётр намного опередил военные идеи своих современников.

Битва при Лесной имела огромное значение. Самое страш­ное для Карла состояло в том, что Левенгаупт с остатками своего войска явился к королю без пушек, без обоза, без военных материалов и припасов, с нетерпением ожидаемых главным шведским отрядом.

Шведы потеряли свою прежнюю самоуверенность, рус­ские же, наоборот, воспрянули духом. Пётр справедливо на­зывал битву при Лесной «матерью Полтавской баталии» и говорил о ней как о «начальном дне нашего добра».

Между тем Карл, вместо ожидаемого похода на Москву, настойчиво шёл на юг, мимо Стародуба, к Новгород-Север- скому. Стало ясно, что шведский король направляется на Украину. И вот тогда-то Пётр убедился в измене украин­ского гетмана Ивана Степановича Мазепы. Один из бога­тейших феодалов, Украины, «шляхтич» Мазепа часто менял хозяев: то служил польскому королю, то становился под­данным турецкого султана, то превращался в «верного» старого слугу молодого русского царя. Властолюбивый, хитрый авантюрист, он был на стороне того, кто оказы­вался сильнее и кто мог обеспечить ему карьеру. Мазепа уже давно, ещё со времён похода 1705— 1706 гг. в Запад­ную Украину, в Польшу, на выручку Августа, вступил в тайные переговоры со Станиславом Лещинским. Мазепа знал, что постройка Киево-Печерской крепости, рекрутчина, поборы, налоги и прочие «тяготы» вызывали глухое недо­вольство и ропот на Украине. Он думал, что ему удастся использовать это недовольство в личных целях.

В сентябре 1708 г. Мазепа окончательно решил перейти на сторону ставленника шведов — польского короля Стани­слава Лещинского и Карла. Мазепа мечтал о «Великом

73

княжестве Украинском», а себя видел уже монархом Украины.

Генеральный судья Украины Кочубей и полковник Искра узнали о переговорах Мазепы и сообщили об этом Петру. Но Пётр ещё верил старому лицемеру — Мазепе. Оба украинские патриота были казнены Мазепой.

После казни Кочубея и Искры Мазепа со своими бли­жайшими помощниками — племянником Войнаровским и пи­сарем Орликом — | стал деятельно готовиться к переходу на сторону шведов. Пётр и Меншиков, узнав, что Карл по­вернул на Украину, требовали от Мазепы энергичных дей­ствий. Гетман прикидывался больным, чуть ли не умираю­щим, медлил, тянул. Пётр приказал Меншикову двинуться на Украину.

24 октября 1708 г. Мазепа переправился через Десну, спустя несколько дней соединился со шведами и . присягнул в верности Карлу. Мазепа думал, что его поступок вызовет восстание всей Украины против Петра. Но старый гетман жестоко ошибся. Его измена вызвала всеобщее негодование украинского народа.

Мазепу не любили в народе. Ему не могли простить ни введённой его «универсалом» двухдневной барщины, массо­вой раздачи земель крестьян казацкой «старшйне», обра­щения бедных казаков в «подпоможников», 1 ни ограниче­ний в промыслах и ремёслах, ни его расправ с вождями народных движений — Палеем и др.

Теперь гетман должен был расплачиваться за свою кре­постническую, антинародную, антинациональную политику. Да и к тому же весуь о союзе гетмана с извечными врагами украинского народа — «ляхами» и чуждыми шведами — вы­звала негодование всего народа Украины. Один только гет­ман мечтал о самостоятельности Украины. Народ же пони­мал, что на Украину собираются надеть польско-швед­ское ярмо. Все казацкие полки, за исключением Бату- ринского, в котором была ставка Мазепы, остались верны России. Украинский же народ заклеймил Мазепу позо­ром.

2 ноября Меншиков взял штурмом Батурин, оплот сто­ронников Мазепы. Дело Мазепы было проиграно. В Глу­хове был избран новый гетман — Скоропадский, обратив­шийся к украинцам с «универсалом», призывавшим их к

1 Подпоможники — бедные казаки, обязанные нести некоторые повинности в пользу казацкой «старшины»,74

совместной с русскими борьбе с вторгшимися в «ридный край» шведами.

А шведы уже вступали на территорию Украины. В хо­лодную, суровую зиму 1708/09 г. Карл со своими войсками бродил по Украине в районе Полтавы, Ромен, Гадяча и [Веприка, терпя поражения от русских войск и умело дей­ствовавших украинских партизан из казаков, крестьян и мещан.

Шведский генерал Адлерфельд признавал: «мы неожи­данно вынуждены были всё время воевать с ' жителями того края, куда мы вошли».

«Вреднее всего шведам, — пишет биограф «шведского паладина», — враждебность жителей, которые прятались за деревьями и кустами и подстреливали солдат».

Под Пирятином, Мглином, Недригайловом, Рашевкой шведы были основательно разбиты местными жителями- партизанами. Особенно дорого обошлось шведам взятие Веприка. Под стенами Веприка Карл уложил цвет швед­ского офицерства.

Казаки вставали под знамёна Петра. Всюду гремели выстрелы казацких самопалов.

Нещадно карали изменников.Весной 1709 г. отряд Яковлева и Галагана разгромил

перешедшую на сторону Мазепы Запорожскую Сечь. Остатки запорожского войска ушли в Турцию.

Современник рассказывает о народной борьбе украинцев с шведскими захватчиками: «Малороссияне везде на квар­тирах и по дорогам тайно и явно шведов били, а иных живых к государю привозили, разными способами бьючи и ловлячи блудящих. . . а хотя от войска какие шведы удаля­лись, то тут уже и следу не зискал, блудили, и так их люди ловили, или, подкравшись, ласкосердием будто, уби­вали, то ж чинили шведам и за фуражем издячим, и от того много войска шведского уменшылося».

Шведам ничего не продавали, всё прятали от них, соби­рались в партизанские отряды по лесам, рубили засеки, нападали на отдельные группы шведских солдат.

Шведы жгли сёла и деревни, истребляли население, не щадя детей, стариков и женщин, но результаты были обрат­ные: народная «малая война» разгоралась и весной 1709 г. Достигла апогея.

В апреле 1709 г. Карл осадил Полтаву. В городе было сосредоточено много боеприпасов и продовольствия, в чём Шведы чрезвычайно нуждались. Поэтому для них было

75

Весьма существенным овладение Полтавой. Кроме того Полтава была очень важным стратегическим пунктом, 0.j! неё шли незащищённые дороги на Москву, Воронеж и Азов. Появление шведов на юге могло вызвать активность турок.

2 апреля 1709 г. шведы уже стояли под стенами Полтавы. Город был слабо укреплён земляным валом с деревянйой обшивкой, деревянным частоколом с проделанными в нём бойницами. Всё это было старо, ветхо, держалось кое-как.

Карлу казалось, что эта слабенькая крепость должна бу­дет сдаться после первого же выстрела. Но он ошибся. Ма­ленький четырёхтысячный гарнизон Полтавы, усиленный 2500 вооружённых горожан, выдержал трёхмесячную осаду. Командир гарнизона полковник Алексей Степанович Келин показал себя талантливым военачальником. Шведы рыли подкопы, минные галлереи, закладывали мины, но русские делали контрподкопы и вынимали положенный шведами порох. И не раз отчаянными вылазками осаждённых шведы отбрасывались с уроном от стен Полтавы.

Вскоре к Полтаве подошли русские войска под командо­ванием Меншикова. 7 мая, на утренней заре, русская пе­хота перешла реку Ворсклу через мост, а кавалерия, пройдя болотом, вплавь форсировала реку. Русские напали на шведов, выбили их из полевых укреплений. В плен к русским попали триста шведских солдат и шесть офицеров.

При вторичной попытке русскому отряду, состоявшему из тысячи человек, удалось с боеприпасами и провиантом прорваться в город, на помощь героическому гарнизону. Карл X II бросил свои войска на штурм крепости. Штурмы следовали один за другим 15, 24 и 29 мая, но все они были отбиты с большим уроном для шведов. Карл попы­тался поджечь город орудийным огнём, и тоже неудачно. В ответ на предложение сдаться полтавцы предприняли две успешные вылазки.

Положение Полтавы было всё же критическим. Видя это и сознавая, что занятие шведами Полтавы было бы круп­ным успехом неприятеля и осложнило бы обстановку, Пётр решил дать «генеральную баталию». Всегда осторожный, прекрасно разбиравшийся в военной обстановке, Пётр умел выбрать момент для перехода в наступление. Теперь именно настало время действовать, и действовать смело, энергично.

