каждый раз мы должны весьма серьёзно го-товиться к выступлению, составив хотя бымысленный план. Хороший оратор не дол-жен задумываться, ка� к он будет излагатьмысль, ему подобает быть совершенно сво-бодным в выборе языковых средств выраже-ния.

Кто-нибудь из новичков, читая эти раз-мышления о публичной речи, тяжело вздох-нёт и отойдёт с печалью... Уж слишкоммного требуется для успеха. А как же вы ду-мали?! Дерзать обращаться к огромнойаудитории, не имея внутренней уверенно-сти в необходимости вашего слова! не чув-ствовать под собой верного друга –творческого пегаса, сиречь, вдохновения!поразмыслим: люди специально при-езжают издалека, жертвуя своими силами,средствами и временем; они доверяют вамдуши, с готовностью раскрывают их на-встречу слову, а вы... что-то неуверенномямлите или, хуже того, вяло зачитываетепо мятой бумажке! поистине, семь раз от-мерь, один раз отрежь... – и дерзать нельзя

— 2 —

Апельсин

Одним образом мы, педагоги, строим обще-ние с классом из двадцати-тридцати человеки совсем иначе – с аудиторией из пятисотслушателей. понятно, что без микрофонатут не обойтись, но и не в нём одном дело.Ведь наша главная задача – держать в тече-ние определённого времени внимание не-скольких сот людей так, чтобы они не сталинами тяготиться. Мало того, необходимобыть интересными, занимательными и глу-бокими, и высокими, и далёкими, и близ-кими одновременно. Ведь мы призваныбыть не в тягость, а в радость людям! Толькоесли им приятно нас слушать, можно гово-рить о том, что беседа удалась и принесласвой плод.

Вот почему от выступающего требуетсянепременно воодушевление и вдохновение!скучная, вялая, невыразительная речь ни-кому не нужна, особенно в наш век, когдаслушатели просто утомлены и пресыщенывсякого рода информацией. Безусловно,

— 1 —

навесом, прямо на земле. Впрочем, мощныединамки, поставленные друг на друга, поз-воляли услышать каждого из выступающихтем, кто сидел близ своих палаток и на уда-лении двухсот метров.

Эта сцена напомнила мне знаменитоелермонтовское стихотворение, повествую-щее о кратком затишье в стане русскихперед битвой всех времён и народов... Гово-рить о чём-либо значимом вне связи с самимсвятым местом казалось невозможно. Мнезаранее предложили тему о личномсчастье... Я повёл речь о том, что земля, накоторой мои слушатели стояли или сидели,сокрывает в своих недрах останки героевРоссии... Мало того, всё под луной соверша-ется и во времени, и в вечности... А значит,это русское поле неким таинственным об-разом хранит в себе историческую памятьне только о расположении армий, редутов,засадных полков, но и об именах участниковсражения, выражении их лиц, гарцеванииконей, свисте ядер, грохоте пушек, пред-смертных криках, стонах раненых и обо

— 4 —

вступать в словесное общение с аудиторией,если ты не ощутил в своём сердце под-держку свыше на этот подвиг...

Расскажу о незабываемой для менявстрече с православной молодёжью России,Украины и Беларуси. Этот ежегодный слётносит звучное название «Братья». собира-ется студенчество со всей страны и прово-дит свой чудо-форум то в подмосковье, тов Крыму по заранее и тщательно разрабо-танной программе. В 2011 году благочинныйдревнего града Можайска, игумен Даниил(Жирнов), удостоил меня чести выступитьперед «братьями» прямо на героическомБородинском поле, где молодёжь разбиласвой стан. на открытом воздухе были водру-жены иконы спасителя и Божией Матери,за ними – полевой храм с престолом для со-вершения Божественной литургии.

Был прекрасный летний безветренныйдень. Русское лето в самом разгаре. на небени облачка, дышалось легко, с близлежащихперелесков доносилась прохлада, освежав-шая чувства. слушатели расположились под

— 3 —

биться в выборе? Что делать, если он разве-дён, но имеет малых детей? Как найтиобщий язык с мужем, если тот охладел к вереи Церкви? Можно ли венчаться с инослав-ным? Отвечать нужно было и кратко, иживо, и иногда не без юмора, тем более чтоне каждая ситуация может быть разрешенаоднозначно.

солнце стояло уже высоко, и мне хоте-лось завершить нашу встречу так, чтобы об-щение неким образом продолжилось ипосле неё… Кто-то передал мне апельсин, взнак искренней признательности за слово.Внезапно у меня появилась необычнаямысль, которую я тотчас воплотил в дей-ствие.

– Друзья, посмотрите, в моих руках чудес-ный оранжевый апельсин. Мне почему-тохочется возвратить его неизвестному благо-творителю, но не так просто, а с особой мо-литвой.

Тут, приподняв на левой ладони замор-ский фрукт, я с чувством, весьма размереннои чётко прочитал молитву.

— 6 —

всём, что только ни запечатлело гениальноеперо Михаила лермонтова.

«Чем чище наше сердце, – говорил я, при-слушиваясь к затихшей аудитории, – чемтрепетнее душа, тем явственнее нам дано,особенно при соборном служении литургиипосреди поля, умом и чувством объять всё,происходившее здесь двести лет назад... иобъять, и вобрать, и приобщиться к неувя-даемой воинской славе наших великихотцов. А ведь именно эти качества: самопо-жертвование и готовность к подвигу, удиви-тельная энергия и неустрашимость в схваткесо злом, но главное – беззаветная любовь,необходимы юному современнику, всту-пающему на стезю супружества...»

