КАЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО …kb.rgup.ru/rimg/files/sbornik_10_2017.pdfКАЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО

КАЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРАВОСУДИЯ»

ЮРИДИЧЕСКИЕ САНКЦИИ:

ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ОТРАСЛЕВЫЕ АСПЕКТЫ

МАТЕРИАЛЫ V ВСЕРОССИЙСКОЙ

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ

г. Казань

3

СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ ЮРИДИЧЕСКИХ САНКЦИЙ И МЕР ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ

В ПРАВОВОЙ НАУКЕ И ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

Валиев Р.Г., доцент кафедры теории и истории государства и права Казанского

(Приволжского) федерального университета, к.полит.н., доцентСанкции правовых норм как фактор актуализации

правоприменительных дискреционных полномочий В докладе, исходя из особенностей технико-юридической конструк-

ции санкций правовых норм, обосновывается их институциональная роль в юридической природе дискреционных полномочий субъектов правоприменения.

Ключевые слова: правоприменение; дискреционные полномочия; право-вые нормы; санкции правовых норм.

В механизме правового регулирования, как хорошо известно, осново-полагающим обеспечительным средством выступают санкции правовых норм. Многие из них выражены при помощи таких средств юридической техники, которые обусловливают их общий, относительно определённый либо альтернативный характер. Такой характер санкций правовых норм объективно обусловливает востребованность дискреционных полномо-чий субъектов правоприменения, так как задачи охранительной право-реализации не могут быть заведомо решены исключительно на уровне правотворчества в порядке формулирования казуальных нормативных предписаний. Очевидно, что правоприменение есть форма и следствие невозможности законодателя охватить исчерпывающей регламентацией всех обстоятельств социальной практики как предмета правового регу-лирования. Формулируя предписания общего характера, законодатель руководствуется целесообразностью предоставления субъекту правопри-менения возможности выбора соответствующих мер наказания исходя из правоприменительной ситуации. Как верно отмечает К.И. Комиссаров, законодатель «предусматривает основное направление регулирования, а точное определение объёма и содержания прав поручает суду»1. Поэтому нормы права предусматривают возможность их индивидуализации, т.е. «уточнения» на практике (в каждом конкретном случае) в ходе правопри-менительной деятельности. Иными словами, реализация правовых норм,

1 Комиссаров К.И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроиз-водства. Свердловск, 1971. С. 26.

УДК 808.5ББК 83.7Ю70

Юридические санкции: общетеоретические и отраслевые аспекты: Материалы V Всероссийской научно-практической конференции с ме-ждународным участием. – Казань: Отечество, 2018. – 585 с.

ISBN 978-5-9222-1255-7

В сборнике публикуются труды участников V Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Юридические санкции: общетеоретические и отраслевые аспекты», прошедшей 27 октя-бря 2017 года в г. Казани.

Для преподавателей и аспирантов юридических вузов, институтов по-вышения квалификации, работников судебной системы и правоохрани-тельных органов.

Статьи печатаются в авторской редакции.

© ФГБОУВО «РГУП», 2018 ISBN 978-5-9222-1255-7

Юридические санкции: общетеоретические и отраслевые аспекты

4 5

Сущность и содержание юридических санкций и мер государственного принуждения в пра-вовой науке и юридической практике

закрепляющих правила общего характера, нуждается в гибком индиви-дуальном подходе правоприменительных органов, который предполагает дискреционные полномочия субъектов правоприменения. Наиболее во-стребованы дискреционные полномочия у субъектов судебного правопри-менения. Реализация правовых норм с относительно определёнными либо альтернативными санкциями, в конечном счёте, зависит от судейского усмотрения. Судебное правоприменение как форма учёта конкретного в многообразии социальной практики позволяет реализовать альтернатив-ные и относительно определённые санкции правовых норм дифференци-рованно, посредством их подведения под конкретные случаи нарушения. И решающая роль в этом процессе отводится правоприменительным ди-скреционным полномочиям судей. В этой связи представляется возмож-ным заключить, что в институциональной природе правоприменительных дискреционных полномочий важное место занимают санкции правовых норм. Действительно, обзор санкций норм права, технико-юридическая конструкция которых предполагает возможность правореализационного усмотрения субъектов правоприменения, позволяет говорить об их дис-креционном характере. Именно в силу альтернативного и относительно определённого характера санкций правовых норм правоприменительное усмотрение институционализируется в качестве органичного компонента властной компетенции субъектов правоприменения и составляет осно-ву дискреционных полномочий, выступающих в качестве судьбоносного фактора правореализации.

Дискреционный характер значительной части правовых норм, санкции которых предполагают дискреционные полномочия субъектов правопри-менения, свидетельствует об их идентичности, позволяющей дифферен-цировать их в качестве разновидности дискреционных норм права1. Вы-ступая важнейшим обеспечительным средством реализации охранитель-ной функции права, дискреционные полномочия призваны обеспечивать гибкость применения санкций правовых норм с учетом обстоятельств дела (места, времени, круга лиц и т. п.). В таком аспекте дискреционные полномочия выступают важнейшим ресурсом правового регулирования и правореализации, с помощью которого устраняется объективно существу-ющее противоречие между общим характером санкций правовых норм и индивидуальностью конкретного правонарушения. В этом, как представ-ляется, заключается и проявление аксиологической сущности дискреци-онных полномочий как судьбоносного фактора развития правовой систе-

1 О дискреционных нормах права более подробно см.: Валиев Р.Г. Дискрецион-ные нормы права и их реализация // Нормы права: теоретико-правовое исследование: монография / Т.В. Губаева. Л.А. Гумеров, А.В. Краснов и др.; отв. ред. Т.В. Губаева, А.В. Краснов; Рос. акад. Правосудия. М.: РАП, 2014. С. 86–114.

