МОНУМЕНТ ШАХТЕРАМgennady-yurov.ru/pdf/kr_g_5m.pdf · Презентация второго выпуска, посвящен ... ехавший вместе с ним

1

2 МОНУМЕНТ ШАХТЕРАМ

3МОНУМЕНТ ШАХТЕРАМ

«КРАСНОЙ ГОРКЕ» НОВЫХ ВЫСОТЖЕЛАЕТ Н. Я. ТРОИЦКИЙ,

ПЕРВЫЙ РЕДАКТОР «КОМСОМОЛЬЦА КУЗБАССА»,МНОГОЛЕТНИЙ РЕДАКТОР ГАЗЕТЫ «КУЗБАСС»,

ИЗВЕСТНЫЙ В СТРАНЕ ЖУРНАЛИСТ

Дорогой Геннадий Евлампиевич, просто Гена из нашей газетноймолодости!

Большое спасибо за книжки альманаха! Рад, что «Красная Горка»состоялась, живет и развивается, привлекая новых авторов и читателей.Впечатление от альманаха самое хорошее: солидно, ярко, интересно,со вкусом. Поздравляю! О многом, что знал понаслышке, теперь получилполное представление на основе приведенных в публикациях документов,результатов исследований, журналистского поиска, живых свидетельств.

Посылаю для библиотеки музея первый и второй выпуски книги «Зем8ляки. Кузбасс в нашей судьбе». Презентация второго выпуска, посвящен8ного 608летию области, состоялась недавно. Возможно, редколлегия най8дет нужным опубликовать рецензию на книгу. А для номера альманахао шахтерах, наверное, будут интересны выступления бывших министровугольной промышленности СССР А. Н. Задемидко и М. И. Щадова, пред8ставителя династии горных инженеров Д. Т. Горбачева, А. П. Костарева,проработавшего 60 лет в горнорудной промышленности, шахтостроите8ля С. П. Музыкантова. К сожалению, А. Н. Задемидко и А. П. Костаревауже нет в живых.

Во время презентации были вручены награды, которыми руководствоКузбасса отметило некоторых членов нашего землячества в связис 608летием области. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить губерна8тора А. Г. Тулеева, областной Совет народных депутатов за высокоеи очень дорогое мне звание лауреата премии Кузбасса.

Желаю «Красной Горке» новых высот!

Николай ТРОИЦКИЙ.Москва, 24 ноября 2003 г.



НАДПИСЬНА ПЬЕДЕСТАЛЕ:

«ПАМЯТЬ ШАХТЁРАМ КУЗБАССА»Автор Эрнст Неизвестный

Монумент установленпо инициативе

губернатора Кемеровской областиА. Тулеева

при участииадминистрации города Кемерова,

объединения «Прокопьевскуголь»,шахты «Распадская»,

компании «Кузбассуголь».

Открыт 28 августа 2003 года.

• Эрнст Неизвестный на Красной Горке

• Открытие монумента

ФОТОГРАФИИ РАССКАЗЫВАЮТ



• Изменение пейзажа

• Сотрудники и гости музея. В центре Эрнст Неизвестный



1

Один из менеджеров Эрнста Неизвестного, при�ехавший вместе с ним из Америки, скажет потом напресс�конференции, что по возрасту скульптор – ро�весник Кемерова. Гостями наш город воспринима�ется как молодой, формирующийся. Так оно и естьна самом деле. И все�таки шаг времени у города ичеловека разный. И по существу зрелый Мастермоложе юного города Кемерова на целых семь лет.

Вот основные вехи его биографии. Эрнст Иоси�фович Неизвестный (в дальнейшем будем называтьего Мастер) родился в 1925 году в семье врача вСвердловске. Участник Великой Отечественной вой�ны. В 1945 году был тяжело ранен. После войныучился в Латвийской академии художеств, затемв Московском художественном институте имениВ. И. Сурикова. Параллельно посещал занятия нафилософском факультете МГУ.

Вначале отдал дань академическому реализму.Затем сформировал собственный стиль, сочетающийособенности символизма и экспрессионизма. Пред�почитает бронзу, а в монументально�декоративныхрельефах – бетон. Его произведения слагаются вциклы: «Гигантомахия», «Образы Достоевского»,«Образы Данте». Его монументальные рельефы искульптуры установлены в Москве, Ашхабаде, Одес�се, Свердловске, Магадане, Калмыкии, Югославии,

Египте, Швеции, Вашингтоне и других местах плане�ты. В шведском городе Уттерсберге открыт музей«Древо жизни», посвященный его творчеству.

Становление Мастера происходило в контекстесоветского периода русской культуры. Поколениешестидесятников помнит скандальную выставку вМанеже в 1962 году. Ее посетил Никита Хрущев всопровождении членов Политбюро и учинил разносхудожникам неформального направления. Обратилсвое недоброжелательное внимание и на ЭрнстаНеизвестного. Когда Хрущев умер, Мастер создална его могиле надгробие, в котором выразил дра�матизм хрущевского правления. Это произведениеможно видеть на Новодевичьем кладбище.

С 1976 года Мастер жил за границей. Менял стра�ны. Обосновался в США. Часто приезжает на родину.В 1996 году в Магадане по его проекту сооруженмемориал жертвам ГУЛАГа с гигантским бетоннымЛиком скорби. В том же году Эрнст Неизвестый сталлауреатом Государственной премии РоссийскойФедерации.

Градостроительная этика предполагает, что сра�зу вслед за автором монумента следует представитьархитекторов, разместивших этот монумент в про�странстве. Правило это в нашей прессе нарушается.И я, чтобы восстановить справедливость, встретилсяс главным архитектором Кемерова, почетным архи�

МУЖЕСТВО ПРЕОДОЛЕНИЯМонумент «Память шахтерам Кузбасса» изготовлен в Нью&Йорке, в мастерской всемирно признанного скульп&

тора Эрнста Неизвестного. Отлит в бронзе. Через океан доставлен в Санкт&Петербург, оттуда на автомобильнойплатформе привезен прямо на Красную Горку и специальными подъемными механизмами установлен на заранееподготовленный мраморный пьедестал.

В 2003 году, накануне Дня шахтера (последнее воскресенье августа), состоялось торжественное открытие мо&нумента, освящение его служителями церкви. Во славу и в память добытчиков кузбасского угля прозвучали речигубернатора Амана Тулеева, главы города Кемерова Владимира Михайлова, специально приехавшего из Америкиавтора монумента Эрнста Неизвестного... Грянул Государственный гимн России. Затем была исполнена «Рабочаямелодия Кузбасса» – гимн Кемеровской области. Завершил церемонию салют – три залпа воинского подразделе&ния. К пьедесталу монумента хлынули кемеровчане, пришедшие на митинг.

Город обрел новое качество. Красная Горка – исторический центр города – завершила формирование своейсимволики: природной, рукотворной, поэтической. Осмыслим это событие несуетно и непредвзято.

9РАЗМЫШЛЕНИЯ РЕДАКТОРА

тектором России Олегом Геннадиевичем Ражевым.Ражев свидетельствует:

– Эрнст Иосифович прислал нам свое видение по�стамента. Я не счел необходимым что�то менять. Ав�торство на постамент принадлежит Неизвестному. Мыоставили черный гранит, как он просил. Единственное,что мы сделали, – это надпись на постаменте.

Надпись гласит: «Память шахтерам Кузбасса».Автор Эрнст Неизвестный».

И ниже: «Монумент установлен по инициативе гу�бернатора Кемеровской области А. Тулеева при уча�стии администрации г. Кемерова, объединения «Про�копьевскуголь», шахты «Распадская», компании«Кузбассуголь». Открыт 28 августа 2003 г.».

Выбор места для монумента и архитектурно�градо�строительное решение осуществили Олег ГеннадиевичРажев, Владимир Николаевич Чернявский и Георгий Вла�димирович Гайфулин, а архитектурное решение эле�ментов дизайна, создание уютной аллеи со скамейка�ми, светильниками, бордюрами по всему береговомумысу пришлись на долю Тахира Анамовича Кулиева. Всеони – ведущие специалисты управления архитектуры иградостроительства администрации города Кемерова,чьим талантом и мастерством формируется облик об�ластного центра.

Вначале кемеровские архитекторы разработалинесколько вариантов размещения монумента. Два изних были представлены на короткое время в Музееизобразительных искусств. Мы могли впервые уви�деть, как выглядит памятник, на фотографиях. Кон�курентом Красной Горки была площадка в центрегорода, возле нового цирка, на которой ранее пла�нировался монумент шахтерской славы. (Разговор онем шел несколько десятилетий.) Работа Мастера,безусловно, несущая отблеск жертвенного шахтер�ского труда, приравненного к воинскому подвигу, вто же время мемориал, память о погибших.

Разглядывая фотографии монумента, я сделал длясебя открытие, что в различных уголках планетытворческая мысль разных людей пришла к одному итому же решению: «рука – уголек – пламя». Симво�лический рисунок на эту тему вы можете видеть наобложке альманаха «Красная Горка» и на дорожномщите, указывающем путь к музею�заповеднику. Вскульптуре Мастера тот же образ. Шахтер вынул из

груди собственное сердце, и оно светится на его ла�дони. В груди осталась зияющая сквозная рана.

В одной из телевизионных передач Эрнст Неизвест�ный, размышляя о творчестве, сказал: «Лучшим скульп�тором был пушкинский шестикрылый серафим». Затемпривел строфы из стихотворения «Пророк»:

И он к устам моим приникИ вырвал грешный мой язык,И празднословный, и лукавый,И жало мудрыя змеиВ уста замершие моиВложил десницею кровавой.И он мне грудь рассек мечом,И сердце трепетное вынул,И угль, пылающий огнем,Во грудь отверстую водвинул.

В рисунке «рука – уголек – пламя» как раз тот«угль, пылающий огнем», привнесенный шестикры�лым серафимом, отождествился с углем, которыйдержит в руках первооткрыватель Михайла Волков икоторый стал символом шахтерского труда.

Кстати, серафимы в Библии – это ангелы, особоприближенные к престолу Бога и Его прославляю�щие. У каждого из них по шесть крыльев. Двумя се�рафим закрывает свое лицо, другими двумя – своиноги и двумя летает. Один из серафимов очищаетуста пророка, коснувшись их горящим углем с жер�твенника, и тем самым готовит его к служению.

Мастер выращивает «Древо жизни», где челове�ческое сердце сопряжено с изображением креста икроной дерева. Я тоже думаю о человеческом серд�це, создавая образ родного края:

Кузбасс. Если в карту Сибири всмотреться,На ней обозначены контуры сердца.

Поэтическое содержание символического рисун�ка «рука – уголек – пламя» я пытался передать в сле�дующих строфах:

Неправда, что года уходят.Они пристанище находятВ народной памятиИ тамПодобны угольным пластам.


• Конец пути: от Нью>Йорка до Красной Горки


Когда заговорила память –Не погасите это пламя.Тепло событий, дат, именМы ощутим как связь времен.

Не вопль отчаянья«Спасите!»,Не огненной стихии страх,А тихое «Не погасите»В моих доверчивых губах.

Вот так, сменяя время года,Решив запеть в последний раз,Уходит буйная природаОсенним пламенем от нас.

Когда весь мир багров и красен,Стремителен полет листвы,Мы пламени того не гасим...И разве в этом не правы?

Живой огонь,Который, грея,Зовет стать чище и добрее,Огонь распахнутой душиНе потуши!Не потуши!

Размышляя таким образом, я предложил дирек�тору музея Андрею Викторовичу Зыкову обратить�ся в областную администрацию, постараться убедитьее, что Красная Горка – наилучшее место для памят�ника шахтерам. В своем письме мы подчеркнули, чтомонумент, установленный на высоком правом бере�гу, будет хорошо виден с Притомской набережнойи других точек города. На заповедной территории онстанет организующим центром, рядом появятся Ис�торический парк, Музей угля, аллея шахтерской сла�вы. Сотрудники музея�заповедника «Красная Горка»дадут посетителям квалифицированный коммента�рий к творчеству Эрнста Неизвестного, к историисоздания и философскому содержанию его новойработы. Конечно же, с монументом «Память шах�терам Кузбасса» мы связывали наши надежды навозрождение и обустройство Красной Горки как ис�торического центра города.

Наш призыв к властям совпал с выбором самогоМастера. Он, будучи еще в Нью�Йорке, вниматель�но изучил карты, фотографии, планы, схемы Кеме�рова и его окрестностей, историю его заселения. Ивыбрал береговой мыс между первозданным сосно�вым бором и живописным склоном, заросшим кус�тарником и сохранившим профили древних скал –вплоть до Горелой горы, где Михайла Волков нашелкаменный уголь, вплоть до овальной каменной при�стани времен Копикуза и первых угольных штолен наднею. Совсем рядом с родником, носящим звучноеимя «Ключик». Над широким плесом, где располо�жился речной порт для грузовых и пассажирских су�дов. Напротив двух мостов (один еще строится), вы�водящих автотрассу и трамвайную линию черезокольный подъем к улицам Рудничного района. Пососедству с домом Рутгерса, где ныне находитсямузей, и с вереницей жилых строений, возведенныхголландским зодчим Ван Лохемом в начале прошло�го века и ставших ныне памятниками архитектуры.

Самыми искусными скульпторами были вода иветер, создавшие этот рельеф. Отсюда открывает�ся великолепная городская панорама. Я наблюдал еес детства.

И четкие контуры зданий,Встречь солнца направив разбег,Стремясь наверстать опозданье,Вершат за проспектом проспект.

Слежу за полетом окраин...Мой город, тебя узнаю.Я песню тебе не слагаю.Я слушаю песню твою.

2

Мастеру 78 лет. Он невысок, плотен, кареглаз.Над щеточкой усов короткий прямой нос. Поседев�шие волосы обрамляют круглый лоб с глубокой мор�щинкой между кустиками бровей. Говорит нетороп�ливо и время от времени закуривает, не забываяизвиниться перед журналистами и представителямиадминистрации, организовавшими пресс�конферен�цию, которая проходила в зале заседаний музея�за�поведника «Красная Горка».

– Мою творческую жизнь определяли два пер�


ста. Один направлен снизу вверх: мы�то, дескать, за,но верхи не поймут. Другой перст наоборот – сверхувниз с тем же смыслом: мы�то за, но низы не пой�мут. Когда ко мне обратились с предложением сде�лать скульптуру шахтера, я не торопился с ответом.Опасался, что не смогу взяться за этот заказ, если отменя потребуют апологетики героического труда,несовместимой с моими человеческими и политичес�кими убеждениями.

При встрече с губернатором Тулеевым мы зат�ронули эту тему. Тулеев прервал меня словами:

– Эрнст, я прошу вас запомнить: в каждой лам&почке, которая горит, есть капля крови шахтера.

И это сразу решило проблему. Определился ключидеи. Я понял, каким должен быть монумент. Я по�нял, что готов его сделать.

Мастер очень волновался, будет ли правильно ус�тановлена его работа на Красной Горке. Он ринулсясюда прямо с трапа самолета. И вот его впечатление:

– Я не просто рад. Я восхищен. Объясню почему.Моя практика художника всегда боролась с хоромпровинциальных бабушек. Делаешь вещь от сердца,порой жертвенно. И вот приходит старушка... Когда яговорю – старушка, то не имею в виду женщину в воз�расте, а некую «сенильность интеллектуальную»...Приходит и норовит повязать свой бантик! Сердитьсяна нее невозможно, потому что она действует из луч�ших побуждений. Но пережить это очень трудно.И каждый раз, когда я еду на открытие своего мону�мента, то уговариваю себя не злиться. И вот впервыеприехал и обрадовался. И выбранному месту, и про�странственной разработке. И природному рельефу.И дизайну – фонарям, скамейкам, стендам. Получил�ся замечательный ансамбль.

Мастер снова и снова возвращается к теме твор�ческой независимости художника. Отстаивая эту не�зависимость, он был вынужден покинуть Россию, исейчас ему очень сложно вернуться. Потребовалосьдвадцать лет, чтобы создать в Америке мастерскуюи коллектив сотрудников. На это ушли большие день�ги. Чтобы организовать все это заново на родине –нужны годы, которых уже нет. Все�таки возраст.Мастер поясняет:

– Я никогда не принадлежал к ниспровергателям.Меня часто называли диссидентом. Это неправиль�но. У меня были друзья�диссиденты. У них было же�

лание что�то изменить в жизни страны. А у меня былоодно желание – работать. Мой протест был чисто че�ловеческий, против насилия над личностью. Я хотелработать хорошо, а меня заставляли работать плохо.Это вопрос не столько этический, сколько эстетичес�кий. Художник – это монарх, это диктатор. Самыйбольшой враг художника – это советчик, особеннодоброжелательный. Он лишает художника воли.

Во все времена политики пытались присвоить себеправо диктовать эстетические вкусы. И безуспешно.Потому что искусство невозможно вместить в рам�ки пропагандистских задач. Искусство делается иног�да десятилетиями, а политики меняются очень быст�ро. Я благодарен судьбе, что могу работать так, какхочу. Я никогда не смирился бы ни с каким соци�альным заказом, который загонял бы меня в стойлонекоей партии или любого другого политическогобезобразия.

Был задан и такой вопрос: вписывается ли мону�мент «Память шахтерам Кузбасса» в серию памят�ников жертвам тоталитаризма – от Магадана до Ура�ла, которую Мастер предлагал в перестроечныегоды?

– Нет, не вписывается, если брать сюжетную, таксказать, литературную сторону дела. А духовно – да!Я хотел создать триаду – монументы в моем родномгороде Екатеринбурге, которым открывались воротав ГУЛАГ, Воркуте и Магадане. Мечталось построитьтреугольник, который бы своими духовными нитямипокрывал бы все пространство страдания Сибири. Тамв замысле была преамбула страдания. Идея захлеб�нулась из�за сопротивления бюрократии. Сейчас онауже ушла в историю, в прошлое.

Этот монумент не жертвам. Самоотверженныйжертвенный труд? Да. Но главный пафос здесь – со�противление. Величие тяжелейшего и опаснейшеготруда, который не зря приравнивают к ратному.

Еще вопрос:– Когда вы работали над монументом, в Амери�

ку была прислана вся горная атрибутика: каска, от�бойный молоток, лампочка, множество фотографийвремен шахтерских забастовок... Это помогло?

– Помогло. Но у меня уже были наработаны некиевизуальные элементы, которые здесь пригодились:маски, сочленение мышц, мускулов, торс титана, торсПрометея, торс ангела. Это ведь шахтерский ангел,


хотя он имеет все признаки человека. И лицо, я думаю,у него получилось. Шахтерское, российское лицо.

Во время пресс�конференции у меня с Мастеромбыл обмен мнениями. Надежда Николаевна Сафо�нова, заслуженный врач России, которая ведет фо�толетопись и видеолетопись музея�заповедника«Красная Горка», запечатлела этот диалог на плен�ке. Он очень важен для нашего повествования.

Я обратил внимание Мастера на то обстоятель�ство, что «угль, пылающий огнем», который держитна ладони шахтер возле «отверстой груди», и рису�нок «рука – уголек – пламя» на обложке альманаха«Красная Горка» выражают одну и ту же идею, вос�создают один и тот же образ. Я даже попытался час�тично расшифровать суть рисунка: свет познания,просвещения, разума, идущий из глубины веков, подуглом золотого сечения, к космическому знанию,приземлен на кемеровской почве кусочком угля, откоторого произрастает все магическое древо куз�басской индустрии. Привел строки стихотворения:

В глубинах земли, недоступных для взора,Кузбасс – это светится сердце шахтера.

Мастер принял это знаменательное совпадение,согласился с ним:

– Не надо никаких академий заканчивать, чтобыуяснить это явление. Архетип – опыт предшествую�щих поколений. Он нам дается от рождения, поми�мо нашего сознания.

Позднее я обратился сразу к нескольким философ�ским словарям, открывая их на слове «архетип». Сло�во греческого происхождения, дословный перевод –«первообраз». Это центральное понятие аналитичес�кой психологии, которую основал швейцарский уче�ный Карл Густав Юнг (1875–1961). Архетип – способсвязи образов, переходящих из поколения в поколе�ние. В нем структурные элементы человеческой пси�хики, которые скрыты в коллективном бессознатель�ном, общем для всего человечества. Архетипынаследуются подобно тому, как наследуется строе�ние тела. Они лежат в основе творчества и способству�ют внутреннему единству человеческой культуры,определяют взаимосвязь различных эпох развития ивзаимопонимание людей.

Я подарил Мастеру четыре выпуска краеведчес�кого альманаха «Красная Горка» и сказал, что своиммонументом «Память шахтерам Кузбасса» он на�

дежно прописался на томском правобережье. Емутеперь важно знать, какие здесь сосны и березовыерощи, какая рябина и какая полынь. Важно знать о род�нике и о том, что вода в нем безукоризненно чистая.О том, какие чистые глаза у окрестных ребятишек и ка�кие замечательные учителя в здешних школах.

Я обнажил символику названий всех четырех вы�пусков.

«Ключ от города». Историческая хроника Крас�ной Горки. Поэтическая хроника Красной Горки. Ста�новление музея�заповедника. Около восьмидесятифотографий и гравюр кемеровских художников,придающих достоверность событиям эпохи, сформи�ровавшей исторический центр города Кемерова, егоархитектурный облик.

«Окно в Нидерланды». Интернациональный харак�тер Красной Горки. Голландский акцент в сибирскойархитектуре. Как проросла Петровская эпоха на бе�регах Томи. Слово о рудознатце Михайле Волкове.Слово о зодчем Ван Лохеме, о городе�саде Щеглов�ске. Град сокровенный в гравюрах Николая Кофано�ва и поэтической публицистике.

Красная Горка как «Духовное поле». Сорок лет пи�сательской организации Кузбасса. Документальноеповествование «Пушкин в Кемерове», подкрепленное«Пушкинианой» Германа Захарова (серия гравюр).Поэтическая графика Василия Кравчука. Новые мате�риалы о жизни и творчестве художника В. Д. Вучиче�вича�Сибирского. Размышления о путях развития му�зея «Красная Горка» в духе идей русского философаН. Ф. Федорова.

Красная Горка как «Центр мироздания». Вновь оз�вучиваю Джордано Бруно: «...И не ищите центра Мира,такого центра в нем нет, каждая точка, каждый чело�век есть центр Мира». Отзвуки публикации нового пе�ревода «Слова о полку Игореве», сделанного Алексе�ем Патшиным. Мотивы бессмертного русского эпосав творчестве кузбасских поэтов. Рубрика «За землюРусскую!» в сопровождении известной серии гравюрГермана Захарова. Новые материалы о Боге погодыА. В. Дьякове, жившем в Горной Шории, и о московс�ком метеорологе, философе и лингвисте Р. Ф. Усма�нове, нашем друге и единомышленнике.

Я передаю четыре номера Мастеру. Он помеща�ет их перед собой, любовно выравнивает ладонью,растроганно говорит:


– Я ведь ничего этого не знал. Очень вам призна�телен.

И снова размышляет об удивительно точном раз�мещении монумента:

– Так важно организовать пространство. Как эмо�ционально�человеческую обособленность и религи�озную ритуальность. Она в самодвижении. Надопереживать само движение от реки в гору, к мону�менту. Искусственно создать такое пространствоневозможно. И каждая подробность в этом движе�нии обретает особое значение, апеллирует к лучшимсторонам человеческой натуры.

В конце 2003 года мои собратья по перу издаликнигу «Собор стихов». Около ста поэтов встали (по�ставлены) у алтаря со свечками, а их произведения,соответственно подобранные, выстроены в единуюанонимную молитву (фамилии авторов можно найтилишь в конце книги).

Один из троих составителей пишет в одном из трехпредисловий: «Может быть, это и есть наш путь, недорога торная и известная, а путь к Храму. За наши�ми великими стройками, городской теснотой, свал�ками технического прогресса видны только куполаХрама. И мы идем к ним, видя этот воздушный путь,спотыкаясь, потому что нельзя смотреть под ноги –потеряешь ориентир».

Хочется посоветовать ему: «Ты все�таки смотри,куда ногу ставишь, о чьи судьбы спотыкаешься.А нравственные ориентиры надо бы иметь в душе(Бог в душе)».

Одним из символов нашего рабочего края изна�чально стала шахтерская лампочка на каске горняка.Она именно для того, чтобы пристально смотреть подноги, не навлечь беды на своих товарищей. Уронишьсамоспасатель – искра – взрыв метана. Потому мо�тив жертвенности в монументе Эрнста Неизвестно�го «Память шахтерам Кузбасса». Фигура «шахтерс�кого ангела» имеет два атрибута опасной профессии:отбойный молоток, на который шахтер опираетсяправой рукой, и лампочка на каске, без которой ни�как нельзя, под ноги смотреть необходимо. И пламябратства, товарищества, любви к ближнему в обна�женном шахтерском сердце.

В публикациях и диспутах о религии как необхо�димом условии возрождения России часто упомина�ется имя немецкого поэта Рильке (Райнер Мария

Рильке, 1875–1926), которого называют одним изсамых интернациональных и кругосветно любимыхлитераторов. Он дважды бывал в России, встречалсяс Толстым и Чеховым, переписывался с Мариной Цве�таевой и Борисом Пастернаком, переводил на немец�кий «Слово о полку Игореве», стихи Спиридона Дрож�жина, прозу Федора Достоевского. Россия стала длянего откровением, глубоким интимным переживани�ем, воплощением братства. Он считал Россию своейдуховной родиной, написал о ней книгу «Часослов».

Так вот ему – Рильке – принадлежит знаменатель�ное высказывание: «Все страны граничат друг с дру�гом, только Россия еще и с Богом».

Эти слова подхвачены добрым десятком филосо�фов, богословов, писателей. Поборник православияАндрей Кураев, приезжавший в Кузбасс в начале2004 года, интерпретирует их таким образом: «Ког�да�то Рильке писал, что все страны граничат друг сдругом, а Россия граничит с Богом...». У писателяВячеслава Дегтева читаем: «И я верю: если Россия –подножие трона Господа, то Бог не оставит Россию».

Кемеровский поэт Виталий Креков преломил этотобраз в строке: «Наша бедность граничила с Богом».Я эту строку приемлю, она органична и развиваетобраз очень личным переживанием. Однажды, ког�да я был собкором журнала «Российская Федера�ция», мне довелось полемизировать с известнымполитологом, утверждавшим, что высокая нрав�ственность доступна лишь обеспеченному слою на�селения. Что же тогда остается нам, представителямтворческой интеллигенции, которые и раньше едвадотягивали до скромного достатка (тогда это былокак�то неважно), а сейчас просто обречены на су�ществование ниже прожиточного минимума? Види�мо, есть нравственность для богатых (подать или неподать) и нравственность для бедных (просить или непросить).

Упомянутый выше любитель писать предисловияпереложил высказывание Рильке весьма своеобраз�но: «Кто�то сказал, что Бог – это государство, гра�ничащее с Россией. Если продолжить, то Пушкин –это язык, на котором Россия говорит вот уже околодвух веков».

Логика, конечно, ошеломляющая. Наконец�тополная ясность, что есть Бог. Это в книге «ПлощадьПушкина» (Кемерово, 1999). В предисловии есть и


другие «открытия». Например, утверждение, чторуководители города в годы советской власти всевремя пытались убрать памятник Пушкину с площа�ди его имени («Убрать памятник не получилось, тог�да оставили его разрушаться»). В опровержение этихнаветов альманах «Красная Горка» (выпуск третий,2002) опубликовал документальное повествование отом, как они (руководители города) памятник Пуш�кину добывали в столице, везли в Кемерово и уста�навливали в лучшем месте города, как выстраиваливозле него духовную жизнь областного центра. (Ав�тор памятника – известный отечественный скульпторМанизер Матвей Генрихович, архитектор – Шала�шов, время установления – 1954 год.)

Итак, «все страны граничат друг с другом, толь�ко Россия еще и с Богом». Полагаю, что Райнер Ма�рия Рильке ощущал Россию самой совестливой стра�ной в мире (внутренние нравственные ориентиры вкаждом человеке, Бог в душе). Сейчас реформато�ры прозападного толка пытаются сделать ее простозаконопослушной. (Все, что не запрещено законом,разрешено.)

Когда я говорю о Красной Горке – Центр миро�здания, это, конечно, тоже образ. У него есть основа.Десятки языков планеты звучали на томском право�бережье, пока существовала автономная индустри�альная колония «Кузбасс». И страны вовсе не грани�чили друг с другом на этой заповедной территории.Наоборот, Красная Горка навсегда соединила их уни�кальным экспериментом, неповторимым эпизодомчеловеческой истории, когда рабочие и специалистывсех континентов вместе строили новый социалисти�ческий город, исповедуя идеалы свободы, равенства,братства. Возможно, такой уголок единственный наЗемле.

Передав Эрнсту Иосифовичу Неизвестному четы�ре выпуска альманаха, я питаю надежду, что он, чи�тая их, согласится с ощущением Красной Горки какЦентра мироздания и в то же время уютного уголкагорода, где незнакомые люди здороваются друг сдругом при встрече. Я питаю надежду, что Мастеробратит внимание на поиск Германа Захарова, кото�рый тоже создавал «Древо жизни». В рисунке кеме�ровского художника все те же образы: крона дере�ва – человеческое сердце – крест. И опять в разныхместах планеты творческая мысль разных людей при�

ходит к одному и тому же решению. Я питаю надеж�ду, что в «Поэтической хронике Красной Горки» бу�дет замечена попытка создать памятник шахтерам вслове. Я имею в виду мои «Стихи о старшем брате».

Я прожил дольше умерших и павших.В иные дни считал себя уставшим.Но старший брат!Он остается старшим!Его кедрач, как прежде, – на корню.Нас разделяют годы, как ступени.Он со своим уходит поколеньем.Я никогда его не догоню.

Мой старший брат.Легли ему на плечиЦеха азота, коксовые печи.Он открывал разрезы в Междуречье.Грузил горючим камнем поезда.Ходил с геологами по маршрутам горным.Под Казом, Шерегешем, ТаштаголомИм найдена железная руда.

Я ощущал тепло ладони братскойНа «Зиминке», «Чертинской» и «Распадской».Заговорив с проходчиком,Под каскойУгадывал знакомый мне овал.В прорабах и монтажниках ЗапсибаЕго черты…И было так – спасибо! –Я друга старшим братом называл.

Мой старший брат прошел по первопутку,Долине гулкой протрубил побудку.Я по нему сверял свои поступки,Отогревался у его огня.Завидую его плечам покатым.И так скажу:Имеет сходство с братомПортрет родного края для меня.

3

В 1996 году в Томске, который отмечает нынесвое четырехсотлетие, устанавливалась новая город�ская черта. Между городом и сельским районом шел


спор о Томском нефтехимическом комплексе, Ака�демгородке и ряде предприятий, территориях садо�водческих товариществ, учреждений отдыха, клад�бищ… Будучи тогда собственным корреспондентомжурнала «Российская Федерация» по Западной Си�бири, я приехал в Томск разобраться в судебной тяж�бе между двумя администрациями – сельской и го�родской (статья называлась «Спор на меже»).

Мне повезло долго и обстоятельно беседовать сглавным архитектором Томской области ВасилиемФедоровичем Косоноговым, градостроительный ав�торитет которого признан всей Сибирью. Главныйархитектор поделился со мной мыслями и суждени�ями, которые он вынашивал на протяжении всей по�лувековой своей практики. Полагаю, что они важныи для нас, кемеровчан.

Рождение новой городской черты – процесс ис�торический, постепенный, объективный и не завися�щий от воли отдельных специалистов или админист�раторов. Их роль сводится к тому, чтобы выявить еев пространстве, определить сложившиеся связи дей�ствующих и возникающих предприятий, понять мен�талитет населения – ощущает оно себя городскимили сельским, предусмотреть вопросы землеполь�зования, чтобы ничьи интересы не были ущемлены.И только после этого городскую черту с максималь�ной точностью наносят на административную карту,что не исключает дальнейших поправок, которыепродиктует жизнь.

Василий Федорович поясняет:– Если бы разработка новой городской черты

была бы поручена не «Томскгражданпроекту», асовсем другому проектному институту, если бы до�веренным лицом областной администрации в спорес Томским сельским районом стал бы не я, а совсемдругой человек, все равно городская черта развива�ющегося Томска имела бы тот рисунок на карте, ко�торый я вам сейчас показываю. Она не зависит ни отисхода президентских выборов, ни от исхода выбо�ров главы городской администрации. Городская чер�та – вне политики.

И еще один фрагмент из беседы с главным архи�тектором. Василий Федорович рассказал мне, чточитал свидетельства одного литератора, вернувше�гося в родной город после долгого отсутствия, и зап�нулся на фразе: «Город неузнаваемо изменился».

Архитектор считает, что эта фраза перечеркиваетвесь лирический настрой автора, убивает его. Городдолжен меняться узнаваемо. Новые здания, новыепроспекты должны быть неуловимо томскими, немешать строящемуся городу иметь свое лицо, свойхарактер.

– Хочу вас спросить, вот вы приехали в Томск, гдекогда�то учились в университете, город для вас уз�наваем?

– Узнаваем, Василий Федорович, узнаваем! Уз�наваем настолько, что все встреченные мною людикажутся родными и знакомыми. Узнаваем настоль�ко, что подступают слезы.

А все;таки я дома – не в гостях.И соловьиной рощи не миную.Где до сих пор,Порхая в тополях,Живут мои шальные поцелуи.

И шумный общежитский коридорМеня впускает,Отказать не вправе.Здесь до сих пор не замолкает спорО доблести,О подвигах,О славе.

Про звездный неразведанный маршрут,Про новый город на планете старойСократы и Коперники поют.Им хорошо поется под гитару.

Веселая республика жива.Моя коммуна,Вновь сойдясь на круге,Верни мои гражданские права,Восстанови все прежние заслуги.

Я поведал об этом случае главному архитекторугорода Кемерова Олегу Геннадиевичу Ражеву. Онхорошо знает Косоногова и его градостроительноемировоззрение. Сообщил мне, что Василия Федоро�вича уже нет в живых. Что ж, был человек преклонно�го возраста. Мы погрустили по этому поводу.

Что же касается основной концепции Косоного�ва, с ней Ражев согласен. Да, город должен менять�


ся узнаваемо. Новые кварталы, площади, скверы,мосты, скульптуры имеют чисто кемеровские чер�ты, естественно и закономерно дополняют обликгорода, который еще складывается, формируется.Так, массив «Шалготарьян» мог появиться только вКемерове как память о русско�венгерском сотруд�ничестве, давшем добрые плоды в семидесятых�восьмидесятых. Вспомним: «Кузбасс – Ноград!».Области�побратимы. «Кемерово – Шалготарьян».Города�побратимы.

Для Кемерова вообще характерен ансамблевыйхарактер застройки. Зодчие предусмотрели коридо�ры для проветривания областного центра: улица Ве�сенняя, река Искитимка, улица Волгоградская, буль�вар Строителей. На Красной Горке – Чертов лог инизина, по которой трамвайная линия и автотрассавыводят на мост. Ну и, конечно, сама Томь, ее про�сторная долина с первозданным сосновым бором направобережье, пляжным островом на стремнине, снабережной вдоль левого берега. К набережнойпримыкает современный центр, уютный и комфор�табельный. С площадью Пушкина, где памятникпоэту. С площадью Советов, где памятник Ленину.Кемеровскому центру может позавидовать любойсибирский город.

Были попытки сделать город неузнаваемым, ис�казить исторически сложившуюся административнуюплощадь. Пришедшие к власти на волне шахтерскихзабастовок губернатор Кислюк и представитель пре�зидента Ельцина Малыхин первым делом уничтожи�ли трибуну напротив памятника Ленину, сооружен�ную по проекту архитектора Виталия Бурина. Болееникаких митингов, новая власть навсегда!

А 13 ноября 1992 года, в пятницу, явно с ведомавластных структур, предприниматель Лютенко наме�ревался демонтировать и сам памятник Ленину, откры�тый в 1970 году (скульптор Л. Е. Кербель, архитекто�ры В. Н. Датюк и В. А. Суриков). Наряд кемеровскоймилиции под началом полковника В. К. Жмурко непозволил надругаться над памятником. Возле негобыла выставлена охрана.

Потом была идея губернатора Кислюка преобра�зовать площадь Советов в увеселительный сквер смагазинами, аттракционами, танцевальными пло�щадками. Появились проекты превращения админи�стративных зданий в «пятизвездочные» отели, на кры�

шах которых предусмотрены солярии для состоя�тельных людей. Центр города должен был перемес�титься за Искитимку.

Параллельно шла дискредитация имени Владими�ра Ильича Ленина в прессе и трудах фальсификато�ров истории. Марксизм и ленинское учение, которыеи сейчас преподаются во всех университетах мира,отвергались намертво. Шельмовался весь советскийпериод отечественной истории. АИК «Кузбасс» былобъявлен «гигантской идеологической обманкой» и«мыльным пузырем». Появилась книга, ставящая сво�ей задачей «реконструировать восприятие возрастанашего города». «80 или 300 лет – большая разни�ца». У авторов получалось, что Кемерово старшеСанкт�Петербурга.

Непостижимо! Томскую Писаницу впервые опи�сала экспедиция Даниила Готлиба Мессершмидта,посланная в Сибирь указом Петра I в 1719 году. С техпор правым берегом Томи прошли десятки исследо�вателей, оставивших свои свидетельства. Они упоми�нают Томск (основан в 1604 году), Кузнецк (основанв 1816 году), Верхотомский острог (основан в 1657году). Горелая гора замечена Волковым в 1721 году,позднее описана Крашенинниковым. И никто не об�наружил возле нее города, даже не предугадал егов тех селениях, которые примыкают к Горелой горе.И вот появляются «пророки назад» и кричат: «Сенса�ция! Кемерову 300 лет!» Не будет ли правильным увя�зать возраст города с установлением городской чер�ты, которая, как мы выяснили, вне политики?!

В те «перестроечные» годы я работал в политичес�ком журнале и был свидетелем того, как отстаивалВладимир Михайлов независимость и самостоятель�ность возглавляемой им администрации. Он со своейкомандой не дал разрушить городское хозяйство,сохранил лучшие созидательные традиции, сложивши�еся при советской власти, не растерял руководителейи специалистов, с которыми многие годы работал боко бок. Он воспринял сложившуюся идеологию кеме�ровского градостроительства, естественность и объек�тивность городской черты, всегда держал в сфересвоего внимания генеральный план развития города.Кемерово стал первым городом в Кузбассе, где в1996 году в муках родился устав города и был избрангородской парламент – Совет народных депутатов вколичестве двадцати одного человека.


В тот год, 1996�й, исполнилось 60 лет со дня рож�дения лучшего летчика планеты, абсолютного чем�пиона мира по высшему пилотажу кемеровчанинаВладимира Давыдовича Мартемьянова. А годомраньше было 25 лет со дня его гибели, которая слу�чилась во время тренировочного полета. Мы с собра�тьями по перу возрождали тогда альманах «ОгниКузбасса». Обратились к В. В. Михайлову за поддер�жкой. Предложили городской администрации про�вести спортивный праздник в кемеровском небе,возродив традиции ДОСААФ (ныне РОСТО), уста�новить мемориальную доску на доме, где жил Мар�темьянов, опубликовать в альманахе его замечатель�ную повесть «Я люблю тебя, небо!». Глава городапроникся нашими заботами. И вновь избранный го�родской Совет народных депутатов единодушно про�голосовал «за».

Позднее был заложен памятник Владимиру Мар�темьянову в районе цирка. А в 2003 году он посмер�тно удостоен звания «Почетный гражданин городаКемерова». И в подтверждение истины, что городдолжен меняться узнаваемо, вновь обращаемся кстраницам его повести. А ведь Мартемьянов еще ирисовал.

«...У нас, летчиков, есть возможность увидеть свысоты свой родной город весь, целиком, сразу.Увидеть, как он растет, набирается сил, хорошеет:как просыпаются и оживают его улицы. Там, в сине�ве неба, мы первыми встречаем восход солнца и пос�ледними провожаем его вечером, когда город оку�тывают сумерки».

Или:«Вот под крылом мелькнула лента Томи. Река как

река, но только она мне дороже и лучше Волги, Днеп�ра и Дуная. Она – мое детство, моя юность, она – ча�стица моего внутреннего мира. Вон плодопитомник,где мы с Валькой Александровым рисовали берез�ки. Здравствуйте, блондинки! Как вы выросли, похо�рошели! А за ними раскинулся знакомый с детствагородской пейзаж, непрерывно пополняющийся но�выми зданиями и заводскими трубами.

Здравствуй, мой город, здравствуй, родной дом!»Владимир Мартемьянов стал символом для не�

скольких поколений кемеровчан.

Покамест нет в годах излишка.Но оглянитесь,В чем же дело?Послевоенные мальчишки,Галерка наша поредела.

Не верю в случай.Верю в жребий.Погибших поиск –Мне в наследство.В далеком недоступном небеЖивет тоска по совершенству.

Повесть «Я люблю тебя, небо!» впервые опубли�кована в восстановленном варианте, без купюр, безцензурных и ведомственных вмешательств. Женалетчика Любовь Егоровна Мартемьянова, в прошломтоже летчик�инструктор Кемеровского аэроклуба,сохранила рукописи книги, ее машинописные вари�анты, выправленные мартемьяновской рукой. Осу�ществить первоначальный замысел автора ей помо�гали воспитанник Кемеровского аэроклуба, военныйлетчик в отставке, звонарь Знаменского собора Ни�колай Петров и редактор Кемеровского книжногоиздательства Наталья Захарчук.

Этот принцип – без купюр, без цензурных вме�шательств, без фальсификации истории – заложен вдругие проекты, в которых город обретает память.Так, стали традиционными Балибаловские чтения, накоторых кемеровские историки и краеведы допол�няют, уточняют, продолжают известный труд лето�писца города Ивана Алексеевича Балибалова «Кеме�рово вчера, сегодня, завтра».

В 2003 году вышла коллективная книга «Это нашейистории строки», написанная известными кемеровча�нами, потрудившимися на благо города в шестидеся�тых�восьмидесятых. В предисловии Владимир Михай�лов пишет: «Надеюсь, что книга будет полезна преждевсего молодым людям: в ней они почувствуют дух тоговремени, атмосферу трудового подъема, патриотиз�ма, энтузиазма, выраженных в конкретных добрыхделах. И не только скажут «спасибо» людям старше�го поколения, но и примут в наследство их созидатель�ный напор, жизненный накал, страстное желание ус�петь сделать как можно больше для того, чтобы жизньв нашем городе стала лучше».

Кемерово узнаваем еще и потому, что в его обли�


ке угадываются черты, воля, характер главы города.В этом повествовании мы будем снова апеллировать кдоброй воле В. В. Михайлова, для чего вернемся наКрасную Горку, где произошла перестановка ужеимеющихся скульптур и символов в связи с открыти�ем монумента Эрнста Неизвестного «Память шахте�рам Кузбасса».

На лужайку во двор дома Рутгерса переместиласьгипсовая фигура шахтера, опершегося на отбойныймолоток. Когда�то в сороковых�пятидесятых она сто�яла напротив бревенчатого двухэтажного здания рай�исполкома и возле нее проходили праздничные ми�тинги и демонстрации. Позднее, когда зданиерайисполкома разрушилось, скульптуру перенеслина склон возле лестницы, ведущей к реке. С другойстороны лестницы – макет шахтерской лампы. Он исейчас там находится. Полагаю, что и шахтер, и шах�терская лампа – произведения товарищества скульп�торов, которое существовало вплоть до открытияКемеровского отделения Союза художников РСФСР(1957 год).

В начале семидесятых выпускник института име�ни И. Е. Репина художник�монументалист РудольфАлексеевич Галков замыслил декоративную компо�зицию, посвященную основателям АИК «Кузбасс».К этому времени он был известен как оформителькафе «Юность» в Новокузнецке, ресторана «Заря»в Прокопьевске, народного театра в Анжеро�Суд�женске, административного здания Томусинской ав�тобазы в Междуреченске, спортивного комплексакомбината «Азот» в Кемерове.

Рудольф Галков выполнил мозаичные портретытрех видных деятелей АИК «Кузбасс» – СебальдаРутгерса, Билла Хейвуда и Рут Кеннел, подарил ихучилищу, которое располагалось в бывшей контореКопикуза (трехэтажное каменное здание, где потомбыла и контора АИК «Кузбасс»). В наши дни в этомздании разместился Институт углехимии, руководи�тели которого по достоинству оценили произведенияРудольфа Галкова. Мозаичные портреты находилисьв вестибюле здания и придавали ему историческийколорит.

Потом хозяином всего здания, которое не защи�щено законом о памятниках истории и архитектуры,стала некая богатая угольная фирма Киселевска. За�меститель директора института Ольга НиколаевнаКоробецкая передала музею три мозаичные рабо�

ты Галкова и живописное полотно его кисти (на немтоже изображены аиковцы). Я считаю эти произве�дения экспонатом № 1. Музея еще не существова�ло, а они уже были выставлены на обозрение. Их исейчас следовало бы сделать частью оформлениявестибюля. А по сути, это фрагменты неосуществ�ленного замысла замечательного художника�мону�менталиста.

В октябре 2001 года мы отмечали 80�летие АИК«Кузбасс» и 120�летие голландского архитектора ВанЛохема, который, будучи одним из аиковцев, пост�роил многие жилые дома и административные зда�ния на берегах Томи. 19 октября у входа в дом Рут�герса состоялся митинг, собравший жителей КраснойГорки и руководителей города, архитекторов и гра�достроителей, гостей из Королевства Нидерландов.Среди гостей посол Королевства Нидерландов в Рос�сии Тиддо Хофстее с супругой, атташе по культуреЯн Хесселинг, председатель фонда архитектурногоанализа при Делфтском технологическом универси�тете Питер Ван дер Тоорн Фритьоф, финансовый чи�новник Михель Фридерикс, профессор архитектурыЯн Молема и другие.

После приветственных речей был открыт знак наместе будущего памятника. Знак представляет из себямонолитный металлический цилиндр, срезанный подострым углом в небо. На срезе надпись: «Здесь бу�дет установлен монумент основателям Автономнойиндустриальной колонии «Кузбасс». 1921–1927 гг.».Слева три металлические ленты: белая, синяя, крас�ная – цвета Российского флага. Справа три ленты техже цветов, только в другом порядке: красная, бе�лая, синяя – цвета флага Королевства Нидерландов.У двух символов разных государств – кровное род�ство. Петр Первый позаимствовал цвета голландско�го флага вначале для российского торгового флота.Уже потом они стали цветами российской государ�ственности.

К этому знаменательному событию приуроченвыпуск альманаха «Красная Горка» под названием«Окно в Нидерланды». В приветствии голландскихархитекторов говорится: «Триста лет назад, когдацарь Петр, прорубая «окно в Европу», прибыл в нашустрану в составе Великого посольства, Нидерландыодними из первых сказали России «да» и оказали ейпомощь в создании флота. В двадцатые годы про�шлого столетия, когда молодая советская республи�


ка поднимала свою промышленность, Нидерландыснова сказали России «да», и голландские специали�сты стали участниками АИК «Кузбасс», строили Ке�меровский рудник и коксохимзавод. Когда голланд�ские энтузиасты организовали празднование «ГодаПетра Первого» в 1996–1997 годах, Нидерланды сно�ва сказали России «да»: Фонд архитектурного ана�лиза и Делфтский технологический университет при�слали своих архитекторов и градостроителей, чтобыпомочь вернуть к жизни исторический центр городаКемерово».

В фондах музея есть медаль, подаренная голланд�скими архитекторами в ноябре 1997 года. На однойстороне изображен могучий парусник, от которогоотошла шлюпка с Российским флагом, и написаныслова: «300 лет великого посольства Петра I». Надругой – «Царь�плотник» – фрагмент известнойскульптуры, что стоит в Санкт�Петербурге возлеНевы напротив Адмиралтейства. Изображения намедали стали символами Красной Горки наряду с ри�сунком «рука – уголек – пламя», графическим силу�этом дома Рутгерса, портретом Михайлы Волкова,созданным Германом Захаровым…

Есть еще многочисленные фотографии и рисункискульптуры рудознатца, рожденной Георгием Нико�лаевичем Барановым и установленной в 1968 году наплощади имени Волкова. Это символ Кемерова. Онпоявился задолго до открытия музея�заповедника«Красная Горка».

Баранов – автор и белого обелиска, который мыпривыкли видеть на береговом мысе, где нынеоткрыт монумент «Память шахтерам Кузбасса».Обелиск переместился под крыло дома Рутгерса, по�прежнему виден с левобережья. Он бережно отре�ставрирован. Восстановлена надпись: «Первооткры�вателю кузнецкого угля Михайле Волкову в день50�летия Кемеровского рудника. Сентябрь 1957 г.».Состоялся митинг, узаконивший старый памятник нановом месте.

В ноябре 2003 года напротив дома Рутгерса, гдеразместился музей�заповедник, произошел пожар,разрушивший двухквартирный жилой дом. Дом бре�венчатый, построен в 1928 году, без фундамента,архитектурной ценности не имеет. Одна квартирасгорела, другая пострадала так, что жить в нейнельзя.

Мы с директором музея Андреем ВикторовичемЗыковым обратились к главе города В. В. Михайлову

с предложением дом не восстанавливать. Наоборот,снести его полностью, а также убрать баню, гараж,хозяйственные постройки, ветхие заборы. Постра�давшим семьям помочь получить благоустроенныеквартиры.

Освободившуюся территорию, занятую ныне ого�родами, считать музейной и разбить на ней историчес�кий парк. В центре парка установить обещанный мо�нумент основателям АИК «Кузбасс» (над проектомработают голландские архитекторы), посадить дере�вья, построить прозрачный павильон для подаренногомузею самолета, выставить горную технику прежнихвремен, поднять сюда с берега Томи красивые кам�ни, обожженные древним пожаром, разместить ска�мейки, разбить цветочные клумбы.

Дом Рутгерса станет частью исторического пар�ка, увязанного с посадками высокого правобережья(деревья здесь вырубили в 2000 году) и с пешеход�ной аллеей, ведущей мимо родника к монументу«Память шахтерам Кузбасса». Возле родника и домаРутгерса предусмотреть смотровые площадки иудобные спуски к реке.

Оказалось, что в Кемеровском управлении архи�тектуры и градостроительства этот проект уже раз�рабатывается. Пожар ускорил развитие событий. По�ложительному решению вопроса способствует исуществующая программа сноса ветхого жилья. Ужеродился документ «Ориентировочный объем и сто�имость работ по благоустройству музея�заповедни�ка «Красная Горка».

Характерно, что и голландский зодчий Ван Лохем,строивший в 1926–1927 годах жилые дома и учреж�дения на Красной Горке, и отечественные архитекто�ры П. А. Парамонов и А. Д. Крячков, авторы проек�тов застройки левобережной части города (1918 год),исповедовали идею города�сада, популярную в Ев�ропе в начале XX века. Гармония с природой; сохра�нение ландшафтов, лесов и рощ; расселение людейв «здоровой среде»; развитие садоводства и огород�ничества… Планировка кварталов, улиц и площадейподчинялась этим требованиям.

На обоих берегах Томи замысел города�сада осу�ществлен лишь частично. Тому есть объективныепричины – неумолимый ход истории: индустриализа�ция, военное лихолетье, восстановление разрушен�ного войной хозяйства, экологическое бедствие,шахтерские забастовки, закрытие шахт в ходе ги�бельных для страны реформ... Все это поле для ис�


следовательской работы музея�заповедника «Крас�ная Горка». Пришла пора в градостроительстве вер�нуться к первоначальному замыслу.

У поэта Игоря Киселева есть строки:

Трогаю молоденькие липы,Юную пушистую листву,И негромко говорю: – Спасибо! –Городу, в котором я живу.

Эти строки процитировала Ирина Федоровна Фе�дорова, заместитель главы города по социальнымвопросам в статье для альманаха «Красная Горка»,которая так и озаглавлена: «Городу, в котором яживу». Процитировала и добавила: «Суть забот на�ших сегодняшних в том, чтобы и город имел все ос�нования сказать нам «Спасибо!».

4

Когда я захотел узнать историю форменнойодежды горняка, шахтера, это оказалось не так�топросто. Прежде всего форма свидетельствует отом, что профессия эта важна для государства. Фор�ма была также у железнодорожников, речников,работников гражданской авиации, представителейюстиции... Удалось выяснить, что насчет шахтерскойформы в 1947 году было ведомственное постанов�ление, а в 1976 году подкрепляющее решение Ми�нистерства угольной промышленности.

Знающие люди рассказали, что форма черногоцвета положена горноспасателям, работникам над�зора (начиная с горного мастера), инженерно�тех�ническим работникам. Особая форма (сероватогоцвета) – у почетных шахтеров. Кстати, основной знакотличия одежды горняка, а именно скрещенные мо�лот и кирка, изображен на гербе Кемеровской об�ласти и на фоне шахтового террикона символизиру�ет ее индустриальную принадлежность.

Тот пожилой горняк, о котором я хочу рассказать,был в строгом черном кителе с орденами и медаля�ми. Среди них орден Шахтерской славы. Был он, по�жалуй, постарше меня лет на семь (возраст моегостаршего брата). В руках пакет, тщательно оберну�тый газетой. Видимо, букет цветов.

Последнее воскресенье августа 2003 года – Деньшахтера. Монумент «Память шахтерам Кузбасса»,открытый накануне в присутствии автора Эрнста Не�

известного, доступен всем желающим. Ветеран пе�решел мост пешком, поскольку на ближайшем уча�стке автотрассы доукладывали асфальт и движениеавтобусов было прервано. Он приближался к мону�менту снизу, не отрывая от него глаз. Смотрел намогучий торс, мускулистые руки, аскетическое лицо,на пламя, вырвавшееся на ладонь из «отверстой» гру�ди. Внизу, ближе к мраморному пьедесталу, «мас�ки» (лики погибших собратьев).

Пока одолевал лестницу и склон берегового мысапо тропке среди низкорослого кустарника, шахтернесколько раз останавливался – отдыхал. По�пре�жнему смотрел на монумент. А когда достиг цели,внимательно прочитал надпись на нем.

Возлагать цветы не торопился. Вначале прошелвсю аллею вплоть до овальной площадки, ставшейстоянкой для автомашин. Оценил добротно устроен�ную автобусную остановку, торговый павильон, ми�лицейский пост, светильники, скамейки, ряды ухо�женных тополей – по два с каждой стороны,пешеходную тропу, ведущую через хвойные посад�ки к роднику и далее – мимо домов, построенныхеще Ван Лохемом, к зданию музея «Красная Гор�ка»... Потом присел на скамейку и задумался.

Думы у людей нашего поколения похожи. Мнеприходилось читать интервью Эрнста Неизвестного,данное несколько лет назад. Он говорил, что его«Лик скорби» в Магадане и другие произведения это�го ряда задуманы как противостояние «утопическо�му сознанию» советского периода. На недавнейвстрече с журналистами в музее�заповеднике «Крас�ная Горка» Мастер заметил, что сейчас этот мотивпотерял актуальность, ушел в историю.

Не ушли в историю (остались невысказанными)мои возражения против этой концепции. Я считаю,что главной ошибкой реформаторов (да и ошибкойли?) стало настойчивое стремление объявить комму�нистические (социалистические) идеалы утопией.Будто бы эти идеалы родились вместе с советскойвластью и вместе с ней умерли. Между тем комму�нистические идеалы имеют столь же древнюю исто�рию, как и христианство, и в становлении моральныхи нравственных основ человеческого бытия с право�славием, да и с любым другим вероучением, нераз�рывно связаны.

Связаны они и с менталитетом русского народа,


сложившимся на огромных пространствах нашейстраны и в ее суровом климате, с его соборностью,совестливостью, извечным стремлением к справед�ливости.

Думаю, что коммунистические идеалы и должныбыть утопией, мечтой, звездой притяжения. По меретого как общество (человечество) к ним приближа�ется, коммунистические идеалы усложняются, обре�тают новое содержание и новую высоту. Этот про�цесс видится мне законом исторического развития.Он не может остановиться, застыть. Тем более до�садно, когда начинается движение вспять.