Беседа длилась более часа. Были затро-нуты все жизненные вопросы, прямо иликосвенно связанные с семейной жизнью.слушатели не стеснялись вопрошать, и яедва справился с обилием записок, отражав-ших совсем не простое состояние душинашей молодёжи. Как строить отношения слюбимым человеком до брака? Как не оши-

— 5 —

ность ситуации, говорю в микрофон на всёБородинское поле:

– Друзья, предлагается компромисс! Якладу этот чудо-апельсин на динамик (до-стигавший человеческого роста), и фруктдолжен оставаться на месте до половинычетвёртого утра... Тому, кто дерзнёт его вос-хитить (то есть украсть) ранее объявлен-ного времени, ничего, кроме инсульта,обещать не могу. (и смех, и сдавленныйшёпот аудитории).

Огромное количество людей внималослову священника, как невинное и послуш-ное дитя!..

– Те, кто соберутся у апельсина в означен-ное время, смогут законно разделить егомежду собой и получить просимое по своейвере. Остальным предоставим питаться доб-рыми воспоминаниями о нашей встрече...

народ в восторге аплодировал и ещёдолго-долго не отпускал необычного ба-тюшку, подходя к нему за благословением.Между тем апельсин, уютно расположив-шись на звукоусилителе, купался в лучах то

— 8 —

– Господи, даруй получившему плод сейполноту семейного счастья...

В «таборе» слегка подуставшей молодёжитотчас стихли все разговоры.

– пусть ему достанется спутница жизникрасивая, а главное благочестивая, хозяй-ственная и кроткая. и подарит ему здоровыхрумяных деток. А если апельсин попадёт кдевушке, пусть её избранником будет цело-мудренный и работящий юноша, не рохля,не хлюпик, не зануда, но радостный, энер-гичный и, что очень важно, ласковый, даженежный...

пятьсот пар глаз, если не больше, заворо-жённо смотрели на «чудодейственный»апельсин. Я сделал вид, что хочу бросить егов толпу налево и уже замахнулся рукой.справа раздался вопль:

– А нам, а для нас?– Какой ещё вам ананас?.. – Замахиваюсь

направо...слева кричат:– нечестно! Так нельзя!Мало помедлив и почувствовав критич-

— 7 —

вкусивших с верой целительного напитка вту летнюю бородинскую ночь...

если кому-то из читателей станет что-либо известно о продолжении этой исто-рии, я с нетерпением буду ждать вашихписем.

— 10 —

ли полуденного солнца, то ли внезапно при-шедшей к нему славы...

с радостью в сердце покинул я Бородин-ское поле, благодаря Господа за возмож-ность послужить Отечеству.

«Как, это всё? – спросите вы. – А продол-жение истории?»

позже я узнал, что она не завершилась досих пор, приобретя чуть ли не международ-ный размах. Оказалось, что почти все братьяи сёстры вышли в три часа ночи с неболь-шим из палаток за «апельсином семейногосчастья»! Вы не поверите! Когда стало ясно,что разделить его невозможно между не-сколькими сотнями студентов, было при-нято соломоново решение: опустить плод вогромную бадью и разлить всем этот«апельсиновый чай»! Вожделенный напи-ток достался даже соням, не сумевшим вы-рваться из объятий Морфея, или по-русскиХраповицкого.

недавно ко мне в храме подошла девушкаи сказала, что она поставила перед собой за-дачу проследить жизненные судьбы людей,

— 9 —

чистых детских лицах, не замутнённых и неискажённых низменными страстями, можноувидеть отсветы блаженной вечности…

Вы помните, что я пришёл в знаменитуюшколу №59 в староконюшенном переулкесовсем ещё молодым и неискушённым учи-телем русского языка и литературы. Какменя там встретили, вы уже знаете. сейчасрассказ об ином. В нагрузку к преподава-тельским часам я получил один день про-длёнки. Мне надлежало «пасти» детишек вгруппе продлённого дня, делать вместе сними домашние задания, гулять во дворешколы до тех пор, пока их не заберут роди-тели.

Заведующая продлёнкой немолодая круг-ленькая дама со звучным именем Гита соло-моновна выдала мне, с присущей ейвластностью, все необходимые устные ин-струкции. В заключение она, подняв вверхуказательный палец с массивным золотымперстнем и проницательно посмотрев мне вглаза, строго сказала: «Артемий, смотри уменя: чтобы ни-ни!» Какое странное пред-

— 12 —

АнАсТАсиЯ«…И юность ушедшая всё же бессмертна…»

Кто из нас (за исключением современноймолодёжи) не хранит в памяти слова по-пулярной лирической песни ушедшейэпохи? Возможно ли придать им сущност-ный смысл или эта поэтическая фраза9(Речь идёт о песне «Как молоды мы были»А. пахмутовой и н. Добронравова, полу-чившей известность благодаря талантливомуисполнению народного артиста РоссииАлександра Градского.) на многое не пре-тендует? склоняюсь к мысли, что здесь со-крыта глубокая тайна… Ведь нам воистинударовано во Христе бессмертие. Все мычаем воскресения мёртвых. В ведомый Богучас нас ожидает чудное изменение – душасоединится с воскрешённой плотью и про-сияет в ней, как бы помещённая в неруко-творенный чертог. прекрасны будут люди,удостоенные спасения! Они расцветут,словно райские соцветия, в одуховлённомсостоянии вечной юности… Вот почему на

— 11 —

зовут Артемий Владимирович? А вы будетеиграть с нами в пограничников и бандитов?