4 июня в действующую армию под Полтаву прибыл Пётр; находившийся до этого в Азове. Настроение русского войска %

было бодрое, приподнятое. Солдаты русской армии, закй- лённые в боях, не раз мужественно смотревшие смерти в глаза, прошедшие горнило войны, хорошо вооружённые и обмундированные, находившиеся под командованием русских офицеров, стояли лицом к лицу с неприятелем. Это была армия, совершенно не похожая на то войско, которое бес­порядочно отступало от Нарвы осенью 1700 г.

Шведское войско также значительно изменилось за это время. Истощённые, измученные, голодные и оборванные, Заброшенные волей честолюбивого короля в чужую землю, солдаты не хотели сражаться, отказывались выполнять при­казы офицеров — дисциплина и дух войска пали очень низко. Много неприятностей доставляло шведам и враж­дебно настроенное по отношению к ним местное украии- ское население! Ширилась «малая война» — народная пар­тизанская война. Вооружение шведов было также явно не- достаточным: у Карла было всего 4 пушки, обеспеченные зарядами.

Готовился решающий бой. Героические защитники Пол­тавы сообщили Петру запиской, вложенной в пустое ядро, которым они выстрелили -в лагерь Петра по ту сторону реки, что порох на исходе. Надо было спешить. 16 июня, на военном совете, Пётр решил дать бой шведам. 20 июня русская армия начала сближение со шведами и форсиро­вала Ворсклу у деревни Черняхово. Карл сделал послед­нюю отчаянную попытку овладеть Полтавой, чтобы, взяв её, отбиться от Петра. 21— 22 июня вёлся непрерывный штурм крепости. Но полтавцы опрокинули неприятеля, и он отступил, оставив на поле боя 1700 человек.

Видя, что Полтаву взять не удастся, Карл, оставив за­слон у города, двинулся навстречу Петру. 25 июня войска противников были на расстоянии четырёх миль друг от друга. Русские лихорадочно возводили укрепления-ретран­шементы. В одну ночь солдаты Петра построили хорошие полевые укрепления.

26 июня Пётр лично проверил, как подготовлено к бою поле сражения. Русская армия состояла из 58 батальонов пехоты, 11 драгунских полков, казаков и 72 орудий. Об­щая численность русских не превышала 42 000 человек, шведов было около 30 000 человек. Центр русского войска Занимала пехота, которой командовал фельдмаршал Ш е­реметев. Ему же принадлежало общее командование. Рус­ская кавалерия стояла на правом фланге, прикрытая шестью редутами с артиллерией. Эти редуты, построенные в виде

77

отдельных укреплений, впервые были применены русскими у Полтавы. Они вынуждали противника тратить много сил на захват или на прорыв между ними. Правым флангом русских войск командовал генерал Ренне, левым Мендш- ков, артиллерией — Брюс.

Шведское войско примерно в том же порядке выстрои­лось против русских. Гак как незадолго до боя, в стычке с казаками, Карл был ранен в ногу, то вместо него армией командовал фельдмаршал Рейншильд, пехотой Левен- гаупт, кавалерией — Крейц.

Вечером, перед боем, солдатам был прочитан приказ Петра: «Воины! Вот пришёл час, который решит судьбу отечества. Итак, не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за Отечество.. . А о Петре ведайте, что ему жизнь недо­рога, только бы жила Россия в блаженстве и славе дляблагосостояния нашего».

27 июня (8 июля) 1709 г., на угренней заре, началасьПолтавская «баталия».

Шведы первыми напали на русских. Они шли четырьмя колоннами пехоты, за которыми шли шесть колонн кон­ницы. Шведы бросились на русскую конницу Меншикова и овладели двумя редутами, которые русские не успели достроить. Завязалось кавалерийское сражение. Эскадроны русской конницы проявили исключительную храбрость и отбили у шведов 14 знамён. Первым русским трофеем было шведское кирасирское знамя, взятое в бою каптенармусом Нижегородского драгунского полка Аврамом Антоновым.

Однако одна кавалерия не могла выдержать напора всей шведской армии. По приказу Петра кавалерия стала отхо­дить вправо от редутов, чтобы дать возможность и время вступить в сражение русской пехоте. Своим отступательным манёвром русская кавалерия втягивала шведов в глубь своих позиций, и, когда шведская пехота Левенгаупта по­дошла к русским укреплениям, 72 русских пушки с дистан­ции в 90 шагов открыли ио ней убийственный огонь кар­течью.

Понеся огромные потери, шведы начали отступать. При Этом шведский отряд Шлиппенбаха и Росса, состоявший из нескольких десятков эскадронов и 6 батальонов пехоты, был отрезан от главных сил Карла. Меншиков с пятью батальонами пехоты и пятью полками конницы атаковал отрезанный шведский отряд и разбил его наюлову. Гене­ралы Шлиппенбах и Росс были взяты в плен.78

После разгрома Шлиппенбаха, в 6 часов утра, русская пехота была выведена из укреплений, и её левый фланг был усилен за счёт переброшенных с правого фланга пяти полков конницы.

Готовилась решающая схватка. Русские войска были выстроены в две линии. За каждым батальоном стоял ба­тальон. В центре была расположена пехота под началь­ством Шереметева, а на флангах — конница Меншикова и Боура, сменившего раненого генерала Ренне.

В девятом часу противники стали сближаться. Навстречу русским солдатам двигались исхудавшие, оборванные, но всё ещё грозные ветераны1 Карла, солдаты шведской армии, считавшейся лучшей в мире.

Молчаливые колонны шведов вскоре были обстреляны артиллерийским огнём, затем завязалась ружейная пере­стрелка. «И грянул бой, полтавский бой» (А. С. Пушкин). Шведы вначале оттеснили центр русских войск, но в про­рыв устремился Пётр с батальоном Новгородского потка из второй линии. Два часа шла рукопашная схватка. В этой схватке была прострелена пулей шляпа Петра, другая попала в седло, третья расплющилась о нательный крест.

На левом фланге конница Меншикова потеснила швед­скую конницу и взяла в обхват её правый фланг. Шведская кавалерия отошла и этим самым открыла правый фланг своей пехоты. Пехота дрогнула и начала отступать. Рус­ские усилили натиск.

Вскоре отступление шведов превратилось в бегство. Шведская армия была разбита. Потери шведов под Полта­вой составили более 9334 человек убитыми и 2874 плен­ными.

Потери русских были гораздо меньше: 1345 убитыми и 3290 ранеными. По словам Петра, победа досталась «лёг­ким трудом и малой кровью».

Кончилась Полтавская «баталия». К Петру стали подхо­дить почерневшие от порохового дыма, забрызганные своей и вражеской кровью русские солдаты и офицеры.

Перед каждйм из них Пётр опускал свою шпагу и по­здравлял с победой.

Затем войска были построены в боевой порядок.Перед рядами появился Пётр. Шереметев скомандовал

«на караул». Войска замерли. И вдруг раздался голос

1 Ветераны — старые, опытные солдаты.

79

Петра. Он говорил: «Здравствуйте, сыны Отечества, чада мои возлюбленные! Потом трудов моих создал вас я, вы же не щадили живота своего и на тысячи смертей устремились безбоязненно. Храбрые дела ваши никогда не забудет потомство».

И оно не забыло.Сколько создали русский и украинский народы легенд,

сколько сложили песен и сказаний о Полтавской битве! И поговорка «Погиб, как швед под Полтавой» стала сино­нимом полного уничтожения.

В старинной солдатской песне поётся:

Было дело под Полтавой,Дело славное, друзья!Мы дрались тогда со шведом Под знамёнами Петра.

Так запечатлелась в памяти народной битва под Полта­вой, а память народная никогда не искажает событий истории народа.

Нужно отметить, что в Полтавской битве дрались один на один, и Пётр был прав, говоря, что настанет момент, когда русские будут побеждать шведов равными сила­ми, так как в бою принимала участие только первая линия русской пехоты. Из второй линии был брошен в бой лишь один батальон.

Нарва была поражением, Полтава — разгромом. Пётр сознавал всё величие совершившегося.

В тот же день в палатке Петра был устроен обед, на который, по приглашению Петра, пришли пленные швед­ские фельдмаршал Рейншильд и министр Пипер. Пётр поднял бокал и провозгласил тост за своих учителей.

