0

МИНИСТЕРСТВО ТРАНСПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение высшего образования

«РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ТРАНСПОРТА (МИИТ)»

Кафедра «Русский язык и межкультурная коммуникация»

М.Б. Серпикова

ЯЗЫК И СТИЛЬ СМИ

Курс лекций

МОСКВА – 2017

1

МИНИСТЕРСТВО ТРАНСПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение высшего образования

«РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ТРАНСПОРТА (МИИТ)»

Кафедра «Русский язык и межкультурная коммуникация»

М.Б. Серпикова

ЯЗЫК И СТИЛЬ СМИ

Курс лекций для студентов

направления подготовки «Журналистика»

МОСКВА – 2017

2

УДК 4

С 33

Серпикова М.Б. ЯЗЫК И СТИЛЬ СМИ:

КУРС ЛЕКЦИЙ. — М.: РУТ (МИИТ), 2017. — 333 с.

Курс лекций посвящен особенностям функционирова-

ния языка в СМИ, анализу лингво-форматных признаков ос-

новных типов медиатекстов и их стилистическим особенно-

стям, а также правовым проблемам функционирования

журналистского текста на примере текстов с неявной ком-

муникативной функцией высказывания и методике редак-

торского анализа таких текстов на уровне языка и стиля.

Предназначен для студентов направления подготовки

«Журналистика».

Рецензенты:

Морозов В.Э., доктор филологических наук, профес-

сор кафедры связей с общественностью и речевой коммуни-

кации Российского государственного аграрного университе-

та – МСХА имени К.А. Тимирязева;

Мирзабекова Н.М., доцент кафедры «Лингводидакти-

ка» Гуманитарного института Российского университета

транспорта (МИИТ).

© РУТ (МИИТ), 2017

3

ПРЕДИСЛОВИЕ

В условиях развития информационного общества

изучение языка СМИ стало неотъемлемой частью гума-

нитарного и особенно журналистского образования.

Современный русский язык с его разветвленной систе-

мой норм – орфографических, орфоэпических, лексиче-

ских, грамматических, стилистических – сегодня черпа-

ет ресурсы для обновления литературной нормы в газе-

тах, журналах, на радио и телевидении, то есть в сфере

письменной и устной форм языка средств массовой ин-

формации. Сегодняшнее появление вариантности в

норме – не признак ее расшатывания или потери ста-

бильности, а показатель гибкости и целесообразной

приспособляемости нормы к жизненной ситуации об-

щения. Сменой источников формирования литератур-

ной нормы и объясняется утрата нормой прежней жест-

кости и однозначности.

С одной стороны, в СМИ как в наиболее опера-

тивных средствах информации действительно в первую

очередь воспроизводятся объективно существующие в

языке активные процессы лексических, грамматических

и стилистических изменений (в устной речи – фонети-

ческих и акцентных). С другой стороны, в них же

нарушаются нормативные ограничения в пользовании

языком вплоть до допустимости грубого просторечия,

жаргонизмов и нецензурного слова. «Вербальная сво-

бода» в СМИ сопровождается также наличием прямых

речевых ошибок, появляющихся вследствие небрежно-

го отношения к слову и недостаточно серьезного отно-

шения к редакторскому труду.

Актуальность курса «Язык и стиль СМИ» обу-

словлена тем, что тексты массовой информации, или

медиатексты, являются сегодня одной из самых распро-

4

страненных форм бытования языка. Динамичное разви-

тие традиционных СМИ — печати, радио, телевидения,

появление новых компьютерных информационных тех-

нологий, глобализация мирового информационного

пространства оказывают огромное влияние на процесс

производства и распространения слова. Все эти слож-

ные и многогранные процессы требуют не только науч-

ного осмысления, но и разработки целостной парадиг-

мы практического исследования языка СМИ в рамках

функционирования языковой нормы в письменной и

устной речи.

Предметом курса "Язык и стиль СМИ" являются

особенности и закономерности функционирования фо-

нетической, лексической, грамматической, стилистиче-

ской нормы в текстах средств массовой информации,

формирующие основные свойства медиаречи, лингво-

стилистические и медийные признаки основных типов

медиатекстов. Все эти вопросы являются предметом

рассмотрения в данном пособии.

В современном мире язык рассматривается как

полноценная деятельность, направленная на достиже-

ние той или иной цели и влекущая за собой определен-

ные последствия. Следовательно, такая деятельность

может трактоваться с точки зрения ее соотнесенности с

законом. Нарушение этических и правовых норм,

например, в случаях намеренного публичного оскорб-

ления какого-либо лица в СМИ или речевого мошенни-

чества, к которому можно отнести факты манипулятив-

ного использования языка, ведет к необходимости

юридического вмешательства.

Свобода слова, свобода выражения мнений (в т. ч.

критических) породили, к сожалению, негативные тен-

денции, обусловленные злоупотреблениями такими

свободами. А отсюда — увеличение числа судебных

5

исков, связанных с распространением в средствах мас-

совой информации, особенно в периодике, сведений,

порочащих честь, достоинство, деловую репутацию

граждан. Решать спорные проблемы, касающиеся языка

и закона, помогает экспертиза текстов, которую осу-

ществляют, в частности, специалисты созданной в 2001

году в Москве Гильдии лингвистов-экспертов по доку-

ментационным и информационным спорам (ГЛЭДИС) и

другие организации, одним из направлений деятельно-

сти которых является производство лингвистических

экспертиз и экспертных исследований. Такая экспертиза

проводится по постановлению суда, а ее результаты

учитываются в ходе судебного разбирательства по уго-

ловным, гражданским и арбитражным делам, а также по

делам об административных нарушениях. Лингвистиче-

ские экспертизы позволяют устанавливать фактические

данные, имеющие в суде принципиальное значение.

Кроме оказания правовой помощи лингвистическая

экспертиза призвана содействовать сохранению и раз-

витию русского языка в отечественных СМИ и совре-

менном российском обществе как феномена культуры,

науки, политики, образования.

В данном пособии анализируются языковые фе-

номены, которые в силу разных причин могут стать

объектом судебного разбирательства (экспертизы) и

требуют особого внимания со стороны работников

средств массовой информации (журналистов, редакто-

ров), — газетные тексты с инвективной1 коммуника-

тивной задачей.

1 ИНВЕКТИВА (англ, invective - обличительная речь, брань)-

культурный феномен социальной дискредитации субъекта посред-

ством адресованного ему текста, а также устойчивый языковой

оборот, воспринимающийся в той иной культурной традиции в

качестве оскорбительного для своего адресата.

6

Данная проблема представляется актуальной в

связи с тем, что современные средства массовой ин-

формации характеризуются наличием большого коли-

чества публикаций, нарушающих этические и правовые

нормы и провоцирующих конфликты и последующие

судебные разбирательства. При этом следует учитывать

наличие в языке феномена имплицитной (скрытой, не-

явной, подразумеваемой) инвективы, т.е. случаев выра-

жения оскорбительного смысла в языковых единицах,

для которых инвективная семантика в целом не являет-

ся характерной: публицистические тексты могут не

иметь неприличной формы выражения негативной

оценки объекта своего изображения, но воспринимают-

ся адресатом как оскорбительные. В связи с этим воз-

растает роль редактора журналистского произведения,

который способен до опубликования конкретного тек-

ста определить журналистский замысел и намерения,

выявить авторскую коммуникативную стратегию во из-

бежание возможных правовых конфликтов.

Поскольку в сфере функционирования публици-

стического дискурса встречаются тексты, которые мо-

гут стать причиной и диффамационных2 исков, и су-

дебных разбирательств, связанных с обвинениями в

экстремизме и т.п., в курсе лекций особое внимание бу-

дет уделено анализу газетных текстов с инвективной

коммуникативной направленностью, которые можно

выделить в особую, характеризующуюся единством

структурно-семантических характеристик группу.

2 ДИФФАМАЦИЯ (от лат. diffamo – порочу) — в праве ряда

государств распространение (разглашение) сведений, позорящих

честь конкретного лица или учреждения; от клеветы отличается

достоверностью распространяемых сведений.

7

Таким образом, цель данного пособия – не только

выявить наиболее характерные структурные, лингво-

стилистические и иные особенности медийных текстов,

но и обозначить правовые проблемы языка СМИ (на

примере газетных текстов с инвективной коммуника-

тивной направленностью) и показать способы их реше-

ния в редакторской практике, для чего установить

причины возникновения правовых проблем в языке

СМИ; познакомить учащихся с практикой судебно-

лингвистических экспертиз, в частности — с эксперти-

зой газетно-публицистических текстов с неявной ком-

муникативной функцией высказывания; дать представ-

ление об особенностях работы редактора с текстами пе-

риодических изданий с точки зрения выявления кон-

фликтных материалов и предотвращения возможных

правовых проблем на основе алгоритма редакторского

анализа спорных текстов.

Курс лекций состоит из трех частей.

В первой части «Сферы функционирования и ос-

новные особенности текстов современных СМИ» речь

идет о сферах функционирования и основных лингво-

стилистических и иных особенностях текстов совре-

менных средств массовой информации.

Во второй части «Язык СМИ: правовые пробле-

мы» анализируются причины возникновения и пути

решения правовых проблем, связанных с содержанием

медийных текстов; раскрывается суть судебно-

лингвистической экспертизы таких текстов на примерах

экспертного анализа газетно-публицистических текстов

с неявной коммуникативной функцией высказывания.

В третьей части «Решение правовых проблем в

редакторской практике» речь идет о специфике работы

редактора с конфликтными текстами в свете предупре-

ждения правовых проблем. Особое внимание в данной

8

главе уделяется стилистическому анализу спорных тек-

стов.

В пособии делается попытка выработать рекомен-

дации участникам деятельности СМИ (журналистам,

редакторам), которые должны уметь строить свою про-

фессиональную деятельность, опираясь на «букву зако-

на».

Как показывает практика лингво-юридических

экспертиз и участившиеся случаи судебных исков к

СМИ, журналисты и редакторы остро чувствуют не-

хватку правовой информации, испытывают дефицит

качественных методических и аналитических материа-

лов, доступно разъясняющих положение норм права

СМИ, а ведь правовая культура, по мысли В. В. Руси-

ной, «невозможна без юридической компетентности,

т.е. без владения системой специальных знаний в сфере

журналистского права и законодательства о СМИ»3, без

умения адекватно применять эти знания не только в

журналистской, но и в редакторской практике.

За рамками рассмотрения в пособии остались те-

мы, требующие специального анализа: методика выяв-

ления манипулятивных текстов, особенности работы с

газетными текстами разных жанров с точки зрения

юридической практики, проблема стилистической клас-

сификации ненормативных слов и выражений, связан-

ная с современной речевой ситуацией, и др.

Пособие предназначено для студентов направле-

ния подготовки «Журналистика» и может быть полезно

при изучении таких дисциплин профессионального

цикла, как «Правовые основы журналистики», «Про-

3 Русина В. В. Правовые основы информационной политики

и СМИ. - М. : МГУП, 2010. - С. 11.

9

фессиональная этика журналиста», «Язык и стиль

СМИ».

Эмпирической базой для анализа журналистских

текстов в рамках данного пособия явились

— Закон Российской Федерации «О средствах

массовой информации», принятый 27 декабря 1991 года

(далее «Закон о СМИ») и устанавливающий гарантии и

границы свободы массовой информации в стране, а

также формулирующий основные понятия для после-

дующих законодательных актов, регулирующих сферу

СМИ, являясь для них базовым;

— Гражданский кодекс Российской Федерации,

определяющий правовые аспекты взаимодействия

граждан, юридических лиц и других участников граж-

данского оборота (гл. 8 «Нематериальные блага и их

защита», ст. 150 – 1521);

— Уголовный кодекс Российской Федерации –

нормативный акт, устанавливающий преступность и

наказуемость деяний на территории государства (гл. 17

«Преступления против свободы, чести и достоинства

личности», ст. 129, 130; гл. 29 «Преступления против

основ конституционного строя и безопасности государ-

ства», ст. 280, 282; гл. 31 «Преступления против право-

судия», ст. 297; гл. 32 «Преступления против порядка

управления», ст. 319; гл. 33 «Преступления против во-

енной службы», ст. 336);

— тексты из центральных и региональных (глав-

ным образом – петербургских) СМИ, в частности, пери-

одические издания за период 1990 – 2010 гг.: «Аргумен-

ты и факты», «Завтра», «День», «Известия», «Москов-

ский комсомолец» и др.;

— энциклопедические и лингвистические словари

и справочники: В. В. Лопатин, Л. Е. Лопатина «Рус-

ский толковый словарь», С. И. Ожегов «Словарь рус-

10

ского языка», З. Е. Александрова «Словарь синонимов

русского языка», К. С. Горбачевич «Русский синоними-

ческий словарь», «Толковый словарь русского языка

конца XX века. Языковые изменения» под ред. Г. Н.

Скляревской; «Философский энциклопедический сло-

варь» под ред. Л. Ф. Ильичева и П. Н. Федосеева;

— обзоры Фонда защиты гласности;

— материалы лингвистических экспертиз Гильдии

лингвистов-экспертов за 2000-2010 гг., в частности,

экспертиза статьи «А Васька слушает да ест…», опуб-

ликованной 11 июля 2000 г. во владимирской областной

ежедневной газете «Призыв».

Автор выражает глубокую признательность ре-

дактору Серпиковой Татьяне Владимировне за предо-

ставленные материалы и помощь в подготовке данного

пособия к изданию.

11

I. СФЕРЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

И ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕКСТОВ

СОВРЕМЕННЫХ СМИ

1. Массовая коммуникация и информация.

Проблемы изучения текстов массмедиа

Журналистика, как известно, одно из важнейших

социальных явлений современной жизни, вид массово-

информационной деятельности, обеспечивающей взаи-

модействие между личностью, группой людей и обще-

ством в целом, а также между различными обществен-

ными сферами и даже между поколениями. Процесс

журналистской деятельности состоит из сбора, обра-

ботки, хранения и периодического распространения ак-

туальной общественно-значимой информации. При

этом не следует смешивать понятие «журналистика» с

понятием «средства массовой информации» (СМИ) -

так принято называть журналистику в социологии, по-

литологии, правоведении, где не рассматриваются ее

профессионально-творческие составляющие, а внима-

ние сосредоточено на общественном значении тиражи-

руемых сведений. В Законе Российской Федерации «О

средствах массовой информации» под СМИ понимается

периодическое печатное издание, радио-, теле-, ви-

деопрограмма, кинохроникальная программа, иная

форма распространения массовой информации. Сама

массовая информация трактуется как предназначенные

для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудио-

визуальные и иные сообщения и материалы. Таким об-

разом, массовая информация, ее тексты выступают как

носители содержания журналистики. Именно тексты

служат целям связи и общения между людьми, или мас-

совой коммуникации.

12

Формируя единое коммуникативное пространство,

СМИ играют важную роль в формировании информа-

ционной картины мира: способность текстов, суще-

ствующих в медиасфере, отражать окружающую дей-

ствительность и организовывать информационное про-

странство оказывает непосредственное и значительное

влияние на состояние социокультурной среды, во мно-

гом определяет языковую, социально-психологическую

и культурную ситуации в обществе. Информируя чело-

века о состоянии мира и заполняя его досуг, СМИ ока-

зывают влияние на его образ мыслей, мировосприятие,

определяя тем самым общественные настроения и тип

культуры сегодняшнего дня.

Именно в сфере массовой коммуникации сегодня

во многом формируются коллективные знания, состав-

ляющие основу социально ориентированного отноше-

ния человека к действительности. Как «поставщики»

соответствующей информации и посредники в ее рас-

пространении, СМИ включаются в процесс и результа-

ты социальной коммуникации, никогда не оставаясь

индифферентными по отношению к тому, что опосре-

дуют.

Язык массмедиа относят сегодня к одной из ос-

новных форм языкового существования, т.к. именно

анализ текстов массовой коммуникации позволяет де-

лать выводы относительно языковой компетенции го-

ворящих и тех тенденций в развитии литературного

языка, которые наблюдаются в данный период.

Язык СМИ давно привлекает внимание исследова-

телей. Важнейшим этапом для становления и развития

общей концепции языка СМИ можно считать 90-е гг.

ХХ века, так как именно в этот период в коллективном

научном сознании закрепляется статус «языка СМИ»

как отдельного самостоятельного явления. Появляется

13

целый ряд исследований, в которых язык массовой

коммуникации рассматривается как отдельная языковая

подсистема и изучается с точки зрения всестороннего

комплексного подхода. Например, в работе С. И. Трес-

ковой «Социолингвистические проблемы массовой

коммуникции»4 язык массовой коммуникации изучает-

ся в соотношении с социальной средой. Профессор Во-

ронежского университета Б. В. Кривенко5 анализирует

функционирование лексических единиц в каналах мас-

совой коммуникации, опираясь на теорию семиотики,

информатики и лингвостатистики. Особый интерес

представляет работа В. Г. Костомарова «Языковой вкус

эпохи»6, в которой проблемы функционирования рус-

ского языка в СМИ описываются в самых различных

аспектах с учетом как собственно языковых, так и

экстралингвистических факторов, а также в свете взаи-

модействия языков и культур. Неоценимый вклад в раз-

витие теории языка СМИ внес профессор Московского

государственного университета Ю. В. Рождественский,

который в своем фундаментальном труде «Теория ри-

торики»7 дал всесторонний анализ особенностей рече-

употребления в сфере массовой коммуникации. Он, в

частности, остановился на таких значимых свойствах

медиатекстов, как корпоративный характер их произ-

водства и идеологический плюрализм, подчеркивая, что

речедеятелями в массовой информации являются не от-

дельные лица, а организации. Профессор Рождествен-

4 Трескова С. И. Социолингвистические проблемы массовой

коммуникации. - М.: Наука, 1989. 5 Кривенко Б. В. Язык массовой коммуникации: лексико-

семиотический аспект. - Воронеж, 1993. 6 Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Анализ речевой

практики: масс-медиа. - М., 1993. 7 Рождественский Ю. В. Теория риторики. - М., 1997.

14

ский определил важнейшие социолингвистические ас-

пекты языка СМИ, отметив, что «массовая информация

является глобальным текстом, объединяющим разные

языковые сообщества с их различными социальными

речевыми структурами». Определенный интерес с точ-

ки зрения развития концепции языка СМИ представля-

ют также работы Т. Г. Добросклонской «Вопросы изу-

чения медиатекстов»8 и С. И. Сметаниной «Медиатекст

в системе культуры»9. И, наконец, самой заметной ве-

хой в разработке общей концепции языка средств мас-

совой информации стала публикация в 2003 году сбор-

ника «Язык СМИ как объект междисциплинарного ис-

следования»10, выпущенного центром по изучению язы-

ка СМИ МГУ им. М. В. Ломоносова. В 2012 году вы-

шла в свет написанная известными российскими линг-

вистами коллективная монография «Язык СМИ и поли-

тика» (под ред. Г. Я. Солганика), где представлена ши-

рокая картина функционирования языка СМИ, всесто-

ронне анализируется влияние политики на язык СМИ.

Эта проблема — центральная для языка СМИ, так как

именно политика составляет основное содержание в де-

ятельности массмедиа, — рассматривается в моногра-

фии в семиотическом, этическом, функционально-

стилистическом и риторическом аспектах. В сборнике

также подробно исследуется язык печатных и элек-

тронных СМИ (газеты, журналы, телевидение, радио) и

8 Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов. - М.,

2000. 9 Сметанина С. И. Медиатекст в системе культуры. - СПб,

2002. В исследовании С. И. Сметаниной язык СМИ анализируется

как в собственно лингвистической, так и в культурологической

парадигмах. 10 Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования

/ Отв. редактор М. Н. Володина. - М. : Изд-во МГУ, 2003.

15

сопоставительном аспекте рассматривается язык зару-

бежных СМИ. В монографии также показано современ-

ное состояние языка массмедиа и его влияние на разви-

тие литературного языка.

Современные СМИ, как уже было отмечено, ха-

рактеризуются наличием большого количества текстов,

провоцирующих конфликты и последующие судебные

разбирательства (свободу слова многие авторы воспри-

няли слишком буквально – не как свободу мысли, а как

свободу словоупотребления). В связи с этим в постпе-

рестроечное время появилось большое количество ис-

следований, посвященных как системному рассмотре-

нию процесса юридизации языка (работы Н. Д. Голева,

М. В. Горбаневского, Т. В. Губаевой, В. И. Жельвиса,

Ю. А. Бельчикова, Ю. А. Сафоновой, Е. И. Галяшиной и

др.), так и теоретическим и практическим проблемам

проведения лингво-юридических экспертиз (например,

работы А. Н. Баранова, Е. Ю. Беловой, Т. В. Черныше-

вой, С. В. Дорониной и др.). В последние годы появи-

лись также исследования, посвященные речевым кон-

фликтам: Н. В. Муравьева «Язык конфликта» (М.,

2002), В. С. Третьякова «Речевой конфликт и гармони-

зация общения» (Екатеринбург, 2002) и др.

Если особенностям языка массовой коммуника-

ции, а также правовым основам журналистики посвя-

щено большое количество исследований (работы А. Г.

Рихтера, Л. Л. Реснянской, Я. Н. Засурского, Э. П. Гав-

рилова, В. Д. Костюка, Е. С. Кара-Мурзы и др.), то пра-

вовые проблемы языка СМИ с точки зрения редактор-

ской практики изучены еще недостаточно11, что зача-

11 Заметим, что практические вопросы работы редактора пе-

риодического издания хорошо изучены и описаны в работах А. А.

Тертычного, К. М. Накоряковой, С. И. Сметаниной, И. Б. Голуб,

В. В. Русиной и др.

16

стую является причиной правовой некомпетентности

журналистов и редакторов. Поэтому в третьей части по-

собия этому вопросу будет уделено особое внимание.

17

2. Особенности языка СМИ

2.1. Место языка СМИ в литературном языке.

Современная языковая ситуация

Главной особенностью современного языкового

состояния является факт функционально-стилевого

расслоения литературного языка: современный русский

литературный язык реально существует и развивается

как система относительно замкнутых функциональных

стилей, каждый из которых имеет свои средства выра-

жения, отвечающие внутренним и внешним задачам

конкретной сферы общения. Литературный язык сего-

дня — это и газеты, и журналы, и публичная речь, и ху-

дожественная литература, и радио, и телевидение. И в

каждом случае литературный язык имеет свои особен-

ности.

Если в XIX веке основной стилистической оппо-

зицией в рамках литературного языка было противопо-

ставление «книжное – разговорное», то в наше время,

как было отмечено профессором Г. Я. Солгаником, в

качестве членов стилистической оппозиции могут вы-

ступать характерные элементы любых двух стилей, ибо

каждый функциональный стиль осознается как само-

стоятельная стилистическая реальность. И это значи-

тельно усложняет картину современного языкового

функционирования и развития, делает литературный

язык полифункциональным и полифоничным, имею-

щим как бы несколько стилистических регистров. Но

если, с одной стороны, статус современного русского

литературного языка определяется его функционально-

стилевым расслоением, формированием относительно

замкнутых средств выражения, то с другой — наблю-

дается, по мнению ученого, противоположно направ-

18

ленный процесс взаимодействия функциональных сти-

лей, выражающийся в создании новых стилистических

объединений (видов литературы и жанров) или в регу-

лярном использовании единиц того или иного стиля в

маркированных в рамках другого стиля. Оба процесса

взаимосвязаны и определяют характер функционирова-

ния и развития современного литературного языка.

При этом функциональные стили неравноценны,

они по-разному членят внеязыковую действительность.

Научный, официально-деловой стили моно- или узко-

тематичные. Другие функциональные стили — литера-

турно-художественный, разговорно-обиходный, газет-

но-публицистический — имеют универсальный харак-

тер, их можно назвать политематичными: диапазон их

тематического варьирования практически неисчерпаем

и неограничен.

В XIX веке понятие литературного языка ассоци-

ировалось прежде всего с языком художественной ли-

тературы. В наше время представителем литературного

языка выступает политематичный газетно-

публицистический стиль, точнее — язык массовой

коммуникации, актуальность которой определяется

глубоким общественным интересом к её содержанию.

В условиях информационного общества динамич-

ное развитие средств массовой информации оказывает

огромное влияние на процесс производства и распро-

странение слова. Тексты массовой информации, или

медиатексты, являются сегодня одной из самых распро-

страненных форм бытования языка. Превратившись в

одну из основных сфер речепользования, именно сред-

ства массовой информации сегодня во многом опреде-

ляют характер и свойства современного состояния язы-

ка. Отражение этих процессов в академической науке

выразилось, в частности, в становлении и закреплении

19

понятия «язык СМИ», в котором можно выделить три

наиболее распространенных значения:

1) это весь корпус текстов, производимых и рас-

пространяемых средствами массовой информации;

2) это устойчивая внутриязыковая система, харак-

теризующаяся определенным набором лингвостилисти-

ческих свойств и признаков;

3) это особая знаковая система смешанного типа с

определенным соотношением вербальных и аудиовизу-

альных компонентов, специфическим для каждого из

средств массовой информации: печати, радио, телеви-

дения, Интернета.

Обращает на себя внимание факт взаимодействия

языка СМИ как с книжно-письменными стилями лите-

ратурного языка, так и с разговорной речью. С офици-

ально-деловой речью язык массовой коммуникации

роднит общность происхождения: первые газеты были

органами деловой информации, а такой газетный жанр,

как деловая хроника, и сейчас сохраняет теснейшую

связь с деловой речью. Не воспринимаются в СМИ как

чужеродные и средства научно-технической речи (за

исключением сугубо специальных) благодаря тому, что

научно-производственная тематика постоянно присут-

ствует во многих изданиях. Ближе всего газетно-

публицистической речи язык художественной литера-

туры: их объединяет прежде всего функция воздей-

ствия, хотя средства её выражения в публицистике и в

художественной литературе различны. Разговорная

речь, противопоставленная в целом книжно-

письменным стилям, широко используется во многих

жанрах журналистики и ближе всего стоит к газетно-

публицистической речи и к языку художественной ли-

тературы. Всё это свидетельствует о том, что на фоне

функционально-стилевого расслоения литературного

20

языка рядом с функциональными стилями и во взаимо-

действии с ними сформировалась сфера массовой ком-

муникации, которая уже не ограничивается литератур-

ным языком, а захватывает и элементы национального

языка, находящиеся за пределами литературной нормы.

Средства массовой коммуникации, таким обра-

зом, осуществляют взаимодействие литературного язы-

ка с нелитературными разновидностями национально-

го языка, что в итоге ведет к демократизации литера-

турного языка, расширению его границ. Отношение к

прежней оппозиции «литературное – нелитературное» в

общественном сознании меняется: «нелитературное»

воспринимается уже не как запретное, а как возможное,

но ограниченное в употреблении средство.

Сложившуюся современную языковую ситуацию

можно охарактеризовать как многомерную. В общих

языковых процессах участвуют не только «старые»

факторы, такие, как взаимодействие функциональных

стилей, противопоставляемая книжной разговорная

речь, просторечие, диалекты (территориальные и соци-

альные), но и новые: например, Интернет – не только

мощнейшая система поиска и передачи информации, но

и особая коммуникативная среда, которая принесла с

собой новые способы общения и стереотипы речевого

поведения.

Изучение языка СМИ представляет для лингви-

стов чрезвычайный интерес, как минимум, по двум

причинам, которые теснейшим образом связаны между

собой.

Во-первых, СМИ, по необходимости чуткие ко

всему новому, быстро реагируют на изменения, кото-

рые происходят в национальном языке, нещадно экс-

плуатируют всякое новое словечко, едва появившийся в

речевой практике оборот или стилистический прием —

21

и, таким образом, становятся зеркалом, способным

мгновенно отразить речевой портрет эпохи. При этом

язык художественной литературы как средоточие инно-

ваций уходит на второй план.

Во-вторых, медиа являются каналом, транслиру-

ющим и тиражирующим эти языковые изменения, — и

таким образом влияют на речь всех говорящих. Поэто-

му разговор о языке современных СМИ не может обой-

тись без анализа языковых процессов, которые наибо-

лее активны в русском языке рубежа XX–XXI веков,

когда резко изменились условия функционирования

языка. И прежде всего это касается устной публичной

речи. Рамки публичной речи расширились: в качестве

выступающих по телевидению и на радио, на митингах

и собраниях можно представить себе практически лю-

бого из нас, представителей самых разных слоев насе-

ления, обладающих очень разным уровнем культуры.

Кроме того — и это главное — изменился сам характер

речи: люди теперь не читают по бумажке написанное

заранее, а говорят свободно, т.е. их речь заранее не под-

готовлена. Расцвел жанр диалога, интервью. Непри-

нужденно отвечают прохожие на вопросы репортеров.

В языке теперь проявляются личность, характер, своя

мысль. И сразу обнаружились культура и бескультурье,

образованность и невежество носителей языка. Отсюда

— лавина ошибок, стилистических, синтаксических и

прочих. Вспомните вошедшие в историю «нáчать» и

«углуˊбить» М. С. Горбачева — первого из государ-

ственных лидеров, который говорил не «по бумажке».

Потому, кстати, и возникает ощущение, что язык «пор-

тится». Хотя на самом-то деле просто неграмотные ста-

ли заметнее.

Переломные времена неизбежно вызывают сдвиги

в языке. Язык всегда очень тесно связан и с политикой,

22

и вообще с изменениями в жизни общества. Каков же

сегодня характер этих изменений, отражаемых в медиа-

текстах?

Стилевой особенностью, которая всегда была

свойственна языку СМИ, можно считать интерстиле-

вое тонирование — то есть включение в речевую ткань

журналистского текста иностилевых элементов. Однако

в каждую эпоху эта особенность имеет специфические

черты, в которых отражается характер времени. Сего-

дня этот процесс связан с перемещением лексических

элементов из периферийных сфер языка в центр систе-

мы. К таким элементам относятся жаргон, разговорная

речь, просторечие. Они объединяются по признаку

«сниженность» в сравнении с нейтральным уровнем ли-

тературного языка. Такие элементы широко употреби-

тельны и в языке газет, и в теле- и радиовещании, да и

вообще в речи образованных слоев населения. Их упо-

требительность резко возросла начиная с 1990-х годов.

Феномен конца XX века — общий жаргон. Что это

такое? Термином «общий жаргон» называются жарго-

низмы, используемые и в средствах массовой информа-

ции, и в речи образованных слоев населения. Например,

такие, как разборка, тусовка, крутой, ящик (телевизор).

Эти и подобные слова можно встретить почти в любом

номере газеты, каждый день услышать по телевизору.

Поставить на счетчик, включить счетчик — в крими-

нальном мире означает «назначить срок выплаты денег,

по истечении которого неуплатившему грозит жестокое

наказание». В общем жаргоне смысл этого выражения

расширяется: «грозить применением санкций». В каче-

стве примера приведем заголовок «Россию ставят на

счетчик. Западные лидеры угрожают введением санк-

ций» (Время, 08.12.99). Широко распространена в речи

разных слоев населения и в устной публичной речи

23

негативная оценка безразличия по барабану (все равно):

[выразил] «трогательную заботу об электорате, ко-

торому, в сущности, по барабану политическое со-

держание дебатов, а лишь было бы интересно» (В.

Шендерович, телепередача «Итого» — НТВ, 13.11.99).

Процесс включения подобных сниженных элемен-

тов в литературный текст лингвисты нередко называли

термином «демократизация языка». Для языка нашего

времени более точное название предложил немецкий

языковед Карл Гутшмидт — коллоквиализация язы-

ка. Коллоквиализация — это более широкое, чем ранее,

функционирование в литературном языке, в том числе в

его книжных сферах, средств словообразования и про-

изводных слов, «родиной» которых являются некоди-

фицированные сферы языка. Современная публицисти-

ка, в силу ее неразрывной связи с повседневностью,

изобилует словами подобного рода.

Значительная часть разговорных наименований —

это суффиксальные существительные, образованные на

базе словосочетаний «прилагательное + существитель-

ное», так называемые универбаты. Универбацией при-

нято называть способ образования слова на основе сло-

восочетания, при котором в производное слово входит

основа лишь одного из членов словосочетания, так что

по форме производное слово соотносительно с одним

словом, а по смыслу — с целым словосочетанием: сгу-

щенное молоко — сгущенка, грузовой автомобиль —

грузовик. Хотя этот способ словообразования является

принадлежностью разговорной речи, универбаты по-

степенно проникают в литературный язык и начинают

фиксироваться различными нормативными словарями

(ср., например, такие старые образования, как винтовка,

открытка, электричка, и современные нетленка, рас-

таможка, Рублевка, нобелевка): Спрос на незавершен-

24

ку в столице упал (Изв., 21.12.93); В кассе была обна-

ружена неучтенка (ТВ, 12.03.94) — это лишь некото-

рые примеры употребления универбатов в языке совре-

менных СМИ.

Сниженные элементы могут выстраиваться в

трехчленные синонимические ряды. Так, нейтральная

номинация пятиэтажный дом имеет три сниженных

синонима: пятиэтажка (разг.) — хрущевка (прост.) —

хрущоба (жаргон).

Пятиэтажка — суффиксальный универбат, со-

зданный на базе словосочетания; хрущевка — произ-

водное с суффиксом -к(а) от фамилии Хрущев (при ко-

тором строили такие дома); хрущоба — каламбурное

скрещение начальной части фамилии Хрущев и конеч-

ной части слова трущоба. Приведем в качестве иллю-

страции газетный заголовок, в котором соседствуют два

члена этого ряда: «Московский проект реконструкции

пятиэтажек медленно отмирает (заголовок). Лет че-

рез десять „хрущевки“ сами рассыплются» (подзаго-

ловок; Сегодня, 28.12.96).

Следует подчеркнуть, что использование снижен-

ных элементов в языке СМИ напрямую связано с тем,

что для медиатекстов важна функция воздействия на

читателя / слушателя. Во-первых, подобные элементы

стилистически маркированы — и уже тем самым при-

влекают к себе особое внимание. Во-вторых, для любо-

го из нас «говорящий на моем языке — это мой чело-

век». «Чем, в сущности, определяется принадлежность

человека к той или иной группе, к которой добровольно

принадлежит он? Его чувством: «Эти люди – мои лю-

ди», чувством каждого из них о нём: “Он – наш чело-

век”. Самое прочное основание этого чувства – оди-

наковость языка. Мои люди – люди, говорящие моим

языком; человек, говорящий нашим языком, – наш че-

25

ловек» — так сформулировал эту мысль Н. Г. Черны-

шевский.

Итак, какое же место занимает медиаречь, т.е.

язык СМИ, в речевой практике современного обще-

ства? Очевидно: мы все меньше читаем художествен-

ную литературу и все больше слушаем радио, смотрим

телевизор, держим в руках планшеты и смартфоны. Мы

замечаем, что писатель в нашей общественной жизни

отошел на задний план, а на первый план выходит жур-

налист, ведущий. Власть выстраивает отношения преж-

де всего не с писателями, как было, например, в XIX–

XX веках, а со средствами массовой информации —

газетами, журналами, телеканалами. Главный редактор

и журналист становятся ключевыми фигурами, опреде-

ляющими речевой фон современности. Как относится

социум к этой разновидности русской речи? К сожале-

нию, мы должны констатировать тот факт, что обще-

ство не выработало сознательного отношения к этой

разновидности русской речи. Традиционно считается,

что настоящая хорошая русская речь — это русская

речь, которую мы встречаем в произведениях извест-

ных русских писателей — Тургенева, Толстого, Чехова,

Булгакова, Казакова и т.д. А речь газеты, радио, теле-

видения — это что-то второсортное, содержащее

большое количество ошибок, речь, которая, за неболь-

шим исключением, не имеет эстетической ценности.

Мы нередко слышим, что кто-то гордится тем, что он

не смотрит телевизор, не читает газеты, ведь всё это

для невзыскательной публики с примитивными запро-

сами. Такое высокомерное отношение к СМИ сложи-

лось не сегодня, и пример тому — стихотворение М.

Цветаевой «Читатели газет» (1935):

26

Ползет подземный змей,

Ползет, везет людей.

И каждый - со своей

Газетой (со своей

Экземой!) Жвачный тик,

Газетный костоед.

Жеватели мастик,

Читатели газет.

Кто - чтец? Старик? Атлет?

Солдат? - Ни черт, ни лиц,

Ни лет. Скелет - раз нет

Лица: газетный лист!

Которым - весь Париж

С лба до пупа одет.

Брось, девушка!

Родишь - Читателя газет.

Кача - "живет с сестрой" -

ются - "убил отца!" -

Качаются - тщетой

Накачиваются.

Что для таких господ -

Закат или рассвет?

Глотатели пустот,

Читатели газет!

Газет - читай: клевет,

Газет - читай: растрат.

Что ни столбец - навет,

Что ни абзац - отврат...

О, с чем на Страшный суд

Предстанете: на свет!

27

Хвататели минут,

Читатели газет!

- Пошел! Пропал! Исчез!

Стар материнский страх.

Мать! Гуттенбергов пресс

Страшней, чем Шварцев прах!

Уж лучше на погост, -

Чем в гнойный лазарет

Чесателей корост,

Читателей газет!

Кто наших сыновей

Гноит во цвете лет?

Смесители кровей,

Писатели газет!

Вот, други, - и куда

Сильней, чем в сих строках!

Что думаю, когда

С рукописью в руках

Стою перед лицом

- Пустее места - нет! -

Так значит - нелицом

Редактора газет -

ной нечисти.

Однако в обществе, особенно среди людей пи-

шущих, существовало и другое отношение к медиаре-

чи. Профессионалы чувствовали, что язык газеты —

особый язык со своими достоинствами, что критерии

оценки этого языка и языка художественных текстов

разные. Вот строки из письма А. П. Чехова, написанно-

го в 1889 году беллетристу и драматургу В. А. Тихоно-

28

ву: «Милейший благоприятель Владимир Алексеевич!

Ваша рецензия меня немножко удивила: я и не подо-

зревал, что вы так хорошо владеете газетным языком.

Чрезвычайно складно, гладко, протокольно и резонно.

Я даже позавидовал, ибо этот газетный язык мне нико-

гда не давался. А. П. Чехов».

2.2. Общая характеристика медиаречи

Та разновидность русской речи, которая произво-

дится средствами массовой информации (газетами,

журналами, радиостанциями, телеканалами), называет-

ся медиаречью. При этом неважно, о какой среде ком-

муникации идет речь. Это могут быть как традицион-

ные печатные, так и сетевые издания. В традиционной

функциональной стилистике для называния речи,

формируемой в коммуникативной среде СМИ, исполь-

зуется также термин «публицистический стиль».

Публицистический стиль — это стиль периодиче-

ской печати, радио, телевидения, общественно-

политической литературы, ораторских выступлений на

митингах и собраниях и т.д. Этот стиль существует не

только в словесной (устной и письменной) и кинемато-

графической, но и в графической, изобразительной

(плакат, карикатура) и других формах.

Публицистический стиль отличается от других

функциональных стилей литературного языка (научно-

го, официально-делового, разговорно-обиходного) осо-

бым проявлением в нем функции воздействия. Автор

высказывания не просто передает факты, а в явной

форме выражает к ним свое отношение, стремясь убе-

дить адресата в своей правоте. Отсюда общее свойство

публицистического стиля — его яркая эмоционально-

экспрессивная окрашенность, не характерная ни для

29

научного, ни для официально-делового стиля. Публи-

цистический стиль, в отличие от научного, например,

характеризуется простотой и доступностью изложения,

использованием элементов призывности и декларатив-

ности. Его речевая выразительность проявляется в

стремлении к новизне изложения, в попытках пользо-

ваться необычными, неизбитыми словосочетаниями,

обращаться непосредственно к читателю, зрителю или

слушателю. Публицистике присуща общедоступность,

ведь она предназначена для самой широкой аудитории.

Произведения публицистического стиля чаще все-

го доходят до адресата через средства массовой инфор-

мации, которые, как известно, подразделяются, на пе-

чатные — визуальные (периодическая печать) и элек-

тронные — аудиальные (радио), аудиовизуальные (те-

левидение, документальное кино) и Интернет. Их цель

— точно, доступно и ярко информировать; воздейство-

вать на читателя, зрителя или слушателя, с тем чтобы

вызвать определенное отношение к фактам или собы-

тиям; побудить к тем или иным действиям.

В зависимости от типа информации выделяют

пять функций СМИ:

1) собственно информационную (сообщаются но-

вости, актуальная информация);

2) комментарийно-оценочную (новости истолко-

вываются, им дается оценка);

3) познавательно-просветительскую (сообщается

информация культурного, научного плана);

4) функцию воздействия (излагается информация,

способная повлиять на взгляды и поведение людей);

5) развлекательную.

Чаще всего эти функции реализуются одновре-

менно в рамках одной и той же статьи, радиопрограммы

или телепередачи.

30

Различные СМИ обладают разными возможно-

стями: телевидение — это звучащее слово, сопровожда-

емое движущимся изображением; газета — это слово

напечатанное, иллюстрируемое фотографиями и рисун-

ками. Однако между различными видами СМИ есть и

черты сходства:

– работа всех СМИ связана со словом: только сло-

во позволяет полноценно передать информацию;

– все СМИ функционируют дистанционно: зрите-

ли, слушатели, читатели не вступают в непосредствен-

ный контакт с журналистом;

– адресат СМИ является массовым: это не один

человек, а определенные социальные группы;

– автор СМИ часто выражает не свою личную, а

коллективную точку зрения (газеты, телеканала и т.д.).

Языковые особенности публицистических текстов

в СМИ зависят прежде всего от их жанровой принад-

лежности12.

Почему существуют жанры? Жанры существуют

потому, что существуют типовые коммуникативные си-

туации (ситуации общения), т.е. в основе жанра лежит

типовая коммуникативная ситуация.

Почему существует жанр интервью? Потому что

регулярно возникает следующая коммуникативная си-

туация: есть человек, который представляет интерес для

читателей либо как источник информации, либо как

личность, и есть журналист, который беседует с этим

человеком в интересах аудитории.

Почему существует жанр репортажа? Потому что

регулярно возникает следующая коммуникативная си-

12 Существуют разные представления о жанре. Наиболее

распространено понимание жанра как типового текста, т.е. текста,

построенного по образцу.

31

туация: есть событие, социально значимое, актуальное,

которое происходит в данный момент или только что

произошло, и в результате сложилась или вот-вот про-

изойдет такая-то ситуация; журналист находится там,

на месте, он участник или очевидец события, и он даёт

информацию (наглядное представление) о происходя-

щем.

Почему существует такой жанр, как проблемная

статья? Потому что регулярно возникает следующая

коммуникативная ситуация: есть актуальная, социально

значимая проблема; журналист даёт анализ этой про-

блемы и предлагает выходи из сложившегося сложного

положения.

Почему существует жанр заметки? Потому что ре-

гулярно возникает следующая коммуникативная ситуа-

ция: существует информация об актуальном, социально

значимом событии (или о жизненной ситуации, поло-

жении дел, происшествии, поступке и т.д.), то есть то,

что мы называем новостью, и эту новость необходимо

сообщить аудитории.

Совокупность журналистских жанров носит ко-

нечный характер, их число ограничено. И эта совокуп-

ность определенным образом организована, образует

систему, элементы которой, жанры, связаны между со-

бой связями, отношениями.

Выделяют две группы жанров — информацион-

ные и аналитические. Основание классификации —

главная коммуникативная установка. Целью аналитиче-

ских жанров является анализ ситуации, события, поло-

жения дел с целью найти решение проблемы, предло-

жить выход из трудной ситуации. Главная цель инфор-

мационных жанров — сообщение информации. Разуме-

ется, информационные материалы могу содержать ана-

литические компоненты. Аналитические материалы

32

неизбежно должны содержать информационную со-

ставляющую. Речь идет о том, какая коммуникативная

установка (на информирование или на анализ) является

доминирующей.

К основным информационным жанрам относятся

заметка (хроникальная информация и расширенная ин-

формация), информационное интервью, информацион-

ная корреспонденция, информационный отчет, репор-

таж.

Основные аналитические жанры — статья, анали-

тическая корреспонденция, комментарий (колонка), ре-

цензия.

В особую группу выделяются жанры художе-

ственной публицистики, к которым относят очерк, за-

рисовку, эссе, фельетон, памфлет. По своей природе

они являются жанрами аналитическими, но их главная

особенность состоит в том, что объект анализа (человек,

страна, событие) представлен в виде образа. Создается

образ главного героя очерка (портретный очерк), чужой

страны (путевой очерк) и др. Художественная публици-

стика требует высокого уровня речевого профессиона-

лизма, отличается установкой на демонстрацию речево-

го мастерства. Очеркисты имеют свой индивидуальный

стиль. Фельетон и памфлет выделяются среди всех

жанров художественной публицистики тем, что их кон-

ституирующим признаком является наличие комиче-

ского начала (юмор, ирония, сатира, гротеск, сарказм).

Хотя исследователями и выделяются две группы

жанров (информационные и аналитические), мы не мо-

жем говорить о стиле информационных жанров в це-

лом. Точно также нельзя говорить и о стиле аналитиче-

ских жанров вообще. На речевые особенности каждого

отдельного жанра накладывает отпечаток характер со-

держания (например, бытовая и научная тематика), а

33

также общая концепция издания: один и тот же жанр в

массово-политическом и бульварном издании выглядит

по- разному.

Основной и самой общей характеристикой медиа-

речи является такое её свойство, которое мы назовём

утилитарностью. Утилитарность медиаречи состоит в

том, что она вписана в общую практическую деятель-

ность общества. Журналистика призвана активно вме-

шиваться в жизнь общества помогать решению самых

различных жизненных проблем — в сфере народного

хозяйства, идеологии, политической деятельности. Ма-

териал, опубликованный в СМИ, всегда связан с сего-

дняшним днём. Из сказанного следует очевидный вы-

вод: материал, опубликованный в СМИ, привязан к

определенному месту и к определенному времени, по-

скольку он вписан в практическую деятельность обще-

ства. Так, если районная газета публикует поздравление

жителям города какого-либо статусного лица в связи с

юбилеем этого города, то это поздравление уместно

опубликовать именно в день юбилея города. Такое по-

здравление является одним из элементов празднования

наряду с другими элементами: торжественное собрание,

концерт, спортивные соревнования, фейерверк. Есте-

ственно, что это поздравление не перепечатывается в

изданиях, выходящих в других регионах и тем более за

границей. Публикация в прессе — это публикация для

«здесь» и «сейчас». Сегодняшний номер ежедневной

газеты завтра уже никому не нужен. Именно этим объ-

ясняется тот факт, что многие центральные издания

имеют региональные выпуски («МК в Питере», «МК в

Костроме» и др.), другие издания посвящают регио-

нальной жизни отдельные полосы. Еще пример. Если

газета «Санкт-Петербургские ведомости» публикует

материал «Улицу закроют для электротранспорта»

34

(25.10.2016), где говорится о том, что в связи с ремон-

том будет там-то и тогда-то перекрыто движение, то в

других регионах публикация этого материала лишена

смысла. Разумеется, огромное количество публикуе-

мых прессой материалов, посвящено жизни страны. Та-

кие материалы могут публиковать все издания, по-

скольку они имеют общенациональную значимость.

Так, в том же номере опубликована заметка «Четыре

пролёта накрыли плитой», посвященная началу уклад-

ки проезжей части Керченского моста. Данный матери-

ал имеет общенациональное звучание, и его значимость

подчеркивает тем, что текст помещен на самом главном

по степени значимости месте в газете — первая полоса

слева вверху под названием газеты. Поскольку газетный

материал, как уже было отмечено, предназначен для

«здесь» и «сейчас», то это обстоятельство предъявляет

особые требования к языку газетной публикации. Такой

материал должен легко прочитываться с первого раза,

газета не перечитывается вечером с карандашом в ру-

ках, она не перечитывается ни завтра, ни тем более в

последующие дни.

С утилитарностью связана и другая важная осо-

бенность медиатекста, которую, если использовать

лингвистическую терминологию, можно назвать пер-

формативностью. Термин изначально употреблялся

для называния отдельных типов высказываний. Пер-

формативы — это высказывания-действия. Если я гово-

рю: «Я обещаю тебе дать почитать эту книгу», — то я

не просто сообщаю информацию, а я совершаю дей-

ствие, которое накладывает на меня обязательство со-

вершать другие действия, несловесного типа. Если кто-

то кого-то оскорбляет, то оскорбление — это не просто

произнесенные слова, это речевое действие, которое

влечет за собой серьёзные последствия. Тексты СМИ по

35

своей природе являются текстами–перформативами в

чистом виде или содержат существенную перформа-

тивную составляющую. Сообщение о ремонте дороги

воспринимается одновременно и как запрет на движе-

ние по этой дороге. Информация о строительстве Кер-

ченского моста является одновременно подтверждени-

ем политического и государственного статуса Крыма.

Если газета печатает материал о том, как американское

АНБ прослушивало телефоны западных политических

деятелей, то эта публикация одновременно является и

публичным обвинением. Действенность прессы в плане

лингвистическом означает, что эти тексты можно ква-

лифицировать как тексты-действия, или тексты–

перформативы.

Утилитарность медиаречи и её перформативный

статус определяют две основные функции медиаречи.

С одной стороны, медиаречь используется для передачи

информации, и мы говорим об информационной

функции. С другой стороны, медиаречь — речь воз-

действующая, предназначенная для активного вмеша-

тельства в жизнь общества. Вторая функция является

главной, основной. Что касается информирования, то

эта функция подчинена функции воздействия. СМИ

дают ту информацию и таким образом, чтобы эта ин-

формация не носила деструктивного характера, соот-

ветствовала потребностям сегодняшнего дня. Ничего

плохого в таком положении дел нет. СМИ должны

формировать общественное сознание, общество не

должно быть неуправляемым, оно не должно впадать в

состояние хаоса даже на короткие промежутки времени.

Единство двух функций СМИ (информирующей и воз-

действующей), формирует конструктивный принцип

медиаречи, который можно сформулировать как един-

ство стандарта и экспрессии.

36

Информация воспринимается легко тогда, когда

она подается в привычной упаковке, в стандартных

конструкциях. Воздействующая функция неизбежно

приводит к появлению экспрессивных компонентов в

тексте. Экспрессия в нашем случае — это проявление в

тексте личностного начала, выраженного в любой фор-

ме любыми типами значений: оценка, отношение гово-

рящего, эмоциональная составляющая и др. Мера соот-

ношения экспрессии и стандарта в разных жанрах про-

является по-разному. В новостном тексте, в заметке

доминируют стандартные конструкции. В тексте ком-

ментария, в колумнистике доминируют экспрессивные

элементы.

Прочитаем следующий текст и попытаемся вы-

членить из него стандартные конструкции, то есть кон-

струкции, которые носят устойчивый характер и повто-

ряются из текста в текст:

Маленькая балканская страна с населением 700

тысяч человек привлекла в минувшее воскресенье вни-

мание европейской общественности и ведущих запад-

ных СМИ. Здесь проходили парламентские выборы, ко-

торые должны были, по сути, определить, станет ли

Черногория очередным членом НАТО или сохранит свой

нейтральный статус (А. Борисов. Черногория в ту-

мане. Санкт-Петербургские ведомости. 21.10.2016).

Мы видим, что в новостном тексте преобладают

именно стандартные конструкции: страна с населени-

ем, маленькая страна, балканская страна, минувшее

воскресенье, привлекла внимание, европейская обще-

ственность, западные СМИ, парламентские выборы,

проходили выборы, член НАТО, нейтральный статус. Стандартизованные языковые средства преобла-

дают в тех жанрах, которые стремятся к максимуму ин-формативности. Это хроники, передовые статьи, ин-

37

формационные сообщения. При этом стандартные язы-ковые средства, или клише, – это не порок газетно-публицистического стиля, а его неотъемлемое свойство. Стандарт облегчает передачу информации, экономит языковые усилия пишущих и упрощает процесс вос-приятия написанного. Это обстоятельство играет нема-ловажную роль, т.к. с газетными материалами обычно знакомятся «на ходу», между делом.

Приведем примеры газетно-публицистических клише: широкий размах, трудовой подъем, достойная встреча, знаменательные даты и т.п. Такие устойчи-вые словосочетания, утратив свежесть и оригиналь-ность, нередко становятся штампами. Это происходит в тех случаях, когда какое-либо экспрессивное средство (акулы бизнеса, железный конь), удачно найденное од-ним публицистом, подхватывается другими, начинает употребляться без особой необходимости, часто совер-шенно неоправданно.

Штампом может быть не только словосочетание, но и синтаксическая конструкция, бывшая при первона-чальном употреблении экспрессивной: Здоровье. Как его сберечь? или Декабрь. Каким он должен быть? Штампы, в отличие от стандарта, — порок газетно-публицистической речи, их следует избегать.

Стандарт, таким образом, — нормальное явление

для утилитарного текста, рассчитанного на легкое чте-

ние и усвоение. Экспрессивная составляющая в таких

текстах минимальна. В приведенном выше фрагменте

текста А. Борисова это слова с местоименным значени-

ем (минувшее, здесь, которые, очередным, свой), ввод-

ные слова (по сути), оценочная лексика (маленькая). Экспрессия выдвигается на первый план тогда, ко-

гда основная цель - не только и не столько передача информации, сколько возбуждение определенного от-ношения к ней, стремление к эмоционально воздей-ствующему эффекту. Кроме упомянутых комментариев

38

и колумнистики, где экспрессия играет важную роль, это также такие жанры публицистики, как памфлет, фе-льетон.

Роль экспрессивных элементов могут выполнять самые различные языковые единицы: различные тропы и фигуры речи (гиперболы, аллегории, метафоры, ме-тонимии, олицетворения и др.); словосочетания с не-обычным лексическим наполнением (ненависть длиною в год); броские, заинтриговывающие читателей заголов-ки: «Если замуж невтерпеж», «Летящие по проводам» и др.13

Второй принцип построения медийной речи —

принцип диалогичности. Медиаречь всегда обращена

либо к массовой аудитории, или к какому-то сегменту

этой аудитории. Диалог с аудиторией предполагает

ориентацию на словарный запас аудитории, элементы

разговорной интонации. Автор обращается к аудитории,

задаёт ей вопросы, например:

Давайте проведем простой эксперимент. Вот вы,

читающий эти строки, сто лет живете в Москве, Пе-

тербурге, Берлине, Риме... Знаете ли вы, где в вашем

городе беби-бокс? Смею полагать, что, скорее всего, не

знаете (Валерий Панюшкин. Jesuisbabybox. Сноб.

06.06.16. См.: https://snob.ru/selected/entry/109321).

Всегда следует помнить о том, что медийная речь

обращена к реальному человеку. Это не документ, ко-

торый предназначен просто для хранения информации,

не текст закона, который просто предписывает, что

нужно делать. В нашем примере экспрессивные элемен-

ты одновременно являются способом установления

13 О средствах речевой выразительности в СМИ см. изд.

«Культура русской речи: Учебник для вузов/ Под ред. проф. Л. К.

Граудиной и проф. Е. Н. Ширяева. – М.: Изд-во НОРМА, 2001, С.

264 – 277.

39

диалогических отношений с аудиторией, контактоуста-

навливающими средствами.

* * *

Основное предназначение СМИ, как уже было

сказано, — формирование общественного сознания в

соответствии с потребностями той идеологической си-

стемы, которой это средство массовой информации

принадлежит. Какие речевые технологии при этом мо-

гут использоваться? Одна из основных речевых техно-

логий — работа с ключевыми словами идеологиче-

ской системы. Ключевыми словами называются слова,

которые обозначают самые важные понятия этой си-

стемы, понятия, которые можно отнести к базовым.

Набор ключевых слов определяет понятийную специ-

фику системы, её ценности. Так, например, говоря об

утратившей сравнительно недавно передовые позиции

коммунистической идеологии, мы можем назвать такие

ключевые слова, как КПСС, империализм, коммунизм,

развитой социализм, борьба за мир, марксизм, проле-

тариат, классовая борьба и др.

Смена политического строя сопровождается сме-

ной идеологии. Соответственно, меняется и набор клю-

чевых слов. Сейчас это приватизация, частная соб-

ственность, средний класс, права человека, монетиза-

ция льгот, материнский капитал и др. Задача СМИ со-

стоит в том, чтобы закрепить за данными словами такие

смыслы, которые формируют сознание человека в

нужном для идеологической системы направлении.

Возьмём в качестве примера слово приватизация. В

научной сфере это слово является термином и во всех

странах имеет одно и то же толкование — разгосу-

дарствление собственности. Если же мы проследим за

употреблением этого слова в массмедиа, то увидим, что

40

разные издания стремятся закрепить за этим словом

разные смыслы. Издания типа газеты «Коммерсант»

употребляют это слово в значении, близком к научно-

му: переход государственной собственности в частную.

Издания, придерживающиеся позиции КПРФ, объясня-

ют, что у нас приватизация — это разворовывание об-

щенародной собственности. Вот в каком контексте упо-

требляется слово «приватизация» в газете «Советская

Россия»:

Путем различных махинаций с недвижимостью

под названием «приватизация» и банкротства лучших

советских промышленных и сельскохозяйственных

предприятий, транспорта и других отраслей народно-

го хозяйства ушлые и пронырливые дельцы практиче-

ски перекачали колоссальные общенародные средства в

свой карман. Теперь обладатели таких капиталов тво-

рят всё что им заблагорассудится. Все вопросы в

стране решаются только с помощью денег (П. Долгих.

Лопнул очередной мыльный пузырь. Сов. Россия.

22.10.2016).

Совершенно иные смыслы закрепляет за этим сло-

вом «Российская газета»:

Попытка перевести приватизацию федеральной

собственности на электронные торги оформлена в ви-

де опубликованных в конце прошлой недели поправок в

распоряжение правительства N1914 от 28 сентября

2015 года. В сообщении Минэкономики говорится, что

решение о частичном переводе «малой приватизации» в

интернет принято по инициативе самого министер-

ства. Как пояснила глава департамента корпоратив-

ного управления ведомства Оксана Тарасенко, элек-

тронные аукционы будут использоваться для привати-

зации недвижимости «массового» сегмента и активов

в отдаленных регионах страны, что «позволит снять

41

зависимость между географической удаленностью

объекта и эффективностью сделок с ним» (А. Пушкар-

ская. Электронную приватизацию украсит скромность.

Коммерсант. 24.10.2016).

Различия очевидны. В первом случае приватиза-

ция — преступление против народа, во втором случае

— естественный экономический процесс и современ-

ные технологии. Ещё пример. Возьмём словосочетание

материнский капитал. Вот газета «Советская Россия»:

Придумали так называемый материнский капи-

тал, только вот воспользоваться им не так-то про-

сто. Во-первых, до трехлетнего возраста второго ре-

бенка о нем можно и не вспоминать. Да и после не все-

гда им воспользуешься и не на все нужды. Власти всѐ

предусмотрительно сделали для того, чтобы этот ка-

питал напоминал известную морковку для ослика. Вро-

де бы она есть, а укусить невозможно (П. Долгих. Там

же).

А вот «Российская газета», издание Правительства

Российской Федерации:

Маткапитал предлагают раздавать по 50 тысяч

рублей в год У семей с детьми должно быть право по

желанию или необходимости потратить все средства

материнского капитала на любые бытовые нужды. А

обналичивать сертификат — сразу после рождения

ребенка, не дожидаясь его трехлетия (Е. Домчева.

Деньги — на руки. 13.04.2016).

В первом случае материнский капитал — ещё

один способ обмануть народ, во втором случае — один

из видов реальной помощи населению.

Разумеется, работа с ключевыми словами идеоло-

гической системы — не единственная речевая техноло-

гия, направленная на формирование нужной идеологи-

42

ческой направленности. Назовём ещё несколько таких

технологий:

– особенности цитирования: обильное цитирова-

ние своих политических лидеров и запрет на цитирова-

ние идеологических противников; пересказ цитаты с

неверной её интерпретацией, что часто бывает, когда

цитата вырвана из контекста;

– стремление сослаться на представителей нацио-

нальной культуры, чтобы создать впечатление, что

данная идеологическая система опирается на культур-

ные корни нации;

– различные приёмы трансформации реальной

жизненной ситуации в текстовую: изъятие тех сведений

о происшедшем, которые невыгодны для данной идео-

логии; вброс большого количества гипотетических

версий происшедшего, чтобы скрыть реальные обстоя-

тельства; изменение коммуникативного статуса лица,

когда вместо фамилии, имени, отчества, должности ис-

пользуются номинации «в кулуарах», «источник в та-

ких-то кругах», «лицо, пожелавшее остаться неизвест-

ным» и т п.

Информирование в медиасреде, таким образом,

подчинено задаче формирования общественного созна-

ния.

* * *

Когда мы говорим о современной медиасреде как

среде коммуникации, предназначенной для передачи

информации и для воздействия на аудиторию, то долж-

ны учитывать, что в ней существуют два канала комму-

никации — визуальный и звуковой. Часть информации

мы воспринимаем с помощью слуха, часть — с помо-

щью зрения. По каждому каналу коммуникации транс-

лируются несколько знаковых систем.

43

Звуковой канал позволяет нам воспринимать про-

износимые слова, интонационный облик речи, музыку,

а также различного рода шумы, которые в теле- или ра-

диотексте также образуют знаковую систему.

Визуальный канал даёт нам возможность читать

словесный материал, воспринимать на экране телевизо-

ра мимику говорящего человека, его взгляд, жесты,

движения. По визуальному каналу транслируются ви-

деосюжеты, фотоизображения, авторские графические

работы, которые сами по себе представляют сложные

знаковые образования.

Обратим внимание на то, что вербальная знаковая

система может транслироваться как по звуковому кана-

лу коммуникации (в этом случае мы слова слышим), так

и по визуальному (в этом случае мы читаем слова на

мониторе, экране телевизора, в газете или журнале).

Принципиальным для нас является тот факт, что совре-

менная медиаречь в любом случае носит поликодовый

характер, то есть формируется с помощью нескольких

знаковых систем. Продемонстрируем поликодовый ха-

рактер современной медиаречи на основе печатного из-

дания, проанализировав структуру газетной полосы.

Мы видим, что само пространство газетной поло-

сы представляет собой знаковую систему. Размещение

публикации в верхней части слева придаёт публикации

большую значимость, чем если бы она располагалась

справа внизу.

Вербальный текст в газете набирается строчками,

размер которых является оптимальным для удобства

чтения, исходя из тех соображений, что слишком

длинную или слишком короткую строку трудно читать.

