2019 - sciencen.org€¦ · ББК 63 И90 Под общей редакцией М.В. Посновой И90 ИСТОРИК ГОДА 2019 : сборник статей Международного

ИСТОРИК ГОДА

2019

Сборник статей Международного научно-исследовательского конкурса,

состоявшегося 8 декабря 2019 г. в г. Петрозаводске

г. Петрозаводск

МЦНП «Новая наука» 2019

УДК 94

ББК 63

И90

Под общей редакцией

М.В. Посновой

И90 ИСТОРИК ГОДА 2019 : сборник статей Международного научно-исследо-

вательского конкурса (8 декабря 2019 г.). – Петрозаводск : МЦНП «Новая

наука», 2019. – 94 с. : ил. – Коллектив авторов.

ISBN 978-5-907230-45-3

Настоящий сборник составлен по материалам Международного научно-

исследовательского конкурса ИСТОРИК ГОДА 2019, состоявшегося 8 декабря 2019 года

в г. Петрозаводске (Россия). В сборнике рассматривается круг актуальных вопросов,

стоящих перед современными исследователями. Целями проведения мероприятия

являлись обсуждение практических вопросов современной науки, развитие методов и

средств получения научных данных, обсуждение результатов исследований, полученных

учеными и специалистами в охватываемых областях, обмен опытом.

Сборник может быть полезен научным работникам, преподавателям, слушателям

вузов с целью использования в научной работе и учебной деятельности.

Авторы публикуемых статей несут ответственность за содержание своих работ,

точность цитат, легитимность использования иллюстраций, приведенных цифр, фактов,

названий, персональных данных и иной информации, а также за соблюдение

законодательства Российской Федерации и сам факт публикации.

УДК 94

ББК 63

ISBN 978-5-907230-45-3

© Коллектив авторов, текст, иллюстрации, 2019

© МЦНП «Новая наука» (ИП Ивановская И.И.), оформление, 2019

ОГЛАВЛЕНИЕ

СЕКЦИЯ ИСТОРИИ ОТДЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ, СТОРОН

И ЯВЛЕНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ....................................... 5

КУПЕЧЕСТВО МОСКОВИИ РУБЕЖА XIX-XX ВВ ............................................. 5

Лебедева Маргарита Леонидовна

НОВЫЕ ЯВЛЕНИЯ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

КУБАНИ В КОНЦЕ 1920-Х ГОДОВ ...................................................................... 13

Малахов Сергей Николаевич, Смоленцев Дмитрий Николаевич

ПРИЛИВ ИЛИ ОТЛИВ? ОДИН СПОРНЫЙ ВОПРОС ИЗ ИСТОРИИ

ОТКРЫТИЯ ВТОРОГО ФРОНТА .......................................................................... 20

Митров Алексей Геннадьевич, Волков Григорий Юрьевич

ИСТОРИЯ СПОРТИВНОЙ АЭРОБИКИ В ОМСКОЙ ОБЛАСТИ ..................... 26

Ворожко Юрий Викторович, Арефьева Полина Максимовна

СУДЬБЫ КОМАНДИРОВ И КРАСНОАРМЕЙЦЕВ РККА В ВОРКУТЛАГЕ

ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ФИНСКОГО ПЛЕНА......................................... 33

Колпаков Федор Николаевич

«ОДИН ЗА ВСЕХ, И ВСЕ ЗА ОДНОГО!» ( ХРОНИКА ОРГАНИЗАЦИИ И

ПРОВЕДЕНИЯ ЗАБАСТОВКИ НА ВОТКИНСКОМ ЗАВОДЕ В 1902 Г. ПО

МАТЕРИАЛАМ КОЛЛЕКЦИИ РЕДКИХ ДОКУМЕНТОВ И ФОТОГРАФИЙ ИЗ

ФОНДОВ МАУ «МУЗЕЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ Г. ВОТКИНСКА) ............... 38

Карпеева Алла Павловна

ИЗ ИСТОРИИ ПРИХОДОВ ГОРОДА КАРГОПОЛЯ

XVIII – НАЧАЛО XX ВВ ......................................................................................... 45

Пригодина Ольга Борисовна

СЕКЦИЯ ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ .......................................................... 55

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕХНОЛОГИИ ПРОБЛЕМНОГО ОБУЧЕНИЯ ИСТОРИИ

ЧЕРЕЗ АНАЛИЗ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ ............................................. 55

Андреенко Елена Александровна

ОБ ОПЫТЕ ПРЕПОДАВАНИЯ ИСТОРИИ В СОВРЕМЕННОМ ВУЗЕ ............ 62

Камаева Марина Петровна

СЕКЦИЯ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ .................................................................... 68

ЦЕРКОВНЫЕ СПОРЫ МЕЖДУ «ТИХОНОВЦАМИ» И «ОБНОВЛЕНЦАМИ»

НА КУБАНИ В ВОСПРИЯТИИ КРЕСТЬЯН ........................................................... 68

Малахов Сергей Николаевич, Симонянц Семѐн Васильевич

ОТ ТВЕРДОСТИ В ВЕРЕ ДО ТВЕРДОСТИ В ДОБРЕ

(СВЯЩЕННИК ЦЕРКВИ СЕЛА БОГОЯВЛЕНИЕ) .............................................. 75

Бритова Любовь Зотеевна

СЕКЦИЯ МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ .................................................................................. 85

К ВОПРОСУ О СКАНДИНАВАХ НА ЗЕМЛЯХ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН ...... 85

Артемов Игорь Анатольевич

ИСТОРИК ГОДА 2019

5 МЦНП «Новая наука»

СЕКЦИЯ ИСТОРИИ ОТДЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ, СТОРОН И

ЯВЛЕНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

УДК 94(47) 083

КУПЕЧЕСТВО МОСКОВИИ РУБЕЖА XIX-XX ВВ

Лебедева Маргарита Леонидовна

к.п.н., доцент кафедры истории

ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет

МСХА имени К.А. Тимирязева»

Аннотация: Цель написания статьи – теоретическое осмысление роли

купечества и в целом торгово-промышленной категории населения в развитии

хозяйственных и общественных отношений в России. В качестве объекта

исследования выступает купечество Московии рубежа XIX-XX вв.

Системно-структурный метод, рассматривающий общественные

отношения как целостную систему взаимосвязей явлений и событий, позволяет

определить основное содержание указанной темы исследования.

Анализ российских и зарубежных источников определяет вывод о том,

что основной проблемный вопрос, поставленный в статье актуален на

современном этапе развития. Комплексное изучение концептуальных

положений научных исследований, позволило автору выделить роль и вклад

купечества в экономическое развитие России.

Ключевые слова: Купечество, сословие, привилегии, история,

родословие.

MERCHANTS OF MOSCOW ABROAD XIX-XX CENTURIES

Lebedeva Margarita Leonidovna

Abstract: The purpose of this article is a theoretical understanding of the role

of merchants and the general commercial and industrial category of the population in

the development of economic and public relations in Russia. The object of research is

the merchants of Muscovy at the turn of the XIX-XX centuries.

The system-structural method, which considers social relations as an integral

system of interconnections of phenomena and events, allows us to determine the main

content of this research topic.

An analysis of Russian and foreign sources determines the conclusion that the

main problematic issue posed in the article is relevant at the present stage of

development. A comprehensive study of the conceptual provisions of scientific

research, allowed the author to highlight the role and contribution of merchants to the

economic development of Russia.



Key words: Merchants, estate, privileges, history, genealogy.

Купеческая Москва считалась сердцем хозяйственной жизни страны.

Относительно данной категории лиц В.П. Рябушинский писал: « В последние

годы стали выступать и заставили себя выслушивать люди, почерпнувшие в

идеалах дедов веру в идею «хозяина», но эти люди опоздали…или пришли

слишком рано: удержать лавину они, конечно, не смогли – и старый купец

хозяйственно погиб в революции, как погиб в ней и старый русский барин» [1,

с.12].

Вопрос обращения к истории купечества весьма актуален на современном

этапе развития. Он обусловлен сложившейся в некоторой степени в имеющихся

исследованиях недооценкой роли предпринимательства, купечества и в целом

торгово-промышленной категории населения в развитии хозяйственных и

общественных отношений в России.

Купец – это промышленник и предприниматель, основной деятельностью

которого была торговля. Принадлежать к данному сословию можно было,

обладая определенным капиталом. Имущественный ценз, положенный в основу

принадлежности к купеческому сословию, играл существенную роль в

разделении его на внутрисословные группы, так называемые, гильдии. Купцы

1-ой гильдии имели преимущественное право вести внутреннюю и внешнюю

торговлю. Купцы 2-ой гильдии обладали привилегиями только в крупной

внутренней торговле, а 3-ей – в мелкой городской и уездной. Принадлежность к

купечеству не была ни наследственной, ни пожизненной – все определялось

ежегодной уплатой 1 % объявленного капитала.

Лица купеческого сословия были освобождены от телесных наказаний, от

некоторых податей и от рекрутчины. «В Москве один знаменатель – купец…Он

и круг, и центр московской жизни» [1, с.81].

Древнее слово «гость» первоначально обозначало всех иноземных

купцов, но с конца XVI века сделалось почетным титулом. Центральная

область России (междуречье Волги-Оки, где зародилось Московское

государство) впервые втянулась в международную торговлю в начале XIV в.

Русские купцы основали в ордынской столице Сарае торговую колонию, из

которой вели торговлю с Крымом и севером Ирана. Московская коммерция

была больше ориентирована на Азию. Слова «казна», «деньги», «таможня»

являются прямым заимствованием из языка монголо-татар [7, с.104, 269].

Русское слово «товар» происходит от тюркско-татарского термина,

обозначающего «скот» или «имущество». От этого же корня происходят

«товарищ» (в значении «деловой партнер») и «товарищество». «Пай»,

«чемодан», «сундук», «торба» также имеют татарское происхождение.

Отчетливо проявилось влияние Востока в организации русской торговли.

Повторяя монгольский обычай, правительство собирало торговую пошлину

(«тамгу») со всех находящихся в коммерческом обращении товаров. Для

удобства сборщика этой пошлины требовалось, чтобы лавки находились в

одном месте. Поэтому правительство дозволяло вести торговлю лишь на особо

отведенных базарных площадях. Местные купцы расставляли торговые ряды в



соответствии с предлагаемыми товарами, а иногородние и иноземные торговцы

выставляли товар в гостином дворе.

Москва становится промышленным центром во второй половине XIX

века (город давал более одной десятой всего российского оборота - 11,5 %).

Торговый оборот столицы составлял 854 миллиона, а промышленный – 318

миллионов. На каждого жителя московской промышленной области это

составляло 303 рубля [1, с.54-55]. Это был обширный, своего рода рынок

внутренних промышленных и торговых капиталов. В Москву стекались со всей

страны купцы за товарами, шло большое количество сырья для перепродажи.

Купечество Москвы являлось движущей силой всего торгового оборота на всех

ярмарках [1, с.54-55]. Деньги играли важнейшую роль в жизни любого купца,

порой полностью заслоняя все остальное. Даже понятие «честь» полностью

ассоциировалось с деньгами, доходами [4, с.198].

Характерные русскому купечеству черты: страсть к наживе любыми

средствами; семейный деспотизм; особое отношение к «образованию»,

выразившееся в формуле «наука только отбивает от дела»; отсутствие

исторической преемственности и устойчивых традиций, что позволяло купцу

легко изменяться в соответствии с меняющейся обстановкой в стране;

неустойчивый состав купеческого сословия [4]. Исследователи отмечают, что

период времени конца XIX- начала XX веков особенно выделяется в истории

купечества, поскольку перемены в самом сословии стали более очевидными.

Меняется отношение к делу, а именно, проявляется большая смелость и

инициатива в его развитии; взгляд купечества на образование - университеты и

технические вузы стали пользоваться в этой среде большим уважением. Купцы

начинают играть большую роль, чем раньше, в общественной и культурной

жизни.

Значение московского купечества было велико в общественной жизни, в

городском самоуправлении и в становлении русской национальной культуры.

Бурышкин П.А. писал: « Москва считалась купеческим городом, где

представители промышленности и торговли занимали руководящие места, в

частности, в московском городском общественном самоуправлении» [1, с.40].

Однако в образованном российском обществе сложилось негативное

восприятие купечества, «отношение к толстосумам было…малодружелюбным,

насмешливым и немного «свысока» [1, с.40-41].

Только в начале 1990-х годов общество обратилось к образу ушедшей

купеческой Москвы с объективных позиций. Истинный облик Москвы

купеческой начинает проясняться. По достоинству оценены деяния знаменитых

московских меценатов П.М.Третьякова, С.И.Мамонова, С.Т. Морозова и

многих других. Эти люди, прежде всего, были талантливыми бизнесменами,

видными деятелями того времени.

В современной публицистике предпринимательский мир нередко

полностью отождествлялся с купеческим сословием. В действительности, в

начале ХХ века купцы не преобладали в составе предпринимательского слоя. В

1898 г. был принят закон о промысловом налоге. Он уничтожил обязательную



связь между предпринимательской деятельностью и записью в купеческую

гильдию. Если прежде необходимо было выкупать у государства право на

занятие промыслами, уплачивая социальный налог – гильдейский сбор, то

теперь достаточно было взять промысловое свидетельство, уплатив единый

промысловый налог. Купеческая сословная группа потеряла свое значение.

В 1897 г. по данным первой всеобщей переписи в России насчитывалось

125640 тысяч жителей (не считая Финляндии). По сословному положению

население России распределялось следующим образом: 71,1 % - крестьяне;

согласно исследованиям историка В.А.Федорова, доля крестьян составляла 81%

[3, с.307]. 10,7 % - мещане; 6,6 % - инородцы (население национальных

окраин); 2,3 % - казаки; 1,5 % - дворяне; 0,5% - купцы и почетные граждане; 0,5

% - духовенство; 0,8% - прочие [3, с.199].

В 1839 г. (по данным Бурышкина П.А. год образования – 1831 г.) в

Москве было образовано Биржевое общество. Московский Биржевой комитет

было самой значительной, самой влиятельной представительской организацией

торговли и промышленности в Москве. Это была четвертая по счету биржа,

после Санкт-Петербургской (1703 г.), Одесской (1790 г.), Варшавской (1818 г.).

Биржевое общество объединяло торгово-промышленных предпринимателей 10

губерний Центрального района России. Вести торговлю на Московской бирже

имели право владельцы промышленных предприятий и оптовики, то есть

крупные торговцы.

В начале ХХ века выделялось 30-35 влиятельных купеческих фамилий:

хлопчатобумажные династии Барановых, Востряковых, Крестовниковых,

Коноваловых, Лосевых, Морозовых, Найденовых, Прохоровых, суконные

короли - Баклановы, Четвериковы, шелковые фабриканты Щенковы,

льнопромышленники Третьяковы, торговцы пушниной Сорокоумовские,

кожевенные фабриканты Бахрушины и др.

В 60-70 гг.XIX века делаются первые шаги к консолидации российских

предпринимателей. В 1865 г. состоялся первый купеческий съезд, а в 1870 г.

прошел I Всероссийский съезд фабрикантов и заводчиков. В ХХ веке началось

объединение российских предпринимателей в союзы - съезды российских

предпринимателей. В октябре 1906 г. по инициативе Московского биржевого

комитета и Саввы Тимофеевича Морозова был создан Совет съездов

предпринимателей промышленности и торговли.

В родословии московского купечества была очень сложная иерархия.

Были семьи, считавшиеся вершиной московского купечества; были такие,

которые претендовали на первенство, благодаря богатству и доходности своих

предприятий. На первое место можно поставить пять семей, занимавшие

значительное влияние в промышленности, торговле, профессионально-

торговой и городской деятельности. Это были Морозовы, Бахрушины,

Найденовы, Третьяковы и Щукины. Во вторую группу можно отнести семьи,

которые играли выдающуюся роль, но которые, к моменту революции, сошли с

первого плана. Это были семьи Прохоровых, Алексеевых, Шелапутиных,

Куманиных, Солдатенковых, Якунчиковых. Следующая группа купеческих



семей ушла в другие области общественной или культурной жизни. Это семьи

Хлудовых, Мамонтовых, Боткиных, Мазуриных, Абрикосовых. Четвертую

группу составляли семьи, которые были более известны общественной

деятельностью их представителей, чем своей коммерческой активностью. Это

Крестовниковы, Гучковы, Вишняковы, Рукавишниковы, Коноваловы. Наконец,

семьи, примечательные каждая по своему - Рябушинские, Красильщиковы,

Ушковы, Швецовы, Второвы, Тарасовы [1, с.110-111].

Ставшие известными впоследствии в России основатели торговых домов,

фабриканты, промышленники берут свое начало в крестьянской среде. По

словам Рябушинского В.П.: «Для хода вверх нужна была наличность двух

последовательных поколений (отца и сыновей)…Божье благословение, теперь

сказали бы удача, выгодная конъюнктура» [2, с.17].

Монастырский крестьянин Троице-Сергиева посада Иван Прохорович

Прохоров дал основание династии Прохоровых, которым принадлежала

знаменитая «Трехгорная мануфактура» - одна из лучших текстильных фабрик

России. Его семья переехала в Москву в середине XVIII в., по освобождении от

крепостной зависимости Иван Прохорович приписался в мещане Дмитриевской

слободы в Москве.

Прохоров И.П., объединив капиталы с Ф.А.Розановым, начал в 1799 г.

собственное ситцепечатное дело. Он продолжил дело через своих сыновей:

Тимофея, Ивана, Константина и Якова. Был образован Торговый Дом Братья К.

и Я. Прохоровы, Покровская и Ярцевская мануфактуры.

Династия Морозовых (им принадлежала первая русская

хлопчатобумажная фабрика – Никольская мануфактура и много других

текстильных мануфактур), основана выходцем из крестьян Саввой

Васильевичем Морозовым, купившим свободу за 17 тысяч рублей. У Саввы

Васильевича было 5 сыновей: Тимофей, Елисей, Захар, Абрам и Иван. Самым

богатым человеком в Москве являлась М.Ф.Морозова, мать известного

мецената С.Т.Морозова. К моменту кончины она владела капиталом на общую

сумму более 3 млн. руб. [8, с.5-6]. С именем Морозовых связано представление

о влиянии и расцвете московской купеческой мощи. Эта семья, разделившаяся

на несколько самостоятельных ветвей, всегда сохраняла значительное влияние

в московской промышленности, в благотворительных и культурных

начинаниях.

Дед и прадед Рябушинских, удерживавших в начале ХХ века прочные

позиции в льняной, стекольной, бумажной, полиграфической промышленности

и финансовой жизни, происходили из крестьян Калужской губернии.

Основатель клана М.Я. Рябушинский служил приказчиком в холстяной лавке,

затем купил ее у хозяина, начал скупать изделия у крестьян-ткачей,

организовал кустарное производство, а в 1846 г. построил первую ткацкую

фабрику в Москве.

Его сыновья продолжили дело отца. Основатель семейного дела

промышленников и банкиров П.М.Рябушинский после смерти в 1899 г. оставил

восьмерым сыновьям около 15 млн. руб. [8, с.6]. Старший сын еще при жизни



отца взял семейное предприятие (хлопчатобумажный комбинат из г. Вышнего

Волочка Тверской губернии) в свои руки. Он стал главой правления

Харьковского Земельного и Московского коммерческого банков, семейного

текстильного предприятия, типографской фирмы и пр. «Что меня в наших

сердцах, в частности в отце, поражало, это совершенно необыкновенный ум.

Действительно, на три аршина под землей видели. Воля выражалась…в

выдержке, в убийственном хладнокровии при удаче и неудаче…способность

распознавать каков корень учреждения, с которым им предлагали вступить в

какие-либо деловые отношения» [1, с.135]. Рябушинский издавал газету «Утро

России», она издавалась на средства «молодых» капиталистов.

Сибирский купец А.Ф.Второв, к концу жизни переселившийся на

жительство в столицу, накопил 13 млн. рублей. Состояние владельца

«Пассажа» на Кузнецком мосту Г.Г. Солодовникова, скончавшегося в 1901 г.,

оценивалось в 21 млн. рублей, причем 20 млн. рублей торговец завещал на

нужды благоустройства родного города. Около 9 млн. рублей завещал

наследникам основатель знаменитой водочной фирмы П.А.Смирнов, умерший

в 1898 г. [1, с.135].

Еще в XVII веке берет свое начало известная купеческая фамилия

Вишняковых. В XIX-начале ХХ века они были совладельцами крупной

фабрики в Москве. Кроме того, А.С.Вишняков основал в начале ХХ века

Общество распространения коммерческого образования, которое учредило в

Москве бухгалтерские курсы, а затем коммерческое училище и Коммерческий

институт (Российская экономическая академия им.Г.В. Плеханова), где он был

председателем Попечительского совета [6, с.129-130].

Среди богатейших людей Москвы были выходцы из российской глубинки

(Второвы, торговцы мануфактурой), железнодорожные строители (фон Мекки),

выходцы из Европы – «московские немцы» (Кнопы - хлопчатобумажные

короли Москвы, Вогау – владельцы огромного финансово-промышленного

концерна) [8, с.5]. «Когда какой-нибудь провинциальный купеческий род,

обыкновенно во втором или в третьем поколении, достигал прочного

имущественного благополучия и деловой известности, становился, так сказать

«именитым», то его начинало тянуть в Москву… Из Сибири и с Волги, с

Кавказа и с Украины ехали в Москву именитые купцы…» [1, с.144].

До 1839 г., когда в России поселился предприимчивый немец Людвиг

Кноп, ткацкая промышленность основывалась на ручном труде. Она была

разновидностью ремесленного производства. Кноп, представлявший в России

крупную английскую текстильную фирму, умел обойти английский запрет на

вывоз ткацких машин. Он вошел в доверие к нескольким богатым

промышленникам из крестьян и убедил вложить деньги в ткацкое

оборудование. Клиенты добились такого успеха, что скоро он был завален

заказами. Кноп устраивал кредиты для своих клиентов-крестьян, нанимал

управляющих и мастеров, проектировал фабрики, добывал сырье, лично

смотрел за производством. Всего он основал 122 ткацкие фабрики и стал

богатейшим промышленником России [7, с.283].



Непререкаемым авторитетом в биржевом сообществе пользовался

председатель Биржевого комитета Николай Александрович Найденов (1834-

1905 гг.). Деловую карьеру он начал еще в 1860-х гг., основав торговый дом

«А.Найденова сыновья». Он торговал шерстяной пряжей. В начале ХХ века

Найденов контролировал созданный им в 1870 г. Московский Торговый банк,

Московское торгово-промышленное товарищество(1874), занимавшееся

операциями со среднеазиатским хлопком, хлопчатобумажное предприятие

Разоренова и Кормилицина в Кинешме Костромской губернии, Товарищество

Купавинской суконной фабрики близ Москвы, Московско-Кавказское

нефтепромышленное товарищество (1902 г.) [7, с.7]. Николай Найденов являл

собой олицетворение пореформенного московского купечества.

Ряд купеческих семейств достигли весьма высокого культурного уровня.

За пределами коммерческой сферы энергия направлялась на меценатство.

Широкая благотворительность, коллекционерство и поддержка всякого рода

культурных начинаний были особенностью русской торгово-промышленной

среды.

Савва Морозов основал первую в России оперную труппу и поддерживал

Мусоргского и Римского-Корсакова. Чеховский МХАТ финансировался на

купеческие деньги. Лучшее собрание русской художественной школы было

создано московским купцом Третьяковым. Художественный театр был создан

московским купцом Константином Сергеевичем Алексеевым (по сцене

Станиславский), принадлежал к одной из самых почтенных и культурных

московских купеческих фамилий. Третьяковская галерея, Щукинский и

Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский

Театральный музей, собрание русского фарфора А.В.Морозова, собрания икон

С.П.Рябушинского, Частная Опера С.М.Мамонтова, Больница имени

Солдатенкова и пр.

Третьяковы коллекционеры не имеют себе равных по масштабности

деяний в русской и мировой практике. Сергей Михайлович Третьяков собирал

коллекцию произведений западноевропейской живописи, и свое собрание

завещал Москве. Павел Михайлович Третьяков, основатель галереи, передал

созданный им музей вместе с собранием умершего брата С.М.Третьякова в дар

городу Москве. В 1893 г. музей был открыт для всеобщего обозрения как

Московская городская художественная галерея. В декабре 1896 г.

П.М.Третьяков был признан почетным гражданином Москвы [5, с.223-224].

Степан Павлович Рябушинский известен как собиратель икон. Он являлся

инициатором организации одной из первых в России выставок древнерусского

изобразительного и прикладного искусства. В Парижском Национальном

архиве есть фонд Николая Рябушинского (брат Рябушинского С.П.).

В деле благотворительности Прохоровы действовали «частным

порядком». Во время японской войны в Омске был устроен большой лазарет и

питательный пункт. Во время голода 1892 г. Е.И.Беклемишева (Прохорова)

открыла в Черниговском уезде столовую для голодающих и больницу для

больных тифом.



Роль московского купечества в общественной жизни, а именно в

благотворительности, давно отмечалась русскими людьми. В 1856 г. В Москву

приезжала делегация севастопольских моряков. Была устроена торжественная

встреча и обед, организованный московским купцом Кокоревым. На этом обеде

известный русский историк М.П.Погодин произнес речь в честь московского

купечества: « Оно служит верно Отечеству своими трудами и приносит на

алтарь его беспрерывные жертвы. Ни один торговый город не может

сравниться в этом отношении с Москвой» [1, с.105-106].

В Москве купец чувствовал себя «первым человеком». Это был высший

слой купечества, а рядовые его представители жили, по словам Н.А.

Добролюбова, в «царстве тьмы».

Список литературы

1. Бурышкин П.А.Москва купеческая. – М.: Издательство СТОЛИЦА, –

1990. – 352 с.

2. История России. ХХ в.: Материалы и документы для школьников и

поступающих в вузы / Под ред. М.Е. Главацкого. – М.: Дрофа, –1999. – 608 с.

3. История СССР.XIX – начало ХХ в. Учебник для вузов по спец.

«История» / Под ред.И.А. Федосова. –М.: Высшая школа, – 1987. – С.199.

4. Левандовская А.А., Левандовский А.А. «Темное царство»: Купец-

предприниматель и его литературные образы // Отечественная история. – 2002.

– №1. – С.146-158.

5. Молокова Т.А., Фролов В.П. История Москвы в памятниках культуры

к 850-летию столицы. – М.: Московский лицей, – 1997. – С.223-224.

6. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. – М.: Издательская

группа НОРМА-ИНФРА, – 2000. – С.129-130.

7. Пайпс Р. Россия при старом режиме. – М.: Независимая газета, –1993.

– 427 с.

8. Петров Ю.А. Москва купеческая на рубеже XIX-XX веков //

Отечественная история. – 1996. – №2. – С.3-13.

9. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. –М.: Иерусалим: Мосты, –1994. – 240 с.



УДК 94 (470)

НОВЫЕ ЯВЛЕНИЯ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ СЕЛЬСКОГО

НАСЕЛЕНИЯ КУБАНИ В КОНЦЕ 1920-Х ГОДОВ

Малахов Сергей Николаевич

к.и.н., с.н.с.

ГБУ «Институт истории и археологии РСО-Алания»

Смоленцев Дмитрий Николаевич

аспирант

ФГБОУ ВО «Армавирский государственный

педагогический университет»

Аннотация: В статье рассматриваются различные аспекты повседневной

жизни сельского населения Кубани накануне социалистической модернизации.

Повседневная жизнь российского общества 1920-х годов отличалась

ускоренной динамикой развития, сложными отношениями между старыми и

новыми формами быта, классовой и идеологической непримиримостью.

Заметки и письма читателей, публиковавшиеся в главной окружной газете

Армавирского округа «Трудовой путь» (Северо-Кавказский край), отражают

этот противоречивый процесс.

Ключевые слова: повседневная жизнь, праздники, Армавирский округ,

крестьяне, традиции, новый быт, церковь, изба-читальня, сектанты.

NEW PHENOMENONS IN EVERYDAY LIFE OF THE RURAL

POPULATION IN KUBAN IN THE LATE 1920 S

Malakhov Sergey Nickolaevich

Smolentsev Dmitriy Nickolaevich

Abstract: There is discussed various aspects of everyday life of the rural

population in Kuban region on the eve of socialist modernization. In the 1920s the

everyday life of Russian society was characterized by accelerated development,

complex relations between old and new forms of mode of life, class and ideological

intransigence. Notes and letters from readers published in the main regional

newspaper of Armavir region ―Labor Way‖ (North Caucasus Territory) reflect this

controversial process.

Key words: everyday life, holidays, Armavir district, peasants, traditions, new

way of life, church, village reading-room, sectarians.

История советской повседневности в современной историографии

выделяется в особое научное направление, в котором важное место занимает

проблематизация исследовательского дискурса и методика вычленения

феноменов повседневного бытия человека, становящихся объектами изучения.



Конструктами повседневности являются: организация трудовой деятельности,

отдыха, семейной жизни, нормы социального, гендерного и религиозного

поведения, жизненные ценности, настроения и идеалы различных социально-

профессиональных групп, страт, классов, которые формировались под

воздействием культурно-исторической традиции, модернизационных процессов

и политики властных структур [1; 2; 3].

Повседневная жизнь российского общества первых десятилетий

советской власти отличалась ускоренной динамикой развития, сложностью во

взаимоотношениях между старыми и новыми формами социального бытия.

Начавшийся процесс индустриализации СССР сопровождался кардинальной

ломкой традиционных форм повседневной жизни городского и сельского

населения. Так, пятилетний план 1927–1932 гг. предполагал рост производства

на 76–86%, увеличение объемов производства по сравнению с 1913 г. на 80–

90% [4]. Выполнение этих показателей требовало колоссального напряжения

сил общества. Намеченный прорыв в области индустриализации подкреплялся

социально-культурными преобразованиями в городе и на селе. Советская

власть нуждалась в расширении социальной опоры, привлечении в органы

власти бедняков и всех сочувствующих новым преобразованиям. Особое

внимание уделялось работе с молодежью по вовлечению ее в социалистические

формы общежития и культурного досуга. Партийные и комсомольские органы

выступали носителями и пропагандистами нового быта. На страницах газеты

«Трудовой путь» Армавирского округа Северо-Кавказского края была

развернута пропаганда по внедрению новых форм культурного

времяпрепровождения в повседневную жизнь станичников и горожан.

Окружная газета «Трудовой путь», находившаяся под партийным контролем,

публиковала различный материал – от остро-критического до

рекомендательного и инструктивного, о формах и методах борьбы за новый

быт. Параллельно осуществлялась жесткая критика, часто на грани лубочного

осмеяния, пережитков прошлого, а точнее ещѐ остававшихся после 1917 г.