Усложняясь, коммунистические идеалы отдаляют�ся. Но на пути к ним – согласие в обществе, матери�альный достаток в семье, бесплатное общедоступноеобразование, забота государства о твоем здоровье,о стариках и детях, мирное разрешение межнацио�нальных конфликтов. Нет безработных! Нет голод�ных! Нет беспризорных! Нет отчаявшихся!

Посмотрите, то, что сгоряча объявлено «утопи�ей», недостижимой мечтой, возвращается и присут�ствует так или иначе в программах всех партий и дви�жений. А общенациональная патриотическая идея,вернее, поиск такой идеи становится главенствую�щим в политике государственных структур.

Рустем Фатыхович Усманов обратил мое внима�ние на откровение древних пифагорейцев, сделан�ное в третьем веке до новой эры: «Если сделанаошибка в истинности начала, то из того, что следуетза ним, ничто уже не будет правильным». Идет встране преодоление ошибки, допущенной реформа�торами в начале девяностых годов. Ошибки, привед�шей к неоправданным человеческим жертвам, неменее страшным, чем в годы фашистского наше�ствия, к расслоению общества, к обнищанию боль�шинства населения.

Мужество преодоления ощутимо в новой работеЭрнста Неизвестного «Память шахтерам Кузбасса».Я наблюдаю, как ветеран поднялся со скамейки иразвернул обертку на букете цветов. Цветы не при�возные, видимо, со своего садового участка. Шах�тер бережно положил их к подножию монумента.Значит, принял, согласился.

Согласимся и мы с новой скульптурой на КраснойГорке, новым ее символом. И закончить это пове�ствование хочется строками поэмы «Планета Кеме�

рово». Я рожал их, не думая об архетипах сознания,об опыте предков. Но так или иначе обозначил нрав�ственные ориентиры, которые вовсе не надо писатьна куполах Знаменского собора или той часовни, ко�торую архитекторы обещают построить возле мо�нумента «Память шахтерам Кузбасса». Мы несем этинравственные ориентиры в себе, они даны нам отрождения.

Сибирский формируется характер.Мы стали осмотрительней в азарте.Рисунком сердца на Российской карте –Планета Кемерово!Только позови –Любовь моими говорит устами.Я знаю: нас когда;нибудь не станет,А он останется,Прозрачный пласт любви.

А он останется,Пласт совести и дружбыИ нежности, нам всем порою нужной.Останется,Испытанный не раз,Пласт мужества – для нас необходимый.По существу, мы хрупки и ранимы.И беды вовсе не проходят мимо,Должно быть, тоже выпадают в пласт.

А он останется,Пласт ненависти жгучейК доносам, дрязгам, подлости живучей.Останется,Красивый и могучий,Сибирский пласт таланта и трудаИ будет жить душой родного края.По существу, ничто не умирает.Ничто не исчезает без следа.

Пласты под грузом времени слежатся,Наверняка потомкам пригодятся.В столетии, неведомо каком,Их обнаружат где;нибудь под кручей,И обнажат,И тщательно изучат.Потом из них тепло и свет получатИ обогреются.И вспомнят нас добром.

Геннадий ЮРОВ


• Пресс>конференция на Красной Горке



• Мемориал жертвам сталинизма. Магадан


• Дом Правительства Туркменистана. Ашхабад



• Памятник на могиле Н. С. Хрущёва. • Золотое дитя. Одесса

• Фрагмент Кентавра. Вестеры, Швеция

27РАЗМЫШЛЕНИЯ РЕДАКТОРАФОТОГРАФИИ РАССКАЗЫВАЮТ

• Второе открытие обелискав честь Михайлы Волкова на новом месте –возле дома Рутгерса


После Великой Отечественной войны надо быловосстанавливать страну. Уголь тогда называли «хлебомпромышленности», а его не хватало. Советское прави�тельство принимало все меры, чтобы увеличить добы�чу угля. Труд шахтеров всегда был нелегким. Чтобысделать его более престижным, Указом ВерховногоСовета СССР от 10 сентября 1947 года был установленежегодный праздник «День шахтера», который долженбыл отмечаться в последнее воскресенье августа.

В то время не было сегодняшнего обилия обесце�нившихся профессиональных праздников. Но отмеча�ла их вся страна, имена передовиков производствабыли известны всем. Мне же запомнился День шахте�ра, который был впервые отмечен в 1948 году, потому,что мой отец Иван Алексеевич Балибалов, будучи за�ведующим угольным отделом газеты «Кузбасс», уча�ствовал в его подготовке. Дома у нас часто бывали егоколлеги, в семье обсуждали общественно значимыесобытия, материалы газет. Кроме того, этот праздниксовпал с моим днем рождения, и потом много лет я счи�тала, что родилась в День шахтера. А тогда мне испол�нилось 7 лет, и я пошла учиться в женскую среднююшколу № 41 г. Кемерова. Школьную форму – шерстя�ное платье в складку коричневого цвета – мне сшили вателье орса «Кемеровоуголь», куда к празднику шах�теров поступило много тканей.

В день, когда был принят Указ о праздновании Дняшахтера, в областной газете «Кузбасс» началась пуб�ликация материалов выездной сессии горно�геологи�ческого института Западно�Сибирского филиала Ака�демии наук СССР. Она была посвящена обсуждениюпроблем освоения и развития Томь�Усинского уголь�ного месторождения – «второй жемчужины Кузбасса».

В июле 1947 года Совет Министров СССР принялрешение о разработке комплексного проекта освоения

и развития Томь�Усинского угольного района. Запад�но�Сибирский филиал АН СССР совместно с Министер�ством угольной промышленности восточных районовСССР обобщили материалы исследователей, дали имэкономическую оценку и разработали основные путиразвития района.

Выездная сессия, которая проходила в Кемерове4–6 сентября 1947 года, сыграла огромную роль в деледальнейшего развития и Кузбасса, и Кемерова. В ееработе принимали участие видные ученые – «цвет гор�но�геологической науки» – Н. А. Чинакал, директор гор�но�геологического института, профессор, доктор наук,лауреат Сталинской премии; крупнейший геолог Сиби�

Диана БАЛИБАЛОВА

ПРАЗДНОВАНИЕ ПЕРВОГОДНЯ ШАХТЕРА В КУЗБАССЕ

УГОЛЬ КУЗБАССА.Рисунки Василия Кравчука

29ПОЭТИЧЕСКАЯ РУБРИКА

ри, профессор, доктор наук М. М. Коровин; зам. пред�седателя Западно�Сибирского филиала АН СССРП. Т. Логвиненко; заслуженный деятель науки, профес�сор, доктор наук, директор химико�металлургическо�го института П. Г. Рубин; профессора П. Т. Приходькои Д. А. Стрельников, а также заместитель министра чер�ной металлургии Г. Г. Воднев.

В ней участвовал сподвижник легендарного гео�лога Л. А. Лутугина профессор В. Н. Яворский. Их груп�па еще в 1914 году проводила исследование углей Ке�меровского рудника.

Кузбасс представляли: первый секретарь област�ного комитета ВКП(б) Е. Ф. Колышев, а также «научныеработники, руководители НИИ, инженеры и техники:Мучник, Григорьев, Пермитина, Принцев, Томленович,Савкин, Заранкин, Сухенко, Молчанов, Леонтьев, Мер�кулов, Трофимов, Каминский, Филиппов, Логунов, Кри�вобок, Зобнин, Попов и др.» (Кузбасс. 1947. 5 сент.).

В ходе работы сессии выяснилось, что срочногорешения требуют три вопроса: исследование качествауглей, строительство нового города Междуреченска и,главное, подготовка квалифицированных кадров.

По последнему вопросу развернулась дискуссия.Декан горного факультета Томского политехническогоинститута проф. Стрельников предложил увеличить на�бор студентов на свой факультет до 300 человек. Куз�бассовцы же настаивали на открытии горного инсти�тута у себя. Их поддержал известный геолог, докторнаук, проф. Коровин. В принятой резолюции сессиибыло рекомендовано открыть горный институт в горо�де Кемерове, перебазировать туда горный факультетиз Томского политехнического. Решение было реали�зовано осенью 1950 года. Об этом событии очень ин�тересно рассказал первый комсомольский вожак сту�дентов�горняков Г. Корницкий в четвертом выпускежурнала «Красная Горка».

В 1967–1968 годах судьба связала и меня с этимвузом, к тому времени он уже назывался политехничес�ким. Здесь произошло мое становление как препода�вателя, отсюда уехала в ленинградскую аспирантуру.Всегда с благодарностью вспоминаю прекрасный кол�лектив вуза, кафедру политэкономии Кузбасского по�литехнического и завкафедрой А. А. Дмитриева. Сей�час в нашей стране не осталось ни одной кафедры

Николай АНЦИФЕРОВ

С Т И Х ИО ШАХТЕРСКОМ ТРУДЕ

ВЕЛЬМОЖА

Я работаю, как вельможа,Я работаю только лежа.Не найти работенки краше,Не для каждого эта честь.Это – только в забое нашем:Только лежа – ни встать ни сесть.На спине я лежу, как барин.Друг мой – рядом, упрямый парень:«Поднажмем!»И в руках лопатаВсе быстрее и веселей.Только уголь совсем не вата:Малость крепче и тяжелей.Эх, и угольная перина!Не расскажешь о ней в стихах.Извиваешься, как балерина,Но лопата играет в руках.Отдохнуть бы минуту, две бы!..Отдохнешь, когда будет простой.Семьянин говорит о хлебе,О любви говорит холостой.Но промчится пара минут –И напарник мой тут как тут.Шепчет: «Коля, давай, давай!Вместе взялись, не отставай!»На спине снова пляшет кожа.Я дружку отвечаю: «Есть!»Я работаю, как вельможа.Не для каждого эта честь.


политической экономии, даже из реестра специально�стей она изъята так называемыми демократами. Вовсем мире изучают эту фундаментальную экономичес�кую науку. Наши же студенты изучают абстрактные эко�номические теории, не связанные с реальной жизнью.

Возвращаясь к 1947 году, отмечу, что отец был наэтой научной сессии, встречался с учеными, участво�вал в подготовке материалов сессии, которые былиопубликованы в пяти номерах областной газеты. Домаон много рассказывал об этом событии. Вскоре он пи�шет об академике Н. А. Чинакале, который руководилтолько что прошедшей научной сессией, был авторомряда технических изобретений для угольной промыш�ленности (см. «Кузбасс» от 24.09.47 г. «К вопросу об ис�коренении низкопоклонства перед Западом» в соавтор�стве с П. Чередниченко – зам. ответственного редакторагазеты). В этой же статье отец дал краткий очерк исто�рии возникновения Кузнецкого угольного бассейна, ко�торый потом вошел в его книгу «Кемерово».

С января 1948 г. «Кузбасс» ввел постоянную руб�рику «Доска почета передовиков угледобычи». Первымв этой рубрике был дан портрет знатного мастера угляшахты «Центральная» треста «Кемеровоуголь» ЕгораБурлова. Отец хорошо знал его, неоднократно писал онем, в нашем домашнем архиве долгие годы хранилсяего фотопортрет – красивое русское лицо, волнистыеволосы, прямой взгляд.

Вот что пишет о нем отец в своей книге «Кемеро�во» (1982): «Достойным преемником мастеров отбой�ного молотка первых пятилеток стал Егор Бурлов. Тру�довой путь свой он начал на шахте «Центральная»лесодоставщиком. Прежде чем освоить профессиюпроходчика, ему пришлось вначале поучиться грамо�те. В школе мастеров социалистического труда он при�лежно изучал основы горного дела, методы и приемыработы новаторов. Накопив опыт, Бурлов предложилсвой способ скоростной проходки на газоносных пла�стах. Сущность этого метода заключалась в том, что всложных горно�геологических условиях он вел проход�ку одновременно в двух забоях.

Выступив инициатором социалистического сорев�нования за досрочное выполнение первой послевоен�ной пятилетки, Егор Бурлов выполнил свое задание попроходке горных выработок за 2,5 года.

Родина высоко оценила самоотверженный трудкемеровского новатора угледобычи. В числе первыхшахтеров Кузбасса Егор Афанасьевич Бурлов был удо�стоен звания Героя Социалистического Труда».

7 мая 1948 года третья страница газеты «Кузбасс»дана под шапкой – «Чем мы встретим День шахтера». Вредакционной статье говорится: «29 августа в нашейстране будет впервые праздноваться День шахтера.Это большой, светлый праздник всего советского на�рода. В этот день многие сотни самых достойных шах�теров Кузбасса получат высокие правительственныенаграды за свой доблестный труд на благо Родины...»В нижней части страницы под названием «Шахтерскаячесть» – о собрании на шахте «Комсомолец», где былиприняты обязательства коллектива к Дню шахтера: вы�полнить годовой план, чтобы досрочно завершить тре�тий год пятилетки; выполнить годовой план строитель�ства жилья к 1 июля 1948 года; благоустроить поселок,посадив не менее 4 тысяч деревьев, у каждого домасделать цветник. Вскоре подобные обязательства былиприняты на многих предприятиях Кузбасса. В газетевводится специальная рубрика «Соревнование в честь

СОСТАВЫ С УГЛЕМ


Дня шахтеров» под общей шапкой: «За пятилетку в че�тыре года». В конце мая в Кузбасс приезжает делега�ция шахтеров из города Кизел по вопросу соревнова�ния трестов «Кемеровоуголь» и «Молотовуголь» (нынеэто Пермь). С Донбассом соревнование было давноналажено.

Новой формой распространения передового опы�та и научно�технической пропаганды стали «Стахановс�кие четверги» газеты «Кузбасс», которые стали прово�диться с июня 1948 года. В первом объявлении об этомбыло сказано, что на встрече с шахтерами Кемеровско�го рудника выступит забойщик шахты «Центральная»Егор Бурлов с беседой «Мой метод проходки мелкой на�резки». В организации встречи также принимали учас�тие Рудничный райком ВКП(б), трест «Кемеровоуголь»и Рудничный профсоюз угольщиков. На «СтахановскийЧетверг» приглашались проходчики и забойщики, инже�нерно�технические работники треста «Кемеровоуголь».Проводился он в клубе шахты «Центральная» 10 июня в7 часов вечера. Газета «Кузбасс» уже 12 июня опублико�вала текст выступления и фотографии.

Следующий «Четверг» состоялся 17 июня в клубешахты «Северная», где с лекцией «Мой метод работы вщитовом забое» выступил Иван Потапкин – забойщикшахты «Северная». Затем «Стахановские Четверги» былипроведены в Ленинске�Кузнецком, Прокопьевске, Ста�линске (Новокузнецке), Анжеро�Судженске и другихгородах Кузбасса. Всего было организовано 11 встреч,из них 6 – с шахтерами, 3 – с железнодорожниками(к Дню железнодорожника, который отмечался в началеавгуста еще с довоенных лет), по одной встрече былопроведено с металлургами и строителями.

16 июля «Кузбасс» публикует материалы совеща�ния на шахте «Центральная» под заголовком «Мобили�зуем все творческие силы горняков на выполнение го�довых обязательств ко Дню шахтера», там же данперечень рационализаторских предложений шахтеров.

В газету «Кузбасс» обратились горняки шахты«Ягуновская» с просьбой о встрече с бригадиром бу�ровой бригады шахты им. Ворошилова Андреем Тара�сенко. Они просили его поделиться опытом работы.Отчет об этой встрече написал отец под названием«Школа шахтерского мастерства», он был опубликован8 августа 1948 года.

ТОРМОЗОК

Объясню хотя бы сухо,Что такое «тормозок»:Хлеба черного краюха,Сала постного кусок...В тесном угольном забое,В темноте, в пыли, в грязи,Рад минутному отбою,Вдруг услышав: «Тормози!»Облегченья охи=ахи,Кровь сильней стучит в виски.Надеваются рубахи,Достаются «тормозки».Вообще течет беседаС пролетарской прямотой:– После вкусного обеда,По закону Архимеда, –Перекур бы с дремотой......Тормознули – и в дорогу,И усталости как нет.Будто заново, ей=богу,Нарождаешься на свет.В нашем крае поговорка,Очень к истине близка:Не бывает хлеб без корки,А шахтер – без тормозка.

НЕБО

Небо я достаю головою(Невысокий имея рост).Это небо – не голубое.Это небо – без солнца и звезд.Не плывут по нему облака,Но дождит – днем и ночью каплет.Возразят:«Не валяй дурака».Не валяю.И даже ни капли.Не лукавлю и не злословлю я:Это небо висит под землей,Это небо зовется кровлею –


К празднику шахтеров готовились не только гор�няки. Благоустраивался город Кемерово. Именно тог�да был сооружен кирпичный парапет вдоль левого бе�рега Томи с цветочными вазонами и металлическойлестницей, спускающейся к воде. До этого вдоль кру�того берега шла узкая тропинка, а поодаль росли в дваряда тополя. На месте асфальтированной дороги былабулыжная мостовая, по которой проезжали редкие гру�зовики и упряжки лошадей.

К празднику побелили и иллюминировали некото�рые здания. Я помню, как мы, дети, бегали смотреть наздание комбината «Кемеровоуголь». Оно, как белый ко�рабль, возвышалось над морем небольших деревянныхдомиков с огородами и казалось таким значительным.Сейчас этот четырехэтажный дом, стоящий боком и за�вешанный рекламой, производит грустное впечатление.

Были подведены итоги конкурса проектов застрой�ки центра города, которые объявлял Комитет по деламархитектуры при Совете Министров СССР. Из четырехпредставленных проектов победителем был признанпроект, разработанный Гипрогором. На реализациюпроекта отводилось 3–4 года. И действительно, центргорода стал быстро застраиваться. Из наших окон былохорошо видно обустройство площади Пушкина. Вско�ре там был разбит сквер, в центре которого был уста�новлен монумент – шахтер с отбойным молотком наплече. Потом на месте сквера было выстроено зданиеГипрошахта, и сейчас в наши окна упираются другиеокна из надстроенного здания бывшего горисполкома.Теперь в моде не скверы, а уплотнительная застройка.

Большое внимание уделялось строительству жи�лья. В марте 1948 года в областном комитете ВКП(б)состоялось совещание хозяйственных и партийных ру�ководителей строительных организаций, на которомбыли заслушаны доклады руководителей крупнейшихстроительных организаций, в том числе управляюще�го трестом «Кемеровотяжстрой» Богачева. Именно этоттрест тогда был основным строительным подразделе�нием города. Отец хорошо знал Богачева, впослед�ствии они переписывались. Разбирая бумаги отца (пос�ле его смерти), мы с мамой читали многостраничныеписьма Богачева к отцу с Украины. Мама была оченьудивлена, что суровый строитель, каким она его знала,

писал о литературе и признавался, что его после вой�ны влекла поэзия, но он был вынужден «наступить нагорло собственной песне».

Накануне Дня шахтера состоялись новосельяпочетных шахтеров, в тот год началось массовое стро�ительство индивидуальных домов в городе. Этомуспособствовало решение Правительства о выдаче дол�госрочных кредитов гражданам на строительствожилья. Почетным шахтерам дома строили за государ�ственный счет.

К Дню шахтера в Кузбассе была подготовленабольшая культурная программа. «В соответствии с ука�заниями ЦК ВКП(б), – писала газета «Кузбасс» от12.09.48 об улучшении культурного обслуживания гор�няков Кузбасса, – за последние месяцы наши городапосетили: Московский театр сатиры, Ансамбль народ�ного танца СССР Игоря Моисеева, русский народныйхор под руководством Свешникова, Воронежский на�родный хор, джаз�оркестр под управлением Дм. По�красса, Ленинградский ансамбль гусляров, мастер ху�дожественного слова Балашов и другие артисты».

От Союза писателей СССР приезжала бригада всоставе трех человек. Одного из них – Михаила Алек�

В ЗАБОЕ


сандровича Никитина я запомнила, он бывал у нас, онис отцом подолгу говорили о литературе. В нашем ар�хиве были фотографии его и папы, сделанные кем�тоиз редакционных на нашем балконе. Отец говорил, чтоНикитин интересовался Кузбассом. Когда в 1949 годувышел первый номер альманаха «Сталинский Кузбасс»,в нем была опубликована большая статья Никитина«В долинах Мрас�Су». Писатели встречались с горняка�ми шахты «Пионер», комсомольцами и молодежью азот�но�тукового завода, учащимися строительного ФЗУ.

С писателями и артистами проводились много�людные встречи на предприятиях, шахтах. Так, в клубеАТЗ 400 комсомольцев встречались с писателями иартистами�комсомольцами из Ансамбля народноготанца СССР. На этой встрече от кузбассовцев высту�пили секретарь обкома ВЛКСМ Троицкий (будущийредактор газеты «Кузбасс»), секретарь Заводскогорайкома комсомола В. Дрыгина (Шокель).

29 августа в помещении Госцирка редакция газе�ты «Кузбасс» и Кемеровское областное концертно�эс�традное бюро организовали встречу коллектива Госан�самбля танца СССР с шахтерами Кемеровскогорудника. В цирке для журналистов была отведена однаиз лож прямо против оркестра. Меня, как и других де�тей журналистов, иногда приводили на такие меропри�ятия, чтобы посмотреть художественную часть. Помню,что в ложе набивалось много народу, было тесно. Нокак же мы любили наш цирк!

В следующий шахтерский праздник я была с па�пой в цирке и до сих пор помню выступление Рины Зе�леной – очень известной тогда актрисы. Возможно, онозапомнилось мне еще и потому, что перед концертоммы встретили всю группу московских актеров околонашего дома на Набережной. Они были в концертныхкостюмах: женщины в вечерних длинных платьях, амужчины во фраках и с бабочками, выглядели оченьэлегантно и держались достаточно скромно. Осталисьони в моей памяти как эталон артиста.

На праздник к шахтерам приезжали и мастераспорта – чемпионы страны по гимнастике, по тяжелойатлетике (мировой рекордсмен по штанге), которыепринимали участие в праздничных соревнованиях настадионе «Угольщик».

Сотни метров каменный слой.Небо – выдумщица=мастерицаОзорные творит чудеса;Могут запросто взять и свалитьсяТвердокаменные небеса.Представляете? Каменный юморВ полном смысле разит наповал.(Побожиться могу: чтоб я умер, –Сам не видел бы, вам не врал).Небо каменным смехом грохочет,Небо зуб – да какой еще! – точит:На меня почему=то хочетНебо каменное упасть.Укрощая небесную страсть,Затыкаю металлом пасть.Небо лезет из каменной кожи.Небо каменным брызжет злом.Лучшей марки металл корежит,Превращая в металлолом.Эти шуточки не новы,Не сдаваясь, иду «на вы»,Лопнут каменные нервишки –И сыграет небо отбой.Дескать, ладно, аллах с тобой,Продолжай, счастливый судьбой,После смены почитывать книжки...Я похлопаю небо руками,Как смирившегося коня:– Небо, вынь из=за пазухи камень,Все равно не обманешь меня.

УГОЛЬНАЯ ПЫЛЬ

Она полезна ли, вредна ли –О том пусть думают врачи.Еще в пеленках мы узнали,Что пыль, конечно, не харчи.Но под землей ее вдыхая,Совсем не думаем о том,Что – ах! – какая пыль плохая,Что с нами станется потом.


28 августа 1948 года в кинотеатре «Москва» состо�ялось общегородское торжественное собрание с уча�стием передовых людей Кемеровского рудника, посвя�щенное празднованию Дня шахтера. С докладом опервом горняцком празднике выступил секретарь об�кома партии тов. Гусев. После официальной части со�стоялось выступление Государственного ансамбля на�родного танца СССР.

27 и 28 августа такие же торжественные собранияпроводились на всех шахтах Рудничного района Кеме�рова. Начальники шахт, секретари парторганизацийсделали доклады о выполнении социалистических обя�зательств, взятых в честь Дня шахтера.

В праздничный день 29 августа на первой страни�це газеты «Кузбасс» под заголовком «Принимай, Роди�на, дары Сталинского Кузбасса» было напечатано:«Первый Всесоюзный День шахтера Сталинский Куз�басс встречает замечательными производственнымиподарками. Шахты, тресты рапортуют Родине о досроч�ном выполнении государственной программы и социа�листических обязательств, о внедрении новых мощныхмашин, о росте гвардии почетных шахтеров, о заселе�нии горняками новых индивидуальных домов. Тридцатьвосемь шахт бассейна досрочно выполнили августов�ский план угледобычи».

В этот день в нашей стране были присвоены зва�ния Героев Социалистического Труда 150 работникамугольной промышленности, среди них были и нашиземляки: Е. А. Бурлов, В. И. Воробьев – начальник ком�бината «Кузбассуголь», В. Г. Кожевин – начальник «Ке�меровоугля». На развороте праздничного номера га�зеты были помещены фотографии почетных шахтеровКузбасса в новой парадной форме.

Вся страна отмечала этот праздник. В Москвебыли проведены торжественные собрания, посвящен�ные Дню шахтера. В Концертном зале имени Чайковс�кого собрание проводило Министерство угольной про�мышленности западных районов СССР, с докладомвыступил министр А. Ф. Засядько. В Колонном залеДома союзов торжественное заседание проводилосьМинистерством угольной промышленности восточныхрайонов СССР, доклад сделал министр Д. Г. Оника.

В Большом зале консерватории праздник отмечалиработники Министерства строительства топливныхпредприятий СССР, докладчиком был министр А. Н. За�демидко (будущий председатель Кемеровского со�внархоза). В концертном зале Центрального Дома Со�ветской Армии торжественное собрание проводилоМинистерство местной топливной промышленности сдокладом министра В. П. Беляева.

Центральная газета «Правда» под заголовком «Отшахтеров Советского Союза Председателю Совета Ми�нистров СССР Иосифу Виссарионовичу Сталину» по�местила отчеты передовых предприятий угольной про�мышленности (сюда вошли и машиностроительныезаводы, и геологоразведка и т. п.). Кузнецкий бассейнпредставляли комбинаты «Кузбассуголь» и «Кемерово�уголь». О достижениях первого было сказано, что за7 месяцев он перевыполнил план, снизил себестои�мость. О комбинате «Кемеровоуголь» было написано:«... перевыполнил план, обеспечил рост добычи на 7,4 %,а по коксующим углям на 18 %».

На четвертой странице «Правды» под рубрикой«Празднование Дня шахтера» была дана подборка ма�

УГОЛЬНЫЙ РАЗРЕЗ


териалов собственных корреспондентов газеты из Куз�басса, Донбасса и Караганды. В то время это былисамые крупные угледобывающие районы, многие де�сятилетия обменивались передовым опытом, соревно�вались, в День шахтера посылали делегации друг дру�гу. Помогали восстанавливать Донбасс. Невозможнобыло даже вообразить, что все три угольных бассейнаокажутся в разных странах.

Телевидения тогда не было, поэтому особая рольотводилась радиовещанию. Вот какой была програм�ма радиопередач из Москвы в тот праздничный вечер:в 19 часов – репортаж, посвященный Дню шахтера; в19�30 – С. Рахманинов. Первый концерт для фортепи�ано с оркестром; 20�00 – рассказы почетных шахтерово своей работе; 20�20 – концерт; 21�00 – передача«Страна – горнякам»; 21�20 – концерт по заявкам шах�теров; 22�00 – стихи о шахтерах; 22�15 – концерт позаявкам шахтеров.

Так отмечался первый шахтерский праздник, по�ложивший начало хорошей традиции чествовать людейнелегкой профессии, которые своим трудом, зачастуюс риском для жизни, создают общественное богатство.

Как сегодня отмечается День шахтера? Существу�ет ли звание «Почетный шахтер»? По телевизору намсообщают лишь об авариях на шахтах да о голодовкахв связи с невыплатой шахтерам заработной платы. Яуже давно живу в Ленинграде. Когда�то здесь тоже от�мечали День шахтера – особенно в Сланцевском рай�оне, где на шахтах добывался горючий сланец. Теперьо шахтерах не вспоминают, в конце августа в Санкт�Петербурге отмечают День кино.

Окна моей квартиры выходят на ТЭЦ с огромнойгорой угля рядом. От нее зависит, будет ли тепло в на�шем доме�«корабле» с огромными окнами. Зимой этагора уменьшается. Летом начинает расти, благо, чторядом угольная гавань, где разгружаются корабли. ВЛенинградской области строится угольный терминал.Газеты писали, что в это строительство вложили день�ги угледобывающие фирмы, в том числе и кузбасские.Уголь будут вывозить за границу, фирмы будут полу�чать прибыль, государство – налоги. Значит, уголь ну�жен. А шахтеры, кому они сегодня нужны?

От пыли мы страшны, как черти.Но на здоровье жалоб нет.Не знаю точно – сколько лет,Но будем житьДо самой смерти.

ОБИДА

Угля не будет.Будет атом.И будут в сорок энный векЧитать историю ребятам,Как по земле ходил когда=тоШахтер – подземный человек.Меня, шахтера, в общем=целом,Изобразит учитель меломИ скажет с пафосом о том,Что был я в жизни сильным, смелым,Питался мясом, хлебом белым,Но и не брезговал вином.Попутно скажет коротенькоО трудовых моих делах,Что я ходил на двух ногах,А пласт рубил на четвереньках.Я буду жизнью любоватьсяВсю ночь из школьного окна.Такие будут времена,Что не додумаетесь, братцы.А рано утром, спозаранкуУвижу с тряпкою гражданку.Я крикну ей: «Давай не будемУничтожать сейчас меня!Хочу поведать вашим людямО людях нашинского дня.О той далекой, незнакомой,Нелегкой жизни, но большой.Нет, я не лектор из райкома,Я рассказать могу с душой».Но тетка примется за дело:Сотрет портрет, взглянув в глаза.А у меня крупинкой мелаНа землю скатится слеза.


Они, старые друзья Владимира Павловича Романова,решили встретиться в музее «Красная Горка» и отметить го�довщину смерти шахтерского маршала. И еще один серь�езный повод был – вышла в свет книга «Пласт углекамен�ный» самого Романова.

Событие происходило в специальном зале музея, гдеэкспонировались многочисленные фотографии, личныевещи Владимира Павловича. На столике лежали экземпля�ры новой книги. Первым выступил начальник департаментатопливно�энергетического комплекса Ю. И. Дьяков. Он го�ворил о заслугах бывшего начальника комбината «Кузбасс�уголь». В шестидесятых�семидесятых годах прошлогостолетия Романов произвел настоящую техническую рево�люцию в бассейне: была введена в строй такая мощная шах�та, как «Распадская», забои во многих угольных районахбыли оснащены очистными комплексами. Внедрение новойтехники, механизация и автоматизация угольного производ�ства позволяли шахтерам Кузбасса ежегодно увеличиватьмощность своих предприятий. При Романове не было слу�чая, чтобы бассейн не перевыполнил план. Такая стабиль�ность являлась уникальной для страны. Недаром сам началь�ник комбината получил звание Героя СоциалистическогоТруда. Он был уникальным руководителем, не знающим по�ражения в своей трудовой деятельности.

В последние годы Владимир Павлович работал дирек�тором фонда «Шахтерская память». После его смерти орга�низацию возглавил один из самых известных угольных ге�нералов Кузбасса, бывший председатель облисполкома,ныне предприниматель Михаил Иванович Найдов.

Найдов тоже выступил перед собравшимися в музее.Рассказал о своих встречах с Владимиром Павловичем, до�вольно характерном для Романова случае. В Киселевскерешили построить фруктохранилище. Денег под новуюстройку не было. Михаил Иванович, в то время первый сек�ретарь горкома партии, обратился за помощью к начальни�ку комбината и получил отказ. «Министерство не выделилоденег на этот объект». Тогда упорный Найдов решение про�вел через пленум горкома, а затем об этом сообщил Влади�миру Павловичу. Как вспоминает Михаил Иванович, он ожи�дал разноса за самоуправство. К его удивлению, Романовпохвалил его за настойчивость и инициативу и сказал:

– Бумаги отправим в министерство. Там не смогут про�игнорировать решение пленума горкома.

Так и получилось. Деньги были выделены из центра,фруктохранилище в Киселевске построили.

Собравшиеся высоко оценили книгу Романова, отме�тили ее правдивость, важность для нового поколения шах�теров, которое героически сегодня продолжает дело отцови дедов – строит современное угольное производство. Напрезентации единогласно было решено ежегодно в музее«Красная Горка» отмечать день памяти Романова, в честьэтого события собираться, обсуждать актуальные пробле�мы угольной промышленности Кузбасса, через фонд «Шах�терская память» выпускать новые книги ветеранов угольно�го фронта, которые могли бы рассказать о бесценном опытестарого поколения.

На презентации присутствовал Сергей ПавловичСтарков, ректор Кемеровского института повышения ква�лификации руководящих кадров угольных предприятий.В середине семидесятых годов это был убогий филиал Мос�ковского института Министерства угольной промышленно�сти. После ухода на пенсию Старкова его возглавил Рома�нов. За считанные годы он превратил этот филиал в один измощных институтов на востоке страны, в котором стали обу�чаться кадры от Урала до Сахалина. Повышать свою квали�фикацию приезжали шахтеры Монголии, Вьетнама. Началь�ник департамента Юрий Иванович Дьяков предложилректору подготовить книгу о деятельности Романова какруководителя филиала и рассказать о становлении извест�ного института. Идею поддержал нынешний глава фонда«Шахтерская память» Михаил Иванович Найдов, обещавшийматериальную поддержку новому изданию.

День памяти Романова оставил неизгладимое впечат�ление у собравшихся. Так «Красная Горка» становится ду�ховным центром угольного Кузбасса.

Юрий ТОТЫШ

ШАХТЁРСКИЙ МАРШАЛ


Историческая память – понятие многогранное. Она

впитала в себя не только глобальные события из исто�

рии страны, но и семейные сюжеты, эпизоды из жизни

миллионов простых людей. Недаром гласит народная

мудрость: жив, пока его помнят. Память поколений – это

великий дар, данный человечеству свыше. Это не толь�

ко знак благодарности ныне живущих людей своим пред�

кам и современникам, родным и близким по крови, но и

знак беды, знак предостережения.

Перед нами семь книг, семь реликвий из жизни

угольного бассейна. Их каждая строка отзывается бо�

лью в наших сердцах. Она буквально кричит о том, ка�

кой дорогой ценой доставался и добывается ныне наш

кузнецкий уголёк.

В советское время в условиях монопартийной

тоталитарной системы из памяти людей старались вы�

черкнуть всё, что не вписывалось в теорию и практику

победно шагающего социализма. Документы, свиде�

тельствующие о трагических событиях нашей истории,

бдительно хранились «за семью печатями» и были не�

доступны для исследователей. Это не позволяло обще�

ству за «парадным фасадом» социализма увидеть реаль�

ную картину происходящих в стране событий.

«Оттепель» пробивала себе дорогу медленно, тя�

жело, часто сменялась заморозками. Только ближе к

концу ушедшего XX века ростки памяти, сохранившие

самые тяжёлые и скорбные известия, стали выходить

на поверхность. Сегодня во всех или почти во всех ре�

гионах России изданы или готовятся к изданию книги

памяти погибших на фронтах Великой Отечественной

войны, книги памяти жертв политических репрессий.

Но существует и ещё один фронт, повседневный,

трудовой, где в самых обычных условиях в процессе

производства случаются различные катастрофы и ава�

рии, травмируются и гибнут люди. Одной из наиболее

опасных отраслей является угольная промышленность.

И, видимо, не случайно, первая и пока единственная

книга памяти жертв трудового фронта появилась в Куз�

бассе, крупнейшем угольном бассейне России. Это

уникальное издание, подобного ему не было и нет ни в

одном субъекте Российской Федерации.

Идея создания «Книги Памяти шахтёров Кузбасса»

возникла ещё в период подготовки к празднованию

50�й годовщины победы советского народа над фашист�

ской Германией. Мы обратили свой взор на шахтёров

Кузбасса, которые в суровые годы Великой Отече�

ственной войны били врага своим оружием – сверхпла�

новыми эшелонами добытого угля, так необходимого

для обороны страны.

Угольная отрасль одна из немногих, где основной

процесс производства сопряжен с опасностью: круто�

залегающие пласты, работа на большой глубине, в замк�

нутом пространстве, недостаток кислорода и солнечно�

го света при наличии взрывоопасного газа метана.

В условиях военного времени, испытывая острую

нехватку квалифицированных кадров в связи с моби�

лизацией работников в действующую армию, при уча�

стии в угледобыче малоквалифицированных рабочих:

женщин – вчерашних – домохозяек, подростков и так

называемого спецконтингента – угольная отрасль Куз�

басса понесла значительные людские потери. Только

с января 1941 года по декабрь 1945 года на шахтах ре�

Р. С. БИКМЕТОВ,кандидат исторических наук,

К. А. ЗАБОЛОТСКАЯ,доктор исторических наук

КНИГА ПАМЯТИ

ЭТО НАШЕЙ ИСТОРИИ СТРОКИ


гиона погибло 2500 шахтёров. А сколько тяжело трав�мированных и искалеченных горняков при обрушенияхкровли и взрывах метана! Только одна катастрофа –взрыв рудничного газа на шахте «Байдаевская», про�изошедший 15 февраля 1944 года, – оборвала жизнь120 шахтёров.

Небольшая группа энтузиастов�исследователей,объединившая в своих рядах историков, архивистов,горных инженеров, сумела вернуть Кузбассу именагорняков, отдавших самое дорогое – свою жизнь натрудовом фронте.

Вышло семь томов издания, посвященных опре�делённым периодам развития угольной отрасли Куз�басса. В каждом из них показаны общие тенденции иособенности угледобычи и шахтного строительства врегионе, вскрыты основные причины производствен�ного травматизма шахтёров. И самое главное, каждыйтом «Книги Памяти шахтеров Кузбасса» содержит по�имённый список работников угольной промышленно�сти Кузбасса, погибших на производстве.

Выступления на научных конференциях и в сред�ствах массовой информации, поисковая работа в ве�домственных и государственных архивах, многочис�ленные встречи с руководителями шахт и объединений,ветеранами шахтёрского труда и семьями погибшихшахтёров, содействие в решении их бытовых и соци�альных вопросов – таков далеко не полный переченьмероприятий, в которых принимали активное участиечлены авторского коллектива. Накоплен определённыйопыт поиска, выявления, сбора и анализа информации,полученной из самых различных каналов: от официаль�ного акта до личных воспоминаний.

Был создан банк данных на 15 тысяч шахтёров Куз�басса, погибших на угольных предприятиях. В нём со�держится полная информация с указанием фамилии,имени, отчества, даты рождения, специальности, долж�ности, участка, шахты, даты и обстоятельств гибели.Разработана оригинальная методика выявления доку�ментальных материалов по производственному трав�матизму шахтёров, позволяющая перекрёстно прове�

рять полученную информацию по разным источникам.Это позволило существенно пополнить информацион�ный банк, включив в него людей, скончавшихся в боль�ницах от травм и увечий, полученных на угольном про�изводстве. Собранная таким образом информацияпрежде официально нигде не учитывалась.

Результаты поисковой работы, сложившиеся входе привлечения дополнительной информации и тща�тельно проверенные через органы ЗАГС, численно пре�восходили данные официальной статистики. Так,например, были выявлены имена 87 горняков, погиб�ших в результате взрыва метана на шахте «Байдаев�ская» 15 февраля 1944 года. Официально значилисьпогибшими только 67 человек. Среди погибших былвыявлен гражданин США Уолтер Пелтоннен.

Была составлена хроника крупнейших аварий икатастроф на угольных предприятиях региона, проана�лизированы причины их возникновения. По воспоми�наниям очевидцев уточнены и дополнены многие де�тали событий. Так, из письма В. В. Чудинова, ранееработавшего в Кузнецком горном управлении в долж�ности горного контролёра по городу Осинники, былаполучена информация о двух случаях взрыва метана нашахтах этого города в 1954–1955 годах, повлекших засобой гибель людей. В ходе дополнительной поиско�вой работы были выявлены имена 33 шахтёров, ранеене учтённых в сводном банке данных.

В ходе работы над изданием авторским коллекти�вом были просмотрены десятки тысяч документов,многие из которых хранились в архивах с грифом «со�вершенно секретно» и были недоступны почти в тече�ние семидесяти лет. Глубокое их изучение проливаетсвет на многие страницы развития угольной отраслиКузбасса, особенно на кадровый состав шахтёров,многие из которых под конвоем прибыли на шахты. Этотак называемый спецконтингент, объединявший в сво�их рядах трудопоселенцев – бывших «кулаков», советс�ких немцев, мобилизованных в «трудовую армию», зак�лючённых сибирских лагерей, переданных для работына угольные предприятия, «окруженцев», репатриан�


тов, после окончания войны вывезенных в Кузбасс изфашистских лагерей, спецпереселенцев, иностранныхвоеннопленных и интернированных лиц.

Весьма неоднороден и разнолик состав погибшихшахтеров: русские, украинцы, белорусы, татары, нем�цы, казахи, таджики, иностранцы, мужчины и женщи�ны, подростки, рабочие, техники, горные инженеры,медики, учёные, люди творческих профессий, по сво�ей и не по своей воле оказавшиеся в шахте. Разныесудьбы, приведшие их в забой, планы, мечты, забота ородных и близких – всё это в одночасье обрывается подземлёй. Невозможно спокойно говорить и писать обэтом. В шахте оборвались жизни Шаповаловой Зинаи�ды Наумовны и Зиновьевой Анастасии Леонтьевны,которые готовились стать матерями. А сколько былослучаев, когда на глазах отца погибает в забое сын. Внекоторых семьях не поднялись на�гора сначала отец,затем и сын, бабушка и внук. Недолгой была радостьдвух сестёр�подростков – Елены и Татьяны, прибывшихпо мобилизации в «трудармию» на шахту «Полысаевс�кая». Здесь они встретили свою маму, Элеонору Кар�ловну Гольмгрей, мобилизованную ранее. А две неде�ли спустя мама погибла в шахте. А сколько трудностейлегло на плечи жительницы г. Осинники Н. Ф. Дейма�новой, у которой в шахте погибли отец и муж!

Не было тогда в Кузбассе проблемы шахтёрскихвдов и сирот. Нельзя было писать и говорить о тех, ктопогиб в горных завалах и задохнулся от недостатка кис�лорода в недрах земли, кто обгорел в подземных по�жарах и скончался в больнице от тяжёлых увечий. Даженекрологов не было в печати. Имела место и практикасокрытия на производстве несчастных случаев сосмертельным исходом во избежание должного наказа�ния виновных или в целях сохранения высоких произ�водственных показателей. Укором обществу молча сто�яли всеми заброшенные и заросшие бурьяномобелиски, когда�то воздвигнутые на братских могилахшахтёров. Только сюда за поддержкой и советом мог�ли прийти шахтёрские вдовы и дети. Ни в одном горо�де Кузбасса не было памятника, воздвигнутого в честьшахтёров, погибших на угольном производстве.

Появление первого тома «Книги Памяти шахтёровКузбасса» в 1995 году нашло широкий отклик среди об�щественности региона. Авторы данного издания одни�ми из первых в области подняли вопрос о необходимос�ти сооружения памятника жертвам угольного фронта.Это было в апреле 1996 года. Сегодня наша обществен�ность обратила внимание на нравственно�этическуюсторону истории Кузбасса. В каждом шахтёрском го�роде есть часовня, воздвигнутая в память о погибшихшахтёрах. Каждый желающий, независимо от вероис�поведания, может войти туда, зажечь и поставить све�чу, помянув своих родных и близких.

В нескольких городах воздвигнуты мемориальныекомплексы в память о погибших горняках. Летом 2001 годав Междуреченске открылся памятник погибшим горня�кам. Теперь все важнейшие мероприятия горожане от�мечают на площади возле этого памятника. В прошломгоду воздвигнута стела и открыта площадь с фонтаномв честь погибших шахтёров в Киселёвске. В августе2003 года в Кемерове, в районе музея «Красная Гор�ка», где в двадцатые годы было положено начало Ке�меровского рудника, воздвигнут монумент «Памятьшахтёрам Кузбасса», выполненный всемирно признан�ным скульптором Эрнстом Неизвестным.

Помнят о своих погибших товарищах и на уголь�ных предприятиях. Например, на шахте «Зиминка» уздания административно�бытового комбината возд�вигнута стела, на которой высечены имена всех работ�ников шахты, погибших в её недрах.

Изменилось и отношение к семьям погибших шах�тёров. Они взяты на особый учёт, им ежемесячно ока�зывается материальная помощь. Во время каникул детипогибших шахтёров отдыхают в Греции, Болгарии, начерноморском побережье Кавказа, в Белокурихе и мест�ных санаториях. В угольной компании «Кузбассразрезу�голь» ежемесячно выплачивают пособия детям погибшихработников в размере 2,5 тысячи рублей до наступле�ния совершеннолетия.

Несколько лет плодотворно работает в Кузбассеобщественный фонд «Шахтёрская память», созданный



по инициативе талантливого организатора угольнойпромышленности Кузбасса Героя СоциалистическогоТруда В. П. Романова и оказывающий посильную ма�териальную помощь семьям погибших шахтёров.

Однако остаются проблемы: льготное медицинс�кое обслуживание, частичная оплата коммунальныхуслуг за тепло, проезд в транспорте, бюджетное обу�чение в техникумах и вузах. Это вынудило создать об�щественные организации вдов погибших шахтёров.Такие организации есть в Киселёвске и Ленинске�Куз�нецком. В законодательстве Кемеровской области нетстатей, предусматривающих решение этих вопросов,их рассмотрение – святой долг наших народныхизбранников.

Факт издания «Книги Памяти шахтёров Кузбасса»для ныне живущих и будущих поколений имеет огром�ную ценность. Работа авторского коллектива получилабольшой резонанс не только в Кузбассе, но и далекоза его пределами. В его адрес поступает огромное ко�личество писем, фотографий, стихов и воспоминанийродственников, ветеранов труда и очевидцев событий.К поисковой работе подключились учащиеся прокопь�евских школ № 18 и 25, которые под руководством сво�их учителей провели большую работу по выявлениюсемей погибших горняков в своих микрорайонах. Ог�ромную помощь оказали работники отделов кадровшахт и ЗАГСов, профсоюзных комитетов и ведомствен�ных архивов.

Духовенство области в лице Владыки Сафронияпровело духовную презентацию «Книги Памяти...» иприняло решение поместить вышедшие и последую�щие тома на специальный постамент в часовне в честьиконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» вКемерове. Достойное место заняла «Книга Памяти шах�тёров Кузбасса» в центре экспозиции, посвященнойтруженикам тыла, в Москве в Центральном музее Ве�ликой Отечественной войны на Поклонной горе. Высо�кую оценку этому уникальному изданию дал министрпо чрезвычайным ситуациям России С. К. Шойгу. Се�годня оно стало достоянием многих угольных регионов

СНГ: Украины, Казахстана, Грузии. Заинтересовалисьметодикой подготовки и поиска информации нефтяни�ки Тюмени, энергетики и работники лесной промыш�ленности Красноярского края.

На международных и региональных научных кон�ференциях подчёркнута значимость издания для духов�ного возрождения страны. Это пример плодотворногосотрудничества ученых трёх кузбасских вузов: КузГТУ,КемГУ, КемТИППа. «Книга Памяти...» сегодня активноиспользуется и в качестве учебного пособия при под�готовке кадров для угольной промышленности.

Традиционными стали ежегодные отчёты авторс�кого коллектива перед жителями шахтёрских городовКузбасса, идёт разговор о работе над книгой, о новыхдокументах и находках, о свидетельствах очевидцевсобытий. Добрым словом люди вспоминают тех руко�водителей и спонсоров, которые помогали издать кни�гу. Семьям и родственникам безвозмездно вручаютсяочередные тома на вечное хранение.

К сожалению, скорбные списки «Книги Памяти...»пополняются новыми именами. Издание требует про�должения. У этой книги не видно конца. Кузбасс насы�щен и другими отраслями промышленности, условиятруда в которых содержат потенциальную опасность.Горнорудная, химическая, металлургическая, оборон�ная и некоторые другие отрасли имеют все основаниядля подобных изданий. Представители этих отраслей,безвременно ушедшие из жизни, достойны, как и шах�тёры, остаться в памяти потомков. Не пора ли создатьКнигу памяти работников промышленности Кузбасса,погибших на производстве? Необходимо создать по�стоянный центр и стабильный коллектив, который бу�дет в состоянии продолжить это нелёгкое дело.

Губернатор Кемеровской области Аман ГумировичТулеев постоянно подчёркивает в своих выступлениях,что самое большое богатство Кузбасса – его люди. Этилюди создают славу Кузбассу, несут на своих плечахвсю тяжесть труда в его базовых отраслях. Они достой�ны не только высоких наград, но и сохранения в памя�ти потомков.


Шахтерская династия Усковых начинается вгоды первой пятилетки, когда «был заложен фун�дамент шахтного фонда Кузбасса»1. В 1930 годув г. Ленинске�Кузнецком была заложена шахта«Капитальная» № 2 (с 1935 г. – им. Кирова). Сре�ди первых ее рабочих были братья Семен и ИванУсковы, основатели династии, которая насчиты�вает уже четыре поколения (общий шахтерскийстаж семьи перевалил уже два столетия!). Отецбратьев – Кузьма Григорьевич Усков (1883 г. р.) –потомок ясашных крестьян села Мордовский Ка�рай Балашовского уезда Саратовской губернии.В годы столыпинской аграрной реформы КузьмаГригорьевич прибыл в деревню Тараданово (сей�час – Крапивинского района), но вскоре был при�зван в действующую армию и погиб на полях сра�жений Первой мировой войны2.

Семен Кузьмич (1904–1954) отработал забой�щиком на шахте почти 20 лет, до апреля 1949 года,когда по инвалидности ушел на пенсию. ИванКузьмич (1905–1979) работал навалоотбойщи�ком, от него шахтерскую профессию унаследова�ли два сына: Леонид Иванович (1947 г. р.) – гор�норабочий очистного забоя и Иван Иванович(1952–1982) – установщик3.

В 1960–70�е годы при активном участии куз�басских горняков создавалась угольная промыш�ленность Монголии. Среди кузбасских специали�стов, выполнявших интернациональный долг, былсын Семена Кузьмича – Иван Семенович Усков(1928–1987), тридцать восемь лет проработав�ший на шахте электрослесарем. Его спутницажизни – Анна Александровна (1931–1989), дочьеще одного горняка с «Кировки» – АлександраПавловича Жукова (1913–1953), кавалера орде�на Трудового Красного Знамени. Иван Семено�вич и Анна Александровна воспитали восьмерых

детей4, в том числе сыновей Александра, Юрия,Владимира, Василия, Владислава, Евгения, при�шедших на смену Ивану Семеновичу на шахтеим. Кирова.

Двух старших уже нет с нами, в том числе мо�его отца – Юрия Ивановича Ускова (11.11.1956 –02.03.2002). До сих пор сердце не может свык�нуться с мыслью, что отца нет с нами. Ну почемулишь после ухода близких начинаешь понимать ихзначимость в твоей жизни? В последние год�двамы не часто общались с отцом. Реалии современ�ного российского общества, когда необходимоработать 24 часа в сутки, чтобы прокормить се�мью. А отец так и не смог приспособиться к свое�му новому статусу – пенсионера. Слишком доро�гой ценой досталось ему звание «Ветеран труда».Коварная болезнь уже начала свою разрушитель�ную деятельность.

Тяжел труд шахтера – всем известна эта ис�тина. Но, наверняка, не каждый может представитьсебе, насколько это тяжелый труд. Приведем вы�держку из «Санитарно�гигиенической характери�стики условий труда бывшего ГРОЗ 5 разряда...»:

«В обязанности ГРОЗ входят работы по пе8редвижке секций мех. крепи, передвижке лавно8го конвейера, крепление верхнего и нижнего со8пряжений с установкой деревянных стоек,бурение шпуров для взятия ниш БВР, укорочениескребкового конвейера и перенос инвентарнойкрепи на конвейерном штреке, ручная чистка по8чвы забоя и выгрузка горной массы на конвейер,доставка лесоматериалов по прилегающим клаве выработкам и по лаве.

Все указанные работы связаны с подъемом,в основном с уровня пола, удержанием, перено8сом значительных по весу грузов (металлические

И. Ю. УСКОВ,кандидат исторических наук

Д И Н А С Т И Я



верхняки – 92,4 кг, гидравлические стойки – 70 кг,решетки – 70 кг, деревянные стойки – 30–40 кги т. д.). Выполнение работ осуществляется в не8удобных, вынужденных позах (в наклоне на кор8точках, на коленях), с выполнением значительно8го количества наклонов (большинство с грузом)…

Бурение шпуров (до 10 шпуров по 1,8 м каж8дый) осуществлялось электросверлом ЭР818 безпринудительной подачи (вес сверла вместе соштангой 24 кг). Бурение шпуров осуществляетсяпод углом и в горизонтальной плоскости.

Выгрузка отпаленного угля общим весом око8ло 3,5–4,5 тонны осуществляется лопатой (вес каж8дой лопаты с учетом длинномерности рычага – до15 кг). Выполнение данной операции осуществля8ли 2 ГРОЗ. Перебрасывание угля на конвейер че8редуется с операцией по разбивке «негабаритов»с помощью кувалды (вес 5 кг). Весь процесс выг8рузки отпаленного угля осуществляется в неудоб8ной рабочей позе, согнувшись на угол до 35 гра8дусов, при разбивке негабаритов еще и ссовершением двойного наклона до 60–70 граду8сов в момент совершения удара.

За смену устанавливалось до 20 деревянныхстоек органной крепи. Данные работы сопровож8даются переносом на плече деревянных стоек (вес30–40 кг) на 20–30 метров, оформлением приям8ков с помощью кайла, лопаты, запиливанием, под8рубанием стоек топором, забивкой стоек кувалдойи их расклиниванием. Работы выполняются в не8удобной позе, согнувшись до 35 градусов, с на8клоном вбок с запрокинутой головой.

Работы по укреплению кровли конвейерногоштрека велись путем установки металлическихгидростоек по 4 штуки на квадратный метр. Засмену устанавливалось до 16 гидростоек. Указан8ные работы сорпровождались подъемом гидро8стоек (вес 70 кг) с уровня почвы и их переносомна расстояние до 20 м...

Из сопутствующих вредных производствен8ных факторов следует отметить неблагоприятныймикроклимат шахт. Микроклимат шахт охлажда8

ющий, характеризуется сочетанным воздействи8ем на организм работающих низких положитель8ных температур, высокой влажности и скоростидвижения воздуха. Микроклиматические условияпостоянны для зимы и лета. Температура возду8ха 9–3 °С, относительная влажность 95–99 %,скорость движения воздуха на рабочих местах0,5–0,8 м/сек, в магистральных выработках 1,5–2,0 м/сек (фактическая температура воздуха взабое ниже допустимой на 7–11 °С. Кроме того,работающие подвергаются воздействию повы8шенных уровней пром. аэрозолей, производ8ственного шума, химических веществ (окись уг8лерода и окислы азота)...».

Юрий Иванович имел 22 года трудового под�земного стажа, проработав в том числе 17 лет нашахте «Бутовская» и полтора года (до июня 2000 г.)на шахте им. Волкова.

В результате физических перегрузок в сочета�нии с воздействием локальной вибрации у шахте�ров развиваются профессиональные заболевания.Нервно�эмоциональные перегрузки вызываютвозникновение злокачественных опухолей. От нихумерли и Семен Кузьмич, и Иван Семенович, иЮрий Иванович (дед, отец, сын!). Дорогой ценойдостается «черное золото» Кузбасса.

Тем не менее уже четвертое поколение дина�стии трудится на шахте им. Кирова. Сыновья Алек�сандра Ивановича Ускова – Александр и Сергей –после службы в армии пришли на «семейное пред�приятие». Шахтерская династия Усковых – это все�рьез и надолго!

1 Угольная промышленность Кузбасса. 1721–1996.Кемерово, 1997. С. 56.

2 Государственный архив Саратовской области.Ф. 367, оп. 2, д. 221, л. 355об.; Государственный архивКемеровской области (ГАКО). Ф. д�60, оп. 6, д. 13, л. 65об.,д. 265, л. 38 об.

