1

МоскваИздательство «Флинта»Издательство «Наука»

2003

В.В. ГУРЕВИЧ

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯГРАММАТИКААНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

CРАВНИТЕЛЬНАЯТИПОЛОГИЯАНГЛИЙСКОГОИ РУССКОГО ЯЗЫКОВ

Учебное пособие

•

2

УДК 373.167.1ББК 81.2Англ

Г95

ISBN 5-89349-422-9 (Флинта)ISBN 5-02-002934-3 (Наука) © Издательство «Флинта», 2003

ISBN 5-89349-422-9 (Флинта)ISBN 5-02-002934-3 (Наука)

Гуревич В.В.Теоретическая грамматика английского языка. Cравнительная

типология английского и русского языков: Учебное пособие /В.В. Гуревич. — М.: Флинта: Наука, 2003. — 168 с.

Учебное издание

Валерий Владимирович Гуревич

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ГРАММАТИКА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА.CРАВНИТЕЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯ

АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ

Учебное пособие

Подписано в печать 25.10.2002. Формат 60 Ѕ 88/16. Печать офсетная.Усл. печ. л. 10,3. Уч.-изд. л. 9,1.

Тираж 2000 экз. Заказ . Изд. № 502.

ИД № 04826 от 24.05.2001 г.ООО «Флинта», 117342, Москва, ул. Бутлерова, д. 17-Б, комн. 332.

Тел./факс: 336-03-11; тел. 334-82-65. E-mail: flinta@mail.ru, flinta@cknb.ru

ЛР № 020297 от 23.06.1997 г.Издательство «Наука», 117997, ГСП-7, Москва В-485, ул. Профсоюзная, д. 90

В книге излагаются основные теоретические проблемы, касающиесяграмматического строя английского языка, и дается сопоставление грам-матических систем английского и русского языков.

Для студентов высших учебных заведений, учащихся старших клас-сов школ, а также для всех изучающих английский язык.

3

СОДЕРЖАНИЕ

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ГРАММАТИКААНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

От автора ............................................................................................ 6МОРФОЛОГИЯ ................................................................................. 8Категории существительного ........................................................... 8

Падеж ............................................................................................ 8О роде существительных .......................................................... 11Определенность — неопределенность — обобщенность ....... 12

Артикли................................................................................. 12Местоимения........................................................................ 21

Категории глагола ........................................................................... 25Залог ............................................................................................ 25Видо-временные формы ........................................................... 30Модальность ............................................................................... 38

Коммуникативная модальность предложения ................. 39Наклонения глагола ............................................................ 41Лексически выражаемая модальность ............................... 45

СИНТАКСИС .................................................................................. 50Члены предложения и семантические роли ................................ 50Актуальное членение высказывания ............................................. 54

Тема и рема в предложении ..................................................... 54Акцентирование компонентов значения слова ..................... 60

Семантика синтаксических связей ................................................ 64Связь слов в словосочетании ................................................... 64Связь частей в сложном предложении.................................... 68

Заключительные замечания ........................................................... 77О семантическом противопоставлении глаголаи существительного ................................................................... 77Об инвариантном компоненте грамматическихзначений ..................................................................................... 82О понятии «элементарные значения» ..................................... 85О субъективности в языке ........................................................ 88О парадоксах семантической производности......................... 91О взаимодействии формы и содержания ............................... 95

Цитируемые источники ................................................................ 100

4

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯАНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ

Введение ......................................................................................... 104Типологическая классификация языков .................................... 108Возможные типологические характеристики языков ............... 111ЧАСТЬ 1. Фонетика английского и русского языков ................ 116

Система звуков ........................................................... 116Система согласных звуков в двух языках............. 117Система гласных звуков ......................................... 120

Ударение ...................................................................... 122Интонация ................................................................... 124

ЧАСТЬ 2. Грамматическая система английскогои русского языков....................................................... 126Система частей речи .................................................. 126Существительное ........................................................ 130

Категория числа ...................................................... 131Категория падежа ................................................... 132Категория рода ........................................................ 136Категория определенности—неопределенности ................................................... 138

Прилагательное ........................................................... 141Местоимение ............................................................... 143Глагол ........................................................................... 147

Категория залога ..................................................... 147Категория времени глагола ................................... 151Глагольный вид и временнаяотнесенность действия ........................................... 152Наклонения глагола ............................................... 157

СИНТАКСИС ................................................................................ 160Словосочетание........................................................................ 160Простое предложение ............................................................. 161

Структурные типы предложения ..................................... 161Коммуникативные типы предложения ........................... 163Порядок слов в предложении .......................................... 164

Сложное предложение ............................................................ 166Цитируемые источники ................................................................ 168

5

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯГРАММАТИКААНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

•

6

ОТ АВТОРА

Предлагаемые очерки, посвященные наиболее проблемнымаспектам описания морфологии и синтаксиса английского язы-ка, содержат материалы разной степени теоретической сложнос-ти; разделы, которые автор считает выходящими за рамки норма-тивного курса для студентов, даны более мелким шрифтом. Израссмотрения исключены темы, которые достаточно полно пред-ставлены в практических грамматиках и не требуют дополнитель-ного теоретического осмысления. В той мере, в какой это облегча-ет понимание существа теоретических проблем, анализ катего-рий английского языка дополняется сопоставлением ссоответствующими явлениями в русской грамматике. С этой жецелью в работе рассматривается и ряд общелингвистических про-блем; как достаточно известно, практикуемое в чисто учебныхцелях разграничение общего и частного языкознания (англисти-ки, руссистики) является весьма условным. Автор полагает так-же, что для более глубокого усвоения теории целесообразней из-лагать курс на родном языке, указывая при необходимости тер-минологию на иностранном.

Там, где это возможно, описание грамматических значенийставит своей целью свести их к более простым компонентам итем самым установить отношения производности между какими-то исходными и образованными на их основе более сложнымизначениями. Как и при толковании лексического значения, нали-чие формальной производности для семантического анализа не-существенно: так, в содержательном плане существительные лет-чик и пилот одинаково производны от глагола летать, хотя фор-мально производным является лишь первое слово.

7

Компоненты, к которым сводится сложное значение, всегдаявляются лишь относительно более элементарными, посколькусемантический анализ может иметь разные степени глубины. Так,толкуя слово пилот как «человек, который управляет полетомсамолета», мы переходим к единицам некоторого более элемен-тарного уровня; однако возможно далее свести сами компоненты«человек», «самолет», «полет», «управлять» к каким-то еще болееэлементарным значениям. Именно в таком — степенно ´м — смыс-ле в работе используется понятие «глубинно-семантического»уровня анализа и «элементарных» значений. Вопрос о так называ-емых «семантических примитивах» — абсолютно элементарных,далее не делимых значениях — затрагивается в «Заключительныхзамечаниях».

Данное издание представляет собой несколько сокращенныйи упрощенный вариант книги «Семантическая производность вграмматике» (Москва, Изд. МГПИ, 1988; второе издание — Мос-ква, Изд. МОСУ, 1998), где при необходимости можно найти бо-лее детальное обсуждение некоторых проблем.

Гуревич Валерий Владимирович,профессор МПГУ

8

МОРФОЛОГИЯ

КАТЕГОРИИСУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО

ПАДЕЖ

С точки зрения формы падеж — категория морфологичес-кая (она выражается формами существительного), тогда как посодержанию это категория синтаксическая, поскольку падеж слу-жит для обозначения отношений между существительным и син-таксически связанным с ним другим словом (в отличие от такихчисто морфологических, замкнутых на самом слове категорий,как число или род у существительного). Из 4-х падежей, суще-ствовавших в древнеанглийский период, в современном языкеосталось лишь два: общий (Common case) и притяжательный(Possessive или Genitive case). Ряд функций падежа в современноманглийском языке выражается с помощью порядка слов, кото-рый в связи с этим довольно строго фиксирован, и предлогов.

Английская падежная система обладает рядом своеобразныхчерт. Во-первых, система падежей существительного (общий ипритяжательный) не совпадает с падежной системой местоиме-ний (именительный, Nominative case, и объектный, Objective case),что не свойственно другим языкам и свидетельствует об опреде-ленном расшатывании английской падежной системы в целом.Далее, возможность употребления английского существительно-го в форме притяжательного падежа зависит от лексическогозначения слова, что также не характерно для падежей в другихязыках. Притяжательный падеж в основном допустим лишь дляодушевленных существительных и в некоторых случаях — для нео-душевленных; например, для географических названий (town,

9

country, London, England, world, Earth, Moon, Sun), названий транс-портных средств (ship, car, aeroplane), для слов, обозначающихмеру времени или расстояния (an hourwalk, a mile’s distance); впоэтической речи эта форма встречается у абстрактных существи-тельных (music’s voice, life’s joys); ряд неодушевленных существи-тельных выступает в форме притяжательного падежа только в ус-тойчивых сочетаниях (within a stone’s throw, at one’s wit’s end, toone’s heart’s content, for convenience’s sake).

Необычным является и тот факт, что английские существи-тельные в притяжательном падеже употребляются только в атри-бутивной функции и только в препозиции к стержневому слову,что опять-таки не свойственно другим языкам (ср. постпозициюдля родительного падежа в русском — дом Петра, чашка молока).И, наконец, в английском языке существует так называемый«групповой притяжательный падеж (group possessive)», оформля-ющий целую группу слов (somebody else’s child; the Prime-Minister ofEngland’s speech; the man I saw yesterday’s son), что не свойственнопадежам в других языках, поскольку грамматическое окончание впринципе не может отделяться от существительного и переме-щаться в конец синтаксической конструкции. В связи с этим не-которые исследователи вообще отрицают наличие каких-либопадежей в английском языке, рассматривая окончание как неко-торый синтаксический элемент, выражающий значение «принад-лежности». В таком случае, естественно, нет смысла говорить и оналичии общего падежа, поскольку тогда исчезает противопос-тавление форм (для существования грамматической категориинеобходимо наличие хотя бы двух различающихся своим содер-жанием форм).

Отметим также, что при употреблении существительного вомножественном числе проблематично само наличие звуковойформы притяжательного падежа; ср. одинаковое произношение за-висимого слова в сочетаниях the boy’s father — the boys’ fathers. Падеж-ное окончание четко отграничивается от формы множественногочисла лишь в достаточно редких случаях типа children’s books, men’sclothes, однако этот структурный тип не свойствен флективным ин-доевропейским языкам и скорее напоминает агглютинацию в тюр-кских языках (раздельное выражение числа, падежа и т.п.).

Притяжательный падеж выражает следующие значения:1) значение принадлежности, понимаемое довольно широко (ср.

John’s house / wife / friend / work) и включающее также близкое

10

к этому по содержанию обозначение субъекта действия (John’sarrival). Следует отметить, что английский притяжательныйпадеж не выражает значение объекта действия, которое воз-можно для русского родительного падежа, например, в соче-таниях типа чтение книг (книги представляют объект чтения);в связи с этим в русском языке может возникать неясностьотношений; ср. приглашение писателя (либо писатель пригла-шает кого-то, либо кто-то приглашает писателя). В английс-ком языке такой омонимии, как правило, не возникает, по-скольку объектные отношения обычно выражаются лишь пред-логом (invitation of the writer by smb.; killing of birds; punishment ofchildren);

2) качественное (описательное) значение, при котором суще-ствительное сближается по значению с прилагательным:children’s books (for children; детские), an officer’s cap (for an officer;офицерская), a mile’s distance (stretching for a mile), an hour’s walk.Учет этих значений важен для правильного употребления ар-

тиклей и для выбора позиции определения в конструкциях с при-тяжательным падежом. При выражении значения принадлежнос-ти артикли и определения, стоящие перед словом в притяжатель-ном падеже, относятся к самому этому существительному и немогут соотноситься с идущим далее главным словом: в сочетанииthe man’s son артикль относится к слову man, а не к son; в сочета-нии the young man’s son имеется в виду the young man, а не the youngson; в the man’s young son артикль относится к слову man, а опреде-ление young к слову son. Это важно учитывать в случаях типаyesterday’s interesting party, Byron’s last poem, где отсутствие артиклясвязано с тем, что если бы он был употреблен, то относился бык первому слову (которое его в данном случае не допускает), а неко второму (которое действительно требует артикля при перефра-зировке: the interesting party of yesterday; the last poem of Byron). Потой же причине определения в приведенных примерах (interesting,last) должны стоять после существительного в притяжательномпадеже, иначе бы они относились к первому слову в сочетании.

При «качественном» значении притяжательного падежа ситу-ация обратная: все, что стоит перед падежом, «перепрыгивает»через это слово и относится ко второму, главному существитель-ному: a big children’s shop означает a big shop (for children); a pleasant5 minutes’ talk = a pleasant talk (for 5 minutes). Следует при этомотметить различия в случаях: a two days’ journey (= a journey for two

11

days; артикль относится к главному слову journey) и a day’s work(= work for a day; артикль относится к слову day, обозначая коли-чество — one day); ср. также in two weeks (здесь артикль отсутству-ет, поскольку time — неисчисляемое существительное) и in a twoweeks (артикль вполне допустим, поскольку существительное periodисчисляемое). Следует также обратить внимание на измененияформы числа зависимого слова при изменении формы числа стер-жневого слова: a nice child’s cap (= a cap for one child) — nice childrens’caps (= caps for children in general); иное — в сочетаниях a new women’smagazine (= a new magazine for all women).

О РОДЕСУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

Собственно грамматической категории рода у английско-го существительного нет, поскольку нет соответствующих грам-матических показателей (окончаний), однако в языке существуетряд лексических и словообразовательных способов указания ро-довой (чаще — просто половой) принадлежности. Ср. лексичес-кие средства в парах слов типа boy — girl; cow — bull; cock — hen;duck — drake, а также словообразовательные средства в словахтипа woman-teacher, he-wolf, tom-cat, lioness, waitress.

Существует также определенная корреляция по роду междунекоторыми типами существительных и заменяющими их место-имениями. В частности, традиционные названия стран соответ-ствуют местоимению женского рода (England / Australia and herpeople) тогда как официальные, политические или географичес-кие наименования соответствуют местоимению среднего рода (TheUnited Kingdom and its peoples; The continent of Australia: its climateand natural resources). При олицетворении (в баснях, фольклоре,поэзии), независимо от половых различий, обычно используетсяместоимение мужского рода, если некто или нечто представленокак существо активное, сильное, уподобляющееся человеку (man),и, напротив, упоребляется местоимение женского рода, если не-кто или нечто представлено как существо слабое, нежное иликак-либо уподобляемое женщине {20}. Так, в английской поэзииSun = he, Moon = she; Wind, Ocean, River = he; Nature = she; Fear,Love = he; Hope, Mercy = she. Любое животное в сказке обычно

12

бывает представлено как существо мужского пола (Dog, Fish, Horse,Cat, Mouse = he), за исключением случаев, когда специально ука-зывается женский пол (Lioness = she) или подчеркивается типич-но женское поведение: в известной басне Эзопа (как и у Крыловао муравье и стрекозе) Ant = he, Grass-hopper = she.

С местоимением женского рода традиционно соотносятся назва-ния судов (boat, ship и т.д.), а также других транспортных средств —особенно если о них говорится с ласкательным оттенком (Somethingis wrong with my car, I can’t start her); в нейтральном контекстедопустимо и местоимение среднего рода (I saw a car at the curb; itswindow was broken). С тем же ласкательным оттенком возможноупотребить местоимение женского рода и по отношению к любо-му неодушевленному объекту, над которым человек совершаеткакие-то действия (I am trying to move this cupboard over to the otherwall. Just give me a hand with her / with it).

ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ —НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ —ОБОБЩЕННОСТЬАртикли

Неопределенный артикль исторически восходит к числитель-ному an (один), в значении которого помимо основного количе-ственного компонента («единичность» объекта) всегда присутствуети добавочный компонент «неопределенности» объекта: one book = «одна(не уточняется, какая именно) книга». В значении артикля (a book =«какая-то одна книга») компонент неопределенности становитсяцентральным, однако при этом не утрачивается и компонент «еди-ничности» (неопределенный артикль не сочетается с существитель-ным во множественном числе), — он лишь отходит на задний план.Таким образом, значения неопределенного артикля и числитель-ного различаются не по содержанию (составу компонентов), а лишьпо акцентированию одних и тех же семантических компонентов (см.Акцентирование компонентов значения слова). В артикле в ряде случа-ев также акцентируется именно количественный компонент, на-пример, при его употреблении с названиями единиц измерения:for an hour, a mile long (= one hour/ mile).

13

Определенный артикль (исторически развившийся на базеуказательного местоимения) содержит анафорическую отсылку кпредшествующему высказыванию, обозначая тот предмет, кото-рый уже был ранее назван в тексте: так, в ситуации There was abook on the table. I took the book and opened it определенный артикльподразумевает ту книгу, о которой было сказано ранее, что оналежала на столе. При этом сам артикль не указывает никакихпризнаков, выделяющих предмет из класса, а сообщает лишь отом, что некий отличительный признак был уже приписан пред-мету ранее (это сообщение представлено как пресуппозиция, не-что заранее известное).

Любопытно отметить, что аналогичный процесс образованияслов с артиклевыми значениями на базе числительного «один» иуказательного местоимения «этот» наблюдается и в русском язы-ке; ср. Один знакомый сказал мне... (= a friend told me); Иду я поулице и вижу магазин. Захожу я в этот магазин... (into the shop).При таком употреблении данные слова утрачивают ударность имогут употребляться в постпозиции к существительному (видел ятут книжку одну...; беру я книжку эту...) {13}.

Неопределенность выражается также и «нулевым» артиклем(значащим отсутствием артикля) при существительном во мно-жественном числе (I like detective stories) или при неисчисляемомсуществительном (There was milk in the cup). Таким образом, попризнаку неопределенности—определенности противопоставлены,с одной стороны, варианты a dog / dogs / water / beauty, с другой —the dog / the dogs / the water / the beauty.

Однако следует учитывать, что каждый из артиклей может иметьне только указанное в данной оппозиции значение, но и обозначатьвесь класс объектов (обобщенное, или «родовое», значение): Dogs(= all dogs) are domestic animals; A / The dog (= any dog) is a domesticanimal. Такая взаимозаменимость артиклей становится возможной вобобщенных суждениях, где сказуемое обозначает многократное дей-ствие или постоянный признак. Там же, где сказуемое обозначаетоднократное действие (ср. The dog was tamed by man a long time ago),замена определенного артикля на неопределенный уже невозмож-на, поскольку в этом случае существительное выражало бы значе-ние единичности объекта («какая-то одна собака / один человек»).

Любопытно, что не всякое существительное допускает исполь-зование единственного числа в родовом значении; ср. допусти-мость такого употребления в the use of the wheel (в значении «коле-

14

со как класс») и недопустимость в the use of the tool (в значении«орудие вообще») {37}; {15}.

Появление неопределенного артикля при неисчисляемом су-ществительном может свидетельствовать о некотором изменениизначения слова, в результате чего существительное становитсяисчисляемым; ср. a metal (= одна из разновидностей металла) —metals; a young beauty (= красавица) — young beauties. Ср. также, содной стороны, He felt pity / surprise / pleasure, где существитель-ное выступает как неисчисляемое, обозначая «эмоциональноесостояние», и, с другой стороны, It a pleasure (a pity, а surprise) tohear this, где наблюдается метонимический сдвиг значения: суще-ствительное называет уже не само эмоциональное состояние, анечто, что вызывает это состояние (a pleasure = something that givespleasure, a pleasant thing / event), в результате чего такое словоможет употребляться и во множественном числе (the pleasures oflife = pleasant things).

Более сложный случай представляет использование неопреде-ленного артикля с абстрактными существительными, обуслов-ленное наличием описательного определения; ср. a good education,a happy childhood, a short life. С одной стороны, можно полагать,что определение придает сочетанию добавочный смысл «некаяразновидность названного явления». Однако следует отметить, чтозначение самих существительных (education, childhood, life) приэтом вряд ли претерпевает изменения, поскольку они не стано-вятся исчисляемыми в отличие от упомянутых выше случаев.

Такое влияние описательного определения ограничиваетсялишь абстрактными существительными (при названиях веществасамо по себе наличие определения не приводит к появлению ар-тикля; ср. in cold / hot water), однако и среди них есть исключения:типа weather, news, information, advice, progress, work, permission, fun,luck, которые, как правило, не сочетаются с неопределеннымартиклем даже при наличии определения. Кроме того, артикль непоявляется при абстрактном существительном, если в качествеопределения выступают слова, обозначающие степень качества(with great interest, in complete silence) или относительные прилага-тельные (English poetry, higher education, political life, physical georgaphy).Впрочем, даже вне этих особых случаев использование артикляпри абстрактном существительном, имеющем определение, неимеет характера жесткой закономерности; ср., с одной стороны,примеры The baby came out in new beauty (G. Eliot); For a moment the

15

last sunshine fell with romantic affection upon her glowing face (Faulkner);Annette said with startling suddenness (Galsworthy), где авторы не ис-пользуют артикль, хотя он здесь вполне может быть употреблен,и, с другой стороны, A knowledge of English is essential (R.A. Close. AReference Grammar for Students of English, p. 112); I have always believedthat a love of nature was essentially a healthy sign in a man (Steinbeck),где артикль используется несмотря на отсутствие определения (по-видимому, сам артикль здесь создает значение «a certain knowledge»,«love of nature»). Добавим, что даже для существительных, отно-симых к «исключениям», отмечаются случаи употребления нео-пределенного артикля: A very, very valuable work of clearance hasbeen performed (E. Waugh); They will be puzzled by getting from Beethovennot merely a music that they did not expect... (B. Shaw); My father neverallowed the men to visit the camp unless permission was asked, a permissiononly given to exceptionally trusted people (M. Gilmore).

Определение при существительном (как исчисляемом, так инеисчисляемом) может выступать как чисто описательное(descriptive attribute) и как ограничивающее (limiting / restrictiveattribute); в последнем случае объекту приписывается отличитель-ный признак, выделяющий его из класса подобных, что приво-дит к появлению определенного артикля (the book which I am readingnow). Иногда одна и та же синтаксическая конструкция можетвыступать то как описательное, то как ограничивающее опреде-ление в зависимости от выражаемого ею значения. Так, словосо-четание с предлогом of выступает как чисто описательное опре-деление (не влияющее на выбор артикля), если оно выражаетзначение «содержимое / содержание того, что названо стержне-вым существительным»: a group of boys (= «состоящая из мальчи-ков»); a cup of tea (= «содержащая чай»); an expression of fear, afeeling of anger (= «содержание чувства»). С другой стороны, то жесочетание со значением «принадлежности» выступает уже как ог-раничивающее определение и требует определенного артикля пристержневом слове: the roof of a / the house; the daughter of a / thegeneral; the eyes of a / the young man. В этом случае в содержаниесловосочетания включена как бы заранее известная информация(пресуппозиция) о существовании объекта: имеется в виду та кры-ша, которая, как известно, есть у этого (или любого) дома и т.д.

Определительное придаточное предложение выступает какограничивающее определение, если оно указывает на единствен-ный объект с данным признаком в конкретной ситуации (the man

16

who teaches us French now), но имеет чисто описательный характертам, где значение «единственности объекта с данным признако-м» не возникает (a man who knows French = some / any man whoknows...). Это, в частности, характерно для высказываний, в кото-рых сказуемое обозначает многократность действия (a man whowrites such books = любой, кто пишет ...), в отличие от ситуаций соднократным действием (the man who wrote this book = тот самый,который написал...). Существуют также и придаточные определи-тельные особого — присоединительного — типа (continuativeattributive clauses), которые не влияют на выбор артикля, посколькуони не задают каких-либо признаков объекта: такие определениялишь сообщают некоторую дополнительную информацию о раз-витии ситуации и в содержательном плане сближаются с незави-симыми частями сложносочиненного предложения: He gave herflowers, which she immeditely put in a bowl = He gave her some flowersand she put them in a bowl (присоединительный характер таких при-даточных формально подкрепляется тем, что они обычно отделя-ются запятыми).

Те же типы определений влияют на выбор артиклей и присобственных именах; ср. the great Shakespeare (= тот самый, всемизвестный Шекспир) и This theatre shows us a new Shakespeare, гдеопределение вносит значение неопределенности (некий, ранее не-известный Шекспир); ср. также отсутствие артиклей в случае опре-делительного придаточного присоединительного типа: Shakespeare,who died in 1616 (= а он, как известно, умер в 1616), did not live to seemost of his works published. Употребление артиклей в случаях типаa Rembrandt (= картина), a Ford (= машина) свидетельствуют ометонимическом переносе значения, т.е. об использовании соб-ственного имени в качестве нарицательного.

Собственное имя, как и определенный артикль, также включа-ет пресуппозицию «ранее были названы отличительные признакиобъекта», т.е. содержит анафорический компонент (отсылку кпрошлому высказыванию). Как и в случае с артиклем, эта пре-суппозиция не называет самого отличительного признака, одна-ко в отличие от артикля, отсылающего лишь к предшествующейчасти того же текста, анафора в содержании собственного именине имеет такого ограничения: объект мог быть выделен и в ситу-ации весьма отдаленной от нынешней. Так, имя Пушкин не про-сто обозначает «человека с данной фамилией», а ассоциируется внашей памяти с какими-то прошлыми речевыми (текстовыми)

17

ситуациями, где данный писатель был как-то выделен из класса —например, «тот, кто написал Евгения Онегина»; эти ассоциатив-ные признаки подобны уточняющим определениям при существи-тельном с определенным артиклем. Связать название с объектомбез посредства какого-то предыдущего высказывания о его от-личительных признаках вообще невозможно. Поэтому вряд лиобосновано широко распространенное представление о том, чтособственное имя соотносится с объектом «напрямую», а не че-рез понятие {22}: эта связь создается именно понятием, заклю-ченным в анафорической отсылке — так же как это происходитпри сочетании нарицательного существительного с определен-ным артиклем. При этом для собственного имени (как и для оп-ределенного артикля) неважно, каковы сами эти признаки, по-скольку они не включаются в содержание указательной отсыл-ки, и потому всякое дополнительное наращивание признаков(«автор Цыган», «убитый на дуэли Дантесом» и т.п.) не меняетсущества связи имени с объектом. Важно, что, слыша собствен-ное имя, мы «переводим» его для себя, связывая с каким-тозаранее известным конкретизирующим описанием или зритель-ным образом.

Рассмотрим теперь значения «неопределенности — определен-ности — обобщенности» в плане сведения их к более элементар-ным семантическим компонентам. Значение неопределенного ар-тикля сводимо к выражению «один из элементов класса, обозна-ченного существительным». Предложение Это сделал один из моихдрузей означает «Это сделал или Петр, или Иван и т.д.»; раздели-тельная конструкция «или... или», в свою очередь, сводима к вы-ражению «может быть, Иван, может быть, Петр и т.д.». Как ви-дим, в сочетании артикля с существительным скрыто выраженоцелое свернутое высказывание с модальностью неуверенного пред-положения («может быть») и с перебором всех альтернатив (пе-ременных элементов), составляющих класс.

Рассмотрим в том же плане значение обобщенности суще-ствительного: «все члены класса». Выражение все мои друзья озна-чает «и мой друг Петр, и Иван и т.д. (до конца класса)». Такимобразом, обобщенность также представляет собой скрыто выра-женное перечисление конкретных членов класса и отличается отнеопределенности лишь способом связи перечисляемых элемен-тов: конъюнкция («А и Б и В и т.д.») — при выражении обобщен-ности, в отличие от дизъюнкции («или А, или Б ...»), включаю-

18

щей модальность неуверенного предположения («возможно,А, возможно, Б...»), — при выражении неопределенности.

В значении определенного артикля (The book is interesting) со-держится отсылка к предыдущему высказыванию, в котором былиназваны какие-то отличительные признаки предмета. Выражение«то, что было названо ранее» включает в себя свернутое высказы-вание «Нечто было ранее сказано», представленное как заранееизвестное, т.е. в виде пресуппозиции (см. Актуальное членение выс-казывания). Таким образом, в значении определенности, как и взначениях неопределенности и обобщенности, скрыто выраженоцелое свернутое высказывание, что и объясняет возможность ис-пользования артиклей лишь на уровне предложения (высказыва-ния), а не словосочетания.

Категория определенности—неопределенности—обобщенностив целом базируется на количественном признаке. «Неопределен-ность» включает в себя компонент «один / несколько из элемен-тов класса», т.е. «не все члены класса» (I saw a dog / dogs in the yard =dog / some dogs»). «Определенность» также сообщает об одном илинескольких («не всех») объектах, ранее выделенных из класса покакому-то признаку. Если же в высказывании выражено значениеобобщенности (всеобщности), т.е. обозначен весь бесконечныйкласс объектов (Dogs are domestic animals; The dog is a domesticanimal), то противопоставление неопределенности и определен-ности теряет смысл (исчезает).

Отметим в связи с этим любопытную корреляцию понятия«числа» в содержании существительного и глагола-сказуемого{8, с. 351}. Предложение Люди часто (иногда) ошибаются означает«многие (некоторые) люди ошибаются»; иными словами, наре-чие обозначает здесь не собственно характеристику действия (егоповторяемость), а неполный охват названного класса объектов(понятия «некоторые», «многие» обозначают «часть класса», т.е.«не все элементы класса»), хотя само существительное как будтоупотреблено в обобщенном значении «люди как класс». Такаякорреляция обусловлена тем, что понятие обобщенности (всеоб-щности, количественной неограниченности объектов) возника-ет лишь при неограниченной повторяемости действия или посто-янстве признака: Люди смертны действительно подразумевает «вселюди». Там же, где обозначается однократное или ограниченно-кратное действие, множественное число существительного мо-жет обозначать лишь ограниченное количество объектов (часть

19

элементов класса): На дворе были люди = «некоторое количестволюдей».

То же относится к неисчисляемым существительным. В частно-сти, вещество реально наблюдается лишь в виде каких-то дискрет-ных порций (лужа, море, стакан); в ситуации однократности собы-тия неопределенность такого существительного выражает значениеограниченного количества вещества: В стакане была вода = «некото-рое количество воды». Если же в сказуемом выражен постоянныйпризнак или неограниченная повторяемость события (Вода не име-ет запаха и цвета), существительное приобретает значение всеоб-щности за счет включения компонента «все возможные в мире «пор-ции» названного вещества». Тот же количественный компонент «все»создает и обобщенное значение абстрактных существительных: Бегполезен для здоровья означает «все / любые конкретные «порции»данного процесса»; Красота доставляет наслаждение = «красоталюбого / всякого объекта в любой ситуации» и т.п.

В значениях «определенности» и «неопределенности» нельзяне заметить наличия субъективного элемента — указания на гово-рящего субъекта. Еще Ш. Балли обратил внимание на то, что «когдаговорят о нескольких собаках, то число собак бывает или неизве-стно, или не выражено, но оно не неопределенно» {4, с. 88}. Инымисловами, в объективной реальности «неопределенных» объектовне существует: их неопределенность есть плод нашего сознания —она отражает либо наше незнание, либо нежелание уточнять,неважность уточнения для говорящего и т.п. Как было показановыше, неопределенный артикль включает компонент «неуверен-ность говорящего» («может быть»), а следовательно, и скрытоеуказание на говорящего и его речевой акт. Определенный артикльотсылает к высказыванию, которое предшествует данному, и темсамым опять-таки неизбежно включает сообщение о наличии дан-ного речевого акта и говорящего субъекта. Напомним при этом,что определенный артикль сообщает лишь о том, что предмет былкак-то выделен из класса в предшествующем высказывании, но неназывает никаких конкретных отличительных признаков предмета.Иначе говоря, грамматическая определенность не отражает самихобъективно существующих, внутренне присущих предметам ин-дивидуальных отличий: она отражает лишь тот — субъективный —факт, что об этом предмете уже велась речь.

С понятиями «определенности—неопределенности—обобщен-ности» неизбежно связано также понятие референтности слова,

20

т.е. его соотнесенности с предметом. Нередко исследователи раз-личают: а) референтные (= соотнесенные с конкретным единич-ным объектом) употребления существительного; ср. «The house isnot big (= вполне конкретный дом); There is a house near the river(= какой-то, пока еще не определенный, но уже выделенный изкласса дом) и б) употребления нереферентные, не соотносен-ные ни с каким реальным объектом; ср. I want to buy a house(= какой-нибудь дом); You may take any book (= любую книгу);A (The) dog is a domestic animal (= собака вообще; животное вооб-ще)» {24}. Отметим, что признать какое-то употребление суще-ствительного «нереферентным» означает признать, что существи-тельное в этом употреблении не обозначает никакого объекта дей-ствительности, а, следовательно, обозначает лишь понятие опредмете. Однако, как показано выше, в значения неопределен-ности и обобщенности всегда включен процесс перебора конк-ретных членов класса (А, Б и т.д.). Это значит, что существитель-ное при любом употреблении обязательно соотносится с объек-тами, составляющими класс, т.е. обозначает предметы, а не толькопонятия о предметах; иначе говоря, существительное в речи все-гда референтно. Предметная соотнесенность слова в примерах (б)отличается лишь тем, что в них никакой единичный предмет невыделен из класса с помощью какого-либо отличительного при-знака, и, следовательно, имеется в виду любой член («либо А,либо Б и т.д.») или все члены класса («и А, и Б и т.д.»), чтоотнюдь не свидетельствует об отсутствии у слова соотнесенностис объектами действительности.

Таким образом, логичнее будет полагать, что существитель-ное с любым детерминативом (в том числе и с нулевым) всегдаимеет предметную соотнесенность, а именно обозначает либо веськласс объектов (обобщенное значение), либо часть элементовкласса (значения неопределенности и определенности). Нерефе-рентным, следовательно, можно считать слово лишь как единицусловаря, взятое без детерминатива, вне высказывания: в этомслучае существительное действительно называет лишь признакиданного класса объектов, т.е. обозначает понятие о предмете, ноне сообщает, соотнесено ли существительное со всеми членамикласса или с отдельными элементами, в результате чего и остает-ся невыраженной предметная соотнесенность. Роль артиклей(а также местоимений и иных детерминативов), по-видимому,как раз и заключается в придании существительному предметной

21

соотнесенности, т.е. в добавлении к обозначению признаков класса(понятие, сигнификативное значение слова) сообщения о коли-честве обозначенных словом элементов класса («один», «болееодного» или «все»). Мы снова видим, что именно количественнаяхарактеристика является основой для возникновения значений«неопределенности — определенности — обобщенности» и воз-никновения предметной соотнесенности слова (о некоторых бо-лее сложных проблемах референтности см. {14}).

Местоимения

В классе местоимений также выражаются значения нео-пределенности (some, any, once, somewhere, somehow), определен-ности (this, that, then, there, thus) и обобщенности (all, every, each).Поскольку данные значения в этом случае (в отличие от артик-лей) выражаются полнозначными словами, они нередко ослож-нены добавочными семантическими признаками.

В парах указательных местоимений дополнительно разграни-чивается пространственная близость объекта (this, these) и егоудаленность от говорящего (that, those), а также отсылка к пред-шествующему высказыванию (That is what happened подразумевает«я уже рассказал о том, что случилось») и к последующему (Thisis what he said = «сейчас я расскажу...»).

Неопределенные местоимения some — any противопоставле-ны по употреблению в утвердительных и неутвердительных выс-казываниях (вопросительных, отрицательных). В связи с этим по-явление местоимения some в неутвердительных предложениях ука-зывает на то, что в таких высказываниях скрыто выраженонекоторое утверждение. Так, в ситуации I see а note on the table; hassomeone been here? подразумевается «очевидно, кто-то здесь был»;такое предложение, следовательно, не является чисто вопроси-тельным, поскольку оно дополнительно содержит утвердитель-ную «пресуппозицию» (presupposition = «нечто заранее предпола-гаемое», см. Актуальное членение высказывания). Не является чис-то вопросительным и предложение Could you give me some morecake?: оно содержит просьбу (Please, give me some more), т.е. вклю-чает в себя, помимо вопроса, еще и побудительное высказыва-ние, для которого естественно употребление именно слова some.Говоря Wasn’t there some other way out?, мы опять-таки не просто

22

задаем вопрос, а выражаем предположение о том, что, скореевсего, какой-то выход из положения существовал.

Подобная замена местоимений при наличии скрытой утвер-дительной пресуппозиции отмечается и в русском языке; ср. (а)семантически неосложненные высказывания с «-нибудь»: «Тебекто-нибудь говорил об этом?»; «Если ты что-нибудь знаешь, ска-жи!» и (б) предложения с «-то», содержащие скрытый утверди-тельный смысл: «Неужели кто-то ему об этом уже сказал?»; «Еслиты что-то знаешь, что же ты молчишь?». В английском языке вслучае (а) будет использовано any, в (б) — some.

С другой стороны, употреблениe any в утвердительных пред-ложениях возможно благодаря наличию скрытого отрицания. Так,There is hardly anything interesting here означает Most likely, there isn’tanything interesting (отрицание скрыто в значении наречия); в пред-ложении He is too tired to do anything now частица too содержитскрытое указание на отрицательный результат (= so tired that hecannot do anything). Вне таких особых контекстов употребление ме-стоимения any (в значении «whatever; любой») в утвердительномпредложении опять-таки возможно благодаря тому, что в самомэтом значении скрыто присутствует отрицательный компонент:любой означает «неважно / не имеет значения, какой». Таким об-разом, предложение типа You may take any of these books в семан-тическом плане содержит в себе два высказывания: You may takeone book, and it does not matter which book it is.

Добавочные семантические противопоставления отмечаютсяв паре every — each и в сложных местоимениях с элементами-body, -one. В предложении Every child knows it обозначен весь бес-конечный класс («дети вообще»), тогда как в Each child was givena present речь идет о вполне определенной, заранее известной груп-пе детей. Это различие становится более ясным при замене наместоимение all: в этом случае первый пример приобретает вид«All children know it», второй — «All the children were given presents».Именно определенность группы, из которой производится вы-бор, обусловливает возможность употребления предложной груп-пы с «of» при слове «each» (Each student of our group), что, какправило, не характерно для сочетаний с every. Следует, однако,отметить возможность особого, эмфатического употребления ме-стоимения every в предложениях типа I know every house in my village,где выражено явное преувеличение; при отсутствии эмфазы ипреувеличения, т.е. при простой констатации факта, употребля-

23

ется each: There are twenty houses in the village, and each house (= eachof those houses) has a small garden.

Аналогичное противопоставление по определенности—неопре-деленности группы, из которой производится выбор объекта, ха-рактеризует пары everybody — everyone, somebody — someone и т.д.;ср. Everybody (anybody) can do this и Every one (any one, someone) ofus can do it. Это разграничение не является жестким: при отсут-ствии значения «определенная группа» возможна свободная вза-имозамена (Somebody / someone knocked at the door; I know everybody/ everyone here), однако при наличии предлога of и иных указанийна определенность группы требуется слово с -one. Ср. также ана-логичные различия в парах everything, everybody, с одной сторо-ны, и all (all of it, all of them), с другой; nothing — и none (of it);nobody — и no one / none (of them). То же различие характерно и дляпары вопросительных местоимений what (What books do you like?)и which (Which of these books did you like?). Нечто подобное наблю-дается и в некоторых русских парах местоимений; ср. Это знаетвсякий / каждый, но каждый из нас (не всякий из); Какая / кото-рая из этих книг тебе нужна? — при недопустимости такой заме-ны в Какие книги ты любишь читать?

В группе близких по значению местоимений some, certain, several,a few два последних акцентируют неопределенность количестваобъектов (We need several / a few people for this work = not one), тогдакак some, certain обычно указывают на неопределенность качестваобъектов (Some / certain people cannot live without quarrelling = acertain kind of people).

Семантические соотношения неопределенных местоимений снеопределенным артиклем связаны с особенностями актуальногочленения данной части высказывания. Существительное с нео-пределенным детерминативом всегда входит в рему (смысловойфокус) высказывания: оно не может представлять собой тему (пре-суппозицию), поскольку последняя содержит в себе повторениесказанного ранее, что неизбежно приводит к появлению опреде-ленного артикля. Поскольку неопределенный артикль безударен,вся рематическая нагрузка в сочетаниях с ним существительногоприходится на само существительное; вследствие этого в предло-жениях типа He is a student; A student entered естественно возникаетпротивопоставление «студент, а не учитель и т.д.» (т. н. «контраст-ная» рема, сопровождаемая логическим или эмфатическим уда-рением). Это противопоставительное значение исчезает, если рема

24

включает какую-то добавочную информацию (см. Актуальное чле-нение высказывания» о двуремных / многоремных предложениях).Так, например, в предложениях This was a man of the caves andwoods; He is a student of chemistry группа существительного марки-руется уже обычным фразовым (неэмфатическим) ударениемвследствие наличия добавочных определений к существительно-му с неопределенным артиклем.

В тех случаях, когда содержание самого существительного не-достаточно информативно (ср. «широкозначные» слова thing, person,matter и т.п.), оно не может быть употреблено в контрастной ремеи требует дополнительных определений; ср. предложения, в кото-рых нельзя опустить определения к существительному: There wasa person under this roof who had already killed five times; It was indeeda thing of great beauty. При отсутствии определения такие широко-значные слова требуют при себе не просто артикля, а неопреде-ленного местоимения, как бы заменяющего добавочное опреде-ление: But it is clear that at some point these clauses will assume the formof a sentence; In some (certain) cases the use of force becomes inevitable.Замена на неопределенный артикль здесь становится возможнойопять-таки лишь при введении определения: at a later point / at apoint where...; in cases of emergency / in cases when...

25

КАТЕГОРИИ ГЛАГОЛА

ЗАЛОГ

С точки зрения формы, залог — категория морфологичес-кая, поскольку она выражается изменением форм глагола. С точ-ки зрения содержания, это категория синтаксическая, поскольку(в отличие от категорий лица, числа, времени, вида) залог ука-зывает на определенные отношения между членами предложения(в этом плане он сходен с падежом существительного). Формадействительного залога указывает на то, что подлежащее называ-ет активного деятеля, а дополнение — объект действия (Jack builta house). Форма страдательного залога указывает, что подлежащееобозначает объект действия (A house was built), производитель жедействия может быть дополнительно обозначен предложным сло-восочетанием (by Jack) или не указан вообще.

Следует подчеркнуть, что залог выражает не просто синтак-сические отношения между членами предложения, а соотноше-ние членов предложения (подлежащего и дополнения) с их се-мантическими ролями (см. Члены предложения и семантическиероли) в обозначаемой ситуации — с ролями «действующего субъек-та» и «пассивного объекта воздействия». В этом плане залог явля-ется метатекстовой категорией (о метатексте см. {11}): предложе-ния Jack built a house и A house was built by Jack описывают одну иту же ситуацию действительности, и, следовательно, залоговыеразличия отражают не различия в отображаемых ситуациях, а лишьразличия в устройстве самих этих предложений (а именно ониуказывают, как надо интерпретировать семантику членов пред-ложения).

26

Если в русском языке залог охватывает лишь переходные гла-голы (имеющие прямое дополнение), то в английском для упот-ребления страдательного залога важна не собственно переходностьглагола, а более широкое свойство «объектности» глагола, т.е.наличия при глаголе какого-либо дополнения — прямого, кос-венного или предложного. В связи с этим при описании страда-тельного залога важно разграничивать группы глаголов по типувозможных при них дополнений и соответственно допустимыхтипов страдательных конструкций. В частности, можно выделить:(1) собственно переходные глаголы (to do smth., to see smth.) с

одним (прямым) дополнением, которое становится подле-жащим в страдательной конструкции: Smth. was done (seen);

(2) глаголы с двумя обязательными дополнениями — прямым икосвенным (to give smb. smth.; tell, show, promise, offer), для ко-торых соответственно возможны две страдательные конструк-ции: I was given a book — The book was given to mе. Выбор одногоиз этих вариантов зависит от того, что именно логически ак-центируется (является ремой); ср. The book was given to me(= not to him) и I was given a book (= not a pencil);

(3) глаголы с двумя дополнениями, одно из которых, однако,всегда является предложным: to explain smth. to smb. (dictate,translate, describe). С ними возможна лишь одна пассивная кон-струкция (The rule was explained to us), в которой подлежащимможет стать только прямое дополнение. К этому же классупримыкают глаголы типа buy (bring, fetch, find) smb. smth, сход-ные с классом (2), однако отличающиеся от него тем, чтовторое дополнение обозначает здесь не столько адресат дей-ствия, сколько «бенефицианта» (лицо, ради которогоосущeствляется действие). Действительно, при перестановкедополнений здесь появляется другой предлог; ср. He gave methis book — He gave this book to me (класс 2) и He bought me anicecream — He bought an icecream for me. Соответственно, дляэтих глаголов опять-таки допустима лишь одна страдательнаяконструкция: Smth. was bought for smb.;

(4) глаголы, имеющие лишь предложное дополнение (непереход-ные) to look at smb / for smth. / after smb.; to speak to smb. / aboutsmth; to take care of smb., в отличие от русского и других язы-ков также допускающие страдательную конструкцию, в ко-торой предлог выносится в конец предложения: He was lookedat / after; He was spoken to / about.

27

В семантическом плане многие глаголы, имеющие залоговыеформы, обозначают воздействие на объект, приводящее к неко-торому результативному состоянию: так, открыть (закрыть) дверь =произвести некоторые действия с целью, чтобы дверь стала от-крытой (закрытой). При собственно страдательном значении фор-мы пассива (как и при форме действительного залога) контекстобычно акцентирует этот каузативный компонент («произвестидействия»); так, в предложениях When the door was locked, we leftthe place; The door was locked by the servant сообщают, какое дей-ствие было произведено над объектом. Однако в определенныхконтекстах акцент может быть перенесен на компонент «резуль-тативное состояние», тогда как компонент «воздействия на объект»образует пресуппозитивную часть значения (см. Актуальное члене-ние высказывания); ср. предложение I could not enter because thedoor was locked, где обозначен признак (состояние) предмета игде сказуемое следует рассматривать как именное составное (вотличие от простого глагольного сказуемого в предыдущем при-мере). При всей своей нечеткости подобное разграничение не яв-ляется схоластической проблемой, поскольку от этого может за-висеть выбор видо-временной формы глагола в речевом употреб-лении. Так, в предложениях The book has already been written, Thecistern has not been filled yet требуется перфектная форма, посколь-ку акцентируется именно значение действия; в предложениях жеThe book is written in Spanish, The cistern is filled with water перфектуже не нужен, поскольку акцентируется значение состояния (Thebook is in Spanish; The cictern contains water).

Помимо действительного и страдательного залогов в русском(и ряде иных языков) выделяются также возвратный залог (reflexivevoice) и средний залог (middle / medial voice). Возвратное значениевыражается в русском частицей -ся/сь в словах типа мыться, кото-рые обозначают действие, направленное субъектом на самого себя.В английском языке такое возвратное значение выражается слово-сочетанием (to wash / shave oneself), т.е. не морфологическими сред-ствами (формой глагола), а лексическими (добавлением знамена-тельного слова и образованием словосочетания). При этом возврат-ное местоимение в ряде случаев может быть и опущено (He washedand shaved quickly), если называемое действие достаточно естественноинтерпретируется как направленное субъектом на себя. Таким об-разом, рассматривать английские сочетания типа wash oneself какграмматическую — залоговую — форму глагола нет оснований.

28

К среднему залогу в русском языке относятся такие образова-ния на -ся /-сь, в которых частица указывает, что действие вооб-ще не направлено ни на какой объект; ср. Дверь открылась (зах-лопнулась). Это, по-видимому, результат процесса словообразова-ния, при котором от основы переходного глагола (открыть что-л.)образуется другой, непереходный глагол (открыться), т.е. здесьпроисходит изменение лексического значения слова: открыть дверьозначает «произвести действия с целью, чтобы в результате дверьстала открытой», тогда как в Дверь открылась каузативный ком-понент («воздействие на объект») уже отсутствует. Обратим в свя-зи с этим внимание на то, что в семантическом плане исходным,более простым следует считать именно значение непереходногоглагола открыться («стать открытым»), тогда как семантика пе-реходного глагола сложнее, поскольку дополнительно включаеткаузативный компонент. Здесь мы, следовательно, наблюдаемрасхождение формальной производности с семантической (в фор-мальном плане «открыться» сложнее, чем «открыть»).

Отметим, что помимо указанных выше случаев глагол с час-тицей -ся может также представлять и чисто грамматическую формустрадательного залога однокоренного глагола, не имеющего дан-ной частицы в форме действительного залога; ср. На ночь дверьзакрывалась / запиралась на засов» (= «кто-то ее закрывал»), гдесоотношения те же, что и в собственно страдательной конструк-ции Дверь была кем-то закрыта.

Напомним, что залог как грамматическая категория выделяет-ся не просто при наличии у глагола указанных значений, а приналичии разных форм для выражения этих значений. Так, в предло-жениях Дверь хлопнула и Дверь открылась выражено одно и то жезалоговое значение «отсутствие направленности действия на ка-кой-либо объект», однако форму среднего залога мы можем при-писать глаголу лишь во втором примере, поскольку только там этозначение выражено особым формальным элементом, в результатечего мы выводим значение целого слова (открыться) из значенияего основы (открыть) и значения частицы -ся (она как бы специ-ально «снимает» указание о направленности действия на некийобъект). В глаголе же хлопнуть нет какого-либо формального пока-зателя с подобным значением, и говорить о «среднем залоге» здесьнет смысла: в данном значении это просто непереходный глагол.

Точно так же в отношении английского языка вряд ли можноговорить о наличии у глаголов среднего залога как грамматичес-

29

кой формы, поскольку в случаях типа The door opened глагол про-сто употребляется как непереходный; иными словами, в этомслучае на базе каузативного значения («воздействовать на дверь,чтобы она стала открытой») образуется иное, некаузативное зна-чение того же глагола («дверь стала открытой»). Отсутствием кау-зативного компонента предложение The door opened отличается отThe door was opened by the servant, где представлена собственнозалоговая (страдательная) форма переходного (каузативного) гла-гола.

С чисто семантическим явлением (изменением лексическогозначения слова) связана также и утрата глаголом переходности вупотреблениях типа The book sells well, The cloth washes easily.В этом случае значение «действия» преобразуется в значение «свой-ства объекта» («способность подвергаться действию»), включаю-щее модальное и страдательное значение («объект может бытьпродан / выстиран»).

Добавим, что и в русском языке подобные семантические со-отношения также не обязательно связаны с залоговыми форма-ми: в частности, от непереходного глагола кипеть можно образо-вать переходный кипятить, в содержании которого к значениюисходного глагола добавляется каузативный компонент, и от негозатем образовать залоговую форму кипятиться (Вода сейчас кипя-тится = «кто-то ее кипятит») со страдательным (не возвратным)значением.

В целом, как видим, залоговые значения нельзя рассматри-вать только в рамках грамматики, поскольку аналогичные соот-ношения действия с его субъектом и объектом могут выражатьсяс помощью словообразовательных средств и семантических сдви-гов. Близки к залоговым противопоставлениям и отношения влексических конверсивах {1} — парах слов типа продавать — по-купать, которые отражают одну и ту же ситуацию в разных ра-курсах. Здесь противопоставление значений связано с тем, чтокомпонент «каузации события» приписывается разным участни-кам одной и той же ситуации: в предложении Иван продал свойдом Петру перемена владельца представлена как вызванная дей-ствиями Ивана, тогда как в Петр купил у меня дом она представ-лена как вызванная действиями Петра.

В некоторых языках для выражения соотношений субъекта иобъекта действия используются особые падежные формы суще-ствительного (т. н. эргативный падеж в кавказских языках). Нечто

30

сходное с подобными падежными формами обнаруживается в рус-ском языке в конструкциях типа Корову убило молнией / упавшимдеревом, где используется творительный падеж для обозначениядействующего субъекта, и винительный — для обозначения объек-та воздействия. В таких конструкциях действие представлено какнечто непроизвольное, нецеленаправленое; в отличие от этогособственно залоговые формы используются в русском языке дляобозначения ситуации с целенаправленным действием; ср. Его убилибандиты (действительный залог) или Он был убит бандитами (стра-дательный); вряд ли был бы нормальным вариант Корову убиламолния / Корова была убита молнией, поскольку в таком случае«молния» была бы представлена как целенаправленно действую-щий субъект.

ВИДО-ВРЕМЕННЫЕФОРМЫ

Данное (условно принятое) название на самом деле охва-тывает две глагольные категории — собственно времени (Tense)и вида (Aspect).

Формы времени глагола соотносят действие с каким-либо мо-ментом по признаку одновременности, предшествования или сле-дования за ним. Если время действия сопоставляется с моментомречи, то глагольная форма времени обозначает т. н. «абсолютное»время (настоящее, прошедшее или будущее). Если для сопостав-ления выбирается какой-то иной момент, например момент про-шлого (что имеет место в придаточных дополнительных, когда вглавной части сложного предложения использовано прошедшеевремя), то форма глагола обозначает «относительное» время: од-новременность прошлому моменту (He said he knew it), предше-ствование ему (He said he had finished his work) или относительноебудущее (He said he would come soon).

Временные формы могут кроме того употребляться не в своихпрямых значениях. Так, форма настоящего времени (простого илидлительного) может обозначать действие, которое ожидается вбудущем (When does your train leave?; Where are you going for aholiday?) или происходило в прошлом. В последнем случае ис-пользуется т. н. «настоящее историческое» (Historical Present), для

31

которого наиболее характерно изображение ряда прошлых дей-ствий в последовательной цепи (Suddenly John comes in and says =came and said). Некоторые глаголы в форме настоящего могут так-же обозначать и одно отдельное событие в прошлом: I forget whenit was (= I have forgotten); You simply astonish me (= you have astonishedme); John says it’s interesting (= John said). Существуют контексты, вкоторых форма настоящего времени вообще не относит действиени к какому конкретному временному плану. Это обычно связанос наличием скрытых модальных значений: Do you speak French?(= can you speak?); I tell you it’s true! (= I wish to tell you); I give youa warning! (= I want this to be a warning to you); Why don’t you tell methe truth? (= why don’t you want to tell me?)

Помимо указанных выше собственно временных форм анг-лийский глагол обладает еще четырьмя особыми формами — про-стой, длительной, перфектной и перфектно-длительной, которыеразными авторами трактуются либо как видовые, либо как вре-менные (см. {5; 7; 16; 18; 19; 28; 34}). Прежде чем решать вопрос остатусе этих форм в английском языке, рассмотрим категориювида на материале русского языка, где она представлена доста-точно четко.

Глаголы в русском языке могут иметь форму совершенноговида (Perfective aspect), обозначающую законченное действие (сде-лать, написать, рассказать), или форму несовершенного вида(Imperfective aspect), обозначающую незаконченный, длящийсяпроцесс (делать, писать, рассказывать). Совершенный вид име-ют лишь те глаголы, в значении которых содержится компонент«предельности действия» (termination of the action), т.е. начала иликонца какого-то состояния: так, прийти означает «начать нахо-диться где-л.», уйти = «перестать находиться», приобрести = «на-чать иметь», потерять = «перестать иметь», создать = «сделатьтак, чтобы нечто начало существовать», уничтожить = «сделатьтак, чтобы нечто перестало существовать» и т.д. Многие предель-ные глаголы в русском языке образуют видовую пару (делать—сделать, писать—написать, строить—построить, рассказывать—рассказать), члены которой имеют одинаковое лексическое зна-чение и различаются лишь грамматическим (видовым) значением,т.е. представляют собой формы одного глагола.

Рассмотрим, за счет чего создается семантическое противо-поставление совершенного и несовершенного вида, на примереглагольной пары строить—построить. Предложение с глаголом

32

несовершенного вида Строишь ли ты дом? можно перефразиро-вать так: Производишь ли ты действия (с целью, чтобы возникдом)?. Здесь центральная, логически акцентируемая часть глаголь-ного значения (т.е. рема — см. Актуальное членение высказывания)представлена компонентом «производить действия»: именно онохватывается вопросительной модальностью и соотносится с на-стоящим временем. Второй же компонент («возникновение дома»),заключенный в нашем описании в скобки, оказывается вне мо-дального и временного значений глагола (вне ремы): он не охва-тывается вопросительной модальностью, поскольку содержит соб-ственную целевую модальность («с целью, чтобы...») и не отно-сится к настоящему времени (возникновение дома должнопроизойти в будущем). В результате такой акцентировки компо-нентов значения глагола форма несовершенного вида представ-ляет действие как незаконченный, длящийся процесс.

Иная ситуация в предложении с глаголом совершенного видаПостроил ли ты дом?, которое можно перефразировать так: Воз-ник ли дом (в результате произведенных тобой действий)?. Здесьцентральным (рематическим) оказывается предельный компонент«возникновение (= начало существования) объекта»; именно онохватывается вопросительной модальностью и соотнесен с про-шедшим временем. В результате этой акцентировки значения гла-гола действие представленно как завершенное, достигшее преде-ла (цели, результата). При этом компонент «производить действияс некоторой целью» также сохраняется в значении глагола, одна-ко он стоит вне основной модальной рамки — входит в пресуппо-зицию (подробнее см. {14}).

Таким образом, в значении обеих видовых форм — строитьи построить — обнаруживаются одни и те же содержательныекомпоненты: «осуществление некоторых действий» и «возник-новение объекта (как цель или результат этих действий)». Инымисловами, лексическое значение таких глаголов одинаково посоставу компонентов, и различия касаются лишь того, какой изэтих компонентов акцентируется (становится ремой). Инымисловами, форма глагольного вида служит для указания актуаль-ного членения внутри глагольного значения: совершенный видуказывает, что в акцентируемую (рематическую) часть значе-ния попадает предельный компонент (начало или конец некото-рого состояния), что и создает представление о законченностидействия; несовершенный вид указывает, что предельный ком-

33

понент не акцентируется, т.е. что в рему попадает какой-то инойкомпонент (в частности, обозначение длительности, незакон-ченности процесса).

Естественно, что у глаголов непредельных, не содержащих ком-понент «начало / конец состояния» (спать, сидеть, стоять, ждать,работать, жить, любить), не может быть и чисто грамматичес-кой (парной) формы совершенного вида. В этом случае выразитьзначение «начала» или «конца» процесса можно только введя до-полнительный словообразовательный аффикс; ср: заснуть (= «на-чать спать»); проснуться (= «перестать спать»); поспать полчаса (=«спать недолго»); проспать весь день (= «спать долго»); выспаться(= «спать достаточно долго») и т.д. Добавление таких аффиксовприводит уже к образованию иного, производного слова, а непросто к изменению граматической формы одного и того же гла-гола.

В английском языке также существуют (1) глаголы предельные(terminative verbs), значение которых содержит компонент «нача-ла/конца состояния»; ср. arrive, come, appear (= «начать находить-ся где-л.»); leave, disappear (= «перестать находиться»); get, receive,buy (= «начать иметь»); lose, sell (= «перестать иметь»), и (2) гла-голы непредельные (non-terminative), значение которых не содер-жит такого компонента — sleep, sit, stand, work, wait, live, love и т.п.Если в предложении употреблен предельный глагол, то в англий-ском языке, как и в русском, мы можем акцентировать сам этотпредельный компонент и соответственно выразить видовое зна-чение «законченности» действия («возникновения некоторого ре-зультативного состояния в заданный момент»); ср. I have built ahouse (= «дом начал существовать»), или, напротив, мы можемакцентировать иные компоненты, выражая, в частности, значе-ние «длительности, незавершенности действия» I am building ahouse (= «произвожу действия с целью...»).

Однако с выражением видовых значений в английском языкедело обстоит значительно сложнее, чем в русском. В частности,перфектная форма отнюдь не всегда обозначает законченностьдействия (достижение результата, переход к новому состоянию ит.п.). Так, в предложении I have lived here all my life перфект обо-значает лишь длительность действия вплоть до настоящего мо-мента и не имеет того результативного значения, которое несом-ненно присутствует в примере I have built a house, поскольку всамом глаголе live нет какого-либо предельного компонента.

34

Учитывать предельность / непредельность глагола нередкобывает необходимо при выборе между простой и перфектнойформой. В частности, непредельный глагол требует перфектнойформы для выражения законченности охватываемого действиемпериода времени в контекстах типа You will feel better when / afteryou have had some sleep (have slept a little); He felt much better after hehad slept a little. В то же время для предельного глагола в такихконтекстах вполне достаточна простая форма (хотя допустима иперфектная), поскольку действие в любом случае представленокак законченное благодаря самому лексическому значению гла-гола: He will feel better when / after he wakes; He felt better when / afterhe woke (допустимо: has woken / had woken).

Однако даже предельный английский глагол в перфектнойформе не всегда выражает видовое значение «возникновение ре-зультативного состояния в заданный момент»; ср. предложениеHe has come at last , где бесспорно выражено результативное зна-чение («в результате движения он сейчас находится здесь)», спредложением He has come down to see her too often (A. Christie)(= «часто приходил»), где уже нет значения «сейчас он находитсяздесь», поскольку действие представлено как многократно по-вторявшееся в прошлом. Таким образом, значение законченности(результативности, достижения предела) не является постоянноприсущим английскому перфекту.

С другой стороны, это же видовое значение «результативнос-ти» может быть выражено в английском языке и неперфектнойформой глагола. Так, в предложениях He came home at six (= «вуказанный момент начал находиться дома») или He finally builthis house (= «в какой-то момент дом начал существовать») инде-финитная форма глагола выражает то же результативное значе-ние, которое есть у русского совершенного вида (пришел; постро-ил) и у английского перфекта при использовании предельногоглагола (He has come; He has built a house). Таким образом, видовоезначение «законченности, результативности» может присутство-вать в содержании как перфектной, так и простой формы глаго-ла, представляя лишь некоторый добавочный смысл, которыйвозникает при определенном типе лексического значения глагола(глагол должен быть предельным) и при определенном типе кон-текста (контекст должен указывать на однократность, а не много-кратность действия). Иными словами, видовое значение не про-тивопоставляет перфектную и индефинитную формы и не явля-ется постоянным элементом их значения.

35

В то же время у перфектной формы есть собственное, посто-янно присутствующее в ее содержании значение: как показал всвое время А.И. Смирницкий {28}, это значение предшествованиякакому-то (любому) моменту — либо моменту речи (для формыPresent Perfect), либо какому-то моменту в прошлом (для PastPerfect) или в будущем (для Future Perfect). Обратим при этомвнимание на то, что «предшествование какому-то моменту» оз-начает соотношение действий по времени, т.е. это явно не видо-вое, а временное (хотя и своеобразное временное) значение.А.И. Смирницкий вполне точно определил это значение перфек-тной формы как выражение «временной отнесенности» действия(или, в несколько измененной формулировке А.Б. Ильиша {34},«correlation» — «временной соотнесенности»), т.е. соотнесения дей-ствия по временной характеристике (а именно по предшествова-нию) с каким-то выделенным в ситуации моментом (или с вре-менем осуществления иного действия — ср. He had gone before Ireturned).

Теперь следует отметить, что и другое видовое значение —«длительности, незаконченности процесса» в английском языкене обязательно требует лишь одной формы — длительной(Continuous / Progressive). Оно может в принципе быть выраженолюбой из четырех форм глагола, если используется глагол непре-дельный, обозначающий длительный процесс; ср. He was workingat that time. — He worked for a long time. — He has been working all thistime. — He has worked long enough. Таким образом, и это видовоезначение также не противопоставляет друг другу данные четыреформы глагола, и, следовательно, эти формы нельзя отнести ккатегории собственно вида.

Для длительной формы (Continuous / Progressive form) основ-ным является не просто обозначение длящегося, незаконченногопроцесса (как это свойственно русскому несовершенному виду),а обозначение одновременности процесса некоторому моменту: либомоменту речи (He is sleeping), либо какому-то моменту прошлогоили будущего (He was sleeping when I came ; At this time tomorrow hewill still be sleeping). Длительная форма, естественно, не может бытьупотреблена с глаголами, в значении которых нет компонента,который бы означал некий длящийся, развертывающийся про-цесс. Таковы глаголы, обозначающие «моментальные» действия(get, bring, take, put, throw, jump и т.п.), глаголы со значениемотношения (have, contain, consist, belong, equal, amount to, hate, like,love, respect), c модальными значениями «желания», «необходи-

36

мости», «разрешения», «запрета» (wish, want, desire, need, require,demand, allow, forbid) и т.п. (об особенностях глаголов волеизъяв-ления см. Акцентирование компонентов значения слова).

Встречающиеся все же случаи использования таких глаголов вдлительной форме свидетельствуют об определенных сдвигах либов содержании глагольной формы, либо в лексическом значенииглагола. В частности, длительная форма непроцессных глаголов(get, lose, come, arrive, finish, begin и т.п.) может выражать не про-цессное, а модальное значение — «ожидаемости, запланирован-ности» действия в близком будущем: He is coming back tomorrow;I am buying a new house; The concert is beginning. Если же длительнаяформа употреблена в ее прямом значении, то в содержании не-процессного глагола, как правило, обнаруживается контекстное(ситуативное) наращение некоторого компонента, придающегодействию характер длящегося процесса: этот «добавленный»компонент попадает в таком случае в акцентируемую (рематичес-кую) часть значения, оттесняя основное значение глагола на зад-ний план (в пресуппозицию, тему); ср. You are being awfully good tome (J. Updike) («ведете себя по-доброму»); Alexander inclined hishead; nobody said much, but they knew what it was costing him(M. Renault) («что происходило в его душе и воспринималось имкак плата за принятое решение»); But I am forgetting you: would youlike some coffee? {29} («веду себя так, будто забыла о вас»); Tarzanwas wishing that they might walk on like that for hours (E. Burroughs)(«его преследовало желание ...»); For some reason the Master was notfinding it easy to collect the necessary votes (C.P. Snow) («занималсясбором необходимых голосов, что было не так легко»).

Перфектно-длительная форма (Perfect Continuous / PerfectProgressive) обозначает длительность действия в течение некото-рого периода, предшествующего какому-то моменту в настоящем,прошедшем или будущем (He has been working all day today; He hadbeen working long by that time; He will have been working long by somefuture moment). Это же значение может быть выражено и недли-тельной формой перфекта при глаголах, не допускающих дли-тельной формы: We have known each other for many years; I have beenhere since morning. Если же глагол допускает употребление во всехчетырех формах, то собственно перфектная форма обычно отли-чается от длительно-перфектной тем, что подчеркивает закон-ченность временного периода до указанного момента (We haveworked enough, let us have a rest = уже достаточно поработали),

37

тогда как перфектно-длительная обычно подразумевает, что этотпериод в данный момент все еще продолжается (We have beenworking since morning = работаем).

Нетрудно видеть, что три сложные глагольные формы (пер-фектная, длительная и перфектно-длительная) всегда выражаютсоотнесенность с каким-то моментом: длительная форма обознача-ет одновременность указанному моменту (He is sleeping now; Hewas sleeping when I came), перфектная — предшествование указан-ному моменту (He has arrived —действие произошло ранее момен-та речи; We have known each other for a long time —действие длитсяв течение некоторого периода, предшествующего моменту речи),перфектно-длительная указывает на охват некоторого периода,предшествующего выделенному моменту (He has been sleeping forsome time). Простая же форма не соотносит действие ни с какимспециально выделенным моментом: она используется либо дляобозначения одного отдельного действия, не сопоставляемого сдругими (He worked long yesterday), либо для обозначения после-довательности действий (I came, I saw, I conquered); в последнемслучае задан ряд следующих друг за другом «равноправных»моментов, из которого нельзя выделить какой-либо один особый«момент соотнесения» («reference moment» в терминологии Рей-хенбаха {35}). Таким образом, необходимость употребления «слож-ных» видо-временных форм глагола возникает только тогда, ког-да последовательная цепь событий в какой-то момент разрывает-ся, останавливается; ср. He entered the flat, looked into the dining-roomand saw (здесь последовательная цепь действий заканчивается, всвязи с чем далее появляются сложные формы) that the guests hadgone and Mother was clearing the table.

Используя указанный выше термин А.И. Смирницкого (кото-рым, напомним, автор определял значение только одной — пер-фектной — формы), можно охарактеризовать всю группу из че-тырех глагольных форм как категорию «временной соотнесенности»(time correlation), т.е. как своеобразное относительное время (relativetime). Входящие в эту категорию сложные глагольные формы ука-зывают на соотнесенность действия с некоторым выделенныммоментом (одновременность, предшествование этому моменту илиохват периода времени вплоть до этого момента), а простая (ин-дефинитная) форма не содержит такого указания (никак не мар-кирована, нейтральна по данному признаку). Видовые же значе-ния «законченности (результативности)» и «незаконченности (дли-

38

тельности)» действия могут лишь дополнительно накладыватьсяна основное значение всех четырех форм в зависимости от кон-текста и от особенностей лексического значения глагола. При этомнемаркированная, семантически «пустая» индефинитная формав определенном контексте может выражать все те же видовые зна-чения, что и каждая из сложных форм, и, следовательно, по ви-довым характеристикам в целом не противопоставлена осталь-ным формам.

Обратим внимание на то, что в результате существования спе-циальных форм «временной соотнесенности» действия в англий-ском языке возникло два дублирующих друг друга способа обо-значить действие в прошлом: простой формой прошедшего и фор-мой перфекта настоящего времени. Это привело к необходимостиих разграничения по некоторому дополнительному признаку.В частности, простое прошедшее связывает действие с каким-токонкретным временем в прошлом; ср. указатели типа yesterday,last year или контекст последовательной цепи, указывающий насвязь всех называемых действий с одним и тем же конкретнымотрезком прошлого. Форма же перфекта настоящего времени ис-пользуется при указании неопределенного прошлого времени (сло-ва типа never, ever, often, once, just, yet, already, before), т.е. когдасообщается лишь тот факт, что действие произошло где-то ранеемомента речи (не уточняется, когда именно), и тем самым онооказывается связанным (по предшествованию) с настоящим мо-ментом. Поскольку очевидно, что такое различие не всегда явля-ется достаточно четким, а нередко оказывается и вовсе несуще-ственным для отображения прошлой ситуации, естественна от-мечающаяся в языке тенденция к сближению и взаимозамене этихдвух форм в речи (в американском варианте нередко даже неко-торому «вытеснению» перфекта настоящего времени из типич-ных для него контекстов); ср. «My wife is an alcoholic». I have youtried to help her?». «Did you drink with her?» (J. Updike — американ-ский вариант языка). «You have spoken of your intentions?» «Yes, Ispoke to the Master myself» (A. Christie — британский вариант).

МОДАЛЬНОСТЬПонятие «модальность» охватывает самые разные виды

субъективного отношения к событию, в частности «уверенность /

39

неуверенность», «возможность», «реальность / нереальностьсобытия», «желательность», «необходимость» и т.п. Модальныезначения могут выражаться как лексическими средствами (мо-дальные слова), так и грамматическими — в частности морфоло-гическими (наклонения глагола) и синтаксическими (коммуни-кативная модальность предложения). Описывая ниже содержаниеэтих значений, мы ставим целью выявить в них некоторые общиекомпоненты, объединяющие столь разные семантические едини-цы.

Коммуникативнаямодальность предложения

Этот тип модальности отражен в классификации предло-жений по цели высказывания на повествовательные (утвердитель-ные и отрицательные), вопросительные и побудительные; вос-клицательные предложения связаны не с модальными, а с эмо-циональными характеристиками высказывания и здесь специальноне рассматриваются.

Обратим прежде всего внимание на то, что термин утверди-тельный (affirmative) включает понятие «твердый» («firm»); это неможет не навести на мысль о том, что утверждение (assertion)подразумевает «твердую уверенность». Если мы сопоставим пред-ложение Peter is sleeping с предложением Peter is probably sleeping,мы увидим, что лишь первое из них действительно несет в себенекое утверждение, т.е. выражает уверенность говорящего в суще-ствовании называемого события. Во втором предложении уверен-ности говорящего в событии нет, и отнести его к утвердительно-му высказыванию можно лишь формально — в том плане, чтооно не является вопросительным, отрицательным или побуди-тельным предложением.

Таким образом, содержание утвердительной модальности (мо-дальной рамки предложения) можно представить как скрыто (несловесно) выраженную уверенность говорящего: Peter is sleepingозначает «несомненно, что спит». Значение «несомненно, что А»можно перефразировать как «не может быть иначе» или «невоз-можно, что не А»; тем самым уверенность можно представить какотрицание неуверенного предположения («не» + «возможно не А»).Соответственно поверхностное (произносимое в речи) отрица-

40

тельное предложение Peter is not sleeping означает в глубинно-се-мантическом плане «несомненно, что не спит», т.е. «не можетбыть, что спит». Как видим, в глубинно-семантическом планеутвердительная и отрицательная модальности совпадают по соб-ственно модальному компоненту («может быть»), и различаютсялишь по месту и количеству отрицаний: «не может быть не А»(поверхностное утвердительное предложение) – «не может быть А»(поверхностное отрицательное).

Вопросительное предложение типа Is Peter sleeping or not? со-держит неуверенное предположение «может быть, спит и, можетбыть, не спит», к которому добавляется побуждение к ответу (т.е.желание получить подтверждение одной из названных альтерна-тив). Та же альтернативность (= неуверенность) выражается ивопросительным местоимением в специальном вопросе: Which ofthem two is sleeping? = Is it Peter or is it not Peter who is sleeping? =«возможно, что А, и возможно, что не А; желаю получить под-тверждение одного из предположений». Отличие специальноговопроса от собственно альтернативного, как нетрудно видеть, лишьв том, что предположение относится не к глагольному действию,а к участникам или обстоятельствам события: Кто? = «может быть,субъект А и, может быть, не А»; Где? = «может быть, в пункте Аи, может быть, не в А»; Когда? = «может быть, в момент А и,может быть, не в момент А» и т.д. При увеличении количестваальтернатив процедура их перебора усложняется, однако прин-цип остается тот же. Спрашивая Кто изобрел велосипед?, мы име-ем в виду выбор из всего класса «жители планеты»; в реальностимы бы не смогли «перебрать» поочередно все элементы этого клас-са, однако вопросительное местоимение как раз и избавляет насот этой необходимости, задавая алгоритм (схему) такого перебо-ра. Обратим внимание на то, что в этом плане семантика «воп-росительности» сходна с семантикой «неопределенности предме-та», также включающей (в скрытом виде) модальность неуверен-ного предположения и перебор членов задаваемого класса (кто-то изних = «возможно, А, возможно, Б и т.д.»).

Общий вопрос называет лишь одну из альтернатив, и потомуона в определенных случаях может уже быть представлена какболее вероятная, чем противопоставленные ей варианты. Это, вчастности, имеет место в семантически «осложненных»вопросительно-отрицательных предложениях типа Isn’t he sleepingyet?, где помимо компонента «возможно, что не спит», содер-

41

жится еще и скрыто выраженное сомнение, т.е. пресуппозициятипа «скорее всего, это не так». То же относится к вопросам снеужели / разве в русском языке. Собственно же вопросительно-отрицательное предложение в русском (Ветер, ветер! ...Не видалли где на свете ты царицы молодой?), напротив, подразумевает,что названное глаголом действие представляется говорящему весь-ма вероятным (= «вполне могло так случиться, что видел»).

Отвечая на вопрос, мы отбрасываем одну из альтернатив, на-кладывая на нее отрицание: от альтернативы «возможно, что онспит, и возможно, что не спит» мы можем перейти к «невозмож-но, что спит» (поверхностное отрицательное предложение Он неспит) или к «невозможно, что не спит» (поверхностное утверди-тельное предложение Он спит). Таким образом, вопросительная,утвердительная и отрицательная модальности базируются на об-щем семантическом компоненте «неуверенного предположения»(«возможно, что...») и различаются отсутствием / наличием принем отрицаний.

Побудительное предложение в глубинно-семантическом пла-не сводится к модальности желания (Come here = «хочу, чтобы тыпришел»), выражаемой формой повелительного наклонения. По-мимо этого в нем обычно бывает выражена либо уверенность,либо неуверенность говорящего в том, что желаемое действие будетвыполнено: эти компоненты противопоставляют категорическийприказ (подразумевающий твердую уверенность) и просьбу (не-уверенность). Достаточно очевидная общность компонентов «не-уверенности» и «желания» (побуждения к действию) в содержа-нии вопроса и просьбы, естественно, приводит к их сближению —в частности, к возможности выразить просьбу посредством воп-росительного предложения: Could you (will you) open the window? =Please, open!

Наклонения глагола

По традиции, восходящей к А.И. Смирницкому, в англий-ском языке выделяются следующие типы наклонений глагола:изъявительное (Indicative mood); повелительное (Imperative); сосла-гательное II (Subjunctive II), т.е. формы типа were, came — длянастоящего времени и типа had been, had come — для прошедше-го; условное (Conditional mood) — аналитическая форма, т.е. сочета-

42

ния инфинитива с should / would; сослагательное I (Subjunctive I) —архаическая форма сослагательного наклонения, совпадающая синфинитивом (it be; he come и т.п.); предположительное наклоне-ние (Suppositional mood) — сочетания глагола should с инфини-тивом.

Рассмотрим содержание понятий «реальности—нереальности»события, выражаемых соответственно формами изъявительногои сослагательного (условного) наклонений. Значение изъявитель-ного наклонения в повествовательном предложении неотделимоот семантики самой синтаксической конструкции, т.е. от комму-никативной модальности «утвердительности / отрицательности».Таким образом, «реальность» события создается значением «уве-ренность говорящего в существовании / несуществовании собы-тия» (Peter has come back = «несомненно, что Петр вернулся»).Употребление сослагательного и условного наклонений (формSubjunctive, Conditional), как известно, всегда связано с услов-но-следственной конструкцией If... then, поэтому вначале следуетрассмотреть значение союза If.

Если сравнить значения союзов в предложениях If he arrives inMoscow, he will call me и When he arrives, he will call me, нетрудноувидеть, что «если» выражает неуверенность говорящего в том,что событие произойдет («возможно, что приедет»). Таким обра-зом, модальность условного придаточного фактически та же, чтобыла выше указана для вопросительного предложения. Не слу-чайна этимологическая связь русского «если» с вопросительнойструктурой «есть ли..?», а для английского — этимологическаясвязь If как условного союза с If, вводящим косвенный вопрос(He asked if...). Главная часть условно-следственной конструкциипри изъявительном наклонении глагола содержит модальность«уверенности», т.е. сообщает, что названное в ней событие (по-звонит), несомненно, будет иметь место тогда, когда произойдетпервое событие (приедет).

В предложениях нереального условия типа If he were in Moscow,he would call me условный союз If выражает то же значение «не-уверенного предположения» («возможно, что событие имеет мес-то»), однако при этом форма наклонения дополнительно (в видепресуппозиции) указывает, что на самом деле данное событие неимело места, т.е. вносит модальность отрицания («невозможно,что событие имеет место»). Особенность такого скрытого отрица-ния лишь в том, что оно выражается не лексически (частицей

43

not), а морфологически (формой глагола); по существу же в со-держании «нереальности» (сослагательности) нет ничего иного,кроме все тех же значений «возможно» и «невозможно», которыесоставляют содержание коммуникативной модальности.

В предложениях нереального условия, как нетрудно видеть,одновременно присутствуют две модальности: одна из них — не-уверенное предположение о событии — выражается союзом «если»,другая — уверенность в несуществовании того же события — вы-ражается формой глагола. Такая двойная модальность как раз ипозволяет представить несуществующее событие так, будто оносуществует, т.е. реализовать в языковой форме игру воображения(«воображать» значит представлять как существующее то, что насамом деле не существует). Обозначение отрицания необычнымспособом (формой наклонения) позволяет сочетать его как с ут-вердительной модальностью предложения (If he were...), так и сотрицательной (If he were not...). При этом благодаря использова-нию разных способов выражения два этих модальных значения(предположение о существовании события и пресуппозиция егонесуществования) не складываются в какую-либо «результирую-щую» модальность, не уничтожают друг друга. Это можно срав-нить с тем, как в сказке, мифе и т.п. события представлены какреальные, поскольку используется изъявительное наклонение:(Ничего не ответила старику золотая рыбка...), хотя мы все времядержим в уме, что всего этого на самом деле не было. Посколькуотрицание событий задано в этих случаях вне предложения (са-мим подзаголовком «сказка»), здесь также не происходит сложе-ния (взаимоуничтожения) двух модальных планов: зная о том,что сообщаемое противоположно действительности, мы, одна-ко, не воспринимаем предложение Ничего не ответила старикузолотая рыбка в том смысле, что «на самом деле рыбка что-тоответила». Аналогичный двойной модальный план характерен идля иронии, шутки и т.п. жанров речи: так, в произнесенной сиронией фразе What a hero!; Ну и герой! скрыто выражено отрица-ние того, что открыто утверждается. Такая двойная модальностьсближает ироническое высказывание со сказкой и — при всехразличиях — с грамматически выраженной нереальностью назы-ваемого события.

Формы Subjunctive II (were, came, had been, had come) иConditional (сочетания с should / would) по своему содержанию неразличаются (они обе содержат скрытое отрицание), в связи с

44

чем нет оснований рассматривать их как два отдельных наклоне-ния. Выбор одной из этих форм обусловлен лишь формально-син-таксическими факторами: Conditional употребляется в главномпредложении, Subjunctive II — в придаточном. В тех случаях, когдаглагол не допускает аналитической формы с would / should, ис-чезают и эти формальные отличия; ср. If you could talk to my bossabout me, it might help, где в обеих частях предложения использует-ся одна и та же форма Subjunctive II.

В сложных предложениях с модальным словом в главной части —типа It is impossible / desirable / necessary that ... — придаточнаячасть не имеет собственной модальности: в ней лишь называетсясобытие, отношение к которому уже выражено (лексически) вглавной части. Иначе говоря, форма наклонения в таком прида-точном не представляет событие ни как реальное, ни как нере-альное или проблематическое и т.д. В связи с отсутствием у нихкакого-либо модального значения формы наклонения в такихконструкциях нередко могут варьироваться; ср. Не может быть(сомневаюсь), что он прав / чтобы он был прав; It is impossible thathe is right / that he should be right / that he be right; I wish that he shouldbe happy / he may be happy / he be happy. Это свидетельствует о том,что модальные глаголы should, may, как и архаическая форма со-слагательного (Subjunctive I), в подобных конструкциях полнос-тью десемантизированы, а следовательно, нет оснований припи-сывать этим единицам статус какого-либо отдельного наклоне-ния (в частности «предположительного»): скорее можно говоритьоб отсутствии какого-либо наклонения у глагола-сказуемого втакого рода придаточных предложениях.

Варьирование невозможно там, где глагольная форма выра-жает какие-то добавочные пресуппозиции (смысловые нараще-ния). Так, в предложении I wish he were happy выражено нереаль-ное желание, т.е. дополнительно подразумевается «на самом делеон несчастлив»; значение сослагательного наклонения (were) здесьто же, что и в придаточных нереального условия (if he were happy...).Этот добавочный смысл (скрытое отрицание события) отличаетданный пример от предложений типа I wish he should be (may be,be) happy, в которых просто выражено желание и в которых фор-ма наклонения в придаточном ничего не говорит о реальностиили нереальности желаемого события.

Таким образом, если говорить о количестве наклонений в ан-глийском языке, то можно выделить — помимо повелительного

45

наклонения — лишь две противопоставленные формы: изъяви-тельное наклонение, выражающее реальность события, и сосла-гательное (= условное), выражающее (в сложном предложении спридаточным условия) нереальность события; при этом в глав-ной и придаточной частях используются два формально разныхсинтаксически обусловленных варианта одного наклонения. Се-мантически опустошенные глагольные структуры, использующи-еся в придаточном предложении при наличии модального слова вглавной части (сочетания с should, may, might или Subjunctive I)трудно признать каким-либо отдельным наклонением именно из-за отсутствия у них собственного модального значения.

Повелительное наклонение, содержащее, как уже говорилось,модальность «желания», неотделимо от структуры побудительно-го предложения, что позволяет некоторым лингвистам рассмат-ривать императив лишь как элемент синтаксической конструк-ции «побуждения», а не как особую морфологическую глаголь-ную форму наклонения {5}. Добавим, впрочем, что и значениеизъявительного наклонения также неотделимо от семантики син-таксической структуры повествовательного предложения. Само-стоятельным, отдельным от содержания синтаксической конст-рукции значением обладает лишь сослагательное (условное) на-клонение, которое дополнительно сообщает о несуществованиисобытия.

Лексически выражаемаямодальность

Рассмотрим слова с модальными значениями желания, пред-положения (уверенность / неуверенность), способности, возможнос-ти, необходимости, запрета, предпочтительности и т.п., с тем что-бы выявить в их содержании некоторые общие семантические ком-поненты.

Понятия уверенность — неуверенность (содержание вводных словтипа perhaps, probably, very likely, certainly, no doubt или модальныхглаголов may,can, must) базируются на значении «повторяемостиситуации». Сделать предположение типа This medicine may helpможно лишь тогда, когда мы знаем, что «иногда это лекарствопомогает»; уверенность в том, что The water will boil at 100 degreesопирается на знание того, что «при данной температуре вода все-

46

гда закипает». Таким образом, предположение о будущем собы-тии есть перенесение на конкретную единичную ситуацию зна-ния о том, что бывает всегда (уверенность) или не всегда (неуве-ренность). Нетрудно увидеть здесь связь модальной семантики свидовыми значениями глагола (однократность—многократностьдействия) и — более широко — с количественными значениями«все — не все», составляющими основу значений «неопределен-ности» и «обобщенности» в сфере существительных.

Значения способности, умения (can, be able) включают компо-нент «желание» и причинно-следственную связь между желаниеми его осуществлением: He can solve such problems означает «Всегда,когда он желает решить такую задачу, его действия приводят кдостижению цели» (If want, I will do it», по А. Вежбицкой {38}).Отличие этих значений от значения объективной возможности(possible, can be done) заключаются в следующем: умение характе-ризует одушевленный субъект, который сам ставит себе цель (Hecan speak English), способность может помимо этого характеризо-вать и неодушевленный объект, которому цель поставлена чело-веком (This car can go very fast), а возможность обозначает после-днюю ситуацию в безличных или обобщенно-личных конструк-циях, где достижение цели не приписывается какому-либоотдельному индивиду: It is possible to achieve great speed in this car;Thanks to the telescope we (= people in general) can observe the stars.

Значения необходимости, запрета, разрешения и т.п. содержатвсе те же компоненты «желания», «предположения» и причинно-следственной связи событий («если А, то Б»). Так, «необходимостьсобытия А» (necessary, must, should и т.д.) возникает в ситуации,где желаемого результата нельзя достичь, если не будет события А:так, «дождь» воспринимается как необходимое событие при же-лании получить хороший урожай, поскольку мы знаем, что еслине будет дождей, то не будет и желаемого (урожая). В общем видеотношение А необходимо для достижения Б можно представитьформулой «если не будет А, то не будет (желаемого) Б» (= «еслине А, то не Б»). В ситуациях, где А обозначает не просто «безлич-ное» событие, а собственную деятельность субъекта, возникаютзначения цели и средства достижения цели. Так, в ситуации необ-ходимости искусственного орошения («если не орошать землю,то не будет урожая») «урожай» выступает уже не просто как же-лаемое событие, а как цель действия «орошение»; «орошение»представлено не просто как необходимое событие, а уже как це-

47

ленаправленное действие, являющееся средством достижения цели(см. иное определение «цели» в {17}).

Более частные подвиды необходимости (моральный долг, вы-нужденная необходимость, запланированность и т.п.), выражаемыеглаголами must, should, have to, be to и т.п., различаются уже в зави-симости от того, какие факторы создают (вызывают) ситуацию не-обходимости. Говоря Our car broke down, so we had to walk, мы сооб-щаем о том, что некоторые внешние обстоятельства (отсутствиетранспорта) привели к этой необходимости, т.е. создали ситуацию«если не идти пешком, то не достигнешь желаемого результата».В предложении You ought to be more polite ситуация необходимостипредставлена как обусловленная факторами морального порядка; вI was to meet him near the entrance необходимость вызвана наличиемнекой предварительной договоренности и т.д. Общий для разныхвариантов «необходимости» компонент «если не А, то не Б» (гдеБ = «желаемое событие») во всех этих случаях остается неизменным.

Недопустимость действия (inadmissible, must not и т.д.) означа-ет «необходимо, чтобы не было A», т.е. «если будет А, то не будетжелаемого Б». В ситуации с урожаем недопустимо, чтобы былазасуха; само недопустимое событие в подобной ситуации интер-претируется как препятствие к достижению цели. Там, где ситуа-ция не предполагает наличия у субъекта какой-либо конкретнойцели, вторая часть («не будет желаемого события Б») выступает вварианте «будет некоторое нежелательное событие»: You mustn’t bathein cold water означает «если искупаешься, то будут нежелательныепоследствия». На этой основе создается значение запрета: The motherforbade her son to bathe = «скaзала, что нельзя» = «сказала, чтоесли он искупается, то она сделает нечто нежелательное для него»;последняя часть толкования интерпретируется как наказание.

Значение отсутствие необходимости (необязательность) действия(no need, needn’t, unnecessary, optional, superfluous) описывается ужеболее сложной формулой — двойной условно-следственной кон-струкцией: «если будет А, то будет Б, и если не будет А, то всеравно будет желаемое Б». Говоря You needn’t remind him of his promise,мы имеем в виду, что можно напомнить, а можно и не напоми-нать, так как в обоих случаях (= «если А и если не А») обещанное(Б) будет выполнено. При отсутствии у субъекта какой-либо кон-кретной цели второй компонент («будет желаемое событие») пре-образуется в «не будет нежелательных последствий», на основечего возникает значение разрешения («отсутствие наказания»): The

48

mother allowed her son to bathe = «сказала, что если он искупается,то с ее стороны не наступит никаких нежелательных последствий».

Обратим внимание на то, что «разрешение» всегда дополни-тельно включает пресуппозицию «известно, что субъект желаетсовершить данное действие»; так, можешь искупаться подразуме-вает «насколько я знаю, ты хочешь искупаться». В несколько иномварианте — «субъект желает сделать то, что можно не делать» натой же основе создается значение избыточности, напрасности уси-лий: Дарить ему подарки — это уже лишнее = «если не дарить(подразумевается «а ты хочешь подарить»), то желаемое все равнобудет достигнуто».

Бессмысленность (бесцельность) действия (useless, senseless, nopoint in) описывается формулой «если не будет А, то не будетжелаемого Б, и если будет А, то все равно не будет желаемого Б»(= Будешь ли делать или не будешь, цели не достигнешь). Понятиепредпочтительности (preferable; had better) описывается формулой«если не будет А, то, возможно, будет, а возможно, и не будет(желаемого) Б; если будет А, то несомненно будет Б». Таким об-разом, здесь (по сравнению с «необходимостью») есть добавоч-ный компонент «неуверенности» в следственной части: You hadbetter take your umbrella with you = «если возьмешь зонт, то несом-ненно не будет нежелательных последствий; если не возьмешь,то возможно, они будут».

Та же семантическая конструкция «если..., то» лежит в основеотношений, не связанных с ситуацией «желательности событияБ», т.е. отражающих чисто объективные причинно-следственныесвязи разной степени жесткости. Так, вариант «если нет А, то нетБ, и если есть А, то есть Б» означает «А есть причина Б» (= «послеА всегда наступает Б, без А никогда не бывает Б»). Как видим,причинно-следственная связь основана на многократности тако-го рода временных соотношений между событиями; называя при-чину какого-то единичного события, мы просто распространяемна эту ситуацию известную нам постоянную взаимосвязь собы-тий. Вариант «если есть А, то есть Б, и если нет А, то есть Б»означает, что А и Б не связаны причинно-следственной связью.

Некоторые типы отношений описываются более сложнымиформулами — двумя парами условно-следственных конструкций.Так, понятие зависимости (влияния) (А влияет на Б; Б зависит от А)описывается конструкцией либо (1) «если нет А, то нет Б, и еслиесть А, то есть Б», либо (2) «если нет А, то есть Б, и если есть А,

49

то нет Б». «Зависимость», следовательно, объединяет понятия«причины» и «препятствия» на основе суждения возможности (ввиде альтернативы), поскольку означает: «возможно, что А вы-зывает Б, и возможно, что А вызывает отсутствие Б» (= «препят-ствует появлению Б») — при обеих этих возможностяхА оказывается влияющим, а Б — зависимым событием. Если впоследнюю схему отношений теперь добавить компонент «Б естьжелаемое событие», то она будет отражать ситуацию А имеет зна-чение (играет роль, является важным) при желании достичь Б: «воз-можно, что А необходимо, и возможно, что А недопустимо»(«является препятствием»). Как видим, «зависимость» отличаетсяот «причины» и «важность» от «необходимости» модальностьюскрытого в этих значениях суждения: «зависимость» и «важность»содержат альтернативу («или... или»), т.е. строятся на суждениивозможности (неуверенное предположение «возможно, что...»),тогда как «причина» и «необходимость» базируются на ассерто-рическом (утверждающем) суждении (модальность уверенности«невозможно, что не...»).

* * *Итак, значения «предположения» и «желания» в разных ком-

бинациях обнаруживаются в содержании всех более сложных мо-дальных значений. Неуверенное предположение («возможно, что…»)входит в содержание коммуникативной модальности предложе-ния (утвердительность, отрицательность, вопросительность), взначение союза «если», используемого в конструкциях с сослага-тельным (условным) наклонением, а также в семантику различ-ных модальных слов. В последнем случае обычно присутствует такжекомпонент «желания»; он же, кроме того, служит основой длясодержания побудительной модальности (повелительное накло-нение) и входит как компонент «побуждение к ответу» в содер-жание вопросительного предложения. Значение «желания», по-видимому, является абсолютно элементарным (нечленимым накомпоненты), значение же «предположения», как было показа-но, сводимо к компонентам «всегда — иногда», которые фигури-руют в сфере видовой семантики (многократность / однократ-ность действия), а также (в виде количественных характеристик«все — не все / некоторые») в содержании категории определен-ности — неопределенности — обобщенности существительного.

50

СИНТАКСИС

ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯИ СЕМАНТИЧЕСКИЕ РОЛИ

Со времен античности в предложении выделяются глав-ные члены (подлежащее, обозначающее субъект действия, и ска-зуемое, обозначающее само действие) и второстепенные (допол-нение, определение, обстоятельство), причем «второстепенно-сть» подразумевает необязательность этих элементов дляпостроения предложения. Дальнейшее развитие лингвистики при-вело к разработке понятия «валентности» слова как его способно-сти предопределять появление какого-то соседнего слова, вос-полняющего семантическую «недостаточность» данного слова. Притаком подходе уже оказывается неправомерным говорить о нео-бязательности, например, обстоятельства места в предложении сглаголом-сказуемым типа live / stay / reside (somewhere) или об-стоятельства направления при глаголах типа go / come/ arrive, илипрямого дополнения при переходных глаголах build / destroy / sayи т.п.

Для современной грамматической теории характерно представ-ление о сказуемом как о семантическом центре предложения. Гла-гол есть предикатное слово (обозначение действия, события, при-знака), обладающее определенными валентностями (аргумента-ми при предикате), которые называют участников события(актантов действия), таких, как «агент» (действующий субъект),«объект действия», различные обстоятельства совершения дей-ствия («сирконстанты» место, время, образ действия и т.д.).

При этом достаточно скоро стало очевидным, что такая обоб-щенная интерпретация семантики членов предложения не всегдаточна и зачастую приводит к натяжкам. Так, вряд ли можно ин-терпретировать содержание подлежащего при «статичных» глаголах

51

спать, болеть, лежать как обозначение «действующего субъек-та», поскольку сам субъект здесь не производит никакого дей-ствия. Там, где глагол требует более одного дополнения, прихо-дится различать понятия собственно «объекта» (to build smth.) и«адресата» (to give smb. smth.) или «инструмента» (to cut with aknife), «средства» (to wash smth. with soap) и т.д.

В связи с этим было введено понятиe «семантических ролей»членов предложения {1}, в иной терминологии — «глубинныхпадежей» (deep cases {31}). В частности, подлежащее может обо-значать активного «производителя действия» (при глаголах актив-ного действия типа делать, брать, давать, бегать) и «носителяпризнака»: таков неактивный субъект при статичных глаголах типаспать, сидеть, болеть и при «динамичных» глаголах заснуть, забо-леть со значением изменения состояния, поскольку и в этом слу-чае сам субъект опять-таки не производит какого-либо активногодействия.

При глубинно-семантическим анализе, т.е. при толкованиизначения глагола через ряд более элементарных компонентов,понятие «производитель действия» (doer of the action, agent) можетбыть истолковано как «субъект такого действия, которое самовызывает другое событие (= приводит к какому-то результатив-ному состоянию)»: I took the book in my hands означает «я произвелдействия, в результате которых книга стала находиться у меня вруках». Роль «объекта воздействия» (book) при таком толковании,как можно видеть, сводится к понятию «субъект второго (резуль-тативного) состояния» (книга находится / стала находиться у меня).

Столь же производной от роли «субъекта» является и роль «ад-ресата» действия. Так, ситуацию Peter gave the book to John можноистолковать как «Петр произвел действия, в результате которыхДжон стал обладать книгой»; таким образом, «адресат» (Джон)есть субъект при предикате «обладания» во втором (результатив-ном) событии в предложении с каузативным глаголом-сказуе-мым. К субъектной сводится также и роль «инструмента»: Johncracked the nut with a nut-cracker означает «Джон произвел дей-ствия, в результате которых щипцы сдавили орех, в результатечего орех распался на части»; «инструмент» (щипцы) есть субъектвторого (результативного) события, которое при этом само кау-зирует некоторое третье событие («орех распался»). Роль «сред-ства» (to wash smth. with soap) связана с использованием в «инст-рументальной» роли не предмета, а вещества, которое при этом

52

постепенно расходуется {1}. Понятие «посредник» (John passed thebook to Peter through Nick) можно определить как адресат в первомакте «передачи» («Джон дал книгу Нику»), который при этомвыступает как субъект последующего акта передачи («Ник дал ееПетру»).

Производной от роли субъекта является и семантика некото-рых «сирконстантов», например, обстоятельств места или направ-ления при глаголах местоположения и движения. ПредложениеJohn is in London now описывает пространственные отношения;поскольку предикат «отношения» всегда связывает два субъекта(слева и справа), обстоятельство места оказывается лишь особымвариантом обозначения второго (правого) субъекта такого отно-шения. В предложении John went from Paris to London сказуемоеобозначает изменение тех же пространственных отношений («внекоторый момент Джон был в Париже, в некоторый следующиймомент он стал находиться в Лондоне»), и, таким образом, по-нятие «направления» также сводимо к понятию «один из субъек-тов пространственного отношения».

Такие члены предложения, как определение (выражаемое при-лагательным) и обстоятельство образа действия (качественноенаречие), в семантическом плане представляют собой предикат:не выступая в функции сказуемого, они, однако, как и сказуе-мое, приписывают некоторое свойство предмету (quick, easy) илидействию (quickly, easily).

Итак, сводя значение глагола к более простым компонентам,мы выявляем отношения производности между определеннымисемантическими ролями членов предложения. При этом понятиясубъекта и предиката оказываются первичными, наиболее эле-ментарными: они служат основой для более сложных, производ-ных от них ролей, выражаемых дополнениями, обстоятельствамии определениями. Из этого следует, что, с семантической точкизрения, традиционное разграничение главных и второстепенныхчленов предложения является вполне обоснованным; в нем какбы интуитивно отражена содержательная производность (вторич-ность) второстепенных членов от главных.

Составление списка семантических ролей без учета отноше-ний производности может привести к неограниченному возрас-танию числа ролей. Так, например, при описании значений лишьодного предлога можно выделить роли «контрагента» (получитьчто-л. от кого-л.), «преследователя» (убегать от кого-либо), «при-

53

чины» (умереть от ран), «источника» (обои выцвели от солнца) ит.д. Следует также иметь в виду, что на интерпретацию ролей вли-яют не только семантические отношения, но и способ их выра-жения. Так, если в сообщить что-л. кому-л. одушевленное суще-ствительное воспринимается как адресат, то в информироватького-л. о чем-л. оно скорее обозначает объект воздействия, чемадресат. В ситуации расколоть орех щипцами роль инструмента вы-деляется лишь при обозначении данным глаголом целостного дей-ствия, тогда как при расчлененном его выражении (Я сжал щип-цы, в результате чего они сдавили орех, в результате чего он рас-пался на части) эта роль просто исчезает. В словосочетаниисообщить присутствующим на собрании некоторую информацию естьадресат (кому?) и объект (что?), тогда как в выступить на собра-нии (to speak at the meeting) этих ролей уже нет, хотя в обоих слу-чаях описывается одна и та же ситуация, и реальные участники вней одни и те же. Следует, таким образом, различать понятия«участник ситуации» как внеязыковое явление (не зависящее отспособа его обозначения) и «семантическая роль» как содержа-ние отдельного от глагола элемента предложения, т.е. явление,связанное с определенным способом языкового выражения. Опи-сать семантические роли членов предложения без привлечения«поверхностных» характеристик — языковой формы выражения —по-видимому, в принципе невозможно (см. Взаимодействие фор-мы и содержания).

54

АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕВЫСКАЗЫВАНИЯ

ТЕМА И РЕМАВ ПРЕДЛОЖЕНИИ

В дополнение к традиционной теории о членении предло-жения на главные и второстепенные члены в XX в. возникла тео-рия «актуального членения» предложения (точнее — высказыва-ния, поскольку сама структура предложения здесь роли не игра-ет) {23}. Согласно этой теории в содержании предложениявыделяется наиболее важная часть (обозначаемая термином «рема»,в английском — rheme или focus) и часть, выступающая в каче-стве «фона», отправной точки для главной части сообщения(«тема», англ. theme или topic). Рема несет на себе логическое уда-рение и сообщает некоторую новую информацию (ради которойи произносится высказывание), тогда как тема содержит «ста-рую», уже известную информацию. Так, в предложении John sentme a postcard (с фразовым ударением на последнем слове), еслионо отвечает на вопрос Что он прислал?, ремой является прямоедополнение, темой — остальная часть предложения. Выделяя ло-гическим ударением иные члены предложения, мы можем пре-вратить в рему предложное дополнение, ср. John sent the postcard tome (ответ на вопрос: Кому?) или подлежащее, ср. John sent me thepostcard (Кто?). В утвердительном предложении, как можно ви-деть, рему легче всего определить, если задать вопрос, на кото-рый отвечает это предложение. В частно-вопросительном предло-

55

жении ремой является само вопросительное слово (Что? Где?Когда?), в обще-вопросительном — сказуемое.

Для акцентирования ремы, помимо логического ударения,могут использоваться специальные эмфатические конструкции (Itwas John who sent me the postcard; It was to me that John sent thepostcard), введение вспомогательного глагола для акцентированиясказуемого (John did send me a postcard), а также эмфатическаяинверсия, необходимая в английском предложении, когда мыставим логически акцентируемый член предложения на не свой-ственное ему в обычных условиях место в предложении. Вынесе-ние второстепенного члена в начало предложения сопровождает-ся частичной инверсией: Only to me did John send a postcard; Neverbefore had he sent me a postcard. Постановка подлежащего в конеч-ную позицию сопровождается полной инверсией: In the middle ofthe room stood a big table (ответ на вопрос Что стояло в центре?), вотличие от неинверсионного варианта The table stood in the middleof the room, отвечающего на вопрос Где?.

Возможны также изменения местоположения членов предло-жения, не связанные с эмфазой. Поскольку для фразового ударе-ния наиболее обычна финальная позиция в предложении, в сти-листически «нейтральных» (не эмфатических) вариантах предло-жения ремой обычно оказывается слово, стоящее в конце. Так,предложение He sent me this letter yesterday (при нейтральном ин-тонационном прочтении) отвечает на вопрос Когда?, и ремой внем является обстоятельство времени. В варианте Yesterday he sentme a postcard обстоятельство становится темой, тогда как ремупредставляет либо вся остальная часть (ответ на вопрос Что про-изошло вчера?), либо последнее слово (Что он послал мне вчера?).Обстоятельство образа действия обычно следует за сказуемым,если является ремой; ср. He left the room very quickly. Однако еслирематизируется иной член предложения, такое обстоятельствоможет оказаться в препозиции к глаголу; ср. He quickly left theroom или Quickly, he rose and left the room, где рему представляютслова, стоящие справа от наречия (вопрос: Что он сделал быст-ро?).

Именно рема высказывания всегда сохраняется в неполномпредложении, поскольку опускаться могут лишь тематическиеэлементы, называющие нечто уже известное из предыдущего кон-текста: Where did Peter go? — (Peter went) To London; Who went toLondon? — Peter; Did Peter gо to London? — He did.

56

Рассмотрим семантический аспект членения на тему и рему.В вопросе типа Where did Peter go? рема представлена вопроси-тельным местоимением, тогда как подлежащее и сказуемое обра-зуют тему. Задавая такой вопрос, мы, естественно, заранее зна-ем, что Петр куда-то уехал; эта часть предложения, таким обра-зом, не охватывается вопросительной модальностью (факт отъездаПетра не подвергается сомнению, а принимается за истину). Ины-ми словами, это сообщение представляет собой пресуппозицию(presupposition {2}) — некоторое заранее известное утверждение,на которое мы опираемся как на истинное и которое лишь по-вторяем в высказывании в качестве отправной точки для основного —нового — сообщения.

Таким образом, рема есть та часть предложения, которая не-посредственно входит в его модальную рамку (на нее распростра-няется вопросительная, утвердительная или отрицательная мо-дальность высказывания), а тема — та часть, которая стоит внеосновной модальной рамки, образуя пресуппозицию. Как видим,в данном (простом по структуре) предложении содержатся двавысказывания с разными модальностями: пресуппозитивная, те-матическая часть содержит утверждение («Как известно, Петр куда-то уехал»), а рематическая часть содержит собственно вопроси-тельное высказывание («Куда?»).

В утвердительном ответе на данный вопрос Peter went to Londonрема также представлена обстоятельством; здесь также скрыто двавысказывания: «Как известно, Петр переехал отсюда в какое-тодругое место; этим местом является Лондон». Поскольку в этомслучае оба высказывания имеют утвердительную модальность,противопоставление темы и ремы здесь не столь ощутимо, как ввопросе; именно поэтому расчленение на тему и рему в утверди-тельных предложениях легче всего производить на основе вопро-са, на который отвечает такое предложение. По существу, дваскрытых в таком предложении утверждения различаются лишьвременем их произнесения: тема есть некоторое ранее сделанноеутверждение («известно, что ранее утверждалось...»), лишь по-вторяемое в качестве отправной точки, в реме же сообщается то,что утверждается именно в данный момент.

Обратим внимание на то, что в рему могут входить тематичес-кие вкрапления. Так, в предложении Peter went to the city of Londonрема представлена обстоятельством, в которое входит определен-ный артикль и собственное имя, а, значит, в его содержание вклю-

57

чена пресуппозиция (тематическая информация) о существова-нии города с таким именем. Однако важно, что собственно но-вым в данном предложении является не сообщение о существо-вании Лондона, а сообщение о том, что «то место, куда Петруехал, есть Лондон», т.е. сообщение о тождестве двух простран-ственных точек. Таким образом, не представляется оправданнымзаключение ряда авторов {22} о том, что рема не обязательносвязана с неопределенностью существительного, а тема — с оп-ределенностью. На самом деле рема действительно всегда несетновую информацию, и при отсутствии каких-либо добавочныхпресуппозиций рематическое существительное всегда имеет нео-пределенный детерминатив (He came to a big town), однако приэтом важно отделить тематические вкрапления от собственно но-вого сообщения (ср. He went to London). Случаи же типа One day alittle girl went to the wood, где как будто бы неопределенность вхо-дит в тему (выделена шрифтом), связаны с многоремностью та-ких предложений (см. ниже).

Обычно указывается, что могут существовать не членимые натему и рему, т.е. чисто рематические, высказывания: к ним отно-сят, например, односоставные предложения типа It is cold; Winter;Winter has come; Холодно; Зима; Наступила зима и т.п. {22} Дей-ствительно, в них вся лексически выраженная информация пред-ставляет собой рему, однако в этих предложениях есть также искрытая, лексически не выраженная пресуппозитивная инфор-мация (тема). Так, Холодно означает «холодно в данный момент втом месте, где находится говорящий» (ср. «Мы не можем сказать«идет дождь», «идет снег», не представляя себе мысленно окру-жения, в котором происходит процесс, как бы ни было оно неяс-но» {4, с. 90}). Следовательно, в таких предложениях всегда естьскрытая, представленная как нечто известное информация о на-личии говорящего, его акта речи, времени и места осуществле-ния речевого акта. По-видимому, в принципе не может существо-вать предложений, в которых содержалась бы лишь новая инфор-мация, не опирающаяся на что-то уже заранее известное, т.е. неповторяющая эту старую информацию в виде темы. Даже в пред-ложениях типа Было ли когда-нибудь где-нибудь какое-нибудь собы-тие?, при неопределенности всех составляющих, несомненноимеются скрытые пресуппозитивные элементы: прошедшее вре-мя глагола (было) указывает на предшествование моменту речи,и, значит, в предложение включена пресуппозиция о наличии

58

акта речи, говорящего, момента речи, места, где находится гово-рящий и т.п.

Рассмотрим отношения производности между предложениямиразных типов актуального членения. Наличие в предложении пре-суппозиции означает, что оно включает в свое содержание неко-торое предшествующее высказывание, т.е. семантически произ-водно от него. К наиболее элементарным (содержащим наимень-шее число пресуппозиций) можно отнести предложения типа Да/ Нет, сообщающие о существовании некоторого явления, Так,в предложении Есть ли в группе студенты, которые бы имели двой-ки? вопросительная модальность охватывает лишь главную часть,придаточное же лишено собственной модальности (не содержитни утверждения, ни вопроса, на что указывает форма наклоне-ния) и, следовательно, не представляет собой пресуппозиции(повторения старого утверждения). Это же относится к ответу наданный вопрос: Да, в группе есть студенты, которые имеют пя-терки (с логическим ударением на глаголе есть).

В предложении с двумя равномерными логическими ударени-ями (с подъемом тона в конце первой части) В группе есть сту-денты, которые имеют двойки главная часть содержит сообщение«В группе есть студенты с некоторым отличительным признаком»,придаточное же представляет собой второе утверждение, раскры-вающее этот признак: «этим отличительным признаком являетсяналичие у данных студентов двоек». В таком сложном предложе-нии есть два отдельных, связанных последовательностью выска-зывания и, следовательно, две ремы, причем при переходе ковторому утверждению рема первого высказывания («некие сту-денты») становится темой (пресуппозицией) второго («эти сту-денты» / «они»). Равнозначной перефразировкой такого двурем-ного предложения являются высказывания типа Некоторые сту-денты в группе имеют двойки; неопределенное местоимениеуказывает рему первого скрытого сообщения (некоторые студен-ты = «в группе есть какое-то количество студентов с отличитель-ным признаком»), которая далее преобразуется в тему второй части(«эти студенты»); ремой же второй части будет группа сказуемого(«имеют двойки»). Подобным образом, предложения с обстоятель-ствами типа однажды, в один прекрасный день всегда двуремны, т.е.содержат скрытое утверждение «существовал такой день, когда...»и далее — утверждение, раскрывающее, что именно произошло вэто день.

59

Двуремные предложения, в свою очередь, служат основой длясемантически более сложных высказываний. Так, местоименныйвопрос (Кто приехал?) и ответ на него (Приехал Петр) содержатпресуппозицию «как известно, некто приехал», и, следователь-но, производны от описанного двуремного предложения с нео-пределенным местомением. Точно так же предложения типа Хо-лодно; Пришла весна отвечают на вопрос Что происходит? {27} и,следовательно, содержат пресуппозицию «нечто происходит»,опять-таки образованную на базе двуремного высказывания. Пред-ложение Петр разбил чашку (как ответ на вопрос Что случилось?)является уже многоремным высказыванием, в котором рема каж-дого утверждения поочередно переходит в тему следующего: «(Какизвестно, имело место некоторое событие); (оно заключается втом, что) некто нечто разбил; (то, что было разбито) есть чашка;(тот, кто разбил) есть Петр» (скобками отмечены пресуппозициикаждого из утверждений). Разумеется, в подобном высказыванииесть и другие тематические вкрапления, например: «известно, чтосуществует человек по имени Петр» и т.п.

Говоря об актуальном членении структурно сложного предло-жения, следует учитывать, по отношению к какой модальнойрамке (к какому высказыванию) определяется темо-рематичес-кий статус частей. Главная часть предложения Peter is sure that thebook is interesting содержит некоторое утверждение, в котором ска-зуемое является ремой, а подлежащее темой. Заданная в главнойчасти модальность «уверенности (Петра)» охватывает в придаточ-ной части сказуемое интересная (рема придаточного), тогда каккнига представляет тему этого второго высказывания, котороеопирается на пресуппозицию существования некоторой заранееизвестной книги. Возможны случаи, когда помимо темо-ремати-ческого членения внутри каждой из частей предложения одна изэтих частей в целом представляет рему (тему) какого-то третьего,скрыто выраженного утверждения. Так, Peter made a mistake onlybecause he was inattentive представляет собой многоремное предло-жение, содержащее ряд последовательных высказываний, при-чем рема каждого из них поочередно преобразуется в тему следу-ющего утверждения: «(Человек по имени Петр) совершил ошиб-ку; (это событие) имело только одну причину; (эта причиназаключается в том, что Петр) был невнимателен» (о более слож-ных темо-рематических соотношениях в сложных предложенияхсм. {14}).

60

АКЦЕНТИРОВАНИЕКОМПОНЕНТОВЗНАЧЕНИЯ СЛОВА

Границы актуального членения могут проходить также ивнутри лексического значения слова; в этом случае одни компо-ненты значения попадают в рему, другие образуют пресуппози-цию. Так, значение слова bachelor (холостяк) включает компонен-ты «неженатый мужчина». В предложении John is not a bachelorотрицание охватывает лишь компонент «неженатый» (рема), тог-да как компонент «мужчина» в данном высказывании имеет ста-тус пресуппозиции и потому не подвергается отрицанию (утвер-ждение о том, что речь идет о взрослом человеке мужского пола,сохраняет свою истинность) {33}. Обратим внимание на то, что всемантеме «холостяк» под действие модальности — отрицатель-ной, вопросительной, утвердительной — попадает признаковый(предикатный) компонент «неженатый», а не предметный ком-понент «мужчина» (аналогия с предложением The man is notmarried, где отрицание охватывает предикат, а не предмет, кото-рому предицируется признак). В свою очередь, слово man (как ирусское мужчина) также включает предметный компонент («че-ловек») и два признаковых («взрослый», «мужского пола»); привведении отрицания этой модальностью будет охвачен лишь одиниз признаковых компонентов; ср. варианты не мужчина, а женщи-на (отрицается признак «мужского пола») и не мужчина, а совсемеще мальчик (отрицается признак «взрослости»).

В значении глагола модальность также может охватывать лишьчасть компонентов. Рассмотрим возможные акцентировки значе-ния «передвигаться в воде», выражаемого глаголом swim: 1) Birdsdo not swim, they fly означает «(передвигаются) не в воде, а в воз-духе»; 2) Why don’t you swim? означает «не передвигаешься (нахо-дясь в воде)». В некоторых случаях различия в ремо-тематическойакцентировке компонентов могут создавать различные «оттенкизначения» {1}, или «подзначения» одного и того же слова. Так, tostand означает «находиться где-либо, имея вертикальное положе-ние»; в предложении A chair will not stand on two legs под действиеотрицания попадает компонент «иметь вертикальное положение»,тогда как компонент «находиться где-л.» составляет пресуппози-

61

цию; в предложении A tall tree once stood here (= находилось здесь)в рему попадает компонент «находиться где-л.», а часть «иметьвертикальное положение» стоит в теме (сохраняется, но не ак-центируется).

На той же основе возникают метонимические переносы значе-ния. Так, в прямом значении существительное glass (стакан) обо-значает «(сосуд, вмещающий некоторое количество жидкости),стеклянный, без ручки, цилиндрической формы», и в рему приотрицании (не стакан, а чашка) попадают три последних компо-нента. В переносном значении (a glass of water) центральным ста-новится уже компонент «количество вмещаемой жидкости», тог-да как остальные компоненты («сосуд без ручки, стеклянный,цилиндрический») пресуппозитивны; ср. не стакан, а полстака-на, где отрицание затрагивает именно количественный компо-нент.

Существуют также синонимические пары, различающиеся лишьпо ремо-тематической организации компонентов значения, как,например, в паре accuse и criticise (обвинять и критиковать): I didnot accuse you of that означает «Я не говорил, что именно вы совер-шили (этот, как известно, плохой поступок)»; I did not criticise youfor that означает «Я не говорил, что (поступок, который вы, какизвестно, совершили) является плохим» {33} (рематический ком-понент выделен шрифтом, тематический — скобками)

Особенности акцентировки компонентов объясняют такжет. н. перформативный эффект {32}. К перформативным относят, вчастности, глаголы волеизъявления ask, demand, suggest, object,protest, promise, swear (как и русские просить, требовать, возра-жать, клясться, обещать), которые в 1 л. ед. ч. наст. времени непросто описывают действие, но и осуществляют тот акт, кото-рый обозначен глаголом. Действительно, произнеся I swear! I promisethat! I protest! (то же в русском: Клянусь! Обещаю! Я протестую!),мы тем самым уже осуществили (performed) акт клятвы, обеща-ния, протеста и т.п. Глаголы типа просить / возражать означают«говорить о своем желании / нежелании чего-то», т.е. содержатдва предикатных компонента («говорения» и «желания»), кото-рые могут по-разному акцентироваться в разных употреблениях:I asked him to come = «я сказал, (что хочу) чтобы он пришел»;I ask you to come = «(я говорю сейчас, что) хочу, чтобы вы при-шли». В последнем примере «перформативный» эффект возникаетвследствие того, что в этом случае в рему попадает компонент

62

«желаю / не желаю», тогда как компонент «говорения» уходит впресуппозицию (не затрагивается при введении отрицания: в ва-рианте I do not ask you to come сохраняется истинность того факта,что «я сейчас нечто произношу»).

Важная особенность перформативов в том, что глагол в этомслучае не употребляется в длительной форме; это связано именнос тем, что акцентируется модальный компонент («желание»),который не имеет характера развивающегося процесса. Впрочем,в определенных случаях в той же конструкции может акцентиро-ваться компонент «говорения», что естественно вызывает появ-ление длительной формы: What are you suggesting / asking /demanding? = are you speaking about (which you wish to be accepted)?»(см. Видо-временные формы).

Некоторые переносные употребления временных форм такжесвязаны с акцентированием разных семантических компонентов.В частности, это относится к употреблению настоящего временив значении прошедшего: Aristotle says that... (= said); то же в рус-ском: Аристотель говорит, что... (= сказал). Глагол сказать озна-чает «произнести нечто, имеющее содержание, чтобы сделать этуинформацию известной другому лицу». Высказывание типа Whatdoes Aristotle say about it? означает «Каково содержание (того, чтонекогда произнес на этот счет Аристотель)?» Здесь, как видим, врему попадает компонент «иметь содержание», который имеет«вневременной» характер (содержание сказанного существует исейчас), в связи с чем и возможно употребление настоящего вре-мени. При этом в пресуппозитивной части сохраняется указаниена прошедшее время («некогда произнес»); отсюда и впечатле-ние, что форма настоящего времени все же сообщает здесь о про-шлом. Использование в английском варианте индефинитной фор-мы (says), как и при перформативном эффекте, обусловлено тем,что в рему попадает компонент («иметь содержание»), не обозна-чающий какого-либо длящегося процесса.

Особенности акцентировки компонентов влияют и на сочета-емость слова: компонент, не входящий в рему, как правило, ут-рачивает возможность реализовать свои сочетаемостные свойства(перестает взаимодействовать с окружающим контекстом). Так,сочетание слова стакан с определениями граненый, треснутый,новый, грязный становятся недопустимыми при употреблении этогосуществительного в «количественном» значении (выпить стаканводы): хотя все компоненты исходного значения здесь сохранены,

63

изменился их ремо-тематический статус. Сочетания вежливо про-сить, радостно приветствовать, бурно протестовать становятсянедопустимыми при перформативном употреблении данных гла-голов, поскольку в этом случае компонент «говорения» (с кото-рым должно взаимодействовать наречие) уходит в пресуппози-цию. Сочетание сообщить вовремя не может быть использованопри переносном употреблении времени (Сегодняшние газеты со-общают, что ожидаются заморозки), поскольку акцентируемыйкомпонент («иметь содержание») не обладает такой сочетаемос-тью. Глагол писать в значении «письменно сообщать» несомненновключает исходное значение «изображать знаками на бумаге»,однако из-за пресуппозитивного статуса этого компонента в пред-ложении Брат написал (пишет) мне, что скоро приедет вряд либудут естественны уточнения типа карандашом, с ошибками, коря-вым почерком и т.п.

64

СЕМАНТИКАСИНТАКСИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ

СВЯЗЬ СЛОВВ СЛОВОСОЧЕТАНИИ

Способность слова сочетаться с другими словами (валент-ность слова) обусловлена тем, что в семантику слова входит ин-формация об ожидаемом окружении. Так, переходный глагол всегдаподразумевает наличие у действия некоторого объекта: to buildозначает «сделать так, чтобы возникло нечто, что будет названодалее в тексте». Истолковать такой глагол без упоминания возни-кающего в результате объекта невозможно, следовательно, объекткак бы включен в значение глагола. С другой стороны, объектдействия обозначается отдельным от глагола словом (дополнени-ем), так что из самого глагольного значения еще не ясно, что этоза объект. Следовательно, в значение глагола включено не наиме-нование конкретного объекта, а лишь некоторое указание о том,что его наименование будет дано где-то в окружающем контексте.Этот скрытый в значении глагола указательный компонент («то,что будет названо далее») и требует появления в окружении гла-гола «предсказанного» дополнения, заполняющего глагольнуювалентность.

В тех случаях, когда название объекта непосредственно вклю-чено в глагольное значение, глагол, естественно, лишается соот-ветствующей валентности (она оказывается уже заполненной). Так,если глаголы say, tell имеют два дополнения (Кому? Что?), то

65

семантически более сложный глагол lie (= «говорить неправду»)не имеет прямого дополнения, поскольку объект сообщения («не-правда») уже включен в его значение; глагол promulgate («обнаро-довать», т.е. «сообщить народу») не имеет косвенного дополне-ния («кому»), поскольку адресат сообщения включен в его значе-ние; глагол speak (в значении «выступать», «произносить речь»)не имеет уже ни прямого, ни адресатного дополнения, посколь-ку означает «сообщить некоторую информацию тем, кто нахо-дится в данном месте».

На том же принципе основана субъектная валентность преди-катных слов: глаголы (и прилагательные) обозначают признакнекоторого предмета (или действие какого-то лица), и, следова-тельно, их значения содержат указание о наличии у данного при-знака какого-то субъекта, который и должен быть назван в тексте.На более глубоком уровне семантического анализа предложениетипа Франция граничит с Испанией означает «границы Франциисовпадают с границами Испании»; Мальчик улыбнулся в огруб-ленном виде означает «губы мальчика раздвинулись»; Девочка

танцует = «ее ноги передвигаются»; Пол вибрирует = «частицыпола совершают колебательные движения» и т.д. Мы видим, чтов значении глагола обнаруживается «внутренний» субъект со зна-чением «часть какого-то целого» (границы, губы, ноги, частицы),т.е. со значением «принадлежности (в качестве составной части)чему-то, что будет названо в тексте». Это указательное значениеи создает субъектную валентность глаголов, поскольку оно тре-бует конкретизации (чьи губы / ноги / частицы). В семантике жеглагола в предложениях типа It rains или Моросит (= «на землюпадают капли воды»), It snows (= «падают снежинки»), It is growing

dark или Смеркается (= «все вокруг становится темным и неви-димым») внутренний субъект («капли», «снежинки» и т.д.) несодержит компонента «принадлежности чему-то в качестве час-ти», в связи с чем данные глаголы и не обладают субъектнойвалентностью. По той же причине такие безличные глаголы вос-принимаются как обозначения «события, ситуации», тогда какосновная масса глаголов (и прилагательных) обозначает не целоесобытие, а лишь один из его элементов — а именно признак (дей-ствие) какого-то субъекта, выраженного отдельно от этих преди-катных слов, в результате чего субъектная валентность для нихобязательна.

66

Итак, валентная связь базируется на наличии в значении сло-ва указательной отсылки к чему-то, что будет далее названо втексте (катафора, т.е. отсылка к последующему тексту, аналогич-ная значению слов смотри ниже; нижеследуюущий). Иными слова-ми, значение предикатного слова включает в себя «свернутое»,скрыто выраженное высказывание типа «нечто будет далее конк-ретно названо в тексте».

Принято различать валентности обязательные и факультатив-ные, однако в семантическом плане важен не сам факт присут-ствия или отсутствия слова, заполняющего валентность, в конк-ретном тексте, а то, что в принципе такая валентность у глагола(прилагательного) имеется. С семантической точки зрения вален-тность не бывает факультативной, «исчезающей»: предложениеHe likes to read, несмотря на отсутствие прямого дополнения, всеравно подразумевает чтение какого-то текста, так как соответ-ствующий «участник события» (книга, газета) в обозначаемойситуации обязательно присутствует.

В качестве факультативной, например, обычно рассматрива-ют атрибутивную валентность существительного, поскольку оп-ределение при существительном является не обязательным, а лишьвозможным. Однако здесь важно установить, от какого слова ис-ходит валентная связь. Существительное действительно не требу-ет своим значением какого-либо уточняющего определения. В тоже время определение всегда представляет собой некоторый пре-дикат, поскольку оно обозначает признак, приписываемый ка-кому-то субъекту, и потому «требует» назвать этот субъект в сво-ем окружении. Так, в сочетаниях a flying bird, a small bird, как и впредложении The bird is flying (is small), само предикатное слово(глагол, прилагательное или причастие) имеет обязательнуюсубъектную валентность («кто летит», «кто мал по размеру»). Та-ким образом, если с точки зрения формы определение выступаеткак грамматически зависимый (от существительного) элемент,то в семантическом плане, напротив, связь слов здесь создаетсязначением определения, тогда как существительное лишь запол-няет валентность атрибута, т.е. выступает как конкретизирующий,семантически зависимый элемент сочетания.

Существительное обладает собственной валентностью лишь втех случаях, когда оно имеет предикатное значение. Таковы,например, отглагольные и отадъективные существительные

67

типа beauty, movement, обозначающие признак или действие и тре-бующие назвать субъект (Кто красив? Кто движется?), а в после-днем случае и направление движения (Откуда? Куда?). Валент-ность имеют и некоторые неабстрактные существительные, в зна-чение которых включен предикатный компонент — ср. названиячастей объекта (hand, foot; roof, top) или родственных отношений(father, son), включащие компонент «принадлежности чему-то» ипотому требующих указания субъекта этого отношения (Чья рука?

Чей сын?).

В целом ряде предикатных слов указание на окружающий текстявляется главным или даже единственным компонентом значе-ния. Таковы широкозначные (семантически «пустые») глаголы типабыть, существовать, осуществлять, производить, делать, действо-

вать, работать (be, exist, do, implement,work, act). В частности, ра-

ботать учителем = учить, работать врачом = лечить; магазин

работает = торгует; лифт работает = перевозит. В общем видеработать значит «производить то действие, которое названо вокружении глагола». Глагол производить содержит отсылку к пре-дикату, названному в дополнении: производить реконструкцию =

реконструировать; происходить — к предикату, названному в под-лежащем: произошло столкновение поездов = поезда столкнулись.

Наиболее абстрактный глагол существовать отсылает к любо-му типу предиката, выраженного либо подлежащим (существует

борьба классов = классы борются), либо определением при подле-жащем (существуют яйцекладущие млекопитающие = некоторые

млекопитающие откладывают яйца), либо одним из компонентовзначения подлежащего — ср. колдуны (= люди, способные колдо-

вать) не существуют = никто из людей не способен колдовать. Свя-зочный глагол быть содержит отсылку к предикату в именнойчасти сказуемого (быть учителем = учить), т.е представляет со-бой лишь «синтаксический вариант» бытийного глагола. Указа-тельная отсылка есть в содержании данного глагола и в значении«находиться»: он сообщает лишь о существовании некоторого про-странственного соотношения объектов, которое конкретно будетназвано в окружении: быть рядом (далеко, внутри, снаружи) и безэтого окружения ничего не обозначает. В целом широкозначныеглаголы выполняют функцию замещения какого-то «соседнего»неглагольного по форме предиката, как бы «оглаголивая» его (см.понятие «лексических параметров» в {1, с. 45}).

68

СВЯЗЬ ЧАСТЕЙВ СЛОЖНОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ

В сложном предложении связь также создается валентнос-тью какого-либо элемента этого предложения. Рассмотрим внача-ле сложноподчиненные предложения. В некоторых их типах прида-точное заполняет валентность какого-либо знаменательного словав главной части. Так, в частности, обстоит дело в предложениях спридаточными именного типа (nominal clauses, в русской терми-нологии — изъяснительные придаточные), которые выполняютфункции подлежащего, дополнения или именной части сказуе-мого (subject, object, predicative clauses). В главной части таких слож-ных предложений используется глагол (или отглагольное суще-ствительное) со значением речи, мысли и т.п. (He said that...; Hissuggestion was that...), который обладает объектной валентностью(требует назвать содержание речи, мысли); эту валентность и за-полняет придаточное предожение. К этому типу относятся такжепридаточные сравнения (comparative clauses); ср. He can run fasterthan I can. В этом случае используемая в главной части сравни-тельная степень прилагательного (наречия) сообщает о сопостав-лении двух объектов или событий, а следовательно, имеет двевалентности («что быстрее чего?»), вторая из которых заполняет-ся придаточным.

В предложениях с обстоятельственными придаточными — при-чины, следствия, времени, условия, уступки, цели — связь так-же создается валентностью одного из слов, однако здесь «вален-тообразущим» словом является семантический (полнозначный)союз. Такой союз выражает некоторые отношения между событи-ями, названными в двух частях предложения (причинно-следствен-ные, временные и т.д.) и, следовательно, содержит в своем зна-чении предикат со значением отношения: «А есть причина (цель,условие для) Б»; «А одновременно (предшествует) Б» и т.д. Пре-дикат отношения обладает двумя обязательными валентностями,которые и заполняются главной и придаточной частями; так, впредложении He was absent from classes because he was ill союз сооб-щает: «то, что названо во второй части (болезнь) было причинойтого, что названо в первой части (его отсутствие)»; в предложе-нии They talked while they danced союз сообщает: «названные слеваи справа события одновременны» и т.д.

69

Таким образом, особенность этих предложений в том, что вкачестве элемента, образующего валентную связь, в них высту-пает не знаменательное, а служебное слово (союз), которое, од-нако, по содержанию соответствует предикатным словам типа бытьпричиной, предшествовать, быть одновременным, иметь целью ит.п. Отметим попутно, что при тех же отношениях в простом пред-ложении типа Hе stayed at home because of (during) his illness связьмежду глаголом и следующим за предлогом существительным со-здается валентностью полнозначного предлога, выражающегопричиннно-следственные, временные и т.п. отношения.

Атрибутивное придаточное (Here is the book that I am reading now),как и всякое определение к существительному (a good book), в се-мантическом плане представляет собой предикат, приписываю-щий объекту какой-то признак и потому обладающий субъектнойвалентностью («признак кого? / чего?»); эта валентность заполня-ется существительным (book), употребленным в главной части. Та-ким образом, связь здесь также валентная, однако валентность со-здается не семантикой слова (знаменательного или служебного), асемантикой придаточного предложения, выступающего как опреде-ление к данному слову. Тот же тип связи характеризует предложе-ния с местоименно-соотносительными придаточными (pronominalrelative clauses): в этом случае валентность определительного прида-точного заполняется в главной части соотносительным с ней мес-тоимением: Blessed is he who expects nothing, for he shall never bedisappointed; He went there from where there is no return; I will do thatwhich is expected of me (русск. Тот... кто; там... где и т.п.).

Особое, промежуточное положение между указанными вышетипами связи занимают местоименно-союзные соотносительныепредложения (pronominal relative-conjunctive clauses); ср. He ran soquickly that I could not catch up with him; There was such a strong windthat the trees bent low. Здесь связь создается двумя валентообразую-щими элементами. С одной стороны, в главной части использует-ся соотносительное местоимение (so...; such...; так...; такой...;настолько...) со значением степени качества, которое (подобнонаречиям типа очень, чрезвычайно) требует указать само это каче-ство — отсюда валентная связь местоимения (so, such) с наречи-ем или прилагательным (so quickly) или с существительным (sucha wind). Кроме того, данные местоимения означают «в такой сте-пени, какая будет конкретизирована далее», т.е. содержат ката-форический указательный компонент, требующий конкретиза-

70

ции степени в придаточном (so / such... that); таким образом, при-даточное заполняет эту валентность местоимения. И, наконец,само придаточное содержит семантически полнозначный союз(that) со значением «следствия», который, как и всякий преди-кат, выражащий причинно-следственные отношения, обладаетдвумя валентностями («что есть следствие чего?»). Таким обра-зом, здесь задействована также и связь, базирующаяся на вален-тности союза (ср. обстоятельственные придаточные).

Обратимся теперь к сложносочиненным предложениям. Сочи-нительные союзы выражают некоторые отношения между собы-тиями — противопоставление (but), сопоставление (and) или дизъ-юнцию (разделительный союз or). Таким образом, эти союзы со-держат в своей семантике предикат со значением «отношения»,валентности которого заполняются двумя частями сложносочи-ненного предложения. В предложении He was sitting and she wasstanding (как и в русском Он сидел, а она стояла) союз означает:«событие, указанное справа от союза, противопоставлено тому,которое названо слева». Противительный союз but (русск. но) от-личается от сопоставительного and (русск. а), в приведенном при-мере также выражающего противопоставление, тем, что при butвторому событию (справа) противопоставлено не само назван-ное слева от союза событие, а некоторое скрыто выраженноеожидание, связанное с этим первым событием. Так, в предложе-нии The Fox jumped high but he couldnreach the grapes союз вноситпресуппозицию (см. Актуальное членение высказывания) «ожида-лось, что данное действие достигнет результата», и сообщает «вотличие от ожидаемого, на самом деле произошло иное».

Подводя итог сказанному, можно предложить классификациюсложных предложений (см. схему на стр. 76), в которой отражаетсяобщий семантический принцип связи частей — валентная связь — иразличия в способе выражения элемента, обладающего валент-ностью. Прежде всего противопоставляются (1) предложения соткрыто выраженной валентной связью частей (в предложении не-посредственно присутствует элемент, образующий валентность)и (2) предложения со скрыто выраженной связью, а именно —бессоюзные сложные предложения; ср. I knocked — there was noanswer; I did not hurry, there was plenty of time, где скрыто присут-ствуют семантемы типа but и because, валентности которых и за-полняются двумя частями сложного предложения.

В классе предложений (1) — с открыто выраженной валент-ностью — различаются (А) такие, в которых обладающий вален-

71

тностью элемент выражен словом, и (Б) те, в которых он выра-жен придаточным предложением. В предложениях типа (А) связую-щее (валентообразующее) слово, в свою очередь, может быть(А-1) знаменательным или (А-2) служебным. Тип (А-1) — сознаменательным связующим словом — представлен сложнопод-чиненными предложениями (А-1-а) с именными (изъяснитель-ными) придаточными (подлежащными, дополнительными, пре-дикативными), заполняющими валентность глагола (или суще-ствительного) со значением «речи», «мысли» в главной части, и(А-1-б) предложениями с прикомпаративным придаточным, за-полняющим валентность сравнительной степени прилагательно-го (наречия). Тип (А-2) — со служебным валентообразующим сло-вом — представлен сложноподчиненными предложениями собстоятельственными придаточными (времени, причины и т.п.),а также сложносочиненными предложениями: в обоих этих случаяхиспользуется полнозначный союз (подчинительный или сочини-тельный) со значением «отношения», валентности которого за-полняется двумя частями сложного предложения.

И, наконец, тип (Б) — сложные предложения, в которых ва-лентность создается семантикой придаточной части (или целогоблока «придаточное + соотносительное местоимение в главнойчасти») — включает предложения с определительными и место-именно-соотносительными придаточными. Промежуточное положе-ние между типами (А) и (Б) занимают местоименно-союзные со-относительные придаточные предложения, в которых валентнуюсвязь создает как знаменательное слово (местоимение) в главнойчасти, так и полнозначный союз (со значением «следствия») впридаточной части.

Говоря об указательном компоненте как семантической осно-ве синтаксической связи, необходимо учитывать различия в на-правлении этого указания: к последующему высказыванию (ката-фора) или к предыдущему (анафора). В частности, особенностьсочинительных союзов в том, что их левая валентность заполненаанафорой — отсылкой к ранее названному событию. В предложе-нии Лиса прыгнула изо всех сил, но не сумела сорвать виноград про-тивительный союз сообщает: «То событие, которое уже было на-звано слева от союза, противопоставлено тому, которое будетназвано далее справа от союза»; таким образом, если второе со-бытие еще только будет названо далее (катафорическое указаниев содержании союза), то первое уже должно быть названо ранее(анафорическая отсылка). В связи с этим сочинительный союз все-

72

гда расположен между частями сложного предложения: сообще-ние об одном из событий всегда должно предшествовать появле-нию союза, который опирается на него, включая его в виде пре-суппозиции в содержание своей «левой» валентности. В отличиеот этого, подчинительный союз может стоять в начале сложногопредложения (Хотя лиса прыгала изо всех сил, она не сумела со-рвать виноград), поскольку он не требует опоры на предшествую-щее высказывание; важность позиции союза в сложном предло-жении для разграничения сочинительной и подчинительной свя-зи отметил еще А.М. Пешковский {26, с. 464}.

Именно анафорическая заполненность левой валентности со-чинительного союза создает представление о самостоятельностичастей сложносочиненного предложения (в отличие от сложно-подчиненного). Само по себе первое предложение, произнесен-ное до появления союза, не воспринимается как нечто требуемоезначением союза, заполняющее его валентность: услышав этопервое сообщение, мы еще не знаем, будет ли далее употребленкакой-либо союз, и потому воспринимаем его как отдельное, са-мостоятельное предложение. Такая самостоятельность частей не-возможна при катафорической отсылке в содержании союза: ука-зание типа «нечто будет названо далее» всегда требует дальней-шей конкретизации, и конкретизирующая ее часть воспринимаетсякак непосредственно заполняющая эту валентность, т.е. обуслов-ленная ею, зависимая от союза. С этой точки зрения даже в слож-носочиненном предложении его вторая часть, следующая за со-чинительным союзом (но...), в той же мере зависима от союза(требуется им и заполняет его валентность), как и придаточное всложноподчиненном предложении (хотя...).

Если же главная часть сложноподчиненного предложения пред-шествует союзу (Лиса не сумела сорвать виноград, хотя она прыга-ла изо всех сил), левая валентность подчинительного союза такжеоказывается заполненной анафорой: «Лиса не сумела сорвать ви-ноград; это (= то, что было ранее названо) имело место несмотряна то, что она прыгала изо всех сил». Однако если у сочинитель-ного союза левая валентность всегда заполнена анафорой, то уподчинительного союза анафорическое заполнение левой вален-тности возникает лишь в одной из возможных позиций и отсут-ствует при постпозиции главной части: Хотя лиса и очень стара-лась, она не сумела сорвать виноград означает «Имеется уступи-тельные отношения между двумя называемыми далее событиями:

73

лиса старалась и лиса не достигла результата». В последнем при-мере главная часть, находящаяся в постпозиции к союзу, уже невоспринимается как более независимая, чем придаточное, — обечасти предсказаны катафорическими компонентами в значениисоюза и заполняют его валентности с одинаковой необходимос-тью (несамостоятельность главной части сложноподчиненногопредложения при ее постпозиции отмечается в {21, c. 112}). В этомслучае становится возможным и формально выразить такую неса-мостоятельность главной части, введя в нее соотносительное ссоюзом местоимение (которое уже не позволяет восприниматьданную часть предложения как независимое высказывание): If(when) you feel unwell, then you may miss some classes; русск. если(когда)... то (тогда)... ; так как... то....

Слова потом, затем, поэтому, однако, then, so, thus, however,nevertheless, с одной стороны, сходны с сочинительными союза-ми (Он пытался это сделать, однако / но ничего не получилось), сдругой стороны, по семантике они сходны с подчинительнымисоюзами (однако / however выражают отношения уступительные,поэтому / thus — причинно-следственные, затем / then — вре-менные). При этом они являются не собственно союзами, а лишьих аналогами, имеющими большее сходство с наречиями и сочи-нительными союзами (He tried hard but / however he failed), по-скольку (в отличие от союзов — как сочинительных, так и подчи-нительных) эти слова выступают как члены предложения, а имен-но как обстоятельства (уступки, следствия, времени и т.д.). Такоесвоеобразие данных слов обусловлено тем, что их левая валент-ность всегда заполнена анафорой: поэтому, so, thus означают «поэтой причине (= той, которая уже была названа)»; однако, however(= «хотя имело место то, что было уже названо», «по той причи-не, которая ранее была названа»); потом / then (= «после того,что было названо ранее») и т.д.

Семантика полнозначных предлогов как подчинительных союзоввключает скрытое катафорическое указание, требующее заполне-ния последующим существительным: Он вошел внутрь дома; He wentinto the house («внутрь чего?»). Однако в предложениях типа Он подо-шел к дому и вошел внутрь; He approaached the house and went in пред-лог уже преобразован в наречие (наречный послеслог), посколькуего валентность («внутрь чего?») уже заполнена анафорической от-сылкой к ранее упомянутому объекту (наречия внутрь, in здесь обо-значают «внутрь того, что было названо», т.е. «дома»). Интересно

74

отметить, что переход от катафорического указания к анафоричес-кому в содержании одной из валентностей предлога сопровождаетсяпереходом предлога в наречие (или наречный послелог).

В целом, как видим, все разнообразные синтаксические связисводятся к единой семантической основе, а именно к наличию взначении языковых единиц указательного компонента, т.е. свер-нутого (скрыто выраженного) сообщения о том, что нечто будетназвано далее (катафора) или уже было названо ранее (анафора).Из того, что указательность представляет собой целое (хоть и свер-нутое) высказывание, следует, что синтаксическая связь всегдасоздается введением специального сообщения о наличии такойсвязи. Не являясь предложением по форме выражения, это сооб-щение является высказыванием по содержанию, а следователь-но, оно включает модальный и временной компоненты («то, чтодолжно быть названо далее»; «то, что уже было названо ранее»).

Катафорическое указание создает основу валентной связи,служащей для восполнения некоторой семантической «недостаточнос-ти» слова. Эта «недостаточность» обусловлена тем, что, создавая поня-тия, мы расчленяем целостные ситуации на элементы, отрывая дей-ствие от его актантов, предмет — от его признаков; следы этих «разры-вов» сохраняются в значении (предикатного) слова в виде указанияна то, что актанты у действия (субъект у признака) есть и долж-ны быть (будут) названы где-то в тексте.

Анафорическая связь не является валентной и на первый взглядкажется не столь обязательной для предложения, как катафори-ческая — валентная связь. Однако это не так. Основанием для ис-пользования анафорического повтора является наличие одинако-вых (тождественных) элементов в самих описываемых событиях.В принципе совпадение (повторение) элементов событий можетбыть обозначено без какой-либо анафорической отсылки. В част-ности, «лексическая анафора», используемая как стилистичес-кий прием в фольклорных жанрах, представляет собой прямоеповторение слов в ряде предложений; ср. Приутихло, приуныломоре синее. Приутихли, приуныли реки быстрые. Однако сам по себеэтот неграмматикализованный (неанафорический) повтор не со-общает о связи двух обозначенных событий (и о связи двух выска-зываний): события в данном случае воспринимаются как реальносвязанные в единую ситуацию только благодаря скрыто присут-ствующему во втором предложении анафорическому компонен-ту: «в том же месте в то же время произошло событие приутихли

75

реки». Сообщение о связи событий (и высказываний), т.е. о тожде-стве элементов (времени, места) в двух событиях, может бытьсделано только посредством отсылки к какому-то ранее произне-сенному высказыванию, поскольку «тождество» есть понятие ме-татекстовое — связанное с устройством текста, с языковым спо-собом выражения. «Тождество» подразумевает, что использован-ные в тексте два разных языковых выражения соотносятся с одним(в количественном плане) референтом. Иначе говоря, граммати-ческая анафора (указательные местоимения, определенный ар-тикль и т.п.), в том числе и скрыто выраженная, сообщает нетолько о совпадении каких-то элементов отображаемой внеязы-ковой ситуации, но также и о совпадении каких-то элементовсамого текста. Таким образом, анафора, как и катафора (в томчисле и скрыто выраженная катафора при валентной связи слов),сообщает не только о том, как устроена отображаемая ситуация,но всегда еще и о том, как устроен сам текст.

На первый взгляд анафорические элементы (слова типа этот,вышеупомянутый, он, там, тогда) требуются лишь для связи це-лых высказываний в тексте, а не для построения одного отдель-ного высказывания. Однако это лишь наиболее очевидный, но неединственный случай использования анафорической связи. Какуже говорилось, простое предложение всегда содержит не толькорему, но и тему (пресуппозицию), а следовательно, и выражен-ный в пресуппозиции анафорический повтор предшествующеговысказывания. Таким образом, даже отдельное простое предло-жение — как и связный текст — не может быть построено безанафоры. Эта общность в строении текста (совокупности выска-зываний) и предложения обусловлена тем, что рема и тема пред-ставляют собой два высказывания в пределах одного предложения(хотя они и выражены не в виде предложений). Из этого следует,что предложение в глубинно-семантическом плане само являетсятекстом (совокупностью высказываний). Более того, и отдельноеслово семантически устроено так же, как предложение (и текст),поскольку значение слова также включает рематический и тема-тический компоненты (см. Акцентирование компонентов значенияслова). Следовательно, в этом смысле можно сказать, что всякаязначащая языковая единица в глубинно-семантическом планеявляется «текстом», а различие между словом, предложением итекстом связано лишь со способом поверхностного выражения(см. О взаимодействии формы и содержания).

76

КЛАССИФИКАЦИЯ СЛОЖНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙПО СПОСОБУ ВЫРАЖЕНИЯ

ВАЛЕНТНОЙ СВЯЗИ ЧАСТЕЙ

Образующий валентность элемент выражен

(1) открыто (2) скрыто(бессоюзные

сложные предложения)

(А) словом (Б) придаточным предложением

знаменательным (А#2) служебным(союзом)

(Б#1) атрибут.придат.

(Б#2) мест.#соот#носит. придат.

(Б#3) мест.#союзн. соотносит. придат.

(А#1#а)подлеж.

дополнит.преди�катив.

придат.

(А#1#б)компа�ративн.придат.

(А#2#б) семантич.подчинит. союз

(сл.#подч. предл.с обстоят. придат.)

(А#2#а) сочинит.союз (сл.#сочин.

предлож.)

врем. прич. следств. услов. уступ. целев.and,but,оr

(А#1)

77

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕЗАМЕЧАНИЯ

О СЕМАНТИЧЕСКОМПРОТИВОПОСТАВЛЕНИИГЛАГОЛАИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО

Исследование пресуппозиций выявило определенные раз-личия в статусе семантических компонентов значения существи-тельного (имеются в виду лишь «предметные», не абстрактныесуществительные), а именно тот факт, что часть компонентоввходит в модальную рамку высказывания (образует рему), тогдакак другая часть образует пресуппозицию (тему). В сочетаниине холостяк под действие отрицания попадает лишь один из ком-понентов — «неженатый», остальные же компоненты («человек»,«взрослый», «мужского пола») образуют пресуппозицию (не под-вергаются действию отрицания). Можно полагать, что это связа-но с самим строением лексического значения существительного.На уровне непосредственно составляющих в нем вычленяются двакомпонента: признаковый, предикатный компонент «неженатый»и предметный компонент «мужчина». При таком расчленении впол-не естественно, что отрицание (и иная модальность предложе-ния) охватывает именно предикатный компонент.

Как видим, при компонентном анализе предметное значение(«холостяк») предстает уже как двойственное, предметно-преди-

78

катное, т.е. часть компонентов на глубинно-семантическом уров-не оказывается непредметной. Семантема «мужчина», составляю-щая предметную часть значения в слове холостяк, в свою оче-редь, при анализе расчленяется на предметный компонент «чело-век» и предикатные «взрослый, мужского пола». И снова — лишьэти предикатные компоненты могут взаимодействовать с модаль-ностью высказывания, тогда как компонент «человек» образуетпресуппозицию: не мужчина может означать либо (а) «(взрослыйчеловек) не мужского пола» (не мужчина, а женщина), либо(б) «(человек мужского пола) не взрослый» (не мужчина, а со-всем еще мальчик). Нетрудно убедиться далее, что семантема «че-ловек» также представляет собой соединение предметного ком-понента («физический объект») и признакового («одушевленный,обладающий разумом и т.д.». Само понятие «предмет» можно ис-толковать как «нечто имеющее формы, размер, границы и т.п.»,т.е. снова как предметно-признаковую семантему, в которой вполнеощутимой частью являются признаковые компоненты, тогда какпредметная часть («нечто») становится уже весьма размытой. Важ-но, однако, что, при всей неопределенности предметной основы(на которую как бы нанизываются признаки), она всегда при-стутствует в значении предметного существительного, которое,следовательно, не является набором одних только признаковыхкомпонентов, как не является и чисто предметным.

Такая двойственная — предметно-признаковая (субъектно-предикатная) — основа значения существительного традицион-но фиксируется в словарных толкованиях типа «предмет, кото-рый...», «вещество, характеризующееся...» и т.п. Выявлению та-кой структуры не препятствует и возможная неясность содержанияпризнаковой части в значении многих существительных. Так, го-воря Это не осина, мы подвергаем действию отрицания некийнеясный для неспециалиста набор признаков, отличающих этодерево от других, не затрагивая при этом предметную часть зна-чения («дерево» или, шире, «предмет»), входящую в пресуппози-цию.

При анализе глагольной семантики мы снова обнаруживаемкак предикатные, так и предметные компоненты (иногда лишьна достаточно глубоком уровне анализа). Так, значение глаголаплавать сводится к компонентам «перемещаться в воде с помо-щью конечностей тела» (уже здесь обнаруживаются непредикат-ные компоненты «вода», «конечности», «тело»); далее перемещать-

79

ся можно свести к компонентам «находиться в некоторой точке внекоторый момент времени и находиться в иной точке в следую-щий момент». Теперь рассмотрим значение «находиться (быть)где-л.», которое можно анализировать лишь в сочетании с ка-ким-то адвербиальным конкретизатором: находиться внутри (ря-дом, вдали от) чего-л.

Возьмем для анализа вариант Находиться непосредственно ря-дом с чем-л., заменив далее это выражение для простоты глагола-ми граничить, соприкасаться. Выражение Франция граничит с Ис-панией означает «Граница (= одна из границ) Франции совпадаетс границей (= одной из границ) Испании». Нетрудно видеть, чтозначение глаголов граничить, соприкасаться сводится при анали-зе к предметно-признаковой (субъектно-предикатной) структу-ре: «Граница... совпадает...». Тот же тип строения значения можнообнаружить и у многих других глаголов; так, моргает = «ресницыдвигаются»; кивает = «голова двигается», улыбается = «губы дви-гаются», вибрирует, дрожит = «частицы объекта движутся», мо-росит = «водяные капли движутся» и т.д.

Таким образом, значение существительного и глагола в прин-ципе имеют одну и ту же субъектно-предикатную (предметно-признаковую) основу, аналогичную структуре предложения; однаи та же ситуация описывается предложением Граница Х совпадаетс границей У, глаголом соприкасаться, словосочетанием общая (дляХ и У) граница и существительным стык (выражение на стыке Х и Уозначает «на их общей границе»). За счет чего же возникает не-сомненно ощутимое противопоставление «предметности»значения существительного и «событийности» глагола? Формаль-но-грамматические характеристики здесь, естественно, не могутслужить критерием; ср. замечание А.И. Смирницкого (со ссылкойна Л.В. Щербу) о том, что «существительное является существи-тельным не потому, что оно склоняется, а, наоборот, оно скло-няется потому, что является существительным» {28, с. 102}.

В поисках ответа обратимся к актуальному членению и рас-смотрим вначале т. н. нерасчлененные, целиком рематические (точ-нее — многоремные) предложения, отвечающие на вопрос Чтопроисходит? Какое событие имеет место? В частности, в предло-жении Над бором бушует ветер, отвечающем на такой вопрос,весь его лексический состав представляет собой рему — при том,что в нем несомненно имеются тематические вкрапления (пре-суппозиция существования бора и т.п.). Отрицательный вариант

80

такого предложения можно проиллюстрировать известными стро-ками Некрасова Не ветер бушует над бором, / Не с гор побежалиручьи, где действие отрицания также распространяется на весьсостав высказывания, а не на какой-либо один член предложе-ния (ср. иное актуальное членение в предложении Не ветер, абуря бушует над бором); содержание такого отрицательного пред-ложения можно представить в виде выражения «нет такого, что-бы над бором бушевал ветер».

Обратимся теперь к односоставным предложениям типа It israining, Моросит, которые при семантическом анализе сводятся ксубъектно-предикатной структуре «с неба на землю падают водя-ные капли». Поскольку в предложении Моросит событие выраже-но одним словом, все компоненты значения этого слова попада-ют под действие модальности утверждения, т.е. мы имеем дело снерасчлененным, целиком рематическим высказыванием-словом.Соответственно, в отрицательном варианте Не моросит, означа-ющем «Нет такого, чтобы с неба падали капли», опять-таки поддействие отрицания попадают как предикатный компонент («па-дают»), так и субъектный («капли»).

Подобно этому, выражение не соприкасаются (в отношениинеких Х и У) означает «Нет такого, чтобы граница (Х) совпадалас границей (У)». Иными словами, присоединяя отрицание к гла-голу (соприкасаться), мы отрицаем называемое событие целиком,так что глубинная субъектно-предикатная структура значениявыступает в этом случае как нерасчлененная, целиком ремати-ческая. Напомним, что наличие пресуппозитивных вкрапленийне меняет этого типа актуального членения, как и в поверхност-ных предложениях. Так, если истолковать (огрубленно) улыбнулсякак «губы раздвинулись», то не улыбнулся будет означать «не былотакого, чтобы губы раздвинулись»; несмотря на пресуппозитив-ный статус компонента «губы» (в ситуации заранее известно, чтотот, кто улыбнулся, имеет губы), в предложении Он не улыбнул-ся, где глагол-сказуемое представляет рему, под отрицание попа-дают как компонент «раздвинуться», так и компонент «губы».

Если теперь вернуться к сопоставлению значений существи-тельного (например, стык) и совпадающего с ним по компонен-тному составу глагола (соприкасаться), то можно сделать вывод отом, что в существительном одна часть значения (предметныйкомпонент) всегда образует пресуппозицию (представляет тема-тическую часть), другая (предикатная) входит в модальную рам-

81

ку высказывания (составляет рему), тогда как в глаголе в ремупопадают оба компонента, подобно тому, как это происходит вповерхностных нерасчлененных предложениях. Представляя однуи ту же ситуацию, глагол и существительное придают им разныеракурсы, производят разные акцентировки. В результате пресуп-позитивности предметного компонента значение существитель-ного воспринимается как обозначающее «предмет, который име-ет некоторые признаки»: ср. стык (Х и У) = «та граница (Х),которая совпадает с границей (У)». Глагол же обозначает событие(а не элементы события) потому, что скрытые в нем субъект ипредикат выступают в «равноправных» модальных статусах: онивместе входят в утверждение, в результате чего глагол своей се-мантической структурой больше напоминает высказывание —субъектно-предикатную структуру (в данном примере глагол обо-значает такую ситуацию, когда «границы... совпадают»).

Итак, семантика глагола и имени, при общности глубинно-семантической структуры (предметно-признаковой), противопо-ставляется по типу «внутреннего» актуального членения, т.е. помодальному статусу компонентов значения. Существительное имееттемо-рематическое строение значения, причем в теме всегда ока-зывается предметный (на данном уровне НС-анализа) компонент.Глагол же устроен как нерасчлененное на тему и рему, целикомрематическое высказывание (точнее — многоремное). Речь, разу-меется, идет лишь о потенциальном актуальном членении, по-скольку мы описываем значение номинативных единиц (слов), ане предложений; устройство значения слова как бы заранее ука-зывает, какие части значения войдут в модальную рамку и пре-суппозицию при использовании слова в любом высказывании.Впрочем, столь же потенциально и дейктическое значение мес-тоимений «я», «ты» и т.д. или определенность, выражаемая ар-тиклем — явления, бесспорно ориентированные на конкретный(хотя и любой возможный) речевой акт и при этом относящиесяне к речи, а к системе языка, т.е. зафиксированные в содержанииданных слов (общепринятой считается принадлежность актуаль-ного членения лишь речи, функционированию, а не системе язы-ка, см. {22}).

Любопытную аналогию с этим различием можно проиллюст-рировать парой слов с формально одинаковой словообразователь-ной структурой: водопад и снегопад. Первое означает «вода, кото-рая падает», и потому его значение воспринимается как «пред-

82

метное» (название некоторого материального объекта, в данномслучае — вещества). Второе воспринимается уже как обозначениесобытия «снег падает» (процесс выпадения снега), т.е. как семан-тическая структура, в которой оба компонента (субъектный —снег и предикатный — падать) в конкретном высказывании вой-дут в ассертивную часть (рему). Именно поэтому возможно соче-тание подойти к водопаду (но не к снегопаду) и, напротив, вовремя снегопада (но не водопада).

Как видим, противопоставление понятий «предмет» и «при-знак (действие)», представляющееся нам естественным отражени-ем фундаментальных различий в самой действительности, на са-мом деле скорее обусловлено особенностями устройства нашегоязыка и мышления. Семантический анализ показывает справедли-вость наблюдения Э. Бенвениста о том, что «противопоставление«процесса» и «объекта» не может иметь в лингвистике ни универ-сальной силы, ни единого критерия, ни даже ясного смысла... Та-кие понятия не воспроизводят объективных свойств действитель-ности... Это не свойства, внутренне присущие природе» [6, c. 168].

ОБ ИНВАРИАНТНОМКОМПОНЕНТЕГРАММАТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ

В самых разных грамматических значениях обнаруживаетсят. н. прагматический, или дейктический, элемент {9; 25} — указа-ние на говорящего и конкретный речевой акт, в котором исполь-зуется данная грамматическая единица. Достаточно очевидно на-личие этого компонента в значениях личных и указательных мес-тоимений, а также в содержании грамматического времени,которое всегда (в конечном счете) соотносит время события смоментом речи, т.е. со временем, когда говорящий осуществляетсвой речевой акт. Нетрудно установить наличие этого элемента ив содержании модальных значений. В частности, коммуникатив-ная модальность предложения — вопросительная, отрицательная,утвердительная, побудительная — отражает ту цель, которую ста-вит перед собой говорящий, строя тот или иной тип высказыва-ния. Уже из этого описания модальности предложения видно, что

83

в ее содержание включено указание на говорящего и производи-мый им акт речи. Скрытая модальная рамка любого предложенияобязательно содержит компонент типа «я утверждаю (спрашиваю)»и т.д., который, как было показано, сводится к элементарномузначению «может быть», т.е. к предположению говорящего, в раз-ных вариантах входящему в содержание коммуникативной мо-дальности.

Отсылка к говорящему входит и в значение наклонений, ко-торые характеризуют действие не как объективно реальное илинереальное, а лишь как представляющееся таковым с точки зре-ния говорящего (факт, отмеченный еще В.В. Виноградовым {12}и ставящий под сомнение правомерность традиционного термина«объективная модальность» в отношении содержания наклоне-ния в противовес «субъективной модальности», выражаемой лек-сически {22}). Так, предложение в изъявительном наклонении Петрприехал сообщает не об истинности факта «приезд Петра», а лишьо том, что таково утверждение автора высказывания {34}. Пред-ложение в условном наклонении Если бы Петр приехал, то... вы-ражает некоторое предположение со стороны говорящего, кото-рое он сам же при этом представляет как несоответствующее дей-ствительности. Тот же компонент включен и в значения модальныхлексем, обозначающих предположение, возможность, необходи-мость и т.д.

Категория актуального членения предложения указывает на то,какая часть высказывания включается говорящим в основнуюмодальную рамку предложения; поскольку само понятие «модаль-ность» включает отсылку к говорящему, этот отсылочный компо-нент несомненно присутствует также и в понятиях «рема» и «тема».Как показано выше, границы актуального членения могут прохо-дить внутри лексического значения, и таким образом указание наговорящего включается в содержание целого ряда явлений из об-ласти лексико-грамматической; ср. «перформативный» эффект,образование «оттенков» значения, метонимические сдвиги в зна-чении слова, противопоставление частей речи (существительногои глагола), противопоставление видовых значений глагола. Кате-гория определенности-неопределенности также включает данныйкомпонент, поскольку неопределенность в глубинном плане сво-дима к неуверенному предположению со стороны говорящего, аопределенность содержит анафорическую отсылку к предшеству-ющему акту речи.

84

В синтаксической семантике основными средствами связи яв-ляются анафора и катафора, т.е. отсылка к предшествующему илипоследующему акту речи. Указательная отсылка к окружающимсловам, использованным в данном акте речи (а следовательно,указание на сам акт речи и говорящего), входит также в содержа-ние глагольного залога (сообщающего о семантической роли под-лежащего при сказуемом в том конкретном предложении, где онииспользованы) и падежей существительного (сообщающих оботношениях данного слова с соседними словами в произносимомвысказывании). Та же потенциальная указательность входит и всодержание понятия «членов предложения»: «подлежащее» естьтот член любого конкретного высказывания (= речевого акта), ко-торый обозначает в нем субъект действия, и т.д.

Разумеется, указание на речевой акт и говорящего присут-ствует в содержании грамматических единиц как бы потенциаль-но, вне употребления в конкретном высказывании, т.е. не возни-кает лишь при функционировании единицы в речи, а принадле-жит и системе языка: этот семантический компонент как быпредсказывает некий акт речи, в котором будет использована дан-ная единица. Однако, как уже говорилось, столь же потенциальнои значение местоимений (Я = «любой человек, который в неко-торый момент производит тот речевой акт, где используется дан-ное местоимение») или артиклевой определенности — явлений,бесспорно ориентированных на конкретный (хотя и любой воз-можный) речевой акт и при этом относящихся к системе языка.

Поскольку отсылка к речевому акту и говорящему являетсяпостоянным (инвариантным) компонентом всякого грамматичес-кого значения, можно считать, что именно эта особенность от-личает грамматическое значение от лексического, содержащегокак бы «объективную» информацию (обозначение явлений вне-языковой действительности). Впрочем, и в лексическом значениислова всегда есть некоторые вкрапления грамматического харак-тера, в которых, естественно, снова обнаруживается данный ин-вариантный компонент; ср., например, валентные свойства сло-ва (создаваемые указательным — катафорическим — компонен-том лексического значения) или лексико-грамматическиехарактеристики, связанные с принадлежностью слова к той илииной части речи (создаваемые скрыто выраженной информациейо типе актуального членения компонентов значения слова). Грам-матика в этом плане оказывается неотделимой от речи, постоян-

85

но указывающей на конкретный речевой акт, хотя традиционно(и в определенном смысле вполне справедливо) она рассматри-вается как нечто принадлежащее системе языка в противопостав-ление речи как реализации такой системы; по-видимому, дихо-томия «язык — речь» все еще нуждается в более глубоком осмыс-лении.

О ПОНЯТИИ«ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ»

Целый ряд значений, относимых обычно к элементарным(семантическим примитивам, в терминологии А. Вежбицкой {38}),содержит скрытое указание на речевой акт, в котором они ис-пользуются. Таковы, в частности, значения глаголов существо-вать, быть, иметь место (происходить), осуществлять и т.п. ши-рокозначных слов, которые выступают в качестве заместителейнекоторого (неглагольного по способу выражения) предиката,т.е. служат лишь для «оглаголивания» этого предиката (см. Связьслов в словосочетании). Значения существительных типа действие(процесс, состояние), признак (свойство, качество, отношение),напротив, служат для «субстантивации» какого-то предиката, на-званного в окружающем тексте: если в предложении Фонтан дей-ствует глагол используется для того, чтобы представить скры-тый в значении подлежащего предикат («испускать водяныеструи») в глагольной форме, то в словосочетании действие фон-тана тот же предикат представлен в субстантивной форме. То жехарактеризует и обобщенно-грамматическое употребление словадействие, которое приобретает смысл лишь благодаря конкрети-зации в значении соседнего слова: словосочетание действие «стро-ить» означает «строительство». Употребление данного термина вобобщенном смысле (глагол используется для обозначения действия)свидетельствует лишь об опущенном (скрыто присутствующем)неопределенном или обобщенном детерминативе типа какое-либо /всякое действие, который означает либо действие «строить», либодействие «говорить» и т.д.

Указание на речевой акт (и говорящего) присутствует и в со-держании таких обобщенных понятий, как «количество», «каче-ство», «тождество / различие», «время», «пространство», также

86

относимых к элементарным семантемам. В самом общем виде по-нятия «качество (признак, свойство, отношение, действие, со-стояние)» обозначают «то, что предицируется (приписывается)предмету в логическом суждении» (= в высказывании). Уже изэтого обобщенного толкования видно, что отсылка к акту преди-цирования, т.е. к речевому акту, есть непременный компонентсодержания данных понятий, так же как и понятий «предмет»,«субъект» (логический или семантический), обозначающих «то,чему нечто предицируется в высказывании».

Рассмотрим содержание понятия «количество». Число объек-тов можно установить только операционально — производя пре-дицирование некоторого (одного и того же) признака качествен-но разным объектам. Говоря, например, при счете Сейчас на сто-ле один карандаш; теперь — два и т.д., мы повторно приписываемкаким-то разным карандашам одинаковый набор признаков («на-ходиться на данном столе в данный момент»). Понятие «числа»как бы запечатлевает это повторение актов предицирования, такчто, когда мы говорим На столе пять карандашей, мы на самомделе не производим пятикратного словесного предицированияданных признаков: от этого нас избавляет само понятие «числа»,ибо в нем как раз и содержится сообщение о той процедуре, ко-торую нам пришлось бы производить, если бы мы не стали пользо-ваться этим компактным знаком. Понятие «количество объектов»есть (на более глубоком семантическом уровне) понятие о коли-честве актов предицирования признака разным объектам, т.е. ка-ких-то речевых актов.

Любопытно, что в ряде языков американских индейцев, понаблюдениям Б. Уорфа, «такое выражение, как ten days (десятьдней) не употребляется. Эквивалентом ему служит выражение,указывающее на процесс счета» {30, с. 264}. В наших языках такоеуказание на процесс счета непосредственно ощутимо лишь в се-мантике порядковых числительных, однако оно несомненно вклю-чено и в значение количественных числительных. Ср. описаниепонятия «числа» в математике: «свойства данного числа состоят вего отношениях к другим числам... Наличие таких свойств уста-навливалось в процессе практического счета предметов»(Философская энциклопедия, 1964). Если теперь учесть, что «про-цесс счета» есть по своей лингвистической сути процесс повтор-ного предицирования предмету какого-то признака, то следуетпризнать, что в содержании количественных семантем обязатель-

87

но присутствует указание на наличие акта предицирования, ина-че говоря, речевого акта, а значит, и наличие говорящего (пре-дицирующего) субъекта.

Понятие «тождества» сводимо к значению «количества». Еслимы говорим, что некое А есть то же, что некое Б, это означает,что мы имеем дело не с двумя разными объектами, а с одним (вколичественном смысле). Иными словами, А и Б тождественныозначает: «если мы сложим объекты А и Б, то их суммой будетчисло один». Действительно, говоря, что автор «Войны и мира»тот же, что и автор «Воскресения», мы имеем в виду, что в этихдвух языковых дескрипциях речь идет об одном, а не двух писате-лях. Понятие «тождества» имеет метатекстовый характер {11}: оносообщает о том, что нечто одно (в количественном плане) назва-но в тексте двумя разными способами, иначе говоря, о том, чтоколичество используемых в текте номинаций больше единицы,тогда как количество объектов у этих номинаций равно единице.Метатекстовый характер понятия «тождество» свидетельствует отом, что в этой семантеме скрыта отсылка к произносимому вданный момент высказыванию (тексту, речи).

Понятия «тождества / различия» и «количества», в свою оче-редь, лежат в основе наших представлений о пространстве и вре-мени. Говоря, что некий объект А находится в некоторой точке Б,мы фактически говорим о совпадении (тождестве) их местополо-жения. Говоря, что А находится близко или далеко от Б, мы сооб-щаем о нетождественности местоположения объектов и о том,какое (большое или малое) количество единиц измерения отде-ляет эти два объекта. Таким образом, скрытое в содержании ком-понентов «количество» и «тождество» указание на речевой актнесомненно входит также и в содержание образованного на ихоснове понятия «пространственных отношений». Временные от-ношения, в свою очередь, являются полным аналогом отноше-ний пространственных, отличаясь лишь типом единиц измере-ния: «одновременность» событий есть их тождество на оси време-ни, «предшествование / следование» означают удаленность отнекой общей точки отсчета (А произошло раньше, чем Б означает:«А отделено от общей точки отсчета времени бо ´льшим количе-ством единиц измерения, чем Б»). Следовательно, не только грам-матическая категория времени, но и общее понятие о времени,как и о пространстве, обязательно включает указательную отсыл-ку к речевому акту и говорящему.

88

Стоит отметить, что понятие элементарности значения, привсей его несомненной важности, пока еще остается теоретическине вполне ясным. С одной стороны, значения типа «существовать(быть)», «иметь место (происходить)», «действовать», «действие»,«субъект» могут быть отнесены к элементарным, поскольку онивходят в качестве простейших компонентов в содержание многихболее сложных значений и сами не поддаются разложению накакие-то более простые компоненты. Однако, с другой стороны,они всегда выступают в качестве обобщенных заместителей ка-ких-то неэлементарных значений, выраженных в окружении дан-ного слова в тексте, и в этом плане не могут рассматриваться какпервичные, исходные: такие обобщенные значения могут возни-кать лишь на базе конкретных (замещаемых ими) значений, аследовательно, должны рассматриваться как производные от кон-кретных значений. Сама обобщенность («опустошенность») тако-го рода значений достигается за счет содержащейся в них отсыл-ки к тексту, в котором они используются, т.е. отсылки к речевомуакту. Эта же прагматическая отсылка входит и в содержание обоб-щенных понятий «количества», «качества», «пространства», «вре-мени» и т.п. В этом плане «элементарные» значения несомненносближаются с значениями грамматическими, для которых дан-ная отсылка является инвариантным компонентом значения.

О СУБЪЕКТИВНОСТИВ ЯЗЫКЕ

Под субъективным компонентом здесь имеется в виду опи-санное выше указание на говорящего и на акт его речи. Как упо-миналось ранее, оно входит в содержание грамматических и мно-гих элементарных значений, в том числе и таких универсальныхпонятий, как «время», «пространство», «количество», «качество»,«тождество / различие», которые, таким образом, не являютсячисто объективным отражением реальных свойств мира, посколькуобязательно включают данный субъективный элемент. По-види-мому, в процессе познания окружающего мира человек никогдане может отвлечься от самого себя — он всегда ставит себя вцентр этого процесса, непроизвольно делая себя «мерой всех ве-щей», им познаваемых, и неустанно «напоминает» об этом са-

89

мим содержанием создаваемых им понятий. Если теперь учесть,что «указание на говорящего» представляет собой свернутое пре-суппозитивное утверждение о существовании говорящего (о суще-ствовании его акта речи-мысли, а также того времени и места,где осуществляется этот акт), то следует сделать вывод о том,что, строя в процессе познания какие-либо суждения о мире,человек обязательно исходит прежде всего из признания своегособственного существования: он выражает это непосредственновключением указания на свой речевой акт в используемые имсемантические единицы (понятия), даже такие абстрактные, какпонятия об универсальных свойствах мира, которые должны от-ражать нечто существующее вне и независимо от познающего егосубъекта.

Напомним, что анализируемый субъективный компонентвключен и в противопоставленные понятия «существительное»(обозначение предмета) и «глагол» (обозначение действия, при-знака). Таким образом, мы не можем сказать, что в самом объек-тивно существующем мире различаются такие сущности, как«предметы» и «признаки (действия, события)»: по-видимому, этов большей мере результат нашего субъективного расчленения дей-ствительности, происходящего в процессе речи-мысли, т.е. в про-цессе познания мира.

Как видим, чисто лингвистический анализ субъективного ком-понента языковых единиц неизбежно приводит нас к проблемамгносеологии. Любопытно в этом отношении проанализироватьпопытку Декарта вывести объективное существование мира изфакта существования мышления. В языковом плане его известныйсиллогизм «Я мыслю, следовательно, я существую» явно тавто-логичен, поскольку его первая часть уже содержит пресуппози-цию существования говорящего. Действительно, «я» означает «тотчеловек, который сейчас нечто произносит», и, следовательно, всемантику этого местоимения уже включена пресуппозиция «не-кто сейчас нечто произносит», т.е. утверждение о существованииговорящего, его акта речи (= мысли), момента времени и места,с которыми связан процесс говорения. Таким образом, втораячасть данного силлогизма представляет собой не вывод, а простоэкспликацию скрыто выраженной в его посылке пресуппозициисуществования «я».

Надо отметить, что возникновение такой логической (точнее,лингво-логической) ошибки в данном силлогизме не связано с

90

какими-то особенностями именно местоимения «я». В частности,предложение Петр пошел в кино также включает пресуппозициюсуществования субъекта действия: Петр означает «тот человек,который известен говорящему под именем Петр»; последнее вы-ражение, в свою очередь, опирается на принятое за истинуутверждение о существовании некоторого человека с данным име-нем. Более того, указанная пресуппозиция существования не свя-зана даже с такой особенностью, как определенность существи-тельного. Так, в высказывание Некоторые коровы бодливы и дажев обобщенную сентенцию Коровы травоядны мы несомненно вклю-чаем (в скрытом виде) утверждение о существовании того классаобъектов, которому в высказывании нечто предицируется. ЕщеСократ (в диалоге Платона «Теэтет») говорил о том, что о несу-ществующем нельзя иметь ни истинного, ни ложного мнения,т.е. нельзя строить какие-либо суждения. Это означает, говоря бо-лее современным языком, обязательное присутствие в любомнашем высказывании пресуппозиции существования того объек-та (явления), которому мы нечто предицируем.

Обратим также внимание на то, что всякая пресуппозициясуществования какого-то объекта или явления включает в себякомпонент «говорящий считает истинным утверждение о суще-ствовании объекта». Поскольку не существует предложений безпресуппозиций, этот — философский — план исследования на-ших суждений еще раз подтверждает вывод о том, что отсылка кговорящему есть обязательный компонент любого нашего выска-зывания. Если учесть, что та же отсылка обязательно входит и всодержание скрыто выраженной модальной рамки всякого выс-казывания («я утверждаю / спрашиваю)», а также всевозможныхграмматических категорий, используемых в предложении, тонельзя не поразиться тому, до какой степени любое наше выска-зывание «напичкано» упоминаниями о говорящем субъекте (о са-мом себе). По-видимому, человек может описывать (познавать)окружающий мир, лишь предварительно выделив себя из этогомира, опираясь на противопоставление «я» всему, что «не есть я»и при этом обязательно исходя из признания существования каксамого себя, так и мира, из которого он себя выделяет и частьюкоторого он себя представляет. Таково, очевидно, само устрой-ство мышления и языка: любой рече-мыслительный акт априор-но предполагает признание существования мира (можно вспом-нить кантовские идеи о существовании в нашем мышлении «ап-

91

риорных» категорий) и при этом обязательно сообщает о нали-чии акта отражения мира субъектом, т.е. о наличии речевого (мыс-лительного) акта. Эта особенность нашего мышления (грубо го-воря, непременная его предпосылка типа «мир существует по-стольку, поскольку в нем есть тот, кто о нем размышляет иговорит»), очевидно, и обусловливает эти бесконечные напоми-нания о себе и своем акте речи-мысли, т.е. тот субъективный ком-понент, который входит в содержание всего, что мы говорим и очем думаем.

О ПАРАДОКСАХСЕМАНТИЧЕСКОЙПРОИЗВОДНОСТИ

Рассмотрим вначале отношения производности между ас-пектуальными значениями — такими, как «длительность (неза-конченность) действия» и «законченность действия», «однократ-ность» и «многократность» действия, «действие (динамическийпризнак)» и «состояние / отношение (статический признак)». Еслимы расчленим ситуацию длящегося процесса типа Некто сейчастанцует на более мелкие акты, мы обнаружим, что она обозна-чает последовательную цепь законченных действий (актов): «воттанцор сделал движение А, теперь он сделал движение Б и т.д.».При таком дроблении процесса тот момент, с которым соотно-сятся акты А, Б и т.д., последовательно передвигается в пределахуказанного отрезка времени (сейчас). Описывая эту же ситуациюнерасчлененно, как одно сложное действие танцует, мы соеди-няем эти моменты в непрерывную длительность (период време-ни), в результате чего само действие уже представляется как раз-вертывающийся на фоне этого периода процесс. Таким образом,представление о незаконченном развертывающемся процессе ба-зируется на представлении о непрерывной последовательностикаких-то законченных действий, составляющих в совокупностиболее сложное целое действие. В этом плане значение «длительно-сти, незаконченности» действия является производным от значе-ния «законченности» действия и образуется за счет включенияпонятия «множества последовательных актов действия». Если акты,

92

составляющие целое действие, качественно одинаковы, «процесс-ность» приобретает вид «многоактности» действия (качаться, вер-теться), отличающейся от «многократного повторения действий»отсутствием перерывов между актами. Таким образом, в целомпризнак «множества законченных действий» лежит в основе по-нятий «многоактности» (кружиться), длящегося процесса (танце-вать два часа) и многократного повторения действия (танцеватьна сцене много лет).

Обратимся теперь к глаголам со значением «отношения / при-знака», не допускающих представления о длящемся процессе.В качестве примера рассмотрим семантику отношения «тождества»,которое входит в значение весьма большой группы реляционныхглаголов. Если некое А есть то же, что и некое Б, это означает,что мы имеем дело не с двумя разными объектами, а с одним (вколичественном смысле). Иными словами, высказывание А и Бтождественны означает «если мы сложим А и Б, то их суммойбудет число 1». Из этого толкования видно, что значение «тожде-ства» включает в себя модальность условия и будущее время («еслимы сложим...») или, в равнозначной трактовке, многократности(«каждый раз, когда мы складываем... то получаем...»). При любомтолковании здесь нет представления о каком-либо локализован-ном (однократном) протяженном состоянии, которое могло быбыть охвачено некоторым отрезком времени.

Многократность входит также в содержание многих модаль-ных «отношений»: так, Он умеет решать задачи» означает «все-гда, когда пытается, он достигает результата»; Это средство дол-жно помочь = оно всегда помогает. Как видим, общей причинойнесовместимости реляционных и модальных значений с представ-лением о длящемся процессе является скрытая в их значенияхмногократность действия, отсутствие локализации во времени.Понятие «постоянного признака» предмета также включает скры-тую многократность: тяжелый ящик означает «такого веса, чтовсегда, когда поднимаешь его, приходится прилагать усилия».

Обратим теперь внимание на своеобразие отношений произ-водности между значениями «статический признак» (отношение,состояние, свойство), с одной стороны, и «динамический при-знак» (процесс, действие), с другой. Взяв за исходный пункт до-статочно элементарные статические значения «существовать», «на-ходиться где-л.», «иметь» и добавив к ним компоненты «начало /конец состояния», мы получим более сложное значение «измене-

93

ние состояния», т.е. «динамический процесс»: возникнуть (= «на-чать существовать»), исчезнуть (= «перестать существовать»), пе-реместиться (= «начать находиться в ином месте»), получить (=«начать иметь»). Добавив далее каузативный компонент («вызватьуказанное состояние»), мы получим еще более сложные значе-ния «активного воздействия»: создать / уничтожить / подвинуть/ передать (= «сделать так, чтобы нечто возникло / исчезло /переместилось / сменило владельца») и т.д. Добавив к глаголу пе-реместиться компонент многоактности, мы получим значениядлящегося процесса: бродить, качаться и т.п. Таким образом, зна-чения «отношений» лежат в основе обширного класса глагольныхзначений «действия» («динамического процесса»).

Сложность заключается в том, что значения «отношений» самисводимы к представлению о многократности каких-то более эле-ментарных действий (ср. выше понятие «тождества», модальныезначения и т.п.). Такая двойственность отношений производнос-ти, однако, не свидетельствует о порочном круге в толкованиях:значение «отношения» возводится не к тем многократным дей-ствиям, которые далее образуются на его основе, а к каким-тоиным. В целом же следует констатировать, что значения «отноше-ние (признак)», «действие» не связаны однонаправленной дери-вационной линией.

Двойственность отношений семантической производности ха-рактерна и для некоторых других типов семантических противо-поставлений — таких, как «определенность» и «неопределенно-сть» предмета, «предмет (субъект)» и «признак (предикат)», «те-ма» и «рема» высказывания. Действительно, существительное снеопределенным артиклем при повторе в следующем высказыва-нии приобретает определенный артикль; следовательно, опреде-ленность возникает на базе неопределенности, включает ее в себя,т.е. вторична по отношению к неопределенности. Однако, с дру-гой стороны, неопределенность может быть сведена к альтерна-тивному перебору каких-то конкретных (определенных) элемен-тов указываемого класса («возможно, А, возможно, Б и т.д.»).При таком толковании неопределенность сама базируется на оп-ределенности, т.е. вторична по отношению к ней — ведь конкрет-ные элементы А, Б должны быть известны до того, как из ихальтернативы образуется значение «неопределенности». Этот па-радокс опять-таки не свидетельствует о порочном круге в толко-вании: в цепочке производности «конкретные элементы А, Б и

94

т.д., составляющие класс» — «возможно, А, возможно, Б, со-ставляющие класс» (= неопределенный объект) — «тот элемент,который был ранее в тексте выделен из класса» (= определенныйобъект) нет совпадения последнего звена (определенность) сэлементами А, Б в первом звене, поскольку, с одной стороны,для переменных А, Б в альтернативном переборе никаких конк-ретных отличительных признаков не указывается, и, с другойстороны, в последнем звене определенность создается за счет от-сылки к предшествующему высказыванию, которой нет в первомзвене. Тема высказывания образуется при повторении в предло-жении ремы предшествующего высказывания, и следовательно,вторична, производна от ремы. Однако всякое высказывание со-держит как рему, так и тему, и, таким образом, нет какого-либоисходного чисто рематического типа предложения, с которогомогла бы начаться цепочка производности «от ремы к теме» (т.е.тема оказывается столь же «первичной», что и рема). С этим сход-но и соотношение понятий «предмет» и «признак», «субъект» и«предикат», каждое из которых на более глубоком уровне анализаоказывается двойственной, предметно-признаковой (субъектно-предикатной) единицей. Можно полагать, что каждое из этихпонятий по отдельности представляет лишь результат разных ло-гических «акцентировок» одной общей семантической структуры«предложенческого» типа, содержащей как предметную, так ипредикатную части. Аналогичное акцентирование одного и тогоже свернутого высказывания (при котором не могут возникнутьотношения производности) отмечается, например, в паре кон-версивов купить — продать, описывающих одну ситуацию в раз-ных ракурсах. Нет отношений производности («первичности» и«вторичности») и между значениями местоимений я — ты — здесь —сейчас, которые также представляют лишь разные ракурсы одно-го общего (включенного в них в виде пресуппозиции) высказы-вания «Некто производит в некоторый момент речевое действие,передавая информацию кому-то»: все участники события — гово-рящий (я), слушающий (ты), момент речи (сейчас), место на-хождения говорящего (здесь) уже присутствуют в этом исходномвысказывании, и все они одинаково обязательны для него (т.е.одинаково «первичны»). Можно сравнить эту ситуацию с соотно-шением значений «звук» и «слышать», которые описываются какравноэлементарные {1, с. 75}, поскольку они отражают одну об-щую ситуацию «Нечто воздействует на некоторую часть тела,

95

вызывая ощущение»: то, что воздействует, мы называем звуком,вызванное этим ощущение — слышанием, воспринимающий орган —ухом и т.д. Здесь опять-таки каждый из элементов этой общей си-туации, становясь центральным в значении одного из назван-ных слов, как бы «тянет» за собой все остальные элементы, такчто в каждом из слов — звук, слышать, ухо — обозначена всяситуация целиком, но с разными акцентами (в разных ракурсах).Сознавая, что это лишь аналогия, можно все же предположить,что понятия «тема—рема», «предмет — признак (субъект — преди-кат)» и т.п. не находятся в отношениях производности друг отдруга, а представляют собой разные варианты актуализации час-тей одной общей для них «предложенческой» семантемы с пред-метно-предикатным строением (как уже говорилось выше, зна-чение «предметного» существительного отличается от значенияглагола именно разной актуализацией предметного и предикат-ного компонентов). В целом следует отметить, что для многих грам-матических значений понятие «семантической производности»оказывается неприменимым и отмеченные парадоксы в отноше-ниях «первичности — вторичности» семантем нуждаются в болееглубоком осмыслении.

О ВЗАИМОДЕЙСТВИИФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЯ

Это взаимодействие проявляется в нескольких аспектах.Один из них — влияние дискретности формы на дискретностьсмысла. Так, выделение семантических компонентов при анализезначения возможно лишь при том условии, что эти компонентысоотносятся с какими-то реальными словами естественного язы-ка, т.е. имеют отдельную форму выражения. Элементарным (далеенеделимым) значение может представляться в том случае, если вязыке нет слов (фонетических единиц), которые бы выражалиболее дробные смыслы. Иначе говоря, само членение смысловогоконтинуума (отражающего континуум явлений действительнос-ти) возможно лишь при опоре на формальные единицы (фонети-ческие слова), а дискретность смысла в определенной мере обус-ловлена дискретностью единиц в плане выражения. Толкованиеесть не просто сведе ´ние более сложного значения к ряду более

96

элементарных; оно подразумевает экспликацию большего числасмысловых единиц с помощью формально (словесно) выражен-ных единиц. Если в слове перемещаться элементы «находиться»,«момент времени», «точка пространства» выражены нерасчлененно(самим этим глаголом в целом), то в толковании «находиться вразные моменты в разных точках пространства» каждому компо-ненту плана содержания уже соответствует отдельный компонентплана выражения. Аналогичным образом соотносятся базисные(глубинные) структуры и их трансформации: сочетание stone wallможно считать трансформом предложения «Стена сделана из кам-ня» лишь на том основании, что в предложении большее количе-ство единиц плана содержания соответствует отдельным элемен-там плана выражения (словам), тогда как в словосочетании частьсмысловых компонентов (в частности, «сделано из») не выраже-на эксплицитно. Если же степень эксплицитности выражения непринимать во внимание, то можно говорить лишь о синоними-ческом перефразировании, но не об отношениях производности,т.е. не о порождении одних структур из других, а лишь об их сосу-ществовании как тождественных (синонимичных). В связи с этимсемантическую производность следует понимать как производностьсемантически более сложных поверхностных (оформленных) еди-ниц от более простых — опять-таки оформленных — единиц. Каки в области собственно словообразования, здесь имеет место про-изводство лексических или грамматических единиц от слов, хотясама форма исходной единицы и не участвует в этом процессе.Соответственно семантическое «порождение» значения слова естьпереход от расчлененного способа выражения смысла (молодойчеловек мужского пола) к нерасчлененному (юноша); последнеевоспринимается как одно целостное понятие (а не сочетание не-скольких понятий) именно потому, что оно выражено однимфонетическим словом. При разграничении отдельного (целостно-го) понятия и совокупности понятий степень смысловой слож-ности сама по себе не имеет решающего значения. Так, для рус-ского или англичанина, например, не существует целостногопонятия «открыть рот» (или «закрыть рот»), поскольку в языкенет отдельного слова с таким значением. Однако в то же времянам несомненно представляется целостным (единым) такое бо-лее сложное понятие, как «открыть рот, сделать вздох и закрытьрот», потому что оно выражается отдельным словом зевнуть. Приэтом как целостное оно воспринимается только при использова-

97

нии слов зевнуть, to yawn, а не синонимичного им словосочета-ния.

Из сказанного следует условность чисто семантического (глу-бинного) уровня в противопоставлении поверхностному уровнювыражения смысла. В любой модели, где выделяется глубинныйуровень языка, он все же имеет дело с дискретными, отдельнымисемантическими единицами — значениями, компонентами зна-чений. Однако отдельность смысловой единицы, как уже говори-лось, предопределяется тем, что ей соответствует некоторая от-дельная единица плана выражения (поверхностного уровня). Хотяна глубинном уровне семантическим единицам еще не приписа-ны способы поверхностного выражения, само представление ихкак отдельных единиц означает, что уже на этом этапе им припи-сана некоторая неуточняемая (потенциальная) форма отдельно-го выражения на поверхностном уровне. Это не означает, что вповерхностном предложении обязательно будет использовано тофонетическое слово, которым мы обозначили данный глубин-ный компонент при анализе: важно то, что само выделение глу-бинной семантической единицы обусловлено наличием в реаль-ном языке соответствующего отдельного поверхностного слова ичто, оперируя с этой единицей при построении какого-либо со-общения на глубинно-семантическом уровне, мы пользуемся еюкак отдельным словом, т.е. придаем этой семантической единицекакое-то (пусть условное) звучание (или написание). Таким обра-зом, даже в теоретической абстракции мы не можем выделитькакого-либо чисто семантического уровня представления смыс-ла, в котором бы не было указания на поверхностный способвыражения. Способ выражения может также влиять на степеньчеткости смысловых различий. При эксплицитном выражении,например, такие значения, как «желание», «возможность», «дол-женствование», «ожидание» и т.п., различаются по содержаниюдостаточно четко. Однако модальное значение, скрыто выражае-мое атрибутивно употребленным инфинитивом в предложенияхтипа There is nothing to talk about уже равно допускает интерпрета-ции «надо (обсуждать)» — «можно» «желаю» и т.д. Точно так же неразграничиваются данные модальные значения, когда они скры-то выражены при употреблении русского глагола совершенноговида с отрицанием (и в аналогичном контексте — английского);ср. Он так ничего мне и не ответил; He did not answer my question,где в одинаковой мере может подразумеваться «мог / хотел / дол-

98

жен был ответить». Ср. еще: Я ухожу или Внимание! Прыгает Пет-ров! и т.п., где вряд ли можно точно разграничить значения «го-товности», «намерения», «ожидания события» и т.д., которые приэксплицитном выражении различаются достаточно четко.

Семантические роли членов предложения четко разграничи-ваются лишь при их раздельном выражении — например, в соче-тании сообщить кому-л. что-л. ясно различаются роли адресата иобъекта, — однако они размываются при слитном или неэкспли-цитном выражении: в словосочетании информировать кого-л. до-полнение уже может быть интерпретировано и как адресат («комудается информация?»), и как объект («кто информируется?»),поскольку собственно объект действия («информация») не выра-жен отдельно, а входит в значение глагола. В выражении обнародо-вать что-л. роль адресата вообще исчезает, хотя реально такойучастник («кому сообщается что-то») в ситуации несомненноимеется (и действительно, адресатный компонент «народ» входитв значение глагола). На достаточно глубоком уровне анализа пред-ложение типа Иван расколол орех щипцами будет представлено как«Иван сделал так, что щипцы произвели некоторое действие, врезультате которого орех распался на части», где вообще исчеза-ют все роли, кроме субъектной. Разумеется, отношения в реаль-ной ситуации не зависят от способа описания, однако от способаописания зависят содержательные характеристики тех понятий,с помощью которых мы представляем ситуацию. Отображая ситу-ацию в сознании, мы расчленяем ее тем или иным образом наэлементы («действие» «участники такого действия» «обстоятель-ства совершения действия»), способ же расчленения зависит отвыбора языковых средств, поскольку понятия существуют лишькак значения каких-то реальных языковых знаков. С этой точкизрения было бы некорректным ставить вопрос о том, есть ли всамой ситуации Петр расколол орех щипцами деятель, объект иинструмент или в ней есть только субъекты каких-то действий:все зависит от способа представления ситуации, т.е. от выбораформально-содержательных единиц (слов) для ее обозначения.

Понятия «предмет» и «признак» («субъект» «предикат») дос-таточно четко противопоставлены при их раздельном выражениив предложении. В высказывании С неба на землю падают водяныекапли имеется предмет (капли), его динамический признак (па-дать) и локативные обстоятельства (с неба на землю). Все эти ком-поненты несомненно присутствуют также в содержании существи-

99

тельного дождь или односоставного предложения Моросит, од-нако выраженное в этом случае значение нельзя отнести ни кпредметному, ни к предикатному: здесь представлен не признаккакой-либо субстанции (или действие какого-то субъекта), а со-бытие в нерасчлененном виде. Именно поэтому слова типа дождь,гроза, буря стоят явно особняком в классе абстрактных существи-тельных, обычно обозначающих действие или признак какого-тосубъекта, который выражен вне этих слов; ср. значения предикат-ных слов движение (ветра), падение (капель) и т.п.

В составе значения слова холостяк компонент «мужчина»представляет предметную часть, целиком противопоставленнуюпредикатной части «неженатый». Выступая же как значениеотдельного слова мужчина, эта семантическая единица уже рас-членяется на предметную часть («человек») и признаковую («муж-ского пола», «взрослый»). Это связано с тем, что в качестве зна-чения отдельного слова данная семантическая единица взаимо-действует с модальностью высказывания, которая и расчленяетее, охватывая лишь предикатный компонент. Следовательно, от-дельность выражения есть не чисто формальная характеристиказначения, а как бы формально-содержательная, предопределяю-щая способность семантической единицы вступать во взаимодей-ствие с семантическим окружение, расчленяться так или иначена ассертивную и пресуппозитивную части.

Разнообразные проявления влияния формы на содержаниенуждаются в дальнейшем изучении.

100

ЦИТИРУЕМЫЕИСТОЧНИКИ

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства язы-ка. — М., 1974 (2-е изд. М., 1995).

2. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике. — ИзвестияАН СССР, сер. литер. и языка, 1973, т. 32, № 1.

3. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. — М., 19764. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М.,

1955 (рус. пер.).5. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского

языка. — М., 1975.6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 1974 (рус. пер.).7. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. — М., 1994.8. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и связи. —

Аспекты семантических исследований, гл. 5. — М., 1980.9. Бюлер К. Теория языка. — М., 1993 (рус. пер.).

10. Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. — М., 1960.11. Вежбицка А. Метатекст в тексте. — Новое в зарубежной лингвистике,

вып. 8, 1978 (рус. пер.).12. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском

языке. — Труды Института русского языка АН СССР, 1950, вып. 2.13. Гуревич В.В. Есть ли артикли в русском языке? — Русская речь, 1968,

№ 3.14. Гуревич В.В. Семантическая производность в грамматике. — М., 1988

(2-е изд. М., 1998).15. Гуревич В.В. О семантике неопределенности. — Филологические на-

уки, 1983, № 1.16. Есперсен О. Философия грамматики. — М., 1958 (рус. пер.).17. Жолковский А.К. Лексика целесообразной деятельности. — Машинный

перевод и прикладная лингвистика, вып. 8, — М., 1964.18. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая граммати-

ка современного английского языка. — М., 1981.

101

19. Иртеньева Н.Ф. Грамматика современного английского языка (теоре-тический курс). — М., 1956.

20. Иртеньева Н.Ф. Употребление личных местоимений третьего лица всовременном английском языке. — В помощь преподавателю иност-ранного языка средней школы. Изд. МГПИ, М., 1960.

21. Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксиссложного предложения. — М., 1973.

22. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.23. Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения. —

Пражский лингвистический кружок. — М., 1967 (рус. пер.).24. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительнос-

тью. — М., 1985.25. Падучева Е.В., Крылов С.А. Дейксис: общетеоретические и прагмати-

ческие аспекты. — Языковая деятельность в аспекте лингвистичес-кой прагматики. — М., 1984.

26. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. — М.,1956.

27. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном рус-ском языке. — М., 1970.

28. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. — М., 1959.29. Смолина М.В. О некоторых случаях употребления Present Continuous. —

Вопросы грамматики английского языка. — М., 1963.30. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку. — Исто-

рия языкознания 19—20 вв. в очерках и извлечениях, часть 2, М.,1960. (рус. пер.). 31. Филмор Ч. Дело о падеже. — Новое в зарубежнойлингвистике, вып. Х. — М., 1981 (рус. пер.).

32. Austin J.L. How To Do Things with Words. Oxford, 1962.33. Fillmore Ch. Types of Lexical Information. — Studies in Syntax and Semantics,

v. 10. — Dordrecht, 1969.34. Ilyish B.A. The Structure of Modern English. — Moscow-Leningrad, 1971.35. Reichenbach H. Elements of Symbolic Logic. — N.-Y., 1947.36. Searle J.R. Speech Acts (An Essay in the Philosophy of Language). Cambridge,

1969.37. Vendler Z. Linguistics in Philosophy. — Ythaca: Cornell University Press,

1967.38. Wierzbicka A. Semantic Primitives. — Frankfurt, 1972.

102

103

СРАВНИТЕЛЬНАЯТИПОЛОГИЯАНГЛИЙСКОГОИ РУССКОГО ЯЗЫКОВ

•

104

ВВЕДЕНИЕ

Сравнительная типология — раздел языкознания, изуча-ющий языки в сопоставлении друг с другом с целью установле-ния сходств и различий между языками. Сравнение (сопоставле-ние) языков может проводиться в историческом плане и иметьцелью установление родственных отношений между языками —такой подход представлен сравнительно-историческим языкозна-нием, давшим в XIX веке генеалогическую классификацию язы-ков. Сравнение языков может проводиться также и без учета ихистории и родственных отношений между ними — такой подходпредставлен сравнительно-типологическим языкознанием, давшим(также в XIX в.) типологическую классификацию языков.

Сравнительно-историческое языкознание имеет в качествеодной из своих целей восстановление (реконструкцию) древней-шего языка-основы (праязыка), из которого развились сравнива-емые родственные языки. Сравниваться при этом могут как языкиблизкородственные (например, германские языки — английскийи немецкий и т.д., славянские — русский, польский и т.д.), так иотдаленно родственные (например, английский и русский язы-ки, исторически восходящие к индоевропейской семье).

Генеалогическая классификация языков установила ряд се-мей родственных языков: индоевропейская семья (состоящая из12 групп, или ветвей, включающих славянскую ветвь, герман-скую, романскую, балтийскую, иранскую, индийскую и др.);семьи языков тюркских, монгольских, финно-угорских (иногдаобъединяемых в более широкую урало-алтайскую семью), тибе-то-китайских, хамито-семитских, кавказских (яфетических, иликартвельских), африканских, малайско-полинезийских, австра-

105

лийских, папуасских, дравидских, языков американских индей-цев и др.

Гипотетически реконструируемые древнейшие праязыки можно(опять-таки гипотетически) связать с древнейшими очагами чело-веческой цивилизации, к которым относятся центральная Африка(большая группа современных африканских языков), Южная Аме-рика (языки древнейших цивилизаций племен инков и майя и со-временные языки американских индейцев), Месопотамия (Между-речье — район между реками Тигр и Евфрат) и исторически свя-занный с ней древний Египет, которые, по-видимому, были местомобразования языков индоевропейской, хамито-семитской и кавказ-ской семей (в современной лингвистике эти семьи нередко объеди-няются понятием «ностратические», т.е. «наши» языки), и древнийКитай (языки тибето-китайские). Языки полинезийцев, австралийс-ких аборигенов и ряд других, стоящие особняком, возможно, воз-никли в результате исторических миграций народов из все тех жеосновных очагов древней цивилизации.

Приведем примеры фонетического сходства корней в индоев-ропейских языках (славянских, романских и германских), свиде-тельствующего об их историческом родстве:

Ego — ic (Ich, I) — аз (я); ты — tu — thu (thou, thee) — (Iran.)tuvem; meus — my, mine — mein — мой; сто (сотня) — satem(Iran.) — centum, kentum — hundred; sum, es, est, sunt — am, is,ist, sind — есмь, еси, есть, суть; матерь — mother, mater; brother —Bruder — frater — брат; отче, тата, тятя, тётя, дядя, дед — atta(латинский, готский); манить — лат. мanus (manuscript); deep,dhoup — дупло; дунуть — dhunoti — down (eiderdown).

Во многих случаях следует при этом учитывать устойчивыеисторические чередования звуков в разных языках, например, «g — ж»;ср. лат. gino — жена; «h — з»; ср. зерно — granum, grain; «g — ж»или «h — г» желтый — helvus — gelb — yellow.

В отношении германских языков следует также учитывать за-кон Гримма—Раска, или первое германское передвижение соглас-ных, имевшее место за несколько веков до н.э.:1 Акт: p, t, k — f, th, h (pater — father, penta — fimf, nepos —

nephew, пламя — flame, octo — eight, nocto — night, hook —коготь);

2 Акт: b, d, g — p, t, k (sleep — слабый, pool — болото, water —вода, древо — tree, videre; видеть — witan (wit, witty), wissen;жена, gino — cwena).

106

Помимо сопоставления языковых семей в сравнительно-исто-рическом языкознании существует раздел ареального языкозна-ния (лингвистическая география), в который включается как изу-чение диалектов одного языка, так и сопоставление языков (нео-бязательно родственных), которые относятся к одномугеографическому ареалу и потому неизбежно контактируют и вли-яют друг на друга; такое влияние выражается в наличии взаимныхзаимствований, в образовании языковых союзов, в возникнове-нии двуязычия говорящих и т.п.

Сравнительно-типологическое (= сопоставительно-типологичес-кое) языкознание изучает языки независимо от их родства и вли-яния друг на друга и имеет целью выявление сходств и различийв их структуре и способах выражения одних и тех же значений.Термин «типологический» подчеркивает кроме того стремлениеустановить некоторые наиболее общие характеристики, прису-щие ряду языков, в том числе и характеристики, свойственныевсем языкам (т. н. языковые универсалии). К наиболее очевиднымуниверсалиям относятся, в частности, такие явления, как нали-чие во всех языках гласных и согласных звуков, наличие местоимен-ных слов (по крайней мере, личных местоимений 1, 2 и 3 л.), нали-чие имен собственных, различение знаменательных и служебныхэлементов языка, наличие у слова многозначности и т.п.

Помимо универсалий, свойственных всем языкам, типологияизучает и относительные универсалии, свойственные лишь неко-торой группе языков — например, наличие системы словоизме-нения (склонения, спряжения) и, соответственно, наличие фор-мального согласования или управления при сочетании слов, на-личие категории вида у глагола (все эти явления свойственныславянским языкам), развитость конверсии как способа словооб-разования, что связано с отсутствием у частей речи каких-либоформальных показателей (английский язык) и т.п.

К типологическим относятся также общие черты, характери-зующие процессы исторического развития группы языков («диа-хронические универсалии»). Например, для ряда индоевропейскихязыков характерен процесс образования вторичных звуков в ре-зультате ассимиляции, т.е. влияния соседних звуков. Так, в рус-ском языке шипящие и аффрикаты образовались в результате па-латализации (смягчения) согласных заднего ряда перед гласнымипереднего ряда; ср. переход «к» в «ч» (пеку — печешь; крепкий —крепче; рука — ручка); «х» и «с» — в «ш» (махать — машет; грех —

107

грешник; писать — пишет); «г» и «д» — в «ж» (бегу — бежит; нога —ножка; видал — вижу; езда — езжу). С ассимиляцией связаны так-же чередования звуков «г — з — ж» в словах друг — друзья —дружить и образование «ц» из «к»; ср. общеславянск. керке (нем.Kirche) — русск. церковь; общеславянск. корень «кел» (герм. hal,англ. to heal, whole) — русск. целый.

В английском языке шипящие и аффрикаты также возникли врезультате палатализации (9—10 вв.): «к — ч» (ceosan — chesen —to choose; cild — child; «ск — ш» (scip — ship; action); «г — ж» (brygge —bridge). Аналогичные процессы происходили в шведском, италь-янском и ряде других индоевропейских языков; ср. лат. Caesar, вклассической латыни произносившееся как [kesar], затем (в по-здней латыни) — как [tsezar] (отсюда русск. царь), а в современ-ном итальянском как имя [Chesaro].

Подобно тому как сравнительно-историческая лингвистикастремится вывести некий гипотетический язык-основу, истори-чески общий для семьи родственных языков, так и типологичес-кая лингвистика стремится вывести для группы типологическисходных языков некоторый гипотетический универсальный язык-эталон.

108

ТИПОЛОГИЧЕСКАЯКЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ

Лингвистика еще в XIX в. выявила некоторые языковыетипы, т.е. наиболее общие особенности целых классов языков. Однаиз первых классификаций (Ф. Шлегеля) выделяла два типа язы-ков — флективные (в которых слова имеют окончания, как в ин-доевропейских языках) и нефлективные. Эту классификацию до-полнил В. Гумбольдт, выделивший три основных типа языков(опять-таки на основе морфологического строения слова в этихязыках): флективные, агглютинативные и изолирующие языки.

Флективные языки (индоевропейские, семитские) характе-ризуются развитой морфологической оформленностью слова (ср.пример Л.В. Щербы Глокая куздра штеко будланула бокра и куздря-чит бокренка, иллюстрирующий возможность грамматическогоанализа слов без знания их значений). В изолирующих (аморф-ных) языках (тибето-китайская семья) слова не имеют грамма-тического оформления — здесь используются «чистые» корни. Дляагглютинативных («склеивающих») языков (тюркских, финно-угорских) характерно наклеивание целой цепочки грамматичес-ких морфем друг за другом (за корнем — префиксов там нет); ср.турецкое Єehir — (корневая морфема «город») -ler (мн. число) -imiz (аффикс притяжательности — «наш») -de (локативный па-деж) = «в наших городах».

В классе агглютинирующих языков Гумбольдт выделял еще иязыки с особыми синтаксическими чертами — инкорпорирую-щие (или полисинтетические) языки (например, чукотский, язы-ки американских индейцев); в них слова соединяются в единое

109

целое без формальных показателей каждого из слов, так что врезультате образуется слово, соответствующее в других языках це-лому словосочетанию (частичная инкорпорация) или даже пред-ложению (полная инкорпорация). В состав глагола-сказуемого,например, могут включаться обстоятельства (тайно делать), всостав существительного включаются определения (с двумя новы-ми ружьями); при полной инкорпорации в состав глагола включа-ется и дополнение, и подлежащее, так что такое слово соответ-ствует целому предложению (сети охраняем).

Следует отметить, что нечто подобное инкорпорации — толь-ко в семантическом (не структурном) плане — существует и вдругих языках, в частности, в индоевропейских; ср. включение всодержание глагола значения обстоятельства образа действия:мчаться (= двигаться быстро), плестись (= двигаться медленно),или объекта (to fish = ловить рыбу), и даже подлежащего вместе собстоятельствами — It rains; Моросит (= с неба на землю падаюткапли воды). Разумеется, структурной инкорпорации в этих сло-вах нет.

Со времен первой классификации (Ф. Шлегеля) и позднееисследователи усматривали в языковых типах следы определен-ных исторических этапов развития языков мира — от изолирую-щего типа к флективному, оценивая этот процесс как «совер-шенствование» или «деградацию» языков. Некоторые более по-здние лингвистические школы (социологическое направление вязыкознании) связывали процесс исторической смены языковыхтипов с определенными изменениями в развитии общества, т.е. ссоциальными историческими процессами.

Одна из наиболее одиозных концепций в этом плане былавыдвинута российским (позднее — советским) языковедом ака-демиком Н.Я. Марром, который предложил теорию «единого глот-тогонического процесса» (процесса развития всех языков мира).Эта теория опирается на марксистское положение о решающейроли социально-экономического базиса для развития т. н. «над-стройки» — типа государства, права, идеологии, культуры и т.п.При этом язык в концепции Н.Я. Марра включается в надстройкунад базисом, и, следовательно, его развитие также оказываетсязависящим от изменений в социально-экономическом строе, при-чем (в соответствии с марксистской философией) развитие язы-ка происходит путем «взрывов» (или скачков), возникающих врезультате перехода количественных изменений в качественные.

110

На основе этих положений Н.Я. Марр выдвинул концепциюоб определенных стадиях в развитии всех языков мира, соответ-ствовавших тем или иным стадиям в развитии общества (стади-альная теория). Так, на первой стадии в развитии общества — вэпоху первобытного коммунизма (первобытно-общинный строй) —существовали языки аморфные (изолирующие), на следующейстадии — родо-племенного строя — менялся тип языка и возни-кали языки агглютинативные, а затем, на стадии классовогообщества, появлялись флективные языки. Внутри этой третьей ста-дии марризм выделял эпоху капитализма, которая характеризо-валась образованием единого для данного государства националь-ного языка. Эта эпоха, в соответствии с теорией марксизма, сме-няется т. н. «переходным периодом» (от капитализма к социализму),в течение которого в языке происходит борьба национальнойформы языка с пролетарским содержанием, так что на последу-ющей стадии коммунизма должен возникнуть единый для всегочеловечества международный язык, который (в соответствии с диа-лектическими законами «отрицания отрицания» или «развития поспирали») должен будет снова стать аморфным [8].

Теория марризма господствовала в советском языкознании втечение двух десятилетий (все иные концепции языка отверга-лись как «буржуазные», немарксисткие) и была «разгромлена» встатье И.В. Сталина по вопросам языкознания в 1950 г., где былозаявлено, что язык не относится к надстройке, не имеет классо-вого характера и, следовательно, его развитие не связано непос-редственно с развитием социально-экономических отношений вобществе.

111

ВОЗМОЖНЫЕТИПОЛОГИЧЕСКИЕХАРАКТЕРИСТИКИ ЯЗЫКОВ

Языковые типы могут выделяться по разным основаниям:а) по наличию / отсутствию разграничения слова, словосо-

четания и предложения;б) по наличию / отсутствию морфологический оформленно-

сти слова;в) по способу образования форм слова;г) по типу морфологического строения слова;д) по особенностям строения словосочетания и предложения

и т..д.В частности, есть языки, достаточно четко разграничивающие

предложение и слово (флективные, агглютинативные, изолиру-ющие), и языки, не разграничивающие их (инкорпорирующие).

В случае разграничения предложения и слова отмечаютсяследующие типы.

По типу строения слова различаются языки с грамматическиоформленными словами (флективные и агглютинативные, в ко-торых с помощью грамматических показателей различаются су-ществительные, глаголы и т.д.) и языки с отсутствием оформ-ленных слов (изолирующие языки, не различающие частей речи).

Среди языков, разграничивающих части речи, могут суще-ствовать такие, в которых грамматический аффикс характеризу-ется синкретичностью (= одновременно выражает несколько грам-матических значений). Таковы флективные индоевропейские язы-

112

ки; ср. He goes; Он идет, где глагольное окончание сразу выражаетзначения лица, числа, времени, наклонения; под столом, гдеокончание существительного сразу выражает значения рода, чис-ла и падежа. В других типах языков аффикс всегда однозначен: та-ковы агглютинативные языки (тюркские и др.), в которых требу-ется отдельный аффикс для числа, отдельный — для падежа ит.д., и отсюда необходимость поочередного «наклеивания» этихаффиксов друг за другом.

В связи с этим языки могут различаться по четкости границымежду корнем и грамматическим окончанием («морфологическогошва»). Языки с четким морфологическим швом — агглютинатив-ные, с размытым, не всегда легко устанавливаемым швом — флек-тивные (индоевропейские). В последних слово исторически былотрехморфемным (а не двухморфемным), т.е. между корнем и грам-матическим аффиксом встраивался еще основообразующий аф-фикс — гласный или согласный звук, и слова различались потипу основы (основы на «о», на «н» и т.д. в славянских, германс-ких и др. языках).

Впоследствии это различение классов слов по типу основыисчезло, поскольку основообразующий аффикс утратил какое-либо значение, в результате чего сейчас нередко бывает трудноопределить границу между корнем и окончанием. Ср. знам - я,знам - ен - и (то ли корень знам-, то ли знамен-); в связи с этимприходится и сейчас пользоваться понятием «основы слова», какчего-то отличного от корня, хотя в современном языке основаотличается от корня лишь по форме, а не по содержанию. Ср.также словоформу реб - ят - а, для которой отсутствует какая-либо соответственная основа в ед. числе: реб - енок (здесь инойсуффикс основы + нулевое окончание рода, числа, падежа), реб -енк - у (здесь уже фонетически видоизмененный суффикс основы +окончание «у»).

Ср. еще: рису - н - ок, рису - н - к - у: в первом слове двасуффикса основы — «н» и «ок», плюс нулевой грамматическийсуффикс; во втором — иной фонетический вариант суффиксовосновы («н» и «к») и выраженное окончание («у»). У данного су-ществительного, как и у глагола в формах рису - ет, рису - ютесть общая морфема «рису», которую можно считать корневой.Однако у того же глагола в формах рис - ова - ть, рис - ова - л - а ужеиной корень «рис» (без «у»), и за ним идет аффикс основы несо-вершенного вида глагола («ова»). Кроме того, в последнем слове

113

мы видим два разных грамматических аффикса, «наклеивающих-ся» друг за другом — «л» (суффикс прошедшего времени) и «а»(окончание, выражающее род, лицо, число), что напоминает аг-глютинацию. Здесь, таким образом, трудно решить, считать ли«у» частью корня или суффиксом основы; то же в отношенииморфем «ова» и «у»: можно считать «о» фонетическим вариантом«у» (чередованием «о» с «у»), и тогда суффикс основы будет «ва»;ср. еще неясности в членении слов дать — давать — даю: кудаотносится первое «а»? Считать ли корнем «да» или «д», а оконча-нием «ть», «ю» или «ать», «аю»? Те же сложности в словоформахковать — кую (каков здесь корень: «ко»? «ков»? или «к»?).

Нечеткость морфемного шва отмечается нередко и в производ-ных словах; ср. объезд (корень -езд- и нулевое окончание) — объезж -а - ть, объезж - а - ет (здесь вместо «з» и «д» звучит «ж») — объезд -чик (один звук «щ» вместо трех пишущихся согласных); трудносказать, какова общая для всех основа и где в последнем словесловообразовательный суффикс («щик»? «ик»?); то же в словахбогат - ый, богат - ст - в - о (звуки «цт» вместо пишущихся «тст»и добавочный элемент «в» в суффиксе основы существительно-го).

Иная картина — в агглютинативных языках, где всегда четковыделяется корень и грамматический суффикс (ср. Єeсhir - ler -imiz - de = «в наших городах»), поскольку здесь у слова никакихдополнительных суффиксов основы нет. Нет в этих языках и асси-миляции звуков, которая в индоевропейских языках способствуетразмыванию границ между морфемами; в тюркских языках дей-ствует закон гармонии гласных (сингармонизм); ср. ler / lar какварианты суффикса множественного числа: Єehir + ler (города),где в корне и в суффиксе все гласные переднего ряда, и okul + lar(школы), где все гласные заднего ряда.

По типу грамматического оформления слова различаются язы-ки синтетические, в которых формы слова выражаются частямисамого слова — аффиксами (флективные и агглютинативные язы-ки), и языки аналитические, в которых формы слова образуютсяс помощью отдельных вспомогательных слов — таковы некото-рые флективные языки (английский, нидерландский). Аналитизм,т.е. использование отдельного вспомогательного слова для обра-зования форм главного слова, сближает языки этого типа с изо-лирующими (аморфными) языками типа китайского, которые не-которые лингвисты также относят к аналитическим. Следует, впро-

114

чем, отметить, что в отношении изолирующих языков вряд ливообще можно говорить об аналитизме как о способе образова-ния форм слова, поскольку там слова лишены грамматическогооформления. В принципе об аналитических формах, по-видимо-му, можно говорить лишь там, где в языке существуют парал-лельно с этим и синтетические формы, т.е. есть аффиксальнооформленные слова — как это имеет место в английском.

Следует обратить внимание на то, что некоторые элементыаналитизма в строении форм слова есть и в других, типично флек-тивных, языках, например, в русском; ср. формы будущего вре-мени с «быть» или степени сравнения прилагательных — здесь,наряду с формами «интереснее», «интереснейший» есть и анали-тические формы «более интересный», «самый интересный».

По типу строения словосочетания различаются языки с относи-тельно свободным порядком слов в словосочетании (так, в рус-ском языке зависимое слово может стоять в препозиции илипостпозиции по отношению к главному слову — например, оп-ределение по отношению к существительному, дополнение поотношению к глаголу) и языки с фиксированным порядком эле-ментов словосочетания (например, в английском определениевсегда стоит перед существительным, во французском, напро-тив, всегда после существительного).

С точки зрения строения предложения, языки могут различать-ся по следующим характеристикам: по типичному способу выра-жения субъектно-предикатных отношений, по типичному поряд-ку слов в простом предложении, по развитости структур сложно-го предложения.

По типичному способу выражения субъектно-предикатныхотношений различаются языки номинативного, эргативного ипассивного строя (классификация И.И. Мещанинова {13}). В язы-ках номинативного строя (таково большинство индоевропейскихязыков) субъект действия обозначается подлежащим, т.е. суще-ствительным в именительном падеже (номинатив), а объект обо-значается дополнением, т.е. существительным в каком-либо кос-венном (не именительном) падеже. При этом соответственно раз-личаются переходные глаголы (имеющие прямое дополнение) инепереходные, а переходный глагол в функции сказуемого имеетразные формы залога (действительного и страдательного).

В языках эргативного типа (таковы некоторые кавказские язы-ки) нет различения подлежащего и дополнения и нет разных за-

115

логовых форм у глагола-сказуемого. Субъект действия при пере-ходном глаголе выражается здесь существительным не в имени-тельном, а в особом эргативном падеже. Эргативное предложениенапоминает безличную русскую конструкцию типа Корову убиломолнией, где нет подлежащего в именительном падеже, а есть лишьдва дополнения в косвенных падежах, но при этом ясно различа-ются действующий субъект ((молния) и объект воздействия (коро-ва). В языках пассивного типа (таковы инкорпорирующие языки —чукотский, языки американских индейцев) ни субъект, ни объектне имеют никакого отдельного грамматического оформления: ониобъединяются в один словесный комплекс с глаголом, где глаголвыступает как ведущий компонент; при этом глаголы не делятсяна переходные и непереходные.

По характеру порядка слов в простом предложении различа-ются языки со свободным порядком слов — таковы многие флек-тивные языки, например, русский, и с фиксированным поряд-ком — таковы языки изолирующие, агглютинативные, а такженекоторые флективные языки, обладающие чертами аналитизма(например, английский, шведский), где твердый порядок словстал необходим в связи с тем, что существительное утратило боль-шинство грамматических окончаний.

При фиксированном порядке слов возможны, в свою очередь,различия в порядке расположения членов предложения. В частно-сти, есть языки с порядком слов типа S (субъект) — P (предикат) —О (объект) (флективные и изолирующие) и с порядком слов типаS — О — P (агглютинативные).

По наличию системы сложноподчиненных предложенийразличаются языки, в которых такая система достаточно развита(флективные и изолирующие) и языки со слабо развитой систе-мой (агглютинативные).

116

ЧАСТЬ 1

ФОНЕТИКА АНГЛИЙСКОГОИ РУССКОГО ЯЗЫКОВ

СИСТЕМА ЗВУКОВ

Современная лингвистика различает звуки и фонемы, т.е.звуки, имеющие смыслоразличительную функцию. Фонема этоабстрактная психологическая единица (образ звука в нашем со-знании), которая реализуется в речи в виде вариантов (аллофо-нов), различающихся по звучанию, но сохраняющих общую смыс-лоразличительную функцию.

Так, фонема «о» в русском языке имеет несколько позицион-ных вариантов: собственно «о» в ударном слоге (стол); «а» (крат-кое) — в первом предударном слоге (столы); «ъ» (обозначаетсястарославянской буквой «ер») — во втором (и третьем) преду-дарном слоге (столоваться). Звучание вариантов достаточно раз-ное, однако это не три разных фонемы, а одна, поскольку привсех вариантах сохраняется единство корневой морфемы «стол»(тождество ее значения), и русскому человеку, не знакомому слингвистикой, кажется, что он во всех этих случаях произноситзвук «о». При сопоставлении фонетических систем следует учиты-вать не только характеристики звуков, но и их фонемный (фоно-логический) статус (фонология = учение о фонемах).

Звуки делятся прежде всего на гласные и согласные (по отсут-ствию / наличию преграды при их произнесении). Далее соглас-ные классифицируются по месту образования — на губные, ден-тальные, носовые и т.п., и по способу образования — на взрыв-ные (= смычные), щелевые (= фрикативные), аффрикаты(смычно-щелевые, типа «ч») и сонорные (сближающиеся с глас-

117

ными согласные типа «м», «н», «р», «л»). В разных языках возмож-ны добавочные признаки, такие как долгота—краткость (гласныхи согласных), твердость—мягкость согласных, звонкость—глухостьсогласных и т.п.

Фонема описывается как набор некоторых элементарных при-знаков, например: фонема «б» — это согласный звук, звонкий,твердый, губно-губной (билабиальный), взрывной (смычный),неносовой (неназализованный) и т.п. Звук «м» в слове мяч — со-гласный, звонкий, мягкий губно-губной, взрывной, носовой (на-зализованный), сонорный и т.п.

Система согласных звуковв двух языках

В английском языке 24 согласных фонемы, в русском — 35.Такое количественное различие связано с тем, что в русском естьтвердые и мягкие корреляты для большинства согласных звуков:мать — мять, тыкать — тикать, быть — бить и т.д. Нетрудновидеть, что признак твердости—мягкости согласного для русскойфонетической системы является смыслоразличительным, т.е. фо-нологическим: «т» и «ть» — это две разные фонемы, а не вариан-ты одной фонемы, поскольку они различают смысл слов.

В английском языке твердость — мягкость согласных не имеетсмыслоразличительного характера. Большинство согласных (T, D,K, P, B и т.д.) в принципе не имеют мягких коррелятов. Соглас-ный «L» имеет два позиционных варианта, зависящих от последу-ющего гласного (результат ассимиляции звуков), т.е. это не две фо-немы, а одна с двумя аллофонами: перед гласными заднего ряда и вконце слова используется твердый (или темный) вариант (dark variant)(luck, lock, large, call); перед гласными переднего ряда — мягкий (илисветлый) вариант (light variant) (listen, late, lie, clean).

В английском языке существуют и постоянно мягкие соглас-ные — например, [�], отличающийся патализацией от твердогорусского «дж» (ср. Джон — John). Согласные [ʃ] и [�] в английскомтакже более палатализованы (смягчены), чем русские «Ш» и «Ж»(ср. Шура и sure; русск. возможен и англ. television). При этом в рус-ском языке, помимо твердого «Ш», есть и мягкий согласный «Щ»,который представляет собой уже другую фонему, а не позицион-ный вариант твердой фонемы (шёлк — щёлк).

118

Русское «Ж» всегда твердо, однако сценическое (и старомос-ковское) произношение сохраняет утраченную уже мягкость дол-гого ЖЖ (вожжи, дождик, езжайте). Русское «ч», напротив, все-гда звучит мягко и не имеет коррелята по твердости; английское[�] — более твердое и не имеет мягкого коррелята.

Согласный «ц» в русском языке не имеет мягкого коррелята.В связи с этим закрепленное правилами различие в написаниислов цирк, циничный, цинк, цивилизация — цыплята, цыган, огурцыне отражает никаких реальных различий в звучании и потому впринципе легко может быть устранено (такие предложения пореформе орфографии действительно выдвигались). Пока же намприходится заучивать правописание этих слов (исторически «и»характерно в основном для заимствованных слов — из латыни идругих языков).

Таким образом, противопоставление по твердости—мягкостив русском языке является фонологическим — оно образует раз-ные фонемы, а не позиционные варианты одной фонемы. В анг-лийском же языке признак твердости—мягкости не является фо-нологическим: здесь согласные — либо всегда твердые, либо все-гда мягкие. Там, где есть различение по твердости—мягкости (звук«L»), оно опять-таки не является фонологическим, поскольку об-разует лишь позиционные варианты, а не разные фонемы. По-скольку большинство английских твердых согласных не имеетмягких позиционных вариантов, англичанам довольно трудно да-ется произношение мягких русских согласных, и они нередкооблегчают это вставкой звука «йот»: Pyetya (Петя), pyatyero rebyat(пятеро ребят).

Признак звонкости—глухости согласных является фонологи-ческим в обоих языках: пить — бить, том — дом; pig — big, too —do (слова различаются по смыслу). Однако в русском существуеткроме того регулярное оглушение согласных в конце слова (быть всаду — пойти в сaд), и в этих случаях звонкий и глухой звукиявляются позиционными вариантами одной (звонкой) фонемы,не различающими смысла слова.

Кроме того, в русском языке существует и обратный процесс —озвончение глухого согласного в позиции перед звонким соглас-ным и, более широко, уподобление некоторым последующимсогласным (ср. пойду с Сашей — с Шурой — с Зиной — с Женей); издесь признак звонкости—глухости опять-таки характеризует неразные фонемы, а позиционные варианты.

119

В целом, следовательно, звонкость—глухость в русском языкене во всех случаях является фонологической характеристикой —при некоторых позициях согласного в слове (в позициях оглуше-ния или озвончения) происходит «нейтрализация» (снятие) это-го противопоставления, т.е. глухой и звонкий звуки выступаютуже как варианты одной фонемы.

В английском языке звонкость—глухость всегда является при-знаком фонологическим (смыслоразличительным), посколькупроцессов позиционного оглушения или озвончения там нет (не-которое ослабление звонкости в конце слова в английском языкене приводит к реальному оглушению). В методическом плане изэтого следует необходимость следить за тем, чтобы не оглушать ине озвончать согласные в английской речи, как это зачастую де-лают учащиеся (например, Yes, he does; If you want...).

Следует отметить артикуляционные различия в ряде сходных со-гласных английского и русского языков. Русские звуки Т, Д, Л,С, З, Ш, Ж являются зубными (дентальными), в английском жесоответствующие звуки являются альвеолярными. Английский звук«h» имеет гортанную (фарингальную) артикуляцию, тогда какрусский твердый «х» имеет заднеязычную, а мягкий «хь» — сред-неязычную артикуляцию (ср. произношение русского слова хаос ианглийского house).

В английском языке есть согласные, произносящиеся с аспи-рацией (придыханием): p, t, d, k; в русском аспирации вообщенет. В английском есть межзубная артикуляция согласных [θ], ко-торой нет в русском. В английском есть чисто носовой согласный[ŋ]; в русском при артикуляции «н» всегда задействована как но-совая, так и ротовая полость (это — дентально-носовой звук).

Итак, общими для двух языков в системе согласных являютсяосновные принципы их артикуляции: по участию голоса — звон-кие, глухие, по месту и способу образования — взрывные, щеле-вые, аффрикаты и сонорные звуки; губно-зубные и носовые.

Различия в системах согласных звуков русского и английскогоязыков, как можно видеть, затрагивают несколько аспектов:

1) различия по месту образования согласных: в английском су-ществуют согласные альвеолярные, межзубные, фарингаль-ные (горловые), билабиальные («w») и чисто носовые, отсут-ствующие в русском; в русском есть дентальные согласные,отсутствующие в английском;

120

2) различие по дополнительным артикуляционным характеристи-кам у сходных фонем — аспирация ряда согласных в английс-ком, отсутствующая в русском;

3) различие в типах фонологического противопоставления арти-куляционных признаков: противопоставление по твердости-мягкости, являющееся в русском фонологическим и не явля-ющееся таковым в английском;

4) наличие в русском языке позиционных вариантов согласных ив связи с этим возможность нейтрализации противопоставле-ния согласных по звонкости—глухости в некоторых позицияхв слове, отсутствующая в английском языке, где глухость илизвонкость всегда являются признаками фонологическими.

В обоих языках сохраняются некоторые исторические позици-онные чередования согласных звуков в формах слова; ср. к—ч (пеку —печет), т—ч (хотеть — хочу), г—ж (бегу — бежит), з—ж (ска-зать — скажу), д—ж (ходить — хожу), х—ш (сухой — суше), с—ш(писать — пишет) и т.п.; это результат исторического процессапалатализации согласного перед гласным переднего ряда. В анг-лийском такие чередования весьма ограничены и возникают лишьпри словообразовании (не словоизменении): [d] — [�] (divide —division), [z] — [�] (seize — seizure), [s] — [s] (express — expression),[t] — [s] (dictate — dictation). Однако эти чередования в обоих язы-ках не затрагивают основных характеристик системы согласных,не являются фонологическими и на современном этапе развитияязыков не имеют какого-либо системного характера.

Системагласных звуковВ английском языке 12 гласных (монофтонгов), в русском —

6 гласных фонем.Для обоих языков основными характеристиками гласных яв-

ляются ряд (передний, средний и задний) и подъем (верхний,средний и нижний). Так, русское И и английское I: (долгое) яв-ляются гласными переднего ряда и верхнего подъема; русское Ои английские О, О: (долгое и краткое) — гласные заднего ряданижнего подъема; русское Э и английское [�] (girl) — среднегоряда и среднего подъема.

)—

121

Однако в английском языке дополнительно различаютсяпромежуточные позиции: выделяются гласные переднего отодви-нутого назад ряда (т.е. не слишком выдвинутого вперед); ср. [i](краткое), при том что долгое [i:] (долгое) не имеет признака«отодвинутости назад». Есть также гласные заднего продвинутоговперед ряда — таковы, например, английские [a] (краткое) и [a:](долгое), при том что гласные [о], [о:] не имеют признака «про-двинутости»; признак «продвинутости вперед» есть также и уанглийского [u] (краткого) — в отличие от непродвинутого зад-него [u:] (долгого).

Признак подъема также имеет в английском добавочныехарактеристики — широта звука (т.е. раскрытость ротовой полос-ти). Ср. гласные верхнего подъема узкие — [I:], [U:] и гласные тогоже подъема широкие — [i], [u] (краткие); гласные среднего подъемаузкие — [е], и гласный в [�] (girl), и широкие — нейтральныйредуцированный звук в singer, again; гласные нижнего подъемаузкие — [] (but), [O:] , и широкие — cat, car, box. В русской сис-теме гласных таких добавочных подразделений нет.

Говоря о шести гласных звуках в русском языке, следует иметьв виду, что в их число включаются звуки И, Ы как две разныхфонемы. Однако вполне возможно также рассматривать звук Ыкак позиционный вариант гласной И, поскольку Ы всегда появ-ляется лишь после твердого согласного (ты, был, сыр). Если учесть,что в начале слова или после гласного звук Ы в русских словах невстречается, вполне логично полагать, что он всегда обусловленименно твердостью предшествующего согласного. Действительно,в парах тыкать — тикать различение смыслов обусловлено нестолько различием гласных Ы — И, сколько твердостью—мягко-стью согласного «Т»: после мягкого «ть» не может звучать Ы, апосле твердого «т» — И.

Это подтверждается также позиционными чередованиями этихзвуков в случаях типа история — предыстория, идейный — безыдей-ный, где явно не происходит изменения смысла корня, а переходИ в Ы обусловлен появлением перед ним твердого согласного.По-видимому, логичнее было бы все же сохранить во всех этихслучаях написание в корне И, несмотря на изменение звучания:ведь мы не отражаем на письме позиционные варианты гласных(ср. стол — столовый — столоваться) или оглушение согласного(быть в саду — пойти в сад), поскольку наша орфография осно-вана на принципе сохранения единства морфемы (корня). Кста-

122

ти, эта же особенность звука Ы приводит к необходимости запо-минать особые правила относительно шипящих, типа «жи-шипиши через И»; действительно, эти согласные всегда твердые, извучит после них всегда только вариант Ы.

В русском языке нет противопоставления гласных по долготе—краткости: долгота может использоваться в эмоциональной речи(до-о-лго!), но этот признак не является смыслоразличительным.Для английских же гласных существует оппозиция по долготе—краткости, и она является фонологически значимой, хотя важнане отдельно эта количественная характеристика, а ее сочетание скачественными отличиями: как уже говорилось, краткий [i] явля-ется гласным переднего отодвинутого назад ряда, в отличие отдолгого [I:], не имеющего добавочного признака «отодвинутостипереднего ряда»; краткий о — широкий звук нижнего подъема,тогда как долгий О: — узкий звук того же подъема, и т.д.

В английской системе гласных есть также девять дифтонгов; врусской системе дифтонгов вообще нет. В словах типа Дай, Пойиспользуется не дифтонг, а сочетание гласного с неслоговым зву-ком «и» (близким к звуку «йот»); в других формах этого словасобственно звук «йот» присоединяется к последующей гласной:да - ю, да - ёт, по - ю, по - ёт. Два отдельных гласных звука (а недифтонг) представлены и в словах типа напо - ить (ср. другуюформу — на - по - ю), пойти (= по + идти), на - и - лучший и т.п.

УДАРЕНИЕУдарение может быть словесным и фразовым. Словесное уда-

рение выделяет один из слогов слова, фразовое ударение выделяетодно из слов в предложении (в фонетической фразе, или синтагме).

Словесное ударение в разных языках бывает динамическим(силовым, основанным на силе выдоха), музыкальным (основан-ным на изменении высоты тона) и количественным (основан-ным на долготе звука). В некоторых языках ударение фиксирова-но, т.е. закреплено за определенным типом слога (начальным иликонечным), в других языках оно может ставиться на любой типслога и быть подвижным в пределах одного и того же слова.

В английском и русском используется динамическое ударение,однако по месту ударения эти языки различаются: в английском,как исторически и вообще в германских языках, ударение фикси-

123

ровано на первом корневом слоге, нередко сохраняя эту пози-цию и в производных словах: elevate — elevator, active — in-active;legal — il-legal; real — un-real, labial — bi-labial; clever — cleverer —cleverly — cleverness. В сложных словах и сходных с ними словосо-четаниях ударение также стремится к начальному слогу — ‘record-player, ‘school teacher, ‘war time, ‘book-binding, ‘music lovers. Однаконадо учитывать наличие в английском языке огромного количе-ства французских заимствований, сохранивших иную позициюударения (ac’tivity, a’bility, cou’rageous, lo’cation, ga‘rage).

В русском языке ударение не фиксировано и нередко бываетподвижным в разных грамматических формах слова и в производ-ных от него: заметить — замечать, доверить — доверять; слово —словесный — словарь — словари.

В английских многосложных словах в случаях, когда главноеударение падает на второй или третий слог от конца, возникаетвторостепенное ударение: ‘ope’’ration, ‘celeb’’ration, ‘inter’’ference.Второстепенное ударение возникает обычно на втором, реже тре-тьем слоге от слога, несущего главное ударение. Наличие двух уда-рений в слове придает большую ритмичность английской речи посравнению с русской, где вторичного ударения вне сложных словне бывает (пренебре’жение), да и в сложных словах оно чрезвы-чайно слабо и ощущается только по отсутствию редукции гласно-го; ср. ‘равноуда’’ленность, где первое «а» не редуцируется в«ъ (ер)». Впрочем, в словах типа равно’бедренный, послево’енныйначальный гласный уже часто звучит как «ъ», т.е. вторичного уда-рения здесь, скорее всего, нет. В методическом плане учет этихособенностей двух языков важен для того, чтобы избегать свой-ственного говорящим по-русски стремления произносить словатипа ’revo’’lution, ’demonst’’ration с одним ударением.

Фразовое ударение в обоих языках обычно падает на ударныйслог последнего знаменательного слова в фонетической фразе (син-тагме), тогда как служебные слова такого ударения не несут (Не‘’делай этого; ’Don’t ‘’do it). При этом в двусложных служебныхсловах сохраняется словесное ударение (‘около; a’bout), котороезвучит слабее, чем фразовое (‘Около ‘’дома нико’’го ’’’не было; I ’’didn’t ‘’’think a’bout it). В английском, кроме того, при наличиидвух безударных слов в конце фразы отмечается слабое фразовоеударение на первом из них (I ‘‘didn’t ’’‘look ‘at him).

Фразовое ударение именуется логическим (или эмфатическим),когда оно служит для специального выделения одного из слов —

124

ремы, особенно когда это слово стоит в необычной позиции: Непро ’’’Петю я говорю — про ’’’Машу! Only to ’’’me did he tell the truth.

ИНТОНАЦИЯИнтонация характеризует предложение или части предло-

жения (синтагмы). Под синтагмой понимается любая ин-тонационно оформленная часть предложения, отделенная паузойот других частей; в частном случае одной синтагмой также можетбыть и целое простое предложение. Интонация служит средствомразличения смысла и включает в себя мелодику (движение тона),различные виды ударения, паузы и тембровые вариации.

Существуют определенные типы интонации по характеру дви-жения тона (по мелодике). Основные типы такого движения —нисходящий и восходящий тон; кроме того, в некоторых языкахиспользуется и ровный тон. Нисходящий тон в конце синтагмыобычно характерен для завершения невопросительного высказы-вания (повествовательного, восклицательного, побудительного);ср. Петр приехал; Как прекрасно! Приходи к нам; то же в английс-ком. Восходящий тон используется в завершении общего вопроса: —Петр / приехал? Has Peter / come? Таким образом, эти два тонапрежде всего различают типы предложений по цели высказыва-ния.

В обоих языках восходящий тон характерен лишь для общеговопроса, тогда как в специальном (местоименном) вопросе ис-пользуется нисходящий тон: \ Где ты был вчера? \ Where were youyesterday?

В альтернативных и разделительных вопросах в обоих языкахпоочередно используются эти два тона: Ты / был там или \ не был?Have you / been there or \ haven’t you?; Ты ведь бы\вал там, / да? Youhave \ been there, / haven’t you? Кроме того, в обоих языках восхо-дящий тон в завершении синтагмы указывает на незаконченностьмысли, как, например, в первой части сложного предложения(Когда он при/ехал, ...).

Таковы общие черты для обоих языков. Однако есть и опреде-ленные различия в самих типах тона и его движении. Так, русскийвосходящий тон не является чисто восходящим — он заканчива-ется слабым падением тона на следующем безударном слоге: Тыбыл там? (/\) Английский чисто восходящий (неосложненный)

125

тон не имеет такого добавочного элемента — высота его вершин-ного компонента сохраняется во всех последующих безударныхслогах: Have you / been there since that time?

Нисходящий тон в английском обычно характеризуется болеерезким падением, чем в русском: Да, я был там; Yes, I was there.Слабопадающий нисходящий тон (low fall) используется лишь какособый прием, например, для выражения безразличия или нео-пределенности эмоционального отношения к услышанному: Oh,did you?

Кроме того, различаются языки и по движению тона в син-тагме. В английском восходящая мелодика общего вопроса илипервой части сложного предложения складывается из высокоготона на первом ударном слоге и дальнейшего постепенного сни-жения тона на каждом ударном слове синтагмы, а подъем тонапроисходит лишь в самой завершающей части синтагмы: Have ‘anyof ‘those ‘people ‘ever / been there? When ‘Peter ‘finally ‘came / home, ...В русской синтагме все предшествующие восходящему тону (ядру)слоги произносятся на ровном низком тоне, там нет постепенно-го повышения или понижения этих элементов синтагмы: Развекто-нибудь из них уже / бывал там?; Когда Петр пришел / домой, ...Для английской мелодики ровный тон вообще не характерен —там обычно наблюдается либо подъем, либо падение.

Особенностью английской интонационной системы являетсяналичие сложных тонов, используемых в эмоциональной речи:восходяще-нисходящего (rise-fall: Well, I see that you met everybody.But did you / meet \ Peter there?), служащего для эмфазы (= «а какнасчет Петра?»), нисходяще-восходящего (fall-rise: When he \ didcome / home...) и их соединения (rise-fall-rise: Did / you \ really come/ today?). Своеобразной чертой английской мелодики является ивозможность смены тонов в пределах одного слова: «En \ joy /ment» is not the right \ word / here; Oh, \ real / ly? (fall-rise).

126

ЧАСТЬ 2

ГРАММАТИЧЕСКАЯСИСТЕМААНГЛИЙСКОГОИ РУССКОГО ЯЗЫКОВ

СИСТЕМА ЧАСТЕЙ РЕЧИ

В грамматический традиции, идущей еще от Аристотеля (IV в. до н.э.), в языках выделяется по крайней мере две основ-ных (знаменательных) части речи — имя и глагол. «Имя» в арис-тотелевской классификации объединяло существительное и при-лагательное, поскольку в греческом языке эти два типа слов име-ли общую систему склонения, т.е. по формально грамматическимпризнакам не представляли двух разных классов. Кроме этих зна-менательных слов выделялись служебные слова («союзы»). Линг-вистические термины и понятия в классической традиции осно-вывались прежде всего на логических: в частности, противопос-тавление имени и глагола базировалось на противопоставлениилогического субъекта и предиката суждения; союзы были важныдля образования сложных суждений — прежде всего, для созда-ния из нескольких суждений силлогизмов (Человек смертен. Со-крат — человек. Следовательно, Сократ смертен).

В дальнейшем (в александрийской грамматической школе Гре-ции более позднего, эллинистического периода) возникли болеедробные классификации, где помимо имени, глагола и союзавыделялись причастие, наречие, местоимение, предлог и артикль.При этом учитывались морфологические характеристики (нали-

127

чие словоизменительных форм — склонение, спряжение, нали-чие форм числа у имени, форм времени у глагола и т.п.) и содер-жание (обозначение словом предмета, действия и т.д.).

При всех нечеткостях эта классификация, с определеннымидобавлениями, сохранилась и в современной лингвистике. В боль-шинстве современных классификаций частей речи выделяютсячетыре основных класса знаменательных слов (существительное,прилагательное, глагол и наречие) и разряд служебных слов (со-юзы, предлоги, частицы, артикли, различные вспомогательныеслова и т.д.).

Для разграничения знаменательных частей речи обычноиспользуются три критерия — семантический (значение классаслов), морфологический (грамматические формы и категориислов) и синтаксический (функции слова в предложении и егосочетаемость с другими словами). Так, существительные в семан-тическом плане — это названия предметов, в морфологическомплане — это слова, имеющие категории рода, числа и падежа, всинтаксическом плане — слова, выступающие в функциях подле-жащего и дополнения в предложении. Глагол в семантическомплане есть обозначение действия, морфологически он характери-зуется категориями лица, числа, времени, вида, наклонения,залога; синтаксически — функцией сказуемого.

В отношении некоторых частей речи (местоимения, междоме-тия, модальные слова и т.п.) в разных грамматических концеп-циях существуют расхождения, поскольку эти слова значительноотличаются и от знаменательных, и от служебных частей речи.Так, местоимения выделяются на основании общей для них фун-кции замещения — они используются вместо имени существи-тельного (he, it, something, everybody), или вместо прилагательного(my, his, some, any) или даже наречия (now, then, here, there, somehow,thus). Такого признака, как замещение другого слова, среди ха-рактеристик других частей речи нет. В то же время по тем призна-кам, которые различают основные классы слов (семантический,морфологический, синтаксический), местоимение, как нетрудновидеть, совпадает либо с существительным, либо с прилагатель-ным, либо с наречием.

Междометия (Ах, Ой, Ну, Увы!; Oh, Ouch, Well, Wow, Alas) ивводно-модальные слова (может быть, конечно; perhaps, probably,of course, no doubt, surely) вообще резко отличаются от всех клас-сов слов — и от знаменательных (поскольку они не имеют ника-

128

ких морфологических категорий и не выступают как члены пред-ложения), и от служебных слов (поскольку они не служат длякакой-либо связи слов или предложений). Они стоят вне предло-жения, и в принципе сами образуют нечто вроде предложения,вставленного внутрь основного предложения, поскольку на са-мом деле по семантике они соответствуют не слову, а целомувысказыванию. Так, «Ой» означает «Мне больно / страшно», т.е.это слово нерасчлененно выражает то же содержание, что и це-лое предложение, которым мы можем его перефразировать. Та-ким образом, по своему содержанию это слова-предложения;именно потому они и не входят в состав основного предложенияв качестве одного из его членов.

Модальные слова выражают разные степени предположения(неуверенность, уверенность), т.е. также содержат в своей семан-тике целое высказывание; perhaps означает «Я предполагаю / Я неуверен», no doubt, surely = Я уверен». Здесь мы снова встречаемся сцелым нерасчлененно выраженным высказыванием, вставленнымв основное предложение. Однако, в то время как междометиявыражают эмоциональное отношение к событию, модальные словавыражают несколько иное — модальное — отношение к событию(уверенность, неуверенность, сомнение и т.п.).

Сходно с этим и значение многих частиц: они также содержатв себе целое добавочное высказывание, хотя и не выраженное вформе предложения. Ср. Он все еще спит; He is still sleeping, гдечастица добавляет к основному предложению смысл «в данныймомент продолжается то действие, которое было до него». Части-цы уже, еще (в одном из значений), англ. already, yet вносят ввысказывание добавочный смысл «ожидаемости события». Так,предложения типа Он уже приехал / еще не приехал; He has alreadycome / has not come yet означают нечто вроде «Ожидалось, что внекоторый момент названное событие будет иметь место; в дан-ный момент оно действительно имеет место / в действительностине имеет места». Если в приведенных русских примерах частицыуже / еще противопоставлены по признаку утвердительности /отрицательности предложения (уже есть / еще нет), то в некото-рых других случаях это противопоставление может сниматься ичастицы оказываются взаимозаменяемыми. Так, предложение Элек-трическое освещение использовалось уже / еще в 19 веке означает«ожидалось, что в 19 веке данного события не было; на самомделе оно было» (в английском варианте здесь возможна заменаalready на even; as far back as).

129

В целом следует отметить, что разработанная на материалеиндоевропейских языков классификация частей речи не вполнеприложима к языкам других структурных типов. Так, в арабскомязыке (арабских диалектах) различаются лишь глагол и имя (пос-леднее включает слова, подобные прилагательным и наречиям виндоевропейских языках); в некоторых африканских языках при-лагательные и наречия не отличаются от глагола; в тюркских язы-ках прилагательное сливается в одну часть речи с существитель-ным, а наречие — с глаголом. В китайском языке прилагательныеи глаголы объединяются в один класс «предикативов», противо-поставленных имени (которое включает существительное и чис-лительное); наречие составляет там отдельный класс {5}.

Отмечаются и более частные отличия в классах частей речи вразных языках. Так, в турецком языке среди служебных слов нетпредлогов, а есть лишь послелоги, что связано с типологически-ми особенностями тюркских языков — там не бывает префиксови других служебных элементов, стоящих перед корневой морфе-мой (они всегда лишь следуют за корнем).

В системах английского и русского языков состав и основныеособенности частей речи совпадают, хотя и наблюдаются частич-ные расхождения в ряде классов слов. В частности, в связи с болееаналитическим характером английского языка и слабо развитойсистемой аффиксов, противопоставление знаменательных частейречи базируется не столько на морфологических характеристиках(как в русском, богатом синтетическими формами), сколько насинтаксических показателях.

Отсутствие специфических формальных показателей в англий-ском языке приводит к омонимии частей речи и развитию кон-версии, в результате чего отдельно взятое (словарное) слово, внепредложения или словосочетания, нельзя охарактеризовать в планепринадлежности к части речи; ср. разные употребления слова plant:animals and plants (существительное) — plant and animal life (нечтоблизкое к прилагательному) — to plant trees (глагол); ср. также theback of the hand (сущ.) — the back part of the hand (прилаг.) — to goback (нареч.) — to back an idea (глаг.).

Те же факторы приводят к омонимии и в сфере служебныхчастей речи. Так, слово before может выступать как предлог (beforethe war) и как союз (Before he came back...); слово but — как проти-вительный союз (We waited, but he didn’t come), как предлог (Hespoke to everybody but me = except me), как компонент то ли союза,

130

то ли предлога со значением условия (But for the bad weather...) идаже как частица (He is but a baby = only a baby; I could but hope =I could only hope).

В целом можно отметить, что классификация частей речи втакой большой степени базируется на морфологических призна-ках (формах слова), что исчезновение ряда форм сразу приводитк трудностям в разграничении классов слов.

СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

Говоря о грамматических характеристиках слова, следуетразличать содержательные и формально-согласовательные грамма-тические категории. Под содержательными имеются в виду кате-гории, выражающие характеристику того, что обозначено самимданным словом. К ним относятся категории рода, числа и падежасуществительного или наклонение, залог, время и вид глагола,степени сравнения прилагательных и наречий и т.д. С другой сто-роны, род, число и падеж, выражаемые формами прилагательно-го или глагола, представляют собой формально-согласовательныекатегории: они лишь повторяют ту информацию, которая выра-жена формами существительного, и никак не связаны с содержа-нием самого прилагательного или глагола. Например, в предло-жении Вошли три маленькие девочки в каждом из слов граммати-ческая форма числа повторно сообщает о наличии в ситуацииболее чем одного объекта.

Такое повторение грамматического значения в словосочета-нии (согласование определения по роду, числу и падежу с суще-ствительным) и в предложении (согласование по тем же призна-кам подлежащего и сказуемого) весьма характерно для русскогоязыка. Понятно, что повторное выражение грамматической ин-формации сразу несколькими языковыми средствами являетсяизбыточным и потому в принципе для языка необязательно. Дей-ствительно, существуют языки, в число которых входит и анг-лийский, являющиеся в этом плане как бы «более экономными»:в них, в связи с отсутствием большей части грамматических мор-фем, подобное согласование форм слова отсутствует (в английскомсогласование с существительным по числу отмечается лишь уместоимений this — these).

131

Категория числа

Количественная характеристика предмета выражается фор-мами числа существительного, если существительное исчисляе-мое (книга — книги, book — books). В английском языке эта харак-теристика еще дополнительно поддерживается наличием / отсут-ствием неопределенного артикля (a book — books). В классенеисчисляемых существительных (вещественных и абстрактных),не имеющих множественного числа, форма единственного числа(вода, доброта; water, kindness) уже лишена какого-либо количе-ственного значения. Количественные характеристики объекта вэтом случае в обоих языках выражаются лексическими средства-ми (сочетания со словами много, немного, мало; much, a little, little).

В обоих языках имеются собирательные существительные,обозначающие множественность объектов с помощью формыединственного числа (группа, народ, мебель; group, people, furniture).В английском языке некоторые из собирательных существитель-ных допускают расчлененное представление данной совокупнос-ти объектов (The family is / are waiting for him), другие — не допус-кают (The furniture is quite new). Некоторые типы собирательныхсуществительных сами являются исчисляемыми (семья — семьи,family — families). В обоих языках собирательность может выражатьсякак особой лексемой, так и особым словообразовательным аф-фиксом (крестьянство, братство; peasantry, brotherhood); русскийязык, естественно, богаче такого рода образованиями.

В обоих языках, кроме того, есть существительные, имеющиелишь форму множественного числа; таковы названия парных пред-метов (ножницы, очки; scissors, spectacles, trousers) и объектов, со-стоящих из множества элементов (волосы, помои, трущобы, slums,dregs, outskirts, goods). Какой-либо четкой закономерности в при-обретении существительным той или иной формы числа нет ни врусском, ни в английском языке. Отсюда нередкие расхождения вспособе обозначения объектов в двух данных языках: так, рус-ским существительным Pluralia tantum волосы, ворота, часы, сани ванглийском соответствуют hair (неисчисляемое, собирательное),gate, watch, sledge (исчисляемые, имеющие обе формы числа); рус-скому исчисляемому существительному товар — товары соответ-ствуют английское существительное Pluralia tantum goods (в нейт-ральном стиле) и исчисляемое commodity — commodities (научныйстиль — термин из сферы экономики).

132

Событие (действие) также может характеризоваться вколичественном плане: глагол в обоих языках может специальноуказывать на однократность или многократность (повторяемость)действия. В русском глаголе это выражается видовыми формами;ср. часто приходил (несовершенный вид глагола) — наконец при-шел (совершенный вид). В английском языке, где собственно ка-тегории вида нет, это различие выражается лишь лексически (oftencame; came at last).

В обоих языках отмечается корреляция понятия «числа» в со-держании существительного и глагола-сказуемого {4}. Так, пред-ложение Люди часто (иногда) ошибаются; People often (sometimes)make mistakes означает «многие (некоторые) люди ошибаются»;иными словами, наречия частотности действия (часто, иногда)обозначают здесь не собственно характеристику действия (егоповторяемость), а неполный (частичный) охват действием на-званного класса объектов (понятия «некоторые», «многие» обо-значают «часть класса»), хотя на первый взгляд может показать-ся, что существительное употреблено в обобщенном значении«люди как класс».

Такая интерпретация предложения обусловлена тем, что по-нятие «всеобщности» (количественной неограниченности объек-тов) в принципе возникает лишь при неограниченной повторяе-мости действия или постоянстве признака: предложение Людисмертны; Men are mortal действительно подразумевает «все людикак класс». Там же, где обозначается однократное или ограничен-но-кратное действие (иногда, часто), множественное число су-ществительного может обозначать лишь ограниченное количествообъектов (часть элементов класса): На дворе были люди = «некото-рое количество людей»; There were people in the yard = «some people».При определенности предмета (Эти люди часто ошибаются; Thesepeople often make mistakes) наречия частотности всегда характери-зуют уже не число объектов, а повторяемость действия.

Категория падежа

С точки зрения формы падеж — категория морфологичес-кая (она выражается формами существительного), тогда как посодержанию это категория синтаксическая, поскольку падеж слу-жит для обозначения отношений между существительным и син-

133

таксически связанным с ним другим словом (в отличие от такихчисто морфологических, замкнутых на самом слове, категорий,как число или род существительного).

Если исторически индоевропейские языки различали восемьпадежей, то в современном русском языке у существительногоимеется система из шести падежей (именительный, родительный,дательный, винительный, творительный, предложный), у анг-лийского — всего из двух (общий и притяжательный). В английс-ком языке сокращение числа падежей произошло в результатечисто фонетического процесса — редукции безударных оконча-ний, что привело к омонимии падежных форм. Следует, однако,отметить, что такого рода омонимия нередко существует и у рус-ских падежных окончаний: так, у существительных типа лошадь,площадь реально различаются лишь три из шести падежных форм:лошадь (им. и вин. пад.), лошади (род., дат. и предложн.), лошадью(творит).

В английском языке по ряду причин представляется пробле-матичным существование даже двух сохранившихся падежныхформ. Английская падежная система обладает рядом весьма свое-образных черт. Во-первых, система падежей существительного(общий и притяжательный) не совпадает с падежной системойместоимений (именительный — I, he и объектный — me, him),что не свойственно русскому (и многим другим языкам) и свиде-тельствует об определенном расшатывании английской падежнойсистемы в целом.

Далее, возможность употребления английского существитель-ного в форме притяжательного падежа зависит от лексическогозначения слова, что также не характерно для русских падежей.Притяжательный падеж в основном допустим лишь для одушев-ленных существительных и лишь в некоторых случаях — для нео-душевленных, как, например, для географических названий (town,country, London, England, world, Earth, Moon, Sun), названий транс-портных средств (ship, car, aeroplane), названий меры времени илирасстояния (an hour’s walk, a mile’s distance); в поэтической речиэта форма встречается и у абстрактных существительных (music’svoice, life’s joys). В русском же языке падеж есть у всех существи-тельных, независимо от их значения; возможны лишь омо-нимичные формы во всех падежах (ср. пальто, эскимо, портмоне),однако в этих случаях нельзя говорить об отсутствии у слова паде-жей.

134

Своеобразие английской падежной системы проявляется и втом, что существительные в притяжательном падеже употребля-ются только в атрибутивной функции и только в препозиции кстержневому слову, что опять-таки не свойственно другим язы-кам (ср. постпозицию существительного в родительном падеже врусском — дом Петра, чашка молока).

В английском языке существует т. н. «групповой притяжатель-ный падеж», оформляющий целую синтаксическую группу(somebody else’s child; the Prime-Minister of England’s speech; the manI saw yesterday’s son), что не свойственно падежам в других язы-ках, поскольку грамматическое окончание в принципе не можетотделяться от существительного и перемещаться в конец синтак-сической конструкции. В связи с этим некоторые исследователивообще отрицают наличие каких-либо падежей в английском язы-ке, рассматривая окончание ‘s как некоторый синтаксическийэлемент, выражающий значение «принадлежности». В таком слу-чае, естественно, нет смысла говорить и о наличии общего паде-жа, поскольку тогда исчезает противопоставление форм (для су-ществования грамматической категории необходимо наличие хотябы двух различающихся своим содержанием форм).

В русском языке, впрочем, также встречаются случаи, подоб-ные английскому групповому падежу, когда словосочетание какбы переосмысливается в сложное слово и все образование цели-ком оформляется одним окончанием; ср. Я говорю про тетя-Ма-шину дочку, фильм про Шерлок-Хомса, рассказ Марк-Твена (однакотакое употребление не является литературной нормой).

Следует отметить также, что при употреблении английскогосуществительного во множественном числе проблематично самоналичие звуковой формы притяжательного падежа; ср. одинако-вое произношение зависимого слова в сочетаниях с единствен-ным числом (the boy’s father) и множественным (the boys’ fathers).Падежное окончание четко отграничивается от формы множествен-ного числа лишь в довольно редких случаях типа children’s books,men’s clothes, однако этот структурный тип не свойствен флектив-ным индоевропейским языкам и скорее напоминает агглютинациюв тюркских языках (раздельное выражение числа и падежа).

Необычным является и то, что притяжательный падеж в анг-лийском языке имеет весьма ограниченный набор значений:1) значение принадлежности, понимаемое довольно широко (ср.John’s house / wife / friend / work) и включающее также близкое к

135

этому смыслу обозначение субъекта действия (John‘s arrival /attention). Следует отметить, что английский притяжательный па-деж не выражает значения объекта действия, которое возможнодля русского родительного падежа в сочетаниях типа чтение книг(книги представляют объект чтения); в связи с этим в русскомязыке может возникать неясность отношений; ср. приглашение пи-сателя (либо писатель приглашает кого-то, либо кто-то пригла-шает писателя). В английском языке такой омонимии, как прави-ло, не возникает, поскольку объектные отношения обычно вы-ражаются лишь предлогом (the invitation of the writer by smb.; tamingof animals; killing of birds; punishment of children); 2) качественное(описательное) значение, при котором существительное в при-тяжательном падеже сближается по значению с прилагательным:children’s books (= for children; детские), an officer’s cap (for an officer;офицерская), a mile’s distance (stretching for a mile), an hour’s walk(walk for an hour).

В русском языке у родительного падежа (как и у других паде-жей) отмечается гораздо больше значений: «принадлежность» (домотца), в которое включается и субъектное значение (приезд пре-зидента), объектное значение (чтение книг), значение «содержи-мого» (чашка чаю), качественная характеристика объекта (человекбольшого ума, судья высшей категории), значение «большого ко-личества» при некоторых типах глаголов (Народу набежало! Наго-ворить гадостей) и т.д. Кроме того, в русском языке существуетмножество употреблений родительного падежа без какого-либоопределенного значения: падеж просто требуется управляющимсловом — например, отрицанием (Нет кого-либо), определенны-ми глаголами (желать чего-либо), прилагательными (полон чего-либо) или предлогами (без чего, из-за чего).

Падежная система английского языка отражает лишь один типсинтаксических отношений между словами (атрибутивные отно-шения в словосочетании), тогда как многие другие отношения(различение субъекта действия, объекта, адресата, орудия дей-ствия и т.п.) выражаются порядком слов и предлогами. В русскомязыке все эти отношения выражаются как предлогами, так и —параллельно с этим — падежами: существительное в именитель-ном падеже обозначает субъект действия, в винительном — объект,в дательном — адресат, в творительном — орудие и т.д. В англий-ском языке все эти «семантические роли» существительного приглаголе-сказуемом обозначаются общим падежом.

136

Категория рода

Род существительного представляет собой не чисто грам-матическую, а лексико-грамматическую категорию, поскольку су-ществительное имеет фиксированную характеристику по роду. Ро-довая принадлежность существительного определяется прежде все-го соотнесенностью с местоимением 3 л. ед. ч. (он, она или оно) ипроявляется в типах склонения существительного и в формах согла-сования существительного и определения к нему (большой дом —большая комната — большое окно).

Род в русском языке лишь частично имеет содержательнуюоснову: в некоторых словах он действительно выражает различияпо полу (маленький мальчик — маленькая девочка), однако у боль-шинства слов такой основы нет, и родовая принадлежность зави-сит лишь от типа окончания слова; так, слова с окончанием на«а» принадлежат к существительным женского рода (доска, вода),на твердый согласный — мужского (стол, дом, арык, вес), на«о / е» — среднего (окно, море). В словах на «а» мужчина, дядя, Ванясодержательная и формальная родовая характеристики противо-речат друг другу: это — слова женского склонения, однако онисогласуются с определением по мужскому роду.

Слова с окончанием на мягкий согласный могут относитьсякак к мужскому роду (путь, хрусталь), так и к женскому (пыль,грусть); в некоторых случаях родовая принадлежность слова раз-лична при разных его значениях (школьный табель — петровскаятабель о рангах), а иногда даже может вызывать определенныезатруднения; ср. тюль, толь, устарелое слово миткаль (шаль измиткаля), возможность двух вариантов по роду для формы ед. ч.слова клавиши и т.п. Род существительного в диалектах может рас-ходиться с литературной нормой (большой мышь, дальняя путь — всеверных русских говорах).

Слова среднего рода вообще не связаны с признаком пола; вбольшинстве случаев они обозначают неодушевленные предметы(окно, пальто, лето, море), значительно реже — одушевленные(дитя). В семантическом плане, таким образом, род — «смешан-ная» категория, включающая противопоставления как по поло-вому признаку (для некоторых слов), так и по одушевленности—неодушевленности предмета (ср. различия в склонении слов коньи пень: сел на коня — но сел на пень).

137

В английском языке — в случаях где род существительногоразличается — это категория семантическая, а не грамматичес-кая, поскольку ни у самого существительного, ни у определенияк нему формальных показателей рода нет. Род определяется лишьпо соотнесению с личным местоимением 3 л. ед. ч. (he, she, it).Средний род, как и в русском, в основном обозначаетнеодушевленные предметы (впрочем, и одушевленному существи-тельному baby может соответствовать местоимение it). У одушев-ленных существительных различия по роду выражаются прежде все-го лексическим способом, т.е. использованием разных слов (man —woman, boy — girl, cow — bull, duck — drake) и весьма ограниченнымнабором словообразовательных средств; ср. суффикс -ess для обо-значения женского пола (actress, poetess, lioness), сложные словатипа woman-teacher, man-servant, boy-friend, he-wolf, tom-cat, billy-goat, nanny-goat.

Однако в английском языке род используется еще и как сред-ство олицетворения, отражая восприятие неодушевленного пред-мета, явления или животного как уподобляемого по своим свой-ствам либо мужчине, либо женщине. В фольклорных и поэтичес-ких произведениях обычно используется местоимение мужскогорода, если нечто представлено как существо активное, сильное,уподобляющееся человеку, и, напротив, используется местоиме-ние женского рода, если нечто представлено как существо сла-бое, нежное или как-либо уподобляемое женщине {12}. Так, ванглийском фольклоре Sun = he, Moon = she; Wind, Ocean, River =he; Nature = she; Fear, Love = he; Hope, Mercy = she. Любое живот-ное в сказке обычно бывает представлено как существо мужскогопола (Dog, Fish, Horse, Cat, Mouse), за исключением случаев, когдаспециально указывается женский пол (lioness) или подчеркива-ется типично женское поведение: в известной басне Эзопа (как иу Крылова о муравье и стрекозе) the Ant = he, the Grass-hopper =she.

С местоимением женского рода традиционно соотносятся назва-ния судов (boat, ship и т.д.), а также других транспортных средств —особенно если о них говорится с ласкательным оттенком (Somethingis wrong with my car, I can’t start her); в нейтральном контекстедопустимо и местоимение среднего рода (I saw a car at the curb; itswindow was broken). С тем же ласкательным оттенком возможноупотребить местоимение женского рода и по отношению к любо-му неодушевленному объекту, над которым человек совершает

138

какие-то действия (I am trying to move this cupboard to the other wall.Just give me a hand with her / with it).

В русском языке какой-либо метафорической родовой соотне-сенности не отмечается, поскольку род закреплен за определен-ными формальными показателями в самом существительном.

Категорияопределенности—неопределенности

Эта категория в английском (и ряде других индоевропейс-ких языков) выражается артиклями при существительном, т.е. от-дельным от существительного служебным словом. В плане формыопределенность—неопределенность не является собственно мор-фологической категорией (выражаемой формами самого слова),а в большей степени семантической, хотя и грамматикализован-ной в том плане, что существуют регулярные средства ее выраже-ния и каждое существительное в предложении обязательно имееттот или иной артикль (в частном случае — нулевой). Сочетаниесуществительного с артиклем не подходит ни под понятиеаналитической формы слова (ср. использование вспомогательныхглаголов в перфектных или страдательных формах глагола, в фор-мах будущего и т.п.), ни под понятие словосочетания (где обычнобывает два достаточно самостоятельных слова). В общетеоретичес-ком плане нельзя не отметить, что подобный «расчлененный»способ выражения грамматической характеристики слова сбли-жает английский язык с аналитическими (изолирующими) язы-ками.

Английский артикль всегда находится в препозиции по отно-шению к существительному, тогда как в других языках он можетбыть и в постпозиции; ср. двойственный характер артиклей в швед-ском языке: en bok (= какая-то книга) и boken (= эта книга);постпозитивный определенный артикль в болгарском: диня (=арбуз) и динята (= этот арбуз).

В русском языке нет единообразного способа выраженияопределенности—неопределенности, но все же ряд средств длявыражения таких различий в нем существует, в частности:

1) синтаксический способ — с помощью порядка слов. Под-лежащее в начальной позиции в предложении обычно указываетна известность, определенность объекта: Девочка вошла в комна-

139

ту; Кровать стояла у окна (при фразовом ударении на последнемслове). Такое предложение отвечает на вопрос Куда вошла девоч-

ка? Где находится кровать?, и обстоятельства места (направле-ния) являются в высказывании ремой (представляют новую ин-формацию). В английском переводе здесь естественно употребитьсуществительное с определенным артиклем.

Подлежащее в конечной позиции, при инверсивном порядкеслов (В комнату вошла девочка; У окна стояла кровать) указываетна неопределенность объекта. Такое предложение отвечает на воп-рос: Кто вошел? Что стояло?, и ремой (новым) в нем являетсяименно то, что названо самим подлежащим. Для английского язы-ка, с его фиксированным порядком слов, такой способ выраже-ния определенности—неопределенности нехарактерен. Однако ив английском существует возможность использовать инверсию длятого, чтобы подчеркнуть, что ремой является именно подлежа-щее; ср. In the middle of the room stood a table; There came a knock at

the door; In his voice was kindness, something of which White Fang had

no experience whatever. При этом, разумеется, во многих случаяхвозможен и неинверсивный вариант (A table stood in the middle of

the room), поскольку неопределенный артикль достаточно ясноуказывает, где находится рема. Следует, впрочем, отметить, что ив русском языке интонационное выделение ремы также возмож-но без изменения порядка слов: Не мальчик, а девочка вошла в

комнату (предложения с эмфатическим ударением и контраст-ной ремой);

2) лексический способ — сочетание существительного снеопределенным или указательным местоимением: какой-то, ка-

кой-нибудь, один — этот, тот и т.д. Такой способ существует и ванглийском языке. Однако важно отметить, что в русском языкенаблюдается употребление слов «один» и «этот» в качестве артик-леподобных элементов; ср. Мне один врач сказал... (= A doctor told

me...); Иду я и вижу магазин. Захожу я в этот магазин... (= into the

shop). При таком употреблении данные слова утрачивают удар-ность и могут употребляться в постпозиции к существительному(Видел я тут книжку одну...; Беру я книжку эту и...) {7}.

Это явление важно учитывать в методическом плане, посколькутипичной ошибкой русских учащихся бывает употребление в та-ких случаях английских местоимений (one doctor, this shop), тогдакак здесь вполне достаточны соответствующие артикли;

140

3) способ, близкий к аффиксации: присоединение ксуществительному постпозитивной частицы «-то» для выражениязначения определенности: А дом-то сохранился? Исторически этачастица восходит к местоимению «тот», употреблявшемуся пост-позитивно и вследствие безударности утратившему конечный со-гласный «т»; для некоторых северных диалектов, наоборот, ха-рактерен усеченный вариант «-от» (дом-от). Здесь мы видим, та-ким образом, некоторый аналог постпозитивного определенногоартикля.

Частица «-то» не стала регулярным способом выражения оп-ределенности в литературном языке: она в большей мере харак-терна для диалектной речи и обычно выступает в усилительно-выделительной функции, в связи с чем она может присоединять-ся уже и к другим частям речи — например, к местоимению(А ты-то где был?) или к глаголу (А поесть-то нам дадут?). Одна-ко во всех случаях данная частица сохраняет значение «то, о чемуже говорилось ранее», т.е. семантику, близкую к значениюопределенного артикля. Действительно, переводя английское пред-ложение Suddenly I saw a house, мы не сможем употребить дом-то,в отличие от предложения The house was burnt down . В приведенныхпримерах употребления частицы с личным местоимением и гла-голом соответственная часть предложения представляет тему выс-казывания, т.е. нечто заранее известное, о чем уже шла речь, тог-да как рема (новая информация) представлена другими словами(Где? Дадут?). Наиболее естественная интерпретация данных пред-ложений такова: «Давай поговорим о тебе: ты-то где был?»; «Да-вай поговорим о еде: поесть-то нам дадут?».

В некоторых случаях в русском языке различия в падеже такжемогут сопровождаться различиями в определенности—неопреде-ленности; ср. съесть рыбу (= the fish), выпить чай (= the tea) —поесть рыбы (= some fish), попить чаю (some tea). Впрочем, нео-пределенность в данном случае является лишь добавочной харак-теристикой к основному — количественному — значению роди-тельного падежа (поесть рыбы = «немного рыбы»). Винительныйпадеж также необязательно связан с определенностью объекта;ср. люблю есть рыбу (обобщенное значение — fish), поймал боль-шую рыбу (неопределенность — a fish).

В английском языке описанной выше для русского пестроты вспособах выражения категории определенности—неопределенно-сти нет.

141

ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕВ русском языке прилагательное как часть речи доста-

точно четко выделяется по трем критериям: семантическому(обозначение признака), морфологическому (наличие формаль-ного согласования с существительным по роду, числу, падежу;наличие степеней сравнения у качественных прилагательных;наличие особых словообразовательных аффиксов у относитель-ных и притяжательных прилагательных — стекл-янн-ый, стол-ов-ый, америка-нск-ий, мам-ин) и по синтаксическому крите-рию (употребление в функции определения и именной частисказуемого).

Английское прилагательное не обладает формами согласова-ния с существительным, а среди относительных прилагательныхлишь небольшая часть слов оформляется особым словообразова-тельным суффиксом (wooden, sunny). Таким образом, в английс-ком языке прилагательное выделяется прежде всего по своим се-мантическим и синтаксическим характеристикам. Отсутствие мор-фологических показателей делает возможным использованиесуществительного в качестве определения к последующему суще-ствительному (stone wall, glass door, education ministry, verb forms,winter session). В этой модели первое слово по семантическим исинтаксическим характеристикам напоминает относительное при-лагательное, однако его вряд ли возможно рассматривать как бес-спорное прилагательное.

Таким образом, в английском языке, вследствие скудостиморфологических показателей, оказываются размытыми грани-цы между частями речи (прилагательным и существительным), ив этом плане английский сближается с изолирующими языками.Нередко в сочетаниях двух существительных бывает затруднительнотакже отграничить сложное слово от словосочетания; ср. образо-вания schoolboy, school-teacher, school building; gas-light, gas mask,gas and oil production. Здесь уже, следовательно, размываются гра-ницы между словом и словосочетанием, и в этом плане английс-кий язык сближается с языками инкорпорирующего типа.

Степени сравнения качественных прилагательных в обоих язы-ках могут выражаться как синтетическими формами (легче, коро-че, интереснее; easier, shorter), так и аналитическими (более легкий/ короткий / интересный; в английском — в основном для много-сложных слов: more interesting / important). В отношении английс-

142

кой разговорной речи можно отметить тенденцию к употребле-нию аналитической формы в именной части сказуемого (This storyis more funny / simple than…; This edition is more complete than…; Hewas more happy / wealthy / polite / stupid than…; He is more good thanbad), тогда как синтетическая форма сохраняется у слова в ролиопределения (a funnier / simpler story; а completer edition; a politer /happier / person; the wealthiest / stupidest person), что более свой-ственно речи литературно-книжной {19}. В русском языке для раз-говорной речи также в целом более характерны аналитическиеформы (Она самая умная / более красивая, чем…; Это более полез-но, чем...). Таким образом, для обоих языков в данной сфере мож-но отметить тенденцию к аналитизму.

Прилагательное в русском языке имеет полную и краткуюформы, различающие синтаксическую функцию слова: атрибу-тивную — для полной формы (красивая девочка) и предикатив-ную — для краткой (Девочка была красива). Английский язык неимеет средств для подобного разграничения форм и функцийприлагательного.

Следует отметить, что в разговорной русской речи в предика-тивной функции чаще употребляется та же полная форма, что и ватрибутивной функции (Она красивая и умная), так что краткаяформа во многих случаях является приметой книжного стиля речи(Она красива и умна). В некоторых случаях при употреблении пол-ной и краткой формы в предикативной позиции возникают се-мантические различия; ср. Он был зол (временное состояние) —Он злой (постоянный признак); в английском эти различия выра-жаются лексически (He was angry — He is bad-tempered / wicked).Как можно видеть, система противопоставления полной и крат-кой формы прилагательного претерпевает в русском языке опре-деленные изменения.

Следует отметить также случаи употребления в русском языкекраткой формы прилагательных среднего рода (легко, хорошо, теп-ло) в безличных конструкциях типа Мне холодно (неприятно); Здесьтепло (хорошо). В таких предложениях утрачиваются основания длятого, чтобы рассматривать слова на «о» как краткую форму при-лагательного среднего рода, поскольку здесь нет подлежащего, скоторым прилагательное могло бы согласовываться по роду, чис-лу и падежу. Нельзя считать их и наречиями, поскольку в предло-жении нет знаменательного глагола, по отношению к которомунаречие могло бы уточнять образ действия.

143

В связи с этим академик Л.В. Щерба {16} ввел понятие особойчасти речи в русском языке — слова «категории состояния», ко-торые обозначают некоторое состояние (в весьма широком смыс-ле) и характеризуются морфологически неизменяемым оконча-нием «о», а синтаксически — функцией именной части сказуемо-го. Впрочем, не все грамматисты соглашаются с введением врусскую морфологию этого нового класса частей речи.

С другой стороны, некоторые грамматисты {18}, вслед заЩербой, выделяют слова категории состояния (statives) и в анг-лийской системе частей речи. Сюда относят прилагательные, обо-значающие некоторое состояние, употребляемые только преди-кативно и характеризуемые префиксом «а» — afraid, awake, asleep,apart, aloof, ablaze и т.п.

Вопрос о том, достаточно ли этих особенностей для выделе-ния в обоих языках такой особой части речи, остается дискусси-онным. Прежде всего, в обоих языках трудно выявить какой-либоопределенный семантический тип «состояний», которые выра-жаются данными словами. В русском и английском это явно несовпадающие типы слов; так, русские конструкции Мне холодно,Здесь тепло (приятно) соответствуют английским конструкциям сбесспорными прилагательными — I am cold; It is warm (nice) here;английским конструкциям типа He is afraid (asleep) в русскоммогут соответствовать предложения с глаголами (Он боится / спит).Кроме того, в английском имеются и прилагательные без пре-фикса «-а», обозначающие некоторое временное состояние субъек-та и употребляемые в именной части сказуемого: ill, ready, eager ит.п. Они опять-таки не совпадают с какими-либо русскими слова-ми категории состояния и не образуют в английском языке како-го-либо четкого семантического класса. В целом, таким образом,выделение «слов категории состояния» в английском языке какособой части речи не находит четких формальных и семантичес-ких оснований.

МЕСТОИМЕНИЕ

Основные классы местоимений и их грамматические кате-гории в обоих языках в принципе весьма сходны. Можно отметитьлишь некоторые частные различия.

144

Если в русском языке системы падежей существительных иличных местоимений совпадают, то в английском эти системырасходятся; ср. именительный и объектный падежи у личных мес-тоимений (he — him), общий и притяжательный падежи у суще-ствительного (John — John’s). Притяжательного падежа у ме-стоимений в обоих языках нет, существует лишь особый разрядпритяжательных местоимений (мой, твой; my, his).

В классе английских притяжательных местоимений выделяют-ся два формальных варианта: зависимая форма (my, your), ис-пользуемая при атрибутивном употреблении местоимения, и не-зависимая (mine, yours), используемая в именной части сказуемо-го. Русским местоимениям такое разграничение функций спомощью специальных форм не свойственно.

В классе указательных местоимений в обоих языках разграни-чивается пространственная или временная близость объекта илисобытия (этот, эти; this, these) и их удаленность от говорящегоили момента речи (тот, те; that, those). При этом в английскомязыке, кроме того, различается также отсылка к предшествую-щему высказыванию (That is what happened подразумевает «я толь-ко что рассказал о том, что случилось») и к последующему (Thisis what happened = «сейчас я расскажу, что случилось»).

В обоих языках есть неопределенные местоимения (какой-то,какой-нибудь, где-то, как-то; some, any, once, somewhere, somehow)и местоимения, выражающие значение определенности (этот, тот,тогда, там, так; this, that, then, there, thus). Поскольку значенияопределенности—неопределенности в этом случае (в отличие отартиклей) выражаются полнозначными словами, они нередкосопровождаются добавочными семантическими признаками.

Английские местоимения some и any, а также русские слова счастицей -то и слова с -нибудь, противопоставлены по употреб-лению в утвердительных и неутвердительных (= вопросительных,отрицательных) высказываниях. При этом важно наличие — от-сутствие смысловой, а не формальной утвердительности. В связис этим использование слов типа some, кто-то в неутвердительномпредложении указывает на то, что в нем скрыто выражено некото-рое утвердительное предположение. Так, в ситуации I see а note onthe table; has someone been here?; Что, здесь кто-то был? подразумева-ется «очевидно, кто-то здесь был» и запрашивается подтверждениеэтого предположения. Говоря Wasn’t there some other way out? Развенельзя было найти какой-то другой выход из положения?, мы опять-

145

таки не просто задаем вопрос, а выражаем предположение о том,что, скорее всего, какой-то выход из положения был.

Точно так же употреблениe местоимения any и слов с -нибудьв утвердительных предложениях возможно благодаря скрыто вы-раженному отрицанию. Так, There is hardly anything interesting here;Вряд ли здесь есть что-нибудь интересное означает «Скорее всего,здесь ничего интересного нет» (отрицание скрыто в значении на-речий hardly; вряд ли); в предложении He was too tired to do anything(что-нибудь) частица too , как и слишком в русском языке, содер-жит скрытое указание на отрицательный результат (= «настолькоустал, что не мог делать ничего»).

Вне таких осложненных контекстов употребление местоиме-ния any в значении «whatever; любой» в утвердительном предло-жении опять-таки возможно благодаря тому, что в самом этомзначении скрыто присутствует отрицательный компонент: любойозначает «неважно (не имеет значения), какой». Таким образом,предложения типа You may take any of these books; Можешь взятьлюбую книгу в семантическом плане содержит в себе два высказы-вания: Можешь взять одну из книг; не имеет значения, какую.С другой стороны, при употреблении в таком предложении мес-тоимений some или one в содержании предложения нет дополни-тельного компонента «неважно, какой».

В русском языке слова какой-нибудь и любой различаются поиному признаку. Оба местоимения содержат компонент «неваж-но, какой», однако при употреблении слова любой именно этоткомпонент становится ремой (информационным центром) и при-нимает на себя логическое ударение: Можешь взять любую книгу(подчеркивается «неважно, какую»). При употреблении слова с -нибудь этот компонент сохраняется, но не акцентируется логи-ческое ударение падает на какие-то другие слова: Можешь взятькакую-нибудь из этих книг (фразовое или логическое ударениепадает на сказуемое). Таким образом, в русском языке противо-поставление местоимений какой-нибудь и любой касается лишьактуального членения предложения, в английском же противо-поставление some и any касается различий в их семантике. В анг-лийском языке наличие—отсутствие специального эмфатическо-го (логического) ударения на слове any может выражать те от-личия, которые в русском связаны с выбором разных слов: Can Itake any apple? (Можно ли взять какое-нибудь яблоко?) — Can I takeany apple? (Любое ли яблоко можно взять?) {17}.

146

В классе английских неопределенных и обобщенных местоиме-ний существует ряд синонимических пар, которым в русском языкев большинстве случаев соответствует лишь одно слово: each —

every (каждый), somebody — someone (кто-то), all — everything (всё),

all — everybody (все). Члены таких пар различаются по дополни-тельному признаку «определенности—неопределенности того клас-са объектов, из которого делается выбор». Ср. Every child knows this

(= any children in general) — Each child was given a present (= all those

children); Everybody has a right to elect and to be elected (= any person) —

Everyone of them was there (= each of those persons); It is impossible to

know everything (= all things in the world) — That is all that I know (=

all those things that I know); I found nothing interesting there (= no

interesting things) — I looked for the books but found none (= not one of

those things); All the money is here, none of it has been stolen. То жепротивопоставление характеризует вопросительные местоименияWhat и Which: What books do you like? — Which of the books did you

like more?

В русском языке подобных парных местоимений почти нет. Есть,однако, сходное различие между словами каждый — всякий: дей-ствительно, возможно сочетание каждый из нас, но не всякий из

нас. При этом слово каждый может относиться как к определен-ной, так и к неопределенной группе (Каждый человек имеет пра-

во...). Те же различия — в паре вопросительных местоимений; ср.Какие книги вы любите? — Которая из этих книг вам больше понра-

вилась?, где слово который должно всегда сопровождаться пред-логом из, хотя и первое также это допускает. Надо отметить, чтослова всякий и который из... довольно малочастотны в речи, такчто в целом нельзя говорить о наличии особой субкатегории, какв английском языке.

Следует отметить, что в английском языке есть и неместои-менные, но подобные местоимениям слова-заместители — на-пример, глагол to do может заменять любой другой глагол (Who

went there? — I did). В целом ту же функцию может выполнять внеполном английском предложении любой вспомогательный гла-гол в составе аналитической формы (I am / I have / I shall). Урусского глагола делать также имеется заместительная функция(как и у целого ряда т. н. «широкозначных слов» {6}, но она реализу-ется только при поддержке собственно местоименных или иныхслов; ср. Ты звонил ему? — Нет, этого я не делал.

147

ГЛАГОЛКатегория залога

С точки зрения формы, залог — категория морфологичес-кая, поскольку она выражается формами глагола. С точки зрениясодержания, это категория синтаксическая, поскольку залог (вотличие от категорий лица, числа, времени, вида) указывает наопределенные отношения между членами предложения и в этомплане сходен с падежом существительного. Форма действитель-ного залога указывает на то, что подлежащее обозначает деятеля,а дополнение — объект действия (Jack built a house; Джэк постро-ил дом). Форма страдательного залога указывает, что подлежащееобозначает объект действия (A house was built; Дом был построен).В обоих языках формы страдательного залога — аналитические(was built; был построен), в русском есть, кроме того, синтетичес-кая форма с частицей «-ся» (На ночь двери запирались).

В русском языке залоговые формы есть лишь у переходных гла-голов (имеющих прямое дополнение), для английского же залогаважно более широкое свойство «объектности» глагола, т.е. нали-чие при глаголе какого-либо дополнения — либо прямого, либокосвенного, либо даже предложного. Вследствие этого подлежа-щее при сказуемом в страдательном залоге может обозначать нетолько объект воздействия (The book was given to mе), но и адресатдействия (I was given a book), а также любые подвиды объектногозначения, выражаемые предлогами (The baby was looked after / for/ at). В русском языке двум последним типам соответствует нео-пределенно-личная конструкция (Мне дали книгу; За ним ухажи-вали; Его искали).

При двухобъектных глаголах выбор одного из вариантов зави-сит от того, какой из двух объектов логически акцентируется (яв-ляется ремой); ср. The book was given to me, not to him; Книгу далимне, а не ему и I was given a book, not a pencil; Мне дали книгу, а некарандаш.

В семантическом плане большинство глаголов, имеющих за-логовые формы, являются каузативными, т.е. обозначают действие,приводящее к некоторому результативному состоянию: так, от-крыть (закрыть) дверь = «произвести некоторые действия с це-лью, чтобы дверь стала открытой (закрытой)». При собственнострадательном значении формы пассива (как и при форме дей-

148

ствительного залога) контекст обычно акцентирует этот кауза-тивный компонент («произвести действие»): так, в предложенияхAfter the door was locked, we left the place; Мы ушли после того, какдверь была заперта, сообщают, какое действие было произведенонад объектом.

Однако в определенных контекстах логический акцент можетбыть перенесен на компонент «результативное состояние»; ср.предложение I could not enter because the door was locked; Я не могвойти, так как дверь была заперта, где обозначен признак (со-стояние) предмета и где сказуемое следует рассматривать какименное составное (в отличие от простого глагольного сказуемо-го в предыдущем примере), а причастие семантически уже сбли-жается с прилагательным, поскольку обозначает не действие, анекоторый статический признак (состояние).

Помимо действительного и страдательного залогов, в русскомязыке существуют также возвратный и средний залог. Возвратноезначение выражается в русском частицей -ся / -сь в словах типамыться, бриться, которые обозначают действие, направленноесубъектом на самого себя. В английском языке такое возвратноезначение выражается словосочетанием (to wash / shave oneself), т.е.не морфологическими, а лексическими средствами (добавлениемзнаменательного слова и образованием словосочетания). При этомвозвратное местоимение в ряде случаев может быть и опущено(He washed and shaved quickly), если называемое действие доста-точно естественно интерпретируется как направленное субъек-том на себя. Таким образом, английские сочетания типа wash oneselfнельзя рассматривать как собственно грамматическую — залого-вую — форму глагола.

К «среднему» залогу в русском языке относятся такие образо-вания на -ся /-сь, в которых частица указывает, что действие во-обще не направлено ни на какой объект; ср. Дверь открылась (зах-лопнулась). Это уже результат не грамматического процесса слово-изменения, а словообразования, при котором от основыпереходного глагола (открыть что-л.) образуется другой, непе-реходный глагол (открыться), т.е. здесь происходит изменениелексического значения слова. Действительно, открыть дверь оз-начает «произвести воздействие на дверь с целью, чтобы в ре-зультате она стала открытой», тогда как в Дверь открылась кауза-тивный компонент («произвести воздействие на объект») ужеотсутствует. Обратим в связи с этим внимание на то, что в семан-

149

тическом плане исходным, более простым следует считать имен-но значение непереходного глагола открыться («стать открытым»),тогда как семантика переходного глагола открыть сложнее, по-скольку дополнительно включает каузативный компонент. Здесьмы наблюдаем расхождение формальной производности с семан-тической (в формальном плане открыться сложнее, чем открыть).

Напомним, что, помимо указанных выше случаев, глагол счастицей -ся может также представлять и чисто грамматическуюформу страдательного залога однокоренного глагола, не имею-щего данной частицы в форме действительного залога; ср. пред-ложение На ночь дверь закрывалась / запиралась на засов» (= «кто-то ее закрывал»), содержание которого то же, что и в собственнострадательной конструкции Дверь была кем-то закрыта.

Напомним, кроме того, что залог как грамматическая катего-рия выделяется не просто при наличии у глагола указанных зна-чений, а при наличии разных форм для выражения этих значений.Так, в предложениях Дверь хлопнула и Дверь открылась выраженоодно и то же залоговое значение «отсутствие направленностидействия на какой-либо объект», однако форму среднего залогамы можем приписать глаголу лишь во втором примере, посколькутолько там это значение выражено особым формальным элемен-том: мы выводим значение целого слова открыться из значенияего основы (открыть) и значения частицы -ся, которая специ-ально «снимает» указание о направленности действия на какой-либо объект. В глаголе же хлопнуть нет формального показателя сподобным значением, и говорить о «среднем залоге» здесь нетсмысла: это просто непереходный глагол.

Точно так же в отношении английского языка вряд ли можноговорить о наличии у глаголов «среднего залога» как граммати-ческой формы, поскольку в случаях типа The door opened глаголпросто употребляется как непереходный; иными словами, в этомслучае на базе каузативного значения («воздействовать на дверь,чтобы она стала открытой») образуется иное, некаузативное зна-чение того же глагола («дверь стала открытой»). Отсутствием кау-зативного компонента предложение The door opened отличается отThe door was opened by the servant, где представлена собственнозалоговая (страдательная) форма переходного (каузативного) гла-гола. Подчеркнем, что в принципе, разумеется, дверь сама от-крыться не может, однако тот факт, что на нее подействовалакакая-то сила, в подобных предложениях не выражен.

150

С собственно семантическим явлением в обоих языках (изме-нением лексического значения слова) связана также и утрата гла-голом переходности в употреблениях типа The book sells well, Thecloth washes easily. В этом случае значение «производить действие»преобразуется в значение «обладать способностью подвергатьсявоздействию», включающее модальное и страдательное значение(«объект может быть продан / выстиран»). В русском такое мо-дально-качественное значение обычно выражается возвратнойформой глагола (хорошо продается, легко стирается).

Таким образом, возможны следующие цепочки семантичес-кой производности: от непереходного глагола кипеть, to boil (Водакипит; The water is boiling) образуется переходный каузативныйглагол кипятить (воду), to boil (water), уже допускающий формустрадательного залога: Вода была прокипячена; Вода сейчас кипя-тится (= кто-то ее кипятит); The water was boiled (is being boiled).Возможно далее образование метафорического переносного зна-чения Не кипятись!; He was boiling with anger, при котором из зна-чения устраняется каузативный компонент. Аналогично этому отнепереходного глагола открыться, to open (Дверь открылась; Thedoor opened) образуется переходный открыть (дверь), to open (thedoor), обладающий залоговыми формами (Дверь была открытаслугой; The door was opened by the servant); далее возможно образо-вание модально-качественного непереходного значения откры-ваться, to open со значением «способности подвергаться воздей-ствию» (Дверь легко открывается; The door opens easily = ее легкоможно открыть).

Важно отметить, что в английском языке такие словообразо-вательные процессы (влияющие на залоговые потенции глагола)имеют чисто семантический характер, в русском же при этомобычно бывают задействованы словообразовательные аффиксы(кип-еть — кип-ят-ить — кипятить-ся; открыть-ся — открыть —открывать-ся).

Близки к залоговым противопоставлениям и отношения в лек-сических конверсивах — противопоставленных парах слов типапродавать — покупать, to buy — to sell, которые отражают одну иту же ситуацию в разных ракурсах. Здесь противопоставление зна-чений связано с тем, что компонент «каузации события» припи-сывается разным участникам одной и той же ситуации: в предло-жении Иван продал свой дом Петру, John sold his house to Peterперемена владельца представлена как вызванная действиями Ива-

151

на, тогда как в Петр купил дом у Ивана, Peter bought the house fromJohn она представлена как вызванная действиями Петра.

В некоторых языках для выражения соотношений субъекта иобъекта действия используются особые падежные формы суще-ствительного (т. н. эргативный падеж в кавказских языках). Неко-торая аналогия с эргативной конструкцией обнаруживается в рус-ском языке в безличных предложениях типа Корову убило молни-ей, где нет существительного в именительном падеже(подлежащего), а действие представлено как непроизвольное, не-намеренное. В отличие от этого, собственно залоговые формы ис-пользуются в русском (и английском) языке для обозначения си-туации с целенаправленным действием; ср. Его убили бандиты —Он был убит бандитами. В русском языке вариант Корову убиламолния / Корова была убита молнией будет звучать менее естест-венно, поскольку в таком случае «молния» оказывается представ-ленной в качестве некой намеренно действующей силы.

Категория времени глагола

Категория времени глагола образуется противопоставле-нием форм, выражающих настоящее, прошедшее и будущее вре-мя действия. Две первые формы в обоих языках синтетические,форма будущего — аналитическая (буду делать; shall / will do),развившаяся на базе модальных словосочетаний, т.е. возникшая вболее поздний период. Более позднего происхождения также име-ющаяся в русском синтетическая форма будущего времени со-вершенного вида (сделаю), которая образовалась на базе формынастоящего (делаю). В целом понятие о будущем времени действияв индоевропейских языках не первично, производно от модаль-ных значений намерения, предположения и т.п., поскольку буду-щее отражает не реальную, а лишь воображаемую ситуацию.

Формы времени глагола соотносят действие с каким-либомоментом по признаку одновременности, предшествования илиследования за ним. Если время действия сопоставляется с момен-том речи, то глагольная форма времени обозначает т. н. «абсолют-ное» время (настоящее, прошедшее или будущее). Если для сопо-ставления выбирается какой-то иной момент, например, моментпрошлого (что имеет место в придаточных предложениях, когда вглавной части сложного предложения использовано прошедшее

152

время), то форма глагола обозначает «относительное» время: од-новременность прошлому моменту (Он сказал, что знает это; Hesaid he knew it), предшествование ему (Он сказал, что закончилработу; He said he had finished his work) или относительное буду-щее (Он сказал, что скоро вернется; He said he would come soon).Английский язык отличается наличием специальных форм длявыражения относительного будущего (будущее-в-прошедшем). Врусском особой глагольной формы для этого значения нет, одна-ко форма будущего времени в подобных случаях также обозначаетотносительное, а не абсолютное будущее.

В обоих языках, кроме того, временные формы могут упот-ребляться в переносных значениях. Так, форма настоящего вре-мени может обозначать действие, которое ожидается в будущем(Когда отходит твой поезд?; When does your train leave?; Where areyou going for a holiday?) или происходило в прошлом. В последнемслучае используется т. н. «настоящее историческое», для которогонаиболее характерно изображение ряда прошлых действий в пос-ледовательной цепи (Вдруг входит Иван и говорит... = вошел исказал; Suddenly John comes in and says… = came in and said). Форманастоящего в значении прошедшего часто используется также сглаголами речи, сообщения: Аристотель говорит, что...; Aristotlesays that... (= сказал).

Существуют контексты, в которых форма настоящего време-ни вообще не относит действие ни к какому конкретному вре-менному плану. Это обычно связано с наличием скрытых модаль-ных значений: Ты говоришь по-французски?; Do you speak French?(умение); Почему ты мне не говоришь правду?; Why don’t you tell methe truth? (= нежелание).

В целом системы глагольных форм времени в обоих языках побольшинству характеристик различаются лишь некоторыми частно-стями, такими, как наличие в английском специальных форм дляобозначения относительного будущего времени.

Глагольный вид и временнаяотнесенность действия

В русском языке помимо собственно временных форм гла-гол имеет две видовые формы (совершенный и несовершенныйвид). Английский глагол имеет четыре особых формы — простую,

153

длительную, перфектную и перфектно-длительную, которые разнымиавторами трактуются либо как видовые, либо как временные, либокак составляющие некую особую категорию {2; 3; 9; 10; 11; 14;16; 18; 19}. Прежде чем решать вопрос о статусе этих форм в анг-лийском языке, рассмотрим категорию вида в русском языке, гдеона представлена достаточно четко.

Глаголы в русском языке могут иметь форму совершенноговида, обозначающую законченное действие (сделать, написать,рассказать), или форму несовершенного вида, обозначающуюнезаконченный, длящийся процесс или многократно повторяю-щееся действие (делать, писать, рассказывать). Совершенный видесть лишь у тех глаголов, в значении которых содержится компо-нент «предельности действия», т.е. начала или конца какого-тосостояния: так, прийти означает «начать находиться где-л.», уйти= «перестать находиться», приобрести = «начать иметь», потерять= «перестать иметь», создать = «сделать так, чтобы нечто началосуществовать», уничтожить = «сделать так, чтобы нечто переста-ло существовать» и т.д. Многие предельные глаголы в русскомязыке образуют видовую пару (делать — сделать, писать — напи-сать, строить — построить, рассказывать — рассказать), членыкоторой имеют одинаковое лексическое значение и различаютсялишь грамматическим (видовым) значением, т.е. представляютсобой формы одного глагола.

Форма совершенного вида логически акцентирует (ставит врему) предельный компонент значения глагола: Построил ли тыдом? = «начал ли существовать дом в результате твоих действий?».Форма несовершенного вида акцентирует не сам предельный ком-понент, а какой-либо иной компонент глагольного значения — вчастности, компонент «производить действия с определеннойцелью», что вызывает представление о длящемся процессе: Стро-ишь ли ты дом? = «производишь ли ты действия для того, чтобывозник дом».

Там, где контекст специально не подчеркивает законченностьили незаконченность действия, возможна «нейтрализация» видо-вого противопоставления, т.е. взаимозамена видовых форм: Гдеты купил / покупал эту книгу? Кто построил / строил этот дом?

У глаголов непредельных, т.е. не содержащих компонент «на-чало / конец состояния» (спать, сидеть, стоять, ждать, рабо-тать, жить, любить), не может быть и чисто грамматической(парной) формы совершенного вида. В этом случае выразить зна-

154

чение «начала» или «конца» процесса можно, используя словооб-разовательный аффикс, который образует другой глагол (а несобственно грамматическую форму); ср: заснуть (= «начать спать»);проснуться (= «перестать спать»); поспать полчаса (= «спать недо-лго»); проспать весь день (= «спать долго»); выспаться (= «спатьдостаточно долго») и т.д.

В английском языке также существуют глаголы предельные,значение которых содержит компонент «начала / конца состоя-ния»; ср. arrive, come, appear (= «начать находиться где-л.»); leave,disappear (= «перестать находиться»); get, receive, buy (= «начатьиметь»); lose, sell (= «перестать иметь»), и глаголы непредельные,значение которых не содержит такого компонента (sleep, sit, stand,work, wait, live, love). Если в предложении употреблен предельныйглагол, то в английском языке, как и в русском, мы можем ак-центировать сам этот предельный компонент и, соответственно,выразить видовое значение «законченности» действия («возник-новения некоторого результативного состояния в заданный мо-мент»); ср. Have you built your house? (= «Начал ли дом существо-вать?»), или, напротив, акцентировать компонент «производитьдействие», выражая значение «длительности, незавершенностидействия» — Are you building a house? (= «производишь лишь дей-ствия с целью...»).

Однако с выражением видовых значений в английском языкедело обстоит значительно сложнее, чем в русском. В частности,перфектная форма отнюдь не всегда обозначает законченностьдействия (достижение результата, переход к новому состоянию ит.п.). Так, в предложении типа I have lived here all my life перфектобозначает лишь длительность действия вплоть до настоящегомомента и не имеет результативного значения, поскольку в са-мом глаголе live нет какого-либо предельного компонента.

Однако даже предельный английский глагол в перфектнойформе не всегда выражает видовое значение «возникновение ре-зультативного состояния в заданный момент»; ср. предложениеHe has come at last, где бесспорно выражено результативное зна-чение («в результате движения он сейчас находится здесь)», спредложением He has come down to see her too often (A. Christie)(= «часто приходил»), где нет значения «сейчас он находитсяздесь», поскольку действие представлено как многократно по-вторявшееся в прошлом. Таким образом, значение законченности(результативности, достижения предела) не является постоянноприсущим английскому перфекту.

155

С другой стороны, видовое значение «результативности» мо-жет быть выражено в английском языке и неперфектной формойглагола. Так, в предложениях He came home at six (= «в указанныймомент начал находиться дома») или He finally built his house (= «вкакой-то момент дом начал существовать») простая форма гла-гола выражает то же результативное значение, что и русский со-вершенный вид (пришел; построил) или английская перфектнаяформа предельного глагола при значении однократности действия(He has come; He has built a house).

Таким образом, видовое значение «законченности» действияможет присутствовать в содержании как перфектной, так и про-стой формы глагола, представляя лишь некоторый добавочныйсмысл, который возникает при определенном типе лексическогозначения глагола (глагол должен быть предельным) и при опре-деленном типе контекста (контекст должен указывать на одно-кратность, а не многократность действия). Иными словами, ви-довое значение не противопоставляет перфектную и простуюформы и не является постоянным элементом их значения.

В то же время у перфектной формы есть собственное, посто-янно присутствующее в ее содержании значение: в концепцииА.И. Смирницкого {14} это — значение предшествования какому-то моменту: либо моменту речи (для формы Present Perfect), либокакому-то моменту в прошлом (для Past Perfect) или в будущем(для Future Perfect). Следует при этом обратить внимание на то,что «предшествование какому-то моменту» означает соотноше-ние действий по времени, т.е. это явно не видовое, а временное(хотя и своеобразное временное) значение. А.И. Смирницкий впол-не точно определил это значение перфектной формы как выра-жение «временной отнесенности» действия (в несколько изме-ненной формулировке Б.А. Ильиша {18} — «временной соотне-сенности»), т.е. соотнесения действия по времени (а именно попредшествованию) с каким-то выделенным в ситуации момен-том (или с временем осуществления иного действия; ср. He hadgone before I returned).

Теперь следует отметить, что и другое видовое значение —«длительности, незаконченности процесса» — в английском язы-ке не обязательно требует лишь одной — длительной — формы(Continuous / Progressive). Оно может в принципе быть выраженолюбой из четырех форм глагола, если используется глагол не-предельный, обозначающий длительный процесс; ср. He was workingat that time — He worked for a long time — He has been working all this

156

time — He has worked long enough. Таким образом, и это видовоезначение также не противопоставляет друг другу данные четыреформы глагола, и, следовательно, эти формы нельзя отнести ккатегории собственно вида.

Для длительной формы основным является не просто обозна-чение длящегося, незаконченного процесса (как это свойственнорусскому несовершенному виду), а обозначение одновременностидлящегося процесса некоторому моменту: либо моменту речи (He issleeping), либо какому-то моменту прошлого или будущего (Hewas sleeping when I came; At this time tomorrow he will still be sleeping).

Перфектно-длительная форма обозначает длительность дей-ствия в течение некоторого периода, предшествующего какому-томоменту в настоящем, прошедшем или будущем (He has beenworking all day today; He had been working long by that time). Это жезначение может быть выражено и недлительной формой перфек-та при глаголах, не допускающих длительной формы: We haveknown each other for many years; He said he had been there since morning.

Нетрудно видеть, что три сложные глагольные формы (пер-фектная, длительная и перфектно-длительная) всегда выражаютсоотнесенность с каким-то моментом: длительная форма обознача-ет одновременность указанному моменту, перфектная — предше-ствование указанному моменту, перфектно-длительная указыва-ет на охват некоторого периода, предшествующего выделенномумоменту. Простая же форма не соотносит действие ни с какимспециально выделенным моментом: она используется либо дляобозначения одного отдельного действия, не сопоставляемого сдругими (He worked long yesterday), либо для обозначения после-довательной цепи действий (I came, I saw, I conquered); в после-днем случае задан ряд следующих друг за другом «равноправных»моментов, из которых нельзя выделить какой-либо один особый«момент соотнесения» («reference moment», в терминологии Рей-хенбаха {20}. Таким образом, необходимость употребления «слож-ных» видо-временных форм глагола возникает только тогда, ког-да последовательная цепь событий в какой-то момент разрывает-ся, останавливается; ср. He entered the flat, looked into the dining-roomand saw (здесь последовательная цепь действий заканчивается, всвязи с чем далее появляются сложные формы) that the guests hadgone and Mother was clearing the table.

Используя указанный выше термин А.И. Смирницкого (кото-рым, напомним, автор определял значение только одной — пер-

157

фектной — формы), можно охарактеризовать всю группу из че-тырех глагольных форм как категорию «временной соотнесеннос-ти», т.е. как своеобразное относительное время. Входящие в этукатегорию сложные глагольные формы указывают на соотнесен-ность действия с некоторым выделенным моментом (одновремен-ность, предшествование этому моменту или охват периода вре-мени вплоть до этого момента), а простая (индефинитная) фор-ма не содержит такого указания (никак не маркирована,нейтральна по данному признаку).

Видовые же значения «законченности», «незаконченности(длительности)» или «многократности» действия могут лишь до-полнительно накладываться на основное значение всех четырехформ в зависимости от контекста и от особенностей лексическо-го значения глагола. При этом немаркированная, семантически«пустая» индефинитная форма в определенном контексте можетвыражать все те же видовые значения, что и каждая из сложныхформ, и, следовательно, по видовым характеристикам в целомне противопоставлена остальным формам.

Итак, в дополнение к системе трех временных форм, которыеесть и в русском, и в английском языках, в каждом из языков естьеще своя, особая система противопоставленных форм, выражаю-щих нечто связанное с временной характеристикой действия. В рус-ском это категория вида, различающая законченный — незакон-ченный характер действия, а также его однократность или много-кратность. В английском языке это категория временнойсоотнесенности действий, выражающая наличие — отсутствиесоотнесенности действия с каким-то специально выделенным мо-ментом (или иным действием), а именно, предшествование илиодновременность действия (сложные глагольные формы) или от-сутствие такой соотнесенности (простая форма). При этом видовойхарактер действия может быть лишь дополнительной характеристи-кой, накладывающейся на значения своеобразного относительноговремени, выражаемого данными четырьмя глагольными формами.

Наклонения глагола

В обоих языках существуют прямые наклонения — изъяви-тельное (представляющее действие как реальный факт) и пове-лительное (выражающее побуждение к действию), а также кос-

158

венные наклонения (не представляющие действие как реальность).Определенные различия между русским и английским языкамиотмечаются в сфере косвенных наклонений (в плане их количе-ства и функций).

В русском языке в сложном предложении с придаточным ус-ловия используется условное (в иной терминологии — сослага-тельное) наклонение, выражающее нереальность действия и об-разуемое сочетанием формы прошедшего времени с частицей «бы»(Если бы он был в городе, он бы мне позвонил). Эта форма одинаковадля сказуемого как в главной, так и в придаточной части.

В английском языке в разных частях такого сложного предло-жения (If he were in town now, he would call me) используются дверазные формы: в главной части — аналитическая форма глагола свспомогательными глаголами should, would, нередко называемаяусловным наклонением (Conditional Mood); в придаточном ус-ловном — форма, омонимичная форме прошедшего времени гла-гола (were), нередко называемая сослагательным наклонением(Subjunctive Mood или Subjunctive II).

В обоих языках придаточное предложение в этих случаях назы-вает некоторое предполагаемое, но не существующее в реальнос-ти событие, представленное как условие для другого события;главная часть называет предполагаемое (и также нереальное) след-ствие из такого события. В английском языке формы косвенногонаклонения различают настоящее и прошедшее время предпола-гаемых событий (If he were in town, he would call me; If he had been intown, he would have called me), в русском — не различают (времядействия выражается лексически).

В русском языке нереальное условие может быть выраженотакже формой повелительного наклонения; ср. книжные конст-рукции типа Скажи ты мне об этом вчера, я бы смог что-нибудьсделать. Английскому языку такое употребление повелительногонаклонения не свойственно.

В обоих языках сослагательное наклонение может использо-ваться в простом восклицательном предложении для выражениянереального желания: Сказал бы ты (Хоть бы ты сказал) об этомраньше!; If only you had told me earlier!

Кроме того, особые формы наклонения используются в обоихязыках в конструкциях с модальными словами в главной части.В русском это сослагательное (не «условное») наклонение, обра-зуемое формой прошедшего времени в сочетании с союзом что-

159

бы: Необходимо (хочу, требую, не может быть, с той целью), что-бы он пришел. В английском языке в таких предложениях могутиспользоваться сочетания с глаголом should, который здесь утра-чивает модальное значение (It is necessary / desirable / impossiblethat he should come); иногда эту форму называют «предположи-тельным наклонением». В некоторых случаях здесь возможно и упот-ребление глагола may, также семантически пустого (It is possible /I wish that he may come). Кроме того, в более формальном стилездесь может быть употреблена старая форма сослагательного на-клонения (Old Present Subjunctive), совпадающая с инфинитивом(It is necessary that he come). Отнесенность действия к прошломуможет быть выражена перфектной формой инфинитива при гла-голе should (It is impossible that he should have seen it).

В этих конструкциях в обоих языках модальное значение (не-обходимость, желательность, возможность и т.п.) выражено вглавной части, придаточная же часть просто называет само собы-тие и уже ничего не сообщает о его реальности или нереальности.В связи с этим в ряде случаев возможна взаимозамена форм гла-гола в придаточном: I wish that he should come / may come / come /comes. То же иногда возможно и в соответствующей русской кон-струкции: Не думаю, чтобы он знал (что он знает) об этом.

Как можно видеть, английские косвенные наклонения от-личаются лишь большей пестротой возможных форм в разныхсинтаксических конструкциях, однако по содержанию они неотличаются от наклонений русского языка.

160

СИНТАКСИС

СЛОВОСОЧЕТАНИЕ

В русском языке возможны три способа связи слов в сло-восочетании: а) управление, при котором форма зависимого сло-ва определяется главным словом (позвать брата; сказать брату),в том числе и предлогом (с братом); б) согласование формы зави-симого слова с формой главного слова (большая комната, в боль-шой комнате) и в) примыкание, при котором слова просто рас-положены рядом и связываются без участия каких-либо грамма-тических форм (бежать быстро). В английском языке, где почтинет грамматических окончаний, управление и согласование от-мечаются лишь при использовании некоторых местоимений (tosee him; this book — these books). Основным способом связи словявляется примыкание, что сближает английский с изолирующи-ми (и аналитическими) языками.

Основные структурные типы словосочетаний в обоих языкахсовпадают. Это могут быть сочетания а) глагола с объектом (чи-тать книгу; to read a book) или с наречием (бежать быстро; to runquickly); б) существительного с определением (большая комната;a big room; в том числе и с предложным определением — человекв черном пальто; a man in a black coat); в) прилагательного илинаречия с зависимым наречием (чрезвычайно быстрый; extremelyquick; чрезвычайно быстро; extremely quickly).

При этом среди атрибутивных словосочетаний английскогоязыка есть структурный тип, не отмечающийся в русском. Этосочетание двух существительных, в котором первое слово высту-пает как определение ко второму (stone wall; production meeting;

161

peace conference). В русском такие атрибутивные отношения могутвыражаться относительным прилагательным, имеющим аффик-сальный показатель (каменный, производственный, мирный), в ан-глийском же языке в случае отсутствия у первого слова адъектив-ного аффикса в подобных сочетаниях трудно однозначно опреде-лить, к какой части речи относится слово-определение, исоответственно трудно разграничить словосочетание и сложноеслово. В этом плане английский опять-таки сближается с языкамиизолирующего типа (в которых сополагаются «голые» корни слов,без грамматического оформления) и в какой-то степени с языка-ми инкорпорирующего типа (в которых нет четких границ междусловосочетанием и словом).

Словосочетания в двух языках различаются также по порядкурасположения их членов. В английских атрибутивных словосочета-ниях определение, выраженное существительным в притяжатель-ном падеже, всегда препозитивно по отношению к главному сло-ву (my father’s house), в русском существительное в родительномпадеже обычно постпозитивно (дом отца). Определение-прилага-тельное в английском языке также всегда препозитивно по отно-шению к существительному (a green oak-tree), в русском же в этихслучаях возможна как препозиция (зеленый дуб), так и постпози-ция, особенно характерная для высокого стиля речи — поэтичес-кого (У лукоморья дуб зеленый; кот ученый; в парке старинном),канцелярского (ножи столовые) и т.п.

В английском словосочетании порядок слов, как правило,фиксирован в связи с отсутствием формальных показателей у раз-ных частей речи, так что перестановка слов может привести кизменению смысла сочетания; ср. glass window (= стеклянное окно)и window glass (= оконное стекло).

ПРОСТОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕСтруктурные типы предложения

В русском языке существуют как двусоставные предложе-ния (Он идет), так и односоставные — например, безличные кон-струкции (Холодно. Моросит), неопределенно-личные (К тебе при-шли; Говорят, что...) или обобщенно-личные (Никогда не знаешь,где найдешь, где потеряешь — со вторым лицом ед. числа глагола;

162

Цыплят по осени считают — с третьим лицом мн. числа; Век живи,век учись — с формой повелительного наклонения).

В английском языке такого рода односоставных предложенийнет. Безличные английские конструкции (It is cold; It was raining),как и предложения с подлежащим в конечной позиции, выра-женным неличными формами (It is necessary to go there), всегдасодержат формальное подлежащее (It). Неопределенно-личные иобобщенно-личные предложения используют соответствующиеместоимения (Somebody has come to see you; They say...; You neverknow; We live and learn). В связи с этим вряд ли есть смысл вообщевыделять в английском синтаксисе безличные, неопределенно-личные и обобщенно-личные предложения как какие-то особыеструктурные типы — они различаются лишь значением подлежа-щего. Действительно, если описывать предложение Somebody camein как неопределенно-личное, то сюда же следует включить и пред-ложения с неопределенным подлежащим типа A boy came in; Someboys came in и т.п., и тогда понятие «неопределенно-личных» пред-ложений вообще растворится.

В обоих языках возможны односоставные предложения другихтипов: побудительные (Иди сюда!; Come here!), номинативные,используемые в основном в поэтической речи, сценических ре-марках, заголовках и т.п. («Ночь. Улица. Фонарь. Аптека»; «Отцы идети»; Night. Romeo under Juliet’s balcony; «Hamlet, Prince ofDenmark»), инфинитивные предложения с модальной или эмо-циональной семантикой (Встать! Что делать?; в английском этоттип довольно редок: To love such a bore!), и предложения, образу-емые междометиями (Oh! Alas! Wow!) и различными модальнымисловами (Yes; No; Of course; Certainly; Really).

Помимо односоставных предложений, в которых не требуетсявосстанавливать какие-либо опущенные слова (Цыплят по осенисчитают; К тебе пришли), в обоих языках существуют неполные (эл-липтические) предложения, т.е. такие, в которых опущенный членпредложения легко восстанавливается из предшествующего контек-ста (Где Петр? — В школе; Where is Peter? — At school). Структурныетипы неполных предложений в двух языках зачастую различаются.

В русском неполном предложении может опускаться подлежа-щее (Иду вчера домой и вижу...; Понял? — Да, понял). Для англий-ских неполных предложений это нехарактерно; в довольно редкихслучаях опущения подлежащего опускается обычно и часть сказу-емого: So what did you do? Tell him everything? (= Did you tell him?);Where is Peter? — Gone home.

163

В обоих языках в принципе может опускаться сказуемое: Я по-шел домой, а он в кино; I went home, and he — to the cinema; однакодля английского языка такие конструкции менее характерны.В русском, кроме того, есть предложения, в которых отсутствую-щее сказуемое (обычно это глагол движения) легко восстанав-ливается и без предшествующего контекста; ср. Я — за свечку, свечка —в печку; Татьяна — в лес, медведь — за ней. В английском языкетакого типа неполных предложений нет.

В русских неполных предложениях может опускаться дополне-ние: Да, я читал; Дать тебе? — Дай; Можно взять? В английскомпредложении дополнение обычно не опускается, и конструкциитипа Have you read? — Yes, I have read; Shall I give? — Please, give;May I take? не соответствуют нормам языка.

При этом в обоих языках возможно опущение одновременноподлежащего и сказуемого: Куда ты ходил? — В кино; Where didyou go? — To the cinema; Когда он приедет? — Завтра. When is hecoming back? — Tomorrow; Что ты купил? — Машину; What did youbuy? — A car.

С другой стороны, в английском предложении возможна за-мена любого глагола широкозначным глаголом-заместителем do(Yes, I do; No, he didn’t; Please, don’t) или вспомогательным глаго-лом (Yes, he is / he will / he has). В русском таких замен нет, и вответной реплике глагол должен быть повторен: Показать тебе? —Покажи; Ты прочитал? — Да, прочитал.

Коммуникативные типыпредложения

Здесь отмечаются лишь частные расхождения. Так, англий-ское отрицательное предложение, как правило, допускает лишьодно отрицание (Nobody told anybody anything), тогда как в рус-ском их может быть несколько (Никто никому ничего не сказал).

Вопросительное предложение в английском языке отличаетсяот повествовательного и восклицательного инвертированным по-рядком слов; в русском порядок слов не различает коммуника-тивные типы предложений.

Вопросительно-отрицательные предложения, выражающиесомнение, в русском языке образуются с помощью специальныхчастиц (Неужели / Разве ты не знаешь?), в английском — без

164

каких-либо добавочных слов (Don’t you know?). Русское вопроси-тельно-отрицательное предложение без таких частиц выражает несомнение, а слабую вероятность события (Ты не видел моей тет-ради? = «Может быть, ты видел?»), и обычно соответствует в ан-глийском вопросу без отрицания (Did you see my note-book?).

Порядок словв предложении

Порядок слов в английском предложении, как правило,фиксированный: подлежащее — сказуемое — прямое дополнение —предложное дополнение — обстоятельство (I bought a present formy children in London last year). В русском предложении порядокслов в принципе свободный (Я вчера купил подарок; Вчера я купилподарок; Я подарок купил вчера; Подарок я вчера купил и т.п.).

Функции порядка слов в двух языках не вполне совпадают.В английском порядок слов используется для разграничения ком-муникативных типов предложений — повествовательных и вопро-сительных (ср. He likes books — Does he like books?) или вопроси-тельных и восклицательных (How many English books have you? —How many English books you have!). В русском языке такой функцииу порядка слов нет (ср. Он любит книги. Он любит книги? илиСколько у тебя книг? — Сколько у тебя книг!)

Общей функцией порядка слов в обоих языках является раз-личение типов актуального членения предложения (темы и ремы),однако и здесь имеются определенные отличия. В некоторых слу-чаях в английском предложении допускается инвертированныйпорядок слов (сказуемое перед подлежащим), однако его функ-ции иные, чем у инверсии в русском предложении.

В русском предложении инверсия, при которой подлежащеестоит в конечной позиции, обычно указывает на то, что подле-жащее представляет собой рему (новое, неизвестное); ср. В ком-нату вошла девочка (= какая-то девочка); при прямом порядкеподлежащее обычно представляет тему (нечто известное заранее),а ремой является обстоятельство; ср. Девочка вошла в комнату(= определенная девочка). В английском языке такого измененияпорядка слов в большинстве случаев не требуется, поскольку оп-ределенность—неопределенность выражается артиклем (A girlentered the room — The girl entered the room).

165

Однако и в английском предложении существуют некоторыетипы инверсии, представляющие собой как бы «осколок»общегерманской исторической традиции в синтаксисе, требовав-шей инверсии там, где предложение начинается не с подлежаще-го (ср. в немецком: Gestern habe ich ein Buch gelesen).

В частности, в английском предложении, как и в русском,возможна конечная позиция подлежащего, если оно представля-ет собой рему, а предложение начинается с обстоятельства (In themiddle of the room stood a big table; Then came a knock at the door).Однако в английском языке такой порядок слов характерен в ос-новном лишь для предложений с глаголами местонахождения илипоявления объекта.

В английском предложении возможна также частичная эмфа-тическая инверсия, когда в начальную позицию ставится обстоя-тельство (реже — дополнение), представляющее контрастную (эм-фатически акцентированную) рему: Only then did he realise thedanger; Never in my life have I seen such things; Not a word did he say tome; Only to you can I tell the whole truth; Hardly had he entered, whenhe saw a stranger.

В русском языке такого рода эмфатическая инверсия исполь-зуется редко. С другой стороны, в нем возможны перестановкилюбых членов предложения для выделения ремы, которая обыч-но следует в предложении позже темы: Я ему об этом скажу — Обэтом я скажу только ему — Об этом скажу ему я, а не ты; Мне ондал текст потруднее, а тебе — полегче — Тексты потруднее ондает мне, а тексты полегче — тебе (в последнем примере по дверемы в каждой части предложения).

Английский язык лишь в весьма ограниченных пределах до-пускает перестановки второстепенных членов предложения; приэтом в стилистически нейтральных (не эмфатических) конструк-циях, как и в русском языке, тематический элемент обычно пред-шествует рематическому. Так, предложение He sent me this letteryesterday (при нейтральном фразовом ударении на последнем сло-ве) отвечает на вопрос Когда?, и ремой в нем является обстоя-тельство времени. В варианте Yesterday he sent me a postcard обсто-ятельство становится темой, тогда как рему представляет либовся остальная часть (ответ на вопрос Что произошло вчера?), либопоследнее слово (Что он послал мне вчера?). Ср. также варианты Heleft the room very quickly (где наречие является ремой) и He quicklyleft the room или Quickly, he rose and left the room, где рему пред-

166

ставляют слова, стоящие справа от наречия (ответ на вопрос: Чтоон сделал быстро?).

Для акцентирования ремы в английском языке существуюттакже специальные эмфатические конструкции (It was he who helpedme; He did help me). Русский язык в основном использует разнооб-разные усилительные частицы (Именно он мне помог; Он все-такимне помог; Он-таки помог мне).

СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

В целом в обоих языках сложные предложения имеют од-нотипные характеристики.

Особенностью русских сложно-подчиненных предложений яв-ляется широкое распространение местоименно-соотносительнойсвязи частей, при которой в главном и придаточном предложе-нии используются соотносительные слова: тот, кто...; то, что...;та книга, которая...; там, где...; тогда, когда... и т.п. Английскоесложное предложение обычно использует местоимение только водной — придаточной — части (I went where he told me; What hesays is true). Соотносительное местоимение в главной части отме-чается лишь в довольно редких книжных конструкциях (He wholaughs last, laughs longest; He went there from where there is no return; Iwill do that which is expected of me); при атрибутивной связи частейего роль выполняется артиклем (the man who...; the place where...).

С другой стороны, для синтаксиса английской разговорнойречи характерно опущение союзов и союзных слов (He said heknew it; This is the book I was speaking about), что не свойственнорусскому синтаксису. В небрежной разговорной речи в обоих язы-ках вообще преобладают простые предложения или сложные сбессоюзной связью, с прямой речью вместо косвенной и т.д. (Ви-дел я его вчера. Говорю: Чего ты здесь делаешь?; I saw him last night.I say, what you doing here?).

В обоих языках возможно осложнение предложения вторично-предикативными конструкциями с неличными формами. Таковы, вчастности, в русском языке причастные и деепричастные оборо-ты, различающиеся по синтаксической функции: причастие ис-пользуется в качестве определения (Человек, стоявший у окна,наблюдал за нами), деепричастие — в качестве обстоятельства (Он

167

наблюдал за нами, стоя у окна). В английском в обеих функцияхиспользуется одна и та же неличная форма — причастие.

В русском языке субъект действия, выраженного вторично-предикативным оборотом, всегда совпадает с субъектом, назван-ным в главной части. В английском такие обороты могут иметьсвой собственный субъект, не совпадающий с подлежащим в глав-ной части; ср. On his coming home, I told him everything; The weatherbeing fine, we went to the river; I moved aside for him to sit down.В русском разносубъектность частей создает лишь комический эф-фект: Проезжая мимо сией станции и глядя в окно, у меня слетелашляпа (Чехов).

В сложносочиненных предложениях в обоих языках присутству-ют одни и те же типы соотношений, выражаемые соединитель-ными союзами (и — and), противительными (но, а — but) и раз-делительными (или — or). Однако русские и английские союзынесколько по-разному расчленяют семантическую сферу «сопос-тавления — противопоставления событий». Английский союз «and»по семантике шире русского «и»: он может обозначать как сопо-ставление событий (I am a student and he is a student; Я студент, ион студент), так и, подобно русскому «а», их противопоставле-ние (I am a student and he is a teacher; Я студент, а он учитель).

Русский язык, используя два противительных союза («а» и«но»), дополнительно различает модальный характер противопо-ставляемых частей: «а» противопоставляет какие-то реально про-исходящие события (Я стоял, а он сидел), тогда как «но» и анг-лийское «but», противопоставляют нечто ожидаемое (желаемое,вероятное) реально происходящему: Я хотел / пытался это сде-лать, но не смог; I wanted / tried to do it but failed. При употреблениисоюзов «но», «but» в обоих языках модальность «ожидаемости»может быть выражена неявно, в скрытом виде. Так, в предложе-ниях Лиса высоко подпрыгнула, но не смогла достать до винограда;The Fox jumped high but he couldn’t reach the grapes союз вноситскрытый смысл «ожидалось, что действие (прыжок) достигнетрезультата» и сообщает о том, что «ожидаемый результат не соот-ветствует реальному».

168

ЦИТИРУЕМЫЕИСТОЧНИКИ

1. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. —М., 1979.

2. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английскогоязыка. — М., 1975.

3. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. — М., 1994.4. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и связи. —

Аспекты семантических исследований, гл. 5. — М., 1980.5. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. —

М., 1977.6. Гуревич В.В. Теоретическая грамматика английского языка. — М., 2001.7. Гуревич В.В. Есть ли артикли в русском языке? — Русская речь, 1968,

№ 3.8. Дегтярева Т.А. Развитие методов и общей проблематики в советском

языкознании. Принципы научного анализа языка: Сб. / Под ред.Т.А. Дегтяревой. Изд. ВПШ и АОН при ЦК КПСС. — М., 1959.

9. Есперсен О. Философия грамматики. — М., 1958 (рус. пер.).10. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая граммати-

ка современного английского языка. — М., 1981.11. Иртеньева Н.Ф. Грамматика современного английского языка (теоре-

тический курс). — М., 1956.12. Иртеньева Н.Ф. Употребление личных местоимений третьего лица в

современном английском языке. — В помощь преподавателю иност-ранного языка средней школы. Изд. МГПИ. — И., 1960.

13. Мещанинов И.И. Проблемы развития языка. — Л., 1975.14. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. — М., 1959.15. Успенский Б.А. Структурная типология языков. — М., 1965.16. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность (раздел 1: О

частях речи в русском языке). — Л., 1974.17. Dahl O. Some Notes on Indefiniteness. — Language, v. 46, N. 1, 1970.18. Ilyish B.A. The Structure of Modern English. — Moscow-Leningrad, 1971.19. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A University Grammar of

English. — Москва, 1982, p. 123—127.20. Reichenbach H. Elements of Symbolic Logic. — N.-Y., 1947.