традиционных форм быта и культурного досуга, характерного для первого

послеоктябрьского десятилетия, в котором иногда парадоксально

сосуществовали и переплетались «ростки будущего» и «корни прошлого».

Будни и праздники регулировались каждый год на основании окружного

распоряжения о праздничных и нерабочих днях, которые представляли собой

череду советских и досоветских праздников, в дни которых запрещались,

согласно КЗОТ ст.112, «производство работ». Так, нетрудовыми в 1927 г. были:

1 января – Новый год, 9 января – Память о расстреле манифестантов против

царского режима, 22 января – День памяти Ленина, 12 марта – День

низвержения самодержавия, 18 марта – День Парижской коммуны, 1 мая – День

Интернационала, 7 ноября – День пролетарской революции. Из перечисленных

праздников только Новый год был неполитическим. Церковные праздники

назывались «дополнительными»: 23 апреля – Страстная суббота, 25 апреля –

Второй день Пасхи, 2 июня – Вознесение, 13 июня – Духов день, 6 августа –

Преображение, 15 августа – Успение, 25–26 декабря – Рождество (Трудовой

путь. 1927. 2 марта). Названия церковных праздников в газете писались



сокращенно и в кавычках, тем самым подчеркивалась их чуждость

официальной идеологии. Характерно, что почти все они приходились на конец

весны и летне-осенний период.

Дни церковных праздников сопровождались активной атеистической

пропагандой на страницах газет, мероприятиями Союза безбожников. Так, в

Армавире 24–26 декабря 1926 г. было организовано массовое «безбожное

Рождество». Актив горсовета и Союз безбожников проводили кампанию «по

объяснению» Рождества: в клубе железнодорожников, клубе Красной Армии, в

Доме просвещения крестьян, коммунальников, в клубе «терконников», на

предприятиях, в пожарной команде, музее, Доме Рабпроса слушали лекции,

проводили беседы, отвечали на вопросы о «корнях религии». Обсуждали такие

темы, как «религия, власть и богатство», миф о Христе, классовая сущность

религии, пророки, буддизм, языческие корни христианства, «живая и мертвая

церковь», реакционная роль духовенства, об организации «комсомольского

Рождества». Сотрудник краеведческого музея в Армавире М. Фиалковская в

одной из корреспонденций отмечала у населения «рост антирелигиозного

сознания и жажду научного знания» за последние два года (Трудовой путь.

1927. 5 янв.).

В это время казачьи станицы праздники отмечали по-старинке. В станице

Зассовской Крещение было отмечено кулачными боями между местными

комсомольцами и работниками Всеработземлеса (Трудовой путь. 1927. 29 янв.).

Кулачные бои рассматривались советской властью как «бытовая язва станиц».

В селе Успенском 7 января 1927 г. наблюдалось повальное пьянство,

«христославщики», как отмечает корреспондент газеты В. Зиньковский, в

основном молодежь, изображали из себя пьяных, спотыкались, курили,

смотрели вызывающе, упражнялись в ругательствах (Трудовой путь. 1927. 1

февр.). Власть требовала искоренить пережитки старого быта, который даже

проявлялся в комсомольской и партийной среде (Трудовой путь. 1927. 3 марта)

и видела выход в усилении антирелигиозной пропаганды, борьбе с бедностью и

невежеством, организации в станицах массовой культурно-просветительской и

военно-спортивной работы. Наряду с «кулачками» в праздничные дни широко

было распространено колядование, святочные гадания. С особым

удовлетворением в большевистской газете отмечалось, что в 1927 г.

«тихоновцами» и «живоцерковниками» был накануне слабо отмечен зимний

«Миколин день» (память свт. Николая Мирликийского): «―Николин день‖

безнадежно и безвозвратно утратил свое агитационное в пользу церкви и

самодержавия значение» (Трудовой путь. 1927. 22 янв.).

Несмотря на официальное отделение церкви от государства и декларацию

о праве граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой,

органы советской власти проводили жесткую политику по контролю над

религиозными организациями, видя в них идеологических конкурентов в

борьбе за массы в период строительства социализма. Главную опасность для

власти представляла Русская Православная Церковь, которая оказалась

поделенной на «обновленческую» (еѐ структуры принимали многие положения

советской власти), и «старотолковников» или «тихоновцев». Последних органы



ОГПУ, надзиравшие за религиозными организациями, считали сторонниками

монархического режима. На страницах газеты проводилась политика осмеяния

и публичной диффамации обоих направлений наиболее непримиримыми

«безбожниками» из числа партийцев и комсомольцев. Широкий размах

антирелигиозные кампании приобретали на Рождество и Пасху.

Страницы окружной газеты в эти дни пестрели от оскорбительных

антирелигиозных лозунгов, в которых подчеркивалась одна мысль:

христианство вредно по одной главной причине – эта религия отрицает

классовую борьбу и проповедует, что все люди братья. В газете писали: «Пасха

– праздник варварской старины, наглого поповского обмана, проповедей

похода против советской власти, затушевывания классовой борьбы, праздник

всех мироедов» (Трудовой путь. 1927. 22 апр.). «Красных селькоров»,

сообщавших о повседневной жизни православной общины, всегда возмущала

доверчивость прихожан, взаимовыручка, коллективное участие в церковных

событиях и праздниках; откровенно завидовали авторы подобных

корреспонденций добровольным продуктовым подношениям крестьян

священнослужителям. Подобные формы поведения не вписывались в новые

формы взаимоотношений, основанных на классовой неприязни и

нелицеприятной критике, а именно такие нормы социального взаимодействия

пропагандировались со страниц газет. Вот примеры подобных реляций и

отношения к происходящему со стороны корреспондентов. Некто сообщает,

что в начале июня 1927 г. в станицу Попутную ожидался приезд

«высокопоставленного попа». К приезду готовились две недели: в церкви

чистили, дорожки посыпали песком, собирали продукты, каждый день к церкви

подъезжали подводы с пшеницей. А затем автор резюмирует: «Попу вносят, а

вот если платить за землеустройство – так нечем!» (Трудовой путь. 1927. 2

июня). Засушливое лето заставило хлеборобов в станице Темижбекской

обратиться к священнику Харыбину, который «повел полстаницы в степь

вымаливать дождь, но дождя нет, а поп получил три воза продуктов, и в ус не

дует» (Трудовой путь. 1927. 16 июня). Крестьяне не только содержали своего

батюшку, но были материально ответственными за поддержание церковных

строений в исправности и сохранности церковного имущества, необходимого

для богослужения. Власти контролировали состояние церковных построек, они

требовали от общины обеспечения их постоянного ремонта под угрозой

закрытия в случае выявления ветхости здания. Выявление надзорными

органами недостатков в содержании церковных зданий умело использовалось

исполкомами для закрытия церквей, причем в основном «тихоновского»

направления.

Притеснения в отношении православной церкви вызвали обратную

реакцию крестьян и казаков – уход в религиозные секты. Сектантское движение

охватывает и национальные меньшинства («нацменов» – как их сокращенно

называли на советском бюрократическом новоязе). На съезде советов

Армавирского округа, состоявшемся в марте 1927 г., депутат из хутора

Ковалева сообщал: «К нацменам сейчас десятками едут сектантские

проповедники. Молитвы, собрания, проповеди с ведома, и без ведома власти



стали какой-то эпидемией. А в избах читальнях лежит литература 1918-22

годов. Антирелигиозной пропаганды нет. Нам надо усилить культработу по

хуторам района» (Трудовой путь. 1927. 3 марта). Комсомольские

пропагандисты четко улавливали различие в понятиях «старина» и «новизна»,

руководствуясь новейшими постановлениями, изданиями и пр., требуя всего

«нового».

Однако главными препятствиями для осуществления этих пожеланий

стали бюрократизм, безынициативность, бессистемность в работе с молодежью,

материальная необеспеченность «хат-читален», а также профессиональная

неподготовленность «избачей»-комсомольцев к культурно-просветительской

работе. Сельские советы часто не находили денег для финансирования

культпросветработы, как и оплаты работы ответственных лиц. Особенно

трудными месяцами в работе избачей были зимние месяцы. Так, в станице

Невиномысской в январе-феврале 1927 г. «хатка-читальня» не работала два

месяца, не было отопления. В станице Бесскорбной в феврале местные юристы

в избе-читальне проводили юридические консультации в виде вопросов и

ответов и бесед о «революционной законности» 3 раза в неделю; любимым

мероприятием на окраинах станицы были «показательные суды», но они часто

не проходили по причине неявки «подсудимого» и заинтересованных зрителей

(Трудовой путь. 1927. 26 февр.).

Оживление в работе изб-читален начиналось весной. С 1 марта по 15 мая

1927 г. в Армавирском округе проводился конкурс на лучшую избу-читальню с

присуждением пяти премий (Трудовой путь. 1927 27 февр.). Премиями были

«волшебный фонарь» под названием «Избач» стоимостью в 192 руб.,

радиоприемник с громкоговорителем (его следовало по правилам того времени

обязательно зарегистрировать в органах ОГПУ) и три библиотечки (комплект

брошюр и книг пропагандистской направленности) по 50, 25 и 15 руб.

В феврале 1927 г. на окружном совещании по антирелигиозной работе

среди молодежи отмечалось, что «в станицах замечено усиление влияния

сектантов», которые проводят свою работу через хоровые кружки, курсы

кройки и шитья, устраивают собрания с проповедями и песнопениями.

Молодежь привлекалась в секты родителями на почве борьбы с бытовыми

недостатками (пьянством, хулиганством, сквернословием), но и сама

интуитивно делала свой выбор в направлении иной социальной общности,

построенной на любви и братстве, а не советской, которая навязывала идеи

классовой борьбы, социальной розни и идеологической нетерпимости.

Политработников беспокоило, что сектанты «отравляют мозги» молодежи

идеями «покорности и терпимости на этом свете», затушевывают идеи

классовых интересов, классовой борьбы и классовой сплоченности. Особое

подозрение власти вызывало стремление молодежи избежать всеобщей

воинской повинности, поскольку адвентисты, баптисты, иеговисты (последние

стали активно вести свою пропаганду на Северном Кавказе в конце 20-х гг.),

меннониты вели агитацию против службы в Красной Армии (Трудовой путь

1927.25 февр.). Лояльность режима по отношению к сектантским организациям

определялась «пользой», которую верующие могли принести советской власти.



На жалобу пресвитера Лабинской баптистской общины, что его лишили

избирательных прав, со страницы газеты «Трудовой путь» ответили: «Разве

баптисты хоть на один грош сделали пользы для бедноты, для советской

власти?» (Там же).

Окружная власть вынуждена была признавать неэффективность своих

действий по вовлечению молодежи в социалистическую «переделку» общества.

Целые ячейки и отдельные комсомольцы, как свидетельствуют партийные

работники, «не проявляют нужной активности, не ведут за собой и плетутся в

хвосте». Комсомольцы не влияют на беспартийных, молодежь станичных и

сельских окраин живет настроениями предосудительного удальства,

граничащего с хулиганством, и «убивает время в самых диких развлечениях»

(Трудовой путь. 1927. 22 февр.). Культурная политика среди сельской

молодежи, как советовали официальные лица в газете, не должна отпугивать

скукой и заорганизованностью. Свыше рекомендовалось не увлекаться

политикой, а привлекать на вечера станичных балагуров, частушечников,

гармонистов; не следовало избегать танцев, но и не устраивать «танцулек»,

популяризировать массовые и народные танцы (гопак, барыню). В избы

читальни власти советовали приобретать гармошки, «для выковки советско

настроенных ‗заправил‘ из числа батраков-бедняков», избачам записывать и

обмениваться частушками и играми, чтобы превратить избу-читальню в своего

рода сельский университет (Трудовой путь. 1927. 24 февр).

Увеличение норм обязательных поставок сельхозпродуктов, повышение

налогов на кустарей, снижение закупочных цен на зерно у производителей

сопровождалось неуклонным обнищанием сельского населения. Крестьяне

жаловались, что на городском рынке нет дешевого крестьянского платья, а

цены в Армавире, «хоть на цепь сажай». Введение метрической системы внесло

сумятицу в экономическое поведение крестьян. Хлеборобы из станицы

Бесскорбной жаловались: «Перешли на ―кило‖, а мы не понимаем этого веса.

Нам его даже не разъясняли. Приедешь в госконтору или кооператив, и

смотришь на это кило, не понимая. Дадут – хорошо, не дадут – хорошо. Не

понимаешь ничего – ничего не скажешь» (Трудовой путь. 1927. 3 марта).

По-прежнему острой оставалась проблема беспризорности, увеличения

численности неграмотных детей вследствие высокой рождаемости и кризиса

института семьи. Дети из бедных и неполных семей («дети вдов

красноармейских»), школьных интернатов часто занимались

попрошайничеством («нищими по дворам ходят»); на глухих хуторах, где

отсутствовали школы, «дети перерастали» (Там же). Организация детдомов,

интернатов при школах крестьянской молодежи не могла разрешить эту

проблему по причине отсутствия финансовых средств, квалифицированных

учителей, свободных и пригодных для ведения образовательного процесса

помещений. Поэтому неграмотность часто приходилось ликвидировать у

сельской молодежи после призыва армию, на первом году службы.

Для населения округа, особенно сельского, исторические перемены,

произошедшие после октября 1917 г. были малопонятны, нововведения

воспринимались как временные трудности, с преодолением которых в ходе



НЭПа вернутся старые дореволюционные порядки. По улицам Армавира

ходили «господа», носившие «шляпы» и «манто», в селе Великокняжеском

Невинномысского района учительница в школе к детям хлеборобов обращалась

не иначе, как «господа», бывшие белогвардейские казачьи офицеры могли

преподавать в школах, наблюдается реэмиграция, велась переписка с

родственниками, оказавшимися за границей. Даже среди наемных рабочих

были распространены иллюзии о скорой социальной реставрации; многие ещѐ

считали, что исторический континуитет между царской и советской Россией не

разорван. Один из таких рабочих, трудившийся на сыроваренном заводике в

станице Косякинской, написал ко дню отмены крепостного права

стихотворение и прислал его в окружную газету. В сочинении были строки:

«Пройдут бесчисленные годы, и множество веков пройдет, а Русь создателя

свободы (т.е. императора Александра II . – Авт.) всѐ будет чтить из года в

год!». Редактор газеты, призванный стоять на идеологическом посту резко

напомнил об изменившихся временах: « ―Cолнце свободы‖ засияло для нас не в

1861, а в 1917 г. Значит есть маленькая разница между ―св. Русью‖ и нами –

эрэсэфэсэрцами. Наш совет: поскольку вы живете в РСФСР, а не в ―св. Руси‖, с

еѐ ―освободителем‖ и царем-батюшкой, – сдайте в архив истории ―св.Русь‖ на

проклятие подрастающим поколениям Союза Советских Республик» (Трудовой

путь.1927. 27 февр.).

В целом структуры повседневности в южнороссийском обществе первых

двух десятилетий после 1917 г. можно назвать смешанными, «старые» формы

деформировались и разрушались под влиянием и диктатом государства, новые

находились в стадии становления, адаптации и экспериментального внедрения,

зачастую с негативными для общества и человека последствиями. Временный и

многовекторный этап динамического и одновременно противоречивого

развития российских форм повседневной жизни завершается к середине

тридцатых годов становлением модели советской повседневности, тесно

связанной с социалистической модернизацией и тоталитарным государством.


1. Орлов И.Б. Советская повседневность: исторический и

социологический аспекты становления. – М.: Издательский дом

Государственного университета – Высшей школы экономики, 2010. – С.4 – 43.

2. Черных А.И. Становление России советской. 20-е годы в зеркале

социологии. – М.: Памятники ист. мысли, 1998. 280с.

3. Щавелев С.П. «Синяя птица» повседневности: (этюды антропологии

обыденного сознания. – Курск: Изд-во Курск. гос.мед. ун-та, 2002. – 123с.

4. Трудовой путь [Армавир]. – 1927. – 20 февраля. (Далее ссылки на

газету «Трудовой путь» даются в тексте статьи в круглых скобках).

© С.Н. Малахов, Д.М. Смоленцев, 2019



УДК 355.49

ПРИЛИВ ИЛИ ОТЛИВ? ОДИН СПОРНЫЙ ВОПРОС ИЗ ИСТОРИИ

ОТКРЫТИЯ ВТОРОГО ФРОНТА

Митров Алексей Геннадьевич

к.и.н., доцент

Волков Григорий Юрьевич


ФГБОУ ВО Костромская ГСХА

Аннотация: Статья посвящена одному из аспектов Нормандской

десантной операции 6 июня 1944 г. (открытие второго фронта), а именно –

вопросу о том, во время прилива или во время отлива происходила высадка

морского десанта англо-американских союзников. Для решения этого вопроса

привлечены работы отечественных и зарубежных историков, воспоминания

очевидцев.

Ключевые слова: Второй фронт во Франции, Нормандская десантная

операция, планирование высадки морского десанта.

HIGH TIDE OR LOW TIDE? ONE CONTROVERSIAL ISSUE FROM THE

HISTORY OF THE OPENING OF THE SECOND FRONT

Mitrov Alexey Gennadievich

Volkov Grigory Yurievich

Abstract: the article is devoted to one of the aspects of the Normandy landing

operation on June 6, 1944 (opening of the second front), namely, the question of

whether the landing of the Anglo-American allies took place at high tide or at low

tide. To solve this issue, the works of domestic and foreign historians, eyewitness

memories are involved.

Key words: second front in France, Normandy amphibious operation, marine

amphibious landing planning.

Открытие западными союзниками второго фронта во Франции,

безусловно, не относится к числу самых проблемных сюжетов мировой

военной истории. Тем не менее, один из его аспектов, причем, казалось бы, не

способный вызывать затруднений, оказался по-своему загадочным. Речь идет о

том, как время высадки морского десанта соотносилось с приливом или

отливом на нормандском побережье. Как была спланирована и осуществлена

высадка – во время прилива или во время отлива?

И тут исследователя ждет неожиданное открытие. В военно-исторической

литературе по этому вопросу единого мнения нет! Вот что говорит советский

военный историк, полковник В.М. Кулиш: планировалось производить



«…уничтожение прибрежных подводных заграждений – во время отлива, а

атаку побережья – во время прилива, чтобы атакующие войска как можно

меньше находились под огнем противника» [1, с. 112 – 113]. Итак, высадка

планировалась во время прилива, когда десантные корабли и десантно-

высадочные средства могли подойти как можно ближе к берегу. Об этом же

говорит другой известный отечественный исследователь открытия второго

фронта во Франции и непосредственно Нормандской десантной операции –

А.С. Орлов. Планируемая высадка должна была состояться 1 мая, и этот день

«выбрали по фазе Луны и приливу: войска должны были высадиться на

плацдармы во время наивысшего прилива. Это позволяло им не наткнуться на

немецкие подводные заграждения» [2, с. 205]. Но здесь причина такого

решения союзного командования названа несколько иная – стремление

преодолеть противодесантные заграждения, пока они скрыты под водой. Это же

наводит на мысль, что, очевидно, немецкое командование ожидало высадки,

напротив, во время отлива, и именно с расчетом этого и строило

противодесантную оборону.

Однако советский военный корреспондент при штабе генерала (позднее –

фельдмаршала) Б. Монтгомери, фактически – очевидец событий, Д.Ф.

Краминов, утверждал прямо противоположное. «Не оправдался и расчет

союзного командования на то, что, начав высадку не во время прилива, как

требовали специалисты и ожидали немцы, а во время отлива и захватив

противника врасплох, удастся избежать больших потерь. … «Проклятый

отлив», как выражались союзные офицеры, обнажил все сложные сооружения,

с помощью которых германские военные инженеры намеревались помешать

судам союзников... Но для атакующих этот «проклятый отлив» создал

дополнительные и опасные трудности. Вместо короткого броска через

прибрежную песчаную полосу к огневым точкам противника и

противотанковым гнездам врага, солдатам и офицерам частей вторжения

пришлось двигаться полтора-два километра по топкой грязи морского дна или

по колено в воде без малейшей возможности укрыться от губительного

пулеметного огня» [3, с. 189 – 190]. Причем, как нетрудно заметить, он говорит

не только о высадке в отлив, а не в прилив. Он также утверждает, что немецкие

подводные заграждения создавались именно с расчетом на высадку в прилив,

что как будто противоречит мнению А.С. Орлова.

Нельзя не упомянуть и широко известную работу английского историка

М. Хастингса «Операция «Оверлорд». В ней приводится реакция немецкого

офицера, командир роты, при виде сил вторжения: «…он был потрясен

зрелищем огромной армады, появившейся у берега: стало ясно, что противник

высаживается во время отлива, тогда как каждое орудие и каждый бункер

размещался исходя из полной убежденности Роммеля в том, что ожидавшееся

вторжение «янки» будет предпринято при высокой воде». Также М. Хастингс

утверждал, что, по плану высадки, группы «специально подготовленных

подрывников будут следовать за пехотой первого броска и немедленно

приступят к уничтожению установленных немцами заграждений, расчищая



путь для всей массы солдат и боевой техники последующих эшелонов до того,

как прилив скроет мины» [4, с. 50, 52]. Почему же и в отечественной, и в

зарубежной историографии этот вопрос оказался так запутан? Для разрешения

этой проблемы обратимся к литературе и источникам, авторами которых

являются англо-американцы – как участники и свидетели Нормандской

операции, так и ее исследователи по первоисточникам (хотя М. Хастингс тоже

относится к таковым).

Прежде всего определим, какие именно природные условия

нормандского побережья обуславливали решение вопроса о времени высадки

для союзного командования. Б. Шофилд, английский морской офицер –

участник второй мировой войны и планирования этой операции, обрисовывал

ситуацию так: «Поскольку подъем воды у побережья Нормандии составляет 25

футов во время сигизийного прилива и 19 футов во время квадратурного

прилива, то с учетом пологого склона берега (примерно 1:100 – 1:200) это

означало очень длинную открытую часть берега в момент отлива» [5, с. 368 –

369]. О незначительных глубинах и пологом береге говорится и у другого

автора: «Этот участок имел немало неудобств: скалистые берега, отсутствие

портов, невозможность для судов подойти вплотную к берегу вследствие

незначительной глубины воды. Имеющиеся там кое-где песчаные пляжи очень

отлоги, высота прилива достигает 6,5 м» [6, с. 330]. Итак, высадка в отлив была

очевидно неудобна, что должно было понимать и союзное, и немецкое

командование. Немецкая оборона действительно была построена в расчете на

высадку в прилив. Об этом говорят многие факты. Так, во время разведки

побережья Нормандии английскими боевыми пловцами в марте 1944 г. они

обнаружили, что «…контактные мины ставились на дне моря на глубине 5 – 10

метров и предназначались для уничтожения плоскодонных десантных судов.

…минные поля, созданные…на прибрежном песке… в часы

прилива…оказывались под водой на глубине 50 – 70 см и потому не были

видны с направляющихся к берегу высадочных средств и танков» [7, с. 347].

Очевидно, что эти препятствия, открытые во время отлива, могли создаваться

именно для противодействия высадке во время прилива. Естественно, что эти

препятствия для того, чтобы повредить или уничтожить десантные корабли и

высадочные средства, должны оставаться именно подводными. И по

современным нормативам «…против десантно-высадочных средств и

плавающей техники десанта могут устанавливаться морские контактные и

неконтактные мины, а также невзрывные заграждения... Глубины постановки

этих заграждений могут составлять от 4 до 1,8 м» [8, с. 201]. Морская пехота

ВМФ. – М.: Воениздат, 1993. – 296 с. Об этом же говорит и Б. Шофилд,

описывая немецкую оборону на английском участке высадки «Голд»: «Враг не

применил здесь в большом масштабе искусственного затопления местности, но

построил большое количество опорных пунктов, способных держать побережье

под продольным огнем, но неспособных вести огонь в сторону моря, настолько

он был уверен, что любая высадка произойдет в полную воду» [9, с. 420].



Как же принималось соответствующее решение союзным

командованием? Оно учитывало противоречие между необходимостью

сократить для войск время броска от места высадки (желательна высадка в

прилив) до собственно берега и необходимостью обезопасить корабли от

повреждений на заграждениях (желательна высадка в отлив). «С солдатской

точки зрения, было желательно высаживаться в полную воду, чтобы

расстояние, которое необходимо преодолеть для достижения линии вражеской

обороны, было как можно короче. Однако в полную воду скрытые под водой

препятствия представляют наибольшую опасность, поэтому с военно-морской

точки зрения была желательна высадка в момент полного отлива» [10, с. 368 –

369]. И в результате обсуждения этой проблемы главнокомандующим

экспедиционными военно-морскими силами адмиралом Б. Рамсеем и

командующим сухопутными силами генералом Б. Монтгомери «удалось

придти к компромиссному решению: высадка должна производиться в момент

среднего уровня прилива, то есть за три-четыре часа до полной воды. Это

давало бы подрывным партиям шанс разделаться с препятствиями до высадки

второго эшелона, пока полная вода не остановит их работы».

Итак, выясняется, что высадка планировалась и не в прилив, и не в отлив,

а между ними! Точнее говоря, в начале и середине прилива, чтобы успеть

использовать это время для уничтожения препятствий и высадки первого

эшелона десанта. И это утверждение давно бытует в англоязычной литературе.

Так, на американских участках «высадка десанта началась на рассвете, при

малой воде. Это дало возможность первым малым судам подойти к отмелям.

Препятствия, подлежавшие уничтожению, находились между отметками малой

и большой воды. Их нужно было успеть уничтожить до наступления прилива,

во время которого отмель затоплялась более чем на шесть метров. Иначе более

крупные суда, на которых находились основные силы десанта, не смогли бы

подойти к берегу и потери среди солдат первого эшелона оказались бы

напрасными» [11, с. 361 – 362].

Конкретный день приходилось выбирать еще и с учетом условий для

выброски воздушного десанта. Поэтому «окончательно было установлено…

что высадка должна произойти между 12 минутами до и 90 минутами после

восхода солнца и за 3-4 часа до наступления уровня полной воды. Кроме того,

необходима была лунная ночь… для выброски воздушного десанта... Эти

требования ограничили выбор дней в июне с 5 по 7 или с 18 по 20 число с

большим предпочтением начального периода месяца». Так стала намечаться

дата 5 июня, как известно, из-за внезапно наступившей в последний момент

плохой погоды перенесенная на 6 июня. Причем, когда 1 мая на совещании в

штабе Д. Эйзенхауэра были проанализированы последние данные

аэрофотосъемок, «они показали, что противник перемещает линию своих

береговых заграждений ближе к морю. Адмирал Рамсей и не сомневался, что

противник поступит именно таким образом, поскольку его заграждения пока

стояли всего на двухфутовой глубине, и, чтобы не дать немцам полностью

осуществить их план, было решено соответственно откорректировать час «Ч» и



назначить начало операции на 5 или 6 июня или, в самом крайнем случае, - на 7

июня» [12, с. 385]. Трудно сказать, подозревали ли немцы, перенося

заграждения, что высадка может начаться не в полный прилив; во всяком

случае, как мы видим, это не так уж сильно скорректировало планы союзников,

которые и без этого склонялись к варианту десанта в начале июня.

Надо признать, что высадка «между отливом и приливом» действительно

создала проблемы солдатам союзников. Основной проблемой была

необходимость преодолевать вброд достаточно длинную прибрежную полосу,

постепенно затопляемую водой, под огнем противника, не имея возможности

где-либо от него укрыться. Вот описание высадки на американском участке

«Омаха», который печально прославился, как самый кровавый из всех в тот

«самый длинный день». «Во многих случаях солдатам пришлось пробираться

вброд 50 – 100 ярдов по воде, глубина которой доходила до четырех футов, а

затем через заграждения, покрывающие территорию в 200 – 300 ярдов от

побережья, прежде чем они смогли достичь укрытий под бетонным

волноломом или под галечной насыпью. Мало кому удалось это сделать.

Партии подрывников потеряли большую часть своего снаряжения в прибое;

быстро поднявшийся, прибой заставил их бросить свое дело, во время которого

они несли большие потери убитыми и ранеными». Также и на английском

участке «Голд» «…прилив под воздействием сильного ветра начался на полчаса

раньше, чем предполагалось… В результате, в распоряжении подрывных

партий оказалось недостаточно времени, чтобы расчистить полностью

береговые отмели от заграждений до прибытия первой волны десанта». Там же

при высадке отряда коммандос «морским пехотинцам пришлось 50 ярдов

пробираться вброд по воде прежде, чем достичь берега» [13, с. 417, 421, 423]. А

немецкие противодесантные препятствия часто были единственным укрытием

для английских и американских солдат, что создавало дополнительные

трудности по их уничтожению для подрывных отрядов.

Таким образом, в историографии открытия второго фронта имело место

разногласие между некоторыми авторами по вопросу – во время прилива или

отлива проводилась высадка морского десанта в ходе Нормандской операции.

Причем точки зрения здесь были прямо противоположными, вариант, что

высадка могла производиться между приливом и отливом, просто не

рассматривался. Соответственно, запутывался и вопрос, в расчете на высадку в

прилив или отлив строилась немецкая оборона. Между тем в англоязычной

литературе этот вопрос как проблемный не поднимался, так как планирование и

непосредственно высадка десанта были описаны их участниками. Однозначно

утверждается, что немцы ожидали высадки в прилив, в расчете на это

изначально и строилась их оборона, что подтвердилось, в частности, во время

боя за высадку 6 июня 1944 г. А высадка морского десанта производилась и не

во время прилива, и не во время отлива, а между ними, точнее, когда прилив

уже начался, но не достиг высшей фазы (хотя даже такой уважаемый

исследователь, как М. Хастингс, тоже допустил здесь ошибку). Фактически

этим и объясняется путаница в отечественной литературе по этому вопросу;



поэтому можно сказать, что советские историки и неправы, и правы

одновременно, хотя ближе к истине, разумеется, те, кто утверждал, что высадка

производилась во время прилива. По-своему прав даже Д.Ф. Краминов, говоря

о высадке во время «проклятого отлива» – ведь солдатам союзников

действительно пришлось двигаться (хотя и не полтора-два километра, как он

утверждал) «по топкой грязи морского дна или по колено в воде без малейшей

возможности укрыться от губительного пулеметного огня» – но только не во

время отлива, а уже начинавшегося прилива. И прав В.М. Кулиш, писавший,

что уничтожение прибрежных подводных заграждений производилось во время

отлива, а атака побережья – во время прилива. Потому что в действительности

уничтожение препятствий происходило, пока они еще были открыты отливом,

а атака – в условиях уже начинающегося прилива.