3 Востриков А. Шахта им. С. М. Кирова. Кемерово,1984. С. 133.

4 Анна Александровна Ускова награждена орденом«Материнская слава» III степени. – ГАКО. Ф. р�790, оп. 10,д. 480, л. 4.


• Усков Иван Семёнович (1965 год)• Усков Юрий Иванович в забое шахты «Бутовская»• Ускова (Жукова) Анна Александровна в кругу семьи (конец семидесятых)• Усков Юрий Иванович на Красной Горке (1982 год)



Мой сосед по дому редактор журнала «Красная Горка» Геннадий Евлампиевич Юров на днях порадовал при>ятной вестью – в Москве вышел второй сборник воспоминаний «Земляки. Кузбасс в нашей судьбе».

Редактором>составителем как первой, так и второй книги является хорошо известный в области и почитае>мый в журналистских и писательских кругах в прошлом редактор областной газеты «Кузбасс», а затем замести>тель главного редактора союзной газеты «Социалистическая индустрия» Николай Яковлевич Троицкий. Генна>дий Евлампиевич не стал тянуть с удовлетворением моего жадного любопытства – где взять эту книгу? – и передалприсланный ему из Москвы единственный, дарственный, экземпляр.

Мне не раз приходилось слышать от Г. Е. Юрова о благотворном влиянии редактора областной газеты насудьбы многих журналистов. Да я и сам прекрасно знал этого неординарного человека – на первый взгляд стро>гого, суховатого, но вместе с тем наделенного сердечной добротой, внимательного к людям, к собратьям по перу,товарищам по работе. Незабываемым, ярким воспоминанием осталось первое знакомство с Николаем Яковле>вичем в 1951 году, когда он, будучи редактором газеты «Комсомолец Кузбасса», неожиданно приехал в комитеткомсомола шахты «Байдаевская», где я работал комсоргом, в течение дня понаблюдал за нашей обыденной жиз>нью с ее молодежными проблемами и заботами, а спустя две недели в большой статье пристрастно рассказал обувиденном.

С огромным интересом, на едином дыхании я прочел эту новую книгу воспоминаний кузбассовцев, нынеживущих в Москве, отдавших много сил и энергии становлению нашего индустриального края. Примечательно,что книга вышла в год юбилея области. Редактор>составитель Н. Я. Троицкий начал книгу такими словами: «Этакнига – своеобразный отчет старшего поколения кузбассовцев, ныне москвичей, к 60>летию Кемеровской обла>сти. Отчет и наказ тем, кто пришел на смену: берегите, приумножайте и совершенствуйте то, что создано нами,не повторяйте наших ошибок, любите и украшайте родную Землю Кузнецкую».

Первое впечатление от прочитанной книги – чувство глубокой благодарности редактору>составителю и всем25 авторам, людям самых разных профессий и служебного положения в прошлом, рассказавшим искренне, с удиви>тельной теплотой и сердечностью о незабываемых, преимущественно молодых годах работы в Кузбассе, неисчерпа>емой силе духа, дерзании в осуществлении самых светлых надежд и планов строительства новой жизни.

В числе авторов – выдающиеся хозяйственные и партийные деятели сороковых>пятидесятых годов: Алек>сандр Николаевич Задемидко, работавший председателем Кузбасского совнархоза и министром угольной про>мышленности СССР, Евгений Зотович Разумов – один из самых ярких партийных деятелей Кузбасса, более де>сяти лет работавший вторым секретарем обкома КПСС, бывшие первые секретари горкомов, райкомов партииМихаил Никифорович Коваленко, Леонид Георгиевич Голосов, Николай Петрович Смоленчук, Людмила Лео>нидовна Савицкая, крупные хозяйственники – бывший министр угольной промышленности СССР Михаил Ива>нович Щадов, директора Запсиба и Гурьевского металлургического завода Борис Иннокентьевич Ашпин и Вла>димир Тимофеевич Полуэктов. Вместе с ними в качестве авторов выступают простые труженики, работникигосударственных учреждений, военные и совсем молодые люди, преклоняющие голову перед величием дел, со>вершенных старшим поколением.

Книга наших земляков в Москве по характеру воспоминаний, эмоциональной окраске описания тех илииных событий прошлого удивительным образом дополняет недавно вышедшую в области книгу «Кемерово

Петр ДОРОФЕЕВ

НАШИ ЗЕМЛЯКИ В СТОЛИЦЕ


60–80>х годов. Это нашей истории строки», составителями которой являются Георгий Васильевич Корницкий иВениамин Михайлович Чурпита. Дополняет освещением более ранней истории нашего края, начиная с довоен>ных лет и раскрывая наиболее полно картину созидательного труда в сороковые>пятидесятые годы.

Нельзя без волнения читать строки воспоминаний Александра Николаевича Задемидко о смутном периодерепрессий 1937 года, о его смелом мужественном поступке, когда он, снятый с должности управляющего трестом«Сталинуголь» в Прокопьевске за несогласие с развернувшимися арестами безвинных людей, выступил на партий>но>хозяйственном активе в Новосибирске, жестко критикуя проводимую политику. Он говорил: «То, что проис>ходит в Кузбассе, является дискриминацией, избиением, травлей советской технической интеллигенции».

На этом активе присутствовал заместитель председателя комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б)Матвей Федорович Шкирятов, который в своем выступлении поддержал нашего земляка. Комиссия по рассмот>рению этих карательных дел установила наличие крупных извращений в работе с руководящими и партийнымикадрами. Были отстранены от работы первый и второй секретари Новосибирского обкома партии, начальникобластного НКВД, председатель облисполкома и ряд других виновников репрессий.

С особым интересом читаются воспоминания Евгения Зотовича Разумова, человека широчайшей эруди>ции, аналитического ума, твердой воли и организаторского таланта. Он для всех нас, молодых комсомольских ипартийных руководителей того периода, был образцом деловитости, партийности, принципиальности, мастеромслова и дела. Трогает его чистосердечное откровение и сожаление о том, что в свое время не пресекал инициативуместных «вождей» по строительству дач, а также комфортабельных гостиничных комплексов с саунами и плава>тельными бассейнами для приема высоких гостей из Москвы и зарубежья. Надо сказать, в среде партийных руко>водителей на местах не все однозначно воспринимали эти «купеческие» замахи, бывали и робкие возражения, норешительно противостоять нарастающим по всей стране нескромным тенденциям не хватало духу.

Живые, яркие зарисовки Николая Петровича Смоленчука о стиле работы бывшего секретаря Кемеровскогогоркома и обкома партии Василия Ивановича Карпова произвели на меня большое впечатление. В. И. Карповбыл моим кумиром, наставником и учителем в годы комсомольской юности (два года я возглавлял Сталинскуюгородскую комсомольскую организацию, когда он был первым секретарем горкома партии). Да, Василий Ивано>вич был именно таким – на редкость энергичным, требовательным работником и блестящим оратором. Его док>лады и выступления – логически стройные, аргументированные, четкие, перед любой аудиторией – всегда под>держивались громом аплодисментов. Его любили, ему доверяли, и, что греха таить, многим из нас, молодых,очень хотелось хотя бы немножко походить на Карпова.

В каждом воспоминании авторов книги есть тема любви к родному Кузнецкому краю. Здесь проходила ихмолодость, здесь впервые они осознали величие созидательного труда шахтеров, металлургов, химиков, строите>лей, тружеников села, воочию увидели подвижническую роль врачей, учителей, работников культуры, почув>ствовали могучее биение сердца Сибири. Не случайно книга открывается статьей губернатора области АманаГумировича Тулеева, который в столь трудное и непростое время пытается не только сохранить и возродить вседоброе и ценное из того, что было создано прошлыми поколениями, но и достичь новых высот, без которых дви>жение вперед невозможно.

«От всей души, – пишет Аман Гумирович, – благодарю за совместную работу региональную общественнуюорганизацию «Землячество Кемеровской области»… Спасибо вам за то, что восстановили в правах само понятие«землячество». Ведь именно это общественное объединение реально связывает малую Родину, где человек ро>дился, вырос, где прошла большая часть его трудовой биографии, с великой Родиной – Россией».

Ноябрь 2003 г.



УРОКИ СМОЛОДУ

Первые номера вновь созданной кемеровс>кой областной молодежки делались в одной изкомнат «Кузбасса». В старом двухэтажном домевозле кинотеатра «Москва» внизу была типогра>фия, на втором этаже – редакция. Сразу за вход>ной дверью вы попадали в атмосферу, насыщен>ную запахами типографской краски, разогретогомашинного масла, расплава линотипного метал>ла; все здание чуть подрагивало, когда грохота>ли ротационные машины. И через полвека всеэто живо во мне.

Газеты тогда подписывались «в свет» под утро.Как>то уже заполночь оживился редакционныйкоридор. Приоткрыл дверь и вижу: к своему ка>бинету стремительно шагает редактор «Кузбасса»Арсен Арсенович Бабаянц. Пальто нараспашку,встрепанная черная с сединой шевелюра, сверка>ющие чуть навыкате глаза. Он приехал с заседа>ния бюро обкома партии и отрывисто бросаетсеменящим за ним работникам секретариата:«Стенографистку! Первую полосу задержите, про>диктую передовую!» У меня дух захватило: «Вотэто да! Я так, наверное, никогда не смогу!»

Свои четыре полосы малого формата мы в не>умении, суете и тесноте мусолили всю ночь. Ут>ром приходили на работу технические дамочки из«Кузбасса», с любопытством заглядывали в ком>сомольскую комнату, брезгливо морщили напуд>ренные носики: на ободранном старом диванесладко спал наш дежурный, его огромные вален>

ки, прикрытые сверху портянками, стояли рядом.Оттиски полос в типографии делали на сырой бу>маге специальной щеткой на длинной тяжелойрукоятке. Очередной дежурный, борясь со сном,уронил голову на свежий с жирной краской от>тиск, и утром товарищи вовсю хохотали, читая унего на лбу заголовок статьи...

В первом номере «Комсомольца Кузбасса» –1 февраля 1950 года – опубликовано письмо фран>цузской девочки Сталину. В редакцию оно как>то попало из Москвы. Редакционный художникперестарался и изобразил девочку, склонившую>ся над письмом, при свече. Редактор почувство>вал некоторый перебор со свечой, но в суете пер>вого номера заменить рисунок не удалось, такгазета и вышла. Что же касается текста письма, тодевочка возлагала на Сталина, на нашу странунадежду на лучшую жизнь, на избавление от нуж>ды. Да что девочка! Мы все, только что вышедшиеиз страшной войны, надеялись и верили.

В газетной полосе все, что связано со Стали>ным – текст, а особенно фото, – вычитывалось ирассматривалось самым тщательным образом все>ми: от корректора до редактора. Мы были наслы>шаны, что снимали с работы и исключали изпартии редакторов, если, скажем, на портретеСталина случайно протискивались с оборота по>лосы звездочки или точки. Смотрели во все глаза,но как>то «свежая голова» обнаружила в подпи>санном номере буквенную ошибку: «тЕварищСталин». Что делать? Остановили отправку тира>

Николай ТРОИЦКИЙ

БЕЗ МАЛОГО СОРОКРЕДАКТОРСКИХ ЛЕТ

Они прошли, как промелькнули, в «Комсомольце Кузбасса», «Кузбассе», «Социалистической индустрии». В памяти люди, скоторыми работал, встречался, события, факты, эпизоды. Некоторые из них выстроились в эти заметки.

47ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

жа и – не пускать же под нож – всем немногочис>ленным коллективом с помощью нехитрого при>способления вручную исправляли «е» на «о». Тог>да почувствовали, что такое 30 тысяч экземпляров.

Забегая вперед, скажу, что когда принимал га>зету «Кузбасс» у своего предшественника Ф. Е. Де>мина, он передал мне большую лупу в черном фут>ляре. Времена уже были другие, и я искреннеудивился, зачем она? Он объяснил, что рассматри>вал оттиски клише: вдруг на «сетке» точки образу>ют свастику? Лупой я не пользовался, но в своюочередь оставил ее своему преемнику. Возможно,она и сейчас хранится у редактора в столе, а может,в редакционном музее.

Таким образом «охотились за ведьмами» в тупору не только в редакциях. Как>то в День Воен>но>Морского Флота в «Комсомольце Кузбасса»напечатали плакат: могучий боевой корабль мчит>ся по морским просторам, рассекая волны. Про>шло время, получаем письмо из далекого таежно>го поселка: куда же вы, такие>сякие, смотрите?Ведь в волнах на вашем рисунке я обнаружилочертания чудовищного зверя – дракона... Отве>тили на письмо сразу, без дипломатии, по>ком>сомольски: пить надо меньше, тогда всякая чер>товщина не будет мерещиться... Ответ, видимо,автора удовлетворил, жалоб не было.

Запомнился номер «Комсомольца Кузбасса»с сообщением о смерти Сталина. Многие тогдаплакали, казалось, жизнь остановится. В такомномере, как нам представлялось, совершенно не>уместными были обычные заметки. Решили ос>тавить только две полосы с траурными материа>лами. Так номер и вышел. Никто на это вниманияне обратил, а я потом признался себе, что дал маху.Но что поделаешь, было. И всегда будет в комп>лекте «Комсомольца Кузбасса» этот половинныйтраурный номер.

Как сейчас понимаю, ЦК ВЛКСМ в началепятидесятых годов хорошо занимался молодеж>ными газетами. Многие из них возрождались, дру>гие только создавались. Редакторов приглашали

в Москву на краткосрочные курсы, семинары,совещания. Горячие разговоры и споры шли нетолько в залах и аудиториях, но и в кулуарах, об>щежитиях, где, бывало, размещалось в комнатечеловек по десять.

Многие из тех, кто возглавлял тогда молодеж>ные газеты, стали известными людьми. «Московс>кий комсомолец», например, редактировал А. Суб>ботин, будущий редактор «Московской правды»,«Труда», секретарь ВЦСПС, шеф>редактор жур>нала «Проблемы мира и социализма». Ленинград>скую «Смену» смело, с выдумкой делал молодойпоэт, переживший блокаду, Ю. Воронов, впослед>ствии главный редактор «Комсомольской прав>ды», правдист, главный редактор журнала «Зна>мя», заведующий отделом ЦК КПСС, главныйредактор «Литературной газеты». Б. Стукалин на>чал редактором молодежки в Воронеже, там же ре>дактировал областную партийную газету, был пер>вым заместителем главного редактора «Правды»,заведующим отделом ЦК КПСС, на дипломати>ческой работе. Список этот можно было бы про>должить.

Летом 1955 года вызвали в Москву – группаредакторов молодежных газет готовилась к поезд>ке в США. Тогда это было событием, впервые пос>ле начала «холодной войны» пытались установитькакие>то контакты. Дмитрий Горюнов, главныйредактор «Комсомольской правды», возглавлялнашу команду. В ее составе был и Алексей Аджу>бей, тогда редактор отдела «Комсомолки», то либудущий, то ли уже состоявшийся зять Хрущева,тот самый «Не имей сто рублей, а женись как Ад>жубей». Талантливый журналист, он впослед>ствии как главный редактор сделал из «Известий»,скучного казенного официоза, яркую, живую,острую газету. Был и ленинградец Юрий Воронов.

Несколько дней нам рассказывали об Аме>рике, инструктировали. Обнаружилось, что длятакой поездки одеты мы, мягко говоря, не луч>шим образом. В ЦК ВЛКСМ дали под отчет де>нег, в ЦУМе купили по два костюма, выбор был


• Конференция журналистов Кузбасса в начале шестидесятых.В первом ряду слева направо: Пётр Ворошилов, Виталий Банников, Нина Новосадова,Любовь Чухонцева, Николай Троицкий, Михаил Карпенко, Александр Лисенко


богатый, и опасения насчет униформы не оправ>дались.

Разъехались по домам, ждем вызова. Но недождались: принимающая сторона потребовалаотпечатки пальцев, не взяла на себя ответствен>ность за нашу безопасность. Так я и не побывал вАмерике, а за костюмы долго расплачивался изскромной редакторской зарплаты.

То, что усвоили в молодые редакторские годы,осталось на всю жизнь и выдержало проверку вре>менем. Служить делу, газете, а не кому>нибудьлично. И поступать в интересах дела независимоот того, как к этому отнесется твое начальство.Утвердив себя, партийный комитет доверил тебевести газету. Вот и веди, бери всю ответственностьна себя. Не бегай согласовывать материалы, ина>че уже не ты будешь редактором, а тот, кто одоб>рил или, чаще всего, забраковал полезную статью.

Главной темой газет было производство,строительство. Главным героем – человек труда.«Кузбасс» постоянно имел выездные редакции,специальные выпуски на важнейших объектахметаллургии, большой химии. Руководителистроек приравнивали такой «кузбассенок» к сот>ням монтажников. Эту работу поручали лучшимжурналистам, многие из них потом плодотворнотрудились в литературе, в центральных газетах –П. Ворошилов, В. Банников, А. Дергачев, А. Ни>китин, В. Махалов.

Сотрудники выездных редакций были всевремя с людьми, жили их радостями и болью. Илюди видели в газете, в журналистах своих надеж>ных помощников. Как>то под вечер в редакцион>ном коридоре крик, шум: «Да я ни дня больше небуду работать в этой паршивой газете. Это же чертзнает что...». Крик и топот приближаются к редак>торскому кабинету. Распахивается дверь, врыва>ется раскаленный Саша Никитин. Это потом онстал одним из ведущих публицистов «Литератур>ной газеты». А тогда был молодым литсотрудни>ком в выездной редакции на стройках стройин>дустрии. Редактору он сказал все, что думает, и о

газете, и о порядках в редакции, и о редакторе,который неизвестно куда смотрит. Поводом жедля столь мощного эмоционального взрыва былаошибка в его очередной корреспонденции: вмес>то «керамзит» прошло «карамзит». Слово это былотогда новое, можно бы и простить оплошностькорректуры. Но Саня бушевал: «Как же я теперьбуду людям в глаза смотреть? Что они обо мнеподумают?»

При Н. С. Хрущеве редакторов партийных га>зет стали приглашать на пленумы ЦК КПСС, все>союзные и зональные совещания. Перед одним изтаких крупных совещаний в Новосибирске, кудасъезжалась вся Сибирь, обком поручил нашей ре>дакции срочно сделать фотоальбом об успехах ку>курузоводов области. Успехи, как мы понимали,действительно были. На тучных черноземах в Бе>ловском районе кукуруза вымахала, что твой лес.Там в одном из колхозов и сделал фотокор удар>ный снимок: председатель верхом на лошади, акукуруза ему чуть не выше головы. И так далее,целый альбом.

В огромном зале Новосибирского оперноготеатра все расселись, первый секретарь нашегообкома Л. И. Лубенников ушел в президиум. По>слушали зажигательную речь Никиты Сергееви>ча, выступления. Едем домой, вроде все хорошо,а Лубенников злой>презлой, на редактора косит>ся. Почему? Только через много лет, уже в Моск>ве, он рассказал, как осрамился со злополучнымкукурузным альбомом. Во время обеда показал егоХрущеву. Тот посмотрел и вместо похвалы при>нялся распекать Лубенникова. Ты, мол, решил по>хвастаться, альбом мне подсунул, а кукурузу у тебянеправильно возделывают...

Тогда уже в обиход вошла формула «Наш до>рогой Никита Сергеевич...». Мы в редакции не>которое время упорствовали, избегали ее, но онавсе>таки прорвалась на газетные страницы снача>ла в официальных, а потом и в собственных мате>риалах, вызывая недоуменные вопросы о XX съез>де, культе личности и непоследовательности,


расхождении слова и дела. Чем дальше, тем замет>нее. Обещания не выполнялись, хотя и сделанобыло немало. Подъем, энтузиазм постепенно сме>нялись разочарованием, усталостью от задергав>ших всех реорганизаций. Ничего хорошего не по>лучалось от разделения партийных организацийна промышленные и сельские, от ликвидациисельских райкомов КПСС. Чувствовалась какая>то неуверенность. Ждали перемен.

Никита Сергеевич часто ездил по стране, вы>ступал, мы не успевали печатать речи. Как>то ле>том звонок: срочно на бюро обкома. Пришел, ког>да разговор уже начался, а о чем, сразу не пойму.Один говорит, что надо ковровую дорожку к тра>пу самолета стелить, другой возражает. Оказыва>ется, обсуждали, как встречать Хрущева, из ЦКсообщили, что он прилетит в Кузбасс. Прилетиттак прилетит. Определили, что кому делать, ра>зошлись. А к концу дня – отбой, визит отменяет>ся. Огорчаться не стали, после работы зашли сприятелем к нашему товарищу, первому секрета>рю горкома, он вынул из сейфа и торжественнонам вручил хлеб>соль, приготовленный для высо>кого гостя. Не пропадать же добру.

В то же лето ждали знаменитых чехословац>ких путешественников Ганзелку и Зикмунда. Ониехали из Японии по нашей стране. Кузбасс дол>жен был встречать гостей на границе с Краснояр>ским краем. Поручили это Федору ФедоровичуБабичу, председателю областного комитета на>родного контроля, и мне. В обкоме передалирекомендацию из ЦК: это наши друзья, пустьсмотрят, что хотят, не отвлекайте их шумнымивстречами, оберегайте от репортеров, что мы истарались делать, хотя с учетом сибирского гос>теприимства не всегда успешно. Путешественни>ки шутливо сетовали: едем из страны, где меньшевсего едят, через страну, где едят больше всего.

Что прежде всего искали у нас путешествен>ники? Думаю, Иржи Ганзелка пытался выяснить,как в условиях социализма побудить каждого че>ловека трудиться с полной отдачей, беречь народ>

ное добро. Об этом шла речь на встречах и в бесе>дах. Видимо, это он хотел узнать, когда спускалсяв шахту со знаменитым бригадиром Николаем Ко>четковым, когда на угольном разрезе вскаки>вал в кабину самосвала, чтобы без помех побесе>довать с водителем.

Однажды вечером в Новокузнецке вышли по>дышать на балкон. Ганзелка, возвращаясь все ктой же теме, доверительно сказал: «У нас пока неполучается, у вас опыта больше, но, чувствую,проблемы те же самые. Золотого памятника прижизни достоин человек, который предложит ихрешение!»

Кандидат на золотой памятник объявилсяскоро. Один из кемеровских руководителей, мо>лодой и шустрый, на встрече в заводоуправленииНовокемеровского химкомбината с апломбом за>явил, что у нас все давным>давно решено и голо>ва об этом не болит. Ганзелка только вежливоулыбнулся.

Проблемы были и становились все острее. Вовремя командировки от «Социалистической ин>дустрии» в Челябинск беседуем с секретарем парт>кома тракторного завода. Он говорит о наболев>шем: близко к 40 годам способный инженерстановится руководителем цеха, службы и т. д.Имеет уже полный «джентльменский набор» –квартиру, садовый участок, автомашину. А рабо>тает без прежнего энтузиазма и инициативы. В чемдело? Шансы для дальнейшего служебного ростауменьшаются по мере того, как высоко ты ужеподнялся. Расширить «джентльменский набор»практически невозможно. Как и чем заинтересо>вать человека, чтобы он сполна отдавал общемуделу свой опыт, знания, уйму неизрасходованнойэнергии?

Множество таких вопросов требовало ответа.Потому так горячо поддержали люди идею пере>стройки. Правда, кроме слов>заклинаний «пере>стройка» и «ускорение» не ясно было, что же прак>тически делать. Помню, как маялся над передовойв «Социалистической индустрии» по итогам


ХХVII съезда КПСС, пытаясь сказать что>то про>стое и конкретное. А ведь уже было выступлениеписателя Юрия Бондарева на XXX партконферен>ции, где он сравнил перестройку с самолетом,экипаж которого, поднявшись в воздух, не знает,куда лететь. Но не хотелось в это верить, читал иперечитывал материалы съезда, правил и перепи>сывал передовую. Тщетно. Остались общие поло>жения и призывы. Жизнь скоро показала, что сло>ва писателя>фронтовика были пророческими. Изглубокой ямы, куда залетели, до сих пор никаквылезти не можем.

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ФАКТ

У редакций всегда были и будут конфликтыпо поводу тех или иных критических публикаций.В самых трудных спорах решающий аргумент угазеты – правда, достоверность, абсолютная точ>ность фактов, на которых основаны оценки и вы>воды. Забота об этом – давняя, добрая традициянашей печати, ее надо хранить и развивать.

Редактору лучше быть излишне придирчивымпри подготовке статьи к печати, чем подставитьгазету, да и самого автора под удар неточностью,неряшливой формулировкой, небрежной прав>кой. Чувствую, что впадаю в назидательный тон.Прекрасно знаю также, что чужой опыт не учит, асамые простые истины каждый постигает сам,получая синяки и шишки. И тем не менее не вы>черкиваю то, что написал, – это основа основ га>зетного профессионализма, незыблемости пози>ции газеты в самой острой схватке.

...Члены бюро, заведующие отделами Кеме>ровского обкома партии обедали в отдельной ком>нате обкомовской столовой. За обедом о серьез>ных делах говорить было не принято. А тут одиниз членов бюро с раздражением и нажимом заме>тил, ни к кому прямо не обращаясь: «До каких жепор эти газетчики будут избивать кадры?»

Чего>то подобного можно было ждать, пото>му что в этот день в «Кузбассе» был опубликован

фельетон о главном враче областной больницы.Хороший врач и организатор, она хозяйничала вбольнице как у себя дома, злоупотребляла слу>жебным положением. Написал фельетон старей>ший фельетонист Павел Бекшанский, прошед>ший сталинские лагеря, опалу, но сохранившийбоевой дух первого поколения советских журна>листов, непримиримость к нечистоплотности,своекорыстию.

После первой реплики за столом наступиланастороженная тишина. А потом словно побежа>ла искра по бикфордову шнуру. Один сказал, чтоглавврач спасла его жену, другой – что в больни>це хороший порядок, третий – что редактору надосоветоваться, прежде чем замахиваться на руко>водителей, и т. д. Все разгораясь, искра дошла допервого, Афанасия Федоровича Ештокина. Новзрыва не произошло. Он только покосился наменя и спросил: «Ну, а что ты молчишь?»

Все сказанное за столом было правдой. Ноправдой было и то, что написано в фельетоне.Приводились только те факты, которые были под>тверждены документами. И я ответил: «Разговоридет очень серьезный, и вести его надо не за этим,а за другим столом...»

Ждал, конечно, продолжения, но его не пос>ледовало. Редакция вскоре получила и опублико>вала ответ облздравотдела: факты имели место,главврач от занимаемой должности освобождена.

Не дошло до официального обсуждения и вдругом случае. «Социалистическая индустрия» всамую что ни на есть застойную пору опублико>вала фельетон Георгия Пороженко о нарушенияхи злоупотреблениях на крупном подмосковномкомбинате стройматериалов. Задевал фельетон иначальника главка стройматериалов, бывшегоминистра внутренних дел СССР. Как задевал?Директор комбината оказывал ему личные услу>ги, не отказывал работникам главка и союзногоминистерства в дефицитной пленке и линолеуме.Сверху же снисходительно смотрели на наруше>ния со стороны директора.


Напечатали, ждем ответа. Неожиданный зво>нок: у заместителя председателя КПК при ЦККПСС будет рассматриваться жалоба на газету.Хорошо, говорю, придет заведующий отделом.«Нет, – вежливо объясняют, – должен быть вашглавный редактор, но его нет на месте, поэтомуждем вас».

Прихожу. Во главе стола для заседаний – зам.председателя, по одну сторону – автор жалобы,секретарь Московского горкома партии по стро>ительству, еще несколько человек — так сказать,группа обвинения. По другую сторону – два ра>ботника КПК, которые проверяли жалобу, пред>ставители Московского областного комитета на>родного контроля и газеты. Группа обвинениявыглядела солидно и настроена была весьма аг>рессивно. Жалобщик, например, пытался дока>зать, что газета, ни много ни мало, сводит с нимсчеты за его прошлую деятельность на постуминистра внутренних дел. Секретарь горкома на>пирал на высокие показатели комбината, органи>заторские способности его директора и безответ>ственность газеты, придравшейся якобы кпустякам. Звучало все это достаточно грозно. Нооппоненты старательно обходили конкретныефакты и главный вывод газеты, ради которого ипубликовался фельетон: опасность круговой по>руки, в которую втянуты и руководители предпри>ятия, и те, кто над ними, кто должен их проверять.Об этом я и сказал, да привел еще несколько фак>тов, которые в фельетон не вошли.

Ждем слова работников КПК. Читают справ>ку: факты подтвердились, но газета рассказала обэтом в развязной форме. На душе отлегло, спорже о законах жанра не для этой аудитории. Под>водя итоги, председательствующий спросил, на>стаивает ли кто>то на обсуждении вопроса на за>седании КПК. Таких не оказалось. А чем бы всеэто кончилось, окажись хоть один кирпичик в зда>нии фельетона ненадежным? Директора вскоре

наказали в партийном порядке, обстановка в кол>лективе разрядилась.

Событием в стране были пленумы ЦК КПСС,особенно октябрьский 1964 года, когда сместилиН. С. Хрущева. Конец волюнтаризму. Коллегиаль>ность руководства, научный подход – столбоваядорога к успеху. Кстати, в хрущевские времена,когда действовали две партийные организации,редактор областной газеты был между двумя об>комами, как пленник между двумя березами у по>ловцев. С началом нового периода и связаны двалюбопытных эпизода.

Обкомы готовились наконец>то объединяться,и председателем оргбюро был назначен первыйсельский, член ЦК Л. И. Лубенников. А промыш>ленный обком пока возглавлял А. Ф. Ештокин.В партийных организациях тем временем началисьотчеты и выборы, и Лубенников предложил нампосвятить этому событию передовую. И не толькопредложил, но и, к радости редактора, сам ее на>писал, да живо, остро, с настроением.

Передовая ушла в набор, а я поехал в коман>дировку в Гурьевск. Утром, как только пришел наметаллургический завод, телефонный звонок изобкома. Что стряслось? Взял трубку, слышу голоспомощника первого – промышленного: «Сейчасбудете говорить с Афанасием Федоровичем».И здесь, впервые за годы совместной работы, по>лучаю разнос. «Что за передовую вы напечатали?И то в ней не так и это не эдак. Да читал ли ты еесам? Ах, читал! Какой же ты тогда редактор!».И после паузы: «Кто писал передовую?» В началеразговора, признаюсь, струхнул. А тут смех взял:нет, не разорвали редактора меж двух берез, зна>чит, сто лет проживу. Назвал автора. Теперь пау>за была более продолжительной. И в заключениея услышал: «Ну и что, что Лубенников? Ты же ре>дактор...».

Потом выяснилось, что отчеты раньше нача>лись в городах, и все негативные примеры приво>


дились в передовой из промышленной организа>ции. Но скоро двоевластие кончилось. Лубенни>кова отозвали в Москву, первым секретарем еди>ной парторганизации Кузбасса стал Ештокин,умный, мудрый человек, оставивший в областидобрый след.

Настроение в ту пору было приподнятое, ве>рили, что пришел конец говорильне, показухе,началось дело. А тут звонит собственный коррес>пондент «Кузбасса» из Киселевска: выступленияна городской партконференции здесь по>прежне>му предварительно редактируют, а некоторые иписали в горкоме. Открыл это собкор случайно.Объявили приготовиться к выступлению знатно>му шахтеру, а когда дали слово, он на трибуну невышел. Пригласили следующего оратора, на за>минку никто внимания не обратил. Кроме собко>ра. Он в перерыве отыскал шахтера. Оказалось,что тот надел другой костюм, и тетрадка с написан>ным в горкоме текстом осталась дома. Решили таквсе в отчете и написать. Когда стенографистки рас>шифровали текст, еще раз с автором прошлись повсем фактам, деталям – вроде все надежно. Напе>чатали. И разразился скандал.

Дошло дело до бюро. Первый секретарь гор>кома, молодой, энергичный и толковый, так до>ложил, что члены бюро, судя по репликам, возна>мерились обсуждать не горком, а этих самыхжурналистов, бросивших тень, и т. д. Хотя ни сек>ретарь горкома, ни готовивший вопрос отдел об>кома не опровергли ни одного факта в публикации.Почему же, спрашиваю, товарищи не согласныс принципиальной оценкой этих фактов газетой?И в подкрепление вручил первому секретарю об>кома книжку, которую получили делегаты город>ской конференции. В ней, на многих страницах,с иллюстрациями, – сплошная похвальба. Навер>ное, эта книжка стала последней каплей. Обсуж>дали потом все>таки горком, публикацию газетыпризнали правильной.

Сила инерции очень велика. Тогда мы наи>вно хотели, чтобы все тут же переменилось. А че>рез четверть века, уже в пору перестройки, «Со>циалистическая индустрия» опубликовала отчет содной из областных партийных конференций ивсе о том же: в обкоме предварительно читали иправили выступления делегатов.

Всем, кто работал в центральных газетах, хо>рошо известен Круглый зал на пятом этаже деся>того подъезда ЦК КПСС. Главные редакторы илиих заместители приходили сюда на инструктивныесовещания. Зал оживал, когда говорилось о каких>то промахах и ошибках в тех или иных изданиях.Угодила и «Социалистическая индустрия» однаж>ды под горячую руку, причем по самому неожи>данному поводу.

Шел чемпионат Европы по фигурному ката>нию, и мы были очень довольны, что информа>цию о соревнованиях в нашу газету передавали потелефону знаменитые чемпионы И. Роднина иА. Уланов. Все шло хорошо, пока однажды в редак>цию не пришли... отцы наших корреспондентов –небольшой, подвижный – Родниной (Ирина нанего очень похожа) и суховатый, подтянутый, вофицерской форме – Уланова. Суть взволнован>ного, горячего разговора свелась к тому, что ре>дакция чуть ли не крест поставила на спортивнойкарьере их детей: в одной из информаций содер>жится замечание судьям за необъективную оцен>ку выступления наших танцоров. А судьи все межсобой связаны, и теперь наших детей на чемпио>нате мира обязательно засудят. Пытались успоко>ить отцов, объясняли, что они переоцениваютавторитет и влияние «Социалистической индуст>рии» в мире фигурного катания, но все напрасно.Отцы были непримиримы и грозили пожаловать>ся на самый верх.

На всякий случай попросили отдел информа>ции, чтобы впредь чемпионы в своих заметках су>дей не критиковали. Считали, что забавный ин>


цидент, позволивший познакомиться с отцамичемпионов, исчерпан. И вдруг на совещании вКруглом зале один из руководителей отдела про>паганды А. Н. Яковлев, будущий «архитектор пе>рестройки», обрушивает на «Социалистическуюиндустрию» град упреков и обвинений и в неком>петентности, и в фальсификации – якобы Родни>на и Уланов прислали кому>то телеграмму, чтоони судей не критиковали, это им приписали вредакции – вплоть до того, что, если руководите>ли газеты ничего не смыслят, найдем других. Вдухе, так сказать, Мыларщикова. Люди старшегопоколения помнят такого зав. отделом сельскогохозяйства ЦК КПСС при Хрущеве. Это имя сталоолицетворением грубости и хамства. Мне тожепришлось его однажды слушать. На многолюдномсовещании докладывал председатель Кемеровс>кого облисполкома, а Мыларщиков то и дело пре>рывал его издевательскими репликами вроде:«И зайца учат спички зажигать, а вы...»

Но дело не только в грубой форме замечанийна совещании в Круглом зале. Никто предвари>тельно мнением редакции не интересовался,объяснений не просил. И до сих пор неизвестно,была ли телеграмма, кто и кому ее прислал. Но всехорошо знают, что никто наших авторов>фигури>стов не засудил, и они завоевали все золото мира.Ирина потом многие годы была спортивным обо>зревателем «Социалистической индустрии».

С грубостью, командованием, а то и откро>венным произволом сталкиваться приходилосьнередко. Случился у редакции «Социалистичес>кой индустрии» конфликт с Донецким обкомомпартии. Поводом была заметка о расправе с мо>лодым коммунистом, способным ученым из мест>ного университета. Обком ответил опровержениемв резкой категоричной форме. Как быть? Решилиеще раз вместе с обкомом разобраться. Выпало этона мою долю. Перед командировкой побывал вКомитете партийного контроля, который такжезанимался этой историей, в орготделе ЦК позна>комился с протоколами бюро обкома. Заметил,

что донецкие товарищи, мягко говоря, не почи>тают партийный устав, попирают права коммуни>ста. Это полностью подтвердилось после много>численных встреч и бесед, которые подоговоренности со вторым секретарем обкомапроводили вместе с председателем местной парт>комиссии. Чего стоило, например, постановлениебюро обкома, на основании которого было напи>сано опровержение в газету. Герой заметки к томувремени уже снялся с учета, работал в соседнейобласти. Но это не помешало бюро, в его отсут>ствие, записать, что именно он виновен в нару>шениях и злоупотреблениях. И тут же поручениепрокурору области: разобраться и привлечь ви>новных к ответственности. А чего разбираться,если бюро обкома строчкой выше назвало вино>ватого? Дело это было сложное, не скажу, что уда>лось все до конца распутать. Но для вывода, чтообкому надо не опровергать, а, наоборот, восста>навливать справедливость, были все основания.Об этом и шел нелегкий заключительный разго>вор в обкоме. Условились, что они присылают вредакцию другой ответ, отражающий результатысовместного разбирательства.

Ждем>пождем – нет обещанного ответа. Как>то, когда я был у главного редактора В. Н. Голубе>ва, раздался звонок по междугородному аппарату«ВЧ». Главный слушал, пытался что>то сказать, нотщетно, хотя обычно за словом в карман не лез.Положив трубку, явно расстроенный, сказал, чтозвонил первый из Донецка, и, как я понял, самоевежливое из сказанного было, дескать, зачем мыприслали какого>то писаку ревизовать деятель>ность обкома. Ничего пересматривать обком небудет и в ЦК доложит. И если бы он, первый, в тупору не отсутствовал, он бы этого писаку...

Успокоить главного я мог только советом по>дождать официального ответа: одно дело кричатьи ругаться по телефону и совсем другое – подпи>сать документ. Так и получилось. Вскоре пришелответ, который не стыдно было напечатать.


ЖИЗНЬ ВСЕ РАССТАВЛЯЕТ ПО МЕСТАМ

Редакторский хлеб тяжел. Но к постояннойответственности, напряжению, ночным бдениямпривыкаешь, не замечаешь их, когда вокруг бур>лит жизнь, а газета идет с ней в ногу. Но бывалитрудные времена, когда в редакции тоскливо игазета не радует. Так было на закате Н. С. Хруще>ва, так было, но куда дольше и глубже, в после>дние годы Л. И. Брежнева.

Один незначительный вроде эпизод для менястал сигналом: так быть больше не может! Дежур>ная служба работала в цехе над вторым, московс>ким, выпуском «Социалистической индустрии».Делать его пришлось в связи с очередным вруче>нием наград. Близко к полуночи подписали пер>вую полосу, ждем «сигнала», и вдруг «свежаяголова» говорит: «Как же так, на снимке пять на>гражденных, в тексте Брежнев каждому из них поабзацу посвятил, а в начале сказано, что приятновручить награды четырем товарищам, которыхзнает и уважает наш народ». Одним из награжден>ных, кстати, был М. С. Горбачев.

Посмотрели – все так. Ничуть не сомневаясь,что это техническая ошибка, попросил вернутьполосу, поправил «четырем» на «пяти». Но когдауже уходили из цеха, технорук многозначительнозаметил, что другие газеты первую полосу не воз>вращали. Я сначала не придал этому значения, апо дороге домой засомневался – все>таки выступ>ление генсека, может, есть в этой «четверке» выс>ший смысл? Может, кто>то, пятый, и не оченьуважаем в народе? Сейчас эти сомнения вызыва>ют улыбку. Но кто был редактором, поймет.

Утром первым делом вынул из почтового ящи>ка «Правду» – «четырем». Приехал в редакцию,рассказал Голубеву, посмотрели все газеты – везде«четырем». «Надо звонить в ЦК», – говорит глав>ный. Нужный номер «кремлевки» не ответил, яушел к себе. Сижу, а в голове – пять – четыре.Через некоторое время звонит главный, проситзайти. Молча протягивает телетайпную ленту с

поправкой ТАСС к вчерашнему сообщению о вру>чении наград: в такой>то строке вместо «четырем»писать «группе».

Да, чем хуже шли дела, тем больше было на>граждений, сообщения о них примелькались. Самвручающий, с трудом одолевая заранее подготов>ленный текст, прочитал «четырем», хотя передним было пятеро... Как говорится, дальше ехатьнекуда!

Такое же ощущение возникло и в конце прав>ления Горбачева, но по другому поводу. Он в оче>редной раз пригласил руководителей средствмассовой информации к себе, в зал заседанийСекретариата ЦК. Главный редактор был в отъез>де, позвали меня. Генсек был говорлив, но дав>ние приятные впечатления от его речей без бумаж>ки уже стерлись, многословие раздражало, чтоделать, чувствовалось, он и сам не знает. А тут по>пулярный еженедельник опубликовал итоги оп>роса, для Горбачева весьма неприятные. Он спро>сил, есть ли в зале главный редактор этой газеты,а когда тот отозвался, жестко, с нажимом посове>товал ему подать в отставку. Зал притих. Навер>ное, не только у меня мелькнула мысль: «Если от>ставка не состоится, конец безграничной властигенсека». Тот главный редактор, кажется, работа>ет до сих пор.

Не буду анализировать и оценивать «Социа>листическую индустрию» за последние пять пере>строечных лет. Не с руки это мне. Скажу только,что была она не хуже других газет и несла на себевсе противоречия и сложности того переломноговремени.

Какой бы вышла «Социалистическая индуст>рия» из затянувшейся митинговой перестроечнойэйфории, гадать не стоит. Ее последний № 6191датирован 31 декабря 1989 года. Эстафету, прав>да, не сразу приняла «Рабочая трибуна», «Трибу>на». Растет ее современное здание, фундаментпрочный: два десятилетия «Социалистическойиндустрии». Жизнь продолжается, все расставля>ет по местам.


• Шахтёры. Рисунок Александра Капорушкина


НАША ХРЕСТОМАТИЯРубрику ведет кандидат исторических наук,

профессор Е. А. КРИВОШЕЕВА.

Деятельность АИК «Кузбасс» оставила значительный след в отечественной имировой литературе, дав образцы публицистических произведений, авторами и героя-ми которых стали известные в истории люди. Мы продолжаем знакомство с этимипроизведениями на страницах альманаха. В третьем выпуске вы могли прочесть рас-сказ Теодора Драйзера «Эрнита». В этом выпуске предлагаем главы очерка АнатолияЛуначарского, посвященные Кемерову.

Л У Н А Ч А Р С К И ЙАНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1875–1933)

Государственный и партийный деятель, академик. С 1917 года нарком про=свещения.

В 1928 году А. В. Луначарский посетил несколько районов Сибири. Такие по=ездки периодически предпринимали государственные деятели. Обычно они со=вершались или в особо сложные периоды, или в связи с решением важных проблемв социально=экономическом развитии Сибири. А. В. Луначарский в качественаркома просвещения впервые посетил Сибирь в 1923 году, когда остро стоялвопрос о состоянии культуры и просвещения. Дело в том, что по решению пра=вительства в 1922–1923 годах половина расходов на просвещение и культурубыла возложена на местные бюджеты. Это вызвало резкое уменьшение количе=ства школ и учреждений культуры.

Вторая поездка в 1928 году была связана не только с заботами о просвеще=нии и культуре, но и с перспективным экономическим развитием Кузбасса. Лу=начарский отметил резкое улучшение системы образования, обратив особое вни=мание на развитие школ, укрепление их связи с производством, создание исовершенствование системы фабрично=заводского обучения. Однако в оценкеэкономического развития Сибири и Кузбасса он весьма субъективен. В замет=ках Луначарский неоднозначно высказывается об урало=кузнецкой проблеме, остроительстве в Кузбассе металлургического завода.

58 НАША ХРЕСТОМАТИЯ

ЩЕГЛОВСК – КЕМЕРОВО (КУЗБАСС)

Кузбасс, Кузнецкий угольный бассейн – со�кровище Сибири. Он представляет собою ог�ромный пласт угля, мощность которого, в сущ�ности, почти совсем не исследована. Возможно,что она превышает те размеры, в которых нампредставляется. Но уже в этих размерах кузбас�ские угольные залежи являются одними из самыхбольших среди всех известных пластов мира имогут конкурировать с основными английскимиугольными запасами. Кое�где пласт выходит со�всем на поверхность, и его можно разрабаты�вать не путем шахт, а путем прямых галерей,которые вырываются в горе прямо с железно�дорожных подъездных путей; кроме того, пластблагородного угля местами достигает 100 мет�ров, т. е. является поистине чудовищным. Запа�сы угля здесь можно считать неисчерпаемыми.Общее количество угля предполагается в 450млрд тонн; наконец, местами уголь этот принад�лежит к числу высоких коксующихся сортов иможет быть рассматриваем не только как изве�стный энергетический запас, но и как основноеподспорье добычи у нас черного металла. От�сюда и возникновение огромного плана гигантс�кого металлургического завода в Тельбесе.

Сибиряки очень недовольны тем, что вопросо Тельбесском заводе задерживается. Однакоестественно проявить осторожность в расходе,который выразится приблизительно в 170 млнруб. Дело в том, что после целого ряда прове�рок с участием специалистов и выдающихся ев�ропейских экспертов пришлось признаться, чтосовершенно точно выясненное количество же�

лезной руды в Тельбесе не так уж велико. Привыработке чугуна до 600 тысяч тонн в год этогозапаса могло бы хватить на какие�нибудь 12–14 лет. Зато привлекательно неисчерпаемое ко�личество коксующегося угля тут же рядом.

По�видимому, правильное разрешение воп�рос находит при совокупном рассмотрении егос магнитогорской проблемой.

Магнитная гора на Урале представляет собойгигантский запас руды, но, как известно, уральс�кий уголь еще находится на этапе разведки итолько начинает играть некоторую роль в ураль�ской промышленности. Магнитогорскому гиган�ту, построение которого уже предрешено, при�дется все равно в течение долгого срока (дажеесли угля на Урале окажется больше, чем пред�полагают) тащить к себе либо уголь для коксо�вания, либо самый кокс из Кузбасса. В обоих слу�чаях будет возвращаться в Сибирь самыйсерьезный порожняк. Расстояние в 2500 верст,конечно, огромное, но при точном учете оказы�вается, что Сибири выгодно иметь свой собствен�ный чугун даже в том случае, если Тельбес бу�дет идти отчасти на своей руде и частью на рудемагнитогорской. Представьте себе этот гранди�озный комбинат – Магнитогорский завод, выра�батывающий добрых полмиллиона тонн чугуна вгод из своей руды и кузнецкого кокса, и Тель�бес, вырабатывающий столько же из уральскойруды и кузнецкого кокса!

Конечно, вопрос нужно подробно изучить,но, по�видимому, удовлетворительное разреше�ние его намечено. Надо сказать, что по всей Си�бири, и не только в угольных ее местах, но и

А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ

МЕСЯЦ ПО СИБИРИг. 1928

59НАША ХРЕСТОМАТИЯ

буквально повсюду население жаждет как мож�но скорее видеть воздвигнутыми стены Тельбес�ского чугунного завода и всего бесценного ком�бината, который должен возникнуть (там есть ицветные металлы, в особенности цинк). Этим са�мым создается железно�пламенное сердце всейпостепенно вырастающей индустрии Сибири.

Первым пунктом Кузбасса, который я посе�тил, был город Щегловск, всего в тысяч 25 жи�телей; однако в нем заметно довольно значи�тельное новое строительство. Это объясняетсятем, что Щегловск заключает в себе большойхимический завод (точнее, завод коксобензоль�ный), а по другую сторону речки расположеныдовольно богатые Кемеровские копи, которыедоставляют основной уголь для завода. Правда,завод может идти только на комбинированномугле: к кемеровскому углю надо прибавить ещеуголь из других рудников того же Кузбасса –Ленинского и Прокопьевского. В общем, горо�док скудный, носящий еще все черты провинци�альной дыры; но, повторяю, кое в чем уже ска�зывается громадный рост кузнецкой угольнойпромышленности.

Так, например, здесь я видел школу, какойдавно уже не видел в пределах нашего Союза.

Это фабрично�заводская семилетка, постро�енная из дикого камня, очень просторная и свет�лая. Она имеет значительное количество классовс большими окнами американского типа, с об�разцовыми столами и стульями вместо надоев�ших и отвратительных парт. Классы эти не отне�сены к какой�нибудь определенной группеучеников, а оборудованы для соответственныхпредметов, т. е. строго проведена система ка�бинетов. Иные из этих кабинетов (например,физический) оборудованы вполне удовлетвори�тельно, другие приближаются к этому удовлет�ворительному оборудованию. Школа распола�гает громадным гимнастическим залом, которыйможет служить для всякого рода лекций, дляспектаклей и т. п.

Школа (вот счастливые�то ребята!) работа�

ет в одну смену и дети, таким образом, не под�вергаются тому недопустимому, возмутитель�ному систематическому отравлению, которомумы их подвергаем из�за нашей нищеты во всехпочти школьных зданиях. Поэтому и дети тут ве�селее, розовее, ярче блестят их глаза и как�тоярче и веселее их речи. Детишки горняков и ра�бочих химического завода очаровали меня сво�ей непосредственностью и живостью. В течениенескольких минут они сумели приветствоватьменя и по политической, и по культурной линии,и рассказать мне о кабинетной системе, о кол�лективных заданиях, которые они разрешают, омногочисленных кружках, которые у них возник�ли, и т. д.

Единственно, что меня несколько огорчило,это то, что школа, несмотря на свое названиефабрично�заводской, в сущности, очень плохосвязана с заводом. Ссылаясь на срочность своихпроизводственных заданий, на тесноту и на вся�кие другие условия, завод, как это, впрочем,делают хозяйственники, всячески отстраняет отсебя свою семилетку и не только не дает ей воз�можности опереться на свое оборудование, нодаже недружелюбно смотрит на какую�нибудьнаучную экскурсию на завод. Настоящего пони�мания у всей толщи хозяйственников глубочай�шей необходимости подтягивать к себе фабрич�но�заводскую семилетку, сделать такую школу,так сказать, своим маленьким подмастерьемеще нет.

Другим интересным созданием нового вре�мени в Щегловске является Дворец культуры.Это прекрасное здание с внешней стороны, таксказать, новосибирского типа, т. е. такой же,может быть, несколько уменьшенный в своихразмерах, американский дом. Его фасад гармо�ничен, он имеет интересную башню и выглядитнарядно и солидно. Внутри у него есть роскош�ный зал на 1500 человек, фойе, кабинеты длязанятий и т. д.

Самую, однако, диковинную и вместе с темвеселую ноту в Щегловск вносит завод. Когда вы


едете туда, то вдруг неожиданно, выезжая из�за какого�то холма, вы видите перед собой не�забываемую картину. Перед вами вырастаютмощные контуры заводской башни, укрепленнойциклопическими стальными фермами и разева�ющей на большой высоте свою стальную часть.К этой пасти на расстоянии, как мне кажется,добрых трех километров тянется с противопо�ложного гористого берега реки воздушная до�рога, по которой непрерывно, на равном рассто�янии друг от друга, весело вырисовываясь нафоне неба, катятся вагонетки с кемеровским уг�лем. Они опрокидывают с грохотом свое содер�жимое в заводскую пасть и так же равномерно,словно совершая какой�то воздушный танец, воз�вращаются за новой ношей. Это постоянное дви�жение вагонеток, эта живая связь на большомрасстоянии и через реку завода и копей произ�водит веселое впечатление.

Мы внимательно осмотрели завод. Мы ви�дели самый интересный момент, когда одна изпечей батареи (здесь их две) была открыта. Ог�ненно�угольный пирог кокса медленно выдвигал�ся из нее, вдвигаясь в заранее приготовленныйфутляр в подвижном металлическом вагоне.Пирог весь в пламенно золотых прожилках, пол�зя, играл черным и темно�пурпуровым светом.Кокс охлаждается огромным количеством воды,наливаемой на вагон, и затем грузится уже окон�чательно в вагон, который повезет его куда�ни�будь к Ижевскому заводу, и мы можем похвас�таться – кокс из кузнецкого угля, изготовленныйЩегловским заводом, уже полностью сравнял�ся с английским и заменил его на несколькихуральских заводах. Это большое послереволю�ционное достижение.

Специалист�инженер водит нас потом повсем кругам химического ада. Как почти всегдабывает у специалистов (из встреченных мною яне знаю ни одного исключения), этот скромныйчеловек влюблен в свой завод. Когда он показы�вает нечто положительное, какое�нибудь новоеприспособление, говорит о каком�нибудь дости�

жении в смысле процента выработки, в смыслебольшей чистоты продукта, в его голосе звучитсамая неподдельная гордость, которой он, по�видимому, сам не замечает. Когда, напротив,ему приходится указывать на тесноту лаборато�рии или на то, что изготовляемый здесь кристал�лизованный нафталин лежит в деревянном зда�нии, что небезопасно в пожарном отношении,или на то, что все еще не ладится электрическаяустановка, которая поднимает электрическуюсилу завода с одной тысячи до трех тысяч кило�ватт, – то в голосе его слышны нотки, какие выможете слышать в голосе отца или мужа, оза�боченных здоровьем дорогих ему людей.

Во время моих частых, отдаленных поездокпо нашей стране и осмотра десятков, я думаю, внастоящее время уже сотен заводов, я очень по�любил нашего хорошего специалиста. Мне не при�ходилось жить с инженерами нашими в более илименее тесном соприкосновении. В Наркомпросемне приходится, конечно, встречаться с ними, нодалеко не так интимно, как хозяйственникам. Ониначинают иногда равнодушно, – кто знает, зачемприехал какой�то официальный гость, интересу�ется ли он производством или просто хочет «ока�зать честь» и выполнить церемониал. Но как толь�ко такой специалист замечает, что вы захваченыпроизводством, что вас волнуют его вопросы,сейчас же зажигаются в его глазах огоньки, речьприобретает воодушевленность, и только посто�янные напоминания спутников «да ведь все срокипрошли, ждут на собрании» могут заставить егонесколько сократить поток его технического крас�норечия.

Химический завод, как всегда, очень вонюч,хватает вас то за нос, то за горло, заставляет васкашлять, чихать и в то же время бесконечноувлекает вас всеми этими изворотами своих чу�гунных кишок, всеми этими огромными резер�вуарами, насосами, конденсаторами, промы�вальниками, каждый из которых производиткакое�нибудь чудо преображения материи в но�вые ее формы.


• А. В. Луначарский среди рабочих коксохимзавода (1928 год)

• Коксохимзавод с канатной переправой (1924 год)


Лаборатория завода заслуженная. Она до�билась немалого количества успехов не толькодля данного завода, но и вообще для округа. Вней работают преданные, знающие люди. Обо�рудована она удовлетворительно, но действи�тельно очень тесна и не соответствует крупно�сти исполняемой ею задачи.

Посетил я также фабзавуч. Кажется мне не�сколько странным, что на этом большом ФЗУимеются только электромашинные и слесарныеотделения. По�видимому, никому не приходит вголову, что химический завод должен преждевсего иметь химическое отделение фабзавуча,которое могло бы дать заводу хорошую, креп�кую молодежь для дальнейшего его развития. Аразвитие будет сложным, ибо химия не идет, абежит вперед. Жаловались фабзавучники, что,в то время как ремеслу их учат очень хорошо,общеобразовательные предметы хромают: так,например, обществоведа им за один месяц пе�ременили четыре раза. Об этом, конечно, я го�ворил позднее с товарищами из Сибкрайоно.

Необыкновенное впечатление производит по�стройка новой, третьей, батареи. Вы входите в ог�ромный деревянный барак�теплушку, весь пото�лок которой сделан из стекла. Света много, и светкакой�то своеобразный благодаря отражению внекрашеном дереве. И среди этого барака идетживая, веселая, гремучая постройка.