мы. Нормативно-правовые предписания с потенциалом дискреционных полномочий субъектов правоприменения присутствуют в системе рос-сийского публичного и частного права на уровне как материальных, так и процессуальных норм права. Так, например, согласно п. 2 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации, суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, исходя из интересов несовершен-нолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса од-ного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал до-ходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество су-пругов в ущерб интересам семьи. Трудовой кодекс Российской Федерации предусматривает применение дисциплинарных взысканий по усмотрению работодателя. Реализация норм Гражданского кодекса Российской Феде-рации, предусматривающих возмещение морального вреда, в конечном счёте, зависит от дискреционных полномочий судьи. Судья определяет пределы возмещения морального вреда в зависимости от характера при-чинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины субъекта гражданско-правового деликта.

В Уголовном праве оснований для использования дискреционных пол-номочий значительно больше вследствие широкого многообразия различ-ного сочетания относительно определённых и альтернативных санкций правовых норм Уголовного кодекса Российской Федерации. Значительно меньше оснований для использования дискреционных полномочий пре-доставляют нормы Кодекса об административных правонарушениях Рос-сийской Федерации. По сравнению с Уголовным кодексом нормы Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации содер-жат главным образом относительно определённые санкции. Применение санкций правовых норм опосредуется правоприменительным усмотрени-ем субъекта юрисдикционного правоприменения, от которого зависит не только выбор, но и конкретизация соответствующей санкции, т. е. опре-деление конкретной меры ответственности виновного лица, включая на-значение наряду с основным и дополнительного наказания. Так, в соот-ветствии со ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации, наряду с основным наказанием, суд в порядке применения санкции может исполь-зовать лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Анализ санкций уголовно-правовых норм показывает, что во многих случаях их содержание включает неоправданно широкий перечень различных по своему характеру мер наказания. Причём выбор каждой из них требует взвешенной дифференциации, что предпо-лагает широкую свободу судейского усмотрения. Так, например, ст. 292 Уголовного Кодекса Российской Федерации содержит пять альтернатив-ных и к тому же «эластичных» по размеру и срокам мер наказания. Ст. 177 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение одного и того же преступного деяния в качестве возможных к применению вариантов


6 7


санкций предусматривает четыре меры наказания. Таким образом, отно-сительно определённый и альтернативный характер санкций правовых норм обусловливает вариативность действий по усмотрению субъекта правоприменения.

Предметом правоприменительных дискреционных полномочий при реализации санкций правовых норм, как хорошо известно, являются та-кие обстоятельства, как степень вины правонарушителя, характеристика его личности, последствия совершенного правонарушения и др. Нормы, содержащие санкции, присутствуют и в процессуальном праве. Так, напри-мер, в Гражданско-процессуальном кодексе Российской Федерации пред-усмотрены такие санкции, как штраф, принудительный привод, удаление из зала судебного заседания. Приведённые примеры свидетельствуют о дискреционном потенциале санкций процессуально-правовых норм. Од-нако проблема в том, что дискреционный потенциал санкций правовых норм может иметь не только позитивное правоохранительное значение. В дифференцированно-избирательном подходе к применению санкций правовых норм заложена институциональная предпосылка произвола правоприменительного усмотрения. Под воздействием различных фак-торов юридически неограниченная свобода усмотрения имеет тенденцию превращаться в свой антипод ‒ произвол правоприменительного усмотре-ния, если дискреционные полномочия осуществляются с очевидным от-ступлением от начал законности, разумности и справедливости. Произво-лом правоприменительного усмотрения, на наш взгляд, может, например, признаваться случай несоразмерного возмещения морального вреда1. Это обусловлено тем, что в отечественном законодательстве, как известно, нет ни приблизительных тарифов возмещения морального вреда, ни про-цедурных правил, обеспечивающих более или менее справедливое реше-ние суда по данным делам. Проблема произвола правоприменительного усмотрения закономерно обусловливает актуальность вопроса о пределах его ограничения или преодоления2. На зависимость произвола от неогра-ниченности судейского усмотрения неоднократно обращается внимание

1 В юридической науке выделяется понятие судебного произвола, под которым отдельные авторы понимают «совершенное судом процессуальное действие, которое, находясь в формальных рамках закона, по сути, вступает в противоречие его смыслом». См.: Абушенко Б.Д. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. С. 42. 2 Вопросу пределов правоприменительного усмотрения уделяется значитель-ное внимание исследователей. См., например: Березин А.А. Пределы правопримени-тельного усмотрения: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007. 200 с.; Берг Л.Н. Су-дебное усмотрение и его пределы: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008; Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в уголовном праве / Отв. ред. Рарог А.И. М.: Про-спект, 2014. 103 с.; Кожевников В.В. К проблеме пределов правоприменяющего субъекта в правоохранительной сфере // Пролог: журнал о праве. 2016. № 3. С. 2–9.

Конституционного Суда РФ. В его решениях отмечается, что неопреде-лённость содержания правовой нормы допускает возможность неограни-ченного усмотрения в процессе правоприменения, что неизбежно ведёт к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства, а также верхо-венства закона1.