1. Кулиш, В.М. Второй фронт. – М: Воениздат, 1960. – 475 с.

2. Орлов, А.С. За кулисами второго фронта. – М.: Вече, 2001. – 352 с.

3. Краминов, Д.Ф. В орбите войны. – М.: Советская Россия, 1986. – 400 с.

4. Хастингс, М. Операция «Оверлорд»: Как был открыт второй фронт. —

М.: Прогресс, 1989.

5. Шофилд, Б. Операция «Нептун». – Минск: Алкиона, 1994. – 493 с.

6. Миллер, Д. Подводный спецназ. – Мн.: Харвест, 1999. – 432 с.

7. Миллер, Д. Указ. соч.

8. Морская пехота ВМФ. – М.: Воениздат, 1993. – 296 с.

9. Шофилд, Б. Указ. соч.


11. Миллер, Д. Указ. соч.





УДК 93

ИСТОРИЯ СПОРТИВНОЙ АЭРОБИКИ В ОМСКОЙ ОБЛАСТИ

Ворожко Юрий Викторович

канд.ист.наук, доцент

Арефьева Полина Максимовна

ФГБОУ ВО «Сибирский государственный университет

физической культуры и спорта»

Аннотация: В статье анализируются возникновение, становление и

современное состояние омской школы аэробики, основные общественные

организации и детско-юношеские спортивные школы. Рассматриваются

уровень развития и популяризации спортивной аэробики в г. Омске и Омской

области, место аэробики в спортивной жизни данного региона. Анализируется

процесс подготовки сборной команды Омской области на основе присвоенных

спортивных званий. Авторами выявлено место сборной Омской области среди

других сборных команд субъектов Российской Федерации по спортивной

аэробике. Предлагается точка зрения авторов об эффективности

тренированности спортсменов города Омска и пути достижения высоких

спортивных результатов омских спортсменов не только на соревнованиях

регионального и всероссийского уровня, но и международных соревнований на

континентальной и мировой арене.

Ключевые слова: История, спортивная наука, двигательная

деятельность, физическая культура, спорт, спортивная аэробика, гимнастика,

сборная команда.

THE HISTORY OF SPORTS AEROBICS IN THE OMSK REGION

Vorozhko Yuri Viktorovich

Arefeva Polina Maksimovna

Abstract: the article analyzes the emergence, formation and current state of the

Omsk school of aerobics, the main public organizations and youth sports schools.

The level of development and popularization of sports aerobics in Omsk and Omsk

region, the place of aerobics in the sports life of the region are considered. The

process of preparation of the national team of the Omsk region on the basis of the

assigned sports titles is analyzed. The authors revealed the place of the Omsk region

national team among other national teams of the subjects of the Russian Federation in

sports aerobics. The authors ' point of view on the effectiveness of training of Omsk

athletes and ways to achieve high sports results of Omsk athletes not only at regional

and all-Russian competitions, but also international competitions on the continental

and world arena is proposed.



Key words: history, sports science, motor activity, physical culture, sport,

sports aerobics, gymnastics, national team.

Молодой и перспективный вид спорта гимнастической направленности -

спортивная аэробика, ставший в начале XXI века достаточно популярным среди молодежи, возник на стыке нескольких видов спорта, таких, как спортивная и художественная гимнастика, спортивная акробатика. Однако он имеет и свои специфические особенности – это сложная двигательная деятельность, координация движений, быстрый темп исполнения, четкость, резкость движений, выразительность исполнения и др.

История спортивной аэробики, как отмечают ведущие отечественные специалисты по историографии в области физической культуры и спорта, не получила адекватного освещения, как, впрочем, и история других отдельных видов спорта в различные исторические периоды [1, с. 509] за исключением отражения в специальной литературе некоторых проблем двигательной деятельности [2, 3].

В связи с этим данная тема авторами выбрана не случайно и обусловлена не столько отсутствием научных трудов и публикаций по истории спортивной аэробики, но и необходимостью систематизировать немногочисленные, скромные исторические данные по этой теме.

Учитывая цели, задачи и интенсивность различных аэробных тренировок, специалисты выделяют три вида аэробики: оздоровительную, прикладную, спортивную. Оздоровительная и прикладная аэробика не ставят перед занимающимися спортивных целей и направлены на общее оздоровление и укрепление организма. В то время как спортивная аэробика направлена на достижение высокого спортивного мастерства и участие в ответственных соревнованиях [4].

Знакомство России со спортивной аэробикой состоялось в 1989 году, когда основатели этого вида спорта – американские спортсмены – супруги Шварц продемонстрировали свою программу специалистам на базе Российского государственного университета физической культуры и Санкт-Петербургского государственного Университета. Программа вызвала большой интерес, и уже в 1990 году в Санкт-Петербурге прошел первый Чемпионат СССР.

В этом же году проведена первая практическая конференция, установлены международные связи с ведущими специалистами различных стран, все это дало хороший толчок в развитии и популяризации аэробики в России. С этого момента начинает проводиться активная целенаправленная научно-исследовательская работа – издаются статьи, для продвижения данного вида спорта. В 1992 г. под руководством Ларисы Сидневой создается Федерация аэробики России. Впоследствии в 2001 г. она была перерегистрирована во Всероссийскую Федерацию спортивной и оздоровительной аэробики (ВФСОА).

В 1994 году выдвинуто предложение о принятии спортивной аэробики в качестве нового направления Международной Федерации Гимнастики (FIG). И уже в 1995 году спортивная аэробика официально становится самостоятельной



дисциплиной в составе FIG, наряду с такими видами спорта, как спортивная и художественная гимнастика, батут, спортивная акробатика.

Сегодня аэробика набирает большую популярность. Наличие в ней разных видов: спортивной, оздоровительной и прикладной обеспечивает детям возможность заниматься практически безо всяких ограничений (как возрастных, так и физиологических).

Огромная польза от занятий аэробикой для детей с раннего возраста заключается в том, что во время физических нагрузок улучшается работа суставов, укрепляется дыхательная система, задействуются различные мышцы в организме. Все это приводит к повышению иммунитета ребенка в целом, а также правильному формированию, развитию и последующему совершенствованию всех частей тела. А также снижается риск развития ожирения и появления многих проблем, связанных с работой сердца.

Спортивная аэробика - это массовый, эстетически увлекательный и поистине зрелищный командный вид спорта, который развивает координационные способности (ловкость), гибкость, силу, выносливость и быстроту у занимающихся.

На сегодняшний день в ВФСОА входит более 50 субъектов Российской федерации. Проводится множество соревнований различного уровня: областные, региональные, межрегиональные и всероссийские. По результатам данных стартов формируются сборные команды субъектов РФ и национальной сборной. Омская школа аэробики является одной из самых сильных в России. Основными субъектами РФ, на которых базируется сборная, являются: Омская область, Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Новосибирск.

Рождением Омской аэробики можно считать 1995 год, когда на базе бюджетного образовательного учреждения дополнительного образования города Омска «Детско-юношеская спортивная школа №1» открылось отделение спортивной аэробики.

В настоящее время в городе Омске образованы и успешно функционируют две общественные организации:

омская региональная общественная организация «Федерация спортивной аэробики Омской области»;

омская городская общественная организация «Федерация спортивно-оздоровительной аэробики»

В городе Омске много различных спортивных школ, клубов и секций. По данным «Федеральной службы государственной статистики» в г. Омске на 2018 функционируют 32 детско-юношеские спортивные школы (включая филиалы). Спортивная аэробика представлена в нескольких, но самыми крупными являются:

бюджетное образовательное учреждение дополнительного образования города Омска «Детско-юношеская спортивная школа №1» (БОУ ДО г. Омска «ДЮСШ №1») – отделение спортивной аэробики работает с 1995 года;

бюджетное учреждение дополнительного образования города Омска «Специализированная детско-юношеская спортивная авторская школа олимпийского резерва А.В. Кожевникова» (БУ ДО города Омска «СДЮСАШОР А.В. Кожевникова») – отделение спортивной аэробики работает с 2003 года.



Большой вклад в развитие и популяризацию спортивной аэробики в городе Омске вносит тренерский состав, а именно:

Диколенко Алена Юрьевна – тренер-преподаватель высшей категории, тренер сборной команды России, «Отличник физической культуры и спорта»,

Лузгина Гелена Геннадьевна - тренер-преподаватель высшей категории, «Отличник физической культуры и спорта»,

Васильева Татьяна Юрьевна - тренер-преподаватель высшей категории,

Трушкова Марина Петровна - тренер-преподаватель высшей категории, тренер сборной команды России,

Кислухина Ирина Ивановна - тренер-преподаватель высшей категории, тренер сборной команды России.

Омская школа аэробики является одной из сильнейших в России. Подтверждением этому служат слова Соловьевой Татьяны Анатольевны (многократная чемпионка Европы и мира по спортивной аэробике, заслуженный мастер спорта России по спортивной аэробике): «Уровень развития аэробики в Омске - один из высочайших в стране. Только в спортивных школах здесь занимается более тысячи юных омичей. Плюс спортклубы, созданные в высших и средних учебных заведениях. Плюс образовательные школы и частные клубы. Целая армия спортсменов!»

В подтверждение данных слов говорит и статистика. Так, в состав взрослой команды сборной России по спортивной аэробике на 2019 год входит 16 спортсменов, представляющих наш регион, что составляет 34 % от всего списочного состава. В тренерский состав сборной команды России также входят представители Омска, 3 тренера из 13, что составляет 23 %.

Статистика в цифрах по присвоению спортивных званий спортсменам по спортивной аэробике по регионам России, в период с ноября 2008 по ноябрь 2018 года, показывает высокий уровень развития данного вида спорта в Омской области, а также профессионализм тренеров по подготовке спортсменов (табл. 1).

Таблица 1

Присвоенные спортивные звания спортсменам по спортивной аэробике по

регионам России

№ Регион

Мастер

спорта

России

Мастер

спорта

ме-

ждуна-

родного

класса

Заслу-

женный

мастер

спорта

России

Заслу-

жен-

ный

тренер

России

Спортив-

ный судья

всерос-

сийской

категории

Гросс-

мейстер

России

Почет-

ный

спор-

тивный

судья

Итого

1. Республика

Башкортостан 8 0 0 0 2 0 0 10


Карелия 1 0 0 0 0 0 0 1


Марий-Эл 3 0 0 0 0 0 0 3


Татарстан 2 0 0 0 0 0 0 2

5. Чувашская

Республика 12 0 0 0 2 0 0 14

6. Алтайский

край 29 0 0 0 1 0 0 30

http://minsport.vgsspb.ru/people.ms?regid=2&sportid=98&rankid=1

http://minsport.vgsspb.ru/people.ms?regid=2&sportid=98&rankid=5



7. Краснодарски

й край 2 0 0 0 0 0 0 2

8. Красноярский

край 1 0 0 0 0 0 0 1

9. Волгоградская

область 2 0 0 0 0 0 0 2

10. Ивановская

область 14 3 0 0 0 0 0 17

11. Иркутская

область 27 0 0 0 1 0 0 28

12. Ленинградска

я область 13 0 0 0 0 0 0 13

13. Московская

область 45 0 0 0 1 0 0 46

14. Новосибирска

я область 50 0 0 0 4 0 0 54

15. Омская

область 48 5 0 0 3 0 0 56

16. Пермский

край 12 0 0 0 1 0 0 13

17. Псковская

область 16 0 0 0 1 0 0 17

18. Саратовская

область 1 0 0 0 0 0 0 1

19. Свердловская

область 24 3 0 0 2 0 0 29

20. Томская

область 4 0 0 0 1 0 0 5

21. Тюменская

область 15 1 0 0 2 0 0 18

22. Ульяновская

область 15 0 0 0 2 0 0 17

23. Челябинская

область 9 0 0 0 2 0 0 11

24. Забайкальский

край 3 0 0 0 0 0 0 3

25. город Москва 15 3 1 0 1 0 0 20

26. город Санкт-

Петербург 25 4 0 0 3 0 0 32

27.

Ханты-

Мансийский

автономный

округ

40 1 0 0 0 0 0 41

Омская область (56 присвоенных спортивных званий спортсменам)

занимает первое место среди регионов России, опередив, такие регионы как

Новосибирская область (54), Московская область (46), Ханты-мансийский

автономный округ (41) и город Санкт-Петербург (31). Данные результат

получен только благодаря слаженной работе омского тренерского штаба и

спортсменов, четкому планированию нагрузок и реализации тренировочного

плана.

Бюджетными учреждениями дополнительного образования

физкультурно-спортивного профиля города Омска предоставлена молодежи

возможность заниматься по программам 51 вида спорта. По данным

министерства спорта Российской федерации спортивная аэробика является

базовым видом спорта среди неолимпийских видов в Омской области (наряду

со спортивной акробатикой и самбо).

https://admomsk.ru/web/guest/government/divisions/41/physical-culture-schools



Проанализировав статистику и аналитику Омской области по присвоению

спортивных званий спортсменам с ноября 2008 года по ноябрь 2018 года в

различных видах спорта, авторы статьи составили диаграмму первых десяти

лидирующих видов спорта по количеству присвоенных званий (рис. 1).

Рис. 1 Количество присвоенных спортивных званий спортсменам Омской

области

Становится очевидным, что спортивная аэробика занимает почетное 4

место среди 69 видов спорта представленных в Омской области (в данной

статистике фигурируют 69 видов спорта; для удобства и наглядности на

диаграмме представлены первые десять лидирующих позиций), пропустив

вперед такие виды спорта, как художественная гимнастика, гиревой спорт и

спортивная акробатика. Это очень неплохие статистические данные для столь

молодого вида спорта.

Одной из главных задач ведомственной целевой программы "Развитие

спорта высших достижений и системы подготовки спортивного резерва" (по

Омской области) является: обеспечение высокой конкурентоспособности

спортсменов Омской области в официальных межрегиональных, всероссийских

и международных спортивных соревнованиях. Благодаря высокому

профессионализму тренеров и ответственной подготовке занимающихся

спортсмены спортивной аэробики показывают высокие результаты на всех

видах соревнований.

Так на межрегиональных и всероссийских уровнях сборная Омской

области является главным конкурентом и претендентом на награды высшего

достоинства. На международных спортивных соревнованиях омские

спортсмены так же вносят свой вклад в борьбе за пьедестал. Одним из

последних триумфов является победа сборной команды России, в состав

39

99

33 45

34 46 50

67 56

113

Бокс Гиревой спорт

Конькобежный спорт Легкая атлетика

Пауэрлифтинг/Самбо Плавание

Спорт лиц с поражением ОДА Спортивная акробатика

Спортивная аэробика Художественная гимнастика



которой входит воспитанник омской школы спортивной аэробики Семенов

Роман, на II Европейских играх 2019 г. в Минске, столице Республики

Беларусь.

Выводы:

1. На наш взгляд, полученные достижения, несомненно, являются результатом совместной многолетней работы тренеров, спортсменов,

администрации детских спортивных школ, администрации г. Омска и омской

области;

2. Спорт является важнейшей частью воспитания молодого поколения. Развитие детско-юношеского спорта в г. Омске и омской области всегда было

одной из приоритетных задач физического воспитания подрастающего

поколения, формирования гармонично развитой личности, что несомненно

требует популяризации всех форм физической культуры, вовлечения в

систематические занятия физической культурой широких слоѐв населения,

особенно молодѐжи и школьников, знания истории отдельных видов спорта, в

частности, спортивной аэробики;

3. К сожалению, обобщающего исторического научного труда об омской

школе спортивной аэробики до сих пор не создано. На наш взгляд это

обусловлено продолжением накопления архивных, эмпирических материалов,

необходимостью их анализа и осмысления;

4. И последнее, исследование истории спортивной аэробики

обусловливает необходимость совместных усилий специалистов, различных

научных школ и направлений, а также поиска новых методологических

подходов в исторической науке и ее отрасли - истории физической культуры и

спорта [1, с. 87].


1. Суник А.Б. Очерки отечественной историографии истории

физической культуры и спорта / А.Б. Суник. – М.: Советский спорт – 2010. –

616 с.

2. Пшеничникова, Г.Н. Начальная двигательная подготовка в

спортивной аэробике / Г.Н. Пшеничникова, Н.Г. Печеневская, Г.П.

Безматерных. – 2-е изд., перераб. и доп. – Омск : Изд-во СибГУФК, 2013. – 140

с.

3. Криживецкая, О.В. Дневник по спортивной аэробике. Учебное пособие / О.В. Криживецкая. – Омск : ООО «Омскбланкиздат», 2013. – 104 с.

4. Ворожко Ю.В. Спортивная аэробика: история, тенденции и проблемы

развития / Ю.В. Ворожко, П.М. Арефьева // Физкультурное образование

Сибири. – Омск: Изд-во СибГУФК, 2017. – №2(38). – С.73–77.



УДК 821.161.1-94

СУДЬБЫ КОМАНДИРОВ И КРАСНОАРМЕЙЦЕВ РККА В

ВОРКУТЛАГЕ ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ФИНСКОГО ПЛЕНА

Колпаков Федор Николаевич

старший научный сотрудник

МБУК «Воркутинский музейно-выставочный центр»

Аннотация: Работа рассказывает о судьбах военнослужащих Рабоче-

Крестьянской Красной Армии в период Советско-финляндской войны 1939-

1940 годов и обстоятельства их жизни в Воркутпечерском исправительно-

трудовом лагере НКВД СССР. Рассказ идет на примере биографий

заключенных, которые в октябре 1940 года написали письмо И.В. Сталину.

Ключевые слова: Красноармейцы, плен, лагерь, призыв, Воркута.

THE FATE OF COMMANDERS AND RED ARMY SOLDIERS OF THE RED

ARMY IN VORKUTLAG AFTER THE LIBERATION FROM FINNISH

CAPTIVITY

Kolpakov Fedor Nikolaevich

Abstract: The article tells about the fate of soldiers of the worker-Peasant red

Army during the Soviet-Finnish war of 1939-1940 and the circumstances of their life

in Workoutpartner labor camp NKVD. The story is based on the biographies of

prisoners who wrote a letter to Stalin in October 1940.

Key words: red army, captivity, correctional camp, conscription, Vorkuta.

В Национальном архиве Республики Коми хранится интересный и по-

своему необычный документ – письмо, написанное заключенными

Воркутинского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР [1]. Его авторы –

командиры и красноармейцев РККА, которые во время Советско-финляндской

войны 1939-1940 годов были взяты в плен, а после окончания боев оказались в

советских лагерях. Послание, подписанное группой командиров «по

поручению 230 бывших военнопленных, командиров РККА» датировано 31

октября 1940 года. Этот уникальный документ, полный отчаяния и надежд был

адресован «первому депутату Верховного Совета СССР вождю народов

Советского Союза тов. И.В.Сталину». Бывшие командиры и красноармейцы

рассказывали о своих злоключениях во время войны, но еще более делились

той несправедливостью, которая выпала на их долю после подписания мира с

Финляндией.

Семь красноармейцев и красных командиров: А.Н. Смирнов, А.М.

Светиков, М. Волохович, А.Г. Самойлов, К.П. Гичак, Т.Ф. Никулин, А.Ф.

Зубов, поставили свои подписи под этим дерзновенным посланием. И вот удача



– фамилия одного из них числится в именных карточках Воркутинского

музейно-выставочного центра [2].

Кирилл Петрович Гичак родился 9 июня 1912 года в селе Каптиновка на

Украине в семье крестьянина-бедняка. Его судьба во многом сходна с судьбами

тысяч и тысяч его современников в нашей стране. В 1929-1932 годах он

обучался в Одесском строительном техникуме, получил специальность

техника-строителя. После окончания техникума Кирилла отправили на

строительство химического завода в город Дзержинск Горьковской области.

Работая, он стал заочно учиться в строительном институте. Но в 1934 году по

комсомольскому набору Кирилл Гичак был призван в армию и его направили

на учебу в Чугуевскую военную школу летчиков. В 1937 году он успешно

завершает обучение в военной школе и его назначают летчиком в авиационный

полк, который базировался на аэродроме в городе Сольцы Ленинградской

области. К этому времени Кирилл Петрович обзавелся семьей, вместе с

супругой Анной Даниловной они ожидали появление в их семье первенца.

Начало Советско-финляндской войны лейтенант Гичак встретил в

должности командира звена. 23 декабря 1939 года был сформирован 72

смешанный авиационный полк, в состав которого вошло подразделение

лейтенанта Гичака. Военнослужащие и техника, а на вооружении полка стояли

истребители И-15бис были переброшены в город Петрозаводск. Эта

эскадрилья, базировавшаяся на аэродроме Бесовец, обеспечивала

противовоздушную оборону столицы советской Карелии.

20 января 1940 года во время боевого вылета его истребитель был сбит

огнем вражеской артиллерии. Кирилл Петрович посадил машину в лесу.

Приземление было тяжелым, пилот получил тяжелые травмы – были сломаны

рука и нога. И в таком состоянии лейтенант Гичак был взят в плен

военнослужащими финской армии. В плену он провел три месяца: с 20 января

по 20 апреля 1940 года. После подписания 12 марта мирного договора с

Финляндией лейтенант Гичак и еще 5467 советских военнопленных были

переданы финской стороной представителям советского командования [3, 263].

«После нашего обмена (20-25 апреля) и до 29 августа 1940 года мы

содержались в Южском лагере НКВД в Ивановской области, где органами

НКВД расследовались обстоятельства нашего пленения и поведения там. Нашу

изоляцию нам объяснили также как мероприятие временное, проводимое с

целью предупреждения возможности проникнуть в нашу страну шпионов и

диверсантов под видом военнопленных. Что мы, разумеется, вполне понимаем

и одобряем. При нашей активнейшей помощи органами НКВД были

разоблачены и преданы суду все враждебные и антисоветские элементы,

показавшие себя таковыми в бытности в белофинском плену», – писали

бывшие красные командиры в письме Сталину.

За время этой фильтрации были приговорены к высшей мере наказания

232 военнослужащих, четыре человека умерли от ран и болезней, один

покончил жизнь самоубийством. Большая группа в 450 человек была

освобождена, но подавляющему большинству военнослужащих пришлось



испытать на себе, то, что спустя некоторое время станет в Советском Союзе

почти нормой отношения к командирам и бойцам Красной Армии, побывавшим

во вражеском плену.

29 августа 1940 года 2284 человека из Южского лагеря были отправлены

в Воркуту, а 2502 человека в Норильск. Начались лагерные скитания воинов

Красной армии. Понимая и внутренне чувствуя всю несправедливость этого

наказания, в одной из поздних автобиографий Кирилл Петрович в частности

писал: «Не имея никаких улик против меня для осуждения трибуналом, меня

судит особое совещание сроком на 8 лет и направляет в Воркуту в

исправительно-трудовые лагеря».

Кириллу Петровичу, можно сказать – повезло, если это слово хоть как-то

подходит к рассказу о жизни заключенных ГУЛага. «Здесь в Воркутском

лагере к нам применили общий тюремный режим, одели в арестантскую форму

и направили на работу на пайке заключенных. Результатом всего этого уже

сказывается: среди нас появилась цинга и есть случаи заболевания

туберкулезом. Видимо, в нашей среде они найдут себе достаточную жатву», –

писали в октябре 1940-го «первому депутату Верховного Совета» бывшие

командиры РККА.

В Воркуте Гичак начинает трудиться по своей первой гражданской

специальности – строителем. И все последующие годы, а прожить в Заполярье

ему доведется более тридцати лет, Кирилл Петрович Гичак будет строить

заполярный город и угольные предприятия объединения «Воркутауголь». Он

последовательно прошел путь от десятника на строительстве шахты №2 до

заместителя управляющего треста «Востокуголь» по капитальному

строительству. После досрочного освобождения в октябре 1946 года к нему в

Воркуту приехали семья: жена и сын. В мае 1958 года его назначают на

должность директора Дирекции строящихся предприятий комбината

«Воркутауголь».

Все пережитое Кириллом Петровичем в 1940-е годы навсегда осталось у

него в душе незаживающей раной. «10 ноября 1956 года Военная коллегия

Верховного суда СССР отменила решение особого совещания при НКВД СССР

от 27 сентября 1940 года. Дело прекращено за отсутствием состава

преступления. Меня полностью реабилитировали», – с нескрываемой

гордостью писал Кирилл Петрович спустя годы. Приказом Министра обороны

СССР от 30 декабря 1956 года ему было возвращено воинское звание

лейтенанта, он был официально уволен из рядов советской армии «по

достижении предельного возраста». Спустя какое-то время Гичак был

восстановлен в партии, полностью вернув себе честное имя.

В одной из характеристик 1966 года начальник комбината

«Воркутауголь» Б.Н. Игнатьев писал: «При непосредственном участии

товарища Гичак К.П. в Воркуте осуществлено строительство крупных

соцкультобъектов: Дворца культуры шахтеров, телецентра, плавательного

бассейна. Школ, медицинских и детских учреждений, объектов торговли и



общественного питания, строительство благоустроенных крупных жилых

массивов – микрорайонов №1, 2 и 3, и непосредственно в городе».

Все-таки Кириллу Петровичу повезло. Личные качества Кирилла

Петровича и везение, видимо, сыграли свою роль. Имея лишь среднее

профессиональное образование, К.П. Гичак смог стать руководителем крупного

структурного подразделения комбината «Воркутауголь», принять участие в

строительстве города угольщиков. Кирилл Петрович за свой многолетний

плодотворный труд был награжден орденом Трудового Красного Знамени,

медалью «За трудовую доблесть», знаками «Шахтерская слава» II и III степени.

Уже здесь, в Воркуте, в его семье родилась дочь Лариса.

Долгое время оставались неизвестными судьбы товарищей по несчастью,

которые вместе с Гичаком подписали письмо Сталину. Эти люди не отметились

в воркутинских хрониках. Их судьбы удалось отыскать в материалах

Воркутинского отделения общества «Мемориал».

Михаил Ионович Волохович, 1917 года рождения, уроженец города

Луганска, летчик. Особым совещанием НКВД был осужден на 5 лет «за

нарушение присяги». Первое время работал в Воркуте на шахте №8. Волохович

был освобожден из лагеря 20 августа 1945 года.

Зубов Леонид Федорович, 1909 года рождения, уроженец города

Невьянска. До призыва в РККА работал электромонтером. Почти два года

Зубов содержался в лагере без предъявления обвинения. Лишь 15 июня 1942

года «за сдачу в плен» он был осужден Особым совещанием НКВД. В

приговоре срок указан не был, стояла лишь расплывчатая формулировка – «до

конца войны». В 1944 году Зубов из Воркуты переведен в Интинский лагерь.

Он был освобожден там же 26 января 1949 года и уехал в город Бузулук.

Светиков Александр Михайлович родился в городе Коломне в 1913 году.

Проходил службу летчиком. Так же, как и Зубов Светиков 15 июня 1942 года

осужден Особым совещанием НКВД «за сдачу в плен». Приговор был тем же –

«на время войны». 11 апреля 1944 года Кожвинским районным военным

комиссариатом Коми АССР он был повторно призван в ряды РККА. Проходил

службу пулеметчиком в 162-й стрелковой дивизии. 30 июля 1944 года был

награжден орденом Славы 3-й степени.

Вместе с ним в ряды РККА повторно был призван Смирнов Александр

Николаевич. Он родился в деревне Осмерецы Ярославской губернии в 1902

году. Был осужден Особым совещанием НКВД на 5 лет «за сдачу в плен».

Александр Николаевич прожил долгую жизнь и как активный участник войны в

1985 году был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

Никулин Григорий Фатеевич родился в 1912 году на станции Казанчи

Казанской губернии. В РККА служил летчиком. Осужден Особым совещанием

НКВД на 8 лет «за сдачу в плен». Воркутинский городским военным

комиссариатом Коми АССР в июне 1944 года был повторно призван в ряды

Красной Армии. Гвардии старший сержант Г.Ф. Никулин служил помощником

командира взвода в 16-й гвардейской стрелковой дивизии. В ноябре 1944 года



был награжден орденом Славы 3-й степени. Григорий Фатеевич Никулин

пропал без вести в январе 1945 года.

Судьба одного из подписавших то памятное письмо сложилась особенно

трагично. Алексей Григорьевич Самойлов родился в 1903 году в Москве. До

службы в РККА был преподавателем основ марксизма-ленинизма. «За сдачу в

плен» Особым совещанием НКВД Самойлов А.Г. был осужден на 5 лет. Спустя

четыре года, 5 ноября 1944 года, он был расстрелян в Воркутпечлаге.

Такие вот непростые судьбы полные трагизма, взлетов и падений выпали

на долю большинства солдат и командиров Красной армии, оказавшихся в

финском плену. Мало ли было их в годы суровых переломов и испытаний в

бушующем ХХ веке.


1. Письмо т. Сталину от группы бывших военнопленных в Финляндии, находящихся в Воркутинском лагере НКВД. 31 октября 1940 г. П-1875. Оп. 1.

Д.13. Л.21-24

2. Личное дело Гичак Кирилла Петровича, МБУК «Воркутинский

музейно-выставочный центр», научно-вспомогательный фонд 3075/19.

3. «Россия и СССР в войнах XX века. Потери Вооруженных сил. Статистическое исследование. Под общей редакцией кандидата военных наук,

профессора, генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева. – Москва, «ОЛМА-Пресс»,

2001.

© Ф.Н. Колпаков, 2019



УДК 908

«ОДИН ЗА ВСЕХ, И ВСЕ ЗА ОДНОГО!» ( ХРОНИКА ОРГАНИЗАЦИИ И

ПРОВЕДЕНИЯ ЗАБАСТОВКИ НА ВОТКИНСКОМ ЗАВОДЕ В 1902 Г. ПО

МАТЕРИАЛАМ КОЛЛЕКЦИИ РЕДКИХ ДОКУМЕНТОВ И

ФОТОГРАФИЙ ИЗ ФОНДОВ МАУ «МУЗЕЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ

Г. ВОТКИНСКА)

Карпеева Алла Павловна

зав. научно-просветительским отделом МАУ

«Музей истории и культуры г. Воткинска»

Аннотация: В публикации рассматриваются экономические и

политические предпосылки крупнейшей на Урале забастовки рабочих

Воткинского казенного завода в марте 1902 году. Материалы были собраны

краеведом В.Н. Ступишиным в середине ХХ века.

Ключевые слова: Воткинский казенный завод, Урал, забастовка.