Шрифт — это ещё одна знаковая система: заголо-

вочный текст набирается более крупным шрифтом, что

позволяет легко отделить его от основного массива тек-

44

ста. Иногда важные слова в тексте выделяются также с

помощью шрифта — например, набираются полужир-

ным или курсивом. С той же целью может использо-

ваться цвет.

Элементами текста являются различного рода фо-

тоизображения, представляющие собой как традицион-

ную фотографию, так и специально обработанные в фо-

тошопе снимки.

В последнее время стали говорить о том, что скла-

дывается тенденция к визуализации информационного

потока. Повышается удельный вес фотоизображений,

видеосюжетов. Всё большее количество информации

передается графическими способами, особенно это ха-

рактерно для деловых изданий, которые широко ис-

пользуют таблицы, графики, диаграммы, схемы.

Невербальные компоненты являются, таким обра-

зом, важным элементом стиля издания как такового.

Концепция издания обязательно учитывает этот невер-

бальный компонент, структурирует его. Квалифициро-

ванный специалист по газетному дизайну способен в

значительной степени определить успех издания в пе-

чатном мире.

45

3. Язык печатных СМИ

Периодическая печать, как и другие СМИ, имеет

своего адресата — массового читателя. Информацион-но-аналитические статьи, заметки, репортажи, очерки – все это рассчитано на широкий круг людей. Отсюда и характерные особенности стиля газет и журналов: ла-конизм изложения при информативной насыщенности; отбор языковых средств с установкой на доходчивость; актуальность информации, т.к. ежедневные издания должны оперативно откликаться на события.

В качестве базового компонента языка СМИ рас-

сматривается язык газеты. И это вполне закономерно:

именно газета является старейшим средством массовой

информации, в котором складывались и формировались

основные стилистические приемы и средства, характер-

ные для языка массовой коммуникации. Кроме того,

газетные тексты представляют собой наиболее доступ-

ный и удобный с точки зрения лингвистического опи-

сания материал, т.к. не требуют предварительной запи-

си и последующей расшифровки, как радио- и видеома-

териалы.

3.1. Лингвостилистические особенности

газетно-публицистических текстов

В российской лингвистической традиции слово-

сочетание «язык газеты» обозначает не только сово-

купность текстов, функционирующих в данной сфере

человеческого общения, но и указывает на определен-

ные лингвостилистические особенности газетных тек-

стов. При этом термин «язык газеты» часто соседствует

с термином «газетно-публицистический стиль», кото-

рый широко употребляется при рассмотрении газетных

46

текстов с точки зрения общей системы функционально-

стилистической дифференциации речи.

Заметим, что газетная публицистика, посвященная

актуальным общественно-политическим вопросам, ка-

сается не воображаемых обстоятельств, а реальности,

следовательно, автор-публицист несет ответственность

за последствия своей речевой деятельности, которая,

будучи одной из форм социального взаимодействия,

нередко носит конфликтный характер, что может в не-

которых случаях требовать судебного разбиратель-

ства14.

Cтиль массовой коммуникации, как уже отмеча-

лось, является одним из самых открытых в системе

функциональных стилей русского языка. Он открыт для

элементов официально-делового и научного стилей, в

нем находят применение разговорные способы выра-

жения и используются художественные средства. Но

главной особенностью данного стиля является, как бы-

ло отмечено В. Г. Костомаровым15, чередование в нем

экспрессии и стандарта, обусловленное функцией воз-

действия на адресата и функцией сообщения. Как из-

вестно, в зависимости от преобладания либо экспрес-

сии, либо стандарта в текстах массовой информации

выделяют информационный и публицистический под-

стили.

Информационному подстилю соответствуют ин-

формационные жанры (хроникальная заметка, инфор-

мационная заметка, корреспонденция, репортаж, интер-

вью).

К публицистическому подстилю относят аналити-

ческие жанры (аналитическая статья, рецензия, ком-

14 Более подробно об этом см. в части II настоящего издания. 15 Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений

над речевой практикой масс-медиа. - СПб, 1999.

47

ментарий, обзор), сатирические жанры (фельетон, пам-

флет, сатирическая реплика), художественно-

публицистические (очерк, зарисовка, полемическая ста-

тья, заметка) и рекламные жанры (наиболее открытая

система, т.к. использует элементы всех жанров).

Публицистический подстиль обслуживает поли-

тико-идеологические, общественно-экономические и

культурные отношения. Он имеет характерный словарь,

соотносимый с базовыми темами в СМИ, среди кото-

рых можно выделить следующие: политика, экономика,

жизнь социума, медицина, спорт, шоу-бизнес.

Каждая из этих тем имеет свои строевые лексемы,

которые в рамках публицистического текста, порожда-

емого журналистом, укладываются в определенный

словесный ряд. Множественность и многообразие сло-

весных рядов делает словарный состав публицистики

максимально широким и незамкнутым. «Незамкну-

тость» словаря публицистики определяется прежде все-

го экстралингвистическими факторами, главным из ко-

торых является, как уже было отмечено, разнообразие

тем (экономических, политических, социальных и т.п.),

попадающих в фокус журналистского внимания.

В публицистическом подстиле формируются ос-

новные идеологемы (общественные стереотипы), кото-

рые тиражируются средствами массовой информации и

затем «оседают» в массовом сознании (о них речь пой-

дет ниже). Наиболее частотные слова публицистиче-

ского стиля становятся символами, маркерами эпохи.

Именно по ним можно судить о специфике конкретного

отрезка времени. Если даже просто перечислить эти

слова (например, олигарх, терроризм, дефолт, бюд-

жет, выборы и т.п.), они создадут «публицистическую

48

картину мира»16. Эти слова являются концептуальными

для публицистики. Концептуальная лексика (неоценоч-

ные ключевые слова) отражает идеологию, политику

газеты, ее социальные устремления.

Как уже было сказано, стиль массовой коммуни-

кации — один из наиболее открытых функциональных

стилей русского литературного языка. «Открытости»

рассматриваемого стиля, если говорить об интралинг-

вистических факторах, способствует прежде всего об-

раз автора-журналиста, выбирающего речевые средства

для реализации конкретной творческой задачи.

От шкалы ценностей автора или издания зависит

присущая публицистической речи скрытая или откры-

тая оценочность, а оценочная лексика, которой и при-

надлежит ведущая роль в формировании идеологем,

составляет вторую часть словаря рассматриваемого

стиля.

В целом же в стиле текстов массовой коммуника-

ции можно выделить инвариантные черты (константы),

которые в том или ином виде обязательно присутству-

ют в любой исторический период:

– шкала ценностей,

– оценочность,

– идеологема,

– образ автора.

Рассмотрим эти константы.

* * *

Шкала ценностей (термин Ю. В. Рождественско-

го 17 ) основывается на семантической оппозиции

16 Солганик Г. Я. О языке и стиле газеты // Язык СМИ как

объект междисциплинарного исследования/ Под ред. Володиной

М. Н. — М. : МГУ, 2003. — С. 261-268. 17 Рождественский Ю. В. Теория риторики. — М., 1997.

49

«свое»/«чужое». Эта универсалия играет решающую

роль в выборе и распределении оценочных средств в

текстах массовой коммуникации. С ее помощью в язы-

ке публицистики складываются оппозиции, включаю-

щие в себя слова, близкие по значению, но резко про-

тивоположные по вызываемому ими «стилистическому

впечатлению»: «наши» разведчики – «их» шпионы;

«наша» убежденность – «их» фанатизм; «наши»

партнеры, союзники – «их» сателлиты, приспешники и

т.п. Такое сталкивание «своего» и «чужого» не является

номинативно необходимым, это психологически обу-

словленное стремление отграничить «близкие денота-

тивные сущности».

Шкала ценностей не является чем-то незыблемым

и неизменным, устоявшимся раз и навсегда. Она по-

движна. И в определенные моменты развития общества

под действием экстралингвистических факторов (одним

из которых становится и общественная переоценка

прежних реалий) происходит «перезагрузка» семанти-

ческих областей «свое» и «чужое» в зависимости от ти-

па оценочности (общесоциальной, классовой, группо-

вой, индивидуальной). Так, шкала ценностей в совет-

ских средствах массовой информации свидетельствова-

ла об упрощении картины мира, ее деформации из-за

идеологических фильтров (разделение на «своих» и

«чужих» шло по классовому признаку).

Во времена перестройки установка общества на

«плюрализм» мнений и взглядов, на сотрудничество со

странами мирового сообщества привела к тому, что в

конце 1980-х – начале 1990-х годов в средствах массо-

вой информации произошел резкий слом старой усто-

явшейся шкалы ценностей. Ранее негативно описывае-

мая семантическая область «чужого» меняет стилисти-

ческую окраску на положительную. Напротив, область

50

«своего» приобретает не свойственную ей отрицатель-

ную оценку. В языке массовой коммуникации склады-

ваются новые оппозиции: их «цивилизованные страны»

(+) /наша «сверхмилитаризованная» страна (–); их

«развитая демократия» (+) /наш «тоталитаризм» (–);

их «свобода самовыражения» (+) /наша «тоталитар-

ная ментальность» (–) и т.п.

На современном этапе шкала ценностей опять

претерпевает изменения: область «своего» (т.е. «рос-

сийского») в некоторых изданиях снова наполняется

позитивным смыслом. При этом заметим, что в языке

массовой коммуникации знаки оценки находятся в пол-

ной зависимости от позиции издания (в «Московском

комсомольце», «Известиях», «Аргументах и фактах» и

др. они не совпадают с оценками в «Советской Рос-

сии», «Завтра» и др. оппозиционных изданиях), т.е. в

каждом конкретном издании сегодня существует соб-

ственная шкала ценностей. Критерием социальной

оценки слов становится новая дифференциация «свое-

го» и «чужого», осуществляемая теперь на основе более

частных признаков (социальная группа, партийная при-

надлежность, исповедуемое мировоззрение и др.). Но

если рассматривать в целом современную публицисти-

ческую картину мира, то можно увидеть, что она

усложнилась по сравнению с предшествующим перио-

дом, так как стала включать в себя все виды оценки,

распределяемой в соответствии с оппозицией «свое» /

«чужое» (а не только классовую): общесоциальную

(например, цивилизованный мир / террористы); классо-

вую (демократы / коммунисты); групповую (правитель-

ство / оппозиция и т.п.); индивидуальную («мое» / «чу-

жое», нравится / не нравится и т.п.) и др.

Таким образом, шкала ценностей в языке публи-

цистики представляется универсальным способом от-

51

бора и создания речевых средств для выражения автор-

ской мировоззренческой позиции.

* * *

Оценочность – универсальная черта публицисти-

ческого стиля. Она не ограничивается пределами лек-

сической системы данного стиля, а пронизывает все

ярусы публицистических текстов.

Оценочность как основной стилеобразующий

фактор публицистических материалов начинает играть

свою роль уже на самой ранней стадии создания текста

и проявляется в отборе и классификации фактов и яв-

лений действительности, в их описании под определен-

ным углом зрения, в соотношении негативных и пози-

тивных деталей, в специфических лингвистических

средствах. Именно такую преобразованную информа-

цию и потребляет читатель.

Оценочность бывает открытой и скрытой. Отли-

чительной чертой новейшей журналистики стал отказ

от открытой пропаганды. На смену пропаганде пришло

умело завуалированное манипулирование массовым

сознанием. Образцы открытой пропаганды можно

найти в основном в оппозиционных изданиях, ориенти-

рующихся на консервацию советской риторической

традиции, например: «Вместо народного хозяйства

Советского Союза создано нечто, разбивающее вдре-

безги по три самолета в день, обесточивающее по три

города, выводящее ежедневно на улицы по три тысячи

оголодавших учителей и врачей, у которых на устах

трепещет робкое: “Хлебушка!” Теперь даже Лившиц

не может объяснить, почему за десять лет “реформ”

в экономике не произошло ничего, кроме крахов, банк-

ротств, “отмываний”... Но, господа, если уж Лившиц

молчит, то это – “Великое Молчание”» (Завтра. 2002.

52

№ 32). Большинство же современных средств массовой

коммуникации отошло от прямого идеологического

давления на адресата, используя скрытые языковые ме-

ханизмы формирования оценки, которая может быть

имплицитной, т.е. заложенной в значение слова, и экс-

плицитной, присущей не конкретному слову, а его упо-

треблению.

Имплицитные оценки в публицистике – это ме-

тафоры, эвфемизмы, «скорненные» слова.

Оценочные метафоры в публицистике призваны

организовать общественное мнение, создать у адресата

нужный адресанту яркий, зримый образ, суггестивно,

посредством внушения, влияющий на восприятие ин-

формации под заданным углом зрения. Этот излюблен-

ный с древнейших времен публицистический прием не

устарел, прежним остался и тот «метафорический

фонд», из которого современные журналисты черпают

средства для создания новейших политических образов.

Так, например, многие новейшие политические мета-

форы просто переориентированы и вплетены в контекст

современной действительности: «предвыборная гонка»

(ср.: «гонка вооружения»), «политическая пена» (ср.:

«бюрократическая пена»), «гидра организованной пре-

ступности» (ср.: «гидра контрреволюции»), «щупальца

терроризма» (ср.: «щупальца ФБР») и т.п.

В роли метафор выступают ставшие оценочными

исторические номинации: «смутное время», «серый

кардинал», «империя», дающие негативную окраску яв-

лению и формирующие его социальную оценку, сбли-

жаясь по своей цели с политическим ярлыком. Именно

оценочная метафора часто становится обобщающим,

ключевым словом, которое ложится в основу номина-

ции и окрашивает окружающий его контекст. Напри-

мер, таким ключевым словом стало существительное

53

«дом» в названии политической партии «Наш дом –

Россия», которое было призвано закрепить в сознании

граждан положительный образ, ассоциирующийся с

конкретной партией и проводимой ею политикой. Клю-

чевое слово несет в себе мощный оценочный заряд,

именно оно организует текст для выражения положи-

тельной или отрицательной оценки. Например, в статье

В. Сологуб «Швыдкая культура» (День литературы.

2002. № 7), критикующей политику в области культу-

ры, метафора «швыдкая» намеренно соотнесена с фа-

милией министра и является ключевой для всей кон-

цепции статьи, заряжающей текст отрицательной оцен-

кой.

Эвфемизм – замена слов и выражений, представ-

ляющихся говорящему грубыми, неприличными, эмо-

ционально нейтральными синонимами — это также

действенный публицистический прием создания поло-

жительного образа или нейтрализации негативного впе-

чатления для утверждения нужных идей. Эвфемизмы в

публицистике «корректируют» оценку, при этом маски-

руя подчас неприглядную сторону события (например,

нападение американцев и их союзников на Ирак трак-

товалось в наших СМИ как война, агрессия, а в запад-

ных – как гуманитарная операция и даже война за

мир, что являлось попыткой завуалировать существо

дела; когда премьер-министр Италии С. Берлускони

был у власти, пресса, стремясь «сохранить лицо» поли-

тика, писала не о его по сути развратном поведении, а о

жизнелюбии).

Для создания оценочных номинаций используется

и прием «скорнения»18 (термин Н. А. Николиной), по-

18 Николина Н. А. «Скорнение» в современной речи // Язык

как творчество. - М., 1996.

54

строенный на контаминации разных слов. При исполь-

зовании этого приема стирается прежняя внутренняя

форма слов-доноров и создается новая прозрачная

внутренняя форма, ярко выражающая определенную

оценку. Так, производные от нейтральных существи-

тельных «коммунист» и «демократ» в современных

публицистических текстах резко оценочны. Каждое из

данных слов послужило опорой для создания целых па-

радигм резко отрицательных номинаций своих идеоло-

гических противников с помощью приема «скорнения»:

«КПССовцы», «коммуноиды», «коммунофашисты» —

с одной стороны, «демокрады», «демонократы», «де-

мозавры» и т.п. — с другой.

Созданные специально в определенных целях, эти

слова уже сами не только окрашивают тексты, но и

вносят в них соответствующие сведения о форме речи,

коммуникативном задании, взаимоотношениях между

общающимися, о самом говорящем, о его отношении к

предмету речи: «Елеельцин», «Зюгашвили», «Греф-

фрукт». Как отмечают исследователи, такие слова

служат средством выражения экспрессивной оценки,

чаще всего иронической, и участвуют в языковой игре.

Но подобная языковая игра в публицистике связана с

прямым воздействием на сознание адресата: яркие об-

разы мгновенно усваиваются и тиражируются в массо-

вом сознании.

Наряду с имплицитными оценками существуют и

такие языковые механизмы оценочности, как контекст,

квазисинонимическая ситуация и квазицитата, где

оценка выражена эксплицитно.

Контекст – мощный механизм формирования

нужной оценки у нейтральной номинации. Оценка за-

кладывается не в сему (основное значение) номинации,

а в ее словесное окружение. Так, различные идеологи-

55

ческие установки современных печатных органов дик-

туют употребление одних и тех же по значению слов в

совершенно противоположных по стилистической

окраске контекстах. Например, антонимичные контек-

сты окружают слова «коммунист» и «демократ». Эти

слова, ранее входившие в одно концептуальное поле,

сегодня составляют семантическую оппозицию. Стили-

стическая окраска данных номинаций выражается экс-

плицитно (она выводится из контекста и может быть

как положительной, так и отрицательной) и не связана с

признаками самих обозначаемых данными словами по-

нятий: «Коммунист – член коммунистической пар-

тии»; «Демократ – 1. Сторонник демократии. 2. Член

демократической партии».

Формирование заданной оценки с помощью кон-

текста у исходно нейтрального слова активно использу-

ется современными СМИ. Положительное или отрица-

тельное значение у нейтрального слова развивается че-

рез формирование у него заданной коннотации при со-

хранении нейтральной семы: коннотация в устойчивых

контекстах формируется из словосочетания и закреп-

ляется за словом как таковым. А какой (положительной

или отрицательной) она будет — зависит от пишущего

(говорящего).

Именно с помощью стилистического приема со-

здания нужной коннотации средства массовой инфор-

мации влияют на языковое сознание масс. Так, упо-

требление ранее неодобрительных слов «бизнес»,

«биржа», «маклер» и др. в нетипичных положительных

контекстах и, наоборот, «коммунист», «советский»,

«номенклатура» и др. в нетипичных отрицательных

способствовало стилистическому переосмыслению по-

добных слов – нейтрализации неодобрительных номи-

наций и развитию негативных созначений у слов, вы-

56

зывавших ранее положительное стилистическое впе-

чатление. Частое же употребление слова в стилистиче-

ски окрашенных контекстах способствует выработке в

сознании носителей литературного языка новых стили-

стических характеристик данного слова.

Квазисинонимическая ситуация – выстраивание в

один ряд слов, сближающихся по смыслу только в рам-

ках определенного контекста. Так, объединение совре-

менными средствами массовой информации в один ряд

слов «…все эти фашисты, коммунисты, национали-

сты» способствует распространению негативного

смысла на слово «коммунисты», ранее положительно

окрашенное. Это очень тонкий и удобный для журна-

листа способ выражения собственной позиции. Напри-

мер, слово «разведчик» не является языковым синони-

мом ни к слову «наймит», ни к слову «(тайный) согля-

датай» и, в отличие от последних, имеет нейтральную

стилистическую окраску. Но, оказавшись в квазисино-

нимической ситуации, данное слово «впитывает» в себя

негативную коннотацию квазисинонимов: «За ним сле-

дят разведчики, наймиты, тайные соглядатаи» (Зав-

тра. 2002. № 32).

Квазисинонимическая ситуация в современной

публицистике не только помогает «внедрению» в мас-

совое сознание заданных оценок, но и является спосо-

бом избежать уголовного наказания за нанесенное жур-

налистом оскорбление, так как квазисинонимы – это не

обсценная (запретная) лексика и не прямо высказанная

оскорбительная номинация: «Великую экономику убили,

как убивают быка на бойне, – ударом кувалды в лоб.

Тушу этого тучного тельца объедали тысячи червяков,

Гайдаров, трупоедов, Чубайсов, гиен, Березовских...»

(Завтра. 2002. № 32).

57

Квазицитаты — подобия цитат, в которых при-

сутствует известная доля достоверности, но общий

смысл трансформирован под углом зрения интерпрети-

рующего события журналиста, а не собственно автора

высказывания. Такие вырванные из контекста цитаты

позволяют манипулировать общественным сознанием,

так как в них может не быть правды, но всегда есть

правдоподобие. Журналисты сокращают цитаты, ин-

терпретируют их, расширяют с помощью журналист-

ского комментария, пересказывают в соответствии со

своим коммуникативным намерением: «Вот коммен-

татор Пашков тоном сельского проповедника уверяет

нас, что Россия – европейская держава номер один,

соорганизатор нового мирового устройства: “Мы

нужны всем – и США, и Ирану, и Ираку”. Не важно,

что наша нефть по качеству сильно уступает араб-

ской и Штатам нужна, как прошлогодний снег, – глав-

ное, появился повод поговорить о блестящем будущем

отечественной экономики» (АиФ. 2002. № 7). Именно

подобные комментарии позволяют закладывать в цита-

ту дополнительный оценочный смысл.

Как видим, оценочность – ведущая стилеобразу-

ющая черта публицистического стиля, и существует

множество разнообразнейших приемов формирования

необходимой адресату оценки.

* * *

В публицистическом стиле наиболее ярко прояв-

ляется и такая универсалия, как идеологема. Идеоло-

гема предполагает целенаправленное воздействие со

стороны адресанта (отправителя речи) на сознание ад-

ресата (получателя речи) с помощью заранее заданной

идеи. Такая идея носит обобщенный характер и ориен-

тирует массовое сознание в заданном направлении. По-

58

скольку политические взгляды есть неизбежный эле-

мент культуры, постольку утверждение в средствах

массовой информации определенных идеологем, соот-

несенных с политической установкой издания, законо-

мерно.

Идеологемы носят личностный или социальный

характер. Личностные идеологемы складываются,

например, вокруг руководителя государства, начиная с

образа «царя-батюшки» и заканчивая образом прези-

дента. Подобные идеологемы укореняются в массовом

сознании с помощью стереотипов, тиражируемых сред-

ствами массовой информации, например: «вождь миро-

вого пролетариата» (о Ленине), «гениальный вождь и

учитель» (о Сталине), «генеральный конструктор» (о

Хрущеве), «верный ленинец» (о Брежневе), «архитек-

тор перестройки» (о Горбачеве) и т.п. Знаки оценки

данных стереотипных номинаций зависят от шкалы

ценностей, принятой в каждом конкретном издании.

Социальные идеологемы отражают установки и

ориентиры общества на конкретном отрезке его разви-

тия. Так, советские социально-политические стереоти-

пы задавались лозунгами: «Мы придем к победе комму-

низма», «нерушимая дружба братских народов», «бес-

кризисная плановая экономика» и т.п.

Рождение новых идеологем продиктовано соци-

ально-психологическими установками общества на пе-

ресмотр своей истории и закрепление в массовом со-

знании новых ориентиров: «светлое капиталистиче-

ское будущее», «рынок с человеческим лицом» и т.п. Нет

строя, который мог бы обходиться без идеологии, по-

этому идеологемы представляются константами, уни-

версалиями публицистического стиля.

59

* * *

Неотъемлемой чертой публицистики, ее органи-

зующим началом является образ автора-журналиста.

К исследованию образа автора впервые обратился

В. В. Виноградов, на примерах художественных тек-

стов, отмечая, что образ автора – это та цементирующая

сила, которая связывает все стилевые средства в цель-

ную словесно-художественную систему, и тот внутрен-

ний стержень, вокруг которого группируется вся стили-

стическая система произведения.

Несмотря на то что образ автора – категория уни-

версальная, очень разнообразная в своих проявлениях и

присущая текстам разных типов, наиболее отчетливо

она проявляется только в художественных и публици-

стических текстах, так как публицистика близка к ху-

дожественной литературе по ряду параметров языковой

организации текста (прежде всего – по преобладанию

эмоционально-экспрессивных структур). Причем если в

языке художественной литературы образ автора прин-

ципиально не тождествен создателю художественного

произведения, то в публицистике наблюдается «изо-

морфизм (тождественность, идентичность) творца и

творимого».

Если в советское время адресат рассматривался

как пассивный объект управления (что вытекало из

предписанной газете функции быть «коллективным ор-

ганизатором, коллективным агитатором и коллектив-

ным пропагандистом»), то сегодня – как суверенная

личность, способная самостоятельно разобраться в

предложенной ей информации.

В постсоветскую эпоху сформировался и новый

тип адресанта — не носителя бюрократического авто-

ритета, но творческой личности, индивидуальности.

Если ранее языковая компетенция журналиста опреде-

60

лялась способностью манипулировать предварительно

отобранным набором словесных формул, опустошен-

ных семантически, то сегодня публицист – свободно

(нередко радикально) мыслящий человек, выступаю-

щий от собственного имени, защищающий свои идеа-

лы, реализующий себя в свободной, эмоциональной ре-

чи, лишенной по возможности штампов, особенно

штампов предшествующего периода.

Изменения претерпела и целевая установка, общая

стратегия речи, избираемая автором. В доперестроеч-

ный период в средствах массовой информации уста-

новка делалась на адресата (доходчивость, доступность

изложения, тенденция к исключению средств, находя-

щихся на периферии языка), т.е. антиномия «говорящий

/ пишущий и слушающий / читающий» разрешалась в

пользу «слушающего/читающего». Сегодня она реша-

ется в пользу «говорящего/пишущего», так как именно

он выбирает языковые средства для выполнения своего

коммуникативного намерения. Следовательно, решаю-

щее значение приобретает культурный и профессио-

нальный уровень журналиста, его мировоззренческая и

нравственная позиция. Так, хороший журналист крайне редко использует

в своих текстах клише и штампы, а если и использует, то подвергает их трансформации. Рассмотрим пример: «Каких-либо конкретных договоренностей в ходе визи-та достигнуто не было. Из не особо конкретных: Москва согласилась на предложение об отправке на учебу иракских граждан». (Шестернина Е. Российских миротворцев в Ирак отправлять не собираются // Изве-стия. 2004. 26 июля) В данном случае журналист ис-пользует клише достигнуть конкретных договоренно-стей и это же самое клише, но уже «неправильно» (из-за появившегося отрицания) употребленное – не особо конкретные (договоренности). Кроме того, во втором

61

предложении используется типичная разговорная син-таксическая конструкция с эллипсисом, т.е. опущением члена предложения, значение которого восстанавлива-ется из контекста. В результате автору удалось создать не скучный, безликий текст, а оригинальный, способ-ный заинтересовать читателя необычным способом из-ложения. Такой прием носит название языковой иг-ры19 .

Языковая игра, цель которой – привлечение вни-

мания читателя или слушателя с помощью языковой

шутки, юмора, остроты, заняла ведущее положение в

публицистике. Она высвобождает огромные экспрес-

сивные возможности, заложенные в языке, и именно

поэтому ее так охотно используют средства массовой

информации.

В основу языковой игры кладутся различные

лингвистические явления. Так, с помощью омонимов

создаются каламбуры: «Пьянству бой или герл». Широ-

ко используются окказионализмы, в том числе графиче-

ские: «American бой» (о войне в Ираке). Парономазия

также популярный элемент языковой игры: «Как черт

от Бена Ладена», «Будь он не Ладен» и т.п. В языковую

игру вовлекаются аллюзии, контаминации, парадоксы,

призванные при незначительной трансформации плана

выражения привести к коренному изменению плана со-

держания20.

19 Более подробно см. об этом в пособии Ильясова С. В.,

Амири Л. П. Языковая игра в коммуникативном пространстве СМИ

и рекламы. – М.: Флинта: Наука, 2015. 20 Языковая игра рассчитана на фоновые знания адресата. В

противном случае автора подстерегает коммуникативная неудача.

Например, парадоксальный заголовок «Курникова проиграла

мертвецу» (АиФ. 2001. № 4) становится понятным только после

прочтения статьи, сообщающей, что рейтинг известной теннисист-

ки оказался несколько ниже рейтинга погибшего боксера. Неудач-

62

Обыгрывание собственных имен известных поли-

тиков (например, киндер-каприз о С. Кириенко и т.п.)

уже выходит за рамки языковой игры в область полит-

технологий, поскольку прозвища политиков в языке

СМИ не нейтральны, а оценочны. Причем очень редки

прозвища, возвышающие образ человека (Геракл – о В.

Геращенко). В основном в публицистическом узусе

преобладают обидные номинации политиков, постро-

енные на звуковом сходстве с социально низкими поня-

тиями (БАБ, капээсня и др.), несущие определенную

отрицательную коннотацию, соотносимую с соответ-

ствующими фоновыми знаниями российского обще-

ства. Языковая игра в этом случае становится мощным

оценочным механизмом, управляющим общественным

сознанием. Языковая игра – это намеренное нарушение норм

речевого поведения, вызывающее смех. Психологиче-ской основой языковой игры является эффект обману-того ожидания: читатель ожидает, что в соответствии с нормами языка будет написано одно, а читает совсем другое. Так, вызывает улыбку название статьи Д. Мар-тынкиной, посвященной работе участковых милицио-неров: «УчастКТОвый?» (Аргументы и факты. 2004. № 30). Здесь одно слово выражает значение целого пред-ложения: Участковый, кто вы? А статья А. Митькова, посвященная российским спортсменкам – метательни-цам ядра, имеет название «Время разбрасывать ядра» (Известия. 2004, 26 июля). Автор обыграл в названии знаменитое библейское изречение Время разбрасывать

ной следует признать языковую игру, которая уводит адресата из

сферы трагического в сферу комического (например, каламбур

«Останки башни» о пожаре на Останкинской телебашне). В линг-

вистике грубая вульгаризация явлений, заслуживающих уважения,

называется травестированием.

63

камни, время собирать камни, заменив слово камни на слово, называющее спортивный снаряд.

В данном случае для того, чтобы понять, в чем со-стоит языковая игра, читателю необходимо обладать определенными культурно-историческими сведениями: не зная библейской фразы, он не сможет понять назва-ние статьи, уловить языковую игру. Подобные «опор-ные фразы», знакомые носителям языка и нередко слу-жащие источником языковой игры, называются преце-дентными текстами. К ним относят названия обще-ственных событий, имена или тексты, которые говоря-щие или пишущие воспроизводят в своей речи. При этом прецедентные тексты служат своего рода симво-лами определенных стандартных ситуаций: Ходынкой называют любую ситуацию, связанную с нахождением слишком большого количества людей в слишком тес-ном пространстве (на Ходынском поле в Москве 18 мая 1896 года в результате столпотворения и давки во время раздачи подарков по случаю коронации Николая II по-гибло большое количество людей); человека, считаю-щегося вралем, обманщиком-фантазером, называют Хлестаковым – по имени героя комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» и т.д.

Уровень знания прецедентной базы языка свиде-тельствует о том, насколько хорошо человек владеет этим языком и насколько хорошо он образован. Русско-говорящий человек, окончивший среднюю школу, даже не читая статьи А. Пашкина «А воз и ныне там» о ре-монте дома на улице Калинина (Красная звезда. 2004, 5 февраля), может понять, что речь в ней идет о каком-то деле, которое следовало давным-давно завершить, од-нако оно до сих пор не сдвинулось с мертвой точки.

Наиболее популярной в послеперестроечной жур-

налистике стала интертекстуальность (т.е. использо-

вание журналистами «вкраплений» чужих текстов в

собственные произведения) как яркий способ выраже-

64

ния экспрессии. Структурно или семантически преоб-

разуя известное устойчивое изречение, добавляя к нему

новые смысловые, стилистические или экспрессивные

оттенки, автор соотносит его прямое и «обновленное»

значение, побуждая тем самым читателя к активной

мыслительной деятельности. Ассоциативные нити, воз-

никающие при этом у читателя, связывают преобразо-

ванную цитату с ее общеизвестным источником и со-

здают яркий экспрессивно-стилистический эффект. 21

Ярче всего интертекстуальность, основными при-

емами которой являются аллюзия, реминисценция,

намек, перифраз, проступает в заголовках, являющихся

наиболее сильной позицией газетного текста. Именно с

заголовков читатель просматривает печатное издание, с

тем чтобы выбрать интересующий его материал:

«Штопор: о сколько нам открытий чудных!», «Севиль-

ский терапевт» (о дипломном спектакле выпускников

ГИТИСа) и др.

Интертекстуальность как стилеобразующая черта

создает вертикальный контекст, усложняющий речевое

произведение журналиста: «Порождая двуплановость

или многоплановость, “включенный текст” служит це-

лям языковой игры разного рода: способствует поэти-

зации текста, создает намек, подтекст, рождает загадку,

создает ироническое, саркастическое, гротескное, тра-

21 Заметим, что интертекстуальность, как и языковая игра,

успешна, если фоновые знания адресата пересекаются с фоновыми

знаниями адресанта. Тогда и возникает эффект «узнавания» зако-

дированного смысла. В противном случае происходит коммуника-

тивная неудача. Иными словами, цитированные тексты должны

быть прецедентными, хорошо известными широкой аудитории, так

как язык массовой коммуникации ориентирован на массовое со-

знание.

65

гическое или иное звучание, способствует иерархиза-

ции смысла, “выделению смысловой доминанты”»22.

Интертекстуальность, ирония, языковая игра сви-

детельствуют в целом о возросшей экспрессивности

публицистического подстиля, в котором реализуется

установка современного автора-публициста на творче-

ство, а не стереотип.

Ирония также стала ведущей чертой языка совре-

менных средств массовой информации. Если ранее она

была ограничена рамками сатирических жанров (пам-

флет, фельетон), то теперь именно ирония «размыла»

жанровые барьеры публицистической речи.

Отмена цензуры, идеологических табу, строгих

стилевых установок привели к раскрепощению тради-

ционно-нормированного газетного языка. Именно по-

этому современные публицистические тексты наполне-

ны иронически трансформированными клише и лозун-

гами прошлого этапа истории: Построение капитализ-

ма в одной отдельно взятой стране; Я английский бы

выучил только за то, что на нем говорят в Интерне-

те; Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью и т.п.

Ирония – это переносное значение, основанное на

полярности семантики, на контрасте, при котором ис-

ключается возможность буквального понимания ска-

занного. Но в современной публицистике ирония про-

является не только с помощью определенных стили-

стических приемов (тропы, перифразы, антонимичные

лексемы и т.п.). Всепоглощающая ирония зачастую

пронизывает весь текст в современной публицистиче-

ской речи, формируя его двуплановость: Президент

(Ельцин) опять взялся за спиртное (о введении штрих-

22 Земская Е. А. Цитация и виды ее трансформации в заго-

ловках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культу-

ра. – М., 1996. С. 167.

66

кода на спиртных напитках). Ирония как бы узаконива-

ет двойственность, параллельность смыслов, а значит, и

двуплановость восприятия. Первый план может быть

рассчитан и на неискушенных людей, которые пони-

мают речевое сообщение однозначно. И только второй

план восприятия представляет собой собственно иро-

нию.

Двойственная природа иронии выражается и в

различных ее текстовых функциях. Во-первых, ирони-

ческий контекст создается с целью шутливой, когда чи-

татель приглашается к совместной стилистической (и

смысловой) игре. И, во-вторых, ирония скрывает за со-

бой социальную оценку даже при кажущейся объекти-

вированной подаче факта. При этом в современных

средствах массовой информации можно наблюдать всю

шкалу выраженных с помощью иронии социальных

оценок — от резко неодобрительной до весьма одобри-

тельной.

Таковы основные лингвостилистические особен-

ности современной публицистики, направленные на

реализацию функции воздействия, и наиболее харак-

терные тенденции, определяющие её развитие.

3.2. Речевые особенности некоторых жанров

печатных СМИ

Как уже отмечалось, невозможно говорить о ка-

ких-то конкретных особенностях информационных или

аналитических жанров в целом: специфику конкретного

жанра определяет и характер содержания публикации, и

концепция издания, и ряд других факторов.

Рассмотрим речевые особенности некоторых жан-

ров печатных СМИ.

67

Заметка

Заметка — один из жанров новостной журнали-

стики, простейшая форма оперативного сообщения, в

основе которого лежит общественно значимый факт.

Коммуникативная цель заметки состоит в том,

чтобы сообщить новость — актуальную социально зна-

чимую информацию. Это может быть сообщение о со-

бытии, о сложившейся ситуации, о происшествии, это

может быть констатация факта и т.п. Поэтому в любой

заметке, какой бы она ни была по размеру, всегда есть в

самом начале одно предложение, которое и сообщает

эту новость. Если автор заметки ограничивается этим

единственным предложением или детализирует его в

следующих далее двух-трёх предложениях, то мы име-

ем дело с хроникальной информацией. Её объём неве-

лик. Однако автор может существенно увеличить объём

заметки за счет второстепенной факультативной ин-

формации: дополнительные статистические данные,

мнение специалиста, цитата, сведения из истории или

биографические сведения и т.д. В этом случае мы име-

ем дело с расширенной информацией.

Обратим внимание на некоторые особенности

хроникальной информации. Степень выраженности ав-

торского «я» в хроникальной информации может быть

различной. Если информация является официальной

или близка по тону к официальному сообщению, то

звучание авторского голоса сведено к минимуму. Если

информация опубликована не в официальном издании,

касается личной сферы существования читателя, по-

священа проблемам его личной жизни, досугу, пробле-

мам культуры, то «я» автора может быть выражено в

такой заметке достаточно ярко.

68

Рассмотрим речевые особенности такой заметки.

Текст формируется на основе простых предложений.

Именно простое предложение обладает способностью

придавать информации предельно официальный харак-

тер. Такая информация не содержит оценочной лексики,

вводных слов и конструкций, выражающих отношение

автора (разумеется, конечно, к нашему удивлению,

несомненно, как говорится и др.). Не употребляются

модальные частицы (именно, только, же, ну и др.), а

также сложноподчиненные предложения с придаточ-

ными изъяснительными (очевидно, что…; необходимо

заметить, что… и др.). Ограничено употребление лю-

бых слов с местоимённым значением. Предложение

или тем более абзац в хроникальной информации не

может начинаться с местоимения он (она, они, оно). Не-

уместным выглядит также использование элементов

разговорного стиля, которые тянут за собой разговор-

ную интонацию, что воспринимается как звучание ав-

торского голоса. Проанализируем текст хроникальной

информации:

Чиновники оценят чужой кошелек

Вчера на Новой сцене Александринского театра стар-

товал первый Инвестиционный форум.

В течение двух дней на мероприятии будут работать

представители федеральных и региональных органов власти,

международные и российские финансовые институты. Здесь

же откроются дискуссионные площадки с представителями

российских, международных и транснациональных компа-

ний, институтов развития. Участники форума лично ознако-

мятся с крупными инвестиционными объектами северной

столицы (Санкт-Петербургские ведомости. 25.10.2016).

69

Во-первых, мы должны убедиться в том, что перед

нами заметка. Коммуникативная цель этого текста

нашла реализацию в первом предложении, которое и

сообщает новость. Далее в трех предложениях идет де-

тализация. Без первого предложения текст теряет смысл

своего существования. Любые другие предложения

начиная с конца текста могут быть опущены, и при этом

текст не перестанет быть заметкой. Мы видим, что в

нашем случае информация близка к официальной и

текст сформирован на основе простых предложений.

Авторское «я» выражено, но незначительно: место-

именные слова вчера, здесь, модальная частица же.

Грамматика не запрещает начать текст со сложного

предложения: Вчера на Новой сцене Александринского

театра стартовал первый Инвестиционный форум, и в

течение двух дней на мероприятии будут работать

представители федеральных и региональных органов

власти, международные и российские финансовые ин-

ституты. Но подобная конструкция существенно раз-

рушает интонацию официального информационного

сообщения. Точно так же теоретически вполне возмож-

но во втором предложении вместо слова на мероприя-

тии использовать местоименную словоформу на нём.

Но введение дополнительного местоименного слова

снижает степень официальности.

* * *

В тексте, рассчитанном на массовую аудиторию,

особое внимание нужно обращать на длину словосоче-

таний, наличие отглагольных существительных и сло-

весную избыточность.

Длина словосочетаний не должна превышать 5–7

слов. Подобное ограничение объясняется особенностя-

ми кратковременной памяти человека, которая характе-

70

ризуется ограниченностью объема (в среднем 7±2 еди-

ниц). Если кратковременная память переполняется, то

новая информация частично вытесняет уже имеющую-

ся 23 . Необходимо писать так, чтобы не перегружать

кратковременную память читателя. В приведённом ни-

же предложении выделенное словосочетание превыша-

ет обозначенные пределы:

Основные российские фондовые индексы в чет-

верг обновили локальные минимумы на фоне дешевой

нефти и опасений по поводу новых санкций.

Преобразуем предложение:

Основные российские фондовые индексы в четверг

обновили локальные минимумы. Причина — дешевею-

щая нефть и возможность новых санкций.

Большая длина словосочетания очень часто объ-

ясняется наличием в нем нескольких отглагольных су-

ществительных. Отглагольное существительное — это

свернутое предложение:

Глава государства дал Министерству обороны

месяц на проведение инвентаризации и принятие без-

отлагательных мер по обеспечению безопасности объ-

ектов и людей.

Преобразованный вариант:

Глава государства дал Министерству обороны

месяц на то, чтобы провести инвентаризацию и обес-

печить безопасность объектов и людей.

При написании и редактировании текста следует

внимательно следить за тем, чтобы предложение не бы-

ло заполнено словами, которые не участвуют в форми-

23 Кратковременная память — это 1) промежуточное храни-

лище; 2) фильтр, который отсеивает ненужное и оставляет полез-

ное; 3) возможность первичной ориентировки в какой-либо ситуа-

ции.

71

ровании смысла предложения. К таким словам относят-

ся обычно повторы; слова, обозначающие элементар-

ные и очевидные фоновые знания; условные этикетные

обороты, которые приходят в газетный материал из до-

кументов, с которыми работает журналист. Рассмотрим

следующий фрагмент текста:

Ответы на наиболее часто задаваемые клиен-

тами вопросы о возможностях и особенностях пла-

тежей с помощью СМС-сообщений дает Мамонтов

Игорь, директор управления платежей и переводов

ОАО «Сбербанк России».

Выделенная часть текста не несет практически

никакой полезной нагрузки. Нам нужно сказать, что

речь идет о платежах с помощью СМС и что источни-

ком информации является такое-то лицо. Преобразо-

ванный итоговый вариант:

Как перевести деньги с помощью СМС-

сообщений? На вопросы клиентов отвечает Игорь Ма-

монтов, директор управления платежей и переводов

ОАО «Сбербанк России».

Остановимся и на таком встречающемся в текстах

явлении, как левое распространение. О левом распро-

странении говорят тогда, когда обособленный оборот

ставится не справа, а слева от главного слова. Левое

распространение нежелательно, поскольку затрудняет

восприятие текста. Если же причастный оборот стоит

справа от главного слова, то, прочитав причастный обо-

рот, мы сразу же усваиваем его содержание, потому

что то слово, к которому причастный оборот относится,

появилось перед глазами читателя раньше причастного

оборота:

Санкции, введенные в отношении России запад-

ными странами, являются катализатором процесса

евразийской интеграции.

72

Если же причастный оборот стоит слева, то со-

держание его не усваивается сознанием до тех пор, пока

читатель не доберется до главного слова. Нередко такие

конструкции приходится перечитывать. Поэтому неже-

лателен вариант:

Введенные в отношении России западными стра-

нами санкции, а также ответные шаги Москвы явля-

ются катализатором процесса евразийской интегра-

ции.

Неправильно:

Как выразился глава Чечни, проживающий после

освобождения в Швейцарии бизнесмен «объявил себя

врагом всех мусульман мира».

Правильно:

Как выразился глава Чечни, бизнесмен, прожива-

ющий после освобождения в Швейцарии, «объявил себя

врагом всех мусульман мира».

* * *

Подача цифрового материала в информационной

заметке тоже имеет некоторые особенности. Такой ма-

териал обычно берется из различного рода документов,

с которыми журналист знакомится при сборе информа-

ции. Это статистические сводки, таблицы, отчеты,

справки и т. д. Речевые особенности документа опреде-

ляются прежде всего тем, что документ предназначен

для хранения информации в ее наиболее полном виде.

Документ не предназначен для того, чтобы эту инфор-

мацию могла легко воспринимать массовая аудитория.

Коммуникативный статус документа не предполагает

учета чьих-либо интересов — ни читателя, ни слушате-

ля. Требования к документу — полнота и точность ин-

формации. Это требование вступает в противоречие с

возможностями читающего или пишущего человека.

73

Если журналист при подготовке материала для публи-

кации в газете чисто формально списывает цифровые

данные из документа и включает их в неизмененном

виде в текст, то он становится чрезвычайно трудным

для восприятия. Рассмотрим следующее предложение:

Через таможенный пункт за год прошло 1,473

млн транспортных средств.

Попробуем прочитать то, что обозначено цифра-

ми:

Через таможенный пункт за год прошло одна це-

лая четыреста семьдесят три тысячных миллиона

транспортных средств.

Понятно, что само словосочетание тысячных мил-

лиона говорит о том, что это просто нелепый способ

чтения числа.

Существует несколько других вариантов записи:

1473000; 1 млн 473 тыс.; 1 миллион 473 тысячи.

Очевидно, что запись с использованием только

цифр неудобна для чтения, потому что нужно считать

количество нулей. Запись с сокращёнными словами за-

трудняет чтение, но этих затруднений значительно

меньше. Последний вариант наиболее легкий. Именно

его и рекомендуется использовать, если текст предна-

значен для максимально широкой аудитории. Вариант

с сокращенными словами используется в изданиях, ко-

торые позиционируют себя как издания делового типа.

В некоторых случаях можно использовать прием округ-

ления числа:

Через таможенный пункт за год прошло около

полутора миллионов транспортных средств.

Изменение первоначальных данных меньше чем

на два процента совершенно несущественно для данной

жизненной ситуации. Но не следует округлять данные,

когда речь идет о числе жертв при катастрофе, процен-

74

тах увеличения или уменьшения пенсий, доходах, раз-

ного типа налогах и т. п.

В материалах информационного агентства мы

находим следующее предложение:

Стоимость работ [проект реконструкции] оце-

нивается в 80,43 миллиона рублей, говорится в доку-

ментах заказа.

В газете при подготовке хроникальной информа-

ции был использован материал информационного

агентства, но приведенное предложение было несколь-

ко изменено:

Стоимость работ составляет 80 млн рублей, со-

общается на сайте госзакупок.

Мы видим: число было округлено, что выглядит

вполне обоснованным, если учесть небольшой процент

изменения первоначальных данных и отсутствие отри-

цательных последствий округления — моральных, эти-

ческих или каких-либо других, так как само по себе

округление в данной ситуации носит совершенно без-

обидный характер.

Очень важная проблема — интерпретация цифро-

вого материала. Прочитаем информацию, относящуюся

к сельскому хозяйству Ленинградской области:

По оперативной информации Министерства

сельского хозяйства РФ, за прошлую неделю июля сред-

ний надой молока от одной коровы в сутки составил в

Ленобласти 19,3 килограмма. В Ленобласти надой на

одну фуражную корову составляет 7384 кг. Средняя

урожайность зерновых в Ленинградской области — 36

ц/га.

Как правило, редко кто знает, какова урожайность

зерновых в Ленобласти, каковы надои молока на одну

корову и др. Поэтому цифровой материал должен полу-

чать в тексте хотя бы минимальную интерпретацию:

75

Средняя урожайность зерновых в Ленинградской

области — 36 ц/га — превышает средние показатели

по стране и Северо-Западному Федеральному округу

соответственно на 8,5 и 9 ц/га.

По оперативной информации Министерства

сельского хозяйства РФ, за прошлую неделю июля сред-

ний надой молока от одной коровы в сутки составил в

регионе 19,3 килограмма, что является вторым ре-

зультатом среди субъектов Федерации и на 0,8 кило-

грамма больше, чем за тот же период годом ранее. В

Ленобласти надой на одну фуражную корову составля-

ет 7384 кг (по России — 5007 кг).

Проблема интерпретации числовых данных стано-

вится особенно актуальной, когда делается материал,

посвященный проблемам науки, техники. Очень часто

за тем или иным числом у читателя не стоит никаких

представлений, насколько велико или мало то, чему это

число соответствует. Например, в год Солнца (год, по-

священный исследованию нашей звезды — Солнца) го-

товится публикация, посвященная изучению этой звез-

ды. Автор пишет:

Исследователи считают, что температура по-

верхности Солнца составляет около 6000 градусов

Цельсия.

Поскольку читатель дома с такой температурой не

сталкивается, то эта цифра ему ни о чем не говорит. То-

гда автор приводит сравнение:

Чтобы это было проще представить, вспомним,

что температура добела раскаленного куска железа

составляет примерно 1430 градусов.

* * *

В информационных текстах журналисты часто ис-

пользуют аббревиатуры и иные сокращения. Нужно

76

помнить, что без ограничений употребляются только

широко распространенные аббревиатуры, значение ко-

торых известно практически всем: вуз, ГЭС, МИД,

МХАТ, НИИ, ООН, НАТО, ПВО, ЮНЕСКО.

Специальные же сокращения понятны без рас-

шифровки лишь подготовленному читателю. Их есте-

ственная среда существования — технические, научные

тексты, предназначенные для хранения информации, но

не для процесса живого общения автора с читателем.

Чем на более широкую аудиторию рассчитано издание,

тем меньше там должно быть сокращенных слов.

В материалах печатных СМИ вопрос использова-

ния / неиспользования сокращенных слов должен опре-

деляться характером той аудитории, на которую рас-

считано издание. В деловом издании сокращенные сло-

ва могут использоваться с гораздо более высокой сте-

пенью интенсивности, чем в массовом общественно-

политическом издании. При этом в любом случае сле-

дует руководствоваться простым, но обязательным пра-

вилом: в одном издании, и тем более в одном тексте,

одно и то же слово всегда следует писать одинаково.

Так, если в редакции принято писать млн, а не миллион,

то нельзя в одном и том же тексте (и в издании в целом)

использовать оба написания.

Неправильно:

Город планирует потратить 458 млрд рублей (в

этом году — 472 миллиарда), а получить только 408

млрд рублей (в этом году планировалось собрать 409

миллиардов).

Правильно:

Город планирует потратить 458 миллиардов руб-

лей (в этом году — 472 миллиарда), а получить только

408 миллиардов рублей (в этом году планировалось со-

брать 409 миллиардов).

77

Либо:

Город планирует потратить 458 млрд рублей (в

этом году — 472 млрд), а получить только 408 млрд

рублей (в этом году планировалось собрать 409 млрд).

Ещё одна проблема — целесообразность употреб-

ления аббревиатуры в заголовке. Если в тексте аббреви-

атура может сопровождаться расшифровкой, данной в

скобках, то в заголовке расшифровка аббревиатуры не-

возможна. Заголовки типа «GM оптимизирует произ-

водство»; «ЗТЛ готовится к рывку» вряд ли уместны в

массовом общественно-политическом издании.

Если издание позиционирует себя как деловое, то

вполне может быть принято решение о широком ис-

пользовании аббревиатур в заголовках. Однако при

этом, чтобы не ставить читателя, который может не

знать данную аббревиатуру, в затруднительное положе-

ние, вслед за использованной в заголовке аббревиату-

рой целесообразно давать ее расшифровку. Рассмотрим,

как поступает в этом случае редакция газеты «Коммер-

сант» (24.09.2014):

ОНФ попросит президента

поддержать достижения народного хозяйства

«Форум действий», который собирается провести

движение «Народный фронт „За Россию“» (ОНФ) в ноябре,

сосредоточится на теме патриотического «рывка» в эко-

номике страны.

ФЗВ перешел в судебное наступление

Фонд защиты вкладчиков (ФЗВ) инициировал первые

судебные иски к украинским банкам, ранее работавшим в

Крыму, пытаясь добиться от них возмещения понесенных

затрат на выплату вкладчикам.

78

Поскольку в заголовках употребляются малорас-

пространённые аббревиатуры, в первом предложении

следующего за заголовком текста даются их расшиф-

ровки.

В деловом издании могут создаваться аббревиату-

ры локального употребления — только для одного тек-

ста. Так, в «Коммерсанте» в тексте публикации читаем:

По сведениям «Ъ», вчера в центральном штабе (ЦШ)

движения ОНФ принято решение о корректировке

проблематики… И далее аббревиатура ЦШ употребля-

ется уже без расшифроки: Глава Общественной пала-

ты, сопредседатель ЦШ Александр Бречалов считает,

что…

Никогда не следует употреблять аббревиатуру, ес-

ли вы не знаете, что она обозначает. Использование со-

кращенных слов в текстах СМИ имеет и этическую сто-

рону. Поскольку сокращенные слова родом из докумен-

та, где личностное начало отсутствует абсолютно, то их

использование неприемлемо в тех случаях, когда ситуа-

ция общения предполагает некую духовную составля-

ющую. Семантические следы документа дискредити-

руют в этом случае высокий статус духовных ценно-

стей. Особенно показательным в этом плане является

использование в СМИ аббревиатуры РПЦ. В основных

документах Русской Православной Церкви данная аб-

бревиатура не используется. В «Уставе Русской Право-

славной Церкви» 2013 года аббревиатура РПЦ и вооб-

ще какие-либо другие аббревиатуры не присутствуют:

«Русская Православная Церковь имеет иерархическую

структуру управления. Высшими органами церковной

власти и управления являются Поместный Собор, Ар-

хиерейский Собор, Священный Синод во главе с Патри-

архом Московским и всея Руси. При Патриархе Мос-

ковском и всея Руси и Священном Синоде в качестве

79

исполнительного органа действует Высший Церковный

Совет». Поскольку речевая практика СМИ по своей

природе обращена к человеку, воздействует на сознание

человека, то есть все основания утверждать, что ис-

пользование аббревиатуры РПЦ в текстах СМИ непри-

емлемо. Точно также в высшей степени бестактно ис-

пользовать аббревиатуру ВОВ: не участники ВОВ, а

участники Великой Отечественной войны!

Репортаж

Репортаж как новостной жанр представляет собой

рассказ очевидца, позволяющий достичь «эффекта при-

сутствия».

Коммуникативная ситуация, лежащая в основе ре-

портажа, выглядит следующим образом: происходит,

или произошло, или должно произойти какое-то акту-

альное социально значимое событие, которое представ-

ляет интерес для общества, или в результате этого со-

бытия сложилась особая ситуация, также актуальная и

социально значимая. Но в любом случае, чтобы был ре-

портаж, должно быть событие, т.е. чтобы что-то проис-

ходило, произошло или должно было произойти.

Журналист, репортер находится там, где происхо-

дит событие, и оттуда, прямо с места действия, расска-

зывает о том, что именно там происходит. Он даёт ин-

формацию об этом событии непосредственно с того ме-

ста, где разворачивается происходящее. Журналист рас-

сказывает о происходящем с целью дать наглядное

представление о том, что именно происходит и где это

происходит. Читатель смотрит на мир глазами участни-

ка, очевидца события. Создается иллюзия того, что

журналист рассказывает о происходящем именно в тот

момент, когда это происходящее и совершается. То есть

80

основная коммуникативная цель жанра — дать инфор-

мацию о событии или сложившейся ситуации. Именно

поэтому репортаж относят к жанрам информационным.

Наиболее полным образом эта коммуникативная ситуа-

ция воплощается в телевизионном репортаже в прямом

эфире.

В печатном репортаже между произошедшим со-

бытием и зрителем стоит слово. Словами автора изоб-

ражается происходящее, передается ощущение личного

присутствия, словами создается иллюзия того, что вот

сейчас, когда читатель это читает, все это и происходит.

Таким образом, мы будем называть репортажем газет-

ные и журнальные материалы информационного харак-

тера, которые не только сообщают читателю информа-

цию о событии, но и дают наглядное представление об

этом событии через непосредственное восприятие жур-

налиста — очевидца или участника происходящего.

Достаточно сложная коммуникативная ситуация

приводит к тому, что текст репортажа неоднороден в

речевом отношении. Наглядность предполагает, что

автор изображает то, что происходит, то, что он видит.

И при этом, естественно, изображается и место, где это

происходит. Специфика жанра требует, чтобы автор не

просто рассказал о происходящем, а изобразил его.

Изобразительный компонент в репортаже обязателен.

Статус участника или очевидца события проявля-

ется в том, что в тексте репортажа имеются речевые

партии персонажа. Автор не сам всё рассказывает, а да-

ёт возможность что-то рассказать другим участникам

или очевидцам происходящего.

Информационная направленность репортажа со-

здаёт ситуацию, когда журналист вынужден дать ту ин-

формацию, которая необходима для понимания проис-

ходящего, но которая не может быть им получена в хо-

81

де наблюдения над происходящим. Так, иногда требу-

ются статистические сведения или знание историче-

ских фактов и др. Поэтому репортаж имеет в своей

структуре чисто информационные компоненты, внешне

похожие на текст заметки.

Наконец, автору требуется по ходу дела коммен-

тировать, пояснять происходящее. Поэтому в тексте ре-

портажа неизбежно появляются фрагменты, построен-

ные на основе рассуждения, в которых автор выражает

своё мнение, даёт оценки и т. п. Появляется коммента-

рий.

Четыре указанные речевые формы (изображение,

речевая партия персонажа, информационный компонент

и комментарий) являются обязательными, жанрообра-

зующими. Текст, который претендует на то, чтобы

называться репортажем, должен иметь как минимум эти

четыре составляющие. Поэтому мы и говорим, что жанр

репортажа неоднороден. При всём этом необходимо

помнить, что репортаж — информационный жанр, по-

этому изображение в репортаже никогда не развито до

такой степени, как в очерке. Комментарий никогда не

развит в такой степени, в какой он развивается в колум-

нистике. Всё подчинено цели информирования, а не

выражения своего мнения. Разумеется, в репортаже мо-

гут быть и другие речевые формы, что зависит от темы,

личных пристрастий автора, концепции издания. Но

факультативные речевые формы потому и называются

факультативными, что они могут быть, а могут и не

быть. Наличие же жанрообразующих речевых форм

обязательно.

Далее мы детально ознакомимся с каждым из че-

тырех обязательных речевых составляющих репортажа,

но сначала внимательно прочитайте репортаж Н. Ажги-

82

хиной «Комментарий к пейзажу» (Огонёк. 1992. № 14-

15)

КОММЕНТАРИЙ К ПЕЙЗАЖУ

…Мое редакционное удостоверение осталось на столике у

дежурного, и – щелк! – в тот же миг за моей спиной защелкнулась

дверь, теперь не отомкнется, пока за специальным пультом не

нажмут черную кнопку. Дверь перед моими глазами ощетинилась

решеткой, но появляется молчаливый лейтенант с огромным – в

жизни таких не видала – ключом и приглашает меня внутрь; мы

идем, он останавливается перед третьей преградой. Поворот ключа.

Короткая перебежка по холодному двору. Ступеньки. Коридор.

«Отстойник» с синими ячейками и глазками. Лестница. И непере-

даваемый запах, в котором пот, пыль, жареная рыба и еще что-то

неясное – запах Мертвого дома. Невозможно поверить, что в ка-

ких-нибудь десятках метров отсюда гудит и газует перегруженная

столичная магистраль. Как близок, оказывается, этот путь – из цен-

тра современного города в инобытие, в преисподнюю, дальше ко-

торой – пустота…

В преисподней пахло свежей краской. И походила она, свер-

кающая белизной стен, со сводчатым беленым потолком, на боль-

ницу. Так же стульчики рядком у подоконников, и телевизор на

полке, и высыпавшие из неестественно вычурной резной двери с

табличкой «столовая» несколько десятков молодых и немолодых

мужиков в тапочках и почти пижамных темных брюках, проявив-

шие к пришельцам вялое любопытство (и чего любопытствовать –

на прошлой неделе немцы с телевидением приезжали, раньше еще

кто-то). Прозвонил звонок, и, как в ПТУ (коридор напоминал ПТУ

тоже), мужиков построили и повели прочь. Коридор опустел. И,

подойдя к приоткрытому окну, в котором, точно в магазине «Мо-

лодость», белела покрашенная решетка, я увидела вдруг линялые

балконы своего дома.

Спешно переехав в новую квартиру (десять минут ходу от

улицы Горького!), мы не сразу поняли, какое уникальное нам до-

сталось соседство. Во дворе вполне ординарной восьмиэтажки,

отделенный от подъездов чахлой растительностью, располагался

корпус тюрьмы. Да еще какой – знаменитой, описанной вдоль и

83

поперек. «Зато здесь не крадут, - успокоила соседка, наблюдая раз-

грузку нашей мебели, - место тихое, привыкнете». И, действитель-

но, странное дело: двухэтажное желтенькое здание с зубчатой

круглой башенкой, над которой поднимался домашний дымок, не

раздражало, наоборот, казалось вполне уместным, каким-то старо-

московским. Особую уютность придавала двору детская площадка,

прилепившаяся к самой тюремной стене, куда дважды в день под

присмотром дебелой воспитательницы маршировали ребятишки. В

другое время площадка запиралась на замок – садик был ведом-

ственный, принадлежал МВД. В доме раньше жили тоже в основ-

ном сотрудники МВД, но потом монолитность их рядов пала, по-

явились люди разные, вроде нас или нашего бывшего соседа по

лестничной клетке Андрея Разина вместе с группой «Ласковый

май»…

Так и жили бок о бок – двор и тюрьма, не замечая друг дру-

га, не зная друг о друге (как проходил прогремевший на всю страну

бунт за уютной стеной? В какой камере сидел легендарный злодей

Адылов?). Только дети двора точно знали, что нары стоят в два

ряда, а место новенького «у параши», и то если повезет. И играли

они неизменно в следователя и бандита, а позже, когда слово «ма-

фия», как галка с городской помойки, закружило по дворам, - в

следователя и арестованного начальника, как в фильме «Коммен-

тарий к прошению о помиловании», который Инна Туманян заду-

мала тоже в нашем дворе. Туманян острым глазом режиссера заме-

тила то, от чего мы отмахивались: что все мы на самом деле живем

под тюремными стенами, что несуразный двор – модель целого

жизненного пространства, в котором господствует криминальная

логика и криминальная нравственность, что мы здесь рождаемся,

взрослеем и умираем и воспроизводим, осознанно или неосознан-

но, их стиль и смысл.