«— Кто эти учителя?» — спросил Рейншильд.«— Вы, господа шведы», — ответил Пётр.«— Хорошо же ученики отблагодарили своих учителей!» —

заметил Рейншильд.Остатки войск Карла бежали. Бежали и Карл с Мазепой. От­

ступавших шведов преследовал Меншиков. 30 июня он настиг их у городка Переволочны, на Днепре. Карл с Мазепой успели переправиться через Днепр. Остатки же деморали­зованной шведской армии в количестве около 14 ООО чело­век вместе с генералами Левенгауптом и Крейцем сдались Меншикову.

Так закончилась Полтавская «баталия», одна из блестя­щих страниц истории борьбы русского и украинского наро- 80

дов с иноземными захватчиками. «Карл X II сделал по­пытку проникнуть внутрь России; этим он погубил Шве­цию и показал всем неуязвимость России».1

Война со шведами продолжалась ещё двенадцать лег, но исход её был предрешён. В Европе поняли, что Рос­сия сильна и едина. Если после Нарвы иностранцы грубо насмехались над Россией, то Полтава заставила их за­молкнуть, а друзья единой, однородной, молодой, быстро растущей России открыто восхищались победой рус­ских.

Военная слава Швеции навсегда поблёкла. Известный философ Вольтер называл Полтавскую битву единственной во всемирной истории, которая не разрушала, а созидала и приобщила к культуре столь многочисленный народ. В. Г. Белинский указывал: «Полтавская битва была не про­стое сражение. . . нет, это была битва за существование целого народа, за будущность целого государства.. .».

«Успех народного преобразования был следствием Пол­тавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоёванной Н евы »,2 — писал А. С. Пушкин.

X V . ВОЕННЫ Е ДЕЙСТВИЯ 1710 г. В ПРИБАЛТИ КЕ

«Полтавская виктория» прозвучала похоронным звоном по Швеции. Она резко изменила международную обста­новку в пользу России. В Польше снова сел на престол союзник Петра — Август Ч Дания вновь присоединилась к России и Польше, боровшимся против шведов. Ганновер заключил с Россией Мужественный договор. Вскоре к Рос­сии присоединился и Бранденбург (Пруссия).

Зато Англия и Г(%ландия, боясь сокращения своей тор­говли, явно недружелюбно относились к России. Ту же позицию, по сути дела, занимала и Франция. И хотя посол французского короля Людовика X IV говорил Петру о до- Зрожелательном отношении Франции к России, он одно- зременно натравливал турок, обеспокоенных успехами рус­ских, на Петра.

В 1710 г. развернулись успешные действия русских в Прибалтике. 14 ноября 1709 г. Пётр начал бомбардировку Риги. В июле 1710 г. Рига была занята русскими. В сен­тябре того же года русские войска заняли Ревель (Таллин).

1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с , Соч., т. X V I, ч. И, стр. 9.2 А. С. П у ш к и н , Поли. собр. соч., т. VI, ГИХЛ, 1936, стр. 229.

(5 Пётр I 81

Одновременно развернулась кампания в Финляндии. В феврале 1710 г. по приказу Петра Апраксин совершил свой изумительный героический поход с корпусом пехоты и кавалерии по замёрзшему льду Финского залива с ост­рова Котлина, мимо Берёзовых островов, на Выборг. Му­жественные русские солдаты и офицеры вышли в поход; « . . .в самый ужасный мороз, какой только бывает в Рос­сии, перешли они прямо через лёд с орудиями и со всем обозом. Всякая другая европейская армия, наверное, по­гибла бы при подобном переходе», — писал датский по­сланник. В марте, разбив шведов под Выборгом, Апраксин обложил город, а в апреле, с трудом пробравшись через забитый льдинами залив, прибыл к осаждённому Выборгу флот из 270 судов под командованием Петра. Шведский флот Ватранга не решился вступить в бой с русской фло­тилией и оказать помощь Выборгу. Операциями восемнад­цатитысячного войска под Выборгом руководил сам Пётр.

Видя безнадёжность сопротивления и большие разруше­ния, причинённые бомбардировкой Выборгской крепости, комендант Выборга, не ожидая решающего штурма со стороны русских, сдался армии Петра. 13 июня Выборг стал русским городом, В том же году, 8 сентября, русские заняли Кексгольм, свою старинную русскую крепость — Корелу.

Военные действия в Прибалтике в 1710 г. имели огром­ное значение: они подготовили окончательный разгромШвеции.

X V I . ПРУТСКИЙ п о х о д

Карл, бежав в Бендеры, развернул бешеную деятельность, стараясь натравить Турцию на Россию. Хотя старый гетман умер, сторонники Мазепы совершали налёты на окраин­ные земли. Отношения с Турцией были всё время натяну­ты. Искуснейший дипломат Пётр Толстой, пребывавший в Турции, прекрасно учитывал обстановку. Пётр настойчиво требовал у Турции выдачи Карла. В ответ на это в 1710 г. Турция объявила войну России. Пётр Толстой был аресто­ван и посажен в Семибашенный замок.

В войне с Турцией Пётр рассчитывал на особых союз­ников. Ими должны были выступить угнетённые народы Оттоманской империи. К России, могущественной стране восточной, православной веры, тяготели страдавшие под $2

Полтавский бой.Мозаичная картипа работы мастерской Ломоносова. 1764 г.

игом турецкого султана, его пашей и пизирей славянские народы Балканского полуострова: Ьербы, болгары, хорваты, черногорцы, православные народы Балкан и Кавказа: греки, румыны, молдаване, армяне и грузины. Их связывала бли­зость национальная йли культурно-религиозная или и та и другая вместе. Турецкое иго становилось невыносимым. Взоры угнетённых народов Турецкой империи были обра­щены на Россию. Грек Серафим, сербы Божич и Попович, армянин Израиль Ория и множество других посланцев просили Петра освободить их народы от тяжкой турецкой неволи.

Сербы писали Петру: «милостивым оком воззри на нас, убогих, и. . . промысли о нашей отеческой сербской земле». Сербы, черногорцы, далматинцы, хорваты видели в России своего освободителя.

В Далмации выступал от имени Петра Савва Рагуэин- ский, в Черногории — Милорадович, в Сербии — Лукаше­вич и др.

Пётр призывал черногорцев вместе с Россией подняться «За веру и отечество, за честь и славу вашу и за свободу и вольность наследников ваших».

Пётр заключил договор с валацлшатя господарем Б;ранко- вадом и молдавским .господарем Кантемиром, о помощи, кото­рую оба правителя православных валахов и молдаван должны были оказать ему в войне с Турцией. За эту по­мощь Пётр обязан был восстановить самостоятельность обоих государств под покровительством России.

В апреле 1711 г. Пётр был уже в Галиции, в Ярославе.- Летом 1711 г. сорокатысячное русское войско с огромной быстротой продвигалось к Дунаю. Шереметев стоял в Яссах.

Но вскоре появились первые грозные признаки. Турки своевременно подошли к Дунаю. Валашский господарь Бран- кован изменил Петру, передал провиант туркам и не допу­стил девятнадцатитысячное сербское войско перейти Дунай для соединения с русскими. В Молдавии же саранча уни­чтожила все посевы и всю траву. У ^русских начал ощу­щаться недостаток в съестных припасах. Поднять восстание балканских народов против турок, на что надеялся Пётр, также не удалось.

Тем не менее Пётр двигался внутрь страны и скоро до­шёл до реки Прут. Здесь русское войско оказалось окру­жённым огромной' 200-тысячной армией турецкого визиря-8 июля турки атаковали русских. Неопытные м олдаване Кантемира начали отступать, но русские дали ош ор, а 84

9 июля отбили от своего полевого укрепления у Новых Станилешт все яростные атаки янычар. 7000 янычар легло на поле сражения. После такого страшного урока янычары отказывались- от возобновления атак, волновались, требовали заключения мира с «урусами». Но ни храбрость, ни дисцип­лина, проявленные русскими, помочь не могли. Каждый го­лодный, измученный тяжёлым походом русский солдат должен был драться против 5— 6 турок.

Воспользовавшись сумятицей в лагере турок, вызванной уроном и сообщением о том, что русская конница под ко­мандованием генерала Ренне дошла до Дуная и заняла город Браилов, Пётр решил вступить в переговоры.