получив от меня скорое согласие, маль-чишки объяснили несложные правила игры.Все они записались в бандиты (напомню,это была середина восьмидесятых годов), ая оказался единственным пограничником,задача которого заключалась в том, чтобыни одного правонарушителя не пропуститьчерез государственную границу. Замечу, чтопришёл я на работу в парадном (и един-ственном) венчальном костюме – в бежевомвельветовом пиджаке и светло-коричневыхбрюках, в тон туфлям без шнурков, с глян-цем на мысках. не трудно догадаться, чточерез полчаса игры я действительно напо-минал собою стража священных границнашей Родины, готового на любые лишенияи опасности, лишь бы выполнить с честьюбоевое задание. От моего парадного лоскане осталось и следа. педагогические дамыне без интереса взирали на нас со своего се-далища, полушёпотом комментируя не-ординарные действия нового воспитателя.

— 14 —

упреждение! почему оно было адресованоименно мне? До сих пор теряюсь в догадках.

послушно кивнув, я отправился на про-длёнку для снискания своего нелёгкого пе-дагогического хлеба. первоклашкивстретили меня во дворе школы с нескры-ваемым любопытством, перешедшим в от-кровенный восторг. Теперь у них будетвоспитатель мужчина! и достаточно моло-дой, чтобы разделить с ними их незатейли-вые игры!

нужно признаться, что воспитательницыне слишком много внимания обращали насвоих подопечных, обыкновенно разбегав-шихся по всей площади школьного загон-чика. Разместившись на бревне, котороебыло предназначено для физкультурных за-нятий, три дамы, напоминавшие откорм-ленных цесарок, оживлённо беседовалимежду собой и боковым зрением следили зашкольной детворой.

первоклассники тут же облепили меня совсех сторон:

– Так вы наш новый воспитатель? Вас

— 13 —

вопросил я появившегося предо мною «ан-гела», лихорадочно перебирая в уме всё, чтотам хранилось с детских лет.

Как назло в сознании всплыл плоскийстишок советской поры: «Это что за боль-шевик лезет к нам на броневик: он большуюкепку носит, букву «р» не произносит?» ноконечно же оскорбить слух невинной на-стеньки этой страшилкой я не мог!

прошла секунда, другая… её глаза, какозёра синие, не мигая смотрели на меня…

– Хорошо, я загадаю тебе загадку, толькоты не спеши её разгадывать. Договорились?сначала выслушай до конца, подумай, апотом отвечай…

настенька в знак послушания опустиласвои пушистые ресницы…

– скажи: Кто всегда был, есть и будет11(Эта сентенция в советские годы былаобщим местом на транспарантах, посвящён-ных «вождю пролетариата»…)?.. стой-стой,это ещё не всё!.. Кто создал небо и землю,Кто извёл из недр цветы и деревья, Кто далптицам крылья?.. Кто нас с тобой сейчас

— 16 —

игра закончилась. Утомлённые и счастли-вые малыши стали отряхиваться и приводитьсебя в порядок, готовясь к полднику. В этуминуту ко мне подошла худенькая голубо-глазая девочка-первоклассница с двумя бе-лоснежными бантами в косичках. До этого,не принимая никакого участия в буйныхмальчишеских забавах, она тихонько играласама с собой у невысокого забора, время отвремени посматривая куда-то вдаль… по-дойдя не без робости, настенька10 (Я со-хранил в памяти её имя.) доверчивообратила к ещё незнакомому ей учителюсвоё прекрасное лицо:

– Артемий Владимирович, загадайте мне,пожалуйста, загадку…

Увидев её невинный лик, я вздрогнул отнеожиданности. Это было откровение,быть может, достойное пушкинского при-знания:

Я помню чудное мгновенье:�передо мнойявилась ты,�Как мимолетное виденье,�Какгений чистой красоты…

– Какую же загадку тебе предложить? –

— 15 —

Так называлось посещение какой-либошколы группой методистов из районногоотдела народного образования. Визита этихвысоких гостей сподобился и я, ещё совер-шенно неопытный учитель русского языка,вскоре после памятного диалога в кабинетедиректора.

новый материал, который я должен былпреподать детям, считается достаточнотрудным – причастие. Эта отглагольнаяформа знаменита своими суффиксами.правописание того или иного причастиязависит от спряжения глагола, послужив-шего основой для его образования. напри-мер, глагол «молиться» относится ковторому спряжению. произведённое отнего причастие настоящего времени (дей-ствительного залога) будет иметь суффикс -ящ – молящийся. Глагол «каяться» – первогоспряжения. соответствующее причастиедолжно писать с суффиксом -ющ – каю-щийся.

Безусловно, эта обширная тема не рас-считана на её усвоение детьми за один урок,

— 18 —

видит, слышит и любит? Кто?настенька задумалась, а затем вновь под-

няла на меня свои дивные глаза… В них от-разилось бездонное небо и, казалось, самаявечность…

– Бог? – едва слышным шёпотом произ-несла она с вопросительно-доверительнойинтонацией.

Оглянувшись направо и налево (на двореещё и не пахло переменами в жизни обще-ства), я, торжествующе улыбаясь, ответилдевчушке:

– Точно! но только, настя, смотри, ни-ни!

с этими словами я приставил указатель-ный палец к губам. первоклассница вновькивнула, в знак понимания. Воцарилосьмолчание…

Дай, Бог, мне увидеть её вновь там, за гра-нью земного бытия, в свете блаженной веч-ности, где цветёт прекрасная юность,чуждая греха и тления…

«парад РОнО12 (Районный отдел на-родного образования.)»

— 17 —

судить, насколько слушатели усвоили новыйматериал. Обратная связь проявляется ипроверяется на практике – в ответах учени-ков на вопросы педагога и в решении имиконкретных примеров. но давайте обо всёмпо порядку.