Дзержинский, один из знаменитейших узников тюрьмы, - а

сколько их всего было? – как известно, сидел большую часть зато-

чения в одиночке. Маяковский, как свидетельствуют биографы,

несмотря на малолетство, тоже. А ведь годы были для Бутырок

густонаселенные – террористы, социалисты, да и рядовые уголов-

ники…

84

- Примерно шестьсот человек у нас сверх норматива, - де-

лится в коридоре, пахнущем свежей краской подполковник Габай-

дуллин, второй человек в Бутырке. – Спят в камерах предваритель-

ного заключения по очереди – двое спят, третий ждет. Мы бы на

дверях табличку повесили «Свободных мест нет». Конечно, за по-

следние годы условия содержания заключенных изменились. Слу-

чалось, что мы первыми делали какое-нибудь исключение, а затем

издавался циркуляр по министерству. Так, мы раньше других раз-

решили заключенным иметь в камере телевизоры, электробритвы,

кипятильники. Белый коридор, где мы мирно разговариваем, - ме-

сто, где живут осужденные (с подследственными контакт строго

запрещен). Из здесь больше двухсот: двести мужчин и сорок две

женщины.

Это воскресенье не совсем обычное. И не только для тех, кто

отбывает сейчас свой срок.

Впервые за все существование тюрьмы, и за все годы быто-

вания МТУ в нашей стране, в Бутырке – выставка. Именно для нее

красили просторный коридор и привозили, испрашивая разреше-

ния по всем частям света у разъезжающих авторов, работы. Двена-

дцать наиболее известных художников, составивших славу совет-

ского нонконформистского искусства доперестроечной поры,

представлены в этих стенах: Илья Кабаков, Иван Чуйков, Алек-

сандр Меламид, Виталий Комар, Эрик Булатов, Ирина Нахова,

Игорь Макаревич, Андрей Филиппов, В. Захаров, О. Васильев, В.

Пивоваров, Д. А. Пригов. Сложное, концептуальное искусство (все

работы – «музейного уровня»!), так непохожее на нарочитый при-

митив, время от времени составляющий «культпрограмму» для

советских заключенных.

И впервые за все время существования тюрьмы на вернисаж

в эти коридоры пришли более ста посетителей «с воли», проводи-

мых, как раньше и я, от пульта дежурного сквозь одиннадцать две-

рей – к несвободе…

«Уже несколько десятилетий, с «Портрета Дориана Грея»,

кажется, идет спор о том, должно ли искусство быть понятным

народу или, наоборот, его должны стремиться понять, - говорит

человек, придумавший и организовавший выставку в Бутырках

85

(помогли ему «Московские новости» и банк «Столичный»), искус-

ствовед Иосиф Бакштейн. – Государство, на руинах которого мы

сегодня стоим, точнее руководители этого государства, придумали

идею, согласно которой искусство должно принадлежать народу.

Это очень глубокая мысль. Искусство всегда соотносит себя с об-

ществом, с людьми. Платон изгнал из своего предполагаемого иде-

ального государства художников и поэтов, и правильно сделал,

потому что искусство, как и любовь, свободно и не может быть

орудием государства. Есть точка зрения, согласно которой обще-

ство делится на классы: начальников и подчиненных, эксплуатато-

ров и эксплуатируемых. Художник исходит из того, что общество

делится на людей, - и старается их объединить, повторяя слова фи-

лософа: «Ищу человека!»

В наши дни искусство снова тяготеет к классовой позиции.

Если раньше у нас официальное искусство принадлежало соб-

ственникам власти, теперь оно принадлежит собственникам вещей,

становится коммерческим. Иными словами – буржуазным, но не в

советском, а в первоначальном смысле. Против этого и была

направлена наша выставка.

Московский концептуализм (не признававший и не призна-

ющий классового подхода) всегда придавал большое значение кон-

тексту, в котором воспринимается произведение, искал радикаль-

ный контекст.

Люди, которые здесь находятся, осуждены на изоляцию от

общества, но не от искусства. И если они не могут прийти к искус-

ству, искусство должно прийти к ним. В этом смысле художник

подобен священнику. Очень долго общество не хотело вникать в

проблемы, с которыми мы здесь столкнулись, боялось, считая этот

мир потусторонним. Страх этот остался и сегодня. Но этот страх

надо преодолеть. Если это удалось – выставка достигла цели».

Три сотни взрослых людей смешались в необычном выста-

вочном зале: искусствоведы, журналисты, депутаты и заключен-

ные. И, как на всяком вернисаже, обсуждали, разговаривали у

окон. Кто-то спрашивал о замысле «Водолея» Макаревича у Бак-

штейна, а кто-то хотел узнать о будущей амнистии у Галины Ста-

ровойтовой или просто сфотографироваться рядом с ней. Кстати, у

86

акции в Бутырках был предшественник – концерт Федора Шаляпи-

на в 1920 году, когда еще верилось, что «тюрьмы сровняем с зем-

лей». С тех пор во многих странах к осужденным приезжают сим-

фонические оркестры и театральные труппы, но не у нас. И, быть

может, потому-то в странах стабильной демократии и процент пра-

вонарушений иной…

Мечтает ли подполковник Геннадий Николаевич Орешкин о

концерте в подчиненном ему «Учреждении номер 2» - я так и не

решилась спросить. В прошлой жизни выпускник консерватории

(тюремщиками, даже начальниками, становятся не сразу!), он зна-

ет, что нашему, даже образцовому изолятору до норвежской тюрь-

мы, где пожизненно заключенный, к примеру, бегает трусцой и

выезжает на презентацию собственной книги, - как до Луны. Но

убежден, что о гуманизации мест заключения надо постоянно ду-

мать. Не только тюремщикам, но и всему обществу. Чтобы мы по-

чувствовали себя не функциями в сложном общественном меха-

низме, не «ворами» и «полицейскими», не «острожниками» и

«конвойными», а людьми.

Увидим ли их в себе самих, в ближних, в тех, кто нарушил

закон – именно закон, а не чью-то волю? Возможно ли это в горяч-

ке сегодняшних будней, среди озлобления нищей очереди, наступ-

ления дикого рынка, остолбенения культуры перед ним?

…Мы выходим на шумную и вечно серую Новослободскую

улицу. За спиной захлопнулись двери, и не откроются, пока де-

журный не нажмет на черную кнопку. В глаза бьют огни аляпова-

той рекламы кооперативного ресторана, фонари еще не зажглись.

Как всегда.

«Самое значительное произведение искусства создается не

на холсте или бумаге. Оно складывается из жестов и чувств, из

поступков и обрывков разговоров, ибо оно – сама прожитая

жизнь». Так полагал приверженец теории «искусства для искус-

ства» Оскар Уайльд. Поймем ли это?

Или это поймут уже наши дети, складывающие кубики на

городском дворе, под самыми окнами Мертвого дома? И тогда,

может статься, пейзаж их жизни станет совсем иным…

87

Н. Ажгихина

Огонек. – 1992. - № 14-15.

* * *

Изобразительный компонент в репортаже. Прежде всего убедимся, что перед нами репортаж. В

основе лежит актуальное социально значимое событие

— выставка произведений советского нонконформист-

ского искусства доперестроечной поры. Корреспондент

находится там, где это событие происходит. И вот те-

перь посмотрим, как формируется речевая ткань репор-

тажа. Рассмотрим начало репортажа. Работаем с тек-

стом: …Мое редакционное удостоверение осталось на

столике у дежурного, и — щелк! — в тот же миг за

моей спиной защелкнулась дверь, теперь не отомкнет-

ся, пока за специальным пультом не нажмут черную

кнопку. Дверь перед моими глазами ощетинилась ре-

шеткой, но появляется молчаливый лейтенант с

огромным — в жизни таких не видала — ключом и

приглашает меня внутрь; мы идем, он останавлива-

ется перед третьей преградой. Поворот ключа, ко-

роткая перебежка по холодному двору. Ступеньки.

Коридор. «Отстойник» с синими ячейками и глазка-

ми. Лестница. И непередаваемый запах, в котором —

пот, пыль, жареная рыба и еще что-то неясное — за-

пах Мертвого дома. Невозможно поверить, что в ка-

ких-нибудь десятках метров отсюда гудит и газует

перегруженная столичная магистраль. Как близок, ока-

зывается, этот путь — из центра современного города

в инобытие, в преисподнюю, дальше которой — пу-

стота…

В самом начале текста перед нами повествова-

тельно-описательный компонент. Повествование здесь

носит изобразительный характер, что достигается ис-

пользованием лексики с предметным значением (выде-

88

лены в тексте полужирным шрифтом). Такие слова при

внимательном чтении оказывают на нас такое же воз-

действие, как и сам предмет. Знакомство со словом —

это знакомство с предметом (пример с лимоном). Это

мир видимый, слышимый, обоняемый, осязаемый.

Прежде всего замечаем, что в изобразительном

компоненте перед нами мир видимый. Переведем вер-

бальный ряд в видеоряд. Представим, что мы видим

изображенное на экране телевизора. Сначала на экране

появляется редакционное удостоверение на столике де-

журного, потом последовательно на экране сменяют

друг друга защелкивающаяся дверь, дверь с решеткой,

лейтенант, огромный ключ, третья преграда, поворот

ключа, двор, ступеньки, коридор, отстойник, синие

ячейки, зеленые глазки, лестница. Здесь следует обра-

тить внимание на глаголы приглашает, идем, останав-

ливается и на отглагольное существительное перебеж-

ка. В данном тексте эти слова имеют предметное значе-

ние, так как обозначают передвижение людей в про-

странстве и это передвижение можно наглядно себе

представить.

Мир запахов представлен в тексте словами запах

пота, пыли, жареной рыбы.

Мир звуков также воспроизводится в тексте с

помощью слов щелк, защелкнулась, поворот ключа.

Мир осязаемый представлен словом холодный.

Такие изобразительные повествовательно-

описательные компоненты для репортажа являются

обязательными. Происходящее должно быть отчасти

изображено. Именно так создается наглядное представ-

ление. Изобразительные компоненты в репортаже

обычно располагаются в сильных позициях: текст — в

начале и в конце. Вот последний абзац текста:

89

…Мы выходим на шумную и вечно серую Новослобод-

скую улицу. За спиной захлопнулись двери и не откро-

ются, пока дежурный не нажмет на черную кнопку. В

глаза бьют огни аляповатой рекламы кооперативного

ресторана, фонари еще не зажглись. Как всегда.

Повторяются детали изображения. Текст заколь-

цовывается, что усиливает ощущения присутствия на

месте происходящих событий.

* * *

Речевая партия персонажа в репортаже. Когда

автор — участник или очевидец события, это означает,

что он вступает в контакт, говорит, с другими участни-

ками или очевидцами произошедшего. Это закон жанра,

поэтому в репортаже обязательно должна быть речевая

партия участника или очевидца. Обратим внимание на

следующий абзац:

Примерно шестьсот человек у нас сверх норма-

тива, — делится в коридоре, пахнущем свежей краской,

подполковник Габайдуллин, второй человек в Бутырке.

— Спят в камерах предварительного заключения по

очереди — двое спят, третий ждет. Мы бы на дверях

табличку повесили «Свободных мест нет». Конечно, за

последние годы условия содержания заключенных изме-

нились. Случалось, что мы первыми делали какое-

нибудь исключение, а затем издавался циркуляр по ми-

нистерству. Так, мы раньше других разрешили заклю-

ченным иметь в камере телевизоры, электробритвы,

кипятильники. Белый коридор, где мы мирно разговари-

ваем, — место, где живут осужденные (с подслед-

ственными контакт строго запрещен). Их здесь боль-

ше двухсот: двести мужчин и сорок две женщины…

Мы видим, что функция прямой речи в данном от-

рывке чисто информационная. Она вводится в текст ре-

90

портажа не для того, чтобы дать представление о харак-

тере персонажа, а для того, чтобы повысить авторитет-

ность информации. Информация, полученная от под-

полковника Габайдуллина, второго человека в Бутырке,

ценится читателем больше, чем та же информация, пе-

ресказанная автором. Речь персонажа не изобразитель-

на. В силу нацеленности на информацию она по своей

лексико-грамматической организации мало чем отлича-

ется от авторского изложения. Если не видеть текст гла-

зами, а воспринимать его на слух, то не всегда даже по-

нятно, где закончилась речь персонажа и где начинается

снова авторское изложение.

Речевая партия другого персонажа:

Уже несколько десятилетий, с «Портрета Дори-

ана Грея» кажется, идет спор о том, должно ли ис-

кусство быть понятным народу или, наоборот, его

должны стремиться понять,— говорит человек, при-

думавший и организовавший выставку в Бутырках

(помогли ему «Московские новости» и банк «Столич-

ный»), искусствовед Иосиф Бакштейн. — Государство,

на руинах которого мы сегодня стоим, точнее руково-

дители этого государства, придумали идею, согласно

которой искусство должно принадлежать народу.

Это очень глубокая мысль. Искусство всегда соотно-

сит себя с обществом, с людьми. Платон изгнал из сво-

его предполагаемого идеального государства художни-

ков и поэтов, и правильно сделал, потому что искус-

ство, как и любовь, свободно и не может быть оруди-

ем государства. Есть точка зрения, согласно которой

общество делится на классы: начальников и подчинен-

ных, эксплуататоров и эксплуатируемых. Художник

исходит из того, что общество делится на людей, — и

старается их объединить, повторяя слова философа:

«Ищу человека!»

91

Назначение речевой партии — информация. Речь

не характеризует искусствоведа Иосифа Бакштейна.

Она представляет его только как участника события.

Таким образом, в данном репортаже все персонажи го-

ворят примерно одинаково.

Количество речевых партий персонажей и их объ-

ем зависит от величины текста: чем больше объем тек-

ста, чем более развита его речевая структура, тем боль-

ше в репортаже речевых партий и тем они длиннее.

* * *

Зависимость речевого облика репортажа от

типа издания. Речевой облик репортажа существенно

зависит от типа издания. Так, в небольшой газете, по-

священной автомобильной тематике, размером в четыре

полосы формата А3 репортаж в принципе не может

быть большим по объёму. Это будет чисто информаци-

онный материал с весьма скромными по размеру, не-

развитыми изобразительными, комментирующими, ин-

формационными компонентами и скромными речевыми

партиями.

Если же мы имеем еженедельное издание типа

журнала «Русский репортёр», которое специализирует-

ся на материалах, написанных в жанре репортажа, то

там репортаж по своим речевым параметрам суще-

ственно больше по объёму и его речевой облик совер-

шенно иной, т.е. увеличение объёма речевого материала

приводит к его качественному изменению.

Возьмём в качестве примера репортаж А. Соколо-

вой «Полицейский диссонанс» из журнала «Русский

репортёр» (13 сентября 2011, №36 (214); см.:

http://www.rusrep.ru/article/2011/09/13/police ).

Прежде всего обращает на себя внимание тот

факт, что изобразительный компонент в этом репортаже

92

занимает больше места и более развит. Изображение

отельных эпизодов события носит более детальный ха-

рактер и приближается к статусу образа, приобретая

концептуальность:

— Хортица, 16–21, — доносится из динамика.

— Прием, — отзывается Степа.

— Третий Михалковский, дом восемь, пятый

этаж. В подъезде бомжи, — сообщает дежурный.

Паша резко разворачивает машину. На вызов

надо прибыть за семь минут — такие правила.

Заходим в подъезд. Между четвертым и пятым

этажом на коробках спят мужчина и женщина. Степа

начинает их будить, пока те встают и разминаются,

спрашивает, кто они и чем занимаются. Кажется, ему

вообще не доставляет никаких проблем общаться с

этими людьми.

— Серега Лыков, — представляется бомж.

— Да ладно! У нас так сотрудника одного зовут,

— веселится Степа.

— Мы вообще-то тут живем, — говорит мужчи-

на, — в первой квартире. Перепили, домой нельзя идти.

— Там мать, — пьяно подтягивает женщина.

— Уже два дня бухаем. Ох, е…, так на дворе

день! Ложилась — день, встала — день, ну что за

жизнь такая! Серега, пойдем в магазин!

В контексте репортажа такой эпизод не восприни-

мается как простая информация с места события. Он

требует истолкования, касающегося категорий нрав-

ственных, этических. Мы можем говорить о зарождении

образного начала. Следует заметить и то, что прямая

речь персонажа занимает в тексте репортажа достаточ-

но большой объём. Этот же эпизод говорит нам о том,

что речевые партии персонажа в таком репортаже изоб-

разительны. Через речь изображается характер, соци-

93

альная среда, внутреннее состояние человека, взаимо-

отношения.

Изобразительность речи персонажа, как и разви-

тое изображение отдельных эпизодов, говорит о том,

что в таком типе репортажа вместе с образностью раз-

вивается и аналитичность текста, его направленность на

анализ явлений жизни. Существует мнение, что на

наших глазах происходит формирование нового ин-

формационно-аналитического жанра.

3.3. Заголовочный комплекс

и система позиционирования медиатекста

Заголовок — необходимая составляющая струк-

туры журналистского текста. Заголовок выполняет не-

сколько функций: 1) графически-выделительную, 2)

номинативную, 3) информативную, 4) рекламную, 5)

оценочную, 6) экспрессивную, 7) интегративную, 8)

композиционную (прогнозирует членение текста).

Функции актуализируются не все сразу, а по мере чте-

ния текста: 1 – 4 — до чтения, 5 – 7 — в процессе чте-

ния.

Рассмотрим функции заголовка «Трампа раскру-

тили… его противники»:

графически-выделительная (+);

номинативная (+);

информативная — о Трампе, о его противни-

ках, которые невольно ему помогли;

рекламная — требует смыслового восполнения,

создает напряженность;

оценочная (– );

экспрессивная — авторское отношение есть, но

детализация позднее;

94

интегративная — о Трампе, его противниках, о

борьбе соперничающих партий;

композиционная (прогнозирует членение тек-

ста) — по меньшей мере речь пойдет о двух

компонентах.

Заголовок — часть текста. Четкой границы между

заголовком и основным массивом текста может и не

быть. В реальности мы имеем дело не просто с заголов-

ком, а с заголовочным комплексом. Его основные эле-

менты:

шапка,

рубрика,

собственно название, заголовок,

лид,

подзаголовок,

внутренние заголовки.

Всю совокупность заголовков одного номера из-

дания можно рассматривать как самостоятельный сово-

купный заголовочный текст. Его существование —

наша речевая реальность, а не теоретический конструкт.

Если мы имеем дело с заголовочным комплексом, то

различные функции могут распределяться по различ-

ным его компонентам.

Каждое издание имеет свою концепцию заголо-

вочного текста, формирование которой — отдельная

постоянно обсуждаемая проблема, ведь читатель, рас-

крывая газету, сначала просматривает всю совокуп-

ность заголовков, а потом уже после прочтения заголо-

вочного текста выбирает тот или иной материал. Каж-

дая редакция вырабатывает свою практику работы над

заголовочным текстом. Например, автор сдаёт три ва-

рианта заголовка — нейтральный и два экспрессивных.

Конечный вариант заголовочного текста номера в це-

лом формирует выпускающий редактор, но заголовки

95

на одной полосе должны гармонично сочетаться друг с

другом.

* * *

Типы и приемы создания заголовков. Выделяют

именной и глагольный тип заголовков. Глагольным

называют заголовок, в структуре которого содержится

глагол. Такие заголовки часто являются предложениями:

Реформа коммунальной отрасли продолжается

Трампа раскрутили его противники

Государство поможет, но и сам не плошай

Кризис заставил Пугачеву вернуться на сцену

Не хочу, чтобы мои дети выросли мажорами

Работает ли модная диета

Жизнь сначала зародилась на Венере, а потом уже

на Земле

Блокадница получила ответ на письмо смертельно

больному мальчику из Америки 25 лет спустя

Именной заголовок глагола в своей структуре не со-

держит. Именные заголовки выглядят как словосочетание:

Фальшивобилетчики

Хребет Кондер: братство кольца

Черный вторник для ВВС США

Африканское «сафари» псковских десантников

Средиземные мили железного спасателя

Засада для защитников Родины

Глагольные заголовки более информативны. В

нашей прессе распространены заголовки, которые сразу

дают представление о событии:

Охота с Хемингуэем

Серийный грабитель пойман

«Битловские посиделки» в день рождения Джона

Леннона

96

При выборе окончательного варианта заголовочного

текста, необходимо следить за тем, чтобы не было уныло-

го однообразия (см. примеры из одного номера):

«Аэрофлоту» добавят линий

Области добавят электроэнергии

Портовым знакам продлят конкурс

Вузам поставили плохие оценки

Аграриям уточнили кредиты

Существует несколько общих требований к заго-

ловку, вытекающих из его функций: он должен легко

читаться, легко запоминаться и быть понятным. Слож-

ные заголовки не приветствуются, т.к. они могут от-

толкнуть читателя от прочтения текста. Грамотно со-

ставленный заголовок не должен иметь лишние и непо-

нятные слова и выражения. Для заголовка в полной ме-

ре подходит афоризм «краткость — сестра таланта».

Поскольку заголовок должен привлечь внимание

читателей, журналисты часто используют в них изобра-

зительно-выразительные средства – тропы и стилисти-

ческие фигуры, например:

Большой бизнес пишет президенту (синекдоха)

«Медведь» готовится к прыжку (об участии партии

«Единство» в предстоящих парламентских выборах;

метафора)

Мягкий человек с железными кулаками (эпитет и

антитеза);

Честные менты против продажных (антитеза).

Примеры с оксюмороном:

Сказочное свинство

Молодые мои старики

Чужие свои дети

97

Победная ничья

Четвертая попытка «сдвинуть» недвижимость

И вновь данный сильный слабый пол!

Выборы без выбора

Использование в заголовках антитезы, поддержи-

ваемой антонимией:

Старый сценарий новой войны?

Женский взгляд на мужскую суть

Большие барьеры для малого бизнеса

Необыкновенная любовь или обыкновенное пре-

ступление?

Меняем непредсказуемое прошлое на предсказуемое

будущее

Губернаторская горизонталь против президент-

ской вертикали

Неизвестная жена известного Высоцкого

Случайность, сильно похожая на закономерность

Одним из самых распространенных способов со-

здания заголовков стала языковая игра, под которой,

как уже говорилось, понимается некоторая языковая

неправильность, воспринимаемая читателями именно

как нарочитая, а не случайная. Разновидностью языко-

вой игры в заголовках является создание новых слов.

Так, газета «Московский комсомолец» озаглавила мате-

риал о результатах организованной газетой интерактив-

ного общения в Интернете почитателей и противников

Земфиры — «Отземфирились». Примером языковой

игры является и название статьи об утрате одним из зо-

опарков человекообразных обезьян — «Зоопарк “обез-

людел”».

При окказиональном употреблении слов, а также

при употреблении слов в противоположном значении

их заключают в кавычки: «“Элитная” обманка» (статья

98

о негативных сторонах образования в элитных школах);

«“Зайчику” пришлось попрыгать» (статья о белорус-

ской валюте).

Популярен и такой прием, как графическое выде-

ление определенной части слова, когда выделенная

часть создает дополнительный смысл помимо того, ко-

торый заложен в заголовок. Например:

«С “Культурой” что-то не“ЛАД”но» («Россий-

ская газета» о замене в Белоруссии российского канала

«Культура» на новый белорусский телеканал «Лад»)

или в той же газете: «ИНТЕР-активный ЛОКО» (об

игре футбольных команд «Интер» и «Локомотив»).

Самый распространенный вид языковой игры —

использование чужих текстов как первоосновы для со-

здания нового смысла:

По грязи аки по суху

Дорогущая моя столица

Комар лета не испортит

По улицам болид водили. Конечно, напоказ

Снесла курочка яичко, да не простое, а лечебное

Молчание ягнят — знак согласия ягнят

Но напомним: такие названия эффективны только

тогда, когда их понимание доступно читателям.

Существуют и другие способы «игры с читате-

лем» в заголовках. Встречаются, например, рифмован-

ные заголовки:

Я проснулся — здрасьте: нет Советской власти

Что не есть и не пить, чтобы дольше жить

Когда вы последний раз, родные, платили за газ?

Или заголовки с повторами:

Суперзвезда в интерьере суперцеремонии

99

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих

Команда Газзаева играет и без Газзаева

Самый большой «Большой приз»

Сенсация на сенсации и сенсацией погоняет

Алиев навсегда ушел, Алиев все-таки остался

В заголовках может использоваться и алогич-

ность:

Осторожно, двери... не открываются

Победитель теряет все

«Единая Россия» разошлась по фракциям

Рост ускоренно замедляется

Партия власти начала терять власть

Лучшей немецкой книгой стала английская

Министр госбезопасности Ичкерии в опасности

«Ось зла» пожелала Джорджу Бушу добра

При всем богатстве выбора — выбора нет

Как победить бедность в богатой стране

Ты уже заплатил за бесплатное образование?

Распространенными приемами создания заголов-

ков является также трансформация фразеологизмов (а)

и парономазия — стилистическая фигура, состоящая в

комическом или образном сближении слов, которые

вследствие сходства в звучании и частичного совпаде-

ния морфемного состава могут иногда ошибочно, но

чаще каламбурно использоваться в речи (б):

а) «Пустое брюхо к науке глухо» (Пустое брюхо к

учению глухо); «Не в дружбу, а в аварийную службу»

(Не в дружбу, а в службу); «Закрыл «дело» — гуляй сме-

ло» (Кончил дело — гуляй смело); «Народ предполага-

ет, бюджет располагает» (Человек предполагает, а

бог располагает), «Трамвай поставили на место» (кон-

курс профмастерства — поставить сошедший с рельсов

трамвай на место);

100

б) «Что на штрафстоянку попало, то пропало»,

«Все будет можно, если это возможно», «Две позиции

оппoзиции», «Есть контакт — будет и контракт»,

«Потребителя употребили».

Характерно то, что использование языковой игры

в заголовках чаще всего способствует созданию отрица-

тельной оценочности. А в целом заголовочный текст

гораздо более экспрессивен, чем основной массив тек-

ста.

* * *

Невербальные компоненты в заголовочном

тексте. Присутствие таких компонентов обусловлено

двумя причинами. Первая — визуализация информаци-

онного потока. Вторая — стремление сделать восприя-

тие содержания текста как можно более легким. Это ос-

новная задача заголовочного комплекса. Отсюда и его

многоступенчатость, и необходимость включать в его

состав невербальные компоненты.

Рассмотрим на стр. 101 газетную полосу «Комсо-

мольской правды» от 26 октября – 2 ноября 2016 г. Мы

видим рядом с заголовком «Трампа раскрутили… его

противники» многократно повторенную фотографию,

которая сама по себе не имеет никакой ценности. Ни

один фотограф не поместит её на своей персональной

выставке: её назначение сугубо утилитарное — сопро-

вождать заголовочный текст. Точнее, она предназначе-

на для актуализации одного слова из заголовка — рас-

крутили. Таким образом, перед нами фотография, кото-

рая не является содержательным элементом текста и не

несет конкретную информацию. Эта фотография вы-

полняет типичные функции заголовка — рекламную и

отчасти информационную. Цвет и шрифт в данном

случае тоже участвует в формировании содержания за-

101

головочного комплекса: подзаголовок напечатан шриф-

том красного цвета, а шапка, заголовок, подзаголовок,

внутренние заголовки набраны разными шрифтами,

гарнитурами.

102

Перед нами достаточно простой случай использо-

вания невербальных знаковых систем при формирова-

нии заголовочного комплекса. Такая модель заголовоч-

ного комплекса встречается достаточно часто.

Приведем более сложный пример — материал на

две полосы из газеты «Деловой Петербург». См.:

https://www.dp.ru/subscribe/newspaper/2016/02/26 .

Автор материала Т. Чернова пишет о том, «как по-

следние достижения в борьбе со старостью сочета-

ются с фантазиями кинематографистов». Мы видим,

что заголовок «Вечная весна» напечатан на фоне фото-

коллажа, в котором совмещены изображения, взятые из

различных источников. Эти изображения, существую-

щие и сами по себе, как отдельные элементы, и как еди-

ное целое (фотоколлаж), не получают истолкования,

если их извлечь из структуры заголовочного комплекса.

Это говорит о том, что данный невербальный компо-

нент является органичной частью заголовочного ком-

плекса. Однозначного истолкования он не имеет, пото-

му что перед нами фотоцитаты, и каждый читатель

наделит эти фотоизображения своим смыслом, исходя

из знания источника (фильма) и из соотнесенности

изображений со смыслом вербального компонента

«Вечная весна».

Таким образом, невербальный компонент заголо-

вочного комплекса делает более интенсивным функци-

онирование всех его элементов.

* * *

Система позиционирования медиатекста. Как

уже было отмечено, чтение медиатекста имеет смысл и

ценность только в день опубликования. Сегодняшняя

газета завтра мало кому интересна. Поэтому текст СМИ

в газете или журнале представляется читателю принци-

103

пиально иным образом, чем художественный текст. Из-

дателю необходимо сделать все возможное, чтобы чи-

татель обратил внимание на материал и прочитал его

именно сейчас, чтобы он не отложил его на потом. По-

этому читатель газеты должен быть поставлен в такую

ситуацию, чтобы, столкнувшись с текстом, он не смог

бы этот текст не заметить; чтобы момент встречи с тек-

стом был бы одновременно и моментом начала его чте-

ния. Для этого необходимо представить читателю текст

таким образом, чтобы тот сразу почувствовал к нему

интерес, желание прочесть его и затем смог легко, без

затруднений войти в смысловое пространство текста.

Рассмотрим, как осуществляется этот процесс со-

прикосновения читателя с текстом .

Существует целая система приёмов представления

медиатекста читателю. Естественно, что ядро такой си-

стемы образует, как уже было сказано, заголовочный

комплекс. Но в эту систему входят и другие элементы.

Во-первых, анонс — предварительное сообщение

на первой полое о публикациях, которые находятся на

других газетных полосах. К анонсу предъявляются осо-

бые, повышенные требования с точки зрения позицио-

нирования текста при его представлении читателю. Га-

зетный материал должен быть представлен таким обра-

зом, чтобы у читателя возникла потребность в его про-

чтении при первом же контакте с текстом.

Во-вторых, система пробелов: отдельность суще-

ствования текста на площади газетной полосы также

является важным средством привлечения внимания чи-

тателя. Все связанные между собой элементы должны

отделяться одинаковыми пробелами. В этом случае

они всегда делаются меньше, чем пробелы в несвязан-

ных элементах (пробел между рамкой и текстом, кото-

рый она обрамляет, меньше, чем между рамкой и со-

104

седним текстом; пробел между заголовком и самим тек-

стом всегда меньше расстояния между ним и предше-

ствующим текстом и т. д.). Промежутки между элемен-

тами — это очень важный инструмент создания при-

влекательной верстки.

Лид (выделяемая графически и тем самым при-

влекающая к себе внимание вводная часть текста),

врезки, вспомогательные тексты, инфографика, фами-

лия автора, его изображение – все эти элементы также

отвечают за связь с читателем, удерживают его внима-

ние.

105

4. Телевизионный и радиодискурс

Прежде чем перейти к разговору об особенностях

аудио- и аудиовизуальных СМИ, следует уточнить по-

нимание термина «дискурс», который употребляется в

современной лингвистике в оппозиции к термину

«текст».

Согласно Лингвистическому энциклопедическому

словарю, текст — это организованная по правилам язы-

ка последовательность слов, словосочетаний, характе-

ризующаяся связностью и цельностью. Текст выражает

определенный смысл и может быть как устным, так и

письменным.

Термин «дискурс» обозначает более сложное об-

разование: это текст в совокупности с теми экстралинг-

вистическими факторами (социальными, культурными,

психологическими и пр.), которые обусловливают его

порождение и функционирование. По определению Н.

Д. Арутюновой, дискурс — это речь, «погружённая в

жизнь»24.

Дискурс характеризуется определенной тонально-

стью, под которой понимаются такие качества, как се-

рьезность или несерьезность; обиходность или офици-

альность; стремление к согласию, компромиссу или к

конфликту; сокращение или, наоборот, увеличение ди-

станции между общающимися; открытое выражение

своих коммуникативных намерений (интенций) или

скрытое, завуалированное; направленность на сообще-

ние информации или на воздействие.

В зависимости от тональности, структурных ха-

рактеристик, адресованности, содержания выделяются

24 Арутюнова, Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопе-

дический словарь. - М., 1990. С. 136–137.

106

различные типы дискурса: бытовой, педагогический,

научный, медицинский, религиозный, политический,

рекламный, юмористический, ритуальный (например,

дискурс награждения, поздравления, приветствия, во-

инской присяги и т.д.). Сфера массово-

информационного общения также формирует особый

тип дикурса – массово-информационный, или масс-

медийный25.

Если подходить к медийному тексту как к дискур-

су, то необходимо включить в рассмотрение все сопут-

ствующие ему связи с жизнью, в том числе и с другими

текстами.

4.1. Слово в телеэфире

Телевидение сегодня – наиболее популярное из

средств массовой информации. Оно отличается от дру-

гих СМИ самыми мощными суггестивными26 возмож-

ностями; трансляция (или имитация) каких-то фрагмен-

тов действительности нередко достигает на телеэкране

технического совершенства. Социопсихологические

последствия влияния телевидения еще не изучены во

всей своей полноте, но они, несомненно, значительны.

Телевизионная передача – в высшей степени эф-

фективная форма рекламы товаров и пропаганды идей,

способная воздействовать одновременно на многомил-

лионную аудиторию и склонять ее к принятию опреде-

ленных решений (прямым образом – при покупке како-

25 Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: ин-

ституциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. - Волго-

град: 2000. 80 с. 26 СУГГЕ́СТИЯ (от лат. suggestio) — психологическое воз-

действие на сознание человека, при котором происходит некрити-

ческое восприятие им убеждений и установок.

107

го-нибудь продукта или голосовании за политического

деятеля; косвенным – повседневно влияя на сознание

потребителя телепродукции и исподволь подготавливая

его к совершению окончательного и прогнозируемого

выбора).

Телевизионный текст, сочетающийся с видеоря-

дом, с трудом поддается фиксации без специальных

технических устройств; он эфемерен и почти неуловим;

его недолговечность – характерная черта произведения

устной словесности – не позволяет в момент восприя-

тия тщательно осмыслить его содержание. Важность

изучения текстов телевидения диктуется тем, что их

элементы – это элементы общенародной речи, кото-

рые, войдя в широкий коммуникационный оборот, ста-

новятся узуальными, т.е. соответствующими общепри-

нятому употреблению, и зачастую обретают статус

фактов языка.

Телевизионная речь весьма интересна для иссле-

дования в сугубо лингвистическом плане. Она может

служить примером актов повседневной устной словес-

ности, обычных для языкового коллектива (особенно

когда исследователь имеет дело со спонтанными выска-

зываниями телеперсонажей), но также иллюстрирует

сложные процессы формирования узуса, поскольку в

сознании многих телезрителей по-прежнему присут-

ствуют внушавшиеся десятилетиями представления о

СМИ как рупоре и непременном атрибуте высшей гос-

ударственной власти, никогда не ошибающейся, обла-

дающей истиной в последней инстанции. Поэтому и

словоупотребление в телепередачах зачастую еще вос-

принимается в качестве авторитетной нормы. Образу-

ется некий заколдованный (чтобы не сказать – пороч-

ный) круг обращения языковых средств: постоянные

телевизионные персонажи, нередко имеющие весьма

108

приблизительные и к тому же своеобразные представ-

ления о культуре речи, мало задумываются об оформ-

лении своих высказываний, говоря, по-видимому, так,

как говорят все. При этом «все», т.е. телезрители, нахо-

дят в теледискурсе оправдание и поддержку собствен-

ному неряшливому словоупотреблению.

Не следует забывать и о том, что, поскольку до-

ступ к микрофону в телеэфире имеют, как правило,

персонажи весьма ограниченного круга (это обычно

известные политики, высокопоставленные государ-

ственные чиновники, состоятельные бизнесмены, по-

пулярные деятели искусства, рекламирующие себя

журналисты и т.п. – те, кто по традиции (или инерции)

воспринимаются как обладатели высокого интеллекту-

ального, образовательного и культурного уровня), то и

их речь многими телезрителями оценивается как обра-

зец, достойный подражания, или, по крайней мере, как

некое полуосознанное оправдание повальной безгра-

мотности, замешенной на лукавом лицемерии и симво-

лизирующей вседозволенность (правда, в действитель-

ности вряд ли всем доступную).

Актуальным вопросам словоупотребления в

текстах российского телевидения посвящена книга А.

Д. Васильева «Слово в эфире»27 , где автор приводит

многочисленные примеры, иллюстрирующие основные

тенденции лексической динамики в телевещании (см.:

http://works.doklad.ru/view/mpLbx8xjhOU/all.html ).

По мнению Васильева, вопрос, заслуживают ли

доверия тексты телевидения, компетентны ли с точки

зрения языковой нормы создатели этих текстов, являет-

ся риторическим, пример тому – разного рода ошибки:

27 Васильев А. Д. Слово в эфире: Очерки новейшего слово-

употребления в российском телевещании - Красноярск: Флинта:

Наука, 2000.

109

— фактические:

«Хронограф 1617 г. содержит записи современ-

ников славянским языком – полууставом» (полуустав –

тип письма кириллицы, но вовсе не какой-то особый

язык. – Новости. ОРТ. 29.9.95);

«Китай... В этой далекой от нас стране ...» (КНР

граничит с Российской Федерацией, причем на значи-

тельном протяжении. – Вести. РТР. 6.2.99);

«... О пожаре в красноярском аэропорту "Елизо-

во"» (в Красноярске нет аэропорта с таким названием,

есть аэропорт "Емельяново". – Доброе утро. ОРТ.

25.5.99);

«Всю зиму ждали непогоды, снег выпал только в

декабре» (вольное изложение пушкинского: «Зимы

ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе...» –

РТР. 4.10.98);

— речевые:

«Неизбыточная мечта о слове» (титры – РТР.

14.7.96 – то ли несбыточная, то ли неизбывная);

«этномолог-любитель» (С. Ким. Новости. Афон-

тово. 19.2.99 – по-видимому, контаминация слов эти-

молог, энтомолог и этнолог);

«Наша лебединая песня состоится года через три,

когда мы представим [на авиасалоне] наш новый мно-

гоцелевой самолет» (лебединая песня – последнее [!],

обычно наиболее значительное, произведение кого-

либо; последнее проявление таланта, способностей и

т.п. [ФС] – Останкино. 25.9.93);

«Не остаются в долгу и православные: открыта

новая церковь» (видимо, имеется в виду не остаются

внакладе, т.е. в убытке. – Т. Паршинцева. ИКС.

28.10.94);

110

«Всё это и заставляет ГАИ стучать во все коло-

кола» (вместо звонить во все колокола. – ИКС.

23.11.94);

«Я социалист от мозга до костей» (вероятно, до

мозга костей. – С. Федоров. Вести. РТР. 8.5.96);

«А пока суть да дело...» (т.е. суд да дело. – Е. Ра-

химова. ИКС. 13.1.97);

«Она обладает всеми достоинствами, но напоми-

нает рубашку-парня» (вм. рубаху-парня. – Я сама. ТВ-6.

18.3.98);

«А в провинции у людей руки не отпустились»

(т.е. не опустились. – Новости. ТВ-6. 11.9.98) и др.

В приведенных выше примерах налицо наруше-

ние лексических норм, в том числе неправильное упо-

требление фразеологических оборотов (искажение их

семантики и состава).

Постоянно в телеэфире звучат небрежно оформ-

ленные конструкции – либо из-за неправильного упо-

требления лексических единиц, либо вследствие не-

удачного порядка слов:

«...Поддерживать президента, который начал

возрождение новой российской государственности»

(если возрождение, то всё же не новой, а существовав-

шей ранее. – Nota bene. Останкино. 18.2.95);

«Есть страны с рыночной демократией» (навер-

ное, с рыночной экономикой. – М. Захаров. 2.3.95);

«Любой шаг в сторону развития недр, который

может быть полезен обоим (вместо обеим) сторонам

…» (наверное, речь идет о разработке недр. – ИКС.

16.7.98);

«Художники представили картины самых диа-

метральных направлений» (вероятно, диаметрально

111

противоположных. – Доброе утро, Россия. РТР.

10.9.98);

«Заслон на пути импорта товаров из края» (вме-

сто экспорта. – В. Перекотий. Дела. Афонтово.

15.12.98);

«С сегодняшнего дня к ликвидации преступно-

сти приступили на правительственном уровне» (Вести.

РТР. 8.2.94);

«Менее скромны успехи (Туркменистана) во

внутренней политике: налицо экономический спад»

(видимо, более скромны. – Время. 27.10.95).

Часто нарушаются грамматические нормы,

например, в употреблении предлогов и падежей:

«Образовался пустырь, который потом посадили

деревья» (РТР. 23.1.96);

«Все-таки я настаиваю кандидатуру Кириенко»

(радиообращение президента. Вести. 10.4.98);

«В этой ситуации непонятно о судьбе завтраш-

него заседания правительства» (Доброе утро. ОРТ.

24.8.98);

«На эти вопросы легко, красочно и увлекательно

рассказывает журнал» (Вести. РТР. 28.2.99);

«Я пытался с этого сочинить стишок» (М. Гана-

польский. Иванов, Петров, Сидоров. РТР. 2.8.96);

«Меньше года она вернулась в Латвию с Кана-

ды» (М. Полунин. Новости. Ren TV – 7 канал. 19.6.99);

«... Осуществить покупку с льготными ценами»

(вм. по льготным ценам. – Время деловых людей. РТР.

4.10.94).

Образуются не существующие в русском языке

формы причастий либо неправильно употребляются

112

имеющиеся; это же относится и к использованию сте-

пеней сравнения прилагательных:

«Раньше страна считалась самой читаемой в ми-

ре» (вм. читающей. – Доброе утро. ОРТ. 18.3.98);

«Налог, повлекущий за собой изменения на рын-

ке» (Территория. Афонтово. 22.5.99);

«Об этих и других событиях более подробнее»

(вм. более подробно. – А. Бендина. ИКС. 25.10.94).

При конструировании высказываний особенно

часто допускаются ошибки в конструкциях с деепри-

частными оборотами:

«Узнав о повышении цен, с прилавков с молние-

носной скоростью исчезло сливочное масло» (Т. Пар-

шинцева. ИКС. 3.10.94);

«В целом стремясь к экономическому взаимо-

действию, норвежцев волнуют некоторые нерешенные

проблемы» (Вести. РТР. 26.3.96);

«Покупая макаронные изделия в фирменных ма-

газинах, вам гарантировано качество» (ТВК. 27.1.98);

«Госпожа [имярек], придя за своим призом, вас

будет ждать еще один сюрприз» (Утренний кофе с

Афонтово. 21.12.98);

«Пища, поев которую, у человека активно начи-

нает усваиваться глюкоза» (Доброе утро. ОРТ.

22.12.98);

«Оказавшись в ресторане "Морской волк", у ме-

ня сложилось полное впечатление...» (День за днем. ТВ-

6. 8.2.99);

«Попытавшись разобраться в этой ситуации, нам

вдруг показалось...» (Ю. Меньшова. Я сама. ТВ-6.

17.3.99) и мн. др.

113

Нередки ошибки и в произношении:

«Макияж в п[аст’э]льных тонах» (вместо

п[астэ]льных. – КИТ. 14.9.93);

«Французская Óпера Кóмик» (вместо Оперá

Комúк. – ИКС. 18.11.98);

«Независимо от языкóвой принадлежности» (вм.

языковóй. – Новости. ОРТ. 12.12.98);

«Покупайте алюминь!» (вм. алюминий. – Пресс-

конференция Б. Ельцина. – Вести. РТР. 26.3.96) и т.д.

Оставляют желать лучшего и познания журнали-

стов и телередакторов в области русской орфографии:

слово агентство почти постоянно появляется на те-

леэкране без буквы т в корне (Вести. РТР. 27.11.98 и

мн. др.); врач-психиатор (Время. ОРТ. 21.12.98); пред-

седатель комиссии по примерению (Вести. РТР. 8.97);

Тело Дианы будет придано земле (С добрым утром.

ОРТ. 2.9.97); В конкурсе [учителей английского языка]

учавствовали ... (Доброе утро. ОРТ. 21.5.97); шев-

редактор (Афонтово. 10.4.99); сторожил клуба (Шпар-

галка. ОРТ. 13.4.99); при покупке парахода (Каламбур.

ОРТ. 27.3.99) и мн. др. Анонс премии «Дебют» (для

молодых литераторов, пишущих на русском языке) со-

провождался девизом "Исскуство создавать имена" –

на фоне памятника А.С. Пушкину (РТР. 22.8.00).

Итак, к самым распространенным ошибкам в

звучащей с телеэкрана речи можно отнести следующие:

— неправильное произношение, связанное со зву-

ковым сходством слов или сложностью звукового со-

става (прецендент вместо прецедент; антерприза вме-

сто антреприза);

— неправильная постановка ударения (цéмент

вместо цемéнт, намерéние вместо намéрение);

114

— неверное употребление слова, связанное с не-

знанием его значения (виртуальный в значении «несу-

ществующий», хотя на самом деле виртуальный озна-

чает «не имеющий физического воплощения»);

— ошибки в формоупотреблении (ихний вместо

их; ехай вместо езжай);

— рассогласование - употребление неверной фор-

мы рода и числа в синтаксических конструкциях (У него

было день рождения вместо У него был день рождения;

Большинство молодежи думают вместо Большинство

молодежи думает);

— неправильное управление (командующий армии

вместо командующий армией; указать ошибки вместо

указать на ошибки);

— нарушение лексической сочетаемости (об этом

я скажу ниже вместо об этом я скажу позднее – слово

ниже в данном контексте используется в письменных

текстах);

— смешение двух устойчивых словосочетаний

(потерпеть потери вместо понести потери, потер-

петь поражение);

— замена слова в устойчивом словосочетании (по-

высить выпуск вместо увеличить выпуск; львиная часть

вместо львиная доля);

— опущение части устойчивого словосочетания

или сложного слова (оставляет желать вместо остав-

ляет желать лучшего);

— смешение паронимов (одеть пальто вместо

надеть пальто; познакомить с продукцией вместо

ознакомить с продукцией);

— употребление в пределах одной фразы одноко-

ренных слов (тавтология) или слов, дублирующих зна-

чение друг друга (плеоназм) (вернуться обратно, нари-

115

совать рисунок, ответная контратака, главная суть,

перспективы на будущее, проливной ливень).

Специфика телевизионного языка определяется

тем, что он является устным. К сожалению, в последнее

время наблюдается тенденция к снижению качества

устной публичной речи, что проявляется в неспособно-

сти говорящих осуществлять речевой самоконтроль,

предотвращая речевые ошибки, и отбирать речевые

средства с учетом их стилистической окрашенности.

Удручающее количество ошибок и косноязычие в теле-

эфире является отражением низкой речевой культуры

общества в целом.

4.2. Диалог на телевидении

Телевидение имеет не такую уж длинную историю

– ему нет и ста лет. Но система жанров, сложившаяся

эа это время на ТВ, конечно, претерпела серьезные из-

менения. Изначально ТВ опиралось на информацион-

ные жанры. В кадре присутствовал только диктор, ко-

торый произносил заранее подготовленный текст, при-

чем не от своего лица, а выражая позицию государ-

ственного канала. Позднее появились авторские куль-

турные, политические и научно-популярные програм-

мы. Можно вспомнить прекрасную программу режис-

сера Э. А. Рязанова «Кинопанорама», научно-

популярную передачу С. П. Капицы «Очевидное-

невероятное», научно-популярную программу Н. Н.

Дроздова «В мире животных». Эти программы отличала

личность ведущего, его умение заявить о своей пози-

ции, заразить своей эмоцией. Только этим ведущим,

высококвалифицированным специалистам, позволялось

– не в прямом эфире – высказывать взвешенную точку

116

зрения. Демократизация телевидения началась позже, в

период перестройки. На экране появились живые люди.

90-е годы ХХ века — расцвет авторского телеви-

дения. Тот набор передач, который мы имеем сейчас,

начал складываться именно в этот период. Наиболее

интересными тогда для всех были интервью и ток-шоу.

С этими программами на телевидение пришёл человек

говорящий, который принёс с собой в эфир разговор-

ную стихию.

С точки зрения специалистов, ценность телевизи-

онного контента определяется его диалогичностью,

способностью не столько навязать определенное отно-

шение к социально значимой проблеме, сколько возбу-

дить к ней интерес и сформировать ответное личност-

ное отношение. Чем может быть интересен человек, ко-

торого приглашают в студию? Он может быть интере-

сен зрителю

как источник информации, как человек, кото-

рый владеет такой информацией, знание которой по-

может нам ориентироваться в современной ситуации и

строить свои планы в соответствии с этой информацией

(это может быть политик, экономист, политолог, искус-

ствовед, кинокритик, финансист и т. д.; нам интересно в

первую очередь мнение именно этого человека);

как непосредственный участник какого-то со-

бытия, как очевидец, как организатор этого события, у

которого мы можем узнать, как всё происходило на са-

мом деле;

как личность — известная, достигшая успеха,

реализовавшаяся в какой-либо сфере деятельности.

Интересно проследить за речевым поведением

участников общения на телевидении. Объектом нашего

внимания будет «наблюдаемая, мотивированная, наме-

ренная, адресованная коммуникативная активность ин-

117

дивида в ситуации речевого взаимодействия, связанная

с выбором и использованием речевых и языковых

средств в соответствии с коммуникативной задачей»28.

Единицами наблюдения и анализа будут стратегии и

тактики говорящих. Стратегия связана с планированием

речи, с решением, о чем и как человек будет говорить,

чтобы достичь своей цели по отношению к адресату.

Общая стратегическая цель общения определяет выбор

тактик. Тактики — это способы достижения цели. Эти

тактики имеют, как правило, клишированный, стерео-

типный характер. Наблюдение за ними даёт возмож-

ность прогнозировать речевое поведение и правильно

воспринимать информацию и намерения говорящего.

Типы интервью. Интервью с личностью

Все телеинтервью в зависимости от собеседника в

целом можно разделить на три типа:

— с участником события;

— с интересной личностью;

— с экспертом – специалистом в какой-то обла-

сти, профессионалом.

Естественно, и цели у каждого из этих интервью

будут разные, и стратегии журналиста для достижения

этих целей будут отличаться. Но будет в них и нечто

общее, а именно — композиция. Рассмотрим более по-

дробно композицию интервью с личностью:

1) введение — представление гостя судии;

2) основная часть — расспрос;

3) заключение — подведение итогов.

28 Борисова И. Н. Русский разговорный диалог: проблема

интегративности. Автореф. дис. … д-ра филол. наук. - Екатерин-

бург, 2001. С. 7.

118

Каковы стратегии журналиста на этапе представ-

ления гостя? На данном этапе задается ракурс рассмот-

рения личности на протяжении всего интервью.

В качестве примера рассмотрим интервью журна-

листа В. Познера с Сергеем Шнуровым (Выпуск от

10.10.2016. Первый канал). Это интервью 29 вызвало

неоднозначную реакцию телезрителей. Вводная часть

интервью — это по сути дела характеристика Сергея

Шнурова: его высказывания не согласуются с его по-

ступками, и он не может (или отказывается) комменти-

ровать это противоречие. Такое введение создаёт нега-

тивный фон для восприятия реплик героя во второй ча-

сти интервью.

В данном случае в отношении гостя В. Познер ис-

пользует некооперативную стратегию (т.е. стратегию

против собеседника), а именно — стратегию дискреди-

тации. В первой части В. Познер не скрывает своего от-

ношения к собеседнику, прямо высказывая негативные

оценки в отношении творчества и деятельности Шнура

(ТВ, 1 канал, программа «Про любовь»). Основной те-

зис, который формируется в первой части программы:

Шнуров — человек, который не отвечает за свои слова,

это эпатажная личность, слава его раздута. Этот тезис

должен быть доказан или опровергнут в основной части

интервью. Причем зрители сами должны сделать вывод

на основе представленных в программе аргументов.

В основной части зрители должны решить для се-

бя, верен ли тезис в отношении личности собеседника

В. Познера, выдвинутый во введении, к какому типу

личности относится собеседник (кто есть кто?). Анали-

зируя мотивации и направленность деятельности интер-

29 Запись этого интервью можно посмотреть здесь:

https://www.youtube.com/watch?v=Lq7gJqXobcE

119

вьюируемого, логику его поведения, телезрители могут

понять ценностные ориентации личности. Таким обра-

зом, интервью с личностью, кем, несомненно, является

С. Шнуров, строится как доказательство: тезис (про-

блемная ситуация / противоречие) — проблемный во-

прос (кем же является герой?) — аргументы (вопросы и

ответы) — вывод (имплицитный).

Какие стратегии использует журналист в основ-

ной части? Таких стратегий две:

стратегия расспроса, которая используется по

отношению к интервьюируемому с целью стимулиро-

вания оценочного суждения;

стратегия стимулирования рассуждения, объяс-

нения собеседником мотивов своих поступков с целью

оценки их телезрителями.

Рассмотрим эти стратегии подробнее, и начнем со

стратегии в отношении интервьюируемого.

1. Стимулирование оценочного суждения

Цель — узнать у собеседника его интеллектуаль-

ное, эмоциональное, волитивное30 отношение к лицам,

ситуациям, поступкам, положению дел и т.д., а также

его систему ценностей, на основании которой он оцени-

вает эти объекты. В рамках данной стратегии могут ис-

пользоваться

1) вопросительные предложения с предикатами

интеллектуального отношения (оценивать, думать,

относиться): Что Вы думаете по поводу? Как Вы от-

носитесь к …? Как Вы считаете?

2) реплики-стимулы, состоящие из двух частей:

первая часть содержит эксплицитное оценочное утвер-

30 ВОЛИТИВНОСТЬ - контролируемость, намеренность

действия.

120

ждение журналиста (Я так понимаю/ что женщины на

Вас тоже влияют очень сильно), а вторая часть — за-

прос подтверждения / или опровержения верности

оценки (Так ли это?)

(Комментарий: С. Шнуров не дает развернутого

ответа.)

2. Стимулирования оценочного отношения к мо-

тивам поступков

Цель — запросить у собеседника разъяснения

мнения / оснований оценки / мотивов поступка.

Так, В. Познер три раза запрашивает объяснение

мотива поведения: Вот почему — после того всего, что

вы говорите, вы соглашаетесь участвовать в подобной

программе? Но вы пошли туда! И тогда…

В результате расспроса в основной части телеин-

тервью у зрителя может сложиться свое — прямо ска-

жем, негативное — представление о личности гостя

программы. Во многом такой результат был запрограм-

мирован некооперативным поведением самого ведуще-

го. Такое речевое поведение предполагает нарушение

правил общения и не предусматривает доброжелатель-

ного сотрудничества, искренности, соблюдения «кодек-

са» доверия. Для сравнения можете посмотреть интер-

вью Ксении Собчак с Сергеем Шнуровым на «Дожде»:

https://www.youtube.com/watch?v=sRStoXuNDII .

Интервью с экспертом

Цель интервью с экспертом — дать телезрителям

возможность составить представление об истинном по-

ложении дел в определенной профессиональной сфере

(экономике, политике, образовании, культуре, здраво-

охранении и т. д.). Для такого интервью приглашают

121

специалиста в определенной области. Выбор, как пра-

вило, обусловлен каким-то актуальным событием в об-

щественно-политической сфере.

Задача эксперта в этом случае —

охарактеризовать положение дел;

дать оценку состояния дел;

высказать предположения о перспективах разви-

тия в данной области (ухудшении/улучшении положе-

ния дел);

обосновать своё мнение.

Задача ведущего —

проверить выказывания эксперта на истинность;

проверить логическую непротиворечивость

утверждений, для чего вводятся контраргументы, пред-

ставляющие другую точку зрения на положение вещей,

или факты, опровергающие выдвинутую точку зрения.

Таким образом, в структуре телеинтервью с собе-

седником-профессионалом присутствуют два типа стра-

тегий:

стратегия стимулирования описания положения

дел и его оценка;

стратегия стимулирования аргументации точки

зрения.

Композиционно телеинтервью с собеседником-

профессионалом, с точки зрения диалога между журна-

листом и интервьюируемым, можно разделить на три

части:

1 часть — нейтральное представление гостя; пред-

ставление (экспликация) темы разговора и аспекта ее

рассмотрения; приветствие;

2 часть — создание проблемной ситуации, то есть

выдвижение двух противоположных точек зрения по

поводу рассматриваемого явления; выяснение отноше-

ния собеседника к выдвинутым точкам зрения;

122

3 часть — присоединение телезрителей к той или

иной точке зрения.

Рассмотрим интервью с генеральным директором

GroupIB Ильей Сачковым. Тема интервью — кибер-

войны в современном мире и кто стоит за недавними

кибератаками — государства или отдельные хакеры?

Интервью предполагает обязательное присоеди-

нение к одной из выдвинутых точек зрения. Сачков

считает, что «пока нет ни одного четкого доказатель-

ства, которое свидетельствовало бы о том, что это де-

лают именно страны». Основная часть интервью стро-

ится как доказательство этой точки зрения. Роль веду-

щего — для проверки истинности утверждения экспер-

та приводить различные факты и точки зрения, проти-

воречащие данному мнению. В третьей части интервью

зрителям предлагается сделать окончательный вывод об

истинности одной из точек зрения по поводу предмета

разговора, сформулированных в первой части.

Таким образом, зрители не пассивно слушают ин-

тервью, а активно анализируют и оценивают аргумен-

ты. Об активной позиции зрителей можно судить по

комментариям в Сети. Так, интервью Михаила Мамуты,

представителя ЦБ, в эфире РБК (от 03 октября 2016 —

https://www.youtube.com/watch?v=bHBanah_EdQ), в ко-

тором обсуждались предложения Банка России ввести

новые ограничения для частных инвесторов, вызвало

бурную эмоциональную реакцию зрителей (http://smart-

lab.ru/blog/353925.php). Такая бурная реакция говорит о

том, что интервью с профессионалом служит основой

для принятия решений телезрителями (Как только за-

кон принимают, вывожу все деньги с московской бир-

жи и иду на ИТП). При этом они активно обсуждают

как речевое поведение экспрерта (монолог по разводу…,

что он нам насвистит…), так и речевое поведение ве-

123

дущего (Не понравилось мне, какие Бабич вопросы за-

давал. Почему он не сказал напрямую мнение людей:

«Ограничения убьют рынок»?).

Тактики речевого поведения

Речевое поведение собеседника в интервью. Тактики речевого взаимодействия могут быть разными:

например, тактика содействия, когда собеседник отве-

чает на вопрос, или тактика уклонения, когда он уходит

от ответа. Прежде чем говорить о способах уклонения

от ответа, рассмотрим систему вопросов, которую ис-

пользует журналист.

По интенции, цели:

вопросы на получение информации;

вопросы на получение мнения.

По форме:

вопрос с вопросительным словом (что, где, ко-

гда, как, почему и т. д.): Где Вы учились? Кого вы счи-

таете своим учителем? Как Вы познакомились? — за-

прос информации. Что Вы думаете по этому поводу?

— запрос мнения, требующий развернутого ответа;

общий вопрос (без вопросительного слова,

строится при помощи интонации или частиц ли, не …ли)

может относиться к информации: Вы давно начали пи-

сать стихи? ; часто запрашивает мнение: Работа для

Вас главнее семьи. Это так?; Вы согласны? — и требу-

ет не только односложного ответа, но и обоснования.

альтернативный вопрос (с союзом или): Вы

утром пьёте кофе или чай? — запрос информации.

Надо усилить влияние государства в банковском сек-

торе или его ослабить? — запрос мнения.

Собеседник может прямо ответить на поставлен-

ный вопрос (тактика содействия) или уклониться от от-

124

вета (тактика уклонения), используя следующие такти-

ческие приемы уклонения (тактические ходы) от предо-

ставления информации:

1) использование общих фраз (собеседник отде-

лывается общими фразами, не давая конкретной ин-

формации);

2) предоставление неполной информации (собе-

седник дает неполные ответы);

3) перевод ситуации из частной в общую (собе-

седник высказывается не по поводу конкретной ситуа-

ции, а о ряде подобных ситуаций, тем самым изменяя

тему разговора);

4) перевод ситуации из общей в частную (вместо

обобщения даёт конкретный пример);

5) ссылка на чужую точку зрения (вместо того

чтобы высказывать собственное мнение, собеседник

приводит чужую точку зрения);

6) перевод неприятного вопроса в шутку (собе-

седник дает на вопрос шутливый ответ);

7) смена темы разговора (собеседник дает ответ на

другой вопрос, например, вместо ответа на вопрос о по-

следствиях ситуации рассказывает ее предысторию).

Речевое поведение ведущего. Ведущий выбира-

ет тактику своего речевого поведения в зависимости от

того, что скрывается собеседником — информация или

отношение. Это может быть либо тактика добывания

информации, либо тактика узнавания отношения.

Названные тактики сводятся к трем приемам:

сужение информации;

расширение информации;

эмоциональное давление.

125

К тактике сужения информации относится уточ-

няющий информативный вопрос, а также уточнение

объекта оценки.

К тактике расширения информации можно отне-

сти обнародование скрываемой информации, интерпре-

тацию информации (так называемые интерпретирую-

щие речевые акты: То есть это можно понимать так,

что …), предложение своего ответа на вопрос; пере-

формулирование вопроса и интерпретацию оценки.

К тактике эмоционального давления можно отне-

сти выражение недоверия собеседнику (Ну я не верю /

что не было такой ситуации в вашей жизни ), призна-

ние мотива отказа от ответа неубедительным, модаль-

ную оценку ответа и выражение удивления.

Данные тактики журналист использует для того,

чтобы предоставить телезрителю полную информацию,

т.е. ведущий защищает право телезрителей на инфор-

мацию.

4.3. Полилог на телевидении

Основной контент современного телевещания со-

ставляют ток-шоу. Почему так много ток-шоу на совре-

менном телевидении? Исследователи связывают это яв-

ление с развитием демократии: каждое решение сначала

должно обсуждаться, т.е. должна готовиться почва для

последующей его реализации путем формирования об-

щественного мнения.

Полилоги на телевидении можно представить

двумя жанрами — ток-шоу31 (в студии находятся зрите-

ли) и круглый стол32 (без зрителей в студии).

31 ТОК-ШОУ (англ. talkshow от talk — говорить, беседовать

и show — показ, демонстрация) как жанр телепередачи представ-

ляет собой дискуссию, обсуждение какого-либо вопроса, в котором

126

По мнению некоторых специалистов, наличие

зрителей — необязательный признак ток-шоу.

По целеполаганию телевизионные ток-шоу и

круглые столы делятся на

аналитические (например, ежедневные полити-

ческие вечерние ток-шоу);

познавательные (например, программы о здоро-

вье, путешествиях, кулинарии);

развлекательные (например, передача «Что?

Где? Когда?»).