В турецкий лагерь отправился Шафиров. Пётр уполномо­чил Шафирова, если нужно будет, отдать всё, что было завоёвано, кроме Петербурга. Дипломатическое искусство Шафирова и подкупы сделал» своё дело. Пётр подписал мир на сравнительно лёгких условиях. Россия отдавала Азов, разрушала Таганрог, Каменный Затон и другие го­рода, обязывалась открыть свободную дорогу Карлу и пр.

Пётр писал об этих утратах: «Сие дело есть хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однавож чаю сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнитгльною прибылью нам есть».

Пётр с войском немедленно выступил в обратный путь. Султан был очень недоволен исходом переговоров, так как мир был крупным проигрышем для Турции.

Вскоре выяснилось, что турецкий визирь и паши были подкуплены Шафировым. Визиря сослали, многие паши были казнены. Но было поздно. Хотя Франция и пыталась сорвать мир России с Турцией, стараясь помочь Швеции и натравить Турцию на Россию, но всё же в 1713 г. мир был окончательно подписан.

Боясь преследований со стороны гурок, в 1713 г. в Рос­сию переселилось много валахов, молдаван, черногорцев и сербов.

С тех пор в представлении балканских славян Россия справедливо выступает в роли братской державы-освободи­тельницы.

Недаром так популярен Пётр в Черногории и Сербии, недаром воспет он в песнях черногорских юнаков, сербских пастухов, далматинских рыбаков.

В одной черногорской песне поётся о том, как Пётр Великий призывает черногорцев на борьбу эа освобождение:

S3

Да парод христианский избавим мы И славянское имя прославим мы;Русские — братья единородные,И вера одна, и язык один.

Поэт Павел Витезович ещё в 1710 г. в своей поэме назы­вал Петра «столпом славян» и писал:

Будь здоров с народом, славсн Пётр Великий,Если б только богу было любо войско,Войско это сам бы оя назвал московским...

Степан Русич из Дубровника взывал к бессмертной славе Петра:

Стойкость русскую прославим,Стойкость эта в век не блёкнет.

Прутский поход не мог повлиять на дальнейшие военные и дипломатические успехи России, так как самостоятель­ного значения он не имел. К. Маркс называет его только «эпизодом Северной войны».

X V II . ОКОН Ч АН И Е СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ

Северная война перебросилась на территорию германских государств, где Швеция имела свои владения. Войска Петра вместе с датчанами, саксонцами и поляками действовали в Померании (Поморые), бывшей шведской провинции. Рус­ские осадили Штральэунд, взяли Фридрихштадт, Штеттин, заняли Мекленбург. Русский десант, посланный на помощь союзникам, был высажен в Дании.

Всюду — в Восточной Германии, в Пруссии, Поморье — слышалась русская речь, всюду в немецких городах стояли русские солдаты фельдмаршала и «светлейшего князя», сына придворного конюхарАлександра Даниловича Мен- шнкова.

Пётр заключил договор о помощи с Пруссией, причём не Россия нуждалась в поддержке Пруссии, а наоборот— Прус­сия ждала помощи от России. В 1715 г. Ганновер заключил союз с Россией, и ганноверский курфюрст, он же анг* лийский король, просил у Петра помощи. В 1716 г. Пётр подписал договор с Мекленбургом, обещая поддержку мекленбургскому герцогу. Пётр хотел создать базу • для русского флота в Висмаре и соединить каналом Балтийское и Немецкое моря с тем, чтобы не зависеть ни от Швеции, 56'

ри от Дании, державших под контролем Зундский пролив. С этюй целью он вступ и л в переговоры с Гольштинией. Но добиться согласия в лагере союзников он не мог. Датчане и саксонцы, несмотря на просьбы Петра подождать русских, вступали в бой и бывали не раз биты шведами. Они боялись, что Пёгр станет хозяином Центральной Европы, и хотели избавиться от русских, но так как воевать со шведами сами они не могли, то волей-неволей должны были прибегать к помощи Петра.

Русские задавали тон во всей политике Германии и не могли, при слабости своих трусливых, но коварных союзни­ков, поступать иначе. Это было совершенно естественно. Дипломатия великих держав боялась усиления России, и 'зё стараниями объясняется отсутствие единства в действиях союзников. «В одно и то же время на Западе боялись Рос­сии, ненавидели 'зё и искали союза с нею». 1

Англия, вручившая в 1716 г. командование соединённой англо-датско-голландско-русской эскадрой Петру, была в то же самое время очень озабочена поведением России и опа­салась появления русского десанта в Швеции. Пётр, разга­дав политику Англии, стал искать союза с Францией. 1717 год застал Петра в Париже. В Амстердаме был заключён дого­вор между Россией, Францией и Пруссией, смысл которого Заключался в завершении в пользу России Северной войны. Это был большой дипломатический успех России, обуслов» ленный успехами русского оружия.

В 1713— 1714 хт. войсками Голицына была завоёвана почти вся Финляндия. Пали Гельсингфорс, Борго, Або, Там­мерфорс. Вся южная Финляндия была в руках русских. Шведский генерал Армфельдт был разбит дважды — в бою у Пелкиной 6' октября 1713 г., когда русские совершили героический пзреход по озеру на плотах, и в феврале 1714 г. у деревни Лаппола.

Вскоре грянул бой при Гангуте — первая крупная битва на море. Пётр готовился к решающей схватке на море всю Зиму 1713/14 г. Учитывая, что сражеииз должно произойти в условиях изрезанных скалистых берегов-шхер, Пётр строил гребной флот, состоящий из галер и лолугалер (скампавей). Корабельный флот ходил только под парусами, галеры же могли ходить и под парусами и. на вёслах. В шхерах часто не было ветра, и парусный корабельный флот

1 Б р и к н е р, «Иллюстрированная история Петра Великого», ч. IV, «тр. 502,

87

не мог передвигаться. Галеры же шли на вёслах при любой погоде. Галера имела 52 огромных весла, длиной во много сажен, вмещала до 300 человек и была вооружена одной большой 24-фунтовой пушкой и мелкими пушками, стоявшими на бортах. Пушки стреляли не более чем на полкилометра. Скампавея была поменьше, шла на 36 вёслах, вмещала 150 человек. Основной тактикой была непосредственная атака — абордаж, когда суда сходились бортами, сцепливались крючьями, и их команды! вступали в рукопашный бой.

Пётр ставил своей задачей овладеть Финляндией, нанеся этим сильный удар по Швеции, разбить шведский флот, помочь сухопутной армии, действовавшей в Финляндии, за­хватить Аландские ocipoea. Всё £то должно было подго­товить вторжениг русских войск в Швецию.

В начале мая 1714 г. русский галерный флот под коман­дованием Апраксина и Петра вышел в море. Корабельный флог сосредоточивался в Ревеле. В середине июня галерный флот Петра был в Гельсингфорса, а в конце того же ме­сяца русские остановились у мыса Гангут. Здесь стоял шведский корабельный флот, насчитывавший 16 линейных кораблей, 5 фрегатов и много мелких судов: галер, шхер- ботов и др. Шведская корабгльная артиллерия насчитывала более 800 пушек. Пётр установил наблюдение за шведами, посадил на скампавеи прибывшую из Або на помощь пехоту и начал готовиться к бою.

Севернее Тверминне, там, где былЪ самое узкое мгсто полуострова, Пётр решил построить «переволоку» и пере­тащить по ней галеры, чтобы затем обойти шведов. 23 июня было пристуилгно к сооружению «переволоки». Это был только манёвр, но он дал желанный результат: командую­щий шведским флотом Ватранг разделил свои силы на три части, готовясь «встретить» русских. Эскадры Лиллье и Эреншельда отошли от главных сил. Русские, видя, что Лиллье собирается отрезать их от моря, отошли от Твер­минне, обошли эскадру Ватранга, которая из-за беззетрия не могла двинуться, и вышли на западную сторону мыса. Здесь оказались галэрные отряды Змаевича, Волкова, Бре- деля, Лефорта и др. Им было поручено уничтожить эскадру Эреншельда.

Всю нсчь готовились к бою. Ватранг решил собрать все свои силы и отойти дальше в море, чтобы помешать рус­ским галерам обойти его вновь. Но этим он дал возможность русским обойти его на этот раз ближе к берегу. 27 йюня на утренней заре галеры Апраксина, Вейде и Голицына про- 88

рвались мимо Ватранга. Шведы били из пушек, но без успеха. И всеми своими силами русские обрушились на эскадру Эреншельда, в центре которой стоял 18-пушечный фрегат «Элефант». У русских было превосходство в людях (3250 русских против 1000 шведов), но шведы подавляли своей артиллерией, насчитывавшей 116 пушек. Кроме того, бой на море со стороны русских должна была давать пе­хота, не приспособленная к такого рода военным действиям. В третьем часу, после отказа шведов сдаться, начался абор­даж. Длился он три часа. Два раза шведы отбивали русских. Только на третий раз удалось сцепиться с врагом врукопаш­ную. Храбрость русских солдат заставила, наконец, шведов сдаться. Вследствие безветрия эскадры Ватранга и Лиллье не могли помочь Эр еншельду. На шведских судах спуска­лись флаги. Спустил флаг и Эреишельд. Шведы были раз­биты.