едва лишь три дамы среднепожилого воз-раста и внушительной комплекции вплыли вкласс, как атмосфера в нём тотчас измени-лась. Воцарилась мёртвая тишина. с ре-бячьих лиц сползли улыбки, глубокоспрятались или вовсе потухли искорки ра-дости, светившиеся секунду назад в детскихглазах. Урок ещё не начался (я только при-готовился назвать тему занятия), а тройка,расположившаяся на стульях у противопо-ложной стены, раскрыв блокноты, уже при-нялась что-то сосредоточенно писать,время от времени поглядывая на меня из-засвоей «засады». свинцовая тяжесть опусти-лась на сердце. Радость общения с детьми,вдохновение, окрылённость, обычно мнесопутствовавшие, исчезли безвозвратно.Рот как будто склеился, рука едва держала

— 20 —

тем более что существуют ещё и причастиятак называемого страдательного залога.Особую трудность представляет для уча-щихся правописание одного или двух -н- (-нн-) в суффиксах страдательных причастийпрошедшего времени: деланый, увиден-ный… Убеждён, что многим читателям былобы полезно повторить этот давно забытыйими раздел грамматики русского языка, осо-бенно студенческой молодёжи, которая, какправило, не так тщательно изучала в школеродной язык, как поколение их родителей.

В мою первоочередную задачу на этот развходило разъяснение, как отличить действи-тельный и страдательный залоги причастийнастоящего и прошедшего времени. Благо,одна очень опытная пожилая преподава-тельница русского языка накануне предло-жила мне весьма интересный подход краскрытию трудной темы.

Дети, уже знавшие, что нас посетятвесьма важные гости, были готовы к серьёз-ной и активной работе. Ведь на уроке самоеглавное – обратная связь, по которой можно

— 19 —

основу? смелее, смелее, друзья, ведь «трусне играет в хоккей»!

Класс заработал. Успешно выявив связипричастий с глаголами, мы пошли дальше.Грозные «парки»13 (парки (Parcae) – уримлян богини рождения. имена их былипервоначально Parca (богиня рождения),Nona и Decuma. позднее к богиням Nona иDecuma присоединили божество смерти –Morta, создав таким образом троицу, олице-творявшую жизненную судьбу от часа рож-дения до часа смерти. – примеч. ред.)по-прежнему плели нити своих судьбонос-ных умозаключений. Тем не менее, на душестало веселее. А как же иначе? смышлёныеученики демонстрировали полное вхожде-ние в тему! Тут я приступил к самому труд-ному орешку – к объяснению разницымежду действительным и страдательным за-логами.

– Друзья! Вы даже не представляете себе,как просто их различать! Все причастия дей-ствительного залога похожи на взъерошен-ного ёжика: они шипят, свистят, пыхтят,

— 22 —

мел, на лице появилось выражение неуве-ренности и, более того, растерянности.Между тем всё быстрее и быстрее ходили вруках «перья» методистов, напоминавшихтогда милицейских сержантов, которыеобыкновенно с полной сосредоточен-ностью, в молчании, составляют протоколна месте правонарушения. Однако отсту-пать было некуда! Вспомнив, что Родинаприсвоила мне звание лейтенанта запаса, якак русский офицер взял себя в руки и при-ступил к выполнению «боевого задания».

– Дети! сегодня у нас новая, удивительноинтересная тема. слыхали вы когда-нибудьо… причастии? (Мог ли я тогда подумать,что мне будет некогда даровано Богом бесе-довать с юными душами о ином причастии,составляющем самую сердцевину ученияХриста спасителя?) Эту часть речи оченьлегко узнать, потому что она происходит отглагола. Всмотревшись в причастие, вы все-гда увидите в корне слова производящуюглагольную основу… например, в причастии«опоздавший» кто-то может найти такую

— 21 —

Через полчаса я должен был войти в хо-рошо знакомый кабинет директора и пред-стать пред очами моих арбитров. на этотраз в душе не было ни страха, ни смущения.Волна детской любви, казалось, несла меняк берегу решительного успеха и признаниямоего педагогического кредо…

Оказавшись перед «парадом РОнО», яприготовился выслушать устную рецензиюна состоявшийся открытый урок. Говоритьдо́лжно было председателю комиссии. на-поминавшая мне по внешности Гиту соло-моновну женщина с короткой (подмальчика) стрижкой, с яркой алой помадойна губах, встала и сделала… паузу. Обведя со-бравшихся долгим, испытующим взором,она затем по-ораторски простёрла правуюруку и, наконец, изрекла слово:

– Дорогие товарищи! немало молодыхспециалистов мы курировали на своём веку,и были среди них, что называется, учителяот Бога… но здесь… но сейчас… – Дамавновь многозначительно посмотрела налица своих единомышленниц. – Такого

— 24 —

вечно чем-то недовольны. Только послу-шайте: мешающий, опоздавший, свистя-щий… Я выразительно артикулировал звуки,произнося суффиксы в нарочито агрессив-ной манере. А вот страдательные причастиясловно страдают, жалуются, ноют, жизнь уних, видимо, совсем не сладкая: зависимый,упущенный, проигранный…

От радости постижения незнакомого ма-териала школьники разрумянились и ожи-вились. Вновь я увидел на лицах улыбки,которые возвратили и мне уверенность всебе. В воздухе запахло победой! Урок за-кончился на мажоре. Может быть, он и неотвечал всем правилам педагогического це-ремониала, но налицо был результат. Освое-ние за каких-то сорок пять минутсложнейшей темы, и притом всем классом!лес рук был тому ярким доказательством…Упоённый успехом, я вышел из аудитории,пропустив вперёд строгих дам, оставав-шихся на фоне детской живости и непо-средственности в проявлении чувствсовершенно бесстрастными.

— 23 —

примирило её с действительностью. не япервый, не я последний… им нужен поводдля выдворения неугодного учителя изшколы. но так как сделать это без моего со-гласия они не могут, им важно убедить меняв своих выводах, с тем, чтобы я ушёл пособственному желанию…

Благодарение Богу, я имел мудрого на-ставника, с которым мог посоветоваться от-носительно своих дальнейших действий. Япринял решение уходить и не ломать копьяо «бронированный щит» системы. Темболее что предчувствие об уходе из совет-ской школы меня не оставляло никогда.