Ток-шоу и круглые столы выполняют основную

функцию публицистики — функцию социальной оце-

ночности. Они оценивают происходящие события на

основе той или иной системы ценностей.

Заметим, что активное участие в обсуждении тех

или иных вопросов возможно только в том случае, если

адресату не навязывается единственно правильное ре-

шение той или иной проблемы, а предоставляются раз-

личные варианты точек зрения на её решение. Такую

возможность даёт полилог (от греч. polys — многочис-

ленный и logos — здесь: разговор) — разновидность ре-

чи, в которой несколько участников и все они активны в

речевом отношении. Количество говорящих (два или

больше двух) не является дифференциальным призна-

ком оппозиции «диалог — полилог»: элемент «диа»

принимают участие приглашенные в студию зрители (Большой

Энциклопедический словарь. 2000) 32 КРУГЛЫЙ СТОЛ — форма публичного обсуждения или

освещения каких-либо вопросов, когда участники высказываются в

определенном порядке (первоначально — сидя за столом, имею-

щим круглую форму); совещание, обсуждение чего-либо с равны-

ми правами участников (Большой Энциклопедический словарь.

2000)

127

(греч. — через) указывает на их общий признак — сме-

ну говорящих и слушающих в противовес монологу.

Стороны, участвующие в полилоге, обычно придержи-

ваются принципа ответственности: в любой момент

каждый обязан быть в курсе того, что говорится, и обя-

зан обеспечивать возможность остальным быть в курсе

того, что говорится33.

В отличие от интервью, где у говорящих в общем-

то неравные позиции (журналист спрашивает, а гость

отвечает), в полилоге все участники общения имеют

равные права.

В полилоге на телевидении, как правило, есть мо-

дератор, который управляет беседой: ставит проблему,

определяет порядок выступлений, следит за тем, чтобы

гости не отклонялись от темы; вводит новые темы; под-

водит итоги, т. е выполняет доминирующую функцию в

организации коллективного общения.

Ток-шоу: композиция и организация

взаимодействия

Для организации и проведения аналитического

ток-шоу необходимы следующие условия:

наличие социально-значимой проблемы и неод-

нозначность её решения (в обществе имеется несколько

подходов к решению проблемы);

актуальное событие, которое не имеет одно-

значной оценки.

Возможные формы обсуждения:

конфронтация;

33 Тумина Л. Е.. Полилог // Педагогическое речеведение.

Словарь-справочник. — М.: Флинта, Наука. Под ред. Т. А. Лады-

женской и А. К. Михальской. 1998.

128

спор;

столкновение точек зрения.

Цель обсуждения:

обозначить возможные пути решения проблемы;

выработать у зрителей определенное отношение

к событию.

Существует множество форматов аналитических

ток-шоу. Так, например, программа Владимира Соловь-

ева «Поединок» представляет собой дебаты. В про-

грамме три раунда продолжительностью в 10–15 минут.

В первом раунде стороны задают вопросы друг другу и

отвечают на них. Во втором раунде к разговору присо-

единяются эксперты («секунданты»), которые задают

вопросы противоположной стороне (обеим сторонам).

В третьем раунде вопросы сторонам задаёт сам веду-

щий.

Рассмотрим ток-шоу «Поединок», в котором при-

нимали участие протодиакон Андрей Кураев и певица

Лолита Милявская (от 7 апреля 2012 г, Россия 1)34.

Проблема, которая обсуждалась в данном ток-

шоу, — отношение православной церкви к суррогатно-

му материнству.

Информационный повод — крещение дочери Фи-

липпа Киркорова и призыв протодиакона Кураева отлу-

чить последнего от церкви.

Стадия введения. Посмотрите, как участники ток-

шоу формулируют свой тезис.

Лолита Милявская: Может быть, я не са-

мая умная, не самая образованная, не самая та-

лантливая, но я просто женщина, которая при-

шла сегодня попросить известного риторика,

34 См.: http://www.pravmir.ru/poedinok-v-soloveva-o-

surrogatnommaterinstve-o-andrej-kurev-vs-l-milyavskaya-videotekst /

129

священника о милосердии, о том, что не надо су-

дить на этой Земле. Не суди — и не судим будешь

— гласит известная заповедь. Вот, о чем я хоте-

ла бы попросить сегодня Андрея Кураева.

Как такового в словах Лолиты (позиция 1) тезиса

нет. Есть самоуничижение, интенция просьбы, основа-

нием которой является уверенность в возможности при-

знания церковью суррогатного материнства (тактика

формирования эмоциональной расположенности).

Протодиакон Андрей Кураев: Кто бы мог

подумать, что в ХХІ столетии в Европе (и в Рос-

сии, в частности) возродится работорговля.

Причем в самой подлой своей форме — торговля

детьми. А суррогатное материнство — это одна

из форм отчуждения человеческого тела. В дан-

ном случае, это надругательство и над женщи-

ной, которая за деньги должна предоставлять

свое тело для определенных физиологических

услуг, и это надругательство и над судьбой ребе-

ночка, выношенного ею, но отчужденного от нее

и проданного за деньги.

В этих утверждениях (позиция 2) явление — сур-

рогатное материнство — подвергается оценке с точки

зрения моральных и этических норм:

можно — нельзя признать;

женщина может — не должна;

надо — не надо судить.

Мы видим две непримиримые позиции.

Стадия конфронтации и аргументации. Ток-шоу

— специфическая дискуссия. На стадии представления

своей точки зрения и ее доказательства участники при-

130

бегают к особым типам аргументов, которые еще со

времен Аристотеля делятся на

аргументы по существу («adrem»);

аргументы к человеку («adhominem»).

Аргументы по существу (или логические аргумен-

ты) апеллируют к разуму и связаны с установкой на

рассуждение. Они представляют собой логические до-

казательства и доводы к очевидному (фактам, докумен-

там, свидетельским показаниям). Аргументы по суще-

ству в ток-шоу могут носить конкретный характер: в

доказательство приводятся истории конкретных людей.

Вот пример аргументов по существу («adrem»):

Лолита Милявская: Сколько у меня знако-

мых, у которых умерли дети. И они потом в силу

возрастных причин обращались к матерям, кото-

рые моложе, доставая яйцеклетку, сперматозо-

ид, скрещивая. Но это не пробирка, это оплодо-

творение. Неужели оно не угодно Богу?

Аргументы к человеку обращены к эмоционально-

волевой сфере людей, поэтому их называют психологи-

ческими аргументами.

Доводы к человеку могут представлять собой

доводы к этосу (этические доводы);

доводы к пафосу (чувственные доводы).

Обратимся к примеру этических доводов.

Лолита Милявская: По своему желанию

иметь ребенка, неужели это плохо? Ну, неужели

это так страшно — подарить человеку жизнь?

Протодиакон Андрей Кураев: Лолита Мар-

ковна, вот я так хочу ребенка, что я вот украду

131

его у соседей. Ну, они так оставили у подъезда в

колясочке.

Лолита Милявская: Ну, почему украду?

Протодиакон Андрей Кураев: Ну, у меня-то

желание доброе — я хочу ребенка. А методы уже

неважны, правда?

Андрей Кураев сравнивает зачатие ребенка при

помощи суррогатного материнства с покупкой ребенка,

воровством ребёнка, что в обществе однозначно оцени-

вается отрицательно.

Перед нами этический довод (довод к этосу), ко-

торый апеллирует к общности нравственных, морально-

этических норм оратора и аудитории. Этические дово-

ды могут строиться на сопереживании или отвержении.

Приведем другой пример — чувственные доводы.

Лолита Милявская: А Вы знаете, какая

штука удивительная, ведь я считаю, что эти

знания дал Бог. Если бы Он не хотел дать эти

знания, они бы не пришли ученым, они бы не полу-

чили ученые степени, Нобелевские премии.

Протодиакон Андрей Кураев: Да-да-да, Хи-

росиму и Нагасаки мы тоже так оправдаем: зна-

ние ядерной бомбы дал Бог, поэтому давайте её

использовать.

Протодиакон Андрей Кураев прибегает к чув-

ственным доводам, апеллируя к социальным потребно-

стям аудитории (угроза разрушения норм добра и зла).

Чувственные доводы (доводы к пафосу) апелли-

руют к чувствам и эмоциям аудитории, ее потребностям

— биологическим, социальным, идеальным. Базовыми

биологическими инстинктами человека являются ин-

стинкт самосохранения и стремление к удовольствию

132

основной объект воздействия доводов к пафосу. Такие

доводы строятся как угрозы и обещания.

Как видим, в основном участники ток-шоу ис-

пользовали аргументы к человеку, т.е. аргументы к нам,

зрителям. И мы волей-неволей вовлекаемся в дискус-

сию и выносим свои суждения по поводу данной про-

блемы.

Пропустим часть, в которой эксперты и ведущий

задают участникам дебатов вопросы.

На завершающей стадии слово предоставляется

третейскому судье, который подводит итоги дебатов.

Владимир Соловьев: Зацикливалась переда-

ча, так иногда в жизни бывает. Прежде чем под-

вести итоги голосования, я хочу представить вам

нашего третейского судью. Это академик — сек-

ретарь отделения общественных наук Российской

академии наук, декан факультета мировой поли-

тики МГУ Андрей Афанасьевич Кокошин. Андрей

Афанасьевич, прошу Вас.

Андрей Кокошин: Я повторюсь, что дис-

куссия была крайне интересной, крайне важной,

подчас, может быть, несколько излишне эмоцио-

нальной. Она важна и для верующих, и для сугубо

светских людей. Сегодня мы не можем не обсуж-

дать такие вопросы, поскольку они, действи-

тельно, жизненно важные для всех нас.

Вообще, морально-этический фактор — это

крайне важный фактор в развития нашего обще-

ства, нашей цивилизации. Его можно рассматри-

вать, и апеллируя к вопросам теологическим, к

вопросам, которыми занимается церковь, а мож-

но, конечно, рассматривать в сугубо светском

плане.

133

Я считаю, что в третьем раунде дискуссии

очень были интересные и острые вопросы по-

ставлены ведущим Владимиром Соловьевым. Я

думаю, что, может быть, стоило бы даже эти

вопросы поставить в самом начале дискуссии.

Они, может быть, создали бы более четкую си-

стему координат, в которой проходила бы эта

дискуссия.

В целом, я считаю, что эта дискуссия со-

стоялась как важный вклад в обсуждение крайне

острой и тонкой проблемы для нашего общества.

Заметим, что аналитическим это ток-шоу, в кото-

ром по результатам голосования зрителей победил Ан-

дрей Кураев, можно назвать с натяжкой, скорее — по-

лемическим. В его основе лежит стратегия стимулиро-

вания оценочного суждения. Доводы, к которым обра-

щаются участники полемики, носят эмоциональный ха-

рактер, они обращены к человеку. Оценочное суждение

зрителей складывается на основе осуждения или приня-

тия системы ценностей одного из участников ток-шоу.

Речевое поведение участников дебатов

Так как в основе дебатов лежит конфликт, жела-

ние победить в споре приводит к агрессивности речево-

го поведения и использованию запрещенных способов

ведения полемики.

Что такое речевая агрессия? Под речевой агресси-

ей понимается форма речевого поведения, нацеленного

на оскорбление или преднамеренное причинение вреда

134

человеку, группе людей, организации или обществу в

целом35.

Агрессивное речевое поведение связано с такими

речевыми действиями, как

словесное оскорбление или унижение кого-

либо;

высказывание угроз.

Речевая агрессивность — характерная черта рече-

вого поведения участников ток-шоу. Чтобы понять, о

чём идет речь, посмотрите, например, начало дебатов

между Марией Арбатовой и Виталием Милоновым в

программе «Поединок» от 29.09.201636.

Форма таких речевых действий может носить ли-

тературный характер, что не снижает их агрессивности

(например: Вы плохо учились в школе. — А Вас плохо

воспитывали. Арбатова — Милонов). Таким образом,

понятие речевой агрессии не сводится лишь к употреб-

лению бранных слов и нелитературных выражений, это

более широкое понятие.

В полемике, как в споре до победного конца, до-

пускаются достаточно жесткие тактики речевого пове-

дения. Они существуют на грани нарушения принципа

вежливости, однако никогда не должны переходить

границ личной сферы.

Вести полемику и соблюдать принцип вежливости

сложно. Эти правила, как мы часто видим, нарушаются

в ток-шоу.

35 О вербальной агрессии более подробно см.: Петрова Н.

Е., Рацибурская Л. В. Язык современных СМИ: средства речевой

агрессии: учебное пособие. – М.: Флинта: Наука, 2011. 36 См.: https://www.youtube.com/watch?v=56JTHT0O4jw .

135

Типичными стратегиями ведения полемики (осо-

бенно в политической сфере) являются наступательные

виды стратегии — дискредитация и нападение.

Так, стратегия дискредитации идей, высказанных

собеседником, реализуется через тактики обвинения,

компрометации, гиперболизации. Цель применения

данной стратегии — подорвать доверие аудитории к по-

зиции, защищаемой оппонентом.

Рассмотрим в качестве примера ток-шоу «К барь-

еру» (НТВ. 4 дек. 2003), в котором участвовали Дмит-

рий Рогозин и Анатолий Чубайс37.

Стратегия обвинения:

Рогозин: Что же Вы строили? Вы строили

12 лет, что Вы построили? Вы в правительстве с

91-го года. Именно благодаря Вам началась при-

ватизация — не та, которая создала собственни-

ка. Малого и среднего собственника. Вы создали

олигархию, и Вы сегодня возглавляете политиче-

скую партию, которая является политическим

адвокатом олигархов. Вы, случайно, не терро-

рист, а?

Стратегия нападения является вспомогательной,

она направлена непосредственно на эмоциональную

сферу противника. Цель использования данной страте-

гии — с помощью провокационных вопросов вывести

собеседника из психологического равновесия.

Стратегия нападения:

37 См.: https://www.youtube.com/watch?v=cNiXFFVCsvY .

136

Рогозин: А электричество Вы тоже приду-

мали? Может, все, что в нашей стране, это все

Вами построено? И энергетика построена, и ты-

сячелетняя история России построена Вами?

Названные стратегии приближаются к крайним

нормам соблюдения принципа вежливости, но есть и

запрещенные стратегии ведения полемики.

К запрещенным стратегиям ведения полемики от-

носится стратегия дискредитации личности собеседни-

ка. Недопустимо оказывать психологическое давление

на оппонента, ставить под сомнение его компетент-

ность, беспристрастность, честность, надежность и т. д.

Запрещенные стратегии:

Рогозин: Господин Чубайс, известный пер-

сонаж Ильфа и Петрова Остап Бендер знал 400

способов относительно честного отъема денег у

населения. А сколько Вы знаете способов?

Пока полемика не выходит за рамки обсуждения

позиций сторон, она остается полемикой. Как только ее

участники переходят на обсуждение личностей, поле-

мика превращается в перебранку.

К сожалению, запрещенные способы ведения по-

лемики — это типичное речевое поведение участников

ток-шоу. Оно востребовано. Оно делает ток-шоу зре-

лищнее, эмоциональнее, если хотите, развлекательнее.

С другой стороны, поток агрессивных эмоций,

превратившийся в норму, теряет свою экспрессивность

и перестает действовать.

Более спокойной формой полилога является круг-

лый стол.

137

Круглый стол: композиция и организация

взаимодействия

Круглый стол — это коллективное обсуждение

проблемы, как правило, в отсутствие зрителей.

Цели круглого стола:

обсудить какое-то новое явление в обществе,

наметить пути его развития;

обсудить и дать оценку какому-то актуальному

событию (принятие нового закона, например);

дать оценку состоянию дел в определенной об-

ласти (в сфере образования, культуры, науки, здраво-

охранения, экономики).

Как видим, эти цели во многом совпадают с целя-

ми интервью с экспертом, но достигаются путем об-

суждения несколькими участниками.

В основе круглого стола лежит обсуждение и вы-

работка общего взгляда на определенный объект, в нем

нет такой ярко выраженной конфронтации. Обсуждение

проходит не в эмоциональном ключе (как в ток-шоу), а

в логическом.

Композиция круглого стола:

введение в тему дискуссии, обозначение путей ее

обсуждения, регламент обсуждения;

основная часть: обмен мнениями по поводу поло-

жения дел (описание, оценка, причины сложивше-

гося положения дел; прогноз развития событий);

заключение: подведение итогов дискуссии.

Рассмотрим конкретный пример — программу

Светланы Сорокиной «В круге света» («Эхо Москвы»,

сетевизор; время выхода в эфир — 25 октября 2016,

20:05)38, тема которой — закон о введении налога на

38 См.: http://echo.msk.ru/programs/sorokina/1861522-echo/q.html.

138

незанятую трудоспособную часть населения. Гости

программы — Евгений Гонтмахер, заместитель дирек-

тора ИМЭМО РА, и Александр Сафонов, проректор по

развитию Академии труда и социальных отношений.

Введение представляет собой постановку пробле-

мы:

С. Сорокина: Здравствуйте. Это программа

«В круге света». Сегодня у микрофона Светлана

Сорокина. Юрия Кобаладзе нет со мной. Но у ме-

ня два замечательных гостя. Это Александр Са-

фонов, проректор Академии труда и социальных

отношении, и . Евгений Гонтмахер, зам. директо-

ра ИМЭМ Российской академии наук. Тему мы

так игриво назвали: «Тунеядцы и самозанятые —

последняя надежда бюджета». И поговорим о

том, о чем довольно давно говорится, в последние

дни приобретает более определенные очертания.

А потому не можем обойти своим вниманием.

Мы знаем, что вопрос пополнения бюджета

стоит очень остро. Появляются все новые идеи,

как этот бюджет пополнить. И вот на что об-

ратила я внимание — на то, что появилось снова

слово «тунеядец». И хотя наше правительство и

конкретные его представители просят не упо-

треблять это слово в связи с новыми законода-

тельными возможными инициативами, но широко

обсуждается именно налог на тунеядство. Как я

понимаю, речь идет в первую очередь о самозаня-

тых, так называемых.

Основная часть посвящена главной теме — Закону

о тунеядстве. При этом обсуждаются следующие под-

темы, которые вводит (или подхватывает) ведущая:

1. Причины введения закона.

139

2. Кто подпадает под этот закон?

3. С какими трудностями столкнется государство

после введения налога?

4. Экспертная оценка закона.

5. Опыт других стран.

6. Куда пойдут доходы от введения нового налога?

7. Пути решения проблемы.

Ведущая следит за логикой обсуждения, посте-

пенно переходя от одной подтемы к другой. Все обсуж-

даемые подтемы опираются на стимулирующие репли-

ки ведущей.

В заключительной части круглого стола ведущая

перечисляет основные темы обсуждения и выражает

надежду, что этот закон не введут:

С. Сорокина: Ну что же, на этом нам нуж-

но закругляться. Говорили мы о новых инициати-

вах, которые в последнее время в первую очередь

тот же Топилин озвучивал насчет налога на са-

мозанятых для пополнения бюджета. Мы все-

таки надеемся, что это не случится, по крайней

мере потому, что это требует очень сложного

администрирования, огромных затрат…

Гостям программы отводится роль экспертов: они

отвечают за раскрытие каждой из подтем данной ситуа-

ции.

Эксперт должен обладать способностью:

устанавливать логические связи между явлениями;

видеть причины и следствия;

оценивать ситуацию;

обосновывать логически свою точку зрения.

Приведем примеры.

Причины введения налога:

140

А. Сафонов: Начнем с того, чтобы понять

этот термин, в первую очередь нужно обра-

титься к статистике. Проблема связана с тем,

что правительство ищет сейчас дополнительные

источники. Она возникла в связи с тем, что до-

статочно давно идет дискуссия по поводу того,

что у нас система социальных фондов — Пенси-

онный фонд, Фонд социального страхования и

Фонд обязательного медицинского страхования

— теряет достаточно большое количество взно-

сов за счет того, что не оформившие свои трудо-

вые отношения граждане, то есть работающие

граждане у предпринимателей либо самозанятые,

не платят никаких взносов. И в том числе и те,

кто по сознательной причине: либо у него есть

источники доходов, либо эти люди в силу домаш-

них обстоятельств или здоровья, находясь в тру-

доспособном возрасте, тем не менее, не работа-

ют, и поэтому нет от них отчислений.

Выражение отношения к вводимому налогу, обос-

нование:

Е. Гонтмахер: Мое отношение абсолютно

однозначное. Начиная от батьки Лукашенко, ко-

торый восстанавливает у себя такой мини-

Советский Союз. И вся эта отсылка к его опыту:

что Россия — ну чем мы хуже Белоруссии? Это

такие фантомные боли по Советскому Союзу —

было понятие о тунеядстве. Мы помним, Брод-

ский был осужден…

В целом речевое поведение участников круглого

стола отличается кооперативным отношением друг к

другу, что выражается в следующем:

141

собеседники не перебивают друг друга;

они постоянно включают положения, высказан-

ные вторым участником, в свое сообщение, отталкива-

ются от него, соглашаются с ним:

Е. Гонтмахер: Потому что, как Александр

правильно сказал, не хватает денег.

Или:

А. Сафонов: Я бы хотел посмотреть на эту

сторону. Евгений все правильно сказал. Я подпи-

шусь под каждым словом, что он произнес. Я бы

апеллировал к следующей теме. Правительство

пытается определить тему социальной справед-

ливости. Они говорят, что одни участвуют в

поддержании социальной инфраструктуры, дру-

гие — нет. Но, продвигая тему, которую Евгений

начал, я бы задался вопросом…

Таким образом, круглый стол отличается от ток-

шоу большей логичностью, меньшей эмоционально-

стью, большей взвешенностью высказываемых мнений,

кооперативным речевым поведением участников.

Экспертное обсуждение — основная форма круг-

лого стола, которая активно используется на каналах

РБК, Россия 24. Доля таких программ становится всё

больше. Именно они привлекают внимание современ-

ного активного зрителя своей конкретикой и фактиче-

ской стороной.

142

Профессиональные полилоги, транслируемые в

СМИ: деловой завтрак

Телевидение постоянно находится в поиске но-

вых форм воздействия на зрителей. Так, например, по-

явился новый жанр делового общения в телеэфире «Де-

ловой завтрак»39, который проводится в форме дебатов.

Композиция делового завтрака:

постановка проблемы (вступительная речь моде-

ратора делового завтрака);

видеоролик, освещающий основную проблему;

варианты решения проблемы (слово экспертов);

защита позиции (вопросы участников делового

завтрака);

опрос;

подведение итогов (слово модератора).

Надо сказать, что «Деловой завтрак» смотрится

интереснее многих телевизионных программ.

Вы можете посмотреть, например, видеозапись

«Делового завтрака» Сбербанка 2016 г., модератором

которого был Герман Греф, президент и председатель

правления Сбербанка России40. В ходе передачи обсуж-

дали очень актуальную для всех проблему: где взять

деньги? И как их разделить по статьям бюджета? Гер-

ман Греф предложил участникам встречи представить

бюджет в виде пирога: как лучше его разрезать?

39 Деловой — потому что приглашаются специалисты для

решения конкретного вопроса. Завтрак — потому что это действи-

тельно завтрак. Участники сидят за столами и едят. Продолжи-

тельность программы — 1 час 30 минут. 40 См.: http://www.vestifinance.ru/videos/29661.

143

В качестве экспертов выступили министр финан-

сов Российской Федерации Антон Силуанов, председа-

тель наблюдательного совета Московской биржи Алек-

сей Кудрин и другие.

Все участники программы говорили очень ярко,

демонстрируя незаурядную логику и профессионализм.

Формы полилога на телевидении, таким образом,

постоянно развиваются. И чем больше будет таких но-

вых форм, тем более открытым, демократичным будет

наше общество.

4.4. Монологические жанры на телевидении.

Авторские программы

От разговора об особенностях диалога и полилога

на телевидении переходим к разговору о монологе, т.е.

о повествовании от первого лица. Почему такая логика?

Вероятно, было бы логичнее идти по принципу увели-

чения людей в кадре: 1-2-3 и больше. Такая последова-

тельность изложения материала возможна, но она не

отражает главной тенденции развития современного

телевидения — изображение «непостановочной реаль-

ности». Речь не идет о программах типа реалити-шоу:

они, как известно, носят сугубо постановочный харак-

тер. Имеется в виду присутствие на экране не диктора,

а говорящего без посредника-журналиста человека как

такового.

В интервью мы наблюдаем диалог между журна-

листом и его собеседником; они находятся в официаль-

ных отношениях — диалог в редких случаях перераста-

ет в равноправное межличностное общение. У журна-

листа всегда больше прав. Именно он задает вопросы.

Это не беседа, мы ничего не узнаем о самом журналисте

как о человеке.

144

В полилоге участников разговора несколько.

Часть программы они общаются между собой, без пря-

мого участия посредника-ведущего. Но это полилог

публичный, при публике и на публику. Задача каждого

из говорящих — склонить зрителей на свою сторону.

Эмоциональные разговорные элементы использу-

ются как средства воздействия и на собеседника, и на

аудиторию. В основе полилога на телевидении все же

лежит официальное общение (что доказывает, напри-

мер, обращение на Вы к участникам программы).

Речевая структура ток-шоу по сравнению с интер-

вью более сложная. Здесь мы наблюдаем несколько то-

чек зрения.

В монологических же жанрах (если это не текст

диктора, конечно) говорящий обращается от своего ли-

ца непосредственно к аудитории, и мы, зрители, явля-

емся не объектом, а субъектом общения. Мы получаем

персонифицированную информацию.

Основные тактики, которые использует говоря-

щий для достижения цели, — рассказать, объяснить,

научить. Именно нам, зрителям, человек рассказывает о

себе. Нас хотят чему-то научить, поделиться с нами

своим опытом, объяснить сложные вещи. И как бы это

парадоксально ни звучало, монолог на экране стано-

вится настоящим диалогом со зрителем, если, конечно,

говорящий обладает

талантом рассказчика, что связано с такими ка-

чествами, как

— естественность,

— свобода общения,

— изобразительность речи;

жизненным опытом (что проявляется в умении

рефлексировать по поводу жизненных ситуаций);

открытостью;

145

эмоциональностью;

острым умом.

Талантом рассказчика обладают не все люди. Пре-

красными рассказчиками были Ираклий Андроников,

Юрий Лотман. Из современных рассказчиков можно

назвать, например, Виталия Вульфа (программа «Мой

серебряный шар»), Эдварда Радзинского (цикл «Загадки

истории»), Евгения Колесова — бизнесмена, создавше-

го авторскую программу «Открытие Китая» (1 канал).

Монологические жанры на телевидении представ-

лены такими первичными жанрами, как

рассказ о себе (случай из жизни, воспоминания);

объяснение (в познавательных программах);

инструкция (как лучше сделать — отремонтиро-

вать, приготовить, нарисовать).

Рассказ-воспоминание41

Рассказ-воспоминание на телевизионном экране

не такое уж частое явление на экране, и документаль-

ный фильм «Подстрочник» режиссера Олега Дормана,

показанный по каналу Россия в 2009 году, скорее ис-

ключение. Этот фильм много обсуждали. По мнению

экспертов и зрителей, он стал событием сезона.

Как отметила телекритик Ирина Петровская, ма-

гия жанра рассказа-воспоминания состоит в том, что

«человек со всем его жизненным опытом, образовани-

41 Материал для обсуждения: д/ф «Подстрочник» (реж. Олег

Дорман). См.:

http://my.mail.ru/mail/mslepicheva/video/221/214.html?time=0&from=

videoplayer (серия 4);

http://my.mail.ru/mail/kiti.77/video/278/287.html?time=0&from=video

player (серия 5).

146

ем, обаянием пробивает этот экран, и нет ничего инте-

реснее, чем это явление на экране»42 .

Рассказ-воспоминание можно отнести к мемуар-

ному жанру 43 . «Субъективность» рассказчика, его

взгляд на мир и свою жизнь, делают рассказ интерес-

ным для зрителя.

Исповедальный характер воспоминаний — это

попытка осмыслить свои поступки, проанализировать,

что было в твоей жизни важным, а что — не важным;

это попытка понять, кто был кем в твоей жизни, и кем

был ты сам.

Документальный фильм «Подстрочник», в кото-

ром Лилиана Лунгина рассказывает о своей жизни, как

и всякие мемуары, имеет хронологический порядок: это

рассказ о детстве, школьных годах, учебе в университе-

42 Человек из телевизора. Эхо Москвы. См.:

http://leonidparfenov.ru/leonid-parfenov-na-exo-moskvy-osoboe-

mnenie-11-07-2009/. 43 МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА — литература в жанре ме-

муаров (франц. mémoires, от лат memoria — память), разновид-

ность документальной литературы и в то же время один из видов

«исповедальной прозы». Подразумевает записки- воспоминания

исторического лица о реальных событиях прошлого, очевидцем

которых ему довелось быть. (…) в отличие от дневника, мемуары

подразумевают ретроспекцию, обращение к достаточно отдален-

ному прошлому, и неизбежный механизм переоценки событий с

высоты накопленного мемуаристом опыта.

(…)мемуары подразумевают активное присутствие голоса

автора, его индивидуальных оценок и неизбежной пристрастности.

Т.е. один из конструктивных факторов мемуарной литературы —

авторская субъективность.

Полонский Вадим. Мемуарная литература // Энциклопедия

«Кругосвет»:

http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/MEMUA

RNAYA_LITERATURA.html?page=0,1

147

те, взрослой жизни. В основе рассказа лежит повество-

вание.

Повествование определяется как «функционально-

смысловой тип речи, в котором говорится о развиваю-

щихся действиях, состояниях, процессах, событиях» 44;

это «изображение событий или явлений, совершающих-

ся не одновременно, а следующих друг за другом или

обусловливающих друг друга» 45 . Особенностью по-

вествования в мемуарной литературе является, как уже

было отмечено, «переоценки событий с высоты накоп-

ленного мемуаристом опыта». И телезрителям интерес-

на именно эта рефлексия рассказчика. Это рассказ о

прошлом опыте с позиции настоящего, поэтому в нем

существуют два временных плана (прошлое и настоя-

щее) и минимум два воспринимающих субъекта (субъ-

ект, принадлежащий прошлому, и субъект, принадле-

жащий настоящему), при этом модальные оценки собы-

тия этими субъектами могут не совпадать и чаще всего

не совпадают.

Рассказчик вспоминает не все события, а только

те, которые ему запомнились в силу своего эмоцио-

нального воздействия, которые врезались в память.

Давайте посмотрим, как Лилиана Лунгина описы-

вает свои первые впечатления от Москвы, куда она вер-

нулась к отцу после нескольких лет жизни в Париже.

«В Москву мы приехали четвертого мая

тридцать четвертого года. Первые впечатления.

44 Педагогическое речеведение. Словарь-справочник. Изд. 2-

е, испр. и доп./ Под ред. Т. А. Ладыженской и А. К. Михальской. —

М.: Флинта, Наука, 1998. С.154 45 Солганик Г. Я. Стилистика текста: Уч. пособие. — М.:

Флинта, Наука, 1997. С.142.

148

Квартира. Знаменитый дом — Каляевка, пять.

Номер 215, на седьмом этаже. Лестниц еще не

было, а о лифте и говорить нечего, — были

настилы. И вот нужно на седьмой этаж подни-

маться по таким настилам.

Каждый имел свою комнату. Моя, малень-

кая, выходила окнами во двор, поэтому была

очень тихая, и у родителей по большой комнате.

Мне, конечно, это показалось немыслимо убогим;

мебели почти никакой, самое необходимое — ди-

ван, письменный маленький столик у меня, у папы

— большой письменный стол и тоже диван, а у

мамы еще обеденный стол, четыре стула и какой-

то шкаф. Вот мебель этой роскошной квартиры.

Но по разговору я поняла, что это здесь считает-

ся пределом роскоши, что все завидуют, что это

невероятная удача, что это все-таки удалось по-

лучить» («Подстрочник», серия 4).

Еще один пример.

Год вхождения в советскую систему:

«Это был год вхождения в советскую си-

стему. Дети в школе оказались необычайно поли-

тизированы. Что меня поразило: до какой степе-

ни все ребята думают одно и то же, до какой

степени все интересуются одним и тем же. Меня

поразил конформизм, единство, отсутствие ин-

дивидуальных черт у ребят. Вот в Париже все

были разные. Может, потому что я дружила с

более взрослыми. А здесь все были стрижены под

одну гребенку.

Монолит политического единства страны,

который, безусловно, существовал в те годы —

этого отрицать нельзя, — был для человека све-

149

жего, даже для ребенка, пришедшего из другого

мира, удивительным, непонятным явлением. И

вместе с тем очень желанным. Как-то казалось,

что вот они поют, шагают на демонстрации, они

все счастливы и едины, — а у меня почему-то ка-

кой-то другой взгляд.

Мне все казалось, что я похожа на Кая из

сказки «Снежная королева»: что мне осколок

троллевского зеркала попал в глаз и я вижу то,

что никто не видит, то есть вижу двойствен-

ность каждого положения, вижу вещи с другого

бока, не как все — в едином цвете. И это меня

очень заботило. Я думала, что во мне есть про-

сто какой-то дефект взгляда на мир» («Под-

строчник», серия 4).

Повествовательная структура, которая хронологи-

чески продвигает рассказ, перемежается описанием

непосредственных впечатлений (квартира) и пережива-

ний (состояния, ощущения — мне все казалось). Имен-

но эти впечатления и ощущения делают рассказ инди-

видуальным.

Остановимся еще на одном типичном для мемуа-

ров типе повествования — рассказе о поступке. В пятой

серии таким поступком было выступление на линейке,

на которой одноклассницу исключали из комсомола за

то, что она не распознала в своих родителях врагов

народа.

Лилиана Лунгина (человек, не привыкший мол-

чать) выступила против этого решения и сама была ис-

ключена из комсомола. Поступок сам по себе — это не

просто действие, а «осмысленное действие или бездей-

ствие, которое человек совершает в результате принято-

го решения или под воздействием охвативших его

150

чувств»46. Поступок вспоминается, извлекается из па-

мяти и переосмысляется на протяжении человеческой

жизни. Наша память устроена таким образом, что она

может многократно переструктурироваться, давая чело-

веку возможность познать самого себя.

«Решающее событие. Однако было бы не-

правильно сказать, что все было только негатив-

ное, что весь мой путь развития в эти годы сво-

дился к отторжению советской системы. Нет.

Было много такого, что расширило кругозор,

взгляд на мир, позволило как-то подняться выше

по ступенькам развития. Особенно важным и,

может быть, в каком-то смысле решающим со-

бытием в моей жизни была поездка в тридцать

пятом году в Коктебель» («Подстрочник», серия

5).

И ещё один важный в мемуарах момент — встре-

чи с людьми, повлиявшими на систему взглядов рас-

сказчика. Таким человеком стала для 15-летней Лилиа-

ны встреча с женой поэта М. Волошина в Коктебеле.

«Марья Степановна — была очень интерес-

ной женщиной, очень своеобразной. Она была че-

ловеком малограмотным. Работала медсестрой.

Но она была человеком исключительно широких

гуманных взглядов.

В начале двадцатых годов, когда Крым пе-

реходил от большевиков к разным бандам, потом

к белым и бог весть к кому, она в своем доме пря-

46 Рождественский Ю. В. Словарь терминов (Общеобразо-

вательный тезаурус): Мораль. Нравственность. Этика. — М.:

Флинта: Наука, 2002. С. 35.

151

тала одновременно трех-четырех представите-

лей разных враждующих партий. В одной комна-

те жил большевик, в другой — бандеровец, в

третьей — еще кто-то.

Она была христианкой действенной, актив-

ной, считала, что задача человека на земле — по-

могать другим. Поэтому она, будучи медсестрой,

ходила всех лечить в эту болгарскую деревню —

деревня была главным образом болгарской, греков

там осталось мало, но были и греки, которых вы-

селили в начале войны, — ходила лечить всех, всех

прятала, всех кормила, хотела приголубить и об-

нять как можно больше людей. И такое отноше-

ние к жизни, конечно, произвело на меня сильное и

формирующее впечатление, безусловно, — что

прежде всего нужно помочь, а потом разбирать-

ся во всем остальном, что нельзя отказывать ни-

кому, нужно доверять и помогать. Такая жиз-

ненная установка. Это очень хорошая установка

для девочки в пятнадцать лет» («Подстрочник»,

серия 5).

Таким образом, основные речевые жанры, кото-

рыми должен владеть рассказчик-мемуарист, — это:

рассказ-повествование (о периодах жизни, о

случаях, о поступках);

рассказ-описание о людях, с которыми свела

судьба;

рассказ-впечатление о местах, в которых жил

человек.

И самое главное, что объединяет все эти речевые

жанры внутри рассказа-воспоминания, — оценка этих

событий, людей, мест с точки зрения опыта всей про-

152

житой жизни и роли этих событий и встреч для само-

осознания себя как человека.

В «Подстрочнике» очевидно совмещается два ти-

па дискурса — бытовой (как рассказ о повседневности)

и бытийный, который придает рассказу статус поиска

смысла жизни.

Открытая (научно-популярная) лекция

К авторским программам на телевидении относят-

ся и программы, в которых тот или иной специалист

пытается донести до зрителей основы каких-то знаний,

объяснить что-то сложное.

В качестве примера рассмотрим программу ис-

кусствоведа Паолы Волковой «Мост над бездной». Это

12-серийный документальный телесериал (2011–2012)

об истории мировой живописи, снятый в жанре «откры-

тая лекция» для телеканала «Культура».

Жанр «открытая лекция», или «научно-

популярная лекция», как ее раньше называли, — попу-

лярный жанр не только на телевидении. Лекция (от лат.

lectio — чтение вслух) — устный информативный жанр,

используемый главным образом в сфере научного об-

щения. Его главная цель — сообщение слушателям,

аудитории информации по определенной теме. (…) Ав-

тор лекции отличается от адресатов более высоким со-

циальным статусом (…)47.

В чем же отличие учебной лекции от научно-

популярной? Учебная лекция обращена к студентам, а

47 Шмелева Т. В. Лекция / Культура русской речи. Энцикло-

педический словарь-справочник / под общим рук. Л. Ю. Иванова,

А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. - М.: Флинта: Наука, 2003.

С. 291. См.: http://www.studentlibrary.ru/doc/ISBN9785893493894-

SCN0002.html.

153

научно-популярная — к любителям, непрофессионалам

в какой-либо области знаний. Основные приемы, ле-

жащие в основе научно-популярной лекции, — объяс-

нение и эмоциональное воздействие.

Остановимся подробнее на объяснении. «Объяс-

нение (дидактич.) — процедура раскрытия существен-

ных свойств изучаемого объекта, его внутренней струк-

туры и связей с другими объектами; приѐм обучения. О.

опирается на имеющийся у учащихся опыт (чувствен-

ный и логический, опыт рассуждений), а также включа-

ет в себя создание такого опыта. (…) Критерий эффек-

тивности объяснения — способность использовать объ-

ясняемые свойства и связи (отношения) для решения

новых задач (в т. ч. практических), для получения но-

вых знаний. Такая способность возникает лишь при до-

статочно полном и отчѐтливом понимании О. Понять О.

— значит воспроизвести в сознании (в речи, на практи-

ке) толкуемую объясняющим ситуацию, проделать те

познават. операции (сравнение, анализ, моделирование

и т. п.), без к-рых О. не существует. (..) Понять О. —

значит также пережить его эмоционально. Безразличие

к О. — один из показателей непонимания, отсутствия у

учащегося потребности в О. С чувствами, эмоциями, к-

рые вызывает О., связан его воспитывающий эффект.

Понимание О., проникновение в сущность изучаемых

явлений не единовременный акт, а диалектически раз-

вивающийся процесс» — такое толкование дает «Педа-

гогический словарь» 48 . В нем подчеркнуто главное:

объяснение должно раскрыть

свойства изучаемого объекта;

его внутреннюю структуру;

48 См.: http://enc-dic.com/pedagogics/Objasnenie-1198.

154

связи с другими объектами.

Посмотрим, как это делает блестящий искусство-

вед Паола Волкова в передаче из цикла «Мост над без-

дной» об истории мировой живописи на телеканале

«Культура», посвященной картине И. Босха «Корабль

дураков»49 .

Главная стратегическая цель автора — объяснить

смысл картины Босха. Эта цель достигается компози-

цией передачи, которую можно свести к следующей

схеме:

1) введение: загадка Босха для современников;

2) описание картины Босха;

3) интерпретация заложенных в картину символов

(корабль, луна);

4) связь символов картины с убеждениями Босха

(исторический фон);

5) развитие темы «корабль дураков» в произведе-

ниях литературы и кинематографии;

6) место Босха в истории живописи.

Какие тактические приемы используются для до-

стижения цели? Во-первых, творчество Босха рассмат-

ривается не изолированно, а в исторической перспекти-

ве, в связи с другими объектами. В теории речевой

коммуникации это называется «правилом панорамы»50.

Этот прием — непременное условие популярной лек-

ции для неподготовленного слушателя.

Во-вторых, какие бы отступления ни делала Пао-

ла Волкова, она всегда возвращается к теме лекции —

картине Босха «Корабль дураков», т.е. держит объект

описания в фокусе внимания (правило фокуса).

Посмотрите, как начинается каждая часть.

49 См.: https://www.youtube.com/watch?v=w-X0Lk3mdrk 50 Клюев Е.В. Речевая коммуникация. Учебное пособие. —

М.: Рипол Классик, 2002

155

Возьмем простую для рассказа картину —

«Корабль дураков».

(…) она наиболее простая и удобная для

рассказа, потому что она небольшая и в доста-

точной степени просто сюжетная.

Но вернемся к предмету нашей беседы — к

«Кораблю дураков». Казалось бы, и правда, ничего

нет проще этого сюжета.

Вот Босх называет свою картину — «Ко-

рабль дураков». Он сам придумал такое название

— «Корабль дураков»? Между прочим, в терми-

нологии того времени кораблем называется цер-

ковь, храм, базилика, католическая церковь.

По луврской датировке, эта картина напи-

сана в 1491 году. Был замечательный швейцар-

ский писатель из Базеля Себастьян Брант.(…).

Четыре года спустя, в 1495 году, он пишет сати-

рическую поэму, которая называется «Корабль

дураков».

С точки зрения актуального члененения каждого

высказывания картина «Корабль дураков» является те-

мой (исходной информацией), а рема (новая информа-

ция) добавляет какие-то новые сведения, новые детали

в рассказе о картине.

Еще один тактический прием: П. Волкова все вре-

мя поясняет свою речь, предвидя, что зрители могут её

не понять (правило унитарности гласит, что ни один из

участников общения не может один «владеть предме-

том», он должен разделять этот предмет со слушате-

лем). Для этого существуют разного рода пояснитель-

156

ные конструкции (что есть что, что называется чем,

то есть, точнее).

Посмотрите, как автор комментирует и поясняет

все термины:

Вот Босх называет свою картину — «Ко-

рабль дураков». Он сам придумал такое название

— «Корабль дураков»? Между прочим, в терми-

нологии того времени кораблем называется цер-

ковь, храм, базилика, католическая церковь. В

языке профессиональном, богословском, она —

корабль. Потому что ею управляет в юдоли скор-

би и царстве зла тот, за кем мы должны идти.

То есть мы — верующие на этом корабле. Но еще

точнее, — кораблем называется одна из частей

церковного интерьера, храмового интерьера, где

сидят молящиеся. Потому что перекладина ка-

толического креста называется трансепт, или

средняя часть, над которой возводится шпиль или

купол. А финальная часть называется алтарем.

Алтарь — огороженное место, где почиет дух

святой. А вот трансепт — это очень важное ме-

сто. Трансепт — это ничейная территория, ме-

сто, где мы встречаемся с трансцендентальным

духом, место мистического соединения человека с

Богом. То место, где мы сидим, называется ко-

рабль.

Правило панорамы, правило фокуса, правило уни-

тарности — основные тактические приемы, с помощью

которых автор старается передать нам свое знание о

предмете. Но есть еще и другие приемы, которые воз-

действуют на эмоции слушателей. К таким тактическим

приемам мы отнесем контраст: (1) нейтральное описа-

ние сюжета картины/ (так мог бы рассказать любой не-

157

сведущий человек) и — (2) эмоциональная трактовка

символического смысла картины.

1. Но вернемся к предмету нашей беседы —

к «Кораблю дураков». Казалось бы, и правда, ни-

чего нет проще этого сюжета. Какая-то очень

сильно подвыпившая компания, поет хором песни,

пьет. Этот корабль уже пророс, он никуда не

плывет, из него дерево растет, и какой-то па-

рень, вооружившись ножом, лезет на него, пото-

му что на верхушке как бы мачты — упакованный

жареный поросеночек.

2. Корабль символизировал место сакраль-

ное, священное, которое должно направляться

богом. И даже не богом, а творцом, создавшим

мир. А он — вот где смысл «Корабля дураков» —

корабль-то стоит! Все, никуда корабль больше не

движется. История остановилась. Корабль сто-

ит, он пророс. И посмотрите, кто на корабле:

монашки, монахини, миряне — все в куче. А-а, —

они и не слушают этого голоса. В юдоли скорби и

царстве зла им заботы мало. Они люди-человеки.

Они гуляют и поют. Им и горя мало, и они не

знают, что корабль остановился. Они дураки. А

почему они дураки? Они дураки по одной только

причине: они перестали слышать что-то еще, им

интересно только прожигание жизни. Им инте-

ресен только самый низовой уровень.

Еще один тактический прием — использование

аллюзий, интертекстуальных связей. В данном случае

прецедентная ситуация — это пение коммунистов из

повести Булгакова «Собачье сердце».

158

В «Корабле дураков» корабль встал. Поче-

му? А куда ему идти с такими галлюцинирующи-

ми пассажирами: сидим на корабле хорошо, вы-

пиваем хорошо… хорошо сидим, закусываем, по-

ем. И что самое замечательное — поем хором.

Обратите внимание, как они самозабвенно поют.

Выпивают и поют хором. Что может напом-

нить это пение хором? «Собачье сердце» Булга-

кова, где Швондер и весь этот ЖЭК пели хором.

Вот они все были на этом уровне. Как это ни па-

радоксально, ни странно, но мир Булгакова, мир

Шариковых — вот это уровень Босха.

И самый сильный тактический прием — это по-

втор («корабль встал», «корабль стоит») с добавлением

новых деталей, новых смыслов, новых интерпретаций.

Этот повтор действует как на логическом, так и на эмо-

циональном уровне. Автор постепенно подводит слу-

шателей к мысли, что…

1. Но у Бранта все решает господин Пфен-

ниг. Современны ли оба этих художника? Госпо-

дин Брант, господин Босх? Корабль врос, он не

двигается никуда. Все слушают уже не голос

высшего разума, мирового разума, а голос госпо-

дина Пфеннига.

2. А смысл у этого «Корабля дураков», ко-

торый был в экранизации Кэтрин Энн Портер,

очень глубокий. Это смысл точно такой же, как у

Иеронима Босха. Там связь с Иеронимом Босхом

прослеживается очень интересно. Но что инте-

ресует Стэнли Крамера в этом фильме точно

так же, как интересовало Энн Поттер? Очень

просто — корни происхождения фашизма. Ни

159

больше, ни меньше. Это пение хором. Это галлю-

цинаторное сознание людей.

Главный смысл перечисленных тактических при-

емов — направленность на адресата. Главное — полу-

чить ответную логическую или эмоциональную реак-

цию. Соединяя различные эпохи, различные жанры, ав-

тор подводит слушателей к мысли о пророческом смыс-

ле картин Босха, актуальном и в наше время.

Человек-инструктор на экране.

Кулинарные передачи51

По своей природе кулинарные программы — это

инструкции. Цель инструкции — научить, как действо-

вать в какой-либо ситуации. В данном случае —

научить готовить. Если сравнивать программы «Едим

дома» и «Мужская еда», то есть и дополнительная ин-

тенция: у Юлии Высоцкой — научить готовить быстро,

а у Андрея Бугайского — готовить вкусно.

В основе программы Андрея Бугайского лежит

наглядно-прескриптивный тип инструкции, т.е. «делай

как я», «делай вместе со мной». Часто такой тип ин-

струкции имитирует совместные действия. Использу-

ются формы глагола изъявительного наклонения 1 лица

ед. или мн. числа во всех трех временах, с помощью ко-

торых описывается последовательность приготовления

блюд.

51 См.: любые выпуски программ «Мужская еда» с Андреем

Бугайским (47 канал/ http://cooking-movie.ru/ ) и «Едим дома» (с

Юлией Высоцкой, http://www.edimdoma.ru/ ).

160

«Мужская еда»:

Сегодня мы с вами будем готовить одно из

самых простых блюд — кислые щи.

В этот бульон мы будем добавлять грибы.

Для начала возьмём сковородку.

Почистим луковицу.

Сначала я поджарю лук.

А потом я добавлю грибы. (http://cooking-movie.ru/2014/08/shhi-iz-kvashenoj-kapusty/)

Для Юлии Высоцкой характерен более жесткий

метод инструктирования. Помимо мы-форм она исполь-

зует императивы и конструкции с модальностью дол-

женствования. Возможно, это вызвано тем, что она раз-

говаривает с подругой, которую мы не видим, но кото-

рая присутствует на кухне (слышен ее голос).

«Едим дома»:

Нужно работать очень быстро.

Все желательно взять холодное!

Не добавляй слишком много жидкости!

И вот смотри, я отправляю тесто в моро-

зилку.

Тесто. Мы должны быстро работать с те-

стом. Духовка должна быть разогрета до 200

градусов.

Не жалеть по краям теста.

Нужно, чтобы она держала побольше

начинки.

(http://www.edimdoma.ru/full_telecasts/2018-dolgozhdannyy-

denvoskresnyy)

161

Помимо собственно инструкций — как делать —

кулинарные программы содержат эмоциональные эле-

менты. Без эмоциональной интонации (радость, удо-

вольствие, восхищение, приятное ожидание) слушать

инструкцию было бы невозможно.

Юлия Высоцкая. Вот, получается такой

легкий воздушный крем… Красота…

(http://www.edimdoma.ru/full_telecasts/2018-dolgozhdannyy-

denvoskresnyy )

Андрей Бугайский. И получается густое

насыщенное варево …Грибы, лесные ароматы …

Но все-таки хочется еще чего-нибудь вырази-

тельного. Мы с вами добавим сырокопченый бе-

кон. И это даст приятный копченый привкус

нашей затее.

( http://cooking-movie.ru/2014/08/shhi-iz-kvashenoj-kapusty /)

И еще Андрей Бугайский в свою программу вклю-

чает познавательные элементы: например, рассказыва-

ет, как шинковали капусту, чем отличалась капуста для

барского стола и для челяди, как тушили капусту в рус-

ской печи, как готовили постные щи во время поста (с

грибами или снетками). Мы узнаём, откуда пошло вы-

ражение «профессор кислых щей». И все это за 15 ми-

нут.

Познавательные сведения:

Когда квасили капусту, её делили на господ-

скую и людскую. Вот об этом можно прочитать

у Ивана Шмелёва в «Лето господне»... Серая ка-

пуста делалась из наружных, боле грубых листь-

ев. Эту серую капусту ели дворовые, а остальную

капусту шинковали.

162

Кстати, по поводу выражения «профессор

кислых щей». Оно не имеет ко мне никакого от-

ношения. Кислые щи — это газированный напи-

ток, типа кваса, сильно газированный освежаю-

щий напиток. (http://cooking-movie.ru/2014/08/shhi-iz-kvashenoj-kapusty/)

Заканчивается кулинарная программа оценочным

утверждением.

Ну что ж. Сегодня самая что ни на есть

мужская еда. («Мужская еда») (http://cooking-movie.ru/2014/08/shhi-iz-kvashenoj-kapusty/)

Красота! Всё! Десерт готов! Салат готов!

Вынимаем цыпленка. Ах! Ну ведь красота! Ну

что, сегодня у нас всё вкусно и оригинально полу-

чилось. («Едим дома») (http://www.edimdoma.ru/full_telecasts/2018-dolgozhdannyy-

denvoskresnyy)

Итак, за 15 – 25 минут можно научить готовить.

Что привлекает зрителей? Почему эти программы смот-

рят? Привлекает энергия, позитивный настрой, желание

приготовить вкусно и уверенность в том, что получится

хорошо. Это такой своеобразный мастер-класс на теле-

видении.

* * *

Подведем некоторые итоги. Мы рассмотрели ре-

чевое поведение ведущего и собеседника в интервью.

Мы увидели, что стратегическая цель ведущего опреде-

ляет весь характер интервью и подчиняет себе характер

расспроса собеседника. Мы также рассмотрели особен-

ности коллективного обсуждения социально-значимой

163

проблемы, проанализировали роль модератора ток-шоу,

а также речевое поведение участников ток-шоу и круг-

лых столов. Наконец, мы остановились на особенностях

речевого поведения говорящего в авторских програм-

мах от 1-го лица.

Ко всем жанрам телевизионного общения мы ста-

рались подходить типологически, определяя основные

жанрообразующие черты. Для интервью это был тип

собеседника (личность, профессионал, участник собы-

тия) и основная стратегия ведущего — кооперативная

или некооперативная.

Определяющим признаком для различения ток-

шоу и круглого стола был характер обсуждения (деба-

ты, полемика в целях убедить аудиторию или обсужде-

ние экспертов с целью нахождения общего решения).

Для авторских монологических передач за основу

была взята также типология первичных целей говоря-

щего: рассказать, объяснить, научить.

Вектор нашего движения от жанра к жанру опре-

делялся степенью проявленности личностного начала

говорящего: от наблюдения за диалогом или полилогом

в кадре до диалога с самим автором программы.

Можно сказать, что во всех типах рассмотренных

телепрограмм по отношению к телезрителям использо-

валась стратегия стимулирования рассуждения, т.е. те-

лезрители вовлекаются в оценку явления, проблемы,

жизненных ситуаций и т.д. Чуть особняком стоят две

кулинарные программы, но и здесь можно говорить о

стратегии стимулирования практического рассуждения

(как сделать, чтобы получилось хорошо).

Мы видим, что рассмотренные нами формы со-

временных телевизионных программ способствует раз-

витию активности зрителей.

164

Ничего не было сказано о зрительном ряде, а он,

несомненно, влияет на восприятие программ. Но это

отдельная тема.

В завершение данной темы хотелось бы предло-

жить для обсуждения новую форму программ, снятых

методом селфи, — программу «Это я» на Первом кана-

ле, например.

Константин Эрнст, генеральный дирек-

тор Первого канала:

Современное телевидение остро нуждает-

ся в настоящей живой энергии, в непостановоч-

ной реальности. Проект «Это я» — живой! Сце-

наристом и режиссером выступает сама жизнь!

Для нас это серьезный эксперимент. К такому

виду телевизионного зрелища, к такому уровню

откровенности наш зритель пока не привык. Но

мы уверены: чтобы оставаться живым, канал

должен рисковать! (https://www.1tv.ru/shows/eto-ya/o-proekte)

Налицо линия к устранению журналиста продол-

жается. В данной программе устраняется и профессио-

нальный оператор (метод «сам себе репортер» исполь-

зуется в информационных программах).

Подумайте:

Какова роль режиссера, который делает из этого

материала программу? Какое место займут эти про-

граммы на телевидении?

165

4.5. Радиодискурс

Распространенность радиокоммуникации, которая

в современном мире продолжает оставаться одним из

основных каналов передачи информации наряду с Ин-

тернет и телевидением, позволила выделить радиодис-

курс из общего дискурсивного многообразия.

Актуальность исследования радиодискурса обу-

словлена не только активным бытованием радиокомму-

никации в жизни современного человека, становлением

радио в качестве одного из основных каналов передачи

информации, но и тем, что радио, будучи средством

массовой информации, участвует в формировании кар-

тины мира человека. Кроме того, исследование особен-

ностей радиодискурса и форм речевого воздействия,

реализуемых в рамках этого типа дискурса, позволяют

лучше понимать принципы функционирования как ме-

диадискурса, так и устного разговорного дискурса в це-

лом.

Тесно связанный с медиадискурсом, радиодискурс

вбирает в себя некоторые его характеристики, в числе

которых — динамичность языковой нормы, неподго-

товленность публичной речи, снижение нормы устной

речи выступающих, активное включение в речь ино-

язычных вкраплений, использование неузуального (т.е.

не устоявшегося в практике носителей языка) словооб-

разования и сниженной лексики, активизация механиз-

мов свободного построения дискурса, изменение син-

таксического построения речи, популяризация интона-

ций неофициальности, интимности.

Целесообразно подчеркнуть особые условия, в ко-

торых протекает радиокоммуникация: дистантность,

опосредованность, отсутствие визуализации, массо-

вость слушательской аудитории, всеохватность (все-

166

проникающая способность), скорость передачи инфор-

мации, связь со временем, которая выражается в необ-

ратимости, одномоментности, линейности, непрерыв-

ности. Отмеченные факторы, определяющие характер

радиокоммуникации и специфику организации радио-

дискурса, лежат в основе причин, обусловливающих его

языковую неоднородность.

Другая причина неоднородности радиодискурса

объясняется спецификой коммуникативной ситуации, в

которой реализуются различные типы взаимодействия

между коммуникантами. Как уже было отмечено, чаще

всего радиокоммуникация осуществляется опосредо-

ванно и дистантно. В результате такого рода коммуни-

кации продуцируется монологический текст. В ситуа-

ции же устной интеракции участники коммуникации

(со-ведущие, гость в студии, дозвонившийся на радио

слушатель) находятся в непосредственном контакте с

радиоведущим, в результате чего появляется диалоги-

ческий текст. Отмеченные формы взаимодействия меж-

ду участниками радиообщения определяют разные ти-

пы текстов, которые создаются языковыми средствами,

свойственными разным типам речи.

Особенности радиодискурcа также обусловлены

жанровыми и целевыми установками, тематикой про-

граммы и форматом радиостанции в целом. Так, ин-

формационные программы характеризуются установкой

на объективную позицию ведущего, спокойной тональ-

ностью текстов, отсутствием ярких выразительных

средств, сдержанностью и объективностью. На другом

полюсе информационных передач находятся авторские

информационно-аналитические программы с автор-

ским прочтением текста официальной информации или

с записью, сделанной при помощи скрытого микрофо-

на.

167

Варианты речевого поведения участников инфор-

мационных и информационно-развлекательных про-

грамм резко противопоставлены. Второй тип характе-

ризуется спонтанностью и, как следствие, высокой до-

лей фатики (т.е. речевого взаимодействия, нацеленного

лишь на то, чтобы установить и поддержать общение; в

связи с этим оно характеризуется вторичностью ин-

формативности и смысловой наполненности), особенно

в диалогической теле- и радиоречи.

Распространение фатики в медиаречи связано

прежде всего с чрезвычайным расширением роли инфо-

тейнмента (сплава информирования и развлечения) в

массмедиа. Широкая «развлекализация» медиадискурса

выражается в его устремлённости увлекать, удивлять и

смешить. Желание увлечь приводит к активизации игры

как формы общения, установка удивлять — к эпатажно-

сти, а стремление насмешить — к распространению

квазикомических форм (шутки, анекдоты, насмешки).

Между дикторским и спонтанным вариантом го-

ворения в эфире существует промежуточный тип, пред-

ставленный речью корреспондента или комментатора,

которая опирается на письменный текст, как диктор-

ская, но включает различные элементы, способствую-

щие созданию её непринуждённости.

Объединяет разные типы коммуникации то, что,

вне зависимости от отмеченных факторов, осуществля-

ется общение, т.е. сообщение адресантом адресату не-

коего информативного и фактического содержания для

воздействия на его интеллектуальную и эмоциональную

сферы.

Таким образом, неоднородность радиодискурса

предопределяется разнородными условиями, в которых

реализуется коммуникативный акт, и является резуль-

татом его жанрово-тематической разноплановости.

168

Структурной единицей, организующей радиодис-

курс, можно считать эфирный час. То, на какие струк-

турные блоки (реклама, информационные блоки, про-

гноз погоды, «стол заказов», спонтанные однократные

реплики ведущих, сообщения о точном времени) он

подразделен и как эти блоки соотносятся между собой,

также определяет специфику радиодискурса.

Несмотря на то что собственно речь в структуре

эфирного часа на информационно-развлекательных ка-

налах занимает более чем скромное положение, радио-

ведущему удаётся создавать иллюзию постоянного диа-

лога со слушателями через короткие фразы, реплики

или диалоги с соведущими, дозвонившимися радио-

слушателями, гостями в студии. Такая тактика органи-

зации радиодискурса способствует тому, что наполне-

ние эфира воспринимается не как мозаика из сообще-

ний с ориентацией на информирование аудитории, ре-

кламных со-общений и музыкальных композиций, а как

целостное коммуникативное единство, ориентирован-

ное на взаи-модействие, — коммуникативное простран-

ство радио-эфира.

Так как пространство, в котором осуществляется

радиокоммуникация, не имеет реальных физических

характеристик, оно «рисуется» в радиоэфире при по-

мощи шумов, музыки и слов. Вневизуальность радио

определяет преимущества и недостатки этого средства

массовой коммуникации в сравнении с другими спосо-

бами передачи информации и объясняет наличие в лек-

сике радиоведущих многих радиостанций окказиональ-

ных единиц, цель которых — «материализация» вирту-

ального пространства эфира и подчеркивание его «осо-

бости»:

Приз будет вручён в прямом эфире!

169

У нас есть пять минут, чтобы совершить радио-

путешествие в самые экзотические уголки планеты.

У окказиональных прилагательных, как правило,

широкая валентность (к примеру, русскорадийный стол,

русскорадийные часы-ходики, русскорадийная футбол-

ка), что способствует реализации одной из важнейших

стратегических целей радиостанции – выделиться из

ряда подобных, подчеркнуть своеобразие данного кана-

ла («Русское радио»).

Созданию материализованного радиопространства

нередко служит метафора:

Приём пробок у населения (программа на «Авто-

радио», в которой принимаются звонки с сообщениями

о пробках на дорогах).

Если вы к нам только заглянули, попытаюсь объ-

яснить, чем можно объяснить такое скопление хитов.

Певица поднялась на три граммофоновские сту-

пени! (программа «Томский граммофон» на «Русском

радио»)

В приведённых примерах очевидна установка на

креативность, которая в спонтанном радиодискурсе яв-

ляется одной из коммуникативных тактик установления

и поддержания контакта со слушательской аудиторией.

Однако основу речевого поведения в ситуации

спонтанной радиоречи составляет стремление радиове-

дущих к диалогичности и интимизации общения, кото-

рое в условиях взаимодействия с массовым слушателем

также служит причиной неоднородности радиодискур-

са.