Гангутская битва имела огромное значение. Она сделала Россию владычицей Балтийского моря. Недаром Пётр срав­нивал Гангутскую «баталию» с Полтавской. Военные дей­ствия переносились на территорию Швеции. Когда после Ган- гута русский флот отправился к Аландским островам, Шве­ция замерла в ужасе.

Северная война вступала в новый этап. Несмотря на то, что с 1715 г. во главе пгоедских войск снова становится вернувшийся из Турции талантливый полководец Карл, дела Швеции от этого не стали лучше. Между тем Россия чув­ствовала себя всё более и более могущественной. В Данциге, Штеттине, Померании, Мекленбурге, Дании, Польше, Прус­сии, Голыптинии, Шлезвиге и т. д. стояли русские войска.

Уже в 1714 г. генерал Головин пересек на 9 скампавеях Ботнический залив и высадил свои войска у города Умео. Пётр готовился к высадке десанта в Швецию из Дании.

Напуганный успехами России, английский король Георг I решил действовать немедленно. Английский флот должен был р'азбить русский флот и арестовать Петра. Хотя Георг оказался бзссилен выполнить своё решение, но илан Петра на этот раз был сорван. Десант в Швецию не состоялся.

В 1718 г. Пётр решил начать мирные переговоры с Кар­лом X II. Переговоры велись на’ Аландских островах. С рус­ской стороны выступали Брюс и Остерман. Но переговоры были сорваны смертью в 1718 г. Карла X II, убитого при осаде Норвежской крепости. На шведский престол вступила королева Ульрика-Элеонора. Военные действия возобновились. В 1719 г. русский десант высадился в Швеции и взял 2 го­

89

рода и 13 селений. Казацкие отряды доходили до Стокгольма. Тогда, в 1720 и 1721 гг., снова английский флот попытался демонстрацией напугать русских, но так же безуспешно, как ц в первый раз. На глазах у английских судов русские выса­живали в Швеции всё новые и новые десанты.

Тогда Георг решил заставить Россию отказаться от своих планов, изолировав её. Пруссия, Дания, Польша вышли « войны и заключили сепаратный мир со Швецией. Россия осталась одна. За спиной Швеции стояла Англия.

Но Пётр продолжал военные действия на территории Швеции. Больше того: видя враждебность действий англий­ского короля Георга, Пётр вступил в переговоры с Испа­нией о свержении Георга и восстановлении династии Стю­артов. Георг был не в силах приостановить натиск рус­ских. В результате Швеция вынуждена была пойти на мир.

30 августа 1721 г. был заключён Ништадтский мир, по ко­торому Россия приобретала Зстляндию, Лифляндию, Ингрию (древняя Водская пятина) с Петербургом, Карелию с Кекс- гольмом и часть Финляндии с Выборгом. Остальная часть Финляндии была возвращена Швеции. Так кончилась Се­верная война. Она заставила все европейские державы из­менить свою дипломатию. «Именно с раздела Шведской империи начинается эра современной международной поли­тики». 1 Северная война имела огромное значение для России.

«П ётр .. . завладел всем тем, что было абсолютно необхо­димо для естественного развития его страны» (К. Маркс). К концу Северной войны, выйдя на Балтику, Россия стала могущественной мировой морской державой. Из Московской Руси, отброшенной далеко от морей и устьев её рек, азиатской, дикой, невежественной «Московии», она превратилась в сильную Российскую империю.

Северная война была необходимой для России войной. Она велась за возвращение земель «отчич и дсдич», за стародедовские отчины, за древнюю Новгородскую Водскую пятину, за земли, которые издревле были населены русскими или давным-давно связанными с пиши финскими племенами, за русские города и города, в которых наряду с Чудью (эстами), латышами, карелами и финнами жили русские: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Юрьев (Тарту), Ругодив

1 К. М а г х, «Secret diplomatic history o f the eighteenth century», гл. V I, Лондон 1899.90

■редко такого дурачка можно, сыскать», что в стране волне- Ктя и недовольства.' Против шаха Гуссейна вспыхнуло восстание во главе со ^натньгм феодалом Шир-Вейсы-Махмудом. Поднялись кав- гаэские горцы. Карталивский (грузинский) царь Вахтанг VI, стараясь освободить свою страну от тяжкого гнёта со

ороны персидских правителей и насильственного обраще- я в магометанскую веру, обратился к Петру за помощью обещал выставить союзное Петру сорокатысячное гру-

инское войско. Армяне, не менее грузин страдавшие под яжким гнётом персидского шаха, также просили о помощи, атоликос (глава армянской церкви) готовил на помощь усским двенадцатитысячное войско.

Россия готовилась к войне, надеясь на поддержку хри­стианских подданных шаха. Формальным поводом к войне £ыло нападение лезгин на русских купцов в Шемахе.

Русские располагали 22 ООО пехоты, 9000 регулярной (конницы, 40 ООО казаков и калмыков и 6000 матросов, обслу- ккивавших большой флот. Во главе командования стоял Пётр.

В июле 1722 г. Пётр был уже на Тереке, а 27 июля рус­ские высадились в Аграханском заливе. 12 августа пали [Гарки, затем Дербент. Преодолевая слабое сопротивление отдельных отрядов персов, встречая поддержку среди мест­ного населения, русские войска под командованием Матюш- кина и Шипова продвигались всё дальше и дальшг на юг. Пётр покинул фронт, видя, что без него обойдутся.

В 1723 г. русские высадились в Гиляне, шли в глубь Персии. В сентябре 1723 г. Персия вынуждена была заклю­чить мир. Персия уступала России западное и южное побережья Каспийского моря с городами Дербентом, Баку и Астрабадом, с провинциями Ширван, Ленкорань, Азер­байджан, Гилян и Маэендаран. Цель войны — завоевание Каспийского моря, важного в торговом и стратегическом отношении, — была достигнута.

Для завершения истории завоеваний и присоединения При Петре необходимо упомянуть о присоединении к Рос­сии ещё в 1697 г. казаком-«землепроходцем» Владимиром Атласовым Камчатки, где были построены Верхне-Кам- чагск и Большерецкий острог. В 1711 г. были открыты и Курильские острова.

* * *

На много тысяч вёрст лежала русская земля — от берегов Тихого океана и мыса Дежнева до Балтики, от холодных

9о

вод «Студёного моря» (Ледовитого океана) и заброшгинор0 в тундре Печенгского монастыря (Петсамо) до Азова ц Астрабада.

Могучая русская армия и флот, созданные Петром, впц. сали славную страницу в великую книгу истории русског0 народа. Они придали силу и блестящей русской диплома, тии петровских времён, основным принципом которой бьг;щ целеустремлённость, политическая добросовестность и вер. ность договорам и союзникам.

X I X . П ЁТР I К А К ДИПЛОМАТ

Рано начал Пётр свою дипломатическую деятельность. Когда в Кремлёвский дворец" входили иноземные послы а начиналась длинная и скучная церемония представления послов царям Ивану и Петру, от глаз искушённых дипло­матов не могло укрыться то, что старший, Иван, безучастно слушал витиеватые речи гостей и ответы своих бояр и дьяков, а младший, Пётр, с поражавшей напыщенных пос­ланцев иноземных «потентатов» живостью расспрашивал их о многом, что никогда не интересовало коронованных особ, да ещё в таком возрасте.

Пётр тогда ещё по-детски пытался познать «заморские страны», но не случайно в посещении Петром Посольского приказа Софья увидела грозный для себя признак.

Чувствуя себя государем и повзлителем «Всея Великия, Малыя и Белыя Руси», Пётр прежде всего интересовался сношениями своей страны с «чужеземными» краями. Не слу­чайно Пётр выпытывал у иноземцэв Немецкой слободы в- Москве, у заезжих негоциантов 1 и шкиперов подробности политического и военного строя их стран. И когда он на­чал не просто царствовать, но и управлять, у него уже имелись определённые навыки в общении с иностранцами. Пётр получил в наследство от сестры, брата и отца две неразрешённые проблемы: турецкую— 'черноморскую — ишведскую — балтийскую.