незадолго до случившегося я как-то всталв любимом Обыденском храме пред росто-вой иконой Господа иисуса Христа в беломхитоне, с простёртыми навстречу людям ру-ками. спаситель смотрел прямо в моюдушу… Застыв перед ним в бессловесноймолитве, я прислушался к собственномусердцу. Оно, внезапно раскрывшись, самоуже беседовало с небесным Отцом. КудаТы направишь мои стопы, Господи? скажи

— 26 —

мрачного и безотрадного впечатления у насне было ниКОГДА! – с этими словами она,совсем как Гита соломоновна, подняла ука-зательный палец и потрясла им в воздухе. –при всём желании помочь начинающемупедагогу нам тут и зацепиться, собственно,не за что…

Комиссия РОнО сошлась в едином мне-нии: несоответствие занимаемой должности!

Я не верил своим глазам и ушам. Мир какбудто перевернулся передо мной и всталвверх тормашками. То ли я, безнадёжнобольной, оказался в окружении здоровых инормальных людей, то ли… В эту секунду япосмотрел в сторону всегда симпатизиро-вавшей мне женщины, которая заведовалаучебной частью. Она сидела опустив головуи старательно закрывалась от меня рукой,как будто прячась под её сенью… «Так этоже спектакль, заранее отрежиссирован-ный!» – сверкнула в моём сознании мысль…и канула в сердце. Удивительное дело: мол-ниеносно совершённое мной открытие тот-час успокоило мятущуюся душу и

— 25 —

о моём визите: «стукалина». Усмехнувшисьпро себя, я постучал в дверь кабинета. Менявстретила сухонькая, аккуратно одетая жен-щина. на её лице я прочитал выражениедолга, ответственности и готовности жерт-вовать личным ради общественного. Бездолгих предисловий товарищ стукалина об-нажила суть проблемы.

– Артемий Владимирович, вы понимаете,что ваши религиозные убеждения не позво-ляют вам работать в советской школе?..

– но причём здесь мои убеждения?! Я мо-лодой специалист и исполнен сил и желанияобучать детей русскому языку и литературе.

– А скажите, какова тема вашей диплом-ной работы?

– Древнерусские великокняжеские жития.– ну вот видите, вы же узкий специалист

чисто научного профиля, а не педагог! Вамгораздо больше подойдёт отдел древних ру-кописей в одном из музеев столицы, чемшкола!

Мне тотчас представилось, как я спус-каюсь в холодное подвальное помещение,

— 28 —

мне, Господи, путь, воньже пойду… Дух Твойблагий наставит мя на землю праву14 (пс.142, 8, 10.)… Я понимал, что школьным учи-телем мне долго не быть. «А может быть,священство? но куда оно ведёт своих слу-жителей?» Мои глаза смотрели сквозьвещий образ и созерцали путь Христа наГолгофу. «Ты готов, желаешь идти понему?» – настойчиво вопрошала меня со-весть. сам собою сложился тогда ответ:«Готов, желаю…»

В глубокой задумчивости я вышел изхрама… Это было за три дня до «парадаРОнО»…

Что дальше?после запомнившегося читателям «па-

рада РОнО» я получил от главы комиссииустную рекомендацию обратиться в управ-ление по распределению молодых специа-листов. Туда я пришёл с трудовой книжкой,любезно выданной мне Валентиной Василь-евной, директором школы. найдя нужнуюдверь, я прочитал на табличке фамилиюдамы, которая, видимо, была предупреждена

— 27 —

какая-то интегральная схема? Ведь общениес детьми предполагает и остроту восприя-тия жизненных явлений, и многообразиеметодических подходов, и, наконец, жи-вость характера, которая никогда не позво-лит школьникам назвать своего учителязанудой, деревяшкой, циркулем и кемугодно. Можно ли причёсывать всех уча-щихся одной гребёнкой? В конце концов, иписатели наши были людьми ищущими,страдавшими от собственных ошибок, под-час мучительно пробиравшимися (вместе сосвоими героями) через дебри сомнений ксвету истины…

Эти и подобные им размышления зани-мали меня, покуда я медленно брёл со ста-рого Арбата в сторону родной Остоженки иотчего дома. Я, казалось, не замечал окру-жавшей меня столичной суеты, спешившихкуда-то пешеходов, целиком уйдя в своидумы… но они были бессильны разрешитьвопрос: а что же дальше?

нужно было перевести дух и оправитьсяот постигших меня за последние два года

— 30 —

заполненное рукописными книгами. сна-ружи гремит засов, и я оказываюсь запертымдо обеденного перерыва в книгохранилище.В помещении почти совсем темно и хо-лодно, а там, на улице, много света, слы-шатся детские голоса и счастливый громкийсмех… Какие парадоксы жизни! В универси-тете меня чуть ли не силком вытолкали вшколу, а теперь школа разлучает с детьмимолодого специалиста, не вписавшегося вшкольные параметры, желая упрятать его в«архивные казематы», подальше от светаБожьего и подрастающего поколения.

– Ваша особенность, Артемий Владими-рович, – в нестандартном мышлении, и по-этому мы настоятельно рекомендуем вамзаняться научной филологической работой.