Тактика диалогичности общения, будучи отличи-

тельной чертой современной устной публичной комму-

170

никации, является одной из важнейших тактик взаи-

модействия с адресатом и привлечения внимания к ра-

диостанции. Диалогичность общения как форма, на-

правленная на кооперацию, достигается, в частности,

благодаря специальным вербальным средствам, высту-

пающим в качестве специальных маркеров выражения

направленности текста на адресата. Центральное поло-

жение среди них занимают специфические, спонтанно

создающиеся обращения; этикетные речевые формулы,

адресованные радиослушателя; конструкции, апелли-

рующие к ментальному опыту адресата.

Современная ситуация устного публичного обще-

ния, к которому относится и радиокоммуникация, отме-

чается смещением акцента с называния лица на привле-

чение внимания. Это проявляется в способах адресации,

когда автор прибегает не только к традиционным, клас-

сическим обращениям, но и создаёт свои, авторские.

Особое место занимают обращения, употребление ко-

торых возможно только в радиодискурсе: господа ра-

диослушатели, уважаемые радиослушатели; все радио-

слушатели в Томске, Северске и Томском районе; все,

кто настроился на радио; все, кто нас слушает и т.д.

Формат радиостанции, т.е. совокупность опреде-

ленных факторов, влияющих на стиль канала (тематика

программ, стилистика вещания, выбор музыкальных

исполнителей и др.), определяет выбор обращений, свя-

занных с ситуацией общения и с конкретной кате-

горией слушателей. Сравните:

Доброе утро, дорогие бойцы! (начало программы

для военнослужащих «Армейский магазин» на «Рус-

ском радио»)

Здравствуйте, мальчишки и девчонки! Доброе

утро, дамы и господа!

171

Приветствуем домохозяек и тех, кто на работе!

Здравствуй, мужчина! (обращение к конкретному

лицу, дозвонившемуся в эфир)

Следование языковой моде находит, например,

выражение во включении иноязычных обращений:

Ну что, buenos dias, senorеs!

Ну, вот и все, дорогие amigos, вы дождались. Зо-

вут меня мастер Гонсалес! —

и в использовании приёмов языковой игры:

Еще раз доброе утро, дорогие друзья, дамы и да-

мовладельцы!

Что ж, уважаемые радиозастольники! (обраще-

ние к слушателям программы «Стол заказов»).

На принцип кооперации работает тактика пози-

тивного оценивания адресата:

Здравствуйте! Лучшие люди планеты, привет-

ствую вас! Всем доброй ночи, всем неспящим, всем ра-

ботающим! Тем, кто уснул, можно пожелать только

хорошего настроения!

Интимизация и непринуждённость общения до-

стигается совмещением в формах, выражающих адресо-

ванность звучащего текста, направленность на всех ра-

диослушателей и в то же время на каждого конретного

слушателя:

Тему легких ночей и легких пробуждений остав-

ляю с вами. Всем пока-пока. Всех вас без исключения

мы рады были слушать. Счастливо вам!

172

Всем здрасьте, уважаемые! Или кнопки такие,

или ручки мои еще не проснулись? Спасибо Гоше за

терпение и всем большой привет!

Салют, любезные! Это Людмила Стрельцова.

Сейчас будем слушать необычные песни, но не из-за их

новизны, а, скорее, из-за их нераскрученности.

Следует отметить, что многие из обращений, ори-

ентированных на непринуждённость, вызвали отрица-

тельную оценку у опрашиваемых в ходе анкетирования

представителей целевой (молодежной) аудитории: по

данным анкет, они «звучат пренебрежительно, фамиль-

ярно, не рассчитаны на широкий круг слушателей»:

Салют, любезнейшие! Стрельцова на связи. Об-

ращайтесь!

Привет-привет! 19 часов в Томске. Попробуйте

позвонить, дорогие мои мужчины, вдовы, убежденные

холостяки. Звоните, пожалуйста!

Итак, радиодискурс представляет собой сложное,

неоднородное образование, являющееся результатом

взаимодействия речевых структур разных жанров со

свойственной им социальной обусловленностью, стра-

тегической целью радиостанции, индивидуальными

предпочтениями ведущих радиоэфира.

Несмотря на отсутствие у радиодискурса четкой

однородной структуры, можно тем не менее говорить

как об определенной целостности эфирного часа, так и

о дискурсном единстве конкретного радиоканала, учи-

тывая, что он выделяется из ряда других своей ориенти-

рованностью на определенного адресата, своей идеей

(коммуникативной целью), содержательной лейтмотив-

ностью, индивидуальным стилем, идущим от говоряще-

го.

173

Радиодискурс представляет собой своеобразное

единство ещё и потому, что его тексты содержат стан-

дартные, повторяющиеся особенности, продиктованные

коммуникативно-прагматическими условиями, в кото-

рых протекает радиокоммуникация.

С точки зрения структурной организации радио-

дискурс состоит из множества текстов, ориентирован-

ных на различные типы коммуникации. Уникальность

радиотекста как разновидности медиатекста видится в

особом типе автора, специфической текстовой модаль-

ности, многообразном проявлении авторского «я», рас-

считанного на включенность в процесс общения.

Одним из принципиальных является вопрос об

объеме в радиодискурсе пластов кодифицированного

литературного языка и разговорной речи. Наблюдения

показывают, что основу радиодискурса составляет си-

стема кодифицированного литературного языка, при

этом отмечается активное проникновение в нее разго-

ворных элементов, что отвечает состоянию современ-

ной устной публичной речи и связано с ведущей тен-

денцией развития языка — усилением влияния разго-

ворной речи на книжную сферу.

Отмеченные экстралингвистические условия, в

которых протекает радиокоммуникация, типы взаимо-

действия участников радиокоммуникации, стремление к

материализации радиопространства, жанрово-

тематическая разноплановость и особенности структур-

но-текстовой организации радиодискурса, особые от-

ношениях с адресатом, специальные способы языкового

воплощения некоторых коммуникативных тактик —

всё это даёт основание утверждать, что радиодискурс не

является изолированным, он сочетает в себе черты как

универсальные, свойственные другим медиадискурсам,

так и специфические, при этом в общем дискурсном

174

пространстве имеет самостоятельный статус. Основу

специфических особенностей радиодискурса составля-

ют его коммуникативно-прагматические характеристи-

ки.

О становлении и функционировании системы

жанров радиожурналистики, о формообразующих и

выразительных средствах вещания подробно изложено

в комплексном исследовании В. В. Смирнова «Жанры

радиожурналистики»52.

4.6. Язык и стиль электронных СМИ

Радио- и телевизионные выступления сближает

устный характер и социальная направленность. Однако

специфика используемых технических устройств опре-

деляет и ряд различий между ними.

Особенности устной речи на радио и телевидении

конкретизированы О. А. Лаптевой. Область устной ре-

чи здесь простирается от разговорной речи непрофесси-

онально выступающих (приглашенные в студию, ин-

тервьюируемые) до устной публичной речи. По замеча-

нию Лаптевой, «живой, спонтанный тип телеречи стре-

мится полностью слиться с разговорной речью, но часто

остается на уровне устной публичной речи (коллектив-

ной или индивидуальной) из-за специфики условий

съемки и общих задач телепередачи»53. Однако из уст-

ного характера радио- и телевыступлений совсем не

следует их отождествление с разговорной речью. Как

52 См.: Смирнов В. В. Жанры радиожурналистики. Учебное

пособие для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2002.

Эл. ресурс: http://evartist.narod.ru/text9/40.htm. 53 Лаптева О. А. Живая русская речь с телеэкрана. Разговор-

ный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте. – Сегед,

1990

175

продукт профессиональной журналистской деятельно-

сти, радио- и телеречь должны являться произведением

осмысленного творчества с продуманной системой

средств воздействия, направленной на достижение за-

планированного результата, поэтому неправомерно рас-

сматривать язык электронных СМИ разновидностью

устной разговорной речи.

Устная речь теле- и радиожурналиста имеет в сво-

ей основе письменную речь, даже если конкретное вы-

ступление не зафиксировано письменно. Используемые

здесь средства разговорности служат задачам общепуб-

лицистического воздействия. Выступление максималь-

но эффективно, если оно сочетает элементы заранее

подготовленного письменного текста с устной формой

его реализации. В журналистских теле- и радиовыступ-

лениях речевой поток, который должен восприниматься

как спонтанный, на самом деле таковым не является.

Интонация речи, используемой в массовой ком-

муникации, отличается от интонации непринужденного

межличностного общения «нейтральностью» мелодии

основного тона. Редукция безударных гласных менее

выражена, паузы между словами, речевыми тактами не

выходят за рамки строго обусловленных границ. Требо-

вание удобства слухового восприятия определяют такие

особенности радио- и телеречи, как краткость фраз и

даже слов, их удобочитаемость и удобопроизносимость,

расчленение фразы при помощи интонации. Эффектив-

ное воздействие в электронных СМИ возможно лишь

при наличии в речи эмоциональности, экспрессивности,

личностности изложения, ясности сообщения, прису-

щих публицистическому стилю в целом.

Как уже отмечалось, общение журналиста со сво-

ей аудиторией в электронных СМИ имеет социально

обусловленный характер: журналист передает социаль-

176

но значимую информацию. Тексты СМИ формируют

общественное мнение, воздействуя на поведенческие

установки слушателей / зрителей. Причем коммуника-

тор всегда представляет взгляды, мнения, установки с

позиции той или иной социальной группы. Как отмеча-

ет Э. А. Лазарева54, социальная направленность выра-

жается в выборе темы текста и ракурса её раскрытия.

Социально ориентированный характер текста проявля-

ется по-разному в зависимости от конкретной тематики

передачи: от самых «отстраненных» от зрителя, офици-

альных – до максимально приближенных к нему по ти-

пу межличностных отношений. Примерами передач,

стоящих на разных полюсах, являются программы цен-

тральных каналов «Время», «Вести» на РТР и «Радио

России», «Сегодня» и т.п. В информационных переда-

чах ведущий занимает подчеркнуто объективную пози-

цию, это серьезный разговор со зрителем / слушателем,

при котором минимально проявляется индивидуаль-

ность. Тональность текстов спокойная, нет ярких рече-

вых выразительных средств, невербальные средства

подчеркивают ощущение сдержанности и объективно-

сти.

Но наиболее эффективно социальная направлен-

ность текста воплощается в форме личностно ориенти-

рованного общения. Обращение к зрителю / слушателю

как к отдельной личности с ее индивидуальными чер-

тами – наиболее удачная форма, которая позволяет с

максимальной воздействующей силой передать соци-

альное содержание. На радио и телевидении всегда бы-

ли популярны авторские передачи, где социально зна-

чимое содержание облечено в форму личностно ориен-

54 Лазарева Э. А. Язык электронных СМИ в коммуникатив-

ном аспекте // Публицистика и информация в современном обще-

стве. – М., 2000, с. 201

177

тированного текста. Такой была информационно-

аналитическая воскресная передача Л. Парфенова «На-

медни» на НТВ с обзором событий, произошедших за

неделю. Ведущий организовывал анонсирование сюже-

тов, переходы от одного к другому, комментарии к ним.

Авторский текст был наполнен цитатами, которые спо-

собствовали индивидуальности преподнесения уже не

нового события. Речь ведущего была конкретна, доход-

чива, организована по типу официальной беседы. Удач-

ное сочетание принципов устной и письменной речи,

остроумный комментарий облегчали понимание поли-

тической и экономической информации.

Радио- и телеречи свойственна диалогичность, т.е.

направленность на адресата, стремление взаимодей-

ствовать с ним. Такая целеустановка на взаимодействие

с адресатом определяет использование речевых прие-

мов, не только выявляющих постоянное присутствие

воспринимающего лица (лиц), но и демонстрирующих

взаимодействие с предполагаемыми смысловыми пози-

циями читателей. Выступающий в кадре или перед

микрофоном должен предугадать реакцию зрителя и

слушателя и суметь ответить на неё. Беседа строится в

расчете на невидимого собеседника, который мыслится

как активный участник двустороннего контакта. Вот

почему здесь необходимо предвидеть различные точки

зрения на проблему, аргументируя собственную. Слу-

шатель / зритель должен чувствовать ход мыслей гово-

рящего.

Созданию диалогичности речи способствуют та-

кие стилистические приемы, как

вопросно-ответные комплексы:

Кем стали ветераны необъявленной афганской

войны? Бизнесменами, рабочими, рэкитирами, кем

178

еще? Никто не знает, сколько их умерло от ран после,

сколько сошли с ума. Нет статистики… (из телепере-

дачи)

прямая адресованность:

Добрый день, дорогие друзья… Наступает

настоящая весна, как вы знаете, это время очень ро-

мантическое и поэтическое, когда… (из радиопереда-

чи)

косвенная адресованность реципиенту:

Я хочу искренне поздравить всех тех, кто ис-

кренне верует, и всех, кто, может быть, не верит в

существование Господа Бога, но верит в существова-

ние неких высших сил… (из телепередачи)

побуждения к ментальным и конкретным физи-

ческим действиям, использование «мы-конструкций»,

указывающих на двусторонность коммуникации (при-

сутствие не только автора, но и адресата), способству-

ющих консолидации аудитории:

Нашим постоянным телезрителям известно…

До встречи в эфире…

В нашей завтрашней программе…

Помимо форм адресованности, диалогичность в

теле- и радиоречи выражается и другими приемами.

Усилению диалогичности речи, а вместе с тем более

тонкому воздействию на чувства зрителя / слушателя

способствует интимизация повествования, т.е. активи-

зация эмоционального начала, которая включает реци-

пиента в совместное размышление, происходящее в

кадре и у микрофона. Необходимость особых форм вы-

179

ражения, рассчитанных на каждого слушателя / зрителя

в отдельности, заставляет журналиста вести поиск

средств и приемов, снижающих официальность обще-

ния, делающих его более непринужденным. Этому спо-

собствует, например, демонстрация журналистской са-

морефлексии, динамики мыслей и переживаний, в ре-

зультате которой автор приходит к тем или иным выво-

дам. Мыслительный процесс, окрашенный эмоциями,

воспроизводится как бы перед зрителями / слушателя-

ми, что интимизирует общение:

Даже сейчас, когда я вспоминаю об этом, я очень

волнуюсь.

Интимизации способствуют также разговорная

лексика, фразеология, лексические образные средства и

синтаксические средства выразительности (стилистиче-

ские фигуры), особая интонация речи. Для достижения

большего контакта со зрителем / слушателем, большей

доходчивости вполне допустимы использование обрат-

ного порядка слов в предложении, риторические вопро-

сы, высказывания с вводными словами и предложения-

ми и конструкции разговорного синтаксиса, эмоцио-

нальная разговорная лексика. Интонация, темп речи,

паузы, тембр, тон речи, мелодика, логическое ударение

и словоударение – всё это воспринимается слушателем /

зрителем как выражение внутреннего состояния,

настроения и искренности (или неискренности) гово-

рящего. Само звучание речи должно вызывать предпо-

лагаемую автором реакцию аудитории.

В последние десятилетия на радио и телевидение

широко проникает прямая речь не только журналистов,

но и героев передач, поскольку претерпевают серьезные

изменения диалогические жанры электронных СМИ. В

частности, появляются новые жанры устной публици-

180

стики – дискуссия, круглый стол, групповая беседа, ток-

шоу, формируется их специфика, возникают свои нор-

мы и законы их организации и проведения, где значи-

тельное место начинает занимать позиция телезрителей

/ радиослушателей, которые активно участвуют в об-

суждении проблемы, спорят, не соглашаются с собесед-

ником, выражают собственную позицию по обсуждае-

мому вопросу.

Журналист же строит общение в расчете на ауди-

торию, которая различается возрастными особенностя-

ми, тематическими пристрастиями и т.д. Его професси-

онализм заключается в умении ориентироваться на раз-

ную аудиторию. Стилистика передач, рассчитанных на

молодежную аудиторию, в значительной мере отлича-

ется от аналитических передач высокой степенью ин-

тимизации, раскованности. Особенности построения

общения с молодежной аудиторией были проанализи-

рованы Э. В. Чепкиной на примере программ музы-

кального телевизионного канала МТВ-Россия. В таких

передачах имитируется неофициальность, их отличает

непринужденность, вплоть до фамильярности. Марки-

рованию сугубо неофициального регистра общения

служат обращения друг к другу и самоименования (Лю-

башка, Михон, Коша Кузикус и т.д.). Здесь активно ис-

пользуется оппозиция «мы – они» как противопостав-

ление мира молодых миру взрослых. Во всех програм-

мах канала в речи ведущих и зрителей широко исполь-

зуются молодежный жаргон, англицизмы, музыкальные

термины, речевые стереотипы, принятые в молодежной

среде. Названия всех музыкальных групп и исполните-

лей звучат в соответствии с нормами английского про-

изношения. Речь на канале МТВ пронизана иронией,

181

что создает атмосферу общей игры, несерьезной, «не-

взрослой» тональности общения55.

Специфику радио- и телеречи определяют и осо-

бенности их технической трансляции. В радиопрограм-

ме взаимодействуют вербальный текст с акустическим

сопровождением. По наблюдениям авторов пособия

«Публицистический стиль»56, в традиционном универ-

сальном или информационном вещании («Радио Рос-

сии», «Маяк», «Эхо Москвы») первичным, доминант-

ным является в основном вербальный текст. Акустико-

шумовые тексты несамостоятельны, коротки, обычно

узнаваемы, но сопровождаются описательно-

повествовательным комментарием («Вы слышите шум

поездов, идущих к новой станции метро»). Подводки к

музыкальным текстам и послесловия (связки) в смысло-

вом плане обычно связаны с музыкальным текстом. В

форматном радио («Европа плюс», «Максимум» и др.)

вербальный текст отнюдь не доминирует – он является

лишь равноправным элементом компьютерной про-

граммы, где последовательно и параллельно через про-

думанные промежутки времени предъявляются различ-

ные тексты: краткие новости на легкой музыкальной

«подкладке» (мелодия – знак, символ радиоканала), за-

тем музыка, далее может идти комментарий. В развле-

кательных и молодежных передачах наблюдается уско-

рение темпа речи, эмоциональность изложения, исполь-

зование пиковых интонаций, агрессивная манера речи.

В телеречи стилистика вербального текста, фоно-

стиля, тембра озвучивания текста и стилистика визу-

55 Чепкина Э. В. Русский журналистский дискурс: текстопо-

рождающие практики и коды (1995–2000). – Екатеринбург, 2000, с.

231-232. 56 Бойкова Н. Г., Беззубов А. Н., Коньков В. И. Публицисти-

ческий стиль. – СПб, 1999.

182

ального текста тесно взаимосвязаны, поскольку вер-

бальный текст обычно направленно интерпретирует ви-

зуальный текст. Телевизионный макротекст тем понят-

нее, чем теснее взаимосвязь между словесной аргумен-

тацией и визуальным высказыванием (относительно за-

конченным фрагментом видеоряда), чем четче связаны

друг с другом вербальные и визуальные фрагменты.

Вербальный текст должен быть ясным, четким, не

перенасыщенным информацией. Соответственно син-

таксис вербального текста специфичен: небольшая глу-

бина предложений, простые синтаксические конструк-

ции, много назывных предложений, кратко, как при

прямом обращении, представляющих и комментирую-

щих происходящее в кадре. Синтаксические особенно-

сти телеречи связаны со своеобразным распределением

функционально-смысловой нагрузки: функцию описа-

ния и, частично, повествования выполняет видеоряд, а

функцию комментария принимает на себя вербальный

текст, который должен не повторять изображение, а ил-

люстрировать текст. Соответственно в телеречи не

должно быть много определений, свойственных прежде

всего описанию.

Своеобразием отличается и тема-рематическая

нагрузка телеречи. Для большей ясности и акцентиро-

вания внимания зрителя происходит сцепление темы

предложения и содержания видеоряда, т.е. в видеоряде

зрительно повторяется тема предложения. Например,

предложение предваряется видеорядом с изображением

реки, далее звучит предложение: «Волга, национальный

символ России, находится на грани экологической ка-

тастрофы». В визуальном высказывании рема не обо-

значена – нет свидетельств «экологической катастро-

фы». Визуальное высказывание «тематизировано»:

внимание зрителя сосредоточено на теме – реке Волге,

183

зритель сориентирован в пространстве. В дальнейшем

высказывание может актуализировать и рему – «эколо-

гическую катастрофу».

Видеотекст имеет свою композицию, которая

должна сопрягаться с композицией вербального текста.

Если в вербальном тексте используется комментарий

(рассуждения), то функцию введения в комментарий,

обязательного для устного убеждающего текста, может

принять на себя видеотекст – он создает настроение,

психологические установки и т.п. Поэтому вербальный

текст в неинформационных жанрах обычно звучит не-

сколько позже, чем появляется изображение. Компози-

ционные части передачи маркируются с помощью вы-

разительных средств (изменение фоностиля, типа изоб-

разительной речи, музыкального текста).

История изучения радио- и телевизионной речи

связана с историей развития самих электронных СМИ.

Некоторые языковые особенности радиоречи, главным

образом фонетические, выявлены в работах М. В. За-

рвы57. С. И. Бернштейном сформулированы важные ре-

комендации для работников телевидения и радиовеща-

ния, улучшающие восприятие высказываний58 . Функ-

ции и структуру телевизионной речи исследовала С. В.

Светана59. Анализ разговорного пласта телевизионной

речи в нормативном аспекте представлен в уже упоми-

навшейся монографии О. А. Лаптевой. В аспекте куль-

туры речи язык аудио- и аудиовизуальных СМИ рас-

сматривался М. П. Сенкевич60. Отдельные особенности

теле- и радиоречи, определяемые техническими услови-

57 Зарва М. В. Слово в эфире. – М., 1971. 58 Бернштейн С. И. Язык радио. – М., 1977. 59 Светана С. В. Телевизионная речь. – М., 1976. 60 Сенкевич М. П. Культура телевизионной и радиоречи. –

М., 1994.

184

ями их производства и трансляции, описаны в коллек-

тивном учебном пособии «Публицистический стиль»

(1999). Но по-прежнему многими исследователями от-

мечается теоретическая неразработанность многих про-

блем стилистики электронных СМИ.

185

5. Особенности языка интернет-СМИ

Интернет-СМИ, наряду с родовыми признаками,

характерными для всех средств массовой информации,

обладают тремя оригинальными, только им присущими

особенностями, выделяющими их из всей медиасисте-

мы.

Одна из этих особенностей — гипертекстуаль-

ность, которая предоставляет уникальные возможности

как производителям, так и потребителям медиапродук-

та. Первым – повысить качество информации за счет ее

полноты и достоверности, вторым – читать текст не

только линейно, как на бумаге, но также просматривать

его вглубь, воспользовавшись альтернативными источ-

никами, самостоятельно участвовать в интерпретации

фактов.

Вторая особенность — мультимедийность, т.е.

возможность передачи сообщений в разных знаковых

системах: вербальной, графической, звуковой, фото,

видео, анимационной, хотя пока использование муль-

тимедиа имеет серьезные ограничения из-за низкой

пропускной способности каналов.

Третья особенность — интерактивность, т.е.

возможность многостороннего информационного обме-

на с потребителями, причем как с отдельными их пред-

ставителями, так и с аудиторией в целом.

Несмотря на то что пока еще редакции интернет-СМИ предпочитают «старый», почтовый формат обще-

ния со своим читателем, наблюдается и тенденция к об-

суждениям событий, вынесенных на повестку дня, в

многостороннем режиме — не только между редакцией

и читателями, но также между отдельными потребите-

лями информации. Следующим шагом на пути пости-

жения возможностей интерактивности станет индиви-

186

дуальная адаптация контента и дизайна под собствен-

ные вкусы потребителя.

Новая среда функционирования языка наложила от-

печаток на язык публицистики в целом, и особенно – на

язык сетевой публицистики, функционирующей непо-

средственно в интернет-среде. Важность изучения про-

исходящих в языке изменений отметил Г. Я. Солганик:

«Активное взаимодействие публицистики с такими

сферами, как культура, Интернет и др., требует углу-

бить и расширить современное понимание публицисти-

ческой речи»61.

Стилистические ресурсы современного русского

литературного языка формируются под влиянием его

функционирования в различных сферах и их взаимо-

действия между собой. Языковые изменения отражают-

ся на всех уровнях языковой структуры и находят

своё воплощение в сложившихся приёмах употребле-

ния стилистических единиц. Многие словесные новше-

ства, прежде чем получить всеобщее распространение,

возникают и апробируются именно в языке СМИ. И

надо отметить, что наибольшее количество этих языко-

вых новшеств в наши дни возникает в интернет-журналистике, и в особенности – в публицистических

жанрах, которые, впрочем, всегда были более гибкими,

чуткими ко всевозможному новаторству и наиболее

подвержены изменениям на лингвистическом и стили-

стическом уровнях. Поэтому наиболее типичные осо-

бенности языка сетевой публицистики заслуживают, на

наш взгляд, особого внимания.

61 Солганик Г. Я. Язык современной публицистики: сб. статей /

сост. Г.Я. Солганик. – 3-е изд. – М.: Флинта: Наука, 2008. – 232 с.

С. 4-5.

187

5.1. Причины изменения языка

современной публицистики в Интернете

В качестве основных предпосылок трансформации

современного публицистического языка в интернет-

среде можно выделить внешние (социальные) и внут-

ренние (лингвистичсекие) причины.

Среди внешних причин трансформации публи-

цистического языка в Интернете выделим следующие:

1. Лёгкость публикации материала. В настоящее

время создать свой собственный сайт и публиковать на

нём материалы социально значимой направленности не

представляет большого труда. Это приводит к значи-

тельному расширению авторского состава сетевой пуб-

лицистики за счёт непрофессиональных журналистов,

литераторов-любителей и прочих пользователей Сети.

Вследствие этого масштабного вливания новых

авторов в массив современной сетевой публицистики

наблюдаются следующие явления:

– несоблюдение литературных норм (наличие в

публицистических материалах ненормативной лексики,

орфографических и пунктуационных ошибок, наруше-

ния правил сочетаемости слов, нарушений стиля и т. д.);

– усиление экспрессивности речи, выражающееся

в проникновении в язык современной публицистики

жаргонизмов, просторечных слов и т. п.;

– благодаря расширению коммуникационных воз-

можностей, в сетевой публицистике наблюдается тен-

денция к усилению диалогичности и интерактивности, в

том числе и за счёт публикации комментариев к автор-

ским материалам (при этом важно учитывать, что дале-

ко не все комментарии можно отнести к публицистиче-

ским жанрам и вообще рассматривать их как органиче-

скую часть публицистического материала или как его

188

расширение – продолжение, добавление, уточнение и т.

п.);

– расширяется жанровая структура публицистики

за счёт появления многообразных синтетических (сме-

шанных) форм, которые иногда довольно сложно чётко

классифицировать.

2. Отсутствие редактуры (профессиональной

обработки текста – вычитки, корректуры и т. п.). Инте-

ресно, что в сетевых публикациях ошибки и опечатки

встречаются гораздо чаще даже у профессиональных

журналистов. Основные причины этого масштабного

явления – спешка, неудобство вычитки текста с экрана

и привычка обращать внимание только на слова, под-

чёркнутые текстовым редактором.

К внутренним причинам трансформации публи-

цистического языка в Интернете относятся следующие:

– отражение в лексике сетевой публицистики соб-

ственно языка Интернета (IT-специалистов, сетевых

литераторов и блогеров), нередко намеренно искажён-

ного (эрратического62);

– увеличение концентрации англицизмов, связан-

ных с преимущественно англоязычным происхождени-

ем интернет-лексики;

– экономия пространства публикации и времени,

затрачиваемого на подготовку материала;

62 ЭРРАТИ́В (от лат. errare в значении «ошибаться») —

слово или выражение, подвергнутое нарочному искажению носи-

телем языка, владеющим литературной нормой, для придания осо-

бого эффекта. Термин был введён в науку филологом Гасаном Гу-

сейновым. См. Гасан Гусейнов. Берлога веблога: Введение в эрра-

тическую семантику. См.: http://speakrus.ru/gg/microprosa_erratica-

1.htm

189

– усиление интертекстуальности за счёт влияния

на структуру текста гиперссылок;

– изменение структуры публицистического текста

по причине того, что многие сетевые авторы стали учи-

тывать психологические факторы восприятия информа-

ции с экрана (и в первую очередь – фактор распростра-

нения так называемого просмотрового, курсорного чте-

ния).

К внутренним причинам трансформации публици-

стического текста в Интернете можно также отнести

использование невербальных знаков (эмотиконов) в ка-

честве словозаменителей, обозначающих широкий

спектр эмоционального состояния автора, подчёркива-

ющих его отношение к сказанному (смайлики, различ-

ные конфигурации пунктуационных знаков – скобочек,

двоеточия, точки с запятой и т. д., а также использова-

ние смешанных буквенно-знаковых сочетаний, заменя-

ющих смайлики, например, :lol: (от англоязычного ак-

ронима lol – laughing out loud – громко вслух смеясь). И

хотя невербальные символы относятся не столько к

лингвистическим особенностям интернет-текстов,

сколько к графическим, тем не менее они оказывают

немалое влияние на язык сетевой публицистики в це-

лом.

5.2. Языковые особенности интернет-коммуникации

По наблюдениям известного исследователя рус-

ского языка XX века лингвиста, литературоведа и пуб-

лициста М. В. Панова, в прошлом столетии существен-

но изменилось отношение к языковым нормам: если в

30–60-х гг. XX века литературная норма воспринима-

лась как набор правил и запретов, то в 80–90-х гг. поня-

тие литературной нормы стало определяться как выбор

190

определённых лексических средств, т.е. в каждом кон-

кретном случае литературная норма рекомендует взять

из языка наиболее пригодное в данном контексте.

В XXI веке существенно изменилось не только

отношение к языковым нормам, изменились и сами

языковые нормы. И особенно ярко это проявляется в

сетевой публицистике. Причина очевидна: поскольку

публицистика отражает актуальные явления, проблемы

современной жизни общества и ориентирована в

первую очередь на широкую массовую аудиторию,

язык публицистики максимально подстраивается под

бытующую разговорную речь в расчёте на наилучшее

восприятие публицистического творчества различными

социальными группами.

Сетевая публицистика начала ХХI века претерпе-

вает значительную трансформацию на трёх уровнях:

стилистическом, лексическом и семантическом. Рас-

смотрим, в чём выражаются эти изменения.

Среди основных языковых особенностей интер-

нет-коммуникации, так или иначе влияющих на язык

сетевой публицистики XXI века, можно отметить сле-

дующие:

1) внедрение в лексику сетевой публицистики

большого числа англицизмов: собственно калькирова-

ние англоязычных слов, особенно из языка Интернета

(сайт, блогер, блогосфера, оффлайн, онлайн, хостер,

хостинг, хакер, подкаст, пост, линк, оффтоп, флуд и т.

д.) и производных от них (блогерский, блогосферный,

блогерши, оффлайноый, онлайновый, хакерский, хак-

нуть, постить, перелинковка, оффтопнуть, флудер,

нафлудить и т. д.);

2) появление большого количества сокращений от

слов, широко употребляемых в интернет-среде, а также

производных от этих слов: комп, коммент (от «коммен-

191

тарий»), откомментить (прокомментировать), диз (от

«дизайн»), ссыль (от «ссылка»), боты (от «роботы» –

имеются в виду роботы поисковых систем) и т. п., что

обусловлено высокой скоростью набора сообщений –

длинные слова сокращаются, и это приводит к их серь-

езной деформации: сегодня - сёдня, сёня; при этом сло-

ги, слова и даже целые фразы могут заменяться цифра-

ми: Е2 – едва; О5 – опять;

3) широкое распространение сетевых жаргониз-

мов (мыло – от англ. «e-mail», бан, забанить и т. д.);

4) расширение семантического значения ряда слов

(контекст – контекстная реклама, пост, постовой,

ссылка);

5) усиление игровых элементов в языке сетевой

публицистики и интенсивное образование неологизмов

(слава блогу, блогини, блогово, по-бложески, блогика), в

т.ч. неологизмов аббревиатурного характера и произ-

водных от них: имхо (от англ. “In My Humble Opinion”),

имхово, аська (программа мгновенного обмена сообще-

ниями ISQ), АГС, АГСовский, ЗЫ («постскриптум» в

русской раскладке) и др., а также неологизмов на

уровне устойчивых словосочетаний: выложить на сай-

те (опубликовать), перепост материала (публикация

чужого материала в неизменном виде) и т. п.;

6) намеренное слияние отдельных словосочетаний

в сложносоставные слова: например, ржунимагу;

7) обилие эрративов, использование слов из так

называемых маргинальных языков Интернета – падон-

каффского или олбанского (не путать с албанским):

аффтар жжот, падцталом, криатиф, жесть и т. п.);

8) обилие разговорной и просторечной лексики

(беспредел, кидала и т. п.);

9) использование бранной лексики (что практиче-

ски не встречается в традиционной публицистике),

192

агрессивность участников общения (определяющую

роль здесь играет такой фактор, как анонимность и бес-

цензурность интернет-общения, что делает собеседни-

ков более свободными в выборе речевых средств в про-

цессе коммуникации).

Можно выделить еще целый ряд характерных

особенностей, свойственных современному языку ин-

тернет-общения. Уже упоминался высокий темп обще-

ния в Сети и, как следствие, отсутствие языкового са-

моконтроля и саморедактуры. Кроме того, по сути сво-

ей общение в Интернете гораздо ближе к устному об-

щению, чем к письменному, а отсюда – обилие эллип-

тических и разговорных конструкций, небрежность

стиля, что характерно для спонтанной устной речи,

стремление к сокращению слов, т.к. в Интернете очень

важна скорость набора сообщений.

Специфику языка Интернета определяет и зави-

симость от технических средств: использование клави-

атуры при «быстром» речевом общении приводит к

значительному количеству опечаток, специфических

ошибок, некоторые из которых могут стать поводом для

создания новых лексических единиц: «З.Ы.» вместо

«P.S.»; «lytdybr» (лытдыбр) вместо «дневник» - так по-

лучается, если пользователь забывает переключать кла-

виатуру с английской на русскую и наоборот.

С последним фактором связана и специфика пере-

дачи эмоционального состояния при общении в Сети.

Знаки препинания: Неужели ты не пойдешь на кон-

церт???; Я сдал сессию!!!; прописные буквы: ПОЧЕ-

МУ ТЫ МНЕ НЕ ПОЗВОНИЛ?!; «лесенка»: ПрИвЕт!

кАк ТвОи ДеЛа?; акронимы (ИМХО) и эмограммы, или

смайлики (стилизованные изображения мимики челове-

ческого лица, реализованные в псевдографике) – все

это помогает компенсировать невозможность передачи

193

в Интернете эмоций посредством невербальных средств

коммуникации.

Итак, анализ особенностей функционирования

языка в Интернете показывает:

1) уровень владения языком пользователей Ин-

тернета, культура общения в Сети отражают реальную

языковую ситуацию в стране;

2) из наиболее заметных тенденций в языке ин-

тернет-публицистики можно отметить расширение ряда

коннотаций, перенасыщение языка сетевой публици-

стики англоязычными словами и производными от них,

неологизмами из IT-сферы, эрративами и разговорной

лексикой;

3) главными факторами, оказывающими влияние

на интернет-коммуникацию и определяющими специ-

фику ее языка, являются высокий темп общения; ано-

нимность и отсутствие цензуры; зависимость от техни-

ческих средств.

5.3. Блог и пост как интернет-жанры

Что такое блог в Интернете? Блог – это онлайн

журнал, интернет-дневник, основным наполнением ко-

торого являются систематически добавляемые записи.

Записи содержат текст, фотографии, графические эле-

менты или мультимедиа. Записи в блоге обычно не-

длинные. Они сгруппированы в обратной хронологиче-

ской последовательности. Чаще всего блоги публичны,

имеют читателей, вступающих в полемику с автором

блога посредством комментариев к записи или в своем

личном блоге.

Комментарии к блогу сделали его средством об-

щения в Сети, которое по ряду критериев превосходит

электронною почту, форумы и чаты.

194

Персональные сайты, состоящие из записей вла-

дельца и комментариев к ним, также часто именуют

блогами.

Набирать популярность блоги начали с 1996 года.

В 1999 году компания из Сан-Франциско «Pyra Labs»

открыла сайт Blogger.com, ставший первой бесплатной

блоговой службой.

Не только структура записей, но и простота их до-

бавления является особенностью блогов. Владельцу

блога (блогеру) достаточно идентифицироваться на веб-

сервере чтобы добавить новую запись. Сервер размеща-

ет самые свежие сообщения вверху.

Блог предоставляет возможность заявить о чем-то

однократно, чтобы многие это услышали. Каждый про-

чтет запись в удобное для него время, либо проигнори-

рует ее, если у него возникнет такое желание.

Для чего нужен блог и как много он значит для

блогера?

Блогосфера отчасти может выполнять функции

социальных сетей, позволяя восстанавливать и поддер-

живать прервавшиеся социальные связи. Большинство

людей, ведущих и комментирующих блоги, делают это

ради общения с интересными людьми и расширения

своей аудитории. Блогер может найти в сети друга или

слушателя. Посредством блога можно заявить о себе,

поделиться своими мыслями, идеями, творениями. Лю-

бой блог в той или иной степени транслирует информа-

цию о личности автора.

Для многих людей ведение и чтение блогов, поле-

мика в комментариях – это развлечение. В случае нали-

чия свободного времени блог используют как источник

полезной информации, развлекательного чтения. В

свою очередь, при нехватке времени на полноценное

общение, люди могут заменить его на общение в блогах

195

в удобное для них время и с допустимой интенсивно-

стью.

Блог много значит для пользователей в качестве

личного дневника, записи в котором можно перечиты-

вать по прошествии времени. Это позволяет не забыть о

подробностях событий, произошедших в жизни блоге-

ра.

Кроме того при изложении своих идей в письмен-

ном виде легче анализировать ситуацию, упорядочивать

свои мысли. Многие блогеры посредством своих запи-

сей формируют некий образ в Сети, который стараются

поддерживать.

Также блог можно рассматривать как возмож-

ность поделиться своими проблемами и получить под-

держку и совет большого количества людей – это свое-

го рода психотерапия.

С помощью блога можно также формировать ви-

дение своей организации, влиять на впечатления о про-

дуктах и услугах, тем самым продвигая их.

Пост63 – это информационный блок, размещённый

пользователем в социальной сети, блоге, микроблоге,

форуме и т.п. В социальных сетях можно встретить не

только информационные посты, но и развлекательные,

рекламные, а также инфографику. Главная цель поста

– побудить читателей к одному из следующих дей-

63 Слово «пост», как и многие другие слова, пришло к нам из

английского языка. «Post» имеет множество значений, например:

«сообщение», «почта», «сообщить», «отправить почтовое сообще-

ние», «ставить», «оставлять», то есть оставить сообщение, «застол-

бить», «запостить». Также это слово имеет другой перевод –

«пост» в смысле «часовой пост», что по-русски звучит так же. Ви-

димо, поэтому слово «пост» так прижилось в интернете. Оно озна-

чает не просто «отправить сообщение», а оставить его где-то, «по-

ставить на пост».

196

ствий: поставить лайк, сделать перепост, прокомменти-

ровать или перейти по ссылке.

Можно ли утверждать, что блог и пост – публици-

стические жанры? Согласно определению, публици-

стика — род литературы и журналистики, рассматри-

вающий современные актуальные политические, эко-

номические, социальные проблемы. Цель публицистики

— воздействовать на общество, привлечь внимание лю-

дей к какому-либо факту, добиться от них реакции. В

публицистике всегда существует чётко выраженная ав-

торская позиция и отсутствует художественный вымы-

сел. Предмет публицистики — некое событие, явление,

происходящее в настоящий момент или недавно про-

изошедшее, а также мнение автора об этом событии или

явлении. Публицистика формирует общественное мне-

ние, авторы вступают в дискуссии друг с другом, за-

щищая свою точку зрения.

Как мы видим, все указанные сущностные черты

публицистики характеризуют объекты нашего внима-

ния.

Каковы же жанровые особенности блога и поста?

Три кита, на которых покоится каждый жанр, —

тема, метод и цель — остаются актуальными уже не

первое столетие, несмотря на то что некоторые жанры

выходят из употребления, появляются новые.

Принципы описания интернет-жанров, критерии

их выделения, непротиворечивая основа их классифи-

кации — это вопросы, которые продолжают оставаться

дискуссионными. Самым продуктивным нам представ-

ляется подход, предложенный в 2009 г. Л. Ю. Щипицы-

ной: исследователь предлагает модель выделения ин-

тернет-жанра, учитывающую медийные, прагматиче-

197

ские, структурно-семантические и стилистико-

языковые параметры текста64.

Рассмотрим эти параметры применительно к запи-

си в блоге и посту в социальной сети. При этом будем

иметь в виду, что, говоря «блог», мы говорим о двух

разных объектах. С одной стороны, это сайт, у которого

может быть несколько авторов — в таком случае блог

посвящен одной теме, но при этом он может состоять из

цитат и отсылок, не быть авторским вовсе. Блог также

может содержать датированные заметки одного автора.

Мы будем говорить о последнем типе: именно личный

блог можно описать с помощью лингвистических мето-

дов, к тому же такой блог — самый распространенный.

Медийные параметры записи в блоге

и поста в социальной сети

Интерфейс и внешняя структура текста (заголов-

ки, колонки и списки, высота и ширина открытого

экрана, автоматически генерируемая информация и ав-

торский текст, порядок появления новых сообщений и

т. п.) позволяют реципиенту мгновенно отличить один

интернет-жанр от другого. Не отвлекаясь на перечисле-

ние всех элементов, формирующих запись в блоге или

пост в социальной сети, обратим внимание на следую-

щее различие: любая запись в блоге предполагает, что

автор сам решает его пользовательскую судьбу (кому

будет доступна эта запись, сколько времени будет до-

ступна, в каком виде будет доступна и т. д.). Пост же в

социальных сетях отнюдь не всегда организуется по-

64 Щипицина Л. Ю. Жанры компьютерно-опосредованной

коммуникации. - Архангельск: Поморский ун-т, 2009. С. 27–63.

198

добным образом. Самые популярные социальные сети

принципиально лишают автора права определять ин-

терфейс их страницы в каждый момент времени, а ре-

ципиент имеет перед глазами как бы картинку из дет-

ского калейдоскопа, где компоненты меняют свое по-

ложение и сами меняются в течение одной минуты. Мы

не обсуждаем причины и последствия подобной поли-

тики социальных сетей, мы фиксируем эту особенность

поста. Автор, публикуя свой пост, знает, что он будет

доступен неконтролируемому кругу лиц неизвестное

количество времени, а затем может потеряться в сети.

Именно калейдоскопичность можно, видимо, указать

как главную специфическую черту оформления поста,

способа подачи материала в нем.

Разумеется, в оформлении и блога, и поста важ-

ную роль играют визуальные элементы, так что следу-

ющий медийный параметр — мультимедийность, т. е.

одновременное использование нескольких семиотиче-

ских каналов: вербального и визуального, вербального

и звукового. Здесь мы обратимся к классификации Е. Е.

Анисимовой65, в которой представлены три группы тек-

стов:

тексты с нулевой креолизацией (изображение не

представлено и не имеет значения для организации тек-

ста);

тексты с частичной креолизацией (изобрази-

тельный компонент сопровождает вербальный и явля-

ется факультативным);

65 Анисимова Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная

коммуникация (на материале креолизированных текстов): учеб.

пособие для студ. фак. иностр. яз. вузов. — М.: Академия, 2003. —

С. 15.

199

тексты с полной креолизацией (вербальная часть

ориентирована на изображение или отсылает к нему, а

изображение является обязательным элементом текста;

этот параметр позволяет отделить, допустим, Инстаграм

от других социальных сетей).

Другой важной характеристикой интернет-жанров

является их гипертекстуальность. При описании блога

принято выделять два уровня:

1) нутренний, включающий ленту записей и стра-

ницы отдельных записей;

2) внешний, включающий профиль и «ленту дру-

зей».

Аналогичная ситуация и в социальных сетях. От-

личие состоит в том, что контент соцсети чаще всего не

прозрачен для всемирной паутины, т.е. в посте может

быть гиперссылка на СМИ, а в СМИ гиперссылки на

пост в соцсети быть не может (в отличие от блога:

вспомним, как часто в газетах можно увидеть отсылку к

Твиттеру или даже к Живому Журналу).

Следующий параметр — интерактивность. Он

присущ обоим жанрам — и блогу, и посту. Именно

этот параметр имеет лингвистическое воплощение, вы-

ражающееся в принципиальной диалогичности изложе-

ния.

Важной характеристикой текстов компьютерно-

опосредованной коммуникации является их синхрон-

ный или асинхронный характер. Запись в блоге и пост в

соцсети по преимуществу асинхронные жанры, хотя

некоторые авторы и комментаторы могут использовать

формулы речи, характерные для синхронных жанров,

но это уже особая речевая тактика этих субъектов.

Наконец, последний медийный параметр — коли-

чество и эксплицированность коммуникантов. В обоих

жанрах происходит общение одного со всеми (автор от-

200

вечает на комментарии к собственной записи) и каждо-

го с каждым (пользователи общаются в комментариях к

какой-либо записи). Авторы и комментаторы указывают

данные о себе, реальные или вымышленные, действуя в

качестве частного лица или от имени фирмы или орга-

низации. Выбранный статус обусловливает использова-

ние языковых средств, создающих определенный

имидж, что в свою очередь связано с ожидаемым стату-

сом партнера по коммуникации.

В общем и целом мы видим, что медийные пара-

метры позволяют увидеть различие между записью в

блоге и постом в соцсети, с одной стороны, — и клас-

сическими публицистическими и художественными

жанрами — с другой. Если вы создаете блог или пост,

полезно помнить об этих отличиях.

Прагматические параметры

Прагматические параметры характеризуют ситуа-

цию использования жанра, а именно его цель (зачем?),

тип автора и адресата (кто? кому?), а также хронотоп

(где? когда?).

Адресантом блога и поста, как правило, является

один человек (напомню, мы говорим о блоге в узком

смысле — как о речевом продукте одного человека, а не

группы лиц). Оба жанра предполагают некий отклик, —

этим, в частности, блог отличается от дневника. Адре-

сат блога может быть реальный («френды» автора) и

потенциальный (любой пользователь Интернета). Адре-

сат поста — реальный, как и в блоге, и потенциальный.

Тексты могут различаться по степени эксплициро-

ванности адресата, что может становиться объектом

филологического анализа (автор может напрямую об-

ращаться к своим читателям, может включать в свой

201

текст намеки и прецеденты, понятные лишь «своим» и

т. д.).

Главные коммуникативные цели автора блога —

информативная и фатическая; в общих чертах то же

можно сказать и об авторе поста. Разумеется, для мно-

гих авторов главной целью является воздействие на чи-

тателей, причем очень разного характера: одни авторы

искренне хотят просветить своих современников, дру-

гие стремятся получить больше денежных средств от

рекламы благодаря большому количеству подписчиков.

Темпоральная характеристика жанра (когда?)

предполагает, по мнению Т. В. Шмелевой66, описание

места каждого жанра в цепи речевого общения, т.е. мы

должны определить, на какое время ориентирован рече-

вой продукт: на прошлое (как, например, благодар-

ность) или на будущее (как, например, приглашение).

Однако различные интернет-жанры не являются звень-

ями единой речевой цепи, они существуют независимо

друг от друга.

Л. Ю. Щипицина предлагает говорить о техниче-

ских характеристиках — синхронности коммуникации

и частоте обновления текста. В таком случае временной

параметр закономерно, на наш взгляд, оказывается в

рамках рассмотренных выше медийных характеристик.

Говоря о месте как о прагматическом параметре,

видимо, стоит ограничиться определением сферы об-

щения, что в общих чертах соответствует функцио-

нально-стилистическому подходу и свидетельствует о

тесном родстве интернет-жанров с жанрами классиче-

ской публицистики. В этом случае и блог, и пост зани-

66 Шмелева Т. В. Модель речевого жанра //Жанры речи. -

Саратов: Колледж, 1997. Вып.1. С.88–98.

202

мают свое место среди жанров, оформляющих неспеци-

альное, непрофессиональное общение, а также среди

деловых и коммерческих жанров.

Таким образом, прагматические параметры жан-

ров «запись в блоге» и «пост в социальной сети» — ад-

ресант и адресат, коммуникативная цель и сфера обще-

ния. Данная группа параметров позволяет выделить эти

жанры из многих других, однако вряд ли поможет вы-

явить различия между записью в блоге и постом.

Структурные параметры

В структуре интернет-жанра есть «вертикальное»

строение (композиционные элементы, составляющие

жанр) и «горизонтальное» строение (особенности раз-

вертывания темы и типы тема-рематических прогрес-

сий).

«Вертикальное» строение блога — это записи,

расположенные в обратном хронологическом порядке,

объединенные заголовком, подзаголовком, системой

тегов и рубрик, а также полные тексты записей во взаи-

модействии с текстами комментариев.

Пост в социальной сети имеет иное строение. Если

говорить об общих элементах, то всегда есть собствен-

но контент (не обязательно вербальный, например, в

Pinterest («Пинтерест» — русский вариант написания)

предусматривается только картинка, а в YouTube воз-

можно лишь видео), комментарии и социальные кноп-

ки. Возможны внесенные в структуру платформы до-

полнительные элементы (например, категория в

YouTube), но жанр поста определяет совокупность пе-

речисленных трех элементов: медийные параметры,

прагматические и структурные характеристики интере-

сующих нас жанров. Это полезно иметь в виду, если вы

203

хотите создать эффективную запись в блоге или пост в

соцсети.

Не стоит забывать и о потенциальных адресатах.

Всегда рекомендуется несколько раз подумать перед

тем, как выложить в сеть нечто сугубо личное. Исполь-

зование приемов, которые позволят вашим друзьям

прочитать ваш текст как обращенный лично к ним, по-

высит популярность вашего блога или аккаунта среди

части ваших реальных адресатов, но, с другой стороны,

может сделать ваш текст непонятным для потенциаль-

ных реципиентов.

Перед созданием записи в блоге или поста не бу-

дет лишним подумать о коммуникативной сфере, в ко-

торую должен войти ваш новый речевой продукт, это

поможет его созданию и обеспечит лучшее его понима-

ние.

Семантические параметры

Семантические (содержательные) и структурные

параметры записи в блоге и поста в соцсети неразрывно

связаны.

Говоря о «горизонтальном» строении жанра, мы

связываем развитие некоторой темы с ее постепенным

раскрытием от начала речевого продукта к его заверше-

нию.

В каждом жанре тема воплощается в определен-

ных формах (о чем мы уже говорили), именно поэтому

продуктивнее говорить о семантико-структурных пара-

метрах жанра, чем отдельно о структурных и о семан-

тических характеристиках. Мы вычленили отдельные

параметры для упрощения анализа, однако сейчас, го-

воря о развитии темы, будем обращать внимание сразу

и на то, о чем сообщает текст, и на то, как это делается.

204

В описаниях интернет-жанров и даже в целом

публицистики пока еще не очень распространено ис-

пользование разработанного довольно детально по от-

ношению к художественному тексту понятия «семанти-

ческое пространство текста». Представляется, что при-

менение этого понятия к описываемым жанрам позво-

лит увидеть их сущностные черты. Итак, семантическое

пространство текста — «это ментальное образование, в

формировании которого участвует, во-первых, само

словесное литературное произведение, содержащее

обусловленный интенцией автора набор языковых зна-

ков — слов, предложений, сложных синтаксических це-

лых (виртуальное пространство); во-вторых, интерпре-

тация текста читателем в процессе его восприятия (ак-

туальное семантическое пространство)»67.

Здесь мы приходим к необходимости различить

содержание текста (вербализованная модель фрагмента

действительности) и его смысл (мысль об этой действи-

тельности). Содержание чаще всего эксплицируется,

смысл же обычно носит имплицированный характер.

Анализ семантического пространства текста под-

разумевает выявление и его содержания, и его смысла.

Наиболее адекватно описать эти непростые категории

позволяет разделение семантического пространства на

концептуальное, денотативное и эмотивное. В этом

случае можно использовать последовательно анализ

текстовых концептов (чтобы выяснить, каково миро-

восприятие автора), анализ денотата, ситуации и пропо-

зиции (чтобы понять, каково индивидуально-авторское

знание о мире) и анализ эмоциональной структуры

субъекта речи — вместо эмоциональной структуры об-

67 Бабенко Л. Г., Казарин Ю. В. Лингвистический анализ ху-

дожественного текста. - М.: Флинта: Наука, 2005. С. 52

205

раза автора и образа персонажей в художественной ли-

тературе (чтобы уяснить эмоциональную тональность

текста).

Обратимся к записи в блоге. Семантическое един-

ство блога и его отдельных записей во многом обуслов-

лено целями и приоритетами автора (что заметно при

выявлении концептуального и денотативного поля), а

также его личностными качествами (что очевидно при

описании превалирующей эмоциональной тонально-

сти).

Вербализовываться же это единство будет, скорее

всего, в сквозных ключевых словах, образующих се-

мантические поля, в повторяющихся мотивах, в исполь-

зовании лексических единиц единой функциональной

семантики и т. д. При этом независимо от содержания

записей вся лента блога имеет одинаковую структуру и

организуется в основном хронологически, что струк-

турным образом обеспечивает восприятие блога как

единого целого.

Блог в целом может быть как политематичным

(таких больше), так и монотематичным. Тексты блога

(как записи, так и комментарии) организуются скорее

тематической целостностью, чем ассоциативной спон-

танностью, и это понятно, т. к. коммуникация протекает

асинхронно.

Семантическое единство всех постов одного авто-

ра и конкретного поста в социальной сети также опре-

деляется тем, что все эти тексты принадлежат одному

субъекту речи, а потому, разумеется, концептуальное,

денотативное и эмотивное пространство каждого кон-

кретного поста в той или иной степени проявляет лич-

ность этого субъекта. Дополнительным средством со-

здания целостности и здесь служит единая структура.

Лента одного автора, скорее всего, будет политематич-

206

на (иначе автор рискует потерять всех своих подписчи-

ков); в посте, в отличие от блога, мы скорее можем

встретить такой принцип организации текста, который

опирается на ассоциации, а не на логические процессы.

Завершая краткое представление структурно-

семантических параметров описания интернет-жанров,

повторим: для выделения жанра оказываются значимы-

ми монотематичность / политематичность; подготов-

ленное целостно-логическое или спонтанно-ассоциативное тематическое развитие внутри текста;

наличие обязательных компонентов структуры жанра и

возможность вариативности этих компонентов.

Лингвостилистические параметры

Говоря о стилистических и языковых чертах того

или иного речевого продукта, лингвисты обычно харак-

теризуют функционирование в этих продуктах единиц

различных языковых уровней, стараясь выделить осо-

бенности, присущие данной сфере или предметной об-

ласти коммуникации. Соответственно, существует не-

мало работ, где описаны фонетико-графические, лекси-

ческие, грамматические единицы языка, а также стиле-

вые черты и, в меньшей степени, текстовые категории,

которые типичны для интернет-жанров в целом. Назо-

вем, например, монографию Г. Н. Трофимовой «Языко-

вой вкус интернет-эпохи в России»68 . Относительно

68 Трофимова Г. Н. Языковой вкус интернет-эпохи в Рос-

сии (функционирование русского языка в Интернете: концептуаль-

но-сущностные доминанты): Монография. – М.: Изд-во РУДН,

2008. – 300 с. – 2-е издание, исправленное и дополненное.

207

конкретно блога и поста такие исследования только

начинают появляться, хотя другие жанры описаны уже

довольно детально (форум, чат, электронные письма,

новостные группы, бизнес-сайты).

Запись в блоге и пост довольно трудно типизиро-

вать с точки зрения используемых языковых и стили-

стических средств, поскольку именно эти жанры верба-

лизуются максимально разнообразно, именно в этих

текстах каждый автор склонен вырабатывать свой спо-

соб общения с миром. Кроме того, авторы большинства

работ о языке и стиле текстов интернет-жанров подроб-

но описывают компьютерную лексику, жаргон, случаи

нарушения графических, орфографических, пунктуаци-

онных норм, т. е. те явления, которые бросаются в гла-

за филологу и могут быть маркерами некоторых жан-

ров. Однако всё это очень редко встречаются в блогах,

авторы которых не стремятся позиционировать себя как

безграмотных людей.

Безусловно, можно подойти к описанию стили-

стико-языковых параметров с точки зрения функцио-

нального стиля. В этом случае в одних блогах и постах

мы увидим признаки обиходного общения, в других —

черты публицистического стиля, а в третьих — призна-

ки художественного стиля (вы легко вспомните приме-

ры, иллюстрирующие эту мысль). Подобные наблюде-

ния приводят нас к выводу о синтетической природе

блога и поста. Этот вывод важен для понимания сущно-

сти современных прогрессирующих жанров, однако не

может претендовать на новизну и оригинальность.

Другим возможным основанием для лингвистиче-

ского описания может стать вопрос о степени влияния

новых технических средств речевой коммуникации на

языковое и стилевое воплощение форм этой коммуни-

кации. Например, гипертекстовость и асинхронность,

208

разумеется, оказывают сильное влияние на выбор язы-

ковых средств. Однако в общем и целом можно согла-

ситься с предложением Л. Ю. Щипицыной и сосредото-

читься на выявлении того, как в каждом конкретном

жанре вербализуется эмоциональность, субъективность,

экономичность, конкретность / абстрактность. Кроме

того, было бы полезно указать основные речевые стра-

тегии, используемые в каждом жанре.

Ни запись в блоге, ни пост на основании стили-

стико-языковых параметров невозможно отличить от

других жанров. Данные жанры гетерогенны: они могут

иметь черты всех известных функциональных стилей и

включать в себя языковые единицы, отмеченные как

типические для разных жанров.

Важно понимать, что все параметры жанров тесно

связаны между собой, и хотя для выделения жанра

имеют принципиальное значение скорее медийные и

прагматические параметры, без специфического языко-

вого воплощения они не были бы настолько важны.

Так, для блога и поста, в отличие от художественных

жанров, характерна, например, семантическая связь

между небольшими и относительно самостоятельными

блоками — это позволяет реализовываться гипертек-

стуальности. Приемы диалогизации и средства адресо-

ванности — это языковые формы воплощения интерак-

тивности. Частое отсутствие внешних маркеров начала

и конца текста — следствие специфического оформле-

ния рассматриваемых жанров. Наконец, принципиаль-

ная креолизованность текста69 порождается мультиме-

69 Напомним, что креолизованный текст — это текст, факту-

ра которого состоит из двух разнородных частей: вербальной (язы-

ковой / речевой) и невербальной (принадлежащей к другим знако-

вым системам, нежели естественный язык).

209

дийностью как одним из важнейших параметров интер-

нет-жанров.

Таким образом, запись в блоге и пост в социаль-

ной сети — жанры синтетические, относящиеся к сфере

современной публицистики, о чем свидетельствуют их

медийные, прагматические и структурные характери-

стики.

5.4. Языковая личность блогера и автора постов

Языковая личность автора текста — это категория,

которая позволяет более точно, чем категории «образ

автора», «субъект текста» и другие, выявить индивиду-

альную специфику адресанта речевой коммуникации.

По мнению Ю. Н. Караулова, языковая личность обна-

руживает три структурных уровня. Первый уровень –

вербально-семантический – отражает степень владения

обыденным языком и не дает возможностей для прояв-

ления индивидуализации. Данный уровень включает

фонетические и грамматические знания личности. Вто-

рой уровень – когнитивный, на котором происходит ак-

туализация и идентификация релевантных знаний и

представлений, присущих социуму и создающих кол-

лективное и индивидуальное когнитивное простран-

ство. Этот уровень предполагает отражение языковой

модели мира личности, ее тезауруса, культуры. Третий

– высший уровень – прагматический. Он включает в

себя выявление и характеристику мотивов и целей,

движущих развитием языковой личности.

К вербально-семантическому уровню структуры

отнесены такие понятия, как «слово», «морфема», «сло-

воформа», словосочетание и т.д. Единицами когнитив-

ного уровня признаны концепт, фразеологизм, метафо-

ра и др. Эти единицы организуют относительно ста-

210

бильную картину мира. К единицам прагматического

уровня отнесены элементы рефлексии, оценка, способы

аргументации, планы и др. Данные единицы в составе

прагматического уровня отражают цели языковой лич-

ности, ее активную позицию в мире, а также динамич-

ность картины мира. Этот уровень можно назвать уров-

нем текстообразования. Исследуя этот уроыень, мы мо-

жем делать выводы о личности как коммуниканте70.

Анализируя блоги и посты, авторы которых хоро-

шо известны в блогосфере и социальных сетях, можно

видеть, что их авторы хорошо владеют русским языком

и могут эффективно им пользоваться. Разумеется, в их

текстах могут встречаться единицы, не входящие в си-

стему русского литературного языка, однако авторы ис-

пользуют такие единицы сознательно и достигают

ожидаемых эффектов. Именно использование выходя-

щих за рамки нормы лексических единиц в некоторых

случаях позволяют авторам демонстрировать читате-

лям, что они вместе входят в группу «свои», и потому

автору можно доверять и за ним следовать.

Свести к единому знаменателю важные для авто-

ров блогов и постов понятия, идеи и концепты — невы-

полнимая задача, да и смысла в подобном едином зна-

менателе нет. Языковая картина мира, которая может

быть реконструирована благодаря ключевым концептам

блогов и постов конкретного автора, — это интересная

исследовательская задача, которая ждет своего реше-

ния. Блогеру же полезно понимать, что такая картина

мира может быть реконструирована с помощью до-

вольно объективных методов, следовательно, полезно

отдавать себе отчет в том, какую именно картину мира

70 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - М.:

Наука, 1987.

211

он транслирует во Всемирную сеть и насколько подоб-

ная трансляция находится в рамках закона и общепри-

нятой морали.

Установки и цели автора, а также речевой и пси-

хологический портрет его читателя — это результат

анализа текста блога или поста на завершающей стадии

анализа языковой личности, причем образ адресата —

это важная для современной прагматики текста катего-

рия. Она важна и для блогера, и для автора постов.

А можно ли увидеть различия между языковой

личностью блогера и автора постов? Самый простой

путь получить ответ на этот вопрос — посмотреть бло-

ги и посты одного реального человека.

Исторически Живой Журнал, Твиттер, Инстаграм,

YouТube и другие формы ведения блога были предна-

значены для разных типов людей или для разных по-

требностей одного активного человека. Точно так же

Вконтакте, Одноклассники, Фейсбук и другие социаль-

ные сети объединяли разные группы людей. Однако

сейчас ситуация изменилась. Активные пользователи

размещают один и тот же текст и одну и ту же фотогра-

фию к нему (или наоборот, одну и ту же фотографию и

один и тот же текст к ней) во всех своих аккаунтах — и

в блогах, и в социальных сетях. Соответственно, вер-

бальный компонент оказывается идентичным в разных

жанрах — что, разумеется, противоречит представле-

нию о том, что такое жанр.

Согласно результатам проведенного опроса, инту-

итивно подписчики соцсетей сегодня еще ожидают, что

автор блога пишет иначе, чем автор поста. В самом де-

ле, ведь пост по сути пишется с целью вовлечь своих

подписчиков в обсуждение, а блог — с целью выска-

заться. Значит, вербально эти тексты должны разли-

чаться, степень диалогизации во всяком случае у них

212

должна быть разной. Однако наблюдения демонстри-

руют тенденцию к единообразию текстов разных жан-

ров, и тенденция эта скорее всего задается фигурами из

первых десятков рейтингов блогеров (заметим, что в

рейтингах есть информация об авторах постов, но назы-

ваются эти рейтинги рейтингами блогеров).

Отвечая на вопрос о различиях между языковыми

личностями блогера и автора постов, можно с уверен-

ностью сказать, что определенные различия есть в обра-

зе их адресата. Люди, которые проводят ежедневно ча-

сы в своей любимой социальной сети, и люди, которые

в течение тех же часов читают блоги (микроблоги, ви-

зуальные блоги) — это разные типы читателей. Первые

настроены на интерактивные формы коммуникации,

вторые скорее хотят воспринимать информацию (в ши-

роком смысле этого слова), а не общаться. Видимо, с

этим связаны те минимальные различия, которые есть в

структуре ленты блога и ленты постов одного человека.

Например, И. Варламов в какой-то момент считает

нужным во всех соцсетях, где он присутствует, опубли-

ковать фотографию ежа без иголок или даже котика и

свой комментарий к этой фотографии. В Живом Жур-

нале, в Инстаграме, в Твиттере этого фрагмента нет.

Причина этого различия заключается, видимо, в том,

что люди, которые читают только блоги, не поймут, за-

чем среди рассуждений об архитектуре, рассказов о пу-

тешествии по Венесуэле и сообщении о выборах в

Молдове вдруг появляется трогательная фотография и

еще более трогательный текст. В то же время читатели

постов порадуются возможности обменяться своими

эмоциями…

Итак, запись в блоге и пост в социальной сети

выделяются из ряда традиционных публицистических

жанров оформлением своего контента. Кроме того, эти

213

жанры не существуют вне мультимедийности, гипер-

текстуальности и интерактивности (эти характеристики

могут относиться и к традиционным жанрам публици-

стики, но они могут существовать и без этих парамет-

ров). Эксплицированность адресатов — еще одна сущ-

ностная черта блога и поста. Запись в блоге и пост в

соцсети имеют в качестве основной коммуникативной

цели фатическую, что не характерно для традиционных

публицистических жанров. Также важно, что адресат

интернет-жанров — реальный, а не только потенциаль-

ный, т. е. авторы блогов и постов знают лично тех лю-

дей, для которых они создают свой речевой продукт.

5.5. Интенции и приемы их реализации

в интернет-жанрах

Что же такое интенция? В самом общем понима-

нии интенция — это направленность сознания на какой-

либо предмет. Коммуникативная интенция (коммуника-

тивное намерение) соотносится с выражением различ-

ных интенциональных состояний сознания: «Если ин-

тенция не предназначена говорящим для речевого вы-

ражения, то она не является коммуникативной интенци-

ей и, соответственно, предметом лингвистического ана-

лиза. Из этого не следует, что выраженная коммуника-

тивная интенция обязательно должна совпадать с дей-

ствительной интенцией говорящего или что говорящий

всегда стремится к тому, чтобы слушающий распознал

его действительную интенцию»71. Например: профес-

сор читает студентам лекцию; его коммуникативная ин-

тенция — поделиться информацией и побудить уча-

71 Иванов Л. Интенция // Энциклопедия Кругосвет //

http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/INTENTS

IYA.html?page=0,2 (дата обращения 24.10.2016)

214

щихся к самостоятельному размышлению; если бы

профессор был блогером, стремящимся к повышению

своего рейтинга, то у него тогда могла бы быть ещё од-

на интенция, которую он бы старалась никак не экспли-

цировать, — привлечь новых читателей.

Как во всяком публицистическом тексте, в блоге

и посте может быть выражена интенция воздейство-

вать на читателя. Воздействие может быть различным

— от призыва на баррикады до предложения подумать

над той или иной проблемой, но эта интенция будет

всегда, хотя, как уже отмечалось, эта функция публи-

цистического текста — функция воздействия — в блоге

и посте может отойти на второй план перед функцией

фатической. Видимо, сегодня можно говорить об изме-

нении места, которое занимает фатическая речь в рус-

скоязычной коммуникации. Теперь это важная часть

вербальной коммуникации — её характеристики уже

выделены исследователями:

культурно-специфичный характер,

связь с актуальной действительностью,

импликативное информирование адресата об

особенностях коммуникации72.

Другими словами, у автора блога или поста прак-

тически всегда есть интенция установить или развить

контакт со своими реальными и потенциальными чи-

тателями.

Наконец, в текстах блогов и постов может быть

выражена еще одна интенция — интенция информиро-

72 Демченко В. В. Фатическое общение в контексте комму-

никации начала XXI столетия //

http://cyberleninka.ru/article/n/faticheskoe-obschenie-v-

kontekstekommunikatsii-nachala-xxi-stoletiya (дата обращения

24.10.2016)

215

вать читателя, т.е. желание дать своему читателю ин-

формацию.

К контактоустанавливающей и информирующей

интенциям авторов блогов и постов может также добав-

ляться интенция воздействовать на читателя. Но среди

перечисленных интенций именно контактоустанавли-

вающая играет определяющую роль. По мнению А. А.

Калашниковой, специально изучавшей проблему реали-

зации этой основной интенции, главное в ней — это

расчет на получение отклика, или достижение фидбека

(обратной связи) 73 : авторы пишут, фотографируют,

снимают видео и делятся текстами, видеоматериалами и

фотографиями, чтобы получить комментарии или лай-

ки.

Еще одна интенция автора блога и поста, тесно

связана с названной главной, — это самопрезентация

языковой личности в блоге (направленность субъекта на

представление себя другим в ходе коммуникации). А.

А. Калашникова даже полагает, что эта интенция ис-

пользуется для реализации главной, т. е. самопрезента-

ция осуществляется с целью получить отклик. Это мне-

ние кажется более плодотворным для понимания сути

происходящего в блогосфере, чем та точка зрения, ко-

торая бытовала раньше: говорилось о нарциссизме и

даже душевном эксгибиционизме. Теперь же блогеры и

авторы постов воспринимаются как вполне нормальные

люди: они говорят, чтобы быть услышанными и полу-

чить человеческий отклик в ответ.

73 Калашникова А. А. Реализация основной интенции языко-

вой личности в блогосфере: коммуникативная стратегия фидбека

[Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образо-

вания. 2012. № 6. Режим доступа: http://www.science-

education.ru/106-7659 .

216

Важно понимать, что самопрезентация — это не

всегда представление субъектом своих положительных

качеств. Так, например, Н. Д. Павлова и ее коллеги до-

казали, что направленность на себя в политическом

дискурсе проявляется не только как апологизация лич-

ных качеств и действий (демонстрация смелости, чест-

ности, готовности действовать и пр.), но и как иденти-

фикация, отождествление себя с избирателем74.

Разумеется, у каждого блогера и автора поста, по-

мимо основной интенции, есть и свои, другие. Прочитав

некоторое количество постов, мы можем понять, что

Илья Варламов хочет разбудить гражданские чувства

своих подписчиков и побудить их к размышлению над

значением городского пространства; Дмитрий Черны-

шев стремится просветить своих читателей и приучить

их к критическому мышлению; Лена Миро надеется,

что ее читательницы будут вести более правильный об-

раз жизни, и т. д.

Закономерным образом встает вопрос о методах, с

помощью которых можно выявлять интенции блогеров

более или менее объективно, не опираясь лишь на соб-

ственную интуицию и умение обобщать. Как можно

выявить интенции, присущие конкретному автору от-

дельного блога или поста? Назовем самые эффективные

приемы, при помощи которых можно выявить интен-

ции, присущие конкретному автору отдельного блога

или поста:

анализ композиции текста;

анализ использованных стилистических средств;

74 Павлова Н. Д., Григорьева А. А., Пескова Е. А. Психолинг-

вистика общения: интенциональное пространство предвыборного

политического дискурса // Общение и познание / под ред. В. А.

Барабанщикова, Е. С. Самойленко. - М.: Изд. «Институт психоло-

гии РАН», 2007. С. 353–373.

217

анализ ключевых слов, выявление мотивов,

определение ассоциативных связей;

анализ концептов;

анализ коннотаций и выявление подтекста;

анализ речевых тактик и выявление речевой

стратегии75.

Общефилологический подход дополняет еще один

— междисциплинарный — метод выявления авторских

интенций. Это интент-анализ, состоящий из последова-

тельных этапов:

выделение круга обсуждаемых тем и вопросов;

определение связей между объектами;

поиск подходящего обозначения для выделен-

ных интенций;

подбор подходящих статистических параметров;

определение интегральных значений каждого

объекта по указанным параметрам.

Как правило, степень надежности результатов

анализа оценивает группа экспертов76.

Таким образом, запись в блоге и пост в социаль-

ных сетях, как и всякий текст, могут быть проанализи-

рованы с целью выявления намерений автора — как яв-

ных, так и тех, которые он хотел бы скрыть.

75 Тем, кто хотел бы подробнее познакомиться с теорией ин-

тенционального анализа и практикой его применения, можно поре-

комендовать работы Н. И. Клушиной. См., например, Клушина

Н.И. Интенциональный метод в современной лингвистической па-

радигме // http://mediascope.ru/?q=node/1242 (дата обращения

24.10.2016) 76 Примеры подобного анализа интенций в различных дис-

курсах можно найти в диссертации на соискание степени кандида-

та психологических наук Тины Кубрак «Интенция самопрезента-

ции субъекта в вербальной коммуникациии» (М., 2009).

218

Как, при помощи каких приемов и языковых

средств авторские интенции реализуются в тексте?

К. Е. Калинин, анализируя англоязычный полити-

ческий дискурс, выделил в числе других стратегию са-

мопрезентации и сформулировал типичные приемы ее

реализации: критика, дискредитация оппонентов, аллю-

зии, закрепление позитивного образа, использование

ключевых фраз, параллелизм, рамочная конструкция,

эмоциональный призыв77.

Может ли все эти приемы использовать блогер

или автор поста? Перед нами текст блогера Фрица

Моргена:

Зря мы обвиняем власти Эстонии в нацизме

и русофобии. Они, оказывается, даже открыва-

ют русскоязычные школы. Правда, учат там

взрослых, причём последних готовят не к чтению

стихов Пушкина на языке оригинала, а к проаме-

риканскому троллингу в СМИ в соцсетях... однако

опыт уехавших на Запад оппозиционеров показы-

вает, что в современной Европе не так-то про-

сто поддерживать должный градус русофобии.

Многие из уехавших знакомятся поближе с евро-

пейскими буднями и начинают понимать, что со

сказочными эльфийскими государствами страны

Евросоюза имеют довольно мало общего. 29.10.2016

В приведенной записи есть и критика, дискреди-

тация оппонентов (оппозиционеров), и аллюзии (роман

77 Калинин К. Е. Коммуникативные стратегии убеждения в

англоязычном политическом дискурсе: дис. ... канд. филол. наук.

— Н. Новгород, 2009. — 187 с.

219

«Властелин колец» или другое фэнтези), и использова-

ние ключевых слов (русофобия).

А. А. Калашникова выявляет, в частности, и такие

средства вербализации стратегий, как намеренные от-

клонения от нормы литературного языка и уподобление

устной речи, что, в частности, проявляется в использо-

вании эмотиконов (смайликов). Безусловно, все эти

приемы позволяют читателям блога или поста составить

представление об авторе (вспомните стилистику блога

Артемия Лебедева, например).

Однако не стоит забывать, что блог и пост — это

публицистические жанры, и средства усиления вырази-

тельности, которые знает классическая журналистика,

помогают и современному блогеру. Чтобы освежить в

памяти, какими средствами располагает русский язык,

можно обратиться к замечательному словарю-

справочнику под редакцией А. П. Сковородникова

«Выразительные средства русского языка и речевые

ошибки и недочеты»78 или к любому другому подобно-

му изданию. Стилистические фигуры, тропы, вводные

слова, игра слов, использование стилистически окра-

шенных слов в несвойственных им контекстах, цитиро-

вание и многое другое помогают автору текста в реали-

зации его стратегий так же успешно, как и много лет

назад…

Не секрет, что в зависимости от условий, целей

дискуссии и поведения коммуникантов каждый участ-

ник коммуникативной ситуации «подстраивается» под

своих партнеров и оппонентов,. То же самое происхо-

78 Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные

средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред.

А. П. Сковородникова. 3-е изд., стереотип. - М.: Флинта, 2011. 480

с.

220

дит и в случае интернет-общения, т.к. автору блога или

поста важно получить отклик на свой текст.

Речевая стратегия автора блога и поста реализует-

ся при помощи тех специальных приемов и средстх, ко-

торые позволяют удержать читателей и привлечь но-

вых, т. е. блогер выбирает то, что дает возможность

управлять сознанием и эмоциями адресатов, в том чис-

ле приемы, известные в черной (манипулятивной) ри-

торике79:

трюизм (абсолютно истинное высказывание, с

которым невозможно спорить, соединяется с нужным

автору утверждением):

Любое кучкование по принципу «свой-

чужой» заканчивается обычно печально. По-

смотрите хотя бы на нашу оппозиционную ту-

совку, полностью сформированную по принципу

обособления рукопожатных господ от немытых

«анчоусов» (http://fritzmorgen.livejournal.com/ )

допущение (событие, которое, скорее всего,

произойдет, соединяется с действием, которое автор

ожидает):

«Ну что, началось... Валютное дно пройде-

но, впереди рост, рост, рост. Считайте это

точкой отсчета, в очередной раз повторяется

история двух прошедших лет. Валюта снова в

цене, и те, кто не успел, возможно, уже опоздал»

(http://nemihail.livejournal.com/ ).

79 Материалы по черной риторике см.: http://forum.script-

coding.com/BlackRhetoric.html .

221

Таким образом, когда автор определился с интен-

цией, он может выбрать речевую стратегию для дости-

жения желаемого эффекта, используя арсенал классиче-

ской либо черной риторики.

Авторы, имеющие опыт вербализации своих рече-

вых стратегий, уверенно и уместно пользуются различ-

ными средствами усиления выразительности своих тек-

стов. Примеры использования таких средств нетрудно

найти в текстах тех авторов, которые находятся в пер-

вых десятках рейтингов. Поскольку главной интенцией

блогеров и авторов постов можно считать получение

отклика от читателей, то эти тексты по преимуществу

носят убеждающий характер даже в том случае, если

автор только комментирует какой-нибудь визуальный

образ.

* * *

Теперь рассмотрим вопрос реализации интенции

автора в продуцируемом тексте несколько с другой сто-

роны, для чего вспомним понятие «речевая партия»,

которое упоминалось в связи с речевой партией персо-

нажа в репортаже. Речевая партия блогера и автора по-

ста — важнейшая составляющая их имиджа. Она опре-

деляется темой, личностью автора текста, его языковой

компетентностью. Когда мы говорим про асинхронное

общение в письменной форме, то речевая партия — это

практически один из инструментов формирования

имиджа, поскольку именно в этой партии наряду с под-

бором визуального ряда проявляется личность субъекта

речи.

Речевая партия автора противопоставлена рече-

вым партиям других персонажей текста, она разлита по

всему тексту. О речевой партии филологи говорят с се-

редины прошлого века в связи с обсуждением катего-

рий «образ автора» и «образ персонажа». Однако иссле-

222

дование речевой партии автора публицистического тек-

ста — дело относительно новое. Иногда для отделения

от традиции анализа художественного текста лингвисты

говорят об авторизации публицистического текста. В

этом случае подчеркивается отличие современного ме-

диатекста от газетных текстов советского периода, ко-

торое, в частности, заключается в усилении личностно-

го начала в публицистике.

Речевая партия автора, или авторизация текста, —

сознательное или бессознательное выражение в тексте

позиции и личности его создателя, выявляемое посред-

ством анализа конкретных языковых средств, коммуни-

кативных стратегий и тактик построения текста.

Вспомним, что публицистический текст всегда

воспринимается аудиторией как выражение нравствен-

ной позиции автора, его знаний и представлений о жиз-

ни, даже если он нигде не использует прямых указаний

на свою точку зрения. Современный журналист, отме-

чают исследователи, стремится создать имидж челове-

ка самостоятельно мыслящего и оценивающего реаль-

ную действительность, демонстрирующего свою пози-

цию и индивидуальность речевой раскрепощенностью

и стремлением отойти от стандартов публицистическо-

го стиля.

Блогер и автор постов, как уже отмечалось, имеет

интенцию самопрезентации даже в том случае, если ни-

как это не эксплицирует. Для авторов виртуальных

жанров имидж — это то, что привлекает читателей

именно к ним, то, что выделяет их из многоголосья ин-

тернета. По замечанию В. В. Шаповала, «громадное

большинство говорящих проявляет свои индивидуаль-

ные речевые параметры бессознательно и практически

безальтернативно, для профессионала такая роскошь

223

оказывается просто непозволительной»80. К блогеру и

автору постов эти слова относятся даже в большей сте-

пени, чем к профессиональному журналисту.

Говоря об имидже автора в публицистике В. Ша-

повал наглядно показал, как можно анализировать ре-

чевую партию автора текста посредством анализа как

стилистических средств создания имиджа, так и подтек-

ста. Рассмотрение языковых единиц позволяет, в част-

ности, выявить, каким образом автор текста убеждает

реципиента в том, что он как собеседник стоит чита-

тельского внимания. По мнению В. В. Шаповала, чита-

тель вольно или невольно оценивает журналиста / авто-

ра публицистического текста по трем параметрам:

— как профессионала;

— как носителя узкоспециальных знаний;

— как социально близкого читателю собеседника.

Эта модель подходит и для анализа интересующих

нас жанров. Приведем пример.

Блогер http://nemihail.livejournal.com/, осенью 2016

года устойчиво занимавший 6–8 место в рейтинге по

России, представляет свой блог так: «Записки неизвест-

ного блогера не Михаила. ... пишу с ошибками, читаю

по слогам». К этой вербальной презентации прилагается

фотография мужчины средних лет в очках; он неспор-

тивного телосложения, видимо, в майке. 25 октября

2016 под заголовком «Плохие новости о России» блогер

написал (пунктуация автора сохранена):

80 Шаповал В. В. Имидж автора в публицистике (роль слен-

говых и иных заимствований, маркированных как «чужое слово»):

http://www.philology.ru/marginalia/shapoval20.htm#41.

224

Вот так живешь себе тихо и спокойно, хо-

дишь на работу, получаешь свою мизерную зар-

плату, платишь с неё налоги, потом за ЖКХ и

прочие платежи, да и ещё куча налогов, которые

мы платим сверху тех, что уже заплатили и т.

д., а потом открываешь газету или включаешь

телевизор, а там тебе сообщают такое: что

кто-то, мол, купил себе несколько квартир, про-

сто чтобы хранить там деньги. И вот свежая

новость про огромные масштабы коррупции в

компании „Башнефть“. Компанию недавно купи-

ла „Роснефть“ и как только приступили к изуче-

нию её деятельности, так вскрылось, что все это

время, нас с вами просто банально грабили. Да-да,

именно нас с вами…

— и далее идет рассказ о том, как и кто грабил

граждан РФ. Текст заканчивается вопросом: «Как вы

вообще реагируете на такие новости?».

Автор блога позиционирует себя как «своего» че-

ловека, который по-дружески зашел к нам на кухню и

делится последними новостями личной и общественной

жизни. На этот имидж работает, с одной стороны, визу-

альный образ и заявленное нежелание хвастаться и кра-

соваться (пишу с ошибками; неизвестный блогер), а с

другой — использованные языковые средства в тексте.

Текст создает впечатление записи устного монолога:

зачин, ты-обращение, помещение соединительных со-

юзов в начало предложения и даже абзацев, прямое об-

ращение к реципиенту, завершение текста в форме пря-

мого вопроса.

Все способы диалогизации текста (ты-форма,

объединение себя и читателя в одной группе, вопрос

читателю) помимо эффекта непринужденного разговора

225

приводят к еще одному результату: читатель восприни-

мает автора как своего, входящего в ту же группу, что и

он сам, читатель. При этом человек считает нужным

следовать всем орфографическим правилам, но пункту-

ационные нормы языка не признает. Видимо, как раз

такая манера письма востребована той частью русско-

язычного общества, для которой пишет автор.

Аналогичным образом он пишет и о других темах

— о недвижимости и ее сравнительных характеристи-

ках, об автомобилях, о новых гаджетах и т.д., и, видимо,

нашел своего адресата — это достаточно большая ауди-

тория.

Итак, речевая партия автора текста позволяет обо-

значить его виртуальный имидж, на формирование ко-

торого направлена интенция получения отклика — ве-

дущая интенция автора блога и поста, интенция само-

презентации.

Завершая рассмотрение таких синтетических

жанров, как «запись в блоге» и «пост в социальной се-

ти», подчеркнем главное:

сущностные черты публицистики релевантны по

отношению к записи в блоге и к посту;

текст блога и поста информирует читателя и воз-

действует на него, при этом в текстах нет вымысла (по

крайней мере, так позиционируют свои тексты авторы);

усиление роли фатической функции характерно

не только для блогов и постов, но и для всей современ-

ной публицистической речи, включая политический

дискурс;

авторы блога и поста осознанно формируют свой

речевой имидж и используют средства как классиче-

ской, так и манипулятивной риторики, чтобы достичь

226

основной цели — иметь как можно больше подписчи-

ков, собирать максимум комментариев и «лайков»81;

помимо общих интенций, присущих автору пуб-

лицистического текста, типичная интенция автора блога

и поста — получение отклика и самопрезентация.

Разумеется, каждый день в блогосфере на различ-

ных платформах появляются новые блоги, их начинают

вести новые авторы. Новички могут иметь основные

интенции, далекие от названных выше. Например, если

молодой человек уезжает работать в другой город или

даже в другую страну, то он может завести блог, чтобы

представлять свою жизнь на новом месте для своих

друзей и родителей. Однако такие блоги не имеют

длинной истории: создание впечатляющей записи в

блоге требует времени и интеллектуального напряже-

ния (даже если это лаконичный твит), так что дилетан-

ты в блогосфере живут не очень долго.

Визуальные блоги требуют меньше усилий автора,

фотографии о себе и своей жизни выкладывать неслож-

но, так что в Инстаграме и т.п. блоги ведут не только

профессионалы. С другой стороны, если девушка бес-

конечно выкладывает селфи, то без профессионального

подхода к этому процессу она не сможет собрать боль-

шое количество «лайков» и « френдов».

* * *

Журналисты и главные редакторы много говорят о

том, что вопрос целевой аудитории — важнейший для

них сегодня. Для жанров «запись в блоге» и «пост в

81 Заметим, что авторы газетных текстов и телевизионные

журналисты имеют сегодня ту же цель — расширить аудиторию

своего СМИ, по крайней мере, не потерять имеющихся реципиен-

тов.

227

соцсети» категория «образ адресата» — тоже одна из

самых важных. Почему?

Современные авторы блогов и постов прекрасно

знают широкие возможности русского языка и умеют

эффективно пользоваться этими возможностями. Запи-

си в блогах и посты — это кладезь примеров использо-

вания риторических приемов и выразительных языко-

вых средств (мы сейчас не касаемся вопроса о степени

их уместности), а их тексты зачастую эмоциональны и

экспрессивны.

Виртуальные читатели хотят следовать за инте-

ресными личностями с широким кругозором, которые

умеют рассказывать истории и описывать предметы и

ситуации. Читатели не любят тезисов без аргументов,

поэтому блогер или автор постов не торопится что-либо

утверждать; он скорее приведет разнообразные аргу-

менты и задаст читателям риторический вопрос, чем

заявит нечто как истину в последней инстанции. Интер-

нет-реципиенты не верят на слово, поэтому в исследуе-

мых текстах всегда есть гиперссылки на источники

(насколько можно доверять этим источникам — другой

вопрос). Кроме того, они в большинстве своем ориен-

тированы на образ, а не на слово — и поэтому в «топо-

вых» текстах блогосферы всегда есть фотографии от-

личного качества, даже если речь идет об абстрактных

категориях. Таким образом, очевидно, что адресат

очень влияет на специфику текстов анализируемых

жанров.

Можно отметить еще одну особенность интернет-

коммуникации: все чаще блогеры и авторы постов иг-

рают роль модератора в дискуссионной группе. Они

рассказывают или описывают нечто, выражая свое от-

ношение, — часто это провокация, и дальше следует

вопрос аудитории: а что вы думаете? Вряд ли авторам

228

действительно так важно знать мнение ответивших на

вопрос, но очевидно, что прием диалогизации позволяет

привлечь подписчиков, которые рассуждают примерно

так: на ведение «топового» блога у меня нет времени

или способностей, но я же могу активно участвовать в

комментариях!

Разумеется, у каждого автора есть желание про-

явить себя и сказать свое слово миру. У каждого замет-

ного блогера или автора постов есть какая-то своя осо-

бенность: один всегда оказывается в самом нужном ме-

сте и сообщает о самых животрепещущих ситуациях,

как Варламов; другой продуцирует по сути просвети-

тельский дискурс и насыщает его игровыми заданиями

для развития умственных способностей, как Чернышев;

третий показывает неведомые дорожки в удивительных

местах и умеет лаконично о них рассказать, как Белень-

кий; четвертый поражает своей неизбывной иронией и

сарказмом, как Артемий Лебедев82…

Заметное присутствие конкретной личности в

каждом тексте — сущностная черта описываемых ин-

тернет-жанров, позволяющая отнести записи в блоге и

посты в соцсетях к публицистическим текстам. Эти

новые речевые продукты становятся в ряд уже суще-

ствующих и демонстрируют продолжение развития

форм речевой коммуникации.

82 Говоря о рейтингах, мы не коснулись еще одной особен-

ности, которая бросается в глаза, - гендерная специфика блогов и

постов как новейших жанров в сфере коммуникации. Осенью 2016

года в первой двадцатке успешных блогеров было только три жен-

щины: Елена Миро с текстами о фитнесе, miumau — дизайнер, ра-

ботающая в Берлине, и Наталья Кошарель («Честные истории о

мужчинах и жизни»). Очевидно, эта тема нуждается в специальном

рассмотрении, а сейчас мы только констатируем факт: тексты бло-

геров-мужчин в силу разных причин читателям более интересны.

229

6. Роль СМИ в динамике языковых

процессов: итоги, тенденции развития

Завершая разговор о сферах функционирования и

основных особенностях современных СМИ, подведем

некоторые итоги.

Итак, средства массовой коммуникации «являются

одним из важнейших общественных институтов, оказы-

вающих решающее влияние на формирование не только

взглядов, представлений общества, но и норм поведе-

ния его членов, в том числе и речевого поведения. Это

мощный инструмент воздействия на аудиторию и сред-

ство манипуляции общественным сознанием»83. «Пере-

рабатывая информацию и передавая ее читателю, ком-

ментируя или аранжируя события, СМИ формируют

моральные нормы, эстетические вкусы и оценки, вы-

страивают иерархию ценностей, а нередко даже навя-

зывают читателю образцы рецепции истин – историче-

ских, социально-политических, психологических и др.

Информируя о ценностях и оценивая, СМИ реально

влияют на качество публичного дискурса, на организа-

цию моделей общественной жизни, на формирование у

общества его собственного образа»84.

83 Кормилицына М. А. Некоторые итоги исследования про-

цессов, происходящих в языке современных газет //Проблемы ре-

чевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. М.А. Корми-

лицыной, О.Б. Сиротининой. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008.

-Вып. 8. С.13. 84 Коряковцева Е. И. Языковой образ российской провинции

в столичной прессе // Жизнь провинции как феномен духовности. -

Н. Новгород, 2005. С. 314

230

Язык российских средств массовой информации

«обладает ярко выраженными социальными признаками

и оказывает воздействие на социальные, экономиче-

ские, культурные стороны жизни, а также в значитель-

ной мере формирует языковое сознание людей»85. Ис-

следователи отмечают, что «СМИ формируют языковые

вкусы общества. Они быстрее всего реагируют на изме-

нения в языке и отражают их»86. Современные россий-

ские СМИ стали «сосредоточием тех процессов, кото-

рые происходят в разных сферах русского языка, от об-

ластей высоких и нейтральных до сниженных <…>,

пронизанных элементами просторечия»87.

По мнению лингвистов, «в любом языке всегда

можно обнаружить разнонаправленные тенденции его

развития (к избыточности ради его помехоустойчивости

и к ее устранению; к усложнению и упрощению; к де-

мократизации и интеллектуализации и др.)· В разные

эпохи, в разных сферах общения и в разных средах пре-

обладает либо одна, либо другая из противоположно

направленных тенденций <…>»88.

На развитие языка оказывают влияние и такие

экстралингвистические социальные факторы, как межъ-

85 Козлова T. B. Лексические инновации современного рус-

ского языка СМИ в национально-культурном контексте // Русский

язык: исторические судьбы и современность: II Международный

конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. – М.,

2004. С. 432 86 Кормилицына М. А.. Там же. 87 Земская Е. А. Активные процессы современного слово-

производства // Русский язык конца XX столетия (1985–1995). –

М., 1996.С. 91. 88 Сиротинина О. Б. Положительные и негативные след-

ствия двадцатилетней "свободы" русской речи // Проблемы рече-

вой коммуникации. – Вып. 8. – Саратов, 2008. С. 5.

231

языковые контакты, языковая политика, развитие эко-

номики, науки, культуры, социальные катаклизмы.

Произошедшие в конце ХХ века в русском языке изме-

нения стали отражением «кризисного, нестабильного

состояния нашего государства, которое проявляется в

коренном переустройстве власти, экономики, мировоз-

зрения, в противостоянии оценок, взглядов, образа жиз-

ни людей, смене ценностных приоритетов, росте нега-

тивных явлений»89.

Главные изменения в сфере массмедийной комму-

никации также обусловлены социальными факторами:

«в стране произошли и продолжают происходить боль-

шие перемены в общественно-политической жизни об-

щества. Меняется коммуникативная парадигма совре-

менного общества: носители языка все больше сознают

свое важное место в общественно-политической жизни,

формируют собственные оценки происходящих собы-

тий, ведут себя в процессе коммуникации в соответ-

ствии с собственными целями, мотивами и интереса-

ми»90.

Социально-политические процессы последних

десятилетий обусловили существенные изменения в

языке российских СМИ. Язык российской прессы конца

XX в. стал зеркалом политической и речевой культуры

общества, освобождающегося от тоталитарной власти.

В это непростой для страны период «ярмарочная рече-

вая палитра с трудом обозримого рынка изданий отра-

89 Поцетня Д. М. Изменения в словарном составе языка и

новые лексикографические идеи // Современные языковые процес-

сы. – СПб., 2003. С. 83 90 Кормилицына М. А.. Там же. С. 14.

232

жает плюрализм мнений, дифференциацию людей, пар-

тий»91.

Как уже не раз было отмечено, в постсоветский

период публицистика начинает играть главную роль в

формировании речевого вкуса нашего современника,

выработке и становлении норм литературного слово-

употребления, отодвинув на второе место художествен-

ную литературу, занимавшую доминирующие позиции

в советскую эпоху. «Роль художественной прозы, поэ-

зии становится менее значимой, так как к ним утрачи-

вается интерес современника, который предпочитает

телевидение или низкопробную "кричащую" литерату-

ру»92.

Анализируя современный медийный дискурс,

нельзя не отметить его экспрессивный и оценочный ха-

рактер, информационную и воздействующую функцию,

которая создается особой языковой тканью, сочетанием

экспрессии и стандарта. При этом определяющую роль

играет политическая ориентация медийного текста –

передача информации с запрограммированной установ-

кой на ее социальную оценку в заданном направлении93.

Усиление информационной функции, по мнению ис-

следователей, проявляется в росте информационного

поля, повышении «качества» информации и ее досто-

верности, расширении публицистической проблемати-

91 Лысакова И. П. //.77. Революция в языке или язык рево-

люции? // Современная русская речь: состояние и функционирова-

ние. Вып II. – СПб., 2006. С. 119. 92 Беглова Е. П. Семантико-прагматический потенциал неко-

дифицированного слова в публицистике постсоветской эпохи: Ав-

тореф… д-ра филол. наук. – М., 2007. С. 22. 93 Покровская Е. В. Прагматика современного газетного тек-

ста // Русская речь. – 2006. – № 3.

233

ки, возможности альтернативной подачи информации

вследствие идеологического, политического, творческо-

го расслоения прессы. Изменения воздействующей

функции СМИ ученые связывают с уходом от однопла-

новости и императивности. Медийные тексты становят-

ся все более разнообразными, раскованными, индиви-

дуализированными94.

Все наиболее активные тенденции и процессы, по-

являющиеся в современных СМИ, так или иначе отра-

жают специфику изменений в российском обществе и

русском языке. «Эти тенденции и процессы часто раз-

нонаправлены, противоположны по своей сути. С одной

стороны, это субъективизация газетного текста, прояв-

ляющаяся в усилении личностного начала, актуализа-

ции фигуры автора текста, оценочности, эмоционально-

сти, экспрессивности, подчеркнутой адресованности,

обилии метатестовых средств, в том числе рефлексивов.

С другой – это стремление завуалировать чрезмерный

субъективизм и открытость самовыражения и, как след-

ствие, увеличение в текстах полемичности, отражаю-

щей плюрализм взглядов в обществе, интертекстуаль-

ности газетного текста. С одной стороны, демократиза-

ция как реализация основной стратегии современной

прессы – стратегии близости к читателю, с другой – ин-

теллектуализация газетного текста, приводящая к

усложнению содержания текста и трудностям в его по-

нимании читателем»95.

Среди основных тенденций, характерных для рус-

ского языка современности, называют его демократиза-

94 СЭС – Стилистический энциклопедический словарь. – М.,

2003. 95 Кормилицына М. А.. Там же.

234

цию и интеллектуализацию96. Тенденция к демократи-

зации связана с усилением влияния устной речи на

письменную и вызвана демократическими преобразова-

ниями в общественной жизни. «Свобода слова, провоз-

глашенная на рубеже 80-90-х годов XX столетия, вы-

звала стремление уйти от официоза, идеологической

уравниловки, стилистической "бесцветности", желание

найти свежие языковые средства»97.

Усиление демократических тенденций в обществе

и языке привело к укреплению позиций разговорной

речи, к усилению разговорной составляющей вербаль-

ной коммуникации. Влияние разговорной речи на пуб-

личную коммуникацию «резко усилилось к началу XXI

столетия, когда в русском культурном и языковом про-

странстве произошла "смена нормативной основы лите-

ратурного языка": нормотворческая значимость пись-

менного языка художественной литературы стала усту-

пать свою функцию устной речи публичных каналов

общенациональной коммуникации» 98 . Приоритет зву-

чащей речи (радио, телевидение) сопровождался утра-

той нормированности письменной речью вследствие

возрастающей роли Интернета.

96 Лейчик В. М. Интеллектуализация и демократизация –

противоположные тенденции в развитии современного русского

языка // Русский язык на рубеже веков: активные процессы. -М.,

2003. 97 Свешникова Н. В., Ягубова М. А. Жаргонное слово в языке

СМИ // Проблемы речевой коммуникации. – Вып. 6. – Саратов,

2006. С. 70. 98 Химик В. В. Болезнь языка или язык болезни? // Современ-

ная русская речь: состояние и функционирование. – Вып. II. –

СПб., 2006. С. 49.

235

Одна из основных черт языка современных рос-

сийских СМИ – демократизация публицистического

стиля и расширение нормативных границ языка массо-

вой коммуникации. Очевидными являются процессы

расшатывания литературной нормы русского языка.

«До недавнего времени СМИ были образцом норматив-

ности, и многие поколения людей выросли в осознании

этого. Именно радиовещание, газеты, позже телевиде-

ние были, начиная с двадцатых годов прошлого века,

голосом общественного мнения, остро реагировали на

нарушение грамматической, стилистической, орфоэпи-

ческой правильности речи. Общественное мнение, вы-

ражаемое в СМИ, сыграло большую роль в сохранении

русского литературного языка и определении характе-

ристик его норм. Современная ситуация принципиально

иная. С развитием перестроечных процессов, интенси-

фикацией гласности и демократизацией жизни обще-

ства на радио и телевидение, в газеты и журналы пото-

ком полилась спонтанная речь участников митингов и

собраний, народных депутатов»99, самих журналистов.

Разгар «свободы» русской речи совпал по времени с

разгулом политических свобод: многолюдные митинги

с косноязычными, но зажигательными речами, много-

часовые трансляции заседаний съезда народных депута-

тов с речью, далекой от литературных и элементарных

этических норм, ожесточение людей от политических

противостояний и всеобщего дефицита. «Этот фактор

всеобщего ожесточения, агональности словесной борь-

бы и физических схваток на митингах и в очередях не

мог не вызвать волну грубости в речи населения, а

99 Ремнева М. Л. Язык и культура // Русский язык: историче-

ские судьбы и современность: II Международный конгресс иссле-

дователей русского языка: Труды и материалы. -М., 2004. С. 23.

236

ошибочная позиция СМИ быть ее зеркальным отраже-

нием эту грубость речи только усилила»100.

«Прямой эфир вывел на официальный экран теле-

визора спонтанную устную речь с неизбежными для нее

ошибками речи <…>, что привело не только к их рас-

пространению среди населения, но и их санкциониро-

ванию»101.

90-е годы XX века ознаменовались также актив-

ной жаргонизацией языка, чему в значительной степени

способствовало снижение уровня общей культуры и от-

сутствие специального образования у новых журнали-

стов, а также ложно понимаемая ими демократизация

языка. «Такая "свобода" русской речи, снятие всех ре-

чевых табу, намеренная (под флагом борьбы с совет-

ским официозом) замена (в этих же целях) литератур-

ных слов нелитературными превратила письменную

речь газет в зеркало неграмотной речи»102.

Можно отметить как положительные, так и отри-

цательные следствия такой речевой «свободы» в рос-

сийских СМИ. К положительным следствиям исследо-

ватели относят возвращение в обиход официальной

устной речи (в советский период была только озвучен-

ная письменная); возможность выражения альтернатив-

ных мнений различными речевыми способами; отказ от

советского официоза и формирование разных идиости-

лей журналистов и медийных изданий.

Но есть и негативные результаты «свободы» речи,

проявившиеся в языке современных российских СМИ.

Прямой эфир и отсутствие цензуры освободили устную

речь от ранее принятых ограничений, что привело к

100 Сиротинина О. Б. Там же. С. 11. 101 Сиротинина О. Б. Там же. С. 6. 102 Там же.

237

снижению уровня культуры медийной речи, к ее ориен-

тации на разговорную речь и просторечие. Исследова-

тели отмечают общее огрубление речи, широкое рас-

пространение обсценной (матерной) лексики в разных

социальных группах населения, чему в немалой степени

способствовали и СМИ.

Проникновение элементов неофициального обще-

ния в речь из теле- и радиоэфира изменило представле-

ние об эталоне речи.

Наблюдаемое в конце XX в. «смешение стилей

привело к исчезновению из сознания населения пред-

ставления о функционально-стилевой дифференциации

литературного русского языка» 103 . Из русской речи

практически исчез высокий стиль, т.е. произошло

«"тектоническое смещение" позиций функциональных

стилей: резко сузилась, почти исчезла сфера высокого,

патетического, ее место занял нейтральный стиль речи,

а он, в свою очередь, оказался потесненным экспресси-

ей разговорных и разговорно-сниженных элементов

национального русского языка»104. Сблизились, таким

образом, книжно-письменный и устно-разговорный ва-

рианты языка.

По сути дела мы являемся свидетелями либерали-

зации языка, речевых норм в печати, возникновения

принципиально иных стилистических стандартов в но-

вых массмедиа, участниками информационной револю-

ции. «Все это происходит на фоне цивилизационного

103 Сиротинина О. Б. Там же. С. 10. См. также: Костомаров

В. Г. Наш язык в действии. Очерки современной русской стилисти-

ки. – М., 2005. 104 Химик В. В. Болезнь языка или язык болезни? // Совре-

менная русская речь: состояние и функционирование. – Вып. II. –

СПб., 2006. С.52-53.

238

слома, грандиозной социальной мобильности, социаль-

ной динамики <…>»105 .

Конец XX в. исследователи характеризуют как пе-

риод «нелитературной вакханалии», когда журналисты

намеренно отошли от норм публицистического стиля

литературного языка, используя как «противоядие» со-

ветскому новоязу и из-за лингвистической неграмотно-

сти любые средства снижения речи (просторечие, диа-

лекты, жаргон) только ради ее снижения, что привело к

своеобразной моде на проявление в СМИ особого лите-

ратурно-жаргонизирующего типа речевой культуры 106.

По мнению ученых, в конце XX века «существовала

угроза превращения богатейшего литературного рус-

ского языка в страшное по своим последствиям англо-

жаргонно-просторечное его извращение»107.

Слияние книжности и разговорности, размывание

в текстах СМИ границ официального и неофициально-

го, публичного и обиходно-бытового общения исследо-

105 Бушуев А. Б. Языковая динамика и социодинамика: Неко-

торые феномены в современном русском языке // Русская словес-

ность в контексте современных интеграционных процессов: Мате-

риалы Второй междунар. науч. конф., г. Волгоград, 24–26 апр. 2007

г.: в 2 т. Т. 1. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С. 625. 106 Сиротинина О. Б. Структурно-функциональные измене-

ния в современном русском литературном языке: проблема соот-

ношения языка и его реального функционирования // Русская сло-

весность в контексте современных интеграционных процессов:

Материалы Второй международной научной конференции, г. Вол-

гоград, 24–26 апр. 2007 г.: в 2 т. Т. 1. -Волгоград: Изд-во ВолГУ,

2007. С. 15. 107 Сиротинина О. Б. Вероятное и возможное в судьбе рус-

ского языка (размышления на основе фактов его изменений в нача-

ле XXI века) // Проблемы речевой коммуникации. – Вып. 9. – Сара-

тов, 2009. С. 6.

239

ватели объясняют стремлением журналистов реализо-

вать основную стратегию современных СМИ – страте-

гию близости к адресату. «Считается, что, если СМИ

будут говорить на том же языке, что и большинство в

современном обществе, использовать те же правила

общения, что в обиходно-бытовой сфере человека, тек-

сты СМИ станут более понятными и доступными мас-

совому адресату. С помощью средств разговорности

создается впечатление живого устного общения, имею-

щего место в обиходной сфере коммуникации»108. Сти-

листическая контаминация в средствах массовой ком-

муникации, проявляющаяся в смешении книжных, раз-

говорных, просторечных, жаргонных лексем, стилисти-

чески разнородных синтаксических конструкций, а

также в смешении высокого и сниженного, старого и

нового, разрешенного и запрещенного, в проникнове-

нии в некоторые жанры неофициальной речи (слухи,

сплетни и под.), позволяет журналисту обеспечить про-

текание коммуникативного процесса. «Однако даже для

СМИ употребление иностилевых элементов оправданно

в том случае, когда они используются для выполнения

особых прагматических функций, для создания особой

экспрессии, помогающей успешнее воздействовать на

массового адресата»109.

После принятия Закона «О государственном языке

Российской Федерации» (2005) происходит постепен-

ное очищение текстов СМИ: в меньшей степени ис-

пользуется инвективная и обсценная лексика, грубая

108 Кормилицына М. А. Некоторые итоги исследования про-

цессов, происходящих в языке современных газет //Проблемы ре-

чевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. М.А. Корми-

лицыной, О.Б. Сиротининой. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008.

-Вып. 8. С.28. 109 Кормилицына М. А.Там же. С. 27-28.

240

просторечная и жаргонная лексика. Если изменение со-

временного субстрата и его речевых пристрастий в 90-е

годы XX века привело к усилению позиций антинормы

в публицистике, то в 2000-е годы норма вновь заняла

ведущие позиции, отводя антинорме роль фактора

творческого порождения публицистических текстов.

Использование некодифицированной лексики стало бо-

лее мотивированным: вместо немотивированного упо-

требления в репрезентативной и коммуникативной

функциях ее функционирование закрепилось главным

образом за креативными жанрами и в характерологиче-

ской функции. Несколько ослабла агрессивная направ-

ленность публицистики и усилилась ее креативная и

оценочная направленность110 .

Важнейшим процессом, характерным для совре-

менных СМИ, является субъективизация медийных тек-

стов. «Усиление личностного начала, "персонификация

общения"111, безусловно, определяются влиянием про-

исходящих в обществе социальных процессов: раскре-

пощением личности в современном обществе, провоз-

глашением свободы слова, осознанием каждым членом

общества своей социальной значимости»112. Усиление

личностного начала, подчеркивание авторского «я»

возникло из стремления противопоставить современные

110 Беглова Е. П. Семантико-прагматический потенциал

некодифицированного слова в публицистике постсоветской эпохи:

Автореф… д-ра филол. наук. – М., 2007. С. 8. 111 Стернин Л. A. Социальные факторы и публицистический

дискурс // Массовая культура на рубеже XX–XXI веков: Человек и

его дискурс. – М., 2003. 112 Кормилицына М. А. Некоторые итоги исследования про-

цессов, происходящих в языке современных газет //Проблемы ре-

чевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. М. А. Кор-

милицыной, О. Б. Сиротининой. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та,

2008. - Вып. 8. С.14.

241

СМИ советским с их непререкаемостью истины в по-

следней инстанции и полным отказом от проявления

авторского «я»113. Демократизация языка «позволила

человеку говорящему раскрепоститься, увеличила долю

спонтанной публичной речи. Победа экспрессивного

над стандартным раздвинула границы выразительных

возможностей языка»114.

Усиление субъективного начала проявляется в

том, что субъективные смыслы организуют смысловую

структуру всего текста. «Объективные же, информиру-

ющие читателя о событиях реальной действительности,

часто подчиняются субъективным смыслам и, в конеч-

ном счете, служат лишь для аргументации справедливо-

сти авторской позиции. Недаром многие исследователи

СМИ подчеркивают, что современные СМИ не столько

информируют читателей, сколько интерпретируют про-

исходящее в обществе. <…> Убежденность, открытость

самовыражения помогают автору эффективно воздей-

ствовать на читателя, ведь к по-настоящему убежден-

ному в своей правоте гораздо больше прислушиваются

окружающие»115; в связи с этим в медийных текстах до-

статочно частотны различные языковые средства выра-

жения категоричности авторского мнения. В то же

время «высокая степень категоричности авторов публи-

каций в современной прессе создает впечатление о не-

113 Кормилицына М. А. О некоторых активных процессах в

языке современной публицистики //Русистика на пороге XXI века:

проблемы и перспективы: Материалы международной научной

конференции. – М.: ИРЯ РАН, 2003.С. 418. 114 Вепрева П. Т., Мустайоки А. Детабуизация в современ-

ном русском языке и тревожная лексика // Язык вражды и язык

согласия в социокультурном контексте словесности: Коллективная

монография. – Труды Уральского МИОНа. Вып. 20. – Екатерин-

бург: Изд-во Урал, ун-та, 2006. С. 141. 115 Кормилицына М. А. Там же. С. 15-17.

242

допустимом уровне агрессивности речевой коммуника-

ции в современном русском обществе <…>» 116. Немо-

тивированная категоричность зачастую вызывает

неприятие читателя, недоверие к личности журналиста

и ослабляет степень воздействия на читателя.

Субъективизация медийного текста «ярко прояв-

ляется в высокой плотности оценочной тональности

текста, которая усиливает воздействующий эффект,

проясняет для адресата позицию автора»117 . Важная

составляющая авторской позиции – эмоциональная то-

нальность текста, специфика которой – ее заданность,

контролируемость, намеренная демонстрация эмоцио-

нального отношения автора к сообщаемому и социаль-

ное воздействие на читателя.

По мнению ученых, «все речевое поведение чело-

века эмоционально опосредованно, эмоциональная ре-

флексия на события, происходящие в обществе, не мо-

гут не изменять человека и его язык. Новые эмоцио-

нальные доминанты пронизывают наше общение, опре-

деляют векторы понимания высказывания. Часто в речи

превалируют сиюминутные вербальные эмоции автора,

находящие выражение в знаках его экспрессивного са-

мовыражения, что в полной мере отвечает современно-

му принципу медиального и политического дискурсов:

важен не смысл сказанного, а эмоции, рожденные ска-

занным»118.

116 Кормилицына М. А. Там же. С. 18. 117 Кормилицына М. А. Там же. С. 19. 118 Шаховский В. П. Новые контекстуальные понятия рос-

сийских СМИ // Русская словесность в контексте современных ин-

теграционных процессов: Материалы Второй междунар. науч.

конф., г. Волгоград, 24–26 апр. 2007 г.: в 2 т. Т. 1. – Волгоград:

Изд-во ВолГУ, 2007. С. 764.

243

Приметой нашего времени становится «использо-

вание современными СМИ лексики, заряженной пре-

имущественно отрицательными эмоциями, которые от-

ражаются в семантике, коннотациях и ассоциациях ис-

пользуемых слов, коррелируют с определенной катего-

риальной ситуацией российского социума»119 . Основ-

ные эмоциональные доминанты многих текстов совре-

менных СМИ определяются объективными обществен-

но-политическими и экономическими процессами в

обществе. Это разочарование и горечь, вызываемые по-

ложением дел в современной России, желание помочь

(разобраться, объяснить, посоветовать, успокоить). В то

же время эти эмоциональные состояния сопровождают-

ся выражением сочувствия к людям, населяющим Рос-

сию120.

К средствам эмоционального воздействия отно-

сятся слова с эмоционально-экспрессивной окраской,

нейтральные слова с эмотивными коннотациями в тек-

сте, эмоционально-экспрессивные грамматические

формы, эмотивные высказывания, специфические син-

таксические конструкции, разного рода образные сред-

ства, особое построение текста и сам подбор жизненных

фактов.

Общую эмоционально-оценочную тональность

медийного дискурса усиливают прецедентные феноме-

ны, крылатые слова и выражения, позволяющие автору

«установить контакт с читателем путем опоры на общ-

ность культурно-языковой компетенции», и дают воз-

можность заменить нежелательную прямую оценку

119 Шаховский В. П. Там же. С. 766. 120 Шаховский В. П. Эмоционально-смысловая доминанта в

естественной и художественной коммуникации // Язык и эмоции:

личностные смыслы и доминанты в речевой деятельности. – Вол-

гоград, 2004.

244

косвенной121. Интертекстуальность наряду со стилисти-

ческой контаминацией и субъективизацией – важней-

ший процесс, характеризующий современный медий-

ный дискурс.

Еще одним способом актуализации фигуры автора

является диалогизация монологического текста с целью

максимального воздействия на читателя. Современная

публицистика ведет активный диалог с разноликой

аудиторией. Диалогичность признается учеными фун-

даментальным качеством публицистической речи. Ак-

туализация журналистского «я» связана с поиском яр-

ких приемов создания текста (употребление маркиро-

ванных языковых средств, ироническое письмо, вклю-

чение прецедентных текстов, аллюзий, реминисценций,

различного рода цитирование, языковая игра, слово-

творчество и др.). «Диалогичность и индивидуализация

как новые черты публицистического текста постсовет-

ского периода усиливают взаимодействие разговорной

речи и публицистики, кодифицированной и некодифи-

цированной лексики, что приводит к гибридизации

жанров» 122. Процесс «глобальной авторизации газетно-

го дискурса»123, стремление к активному самовыраже-

нию позиции автора «порой принимает форму манипу-

лирования фактами и прямого давления на адресата,

121 Кормилицына М. А. Некоторые итоги исследования про-

цессов, происходящих в языке современных газет //Проблемы ре-

чевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. М. А. Кор-

милицыной, О. Б. Сиротининой. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та,

2008. -Вып. 8. С. 26. 122 Беглова Е. П. Семантико-прагматический потенциал

некодифицированного слова в публицистике постсоветской эпохи:

Автореф… д-ра филол. наук. – М., 2007. С. 7. 123 Виноградов С. II. Язык газеты в аспекте культуры речи //

Культура русской речи и эффективность общения. - М., 1996.

245

навязывания собственной точки зрения при освещении

тех или иных событий»124.

Тенденцию к интеллектуализации исследователи

связывают с необходимостью при восприятии текста

пользоваться специальными знаниями 125 , а также с

усложнением смысла, требующим дополнительных

усилий читателя при восприятии и интерпретации тек-

ста, содержание которого включает смыслы, не выво-

димые из семантики составляющих его единиц. «В га-

зетных публикациях автор не просто передает какую-то

вещественную информацию, но главным образом оце-

нивает ее, формулирует проблемы, с ней связанные, да-

ет прогноз развития событий и предлагает наиболее

удачные, с его точки зрения, пути решения заявленной

проблемы. Эти задачи требуют от автора и читателя со-

вершения сложных умственных действий»126.

Одним из распространенных средств интеллектуа-

лизации текста является ирония как весьма распростра-

ненный способ косвенной оценки. «Ироническая мо-

дальность газетного текста объясняется критическим

осмыслением действительности, преобладанием нега-

тивного отношения ко многим сторонам современной

жизни. <…> Чаще всего ироническому осмеянию,

насмешке подвергаются действия властей разных уров-

ней, политических партий, реже конкретных чиновни-

ков и политиков. Иногда при помощи иронии ведется

124 Кормилицына М. А. Усиление личностного начала в рус-

ской речи последних лет // Русский язык сегодня. – Вып. 3. – М.,

2003. С. 475. 125 Лейчик В. М. Интеллектуализация и демократизация –

противоположные тенденции в развитии современного русского

языка // Русский язык на рубеже веков: активные процессы. -М.,

2003. 126 Кормилицына М. А. Там же. С. 30.

246

скрытая полемика, но опять в основном с обобщенным

субъектом или с всеобщим мнением о жизни обще-

ства»127.

Еще один распространенный способ интеллектуа-

лизации публицистического текста – метафоризация:

изменение реалий вызвало к жизни целый ряд новых

метафор (на основе известных источников), с помощью

которых журналист дает социальную оценку обще-

ственных явлений и событий128.

«Публицистика постсоветского периода использу-

ет некодифицированное слово как фактор текстообра-

зования, порождая новые малые речевые жанры креа-

тивного характера, ориентированные на интеллектуаль-

ного адресата (афоризм, видеома, прикол, стеб,

SMS)»129.

Как известно, «язык не только передает информа-

цию, но и воздействует на личность, формирует ее, из-

меняя в лучшую или в худшую сторону. Язык не толь-

ко, как зеркало, пассивно отражает окружающую

жизнь, но и вмешивается в нашу картину мира, в фор-

мирование языковой личности, <…> соответственно

меняет личность, а следовательно, опосредованно и

общественную жизнь»130. Тем самым «язык из катего-

рии чисто лингвистической превращается в реальную

127 Кормилицына М. А. Там же. С. 32. 128 Кормилицына М. А. Там же. С. 31. 129 Беглова Е. П. Семантико-прагматический потенциал

некодифицированного слова в публицистике постсоветской эпохи:

Автореф… д-ра филол. наук. – М., 2007. С. 7. 130 Хромов С. С. Русский язык и современное российское

общество: регуляция и саморегуляция? // Русская словесность в

контексте современных интеграционных процессов: Материалы

Второй междунар. науч. конф., г. Волгоград, 24–26 апр. 2007 г.: в 2

т. Т. 1. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С. 620.

247

общественно-политическую силу, становится экономи-

ческой категорией» 131.

Благодаря средствам массовой информации «язык

является мощным средством коммуникативного воз-

действия на массовое поведение. Он позволяет не про-

сто описывать какие-либо объекты или ситуации внеш-

него мира, но и интегрировать их, задавая нужное адре-

санту видение мира, управлять восприятием объектов и

ситуаций, навязывать их положительную или отрица-

тельную оценку»132.

Таким образом, к новым тенденциям в развитии

публицистического стиля современных российских

СМИ относятся демократизация и интеллектуализация,

а также субъективизация текстов массмедиа; усиление в

них личностного и диалогического начала; стилевая

контаминация, связанная с активизацией влияния раз-

говорной речи (городского просторечия), актуализацией

жаргонной, арготической и просторечной лексики;

рождение новых и гибридных жанров; некоторое

ослабление агрессивности в публицистике и в то же

время усиление ее креативной и оценочной направ-

ленности.

Особенно характерны для современных СМИ па-

фос, гипертрофированная функция воздействия, усиле-

ние авторского начала. Усилился оценочный характер

узуса в СМИ, расширился спектр оцениваемых явлений

и фактов. Прежние оценочные парадигмы изменяются

131 Хромов С. С. Там же. 132 Воронцова Ю. А. Особенности прагматического воздей-

ствия в текстах средств массовой информации // Русская словес-

ность в контексте современных интеграционных процессов: Мате-

риалы Второй международной научной конференции, г. Волгоград,

24–26 апр. 2007 г.: в 2 т. Т. 1. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С.

682.

248

под влиянием новых ориентиров общественно-

политической жизни и сознания членов общества. При-

метой времени стала жесткость оценок, иронический их

характер 133 . Объекты возможной иронии могут быть

самые разные: отдельный человек, политическое дви-

жение, часть общества, государства, черты националь-

ного характера134. Отсюда и общий тон современных

СМИ – ироничный, скептический, насмешливый, а под-

час издевательский. «Ирония и сарказм являются сти-

листической доминантой прессы, а неразборчивость в

средствах насмешки приводит к "ерничеству" и смеше-

нию стилей»135.

«Превалирование пропагандистской функции га-

зет над информационной превращает газетные тексты в

идеологически ориентированные дискурсы, активизи-

рует привлечение широкого арсенала средств оценки и

экспрессии. Демократизация общества, размывание

этических норм, ущербность законов, рождающая пра-

вовой нигилизм, способствуют превращению газетных

публикаций в арену сведения счетов»136. Поэтому язык

современных российских СМИ, оставаясь наиболее

полной репрезентацией современного языка нации, от-

личается гипертрофированной функцией воздействия.

В результате тексты массмедиа породили феномен

речевой агрессии, которая проявляется в жестком, под-

черкнутом средствами языка выражении негативного

133 Ржанова С. А. Оценочный характер узуса в СМИ //Язык,

литература, культура: диалог поколений: Сб. науч. ст. – М.; Чебок-

сары, 2004. С. 121. 134 Шапошников В. П. Русская речь 1990-х годов. Современ-

ная Россия в языковом отображении. - М., 1998. С. 156. 135 Лысакова И. П. //.77. Революция в языке или язык рево-

люции? // Современная русская речь: состояние и функционирова-

ние. Вып II. – СПб., 2006. С. 120. 136 Ржанова С. А. Там же.

249

эмоционально-оценочного отношения к кому-, чему-

либо, нередко нарушающем представление об этиче-

ской и эстетической норме, а также в перенасыщении

текста вербализованной негативной информацией, что

вызывает у адресата отрицательные эмоции.

Либерализация общественной жизни и провоз-

глашение свободы слова породили массу конфликтов,

связанных с использованием продуктов речевой дея-

тельности. Это конфликты часто возникают из-за вер-

бальных оскорблений, клеветы, распространения сведе-

ний, порочащих честь, достоинство и деловую репута-

цию кого-либо. В связи с этим появились понятия, свя-

занные с новыми аспектами использования языка в

СМИ: обида, оскорбление, языковой конфликт (как

проявления инвективного функционирования языка),

языковое манипулирование, суггестия, лингвистическая

экология, речевая агрессия, проблема необходимости

правового ограничения которой стоит в последнее вре-

мя особенно остро.

Безусловно, публицистика немыслима без выра-

жения авторского «я», без эмоционально-оценочной со-

ставляющей текста. При этом человеческая психология

такова, что для социума более актуальной является кон-

статация негативных явлений и оценок, поскольку «хо-

рошее» воспринимается как норма, не требующая спе-

циального словесного выражения. Тем не менее журна-

лист должен помнить о праве читателя на получение не

только живой, интересной, интригующей, но и досто-

верной информации, выраженной в такой форме, кото-

рая демонстрирует языковой вкус и языковую взыска-

тельность автора. Об этом речь пойдет в следующих

разделах.

250

II. ЯЗЫК СМИ: ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

1. Причины возникновения правовых

проблем в массовой коммуникации

Массовая коммуникация – система социального

взаимодействия особого рода. Общезначимость данной

коммуникативной сферы обусловлена тем, что в центре

ее внимания находится человеческое общество, которое

выступает как ограниченное социальное пространство

со специфическими внутренними процессами и куль-

турными характеристиками. Философский энциклопе-

дический словарь определяет массовую коммуникацию

как «систематическое распространение сообщений сре-

ди численно больших, рассредоточенных аудиторий с

целью воздействия на оценки, мнения и поведение лю-

дей»137. Основными средствами массовой коммуника-

ции, как известно, являются печать, радио, телевидение

и другие средства массовой информации.

Основной целью дискурса в средствах массовой

информации, в том числе в периодической печати, яв-

ляется передача информации: предметно-логической,

не связанной с ситуацией и участниками общения, или

прагматической, функцией которой является воздей-

ствие на реципиента и передача ему своего отношения

к предмету речи.

В идеале средства массовой информации должны

сообщать обо всех возможных фактах, происходящих в

мире и обществе, но на деле объем информационного

поля всегда ограничен. Эти ограничения могут носить

институализированный (подразумевающий запрет на

137 Философский энциклопедический словарь.- М.: Советская

энциклопедия, 1989. С. 344.

251

разглашение государственной тайны) или конвенцио-

нальный (требующий следовать этическим нормам) ха-

рактер.

Текст массовой информации создается на основе

перевода коммуникативного намерения (интенции) в

коммуникативную деятельность, предметом которой

является не смысловая информация вообще, а смысло-

вая информация, цементируемая конкретным замыс-

лом, коммуникативно-побудительным намерением.