Идя по их стопам, он прежде всего принимается за раз- решение первой проблемы.

В союзе с Австрией, Венецией и Польшей (хотя все три союзника почти не помогали России) Пётр начинает войну с Турцией, и русская армия присоединением Азова расш»" ряет границы государства на побережье Азовского моря.

1 Негоциант — купец.91

Но уже тогда выяснилось, что для продолжения войны с ^елью выхода к берегам Чёрного моря необходимо было заключение болег действенного военного союза. С этой }елью было предпринято «Великое посольство». Ввиду того, вто обстановка сложилась не в пользу Петра, он сразу же круто меняет основное русло своей внешней политики. Перед Петром снова встал вопрос о море.

Недаром Пётр с увлечением читал историю Ливонской ройны, которую вёл Грозный, войны за открытие пути со­общения с Европой, войны за Балтику. «Вот причина, по­чему Пётр т1ак им восхищался». 1

О Балтика он мечтал на берегу Северной Двины и в Белом море, у стен Азова и в матросских кабачках При­балтики, в негостеприимной Риге и в Кёнигсберге.

Готовилась война со Швецией. Обстановка благоприят­ствовала России.

Фр. Энгельс говорит о Петре, что он «. . .первый вполне оце­нил изумительно благоприятную для России ситуацию в Ев- jpone. Он ясно увидел, наметил и начал осуществлять основные линии русской политики как по отношению к Швеции, Тур­ции, Персии, П ол ьш е..., так и по отношению к Германии». 2

Пётр до этого уже добился того, что в Польше сел на ,престол поддерживаемый им кандидат Август II. Благо­приятна была и позиция Бранденбурга (Пруссии). Дания также склонилась на сторону Петра. Лучшей ситуации ожидать было трудно. Война началась.

В ходе Северной войны во всю ширь развернулся дипло­матический талант Петра.

Пётр не был представителем дипломатии в обычном смысле этого слова и дипломат он был своеобразный. Обыч­ные приёмы — лесть, заигрыванье, бесконечные церемоний рыли ему чужды. Часто самые сложные вопросы решались Ьм где-либо у токарного станка, за обедом, на верфях. В Гакой же необычной обстановке Пётр принимал послов, кеседовал с ними по важнейшим вопросам. Честь данного слова («гонор пароля»), говорил П етр,— «дражае всего Ьсть». Договоров и союзников Пётр придерживался крепко, йе нарушал, не изменял им. На слово русского дипломата петровской поры можно было положиться. И прежде всего аа слово самого Петра.

1 К. М а р к с , Хронологические выписки. «Пролетарская революция» N° 3, 1940, стр. U 8.

2 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с , Соч., т. X V I, ч. II, стр. 12.9S

Пётр контролировал деятельность своих дипломатов ц держал в руках все нити внешней политики России. Во многих переговорах он принимал личное участие. Им. бы л о заключено соглашение в Раве Русской (1698 г.), положившее начало дипломатическому и военному союзу, учреждённому для борьбы со Швецией. Им же был заключён и Амстер. дамский договор (1717 г.) с Францией и Пруссией, под. линный успех русской дипломатии, показавшей, насколько возросла роль России на международной арене. Когда английское правительство стало на пути осуществления пла. нов России, Пётр сумел использовать Стюартов для того, чтобы иметь возможность повлиять на исход конфликта с Англией.

Пётр умел во-время развернуть дипломатическую деятель, ность. В 1706—-1707 гг. Пётр, потеряв своего союзника — Польшу, ведёт переговоры с Голландией, Францией, Англией, Данией.

Полтавская «баталия» необычайно укрепила позиции рус­ской дипломатии. Снова на стороне России оказались Польша и Дания, а затем присоединились и германские государства. Всё это дало Петру возможность успешно про­должать Северную войну.

Пётр искал союзников в лице Англии и Франции и, умело используя противоречия между ними, добивался положитсль- ного разрешения вопросов, которые зависели от Лондона или Парижа.

Пётр шёл от успеха к успеху. Конечно, в победном шеЬтвии русской дипломатии были и срывы, и отступления, и не­удачи, но всё же положительные итоги были столь велики, что такие неудачи, как мир с Турцией после Прутского похода, — а это самая большая неудача петровской дипло­матии, — не могли изменить положение вещей.

Для осуществления столь обширных планов внешней по­литики нужны были новые дипломатические приёмы, новые кадры опытных, умных, изощрённых и образованных дипло­матов, новые дипломатические учреждения.

Прежде всего были введены должности «чрезвычайных и полномочных послов» и «министров», т. е. постоянные ди- пломатические миссии за границей. В интересах развития русской торговли в крупнейших городах Европы были от­крыты консульства. Такие же постоянные представительства европейских и восточных стран были учреждены сперва в Москве, а затем в Петербурге.

Учреждённая наряду с Посольским приказом «походна®9>

много иностранных слов и оборотов речи. В своём обра­щении друг с другом дворяне руководствовались книгой «Приказы, како пишутся комплименты разные», в быту — книгой «Юности честное зерцало», где глубокомысленно

(вбветовалось: «обрежь свои ногти, да не явится, якобыоные бархатом обш иты.. . нехватай перьвой в блюдо, и не жри, как свинья.. . не сопи, когда яси. . . ногами везде не мотай, не облизывай перстов, не грызи костгй. . . зубов рожем не чисти.. . ешь, что перед тобой лежит, а инде не Ьсватай. . . над ествой ие чавкай, как свинья, и головы не 1ченги. . . Часто чихать, сморкать и кашлять не пригоже. . ., около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и прочего».

Для весёлого времяпровождения были введены а с с а м ­б л е и — «вольные собрания». Их устраивали поочерёдно [гаатные люди. В одном зале танцевали, в других комнатах Ьили, курили, играли в шашки, шахматы, карты, вели дело­вые разговоры, потешались. Танцовали до упаду, пили тоже до упаду, особенно когда в дело вступал знаменитый «кубок ■большого орла» — огромный бокал, который должен был выпить провинившийся. Часто этот бокал преподносил Пётр — большой любитель ассамблей. Когда хмель ударял в дворянскую голову, наспех нанесённая позолота европей­ской культуры слетала. «Благородные» дворяне валялись пьяные, ругались, дрались. Девицы и дамы, осовелые, тупо поглядывали, не произнося ни слова, или танцовали так же молча и деловито, до полного изнеможения.

Но сквозь крик, шум и табачный дым ассамблей, под звуки музыки и звон бокалов пробивались ростки новой культуры. Новое начинало утверждаться. Над «святой Русью» нёсся похоронный звон. Хоронили «старомосков­скую» жизнь.

X X V . В Р АГИ П РЕОБРАЗОВАН И Й

Чем больше крепла новая Россия, тем яростнее стано­вились её враги. В боярских хоромах, скинув с себя «ино­земное обличье», со злобой сорвав парик, делился с мо­нахом— «святым отцом» — душившзй его яростью ненави­девший Петра двуличный «вельможа». В монастырях шеп­тали ненавистные Петру, «поедавшие чужие труды» мо­нахи, настоятели, игумены. Через «юродивых» и нищих распространялись нелепые слухи и сказания о царе-само-

9 Пётр I 429

звание, подменённом в «Стекольном» (Стокгольме), о царе- антихристе. Творил двуперстное крестное знамение москов­ский купец-раскольник, призывавший громы небесные на антихриста-Петра. В заброшенных в дебри глухой северной тайги скитах сотнями сжигали себя раскольники. Погова­ривали об убийстве царя.

Глухо, трусливо готовилась к бою реакция. Знаменем её стал царевич Алексей Петрович, сын Петра от первой его жены Евдокии Лопухиной, родившийся в 1690 г. Евдо­кия Лопухина ни в чём не походила на своего мужа. Она не могла простить Петру его деловитость и игнорирование им своей семьи. Петру некогда было заниматься своим сы­ном. Его воспитывала мать и воспитывала в духе неприязни к отцу и ко всгм тем, кто его окружает. Когда Евдокия Лопухина была пострижена в монахини, воспитанием Алексея стали ведать сестра Петра да консервативные бояре-«кавалеры»: Вяземский, Алексей Нарышкин, Колычев, Абрам Лопухин, протопоп Яков Игнатьев.