Характеристика дискреционных полномочий как фактора реализации санкций правовых норм будет неполной, если не обратиться и к такому ас-пекту, который касается реализации позитивных санкций правовых норм. Хорошо известно, что в юридической науке санкции рассматриваются как в негативном, так и в позитивном аспекте, так как в обеспечении реали-зации права задействуются не только меры наказания, но и меры поощ-рения. Меры поощрения, например, предусмотрены Трудовым кодексом Российской Федерации. В отличие от санкций охранительных правовых норм, перечень которых в законодательстве является закрытым, т. е. при-водится исчерпывающим образом и не подлежит расширению субъектом правоприменения, перечень поощрительных санкций является открытым. Аналогичный подход законодателя использован и в отношении перечней отягчающих и смягчающих вину обстоятельств, предусмотренных Уголов-ным кодексом Российской Федерации. Этот факт значительно повышает роль правоприменительных дискреционных полномочий, равно как и ак-туализирует проблему произвола их реализации.

Таким образом, исследование санкций правовых норм в аспекте ди-скреционных правоприменительных полномочий позволяет не только выявить их судьбоносное значение в реализации норм права, но и кон-статировать их институциональную роль в юридической природе право-применительных дискреционных полномочий. Детерминированность ди-скреционных правоприменительных полномочий обусловлена не только общим, неопределённым характером гипотез или диспозиций, но и санк-ций правовых норм.

Список литературы:1. Абушенко Б.Д. Судебное усмотрение в гражданском и арбитраж-

ном процессе. М.: Норма, 2002. 176 с.2. Берг Л.Н. Судебное усмотрение и его пределы: Автореф. дис. …

канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.3. Березин А.А. Пределы правоприменительного усмотрения: дис.

... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007. 200 с.4. Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в уголовном праве / Отв. ред.

Рарог А.И. М.: Проспект, 2014. 103 с.

1 См. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22.07.2002 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Феде-рального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами граждан, жалоб региональной общественной организации «Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков» и жалобой ОАО «Воронежское конструкторское бюро ан-тенно-фидерных устройств» / Собр закон-ва РФ. 05.06.2002. № 31. Ст. 3161.


8 9


5. Кожевников В.В. К проблеме пределов правоприменяющего субъ-екта в правоохранительной сфере // Пролог: журнал о праве. 2016. № 3. С. 2–9.

6. Комиссаров К.И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства. Свердловск, 1971. 165 с.

7. Нормы права: теоретико-правовое исследование: монография / Т.В. Губаева. Л.А. Гумеров, А.В. Краснов и др.; отв. ред. Т.В. Губаева, А.В. Краснов; Рос. акад. Правосудия. М.: РАП, 2014. С. 86–114.

Васильев П.В.,заместитель начальника кафедры теории и истории государства и права

Нижегородской академии МВД России, к.ю.н. О возможности понимания санкции в качестве правового последствия

В статье раскрывается возможность понимания санкции в качестве правового последствия, изменяющего статус адресата в негативную или позитивную для него сторону в процессе функционирования механизма правового регулирования общественных отношений.

Ключевые слова: правовая санкция; правовые последствия; механизм правового регулирования.

Проблемам понимания правовых санкций уделяли внимание такие видные российские учёные, как С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, Б.Т. Базылев, М.И. Байтин, В.М. Баранов, Н.А. Власенко, Н.Л. Гранат, С.А. Голунский, В.В. Лазарев, О.Э. Лейст, Д.А. Липинский, А.В. Малько, М.С. Строгович и многие другие. При этом отметим, что санкции рассматривались ранее и продолжают изучаться сейчас как элементы норм права, правовые средст-ва либо отдельные санкционные меры. Однако обращает на себя внимание позиция В.К. Бабаева о том, что «санкция – понятие собирательное, так как включает в себя: а) меры ретроспективной ответственности; б) меры предупредительного воздействия; в) меры защиты; г) неблагоприятные последствия, возникающие в результате действий самого субъекта1. Инте-ресным представляется то, что ученый указал на саму возможность пони-мания санкции в качестве правового последствия.

Обратим внимание на то, что санкцию правовой нормы нельзя рассма-тривать в отрыве от субъекта, которому она адресована (адресата). Дело в том, что структурные элементы норм-правил поведения могут «меняться ролями» в зависимости от ракурса, в котором эти нормы рассматривают-ся. Так, «санкция для одного адресата может быть диспозицией для другого адресата, причем адресата иного уровня. Например, то, что предусмотрено в уголовно-правовых нормах в качестве санкции для лиц, совершивших преступление, представляет собой диспозицию для правоприменитель-

1 Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. М.И. Байтина, В.К. Ба-баева. Саратов, 1987. С. 106.

ных, правоохранительных органов и их должностных лиц. При этом сле-дует иметь в виду, что санкция не может быть диспозицией в отношении того лица, для которого она предусмотрена»1. В связи с этим при оценке нормативных суждений как элементов нормы права адресата всегда необ-ходимо указывать чётко, иначе возникает вероятность подмены понятий.