Большую роль при этом играют фоновые знания полу-

чателя информации, являющегося членом конкретной

общности, носителем определенной культуры. Фоно-

вые знания составляют ту основу, базируясь на которой

можно повлиять на восприятие текста реципиентом

и/или на его поведение138. Таким образом, роль публи-

цистики, особенно газетной, заключается в том, чтобы

убеждать читателя и воздействовать на его волю и чув-

ства с целью создания общественного мнения.

Публицистичность – это прежде всего ярко выра-

женная авторская позиция, одна из форм проявления

авторской тенденциозности; это искусство аргумента-

ции, убеждения, потому нестандартность и яркость вы-

ражения могут усиливать действенность речи. Реализа-

ция функции воздействия, как мы могли убедиться,

требует особых языковых средств – экспрессивных, об-

разных. Иными словами, воздействующая функция ре-

чи в произведениях публицистического стиля опреде-

ляет их стилевые черты: побудительность, экспрессив-

ность, новизну выражений, оценочность, полемичность.

На общем нейтральном фоне лексики в газетной пуб-

лицистике особенно приметны оценочные средства, в

138 См.: Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре со-

циальной коммуникации. - М., 1984.

252

частности, оценочная лексика с суффиксами сниженной

окраски (шумиха, показуха, вкусовщина, митинговщи-

на). Активно происходит семантическая трансформа-

ция слов, например, появление новых значений у слов

тусовка, обвал, беспредел. Широко используются оце-

ночные прилагательные при обозначении социальных и

политических процессов (хрупкое перемирие, бархат-

ная революция и др.). В целом газетно-

публицистическому стилю свойственно контрастное

сочетание разных лексико-фразеологических пластов:

книжных и разговорных, высоких и сниженных, при-

чем для современных периодических печатных изданий

характерна тенденция всё более активного перехода от

нейтральных стилей и лексики к разговорным. В таком

контексте граница между высказыванием, затрагиваю-

щим, например, честь и достоинство, и высказыванием,

в котором те или иные образные выражения и сравне-

ния употреблены для достижения выразительности,

оказывается размытой, что может повлечь за собой су-

дебное разбирательство.

Другой причиной «рискованности» распространя-

емых СМИ сообщений является радикальная диффе-

ренциация социальных представлений о нравственно

должном, эстетически приемлемом и проч., которая в

постсоветском обществе пришла на смену привычной

системе норм, единой и очевидной для всех. СМИ в та-

ком случае предоставлена практически полная свобода,

подразумевающая право на собственную оценку собы-

тий или явлений и их интерпретацию.

Подобная свобода может обернуться на практике

судебным разбирательством. Истцы, например, могут

апеллировать к ст. 49 и 51 Закона «О СМИ», в которых

от журналиста требуется, с одной стороны, проверять

достоверность получаемой информации и не распро-

253

странять слухи, а с другой – не скрывать и не фальси-

фицировать общественно значимые сведения. Журна-

лист и руководство СМИ в свою очередь могут доказы-

вать свое право отбирать материал и высказывать соб-

ственную точку зрения, закрепленное в ст. 47 Закона

«О СМИ».

В сущности, журналист, работая над статьей, опи-

сывает не событие как таковое, а его психический об-

раз. Но текст, соответствующий этому образу (описы-

вающий этот образ), может не включать описание неко-

торых признаков события (образа события). Журналист

сознательно может опускать какие-то детали, потому

что он знает, что читатель, реконструируя на основе

текста образ события, воспользуется своими знаниями

и восстановит этот образ правильно и достаточно полно

без дополнительной «подсказки».

В этом процессе могут возникать намеренные и

ненамеренные деформации. Так, у журналиста может

быть неадекватный (неполный, например) образ собы-

тия, который может быть неадекватно «переведен» в

текст. Текст, в свою очередь, может оказаться непри-

годным для правильного восстановления читателем об-

раза события: например, в нем могут быть опущены

сведения, необходимые реципиенту. И, наконец, даже

если текст вполне корректен, тот или иной читатель

может оказаться неспособным восстановить из текста

правильный образ события. Журналист обязан предви-

деть эту последнюю возможность и «закладывать» в

свой текст дополнительный «запас прочности».

В аналитическом обзоре результатов мониторинга

нарушений, касающихся средств массовой информа-

ции, изданном Фондом защиты гласности (М., 1996),

отмечено, что «...более всего зафиксированных кон-

фликтов приходится на печатные средства (из 71 — 49),

254

главным образом с участием газет» (с. 34). Авторы об-

зора объясняют это рядом причин. Например, тем, что в

печатных изданиях позиция журналистов (в отличие от

других средств массовой информации) получает мате-

риальную фиксацию, более доступную для оценки и

последующего реагирования со стороны заинтересо-

ванных лиц («что написано пером — не вырубишь то-

пором»). Но думается, что причины отмеченного рас-

хождения глубже. Они лежат в различии психических

образов, описываемых в сообщении. Если телевизион-

ное сообщение базируется на зрительном ряде, коммен-

тируемом словесно, то газетное сообщение построено

почти исключительно словесными средствами и лишь

иногда дополняется визуальными материалами (обычно

фотографиями); газетный журналист вынужден строить

сюжет из отдельных, более или менее фрагментарных

суждений.

Как это происходит на практике?

В процессе речевого (более широко — вообще

коммуникативного) акта образ события возникает два-

жды. Сначала это тот образ события, который образу-

ется у коммуникатора (журналиста) и непосредственно

воплощается в сообщение. А затем под воздействием

сообщения у реципиента (читателя, зрителя, слушателя)

формируется свой собственный образ того же события.

В идеале они должны совпадать. Иными словами, со-

общение должно быть построено так, чтобы у реципи-

ента возник образ события, полностью соответствую-

щий образу события, имеющемуся у журналиста. Но

это только в идеале. Ведь даже сам образ события у

журналиста может быть неадекватен подлинному собы-

тию. Это может происходить необязательно по умыслу,

«злой воле» журналиста: например, он может не полно-

стью учесть все стороны реального факта, и вербаль-

255

ный факт, являющийся содержанием его сообщения,

окажется неполным и уже поэтому неверным. Но это

может происходить и умышленно, когда в силу поли-

тической или иной ангажированности журналиста он

сознательно и намеренно отбирает нужные ему призна-

ки события.

Допустим, однако, что имеющийся у журналиста

образ события достаточно полон и адекватен действи-

тельности. Но это не означает, что гарантировано сов-

падение образа события у журналиста и читателя сооб-

щения. Начнем с того, что из-за недостаточного языко-

вого профессионализма журналиста содержание сооб-

щения может становиться бессмысленным или интер-

претироваться заведомо ошибочно. Пример тому — из-

вестное выражение Н. С. Хрущева «показать кузькину

мать в производстве сельскохозяйственной продук-

ции»: мысль если и была, то на пути к сообщению по-

терялась — текст стал бессмысленным.

Далее, возможен случай, когда коммуникатор и

реципиент вкладывают в одно и то же слово или выра-

жение различное содержание. Скажем, выражение

«черная сотня» для людей демократического настроя

обозначает агрессивную реакционную организацию,

фашиствующих боевиков, не останавливающихся перед

погромами и убийствами инакомыслящих или людей,

воспринимаемых ими как потенциальные враги («ино-

родцев», в частности евреев, и др.). Исторически же это

нейтральное обозначение мещанства, в 1906 году ис-

пользованное для самоназвания монархических боевых

дружин. Объективное значение слова «сионист» резко

расходится с его интерпретацией у правых и левых ра-

дикалов. Часто совершенно неадекватно понимается

распространенный термин «демократия» и «демокра-

ты» и т.д.

256

Кроме того, у реципиента могут возникнуть не за-

планированные коммуникатором дополнительные ас-

социации или истолкования сказанного или написанно-

го; могут иметь место случаи, когда сознательная де-

формация события коммуникатором или даже изложе-

ние несовершившихся событий, связанное с художе-

ственными, публицистическими или другими задачами

(и предполагающее, что реципиент тоже понимает эти

задачи и соответственно интерпретирует сообщение),

может восприниматься реципиентом как объективное

изложение действительных фактов. Например, в перво-

апрельских номерах практически все газеты (и даже

официозная «Российская газета») печатают шуточные

сообщения как розыгрыш читателя. Однако всегда есть

некоторое количество читателей, воспринимающих эти

сообщения совершенно всерьез (например, звонящих в

«Российскую газету» после первоапрельского сообще-

ния о распродаже автомобилей «Белого дома»).

До сих пор мы говорили в основном о незаплани-

рованном, неумышленном расхождении образа события

у коммуникатора и реципиента. Но такое несовпадение

может быть и результатом сознательного введения ре-

ципиента (реципиентов, аудитории) в заблуждение139.

Введение в заблуждение — это представление для ре-

ципиента в качестве истинного такого сообщения, ко-

торое или заведомо ложно (т.е. имеет место сознатель-

ный обман), или не является фактологическим, а со-

139 Параметр истинности / ложности, достоверности / недо-

стоверности информации, передаваемой в печати, заслуживает

особого внимания. Эта проблема актуальна применительно не

только к российской прессе, ее исследованием занимаются как за-

рубежные, так и отечественные лингвисты: Ф. Болинджер, Х.

Вайнрих, Г. Доуэтт, В. О’Доннел, А. Н. Баранов, В. И. Свинцов и

др.

257

держит лишь одну оценку (т.е. вообще не может быть

ни истинным, ни ложным). Еще один возможный вари-

ант — когда недостоверное сообщение представляется

как достоверное, верифицированное.

Эффективность введения в заблуждение зависит

от ряда причин. Это, во-первых, уровень информиро-

ванности коммуникатора и реципиента: коммуникатор

либо пользуется тем, что он информирован лучше, чем

адресат, либо делает вид, что он информирован лучше.

Однако трудно или вообще невозможно ввести в за-

блуждение человека, который имеет достоверные зна-

ния о предмете сообщения в целом. Поэтому для про-

тиводействия введению в заблуждение исключительно

важно всеми средствами стремиться поднять уровень

знаний аудитории по данному вопросу. Многие ложные

суждения о чеченцах, например, были бы неэффектив-

ны, если бы аудитория средств массовой информации

больше знала об истории Кавказа, отношениях между

чеченцами и ингушами и пр.

Во-вторых, эффективность введения в заблужде-

ние зависит от возможности для реципиента проверить

истинность сообщения. Если это можно сделать без

особых затруднений и, так сказать, поймать за руку

коммуникатора, то не только манипуляция сознанием

реципиента будет неэффективной, но и потеряется до-

верие к источнику (газете, телевизионному каналу,

конкретному журналисту).

В-третьих, эффективность введения в заблужде-

ние зависит от способности реципиента (аудитории) к

экстраполяции (построению гипотезы о свойствах не-

известного объекта на основании знания об аналогич-

ных свойствах известных объектов). Иными словами,

речь идет об уровне интеллекта реципиента.

258

В-четвертых, она зависит от индивидуальных

свойств реципиента (или групповых характеристик

аудитории). Есть люди наивные, принимающие любое

сообщение на веру, есть более скептичные, допускаю-

щие возможность введения их в заблуждение и стара-

ющиеся по мере возможности проверить поступающую

к ним информацию. Есть люди, заинтересованные в по-

литической информации, есть люди, относящиеся к ней

абсолютно индифферентно. И так далее.

В-пятых, эффективность введения в заблуждение

зависит от уровня доверия реципиента к источнику.

Здесь имеют значение характер источника (скажем, с

одной стороны, «Новая газета», с другой — газета

«Завтра»), и знания реципиента о нем (скажем, кому

принадлежит «Независимая газета»), и степень совпа-

дения позиции источника и позиции реципиента, и пер-

сональная симпатия или антипатия к коммуникатору, и

многое другое.

Наконец, в-шестых, эффективность введения в за-

блуждение зависит от используемых коммуникатором

специальных приемов и средств манипулирования со-

знанием реципиента (аудитории).

В науке хорошо исследованы стратегии манипу-

лирования сознанием реципиента массовой коммуни-

кации (массовой информации). Существует множество

работ, в основном американских140, где дается перечень

приемов подобного манипулирования. Известный

лингвист и семиотик Т. А. ван Дейк (его работы пере-

ведены и на русский язык), провел анализ, показываю-

140 В частности работы: Fowler R. Language in the News: Dis-

course and Ideology in the Press, 1991; Bell A. The Language of News

Media, 1991; Теун ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М.,

1989; Montgomery M. Introduction to Language and Society, 1992 и

др.

259

щий, какими способами в прессе создаются этнические

предубеждения. В числе этих способов:

— сверхобобщение (свойства отдельных лиц и со-

бытий принимаются за свойства всех членов данной

этнической группы или всех этнически значимых ситу-

аций: агрессивный антирусский настрой, фундамента-

листская исламская ориентация, склонность к разбою

или грабежам проецируются на национальный характер

чеченского народа);

— приведение примера, т.е. перенос общих

свойств, приписанных этнической группе или ее «ти-

пичным» представителям, на частный случай — чело-

века или событие (например, высказывается убеждение,

что евреи суть агентура в нашем обществе сионизма и

масонства; это убеждение тут же конкретизируется в

обвинениях, адресованных конкретному лицу еврей-

ского происхождения — Гусинскому, Березовскому

или Лившицу);

— расширение (негативное отношение к какой-

либо отдельной черте или признаку распространяется

на все другие признаки и на их носителей: после того

как часть колхозных рынков Москвы оказалась под

контролем группы этнических азербайджанцев, что по-

влекло за собой стабильно высокий уровень цен, резко

изменилось к худшему отношение многих москвичей к

азербайджанцам в целом и даже к «кавказцам» без раз-

личения их конкретной национальности (впрочем, это

был, по-видимому, стихийный процесс, а не сознатель-

ная манипуляция сознанием реципиентов, но постоян-

ное упоминание в прессе и электронных СМИ о «кав-

казцах», «лицах кавказской национальности» и т.п.

способствовало этому процессу));

— атрибуция (реципиенту навязывается «нужное»

причинно-следственное отношение: почти после каж-

260

дого громкого террористического акта либо средства

массовой информации, либо чины МВД заявляли о

«чеченском следе», хотя, как показывал дальнейший

ход событий, никаких прямых оснований для этого не

было).

В советское время анализ приемов манипулирова-

ния общественным сознанием был связан с разоблаче-

нием «буржуазной пропаганды» и «буржуазной журна-

листики». Время показало, что аналогичные приемы

манипулирования порой применяются и в деятельности

российских СМИ, да и вообще в практике социально-

ориентированного общения (обсуждения в Государ-

ственной Думе, публичные заявления отдельных поли-

тиков и т.д.). Но серьезный профессиональный анализ

этих приемов в последние годы не проводился. Думает-

ся, что возвращение к этой проблематике могло бы

сыграть важную роль в развитии демократии в России,

обеспечении гласности, защите СМИ и журналистов от

произвола власти и в то же время в защите общества от

недобросовестного манипулирования общественной

психологией со стороны отдельных лиц, политических

и иных группировок 141.

Заметим, что в основе произошедших в последние

20-30 лет в дискурсе новостей изменений лежит его де-

идеологизация и деофициализация. Любое событие,

любая ситуация по той или иной причине привлекшие

внимание журналистов, могут быть представлены на

141 Эта проблема – проблема манипулирования обществен-

ным сознанием – требует отдельного рассмотрения, что выходит за

рамки данной работы. См., например, изданную в серии «Полити-

ческий бестселлер» книгу С. Кара-Мурзы Манипуляция сознанием.

- М.: Эксмо, 2000, а также книгу того же автора «Манипуляция

сознанием. Век XXI» (М.: «ТД Алгоритм», 2015).

261

страницах газеты. В то же время информационная сво-

бода сегодня имеет свою обратную сторону: далеко не

всегда публикуемые в печати материалы соответствуют

информационной норме. Современную (постперестро-

ечную) прессу часто обвиняют в безнравственности,

склонности к описанию «негатива», снижении культур-

ного ценза в отборе материала для опубликования и т.д.

Для нетоталитарного общества характерны, как

уже отмечалось, два основных типа ограничений. Пер-

вый из них можно определить как институциональные

ограничения. Они связаны с деятельностью социальных

институтов и часто имеют юридическое закрепление

(например, в перечнях сведений, составляющих госу-

дарственную тайну). Опубликование законодательно

табуированной информации по существу представляет

собой нарушение не просто информационной, но и

юридической нормы и может повлечь соответствующие

санкции.

Второй тип ограничений, накладываемых на пуб-

личное распространение информации, – конвенцио-

нальные ограничения – основан на социокультурных

регулятивах общения. Так, например, в культурном со-

обществе принято правило, согласно которому запрету

подлежит публичное обсуждение частной жизни людей

без их согласия. Даже если такая информация досто-

верна, публикуя ее, газета явно идет вразрез со сло-

жившимися представлениями о приличии.

Важный аспект информационной нормы пред-

ставляет собой актуальная для современной прессы и

уже упоминавшаяся в работе проблема достоверно-

сти/недостоверности информации. Если ранее распро-

страняемая средствами массовой информации ложь

была обусловлена преимущественно воздействием на

печать государственной идеологии, то в постперестро-

262

ечное время недостоверность информации все больше

приобретает вид «дезинформационных универсалий»,

присущих прессе как социальному институту.

Один из типов лжи порождается тем, что печать

не только публикует собственные материалы, но и ре-

транслирует официальную информацию государствен-

ных структур по той или иной причине заинтересован-

ных в том, чтобы ввести общество в заблуждение отно-

сительно своих намерений или действий.

Еще одним источником недостоверной информа-

ции является политическая борьба, неизбежно отража-

ющаяся в средствах массовой информации. Печать не

может быть вне политики (за исключением тех изда-

ний, которые по своему назначению не должны обра-

щаться к политическим проблемам). В большинстве

случаев и издания в целом, и отдельные журналисты

занимают определенную политическую позицию и ста-

новятся активными участниками политической борьбы.

При этом газеты разной политической ориентации по-

разному отражают борьбу различных политических

сил.

Поскольку ложь на страницах печати имеет раз-

ные причины, можно говорить о разных типах искаже-

ния реальности:

— параноидальный тип лжи, представляющий со-

бой проявление некоей навязчивой идеи; ее признаки:

полная непроверяемость исходных положений, идеоло-

гизированный характер аргументации, рассчитанный на

эмоции адресата;

— ложь политической выгоды: диапазон дезин-

формации здесь весьма широк – от замалчивания неже-

лательных для печатного органа той или иной полити-

ческой ориентации фактов до их полного извращения

263

(например, путем преобразования за счет манипулиро-

вания с частицей НЕ утверждения в отрицание);

— дискредитирующая ложь: приведение заведомо

ложных фактов; объединение реальных фактов и из-

мышлений и т.п.; искажение действительности в дан-

ном случае носит содержательный характер.

Дискредитирующая ложь не всегда выступает в

явном виде: часто такая информация имеет ссылку на

некий анонимный источник (некоторые источники

утверждают…, предполагагают, что…, якобы…, не

исключена вероятность…, возможно… и т.п.).

Ложь в газетном дискурсе связана не только с по-

литической позицией субъекта. Стремление к инфор-

мационному приоритету, поиск сенсационной инфор-

мации, необходимость оперативной передачи сообще-

ний нередко приводит к публикации материалов без

проверки надежности источника и достоверности со-

общаемых сведений. Кроме того, можно говорить и о

снижении у некоторых журналистов и изданий порога

профессиональной ответственности за достоверность

передаваемой информации, что в какой-то мере являет-

ся компенсаторной реакцией на многолетнее отсут-

ствие свободы слова в печати. Отсюда столь большое

количество опровержений, публикуемых в газетах, хотя

известно, что опровержение никогда не возмещает пол-

ностью тот информационный, моральный и социаль-

ный ущерб, который может нанести первичная недо-

стоверная информация.

Наибольшей «этической маркированностью» об-

ладает дезинформация, которая становится причиной

компрометации государственных органов и политиче-

ских деятелей, затрагивает честь и достоинство челове-

ка. Проводимые опровержения далеко не всегда могут

считаться достаточной компенсацией: одни читатели не

264

смогут с ними ознакомиться, другие будут не в состоя-

нии полностью освободиться от сомнений, психологи-

чески естественных в ситуации альтернативного пред-

ставления действительности. Непреднамеренная ложь,

разумеется, в нравственном отношении отлична от

преднамеренного, сугубо манипулятивного введения

адресата в заблуждение, но и она является нарушением

не только информационной, но и коммуникативной

нормы, в том числе в ее этическом измерении.

Помимо недостоверных с фактической точки зре-

ния и манипулятивных текстов особую группу риска с

точки зрения права составляет также такой круг текстов

или сообщений, которые потенциально могут быть

объектом обвинений в клевете, унижении чести и до-

стоинства, оскорблении и т.п. 142.

142 В гражданском судопроизводстве под честью принято по-

нимать определенную положительную оценку личности со сторо-

ны окружающих, а под достоинством – положительную самооцен-

ку личностью своих моральных и иных социальных качеств. Когда

говорят о деловой репутации, то имеют в виду деловые качества,

которые складываются в процессе профессиональной (предприни-

мательской) деятельности физического или юридического лица.

Понятия «клевета» и «оскорбление» (в юридическом смыс-

ле) образуют составы уголовно наказуемых деяний (ст. 129, 130 УК

РФ). При этом под клеветой имеется в виду распространение заве-

домо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого

лица или подрывающих его репутацию. Клевета, содержащаяся в

публично демонстрирующемся произведении или средстве массо-

вой информации квалифицируется УК РФ как преступление, пред-

ставляющее повышенную общественную опасность и требующее

более серьезной санкции по сравнению с клеветой, которая не рас-

пространяется указанными способами.

Под оскорблением УК понимается унижение чести и досто-

инства другого лица, выраженное в неприличной форме. Как и в

случае клеветы, более тяжким видом оскорбления считается

оскорбление, содержащееся в публично демонстрируемом произ-

ведении или средстве массовой информации.

265

Иначе говоря, группа риска — это такие высказы-

вания (сообщения, тексты), в которых журналист «под-

ставляется» под возможность судебного процесса об

унижении чести и достоинства или клевете, оскорбле-

нии и т.д.

Такие правовые понятия, как клевета и оскорбле-

ние тесно связаны с проблемой использования в совре-

менных средствах массовой информации так называе-

мой ненормативной лексики.

Оскорбление и клевета, особенно оскорбления,

воспринимаемые как таковые их «адресатами» в ре-

зультате анализа содержания соответствующих пись-

менных и устных текстов, высказываний, реплик, часто

сопровождаются словами, выражениями, речевыми

оборотами инвективного характера, недопустимыми с

точки зрения общественной морали, нередко заключа-

ющими в себе резко негативную оценку адресата в не-

пристойной, циничной форме. Оскорблением представ-

ляются и сами такие лексико-фразеологические едини-

цы. Слова и выражения, используемые в СМИ в целях

нанесения оскорбления адресату речи (а также другому

лицу, становящемуся объектом оценки или характери-

стики со стороны говорящего или пишущего) или кле-

веты на него, в юридической литературе и правоохра-

нительной практике обычно и обозначаются как «не-

нормативная лексика», т.е. лексика, употребление ко-

торой нарушает нормы общественной морали, приня-

тые в данном социуме представления о прили-

чии/неприличии. Публичное использование такого рода

слов и выражений является грубым нарушением мо-

ральных норм, а если они обращены к конкретному ад-

ресату, то являются оскорблением, цель которого –

опорочить, обесчестить адресата (или отсутствующее

третье лицо).

266

Таким образом, использование языка в сфере пуб-

лицистики с правовой точки зрения сопряжено с опре-

деленным риском:

— наличие разнообразных оценочных средств,

например оценочной лексики, часто стилистически

сниженной или подверженной стилистической транс-

формации, зачастую размывает границы между выска-

зыванием, затрагивающим честь и достоинство героя

публикации, и высказыванием, в котором образные вы-

ражения или сравнения употреблены в целях вырази-

тельности;

— использование определенных стилистических

приемов для выражения эксплицитной или имплицит-

ной оценки (метафоры, эвфемизмы, «скорненные» сло-

ва) или формирования с помощью контекста опреде-

ленной коннотации у исходно нейтрального слова мо-

жет порождать смысловую двуплановость текста и, как

следствие, двуплановость его восприятия, в результате

чего текст может приобретать конфликтный характер;

— языковой знак может быть неверно истолкован

или может служить средством обмана, что связано, с

одной стороны, с особенностями восприятия печатного

текста (т.к. автор и адресат разделены в пространстве) и

возможностью неединственной его интерпретации; с

другой — с глобальной коммуникативной функцией

высказывания, избранной автором для передачи ин-

формации и воздействия на ее потребителя.

В связи с этим следует заметить: любой текст

средств массовой информации, содержащий те или

иные утверждения о каком-либо лице или организации,

может в принципе быть оспорен в судебном порядке,

даже если автор текста будет соблюдать все меры

предосторожности и избегать «зоны риска». Причина

267

этого кроется, в первую очередь, в особенности языка и

языковой коммуникации143.

143 Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингвистиче-

ском освещении // Юрислингвистика-I: Проблемы и перспективы. -

Барнаул, 1999. С. 5.

268

2. Практика судебно-лингвистических

экспертиз

В публицистической деятельности конфликты

разного рода возникают, как уже было отмечено, до-

вольно часто. Одни из них остаются в рамках профес-

сиональной деятельности журналистов, политиков, ре-

дакторов СМИ (когда речь идет о «шероховатостях»

стиля, нарушениях речевых норм), другие входят в

сферу журналистской этики (если, например, наруша-

ются моральные нормы взаимоотношений с читателя-

ми), третьи же, связанные с нарушением статей Уго-

ловного и Гражданского кодекса РФ, касающихся за-

щиты нематериальных благ, к которым прежде всего

относятся честь, достоинство, деловая репутация, могут

привести к судебному разбирательству. Рост соответ-

ствующей категории судебных дел и количества обра-

щений для проведения судебно-лингвистических экс-

пертиз спорных текстов свидетельствует о наличии се-

рьезных проблем в практической деятельности работ-

ников СМИ, начиная от их владельцев и редакций и за-

канчивая рядовыми журналистами.

2.1. Понятие судебно-лингвистической экспертизы

Лингвистическая экспертиза – это прикладное

юрислингвистическое исследование, диалектически

совмещающее юридические и лингвистические аспек-

ты. С одной стороны, оно основано на соответствии

лингвистическим постулатам и базируется на законо-

мерностях языка, с другой стороны, обеспечивая юри-

дическое функционирование конфликтного текста, ис-

ходит из правовых презумпций. Лингвистическая экс-

пертиза, доказывая наличие в тексте признаков состава

269

правонарушения, представляет собой интерпретацию

конфликтного текста, ограниченную вариантами в рам-

ках соответствующей статьи закона и модели эксперт-

ного исследования. Конфликтный текст при этом рас-

сматривается как вербальное действие и анализируется

в системе признаков этого действия, т.е. движущей си-

лой экспертного исследования является извлечение из

текста доказательственной информации по признакам

состава правонарушения – субъекта, объекта, субъек-

тивной и объективной сторон.

Таким образом, лингвистическая экспертиза – это

особый вид языковедческого исследования, в котором

объединяются различные лингвистические и экстра-

лингвистические параметры. Зачастую в одном экс-

пертном заключении требуется рассмотреть лексико-

семантические и лексико-грамматические параметры,

особенности синтаксиса, специфику организации и

структурирования текста, особенности стилистики, дать

исторический комментарий и т.п.

Судебная лингвистическая экспертиза в настоящее

время является одним из актуальных направлений в

экспертной деятельности. Ее объектом являются про-

дукты речевой деятельности, зафиксированные в пись-

менной форме, в том числе устные тексты, представ-

ленные в графическом эквиваленте: фонограммы, ви-

део- и аудиозаписи; газетные и журнальные публика-

ции, выступления в средствах массовой информации, в

том числе в сети Интернет; произведения устной или

письменной речи, зафиксированные на материальном

носителе (письма, документы, книги).

Потребность в производстве судебной лингвисти-

ческой экспертизы наиболее часто возникает в юрис-

дикционной деятельности компетентных органов по

расследованию и раскрытию преступлений (клевета,

270

оскорбление, разжигание межнациональной розни, вы-

могательство, нарушение авторских и смежных прав и

т.д.), а также в судебном разбирательстве уголовных и

гражданских дел (иски о защите чести, достоинства и

деловой репутации, о нарушении авторских прав и т.д.),

арбитражных споров (толкование договоров, протоко-

лов, документов хозяйственного оборота, нарушение

авторских и смежных прав и т.д.). Конфликтный текст

как объект лингвистической экспертизы, таким обра-

зом, функционирует в судопроизводстве в двух ипоста-

сях – документационной и медийной.

Тексты, юридическое бытие которых предопреде-

ляется их конфликтностью, подразделяются на тексты-

неудачи, тексты-злоупотребления, тексты-

манипуляторы144.

Коммуникативный конфликт, вызванный тек-

стом-неудачей, порождается потенциальной множе-

ственностью его интерпретаций. Тексты-неудачи ха-

рактеризуются многозначностью синтаксических кон-

струкций; лексической полисемией, не снятой контек-

стом; при этом отсутствует намеренность создания

многозначности. Сфера функционирования таких тек-

стов – правотворчество (создание текстов) и реализа-

ция права (создание и толкование текстов).

Тексты-злоупотребления – это собственно кон-

фликтные тексты, которые содержат состав языкового

правонарушения. Текст-злоупотребление, как правило,

характеризуется намеренностью создания, содержит

оценочную и инвективную лексику, реализует кон-

144 Матвеева О. Н. Функционирование конфликтных текстов

в правовой сфере и особенности его лингвистического изучения

(на материале текстов, вовлеченных в юридическую практику).

Автореф. диссертации на соискание ученой степени кандидата фи-

лологических наук. - Барнаул, 2004. С. 5.

271

фликтные речевые стратегии и тактики. Функциониру-

ют такого рода тексты прежде всего в средствах массо-

вой информации, а также в сфере публичного и обы-

денного общения.

К текстам-манипуляторам относятся различного

рода агитационные и рекламные тексты, в которых

наиболее значимо суггестивное использование языка.

Тексты-манипуляторы характеризуются намеренно со-

зданной двусмысленностью; они представляют инфор-

мацию путем намеков, посредством нужных ассоциа-

ций и т.п., содержат синтаксические структуры с нети-

пичным для них денотативным значением (вопросы в

значении утверждения, побудительные конструкции в

значении оценки и пр.) 145.

Любой из указанных видов текстов при попадании

в сферу юридической практики может стать предме-

том исследования в юрислингвистическом аспекте.

(Нас будут интересовать собственно конфликтные тек-

сты, или тексты-злоупотребления).

Задача судебной лингвистической экспертизы (в

широком смысле) – толкование текстов, интерпретация,

перевод, объяснение употребления языкового знака с

точки зрения плана содержания и плана выражения,

установление и подтверждение авторства текста, выяв-

ление плагиата и т.д. При этом в своей работе лингви-

сты-эксперты опираются на разные виды лингвистиче-

ского анализа: семантический, грамматический, орфо-

графический и др.

В ходе экспертизы предполагается получение от-

ветов на следующие вопросы:

145 Матвеева О. Н. Там же. С. 8.

272

- по ст. 129 УК РФ («Клевета»):

1. Содержится ли в тексте публикации (передачи,

выступления, документа) информация о потер-

певшем?

2. Содержится ли в тексте публикации (передачи,

выступления, документа) негативная информа-

ция о потерпевшем?

3. Если да, то в какой форме она содержится: в

форме утверждения или предположения?

4. Какие языковые, стилистические средства ис-

пользованы автором публикации (передачи, вы-

ступления, документа) для формирования отри-

цательного образа потерпевшего?

- по ст. 130, ст. 297, ст. 319, ст. 336 УК РФ

(«Оскорбление»):

1. Является ли слово (фраза, реплика, высказыва-

ние) оскорбительным?

2. Является ли слово (фраза, реплика, высказыва-

ние) нецензурным?

3. Является ли слово (фраза, реплика, высказыва-

ние) бранным?

4. Является ли слово (фраза, реплика, высказыва-

ние) неприличным?

5. Содержится ли в данной фразе (высказывании,

словах) негативная оценка личности, действий,

поступков, поведения потерпевшего?

6. Адресовано ли данное слово (фраза, реплика,

высказывание) потерпевшему?

- по ст. 152 ГК РФ («Защита чести, достоинства и

деловой репутации»):

273

1. Являются ли слова, выражения, высказанные в

ситуации, описанной в материалах дела, унижа-

ющими честь и достоинство заявителя?

2. Адресовано ли данное слово (фраза, реплика,

высказывание) заявителю?

3. Содержится ли в данной фразе (высказывании,

словах) негативная оценка личности, действий,

поступков заявителя?

Поясним, что сведения, порочащие честь, досто-

инство и деловую репутацию, во многих случаях со-

держат инвективы – вербальное нарушение этического

табу, осуществленное запрещенными средствами. В уз-

ком смысле инвективой называют ненормативную,

некодифицированную, табуированную, непристойную,

нецензурную лексику. Основными видами инвектив в

форме непристойности являются проклятия, богохуль-

ства, эвфемизмы (замена непристойного названия гру-

бым) и дисфемизмы (выбор как можно более непри-

стойного слова), жаргонные выражения и ксенофобские

прозвища (бранные, непристойные слова и выражения,

оскорбляющие чужую нацию).

- по ст. 280, ст. 282 УК РФ («Экстремизм; возбуж-

дение ненависти либо вражды, а равно унижение

человеческого достоинства»):

1. Имеются ли в тексте газеты (плаката, листовки,

брошюры, выступления, передачи) высказыва-

ния, содержащие призывы?

2. Являются ли призывы публичными?

3. Содержится ли в тексте газеты (плаката, листов-

ки, брошюры, выступления, передачи) информа-

ция, направленная на возбуждение ненависти

либо вражды, а также на унижение достоинства

человека либо группы лиц по признакам пола,

274

расы, национальности, языка, происхождения,

отношения к религии?

4. В какой форме содержится данная информация:

в форме утверждения или предположения?

5. Имеются ли в тексте газеты (плаката, листовки,

брошюры, выступления, передачи) высказыва-

ния, содержащие негативные оценки в адрес ка-

кой-либо национальной, социальной или рели-

гиозной группы?

6. Имеются ли в тексте газеты (плаката, листовки,

брошюры, выступления, передачи) оскорбитель-

ные высказывания в адрес какой-либо нацио-

нальной, социальной или религиозной группы?

7. Какие языковые и стилистические средства ис-

пользовались в представленных материалах для

передачи оскорбительных характеристик и вы-

сказываний с негативными оценками?

- по другим статьям и категориям дел:

1. Употребляются ли в тексте или говорящими в

представленном разговоре слова и выражения,

относящиеся к жаргону наркоманов?

2. Имеются ли в разговоре или тексте выступления

(публикации, передачи) высказывания, содер-

жащие угрозы? Если да, то какие именно?

3. Следует ли из контекста разговора (разговоров),

что данный человек или группа людей имели

намерение причинения потерпевшему нежела-

тельных последствий, в том числе смерти?

Чтобы получить ответы на поставленные вопросы,

оценке должны подвергаться не отдельные элементы

(единицы) представленного на экспертизу конфликтно-

го текста, из которых выводится его соответствие нор-

275

мам, а текст в целом: оценка целого является отправной

точкой для оценок отдельных элементов или частей.

При этом анализ поверхностных аспектов содержания

конфликтного текста подчиняется прежде всего праг-

матике. Прагматика определяет семантику, и они вме-

сте определяют синтагматику текста. Прагматика, отве-

чающая на вопрос «зачем?», вскрывает коммуникатив-

ный замысел текста, определяющий содержание и фор-

му текста в целом и как следствие – его отдельных еди-

ниц. Понятие «коммуникативный замысел» связано с

понятием «интенция» («намерение»), важным для су-

дебной лингвистической экспертизы, т.к. соотносится с

понятием «умысел» и позволяет поставить вопрос об

умышленности/неумышленности речевого правонару-

шения.

Следует заметить, что, по статистике, возбужде-

ние уголовных дел по статьям 129 и 130 УК РФ являет-

ся исключением из правил: большинство дел, связан-

ных с защитой чести, достоинства и деловой репутации,

рассматриваются в гражданском судопроизводстве, а

наиболее распространенными видами ответственности

являются административная и гражданско-правовая.

2.2. Практика проведения экспертиз

газетно-публицистических текстов с неявной

коммуникативной функцией высказывания

Как уже было отмечено, использование языка в

сфере публицистики в силу ряда причин связано с

определенным риском с точки зрения права.

Особенно велик риск судебного разбирательства в

тех случаях, когда истинный смысл публицистического

текста завуалирован (имеются в виду так называемые

двусмысленные тексты, косвенно выражающие инвек-

276

тивный, т.е. оскорбительный, смысл). Такие тексты, как

правило, основаны на целенаправленном и полном ис-

пользовании глубинных уровней языка.

При работе с многослойными (и в языковом, и в

смысловом отношении) текстами лингвисты-эксперты

используют методику разноуровнего анализа, приня-

тую в практике литературного редактирования.

Текст состоит из единиц речи (слов, словосочета-

ний, предложений, связанных между собой синтаксиче-

ски) и логических единиц (понятий, суждений, умоза-

ключений, связанных логическими отношениями). Речь

– это композиционное целое, в котором единицы связа-

ны между собой композиционными, структурно-

логическими отношениями, и рубрикационно-

графически оформленное единство, состоящее из абза-

цев, параграфов, глав, частей и т.п. При этом все струк-

турные и смысловые единицы текста тесно взаимосвя-

заны и взаимозависимы. Эта взаимосвязь и взаимозави-

симость предопределяет структуру и схему редактор-

ского анализа, при котором каждая единица текста по-

стоянно соотносится с другими как в плане выражения,

так и в плане содержания, что помогает не только глу-

боко понять текст, определить авторский замысел и ав-

торские намерения, не только установить в тексте

смысловые и логические связи, особенности стиля ав-

тора, но и выявить авторскую коммуникативную стра-

тегию, т.е. достаточно определенно можно судить о

степени инвективности его высказываний.

Наглядным примером сказанного выше является

лингвистическая экспертиза текста, проведенная специ-

алистами ГЛЭДИС Горбаневским М. С., Сафоновой Ю.

А. и Галяшиной Е. И. в октябре 2002 года на основании

постановления Следственного управления при УВД г.

Владимира по материалам уголовного дела по призна-

277

кам состава преступления, предусмотренного ст. 129 ч.

2 УК РФ — клевета, содержащаяся в публичном вы-

ступлении, демонстрирующемся в средствах массовой

информации.

В выпуске владимирской областной ежедневной

газеты «Призыв» (11. 07. 2000) была опубликована ста-

тья под заголовком «А Васька слушает да ест…». В

ней сообщалось следующее (приводим фрагмент ста-

тьи): « Не страшны предпринимателю Щербакову и

госслужащей Морозовой все прокуроровы «страшил-

ки» и возможные репрессии по результатам федераль-

ной проверки. Если уже совсем грубо, но конкретно, то

плевать они хотели с высокой колокольни на все преду-

преждения, когда у них за спиной маячит мрачная, но

могущественная фигура Владимира Веретенникова, а у

того, в свою очередь, есть все еще всесильный заступ-

ник — губернатор Виноградов. Невдомек, однако, Ни-

колаю Владимировичу, что под его защиту попали ба-

нальные воры. Когда губернатор это поймет, будет

поздно, однако…».

Перед экспертами были поставлены следующие

вопросы:

1. Каково значение слова «вор» в русском языке?

2. В каком значении словосочетание «банальный

вор» употребляется в контексте статьи?

3. Не приняло ли оно переносного значения, а ес-

ли приняло, то какое?

4. Кого имеет в виду под словосочетанием «ба-

нальные воры» автор статьи?

Приведем выдержки из заключения экспертной

комиссии и сделанные ею выводы.

По первому вопросу, опираясь на данные совре-

менных лингвистических словарей, комиссия устано-

вила следующее:

278

Вор — тот, кто ворует, совершает кражи (В. В.

Лопатин, Л. Е. Лопатина. Русский толковый словарь.

— М.: Русский язык, 1998).

Вор — 1. Тот, кто ворует, преступник, занимаю-

щийся кражами. 2. В старину: изменник, злодей (С. И.

Ожегов. Словарь русского языка / Изд. 23-е, испр. —

М., 1991).

Вор — 1. Похититель, расхититель; ворюга

(прост.); тать, похитчик (устар.) /собир.: ворье, см.

также мошенник; 2. Преступник. (З. Е. Александрова.

Словарь синонимов русского языка. — М.: Русский

язык, 1998).

Вор — расхититель, жулик, мазурик, воришка,

ворище, ворюга, тать, хищник — тот, кто занимается

воровством, совершает кражи (К. С. Горбачевич. Рус-

ский синонимический словарь. — СПб: ИЛИ РАН,

1996).

Вор — вор в законе (преступник, совершающий

крупные хищения, пользующийся особым авторитетом

и особыми правами в преступной среде) — толкование

дано с пометой «актуализация» значения (Толковый

словарь русского языка конца XX века. Языковые изме-

нения. РАН. Институт лингвистических исследований /

Под ред. Г. Н. Скляревской. — СПб: Фолио-пресс,

1998).

Как видим, общим компонентом лексического

значения слова «вор» в русском языке выступает зна-

чение лица, неоднократно совершившего (постоянного

совершающего) кражу.

Кража в уголовном праве — тайное похищение

имущества. Это деяние относится к числу преступле-

ний против собственности. Тайный способ изъятия

имущества, предполагающий наличие у преступника

уверенности, что он действует незаметно для потер-

279

певшего и других лиц, отличает кражу от грабежа и

разбоя. Итак, кража — уголовно-наказуемое преступ-

ное деяние (Юридический энциклопедический словарь.

— М., 1987); кража — тайное хищение чужого имуще-

ства, одно из преступлений против собственности,

предусмотренных российским уголовным законом.

(Большой юридический словарь. — М.: ИНФРА-М,

1999).

Что касается второго и третьего вопроса, то сло-

восочетание «банальные воры» употреблено в контек-

сте предложения «Невдомек, однако, Николаю Влади-

мировичу, что под его защиту попали банальные во-

ры», входящего в структуру абзаца, начинающегося

предложением «Не страшны предпринимателю Щер-

бакову и госслужащей Морозовой все прокуроровы

«страшилки» и возможные репрессии по результатам

федеральной проверки» и кончающегося предложени-

ем: «Когда губернатор это поймет, будет поздно, од-

нако…»

В толковых словарях современного русского язы-

ка прилагательное «банальный» имеет следующие лек-

сические значения:

Банальный — лишенный оригинальности, самый

обычный (В. В. Лопатин, Л. Е. Лопатина. Русский тол-

ковый словарь. — М.: Русский язык, 1998), лишенный

оригинальности, избитый (С. И. Ожегов. Словарь рус-

ского языка / Изд. 23-е, испр. — М.,1991); общеизвест-

ный, утративший выразительность, свежесть вслед-

ствие частого употребления. Синонимы: избитый,

пошлый, плоский, затасканный, заезженный, истер-

тый, затрепанный (Лексические трудности русского

языка. Словарь-справочник. — М.: Русский язык, 1999);

шаблонный, стандартный, трафаретный, стереотип-

ный, штампованный, неоригинальный, не блещущий

280

оригинальностью или новизной (З. Е. Александрова.

Словарь синонимов русского языка. — М.: Русский

язык, 1998); от фр. Banal (избитый, пошлый) — изби-

тый, лишенный оригинальности, ср. тривиальный (Л.

П. Крысин. Толковый словарь иноязычных слов. — М.:

Русский язык, 1998).

Вернемся к предложению: «Невдомек, однако,

Николаю Владимировичу, что под его защиту попали

банальные воры»… Как известно, информационные вы-

сказывания могут быть в форме утверждений, мнений,

оценок и предположений. Каждая из этих форм долж-

на иметь соответствующую маркировку. Например,

мнения о фактах, событиях, лицах предполагают явное

указание на носителя мнений (по моему мнению, я счи-

таю, я полагаю). Предположения тоже содержат спе-

циальные маркеры, выражающие неуверенность, со-

мнение, вероятность происхождения того или иного

события, одну из ряда возможных версий (может

быть, вероятно, по-видимому, как представляется,

думается). Предположение, по сути, есть одна из форм

мнения, когда автор текста хочет подчеркнуть предва-

рительный характер высказываемых доводов или свою

неуверенность в их достоверности. А вот утверждения

— утвердительные суждения о фактах или событиях,

несомненная их констатация — распознаются в тексте

по абсолютному отсутствию предостерегающих марке-

ров. Напротив, в них есть конструкции, подчеркиваю-

щие полную достоверность сообщаемого (известно,

точно, без сомнения, доподлинно, фактически). Имен-

но так употреблено словосочетание «банальные воры»

в контексте предположения: «Невдомек, однако, Нико-

лаю Владимировичу, что под его защиту попали ба-

нальные воры», входящего в структуру абзаца, начина-

ющегося словами «Не страшны предпринимателю

281

Щербакову и госслужащей Морозовой все прокуроровы

«страшилки» и возможные репрессии по результатам

федеральной проверки» и кончающегося предложени-

ем: «Когда губернатор это поймет, будет поздно, од-

нако…».

Выражение оценки распознается в тексте по нали-

чию определенных оценочных слов и конструкций, в

том числе эмоционально-экспрессивных, модальных, в

значении которых можно выделить элементы «хороший

/ плохой» или их конкретные разновидности (добрый,

злой и др.). При наличии положительной оценки (эле-

мент «хороший» и его конкретные разновидности) мо-

жет идти речь о позитивной информации. При наличии

отрицательной оценки (элемент «плохой» и его кон-

кретные разновидности) можно вести речь о негатив-

ной информации.

Резкая отрицательная оценка лица, осуществляе-

мая с помощью слов и выражений, либо вообще не упо-

требляемых в литературном языке, либо не употребля-

емых в литературном языке по отношению к лицу, либо

к определенным группам лиц, отличающимся специфи-

ческими признаками или манерой поведения, высказы-

вание которой имеет целью подчеркнуть неполноцен-

ность, ущербность лица-адресата и/или его несоответ-

ствие функциям, положению и др., представляет собой

оскорбление. Приписывание же лицу противоправ-

ных, аморальных или иных социально порицаемых

действий представляет собой обвинение.

Наряду с прямыми вербальными средствами воз-

действия русский язык содержит обширный арсенал

косвенных средств воздействия, понимаемых носите-

лями русского языка и принадлежащих культуре данно-

го народа. Сюда относятся: подтекст, намеки, указания

на общий признак ситуации без прямого именования

282

этой ситуации, ирония, парафраза, параллельные кон-

струкции, метафоры и ряд других приемов.

Негативная информация – это информация, со-

держащая отрицательный компонент. Под негативной

информацией эксперты понимают такую информацию

(сведения), которая содержит отрицательные характе-

ристики лица – юридического или физического – с точ-

ки зрения здравого смысла, морали («неписаного зако-

на») или с правовой точки зрения (в той мере, в которой

это может понимать любой дееспособный гражданин,

не имея специальных познаний в области юриспруден-

ции). Если такая негативная информация не соответ-

ствует действительности, то она чернит репутацию ли-

ца, к которому относится.

По результатам проведенного исследования мож-

но констатировать, что словосочетание «банальные во-

ры» употребляется в контексте статьи, представленной

на экспертизу, в значении типичные, самые обычные

преступники, то есть лица, совершившие кражу, хище-

ние. В соположении с прилагательным банальные с от-

рицательной коннотацией 146 усиливается негативный

компонент основного значения лексемы воры. Указан-

ное словосочетание не приняло никакого переносного

значения и не является в контексте статьи, представ-

ленной на экспертизу, выражением авторских эмоций.

Отвечая на четвертый вопрос, кого имеет в виду

под словосочетанием «банальные воры» автор (авторы)

статьи, эксперты по сути дела должны были выяснить,

к каким субъектам относится в контексте статьи слово-

сочетание «банальные воры».

146 Напомним, что КОННОТАЦИЯ – это оценочная, эмоци-

ональная или стилистическая окраска слова или выражения, кото-

рая дополняет лексическое значение слова или выражения ассоци-

ативно-образным представлением.

283

Словосочетание «банальные воры» употреблено в

контексте следующего предложения: «Невдомек, одна-

ко, Николаю Владимировичу, что под его защиту попа-

ли банальные воры», входящего в структуру абзаца,

начинающегося предложением: «Не страшны пред-

принимателю Щербакову и госслужащей Морозовой

все прокуроровы «страшилки» и возможные репрессии

по результатам федеральной проверки» и кончающе-

гося предложением: «Когда губернатор это поймет,

будет поздно, однако…».

Как видно из контекста указанного абзаца, слово-

сочетание «банальные воры» относится к лицам, обо-

значенным именами собственными Щербаков и Моро-

зова. Это следует из того, что информация в рассматри-

ваемом абзаце представлена в виде цепочки взаимосвя-

занных по смыслу и грамматически высказываний

(предложений). Анализ тема-рематических отношений

в предложениях в составе указанного абзаца показыва-

ет, что происходит последовательная смена новой и

старой информации. Во втором предложении рассмат-

риваемого абзаца, начинающемся словами: «Если уж

совсем грубо, но конкретно…», в качестве подлежаще-

го используется анафорическое употребление место-

имения они: «плевать они хотели с высокой колоколь-

ни». При анафорическом употреблении местоимения

его смысл (то есть — то или того, что или кого место-

имения именуют) понятен только в определенном кон-

тексте. По существующим нормам русского литератур-

ного языка лично-указательные местоимения (он, она,

оно, они) употребляются вместо предшествующего су-

ществительного. В предшествующем анализируемой

фразе предложении речь идет о лицах, названных име-

нами собственными Щербаков и Морозова — «Не

страшны предпринимателю Щербакову и госслужа-

284

щей Морозовой все прокуроровы «страшилки». Далее

— «плевать они хотели с высокой колокольни на все

предупреждения»… Здесь вместо фамилий анафориче-

ски употреблено личное местоимение они. Во втором

предложении раскрываются причины, которые, по мне-

нию автора (авторов) статьи, объясняют поведение

Щербакова и Морозовой – наличие покровителей, за-

ступников: маячит мрачная, но могущественная фигу-

ра… а у того, в свою очередь, есть …всесильный за-

ступник – губернатор…. В третьем предложении вы-

сказывание «под его защиту попали банальные воры»

является выводом из двух ему предшествующих.

Таким образом, утверждение о том, что под защи-

той губернатора находятся преступники (самые обыч-

ные воры, то есть люди, совершающие кражи, хище-

ния), относится к Щербакову, Морозовой и Веретенни-

кову, последовательно называемым в первом и втором

высказываниях рассматриваемого абзаца статьи.

Выводы комиссии экспертов сводятся к следую-

щему:

1. Слово «вор» в современном русском языке име-

ет значение преступник, человек, совершивший кражу,

то есть употребляется для обозначения человека, со-

вершившего уголовно-наказуемое деяние (преступле-

ние). Назвать человека «вор» равнозначно по смыслу

обвинению его в совершении преступления.

2. Словосочетание «банальные воры» употребля-

ется в контексте статьи, представленной на экспертизу,

в значении «самые обычные преступники», то есть ли-

ца, совершившие кражу, хищение. Названное словосо-

четание не приняло в контексте статьи никакого пере-

носного значения.

285

3. Словосочетание «банальные воры» в контексте

статьи, представленной на экспертизу, выражением ав-

торских эмоций не является.

4. Словосочетание «банальные воры» в контексте

статьи относится к лицам, обозначенным именами соб-

ственными Щербаков, Морозова и Веретенников в

контексте абзаца, начинающегося предложением: «Не

страшны предпринимателю Щербакову и госслужа-

щей Морозовой все прокуроровы «страшилки» и воз-

можные репрессии по результатам федеральной про-

верки» и кончающегося словами «Когда губернатор

это поймет, будет поздно, однако…».

Таким образом, лингвистическая экспертиза с

очевидностью показала, что в деятельности конкретно-

го средства массовой информации и журналистов со-

держатся признаки состава преступления, предусмот-

ренного ст. 129 ч. 2 УК РФ («Клевета»).

Данный пример демонстрирует большие возмож-

ности, которые дает экспертам методика разноуровнего

анализа, позволяющая не только глубоко понять текст

(т.е. определить авторский замысел, авторские намере-

ния и их реализацию), не только установить в тексте

смысловые и логические связи, выявить приемы аргу-

ментации, особенности стиля автора, но также устано-

вить его коммуникативную стратегию – глобальные

коммуникативные функции высказывания.

Лингвистические экспертизы оказываются остро

востребованными во всех ситуациях, когда возникают

спорные моменты и претензии по поводу или в отно-

шении написанного/сказанного слова. Лингвистический

анализ содержательно-смысловой и формальной сторо-

ны речевого произведения является основным спосо-

бом выявления словесных конструкций и языковых

единиц, подпадающих под признаки того или иного

286

преступного деяния, предусмотренного конкретной за-

конодательной нормой. Кроме того, произведение речи

может быть источником доказательственно значимой

информации, необходимой для раскрытия и расследо-

вания уголовных преступлений, административных

правонарушений или способствующей объективному

разрешению гражданско-правовых споров, ведь ника-

ких других источников доказательств по делам таких

категорий, как правило, не существует.

Поскольку именно результат речевой деятельно-

сти (устное высказывание или письменный текст) ока-

зывается основным объектом судебно-лингвистической

экспертизы, подвергается правовой квалификации для

установления факта правонарушения и определения

степени его общественной опасности, знание законода-

тельных актов, связанных с противодействием злоупо-

треблению свободой слова, ограничениями средств

массовой информации в распространении текстов про-

тивоправного содержания, ответственное отношение к

языку, т. е. правовая грамотность, правовая и речевая

культура, являются необходимыми условиями профес-

сиональной деятельности работников средств массовой

информации – издателей, редакторов, журналистов.

287

III. РЕШЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПРОБЛЕМ

В РЕДАКТОРСКОЙ ПРАКТИКЕ

В издательской практике за содержание публика-

ций несут ответственность не только авторы-

журналисты, но и редакторы, в обязанности которых

входит, в частности, тщательная проверка фактического

материала для предотвращения ошибок и возможных

судебных исков, связанных, например, с клеветой147 .

Приступая к работе, редактору при оценке текстов

следует ориентироваться на теорию культуры речи, За-

кон «О СМИ» и другие правовые документы (УК РФ,

ГК РФ и т.д.).

1. Специфика работы редактора

с текстами периодических изданий

Традиционно под редактированием понимают де-

ятельность по подготовке текстового материала к пуб-

ликации.

Текст как объект лингвостилистического анализа

характеризуется признаками связности и цельности – в

информационном, структурном и коммуникативном

плане. Текст мыслится прежде всего как единица ди-

намическая, организованная в условиях реальной ком-

147 Согласно ГК РФ в отношении издания, которое распро-

странило оспариваемые сведения, субъектами ответственности

могут являться учредитель, редакция, главный редактор и журна-

лист. Если в распространенном материале или сообщении указан

автор, ответчиком в суде, наряду с редакцией, будет выступать сам

автор.

288

муникации и, следовательно, обладающая экстра- и ин-

тралингвистическими параметрами.

Для речевой организации текста определяющими

оказываются внешние, коммуникативные факторы. И

поэтому порождение текста и его функционирование

прагматически ориентированы: текст создается и функ-

ционирует в определенных коммуникативных услови-

ях.

В тексте заключена речемыслительная деятель-

ность пишущего (говорящего) субъекта, рассчитанная

на ответную деятельность читателя (слушателя), на его

восприятие, т.е. текст является одновременно и резуль-

татом деятельности (автора), и материалом для дея-

тельности (читателя-интерпретатора). Такая двунаправ-

ленность рождает множество проблем при попытке

охарактеризовать текст всесторонне, т.к. текст можно

рассматривать и с точки зрения заключенной в нем ин-

формации, и с точки зрения психологии его создания, и

как творческий акт автора, вызванный определенной

целью; текст можно рассматривать с позиций прагма-

тических, как материал для восприятия, интерпретации;

наконец, текст можно характеризовать со стороны его

структуры, речевой организации, стилистики. При этом

в редакторской практике следует учитывать, что тек-

стовые категории (содержательные, структурные, стро-

евые, функциональные, коммуникативные) не слагают-

ся друг с другом, а налагаются друг на друга, рождая

некое единое образование, качественно отличное от

суммы составляющих.

Признавая объективную необходимость многоас-

пектного изучения текста, можно все-таки выделить

основные моменты, связанные с характеристикой тек-

ста как цельного произведения. Понимание текста как

«текста в действии» (Н. С. Валгина) приводит к выдви-

289

жению на первый план его функционального аспекта, а

ориентация текста на коммуникативный процесс акцен-

тирует внимание на прагматике текста.

Функциональный анализ предполагает учет пред-

варительной обусловленности авторского выбора тех

или иных средств выражения смысловой структуры

текста его видовой и жанровой целеустановкой. При

этом отдельные компоненты текста рассматриваются с

точки зрения их роли в организации целого текста. Т.е.

функциональный анализ помогает вскрыть собственно

содержательные качества текста, поскольку языковые

знаки в контексте конкретизируют свое значение, бу-

дучи соотнесенными с другими языковыми знаками;

они вступают с ними в особые, свойственные данному

тексту отношения (актуализируется, например, одно из

возможных значений слова или слово вообще меняет

свое значение под влиянием контекста).

Для редакторов важен прежде всего прагматиче-

ский аспект текста, связанный с субъектом (автором

текста), адресатом (читателем/слушателем) и – главное

– с их взаимодействием в акте коммуникации. Автор

текста определяет цели и задачи сообщения, тип рече-

вого поведения, отношение к сообщаемому (его оцен-

ку), акценты при конструировании текста сообщения.

Адресат речи интерпретирует текст, в том числе кос-

венные и скрытые смыслы; испытывает воздействие –

интеллектуальное, эмоциональное, эстетическое. Пра-

вильность восприятия текста при этом обеспечивается

не только языковыми и графическими единицами и

средствами, но и общим фондом знаний, коммуника-

тивным фоном, на котором осуществляется текстообра-

зование и его декодирование. Т.е. для полного и глубо-

кого понимания текста необходим широкий культур-

ный контекст, фоновые знания. Так, в публицистике, в

290

газетных статьях в качестве фоновых используются

литературно-художественные знания, которые, как

правило, выявляются через прецедентные тексты,

представленные в авторском тексте в виде литератур-

ных реминисценций.

В учении о культуре речи ключевым является по-

нятие языковой нормы и, шире, представление об

иерархии коммуникативных норм. При этом редактор

должен учитывать, что нарушение нормы может рас-

сматриваться, с одной стороны, как ошибка и свиде-

тельство недостаточной компетенции автора текста, а с

другой – как экспрессема, языковая игра или реализа-

ция конструктивного принципа функционально-

стилистической нормы языка массовой коммуникации

«экспрессия – стандарт».

Базовым уровнем иерархии коммуникативных

норм являются нормы языковые, над которыми

надстраиваются стилистические нормы. Последние

иногда входят в противоречие с первыми – и побежда-

ют их, поскольку соблюдение функционально-

стилистических норм является залогом ситуативной

адекватности текста.

Правильное позиционирование издания в расчете

на конкретную аудиторию обеспечивает адекватный

выбор социолекта как реализации социолингвистиче-

ской нормы (второй уровень).

Третий уровень – нормы логические. Прежде чем

исправлять логические ошибки, редактору следует убе-

диться, не являются ли они особым воздействующим

приемом в данном тексте.

Четвертый уровень – жанровый. На этом уровне

действуют закономерности создания целого жанрово

определенного текста в соответствии с концепцией ре-

чевых жанров М. Бахтина (деление на первичные и

291

вторичные речевые жанры) и учетом теории речевых

актов. Главный жанрообразующий параметр – целе-

установка (интенция). В случае манипулятивного рече-

вого воздействия редактор должен уметь выявить ис-

тинную интенцию автора. При этом в редакторской

практике следует анализировать композицию целого

текста в соответствии с его жанровой спецификой.

Особый уровень коммуникативных норм состав-

ляют нормы этические. Если текст способен подвиг-

нуть читательскую аудиторию на поступки, которые

выгодны автору, но бесполезны или даже вредны для

этой аудитории, то с точки зрения культуры русской

речи он должен оцениваться негативно, поскольку амо-

рален.

Осуществляя правку, редактор не должен забы-

вать об авторском замысле и о том, что главная его (ре-

дактора) роль – способствовать адекватному выраже-

нию авторской мысли. Число правок по возможности

следует свести к минимуму, чтобы не лишать автор-

скую манеру письма индивидуальности. Для этого при

внесении поправок следует использовать характерные

для автора данного текста языковые средства.

Требования к содержанию и форме газетных тек-

стов сформулированы в международном и федеральном

законодательстве (законах о СМИ и в документах кор-

поративного саморегулирования, созданных в творче-

ских союзах журналистов). Следовательно, задача ре-

дактора – на основе объективных культурно-речевых

критериев и в соответствии с нормами права оценить

печатный текст еще на стадии его подготовки с целью

предотвращения возможного возникновения конфликт-

ной ситуации, связанной с его публикацией.

В редакционной практике деятельность по подго-

товке текстов газет и журналов имеет свои специфиче-

292

ские особенности. Причины этого кроются в характере

публикаций средств массовой информации, их соци-

альной и информативной направленности, в специфике

выражения позиции автора, близости его к событию и

читателю. Но главная специфика средств массовой ин-

формации – работа с печатным словом, с рукописями,

что подразумевает критический подход к материалу,

редакторский анализ и правку. При этом и у журнали-

ста как автора статьи, и у редактора одна цель – выпу-

стить в печать качественный текст.

Исследователи периодической печати выделяют

три большие жанровые группы произведений журнали-

стов, с которыми приходится иметь дело редактору:

тексты информационные, аналитические и художе-

ственно-публицистические.

Информирование, т.е. обеспечение граждан опе-

ративной, качественной, необходимой и достаточной

информацией, – главная задача средств массовой ин-

формации. При работе над информационными текстами

редактор должен не только исправлять грамматические,

стилистические ошибки. Профессор К. И. Былинский,

основоположник курса по литературному редактирова-

нию, писал, что нельзя заниматься языком текста в от-

рыве от его содержания.

При работе с информационным текстом редактор

должен понимать, что важнейшее свойство новости – ее

правдивость. Сомневаться в полученной информации

должны не читатели газеты или журнала, а именно ре-

дактор. Это делается для защиты репутации издания в

глазах общества и ограничения ответственности в слу-

чае проведения судебных слушаний.

Есть ключевые вопросы, на которые редактор в

процессе работы должен получить ответ:

293

— Достоверна ли информация? Подкрепляются ли

утверждения соответствующими доказательствами?

— Понятна ли статья?

— Важен ли материал?

— Полна ли картина событий? Нет ли пробелов в

информации?

— Есть ли вероятность того, что из-за статьи бу-

дет подан иск о клевете?

— Честная ли это статья? Соблюдается ли в ней

правило: относись к другим так, как ты хочешь, чтобы

они относились к тебе?

— Отвечает ли статья стандартам газеты, касаю-

щимся языка и стиля?

Информирование массовой аудитории – важная,

но не единственная задача журналиста. Помимо изло-

жения «голых фактов», журналист должен осмысли-

вать, анализировать, комментировать информацию, по-

могая читателям (зрителям, слушателям) разобраться в

различных социальных явлениях и процессах действи-

тельности. Этой цели служит большая группа аналити-

ческих жанров.

Работа редактора над аналитическими материала-

ми имеет свои особенности, что связано со спецификой

самих текстов — в первую очередь, со способом отоб-

ражения в них действительности. Если информацион-

ный материал базируется на каком-либо факте, то ана-

литические произведения журналистов имеют более

сложную структуру, в которой выделяются две состав-

ляющие: факт и комментарий, прочно связанные мыс-

лью автора.

Если, работая над информационным материалом,

редактор стремится к тому, чтобы читатель однозначно

с автором толковал смысл текста, то при работе с ана-

литическим произведением он должен оставлять про-

294

стор для фантазии читающего. Редактор должен помочь

журналисту правильно отобразить, истолковать, сопо-

ставить и оценить факты и явления, обнаружить их вза-

имосвязь и взаимозависимость, правильно расставить

акценты, увидеть типическое, описать и прокомменти-

ровать проблему, представить аргументацию и т.д. За-

дачи редактора при работе над аналитической корре-

спонденцией, таким образом, усложняются: ему необ-

ходимо обращать внимание уже не только на подачу

новостного повода, информативность текста, точность,

последовательность, правдивость изложенных сведе-

ний, но и на полноту анализа, глубину мысли автора,

группировку фактов, сравнения, обобщения, прогнозы.

Если на рабочем столе редактора оказалась поле-

мическая статья, то в первую очередь ему следует обра-

тить внимание на предмет и содержание спора. Редак-

тор должен четко определить в тексте, с чем полемизи-

рует автор статьи (опровергаемые мысли оппонента) и

каким образом он это делает (тезисы самого журнали-

ста). При этом главная забота редактора – оценить

обоснованность суждений автора статьи, последова-

тельность развертывания его мыслей; решить, действи-

тельно ли опровергнута позиция противника, понятен

ли смысл и содержание противостояния читателю.

Имея дело с журналистским расследованием, ре-

дактору обязательно нужно учитывать этический мо-

мент. Журналистское расследование, даже подкреплен-

ное неопровержимыми доказательствами, — это не

расследование правоохранительных органов. Редакции

не следует торопиться с обвинениями. Корректность в

подаче информации, последовательность умозаключе-

ний и умение умолчать смогут уберечь издание от су-

дебной тяжбы, а читатель сделает выводы сам.

295

В целом же перед редакторами периодических из-

даний стоит задача совершенствования качества публи-

куемых материалов. Один из путей решения этой зада-

чи – изучение образцовых текстов и анализ неудачных,

в частности текстов-злоупотреблений, ставших пред-

метом рассмотрения лингвистов-экспертов. На наш

взгляд, инструментом прикладной лингвистики, с по-

мощью которого можно воспрепятствовать публикации

конфликтных текстов, как раз и является лингвистиче-

ская экспертиза, опыт применения и приемы работы

которой можно использовать в редакторской практике:

методика разноуровнего анализа должна дополняться

(контролироваться) вопросами, на которые дают ответы

лингвисты-эксперты (см. Часть II, раздел 2), тем более

что эти вопросы отражают особенности публицистиче-

ских текстов с правовой точки зрения – будь то текст с

неявно выраженной инвективой или текст, содержащий

признаки неприязни на национальной почве.

В бюллетене американского сообщества редакто-

ров газет есть такие строки: «Хороший редактор дол-

жен представлять собой некий парадокс: с одной сто-

роны, благожелательно относиться к тому, что пытает-

ся написать журналист, с другой – придирчиво оцени-

вать результаты его труда». Редактор СМИ, таким об-

разом, должен охранять текст «от ошибок, опущенных

фактов, оставшихся без ответов вопросов, грамматиче-

ских ошибок, многословия, отсутствия ясности, плохо-

го вкуса и рискованных заявлений»148. Иными словами,

редактор должен не допускать ситуаций, когда в отно-

шении издания могут возникнуть спорные моменты и

претензии по поводу опубликованного текста. Владея

148 Цит. по: Русина В. В. Основы редактирования газетных и

журнальных материалов: учебно-методическое пособие. – М.:

МГУП, 2007.

296

навыками лингвистического анализа содержательно-

смысловой и формальной стороны речевого произведе-

ния, он должен заранее выявлять в тексте словесные

конструкции и языковые единицы, подпадающие под

признаки конкретного преступного деяния (клевета,

оскорбление, распространение заведомо ложной ин-

формации и несоответствующих действительности по-

рочащих сведений и т.п.), предусмотренного соответ-

ствующей законодательной нормой. Типовые вопросы

к лингвистам-экспертам – исследователям текстов

СМИ – могут использоваться редактором в качестве

«теста» для проверки наличия в публицистических

текстах «сомнительных» (с точки зрения права) фраг-

ментов.

297

2. Стилистический анализ

как основа работы редактора

Особое внимание в редакторской практике следу-

ет уделять изучению стилистических характеристик

текста, в рамках которого взаимодействуют автор, ли-

цо, о котором идет речь в тексте, и адресат речи (чита-

тель).

В своей монографии «Стилистика текста»149 В. В.

Одинцов отмечает ряд характерных черт стилистиче-

ского анализа.

Прежде всего, стилистический анализ текста дол-

жен вести к полному и глубокому пониманию основной

мысли текста, главной идеи речевого произведения. Он

должен выявить характер «оформленности содержа-

ния», то есть выявить структуру текста. Последнее в

свою очередь предопределяет и методику стилистиче-

ского анализа, который должен направляться не только

и не столько на языковые факты, сколько на способы их

организации, их связи и соотнесенности. Редактору

необходимо также учитывать разнофункциональность

применения стилистического анализа: в аспекте стили-

стики языка он должен ответить на вопрос – из чего

сделан текст, в аспекте стилистики речи – как сделан

текст. Таким образом, в предлагаемых аспектах неиз-

бежно встает вопрос о функциях и функционировании

языковых средств текста с учетом выражаемого содер-

жания и целевой установки. Наконец, полное понима-

ние текста предполагает осмысление того, почему в

данном случае употреблено именно такое слово, имен-

но такой оборот или синтаксическая конструкция, а не

149 Одинцов В. В. Стилистика текста. – М.: Издательство

ЛКИ, 2007.

298

другая; почему для выражения данной мысли в данных

условиях необходимы именно эти языковые средства,

именно такая их организация.

Итак, первое положение, на которое должен опи-

раться редактор в своей работе, – это рассмотрение лю-

бого высказывания, а особенно высказывания с неявной

коммуникативной функцией, в контексте, т.е. в соот-

ношении с другими языковыми единицами, с их стили-

стической окраской.

Данное положение поддерживается общей теори-

ей текста как объекта смыслового восприятия. По заме-

чанию Т. М. Дридзе, текст нельзя считать набором ме-

ханически связанных элементов: это «система элемен-

тов разной степени сложности и комплексности, функ-

ционально объединенных в структуру общей концеп-

цией; текстовая комбинаторика качественно меняет ту

информационную нагрузку, которую сам по себе (вне

данного текста) нес бы каждый из его элементов»150.

Второе положение, на которое может опереться

редактор при стилистическом анализе текста, непо-

средственно вытекает из первого: учет особенностей

личности пишущего, влияющих на своеобразие стили-

стической манеры автора, которая в свою очередь

определяет характер оценочности текста.

Структура личности пишущего объединяет свой-

ства личности, черты характера, эмоциональное состо-

яние, мироощущение, уровень общей и языковой куль-

туры, определенным образом организованные способ-

ности, языковые и неязыковые интенции. Опираясь на

исследования психологов о взаимосвязи речевой дея-

150 Дридзе Т. М. Интерпретационные характеристики и ин-

терпретация текстов (с учетом специфики интерпретационных

сдвигов) // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях

массовой коммуникации). - М., 1976. С. 39.

299

тельности и личности, С. А. Сухих отмечает, что «лек-

сико-грамматический уровень речи включает не только

языковые структуры, но наряду с ними отражает общие

свойства личности»151. Невозможность полного отделе-

ния «всякого языкового действия» от личности говоря-

щего отмечает и Б. М. Гаспаров: «Все поступающие

извне языковые впечатления органически врастают в

языковой мир личности»152.

Стилистическая манера автора складывается из

нескольких элементов, среди которых ведущее место

занимает языковое чутье автора как критерий правиль-

ности речи и уровень его языковой компетенции.

Третье положение, на которое редактор может

опереться в своей работе, вытекает из двух предыду-

щих и позволяет после ответа на вопрос «почему в дан-

ном случае употреблено именно такое слово, именно

такой оборот или синтаксическая конструкция?» сде-

лать вывод о том, какое из этих слов и оборотов являет-

ся лишним для выражения данной мысли в данных

условиях (то есть в условиях публичной речи) и может

негативно восприниматься не только субъектом речи,

но и адресатом. Лишними элементами текста следует

считать такие языковые единицы, которые демонстри-

руют личную, ничем не мотивированную агрессивность

автора по отношению к адресату.

Проблема вербальной агрессии в современном

обществе стоит достаточно остро. Речевая агрессия со-

здает у членов общества «агрессивный подход к дей-

ствительности» и агрессивную социальную среду, что

неприемлемо с позиций гуманизации общества и жиз-

151 Сухих С. А. Структура коммуникантов в общении // Язы-

ковое общение: процессы и единицы. - Калинин, 1988. С. 24. 152 Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языко-

вого существования. - М., 1996. С. 15-16.

300

ни. Тот факт, что в современном обществе в целом и в

средствах массовой информации в частности речевая

агрессия сдерживается крайне слабо, во многом опре-

деляет проникновение в сферы публичной и публици-

стической речи разговорно-просторечной, просторечно-

бранной, а часто и инвективной лексики и фразеологии;

тексты перенасыщены бранной, с установкой на грубое

обращение лексикой, негативными оценками.

Если текст отличается низким уровнем авторской

компетенции, слабым языковым чутьем, наличием

большого количества языковых аномалий, перенасы-

щенностью разговорно-просторечной и эмоционально-

оценочной лексикой, то такой текст есть пример пре-

вышения пределов огрубления и вульгаризации газет-

но-публицистической речи. В итоге перечисленные

свойства текста, хотя и не могут быть квалифицирова-

ны как оскорбительные по отношению к адресату, со-

здают особую ситуацию конфликтности, которая может

повлечь иск о защите чести и достоинства субъекта ре-

чи.

Задача редактора — осуществить «смысловую за-

щиту» текста, сделать его минимально уязвимым в пра-

вовом плане.

Важнейшие рекомендации по смысловой защите

текста сформулированы в рамках лингвистической

прагматики (теории речевых актов), в частности, в ра-

ботах Г. П. Грайса (Логика и речевое общение // Новое

в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая

прагматика. М., 1985) и Дж. Лича (G.N. Leech. Princi-

ples of Pragmatics. N.Y., 1983), которые выдвинули ос-

новные принципы любого общения. Это принцип ко-

операции Грайса, который реализуется в нескольких

постулатах, в числе которых, например, максима каче-

ства (старайся, чтобы высказывание было истинным; не

301

говори того, для чего у тебя нет достаточных основа-

ний, т.е. не используй недостоверных фактов) и др., и

принцип вежливости Лича, который предполагает сле-

дующие постулаты: одобрения (минимизируй число

отрицательных оценок, стремись к максимально поло-

жительной оценке других), скромности (минимально

одобряй себя и максимально критикуй себя, исходи

всегда из допущения, что ты не прав), согласия (прояв-

ляй к другим максимум доброжелательности) и др.

Можно добавить к перечисленным рекомендациям

еще три правила:

1) правило приоритета: старайся аргументировать

не качествами или сложившимся в общественном со-

знании образом того или иного человека, а его поступ-

ками, действиями;

2) правило конкретности: старайся говорить не о

действиях вообще, а о конкретном поступке в конкрет-

ной ситуации;

3) правило положительной мотивации: старайся

искать в первую очередь позитивные движущие силы

поступка.

Эти рекомендации (максимы, постулаты и прави-

ла) на первый взгляд кажутся очень абстрактными. На

самом деле они вполне конкретны и ими нетрудно ру-

ководствоваться на практике как журналистам, так и

редакторам, работающим с конкретной статьей.

Еще одним способом «смысловой защиты» явля-

ется осторожное и продуманное употребление так

называемой инвективной153 («обвинительной») или не-

153 Для практической цели идентификации слов и выраже-

ний, которые являются оскорбительными и / или клеветническими,

а также могут быть квалифицированы как таковые в ситуациях,

существующих или создаваемых в современных СМИ и в устной

302

нормативной лексики и фразеологии. И здесь у редак-

торов может возникнуть большое количество вопросов.

Под «ненормативной лексикой» мы будем пони-

мать слова и выражения, употребление которых в речи

(устных и печатных текстах) нарушает нормы обще-

ственной морали, общепринятые в данном социуме

представления о приличии / неприличии154.

публичной речи, было бы целесообразно ввести понятие и термин

инвективная лексика и фразеология.

Прилагательное «инвективный» — производное от суще-

ствительного «инвектива». Напомним, что это существительное

означает «резкое выступление против кого-, чего-либо; оскорби-

тельная речь; брань, выпад» и восходит к лат. invectiva oratio

(бранная речь).

Инвективную лексику и фразеологию составляют слова и

выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной

окраске и оценке оскорбление личности адресата, интенцию гово-

рящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить

адресата своей речи (или объекта оскорбления), обычно сопровож-

даемую намерением сделать это в как можно более уничижитель-

ной, резкой, грубой или циничной форме (реже прибегают к «при-

личной» форме — эвфемизмам, вполне литературным). См.,

например, из писем читателей: «Поганые твари, погань, сволочи,

вместе с Ельциным вас, как гнид, надо уничтожать!» (газ. «Не дай

Бог!», 1996, № 9).

Такого рода слова и словосочетания в своем большинстве

образуют так называемую грубопросторечную лексику. Например:

девка (о распутной женщине, проститутке), гад (перен.), гаденыш

(перен.), гадина, гнида (перен.), подлый, подлюга, сволочь, скотина

(перен.), стерва, сукин сын, старый хрен, хамово отродье... Все

эти и подобные слова в современных толковых словарях характе-

ризуются как «бранные», «грубые» или «презрительные». Есть и

слова, относящиеся к разговорно-обиходной лексике, например

грабеж (перен.), мерзавец (-ка), поганый, сброд, свинья (перен.),

хам, хамье, ханжа. 154 Напомним: в лингвистике ненормативной называют лек-

сику, которая не относится к литературному языку. Это слова из

просторечия, жаргонов, диалектов. На них не распространяется

303

В этот разряд слов и выражений входят, с одной

стороны, лексико-фразеологические единицы из «вне-

литературной» сферы русского национального языка

(т.е. они находятся вне сферы действия норм литера-

турного языка): из просторечия, жаргонов, территори-

альных диалектов, например: растащиловка, козел,

вертухай...; с другой стороны — слова и выражения,

принадлежащие литературному языку, т.е. нормиро-

ванные, например: негодяй, подлец, мерзавец, врун...155

действие норм литературного языка, литературной речи. Но с точ-

ки зрения юридической практики термин «ненормативная лексика»

некорректен, так как при его употреблении в юридических кон-

текстах наблюдается контаминация (смешение, объединение) тер-

минов (и понятий) из разных областей человеческой деятельности:

контаминируют юридическое (нормативное), имеющее весьма

обобщенный характер, и лингвистичеcкое, которое предполагает

недопустимость (или допустимость при строго определенных

условиях контекста, речевой ситуации) использования данной ре-

чевой единицы в рамках литературного языка официального обще-

ния (профессиональная, деловая сфера, тексты СМИ) и в речи ин-

теллигентных людей. 155 Заметим, что в связи с усиливающейся размытостью гра-

ниц и состава ненормативной лексики в силу расширения социо-

культурного состава соответствующих речевых единиц, т.е. про-

никновения в сферу обычного общения жаргонных, просторечных,

вообще маргинальных, внелитературных слов и выражений; не-

устойчивости, известной неопределенности негативно-оценочных

коннотаций таких единиц в новых для них контекстах и в иной

функциональной сфере употребления (из устной неформальной

сферы жаргона, городского просторечия и пр. они переходят в

официальную сферу массовой коммуникации или публичного вы-

ступления); быстрого, резкого расширения ситуаций общения, из-

менения характера речевых ситуаций (от межличностной к массо-

вой коммуникации, к прямому переносу бытовых ситуаций в сферу

официальных отношений); а также в связи с процессами детабуи-

зации обсценной (инвективной) лексики, наблюдаемыми и в печа-

ти, и в электронных СМИ, и в произведениях художественной ли-

тературы, проблема квалификации употребления слов и выраже-

304

Во избежание возможных конфликтных ситуаций

редактор должен учитывать, что в состав инвективной

лексики входят известные разряды слов и выражений,

относящиеся к литературному языку, т.е. вполне соот-

ветствующие литературным нормам.

1-й разряд составляют констатирующие номина-

ции лица, обозначающие негативную с точки зрения

интересов общества (или его большинства) деятель-

ность, занятия, поступки, поведение кого-либо, напри-

мер: бандит, вор, мошенник, проститутка, фашист,

шпион... Такие слова к тому же нередко имеют четкую

юридическую квалификацию (см., например, о словах-

понятиях вор, мошенник, взяточник, сутенер, шулер в

Комментарии к УК РФ).

Подобные слова в силу логико-понятийной при-

роды их денотатов (обозначаемых ими лиц) в самом

номинативном (основном) значении имеют уже нега-

тивную оценку, оставаясь все же в рамках констатиру-

ющей семантики. См., например, толкование некоторых

таких слов в современных словарях: Бандит... —

участник банды, вооруженный грабитель...; Банди-

тизм... — вид преступной деятельности, заключаю-

щийся в создании вооруженных банд, с участием в них

и в организуемых ими нападениях с целью грабежа,

насилия, убийств, разрушений чего-либо и т.п. (Сло-

варь русского языка под ред. А. П. Евгеньевой. Т. I. С.

60); Жулик... — вор, занимающийся мелкими кражами

(там же, т. I, с. 488); Проститутка... — женщина, за-

ний инвективного характера как оскорбления значительно услож-

няется. Следовательно, серьезно возросла для общества в целом и

для юридической практики в частности актуальность проблемы

использования в текстах СМИ инвективной и ненормативной лек-

сики.

305

нимающаяся проституцией; публичная женщина (там

же, т. III, с. 525); Фашист... — сторонник и последова-

тель фашизма, член фашистской партии (С. И. Ожегов.

Словарь русского языка / Изд. 23-е, испр. М., 1991. С.

847).

При переносном, метафорическом употреблении

такого рода слова приобретают пейоративную (осуж-

дающую), инвективированную экспрессию и явно нега-

тивную оценку, общественно осознаваемую и реально

воспринимаемую адресатом как оскорбительная или

клеветническая характеристика. Негативная оценка та-

ких слов при их метафорическом употреблении значи-

тельно усиливается. См., например: Проститутка... —

разг., о продажном, крайне беспринципном человеке

(Словарь... под ред. А. П. Евгеньевой. Т. III. С. 525); ср.:

Политическая проститутка... — презр., беспринцип-

ный и продажный политик (Ожегов, с. 620).

2-й разряд образуют слова и словосочетания, в

самом значении которых при констатирующем харак-

тере семантики содержится негативная оценка деятель-

ности, занятий, поведения кого-либо, сопровождаемая

экспрессивной окраской публицистического характера.

Например: антисемит, двурушник, изменник, преда-

тель, расист, ренегат, русофоб, юдофоб... Ср. враг

народа. В отличие от слов 1-го разряда эти слова пере-

носного употребления не имеют (видимо, в силу при-

сутствующей уже в номинативном употреблении яркой

экспрессивной окраски). Такого рода слова, обращен-

ные к какому-либо лицу без достаточного основания и

доказательства, воспринимаются и расцениваются им

как клевета.

3-й разряд — это нейтральные номинации лица

по его профессии, роду занятий, например: бюрократ,

коновал, мясник, чиновник.., которые в переносных зна-

306

чениях приобретают резко негативную оценку, обычно

сопровождаемую экспрессией неодобрения, презрения

и т.п. Например: Бюрократ... — 2. Неодобр., долж-

ностное лицо, выполняющее свои обязанности фор-

мально, в ущерб делу; формалист, буквоед... (Словарь...

под ред. А. П. Евгеньевой. Т. I. С. 131); Коновал... — 2.

Разг., пренебр., о плохом, невежественном враче (там

же, т. II, с. 91).

4-й разряд — зоосемантические метафоры, со-

держащие, как правило, негативные оценки адресата

речи и грубую экспрессию неодобрения, презрения,

пренебрежения и т.п.; многие из таких метафор отно-

сятся к бранной (инвективной) лексике, оставаясь,

впрочем, в рамках литературного языка. См., например:

быдло, кобель, кобыла, рыло, свинья, свиное рыло, сука,

сукин сын...

5-й разряд — слова, обозначающие действия или

качества, свойства кого-либо или чего-либо. Среди та-

ких слов есть слова констатирующей семантики

(украсть, убить, мучить, издеваться, насиловать, ху-

лиганить, врать, воровать...) и слова оценочные, с яр-

кой экспрессивной окраской (хапнуть, двурушничать,

лицемерить, лихоимствовать, прикарманить...). Очень

часто подобная характеристика действия переносится

на самого деятеля. Одно дело, если мы говорим, что N

лицемерит (с этим можно не соглашаться, но здесь нет

оснований для правового вмешательства), но совсем

другое, если в какой-то статье утверждается, что N —

лицемер (то есть лицемерие — его постоянный при-

знак). На все эти тонкости редактор обязательно дол-

жен обращать внимание.

6-й разряд образуют слова и словосочетания, в

самом значении которых заключена негативная (бран-

ная) оценка кого-либо как личности, с достаточно

307

сильной негативной же экспрессией. Например: дурак,

гадина, гнусный... (все они — в рамках литературного

языка).

7-й разряд составляют в основном словосочета-

ния, представляющиеся эвфемизмами по отношению к

словам-номинациям 1-го разряда. Тем не менее в эмо-

ционально напряженной речи эти эвфемизмы в не

меньшей степени оценочны, чем соответствующие

«прямые» обозначения адресата. Например: женщина

легкого поведения, падшее создание, стоять на панели,

агент иностранных спецслужб.

8-й разряд составляют окказиональные образова-

ния (часто построенные на игре слов, каламбурах), со-

здаваемые с целью оскорбить, унизить адресата, под-

черкнуть со стороны говорящего (пишущего) активное

неприятие адресата, его деятельности, поступков, пре-

зрение к нему и т.п. Имеются в виду окказионализмы,

создаваемые, с одной стороны, на базе словообразова-

ния, как, например, коммуняки (аффективный суффикс

-як-), иудокоммунисты (словосложение), дембанда

(сложносокращенное слово), с другой — на основе ка-

ламбурного звукового сходства окказионализма с уже

существующим словом, обычно дающего негативную

оценку или возбуждающего оскорбительный намек.

Например: дерьмократы (дерьмокрады), серреализм

(ср. серый), прихватизация; сюда же относятся аббре-

виатуры, омонимичные негативно оценочным словам,

например: ВОР — временный оккупационный режим

(День, 1993, № 9). Наконец, возможна сознательная де-

формация имени собственного с оскорбительным (по

крайней мере, в глазах говорящего или пишущего)

намеком: Ельцин — Эльцин.

В последние годы в средствах массовой информа-

ции, и прежде всего в оппозиционной прессе, серьезно

308

возросла активность обсценной лексики и фразеологии:

см., например, аббревиатуру Е.Б.Н. (День, 1993, № 9)

— из инициалов Ельцина; см. также окказионализмы —

дерьмократы, демпроститутка.

Такого рода слова и выражения, равно как пуб-

личное использование их, являются нарушением норм

общественной морали в особо грубой и циничной фор-

ме. Будучи обращены к конкретному адресату, они суть

оскорбление словом — также в особо грубой и цинич-

ной форме — с целью унизить, опорочить, обесчестить

адресата (или отсутствующее третье лицо). И задача

редактора – не допускать их проникновения в тексты,

хотя у редактора могут возникнуть известные трудно-

сти в определении границы между собственно бранны-

ми, в том числе и инвективными, единицами и эмоцио-

нально-экспрессивными образованиями, передающими

определенное состояние говорящего без особых агрес-

сивных интенций, например: баба (о робком, слабоха-

рактерном мужчине), балбес, оболтус (о подростке,

парне), босяк, балаболка, гоп-компания, горлопан, гор-

лодер, хлыщ, шушера, шаромыжник...

Поскольку инвективная лексика относится к сфере

речи эмоционально повышенной, аффективной, редак-

тор должен помнить, что для такой речи исключитель-

ное значение имеют:

а) ситуация конкретного речевого акта, в котором

фигурируют экспрессивно окрашенные слова и выра-

жения или лексико-фразеологические единицы, наделя-

емые экспрессией под влиянием контекста эмоцио-

нально напряженной речи или аналогичной речевой си-

туации;

б) намерения (интенции) говорящего (пишущего),

которые могут быть самыми разнообразными: от дру-

жески-грубофамильярных (амикошонских) до явно

309

оскорбительных. Ср., например: Эк наяривает, собака!

— с восхищением об игре музыканта. Но: Я тебя, соба-

ку, пристукну, если еще раз появишься здесь! — с пре-

зрением, гневом, угрозой;

в) социальное положение и социальные роли ад-

ресата (или объекта инвективы) и говорящего (пишу-

щего).

Эмоциональность такой речи ориентирована на

конкретную ситуацию, поэтому редакторский анализ

как самих высказываний, так и их лексико-

фразеологического состава возможен только в тесной

связи с контекстом, ситуацией речевого акта в СМИ.

Субъективность значения лексико-

фразеологических единиц в контексте аффективной,

эмоционально напряженной речи (или аффективной,

эмоционально напряженной ситуации, а также в усло-

виях яркого публицистического контекста) обусловли-

вается тем обстоятельством, что «предмет речи оцени-

вается эмоционально-отрицательно не потому, что он

бесполезен, неморален, антиэстетичен, а исключитель-

но потому, что субъект речи в данный момент с их по-

мощью выражает свое отрицательное эмоциональное

состояние или, очень часто, соответствующее отноше-

ние к собеседнику»156.

Только контекст или анализ ситуации речи может

помочь редактору в расшифровке экспрессивной окрас-

ки, вернее — эмоционально-оценочного содержания

высказывания, экспрессивно окрашенных, оценочных

слов этого высказывания (или текста в целом), по-

скольку такие слова как словарные единицы могут за-

156 Матвеева Т. В.. Лексическая экспрессивность в языке.-

Свердловск, 1986. С. 22.

310

ключать в своей семантике лишь обобщенное значение

отрицательной оценки.

Итак, в редакторской практике при решении во-

проса о наличии в тексте клеветнических или оскорби-

тельных высказываний целесообразно исходить из ква-

лификации вербальной стороны такого высказывания,

состава лексики и фразеологии соответствующих тек-

стов на следующей понятийно-терминологической ос-

нове:

1) различаются лексика инвективная и неинвек-

тивная;

2) внутри инвективной лексики целесообразно

различать единицы, относящиеся к: а) литературному

языку (пусть и представляющиеся резко негативными,

оскорбительными оценками); б) «внелитературной»

сфере русского языка, где сосредоточены наиболее гру-

бые, натуралистические, циничные лексико-

фразеологические единицы, в первую очередь обсцен-

ная лексика и грубые жаргонизмы, и функционирую-

щие как негативная, бранная оценка человека, его по-

ведения, действий и т.п.;

3) к инвективной лексике, относящейся к сфере

литературного языка, тоже целесообразен дифференци-

рованный подход:

а) книжная лексика констатирующей семантики, а

также эвфемизмы таких слов, «щадящие» адресата; в

таких случаях речь, видимо, должна идти о клевете, ес-

ли для негативных оценок такого рода нет достаточно

веских аргументов и оснований;

б) переносное, метафорическое использование

книжных слов констатирующей семантики; здесь важно

строго учитывать:

• макро- и микроконтекст или речевую ситуацию

употребления конкретного слова в переносном смысле;

311

• внутреннее содержание самого переносного, ме-

тафорического употребления;

• достаточную степень обоснованности конкрет-

ной оценки адресата (иначе встает вопрос о клевете);

в) среди инвективных лексико-фразеологических

средств в рамках литературного языка есть и такие, ко-

торые — при всей приемлемости их для речевой нормы

— являются неприемлемыми с точки зрения обще-

ственной морали, прямым резким оскорблением или

ругательством (например: сволочь, стерва, подлец, мер-

завец, поддонок и т.п.).

Однако, имея дело с такими словами и выражени-

ями, необходимо строго учитывать и ситуацию, и кон-

текст, в которых данное слово употребляется, а также

оценку и эмоциональную окраску, которую вкладывает

в данном случае в такое слово говорящий (пишущий), и

его интенцию, и возможные иные варианты восприятия

и осмысления конкретного высказывания и др.

Конкретнее: само по себе употребление инвектив-

ных, даже обсценных слов и выражений еще не дает

оснований для правового вмешательства. Редактор

должен знать, что вмешательство возможно и право-

мерно только в тех случаях, когда:

а) текст прямо адресован конкретному лицу или

группе лиц;

б) при этом имеет место прямой умысел на

оскорбление;

в) инвективная лексика характеризует не отдель-

ные поступки или слова данного человека, а в целом

его как личность, то есть дает обобщенную оценку его

личностных качеств.

Таким образом, во избежание правовых проблем

текст должен анализироваться в целом: оценка целого

является отправной точкой для оценки отдельных его

312

элементов или частей, поскольку каждая единица тек-

ста соотносится с другими как в плане выражения, так

и в плане содержания. Такой функциональный анализ

помогает выявить собственно содержательные качества

текста, т.к. языковые знаки в контексте конкретизируют

свое значение.

Не менее важен в редакторской практике и праг-

матический аспект текста, связанный с взаимодействи-

ем автора и адресата текста.

Задачей редактора является выявление коммуни-

кативного замысла текста и авторской коммуникатив-

ной стратегии, которая проявляется в оценке излагае-

мых фактов или событий либо в изложении информа-

ции.

При этом следует помнить: понятие «коммуника-

тивный замысел» («интенция», намерение») соотносит-

ся в праве с понятием «умысел», что позволяет ставить

вопрос об умышленности/неумышленности речевого

правонарушения.

В связи с этим на одно из первых мест в работе

редактора выходит выявление «лишних» элементов

текста — в частности, языковых единиц, которые несут

в себе вербальную агрессию (например, грубая, бранная

лексика, негативные оценки и характеристики, созда-

ющие особую ситуацию конфликтности), чтобы сде-

лать текст неуязвимым или минимально уязвимым в

правовом плане (особенно это касается употребления

инвективной и ненормативной лексики и фразеологии).

«Смысловая защита» текста может также осуществ-

ляться на основе принципов кооперации Г. Грайса,

принципов вежливости Дж. Лича и ряда других правил.

В любом случае во избежание столкновения с

правовыми проблемами редактор должен следить за

тем, чтобы журналисты воздерживались от личност-

313

ных оценок и излагали информацию по возможности

нейтрально. Оценочные суждения должны соответ-

ствовать здравому смыслу, а не позиции автора. Нельзя

употреблять в отношении конкретных граждан или

фирм просторечные, инвективные, бранные и т.п. язы-

ковые элементы — в противном случае нельзя надеять-

ся на то, что авторская позиция будет истолкована су-

дом как имеющая право на существование критика.

314

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, рассмотрев сферы функционирования и

особенности текстов СМИ, причины возникающих в

журналистской и редакторской практике правовых

проблем и способы их решения, следует уяснить сле-

дующее:

1. Лингвостилистические особенности медийных

текстов сочетают в себе экспрессию и стандарт, что

обусловлено их основными функциями – функцией

воздействия на адресата и функцией сообщения.

Основной целью дискурса в периодической печа-

ти является передача информации различных типов

(фактов, сведений о физическом мире и обществе и

т.п.). Разнообразие тем определяет «незамкнутость»

словаря газетно-публицистических текстов.

К инвариантным чертам стиля массовой комму-

никации относят шкалу ценностей, оценочность, идео-

логемы, предполагающие целенаправленное воздей-

ствие со стороны адресанта, и образ автора.

Оценка (прагматическая сторона информации)

неотделима от фактов (предметно-логической состав-

ляющей информации). В ней выражена позиция автора,

его система ценностей, представления о происходящем.

Оценка тесно связана с категориями свой / чужой,

правдивый / лживый.

В журналистской практике сложились типовые

объекты оценивания: оппоненты, их высказывания и

действия, отдельные слои населения, общественные

явления, социальные институты. Оценка является важ-

ным, а иногда и основным средством аргументации и

может меняться вплоть до полярной в зависимости от

цели коммуникации или под влиянием социальных

факторов. Ее использование в аргументативной функ-

315

ции регулируется этическими нормами и риторически-

ми правилами. Риторическое усиление речи достигает-

ся с помощью стилистических фигур и тропов, которые

не только украшают текст, но и помогают осмыслить

действительность, структурируя ее и расстав-

ляя/смещая акценты. То есть экспрессивные средства

газетно-публицистических текстов (интертекстуаль-

ность, языковая игра, ирония) служат созданию поли-

тической и социальной заостренности, злободневности,

являясь не только средствами наглядности, но и сред-

ствами социальной оценки изображаемого.

Кроме того, для газетно-публицистических жан-

ров, стилеобразующими чертами которых являются

острота высказывания, полемичность, открытая прямая

оценочность (что может проявляться в нестандартном

композиционном и речевом оформлении с большой до-

лей эмоционально-экспрессивных элементов), актуаль-

на и принципиальна проблема проявления в тексте ав-

торской индивидуальности, поскольку культурный и

профессиональный уровень журналиста, его мировоз-

зренческая и нравственная позиция приобретают сего-

дня решающее значение.

2. Существуют определенные причины возникно-

вения правовых проблем в сфере массовой коммуника-

ции:

1) проблемы могут возникать вследствие возмож-

ности неединственной интерпретации читателем текста,

смысл которого в публицистике определяется конкрет-

ным коммуникативным намерением автора, фоновые

знания которого могут не совпадать с фоновыми знани-

ями реципиента (при этом автор и адресат, что немало-

важно, разделены в пространстве);

2) авторская тенденциозность, проявляющаяся, в

частности, в выборе особых оценочных языковых

316

средств на фоне контрастного сочетания разных по

стилю лексико-фразеологических пластов (от высоких

до сниженных) зачастую ведет к размытости границ

между «нестандартными» образными выражениями и

сравнениями и высказываниями, затрагивающими,

например, честь и достоинство адресата, что может ве-

сти к судебным разбирательствам;

3) дифференциация общественных представлений

о нравственно должном, эстетически приемлемом, от-

сутствие цензуры, право СМИ на собственную оценку

и интерпретацию событий или явлений также могут

стать причиной правовых конфликтов (пример тому –

обвинения в адрес средств массовой информации в

намеренном введении реципиента в заблуждение, ма-

нипулировании его сознанием и т.п.);

4) использование определенных стилистических

приемов, в основе которых – формирование имплицит-

ной и эксплицитной оценки, а также создание с помо-

щью контекста у исходно нейтрального слова опреде-

ленной коннотации может порождать смысловую дву-

плановость текста и, как следствие, двуплановость его

восприятия, в результате чего текст может приобретать

конфликтный характер;

5) использование журналистами грубой, ненорма-

тивной (инвективной) лексики напрямую связано с та-

кими юридическими понятиями, как клевета и оскорб-

ление, и может стать причиной судебного разбиратель-

ства.

3. При появлении в СМИ публицистического тек-

ста с неявной коммуникативной функцией высказыва-

ния и в случае возникновения правовых конфликтов,

связанных с языком СМИ (ст. 129, 130, 280, 282, 297,

319 УК РФ, ст. 152 ГК РФ) может быть проведена су-

дебно-лингвистическая экспертиза. Задача такой экс-

317

пертизы – опираясь на комплексный анализ текста, дать

его толкование как с точки зрения плана содержания,

так и плана выражения с целью получить ответы на

определенный круг вопросов в зависимости от призна-

ков состава преступления в том или ином тексте (кле-

вета, оскорбление, экстремизм и др.). Таким образом,

лингвистическая экспертиза представляет собой интер-

претацию конкретного текста, ограниченную варианта-

ми в рамках статьи закона и модели экспертного иссле-

дования. При этом вопросы, на которые должны дать

ответ лингвисты-эксперты, отражают особенности пуб-

лицистических текстов с правовой точки зрения. Так,

анализ газетной статьи с неявно выраженной инвекти-

вой должен дать ответы на вопросы, соотносимые со

статьями 129 и 130 УК РФ.

Разноуровневый анализа текста, который приме-

няется в практике судебно-лингвистической эксперти-

зы, позволяет выявить авторскую интенцию (намере-

ние), соотносимую в понятийном плане с юридическим

термином «умысел».

Вследствие специфики языка СМИ и в условиях

отсутствия цензуры решение правовых проблем являет-

ся реальностью современной издательской практики.

4. Особого внимания в свете правовых проблем

требуют тексты с инвективной коммуникативной

направленностью, поскольку ответственность за со-

держание публикаций несут не только авторы (журна-

листы), но и редакторы, в обязанности которых входит

недопущение ситуаций, когда в отношении издания мо-

гут возникнуть претензии и судебные иски. Специфику

этой работы прежде всего определяет принадлежность

текста к той или иной жанровой группе: текст может

быть информационным, аналитическим или художе-

ственно-публицистическим.

318

Редактор должен следить за соблюдением комму-

никативных норм: лингвостилистических, социолинг-

вистических, логических, жанровых, этических.

Разноуровневый (и прежде всего – стилистиче-

ский) анализ текста должен вести к полному и глубо-

кому пониманию его основной мысли, выявлению спо-

собов организации языковых фактов, их связи и соот-

несенности с учетом личностных особенностей автора

и его стиля. В связи с этим текст должен оцениваться в

целом: оценка целого является отправной точкой для

оценки отдельных элементов или частей; каждая еди-

ница текста должна постоянно соотноситься с другими

как в плане выражения, так и содержания.

Анализ оценки излагаемых в статье фактов или

событий, способов подачи информации, а также спосо-

бов выражения экспрессии позволяет редактору вы-

явить авторскую коммуникативную стратегию. При

этом следует учитывать наличие в языке феномена им-

плицитной инвективы – случаев выражения оскорби-

тельного смысла в языковых единицах, для которых

инвективная семантика в целом не является характер-

ной. Негативная оценка объекта повествования в таких

случаях выводится из контекста статьи, воспринимае-

мой как оскорбительная. Такие статьи во избежание

правовых проблем требуют особого внимания редакто-

ра.

Кроме того, редактор должен выявлять языковые

единицы, которые несут в себе вербальную агрессию

(грубая, бранная лексика; негативные оценки, создаю-

щие особую ситуацию конфликтности), чтобы сделать

текст минимально уязвимым в правовом плане. Осо-

бенно это касается употребления инвективной, ненор-

мативной лексики и фразеологии.

319

«Смысловая защита» текста может осуществлять-

ся на основе принципов кооперации Г. Грайса и прин-

ципов вежливости Дж. Лича и ряда других правил.

Таким образом, и журналисты, и редакторы в сво-

ей работе над текстом должны, опираясь на знание пра-

вовых документов и методику редакторского анализа,

тщательно проверять фактический материал для

предотвращения судебных исков, связанных с распро-

странением недостоверной информации и клеветы; вы-

являть в тексте языковые единицы, подпадающие под

признаки конкретного преступления (клевета, оскорб-

ление, распространение несоответствующих действи-

тельности порочащих сведений и т.п.). При этом приве-

денные в пособии типовые вопросы к лингвистам-

экспертам, используемые в практике проведения линг-

во-юридических экспертиз (см. часть II, раздел 2), мо-

гут быть использованы в качестве своего рода теста для

устранения в авторском тексте сомнительных с юриди-

ческой точки зрения фрагментов. Всё это позволяет

сделать текст еще на стадии подготовки его к публика-

ции практически неуязвимым в правовом плане.

320

ЛИТЕРАТУРА

1. Александрова З. Е. Словарь синонимов русского

языка. — М. : Русский язык, 1998. — 568 с.

2. Баранов А. Н. Лингвистическая теория текста: тео-

рия и практика : учеб. пособие. — М.: Флинта;

Наука, 2007. — 592 с.

3. Баранов А. Н. Лингвистическая экспертиза текста:

теоретические основания и практика : учеб. посо-

бие. — М. : Флинта ; Наука, 2007. — 591 с.

4. Беглова Е. П. Семантико-прагматический потенци-

ал некодифицированного слова в публицистике

постсоветской эпохи: Автореф… д-ра филол. наук.

– М., 2007.

5. Белова Е. Ю. Наблюдение над текстами, ставшими

объектами лингвистической экспертизы / Теория и

практика лингвистического анализа текстов СМИ

в судебных экспертизах и информационных спо-

рах: cборник материалов научно-практического се-

минара. Москва, 7-8 декабря 2002 г. / Под ред.

проф. М. В. Горбаневского– М . : Галерия, 2003. –

224 с.

6. Бельчиков Ю. А. Лингвистическая экспертиза по

документационным и информационным спорам и

словари / Теория и практика лингвистического ана-

лиза текстов СМИ в судебных экспертизах и ин-

формационных спорах: Сборник материалов науч-

но-практического семинара. Москва, 7-8 декабря

2002 г. / Под ред. проф. М. В. Горбаневского. — М.

: Галерия, 2003. – 224 с.

7. Большой юридический словарь. — М. : ИНФРА-М,

1999.

321

8. Бринев К. И. Теоретическая лингвистика и судеб-

ная лингвистическая экспертиза. – Барнаул: Алт-

ГПА, 2009. — 252 c.

9. Бушуев А. Б. Языковая динамика и социодинамика:

Некоторые феномены в современном русском язы-

ке // Русская словесность в контексте современных

интеграционных процессов: Материалы Второй

междунар. науч. конф., г. Волгоград, 24–26 апр.

2007 г.: в 2 т. Т. 1. – Волгоград: Изд-во ВолГУ,

2007.

10. Валгина Н. С. Теория текста. — М. : Логос, 2003.

— 280 с.

11. Васильева А. Н. Газетно-публицистический стиль

речи. — М. : Русский язык, 1982. — 134 с.

12. Вепрева П. Т., Мустайоки А. Детабуизация в со-

временном русском языке и тревожная лексика //

Язык вражды и язык согласия в социокультурном

контексте словесности: Коллективная монография.

– Труды Уральского МИОНа. Вып. 20. – Екатерин-

бург: Изд-во Урал, ун-та, 2006.

13. Виноградов С. II. Язык газеты в аспекте культуры

речи // Культура русской речи и эффективность

общения. -М., 1996.

14. Вопросы организации производства судебных экс-

пертиз в экспертно-криминалистических подразде-

лениях органов внутренних дел Российской Феде-

рации: Приказ МВД РФ от 29 июня 2005 г. № 511 //

Российская газета, № 191, 30.08.2005.

15. Гаврилов Э. П. Авторское право. Издательские до-

говоры. Авторский гонорар. — М. : Юрид. лит.,

1988. — 176 c.

16. Галяшина Е. И. Использование специальных линг-

вистических знаний в судопроизводстве // Цена

слова: Из практики лингвистических экспертиз тек-

322

стов СМИ в судебных процессах по искам о защите

чести, достоинства и деловой репутации // Под ред.

проф. М. В. Горбаневского. 2-е изд., испр. и доп. —

М. : Галерия, 2002. — 184 с.

17. Галяшина Е. И. Возможности судебных речеведче-

ских экспертиз по делам о защите прав интеллекту-

альной собственности // Интеллектуальная соб-

ственность. Авторское право и смежные права. —

№ 9, 2005.

18. Галяшина Е. И. Назначение, производство и оценка

заключения судебной лингвистической экспертизы

(Методические рекомендации) // Цена слова: Из

практики лингвистических экспертиз текстов СМИ

в судебных процессах по защите чести, достоин-

ства и деловой репутации / Под ред. проф.

М. В. Горбаневского. - М.: Галерия, 2002. — 184 с.

19. Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика

языкового существования. М. : Новое литературное

обозрение, 1996. — 352 с.

20. Голев Н. Д. На стыке языка и права (несколько те-

зисов по юрислингвистике) // Актуальные пробле-

мы филологии. Тезисы докладов / Под ред. В. А.

Пищальниковой. — Барнаул : АГУ, 1998.

21. Голев Н. Д. Юридизация естественного языка как

юрислингвистическая проблема // Юрислингвисти-

ка-2: Русский язык в его естественном и юридиче-

ском бытии: Межвуз. сб. науч. тр.— Барнаул :

АГУ, 2000. — 238 с.

22. Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингви-

стическом освещении // Юрислингвистика-1: Про-

блемы и перспективы. — Барнаул : АГУ, 1999.

23. Голев Н. Д., Матвеева О. Н. Значение лингвистиче-

ской экспертизы для юриспруденции и лингвисти-

ки // Цена слова: Из практики лингвистических

323

экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по

искам о защите чести, достоинства и деловой репу-

тации // Под ред. проф. М. В. Горбаневского. — М.

: Галерия, 2002. — 184 с.

24. Голощапова Т. И., Полосина А. М. Лингвистиче-

ская экспертиза //Судебная экспертиза.— М.,

2005. № 4.

25. Горбачевич К. С. Русский синонимический сло-

варь. — СПб : ИЛИ РАН, 1996.

26. Гражданский кодекс РФ. Части первая, вторая, тре-

тья и четвертая по состоянию на 14 апреля 2011. —

М. : Омега-Л, 2011. — 478 с.

27. Гребенина А. М. Обзор печати: Проблемы теории

жанра. — М., 1980.

28. Губаева Т. В. Правовой статус судебной лингви-

стической экспертизы // Цена слова: Из практики

лингвистических экспертиз текстов СМИ в судеб-

ных процессах по искам о защите чести, достоин-

ства и деловой репутации // Под ред. проф. М. В.

Горбаневского. 2-е изд., испр. и доп. — М. : Гале-

рия, 2002. — 184 с.

29. Гуревич С. М. Номер газеты. — М. : Аспект-Пресс,

2002. — 191 с.

30. Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатек-

стов. — М., 2000. — 288 с.

31. Добросклонская Т. Г. Язык средств массовой ин-

формации. — М. : КДУ, 2008. – 116 с.

32. Доронина С. В. Инвективная функция насмешки и

проблемы ее экспертной оценки // Юрислингвисти-

ка-3: проблемы юрислингвистической экспертизы:

Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н. Д. Голева. —

Барнаул : АГУ, 2002.

33. Дридзе Т. М. Интерпретационные характеристики

и интерпретация текстов (с учетом специфики ин-

324

терпретационных сдвигов) // Смысловое восприя-

тие речевого сообщения (в условиях массовой ком-

муникации). — М. : Наука, 1976. — 263 с.

34. Засурский Я. Н. Искушение свободой. – М. : Изд-во

МГУ, 2007. – 560 с.

35. Земская Е. А. Активные процессы современного

словопроизводства // Русский язык конца XX сто-

летия (1985–1995). – М., 1996.

36. Как провести лингвистическую экспертизу спорно-

го текста? Памятка для судей, юристов СМИ, адво-

катов, прокуроров, следователей, дознавателей и

экспертов / Под ред. проф. М. В. Горбаневского. —

2-е изд. — М., 2006. – 112 с.

37. Кара-Мурза Е. С. Лингвоправовой конфликт как

объект исследования в лингвоконфликтологии /

Юрислингвистика-Х. Лингвоконфликтология и

юриспруденция. — Барнаул, 2010. – С. 123-135.

38. Кара-Мурза С. Г. Власть манипуляции. – М. : Ака-

демический проект, 2007. – 384 с.

39. Козлова T. B. Лексические инновации современно-

го русского языка СМИ в национально-культурном

контексте // Русский язык: исторические судьбы и

современность: II Международный конгресс иссле-

дователей русского языка: Труды и материалы. –

М., 2004.

40. Кормилицына М. А. Некоторые итоги исследова-

ния процессов, происходящих в языке современных

газет //Проблемы речевой коммуникации: Межвуз.

сб. науч. тр. / Под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б.

Сиротининой. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008.

-Вып. 8.

41. Кормилицына М. А. О некоторых активных про-

цессах в языке современной публицистики

//Русистика на пороге XXI века: проблемы и пер-

325

спективы: Материалы международной научной

конференции. – М.: ИРЯ РАН, 2003.

42. Кормилицына М. А. Усиление личностного начала

в русской речи последних лет // Русский язык сего-

дня. – Вып. 3. – М., 2003.

43. Коряковцева Е. И. Языковой образ российской про-

винции в столичной прессе // Жизнь провинции как

феномен духовности. —Н. Новгород, 2005.

44. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе.

— М. : Изд-во МГУ, 1971. – 268 с.

45. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблю-

дений над речевой практикой масс-медиа.— СПб :

Златоуст, 1999. — 319 с.

46. Костомаров В. Г. Наш язык в действии. Очерки со-

временной русской стилистики. – М., 2005.

47. Костюк В. Д. Нематериальные блага. Защита чести,

достоинства, доброго имени и деловой репутации.

– М., 2002. – 320 с.

48. Крысин Л. П.. Толковый словарь иноязычных слов.

— М. : Русский язык, 1998.

49. Лаптева О. А. Живая телевизионная речь. – М.,

2003. – 520 с.

50. Лейчик В. М. Интеллектуализация и демократиза-

ция – противоположные тенденции в развитии со-

временного русского языка // Русский язык на ру-

беже веков: активные процессы. — М., 2003.

51. Лексические трудности русского языка. Словарь-

справочник. — М. : Русский язык, 1999.

52. Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Русский толковый

словарь. — М. : Русский язык, 1998.

53. Лысакова И. П.//.77. Революция в языке или язык

революции? // Современная русская речь: состоя-

ние и функционирование. Вып II. – СПб., 2006.

326

54. Матвеева О. Н. Функционирование конфликтных

текстов в правовой сфере и особенности его линг-

вистического изучения (на материале текстов, во-

влеченных в юридическую практику). Автореф.

диссертации на соискание ученой степени кандида-

та филологических наук. – Барнаул, 2004. – 20 с.

55. Накорякова К. М. Литературное редактирование

материалов массовой информации: учебное посо-

бие. – М. : МГУ, 1994. – 112 с.

56. Накорякова К. М. Литературное редактирование.

Общая методика работы над текстом: практикум. –

М. : ИКАР, 2002. – 432 с.

57. Ожегов С. И. Словарь русского языка / Изд. 23-е,

испр. — М., 1991.

58. Памятка по вопросам назначения судебной лингви-

стической экспертизы: Для судей, следователей,

дознавателей, прокуроров, экспертов, адвокатов и

юрисконсультов / Под ред. проф.

М. В. Горбаневского. — М.: Медея, 2004. — 104 с.

59. Покровская Е. В. Прагматика современного газет-

ного текста // Русская речь. – 2006. – № 3.

60. Понятия чести, достоинства и деловой репутации:

Спорные тексты СМИ и проблемы их анализа и

оценки юристами и лингвистами. Изд. 2-е, перераб.

и доп./ Под ред. А.К. Симонова и М.В. Горбанев-

ского. — М. : Медея, 2004. — 328 с.

61. Поцетня Д. М. Изменения в словарном составе

языка и новые лексикографические идеи // Совре-

менные языковые процессы. – СПб., 2003.

62. Ремнева М. Л. Язык и культура // Русский язык: ис-

торические судьбы и современность: II Междуна-

родный конгресс исследователей русского языка:

Труды и материалы. — М., 2004.

327

63. Ржанова С. А. Оценочный характер узуса в СМИ

//Язык, литература, культура: диалог поколений:

Сб. науч. ст. – М.; Чебоксары, 2004.

64. Рихтер А. Г. Правовые основы журналистики:

учебник. — М. : Изд-во ВК, 2009. — 459 с.

65. Русина В. В. Основы редактирования газетных и

журнальных материалов: учебно-методическое по-

собие. — М. : МГУП, 2007. — 274 с.

66. Русина В. В. Правовые основы информационной

политики и СМИ. — М. : МГУП, 2010. — 220 с.

67. Свешникова Н. В., Ягубова М. А. Жаргонное слово

в языке СМИ // Проблемы речевой коммуникации.

– Вып. 6. – Саратов, 2006.

68. Сиротинина О. Б. Вероятное и возможное в судьбе

русского языка (размышления на основе фактов его

изменений в начале XXI века) // Проблемы речевой

коммуникации. – Вып. 9. – Саратов, 2009.

69. Сиротинина О. Б. Положительные и негативные

следствия двадцатилетней "свободы" русской речи

// Проблемы речевой коммуникации. – Вып. 8. –

Саратов, 2008.

70. Сиротинина О. Б. Структурно-функциональные из-

менения в современном русском литературном

языке: проблема соотношения языка и его реально-

го функционирования // Русская словесность в кон-

тексте современных интеграционных процессов:

Материалы Второй международной научной кон-

ференции, г. Волгоград, 24–26 апр. 2007 г.: в 2 т. Т.

1. —Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007.

71. Сиротинина О.Б. Факторы, влияющие на развитие

русского языка в XXI веке // Проблемы речевой

коммуникации. – Вып. 7. – Саратов, 2007.

328

72. Сметанина С. И. Медиатекст в системе культуры.

Динамические процессы в языке и стиле журнали-

стики конца ХХ века. — СПб : Издательство Ми-

хайлова В. А., 2002. — 384 с.

73. Солганик Г. Я. О языке и стиле газеты // Язык СМИ

как объект междисциплинарного исследования /

Под ред. Володиной М. Н. — М. : МГУ, 2003. — С.

261-268.

74. Солганик Г. Я. Толковый словарь. Язык газет, ра-

дио, телевидения. — М. : АСТ, 2004. — 749 с.

75. Спорные тексты СМИ и судебные иски: Публика-

ции. Документы. Экспертизы. Комментарии линг-

вистов / Под ред. проф. М. В. Горбаневского. — М.

: Престиж, 2005. — 200 с.

76. Стернин Л. A. Социальные факторы и публици-

стический дискурс // Массовая культура на рубеже

XX–XXI веков: Человек и его дискурс. – М., 2003.

77. Сухих С. А. Структура коммуникантов в общении

// Языковое общение: процессы и единицы. — Ка-

линин, 1988.

78. СЭС – Стилистический энциклопедический сло-

варь. – М., 2003.

79. Тертычный А. А. Жанры периодической печати. —

М. : Аспект Пресс, 2002. — 320 с.

80. Толковый словарь русского языка конца XX века.

Языковые изменения. РАН. Институт лингвистиче-

ских исследований / Под ред. Г. Н. Скляревской. —

СПб : Фолио-пресс, 1998.

81. Уголовный кодекс РФ по состоянию на 22 марта

2011. — М. : Омега-Л, 2011. — 164 с.

82. Философский энциклопедический словарь / Под

ред. Л. Ф. Ильичёва,П. Н. Федосеева, С. М. Ковалё-

ва, В. Г. Панова. — М. : Сов. энциклопедия, 1983.

— 840 с.

329

83. Химик В. В. Болезнь языка или язык болезни? //

Современная русская речь: состояние и функцио-

нирование. – Вып. II. – СПб., 2006.

84. Хромов С. С. Русский язык и современное россий-

ское общество: регуляция и саморегуляция? // Рус-

ская словесность в контексте современных инте-

грационных процессов: Материалы Второй между-

нар. науч. конф., г. Волгоград, 24–26 апр. 2007 г.: в

2 т. Т. 1. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007.

85. Чернышева Т. В. Стилистический анализ как осно-

ва лингвистической экспертизы конфликтного тек-

ста // Юрислингвистика-2: русский язык в его есте-

ственном и юридическом бытии. — Барнаул : АГУ,

2000.

86. Чернышева Т. В. Юрислингвистическая экспертиза

газетно-публи-цистических текстов с неявной ком-

муникативной функцией высказывания // Юри-

слингвистика-3: проблемы юрислингвистической

экспертизы: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н.Д.

Голева. — Барнаул, АГУ, 2002.

87. Шапошников В. П. Русская речь 1990-х годов. Со-

временная Россия в языковом отображении. -М.,

1998.

88. Шаховский В. П. Новые контекстуальные понятия

российских СМИ // Русская словесность в контек-

сте современных интеграционных процессов: Ма-

териалы Второй междунар. науч. конф., г. Волго-

град, 24–26 апр. 2007 г.: в 2 т. Т. 1. – Волгоград:

Изд-во ВолГУ, 2007.

89. Шаховский В. П. Унижение языком в контексте со-

временного коммуникативного пространства Рос-

сии // Проблемы речевой коммуникации. – Вып. 7.

– Саратов, 2007.

330

90. Шаховский В. П. Эмоционально-смысловая доми-

нанта в естественной и художественной коммуни-

кации // Язык и эмоции: личностные смыслы и до-

минанты в речевой деятельности. – Волгоград, 2004

91. Шмелев Д. Н. Русский язык в его функциональных

разновидностях. — М., 1977. — 168 с.

92. Юридический энциклопедический словарь. — М.,

1987.

93. Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы:

Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н.Д. Голева. —

Барнаул : АГУ, 2000.

94. Юрислингвистика-2: русский язык в его естествен-

ном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. /

Под ред. Н. Д. Голева. Барнаул, АГУ, 2000.

95. Юрислингвистика-3: проблемы юрислингвистиче-

ской экспертизы: Межвузовский сборник научных

трудов / Под ред. Н. Д. Голева. — Барнаул: АГУ,

2002.

96. Юрислингвистика-7: Язык как феномен правовой

коммуникации. — Барнаул : АГУ, 2006.

97. Юрислингвистика-8: русский язык и современное

российское право. — Барнаул: АГУ, 2007.

98. Язык современной публицистики / Сб. статей под

ред. Г. Я. Солганика. — М.: Флинта, 2005.— 232 с.

99. Язык средств массовой информации: учебное посо-

бие для вузов / Под ред. М. Н. Володиной. — М.:

Академический Проект; Альма - Матер, 2008. —

759 с.

331

Оглавление

Предисловие ................................................................. 3

I. СФЕРЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И

ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

СОВРЕМЕННЫХ СМИ ............................................ 11

1. Массовая коммуникация и информация.

Проблемы изучения текстов массмедиа .................. 11

2. Особенности языка СМИ ..................................... 17

2.1. Место языка СМИ в литературном языке.

Современная языковая ситуация .................. 17

2.2. Общая характеристика медиаречи ............... 28

3. Язык печатных СМИ ............................................ 45

3.1. Лингвостилистические особенности

газетно-публицистических текстов ............. 45

3.2. Речевые особенности некоторых жанров

печатных СМИ ................................................ 66

Заметка ......................................................... 67

Репортаж....................................................... 79

3.3.Заголовочный комплекс и система

позиционирования медиатекста ................... 93

4. Телевизионный и радиодискурс ........................ 105

4.1. Слово в телеэфире ....................................... 106

4.2. Диалог на телевидении ................................ 115

Типы интервью. Интервью с личностью 117

Интервью с экспертом .............................. 120

Тактики речевого поведения .................... 123

332

4.3. Полилог на телевидении ............................. 125

Ток-шоу: композиция

и организация взаимодействия ................ 127

Речевое поведение участников

дебатов ........................................................ 133

Круглый стол: композиция и

организация взаимодействия.................... 137

Профессиональные полилоги,

транслируемые в СМИ:

деловой завтрак ........................................ 142

4.4. Монологические жанры на телевидении.

Авторские программы .............................. 143

Рассказ-воспоминание .............................. 145

Открытая (научно-популярная)

лекция ......................................................... 152

Человек-инструктор на экране.

Кулинарные передачи ............................... 159

4.5. Радиодискурс ................................................ 165

4.6. Язык и стиль электронных СМИ ................ 174

5. Особенности языка интернет-СМИ ................... 185

5.1. Причины изменения языка современной

публицистики в Интернете ......................... 187

5.2. Языковые особенности

интернет-коммуникации ............................. 189

5.3. Блог и пост как интернет-жанры ................ 193

Медийные параметры записи в блоге

и поста в социальной сети ........................ 197

Прагматические параметры ...................... 200

Структурные параметры ........................... 202

Семантические параметры ....................... 203

Лингвостилистические параметры .......... 206

5.4. Языковая личность блогера

и автора постов ............................................. 209

333

5.5. Интенции и приемы их реализации

в интернет-жанрах ....................................... 213

6. Роль СМИ в динамике языковых процессов:

итоги, тенденции развития ..................................... 229

II. ЯЗЫК СМИ: ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ .......... 250

1. Причины возникновения правовых проблем

в массовой коммуникации ...................................... 250

2. Практика судебно-лингвистических

экспертиз .................................................................. 268

2.1. Понятие судебно-лингвистической

экспертизы.................................................. 268

2.2. Практика проведения экспертиз

газетно-публицистических текстов

с неявной коммуникативной функцией

высказывания ............................................. 275

III. РЕШЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПРОБЛЕМ

В РЕДАКТОРСКОЙ ПРАКТИКЕ .......................... 287

1. Специфика работы редактора с текстами

периодических изданий .......................................... 287

2. Стилистический анализ как основа

работы редактора ..................................................... 297

Заключение ............................................................... 314

Литература ............................................................... 320

334

Св. план 2017 г., поз. 264

Серпикова Марина Борисовна

ЯЗЫК И СТИЛЬ СМИ

Курс лекций

Тираж 50 экз.