Алексей как бы олицетворял собой уходящую в прошлое «старомосковскую» Русь. В отличие от отца он любил бо­гословие, священные книги, «деяния отцов церкви», схо­ластику и терпеть не мог положительные знания и науки: математику, черчение, артиллерию и т. п. Слабовольный, злобный и неразвитый, не желавший учиться, болезненный и инертный Алексей всячески противодействовал стремле­нию Петра воспитать достойного себе наследника, ссылаясь на то, что он «памяти весьма лишён и весьма силами ум­ными и телесными от различных болезнзй ослаблен и не потребен стал к толикого народа правлению».

Петру приходилось угрозами заставлять его учиться и помогать в походах. Среди реакционного духовенства и боярства, окружавшего Алексея, открыто говорили о том, что смерть Петра явится сущим благодеянием. Алексей вслух мечтал о том, что, став царём, он уничтожит Петер­бург, отдаст море шведам, распустит армию, уничтожит- флот, вернётся к порядкам, заведённым дедом, зимой бу­дет жить в Москве, а летом в Ярославле.

Разлад отца с сыном непрерывно рос. Пётр с беспокой­ством следил за мыслями и поведением Алексея. Желая примирить сына с «иноземцами», в 1711 г. Пётр женил его на немецкой (вольфенбюттельской) принцессе Шарлотте. Супруги были чужими друг другу. Шарлотта даже не знала русского языка. В 1715 г. у них родился сын Пётр (будущий император Пётр II), а через несколько дней Шарлотта умерла.

7 30

Спустя некоторое время Пётр вручил Алексею письмо, в котором треЯовал от него изменения поведения, ибо «лучше Вудь чужой добрый, чем свой непотребный». Алексей отве- гил отказом от престола. Пётр ему не поверил.' Он понимал, гто реакционное боярство всегда будет считать Алексея закон­ным претендентом на престол, а тот, вступив на престол, повернёт всё по-старому. Взоры царевича были обращены не вперёд — в будущее, а назад — в прошлое. В искрен­ность его отказа Пётр не поверил и тогда, когда Алексей согласился в доказательство постричься в монахи. Пётр *был прав. Приятель Алексея, Кикин, говорил ца­ревичу: «ведь клобук не прибит к голове гвоздями, можно его и снять».

Алексей не останавливался перед открытой изменой, всту­пив в переговоры со шведским министром Герцем, а когда в 1716 г. Пётр, пребывавший в это время за границей, на­писал ему, чтобы он либо приехал к отцу, либо шёл в монастырь, Алексей поехал за границу, но не к отцу, а в Вену — просить помощи у императора против отца.

Император Карл VJ взял его под своё покровительство и укрыл. Но Петру Толстому удалось отыскать Алексея в Неаполе и склонить его к возвращению в Россию. В январе 1718 г. Алексей был уже в Москве. Пётр обещал ему «милость», если он назовёт своих сообщников. Алексей развал Кикин а, Вяземского, царевну Марию Алексеевну. Арестовали Якова Игнатьева, Абрама Лопухина и др. При­влечена была к «розыску» и Евдокия Лопухина со своими ближними— архиепископом Досифеем и майором Глебо­вым. На «розыске» выяснилось, как далеко зашла эта реакционная оппозиция. Вскоре начался Допрос любовницы Алексея — Ефросиньи и, наконец, самого Алексея. Царе­вич был заключён в Петропавловскую крепость. Уличённый Алексей показал, что «ежели бы бунтовщики меия когда- нибудь позвали», он бы возглавил заговор. Вййовность царевича была установлена.

Специальная комиссия в составе 127 человек вынесла царевичу смертный приговор за то, что он «намерен был овладеть престолом чрез бунтовщиков, чрез чужестранную цесарскую помощь и иноземные войска, с разорением всего государства.. .» .

26 июня 1718 г. царевич Алексей был умерщвлён. Ставка реакционных сил на царевича Алексея была бита.

Ш

X X V I . СЕМЬЯ Ц А Р Я . СМЕРТЬ П Е ТР А I

Дело царевича Алексея, ранняя смерть сыновей Петра от его второй жены, Екатерины, заставили Петра изменить порядок пре>столомасл’гдия. В 1722 г. Пётр издал указ о престолонаследии, по которому государь мог завещать пре­стол кому угодно по своему усмотрению. Феофан Проко­пович в своём сочинении «Правда воли монаршей» всячески обосновывал такой порядок престолонаследия, ссылаясь на идею самодержавия. Вторая жгна Петра, Марта Скаврон- ская, происходила из простой семьи. Она жила служанкой в доме пастора Глюка. В 1702 г., при взятии Мариенбурга, она попала в плен. В доме Меншикова Пётр познакомился с «лнвоиской пленницей». Вскоре она приняла православие и получила имя Екатерины. В 1712 г., после рождения двух дочерей, Анны и Елизаветы, Пётр формально бракосоче

тался с Екатериной. В 1724 г. Екатерина была коронована и стала именоваться императрицей. Под конец жизни Петра вопрос о престолонаследии был совершенно неясен. Сы­новья Петра от Екатерины умгрли в малолетстве. Анну прочили замуж за герцога Голынтинского. Елизавета была мала. Коронация Екатерины как бы подсказывала, кого считает Пётр своим наследником.

Глубокой осенью в ноябре 1724 г., спасая бот, засевший на мели, Пётр простудился и заболел. В январз 1725 гС ему стало очень плохо. 27 января он потребовал бумаги. Осла­бевшей рукой Пётр успел написать «Отдайте всё. . . » , но тут силы оставили его. Вскоре Пётр умер. Кому собирался он «отдать вс.ё», кого он назначил своим наследником, ■— осталось неизвестным.

В Петропавловском соборе при огромном стечении на­рода Феофан Прокопович произнёс надгробное слово. Оно было кратко, но продолжалось около часа, так как всё время прерывалось рыданиями. Он говорил: «Что се есть? До чего мы дожили, о, россияне! Что видим? Что делаем? Петра Взликого погребаем». «Но дела Петра будут жить» — • продолжал свою речь Феофан Прокопович. «Оставил нас», — говорил он о Петре, — «но не нищих и убогих», «сделал [Россию] врагам страшною, — страшина и будет; сделал на весь мир славною — славная и быти не переста­нет».

432

XXVTT. «ГНЕЗДО П Е ТР О М )»

Мы уже видели, какое противодействие встречал Пётр со стороны отдельных группировок господствующего класса, со стороны отдельных лиц и даже в своей семье. Нелегко было преодолеть инертность и косность русского дворянства. Недаром Иван Посошков говорил: «наш монарх на гору аще сам-десять тянет, а под гору миллионы тянут. . .». Пётр часто жаловался, что ему не только нет преемника, но нехватает и дельных помощников. Он писал Екатерине: «левшею не умею владеть, а в одной руке принуждён держать шпагу и перо; а помощников сколько, сама знаешь». Тем более заслуживают внимания те, кто, несмотря на трудности, по мере сил, помогали Петру в его преобра­зованиях.

Постепенно!, всё большая и большая часть дворян про­никалась убеждением в том, что Пётр делает нужное для России дело, а некоторые стали вникать в самый смысл пре­образований, увлеклись ими, часто от души, а нередко и по личным корыстным соображениям и обеспечивали себе карьеру, участвуя в кипучей деятельности Петра. Первыми приближёнными Петра были Борис Алексеевич Голицын, Фёдор Юрьевич Ромодановский, Автоном Головин и ино* земцы — «французский дебошан» Франц Лефорт, шотлан­дец Патрик Гордон, Тиммерман, Брандт, Брюс и др. Но многие из них скоро сошли со сцены, другие умерли.

Среди «гнезда Петрова» были разные люди. Петра окру­жают и старинные московские аристократические фамилии: Долгорукие, среди которых выделялся прославившийся своей откровенностью и прямотой, трезво расценивавший дела Петра, князь Яков Фёдорович Долгорукий, Голицыны, Го­ловины, Шереметевы, Бутурлины и др. Они были предста­вителями боярской аристократии, правившей Русью ещё в X V II в.