В настоящей работе мы предпримем попытку рассмотреть санкции в качестве правовых последствий2. Под правовыми последствиями станем понимать изменения правового статуса адресата, обусловленные насту-плением соответствующих юридических фактов, а также действием за-меняющих их презумпций или фикций в процессе функционирования механизма правового регулирования общественных отношений. При этом отметим, что представляемый ракурс исследования правовой санкции также основывается и на понимании её в иных ипостасях, то есть в каче-стве структурного элемента нормы, правового средства и реальной меры воздействия.

К доктринально обоснованным признакам санкций следует отнести: установление их правовыми нормами, гарантирующее реализацию пра-вовой нормы назначения, существование в форме качественно и количе-ственно определенных мер юридического воздействия, обусловленность правовым (противоправным или заслуженным) поведением адресата, спо-собность изменять правовой статус адресата, соответствие по качеству и количеству мер воздействия виду правового поведения, ориентирован-ность на достижение социально положительного и значимого результа-та. Все эти признаки содержатся в многочисленных имеющихся в науке дефинициях и их обоснованиях3, которые отражают различные позиции авторов по вопросам о характере и юридической сущности изучаемого феномена.

1 Там же. С. 113–114.2 В данной работе мы не станем подробно касаться дискуссии о возможности или невозможности позитивных (поощрительных) правовых санкций, сообщив лишь то, что понимание санкции в качестве правового последствия позволяет рассматривать её как в негативном, так и о позитивной для адресата смысле.3 Абдулаев М.И. Теория государства и права: учебник для высших учебных за-ведений. М., 2004. С. 197; Алексеев С.С. Общая теория права: в 2-х т. Т. 2. М., 1981. С. 57; Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. С. 7; Мелехин А.В. Теория государства и права: учебник. М., 2007. С. 262; Моро-зова Л.А. Теория государства и права: учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2010. С. 180; Общая теория права и государства: учебник / под ред. В.В. Лазарева. М., 1994. С. 120; Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фра-зеол. выражений / Российская АН. Ин-т рус. яз.; Российский фонд культуры. М., 1992. С. 720; Проблемы теории государства и права: учебник / под ред. В.М. Сырых. М., 2008. С. 268; Соболев М.В. Санкция как элемент юридической ответственности: дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 37; Теория государства и права: учебник. 2-ое изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.И. Королёв, Л.С. Явич. Л., 1987. С. 361; Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка. М., 2013. С. 611 и др.


10 11


Вместе с тем представляется, что данных признаков недостаточно для выделения санкции в качестве правового последствия, принципиально от-личного от других. Так, например, регистрация акта гражданского состоя-ния органами ЗАГС также влечет правовые последствия в виде изменения правового статуса адресатов, совершивших правовые действия в виде по-дачи соответствующего заявления. Однако санкцией такое правовое по-следствие в юридическом смысле считаться не может.

Представляется, что возможность возникновения любого правово-го последствия, в том числе санкции, возникает с момента вступления в силу соответствующей правовой нормы и появления необходимых юри-дических условий. Следовательно, первой юридической формой правовых санкций является их нормативное установление в качестве потенциаль-но возможного правового последствия. Однако во всех изученных нами дефинициях понятия «правовая санкция» указывается на реализацию ее правового потенциала только в случае отклонения правового поведения лица от допускаемого или требуемого нормой.

Полагаем, что в конструкции правовой нормы санкция является эле-ментом, правовой потенциал которого может и не реализоваться при нормальном (обычном) функционировании механизма правового регули-рования общественных отношений. Санкция «срабатывает» только при отклонении правового поведения адресата от обычного предписанного (дозволенного или требуемого) правом в отрицательную или положитель-ную для общества сторону. При таком отклонении дальнейшее развитие формы правовой санкции связано с процессуальной (процедурной) дея-тельностью по реализации ее правового потенциала.

В отечественной и зарубежной правовой науке уделено значительное внимание изучению проблем процессуальных (процедурных) форм реали-зации правовых санкций. В теориях, посвященных изучению процессуаль-ных (процедурных) правоотношений, сложилось мнение о том, что приме-нение мер юридического воздействия, в особенности уголовно-правовых санкций, к лицу, чьё поведение отклоняется от предписания диспозиции правовой нормы, должно осуществляться при условии соблюдения опре-деленной многоэтапной правореализационной процедуры, позволяющей учесть как объективные, так и субъективные обстоятельства совершенно-го деяния, а также мнения заинтересованных лиц. Так, например, «произ-водство по уголовным делам должно оптимально сочетать возможности для решения государственных задач ограничения преступности, защиты интересов лиц, пострадавших от преступления, с необходимостью обеспе-чения прав человека»1.

1 Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс: учебник. М., 2005. С. 15–16.

В целом можно сделать вывод о том, что характерной особенностью форм санкций как правовых средств является процессуальный (процедур-ный) порядок реализации их правового потенциала. Однако в теории пра-ва нормы содержащие указание на неблагоприятные или благоприятные для адресата последствия по общему правилу принято относить к матери-альному праву, а правовые предписания о конкретных действиях по их ре-ализации – к процессуальному (процедурному). Тем не менее диалектиче-ское единство материального права и процесса отмечены еще К. Марксом, согласно которому «материальное право ... имеет свои необходимые, при-сущие ему процессуальные формы... Один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»1. В современной тео-рии права имеется достаточно обоснованная точка зрения А.Р. Корнилова о том, что любая правоприменительная деятельность в сфере регулятив-ных и охранительных правоотношений – это сложное материально-про-цессуальное образование, базирующееся на взаимодействии материально-правовых и процедурных норм и соответствующих им правоотношений2. Изложенное позволяет заключить, что абсолютно противопоставлять ма-териальные и процессуальные (процедурные) средства правового регули-рования не следует. Напротив, они обусловлены общими принципами и целями правового регулирования общественных отношений.

