37416 – 256 – 4896 JANUARY 20, 2012 BONUS #788 www.bonus4u.com

Продолжение следует

шая и шаркающая. Вроде, идут вместе два друга и, вроде, – врозь. Вот такой же была их дружба. Закончился этот короткий чёрно-белый кадр за углом, в винном автомате, где музыкой для них был звон падающего в машину жетона, а идиллией – первый глоток дешёвого вина. И наслаждение ждало их тут же – в долгих разговорах о том, как было, есть, и как уже никогда не будет...

Был у них ещё один дружок, тоже из старого времени, но знаменитый и в наши дни – профессор Стурeстеп. (Он, кстати, был преподавателем у известного скрипача Гидона Креме-ра.) В той же компашке был и знаме-нитый в Латвии народный художник Александр Звиедрис, специализиро-вавшийся (иногда) на подделках пре-красных полотен Яниса Poзeнталca. Если вы, друзья мои, считаете, что я ошибся, и думаете, что он, наверное, будучи художником, делал копии с тех картин, которые были в Латвийс-ком художественном музее, то нет – это вы ошибаетесь! Именно подделки он “творил”, да eщё какие! Говорю это с полной уверенностью, потому что я, ваш покорный слуга, помогал Звиедрису не только холсты старые, дореволюционные, натягивать для его “Poзeнталевских” шедевров, но даже гвоздики ржавые из старых кар-тин вынимать! Помню, когда очеред-ная картина была готова, Звиедрис нальёт коньяка и, вытирая руки от масляной краски, после последнего, критического осмотра сохнущего полотна, скажет: “Vajag iedot vairak vecumiºu”. В переводе с латышского

звучит не так красиво: “Надо старины немного больше дать!” И в ход идут пыль из-под кровати, сажа из печки, и даже мои грязные руки к “шедевру” прикладываются… Не грустите, доро-гие владельцы произведений народ-ного латвийского художника (кстати, настоящего коллеги известного рус-ского живописца Коровина). Звиед-рис на самом деле был у Poзeнталca

учеником, так что, если у вас “не Poзeн-талc”, этого никто не узнает, потому что ни один человек в мире изобразитель-ного искусства не мог лучше Звиедриса расписаться за свое-го учителя, да и уче-ником он у него был лучшим! В нетрезвом состоянии он всегда говорил, что в “игре света и тени” он на-много сильнее свое-го знаменитого учи-теля и “...если бы не советская власть...” Я думаю, в этот мо-мент от выпитого у него в глазах искри-лись проблески све-та, но мозг был за-туманен. Художник Звиедрис с братом Николаем (ещё один

Колья) заодно делал и скрипки, вернее, нахватавшись понемногу у всех мастеров, oни “создавали сокровища латышского скрипич-ного мастерства”. Он очень ценил руки Дрейки, вид Кольи и статус Стурeстепа...

Мне довелось быть свидетелем поистине “волшебного” момента (ну просто, как из фильма велико-го режиссёра-итальянца Феллини!), когда Звиедрис продавал сделанную им скрипку еврейской семье, уез-жавшей в Израиль. Он, конечно же, вдохновенно рассказывал о том, что в этой драгоценной скрипке – вся его жизнь, молодость, отвергнутая любовь, что он уже имел возмож-ность продать её, но те покупатели ему “не понравились!” А деньги ему не так и важны!!! Говорил всё это, даже не моргая, добавляя в кон-це своей душещипательной речи: “А вот вы…, а вот вам… я моё со-кровище доверю...” И за бульшую сумму “доверит”! И вот “драгоцен-ный” инструмент пробуют в пустом классе консерватории. Раздаётся стук в дверь – заходит профессор Стурeстеп с магическими словами: “Проходил по коридору и услышал просто волшебный звук!” Мальчик продолжает играть – профессор присел неподалёку (слушает наше-го Зямика!), в это время родители с дрожью в голосе рассказывают Стурeстепу об отъезде, скрипке и т.п. Стурeстеп, выслушав всё, со-общает, что, кстати, он член той самой комиссии, которая решает, “что можно и что нельзя вывозить” (это была единственная правда во всей инсценировке, заранее подго-товленной приятелями). Стурeстеп берёт “волшебный” инструмент в руки – пробует его сам и вдруг… начинает плакать! Сквозь слёзы объясняет: ему грустно и больно из-за того, что лучшие образцы ла-тышского скрипичного мастерства покидают родину! Тут уж семья без всяких сомнений решает скрипку покупать – только эту, и никакую другую! Через недельку двух за-кадычных дружков, Звиедриса и Стурeстепа, можно было встретить где-нибудь в ресторане “Даугава” – сидят и смеются: приличные деньги им в карманы как с неба упали! Че-рез год еврейская семья, пытаясь из-за возникшей нужды продать скрипку в Израиле или Америке, обливается уже настоящими сле-зами, так как не может получить и ломаной копейки за “сокровище” латышского мастера...