В числе «царедворцев» Петра есть уже немало и новых людей, тоже из старинных столичных дворянских фамилий. Тут «птенцы гнезда Петрова»: Артемий Волынский, Иван Неплюев, Василий Никитич Татищев; тут и «умнейшая го­лова в России» (так говорил о нём французский посол Кампредон), бывший участник борьбы дворцовых группи­ровок в 1682 г., искуснейший дипломат — граф Пётр Тол­стой (Пётр I одно время, естественно, считал его своим врагом, но всё простил ему за ум, талант и вернул на службу). Тут и сват Петра, граф Апраксин, сухопутнейший

433

из всех русских адмиралов, друг Петра, но тайный враг его преобразований, и многие другие. Немало иноземцев стали влиятельными людьми и ближайшими соратниками Петра. Среди них умные и деятельные — инженер де Ген- нин, граф Брюс, Миних и др.

Чувствуя недостаток в дгятельных, умных, энергичных и преданных делу людях из дворянства и никогда, в отличие от своих предков, не придавая значения «породе», родо­витости, Пётр приближал к себе людей «из самого подлого рода». Среди них особенно выделяется торговавший в детства пирожками сын придворного конюха Александр Данилович Меншиков — президент Военной коллегии, губер­натор и «светлейший» князь. Высокого роста, худощавый, с красивым лицом, Меншиков сразу же обращал на себя вни­мание иностранцев. Умный, деятельный, энергичный, отли­чавшийся ясностью речи и мысли, исключительно храбрый (стоит вспомнить его действия во время штурма Нотебурга, в битве на Неве, в Полтавской «баталии»), ловкий, предан­ный Меншиков был любимцем, другом и ближайшим вгрным соратником Петра. Его голово'кружительная карьера от царского денщика до «светлейшего», его честолюбие многим очень не нравились, и «всесильного голиафа» (гак называли Меншикова) ненавидели и боялись. Дипломат, полководец, администратор Меншиков одновременно был ближайшим другом Петра. Пётр души не чаял в своём любимце, хотя Не раз поколачивал и грозил ему всеми карами за жад­ность, казнокрадство, взяточничество, а во время войны — ■ за грабёж.

Возмущённый действиями Меншикова, Пётр писал Ека­терине: «Меншиков в беззаконии зачат, во грехах его ро­дила мать его, и в плутовстве скончает ж ивот1 свой». И всё-таки это был самый близкий Петру человек, правая рука Петра.

Среди «птенцов гнезда Петрова» было не мало других людей из сословия «ниже шляхетства». Сын музыканта, в детстве пасший свиней, стал генерал-прокурором: это был неистовый, буйный, резкий, сварливый Ягужинский. Кре­щёный еврей, сын пленного, «сиделец» (приказчик) в лав­ке, впоследствии талантливый дипломат, умный и сдержан­ный, канцлер Пётр Шафиров. Бывший юнга португаль­ского корабля, петербургский генерал-полицмейстер Девьер. Бывший дворецкий Шереметева, обер-инспектор московской

1 Живот — жизнь.4Г)4

от современных, и что в этих условиях Пётр делал боль­шое, нужное для России, прогрессивное дело.

Грандиозные реформы Петра есть не что иное как по­пытка выскочить из рамок отсталости — отсталости воен­ной, государственной, культурной, промышленной, сельско­хозяйственной.

Огромная, исключительная роль во всех преобразова­ниях принадлежала самому Петру — талантливейшему орга­низатору, реформатору, дипломату и стратегу, дальновид­ному, прозорливому, смелому до дерзания, неутомимому, энергичному, действенному, страстному патриоту.

Товарищ Сталин отмечает:«Марксизм вовсе не отрицает роли выдающихся лично­

стей или того, что люди делают историю.. . Но, конечно, люди делают историю не так, как им подсказывает какая- нибудь фантазия, не так, как им придёт в голову. Каждое новое поколение встречается с определёнными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это пв- коление народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить». 1

Пётр был именно таким человеком, сумевшим правильно понять условия, которые существовали к началу его кипу­чей деятельности, — понять, как их надо изменить на благо своей страны.

Ф. Энгельс указывает, что Пётр был «действительно вели­кий человек».2 Энгельс сравнивает его не с вождями на­родных масс, руководителями восстаний, так как, есте­ственно, вождём народных масс, откликавшимся на их клас­совые требования, Пётр никогда не был и быть не мог, а с государями, по сравнению с которыми он был действи­тельно великим человеком.

Величие Петра было величием русского народа, и прав был В. Г. Белинский, когда писал: « . . .из ничтожного духом народа и не мог бы выйти такой исполин, как Пётр: только в таком народе мог явиться такой царь, и только такой царь мог преобразовать такой народ. . . ».

Часто в литературе можно встретить утверждение, что Пётр сформировался как политический деятель под влия­нием иностранцев.

Это неверно.

1 И. В. С т а л и н , «Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом», Партиэдат, 1933, стр. 4.

2 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с , Соч., т. XVI, ч. II, стр. 12./39

Английский резидент Чарлз Витворт писал, что Пётр добился исключительных результатов «мощью собственного гения, почти без сторонней помощи».

И в самом деле: кто помогал Петру? Были ли действи­тельно его учителями и поводырями те иноземцы, которые окружали его? Нет. Брандт и Зоммер, Лефорт и Тиммерман были слугами и товарищами Петра, но не учителями, ко­торые сформировали бы мировоззрение своего ученика и подчинили его своему влиянию. С «дебошаном» Лефортом Петру было весело и легко, Зоммер хорошо стрелял, Брандт спускал на воду свой «утлый чёлн», но формировался Пётр как русский государственный деятель невиданных до той поры величины и размаха сам, самостоятельно, воспитан­ный в традициях, чаяниях и дерзаниях русского народа.

Он, учился в Голландии и в Англии, в Митаве и Кёнигс­берге, но кто может сказать, что он сформировался там, на западе, на берегах Темзы, в чистеньких голландских до­миках?

Он учился и знал десять ремёсл, был «совершенным ху­дожником» в «уметельных» и теоретических науках, но разве можно отрицать его стремление всё и вся 'приспосо­бить к русской действительности и, «европеизируя» и «ци­вилизуя» Русь, руссифицировать всё «заморское», инозем­ное, европейское?

Зачастую видят только иноземных помощников Петра, но почему забывают о Борисе Голицыне, Петре Толстом, Шафирове, Меншикове, Апраксине, Неплюеве, Волынском, Курбатове и других «птенцах гнезда Петрова»?

Ищут иноземных «прожектёров» и учёных, но забывают • Посошкове и Прокоповиче, Татищеве и Нартове, Магниц­ком и Колиевском, Лихудах и Поликарпове, Скорнякове- Писареве и Макарове, Ремезове и Чирикове и многих, мно­гих других. Слишком многое в России X V III— X X вв. отме­чено гением Петра, для того чтобы говорить о значении его дел, но в свгте всего указанного вряд ли можно сомне­ваться в глубоко национальном характере его преобразова­ний и в большом вкладе русского народа петровских времён в сокровищницу человеческой культуры.

Вряд ли стоит подробно останавливаться на роли петров­ских «немцев», среди которых, кстати сказать, было больше англичан, датчан, голландце®, шотландцев, швейцарцев, не­жели собственно немцев. Оки не могли определять своей деятельностью ни политические задачи, стоявшие перёд Россией, ни её экономическое развитие, ни культуру.140

СтXXI. Экономика России и экойомическая политика Петра I 111

1. Промышленность......................................................................... —2. Сельскоо хозяйство ................................................................... 11(*3. Т ор гов л я ........................................................................................ —

XXII. Украина, Поволжье, Приугалье и Сибирь в царство­вание Петра 1 ............................................................................... 118

1. Украина ......................................................................................... —2. Поволжье и Приуралье............................................................. 1203. С и б и р ь ..................................................................................... ... . 121

Х ХШ . Полководческое искусство Петра 1 ..................................... 122XXIV . Культура и просвещение.......................................................... 124

XXV. Враги преобразований............... ... . .. . .-- .-п -. 129XXVI. Семья царя. Смерть П е тр а ..................................................... 132

XXVH. «Гнездо П е т р о в о » ...................................................................... 133Х ХУ Ш . Пётр I как л и ч н о сть ............................................................... 135

X X IX . Заклю чение....................................................... ........................... Ж

ОГИЗ Гоглолигпздат. Ленинград. 1945.

Отв. редактор 1. Петерсон Техв. редактор А. Хрош

Подписано к печати 13/1 Ш З г."9 печ. х. 8,3 уч.-авт. i. 387io тип. знаков в 1 деч. л.

Тираж 1U ООО акз. И 00203. Заказ N 143.

2-я типография «Печатные Двор» им. А. М. Горького, треста *Полигра*- книга» ОГЯЗа ори СОК РСФСР. Ленинград, Гатчинская, М