Полагаем, что способность правовой санкции (как элемента нормы) во взаимосвязи с явлениями социальной жизни людей (юридическими фактами, фикциями и презумпциями) порождать правовые последствия в виде изменения правового статуса участников общественных отношений обуславливает форму существования санкции. Данная способность пра-вовой санкции, оставаясь внутренне неизменной и обусловленной ее сущ-ностью, видоизменяется (трансформируется) следующим образом.

С момента начала действия правовой нормы санкция существует в форме правового предписания (элемента правовой нормы) и начинает оказывать информационное и ориентационное воздействие на участников общественных отношений3.

Собственно правовым последствием санкция начинает становиться для адресата только после наступления соответствующего юридическо-го факта в виде противоправного поведения или заслуги. В этот момент возникает относительное правовое отношение между адресатом и лицом,

1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. М., 1955. С. 158.2 Корнилов А.Р. Правовые процедуры института юридической ответственно-сти: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2000. С. 14–15.3 Подробнее см.: Радько Т.Н., Толстик В.А. Функции права. Нижний Новгород, 1995. С. 59–83.


12 13


имеющим право применить предусмотренные санкцией меры воздейст-вия. Решение о применении указанных мер осуществляется в процессуаль-ной (или процедурной) форме и представляет собой правовое санкциони-рование. Отметим, что на всех указанных стадиях правовая санкция суще-ствует в форме потенциальной юридической возможности её реализации в отношении конкретного адресата. После обретения санкционирующим правоприменительным актом юридической силы правовая санкция суще-ствует в форме реально функционирующего в отношении адресата право-вого средства, потенциал которого фактически реализуется в конкретных относительных правоотношениях. Обращение правоприменительного акта к исполнению переводит правовую санкцию в реально существую-щее для адресата правовое последствие, так как с этого момента его ста-тус существенно меняется позитивно (возникает субъективное право на получение награды, прекращается юридическая обязанности, снимаются запреты, ограничения или иные обременения) либо негативно (прекра-щается или ограничивается субъективное право, возникает юридическая обязанность, налагаются запреты, ограничения или другие обременения).

Обратим внимание на то обстоятельство, что правовая санкция мо-жет вовсе не реализоваться в случае функционирования механизма пра-вового регулирования в обычном режиме. Так, например, уголовно- или административно-правовые запреты реализуются в форме соблюдения, трудовые обязанности выполняются без достижения особых заслуг и т. д. Воплощение потенциала санкции в качестве изменения правового статуса ее адресата происходит только в том случае, когда его правовое поведение признается юридическим фактом, качественно изменяющим оценку в со-циально негативную или позитивную сторону. Таким образом, нам пред-ставляется возможным выделить последний отличительный признак пра-вовых санкций – ее факультативность при функционировании механизма правового регулирования общественных отношений.

Таким образом, понимаемые в качестве правовых последствий санкций характеризуются тем, что они:

1) установлены правовыми нормами;2) гарантируют реализацию нормы;3) существуют в форме качественно и количественно определенных

мер юридического воздействия;4) вызываются особым (противоправным или заслуженным) правовым

поведением лица – адресата;5) применимы именно к лицу – адресату, на чей правовой статус оказы-

вают позитивное или негативное влияние;6) по качеству и количеству мер воздействия корреспондируют виду

правового поведения;7) факультативны в системе механизма правового регулирования.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что правовая санкция с точки зрения функционирования механизма правового регулирования – это факультативно функционирующее, гарантирующее реализацию юри-дической нормы правовое последствие противоправного или заслужен-ного поведения адресата, существующее в механизме правового регули-рования общественных отношений в форме качественно и количественно определенных мер юридического воздействия.

Список литературы:1. Абдуллаев М.И. Теория государства и права: учебник для высших

учебных заведений / М.И. Абдуллаев. М.: Финансовый контроль, 2004. 410 с.

2. Алексеев С.С. Общая теория права. Курс в 2-х томах / С.С. Алексе-ев. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1982. 360 с.

3. Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс: учеб-ник / В.Н. Григорьев, А.В. Победкин, В.Н. Яшин. М. Эксмо, 2005. 832 с.

4. Корнилов А.Р. Правовые процедуры института юридической ответ-ственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / А.Р. Корни-лов. Нижний Новгород, 2000. 25 с.

5. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (тео-ретические проблемы) / О.Э. Лейст. М.: Издательство МГУ, 1981. 240 с.

6. Маркс К. Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. Т. 1. М.: Издательство политической литературы, 1955. 696 с.

7. Мелехин А.В. Теория государства и права: учебник / А.В. Мелехин. М.: Маркет ДС, 2007. 633 с.

8. Морозова Л.А. Теория государства и права: учебник / Л.А. Моро-зова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Российское юридическое образо-вание, 2010. 288 с.

9. Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. М.И. Байти-на, В.К. Бабаева. Саратов: Издательство Саратовского университе-та, 1987. 248 с.

10. Общая теория права и государства: учебник / под ред. В.В. Лазаре-ва. М.: Юрист, 1994. 348 с.

11. Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеол. выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведо-ва / Российская АН. Ин-т рус. яз.; Российский фонд культуры. М.: Азъ Ltd., 1992. 960 с.