Пепельно�серый, сухой, похожий на пемзукирпич, идущий на коксовые печи, лежит груда�ми в больших кусках то кубической формы, токакой�нибудь причудливой, в зависимости отместа, куда должен лечь этот кирпич, напоми�нающий кубики затейливого строительногоящика для детей. Человек сто каменщиков с нео�быкновенным искусством точными ударами от�секают своими инструментами те или другиеуглы или части этих кирпичей. От этого стоит зло�вещий, немолчный, какой�то болтливый стук вовсем этом светлом, сухом здании, и на вашихглазах растут и растут изжелта�серые печи этойновой батареи.

Тут случилось несчастье. Это веселое мес�то недавно горело. Весь барак оказался жерт�вой пламени. Инженер, созидавший новую бата�рею, прибежал на пожар и пришел в такой ужасот неожиданного бедствия, что тут же скончал�ся от разрыва сердца. А между тем бедствиеотнюдь не приостановило роста батареи. Вотуже в кратчайший срок, в несколько недель ока�зался возведенным второй барак, и работа идетдальше, как ни в чем не бывало. Инженер гово�рит мне: «Вообразите, в какой короткий срокопять воссоздали все условия постройки!» А одиниз каменщиков, постукивающий, словно ювелир,по своему кубику, с улыбкой и слегка подмиги�вая, говорит: «Сработаешь быстро, когда этотзавод всем нам даст кусок хлеба».

В Щегловске я выступил два раза на много�людном собрании в клубе химработников, гдесобирались исключительно рабочие и техничес�кий персонал, и с большим докладом на расши�ренном заседании горсовета в обширной празд�ничной зале Дворца культуры. Здесь еще несказались все характерные особенности рабоче�го горняцкого собрания, какие я отметил по�зднее, ибо на щегловском расширенном горсо�вете немало было и представителей городскихобывателей. Все же оба собрания прошли присамом приподнятом интересе, а главное из нихпродолжалось часов пять.

Крестьянские окрестности Щегловска пред�ставляют также значительный интерес. Во�пер�вых, в этом году здесь такой урожай, что Щег�ловский округ дает по хлебозаготовкам больше,чем ему причитается, и, во�вторых, здесь имеетместо и очень важное явление, – именно необык�новенно значительное превышение урожая кол�хозного над урожаем единоличников. По утвер�ждению председателя окрисполкома, урожай вколхозах в этом году достиг местами 150 пудовс десятины, в то время как урожай единоличникани в каком случае не превышает 80 пудов с деся�тины. Объясняется это в особенности посевомселекционных семян.


• Герман ЗАХАРОВ.

П О И С К О Б Р А З А

ТВОРЧЕСТВО


Федор ЯГУНОВ

«КЕМЕРОВСКОЕ ДЕЛО»ГЛАВЫ ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ПОВЕСТИ

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Эту главу я написал в 1993 году, сразу же пос8ле того, как была закончена наша, в соавторстве списателем Вилем Рудиным, пьеса «Красная горка».А до этого была продолжительная работа в архивеУКГБ по Кемеровской области над изучением дела№ 1302. О доступе к нему договорился В. Рудин ипригласил меня принять участие в работе над до8кументальной повестью по материалам некогда на8шумевшего дела о вредительстве на кемеровскойшахте «Центральная» (1936 год).

Пьеса возникла случайно. Изучая 438томное«Кемеровское дело», я однажды увидел в нем почтиготовый детективный сюжет – с любовью и тайнами,мужеством и предательством, иностранными аген8тами и злым роком. Продолжая ходить, как на служ8бу, в серое здание на площади Советов, просижи8вая там ежедневно по четыре8пять часов в чьем8топустующем кабинете, куда мне приносили нужныетома, я возвращался домой и принимался за пьесу.

Решение привлечь к дальнейшей работе В. Ру8дина было вполне закономерным. Вторая часть пье8сы – это следствие. Допросы, специфические ме8тоды получения признательных показаний,фальсификация процесса. Виль Рудин по своей ос8новной профессии – следователь, в 1945–1976 го8дах работал в органах КГБ и МВД, подполковник вотставке, специфику этих учреждений знал не по8наслышке. Затея показалась Рудину интересной, ион охотно включился в работу. Пьеса была написа8на, предложена художественному руководителюобластного драматического театра им. Луначарс8кого Борису Соловьеву и после некоторой доработ8ки им принята. На этом все и закончилось. Произо8шел распад страны. Первой пострадала культура.

Труппа облдрамтеатра сократилась до 13–15 чело8век, а в пьесе только мужских ролей тринадцать!

Я попробовал вернуться к первоначальнойидее – созданию по материалам «Дела» докумен8тальной повести. Написал первую главу. Рудин про8читал, одобрил и обещал присоединиться к рабо8те. Однако здоровье его ухудшалось, он спешилзавершить ранее начатые вещи. К «Кемеровскомуделу» Рудин так и не вернулся. Летом 1997 года егоне стало.

Мне не дает покоя собранный материал. Четы8ре или пять больших тетрадей с выписками из«Дела». Записи моих бесед с людьми, как8то при8частными к трагедии на шахте «Центральная», соспециалистами8горняками, с горноспасателями,отыскавшими для меня в своих архивах чертежигорных выработок 1936 года, переписка с родствен8никами осужденных по тому делу...

«Кемеровское дело» в ряду громких так называ8емых «открытых» политических процессов 308х годовзанимает особое место. Оно явилось одним из крае8угольных камней, главным криминалом для суда надвидными деятелями партии и государства – Пятако8вым, Сокольниковым, Серебряковым, Радеком, Му8раловым, Норкиным и другими. (Дело запасноготроцкистского террористического центра.)

Вправе ли я, обладая богатейшими материа8лами, в том числе и уникальными (письма родствен8ников), позволить им кануть в Лету, не попытатьсяоблечь их в некую литературную форму и тем са8мым сохранить для будущего? Ну и что из того, чтов настоящее время у меня нет возможности опуб8ликовать книгу? Рукописи не горят, сказал классик.Если понимать эти слова не в буквальном, а в бо8лее высоком смысле, нельзя опускать руки.

Да поможет мне бог!

65ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ

НОЧНАЯ СМЕНА

Пожалуй, ни одна профессия не требуетстолько времени на подготовку к работе, сколь�ко приходится тратить его горняку. На «Централь�ной» еще с августа пытаются перейти на безна�рядную систему, но пока не получается. Шахта –такое производство, где обстановка постоянноменяется. Сегодня ты работаешь в одном забое,завтра – в другом. Сегодня рубишь уголь, завтранастилаешь пути, ремонтируешь крепь. Но это,так сказать, дела людские, исходящие от началь�ства. Есть еще много такого, что от человека независит. Как крестьянин, на успех и благополу�чие которого влияют дождь и солнце, поздниехолода и ранние заморозки, так и горняк – толь�ко в еще большей мере – зависит от таинствен�ных сил природы. Вторгаясь в самое чрево зем�ли, человек должен быть чутким и осторожным,иначе оно в одно мгновение может смять и по�глотить и его самого, и все его хитроумные со�оружения, что понастроил он там, подбираясь кземным кладам.

Чтобы попасть в кладовые земли, человекдолжен исполнить обязательный ритуал. В пред�баннике шахтерской мойки он оставит свою по�вседневную одежду, облачится в специальную,пропитанную угольной пылью, пропахшую потом,одинаковую зимой и летом брезентовую робу. Наголову наденет каску. Отстояв очередь, он полу�чит светильник. Прицепив к поясу аккумулятор,горняк клетью или шурфом спустится на глубину,измеряемую подчас сотнями метров. Там пеш�ком, откаточными выработками – квершлагами иштреками, а здесь счет идет уже на километры –доберется до своего участка. Потом ходком илипечью поднимется в забой, где, собственно, иначинается его работа. А закончив смену, тем жепутем, только в обратной последовательности,поднимется на�гора и, отмывшись в шахтерскоймойке, пойдет домой отдыхать.

Только той сентябрьской ночью все случи�лось по�другому.

Начальник второго участка Николай Леонен�ко, проводив смену, пошел доложить руководствуобстановку. Толкнув дверь приемной, он услы�шал, что из кабинета главного инженера доносят�ся голоса. Леоненко постучал.

– Заходите! – раздался из�за двери голосКоваленко. Раньше Леоненко входил к нему безстука: зам. главного инженера для начальникаучастка не такой уж большой чин. Теперь, когдаКоваленко официально, приказом из Новосибир�ска, назначен главным, приходится соблюдатьсубординацию.

– Посиди пока, – кивнул на стул Коваленко.У его стола сидели люди с других участков. Здесьже был и новый управляющий шахтой Попов, на�значенный вместо уволенного недавно троцкис�та Носкова.

На шахте создалась пиковая ситуация. Управ�ляющий был не только новым человеком на шах�те. Он, имея профессию металлиста, вообще ни�когда не работал в угольной промышленности.Получилось, что вся нагрузка по руководствусложным производством легла на главного инже�нера. План по угледобыче не выполнялся. Как все�гда бывает в таких случаях, вышестоящие орга�низации создавали нервозную обстановку:звонки из Новосибирска, визитеры из рудоуправ�ления, вызовы в райком. Положение осложнялосьеще и тем, что под землей возникло два новыхпожара. Нет, не в самое подходящее время по�доспело назначение на высокую должность.

Коваленко и Леоненко жили в одном доме всоседних квартирах. И не то, чтобы дружили – дляэтого слишком велика была разница в возрасте,но в их судьбах было много общего, и это не мог�ло не сказываться на взаимоотношениях. Обародились за границей, в Харбине, куда их роди�тели уехали еще в начале века строить КВЖД –Китайско�Восточную железную дорогу. Оба окон�чили, хотя и в разное время, один и тот же техни�кум в Томске. Теперь вот – столько лет на однойшахте. Коваленко прошел по всем ступенькам


шахтной иерархии. Начинал сменным десятни�ком. Несколько лет был начальником участка, тог�да называли – штейгером. Последние два годаработал – и неплохо работал – помощником глав�ного инженера. А два месяца назад начались этиперестановки в руководстве...

В городе была разоблачена контрреволюци�онная троцкистская организация с разветвленнойсетью. По шумным статьям в газетах было извес�тно, что нити заговора ведут наверх – в краевыехозяйственные организации и даже выше, страш�но подумать, в правительство!..

Не миновала эта беда и шахту «Центральная».Разоблаченные ныне троцкисты, руководители

крупнейшей в городе организации «Кемерово�комбинатстрой» Дробнис и другие сумели свитьтроцкистское гнездо и на их шахте. Троцкистомоказался сам управляющий шахтой Носков. Егоисключили из партии, сняли с работы. Исключениз партии и арестован органами НКВД начальник6�го участка Шубин.

И уж совсем неожиданной для Леоненко былановость, что в троцкистские дела оказался втя�нутым молодой инженер, тихий и скромный МишаКуров. Его исключили из партии «...за связь с ак�тивным троцкистом Шубиным, за скрытие егоконтрреволюционной деятельности». Трудно по�верить! Хотя, черт его знает, чужая душа – потем�

• Рисунок Германа Захарова


ки. Шубин вроде еще в Москве, где он заканчи�вал горный институт, связался с троцкистами, послухам, был даже знаком с самим Троцким. А сКуровым они как холостяки год жили на однойквартире...

Леоненко доложил главному о работе участ�ка за прошедший день. Дела вроде налажива�лись. Все говорило за то, что план все же будетвыполнен.

– Ну, все! – сказал Коваленко. – Поехали от�дыхать. – И он по телефону вызвал дежурную про�летку. Шел двенадцатый час ночи. Времени дляотдыха оставалось мало: к восьми, как обычно,обоим надо было снова быть на шахте.

Но отдыхать в эту ночь не пришлось совсем.Кучер, возвратясь на конюшню, не успел еще рас�прячь лошадь, как ему снова пришлось гнать потому же самому адресу.

ВЗРЫВ

Стояла тихая погожая ночь конца сентября1936 года. В окнах добротных бревенчатых домовна Красой Горке, где жило в основном рудничноеначальство, один за другим гасли огни. Горняц�кий поселок спал. И только глубоко под землей,под этими домами, улицами, огородами, под ве�ковым сосновым бором, в тесных выработках, ввечной темноте, лишь кое�где прорезаемой тус�клыми и короткими лучами шахтерских светиль�ников, шла работа. Заступала первая смена но�вых календарных суток.

Прокопий Вдовин спустился в шахту как все�гда несколько раньше остальной смены. Ему надоуспеть пройти по забоям, в особенности по тупи�ковым, убедиться, нет ли в выработках метана.Для этого у Вдовина кроме головного светильни�ка имеется еще бензиновая лампа Вольфа, а всумке – пузырьки, на тот случай, если понадобит�ся брать пробу воздуха для лаборатории.

Прокопий Платонович – горняк опытный. Какпришел на шахту после Гражданской, демобили�зовавшись из Красной Армии, так и прижился

здесь. Женился, нарожали с женой четверыхребятишек. Работал и крепильщиком, и забойщи�ком. Год назад пришлось ему по состоянию здо�ровья перейти на более легкую работу. Физичес�кая нагрузка десятника вентиляции, конечно,полегче, зато ответственности больше. К своимобязанностям Вдовин относился добросовестно,как привык с детства. Не чурался и помочь това�рищам – когда советом, а когда и собственнымплечом.

Уже в коренном штреке своего района встре�тился Вдовину десятник из предыдущей сменыДемидович.

– Ну, как там? – спросил Вдовин, имея в видусостояние проветривания в забоях. То, что двадня до этого в некоторых тупиковых забоях обна�ружилось скопление газа, продолжало тревожитьПрокопия Платоновича.

– А что? Все чисто, – охотно ответил Деми�дович. – Вишь задержался, замеры делал. Всечисто, – еще раз повторил он.

– Точно? – обрадовался Вдовин. Если толькочто проверено, значит, ему, Вдовину, можно за�меров сейчас не делать, не терять времени, ведьвремя – это лишние тонны.

– Можешь не сомневаться, – подтвердил Де�мидович. – Вон, все результаты на доске заме�ров, – кивнул он в темноту и зашагал к выходу.

Вдовин подошел к доске, осветил ее своейлампой, внимательно просмотрел сделанныемелом записи. По основным забоям – ноль. Толь�ко в тупиках старых печей были отмечены следыметана. Но следы – это ничего, допускается.

Подошел бригадир Максименко. Взглянул надоску, удовлетворенно кивнул.

– Замеры свежие? – спросил. – Тогда ты,Проша, не держи нас. – И нырнул в печь. За нимпотянулись бригадники. Вдовин повесил на за�тяжку лампу и тоже отправился следом.

В уступах выше первой параллельки Макси�менко осмотрел заряженные предыдущей сме�ной шпуры, зачем�то потрогал пальцем глину назабитых отверстиях.


– Будем палить, – сказал он.Запальщик Петька Усиков стянул с плеча ма�

шинку и стал прилаживать концы запальных про�водов.

Максименко подозвал отгребщиков ВасилияКадетова и Михаила Александрова и велел имунести на 2�й параллельный штрек оставшуюсяот забойки глину. Туда же ушли крепильщики Суб�ботин и Нелюбов.

– А ты, Петруша, – велел он отгребщику Пу�тову, – посмотри, что там с люком на 32�й печи.

Путов взял топор и занялся ремонтом люка.В это время в других забоях, тех, что рядом и

дальше, вовсю шла работа. Забойщик Борис Че�калин, упершись всем корпусом в сверло, бурилскважины. Вдруг сверло, взвизгнув в последнийраз, остановилось. Чекалин пытался его запус�тить, пощелкал кнопкой, подергал кабель, элект�росверло не включалось. Чертыхнувшись, Чека�лин оставил сверло и стал соображать, где емунайти электрика.

Отгребщик Путов наладил люк, вышел на пер�вый параллельный и пошел к 31�й печке, подаль�ше от забоя, где собирались палить. Чуть рань�ше сюда же из второго параллельного спустилисьКадетов и Александров. Здесь у головки транс�портера, привалившись к борту штрека, сиделимотористки. При общей бедности, когда всего нехватало, им пока не выдавали даже шахтерскогоспеца, они ходили в шахту в своем. Путов, как че�ловек холостой, подсел к самой молодой из них,к Вере Сергеевой.

Несмотря на свои девятнадцать лет, Верабыла уже опытной горнячкой, второй год в шах�те. Ее напарница Паша Кочкина – постарше, ужезамужняя, однако ее подземный стаж только на�чинался: до сентября Паша работала на поверх�ности, на лесозаводе. Подсев, Путов затеял сВерой игру. На Вере была юбка и простые чулки.Путов старался ухватить ее за коленку, а Веразвонко шлепала его по руке. Оба смеялись, до�вольные. Остальные сидели, лениво наблюдая замолодежью, наслаждаясь последними минутами

отдыха. Закончится отпалка, начнется работа, итогда уже не передохнешь до утра.

Яков Черныш, десятник горных работ, по до�роге на участок отстал от других. Леоненко передспуском в шахту сказал ему, что в 62�м квершла�ге по Волковскому пласту появился газ, велелпроверить. Газа там Черныш не обнаружил и те�перь спешил к месту, где работала его бригада.

Борис Чекалин, не найдя электрика в верхнихвыработках, спустился на основной штрек. Здесь у32�й печи он увидел мотористку Гутю Дружинину,спросил, не видела ли она электрика. Гутя пожалаплечами и снова прикрыла глаза, подремывая.

Запальщик Петька Усиков накинул петли про�водов на клеммы взрывной машинки и вопроси�тельно посмотрел на бригадира.

– Давай, – кивнул тот.Петька выдернул из кармана свисток и дал

длинный предупредительный сигнал. Надобностив этом не было, все и так в ожидании взрыва ушлив безопасные места. (Как и было положено.)

– Постой, – остановил Максименко Петьку,готового свистеть второй предупредительный, –а чего ты провода не зажимаешь?

– А! Гайки куда�то задевались, – отмахнулсяПетька. – Да ты, Семеныч, не опасайся, я хорошозамотал.

– Все�то у тебя не слава богу, – недовольнопроворчал Максименко. Однако, помедлив секун�ду, сказал: – Давай, пали.

Один за другим громыхнули три взрыва. Вы�работки возле забоя заполнились дымом. Оста�вался последний, четвертый, заряд.

– Будем ждать, пока вытянет? – спросил бри�гадира запальщик.

– Давай, рви. Потом проветрим.Что произошло вслед за этим, рассказывают

сами горняки. Разумеется, те, кто остался в живых.ПЕТР УСИКОВ, ЗАПАЛЬЩИК: «Сделав отпал8

ку трех скважин, я получил распоряжение от Мак8сименко скорее произвести отпалку четвертойскважины. Только что был закончен этот разго8вор, я, оглянувшись, увидел большое пламя огня


и моментально был охвачен этим огнем. Куда ис8чез Максименко, я не знаю. Совершенно такжене помню, что произошло со мной вплоть до тогомомента, когда меня стали поднимать на8гора.Получил тяжелые ожоги, долго лечился в Томскев физико8терапевтическом институте».

ПЕТР ПУТОВ, ОТГРЕБЩИК: «После того какначалась отладка скважин, Александров и Каде8тов ушли на 18й параллельный штрек и находи8лись около 318й печи, куда по окончании исправ8ления люка 328й печи пришел и я. Здесь былимотористки Сергеева и Кочкина. Пробыв в этомместе несколько минут, я услышал сильныйтреск. Оглянувшись увидел, что по первому штре8ку несется большое пламя огня. Я моментальноприлег на землю, правую руку спрятал под себя,а левой хотел прикрыть лицо. Но не успел донес8ти руку до головы, как у меня сильным порывомогня снесло рукавицу с руки, и я сразу почувство8вал, что на голове горят волосы. Придя в созна8ние, я побежал к люку 318й печи, через которуюпробрался в коренной штрек, а затем выбралсяна8гора».

ПРАСКОВЬЯ КОЧКИНА, МОТОРИСТКА: «Ког8да мы все сидели у мотора, неожиданно из забояпошёл сильный ветер, и моментально вслед заэтим вспыхнул огонь. От струи ветра меня повер8нуло лицом в другую сторону. Огонь был непро8должительным. После того как он прошел, я вста8ла и пошла к выходу. У меня обожгло лицо, руки иноги. Спецодежды у меня не было, поэтому осо8бенно сильно пострадали ноги: во время вспыш8ки на мне загорелись чулки. Лечилась в Томске».

МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВ, ОТГРЕБЩИК «В мо8мент взрыва я находился в первом параллельномштреке около 318й печи, примерно на расстоя8нии 15–20 метров от места взрыва... Я услышалкакой8то необычный гул. И сразу же от уступов328й печи появилось большое пламя огня. Уви8дев, что пламя идет по направлению к тому мес8ту, где мы сидели, я плотно прилег к земле, зак8рыв лицо и голову руками. Почувствовав на лицеи руках ожог, я крикнул: «Спасайтесь, бегите от8

сюда!» После чего все, кто был со мной рядом,побежали к выходу. Из штрека на8гора мы выбра8лись сами, без посторонней помощи. Тяжелыхувечий у меня нет, но я получил ожоги лица и рук».

ВАСИЛИЙ КАДЕТОВ, ОТГРЕБЩИК: «Взрывпроизошел приблизительно спустя 30 минут пос8ле того, как смена забойщика Максименко, в томчисле и я, заступили на работу. Мы с Александро8вым отнесли глину, как нам велел Максименко,и, возвращаясь, зашли в первый параллельныйштрек. Через некоторое время туда же пришелотгребщик Дутов. Там же были мотористки Сер8геева и Кочкина. Минут через пятнадцать я услы8шал гул. Под впечатлением какой8то надвигаю8щейся опасности я быстро оглянулся и увидел,как из уступов 328й печи по первому параллель8ному штреку быстро неслось огромное пламяогня. Я хоть и растерялся, но успел упасть лицомвниз, правую руку спрятал под себя. Я помню, какПутов кричал «Спасайтесь!», но я испугался и немог быстро сообразить, что надо делать и кудабежать. Кругом темнота, я пришел в сознание,когда услышал чей8то крик «Спасите, погибаю!».Я вскочил и побежал к люку 318й печи, потом вме8сте с другими добрался до клети и был поднят на8гора. Я получил ожоги рук, лица, головы, левойлопатки и груди. По заключению врачей, ожогиотносятся к разряду тяжелых».

БОРИС ЧЕКАЛИН, ЗАБОЙЩИК: «Во времявзрыва я был на главном штреке, против 328й печи.Я искал электрика и в этот момент разговаривал смотористкой Августой Дружининой. Ударной вол8ной меня сшибло с ног и отбросило в сторону. Яоказался в канаве с водой и прополз по этой кана8ве метров 60 по направлению к выходу из штрека.Там кто8то меня встретил и увел к клети. Получивпервую помощь, я был отправлен в больницу. Уменя оказалась рассеченной голова и коленкаправой ноги, на затылке образовалась большаяопухоль. Кроме того, ушибло левую ногу, обожглогрудь и правый бок. Сильных ожогов не было, таккак на мне была хорошая спецодежда».

НИКОЛАЙ БОРОВКОВ, ОТГРЕБЩИК: «Я был


в главном штреке возле 278й печи. Взрыв произо8шел во время, когда я шел за креплением для за8боя. Меня внезапно сшибло с ног. Опомнилсяминут через пять. Поднялся и побежал к выходу.Поднялся на8гора и был направлен в амбулато8рию на лошади вместе с забойщиком Чекалиным.Я получил ушибы обеих ног и поясницы».

ЯКОВ ЧЕРНЫШ, ДЕСЯТНИК ГОРНЫХ РАБОТ:«Я почти не пострадал, так как задержался у 628гоквершлага, выполняя поручение Леоненки».

ВЕРА СЕРГЕЕВА, МОТОРИСТКА: «Я получилатяжелые ожоги и ранения. Долго лечилась сна8чала в Кемерове, а потом в Томске».

Огненный смерч, с огромной скоростью про�несшийся в тесном пространстве горных вырабо�ток, оставил после себя обрушенную во многихместах кровлю, завалы из угля и переломанногокрепления, обугленные стойки там, где они уце�лели, обгорелые трупы людей. Затихли вдали то�пот и вопли бегущих. В выработках, заполненныхгустым дымом, установилась тишина, нарушае�мая лишь треском ломающейся крепи и глухимистонами растревоженной горы.

ПРИШЛА БЕДА – ОТВОРЯЙ ВОРОТА

Сигнал тревоги в размещении 9�го военизиро�ванного горноспасательного отряда и в квартирахбойцов раздался в ноль часов пятьдесят восемьминут. Была уже среда 23 сентября. Поднятые потревоге горноспасатели уже через минуту знали,что на шахте «Центральная» произошел взрыв.

Первая очередь в составе пяти человек воглаве с командиром оперативного взвода Баска�ковым немедленно выехала к стволу шахты и, спу�стившись по основному штреку Кемеровскогопласта, через 15 минут прибыла в район печей,где произошел взрыв.

Вторая очередь, тоже в составе пяти человек,выехала вслед за первой к ходку № 19�бис. Спа�сатели осмотрели все очистные и подготовитель�ные выработки второго района и спустились нагоризонт 160 метров.

Третья очередь во главе с командиром отря�да Масловым выехала также к стволу и прибылана место аварии.

Коваленко еще не успел лечь спать, как по�звонил дежурный. Пролетку, высланную за ним,он встретил на полдороге к шахте. Вбежав в дис�петчерскую, первым делом спросил, прибыли лигорноспасатели?

– Два отделения уже в шахте, – шагнул емунавстречу человек в шахтерской робе и с гофри�рованными трубками респиратора на груди. – Ко�мандир отряда Маслов, – представился он. – Ждувас. Принимайте командование, а я – в шахту, стретьим отделением.

Дежурный обзванивал участки, проверяя,вывели ли людей из шахты.

– Сколько на смене во втором районе? –спросил Коваленко. Дежурный локтем подвинулКоваленко журнал: сорок один человек, значи�лось в графе. Коваленко схватил телефон, выз�вал рукоятчика подъема и приказал немедленнодокладывать о всех, кто будет поднят со второгоучастка. Согласно положению, главный инженерс момента прибытия на шахту становился руко�водителем всех работ по ликвидации аварии.

Комната заполнялась поднятыми по тревогеруководителями служб. Коваленко отрядил кого�то на коммутатор проверить, сообщили ли в боль�ницу. Кому�то велел вызвать милицию...

Однако раньше милиции прибыли работни�ки НКВД. Человек в шинели с тремя шпалами напетлицах отрекомендовался начальником горот�дела НКВД и потребовал комнату с телефоном.Прибежавший управляющий шахтой Попов отвелего в кабинет главного инженера. Стали посту�пать доклады от горноспасателей. От этих сооб�щений шевелились волосы на голове. Акт, состав�ленный позднее командиром горноспасателейМасловым и командиром опервзвода Баскако�вым, напоминал донесение с поля боя.

«...Первая очередь на основном штреке об8наружила одного убитого у печи № 31. Затем,продвигаясь к тупику основного штрека, на зава8


ле у печи № 33 обнаружила одного раненого, ко8торый был немедленно доставлен на свежуюструю. Рядом с раненым, на завале крестов, уэтой печи лежал один убитый. Продвигаясь к ту8пику основного штрека, спасательная командаобнаружила еще четырех убитых.

...Кроме того, погибшие были обнаружены:первый погибший был в печи № 31 (расстояниеот основного штрека 4 метра), второй погибшийбыл на крестах 18й параллельной придавлен ле8сом, и третий погибший был на крестах 18й па8раллельной в печи № 31. Все погибшие былисильно обожжены, все извлечены спасательнойкомандой, доставлены на свежую струю на основ8ной штрек у печи № 29. Спасательной командойобнаружена на 18й параллели у печи № 32 взрыв8ная машинка с ключом, провода были наброше8ны на контакты, и концы находились в завале ус8тупа... На основном штреке у печи № 34 виселасумка с динамитом и взрывная машинка, прово8дов не было. На основном штреке, у вентилятора«Сирокко83» на затяжках висели четыре лампыВольф, исправные. Они были выданы из шахты исданы в ламповую.

...Электросверло находилось в сбойке с ос8новного штрека – печь № 34 – и выдано предста8вителям НКВД. Обнаруженное электросверло напервой параллели у печи № 32 и лампа Вольф втупике основного штрека выданы комиссии наповерхность.

...Спасательной командой была проведенаразборка завалов на основном штреке с цельюразведки и проветривания. Вентиляторы былиобнаружены в разрушенном виде на основномштреке между печами 32–33. Обрушение выра8боток произошло на основном штреке... В печах32 и 33 с основного штрека до первой параллель8ной было обрушение кровли (частичное) и выби8то крепление...

Во время работ спасательной команды поизвлечению пострадавших был густой дым наосновном штреке, на первой параллельной...Работа по извлечению пострадавших была за8

кончена 23 сентября 1936 года в 3 часа 30 ми8нут, после чего было установлено дежурство во28м районе».

Весть о катастрофе успела облететь весьрудничный поселок. К шахте бежали люди. Ноприбывшие милиционеры в комбинат никого непускали. Оцепили они и здание подъема, пропус�кая туда только медиков. По всему видно, онивыполняли распоряжения человека в голубойфуражке со шпалами в петлицах.

Коваленко внутренними переходами прошелк клетьевому подъему. По дороге ему встретил�ся бледный, трясущийся начальник вентиляцииЛяшенко. Дохнув запахом вина, он пытался что�то объяснить, но Коваленко почти с ненавистьювзглянул на него и, отстранив рукой, спустился кдверям шлюзовой камеры.

В ярко освещенном пятачке прямо на рель�сах стояли носилки. Их было много. Кричала отболи мотористка, ей перевязывали обоженноелицо. Несколько врачей и медсестер оказывалипервую помощь. Среди них Коваленко увиделмолоденькую врачиху из здравпункта. Она чуть нечерез день приходила к нему с каким�нибудь тре�бованием для своего здравпункта. Коваленкокивнул ей, но она не обратила на него внимания.Раненых, наспех перевязав, увозили в больницу.Шахтер, у которого были забинтованы лицо ируки, когда его вели к подводе, плакал и яростноматерился. Площадка перед клетью быстро опу�стела. Кто�то сказал, что сейчас будут подниматьпогибших. К самым воротам подогнали крытуюмашину. Коваленко повернулся и вышел. В дис�петчерской он продолжал выслушивать докладыи отдавать распоряжения. За окном поднималсятяжелый осенний рассвет. Доносились возбуж�денные людские голоса. Кричала женщина. Под�ходить к окну было страшно. Все жались к столу,где сидел дежурный. Принесли список погибших,сверили, получалось, что из шахты выведены ивынесены все. Это как�то утешало.

Большинство погибших были опытными гор8няками, их все здесь знали. Вот Максименко Иван


Семенович, забойщик, бригадир. С первых днейразвертывания стахановского движения емубыло присвоено звание стахановца. Осталисьбез кормильца жена8инвалидка и мать.

Вдовин Прокопий Платонович, сорока семилет от роду, десятник вентиляции. Остались женаи четверо несовершеннолетних ребятишек.

Немихин Григорий Алексеевич, электросле8сарь. Остались беременная жена и десятилетняядочь. Он находился в отпуске и работать не дол8жен был. Но, в связи со стахановской трехднев8кой, его отозвали, и вот...

Степан Михайлович Лапин, отгребщик, быв8ший крестьянин из ближнего села Комиссарово.Воевал в Гражданскую, ударник.

Гаврилов Иосиф Степанович, тоже отгреб8щик. Хотел стать забойщиком. Холостой, но наиждивении у него было четверо – отец, инвалидвойны, мать и две малолетние сестры.

Нелюбин Александр Михайлович, крепиль8щик. После семи лет работы на шахте уходил с нее,пытался работать в леспромхозе, но за неделю довзрыва снова устроился на «Центральную».

Нургат Залятдинов, новичок на шахте. Соби8рался перевозить сюда семью из деревни.

Иван Яковлевич Котлов, один из стаханов8цев, отгребщик. Молодой еще, хотел учиться налетчика.

Юрьев Филипп Ипатьевич, запальщик. Быв8ший батрак. Во время службы в армии участво8вал в боях с белокитайцами на КВЖД. Три годаназад на этой же шахте погиб при аварии егостарший брат Семен. Семья брата – жена и троедетей – находились на иждивении Филиппа.

Субботин Дмитрий Алексеевич, крепильщик.Бывший пастух, неграмотность ликвидировал наслужбе в Красной Армии. На шахте начинал чер8норабочим, потом сдал экзамены на отгребщика.Был стахановцем. Оставил жену и двоих детей...

В поселке стоял женский вой. В шахткоме

сначала вознамерились объявить траур, похоро�ны погибших сделать при скоплении народа идаже произвели кое�какие подсчеты расходов.Однако сверху порекомендовали шум не подни�мать, массы не возбуждать, а похороны рассре�доточить, произвести в разное время, оказав,конечно, посильную помощь семьям. Назавтра,да и в последующие дни, ни городская, ни крае�вая газеты ни единым словом не обмолвились опроисшедшем. Не было и обычных в подобныхслучаях соболезнований. В газете «Кузбасс» подкрупной шапкой «Победой ознаменуем годовщи�ну речи товарища Сталина на слете стахановцев»было опубликовано обращение стахановцев вто�рого и пятого участков шахты «Центральная» кгорнякам рудника с призывом «ознаменовать го�довщину и съезд Советов новым подъемом про�изводительности труда, новой, более мощнойволной стахановского движения и о своих побе�дах рапортовать товарищам Сталину и Орджони�кидзе». Как писал пролетарский поэт, «Отряд незаметил потери бойца и «Яблочко»�песню допелдо конца».

Невесть откуда взявшийся слух о вредитель�стве на шахте сначала передавался шепотом, апосле того как начались аресты, об этом говорилине таясь. Начинался следующий акт трагедии.

ОТ РЕДАКЦИИ

Таковы первые главы документальной пове8сти Федора Ягунова, которые мы сочли нужнымопубликовать в этом выпуске альманаха. Полныйтекст повести остается в фондах музея8заповед8ника «Красная Горка». Возможно, мы к нему ещеобратимся в других выпусках. Возможно, им за8интересуются спонсоры, и выйдет наконец кни8га. А эту публикацию мы завершаем страничкойиз «Исторической энциклопедии Кузбасса».Страничка родилась в результате изучения ма8териалов «Кемеровского дела» писателем ВилемРудиным и краеведом Фёдором Ягуновым.


«КЕМЕРОВСКОЕ ДЕЛО» возбуждено Кемеровским НКВД в связи со взрывом газа метана на шахте «Центральная»Кемеровского рудника треста «Кузбассуголь», происшедшим в ночь на 23 сент. 1936. В результате взрыва погибло 10 чел.,а 14 получили тяжелые ранения. В ту же ночь нач. Кемеровского ГО НКВД И. А. Врублевский составил справку на арест нач.вентиляции шахты И. Т. Ляшенко и его зам. М. И. Курова, в которой, не имея к тому никаких оснований, записал, что нашахте вскрыта контрреволюционная группа, возглавляемая гл. инженером рудоуправления И. А. Пешехоновым, к�рая про�водила диверсионную работу. Получив санкцию прокурора, работники НКВД провели многочисленные аресты. Кроме на�званных специалистов, арестованы И. С. Коваленко (гл. инженер шахты), И. И. Носков (управл. шахты), Ф. И. Шубин (нач.участка), Э. И. Штиклинг (немецкий спец., работал на Кемеровском руднике по контракту с 1932 по 1935, а к моменту за�держания работал в Новосибирске (управление «Запсибзолото»).

В ходе следствия использовались методы провокаций, физ. и морального давления. В результате от всех обвиняемыхполучены «признания» в причастности к мифической шпионско�диверсионной орг�ции. В нее были дополнительно включе�ны ранее арестованные Я. Н. Дробнис (зам. нач. «Кемеровокомбинатстроя»), М. С. Строилов (гл. инж. треста «Кузбасс�уголь»), А. А. Шестов (б. упр. Прокопьевским рудником). По указанию НКВД СССР Дробнис, Шестов и Строилов, а такжевскоре арестованный Б. О. Норкин (нач. «Кемеровокомбинатстроя») были этапированы в Москву и «подключены» к делуЮ. Л. Пятакова, Г. Я. Сокольникова. Материалы «Кемеровского дела» использовались в моск. процессе для «изобличения»Пятакова и др.

Открытый судебный процесс по «Кемеровскому делу» прошел в Новосибирске с 19 по 21 нояб. 1936. Обвинение воз�главлял зам. ген. прокурора Г. К. Рогинский. Защиту представляли члены Новосибирской коллегии адвокатов В. Н. Кротов,Г. И. Белковский, Х. И. Ферибок. В зал суд. заседания в качестве публики были помещены переодетые в гражданскую фор�му работники краевого УНКВД. На суд. заседаниях присутствовал представитель германского консульства в Новосибирс�ке (в связи с прохождением по делу гражданина Германии Э. И. Штиклинга). Все обвиняемые признали себя виновными,заявили о своей причастности к «Контрреволюционной шпионской организации», показали, что взрыв на шахте «Централь�ная» 23 сент. 1936, как и случаи отравления рабочих, являлись следствием умышленных действий. Суд признал всех обви�няемых виновными по ст. 58�7 и 58�11 УК РСФСР и приговорил их к расстрелу. Все обвиняемые подали на имя ПрезидиумаВЦИК прошение о помиловании.

Президиум ВЦИК СССР рассмотрел прошение о помиловании 25 ноября 1936 и постановил: ходатайства Носкова,Шубина, Курова, Андреева, Ляшенко, Пешехонова как «главных организаторов и наиболее активных участников вреди�тельской и диверсионной деятельности на Кемеровском руднике – отклонить». Осужденным Леоненко, Коваленко и Штик�лингу расстрел был заменен 10 годами тюремного заключения. Вскоре приговор был приведен в исполнение. ГражданинГермании Э. И. Штиклинг содержался в тюрьме сначала в Челябинске, а затем в Златоусте. 24 дек. 1939 Э. И. Штиклинг былпередан германским властям в Брест�Литовске и заключен в Люблинскую тюрьму гестапо. Дальнейшая его судьба неизве�стна. Осужденные И. Е. Коваленко и Н. С. Леоненко, находясь в Челябинской спец. тюрьме, в июле 1937 подали заявление,в к�ром указали, что «К. д.» было сфальсифицировано, в связи с чем администрация тюрьмы оформила на них материалыпо обвинению в «распространении клеветы на органы НКВД». По решению «тройки» при УНКВД по Челябинской обл. от4 нояб. 1937 И. Е. Коваленко и Н. С. Леоненко были расстреляны.

Доп. расследование по «К. д.» было проведено в 1956–57. Доказано, что все дело было сфабриковано. Обвиняемыхвынудили дать заранее составленные по придуманной схеме показания. «К.д.» было прекращено Воен. коллегией Верх.суда СССР 6 февр. 1958 за отсутствием в действиях всех обвиняемых состава преступления. Погибшие И. И. Носков,Ф. И. Шубин, М. И. Куров, В. М. Андреев, И. Т. Ляшенко, И. А. Пешехонов, И. Е. Коваленко, Н. С. Леоненко были посмертнореабилитированы.

Лит.: Р. Конквест. Большой террор. Нева. 1989. № 12; В. Рудин. Шпионы, шпионы, кругом одни шпионы // НовостиКузбасса. 1992. № 94– 97, 99–101.

В. Г. Рудин

ИЗ «ИСТОРИЧЕСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ КУЗБАССА»


Евгений ПРЕЙКШАС

СИБИРСКАЯ ПРОПИСКАДЛЯ СЕМЬИ ИЗ АМЕРИКИ

Через четыре года (в 1972 году) исполнит�ся 50 лет моего пребывания в Советской Рос�сии. Я был свидетелем того, как Россия из ни�щенской, разрушенной войнами, отсталой вкультурном отношении страны выросла вмощную, индустриальную державу с передо�вой техникой, как формировалась культуралюдей, их благосостояние. На моих глазах воз�ник и город Кемерово, который в двадцатыхгодах можно было назвать большим и неблаго�устроенным селом. Даже язык не поворачива�ется сказать «город», хотя некоторые призна�ки города у Кемерова были. Я был такжесвидетелем многих политических событий встране, которые происходили в это время.

Пятьдесят лет – период очень большой(мне сейчас 54 года), и очень многое стерлосьиз памяти, многое вспоминать тяжело. Мно�гое, касающееся моего отца, я вообще не знаю.У меня не осталось ни документов о нем, ниавтобиографии. Сведения об отце, которые япредставил в настоящих записях, черпаю изсвоей памяти о тех далеких событиях и из се�мейных разговоров. Конечно, эти сведения да�леко не полные. В сущности, моей биографииздесь очень мало. Это скорее биография нашейсемьи. Думаю, что со временем смогу попол�нить сведения об отце, а затем закончить за�думанное в более полном объеме.

РУКОПИСЬ ИЗ ФОНДА МУЗЕЯ

Автор воспоминанийПРЕЙКШАС Евгений Иванович


Я родился 1 февраля 1914 года в городе Томасштата Западная Виргиния Соединенных ШтатовАмерики. Вскоре после моего рождения отец пе�реехал с семьей на соседние угольные копи в Кемп�тон, городок, затерянный в узкой долине реки По�томак, среди отрогов Аппалачей на границештата Западная Виргиния и штата Мэриленд.Истоки реки Потомак, той самой, что перед впа�дением в Атлантический океан несет свои водыу столицы США (Вашингтон), находятся в 3–4 ки�лометрах от городка. Река начинается с неболь�шого ключа, бьющего из�под камней на пологомсклоне горы.

Городок – слишком громкое название для это�го местечка. Скорее, это был шахтерский посе�лок, едва насчитывавший 100–150 домов, постро�енных угольной компанией и сданных в арендушахтерам. Поселок был молодой, видимо, суще�ствовал не более 5–6 лет. Здесь находилась един�ственная шахта, по тому времени высокомехани�зированная, так как на ее поверхности не былоникаких подсобных промышленных зданий, кромекотельной, отапливаемой газом, и небольшойэлектростанции для нужд самой шахты. Ото�пление и освещение шахтерского поселка произ�водилось газом, поступавшим сюда с газового за�вода, находившегося, насколько я помню, в городеКамберленд.

Поселок был очень тихий, так как находилсяв стороне от шоссейных дорог и железнодорож�ной магистрали. Небольшая железнодорожнаястанция была расположена в горах, в 3–4 кило�метрах от поселка, пассажирские поезда тамостанавливались редко и не более чем на минуту.

Вокруг поселка, на удобных для возделыванияземлях, отвоеванных у природы, среди лесов и ба�лок, далеко друг от друга, иногда на расстоянии7–10 километров, были расположены небольшиеусадьбы фермеров. Многие из этих усадеб пусто�вали, так как их хозяева, не выдержав конкурен�ции, разорялись и уходили с насиженных мест.

Природа, окружавшая поселок, была своеоб�разная, полудикая. В непосредственной близос�ти друг от друга хвойные леса переходили в ли�ственный лес, где попадались деревья высотой50–70 м, стволы которых могли обхватить лишьнесколько взрослых человек, взявших друг другаза руки. Были деревья и кустарники, по виду схо�жие с кипарисами и пальмами наших полутропи�ков – Сочи и Крыма. Животный мир отличалсяобилием пресмыкающихся, начиная от безобид�ных ужей и кончая гремучими змеями. Они былиповсюду. Нельзя было ступить и шагу, чтобы ненаткнуться на змею.

Из общественных зданий в поселке был боль�шой каменный магазин, принадлежавший компа�нии. Я вспоминаю, что вместо денег при покупкепродуктов мы предъявляли в магазин какие�тобоны. Видимо, боны выдавались шахтерам вмес�то денег для покупки продуктов и товаров толь�ко в магазинах компании, что обеспечивало ейбольшие прибыли. В этом же здании находилосьи почтовое отделение.

Рядом с магазином располагалось деревянноездание ресторана с биллиардом и кинозалом. Ки�нокартины в этом зале прокручивались по вече�рам ежедневно в несколько сеансов. Приобретяпри входе билет у контролера, вы могли войти взал или выйти из него в любое время: в начале, всередине или в конце сеанса. Картина крутиласьбез перерыва между сеансами, поэтому часто во�шедший в середине сеанса смотрел сначала конецкартины, а потом начало. Очень часто шли кар�тины с участием Чаплина, уже тогда имевшегобольшую популярность, но еще чаще показываликартины, как мы их тогда называли, «ковбойс�кие»: похищение красавиц, погони, пальба из ре�вольверов и ружей, нападение, ограбление, наси�лие и убийства. Вход в кино не ограничивалсяникаким возрастом.

В этом же кинозале по воскресеньям проводи�лись обряды. Я посетил эту, как ее называли, вос�


кресную школу из любопытства всего лишь одинраз. Принят был, правда, довольно ласково. Незна�комый человек, видимо, пастор, о чем�то меняспросил, погладил по голове и дал какие�то лис�точки с изображением святых, ангелов и чертейв аду. Я долго с любопытством разглядывал этикартинки вместе с братом и сестрой.

В начальную школу я начал ходить с шестилет, и в 1922 году (ко времени отъезда из США) яокончил два класса американской школы. Обуче�ние в школе проводилось в одну смену. То ли из�занехватки помещения, то ли из�за нехватки учи�телей в одной классной комнате одновременнообучались две группы. Нас отделял друг от другалишь узкий проход между партами. Учителям вовремя обучения разрешалось наказывать учени�ков розгами, линейкой, оставлять без обеда и за�ставлять стоять в углу на коленях. Мне за раз�ные проделки довольно часто выпадали этинаказания. Интересна такая деталь: девушка�учительница не имела права выходить замуж иликоротко стричь волосы, что начинало тогда вхо�дить в моду. Обычно учительницы были сварли�выми девственницами, наказывающими детей безкакой�либо жалости.

Население поселка в буквальном смысле мож�но было назвать интернациональным. Сюда со�брались люди самых разнообразных национально�стей: русские, украинцы, литовцы, венгры, чехи,словаки, американцы и др. Однако там не было ниодного негра. Нужно отметить, что за всю своюкороткую жизнь в Америке я только один раз ви�дел коренного жителя Америки – индейца. Все ин�дейцы были загнаны в резервации, откуда могливыезжать только по особым разрешениям.

Мои родители – отец Прейкшас Иван Юрье�вич 1887 года рождения и мать Анна Ивановна1889 года рождения – приехали из Литвы. Процве�тающей Америке требовались дешевые рабочиеруки, и многочисленные агенты, наводнившие Ев�ропу, находили благодатную почву для вербовки

рабочей силы особенно в прибалтийских странах.Мой отец объездил немало штатов и городов

США, пока, наконец, не остановился в городе То�мас, в одном из крупных угольных районов Запад�ной Виргинии. Он нанялся на шахту горнорабо�чим. Здесь он встретился с моей матерью. Матьработала на ткацкой фабрике. После встречи сотцом стала домохозяйкой. Она была совершен�но неграмотной, не умеющей ни читать, ни пи�сать. Была, в отличие от отца, верующей. Воз�можно, под влиянием отца она постепенно сталаотходить от веры, и в один прекрасный день яувидел, как она вытащила из сундука какую�тоикону и выбросила ее.

Отец в Литве окончил 4 класса сельской шко�лы. Прочитавший, как он говорил, библию от ко�рочки до корочки, понял всю несостоятельностьцерковного учения. Однако его мать (моя бабуш�ка) была весьма набожной, и отцу за неверие вбога часто от нее перепадало. Она же сумела при�вить глубокую веру в бога и дочери Марии (сест�ра моего отца). Между отцом и сестрой частовозникали споры на религиозные темы, в которыхотец доводил сестру до белого каления. Забегаянесколько вперед, сообщаю, что сестра отца Евавышла замуж за литовца, выходца из ВосточнойКлайпеды Юргиса. Во время 1�й империалистичес�кой войны Юргис был призван в германскую ар�мию, где служил матросом на подводной лодке,совершившей легендарный по тому времени пере�ход через океан и потопившей немало кораблей со�юзников. Однако он попал в плен и пробыл несколь�ко лет в лагере военнопленных в США, в штатеДжорджия. За революционную работу Юргис быларестован и скончался за несколько дней до выхо�да из тюрьмы, оставив вдовой с детьми мою тет�ку Еву. До начала Второй мировой войны они жилив Литве. Изредка с ними велась переписка.

У отца были еще три брата. Один из брать�ев Джорж также эмигрировал в США и работална той же шахте в Кемптоне. Жили они в Кемп�


тоне напротив нашего дома. В 1922 году у нихбыло два сына: Мартин и Альберт. О их судьбе мненичего не известно, так как переписка оборва�лась. Были слухи, что они переехали в Чикаго.

Кроме меня в нашей семье имелись еще двоестарших детей: сестра Анна 1910 года рожденияи брат Эмиль 1912 года рождения. Ко времениотъезда из Америки сестра окончила 7 классов, абрат 4 класса начальной школы. Видимо, в годыпребывания в Томасе, а затем в Кемптоне отецвместе с мамой начал принимать участие в рабо�чем движении, а после организации компартииСША он вступил в ее ряды. Началась подготовкак стачке среди горняков. Отец принял деятель�ное участие в этой подготовке.

Была попытка угольной компании пустить вход для запугивания стачечников свою организа�цию ку�клукс�клан. Это было осенью 1916 года. Тог�да на холме перед поселком появился ночью огнен�ный крест. Даже самые маленькие жители городкавидели, как вокруг него плясали люди в белых бала�хонах. Это означало предупреждение. Поселок на�сторожился и притих. Насторожился и мой отец.Его многозарядная винтовка перекочевала со сте�ны к изголовью постели. Поутру на крыльце домамы обнаружили записку с угрозами, и отцу при�шлось уехать из штата. Он скитался по средне�му западу больше года. Потом увез нас в штат Ин�диана, но оттуда мы снова вернулись в Кемптон,когда стачечное движение стало затихать.

Отец не останавливался в своей борьбе. Час�то к нам съезжались рабочие из других местечеки городков. У нас дома проводились беседы, чте�ние газет и другой литературы, среди которойбыли произведения Ленина и Маркса, на английс�ком или литовском языке (обычно гости былилитовцами). Иногда такие сходки проходили от�крыто, а иногда скрытно. Правда, в поселке небыло отделения полиции, а был лишь шериф.

Немало неприятностей доставляли шерифуи листовки, расклеенные ночью моей матерью. В

последний период подготовки к стачке все чащеначали проводиться массовые митинги, на трехприсутствовал я. Один из них проводился в боль�шом закрытом танцевальном зале городка Томас,видимо, откупленном по этому случаю. Второйза городом в окрестностях Томаса. И третий влесу в окрестностях Кемптона. О духе и настрое�нии людей, собиравшихся на такие митинги, оченьживо передано в книге Говарда Фаста, где описы�вается один из концертов, который Поль Робсондал для рабочих на эстраде в лесу, когда ему запре�тили выступления в концертных залах городовСША. Правда, эти митинги проходили без крово�пролития, но участники были начеку, так как по�лиция, узнав о предстоящем митинге, засылаласвоих агентов. Некоторых из них удавалось разоб�лачить, после чего их с позором выгоняли.

Однажды по поселку пронесся слух о том, чтогруппа штрекбрейхеров должна во второй поло�вине дня прибыть к нам на шахту. Мы, дети, ко�нечно, под руководством более старших ребят,моментально рассыпались по курятникам посел�ка и через какие�нибудь 30–40 минут вновь собра�лись с полными кепками тухлых яиц и гурьбой на�правились в горы к железнодорожной станции.Все мы горели желанием испытать свою лов�кость на ненавистных нам изменниках. Возмож�но, под наши горячие руки попал бы и невинныйчеловек, если бы он вышел из вагона, но, к счастью,этого не случилось. В этот день из поезда настанцию никто не вышел. Разочарованные, мывернулись в поселок, и надо было видеть, с какойяростью мы закидали тухлыми яйцами домштрекбрейхера. О нашей проказе родители немогли не знать, но об этом от них я не услышални одного слова.

Победа Октябрьской революции в Росииивсколыхнула массы пролетариата во всем мире.Нарастало мощное движение по оказанию помо�щи Советской России в восстановлении разрушен�ного хозяйства. Несмотря на все барьеры, уста�


новленные цензурой, правда о России проникала кпростым рабочим. Всякое известие из России чи�талось и прослушивалось с большим интересом.

В конце 1921 г. В. И. Ленин принял группу ино�странных рабочих, среди которых был известныйамериканский революционер Уильям Хейвуд, гол�ландский коммунист Рутгерс и представителидругих организаций. Они предложили Ленину про�ект организации в Кузбассе колонии, где могли быработать русские и иностранные рабочие, чтобысовместными усилиями восстановить хозяйствоКузбасса. В. И. Ленин с интересом отнесся к это�му предложению и, после того как был представ�лен подробный проект и внесены поправки и допол�нения, одобрил его. В конце 1921 года Совет Трудаи Обороны принял постановление об организацииамериканской индустриальной колонии «Кузбасс».

Организация этой колонии нашла широкийотклик в США. Для набора рабочих, желающихехать работать в Сибирь, в Нью�Йорке был созданспециальный комитет. Желающие ехать в Си�бирь вместе с заявлением должны были предста�вить рекомендательное письмо от партийной,профсоюзной или от какой�либо другой рабочейорганизации. В дальнейшем В. И. Ленин не раз воз�вращался к этому вопросу с тем, чтобы в Кузбассехали люди, искренне желающие помочь Советс�кой стране и способные перенести лишения итрудности. Подал заявление о своем желании ра�ботать в Сибири и мой отец. Вскоре он получилответ, что его просьба удовлетворена, и мы ста�ли готовиться к отъезду.

Для получения визы и оформления паспортовнам необходимо было сфотографироваться.С этой целью весной 1922 года мы поехали в городТомас, так как в нашем поселке не было салона фо�тографии. Прибыв в Томас, поезд, не доезжая по�лукилометра, остановился. В вагоны ворвалисьшум, крики и свист многочисленной толпы лю�дей, расположившихся на краю железнодорожно�го пути. Казалось, что сюда собрался весь город снаселением 200–300 тысяч человек. Проходя вдоль

состава, мы вдруг увидели два пассажирских ва�гона, стоявшие на соседних путях. Вагоны охра�нялись вооруженными солдатами. Из окон высо�вывались головы людей. Среди общего гама в адресохранявших вагоны солдат раздалось оскорбле�ние: «Желтые собаки!»

Вдруг в одном человеке, высунувшемся изокна, отец узнал коммуниста, члена стачечногокомитета. На вопрос отца, что здесь происхо�дит, тот коротко успел сообщить, что уголь�ная компания спровоцировала стычку междупикетчиками и штрекбрейхерами и, воспользо�вавшись этим, начала массовые аресты пикетчи�ков и бастующих рабочих. На этом разговор за�кончился, так как охрана отогнала нас от вагона.Позже мы узнали, что среди арестованных былии другие знакомые нам активисты забастовочно�го движения.

Примерно через час, когда мы находились у фо�тографа, по городу пронесся слух, что вагоны сарестованными были прицеплены в конец прибыв�шего с нами состава и этим поездом отправленыв соседний город Дейвис, где, видимо, находиласьокружная тюрьма. Когда поезд поднимался в гору,последний вагон отцепился и пошел под уклон,развивая скорость. Находившиеся в вагоне людииз�за неисправности тормозов не смогли его ос�тановить. Когда вагон на большой скорости вы�шел на поворот, он опрокинулся и полетел подоткос, перевернувшись на своем пути три раза.Среди многочисленных раненых оказался толькоодин убитый, югослав по национальности.

Полиция, узнав о катастрофе, мгновенно вы�ехала на место, блокировала все пути и дороги,оцепила вагон и никого не подпускала близко кместу происшествия. Лишь позже, когда все людибыли вывезены, какому�то фотографу удалосьсделать два снимка совершенно разрушенноговагона. Он же сделал несколько снимков еще тог�да, когда 105 арестованных перед посадкой в ва�гон загоняли на площадку теннисного корта, ого�роженную высокой стеной из проволочной сетки.


Моему отцу удалось заполучить эти снимки, онихранятся у сестры.

Провокация компании вызвала волну возмуще�ния, которая прокатилась, видимо, далеко за пре�делы штата Западная Виргиния.