с этими словами товарищ стукалина доб-рожелательной улыбкой дала мне понять,что аудиенция окончена. не скрою, что всёпроисшедшее было для меня настоящим по-трясением. Разве это преступление – не-стандартное мышление? неужели у педагогавместо мозгов должны быть матрицы или

— 29 —

новый вид профессиональной деятельно-сти! сидишь себе, молишься, читаешь умныекниги! А вечером начинался звёздный часдля союзной молодёжи: оглушающий гро-хот динамиков, яркие вспышки красного,жёлтого, зелёного света и топот сотен ногпод ритмичную, бьющую в сердце и повнутренним органам музыку… сохранить вэтом преддверии ада молитвенный дух каза-лось невозможным. наконец, ближе к один-надцати часам всё успокаивалось. Зданиепустело, последними уходили уставшие му-зыканты, уволакивая тяжёлые ящики с аппа-ратурой и инструментами. наступалоцарство тишины.

никогда не думал, что ночевать одному всовершенно безлюдном здании страшно. Ядолжен был осмотреть его, начиная с под-вала до верхнего этажа, всюду выключитьсвет и запереть в завершение входные во-рота во дворе.

Каково было моё удивление, когда, спу-стившись в цокольный этаж, я высветил фо-нариком сводчатые потолки и обнаружил

— 32 —

испытаний. «нужен ли я России? нет, ненужен…» – это горестное признание турге-невского героя всё чаще приходило мне напамять. Однако душа говорила иное, пред-чувствуя какое-то высокое служение, со-крытое в дымке грядущего.

Уже не помню, кто из моих друзей пред-ложил мне в качестве «реабилитации»устроиться во вневедомственную охрану:сутки работаешь – трое отдыхаешь. Местоммирных трудов стал Дом культуры энергети-ков на Раушской набережной, почти напро-тив зубчатых стен Московского Кремля.Мама, узнав о моём новом поприще, вспом-нила, что в юности ходила туда заниматьсяживописью. Это обстоятельство меня обод-рило и утешило.

В дневное время в зале Дома культурыпроходили непрестанные партийные и ком-сомольские собрания, и я, сидючи в своёмплексигласовом загончике при входных две-рях, только и слышал вопросы: «Кто за? Ктопротив? Кто воздержался?»

Каким раздольем обернулся для меня

— 31 —

принеся с собой побольше святой воды, я,оставшись один и громко распевая (длясобственного ободрения) все знакомые мнемолитвы, на четырёх стенах здания нарисо-вал карандашом кресты и стал окроплять по-мещение, не забыв голубое и розовое фойе,где демоны, отдыхая после дискотеки, ви-димо, проводили свои инфернальные засе-дания. не обошёл вниманием дажепотрёпанный жизнью большой чёрныйрояль, который в темноте вполне можнобыло принять за левиафана15 (Морское чу-дище, отождествляемое в Библии с княземтьмы.).

Вторая ночь прошла совершенно спо-койно. свернувшись в калачик на раскла-душке в своей плексигласовой «келье», якожей чувствовал невидимое присутствиеангелов Божиих, охранявших в этом огром-ном здании покой смиренного ученикаХристова.

Вскоре коллеги по охране о чём-то сталидогадываться, всякий раз видя утром благо-душного новичка и принимая за некую «во-

— 34 —

столпы, по которым можно было предполо-жить, что на этом месте некогда стоял Божийхрам. Так вот где проходят теперь партийныесобрания и грохочет по вечерам умопо-мрачительная комсомольская дискотека!

пришедший утром сменщик, невесёлыймужчина средних лет с небритым лицом, до-верительно сообщил мне как новенькому,что у них здесь по ночам неспокойно.

– на верхних этажах в голубом и розовомфойе всё время кто-то ходит, спать практи-чески невозможно. Я лично вот чем оборо-няюсь…

с этими словами он нагнулся и вытащилиз-под холодильника самый настоящийтопор!

– и что, пускали в ход это оружие?– Да знать бы, против кого… Без топора,

впрочем, наверх и не хожу – шаги то спе-реди, то сзади слышатся. Думаю уходить от-сюда, мочи уже нету...

по-своему истолковав свидетельства на-парника, я подготовился к следующемусвоему дежурству со всей серьёзностью.

— 33 —

– стараюсь подбирать другие слова.– Да, серьёзное дело… Так не дашь мо-

литву?– Дам, и с удовольствием!Тут же от руки я переписал ему молитву из

вечернего правила, начинающуюся сло-вами: Да воскреснет Бог, и расточатся вразиего, и да бежат от лица его ненавидящииего17(пс. 67, 2.)…

Трепетно взяв листочек, альпинист поло-жил его в нагрудный карман… Через не-сколько дней он подошёл ко мне сиспуганным видом…

– Артемий, ты понимаешь, какое дело, мо-литва улетела…

– Как так улетела?– сам не знаю. Как не было её! Видимо,

кому-то (с этими словами он посмотрелвниз и затем поднял оба указательныхпальца наподобие рожек) не понравилась…Я её успел всего лишь один раз прочитать!

В утешение я пообещал подарить ему мо-литвослов, который тогда ещё был ред-костью даже в стольном граде России.

— 36 —

енную тайну» мой ответ на их вопрос о про-шедшей ночи: «слава Богу, всё было тихо».В конце концов один из них, свободный ху-дожник и альпинист по совместительству,человек, ведший непутёвую жизнь, зато по-бывавший некогда душой вне собственноготела16 (сорвавшись со скалы, он лишилсячувств и затем увидел с высоты собственноебездыханное тело… Этот опыт он обобщилсловами: «Там что-то есть», однако не изме-нил привычного образа жизни.), завязал сомной доверительный разговор:

– Артемий, чем защищаешься?– От кого?– сам знаешь: от духов.– Чем все, тем и я: молитвой.– Ты верующий?– Конечно, иначе бы не спал здесь спо-

койно.– А мне молитву дашь?– Дам – если нужна. лишь имейте в виду,

что после её прочтения нельзя ругатьсяматом. иначе может быть только хуже.

– А ты что совсем не выражаешься?