«ONE FOR ALL AND ALL FOR ONE» (THE CHRONIC OF

ORGANIZATION AND CONDUCT OF STRIKES AT THE VOTKINSKY

FACTORY IN 1902 ACCORDING TO THE RARE DOCUMENTS AND

PHOTOES OF THE MUSEUM OF VOTKINSK HISTORY AND CULTURE

Karpeeva Alla Pavlovna

Abstract: The publication describes economical and political stage for the

Ural's biggest strike of the Votkinsky factory workers on March, 1902. The materials

were collected by Stupishin V.N., a local historian, in the middle of the 20th century.

Key words: Votkinsky factory, Ural, strike.

История Воткинска – небольшого города в приуралье (ныне входит в

состав Удмуртской Республики), уходит своими корнями в ХVШ век,

когда владелец Гороблагодатских заводов граф П.И.Шувалов получил

разрешение на строительство нового железоделательного завода на реке Вотке.

21 сентября 1759 г. железоделательный завод дал свою первую продукцию.

После смерти Шувалова в 1762 году, завод переходит в казну и с этого времени

считается казенным. В ХIХ веке Воткинский завод - один крупнейших в

России, в ХIХ веке стоял в ряду передовых отечественных предприятий

и неуклонно выполнял важнейшие государственные заказы. Здесь выпускали

железо, якоря, морские и речные суда, железнодорожные мосты, паровозы.

Мастеровые завода считались одними из лучших в России, получали

достаточно высокую заработную плату, проживали в свои домах, имели

земельные наделы, пасеки. В недавнем времени многие советские историки

называли воткинских, как и других уральских мастеровых «полурабочими -



полукрестьянами». На этом фоне особенно интересно рассмотреть хронологию

развития событий мартовской забастовки 1902 года, которая вошла в историю,

как одно из первых сплоченных и организованных выступлений рабочих

против заводской власти.

21 марта (ст. ст.) 1902 года на улицы Воткинска вышли рабочие, ставшие

участниками небывалой по своему размаху забастовки, признанной

впоследствии крупнейшей на Урале. Об этом событии сразу же написала одна

из главных революционных газет России – «Искра».

Хотя и в более раннее время случаи массового «неповиновения»

заводскому начальству на Воткинском заводе, были известны. Так 20 апреля

1875 года рабочие ночной смены, явились на завод в 5 часов вечера, «работать

не согласились, прося увеличения им платы до уровня рабочих пудлингового и

сварочного цехов. Виду отказа администрации удовлетворить их требование,

листопрокатчики не приступили к работе и разошлись по домам. Печи в цехе

пришлось тушить. 21 апреля собрались все рабочие цеха и повторили свое

требование, пригрозив отказом от работы. Следует подчеркнуть, что в

выступлении листопрокатчиков участвовали все категории рабочих: мастера,

подмастера и работники. Администрация была вынуждена повысить

заработную плату». [1. л.35]

В ночь с 16 на 17 ноября 1881 года в механическом цехе была обнаружена

прокламация «Земля и воля». Распространял ее и устраивал читки рабочий

этого же цеха Орешников. Прокламация призывала к общедемократической

борьбе: к отказу от воинской повинности и уплаты податей. [2, л.14]

Но случаи эти были все-таки достаточно единичными, поэтому в 1898 г.

начальник завода П.А.Троян отмечал, что «никакого движения рабочего

характера до сих пор среди рабочих не замечалось, нет ни рабочих союзов, ни

поголовного повышения плат». [3, л.21]

Но отличный инженер и прекрасный организатор производства Павел

Аркадьевич Троян, к сожалению, был плохим психологом и как бы мы сказали,

человеком «старой формации». Видел в мастеровых людей второго сорта,

которых ни в коем случае не рассматривал как равных себе, был слишком груб

и самоуверен при общении с рабочими завода, что не могло не вызвать протест

со стороны подчиненных. Во многом этот субъективный человеческий

фактор, помимо объективных экономических причин и спровоцировал события

забастовки 1902 года. Но причины забастовки были, конечно, гораздо глубже, и

в первую очередь жесточайший экономический кризис, охвативший не только

российскую, но и мировую промышленность в конце ХIХ века.

К этому времени в Воткинске под влиянием Пермской группы РСДРП в

августе 1901 года был создан нелегальный кружок, ядро которого составляли

кадровые молодые мастеровые. Кружковцы доставали нелегальную литературу,

на собраниях обсуждали вопросы улучшения положения трудящихся, читали, а

затем обсуждали отдельные главы «Капитала» К. Маркса, и т. д. Организатором

кружка стал высланный под гласный надзор полиции, бывший студент

Казанской художественной школы В.Ф.Рогозин.



В фондах Музея истории и культуры г. Воткинска хранится выписка из

документов архивного фонда Казанского губернского жандармского

управления. Материал сообщает о том, что в деле «О студенческих

беспорядках, происходивших 11 марта 1901 года в г. Казани» имеются

сведения, что Рогозин Валериан Федорович родился в 1878 году в Вятской

губернии, Сарапульского уезда Воткинского завода. Проживал в г. Казани,

окончил городское училище в г. Тюмени Тобольской губернии, в 1896 году

поступил в Казанскую художественную школу, которую не окончил и вышел из

школы в 1899 г. по собственному желанию.

В 1901 г. 11 марта Рогозин В.Ф. был арестован «во время беспорядков» и

заключен под стражу. 13 марта был привлечен к переписке в качестве

обвиняемого «в нарушении общественного порядка и пение революционных

песен». В 1901 г. 17 марта Рогозин В.Ф. был освобожден из - под стражи и за

ним было учреждено негласное наблюдение.[4, л.11]

Среди участников кружка было много молодежи, а значит и много

романтики, не случайно, летом занятия кружка проводились в лесу, а к зиме

чаще всего собрания проходили в доме А.А.Барышникова на улице Михеевой

(ныне Свердлова, дом сохранился до сего времени).

Начало ХХ века было сложным - в России промышленный кризис, растет

безработица. Не обошли стороной эти проблемы и Воткинский завод,

возникали перебои с поставкой сырья для мартеновских печей, что в свою

очередь приводило к остановке производства, часто менялись заказы,

поднималась себестоимость продукции, снижался жизненный уровень

трудящихся. В связи с неурожаем и повышением цен на хлеб в 1901 году

рабочие потребовали от администрации завода организованного снабжения их

мукой, была создана комиссия, которая занималась этим вопросом. Точная

причина не известна, но мука оказалась плохого качества и только тяжелые

обстоятельства вынуждали рабочих покупать ее.

На этом фоне всеобщего недовольства и решено было провести

забастовку, по всей вероятности к этому времени градус недовольства

превысил все мыслимые пределы.

Кроме того, в этой ситуации проявилось неумение, а порой и нежелание

поддерживать правильные взаимоотношения с рабочими администрации

горного начальника П.А.Трояна, о чем говорилось выше. Это еще больше

содействовало нарастанию конфронтации между властью и рабочими,

представлявшими из себя грозную и уже вполне организованную силу.

По-видимому, незадолго до готовящихся событий в Воткинск приехал

Аарон Зисман, который устроился работать на завод. Он был «родственником

воткинского торговца, интеллигентный рабочий, бывший за границей,

работавший раньше на юге, ставший «вдохновителем» будущей забастовки как

сообщает газета «Искра» в №№ 21,22 1902 год. [5, л.3]

Как развивались дальнейшие события, позднее докладывал прокурор

Сарапульского окружного суда вятскому губернатору П.Ф.Хомутову (копия

доклада хранится в фондах музея).



«Первая такая сходка состоялась 17 марта в квартире Александра

Барышникова с принятием всех мер предосторожности: на сходку допускались

только исключительно приглашенные, всего в числе 30-40 человек; огня в

комнатах не зажигалась, вход охранялся особыми караульными, из коих

некоторые были вооружены кинжалами <… >

Здесь было принято решение совершенно мирного характера: выйти к

собору, собрать выходящих из церкви рабочих и внушительную толпою с

красным знаменем с надписью на нем «Свобода и равенство», пройтись по

всему заводу, а затем идти к горному начальнику, высказать ему все претензии

и неудовольствия рабочих и потребовать усиления работ на заводе и

увеличения заработной платы, признаваемой всеми рабочими весьма низкою

<…>

Но время манифестации было перенесено на 21 марта, ввиду

распространения в заводе слухов об отъезде Горного начальника Трояна в

Петербург… не более 20 человек, оставшихся до первого свистка в доме

Барышникова… направились к выходным на завод воротам, силою и угрозами

заставили дежурных сторожей запереть ворота, и, развернув красное знамя с

надписью «Один за всех, все за одного», уговорили идущих на завод рабочих

согласия и в их интересах, присоединиться к ним идти к горному начальнику.

Собранная таким образом толпа рабочих более 5000 человек, с

развернутым знаменем и революционными песнями «Вставай, подымайся,

рабочий народ» и др., двинулись к дому горного начальника. Вытребовали

последнего к себе и с теми же песнями повели его на площадь, где продержала

6 часов с утра до 3 часов пополудни, подвергая его всевозможным

оскорблениям и глумлению предъявляя ему, большей частью лишенные

всякого разумного основания обвинениям (предложение обуть его в лапти,

угощение черствым хлебом и махоркой, обвинение в похищении денег,

полученных за заказы, площадная брань и т.п.) <…> Вышеперечисленные

требования, на которые горный начальник, в конце концов, вынужден был

согласиться и выдать, по настоянию толпы письменное на бланке Управления

Горного округа обязательства, состоящие из 4 пунктов:

увеличить поденную плату чернорабочим;

произвести новую расценку сдельных работ при участии особо

выборных от каждого цеха;

не подвергать ответственности и не увольнять с завода этих

выборных;

явиться на следующий день к 9 часам утра в цехи для установления с

выборными расценки.

В оба эти дня толпою были произведены избиения некоторых из

служащих на заводе, особенно не любимых рабочими, которых разыскивали на

квартирах и выводили на площадь, подвергая их дорогою побоями и всякими

оскорблениями.

Такими лицами, получившими побои, оказались лесничий Горно-

заводского лесничества Салмин, некоторые мастера и доктор заводского



госпиталя Спасский, причем доктору в момент забастовки рабочие предъявляли

обвинения в формальном подходе к лечению и невниманию к больным…» [6,

л.8]

Спустя 50 лет после забастовки В.Н.Ступишин записывая воспоминания

очевидцев этого события, зафиксировал еще одну версию особой нелюбви к

доктору И.А.Спасскому в Воткинске. Он, будучи хорошим специалистом,

занимался исследованием состояния санитарной зоны вокруг пруда, и активно

ратовал за то, чтобы пруд оставался чистым. Необходимо было выделить

особые зоны на берегу: зоны отдыха, зоны хозяйственной деятельности, что для

воткинцев было совсем не привычно, вызывало протест из-за «докторского

сумасбродства».[7. л.19]

«…Побиты были кроме того заводские сторожа и рабочие из крестьян, об

удалении которых с завода, особенно настаивали участники беспорядков…

Бесчинства разбушевавшейся толпы доходили до того, что не оставлялись в

покое маленькие дети, которых за ноги поднимали в кроватках, разыскивая их

отцов, избыты были городовые… толпою был произведен обыск с целью

розыска одного из руководителей беспорядков, оренбургского мещанина

еврея Арона Абрамова Зисман, которого толпа не застав дома, считала

арестованным… и явилась для его освобождения. Последний, по отзыву всех

участников сходок, подготовивших беспорядки, и не принимая участия во

многих сходках, не выделялся ничем особенным и единственно пользовался

репутацией хорошего говоруна, умевшего складно и хорошо говорить.. Это

последнее качество и было причиною того, что рабочие выдвинули Зисмана в

качестве своего уполномоченного при переговорах с Горным начальником,

причем власть его над толпою во время беспорядков возросла до того, что

толпа безусловно подчинялась всем его приказаниям <…>

Кроме Зисмана принимали деятельное участие в беспорядках мастеровые

Рогозин, Лисин, Пестерев, Колясников, Белоглазов, Кривоногов <…>

С вечера 23 марта по прибытии войск из Сарапула и Ижевского завода и

24 марта из Перми беспорядки прекратились <…>

С 25 марта приступили к производству дознания <…>

После долгих усилий, все выданное Горным начальником обязательства

были розысканы <…>

Было привлечено к дознанию 91 человек: из них 9 участие коих

представлялось сомнительным, совершенно освобождены от наказания. 35

подверглись телесному наказанию, из коих 13 преимущественно из рабочей

молодежи, участвовавших лишь только в буйстве, по отбытии телесного

наказания отпущены на свободу, (причем некоторые, исключительно

несовершеннолетние, наказаны розгами по просьбе их родителей).

Остальные 22 и кроме того 47 не подвергнутых телесному наказанию,

главным образом ввиду их взрослого возраста, предположены: 8 к выселению

из Воткинского завода в отдаленные места Сибири, преимущественно главные

руководители и организаторы беспорядков, и остальные более или менее

продолжительному от 2 месяцев до 1 года заключения в тюрьме».



Так закончилась первое в истории Воткинска массовое выступление

рабочих за свои права, не все здесь было гладко и политкорректно, и видимо

этот во многом печальный опыт был учтен, когда в 1905 году, в ходе Первой

русской революции, в Воткинске был создан Совет рабочих депутатов. Он был

образован 3 декабря 1905 года, его председателем был выдвинут рабочий

П.А.Чубуков. В его избрании участвовали все рабочие завода, всего было

выбрано 94 депутата. Совет, прежде всего, добился закрытия всех пивных и

винных лавок, была создана боевая дружина, призванная следить за порядком,

чтобы не допустить разбоев и грабежей.

Удивительно, но проходит только 3 года после событий 1902 года, а

насколько уровень политической борьбы стал цивилизованнее. Были

выработаны четкие требования, касавшиеся экономического, правового и

культурного положения рабочих. Основными из них были: введение на заводе

8-ми часового рабочего дня и повышение заработной платы всем категориям

рабочих, открытие в Воткинске технического учебного заведения для детей

рабочих. Интересно отметить, что Совету вынужден был подчиняться и

начальник завода В.В. Воронцов. Он, ссылаясь на то, что в Воткинске в 1905

году открылась земская больница, решил сократить штат заводского госпиталя

на три человека и рассчитал их. Совет заставил его восстановить уволенных на

работе. Воронцов сообщал по этому поводу: «митинг потребовал от меня

принятия уволенных обратно и на мой отказ и указание, что вопрос этот не

касается рабочих, силой водворили уволенных в аптеку». Причем , как и 3 года

назад делегация пришла к начальнику на квартиру и делегация передала свои

требования, но уже без таких достаточно жестких мер, как в 1902 году.

Совет рабочих депутатов Воткинска считал себя ответственным за

происходящее не только в Воткинске, но и в стране. И поэтому Чубуков шлет

от лица народного собрания Председателю Совета министров России С.Ю.

Витте телеграмму с требованием освободить политзаключенных…

Обстановка в стране была сложная, и Воткинский Совет рабочих

депутатов принимает решение с 8 декабря организованно прекратить

забастовку ввиду предстоящей политической забастовки, решение было

принято после всестороннего анализа политической ситуации в стране, что

говорит о высокой организованности наших рабочих. Между забастовкой 1902

и 1905 года прошло всего 3 года, но какая гигантская разница в методах борьбы

наших рабочих. Как быстро от неких анархистских действий они в научились в

кратчайший срок вести политическую борьбу, вырабатывать свои требования,

отстаивать их, быть настоящими хозяевами положения.

В настоящее время вновь стали актуальны события, случившиеся в

Воткинске в марте 1902 года. Поэтому точная хронология событий, введение в

научный оборот уникальных документов, отложившихся в фондах музея

благодаря работе краеведа В.Н. Ступишина, очень важно.

Документы и воспоминания были собраны краеведом в нач. 50-х годов

ХХ века во многом непосредственно от участников событий и долгое время в



силу объективных политических условий не были опубликованы. Сейчас

пришло время и детального изучения и во многом переосмысления.

Историческая справка:

Троян Павел Аркадьевич родился около 1853 года. Окончил Санкт-

Петербургский горный институт (1877), горный инженер. Награжден

орденами Святого Станислава III степени (1883), Святой Анны III степени

(1889), Святого Станислава II степени (1896). Действительный статский

советник (1901). В 1877 г. – направлен в Златоустовский горный округ:

смотритель Кусинского завода. С 1880 г. – управитель Артинского завода, с

1881 г. – помощник управителя, с 1882 г. – управитель Златоустовского

завода и Князе-Михайловской фабрики. В 1889 г. командирован на

оружейные заводы Австрии и Германии для изучения способов

изготовления, испытания и приемки холодного оружия, в 1893 г. отправлен

в США для знакомства с новинками в металлургическом деле. В 1895-1897

гг. – помощник Главного начальника Уральских заводов. С 1897 г. – горный

начальник Камско-Воткинского горного округа: организовал модернизацию

заводов округа, улучшил производство паровозов и земледельческих

орудий, коммерческую деятельность округа. Проводил жесткий курс по

отношению к рабочим, в частности уволил более 1 тыс. чел. В 1902 г. на

Воткинском заводе произошла массовая забастовка, получившая широкий

общественный резонанс. В 1903 г. вышел в отставку. Троян Павел

Аркадьевич умер 9 апреля 1903 году в Крыму.[8].


1. ЦГА УР, ф.212, оп.1, д.20112, л. 35

2. ЦГА УР, ф.212, оп.1, д.20652, л. 14

3. ЦГА УР, ф.212, оп.1, д. 22250, л. 21

4. Архив ВМИК, личный фонд В.Н.Ступишина, л. 11




8. В.П. Микитюк // http://www.fnperm.ru/троян-павел-аркадьевич.aspx

(дата обращения 08.12.2019.

http://www.fnperm.ru/троян-павел-аркадьевич.aspx



УДК 26/28

ИЗ ИСТОРИИ ПРИХОДОВ ГОРОДА КАРГОПОЛЯ

XVIII – НАЧАЛО XX ВВ

Пригодина Ольга Борисовна

главный хранитель

ГБУК АО «Каргопольский музей»

Аннотация: Статья посвящена истории приходов города Каргополя:

строительству храмов в XVIII – начале XX вв. На основе рукописей

священников делается попытка реконструкции церковно – приходской жизни

города Каргополя. В статье говорится о чудотворных и почитаемых иконах и

образах, о сохранившихся рукописных и печатных книгах из храмов города.

Ключевые слова: Русский Север, церковно – приходская жизнь, церковь,

православие, иконы, рукописные книги, иконостас.

FROM THE HISTORY OF THE PARISHES OF KARGOPOL XVIII-EARLY

XX CENTURIES

Prigodina Olga Borisovna

Abstract: The article is devoted to the history of the parishes of Kargopol: the

construction of churches in the XVIII-early XX centuries. based on the manuscripts

of priests, an attempt is made to reconstruct the parish life of Kargopol. The article

tells about the miraculous and revered icons and images, about the preserved

manuscript and printed books from the temples of the city.

Key words: Russian North, parish life, Church, Orthodoxy, icons, handwritten

books, iconostasis.

История каргопольских городских приходов неразрывно связана с

историей Русского Севера и уходит в глубь веков. Отсутствие документов

раннего периода не позволяет с точность установить время возникновения того

или иного прихода. По мнению каргопольского краеведа К. А. Докучаева -

Баскова большая часть городских приходов возникла в XVI веке [1; с. 4].

История каргопольских приходов XVII века опубликована в статье А. Н.

Старицына [2, с. 55 - 67]. История приходской жизни XVIII – начало XX вв.

менее изучена, отсутствуют публикации по этой теме. В начале ХХ века в

городе Каргополе было восемь приходов, в которых находилось семнадцать

церквей, из которых четырнадцать каменных и три деревянных храма. [3, л.60].

Главный храм города Каргополя - собор Рождества Христова, построен в

XVI веке на месте деревянного храма [4, с.4]. В 1765 году в Каргополе

произошел страшный пожар, который истребил ¾ города, не пощадил и

городских храмов. Сильно пострадал и главный храм города: сгорели купола,



крыша, иконостас, стены дали трещины [5, с.134]. Все древние иконы собора

погибли в огне, удалось спасти только храмовую икону Рождество Христово и

несколько древних икон. После пожара тринадцать лет в главном храме города

не было богослужений, и только в 1778 году собор был освящен вновь. Главной

святыней храма был Чудотворный образ Богоматери Казанской [6, л.12]

История обретения иконы была описана К. А. Докучаевым – Басковым в

книге «Святыня города Каргополя». В XVIII веке в городе Каргополе жила

вдова Марфа Васильева Пономарева. 24 февраля 1714 года в 4 часу дня у иконы

показался из правого ока источник слезный. Пономарева с домашними

известили об этом общегородского Воздвиженского попа, который перенес

икону в храм. Об этом чуде сразу стало известно и за пять месяцев произошло

несколько чудес исцеления от болезней. Икона была отправлена в Новгород

митрополиту Иову для освидетельствования. 26 ноября 1714 года чудотворный

образ Казанской Богоматери был возвращен в Каргополь и помещен в главный

храм города – собор Рождества Христова [4, с.6-7]. Для иконы была написана

рама с акафистом Богородице и Иисусу. Рама и икона были украшены

серебренными чеканными окладами [6, л. 12]. Кроме этого икона была

украшена серебренной золоченой ризой, а «клобучец и цата низаны жемчугом»

[7, л. 20]. В 1912 году купцами Прибытковыми Чудотворный образ Казанской

Богоматери был украшен двумя бриллиантовыми звездочками, в которых

находились по 7 бриллиантов [7, л. 20]. Образ Казанской Богоматери был один

из почитаемых образов в городе Каргополе: «…привлекающее выглядит этот

маленький образ Богоматери в белой жемчужной ризе…и около него всегда

толпятся почитатели и кладут свои земные поклоны…» [8, с. 9].

Все чудеса, произошедшие от чудотворной иконы, были зафиксированы и

записаны в особую тетрадь и хранились в соборе [9, с.4]. В 1910 году они были

опубликованы в Олонецких Епархиальных Ведомостях «Сказание о

преславном и новоявленном от чудотворного Пресвятые и Преблагословенные

Владычицы нашей Богородицы и присно Девы Марии образа, именуемого

Казанские…» [10, с. 503 - 512].

В настоящее время рама от иконы Казанской Богородицы хранится в

собрании Каргопольского музея. (КИАХМ КП 2065). Судьба чудотворной

иконы, к сожалению, не известна, в первые годы советской власти икона

пропала.

В соборе Рождества Христова, была довольно большая библиотека,

большую часть которой составляли печатные книги. Одна из самых ценных

Синодик типа Леонтия Бунина – цельногравированное издание вт. пол. XVIII в.

(КИАХМ КП 12827), который представляет интерес и как памятник книжного

искусства. В Христорождественском соборе хранилось несколько рукописей:

«…из них первое место занимает четвероевангелие 16 в., в лист, на бумаге,

письмо рукописи полууставное; заставки и начальные буквы разцвеченные,

переплет парчовый с изображением в средине Распятия с предстоящими, на

углах – евангелисты [9, с. 4].



Прихожан в Христорождествнском приходе, на конец XIX века,

числилось мужского пола 343, а женского 462 души, из числа которых крестьян

мужского пола 207, женского 227 душ [11, с. 66].

Не далеко от крепости находился Воскресенский приход, который

состоял из двух храмов: церкви Воскресения Христова и Всемилостивого Спаса

Нерукотворного образа. Во время пожара 1765 года, эти храмы, как и другие

храмы Каргополя пострадали, но как пишет о них священник Воскресенской

церкви Василий Попов: «….хотя и приведены в разрушительное положение, но

будучи строения каменного, вовсе не истреблены…» [12, л. 23об.] Летний

Воскресенский храм – высокий, одноэтажный, внешне – один из красивых

храмов Каргополя. В храме в особом киоте находилась почитаемая икона

Божией Матери, и резная статуя Николая Чудотворца [8, c. 11]

Большой вклад в дело восстановления храмов Воскресенского прихода

после пожара сделали представители семьи Урываевых. Урываевы – одна из

древнейших фамилий Каргополя, сохранившаяся до настоящего времени.

Урываевы «всегда жили богато; они упоминаются еще в половине XVII века,

как покровители раскола – люди влиятельные по богатству» [13, с.212]. В

первой половине XVIII века, «они часто, если только не постоянно, служили

«бурмистрами» при магистрате и соляными головами» [13, с.212]. Один из

приделов Воскресенской церкви был в честь Московских святителей Петра,

Алексея и Ионы. Средства на его восстановление пожертвовали купцы

Урываевы: Василий и Иван. На их средства в этом приделе были написаны

иконы и позолочен иконостас [14, л. 26 об.]. В церкви Всемилостивого Спаса,

которая также пострадала во время пожара, на средства братьев Урываевых

были возобновлены оба придела: Андрея Первозванного и Иоанна Златоуста.

[14, л. 25 об.]. Прихожан Воскресенского прихода было мужского пола 99, а

женского 138 душ, из коих крестьян мужского пола 27, а женского 29 душ. [11,

с. 67 об.]

В 1823 году после окончания Новгородской духовной семинарии

священником в приход был определен Василий Иванов Попов. Сохранились

несколько книг, написанных его рукой. Одна из них хранится в Национальном

Архиве республики Карелия, написана в 1832 году: «Исторические сведения о

городе Каргополе и его уезде. Сии сведения о городе Каргополе, древности

оного и святых церквях. Для составления сей книги собранные города

Каргополя присутствующим духовного правления и благочинным градских

церквей Воскресенским священником Василием Поповым» [14, с. 1-105].

Еще одна книга, написанная рукой Василия Попова, «Сборник слов и

речей», на разные праздники и события, происходившие в Каргополе. [15, с. 1 -

237]. Несомненно, сведение содержащиеся в этих книгах представляют

большой интерес для истории церковно – приходской жизни города Каргополя.

Второй храм прихода – Церковь Спаса Нерукотворного образа. В нем в

1902 году хранились рукописная книга Сборник, конца XVII – начала XVIII

века, который содержал: «Службу Александру Ошевенском, Житие и службу



Никодиму Кожеозерскому, службу Тихвинской иконе Богородицы и службу

благодарственную о Полтавской победе» [9, с. 8].

Воскресенский храм – один из красивых храмов города, находится сейчас

в плачевном состоянии. В свое время каргопольские купцы, прихожане

прихода, жертвовали немалые средства на ремонт и поновление храма, они не

жалели средств на обновление церковного интерьера, приобретали церковную

одежду и утварь [16, с. 107 - 114]. Священническую одежду шили столичные

мастера из дорогих французских тканей. Напрестольные кресты из серебра и

золота, украшенные драгоценными камнями, заказывали в Москве и Новгороде.

На иконы изготовляли жемчужные ризы, оклады и венчики делали из серебра.

Предтечинский приход города Каргополя состоял из храмов Иоанна

Предтечи, Входоиерусалимской церкви и приписной к ним Спаса

Нерукотворного образа. Вероятно, он возник из бывшего в XVI веке в

Каргополе женского Ивановского монастыря [17, с. 49]. Когда возник приход и

когда был построен первый храм, точно неизвестно, но в начале XVIII века

церковь была деревянная с пятью престолами. В 1751 году храм был построен в

камне, о чем имелась грамота, подписанная рукою Преосвященного Стефана

архиепископа Новгородского и Великолуцкого, которая хранилась при церкви.

[3, л. 60]. Как и собор, церковь Иоанна Предтечи пострадала от пожара 1765

года, и была освящена вновь в 1775 года [18, л. 1]. Теплая, двухэтажная церковь

Входа в Иерусалим из этого прихода была построена и освящена в 1732 году [3,

л. 60]. В церкви Иоанна Предтечи находился столярный золоченый резной

иконостас в пяти ставах. [18, л. 3об.] Из достопримечательностей в храме

находилось большое резное Распятие [8, с. 10].

Второй храм прихода – Входоиерусалимская церковь, в которой

хранилась древняя гробница для плащаницы, а в самом храме было множество

древних икон [8, с. 10].

Из рукописной старины в церкви Иоанна Предтечи находился

рукописный канонник конца XVII века в четверку и два печатных служебника

1693 и 1699 (московские издания) [9, с. 10]. До настоящего времени из церкви

Иоанна Предтечи сохранились рукописные и печатные книги. В фондах

Каргопольского музея храниться восемь книг из церкви Иоанна Предтечи:

четыре рукописи и четыре печатных книги. Две рукописи принадлежат руке

священника этого же прихода Иоанну Матвееву Ивановскому. О себе он

пишет, что собственного дома не имеет «по скудости доходов, а проживает в

церковном доме», получает от «доброхотных подаяний» прихожан 120-150

рублей серебром в год и имеет жалованье за законоучительскую должность в

гражданском приходском училище 57 рублей в год [11; л. 9об.].

Одна рукописная книга, составленная И. Ивановским «Пасхалия»:

«Издатель сей ручной пасхалии преосвященный Симонъ, архиепископъ

Рязанский. Издана и напечатана в 1799-мъ году. Въ настоящей Пасхалии, для

упрощения оной, сдъланы измънения и прибавления противъ прочихъ

Пасхалий Каргопольской градской Предтеченской церкви священнникъ Иоаннъ

Ивановский 1860 года» [19, л. 1].



Вторая рукопись, написанная священником И. Ивановским, состоит из

нескольких частей: в первой части содержатся «Исторические сведения о

Каргопольском градском Предтеченском приходе», во второй -

«Дополнительные статистические сведения по Каргопольскому

Предтеченскому приходу», далее – «Заметки на книгу «очерк города

Каргополя», «Сборник слов каргопольских» и исторический очерк «Город

Каргополь». Рукопись содержит сведения по географии, истории и этнографии

города Каргополя. Так же в рукописи автор приводит словарь местных слов и

выражений, фиксирует фамилии каргопольских купцов, ссыльных и т.д. Эта

рукопись дает ценную информацию по истории каргопольского края [11, с. 1 - 10].

В Предтечинский приход входила церковь Спаса Нерукотворного образа,

которая была построена в 1662 году. [3, л. 61]. В этом храме находилась

чудотворный образ Нерукотворного Спаса. В 1662 году 8 июня поп Доминиан и

пономарь Василий засвидетельствовали чудо мироточения от иконы Спаса

Нерукотворного: «… внезапну увидел на лице оного две источины, одно из под

десного ока как слеза светла с копию и текла по лицу десныя страны до конца

брады и ту ста в две копии, другая такова же источина пониже десного уха на

власах». О произошедшем чуде священники сразу объявили духовным лицам

Христорождественского собора и воеводе Петру Ивановичу Дубровскому. И

чудо это было также засвидетельствовано многими людьми, пришедшим в тоже

время из собора с крестным ходом в храм. [3, л. 61].