Наутро ребятишки поселка отправились влес собирать цветы, а девушки и женщины в на�шем доме плели из них венки, которые затем от�правлялись на автомашинах в Томас. Похороныубитого вылились в мощную демонстрацию про�теста и сплочения сил стачечников.

Тем временем шла подготовка к отъезду. В ба�гаж укладывалось все необходимое, начиная от ло�жек и поварешек и кончая большой оцинкованнойванной. Отец сделал дополнительные закупкистолярного, слесарного и сапожного инструмен�та. Особое внимание было обращено на теплуюодежду. Ведь по данным, которые мы имели о Си�бири, там царил холод. Города занесены снегом,дуют ужасные метели, и ко всему по улицам бро�дят медведи. Говорили и такое, что люди от го�лода едят человеческое мясо, убивая своих детей.Конечно, не всему этому верили, но знали, чтожизнь в Сибири будет несладкой.

22 июля 1922 года. Борт голландского океан�ского парохода «Роттердам». Мы поднимаемся потрапу. Внизу на площадке толпится много про�вожающих, громко переговаривающихся с находя�щимися на борту пассажирами. До отхода маловремени, и все стараются сказать последние сло�ва, которые всегда приходят лишь в минуты рас�ставания. Многие стоят с заплаканными глаза�ми. Но вот раздается последний гудок парохода,и на борту звучат слова и мелодия гимна проле�тариата всего мира «Интернационал». Слова под�хватывают провожающие. Кто�то из рабочих(впоследствии я узнал, что это был Франц Грунд)разворачивает большой алый платок. Пароход,медленно пятясь, отходит от причала. Фигурылюдей на берегу постепенно уменьшаются, уда�ляясь все дальше и дальше, пока не превращают�ся в темную массу. Пароход разворачивается и ус�

тремляется к открытому океану. Когда мы привыходе из пролива проплывали мимо громады ста�туи Свободы с высоко поднятым в руке факелом,кто�то из пассажиров сказал, указывая на нее:«Смотрите, даже она повернулась задом к «сво�бодной» Америке».

Постепенно берега растаяли и исчезли за го�ризонтом, а пассажиры все еще толпились на па�лубе. Вечером в зале, находящемся под палубой, со�стоялось организационное собрание, на которомбыл создан комитет, или орган, который долженбыл руководить жизнью колонистов во времяпути следования в Кузбасс. Группа состояла из 400человек. Многие, как и мой отец, ехали с семьями.

Погода в первые два дня была благоприятной,и мало кто избегал палубы, за исключением тех,кто в первый же день заболел морской болезнью.Лишь на пятый день с утра подул сильный холод�ный, пронизывающий ветер. Океан волновался.Громадные волны с белыми пенистыми шапкамивысоко поднимались по борту корабля, однако недостигали нижней палубы. Пароход начало замет�но покачивать, но я чувствовал себя хорошо. Я ча�сами мог наблюдать за причудливой игрой воды,за пенистым раздвоенным следом корабля, за по�ведением летающих рыб. Океан не казался мне од�нообразным. Каждый гребень, каждый всплескволны приносил все новые впечатления.

Утром шестого дня я проснулся от мощногопротяжного гудка парохода. Выйдя на палубу, япопал в густой туман. Рассеялся он только к обе�ду. В этот день мы проходили Ла�Манш.

Под вечер седьмого дня мы прибыли в Голлан�дию в порт Роттердам. Здесь пересели на совет�ский пароход «Варшава» и через два дня прибыли вПетроград. У причала нас встречало много людей.Все пассажиры высыпали на палубу. Опять по�явился большой красный флаг, и с парохода послы�шались звуки «Интернационала», подхваченныестоящими на берегу. В Петрограде мы пробылинеделю.

Наконец был подан и подготовлен к отправ�


ке эшелон. Он состоял из пассажирских и крытыхтоварных вагонов. В этом же поезде ехал и нашбагаж. Один из товарных вагонов был приспособ�лен под общую кухню, два или три вагона – подзапасы продуктов. Еще в Петрограде были выяв�лены повара и их помощники, медперсонал и про�чие специалисты, необходимые в пути следова�ния. Мы повсюду встречали радушный прием ивсемерную помощь. В ответ на доброжелатель�ность колонисты готовили дополнительныеобеды, которые на остановках раздавались нахо�дящимся на станциях людям. Нередко на останов�ках медперсонал оказывал населению медицинс�кую помощь. Когда один из колонистов заболелтифом, его пришлось оставить в незнакомом го�роде. Он приехал в Кемерово некоторое время спу�стя, после излечения.

Мы прибыли в Кемерово 25 августа 1922 года.Весь путь из Америки до Кемерова занял чутьбольше месяца. Тогда город еще назывался Щеглов�ском, скорее всего, это было большое село, а пра�вый берег назывался Кемеровским рудником. Селобыло несравненно большим (порядка 25 тысяч на�селения), чем Кемптон. Здесь я впервые воочиюувидел большой завод (коксохимзавод продолжалстроиться). Здесь же была большая река, во мно�го раз больше, чем Потомак у Кемптона, где дажедля купанья приходилось искать ямки и делатьзапруды.

Сначала мы поселились в каком�то большомдоме причудливой архитектуры, среди парка,примыкающего к восточной части химзаводско�го поселка на левом берегу Томи. В этом доме жилосемей десять. Здесь я познакомился с русскиммальчиком одних лет со мной. От него я и началучиться русскому языку, который усваивал болееуспешно, чем мои старшие брат и сестра.

Уладив дела с жильем и багажом, колонисты,естественно, не могли сидеть сложа руки. Вско�ре отец начал работать на шахте «Владимиров�ский уклон», вначале забойщиком, затем егоназначили десятником. Конечно, было очень не�

удобно жить на левом берегу, а работать на пра�вом, так как кроме двух больших лодок�баркасовна веслах другой переправы через Томь не было.В это время на руднике строился большой ком�мунальный дом, который впоследствии называли«Красным домом» из�за его окраски. Его строилиприехавшие раньше нас с первыми тремя группа�ми колонистов плотники�финны. По мере оконча�ния отделки отдельных квартир, они тут жезаселялись. Была предоставлена квартира отцу –комната размером 3x4 или 4x4 метра. А еще спус�тя 2–3 месяца (примерно февраль–март 1923 го�да) отца назначили заведующим шахтой «Цент�ральная», как в то время говорили, выдвинули.Почему именно его выдвинули на эту должность,мне трудно судить. Ведь он не был специалистом�горняком, он всего лишь был забойщиком. Возмож�но, этому способствовало то, что он знал в чис�ле немногих колонистов русский язык. Хотяпостроение его речи было довольно своеобразными часто вызывало добродушное передразниваниерусских. Ему оказали огромное доверие, и он все�ми силами старался его оправдать.

В связи с этим назначением мы вскоре пересе�лились в квартиру бывшего заведующего шахтойМерзлякова, в дом, находившийся в непосредствен�ной близости от шахты. В этом же доме жилоеще несколько семей, в том числе горный штей�гер Елисеев и десятник Ушаков. Несмотря на бли�зость шахты к квартире, я редко видел отцадома. Он уходил рано утром и возвращался поздновечером. Очень много времени проводил непосред�ственно под землей. Первое время одновременноисполнял должность главного инженера шахты.Только в конце 1924 года к нему прибыл на прак�тику студент Леонов, о котором отец отзывал�ся как о хорошем способном инженере.

Оплата труда в колонии в начале ее деятель�ности производилась «натурой», которая впос�ледствии была отменена. Несмотря на многона�циональность (американцы, венгры, немцы, чехи,словаки, болгары, финны, литовцы, итальянцы,


югославы и даже один негр), отношения междулюдьми были мирными. Лишь однажды к негрубыло проявлено недружелюбное отношение состороны одного из колонистов (не помню кто онбыл по национальности, скорее всего американец),но колонисты строго осудили этот поступок ив дальнейшем ничего подобного не повторялось.

С русскими колонисты также подружились.Иногда эта дружба переходила в большую привя�занность. Колонисты обучали русских всему, чтоони знали, что могли. Правда, их общению сильномешало незнание языка, но общий труд, общиецели устранили эту преграду.

В конце 1923 – в начале 1924 года на рудникебыла создана ячейка коммунистической партииамериканских рабочих. Если политическая подго�товка русского пролетариата зрела в течениевсего хода революции в России, то колонисты взначительной части имели еще свежую закваскукапиталистического строя, со всеми его порока�ми. Среди колонистов выявились и такие, кото�рые не выдерживали и возвращались обратно вАмерику. Сказывалось отсутствие политичес�кой литературы на английском языке.

Все это, конечно, не способствова-ло успеш�ному выполнению обязательств, взятых колони�стами на себя перед советской властью. Отсут�ствие хорошо подготовленных специалистов(пример тому – назначение моего отца) такжевызывало трудности в техническом руковод�стве. Тем не менее в 1927 году Совет Труда и Обо�роны в своем постановлении отметил, что в це�лом АИК справилась с поставленной перед нимзадачей.

Колония была ярким выражением солидарно�сти с русским пролетариатом пролетариатавсего мира. В связи с изменением экономическихзадач страны, когда Советская Россия твердовстала на ноги, АИК расформировали. Часть ко�лонистов вернулась в Америку, часть разъехаласьпо России, а часть, в том числе мой отец, оста�лась жить и работать в Кемерове. Отец перешел

работать в аппарат рудоуправления. Вскоре онис матерью подают ходатайство о переходе в со�ветское гражданство. В связи с тем что партий�ные документы отца, а также, видимо, и мате�ри (о ней я точно не знаю) почему�то остались вАмерике, при организации коммунистическойячейки АИКа они вступили в компартию вновь.Здесь, на Кемеровском руднике, мать в 1923–1924 годах начинает ходить в школу ликбеза (лик�видации безграмотности), вступает в женскуюорганизацию. С этого времени она активно уча�ствует в общественной работе на руднике, изби�ралась в депутаты городского совета вплоть до1936 года.

Сестра Анна в 1924 году вступает в комсомоли принимает деятельное участие в работе комсо�мольской ячейки. Мы с братом летом 1924 годавступаем в ряды юных пионеров. В конце 1925 годасестра направляется на учебу в Томский педагоги�ческий техникум, который заканчивает в 1929 году.Там же она в 16 лет неудачно выходит замуж за Кри�вочурова – студента рабфака, с которым прожилаоколо двух лет, после чего они разошлись. Сестраосталась с годовалым ребенком на руках.

С осени 1923 года мы с братом начали учить�ся в русской школе, и в 1930 году я оканчиваю се�милетнюю школу ФЗО. Брат поступает на крат�косрочные курсы чертежников, которые незакончил, так как в это время в Кемерове открыл�ся химический техникум – первое техническоеучебное заведение в городе, куда он и был принят.

В начале 1928 года отец уезжает в Хакасию,где получает должность заведующего горнымиработами треста «Хакуголь» на Черногорскихкопях. В 1929 году осенью он возвращается в Ке�мерово, где вновь работает в аппарате рудоуп�равления. В конце 1930 и начале 1931 года попризыву партии он уходит из треста на шах�ту «Центральная», где работает начальникомучастка. В 1933 или 1934 году вновь возвраща�ется в трест и работает начальником плано�вого отдела.


После убийства С. М. Кирова по всей страненачались репрессии. Целый ряд процессов надтроцкистами, промпартией и наконец «Кемеров�ское дело» вызвали в людях недоверие друг к дру�гу. Каждому казалось, что за любым промахом, залюбой ошибкой кроется вредительство, чтоздесь орудует враг народа. Все считали, что лю�бое действие ГПУ или НКВД осуществляется поуказанию Сталина, а значит, по указаниюпартии. Народ бесконечно верил Сталину, поэто�му считал, что эти действия являются правиль�ными. И все же не все ему верили. Сталин подав�лял инакомыслие не только своим громаднымавторитетом, но и жестокими репрессиями. До�носы поощрялись, этим пользовались проходим�цы, бездарности, карьеристы и действительныевраги народа.

Мой отец по характеру тихий, скромный, по�жалуй, малоразговорчивый, никогда не старалсяотделиться от народа. С любым рабочим он раз�говаривал как с равным. Никогда не пользовалсяпривилегиями, которые давала ему должность на�чальника шахты или начальника участка. Емубыла положена легковая лошадь, так же как всемостальным начальникам участков. Он почти ни�когда не пользовался лошадью, за что получал на�рекания со стороны матери. Кучер также жало�вался при случае, что остается без дела.

Отец не любил карьеристов, подхалимов ивсякого рода бездарностей. И, конечно, наживалсебе врагов. Так случилось в 1936 году. СекретарьРудничного райкома партии (кто, сейчас не по�мню) направил к нему для устройства на работув плановый отдел свою жену. Отец прекраснознал ее как бездарного работника, поэтому от�казался принять. На вторичное требование сек�ретаря отец снова ответил отказом. Таким об�разом, нажил себе сильного врага. В июле или вавгусте главный инженер рудоуправления Пеше�хонов (бывший шахтинец) ушел в отпуск. Передотъездом на курорт он попросил отца разре�шить ему оставить свои вещи у нас на кварти�

ре. Отец дал свое согласие, и вещи были перевезе�ны к нам.

Спустя 10–15 дней после отъезда Пешехоно�ва на шахте «Центральная» произошел взрыв ме�тана, погибли люди. Начались аресты. Был арес�тован и Пешехонов. После ареста Пешехоноваотец заявил в коммунальный отдел о том, чтовещи Пешехонова находятся у нас. Не знаю точ�но, заявлял ли он об этом в Рудничный комитетпартии. Не знаю, что ему на это ответили, ноникто вещами не интересовался до суда над Пе�шехоновым и вынесения приговора. В ту же ночь,когда был вынесен приговор, объявленный, на�сколько помню, по радио, на квартиру к нам явил�ся милиционер с понятыми, вскрыли сундук и опи�сали вещи, которые подлежали конфискации. Всущности, ничего ценного там не было. Во времяизъятия вещей отец находился в командировке вНовосибирске, в комбинате «Кузбассуголь». Этопроизошло примерно в декабре 1936 года.

В феврале 1937 года грянул первый гром. В га�зете «Кузбасс» появилась заметка под броским за�головком «Прейкшас�двурушник имел связь с вре�дителями». Правда, за точность сейчас неручаюсь. В статье говорилось о том, что Прейк�шас имел связь с вредителем Пешехоновым и скры�вал у себя на квартире его вещи. Вскоре отца ис�ключают из партии и снимают с работы. (Матьтакже была исключена из партии.) В конце апре�ля на квартиру к нам является милиционер (и ещекакой�то человек) и выселяет нас из квартиры.

Еще в 1935 году Рудничный райисполком вы�нес постановление об отводе моему отцу и Пав�лову по 60 соток земли в районе стадиона как са�доводам�опытникам. Весной 1936 года участкибыли обработаны (целина) и к осени засаженыфруктовыми деревьями и ягодниками. В этом жегоду отец выстроил стайку с сеновалом, пред�полагая в будущем построить домик и пересе�литься в него. Теперь же, после принудительноговыселения из квартиры, деваться было некуда,и семья вынуждена была переселиться в эту


стайку. Все же над головой была крыша.В течение мая 1937 года отец на участке выст�роил засыпной домик, въехали в него.

В октябре 1937 года отец был арестован.Теперь вернемся к 1929 году. После окончания

техникума сестра Анна некоторое время препо�давала в школе, затем была выдвинута на комсо�мольскую работу в горком комсомола. Вскоре ее на�значили инструктором отдела юных пионеровКузнецкого округа. Одновременно ее часто отзы�вали для сопровождения различных делегаций из�заграницы в качестве переводчика. В конце 1930 годаее направляют работать в Новосибирск, в ком�бинат «Кузбассуголь», в иностранный отдел в ка�честве переводчицы. Здесь она выходит замуж заПлешкова Сергея Александровича, работавшегона комбинате «Кузбассуголь» заместителем на�чальника планового отдела комбината. В концелета 1933 года Плешков назначается заместите�лем управляющего Анжерского рудоуправления.Через некоторое время его переводят под Новокуз�нецк на Куйбышевский рудник. В 1935 году созда�лось тяжелое положение на транспорте, в связис этим Плешкову было предъявлено обвинение впреднамеренном срыве отгрузки угля, он исклю�чается из партии и снимается с работы.

Плешков обжаловал это решение в крайкомпартии, самому Эйхе. Через некоторое время былназначен начальником планового отдела Куйбы�шевского рудоуправления и ожидал восстановле�ния в партии. Но летом 1936 года был арестован.В связи с арестом мужа сестра была также ис�ключена из кандидатов в члены партии. Ей при�шлось вернуться в Кемерово к родителям.

Брат Эмиль успешно заканчивает химичес�кий техникум в 1933 году, после чего работаеттехником по оборудованию строящегося коксо�химического завода. В 1934 году едет учиться вТомский политехнический институт на химичес�кий факультет. Учился он отлично, порой пора�жая своими знаниями профессоров. У студентовпользовался большим авторитетом, хотя и был

весьма скромен. Выделялся своей высокой и плечи�стой фигурой, высоким лбом и начинающей лы�сеть головой. «Это был умница» – так отзывалисьо нем те, кто знал его и учился с ним в одном ин�ституте.

Сделаем еще одно отступление. После окон�чания школы в 1930 году я решил поступить вКрасноярский лесной техникум. Дело в том, чтомой отец – большой любитель природы, частобрал меня с собой на рыбалку. Вместе с ним во вре�мя отпуска мы отправлялись в тайгу, где жилипо две недели, совершили поездку в 1929 году изХакасии в Кемерово на лошади, в 1930 году сплави�лись на лодке из Старокузнецка до Кемерова, час�то выезжали с ночевками на Томь. Я любил этипоездки. Я полюбил природу и решил стать лес�ником. Но, увы, моим мечтам не суждено былосбыться. Когда я пришел на медосмотр, врач зая�вил: «По состоянию сердца вы инвалид, а работалесника связана с напряженной ходьбой. Я не могувыдать вам справку. Рекомендую вам поступитьв медицинский или химический техникум».

С конца 1930 года я увлекся радиотехникой,собирая сначала детекторный приемник, затемламповый, двух– и трехкаскадные усилители ит. п. Однажды при покупке деталей в магазинекульттоваров мной заинтересовался заведую�щий и предложил работу. В магазине я прорабо�тал с марта 1931 года по сентябрь. Затем я на�чал учиться в 1�м Сибирском техникуме связи вНовосибирске на отделении радио. Первую прак�тику проходил на радиотрансляционном узле вКемерове (радиоузел тогда находился на ул. Со�ветской). Вторая практика была на Новосибирс�ком телеграфном радиоцентре. Третью практи�ку я прошел на Омской радиостанции РВ�46.

Вернулся в Кемерово в 1933 году. Здесь позна�комился с заведующим коротковолновой радио�станцией Кемеровского рудоуправления Никола�евым, который предложил мне свою помощь визучении приема и передачи азбуки Морзе. В 1935 го�ду после убийства С. М. Кирова Николаев был аре�


стован, и я был назначен заведующим радиостан�цией. Осенью 1936 года в связи с призывом в армиюрассчитался. От призыва в армию был освобож�ден до особого распоряжения. Через месяц с разре�шения горвоенкомата поступил на работу тех�ником по радиосвязи Лесного управлениякомбината «Кемеровокомбинатстрой». В концефевраля 1937 года, вскоре после появления замет�ки в газете «Кузбасс» о моем отце, мне предложи�ли сдать оборудование.

При приеме оборудования у своего предше�ственника я подписал приемный акт на аккуму�ляторы, которые не были мне предоставлены. Яповерил его словам, что они находятся на заряд�ке в другой организации. Когда же я попыталсяих заполучить, то этих аккумуляторов не ока�залось. Я чувствовал, что дело не в растрате,которую мне приписывали. Нужно было изба�виться от неугодного элемента.

Еще в 1933 году я познакомился с КузнецовойАлександрой Николаевной. Она училась в Томскомполитехническом институте и приехала на ка�никулы к своим родителям�педагогам. Я началопасаться, что наша дружба может навлечь бедуна ее семью, и решил, что будет лучше порватьнаши отношения.

В сентябре 1937 года я был осужден на полто�ра года лишения свободы. Конечно, я мог бы до судаобратиться к отцу за помощью для покрытия не�достачи, но я знал, что и он находится в трудномположении. Все сбережения были израсходованы настроительство дома. После суда я был зачислен впожарную команду при тюрьме, состоявшую изтаких же заключенных, как и я, получил относи�тельную свободу как «вольновыходец».

Вскоре начались повальные аресты по ста�тье 58. Так как «вольновыходцы» часто подменя�ли часовых на вышках, то перед моими глазами напрогулках проходили все заключенные, среди ко�торых я видел много знакомых. Тюрьма в городебыла переполнена, поэтому на шахте «Ягуновс�кая», строительство которой было законсерви�

ровано, в стандартных бараках, окруженных вы�сокой деревянной оградой, была организована вто�рая тюрьма. Сюда начали переводить заключен�ных из города. Сюда же перевели весь составпожарной команды, в том числе и меня. В концеоктября 1937 года среди арестованных, переве�денных на Ягуновку, я увидел своего отца. Мнеудалось обменяться с ним записками. Он писал,что обвинен по статье 58 части 10, т. е. в контр�революционной агитации. Я был уверен, что вско�ре все выяснится и он будет освобожден. Днейчерез 15 отца опять перевели в город, с тех пор яего больше не видел.

Однажды меня вызвали в первую часть. Тамсидел человек в форме сотрудника ОГПУ. Он задалмне вопрос, знаю ли я, что мой отец арестован иза что. Я ответил, что об аресте знаю, а за что,не знаю. Второй раз меня спросил, считаю ли я,что отец был арестован неправильно. Я ответил,что не знаю, в чем состоит обвинение. На этомвопросы кончились, но он предупредил: «Вы долж�ны понимать, что мы вам не верим, поэтому ма�лейший ваш неверный шаг может окончиться длявас плохо». Взяв подписку о неразглашении этогоразговора, он меня отпустил. Для меня до сих поростается загадкой, как я избежал повторногоареста, как меня могли оставить на вольном вы�ходе. Зная, что за каждым моим шагом следят, явел себя очень осторожно.

После 13 месяцев вольного выхода я был от�правлен с этапом в Новосибирск, где в течение ме�сяца работал в лагере на строительстве домов.Затем в Прокопьевске работал на погрузке угля вжелезнодорожные вагоны. Освободился я в янва�ре 1939 года.

В период пребывания в ягуновской тюрьме од�нажды я был отпущен на сутки домой. Дома я за�стал только мать. Она сообщила, что вчера но�чью приходили за сестрой, но она еще вечером, незная о готовившемся аресте, уехала в Томск ис�кать работу, так как здесь на руднике не моглаустроиться, ей отказывали.


Чтобы предупредить ее, я тут же написалписьмо в Томск. Впоследствии узнал, что письмополучил брат и понял мое предупреждение. На сле�дующий день сестра выехала в Новосибирск. Тамона в безрезультатных поисках работы провеладва дня, а затем вернулась в Томск, но брата ужене застала. Он был арестован 15 января 1938 года.С тех пор о нем мы не получали никаких известий.Мать даже специально выезжала в Мариинск наего поиски, но все безрезультатно.

Из Томска сестра вернулась в Кемерово, гдепрожила, не выходя из дома и никому не показы�ваясь, до следующей ночи. Она написала письмо наимя Сталина. В письме использовала документы,которые отец после исключения из партии гото�вил для крайкома партии. Письмо было отосла�но. Некоторое время спустя сестра выехала настанцию Копьево�Ачинской железной дороги, тамона устроилась работать бухгалтером в управ�ление золотыми приисками.

Спустя месяц или два после отправки пись�ма в Москву мать получила извещение из ЦКпартии о том, что дело по жалобе направлено вкрайком партии, а спустя еще некоторое времяизвещение из крайкома партии о том, что делонаправлено в городской комитет партии. Вско�ре из Рудничного комитета партии пришла по�сыльная, через которую матери было переданоприглашение прийти в рудком. То, что последо�вало дальше, так и осталось до сих пор непонят�ным для меня, по�видимому, что�то начало ме�няться к лучшему в стране или жалоба попала вчьи�то доброжелательные руки.

Здесь необходимо опять вернуться назад.Спустя некоторое время после ареста отца матьрешила устроиться на работу. Как бывший членпартии она обратилась к секретарю рудкома засодействием. Он ответил ей, что если она най�дет работу, то может устраиваться. Вскореона действительно нашла свободное место бан�

щицы в рудничной бане. Однако ей было отказа�но в приеме. Это было вполне понятно, в то вре�мя проявление какого�либо сочувствия к репрес�сированным и к членам их семей рассматривалоськак связь с врагами народа. Хорошо знакомыелюди при встрече даже на простое приветствиеотвечали сдержанно, опасливо, с оглядкой, опус�тив глаза, спешили скорее расстаться. Но не всебыли такими. Многие не боялись бывать в нашемдоме, оказывали помощь. Часто самые простыерабочие, о существовании которых раньше ядаже и не знал, говорили: «Если бы все коммунис�ты были такими, как Иван Юрьевич, то мы в СССРдавно построили бы коммунизм».

Мать вновь пришла к секретарю Рудничногокомитета. Он встал из�за стола, вышел к ней на�встречу и усадил на стул, после чего начал спра�шивать, в чем мать нуждается. Хорошо помнясвое первое посещение, мать ответила холодно,что ей теперь ничего не нужно. Тогда он, как бывспомнив, спросил: «Вы, кажется, хотели устро�иться на работу? Если вы найдете что�либо под�ходящее, сообщите нам, и мы вам поможем». Наэтом они и расстались.

Теперь можно было ожидать, что отец с бра�том возвратятся домой. На это надеялась и обэтом думала мать. У меня же на этот счет небыло особых надежд. Вернувшись из Копьево, сес�тра устроилась работать в бухгалтерии руд�комхоза, а затем в горкомхоз. Из горкомхоза онаперешла в Кемеровский горный техникум препо�давательницей английского языка, а оттуда в Хи�мико�технологический институт, эвакуирован�ный после начала войны из Днепропетровска.После освобождения Украины в 1944 году сестравместе с институтом уехала в Днепропетровск,где пробыла до 1952 года.

Во время пребывания на вольном выходе втюрьме я питался неплохо. Суп всегда был хоро�шо заправлен овощами с густым наваром свиныхмослов. Я начал быстро поправляться, и вес мой


достиг 92 кг. Питание остальных заключенныхсостояло из жидкой водицы, чуть окрашеннойтоматной пастой с плавающими крупицами че�чевицы. С вольного выхода меня закрыли в камеру3 ноября 1938 года. Здесь в ожидании этапа в Но�восибирск я просидел с неделю.

В Новосибирском лагере нас разместили в па�латках, в которых были поставлены железныепечки. На дворе была уже зима, хотя и малоснеж�ная, но холодная. Ночью заключенные часто вска�кивали и начинали растапливать потухшую печ�ку. Разбуженные холодом и возней, вскакивали идругие заключенные, образуя заслон вокруг печки.На нарах от этого казалось еще холодней. Утром,съев значительную часть суточного пайка хлебаи проглотив жиденькую баланду, мы отправля�лись под конвоем на работу.

В декабре 1938 года опять камера пересыль�ной тюрьмы в Новосибирске. Здесь я просидел око�ло 15 суток. Резкое ухудшение питания в лагереи в тюрьме вызвали быстрый упадок сил. Наконецнас отправили в Прокопьевск, сначала в централь�ный лагерь, потом после переклички и проверки посопроводительным документам распределили подругим лагерям. У меня выросла борода до груди.При проверке моих документов проверяющий вы�нужден был трижды вновь и вновь посмотреть наменя и на документы, сверяя лицо с фотографиейи год рождения с моим видом. У него невольно выр�валось признание, что он принял меня за 60–70�лет�него старика. А было мне тогда всего 25 лет.

Я попал в лагерь на шахту Манеихина. Рабо�тал на разборке породы на терриконике и чув�ствовал, что силы окончательно оставляютменя. Заключенные относились ко мне заботли�во, стараясь, где это возможно, заменить меняво время передышки, делились своими скуднымизапасами хлеба, выделяли работу полегче. Вскоременя перевели в бригаду по расчистке снега на уз�коколейных путях.

Нашу бригаду назвали стахановской. В связис этим резко улучшилось питание, норма хлебадостигла 1200 грамм, а обед теперь состоял изтрех блюд. Я начал оживать. Вскоре меня переве�ли в бригаду по погрузке угля в вагоны, а затем ввызывную бригаду.

Эта бригада работала также на погрузкеугля. Ее вызывали на работу только тогда, когдана шахту подавались вагоны под уголь. Если ваго�нов в течение суток не было, мы отдыхали, а есливслед за погруженным составом прибывал черезчас или два состав, мы снова шли работать. Изотвала грузили уголь на тачки и доставляли ввагон. Кроме улучшения питания был определен�ный заработок. Работали в любую погоду: и в со�рокаградусный мороз, и в бураны, которые былинередки в тот год. Однажды утром, почувство�вав сильное недомогание, я перед разводом отпра�вился к лагерному врачу. Тот, тщательно осмот�рев меня и замерив температуру (она была 38,5),дал мне освобождение на три дня. В этот день ялежал в бараке на нарах. Время приближалось кполудню, когда меня вызвали к начальнику лаге�ря. Здесь он мне вручил документы о досрочномосвобождении.

Была вторая половина января 1939 года. При�быв через сутки с небольшим в Кемерово, я вновьслег и проболел целый месяц. Поступил работатьэлектрослесарем�монтажником на шахту «Цен�тральная» в 1�й район. Поступить на шахту несоставляло большого труда. Очень многие меняхорошо знали, знали и отца.

На шахте я проработал до осени 1939 года.Затем, чувствуя, что работа мне не по силам,рассчитался. Перед тем женился на БондаревойЕфалии Васильевне, которая была в числе моихдрузей еще с 1933 года, и я знал о ее симпатии комне. Нравилась и она мне. В период после арестаотца и моего заключения Фаля относилась весь�ма сочувственно к моей матери, оказывая ейпосильную помощь. Я все еще любил Сашу Кузне�


• ПРЕЙКШАСИван Юрьевичс сыновьямиЭмилем и Евгением(1926 год)

• ПРЕЙКШАСАнна Ивановнас белочкой(1978 год)

ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА


цову, но считал, что прежние отношения невоз�можны. Она к этому времени уже окончилаинститут и работала на шахте «Северная». Я не�доучка, не имеющий определенной профессии, быв�ший арестант и к тому же сын врага народа неимел права даже думать о ней. Я должен был на�чинать жизнь сначала.

Мне было нелегко вновь найти работу. Нако�нец я случайно встретился с главным механикомлесокомбината Нагайцевым С. С., который пред�ложил мне работу в электроцехе. Хорошо помнюпервое задание мастера цеха: собрать и спаятьсхему обмотки трехфазного электродвигателя,собрать двигатель и опробовать. Задача слож�ная, если учесть, что я никогда не видел ни схему,ни сборку электродвигателя. Вскоре я освоилсясо своей работой, и в отдельных вопросах со мнойуже считались как с опытным электриком.

Когда в июне 1941 года грянула война, нафронт ушли все старые кадры электроцеха. Яостался один с учеником и был назначен масте�ром электроцеха. На двоих легла работа за шес�терых. Впоследствии цех пополнился двумя сле�сарями�машинистами лебедок, которых я началготовить на электрослесарей. Работа, как и вовсей стране, была напряженной. Работали по 12–14 часов в сутки без выходных дней.

Положение усугублялось тем, что на лесоком�бинате были вербованные и стройбат. Среди нихнаряду с хорошими честными людьми были и та�кие, которые стремились «посачковать». Нередковыходили из строя электродвигатели на выгрузоч�ных механизмах. При выяснении причины выхода изстроя мы находили в подшипниках насыпанныйпесок. Чаще всего это происходило в субботу к кон�цу рабочего дня первой смены. Установить, ктоэто делал, не удавалось. Каждая такая авария при�водила к тому, что мы немедленно приступали кремонту, чтобы обеспечить работу того или ино�го механизма на следующий день.

В течение 1941–1943 годов я довольно частополучал повестки на призывной пункт, и каждыйраз после прохождения комиссии меня возвраща�ли домой. О причине я мог только догадываться.Впоследствии на меня «наложили бронь», и повес�тки стали приходить реже. Большая перегрузка,связанная с постоянной ходьбой, которая в общейсложности составляла до 30–43 км в сутки (толь�ко от дома до работы 8 км), недоедание и скудноепитание подорвали мои силы, сердце сдало, и яслег. Надо отдать справедливость руководствулесокомбината и рабочим. Я ни разу не слышал отних даже намека на мое прошлое. Лишь однаждыглавный механик Нагайцев сообщил мне, что еговызывали в ГПУ, где разговор шел обо мне как о не�благонадежном элементе. Однако никаких послед�ствий этот разговор не вызвал, кроме того, чтоя вновь почувствовал недоверие к себе.

В 1943 году я был принят на второй курс Ке�меровского горного техникума. При этом и безтого тяжелое материальное положение значи�тельно ухудшилась. Но я знал, что должен полу�чить образование и новую специальность. Не�смотря на то что директор лесокомбинатаобещал повысить мне оклад, если я останусь ра�ботать, я не дал своего согласия и рассчитался.В декабре 1944 года моя жена Фаля после тяже�лых родов умерла, и я остался с четырехлетнимсыном. Я очень тяжело переживал ее смерть. Я по�терял близкого и преданного друга, любящую, за�ботливую жену и ласковую мать.

ОТ РЕДАКЦИИ

Здесь несколько листов рукописи утеряны не понашей вине. Это случилось задолго до открытия му=зея. Автор, по всей видимости, повествует на этихстраницах о женитьбе на Александре НиколаевнеКузнецовой, о новой семейной жизни.


В 1952 году один из недоброжелателей припроверке партийных документов обнаружил, чтов личную карточку жены не внесена запись об из�менении ее семейного положения, о том, что оназамужем за сыном врага народа. Это послужилоповодом для персонального дела. Несмотря на точто большинство членов бюро меня хорошо зна�ли (некоторые с детства), лишь отдельные то�варищи выступили против этого обвинения.Остальные боялись высказать свои мысли. В ре�зультате – выговор по партийной линии.

Лишь после смерти Сталина и разоблаченияБерии я почувствовал, какая тяжесть спала смоей души. В 1956 году из Сибирского военноготрибунала мы получили постановление о полнойпосмертной реабилитации отца и брата ввидуотсутствия состава преступления. Несколькопозже сестра получила постановление о реабили�тации ее мужа С. А. Плешкова.

На шахте «Центральная» я проработал в долж�ности главного энергетика до 10 декабря 1960 го�да. Ввиду тяжелой болезни с 10 декабря 1960 годапо июль 1962 года я был на излечении, затем наинвалидности. С 1 февраля 1964 года нахожусь напенсии по старости. Являюсь внештатным пре�подавателем на курсах по подготовке шахтныхэлектрослесарей�автоматчиков по курсу «Авто�матизация электромеханических установокугольной промышленности».

В заключение хочется сказать следующее.Годы культа Сталина надолго останутся в

памяти советского народа как годы самой бес�смысленной жестокости и подозрительности.Если бы не заслуги Сталина перед народом в делесоциалистического строительства, напрашива�лось бы сравнение его с кровавым Николаем II. Сот�ни и тысячи лучших людей, преданных делупартии, погибли по его вине, и не может быть емупрощения.

СООБЩАЮ О СВОИХБЛИЖАЙШИХ РОДСТВЕННИКАХ:

Мать Анна Ивановна – скончалась в 1953 году.Сестра Анна – в настоящее время живет в

Днепропетровске, преподает английский язык вуниверситете.

Ее сын Анатолий – живет в г. Жданове и дочьЛюдмила – в Днепропетровске.

В Литве, как я упоминал, родственники име�ются, но сведений о них не имею.

Кузнецов Борис Николаевич – брат моейжены, работает в органах МВД города Кемерова.

Его жена Любовь Сергеевна – зубной врач спец�поликлиники Кемерова.

Кузнецова Галина Николаевна – сестра моейжены – артистка драматического театраим. Луначарского в Кемерове.

Ее муж – Изюмский Юрий Васильевич – одновремя был директором областного драматичес�кого театра. В настоящее время директор ин�ститута усовершенствования учителей.

Его брат (по матери) Майзель Анатолий Бо�рисович – хирург городской больницы и препода�ватель на кафедре хирургии Кемеровского меди�цинского института.

Второй брат Изюмский Борис Васильевич –писатель, живет в Волгограде.

Кузнецов Леонид Николаевич – полковник Со�ветской Армии, служит в Одессе.

Кузнецова Клавдия Николаевна – сестра моейжены живет с мужем в г. Ивантеевке Московскойобласти.

Кузнецова Мария Захаровна – мать моейжены, учительница�орденоносец, в настоящеевремя на пенсии.

Сын Артур – горный техник�электромеханик,в настоящее время живет и работает в Перми.

Кемерово, 1944–1966 годы


• Ветераны на Красной Горке

• Сотрудница музея Зинора ВОЛКОВА ведет экскурсию


Летом 1932 года на горном факультете Донецкогогорного института имени Артема было получено полу�официальное письмо начальника отдела кадров трес�та «Кузбассуголь». Этот трест был образован для ру�ководства предприятиями угольной промышленности,расположенными в Кузбассе и в Хакасии. Аппарат уп�равления треста находился в г. Новосибирске. В этомписьме начальник отдела кадров, имя которого мояпамять, к сожалению, не сохранила, приглашал студен�тов старших курсов нашего института приехать на прак�тику в Кузбасс. При этом от имени треста руководительотдела кадров обещал оплатить стоимость проезда вКузбасс и обратно, предоставить рабочие места нашахтах бассейна, обеспечить общежитием, одеть иобуть, «поскольку зима в Кузбассе холодная», пояснилон в письме. Перспектива поработать немного на шах�тах Кузбасса, о которых мы слышали кое�что интерес�ное, посмотреть Сибирь вообще показалась нам за�манчивой и полезной. Окончательно склонил нас кпоездке в Кузбасс весьма благожелательный, простой,деловой и, я бы сказал, житейский тон письма.

Я столь подробно и благожелательно говорю обэтом письме потому, что считал и считаю, что за нимстояли настоящие коммунисты�кадровики, которые сдушой делали свое незаметное, но важное дело, об�щались и работали с молодежью, способствовали этимрешению задачи огромной важности – укомплектова�нию нового необжитого района страны кадрами, чтодля Кузбасса в то время было главным делом. Вот при

Александр ЗАДЕМИДКО

ИСТОРИКИ РАССКАЖУТ,КАК ВСЕ БЫЛО

таких обстоятельствах группа студентов четвертогокурса горно�эксплуатационного и горно�шахтострои�тельного факультетов Донецкого горного институтаимени Артема оказалась в Кузбассе. Группа эта состо�яла из девяти человек, в которую кроме меня входилиБ. Ф. Глушенков, Г. П. Бондаренко, И. К. Кит, Миль, Ко�стюковский и другие. Все названные товарищи оста�лись после практики трудиться на шахтах и стройкахКузбасса.

В «Кузбассугле» нас встретили весьма приветли�во, приняли, можно сказать, «на уровне», организова�ли несколько бесед, в ходе которых подробно ознако�мили с бассейном, характерными особенностямиотдельных его районов, рассказали не только о труд�ностях и сложностях, но также и об интересных строй�ках Кузбасса, о перспективах развития этого уникаль�ного каменноугольного бассейна.

В ходе беседы в «Кузбассугле» мы поняли, как напрактике осуществляется линия коммунистическойпартии на индустриализацию страны, на освоение но�вой техники. Ведь в то время только что было законче�но строительство железной дороги до Новокузнецка,полным ходом шло строительство Кузнецкого метал�лургического комбината, составной части «Уралокуз�басса». Строилось полтора десятка крупнейших нетолько у нас в стране, но и в мире угольных шахт. Стро�ились города, поселки, театры, школы, водопроводы,проводились трамвайные линии.

Основной костяк шахтеров составляли коренные

Александр Николаевич Задемидко окончил Донецкий горный институт, работал на прокопьевской шахтеим. Калинина, управляющим трестом «Сталинуголь», главным инженером кемеровской шахты «Северная»,главным инженером Главугля Востока, главным инженером Главугля Донбасса и Кавказа, начальником ком8бината «Сталинуголь» в Донбассе, министром СССР по строительству топливных предприятий, зам. министраугольной промышленности СССР, министром угольной промышленности СССР, председателем Кузбасскогосовнархоза, заместителем Представителя СССР в СЭВ. Награжден тремя орденами Ленина, орденом Октябрь8ской революции, четырьмя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, многими ме8далями. Почетный работник угольной промышленности, награжден четырьмя знаками Шахтерской славы.


сибиряки. Это были люди, на которых во всем можнобыло положиться, которые все могли делать, преодо�левать, казалось, любые природные, жизненные, про�изводственные и иные трудности.

Инженерно�технический коллектив Прокопьевско�го рудника также был небольшим. Он состоял из высо�коклассных специалистов, каждый из которых обладалбогатым производственным опытом. Судьба многих изних была сложной. Разными путями они пришли в этотрайон Кузбасса и при разных обстоятельствах убылииз него, но при всем том это были хорошие инженер�но�технические работники, патриоты горного дела.Я хотел бы в этой связи вспомнить полезную деятель�ность в освоении сложного в горно�геологическом от�ношении Прокопьевско�Киселевского района инжене�ров Люри, Майера, Лекуса, Сорошкина, ВалентинаШалкова, Чинакала, Горбачева, Шационка, Леонтьева,Антонова и Горячева, Овсянникова, Черепухина, Пиме�нова, Юдкина. Конечно, инженерно�технический и ад�министративный коллектив Прокопьевского рудоуп�равления и его шахт не ограничивался названнымимною людьми. Их было значительно больше. Однакоперечислить всех невозможно.

На шахту 5/6 имени Ворошилова я прибыл в кон�це сентября 1932 года и проработал до конца марта1933 года, хотя срок моей практики закончился в де�кабре 1932 года.

Начал я работать сменным техником на капиталь�ных работах, нам было поручено оборудовать кверш�лаг между стволами № 5 и 6. В моем распоряжениинаходилась бригада из 25 человек, в состав которойвходили в основном жители среднеазиатских районов,главным образом узбеки. Все это были замечательныетрудолюбивые люди, но руки их, кроме кетменя, види�мо, в жизни ничего другого не держали, и, кроме каквозделывать землю, делать эти люди ничего не умели,поэтому они с интересом и, как мне казалось иногда,даже с восхищением смотрели, как я орудовал отбой�ным молотком, кайлом, и особенно удивлялись, как яухитрялся «с замахом из�за плеча» ударять длиннымтонким молотком по маленькой шляпке шахтного кос�тыля, которым крепились рельсы к шпалам.

Через неделю по моей просьбе меня назначилизаместителем начальника эксплуатационного участка,который разрабатывал пласты 2, 3 и 6 Внутренние. Это,

конечно, были более мощные пласты (3–3,5 метра), чемвиденные мною в Горловке, в Донбассе (0,6–1,1 мет�ра), но в общем�то разрабатывались они теми же од�ноуступными горловскими крутопадающими лавами ссоответственно усиленным и утяжеленным креплени�ем, и поэтому особого впечатления на меня эта работане производила.

Еще через две недели уже без моей просьбы меняназначили начальником вновь образованного участкадля разработки семи�, восьмиметрового пласта 4 Внут�реннего. Это уже дело было совсем другое, доселеникогда мною невиданное.

...Май 1935 года. Еще не остыв от выпускной горяч�ки, не привыкнув к положению инженера, человека, об�ладающего не только званием, но и определенными обя�занностями, вытекающими из принадлежности кинженерному корпусу, я начал работать в качестве по�мощника главного инженера шахты № 7 им. М. И. Кали�нина в Прокопьевске. Пройдя ряд служебных ступеней,уже в марте 1938 года я был назначен управляющимтрестом «Сталинуголь». Время проходило быстро, со�бытия развивались стремительно. Было очень тяжело,но интересно, и чувство удовлетворения результатамисвоей работы сопровождало нас всех постоянно, по�буждая добиваться большего.

Угнетала обстановка, связанная с составом рабо�чих коллективов шахт, вообще с составом жителейгорода. Чувство какой�то неосознанной тревоги не по�кидало, отягощало жизнь, усложняло отношения с кол�лективом рабочих, да и с инженерами, среди которыхбыли и «шахтинцы», и «промпартийцы» и другие «...тий�цы». Все это угнетало, а по мере нагнетания истерии,по мере исчезновения людей, с которыми продолжи�тельное время проработал рядом, стали возникать ивопросы. Я не мог принять обвинение Шационка, Сер�гея Родионова, Шаталина, братьев Ходыниных, старогокоммуниста Юдкина, заведовавшего шахтой Сталина.Я не мог понять, почему эти люди стали вредителями,что их могло на это сподвигнуть.

Эта моя настороженность, которую я особенно ине скрывал, привела и меня в число тех, кого подозре�вали и даже прямо обвиняли во вредительстве. Началь�ник Прокопьевского горотдела НКВД Котрягин прямоговорил это мне в глаза, живописуя при этом условия


содержания заключенных в «Первом доме» города Про�копьевска.

Развязка наступила быстро. Осенью этого же 1938 го�да я был освобожден от должности управляющего тре�стом и назначен главным инженером шахты «Северная»в Кемерове. Причину этих событий я узнал позже, ра�ботая в Москве и посещая Прокопьевск по служебнымделам. Многое мне поведали новый секретарь город�ского комитета ВКП(б) Багров и новый начальник НКВДПортнягин.

Шахта «Северная» в Кемерове в то время находи�лась в завершающей стадии строительства. Но ужеформировался инженерно�технический состав, вооб�ще трудовой коллектив. Было смонтировано основноеоборудование шахты, подготовлены и оснащены меха�низмами пять очистных забоев. Все это позволило ве�сти попутную добычу угля, отрабатывая при этом тех�нологию всех производственных процессов, формируяи подразделения рабочего коллектива, отрабатываявзаимосвязь отдельных структурных подразделенийшахты. Дело шло нормально, коллектив шахты готовил�ся к многолетней трудовой деятельности.

В двадцатых числах октября 1938 года я узнал отуправляющего трестом «Кемеровоуголь» И. П. Ивонина,что на днях в Новосибирске состоится совещание уголь�щиков Кузбасса, который в то время работал плохо.

Меня на это совещание не приглашали. Мне ста�ло очень обидно и показалось подозрительным. Приобсуждении положения дел на шахтах «Сталинугля» немогло обойтись без того, чтобы некоторые «бдители»не попытались оценить мою работу, определить моюроль и найти степень моей вины в провале производ�ства на шахтах треста. Посоветовавшись с начальни�ком комбината Постоутенко и получив его поддержку,поехал в Новосибирск. Пригласительного билета уменя не было. Постоутенко его добыть не сумел – со�вещание (партхозактив) проводил обком партии, и егоаппарат определял персональный состав этого сове�щания. Пригласительные документы вручались пригла�шенным через парторганизации. Совещание проходи�ло в Деловом клубе. Пользуясь старыми связями, спомощью Постоутенко, я прошел в зал через служеб�ный ход, сел в первом ряду с тем, чтобы президиум и

выступающие меня видели и знали, что я в зале. Безнужды я не собирался выступать.

Президиум, как это было принято в то время, вданном случае не избирался. В нем были секретариобкома, руководители некоторых областных органов,Постоутенко. Все люди мне известные. Двух человек яне знал и спросил у соседей. Мне сказали, что один изних Шкирятов, заместитель председателя КПК при ЦКВКП(б). Я много о нем слышал, знал, что он близок кСталину, что его мнение высоко ценится и что он вооб�ще играет в руководстве партии заметную роль. Вто�рым был заведующий одним из секторов аппарата ЦКВКП(б) Геннадий Барков.

Я сразу решил, что присутствие на совещании та�ких ответственных работников не является случайными вызвано какими�то особыми обстоятельствами. Ре�шил, что обязан выступить и высказать все, что думаюо положении дел в Кузбассе, о серьезных недостаткахв работе обкома с кадрами. Если Шкирятов и Барковне обратят внимания на мое выступление, значит, прак�тика избиения кадров в Кузбассе является выражени�ем какой�то политики, проводимой по всей стране.Написал записку Постоутенко и просил его записатьменя для выступления и дать мне слово после выступ�ления 2–3 ораторов.

Получил слово и, выйдя к трибуне, увидел, что Шки�рятова нет, его стул пуст. Сердце защемило, в головепомутнело. Взяв себя в руки, начал говорить, как мы при�ступили к освоению новой шахты, как создавали трудо�вой коллектив, с какими трудностями при этом столкну�лись. Сказал, что инженеры да и техники идти работатьна шахту не хотят, чего�то боятся, наверное, это резуль�тат каких�то серьезных недостатков в работе с кадра�ми. Старался подготовить слушателей к правильномувосприятию того, что собирался сказать о причинах та�кого положения. Однако мне помогли из зала. Парторгшахты Молотова Нестеров начал выкрикивать: «Что тынам головы забиваешь всякими мелочами, ты лучше рас�скажи, как ты вредителей укрывал, как при твоем содей�ствии враг народа Шаталин вредил на шахте Молотова».Его поддержал своими выкриками парторг шахты Кали�нина Шемякин. Я попробовал отмахнуться и продолжалвыступление. Однако выкрики из зала продолжались,говорить стало невозможно.

Я отложил в сторону свои бумажки, различныесправки о работе шахты «Северная» и решил дать бой


этим демагогам. Решил, что для этого обстановка бла�гоприятная – меня будут слушать не только Барков,работник ЦК ВКП(б), но и тысяча человек, среди кото�рых было много моих товарищей и друзей, что, по край�ней мере, молва о содержании моего выступления бур�ной волной прокатится по всему Кузбассу.

«Вы кричите о вредителях, о врагах народа началя. – Да, они есть, но их надо уметь найти, разоблачить,обезвредить. Не надо иметь много ума для того, чтобыпосадить в тюрьму тысячу задержанных людей на ули�це города и среди них одного вредителя. Его еще надоизобличить и показать народу. Вы запутались в трехсоснах. Вы своим невмешательством способствуетесозданию обстановки, в которой действительные вре�дители, агенты международного империализма, творятсвое черное дело».

Зал реагировал на эти слова бурными аплодисмен�тами. Я опешил. Это вернуло меня к действительности.Я осознал всю важность происходящего, трагедию сво�его положения, но вместе с этим это же положение при�дало мне силы, убедило в правоте и необходимостисвоих действий. Зал бурно аплодировал, а там былатысяча человек, в подавляющем числе это была техни�ческая интеллигенция, цвет, костяк шахтерского кол�лектива. За малым исключением все присутствующиебыли членами коммунистической партии.

«То, что происходит в Кузбассе, – продолжал я, –является дискриминацией, избиением, травлей совет�ской технической интеллигенции. Я хорошо знаю Ша�талина, братьев Ходыниных. Я долгое время работалначальником участка рядом с Сергеем Родионовым.Это советские люди, выходцы из рабочего класса, вос�питанники советской высшей школы. Я уверен, что ско�ро они опять будут среди нас, будут опять трудитьсявместе с нами на шахтах Кузбасса. После разоблаче�ния «шахтинцев» тов. Сталин поставил задачу передпартией, государством, обратился с призывом к моло�дежи: в кратчайший срок создать советскую техничес�кую интеллигенцию. Эта задача успешно решена –большинство инженерно�технических работников Куз�басса воспитаны советской властью. Происходящеесейчас в Кузбассе напоминает мне позорное явлениев ВКП(б) до Октября, выразившееся в травле интелли�генции, огульном обвинении ее в пособничестве капи�талистам эксплуатировать трудовой народ, получив�

шее в истории нашей партии название «махаевщина».Я что�то еще говорил, участники совещания про�

вожали меня аплодисментами и какими�то выкриками.Буквально через несколько минут после того, как

я покинул трибуну, в президиуме появился Шкирятов.После выступления двух последних ораторов предсе�дательствующий Алексеев объявил, что товарищ Шки�рятов просит слово в «порядке ведения». Я не могу ска�зать, что я испугался, но мурашки немного побегали поспине. Объясняя свое присутствие на совещании, онсказал, что в ЦК ВКП(б) поступило много сигналов обизвращениях в кадровой политике на селе, допущен�ных Новосибирским обкомом партии, и лично тов. Ста�лин поручил ему с группой руководящих работников ЦКи ЦКК выехать в область и на месте разобраться с по�ложением дел. «Узнав по приезде в Новосибирск о на�стоящем партийно�хозяйственном активе, – продолжалШкирятов, – мы решили задержаться в Новосибирскеи принять участие в этом совещании и не ошиблись».Он объяснил, что его вызвала к телефону Москва, по�этому он не мог послушать нескольких ораторов. «Но язнаю, о чем они говорили, в том числе и молодой ин�женер Задемидко, – сказал Шкирятов и обстоятельнорассказал о «махаевщине», природе ее возникновенияи вреде, который ее носители нанесли партии: – Я незнаю Задемидко, не могу оценить его роль в работе техпредприятий, которыми он руководил. Но сказанное имсвидетельствует о его преданности делу партии, делусоветского народа. Так в теперешних условиях в Кузбас�се мог говорить смелый человек, преданный партии ком�мунист, знающий свое дело специалист. Сказанное имсвидетельствует о том, что извращения в кадровой по�литике Новосибирского обкома партии имеют место нетолько на селе. В таких условиях продолжать работу ва�шего совещания бессмысленно, и я предлагаю его пре�кратить. Мы немедленно проинформируем ЦК, соберемзаседание бюро обкома и примем необходимые мерыпо осуществлению неотложных мероприятий».

Предложение Шкирятова было принято под бур�ные аплодисменты.

Я был ошеломлен. Возник вопрос: что делать, каксебя вести? Одно дело – события на собрании тысячичеловек, а другое – разработка и осуществление «неот�ложных мероприятий» в обкомовских кабинетах.Я решил проявить осторожность, выйти тем же служеб�


ным ходом, каким незваный зашел, и пойти не в гости�ницу, а в «квартиру управляющих» комбината «Кузбасс�уголь». Решил даже идти не по главной улице Артема,а по безлюдной параллельной улице. Буквально про�брался в квартиру, удостоверившись, что никто меняне видел. Женщина�хозяйка, ведающая квартирой, зна�ла меня как управляющего трестом. Сославшись наусталость и боли в желудке (она знала, что у меня язва),попросил разрешения отдохнуть в ее комнате и нико�му не говорить, что я в квартире, чтобы меня не беспо�коили. Если будут спрашивать по телефону, говорить,что я не приходил и она меня не видела. Я решил часовдо 6–7 вечера пересидеть в квартире, а потом пешкомна вокзал, купить билет до Новокузнецка, а выйти в Топ�ках и на попутной машине добраться до Кемерова.

Проснувшись, я нашел хозяйку квартиры в пани�ке. Масса телефонных звонков: несколько раз звонилПостоутенко, из обкома, из областного управленияНКВД и т. д. Я позвонил Постоутенко, он очень обра�довался и попросил срочно приехать к нему, предло�жив прислать машину за мной. Но я ответил, что тороп�люсь на вокзал и машина мне не нужна, попросилрассказать по телефону то, что он считает нужным.После нескольких минут препирательств он рассказал:«Состоялось заседание бюро обкома под руковод�ством Шкирятова, бюро признало наличие крупных из�вращений в работе с руководящими партийными и хо�зяйственными кадрами, наличие крупных извращенийв работе областного НКВД, допустившего репрессии,в результате которых невинные люди оказались в зак�лючении. Были отстранены от работы первый и второйсекретари обкома партии (Алексеев и Лобов), началь�ник областного НКВД, председатель облисполкома,редактор «Советской Сибири» и ряд других руководя�щих работников области. Исполняющим обязанностипервого секретаря обкома партии был утвержден Ген�надий Барков. Шкирятов требовал найти и привести назаседание тебя, – сказал мне Постоутенко. – Все мысбились с ног, но тебя не нашли», – добавил он.

В руководящих органах городов Кузбасса былитакже произведены большие изменения, проведенасоответствующая работа в партийных организацияхпредприятий и учреждений. Стало легче дышать, ста�ли появляться некоторые пострадавшие от произвола.

В январе 1939 года я был вызван в Москву к нар�

кому Л. М. Кагановичу. На второй день меня доставилив Кремль для беседы с Кагановичем (он был также зам�предом Совнаркома). Из беседы, длившейся околочаса, я понял, что Каганович хорошо информирован оположении дел в Кузбассе. Он расспрашивал меня омногих партийных и хозяйственных работниках Ново�сибирской области. От него я узнал, что Котрягин былснят с работы за допущенные им извращения и посланна работу в западные области Украины, где вскоре былубит в стычке с «местными националистами».

Мне Каганович предложил должность главного ин�женера Главугля Востока Наркомата СССР. Я согласил�ся. Для меня с этого момента начался новый периоджизни. Я стал участником деятельности наших партий�ных, государственных, хозяйственных и общественныхорганов и организаций. Передо мной открылись новыегоризонты. Я был не только современником, но часто иучастником многих событий и свершений того времени.

В 1970–80�х годах мне приходила мысль, что былобы неплохо описать если не весь мой довольно непро�стой жизненный путь, то хотя бы отдельные его эпизо�ды, имеющие общественное значение. При этом все�гда считал главным в моей жизни описанное вышесобытие, связанное с общественно�политической об�становкой в Кузбассе в 1937–1938 годах.

Для этого я хотел добыть стенограмму хозпартак�тива в Новосибирске 1938 года или хотя бы стенограм�му моего и Шкирятова выступлений на этом активе.Мне казалось это тогда делом простым: надо поехатьв Новосибирск и в архиве обкома партии их получить.Все как�то не было времени. Уже выйдя на пенсию, на�правил в Новосибирский обком партии письмо спросьбой выслать мне копию этих выступлений. Од�нако не тут�то было. Получил ответ из партархива, вкотором мне сообщили, что у них не только стеног�раммы этого совещания, но даже каких бы то ни былодокументов о том, что такое совещание хозпартакти�ва в конце 1938 года состоялось, вообще нет. Я обра�тился вторично, попросив при этом связаться с архивомКемеровского обкома партии, не передали ли эту сте�нограмму туда при выделении Кемеровской области.Стенограммы я так и не получил. Но надеюсь, что когда�нибудь историки все�таки эти материалы найдут и опи�шут события того периода в Кузбассе достоверно.


Родился в 1938 году. Прожил большую часть своей жизни в Лондоне.Имеет научную степень в области библиотечного дела, работает в несколь;ких университетских библиотеках Лондона. Начиная с 1995 Саймон неодно;кратно посещает Сибирь, участвуя в проектах по развитию библиотек, кото;рые финансируются Европейским Союзом согласно программе TEMPUS. Ончасто бывает в Томске, а с 2001 года работает в совместном проекте с биб;лиотекой Кузбасского технического университета, сотрудничая с директо;ром библиотеки Еленой Николаевной Киндиченко и ее коллегами.

В феврале 2002 года Саймон посещает музей «Красная Горка», где ди;ректор музея Андрей Зыков знакомит его с выставками, связанными с исто;рией АИК «Кузбасс». В результате ознакомления с выставками Саймон пред;лагает музею свою помощь: он собирает и делает копии публикаций по темеАИК, планируя их передачу в дар музею во время его следующего посеще;ния Кемерова. В октябре 2002 года Саймон привозит в музей большое со;брание фотокопий книг, статей, тезисов и других материалов, которые онразыскал в различных библиотеках Англии.

В мае 2003 года Саймон снова посещает музей и дарит ему другое боль;шое собрание фотокопий по этой теме, найденных им в библиотеках и архи;вах Соединенных Штатов Америки.

По мнению Саймона, он дал музею копии всего изданного по теме АИКна английском языке, кроме двух небольших изданий.

Саймон говорит: «Я – библиотекарь, и мои навыки заключаются в уме;нии обнаружить публикации для помощи исследователям. После посеще;ния музея «Красная Горка» я очень заинтересовался темой АИК «Кузбасс» ипринял решение использовать мой опыт для помощи директору музея Анд;рею Зыкову и его коллегам, даря им публикации, недоступные в России.Мне удалось обнаружить много изданий, и я надеюсь, что они будут полез;ными для будущих исследований, выполняемых в музее. Я буду помнить сбольшим удовольствием мои посещения Кемерова и музея. Я намерен ока;зывать музею помощь и в дальнейшем, копируя публикации по теме АИК,которые музей не может получить самостоятельно».

САЙМОН ФРЕНСИС –БРИТАНСКИЙ БИБЛИОТЕКАРЬ

ЧЛЕНЫ НАШЕЙ РЕДКОЛЛЕГИИ ЗА РУБЕЖОМ


• Саймон ФРЕНСИС среди кузбасских библиотекарей

• Саймон ФРЕНСИС передает материалы директору музея А. В. ЗЫКОВУ

МОНУМЕНТ ШАХТЕРАМФОТОГРАФИИ РАССКАЗЫВАЮТ


Уильям Томас Смит. Колония «Кузбасс»,Советская Россия 1921, 1926 гг.: американс�кий вклад в построение коммунистического го�сударства.

Данное исследование выполнено в ходе под�готовки к защите докторской диссертации по ис�кусствоведению в университете г. Майами.

Исследование посвящено роли американ�цев в истории АИК. В первой главе работывкратце описывается политическая ситуация вРоссии после революции 1917 года, отношениекоммунистов других стран к происходящим со�бытиям, противостояние Ленина и российскихпрофсоюзов по вопросу привлечения буржу�азных специалистов к восстановлению про�мышленности в России.

Месяц за месяцем, начиная с 1921 года, ав�тор прослеживает хронологию действий осно�вателей колонии: Рутгерса, Хейвуда и Кальвер�та, Мана и Куна, их встреч с Лениным и другимичленами правительства России, анализируетсоглашение, заключенное между Советом Тру�да и Обороны РСФСР и группой американскихрабочих. Основываясь на различных источни�ках, автор делает попытку проанализироватьсостав АИК по национальному и профессио�нальному признакам, уделяя больше вниманияприбывшим из США. Всех колонистов, прибыв�ших из США (по мнению автора, их всего было394 человека), он делит на 12 групп, в зависи�мости от времени их отплытия из страны.

Автор описывает положение в России, уви�денной глазами американцев: Харна, Кеннелл,Дойла, а также взаимоотношения колонистов.Часть колонистов, убедившись, что реальностьне совпадает с их представлениями о работе вРоссии, довольно быстро вернулась в США; ихвозвращение было обусловлено различнымипричинами, не только разочарованием в выб�ранной цели; однако их возвращение нашло до�вольно широкий отклик в прессе США и весь�ма скомпрометировало идею АИК. Историяамериканцев – членов АИК начинается с 25 мая1922 года, когда первая группа прибыла в Ке�мерово. Автор называет профессиональныйсостав группы, а также приводит описания го�рода Кемерова и Надежденского завода, дан�ные колонистами. Непросто складывались про�фессиональные отношения между вновьприбывшими специалистами и местными техни�ческими работниками, однако уже в течениепервого года работы были достигнуты опреде�ленные результаты.

Деятельность колонии автор условно делитна несколько периодов: с 1922 по 1923 год («пе�риод публичности и пропаганды»), середина1923 – декабрь 1926 года (время официальногороспуска колонии) – «основная работа». Авторописывает «американский сектор» работы коло�нии и дает сравнительную таблицу результатовработы русского и американского секторов.

О КРАСНОЙ ГОРКЕ НА АНГЛИЙСКОМОБЗОР НЕКОТОРЫХ МАТЕРИАЛОВ,

ПРЕДСТАВЛЕННЫХ САЙМОНОМ ФРЕНСИСОМ

99О КРАСНОЙ ГОРКЕ НА АНГЛИЙСКОМ

В приложении приводится полный текст Со�глашения между Советом Труда и ОбороныРСФСР и организованной группой американс�кий рабочих, а также текст обязательств, разра�ботанных Лениным, который подписывал каж�дый член АИК, и текст такого соглашения,разработанный журналом (?) «The Nation», ко�пия проспекта «Кузбасс», выпущенного в США,когда начиналась работа по привлечению аме�риканских специалистов к деятельности коло�нии, вопросник, предлагавшийся каждомуизъявившему желание стать колонистом, спи�сок из 165 американцев�колонистов с указани�ем их профессий и краткое жизнеописаниеХейвуда.

Д. П. Моррей. Проект «Кузбасс». Амери�канские рабочие в Сибири (1921–1926 гг.)«International Publishers», New York, 1983.

Мелли Кальверт и Рут Эпперсон Кеннелл,колонистка и талантливая писательница, собра�ли множество документов, относящихся к ис�тории АИК. Они хотели написать книгу об ис�тории Кузбасса 20�х годов прошлого столетия,но, к сожалению, умерли, не успев претворитьсвои планы в жизнь. После их смерти Джесси�ка Смит, бывший редактор «New World Review»,предложила Моррею изучить материалы, со�бранные Кеннелл, и написать историю Кузбас�са. В 1982 году Моррей посетил Кемерово,встречался с бывшими колонистами, жившимикак в Кемерове, так и в других городах СССР.Их воспоминания позволили автору лучше по�нять и оценить волнующие и трагические собы�тия, изложенные в книге.

Отдельные главы книги посвящены наибо�лее видным деятелям АИК: Уильяму Хэйвуду,Себальду Рутгерсу, Герберту Кальверту, ихжизни и деятельности в США и в России.

Подробно описывается подготовительнаяработа, предшествующая созданию колонии, вчастности переговоры относительно текста со�глашения, заключенного между Советом Трудаи Обороны и «группой организованных рабочих»,варианты этого соглашения, предложения и за�мечания почти каждого члена инициативнойгруппы по созданию АИК.

После заключения соглашения необходимобыло приступать к практическому воплощениюего в жизнь. Однако в США почти никто не знало грандиозных замыслах строительства в дале�кой Сибири, в никому не известном Кузбассеновой модели общества. Как привлечь грамот�ных специалистов? Кто будет руководить этойработой? На страницах книги рассказываетсяо создании Американского организационногокомитета «Кузбасс», сложных взаимоотношени�ях его организатора Герберта Кальверта с дру�гими членами инициативной группы, лидерамикоммунистической партии США, работа коми�тета по набору специалистов и рабочих для ра�боты в Кузбассе, об их отправке в Россию.

Джек Бейер, индеец�семинол, художник,стал первым директором АИК. Первая зима вРоссии, в деревянных избах, встреча первых ко�лонистов, изменение отношения со стороны со�ветских чиновников к самой идее АИК, Кемеро�ву в 1922 году, а также в 1923–1925 годах – всеэто описано на страницах книги.

Деятельность колонистов была весьмаразнообразна: реконструкция и восстановле�ние производства на шахтах, строительство изапуск химического завода, развитие сельско�го хозяйства, довольно подробно описана иповседневная жизнь колонистов. В 1925 годуотношение как колонистов, так и советских чи�новников к АИК сильно изменилось. Моррейпытается проследить изменение настроения


всех, причастных к АИК, и судьбу самой ко�лонии и нескольких колонистов в последую�щие годы.

Очень интересна, на наш взгляд, подшивка –копия бюллетеня «Кузбасс». Бюллетень началвыпускаться Американским организационнымкомитетом с целью распространения информа�ции о проекте создания АИК «Кузбасс» и о На�дежденском заводе на Урале и привлечения ква�лифицированных специалистов для работы вРоссии. Всего представлены копии 18 бюлле�теней – с мая 1922 года по декабрь 1923 года.Стоимость каждого бюллетеня составляла 5центов. Каждый бюллетень содержит несколь�ко основных материалов с информацией о На�дежденском заводе и Кузбассе, а также инфор�мацию по различным вопросам как о положениив стране, так и бытовые вопросы, вплоть до при�зыва не выбрасывать прочитанные газеты, асдавать их в Комитет, который будет переправ�лять их американцам, работающим в России.

В первых номерах бюллетеня публикуетсяинформация об отправке первых групп специ�алистов в Россию, иногда с фотографиямиотъезжающих, перечни требуемых профессий,сообщения о сборе еды, книг для отъезжающих.

В 1923 году в бюллетенях появляются ма�териалы, присланные работниками АИК и по�священные состоянию экономики Кузбасса,ходу работы на шахтах, выдержки из писем, от�правленных из Сибири в США. Заглянем в одиниз номеров бюллетеня: № 10 от 20 февраля1923 года. Там представлена программа разви�тия сельского хозяйства в АИК «Кузбасс» на1923 год под названием «Сельское хозяйство вКузбассе». Программа предваряется статисти�ческими данными об экспорте зерновых из Рос�сии в 1913 году.

Альфред Пирсон публикует продолжениедоклада об условиях и перспективах работы наугольных шахтах Кузнецкого бассейна. Докладснабжен схемой расположения угольных пла�стов по реке Томи. Публикуются перечни про�фессий, требуемых для работы в Кузбассе, атакже информация о деятельности Кузбасско�го офиса в Нью�Йорке по сбору средств для по�купки и отправки в Кемерово новых фильмов ипроекционных аппаратов, данные о состоянииэкономики в России в октябре 1922 года.

Маргарет Грэхэм. Поступь перемен. TheCitadel Press: New York, 1951.

Роман, главные герои которого американ�цы Мак и Летти Мак Кафри устремляются в да�лекую Россию для строительства новой жизни.

«Как могучая река, в русле которой десяти�летиями накапливались ил, гниющие повален�ные деревья, камни, препятствующие ее тече�нию, но чья неудержимая сила пробила себеновое русло между утесов, люди мира нашлисвою дорогу к рабочим и крестьянам Советс�кого Союза».

Американские рабочие в Советском Со�юзе между двумя мировыми войнами: от меч�ты до разочарования.

Диссертация, представленная в Комитет понауке и искусству университета Западной Вир�гинии, как часть работы, выполненной на соис�кание степени Магистра американской историиВинсентом Бейкером. Моргантаун, ЗападнаяВиргиния. 1998 г.

Автор исследует влияние революции 1917 го�да на настроение американского общества, по�ложение в экономике двух стран как факторов,побудивших американских рабочих поехать в

101О КРАСНОЙ ГОРКЕ НА АНГЛИЙСКОМ

Россию. Большинство из них ехали в поискахработы, а не по идеологическим причинам.

Многое удивляло и шокировало иностранцевв жизни Советской России: положение с права�ми человека, разруха и голод российских горо�дов, трудности в организации производства.

Автор рассказывает о судьбах отдельныхамериканцев: Виктора Германа, работавшегов Горках, который был арестован и осужден надесять лет трудовых лагерей, в глаза не видевни судью, ни заседателей или присяжных; Ро�берта Робинсона, механика, работавшего вМоскве на первом подшипниковом заводе,принявшего советское гражданство; МаргаретВеттлин, учительницы, работавшей в Москве,вышедшей замуж за русского.

Основной акцент в книге сделан на репрес�сиях, которым подвергались иностранцы в Рос�сии, многочисленных бедах и плохом климате,ожидавших их на новом месте.

«Злополучной», как говорит автор, АИК«Кузбасс» посвящены всего несколько страниц,основная идея которых: «Прошло более пяти�десяти лет, и сейчас трудно понять, почему этиамериканцы и сотни последовавших за нимиснялись с места и поехали далеко�далеко, вкрай, называемый Кузнецким бассейном».

Марта Энн Эванс. Колония «Кузбасс».1921–1927.

История кузбасского эксперимента ставитбольше вопросов, чем дает на них ответов. Ос�новные источники информации весьма катего�ричны: или полностью воспевают колонию, илидают крайне скептические оценки. При такихобстоятельствах трудно быть объективным,анализируя намерения организаторов проекта

или причины, побудившие американцев отклик�нуться на призыв переселиться в Россию, дажевременно.

Все же автор делает попытку, основыва�ясь на документах того периода, сделать такойанализ.

Эрнст Фишер. Убийство на кемеровскихшахтах. Workers Library Publishers, New YorkCity, 1937.

Образец официальной литературы 1930�х го�дов. Гибель шахтеров вследствие отравлениягазом в шахте объясняется троцкистским заго�вором, во главе которого стоят немецкие инже�неры, связанные с германским фашизмом.

Франклин Хольцман. Советское объеди�нение «Урал – Кузбасс»: исследование инвес�тиционного критерия и политики индустриа�лизации. The Quarterly Journal of Economics,Vol. 71, Issue 3 (Aug., 1957) 368–405.

«Объединение «Урал – Кузбасс», очевидно,было самым амбициозным проектом, задуман�ным Советами. Если говорить примитивнымиформулировками, целью этого проекта было со�единение железной руды горы Магнитки на Ура�ле с огромными угольными запасами Кузнецко�го бассейна или Кузбасса, расположенного вЗападной Сибири, разделенных более чем2000 километров». Автор дает краткий обзорразвития промышленности в указанном реги�оне до революции 1917 года, в первые годыпосле революции и в последующие годы вплотьдо 1960 годов и делает попытку разработатьновый критерий оценки эффективности рабо�ты подобных территориальных объединений.

Обзор подготовилаЛюдмила КАРНАРУКОВА

102 ОКНО В НИДЕРЛАНДЫ

ЯН МОЛЕМА, профессор, старший научный сотрудник факультета архи;тектуры Технологического университета, г. Делфт, Нидерланды, профес;сор Новосибирской академии архитектуры и искусства.

О себе:Место рождения – г. Ассен, 18 сентября 1935 г.Средняя школа в Ассене.Политехнический колледж в Амстердаме.Академия архитектуры в Амстердаме.Технологический университет в Делфте.1969 год – инженер;архитектор.1987 год – доктор технических наук (Антонио Гауди).1986–1998 гг. – председатель Фонда анализа зданий, после этого вице;

председатель по международным связям. Автор нескольких книг, статейи выставок на голландском, английском, немецком, испанском, русскоми японском языках о целом ряде архитекторов, таких как Йоханнес Дуйкер,Ян Герко Вибенга, Хендрик П. Берлаге, Антонио Гауди, Джозеф Джуйоль(в соавторстве) и Брюс Гофф, а также о Новом Движении в Нидерландахи амстердамской школе.

Поддерживаю международные контакты по Новому Движению с горо;дами России и некоторыми другими странами.

Лекции за рубежом: США, Канада и Мексика, Аргентина, Бразилияи Чили, Испания, Франция, Бельгия, Италия, Германия, Греция, Словения,Чехия и Россия.

Работаю архитектором и дизайнером сценических конструкций в соб;ственном офисе.

Работаю над книгой по строительству в Нидерландах в ХХ веке.Являюсь инициатором и ответственным за выполнение программы совме;

стно с российскими партнерами по восстановлению архитектурного насле;дия на Урале и в Западной Сибири, осуществляемой при финансовой под;держке Министерства образования, культуры и Министерства иностранныхдел Нидерландов.

Говорю на голландском, английском, немецком, французском и испан;ском языках.

ЯН МОЛЕМА –ГОЛЛАНДСКИЙ АРХИТЕКТОР

ЧЛЕНЫ НАШЕЙ РЕДКОЛЛЕГИИ ЗА РУБЕЖОМ

103ОКНО В НИДЕРЛАНДЫ

Я родился в Ассене, столице Дренте, одной избеднейших северных провинций Нидерландов, в1935 году. Я был старшим из трех детей; в год моегорождения родители открыли магазин по продаже ве�лосипедов, и первое время дела их шли хорошо. Ноэкономический кризис, мобилизация и война, а за�тем мучительное для моего отца вос�становление после немецкого лаге�ря сильно осложнили жизнь семьи.Тем более я должен быть благода�рен им за все усилия, которые по�требовались, чтобы отправить меняв лучшую школу маленького про�винциального городка. В школе учи�лись дети всех социальных слоевкак из самого городка, так и из близ�лежащих деревень. Это научиломеня приспосабливаться, при необ�ходимости, к различным видам «ок�ружающей среды», но в то же вре�мя привело к определенной потереличности, так как я не знал, к какойсоциальной группе принадлежу,хотя и догадывался, что должен принадлежать хотьк какой�нибудь.

Думаю, что я смог преодолеть эту неопределен�ность. Как бы то ни было, когда мне было 18 лет,семья переехала в столицу страны, легендарныйАмстердам. Этот переезд сыграл значительнуюроль в жизни нашей семьи и в моей утрате невин�ности. Переезд в «Рандштадт» также знаменовалначало моей профессиональной карьеры.В Ассене, маленьком городке с населением не бо�лее 20000 жителей, не было значительных архитек�турных памятников, хотя брат Наполеона Бонапар�та, Луи Наполеон, король Нидерландов, во время

оккупации нашей страны французами наделил Ассенправами города за его красивые «дворцы». С точкизрения градостроительства городок очарователен, егоочень украшают потрясающие старые деревья, рас�тущие на общинной земле. Этот маленький парк ког�да�то был центром сельскохозяйственной коммуны,

находившейся в общественномпользовании. Эта земля не при�надлежала какому�то конкретно�му человеку. (Я думаю, что стоитизучить древние деревни Дрентес точки зрения их аналогии кол�хозам.) «The Asser Brink», как на�зывают это место в провинции,окружено развалинами средне�векового женского монастыря,бюргерскими домами XVIII века,помещичьими домами в стиленеоклассицизма; там же находит�ся и Палата провинции, выстро�енная в неоготическом стиле. Всеэти здания, в свою очередь, окру�жены отдельными рвами, кото�

рые служили ограждением монастырской общиныMaria in Campis до реформации.

Конечно, Амстердам был совсем другим. На�стоящий город, полный «опасностей», в нем былатакая градостроительная культура, что мальчик изпровинции не мог постигнуть ее в течение многихлет. Я был счастлив, погрузившись в волнующуюжизнь большого города, я смог посещать занятия вполитехническом колледже, где голландские препо�даватели заражали студентов своей любовью и зна�нием архитектуры. Тем не менее учеба здесь не да�вала возможности стать архитектором, а я решилстать именно архитектором. Уже в школе друзья го�

Ян МОЛЕМА

ПРОСТЫЕ СЕКРЕТЫСЛОЖНОЙ АРХИТЕКТУРЫ


ворили мне, что мне нужно быть архитектором,Действительно, все мои рисунки, которые я рисо�вал во время уроков, были связаны с архитектурой.

Возможно, это решение пришло во время ка�никул, проведенных в Амстердаме и Роттердаме,когда мне было одиннадцать и пятнадцать лет. Рот�тердам произвел на меня ошеломляющее впечатле�ние. Шаг за шагом застраивался огромный пустырьна месте бывшего центра города, который был по�чти полностью уничтожен немецкими бомбарди�ровщиками в 1940 году. Вырастали современныездания, такие как Groothandelsgebouw, принадле�жавшие крупным оптовым фирмам. Не верилось,что грузовые машины для разгрузки товаров будутподниматься по пандусу до уровня третьего этажа.Даже по прошествии времени мы все же живем вплоской стране. А мальчиком я не видел домов выше3–4 этажей, не знал лифтов. В Ассене был толькоодин светофор.

После окончания политехнического колледжаи военной службы, о которой я предпочитаю невспоминать, отработав два года чертежником у ар�хитектора Пита Занстра, который, между прочим,лично знал Ван Лохема, и год в музее Зюйдерзее вЭнкхюйзене над проектом музея под открытым не�бом, я наконец осмелился навести справки, позво�лит ли учеба в архитектурной школе Технологичес�кого университета Делфта стать архитектором.Ответ был положительным. Хотя большинство про�фессоров школы принадлежали к консервативно�му Делфтскому движению, были ревностными ка�толиками и отвергали все прогрессивное, все жебыли там и прогрессивные архитекторы. Кстати, кэтой группе до самой своей смерти в 1940 году, вначале Второй мировой войны, принадлежал и ВанЛохем. Именно они развили мой интерес к архитек�туре: Ван ден Брук, Бакема, Холт и Ван Эестерен.Тем не менее, разочарованный результатами своейработы в качестве дизайнера в первые годы, я ре�шил заняться исследованием работ основополож�ников архитектуры. Я начал читать работы знаме�

нитого французского «модерниста» Корбюзье и изу�чать его теорию пропорций. Это дало свои резуль�таты. На очередном экзамене по дизайну я получилнаивысшую оценку. С тех пор я понял, что архитек�тура должна иметь дело с системой (как в ярост�ном крике Гамлета: «...в ее безумии система...»).С тех пор у меня практически не было проблем сдизайнерскими проектами, если только меня непроверял один из тех консервативных профессо�ров, которые считали, что архитектура – это резуль�тат высшего вдохновения, ниспосланного Богомили самим профессором. (Позднее у меня были про�блемы с заказчиками и подрядчиками, но это ужедругая история.)

Закончив обучение, я в течение нескольких летработал свободным архитектором. Я также успеш�но работал над сценическими дизайнами для не�скольких крупных театральных компаний. Но боль�шую часть времени занимала работа на факультетепрофессором строительных конструкций. Вместесо своими студентами я начал собственное иссле�дование, которое должно было показать студентам,что хорошая архитектура есть хорошие конструк�ции. Для этого мы исследовали работы известныхархитекторов. Такая работа позволила побывать вомногих местах. Мы побывали в Испании и в Сиби�ри. В Испании я узнал, что архитектура может дос�тичь высшей степени сложности. От великого ис�панского архитектора Франсиско Саэнс де Оиса яузнал разницу между хорошей и плохой архитек�турой: хорошая архитектура сложна, а плохая ар�хитектура осложнена. Это как в политике: плохиеполитики с большим шумом производят переполохв нашем обществе. Хорошая архитектура можетвыглядеть очень просто, но содержать множествосекретов. Секреты обнаруживаются лишь при тща�тельном рассмотрении здания.

Проницательные читатели альманаха поймут,что я имею в виду работу Ван Лохема в Кемерове.Это действительно так: сейчас передо мной стараяфотография из альбома Шуурла (Schoorl), на ко�


торой изображено здание бани АИК «Кузбасс».Овальная форма фотографии говорит о том, что фо�тограф понял подлинную красоту этого здания иособенность его формы. Кажется, фотограф хочетповторить форму свода здания бани. Уже это явля�ется доказательством качества работы Ван Лохе�ма. Почему там такое высокое качество, почему зда�ние бани такое индивидуальное или, скорее, такоеспецифическое?

Направляясь из дома в Гаагу, резиденцию ко�ролевы и правительства, проезжаю по улицам го�рода Делфта, города Вермеера и Левенхука, вдольканала, который строили еще римляне, вижу слеваздание водоотливной насосной станции, построен�ной в XIX веке в неоготическом стиле. Спустя неко�

торое время при въезде в Гаагу также слева вижудругое здание девятнадцатого века – здание постау заставы, построенное в стиле неоклассицизма.Ван Лохем, будучи студентом, должно быть, совер�шал в начале ХХ века такое путешествие много раз,направляясь на концерт из Делфта в Гаагу. Оба зда�ния были в то время весьма типичными: они выгля�дели как небольшие дворцы и имели центральныйосновной корпус и два крыла. Такого типа зданиямогут иметь любые размеры и быть выполнены влюбом стиле, необходимо только, чтобы зданиебыло симметричным и пропорциональным. Такжеи функции, которые выполняет здание, должныбыть, по возможности, симметричными, хотя часто(что очень плохо) крылья здания выполняют совер�

• Рудничная баня


шенно разные функции. Такой современный архи�тектор, как Ван Лохем, никогда бы этого не допус�тил. Форма определялась функцией.

В классическом стиле и стиле барокко зданию,если оно имеет особое значение, также будет при�дана симметрия. По обеим сторонам должны бытьрасположены одинаковые здания, имеющие вспо�могательное значение. Такое расположение было«в моде» в фашистских обществах. Ван Лохем дол�жен был бы построить только симметричное зда�ние, если бы внутреннее назначение диктовало это.Он не стал бы создавать вокруг здания симметрич�ное окружение, как мы видим это в Кемерове и вдругих городах Кузбасса, где Ван Лохем работал.

У меня нет информации, как функционирова�ло здание в самом начале, но по внешнему виду ядолжен предположить, что здание имело симмет�ричную функцию. Если это не так, отправьте меняобратно в школу!

Специфична форма крыши обеих крыльев зда�ния. Ван Лохем хотел сделать своды из бетона, аэто значит, что он должен был создать очень совре�менную конструкцию так называемых раковин(оболочек?), самых тонких самонесущих сводов.Уже только этот факт позволяет отнести здание ксамым важным памятникам Кемерова, который, не�смотря на долгие годы забвения, может выглядетьвесьма интересно. А сейчас посмотрите еще развнимательно на фотографию бани из альбома Шу�урла – ваша баня просто красавица, не так ли? Тща�тельно спроектированная, тщательно построенная,если принимать во внимание трудности, которыепришлось преодолевать Ван Лохему. Насколькотщательно здание было спроектировано, мы можемсудить по замерам, выполненным недавно группойкемеровских архитекторов, возглавляемых нашимдругом Зюзьковым. Без сомнения, их чертежи так�же показывают и отклонения от проекта, которыевозникли при строительстве здания. Как я уже от�мечал в одной из своих предыдущих статей, ВанЛохем использовал систему замеров и пропорцийв каждом из своих зданий, очевидно, и в этом тоже.

По всей видимости, в качестве базового элементаон взял размер оконного стекла 62,5 х 62,5 см, какэто было при проектировании школы. (Фактичес�ки размер самого стекла был 61 х 61 см, как он самписал позже, но нужно прибавить 1,5 см на дере�вянную раму.)

Как бы то ни было, в качестве одного из мно�жителей мы везде находим цифру 62,5: высота8 х 62,5 = 5,00 м, ширина 16 х 62,5 = 10,00 м, длина16 + 10 + 16 = 42 х 62,5 = 26,50 м. И хотя в это труд�но поверить, имея чертежи, выполненные на осно�ве современных замеров, все окна можно вычестьиз этой системы. Более того, можно найти перво�начальное окно в одном из зданий Ван Лохема натерритории коксохимического завода, располо�женного на другом берегу реки Томи.

Два крыла были выполнены в виде двух тонкихтуннелеобразных оболочек, каждая из которыхподдерживается двумя арками на расстояниях 2,50,5,00 и 2,50 м, снова кратных 62,5 см (размеры тео�ретические, взятые по оси стен). Центральный блокнапоминает собой двойной куб с размерами 5,00 м(высота) на 6,25 х 12,50 м, очень абстрактный,слегка усеченный на уровне крыши. Ее красивовенчают труба над кочегаркой со стороны входа идве детально проработанные вентиляционные шах�ты. Закругленные крыши были тщательно покрытыпластинами из цинка или другого подобного мате�риала.

До нас дошли только черно�белые фотографии,а цвет и фактура очень важные факторы архитек�туры, поэтому при изучении здания бани каждыйиз них должен быть тщательно исследован. Многиесклонны считать, что такие архитекторы, как ВанЛохем, предпочитали строить белые, абстрактныездания, а это неверно. Можно предположить, чтоздесь был использован один из минеральных кра�сителей. Во время реставрации с помощью совре�менных методик будет нетрудно вычислить перво�начальный цвет. А реставрацию нужно проводитьобязательно, поскольку речь идет об одном из са�мых важных архитектурных памятников Кузбасса.


Все мы знаем Петербург (Ленинград) с его тради�циями барочной и классической архитектуры. Многиезнают и улицу Росси, хотя она и небольшая – всего око�ло 220 метров. В истории немного примеров, когдаименем архитектора называют улицу, созданную еговдохновенной фантазией. Росси удостоился этой чес�ти, и не напрасно.

Творчество Карла Ивановича Росси совпало с раз�витием позднего классицизма в России и Петербурге.В 1804 году, начав работать как художник на стеколь�ном и фарфоровом заводе Петербурга, он через двагода назначается архитектором Кабинета его Величе�ства. Затем работает в Москве и лишь в 1815 году ввозрасте 40 лет возвращается в Петербург. Здесь ипроявился его талант как градостроителя и архитекто�ра. Он создает дворцово�парковый ансамбль на Ела�гином острове, затем осуществляет строительствоМихайловского дворца (ныне Государственный Рус�ский музей), а также создает торжественный ансамбльМихайловской площади (ныне площадь Искусств) иМихайловскую улицу (ныне улица Бродского), соеди�нившую площадь с Невским проспектом. ПозднееК. И. Росси возвел ансамбль Главного штаба, создавтриумфальный въезд на Дворцовую площадь.

В 1816–1834 годах в связи с постройкой Алексан�дрийского театра Росси запроектировал один из наи�более значительных ансамблей Петербурга, состоя�щий из Театральной улицы (ныне улица Зодчего Росси),Александрийской площади (ныне площадь Островско�го) и площади Чернышева моста (ныне площадь Ломо�носова). Последней крупной работой Росси являютсяздания Сената и Синода (ныне Центральный историчес�кий архив), которыми он завершил формирование Се�натской площади.

Петербургские ансамбли Росси составили верши�ну градостроительного искусства русского классициз�ма. Для творчества Росси, одного из создателей рус�

Юрий ЗЮЗЬКОВ,почетный архитектор России

УЛИЦА ЗОДЧЕГОского ампира, характерны широта в решении архитек�турных задач (от планировки крупнейших ансамблей доразработки в деталях убранства интерьеров), вырази�тельность и богатство ордерных композиций, гармони�ческое сочетание архитектурных форм с аллегоричес�кой скульптурой, новаторские конструктивные приемы.Подчеркнуто триумфальный характер сооружений Рос�си отражал патриотические идеи величия России – по�бедительницы в Отечественной войне 1812 года.

Его талант архитектора�декоратора проявился всоздании малых форм, оград, решеток, светильниковиз чугунного литья, чем так знаменит старый Петербург.А улица Зодчего Росси вместе с театром – один из луч�ших классических ансамблей Петербурга.

Но это в Петербурге в XIX веке. Кемерово же,родившийся как город в начале XX века, благодаря бур�ному промышленному строительству, застраиватьсяпо генплану начал в послевоенное время, начиная с1945 года, хотя некоторые его крупные здания построе�ны еще в 20�е годы. До войны была заложена и плани�ровочная структура будущего центра, удачные и менееудачные трассировки нынешних его улиц: Советскогопроспекта (ранее улицы Советской), соединившегоулицу Стахановскую, что связывала первые предприя�тия Щегловска, позднее Кемерова, с Верхней (Новой)и Нижней (Старой) колонией, а также с центром старогоЩегловска, Кузнецкого проспекта (ранее улицы Вок�зальной и еще ранее улицы Московской), соединивше�го южную часть города с понтонным плашкоутным мо�стом, а позднее с коммунальным автомобильным ипешеходным мостом, улицу Ленина (ранее Гагарина, аеще ранее Магистральную), улицу Набережную (ранееИсполкомовскую), улицу Кирова (ранее Банковскую),улицы Красноармейскую, Островского и др.

Нельзя проводить прямых аналогий с Петербургом,но трудное послевоенное время выдвинуло талантливыхархитекторов, которые заложили центр города Кеме�

КЛЮЧ ОТ ГОРОДА


рова, так напоминающий классический Петербург, та�кой цельный, почти хрестоматийный, что немногие го�рода имеют что�то похожее.

Но это не сразу и не вдруг. Щегловск – Кемеровопрошел сложный путь земляночно�барачного строи�тельства, наследие которого еще можно увидеть в раз�ных районах города. В первые «сталинские» пятилеткипредпочтение отдавалось промышленным стройкам,что породило острый жилищный кризис с землянками,«нахаловками», бараками, непроходимой грязью улиц,отсутствием благоустройства и человеческих условийсуществования. Породило схему города: завод�наха�ловка, завод�поселок (колония), а в 1930–1950�е годыСоциалистический город. Конечно, соцгород был ужешагом вперед в решении жилищного кризиса, но кри�зиса этого он решить не смог. Появились «соцгород�ки» в районе нынешнего железнодорожного вокзала ина Руднике, в Кировском районе и поселке Боровом, впоселке Южном и поселке шахты «Пионер», в поселкешахты «Северной» и Предзаводском поселке «Химком�бината» (п/о «Азот»).

Над планировкой этих поселков работают проек�тировщики в 30�е, 40�е и даже 50�е годы. Острый жи�лищный кризис не позволил строить в принятой еще в30�е годы классической стилевой манере. Хотя в этовремя в городе работает целая плеяда замечательныхархитекторов, которые и сформировали скелет плани�ровочной структуры городского центра, предложенныйгенпланами 1926, 1931 и 1936 годов.

Один из них москвич Н. Н. Текутов, запроектиро�вавший дом с аркой на ул. Набережной, повторенныйна ул. Арочной и примыкающий к ул. Красной на При�томском участке.

В 1937–1938 годах на углу ул. Островского и Ве�сенней выстроен жилой дом по проекту Зезина ДонатаФедоровича. Дом этот повторяется четырежды в при�вокзальном соцгороде на углах квартала, где стоял из�вестный до недавнего времени жилой дом с «розовыммагазином». Д. Ф. Зезин много работал над проектомдома «звукового кино», позднее названным «Москва».Над этим проектом работали архитекторы С. П. Скоб�ликов, Л. И. Донбай, А. А. Полянский. Но до конца раз�работку проекта вел Д. Ф. Зезин. Судьба его сложиласькак и у многих мужчин�россиян того времени. После

Кемерова он жил и работал в Москве, воевал под Ста�линградом во время Великой Отечественной войны ипал смертью храбрых.

Работал в Кемерове человек большой культурыи образованности архитектор Владимир РобертовичЦабель. Он был главным архитектором Кемпроекта,генератором идей, готовым всегда оказать квалифи�цированную творческую помощь и поддержку. Ему сД. Ф. Зезиным и Н. Н. Текутовым принадлежит проектодного из лучших зданий соцгорода двухэтажного«Делового клуба», где собиралась на творческиевстречи интеллигенция города. В этом здании поул. Володарского, 11 до недавнего времени распола�галось БТИ (бюро технической инвентаризации).А сейчас жаль, что в нашем городе не ведется рес�таврация зданий, и мы теряем при капитальном и те�кущем ремонте то ценное архитектурное наследие,которым можно гордиться.

По воспоминаниям архитектора Лаврентия Ива�новича Донбая, прожившего долгую творческуюжизнь, в «Деловом клубе» собиралась творческая ин�теллигенция города – архитекторы и инженеры дляобсуждения городского строительства и просто дляобщения за бильярдным столом или за чашкой чая.Там родилась идея строительства многих крупныхзданий города: здания «звукового кино», здания клу�

МОИСЕЕНКОЛеонид Касьянович

109КЛЮЧ ОТ ГОРОДА

ба коксохимзавода, гостиницы «Томь», застройкиПритомской набережной и др.

А архитектор Анатолий Роевич Опалич, проживав�ший в доме специалистов, или «спецов», как тогда на�зывали аиковцев, оставшихся навсегда в Кемеровепосле превращения АИК «Кузбасс» в трест, вспомина�ет, как он из окон своей квартиры видел через крышиодноэтажных домов свет в бильярдном зале «Делово�го клуба», что означало, что его отец серб Рой Андрее�вич Опалич, аиковец из Америки, еще в клубе. Рой Опа�лич приехал в Советский Союз в апреле 1924 года иостался здесь навсегда.

До Великой Отечественной войны в городе выст�роены здания к 10�летию Октябрьской революции. ЭтоДворец Труда на ул. Карболитовской и городская боль�ница. Кстати, Дворец Труда построен по проекту архи�тектора Андрея Дмитриевича Крячкова, полем творчес�кой деятельности которого были многие городаСибири. Трудился он в Новосибирске и Томске, выпол�

нял проекты для Омска, Иркутска, Сталинска (Новокуз�нецка), Семипалатинска и выполнил заказной проектдля Щегловска.

Но основные объекты по застройке Кемерова на�чаты во время войны и после. В начале войны в городКемерово из Европейской России – Украины и Бело�руссии – были эвакуированы ряд крупных заводов, про�дукция которых была нужна для фронта, для Победы.И если во время войны основные средства шли на раз�витие производства, то после войны активно началоразвиваться жилищное строительство. По существу, в1940–1950�е годы сформировался нынешний центргорода Кемерова. И здесь следует отметить огромнуюроль архитекторов�воинов, ныне умерших.

Одним из них является Леонид Касьянович Моисе�енко. В 30�х годах он был еще юношей, так что первыекрупные постройки этого времени оказали влияние нанего в выборе профессии архитектора. В Кемерове онокончил 10 классов в 1935 году и в этом же году посту�

• Трамвай на улице Советской


пил в только что организованный Сибирский строитель�ный институт. Его талант архитектора�проектировщи�ка формировался под влиянием крупных работ, кото�рые велись под руководством видных зодчих Сибири:А. Д. Крячкова, преподававшего тогда в институте,Б. А. Гордеева, Н. В. Никитина. Над проектами для Но�восибирска работали С. П. Тургенев, А. З. Гринберг,М. Я. Гинсбург, академик архитектуры Г. П. Гольц, ав�тор Останкинской башни Н. В. Никитин, Я. Е. Кузнецови др. В Новосибирске строились железнодорожныйвокзал, театр оперы и балета, были построены зданияпо Красному проспекту, сейчас составляющие гор�дость города.

А. Д. Крячков прошел творческий путь от увлечениямодерном и конструктивизмом до классицизма, но онбыл чуткий, требовательный педагог и ученый с миро�вым именем, стоявший в одном ряду с такими гиганта�ми архитектуры, как А. В. Щусев, Г. Б. Бархин, Г. П. Гольц,братья Веснины.

Студент Леонид Моисеенко учился с 1935 по 1940 годи, успешно окончив архитектурный факультет Сибст�рина, был призван в армию. Вскоре началась война.Чтобы попасть на фронт, он поступил в Хабаровскоеартиллерийское училище, которое с отличием окончилв 1942 году. Как отличника боевой и политической под�готовки его отправили на передовую под Сталинград воктябре 1942 года для пополнения гвардейских частей.В это время Красная Армия уже наступала. С боями шлина Ростов. И вот в январе 1943 года командир проти�вотанковой батареи старший лейтенант Л. К. Моисе�енко был тяжело ранен осколком авиабомбы при нале�те немецкой авиации. Была перебита голень правойноги. Разочарованию не было предела. Воевать ведьпришлось всего три месяца. Госпиталь под Ростовоми длительные месяцы на госпитальных кроватях.

26�летний, так и не понюхавший как следует по�роха архитектор по ходатайству Кемеровского военко�мата, переезжая из госпиталя в госпиталь, возвраща�ется в Кемерово. 10 месяцев срасталась голень, итолько в Кемерове удалось встать на обе ноги, а кактолько это удалось, он сразу попросил работу. Где ро�дился, там и пригодился. В это время очень нужны былитехнически грамотные специалисты. Демобилизован�ный после тяжелого ранения инвалид Л. К. Моисеенко

назначается техническим исполнителем в дирекциюстроящейся тогда ГРЭС, которая заняла место нижнейколонии. Инициативный, грамотный специалист, ис�тосковавшийся по работе, архитектор Л. К. Моисеенкоуже через три года работал главным инженером стро�ительства этого предприятия. Работа была интересная,хотя и трудная, но в нем жил зодчий. «Архитектура – моеремесло», – говорил главный инженер строительствагиганта электроэнергетики в горкоме партии, желаяперейти на проектную работу. Горком удовлетворилпросьбу ветерана войны, назначив его директором Ке�меровского облпроекта.

К этому времени Кемерово стал областным горо�дом, отделившись от Новосибирской области. Руково�дить и организовывать не совпадало с желанием спо�собного зодчего, но пришлось подчиниться. Пришлосьорганизовывать проектную организацию и работатьпервым ее проектировщиком. Он был директоромднем, проектировщиком вечером и ночью. Зато какприятно было творить для своего города, когда по пер�вым наброскам и чертежам начинали строить. Однимиз первых проектов был жилой дом на площади Пуш�кина с аркой и магазином «Мелодия». Вот здесь приго�дились знания классических принципов проектирова�ния. И хотя этот дом был не первым и не последним наэтой площади, но приходится удивляться умению оп�ределить человеческий масштаб массы здания, реше�нию элементов и деталей, композиции фасадов, умест�ности арок и малых форм, элементов озеленения иблагоустройства. Не напрасно Леонид Касьянович шту�дировал труды Витрувия, Палладио и Альберти, про�екты Казакова, Баженова и Тома де Томона. И еще –никто не мешал. Не было тогда такой сложной систе�мы рассмотрения проектов и их утверждения. Доверя�ли вкусу зодчего и его художественному чутью.

Железную руку партийных решений Леонид Кась�янович узнал еще молодым архитектором. Облпроектмного проектировал для города в послевоенное вре�мя. Не хватало проектировщиков и особенно градо�строителей. А в заискитимской части развертывалосьстроительство массового барачного жилья почти безпроекта по схематическим эскизам немецкого градо�строителя Эрнста Мая почти двадцатилетней давнос�ти. Л. К. Моисеенко видел абсурдность планировок


• Рождение площади Советов в пятидесятые годы(из архива П. Ф. МЕЛЬНИКОВА)


немецкого градостроителя строчной застройки заис�китимской части города Кемерова и предлагал все пе�ресмотреть. На схемах не было школ, детских садов,магазинов и других зданий соцкультбыта. Планировоч�ная схема Э. Мая просто устарела и не годилась длярастущего послевоенного города.

Л. К. Моисеенко стал настаивать на переработкепланировки. Тогда его вызвали в Москву в Госстрой иЦК ВКП(б) и пригрозили: «Не будешь строить – выло�жишь партбилет». Он понял, но при привязке бараков,из которых состояла застройка, планировка быласпешно изменена, оставлены площадки для детскихсадов и школ, которые проектировались и строилисьпозднее. Это район улиц Спортивной – Сибиряков�Гвардейцев – Гагарина, а также улиц Тухачевского,9�го Января и др. Зато у Л. К. Моисеенко появилсяопыт отступления, который нередко выручал дирек�тора и растущий Облпроект.

В очередной раз подчиниться решениям партиипришлось без разговоров при проектировании зданияУВД (ныне здания городской администрации), когда водин миг было принято решение не строить башню надэтим зданием. Были убраны и выполненные скульптур�ные группы с крыши над главным входом, согласно по�становлению партии и правительства «О преодоленииизлишеств в проектировании и строительстве». Башняпоявилась почти через 30 лет, но уже не в кирпиче, какпроектировал Л. К. Моисеенко, а в сварных конструк�циях из гнутого листа, нелепая по пропорциям и чуж�дая этому зданию, одному из лучших зданий централь�ной части города. А ведь в архивах еще были целычертежи этой башни в авторском варианте, да и самавтор еще был жив.

Будучи уже неработающим пенсионером, Л. К. Мо�исеенко, приходя в дом архитектора, что пристроен к12�этажному точечному дому по ул. Красной на При�томском участке, рассказывал, как он проектировалздание УВД. Приходил он туда вечером из Облпроектаи спускался в подвальный этаж, где была его проект�ная группа, состоявшая из пленных немцев. Здание ужестроилось, а проект его еще делали бывшие солдаты�пленники. И делали хорошо, с немецкой педантичнос�

тью, аккуратно и грамотно, а автор только давал эски�зы вариантов.

А вот жилой квартал по ул. Советской, междуул. Кирова и ул. Весенней, Л. К. Моисеенко разрабаты�вал уже со своими проектировщиками в архитектурно�проектной мастерской при управлении главного архи�тектора города Кемерова. В 1948 году руководителеммастерской был главный архитектор города В. Кривцов,главным инженером мастерской был Алексей Николае�вич Кузнецов. Судьба проектировщиков надолго и креп�ко связывает этих троих людей, стоявших у истоков рож�дения современного Советского проспекта, жемчужиныклассического центра города.

Также ночами рождались на эскизах и чертежахжилые дома по другую сторону Советского проспекта,которые составили его основную часть, определилипринадлежность к городскому центру. Это жилые домас магазинами «Жаворонок», «Звездочка», «Ткани», па�рикмахерской «Людмила», сберегательным банком.О каждом из этих домов можно говорить и писать отдель�но и много. Но нельзя не признать, что их автор – та�лантливый архитектор, хорошо чувствующий масштабулицы, площади, дома, может связать ансамбль, мас�тер общей композиции и деталировок. Жаль, что мно�го лет с этих домов осыпается штукатурка, не рестав�рируются, а замазываются заезжими штукатурами изЗакавказья, исчезают чугунные ограды, решетки, две�ри, появляется нелепая реклама, неуместные обновле�ния. А по улицам еще недавно ходил хмурый, одинокийавтор многих зданий, пожилой человек, отдавший го�роду всю свою жизнь. Тридцать лет, будучи директо�ром Горпроекта, проектировавший не только город Ке�мерово, но и все города и поселки городского типасеверной части Кузбасса, он был крестным отцом не�скольких поколений архитекторов, инженеров, техни�ков работающих в Кемеровогорпроекте.

Для всех Л. К. Моисеенко был требовательным и по�отечески добрым, не бросавшим слова на ветер, а нахо�дившим слова поддержки. Только не был он грубым ивысокомерным, а потому за 30 лет руководства инсти�тут из коллектива в несколько человек вырос в коллек�тив более 500 проектировщиков, способный проектиро�


вать крупные жилые комплексы, города, индивидуаль�ные здания, парки, скверы, городскую жилую среду.

Ходил пожилой человек по своему городу, вспо�минал деревянные тротуары грязного Щегловска и тотболее чем 50�летний путь, который прошел город отзакладки ГРЭС до металлической бутафорной башнинад его авторским зданием городской администрации,от зеленых лугов заискитимской части с коровьимивыпасами до проспектов и бульваров, дворцов и жи�лых микрорайонов, далеко шагнувших за поля и пере�лески Суховских озер. Все он помнил и всех вспоми�нал. Путались, правда, фамилии и лица, и хотелосьтолько, чтобы не забыли и пришли или отметили мра�морной доской на доме или литой из чугуна: «Зданиепостроено по проекту архитектора Л. К. Моисеенко».Вспоминал и свой последний самостоятельно запро�ектированный Дом связи, что на площади Советов.Строили его тоже в канун постановления партии и пра�вительства «Об излишествах в проектировании и стро�ительстве», и чуть было не лишился нынешний Домсвязи изящной башни с часами, если бы не помог на�чальник СУ В. С. Урайский, занимавшийся тогда стро�ительством этого здания. Помог, потому что знал илюбил архитектуру и свой город и поддержал автора вего отстаивании своего проекта. Не так уже дорогабашня по стоимости, как хороша для площади, для ком�позиции центра. И сейчас она украшает центр.

А что было позднее? Позднее были еще крупныепостройки, но уже по типовым проектам крупных мос�ковских институтов. Сначала в классике – клуб ГРЭС,ДК п/о Азот (бывший химкомбинат), ДК шахтеров, ДК50�летия Октября, Драматический театр. Директоруоблпроекта уже некогда было проектировать самому.Необходимо было организовывать растущий проект�ный институт. В институт пришло немало специалис�тов�архитекторов, способных и трудолюбивых. Им надобыло помочь обрести себя, встать на ноги. Время былотрудное. Архитектура переживала обновление. Созда�вался домостроительный комбинат, поставивший напоток строительство жилых домов. Архитектор оказал�ся отторгнутым от процесса создания жилья. Типовойжилой дом, созданный в Москве, лишенный всяких ук�рашательских излишеств, стал объектом внимания ар�

хитекторов. Из типовых домов необходимо было со�здать квартал, микрорайон, удобный для проживаниягорожан. Задача дать каждой семье пусть скромное, ноблагоустроенное жилье была основной в эти годы. Этазадача и породила тесные квартиры панельных и кир�пичных домов, которые помогли уйти от «коммуналок».Для архитекторов это был болезненный процесс. Про�ектные мастерские покидали опытные, на их места са�дились молодые архитекторы.

Город рос, шагая за свои границы, появились но�вые улицы, бульвары, парки, набережные. И в эти пе�реходные годы город рос не только за счет типовыхпанельных и кирпичных домов. Формировался центр иокраины, благоустраивались улицы, площади. Это тре�бовало изменения подходов к проектированию и гиб�кости. И классик кузбасской архитектуры Л. К. Моисе�енко проявлял ее, борясь за увеличение института,взращивая творческую молодежь. За эти годы городКемерово вырос более чем в два раза, достигнув понаселению почти 500 тысяч человек.

Многие годы рядом с Л. К. Моисеенко работалочень опытный руководитель Константин ДометьевичНещадимов. Архитектор по образованию, проектыкоторого реализованы в том числе по Советскому про�спекту, был грамотнейшим специалистом, талантли�вым руководителем и воспитателем молодых проекти�ровщиков. Вместе с Л. К. Моисеенко они составиливеликолепный дуэт руководителей растущего проект�ного института в 1960–1970�е годы.

При них закончилось формирование центра горо�да улицами, так похожими на ленинградские по своейклассической трактовке, такого уютного, любимого го�рожанами и высоко оцененными приезжими российс�кими и зарубежными специалистами. Уже привлека�тельными стали окраины города, недавно еще далекиеи неблагоустроенные.

Только нет в этом городе улицы имени зодчегоЛ. К. Моисеенко. А ведь Советский проспект и есть ули�ца Зодчего, отдавшего всю жизнь родному городу, пе�режившего всех родных в своей семье и умершего9 апреля 1996 года.

С тяжелыми думами ходил по городу пожилой че�ловек, где каждый камень помнил его и был ему знаком.


Памятник Михайле Волкову исторически и геогра>фически связан с нашим городом. У Кемерова два крест>ных отца – уголь и рудознатец Михайло Волков. Памят>ник так привычно вписался в облик нашего города, чтомы спешим мимо, не вглядываясь в черты русского че>ловека, возвышенно и торжественно прижимающегок груди камень, найденный им на Горелой горе. А ведьэтот памятник особенный. Его бескорыстно подарилродному городу Георгий Баранов ровно 35 лет назад.

Возросший в последнее время интерес к краеведе>нию, к истории нашего города требует от нас, музейщи>ков, более кропотливой работы с посетителями музея.Недавний опрос, проведенный в его стенах, показал, чтобольшинство горожан не знают имен скульпторов – ав>торов памятников в нашем городе, а ведь это практичес>ки то же самое, что не знать автора книги. Поэтому мнекажется правомерным познакомить читателей хотя бы скраткой биографией Г. Н. Баранова.

Георгий Николаевич родился в деревне БерезовоТопкинского района в многодетной крестьянской се>мье. Он с детства был приучен к труду и рисовал тоже сдетства – речку, облака, лесные поляны. В 30>е годысемья Барановых переехала в Кемерово. Георгий тогдаучился в двухэтажной деревянной школе возле ДворцаТруда. Начиная с пятого класса он рисовал стенгазеты,участвовал в оформлении школы. После окончанияшколы уехал в Алма>Ату, поступил в Казахский уни>верситет на историко>филологический факультет.С дипломом учителя истории и литературы Георгий Ба>ранов вернулся в Кемерово, работал в школах № 42 и21. В 1943 году стал художником в клубе коксохимичес>кого завода: рисовал портреты ударников труда.

В 1947 году любители живописи и скульптурыобъединились в товарищество «Художник», а в 1951 го>ду на Всероссийскую выставку попали первые произ>ведения Александра Кирчанова, Юрия Лобузнова, Ге>оргия Баранова. В 1957 году было создано Кемеровскоеотделение Союза художников РСФСР, а через год Ба>ранов стал членом Союза художников. В течение своей

Людмила ВИНЧИНА, старший научный сотрудникКемеровского областного краеведческого музея

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПАМЯТНИКА

КАК РОЖДАЛСЯ СИМВОЛГОРОДА КЕМЕРОВО

• Георгий БАРАНОВ с книгой

• Поиск образа Михайлы Волкова


творческой жизни скульптор создал множество произ>ведений: «Ермолаевна», «Профессор Бернштейн»,«Знаменосец мира», «Пушкин и Маяковский», «Сту>дент» и другие, но самым известным его произведени>ем стал памятник Михайле Волкову, установленный наодноименной площади города Кемерова.

Что касается рудознатца, то впервые Георгий Ба>ранов узнал о нем в 1946 году, когда в Томске в универ>ситетской библиотеке прочитал статью профессораА. Зворыкина о Кузбассе, и сразу же загорелся идеей вы>лепить Михайлу. Каким он был? История не донесладо нас изображения М. Волкова, Георгий Баранов со>бирал его образ по крупицам, даже в своих снах он мыс>ленно разговаривал с ним. Скульптору представлялось,что он должен был быть мужественным, уверенным всебе человеком, способным ради высокой идеи преодо>левать многие трудности и лишения. Тогда, в 50>е годы,Г. Баранов сделал несколько скульптур Волкова. Однаиз них – прообраз нынешнего памятника – демонст>рировалась на Всероссийской выставке, потом перешлана Всесоюзную выставку. Скульптура была отмеченапоощрительной денежной премией и одобрена самимН. В. Томским – членом Академии художеств СССР.

Нынешнему памятнику предшествовали долгиетворческие поиски. Г. Баранов одевал Волкова в разныеодежды, обувал в лапти и сапоги, менял ему прическу,выражение лица и, наконец, остановился на привычномнам образе. Статная фигура Волкова с одухотвореннымлицом, взглядом, устремленным вдаль, оказалась наи>более удачной. Рукава казакина – полукафтана заката>ны по локоть, чтобы были видны сильные руки, береж>но прижимающие к груди драгоценную находку.

В городе долго спорили: какое место выбрать дляпамятника. В конце концов выбрали символическое –на площади напротив нынешнего КузГТУ, которыйготовит специалистов угольной промышленности.Открытие памятника приурочили ко Дню шахтера.И вот наступил этот день на стыке лета и осени 23 авгу>ста 1968 года. «Было очень торжественно, – вспоминалГ. Н. Баранов, – на площади собралось множество лю>дей, играла музыка, был митинг, выступали знатныешахтеры. Все говорили о том, как важен и нужен па>мятник нашему городу. Снимали это событие на плен>ку операторы Новосибирской кинохроники, потом ки>ножурнал «Сибирь на экране» № 31 демонстрировалив кинотеатрах города перед сеансами».


исполнилась ли твоя мечта, а моя – на этой открытке».Кстати, эта открытка точно передает цвет памятника –темно>серый. Вообще цвет этого памятника меняетсяпостоянно: то его покрывают черной краской, то сереб>ристой как какого>нибудь космонавта. Можно ли такне уважать автора?

В государственном архиве в личном деле ГеоргияБаранова я нашла два листка, написанные наспех, ка>рандашом, в 1994 году, когда умер художник. Коллегиписали о том, каким исключительным человеком былГеоргий Баранов – первый профессиональный скуль>птор нашего края, стоявший у истоков творческого Со>юза художников Кемеровской области. Он никогда небыл обеспеченным человеком – творческая работа неприносила большого дохода, но он проявил душевноебогатство и щедрость сердца, подарив нашему городурезультат своей многолетней работы.

Памятник стал, по существу, эмблемой нашего го>рода. Он везде – на открытках, на проходящих мимо трам>ваях, на плакатах с надписью: «С любовью к городу».

Именно так и создавал образ рудознатца ГеоргийБаранов.

В 1974 году, согласно Постановлению Совета Ми>нистров СССР, памятник М. Волкову стал памятникомреспубликанского значения.

Итак, памятник, покинув мастерскую скульптора,зажил своей жизнью. И в реальной действительностиони встречались очень редко. Правда, был один такоймомент в жизни Баранова. Шел мимо площади Волко>ва. Смотрит: у памятника стоит группа туристов, а экс>курсовод им что>то рассказывает. Прислушался: «По>смотрите на умное благородное лицо русскогочеловека, в глазах которого можно прочесть волнениеи пытливость». Туристы смотрели на памятник, что>тоговорили между собой, а неузнанный ими автор пере>жил, может быть, одну из самых радостных и печаль>ных минут в своей жизни.

Георгий Баранов много работал над темой уголь>ного Кузбасса. Он лепил Г. Е. Щуровского, известногогеолога>исследователя, примеривался к образу отцаугольной геологии края Л. И. Лутугина. Но, конечно,памятник М. Волкову – самый известный. На цветнойоткрытке с изображением памятника в 1975 году оннаписал своему товарищу в Новокузнецк: «Не знаю,

• Георгий БАРАНОВ работает над образом геолога Г. Е. Щуровского

• Площадь Волкова. Рисунок Василия КРАВЧУКА


Â 2004 ãîäó Êåìåðîâñêèé îðäåíà Çíàê Ïî÷¸òà îá-ëàñòíîé äðàìàòè÷åñêèé òåàòð èìåíè À. Â. Ëóíà÷àðñ-êîãî îòìå÷àåò ñâî¸ 70-ëåòèå. È âñå ýòè ãîäû íàêàíóíåþáèëåéíûõ äàò â îáëàñòíûõ è ãîðîäñêèõ ãàçåòàõ ïî-ÿâëÿþòñÿ ìàòåðèàëû î òîì, ÷òî òåàòðàëüíàÿ æèçíü âãîðîäå Ùåãëîâñêå çàðîäèëàñü ãîðàçäî ðàíüøå.

Âîïðîñ ïîÿâëåíèÿ â íàøåì ãîðîäå ïðîôåññèîíàëü-íîãî òåàòðà ïîäíèìàåòñÿ íå âïåðâûå. Èçâåñòíûé â ïðî-øëîì àêòåð Êåìåðîâñêîãî äðàìòåàòðà, çàñëóæåííûéàðòèñò ÐÑÔÑÐ Ï. Ã. Êíÿçåâ ñ÷èòàë, ÷òî ðîæäåíèåì òå-àòðà íàäî ñ÷èòàòü 1927 ãîä. Â îñòàâëåííûõ èì çàïèñêàõîá èñòîðèè ðàçâèòèÿ òåàòðàëüíîãî èñêóññòâà â Êåìåðî-âå, êîòîðûå õðàíÿòñÿ â ãîñàðõèâå íàøåé îáëàñòè, îíóáåäèòåëüíî, ñî çíàíèåì äåëà ðàññêàçûâàåò îá ýòîì.

Ïåòð Ãðèãîðüåâè÷ â ñâîèõ çàïèñêàõ ïèøåò, ÷òî«îòêðûòèå çèìíåãî ñåçîíà (â Ùåãëîâñêå) ñîñòîÿëîñü23 íîÿáðÿ 1927 ãîäà ïüåñîé Òðåíåâà «Ëþáîâü ßðî-âàÿ» â ïîñòàíîâêå ãëàâíîãî ðåæèññåðà Â. Ï. Âðîíñ-êîãî. Òàê ãëàñèò íå îäèí äîêóìåíò îá îòêðûòèè ïåð-âîãî ñåçîíà ïðîôåññèîíàëüíîé òðóïïû â 1927 ãîäó».Äàëåå àðòèñò ïîäðîáíî ðàññêàçûâàåò î òåàòðàëüíûõñåçîíàõ â ãîðîäå â 1928–1933 ãîäàõ. Ïîâòîðÿþ, âñåýòî ïðîïèñàíî îáñòîÿòåëüíî, ñî ññûëêîé íà äîêóìåí-òû è ñâèäåòåëüñòâà î÷åâèäöåâ. Êñòàòè, ñîêðàùåííûéâàðèàíò çàïèñîê Ï. Ã. Êíÿçåâà ïðèâåäåí âî âòîðîéêíèãå «Ñòðàíèöû èñòîðèè ãîðîäà Êåìåðîâî», àâòîðûÌ. Êóøíèêîâà, Â. Ñåðãèåíêî, Â. Òîãóëåâ.

Âûâîäû Ï. Ã. Êíÿçåâà è åãî äîêàçàòåëüíóþ áàçóïîäòâåðæäàåò è Þ. Ê. Øòàëüáàóì – äèðåêòîð Êåìå-ðîâñêîãî îáëàñòíîãî äðàìòåàòðà. Â ñâîåé êíèãå «Òå-àòðàëüíîå èñêóññòâî Êóçáàññà», ðåêîìåíäîâàííîå Ìè-íèñòåðñòâîì êóëüòóðû ÐÔ â êà÷åñòâå ó÷åáíîãî ïîñîáèÿäëÿ âóçîâ èñêóññòâà è êóëüòóðû, Þðèé Êàðëîâè÷ïðàêòè÷åñêè áåç îñîáûõ èçìåíåíèé ïîâòîðÿåò âûâî-äû Ï. Ã. Êíÿçåâà î ñóùåñòâîâàíèè â Êåìåðîâå àêòèâ-íîé òåàòðàëüíîé æèçíè â 1927–1933 ãîäàõ.

Òîãäà â ÷åì äåëî? Ïî÷åìó èìåííî 1934 ãîä ñ÷è-òàåòñÿ îôèöèàëüíîé äàòîé ðîæäåíèÿ òåàòðà? Îò-

âåò íà ýòîò âîïðîñ òàêæå äàþò ïåðå÷èñëåííûå âûøåàâòîðû.

Â êîíöå 20-õ – íà÷àëå 30-õ ãîäîâ ïðîôåññèîíàëü-íûå êîëëåêòèâû ðàáîòàëè â ãîðîäàõ Ëåíèíñêîãî, Ïðî-êîïüåâñêîãî è Êåìåðîâñêîãî ðóäíèêîâ ïî äîãîâîðàìÑîþçà ãîðíîðàáî÷èõ Êóçíåöêîãî îêðóãà è Ñèáèðñêî-ãî êðàåâîãî ïðîôñîþçà ðàáîòíèêîâ èñêóññòâà. Îäíà-êî â 1934 ãîäó ïðàâèòåëüñòâî îòìåíèëî ñèñòåìó äîãî-âîðîâ, ââåëî ãàðàíòèðîâàííóþ çàðïëàòó äëÿ àðòèñòîâè äîòàöèè äëÿ òåàòðîâ. Ýòè ìåðû ñïîñîáñòâîâàëè «ñòà-öèîíèðîâàíèþ» òåàòðîâ è îáîçíà÷èëè îïðåäåëåííûåîáÿçàííîñòè äëÿ ìåñòíûõ âëàñòåé ïî îòíîøåíèþ êòåàòðàëüíûì êîëëåêòèâàì.

Ðàíåå êàê áûëî? Ïðèåçæàåò òåàòð, íàïðèìåð, íàãàñòðîëè â Êåìåðîâî. Ìåñòíàÿ âëàñòü ïðåäîñòàâëÿåòåìó ïîìåùåíèå äëÿ ïîêàçà ñïåêòàêëåé, ïî âîçìîæíî-ñòè ðàçìåùàþò àðòèñòîâ íà æèòåëüñòâî, à âñå îñòàëü-íîå – çàáîòà ðóêîâîäñòâà òðóïïû. Ñ 1934 ãîäà ê òåàòðóäîëæíî áûòü äðóãîå îòíîøåíèå. Íåîáõîäèìî ñòàöèî-íàðíîå ïîìåùåíèå, êâàðòèðû äëÿ àðòèñòîâ è ìíîãîåäðóãîå, áåç ÷åãî íå ìîæåò ðàáîòàòü íè îäèí ïðîôåññè-îíàëüíûé òåàòð. Âîò ïî÷åìó ïåðåâîä èç Ïðîêîïüåâñêàâ Êåìåðîâî â 1934 ãîäó íà ïîñòîÿííóþ îñíîâó òåàòðà«Êóëüòàðìååö Êóçáàññà», ïî ñëîâàì Ï. Ã. Êíÿçåâà, «íà-äåëàë áîëüøóþ ñóìàòîõó â ãîðîäñêèõ îðãàíèçàöèÿõÊåìåðîâà». Îäíàêî ðàñòåðÿííîñòü ïîñòåïåííî ñòàëàïðîõîäèòü. Ãîðîäñêèå ïàðòèéíûå è ñîâåòñêèå îðãàíûïûòàþòñÿ ñîçäàòü ïðèåìëåìûå óñëîâèÿ äëÿ êîëëåêòè-âà òåàòðà: âûäåëÿþò êâàðòèðû, ïàéêè è ìåñòî â ñòîëî-âûõ. Òðóïïà ðàáîòàåò âî Äâîðöå Òðóäà.

Òàêèì îáðàçîì, â 1934 ãîäó ìåñòíûå âëàñòè Êå-ìåðîâà âûíóæäåíû ïðèçíàòü òåàòð ñâîèì è âûäàòüåìó ñâèäåòåëüñòâî î ðîæäåíèè. Ïðàâäà, 7 ìàðòà 1935ãîäà â äîêëàäå ãîðñîâåòà Ñîâíàðêîìó ÐÑÔÑÐ «Î õî-çÿéñòâåííîì è ñîöèàëüíî-êóëüòóðíîì ñòðîèòåëüñòâå»îòìå÷àåòñÿ: «Ñåé÷àñ Êåìåðîâî – ãîðîä áåñêóëüòóðèÿ.Â ãîðîäå íåò òåàòðà (ðå÷ü èäåò îá îòñóòñòâèè ñïåöè-àëüíîãî òåàòðàëüíîãî ïîìåùåíèÿ. – À. Ë.), íåò íè

Àíàòîëèé ËÎÏÀÒÈÍ

ÒÅÀÒÐÀËÜÍÀß ÈÑÒÎÐÈß


îäíîãî ñïåöèàëüíîãî êèíî, ïàðêà êóëüòóðû è îòäû-õà, ñòàäèîíîâ... Òåàòð ðàáîòàåò â íåïðèñïîñîáëåííîìçäàíèè Äâîðöà Òðóäà ñ çàëîì âñåãî íà 935 ÷åë[îâåê],áåç ñïåöèàëüíîãî ôîéå, êóðèòåëüíûõ êîìíàò, òåàòð[àëüíûõ] ìàñòåðñêèõ, ïîìåùåíèÿ äëÿ àðòèñòîâ è äàæåóáîðíûõ äëÿ ïîñåòèòåëåé». Íî ýòî óæå áûë îáÿçàòåëü-íûé â òàêèõ ñëó÷àÿõ ïëà÷ ìåñòíûõ âëàñòåé ïåðåä âûñ-øèìè èíñòàíöèÿìè. Âäðóã íà÷àëüñòâî íàâåðõó ðàçæà-ëîáèòñÿ. Ê òàêîìó ïðèåìó ïðèáåãàþò äî ñèõ ïîð.Êñòàòè, ÑÍÊ ïðîñüáó êåìåðîâñêèõ âëàñòåé î âûäåëå-íèè ñðåäñòâ íà ñòðîèòåëüñòâî çäàíèÿ òåàòðà íå óäîâ-ëåòâîðèë. Çäàíèå äðàìàòè÷åñêîãî òåàòðà â Êåìåðîâå,êàê èçâåñòíî, áûëî ïîñòðîåíî òîëüêî â 1960 ãîäó.

Âìåñòå ñ òåì ñ÷èòàòü 1934 ãîä ãîäîì ðîæäåíèÿòåàòðà â ãîðîäå áóäåò íåñïðàâåäëèâî. ×èòàòåëþ òåïåðüóæå èçâåñòíî, ÷òî òåàòðàëüíàÿ æèçíü â Ùåãëîâñêå –Êåìåðîâå âîçíèêëà ãîðàçäî ðàíüøå. À åñëè ó÷èòûâàòü,÷òî â ãîðîäå äî 1927 ãîäà àêòèâíî ðàáîòàëè ëþáèòåëü-ñêèå äðàìàòè÷åñêèå êðóæêè íà õèìçàâîäå, Êåìåðîâñ-êîì ðóäíèêå, â Íàðîäíîì äîìå è ïðîôêëóáå, òî â ýòîìñëó÷àå ìîæíî ñîñëàòüñÿ è íà èñòîðè÷åñêèé îïûò «îòöàðóññêîãî òåàòðà» Ô. Ã. Âîëêîâà, êîòîðûé â 1750 ãîäóîðãàíèçîâàë â ßðîñëàâëå ëþáèòåëüñêóþ äðàìàòè÷åñ-êóþ òðóïïó. Èìåííî ñ ýòîãî âðåìåíè âåäåò îò÷åò ðîñ-ñèéñêîå òåàòðàëüíîå èñêóññòâî.

Â èñòîðèè íàøåãî òåàòðà åñòü åùå îäíà íåñóðàç-íîñòü. Èçó÷àÿ èñòîðèþ âîïðîñà, ÿ ïûòàëñÿ íàéòèîôèöèàëüíîå ðåøåíèå î ïðèñâîåíèè Êåìåðîâñêîìóäðàìàòè÷åñêîìó òåàòðó èìåíè Àíàòîëèÿ Âàñèëüåâè-÷à Ëóíà÷àðñêîãî. Òàêîãî ðåøåíèÿ ìíîþ íå îáíàðó-æåíî íè â àðõèâàõ, íè â òåàòðå, íè â äåïàðòàìåíòåêóëüòóðû àäìèíèñòðàöèè îáëàñòè. Íî êòî-òî æå ýòîèìÿ òåàòðó äàë. Êòî ýòè ðîäèòåëè?

Ñåãîäíÿ ìîæíî óòâåðæäàòü, ÷òî ðîäèòåëè íå óñ-òàíîâëåíû. Îäíàêî åñòü íåêîòîðûå èíòåðåñíûå íàõîä-êè. Íàïðèìåð, â «Ñïèñêå îáúåêòîâ, êîòîðûì ïðèñâî-åíû èìåíà îòäåëüíûõ ðàáîòíèêîâ» ïî ã. Êåìåðîâî,õðàíÿùåìñÿ â îáëàñòíîì ãîñàðõèâå, åñòü çàïèñü, ÷òîÊåìåðîâñêîìó ãîðòåàòðó 10 ôåâðàëÿ 1937 ãîäà ðåøå-íèåì Çàïàäíî-Ñèáèðñêîãî êðàåâîãî èñïîëêîìà ïðè-ñâîåíî èìÿ À. Ñ. Ïóøêèíà. Íî èìÿ âåëèêîãî ðóññêî-ãî ïîýòà íà àôèøàõ òåàòðà íå ïîÿâëÿëîñü. ×òî ýòî?

Íåáðåæíîñòü ÷èíîâíèêà, ñîñòàâèâøåãî «Ñïèñîêîáúåêòîâ...», èëè ðåøåíèå ÇÑÊ èñïîëêîìà ãäå-òî çà-òåðÿëîñü?

Êàê áû òàì íè áûëî, â êîíöå àâãóñòà 1941 ãîäàíà ðàñêëååííûõ ïîâñþäó â ãîðîäå àôèøàõ êåìåðîâ-÷àíå ÷èòàëè: «Â ïåðâûõ ÷èñëàõ ñåíòÿáðÿ îòêðûòèåçèìíåãî ñåçîíà â íîâîì ñîñòàâå. Ñëåäèòå çà ðåêëà-ìîé...» Â ïîäøèâêå ãàçåòû «Êóçáàññ» çà 3 ñåíòÿáðÿ1941 ãîäà íàïå÷àòàíî ñëåäóþùåå îáúÿâëåíèå: «Ãîð-òåàòð èì. Ëóíà÷àðñêîãî, 5 ñåíòÿáðÿ, îòêðûòèå ñåçî-íà – «Ïàðåíü èç íàøåãî ãîðîäà». Êàññà â óíèâåðìàãåñ 11 äî 4 ÷àñ., òåàòðà ñ 5 äî 9 ÷àñ. Íà÷àëî â 8 ÷àñ.30 ìèí. (âå÷åðà)».

Âîò êàê ýòó íåñóðàçíîñòü îáúÿñíÿåò íàø çíàêî-ìûé àðòèñò Ï. Ã. Êíÿçåâ: «Èìÿ À. Ëóíà÷àðñêîãî íèÙåãëîâñêîìó, íè Êåìåðîâñêîìó òåàòðàì íå ïðèñâàè-âàëîñü... Ýòî èìÿ áûëî ïðèñâîåíî òîëüêî Òîìñêîìóãîðîäñêîìó òåàòðó â 1929 ãîäó. Â 1941 ãîäó, âî âðåìÿÎòå÷åñòâåííîé âîéíû... ïðîèçîøëî ñëèÿíèå äâóõ òå-àòðîâ – Òîìñêîãî è Êåìåðîâñêîãî. Ñ ýòîãî âðåìåíèÊåìåðîâñêèé òåàòð è ïîëó÷èë èìÿ ïåðâîãî íàðêîìàïðîñâåùåíèÿ À. Â. Ëóíà÷àðñêîãî...». Ïðàâäà, â ýòîìðàçúÿñíåíèè Ï. Ã. Êíÿçåâà òàêæå íå âñå äî êîíöàÿñíî. Èìÿ À. Â. Ëóíà÷àðñêîãî áûëî ïåðåíåñåíî ñ Òîì-ñêîãî òåàòðà íà Êåìåðîâñêèé òåàòð ñîáðàíèåì àðòèñ-òîâ äâóõ òåàòðîâ? Òîãäà óäèâëÿòüñÿ íå ïðèõîäèòñÿ.Òàêîå ìîãëî ñëó÷èòüñÿ, âåäü øëà âîéíà, è áûëî íå äîôîðìàëüíîñòåé. Èëè âñå-òàêè êàêîå-òî ðåøåíèå èí-ñòàíöèé íà ýòîò ñ÷åò áûëî ïðèíÿòî? Â ýòîì ñëó÷àåíàäî ïîäíèìàòü àðõèâíûå äîêóìåíòû, äåëàòü çàïðî-ñû. Îäíàêî ÿ ñêëîíÿþñü ê òîìó, ÷òî ýòî áûëî åäèíî-äóøíîå ðåøåíèå äâóõ êîëëåêòèâîâ, êîòîðûå âîéíàîáúåäèíèëà.

«Ïî÷åìó òàêàÿ ïóòàíèöà ïðîèçîøëà? – ïðîäîë-æàåò Ï. Ã. Êíÿçåâ è ñàì æå îòâå÷àåò: – Ìíå êàæåòñÿ,÷òî èñòîðèåé òåàòðà íèêòî ñåðüåçíî íå çàíèìàëñÿ, ïî-ýòîìó, «íå âçãëÿíóâ â ñâÿòöû, óäàðèëè â êîëîêîëà» èïîëó÷èëñÿ «îãðîìíûé êîíôóç». Ïîëíîñòüþ ïîääåðæè-âàþ ìíåíèå ñòàðîãî àêòåðà. Âîçìîæíî, ê þáèëåþ íà-øåãî òåàòðà (ïóñòü ýòî áóäåò è 70-ëåòèå), êåìåðîâ÷àíåíàêîíåö óçíàþò ðàçãàäêó çàòÿíóâøåéñÿ òåàòðàëüíîéèñòîðèè.


Óòî÷íåíèå ê ìàòåðèàëó «Ñóäüáà õóäîæ-íèêà. Íîâûå äîêóìåíòû», îïóáëèêîâàííîìó âàëüìàíàõå «Êðàñíàÿ Ãîðêà». Âûïóñê òðåòèé.2002 ãîä.

ß îáÿçàí ñäåëàòü óòî÷íåíèå ê ñâîåìó òåêñòóíà ñòð. 47. Öèòèðóþ: «...æèòåëü ÊðàïèâèíîÀ. Óñêîâ, âïîñëåäñòâèè íàïèøåò, ÷òî îí âìåñòå ñîòöîì «îòäàëè óæå ïîõîëîäåâøåå òåëî (Â. Ä. Âó-÷è÷åâè÷à) âðà÷ó Êðàñóëèíó» â Ùåãëîâñêîé áîëü-íèöå... Äåéñòâèòåëüíî, â ñïèñêàõ Ùåãëîâñêîéáîëüíèöû çíà÷èëñÿ âðà÷ ñ ïîõîæåé ôàìèëèåéÊîíñòàíòèí Àðõèïîâè÷ Êðàñàâèí... Ê. À. Êðàñà-âèí ïîçäíåå íàïèøåò çàïèñêó: «Âó÷è÷åâè÷ Ñèáèð-ñêèé óáèò â 1919 ãîäó â àâãóñòå. Óìåð â êåìåðîâ-ñêîé áîëüíèöå».

Àâòîðñòâî çàïèñêè ÿ ïðèïèñàë âðà÷ó Êðà-ñàâèíó íà îñíîâàíèè ôðàçû «â êåìåðîâñêîé áîëü-íèöå». (Êåìåðîâñêèé æóðíàëèñò È. À. Áàëèáà-ëîâ ñ÷èòàåò, ÷òî ýòà çàïèñêà áûëà íàïèñàíàâðà÷îì Êðàñóëèíûì. Ïðàâäà, äîêàçàòåëüñòâ îííà ýòîò ñ÷åò íå ïðèâîäèò.) ß êàê ðàññóæäàë.Ìíîþ â Êåìåðîâñêîì ãîñàðõèâå Êåìåðîâñêîéîáëàñòè áûë îáíàðóæåí ñïèñîê ñîòðóäíèêîâÊåìåðîâñêîé ãîðîäñêîé áîëüíèöû çà 30 îêòÿá-ðÿ 1940 ãîäà. Â ýòîì ñïèñêå çíà÷èëñÿ âðà÷Ê. À. Êðàñàâèí, à âðà÷à ñ ôàìèëèåé «Êðàñóëèí»ÿ íå îáíàðóæèë. Ôàìèëèè ñõîæèå, ïîýòîìó ÿðåøèë, ÷òî òåêñò çàïèñêè ìîæíî ïðèïèñàòü Êðà-ñàâèíó. Äàëåå, â çàïèñêå áîëüíèöà íàçâàíà «êå-ìåðîâñêîé», îäíàêî íàì èçâåñòíî, ÷òî â 1919 ãîäóáîëüíèöà ìîãëà áûòü òîëüêî «Ùåãëîâñêîé» (ãî-ðîä Ùåãëîâñê ïåðåèìåíîâàí â ã. Êåìåðîâî âìàðòå 1932 ã.) Ñëåäîâàòåëüíî, ðåàëüíûé ñâèäå-òåëü ñìåðòè õóäîæíèêà, íà ìîé âçãëÿä, ìîã íà-ïèñàòü ëèøü – «Ùåãëîâñêàÿ áîëüíèöà».

Îäíàêî ÷èòàåì åùå ðàç çàïèñêó: «Âó÷è÷å-âè÷... óáèò â... 1919 ãîäó. Óìåð â... áîëüíèöå».Ïîëó÷àåòñÿ êàêàÿ-òî àáðàêàäàáðà. Íå ìîæåòâðà÷ òàê íàïèñàòü – âíà÷àëå óáèò, à çàòåì óìåð.

Ðàññóæäàÿ òàêèì îáðàçîì, ÿ ïîçâîëèë ñäåëàòüâûâîä, ÷òî, ïî âñåé âåðîÿòíîñòè, çàïèñêà áûëàíàïèñàíà ïî ñëóõàì ãîðàçäî ïîçäíåå äðóãèì ÷å-ëîâåêîì.

Â ïîÿâëåíèè ýòîé çàïèñêè åñòü åùå îäíà çà-ãàäêà. Íåäàâíî ÿ îçíàêîìèëñÿ ñ ðàáîòîé êåìå-ðîâñêîãî èñòîðèêà Á. È. Áåðëèíòåéãåðà (ê ñîæà-ëåíèþ, òåïåðü óæå óøåäøåãî èç æèçíè). Ðàáîòàíàçûâàåòñÿ «Ïî÷åòíûé ãðàæäàíèí ãîðîäà Êåìå-ðîâà Ìèõàèë Àëåêñååâè÷ Ïîäãîðáóíñêèé». Èç íååóçíàþ, ÷òî Ì. À. Ïîäãîðáóíñêèé íà÷àë ðàáîòàòüâ Ùåãëîâñêîé áîëüíèöå 1 äåêàáðÿ 1926 ãîäà.Ñ íèì «â áîëüíèöå ðàáîòàëè âðà÷è-ñóïðóãè Ëåî-íèä Èâàíîâè÷ Êðàñóëèí è Àðèàäíà ÀëåêñååâíàÀëåêñååâà». Çíà÷èò, àâòîð çàïèñêè äåéñòâèòåëü-íî âðà÷ Êðàñóëèí, êàê óòâåðæäàåò È. À. Áàëèáà-ëîâ. Íî ïîÿâëåíèå åùå îäíîãî äîêóìåíòà çàñòàâ-ëÿåò ìåíÿ âíîâü ñîìíåâàòüñÿ. Âîò ýòî äîêóìåíò:«Ñïðàâêà. ß, Ìàëüöåâà Íèíà Òðîôèìîâíà (æåíàÍèêèòèíà Ñåðàôèìà Âëàäèìèðîâè÷à), ïðî÷èòàââ êíèãå Ì. Êóøíèêîâîé, Â. Ñåðãèåíêî è Â. Òîãó-ëåâà «Ñòðàíèöû èñòîðèè ãîðîäà Êåìåðîâî» ôðà-çó... «èçâåñòíîìó ëåòîïèñöó Êóçáàññà Èâàíó Àëåê-ñååâè÷ó Áàëèáàëîâó æåíîé Íèêèòèíà áûëàïåðåäàíà çàïèñêà-ñâèäåòåëüñòâî ìóæà: «Âó÷è÷å-âè÷-Ñèáèðñêèé Â. Ä. óáèò â 1919 ãîäó â àâãóñòå.Óìåð â êåìåðîâñêîé áîëüíèöå (âðà÷ Êðàñóëèí)»,ñòð. 288, ò. 2, 1998 ã.

Äàííóþ ñïðàâêó Áàëèáàëîâó È. À. ÿ íå ìîã-ëà âûäàòü, òàê êàê ÿ åãî íå çíàëà è ñ íèì íè-êîãäà íå âñòðå÷àëàñü.

Ê ñåìó Ìàëüöåâà. 07 àâãóñòà 2001 ãîäà,ã. Êåìåðîâî».

Òàêèì îáðàçîì, î÷åðåäíàÿ íàõîäêà, ñâÿçàí-íàÿ ñ ñóäüáîé Â. Ä. Âó÷è÷åâè÷à, óáåæäàåò ìåíÿâ òîì, ÷òî îòäåëüíûå äîêóìåíòû, êàñàþùèåñÿæèçíè õóäîæíèêà, ëåæàò, êàê ãîâîðÿò, íà ïî-âåðõíîñòè. Çàèíòåðåñîâàííûì âåäîìñòâàì ñëå-äîâàëî áû çàíÿòüñÿ èõ ïîèñêîì ñèñòåìíî.


И слово это было музыкальным. И слово это было поэтичным, вдохновенным, приветственным.И даже если оно вовсе не звучало, а был танец, зал взрывался в восторге – например, когда танцевалаАнна Елесина=Боброва.

Много удивительного оказалось в этот вечер. Заместитель губернатора Ирина Свиридова нашлатеплые слова признания любимому театру, его солистам, артистам хора и балета, руководителям.На сцену поднималась красавица пятидесятых Наталья Грюнберг=Цагина, легко выбегали балерины,степенно кланялись не привычные быть на виду музыканты. Каждому нашлись доброе слово, медаль,премия, Почетная грамота, Благодарственное письмо губернатора. И конечно, цветы.

Что это было? Торжественный праздничный вечер? Да. Бал, как значилось в афишах? Да. Но глав=ное, это была встреча поколений, причем не только на сцене, в зрительном зале. Это уловила и тре=петно передала от имени жителей Кемерова заместитель его главы Ирина Федорова. Награжденияпродолжались. Но это не казалось официальным мероприятием. Ведь на сцене был бал, на которомвстречались прошлое и настоящее.

Долго не отпускал потрясенный зал дуэт Аллы Зибольд и Владимира Нестюрина. Какие же ониветераны? Столько страсти выплеснули! Пела вовсе не изменившаяся, разве что голос стал еще лучше,солистка семидесятых Елена Титенко.

От имени всех народных депутатов поздравила артистов заместитель председателя областногоСовета Наталья Голянская. И снова сцены из спектаклей, молодые исполнители, артисты среднегопоколения. Праздник продолжался на высоком уровне, радуя малоизвестными пока дарованиями и та=кими перспективными, уже получившими признание, как лауреат премии имени А. К. Боброва ВячеславШтыпс. Ах, какой замечательный герой вырос в театре в последние годы!

Но и сам Александр Константинович Бобров, имя которого носит ныне музыкальный театр Куз=басса, обратился к зрителям с экрана. Его слушали с замиранием сердца. Вот что значит, когда чело=век прожил свою жизнь в полной гармонии таланта и потребности нести людям радость. На экранеодин портрет сменял другой. Вот Евгений Лугов – главный дирижер, композитор, автор музыки кгимну Кузбасса. А в зале – поэт Геннадий Юров, автор слов этого гимна. Поистине, «земля открылалюдям свой талант, и свой талант земле открыли люди». Промелькнул портрет симпатичного, черня=вого Володи Титенко. Мало прожил этот одаренный юноша, которому прочили блестящее будущее.Это его брат Валерий стал одним из ведущих солистов театра.

В антракте зрители осматривали выставку фотографий и театральных костюмов, охотно фо=тографировались с артистами, радовались встрече друг с другом. Прекрасная атмосфера!

Давно известно, что в Кузбассе особое пристрастие к музыкальному театру. И пришло время,когда коллектив, осознав это, вырвался из рамок оперетты, одолев сначала балетные, затем оперныеспектакли. Растет мастерство, совершенствуется вкус. Зрители помогли!

Именно об этом сказал в заключительном слове нынешний художественный руководитель теат=ра Владимир Юдельсон, упомянув почетных гостей бала=праздника – бывших руководителей областиПетра Михайловича Дорофеева и Георгия Васильевича Корницкого.

И низко поклонился залу.

17 марта 2004 года.(На снимке народный артист России А. К. БОБРОВ)

МУЗЫКАЛЬНОМУ ТЕАТРУ КУЗБАССА – 60 ЛЕТ

Таисия ШАТСКАЯ

ВАШЕ СЛОВО,ТОВАРИЩ АРТИСТ!


122 МУЗЫКА СОЛНЦА

• Павел Афанасьевич ЧЕРНОВ(1918–2003)

123МУЗЫКА СОЛНЦА

11 апреля 2004 года в светлый день Пасхиисполнился год, как не стало Павла Афанась>евича Чернова – народного художника Рос>сии, ведущего мастера живописи Кузбасса,почетного гражданина Кемеровской области.

Для меня – не стало нашего дяди Паши,человека тонкого и нежного, улыбчивого, лю>бящего женщин и детей, всегда самозабвенноработающего. Я помню его с пяти лет.

Павел Афанасьевич и его жена ЛюдмилаАлександровна Пономарева учились вместе смоим отцом Шестаком Афанасием Станисла>вовичем в школе № 16, и всю жизнь они былидрузьями. Дядя Паша и тетя Миля приходилик нам домой как родные люди. Мы вместевстречали все праздники, устраивали «капус>тники», декламировали свои стихи; в Новыйгод придумывали розыгрыши, «рыбалку».П. А. однажды «вытянул» в подарок большо>го, копченого леща и очень радовался этому.Правда, к лещу была приложена еще бутылка«Столичной» водки.

Однажды мой отец собрался поехать на мо>тоцикле на левый берег и попросил П. А. съез>дить с ним за компанию. Но П. А. был настро>ен побродить по бору с этюдником. Тем неменее он сел на заднее сидение мотоцикла, иони поехали. На повороте к мосту, на останов>ке «Набережная», П. А. осуществил свой план!На полном ходу он соскочил с заднего сидениямотоцикла и побежал к бору. Такой у него былхарактер!

Дядя Паша и тетя Миля любили нашихдетей Андрюшу и Сашу. Когда Андрей в пер>

вом классе начал ходить в плавательный бас>сейн, и я не могла его провожать, так как Са>шенька только что родился, дядя Паша и тетяМиля по очереди приходили к нам, чтобы от>водить Андрюшу в бассейн. Я была очень бла>годарна им. Дети отвечали им взаимной лю>бовью. Сохранилось множество фотографий,где все мы вместе.

Биография Павла Афанасьевича подроб>но изложена во многих каталогах и книгах поискусству. На мой взгляд, самое удачное из>ложение его биографии и творческого путипредставлено в каталоге, посвященном 50>ле>тию П. А. Чернова. Эту работу успешно вы>полнил известный художник Кузбасса Ю. Ло>бузнов. Вот эти даты:

1918 г. В деревне Плеханы Вятской губер>нии у крестьянина>бедняка Афанасия Черно>ва родился сын Павел. Суровая, с частыминеурожаями земля заставила многодетную се>мью Черновых покинуть родимый край.

1921 г. Семья перебралась в Сибирь, в ма>ленький городок Щегловск, поселились в де>ревне Андреевке. Дом Черновых стоял у самойкромки тайги. С большим трудом, сколотивденег, приобрели своего коня – красавцаРыжку, завели корову.

1926 г. Тетрадь ученика 1>го класса Анд>реевской школы Паши Чернова испещренарисунками: лошадки, избушки, птицы, а воти необлизанный телок. Учитель Осипов неругает, что бумаги на Чернова уходит много –курчавый мальчик ему по душе, у Паши ред>кий талант.

Людмила ЗЫКОВА

НАРОДНЫЙ ХУДОЖНИК


1930 г. Семья Черновых перебралась в го>род. Паша поступил в школу № 16, там былчитальный зал, и он мог часами рассматриватьцветные репродукции. Но новых товарищей,одетых по>городскому, Паша стеснялся, егоодежда была неважная: хоть и аккуратная, нов заплатах. Мать угадывала душевное состоя>ние сына и утешала: «Не робей, сынок, будети у тебя хорошая одежда. Бедность не порок».И ободренный, после уроков он бежал черезсосновый бор к любимому месту – лысой горе.А за Томью рос город, утопали в сумерках гро>мады коксохима с немеркнущим пламенемкоксовых батарей. В их зареве над притума>ненной гладью реки сновали вагонетки. Видбыл захватывающий. Как же не рисовать?

1934 г. Кемеровское гороно за участие нагородской выставке премирует Пашу Черно>ва поездкой в Москву. Первое признание,первая грамота, врученная в ослепительнобелом зале.

1936 г. Павел Чернов начинает учиться вшколе юных дарований в Ленинграде при Все>российской академии художеств. Ленинград>ские музеи, картины Левитана, Серова, Сури>кова. Гулкие залы Эрмитажа.

1941 г. Отечественная война. Тяжелыегоды рядом с осажденным Ленинградом. Но скарандашом и кистью не расстается.

1946–1951 гг. Павел Чернов – студентАкадемии художеств СССР г. Ленинграда.Школа академика Иогансона Бориса Влади>мировича.

1951 г. Пришла пора диплома. Картина«Подруги» была одобрена Советом Академиихудожеств и получила отличную оценку. И вотАкадемия за плечами. Принял давно обдуман>ное решение – Кемерово. Вместе с Кирчано>вым работает над картиной «Свадьба шахтера».

1952 г. Любовью к детям, к светлой сибир>ской зиме вдохновлено небольшое полотно«Обидел». Репродукция картины выходитмассовым тиражом в издательстве «Искусст>во» в виде почтовой открытки.

Я хорошо помню (хотя была еще малень>кой), как дядя Паша делал множество каран>дашных рисунков к картине. Этот альбом срисунками сохранился в нашей семье, и впер>вые они публикуются в альманахе «КраснаяГорка». Дядя Паша так рассказывал о сюжетекартины: «Мальчишка>озорник сломал лыж>ную палку у девочки. Девочка отвернулась,плачет. Дети обступили их и смотрят, как про>стая женщина стыдит парня. А он и сам недо>умевает, как так могло получиться». ПавелАфанасьевич очень любил детей, писал детс>кие портреты. Рядом с ним всегда была еговерная подруга – жена Людмила Александ>ровна (Миля) Пономарева.

Нелегко быть женой художника, но любя>щее сердце Людмилы Александровны выдер>живало «космические» перегрузки, связанныес творчеством мужа.

Потеря Павла Афанасьевича в апреле2003 года была для Людмилы Александров>ны тяжелым испытанием.

Я предложила ей написать воспоминанияо годах юности, о том, как зарождалось их не>жное чувство, о том, как много лет она ждаласвоего Пашу, о его картинах, о его жизни. Мнеказалось, что это позволит ей быть с ним мыс>ленно и облегчит одиночество.

Людмила Александровна начала писать, иродились маленькие «главки» о той далекойжизни, о дорогом и единственном человеке, оПавле Чернове. Они бесценны – эти милыезарисовки жены художника. Предлагаем ихчитателю.


• Художник П. А. ЧЕРНОВ. Обидел. (Почтовая открытка 1955 года)

• Карандашные наброски к картине «Обидел»




Первое знакомство

В начале 30>х годов по 16>й школе прокатил>ся слух, что появился новый ученик Паша Чер>нов. Он хорошо рисует. Рисовать я любила, и этоменя заинтересовало. И вот я увидела его в пер>вый раз: на меня смотрел паренек и так улыбался,что вскоре мы познакомились. Вместе выпускалишкольную стенгазету «Ленинец». На городскомсмотре стенгазет она выделялась. Нас похвалили.В 1934 году мы с Пашей были участниками город>ской выставки художественной самодеятельнос>ти. Он получил первую премию, я вторую. Эти двепремии означали поездку в Москву. Но денег наМоскву почему>то не нашлось.

В Горной Шории

7В 1936 году 15 комсомольцев школы № 16 воглаве с комсоргом Колей Федчуком поехали на эк>скурсию в Горную Шорию. Продвигались вверхпо реке Тутуяс то водой, то берегом по таежнойтропинке. Останавливались на привалы для рабо>ты, для обеда и на ночь. Спали в палатках. Любо>вались тайгой и кормили комаров. Однажды пос>ле обеденного отдыха двинулись дальше и не сразузаметили, что нет Паши Чернова. Собрались быломы вернуться на поиски, как вдруг появился улы>бающийся Паша в сопровождении шорца. Он такувлекся этюдом, что не заметил, как мы ушли. На>писал большой камень у воды. Как>то вечером назакате солнца наблюдали такую картину: ПашаЧернов и Леня Янковский стояли обнявшись ипели у кромки берега итальянскую песню «О, моесолнце, свети еще, ты дорогое солнышко мое».Было очень красиво на фоне заката и трогательно.

Паша Чернов едет в Ленинград

Поход в Горную Шорию закончился дляПаши судьбоносной встречей на кемеровскомвокзале со студенткой из Ленинграда Леной Гро>мовой. Она предложила показать его работы про>фессору Лепилову в Ленинграде. Вскоре Пашепришел вызов на учебу в школе юных дарованийпри Российской академии художеств. В деньотъезда, утром он зашел ко мне в школьную биб>лиотеку, где я начала работать после окончаниядесятого класса. Я стояла у стола, он положилсвою руку на мою руку. Мы посмотрели друг дру>гу в глаза и так попрощались. Его провожал отецАфанасий Федорович.

Встреча через много лет

В конце лета 1945 года Паша демобилизовал>ся и переехал к родителям в Кемерово. Я работалав то время в Топкинском совхозе агрономом>ово>щеводом. Уже началась уборочная пора. Вдругполучаю от мамы записку, что приехал Паша иждет встречи. Я, взволнованная, пишу директорузаявление. Он отпустил меня на три дня. Мы уви>делись. Побывали в бору и в деревне Красной умоей крестной. Договорились встретиться наразъезде, на совхозной земле. День отъезда и вре>мя нам известны. И вот бегу с корзиной помидо>ров на разъезд. Через десять минут показался по>езд. Паша выпрыгивает из вагона, и мы бежимдруг к другу. А поезд стоит только две минуты.Я успеваю передать ему корзину. Он мчится к ва>гону, едва успел запрыгнуть на площадку, и поездтронулся. Я смотрела вслед уходящему поезду. Онувозил моего Пашу в Ленинград, на первый курсАкадемии художеств.

Л. А. ПОНОМАРЕВА

МОМЕНТЫ ЖИЗНИВоспоминания о Павле Афанасьевиче ЧЕРНОВЕ,

народном художнике России, почетном гражданине Кемеровской области


Поездка через тайгу

Июнь 1946 года. Паша на каникулах, приехалк нам, а я собралась на шахту «Южная». Оттудапозвонили, что сильным ливнем изрешетиловсходы картофеля. Паша пожелал ехать со мной.Поехали днем. На козлах паренек>кучер. Дорогачерез тайгу. Погода хорошая, солнце. Тайга пред>ставлена во всей красе. Порой ветви деревьев на>висали над дорогой. Цвели таежные травы и кус>тарники, а воздух! – не надышишься. Нас трясетв ходке (дорога вся в колдобинах), но нам весело.Вдруг справа от дороги открылось поле с желтойкаемкой. Паша попросил остановить лошадь ипобежал к полю. Возвращается с большим золо>тым букетом и преподносит мне. У букета тонкийаромат. Я принимаю. Господи! Да эта же сурепка!Мы долго смеялись, но букет не бросили. Такбыло хорошо в этом диком зеленом царстве! НаПашу эта поездка произвела большое впечатле>ние. Он вспоминал об этом всю жизнь. «А ты по>мнишь, как мы ехали на тарантасе?» (так он на>зывал «ходок»). А в Ленинграде он рассказывал обэтом своим друзьям.

«Я – солдат»

В 1951 году после окончания учебы в Акаде>мии Паша приехал в Кемерово. В товариществе«Художник» его сразу избрали председателем ху>дожественного совета. Председатель Чернов былтребовательным. Споры были жаркими.

Однажды зимним вечером мы ждали Пашу кужину. Жили мы тогда в учительском доме у Чер>това Лога. Вдруг дверь распахнулась и явилсяПаша с головы до ног в снегу и взволнованный.Что случилось?!

После худсовета Павел направился домойпешком (с левого берега), но тут подвернулся по>путный грузовик. Проехали насыпной мост. Воз>ле дома Паша вылезает из кабины и получает тол>чок в спину. И летит в овраг. Нападающий за нимтоже вниз и старается добраться до нагрудного

кармана пальто. Паше удается вырваться и быст>ро выбраться наверх. Впереди близко крыльцо,лестница, и он дома. В кармане у него были про>токолы худсовета и списки работ художников. Па>вел, сидя в машине, придерживал карман рукой.Посягательство было на деньги. Отдышавшись,рассказав о том, что случилось, он пришел в себяи сказал: «Я – солдат».

Творческая жизнь Павла Чернова

Творческую жизнь он начал с взлета. Его дип>ломная работа «Подруги» (светлая, радостная) по>лучила отличную оценку. Приехав в Кемерово в1951 году, Павел совместно с Александром Кир>чановым создает большое полотно «Свадьба шах>тера». Еще не было мастерских, снимали угол, от>гораживая ширмой. Работали вдохновенно инапряженно. На вольном воздухе, среди зеленидлинный свадебный стол. Вдали видны дома по>селка и террикон шахты. Веселые, радостные лица.Среди гостей и гармонист. Картина в 1952 году про>шла на республиканскую выставку. После этогоПавел был принят в Союз художников.

В 1953 году ему выделили комнату под мас>терскую в бывшем здании филармонии (ДворецТруда). Он был рад этому бесконечно. В 1955 годунаписал изумительный портрет «Цыганка». Мо>лодая красивая цыганка, как хочется станцевать,спеть цыганскую песню. Портрет «Цыганка» эк>спонировался вначале на республиканской, а за>тем на всесоюзной выставке. В этом же году онпишет портрет моей мамы, учительницы Зинаи>ды Андреевны Пономаревой. Он понял ее харак>тер, уловил настроение. Работа была выполнена вочень короткий срок. Мама говорила, что ей былотрудно позировать, она была уже больна, но лю>била искусство и поддерживала творчество свое>го зятя. Об этом портрете подробно написала ис>кусствовед В. А. Откидач в книге «ХудожникиКузбасса» (1983 год).

В последние годы Павел все больше уделялпортретам – женским и детским, пишет горняков,


тружеников села. Побывав с группой художниковв Беловском районе, привез две работы: «Порт>рет свинарки Селезневой» и «Портрет доярки Ус>тюжаниной». Чаще всего он ездил в Яшкинскийи Кемеровский районы. В Яшкинском районеПавел облюбовал Колмогоровский совхоз. Дирек>тор совхоза Левин Геннадий Петрович создал емувсе условия для работы и отдыха, разрешил сво>бодное посещение птичников. Он оставил у Пав>ла в душе очень добрые и светлые воспоминания.Альбом пестрил зарисовками птичниц, птичникови птиц. Есть хороший портрет птичницы Зубовойс курицей на руках. В Кемеровском районе оноблюбовал совхоз «Береговой». Писал простыхсоветских тружениц, женщин>овощеводов. В 1974 го>ду появляется картина «Групповой портрет ово>щеводов совхоза «Береговой». Во время работынад этим полотном я не раз присутствовала и даженемного позировала. Ему надо было проверить,

как лежат складки на одежде тепличниц. Стоят увхода в теплицу четыре женщины>крестьянки, заними стеной вьются стебли томатов с краснеющи>ми помидорами. Они уже закончили работу и со>брались идти домой. Такие знакомые лица незна>комых крестьянок. Я – агроном и понимаю этихженщин. Они сильные, умелые, добрые, но устав>шие. Их руки мозолистые, привычные к тяжелойработе.

Не могу умолчать об одном эпизоде. В 1975 го>ду открылась зональная выставка в городе Томс>ке. В это время я была в Томске, в командировке.Между делом пришла на выставку, примкнула кэкскурсии. И вдруг экскурсовод, как по заказу,подводит к этому групповому портрету. Рассказы>вает про художника Павла Чернова и его работу.Я была в восторге и гордилась за своего мужа. Этаработа также подробно охарактеризована искус>ствоведом В. А. Откидач в книге «Художники Куз>басса».

Пейзажи

В 1982 году три художника – Виталий Алек>сеев, Николай Вертков и Павел Чернов – поеха>ли на легковушке Верткова в Тисульский район.Там они облюбовали поселок Макарак на берегукрасивой реки Кии. Правый берег ее лесистый,почти отвесный. Павел забирался с тяжелымэтюдником на эту крутизну в поисках лучшегообозрения. Красота Макарака завораживала. Ху>дожники пробыли там 10 дней, в итоге Павел при>вез 13 замечательных этюдов. Позже этюды воп>лощались в картины. Например: «ПоселокМакарак у Кии». Как>то осенью мы поехали сПавлом по топкинской дороге. Вышли на оста>новке, потом поднялись на пригорок, на большуюполяну. Она была окружена лесом, а посерединестояли две большие березы в золоте. Павел сразуостановился в изумлении, установил этюдник иначал писать. А я ходила вокруг, собирала грибы.Часа через три работа была закончена. Доработокне потребовалось, сразу прошла на выставку.

• Портрет жены


Однажды Павел задумал написать пионы нев букете, а на клумбе. Он ночевал три ночи в садо>вом домике и почти не спал. Боялся проспать вос>ход солнца. И написал пионы среди царства зеле>ни и голубого неба, и только в утренние часы,когда они самые нежные. На втором плане нашсадовый домик с открытой дверью.

Натюрморты

В начале 80>х у нас появился мичуринскийучасток и, конечно, свои цветы. Пашины натюр>морты с цветами великолепны (простите меня занескромность). Их сочные краски поют гимн ра>дости жизни. Натюрморт «Пионы» (1991) с белы>ми и темно>розовыми крупными цветами на фонеоткрытого окна. А вдалеке чуть виднеются домачастного сектора – все в зелени. Натюрморт «Си>рень» (1995) тоже у открытого окна. На картинеизображены две вазы, стоящие вплотную друг кдругу, в одной вазе светло>сиреневые цветы, в дру>гой – бордовые. Они как бы составляют одинпышный букет.

В большой вазе ветки красной рябины и круп>ные цветы золотые шары (1993). Какое прекрас>ное сочетание. И этот большой натюрморт былкуплен в 1994 году прямо с выставки Кузбассоц>банком. Банка уже нет. Где сейчас этот натюр>морт?! Как жаль, что его нет в хранилище музеяизобразительного искусства города Кемерова.

Шахтеры в мойке

На протяжении многих лет Павел Афанасье>вич часто бывал на шахтах «Северная», «Березов>ская». Его привлекал образ шахтера, мужествен>ного и сильного. Много было зарисовок, этюдов,портретов отдельных шахтеров. Он долгие годыобдумывал, как показать шахтеров на картине: вработе, на отдыхе? И как>то побывал в шахтерс>кой мойке шахты «Березовская». Его тогда осени>ло, что надо писать именно так. Делает зарисов>

ки, наброски, этюды, интерьер предбанника.Приступает к картине.

Перед вами на большом полотне шахтеры впредбаннике. Одни уже вымылись и сидят, отды>хают, другие только пришли мыться после тяже>лого труда. Между ними разговоры, шутки, при>баутки. На переднем плане сидящего шахтераПавлу Афанасьевичу позировал его племянникАнатолий Чернов (тоже художник). Это самоебольшое, трудное и выстраданное произведение.

Осенние раздумья

«Осенние раздумья» – эта последняя его кар>тина философского звучания, написана в 1997 году,это двойной портрет. Мы сидим у своего садовогодомика на скамейке. Рядом раскрыт этюдник с хол>стом, кисть и краски. У домика раскинулась осен>няя рябина и высокие, любимые им цветы золо>тые шары. Мы – старики. Нам осталось так мало, атак еще много хочется сделать. Сил же и здоровьяпоубавилось. Поэтому написал сам себя, глубокои «тяжко» думающим о превратностях судьбы.Меня же изобразил подбадривающей его: «Кре>пись, Паша, будь веселее, не все так плохо».

Выставки

Для художника очень важно, чтобы его рабо>ты видели как можно больше людей. Поэтому завремя своей творческой деятельности он участво>вал в областных, зональных, российских и всесо>юзных выставках. Последняя его персональнаявыставка в связи с 80>летием прошла в музее изоб>разительного искусства в 1998 году, весь третийэтаж, все его залы и коридоры были заполненыполотнами Павла. Портреты, пейзажи, натюрмор>ты и жанровые картины радовали глаз. Картина«Шахтеры в мойке» заняла всю стену. Павел Афа>насьевич сам удивлялся – неужели все это сотво>рил я?.. А это только часть того, что было сделано.

Август – сентябрь 2003 года

132 ТОМСКУ – 400 ЛЕТ

ЭКСЛИБРИСЫСТАРИННОГО ГОРОДА

Графику томского художни-ка Владимира Марьина называ-ют «краеведческой». Он оформилдесятки книг. Его экслибрисыценят знатоки и коллекционеры.Его произведения экспонирова-лись во многих городах страны,а также в Болгарии, Польше, Че-хословакии, Германии, Бельгии,Мексике, Великобритании.

133ТОМСКУ – 400 ЛЕТ

* * *

Прощай, мой Томск!И верь, я возвращусь.Приду к тебе победно иль повинноИ слухом стосковавшимся коснусьНазвания –Сибирские Афины.

Горят огни в учебных корпусахИ вдаль плывут,Чтоб осветить фарватер.Пусть навсегда пребудет в парусахДыхание твоё,О «Альма матер»!

Оформление поэмыГеннадия Юрова «Alma mater»,изданной в Томске в 1988 году.


Сибирская история дала немало имен про-светителей, меценатов, сделавших серьезныйвклад в развитие просвещения, науки, книж-ного дела: купцы Корнильевы, Г. В. Юдин,Н. М. Ядринцев, Г. Н. Потанин и др.

Однако в названии первого региональногоблаготворительного фонда совершенно справед-ливо стоит имя Петра Ивановича Макушина –мецената и общественного деятеля, крупногокниготорговца, книгоиздателя, создателя пер-вых в Сибири публичных библиотек.

Как писал современник, «за свои 45 –50 летпребывания в Сибири П. И. Макушин дал Том-ску, губернии и даже всей Сибири столько, сколь-ко не дал никто другой...».

В память о вкладе сибирского просветите-ля П. И. Макушина и других благотворителей имеценатов в становление библиотечного дела вКузбассе Кемеровская областная научная биб-лиотека выступила инициатором создания вКемерове Филиала Томского благотворитель-Филиала Томского благотворитель-Филиала Томского благотворитель-Филиала Томского благотворитель-Филиала Томского благотворитель-ного культурно-просветительного фонда им.ного культурно-просветительного фонда им.ного культурно-просветительного фонда им.ного культурно-просветительного фонда им.ного культурно-просветительного фонда им.П. И. Макушина.П. И. Макушина.П. И. Макушина.П. И. Макушина.П. И. Макушина.