12. Проблемы теории государства и права: учебник / под ред. В.М. Сы-рых. М.: Эксмо, 2008. 528 с.


14 15


13. Радько Т.Н., Толстик В.А. Функции права / Т.Н. Радько, В.А. Тол-стик. Нижний Новгород: Нижегородская высшая школа МВД РФ, 1995. 106 с.

14. Соболев М.В. Санкция как элемент юридической ответственности: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / М.В. Соболев. М., 2006. 208 с.

15. Теория государства и права: учебник / отв. ред. А.И. Королев, Л.С. Явич. 2-ое изд., перераб. и доп. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1987. 550 с.

16. Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков. М.: Аделант, 2013. 800 с.

Власенко В.Н., заместитель заведующего кафедрой земельного и экологического права

РГУП, к.ю.н.,Михалева А.Е.,

стажер-исследователь кафедры теории и истории государства и права Сибирского федерального университета

К вопросу о правовом режиме санкций в отношении адвокатов и частнопрактикующих юристов1

Обосновывается вывод о том, что сложившаяся неоднородность в правовом режиме санкций, применяемых в отношении адвокатов и част-нопрактикующих, юристов должна быть преодолена путем уравнивания правового режима гражданской ответственности адвокатов и частнопрак-тикующих юристов перед клиентами.

Ключевые слова: адвокатская монополия; юридическая помощь; юриди-ческие услуги; правовая политика; правовой режим.

Одной из ключевых проблем, обусловивших подготовку проекта Кон-цепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи (далее также – проект), разработчики называют то обстоятельство, что «современный рынок профессиональной юридической помощи в Россий-ской Федерации представлен несколькими группами участников с разны-ми условиями регулирования в части допуска к профессии, требований к субъектам, механизмов корпоративного регулирования, мер ответствен-ности за нарушение правовых норм и этических правил»2.

1 Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 15-33-01354.2 См. подр.: Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи (проект). URL: http://to39.minjust.ru/node/245568 (дата обращения: 30.09.2017)

Сложившаяся неоднородность регулирования юридической деятель-ности адвокатов и частнопрактикующих юристов рассматривается как се-рьезное упущение, существенным образом влияющее на качество оказы-ваемой юридической помощи. Например, отмечается, что различия в пра-вовом режиме ответственности юристов «не отвечают... интересам потре-бителей, которые лишены гарантий оказания качественных услуг в виде привлечения к ответственности непрофессиональных консультантов», а их преодоление предлагается осуществить путем объединения юридиче-ской профессии на базе адвокатуры1 ..

Подобный подход, рассматривающий введение адвокатской монопо-лии как наиболее эффективного механизма «выравнивания» правового режима ответственности представителей разных сегментов рынка юриди-ческих услуг, представляется достаточно спорным.

Во-первых, российская политико-правовая действительность форми-ровалась в ином (плюралистическом) контексте функционирования сис-темы оказания юридической помощи заинтересованным лицам, в то время как в зарубежных правопорядках с монополистической моделью юридиче-ской профессии таковая была исторически отработана в течение десятков лет и имеет под собой собственные закономерности, специфические для конкретных правовых реалий.

С этой точки зрения введение в России адвокатской монополии, с одной стороны, потребует значительных организационных, финансовых и иных затрат. Кроме этого, последствия переориентации на принципы адвокат-ской монополии, не до конца ясны как для частнопрактикующих юристов, которым может быть закрыт доступ к профессии, так и для клиентов в аспекте реализации их законного интереса свободно выбирать юридиче-ского помощника.

Во-вторых, любая монополизация свободного рынка, связанная с уста-новлением административных барьеров, влечет за собой невозможность его экономической саморегуляции, расширяет пределы усмотрения лиц, принимающих решения о присвоении или неприсвоении специального статуса, и тем самым увеличивает поле для злоупотреблений.

При отстранении частнопрактикующих юристов от их практики «в проигрыше» в конечном счете останутся потенциальные получатели юри-дических услуг, которые могут оказаться перед необходимостью уплачи-вать монопольно завышенные, а не рыночные цены, а также столкнуться с недоступностью обращения за юридической помощью к фактически вы-сококвалифицированным субъектам, не получившим, однако, по тем или иным причинам соответствующего формального статуса.

1 См.: Там же.


16 17


В-третьих, предлагаемые нововведения едва ли позволят достичь по-вышения качества юридической помощи. Сам по себе факт сдачи адвока-тами квалификационного экзамена не является гарантией высокого каче-ства предоставляемой ими помощи (иначе едва ли в их адрес поступали бы жалобы со стороны граждан, организаций и государственных органов в таком количестве, например, более 4,5 тыс. за 2013 год)1, а возможность применения мер дисциплинарного воздействия нельзя считать панацеей, особенно с точки зрения удовлетворения интересов клиента, постра-давшего от противоправных или «аморальных» действий (бездействия) адвоката.

Именно поэтому наиболее перспективным представляется совершен-ствование современного рынка юридической помощи не путем монополи-зации, а посредством корректировки правового режима ответственности юристов – перехода к принципам клиентоориентированной модели, ста-вящей во главу угла максимальное обеспечение прав и законных интересов потребителей юридических услуг2.