— 35 —

ОТЦы-ЗАОЧниКи

Когда я слышу словосочетание «заочное об-учение», то почему-то всегда вспоминаюстихотворение А. с. пушкина об отцах пу-стынниках и жёнах непорочных и о том, какте вперяли ум «во области заочны», слагаямножество Божественных молитв…

У нас в семинарии тоже существует этотсектор, и меня как молодого преподавателярусского языка и литературы сразу приста-вили к «отцам-заочникам». Они приезжаютв лавру сначала ради поступления в семи-нарию, а затем – на сессии.

Много лет, уже и по принятии священ-ного сана, я участвовал в скромных экзаме-национных трудах, оказавшихся иблагодатными, и благодарными.

Вы только представьте себе: у вас по-является возможность повидать батюшек совсей Руси великой: архимандритов (правда,не часто), игуменов, прото- и простоиереев… Встреча с ними для меня всегдабыла событием. почему? Да потому что хо-

— 38 —

– А ты не в Академию собираешься?– Какую?– Духовную, конечно!на этот раз опешил я, ибо, зная о суще-

ствовании Академии при Троице-сергие-вой лавре, даже не помышлял об этомзаоблачном учебном заведении… Знал бымой собеседник, что его слово окажетсяпророческим…

— 37 —

духовной литературы. Тем более штудиро-вать пособия по церковным наукам и кон-спектировать богословские сочинения. Ужумолчу о курсе русского языка…

Удивительно, но батюшки, обыкновеннотакие мудрые, важные и дородные, волнова-лись на моём экзамене, как малые дети! Вотаудитория заполняется духовенством. Мо-лодые, ещё безусые худенькие дьяконы, по-чтенные и представительные настоятели, скрестами на груди, украшенными драгоцен-ными каменьями. Встречаются здесь чёр-ные, как смоль, курчавые головы, которыезаставляют вспомнить героев Тургенева,Чехова и Мельника-печерского. Увидишьздесь и окладистые, тронутые сединой бо-роды, достойные кисти русских передвиж-ников или лёгкого, насыщенного тёплымюмором ласкового лесковского пера. Этоуже не «Русь уходящая» – знаменитая мно-гофигурная живописная композиция пре-емника нестеровского таланта павлаКорина. Чудом сохранившееся и ставшееныне хрестоматийным полотно запечатлело

— 40 —

роших людей немало, а тем паче в средероссийского духовенства. Ведь в большин-стве своём это истинные подвижники, воз-рождающие нашу глубинку! строят храмы,просвещают народ, болеют душой за дер-жаву, воспитывают собственных детушек (аих в священнических семьях не двое и нетрое), учат уму-разуму подрастающее поко-ление, которому, быть может, придётся от-стаивать Россию пред лицом неведомыхиспытаний.

Безусловно, и для провинциального духо-венства приезд в Троице-сергиеву лавру –тоже событие… на время оставив роднойприход и матушку «со чады», священникприезжает в эту главную обитель России,тесно общается со своими собратьями, мо-лится у чудотворной гробницы преподоб-ного и начинает готовиться к экзаменам задень до их начала. Отчего так? причинавесьма понятна. Обременённый множе-ством обязанностей, находясь в круговертиприходской жизни, редкий пастырь можетпозволить себе роскошь углубиться в мир

— 39 —

держивать огонёк непрестанной молитвы всокровенной лампаде своего сердца. почтине встречаешь здесь лиц угрюмых или чем-либо недовольных. светлая печать кротостии смирения, вовсе не препятствующих про-явлению природной живости характера, –отличительное достоинство православныхпастырей.

Меня почему-то охватывает чувство жа-лости к батюшкам: и за их волнение передэкзаменом, и за непрестанные труды и за-боты, материальные трудности, которые ис-пытывают многие священники из глухих,затерянных на необозримых просторах Рос-сии деревенских приходов. Хочется обод-рить и порадовать священнослужителей,использовав экзамен по русскому языку какповод, и превратить эту встречу в праздникобщей веры и любви во Христе. наверное,я плохой экзаменатор, обличением кото-рому может служить старинная пословица:«Дружба – дружбой, а служба – службой»…

– Дорогие отцы и братия, сердечно при-ветствую вас! – так дерзновенно встречал я

— 42 —

исповедников Русской Церкви послерево-люционных лет. лица их суровы и тре-вожны. епископы и игумении, монахи ибелые священники напряжённо вгляды-ваются куда-то вдаль, готовя себя к смер-тельной битве с «багряным дракономбезбожия», глава которого испещрена име-нами богохульными38 (см.: Откр. 17, 3.).Большинство из выписанных смелой кистьюпавла Корина священнослужителей по-страдали за благочестие, засвидетельствовавсобственной кровью веру в воскресшегоХриста.

нет, это Русь возрождающаяся! передомной, светским (но не советским) педаго-гом, сидят представители духовенства XXстолетия. немало среди них и интеллектуа-лов, давно оставивших студенческую ска-мью, а иногда окончивших и нескольковысших учебных заведений. Другие ба-тюшки попроще, однако у всех за плечаминелёгкая школа жизни. Выделяются лицамолитвенников, умеющих и в толчее люд-ской сохранять памятование о Боге и под-

— 41 —

здесь скрывается какая-то провокация? Явыжидательно смотрю на лица присут-ствующих. наконец кто-то с задних рядовпротискивается вперёд, приговаривая:

– У меня всенощная сегодня, спешитьнужно… Я не гордый, «я согласен на ме-даль»…

– Как ваше имя?– священник иоанн снегирёв, Влади-

мирская епархия.– Хорошо, батюшка, ваша скромность

действительно заслуживает одобрения. ноя боюсь, что вы можете дать не слишком по-хвальный пример всем прочим. А можетбыть, вы несколько занижаете свою планку?не изволите ли расставить знаки препина-ния в следующем предложении?..

