САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Уланова Юлия Юрьевна

ВОЗРАСТНО-ПОЛОВЫЕ И СЕМЕЙНЫЕ ФАКТОРЫ

ПРОЯВЛЕНИЙ КРИЗИСА ТРЕХ ЛЕТ У ДЕТЕЙ

19.00.13 –психология развития, акмеология

Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Научный руководитель – кандидат психологических наук, доцент В.Е. Василенко

Санкт-Петербург - 2017

2

Оглавление

Введение………………………………………………………..………………...6

Глава 1. Обзор теоретических и эмпирических исследований

по проблемам кризиса трех лет и семейного взаимодействия

1.1. Классические и современные концепции возрастных кризисов………...16

1.1.1. Понятие, психологическое содержание и структура

возрастных кризисов…………..……………………………………………….. 16

1.1.2. Психологическое содержание кризиса трех лет ……………….....…… 25

1.1.3. Симптомы кризиса трех лет …………..………………………………... 33

1.2. Возрастно-половые факторы протекания кризиса 3 лет…………….……41

1.3. Характеристики функционирования семьи и динамика

детско-родительских отношений в онтогенезе…………………………..…… 44

1.3.1. Понятие семьи, ее функции, структурные

и интегральные характеристики семьи…………………………………..…… 44

1.3.2. Основные понятия в системе отношений «родитель-ребенок»

и проблема их дифференциации……………………………………….……… 51

1.3.3. Развитие детско-родительских отношений в онтогенезе

и их специфика в периоды возрастных кризисов……………..………………59

1.4. Влияние семьи на психическое развитие ребенка

и протекание возрастных кризисов детства………………………...…..……..66

1.4.1. Влияние структурных характеристик семьи на психическое

развитие ребенка и кризисные проявления……………………………………66

1.4.2. Влияние содержательных характеристик семьи (характеристик

детско-родительского взаимодействия) на психическое развитие ребенка

и кризисные проявления……………………………………………………….. 72

Выводы к главе 1 ……………………………..………………………….….… 80

Глава 2. Организация и методы исследования

2.1. Цели и задачи исследования………………………………………………. 84

2.2. Характеристика выборки………………………………………….….…….85

2.3. Методы исследования………………………………………………....……88

3

2.3.1. Опросник выраженности симптомов кризиса

трех лет В.Е. Василенко……………………………………………………...… 89

2.3.2. Анкета проявлений кризиса трех лет Т.В. Гуськовой……………..…...91

2.3.3. Опросник для родителей детей в возрасте 3-10 лет «Анализ

семейных взаимоотношений» (АСВ) Э.Г. Эйдемиллера и В. Юстицкиса … 93

2.3.4. Карта наблюдений стилевых характеристик воспитания

Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко……… …………………………………….. 94

2.3.5. Опросник детско-родительского эмоционального

взаимодействия (ОДРЭВ) Е.И. Захаровой…………..…………………..….….95

2.3.6. Карта наблюдений эмоционального взаимодействия

«Родитель-ребенок» Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко……………………….96

2.3.7. Шкала семейной адаптации и сплоченности Д.Х. Олсона,

Дж. Портнера и И. Лави (FACES-3)…………………………………………....96

2.3.8. Социально-демографическая анкета………………..…… ……………. 97

2.4. Методы математической обработки данных……………………….…... 98

Глава 3. Результаты исследования (анализ эмпирических данных)

3.1. Микровозрастной анализ выраженности проявлений

кризиса трех лет у детей ………………………………………………………. 99

3.2. Проявления кризиса трех лет в связи с факторами пола

и структуры семьи…….………..………….….…………………………...…. 108

3.2.1. Проявления кризиса трех лет у детей в связи

с факторами пола………………….….………………………….….….………108

3.2.2. Проявления кризиса трех лет у детей в связи

с факторами структуры семьи……………………………………….……..… 116

3.3. Микровозрастной анализ особенностей

семейного взаимодействия..…….………………………………….………….124

3.3.1.Микровозрастной анализ стилевых характеристик воспитания.…….. 124

3.3.2. Микровозрастной анализ показателей эмоционального

взаимодействия родителей с детьми ………………………………………. .129

3.3.3. Микровозрастной анализ показателей семейной адаптации

4

и сплоченности …………………………………………………….….……… 136

3.4. Особенности семейного взаимодействия в связи с фактором

пола ребенка…………………………………………………………………… 140

3.5. Согласованность характеристик семейного взаимодействия, полученных

с помощью психодиагностических методов и метода наблюдения….…… 146

3.5.1. Корреляционный анализ показателей стилевых характеристик

воспитания и личностных особенностей матерей ………………………... .. 146

3.5.2. Корреляционный анализ показателей эмоциональной стороны

детско-родительского взаимодействия …………………………..….…….. ..149

3.6. Анализ взаимосвязей кризисных проявлений и характеристик

семейного взаимодействия…………………………………………….…..…. 152

3.6.1. Анализ взаимосвязей общих показателей кризиса и

характеристик семейного взаимодействия……………………………….…. 153

3.6.2. Анализ взаимосвязей показателей категорий кризисных проявлений

(по опроснику В.Е. Василенко) и характеристик

семейного взаимодействия……………………………………………………158

3.6.3. Анализ взаимосвязей показателей категорий кризисных проявлений

(по анкете Т.В. Гуськовой) и характеристик

семейного взаимодействия……………………………………………………165

3.7. Факторный анализ показателей стилевых характеристик

воспитания и личностных проблем матерей…………………………………169

3.8. Влияние показателей семейного взаимодействия на общую

выраженность кризиса трех лет у детей (регрессионный

анализ)……………………..……………………………………………………172

3.8.1. Анализ предикторов общей выраженности кризиса трех лет у детей 172

3.8.2. Анализ предикторов разных категорий кризисных проявлений

у детей в третьей возрастной группе………………………………………… 181

3.9. Примеры случаев индивидуального протекания у детей

разных фаз кризиса 3 лет………………………………………………………185

5

Глава 4. Обсуждение результатов исследования

4.1. Возрастно-половые факторы проявлений кризиса трех лет у детей…...189

4.2. Проявления кризиса трех лет в связи с факторами структуры семьи….195

4.3. Характеристики семейного взаимодействия с учетом возраста

и пола ребенка……………………………………….…………….……………198

4.4. Анализ взаимосвязей кризисных проявлений

с характеристиками семейного взаимодействия……………………………. 202

Выводы……………………..……………………………….…………….….. 213

Заключение…………………..………………………………………………. 216

Литература………….……………………………………….……………….. 220

ПРИЛОЖЕНИЯ…………….………………………………………….……. 236

6

«Проблема возраста не только центральная для всей детской психологии, но и ключ ко всем вопросам практики». Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 4, с. 260.

Введение

Кризис трех лет – один из периодов жизненного цикла, в котором

наглядно проявляются закономерности психического развития. Несмотря на

достаточно широкое распространение представлений о трудностях этого

периода, как среди психологов, так и среди родителей, тема происходящих с

ребенком преобразований в период кризиса остается актуальной. Связано это

с тем, что в кризисный период вся семейная система испытывает

определенную напряженность, и родители стоят перед проблемой поиска

новых воспитательных стратегий. В то же время развитие ребенка

происходит в определенном социокультурном контексте. Для кризисных

периодов особенно важны образ взрослости и система запретов, которые

тесно переплетены с изменениями в обществе и транслируются, прежде

всего, через семью. В современных условиях размывания нормативных

моделей родительства и в то же время высокой значимости «родительской

самоэффективности» (Поливанова К.Н., 2015), тенденций воспитания,

связанных со стремлением родителей к гиперопеке и минимизации запретов

(Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е., 2015) психологическое

сопровождение семьи в кризисные периоды становится особо актуальным. В

то же время тема взаимосвязи кризисных проявлений с особенностями

семейного взаимодействия до сих пор остается мало изученной в

эмпирическом плане.

Анализ феноменологии возрастных кризисов детства начинался с

изучения их негативистской симптоматики (Э. Келлер, Ш. Бюлер,

Л.С. Выготский). В дальнейшем проблематика возрастных кризисов детства

и отрочества разрабатывалась в основном, в отечественной психологии,

7

прежде всего, в русле культурно-исторической концепции Л.С. Выготского.

При этом под кризисом понимался период, наступление которого связано с

кульминаций микроизменений, накопленных в предшествующий стабильный

период и с изменением социальной ситуации развития.

К классическим работам в области психологии возрастных кризисов

детей и подростков можно отнести работы П.П. Блонского, Л.С. Выготского,

Н.А. Менчинской, Л.И. Божович, А.Л. Венгера, М.И. Лисиной,

В.С. Мухиной, Д.Б. Эльконина и Т.В. Драгуновой. Дальнейшее развитие

темы возрастных кризисов связано с именами С.Ю. Мещеряковой,

М.Г. Елагиной, Т.В. Гуськовой (Ермоловой), Л.Ф. Обуховой, Б.Д. Эльконина,

Г.А. Цукерман, Е.О. Смирновой, К.Н. Поливановой, Е.Е. Сапоговой. При

этом анализ кризисных проявлений в отечественной психологии ведется

традиционно с 2 основных позиций: личностные новообразования и

поведенческие реакции детей, т.е. симптомы кризиса.

В периодизации психического развития возрастные кризисы включают

Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин, а также авторы одной из более поздних

периодизаций, В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев. С некоторой долей

условности можно сказать, что кризисный период 3 лет представлен и в

«модели 8 возрастов» Э. Эриксона. Следует отметить, что в европейской и

американской психологии проблематика возрастных кризисов или «кризисов

развития» имеет свою специфику и в целом менее разработана по сравнению

с отечественной психологией.

Важный вклад в изучение возрастных кризисов внесли работы

К.Н. Поливановой, в которых кризис понимается как акт развития, как

специфическое психологическое пространство, в котором происходит

субъективация способностей, сформированных в предыдущий стабильный

период (Поливанова К.Н., 2000).

Современные исследования возрастных кризисов детства показывают

взаимосвязь кризисной симптоматики с общими темпами психического

развития ребенка. Так, выявлено, что начало кризиса трех лет связано с

8

новообразованием «обобщение восприятия», а выход из кризиса - с

«интеллектуализацией восприятия» и c тем, что ребенок становится

субъектом своей речи, показан еще один механизм перехода к дошкольному

возрасту – появление делового характера общения ребенка с окружающими

(Разина Н.В., 2002). Обнаружено, что дошкольники с более высокой

психологической готовностью к обучению переживают «кризис семи лет»

раньше, чем дети с более низкой готовностью (Василенко В.Е., 2008).

Что касается семейных факторов, то на данный момент достаточно

подробно изучено их влияние на разные стороны психического развития

ребенка в стабильные периоды онтогенеза, в то время как эмпирические

исследования кризисных периодов в этом плане очень немногочисленны.

Так, в работе А.А. Шавыриной показано влияние детско-родительских

отношений на проявления негативизма и упрямства у детей, но в рамках

стабильного дошкольного возраста. В последние годы появляются

исследования, затрагивающие взаимосвязь кризисных проявлений с

особенностями семейного взаимодействия (Василенко В.Е., Зубкова М.В.,

2013; Яблочкина А.А., Василенко В.Е., 2014; Головей Л.А., Савенышева С.С.,

Василенко В.Е., 2015), но эта тема нуждается в дальнейшей разработке, в том

числе, с учетом фаз кризиса.

Актуальность данного исследования продиктована необходимостью

комплексного изучения кризиса трех лет: более подробным изучением

проявлений кризиса 3 лет в разные микровозрастные периоды; анализом

влияния на протекание кризиса факторов пола и структуры семьи;

выявлением взаимосвязей разных категорий кризисных проявлений с

характеристиками семейного взаимодействия; выявлением влияния

характеристик семейного взаимодействия на характер поведенческих

проявлений кризиса у детей в разные его фазы.

Следует уточнить, что в своей работе мы будем использовать термин

«семейное взаимодействие» как обобщающий конструкт, включающий

стилевые характеристики воспитания, параметры эмоционального

9

взаимодействия родителей с детьми, а также такие интегральные показатели

семейного функционирования, как семейная адаптация и сплоченность.

Целью исследования являлось изучение проявлений кризиса 3 лет в

связи с факторами возраста, пола ребенка, структуры семьи и

характеристиками семейного взаимодействия.

Задачи исследования:

1. Провести микровозрастной анализ проявлений кризиса 3 лет у детей

в возрастном диапазоне от 2 лет 1 мес. до 3 лет 11 мес. с целью выявления

фаз протекания кризиса.

2. Изучить проявления кризиса 3 лет у детей с учетом факторов пола,

структуры семьи (полная/неполная семья, наличие сиблингов, количество

детей в семье), вовлеченности матери в воспитание.

3. Проанализировать особенности семейного взаимодействия: стилевые

характеристики воспитания, параметры эмоционального взаимодействия

родителей с детьми, характеристики семейной адаптации и сплоченности с

учетом возраста и пола ребенка.

4. Выявить характеристики семейного взаимодействия, которые могут

оказывать влияние на выраженность проявлений кризиса 3 лет у детей.

Выборка исследования. В исследовании приняли участие 234

человека: 117 детей (65 мальчиков и 52 девочки) в возрасте от 2 лет 1 мес. до

3 лет 11 мес. и 117 их матерей. Базами исследования были МОУ «ЦППМ и

СП» и дошкольные образовательные учреждения Всеволожского района

Ленинградской области.

Объект исследования: проявления кризиса трех лет и особенности

семейного взаимодействия (стилевые характеристики воспитания, параметры

эмоционального взаимодействия родителей с детьми, характеристики

семейной адаптации и сплоченности).

Предмет исследования: различия в проявлениях кризиса трех лет в

связи с факторами возраста, пола, структуры семьи; характеристики

семейного взаимодействия как предикторы проявлений кризиса 3 лет.

10

Гипотезы исследования:

1. Протекание кризиса трех лет имеет фазовый характер. Полагаем, что

в его течении можно выделить 3 фазы: предкритическую, критическую,

посткритическую, каждая из фаз ограничена определенными возрастными

границами. Наибольшей выраженности проявления кризиса достигают после

достижения ребенком 2 лет 10 мес., а посткритическая фаза наступает после

3,5 лет.

2. На протекание кризиса 3 лет влияют факторы пола и структуры

семьи: кризис 3 лет раньше начинается у девочек в связи с их более быстрым

темпом общего психического и речевого развития. Проявления кризиса

могут быть более выраженными у ребенка в неполных семьях и при наличии

сиблингов.

3. Предикторами кризиса 3 лет у детей могут выступать особенности

семейного взаимодействия, прежде всего, стилевые характеристики

воспитания, связанные с гиперпротекцией, непоследовательностью и

строгостью матерей в воспитании, а также низкое эмоциональное принятие

ребенка и негибкий тип семейной адаптации.

Методологическую основу исследования составили системный

подход (Б.Ф. Ломов, В.А. Ганзен), антропологический принцип

(Б.Г. Ананьев), принцип амплификации детского развития (А.В. Запорожец),

положения культурно-исторической теории Л.С. Выготского, представление

о возрастном кризисе как акте развития К.Н. Поливановой, положения

клинического (А.И. Захаров, В.И. Гарбузов, Э.Г. Эйдемиллер,

А.С. Спиваковская и др.) и аналитического подходов к детско-родительскому

взаимодействию (А.Я. Варга, Д. Боумринд, Е.С. Шеффер, Р.К. Белл и др.).

Теоретическими предпосылками исследования являются

представления о возрастных кризисах (Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин,

Л.И. Божович, К.Н. Поливанова), понятие объективного и субъективного

кризиса (М.И. Лисина, Т.В. Гуськова и М.Г. Елагина), положения об

основных и дополнительных симптомах кризиса 3 лет (Л.С. Выготский), о

11

субъективации в кризисный период способностей, сформировавшихся в

предыдущий стабильный период и единстве деструктивной и

конструктивной составляющих кризиса (К.Н. Поливанова), представление о

закономерностях развития: неравномерность, гетерохронность,

противоречивость, стадиальность и структурность (Б.Г. Ананьев,

Е.Ф. Рыбалко и др.), подходы к выделению стилевых характеристик

воспитания Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса и характеристик

эмоциональной стороны детско-родительского отношения Е.И. Захаровой,

представление об основных компонентах в системе отношений «родитель –

ребенок»: когнитивном, эмоциональном и поведенческом (Л.А. Головей,

С.С. Савенышева, В.Е. Василенко, Е.Е. Энгельгардт), разработки в области

исследования структурных характеристик семьи (В.М. Целуйко,

А.И. Захаров, Е.О. Смирнова, В.С. Собкин, А. Адлер, Т.Н. Андреева,

Л.Л. Баландина, Е.А. Силина, Т.А. Думитрашку, В.С. Мухина,

Г.Т. Хометаускас, R.B. Zajonz и др.).

Методы исследования

В исследовании использовался метод поперечных срезов (сравнивались

3 микровозрастные группы детей). В качестве эмпирических методов

применялись психодиагностические (4 опросника и 2 анкеты), а также метод

наблюдения за взаимодействием матерей с детьми (2 карты наблюдения).

Проявления кризиса трех лет изучались при помощи опросника

В.Е. Василенко и анкеты Т.В. Гуськовой. Для исследования особенностей

семейного взаимодействия применялись опросник «Анализ семейных

взаимоотношений» (АСВ) Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса для

родителей детей в возрасте 3-10 лет, опросник детско-родительского

эмоционального взаимодействия (ОДРЭВ) Е.И. Захаровой, Шкала семейной

адаптации и сплоченности (FACES-III) Д.Х. Олсона, Дж. Портнера, И. Лави в

адаптации Э.Г. Эйдемиллера и 2 карты наблюдения на основе АСВ и ОДРЭВ

(авторские разработки). Для изучения структуры семьи применялась

специально разработанная анкета.

12

Математическая обработка данных осуществлялась с помощью

программы IBM SPSS Statistics 21. Применялись: описательная статистика,

дисперсионный анализ, метод множественных сравнений Шеффе,

корреляционный анализ по Спирмену, факторный анализ, множественный

регрессионный анализ.

Научная новизна исследования заключается в его методологии,

представляющей сочетание психодиагностических методов с наблюдением

за реальными ситуациями детско-родительского взаимодействия.

Проявления кризиса 3 лет впервые изучались с учетом целого комплекса

факторов: возраста, пола, структуры семьи (полная/неполная семья, наличие

сиблингов, количество детей в семье), вовлеченности матери в воспитание и

характеристик семейного взаимодействия. Выявлены возрастные границы

предкритической и критической фаз, маркеры наступления «объективного

кризиса». Показано, что фактор пола проявляется в критическую фазу: у

девочек «объективный кризис» начинается раньше. Механизмом этого

является более раннее развитие речи у девочек, появление слов, связанных с

утверждением «Я», «хочу/не хочу», «буду/не буду». Показано, что среди

факторов структуры семьи ведущее значение для кризисных проявлений

имеет наличие сиблингов. Выявлены характеристики семейного

взаимодействия, которые можно рассматривать в качестве предикторов

кризисных проявлений на разных фазах кризиса 3 лет. Впервые показаны

причины затягивания кризиса у детей, в том числе потворствующая

гиперпротекция, неразвитость родительских чувств, застревание родителей

на этапе «усиления привычных воспитательных воздействий».

Теоретическая значимость исследования заключается в построении

более четкой картины кризисных проявлений разных категорий в связи с

возрастно-половыми факторами, структурой семьи и характеристиками

семейного взаимодействия. Высокую значимость имеет выявление

предикторов кризисных проявлений в предкритическую и критическую

фазы, а также предикторов ситуации пролонгированного кризиса (после 3,5

13

лет) и, соответственно, определение ресурсов для благополучного

протекания кризиса трех лет. Выявление роли эмоционального благополучия

во взаимодействии матерей с детьми в предкритическую фазу, показ

значения зрелости стилевых характеристик воспитания в критическую фазу и

важности гибкости воспитательных воздействий родителей применительно к

различным фазам кризиса 3 лет вносит вклад в понимание механизмов

развития ребенка в кризисный период, что представляется чрезвычайно

важным для психологии развития.

Практическая значимость работы. Точные представления о

предикторах проявлений кризиса трех лет у детей в разные фазы кризиса

являются необходимым условием создания коррекционных и развивающих

образовательных программ и тренингов, направленных на оптимизацию

процесса личностного развития детей и коррекцию детско-родительских

отношений. Материалы исследования могут быть использованы в

практической работе педагогов-психологов коррекционных центров,

дошкольных образовательных учреждений, для просветительской и

консультационной работы с родителями и педагогами ДОУ, а также для

курсов подготовки и повышения квалификации специалистов, работающих с

детьми раннего возраста. Разработанные в процессе исследования карты

наблюдений за родительско-детским взаимодействием и валидизированный

опросник выраженности симптомов кризиса трех лет могут быть

использованы в исследованиях и в практике в области психологии развития.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обнаружены 2 фазы кризиса 3 лет: предкритическая и критическая.

Период от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес. в целом можно рассматривать как

предкритическую фазу. В период после 2 лет 10 мес. большинство детей

вступают в критическую фазу: появляются признаки «объективного кризиса»

(«гордость за достижение»). Основные различия в протекании кризиса 3 лет

у мальчиков и девочек отмечаются в критическую фазу и связаны с

конструктивной составляющей, т.е. с признаками «объективного кризиса».

14

Это позволяет сделать вывод о более раннем начале этого нормативного

возрастного периода у девочек. Механизмом, запускающим кризис 3 лет,

можно считать появление в речи слов «Я», «Я сам/сама», «хочу/не хочу»,

«буду/не буду».

2. Структурные характеристики семьи оказывают влияние на

кризисные проявления, при этом наибольшее значение имеет фактор наличия

сиблингов. Наличие у ребенка брата или сестры может провоцировать

невротические реакции и обострять негативистские симптомы. В семьях с

тремя детьми родители отмечают меньше демонстративных форм поведения

у ребенка.

3. Кризисные проявления взаимосвязаны с характеристиками

семейного взаимодействия. Зрелость стилевых характеристик воспитания и

благополучие в эмоциональном взаимодействии матери с ребенком можно

рассматривать как ресурсы для успешного прохождения ребенком кризиса 3

лет, т.к. они способствуют снижению невротических реакций и ослабляют

некоторые негативистские симптомы. В то же время кризис 3 лет может

проявляться и при благополучии в эмоциональном взаимодействии матерей с

детьми, что подтверждает его нормативность.

4. Семейные предикторы кризисных проявлений различаются в

зависимости от фазы кризиса и их влияние наиболее существенно в ситуации

пролонгированного кризиса (после 3,5 лет). Предикторами предкритической

фазы выступают характеристики эмоционального взаимодействия матерей с

детьми (недостаточное эмоциональное принятие ребенка,

неудовлетворенность семейной сплоченностью и при этом чувствительность

к ребенку). Предикторами критической фазы являются стилевые

характеристики: воспитательная неуверенность матерей и потворствующая

гиперпротекция. Потворствующая гиперпротекция, неразвитость

родительских чувств, застревание родителей на этапе «усиления привычных

воспитательных воздействий» могут пролонгировать кризис и после 3,5 лет.

15

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты

исследования были доложены на юбилейной конференции Московского

регионального отделения Российского психологического общества (РПО)

«От истоков к современности» (Москва, 2015), на традиционной ежегодной

международной научной конференции «Ананьевские чтения – 2015.

Фундаментальные проблемы психологии» (Санкт-Петербург, 2015), а также

на 17-ой Европейской конференции по психологии развития - 17th European

Conference on Developmental Psychology, ECDP-2015 (Брага, 2015).

Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры психологии

развития и дифференциальной психологии СПбГУ.

Результаты исследования используются в консультировании родителей

по вопросам детско-родительских отношений, при проведении тренингов

«Мать и дитя», развивающих занятий для детей раннего возраста и их

матерей в МОУ «ЦППМ и СП» Всеволожского района Ленинградской

области, а также при проведении консультаций для педагогов-психологов

дошкольных образовательных учреждений Всеволожского района.

Достоверность и надежность исследования определяется

методологической обоснованностью исследования, применением методов,

адекватных целям и задачам, поставленным в работе; использованием

психодиагностических методов, соответствующих возрасту детей и

отвечающих требованиям валидности, сочетанием психодиагностических

методик и метода наблюдения; достаточной численностью выборки, а также

применением современного математико-статистического аппарата с

использованием пакета программы IBM SPSS Statistics-21.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения,

четырех глав, заключения, списка литературы и Приложений. Работа

содержит 235 страниц, 47 таблиц, 4 рисунка (без Приложений). Список

литературы включает 186 источников, из них 40 источников на иностранном

языке. В Приложениях на 20 страницах представлены использованные

методики, 4 таблицы.

16

Глава 1. Обзор теоретических и эмпирических исследований по

проблемам кризиса трех лет и семейного взаимодействия

1.1. Классические и современные концепции возрастных кризисов

1.1.1. Понятие, психологическое содержание и структура

возрастных кризисов

Проблематика возрастных кризисов активно разрабатывается в

отечественной психологии развития, прежде всего, в русле культурно-

исторической концепции Л.С. Выготского. Так, понятия «критический

период», «критический возраст», «кризис» описаны и определены в работах

П.П. Блонского и Л.С. Выготского в первой трети прошлого века. Они

использовались и используются для описания целостного изменения

личности ребенка, возникающего на стыке литических (стабильных)

периодов развития (Блонский П.П., 1930; Выготский Л.С., 1984).

Таким образом, изучение возрастных кризисов связано с делением

развития человека на определенные этапы. Л.С. Выготский рассматривал

возрастной кризис как кульминацию микроизменений, накапливаемых в

стабильные периоды, когда происходит скачок в развитии и разрушаются

старые формы взаимодействия со средой. Он выделил несколько таких

периодов: кризис новорожденности, кризис 1 года, кризис 3 лет, кризис 7 лет,

кризис 13 лет. Эти этапы психологически трудно проживаются как самим

ребенком, так и его социальным окружением.

«Кризис» - понятие многозначное. В переводе с греческого языка

«krisis» — буквально означает «решение», «поворотный пункт», «исход», т.е.

переходное состояние или крутой перелом. Как отмечает К.Н. Поливанова,

сущностью каждого кризиса является выбор человека между двумя

вариантами решения возрастных задач развития. Принятое им решение

сказывается на успешности дальнейшей жизни (Поливанова К.Н., 2000).

Вернемся к концепции Л.С. Выготского. В чем заключаются основные

различия между стабильными и критическими возрастами? По мнению

17

Л.С. Выготского, первое различие связано с социальной ситуацией развития:

стабильный период определяется гармонией между средой и отношением

ребенка к ней, в то время как критический – дисгармонией, противоречием.

Второе различие связано с разным типом новообразований в психике

ребенка. Новообразования стабильных периодов остаются в последующие

периоды, а кризисные новообразования имеют преходящий характер, в

последующий стабильный период они трансформируются, исчезают,

сменяются или поглощаются другими новообразованиями. В связи с этим

Л.С. Выготский назвал их «летучими новообразованиями».

Третье различие касается самой картины изменений: если стабильный

период связан с процессами созидания, то в кризисе на первый план выходит

«разрушительная работа». Этот малый период времени насыщен

существенными резкими изменениями, перестройкой личности ребенка. Все

эти явления необходимы для выхода на новую ступень развития, можно

сказать, что критические периоды – вехи на пути взросления.

Также Л.С. Выготский выделяет внешние поведенческие особенности

кризисных периодов: неотчетливость границ, наличие кульминационной

точки и выраженные особенности поведения ребенка. Границы кризиса

размыты, но в середине периода обычно наступает резкое обострение -

кульминация кризиса. Во-вторых, большинство детей в критические периоды

«трудновоспитуемы», изменения в поведении заметны взрослым. Развитие

ребенка часто сопровождается конфликтами с окружающими и его

внутренними конфликтами, в связи с чем при описании кризисной

феноменологии Л.С. Выготский делал акцент на негативистской

симптоматике кризисов (Выготский Л.С, 1984). Таким образом,

возникновение кризиса с точки зрения Л.С. Выготского, имеет как

внутренние причины (новообразования), так и внешние (социальная

ситуация развития). Механизм смены социальной ситуации развития

составляет психологическое содержание возрастного кризиса.

Л.С. Выготский описал также структуру кризиса, выделяя предкритическую,

18

критическую и посткритические его фазы, которые затем более подробно

раскрыла К.Н. Поливанова (Выготский Л.С., 1984; Поливанова К.Н., 2000).

Необходимо отметить, что в рамках культурно-исторической

концепции Л.С. Выготского подчеркивается нормативность возрастного

кризиса. Однако не все отечественные психологи разделяли это мнение. Так,

А.В. Запорожец и Н.А. Менчинская, акцентируя свое внимание на внешней,

негативной стороне кризиса, считали, что кризиса можно избежать, если

правильно педагогически воздействовать на ребенка (Запорожец А.В., 1978;

Менчинская Н.А., 1948). Аналогичной позиции придерживался и

А.Н. Леонтьев. Причину возрастного кризиса он видел в несвоевременном

переходе от одного этапа развития к другому. «Неизбежны не кризисы, а

переломы, качественные сдвиги в развитии. Наоборот, кризис - это

свидетельство несовершившегося своевременно перелома, сдвига. Кризисов

вовсе может не быть, если психическое развитие ребенка складывается не

стихийно, а является разумно управляемым процессом» (Леонтьев А.Н.,

1972, с. 509).

Неоднозачны в этом плане подходы Л.И. Божович и Д.Б. Эльконина.

Так, Л.И. Божович связывает кризисные проявления с фрустрацией ребенка

из-за депривации новых потребностей, появляющихся вместе с личностными

новообразованиями. При этом она подчеркивает, что депривация

потребностей может быть обусловлена не только внешними факторами, но и

внутренними. Противоречие между субъектом и его возможностями –

основная движущая сила развития (Божович Л.И., 2009).

Что касается позиции Д.Б. Эльконина относительно нормативности

возрастного кризиса, то по этому вопросу существуют разные

интерпретации. В работах Д.Б. Эльконина, как и у Л.И. Божович,

встречаются идеи, что появление возрастных кризисов - это следствие такого

отношения взрослых к ребенку, которое мешает реализации им своих новых

возможностей. Признаком критического периода он считает «нарастание

трудностей общения взрослого с ребенком, которые являются симптомом

19

того, что ребенок нуждается уже в новых отношениях с ним».

(Эльконин Д.Б., 1989, с. 43). В связи с этим существует мнение, что

Д.Б. Эльконин придерживался линии необязательности кризиса

(Гуськова Т.В., 1988).

В то же время включение Д.Б. Элькониным возрастных кризисов в его

иерархическую периодизацию развития с разделением на «большие»

кризисы между эпохами развития и «малые» кризисы между периодами

внутри одной эпохи (Эльконин Д.Б., 1989), на наш взгляд, - явное указание

на нормативность кризисов. Следует также отметить, что Д.Б. Эльконин

искал ответ на вопрос о механизмах кризисов и высказал интересную идею,

что «большие» кризисы прежде всего связаны с процессами эмансипации

ребенка от взрослых, а «малые» с процессами дифференциации в сфере

сознания. Конечно, это разделение условно, т.к. в каждом кризисе

присутствуют обе линии, вопрос только в расстановке акцентов. Но эти идеи

Д.Б. Эльконина показывают важность кризисных изменений, их тесную связь

с развитием личности и психики ребенка, что также говорит в пользу

нормативности возрастных кризисов.

К.Н. Поливанова полагает, что «в работах Д.Б. Эльконина

представление о критическом периоде в целом инкорпорирует линии,

возникающие в работах Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева»

(Поливанова К.Н., 2000, c. 34) и что по существу позиция Д. Б. Эльконина

близка к позиции Л. С. Выготского.

Нормативность возрастных кризисов признается также в

психологической школе Б.Г. Ананьева, уделяющей большое внимание

комплексному подходу к развитию (Ананьев, Б.Г., 2002). Так, В.А. Ганзен и

Л.А. Головей дают системное описание онтогенеза человека как индивида,

личности, субъекта деятельности, индивидуальности и описывают

возрастные кризисы как «разделители» между качественно своеобразными

стабильными периодами (Ганзен В.А., Головей Л.А., 2001).

20

Следует отметить, что в одной из более поздних периодизаций

психического развития, предложенной В.И. Cлободчиковым и Е.И. Исаевым,

также отмечается нормативность возрастных кризисов и проводится их

дифференциация на кризисы рождения и кризисы развития

(Слободчиков В.И., Исаев Е.И. 2000). Авторы выделяют 5 ступеней развития

человеческой субъектности: освоение телесности, одушевление,

персонализация, индивидуализация и универсализация. Они связывают

кризисы рождения с принципиальной сменой типов развития в период

становления новой формы событийной общности, а кризисы развития с

нормативным переломом, вырастанием индивида из существующей формы

событийности с другими людьми и освоением новых способностей. Из

известных детских и подростковых кризисов к кризисам рождения авторы

относят «кризис младенчества» (кризис 1 года), «кризис детства» («кризис 7

лет»), а к кризисам развития – «кризис раннего детства» (кризис 3 лет) и

«кризис отрочества» (подростковый кризис). Эта классификация напоминает

деление Д.Б. Эльконина – кризисы рождения соотносятся с «малыми»

кризисами, а кризисы развития - с «большими».

Частично перекликается с этими идеями классификация С.С. Худояна,

который выделяет 2 вида кризисов: «переходные возрастные периоды» и

«возрастные кризисы развития личности», обусловленные

онтогенетическими перестройками самосознания. Кризис 3 лет он относит ко

второму виду (Худоян С.С., 2010).

Выраженность кризиса объяснялась депривацией новых потребностей

ребенка (Божович Л.И., 1978, 1997), стремлением и готовностью ребенка

осуществлять деятельность, ведущую для следующего этапа развития

(Давыдов В.В., 1986, 1996; Сапогова Е.Е., 1986), изменениями в совместной

деятельности ребенка и взрослого (Венгер А.Л., 1985), а также изменением

отношения ребенка к предметному и социальному миру (Лисина М.И, 1980).

Дальнейшее развитие проблематики возрастных кризисов было связано

с изучением конструктивной составляющей кризиса (Эльконин Д.Б., 1989;

21

Божович Л.И., 2009; Гуськова Т.В., Елагина М.Г., 1987; Гуськова Т.В., 1988;

Поливанова К.Н., 2000 и др.). Это, в свою очередь, позволило по-новому

взглянуть на проблему нормативности кризиса.

Так, Т.В. Гуськова и М.Г. Елагина предложили разделить

«объективный» и «субъективный» кризис (Гуськова Т.В., Елагина М.Г.,

1987). Объективный кризис, то есть конструктивная составляющая кризиса,

представляет собой появление качественного нового в психике ребенка.

Субъективный кризис - это общая картина негативных симптомов, не

обязательно сопровождающих конструктивную составляющую. Также ими

впервые были выделены два методологических принципа исследования

критических возрастов. Первый принцип - сравнение поведения одного и того

же ребенка в одинаковых ситуациях до кризиса (в стабильный период) и в

момент кризиса. Это продолжает идею Л.С. Выготского об относительной

трудновоспитуемости: изменение в поведении ребенка может быть понято лишь

при сравнении разных форм поведения у одного ребенка. Второй принцип -

анализ привычных ситуаций действования.

Т.В. Гуськова полагает, что критический возраст – это период,

движимый противоречиями и внешними (взаимодействие ребенка с

социальным окружением), и внутренними (между потребностями и

возможностями ребенка). Такой совмещенный характер противоречий

обеспечивает неустойчивость психики, уязвимость, повышенную

чувствительность и тревожность (Гуськова Т.В., 1988).

Следующим этапом в понимании содержания возрастных кризисов

можно назвать работы К.Н. Поливановой. Она раскрывает психологический

смысл всех категорий симптомов, включая негативистскую, делая акцент на

единстве деструктивного и конструктивного компонентов. Согласно ее

концепции, основным психологическим содержанием кризиса является

субъективация способностей, сформировавшихся в предшествующий

стабильный период. Она рассматривает кризис как особое психологическое

пространство, в котором совершается акт развития, так как ребенок

22

приобретает новое видение ситуации. Следует отметить, что при разработке

своей концепции К.Н. Поливанова опиралась на описание акта развития,

предложенное Б.Д. Элькониным – через продуктивное действие, в котором

«сделано больше, чем делалось, поскольку создан предмет, меняющий

обстоятельства своего же построения» (Б.Д. Эльконин, 1994, с. 166).

Механизмом кризиса является проба, которая выражается в появлении

новых форм поведения, т.е. симптомов кризиса. Важный конструкт

концепции К.Н. Поливановой – «объективация-субъективация».

Психологическое содержание возрастного кризиса – это субъективация

новообразования, возникшего в предшествующий стабильный период, т. е.

превращение ребенка из объекта новых способностей в субъекта. Кризисные

новообразования связаны с новым уровнем произвольности, овладения

собственным поведением. Возрастной кризис - переходный период, который

неизбежно переживает человек при смене возрастных этапов, завершении

определенных стадий развития (Поливанова К.Н., 2000).

К.Н. Поливанова описывает структуру критических возрастов как

отражение динамики взаимопереходов реальной и идеальной формы.

Изменение в переживании ребенком среды обусловлено тем, что в момент

возрастного перехода происходит открытие новой идеальной формы. В связи

с этим К.Н. Поливанова уточняет структуру кризиса, предложенную

Л.С. Выготским, и следующим образом описывает 3 фазы:

1. В предкритической фазе ребенку открывается неполнота реальной

формы, в которой он существует, так как возникает представление об иной,

идеальной форме взрослости.

2. В критической фазе происходит субъективация через пробу. Фазу

можно разделить на три этапа: а) мифологизация - попытка материализовать

идеальную форму непосредственно; б) конфликт - противостояние действий

ребенка и реакции окружающих; в) рефлексия - возникновение у ребенка

отношения к собственному действию в ситуации, интериоризация конфликта

между желаемым и реальным.

23

3. В посткритической фазе создается новая социальная ситуация

развития, завершается переход реальное - идеальное и свое - иное,

принимаются новые формы культурной трансляции идеальной формы (новая

ведущая деятельность), происходит поиск нового “значимого другого”

(Поливанова К.Н., 2000).

Следует отметить, что понятие возрастного кризиса, несмотря на

описание кризисной симптоматики у детей еще в работах Э. Келлер и

Ш. Бюлер, в целом не стало востребованным в европейской и американской

психологии. Иногда термин «кризис развития» или «конфликт развития»

используют применительно к «модели восьми возрастов» Э. Эриксона

(Эриксон Э., 2000). Но, как отмечает К.Н. Поливанова, если перевести

эпигенетическую концепцию на язык отечественной психологии возрастных

кризисов, то мы увидим, что в ней речь скорее о длительных стабильных

периодах, сензитивных к определенным воздействиям извне

(Поливанова К.Н., 2000). Действительно, если проанализировать содержание

этих периодов, то мы поймем, что к возрастным кризисам в этой модели

можно отнести только второй период, по смыслу описываемого

«позитивного исхода» близкий к кризису трех лет и частично пятый,

включающий в себя проблемы как подросткового, так и юношеского кризиса.

Анализ зарубежных работ, проведенный Т.М. Марютиной и

Т.В. Гуськовой показал существенное различие в значении используемых

понятий «critical periods» и «critical points» по сравнению с понятиями

«возрастной кризис» и «кризис развития» в отечественной психологии. Так,

Г. Бронсон, А. Кларк, Дж. Скотт и другие авторы используют эти термины в

таких значениях как «сенситивный», «ранимый», «пластичный»

(Марютина Т.М.,1981; Гуськова Т.В., 1988).

Следует также подчеркнуть, что упоминаемые в зарубежных

публикациях периоды проявления у детей упрямства, негативизма и

непослушания имеют другие возрастные границы по сравнению с

24

отечественными периодизациями. Так, по мнению Б.Л. Уайта и С. Вульф они

относятся к возрасту 2 и 5 лет (Уайт Б.Л., 1982; Wolff S., 1973).

В современных публикациях, посвященных трехлетним детям,

рассматриваются такие линии развития, как формирование самосознания,

развитие речи, эмпатии и фантазии у детей, появление воображаемых друзей.

Описываются такие проблемы детей, как повышенная эмоциональность,

трудности во взаимоотношениях в семье, но без указания на кризисность

этого периода (Emanuel L., 2013). Тем не менее, описываемые в работах

происходящие изменения имеют много сходства с содержанием кризиса 3

лет. В связи с этим представляют интерес данные современного

кросскультурного исследования, показавшие сходство в проявлениях кризиса

3 лет у российских и китайских детей (Василенко В.Е., 2013).

В европейской и американской психологии популярна модель

перехода, где подчеркивается условность хронологических границ (Крайг Г.,

Бокум Д, 2012). В русле этой модели идет разработка таких направлений как

«жизненные задачи» (life tasks) (Zirckel S., Cantor N., 1990) и «задачи

развития» (developmental tasks) (Хейманс П.Г., 1995), но эти исследования

затрагивают периоды, начиная с подросткового возраста.

Из вышеизложенного можно заключить, что в различных концепциях

по-разному решается вопрос о механизмах возрастного кризиса и факторах

его обуславливающих. Пути преодоления кризиса видятся одним ученым в

переходе к новому типу ведущей деятельности (А.Н. Леонтьев,

Д.Б. Эльконин) и во внимании родителей и учете новых потребностей

ребенка (Л.И. Божович, Т.В. Драгунова), другим - в уважении личности

ребенка (Н.А. Менчинская, М.И. Лисина) и в преодолении стрессовой для

ребенка ситуации (С. Вульф, Г. Бронсон).

Наступление возрастного кризиса обусловлено как биологическими

факторами (морфофункциональные перестройки, физиологические сдвиги в

организме и др.), так и социальными факторами (смена социальной ситуации

развития, принятие новых социальных ролей, изменение статуса и др.). В

25

этом плане удачным является разведение понятий «критический период» и

«кризис», предложенное В.Р. Манукян. Она определяет критический период

как нормативный период перестройки функциональных структур и системы

отношений личности. Кризис представляет собой социально-

психологическое противоречие, сопровождающееся негативными

переживаниями и возможной дезорганизацией поведения вследствие

изменений и перестроек, происшедших в критический период (Манукян В.Р.,

2003. с. 49).

Общий темп психического развития и индивидуально-личностные

факторы оказывают свое влияние на начало кризиса и определяют

особенности его протекания. Длительность и острота критического периода

может быть различной в зависимости от индивидуальных особенностей

личности, микросреды и иных социальных условий (Малкина-Пых И.Г.,

2004).

Благополучие в протекании кризиса можно определить по отсутствию

у него затяжного характера, выраженности конструктивной составляющей,

концентрации негативистских проявлений в пределах той ситуации и

микрогруппы, где они возникли, отсутствию невротических реакций у

ребенка, по успешной социальной адаптации (Василенко В.Е., 2010).

1.1.2. Психологическое содержание кризиса трех лет

Независимо от критериев, лежащих в основе возрастных периодизаций,

граница раннего детства очерчивается большинством авторов как период от

года до трех лет (Лютова Е.К., Монина Г.Б., 2009). Кризис 3 лет связан с

окончанием раннего детства и протекает у детей достаточно ярко.

Д.Б. Эльконин относит его к «большим кризисам», «кризисам эмансипации»,

разделяющим эпохи развития (в данном случае, эпоху раннего детства и

детства) (Эльконин Д.Б., 1971).

Кризис 3 лет обусловлен многими новообразованиями раннего детства,

которые, в свою очередь, связаны с новообразованиями предшествующего

26

кризиса 1 года. Так, возникновение в конце первого - начале второго года

жизни автономной детской речи (Л.С. Выготский), мотивирующих

представлений (Л.И. Божович), появление запретов родителей

(К.Н. Поливанова) меняют отношения ребенка и среды, подготавливая новую

ситуацию развития. У ребенка появляются собственные стремления. Если

кризис одного года ребенком преодолен благополучно, то он начинает

разделять для себя социальную и предметную среду, что приводит к

возникновению субъективации желания и к становлению новой формы Я -

«Я - желающий», основы будущей формы «Я - действующий»

(К.Н. Поливанова, 2000).

Далее у ребенка формируются базовые эмоции: страх, гнев, радость,

привязанность, любовь, страдание, удовольствие, ему особенно важен

эмоциональный оклик взрослого (Косякова О.О., 2007).

Ребенок на втором году жизни проявляет свои интересы в трех

направлениях: в интересе к матери, к окружающему пространству и в

овладении новыми двигательными навыками. (Уайт Б.Л., 1982). По Ж. Пиаже

стадия репрезентативного интеллекта сменяется дооперациональной стадией

развития (Пиаже Ж., Инельдер Б., 2003). Освоение ходьбы, речи и

предметных действий обеспечивают становление ведущей в данный период

предметно-манипулятивной деятельности ребенка (Аверин В.А., 1998). В

этот период идет интенсивное развитие речи, как ее понимания, так и

активной речи: ситуативной и, к трем годам, контекстной (Рыбалко Е.Ф.,

2001). К 2 годам дети еще неточно произносят сложные слова, к 3 годам

словарь ребенка увеличивается до 1000-1500 слов.

К концу раннего детства ребенок уже активно и самостоятельно

передвигается в пространстве с помощью ходьбы, умеет говорить и выражать

протест. Он совершает огромный скачок в развитии. Неслучайно границу 3

года называют серединой пути «психического развития человека от момента

рождения до зрелого возраста» (Мухина В.С., 1999, с. 118).

27

Начало кризиса 3 лет взаимосвязано с развитием символической

функции сознания, самосознания и самоконтроля, и предвидения ребенком

результата своих действий. С появлением этих новых способностей растет

стремление ребенка к самостоятельности.

В этом плане интересны современные исследования в русле изучения

«модели психического», когнитивного механизма понимания собственных

психических состояний (Theory of Mind). Российские исследователи

выделяет несколько уровней становления понимания психического ребенком

в дошкольном возрасте (Сергиенко Е.А., Лебедева Е.И., Прусакова О.А.,

2009). Для детей 3 - 4 лет подходит уровень агента, когда их собственная

модель психического и модель психического взрослого почти слиты. Это

позволяет предвидеть последствия взаимодействий, но только в конкретной

ситуации и без возможности сопоставления и ментального воздействия на

«собеседника» (Сергиенко Е.А., 2006).

Эмпирические данные Е.И. Изотовой показывают, что расширение

опыта, объема и структурированности знаний влияют на способность

выражения эмоций. Повышение осведомленности ребенка об эмоциональных

явлениях на основе их внешних репрезентаций повышает адекватность и

точность кодирования им собственных состояний (Изотова Е.И., 2015).

Итак, к концу раннего детства активность ребенка значительно

возрастает, но в то же время ребенок еще не научился регулировать свои

состояния и ему бывает сложно справиться с внутренним напряжением.

Кризис 3 лет обнаруживает себя тремя категориями поведенческих

симптомов: конструктивных, негативистских и невротических. При этом

разработка феноменологии кризиса 3 лет началась с изучения негативистской

симптоматики (Бюлер Ш., Хетцер Г., 1935). Впервые кризисные проявления

были описаны Эльзой Келлер. Л.С. Выготский вслед за Э. Келлер и

Ш. Бюлер выделяет «семизвездье» негативистских симптомов кризиса 3 лет

и вводит понятие второго пояса симптомов - невротические реакции

(Выготский Л.С., 1984). В данном параграфе для того, чтобы глубже

28

раскрыть психологическое содержание данного кризиса, мы начнем с

описания его конструктивной составляющей, а сопровождающие кризис

негативистские симптомы и невротические реакции опишем в следующем

параграфе.

К конструктивной составляющей кризиса 3 лет исследователи относят

возникновение автономии (Э. Эриксон, 2000), новое системное образование,

связанное с возникновением слова «Я» как старт развития самосознания

(Божович Л.И., 2009), личное действие и сознание «Я сам» (Эльконин Д.Б.,

1989), сдвиг мотива на цель и появление новых мотивов и видов

деятельности (Леонтьев А.Н., 1977), «гордость за достижение»

(Гуськова Т.В., 1988), возникновение «Я-действующий» (Поливанова К.Н.,

2000), «обобщение восприятия» как исходное новообразование и

«интеллектуализация восприятия» как конечное кризисное новообразование

(Разина Н.В., 2002).

Рассмотрим представления о конструктивной составляющей кризиса 3

лет более подробно. Начнем с подхода Э. Эриксона, т.к. это была одна из

первых попыток зарубежных исследователей ответить на вопрос о сути

происходящих изменений и механизме кризиса 3 лет в конструктивном

ключе. По мнению Э. Эриксона, в возрасте около 3 лет ребенок переживает

конфликт развития, связанный с возможностью управлять собственным

поведением. Фраза «Я сам!» становится девизом всех его дел.

Благополучный социальный исход - возникновение автономии, появление

самоконтроля – во многом будет зависеть от отношения родителей к

растущей самостоятельности ребенка. При ограничении самостоятельности

могут появиться сомнения в себе и неуверенность. Стремление ребенка к

самостоятельности становится предметом споров между ребенком и

взрослым: ребенок проявляет активность, а взрослые ее ограничивают. Это

разрастающееся противоречие Э. Эриксон считает психологическим

механизмом кризиса 3 лет (Эриксон Э., 2000). В качестве адаптивного

29

развивающего процесса для преодоления противоречия Э. Эриксон называет

игру (Meier H. W, 1965).

Л.И. Божович связывает кризис 3 лет с системным новообразованием,

которое выражается в возникновении слова «Я», с появлением потребности в

реализации и утверждении собственного Я. С появлением «системы Я»

возникают и другие новообразования: самооценка и стремление

соответствовать требованиям взрослых. Формирование самооценки приводит

к перестройке внутренней жизни ребенка: с одной стороны, ребенок хочет

реализовать собственные мысли, с другой – соответствовать требованиям

значимых взрослых. Это приводит к противоречивым тенденциям в

поведении ребенка. Ребенок начинает осознавать себя как отдельного от

матери человека, с собственными желаниями, предпочтениями,

особенностями, появляется абсолютно новая форма самосознания.

Окружающая действительность становится полем для его самореализации,

где он пробует свои силы, проверяет возможности. Он утверждается как

самостоятельная личность, и это содействует проявлению самолюбия

ребенка - важнейшего стимула к самосовершенствованию и саморазвитию

(Божович Л.И., 2009).

Д.Б. Эльконин выделяет как новообразования кризиса 3 лет личное

действие и сознание «Я сам». Отделение себя от взрослого приводит другому

восприятию взрослого. Раньше ребенка интересовали предметы,

присутствовала увлеченность своими предметными действиями, фигура

взрослого и собственное "Я" ребенка отходили на второй план. Теперь

ребенок переходит в мир взрослых людей, «Я» ребенка строит новые

отношения в мире взрослых (Эльконин Д.Б., 1989).

Основываясь на представлении о личности как о системе отношений

человека (Мясищев В.Н., Рубинштейн С.Л.), М.И. Лисина предположила, что

центральные личностные новообразования в онтогенезе возникают в пунктах

взаимного пересечения трех линий отношений к значимому взрослому, к

предметному миру и к себе. Эти отношения взаимосвязаны: сначала у

30

ребенка складывается отношение к взрослому через общение с ним, и на этой

основе - отношение к себе, и затем – отношение к миру: явлениям природы,

объектам окружающей среды. При этом отношение к взрослому является

обязательным условием, без которого другие виды отношений не могут

появиться (Лисина М.Н, 1974).

Также М.И. Лисина описала критерий появления качественно нового в

поведении ребенка в период кризиса. Таким критерием можно считать

появление неожиданного в поведении ребенка в привычной ситуации, с

возможной аффективной реакцией, не соотносимой по силе с причиной или

ситуацией, которые ее вызвали (Лисина М.И., 2009).

На основе этого предложения М.Г. Елагина Т.В. Гуськова разработали

и осуществили программу эмпирического исследования поведения детей в

период кризиса 3 лет. Анализ результатов позволил выявить «своеобразный

комплекс в поведении детей», который был назван по предложению

М.И. Лисиной "гордостью за достижение" (Гуськова Т.В., Елагина М.Г.,

1987). Во-первых, ребенок начинает настойчиво стремиться к достижению

результата в деятельности. Во-вторых, появляется желание показать свои

успехи взрослому, иначе успехи теряют ценность. В-третьих, появляется

обостренное чувство собственного достоинства: ребенок обижается по

пустякам, чувствителен к признанию своих достижений родителями и

другими значимыми взрослыми. Предметный мир для ребенка становится

сферой его самореализации. Связь "Я и мои достижения" становится толчком

к развитию детского самосознания.

Именно становление системы «Я», когда точкой отсчета является

достижение, А.Н. Леонтьев считал переходом к дошкольному детству и

назвал "периодом фактического складывания личности" (Леонтьев А.Н.,

1983, с.13). Он связывал появление характерного для кризиса девиза «Я сам!»

с ситуацией разделенности мотива (полноценное участие во взрослой жизни)

и реализуемой цели (игровое действие).

31

По мнению М.И. Лисиной, М.Г. Елагиной и Т.В. Гуськовой,

Е.О. Смирновой и К.Н. Поливановой, «гордость за достижение» - одно из

важнейших приобретений кризиса 3 лет. Как комплексное новообразование,

оно подразумевает изменение отношений ребенка к предметному миру, к

взрослому и к себе. Как отмечает Е.О. Смирнова, у ребенка появляется новое

видение мира и себя в нем. Новое видение себя заключается в том, что

ребенок открывает материальную проекцию своего «Я» через свои

конкретные достижения. «Я» может быть воплощено также через оценку

этих достижений взрослыми – возникает «Я глазами другого» (Смирнова

Е.О., 1997).

Таким образом, кризис 3 лет предполагает полную перестройку

личности ребенка и системы взаимоотношений в семье. Т.В. Гуськова,

подробно описывая новообразования кризиса 3 лет, замечает, что оценка

взрослого направляет этот процесс «перестройки». Т.В. Гуськова в своем

исследовании демонстрирует, что через переживание ребенком успеха,

признания взрослого достигается кардинальный сдвиг в образе «Я» ребенка.

«Я» получает свою проекцию - культурно значимое достижение. Отношение

ребенка к себе определяет мотивационную сторону его активности в

последующий возрастной период, влияет на процессы самоанализа,

самопознания. В период кризиса эти процессы сначала происходят не во

внутреннем, идеальном плане, а развернуты вовне: ребенок оценивает свое

достижение и сопоставляет свою оценку с оценкой окружающих. Ведущим

фактором личностных преобразований в период кризиса является общение

ребенка и взрослого. Общение в ходе этого процесса должно меняться само,

иначе в поведении детей возникает негативная картина кризиса 3 лет, и

развитие идет искаженно - становление центрального новообразования

задерживается. Необходимым условием для развития деятельности нового

типа является воображение, оно обеспечивает целенаправленность, создает

условия для перехода к внеситуативности в деятельности и во

взаимоотношениях с окружающими (Гуськова Т.В., 1988).

32

В настоящее время наиболее обобщенный анализ психологического

содержания кризиса 3 лет предложен К.Н. Поливановой. Она рассматривает

происходящие в кризисный период изменения исходя из идеи

«объективации-субъективации». Как уже упоминалось выше, в стабильный

период новообразование только формируется, для его обнаружения и овладения

им ребенку нужны соответствующие условия, психологическое пространство

кризиса (Поливанова К.Н., 2000).

К.Н. Поливанова связывает кризис 3 лет с развитием речи, с появлением

слов «Я», «хочу/ не хочу», «буду/ не буду» и с потребностью ребенка понять,

что они означают. Выраженное в слове желание становится предметом

эксперимента, в этот период формируется «Я-действующий». Действие

вопреки привычной ситуации, своеобразное «не-действие» («не хочу») -

условие субъективации. К.Н. Поливанова описывает процесс расщепления

«Я» на «активно-протестующее» и «ласково-инфантильное», что позволяет

ребенку разделить ситуации общения со взрослыми и справляться с

эмоциональным напряжением. Она считает, что кризис завершается при

переводе личного действия в игру, и выделяет две линии развития: линия

становления личного действия и линия возникновения игры. Первая линия

развивается в противостоянии желаний ребенка и запретов, вторая возникает

в совместных игровых действиях со взрослым.