В северной части города располагался Троицкий приход, который состоял

из двух храмов Живоначальной Троицы и Иоанна Богослова. Церковь Святой

Троицы известна с XVI века. В собрании Российской Государственной

Библиотеки хранится рукописная книга Триодь цветная, на которой имеется

запись 1565 года: «…троицкие прихожане купили купили сию книгу троицкого

попа у Ивана у Матфиева сына» [2, л. 644]. Эта запись является

подтверждением, что в середине XVI века в Каргополе существовал храм

Святой Троицы. В начале XVII века священником Троицкого храма был

Василий Иванов сын Попов. Сохранились рукописное Евангелие, написанное

его рукой [КИАХМ КП 12861]. Вполне вероятно, у него была библиотека,

книги из которой он переписывал и продавал. Так на рукописной Цветной

Триоди, о которой шла речь выше, имеется еще одна запродажная запись:

«Лета 7130 – го (1622 г.) июня во 2 день сию книгу треод[ь] цветную и постную

треод[ь] купил поп Нименской Никита Кондрат[ь]ев в Каргополе у Троицкого

попа Васил[ь]я да у церковного старосты у Лазаря Шумилова и у всех

прихожан…» [20, л. 644 об.]. Известно, что Василий Попов делал вклады в

Каргопольский Спасо – Преображеский мужской монастырь [19, с. 50]. В

середине XVII века Троицкий храм обветшал, и прихожане выстроили новую

деревянную церковь, которая была освящена в 1662 году [11, л. 72]. В начале

XVIII века в приходе было два деревянных храма: Живоначальные Троицы и

Иоанна Богослова. В 1790 году прихожане решили построить новый храм в

камне. Первоначально собирались построить одноэтажную церковь, но когда

был построен первый этаж, решили выстроить и второй этаж вместо старой



деревянной церкви Иоанна Богослова. Таким образом, к 1802 году был

возведен большой двухэтажный храм. Храм был пятиглавый, с деревянною

колокольней, которая была обшита тесом [22, л. 1 об]. В нижнем этаже

Троицкой церкви был иконостас «… столярный с резными столпами и

карнизами, золоченый листовым золотом, на правой стороне царских дверей

первый местный образ Живоначальные Троицы, на нем оклад басмяной

серебренной и золоченый венцов восемь сребренных прорезных с финифтом да

три цаты сребренные золоченые и четыре цаты жемчужные» [22, л. 3].

В июле 1878 году случился пожар, во время которого сгорела крыша с

главами, пол, потолок и иконостас верхнего храма [22, л. 1 об]. Во время

пожара сгорела и деревянная колокольня, а колокола расплавились [22, л. 2].

После пожара прихожане решили построить каменную колокольню. Работы по

восстановлению купола и строительству каменной колокольни продолжались

14 лет на средства благотворителей [22, л. 2]. На возведение нового иконостаса

пожертвовал средства почетный гражданин города Каргополя Александр

Лаврентьевич Лаврентьев [22, л. 2].

Свято – Духовский приход находился в северо – западной части

Каргополя, состоял из двух храмов: церкви Святого Духа и церкви Вознесения.

Известно, что в XV веке на месте храмов находился Духовский монастырь.

Церковь Вознесения Господня каменная и построена на месте обветшавшей

деревянной и освящена в 1754 году. Как пишет священник И. Ивановский: «На

сей церкви во время всеобщего в городе пожара 1765 года крыша и главы

сгорели, но внутренности церкви, защищаемые каменными сводами остались

неприкосновенны: почему в 1772 году иждивением Великой Государыни

императрицы Екатерины Второй, покрыты главы и крыша железом». [11, л. 69

об.]. Отдельно от сей церкви стояла каменная колокольня, двухэтажная,

надвратная, которая имела основание при самих дверях церкви, так что

основание колокольни образует вход в церковь [3, л. 53].

В церкви Сошествия Духа был иконостас столярной работы с

позолоченной резьбой, а в местном ряду иконостаса находилось скульптурное

изображение Николая Чудотворца. В настоящее время эта скульптура хранится

в собрании Каргопольского музея. Скульптура «Никола Можайский»

представляет собой широко распространенный на Севере тип киотных

скульптур. [23, с. 128].

В рукописи каргопольского священника В. И. Попова содержится

воспоминание старожилов о том, что около 1785 года «сей образ

Преосвященнейшим Виктором Епископом Олонецким и Каргопольским во

время посещения его Епархии был обнажен от украшений и вынесен из

церкви» [12, стр. 40]. Этим же епископом Виктором была прочитана проповедь

против почитания подобных изваяний, которая была записана в особую

тетрадку и приложена к рукописи «Описание Каргополя и Вытегры» [24, с.125].

Текст проповеди был опубликован на страницах Олонецких Губернских

Ведомостей: «..в Каргополе и в конце XVIII столетия особенно чтили

деревянные старинные изваяния святых. Чудотворец Николай в рост большого



человека и прочих безобразнее, а других четыре, один другого меньше,

окрашены простою краскою, исключая одного, на котором платье вызолочено,

а сапоги поновее других, красные, но от долгого стояния в церкви окоптели и

запылены…У одной статуи приметно из носу и из ушей нечто было текущее,

которое почитал народ за универсальное лекарство» [25, стр. 128]. После

выноса скульптуры из церкви, начинается ходатайство церковного старосты

Ивана Федоровича Загородского – Большого о ее возврате [23, стр. 134].

Сколько лет длилась переписка с епархиальным начальством, как долго резной

образ находился вне храма, какие доводы выдвигались в его защиту – нам пока

не известно. Однако их прошения увенчались успехом. Преосвященный

Гавриил митрополит Новгородский и Санкт – Петербургский разрешил внеси

образ обратно в церковь. В своей рукописи священник В. Попов отмечал, что к

этому образу «большое почтение» и усердие имели не только жители города, но

и жители ближних и дальних деревень, приходившие на поклонение по

обещанию из – за пространства около 100 верст». [12, л. 40 – 41 об]. Такое

почитание сохранялось и в конце XIX века: «.. пред образом Святителя

Николая (Можайского), незапамятно существующим в приходе Св. Духовском,

многие из прихожан и жители города служат молебен по разным

обстоятельствам своей жизни…» [26, л.6 об]. Таким образом, самый

почитаемый в Каргополе образ Николы Можайского находился не в главном

городском соборе XVI в, где имелся придел в его честь, ни в одноименной

церкви – Никольской (1743 г.), а в одном из восьми приходов города.

Еще одна достопримечательность, находившаяся в Свято – Духовском

приходе, изображения пророчества сивилл с описательными надписями [9, стр. 6].

На старой торговой площади существующий и ныне ансамбль церквей

образовывал несколько приходов. Одна из древнейших Никольская церковь,

вошедшая позднее в Благовещенский приход, в XVII в. была самостоятельной.

В 1621 году церковь перестраивалась а на церковной земле располагалось 15

келейных мест. [3, л. 20] «Улица Никольская, а в ней ставят ново церковь

Николая Чудотворца, да на церковной же земле 15 келейных мест, да тою же

улицей от реки Онеги ко всполью место Никольского попа Василия, да

пономаря Сеньки» [11, л. 67 об.]. Наличие келейных мест при церкви –

распространенное явление на Севере.

Из этого храма сохранилось пять рукописных книг, причем три

датируется XVI веком, две датируются XVII веком. [27, стр. 519 ]. На трех

книгах сохранились записи: «152 (1644) году книга, глаголемая / в Каргополе

церкви Николы / Чюдотворца» [28, л. 1-3]; «(…соборник в Каргополе церкви

Николы Чюдотворца, казенная» [29, л.1,2]; «152 (1644) года книга, глаголемая /

Устав в Коргопеле церкви / Николы чюдотворца казення» [30, л. 65 - 67] .

Записи на рукописях идентичны, сделаны в 1644 году. По всей видимости, в это

время в церкви переписывали имущество и ставили записи на книгах. Еще две

рукописные книги из Никольской церкви хранятся в Вологде: Евангелие конец

XV – начало XVI вв. и Синодик XVII вв. Евангелие хорошей сохранности,

переплет – доски в малиновом бархате, две застежки. На верхней крышке



сохранился составной чеканный оклад из девяти серебряных пластин, в центре

Распятие с предстоящими под деисусом, в углах евангелисты в киотцах, между

ними пластины с растительным орнаментом. Заставки и инициалы Евангелия

нововизантийского стиля в красках [31, л. 11, 106, 169, 272, 347]. Это одна

самых ранних рукописей, сохранившихся до наших дней, которая бытовала в

городе Каргополе.

Второй храм прихода Благовещенский. Деревянная Благовещенская

церковь, несомненно, имелась в XVII веке, но не ясно, когда она возникла.

Строительство каменного Благовещенского храма завершилось только в 1723

году.[2, стр. 62]. Иконостас в церкви Благовещения искусной работы с резьбою,

золоченый червонным золотом, четырехъярусный. По сведениям священника

И. Ивановского: «работан Вологодским купцом Иваном Дружининым за 5 500

рублей на сумму купцов Адамовых в 1794 году. Образа греческого письма в

обеих церквах» [11, л. 69].

Рядом с Благовещенским приходом, на этой же площади располагался

Владимирский приход. В нем было две церкви, из которых одна была

деревянная, во имя Владимирской Божьей Матери и Великомученицы Пятницы

Параскевы. История Пятницкого – Владимирского прихода благодаря

найденному К. А. Докучаевым – Басковым церковному архиву известна

достаточно хорошо. Пятницкий храм простоял 115 лет до 1651 года, когда он

был разобран и отстроен заново с новым посвящением. [1. с. 4]. Строительство

нового храма продолжалось три года, и новый храм был освящен в честь

Сретения Владимирской иконы Божией Матери, с приделом Параскевы

Пятницы [1. с. 4].

Вторая церковь Владимирского прихода - каменная пятиглавая, во имя

Рождества Пресвятой Богородицы, крестообразная с теплою папертью, в

которой два предела: по правую сторону предел Архидьякона Стефана и

Андрея Сратилата. Была построена в 1678 году по челобитьям посадских людей

Василия и Лаврентия Карнашевых и Степана и Андрея Федоровых Пометяевых

[1. с. 4].

В южной части города располагался Зосимо – Савватиевский приход,

состоял из одного храма в честь преподобных Зосимы и Савватия Соловецких.

Первоначально храм был деревянный, известен с XVI века. В 1657 году церковь

сгорела, на ее месте была выстроена другая деревянная, которая за ветхостью

разобрана. В конце XIX века была построена каменная церковь на средства

коммерции Советника Санкт – Петербургского купца Стефана Алексеева

Копосова и освящена в 1819 году [10, л.73 ]. В нижнем этаже храма находился

иконостас столярной работы, золоченый, в два яруса. В нем были иконы

прекрасной живописи в итальянском стиле, все святые изображения были

написаны по образцам знаменитостей, например: Воскресение, венчающее

иконостас, с картины Караваджио; «Коронование Богоматери» в алтаре с

картины Рубенса, Архистратиг Михаил с картины Рафаэля и так далее. [8, с. 7].

В верхнем этаже церкви иконостас так же был позолочен, а иконы были

написаны в Санкт – Петербурге на сумму создателя церкви, часть икон была



перенесена из старой деревянной церкви. В 1830 г. иконостас «был поправлен»

на сумму Санкт – Петербургского 1 гильдии купца Михаила Копосова. [10, л.

73 об.]. Этот храм считался самым богатым, так как он имел во владении

большой участок лесной дачи [8, с. 7].

Изучая историю каргопольских приходов, мы видим, что прихожане –

каргопольцы были благочестивыми людьми, они заботились о благолепии

церквей: строили, перестраивали, поновляли и ремонтировали храмы.

Внутреннее убранство каргопольских храмов было достаточно богатым,

прихожане делали вклады, украшали почитаемые и храмовые иконы жемчугом,

золотом и серебром и драгоценными камнями. Во многих храмах были

явленные, почитаемые и чудотворные иконы и образа, которым поклонялись

как жители города, так и близлежащей округи. В приходских храмах

сохранялись рукописные книги XVI – XVII веков. Все это свидетельствует о

древности каргопольских приходов, об активном участии каргопольцев в

церковно – приходской жизни.


1. Докучаев – Басков К.А. Церковно – приходская жизнь в городе

Каргополе, в XVI – XIX веках. Издание Императорского общества истории и

древностей Российских при Московском Университете. - М. - 1900. - 43 с.

2. Старицын А.Н. Каргопольские приходы в XVII веке // Уездные города России. Историко – культурные процессы и современные тенденции.

Каргополь. - 2009. - С. 55 – 67.

3. ОПИ ГИМ ф. 450 д. 698.

4. Докучаев – Басков К.А. Святыня города Каргополя. – Петрозаводск:

Губернская типография. – 1898.- 12 с.

5. И.В. Онучина, О.Б. Пригодина. Пожар в Каргополе в 1765 г. и восстановление города: взаимодействие государственных и местных органов

власти // Становление и развитие Российской государственности и системы

управления на Русском Севере в XVI – начале XXI вв. Материалы XV

Каргопольской международной научной конференции. - Каргополь, - 2018. -

С.133 – 144.

6. ГААО ф. 104 оп. 1 д. 16

7. ГААО ф. 1513 оп. 1 д. 2 8. Докучаев – Басков Ф.К. Каргополь: Беглый очерк города Каргополя. -

Архангельск. Губернская типография. - 1913. – 25 с.

9. Срезневский В.И. Отчет Отделению русского языка и словесности императорской Академии наук о поездке в Олонецкую, Вологодскую и

Пермскую губернии (июнь 1902 года). - СПб.: Типография Императорской

Академии Наук. - 1904.- 309 c.

10. Олонецкие Епархиальные Ведомости. 1910 г. №30

11. Каргопольский музей. И. Ивановский. Исторический очерк г.

Каргополя КП 10538



12. Национальный Архив Республики Карелия (НА РК) ф. 27 оп. 2 д. 4/54а

13. Докучаев – Басков К.А. Беличий промысел в Каргополе и его

окрестных селениях.//Труды комиссии по исследованию кустарной

промышленности в России. Вып 4. – СПб. - 1880.

14. НА РК ф. 27 оп. 2 д. 4/54а 15. ГААО Инв.: 54 рс(670) 16. Пригодина О.Б. Благотворительная деятельность купцов, прихожан

Воскресенского прихода // Каргополь и Русский Север в истории и культуре

России. X – XXI вв. материалы XIV Каргопольской научной конференции. –

Каргополь. - 2018. - с. 107 – 114.

17. ГААО ф. 104 оп. 3 д. 112

18. Докучаев – Басков К.А. Строкина пустынь и ее чернецы. (Опыт

исследования жизни монашествующих) // Известия Общества изучения

Олонецкой губернии. - Петрозаводск. - 1914. №6-7.

19. Каргопольский музей. И. Ивановский. Пасхалия. КП 12858

20. ОР РГБ ф. 247 №725 Триодь Цветная.

21. ОР РНБ Q. IV. 337 Вкладная книга Спасо – Преображенского

монастыря г. Каргополя.

22. ГААО ф. 104 оп. 3 д. 235

23. Федоринова И.Л. Скульптура «Никола Можайский» XVII века, в

киоте, из собрания Каргопольского историко – художественного музея

(История бытования одного памятника). Резные иконостасы и деревянная

скульптура Русского Севера. - Архангельск. - 1995. с. 128 – 139.

24. Пигин А.В. Каргополь и Каргопольский уезд в конце XVIII в.: по

сведениям вновь найденной рукописи из собрания Археологического общества

// Культура Поонежья X – XXI веков: общерусские черты и региональные

особенности. Материалы XI Каргопольской научной конференции. –

Каргополь.- 2011. - с. 105-129.

25. ОГВ 1867 г. №38

26. ГААО ф. 104 оп. 3 д. 16

27. Лихачева Н.П., Пригодина О.Б. Рукописи из монастырей и приходов Каргополья в собрании Российской Государственной Библиотеки //

Рябининские чтения - 2019: Материалы VIII конференции по изучению и

актуализации традиционной культуры русского Севера. - Петрозаводск: Музей

– заповедник «Кижи». - 2019. - с. 315 -318

28. ОР РГБ ф. 212, № 37

29. ОР РГБ ф. 98, № 89

30. ОР РГБ ф. 228, № 10

31. Вологодский музей Евангелие КП 4603.



СЕКЦИЯ ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ

УДК 93

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕХНОЛОГИИ ПРОБЛЕМНОГО ОБУЧЕНИЯ

ИСТОРИИ ЧЕРЕЗ АНАЛИЗ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

Андреенко Елена Александровна


ФГБОУВО «Кузбасский государственный технический

университет имени Т. Ф. Горбачева

Аннотация: Статья посвящена авторскому опыту применения

технологии проблемного обучения истории через анализ исторических

источников. Этот опыт представлен на примере изучения темы о

закономерностях великой российской революции 1917 года. Он может быть

использован при изучении всех основополагающих переломных тем курса

истории.

Ключевые слова: Критическое мышление, технология проблемного

обучения, анализ документов, причинная обусловленность революции 1917

года в России.

THE USE OF TECHNOLOGY PROBLEM-BASED LEARNING HISTORY

THROUGH THE ANALYSIS OF HISTORICAL SOURCES

Andreenko Elena Aleksandrovna

Abstract: the Article is devoted to the author's experience of using the

technology of problem-based learning of history through the analysis of historical

sources. This experience is presented on the example of studying the topic of the laws

of the great Russian revolution of 1917. It can be used in the study of all the

fundamental points of the course of history.

Key words: critical thinking, problem-based learning technology, document

analysis, causality of the 1917 revolution in Russia.

Современная концепция преподавания истории на всех образовательных

ступенях направлена на формирование навыков критического мышления у

обучающихся. Применительно к предметным результатам освоения курса

истории это требование конкретизируется, в том числе, в требовании владения

приемами работы с историческими источниками, умении самостоятельно

анализировать документальную базу по исторической тематике.

В исторической памяти присутствуют знаниевый и оценочный

компоненты. Знаниевый имеет дело с хронологией, конкретными

историческими фактами, событиями, действиями людей, наций, государств и



т.д. Оценочный представляет спектр оценок конкретных исторических

объектов и субъектов, а также суждения по поводу того или иного

исторического факта, события, действия. Нет необходимости говорить о

диалектичной взаимосвязи этих двух компонентов и вытекающей из этой

взаимосвязи задачи педагога добиваться формирования целостного

исторического сознания у обучающихся. Преподаватель истории на любой

ступени образования должен учить осмыслению исторического материала,

оцениванию, осуществлению сравнительного анализа, выявлению причинно-

следственных связей и т.д. При этом критические оценки должны основываться

на «знаниевой» компоненте.

Данный постулат относится ко всем периодам истории, ко всем разделам

и темам программного курса. Но хочется заострить внимание на одной из

фундаментальных черт исторического сознания, которая заключается в том, что

это сознание концентрирует внимание, прежде всего, на тех сюжетах

исторического прошлого, которые особенно значимы для самоидентификации

общества. ХХ век стал одним из самых драматических и героических в судьбе

нашего народа. Особое место в российской и мировой истории занимает период

1914-1921 гг. Он связан с чередой войн и революций, до основания потрясших

основы прежнего мироустройства. Первая мировая война не без основания

считается рубежом эпох: с ее окончанием начинается отсчет новейшего

периода истории. Свершившаяся в 1917 г. великая российская революция, а

также начавшийся в октябре 1917 г. «советский эксперимент» по силе

воздействия на общемировые процессы признаны одними из важнейших

событий ХХ века.

Великая российская революция 1917 г. стала переломным моментом как в

отечественной, так и во всемирной истории. Разумеется, к изучению таких

переломных моментов в истории должно быть привлечено особое внимание.

Важнейшим дидактическим вопросом является вопрос о том, как организовать

изучение этой темы, чтобы заложить прочную основу понимания значимости и

неоднозначности этого события? Недавний столетний юбилей великой

российской революции закономерно обострил научный и общественный

интерес к анализу всех ее аспектов. Это «обострение» вновь

продемонстрировало живучесть упрощенных интерпретаций событий 1917

года в России как результата «жидомасонского заговора», «шпионского

заговора», сделанного на иностранные деньги, что, несомненно, приводит к

примитивизации исторического сознания. Перед преподавателем истории

закономерно встает вопрос: как на уровне учебных занятий добиться глубокого

понимания сложнейших исторических процессов, как избежать упрощенности

в угоду политической ангажированности?

Думается, главное в организации учебных занятий, в первую очередь

занятий по таким важнейшим принципиальным темам, – это реальное, а не

декларированное только, использование инновационных технологий обучения,

в которых организация процесса обучения позволяет максимально раскрыть

творческий потенциал личности обучающегося. Такие технологии



характеризуются как технологии проблемного обучения. Если в процессе

обучения истории постоянно использовать систему задач, ответы на которые,

реализуя принцип историзма, ищут сами обучающиеся, то формируемое

историческое сознание будет отличаться глубиной и системностью. Очевидно,

что даже самый красноречивый, активно использующий наглядность и

электронные презентации, преподаватель, оставаясь на учебном занятии только

информатором, не сможет заложить в сознание учеников постулаты, которые

будут восприниматься как истина, не подлежащая пересмотру. Такого рода

истины обучающиеся должны открыть сами в ходе самостоятельного

творческого поиска. Преподаватель при этом выступает в роли менеджера,

стимулятора и ориентира актуального учения.

При изучении российской революции 1917 года, впрочем, как и при

изучении всего курса истории, не стоит рассчитывать на то, что, выдав

содержание какого-то конкретного знания, преподаватель добьется прочного

его усвоения, сформирует навыки критического мышления у обучающихся. В

ходе изучения широкой тематики, связанной с революционными событиями в

нашей стране, обучающиеся должны решать проблемные вопросы. Только в

этом случае формируется совокупность оценок и представлений об этих

составляющих образа великой революции.

В данной статье хочется представить опыт такой «проблемной»

организации изучения темы о причинной обусловленности февральско-

мартовских событий 1917 г. в России, с которых, собственно, и начиналась

великая российская революция. Первая мировая война обострила социальные

противоречия во всех воюющих странах. Но почему именно в России этот

кризис вылился в революцию? Именно так преподаватель должен ставить

проблему перед обучающимися, мотивируя их на самостоятельный поиск

ответа на этот вопрос. Конечно, решение этих и других проблемных вопросов

должно опираться на исторические факты, обучающиеся должны учиться

аргументировано обосновывать избранную позицию. А для этого они должны

владеть методикой анализа авторитетных исторических источников. Высокий

профессионализм преподавателя как раз и проявляется в его умении обучить

методике работы с историческими источниками. Выяснение причинной

обусловленности событий февраля 1917 г. в России предоставляет широкие

возможности для этого.

Февральские события 1917 г. в Петрограде начались стихийно. Эту

революцию никто специально не готовил. На занятии уместно напомнить

учащимся слова Ленина, произнесенные им в январе 1917 г. в Цюрихе на

собрании швейцарской рабочей молодежи: «Мы, старики, может быть, не

доживем до решающих битв этой грядущей революции» [1, с. 328]. Следует

заострить внимание учащихся, что даже Ленин не предчувствовал грядущего

революционного взрыва. Это заострение повысит у них мотивацию к поиску

ответа на вопрос о причинной обусловленности событий в Петрограде, с

которых начиналась российская революция 1917 г.



Итак, учащиеся начинают поиск, преподаватель выступает в роли

менеджера, направляющего этот поиск. Первым шагом в поисковой

деятельности может стать анализ учащимися некоторых документов, рисующих

картину социально-экономического состояния в России к началу 1917 г.

Например, преподаватель может предложить проанализировать некоторые

статистические данные о состоянии экономики России в 1916 г. – начале 1917 г.

Эта статистика представлена в многочисленных сборниках документов, следует

выделить наиболее показательные. Например, можно предложить для анализа

следующие сведения: в декабре 1916 г. в Петрограде из-за отсутствия топлива

остановилось 39 предприятий и еще 11 – из-за прекращения подачи

электроэнергии. Получение чугуна прогрессивно уменьшается: против 98,26

млн. пуд., добытых в первое полугодие 1914 г., в 1916 г. выплавлено чугуна на

Юге России 80,09 млн. пуд. Уже в октябре 1916 года определился недостаток

металла только для нужд обороны в 3 млн. пуд. Выплавка в ноябре на Юге

России сократилась с 16 313 тыс. пуд. до 14 090 тыс. пуд. Вследствие

затруднений в перевозке сырья в ноябре пришлось остановить часть домен. В

декабре крупные металлургические заводы значительно сократили свою работу

и дали всего 14 002 тыс. пуд. В 1916 г. государственный долг России вырос до

30 млрд. руб. против 9,9 млрд. руб. перед войной. Количество бумажных денег

увеличилось за годы войны более чем в 6 раз. Заготовки хлеба в 1916 г.

составили лишь 170 млн. пудов вместо планировавшихся 500 млн. [2, с. 29-30].

Интересными для анализа являются показаний А.Д. Протопопова,

последнего царского министра внутренних дел, которые он дал чрезвычайной

следственной комиссии Временного правительства о состоянии страны к зиме

1916-1917 гг.: «Финансы расстроены, товарообмен нарушен,

производительность страны - на громадную убыль... Пути сообщения в полном

расстройстве, что чрезвычайно осложнило экономическое и военное

положение. Зимою 1916 г. вследствие заноса под снегом было 60 000 вагонов с

топливом, продовольствием и фуражом. Наборы обезлюдили деревню,

остановили землеобрабатывающую промышленность; ощутился громадный

недостаток рабочей сипы... Деревня без мужей, братьев, сыновей и даже

подростков тоже была несчастна. Города голодали, торговля была задавлена,

постоянно под страхом реквизиций... Товара было мало, цены росли, развилась

продажа «из-под полы», получилось «мародерство»... Искусство, литература,

ученый труд были под гнетом; рабочих превратили в солдат, солдат - в

рабочих. Армия устала, недостатки всего понижали ее дух...» [3, с. 8].

Учащиеся должны ответить на вопрос: о чем свидетельствуют

проанализированные документы. Разумеется, оценка социально-

экономического состояния в России будет выражаться в диагнозе: «кризис».

Многочисленные документы свидетельствуют о тяжелой, мрачной социально-

экономической ситуации в стране, ключевые слова для характеристики

представленной картины: хаос, разруха, катастрофа, кризис. Таким образом,

обучающиеся, опираясь на источники, находят первый фактор, обусловивший



революционный взрыв в начале 1917 г. Этот фактор – глубокий социально-

экономический кризис, обострившейся войной.

Но это лишь одна причина революционного взрыва. Преподаватель

должен указать на то, что история знала примеры, когда государственные

скрепы выдерживали, может быть, не меньшие нагрузки, а власть все же

находила в себе силы удержаться на плаву. И сам по себе кризис, даже такой

глубокий, фатально не ведет к революции. Значит, было тогда в России нечто

такое, что сыграло в судьбе существующего режима не менее роковую роль,

чем глубокий социально-экономический кризис. И это «нечто» нужно искать в

политической сфере. Можно предложить учащимся проанализировать

высказывания некоторых политических деятелей, оценивающих состояние

власти в России к началу 1917 г. Причем, предложить проанализировать

высказывания деятелей, не представляющих революционное крыло

политического истеблишмента. Например, лидер партии кадетов и глава

Прогрессивного блока в Государственной думе П. Н. Милюков в своем

выступлении на заседании Думы 1 ноября 1916 г., в частности, произнес: « …

если мы говорили, что у нашей власти нет ни знаний, ни талантов,

необходимых для настоящей минуты, то теперь эта власть опустилась ниже

того уровня, на каком она стояла в нормальное время нашей русской жизни, и

пропасть между нами и ею расширилась и стала непроходимою... Мы имеем

много, очень много отдельных причин быть недовольными правительством. И

все частные причины сводятся к одной этой: неспособность и злонамеренность

данного состава правительства. Это наше главное зло, победа над которым

будет равносильна выигрышу всей кампании» [4, с. 17-18].

Показательны также слова председателя Государственной думы М. В.

Родзянко: «…совершенно ясно, что вся внутренняя политика, которой

неуклонно держалось императорское правительство с начала войны, неизбежно

и методично вела к революции, к смуте в умах граждан, к полной

государственно-хозяйственной разрухе. Довольно припомнить министерскую

чехарду. С осени 1915 года по осень 1916 года было пять министров

внутренних дел: князя Щербатова сменил А. Н. Хвостов, его сменил Макаров,

Макарова – Хвостов старший, и последнего – Протопопов. На долю каждого из

этих министров пришлось около двух с половиной месяцев управления. Можно

ли говорить при таком положении о серьезной внутренней политике? За эго же

время было три военных министра: Поливанов, Шуваев и Беляев. Министров

земледелия сменилось четыре: Кривошеин, Наумов, граф А. Бобринский и

Риттих. Правильная работа главных отраслей государственного хозяйства,

связанного с войной, неуклонно потрясалась постоянными переменами.

Очевидно, никакого толка произойти от этого не могло; получался сумбур,

противоречивые распоряжения, общая растерянность, не было твердой воли,

упорства, решимости и одной определенной линии к победе» [4, с. 24].

Наконец, можно привести цитату из воспоминаний В.В. Шульгина,

депутата трех Государственных дум и отчаянного монархиста, в которых он

пытается объяснить причины русской революции: «Мы будем бороться с этим



правительством, пока оно не уйдет… Нам остается только жечь его словами,

пока оно не уйдет, потому что, если мы замолчим, заговорит улица» [5, с. 84].

А вот мнение британского дипломата, тайного агента и журналиста Р.

Локкарта, который непосредственно наблюдал за ситуацией в России в 1917 г.:

«Революция русского народа лопнула под бременем системы, которая

характеризовалась беспрецедентным насилием и коррупцией. Ни одна другая

страна не вынесла бы тех лишений, которые столь долго терпела Россия.

Совершенно очевидно, что сам император, будучи верховным самодержцем,

должен нести ответственность за систему, которая потерпела провал главным

образом из-за тех людей, которых он сам выбрал для осуществления контроля

за ней» [6, с. 157].

Вывод, который неизбежно напрашивается из анализа этих высказываний

и который сделают обучающиеся: важнейшим фактором, приведшим к

революционному взрыву 1917 г., стала дискредитация власти, ее неспособность

решить насущные проблемы страны, наладить диалог с обществом. И этот

фактор не менее значим в объяснении причинной обусловленности революции.

Но анализ причинной обусловленности необходимо продолжить, ибо

найденные два фактора без наличия силы, обладающей достаточной мощью и

решимостью, могли и не привести к революционному взрыву. Если бы царизм

оказался один на один с либеральной оппозицией, с Прогрессивным блоком, то

возможно, они бы договорились. А каковы были настроения народных масс?