Во-первых, следует обеспечить прозрачность сведений об ответствен-ности юристов путем создания единой открытой информационной систе-мы (интернет-портала), формируемой на основе реестра субъектов ока-зания юридической помощи», регистрируемых в нем в уведомительном порядке3. Подобные онлайн-сервисы предоставляют клиентам возмож-ность ознакомления с профессиональной историей своего юридического помощника, гарантируя свободу и осознанность выбора наиболее подхо-дящего им специалиста, благодаря максимальной информированности о контрагенте. Похожая система существует, например, в США, где в ка-ждом штате создан информационный банк, в котором по регистрацион-ному номеру или имени и фамилии юриста можно найти интересующие клиента сведения о его квалификации и практике4.

Во-вторых, надо использовать потенциал такого юридико-экономиче-ского средства обеспечения прав и законных интересов получателей юри-

1 Обзор дисциплинарной практики адвокатских палат субъектов Российской Федерации за 2013 год. URL: http://www.apno.natm.ru/DocLib8/Обзор%20дисциплинар-ной%20практики%20адвокатских%20палат%20РФ%20за%202013%20год.aspx. (дата об-ращения: 30.09.2017).2 См.: Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адво-катских образований за некачественную юридическую помощь // Пробелы в россий-ском законодательстве. 2008. № 1. С. 407.3 Панченко В.Ю. Юридическое содействие реализации прав и законных инте-ресов: методология, теория, правовая политика. М.: Орбита-М, 2015. С. 273.4 See: Attorney Search & Disciplinary History. Available at: http://www.coloradosupremecourt.us/Search/AttSearch.asp; Getting Information About Lawyers. Available at: http://www.in.gov/judiciary/discipline/2333.htm.

дической помощи, как страхование профессиональной ответственности юристов. В этой связи необходимо также обратить внимание на возмож-ность введения обязательного страхования профессиональной ответст-венности всех субъектов оказания юридических услуг, а не только адвока-тов, поскольку именно такой частно-публичный юридико-экономический механизм способен обеспечить восстановление прав и законных интере-сов клиентов в случае того или иного нарушения (в отличие от продви-гаемых в проекте Концепции мер дисциплинарной и административной ответственности, применение которых к адвокатам никоим образом не компенсирует неудобств, причиненных пострадавшему лицу).

Страхование также косвенно позволяет повысить качество оказывае-мых юридических услуг, за счет того что страховщик, принимающий на себя чужие финансовые риски, вынужден при их оценке анализировать информацию о потенциальном страхователе по ряду параметров в целях прогнозирования динамики возникновения страховых случаев. Если же страхование ответственности приобретает обязательное значение, у стра-хователей появляется заинтересованность в продлении страховых догово-ров, а значит, и экономико-правовые стимулы к минимизации нарушений, осознанному соблюдению установленных стандартов профессиональной деятельности.

В-третьих, на адвокатов следует распространить правила об ответст-венности перед потребителями юридических услуг.

Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами граждан-ских дел по спорам о защите прав потребителей», Закон «О защите прав потребителей» к отношениям по совершению нотариусом нотариальных действий, а также к отношениям по оказанию профессиональной юриди-ческой помощи адвокатами не применяется1. Тем самым клиенты адвока-тов лишены возможности при ненадлежащем оказании юридической по-мощи обращаться в суд с иском по месту своего жительства, не уплачивать при этом государственной пошлины и др.

В то же время юристы, не имеющие специального статуса, подпада-ют под действие упомянутого выше акта: так, в одном из разбирательств между клиентом и частной юридической фирмой суд, в связи с тем, что ответчик занимается предпринимательской деятельностью, но не имеет отношения ни к нотариусам, ни к адвокатам, привлек последнего к гра-

1 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».


18 19


жданско-правовой ответственности в соответствии с Законом «О защите прав потребителей»1.

Однако все компетентные субъекты оказания юридической помощи располагают аналогичным и достаточно ограниченным набором правовых инструментов для осуществления своей профессиональной деятельности, поэтому радикальным образом юридическая помощь по своим внешним формам не отличается, т. е. услуги предоставляются идентичным образом, а значит, и правовые последствия для ответственных лиц не должны но-сить разрозненный характер, опираться на отличающиеся друг от друга юридические основания.

Равенство правового режима гражданско-правовых санкций в отно-шении адвокатов и частнопрактикующих юристов перед клиентами пред-ставляется более выгодным и удобным для потребителей юридической помощи.

Список источников:1. Концепция регулирования рынка профессиональной юридической

помощи (проект). URL: http://to39.minjust.ru/node/245568 (дата об-ращения: 30.09.2017).

2. Обзор дисциплинарной практики адвокатских палат субъектов Российской Федерации за 2013 год. URL: http://www.apno.natm.ru/DocLib8/Обзор%20дисциплинарной%20практики%20адвокат-ских%20палат%20РФ%20за%202013%20год.aspx (дата обращения: 30.09.2017).

3. Панченко В.Ю. Юридическое содействие реализации прав и закон-ных интересов: методология, теория, правовая политика. М.: Ор-бита-М, 2015.

4. Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адвокатских образований за некачественную юридическую по-мощь // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 1.

5. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».

6. Закон о защите прав потребителей не распространяется на дея-тельность нотариуса и адвоката. URL: http://www.logos-pravo.ru/page.php?id=2321. (дата обращения: 30.09.2017)

7. Attorney Search & Disciplinary History. Available at: http://www.coloradosupremecourt.us/Search/AttSearch.asp; Getting Information About Lawyers. Available at: http://www.in.gov/judiciary/discipline/2333.htm.