К.Н. Поливанова выделяет следующие характеристики кризиса трех

лет:

1) в речи появляются слова «Я», «хочу – не хочу» и т.п., но ребенок еще

до конца не понимает смысл этих символов;

2) в противопоставлении взрослым происходит обнаружение

собственного Я (ребенок сам строит ситуации, в которых протестное

поведение длится независимо от поведения взрослого);

3) в этом «длении» и обнаруживается собственное Я, т.е. ребенок

начинает понимать смысл и значение символов «Я», «хочу-не хочу»;

33

4) усвоение смыслов «Я», «хочу - не хочу» происходит при

экспериментировании в различных ситуациях и закреплении в субъекте

высказывания различных ситуаций действования (Поливанова К.Н., 2000).

Интересный подход к выявлению новообразования кризиса 3 лет

осуществлен в исследовании Н.В. Разиной. Она экспериментально

подтверждает, что оно связано с тем, что ребенок осознает себя

самостоятельным субъектом речи и общения. Благодаря речи восприятие

ребенка становится произвольным, меняется его отношение к окружающему

миру. Однако Н.В. Разина считает, что новообразование кризиса 3 лет

способствует личностному развитию только в случае, если оно встраивается

в воображение (новообразование дошкольного периода). Переход от ранних

форм воображения к игре осуществляется благодаря способности ребенка

находиться одновременно и внутри, и вне осуществляемой деятельности.

Показатель вхождения ребенка в кризис 3 лет - обобщенное восприятие, с

помощью которого ребенок выделяет ключевые действия с предметами.

Критерий выхода ребенка из кризиса - интеллектуализация восприятия, т.е.

осмысление воспринимаемой реальности. Способность ребенка

переосмысливать ситуацию является важным достижением, но она может

приводить к снижению активности, развитию вербализма. На границе

раннего и дошкольного периода происходят значимые изменения в общении

ребенка и взрослого. Ребенок пытается отделять себя от взрослого, далее

противостоять ему и, затем, строить с ним партнерские отношения. Также

изменяются взаимосвязи общения и деятельности: от попеременной их

реализации к параллельной (Разина Н.В., 2002).

Далее мы перейдем к описанию негативистских симптомов кризиса.

1.1.3. Симптомы кризиса трех лет

Первая попытка описать симптомы кризиса 3 лет принадлежит

Э. Келлер. В своей работе "О личности трехлетнего ребенка" она выделила

несколько негативистских симптомов: негативизм, упрямство, строптивость,

34

своеволие, обесценивание взрослых, протест-бунт, деспотизм,

(Обухова Л.Ф., 1996). Ш. Бюлер также описала симптом обесценивания.

Далее Л.С. Выготский подробно раскрывает смысл негативистских

симптомов, описанных Э. Келлер и Ш. Бюлер (Бюлер Ш., Хетцер Г., 1935).

Те симптомы кризиса, которые выдвигаются на первый план, он называет

первым поясом симптомов или «семизвездием» кризиса трех лет. Также он

описывает второй пояс симптомов - последствия основных симптомов и

дальнейшее их развитие в виде невротических реакций.

Рассмотрим содержание основных (негативистских) симптомов по

Л.С. Выготскому. Первый симптом, описанный им,- негативизм.

Негативизмом Л.С. Выготский называет такое поведение ребенка, когда он

не желает чего-то только потому, что это предложение взрослого.

Негативизм - это реакция именно на предложение взрослых, а не на

содержание просьбы. При выраженном негативизме взрослого ожидает

противоположный ответ на всякое авторитетное предложение. От

непослушания негативизм отличается двумя моментами. Во-первых, реакция

ребенка зависит не от содержания самой ситуации, природа негативизм

носит социальный характер. Во-вторых, появляется новое отношение

ребенка к собственному аффекту. Ребенок не действует непосредственно под

влиянием аффекта, а поступает наперекор своему стремлению.

Второй симптом – упрямство - такая реакция ребенка, когда он требует

чего-либо лишь потому, что он об этом уже заявил. Например, если ребенок

отказывается от чего-либо, ему приводят убедительные аргументы, но он все

равно не соглашается, так как он уже успел отказаться. Мотивом упрямства

ребенка является его связь со своим первоначальным решением.

Строптивость – третий симптом - от негативизма отличается тем, что

она безлична. Строптивость направлена против норм и порядка, а не против

взрослого.

35

Своеволие - заключается в стремлении ребенка к самостоятельности.

Своеволие это не протест, а наоборот, стремление реализовать задуманное,

получить какой-то предмет, исследовать ситуацию.

Остальные 3 симптома по мнению Л.С. Выготского, хотя и относятся к

основным, но имеют не такое первостепенное значение.

Протест-бунт – ребенок выражает активный протест в поведении, как

будто находится в постоянном конфликте с родителями.

Симптом обесценивания можно описать так: ребенок старается

выразить пренебрежение какой-то вещью, отказывается от нее, в его

лексиконе появляются слова и термины, которые означают все плохое,

отрицательное, и все это относится к предметам, которые сами по себе

никакой неприятности не приносят. Ребенок может начать обзывать

родителей и других взрослых.

Деспотизм-ревность - последний двойственный симптом. Ребенок

может проявлять деспотическую власть по отношению к окружающим:

указывает матери, что ей делать, требует чего-то определенного, настаивает

на своем выборе еды. Ребенок находит способы, чтобы проявить власть над

окружающими, стараясь вернуть состояние раннего детства, когда

исполнялись все его желания. В семье с несколькими детьми этот симптом

называется симптомом ревности: по отношению к младшим или старшим.

Здесь та же тенденция к господству, деспотизму, к власти выступает как

источник ревнивого отношения к другим детям (Выготский Л.С., 1997).

Проявление этих симптомов указывает на возросшую

самостоятельность ребенка. Отношения ребенка с окружающими его людьми

изменяются, происходит отделение от близких взрослых. Изменяется и

отношение ребенка к собственной личности. Второй пояс симптомов – это

последствия основных симптомов. Благодаря изменениям социальных

отношений ребенка, в первую очередь его аффективной сферы, ребенок

находится в ряде внешних и внутренних конфликтов. Это часто оказывается

причиной невротических реакций: энуреза, ночных страхов, заикания, вплоть

36

до гипобулических припадков. Их относят к дополнительным симптомам

кризиса трех лет.

Приводя примеры из собственной клинической практики,

Л.С. Выготский прослеживает в осложнениях кризиса цепочку от

дисгармоничного воспитания внутри семьи до того состояния, которое дает

невротические, психопатические симптомы.

Классификация симптомов кризиса 3 лет Л.С. Выготского получила

широкую известность, но есть и другая интересная классификация,

предложенная Т.В. Гуськовой. В своем исследовании, наблюдая за детьми от

2 до 4 лет, она выделяет два основных «пояса» симптомов кризиса 3 лет в

поведении ребенка: симптомы, направленные на достижение в предметно-

практической сфере и симптомы, связанные с отношением ребенка к себе и

взрослому (Гуськова Т.В., 1988).

Теперь перечислим и дадим краткое описание каждому из симптомов,

выявленных в исследовании Т.В. Гуськовой.

1.Острая аффективная реакция на критику в свой адрес –

обидчивость и бурная реакция в ответ даже на легкое неодобрение

(адресована как правило близкому взрослому).

2. Игра с воображаемым объектом – ребенок, играя, представляет себе

героев, которые могут не иметь ничего общего с реальными предметами,

задействованными в игре или не иметь вообще материальной основы.

3. Негативизм – сопротивление всему, что исходит от взрослого,

стремление настоять на своем.

4. Настойчивость в деятельности – ребенок способен длительное

время увлеченно заниматься каким-то одним делом. Его невозможно

переключить на что-то другое.

5. Острое переживание своего успеха в деятельности - бурная

радость, яркие эмоциональные вспышки, хвастовство, преувеличения в

описании своих достижений.

37

6. Предвидение конечного результата деятельности – ребенок

довольно четко представляет себе конечный результат в деятельности, хотя

никогда не видел его в реальности. При малейших попытках взрослого

отклонить его от цели выражает протест.

7. Стремление к самостоятельности – нетерпимое отношение к опеке,

отказ от помощи взрослого.

8. Своеволие включает в себя все формы упрямства и непослушания,

описанные в литературе как кризисные, тенденция ребенка намеренно

нарушать правила.

9. Острая потребность в оценке взрослого – настойчивость ребенка в

описке оценки, изобретательность в способах ее получения, раздражение при

отсутствии оценки.

10. Корыстное фантазирование – рассказ приукрашивается ребенком

нарочно определенной целью, обидные, нежелательные, оскорбительные

обстоятельства могут быть убраны.

11. Упреждение реакции взрослого на свои действия – ребенок

предупреждает возможные упреки взрослого, используя объяснения и лесть.

12. Демонстративное выражение чувств – разница между

испытываемой эмоцией и ее экспрессией, нарочитость чувств.

13. Избегание наказания с помощью вымысла – ребенок может

переложить свою вину на других людей, вещи, реальные или вымышленные.

14. Сопереживанию настроению близких взрослых – попытки ребенка

изменить плохое настроение взрослого, развеселить его.

15. Злопамятность – ребенок долго помнит обиду, отказывается

общаться с обидчиком.

16. Острое переживание неуспеха в деятельности – стыдливость,

застенчивость, смущение.

17. Зависимость от собственных фантазий – ребенок тяжело

переживает страшные сюжеты в сказках, боится темноты, видит страшные

сны.

38

18. Хвастовство несуществующими достижениями – ребенок

приписывает себе достоинства, которыми не располагает, болезненно

воспринимает недоверие взрослых, которые подвергают сомнению его

рассказы о достижениях.

19. Бескорыстное фантазирование – появление фантазий, не

преследующих какую-либо цель.

20. Намеренная амбивалентность поведения – рассогласование между

реальной готовностью действовать реальным бездействием.

21. Фантастическая мотивировка отказа взрослому – ребенок

придумывает причину для отказа взрослому.

22. Согласование своих намерений с интересами окружающих –

ребенок способен учесть интересы другого человека, отказываясь от

привлекательной для него деятельности.

23. Внеситуативное отношение к малознакомым ребенку взрослым –

симпатии и антипатии ребенка не всегда являются следствием отношения к

нему этих взрослых.

24. Хитрость, изворотливость – ребенок обходит запреты с помощью

законных средств.

Т.В. Гуськова проанализировав выявленные в исследовании симптомы,

предложила свою классификацию. В качестве двух оснований для

классификации она использовала направленность симптома (на предметную

деятельность, на других людей, на себя) и связь с реальностью (два полюса

«реальное» и «воображаемое»).

По направленности симптомы на полюсе «реальное» делятся: 1) на

предметную действительность: настойчивость в деятельности,

предвидение конечного результата в деятельности; 2) на других людей:

негативизм, стремление к самостоятельности, острая потребность в оценке

деятельности, своеволие, демонстративное выражение чувств, избегание

наказания с помощью вымысла, сопереживание настроению близких

взрослых, злопамятность, намеренная амбивалентность, согласование

39

намерений с интересами окружающих, внеситуативное отношение к

малознакомым взрослым, хитрость, изворотливость; 3) на себя: острая

аффективная реакция на критику, острое переживание успеха в деятельности,

острое переживание неуспеха в деятельности.

По направленности, симптомы на полюсе «воображаемое», она

разделила так: 1) на предметную действительность: игра с воображаемым

объектом; 2) на других людей: корыстное фантазирование, фантастическая

мотивировка отказа взрослому; 3) на себя: зависимость от собственных

фантазий, хвастовство несуществующими достижениями, бескорыстное

фантазирование.

Т.В. Гуськова разделила эти симптомы кризиса на три группы по их

значимости (частоте повторения и распространенности).

Рис.1. Три группы симптомов кризиса 3 лет по Т.В. Гуськовой

1 – острая аффективная реакция на критику, 2 – игра с воображаемым объектом, 3 – негативизм, 4 – настойчивость в деятельности, 5 – острое переживание неуспеха в деятельности, 6 – предвидение конечного результата в деятельности, 7 – стремление к самостоятельности, 8 – своеволие, 9 – острая потребность в оценке в зрослого, 10 – корыстное фантазирование, 12 – зависимость от собственных фантазий, 16 острое переживание неуспеха в деятельности, 18 – хвастовство несуществующими успехами, 19 - бескорыстное фантазирование, 21 фантастическая мотивировка отказа взрослому.

Первую группу симптомов, проявляющихся не менее, чем у 80% детей,

Т.В. Гуськова связывает со становлением нового отношения ребенка к своей

40

деятельности (предвидение результата деятельности, настойчивость,

стремление к самостоятельности), а также переживание ребенка в связи с ее

достижением (острая аффективная реакция на критику и острое переживание

успеха в деятельности). Она относит сюда и воображение, как необходимый

компонент деятельности для формирования цели и сопоставления с ней

результата своих действий. Также она добавляет сюда негативизм, как очень

часто проявляющийся симптом.

Симптомы второй и третьей групп перекликаются с симптомами

первой группы.

Во вторую группу включены симптомы, которые проявляются нечасто

в поведении ребенка, но достаточно распространены (50% - 80% детей). Два

симптома похожи на симптомы первой группы: острая потребность в оценке

взрослого (дополнительная к симптомам острой аффективной реакции на

критику) и острое переживание неуспеха в деятельности. А своеволие сходно

с негативизмом, их объединяет цель – противостояние взрослому. Такие

симптомы, как корыстное фантазирование, упреждение реакции взрослого на

свои действия, демонстративное выражение чувств, избегание наказания с

помощью вымысла и сопереживание настроению близких взрослых,

действуют в сфере контактов ребенка с взрослыми. Причем два из них

(корыстное фантазирование и избегание наказания с помощью вымысла)

указывают на опосредованность их фантазией ребенка. Два других

(упреждение реакции взрослого на свои действия и демонстративное

выражение чувств) обнаруживают определенную двойственность в

поведении ребенка: быть и казаться, мыслить одно - делать другое.

Т.В. Гуськова, используя термин Л.С. Выготского, объясняет эти симптомы

"утерей непосредственности" в отношениях со взрослым.

Третью группу составили симптомы, которые встречались редко и у

малого числа детей (менее 50%). Острое переживание неудачи в

деятельности, хвастовство несуществующими достижениями могут быть

рассмотрены как дополнение к симптомам острой аффективной реакции на

41

критику и острого переживания успеха в деятельности, ибо отражают

своеобразную грань отношения ребенка к своему достижению и его оценке.

Зависимость от собственных фантазий, бескорыстное фантазирование

Т.В. Гуськова относит к симптому игры с воображаемым объектом, а

фантастическую мотивировку отказа взрослому — к симптому негативизма,

т. к. имеет место то же противостояние взрослому, но в плоскости

воображения. Кроме того, в группу вошли симптомы, демонстрирующие

особенности взаимоотношений ребенка со взрослым: злопамятность,

намеренная амбивалентность поведения, согласование намерений с

интересами других, внеситуативное отношение к малознакомым взрослым,

хитрость. Они не опосредствуются детским воображением в отличие от

симптома намеренной амбивалентности.

Таким образом, исследователям удалось описать структуру симптомов

кризиса, полноту кризисной симптоматики. Авторы классификаций

симптомов, исследуя негативистские проявления и их выраженность делают

вывод о том, что кризис 3 лет протекает как кризис социальных отношений

ребенка.

1.2. Возрастно-половые факторы протекания кризиса трех лет

Актуальным для специалистов в области изучения кризиса 3 лет и

практикующих психологов остается вопрос о влиянии факторов возраста и

пола ребенка на протекание кризиса. Рассмотрим результаты ранее

проведенных исследований по этой проблеме.

При выделении фаз кризиса Т.В. Гуськова в своей работе опиралась на

представления Л.С. Выготского о трех подпериодах: предкритическом,

критическом и посткритическом, и на литературные данные Ш. Бюлер и

Э. Келлер. В своей первой части исследования она предположила, что период

от 2,6 до 3,2 – критический, предкритическим она назвала период до 2,6 лет,

а посткритическим — период после 3,2 лет. Т.В. Гуськова описывает

появление в предкритической фазе 8 выявленных ей симптомов, а в

42

критической – 15 симптомов (4 из которых она отнесла к первой группе), тем

самым подтверждая, что граница начала критического периода в литературе

в целом выделена верно. С помощью опроса родителей она обнаружила, что

в посткритической фазе только 9 из 24 симптомов имеют тенденцию к

исчезновению: негативизм, своеволие и еще 7 симптомов третьей группы.

Во второй части исследования при уточнении данных по

конструктивной составляющей были обозначены другие границы. В

результате было определено, что в период от 2 лет 10 мес. до 3 лет 2 мес. по

сравнению с периодом до 2 лет 10 мес. значимо выше все 7 параметров

«гордости за достижение». В следующий «посткритический» период от 3 лет

2 мес. до 3 лет 6 мес. продолжается увеличение 3 показателей из 7

(Гуськова Т.В., 1988).

Табл. 1 Показатели конструктивной составляющей кризиса трех лет «гордость

за достижение» в трех микровозрастных группах (Т.В. Гуськова, 1988, с .98). Показатели детской активности

Оценка активности детей при выполнении экспериментальных заданий

2,6 – 2,10 2,10 – 3,2 3,2 – 3,6 Принятие задачи Настойчивость Включенность Самостоятельность Оценка своего результата Поиск оценки взрослого Отношение к оценке взрослого

504 370

314 385 241 244 140

621** 592** 493** 663** 933** 422** 285**

669 604 516 672

1302** 630** 343**

** - статистическая значимость на уровне p< 0.01 (критерий Вилкоксона)

В эксперименте Т.В. Гуськова и М.Г. Елагина продемонстрировали,

что с возрастом (от 2 до 3,6 лет) реакции детей на оценку взрослого

становятся более устойчивыми. У младших отрицательные оценки снижали

активность ребенка и привлекательность деятельности, а положительные,

напротив стимулировали инициативу и стремление к сотрудничеству, то

старшие дети в ответ на отрицательную оценку старались разрешить

ситуацию, сохраняя положительное отношение к самой деятельности и

общению со взрослыми. У более старших детей неудача еще до оценки

43

взрослого вызывала смущение и стремление избежать или скрыть ее. При

удаче дети испытывали чувство гордости. Отношение детей к оценке

зависело от стратегии оценивания экспериментатора. Предыдущий

положительный опыт (когда отмечались только удачи) усиливал желание

детей, а негативный опыт ослаблял желание выполнять задание и общаться

со взрослым. Исследователи экспериментально подтвердили, что в этот

период ребенок открывает материальную проекцию своего Я, себя в

деятельности. (Гуськова Т.В, Елагина М.Г., 1987).

Обе части исследования Т.В. Гуськовой показали наступление

критической фазы, но сопоставление данных по негативистской и

конструктивной составляющей осложняется разным делением на возрастные

группы в первой и второй части. Что касается «посткритической» фазы, то в

исследовании Т.В. Гуськовой явного снижения выраженности симптомов не

обнаружено. За пределами 3,2 лет большинство симптомов кризиса

продолжают проявляться, особенно симптомы первой и второй групп,

«объективный» кризис тоже выражен в старшей возрастной группе.

Наступление критической фазы было также выявлено в лонгитюдном

исследовании В.Е. Василенко и А.В. Воробьевой. Так, на первом этапе

исследования, в период от 2 лет 3 мес. до 2 лет 8 мес. кризис у детей еще

ярко не выражен (общий показатель кризиса находится на уровне ниже

среднего, 41%). При этом больше всего представлена конструктивная

составляющая кризиса, что в целом позволяет назвать эту фазу

предкритической.

На втором этапе (через полгода, когда дети достигли возраста от 2 лет 9

мес. до 3 лет 4 мес.) были выявлены значимые приросты в общем показателе

кризиса, и в показателях по категориям негативистских симптомов,

невротических реакций и конструктивных симптомов. При этом наиболее

выраженной в этот период оказывается категория негативистских симптомов.

Можно сделать вывод, что в этом возрасте большинство детей вступает в

острую фазу кризиса трех лет (Василенко В.Е., Воробьева А.В., 2014).

44

Исследования различий в симптоматике кризиса 3 лет в связи с

фактором пола в настоящее время малочисленны и показывают

противоречивую картину.

Так, в исследовании А.А. Яблочкиной (средний возраст детей – 3 года

2 мес.) было обнаружено, что негативистские симптомы кризиса (протест-

бунт, своеволие, негативизм) и невротические реакции (эмоциональная

возбудимость и психосоматические реакции) более выражены у мальчиков

(Яблочкина А.А., Василенко В.Е., 2014). В то же время в исследовании

А.М. Косенковой (средний возраст детей – 3 года 7 мес.) было выявлено, что

у мальчиков кризис 3 лет оказался менее выражен, чем у девочек (общий

показатель кризиса находится у мальчиков ниже среднего уровня, а у девочек

– на среднем уровне). У девочек также более выражена категория

конструктивных симптомов. (Василенко В.Е., Косенкова А.М., 2014).

Противоречивость результатов можно объяснить возрастным диапазоном

выборки в этих двух исследованиях. Так, в исследовании А.А. Яблочкиной

изучались дети более младшего возраста, скорее попадающие в критическую

фазу, а в исследовании А.М. Косенковой более старшие дети, попадающие

скорее уже в посткритическую фазу. В любом случае, такие различия в

результатах исследования влияния пола на протекание кризиса делают

актуальным исследование на большей выборке детей с выделением разных

фаз кризиса.

1.3. Характеристики функционирования семьи и динамика детско-

родительских отношений в онтогенезе

1.3.1. Понятие семьи, ее функции, структурные и интегральные

характеристики семьи

Семейная среда обладает уникальной возможностью влиять на ребенка

в силу его физической, эмоциональной и социальной зависимости от

родителей. Несмотря на различные подходы к воспитанию, философы и

педагоги называют семью колыбелью духовного рождения человека,

45

университетом человеческих отношений, в котором создаются условия для

развития личности и сохранения физического, нравственного и психического

здоровья ребенка (Вентцель К.Н., Коменский Я.А.,, Локк Д., Лесгафт П.Ф.,

Макаренко А.С., Песталоцци И.Г., Руссо Ж.-Ж., Ушинский К.Д. и др.). В

процессе усвоения социального опыта происходит не только приобретение

отдельных знаний и навыков, развитие способностей ребенка, но прежде

всего, идет формирование его личности. Для полноценного развития

личности ребенка имеют значимость гармоничные семейные отношения и

качества личности близкого взрослого. Взрослый (педагог, родитель) видит

ребенка сквозь призму собственного «Я». Образ ребенка определяется

индивидуально-психическими особенностями взрослого и влияет на

воспитательный и образовательный процесс (Ситников В.Л., 2001).

Как в классической западной, так и в отечественной современной

семейной психологии и психотерапии семью определяют, как систему, как

важнейшую форму организации личного быта, основанную на супружеском

союзе и родственных связях. В эту систему включаются отношения между

мужем и женой, детско-родительские отношения, отношения между

братьями и сестрами и другими родственниками, которые проживают

совместно и ведут общее хозяйство (Jackson D., 1965; Эйдемиллер Э.Г.,

1990). Семья рассматривается как единый биологический и психологический

организм, как единое целое, которое больше, чем просто сумма его частей. В

связи с этим представлением факторы, влияющие на семью, затрагивают

каждого ее члена. Расстройство или изменение внутри одной части семьи

отражается в изменении других частей и семейной системы в целом

(Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М., 2007). Нужно заметить,

что в практической психологии семейный подход является ведущим при

психотерапевтическом воздействии на детей (Монина Г.Б., 2011).

По мнению М.С. Кагана, семья - долговременная система, которая при

многолетнем общении обеспечивает передачу детям тех поведенческих

программ, которые передаются генетически и требуют значительного

46

времени и труда. В семье человек проявляет и воспитывает свои

нравственные качества, готовность к выполнению педагогической функции

семьи и своей личной (Каган М.С., 1997).

Остановимся еще на такой характеристике семьи как структура.

Семейная структура - это совокупность всех ее элементов и связей между

ними. В качестве структурных элементов семьи специалисты называют

супружескую, родительскую, сиблинговую и индивидуальные подсистемы,

которые позволяют семье выполнять необходимые для жизни функции

(Минухин С., Фишман Ч., 1998; Олифирович Н.И., Зинкевич-

Куземкина Н.А., Велента Т.Ф., 2006).

Нужно отметить, что, несмотря на большое количество разнообразных

определений семьи, функции семьи и ее виды рассматриваются в литературе

вполне однозначно.

Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкис выделяют 6 основных функций

семьи: воспитательную, хозяйственно-бытовую, эмоциональную, функцию

духовного общения, функцию первичного социального контроля и

сексуально-эротическую функцию (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В., 1999).

В.М. Целуйко выделяет похожий состав функций и объединяет их в две

группы: супружеские функции и родительские. В группу супружеских

функций включены функции духовного общения, хозяйственно-бытовая,

управленческая, функция первичного социального контроля,

представительская функция (супруги представляют семью в других ячейках

общества), эмоциональная, сексуально-эротическая и другие. Группа

родительских функций включает функции рождения и воспитания детей,

содержания и опеки несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи

(Целуйко В.М, 2004).

Воспитательная функция семьи состоит в удовлетворении

потребностей в отцовстве и материнстве; в контактах с детьми и их

воспитании. В ходе выполнения воспитательной функции семья

обеспечивает социализацию подрастающего поколения, подготовку новых

47

членов общества (Э.Г. Эйдемиллер, 1990). Реализация этой функции семьи

зависит от многих факторов, воздействующих на воспитательный потенциал

семьи. Влияние этих факторов различно: одни оздоровляют семью, другие

оказывают на нее дестабилизирующее воздействие, создавая различные

проблемы для ее членов и окружения. Зачастую сама жизнедеятельность

семьи затрудняет или препятствует выполнению ее функций. Итак,

факторами, способствующими нарушениям, могут быть: особенности

личности ее членов и взаимоотношений между ними, определенные условия

жизни семьи (отсутствие у родителей знаний и нарушения в их отношениях:

конфликты по вопросам воспитания, вмешательство других членов семьи и

т.д.). Л.Б. Шнейдер относит к этим факторам: «образ мыслей» семьи, «образ

общения» семьи, отношение социальной среды к семьям, традиции места

проживания, семейные традиции. Она замечает, что изучение факторов их

порождающих, способствует снижению дискомфорта у детей в семье

(Шнейдер Л.Б., 2000).

Таким образом, семья - это сложно организованная структура с

разноплановыми взаимоотношениями, включая отношения между

родителями и детьми, взаимоотношения между супругами, между супругами

и их родителями, между старшими и младшими детьми. В каждой из этих

плоскостей взаимоотношения строятся уникальным образом. Чувства, на

которых семья основана, рождают в людях способность дорожить близкими,

как собой, а их интересами – как собственными.

Характеристики семьи можно разделить на структурные (полнота

семьи, количество детей, статусные характеристики) и содержательные

(психологические характеристики внутрисемейных отношений).

Содержательные характеристики в свою очередь можно разделить на

интегральные (охватывают семейную систему в целом) и характеристики

семейных подструктур: в системе отношений «родитель-ребенок», в системе

супружеских отношений и в системе отношений сиблингов.

48

Безусловно, в исследовательских и практических целях имеет смысл

рассматривать семейные характеристики в целом, как структурные, так и

содержательные. Один из вариантов такого комплексного анализа

характеристик семьи был предложен А.Е. Личко (Личко А.Е., 1979). Он

выделил: 1) структурный состав семьи (полная / неполная семья, искаженная

или деформированная семья (наличие отчима / мачехи); 2) функциональные

особенности семьи: гармоничная/ дисгармоничная семья (нет партнерства

между родителями, деструктурированная семья (нет взаимопонимания,

эмоциональной привязанности между всеми членами семьи); 3)

распадающаяся семья (доминирование одного члена семьи с чрезмерной

зависимостью других).

Тем не менее, поскольку каждый из блоков характеристик семьи

довольно объемен, мы рассмотрим их последовательно. В данном параграфе

раскроем содержание структурных и интегральных характеристик семьи.

Анализ характеристик в системе отношений «родитель-ребенок» будет

представлен в следующем параграфе. Что касается супружеской подсистемы

и подсистемы сиблингов, то их анализ не входит в задачи нашего

исследования.

Рассмотрим структурные характеристики семьи.

Одна из наиболее известных структурных характеристик – полнота

семьи. Неполную семью в целом определяют как группу ближайших

родственников, состоящую из одного родителя с одним или несколькими

несовершеннолетними детьми. В зависимости от причин неполная семья

может быть - внебрачная, осиротевшая, разведенная, распавшаяся.

B.C. Мухина отмечает, что в неполной семье единственному родителю

приходится совмещать решение всех материальных и бытовых проблем

семьи и одновременно восполнять дефицит воспитания и общения с детьми,

что может затруднять реализацию некоторых функций семьи. Переживание

отсутствия одного из родителей скажется на психологическом климате такой

семьи (Мухина В.С., 1998, Матейчик З, 2006). По словам Й. Лангмейера и

49

З. Матейчека, каждый в семье выполняет определенную роль, удовлетворяя

потребности ребенка - физические, эмоциональные, интеллектуальные и

моральные. В связи с отсутствием матери или отца «возникает опасность

депривации для ребенка, так как не всегда можно заместить роль, которую

данный член семьи должен был бы выполнять в отношении ребенка»

(Лангмейер Й., Матейчек 3., 1984, с. 146). В связи с этим, часто в неполных

семьях встречаются: неустойчивый стиль воспитания, гипопротекция,

потворствующая гиперпротекция, эмоциональное отвержение

(Смирнова Е.О., Собкин B.C., 1999).

Еще одно деление по структуре семьи:

1) нуклеарная семья - состоит из взрослых и детей, которые от них

зависят;

2) расширенная семья - включает нуклеарную семью и родственников

(бабушек, дедушек, внуков, сестер, братьев и т.д.).

Следует отметить, что это деление более характерно для социологии, и

психологические исследования редко его включают, хотя это очень

интересный пласт семейных взаимовлияний.

В качестве структурных характеристик семьи также рассматривается

количество детей в семье, а когда акцент исследования смещается на

психическое развитие ребенка, актуальными становятся такие факторы, как

наличие сиблинга, порядковый номер рождения.

Аспекты влияния структурных характеристик семьи на психическое

развитие ребенка в целом и на протекание возрастных кризисов в частности

будут рассмотрены ниже, в параграфе 1.4.

В качестве интегральных психологических характеристик

семейного функционирования современные психологи-практики выделяют

такие параметры, как семейная сплоченность и семейная адаптация. Так,

круговая модель семьи, семейного взаимодействия Д. Олсона позволяет

выявить и объяснить процессы, происходящие в семейной системе с

помошью этих двух параметров (Olson D, 1986, 1993). В понятие семейная

50

сплоченность Д. Олсон включает выраженность эмоциональной связи между

членами семьи. При высокой сплоченности в семье ее члены эмоционально

зависимы друг от друга, при низкой – более автономны. Семейная адаптация

отражает то, насколько гибко семья способна перестраиваться под

воздействием на нее стрессоров, (Эйдемиллер Э.Г. Добряков И.В.,

Никольская И.М., 2007).

Сплоченность описывает структуру семьи с точки зрения способности

реагировать на внешние и внутренние воздействия (Карабанова О.А., 2001).

Эта характеристика семьи определяет ее способность сопротивляться

естественным воздействиям среды при прохождении различных стадий

жизненного цикла. Механизм сплоченности отражает степень

функциональности семейной системы.

В основе сплоченности лежит идентификация с семьей (высокая

эмпатия, понимание, сопереживание другим ее членам, а также общие цели и

ценности). Для развития сплоченности важным условием семьи является

гармоничное сочетание семейных и личных интересов ее членов.

По мнению Д. Олсона, семьи нуждаются не только в гармонии

близости-раздельности, но и в способности сохранять свои характеристики

при необходимых изменениях внутри семьи. Несбалансированные по шкале

гибкости семьи могут быть ригидными или хаотичными. Ригидной семейная

система становится, когда она перестает решать жизненные задачи при смене

стадий жизненного цикла, отказывается перестраиваться в связи с

изменившейся ситуацией (рождение, смерть членов семьи, отделение

повзрослевших детей от семьи, смена места жительства и т.д.). По Д. Олсону,

система часто становится ригидной, когда она чрезмерно иерархизирована.

Какой-то один член семьи осуществляет контроль за всем. Хаотическое

состояние семья входит в момент кризиса, например, при рождении ребенка,

разводе и т.д. Если семья застревает в нем надолго, то управление

осуществляется стихийно, решения могут быть импульсивными и

непродуманными. Роли неясны и переходят от одного члена семьи к

51

другому. Семейные системы структурированного и гибкого типа отличает

демократическое руководство, учет мнения детей. Роли и правила семьи

обсуждаются членами семьи вместе (Черников А.В. 2001).

Перейдем к рассмотрению содержательных характеристик семьи в

системе детско-родительского взаимодействия.

1.3.2. Основные понятия в системе отношений «родитель-ребенок»

и проблема их дифференциации

В западной и отечественной научной литературе достаточно подробно

описаны и активно изучаются характеристики семейного взаимодействия и

их влияние на психическое развитие ребенка. К проблеме детско-

родительских отношений обращаются многие авторы, например, А.Я. Варга,

Ю.Б. Гиппенрейтер, А.И. Захаров, З. Матейчек, С.Ю. Мещерякова,

Е.О. Смирнова, М.В. Соколова, А.С. Спиваковская, Г.Т. Хоментаускас,

Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис и др.

Среди публикаций о детско-родительском взаимодействии выделяются

два основных подхода: клинический и аналитический (Варга А.Я, 1986). В

рамках первого подхода преобладает клиническое описание случаев,

изучаются типы негармоничного родительского отношения (родительского

воспитания), приводящие к нарушениям в развитии детей: невротическим и

психосоматическим заболеваниям и т.д. (Гарбузов В.И. и др., 1977;

Захаров А.И., 1986; Эйдемиллер Э.Г. 1990; Спиваковская А.С., 1981, 1986 и

др.). При аналитическом подходе исследуется структура, различные

характеристики и типы детско-родительских отношений в норме (А.Я. Варга,

D. Baumrind, Е.С. Шеффер, Р.К. Белл и др.).

Однако используемый понятийный аппарат является на данный момент

недостаточно четким, нет единой терминологии, и для изучения детско-

родительского взаимодействия требуется применение целой системы

методик. В области семейной психологии наиболее часто используют

следующие понятия: родительское отношение, родительская позиция,

52

родительские установки, стиль детско-родительского взаимодействия, стиль

родительского или семейного воспитания.

Попытку систематизации этих понятий делают Л.А. Головей,

С.С. Савенышева, В.Е. Василенко и Е.Е. Энгельгардт. Они

предлагают выделить 3 компонента системы отношений «Родитель-ребенок»:

когнитивный, эмоциональный и поведенческий.

При этом к когнитивной составляющей были отнесены «родительские

установки» и «родительская позиция», к эмоциональной - «родительское

отношение», «родительские чувства», к поведенческой - «стиль

взаимодействия родитель–ребенок» и «стиль воспитания». Также авторы

предлагают рассматривать как интегральное, комплексное понятие,

включающее разносторонние аспекты детско-родительской системы - «тип

семейного воспитания» (Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е.,

Энгельгардт Е.Е., 2014).

Будем придерживаться этой систематизации и начнем рассмотрение с

когнитивного компонента, к которому можно отнести «родительские

установки» и «родительскую позицию».

Наиболее четко когнитивная составляющая в понятии «родительские

установки» видна в подходе Е.А. Савиной. Она определяет установки как

«готовность родителей действовать в определенной ситуации на основе

своего эмоционально-ценностного отношения к элементам данной ситуации»

(Родители и дети: психология взаимоотношений, 2003, c. 8). Другими

словами, можно сказать, что «родительские установки» связаны с

представлениями о родительстве и воспитании.

Встречаются и более широкие трактовки «родительских установок». К

примеру, Р.В. Овчарова понимает родительские установки как родительское

эмоциональное отношение к ребенку, особенности восприятия родителем

ребенка и их взаимодействия. Здесь речь идет об установках, которые не

связаны в конкретным ребенком, а характеризуют отношение к детям в

целом (Овчарова Р.В., 2006).

53

Родительская позиция определяется некоторыми авторами еще шире,

чем родительские установки. А.А. Бодалев и В.В. Столин считают

родительскую позицию системой родительского эмоционального отношения

к ребенку, стиля общения с ним и способов взаимодействия (Семья в

психологическом консультировании, 1989). А.Я. Варга также определяет

родительскую позицию как триединство эмоционального отношения

родителя к ребенку, стиля общения с ним и когнитивного видения ребенка

(Варга А.Я., 1986). О.А. Карабанова объединяет в это понятие и тип

эмоционального принятия ребенка, и мотивы и ценности воспитания, и

особенности образа ребенка у родителя, и представления последнего о себе

как родителе, и модели ролевого родительского поведения, и степень

удовлетворенности родительством (Карабанова О.А., 2005).

Тем не менее, мы скорее согласны с точкой зрения, где родительская

позиция рассматривается как интегративная когнитивная характеристика

детско-родительских отношений и включает в себя родительские установки,

образ ребенка и образ себя как родителя, а также модели ролевого поведения

родителя (Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е., Энгельгардт Е.Е.,

2014).

Далее рассмотрим понятия «родительское отношение» и «родительские

чувства», которое можно отнести к эмоциональному компоненту. Следует

отметить, что термин «родительское отношение» в каждой психологической

школе описывается по-разному в зависимости от исходных теоретических

основ. Понятие «родительское отношение» достаточно широко используется,

но характеризует в основном эмоциональную сторону детско-родительских

отношений. Существует большое количество определений родительского

отношения. Зарубежные исследования в основном опираются на

динамическую двухфакторную модель родительского отношения

Е.С. Шеффер и Р.А. Белл, рассматривая детско-родительское взаимодействие

в системе координат: автономия - контроль и любовь - ненависть. (Крайг Г.,

Бокум Д, 2012).

54

А.А. Бодалев, В.В. Столин определяют родительское отношение как

относительно устойчивое явление, включающее элементы эмоционально–

ценностного отношения (Семья в психологическом консультировании, 1989).

А.Я. Варга описывает родительское отношение через 3 его компонента:

1) эмоциональное принятие или отвержение ребенка, 2) межличностную

дистанцию с ним, 3) форму и направление контроля за его поведением.

Родительское отношение она понимает как систему разнообразных чувств по

отношению к ребенку, поведенческих стереотипов, реализуемых родителем в

общении с ребенком, особенностей восприятия и понимания его характера и

поступков (Варга А.Я., 1986).

Второе близкое понятие, связанное с эмоциональным компонентом -

«родительские чувства». Так, А.С. Спиваковская использует понятие

«родительская любовь», используя 3 его измерения: симпатия–антипатия;

уважение–презрение и близость–дальность. Она выделяет 8 типов

родительской любви: отказ, преследование, презрение, отвержение,

снисходительное отстранение, действенная жалость, отстраненная любовь и

действенная любовь. Родительское отношение А.С. Спиваковская определяет

как направленность, позволяющую описывать широкий фон отношений. В

основе этих отношений находится сознательная или бессознательная оценка

ребенка, позволяющая представить структуру взаимодействия с ребенком и

изучить, каким образом те или иные мотивы личности родителей

выражаются в конкретных формах поведения и взаимопонимания с детьми.

А.С. Спиваковская замечает, что в определениях «родительского отношения»

можно увидеть двойственную основу. С одной стороны, любовь к ребенку,

радость от общения с ним, стремление защитить, безусловное принятие. С

другой – требовательность и контроль, характеризующие родительское

отношение к ребенку (Спиваковская А.С., 1981, 2000).

С.Ю. Мещерякова, разделяет субъектное и объектное родительское

отношение к младенцу. Первое - это отношение как к целостной личности

(безусловное принятие), второе – объектное - отношение, при котором

55

младенец воспринимается родителем как объект ухода (Мещерякова С.Ю.,

2000).

Близкий подход предложен Е. О. Смирновой (Родители и дети:

психология взаимоотношений, 2003). Теоретическое описание родительского

отношения она строит на базе общей концепции межличностных отношений

(В.А. Петровский, В.И. Слободчиков, Е.О., Смирнова и др.). Согласно этому

подходу, отношения между людьми основаны на двух противоположных

началах: предметном (человек как объект познания и воспитания) и

личностном (человек как самоценная целостная личность). Личностное

начало в родительском отношении проявляется в чувствительности к

состояниям и переживаниям ребенка, безусловной любви к нему, ориентации

на индивидуальность, выражается в эмоционально-эффективной связи с ним.

Предметное начало родительского отношения выражается в ориентации на

формирование определенных качеств, черт личности, требовательности,

конкретных ожиданиях и оценочной позиции. Конкретные варианты

отношения могут определяться относительной выраженностью и

содержательным наполнением предметного и личностного начал. Характер

родительского отношения и определяет его стиль поведения с ребенком.

Большая часть авторов рассматривает родительское отношение как

эмоционально-ценностную составляющую отношений родителя и ребенка.

Эмоциональное отношение родителя к ребенку может варьироваться от

безусловно положительного до открыто негативного: безусловное

эмоциональное принятие, условное эмоциональное принятие, амбивалентное

эмоциональное отношение, индифферентное отношение, скрытое

эмоциональное отвержение, открытое эмоциональное отвержение ребенка

(Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е., Энгельгардт Е.Е., 2014).

Перейдем к поведенческому компоненту, к которому относятся стили

детско-родительского взаимодействия и стили воспитания. Стиль детско-

родительского взаимодействия может быть демократическим, авторитарным,

либеральным. Он объединяет следующие характристики: стиль общения с

56

ребенком, уровень контроля и дистанцию в отношениях, особенности

проявления лидерства, тип разрешения конфликтных ситуаций. Стиль – это

сочетание различных вариантов поведения и стратегий воспитания родителя,

которые в разной ситуации могут проявляться в той или иной степени

(Смирнова Е.О., 1997).

Второе еще более часто используемое понятие – «стиль семейного

воспитания». В разных походах это понятие используется с разным

значением, иногда оно охватывает и эмоциональную сторону, но, тем не

менее, поведенческая составляющая в этом понятии обычно выражена

довольно ярко.

Так, А.А. Бодалев в стиль семейного воспитания объединяет

отношение родителей к ребенку, характер контроля над его действиями,

способ предъявления требований, формы воздействия (поощрения,

наказания) (Бодалев А.А., 1982, 1995). А.Я. Варга, Е.О. Смирнова,

М.В. Быкова основой стиля воспитания считают родительское отношение

(Варга А.Я., 1986; Смирнова Е.О., Быкова М.В., 2000). В.М. Минияров стиль

семейного воспитания определяет как привычные способы отношений

родителей к ребенку, выраженные в своеобразной манере словесного

обращения и взаимодействия (Минияров В.М., 2000).

А. Болдуин выделил демократический и контролирующий стили

воспитания. В стиль воспитания он включает: определенную стратегию

воспитания, включенность детей в обсуждение семейных проблем,

успешность ребенка, стремление к снижению субъективности в видении

ребенка. Контролирующий стиль предполагает существенные ограничения

поведения ребенка при четком понимании ребенком их смысла.

Демократический стиль опирается на потребности ребенка в положительных

эмоциях и притязании на признание, при доброжелательности и любви к

ребенку родители используют внушение и убеждение. Он наиболее

эффективен для воспитания ребенка (Шнейдер Л.Б., 2000).

57

Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкис выделяют наиболее важные для

изучения непсихотических нарушений поведения детей следующие стили

воспитания: гиперпротекцию или гипопротекцию, потворствование или

игнорирование потребностей ребенка, чрезмерность или недостаточность

требований обязанностей, чрезмерность или недостаточность требований-

запретов, чрезмерность или недостаточность санкций и неустойчивость стиля

воспитания. Также они выделяют типы негармоничного семейного

воспитания: потворствующую гиперпротекцию, доминирующую

гиперпротекцию, эмоциональное отвержение, повышенную моральную

ответственность, жестокое обращение и гипопротекцию (Эйдемиллер Э.Г.,

Добряков И.В., Никольская И.М., 2007).

Таким образом, стиль семейного воспитания — это способ реализации

воспитания, который основаный на эмоционально-ценностном отношении к

ребенку и родительской позиции, опосредованный личностными

особенностями родителя и ребенка Тип семейного воспитания, как наиболее

обобщенная характеристика, может быть описан в следующими

параметрами: эмоциональные отношения, стили общения и взаимодействия,

степень внимания, уделяемого ребенку, уровень удовлетворения

потребностей ребенка, особенности реализации родительского контроля, а

также последовательность в его реализации (Головей Л.А., Савенышева С.С.,

Василенко В.Е., Энгельгардт Е.Е., 2014).

Следует отметить, что в качестве обобщающих конструктов при

изучении системы «родитель-ребенок» используют понятия «детско-

родительское взаимодействие» и «детско-родительские отношения». Мы

также будем использовать эти понятия в обобщающем значении.

Но прежде чем перейти к теме возрастной динамики этих

характеристик, уделим внимание такому аспекту, как эмоциональная сторона

детско-родительского взаимодействия.

Е.И. Захарова выделяет в психологической литературе несколько

понятий, описывающих эмоциональную сторону взаимодействия, и

58

объединяет эти разрозненные характеристики в три блока. В первый блок

входят характеристики, отражающие особенности восприятия –

распознавание эмоционального состояния партнера взаимодействия. Второй

содержательный блок – характеристики, раскрывающие эти отношения.

Поведенческие проявления, являющиеся интегративными характеристиками

эмоциональной стороны взаимодействия, составляют третий блок

(Захарова Е.И., 1996).

Если рассматривать подробнее, то первый блок «чувствительность»

характеризует особенности восприятия, чувствования партнерами

взаимодействия эмоционального состояния друг друга. В него входят такие

характеристики как распознавание состояния партнера, понимание причин

этого состояния и способность к сопереживанию. Но для полного понимания

друг друга партнерами взаимодействия необходимо еще правильно

оценивать возможные причины, вызывающие его.

Следующая характеристика общей родительской чувствительности -

способность к сопереживанию или эмпатия. Понимание эмоций ребенка

возможно только благодаря преломлению его переживаний через

собственный эмоциональный опыт. Возможность понять чувства и

переживания другого может появиться только благодаря эмоциональному

принятию. Степень эмоционального принятия ребенка проявляется в

чувствах матери при взаимодействии с ним. В случае безусловного принятия

контакт несет положительные переживания: любовь, симпатия, гордость,

доставляет удовольствие, в противном случае - злость, раздражение, досаду

(Захарова Е.И., 2002).

59

1.3.3. Развитие детско-родительских отношений в онтогенезе и их

специфика в периоды возрастных кризисов

В этом параграфе рассмотрим современные тенденции, связанные с

родительством, динамику детско-родительских отношений в онтогенезе и их

специфику в периоды возрастных кризисов детства. Детско-родительские

отношения в данном случае рассматриваются как обобщающий конструкт,

включающий разные характеристики взаимодействия родителей и детей.

Как отмечают Е.О. Смирнова и М.В. Соколова, лишь немногие

исследователи (О.А. Карабанова, И.С. Кон, Г.Г. Филиппова) вообще говорят

о возрасте ребенка как об одном из основных факторов, влияющих на

изменения родительского отношения. При системном подходе (В. Сатир,

С.В. Минухин, А.В. Черников, А.Я. Варга и др.) акцент делается на изучении

нормативных кризисов в развитии семейной системы, но не возрастных

кризисов (Смирнова Е.О., Соколова М.В., 2007).

Прежде чем рассмотреть возрастную динамику детско-родительских

отношений, стоит сказать о современных социальных трендах в плане

родительства.

Т. Аренделл приводит данные метаанализа исследований 1990-ых

годов, который позволил выделить 2 основных тренда в изучении

родительства: 1. родительство как функция воспитания (parenting) и

родительство как особая социальная роль (parenthood); 2. исследование и

описание все более разнообразных практик воспитания (Arendell T., 2000).

К.Н. Поливанова отмечает такие изменения, как размывание

привычных образцов семейного воспитания, рост вариативности практик

воспитания, переход от детоцентричной к взрослоцентричной модели, все

большая актуальность «родительской самоэффективности» («parental self-

efficacy»). К широко известным тенденциям роста неполных семей,

уменьшения состава семьи, повышения возраста появления первого ребенка

она добавляет совмещение материнства с полной рабочей занятостью

(Поливанова К.Н., 2015). С. Декс, Х. Джоши и С. Макран описывают портрет

60

современной матери: образованная женщина, которая откладывает рождение

первого ребенка и возвращается к полной профессиональной занятости до

рождения второго ребенка (Dex S., Joshi H., Macran S., 1996).

Несмотря на упомянутый отход от детоцентричной модели, среди

современных тенденций воспитания можно обозначить следующие:

склонность к уходу от запретов, нетребовательность родителей в сочетании с

гиперопекой и высоким уровнем удовлетворения потребностей ребенка. Для

значительного числа матерей свойственна тенденция к потворствующей

гиперпротекции. Современные отцы больше избегают наказаний, более

склонны принимать его «безусловно», менее склонны игнорировать

потребности ребенка (Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е.,

Энгельгардт Е.Е., 2014.)

Специфика детско-родительских отношений заключается в постоянном

и неизбежном изменении их с возрастом ребенка. М.И. Лисина выделила

следующие формы общения ребенка и взрослого в детстве. 1) Ситуативно-

личностное общение (0 - 0,5 года), которое и является ведущей

деятельностью ребенка в этот период. 2) Ситуативно-деловая форма общения

(6 месяцев – 2 года) состоит из общения на фоне практического

взаимодействия ребенка и взрослого. 3) Внеситуативно-познавательная

форма общения (3 - 5 лет) помогает познавательной деятельности детей, это

уже «теоретическое» сотрудничество со взрослым, т.к. обсуждаются объекты

неприсутствующие непосредственно в данный момент. 4) Внеситуативно-

личностная форма общения (6-7 лет) нужна для познания мира, это

коммуникативная деятельность (Лисина М.Н., 1978). Особенности

родительского отношения на разных этапах развития ребенка вызывают

особый интерес исследователей. Например, начиная с самых ранних этапов

развития девочки и ее отношений в детстве с собственной матерью, идет

становление материнства, о чем пишут многие специалисты в этой области

психологии (Филиппова Г.Г., 2002; Буртман В.И., Варга А.Я.,

Хамитова И.Ю., 2000; Мещерякова С.Ю., 2002; Мухина В.С., 2004).

61

Младенческий возраст — это период становления и развития

непосредственно-эмоционального общения ребенка и взрослого

(Эльконин Д.Б., 1989), становления базового доверия к миру (Эриксон Э.,

2000). Теория Дж. Боулби описывает динамику и последствия качества

ранних отношений ребенка с родителем (Боулби Дж., 2003). Он выделил 3

типа привязанности ребенка, которые были подтверждены эксперимантально

и дополнены М. Эйнсворт: безопасный тип привязанности (когда родители

заботятся и откликаются на призывы о помощи), небезопасный и тревожно-

амбивалентный тип (когда материнское поведение непоследовательно) и

небезопасный избегающий тип привязанности (когда в отношении родителя

присутствуют эмоциональное отвержение и чрезмерные запреты). Далее был

добавлен еще четвертый, небезопасный дезорганизованный тип

привязанности (цит. по: Мухамедрахимов Р.Ж., 2001).

В исследовании динамики отношения родителей от дошкольного к

школьному возрасту установлено, что матери более строги к школьникам

(Аликин И.А., Лукьяненко Н.В., 2012). Е.О. Смирнова и М.В. Соколова

также констатируют, что система детско-родительских отношений имеет

определенную возрастную динамику, и по мере взросления ребенка (от двух

до восьми лет) преобладание личностного начала в отношении родителя

сменяется доминированием предметного, а безоценочная позиция -

оценочной. Причиной этих изменений является возрастающее стремление

ребенка к независимости. С одной стороны, родитель стремится сохранить

свою связь с ребенком, с другой — он должен помочь ребенку отделиться,

стать самостоятельным. Положительное разрешение этого противоречия дает

основу для гармоничных отношений с ребенком. Личностное начало в

родительском отношении к ребенку не исчезает, оно имеет сложный,

«волнообразный» путь развития. Оно наиболее выражено в родительском

отношении к детям младенческого, дошкольного и подросткового возраста.

Самое высокое значение этого показателя — в группе родителей младенцев.

Самое низкое — в группе родителей детей младшего школьного возраста.

62

Что касается предметного начала родительского отношения, то наибольшее

значение для родителей дошкольников имеет ценность интеллектуального

развития, для родителей подростков и дошкольников наиболее значимы

волевые качества личности. Формирование нравственных качеств личности

имеет максимальное значение для родителей младших школьников.

Общительность ребенка, его положение среди сверстников приобретает

значимость только у родителей подростков. Ценность здоровья ребенка

достаточно высока в группе родителей детей младенческого возраста. Что

касается стиля воспитания, даже родители двухлетних детей достаточно

часто прибегают к объяснительной стратегии, использование данной

стратегии существенно снижается к подростковому возрасту.

Содействующий стиль воспитания используется родителями во всех

возрастах, больше всего родителями младенцев и подростков. Строгий стиль

воспитания, он имеет высокие значения во всех возрастах, за исключением

младенческого и дошкольного. Компромиссный и потакающий стили

используются в основном родителями младших возрастных групп

(Смирнова Е.О., Соколова М.В., 2007). Сравнительное исследование этих

авторов в 2000 и 2007 годах выявило, что старший дошкольник

современными родителями воспринимается как младший школьник.

Родители ориентированы на конкретные достижения своих детей. Система

родительских требований для школьника примеривается теперь к

дошкольникам (Смирнова Е.О., Соколова М.В., 2010).

В связи с этим интересно исследование В.Л. Ситникова. Он выявил

различия в динамике образа ребенка у отцов и матерей с возрастом. У

матерей увеличивается позитивность восприятия своих детей, у отцов

наоборот. Однако отцы младших подростков оценивают своих детей гораздо

более высоко, чем матери (у них в два раза меньше, чем у матерей

отрицательных характеристик ребенка). Далее, у отцов старшеклассников

количество положительных характеристик резко падает, и увеличивается

63

количество отрицательных. В целом представления матерей о детях

отличаются большей жесткостью суждений (Ситников В.Л., 2001).

Перейдем к проблеме специфики детско-родительских отношений в

периоды возрастных кризисов. Процесс трансформации семейных

отношений предъявляет все более высокие требования к адаптационным

возможностям семьи. Отношения в семье могут выступать одним из

факторов ее жизнеспособности и способности противостоять стрессу

(Махнач А.В., Постылякова Ю.В., 2013). В то же время периоды

прохождения ребенком возрастных кризисов создают дополнительную

напряженность в семейной системе.

Возрастные кризисы связаны, прежде всего, со сменой социальной

ситуации развития, когда проявляются накопленные в стабильный период

изменения личности ребенка. Например, в период кризиса первого года

жизни с началом ползания и ходьбы, появлением «мотивирующих

представлений» и изменяются отношения ребенка со средой (Божович Л. И.,

2009). Появление у ребенка устойчиво привлекательных предметов и

ситуаций, возникновение особого отношения к ходьбе, проявление

гипобулических реакций на запреты и первые многозначные слова дают

ребенку прочувствовать свои желания и увеличивают трудности воспитания.

Любой возрастной кризис детства связан с кризисом системы отношений

родитель-ребенок, которая перестраивается в связи с новым поведением

ребенка. В настоящее время ряд авторов пишут о взаимовлиянии в

отношениях ребенка и родителя в период раннего детства

(Мухамедрахимов Р.Ж., 2001; Спирева Е.Н., 2004).

Как отмечает К.Н. Поливанова, родители проходят в отношениях с

ребенком два этапа: этап «усиления прежних воспитательных воздействий» и

«этап поиска новой воспитательной стратегии». Ребенок обнаруживает новые

способности, это изменяет связи с близкими людьми. Причинами трудностей

становятся новые действия ребенка для пробы своих новых способностей и

ригидность решений и воспитательных приемов взрослого. Ребенок еще не

64

может предвидеть результаты своих действий, его поведение связано с

экспериментированием и поиском границ. В ответ взрослый пытается усилить

старые формы взаимодействия, ужесточить их, а потом, после неудач в

общении, начинает поиск новых. Первая рефлекторная реакция взрослого –

громче и жестче дать инструкцию, наказать при невыполнении требуемого.

К.Н. Поливанова замечает, что неспособность взрослых к пластичности,

ригидность системы воспитания взрослого ведет к «трудновоспитуемости»

ребенка. Следующий этап развития ситуации вынуждает взрослого искать

новые способы взаимодействия с ребенком. Если удается выстроить

«понимающие» отношения, то проблемы уходят (Поливанова К.Н., 2000).

Конфликтность в общении может осложняться и разницей в темпераменте

родителя и ребенка. В критический момент, когда ребенок проявляет

упрямство без причины, темп и интонации голоса родителя при правильном

их подборе являются важными средствами педагогического воздействия

(Монина Г.Б., Лютова Е.К., 2008).

Н.В. Разина в своем эксперименте подтверждает, что переход ребенка

от раннего к дошкольному возрасту связан с изменением общения ребенка с

окружающими. Она соглашается с М.И. Лисиной, что в результате

прохождения кризиса 3 лет возникает «деловое» общение ребенка со

взрослым. И общение непосредственно связанно с той деятельностью,

которую выполняет ребенок. Уже вышедший из кризиса ребенок оказывается

способным осуществлять деятельность параллельно с общением

(Разина Н.В., 2002).

Исследование материнских установок детей раннего дошкольного

возраста выявило их противоречие с проявлениями ребенка в период кризиса

3 лет, с его стремлением к самостоятельности. По результатам можно сделать

выводы, что дети одновременно хотят быть самостоятельными и

соответствовать желаниям взрослых. А родительские установки матери на

контроль и поддержание своего авторитета и, в тоже время, на равенство в

отношениях позволяют ребенку найти адекватные формы выражения

65

самостоятельности для перестройки детско-родительских отношений

(Горбунова Н.В., Трошихина Е.Г, 2010).

Еще одно эмпирическое исследование на тему различий детско-

родительских отношений в стабильные и кризисные периоды онтогенеза

было проведено Л.А. Головей, С.С. Савенышевой и В.Е. Василенко

(Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е, 2015). В исследовании было

установлено, что у матерей данной выборки (688 матерей дошкольников)

наиболее выражена гиперпротекция, на втором месте – «потворствование» и,

далее, “минимальность санкций”. Сравнительный анализ стилевых

характеристик воспитания в кризисные периоды 3 и 7 лет и стабильный

дошкольный период показал, что в критические периоды выше степень

гиперпротекции и больше количество запретов, усиливается установка на

подавление воли ребенка, а в стабильный период более выражена установка

на уравнительные отношения.

Достоверных различий в стилевых характеристиках родителей в

кризисные периоды 3 и 7 лет в исследовании не выявлено, кроме различий в

сверхудовлетворении потребностей, которое снижается к 7 годам.

Исследование личностных проблем родителей, решаемых за счет ребенка,

выявило, что в кризисные периоды у родителей больше выражено

предпочтение детских качеств (различия между кризисом 3 лет и

последующим стабильным периодом) и тенденция к инфантилизации

ребенка. Реакция на симптоматику кризиса у матерей проявляется в

уменьшении стремления к сотрудничеству и снижении эмоционального фона

отношений с детьми. Этот факт согласуется с концепцией К.Н Поливановой

о прохождении родителями в период кризиса двух этапов 1) усиления

воспитательных воздействий и 2) поиска новых воспитательных стратегий

(Поливанова К.Н., 2000).

Эти данные также согласуются с результатами исследования

Е.О. Смирновой и М.В. Соколовой, которые продемонстрировали, что в

родительском отношении к ребенку преобладает оценочная позиция с

66

ориентацией на качества, которые родители хотят видеть в ребенке

(Смирнова Е.О., Соколова М.В., 2007).

1.4. Влияние семьи на психическое развитие ребенка и протекание

возрастных кризисов детства

Влияние семьи на психическое развитие детей в стабильные и

кризисные периоды онтогенеза – обширная тема, важная как с

теоретической, так и с практической точек зрения.

В связи с тематикой нашего исследования мы сделаем акцент на роли

семьи в период возрастных кризисов, но полагаем важным упомянуть и

основные направления исследований роли семьи для психического развития

ребенка в целом, которые в основном затрагивают стабильные периоды. Этот

пласт исследований важен для того, чтобы понять общий контекст семейных

влияний, т.к. кризисные изменения подготавливаются в предыдущий

стабильный период и связаны со всей системой семейных взаимодействий.

Отметим также, что связь протекания кризисов с общим темпом

психического развития делает актуальным и аспект когнитивного развития

детей, а не только эмоционально-личностный.

1.4.1. Влияние структурных характеристик семьи на психическое

развитие ребенка и кризисные проявления

Одна из наиболее изученных структурных характеристик – полнота

семьи. Влияние неполной семьи на разные стороны психического развития

ребенка активно изучается в отечественных исследованиях (В.М. Целуйко,

А.И. Захаров, Е.О. Смирнова, B.C. Собкин, А.С. Спиваковская, Н.А Довгая,

Л.А Головей, В.Е Василенко, С.С. Савенышева и др.). Социологические

отечественные исследования дают возможность оценить масштаб проблемы

(В.С. Собкин, К.Н. Скобельцина А.И. Иванова, Е.С. Верясова, И.С. Клецина).

Ряд авторов (А.И. Захаров, Е.О. Смирнова, B.C. Собкин,

А.С. Спиваковская и др.) в своих исследованиях свидетельствуют, что дети

67

из неполных семей, по сравнению со сверстниками из полных семей, имеют

ряд психологических негативных личностных особенностей. По данным

Е.О. Смирновой и B.C. Собкина, таким детям для их полноценного

психического развития недостаточно своевременной эмоциональной

поддержки и понимания со стороны взрослого, их признания в семье или

среди сверстников. Им не хватает непосредственности при выражении

чувств; жизненного тонуса, уверенности в себе, решительности; способности

устанавливать социальные контакты и длительно поддерживать их на

взаимоприемлемом уровне; гибкости и непринужденности в отношениях.

(Смирнова Е.О., Собкин B.C. 1999). А.С. Спиваковская утверждает, что дети

из неполных семей имеют более низкую школьную успеваемость, более

склонны к невротическим нарушениям и противоправному поведению, по

сравнению со сверстниками из полных семей. У школьников из неполных

семей были выявлены проявления инфантильности, пониженной самооценки,

негативного отношения к родителям, нарушения полоролевого поведения

(Спиваковская А.С., 1986, 2000). А.И. Захаров к психологическим

особенностям детей, воспитывающихся в неполных семьях, относит «чувство

отличия от сверстников», неустойчивую или заниженную самооценку,

повышенную требовательность к матери и активный поиск «значимого

взрослого» (Захаров А.И., 1986). В тоже время такие особенности

встречаются и в дисгармоничных полных семьях с проблемами в области

супружеских отношений (Клецина И.С., 2015).

Для отечественных исследователей по настоящий момент остается

актуальным вопрос имеет ли воспитание ребенка без отца устойчивые и

закономерные последствия для развития личности ребенка. Исследование

дошкольников, проведенное на большой выборке (624 человека) с помощью

рисуночных тестов, выявило менее благоприятную картину эмоционально-

личностной сферы у детей из неполных семей в сравнении с их сверстниками

из полных. Самую уязвимую группу представляют мальчики, живущие с

одинокой матерью. Для них в большей степени, чем для девочек, характерны

68

трудности в общении, чувство одиночества, сниженный эмоциональный

тонус (Е.О. Смирнова, В.С. Собкин, О.Э. Асадулина, А.А. Новаковская, 1999;

Марич Е.М., 2003).

Другие авторы замечают неоднозначность влияния неполноты семьи на

эмоциональное развитие ребенка в дошкольный период. Так, в исследовании

Е.М. Листик был выявлен компенсационный механизм – старшие

дошкольники при наличии дисгармонии в семье лучше распознают

эмоциональные состояния (Листик Е.М., 2003). Аналогичные

компенсационные механизмы были выявлены Н.А. Довгой: в неполных

семьях дети с 4 до 5 лет опережают сверстников по вербальному и

когнитивному компонентам эмоционального развития, а в 6 лет отстают от

них по показателям перцептивного компонента (Довгая Н.А., 2012).

Что касается влияния рассматриваемого фактора на интеллектуальное

развитие, то имеются факты, что девочки из полных семей имеют более

высокий уровень способностей к сравнению, классификации и обобщению

(Головей Л.А., Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е., 2016).

Авторы исследований неполных семей делают вывод, что неполная

семья, хотя и сталкивается с рядом объективных трудностей, но, тем не

менее, обладает достаточным потенциалом для полноценного воспитания

детей. Родителю, чтобы не допустить негативных последствий, нужна

адекватная оценка сложившейся ситуации и понимание ее психологических

особенностей. Так, А.С. Спиваковская, говоря о воспитании детей в

неполной семье, утверждает, что нельзя говорить о непосредственной

зависимости успешности воспитания от полноты или неполноты семьи.

Основа успешного воспитания – счастье, эмоциональное благополучие

взрослого рядом с ребенком (Спиваковская А.С., 2000). В связи с этим

исследования особенностей эмоционально-личностной сферы детей,

выросших без родителей, наиболее ярко демонстрируют влияние фактора

семьи на формирование личности ребенка (Прихожан А.М., Толстых Н.Н.,

2007).

69

Другая достаточно подробно изученная структурная характеристика

семьи – количество детей в семье. Так, существует значительное количество

исследований специфики развития ребенка в однодетной и многодетной

семье (А. Адлер, Т.Н. Андреева, Л.Л. Баландина, Е.А. Силина,

Т.А. Думитрашку, В.С. Мухина, Г.Т. Хоментаускас, R.B. Zajonz и др.).

Рассмотрим вопрос влияния фактора наличия сиблингов у ребенка на

формирование его личностных черт. Ряд исследователей (Zajonc R.B., 1976;

Андреева Т.Н., 1994; Димутрашку Т.А., 1996; Баландина Л.Л., 2003 и др.)

продемонстрировали, что такие характеристики семьи как ее размер и

порядковый номер рождения ребенка оказываются значимыми для

когнитивного развития детей. Т.В. Андреева также подчеркивает роль

сиблингов в развитии навыков межличностного общения (Андреева Т.В.,

2010).

Изучая природу социального влияния, Р. Зайонц исследовал

значимость количества детей в семье и очередность рождения для их

интеллектуального развития. Также он говорил о высокой мотивации у

младших детей превзойти старших, что считал основой их социальной

успешности (R.B. Zajonz, 1965, 1975).

А. Адлер, наряду с исследованиями о влиянии родителей на личность

ребенка, особое внимание уделял анализу развития личности ребенка в связи

с полом и порядковым номером рождения. В его работах подчеркивается

разница в прототипе личности первенца, второго и младшего ребенка

(А. Адлер, 1997, 2002). А. Адлер, несмотря на понимание вероятностного, но

не гарантийного влияния сиблингового положения, выявил

предрасположенность к консерватизму и лидерству у первенца, выраженную

склонность к соперничеству и склонность ставить слишком высокие цели у

второго, и чувство неполноценности и отсутствие чувства независимости у

последнего ребенка в семье (Adler A., 1931, 1988). Г.Т. Хоментаускас

выделил личностные качества единственных детей: неуверенность в себе,

неадекватная самооценка, склонность злоупотерблять заботой и вниманием

70

окружающих. Рассматривая семью как жизненное пространство, автор

проанализировал отношения родителей к первому и второму ребенку. Он

говорил о значимости самого периода рождения еще одного ребенка в семье

и об особой чувствительности к нему самого младшего ребенка.

Вынужденное расставание с привилегированной позицией может

переживаться болезненно (Г.Т. Хоментаускас, 1989).

Уровень экстравертированности единственных детей и детей из

многодетных семей одинаков и соответствует известным в литературе

возрастным нормам, а уровень нейротизма у детей из многодетных семей

несколько меньше в силу их большей неприхотливости. Также

Т.А. Димутрашку в исследовании семей с низким социальным статусом

делает вывод о том, что факторы размера семьи и очередности рождения

отрицательно связаны с показателями когнитивного развития детей, прежде

всего, с их вербальным развитием, однако действие этих факторов на

личностные особенности детей в исследовании не проявилось.

Т.А. Димутрашку обнаружила, что в многодетных семьях один из родителей,

как правило, авторитарен. Авторитарность отца оказывает положительное

влияние на когнитивные характеристики детей, авторитарность матери - в

основном, отрицательное (Димутрашку Т.А., 1991, 1992).

Порядковый номер ребенка может определять родительское

отношение: в многодетных семьях младшему, среднему и старшему ребенку

создаются разные условия среды, например, различается контроль ребенка.

Согласно отечественным исследованиям данный параметр пропорционален

порядковому номеру ребенка в семье, младшего контролируют больше.

Также родители более последовательны в воспитании младшего ребенка.

Родители выстраивают отношения со старшим ребенком на принципах

сотрудничества и собственного высокого авторитета, при этом не стремятся к

поддержанию своего авторитета в глазах младшего. Что касается фактора

количества детей в семье, то наибольшую направленность на

сотрудничество, имеют родители единственного ребенка, затем родители,

71

имеющие более двух детей, и на последнем месте родители двух сиблингов.

Единственный младший ребенок получает максимум эмоциональных

проявлений от родителей, тогда как младшие дети в семьях другой

конфигурации вынуждены делить эмоциональные ресурсы со старшими

детьми. Старшие дети вне зависимости от типа семьи имеют примерно

одинаковый уровень близости с родителями (Т.М Харламова,

Л.М. Баландина, Д.М. Корниенко, 2013). Исследование эмоциональной

сферы дошкольников показало, что дети, имеющие сиблингов, в 4 года

лучше воспринимают и понимают эмоции их причины, но в 5 лет уступают

сверстникам, являющимся единственными, в рефлексии эмоций и их

вербализации (Довгая Н.А., 2012).

Головей Л.А., Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е. в своем

исследовании делают вывод о том, что интеллектуальные характеристики

детей в одно- и двудетных семьях не различаются. Они доказывают, что

структурные характеристики семьи, а также возраст и образование

родителей, имеют меньшее значение для интеллектуального развития

дошкольника, чем детско-родительские отношения, установки родителей,

эмоциональной атмосферы семьи. Адекватные стили воспитания нивелируют

негативное влияние структурных характеристик семьи (Головей Л.А.,

Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е., 2016).

Что касается периодов возрастных кризисов, то влияние структурных

факторов семьи на их протекание у детей практически не изучено. Тем не

менее, есть исследование М.В. Зубковой и В.Е. Василенко, в котором

анализируются различия в проявлениях «кризиса 7 лет» у детей из полных и

неполных семей. В исследовании обнаружено, что в неполных семьях у детей

симптомы кризиса более выражены: более выражены активные формы

непослушания и одновременно - самостоятельность в поведении.

Дошкольники из неполных семей больше демонстрируют взрослое

поведение, чем дети из полных семей. В силу семейной ситуации первым

приходится раньше стать самостоятельными, при этом взросление идет у них

72

одновременно по всем трем линиям. У детей из полных семей более

сформированы внутренняя позиция школьника и познавательная мотивация.

В плане личностных проявлений кризиса в полных семьях картина более

благоприятная. Так, дети из полных семей характеризуются средним уровнем

тревожности, высокими показателями «Я-реальное» и «Я-идеальное». У

детей из неполных семей - высокий уровень тревожности, средний уровень

показателей «Я-реальное» и «Я-идеальное». В неполных семьях у детей

выше показатели незащищенности, недоверия к себе, трудностей общения и

враждебности. Следует отметить, что в исследовании выявлена также

специфика воспитания в неполных семьях, связанная с более выраженными

гиперпротекцией, потворствованием, неустойчивым стилем воспитания и

«расширением сферы родительских чувств», что может быть причиной

некоторых проблем в личностном развитии детей (Василенко В.Е.,

Зубкова М.В., 2013).

Наши предварительные исследования на выборке в 83 матерей

показали, что кризис 3 лет раньше начинается у единственных детей и у

детей в полных семьях (Иванова Ю.Ю., Василенко В.Е., 2015). Далее мы

рассмотрим исследования влияния содержательных характеристик семьи на

развитие ребенка.

1.4.2. Влияние содержательных характеристик семьи (характеристик

детско-родительского взаимодействия) на психическое развитие ребенка

и кризисные проявления

Исследованию семьи как воспитательной среды посвящено огромное

количество научных работ: взаимоотношения детей и родителей, роль

родителей в воспитании, стили и стратегии семейного воспитания – это

только лишь наиболее изученные объекты научного анализа.

В большинстве зарубежных концепций роль семейных

взаимоотношений в раннем развитии ребенка является основополагающей,

подробнее рассматриваются взаимоотношения с матерью (А. Фрейд,

73

Д. Винникот, М. Малер, М. Кляйн). Согласно типологии привязанности

М. Эйнсворт, инициативность и уверенность в себе ребенка зависит от

надежности эмоциональной связи с матерью (Ainsworth M.D.S., 1989). В

связи с этим в зарубежных исследованиях достаточно хорошо представлено

направление изучения влияния позитивного родительского взаимодействия,

чувствительности родителей на раннее развитие ребенка (Bradley R.H.,

Caldwell B.M., Rock S.L., Ramey C.T., Barnard K.E., Gray C., Hammond M.A.,

Mitchell S., Gottfried A.W., Siegel L., Johnson D.L., 1989; Burchinal M.R.,

Campbell F.A., Bryant D.M., Wasik B.H., Ramey C.T., 1997; Landry S.H., Smith

K.E., Swank P.R., Assel M.A., Vellet S., 2001; Laishley J, 1991; Morrison F.J.,

Cooney R.R., 2002). Проводятся сравнительные кросскультурные

исследования (Trommsdorff G., Friedlmeier W., 1993). Различия в

когнитивной, а также личностной и социальной сферах в зависимости от

стиля воспитания получены рядом зарубежных исследователей (D. Baumrind,

1991; Stern D.N., 2006). Также этот список можно дополнить такими

именами, как Е.С. Шеффер и Р.А. Белл, Е. Маккоби, А. Бандура, Р. Уолтерс

(Крайг Г., Бокум Д., 2012). Зарубежными коллегами исследуются различия в

материнских и отцовских стилях воспитания (Bentley K.S., Fox R.A, 1991;

Hart C.H, 1978; Pratt M.W., Kerig P.K., Cowan P.A., Cowan C.R., 1992),

особенности выбора стиля воспитания матерью и отцом в зависимости от их

опыта привязанности (Cohn D.A., 1992) и в зависимости от пола ребенка

(Russel A., 1995). Также на семьях с детьми в основном школьного возраста,

подростков, изучаются причины выбора родителями определенного стиля

воспитания и его наследования детьми, проблемы детско-родительского

взаимовлияния, предлагаются успешные модели семейного и детско-

родительского взаимодействия (Вelsky J., 1984; Cowan P.A., Cowan C.P.,

1993; Darling N., Sternberg L. 1993; Jackson D.D, 1965; Olson D.H., 1993;

Robinson C.C., Mandleco В., Olsen S.F., Hart C.H., 1995; Torrance K.A.1998,

Skinner E.A., Johnson S.J., Snyder, T., 2005). Отдельное внимание уделяется

исследованию зависимости социальной адаптации/дезадаптации от

74

психологического климата семьи и стилей воспитания, воспитанию

духовности (Fitzpatrick K.G., 1991; Hersov L.A., Berger M., 1978;

Hunstinger C.S., 1998; Joseph S.M., 1994; Toda S., 1998). Метаанализ 30

исследований, включающий около 6000 диад родителей и детей,

проведенный Дж. Бельским, подтвердил, что позитивные эмоции родителей

и их чувствительность связаны с высокой социальной компетентностью

детей, а дисгармоничные стили воспитания с агрессивностью подростков

(Вelsky J., 2014).

Российские исследования доказывают влияние семейных факторов и

родительских установок на психическое развитие ребенка раннего и

дошкольного возраста (Варга А.Я., 2006; Запорожец А.В., 1978;

Горбунова Н.В., Трошихина Е.Г., 2010; Захаров А.И., 1998; Ильина В.Н.,

2005; Синягина Н.Ю. 2001; Марковкая И.М., 2005; Савенышева С.С, 2012;

Савенышева С.С., Чижова В.Ф., 2013 и др.), на развитие интеллектуальных

качеств дошкольника (Лисина М.Н., 1980; Венгер А.Л., 1985;

Дружинин В.Н., 2006; Головей Л.А. Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е.,

2016) и развитие его личности (Захарова Е.И., 2002; Головей Л.А.,

Василенко В.Е., Савенышева С.С., 2012; Поветьева М.Н., 2003), в частности,

влияние стилей воспитания на проявления агрессивности у детей

(Корытченкова Н.И., 2000), негативизма и упрямства (Шавырина А.А., 2012).

В последних исследованиях подтверждается негативное влияние на

интеллектуальное развитие дошкольника гиперопеки, неустойчивости стиля

воспитания матери и недостаточность удовлетворения потребностей ребенка

обоими родителями. Для интеллектуального развития девочек важна

адекватность системы регуляции и контроля, строгость требований, а для

мальчиков — отсутствие опеки и достаточность удовлетворения

потребностей. Позитивный эмоциональный фон в семье положительно

влияет на интеллектуальное развитие дошкольников, преимущественно у

девочек (Головей Л.А. Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е., 2016).

75

На коммуникативные трудности дошкольника и младшего школьника

оказывают влияние образцы родительского общения (грубость,

застенчивость, нелогичность) и ошибки воспитания: недостаточное

удовлетворение аффилиативных потребностей ребенка, гиперконтроль,

безнадзорность, авторитарность (Самохвалова А.Г., 2015). А.Г. Самохвалова

констатирует, что рефлексия общения развивается в онтогенезе детей с

разной интенсивностью. В периоды возрастных кризисов происходят скачки

в актуализации рефлексивных качеств. Наибольшие рефлексивные трудности

в коммуникации возникают в подростковом возрасте (Самохвалова А.Г.,

2014).

В кризисный период, когда у ребенка появляется новое представление

о взрослости, когда ему важно выйти на новую ступень развития, проявив

собственную инициативу, семейное влияние особенно значимо. В период

кризиса вся семейная система находится в напряжении, для благополучного

преодоления ситуации родителям необходим поиск новых воспитательных

воздействий и оптимизация детско-родительских отношений.

Существует немногочисленный ряд эмпирических исследований

взаимосвязи кризисной симптоматики в связи с особенностями семейного

воспитания. При этом данные исследования проведены в основном на

небольших выборках.

Одно из первых таких исследований встречается в уже упоминавшейся

нами работе Т.В. Гуськовой. Так, автор в одной из частей диссертационного

исследования анализирует взаимосвязь симптоматики кризиса 3 лет у детей с

особенностями детско-родительского взаимодействия в период кризиса

(Гуськова Т.В., 1988). Отмечается, что не наблюдалось конфликтности в

общении с взрослыми у детей, у которых доминировали симптомы первой

группы (острая аффективная реакция на критику, игра с воображаемым

объектом, негативизм, настойчивость в деятельности, острое переживание

неуспеха в деятельности предвидение конечного результата в деятельности)

(таких было 35% детей). У детей, у которых симптомы всех групп

76

проявлялись в разном соотношении, конфликтные ситуации со взрослыми

наблюдались часто, но при изменении отношения взрослых к новым

поступкам детей негатив легко преодолевался. Если в поведении детей

доминировали симптомы 2 и 3 группы, то конфликты были их типичной

ситуацией, даже когда взрослый шел навстречу стремлениям ребенка.

Т.В. Гуськова замечает, что негативизм в поведении ребенка

проявляется в случаях, когда взрослые в общении не создают ребенку "зону

ближайшего развития", невольно тормозя его продвижение вперед, не

снабжая его необходимыми на данном этапе развития средствами общения,

обедняя содержание деловых контактов. Внимательность взрослого,

способность взрослого разглядеть причину детского недовольства и

изменить содержание общения быстро снимают конфликтность в общении с

ребенком. В противном случае, конфликты закрепляются как основной

способ взаимодействия со взрослым. «При насильном или искусственном

отторжении ребенка от деятельностной сферы его общение со взрослыми

остается единственной областью, где новые потребности и мотивы могут

зародиться и проявить себя» (Т. В. Гуськова, 1988, с. 78). Настойчивость в

предметной деятельности способна развивается, только когда ребенок

овладевает предметной реальностью в полной мере. Если предметная сфера

не сформирована, ребенок свою настойчивость переносит во

взаимоотношения со взрослыми (капризны, своеволие). Общение ребенка и

взрослого в данный период - это не только сфера развертывания кризисных

симптомов, но и фактор, влияющий на внешнюю картину течения кризиса.

Кросскультурное исследование кризиса 3 лет, проведенное

В.Е. Василенко совместно с Ван Юйцзин, показало, что особенности

семейного воспитания и у российских, и у китайских детей в большей

степени определяют картину негативистских проявлений кризиса.

Негативистские симптомы выражены ярче при конфликтных отношениях в

семье и неуверенности родителей в своих воспитательных воздействиях. Чем

выше эмоциональное принятие ребенка, тем меньше выражены в его

77

поведении негативизм и невротические реакции. Высокий контроль может

привести к невротизации детей, но в то же время он связан с изменением

отношения к взрослым, что относится к комплексу «гордости за

достижения». Чем выше установка на инфантилизацию у мальчиков, тем

более выражены невротические реакции, и тем меньше у ребенка выражена

конструктивная составляющая кризиса. У китайских детей отвержение и

установка на инфантилизацию кроме невротических реакций взаимосвязаны

также с негативистскими симптомами (Василенко В.Е., 2013).

При изучении «кризиса 7 лет» были получены аналогичные результаты

- негативистские симптомы кризиса связаны с особенностями воспитания.

Упрямство усиливается при материнской неуверенности и

непоследовательности в воспитании. Болезненная реакция на критику

проявляется как в случае повышенных требований к ребенку и выраженности

запретов, так и при недостатке внимания к ребенку. Капризы взаимосвязаны

с потворствованием требованиям ребенка. Однако и игнорирование

потребностей ребенка связано с такой активной формой негативистских

реакций, как спор. Чрезмерная строгость в воспитании повышает

тревожность ребенка. Чувство незащищенности связано со снижением

самооценки у ребенка, в то время как недостаточное внимание к ребенку

взаимосвязано с трудностями общения. Гиперопека, гипопротекция и

расширение сферы родительских чувств препятствуют формированию

конструктивной составляющей кризиса (Василенко В.Е., Зубкова М.В., 2013).

В исследовании кризиса 3 лет В.Е. Василенко А.А. Яблочкиной

эмоциональная сторона детско-родительского взаимодействия оказалась

также тесно взаимосвязанной с симптомами кризиса. Чем более выражены

такие шкалы как «принятие себя как родителя», «стремление к телесному

контакту», «умение воздействовать на состояние ребенка», «безусловное

принятие ребенка», «чувства при взаимодействии», тем меньше выражены

симптомы негативистской категории («протест-бунт», «деспотизм-

ревность») и невротической категории («соматические реакции») и тем

78

больше выражена конструктивная составляющая кризиса. Выявлена

взаимосвязь и со стилем воспитания. Потворствование, игнорирование

потребностей ребенка, недостаточность требований-запретов,

недостаточность обязанностей, могут снизить рост конструктивной

составляющей кризиса и повысить показатели негативистской

(«негативизм», «протест-бунт») и невротической категории («признаки

психического напряжения»). Больший вклад в оценку общего показателя

выраженности кризиса трех лет вносят «понимание причин состояния

ребенка» и «безусловное принятие ребенка». Кризис трех лет более выражен

у детей, матери которых меньше склонны «безусловно» принимать своего

ребенка, и в то же время у чувствительных матерей, способных лучше понять

причины состояния ребенка (Яблочкина А.А., Василенко В.Е., 2014).

В лонгитюдном исследовании кризиса 3 лет (Василенко В.Е.,

Воробьева А.В, 2014) подтвердилось, что негативизм у детей более выражен

при недостаточности требований-обязанностей и, в то же время, менее

выражен при гиперпротекции. Строптивость расцветает при расширении

сферы родительских чувств, деспотизм/ревность – при недостаточности

требований-запретов в воспитании. Упрямство ниже при игнорировании

потребностей ребенка. Конструктивный компонент кризиса более

сформирован при более низких показателях гиперпротекции, гипопротекци и

проекции на ребенка собственных нежелательных качеств. Невротические

реакции усиливаются при попустительском стиле воспитания, при

неразвитости родительских чувств и при конфликтной обстановке в семье.

Некоторые негативистские симптомы кризиса трех лет могут быть выражены

при благополучии в эмоциональной стороне взаимодействия.

Кризисные проявления также взаимосвязаны со стилевыми

характеристиками воспитания и личностными особенностями матерей. При

гиперпротекции у детей чаще обнаруживаются новые формы поведения, при

потворствовании отмечена большая потребность в оценке взрослого.

Игнорирование потребностей ребенка отрицательно сказывается на развитии

79

речи. Чрезмерность требований-обязанностей и проекция на ребенка

собственных нежелательных качеств увеличивает интенсивность

эмоциональных реакций ребенка и замедляет проявление новых форм

поведения. Количество взаимосвязей симптомов кризиса с показателями

эмоционального взаимодействия матерей с детьми увеличивается от первого

ко второму этапу исследования. В период 2,3-2,7 лет в центре этих

взаимосвязей находится способность воспринимать состояние ребенка, в

период 2,8 -3,3 лет (острая фаза кризиса) – безусловное принятие ребенка.

Выявлено, что некоторые негативистские симптомы кризиса трех лет могут

быть выражены при благополучии в эмоциональной стороне взаимодействия.

Взаимосвязи проявлений кризиса с показателями эмоционального

взаимодействия также увеличиваются с возрастом ребенка. На первом этапе

тесная эмоциональная связь с матерью оказалась взаимосвязана с

ограничением социальных контактов ребенка с другими детьми. На втором

этапе с новыми формами поведения более всего связаны способность

воспринимать состояние ребенка и его безусловное принятие. В острую фазу

кризиса системообразующими оказываются стремление к телесному

контакту, способность воспринимать состояние ребенка и оказание

эмоциональной поддержки.

Одно из интересных исследований негативизма и упрямства у детей в

связи с факторами воспитания было проведено А.А. Шавыриной. Было

выявлено, что проявления негативизма и упрямства у детей 5-6 лет

взаимосвязаны с непоследовательностью семейного воспитания, с

неудовлетворенностью родителя взаимоотношениями с ребенком, высоким

уровнем конфронтации в семье, отвержением ребенка и тревожностью

родителя за ребенка. (Шавырина А.А., 2012). При этом следует отметить, что

автор рассматривает негативизм и упрямство не как кризисные симптомы, а

как личностные особенности, сохранившиеся у ребенка после кризиса 3 лет и

проявляющиеся уже в стабильный дошкольный период.

80

Выводы к главе 1:

1. Понятие и содержание возрастных кризисов активно

разрабатывается в отечественной психологической науке, прежде всего, в

русле культурно-исторической теории Л.С. Выготского. В российской

психологии можно выделить 2 основных подхода к пониманию сути

кризисных проявлений. Первый из них – классический подход

Л.С. Выготского, где в качестве основного механизма кризиса

рассматривается смена социальной ситуации развития, и отмечается

преходящий характер кризисных новообразований. Второй подход связан с

развитием идей Л.С. Выготского К.Н. Поливановой, описывающей кризис с

точки зрения перехода от «объективно существующих» новых способностей

к их субъективации через механизм пробы. Таким образом, в психологии

возрастных кризисов в настоящее время утвердилась линия признания их

нормативности.

2. Тем не менее, существуют разные точки зрения на нормативность

отдельных категорий кризисных проявлений. Традиционно их анализ связан

с 2 направлениями: психические, личностные новообразования и

поведенческие симптомы. Т.В. Гуськова и М.Г. Елагина полагают, что

необходимо развести 2 составляющих кризиса: «объективный» кризис

(появление конструктивных новообразований) и «субъективный» кризис

(картина сопровождающих его симптомов, прежде всего, негативистских). В

этой модели нормативным является только «объективный» кризис.

К.Н. Поливанова предлагает иной вариант рассмотрения. На примере

«кризиса 7 лет» она раскрывает психологический смысл всех категорий

симптомов и обозначает кризис в целом как «акт развития».

3. Наступление кризисов обусловлено как внутренними, так и

внешними причинами. К внутренним причинам можно отнести общий темп

психического развития ребенка, накопление микроизменений, появление

новых способностей. Внешние причины связаны с социокультурным

контекстом, прежде всего, с изменением социальной ситуации развития, а

81

также с более широким пластом внутрисемейных отношений. Можно

предположить, что внешние причины в большей степени влияют на

«субъективный» кризис.

4. В европейской и американской психологии понятие возрастного

кризиса не является популярным, там более распространена «модель

перехода» с условностью психологических границ. Термины «конфликт» или

«кризис развития» применяются к модели Э. Эриксона, но его периодизация

в большей степени касается стабильных периодов. Используемые понятия

«critical periods» и «critical points» (Г. Бронсон, А. Кларк, Дж. Скотт и др.)

имеют значения «сенситивный», «ранимый». В классических работах,

например, Б.Л. Уайта и С. Вульф, отмечаются другие границы периодов

«трудновоспитуемости» (2 года и 5 лет). В современных публикациях иногда

описываются проблемы, типичные для детских кризисов, но без указания на

кризисность периодов.

5. Кризис 3 лет является наиболее ярко протекающим кризисом

детства. Изучена его негативистская и невротическая симптоматика

(Э.Келлер, Ш. Бюлер, Л.С. Выготский), описаны конструктивные

новообразования: автономность (Э.Эриксон), возникновение «Я» как маркера

самосознания (Л.И. Божович), личное действие и сознание «Я сам»

(Д.Б. Эльконин), «гордость за достижение» (Т.В. Гуськова), «Я-

действующий» (К.Н. Поливанова). Показано, что начало кризиса трех лет

связано с «обобщением восприятия», а конец - с «интеллектуализацией

восприятия» и появлением делового характера общения ребенка с

окружающими (Н.В. Разина, 2002).

6. Тем не менее, остается открытым вопрос о возрастно-половых

факторах, влияющих на специфику протекания кризиса 3 лет. В

исследованиях Т.В. Гуськовой (1988), В.Е. Василенко и А.В.Воробьевой

(2014) показан переход от предкритической фазы к критической, но границы

этого перехода варьируются. Еще более проблематичным оказывается

изучение перехода от критической фазы к посткритической. Исследования

82

влияния фактора пола на кризисные проявления (Косенкова А.М.,

Василенко В.Е., 2014; Яблочкина А.А., Василенко В.Е., 2014) дают

противоречивые результаты, есть необходимость уточнения этих данных на

большей выборке.

7. Исследования влияния структурных и содержательных

характеристик семьи на разные параметры психического развития ребенка

имеют давнюю историю, как в отечественной, так и зарубежной психологии.

Изучено влияние на разные стороны развития личности ребенка неполноты

семьи. Активно изучаются стили воспитания и параметры родительского

отношения, родительские установки и их влияние на ребенка. Можно

говорить о большем влиянии содержательных характеристик, чем

структурных на гармоничное развитие ребенка и о возможности сглаживания

негативного эффекта структурных характеристик за счет позитивного

эмоционального фона взаимодействия и выбора родителями конструктивных

стилей воспитания (А.С. Спиваковская, Е.О. Смирнова, B.C. Собкин,

Т.М Харламова, Л.М. Баландина, Д.М. Корниенко, Головей Л.А.,

Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е. и др.).

8. Несмотря на большое количество исследований семейных факторов,

подавляющая их часть касается стабильных периодов онтогенеза, в то время

как кризисные периоды остаются обычно вне поля изучения. Теоретические

разработки в области детских кризисов показывают важность детско-

родительских отношений в эти периоды для развития личности ребенка и

благополучного разрешения кризиса (Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин,

Т.В. Гуськова). Можно говорить о кризисе системы воспитания,

предполагающем прохождение двух этапов: 1) этап усиления прежних

воспитательных воздействий и 2) этап поиска новых способов

взаимодействия с детьми (Поливанова К.Н., 2000).

9. Немногочисленные имеющиеся эмпирические исследования

кризисных периодов показывают важность перестройки в общении

родителей с детьми (Гуськова Т.В., 1988; Разина Н.В., 2002), взаимосвязь

83

симптомов кризиса 3 лет с особенностями материнского отношения к

ребенку и с характеристиками детско-родительских отношений

(Василенко В.Е., Воробьева А.В., 2014, Яблочкина А.А., Василенко В.Е.,

2014). Наши предварительные данные также выявили взаимосвязь

проявлений кризиса 3 лет со структурными характеристиками семьи

(Иванова Ю.Ю., Василенко В.Е., 2015). Необходимо уточнение этих данных

на более представительных выборках и учет комплекса семейных факторов

(как структурных, так и содержательных).

10. В теоретическом и методологическом плане наше исследование

опирается, прежде всего, на концепцию возрастных кризисов

К.Н. Поливановой, но, признавая психологический смысл всех категорий

кризисных проявлений, мы полагаем удачным разведение «объективного» и

«субъективного» кризисов, предложенное Т.В. Гуськовой и М.Г. Елагиной.

Предполагаем, что «субъективная» картина кризисных проявлений

(негативистских и невротических) в большей степени связана с семейными

факторами. Методологическую основу исследования семейного

взаимодействия составили подход Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса,

модель детско-родительского эмоционального взаимодействия

Е.И. Захаровой и круговая модель семейного взаимодействия Д. Олсона.

84

Глава 2. Организация и методы исследования

2.1. Цели и задачи исследования

Целью исследования являлось изучение проявлений кризиса 3 лет в

связи с факторами возраста, пола ребенка, структуры семьи и

характеристиками семейного взаимодействия.

Следует уточнить, что в своей работе мы будем использовать термин

«семейное взаимодействие» как обобщающий конструкт, включающий

стилевые характеристики воспитания, особенности эмоционального

взаимодействия родителей с детьми, а также характеристики семейной

адаптации и сплоченности.

Также уточним, что понятие «кризисные проявления» в работе

используется в широком значении, оно включает в себя и конструктивные

новообразования, и поведенческие проявления (симптомы) разных

категорий, т.е. проявления и «объективного», и «субъективного» кризиса.

Задачи исследования:

1. Провести микровозрастной анализ проявлений кризиса 3 лет у детей

в возрастном диапазоне от 2 лет 1 мес. до 3 лет 11 мес. с целью выявления

фаз протекания кризиса.

2. Изучить проявления кризиса 3 лет у детей с учетом факторов пола,

структуры семьи (полная/неполная семья, наличие сиблингов, количество

детей в семье), вовлеченности матери в воспитание.

3. Проанализировать особенности семейного взаимодействия: стилевые

характеристики воспитания, параметры эмоционального взаимодействия

родителей с детьми, характеристики семейной адаптации и сплоченности с

учетом возраста и пола ребенка.

4. Выявить характеристики семейного взаимодействия, которые могут

оказывать влияние на выраженность проявлений кризиса 3 лет у детей.

Объект исследования: проявления кризиса трех лет и особенности

семейного взаимодействия (стилевые характеристики воспитания, параметры

85

эмоционального взаимодействия родителей с детьми, характеристики

семейной адаптации и сплоченности).

Предмет исследования: различия в проявлениях кризиса трех лет в

связи с факторами возраста, пола, структуры семьи; характеристики

семейного взаимодействия как предикторы проявлений кризиса 3 лет.

Гипотезы исследования:

1. Протекание кризиса трех лет имеет фазовый характер. Полагаем, что

в его течении можно выделить 3 фазы: предкритическую, критическую,

посткритическую, каждая из фаз ограничена определенными возрастными

границами. Наибольшей выраженности проявления кризиса достигают после

достижения ребенком 2 лет 10 мес., а посткритическая фаза наступает после

3,5 лет.

2. На протекание кризиса 3 лет влияют факторы пола и структуры

семьи: кризис 3 лет раньше начинается у девочек в связи с их более быстрым

темпом общего психического и речевого развития. Проявления кризиса

могут быть более выраженными у ребенка в неполных семьях и при наличии

сиблингов.

3. Предикторами кризиса 3 лет у детей могут выступать особенности

семейного взаимодействия, прежде всего, стилевые характеристики

воспитания, связанные с гиперпротекцией, непоследовательностью и

строгостью матерей в воспитании, а также низкое эмоциональное принятие

ребенка и негибкий тип семейной адаптации.

2.2. Характеристика выборки

Исследование проводилось в 2014 году на базе МОУ «ЦППМ и СП»

Всеволожского района Ленинградской области. В исследовании приняли

участие 234 человека: 117 детей в возрасте от 2 лет 1 мес. до 3 лет 11 мес. и

117 их матерей.

По фактору возраста выборка была разбита на 3 микровозрастные

группы: 1) от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес. (45 детей), 2) от 2 лет 10 мес. до 3

86

лет 6 мес. (44 ребенка), 3) от 3 лет 7 мес. до 3 лет 11 месяцев (28 детей).

Средний возраст детей – 3 года.

Всего в исследовании приняло участие 65 мальчиков (56% выборки) и

52 девочки (44% выборки). В первую возрастную группу вошло 45 детей (24

мальчика и 21 девочка), во вторую - 44 ребенка (25 мальчика и 19 девочек), в

третью - 28 детей (16 мальчиков и 12 девочек).

Что касается факторов структуры семьи, то особенности нашей

выборки следующие. 100 семей полные (85%) и 17 – неполные (15%); 67

детей имеют сиблингов (57%), 50 – единственные (43%), при этом 47 детей

имеют одного сиблинга, 20 - двух сиблингов. В первой микровозрастной

группе 24 единственных ребенка и 21 имеют сиблингов, в второй - 16

единственных и 28 имеют сиблингов, в третьей – 10 единственных детей и 18

имеют сиблингов.

98 матерей активно включены в процесс воспитания (84%) и 19

матерей (16%) в силу своей занятости делегируют свои воспитательные

функции другим близким взрослым, при этом 18 семей пользуются услугами

няни. Средний возраст матерей - 31 год, возрастной диапазон матерей в

семьях от 21 до 40 лет. Средний возраст отцов в семье - 32 года, возрастной

диапазон отцов в семьях от 26 до 53 лет. В полных семьях средний стаж

брака до рождения ребенка - 5,49 лет (диапазон значений от 0,5 года до 20

лет). Уровень образования родителей разный. 17 семей проживают совместно

с бабушками и дедушками. В 54 семьях принимают участие в воспитании

бабушки и дедушки, дяди и тети.

74 ребенка посещают детский сад более месяца, 26 детей находятся на

стадии адаптации, т.е. посещают ДОУ не более месяца, 17 детей не посещают

детский сад. Также следует добавить, что 42 ребенка из общей выборки

посещают дополнительно развивающие занятия, 75 – не посещают.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обнаружены 2 фазы кризиса 3 лет: предкритическая и критическая.

Период от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес. в целом можно рассматривать как

87

предкритическую фазу. В период после 2 лет 10 мес. большинство детей

вступают в критическую фазу: появляются признаки «объективного кризиса»

(«гордость за достижение»). Основные различия в протекании кризиса 3 лет

у мальчиков и девочек отмечаются в критическую фазу и связаны с

конструктивной составляющей, т.е. с признаками «объективного кризиса».

Это позволяет сделать вывод о более раннем начале этого нормативного

возрастного периода у девочек. Механизмом, запускающим кризис 3 лет,

можно считать появление в речи слов «Я», «Я сам/сама», «хочу/не хочу»,

«буду/не буду».

2. Структурные характеристики семьи оказывают влияние на

кризисные проявления, при этом наибольшее значение имеет фактор

сиблингов. Наличие у ребенка брата или сестры может провоцировать

невротические реакции и обострять негативистские симптомы. В семьях с

тремя детьми родители отмечают меньше демонстративных форм поведения

у ребенка.

3. Кризисные проявления взаимосвязаны с характеристиками

семейного взаимодействия. Зрелость стилевых характеристик воспитания и

благополучие в эмоциональном взаимодействии матери с ребенком можно

рассматривать как ресурсы для успешного прохождения ребенком кризиса 3

лет, т.к. они способствуют снижению невротических реакций и ослабляют

некоторые негативистские симптомы. В то же время кризис 3 лет может

проявляться и при благополучии в сфере семейного воспитания, что

подтверждает его нормативность.

4. Семейные предикторы кризисных проявлений различаются в

зависимости от фазы кризиса и их влияние наиболее существенно в ситуации

пролонгированного кризиса (после 3,5 лет). Предикторами предкритической

фазы выступают характеристики эмоционального взаимодействия матерей с

детьми (недостаточное эмоциональное принятие ребенка,

неудовлетворенность семейной сплоченностью и при этом чувствительность

к ребенку). Предикторами критической фазы являются стилевые

88

характеристики: воспитательная неуверенность матерей и потворствующая

гиперпротекция. Потворствующая гиперпротекция, неразвитость

родительских чувств, застревание родителей на этапе «усиления привычных

воспитательных воздействий» могут пролонгировать кризис и после 3,5 лет.

2.3. Методы исследования

Из организационных методов мы использовали метод поперечных

срезов (сравнивались 3 микровозрастные группы детей).

Из эмпирических методов в работе применялись психодиагностические

методы (4 опросника и 2 анкеты), а также метод наблюдения за

взаимодействием матерей с детьми (2 карты наблюдения).

Для изучения проявлений кризиса трех лет мы использовали:

1. Опросник выраженности симптомов кризиса 3 лет В.Е. Василенко

(Василенко В.Е., Уланова Ю.Ю., 2016);

2. Анкета проявлений кризиса 3 лет у детей Т.В. Гуськовой

(Гуськова Т.В., 1988) в модификации В.Е. Василенко.

Для исследования особенностей семейного взаимодействия

применялись:

1. Опросник «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ)

Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса для родителей детей в возрасте 3-10 лет

(Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М., 2007);

2. Карта наблюдений стилевых характеристик воспитания

Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко;

3. Опросник детско-родительского эмоционального взаимодействия

(ОДРЭВ) Е.И. Захаровой (Лидерс А.Г., 2008);

4. Карта наблюдений эмоционального взаимодействия «Родитель-

ребенок» Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко;

5. Шкала семейной адаптации и сплоченности (FACES-III) Д.Х. Олсона,

Дж. Портнера, И. Лави в адаптации Э.Г. Эйдемиллера (Практикум по

семейной психотерапии, 2010).

89

Для изучения факторов структуры семьи применялась специально

разработанная социально-демографическая анкета с вопросами о составе

семьи, наличии родственников, участвующих в воспитании, о посещении

ДОУ.

Рассмотрим используемые эмпирические (психодиагностические и

обсервационные) методы более подробно.

2.3.1. Опросник выраженности симптомов кризиса трех лет

В.Е. Василенко

Опросник направлен на выявление основных (негативистских) и

дополнительных (невротических) симптомов кризиса трех. Также он

направлен на выявление конструктивной составляющей кризиса трех лет

«гордость за достижение». Опросник состоит из 32 утверждений. Родителям

предлагается заполнить бланк ответов к опроснику и оценить поведение

ребенка за последние 3 месяца, используя шкалу от 0 до 3: 0 – не согласен с

утверждением, а 3 – согласен (Василенко В.Е., Уланова Ю.Ю., 2016).

Инструкция, текст опросника и ключ к нему представлены в

Приложении 1.

В настоящее время опросник прошел все необходимые процедуры

валидизации, в том числе, и на основе данных нашего исследования.

Подтверждены репрезентативность, внутренняя согласованность,

содержательная и конкурентная валидность, а также ретестовая надежность

опросника.

Таблица с обобщенными данными на выборке 255 человек

представлена в Приложении 1 в табл. 1.

Перечислим шкалы опросника.

1. «Негативистские» симптомы:

• Негативизм;

• Упрямство;

• Строптивость;

90

• Своеволие, своенравие;

• Протест-бунт;

• Симптом обесценивания;

• Деспотизм-ревность.

2. «Конструктивные симптомы, свидетельствующие о появлении

новообразования «гордость за достижение»:

• Изменение отношения к предметному миру;

• Изменение отношения к взрослым;

• Изменение отношения к себе.

3. Невротические реакции:

• Беспокойный сон, страхи;

• Признаки психического напряжения (навязчивые действия);

• Затруднения в речи;

• Эмоциональная возбудимость;

• Соматические реакции;

• Психосоматические реакции.

Каждый симптом диагностируется при помощи двух утверждений.

Максимальная выраженность симптома – 6 баллов. Исходя из этого,

проводится оценка выраженности симптомов: 5, 6 баллов – сильно выражен;

3,4 балла – выражен в средней степени; 0-2 баллов – не выражен.

Затем подсчитывается общее количество баллов для симптомов трех

групп – «негативистские» (1-7), «конструктивные» «(гордость за

достижение») (8-10) и дополнительные (невротические реакции) (11-16).

После этого сумма для первой категории симптомов делится на 42 и

умножается на 100%, для второй – делится на 18 и умножается на 100%, для

третьей – делится на 36 и умножается на 100%.

Сравнивается выраженность 3 категорий симптомов и делается прогноз

о протекании кризиса. При этом благополучное протекание кризиса связано с

91

выраженностью его конструктивной составляющей и отсутствием

невротических реакций.

2.3.2. Анкета проявлений кризиса трех лет Т.В. Гуськовой

Данная анкета направлена на выявление основных и дополнительных

проявлений кризиса трех лет по двум категориям – негативистской и

конструктивной составляющей.

Анкета состоит из 20 вопросов. Родителям предлагается ответить на

часть вопросов развернуто, на часть вопросов ответить, используя для

оценивания шкалу от 1 до 3. При этом: 1 – не согласен с утверждением, а 3 –

согласен.

Качественная обработка заключается в анализе ответов и описании

как негативистских, так и кризисных проявлений, а также особенностей

взаимодействия родителей с ребенком.

Количественная обработка заключается в переводе части ответов в

баллы и подсчете общих показателей.

Перевод ответов в баллы:

Для подсчета первого показателя «Негативистские проявления

кризиса» переводятся в баллы ответы на вопросы 4, 10, 13, 14 и 15.

Для подсчета второго показателя «Конструктивные проявления

кризиса» переводятся в баллы ответы на вопросы 7, 16, 17, 18 и 19.

Затем подсчитываются 3 общих показателя:

1. Показатель негативистской составляющей кризиса 3 лет –

суммируются баллы по вопросам 4, 10, 13, 14 и 15.

2. Показатель конструктивной составляющей кризиса 3 лет -

суммируются баллы по вопросам 7, 16, 17, 18 и 19.

3. Общий показатель кризиса 3 лет – суммируются 2 предыдущих

общих показателя.

92

Оценка выраженности кризиса приводится на основе соотношения

полученных баллов с максимально возможными (15 для негативистских и

конструктивных проявлений кризиса и 30 для общего показателя кризиса).

Средние значения негативистских и конструктивных проявлений,

полученные в лонгитюдном исследовании на выборке 25 детей,

представлены в Приложении 2 в таблице 2.

Шкалы анкеты:

«Негативистские проявления»:

1. Трудности во взаимодействии с ребенком;

2. Неспособность контролировать поведение ребенка;

3. Интенсивность эмоциональных реакций;

4. Частота новых форм поведения;

5. Широта проявлений новых форм поведения;

«Конструктивные проявления»:

1. Стремление к самостоятельности;

2. Появление новых друзей;

3. Появление новых слов в речи;

4. Фантазирование ролей, сюжетно-ролевые игры;

5. Потребность в оценке взрослого.

Максимальная выраженность проявления – 3 балла. Затем

подсчитывается общее количество баллов для проявлений двух групп –

«негативистской» и «конструктивной». (Василенко В.Е., Манукян В.Р.,

2011). Текст анкеты представлен в Приложении 2.

93

2.3.3. Опросник для родителей детей в возрасте 3-10 лет. «Анализ

семейных взаимоотношений» (АСВ) Э.Г Эйдемиллера и В.В Юстицкиса

Методика "Анализ семейных взаимоотношений" предназначена для

изучения влияния родителей в воспитании ребенка или подростка. Она

позволяет диагностировать нежелательное, некорректное влияние членов

семьи друг на друга, нарушения при выполнении ролей в семье и помехи

для ее целостности.

Опросник АСВ включает 130 утверждений, касающихся воспитания

детей, имеет 20 шкал. Первые 11 шкал отражают основные стили семейного

воспитания; 12, 13 и 17-я шкалы позволяют получить представление о

структурно-ролевом аспекте жизнедеятельности семьи, 14-я и 15-я шкалы

демонстрируют особенности функционирования системы взаимных влияний,

16 шкала — работу механизмов семейной интеграции.

Основные шкалы опросника:

1. Гиперпротекция (Г+).

2. Гипопротекция (Г-)

3. Потворствование (У+).

4. Игнорирование потребностей ребенка (У-).

5. Чрезмерность требований (обязанностей) (Т+).

6. Недостаточность обязанностей подростка (Т-).

7. Чрезмерность требований-запретов (доминирование) (3+).

8. Недостаточность требований-запретов к ребенку (3).

9. Чрезмерность санкций (жестокий стиль воспитания) (С+).

10. Минимальность санкций (С-).

11. Неустойчивость стиля воспитания (Н).

12. Расширение сферы родительских чувств (РРЧ).

13. Воспитательная неуверенность родителей (ВН).

14. Фобия утраты ребенка (ФУ).

15. Неразвитость родительских чувств (НРЧ).

16. Проекция на ребенка собственных нежелательных качеств (ПНК).

94

17. Вынесение конфликта между супругами в сферу воспитания (ВК).

(Эйдемиллер Э.Г., Добряков И. В., Никольская И. М., 2007).

Подробное описание и диагностические значения шкал представлены

в Приложении 3.

2.3.4. Карта наблюдений стилевых характеристик воспитания

Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко

Карта наблюдений была составлена нами на основе содержания шкал

опросника «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) Э.Г. Эйдемиллера и

В.В. Юстицкиса.

Она включает 6 шкал: уровень протекции в процессе воспитания

(гипоопека/гиперопека, шкала Г), степень удовлетворения потребностей

ребенка (игнорирование/потворствование, шкала У), недостаточная

требовательность/чрезмерная требовательность родителя (шкала Т),

недостаточность запретов/чрезмерность запретов (шкала З), недостаточность

санкций/чрезмерность санкций (шкала С) и неустойчивость стиля воспитания

(шкала Н).

Каждая шкала включает 2 пункта наблюдения за детско-родительским

взаимодействием: один пункт касается взаимодействия до или после занятий,

второй – взаимодействия в процессе занятий.

Оценка взаимодействия предполагает 5-балльную шкалу. Вели

наблюдения и оценивали шкалы два психолога (на занятиях в центре) или

психолог и воспитатель (на занятиях в ДОУ).

В процессе обработки вычислялось среднее арифметическое баллов

ответов двух экспертов. Таким образом, по каждой шкале максимальное

значение – 5 баллов. Текст карты наблюдения по АСВ представлен в

Приложении 4.

95

2.3.5. Опросник детско-родительского эмоционального

взаимодействия (ОДРЭВ) Е.И. Захаровой

Опросник детско-родительского эмоционального взаимодействия

позволяет опосредованно выявлять степень выраженности каждой

отдельной характеристики взаимодействия в каждой конкретной диаде.

Опросник содержит 66 утверждений и направлен на выявление

выраженности 11 параметров эмоционального взаимодействия матери и

ребенка дошкольного возраста, объединенных в три блока.

1. Блок чувствительности:

1.1. Способность воспринимать состояние ребенка;

1.2. Понимание причин состояния;

1.3. Способность к сопереживанию.

2. Блок эмоционального принятия:

2.1. Чувства, возникающие у родителей во взаимодействии с

ребенком;

2.2. Безусловное принятие;

2.3. Отношение к себе как к родителю;

2.4. Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия.

3. Блок поведенческих проявлений эмоционального взаимодействия:

3.1. Стремление к телесному контакту;

3.2.Оказание эмоциональной поддержки;

3.3. Ориентация на состояние ребенка при построении

взаимодействия;

3.4. Умение воздействовать на состояние ребенка.

Обоснование выбора именно этих показателей детско-родительского

взаимодействия Е.И. Захарова дает в своих публикациях (Захарова Е.И,

1996). Таблица со средними и критериальными значениями показателей

эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия приведена в

Приложении 5.

96

2.3.6. Карта наблюдений эмоционального взаимодействия

«Родитель-ребенок» Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко

Карта наблюдений составлена нами на основе содержания шкал

опросника детско-родительского эмоционального взаимодействия (ОДРЭВ)

Е.И. Захаровой.

Для каждой шкалы ОДРЭВ подобраны две позиции наблюдения для

оценки детско-родительского взаимодействия 1) до или после занятий и 2) в

процессе занятий, максимальное значение по каждой шкале – 5 баллов.

Вели наблюдения и оценивали шкалы два психолога (на занятиях в

центре) или психолог и воспитатель (на занятиях в ДОУ). В процессе

обработки вычислялось среднее арифметическое баллов ответов двух

экспертов. Таким образом, по каждой шкале максимальное значение – 5

баллов. Текст карты наблюдения по ОДРЭВ представлен в Приложении 6.

2.3.7. Шкала семейной адаптации и сплоченности Д.Х. Олсона,

Дж. Портнера и И. Лави (FACES-III)

Методика шкала FACES была разработана на основе циркулярной

модели функционирования семьи Д. Олсона, адаптирована и

стандартизирована в России и описана в работах отечественных

исследователей (Карабанова О.А., 2001; Черников А.В., 2001;

Эйдемиллер Э.Г., 1999, 2007). Для исследования мы использовали третий

вариант шкалы - FACES-III (Э.Г. Эйдемиллер, 2007).

Методика предназначена для оценки семейной сплоченности и

семейной адаптации. Семейная сплоченность – это степень эмоциональной

связи между членами семьи. Для диагностики семейной сплоченности

используются показатели: «эмоциональная связь», «семейные границы»,

«принятие решений», «время», «друзья», «интересы», «отдых».

Семейная адаптация – это характеристика того, насколько гибко

семейная система способна приспосабливаться к окружающей

действительности при воздействии на нее стрессоров. Для ее диагностики

97

используются следующие параметры: «лидерство», «контроль»,

«дисциплина», «правила» и «роли» в семье (Эйдемиллер Э. Добряков И.В.,

Никольская И.М., 2007).

Методика включает список утверждений от 1 до 20. Необходимо

оценить по пятибалльной шкале каждое утверждение: почти никогда – 1,

редко -2, время от времени – 3, часто- 4, почти всегда – 5. Сначала

испытуемому предлагается оценить реальное семейное функционирование,

потом – желаемое, идеальное.

При обработке подсчитываются суммы баллов четных и нечетных

номеров утверждений. Количество баллов, получившихся при суммировании

нечетных пунктов определяет уровень семейной сплоченности, а четных –

адаптации.

Тип семейной системы определяется двумя параметрами: суммой

оценок по шкалам сплоченности и семейной адаптации.

Интерпретация типов семейных систем и таблица с диагностическими

параметрами шкалы семейной сплоченности и адаптации FACES-III

представлены в Приложении 7 (табл. 4).

2.3.8. Социально-демографическая анкета

Анкета была разработала для сбора формальных и структурных данных

о семье ребенка и его первичной социализации. Спрашивалось точное число

лет и месяцев на момент обследования (дата рождения), состав семьи,

наличие сиблингов, порядковый номер ребенка в семье. В сведениях о

ближайшем окружении ребенка родителям предлагалось указать: кто из

родственников общается с ребенком и проранжировать родственников и

няню (если есть) по продолжительности общения (первый родственник

проводит времени с ребенком больше остальных, последний – меньше

остальных). Родители отвечали на вопросы, касающиеся посещения детского

сада (продолжительности посещения ДОУ) и развивающих занятий. Текст

анкеты представлен в Приложении 8.

98

2.4. Методы математической обработки данных

Математическая обработка данных осуществлялась с помощью

программы IBM SPSS Statistics 21. Применялись:

• Описательная статистика;

• Дисперсионный анализ по факторам: возраст, пол, наличие

сиблингов, количество детей в семье, включенность матери в воспитание, в

том числе метод множественных сравнений Шеффе для выявления различий

между тремя микровозрастными группами;

• Факторный анализ по методу главных компонент (метод вращения:

варимакс с нормализацией Кайзера) на основе показателей стилевых

характеристик воспитания (по опроснику АСВ и карте наблюдения на основе

АСВ);

• Корреляционный анализ по Спирмену для выявления взаимосвязей

между показателями семейного взаимодействия, полученными с помощью

опросника АСВ и ОДРЭВ и картам наблюдения на их основе, а также

взаимосвязей общих показателей кризиса и разных категорий кризиса с

характеристиками семейного взаимодействия.

• Множественный регрессионный анализ. В качестве зависимых

переменных рассматривались общие показатели кризиса и показатели

категорий кризисных проявлений (по опроснику и по анкете). В качестве

независимых переменных выступали стилевые характеристики воспитания

(факторы стилей воспитания, полученные на основе факторного анализа

показателей опросника АСВ и карты наблюдений стилевых характеристик

воспитания), интегральные показатели эмоционального взаимодействия (по

опроснику ОДРЭВ и карте наблюдения эмоционального взаимодействия

«Родитель-ребенок»), показатели реальной семейной сплоченности и

адаптации и разницы между показателями реальной и идеальной

сплоченности и адаптации (по FACES-III).

99

Глава 3. Результаты исследования (анализ эмпирических данных)

3.1. Микровозрастной анализ выраженности проявлений кризиса

трех лет у детей

В этом параграфе мы рассмотрим результаты исследования кризисных

проявлений у детей трех возрастных групп по опроснику В.Е. Василенко и

анкете Т.В. Гуськовой.

Табл. 2

Показатели симптомов кризиса трех лет в трех возрастных группах (по опроснику В.Е. Василенко)

Симптомы кризиса (max= 6 баллов) и категории симптомов (max=100%)

Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9 мес.)

(n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес. –

3 г. 5мес.) (n=44)

Третья возрастная

группа (3 г. 6мес. – 4 г. 0 мес.)

(n=28) Среднее

знач. Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Негативизм 2,32 1,56 2,36 1,77 2,18 1,26 2,50 1,67 Упрямство 3,69 1,39 3,67 1,49 3,66 1,48 3,79 1,07 Строптивость 3,52 1,79 3,51 1,77 3,48 1,81 3,61 1,87 Своеволие 3,50 1,55 3,64 1,46 3,27 1,66 3,61 1,52 Протест-бунт 1,54 1,62 1,38 1,53 1,45 1,39 1,93 2,05 Обесценивание 1,62 1,78 1,16 1,58 1,70 1,75 2,25 1,96 Деспотизм/ревность 3,14 1,85 2,98 1,84 3,07 1,93 3,50 1,73 Изменение отношения к предметному миру

4,72 1,35 4,51 1,55 4,93 1,17 4,71 1,24

Изменение отношения к взрослым

4,26 1,26 3,76 1,35 4,43 1,17 4,82 0,91

Изменение отношения к себе 2,43 1,68 1,96 1,55 2,59 1,66 2,93 1,76 Беспокойный сон, страхи 1,10 1,50 1,00 1,40 1,34 1,74 0,89 1,23 Признаки психического напряжения

0,70 1,23 0,76 1,30 0,66 1,140 0,68 1,31

Затруднения в речи 0,82 1,19 0,60 1,03 0,86 1,19 1,11 1,40 Эмоциональная возбудимость 2,18 1,75 2,04 1,82 2,20 1,42 2,36 2,09

Соматические реакции 0,71 1,08 0,67 1,09 0,68 1,05 0,82 1,16

100

Психосоматические реакции 0,45 0,84 0,36 0,65 0,59 1,02 0,39 0,79 Негативистские симптомы 45,94 18,95 44,25 19,16 44,81 17,85 50,43 20,22 «Гордость за достижение» 63,01 16,70 55,79 18,91 66,41 13,01 69,25 14,14 Невротические реакции 16,57 12,01 15,06 12,23 17,61 11,52 17,36 12,60 Общий показатель кризиса 38,24 1,77 35,76 1,90 38,66 11,16 41,56 2,03

Проведенное исследование выявило, что кризис 3 лет у детей данной

выборки выражен умеренно. Общие показатели кризиса находятся на уровне

ниже среднего во всех трех возрастных группах. Во всех группах наиболее

выражена категория конструктивных симптомов, затем по выраженности

идет категория негативистских симптомов. Наименее выражена категория

невротических реакций.

Из отдельных симптомов кризиса по всей выборке преобладают

следующие конструктивные симптомы: изменение отношения к

предметному миру (появление настойчивости в предметно-манипулятивной

деятельности и мотивации достижения) и изменение отношения к значимому

взрослому (стремление продемонстрировать свои достижения взрослому,

важность его оценки). На втором месте по выраженности стоят

негативистские симптомы: упрямство, строптивость, своеволие и деспотизм-

ревность. Среди проявляющихся в период кризиса невротических реакций у

детей родители выделяют высокую эмоциональную возбудимость.

В первой возрастной группе также как и в общей выборке, преобладают

симптомы конструктивной категории «изменение отношения к предметному

миру» и «изменение отношения к взрослым». В категории негативистских

симптомов наиболее выражены упрямство, своеволие и строптивость,

деспотизм-ревность, среди невротических реакций - эмоциональная

возбудимость. С общей выборкой разница есть только в двух моментах: в

первой возрастной группе своеволие несколько больше выражено, чем

101

строптивость, а конструктивный симптом «изменение отношения ребенка к

себе» уступает место «негативизму».

Профиль выраженности показателей во второй возрастной группе в

точности повторяет профиль общей выборки. У детей преобладают те же

конструктивные и негативистские симптомы.

В третьей возрастной группе два наиболее выраженных конструктивных

показателя меняются местами: показатель «изменение отношения к

предметному миру» уступает первое место показателю «изменение

отношения к взрослым». На третьем месте также как и в других группах

находится «упрямство», четвертое место делят показатели «строптивость» и

«своеволие». Далее по выраженности идут «деспотизм-ревность»,

«изменение отношения к себе», «негативизм» и «эмоциональная

возбудимость».

Табл. 3

Показатели проявлений кризиса трех лет в трех возрастных группах (по анкете Т.В. Гуськовой)

Показатели кризисных проявлений (для отдельных шкал max=3)

Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9 мес)

(n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес – 3 г. 5 мес.)

(n=44)

Третья возрастная

группа (3 г. 6 мес – 3 г. 11 мес.)

(n=28) Среднее

знач. Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Трудности во взаимодействии с ребенком

1,65 0,72 1,47 0,73 1,64 0,72 1,96 0,64

Неспособность контролировать поведение ребенка

1,59 0,72 1,36 0,53 1,64 0,72 1,89 0,88

Интенсивность эмоциональных реакций

1,55 0,66 1,40 0,58 1,61 0,66 1,68 0,77

Частота новых форм поведения 1,97 0,69 1,93 0,72 1,93 0,66 2,11 0,69 Широта проявлений новых форм поведения

2,12 0,79 2,09 0,79 2,05 0,81 2,29 0,760

Стремление к самостоятельности 2,62 0,52 2,47 0,59 2,68 0,47 2,75 0,44

102

Появление новых друзей 1,92 0,59 1,82 0,61 1,93 0,59 2,07 0,54 Появление новых слов 2,54 0,69 2,27 0,78 2,70 0,59 2,71 0,54 Фантазирование, новые роли 1,99 0,78 1,64 0,74 2,09 0,74 2,39 0,69 Потребность в оценке взрослого 1,87 0,74 1,76 0,71 1,91 0,709 2,00 0,82 Общий показатель негативистских проявлений (max=15)

8,88 2,46 8,24 2,18 8,86 2,43 9,93 2,68

Общий показатель конструктивных проявлений (max=15)

10,94 2,00 9,96 2,10 11,32 1,65 11,93 1,68

Общий показатель кризиса (max=30)

19,82 3,42 18,20 3,29 20,18 3,19 21,86 2,73

Общие данные анкеты Т.В. Гуськовой подтверждают большую

выраженность конструктивных проявлений кризиса 3 лет у детей. Родители

отмечают у детей ярко выраженное стремление к самостоятельности,

появление в речи новых слов и фраз «хочу/не хочу», «буду/не буду»,

фантазирование и новые роли. Родители также указывают на широту

проявлений новых негативистских форм поведения, затрудняющих

взаимодействие, а также частоту проявляющихся реакций. Аналогично с

опросником В.Е. Василенко по результатам анкеты Т.В. Гуськовой

показатель конструктивных проявлений выше, чем негативистских во всех

возрастных группах.

Профиль выраженности отдельных симптомов в первой возрастной

группе в общем повторяет профиль по всей выборке. Если рассматривать

подробнее, то после лидирующих конструктивных показателей «стремление

к самостоятельности» и «появление новых слов» следуют по выраженности

два негативистских показателя: «широта проявлений новых форм поведения»

и «частота новых форм поведения». Затем следуют 3 конструктивных

показателя: «появление новых друзей», «потребность в оценке взрослого» и

103

«фантазирование и новые роли». Наименее выраженными в этой возрастной

группе являются следующие негативистские показатели: «трудности во

взаимодействии», «интенсивность эмоциональных реакций ребенка»,

«неспособность родителей контролировать поведение ребенка».

Во второй возрастной группе на первом месте по выраженности

находится показатель «появление новых слов», а не «стремление к

самостоятельности», как в других возрастных группах и по всей выборке в

целом. Интересно, что третье место занимает показатель «фантазирование и

новые роли» - в предыдущей подгруппе он был на седьмом месте по

выраженности. Родители этой группы по сравнению с первой отмечают, что

дети активно примеряют на себя роли родителей, близких и просто знакомых

взрослых, героев мультфильмов, придумывают новых героев, появляются

первые сюжетно-ролевые игры. Далее идут негативистские показатели:

«широта проявлений новых форм поведения» и «частота проявления новых

форм поведения», за ними два позитивных: «появление новых друзей» и

«потребность в оценке взрослого». Наименее выраженными в этой группе

оказались «интенсивность эмоциональных реакций ребенка»,

«неспособность контролировать поведение ребенка» и «наличие трудностей

при взаимодействии».

В третьей возрастной группе кривая выраженности показателей

полностью повторяет кривую по всей выборке в целом, за одним

исключением. Негативистский показатель «широта проявлений новых форм

поведения» уступает свое третье место конструктивному показателю

«фантазирование и новые роли».

Рассмотрим значимые различия в показателях кризиса между тремя

возрастными группами.

104

Табл. 4

Значимые различия в симптомах кризиса трех лет между возрастными группами (по опроснику В.Е. Василенко)

Показатели 1 и 2 возрастные

группы 2 и 3 возрастные

группы 1 и 3 возрастные

группы Средняя разность

Значи-мость разл.

Средняя разность

Значи-мость разл.

Средняя разность

Значи-мость разл.

Симптом обесценивания

- - - - -1,094 0,036

Изменение в отношении к взрослым

-0,676 0,031 - - -1,066 0,001

Изменение в отношении к себе

- - - - -0,973 0,053

«Гордость за достижение»

-10,624 0,008 - - -13,455 0,003

Значимые различия по общим показателям опросника В.Е. Василенко

выявлены только по конструктивной категории симптомов «гордость за

достижение»: между первой и второй группой (p<0,01) и между первой и

третьей (p<0,01): симптомы этой категории более выражены во второй и

третьей группах по сравнению с первой.

Если рассматривать отдельные симптомы кризиса, то значимые

различия выявлены только по двум конструктивным симптомам и одному

негативистскому. Так, изменение отношения ребенка к взрослым более

выражено в третьей возрастной группе по сравнению с первой (p<0,001) и во

второй группе по сравнению с первой (p<0,05). На уровне статистической

тенденции обнаруживаются различия в показателях изменения отношения

ребенка к себе: в третьей группе это изменение более выражено, чем в

первой. Таким образом, для детей старшей возрастной группы характерна

более высокая оценка своих достижений, и у них более выражено желание

воплотить свои собственные намерения. Что касается негативистских

симптомов, то значимые различия обнаружены по выраженности симптома

обесценивания. Склонность менять свое эмоциональное отношение к

105

близким взрослым и любимым предметам в третьей группе более выражена,

чем в первой (p<0,05).

Табл. 5

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет между возрастными группами (по анкете Т.В. Гуськовой)

Проявления кризиса 1 и 2 возрастные

группы 2 и 3 возрастные

группы 1 и 3 возрастные

группы Сред.

разность Значи-

мость разл. Сред.

разность Значи-

мость разл. Сред.

разность Значи-

мость разл. Трудности во взаимодействии с ребенком

- - - - -0,498 0,015

Неспособность контролировать поведение ребенка

- - - - -0,537 0,007

Стремление к самостоятельности - - - - -0,283 0,076 Появление новых слов -0,438 0,009 - - -0,448 0,022 Фантазирование, новые роли -0,446 0,018 - - -0,748 0,000 Общий показатель негативистских проявлений

- - - - -1,684 0,016

Общий показатель конструктивных проявлений

-1,363 0,003 - - -1,973 0,000

Общий показатель кризиса -1,982 0,014 -1,675 0,090 -3,657 0,000

По анкете Т.В. Гуськовой по общему показателю кризиса обнаружены

значимые различия между всеми возрастными группами. Общий показатель

кризиса более выражен в третьей группе по сравнению с первой (p<0,000) и

во второй группе по сравнению с первой (p<0,05). На уровне статистической

тенденции общий показатель кризиса в третьей группе выше, чем во второй.

Аналогично результатам опросника В.Е. Василенко, выраженность

конструктивных симптомов в целом увеличивается во второй группе по

сравнению с первой (p<0,01) и в третьей по сравнению с первой (p<0,000).

Между второй и третьей возрастными группами по показателю

106

конструктивных проявлений кризиса по анкете значимых различий не было

выявлено.

Что касается отдельных конструктивных симптомов, то родители

второй и третьей возрастных групп по сравнению с родителями первой

группы отмечают в анкете значительное увеличение словарного запаса

ребенка, появление в речи новых слов и фраз «хочу/не хочу», «буду/не буду»

(p<0,01 и p<0,05 соответственно). Фантазирование и появление новых ролей

в третьей группе родители отмечают чаще, чем в первой (p<0,000) и во

второй чаще, чем в первой (p<0,05). На уровне статистической тенденции

стремление к самостоятельности выше в третьей группе по сравнению с

первой.

Общий показатель негативистских проявлений кризиса значимо

различается по анкете только между первой и третьей возрастными

группами: он выше в старшей группе (p<0,05). В отдельных негативистских

показателях по анкете существенные различия найдены только по двум

позициям: «трудности при взаимодействии» и «неспособность

контролировать поведение ребенка» Родителям третьей возрастной группы

труднее, чем родителям первой группы контролировать поведение и

эмоциональные проявления ребенка (p<0,01) и находить «общий язык» с ним

в сложных ситуациях (p<0,05). Родители третьей возрастной группы

признают больше трудностей в общении с ребенком, говорят о

неспособности справляться с ситуациями, когда ребенок диктует свою волю,

эмоционально напряжен.

Подведем итоги анализа кризисных проявлений детей на всей

выборке и в связи с фактором возраста.

Проведенное исследование выявило, что кризис 3 лет у детей данной

выборки выражен умеренно и протекает благополучно: во всех

микровозрастных группах и на выборке в целом наиболее выражена

категория конструктивных симптомов, затем идет категория негативистских

симптомов, на третьем месте по выраженности - категория невротических

107

реакций. У детей появляется мотивация достижения, им становится важна

оценка взрослого. В поведении выражены упрямство, строптивость и

своеволие, т.е. появляется желание самоутверждения своего Я, идет поиск

своих психологических границ. Также выражены стремление к

самостоятельности, появление в речи слов «Я», «хочу/не хочу», «буду/не

буду», фантазирования и новых ролей.

Из отдельных симптомов кризиса по опроснику В.Е. Василенко по всей

выборке преобладают следующие конструктивные симптомы: изменение

отношения к предметному миру (появление настойчивости в предметно-

манипулятивной деятельности и мотивации достижения) и изменение

отношения к значимому взрослому (стремление продемонстрировать свои

достижения взрослому, важность его оценки). На втором месте по

выраженности стоят негативистские симптомы: упрямство, строптивость,

своеволие и деспотизм-ревность. Среди проявляющихся в период кризиса

невротических реакций родители больше остальных выделяют высокую

эмоциональную возбудимость.

В первой микровозрастной группе общий показатель кризиса и по

анкете и по опроснику ниже, чем в третьей, и ниже, чем во второй группе.

Таким образом, можно предположить, что дети первой микровозрастной

группы находятся еще в «предкритической» фазе (период от 2 лет 1 мес. до 2

лет 9 мес.). О начале кризиса в этой группе нам может сказать только

приближающийся к среднему значению по всей выборке показатель частоты

проявления новых форм поведения у детей. После 2 лет 10 мес. большинство

детей вступают в критическую фазу.

Ожидаемой «посткритической» фазы в третьей группе (от 3 лет 7 мес.

до 3 лет 11 мес.) мы не увидели. В третьей микровозрастной группе общий

показатель кризиса не снижается, а по анкете Т.В. Гуськовой даже растет на

уровне статистической тенденции.

Полученные данные отчасти можно объяснить ретроспективностью

ответов испытуемых. В инструкции опросника есть просьба оценить

108

изменения в ребенке за последние 3 месяца. В то же время в инструкции к

анкете, с данными которой ситуация еще более неоднозначная, речь о

настоящем моменте. Таким образом, полученная нами картина скорее

связана не с методологией исследования, а с феноменами возрастного

развития. Более подробная интерпретация этих данных в связи с

результатами других исследований будет представлена в главе 4

«Обсуждение результатов исследования».

3.2. Проявления кризиса трех лет в связи с факторами пола и

структуры семьи

В этом параграфе мы представим результаты исследования проявлений

кризиса 3 лет в связи с факторами пола, структуры семьи (полная/неполная

семья, количество детей в семье, наличие сиблингов) и вовлеченности матери

в воспитание. Вовлеченность матери в воспитание рассмотрим вместе со

структурными факторами.

3.2.1. Проявления кризиса трех лет у детей в связи с фактором пола

В процессе исследования были обнаружены некоторые различия в

протекании кризиса трех лет у мальчиков и девочек. Рассмотрим сначала

различия по полу на всей выборке.

Исследование выявило сходство в общей структуре выраженности

симптомов и преобладание у детей обоих полов конструктивной

симптоматики кризиса по опроснику В.Е. Василенко (табл. 6).

У мальчиков по степени выраженности симптомы расположились в

следующем порядке: два конструктивных (изменение отношения к

предметному миру, изменение отношения ко взрослым), четыре

негативистских (упрямство, своеволие, строптивость и деспотизм-ревность),

затем последний, третий конструктивный симптом (изменение отношения к

себе), далее «негативизм» и преобладающая в категории «невротические

реакции» эмоциональная возбудимость, затем еще два негативистских

109

симптома (обесценивание и протест-бунт) и в конце – остальные

невротические реакции (затруднения в речи, страхи, соматические реакции,

признаки психического напряжения и психосоматика). У девочек, в отличие

от мальчиков, в негативистских симптомах строптивость преобладает над

своеволием, а среди невротических реакций страхи, беспокойный сон,

признаки психического напряжения и соматические реакции более выражены

по сравнению с затруднениями в речи.

Табл.6 Показатели симптомов кризиса трех лет у мальчиков и девочек

(по опроснику В.Е. Василенко)

Симптомы кризиса – (max=6 баллов) Категории симптомов (max=100%)

Мальчики (n=65)

Девочки (n=52)

Значимые различия

Средн. знач.

Станд. откл.

Средн. знач.

Станд. откл. F-крит. Значим

разл.

Негативизм 2,34 1,56 2,31 1,58 - - Упрямство 3,51 1,47 3,92 1,25 - - Строптивость 3,23 1,89 3,88 1,62 3,94 0,050 Своеволие 3,38 1,58 3,63 1,52 - - Протест-бунт 1,42 1,56 1,70 1,70 - - Обесценивание 1,48 1,77 1,81 1,78 - - Деспотизм/ревность 2,75 1,90 3,62 1,68 6,59 0,012 Изменение отношения к предметному миру

4,95 1,30 4,42 1,35 4,64 0,033

Изменение отношения к взрослым

4,18 1,29 4,37 1,22 - -

Изменение отношения к себе 2,40 1,57 2,46 1,82 - - Беспокойный сон, страхи 1,03 1,47 1,19 1,55 - - Признаки психического напряжения

0,52 1,08 0,92 1,38 3,09 0,081

Затруднения в речи 1,15 1,35 0,40 0,80 12,54 0,001 Эмоциональная возбудимость 2,26 1,84 2,08 1,63 - - Соматические реакции 0,63 0,96 0,81 1,22 - - Психосоматические реакции 0,49 0,87 0,40 0,80 - - Негативистские симптомы 42,94 19,61 49,68 17,57 3,74 0,056 «Гордость за достижение» 63,41 16,58 62,50 17,00 - - Невротические реакции 16,89 12,06 16,11 12,04 - - Общий показатель кризиса 37,23 11,53 39,50 12,06 - -

110

Проведенное исследование выявило различие в общем показателе по

категории негативистских симптомов кризиса: на уровне статистической

тенденции эта категория симптомов более выражена у девочек. Выявлено

влияние фактора пола на отдельные симптомы кризиса. Так, у девочек более

выражены два негативистских симптома: строптивость и деспотизм/ревность

(p<0,05) и на уровне статистической тенденции – признаки психического

напряжения. У мальчиков более выражено изменение отношения к

предметному миру (конструктивная составляющая кризиса) (p<0,05) и такая

невротическая реакция, как затруднения в речи (p<0,001).

Табл.7 Показатели проявлений кризиса трех лет у мальчиков и девочек

(по анкете Т. В. Гуськовой)

Показатели кризисных проявлений (для отдельных шкал

max=3)

Мальчики (n=65)

Девочки (n=52)

Значимые различия

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл. F-крит. Значим.

разл.

Трудности во взаимодействии с ребенком 1,60 0,75 1,71 0,70 - - Неспособность. контролировать поведение ребенка 1,62 0,78 1,56 0,64 - - Интенсивность эмоциональных реакций 1,49 0,64 1,62 0,69 - - Частота новых форм поведения 1,92 0,71 2,04 0,66 - - Широта проявлений новых форм поведения 2,12 0,80 2,12 0,78 - -

Стремление к самостоятельности 2,60 0,52 2,63 0,53 - - Появление новых друзей 1,83 0,57 2,04 0,59 3,67 0,058 Появление новых слов в речи 2,37 0,78 2,75 0,48 9,47 0,003 Фантазирование, новые роли 1,92 0,80 2,08 0,76 - -

Потребность в оценке взрослого 1,78 0,76 1,98 0,70 - - Общий показатель негативистских проявлений (max=15)

8,75 2,57 9,04 2,34 - -

Общий показатель конструктивных проявлений (max=15)

10,51 2,09 11,48 1,77 7,20 0,008

Общий показатель кризиса (max=30)

19,26 3,73 20,52 2,86 4,01 0,048

111

По анкете Т.В. Гуськовой показатели у мальчиков распределились

следующим образом: два конструктивных проявления (стремление к

самостоятельности и новые слова) лидируют. Затем идут два негативистских

(широта проявлений новых форм поведения и частота проявления новых

форм поведения), затем остальные три конструктивные - «фантазирование и

новые роли», «новые друзья» и «потребность в оценке взрослого». Замыкают

список негативистские показатели – «неспособность родителей

контролировать поведение ребенка» и «трудности взаимодействия и

интенсивность эмоциональных реакций.

Несмотря на сходство в общей структуре кризисных проявлений у

мальчиков и девочек, у мальчиков преобладающим является стремление к

самостоятельности, а у девочек – появление новых слов. У девочек

конструктивный показатель фантазирования и новых ролей преобладает над

негативистским показателем частоты новых форм поведения, у мальчиков

они имеют равные значения. Широту проявления новых форм поведения у

мальчиков и у девочек родители замечают в равной степени. У девочек в

равной степени выражены частота проявления новых форм поведения и

показатель появления новых друзей, у мальчиков показатель появления

новых друзей менее выражен. Что касается негативистских проявлений, то

родители мальчиков чаще говорят о неспособности контролировать их

поведение, чем о выраженности эмоциональных реакций, родители девочек –

наоборот.

Выявлены значимые различия в общем показателе кризиса (p<0,05) и в

показателе конструктивной составляющей кризиса (p<0,01) – у девочек они

выше. Из отдельных проявлений кризиса у девочек более выражены

показатели конструктивной составляющей: появление новых слов (p<0,01), и

на уровне статистической тенденции - появление новых друзей.

Далее перейдем к рассмотрению половых различий в трех возрастных

группах. Приведем таблицы с данными по опроснику и анкете, затем

рассмотрим значимые различия для каждой возрастной группы.

112

Табл. 8

Различия в проявлениях кризиса трех лет по полу в трех возрастных группах (по опроснику В.Е. Василенко)

Симптомы кризиса (max= 6 баллов) и категории симптомов (max=100%)

1 возрастная группа 2 возрастная группа 3 возрастная группа

Средние значения

Знач.разл.

Средние значения

Знач. разл.

Средние значения

Знач. разл.

Мал. (n=24)

Дев. (n=21)

- Мал. (n=25)

Дев. (n=19)

Мал. (n=16)

Дев. (n=12)

Негативизм 2,63 2,05 - 2,00 2,42 2,44 2,58 -

Упрямство 3,76 3,67 - 3,36 4,05 3,63 4,00 -

Строптивость 3,04 4,05 0,056 3,78 3,24 3,50 3,75 -

Своеволие 3,63 3,67 - 2,96 3,68 3,69 3,50 -

Протест-бунт 1,42 1,33 - 1,20 1,79 1,75 2,17 -

Обесценивание 1,04 1,29 - 1,36 2,16 - 2,31 2,17 -

Деспотизм/ревность 2,71 3,29 - 2,24 4,16 0,001 3,63 3,33 - Изменение отношения к предметному миру 4,83 4,14 - 5,16 4,63 4,81 4,58 -

Изменение отношения к взрослым 3,75 3,76 - 4,28 4,63 - 4,69 5,00 -

Изменение отношения к себе 2,04 1,86 - 2,16 3,16 0,047 3,31 2,42 -

Беспокойный сон, страхи 1,04 0,95 - 1,12 1,63 0,88 0,92 - Признаки психического напряжения 0,67 0,86 0,36 1,05 0,045 0,56 0,83 -

Затруднения в речи 0,92 0,24 0,026 1,16 0,47 0,058 1,50 0,58 0,086 Эмоциональная возбудимость 2,08 2,00 - 2,44 1,89 - 2,25 2,50 -

Соматические реакции 0,71 0,62 - 0,64 0,74 - 0,50 1,25 0,090 Психосоматические реакции 0,42 0,29 - 0,48 0,74 0,011 0,63 0,08 0,070

Негативистские симптомы 42,49 46,26 - 38,95 52,51 - 49,85 51,19 -

«Гордость за достижение» 57,15 54,23 - 64,45 69,01 - 71,18 66,67 -

Невротические реакции 16,17 13,73 - 17,19 18,10 - 17,50 17,12 -

Общий показатель кризиса 35,94 35,76 - 35,58 42,71 0,034 41,73 41,32 -

113

Табл. 9

Различия в проявлениях кризиса трех лет по полу в трех возрастных группах (по анкете Т.В. Гуськовой)

Показатели кризисных проявлений (для отдельных шкал max=3)

1 возрастная группа 2 возрастная группа 3 возрастная группа

Средние значения

Знач. разл.

Средние значения

Знач. разл.

Средние значения

Знач. разл. Мал.

(n=24) Дев.

(n=21) Мал. (n=25)

Дев. (n=19)

Мал. (n=16)

Дев. (n=12)

Трудности во взаимодействии с ребенком

1,50 1,43 - 1,52 1,79 - 1,88 2,08 -

Неспособность контролировать поведение ребенка

1,29 1,43 - 1,72 1,53 - 1,94 1,83 -

Интенсивность эмоциональных реакций

1,33 1,48 - 1,52 1,74 - 1,69 1,67 -

Частота новых форм поведения 1,96 1,90 - 1,80 2,11 - 2,06 2,17 -

Широта проявлений новых форм поведения 2,13 2,05 - 2,00 2,11 - 2,31 2,25 -

Стремление к самостоятельности 2,46 2,48 - 2,64 2,74 - 2,75 2,75 -

Появление новых друзей 1,71 1,95 1,84 2,05 0,016 2,00 2,17 -

Появление новых слов 2,04 2,52 0,037 2,52 2,95 - 2,63 2,83 -

Фантазирование, новые роли 1,46 1,86 0,072 2,00 2,21 - 2,50 2,25 -

Потребность в оценке взрослого 1,54 2,00 0,030 1,92 1,89 - 1,94 2,08 -

Общий показатель негативистских проявлений (max=15)

8,29 8,24 - 8,56 9,26 9,88 10,00 -

Общий показатель конструктивных проявлений (max=15)

9,20 10,81 0,009 10,92 11,84 0,066 11,81 12,08 -

Общий показатель кризиса (max=30) 17,42 19,10 0,087 19,48 21,11 0,095 21,68 22,08 -

Анализ по полу выявил следующие различия в первой возрастной

группе. У девочек выше показатель конструктивных проявлений кризиса

(p<0,01) и на уровне статистической тенденции – общий показатель кризиса

(по анкете Т.В. Гуськовой). Из отдельных показателей кризиса по обеим

методикам у мальчиков больше затруднений в речи (по опроснику), у

114

девочек выше показатель «появление новых слов», «потребность в оценке

взрослого» (по анкете) (p<0,05). На уровне статистической тенденции у

девочек чаще встречаются фантазирование, появление новых ролей (по

анкете) и строптивость (по опроснику).

Во второй возрастной группе общий показатель кризиса также выше у

девочек: по опроснику (p<0,05) и по анкете на уровне статистической

тенденции. Также на уровне статистической тенденции у девочек выше

показатель конструктивных проявлений кризиса по анкете. Из отдельных

проявлений кризиса (по обеим методикам) у девочек более выражены

деспотизм/ревность (p<0,01), появление новых друзей, изменение отношения

к себе, признаки психического напряжения (p<0,05). А у мальчиков чаще

встречаются затруднения в речи (на уровне статистической тенденции).

В третьей возрастной группе выявлено всего три различия на уровне

статистической тенденции. У мальчиков более выражены затруднения в речи

и психосоматические реакции, а у девочек – соматические реакции (по

опроснику).

Сформулируем выводы о половых различиях в кризисной

симптоматике.

С помощью опросника В.Е. Василенко и анкеты Т.В. Гуськовой

выявлено сходство в общей структуре выраженности кризисных проявлений

у мальчиков и девочек и преобладание у детей обоих полов конструктивной

симптоматики кризиса. Так, из симптомов кризиса более всего выражены

изменение отношения к предметному миру и изменение отношения ко

взрослым, т.е. компоненты «гордости за достижения». По данным анкеты у

мальчиков преобладающим является стремление к самостоятельности, а у

девочек – появление новых слов.

Что касается уровневых показателей, то можно сделать вывод, что

кризис трех лет в целом более выражен у девочек. Так, по обобщенным

данным для трех возрастных групп, у девочек значимо выше общий

показатель кризиса и показатель конструктивных проявлений по анкете и на

115

уровне статистической тенденции - показатель негативистских проявлений

по опроснику. Из отдельных проявлений у девочек более выражены

негативистские симптомы строптивость и деспотизм/ревность, а также на

уровне статистической тенденции – признаки психического напряжения. В то

же время у мальчиков более выражены изменение отношения к предметному

миру (конструктивная составляющая кризиса) и такая невротическая

реакция, как затруднения в речи. Следует отметить, что затруднения в речи

более выражены у мальчиков во всех трех возрастных группах.

Уже в предкритическую фазу у девочек выше показатель

конструктивных проявлений и на уровне статистической тенденции – общий

показатель кризиса по анкете. Из отдельных проявлений кризиса у них более

выражены появление в речи символов «Я», «хочу/не хочу», «буду/не буду»,

потребность в оценке взрослого, на уровне статистической тенденции -

фантазирование новых ролей и строптивость.

Тем не менее, необходимо подчеркнуть, что большинство различий в

связи с фактором пола выявлено во второй возрастной группе, после 2 лет 10

мес., т.е. при вхождении в критическую фазу. Критическая фаза у девочек

начинается раньше, чем у мальчиков, о чем свидетельствуют более высокие

общие показатели кризиса у девочек, показатель конструктивных проявлений

кризиса по анкете и более выраженные у девочек отдельные проявления и

новообразования кризиса. К последним относятся деспотизм/ревность,

появление в речи символов «Я», «хочу/не хочу», «буду/не буду» появление

новых друзей, изменение отношения к себе и признаки психического

напряжения.

В третьей возрастной группе (после 3,5 лет) различия по полу

сглаживаются.

116

3.2.2. Проявления кризиса трех лет у детей в связи с факторами

структуры семьи

В этом параграфе представим результаты изучения влияния факторов

структуры семьи (полная/неполная семья, наличие сиблингов, количество

детей в семье), а также вовлеченности матери в воспитание (этот фактор не

относится к структурным, но близок к ним). По поводу последнего фактора

уточним, что матерям, которые в анкете отмечали себя, как самого часто

взаимодействующего с ребенком человека, мы присвоили статус

«вовлеченные в воспитание». Матерей, которые отмечали, что они не так

много времени посвящают заботе и общению со своим ребенком, как другой

член семьи (муж, сестра, бабушка, дедушка, няня), мы отнесли в категорию

«матери, делегирующие свои воспитательные функции другим».

Проведенное исследование выявило небольшое количество значимых

различий в связи с факторами структуры семьи на общей выборке. В связи с

этим в данном параграфе проиллюстрируем только значимые различия.

Рассмотрим различия в связи с фактором «полная/неполная семья».

Табл. 10

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет у детей из полных и неполных семей (по анкете Т.В. Гуськовой)

По фактору «полная/неполная семья» значимых различий в

выраженности симптомов кризиса по опроснику В.Е. Василенко не

выявлено. А по анкете Т.В. Гуськовой выявлено лишь одно значимое

различие: неспособность родителей контролировать поведение ребенка в

период кризиса трех лет выше в неполных семьях (p<0,05).

Проявления кризиса (maх=3)

Дети из неполной семьи (n=17)

Дети из полной семьи (n=100)

Значимые различия

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

F-крит. Значи-мость разл.

Неспособность контролировать поведение ребенка

1,94 0,75 1,53

0,70 4,88 0,028

117

Рассмотрим различия в связи с фактором «наличие сиблингов».

Табл.11

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет у детей в связи с фактором наличия сиблингов (по опроснику В.Е. Василенко)

По результатам опросника в связи с фактором наличия сиблингов

выявлены различия по 5 симптомам (3 негативистских и 2 невротических): у

детей, имеющих сиблингов, выше показатель соматических реакций (p<0,01)

и на уровне статистической тенденции выше показатели эмоциональной

возбудимости, симптома обесценивания, ревности и протеста-бунта.

Табл.12

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет у детей в связи с фактором наличия сиблингов (по анкете Т.В. Гуськовой)

Симптомы (maх=6) Дети, не имеющие сиблингов (n=50)

Дети, имеющие сиблингов (n=67) Значимые различия

Среднее

знач. Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

F-крит. Значим. разл.

Протест-бунт 1,24 1,45 1,76 1,72 3,01 0,086

Обесценивание 1,26 1,66 1,90 1,82 3,76 0,055

Деспотизм-ревность 2,76 1,91 3,42 1,76 3,72 0,056

Эмоциональная возбудимость

1,82 1,57 2,45 1,83 3,80 0,054

Соматические реакции 0,40 0,67 0,94 1,27 7,52 0,007

Проявления

кризиса (maх=3)

Дети, не имеющие

сиблингов (n=50)

Дети, имеющие

сиблингов (n=67) Значимые различия

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

F-крит. Значи-мость разл.

Трудности во взаимодействии с ребенком

1,52

0,65

1,75

0,77

2,85

0,094

118

По анкете Т.В. Гуськовой найдено только одно различие на уровне

статистической тенденции между единственными детьми и детьми,

имеющими сиблингов – родители единственных детей отмечают меньше

трудностей при взаимодействии с ними.

Табл.13

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет у детей в связи с фактором количества детей в семье (1 группа – один ребенок, 2 группа – два

ребенка, 3 группа – три ребенка)

Симптомы и проявления кризиса

1 и 2 группы 2 и 3 группы 1 и 3 группы Средн.

разность Значи-мость разл

Средн. разность

Значи-мость разл

Средн. разность

Значи-мость разл

Соматические реакции (опросник В.Е. Василенко) -0,600 0,023 - - - - Широта проявления новых форм поведения (анкета Т.В. Гуськовой)

- - 0,541 0,033 0,590 0,017

В связи с фактором количества детей в семье значимые различия в

проявлениях кризиса трех лет выявлены только по одному симптому

опросника В.Е. Василенко и по одному показателю в анкете Т.В. Гуськовой.

У единственных детей меньше проявляются соматические реакции, по

сравнению с тем, у кого уже есть уже один брат или сестра (p<0,05). Что

касается новых (демонстративных) форм поведения, затрудняющих

взаимодействие, то родители единственных детей отмечают их гораздо

больше, чем родители, имеющие трех детей (p<0,05). Значимо различается и

количество проявлений таких форм поведения между семьями с двумя и с

тремя детьми (p<0,05). В семьях с тремя детьми уже значимо меньше

проявлений протестных форм поведения, интенсивных и частых

поведенческих реакций при родных, знакомых и незнакомых людях, чем в

семьях с двумя детьми, и чем в семьях с единственными детьми. Между

семьями с одним и двумя детьми значимых различий по этому показателю не

выявлено.

Рассмотрим различия в кризисных проявлениях по фактору

«вовлеченность матери в воспитание».

119

Табл.14

Значимые различия в проявлениях кризиса трех лет у детей в связи с фактором вовлеченности матери в воспитание (по опроснику В.Е. Василенко)

В связи с фактором вовлеченности матери в воспитание по опроснику

В.Е. Василенко выявлены значимые различия в общем показателе

конструктивных симптомов кризиса «гордость за достижение» (p<0,05). Дети

активно участвующих в воспитательном процессе матерей имеют

конструктивные показатели выше, чем дети «неактивных» матерей,

делегирующих свои функции няням, бабушкам, мужьям и т.д. Также

интересно то, что в группе детей, где матери вовлечены в воспитание, у детей

на уровне статистической тенденции более выражен симптом обесценивания.

По анкете Т.В. Гуськовой значимых различий в связи с этим фактором

не выявлено. Дополнительно нами был проведен анализ влияния фактора

наличия сиблингов на кризисные проявления отдельно в трех

микровозрастных группах. Другие факторы структуры семьи отдельно по

группам не анализировались в связи с недостаточным количеством неполных

семей и семей с тремя детьми, а также матерей, делегирующих свои

воспитательные функции другим в отдельных возрастных группах.

Приведем таблицы с данными по опроснику и анкете, а затем

проанализируем различия в трех микровозрастных группах.

Симптомы кризиса

Дети вовлеченных

в воспитание матерей (n=19)

Дети, матерей, делегирующих

свои воспитательные функции другим

(n=98)

Значимые различия

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

F-крит. Значи-мость разл.

Симптом обесценивания (max=6 баллов)

1,74 1,78 1,00 1,63 2,85 0,094

«Гордость за достижение» (max=100%)

64,40 15,91 55,82 19,19 4,32 0,040

120

Табл. 15

Микровозрастные различия в проявлениях кризиса трех лет у детей в связи с фактором наличия сиблингов у детей (ЕД – единственные дети, ДИС – дети,

имеющие сиблингов) в трех возрастных группах (по опроснику В.Е. Василенко)

Симптомы кризиса (max= 6 баллов) и категории симптомов (max=100%)

1 возрастная группа 2 возрастная группа 3 возрастная группа Среднее значение

Знач. разл.

Среднее значение

Знач. разл.

Среднее значение

Знач. разл.

ЕД (n=24

)

ДИС (n=21) - ЕД

(n=16) ДИС

(n=28) ЕД (n=10)

ДИС (n=18)

Негативизм 2,42 2,29 - 2,31 2,11 - 1,29 1,79 - Упрямство 3,79 3,53 - 3,75 3,61 - 0,82 0,94 0,002 Строптивость 3,50 3,52 - 3,94 3,21 - 2,31 1,65 - Своеволие 3,79 3,48 - 3,13 3,36 - 1,33 1,61 - Протест-бунт 01,29 1,48 - 1,06 1,68 - 2,17 1,99 - Обесценивание 0,96 1,38 - 1,50 1,82 - 2,01 1,88 - Деспотизм/ ревность 2,83 3,14 - 2,38 3,46 0,072 1,87 1,68 -

Изменение отношения к предметному миру

4,50 4,52 - 4,81 5,00 - 1,23 1,28 -

Изменение отношения к взрослым

3,92 3,57 - 4,31 4,50 - 1,26 0,64 -

Изменение отношения к себе 2,00 1,90 - 2,19 2,82 - 1,52 1,92 -

Беспокойный сон, страхи 1,29 0,67 - 0,63 1,75 0,037 1,20 1,28 -

Признаки психического напряжения

0,71 0,81 - 0,63 0,68 - 1,32 1,33 -

Затруднения в речи 0,58 0,62 - 1,19 1,68 - 1,41 1,41 -

Эмоциональная возбудимость 1,83 2,29 - 1,69 2,50 0,068 1,94 2,20 -

Соматические реакции 0,50 0,86 - 0,38 0,86 - 0,42 1,29 0,031

Психосоматические реакции 0,46 0,24 - 0,94 0,39 0,088 0,10 0,56 -

Негативистские симптомы 43,78 44,78 - 43,01 45,83 - 44,76 53,57 -

«Гордость за достижение» 56,00 55,56 - 62,85 68,45 - 68,33 69,75 -

Невротические реакции 14,90 15,18 - 15,08 19,02 - 13,86 19,27 -

Общий показатель кризиса

35,81 35,72 - 36,26 40,03 - 37,61 43,75 -

121

Табл. 16

Различия в проявлениях кризиса 3 лет в связи с фактором наличия сиблингов у детей (ЕД – единственные дети, ДИС – дети, имеющие сиблингов) в трех

возрастных группах (по анкете Т.В. Гуськовой)

Проявления кризиса (для отдельных шкал max=3)

1 возрастная группа 2 возрастная группа 3 возрастная группа Среднее значение

Знач. разл.

Среднее значение

Знач. разл.

Среднее значение

Знач. разл.

ЕД (n=24)

ДИС (n=21)

ЕД (n=16)

ДИС (n=28)

ЕД (n=10)

ДИС (n=18)

-

Трудности во взаимодействии с ребенком

1,38 1,57 - 1,56 1,68 - 1,80 2,06 -

Неспособность. контролировать поведение ребенка

1,42 1,29 - 1,56 1,68 - 1,60 2,06 -

Интенсивность эмоциональных реакций

1,50 1,29 - 1,75 1,54 - 1,80 1,61 -

Частота новых форм поведения 1,83 2,04 - 1,88 1,96 - 2,20 2,06 -

Широта проявлений новых форм поведения

2,17 2,00 - 2,25 1,93 - 2,40 2,22 -

Стремление к самостоятельности 2,71 2,19 0,002 2,63 2,71 - 2,70 2,78 -

Появление новых друзей 2,00 1,62 0,036 1,75 2,04 - 1,90 2,17 -

Появление новых слов в речи 2,42 2,10 - 2,75 2,68 - 2,80 2,67 -

Фантазирование, новые роли 1,83 1,43 0,068 2,13 2,07 - 2,50 2,33 -

Потребность в оценке взрослого 1,96 1,52 0,040 1,81 1,96 - 2,00 2,00 -

Общий показатель негатив (max=15) 8,29 8,19 - 9,00 8,79 - 9,80 10,00 -

Общий показатель конструктив (max=15)

10,91 8,86 0,001 11,06 11,46 - 11,90 11,94 -

Общий показатель кризиса (max=15) 19,21 17,05 0,026 20,06 20,25 - 21,70 21,94 -

Значимые различия в связи с фактором наличия сиблингов были

выявлены нами в первой возрастной группе только по анкете Т.В. Гуськовой,

а во второй и третьей группе только по опроснику В.Е. Василенко.

122

В первой возрастной группе различий выявлено больше всего и только

в ней выявлены значимые различия по общему показателю кризиса (p<0,05)

и в конструктивной его составляющей (p<0,001) (по анкете). У единственных

детей эти показатели выше. Также у единственных детей выше показатели по

отдельным кризисным проявлениям: стремление к самостоятельности

(p<0,01), появление новых друзей, потребность в оценке взрослого (p<0,05) и

фантазирование, новые роли (статистическая тенденция).

Во второй возрастной группе у детей, имеющих сиблингов, больше

проявляются беспокойный сон, страхи (p<0,05), более выражены

эмоциональная возбудимость и ревность, но менее выражены

психосоматические реакции (статистическая тенденция).

В третьей возрастной группе есть два различия по отдельным

показателям кризиса: у детей, имеющих сиблингов, более выражено

упрямство (p<0,01) и психосоматические реакции (p<0,05) (по опроснику).

Обобщим результаты о влиянии факторов структуры семьи на

проявления кризиса.

Что касается фактора полноты семьи, то в период кризиса трех лет в

неполных семьях матерям сложнее контролировать поведение ребенка. По

другим параметрам кризисных проявлений значимых различий в полных и

неполных семьях не выявлено. Возможно, это связано с небольшой выборкой

неполных семей в нашем исследовании.

Наибольшее количество различий в кризисной симптоматике выявлено

по фактору наличия сиблингов. Так, у детей, имеющих сиблингов, выше

показатель соматических реакций и на уровне статистической тенденции

выше показатели эмоциональной возбудимости, симптома обесценивания,

ревности и протеста-бунта. Родители единственных детей по сравнению с

семьями, где есть сиблинги, отмечают меньше трудностей при

взаимодействии с ними. При этом микровозрастной анализ выявил, что

кризис начинается раньше у единственных детей – у них более выражены

признаки кризиса в предкритическую фазу, основными маркерами

123

«объективного кризиса» выступают стремление к самостоятельности и

потребность в оценке взрослого. После 2 лет 10 мес., при наступлении

критической фазы кризис, наоборот, становится более выраженным у детей,

имеющих сиблингов. Но происходит это за счет «субъективного кризиса»,

т.е. негативистских симптомов и невротических реакций, которые

обостряются при наличии у детей братьев или сестер.

По фактору количества детей (1, 2 или 3 ребенка в семье) также

выявлены некоторые различия.

Родители единственных детей отмечают гораздо больше новых

(демонстративных) форм поведения, затрудняющих взаимодействие, чем

родители, имеющие трех детей. Значимо различается и количество

проявлений таких форм поведения между семьями с двумя и с тремя детьми

(в семьях с 3 детьми наблюдается более спокойная картина).

Выявлено также, что в семьях с 2 детьми по сравнению с

единственными у детей чаще встречаются соматические реакции (это

согласуется с общей тенденцией увеличения соматических реакций у детей,

имеющих сиблингов, описанной выше).

Фактор вовлеченности матери в процесс воспитания сказался, прежде

всего, на различиях в конструктивной составляющей кризиса. Так, у детей

активно участвующих в воспитательном процессе матерей по сравнению с

детьми, чьи матери делегируют свои функции другим взрослым, выше

общий показатель «гордости за достижения». Интересно также отметить, что

при вовлеченности матери в процесс воспитания у детей более выражен

симптом обесценивания (на уровне статистической тенденции). Таким

образом, вовлеченность матери в воспитание является важным фактором для

наступления «объективного кризиса», а сопутствующие негативистские

симптомы свидетельствуют о перестройке отношений со значимыми

взрослыми.

124

3.3. Микровозрастной анализ особенностей семейного

взаимодействия

В этом параграфе мы рассмотрим особенности семейного

взаимодействия (стилевых характеристик воспитания, особенностей

эмоционального взаимодействия матерей с детьми, характеристик семейной

адаптации и сплоченности) в трех возрастных группах.

3.3.1. Микровозрастной анализ стилевых характеристик

воспитания

Рассмотрим особенности стилевых характеристик воспитания и

личностных проблем матерей, связанных с воспитанием по опроснику АСВ

Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса в трех возрастных группах.

Табл. 17

Показатели стилевых характеристик семейного воспитания в трех возрастных группах

(по опроснику АСВ Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса)

Показатели

Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9

мес.) (n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес. – 3 г. 5

мес) (n=45)

Третья возрастная

группа (3 г. 6 мес. – 4 г. 0

мес.) (n=28)

Среднее

знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Гиперпротекция (max=7) 5,18 2,04 5,42 2,42 5,59 1,58 4,14 1,69 Гипопротекция (max=8) 2,32 1,70 2,22 1,930 2,36 1,64 2,39 1,40 Потворствование (max=8) 3,78 1,75 3,98 1,87 3,86 1,75 3,32 1,52 Игнорирование потребностей ребенка (max=4)

0,79 0,90 0,84 0,95 0,68 0,80 0,89 0,96

Чрезмерность требований-обязанностей (max=4)

1,14 0,88 1,04 0,77 1,18 0,97 1,21 0,92

Недостаточность требований- 2,06 1,15 1,84 1,19 2,20 1,19 2,18 1,02

125

обязанностей (max=4) Чрезмерность требований-запретов (max=4)

1,96 1,33 1,78 1,41 2,18 1,21 1,89 1,37

Недостаточность требований-запретов (max=3)

2,01 1,10 2,04 1,24 1,98 1,02 2,00 0,98

Чрезмерность санкций (max=4) 1,22 1,11 1,09 1,22 1,41 1,06 1,14 0,97 Минимальность санкций (max=4) 3,15 1,28 3,44 1,18 2,93 1,35 3,04 1,26 Неустойчивость стиля воспитания (max=5)

1,63 1,32 1,56 1,42 1,77 1,33 1,54 1,17

Расширение сферы родительских чувств (max=6)

2,62 1,42 2,47 1,46 2,86 1,37 2,46 1,43

Предпочтение детских качеств (max =4)

1,18 1,16 1,09 1,13 1,16 1,08 1,36 1,37

Воспитательная неуверенность (max=5)

2,56 1,24 2,49 1,16 2,59 1,09 2,61 1,57

Фобия утраты (max=6) 1,57 1,25 1,76 1,45 1,52 1,21 1,36 0,91 Неразвитость родительских чувств (max=7)

1,35 1,48 1,44 1,62 1,27 1,23 1,32 1,63

Проекция нежелательных качеств (max=4)

1,12 1,25 1,04 1,19 1,07 1,34 1,32 1,22

Вынесение конфликта (max=4)

0,61 1,04 0,53 0,82 0,52 0,85 0,68 0,77

Предпочтение женских качеств (max=4)

1,94 1,75 1,80 2,01 1,86 1,61 2,29 1,51

Предпочтение мужских качеств (max=4)

0,63 0,97 0,51 1,06 0,66 0,91 0,79 0,92

Анализ стилевых характеристик воспитания на выборке в целом

показал, что все показатели близки к среднему уровню и не достигают

критических значений. Такая же тенденция выраженности показателей

сохраняется в каждой из трех возрастных групп.

126

Частотный анализ встречаемости отклоняющихся стилевых

характеристик обнаружил, что для матерей данной выборки несвойственны

гипопротекция, недостаточность удовлетворения потребностей ребенка,

чрезмерность наказаний (0,9%), также редко встречается потворствование

(1,7%) и высокая требовательность (3,4%). Отсутствует

непоследовательность в воспитании (0%). Вместе с тем, в стилевых

характеристиках выделяется диада недостаточности: санкций (41%) и

запретов (32%), и гиперпротекция (29%). Недостаточность требований

встречается в 8,5% случаев, чрезмерность запретов - в 11% случаев.

Среди личностных проблем матерей практически не представлены

фобия утраты ребенка, неразвитость родительских чувств, вытеснение

конфликта между супругами в сферу воспитания и предпочтение в ребенке

мужских качеств (0,9%). Редко встречается «расширение сферы

родительских чувств» (2,6%), хотя средние значения по этому показателю

достаточно высоки.

Среди личностных проблем у матерей наиболее выражена

«воспитательная неуверенность родителя» (5,1%), предпочтение детских

качеств (4,3%) и проекция нежелательных качеств на ребенка (4,2%).

Табл. 18

Значимые различия стилевых характеристик воспитания в трех возрастных группах

(по опроснику АСВ Э.Г. Эйдемиллера, В. Юстицкиса)

Показатели 1 и 2 возрастные группы

2 и 3 возрастные группы

1 и 3 возрастные группы

Средняя разность

Значи-мость разл.

Средняя разность

Значи-мость разл.

Средняя разность

Значи-мость разл.

Гиперпротекция (max= 7 баллов)

- - 1,448 0,012 1,279 0,029

По результатам опросника АСВ найдены значимые микровозрастные

различия только по шкале «гиперпротекция». В старшей (третьей) группе

127

детей в семье менее выражена эта стилевая характеристика воспитания, чем в

первых двух (p<0,05).

Табл. 19

Показатели стилевых характеристик семейного воспитания в трех возрастных группах (по карте наблюдений)

Показатели (max= 5 баллов)

Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9

мес.) (n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес. – 3 г. 5

мес) (n=44)

Третья возрастная

группа (3 г. 6 мес. – 4 г.)

(n=28)

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Гиперпротекция 3,48 0,862 3,67 0,841 3,49 0,847 3,16 0,859 Потворствование 3,38 0,973 3,29 1,073 3,57 0,900 3,21 0,893 Чрезмерность требований-обязанностей

2,15 0,897 2,16 1,049 2,20 0,797 2,05 0,797

Чрезмерность требований-запретов

2,14 1,050 1,96 1,143 2,16 0,928 2,38 1,062

Чрезмерность санкций 1,74 0,986 1,75 1,127 1,58 0,783 1,96 1,018 Неустойчивость стиля воспитания

2,08 0,943 1,94 1,155 2,06 0,697 2,31 0,886

По карте наблюдений анализ стилевых характеристик воспитания на

выборке в целом показал, что у матерей наиболее выражена гиперпротекция,

на втором месте – потворствование. Далее следует – чрезмерность

требований-обязанностей и требований-запретов. Замыкают перечень

неустойчивость стиля воспитания и чрезмерность санкций. Большинство

показателей близки к среднему значению (2,5), за исключением показателя

чрезмерности санкций в воспитании. Этот факт говорит нам о несклонности

матерей прибегать к наказаниям. В то же время показатели гиперпротекции и

потворствования превышают среднее значение показателя. Сочетание

выраженности этих параметров выявляет склонность матерей данной

выборки к такому типу воспитания как потворствующая гиперпротекция. В

первой возрастной группе сохраняется такая же последовательность

128

выраженности показателей, а во второй и третьей группах показатели

потворствования выше показателей гиперпротекции. Матери второй и

третьей группы предоставляют детям больше свободы и склонны больше

идти на поводу у желаний детей, чем матери первой группы. Наблюдения

иллюстрируют, что часто во время занятий матери на повторяющуюся

просьбу ребенка еще раз пройти полосу препятствий и скатиться с горки

(задания на развития общей моторики) соглашались немалое количество раз

уже после инструкции психолога перейти к другому заданию. Им очень

трудно было отказать своему ребенку, переключить его на другое задание,

даже после инструкции психолога. Такая же ситуация повторялась, когда

ребенок не хотел уходить из кабинета после занятия, хотел продолжить игру.

Достаточно распространенная ситуация, демонстрирующая гиперпротецию,

складывалась регулярно во время выполнения ИЗО-деятельности. Матери

старались «приукрасить» рисунки детей, считая их исполнение неуспешным.

Вне занятия гиперпротекция родителей обычно выражалась в стремлении

одеть ребенка быстро, не предоставив ему возможности самостоятельно

надеть хоть одну вещь.

Табл. 20

Значимые различия стилевых характеристик семейного воспитания в трех возрастных группах (по карте наблюдений)

Показатели 1 и 2 возр.группы 2 и 3 возр.группы 1 и 3 возр.группы

Средн. разность

Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Гиперпротекция (max=5 баллов)

-

-

-

-

0,495

0,058

129

Данные опросника частично подтверждаются результатами анализа

карты наблюдений: по ее данным гиперпротекция больше выражена у

матерей детей младшей группы по сравнению со старшей на уровне

статистической тенденции.

Сформулируем выводы относительно стилевых характеристик

воспитания с учетом фактора возраста.

И опросник, и наблюдение выявили, что во все периоды (в целом)

более трети матерей ведут себя с детьми очень мягко, почти ничего не

запрещают детям и не наказывают их в случае поведенческих проблем. Так,

по опроснику выделяются недостаточность санкций (41%), недостаточность

запретов (32%) и гиперпротекция (29%). Это согласуется и с выраженностью

у 5% матерей воспитательной неуверенности, а у 4% матерей - предпочтения

детских качеств.

Наблюдение подтверждает выраженность гиперпротекции и

потворствования при реальном взаимодействии матерей с детьми в процессе

развивающих занятий, а также до и после них.

По мере взросления гиперпротекция уменьшается (это выявлено как с

помощью опросника АСВ, так и методом наблюдения). Это показывает, что

после 3,5 лет родители пересматривают свою воспитательную стратегию,

дают ребенку больше свободы выбора и возможности самостоятельно

принимать решения.

3.3.2. Микровозрастной анализ показателей эмоционального

взаимодействия матерей с детьми

Рассмотрим теперь особенности эмоционального взаимодействия

родителей с детьми в трех возрастных группах (табл. 21).

130

Табл. 21 Показатели характеристик детско-родительского эмоционального

взаимодействия в трех возрастных группах (по опроснику детско-родительского эмоционального взаимодействия Е.И. Захаровой)

Показатели по шкалам

(max = 5)

Выборка в целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2г 1 мес– 2г 9 мес)

(n=45)

Вторая возрастная

группа (2г 10 мес– 3г 5мес)

(n=44)

Третья возрастная

группа (3г 6мес – 4г 0 мес)

(n=28) Среднее

знач. Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Способность воспринимать состояние ребенка

4,22 0,65 4,23 0,54 4,25 0,75 4,14 0,65

Понимание причин состояния 3,68 0,76 3,62 0,72 3,62 0,81 3,850 0,75 Способность к сопереживанию 3,40 0,67 3,40 0,73 3,40 0,64 3,41 0,63 Чувства матери при взаимод. с ребенком

4,10 0,71 4,21 0,60 4,06 0,85 3,98 0,65

Безусловное принятие 4,15 0,68 4,21 0,60 4,13 0,85 4,07 0,51 Отношение к себе как к родителю 4,01 0,74 4,06 0,73 4,10 0,62 3,80 0,91 Преобладающий эмоциональный фон взаимод.

3,87 0,61 3,99 0,53 3,86 0,66 3,71 0,63

Стремление к телесному контакту 4,26 0,65 4,21 0,74 4,26 0,56 4,33 0,67 Оказание эмоциональной поддержки

3,77 0,56 3,88 0,57 3,70 0,54 3,69 0,57

Ориентация на состояние ребенка при взаимод.

3,12 0,58 3,12 0,48 3,09 0,66 3,16 0,62

Умение воздействовать на состояние ребенка

3,61 0,72 3,72 0,66 3,64 0,68 3,38 0,86

Блок чувствительности (max= 15)

11,29 1,50 11,24 1,56 11,27 1,44 11,40 1,53

Блок эмоционального принятия (max= 20)

16,13 2,18 16,47 1,96 16,14 2,38 15,56 2,16

Блок поведенческих проявлений (max= 20)

14,75 1,64 14,94 1,47 14,69 1,54 14,56 2,03

131

Анализ особенностей эмоционального взаимодействия матерей с

детьми на всей выборке в целом показал, что у них наиболее выражено

стремление к телесному контакту, на втором месте – способность

воспринимать состояние ребенка, далее следует безусловное принятие.

Показатели детско-родительского эмоционального взаимодействия по

всем 3 блокам: чувствительности, эмоционального принятия и поведенческих

проявлений близки к среднему уровню и не достигают критических

значений. Частотный анализ выявил, что наибольшие проблемы в

эмоциональном взаимодействии связаны со сниженными показателями

умения воздействовать на состояние ребенка (23%), понимания причин

состояния ребенка (21%), эмпатии (у 16% матерей) способности

воспринимать состояние ребенка (12%). Также встречаются сложности с

принятием себя как родителя (9%). У 5% матерей снижены эмоциональный

фон взаимодействия с ребенком и стремление к телесному контакту с ним.

4% матерей сложно ориентироваться на состояние ребенка при построении

взаимодействия. Наиболее благоприятная картина отмечается по шкалам:

«оказание эмоциональной поддержки ребенку», «преобладающий

эмоциональный фон взаимодействия» и «безусловное принятие ребенка» -

показатели ниже критических значений отмечаются только у 3% матерей.

Анализ множественных различий по Шеффе не выявил значимых

микровозрастных различий как по отдельным шкалам, так и по общим

показателям опросника ОДРЭВ.

Рассмотрим микровозрастные характеристики по карте наблюдений

эмоционального взаимодействия «Родитель-ребенок».

132

Табл. 22 Показатели характеристик детско-родительского эмоционального

взаимодействия в трех возрастных группах (по карте наблюдений)

Показатели по шкалам (max = 5)

Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9

мес) (n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес. – 3 г 5

мес.) (n=44)

Третья возрастная

группа (3 г. 6 мес. – 4 г.)

(n=28)

Средн.знач.

Станд. откл.

Средн.знач.

Станд. откл.

Средн.знач.

Станд. откл.

Средн.знач.

Станд. откл.

Способность воспринимать состояние ребенка

3,70 0,93 4,00 0,69 3,63 1,01 3,35 1,00

Понимание причин состояния 3,66 0,80 3,77 0,74 3,65 0,82 3,49 0,85 Способность к сопереживанию 3,65 0,77 3,93 0,75 3,51 0,76 3,43 0,70 Чувства матери в ситуации взаимод. с ребенком

4,03 0,81 4,08 0,71 4,10 0,89 3,86 0,83

Безусловное принятие 3,81 0,83 3,75 0,86 3,86 0,85 3,85 0,79 Отношение к себе как к родителю 3,68 0,90 3,78 0,86 3,72 0,86 3,46 1,01 Преобладающий эмоциональный фон взаимод.

3,59 0,84 3,61 0,88 3,68 0,82 3,41 0,81

Стремление к телесному контакту 3,71 1,01 3,96 0,91 3,64 1,04 3,40 1,04 Оказание эмоциональной поддержки

3,68 0,84 3,81 0,86 3,69 0,74 3,44 0,91

Ориентация на состояние ребенка при взаимод.

3,15 0,97 3,33 0,89 3,10 1,06 2,94 0,96

Умение воздействовать на состояние ребенка

3,43 0,94 3,53 0,82 3,42 1,01 3,29 1,02

Блок чувствительности (max= 15)

11,01 2,14 11,69 1,78 10,79 2,27 10,27 2,19

Блок эмоционального принятия (max=20)

15,13 2,74 15,22 2,67 15,36 2,87 14,58 2,68

Блок поведенческих проявлений (max= 20)

13,96 3,21 14,63 2,91 13,85 3,35 13,06 13,06

133

Анализ показателей карты наблюдений на всей выборке показал, что у

матерей наиболее выражена шкала «позитивные чувства родителей в

ситуации взаимодействия с ребенком». Также эта шкала находится на первом

месте в каждой из трех возрастных групп. Таким образом, в процессе

развивающих занятий, и до и после занятий, у матерей во взаимодействии с

детьми преобладают позитивные чувства. На втором месте по общей выборке

– стремление к телесному контакту, далее следует способность воспринимать

состояние ребенка. В первой возрастной группе эти показатели меняются

местами. Во второй и третьей группе на втором месте показатель

безусловного принятия ребенка. На третьем месте во второй группе –

«отношение к себе как к родителю», в третьей – «понимание причин

состояния». Общие показатели характеристик взаимодействия (блоков)

находятся на уровне выше средних значений, что говорит о благополучии

взаимодействия с ребенком у матерей данной выборки. Относительно

проблемная зона – «ориентация на состояние ребенка при построении

взаимодействия».

В результате частотного анализа выявилось, что наибольшие проблемы

в эмоциональном взаимодействии у матерей связаны со сниженными

показателями шкалы «ориентация на состояние ребенка при построении

взаимодействия» - (41%), а также умения воздействовать на состояние

ребенка (22%), стремления к телесному контакту (20%). У 15% матерей

снижены эмоциональный фон взаимодействия с ребенком и есть сложности с

оказанием эмоциональной поддержки ребенку. 14% матерей трудно

воспринимать состояние собственного ребенка, и 12% трудно понимать

причины его состояния. Также у матерей встречаются сложности с

принятием себя как родителя (11%).

Наиболее благоприятная картина отмечается по шкалам: принятие себя

в качестве родителя» (11%), «эмпатия» (9%), «чувства родителя в ситуации

взаимодействия» (6%).

134

Что касается общих показателей карты наблюдений (блоков), больше

всего сниженных значений оказалось в поведенческом блоке (24%), в то

время показатели по блокам чувствительности и эмоционального принятия

ниже среднего уровня в 13% и 11% случаев соответственно.

В отличие от опросника ОДРЭВ, по карте наблюдений были выявлены

значимые микровозрастные различия.

Табл. 23

Значимые различия характеристик детско-родительского эмоционального взаимодействия в трех возрастных группах

(по карте наблюдений)

Показатели 1 и 2 возр.группы 2 и 3 возр.группы 1 и 3 возр.группы Средн.

разность Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Способность воспринимать состояние ребенка (max= 5)

- - - - 0,652 0,012

Способность к сопереживанию (max= 5)

0,416 0,033 - - 0,499 0,022

Стремление к телесному контакту (max= 5)

- - - - 0,554 0,072

Блок чувствительности - - - - 1,427 0,020

По карте наблюдений между возрастными группами выявлены

некоторые значимые различия. Так, по блоку чувствительности в первой

группе показатель значимо выше, чем в третьей (p<0,05). Если рассмотреть

отдельные шкалы внутри блока, то матери первой возрастной группы

демонстрируют большую способность сопереживать своему ребенку (p<0,05)

и воспринимать его состояние (p<0,05). Способность матерей сопереживать

также значимо выше у первой возрастной группы по сравнению со второй

(p<0,05). Также на уровне статистической тенденции есть различия внутри

поведенческого блока по шкале «стремление к телесному контакту»: у

матерей детей первой возрастной группы показатели выше.

135

Подведем итоги, касающиеся эмоционального взаимодействия

матерей с детьми с учетом фактора возраста.

Исследование эмоциональной стороны детско-родительского

взаимодействия по опроснику ОДРЭВ и с помощью наблюдения в целом

выявило благоприятную картину отношений. При этом по опроснику

наиболее выражено стремление матерей к телесному контакту с ребенком, а

по результатам наблюдения - «позитивные чувства матерей в ситуации

взаимодействия с ребенком». Тем не менее, встречаются проблемные зоны,

связанные с трудностями в плане умения воздействовать на состояние

ребенка, восприятия и понимания причин его состояния, со сниженной

эмпатией.

В процессе наблюдения за реальным взаимодействием более ярко

проявились сложности с ориентацией на состояние ребенка.

Микровозрастных различий как по отдельным шкалам, так и по общим

показателям опросника ОДРЭВ не выявлено. В то же время наблюдение

показало, что в младшей группе по сравнению со старшей выше общий

показатель по блоку чувствительности. Также матери детей первой

возрастной группы по сравнению с третьей демонстрируют большую

способность сопереживать своему ребенку и воспринимать его состояние,

больше стремятся к телесному контакту. Способность матерей сопереживать

также значимо выше у первой возрастной группы по сравнению со второй.

Таким образом, в целом, можно говорить о большей чувствительности

матерей к детям самой младшей группы, что закономерно, и об

относительной стабильности характеристик эмоциональной стороны детско-

родительского взаимодействия в период от 2 лет 10 мес. до 3 лет 11 мес.

136

3.3.3. Микровозрастной анализ показателей семейной адаптации и

сплоченности

Табл. 24

Показатели семейной адаптации и сплоченности в трех микровозрастных группах (по «Шкале семейной адаптации и сплоченности»

FACES - III Д. Х. Олсона, Дж. Портнера, И. Лави)

|Показатели Выборка в

целом (n=117)

Первая возрастная

группа (2 г. 1 мес. – 2 г. 9

мес.) (n=45)

Вторая возрастная

группа (2 г. 10 мес. – 3 г. 5

мес.) (n=44)

Третья возрастная

группа (3 г. 6 мес. – 4 г.)

(n=28)

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Эмоциональная связь (Р) (max= 15) 12,94 2,13 13,08 2,40 13,09 1,88 12,50 2,05

Эмоциональная связь (И) (max= 15) 14,29 1,07 14,57 0,78 14,17 1,18 14,04 1,20

Семейные границы (Р) (max= 10) 8,76 1,51 8,80 1,56 8,82 1,263 8,61 1,79

Семейные границы (И) (max= 10) 9,55 0,76 9,62 0,75 9,50 0,791 9,50 0,75

Принятие решений (Р) (max= 5) 4,04 1,05 4,09 1,06 4,23 0,94 3,68 1,16

Принятие решений (И) (max= 5) 4,72 0,58 4,89 0,32 4,69 0,54 4,50 0,84

Время (Р) (max= 5) 4,09 1,08 4,03 1,10 4,25 0,97 4,25 0,97 Время (И) (max= 5) 4,70 0,56 4,73 0,58 4,74 0,49 4,57 0,64 Друзья (Р) (max= 5) 4,25 0,84 4,27 0,78 4,18 0,87 4,32 0,91 Друзья (И) (max= 5) 4,60 0,60 4,66 0,52 4,53 0,62 4,61 0,69 Интересы и отдых (Р) (max= 10) 7,67 1,934 7,82 1,97 7,75 1,77 7,29 2,14

Интересы и отдых (И) (max= 10) 9,04 1,342 9,25 1,19 8,78 1,54 9,14 1,21

Лидерство (Р) (max= 10) 5,40 2,55 5,20 2,62 6,07 2,41 4,64 2,47

Лидерство (И) (max= 10) 5,46 2,77 5,62 2,93 5,84 2,47 4,61 2,85

Контроль ( Р) (max= 10) 6,48 1,80 6,46 2,12 6,49 1,73 6,50 1,37 Контроль (И) (max= 10) 7,87 1,43 8,13 1,52 7,65 1,40 7,82 1,31 Дисциплина (Р) (max= 10) 6,16 2,07 6,40 2,26 6,07 2,04 5,89 1,79

Дисциплина (И) (max= 10) 7,53 2,03 8,06 1,69 7,03 2,27 7,46 1,99

Роли (Р) (max= 15) 9,10 2,48 9,01 2,54 9,65 2,33 8,39 2,51 Роли (И) (max= 15) 9,69 2,60 9,73 2,56 9,73 2,56 9,25 2,47 Правила (Р) (max= 5) 2,69 0,94 2,86 0,92 2,52 0,82 2,68 1,12 Правила (И) (max= 5) 2,67 1,15 4,89 0,32 4,69 0,54 4,50 0,84

137

Семейная сплоченность (Р) (max= 50)

41,75 6,82 42,09 7,33 42,32 5,81 40,32 7,48

Семейная сплоченность (И) (max= 50)

46,90 3,25 47,72 2,28 46,41 3,63 46,36 3,74

Семейная адаптация (Р)(max= 50) 29,82 6,75 29,93 8,09 30,80 5,69 28,11 5,75

Семейная адаптация (И)(max= 50) 33,23 6,35 34,38 7,13 33,01 6,04 31,71 5,28

Неудовлетворенность семейной сплоченностью (разница ССР и ССИ)

5,15 5,92 5,63 7,00 4,09 4,56 6,04 5,89

Неудовлетворенность семейной адаптацией (разница САР и САИ)

3,41 4,59 4,45 5,95 2,21 3,10 3,61 3,62

Условные обозначения к табл. 26:

(Р) – показатель реального состояния семейной системы

(И) – показатель идеального состояния семейной системы,

ССР – семейная сплоченность (реальная),

ССИ – семейная сплоченность (идеальная),

САР – семейная адаптация (реальная),

САИ – семейная адаптация (идеальная).

По результатам анализа опросника «Шкала семейной адаптации и

сплоченности» общие показатели сплоченности на всей выборке

соответствуют средним значениям (41,75), как и в третьей группе (40,32), а в

первой и второй возрастных группах несколько выше средних значений

(42,09 и 42,32 соответственно). Последние два значения соответствуют

разделенному или связанному типам сплоченности (Э.Г. Эйдемиллер,

И.В. Добряков, И. М. Никольская, 2007).

Что касается выраженности отдельных показателей в «семейной

сплоченности», то на всей выборке и в каждой возрастной группе

обнаруживаются следующие тенденции: показатели всех желаемых

(идеальных) характеристик выше, чем реальных (что закономерно). Матери

на всех стадиях кризиса, ощущая потребность в гармонизации отношений,

стремятся к большей эмоциональной близости в семье, нуждаются в большем

количестве общих семейных дел, хотели бы больше времени проводить

138

вместе с семьей, хотели бы иметь больше возможности совместного

обсуждения вопросов при принятии семейных решений.

Неудовлетворенность семейной сплоченностью имеет самые высокие

показатели в третьей возрастной группе (6,04). Интересно, что в первой

группе средние значение (5,63) несколько превышает общее среднее

значение по выборке в целом (5,15), а во второй оно ниже среднего (4,09).

Показатель семейной адаптации по всей выборке несколько выше

среднего уровня выраженности 29,82. Эти значения можно отнести к

гибкому типу адаптации оп Э.Г. Эйдемиллеру.

В первой возрастной группе в семьях также преобладает гибкий тип

адаптации (29,93), во второй и третьей группе - хаотичный тип семейной

адаптации (33,01; 31,71 соответственно).

Что касается отдельных показателей семейной адаптации, то матери

высказывают необходимость включать детей в решение семейных проблем,

учитывать их предложения, и самостоятельный выбор детей, обсуждать

поощрения и наказания совместно. Они описывают необходимость

перераспределения ролей в семье и изменения некоторых устоявшихся

правил, для успешной адаптации семьи. Самый высокий показатель

неудовлетворенности в семейной адаптации в первой возрастной группе

(4,45), самый низкий - во второй группе (2,21).

Табл. 25

Значимые различия в показателях семейной адаптации и сплоченности в трех возрастных группах (по «Шкале семейной адаптации и сплоченности»

FACES -III Д. Х. Олсона, Дж. Портнера, И. Лави)

Показатели 1 и 2 возр. группы 2 и 3 возр. группы 1 и 3 возр. группы Средн.

разность Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Средн. разность

Значи-мость разл.

Принятие решений (Р) - - 0,549 0,097 - - Принятие решений (И) - - - - 0,389 0,021 Лидерство (Р) - - 1,430 0,066 - - Дисциплина (И) 0,035 0,054 - - - Неудовлетворенность семейной адаптацией 2,242 0,069 - - - -

139

Метод множественных сравнений Шеффе выявил некоторые

микровозрастные различия по шкале семейной адаптации и сплоченности

FASES-III. По общим показателям мы обнаружили одно различие: в первой

возрастной группе по сравнению со второй на уровне статистической

тенденции больше неудовлетворенность семейной адаптацией. В семьях с

детьми первой возрастной группы по сравнению со второй родители

стремятся к большей гибкости семейной системы.

Несмотря на то, что по общему показателю семейной сплоченности

значимых различий между возрастными группами не выявлено, по

отдельным показателям шкалы найдены различия между младшей и старшей

группой по пункту «принятие решений», где матери высказывали желаемый,

идеальный вариант взаимодействия при принятии решений в семье (p<0,05).

Матери детей старшей возрастной группы по сравнению с младшей группой

больше желают наладить сотрудничество, советоваться со всеми членами

семьи, и детьми в частности, при принятии решений. Интересно, что в

старшей возрастной группе по сравнению со средней у матерей

диагностируется большая гибкость и стремление к сотрудничеству при

принятии совместных решений и большая ответственность и желание

проявить себя в качестве лидера (на уровне статистической тенденции). В

третьей возрастной группе по сравнению с первой усиливается желание

матерей изменить ситуацию: сделать принятие решений в семье

коллективным.

Сформулируем выводы относительно интегральных

характеристик семейного функционирования с учетом фактора

возраста.

Общие показатели сплоченности на всей выборке соответствуют

средним значениям, что свидетельствует о преобладании связанного типа

сплоченности семей. Микровозрастной анализ показал, что в первой и второй

группах преобладает связанный тип семейной сплоченности, а в третьей –

140

разделенный тип сплоченности. В целом это говорит об успешности

функционирования семейной системы в период кризиса.

На выборке в целом и в первых двух группах выражен гибкий тип

адаптации - у матерей есть наработанные стратегии «подстройки» к

ситуации.

В третьей возрастной группе (после 3,5 лет) преобладает хаотичный

тип адаптации, что отражает неустойчивость функционирования,

напряженность, т.е. динамические преобразования в семейной системе. В это

время ребенок уже должен выходить из кризиса в стабильный дошкольный

возраст, но как показали наши данные, многие дети еще не перешли в

посткритическую фазу, кризис у них затянулся.

Основные микровозрастные различия связаны с тем, что в семьях с

детьми младшей возрастной группы по сравнению со средней выше

неудовлетворенность гибкостью семейной системы. У матерей детей

старшей возрастной группы по сравнению с младшей больше желания

наладить сотрудничество с детьми, что связано с взрослением ребенка и

перестройкой в детско-родительских отношениях в период кризиса.

3.4. Особенности семейного взаимодействия в связи с фактором

пола ребенка

В связи с выявленными различиями в кризисных проявлениях у

мальчиков и девочек нами был проведен анализ характеристик семейного

взаимодействия в связи с фактором пола ребенка. Поскольку общая

структура показателей взаимодействия матерей с сыновьями и дочерями по

многим позициям сходна и напоминает данные по всей выборке, а значимых

различий выявлено немного, в этом параграфе мы сконцентрируемся только

на существенных результатах частотного анализа и значимых различиях.

Частотный анализ встречаемости отклоняющихся стилевых

характеристик воспитания по опроснику АСВ Э.Г. Эйдемиллера и

В.В. Юстицкиса обнаружил, что у матерей как мальчиков, так и девочек

141

данной выборки в отклоняющихся воспитательных стратегиях чаще всего

встречаются «минимальность санкций» (36,92%), «недостаточность

требований-запретов» (29,23% у мальчиков и 32,69% у девочек) и

«гиперпротекция» (26,15% у мальчиков и 32,69% у девочек). У матерей

девочек, кроме этого выражены «недостаточность требований обязанностей»

и «чрезмерность требований- запретов» (11,54%).

Таким образом, профиль стиля воспитания у трети матерей мальчиков

похож на «потворствующую гиперпротекцию», а у трети матерей девочек

встречаются как «потворствующая гиперпротекция», так и «доминирующая»

(с учетом добавления к профилю чрезмерности запретов).

Среди личностных проблем матерей мальчиков отмечаются

предпочтение женских качеств (18,46%), проекция нежелательных качеств на

ребенка (7,69%) и воспитательная неуверенность родителя (6,15%), что

согласуется с выраженностью потворствующей гиперпротекции. У матерей

девочек в целом отмечается меньше проблемных зон. Наиболее выражено

предпочтение женских качеств (23,08%), но это соответствует полу ребенка.

Встречаются также «воспитательная неуверенность родителя» (9,62%) и

«предпочтение детских качеств» (5,77%). В целом эти данные согласуются с

преобладанием гиперпротекции.

Перейдем к особенностям эмоциональной стороны взаимодействия.

Частотный анализ показателей ОДРЭВ Е.И. Захаровой выявил общие

проблемные зоны во взаимодействии матерей с сыновьями и дочерями:

сниженные показатели по шкалам «умение воздействовать на состояние

ребенка» (18,46% - сыновья и 28,85% - дочери), «способность к

сопереживанию» (16,92% - сыновья и 15.38% - дочери), «понимание причин

состояния» (16,92% - сыновья и 25% - дочери), способность воспринимать

состояние ребенка (12,31% - сыновья и 11,54% - дочери). У матерей девочек

отмечаются также сниженные показатели по параметру «принятие себя в

качестве родителя» (11,54%).

142

Анализ показателей шкалы FACES-III выявил, что у родителей детей

обоих полов показатели семейной сплоченности соответствуют связанному

типу, а показатели семейной адаптации соответствуют границе между

гибким и хаотичным типами.

Приведем обобщенную таблицу со значимыми различиями (по всем

методикам).

Табл. 26

Различия в характеристиках семейного взаимодействия в связи с фактором пола ребенка

Показатели по шкалам

Мальчики (n=65)

Девочки (n=52)

Значимые различия

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее

знач.

Станд. откл.

F-крит. Значи-мость разл.

Опросник АСВ

Расширение сферы родительских чувств (max=6) 2,92 1,17 2,23 1,42 7,24 0,008

Опросник ОДРЭВ

Отношение к себе как к родителю 4,14 0,73 3,85 0,73 4,40 0,038

Карта наблюдений на основе ОДРЭВ

Способность к сопереживанию (max= 5) 3,53 0,83 3,81 0,65 3,978 0,048

Безусловное принятие (max= 5) 3,63 0,89 4,05 0,70 7,842 0,006

Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия (max= 5)

3,45 0,95 3,76 0,65 4,018 0,047

Стремление к телесному контакту (max= 5) 3,53 1,10 3,93 0,84 4,724 0,032

Умение воздействовать на состояние ребенка (max= 5) 3,30 1,01 3,60 0,82 2,923 0,090

Блок эмоционального принятия (max= 20)

10,81 2,46 11,26 1,63 3,673 0,058

143

Значимые различия в связи с полом ребенка по опроснику АСВ нами

были выявлены только сфере личностных проблем матерей. Показатель

«расширение сферы родительских чувств» выше у матерей мальчиков

(p<0,01). Возможно, матери больше опекают мальчиков, стремясь

восполнить негармоничные отношения с супругом.

Значимых половых различий по карте наблюдения на основе АСВ нами

не было выявлено.

Что касается эмоциональной стороны взаимодействия, то различий

было выявлено больше, но, в основном, при наблюдении за реальным

взаимодействием.

По опроснику ОДРЭВ было выявлено только одно значимое различие

по показателю «отношение к себе как к родителю» (p<0,05). Матери

мальчиков в большей степени принимают свою родительскую роль, более

уверены в своих воспитательных способностях, правильности своих

воспитательных воздействий, чем матери девочек.

По карте наблюдений ОДРЭВ выявлены следующие значимые

различия по полу. Матери девочек более склонны безусловно принимать

своего ребенка (p<0,01), обычно более позитивно реагируют на поведение

своих детей, у них выше способность к сопереживанию и стремление к

телесному контакту (p<0,05). На уровне статистической тенденции у матерей

«Шкала семейной адаптации и сплоченности» FACES - III

Эмоциональная связь (И) (max= 15) 14,14 1,23 14,48 0,78 3,03 0,084

Принятие решений (Р) (max= 5) 3,88 1,10 4,25 0,97 3,71 0,057

Принятие решений (И) (max= 5) 4,62 0,70 4,85 0,36 4,64 0,033

Интересы и отдых (И) (max=10) 8,85 1,43 9,29 1,19 3,15 0,078

Семейная сплоченность (И) (max= 50) 46,31 3,70 47,63 2,41 4,96 0,028

144

девочек в целом выше показатели по блоку чувствительности: они более

чувствительны к изменению состояния ребенка, и у них лучше развито

умение на него воздействовать.

По Шкале семейной адаптации и сплоченности» FACES - III не

выявлено значимых различий в общих показателях семейной адаптации и

сплоченности у матерей мальчиков и у матерей девочек, а также в

показателях неудовлетворенности семейной адаптацией и сплоченностью.

При этом матери девочек отмечают большую необходимость улучшить

сплоченность своей семьи - у них выше показатель «идеальной»

сплоченности (p<0,05). Также матери девочек в большей степени по

сравнению с матерями мальчиков не удовлетворены процессом принятия

решений в семье (p<0,05) (хотя показатели по пункту «принятие решений»

(реальная ситуация) у матерей девочек выше, чем у матерей мальчиков на

уровне статистической тенденции). Также на уровне статистической

тенденции матери девочек в большей степени не удовлетворены

эмоциональной близостью в семье и наличием совместных дел и совместного

отдыха.

Подытожим различия в семейном взаимодействии в связи с полом

ребенка.

Итак, примерно у трети матерей мальчиков встречаются стилевые

характеристики воспитания, похожие на профиль «потворствующей

гиперпротекции». У трети матерей девочек примерно одинаково выражены

как «потворствующая», так и «доминирующая» гиперпротекция.

Выраженность этих стилей согласуется с тем, что для матерей детей обоих

полов характерны «предпочтение женских качеств» и «воспитательная

неуверенность родителя». У матерей мальчиков также встречается проекция

нежелательных качеств на ребенка. Значимым различием является только

более выраженное «расширение сферы родительских чувств» у матерей

мальчиков.

145

Проблемные зоны в эмоциональном взаимодействии одинаковы для

матерей детей обоих полов, повторяют результаты, описанные для общей

выборки ранее. Единственное отличие – у 12% матерей девочек отмечаются

некоторые проблемы с принятием своей родительской роли. Это

подтверждает и дисперсионный анализ – принятие себя в качестве родителя

выше у матерей мальчиков. В процессе наблюдения выявлено, что матери

девочек более склонны безусловно принимать своего ребенка, обычно более

позитивно реагируют на поведение своих дочерей, у них выше способность к

сопереживанию и стремление к телесному контакту. Они в целом более

чувствительны к изменению состояния ребенка и лучше на него

воздействуют.

Различий в интегральных показателях семейного функционирования в

связи с полом ребенка не выявлено. Преобладает связанный тип

сплоченности, что свидетельствует об успешном функционировании. В то же

время показатели семейной адаптации соответствуют границе между гибким

и хаотичным типами. Это указывает на тенденцию к неустойчивости

функционирования семейной системы, что характерно для кризисного

периода.

При этом матери девочек имеют более высокий «идеал» семьи в плане

сплоченности и менее удовлетворены отдельными аспектами семейной

жизни, в том числе эмоциональной близостью и процессом принятия

решений. Возможно, это связано с выявленным нами фактом, что у девочек

данной выборки проявления кризиса возникают раньше и в целом выражены

сильнее.

146

3.5. Согласованность характеристик семейного взаимодействия, выявленных с помощью психодиагностических методов и метода наблюдения

3.5.1. Корреляционный анализ показателей стилевых характеристик воспитания и личностных особенностей матерей

С целью соотнесения представления матерей о собственных стратегиях

воспитания и их реального взаимодействия с детьми нами был проведен

корреляционный анализ показателей, полученных по опроснику АСВ

Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса и по заполненной экспертами карте

наблюдений стилевых характеристик воспитания на основе АСВ.

Необходимо отметить, что в карте наблюдений, разработанной по опроснику

АСВ, продублированы не все показатели опросника, а только показатели

стилей семейного воспитания: уровень протекции в процессе воспитания,

степень удовлетворения потребностей ребенка, количество требований,

предъявляемых ребенку в семье и склонность родителей менять стиль

воспитания. Личностные проблемы родителей, решаемые за счет ребенка, не

рассматривались, т.к. их сложно корректно выявить с помощью наблюдения.

Рис. 2. Корреляционная плеяда показателей стилевых характеристик воспитания по опроснику АСВ и карте наблюдений на его основе

У З Н С Г

Г+ T- У-

Т

З- Н

Карта наблюдений АСВ

Опросник АСВ

Г-

З+ С- ВН ПНК ПМК

У З Н С Г

Г+ T- У-

Т

З- Н

Карта наблюдений АСВ

Опросник АСВ

Г-

З+ С- ВН ПНК ПМК

147

Условные обозначения к рис. 2: положительные корреляции p<0,01,

положительные корреляции, p<0,05,

отрицательные корреляции, p<0,01,

отрицательные корреляции, p<0,05.

Карта наблюдений по АСВ: Г - гиперпротекция, У - потворствование, Т - чрезмерность требований-обязанностей, З - чрезмерность требований-запретов, С - чрезмерность санкций, Н - неустойчивость стиля воспитания.

Опросник АСВ: (Г+) - гиперпротекция, (Г-) - гипопротекция, (У+) - потворствование, (У-) - игнорирование потребностей ребенка, (Т-) - недостаточность требований-обязанностей, (З+) чрезмерность требований-запретов к ребенку, (З-) - недостаточность требований-запретов к ребенку, (С-) минимальность санкций (наказаний), (Н) - неустойчивость стиля воспитания.

Корреляционный анализ выявил достаточное количество взаимосвязей

между показателями двух методик. Как видно из рис. 2, высокие показатели

гиперпротекции в реальном взаимодействии соответствуют более высоким

показателям «гиперпротекции» (p<0,01) и «недостаточности требований-

обязанностей» (p<0,05) по опроснику АСВ.

Потворствование в воспитании у матерей, диагностируемое при

наблюдении за диадой мать-ребенок, положительно коррелирует с

недостаточностью требований-обязанностей, а также с «воспитательной

неуверенностью родителя» (p<0,01) и с недостаточностью требований-

запретов (p<0,05) по опроснику.

Выявленная при наблюдении за детско-родительским взаимодействием

чрезмерность требований-обязанностей отрицательно коррелирует со шкалой

опросника «потворствование» (p<0,05).

Чрезмерность требований-запретов при реальном взаимодействии

положительно коррелирует с одноименным показателем опросника АСВ

(p<0,05) и отрицательно коррелирует с показателями «недостаточность

требований запретов» (p<0,01) и «минимальность санкций» (p<0,05).

Чрезмерность санкций по карте наблюдения отрицательно коррелирует

с показателем «минимальность санкций» опросника АСВ (p<0,05),

148

положительно - с гипопротекцией (p<0,05) и с проекцией нежелательных

качеств на ребенка (p<0,01). Наблюдаемая неустойчивость стиля воспитания

имеет положительную связь с гипопротекцией (p<0,05), с проекцией на

ребенка нежелательных качеств (p<0,01) и предпочтением мужских качеств в

ребенке (p<0,05). Как показывают эти данные, опросник АСВ достаточно

объективно оценивает степень гиперпротекции матерей по отношению к

ребенку и чрезмерность или недостаточность запретов в воспитании. Мнение

экспертов совпало также с данными опросника по шкале «минимальность

санкций», т.е. в плане строгости и размера применяемых наказаний.

Интересен факт, что потворствование капризам ребенка при реальном

взаимодействии не связано напрямую с соответствующей шкалой

опросника, но положительно коррелирует с воспитательной неуверенностью

матерей, а также с недостаточностью требований к ребенку в плане

обязанностей и запретов. Это может говорить о том, что матери, склонные к

потворствованию в воспитании, более склонны к рефлексии в плане

некоторой общей неуверенности в своих воспитательных воздействиях,

пониманию минимальности требований к ребенку, но не причисляют

недостаточность обязанностей и запретов к такому неэффективному стилю

воспитания как потворствование. В результате прямые вопросы, связанные с

потворствованием могут его и не выявить.

Матери, имеющие высокие баллы по шкале «игнорирование

потребностей ребенка», при взаимодействии с ним демонстрируют высокий

уровень требований-обязанностей к ребенку. Шкала опросника АСВ

«неустойчивость стиля воспитания» не имеет значимых корреляций с

аналогичной позицией карты наблюдения по АСВ. Хотя эта же

характеристика детско-родительского взаимодействия, диагностируемая по

карте наблюдения, положительно коррелирует с «воспитательной

неуверенностью» по опроснику АСВ. Нужно дополнительно отметить, что и

внутри опросника АСВ эти две шкалы: «неустойчивость стиля воспитания» и

«воспитательная неуверенность» имеют положительную корреляцию. Можно

149

предположить, что многие родители предпочитают не выделять в своих

отношениях с ребенком резкую смену воспитательных воздействий из-за

склонности к социальной желательности ответов, но могут признаться в

своей воспитательной неуверенности. Матери, имеющие высокие баллы по

шкале «гипопротекция» опросника, в реальном взаимодействии с детьми

больше наказывают их и часто меняют стиль воспитания. Стоит также

отметить, что родители, отмечающие у себя большую склонность

проецировать на ребенка нежелательные качества, в реальном

взаимодействии больше прибегают к наказаниям детей.

Таким образом, наибольшая согласованность выявлена по таким

параметрам, как степень гиперпротекции матерей по отношению к ребенку,

чрезмерность или недостаточность запретов в воспитании, выраженность

наказаний.

3.5.2. Корреляционный анализ показателей эмоциональной

стороны детско-родительского взаимодействия

В данном параграфе мы рассмотрим корреляции показателей

опросника ОДРЭВ и карты наблюдений эмоционального взаимодействия

«Родитель – ребенок», созданной на его основе.

Стоит отметить, что три общих показателя: блок чувствительности,

блок эмоционального принятия, блок поведенческих проявлений опросника

имеют двусторонние корреляции на уровне p<0,01 с одноименными блоками

по карте наблюдений (рис. 3).

150

Рис. 3. Корреляционная плеяда общих показателей детско-родительского

эмоционального взаимодействия по опроснику ОДРЭВ и карте наблюдений на его основе

Условные обозначения к рис. 3:

положительные корреляции p<0,01

Рассмотрим корреляции отдельных шкал опросника с пунктами карты

наблюдений (рис.4).

Рис. 4. Корреляционная плеяда показателей детско-родительского эмоционального взаимодействия по опроснику ОДРЭВ и карте наблюдений

на его основе Условные обозначения к рис. 4:

положительные корреляции p<0,01, положительные корреляции, p<0,05.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Показатели карты наблюдений по опроснику

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Показатели опросника ОДРЭВ

Блок поведенческих

проявлений

Блок чувствительно

сти

Блок эмоционального принятия

Блок поведенческих

проявлений

Показатели карты наблюдений по опроснику

Показатели опросника ОДРЭВ

Блок чувствительно

сти

Блок эмоционального принятия

151

Опросник ОДРЭВ и карта наблюдения ОДРЭВ: 1- способность воспринимать состояние ребенка, 2- понимание причин состояния, 3- способность к сопереживанию, 4 – чувства матери при взаимодействии с ребенком, 5 – безусловное принятие, 6 – отношение к себе как к родителю, 7 – преобладающий эмоциональный фон взаимодействия, 8 – стремление к телесному контакту, 9 – оказание эмоциональной поддержки, 10 – ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействии, 11 – умение воздействовать на состояние ребенка.

Как мы можем увидеть на рис. 4, найдены положительные корреляции

карты и опросника по 6 шкалам на уровне p<0,01 и по одной шкале на уровне

0,05. Ответы родителей совпали с мнением экспертов по 7 из 11 шкал:

способность воспринимать состояние ребенка (1), понимание причин

состояния ребенка (2), позитивные чувства матери при взаимодействии с

ребенком (4), отношение к себе как к родителю или принятие себя в качестве

родителя (6), оказание эмоциональной поддержки ребенку (9), ориентация на

состояние ребенка при построении взаимодействия (10), умение

воздействовать на состояние ребенка (11).

Остальные шкалы карты наблюдения (3,5,7,8) не имеют корреляций с

одноименными шкалами опросника, поэтому мы рассмотрим их корреляции

с другими шкалами ОДРЭВ. Способность к сопереживанию (3)

положительно коррелирует с высокими показателями по шкале позитивные

чувства матери при взаимодействии (4) (p<0,05), безусловное принятие (5) -

со способностью воспринимать состояние ребенка (p<0,05) и пониманием

причин состояния (2) (p<0,01). Интересно, что преобладающий

эмоциональный фон взаимодействия (7) не имеет корреляций ни с одной

шкалой опросника. Стремление к телесному контакту (8) коррелирует

положительно только с безусловным принятием ребенка (5) (p<0,05).

В целом представления родителей об их эмоциональном

взаимодействии с детьми совпадают с результатами наблюдения.

Безусловное принятие у матерей, диагностируемое по опроснику,

положительно коррелирует со способностью воспринимать состояние

ребенка, пониманием причин состояния, со стремлением к телесному

контакту, оказанием эмоциональной поддержки ребенку и с умением

152

воздействовать на его состояние в реальном взаимодействии. Отношение к

себе как к родителю и принятие себя в качестве родителя, оцениваемое

матерями высоко, положительно связано только с позитивным

эмоциональным фоном взаимодействия по карте наблюдений. Анализ

показал расхождение в показателе «способность к сопереживанию». Высокие

оценки матерей своей эмпатии не имеют положительной корреляции с

аналогичным показателем карты наблюдения. Стремление к телесному

контакту, которое матери оценивают высоко по опроснику, в реальном

взаимодействии также не коррелирует с высокими показателями

одноименной шкалы, однако, имеет положительные взаимосвязи с

показателями способности воспринимать состояние ребенка, понимания

причин состояния и умение воздействовать на это состояние.

Таким образом, высокие показатели шкал опросника «способность к

сопереживанию» и «преобладающий эмоциональный фон взаимодействия»,

которые имеют меньше всего корреляций с картой наблюдения, можно

объяснить социальной желательностью ответов матерей или неумением

матерей реализовать желаемое на практике.

Итак, в целом данные показывают высокую согласованность

показателей эмоционального взаимодействия матерей с детьми по опроснику

с реальным взаимодействием. Наименьшая согласованность отмечается по

параметрам, связанным с эмпатией и эмоциональным фоном взаимодействия.

3.6. Анализ взаимосвязей кризисных проявлений и характеристик

семейного взаимодействия

В этом параграфе приведем результаты корреляционного анализа,

проведенного на общей выборке.

Сначала рассмотрим взаимосвязи общих показателей кризиса с

показателями семейного взаимодействия.

153

3.6.1. Анализ взаимосвязей общих показателей кризиса и

характеристик семейного взаимодействия

Начнем с взаимосвязей общих показателей кризиса (ОПК-1 по

опроснику В.Е. Василенко и ОПК-2 по анкете Т.В. Гуськовой) с

показателями стилевых характеристик воспитания и личностных проблем

матерей (по опроснику АСВ Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса и карте

наблюдения на его основе). В таблице 27 представлены значимые

корреляции этих показателей.

Табл. 27

Корреляции общих показателей кризиса с показателями стилевых характеристик воспитания и личностных проблем матерей

Показатели ОПК-1 (опросник

В.Е. Василенко) ОПК-2 (анкета

Т.В. Гуськовой) r Значим. r Значим.

Показатели опросника АСВ Гипопротекция (Г-) 0,221 0,017 0,190 0,040 Потворствование (У+) 0,248 0,007 - - Недостаточность требований-обязанностей (Т-) 0,268 0,003 0,285 0,002

Воспитательная неуверенность (ВН воспитательная неуверенность)

0,268 0,002 0,269 0,003

Фобия утраты ребенка (ФУ) 0,280 0,002 - - Проекция нежелательных качеств на ребенка (ПНК) 0,472 0,000 0,287 0,002

Проекция женских качеств на ребенка (ПЖК) 0,292 0,001 - -

Показатели карты наблюдений на основе АСВ

Чрезмерность санкций по карте наблюдения (Ч) 0,186 0,045 - -

Неустойчивость стиля воспитания по карте наблюдения (Н) 0,186 0,045 - -

Корреляционный анализ выявил некоторые взаимосвязи общих

показателей кризиса со стилевыми характеристиками воспитания и

154

личностными особенностями матерей, при этом большее количество

корреляций выявлено у общего показателя кризиса по опроснику.

Как видно из таблицы 27, общие показатели кризиса (и по опроснику

В.Е. Василенко, и по анкете Т.В. Гуськовой) выше при более высоких

показателях у матерей недостаточности требований-обязанностей,

воспитательной неуверенности, проекции нежелательных качеств на ребенка

(p<0,01), а также гипопротекции (p<0,05) [по опроснику АСВ].

При этом общий показатель кризисной симптоматики по опроснику

В.Е. Василенко также выше при более выраженных у матерей

потворствовании, фобии утраты ребенка и проекции женских качеств на

ребенка (по опроснику АСВ, p<0,01) и в то же время - при чрезмерности

санкций и неустойчивости стиля воспитания (по карте наблюдения на основе

АСВ, p<0,05).

Далее рассмотрим взаимосвязи общих показателей кризиса (ОПК-1 по

опроснику В.Е. Василенко и ОПК-2 по анкете Т.В. Гуськовой) с

показателями эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

(по опроснику ОДРЭВ Е.И. Захаровой и карте наблюдения на его основе).

Корреляционный анализ выявил большое количество взаимосвязей

общего показателя кризисной симптоматики по опроснику В.Е. Василенко с

показателями эмоциональной стороны детско-родительского

взаимодействия. Значимых корреляций у общего показателя кризисных

проявлений по анкете Т.В. Гуськовой выявлено значительно меньше, и все

они выявлены только с показателями по опроснику ОДРЭВ.

155

Табл. 28

Корреляции общих показателей кризиса с показателями эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

Показатели ОПК-1 (опросник В.Е. Василенко)

ОПК-2 (анкета Т.В. Гуськовой)

r Значим. r Значим. Показатели опросника ОДРЭВ Чувства родителей в ситуации взаимодействия с ребенком

-0,437 0,000 -0,399 0,000

Безусловное принятие ребенка -0,264 0,004 - - Отношение к себе как к родителю -0,380 0,000 -0,345 0,000 Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия

-0,400 0,000 -0,308 0,001

Оказание эмоциональной поддержки -0,267 0,004 - - Ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействия

0,182 0,049 - -

Умение воздействовать на состояние ребенка

-0,398 0,000 -0,347 0,000

Блок эмоционального принятия -0,459 0,000 - - Блок поведенческих проявлений -0,268 0,003 - - Показатели карты наблюдений на основе ОДРЭВ

Способность к сопереживанию -0,253 0,006 - - Чувства родителей в ситуации взаимодействии с ребенком

-0,187 0,043 - -

Оказание эмоциональной поддержки -0,378 0,000 - - Умение воздействовать на состояние ребенка

-0,215 0,020 - -

Блок чувствительности -0,205 0,026 - - Блок поведенческих проявлений -0,242 0,008 - -

Как видно из таблицы 28, общие показатели кризиса (и по опроснику, и

по анкете) ниже при более высоких показателях у родителей позитивных

чувств при взаимодействии, принятия себя в качестве родителя, позитивного

эмоционального фона взаимодействия, умения воздействовать на состояние

ребенка (p<0,01). Выявленные взаимосвязи получены как

156

психодиагностическим методом, так и с помощью наблюдения за реальным

взаимодействием матерей с детьми.

Общий показатель кризиса по опроснику В.Е. Василенко также ниже

при более высоких общих показателях по блоку поведенческих проявлений

(и по опроснику ОДРЭВ, и по карте наблюдений), по блоку эмоциональных

проявлений (по опроснику) [p<0,01], по блоку чувствительности (по анкете,

p<0,05). Более низкому общему показателю кризиса по опроснику

В.Е. Василенко соответствуют более высокие показатели по следующим

шкалам: эмоциональная поддержка ребенка (и по опроснику ОДРЭВ, и по

карте наблюдения), безусловное принятие ребенка (по опроснику ОДРЭВ,

p<0,01), сопереживание ребенку, позитивные чувства матери в ситуации

взаимодействия с ребенком и умение воздействовать на состояние ребенка

(по карте наблюдения ОДРЭВ, p<0,05).

Интересно отметить, что в то же время выявлена и одна положительная

корреляция: общий показатель кризиса по опроснику выше при таком

показателе поведенческих проявлений эмоционального взаимодействия как

ориентация на состояние ребенка (по опроснику ОДРЭВ, p<0,05).

Перейдем к взаимосвязям общих показателей кризиса (ОПК-1 по

опроснику В.Е. Василенко и ОПК-2 по анкете Т.В. Гуськовой) с

показателями семейной адаптации и сплоченности (по «Шкале семейной

адаптации и сплоченности» FACES-III Д.Х. Олсона, Дж. Портнера, И. Лави).

Корреляционный анализ проводился для 6 общих показателей по

FACES-III: семейная сплоченность реальная, семейная сплоченность

идеальная, семейная адаптация реальная, семейная адаптация идеальная,

неудовлетворенность семейной сплоченностью и неудовлетворенность

семейной адаптацией. В результате выявлены корреляции только у общего

показателя кризиса по анкете с 2 показателями, характеризующими

неудовлетворенность семейной сплоченностью и адаптацией (табл. 29).

157

Табл. 29

Корреляции общих показателей кризиса с показателями семейной адаптации и сплоченности

ОПК-1 (опросник В.Е. Василенко)

ОПК-2 (анкета Т.В. Гуськовой)

r Значим. r Значим. Неудовлетворенность семейной сплоченностью 0,253 0,006 - -

Неудовлетворенность семейной адаптацией 0,212 0,021 - -

Как видно из таблицы 29, общий показатель кризисной симптоматики

по опроснику В.Е. Василенко положительно коррелирует с показателями

неудовлетворенности матерей семейной сплоченностью и адаптацией

(больше расхождений между идеальными и реальными оценками этих

параметров).

Обобщим результаты анализа взаимосвязей общих показателей

кризиса и характеристик семейного взаимодействия.

Итак, общие показатели кризиса выше при более высоких показателях

у родителей недостаточности требований-обязанностей или чрезмерности

санкций, воспитательной неуверенности и неустойчивости стиля воспитания,

при выраженных потворствовании или гипопротекции, а также при проекции

нежелательных качеств на ребенка или проекции на ребенка женских качеств

и при высоких показателях у родителей фобии утраты ребенка.

С помощью как психодиагностических методик, так и наблюдения за

реальным взаимодействием матерей с детьми нами выявлено большое

количество взаимосвязей общего показателя кризисных проявлений по

опроснику В.Е. Василенко с показателями эмоциональной стороны детско-

родительского взаимодействия. Значимых корреляций у общего показателя

кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой выявлено значительно

меньше, и они дублируют корреляции показателей опросника. Общий

показатель кризиса по опроснику ниже при более высоких общих

показателях по блоку поведенческих проявлений, что подтверждено

158

наблюдением, а также по блокам чувствительности и эмоциональных

проявлений. Если рассматривать отдельные шкалы, то общие показатели

кризиса ниже при более высоких показателях у родителей позитивных чувств

при взаимодействии и безусловного принятия ребенка, принятия себя в

качестве родителя, позитивного эмоционального фона взаимодействия,

способности к сопереживанию и оказания эмоциональной поддержки, а

также умения воздействовать на состояние ребенка.

Интересно отметить, что в то же время выявлена и одна положительная

корреляция: общий показатель кризиса выше при высоком показателе

«ориентация на состояние ребенка». Этот факт можно рассматривать как

подтверждение нормативности возрастного кризиса. Более подробные

интерпретации будут представлены в главе 4 «Обсуждение результатов

исследования».

Общий показатель кризисной симптоматики по опроснику

положительно коррелирует с показателями неудовлетворенности матерей

семейной сплоченностью и адаптацией (больше расхождений между

идеальными и реальными оценками этих параметров).

3.6.2. Анализ взаимосвязей показателей категорий кризисных

проявлений (по опроснику В.Е. Василенко) и характеристик семейного

взаимодействия

В этом параграфе рассмотрим взаимосвязи показателей трех категорий

кризисных проявлений по опроснику В.Е. Василенко и характеристик

семейного взаимодействия.

Сначала проанализируем взаимосвязи показателей трех категорий

кризисных проявлений по опроснику В.Е. Василенко с показателями

опросника АСВ Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса и карты наблюдения на

его основе.

159

Табл. 30

Корреляции трех категорий кризисных проявлений с показателями стилевых характеристик воспитания и личностных проблем матерей

Показатели

Общий показатель категории

негативистских симптомов

Общий показатель категории

конструктивных симптомов

Общий показатель категории

невротических реакций

r Значим. r Значим. r Значим. Показатели опросника АСВ

Гипопротекция 0,278 0,002 - - - - Потворствование 0,194 0,036 - - - - Игнорирование потребностей ребенка 0,214 0,021 - - - - Недостаточность требований-обязанностей

0,324 0,000 - - 0,194 0,036

Недостаточность требований-запретов - - 0,184 0,047 - - Неустойчивость стиля воспитания 0,235 0,011 - - - - Расширение сферы родительских чувств - - 0,231 0,012 - - Предпочтение детских качеств 0,204 0,027 - - - - Воспитательная неуверенность 0,340 0,000 - - - - Фобия утраты ребенка - - - - 0,323 0,000 Неразвитость родительских чувств 0,197 0,034 - - - - Проекция нежелательных качеств

0,441 0,000 - - 0,389 0,000

Вынесение конфликта 0,210 0,023 - - - - Предпочтение женских качеств 0,347 0,000 - - - - Предпочтение мужских качеств 0,189 0,041 - - - - Показатели карты наблюдений на основе опросника АСВ

Гиперпротекция - - - - -,0198 0,032

160

Корреляционный анализ выявил высокую интеграцию общего

показателя негативистских симптомов со стилевыми характеристиками

воспитания и личностными особенностями матерей. Общий показатель

невротических реакций имеет в 3 раза меньше взаимосвязей, а общий

показатель конструктивных симптомов имеет всего две корреляции.

Как видно из табл. 30, общий показатель негативистских симптомов

кризиса выше при более высоких показателях у родителей гипопротеции,

недостаточности требований-обязанностей, воспитательной неуверенности,

проекции нежелательных качеств на ребенка предпочтении женских качеств

(p<0,01), а также потворствования, игнорирования потребностей ребенка,

неустойчивости стиля воспитания родителей, предпочтения детских или

мужских качеств, неразвитости родительских чувств и вынесения конфликта

родителей в сферу воспитания (p<0,05) [по опроснику АСВ].

Общий показатель конструктивных симптомов выше в случае более

явной недостаточности требований-запретов и расширения сферы

родительских чувств у матерей (по опроснику АСВ, p<0,05).

Общий показатель невротических реакций выше при более высоких

показателях у родителей фобии утраты ребенка, проекции нежелательных

качеств на ребенка (опросник АСВ, p<0,01), а также при недостаточности

требований-обязанностей (опросник АСВ, p<0,05). Также выявлена

отрицательная корреляция общего показателя невротических реакций с

показателем гиперпротекции по карте наблюдения (p<0,05).

Теперь проанализируем взаимосвязи показателей трех категорий

симптомов кризиса по опроснику В. Е. Василенко с показателями опросника

ОДРЭВ Е.И. Захаровой и карты наблюдения на ее основе.

161

Табл. 31

Корреляции трех категорий кризисных проявлений с показателями эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

Показатели

Общий показатель категории

негативистских симптомов

Общий показатель категории

конструктивных симптомов

Общий показатель категории

невротических реакций

r Значим. r Значим. r Значим. Показатели опросника ОДРЭВ

Способность воспринимать состояние ребенка

- - - - -0,288 0,002

Чувства родителей в ситуации взаимодействии с ребенком

-0,446 0,000 - - -0,307 0,001

Безусловное принятие ребенка -0,307 0,001 - - - -

Отношение к себе как к родителю -,0401 0,000 - - -0,277 0,003

Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия

-0,418 0,000 - - -0,279 0,002

Оказание эмоциональной поддержки

-0,313 0,001 - - -0,219 0,018

Ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействия

0,187 0,043 - - - -

Умение воздействовать на состояние ребенка -0,410 0,000 - - -0,286 0,002

Блок эмоционального принятия -0,483 0,000 - - -0,317 0,001

Блок поведенческих проявлений -0,281 0,002 - - -0,243 0,008

Показатели карты наблюдений на основе ОДРЭВ

Понимание причин состояния - - - - -0,219 0,018

Способность к сопереживанию - - - - -0,388 0,0002

Чувства родителей в ситуации взаимодействии с ребенком

- - - - -0,264 0,004

162

Отношение к себе как к родителю - - 0,218 0,018 -0,276 0,003

Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия

- - - - -0,254 0,006

Оказание эмоциональной поддержки

-0,218 0,018 - - -0,494 0,000

Ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействия

- - - - -0,264 0,004

Умение воздействовать на состояние ребенка - - - - -0,317 0,0005

Блок чувствительности - - - - -0,280 0,002

Блок эмоционального принятия - - - - -0,292 0,001

Блок поведенческих проявлений - - - - -0,347 0,0001

Корреляционный анализ выявил большое количество взаимосвязей

трех категорий проявлений кризиса по опроснику В.Е. Василенко с

показателями эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

по опроснику ОДРЭВ и с картой наблюдения на основе ОДРЭВ. Больше

всего значимых корреляций как с опросником, так и с картой наблюдения

выявлено у общего показателя категории невротических реакций, на втором

месте - общий показатель негативистских симптомов, и затем идет

показатель конструктивных симптомов.

Как видно из таблицы 31, общий показатель негативистских симптомов

отрицательно коррелирует с блоком эмоционального принятия ребенка и с

блоком поведенческих проявлений ребенка (p<0,01 по опроснику ОДРЭВ).

Если рассматривать показатели отдельных шкал опросника ОДРЭВ, то

общий показатель негативистских симптомов ниже при более высоких

показателях позитивных чувств родителя при взаимодействии, безусловном

принятии ребенка, принятия себя в качестве родителя, позитивного

эмоционального фона взаимодействия, умения воздействовать на состояние

ребенка и оказания эмоциональной поддержки (p<0,01). При этом интересно,

163

что общий показатель негативистских симптомов положительно коррелирует

с показателем ориентации родителя на состояние ребенка при построении

взаимодействия (p<0,05, по опроснику ОДРЭВ).

Также с помощью карты наблюдения за реальным взаимодействием

матерей с детьми на основе ОДРЭВ выявлена отрицательная корреляция

общего показателя негативистских симптомов с показателем оказания

матерью эмоциональной поддержки ребенка (p<0,05).

Общий показатель конструктивных симптомов имеет только одну

значимую (положительную) корреляцию с показателем «отношение к себе

как к родителю» (по карте наблюдения на основе ОДРЭВ) на уровне p<0,05.

Общий показатель категории невротических реакций имеет

отрицательные корреляции с блоком эмоционального принятия и блоком

поведенческих проявлений эмоционального взаимодействия по опроснику

ОДРЭВ и по карте наблюдения на основе ОДРЭВ (p<0,01), а также с блоком

эмоционального принятия (по карте наблюдения, p<0,01).

Также более низкому показателю категории невротических реакций

соответствуют более высокие показатели по следующим шкалам:

способность воспринимать состояние ребенка (опросник ОДРЭВ),

способность к сопереживанию (карта наблюдений), позитивные чувства

родителей в ситуации взаимодействия, принятие себя как родителя,

позитивный эмоциональный фон взаимодействия, умение воздействовать на

состояние ребенка при построении взаимодействия (опросник и карта

наблюдений, p<0,01), безусловное принятие ребенка (по опроснику

ОДРЭВ,p<0,01), оказание эмоциональной поддержки (опросник, p<0,05 и

карта наблюдения ОДРЭВ, p<0,01), и понимание причин состояния ребенка

(по карте наблюдения, p<0,05).

Далее рассмотрим взаимосвязи показателей трех категорий проявений

кризиса по опроснику В.Е. Василенко с показателями семейной адаптации и

сплоченности по FACES-III.

164

Табл. 32

Корреляции трех категорий симптомов кризиса с показателями семейной адаптации и сплоченности

Показатели по FACES-III

Общий показатель категории

негативистских симптомов

Общий показатель категории

конструктивных симптомов

Общий показатель категории

невротических реакций

r Значим. r Значим. r Значим. Семейная адаптация (Р)

- - 0,184 0,047 - -

Неудовлетворенность семейной сплоченностью

0,307 0,001 - - 0,184 0,047

Неудовлетворенность семейной адаптацией

0,289 0,002 - - - -

Корреляционный анализ выявил положительные корреляции между

показателями трех категорий проявлений по опроснику В.Е. Василенко и

общими показателями шкалы FACES-III. Более высокому показателю

категории негативистских симптомов кризиса по опроснику соответствует и

более выраженная неудовлетворенность семейной адаптацией и

сплоченностью (p<0,01). Показатель категории конструктивных проявлений

положительно коррелирует с показателем семейной адаптации (p<0,05), а

высокие показатели невротических реакций положительно взаимосвязаны с

высокой неудовлетворенностью родителями семейной сплоченностью

(p<0,05).

Перейдем к рассмотрению взаимосвязей двух категорий кризисных

проявлений по анкете Т.В. Гуськовой с характеристиками семейного

взаимодействия, и сделаем обобщающие выводы после следующего

параграфа.

165

3.6.3. Анализ взаимосвязей показателей категорий кризисных

проявлений (по анкете Т.В. Гуськовой) и характеристик семейного

взаимодействия

В этом параграфе рассмотрим взаимосвязи показателей двух категорий

кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой и характеристик семейного

взаимодействия.

Сначала проанализируем взаимосвязи показателей двух категорий

кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой с показателями опросника

АСВ Э.Г. Эйдемиллера, В.В. Юстицкиса. Отметим, что взаимосвязей с

показателями карты наблюдений по АСВ не выявлено.

Табл. 33

Корреляции двух категорий кризисных проявлений с показателями стилевых характеристик воспитания и личностных проблем матерей

Показатели опросника АСВ

Общий показатель негативистских

проявлений кризиса по анкете Т.В. Гуськовой

Общий показатель конструктивных проявлений кризиса по анкете Т.В. Гуськовой

r Значим. r Значим. Гипопротекция 0,194 0,036 - - Недостаточность требований-обязанностей

0,332 0,0003 - -

Неустойчивость стиля воспитания 0,205 0,027 - - Воспитательная неуверенность 0,307 0,001 - - Проекция нежелательных качеств 0,322 0,0004 - -

Корреляционный анализ выявил взаимосвязи со стилевыми

характеристиками воспитания и личностными особенностями матерей только

у общего показателя негативистских проявлений кризиса.

Негативистские проявления более выражены при более высоких

показателях у матерей недостаточности требований-обязанностей,

воспитательной неуверенности, проекции нежелательных качеств на ребенка

(p<0,01), а также гипопротекции и неустойчивости стиля воспитания (p<0,05)

[по опроснику АСВ].

166

Далее рассмотрим взаимосвязи общих показателей двух категорий

кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой с показателями

эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия (по

опроснику ОДРЭВ Е.И. Захаровой и карте наблюдений на его основе).

Табл. 34

Корреляции двух категорий кризисных проявлений с показателями эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

Показатели опросника ОДРЭВ

Общий показатель негативистских

проявлений кризиса по анкете Т.В. Гуськовой

Общий показатель конструктивных проявлений кризиса по анкете Т.В. Гуськовой

r Значим. r Значим.

Способность воспринимать состояние ребенка -0,223 0,016 - -

Чувства родителей в ситуации взаимодействия с ребенком -0,369 0,000 -0,195 0,035

Отношение к себе как к родителю -0,385 0,000 - - Преобладающий эмоциональный фон взаимодействия -0,323 0,000 - -

Умение воздействовать на состояние ребенка -0,426 0,000 - -

Блок эмоционального принятия -0,395 0,000 - -

Корреляционный анализ выявил отрицательные взаимосвязи

негативистской категории кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой с

общим показателем блока эмоционального принятия (p<0,01) и еще пятью

отдельными показателями опросника ОДРЭВ: с позитивными чувствами

матери в ситуации взаимодействия, принятием себя в качестве родителя, с

позитивным фоном взаимодействия, с умением воздействовать на состояние

ребенка (p<0,01) и со способностью воспринимать состояние ребенка

(p<0,05).

При этом общий показатель конструктивных проявлений кризиса

имеет отрицательную корреляцию с показателем «чувства родителя в

ситуации взаимодействия с ребенком» (p<0,05): конструктивные проявления

менее выражены при более ярких позитивных чувствах при взаимодействии.

167

Эта взаимосвязь не выглядит такой логичной, мы проанализируем ее в главе

обсуждения результатов.

По карте наблюдения на основе опросника ОДРЭВ значимых

корреляций с показателями как негативистской, так и конструктивной

категорий кризиса по анкете Т. В. Гуськовой нами не было выявлено.

Также нами не было выявлено значимых взаимосвязей показателей

двух категорий кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой с общими

показателями по шкале семейной адаптации и сплоченности FACES-III

Д.Х. Олсона, Дж. Портнера, И. Лави.

Обобщим результаты анализа взаимосвязей разных категорий

кризисных проявлений с характеристиками семейного взаимодействия.

Наибольшее количество взаимосвязей выявлено у невротических

реакций, далее идут негативистские проявления и наименьшее количество

взаимосвязей обнаружено у конструктивных проявлений кризиса.

Начнем рассмотрение с негативистской категории как основной.

Негативистские проявления кризиса более выражены при более высоких

показателях в родительском воспитании гипопротекции, недостаточности

требований - обязанностей, потворствования или игнорирования

потребностей ребенка, неустойчивости стиля воспитания родителей (по

опроснику АСВ). Они чаще встречаются и при таких выраженных

личностных проблемах матерей, как воспитательная неуверенность,

проекция нежелательных качеств на ребенка и предпочтение детских,

женских или мужских качеств в нем, а также, неразвитости родительских

чувств и вынесения конфликта родителей в сферу воспитания.

Также показатели негативистских проявлений кризиса отрицательно

коррелируют с блоками эмоционального принятия и поведенческих

проявлений ребенка (по опроснику ОДРЭВ). Они ниже при высоких

показателях позитивных чувств родителя при взаимодействии, безусловном

принятии ребенка, принятия себя в качестве родителя, позитивного

эмоционального фона взаимодействия, способности воспринимать состояние

168

ребенка, умения воздействовать на его состояние, и оказания эмоциональной

поддержки.

Стоит добавить, что общий показатель негативистских симптомов

положительно коррелирует с показателем ориентации матери на состояние

ребенка при построении взаимодействия. Этот факт можно объяснить тем,

что матери, умеющие ориентироваться на состояние ребенка при построении

взаимодействия, более внимательны к поведенческим проявлениям детей и

больше замечают изменений в поведении ребенка. Если учесть тот факт, что

с помощью наблюдения за реальным взаимодействием матерей с детьми

выявлена отрицательная корреляция общего показателя негативистских

симптомов с показателем оказания матерью эмоциональной поддержки

ребенку, то можно предположить, что чрезмерно «сочувствующие и

«внимательные к детям» родители своим потворствующим поведением могут

увеличить негативные проявления кризиса.

Высокие значения негативистских симптомов взаимосвязаны высокой

неудовлетворенностью семейной адаптацией и сплоченностью.

Общий показатель невротических реакций выше при более высоких

показателях у родителей фобии утраты ребенка, проекции нежелательных

качеств на ребенка, а также при недостаточности требований-обязанностей.

Выявлена отрицательная корреляция общего показателя невротических

реакций с показателем гиперпротекции по карте наблюдения. Невротические

реакции проявляются реже при более высоких общих показателях опросника

ОДРЭВ и карты наблюдений ОДРЭВ (по блоку чувствительности родителей,

блоку эмоционального принятия и блоку поведенческих проявлений

эмоционального взаимодействия).

Также более низкому показателю категории невротических реакций

соответствуют более высокие показатели по следующим шкалам:

способность воспринимать состояние ребенка, способность к

сопереживанию, позитивные чувства родителей в ситуации взаимодействия,

принятие себя как родителя, позитивный эмоциональный фон

169

взаимодействия, умение воздействовать на состояние ребенка при

построении взаимодействия, безусловное принятие ребенка, оказание

эмоциональной поддержки, и понимание причин состояния ребенка.

Высокие значения показателя невротических реакций взаимосвязаны

высокой неудовлетворенностью семейной сплоченностью.

Что касается конструктивных проявлений кризиса, то корреляций с

показателями опросников выявлено мало, причем все они на уровне p<0,05.

Показатели по ним выше при выраженных показателях недостаточности

требований-запретов и расширения сферы родительских чувств у родителей

(по опроснику АСВ), при высоком показателе шкалы «отношение к себе как

к родителю» (по карте наблюдения на основе ОДРЭВ). При этом

конструктивные проявления менее выражены при более позитивных

чувствах при взаимодействии. Эти данные можно объяснить социальной

желательностью ответов и/или нормативностью кризиса.

Также выраженность конструктивных симптомов взаимосвязана с

гибкостью семейной системы, т. е. с высокими показателями адаптации

семьи.

Таким образом, мы видим разную картину взаимосвязей с семейными

факторами у «объективного» кризиса (конструктивный компонент) и

«субъективного» кризиса (деструктивный компонент). «Объективный»

кризис в меньшей степени обусловлен характеристиками семейного

взаимодействия.

3.7. Факторный анализ показателей стилевых характеристик

воспитания и личностных проблем матерей

Для выявления факторов воспитания был проведен факторный анализ

показателей стилевых характеристик воспитания и личностных проблем

матерей, связанных с воспитанием (как по опроснику АСВ Э.Г. Эйдемиллера

и В.В. Юстицкиса, так и по карте наблюдения на его основе).

170

Факторный анализ по методу главных компонент (метод вращения:

варимакс с нормализацией Кайзера) позволил выделить 7 факторов стилей

воспитания и личностных проблем матерей (табл. 35). В дальнейшем для

краткости будем называть их «факторами стилей воспитания». Факторы

объясняют 59% общей дисперсии.

Табл. 35

Результаты факторного анализа показателей стилевых характеристик воспитания и личностных проблем матерей

(по опроснику АСВ В.В. Юстицкиса и Э.Г. Эйдемиллера и карте наблюдений на его основе)

Шкалы опросника АСВ и карты наблюдений по АСВ

Компонент 1 2 3 4 5 6 7

Чрезмерность требований- запретов (карта наблюдений)

0,861

Чрезмерность санкций (карта наблюдения) 0,751 Неустойчивость стиля воспитания (карта наблюдений)

0,716

Чрезмерность требований-обязанностей (карта наблюдений)

0,675

Гиперпротекция (опросник) 0,743 Предпочтение детских качеств в ребенке (опросник)

0,669

Потворствование (опросник) 0,606 0,512 Минимальность санкций (опросник) 0,536 Предпочтение женских качеств (опросник) 0,478 0,415 Воспитательная неуверенность родителя (опросник)

0,749

Недостаточность требований-обязанностей (опросник)

0,639

Игнорирование потребностей ребенка (опросник)

0,871

Неразвитость родительских чувств (опросник)

0,612

Проекция на ребенка собственных нежелаемых качеств (опросник)

0,599

Чрезмерность санкций (опросник) 0,729 Недостаточность требований-запретов (опросник)

-0,506

Расширение сферы родительских чувств (опросник)

0,497

Предпочтение мужских качеств в ребенке (опросник)

0,748

Гиперпротекция (карта наблюдений) 0,810 Потворствование (карта наблюдений) 0,546 0,617

171

Мы обозначили выделенные факторы следующим образом:

1) «Строгость и требовательность в реальном взаимодействии

родителей с ребенком» (объясняет 10,2% общей дисперсии). В этот фактор

вошли такие показатели по карте наблюдений АСВ, как чрезмерность

требований-запретов, чрезмерность санкций, неустойчивость стиля

воспитания, чрезмерность требований-обязанностей.

2) «Потворствующая гиперпротекция» (9,8% общей дисперсии). Этот

фактор включает показатели гиперпротекции, предпочтения детских и

женских качеств в ребенке, потворствования желаниям, минимальности

санкций.

3) «Воспитательная неуверенность родителей» (9,4% общей

дисперсии). Включает одноименный показатель, выражается также в

потворствовании желаниям ребенка (подтверждается и картой наблюдений

АСВ, и опросником АСВ) и недостаточности требований-обязанностей,

предъявляемых родителем ребенку.

4) «Неразвитость родительских чувств» (8,5% общей дисперсии).

Включает игнорирование потребностей ребенка, неразвитость родительских

чувств и проекцию на ребенка собственных нежелательных качеств.

5) «Строгость при расширении сферы родительских чувств (близко к

авторитарному стилю)» (8,5% общей дисперсии). Включает чрезмерность

предъявляемых ребенку санкций и декларируемых запретов, а также

расширение сферы родительских чувств.

6) «Предпочтение мужских/женских качеств в ребенке» (7,2% общей

дисперсии). Включает предпочтение как мужских, так и женских качеств в

ребенке.

7) «Потворствующая гиперпротекция в реальном взаимодействии с

ребенком» (5,7% общей дисперсии). Включает гиперпротекцию и

потворствование по карте наблюдений.

Результаты факторного анализа использовались для проведения

регрессионного анализа.

172

3.8. Влияние семейного взаимодействия на выраженность кризиса

трех лет у детей (регрессионный анализ)

3.8.1. Анализ предикторов общей выраженности кризиса трех лет у

детей

В этом параграфе мы рассмотрим результаты регрессионного анализа.

Целью регрессионного анализа было выявить, как влияют показатели

семейного взаимодействия (стилей воспитания, эмоциональной стороны

детско-родительского взаимодействия, семейной сплоченности и адаптации)

на общую выраженность кризиса трех лет у детей.

В качестве зависимых переменных рассматривались общий показатель

кризиса по опроснику В.Е. Василенко и общий показатель кризиса по анкете

Т.В. Гуськовой. В качестве независимых переменных выступали факторы

стилей воспитания на основе опросника АСВ и карты наблюдений по АСВ,

показатели эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия

(общие показатели 3 блоков взаимодействия по опроснику ОДРЭВ и карте

наблюдения по ОДРЭВ), показатели реальной семейной сплоченности и

адаптации и разницы между показателями реальной и идеальной

сплоченности и адаптации (по FACES-III). Регрессионный анализ проводился

на всей выборке и в трех возрастных группах.

Начнем с общей выборки и рассмотрим результаты для зависимой

переменной – общий показатель кризиса (ОПК-1) по опроснику

В.Е. Василенко (табл.36).

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 6

предикторов: эмоциональное принятие ребенка (блок по ОДРЭВ),

«воспитательная неуверенность родителей» как фактор стилей воспитания,

поведенческие проявления эмоционального взаимодействия (блок по карте

наблюдения), «неразвитость родительских чувств» как фактор стилей

воспитания, чувствительность (блок по ОДРЭВ) и «потворствующая

гиперпротекция» как фактор стилей воспитания.

173

Табл. 36

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-1 (общим показателем кризиса по опроснику В.Е. Василенко)

на всей выборке

Модель ОПК-1 (R = 0,594, R квадрат = 0,353)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандарти-зированные коэффици-

енты

T Знач.

В Стд. ошибка Бета 6 (Константа) 1.Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ) 2. Фактор 3 «Воспитательная неуверенность родителей» 3. Поведенческие проявления эмоционального взаимодействия (блок карты наблюдений по ОДРЭВ) 4. Фактор 4 «Неразвитость родительских чувств» 5. Чувствительность (блок ОДРЭВ) 6. Фактор 2 «Потворствующая гиперпротекция»

61,853

-1,950

2,395

-0,763

2,741

1,637

1,882

9,041 0,543 0,994 0,294 1,012 0,725 0,905

-3,61 0,203 -0,208 0,233 0,208 0,160

6,841

-3,594

2,410

-2,595

2,708

2,258

2,080

0,000

0,000

0,018

0,011

0,008

0,026

0,040

Коэффициент множественной корреляции R отражает связь зависимой

переменной «общий показатель кризиса» по опроснику В.Е. Василенко с

совокупностью независимых переменных и равен 0,594. Значение R квадрата

равно 0,353, что показывает, что только 35% дисперсии переменной «общий

показатель кризиса» обусловлено влиянием данных предикторов.

На всей выборке симптомы кризиса трех лет более выражены у детей,

матери которых демонстрируют меньшее эмоциональное принятие ребенка

(p<0,001), неразвитость родительских чувств (p<0,01), воспитательную

неуверенность, потворствующую гиперпротекцию и в то же время более

высокую чувствительность к ребенку (p<0,05). Кризис менее выражен в

174

случае большей зрелости матерей в поведенческих проявлениях при

реальном взаимодействии: умение оказать эмоциональную поддержку

ребенку, воздействовать на его состояние (p<0,05).

Перейдем к результатам для зависимой переменной – общий

показатель кризисных проявлений (ОПК-2) по анкете (табл. 37).

Табл. 37

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-2 (общим показателем кризиса по анкете Т.В. Гуськовой)

на всей выборке Модель для ОПК-2 (R=0,450, R квадрат = 0,202)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета 3 (Константа) 1. Фактор 3 «Воспитательная неуверенность родителей» 2. Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ) 3. Семейная сплоченность реальная (FACES-3)

22,945

0,948

-0,492

0,115

2,551

0,306

0,145

0,045

0,277

-0,314

0,230

8,995

3,102

-3,385

2,537

0,000

0,002

0,001

0,013

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 3

предиктора: фактор «воспитательная неуверенность родителей» (по карте

наблюдений на основе АСВ), эмоциональное принятие ребенка (блок по

ОДРЭВ) и общий показатель семейной сплоченности (по FACES-III). Модель

объясняет только 20% дисперсии общего показателя кризиса по анкете.

На всей выборке проявления кризиса 3 лет более выражены у детей,

родители которых демонстрируют меньшее эмоциональное принятие ребенка

(p<0,001), большую воспитательную неуверенность (p<0,01), но в то же

время более высоко оценивают сплоченность семьи (p<0,05).

Итак, данные, полученные на всей выборке, показывают, что

наибольший вклад в оценку общего показателя кризиса вносит

эмоциональное принятие ребенка – чем оно выше, тем менее выражены

175

поведенческие симптомы и другие кризисные проявления. Общая

выраженность кризиса связана как с неблагоприятными тенденциями

воспитания (воспитательная неуверенность матери, неразвитость

родительских чувств, потворствующая гиперпротекция, незрелость

поведенческих проявлений при реальном взаимодействии), так и с

благополучием в семейном функционировании и эмоциональном

взаимодействии (семейная сплоченность, чувствительность матери к

ребенку). Перейдем к микровозрастному анализу.

Начнем с первой возрастной группы и рассмотрим результаты для

зависимой переменной – общий показатель кризисной симптоматики (ОПК-

1) по опроснику В.Е. Василенко (табл. 38).

Регрессионный анализ для ОПК-1 выявил в результате модель только с

1 предиктором.

Табл. 38

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-1

(общим показателем кризиса по опроснику В.Е. Василенко) в первой

возрастной группе Модель ОПК-1 (R = 0,528, R квадрат = 0,279)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандарти-зированные коэффици-

енты

T Знач.

В Стд. ошибка Бета 1 (Константа) 1.Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ)

88,545

-3,205

13,029 0,786

-0,528

6,796

-4,079

0,000

0,000

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включен

всего 1 предиктор - эмоциональное принятие ребенка (блок по ОДРЭВ),

который объясняет только 28% дисперсии общего показателя кризиса по

опроснику.

Как и на всей выборке, в первой возрастной группе симптомы кризиса

3 лет более выражены у детей, родители которых демонстрируют меньшее

эмоциональное принятие ребенка (p<0,001).

176

Перейдем к результатам для зависимой переменной – общий

показатель кризисных проявлений (ОПК-2) по анкете (табл. 39).

Табл. 39

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-2 (общим показателем кризиса по анкете Т.В. Гуськовой)

в первой возрастной группе

Модель для ОПК-2 (R=0,600, R квадрат = 0,360)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета 3 (Константа) 1. Неудовлетворенность семейной сплоченностью (FACES-3) 2. Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ) 3. Чувствительность (блок ОДРЭВ)

22,720

-0,170

-0,811

0,870

4,207

0,062

0,233

0,292

-0,363

-0,484

0,413

5,400

-2,751

-3,483

2,979

0,000

0,009

0,001

0,005

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 3

предиктора: неудовлетворенность семейной сплоченностью (по FACES-3),

эмоциональное принятие ребенка (блок по ОДРЭВ) и чувствительность

матери (блок по ОДРЭВ). Модель объясняет только 36% дисперсии общего

показателя кризиса по анкете.

В первой возрастной группе проявления кризиса 3 лет более выражены

у детей, родители которых демонстрируют меньшее эмоциональное принятие

ребенка (p<0,001), чувствительность к нему и неудовлетворенность семейной

сплоченностью (p<0,01).

Перейдем к результатам регрессионного анализа во второй возрастной

группе (табл. 40).

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 2

предиктора: «воспитательная неуверенность родителей» и «потворствующая

гиперпротекция в реальном взаимодействии с ребенком» как факторы стилей

воспитания. Модель объясняет только 27% дисперсии общего показателя

кризиса по опроснику.

177

Табл.40

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-1 (общим показателем кризиса по опроснику В.Е. Василенко)

во второй возрастной группе

Модель для ОПК-1 (R=0,521, R квадрат = 0,271)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета 2 (Константа) 1. Фактор 3 «Воспитательная неуверенность родителей» 2. Фактор 7 «Потворствующая гиперпротекция в реальном взаимодействии с ребенком»

38,752

5,560

-3,778

1,486

1,677

1,503

0,446

-0,338

26,080

3,315

-2,514

0,000

0,002

0,016

Во второй возрастной группе симптомы кризиса 3 лет более выражены

у детей, родители которых демонстрируют воспитательную неуверенность

(p<0,01) и потворствующую гиперпротекцию в реальном взаимодействии с

ребенком (p<0,05).

Перейдем к результатам для зависимой переменной – общий

показатель кризисных проявлений (ОПК-2) по анкете Т.В. Гуськовой во

второй возрастной группе (табл. 41).

Табл. 41

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-2 (общим показателем кризиса по анкете Т.В. Гуськовой)

во второй возрастной группе

Модель для ОПК-2 (R=0,422, R квадрат = 0,178)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета 1 (Константа) 1. Фактор 3 «Воспитательная неуверенность родителей»

20,074

1,504

0,443

0,499

0,422

45,298

3,014

0,000

0,004

178

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включен

только 1 предиктор - «воспитательная неуверенность родителей» как фактор

стилей воспитания, который объясняет только 18% дисперсии общего

показателя кризиса по анкете.

Во второй возрастной группе проявления кризиса 3 лет более

выражены у детей, родители которых чаще проявляют воспитательную

неуверенность (p<0,01).

Перейдем к результатам регрессионного анализа в третьей возрастной

группе (табл. 42).

Табл. 42

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-1 (общим показателем кризиса по опроснику В.Е. Василенко)

в третьей возрастной группе

Модель ОПК-1 (R = 0,857, R квадрат = 0,735)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандарти-зированные коэффици-

енты

T Знач.

В Стд. ошибка Бета 4 (Константа) 1. Фактор 2 «Потворствующая гиперпротекция» 2. Неудовлетворенность семейной сплоченностью (по FACES-III) 3. Фактор 4 «Неразвитость родительских чувств» 4. Фактор 1 «Строгость и требовательность в реальном взаимодействии родителей с ребенком».

35,744

6,865

1,022

6,040

3,234

1,880 1,262 0,244 1,485 1,432

0,620 0,501 0,479 0,247

19,016

5,441

4,196

4,067

2,259

0,000

0,000

0,000

0,000

0,034

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 4

предиктора: неудовлетворенность семейной сплоченностью (по шкале

FACES-III), а также «потворствующая гиперпротекция», «неразвитость

родительских чувств» и «строгость и требовательность в реальном

179

взаимодействии родителей с ребенком» как факторы стилей воспитания.

Модель объясняет 74% дисперсии общего показателя кризиса по опроснику.

В третьей возрастной группе симптомы кризиса 3 лет более выражены

у детей, родители которых не удовлетворены семейной сплоченностью,

демонстрируют в воспитании потворствующую гиперпротекцию,

неразвитость родительских чувств (p<0,001), проявляют строгость и

требовательность в реальном взаимодействии с ребенком (p<0,05).

Перейдем к результатам для зависимой переменной – общий

показатель кризисных проявлений (ОПК-2) по анкете Т.В. Гуськовой в

третьей возрастной группе (табл. 43).

Табл. 43

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с ОПК-2 (общим показателем кризиса по анкете Т.В. Гуськовой)

в третьей возрастной группе

Модель для ОПК-2 (R=0,749, R квадрат = 0,562)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета 2 (Константа) 1. Неудовлетворенность семейной сплоченностью (FACES-III) 2. Семейная сплоченность реальная (FACES-III)

8,474

0,582

0,245

4,631

0,124

0,098

1,256

0,671

1,830

4,679

2,499

0,079

0,000

0,019

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 2

предиктора: неудовлетворенность семейной сплоченностью и «Семейная

сплоченность реальная» (по FACES-III). Модель объясняет 56% дисперсии

общего показателя кризиса по опроснику.

В третьей возрастной группе проявления кризиса 3 лет более выражены

у детей, родители которых демонстрируют неудовлетворенность семейной

сплоченностью (p<0,001) и в то же время у детей в семьях с высокой

сплоченностью (p<0,05).

180

Обобщим результаты регрессионного анализа. Первый вывод, который

можно сделать по сравнению данных дисперсии, – влияние характеристик

семейного взаимодействия более выражено в третьей возрастной группе

(74% и 56%), в первых двух группах процент дисперсии небольшой (от 18 до

36%).

В первой возрастной группе, как и на всей выборке, проявления

кризиса 3 лет более выражены у детей, родители которых демонстрируют

меньшее эмоциональное принятие ребенка, при этом выраженную

чувствительность к нему и неудовлетворенность семейной сплоченностью.

Можно сделать вывод, что эти факторы имеют значение в предкритической

фазе.

Во второй возрастной группе (критическая фаза) проявления кризиса 3

лет более выражены у детей, родители которых демонстрируют

воспитательную неуверенность (подтверждается данными анкеты) и

потворствующую гиперпротекцию в реальном взаимодействии с ребенком.

В третьей возрастной группе проявления кризиса 3 лет более выражены

в случае, когда матери демонстрируют потворствующую гиперпротекцию,

неразвитость родительских чувств и строгость и требовательность при

взаимодействии с ребенком. Эти стилевые характеристики воспитания и

личностные особенности матерей могут пролонгировать кризис. Выявлено

также, что кризис более выражен у детей в семьях с высокой сплоченностью

и семьях, где родители не удовлетворены семейной сплоченностью.

С учетом наиболее значимого влияния характеристик семейного

взаимодействия, а также некоторой противоречивости полученных данных в

третьей возрастной группе, мы провели регрессионный анализ в этой группе

отдельно для разных категорий кризисных проявлений. Это позволило более

дифференцированно выявить причины затянувшегося кризиса.

181

3.8.2. Анализ предикторов разных категорий кризисных

проявлений у детей в третьей возрастной группе

Целью регрессионного анализа было выявить, как влияют показатели

семейного взаимодействия на выраженность конструктивных,

негативистских и невротических проявлений кризиса трех лет у детей в

период от 3 лет 6 мес. до 3 лет 11 мес., т.е. при затяжном кризисе.

В качестве зависимых переменных рассматривались показатели трех

категорий кризисных проявлений по опроснику В.Е. Василенко и двух

категорий кризисных проявлений по анкете Т.В. Гуськовой. В качестве

независимых переменных выступали факторы стилей воспитания на основе

опросника АСВ и карты наблюдений по АСВ, показатели эмоциональной

стороны детско-родительского взаимодействия (общие показатели 3 блоков

взаимодействия по опроснику ОДРЭВ и карте наблюдения по ОДРЭВ),

показатели реальной семейной сплоченности и адаптации и разницы между

показателями реальной и идеальной сплоченности и адаптации (по FACES-

III).

Начнем с категории конструктивных проявлений и сразу отметим, что

уравнение регрессии было получено только для показателя конструктивных

проявлений по анкете Т.В. Гуськовой, по показателю опросника

В.Е. Василенко модели не было выявлено (табл. 44).

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 2

предиктора: «Семейная сплоченность реальная» (по FACES-III) и

поведенческие проявления эмоционального взаимодействия (блок карты

наблюдения по ОДРЭВ). Модель объясняет 34% дисперсии показателя

конструктивных проявлений кризиса по анкете.

В третьей возрастной группе конструктивные проявления кризиса 3 лет

более выражены у детей, матери которых отмечают меньшую семейную

сплоченность (p<0,01) и в то же время при реальном взаимодействии с

детьми демонстрируют высокую сформированность блока поведенческих

проявлений (p<0,05).

182

Табл. 44

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с показателем категории конструктивных проявлений кризиса по

анкете Т.В. Гуськовой в третьей возрастной группе

Модель для конструктивных проявлений по анкете (R=0,585, R квадрат = 0,342)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета

2 (Константа) 1. Семейная сплоченность реальная (FACES-III) 2.Поведенческие проявления эмоционального взаимодействия (блок карты наблюдения по ОДРЭВ)

13,898

-0,123

0,229

1,619

0,038

0,087

-0,549

0,449

8,582

-3,201

2,617

0,000

0,004

0,015

Перейдем к негативистским проявлениям кризиса.

Табл. 45

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с показателем категории негативистских проявлений кризиса по опроснику В.Е. Василенко) в третьей возрастной группе

Модель для негативистских проявлений по опроснику (R=0,841, R квадрат = 0,708)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета

4 (Константа) 1. Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ) 2. Фактор 2 «Потворствующая гиперпротекция» 3. Чувствительность (блок ОДРЭВ) 4. Неудовлетворенность семейной сплоченностью (FACES-III)

86,702

-6,047

10,200

4,681

1,104

24,892

1,538

2,213

1,805

0,516

-0,645

0,548

0,353

0,321

3,483

-3,931

4,610

2,594

2,139

0,002

0,001

0,000

0,016

0,043

183

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 4

предиктора: эмоциональное принятие ребенка (блок ОДРЭВ),

потворствующая гиперпротекция как фактор стилей воспитания,

чувствительность (блок ОДРЭВ) и неудовлетворенность семейной

сплоченностью. Модель объясняет 71% дисперсии показателя

негативистских проявлений кризиса по опроснику.

В третьей возрастной группе негативистские проявления кризиса 3 лет

более выражены у детей, матери которых демонстрируют меньшее

эмоциональное принятие ребенка (p<0,001), более выраженные

потворствующую гиперпротекцию (p<0,001), чувствительность к ребенку и

неудовлетворенность семейной сплоченностью (p<0,05).

Табл. 46

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с показателем категории негативистских проявлений кризиса

по анкете Т.В. Гуськовой) в третьей возрастной группе

Модель для негативистских проявлений по анкете (R=0,472, R квадрат = 0,222)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета

2 (Константа) 1. Эмоциональное принятие (блок ОДРЭВ)

19,040

-0,585

3,371

0,215

-0,472

5,647

-2,728

0,000

0,011

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включен

всего 1 предиктор: эмоциональное принятие ребенка (блок ОДРЭВ). Модель

объясняет только 22% дисперсии показателя негативистских проявлений

кризиса по анкете.

В третьей возрастной группе негативистские проявления кризиса 3 лет

более выражены у детей, матери которых демонстрируют меньшее

эмоциональное принятие ребенка (p<0,05).

Перейдем к категории невротических реакций.

184

Табл. 47

Данные регрессионного анализа «Коэффициенты» для модели с показателем категории невротических реакций

по опроснику В.Е. Василенко в третьей возрастной группе

Модель для негативистских проявлений по анкете (R=0,781, R квадрат = 0,610)

Нестандартизированные коэффициенты

Стандартизи-рованные

коэффициенты

T Знч.

В Стд. ошибка Бета

2 (Константа) 1. Фактор 4 «Неразвитость родительских чувств» 2. Фактор 2 «Потворствующая гиперпротекция» 3. Фактор 1 «Строгость и требовательность в реальном взаимодействии родителей с ребенком» 4. Неудовлетворенность семейной сплоченностью (FACES-III)

12,635

7,363

5,234

4,550

0,728

2,388

1,886

1,603

1,819

0,309

0,558

0,451

0,332

0,340

5,292

3,904

3,265

2,502

2,352

0,000

0,001

0,003

0,020

0,028

Регрессионный анализ выявил, что в уравнение регрессии включены 4

предиктора: неразвитость родительских чувств, потворствующая

гиперпротекция, строгость и требовательность в реальном взаимодействии

родителей с ребенком как факторы стилей воспитания и

неудовлетворенность семейной сплоченностью. Модель объясняет 61%

дисперсии показателя невротических реакций по опроснику.

В третьей возрастной группе невротические реакции более выражены у

детей, матери которых в большей степени демонстрируют неразвитость

родительских чувств (p<0,001), потворствующую гиперпротекцию (p<0,01),

строгость и требовательность в реальном взаимодействии с ребенком и

неудовлетворенность семейной сплоченностью (p<0,05).

Таким образом, при затянувшемся кризисе характеристики семейного

взаимодействия оказывают большее влияние на негативистские и

185

невротические проявления. Обе эти категории кризисных проявлений

усиливаются в случае потворствующей гиперпротекции и

неудовлетворенности матерей семейной сплоченностью (при этом можно

предположить, что и затянувшийся у ребенка кризис влияет на

неудовлетворенность матерей). Проблемы с эмоциональным принятием

ребенка, также как и другая крайность – излишняя чувствительность к

ребенку могут усилить и пролонгировать негативистские проявления.

Невротические реакции у детей усиливаются при неразвитости родительских

чувств, выраженных строгости и требовательности в реальном

взаимодействии с ребенком.

Конструктивная составляющая кризиса слабее зависит от семейной

ситуации. Она более выражена в случае ослабления эмоциональных связей в

семье, большей автономности (меньшей семейной сплоченности) и в то же

время при умении матерей ориентироваться на состояние ребенка, оказывать

ему поддержку, воздействовать на него (блок поведенческих проявлений при

наблюдении за взаимодействием).

3.9. Примеры случаев индивидуального протекания у детей разных

фаз кризиса 3 лет

Приведем примеры кризисных проявлений у детей, относящихся к

предкритической и критической фазе, а также опишем случай затянувшегося

кризиса (по дневниковым записям автора, имена детей изменены).

Случай 1. Ярко проиллюстрировать предкритическую фазу кризиса

может пример проявления упрямства из наблюдения за ребенком после

занятия. Никита, 2 года 8 месяцев, единственный ребенок в полной семье.

Ниже описан результат наблюдения за ребенком после развивающего

занятия.

«Никита одевается в коридоре, стоя на скамейке. Мать стоит возле

скамейки. Помедлив несколько минут, Никита поворачивается спиной к

маме и, взявшись руками за спинку скамейки, протягивает ей одну свою ногу

186

в позе «ласточки», чтобы она одела ему брюки. Мама предлагает ему сесть,

он молчит и не меняет позы. Брюки широкие, зимние, легко одеваются.

Наблюдая ситуацию, я предлагаю ему сесть и показать, как он одевается

самостоятельно. Он молчит, улыбается, но не меняет своего решения и

позы «ласточки»… так и стоит терпеливо около минуты, пока мама не

соглашается одеть ему брюки таким неудобным для обоих способом».

В данном случае мы можем видеть пример проявления упрямства и

своеволия, несмотря на позитивный фон взаимодействия. Нужно отметить,

что Никита в целом - покладистый ребенок, и мать всегда находит подход к

нему. Эта ситуация - характерный пример начала кризиса. Также о начальной

стадии кризиса у Никиты могут свидетельствовать рассказы мамы о

поведении Никиты дома (2 года. 6 месяцев): «На столе в кухне стояла

открытая баночка сока. Я находилась в другой комнате. Зайдя на кухню, я

наблюдала картину разлитого по столу сока и лежащие в нем салфетки.

Очевидно, что Никита хотел оторвать трубочку от сока (он любит с ними

играть), увидел, что разлил сок, взял салфетку со стола и пытался

вытереть разлитое. Вечером я позвала Никиту чистить зубы просто

фразой "Пойдем, Никита". Видимо, он подумал, что сейчас он будет что-то

перекусывать (в большинстве случаев так происходит, но в этот раз я

хотела почистить ему зубы на кухне). А Никита пошел не на кухню, а в

ванну, сам залез на подставку, открыл кран и стал мыть руки, готовясь

перекусить».

Случай 2. Острую фазу протекания кризиса красочно описывает

пример Полины (3 года). Она – единственный ребенок в полной семье,

бабушка принимает активное участие в воспитании, но проживает отдельно.

В процессе наблюдения за ребенком у нее дома проявились яркие всплески

негативизма и упрямства.

«Мать девочки пригласила меня домой понаблюдать за ребенком и

поговорить о ее общении с бабушкой. Девочка долгое время сидела молча,

потом согласилась рисовать, выполнять задание отказалась совсем. Полина

187

рисовала только то, что хотела сама, на мои предложения нарисовать

кружочек, линию, я получала однозначный отказ. Потом я перестала

настаивать и продолжила беседу с мамой. Через минут 15 на листке

ребенка появились кружочки. Полина самостоятельно нарисовала их, когда я

перестала ее просить об этом. Мать рассказала, что девочка только

начала ходить в ДОУ, и плохо адаптируется: «В садике ходит и молчит». В

моем присутствии бабушка (приехала издалека погостить) обратилась к

Полине с вопросом, и та ей резко ответила: «Дди асюдя!» (Иди отсюда!).

Бабушка никак не отреагировала, а потом поделилась, что Мила так

может повторять много раз на каждую просьбу бабушки и просто так…

Если ответная реакция взрослых сильная, то Полина может повторить еще

раз это резкое высказывание нарочно. Мать заметила, что она так себя не

вела в прошлый приезд бабушки, полгода назад. Теперь не хочет одеваться,

не хочет мыть руки, вообще не любит, когда ей говорят, что делать».

В данном примере можно отследить, что негативные проявления

кризиса (негативизм, упрямство, своеволие, протест) присутствуют в

большом количестве не только в общении с близкими взрослыми, но и при

взаимодействии с малознакомыми людьми (мы встретились первый раз), что

также характеризует острую фазу кризиса.

Случай 3. Примером затянувшегося кризиса может стать описанная

ситуация Саши (3 года 10 месяцев, семья полная, девочка не посещает ДОУ.

Мать в положении, на большом сроке).

«Ситуация, которая каждый раз повторяется перед занятием. Мама

хочет, чтобы Саша сама переодела босоножки (сменную обувь для

занятий), т.к. маме не согнуться с большим животом. Саша сидит на

скамейке и ноет, небрежно вставляя ноги в босоножки, показывает, что ей

никак не удается одеть обувь. Нужно сказать, что на занятиях Саша

проявляет лидерские качества и вполне может выполнить сложные задания

на мелкую моторику (босоножки дома одевает сама). Что делает ее такой

слабой и неумелой? Ревность к маминому животу? Или мамина

188

воспитательная непоследовательность и чрезмерная опека? Эта ситуация

каждый раз заканчивается победой Саши! Мама, согнувшись и тяжело

дыша, одевает босоножки Саше на ноги, а Саша в это время успевает еще

отвлечься на коробочку с соком, на скамейке возле нее. На мой вопрос:

«Почему вы за нее это делаете?», - мама вздыхает, что Саша не успеет

переобуться к началу занятия».

В ситуации мама демонстрирует непоследовательность в воспитании и

неуверенность в своей компетенции как родителя. По опроснику АСВ

получены высокие баллы по шкале гиперпротекции, недостаточность

санкций (в пределах нормы). Отчасти, этот факт и явился причиной

обращения к психологу. К тому же девочка не посещает ДОУ, поэтому не

имеет практики одеваться и обуваться в отсутствии мамы.

189

Глава 4. Обсуждение результатов исследования

В этой главе проинтерпретируем полученные данные и сравним их с

данными других исследований.

4.1. Возрастно-половые факторы проявлений кризиса трех лет у

детей

Сначала рассмотрим кризисные проявления детей в связи с

фактором возраста. Микровозрастной анализ позволяет сделать вывод о

благополучном протекании кризиса у большинства детей во всех трех

возрастных группах. Об этом свидетельствуют преобладание

конструктивных проявлений над негативистскими проявлениями и

небольшая выраженность невротических реакций у детей. Уже в первой

возрастной группе (от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес.) отмечается выраженное

изменение в поведении и деятельности детей в отношении к предметному

миру: появляется настойчивость в предметно-манипулятивной деятельности,

связанная с мотивацией достижения. Параллельно изменяется и отношение к

значимому взрослому, что выражается в стремлении продемонстрировать

свои достижения взрослому и в реакциях ребенка, свидетельствующих о

важности для него оценки взрослого. В поведении детей выражено

стремление к самостоятельности, что сопровождается употреблением слов

«Я», «хочу/не хочу», «буду/не буду». Также следует отметить появление у

детей фантазирования, новых ролей в игре. Описанные линии изменений еще

более выражены в последующие возрастные периоды.

Эти данные согласуются с результатами исследования Т.В. Гуськовой,

в котором было выявлено, что наиболее значимые симптомы кризиса

сконцентрированы вокруг самостоятельной деятельности ребенка и

отражают становление нового отношения ребенка к ней и переживания по

поводу ее успешности (Гуськова Т.В., 1988). Появление в речи слов,

связанных с утверждением совоего «Я», - основной момент в содержании

кризиса 3 лет с точки зрения К.Н. Поливановой, в процессе дальнейшего

экспериментирования происходит осмысление, субъективация этих символов

190

(Поливанова К.Н., 2000). Н.В. Разина также полагает, что выход из кризиса

сопряжен с тем, что ребенок становится подлинным субъектом своей речи

(Разина Н.В., 2002).

Наши данные о развитии фантазирования подтверждают данные

Т.В. Гуськовой о роли воображения в процессе формирования замысла,

удерживания образа результата деятельности, подбора возможных вариантов

воплощения задуманного и соотнесения с образом реального результата

(Гуськова Т.В., 1988). Все это согласуется и с идеей Н.В. Разиной, что

новообразование кризиса 3 лет создает основу для дальнейшего

психического и личностного развития ребенка при условии, если оно

встраивается в воображение как новообразование стабильного дошкольного

периода (Разина Н.В., 2002).

Что касается негативистских проявлений кризиса, то наиболее

выражены в трех группах упрямство, строптивость, своеволие и деспотизм-

ревность. В части негативистской симптоматики наши данные показывают

несколько иную картину, чем исследование Т.В. Гуськовой. По ее данным к

группе основных, наиболее выраженных симптомов относится только

негативизм, своеволие менее значимо. Возможно, эти различия связаны с

более дифференцированным изучением негативистских проявлений в нашем

исследовании, а также с изменением стратегий воспитания у современных

родителей в сторону большей гиперопеки и снижения запретов (Головей

Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е., 2015).

Среди проявляющихся в период кризиса невротических реакций

родители отмечают, прежде всего, повышенную эмоциональную

возбудимость, остальные реакции выражены слабо. В целом, все

невротические реакции имеют высокую индивидуальную вариативность.

Перейдем к анализу данных с точки зрения фаз кризиса. Исследование

выявило, что в период от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес. дети в целом находятся

еще в «предкритической» фазе (общий показатель кризиса в первой

возрастной группе и по анкете и по опроснику ниже, чем во второй и третьей

191

группах). Маркером для наступления предкритической фазы можно считать

средний уровень показателя «появление новых форм поведения у детей».

После 2 лет 10 мес. большинство детей вступают в критическую фазу.

Проанализируем, как это согласуется с данными других исследований.

Т.В. Гуськова изначально при изучении кризисной симптоматики провела

деление на группы в соответствии с литературными данными Ш. Бюлер и

Э. Келлер. В результате при сравнении групп в диапазоне от 1 года 10 мес. до

2 лет 5 мес,, от 2 лет 6 мес. до 3 лет 2 мес. и от 3 лет 3 мес. до 4 лет она

выделила как пик кризиса период от 2 лет 6 мес. до 3 лет 2 мес. В

дальнейшем эксперименте по изучению конструктивного компонента

Т.В. Гуськова наметила другие границы для деления на группы: от 2 лет 6

мес. до 2 лет 10 мес., от 2 лет 10 мес. до 3 лет 2 мес. и от 3 лет 2 мес. до 3 лет

6 мес. В этой части исследования начало «объективного кризиса» явно

проявилось после 2 лет 10 мес.

Интересно также сопоставление наших данных с данными

лонгитюдного исследования А.А. Воробьевой. В этом исследовании был

показан значимый прирост симптомов кризиса всех трех категорий

(конструктивных, негативистских и невротических) через полгода. На

первом этапе детям было от 2 лет 3 мес. до 2 лет 8 мес., а на втором – от 2 лет

9 мес. до 3 лет 4 мес.

Таким образом, полученные нами данные согласуются с

экспериментальными данными Т.В. Гуськовой при изучении «гордости за

достижение» (Гуськова Т.В., 1988) и с данными лонгитюда А.А. Воробьевой

(Василенко В.Е., Воробьева А.В., 2014). Мы видим относительно

координированную картину начала «объективного кризиса» и критической

фазы в целом после 2 лет 9 – 10 мес. Тем не менее, с учетом индивидуальной

вариативности эти хронологические границы носят условный характер и у

части детей кризис наступает раньше.

Более сложная ситуация отмечается с выявлением третьей фазы.

Ожидаемой «посткритической» фазы в период от 3 лет 7 мес. до 3 лет 11 мес.

192

мы не обнаружили. В третьей микровозрастной группе общий показатель

кризиса по опроснику В.Е. Василенко не ниже, чем во второй, а по анкете

Т.В. Гуськовой на уровне статистической тенденции даже выше. Как уже

подчеркивалось в параграфе 3.1, с учетом разных факторов причины этого

явления искать нужно не в методологии исследования (первая наша гипотеза

была связана с ретроспективностью ответов), а с закономерностями

возрастного развития и особенностями семейного воспитания.

Проинтерпретируем данные исследования Т.В. Гуськовой с точки

зрения выявления посткритической фазы. В первой части исследования, где

анализировались разные симптомы кризиса по анкете, после 3 лет 2 мес. (где

гипотетически начиналась посткритическая фаза) из 24 симптомов имеют

тенденцию к исчезновению только 7 (своеволие, острое переживание

неуспеха в деятельности, хвастовство несуществующими достижениями,

бескорыстное фантазирование, намеренная амбивалентность поведения,

фантастическая мотивировка отказа взрослому, хитрость, изворотливость).

Т.В. Гуськова подчеркивает, что линия сохранения — исчезновения

симптомов существует как тенденция, т.к. разнообразие обстоятельств жизни

детей не исключают возможность закрепления симптома (Гуськова Т.В.,

1988). С этой идеей согласуются и данные исследования негативизма и

упрямства у детей 5-6 лет как личностных черт (Шавырина А.А, 2012).

Вторая часть исследования Т.В. Гуськовой, где экспериментально

изучалась конструктивная составляющая кризиса, также не показала явной

посткритической фазы. Как уже отмечалось, перелом был выявлен после 2

лет 10 мес. (начало «объективного кризиса»), но после 3 лет 2 мес.

показатели «гордости за достижение» остаются на высоком уровне. Более

того, в период от 3 лет 2 мес. до 3 лет 6 мес. отмечаются еще более высокие

показатели, чем во второй группе по 3 компонентам: оценка своего

результата, поиск оценки взрослого и отношение к оценке взрослого.

Именно с учетом этих данных мы и сдвинули границу для

гипотетической посткритической фазы еще выше – после 3 лет 6 мес.

193

Однако, наши данные говорят о том, что и за пределами 3,5 лет кризисные

проявления могут оставаться. Таким образом, для выявления

посткритической фазы необходимо лонгитюдное исследование. Причины

затягивания кризиса мы обнаружили в особенностях семейного воспитания,

что будет рассмотрено ниже.

Исследование влияния пола ребенка на кризисную симптоматику

показало сходство в общей структуре выраженности кризисных проявлений

у мальчиков и девочек и преобладание конструктивной составляющей

кризиса «гордость за достижение».

Анализ значимых различий по полу на всей выборке и внутри трех

возрастных групп позволяет сделать вывод о большей выраженности кризиса

и о более раннем его начале у девочек. Так, на общей выборке (по трем

возрастным группам) у девочек выше общий показатель кризиса, показатель

конструктивных проявлений (по анкете Т.В. Гуськовой) и на уровне

статистической тенденции - показатель негативистских проявлений (по

опроснику В.Е. Василенко). Матери отмечают у девочек большую

строптивость в поведении, более выраженные проявления деспотизма или

ревности, а также признаки психического напряжения. В то же время

мальчики характеризуются более выраженной линией развития «гордости за

достижения», связанной с изменением отношения к предметному миру. Они

более настойчивы в достижении результата предметно-манипулятивной

деятельности, у них более выражена мотивация достижения. В нашем

исследовании выявилась и проблемная зона для мальчиков – во всех трех

возрастных группах у них по сравнению с девочками более выражены

невротические реакции «затруднения в речи».

Что касается начала кризиса, то в период от 2 лет 1 года до 2 лет 9 мес.

у девочек наблюдается больше признаков предкритической фазы. У них

более выражено наступление «объективного кризиса», основными маркерами

которого выступают появление в речи символов «Я», «хочу/не хочу»,

«буду/не буду» и потребность в оценке взрослого.

194

Еще более дифференцированной по полу картина кризисных

проявлений становится в период от 2 лет 10 мес. до 3 лет 6 мес., т.е. при

вхождении в критическую фазу. В этот период у девочек отмечаются более

выраженные проявления «объективного кризиса» (конструктивной

составляющей) и кризиса в целом. В критическую фазу значимые различия

по полу касаются отдельных проявлений всех трех категорий. Можно

сделать вывод, что критическая фаза у девочек начинается раньше, чем у

мальчиков.

В третьей возрастной группе (после 3,5 лет) различия по полу

сглаживаются.

Следует отметить, что предыдущие исследования показывали

несколько противоречивую картину в плане различий кризисной

симптоматики у мальчиков и девочек. Так, в исследовании А.А. Яблочкиной

(средний возраст детей – 3 года 2 мес.) было выявлено, что у мальчиков по

сравнению с девочками более выражены отдельные симптомы

негативистской и невротической категорий (Яблочкина А.А., Василенко В.Е.,

2014). В исследовании А.М. Косенковой (средний возраст детей – 3 года 7

мес.) было выявлено, что у девочек по сравнению с мальчиками выше общий

показатель кризиса и показатель категории конструктивных симптомов

(А.М. Косенкова, В.Е. Василенко, 2014).

Таким образом, наши данные на большей выборке в целом

подтвердили данные А.М. Косенковой. Обобщив данные этих 3

исследований, можно сделать следующие выводы:

1. Основные различия у мальчиков и девочек связаны с

конструктивной составляющей кризиса, с признаками «объективного

кризиса». Это позволяет сделать вывод о более раннем начале этого

нормативного возрастного периода и конкретно критической фазы у девочек.

2. Механизмом, запускающим кризис 3 лет, можно считать более ранее

появление в речи девочек таких слов, как «Я», «Я сама», «хочу/не хочу»,

«буду/не буду». Это согласуется с концепцией объективации-субъективации

195

К.Н. Поливановой, которая полагает, что именно появление этих слов в речи

запускает процесс экспериментирования ребенка, варьирования ситуаций

действования с целью выяснить, что обозначают эти символы, сначала еще

до конца не осмысленные ребенком.

3. В то же время различия в «субъективном кризисе», т.е. внешней

картине негативистских проявлений и невротических реакций, более

индивидуальны и могут варьироваться на разных выборках.

Следует добавить, что более раннее начало кризиса 3 лет у девочек

согласуется с общеизвестными данными об их более раннем речевом

развитии. Т.к. речь в раннем детстве находится в центре психического

развития и влияет на развитие других психических процессов, то более

быстрый темп речевого развития стимулирует и общий темп психического

развития, способствуя более раннему прохождению нормативного кризиса.

4.2. Проявления кризиса трех лет в связи с факторами структуры

семьи

Рассмотрим результаты, касающиеся влияния факторов структуры

семьи на кризисные проявления.

Что касается фактора полноты семьи, то нами выявлено только то,

что в период кризиса 3 лет в неполных семьях матерям сложнее

контролировать поведение ребенка. В исследовании А.М. Косенковой также

не выявлено значимых различий по фактору полноты семьи (А.М. Косенкова,

В.Е. Василенко, 2014). В исследовании А.А. Яблочкиной получены другие

результаты - негативистские симптомы более выражены у детей из полных

семей (Яблочкина А.А., Василенко В.Е., 2014). Таким образом, этот вопрос

нуждается в дальнейшем уточнении на более представительной выборке

неполных семей.

Наибольшее влияние на кризисные проявления оказывает фактор

наличия сиблингов.

196

В целом (без деления на возрастные группы) при наличии сиблингов у

детей более выражены негативистские и невротические проявления: симптом

обесценивания, ревность, протест-бунт, соматические реакции,

эмоциональная возбудимость. Родители единственных детей отмечают

меньше трудностей при взаимодействии с ними.

Микровозрастной анализ показывает следующую картину. У

единственных детей «объективный» кризис начинается раньше, что

выражается в более выраженных в предкритическую фазу стремлении к

самостоятельности и потребности в оценке взрослого. При наступлении

критической фазы (после 2 лет 10 мес.), наоборот, более яркие признаки

кризиса наблюдаются у детей, имеющих сиблингов. Но эти признаки

относятся в большей степени к «субъективному кризису», т.к. включают

негативистские симптомы и невротические реакции. Анализ этих симптомов

(ревность, беспокойный сон, страхи, эмоциональная возбудимость,

психосоматические реакции) показывает, что их обострение при наличии

других детей в семье вполне закономерно. После 3,5 лет различия

сглаживаются: у детей, имеющих сиблингов, более выражены только

упрямство и психосоматические реакции.

Фактор количества детей в семье (1, 2 или 3 ребенка) также оказался

значимым для некоторых аспектов, связанных с кризисными проявлениями.

В большей степени это касается семей с 3 детьми. В таких семьях родители

отмечают у детей меньше новых демонстративных форм поведения,

затрудняющих взаимодействие, по сравнению с семьями с одним ребенком и

двумя детьми. Это можно объяснить как опытом многодетных родителей в

воспитании, так и большим вниманием к единственному ребенку в семье.

В семьях с 2 детьми в период кризиса у детей более выражены

соматические реакции по сравнению с единственными детьми, что

соответствует общей тенденции более выраженных соматических реакций у

детей при наличии сиблингов.

В целом, полученные нами данные согласуются с данными

197

А.А. Яблочкиной: у детей, имеющих сиблингов, более выражены ревность,

изменение отношения к себе и соматические реакции (Яблочкина А.А.,

Василенко В.Е., 2014).

Интересны также данные, связанные с фактором вовлеченности

матери в процесс воспитания. В нашем исследовании четко выявилось, что

когда матери являются главными организаторами жизни ребенка и проводят

с ним больше времени, чем остальные родственники, ребенок имеет более

выраженную «гордость за достижение». Это показывает, что вовлеченность

матери в воспитание является важным фактором для формирования

конструктивной составляющей кризиса, т.е. для развития личности ребенка.

Хотя к 3 годам привязанность ребенка к матери несколько ослабевает, тем не

менее, мать остается очень значимой фигурой для ребенка. Большая

выраженность симптома обесценивания у детей этой группы показывает

начало перестройки отношений с близкими взрослыми.

Если обобщить все данные по факторам структуры семьи,

влияющим на кризисные проявления с точки зрения разных категорий, то

можно сделать следующие выводы. Для формирования конструктивной

составляющей кризиса наиболее важным фактором оказывается внимание

родителей к ребенку. Об этом свидетельствуют более раннее формирование

«объективного кризиса» у единственных детей и большая выраженность

«гордости за достижения» у детей «вовлеченных в воспитание» матерей.

Негативистская и невротическая симптоматика кризиса может

обостряться у детей при наличии сиблингов (особенно это характерно для

критической фазы). Родители единственных детей отмечают меньше

трудностей при взаимодействии с ними по сравнению с детьми, у которых

есть сиблинги. В то же время в многодетных семьях (с 3 детьми) родители

отмечают меньше новых демонстративных форм поведения у детей. Таким

образом, можно сказать, что в период кризиса 3 лет наиболее уязвимой

оказывается семейная система с двумя детьми.

198

4.3. Характеристики семейного взаимодействия с учетом возраста

и пола ребенка

Перейдем к рассмотрению результатов изучения характеристик

семейного взаимодействия.

Начнем с микровозрастного анализа. Что касается стилевых

характеристик воспитания, то наши данные подтвердили во всех трех

возрастных группах тенденции к минимизации запретов и гиперпротекции у

современных матерей, выявленные в предыдущих исследованиях на

выборках дошкольников (Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е.,

2015).

На всей выборке по данным опросника АСВ Э.Г. Эйдемиллера,

В.В. Юстицкиса у 41% матерей отмечается недостаточность санкций, у 32% -

недостаточность запретов и у 29% - гиперпротекция. Это согласуется и с

анализом личностных проблем матерей, связанных с воспитанием: у 5%

матерей выражена воспитательная неуверенность, а у 4% матерей -

предпочтение детских качеств.

Наблюдение за реальным взаимодействием матерей с детьми в

процессе развивающих занятий, а также до и после них подтверждает

выраженность гиперпротекции и потворствования. Матери стремятся

оградить детей от трудностей, идут на поводу их желаний, хотят сделать за

ребенка «правильно и быстро» то, что он пока не очень хорошо умеет,

соглашаются на все, на чем ребенок настаивает, даже если понимают, что это

неправильно и неполезно.

Таким образом, во все периоды (в целом) более трети матерей ведут

себя с детьми довольно мягко: запреты и наказания в их воспитании

практически не выражены.

Тем не менее, по мере взросления ребенка матери перестраивают свои

воспитательные стратегии, что выражается в снижении гиперпротекции (на

уровне статистической тенденции) после 3,5 лет.

199

Что касается эмоционального взаимодействия матерей с детьми, то

в целом и по опроснику, и по карте наблюдения во всех трех возрастных

группах выявлена относительно благоприятная картина по блокам

чувствительности, эмоционального принятия и поведенческих проявлений.

По опроснику наиболее выражены у матерей стремление к телесному

контакту, способность воспринимать состояние ребенка и безусловное

принятие ребенка. Наблюдение более ярко показало выраженность

позитивных чувств у матерей при взаимодействии.

Тем не менее, по опроснику выявлены проблемные зоны при

взаимодействии, связанные с недостаточным умением воздействовать на

состояние ребенка (у 23% матерей), недостаточным пониманием причин его

состояния (21%), со сниженной эмпатией (16%) и недостаточной

способностью воспринимать состояние ребенка (12%).

В процессе наблюдения за реальным взаимодействием более ярко

проявились сложности с ориентацией на состояние ребенка (у 41% матерей).

Также обнаружено недостаточное стремление к телесному контакту (20%),

сниженный эмоциональный фон взаимодействия (15%) и сложности с

принятием себя как родителя (11%). Подтвердилось недостаточное умение

матерей воздействовать на состояние ребенка (22%), воспринимать

состояние ребенка (14%) и понимать причины его состояния (12%).

Микровозрастные различия проявились только по данным наблюдения,

и в основном, они касаются первой и третьей групп. Так, в младшей группе у

матерей выше общий показатель по блоку чувствительности. Матери детей

младшей группы по сравнению со старшей демонстрируют большую

способность сопереживать своему ребенку и воспринимать его состояние,

больше стремятся к телесному контакту с ним. Эмпатия матерей также

значимо выше у младшей группы по сравнению со средней.

Таким образом, можно говорить о большей чувствительности матерей

к детям в предкритическую фазу и об относительной стабильности

200

характеристик эмоциональной стороны детско-родительского

взаимодействия после наступления критической фазы.

Сопоставление полученных нами данных с результатами других

исследований в кризисные периоды детства показывает некоторые общие

закономерности. Так, при исследовании эмоционального взаимодействия

матерей и отцов с детьми в период кризиса одного года также выявлены

проблемные зоны в области восприятия и понимания причин состояния

ребенка, ориентации на состояние ребенка, умения воздействовать на него и

принятия себя в качестве родителя (Василенко В.Е., Наталенко Я.В., 2016).

Полученные нами данные относительно эмоционального

взаимодействия согласуются и с результатами исследования детско-

родительского взаимодействия в стабильные и кризисные периоды на

выборке дошкольников (Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е.,

2015) и, по-видимому, как и данные в части стилевых характеристик

воспитания, отражают современные воспитательные тенденции.

Перейдем к интегральным характеристикам семейного

функционирования – семейной сплоченности и семейной адаптации.

Микровозрастной анализ выявил, что в первых двух возрастных

группах (предкритическая и критическая фазы) преобладают связанный тип

семейной сплоченности и гибкий тип адаптации. Это свидетельствует о

тесной эмоциональной близости членов семьи и возможностях

подстраиваться под ситуации, что является признаками успешности

функционирования семейной системы в период кризиса.

В то же время в третьей возрастной группе выявлено преобладание

разделенного типа сплоченности и хаотичного типа адаптации. Разделенный

тип, как и связанный, относится к сбалансированным уровням, но по

сравнению со связанным он отражает некоторое ослабление эмоциональных

связей. С учетом взросления ребенка и необходимости перехода от раннего

детства через кризис к дошкольному возрасту это изменение выглядит

закономерным. Хаотичный тип адаптации отражает динамические

201

преобразования в семейной системе, что в целом характерно для кризисных

периодов. Таким образом, эти данные укладываются в выявленную нами

картину затянувшегося кризиса у детей после 3,5 лет. В данном случае

сложно сказать, что является причиной, а что следствием. С одной стороны,

смещение ролей в семье и стихийность управления могут провоцировать

затягивание кризиса у детей. С другой стороны, затянувшийся кризис у детей

может отражаться на перестройке семейной системы.

Перейдем к анализу различий семейного взаимодействия в связи с

полом ребенка. В стилевых характеристиках воспитания значимых различий

не выявлено. При этом у трети матерей мальчиков выражена

«потворствующая гиперпротекции», а у трети матерей девочек примерно

одинаково выражены как «потворствующая», так и «доминирующая»

гиперпротекция. Представленность этих стилей согласуется с характерными

для матерей обоих полов «предпочтением женских качеств» и

«воспитательной неуверенностью родителя». У матерей мальчиков

встречается проекция нежелательных качеств на ребенка. Что касается

личностных проблем матерей, то у матерей мальчиков более выражено

«расширение сферы родительских чувств». Это позволяет предположить, что

повышенная протекция в воспитании мальчиков может быть следствием

негармоничных семейных отношений их матерей, в частности, реализации с

сыном таких «идеальных» отношений, которые не удалось создать с

супругом (Эйдемиллер Э.Г., 2007).

При изучении эмоционального взаимодействия по опроснику ОДРЭВ

выявлено только одно различие - принятие себя в качестве родителя выше у

матерей мальчиков. Частотный анализ выявил общие проблемные зоны и

подтвердил, что у 12% матерей девочек отмечаются некоторые проблемы с

принятием своей родительской роли. В то же время наблюдение за реальным

взаимодействием показало более благоприятную картину в отношении

матерей с дочерями, особенно по блоку эмоционального принятия. Это

проявилось в более выраженном принятии ребенка, более позитивном фоне

202

взаимодействия, более высокой эмпатии, более выраженном стремлении к

телесному контакту и умении воздействовать на состояние дочери.

Что касается интегральных показателей семейного функционирования,

то интересно отметить следующее. Матери девочек ориентируются на более

высокий «идеал» семейной сплоченности и менее удовлетворены

отдельными аспектами семейной жизни, включая эмоциональную близость и

процесс принятия решений в семье. Возможно, эта напряженность

взаимосвязана с большей выраженностью кризиса у девочек.

Что касается соответствия ответов родителей и наблюдения

экспертов, то при изучении стилевых характеристик воспитания наибольшая

согласованность выявлена по параметрам гиперпротекции, чрезмерности или

недостаточности запретов в воспитании, выраженности наказаний.

Отмечается высокая согласованность показателей эмоционального

взаимодействия матерей с детьми за исключением эмпатии и

эмоционального фона взаимодействия.

4.4. Анализ взаимосвязей кризисных проявлений с

характеристиками семейного взаимодействия

Проинтерпретируем данные корреляционного анализа общих

показателей кризиса и показателей разных категорий кризисных проявлений

с характеристиками семейного взаимодействия.

Начнем с выраженности кризиса в целом, которая оказалась примерно

одинаково связанной как со стилевыми характеристиками воспитания, так и с

особенностями эмоциональной стороны взаимодействия. Кризис 3 лет более

выражен у детей при крайностях в воспитании в плане обязанностей и

наказаний (как при излишней мягкости, так и при строгости родителей), при

воспитательной неуверенности и неустойчивости стиля воспитания, при

потворствовании или гипопротекции, а также при таких личностных

проблемах матерей, как проекция нежелательных или женских качеств на

ребенка или при фобии утраты ребенка.

203

Кризис менее выражен в случае благополучия в эмоциональном

взаимодействии, что проявилось по всем 3 блокам: чувствительности,

эмоциональных и поведенческих проявлений. Такие отдельные параметры,

как позитивные чувства и эмоциональный фон при взаимодействии,

безусловное принятие ребенка, принятие себя в качестве родителя, эмпатия,

способность к оказанию эмоциональной поддержки, умение воздействовать

на состояние ребенка связаны с меньшей выраженностью кризиса.

В то же время, общий показатель кризиса выше при более выраженной

ориентации на состояние ребенка. Чтобы объяснить данное противоречие и

более дифференцированно подойти и к другим результатам,

проинтерпретируем взаимосвязи отдельных категорий кризисных

проявлений. Прежде всего, следует отметить, что наибольшее количество

взаимосвязей выявлено у невротических реакций, далее идут негативистские

проявления, и наименьшее количество взаимосвязей обнаружено у

конструктивных проявлений кризиса.

Тем не менее, начнем с конструктивных проявлений как показателей

наступления «объективного кризиса». Они оказались более выражены в

случае недостаточности требований-запретов, при расширении сферы

родительских чувств у матерей, при большем принятии своей родительской

роли.

Можно предположить, что снижение запретов в данный период может

играть и позитивную роль в реализации потенциальных возможностей

ребенка и может быть признаком перехода родителей от этапа усиления

прежних воспитательных воздействий к этапу поиска новых воспитательных

воздействий (Поливанова К.Н., 2000). Уверенные в своих педагогических

действиях матери создают спокойную эмоциональную среду для развития

ребенка. Даже такие личностные особенности матерей как расширение

сферы родительских чувств, в данный период могут дополнительно

мотивировать на конструктивное общение с ребенком. В то же время

некоторая доля запретов необходима для развития ребенка, что косвенно

204

подтверждается снижением конструктивных проявлений в случае очень ярко

выраженных позитивных чувств при взаимодействии.

Эти данные согласуются с исследованием кризиса одного года

(Василенко В.Е., Наталенко Я.В., 2016). Было показано, что для развития

таких конструктивных новообразований у ребенка, как автономная детская

речь и мотивирующие представления, важно сочетание чувствительности

матери к ребенку, ее умения воздействовать на состояние ребенка и

некоторая доля «условной любви» со стороны отцов. Также было выявлено,

что меньшая чувствительность обоих родителей к ребенку и четкая система

запретов в период кризиса одного года сочетаются с новообразованиями в

моторике, ростом интереса ребенка к окружающим предметам и появлением

у него особого отношения к ходьбе.

Следует также отметить, что небольшое количество выявленных

взаимосвязей подтверждает нормативность кризиса - «объективный кризис»

(конструктивный компонент) не так тесно связан с внешними (семейными)

факторами, он может быть выражен при разных стратегиях воспитания и при

разной ситуации в эмоциональном взаимодействии. При этом сопоставление

наших данных с упомянутым ранее исследованием кризиса 1 года и с

исследованием «кризиса 7 лет» (Василенко В.Е., Зубкова М.В., 2013)

показывает, что связь «объективного кризиса» с характеристиками детско-

родительского взаимодействия ослабевает по мере взросления ребенка. В

свою очередь, данная закономерность перекликается со сменой

доминирования личностного начала в детско-родительских отношениях на

предметное в период от 2 до 8 лет (Смирнова Е.О., Соколова М.В., 2007).

В то же время «субъективный кризис», включающий негативистские и

невротические проявления, более тесно взаимосвязан с особенностями

семейного взаимодействия. Негативистские проявления кризиса, т.е.

симптомы «трудновоспитуемости» и невротические реакции

(дополнительный пояс симптомов) могут быть усилены или спровоцированы

205

недостаточно зрелыми стратегиями воспитания и личностными проблемами

матерей, связанными с воспитанием.

Так, симптомы обеих категорий чаще проявляются в случае

недостаточности требований – обязанностей и проекции нежелательных

качеств на ребенка. Негативистские проявления более выражены также при

более высоких показателях гипопротекции, потворствования или

игнорирования потребностей ребенка, неустойчивости стиля воспитания

матерей. Они чаще встречаются и при таких выраженных личностных

проблемах матерей, как воспитательная неуверенность, предпочтение в

ребенке определенных качеств (женских, мужских, детских), неразвитость

родительских чувств и вынесение конфликта родителей в сферу воспитания.

Невротические реакции усиливаются также при более выраженной у

матери фобии утраты ребенка. В то же время, возможно, что акцентуация на

невротических проявлениях ребенка в ответах матерей связана с их

собственным напряженным состоянием и излишними переживаниями за

ребенка.

Интересно, что показатель невротических реакций отрицательно

коррелирует с показателем гиперпротекции при реальном взаимодействии

матерей с детьми (по данным наблюдения). Данный факт можно объяснить

социальной желательностью ответов при заполнении опросника.

Гиперопекающие родители склонны все контролировать и, возможно, не

очень склонны писать про проблемы детей – про их невротические реакции.

Или, возможно, гиперопекающие родители хорошо контролируют ситуации,

и у детей нет повода для невротизации (родители своевременно решают

проблемы детей).

Негативистсткие и невротические реакции менее выражены в случае

эмоциональной близости матери с ребенком: его безусловном принятии и

принятии себя в качестве родителя, позитивных чувствах и общем

позитивном эмоциональном фоне взаимодействия, способности

воспринимать состояние ребенка, умения воздействовать на его состояние и

206

оказания эмоциональной поддержки. Невротические реакции у ребенка

также проявляются реже в случае высокой эмпатии матерей и понимания

ими причин состояния ребенка.

Таким образом, полученные нами данные относительно

«субъективного» кризиса в целом подтверждают данные предварительных

исследований (Василенко В.Е., 2013; Василенко В.Е., Воробьева А.В., 2014;

А.А. Яблочкина, В.Е. Василенко, 2014).

Не такой закономерной, как остальные, выглядит положительная

взаимосвязь негативистских проявлений с ориентацией матери на состояние

ребенка при построении взаимодействия (аналогичная взаимосвязь была

выявлена и для выраженности кризиса в целом). Этот факт можно объяснить

тем, что матери, умеющие ориентироваться на состояние ребенка, более

внимательны к поведенческим проявлениям и замечают больше изменений в

поведении ребенка при заполнении опросника. С другой стороны, если

учесть тот факт, что с помощью наблюдения за реальным взаимодействием

матерей с детьми выявлена отрицательная корреляция общего показателя

негативистских симптомов с показателем оказания матерью эмоциональной

поддержки ребенку, то можно предположить, что чрезмерно

«сочувствующие и «внимательные к детям» родители своим поведением

могут увеличить негативные проявления кризиса. Стоит добавить, что

благодаря дополнительно проведенному корреляционному анализу

показателей карт наблюдения ОДРЭВ и АСВ найдены положительные связи

«ориентации на состояние ребенка» с «гиперпротекцией» и

«потворствованием» (p<0,01), т.е. со стилями, усиливающими

негативистские проявления. В то же время, эту связь можно трактовать и в

плане нормативности кризиса в части негативистских проявлений. Это

укладывается в концепцию кризиса как акта развития К.Н. Поливановой, где

подчеркивается единство конструктивной и деструктивной составляющих

кризиса. Так, на примере «кризиса 7 лет» К.Н. Поливанова показала

психологический смысл всех категорий симптомов для развития ребенка.

207

Негативистские проявления в период кризиса 3 лет также свидетельствуют о

периоде перестройки личности и, как мы видим, могут наблюдаться и при

благополучии в эмоциональном взаимодействии матерей с детьми. Такая

трактовка подтверждается и данными исследования А.А. Яблочкиной, в

котором одним из предикторов кризиса 3 лет по данным регрессионного

анализа оказалось понимание причин состояния ребенка (Яблочкина А.А.,

Василенко В.Е., 2014).

Что касается интегральных характеристик семейного

функционирования, то общий показатель кризиса положительно

взаимосвязан с показателями неудовлетворенности матерей семейной

сплоченностью и адаптацией. При этом выраженность конструктивных

симптомов взаимосвязана с гибкостью семейной системы, т. е. с высокими

показателями адаптации семьи, а выраженность негативистских симптомов

взаимосвязана именно с неудовлетворенностью матерей семейной

адаптацией и сплоченностью. С высокой неудовлетворенностью семейной

сплоченностью также взаимосвязаны высокие значения невротических

реакций.

Для дальнейшего выявления предикторов кризиса с помощью

регрессионного анализа нами был проведен факторный анализ стилевых

характеристик воспитания и личностных проблем матерей, связанных с

воспитанием. В результате было выявлено 7 факторов стилей воспитания,

описывающих 59% общей дисперсии:

1) строгость и требовательность в реальном взаимодействии с

ребенком (чрезмерность запретов, санкций, обязанностей и неустойчивость

стиля воспитания, 10,2 %)

2) потворствующая гиперпротекция (гиперпротекция, предпочтение

детских и женских качеств в ребенке, потворствование, минимальность

наказаний, 9,8 %)

3) воспитательная неуверенность родителей (воспитательная

неуверенность родителей, потворствование желаниям ребенка,

208

недостаточность обязанностей у ребенка, 9,4 %)

4) неразвитость родительских чувств (игнорирование потребностей

ребенка, неразвитость родительских чувств и проекция на ребенка

собственных нежелательных качеств, 8,5 %)

5) строгость при расширении сферы родительских чувств

(чрезмерность санкций и запретов, расширение сферы родительских чувств,

8,5 %)

6) предпочтение мужских/женских качеств в ребенке (включает шкалы

по предпочтению как мужских, так и женских качеств, 7,2 %)

7) потворствующая гиперпротекция в реальном взаимодействии с

ребенком (включает гиперпротекцию и потворствование по карте

наблюдений, 5,7 %).

Как мы видим, вес факторов снижается довольно равномерно.

Проанализируем содержание выявленных факторов. Во-первых, мы не видим

явной картины авторитарного стиля. Первый фактор похож на него, но он

включает неустойчивость стиля воспитания, что не позволяет его назвать

«авторитарным». Пятый фактор связан со строгостью, близок к

авторитарному стилю, но подразумевает также и расширение сферы

родительских чувств. Явно выделилась потворствующая гиперпротекция,

при этом 2 фактора оказались связаны с этим стилем воспитания. Они четко

разделились по методу исследования: фактор 2 связан с показателями

опросника АСВ, а фактор 7 – с данными наблюдения. Еще 3 фактора

отражают стили воспитания, связанные с личностными особенностями

матерей: воспитательная неуверенность, неразвитость родительских чувств и

предпочтение мужских/женских качеств в ребенке.

Множественный регрессионный анализ позволил выявить влияние

характеристик семейного взаимодействия на общую выраженность кризиса

трех лет у детей. На всем исследуемом возрастном диапазоне основной

предиктор кризисных проявлений – эмоциональное принятие ребенка: оно

способствует снижению кризисной симптоматики, т.е. более спокойному

209

протеканию кризиса. Кризисные проявления усиливаются в случае

неблагоприятных тенденций в воспитании: воспитательная неуверенность

матери, неразвитость родительских чувств, потворствующая гиперпротекция,

незрелость поведенческих проявлений при реальном взаимодействии. В то

же время кризис может быть выражен и при благополучии в эмоциональном

взаимодействии и семейном функционировании (чувствительность матери к

ребенку, семейная сплоченность), что, на первый взгляд, еще раз

подтверждает нормативность возрастного кризиса. С другой стороны, можно

предположить, что излишняя чувствительность матери и тесные семейные

связи могут препятствовать предоставлению ребенку некоторой свободы.

Ограничение потребности ребенка в самостоятельности – один из основных

внешних факторов, а по некоторым концепциям и механизмов, запускающих

кризис трех лет.

Для уточнения данных мы провели регрессионный анализ отдельно в

трех возрастных группах. Он выявил, что в первых двух возрастных группах

(предкритическая и критическая фазы) влияние характеристик семейного

взаимодействия на кризисные проявления не так существенно, как в третьей

возрастной группе (пролонгированный кризис). Это подтверждает

нормативность возрастного кризиса, наличие у него внутренних механизмов.

Внешние (семейные) факторы в большей степени обуславливают

индивидуальные темпы прохождения кризиса и могут влиять на его

затягивание у детей.

Следующий важный вывод - в разные фазы кризиса обнаружены

различные предикторы кризисных проявлений. Так, в предкритическую фазу

выявлено 3 предиктора кризисных проявлений, при этом все они касаются

эмоциональной стороны семейных взаимоотношений. Так, в период от 2 лет

1 мес. до 2 лет 9 мес. проявления кризиса 3 лет более выражены у детей,

матери которых демонстрируют меньшее эмоциональное принятие ребенка,

при этом выраженную чувствительность к нему и неудовлетворенность

семейной сплоченностью.

210

В острую фазу кризиса (от 2 лет 10 мес. до 3 лет 5 мес.) наиболее

значимыми оказываются уже не характеристики эмоционального

взаимодействия и сплоченности семьи, а стилевые характеристики

воспитания. Выявлено, что неуверенность матерей и гиперопека

провоцируют кризисные проявления у детей.

Интересны данные, касающиеся ситуации пролонгированного кризиса.

Показано, что после 3,5 лет кризис в целом более выражен при

потворствующей гиперпротекции, неразвитости родительских чувств,

строгости и требовательности при взаимодействии с ребенком, при

неудовлетворенности матерей семейной сплоченностью и, наоборот, в

семьях с высокой сплоченностью.

Дополнительный анализ по отдельным категориям кризисных

проявлений показал, что в случае затянувшегося кризиса влияние семейных

факторов прежде всего проявляется в картине «субъективного» кризиса. Так,

негативистские проявления и невротические реакции у детей не исчезают

после 3,5 лет, а усиливаются в случае потворствующей гиперпротекции и

неудовлетворенности матерей семейной сплоченностью. Последний факт

может быть интерпретирован и как взаимовлияние - затянувшийся у ребенка

кризис может влиять на неудовлетворенность матерей эмоциональными

связями, отношениями в семье.

Негативистская симптоматика может быть усилена и пролонгирована

двумя крайностями эмоционального взаимодействия – проблемами с

принятием ребенка и, наоборот, излишней чувствительностью к ребенку. Эти

данные также могут говорить и о взаимовлиянии – «трудновоспитуемость»

ребенка снижает его эмоциональное принятие, но в то же время связана с

повышенной чувствительностью матерей.

Невротические реакции у детей не исчезают, а усиливаются при

неразвитости у матерей родительских чувств, выраженных строгости и

требовательности в реальном взаимодействии с ребенком.

211

«Объективный» кризис в меньшей степени зависит от характеристик

семейного взаимодействия. После 3,5 лет конструктивная составляющая

кризиса более выражена в случае меньшей семейной сплоченности (тесноты

эмоциональных связей в семье) и в то же время при умении матерей

ориентироваться на состояние ребенка, оказывать ему эмоциональную

поддержку, воздействовать на него.

Итак, мы видим, что кризис затягивается у детей в трех основных

случаях. Первая причина очевидна – это потворствующая гиперопека,

которая приводит к росту негативистских и невротических проявлений. В

случае такого стиля воспитания эти симптомы у ребенка не исчезают, а

сохраняются после 3,5 лет. Вторая причина тоже закономерна – неразвитость

родительских чувств (усиливает невротические реакции у ребенка) и

проблемы с эмоциональным принятием ребенка (в большей степени связаны

с негативистской симптоматикой). Наиболее интересна, на наш взгляд,

третья причина - строгость и требовательность при взаимодействии с

ребенком, выявленная методом наблюдения. Реальное взаимодействие

матерей с детьми показывает, что в данном случае матери застряли на этапе

«усиления прежних воспитательных воздействий». Эти данные совпадают с

теоретическими разработками К.Н. Поливановой, отмечающей важность

перехода родителей от этого первого этапа к этапу «поиска новых

воздействий» (Поливанова К.Н., 2000).

В целом, полученные результаты согласуются с данными исследования

изменения детско-родительских отношений в кризисные периоды детства –

усилением запретов и стремлением родителей к гиперопеке (Головей Л.А.,

Савенышева С.С., Василенко В.Е., 2015) и уточняют их.

Вернемся к несколько неожиданным для нас результатам

регрессионного анализа на общей выборке исходя из данных

микровозрастного анализа и дополнительного анализа в ситуации

пролонгированного кризиса.

212

Первый результат касался того, что кризис у детей более выражен в

случае высокой чувствительности матерей. Как мы видим, положительная

связь общего показателя кризиса с чувствительностью матери к ребенку

проявилась только в предкритической фазе. В то же время выявлена

положительная связь чувствительности матери и негативистских проявлений

у детей при затянувшемся кризисе. Возможно, те матери, которые лучше

понимают причины состояния детей, оказались более внимательными к

описанию первых симптомов кризиса в предкритическую фазу.

Чувствительные и мягкие матери раньше провоцируют ребенка на

экспериментирование в плане поведения, т.к. ребенок не боится пробовать

вести себя по-новому. В то же время эти особенности матерей могут

провоцировать и сохранение симптомов «трудновоспитуемости».

Второй результат касался семейной сплоченности – в случае ее

высокого показателя на всей выборке кризис более выражен. Более

дифференцированный анализ показал противоречивую картину. Так, в

ситуации затянувшегося кризиса (дети от 3 лет 7 мес. до 3 лет 11 мес.), как и

на всей выборке, кризис в целом более выражен в семьях с высокой

сплоченностью. При этом в ситуации пролонгированного кризиса не

выявлено влияния семейной сплоченности на негативистские и

невротические проявления, в то время как с конструктивными проявлениями

знак взаимосвязи обратный - конструктивная составляющая кризиса менее

выражена в случае большей семейной сплоченности (тесноты

эмоциональных связей в семье).

Как уже отмечалось, тесные семейные связи могут ограничивать

свободу и самостоятельность ребенка. Это может выступать фактором

усиления «субъективного кризиса», т.е. негативистских и невротических

проявлений. Эти категории симптомов, видимо, внесли свой вклад в данные

по общему показателю кризиса. Можно также предположить, что после 3,5

лет тесные семейные связи затрудняют переход течения кризиса в

конструктивное русло и благополучное его разрешение.

213

Выводы

1. Кризис 3 лет у детей в целом протекает благополучно: во всех возрастных группах конструктивные проявления преобладают над негативистскими, невротические реакции выражены слабо.

2. Исследование выявило фазовый характер протекания кризиса 3-х лет у детей. Период от 2 лет 1 мес. до 2 лет 9 мес. имеет признаки предкритической фазы. Меняется отношение к предметному миру (появляется мотивация достижения) и к взрослым (становится важна оценка взрослого). В поведении встречаются упрямство, своеволие и строптивость, т.е. появляется желание утверждения своего Я, идет поиск своих психологических границ. Уже выражено стремление к самостоятельности, в речи появляются «Я», «хочу/не хочу», «буду/не буду».

3. После 2 лет 10 мес. большинство детей вступают в критическую фазу: ярче видны маркеры «объективного» кризиса. Более выражена «гордость за достижение», особенно в области изменения отношения к взрослым. По сравнению с предыдущим периодом появляются новые слова, связанные с утверждением своего «Я», первые сюжетно-ролевые игры. Общий показатель кризисных проявлений в этот период возрастает по сравнению с предшествующим. Было обнаружено, что кризисные проявления сохраняются в поведении детей и за пределами 3,5 лет, что указывает на отсутствие «посткритической» фазы и может указывать на затянувшийся характер кризиса.

4. Выявлены половые особенности проявлений кризиса. У девочек по сравнению с мальчиками выше общий показатель кризисных проявлений, выше показатель его конструктивной составляющей, но также выше и показатель негативистских проявлений. Большинство различий выявлено в период от 2 лет 10 мес. до 3 лет 6 мес., что свидетельствует о более раннем начале критической фазы у девочек. Показано более раннее появление в речи девочек слов, связанных с утверждением своего «Я», что можно рассматривать в качестве возможного механизма, запускающего кризис.

5. Установлен разный характер проявления кризисной симптоматики у мальчиков и девочек: у девочек более выражены деспотизм/ревность и

214

строптивость, а у мальчиков – изменение отношения к предметному миру и затруднения в речи.

6. Выявлено влияние структуры семьи на кризисные проявления. Наибольшее влияние оказывает наличие сиблингов. У детей, имеющих сиблингов, более выражены соматические реакции, эмоциональная возбудимость, симптом обесценивания, ревность и протест-бунт. Родители отмечают больше трудностей при взаимодействии с ними. В то же время в семьях с тремя детьми родители отмечают меньше демонстративных форм поведения у ребенка. В неполных семьях матерям сложнее контролировать поведение детей. При вовлеченности матерей в процесс воспитания у детей лучше сформирована конструктивная составляющая кризиса.

7. Обнаружены особенности взаимодействия матерей с детьми в период кризиса:

- В стилевых характеристиках воспитания у трети матерей выделяется диада недостаточности санкций и запретов, при этом у матерей мальчиков отмечается «потворствующая гиперпротекция», а у матерей девочек примерно одинаково выражены как «потворствующая», так и «доминирующая» гиперпротекция.

- В плане эмоционального взаимодействия наиболее благоприятная картина отмечается по параметрам: «оказание эмоциональной поддержки ребенку», «преобладающий эмоциональный фон взаимодействия» и «безусловное принятие ребенка». Проблемными зонами являются умение воздействовать на состояние ребенка, понимание причин его состояния, сниженная эмпатия, трудности с ориентацией на состояние ребенка.

- Тип семейной сплоченности различается в зависимости от возраста ребенка. В семьях, имеющих детей до 3,5 лет, преобладает связанный тип семейной сплоченности, а после 3,5 лет – разделенный тип сплоченности.

- Выраженный гибкий тип адаптации, в целом, свидетельствует об успешности функционирования семейной системы.

Микровозрастные различия в детско-родительском взаимодействии проявляются в снижении гиперпротекции и чувствительности по отношению к ребенку с возрастом.

215

8. Характеристики семейного взаимодействия в большей степени взаимосвязаны с «субъективным» кризисом: наибольшее количество корреляций имеют невротические реакции, затем идут негативистские проявления и менее всего корреляций у конструктивных проявлений. Невротические и негативистские симптомы провоцируются незрелостью стилевых характеристик воспитания и сниженными показателями чувствительности, эмоционального принятия и поведенческих проявлений. Конструктивные проявления выше при более высокой гибкости семейной системы. В то же время негативистские симптомы могут проявляться и при благополучии в эмоциональном детско-родительском взаимодействии, а конструктивные могут быть выражены при наличии некоторых проблем в воспитании (недостаточность запретов, расширение сферы родительских чувств), что подтверждает нормативность кризиса.

9. Предикторами кризисных проявлений в предкритическую фазу являются характеристики эмоционального взаимодействия: недостаточное эмоциональное принятие ребенка, сочетающееся с чувствительностью к нему, а также неудовлетворенность семейной сплоченностью. В критическую фазу предикторами являются стилевые характеристики: воспитательная неуверенность матерей и потворствующая гиперпротекция.

10. Наиболее существенно влияние характеристик семейного взаимодействия проявляется в фазе пролонгированного кризиса - после 3,5 лет. Кризис затягивается у детей в трех основных случаях: 1) потворствующая гиперпротекция (приводит к росту негативистских и невротических проявлений), 2) неразвитость родительских чувств (усиливает невротические реакции); проблемы с эмоциональным принятием ребенка (в большей степени связаны с негативистской симптоматикой), 3) строгость и требовательность при реальном взаимодействии с ребенком, застревание на этапе «усиления прежних воспитательных воздействий». Недостаточная семейная сплоченность и, наоборот, очень тесные семейные связи также могут пролонгировать кризис после 3,5 лет.

216

Заключение

В проведенном диссертационном исследовании удалось решить ряд

задач, важных для теории психологии развития и практики.

Теоретический анализ психологического содержания кризиса 3 лет

позволил использовать модель для изучения проявлений кризиса,

включающую конструктивные новообразования («гордость за достижения»,

появление в речи новых слов, связанных с утверждением «Я», возникновение

новых ролей и фантазирования), негативистские проявления и невротические

реакции. Также он позволил обозначить комплекс факторов, которые могут

влиять на протекание кризиса: возраст и пол ребенка, структура семьи

(полнота, наличие сиблингов, количество детей в семье), вовлеченность

матери в воспитание и характеристики семейного взаимодействия (стилевые

характеристики воспитания, параметры эмоционального взаимодействия

матерей с детьми, показатели семейной сплоченности адаптации).

В связи с недостаточной изученностью влияния данных факторов на

протекание кризиса у детей, была разработана методология исследования,

сочетающая психодиагностические методы с наблюдением за реальным

взаимодействием матерей с детьми.

В результате показано, что, несмотря на нормативность кризиса 3 лет,

на его проявления оказывают влияние как факторы структуры семьи, так и

содержательные характеристики семейного взаимодействия. Уточнено

влияние возрастно-половых факторов на протекание кризиса.

Первая гипотеза исследования подтвердилась частично. Обнаружены

докритическая и критическая фазы, большинство детей после 2 лет 10 мес.

вступают в острую фазу кризиса. Посткритическую фазу кризиса, как и в

предшествующих исследованиях, выявить не удалось, несмотря на то, что мы

взяли границу старшей возрастной группы, начиная с 3,5 лет, т.е. еще выше,

чем в исследовании Т.В. Гуськовой. Мы полагали, что это может быть

связано с некоторой ретроспективностью ответов при заполнении опросника,

но дополнительный анализ показал, что ситуация пролонгированного

217

кризиса тесно связана с особенностями семейного воспитания и

эмоционального детско-родительского взаимодействия. Для выявления

посткритической фазы необходимо дальнейшее лонгитюдное исследование.

Подтвердилась вторая гипотеза о влиянии факторов пола ребенка и

структуры семьи на протекание кризиса трех лет у детей. На всем возрастном

диапазоне кризис более выражен у девочек, особенно в части

конструктивного компонента. Девочки раньше вступают в критическую фазу

в силу более раннего речевого развития и появления в речи слов, связанных с

утверждением «Я». Эти данные согласуются с концепцией

К.Н. Поливановой: кризис связан с субъективацией новообразований раннего

детства, начинается экспериментирование с целью выяснить значение

символов «Я», «хочу-не хочу». Различия в негативистских и невротических

проявлениях кризиса более индивидуальны и меньше связаны с полом

ребенка.

Показано влияние на кризисную симптоматику факторов полноты

семьи, наличия сиблингов, количества детей в семье, вовлеченности матери в

воспитание. Наибольшее влияние на протекание кризиса имеет наличие у

ребенка сиблинга. В целом, родители единственных детей отмечают меньше

трудностей при взаимодействии с ними. При этом единственные дети раньше

вступают в предкритическую фазу за счет признаков «объективного»

кризиса. После 2 лет 10 мес., при вхождении в острую фазу кризис, наоборот,

становится более выраженным у детей, имеющих сиблингов. При этом у них

выражен ярче «субъективный» кризис, т.е. негативистские симптомы и

невротические реакции, которые обостряются при наличии у детей братьев

или сестер. В то же время в семьях с тремя детьми родители отмечают

меньше демонстративных форм поведения у ребенка по сравнению с

единственными детьми. Фактор полноты семьи проявился в том, что в

неполных семьях матери имеют больше трудностей с контролем поведения

детей. Показано, что вовлеченность матери в воспитание является важным

фактором для наступления «объективного» кризиса, а сопутствующие

218

негативистские симптомы свидетельствуют о перестройке отношений со

значимыми взрослыми. Эти данные свидетельствуют, что для формирования

конструктивного компонента кризиса наиболее значимым оказывается

внимание родителей к ребенку и что в период кризиса 3 лет наиболее

уязвимой оказывается семейная система с двумя детьми.

Подтвердилась третья гипотеза исследования о характеристиках

семейного взаимодействия как предикторах кризиса 3 лет, особенно в плане

затягивания кризиса. Полученные нами данные указывают на нормативность

«объективного» кризиса - конструктивный компонент не так тесно связан с

внешними (семейными) факторами, он может быть выражен при разных

стратегиях воспитания и при разной ситуации в эмоциональном

взаимодействии. В то же время «субъективный» кризис более тесно

взаимосвязан с особенностями семейного взаимодействия. Негативистские

проявления кризиса, т.е. симптомы «трудновоспитуемости», и в еще большей

степени невротические реакции (дополнительный пояс симптомов) могут

быть усилены или спровоцированы недостаточно зрелыми стратегиями

воспитания, личностными проблемами матерей, связанными с воспитанием,

недостаточной степенью эмоциональной близости с ребенком, сложностями

в понимании его состояния, неумением воздействовать на него,

неудовлетворенностью в сфере семейного взаимодействия в целом, т.е.

недостаточной гибкостью и сплоченностью семейной системы. В то же

время, можно предположить, что негативистские проявления кризиса,

создавая трудности во взаимодействии, также влияют на воспитательные

стратегии и могут снижать эмоциональный фон взаимодействия.

Выявлен разный характер предикторов кризисных проявлений с учетом

фазы кризиса. Так, в предкритической фазе ими оказались характеристики

эмоционального взаимодействия, а в критическую фазу стилевые

характеристики воспитания. В исследовании удалось выявить основные

причины пролонгированного кризиса у детей: потворствующая протекция,

неудовлетворенность матерей семейной сплоченностью, неразвитость у

219

матерей родительских чувств, строгость и требовательность в реальном

взаимодействии родителей с ребенком. Так, потворствующая протекция

приводит к росту негативистских и невротических проявлений. Неразвитость

родительских чувств у матерей усиливает невротизацию ребенка, а

недостаточное эмоциональное принятие ребенка провоцирует рост

негативистской симптоматики. Застревание на этапе «усиления прежних

воспитательных воздействий», проявляющееся в усилении запретов,

строгости при реальном взаимодействии с ребенком приводит к росту

невротических реакций. Недостаточная семейная сплоченность и, наоборот,

очень тесные семейные связи также могут пролонгировать кризис после 3,5

лет. Эти данные укладываются в теоретические разработки, но впервые

получили свое эмпирическое подтверждение.

Выявленные закономерности важны для практики, на них можно

опираться при разработке программ психологического сопровождения семьи

в периоды возрастных кризисов у детей. Материалы исследования могут

быть использованы в работе педагогов-психологов дошкольных

образовательных учреждений, коррекционных центров, для

просветительской и консультационной работы с родителями и педагогами,

для курсов подготовки и повышения квалификации специалистов,

работающих с детьми раннего возраста. В частности, полученные результаты

используются в консультировании родителей по вопросам детско-

родительских отношений, при проведении тренингов «Мать и дитя»,

развивающих занятий для детей раннего возраста и их матерей в МОУ

«ЦППМ и СП» Всеволожского района Ленинградской области, а также для

консультаций педагогов-психологов дошкольных образовательных

учреждений Всеволожского района.

Разработанные в процессе исследования карты наблюдений за

взаимодействием родителей с детьми и валидизированный опросник

выраженности симптомов кризиса трех лет расширяют имеющийся

методический инструментарий.

220

Литература

1. Аверин В.А. Психология детей и подростков: Учеб. Пособие: 2-е изд.,

перераб. - СПб..: Изд-во Михайлова В.А., 1998. - 379 с.

2. Адлер А. Воспитание детей. Взаимодействие полов / Пер с англ.

А.А. Валеева и Р.А. Валеевой. - Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 448 с.

3. Адлер А. Очерки по индивидуальной психологии. - М.: «Когито-центр»,

2002. - 219 с.

4. Аликин И.А., Лукьяненко Н.В. Нормативная динамика родительского

отношения в современном обществе: возрастной и гендерный аспекты

//Вестник Красноярского государственного педагогического университета

им. В.П. Астафьева. - 2012. - №4 - (22). - С. 228-234.

5. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. - СПб: Питер, 2002. - 280 с.

6. Андреева Т.В. Психология семьи. - СПб: Речь, 2010. - 384 с.

7. Андреева Т.Н. Когнитивные и личностные характеристики детей в

многодетной семье: автореф. дис. канд. психол. наук. - М., 1994. - 24с.

8. Баландина Л.Л. Особенности индивидуальности ребенка в зависимости от

конфигурации семьи: дис. … канд. психол. наук // Пермь, 2003. - 197с.

9. Блонский П.П. Возрастная педология. - М.: Работник просвещения, 1930. -

212 с.

10. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. - М.: Изд-во

Моск. у,н-та. 1982, - 200 с.

11. Бодалев А.А. Личность и общение. - М.: Международная педагогическая

академия, 1995. — 328 с.

12. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. СПб:

Питер, - 2009. - 400 с.

13. Божович Л И. Психологические закономерности формирования личности

в онтогенезе // Божович Л. И. Проблемы формирования личности: Избранные

психологические труды. / Под ред. Д. И. Фельдштейна. - М.: Издательство

"Институт практической психологии", Воронеж: НПО "МОДЭК" 1997. — С.

180—192.

221

14. Божович Л.И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Вопросы

психологии. - 1978. - № 4. - С. - 23—35.

15. Боулби Дж. Привязанность. - М.: Гардарики, 2003. - 477 с.

16. Брутман В.И., Варга А.Я., Хамитова И.Ю. Влияние семейных факторов

на формирование девиантного поведения матери // Вопросы Психологии. –

2000 -. № 2. - С.79-87.

17. Бюлер Ш., Хетцер Гильдегар. Диагностика нервно-психического развития

детей раннего возраста. - М., 1935. - 320 с.

18. Варга А.Я. Структура и типы родительского отношения: дис. ... канд.

психол. наук. - М., 1986. - 206 с.

19. Варга А.Я. Современный ребенок. Энциклопедия взаимопонимания. ОГИ,

Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2006. - 640 с.

20. Василенко В.Е. К проблеме исследования возрастного кризиса детей с

разным уровнем школьной готовности// Вестник Санкт-Петербургского

университета. Серия 12: Психология. Социология. Педагогика, - 2008. - № 4.

- С. 55-64.

21. Василенко В.Е. Проявления кризиса трех лет в связи с особенностями

родительского отношения к ребенку (кросскультурный аспект) // Вестник

Санкт-Петербургского университета. Серия 12: Психология. Социология.

Педагогика, - 2013. - № 3. - С. 42-51.

22. Василенко В.Е. Проявления «кризиса 7 лет» в связи с факторами возраста,

пола ребенка и особенностями семейной ситуации // "От истоков к

современности: 130 лет организации психологического общества при

Московском университете: Сборник материалов юбилейной конференции: В

5 томах / Отв. ред. Богоявленская Д.Б. М.: Когито-Центр, - 2015, - Том 3, - С.

92-95.

23. Василенко В.Е. Факторы психического здоровья детей в период

возрастного кризиса // Психология здоровья дошкольника: Учебное пособие /

Под ред. Г.С. Никифорова. - СПб, Речь, 2010. - С. 182-222.

222

24. Василенко В.Е., Воробьева А.В. Динамика протекания кризиса трех лет и

характеристики материнского отношения к ребенку // Семья, брак и

родительство в современной России: Сборник статей Всероссийской

конференции "Семья, брак и родительство в современной России". Москва,

24-25 октября 2014. - С.46-51.

25. Василенко В.Е., Зубкова М.В. Проявления кризиса семи лет в связи с

особенностями семьи. Manifestations of the «seven old child’s crisis» and family

characteristics // International Journal of Developmental and Educational

Psychology INFAD Revista de Psicologia, - 2013. - Vol.1, - №1. - P. 19-30.

26. Василенко В.Е., Манукян В.Р. Возрастные кризисы жизненного цикла:

Практикум. - СПб.: СПбГУ, 2011. - 96 с.

27. Василенко В.Е., Наталенко Я.В. Проявления кризиса одного года и

детско-родительское эмоциональное взаимодействие // Проблемы

современного педагогического образования. Сер.: Педагогика и психология.

Сб. статей: Ялта: РИО ГПА, - 2016. - Вып. 53.- С. 268-277.

28. Василенко В.Е., Уланова Ю.Ю. Опросник выраженности симптомов

кризиса трех лет: психометрические характеристики [Электронный ресурс] //

Психологическая наука и образование psyedu.ru. - 2016. - Том 8. - № 4. - С.

185–198. - doi:10.17759/psyedu.2016080418

29. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т.4. Детская психология/

Под ред. Д.Б. Эльконина. - М.: Педагогика, 1984. - 432 с.

30. Венгер А.Л. Психологическая готовность детей к обучению в школе //

Развитие мышления и умственное воспитание дошкольника. - М.:

Просвещение, 1985. - С. 27-39.

31. Выготский Л.С. Вопросы детской психологии. СПб.: Союз, 1997. - 224 с.

32. Ганзен В А., Головей Л.А. К системному описанию онтогенеза человека //

Психология развития. - СПб.: Питер, - 2001. - С. 81-97.

33. Гарбузов В.И., Захаров А.И., Исаев Д.Н. Неврозы у детей и их лечение. -

М.: «Медицина», 1977. - 272 с.

223

34. Головей Л.А., Василенко В.Е., Савенышева С.С. Структура семьи и

семейное воспитание как факторы развития личности дошкольника //

Социальная психология и общество. - 2016. - Том 7. - № 2. - С. 5–18.

doi:10.17759/sps.2016070201

35. Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е. Детско-родительские

отношения в стабильные и кризисные периоды детства // Психологический

журнал, - 2015. - Том 36. - №2. - С.32-43.

36. Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е., Энгельгардт Е.Е. К

проблеме дифференциации основных понятий в системе отношений

«родитель-ребенок»: теоретический и эмпирический аспекты //Вестник

Санкт-Петербургского университета. Серия 12: Психология. Социология.

Педагогика. - 2014. - № 2. - С. 84–95.

37. Головей Л.А., Савенышева С.С., Энгельгардт Е.Е. Структура семьи и

родительское воспитание как факторы интеллектуального развития

дошкольников // Социальная психология и общество. - 2016. - Т.7. - №3. - С.

18 - 32. doi:10.17759/sps.2016070302

38. Горбунова Н.В., Трошихина Е.Г. Особенности родительских установок

женщин, имеющих детей раннего дошкольного возраста // Вестник Санкт-

Петербургского университета. Серия 12: Психология. Социология.

Педагогика. - 2010. - № 2. - С. 274-278.

39. Гуськова Т.В, Елагина М.Г.Личностные новообразования у детей в

период кризиса трех лет // Вопросы психологии : издается с 1955 года / Ред.

А.М. Матюшкин, А.В. Брушлинский. - 1987. - №5, сентябрь-октябрь 1987. -

С. 78-86.

40. Гуськова Т.В. Психологический анализ кризиса трех лет: дис. канд.

психол. наук. - М., 1988. - 167 с.

41. Давыдов В.В. Проблемы развивающего образования. - М., 1986. – 240 с.

42. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. - М.:ИНТОР, 1996. - 544с.

43. Димутрашку Т.А. Влияние внутрисемейных факторов на формирование

индивидуальности // Вопросы психологии. - 1991. - №1. - С. 135-143.

224

44. Димутрашку Т.А. Структура семьи и когнитивное развитие детей //

Вопросы психологии. - 1996. - №2. - С 104-112.

45. Димутрашку Т.А. Факторы формирования индивидуальности ребенка в

многодетной семье: дис. канд. психол. наук. - М., 1992. - 157 с.

46. Довгая Н.А. Эмоциональное развитие дошкольников в связи с

особенностями семейной ситуации: дис. … канд. психол. наук. - СПб, 2012. -

238 с.

47. Дружинин В.Н. Психология семьи. - СПб.: Питер, 2006. - 176 с.

48. Захаров А.И. Как предупредить отклонения в поведении ребенка. - М.:

Просвещение, 1986. - 129 с.

49. Захаров А.И. Неврозы у детей и психотерапия. - СПб.: Союз, 1998. - 336 с.

50. Запорожец А.В. Значение ранних периодов детства для формирования

личности. Принцип развития в психологии. Сборник статей / Под ред.

Л.И. Анциферовой. - М.: Наука, 1978. - 368с. - С. 2-43.

51. Захарова Е.И. Исследование особенностей эмоциональной стороны

детско-родительского взаимодействия. / Журнал практического психолога. -

М.: Фолиум, - 1996, - №6. - С. 96-104.

52. Захарова Е.И. Эмоциональная сторона детско-родительского

взаимодействия./ Психолог в детском саду. - 2002. - №1. - С.3-29.

53. Иванова Ю.Ю., Василенко В.Е. Проявления кризиса 3 лет в связи с

факторами возраста, пола и структуры семьи // "От истоков к современности:

130 лет организации психологического общества при Московском

университете: Сборник материалов юбилейной конференции: В 5 томах /

Отв. ред. Богоявленская Д.Б. М.: Когито-Центр, - 2015, - Т.3, - С. 99-102.

54. Изотова Е.И. Социальные и когнитивные детерминанты кодирования

эмоций в реальном и виртуальном пространстве. Психологические

исследования, - 2015, - 8(42), 7. http://psystudy.ru

55. Ильина В.Н. Развитие личности ребенка от года до трех лет / сост.

В. Ильина. - М.: изд-во У-фактория, издательская группа. 2005. - 512 с.

225

56. Каган М.С. Философская теория ценности. - СПб, ТОО ТК «Петрополис»,

- 1997. - 205 с.

57. Карабанова О.А. Психология семейных отношений. Самара: СИПКРО,

2001. - 132 с.

58. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного

консультирования: Учебное пособие. - М.: Гардарики, 2005. - 320 с.

59. Клецина И.С. Ситуация развода как предмет отечественных

социологических и социально-психологических исследований семейных

отношений // Социальная психология и общество. - 2015. - Т.6. - №3. - С. 30-

45.doi:10.17759/sps/2015060303

60. Корытченкова Н.И. Влияние стилей семейных отношений на

агрессивность личности ребенка: дис. … канд. психол. наук. - Новосибирск,

2000. - 197 с.

61. Косенкова А.М., Василенко В.Е. Проявления конформности и

коммуникативное развитие детей в период кризиса трех лет // Научные

исследования выпускников факультета психологии СПбГУ / под ред.

А.В. Шаболтас. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2014. Т.2. С. 142-148.

62. Косякова О.О. Психология раннего и дошкольного возраста. Ростов н/Д:

Феникс, 2007. -415c.

63. Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. СПб; М.; Харьков: Питер, 2012.

- 940 с.

64. Лангмейер Й., Матейчек З. Психическая депривация в детском возрасте.

- Прага: Авиценум, 1984. - 336 с.

65. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Политиздат, 1977.

– 304 с.

66. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. - М.: Изд. Московского

университета. 1972. - 576 с.

67. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: В 2 т. Т.2. - М,

- 1983. - 320 с.: илл.

226

68. Лидерс А.Г. Психологическое обследование семьи. - М.: «Академия»,

2007. - 432 с.

69. Лисина М.И. Возрастные и индивидуальные особенности общения с

взрослыми у детей от рождения до семи лет: автореферат … докт. дис. - М.,

1974. – 34 с.

70. Лисина М.И. Генезис форм общения у детей // Принцип развития в

психологии / Под. ред. Л.И. Анциферовой. - М., - 1978. – С. 268-295.

71. Лисина М.И. Формирование личности ребенка в общении // Психолого-

педагогические проблемы становления личности и индивидуальности в

детском возрасте.- М., 1980. - С. 36 - 47.

72. Лисина М.И. Формирование личности ребенка в общении. – СПб.: Питер,

2009. – 320 с.

73. Листик Е.М. Развитие способности к распознаванию эмоций в старшем

дошкольном возрасте: дис. ...канд. психол. наук. - М., 2003. - 175 с.

74. Личко А.Е. Подростковая психиатрия (Руководство для врачей).

Л.:Медицина, 1979. - 336 с., илл.

75. Лютова Е.К., Монина Г.Б. Тренинг общения с ребенком. Период раннего

детства. - СПб. 2009. - 176 с.

76. Малкина-Пых И.Г. Возрастные кризисы. - М.: Эксмо. 2004. - 1180 с., илл.

77. Манукян В.Р. Субъективная картина жизненного пути и кризисы

взрослого периода: дис. … канд. психол. наук. - СПб., 2003. - 217 с.

78. Марич Екатерина Михайловна. Воспитательные стратегии родителей как

детерминанта эмоционального самочувствия дошкольников в семье: Дис. ...

канд. психол. наук : - 19.00.07: - Москва, - 2003. - 166 c.

79. Марковская И.М. Тренинг взаимодействия родителей с детьми. СПб.:

Речь, 2005. - 150 с.

80. Марютина Т.М. Об использовании понятий «критический» и

«сензитивный» период индивидуального развития // Психологический

журнал. - 1981. - Т. 2. № 1. - С. 145–153.

227

81. Матейчик З. Некоторые психологические проблемы воспитания детей в

неполной семье // Воспитание детей в неполной семье.- М.: Прогресс, 2006. -

с. 70-98

82. Матейчек З. Родители и дети М.: Просвещение, 1992. - 320с.

83. Махнач А.В., Постылякова Ю.В. Жизнеспособность семьи:

психологические ресурсы как защитный фактор семьи // Психологические

проблемы современного Российского общества / Отв.ред. Журавлев А.Л.,

Сергиенко Е.А., ИП РАН, - М., 2013. - С. 529–550.

84. Мещерякова С.Ю. Психологическая готовность к материнству //Вопросы

психологии. - 2000. - № 5. - С. 18–27.

85. Мещерякова С.Ю. Путь к материнству начинается с младенчества //

Дошкольное воспитание, -2002., - №11. - С.81-88.

86. Менчинская Н.А. Дневник о развитии ребенка. - М., 1948. - 124 с.

87. Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое

взаимодействие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 2001. - 288 с.

88. Минияров В.М. Психология семейного воспитания (диагностико-

коррекционный аспект). - М.: Московский психолого-социальный институт;

Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 2000. - 256 с.

89.Мухина В.С. Психология детства и отрочества. М., - 1998. – 42с.

90. Мухина В.С. Типы материнского отношения к ребенку и

психологические проблемы материнства // Психология родительства и

семейного воспитания: Материалы II международной конференции. Курган:

Изд-во КГУ, - 2004.

91. Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии/ Пер. с англ.

А.Д. Иорданского. - М.: Независимая фирма "Класс", 1998. - 304 с.

92. Монина Г.Б. Лютова Е.К. Проблемы маленького ребенка. - СПб. 2008. -

192с.

93. Монина Г.Б. Психологическое консультирование детей и подростков. -

СПб. 2011. – 210с.

228

94.Обухова Л.Ф. Детская (возрастная) психология. Учебник. - М., Российское

педагогическое агентство. 1996., - 374 с.

95. Овчарова Р. В. Родительство как психологический феномен. - М.:

Московский психолого-социальный институт, 2006. - 496 с.

96. Олифирович Н.И., Зинкевич-Куземкина Н.А., Велента Т.Ф., Психология

семейных кризисов - СПб, 2006.- 360 с.

97. Пиаже Ж., Инельдер Б., Психология ребенка. Издательство: «Питер»,

2003. - 160 с.

98. Поветьева М.Н. Связь типа родительского отношения с личностными

качествами родителя и ребенка: дис. … канд. психол. наук. - М., 2003. –

236 с.

99. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. - М.: Академия; -

2000. - 184 с.

100. Поливанова К.Н. Современное родительство как предмет исследования

[Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование psyedu.ru.

2015. Т.7. №3. С.1–11. doi:10.17759/psyedu.2015070301. URL:

http://dx.doi.org/10.17759/psyedu.2015070301

101. Практикум по семейной психотерапии: современные модели и методы.

Учебное пособие для врачей и психологов / Под ред. Э. Г. Эйдемиллера. –

Изд. 2-е, испр. и доп. – СПб.: Речь, 2010. - – 425с.

102. Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Психология сиротства. - СПб: Питер,

2007. - 416 с.

103. Разина Н.В. Психологическое содержание кризиса трех лет : дис. …

канд. психол. наук : 19.00.07, - Москва, 2002 - 180 c.

104. Родители и дети: психология взаимоотношений / под ред. Е. А. Савиной,

Е.О. Смирновой. - М.: «Когито-центр», 2003. - 230 с.

105. Рыбалко Е.Ф. Возрастная и дифференциальная психология. - СПб, 2001. -

224с.

229

106. Савенышева С.С. Чижова В.Ф. Материнское отношение как фактор

психического развития ребенка раннего возраста. Вестник СПбГУ. Серия 12.

Выпуск. 3. – СПб, 2013. с.32-41.

107. Савенышева С.С. Отношение к отцовству у мужчин на разных этапах

родительства. // Вестник СПбГУ. Серия 12. Выпуск. 2. – СПб, 2012. с.91-102.

108. Самохвалова А.Г. Коммуникативные трудности ребенка: феноменология,

факторы возникновения, динамика. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова,

2014. – 358 с.

109. Самохвалова А.Г. Структуро-динамическая концепция затрудненного

общения в онтогенезе ребенка: дис … докт. психол. наук. - Кострома, 2015. –

625 с.

110. Сапогова Е.Е. Своеобразие переходного периода у детей 6-7-летнего

возраста // Вопросы психологии. - 1986. - №4, - С. 36-43.

111. Семья в психологической консультации: опыт и проблемы

психологического консультирования. Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. -

М.: «Педагогика», 1989. - 208 с.

112. Сергиенко Е.А. Раннее когнитивное развитие: Новый взгляд. М.: ИП РАН,

2006. - 464 с.

113. Сергиенко Е.А., Лебедева Е.И., Прусакова О.А. Модель психического в

онтогенезе человека. - М.: ИП РАН, 2009. – 415 с.

114.Синягина Н.Ю. Психолого-педагогическая коррекция детско-

родительских отношений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, - 2001.

115.Системная семейная терапия: классика и современность / Сост. и науч.

ред. А. В. Черников. - М.: Класс, 2005. - 400 с.

116.Ситников В.Л. Психология образа ребенка (в сознании субъектов

педагогического процесса): дис. …док. психол. наук. СПб, 2001. - 455 с.

117.Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология развития человека. Москва:

Школьная пресса, 2000. - 416 с.

118.Слободчиков В.И., Цукерман Г.А. Интегральная периодизация общего

психического развития // Вопросы психологии. - 1996. - №5. - С. 38-50.

230

119.Смирнова Е.О. Психология ребенка: Учебник для педагогических училищ

и вузов. — М.: Школа-Пресс, 1997. — 384 с.; ил.

http://psychlib.ru/mgppu/spr/spr-001-.htm

120. Смирнова Е.О. Влияние общения ребенка со взрослыми на

эффективность обучения дошкольников: автореф. канд. дис. – М., - 1977.-

С. 22.

121.Смирнова Е. О., Быкова М. В. Опыт исследования структуры и динамики

родительского отношения // Вопросы психологии. - 2000. - № 3. - С. 3-9.

122. Смирнова Е.О., Собкин B.C. Специфика эмоционально-личностной

сферы детей, живущих в неполной семье // Вопросы психологии. - 1999. - №6

- С.18-28.

123. Смирнова Е.О., Собкин В.С., Асадулина О.Э, Новаковская А.А.

Специфика эмоционально-личностной сферы дошкольников, живуших в

неполной семье (не материале детских рисунков)// Вопросы психологии. -

1999. - №6. - С 18-29.

124. Смирнова Е.О., Соколова М.В. Влияние ценностных трансформаций

последнего десятилетия на отношение родителей к ребенку-дошкольнику //

Вопросы психического здоровья детей и подростков. - 2010 (10). - №1. –

С. 59-69.

125. Смирнова Е.О., Соколова М.В. Структура и динамка родительского

отношения в онтогенезе ребенка // Вопросы психологии. 2007. № 2. С. 57–68.

126. Спиваковская А.С. Как быть родителями. - М.: Педагогика, 1986. - 160 с.

127. Спиваковская А.С. Психотерапия: игра, детство, семья. Том 1. ООО

Апрель Пресс, ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 304 с.

128. Спиваковская A.C. Обоснование психологической коррекции

неадекватной родительской позиции. Семья и формирование личности АПН

СССР НИИ общ. педагогика. / под ред. Бодалёва A.A. 1981, - 384с.

129. Спирева Е.Н. Влияние личностных особенностей родителя и ребенка на

стиль семейного воспитания: дис. … канд. психол. наук - М., 2004, - 211 с.

130. Уайт БЛ. Первые три года жизни. - М.: Педагогика, 1982. - 176 с.

231

131. Филиппова Г.Г. Психология материнства. - М.: Изд Института

психотерапии, 2002. - 240 с.

132. Харламова Т.М., Баландина Л.М., Корниенко Д.М.. Родители и дети:

психология и взаимоотношения. - Пермь: Перм. гос. гуманит.-пед. ун-т, 2013.

- 132 с.

133. Хейманс П. Г. Концептуализация и операционализация задач развития //

Процессы психического развития: в поисках новых подходов; под ред.

А. И. Подольского, Я. тер Лаака, П. Г. Хейманса. - М.: Наука, 1995. - С. 8–18.

134. Хоментаускас Г.Т. Семья глазами ребенка. – М.: Педагогика, 1989. -

160 с.

135. Худоян С.С. Проблема возрастных кризисов развития личности: дис. …

доктора психол. Наук. - Ереван, 2010. - 284 с.

136. Целуйко В.М. Психология современной семьи. – М.: ГИЦ «ВЛАДОС»,

2004. - 288 с.

137. Шавырина А.А. Влияние детско-родительских отношений на проявление

негативизма и упрямства у детей старшего дошкольного возраста: дис. канд.

психол. наук. - М., 2012. - 150 с.

138. Шнейдер Л. Б. Психология семейных отношений. М.: Апрель-Пресс,

2000. - 512с.

139. Эйдемиллер Э.Г. Семейная психотерапия. – Л.: Медицина, 1990. - 192 с.

140. Эйдемиллер Э.Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и

семейная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов. Изд. 3-е.

– СПб.: Речь, 2007. - 352с. - , илл.

141. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В., Психология и психотерапия семьи. -

СПб: «Питер», 1999. - 656с.

142. Эльконин Б.Д. Введение в психологию развития (в традиции культурно-

исторической теории Л. С. Выготского). М.: Тривола, 1994. 168 с.

143. Эльконин Д.Б. Избранные психологические труды. - М.: Педагогика,

1989. - 560 с.

232

144. Эльконин Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в

детском возрасте // Вопросы психологии. - 1971, - № 4, - С. 6 -20.

145. Эриксон Э. Детство и общество. СПб: Летний сад, 2000. - 416 с.

146. Яблочкина А.А., Василенко В.Е. Особенности общения и проявления

кризиса трех лет у детей в связи с характеристиками материнского

отношения // Научные исследования выпускников факультета психологии

СПбГУ / Под ред. А.В. Шаболтас. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2014. - Т.2.

- С. 342-348.

147. Adler A. problem children / A. Adler // Individ. Psychol. 1998. - Vol. 44 - №4.

– P. 406 - 416.

148. Adler A. What life should mean for you / A. Adler. – Boston: Little, Broun.

1931. 148 p.

149. Ainsworth M. D. S. Attachment beyond infancy // Amer. Psychol. 1989. N 44.

P. 709 — 716.

150. Arendell T. Conceiving and investigating motherhood: The decade's

scholarship //Journal of Marriage and Family. 2000. Т. 62. № 4. P. 1192–1207.

151. Baumrind D. Parenting styles and adolescent development // Lerner R. M.,

Petersen A. C., Brooks-Gunn J. (eds). Encyclopedia of adolescence. V. 2. N. Y.,

1991. P. 746—758.

152. Вelsky J. Social-Conteхtual Determinants of Parenting. University of

California, Davis, USA, 2014. http://www.child-encyclopedia.com/parenting-

skills/according-experts/social-contextual-determinants-parenting

153. Belsky J. The determinants of parenting: A process model. Child Development

1984; 55(1). P. 83-96.

154. BentleyK.S., Fox R.A. Mothers and fathers of young children: comparison of

parenting styles // Psychological Reports, 1991, V. 69. P. 320-322.

155. Bradley R.H., Caldwell B.M., Rock S.L., Ramey C.T., Barnard K.E., Gray C.,

Hammond M.A., Mitchell S., Gottfried A.W., Siegel L., Johnson D.L. Home

environment and cognitive development in the first three years of life: A

collaborative study involving six sites and three ethnic groups in North America //

233

Developmental Psychology. 1989, Vol. 25. P. 217—235. DOI: 10.1037/0012-

1649.25.2.217

156. Burchinal M.R., Campbell F.A., Bryant D.M., Wasik B.H., Ramey C.T. Early

intervention and mediating processes in cognitive performance of children of low-

income 29 Эмпирические исследования African American families // Child

Development. 1997. Vol. 68. P. 935—954. DOI: 10.1111//1467-

8624.1997.tb01972.x

157. Cohn D.A. et al. Mother's and father's working models of childhood

attachment relationship, parenting styles and child behaviour // Development and

Psychopathology. 1992, V. 4.- P. 417-431.

158. Cowan P.A., Cowan C.P., Kerig P.K. Mothers, fathers, sons and daughters:

gender differences in family formation and parenting styles // Family, self, and

society: Toward a new agenda for family research. -NY., Erlbaum, 1993.

159. Darling N., Sternberg L. Parenting style as context: an integrative model

//Psychological Bulletin, 1993, V. 113. P. 487-496.

160. Dex S., Joshi H., Macran S. A widening gulf among Britain's mothers //Oxford

Review of Economic Policy. 1996. P. 65–75.

161. Emanuel L. Understanding your three-year-old. London and Philadelphia:

Jessica Kingsley Publishers, 2013. 95 p.

162. Fitzpatrick K.G. Something more: Nurturing your child's spiritual growth.

N.Y. 1991.

163. Joseph, Soanne M. The resilient child: Preparing today' youth for tomorrow's

world. N.Y.; London, 1994.

164. Hart C.H. et al. Maternal and paternal disciplinary styles: relations with the

preschoolers // Child development, 1992, V. 63. P. 879-892. Heider F. The

Psychology of Interpersonal Relations. N.Y., 1958.

165. Robinson C.C., Mandleco В., Olsen S.F., Hart C.H. Authoritative,

authoritarian and permissive parenting practice // Psychological Reports, 1995, V.

77,- P. 819-830.

234

166. Hersov L.A., Berger M. /Ed./ Aggression & antisocial behavior in childhood

&adolescence. Oxford: Pergamon Press, 1978. 171 p.

167. Hunstinger C.S. Relations between parental acceptance and control

andchildren's social adjustment in the cultures // Vllth Biennial ISSBO Meeting

Berne, Switzerland, 1998.

168. Jackson D.D. The study of the family// Family process. 1965 (P. 1-20).

169. Laishley J. Working with Young Children: Encouraging their Development a.

Dealing with Problems London etc., 1991. 228 р.

170. Landry S.H., Smith K.E., Swank P.R., Assel M.A., Vellet S. Does early

responsive parenting have a special importance for children’s development or is

consistency across early childhood necessary? // Developmental Psychology. 2001.

Vol. 37. P. 387—403. DOI: 10.1037//0012-1649.37.3.387

171. Meier H.W. Three theories of child development. N.Y.: Harper & Row, 1965.

314 p.

172. Morrison F.J., Cooney R.R. Parenting and academic achievement: Multiple

paths to early literacy // J.G. Borkowski, C. Ramey, S. Landesman, et al. (Eds.).

Parenting and the child’s world: Influences on academic, intellectual, and social-

emotional development. Mahwah, NJ: Erlbaum, 2002. P. 141—160.

173. Olson D.H. Circumplex Model of Marital and Family Systems. Assessing

Family Functioning // In Walsh, Froma. Normal Family Processes. The Guilford

Press: NY/London, 1993.

174. Olson D.H. Circumplex Model VII: Validation studies and FACES Ill. Family

Process, 25, 1986, P. 337—351.

175. Pratt M.W., Kerig P.K., Cowan P.A., Cowan C.R. Family words: couple

satisfaction, parenting style, and mother's and father's speech to young children //

Merril-Palma Quarterly, 1992. V. 38. P. 2435-2620.

176. Russel A. Sex-based differences in parent styles in a sample with preschool

children // Australian Journ. of Psychology, N50, N2, 1998 Smetana J.C.

parenting styles and conseptions of parental authority // Child Development, 1995,

V. 68. P. 299-316.

235

177. Skinner E.A., Johnson S.J., & Snyder T. (2005). Six dimensions of parenting:

A motivational model// Parenting: Science and Practice, 2, 175 - 235.

178. Stern D.N. The interpersonal world of the infant. A view from psychoanalysis

and developmental psychology. London-New York, 2006. 311 p.

179. Toda S. The relationship between children's social behaviour and father's and

mother's parenting practices // XVth Biennial Meeting Berne, Switzerland, 1998.

180. Torrance K.A. Contemporary Childhood: Parent-Child Relationships a. Child

Culture: Proef schr. / Door K.A. Torrance Leiden: DSWO press, cop. 1998. 200 p.

181. Trommsdorff G., Friedlmeier W. Control and Responsiveness in Japanese and

German Mother-Child Interactions// Early Development and Parenting, Vol. 2 (1),

1993. P. 65-78.

182. Wolff S. Children under stress. Harmondsworth: Penguin Books, 1973. 284 p.

183. Zajonz R.B. Social facilitation // Science, 1965 - №149, p. 269–274.

184. Zajonz R.В. G.B. Markus. Birth Order and Intellectual Development //

Psychological Review, 1975 - № 82, p. 74–88.

185. Zajonc R. Family configuration and intelligence / R. Zajonc // Science. 1976.

№192. P. 227-236.

186. Zirckel S., Cantor N. Personal construal of life tasks: those who struggle for

independence // Journal of personality and social psychology. 1990. V. 58. P. 172–

185.

236

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Опросник выраженности симптомов кризиса трех лет

В.Е. Василенко Инструкция: Уважаемые родители! Ознакомьтесь, пожалуйста, с приведенными

ниже утверждениями и оцените, насколько они относятся к поведению вашего ребенка в

последние 3 месяца. Особенности поведения, о которых будет идти речь, являются

закономерными для этого возраста. Постарайтесь отвечать объективно. Запишите свои

ответы в бланк ответов.

Для оценивания используйте следующую шкалу: 0 – нет 1 – скорее нет, чем да 2 – скорее да, чем нет 3 – да

1. У моего ребенка в последнее время выражено желание противоречить родителям, сделать все наоборот. 2. Cын (дочь) начал(а) проявлять упрямство. 3. В последние месяцы ребенок стал более настойчив в достижении результата своей деятельности (манипулирование предметами, построение из кубиков и т.п.) 4. Ребенок стал выражать недовольство по поводу установившихся порядков в семье: зачем надо убирать игрушки, почему уже пора спать и т.п. 5. Сын (дочь) хочет все делать сам(а), не учитывая мнение окружающих. 6. Ребенок стремится продемонстрировать свои достижения и успехи взрослому. 7. В последнее время поведение ребенка приобрело черты протеста, как будто он находится в постоянном конфликте с окружающими. 8. В речи моего ребенка в последнее время появились слова с негативным оттенком: «плохой», «глупый» и т.п. 9. В последнее время у сына (дочери) появилось обостренное чувство собственного достоинства. 10. Мне кажется, что сын (дочь) с помощью капризов и других реакций стремится проявить некоторую власть над близкими. 11. Ребенок начал отказываться от чего-то, говорить «не хочу» только потому, что это предложил кто-то из взрослых: «не буду гулять» и т.п. 12. В случае неудачи в практической деятельности (к примеру, постройки из конструктора) ребенок не отказывается от задуманного: он обращается за помощью к взрослому или ищет другое решение, пытаясь добиться конечной цели. 13. Ребенок часто настаивает на своем не потому, что ему действительно чего-то хочется (или не хочется), но потому, что он уже высказал свое желание или нежелание. 14. Ребенок может отказаться выполнять требования взрослых, словно не слышит их. 15. Ребенок расстраивается, если взрослый не демонстрирует одобрения его успехов. 16. В последнее время сын (дочь) демонстрирует своеволие в поведении. 17. В нашей семье в последнее время участились конфликты с ребенком. Создается впечатление, что он сам их провоцирует.

237

18. Ребенок проявляет повышенную обидчивость, у него бывают эмоциональные вспышки по пустякам, некоторые преувеличения своих успехов. 19. Ребенок может отбросить в сторону свою любимую игрушку со словами: «дурацкая игрушка!» 20. В последнее время у сына (дочери) обострилось чувство ревности и желание быть в центре внимания семьи.

Далее оцените, пожалуйста, наличие в поведении Вашего ребенка следующих реакций (по той же шкале):

21. Последнее время ребенок стал спать более беспокойно. 22. Иногда замечаем, что он грызет ногти. 23. Последнее время у сына (дочери) бывают затруднения в речи. 24. У ребенка участились сильные эмоциональные вспышки, истерики. 25. У ребенка появились головные боли. 26. У ребенка бывают случаи энуреза. 27. У сына (дочери) появились ночные страхи. 28. Ребенок любит сосать палец. 29. При сильном волнении ребенок может заикаться. 30. У сына (дочери) в последнее время наблюдаются припадки злости, агрессии. 31. Ребенок жалуется на боли в животе. 32. Ребенок часто дрожит от возбуждения или волнения.

Обработка данных:

«Негативистские» симптомы:

1. Негативизм – 1, 11

2. Упрямство – 2, 13

3. Строптивость – 4, 14

4. Своеволие, своенравие – 5, 16

5. Протест-бунт – 7, 17

6. Симптом обесценивания – 8, 19

7. Деспотизм-ревность – 10,20

«Гордость за достижение»:

8. Отношение к предметному миру – 3, 12

9. Отношение к взрослым – 6, 15

10. Отношение к себе – 9,18

Невротические реакции:

11. Беспокойный сон, страхи – 21, 27

12. Признаки психического напряжения (навязчивые действия) - 22, 28

13. Затруднения в речи - 23, 29

14. Эмоциональная возбудимость: 24, 30

15. Соматические реакции: 25, 31

16. Психосоматические реакции: 26, 32

238

Табл. 1

Показатели симптомов кризиса 3 лет в трех микровозрастных группах (n=255)

Симптомы кризиса Группа 1 2 г. 1 мес. – 2 г. 9 мес. (n=87)

Группа 2 2 г. 10 мес. – 3 г. 5 мес. (n=94)

Группа 3 3 г. 6мес. – 4 г. 0 мес.) (n=74)

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Среднее знач.

Станд. откл.

Негативизм 2,70 1,76 2,69 1,55 2,64 1,54

Упрямство 3,97 1,36 3,85 1,44 4,01 1,28 Строптивость 3,60 1,65 3,67 1,67 3,55 1,79

Своеволие 3,89 1,38 3,63 1,55 3,57 1,55 Протест-бунт 1,46 1,59 2,01 1,77 1,80 1,75

Симптом обесценивания 1,26 1,62 2,55 1,93 2,34 1,87

Деспотизм-ревность 3,30 1,69 3,47 1,66 3,22 1,68 Изменение отношения к предметному миру 4,41 1,50 4,69 1,29 4,62 1,41 Изменение отношения к взрослым 4,01 1,24 4,56 1,18 5,01 0,99 Изменение отношения к себе 2,10 1,53 2,93 1,76 2,81 1,71 Беспокойный сон, страхи 1,28 1,58 1,57 1,71 1,32 1,61 Признаки психического напряжения 0,72 1,29 0,89 1,23 0,88 1,34 Затруднения в речи 0,64 1,15 0,88 1,20 1,18 1,47 Эмоциональная возбудимость 2,07 1,63 2,44 1,74 2,30 2,0 Соматические реакции 0,66 1,09 0,78 1,11 0,91 1,21 Психосоматические реакции 0,51 0,83 0,81 1,18 0,39 0,76 Негативистские симптомы 47,77 16,90 51,9 18,59 50,43 18,86 Конструктивные симптомы 57,83 17,12 67,65 14,07 69,38 15,78 Невротические реакции 15,91 12,13 20,73 12,95 19,56 14,03 Общий показатель кризиса 37,91 11,14 43,12 12,48 42,20 12,96

239

Приложение 2

Анкета проявлений кризиса трех лет Т.В. Гуськовой, модифицированная В. Е. Василенко

АНКЕТА для родителей

Уважаемые родители! В целях изучения проявлений кризиса трех лет у вашего

ребенка ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы:

1. Что нового Вы наблюдаете в поведении Ваших детей, по сравнению с тем, что было раньше?

____________________________________________________________________________

2. Что в поведении Вашего ребенка Вас радует?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

3. Что в поведении Вашего ребенка Вас огорчает?

_____________________________________________________________________________

____________________________________________________________________________

4. Испытываете ли Вы трудности во взаимодействиях с ребенком, если да, то какие и как Вы их пытаетесь преодолевать?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

5. Что из того нового, что Вы наблюдаете в поведении ребенка, Вы хотели бы закрепить в его характере?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

6. От каких новых форм поведения, по Вашему мнению, необходимо его отучить?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

7. Замечаете ли Вы у ребенка стремление к самостоятельности и как оно проявляется?

240

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

8. Какие ситуации в последнее время больше всего провоцируют Вашего ребенка на недовольство, желание сделать «наоборот»? Приведите примеры таких ситуаций.

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

9. Понимаете ли Вы причины возникших у Вас разногласий с ребенком?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

10. Можете ли Вы контролировать поведение ребенка или это представляется Вам невозможным по таким причинам как: а) непонятно как реагировать на его поведение, б) исчерпаны все средства ранее помогавшие, а теперь не действующие.

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

11. Какие способы Ваш ребенок чаще избирает для достижения требуемого?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

12. Как Вы реагируете на поведение ребенка, которое Вас не устраивает?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

13. Наблюдаете ли Вы чрезмерную, повышенную эмоциональную реакцию ребенка на те меры воздействия, которые раньше оставляли его спокойным?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

14. Какова частота замеченных Вами новых форм поведения ребенка; являются ли они постоянными, проявляясь в самых разных ситуациях, или встречаются только в отдельных случаях?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

241

15. Появляются ли новые, неожиданные формы поведения детей только во взаимоотношениях с Вами или они возможны во взаимоотношениях ребенка с другими членами семьи, с посторонними людьми, с ровесниками, детьми разных возрастов?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

16. Появились ли у Вашего ребенка какие-то друзья, знакомые дети, с которыми он постоянно общается?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

17. Охарактеризуйте развитие речи Вашего ребенка (много ли слов говорит, появились ли в его речи слова «я», «хочу-не хочу», «буду-не буду»).

____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

18. Придумывает ли Ваш ребенок для себя роли? (называет себя каким-либо животным, персонажем из сказок).

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

19. Замечаете ли Вы, что у ребенка появилась острая потребность в оценке взрослого, похвале?

_____________________________________________________________________________

_____________________________________________________________________________

20. Сопереживает ли Ваш ребенок настроению близких, пытается развеселить, обнять?

_____________________________________________________________________________

_________________________________________________________________________

Дополнительная информация:

Есть ли у ребенка родные братья и сестры, их возраст

Ваш возраст __________________________________________________________________

242

Обработка:

Качественная обработка заключается в анализе ответов и описании как

негативистских, так и кризисных проявлений, а также особенностей взаимодействия

родителей с ребенком.

Количественная обработка заключается в переводе части ответов в баллы и

подсчете общих показателей.

Перевод ответов в баллы:

Для подсчета первого показателя «Негативистские проявления кризиса»

переводятся в баллы ответы на вопросы 4, 10, 13, 14 и 15.

4. Испытываете ли Вы трудности во взаимодействиях с ребенком, если да, то какие

и как Вы их пытаетесь преодолевать?

1 – нет

2 – да, описываются некоторые трудности

3 – да, описывается много трудностей

10. Можете ли Вы контролировать поведение ребенка или это представляется Вам

невозможным по таким причинам как: а) непонятно как реагировать на его поведение,

б) исчерпаны все средства ранее помогавшие, а теперь не действующие.

1 – да

2 – нет, одна причина

3 – нет, обе причины

13. Наблюдаете ли Вы чрезмерную, повышенную эмоциональную реакцию ребенка

на те меры воздействия, которые раньше оставляли его спокойным?

1 – нет

2 – да, иногда

3 – да, очень часто

14. Какова частота замеченных Вами новых форм поведения ребенка; являются ли

они постоянными, проявляясь в самых разных ситуациях, или встречаются только в

отдельных случаях?

1 – очень редко

2 – в отдельных случаях

3 - постоянно

15. Появляются ли новые, неожиданные формы поведения детей только во

взаимоотношениях с Вами или они возможны во взаимоотношениях ребенка с другими

членами семьи, с посторонними людьми, с ровесниками, детьми разных возрастов?

1 – только с нами

243

2 – с нами и другими членами семьи

3 – со многими

Для подсчета второго показателя «Конструктивные проявления кризиса»

переводятся в баллы ответы на вопросы 7, 16, 17, 18 и 19.

7. Замечаете ли Вы у ребенка стремление к самостоятельности и как оно

проявляется?

1 – нет

2 – иногда, редко

3 - часто

Появились ли у Вашего ребенка какие-то друзья, знакомые дети, с которыми он

постоянно общается?

1 – нет

2 – да, один ребенок, иногда общаются

3 – да, несколько, периодически или постоянно общаются

17. Охарактеризуйте развитие речи Вашего ребенка (много ли слов говорит,

появились ли в его речи слова «я», «хочу-не хочу», «буду-не буду»).

1 – мало слов

2 – развитие речи среднее, слова появились

3 – да, очень хорошее развитие речи, часто говорит эти слова

18. Придумывает ли Ваш ребенок для себя роли? (называет себя каким-либо

животным, персонажем из сказок).

1 – нет

2 – да, иногда

3 – да, очень часто

19. Замечаете ли Вы, что у ребенка появилась острая потребность в оценке

взрослого, похвале?

1 – нет

2 – да, иногда бывает

3 – да, это сильно выражено

Затем подсчитываются 3 общих показателя:

1. Показатель негативистской составляющей кризиса 3 лет – суммируются баллы

по вопросам 4, 10, 13, 14 и 15.

2. Показатель конструктивной составляющей кризиса 3 лет - суммируются баллы

по вопросам 7, 16, 17, 18 и 19.

244

3. Общий показатель кризиса 3 лет – суммируются 2 предыдущих общих

показателя.

Оценка выраженности кризиса приводится на основе соотношения полученных

баллов с максимально возможными (15 для негативистских и конструктивных проявлений

кризиса и 30 для общего показателя кризиса).

Также можно опираться на средние данные, полученные на выборке 25 детей

(лонгитюд).

Табл.2 Дети от 2 лет 3 мес.

до 2 лет 8 мес. Дети от 2 лет 9 мес.

до 3 лет 4 мес. Ср. Станд. откл. Ср. Станд. откл.

Показатель негативистских проявлений

10,44 1,53 11,56 1,64

Показатель конструктивных проявлений

11,72 1,67 12,64 1,60

Общий показатель кризиса 22,16 2,34 24,20 2,36

Приложение 3

Опросник для родителей детей в возрасте 3-10 лет «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса

Характеристика шкал опросника.

Первые две шкалы определяют уровень протекции, то есть речь идет о

том, сколько сил, внимания, времени уделяют родители воспитанию ребенка.

Таким образом, здесь рассматриваются два уровня протекции: чрезмерная

(гиперпротекция) и недостаточная (гипопротекция):

1. Гиперпротекция (Г+). При гиперпротекции родители уделяют

ребенку крайне много сил, времени, внимания: воспитание является

центральным делом в жизни родителей.

2. Гипопротекция (Г-) — ситуация, при которой ребенок оказывается

на периферии внимания родителей. За него берутся лишь время от времени,

когда случается что-то серьезное.

Следующие две шкалы измеряют степень удовлетворения

потребностей ребенка, то есть то, в какой мере деятельность родителей

245

нацелена на удовлетворение потребностей подростка, как материально-

бытовых (в питании, одежде, предметах развлечений), так и духовных

(прежде всего — в общении с родителями, в их любви и внимании).

3. Потворствование (У+). Родители стремятся к максимальному и

некритическому удовлетворению любых потребностей ребенка. Любое его

желание — для них закон.

4. Игнорирование потребностей ребенка (У-). Данный стиль

воспитания противоположен потворствованию и характеризуется

недостаточным стремлением родителя к удовлетворению потребностей

ребенка. Чаще страдают при этом духовные потребности, особенно

потребности в эмоциональном контакте, общении с родителями, в их любви.

Следующие две шкалы дают представления о требованиях-

обязанностях ребенка, то есть тех заданиях, которые он выполняет (уход за

собой, участие в организации быта, помощь другим членам семьи):

5. Чрезмерность требований (обязанностей) (Т+). Именно это качество

лежит в основе типа неправильного воспитания “повышенная моральная

ответственность”. Требования к ребенку в этом случае очень велики,

непомерны, не соответствуют его возможностям, не только не содействуют

развитию его личности, а, напротив, ставят его под угрозу.

6. Недостаточность обязанностей подростка (Т-). В этом случае

ребенок имеет минимальное количество обязанностей в семье.

Эти две шкалы указывают на то, что ребенку нельзя делать. Они

определяют, прежде всего, степень самостоятельности ребенка,

возможность самому выбирать способ поведения:

7. Чрезмерность требований-запретов (доминирование) (3+). В этом

случае ребенку “все нельзя”. Ему предъявляется огромное количество

требований, ограничивающих его свободу и самостоятельность.

8. Недостаточность требований-запретов к ребенку (3-). Родители так

или иначе транслируют ребенку, что ему “все можно”. Даже если

246

существуют какие-то запреты, ребенок их легко нарушает, зная, что с него

никто не спросит.

Эти две шкалы дают представление о строгости наказаний,

применяемых к ребенку родителями за невыполнение семейных требований:

9. Чрезмерность санкций (жестокий стиль воспитания) (С+). Для этих

родителей характерна приверженность к строгим наказаниям, чрезмерная

реакция даже на незначительные нарушения.

10. Минимальность санкций (С-). Родители склонны обходиться без

наказаний или применять их крайне редко. Они уповают на поощрения,

сомневаются в результативности любых наказаний.

11. Неустойчивость стиля воспитания (Н). Оценки по этой шкале

позволяют говорить о постоянной резкой смене стиля воспитания, приемов

воспитания.

12. Расширение сферы родительских чувств (РРЧ). Обычно этот

феномен наблюдается при таких нарушениях воспитания, как

потворствующая или доминирующая гиперпротекция. Эти нарушения

воспитания возникают чаще всего тогда, когда в силу каких-либо причин

супружеские отношения между родителями оказываются нарушенными: нет

одного из супругов, либо отношения с партнером по браку не

удовлетворяют родителя, играющего основную роль в воспитании.

13. Воспитательная неуверенность родителей (ВН). Наблюдается чаще

всего при таких нарушениях воспитания, как потворствующая

гиперпротекция или пониженный уровень требований. Воспитательная

неуверенность родителя – «Ахиллесова пята» личности родителя. В этом

случае власть в семье переходит к ребенку.

14. Фобия утраты ребенка (ФУ) - основа доминирующей

гиперпротекции, выражается в повышенной неуверенности родителей,

преувеличенном представлении о болезненности ребенка. Отношение

обусловлено историей рождения ребенка или перенесенными им

247

заболеваниями. Отношение родителя к ребенку формируется под

воздействием накопленного страха его потерять.

15. Неразвитость родительских чувств (НРЧ) препятствует интеграции

семьи и лежит в основе таких типов нарушения воспитания, как

гиперпротекция, эмоциональное отвержение, жестокое обращение. Она

обусловлена трудным детством самого родителя, тем, что он сам в свое

время не испытал родительского тепла. Также родительские чувства имеют

тенденцию усиливаться с возрастом.

16. Проекция на ребенка собственных нежелательных качеств (ПНК).

Причиной такого воспитания является то, что в ребенке родитель видит те

черты, которые ему не нравятся в самом себе.

17. Вынесение конфликта между супругами в сферу воспитания (ВК).

Как правило, является первопричиной типа воспитания, соединяющего в

себе потворствующую гиперпротекцию одного родителя с отвержением

либо доминирующей гиперпротекцией другого. В ряде семей воспитание

превращается в “поле битвы” конфликтующих родителей. Таким образом,

они более открыто выражают недовольство друг другом.

Диагностические значения шкал: гиперпротекция (Г+) – 7 баллов,

гипопротекция (Г-) – 8 баллов, потворствование (У+) – 8 баллов,

игнорирование потребностей ребенка (У-) - 4 балла, чрезмерность

требований-обязанностей (Т+) - 4 балла, недостаточность требований-

обязанностей(Т-) 4 балла, чрезмерность требований-запретов (З+) 4балла,

недостаточность требований-запретов (З-) 3 балла, Чрезмерность санкций

(С+) 4 бала, минимальность санкций (С-) 4 балла, неустойчивость стиля

воспитания (Н) 5 баллов. Расширение сферы родительских чувств (РРЧ) - 6

баллов, предпочтение детских качеств (ПДК) - 4 балла, воспитательная

неуверенность родителя (ВН) 5 баллов, фобия утраты ребенка (ФУ) 6 баллов,

неразвитость родительских чувств (НРЧ) 7 балов, проекция на ребенка

собственных нежелательных качеств (ПНК) 4 балла, вынесение конфликта

248

между супругами в сферу воспитания (ВК) 4 балла, предпочтение женских

качеств (ПЖК) 4 балла, предпочтение мужских качеств (ПМК) 4 балла.

Если число баллов достигает или превышает диагностическое значение,

то у обследуемого родителя, диагностируется тот или иной тип воспитания.

При наличии отклонений по нескольким шкалам применяют таблицу для

установления типа негармоничного семейного воспитания

((Эйдемиллер Э.Г., Добряков И. В., Никольская И. М., 2007).

Приложение 4

Карта наблюдений стилевых характеристик воспитания Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко

А Уровень протекции в процессе воспитания (Гипоопека-гиперопека)

(Шкала Г) балл балл

1 Степень активности мамы в процессе одевания/раздевания ребенка и степень ее контроля за передвижением ребенка вне занятия

2 Степень помощи ребенку в процессе выполнения задания и степень контроля Б Степень удовлетворения потребностей ребенка (игнорирование -

потворствование) (Шкала У)

1 Родитель беспокоится о желаниях ребенка, старается быстро удовлетворить вне занятия (предвосхищает потребности ребенка)

2 Родитель идет на поводу у просьб ребенка в процессе занятий В Количество требований, предъявляемых ребенку в семье В1 Недостаточная требовательность - чрезмерная требовательность

родителя (Шкала Т)

1 Родитель предъявляет много требований к ребенку вне занятий (настаивает, чтобы ребенок надел что-нибудь из одежды, что-нибудь сделал)

2 В процессе занятия родитель много критикует ребенка, требует от него высокого уровня выполнения заданий.

В2 Недостаточность запретов – чрезмерность запретов (шкала З) 3 Вне занятия родитель в общении с ребенком старается следовать своим

принципам, а не договариваться с ребенком, многое запрещает

4 На занятии родитель старается диктовать ребенку, как выполнить задание, настаивает на собственном способе выполнения, чтобы было «правильно»

В3 Чрезмерность санкций (шкала С) 5 Вне занятия родитель может повысить голос на ребенка и/или применить силу 6 На занятии родитель может повысить голос и подвергает резкой критике

действия ребенка при выполнении задания, грозит лишением чего-либо (сладкого, прогулки)

Г Неустойчивость стиля воспитания (шкала Н) 1 Родитель в процессе общения с ребенком часто меняет стиль поведения

(приемы воспитательных воздействий) вне занятия

2 В процессе занятия характер взаимодействия родителя и ребенка меняется в зависимости от настроения родителя (нет четкого соответствия действий ребенка и реакции родителя)

249

Приложение 5

Опросник детско-родительского эмоционального взаимодействия

(ОДРЭВ) Е.И.Захаровой

Приведем таблицу со средними и критериальными значениями

показателей эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия,

полученные автором при апробации методики (Приложение ).

Табл. 3

Средние и критериальные значения показателей эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия (относительно диады мать—

ребенок на выборке 104 матерей дошкольников) Характеристика взаимодействия Среднее

значение (М) Критериальное значение (N)

Способность воспринимать состояние 4,22 3,7 Понимание причин состояния 3,85 3,2 Эмпатия 3,39 2,8 Чувства родителей в ситуации взаимодействия 3,9 3,3 Безусловное принятие ребенка 3,84 3,2 Принятие себя в качестве родителя 3,78 3,1 Преобладающий эмоциональный фон 3,66 3,0 Стремление к телесному контакту 4,03 3,3 Оказание эмоциональной поддержки 3,47 2,8 Ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействия 2,95 2,3

Умение воздействовать на эмоциональное состояние ребенка 3,8 3,2

Указанная в таблице величина N является тем крайним значением, которое, с

учетом среднего квадратичного отклонения, может принимать отдельная

характеристика, не выходя из области средних значений. В том случае, если в

конкретной диаде показатель принимает значение ниже обозначенного N, мы

можем вынести заключение о дефиците соответствующей характеристики

эмоциональной стороны взаимодействия.

250

Приложение 6

Карта наблюдений эмоционального взаимодействия «Родитель-

ребенок» Ю.Ю. Улановой, В.Е. Василенко Карта наблюдений (ОДРЭВ)

ФИО ребенка

Характеристика взаимодействия балл балл

Чувствительность 1 Способность воспринимать состояние ребенка

А Родитель быстро замечает изменения в настроении ребенка и реагирует соответственно вне занятия

В Родитель чувствует отношение ребенка к другим участникам на занятии (говорит об этом с ним)

2 Понимание причин состояния

А Родитель задает ребенку вопросы-предположения о том, что тот чувствует и чего хочет

В Родитель объясняет поведение (реакцию) ребенка на занятиях его состоянием 3 Эмпатия – способность к сопереживанию

А У родителя меняется состояние в соответствии с изменениями в настроении ребенка

В На занятиях улыбка ребенка незамедлительно вызывает ответную улыбку родителя

Блок эмоционального принятия 1 Чувства родителей в ситуации взаимодействия А Родитель получает удовольствие от общения с ребенком

В В процессе выполнения совместного задания на занятии родитель испытывает положительные эмоции

2 Безусловное принятие А Родитель любое поведение ребенка принимает и не критикует В Родитель радуется всем результатам деятельности ребенка на занятии, хвалит 3 Принятие себя в качестве родителя

А В ситуациях, когда у ребенка возникают какие-то проблемы вне занятий (например, с одеванием), родитель помогает, при этом своим поведением он демонстрирует спокойствие и уверенность

В Родитель демонстрирует уверенность и заинтересованность в ситуации взаимодействия с ребенком на занятии

4 Преобладающий эмоциональный фон

А Родитель редко сердится и повышает голос при взаимодействии с ребенком вне занятий

В Родитель воспринимает капризы ребенка спокойно и терпеливо (на занятиях) Поведенческие проявления эмоционального взаимодействия

8 Стремление к телесному контакту А В ситуации раздевания/одевания родитель часто сажает ребенка к себе на колени

В На занятиях в качестве поощрения за выполненное задание родитель обнимает ребенка, гладит по голове

9 Оказание эмоциональной поддержки

А При неудачах в одевании/раздевании родитель оказывает вербальную поддержку ребенку, предлагает помощь

251

В Одобрение всегда присутствует в речи родителя, когда ребенок демонстрирует свои достижения на занятиях

10 Ориентация на состояние ребенка при построении взаимодействия

А Если ребенок расстроен или раздражен, родитель аккуратно выбирает момент и слова для разговора

В На занятиях если ребенок расстроен или раздражен, родитель может вывести ребенка за дверь, дать ему пережить свое состояние и успокоиться, а потом вернуться

11 Умение воздействовать на эмоциональное состояние ребенка А У родителя получается настроить ребенка на занятия, поддерживать интерес

В На занятиях родителю удается эффективно повышать настроение ребенка, переключать внимание на полезную деятельность

Приложение 7

Шкала семейной адаптации и сплоченности Д. Х. Олсона, Дж.

Портнера и И. Лави (FACES-III)

Тип семейной системы определяется двумя параметрами: суммарными

оценками по шкалам сплоченности и семейной адаптации (см. таблицу 4).

Табл. 4

Диагностические параметры шкалы семейной сплоченности и адаптации FACES-3

Шкала Номер утверждений в шкале Диагностические параметры

Семейная сплоченность

1,11,19 Эмоциональная связь

5,7 Семейные границы

17 Принятие решений

9 Время 3 Друзья

13, 15 Интересы и отдых

Семейная адаптация

6, 18 Лидерство 2, 12 Контроль 4, 10 Дисциплина

8, 16, 20 Роли 14 Правила

252

Модель Д.Х. Олсона представляет собой пространство, задаваемое

двумя ортогональными осями — сплоченностью и гибкостью, которые

задают тип семейной структуры, и дополнительным параметром —

коммуникацией, — графически не включенным в модель.

В модели Д.Х. Олсона выделяется четыре уровня сплоченности:

1) крайне низкий — разобщенный тип семьи;

2) разделенный — низкий к умеренному;

3) связанный — умеренный к высокому;

4) сцепленный — чрезмерно высокий уровень.

И четыре уровня по шкале гибкости:

1) ригидный — очень низкий,

2) структурированный — низкий к умеренному,

3) гибкий — умеренный,

4) хаотичный – очень высокий (Черников А.В., 2001, с. 32).

Выделяют умеренные, или сбалансированные, и крайние, или

экстремальные, уровни семейной сплоченности и гибкости.

Сбалансированные уровни обеспечивают оптимальное

функционирование семьи. Сплоченность: разделенный и связанный типы.

Гибкость: структурированный и гибкий типы.

Экстремальные уровни обычно рассматриваются как проблематичные,

ведущие к нарушениям функционирования семейной системы (Системная

семейная терапия, 2005).

Сцепленный тип: центростремительные силы в семье преобладают,

могут быть крайности в требовании эмоциональной близости, отдельные

члены семьи не могут действовать независимо друг от друга, различия в

точках зрения активно не поощряются. Семья имеет жесткие внешние

границы с окружением и слабые внутренние границы между подсистемами и

индивидуальностями. Энергия людей сфокусирована в основном внутри

семьи или отдельной ее подсистемы, и существует мало не разделенных с

другими друзей и интересов.

253

Разобщенный тип подразумевает низкий уровень сплоченности.

Члены семьи имеют большую эмоциональную дистанцию, демонстрируют

несогласованное поведение: они редко проводят время вместе, у них нет

общих друзей и интересов, им трудно оказывать друг другу поддержку и

совместно решать жизненные проблемы. Они часто неспособны

устанавливать близкие взаимоотношения.

Члены семей сбалансированных типов сочетают собственную

независимость и тесные связи в своей семье. Семьи с раздельным типом

взаимоотношений отличаются некоторой эмоциональной разделенностью, но

не в таких крайних формах, как в разобщенной системе. Время, проводимое

отдельно, для членов семьи более важно, но они способны собираться

вместе, оказывать поддержку друг другу и принимать совместные решения;

интересы и друзья обычно разные, но некоторые могут разделять и другие

члены семьи.

Объединенный тип семьи отличается эмоциональной близостью,

однако сплоченность в таких семьях, не достигает крайней степени, когда

пресекаются всякие различия.

Семьи нуждаются не только в балансе близости/раздельности, но и в

оптимальном сочетании изменений внутри семьи со способностью сохранять

собственные характеристики стабильными. Несбалансированные системы по

шкале гибкости склонны быть или ригидными, или хаотичными.

Система становится ригидной, когда она перестает реагировать на

жизненные задачи, возникающие перед семьей в ее продвижении по стадиям

жизненного цикла. В ригидной системе роли, как правило, строго

распределены, а правила взаимодействия остаются неизменными. Такая

семья отличается излишней иерархизированностью. Слишком

незначительное количество изменений в системе ведет к высокой

предсказуемости и ригидности поведения ее членов.

Хаотическая система имеет неустойчивое или ограниченное

руководство. Решения являются импульсивными и непродуманными, роли

254

неясны и часто смещаются от одного члена семьи к другому. Большое

количество изменений приводит к непредсказуемости того, что происходит в

системе.

Структурированный и гибкий типы относятся к сбалансированным.

Системы структурированного типа отличаются некоторыми чертами

демократического руководства — члены семьи способны обсуждать общие

проблемы и учитывать мнение детей. Роли и внутрисемейные правила

стабильны, однако существует некоторая возможность их обсуждения.

Гибкий тип семейной системы характеризуется демократическим

стилем руководства. Переговоры ведутся открыто и активно включают детей.

Роли разделяются с другими членами семьи и меняются, когда это

необходимо. Иногда семье может не хватать лидерства, но это не приводит к

потере управляемости системы.

На основании циркулярной модели Д. Олсон сделал ряд

предположений, которые впоследствии были подтверждены на практике

(Olson D., 1985). Структура семьи изменяется на разных стадиях жизненного

цикла. Для успешного решения жизненных задач семье необходимо

модифицировать близость и гибкость: семьи могут приближаться к краям

изменений, если это необходимо, но «застревание» в этих позициях ведет к

возникновению проблем. Позитивные коммуникативные навыки помогают

поддерживать равновесие в двух выделенных измерениях, а крайние типы

отличаются обедненной коммуникацией, что препятствует движению к

сбалансированным типам и увеличивает вероятность их «застревания» в

крайних позициях. Таким образом, супруги и семьи сбалансированных типов

в целом будут функционировать более адекватно.

255

Приложение 8

Социально-демографическая анкета

Уважаемые родители! В целях изучения проявлений у вашего ребенка кризиса

трех лет ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы:

1) ФИО родителя_________________________________________________________

2) ФИ ребенка_____________________________________пол_М_Ж

3) Возраст: ___года____месяцев. Тел. ____________________

4) Количество детей в семье _______

5) Семья: полная/ неполная (нужное подчеркнуть)

6) Сколько лет родители проживали совместно до рождения ребенка?________

7) Посещает ли Ваш ребенок детский сад?_____ Если да, то как долго?_________

8) Посещает ли дополнительные занятия (вне детского сада?) __да__нет. Сколько раз

в неделю?____.

9)Заполните, пожалуйста, таблицу. Обозначьте возраст тех людей, кто включен в процесс воспитания в Вашей семье. Затем, отметьте, поставив во втором столбце цифру (начиная с единицы), кто из них проводит с ребенком больше времени. В третьем столбике отметьте знаком (V), кто из них проживает совместно с ребенком.

Участники Возраст Проводит

время

Проживает совместно

мама

папа

бабушка

дедушка

тетя

дядя

няня

старшая сестра/брат

младшая сестра/брат