Можно снова обратиться к статистике, на этот раз учащиеся должны

проанализировать статистические данные о количестве народных выступлений

в России. Вот некоторые из этих данных. Август – декабрь 1914 г.: в стране

произошло 70 рабочих забастовок; в 1915 г. – 957; в 1916 г. – 1416; в январе-

феврале 1917г. число бастовавших рабочих увеличилось по сравнению с

соответствующим периодом 1916 г. в 3 раза. Причем 85% забастовщиков

выдвигали политические требования, в феврале 1917г. доля политических

стачек увеличилась до 95,3%. В 1915 г. крестьянских выступлений было 177; в

1916 – 294. В армии наблюдалось падение дисциплины и рост антивоенных

настроений. Число дезертиров в 1916г. составляло 1,5 млн. человек [2, с. 37-38].

Можно предложить обучающимся проанализировать документы,

рисующие картину на местах. Вот, например, что доносил начальник

пензенского жандармского управления Л.Н. Кременецкий директору

департамента полиции А.Т. Васильеву об антивоенных настроениях крестьян

от 18 октября 1916 г.: «Вследствие телеграфного предложения от 13 сего

октября за № 1356 доношу вашему превосходительству, что в текущем году

патриотический подъем среди сельского и городского населения сильно упал и

стало замечаться разочарование и утомленность войной. Как среди крестьян,

так и рабочих появились слухи, занесенные нижними чинами с фронта, что

сколько ни набирают народу, а осилить немца не могут потому, что есть

измена. В связи с этими слухами вместо прежней убежденности в

необходимости довести войну до победного конца стали высказываться



мнения, что следовало бы прекратить эту войну, так как все равно ничего не

добьешься» [7, с. 335-336].

Анализ третьей группы документов позволяет обучающимся найти еще

один фактор, приведший к революционному взрыву, а именно – мощное

революционное движение в стране во главе с пролетариатом, стремившееся

покончить с царизмом. Эти силы имели опыт первой русской революции,

обладали необходимой мощью и решительностью.

Таким образом, обучающиеся на основании проведенного анализа

различных исторических документов определяют причинную обусловленность

февральско-мартовских событий 1917 г., ставших началом масштабной

российской революции. Их работа на занятии носит поисковый,

исследовательский характер. Такое «проблемное» начало изучения

сложнейшей, чрезвычайно дискуссионной темы мотивирует обучающихся на

реализацию исследовательского подхода к анализу и всех последовавших за

февралем 1917 года событий. Самостоятельный творческий поиск позволит

добиться глубокого, осмысленного понимания молодыми людьми столь

масштабного исторического события, каковой является великая российская

революция 1917 года, что, безусловно, способствует и формированию навыков

критического мышления в целом. Эти навыки необходимо тренировать, а это

возможно лишь при системном применении технологии проблемного обучения.


1. Ленин В.И. Доклад о революции 1905 года // Полн. собр. соч. - Т. 30. -С. 306 - 328.

2. Ненароков А.П. 1917. Краткая история, документы, фотографии. - М.:

Политиздат, 1987. – 255 с.

3. История отечества в документах. 1917-1993 гг. Часть 1. 1917-1920 гг. -

М.: ИЛБИ, 1994.- 224 с.

4. Хрестоматия по отечественной истории. 1914-1945 гг. - М.: Владос,

1996.- 447 с.

5. Шульгин В.В. Дни. Россия в революции 1917.- СПб.: Питер, 2015. -

288 с.

6. Р.Г. Брюс Локкарт История изнутри. - М.: Новости, 1991. – 320 с.

7. Крестьянское движение в России в годы первой мировой войны. Сб. документов. - М.-Л.: Наука, 1965. – 605 с.

© Е.А. Андреенко, 2019



УДК 93/94:004.9

ОБ ОПЫТЕ ПРЕПОДАВАНИЯ ИСТОРИИ В СОВРЕМЕННОМ ВУЗЕ

Камаева Марина Петровна

к.п.н., доцент

Чувашский государственный институт

культуры и искусств

Аннотация: В статье рассматриваются проблемы преподавания истории

в современном вузе, предлагаются формы и методы применения новых

технологий в преподавании исторических дисциплин. Значительное внимание

уделяется сочетанию традиций и новаций с учетом компетентностного подхода

в обучении.

Ключевые слова: преподавание истории, современный вуз, критическое

мышление, традиции и инновации в обучении, компетентностный подход,

преемственность обучения истории.

ON THE EXPERIENCE OF TEACHING HISTORY IN A MODERN

UNIVERSITY

Kamaeva Marina Petrovna

Abstract: The article deals with the problems of teaching history in a modern

University, offers forms and methods of application of new technologies in the

teaching of historical disciplines. Considerable attention is paid to the combination of

traditions and innovations, taking into account the competence approach in training.

Key words: history teaching, modern University, critical thinking, traditions

and innovations in teaching, competence approach, continuity of history teaching.

Современному российскому обществу остро не хватает интеллектуальной

элиты, способной сочетать профессиональную компетентность и высокую

гуманитарную эрудицию. Формирование национальной инновационной

инфраструктуры требует кадров нового поколения.

Важной основой гуманитарного образования в высшей школе является

историческая подготовка, которая формирует гражданственность, историческое

сознание, обеспечивает преемственность национальных традиций. «Чтобы быть

сознательно и добросовестно действующим гражданином, каждый из нас

должен быть хоть немного историком...» – писал В.О. Ключевский [1].

Имея многолетний опыт работы в школе и высшем учебном заведении,

могу констатировать, что общий уровень знаний по истории выпускников

средней школы становится ниже год от года, мы получаем первокурсников, чьи

представления об истории, даже в лучшем случае, ограничены некоторым

набором фактов и схем. Выпускники школ приходят на первый курс института



совершенно не умеющими думать, соответственно, они не могут ни устно, ни

письменно выражать свои мысли, потому что ЕГЭ учит не рассуждать и

высказывать свое мнение, а только ставить галочки в нужном месте.

У большинства студентов первого курса существуют пробелы в знаниях

по истории, которые сложно восполнить за 12 ч. лекций и 20 ч. практических

занятий первого семестра. Предполагается, что за это время преподаватель

сможет систематизировать фактический материал, научить работать с

историческими источниками, изучить теорию и методологию, заложить основы

исторического мышления. Ситуация усугубляется тем, что в учебном плане

отсутствует такой предмет, как Отечественная история, его заменила просто

история. Содержание государственного образовательного стандарта по истории

и соотнесение его с выделяемыми учебными часами позволяет утверждать, что

вскоре мы не только потеряем предмет историю, но и результативность его

преподавания.

Компетентностный подход призывает преподавателей формировать

способность анализировать основные этапы и закономерности исторического

развития общества для формирования гражданской позиции. Программа

включает в себя методологию и теоретические аспекты исторической науки,

знание историографии, изучение истории России в контексте всемирной

истории. Практически это невозможно, а поверхностное изучение всех проблем

не отвечает требованиям компетентностного образования. Поэтому сегодня как

никогда актуальной является задача принципиального изменения сложившейся

ситуации в вузовском историческом образовании для студентов

неисторических направлений.

На заседании Совета по русскому языку Владимир Путин выразил

сомнение в необходимости деления образования на бакалавриат и

магистратуру. «Это просто голая схема модная или в этом есть какой-то

смысл?». – спросил он. Президент считает, что проблемы не в форме нашего

образования, а в его качестве, что необходимо взять самое лучшее из советской

системы образования, не меняя формы, принятой во всѐм мире [2].

Преподавание истории в системе высшего образования тоже нуждается в

изменении, т.к. курс истории в вузе фактически дублирует школьный курс,

такое положение не соответствует духу современной высшей школы, где

преподавание должно быть построено с учетом инновационных подходов.

Практика показывает, что много зависит от первых занятий по истории,

которые должны изменить отношения студентов к этой науке и вызвать

интерес и уважение к этому предмету. У большей половины аудитории

существуют пробелы в знаниях, которые необходимо ликвидировать, поэтому

практические занятия обычно начинаю с исторической разминки, где

проверяются даты, термины, персоналии, а затем анализируются определенные

исторические проблемы.

Изучая фактический материал, мы говорим, о том, что на историю страны

воздействует природно-климатические условия, геополитический фактор,

внешнеполитические процессы, роль личности и ряд других специфических



черт, активно влияющих в тот или иной период на исторический путь страны.

Все это дает возможность анализировать эволюцию общества в целом, со всеми

его противоречиями и особенностями.

В преподавании истории важно показать ее как процесс, где

взаимосвязаны между собой все его составляющие элементы. Ни одна

значительная историческая личность не возникает неожиданно, даже XX век с

его перипетиями, принесшими России взлеты и провалы, торжество и трагедии,

подготовлен общественным развитием страны в целом.

Преподавая историю России в контексте мирового процесса, необходимо

проанализировать ее место и роль в развитии мировых цивилизаций. Для этого

важно не только выявить общие и специфические моменты в судьбе России н

других стран мира, но и объяснить причины этих особенностей.

Новые подходы и концепции в преподавании истории нашей страны не

предполагают полного отрицания прошлого, не терпят фальсификации

событий, тем более замалчивания и политической подтасовки отдельных

фактов.

Современные лекционные курсы должны строиться на новых источниках,

они должны быть освобождены от конъюнктурных доминант и преподноситься

слушателям в оригинальной форме. Кроме того, надо постоянно вовлекать

студентов в научные дискуссии по актуальным вопросам исторического

прошлого страны, мотивировать их познавательную активность. Участие в

студенческих научных обществах. конференциях, конкурсах работ, защита

рефератов, электронные презентации помогают им не просто лучше понять

материал, но и реализовать себя, создают условия для личностного роста.

Большое внимание на занятиях уделяю изучению исторических

источников, мы подробно рассматриваем этапы историографии, при этом упор

делается на историю России, затем выделяются проблемные вопросы мировой

истории, к сожалению, из-за нехватки времени делается лишь их общая оценка.

На заключительном этапе возвращаемся к особенностям российской

истории, кратко освещаем основные этапы развития нашей страны.

Рассматривая исторические факты и события основной упор делаем на их

анализ и причинно-следственные связи, чтобы у студентов складывалось не

поверхностное представление об истории, а появился интерес к подлинно

историческим знаниям.

Большую трудность вызывает отсутствие современных методик, не

хватает высокопрофессиональных методических школ в системе высшего

образования, которые существовали в советское время. Необходимо

возвращаться в прошлое и уже без идеологических штампов формировать

новые внутрикорпоративные ценности профессионального сообщества

преподавателей, которым пока еще не безразличны вопросы исторического

образования. Необходима не только материальное поощрение, что конечно

тоже важно, но и моральная мотивация творческого труда преподавателей в

области разработки новых методик



В области высшего образования были остаются как старые, так и новые

проблемы. Старые проблемы заключаются в том, что многое по-прежнему

зависит от личности преподавателя. Это важно при изучении всех дисциплин,

но в случае с преподаванием истории – это задача первостепенной важности,

потому что ей надо увлечь, тем более в нашей стране, где сейчас возрастает

интерес к историческим знаниям.

Между тем становится все более необходимой индивидуализация

учебного процесса, что отвечает задачам формирования творческой личности.

Целесообразно сокращение объема лекционных часов и перенос центра

тяжести на самостоятельную работу, а также на семинарские занятия, которые,

в основном, должны носить характер научной дискуссии. Свободный доступ к

ресурсам Интернета, обеспеченный в большинстве вузов, значительно

расширяет возможности самостоятельной поисковой работы студента в

информационном поле. Значительно повышают эффективность работы с

учебным материалом мультимедийные учебные пособия, которые все чаще

используются в учебном процессе.

Например, широкие возможности в процессе обучения создает такое

цифровое устройство, как электронная интерактивная доска, представляющая

новый уровень объема информации и наглядности позволяющая показать

схемы, графики, видео и слайды. Разработка Web-сайта по истории помогает

как студентам, так и преподавателям, а также всем, кто проявляет интерес к

этой дисциплине с точки зрения самообразования.

Конечно инновационные подходы необходимы, но даже самые

современные мультимедийные средства не смогут заменить студентам живое

общение с преподавателем, лекции которого несут и мощный воспитательный

заряд.

Практика показывает, что метод проблемного обучения востребован не

только в школе, но и в вузе, он позволяет создавать ситуации на занятиях, когда

студенты не пассивно воспринимают информацию, а выдвигают и исследуют

проблемы с разных точек зрения. Проведение подобных семинаров повышает

заинтересованность студентов в учебной деятельности, позволяет найти в

современных событиях отголоски прошлых лет. Проблемно-поисковое решение

учебных задач активизирует мыслительную деятельность студентов,

повышается самостоятельная работа каждого, это сказывается на успеваемости,

успешности выполнения устных и письменных заданий.

Современная школа в силу определенных обстоятельств не может в

должной мере выработать у своих выпускников умение работать с

информацией, поэтому, кроме знания исторических фактов, необходимо

добиваться умения оценивать их историческое значение, влияние на судьбу

страны, нашего народа.

В своей работе постоянно пытаюсь использовать такие формы, как

проблемные лекции и практические занятия, но они дают хороший результат

лишь при подготовленной аудитории и умелой организации учебного процесса.

Опыт показывает, что при проведении проблемных лекций, семинаров, дебатов



возникают сложности, поскольку участники обсуждения не всегда способны

аргументировать свою позицию, имеют слабый уровень гуманитарной

подготовки и исторических знаний. На помощь приходит все тот же личностно

– ориентированный подход, который в высшем учебном заведении не менее

важен, чем в школе. Технология сотрудничества, организация работы в малых

группах, проведение дискуссий, коллективное решение поставленных проблем

– все это не только способствует развитию мысли, но и воспитывает командный

дух.

Работа в группах над определенной проблемой повышает

заинтересованность в познавательной деятельности, ее результатах, углубляет

мотивацию, раскрывает познавательные способности каждого студента,

развивает умения корректировать информацию, дополнять ее с учетом

результатов, полученных другими студентами. Понимать и принимать иную

точку зрения при наличии убедительных аргументов, очень важно для развития

толерантности, способствует повышению уровня развития коммуникативных

навыков. Дискуссии на уроках истории и других гуманитарных дисциплин

помогают студентам определиться в своих взглядах, развивают критическое

мышление.

Согласно педагогике, критическое мышление – это мышление оценочное,

рефлексивное, развивающееся путем наложения новой информации на

жизненный личный опыт [4]. Критическое мышление – активный процесс

познания и достижения истинных знаний, развивается в процессе усвоения

исторических знаний и этому надо уделять особое внимание. Студенты в

процессе такого изучения истории приходят к пониманию неизбежности

столкновения мнений и необходимости уважения иной точки зрения. Главная

цель обучения истории в этом случае – научить студента самостоятельно

мыслить и искать истину, аналитически подходить к любым источникам и

разным мнениям, использовать богатый фактический материал при условии его

анализа с точки зрения причинно-следственных связей, методологического и

гносеологического плюрализма.

Как показало наше исследование, использование новых подходов, поиск

истины при изучении той или иной проблемы исторического процесса

развивает самостоятельность мышления будущего специалиста, создает

условия свободного самоопределения студента в пространстве мировоззрений.

Большую проблему на сегодняшний представляет опасность перекосов в

сознании нашей молодежи и манипулирование этим сознанием. Нам

необходимо поколение высокого эмоционального потенциала, обладающее

общекультурной компетентностью в контексте социокультурных образцов,

самостоятельностью в выборе решений, подлинных мастеров

профессиональной деятельности.

Важным направлением работы нашего института является

преемственность обучения. Особое внимание в нашем учебном заведении

уделяется организации совместной деятельности учащихся школ и студентов в

различных направлениях: профессиональное самоопределение, межпредметная



интеграция знаний, проектная деятельность, театральная и артистическая

фестивальная активность. Заслуживают внимания вузовские предметные

олимпиады по истории и обществознанию для учащихся школ, конференции,

интеллектуальный марафон по истории, Дни открытых дверей, научно-

практические конференции и т.д. [3, с.26].

Таким образом, несмотря на существующие трудности и проблемы,

преподавание истории в высшей школе должно быть ориентировано на

освоение современных историко-научных знаний в общем контексте

гуманитарных наук. Студенты должны увидеть в истории прежде всего науку,

со своими специфическими характеристиками и особенностями, а не

политизированные штампы оценки событий, сама вероятность которых часто

сомнительна и навязана авторитарностью преподавателя.

Необходимо развивать вузовскую историческую подготовку как в

образовательном, так и воспитательном контексте. Современное обучение

истории требует не идеализации учебного курса, а определения приоритета

общечеловеческих духовных ценностей, которые мировая история создала за

тысячелетия, органически сочетая их с национальными ценностями.

Преподавателю вуза важно уметь сочетать традиционные и

интерактивные методы, что позволяет не только успешно организовать

обучение и самостоятельную работу студентов, но и способствует развитию его

коммуникативных навыков, пониманию современного исторического процесса,

и социально-политической ситуации в стране и мире в целом.


1. Зачем возвращать пятилетнее обучение в вузах? [Электронный ресурс].

– Режим доступа: https://theworldnews.net › ru-news › zachem-vozvrashchat-

piatiletnee-obu... (дата обращения: 28.11.2019).

2. «Каждый из нас должен быть хоть немного историком» [Электронный

ресурс]. – Режим доступа: https://www.russkiymir.ru › publications (дата

обращения: 28.11.2019).

3. Камаева М.П., Смирнова А.Н. Чувашский государственный институт

культуры и искусств, г. Чебоксары Проблемы преемственности обучения

истории в школе и вузе. EUROPEAN RESEARCH: INNOVATION IN

SCIENCE». XXIV Международная научно-практическая конференция.

[Электронный ресурс]. – М.: Издательство «Олимп»,2017. – С.25-27.

4. Что такое критическое мышление. [Электронный ресурс]. Режим

доступа: https://infourok.ru › (дата обращения: 28.11.2019).

© М.П. Камаева, 2019

https://theworldnews.net/ru-news/zachem-vozvrashchat-piatiletnee-obuchenie-v-vuzakh

https://infourok.ru/chto_takoe_kriticheskoe_myshlenie.-481805.htm



СЕКЦИЯ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ

УДК 94 (470)

ЦЕРКОВНЫЕ СПОРЫ МЕЖДУ «ТИХОНОВЦАМИ» И

«ОБНОВЛЕНЦАМИ» НА КУБАНИ В ВОСПРИЯТИИ КРЕСТЬЯН

Малахов Сергей Николаевич

к.и.н., с.н.с.

ГБУ «Институт истории и археологии РСО-Алания»

Симонянц Семѐн Васильевич

аспирант

ФГБОУ ВО «Армавирский государственный

педагогический университет»

Аннотация: В статье рассматриваются некоторые аспекты восприятия

сельским населением Кубани лидеров обновленческой церкви, которые вели

споры с «тихоновцами» в 1920-е гг. Созданная по проекту ГПУ,

обновленческая церковь должна была превратить каноническую православную

церковь в маргинальную организацию по мере захвата еѐ церковной иерархии и

установления контроля над тихоновскими приходами. Верующие обращались в

высшие органы советской власти с протестами, требуя прекратить

бюрократические проволочки по регистрации общин канонической

православной церкви на местах. В таких письмах отражалось религиозное

сознание рядовых прихожан, их понимание церковных проблем, методов

взаимодействия церкви и советского государства.

Ключевые слова: Русская Православная Церковь, тихоновцы,

обновленцы, Кубань, прихожане, религиозный протест.

PEASANTS’ PERCEPTION OF CHURCH DISPUTES BETWEEN

"TIKHONOVETS" AND "RENEWALERS" IN KUBAN

Malakhov Sergej Niclolaevich

Simonyants Semyon Vasilievich

Abstract: There is discussed some aspects of rural population‘s perception of

Renovation church leaders, who were arguing with the «Tikhonovtsy» in the 1920s.

Created by the GPU, the Renovation Church was supposed to turn the canonical

Orthodox Church into a marginal organization as it was seized by church hierarchy

and established control over Tikhon's parishes. Believers appealed to the highest

organs of Soviet power with protests, demanding to stop the bureaucratic delays in

registering local communities of the canonical Orthodox Church. Such letters

reflected the religious consciousness of ordinary parishioners, their understanding of

church problems, methods of interaction between the church and the Soviet state.



Key words: Russian Orthodox Church, Tikhonovtsy, Renovationists, Kuban,

parishioners, religious protest.

В ходе установления советской власти на Северном Кавказе большие

жертвы были понесены священническим сословием, которое подверглось

необоснованным и очень жестоким репрессиям. Репрессивная политика по

отношению к православной церкви продолжилась и в последующие годы.

Административный прессинг власти по отношению к церкви привел, наряду с

другими факторами, требующими дополнительного изучения, к довольно

быстрой «победе» обновленческого раскола в приходах патриаршей церкви на

Ставрополье и Кубани.

За первые годы советской власти, когда проводилось отделение церкви от

государства на основе законодательства в области религиозных культов и

священнослужители, и члены приходских церковных советов, и простые

верующие так или иначе вынуждены были осваивать практику «церковно-

религиозного выживания» в условиях атеистического государства, различные

юридические тонкости в правилах регистрации религиозных общин, арендно-

хозяйственных и налоговых отношений. После создания «Живой Церкви» в

1922 г., положившей начало обновленческому расколу в Русской Православной

Церкви, рядовым прихожанам приходилось избирать между общинами

«новотолковников» (обновленцев), которые подчинялись Синоду, и

«старотолковниками», которые остались в приходах, подчинявшихся

святейшему патриарху Московскому и всея Руси Тихону, не признававшего

советскую власть и ее грубое вмешательство в дела Церкви. Созданная по

проекту ГПУ, обновленческая церковь должна была превратить каноническую

православную церковь в маргинальную организацию по мере захвата

церковной иерархии и установления контроля «живоцерковников» (в народе

называвшихся ещѐ «живцами» или «живлетами») над приходами православной

церкви. Несмотря на малограмотность крестьянско-казачьей приходской массы,

многие представители ее хорошо понимали причины возникшего союза между

органами советской власти и обновленцами. Прямая или косвенная поддержка,

выражение заинтересованности представителей власти в регистрации

«обновленческих» общин, а не «старотолковников», обвинявшихся в

«церковно-монархических» симпатиях, так или иначе проявлялась в политике и

бюрократической практике местных органов власти. Осенью 1924 – весной

1925 г. на Кубани начинается массовый переход общин, из-под контроля

обновленческих священников, под начало священников «тихоновского толка».

Глубоких богослужебных различий между двумя направлениями фактически не

было, поэтому различие основное верующие видели в том, какая община имеет

в аренде ту или иную церковь, и насколько авторитетен («благодатен») тот или

иной настоятель прихода. Главную несправедливость прихожане видели в

затягивании регистрации общины в административном отделе Армавирского

округа; в выделении церкви преимущественно на окраине села или станицы (в

зимний период или весеннюю распутицу для прихожан это имело особое



значение, поскольку до церкви было тяжело добираться); в отказе регистрации

общины из-за отсутствия подходящего здания; в предоставлении молитвенного

здания, не вмещающего членов общины. При этом подобные проблемы чаще

всего возникали преимущественно у «старотолковников».

Однако верующие постепенно обучались «диалогу» с представителями

советской власти и умело использовали против злоупотреблений на местах

письма-обращения в Москву по вопросам защиты своих религиозных прав,

ссылаясь на статьи Конституции РСФСР, требовали прекратить

бюрократические проволочки, «игру в одни ворота» в интересах обновленцев.

Центральные органы власти, якобы находясь «над схваткой», в ответах

демонстрировали «справедливость» и «законность», и часто требовали от

представителей советской власти Северо-Кавказского края соблюдать хотя бы

формально законы о свободе совести.

Подобный «диалог» от крестьянско-казачьей массы верующих (из числа

«тихоновцев») с Секретариатом зампредседателя СНК и СТО, председателем

Моссовета Рабочих, крестьянских и казачьих депутатов Л.В. Каменевым,

аппаратом Крайисполкома Северо-Кавказского края ведет некто Павлов,

который в марте 1925 г. направил жалобу в Москву. Документ (машинописная

копия письма, возвращенного в окружной центр для рассмотрения и принятия

мер) отложился в архиве административного отдела Армавирского округа,

поскольку в первых строках его шла речь о постоянной задержке регистрации

религиозных общин в Армавире. Однако важен не только сам прецедент,

послуживший причиной жалобы в Москву, но и то, как излагается просьба,

форма обращения к «вождям», указывающая на то, как малограмотными

крестьянами был уже усвоен лозунговый стиль общения. Любопытны также

отношение к обновленческому Кубано-Черноморскому епархиальному

управлению, лидерам обновленчества, крестьянско-казацкая оценка состояния

со свободой совести в Советской России. Приведем письмо Павлова, с

сохранением орфографии оригинала, полностью:

«Вождям Всемирной Великой Российской Пролетарской Революции.

Товарищи. Вы стоити на стражи народного благо, да будет Вам известно,

что творится на Кубани, в Армавирском округи, в административном отдели

в секретаря тов. Соколова, облика царизма, какая свобода религии дана

Кубанскою Совет. Властью. По 8 месяцев лежат бумаги о регистрации

общин. Приди завтра. Почему, да потому что живлеты разыгрывают роль на

Кубани, а советские работники пляшут под их дудку. Когда же всетаки этому

делу конец. Чтобы шипучий змей контрреволюцыи погасли симинаристы и

академисты, обманщики народа и их руководители авантюристы Красницкий,

Веденский, Мещарский, пора присмотреться руководителем Всемирной

Великой Российской Пролетарской Революцыи за провинцыею, как

подрывается авторитет Власти Вышшему органу среди народа. Народ

обижается на Власть трудящихся, нет. Не власть виновата, а шипучия змеи

контрреволюцыи Красницкий, Веденский, Мещарский, и их гнездо Кубанские

живлеты Михаил Архиепископ, Делаверидис, Молчанов. Эти все проти



Советской Власти творят разные подрывы среди народа. Когда же наконец

провидется в жизнь те декреты Власти трудящихся, какие изданы, Декреты

Церкви и государство Гибулянова. Это только на бумашке написано, а

исполнение наверно осталось в Америке за окианом. Пора проснуться около

контрреволюционеров поименованных.

Пишу сия строки верно: ПАВЛОВ.

5 марта. Прошу пропичатать в Известиях Ваше распоряжение» [1, л.

731]. Копия письма для принятия решения по существу из Москвы было

отправлено в Северо-Кавказский край, а затем поступило секретарю Армавирского окружного административного отдела тов. Теодоровичу. В краевой центр ответили, что на просмотр дел по регистрации религиозных общин в административном отделе уходит 3–5 дней, и в ОГПУ 2–3 дня, а затем дело высылается в райотдел для вручения религиозной общине, задержек до 8 месяцев не было [1, л.727]. Таким образом, жалобы со стороны верующих безосновательны. Прецедент, по мнению местной власти, по сути письма к «вождям революции» был исчерпан – нарушений нет.

Однако в этом письме любопытно само отношение человека из среды «хлеборобов» к обновленческому движению и советской власти. Собственно советская власть и ее «вожди» не ставятся под сомнение, они стоят на защите «народного блага», но на местах реализации советского проекта мешают «шипучие змеи контрреволюции», некоторые из провинциальных советских чиновников имеют еще «облик царизма» и мешают реализовывать декреты народной власти об отделении Церкви от государства. Автор письма, вероятно, член приходского совета или церковный староста, имеет представление о сборнике документов по вопросам церковно-государственных отношений, изданных под редакцией П.В. Гидулянова [2]. Неисполнение декретов он связывает с засильем сторонников «Живой Церкви» на Кубани, их влиянием на работников советской власти («советские работники пляшут под их дудку»). Сущность взаимодействия обновленцев с органами власти пишущему остается непонятной. В силу своей малограмотности автор жалобы основных врагов видит в «образованном» духовенстве – выпускниках духовных семинарий и академий. «Живлеты» подрывают авторитет советской власти в провинции, именно за ними автор письма призывает «вождей революции» присмотреть, пресечь с его точки зрения их вредительство в церковных делах. Имена столичных обновленцев, «змеев контрреволюции», он пишет неточно, но хорошо наслышан о них. Это Красницкий Владимир Дмитриевич (1880–1936) – священник Российской Православной Церкви, обновленческий «протопресвитер всея России», выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, который в 1922 г. уклонился в «обновленческий» раскол, став одним из главных его руководителей и организаторов, возглавлял «Живую Церковь», сотрудничал с ГПУ; затем с «живоцерковниками» в сентябре 1923 г. отделился от остального обновленчества, искал примирения с Патриархом Тихоном, но так и не был принят в общение. Вторая фамилия «Веденский» – Введенский Александр Иванович (1889–1946) – один из лидеров обновленческого движения, бывший протоиерей Российской Православной Церкви. В 1912 г. он



окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, экстерном сдал экзамены за полный курс СПбДА. Приветствовал Октябрьскую революцию, призывал в 1922 г. сдавать церковные ценности для помощи голодающим и обвинял «тихоновцев» в контрреволюции. 19 мая 1922 г. вошел в состав обновленческого Высшего Церковного Управления, был членом обновленческого Священного синода, с 1924 г. обновленческим «митрополитом» и «настоятелем» Храма Христа Спасителя (до 1931 г.). Для укрепления авторитета обновленцев 5 сентября 1928 г. Армавир посетил «митрополит» Александр Введенский и в Никольском городском соборе выступил с лекцией «Положение Церкви и ее задачи»[3, л.32].

Третья названная фамилия – «Мещарский». Это Евдоким (Василий Иванович) Мещерский (1869–1935) – известный деятель обновленчества, до 1922 г. епископ Российской Православной Церкви, затем «митрополит» Одесский и Херсонский, в 1922–1925 гг. председатель обновленческого Синода, был профессором обновленческой Московской Богословской академии. В 1924–1925 гг. предпринимал попытки защитить гражданские права священнослужителей, но испортил окончательно отношения с ГПУ, что привело его к самоизоляции в обновленческом движении. Понятно, что такие подробности скандальной карьеры обновленческого «митрополита» были неизвестны на Северном Кавказе, и для прихожан он был, прежде всего, председателем обновленческого «Священного Синода Российской Православной Церкви».

«Гнездо кубанских живлетов» в 1924–1925 гг. возглавляли, по мнению автора письма, обновленческий «архиепископ» Михаил (Флегонтович) Орлинский, который провел значительную работу в Армавирском округе в 1923 г. по переподчинению приходов канонической церкви ВЦУ. Обновленческий «епископ» (митрополит) Михаил Орлинский в апреле-мае 1923 г. участвовал в обновленческом соборе, в 1924 г. во – Всероссийском предсоборном совещании, в октябре 1925 г. – в обновленческом соборе, 17 апреля 1926 г. избран делегатом на Вселенский собор [4, с. 368, 369].

Зампредседателя Кубано-Черноморского епархиального управления протоиерей Федор Делавериди (1893–1937) по происхождению был наполовину грек, наполовину турок. Автор письма верно указывает греческую форму его фамилии – «Делаверидис». Ф.И. Делавериди уроженец станицы Смоленской Кубанской области, окончил Ставропольскую духовную семинарию, в 1917–1920 гг. служил в ст. Мингрельской, с 1922 состоял в «Живой Церкви». Священник Екатерининского кафедрального собора в г. Краснодаре. С 4 сентября 1922 г. являлся уполномоченным обновленческого ВЦУ по Кубанской епархии. С 1923 г. заместитель председателя Кубано-Черноморского Епархиального Управления. В марте 1923 г. участник Всероссийского съезда СОДАЦ, принес покаяние Патриарху Тихону. Вероятно, этот решение протоиерея Делавериди, как и «жалобы» на него с мест, заставили органы ГПУ все-таки «присмотреться» к активной деятельности священника. 2 февраля 1925 г. Ф.И. Делавериди был арестован, а в ноябре того же года приговорен Коллегией ОГПУ «за активную контрреволюционную деятельность на Кубани среди казачества и греков» к ссылке в ИТЛ, этапирован на Соловки



сроком на 5 лет. В 1928 г. он досрочно освобожден по пересмотру дела. Позднее, по сфальсифицированным ОГПУ «контрреволюционным делам» в Ростовской области, протоиерей Ф.И. Делавериди, якобы вовлеченный в контрреволюционную церковную организацию на Дону епископом Николаем (Амассийским), по приговору суда был расстрелян в 1937 г. [4, с. 224; 5, с. 62].

Третий из названных «кубанских живлетов» – Молчанов Вениамин Александрович, по данным НКВД, род. в 1890 г. в ст. Пшехской Майкопского отдела Кубанской области, русский, окончил Ставропольскую духовную семинарию; с 1922 г. состоял в обновленческом расколе, с 1922 г. священник церкви г. Краснодара и заместитель председателя Кубано-Черноморского епархиального управления, протоиерей, с 1928 г. епископ Азовский, викарий Ростовской обл., в 1933 г. архиепископ Лодейнопольский, викарий Ленинградской епархии; в 1936 г. настоятель Спасо-Преображенского собора в Ленинграде, архиепископ Алма-Атинский и Джетысуйский, управляющий Казахстанской митрополией, арестован 9 октября 1937 г. Приговорен тройкой УНКВД Алма-Атинской области по ст. 58-8-10 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян 10 ноября 1937 г. По другим данным «епископ» В.А. Молчанов был арестован 22 сентября 1937 г., приговор вынесен 17 октября 1937 г. по ст. 58-10 [4, с.164].

Приходской совет Покровского храма станицы Тифлисской и хутора Северина в присутствии члена Кубано-Черноморского епархиального управления протоиерея Вениамина Молчанова 27 декабря 1925 г. выразил всем приходом «свою готовность быть преданными своему Владыке, митрополиту Михаилу, и стоять в святой православной вере», однако прихожане просили, «чтобы для успокоения верующих Владыка Михаил как можно осторожнее разрешал браки разведенных, и если это будет допустимо, то всякий раз только после отзыва Приходского собрания верующих». Простых верующих беспокоила нравственная сторона брачно-семейных отношений как прихожан, так и священнослужителей из «обновленцев»: «Мы просим и на наш приход не назначать второбрачных священнослужителей и для нашей епархии не назначать женатого Епископа»[3, л.108]. Верующие, оказавшиеся в обновленческих приходах, под влиянием «тихоновцев» часто меняли ориентацию и требовали записать их к «старотолковникам». В этом отношении характерны события в станице Темнолесской.

В ноябре 1924 г. протоиерей Федор Делавериди, зампред Кубано-Черноморского епархиального управления, пересылает рапорт священника Василия Кудрявцева из ст. Темнолесской в Армавирский окрисполком с требованием принять меры по борьбе с «тихоновщиной». Причиной усиления тихоновцев в станице стала поддержка их секретарем местного исполкома и задержка документов по регистрации устава «обновленческой» общины в ст. Темнолесской. В этой ситуации Ф. Делавериди заявляет, что Кубано-Черноморское епархиальное управление «слагает [с себя] ответственность за последствия ― тихоновщины‖ в станице Темнолесской» и просит вернуть Устав с регистрации с визой Облисполкома от 10/XII-23 г. за №592, отобранного распоряжением Темнолесского сельисполкома от 9/IX-24 г. за № 4521.



Согласно рапорту священника Михайло-Архангельской церкви ст. Темнолесской в епархиальное управление суть конфликта состояла в следующем. В Ставрополе и близлежащих селах «господствует тихоновское движение». В станицу оно было занесено монахами Ставропольского монастыря. Прихожане до этого слушались о. Василия Кудрявцева, который был настоятелем 24 года. Однако из тюрьмы были выпущены священник Иоанн Кононов, служивший в с. Надежда, и Иоанникий Петров из Свято-Варваринской церкви города Ставрополя, которые, вероятно и стали «вводить в соблазн» верующих. После прихода к власти епископа Анатолия пропаганда тихоновцев пошла успешнее. Пострадавшие батюшки внушали населению, что Кубанское епархиальное управление «еретическое», Кубанский архиепископ Михаил (Орлинский) и епископ Армавирский Николай (Чудновцев) «безблагодатные», священники КЕУ – «еретики», за общение с ними грозили анафемой, муками ада, накладывали епитимьи на тех, кто целовал крест из рук священников не тихоновского направления. Церковный староста Михайло-Архангельской церкви с пятидесяткой стали «ярыми тихоновцами» и решили перерегистрировать церковь на себя, выгнать обновленческих священников и поставить священников из Ставрополя.

Священник Василий Кудрявцев жалуется в епархуправление, что тихоновцы запугивают, убеждают, подкупают; собрание, произошедшее в ограде церкви «всячески поносило меня, называя еретиком и коммунистом», решило изгнать меня и поставить священником Близнюка, «как еще не проявившего себя активно борьбой с тихоновщиной». Священник Василий Кудрявцев сообщает, что можно ожидать «схватку» и просит совета как ему быть в связи с предстоящим собранием верующих 23 ноября 1924 г., если большая часть 50-ки снимает свои подписи с регистрации, нужно ли вновь регистрировать членов общины и церковь. Обновленческий священник не забывает указать, что секретарь сельского исполкома на стороне тихоновцев [1, л. 203, 212].

По этому делу Армотдел наложил резолюцию: «Выяснить вопрос, возвратить устав. В дальнейшем иметь наблюдение за ст. Темнолесской. Поставить в известность ГПУ. 22.XI-24г.»[1, л. 212].

В этой ситуации ярко прописаны роли противоборствующих сторон и связь обновленческих церковно-административных структур с органами власти. Привлечение КЕУ к решению приходских внутрицерковных вопросов, как органов окружной власти, так и ОГПУ. Священник Василий Кудрявцев в конечном итоге сохранил за собой место и упоминается в составе духовенства и мирян, принявших участие в работе съезда 39-ого благочиннического округа 25 мая 1925 г.[1, л. 796].

В начале лета 1925 г. органы советской власти приняли решение, что переход в тихоновские общины из обновленческих должен сопровождаться переоформлением всех документов и новой регистрацией; был также разъяснен вопрос о возможном приглашении для совершения религиозных обрядов в обновленческую общину священников-«тихоновцев»: священнослужитель «старого толка» не имеет «никаких оснований совершать службу по старому течению в обновленческой общине» [1, л. 790, 794]. Методами



бюрократического администрирования, органы власти и ОГПУ пытались предотвратить возвращение обновленческих общин в лоно канонической православной церкви. «Новшества» в повседневно-бытовой и семейной жизни, предлагавшиеся обновленческими «епископами», вызывали неодобрение верующих, придерживавшихся традиционных православных ценностей; откровенная связь священников с «коммунистами» осуждалась крестьянами и казаками кубанских и ставропольских станиц. Попытки отдельных священников вернуться из обновленчества под начало канонической православной церкви часто заканчивались репрессиями.


1. Архивный отдел администрации г. Армавира. – Ф.Р-152. – Оп.1. – Д.

18 (далее – АОАА).

2. Гидулянов П.В. Отделение церкви от государства в СССР: Полное

собрание декретов, ведомственных распоряжений и определений Верховного

Суда СССР и других Советских Социалистических Республик. – М., 1926.

3. АОАА. – Ф. Р-152. – Оп. 1. – Д. 55.

4. Лавринов В., протоиерей. Обновленческий раскол в портретах его деятелей. – М.: Общество любителей церковной истории, 2016. – С. 368, 369.

5. Шадрина А.В. Репрессии и фальсификация репрессивных дел против

православного духовенства в 1937 – 1938 гг. в Ростовской области // Вестник

Удмуртского университета. – 2018. – Т. 28. Серия: История и филология. –

Вып. 1. – С. 42.

Список сокращений

АОАА – Архивный отдел администрации г. Армавира;

ВЦУ – Высшее Церковное Управление;

ГПУ – Государственное политическое управление при НКВД СССР;

ИТЛ – исправительно-трудовой лагерь;

КЕУ – Кубано-Черноморское Епархиальное Управление; ОГПУ – Объединенное государственное политического управление при

СНК СССР;

СНК – Совет народных комиссаров (РСФСР–СССР);

СОДАЦ – Союз общин Древлеапостольской Церкви;

СПбДА – Санкт-Петербургская духовная академия;

СТО – Совет труда и обороны;

УНКВД – Управление Народного комиссариата внутренних дел

© С.Н. Малахов, С.В. Симонянц, 2019



ОТ ТВЕРДОСТИ В ВЕРЕ ДО ТВЕРДОСТИ В ДОБРЕ

(СВЯЩЕННИК ЦЕРКВИ СЕЛА БОГОЯВЛЕНИЕ)

Бритова Любовь Зотеевна

ведущий научный сотрудник

Семеновский историко-художественный музей

В последнее время история раскрывает перед нами все больше

непрочитанных страниц, которые повествуют о таких удивительных людях как

Петр Романович Шумилин - бывший священник церкви села Богоявление

Семеновского уезда Нижегородской губернии. В своей автобиографии он

писал: «Я родился в 1881 году осенью на земельной полосе, верстах в пяти от

села Ивановки Пугачевского уезда Самарской губернии». После окончания

начального училища родители решили отдать мальчика учиться дальше, но с

отцовской оговоркой: «Учись сынок, нет тебе ни гроша, но я надеюсь, что ты

пробьѐшь себе дорогу».Так, с 12 лет Петр Шумилин начал сам прокладывать

свой нелегкий жизненный путь. Так же успешно, как и начальное училище

закончил он и Николаевское богословско-миссионерское училище при Спасо-

Преображенском монастыре с правом поступления в Московскую духовную

семинарию на казенный счет. Возвратившись на родину, Петр Романович стал

работать в церковноприходской школе села Балаково учителем Закона Божьего

и рисования. Здесь же, в Балакове, он обвенчался с дочерью местного

священника Александрой Семеновной Мишуковой. Через некоторое время его

тесть с семьей выехал в Нижегородскую губернию и получил назначение в

храм села Медведево Семеновского уезда. За родителями потянулась и молодая

семья. Здесь Петр Романович Шумилин был возведен в сан священника и

направлен в убогий, запущенный храм села Богоявление, построенный еще в

1807 году. В приход Богоявленской Троицкой церкви входило несколько

деревень. Православных из числа жителей этих деревень было большинство, но

немало было и старообрядцев.

На новом месте семья стала обзаводиться хозяйством, ведь без него в

деревне не прожить. Тем более, что семейство росло, и со временем

насчитывало 12 человек.

Вечерней порой, когда выдавалась свободная минута, Петр Романович

садился за фисгармонию и красивым голосом негромко напевал духовные

песнопения Чайковского или его любимый романс на стихи Лермонтова

«Выхожу один я на дорогу». Молодой священник владел несколькими

иностранными языками. В его доме имелась большая библиотека книжных и

периодических изданий. Ими он щедро одаривал и других. Так, известно

письмо из Нижегородского епархиального женского училища, совет которого

благодарит отца Петра Шумилина за принесенные в дар 32 тома полного

энциклопедического словаря издания Граната.



Проявляя ко всему интерес, он установил связь со столичным

университетом. Известно, что в летнее время к нему приезжали студенты,

брали донный грунт на Юрьевом озере (д.Озеро) для проведения опытов, и

производили химические анализы. В Семеновском музее и сейчас хранится

микроскоп, который использовал Петр Романович в своих опытах.

Полученные в семинарии знания основ медицины дали ему возможность

оказывать фельдшерскую помощь, за которой к нему обращались жители всех

ближайших деревень. Медикаменты для этого ему выделяла земская больница,

а готовить лекарства помогала старшая дочь Клавдия.

Кроме того, регулярно вел Петр Романович метеорологические

наблюдения, проводил большую общественную работу: устраивал молодежные

вечера, организовал хоровой кружок, в котором разучивание и исполнение

песен производилось по нотам. С помощью керосинового фонаря устраивались

и просмотры диафильмов на исторические темы. Послужной список

священника был обширен: он состоял законодателем в земских училищах, был

членом Семеновского отделения Братства Святого Креста, членом управления

кассы взаимопомощи духовной семинарии. По его инициативе в селе была

организована пожарная дружина.

Вместе с тем, Петр Романович со всей добросовестностью исполнял

обязанности священника. Храм Святой Троицы села Богоявление стал одним из

лучших приходов. За время служения он был награжден духовными властями

набедренником, скуфьею, камилавкою, наперстным крестом; а в 1931 году ему

был присвоен сан протоиерея и вручена митра – головной убор епископов,

который в исключительных случаях вручался некоторым священникам.

Петр Романович был известен не только своими достижениями в науке,

добрыми делами, но и оставил нам свое литературное наследие. В

литературных кругах он был известен как Юрий Всеволодович Прилуцкий.

Свой псевдоним он получил от знаменитого писателя, публициста,

этнографа, академика Владимира Галактионовича Короленко, который, как

известно, путешествовал вниз по Керженцу на ботнике в конце XIX веке (его

очерк «В пустынных местах» отобразил прошлое из жизни старообрядцев на

Керженце).

В автобиографии Петр Романович писал: «Быв учителем, я познакомился

с В.Г. Короленко, и при его поддержке поступил вольнослушателем в

Московскую Академию». Сын Петра Романовича – Сергей Петрович Шумилин

вспоминает: «В.Г. Короленко часто навещал это духовное заведение и

рекомендовал ему попробовать себя на «литературной ниве», оказывая при

этом совет и помощь. В это время духовному лицу не разрешалось участие в

светской литературе, вот почему Владимир Галактионович дал ему

литературный псевдоним». По этому случаю сам Петр Романович в

автобиографии пишет: «В русской литературе стал выступать с 18 лет и

считаюсь учеником Владимира Короленко, с которым имел переписку до

смерти последнего. По совету Короленко я принял литературный псевдоним –

Юрий Всеволодович Прилуцкий. Это имя было «не мужицкое» и открывало



передо мной литературную дорогу. А во дни гонений и несчастий я подписывал

свои статьи скромными инициалами Ю.П.».

При своей большой занятости на посту священнослужителя Петр

Романович находит время заниматься литературой: пишет стихи, рассказы,

повести (некоторые из них были напечатаны в губернских газетах). Являлся

также корреспондентом «Крестьянской газеты», журнала «Сам себе агроном»

(Н.Новгород), редактором и автором рукописного журнала, выпускаемого

коллективом сельских учителей. С помощью сына Сергея распространял

литературу среди крестьян, проводил беседы с ними по материалам этих

изданий. Надо отметить, что автор мгновенно реагировал на происходящие

события и писал в духе времени.

По воспоминаниям Сергея Петровича Шумилина, отец его начал

заниматься литературной деятельностью, находясь в Богоявлении, для того,

чтобы заработать на жизнь, а на гонорар в рассрочку купить дом и обзавестись

хозяйством (ведь семейная жизнь только начиналась). В предреволюционный

период он даже был намерен уйти с поста священнослужителя и посвятить себя

литературе, купить крестьянский хутор (дом с надворными постройками), Но

осуществлению этой цели видимо что – то помешало.

В 1918 году вышла в свет его небольшая повесть «Евстафий Плакида»,

напечатана была в частной типографии В. Красильниковой в Семенове – о

жизни Римского славного богатого полководца – язычника, который претерпев

многие скорби и бедствия, нищету и лишения, принял святое крещение.

Русский народ всегда воспитывался на житиях святых, на святоотеческих

преданьях. Меркантильность, практицизм в отношениях не был свойственен

человеку. Это вполне можно отнести и к безвинно пострадавшему в репрессиях

Петру Шумилину.

Будучи арестованным и находясь в тюремной камере, он писал стихи,

которые составили «Тюремную тетрадь»:

Из «Тюремной тетради» 1932 год.: Потух огонь, погасла вера, Моих грехов – превыше меры

Лишь искра теплится в груди

Но ты, мой Боже, не суди:

Я –раб греха, повержен долу

Не внял сердечному глаголу

Который в юности носил

И искру Божью погасил

Прошу ж тебя в молитве теплой

Раздуй, воздвигни из – под пепла

Ту искру с нынешнего дня

В костер божественный огня

Огонь во мне горит пусть вечно

В молитве искренней сердечной

И сердце славит до конца

Тебя – небесного отца.



Следственное дело Петра Романовича Шумилина, состояло из 2 томов.

Второй том составили рукописи и две небольшие книги, изданные в

Семеновской типографии. В акте следственного дела за 1932 год указано: «В

Семеновской милиции сожгли 2 мешка (!) книг и разной переписки,

отобранные при обыске, но не имеющие улик к обвинению». Во втором томе

следственного дела за 1937 год были подшиты рукописи, среди которых стихи,

поэма и повесть‖ Иисус Назарянин‖, которая была написана на основе

библейского сюжета в 1920 году в Богоявлении, после первого

необоснованного ареста. В 1-й части описывается история Иисуса с рождения

Его Божественной матери до 30-ти летнего возраста его самого. Во 2-й -период

от рождения пророка Предтечи и Крестителя Иоанна до торжественного входа

Иисуса в Иерусалим. Вот некоторые строчки из предисловия: «Предо мной

встают первые молодые годы приходской жизни. Сколько за это время

пережито, переиспытано, перечувствовано, что сейчас, сидя с пером в руках,

при слабом огоньке лампадки и устремив свой мысленный взор на все

протяжение этих лет, приходишь в изумление. Сколько идейных мечтаний,

сколько благих начинаний, сколько неудач, невзгод и крушений, сколько

борьбы со злой волей, телесной силой, невежеством народным!..

Много сил вложено, много семян брошено, и заметны уже были всходы.

Вдали мерещилась счастливая цветущая приходская жизнь. Но неожиданно

разразилась неслыханная всемирная война, и полились по лицу земли рекой

широкой слезы юных жен, стоны матерей и горячая кровь сынов России…

Тяжелым камнем ложится горе людское на мое сердце…»

В одной из поэм Петра Романовича - «Аглая» рассказывается о жизни

первых римских христиан. Заслуживает внимания и его очерк под названием

«В Захолустьях», который вошел в 1-ый том полного собрания сочинений.

«Живо интересуясь стариной, я предпринял путешествие по Семеновскому

уезду – гнезду старой веры. Мною посещены, по возможности, все

исторические места: Улангерь, Оленевские и Комаровские скиты, Шарпан,

Чернуха, Пафнутово, весь Керженский угол, развалины больших скитов,

могилы «страдальцев за веру» и др. места» - пишет Шумилин.

В своих «набросках» Шумилин знакомит читателей с историей и бытом

старообрядцев. «Керженец - это слово магически действует на меня. Стариной

пахнет от него» – пишет Петр Романович. В ходе путешествия знакомится с

обрядами, записывает стихи, перекладывает на ноты заунывное

старообрядческое пение странников. Показался ему интересным и рассказ

«старушки - раскольницы» об «озлоблениях Питиримовых» - так появляется у

Шумилина еще одно произведение под названием «За крест и веру», которое

также вошло в 1-й том полного собрания 1918 года. При этом речь

старообрядцев в рассказах автором воспроизведена с точностью, с сохранением

оригинальности оборотов речи.

Об одном из старообрядческих наставников, потомке славного боярского

рода Салтыковых, автор пишет с особой симпатией: «Предо мной стоял



отживающий тип старика, который свое мировоззрение, наперекор всем

стихиям, старается донести до могилы неповрежденным, цельным и вместе с

душой представить свою чистую веру пред престолом Божьим на Его Святой

суд». В первый том вошли и другие рассказы, басни и даже записанная

Шумилиным-Прилуцким народная песня.

Среди его литературных трудов, кроме стихов духовного содержания

есть несколько стихотворений о пчеловодстве.

Интересен тот факт, что и биография Шумилина была опубликована не в

литературном издании, а в журнале «Вестник российского и иностранного

пчеловодства» за 1927 год. Именно в этом издании Петр Романович

представлен как пионер пчеловодства. Это еще одна из сфер

жизнедеятельности Шумилина. В автобиографии он упоминает о своем деде,

как о человеке, который с детства любил пчел, и что по их полету мог

определить, с чем они летят: с нектаром, водой, клеем или порожняком. Петр

Романович часто проводил время с дедом на пчельнике и любовь к пчелам

досталась ему на всю жизнь.

В 1926 году в редколлегии журнала «Вестник российского и

иностранного пчеловодства» появляется новое имя – «Ю. Прилуцкий,

нижегородец». В этом году вышла статья Ю. Прилуцкого «Искусственное

оплодотворение маток» С этого момента печатается достаточно много его

заметок в серии «Советы пчеловодства», где он делится практическими и

новаторскими предложениями в области работы с пчелами.

Из разговоров со старожилами села Богоявление можно сделать вывод,

что прихожане любили своего священника, в трудные минуты жизни шли к

нему за советом и помощью. Он нес людям милосердие и утешение,

поддерживал их дух, отдавал последнее. Но судьба не щадила его… Отдельной

страницей в биографии П.Р. Шумилина проходит период репрессий, которым

он подвергался трижды. Уже с весны 1918 года начался открытый террор

против религии и церкви и главный удар был нанесен по православию. Хотя

этот год мог быть для него приятным и памятным в связи выходом в свет его

повести «Евстафий Плакида». В этом же году он отметил своеобразный

юбилей: 10 лет проживания в Богоявлении.

Петр Романович, после установления Советской власти в уезде, был

избран членом волостного Совета и возглавил земельный отдел. Как

председателю отдела, ему приходилось решать массу вопросов, с которыми к

нему обращались люди. Большая часть дел решалась положительно, но

некоторые требовали невозможного и им приходилось отказывать по

объективным причинам. Многие за обиду старались отомстить, были и угрозы,

и письменные жалобы. Одна из таких жалоб поступила в комиссию по борьбе с

контрреволюцией, саботажем и спекуляцией при Семеновском совете рабочих

и крестьянских депутатов в сентябре 1918 г. Некий г. Муравьев С.М. писал, что

«Шумилин не есть работник при органах Советской власти, что он этим лишь

прикрывается и дает содействие сотоварищам своего черного гнезда. И что он

есть старый и ярый черносотенец, делающий разврат среди мужиков» и пр.



Петр Романович все обвинения отверг, было проведено тщательное

расследование, и чрезвычайная комиссия, в конце концов, пришла к выводу:

«Петр Шумилин, а также и председатель волостного совета не виноваты, а

наоборот – работают эти люди бескорыстно в советских учреждениях на пользу

местного населения».

На этом дело не прекратили. Правда на этот раз, восторжествовала, но

работать в волостном Совете Петр Романович не пришлось, так как к этому

времени священнослужители всех рангов лишались гражданских прав, в том

числе и избирательного. С этого времени Шумилин стал работать счетоводом в

потребкооперации и одновременно исполнять обязанности священнослужителя

Троицкой церкви с. Богоявление.

В те годы правительством в очередной раз был принят ряд законов,

направленных против церкви: отделение церкви от государства, отделение

школы от церкви; была организована антицерковная пропаганда. На

священнослужителей выдвигались необоснованные обвинения.

В мае 1931 года, по указанию районных властей в с. Богоявление было

проведено собрание, которое постановило: «Просить Семеновский

райисполком выслать из с. Богоявление священника Шумилина за то, что он

ведет агитацию среди бедноты за не вхождение в колхоз».

По каким – то причинам постановление это не было претворено в жизнь

до 1932 года, когда в дом Петра Романовича пришли сотрудники НКВД и

предъявили ордер на обыск и арест, подписанные начальником Семеновского

отдела НКВД Тимофеевым. Одновременно с Шумилиным были арестованы и

некоторые жители с. Богоявление. Всем арестованным, как и Петру

Романовичу, было предъявлено обвинение по статье 58 п.10, 11.

Когда Петр Романович ознакомился с предъявленным обвинением, то

заявил: «Виновным себя не признаю и по существу дела показываю, что все

мои проповеди носили чисто религиозный характер, а не подрывной». В своей

речи Петр Романович четко и грамотно изложил свои позиции. «Я старался, -

говорил Шумилин, - насколько возможно работать в новых условиях, но

встречал различные препоны. Например, во время голода в Семеновском

районе мною для беженцев было собрано до 800 шт. различной одежды. Но в

Комитете по оказанию помощи беженцам этот вклад у меня не приняли, заявив:

«Поповской помощи нам не нужно». Мне казались жестокими и

несправедливыми принудительный труд на лесных разработках, непосильные

налоги на духовенство, закрытие и разрушение церквей, ликвидация

кулачества, когда совершенно не считались с грудными детьми, больными и

старыми людьми, выгоняя их из домов в зимнее время, ссылая в отдаленные

места. Присматриваясь ко всему окружающему, - говорил Шумилин, - я еще

больше утвердился в том, что без религии, без внутренней морали,

человечество не может создать таких условий, в которых можно было бы жить

по человечески».

Проповеди священника П.Р. Шумилина носили не только религиозный,

но и политический характер. Протестуя против несправедливостей, он



призывал к твердости в вере, произнося: «Религия вечна, религия необходима,

даже если будут разрушены храмы, опрокинуты алтари и изгнаны пастыри –

такие явления будут временными и, в конце концов, высшие органы

управления осознают, что без религии, без веры жить нельзя, ведь даже из

истории известно, что великие мировые государства рушились после упадка

религии и нравственности». Эта его жизненная позиция была названа

контрреволюционной. Не существовало и никакой подпольной группировки,

членом которой Петр Романович, якобы, являлся. Хотя, как говорил сам

Шумилин, он допускал высказывания, идущие вразрез с политикой Советской

власти. В собственноручно написанных показаниях Петр Романович признал

создание группировки религиозного характера (имеется в виду церковный

актив), а также распространение религиозной литературы. Совершая обыск у

Шумилина, власти надеялись найти какие – либо улики против священника, но

оказалось, что взятые вещественные доказательства не содержали в себе то, что

искало следствие. И оказались ненужными 2 мешка книг и различной

переписки, изъятые при обыске, их просто сожгли в Семеновской милиции.

Но тем не менее, 21 мая 1932 года состоялось заседание тройки ОГПУ,

которая сочла оконченным расследование по обвинению Шумилина П.Р. а еще

через 3 месяца, очередное заседание постановило: «Шумилина П.Р. заключить

в концлагерь сроком на 3 года».

Отбывать наказание, Шумилин Петр Романович был отправлен на

Беломорско – Балтийский канал. Заключенным приходилось работать в

нечеловеческих условиях в жуткие морозы зимой, среди гнуса и комаров летом.

Ценой тысячи человеческих жизней проложен каждый километр канала, но

машина репрессий поставляла все новые и новые партии «врагов народа».

Вначале Шумилин бал определен на общие работы, затем переведен в

бухгалтерию транспортной конторы. Как человек активный, Петр Романович

был сотрудником газеты «Перековка». Несмотря на трудности лагерей жизни,

люди жили, работали, да еще и план перевыполняли. Добросовестно работал и

Петр Романович, за что 7 мая 1934 года был досрочно освобожден.

Сын Петра Романовича – Сергей Петрович говорил, что отец

впоследствии часто вспоминал лагерную жизнь, больше говорил о людях, чем о

суровых условиях тюремного режима. Говорил, что отбывали на канале срок

самые разные люди: с княжескими и графскими титулами, офицеры старой

армии, ученые, инженеры, были и простые рабочие и крестьяне, а также и

крупные жулики. Лагерь отличался очень строгой дисциплиной. Все

заключенные носили военные гимнастерки и брюки защитного цвета, а

приветствовать «гражданина начальника» полагалось прикладыванием правой

руки к головному убору.

Рассказывал Петр Романович и о том, как Беломоро-Балтийский канал

посетили Сталин и Ворошилов, и в связи с этим описывал один курьезный

случай: «К причалу подошел теплоход, и все увидели на открытой палубе за

столом высокопоставленных лиц, обозревавших окрестности. С теплохода был

сброшен канат. Какой – то матрос – заключенный в акробатическом прыжке



поймал его. Это видимо понравилось Ворошилову, который взял что – то со

стола и метнул в сторону матроса. Ловко пойманный предмет оказался початой

бутылкой коньяка, которая была определена по прямому назначению, т.е.

выпита». Петр Романович впоследствии шутил, что ему приходилось пить из

одной бутылки со Сталиным и Ворошиловым.

После освобождения Шумилин обратился к духовной власти с просьбой

направить его в какой – нибудь приход священником, и вскоре уехал в Борский

район в с. Линда – Пустынь, а в 1936 году был переведен настоятелем собора в

г. Козьмодемьянск Марийской автономной республики. Обладая

исключительным даром проповедника, Петр Романович на новом месте все

больше стал завоевывать авторитет среди прихожан, количество которых резко

возросло, что не соответствовало интересам властей. В результате ему стали

чинить различные препятствия, и лишили возможности на 1 год вести

богослужение.

Петр Романович возвращается в Богоявленье и устраивается на работу в

Керженский лесокомбинат бухгалтером. Это был август 1937 года. 24 октября

ему вновь был предъявлен ордер на обыск и арест. В деле имеется справка,

подписанная зам. председателя райисполкома Шоломовым. В ней говорится:

«Шумилин Петр Романович, 1881 г.р., проживал в с. Богоявление

Семеновского района, по социальному происхождению поп, последнее время

находился без определенных занятий, вел бродяжническую жизнь, лишался

избирательных прав. Среди населения вел антисоветскую и антиколхозную

контрреволюционную деятельность, группируя вокруг себя кулаков и

уголовный элемент».

Состоялся всего единственный допрос, на котором Шумилину сообщили,

что он арестован за контрреволюционную деятельность. Обвинительное

заключение было составлено очень быстро.

В нем записано: «Участник контрреволюционной церковно – фашистской

организации. Среди населения вел антисоветскую агитацию. Вместе с попом

Петропавловским вел контрреволюционную работу, направленную против

проводимых мероприятий партии и Советского правительства. Виновным себя

признал».

Следственное дело по обвинению П.Р. Шумилина было рассмотрено

тройкой НКВД по Горьковской области, которая 31 декабря 1937 года

постановила: «Шумилина П.Р. расстрелять. Лично принадлежащее имущество

конфисковать».

Последним документом в деле Шумилина является акт, в котором

говорится: «Приговор приведен в исполнение 27 января 1938 года в 15 часов».

После ареста Петра Романовича его семью выселили из дома. Детям

пришлось разъехаться, осталась только жена -Александра Семеновна. Ей

выделили в собственном доме комнатку, где она проживала некоторое время.

В своих воспоминаниях сын Петра Романовича Сергей, писал: «Сам, будучи

сыном врага народа, я рискнул написать в Военную Прокуратуру Московского

Военного округа свои сомнения по поводу виновности моего отца в



государственном преступлении. После многочисленного расследования я в

1957 году получил справку о его посмертной реабилитации».

При повторном рассмотрении дела оказалось, что Шумилин был

арестован без санкций прокурора, оснований для ареста не имелось, приговор

вынесен на основании только одного допроса, в котором имеются

противоречивые показания. Преступная деятельность Шумилина не была

доказана. Единственная вина Петра Романовича Шумилина – это его вера в

Бога.

© Л.З. Бритова, 2019



СЕКЦИЯ МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ

УДК 93

К ВОПРОСУ О СКАНДИНАВАХ НА ЗЕМЛЯХ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Артемов Игорь Анатольевич

научный сотрудник

СОГБУК «Историко-археологический и природный

музей-заповедник «Гнѐздово»

Аннотация: Споры о роли скандинавов в истории Древнерусского

государства ведутся с XVIII века и не утихают по сей день. Одни исследователи

считают роль норманнов на Руси очень значительной, другие с этим

категорически не согласны. В статье эта тема рассматривается с точки зрения

некоторых аспектов философии и методологии науки.

Ключевые слова: Норманнская теория, норманизм, антинорманизм,

Гнѐздово, Гнѐздовский археологический комплекс.

ON THE QUESTION OF THE SCANDINAVIANS IN THE LANDS OF THE

EASTERN SLAVS

Artemov Igor Anatolyevich

Abstract: Disputes about the role of Scandinavians in the history of the Old

Russian state have been conducted since the XVIII century and do not cease to this

day. Some researchers believe the role of the Normans in Russia is very important,

others strongly disagree. In the article this topic is considered from the point of view

of some aspects of philosophy and methodology of science.

Key words: norman theory, normanism, antinormanism, Gnezdovo,

Gnezdovsky archaeological complex.

Научные споры о роли норманнов в истории Древнерусского государства

не ограничиваются только лишь вопросом о том, выходцем из какого народа

был Рюрик, а затрагивают множество вопросов менее масштабных. Так,

например, неоднозначна оценка численности, социального статуса и роли

скандинавов в Гнѐздовском средневековом поселении. По мнению одних

исследователей, не менее 25% населения Гнѐздова составляли скандинавы [1, с.

216], по мнению других – если там и были скандинавы, то количество их было

ничтожно мало (например [2, с. 96]). Обе стороны приводят доказательства

своих взглядов, однако окончательно никто ничего доказать не может, потому



что, оперируя фактами, исследователи не учитывают научно-методологические

основы, на которых должны строиться теоретические суждения. Некоторые из

таких основ будут изложены в данной статье и применены к «норманнскому

вопросу», что, возможно, внесѐт в него некоторую ясность. Но сначала

несколько слов о терминах «норманизм» и «антинорманизм».

Эти термины являются условными хотя бы потому, что даже самые ярые

сторонники присутствия скандинавов на землях восточных славян себя

норманистами не называют (норманистами они называют самых крайних

представителей данной позиции, например, тех, кто считает, что славяне не

могли сами создать государство из-за своей отсталости). К антинорманизму же

часто пытаются отнести некоторые псевдонаучные теории, где древние славяне

объявляются чуть ли не древнейшим цивилизованным народом, попутно им

приписываются абсолютно фантастические достижения, вплоть до наличия

космических кораблей. Мы же в данной статье, естественно, не будем впадать в

такие крайности, но термины «норманизм» и «антинорманизм» будем

использовать для того, чтобы хоть как-то разделить позиции исследователей.

Норманистами будем называть тех, кто склоняется к мнению о большом

количестве, высоком статусе и существенной роли скандинавов на землях

восточных славян, антинорманистами – тех, кто эту точку зрения не разделяет.

Разобравшись с терминами, переходим к основному вопросу.

Как норманисты, так и антинорманисты подкрепляют свои теории и

гипотезы фактическим материалом, в первую очередь археологическими

находками. При этом надо понимать, что собственно фактом будет являться

то, что, например, в таком-то кургане нашли такую-то вещь. А является эта

вещь скандинавской, славянской, балтской, финской или чьей-то ещѐ – это уже

интерпретация факта, но не сам факт. Этого, к сожалению, не понимают многие

исследователи, которые за непреложные факты выдают свои собственные

суждения. Разумеется, без попыток объяснить имеющиеся факты с помощью

своих суждений мы не обойдѐмся (для этого мы и занимаемся наукой), но

нельзя делать поспешных односторонних выводов. Особенно этим грешат

норманисты, которые в каждой находке видят подтверждение присутствия

скандинавов и приписывают им все хоть сколько-нибудь нетипичные для

славян предметы. Такая однозначность является следствием неправильного

методического подхода, непонимания того, что на основе одного и того же

фактического материала часто можно сделать самые разные выводы, в том

числе прямо противоположные друг другу. Это, кстати, убедительно

продемонстрировал в своей книге о пути из варяг в греки Ю.Ю. Звягин,

который брал за основу археологические факты из материалов норманистов,

которые были приведены ими как подтверждение своих теорий, и

интерпретировал их с другой, антинорманистической точки зрения, приходя к

выводу, что эти факты как минимум ничего не доказывают, а в ряде случаев

доказывают прямо противоположное [3, с. 121-194]. Этот пример не является

исключением из общей картины, подобное встречается в науке повсеместно.

Чтобы лучше это понять, обратимся к примерам из истории науки.



Известный философ науки К. Поппер в бытность студентом (кон. 1910-х

– нач. 1920-х гг.) обратил внимание на разницу в теориях, популярных в то

время в студенческой среде. Это были психологические теории З. Фрейда и А.

Адлера, философия К. Маркса и теория относительности А. Эйнштейна.

Сначала он интуитивно почувствовал разницу между теорией относительности

и другими вышеупомянутыми теориями, а позже смог сформулировать

объяснения. «Я обнаружил, что те из моих друзей, которые были поклонниками

Фрейда и Адлера, находились под впечатлением некоторых моментов, общих

для этих теорий, в частности под впечатлением их явной объяснительной силы.

Казалось, эти теории способны объяснить буквально всѐ, что происходило в

той области, которую они описывали… Раз ваши глаза однажды были

раскрыты, вы будете видеть подтверждающие примеры всюду: мир

полон верификациями теории. Всѐ, что происходит, подтверждает еѐ» [4, с.

240]. Другими словами, невозможно было представить себе такого поведения

человека, которое не смогли бы объяснить данные теории (заметьте, каждая в

отдельности). С теорией относительности дело обстояло по-другому. В 1919 г.

А. Эддингтону удалось эмпирически подтвердить одну из гипотез Эйнштейна,

что большие массы (звѐзды, например) должны притягивать свет точно так же,

как они притягивают материальные тела. В обычных условиях этот эффект

наблюдать невозможно, но Эддингтон наблюдал его в особых условиях и в

результате получил эффект, предсказанный Эйнштейном.

«В рассматриваемом примере, – пишет Поппер, – производит

впечатление тот риск, с которым связано подобное предсказание. Если

наблюдение показывает, что предсказанный эффект определѐнно отсутствует,

то теория просто-напросто отвергается. Такая ситуация совершенно отлична от

описанной мной ранее, когда соответствующие (психологические – И.А.)

теории оказывались совместимыми с любым человеческим поведением, и было

практически невозможно описать какую-либо форму человеческого поведения,

которая не была бы подтверждением этих теорий» [4, с. 244].

В дальнейшем Поппер развил свои теоретические суждения в этом

направлении и стал основоположником новой философской концепции –

теории критического рационализма. Мы не будем еѐ рассматривать, нас сейчас

интересует только тот вывод, который он сделал относительно фактов,

подтверждающих теорию: подтверждения (верификации) теории ничего не

стоят, потому что при желании их можно набрать сколько угодно почти для

любой теории. Эти выводы Поппера являются актуальными и сегодня, входя в

круг проблем, которыми занимается философия и методология науки.

Применительно к «норманнскому вопросу», можно заметить с этой точки

зрения, что факты, приводимые как норманистами, так и их противниками,

ничего сами по себе не доказывают: их, как уже было сказано, можно при

желании набрать сколько угодно для подтверждения любой из точек зрения

(при этом одни и те же факты успешно могут приводиться в качестве доводов и

норманистами, и антинорманистами).



Как известно, любая научная теория имеет объяснительную силу и

предсказательную силу (мы будем употреблять в основном термин «теория», но

сказанное будет относиться и к гипотезам и к другим теоретическим

рассуждениям и умозаключениям, которые делаются в науке). Но, как видно из

вышесказанного, одна лишь объяснительная сила теории ничего не стоит.

Теория является научной и может претендовать на истинность (научность и

истинность теории – это не одно и то же) лишь в том случае, когда она обладает

ещѐ и предсказательной силой, причѐм предсказания эти должны быть

достаточно рискованными, как в примере с теорией относительности. Приведѐм

ещѐ один пример из истории науки, речь идѐт об открытии нейтрино.

В начале XX века при изучении бета-распада радиоактивных ядер у

физиков возникла проблема: часть энергии исчезала неведомо куда. Это

поставило под угрозу один из фундаментальных законов физики – закон

сохранения энергии. Вопрос стоял настолько остро, что в 1931 году физик Н.

Бор выступил на одной из конференций с идеей о несохранении энергии.

Однако его коллега В. Паули не согласился с ним и высказал предположение,

что при бета-распаде вместе с электроном рождается какая-то частица-

невидимка, которая и уносит часть энергии. В итоге Паули оказался прав, хотя

ещѐ долго нейтрино оставалось в статусе «вычисленной», но не выявленной

частицы (элементарные частицы невидимы, однако есть определѐнные

эффекты, по которым можно судить об их появлении; в опытах с нейтрино

такие эффекты смогли обнаружить только через несколько десятилетий после

его открытия). Итак, как видим, существование нейтрино было сначала

спрогнозировано, и только потом подтверждено.

Прогноз Паули стал возможным благодаря известным научным законам,

в данном случае – закону сохранения энергии. И это характерно для любой

научной отрасли, ведь знания начинают становиться наукой лишь тогда, когда в

наборе известных фактов и явлений начинают прослеживаться закономерности.

Именно научные законы объясняют известные факты, и именно на этих законах

должны строиться научные прогнозы.

Возможно, у читателя возникнет вопрос: как связаны примеры из физики

с проблемами норманизма и антинорманизма? Отвечаем: эти примеры были

приведены просто потому, что являются известными фактами из истории

науки. Теоретическая же сущность их применима и к историческим наукам.

Подведѐм теперь итог первой, вводной части статьи, чтобы на этой основе

перейти к еѐ основной части.

Итак, теории, если они хотят иметь статус научных, должны обладать не

только объяснительной, но и предсказательной силой, причѐм и объяснения, и

предсказания должны быть основаны на научных законах. Объяснить с

помощью любимых теорий можно почти любые факты. Сделать прогноз –

сложнее, при этом прогнозы должны быть достаточно рискованными для

данной теории, т.е. должны как бы проверять теорию «на прочность». И если

эти прогнозы не сбываются, то, возможно, теорию стоит пересмотреть, либо

вовсе от неѐ отказаться, но никак не пытаться еѐ спасти с помощью подгона под



неѐ фактов. Теперь посмотрим, как эти философско-методологические

выкладки помогут нам разобраться в «норманнском вопросе».

Сразу обозначим основные тезисы, которые будут раскрыты далее:

1. Проверять «на прочность» с помощью вышеприведѐнных

методологических основ мы будем только точку зрения норманистов, потому

что точка зрения антинорманистов в такой проверке не нуждается.

2. Факты, приводимые норманистами как доказательства своей позиции, на самом деле ничего не доказывают и могут интерпретироваться как угодно.

3. Норманистические теории не дают верных научных прогнозов. Что касается первого тезиса, то точка зрения антинорманистов здесь

является базовой, а точка зрения норманистов – дополнением к этой базе.

Другими словами, никто (даже норманисты) не сомневается в том, что на

землях восточных славян в Х веке жили… восточные славяне, поэтому нет

смысла доказывать очевидное. Спор идѐт о том, были ли здесь скандинавы, и

если были, то в каком количестве и статусе. Поэтому доказывать или

опровергать нужно именно информацию о скандинавах.

Теперь рассмотрим примеры фактов, приводимых норманистами в

качестве доказательства своих теорий. Ещѐ раз поясним, что ни один из этих

фактов на самом деле не является стопроцентным подтверждением доводов

норманистов, потому что все эти факты можно объяснить и по-другому.

Поэтому, приводя мнение норманистов (оно будет выделено курсивом), мы

сразу же будем предлагать и другие, альтернативные объяснения этим фактам.

Итак, вот примеры таких фактов (многие из них взяты по материалам

Гнѐздовского археологического комплекса, так как это место работы автора и,

соответственно, наиболее близкая ему тема):

1. В Гнѐздове найдены многочисленные скандинавские предметы

(например, ювелирные украшения). По поводу археологических находок мы уже

говорили выше, что фактом здесь является сама находка, а скандинавская она

или чья-то ещѐ – это достоверно неизвестно. Согласимся с тем, что многие их

найденных в Гнѐздове ювелирных предметов действительно имели основу в

скандинавской культуре. Однако, по всей видимости, они быстро приобрели

популярность и у других народов, изготавливались в разных местах, в том

числе и в Гнѐздове. Достоверно известно, что многие предметы скандинавского

типа были изготовлены здесь местными мастерами (норманисты утверждают,

что их изготовили переехавшие сюда скандинавы, однако с таким же успехом

можно утверждать, что их изготавливали местные мастера по импортным

образцам). Подобным образом дело обстоит не только с украшениями, но и с

другими предметами, которые обычно связывают со скандинавами.

Мы не рассматриваем здесь подробно все «скандинавские» находки,

потому что цель сейчас другая: показать, что любой факт, выдающийся

норманистами как подтверждение своих теоретических выкладок, можно

рассматривать и с прямо противоположной точки зрения, как подтверждение

гипотез антинорманистов. Поэтому переходим к следующему «факту».



2. В Гнѐздове найдено много скандинавских захоронений, в частности,

есть трупосожжения в ладье – типичный признак присутствия скандинавов.

Начнѐм с того, что в самой Скандинавии трудно выделить какой-то

преобладающий тип захоронений [5, с. 456], в то же время те виды

захоронений, которые в Гнѐздове относят к скандинавским, встречаются и у

многих других народов. Поэтому «скандинавские» захоронения в Гнѐздове

необязательно являются именно скандинавскими. Что касается трупосожжений

в ладье, то здесь сразу возникает вопрос: а что, собственно, считать

трупосожжением в ладье? Ведь ладьи как таковой в кургане не остаѐтся,

остаются лишь железные заклѐпки, которые и дают основание полагать, что

здесь была сожжена ладья. Однако это могла быть не вся ладья, а только,

например, старые доски обшивки бортов, которые относительно быстро

приходили в негодность и периодически заменялись, в то время как ладейная

основа служила много лет. И вообще, почему такие трупосожжения

приписываются исключительно скандинавам? Гнѐздовское поселение стояло на

берегу Днепра, который издавна был крупной судоходной рекой. Неужели кто-

то всерьѐз считает, что местное славянское население не знало лодок? Или что

славяне не могли догадаться использовать старую лодку для трупосожжения?

Ответы на эти вопросы, на наш взгляд, очевидны.

Кстати, трупосожжений, где были найдены заклѐпки, в Гнѐздове не так

уж много. Норвежская исследовательница А. Стальсберг говорит об

одиннадцати таких курганах, при этом только в трѐх из них заклѐпок найдено

более ста, в остальных – меньше [6, с. 246]. А была ли там ладья (или хотя бы

полный комплект досок обшивки) – это ещѐ большой вопрос.

Тема погребений очень обширна, чтобы еѐ здесь подробно рассматривать,

но ясно одно: в большинстве случаев говорить о том, что то или иное

погребение является достоверно скандинавским, нет никаких оснований (при

этом некоторые из них действительно могут быть скандинавскими). Т.е. опять

приходим к тому, что все приводимые норманистами (да и антинорманистами

тоже) факты ничего не доказывают и могут трактоваться как угодно.

3. Все самые большие курганы Гнѐздова – скандинавские, а поскольку в

самых больших курганах погребена местная знать, следовательно, скандинавы

в Гнѐздове стояли на вершине социальной иерархии. То, что в самых больших

гнѐздовских курганах погребена местная знать – признаѐтся всеми. А вот были

ли эти люди скандинавами – здесь не всѐ так однозначно. Попытки представить

их скандинавами строятся на анализе предметов, извлечѐнных из кургана.

Однако про «скандинавские» предметы мы уже говорили. И даже если это

действительно скандинавские вещи, то это не доказывает, что в погребении

находится скандинав. Возможно, просто богатый человек, который мог себе

позволить приобрести модные иноземные «безделушки». Мнение же

некоторых археологов по поводу какой-то сакральности скандинавских вещей

(и, как следствие, невозможности славян ими пользоваться) [7, с. 175-177]

основывается лишь на ничем не подтверждѐнных домыслах.



4. Скандинавские технологии прослеживаются в изделиях гнѐздовских

мастеров. Речь здесь идѐт о средневековых сварочных технологиях. «Для

скандинавской производственной традиции (в Гнѐздове – И.А.) характерна

сварка из трѐх или пяти полос, а также вварка стального лезвия» [6, с. 258].

Однако такие технологии вовсе не были изобретением скандинавов и были

распространены на территории Восточной Европы ещѐ до н.э.

5. Гнѐздовское средневековое поселение стояло на торговом пути из

варяг в греки, поэтому скандинавы здесь были часто, а многие оставались

насовсем. В ответ на это можно сказать, что путь из варяг в греки не

подтверждается практически ничем: кроме одного-единственного невнятного

упоминания в Повести временных лет никакие литературные источники о нѐм

больше ничего не знают, а археологические «подтверждения» можно вполне

объяснить и иначе. Кстати, на некоторых участках этого пути (бо льшая часть р.

Ловать, например) таких подтверждений нет вовсе. Подробнее с этим вопросом

можно ознакомиться, например, в книге Ю.Ю. Звягина [3].

6. По подсчѐтам исследователей, не менее 25% населения Гнѐздова в Х

веке составляли скандинавы. Попытка подсчѐта количества скандинавского

населения в Гнѐздове была сделана лишь единожды археологом Ю.Э.

Жарновым [1]. Жарнов рассматривает в качестве этноопределяющих находок в

первую очередь женские овальные (скорлупообразные) скандинавские фибулы.

Их этноопределяющая способность была обусловлена утверждением, что

славянки не могли носить эти фибулы а) по каким-то сакральным

соображениям и б) потому что эти фибулы играли роль не только украшений,

но и застѐжек, а женский славянский костюм под них не подходил. Насчѐт

сакральности мы уже говорили выше: это не более чем домыслы, никаких

подтверждений этому нигде нет. Что касается нарушений костюма, то в ряде

погребений с такими фибулами присутствует явное нарушение и

скандинавских традиций. Дело в том, что овальных фибул в женском

скандинавском костюме две, а в погребениях находят иногда по одной или по

три. И если в случае с одной фибулой можно предположить, что вторая просто

не сохранилась, то что предположить в случае с тремя? Можно, конечно,

допустить, что в таких курганах были погребены две женщины, но фактических

подтверждений этому нет. Так что нарушение костюма здесь налицо в любом

случае. В итоге можно сказать, что результаты исследования Жарнова не

показывают ничего определѐнного. Кстати, овальные фибулы являлись частью

не только скандинавского костюма, но и, например, финского. Так что мешает

предположить, что это финские погребения?

Закончим на этом рассматривать факты (или, вернее, то, что за них

выдаѐтся). Конечно, можно было привести ещѐ множество таких

норманистических фактов и успешно опровергнуть их с позиций

антинорманизма (равно как и наоборот), но нет смысла этого делать. Ещѐ раз

поясним, что мы не ставили цель опровергнуть все утверждения норманистов, а

лишь хотели показать, что факты могут быть интерпретированы по-разному, а

любые основанные на фактах утверждения могут быть успешно опровергнуты.



Если говорить проще, то как норманисты, так и антинорманисты могут вполне

успешно подгонять факты (причѐм одни и те же!) под свои теории и гипотезы,

поэтому такое бросание друг в друга фактами ничего не доказывает. А раз

объяснительная функция теорий не в состоянии нам помочь, то поменяем

тактику и обратимся к функции предсказательной.

Итак, мы имеем теорию о значимом и массовом присутствии скандинавов

на русских землях. Исходя из неѐ, мы можем спрогнозировать, что следы

скандинавов будут встречаться здесь повсюду. Но есть одна оговорка: нам

нужно найти не любые следы, а что-то такое, что свойственно только

скандинавам (причѐм только оседлым скандинавам, например, постоянно

проживающим в том же Гнѐздове). Попробуем построить такие прогнозы.

1. Было бы естественным видеть скандинавский след в топонимике и в

языке восточных славян. Действительно, в случае массового и значимого

присутствия норманнов на русских землях такой след должен был остаться.

Предполагать это с уверенностью нам позволяют исторические аналогии,

например, завоевание теми же викингами французской Нормандии. Можно

привести и другие примеры (не только со скандинавским участием) и везде мы

увидим, что массовое вторжение чужеземцев не проходит бесследно для

культуры покорѐнных народов. Бывает и так, что сами завоеватели попадают

под влияние культуры тех, кого они завоевали (период эллинизма в Греции,

завоевание монголами Китая и т.д.). Но в любом случае в культуре народов

происходят видимые изменения и остаются заметные следы. В нашем же

случае ни у восточных славян, ни у скандинавов не выявлено каких-то явных

взаимных влияний на нематериальную культуру друг друга. Скандинавская

топонимика на русских землях отсутствует. Попытки исследователей найти

скандинавские слова в русском языке ни к чему не привели, равно как и

попытки вывести пантеон славянских богов от богов скандинавских.

Норманисты, прекрасно осознавая тщетность подобных попыток, списывают

всѐ на то, что норманны, объединив и организовав славян, были быстро

ассимилированы местным населением, причѐм до такой степени, что напрочь

забыли свой язык и свою культуру. Но, как показывает история, это

невозможно, особенно за такое короткое время – несколько десятилетий. Так

что прогноз, который здесь напрашивается самым естественным образом,

абсолютно ничем не подтверждается.

2. Если скандинавы занимали ведущее социальное положение на Руси, то

имена первых русских князей были бы скандинавскими. Как ни пытаются

норманисты это доказать, ничего у них не получается. Можно сколько угодно

говорить (абсолютно безосновательно, кстати), что Владимир – это на самом

деле Вольдемар, а Олег – вообще Хельг (причѐм не всегда понятно, то ли это

имя, то ли титул), однако наиболее распространѐнных скандинавских имѐн у

нас как раз-таки и не наблюдается (о чѐм, кстати, говорил ещѐ Д.И.

Иловайский). Если проанализировать скандинавскую историю и скандинавские

саги, то мы увидим, что у скандинавов среди их героев и правителей есть

несколько наиболее популярных имѐн: в первую очередь это Олаф (Олав),



Харольд (Гарольд) и несколько других, встречающихся чуть реже. Но ни одно

из них почему-то не встречается на Руси. А различные «Вольдемары» и

«Сфендославы», упоминаемые в сагах, это ни что иное, как переделывание

скандинавами чужих для себя имѐн на свой манер (так же, кстати, они

переделывали и названия русских городов).

3. Если в Гнѐздове и в других русских центрах присутствовало большое

количество скандинавов, то там должны находить скандинавские рунические

камни. Рунические камни – это специфически скандинавские признаки,

которые служили бы ярким и бесспорным подтверждением присутствия

скандинавов в той или иной местности. На территории Швеции, Норвегии и

Дании их найдено около 3,5 тысяч, причѐм большинство – в Швеции [3, с. 82-

83]. Однако на территории Древнерусского государства пока что найден лишь

один рунический камень, в низовьях Днепра.

Закончим на этом с прогнозами. Мы считаем, что подтверждение этих

прогнозов являлось ожидаемым от теорий норманистов. Но, как видим,

норманистические теории не обладают предсказательной силой.

Следовательно, если говорить строго, они являются псевдонаучными. При этом

никто не утверждает, что скандинавов вовсе не было на русских землях (они

хорошо известны, например, на службе у русских князей в качестве

наѐмников), однако их количество и значение для славянского общества явно

многократно преувеличено норманистами. Данные выводы сделаны на научно-

методологических принципах, которыми нельзя пренебрегать. Кому-то может

показаться, что эти принципы являются лишь философией, оторванной от

реальности, но это не так: именно методология науки является фундаментом

всей научной деятельности и именно она позволяет исследователям оставаться

на научных позициях и не соскальзывать в псевдонауку (которая, к слову, часто

является гораздо более привлекательной, более интересной и всеобъясняющей).

В заключении статьи хотелось бы не просто остаться на позиции критика

норманистических теорий, но и показать, что антинорманистические

концепции вполне жизнеспособны. Мы уже видели, что антинорманизм не

хуже норманизма способен объяснять имеющиеся факты, теперь же

задействуем его предсказательную силу и сделаем три прогноза:

1. В кургане Л-210 Гнѐздовского археологического комплекса будут

подтверждены останки одной женщины, а не двух, как это сейчас

предполагается. Поясним, чтобы было понятно. Курган № 210 Лесной

курганной группы является одним из самых богатых курганов Гнѐздовского

археологического комплекса. Это трупосожжение, где выделяется мужской и

женский предметный набор (парные погребения не являются редкостью в

Гнѐздовском комплексе). Про него можно говорить много, но нас сейчас будут

интересовать только найденные в нѐм женские украшения. Дело в том, что там

найдены как кривичские женские украшения (трапециевидная подвеска), так и

скандинавские (обломки овальных фибул), после чего археологами было

выдвинуто предположение, что в этом кургане были погребены две женщины, а

не одна [8, с. 53]. При этом других подтверждений данному предположению



нет (во всяком случае, до лабораторного анализа извлечѐнных из кургана

костей, а он на момент написания статьи ещѐ не был завершѐн).

Предположение о двух женщинах в кургане основывается на том, что женщина

того периода не могла использовать деталь костюма другого народа. Мы об

этом уже говорили ранее и не будем ещѐ раз приводить контрдоводы,

касающиеся сакральности украшений и несоответствия костюму. По нашему

мнению, все эти украшения принадлежали одной погребѐнной женщине и

лабораторный анализ костей следов другой женщины не обнаружит.

2. Технологии кузнечной сварки (о которых упоминалось ранее),

аналогичные известным в Гнѐздове и в Скандинавии, будут выявлены в

интересующий нас период (IX-XI вв.) и в других местах, в том числе на Южной

Балтике и в Восточной Европе (в частности, в Великой Моравии). Вполне

возможно, что эта информация уже есть, однако автору статьи она неизвестна.

3. В Гнѐздове никогда не найдут скандинавских рунических камней.

Надо признать, что если первый и третий прогнозы не подтвердятся, то

это не сильно ударит по антинорманистическим доводам (равно как и по

личным убеждениям автора статьи), однако второй прогноз достаточно

серьѐзен и способен в случае неподтверждения пошатнуть основы

антинорманизма. Но, естественно, при условии, что будет проведена его

тщательная и беспристрастная проверка.


1. Жарнов Ю.Э. Женские скандинавские погребения в Гнѐздове / Ю.Э.

Жарнов // Смоленск и Гнѐздово. – М.: Издат-во Московского университета,

1991. – С. 200-225.

2. Сойер П. Эпоха викингов / П. Сойер. – СПб.: Евразия, 2006. – 351 с.

3. Звягин Ю.Ю. Великий путь «из варяг в греки». Тысячелетняя загадка

истории / Ю.Ю. Звягин. – М.: Вече, 2015. – 320 с.

4. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания: Избр. работы. Пер. с англ. / К. Поппер. – М.: Прогресс, 1983 – 605 с.

5. Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. – М.: «Русская панорама», 2005. – 488 с.

6. Пушкина Т.А. Гнѐздовский археологический комплекс / Т.А.

Пушкина, В.В. Мурашѐва, Н.В. Ениосова // Русь в IX–XI веках :

археологическая панорама / Ин-т археологии РАН ; отв. ред. Н.А. Макаров. –

Москва – Вологда : Древности Севера, 2012 – 496 с. : ил.

7. Петрухин В.Я. Об особенностях славяно-скандинавских этнических

отношений в раннефеодальный период (IX-XI вв.) / В.Я. Петрухин //

Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования.

1981 г. – М.: Издательство «Наука», 1983. – С. 174-181.

8. Каинов С. В поисках раннего Гнездова (Раскопки кургана Л-210 в Лесной

курганной группе) / С.Ю. Каинов // Край Смоленский. – 2019. – №2. – с. 50-52.

© И.А. Артемов, 2019

НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ


Сборник статей

Международного научно-исследовательского конкурса, состоявшегося 8 декабря 2019 г. в г. Петрозаводске.

Под общей редакцией М.В. Посновой

Подписано в печать 19.12.2019

Формат 60х85 1/16. Бумага офсетная

МЦНП «Новая наука»

185002, г. Петрозаводск

ул. С. Ковалевской д.16Б помещ.35

[email protected]

mailto:[email protected]

Documents

2019 - sciencen.org€¦ · ББК 63 И90 Под общей редакцией М.В. Посновой И90 ИСТОРИК ГОДА 2019 : сборник статей Международного