Я на секунду сосредоточиваюсь, закры-ваю глаза и медленно произношу вслух сен-тенцию:

– смирение – главное условие стяжанияБожьей благодати…

иерей с волнением смотрит на меня и пе-респрашивает:

— 44 —

прибывших на экзамен, когда уже стал ака-демическим священником. – Разрешите по-благодарить всех, кто сегодня собралсяздесь на экзаменационную сессию с надеж-дой на милость Господню… Ведь надежда«не посрамляет39 (см.: Рим. 5, 5.)», неправда ли?

– спаси вас Господи, отец Артемий,будьте и вы милостивы к нам, уж мы вас незабудем в своих молитвах у престола Божия,– достойным Шаляпина басом загудел туч-ный протодьякон в светлом подряснике сшироким расшитым поясом, какой частовстречается у представителей малороссий-ского духовенства.

– Дорогие батюшки, есть ли среди вас те,кто не хочет долго мучиться и в состояниисам оценить свои знания на хорошую, твёр-дую троечку?.. если таковые присутствуют,то можете собственноручно поставить себеотметку в ведомость, а я уж распишусь в ней,как ваш неизменный благожелатель.

наступает полная тишина. Шёпотомотцы обмениваются мнением: может быть,

— 43 —

– Что вы, что вы, отец Артемий, я нелюблю пятёрок, от них одна гордость лезетв голову, – растерявшись от радости, с ши-рокой улыбкой на устах, застенчиво говоритотец иоанн. – Мне только четыре – и то ра-дость велия…

Отцы оживляются, с лиц сходит напряже-ние, повсюду сквозь усы и бороды светятсяулыбки. Отец иоанн удаляется, принимаяна ходу поздравления, а я перевожу взглядна лежащую передо мной ведомость.

– ну а теперь давайте по списку…Тут я решил предварить опрос ещё

одним духовным размышлением. Оно как-то сразу родилось в моём сознании: «Отецнебесный, знающий все сильные и слабыестороны каждого человека, да раскроетсвои объятия священнослужителю та-кому-то (тут я намеревался назвать фами-лию следующего батюшки) и дарует емупремудрость и разум для удачного от-вета»… Таков был мой план продолженияэкзамена. Оглядев в который раз милых ба-тюшек и ободрив их приветливой улыбкой,

— 46 —

– Ч-что я должен сделать?– подумайте, какие знаки препинания в

этом предложении вы хотели бы поставить.Я повторяю фразу ещё раз. нервно морг-

нув и истово осенив себя широким крест-ным знамением, батюшка отвечает:

– В конце предложения – точка.– Чу́дно! А вы ещё собирались себе три

поставить! Давайте натянем на четвёрочку.Какой ещё знак препинания нам просто не-обходим?

Я медленно произношу подлежащее:«смирение…» и затем продолжаю: «…глав-ное условие стяжания Божией благодати».

– Тире? – неуверенно спрашивает ба-тюшка, что-то припоминая и чертя передсобой в воздухе указательным пальцем го-ризонтальную линию.

– прекрасно! совершенно справедливо!Дорогие отцы, какой отметки достоин нашсобрат из Владимирской епархии?

– Уж не меньше четвёрки, а то и все пять,– трубным голосом отвечает за всех тот жепротодьякон.

— 45 —

Красный от смущения, невольно ставшийпредметом общего внимания «небесный»батюшка подошёл к моему столу, и я с удо-вольствием поставил ему высшую отметку.За одну фамилию! Фамилию, которая комногому обязывает, не правда ли?

признаюсь, что до сих пор (а ведь про-шло более пятнадцати лет, как я пересталпреподавать в московских духовных шко-лах) знакомство на экзаменах и духовноедружество с отцами-заочниками отзываетсяподлинной радостью в моём сердце.

по педагогическим и миссионерскимделам я немало путешествую и, посещаясамые отдалённые уголки нашего Отече-ства, весьма часто встречаю в различныххрамах и обителях своих бывших учеников,которые с истинно русским гостеприим-ством раскрывают мне свои тёплые объя-тия. и вы знаете, становится ясно, для чегосуществуют на свете экзамены, по крайнеймере, в духовных учебных заведениях…

Выскажу свою точку зрения, которую, на-верняка, кто-то из читателей пожелает

— 48 —

я начал заготовленную в единочасье речь:– Отец небесный…Внезапно во втором ряду поднялась рука,

и послышалось отрывистое армейское:– Я!– Кто-то уже рвётся отвечать?– Вы назвали мою фамилию, я – отец не-

бесный…Такого дружного хохота, захватившего и

меня в свою власть, я, признаюсь, давно неслыхивал в семинарии. Хотите верьте, хо-тите нет, но в списке значилась именно этафамилия – небесный! Широко разведя ру-ками, я обратился к аудитории:

– ну, дорогие мои, такого в мировой ис-тории, пожалуй, ещё не было! Как хотите,но экзаменовать отца небесного я простоне имею морального права. Ваше суждение,друзья: какую отметку мы ему поставим?

– не будем гневить Бога, однозначно пятьбаллов, иных вариантов просто быть неможет! – громогласно вынес общий вердиктмой добровольный помощник – отец про-тодьякон.

— 47 —

оспорить. Экзаменационные испытаниянужны для взаимного возрастания в любвиХристовой. любовь и есть та «премудрость,которая сходит свыше... чистая, мирная,скромная, послушливая, полная милосердияи добрых плодов, беспристрастная и нели-цемерная…»40 (см.: иак. 3, 17.). Обогатив-шись ею при взаимном общении,экзаменаторы и экзаменуемые, призваныщедро делиться этим сокровищем с ближ-ними ради спасения собственных душ во вседни земной жизни...

— 49 —