1 Закон о защите прав потребителей не распространяется на деятельность но-тариуса и адвоката. URL: http://www.logos-pravo.ru/page.php?id=2321. (дата обращения: 30.09.2017)

Гумеров Л.А.,заведующий кафедрой теории и истории права и государства

Казанского филиала РГУП, к.ю.н., доцентМеры ответственности в правовом

регулировании научной деятельности: общее и особенноеВ статье исследуются вопросы юридической ответственности субъек-

тов, связанные с правонарушениями при осуществлении научной деятель-ности, в том числе меры ответственности и специфика их применения. Предложена классификация мер юридической ответственности, выявлена взаимосвязь норм права и норм научной этики в установлении и примене-нии мер юридической ответственности.

Ключевые слова: меры юридической ответственности; правовые сред-ства; научная деятельность; классификация мер ответственности.

Дальнейший общественный прогресс во многом зависит от развития научной деятельности и внедрения передовых наукоемких достижений в духовное и материальное производство. Вместе с этим применение дан-ных результатов может иметь как положительное, так и отрицательное значение. Необдуманное или злонамеренное использование научных до-стижений способно в нарушение принципов и норм международного и внутригосударственного права причинить вред правам, свободам и закон-ным интересам как отдельных лиц, так и общества в целом.

В научной литературе на протяжении длительного времени обсужда-ются вопросы социальной ответственности ученых, которая возникает во взаимоотношениях науки и общества1. Следует отметить, что указанные вопросы являются частью более общей проблемы научной этики, кото-рая имеет внутреннюю (добросовестность в исследованиях) и внешнюю (социальную ответственность) составляющие. В связи с тем, что наиболее эффективным регулятором общественных отношений является право, очевидно, что оно не может оставаться в стороне от регламентации такой социально значимой проблемы, поэтому интерес для исследования пред-ставляют вопросы юридической ответственности ученых при осуществле-нии научной деятельности, в том числе меры ответственности и специфи-ка их применения.

Понятие «меры ответственности» достаточно распространено в юри-спруденции, несмотря на отсутствие единодушия относительно включае-

1 Философия и методология науки / Под ред. В.И. Купцова. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 476‒477.


20 21


мого в данное понятие содержания1. Не вступая в дискуссию по поводу указанной категории, считаем допустимым использование определения мер юридической ответственности как закрепленных в санкциях юри-дических норм правовых последствий оценки противоправного деяния субъекта2.

Применительно к субъектам научной деятельности все многообра-зие потенциально применимых мер ответственности может быть подра-зделено на два вида, которые условно можно обозначить как общие и специальные.

Общие меры ответственности, применяемые в связи с правонаруше-ниями, возникшими при осуществлении научной деятельности, использу-ются, как правило, без учета специфики указанной деятельности и имеют распространение в иных видах правоотношений. К примеру, меры ответ-ственности, налагаемые в связи с невыполнением обязанностей по дого-вору, причинением ущерба имуществу или здоровью третьих лиц и т. п.

В то же время в формах права предусматриваются специальные меры ответственности, которые могут быть применены исключительно в свя-зи с осуществлением научной деятельности, например, лишение ученой степени. В юридической науке высказывалось мнение о том, что примени-тельно к правовому регулированию осуществления научной деятельнос-ти могут быть использованы не все правовые средства. В частности речь идет о том, что запрет и наказание как средства правового регулирования несовместимы с природой научного творчества, с той свободой, которую она содержит3.

На наш взгляд, для целей эффективного правового регулирования ме-тодологически важно определиться с пониманием науки в целом и научной деятельности в частности. В научной литературе содержится множество определений понятия «наука». Обобщая различные точки зрения, можно сделать вывод, что науку следует рассматривать в нескольких измерени-ях, в частности, как совокупность идей, гипотез, как вид деятельности и как результат деятельности. Исходя из этого можно предположить, что по

1 Лучков В.В. Юридическая ответственность в механизме правового регулиро-вания. Казань, 2004. 20 с.; Заболотских Е.М. Муниципально-правовые санкции как фор-ма выражения ответственности в системе местного самоуправления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 26 с.; Черногор Н.Н. Проблемы ответственности в теории му-ниципального права и практике местного самоуправления: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007. 50 с. и др.2 См. подробнее: Липинский Д.А., Шишкин А.Г. Понятие меры юридической ответственности // Журнал российского права. 2013. № 6. С. 40‒49; Черногор Н.Н. Указ. соч. С. 13.3 Цит. по: Хабриева Т.Я. Правовое измерение научного прогресса // Журнал российского права. 2009. № 8. С. 17.

мере смещения акцентов с духовных аспектов к материальным (а именно так выглядит процесс научного творчества) будет возрастать потенциаль-ная возможность правового регулирования указанной деятельности.

Таким образом, применительно к науке как совокупности идей, гипо-тез, которая в данном аспекте в силу объективных причин, а именно от-несения к внутреннему, духовному миру индивида, имеет низкую степень правовой регламентации, возможно применение ограниченного круга правовых средств, преимущественно дозволения и поощрения. Наиболее ярким примером указанного является провозглашение в формах права свободы научного творчества.

Однако если науку рассматривать к�

Documents

КАЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО …kb.rgup.ru/rimg/files/sbornik_10_2017.pdfКАЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО