Как меня "не принимали в пионеры" Mila Hill - Bondarchuk

Это было в 3-ем классе (1969), на классном собрании решали вопрос "кто достоин

быть пионером".

Я, девочка Люда, худая, длинноногая, синий сарафан и рубашка белая в черную

полоску, звездочка октябрёнка болтается где-то почти под мышкои, меня там нет на

этом собрании. Меня забрали на репетицию хора, приближался праздник 7-го

ноября, торжественный вечер готовился, с выступлениями, с приемом в пионеры на

линейке. А 3-ий "Б" обсуждал достоинства юных пионеров. Учительница строго

спрашивала класс, достоин ли этот или другой ученик звания "пионера"? Хорошо ли

учиться? Хорошо ли себя ведет, хороший ли он товарищ? Класс хором и вразнобой

отвечал, а обсуждаемый, потупив глаза, ерзал взволнованно на сидении и теребил

руки под партой. Обсудили всех присутствующих и постановили - "принять" всех,

даже двоечника и хулигана Генку Горячилова, которыи не так давно устроил

соревнование в мальчишечьем туалете на то "кто выше описает стену" (через много

лет, спился, голубчик, прирезал кого-то спьяну и угодил в тюрьму) и которому

строго настрого было сказано подтянуться и исправиться. Потом вяло обсудили

заболевших и тоже постановили "принять".

Осталась моя кандидатура, и тут класс оживился... "Она воображала, хоть и

учиться хорошо, хоть и ведет себя хорошо, но слишком много из себя строит,

слишком много воображает!" Короче, недостойна школьница Бондарчук быть

пионеркой, пусть приглядиться к своим товарищам, пусть поучится у них, как быть

"достойным пионером"! А потом, глядишь к 1ому Маю, мы её еще раз обсудим.

Прихожу в класс, и Генка Горячилов мне сообщает радостно это известие, что из

всего класса (25 человек) в пионеры не возьмут меня-отличницу и Томку, которой

еще не исполнилось 10-ти лет.

Пришла домой - рыдаю, сестра старшая, спрашивает: "Ты что?" Говорю: "Не

пойду больше в эту школу, они меня предали". Сестра моя была боевая,

возмутилась, пошла к училке и выдала ей всё, что она думает об этом собрании. Я

потом долго думала, что такое "воображала"?

Повзрослев, поняла, что так оно и есть, воображала - это я. Я, у которой не было

отца с 6-ти лет, которая умирала от стыда, когда училка зачитывала список тех, кто

сдал 1 руб 20 коп на горячии завтрак, а меня всегда вствляли в конец, т.к. я

получала бесплатныи завтрак, как ребенок из мало-обеспеченнои семьи.

Я, которая воровала черныи хлеб в булочнои в 7 лет (сестра научила), чтобы

сьекономить 10 коп. на молочное мороженное, когда матери не платили даже

пенсии за пропавшего без вести отца.

Я - которая, умирала от зависти, когда соседской девочке Инне покупали

синтетические двухцветные колготки, а на мне вечно болтались коричневые,

хлопчато-бумажные.

Я - которая с радостью снимала в прихожей свои войлочные сапожки, придя

впервые на день рождения к однокласснице, и пряча ноги в ужасных колготках под

столом, рассматривая замечательные лаковые туфельки моих одноклассниц. Это

была я.

Я ходила, как королева, задрав нос, я свысока смотрела на Генку Горячилова и не

показывала никакого интереса Вовке Буланову, в которого тайно были влюблены

все наши девчонки.

Я "недостойная внучка Ильича" была недостойна стать пионеркой! Сколько

горьких слез, и сколько раздумий, а главное разочарований в моих одноклассниках,

друзьях, учительнице, во всех, кто судил меня 10-летнюю отличницу с косичками и

обсуждал мои человеческие достоинства.

… Самое печальное из всей этой смешно-грустной детскои истории, что это

было только лишь начало моих разочарований...