Фонд был создан в 1994 году как благотво-рительная общественная организация, главнойцелью которой стало возрождение лучших тра-диций российских меценатов, привлечение вни-мания общественности к сфере просвещения,образования, культуры и искусства, духовногоразвития личности.

Социальные институты меценатства и по-печительства – благотворительности – являют-ся наряду с государственной поддержкой гаран-тами развития культуры и образования.

Попечительство (именно так называласьблаготворительная деятельность) в Россииимело широкое распространение. В завещанияхприсутствовал обязательный пункт о передачеопределенной части наследства на обществен-ные нужды: строительство храмов, приютов,больниц, работных домов; содержание театров,музеев и т. п. Меценатство было в почете. Оноприветствовалось и поощрялось государством.

Меценатам российская и мировая культураобязана Третьяковской галереей, Русским иПушкинским музеями, Московским художе-

Вера ЛАЩЕВСКАЯ, главный библиотекарьКемеровской областной научной библиотеки

имени В. Д. Федорова

СИБИРСКИЙПРОСВЕТИТЕЛЬ

Истинная цель дела благотворительностине в том, чтобы благотворить, а в том,чтобы некому было благотворить.

В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ


ственным театром, Томским университетом сего уникальной библиотекой из собрания графовСтрогановых, Российской государственной биб-лиотекой (бывший Румянцевский музей), луч-шей (за пределами Франции) коллекцией кар-тин импрессионистов в Пушкинском музее иЭрмитаже и многим, многим другим.

Личность и деятельность П. И. Макушина внастоящее время вызывает все более присталь-ный интерес. Этот интерес зародился с первогодня работы его книжного магазина, т. е. с 19 фев-раля 1873 года (этот магазин в центре Томскаработает до сих пор), и нарастал по мере расши-рения его книжной торговли, проявления инициа-тивы в развитии народного образования, увели-чивающейся благотворительности.

Деятельность мецената и просветителяП. И. Макушина можно отнести к категориинравственного поступка. Исследователи биогра-фии П. И. Макушина находят, что обществен-ная деятельность была главным и любимымделом его жизни.

П. И. Макушин родился в 1844 году в семьепричетчика сельской церкви, учился «на медныегроши» в Пермской духовной семинарии.

Учась в семинарии, участвовал в изданиижурнала «Семинарский колокол», в котором пе-чатались мнения о порядках в семинарии. Немог он смириться с объявлением инспектором-игуменом Иннокентием сочинений Пушкина иЛермонтова «безнравственными, светскими кни-гами» и с уничтожением ученической библиоте-ки. Семинаристы спасли любимые книги, пере-ведя библиотеку на нелегальное, «подпольное»,положение.

На выбор пути П. И. Макушина оказал вли-яние духовный наставник – ректор Пермской

семинарии Вениамин, который считал, что можноизменить общество просвещением народныхмасс, внушением ближнему идей гуманности исправедливости.

По окончании семинарии П. И. Макушинучился в Санкт-Петербургской духовной акаде-мии, которую покинул добровольно ради работыв Центральном миссионерском училище в Ула-ле на Алтае.

П. И. Макушин писал: «Ликвидация безгра-мотности, распространение книг и доступностьдля всех образования, включая и высшие ступе-ни, – вот главная задача. Просвещение несётнароду свет и свободу».

С 31 октября 1868 года П. И. Макушин вТомске – смотритель Томского духовного учи-лища, которое сделал образцовым.

Городская общественная служба П. И. Ма-кушина в Томске началась в 1875 году в каче-стве гласного Томской городской Думы, членомкоторой он оставался до революции.

Считая влияние книг на молодые умы од-ним из условий формирования нравственнойличности, П. И. Макушин всю жизнь отдал тому,чтобы хорошая книга стала доступной для са-мой отдалённой провинции.

«1 июля 1870 г. открыл частным порядкомсвою библиотеку для знакомых с платою 10 коп.в месяц. К концу года библиотека имела 73подписчика. В одной из комнат квартиры вы-дачу производила жена. 4 апреля 1871 г. былоразрешено открыть в Томске Публичную биб-лиотеку для чтения – в 583 названия. К концу3 года библиотека имела до 2000 томов, а чис-ло подписчиков в зимние месяцы доходило до400 человек».

В мае 1873 года с переносом библиотеки в


частный дом при библиотеке был устроен «Ка-бинет для чтения», для которого выписывалосьнесколько столичных газет и журналов. Каби-нет собирал и объединял значительную группуместной интеллигенции и этим, хотя несколь-ко, восполнял отсутствие в городе в то времякаких-либо ученых обществ и кружков. (Из ав-тобиографии).

Широкое просветительство и благотвори-тельность невозможны были бы для П. И. Ма-кушина без концентрации в его руках значи-тельного капитала. На основе грамотногопредпринимательства ему удалось осуществитьдело своей жизни – «внедрение знания в окру-жающую тёмную массу».

П. И. Макушин был первым сибирским пред-принимателем, организовавшим в Сибири ком-мерческое предприятие по торговле книгами. Этостало прорывом в новое время. Получив в 1872 г.от томского купца В. В. Михайлова кредит в5 тыс. рублей с условием половинного его учас-тия в прибылях, Макушин смог закупить у пе-тербургских торговцев книг на 10 тыс. руб.

Он строит торговлю на передовых принци-пах, занимается маркетингом (как сказали бымы сегодня) и добивается успеха. Не жалеетсил и средств на рекламу, рассылает во все учеб-ные заведения, во все церкви и волостные уп-равления листовки и каталоги со сведениями обимеющейся литературе; изучает запросы насе-ления, организует разъездную торговлю книга-ми. Проникает в области, сопредельные с книж-ной торговлей, – торговлю канцелярскимитоварами, нотами и музыкальными инструмен-тами, типографское дело и выпуск газет. Осна-щенная современным оборудованием перваячастная типография Михайлова и Макушина

печатала такие сложные издания, как «КаталогГлавной библиотеки императорского Томскогоуниверситета» с текстами на иностранных язы-ках, выпускала иллюстрированные книги и газе-ты, открытки.

В «Автобиографии» он писал: «Мечты обизбавлении народа от нищеты и рабства пу-тем широкого распространения в его среде об-разования указали и определили навсегда мойдальнейший жизненный путь. Из дорог, веду-щих народы к прочной свободе и благосостоя-нию, мною была выбрана самая длинная и мед-лительная – широкое распространение срединародных масс образования...

Своими лозунгами я избрал: «Ни одного не-грамотного» и «Просвещение народа – преждевсего», «Хорошая книга и высшая школа да бу-дут доступны всем».

23 сентября 1901 года по инициативеП. И. Макушина в Томске было создано «Об-щество содействия устройству сельских бес-платных библиотек-читален в Томской губер-нии», которое занялось пропагандой ролибиблиотек и к 1919 году открыло в губернии до600 бесплатных библиотек с совокупным фон-дом 300 тысяч экземпляров, в т. ч. более шес-тидесяти – на территории современной Кеме-ровской области, входившей до 1925 года в составТомской губернии.

Первой, открытой Обществом 24 ноября1902 года библиотекой, стала библиотека вс. Судженское Мариинского уезда.

П. И. Макушин призывает: «Кто озарён све-том знаний, чьё сердце болеет о царящем внашей деревне невежестве, тот не должен от-казать просветительскому Обществу в своейпосильной помощи... Совет Общества усердно


просит всех, сочувствующих просвещению на-рода, прийти на помощь «тёмной» деревне по-сильными пожертвованиями. Кто не может вне-сти на это дело 3 руб., пусть пожертвует хотьрубль; кого затрудняет и этот размер, пустьдаст хоть 10 коп.».

П. И. Макушин прекрасно понимал, что путьк высокой культуре лежит через приобщениенарода к книге.

Средства, получаемые благодаря предпри-нимательской инициативе и деловитости,П. И. Макушин использовал на все расширяю-щийся круг культурно-просветительных дел –организацию «Общества попечения о начальномобразовании в Томске», «Общества содействияустройству сельских бесплатных библиотек-чи-тален», Дома науки, Народного университета,публичных лекций, воскресных школ...

Он мечтал о миллионах книг, которые смо-гут бесплатно читать сибиряки. Для этого не-обходимо было построить и открыть бесплат-ные сельские библиотеки. П. И. Макушин принялрешение, что начиная с 1908 года он и его на-следники на протяжении 100 лет создадут спе-циальный капитал для создания тысяч библио-тек. «Утешительно думать, что этим путембудет достигнуто то, что хорошая книга будетдоступна всем, и на огромном пространстве Рос-сии, как огоньки в степи, заблестят тысячибиблиотек, указывая и освещая нашей Родинепуть к светлому будущему», – мечтал он.

Первая важная черта деятельностиП. И. Макушина – широта и масштабность ста-вившихся им культурно-просветительных задач.

Так, основополагающая мысль о «внедрениизнания в окружающую темную массу и просве-щение народа» прежде всего привела к реше-

нию о создании cибирского книжного магазина вТомске, его отделений и комиссионерств в Крас-ноярске, Омске, Иркутске, сети книжных лавокпо Обь-Енисейскому каналу, линии Средне-Си-бирской железной дороги, в 125 населенных пун-ктах Томской губернии об открытии большогоколичества народных библиотек.

Необходимость ежегодного печатания ката-логов Сибирского книжного магазина привела ксозданию типографии. Наличие типографии иактивизация общественной жизни края породи-ли мысль о выпуске газеты («Сибирская газе-та»). Печатание в типографии заказных работвызвало потребность собственной издательскойдеятельности. Слабое продвижение книг в сель-ской местности из-за неграмотности населенияпородило широкую сеть мероприятий по борьбес неграмотностью.

Таким образом, в руках П. И. Макушинаоказались все нити культурно-просветительнойдеятельности не только в Томской губернии, нои по всей Сибири.

Вторая черта деятельности П. И. Маку-шина, тесно связанная с первой, – высочайшаяличная инициатива, активность, действенностьего натуры, наконец, просто умение работать,делать дело.

Народоволец И. И. Попов, отбывавший ссыл-ку в Сибири, так пишет о П. И. Макушине: «Онкипел энергией и горел огнем делового челове-ка. Его приходилось ловить урывками. В Томс-ке по деловитости и энергии его считали аме-риканцем».

Сам П. И. Макушин вспоминал:«На избранном мною пути при светобоязни

тогдашнего правительства, усеянном подозри-тельностью, запрещениями, убийственною во-


локитой и угрозами, приходилось работать с гро-мадным напряжением сил и неослабной настой-чивостью, чтобы достичь желаемого.

Так, чтобы добиться утверждения уставовучрежденных мною нескольких просветительс-ких обществ, пришлось по несколько раз ездитьиз Томска в Петербург и обивать там пороги увлиятельных лиц.

Бывали периоды, когда я совершенно забы-вал свое торгово-промышленное дело и погру-жался в заботы об устройстве чтений, лекций,выставок. На все, на каждый шаг надо былоиспросить разрешения начальства. Тратил вре-мя на составление программ, уставов различ-ных обществ, на ходатайство об их утвержде-нии, на устройство общих собраний, заседанийсоветов.

Приходилось выслушивать от служащих вмоем торгово-промышленном деле упреки, чтоя забываю «свое» дело и занимаюсь «посторон-ним», а, между тем, это постороннее дело былотем делом, ради развития которого я вел своесобственное дело».

В общей сложности его пожертвования вкультуру и образование Сибири составили загоды его просветительской деятельности более600000 рублей (учтены пожертвования свыше1000 рублей, но были многочисленные вложенияи более мелких сумм).

П. И. Макушин был инициатором и органи-затором многих культурно-просветительных уч-реждений в Томске и губернии.

Им учреждены:* Общество попечения о народном образо-

вании в Томске.

* Общество взаимопомощи учащих и учив-ших в народных школах Томской губернии.

* Общество попечения о народном образо-вании.

* Дом науки.* Народный университет в Томске.* Общество содействия устройству в селах

и деревнях Томской губернии разумных развле-чений и др.

Им организованы:публичные лекции (1881–1885 гг.); воскрес-

ные школы (1881–1891 гг.); классы ручного тру-да (1890–1895 гг.); летние курсы ручного тру-да для сельских учителей (1891 г.).

В 1922 году, когда все его предприятия былинационализированы, он глубоко переживал, чтоне успел осуществить мечту о создании в Том-ске Дома искусств и Сибирского литературногофонда.

Фигура сибирского просветителя соответ-ствует масштабу его деятельности. Помимосерьезного культурно-практического значениядля своего времени, жизнь и деятельностьП. И. Макушина имеет для нас сегодня и иной,глубоко нравственный смысл. Как представительи носитель демократической культуры, он че-рез десятилетия передает эстафету культур-ного подвижничества новым поколениям сибир-ских просветителей.

«От всей души приветствую восходящую надмоей дорогой родиной звезду народного просве-щения, заранее утешаю себя мыслью, что этазвезда приведет ее к свободе и благосостоянию.Престарелый знаменщик и барабанщик незна-чительной по численности роты добровольцев-


борцов просвещения приветствует просветитель-ную организованную армию...» Эти слова прозву-чали в речи П. И. Макушина на праздновании80-летия со дня его рождения в 1924 году.

«И я, выросший и получивший свое образо-вание на трудовые копейки мужика, на закатесвоих дней счастлив тем, что могу за себя и заблизких мне людей, хотя и не полным рублем,заплатить ему свой долг», – писал П. И. Маку-шин в завещании детям.

Чем дальше относит нас время от собы-тий, организатором и участником которых былП. И. Макушин, тем ярче и благороднее видит-ся его общественная деятельность. Не случай-но он в течение 40 лет избирался гласным го-родской думы Томска.

Во многом благодаря его деятельности про-изошла смена общественно-политических и куль-турных ориентиров томского общества (что немогло не сказаться и в уездных городах – Ма-риинске и Кузнецке).

Эта либеральная просветительская деятель-ность Макушина способствовала тому, что Томскпо процентному отношению числа учащихся к об-щему числу жителей занимал одно из первыхмест среди городов Российской империи.

После экспроприации и национализации егопредприятий П. И. Макушин работал в советс-кой книжной торговле в системе Сибирского кра-евого издательства. Был товарищем председа-теля Сибирского отдела общества «Долойнеграмотность».

Принципы жизни и культурно-просветитель-ной деятельности П. И. Макушина могут слу-жить историческим завещанием современнымдеятелям книги и культуры в целом.

Сочетание гражданской активности и нрав-ственной требовательности к себе с практичес-кой предприимчивостью и расчетливой делови-тостью в работе, глубоко присущие всей жизнии деятельности П. И. Макушина, могут слу-жить завещанием нашему сегодняшнему дню,деятелям культуры, книги, просвещения.

Восстанавливая события, традиции, опытсибирского меценатства, мы делаем шаг по путирешения современных проблем просвещения икультуры.

17 декабря 2002 года открытием портрет-ной Галереи дарителей в Кемеровской област-ной научной библиотеке было ознаменовано на-чало масштабного проекта «Библиотечныеблаготворительные сезоны».

Цель данного проекта – возрождение и ук-репление знаменитых традиций российского ме-ценатства, направленных на развитие не толь-ко библиотек, но и всей культуры Кузбасса.

Претворение в жизнь проекта «Библиотеч-ные благотворительные сезоны» поможет вер-нуть к жизни давнюю традицию сибирских рев-нителей просвещения. Создание ФилиалаТомского благотворительного культурно-просве-тительного фонда им. П. И. Макушина в зна-чительной степени поможет аккумулироватьидеи, проекты и средства, послужит объедине-нию людей, неравнодушных к проблемам чте-ния и библиотеки.

Бескорыстная помощь не требует наград,но в то же время она не заслуживает забвения.

Благотворительность, милосердие, доброта,сострадание ближнему – это все присутствуетв недавней нашей истории. Надо лишь помнить...


Список библиотек, открытых «Обществом содействия устройствусельских бесплатных библиотекAчитален в Томской губернии»

на территории Кузбасса в 1902–1912 гг.


142 МУЗЫКА СОЛНЦАМОНУМЕНТ ШАХТЕРАМ

Однажды Рустем Фатыхович Усманов прочитал вслухмои «Стихи о старшем брате», потом поднял на меня глазаи сказал:

– Я ваш старший брат.Мне всегда будет тепло от этих слов.Оценив стихотворение «Озеро танцующих хариусов»,

он подарил мне книгу с таким автографом: «Дорогому Ген�надию Евлампиевичу Юрову – носителю солнечного звука иголоса от автора статьи «Голос моря» (24 января 1995 года).

Статья «Голос моря» – это воспоминания об академи�ке Василии Владимировиче Шулейкине – создателе новогофизического направления знаний о морях и океанах, кото�рого Усманов называет своим учителем: «Он был не толь�ко физиком, но и композитором. В известной его симфо�нии слышится голос моря и шептание листьев».

В статье предстаёт крымский уголок Черноморскогопобережья, где разворачиваются события: «...Когда мор�ской катер, минуя Симеиз, выходит за выступ горы Кошка,открывается сказочный вид на Кацивели, а там на берегувозвышается красивый цилиндрический штормовой бас�сейн, который я воспринимаю как уникальный памятник Ва�силию Владимировичу Шулейкину. Именно здесь, в Каци�вели, его неутомимым трудом и талантом был созданвсемирно известный Морской гидрофизический институт.История создания этого института – это история борьбыВасилия Владимировича за становление новой науки – фи�зики моря. Образно говоря, это была борьба между «кон�тинентальным» и «морским» мышлением в науке».

Статья «Голос моря» нам необходима ещё и потому,что содержит в себе неизвестный доселе эпизод из жизниБога погоды Анатолия Витальевича Дьякова. Вот так, покрупицам, мы собираем его биографию. Эпизод относит�ся к 1972 году, когда научный поиск Дьякова вызвал инте�рес и обрёл сторонников среди отечественных учёных. Вомногом благодаря поддержке Рустема Фатыховича Усма�нова. Усманов вспоминает:

«В том году в Кацивели была организована школа дляокеанологов, геофизиков и метеорологов... На занятияхэтой школы побывал и Анатолий Витальевич Дьяков, кото�

рого устроили с жильём в рабочем помещении штормо�вого бассейна. Помню, как�то утром он вышел на балконштормового бассейна и совершал там утреннюю гимнас�тику, обратившись лицом к восходящему Солнцу, как жрецДревнего Египта. В один из вечеров Василий Владимировичпригласил Анатолия Витальевича и меня к себе домой. Он вКацивели жил на втором этаже двухэтажного дома. В квар�тире были большой письменный стол, шкафы с книгами, су�вениры со дна моря, на стене портреты и несколько кар�тин, пианино. Василий Владимирович внимательно слушалэкспансивную речь с греческим акцентом Анатолия Вита�льевича, задавал вопросы. Проявив большой интерес к про�блеме солнечно�земных связей, подчеркнул безусловнуюсвязь океанических и атмосферных процессов с электро�магнитными возмущениями не только в космическом про�странстве, но и в глубинах океана».

Именно Шулейкин уловил стройную геометрию в по�лёте журавлей, добравшихся с севера до черноморскогоберега во время осеннего перелёта. Знаменитый «журав�линый клин», делающий полёт стаи спокойным, прямоли�нейным, лишённым толчков, характерен тем, что две сто�роны его образуют угол 110 градусов. Каждая из двухпрямых, по которым располагались птицы за своим вожа�ком, составляла с направлением общей скорости полёта 55градусов, тот критический угол, который обеспечивает пти�цам удобный полёт.

Усманов пишет: «Так, наблюдая за полётом стаи жу�равлей, Василий Владимирович ещё в 1935 году вышел напроблему критических параллелей. Теория критических па�раллелей является реальной основой уже назревшей Единойтеории Земли и Космоса, единой теории макрокосмоса имикрокосмоса, живой и неживой материи Вселенной...»

И далее: «Критические параллели касаются не толькооптимального строя полёта журавлей, углы критическихпараллелей обнаруживаются во всех явлениях природы –от строения молекул, кристаллов, Земли, звёзд и галактикдо строения человека и его ДНК». Усманов снова размыш�ляет об уравнении золотого сечения, о «божественной про�порции», являющейся показателем гармонии Природы, а

Геннадий ЮРОВ

МУЗЫКА СОЛНЦА


если заглянуть дальше, то и гармонии поля гравитации Все�ленной.

Вместе с журавлиным клином давайте перенесёмся повесне обратно на север, к Озеру Танцующих Хариусов,ради которого я затеял эту главу.

Озеро Танцующих Хариусов находится в долине рекиКолымы и связано бурной протокой с озером Джека Лон�дона. Протока загромождена гигантскими гранитными ва�лунами, над которыми потрудились вода и ветер, сделавих яйцевидными. В середине шестидесятых я рыбачил с этихвалунов, жёг ночной костёр на берегу и даже нырял сольдины, которая не успевает растаять за короткое колым�ское лето. Подробности в стихотворении, которое тогдародилось.

У этого стихотворения своя биография. В «Печальнойповести о Боге погоды» есть эпизод, которым я подтверж�даю Закон конца полярной ночи, сформулированный Ана�толием Витальевичем Дьяковым. В череде других эпизодовон в повести лишь обозначен. Сейчас надо бы рассказать онём подробнее.

В 1970 году началось строительство Колымской ГЭС.Закладывался посёлок, который потом получит красивоеимя «Синегорье». Я как журналист попал в группу специа�листов, отправившихся на вертолёте к месту будущего по�сёлка. В пути вертолёт сделал посадку на остров посреди�не озера Джека Лондона. Начальнику строительства ЮриюИосифовичу Фриштеру хотелось определить будущуюбазу отдыха для гидростроителей.

На острове домик метеостанции. Из него на шум вер�толёта выбегают метеоролог Борис и его жена Наташа. Мыпервые люди, которых они встречают после долгой зимов�ки, после «полярной ночи», в течение которой они переда�вали по радио на Большую землю показатели приборов.В те времена метеостанции были по всей стране – в доли�нах и на горных вершинах, в глухой тайге и на льдине в оке�ане, чтобы мы по утрам получали прогноз погоды.

Была последняя декада мая. Озеро Джека Лондона иОзеро Танцующих Хариусов ещё покрыты льдом. Окрест�ные сопки ещё в снегу. Фриштер оглядывается и говорит:

– Как же всё это выглядит летом?Мой товарищ, собкор «Магаданской правды» Юрий

Сидоров, выталкивает меня вперёд:– У Юрова есть об этом стихи. Пусть прочитает.– Пусть прочитает, – поддержала его экспедиция.Читать «Озеро Танцующих Хариусов» возле Озера

Танцующих Хариусов в гулкой долине перед столь взыска�

Леонид ГЕРЖИДОВИЧ

СТИХИО БАРЗАССКОЙ ТАЙГЕ

* * *

– Ухожу! –Сказал я милой, –Укороту – поворот!Обо мне собака вылаВозле тёщиных ворот.Ты не вой, моя собака,Хвост торчком, за мной бегиМимо бывшего сиблагаПрямо в сердце Мар8тайги.Там, в урочище таёжном,Я затратил много силИ у речки дом надёжный,Как судьбу, соорудил.Мы свою отыщем долю.Там, в листве у диких вод,Про свободу и про волюПесни иволга поёт.Не сгноят нас дождь и слякотьИ не выморозит снег.Заживём с тобой, собака.Ты – надёжный человек!

ДОЛЯ

Выбрал долюшку8долю себе я,Всё вместилось в моём рюкзаке,Ни о чём за спиной не жалея,Закурил по дороге к тайге.

Усмехнулся тщете напоследокИ над утренней россыпью росРастворился, как воздух, меж ветокЕлей, пихт, и осин, и берёз.

По реке, аж до самого устьяСплавил прочь надоевшую грусть…Может, к близким когда8то вернусь я.Может быть, никогда не вернусь.


тельной аудиторией! – никогда я так не волновался. Выслу�шали меня внимательно…

А ночи не было. Был только сумрак синий,Да на вершинах чуть заметный иней,Да озера незыблемая гладь.Но вот заря зарделась недалече.И озеро рванулось ей навстречу.И перекат запел на ста наречьях.И хариусы вышли танцевать.

Я – зритель небывалого балета.Я в зал стозвонный впущен без билета.Мне это место кажется отменнымНа валуне у стен Аборигена,Где рампа утра радугу лучит.А позади по сопкам и пригоркамШумит кустов зеленая галерка,И по ущельям каменным торопкоНа зрелище стекаются ключи.

Танцуют хариусы. Как они танцуют!Они как будто белый свет целуют.Летят по воздуху и – разом замирают,Лишь плавников подвижны веера.На дно ныряют, толщу замеряют,Зарю хватают, в воду окунаютИ мчатся за полетом комара.

О Колыма! Моя седая сказка.Прости, я тайну предаю огласке.Нельзя такое прятать от людей.Нельзя – чтоб не видать такого блеска.Нельзя – чтоб не слыхать такого плескаНа озере в зелёных перелесках,Под утреннюю музыку лучей.

– Так, ясно! – сказал Фриштер и направился к вертолё�ту. Остальные молча пошли за ним. Знакомый геолог дог�нал меня и взял за локоть: «Хорошо! До озноба в спине».

Вертолёт был перегружен (рассчитан на семь чело�век, нас было одиннадцать). С первого раза не взлетел.Рухнул обратно метров с пятнадцати. Я всё ещё пережи�вал своё необычное выступление, испуга даже не ощутил.

– Если взлетим, то полетим! – сказал пилот и снованабрал высоту. На этот раз удачно.

Я приезжал на Колыму в 1980 году и в 1981 году, ужепо командировке Союза писателей России. Участвовал в

завершении строительства Колымской ГЭС, когда зарабо�тал машинный зал, искусно врубленный в скалу. Читал настроительной площадке и «Озеро Танцующих Хариусов»,и «Борискин ключ», и «Короткое колымское лето». Я про�ехал со стихами по всему «золотому кольцу» Колымскойтрассы, побывал на старых приисках, знакомых по газет�ной работе. В новом посёлке гидростроителей Синегорьебыла премьера моей новой поэмы «Абориген». На биоло�гической станции «Абориген» состоялось обсуждение по�эмы. А поэтический вечер в глухом приисковом посёлкеСибик�Тыэллах 13 августа 1981 года длился более четырёхчасов (за самоварами).

Здесь я получил чудесный подарок. Местные школь�ники, овладевшие искусством резьбы по дереву, сделаликопию известной гравюры Брюханова: якутский мальчик�оленевод, с кнутом через плечо, протянул руку, и на ла�донь упала звезда с небес, которую он внимательно раз�глядывает. Я угадываю в этой гравюре традиционныйсюжет: «рука – уголёк – пламя». Тяжёлая деревянная дос�ка (думаю, из лиственницы) с мальчиком�пастухом на фонеоленьего стада по сей день украшает стену моего домаш�него кабинета. На обороте доски дарственная надпись ифамилии поселковых книголюбов.

Ко времени пуска Колымской ГЭС на Озере Танцую�щих Хариусов были открыты и турбазы, и пионерские лаге�ря. Сюда проложили хорошую дорогу. Широкие массы лю�бителей природы на личном и казённом транспорте хлынулик экзотическим берегам и нанесли им заметный ущерб.В поэме «Абориген» есть об этом грустная строфа:

Как много мест, куда дороги нет.Дорогу проложить? –Не протестую…Но жаль мне озера моих рассветных лет,Где хариусы больше не танцуют.

В стихотворении «Озеро Танцующих Хариусов» пос�ледняя строфа стала звучать иначе:

О Колыма! Ты так скупа на ласку.Прости, что тайну предаю огласке.И выставляю людям напоказ.Нельзя – чтоб не видать такого блеска.Нельзя – чтоб не слыхать такого плескаНа озере в зелёных перелесках,Танцуют хариусы,Как в последний раз.


Эта новая редакция упорно не приживается. На встре�чах с читателями память упорно возвращает меня к первона�чальному варианту. В 1983 году в Магадане вышла книга «Се�верное притяжение. Стихи поэтов Северо�Востока». Сорокдва автора последних ста лет, чей жизненный путь лёг черезКолыму и Чукотку. В моей подборке, как и прежде, хариу�сы танцуют «под утреннюю музыку лучей». В 1988 году виздательстве «Современник» вышла книга «Час России.Антология одного стихотворения поэтов России». Я пред�ставлен в ней стихотворением «Озеро Танцующих Хариу�сов», и музыка Солнца в нём не обрывается.

Недавно прочитал у любимого мною философа и по�литолога Сергея Кара�Мурзы, что экологическое движе�ние тоже разрушало Державу. Огорчился. Получается, чтостихотворением «Озеро Танцующих Хариусов» я погубилозеро (привлёк к нему внимание гидростроителей, они про�ложили дорогу). А книгой «Труженица Томь» погубил стра�ну. (В прессе неоднократно отмечалось, что с «Тружени�цы Томи» началось экологическое движение в Кузбассе.)Тем более что сам отслеживал в своей публицистике, какэкологические митинги в Новокузнецке, Кемерове, Томс�ке, грянувшие в конце восьмидесятых – в начале девянос�тых годов, обрели политическую окраску.

Я бы так возразил Сергею Георгиевичу: экологическоедвижение вывело державу на гребень перемен. А вот самиперемены почему�то осуществляются антирусскими силами(за рубежом и внутри страны). Народ безмолвствует.

Сейчас в рамках Сибирского соглашения готовитсяпоэтическая антология Сибири и Дальнего Востока. Мага�данские литераторы прислали подборку стихов, где есть имоё «Озеро Танцующих Хариусов». В первоначальном ва�рианте. Меня греет эта весть. Танцуют хариусы. «Послед�него раза» не будет никогда. Я обратился к составителямантологии с просьбой, чтобы они сохранили моё стихотво�рение в северной подборке. Мой след на Земле.

Я потому до срока не умру,Что шлёт моей душе метеосводкиПровинция –Собратья по перу,Поэты от Смоленска до Чукотки.…………………………….Они пришли в кромешный этот векСказать слова гражданского накала,Чтоб не случилось переброски рек,Чтоб не случилось гибели Байкала.

Только знаю – на лоне прогретомНастоящей свободой дыша,Переполнится солнечным светом,Добротой и любовью душа.

На холмах успокоятся ветры.По распадкам уснёт снеговей.Семя зрелое высеют кедрыНа просторы Сибири моей.

И быть может,Под памятным небомВ тальниках, у светлеющих вод,Из земли зеленеющим древомОбраз жизни моей прорастёт.

ПЕРВАЯ МЕТЕЛЬ

Не жалея звёздного белила,Оттеснив и морось, и капель,Опушила за ночь, обелилаВсю окрестность юная метель.

Ах, метель, проказница8девчонка,Я сидел у говорливых вод,Видел, как уверенно и тонкоЗабирает забереги лёд.

Сердце не услышало угрозы,И в нутро не врезалось нытьё.Мне ещё не верится в морозыИ в зимы сибирской долготьё.

Вместо отрезвляющих снежинокМне блеснуло солнце с крутизны,Где в уснувших веточках осинокЗатаилась дымчатость весны.

* * *

Мне сегодня в снегах перелесья,Как негаданный выдох иль сон,Небывалая слышалась песня,Доносился неведомый звон.

В нём я слышал миров колыханье,Детский лепет в родимом краю.И любовь, и благие желаньяПереполнили душу мою.


Чтоб не случилось гибели страны…Ей, верю, весть моя необходима:Вы слышите? –Плывёт из тишиныМотив рассвета, зреющего зримо.

Когда я придумал словосочетание «Духовное поле про�винции» и озаглавил им статью в газете «Кузбасс», первымпозвонил Павел Афанасьевич Чернов – народный художникРоссии: «Спасибо за наше духовное поле». Хотя писал я не охудожниках. Писал я о становлении словесности Кузбасса какчасти великой русской литературы, совестливой и ответ�ственной за судьбу страны. Павел Афанасьевич понял так,что это и о нём. Кстати, он заканчивал школу № 16 на Крас�ной Горке и на уроках истории слушал моего отца Евлам�пия Гавриловича.

Когда в музее «Красная Горка» проходила выставказаслуженного художника России Владимира ЕфимовичаСотникова, о его живописи посетители говорили: «Это му�зыка Солнца, которую можно увидеть». Выставками изве�стных художников Кузбасса, публикацией в альманахе«Красная Горка» их произведений, поэтической рубрикой,которая есть в каждом выпуске, исследованиями краеве�дов и историков музей�заповедник «подключён» к духов�ному полю провинции и к самым высоким достижениямотечественной и мировой науки.

Однажды я сравнил таланты, которыми так богата зем�ля Кузнецкая, с родниками. Одни родились вблизи селенийи дорог. Из них чаще пьют люди, их холят и благоустраива�ют, к ним наведываются свадьбы, как к ритуальному, об�рядовому месту. Другие живут себе в лесной глуши, и троп�ка к ним известна лишь знатокам. Но все они способныутолить жажду, из каждого можно напиться.

Можно утолить жажду и родниковой водой красно�горского Ключика. Мы опровергли мнение, что эта водаотравлена, как якобы отравлены все подземные воды Куз�басса. Городская санэпидемстанция лабораторными иссле�дованиями подтвердила чистоту родника. Иначе и быть немогло. Во�первых, родник сам умеет постоять за себя, про�ходит грунтовый слой песка и галечника, пробивает безо�пасный путь на поверхность. Во�вторых, он подключен квеликому круговращению воды в природе, к жизнетвор�ной системе, которая пронизывает планету Земля и напря�мую связана с облаками, дождём, снегом, Космосом.

В красногорском Ключике отблеск Вершины Томи –того родника на горном массиве Карлыган, который отва�жился стать истоком. И журчание проточных вод долинытысячи озёр, среди которых Озеро Танцующих Хариусов и

озеро Джека Лондона. И неизбывность древней Ладоги, от�куда Нева вытекает и где святая Русь начинается. И, конечноже, голос моря, о котором поведал нам московский метео�ролог, философ, лингвист Рустем Фатыхович Усманов.

Теперь смотрите, что получилось: «Мотив рассвета,зреющего зримо» – строка, родившаяся в духовном полепровинции. «Закон конца полярной ночи» – научное откры�тие, сделанное Богом погоды Анатолием ВитальевичемДьяковым. «Врачующего знания родник, росе созвучный,Родине, России» – символ деятельности музея�заповедни�ка «Красная Горка». И, наконец, «Музыка Солнца» – об�раз из статьи Усманова, несущий в себе все эти понятия.Такое единство.

В конце 2003 года я получил от Усманова пакет, со�держащий добрую сотню страниц убористого машинопис�ного текста (через один интервал). Никогда не думал, чтописьмо может быть таким огромным. При нормальной рас�печатке – целая книга, мировоззренческая, полемичная,учитывающая все новейшие достижения науки. И тем неменее это письмо. И адресовано оно именно мне с нало�жением ответственности за дальнейшую судьбу исповедибольшого учёного.

Начал свой эпистолярный труд Рустем Фатыхович вначале августа. Судя по датам, приступал к нему по не�скольку раз на дню, с указанием времени суток. Несколь�ко раз пытался письмо завершить. Так, 23 октября, в 10 ча�сов утра, он пишет:

«Дорогой Геннадий Евлампиевич! На этом хочу закон�чить это письмо�завещание, которое Вы прочтёте первым,много лет спустя прочтут и остальные. Здесь много спор�ных моментов в отношении современной физики, лингвис�тики, всех точных и неточных наук. На поверку, как точные,так и неточные науки черпают свои успехи из теории чисел,в которой теория вероятности и теория ошибок являютсяусловием развития всей науки.

Я отправляю Вам как духовному наследнику это боль�шое заказное письмо, написанное в течение многих дней,они указаны на страницах этого послания – утомительно�го, но, мне кажется, поучительного для Вас и для круга Ва�ших единомышленников, к которым, я надеюсь, относятсяи Ваши сыновья.

Я бы хотел, чтобы Вы сохранили все мои письма и за�писи в отдельной папке, назвав их, может быть, заблужде�ниями в науке Усманова, Вашего неизменного друга, об�суждавшего вместе с Вами спорные вопросы современнойнауки, поднявшего руку даже на частную и общую теориюотносительности.


Месяц октябрь, как Вы знаете, исторический и рево�люционный. Кто знает, может быть, в моих суждениях сыг�рал злую или добрую шутку этот революционный месяцоктябрь, к которому был неравнодушен и Александр Сер�геевич Пушкин, написавший в стихотворении, что осень длянего была благотворной. «Унылая пора, очей очарованье,приятна мне твоя прощальная краса». И далее: «И с каж�дой осенью я расцветаю вновь».

Уже на следующий день, 24 октября, в 15�30, РустемФатыхович продолжает письмо: «Все исчисления ведутся вединицах объёмных, квадратичных и линейных, все они яв�ляются кубическими при малых масштабах...» 25 октябряв 11�35 вновь рассуждает: «Живой космос – вот о чём надописать, в слове «кос�мос» сочетаются процессы сжатия ирастяжения». И так ещё более двадцати страниц, помечен�ных датами и временем суток. С извинениями такого типа:«Геннадий Евлампиевич, я всё это пишу не столько для Вас,сколько для памяти, для себя. Но надеюсь, что в последу�ющем Вы тоже в этих записях разберётесь».

Последняя запись 9 ноября (воскресенье) 2003 года в10 часов утра. Две плотные страницы, которые заверша�ются так: «На этом закончу запись своих мыслей о магне�тизме и о многих других вещах, которые отвергают уста�новившиеся представления о природе (физике). Мне ужетрудно отойти от этих моих нетрадиционных мыслей. Не всёв них предмет заблуждения, многое верно, если не бытьортодоксальным. Завтра попрошу эти многостраничныедумы о природе отправить Вам заказным письмом. Кто�тосогласится с моими суждениями, кто�то нет, будущее насрассудит. Не хочется сказать – прощайте, поэтому – досвидания. Искренне Ваш друг и единомышленник, насколь�ко это возможно. Рустем Усманов».

Спустя несколько месяцев (в апреле 2004 года) я по�лучил очередное письмо, в котором Рустем Фатыховичмимоходом сообщил: «Болезнь приковала меня к инвалид�ной коляске», потом добавил: «Инсульт дал мне много вре�мени для раздумий днём и ночью». А в основном рассуж�дает на наши извечные темы:

«Геннадий Евлампиевич, если гравитационная постоян�ная является аналогом пропорций золотого сечения, то Вамбудет ясно, почему нить бумажного змея провисает призапуске как дуга относительно прямой хорды дуги». И да�лее о законе Кеплера.

Вот это правильно, Рустем Фатыхович! Давайте�ка ни�когда не будем прощаться. Никогда не будем прерыватьнаш диалог о сути бытия!

Заливались серебряно трубы,Восклицала торжественно медь…Дикий лось целовал меня в губы,Улыбался по8братски медведь.

По8ребячьи барахтался воздухНа просторе уснувшей курьи,По сугробам горячие звёздыНатыкались на лыжи мои.

Грудь распахивал лес многолицый,И, ликуя,Из дальней далиПрилетали ко мнеНе синицы –Журавли, журавли, журавли!

ЛЫЖНЯ

Через горы, отроги и пади,Много пота затратив и сил,От избушки своей к автострадеЯ лыжню по снегам промесил.То8то будет друзьям незадача!Не заблудятся лютой зимой.Прямо в сердце тайги, как на дачу,Прибегут повстречаться со мной.Будут тосты, застольные речиИ соленый частушечный смак…В предвкушеньи намеченной встречиУ стола колдовал я, как маг.Млели грузди губастые в блюде,Рыбья сушь и медвежье филе,Из лосятины зыбистый студеньИ картофель, печеный в золе.Не чета косорылой сивухе,Королем водрузившись на трон,Задыхаясь в ореховом духе,Стыл в бутыле первач8самогон.Вот и ночь навалилась мохнатоНа деревья, объятые сном.Лишь избушка моя виноватоВдаль глядела промёрзшим окном.Молча плакал нетронутый ужинУ пустой предзастольной скамьи,В дверь стучалась январская стужа…Где ж вы, верные други мои?Может, вам и не снилась дорога,Или вам не дойти до меня,Где тоскует в ночи одинокоОт порога лесная лыжня?


ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА С. И. ЛИДВАНСКОГО

• Директор школы № 24 Сергей Ильич Лидванский

• Здание школы

• Выпускники 1953 года

ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА


ДО СВИДАНЬЯ, ЗИМА

До свиданья, зима, до свиданья!Не сломило меня вьюговьё,И сугробы твои в назиданьеНе осели на сердце моё.

Я такой же, как в годы босые,Где в селеньи завьюженном рос.Сколько дров в бушевавшей стихииИз тайги на себе перевёз!

Пропотевший. Впряженный в салазки.В куржаке весь, как белый медведь…Злой мороз в снеговой перепляскеБыл не в силах меня одолеть.

Не с того ли сибирские зимыС тех далёких мальчишеских порТак легко для меня вывозимыНа желанный весенний простор.

НЕ БОЛЕЮ ПО БЕЗЛЮДЬЮ

Честь и слава тому перепутью,На котором пробился родник!Не болею тоской по безлюдью –Я к безлюдью, как к дому, привык.

В городском надоедливом гаме,В суете нескончаемых делЯ не раз был отвергнут друзьями,Потому что врагов не имел.

Хорошо мне бродить по просёлкамОт никчёмых речей вдалеке,Понимая, о чём перепёлкиНа своём мне поют языке.

Дышит поле цветочною волей.Солнцем залиты выплески трав.Уготована светлая доляСветлым людям за благостный нрав.

И мои полноводные рекиНикогда не иссякнут во мгле.Ой, вы люди мои! Че8ло8ве8ки!Как мне радостно жить на земле!

• Юрий Котляров, выпускник 24>й школы, воен>ный журналист (Севастополь, 1954 год), впослед>ствии известный журналист Кузбасса

• Рудничный парк культуры

• Учитель литературы Л. Я. Меерович и лучшийшахматист школы Старков

150 ОБРАТНАЯ СВЯЗЬИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА

• Пётр Ильич ДЕМЧУК (слева), учитель немецкого языка и руководитель струнного оркестра школы

• Педагоги>ветераны

151ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

Заимка на реке Мундыбаш(левый берег).Это в Западной Сибири,На юге Кузбасса,На севере Горной Шории.

ПИСЬМО ПЕРВОЕ.18–20 января 2002 г.

Уважаемый Геннадий Евлампиевич!Настал такой момент, когда мое терпение

окончательно иссякло, и я вынужден обратитьсяк Вам письменно. Итак, прошу вооружиться опти�ческими приборами, набраться мужества и попы�таться разобраться в моем сумбурном послании.Письмо будет непоследовательным, необычным итем не менее…

Я, Головацкий Георгий Семенович, родилсяв 1931 году на правом берегу Томи в Кемерове,на окраине Нахаловки, между Рудником и Хим�площадкой, примерно там живут сейчас цыгане.Учился в школе № 24, немного учился в горно�строительном техникуме. А вообще я мечтал статькучером, поэтому я железнодорожник с пятидеся�тилетним стажем. В армии служил в авиации (500часов налета – реактивных). Жизнь прошла в ос�новном в поселке Мундыбаш (это рядом с извест�ным вам Темиртау (Ахпун). Бесконечные команди�ровки, выезды, разъезды пробудили во мне жаждустранствий, и на сегодняшний день я смело назы�ваю себя путешественником�туристом. Много мо�тался на мотоцикле, затем на авто, в последниегоды – пешеходные походы по Горному Алтаю иГорной Шории. В 2002 году штурмовал Северо�Чуйский горный хребет через Шавлинский пере�вал (3200 м). Имею право управления паровозом,тепловозом, электровозом, электросекцией (элек�тричкой).

Если вы знаете или услышите о том, что в

Мундыбаше на горе Семафорной стоит настоя�щий паровоз, и непонятно, как его туда затащи�ли, докладываю: автор и исполнитель проектапаровоза�памятника – Головацкий Георгий Семе�нович.

Уважаемый Геннадий Евлампиевич! Цельмоего послания такова. Уже много лет, во всякомслучае более тридцати, я мечтаю встретиться сВами. Мечта эта возникла с тех пор, как я прочи�тал статьи, очерки о Боге погоды Анатолии Вита�льевиче Дьякове, светлая ему память (я был с нимзнаком), о Томи, о ключике, о Красной Горке.

Я летом каждый год приезжаю на машине вКемерово поправить могилы родителей, сестры,зятя... Каждый приезд пытаюсь посетить милыемне места в Кемерове и окрестностях.

А Вам знакомы такие имена – Юра Котляров,Арик Курчуганов, Ольга Рябова, Вольга (такбыло), Гавриленко, Меерович, Лидванские, Редь�кина, Путинцевы, Сокол (братья и сестра)? Есливам знакома хоть одна фамилия, то уже сейчасесть о чем говорить.

Мне осенью 2001 года удалось побывать ввашем музее! Я восхищен! Вас в тот день не было.Так я пообщался с вашими милыми, обаятельны�ми работницами. Женщины всегда прекрасны, нуа ваши труженицы – нет слов!

Из разговора с ними у меня сложилось впе�чатление, что многие не знают историю Кемеро�ва не только за 70–80 лет, но и даже за 40–60 лет.Уже сейчас жителям города неизвестны такиеслова, от которых трепещет моя душа. Вот они:Стандарт, Герард, Жилкооперация, Новая коло�ния на Руднике, узкоколейка, Крутой, Нахаловка,Химплощадка, Татарские землянки, голубятники,катер «Ян Томпа», пароход «Химик», 1�й ключик,2�й ключик, холодный ключик. Я помню, как рас�

Георгий ГОЛОВАЦКИЙ

«ТАМ НА ШАХТЕ УГОЛЬНОЙ...»

152 ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

полагались госпитали, и как мы ходили к раненымчитать газеты и книги. Не понаслышке был зна�ком с «черной кошкой» и «красным петухом», ви�дел, как выводят из ходка шахты «Северная» две�сти человек заключенных�шахтеров, видел ихчерные, усталые лица, видел, как к ним уважи�тельно относились охранники.

А знаменитый базар на Руднике! Инвалиды ижулики, спекулянты и нищие, табак и папиросы,шинели и валенки, семечки и орехи... Помню хо�рошенький, уютный книжный магазин, где я по�купал маленькие книжки�инструкции по амери�канским автомобилям. Я же кучером мечтал быть,а на авто ездил, когда дядя разрешал. Я немногоработал со знаменитым забойщиком Бурловым,знаю, как готовили глину, перемораживали длякирзавода. Вот это были кирпичи!

Вы, видимо, замучились разбирать мою вязь.А это ведь тоже от войны – кто�то учил писатьменя мелко под диктовку, а бумага была та, в ко�торую упаковывали селитру на азотно�туковом.

Геннадий Евлампиевич! Если я для вас пред�ставляю хоть какой�то интерес и мое желаниевстретиться с Вами не слишком обременитель�но, черкните несколько слов о возможности сви�дания. Несколько лет назад разыскал Петра Иг�натьевича Сырцева – преподавателя в школе№ 24. Мы с ним в детский сад ходили! Меня зва�ли в то время Жоркой...

ПИСЬМО ВТОРОЕ.Декабрь 2003 г.

Уважаемый Геннадий Евлампиевич!Я бесконечно благодарен Вам за то, что уде�

лили мне внимание, подарили мне альманахи,побеседовали... Я, в свою очередь, обещал на�писать кое�что о жизни Рудника во время войныи после. Это не повесть, не роман, не эссе, неновелла, а просто то, что запомнилось.

Шахта «Центральная», огромный копер, об�шитый досками и железом, на самом верху фла�жок с цифрами 1917, видимо, это был флюгер илиподобие его. Ниже огромные колеса, через кото�

рые идут толстые, обильно смазанные канаты кподъемной машине. Колеса постоянно враща�лись, поднимая вагонетки с углем. О глубине шах�ты мы знали со слов взрослых. Разрабатывалисьгоризонты, пласты Волковский, Владимировскийна глубине 180, 250 и даже 320 метров. Уголь вы�возился по железнодорожной ветке, идущей состанции Правотомск.

Около последнего поворота перед шахтойразмещался огромный террикон, на верх которо�го вползала вагонетка и привлекала внимание вмомент опрокидывания. На терриконе постоян�но горели синеватые огоньки, шел дымок. Посклонам лазили люди, выбирая кусочки угля. Сей�час уже никто и не знает, что была такая долж�ность породоотборщик, который отбирал не по�роду, а уголь. Ему была установлена норма, и онскандалил с другими сборщиками. Между терри�коном и линией был огромный провал – озеро, покоторому с ранней весны мы катались на плотах.И вот во время катания мне с друзьями довелосьувидеть на паротрассе, заключенной в деревян�ный короб, засыпанный опилками, громаднуюстрашную крысу размером с крупного кролика.Особенно поразил хвост, толстый, длинный. Ни�чего такого я не видел больше никогда.

Достопримечательностью шахты был меха�нический цех. Почему�то нас, пацанов, никогдаоттуда не гнали, и мы могли наблюдать, как куютгвозди, правят кривые вилы. Особенно увлекаларабота токарных станков. Под потолком над ок�нами размещался длинный вал со шкивами, ко�торый вращался от мотора, стоящего в углу.К станкам от вала опускались плоские брезенто�вые ремни. В движение станок приводился припомощи передвижного шкива, ремень которогопереводился при помощи палки.

Потом появились станки ДИП�200, 300 («дог�нать и перегнать») и трофейные немецкие. Рез�цы изготовлялись в основном из «самокала» (сортстали). Можно было изготавливать самодельныенапильники, метчики и плашки. Рядом с мехце�хом находился столярный цех с огромной сушил�кой. Во всяком случае, из сырого дерева ничегоне делалось.


С западной стороны позднее было построе�но деревянное здание для ремонта паровозов, арядом проходила узкоколейка, по которой вози�ли лес от берега Томи до шахт «Центральная» и«Северная». Лес использовался в основном длякрепления выработок в шахте. Кроме вагонов слесом прицепляли вагон�хлебовозку.

Примерно осенью 1947 года (или раньше) вме�сто вагонов для перевозки леса на шахту «Север�ная» приспособили танк Т�34, вырезав впереди бро�ню. Вместо башни устроили площадку со стойками.Очень впечатляло перемещение танка прямо пополям и оврагам с огромной массой леса.

В одном из тупиков шахты долгое время сто�яли вагоны�углярки, которые называли американ�скими пульманами, что не совсем правильно.Закрытие люков на этих вагонах осуществлялосьс помощью вала, от которого к каждому люку шлацепь. В том же направлении, что и узкоколейка,шла канатная дорога через реку на коксохимза�вод. По ней вывозился уголь в вагонетках. В этихже вагонетках вывозили и породу из шахты и вы�сыпали под опорами. Из�за сложности перепра�вы через Томь во время половодья иногда людииспользовали вагонетки и для переправы. В га�зете писали, что в вагонетке, остановившейся надТомью, замерз человек.

Вспоминается случай, когда надо было отре�монтировать ветхий мост на железнодорожнойветке через ручей Крутой. Так как на разбор тре�бовалось слишком много времени, его просто�напросто сожгли и соорудили насыпь с трубой.

Это все на поверхности. Самое загадочное,серьезное, опасное, романтическое было подземлей. Мы, ребятня, по рассказам взрослых зна�ли, что там и как. Знали, что шахта очень опаснаяпо содержанию метана, и мы даже участвовали впохоронах погибших шахтеров и горноспасате�лей. По сей день на кладбище сохранился обе�лиск над братской могилой. Знали мы и техноло�гии добычи угля при помощи кайла, отбойногомолотка и лопаты. Много было разговоров о вру�бовых машинах и добыче угля не в штреках, а влавах. Теперь, видимо, уже не помнят о таких про�

фессиях, как лесогон (лесодоставщик), крепиль�щик, навалоотбойщик, отгребщик. Любая рабо�та в шахте достойна уважения и восхищения. На�пример, чтобы закрепить выработку длиной 5–8метров, одному крепильщику достаточно 15–20минут, а это 2–3 круга, а для круга надо отрубитьпо размеру две стойки топором, отрубить огни�во, отрубить затяжки и все это надежно устано�вить. Пилой пользовались редко, а топором де�лали ровный срез. Не зря дома ни хозяйка, нидети не имели права трогать его.

На территории вокруг шахты, на значитель�ном расстоянии от ствола, стояли вентиляцион�ные ходки, через которые мощные вентиляторыгнали воздух в шахту, создавая постоянный шум.Такие же вентиляторы были и на других шахтах.Кстати, шахта «Центральная» была соединенавыработкой с шахтой «Северная» при помощишлюзов (не помню названия), состоящих из пе�регородок и дверей на расстоянии 10–15 метров.

Еще вспоминается такое явление. На «Север�ной» работали на одном из участков заключен�ные. Им выдавали солидную пайку хлеба (1 или1,2 кг) наравне с рабочими. Я помню, как они вы�ходили на поверхность не через клеть, а черезходок по вертикальным лестницам. Группа была200 человек. Надо видеть, какие лица были у них!Черные лица, блестящие белки глаз. Молча, стро�ем, степенно�уважительно двигались в ногу, идаже конвойные на них не кричали, не лаяли со�баки. Говорили, что и на зоне они пользовалисьогромным авторитетом.

В конце концов появилась возможность и уменя побывать в настоящей шахте. Во время вой�ны и примерно до 1948 года существовало поня�тие «повышенная добыча». И вот я 15–16�летниммальчишкой попал на эту самую «добычу». В пер�вый раз довелось работать аж с самим Бурловым(похоронен на Кировском) – Героем Социалисти�ческого Труда. Он позже имел неприятности из�за того, что взял на себя обязательство выпол�нить первую послевоенную пятилетку за три споловиной года вместо двух с половиной. Сейчасэто смешно, а тогда ему было очень трудно.


Итак, явился на «наряд». Он и сейчас продол�жается около двух часов – байки, новости, зада�ние�план, инструктаж. Не было тогда добротнойспецодежды, но были «чуни» – калоши особойформы из грубой резины – незаменимая вещь вто время, каски немного другой формы из фиб�ры, аккумуляторный фонарь.

Боевая тетка распахивает решетку, и мывступаем в клеть. Раздается звонок, закрывают�ся дверь, решетка и... понеслись. Темнота, свет,снова темнота. Видны деревянные направляю�щие. Я тогда еще не знал, что существуют пара�шюты и ловушки на случай обрыва троса. Оченьбыстро оказались на рудничном дворе. Многосвета, рельсы, стрелки, вагонетки, аккумулятор�ные электровозы и... лошади.

Это чудо – лошади под землей, запах наво�за, сена, зерна! Позже я узнал, что лошадей вшахте не бьют, они сами приходят и уходят наконюшню, получают норму овса. Какие бы голод�ные ни были люди, у лошади не возьмут. Лошадьсама подходит к составу вагонеток, и если ей при�цепят больше или меньше вагонеток, она не пой�дет! Перед спуском нас не обыскивали. Раньшеэто практиковалось, и за табак или спички можнобыло схлопотать до 10 лет или отправку на фронт.

В шахте поразила чистота, обилие воды, ко�торую нельзя пить, наличие крыс, сильный сквоз�няк и долгая дорога к месту работы. Знающиелюди говорили, что мы проходим под универма�гом, кирзаводом и т. д. Прибыли на место. Бур�лов начал отбойным молотком пробиваться вверхпо печке (сбойке), а моя задача – отгребать уголь,стоя на уступе.

Никакого понятия о времени, объеме рабо�ты, наличии людей… шум молотка, движение ло�патой. Когда Бурлов начал «опускать верха»,огромная глыба сбила меня с ног. Я потерял со�знание и очнулся, когда на меня светила лампаБурлова. Он тряс меня: «Жив? Жив». Он предло�жил отдохнуть, достал флягу с водой, дал попить.Затем достал тряпку, в которой было завернутодва тонких (1 см) кусочка хлеба с очень тонкимслоем масла, и один отдал мне. Очень часто вспо�

минаю этот кусок! Придя домой, упал грязный напол и проспал 12 часов.

В следующие разы было легче. Неожиданнобольшими оказались и деньги.

Еще мне удалось поработать на заиловке.Выработанное пространство в шахте закрепля�лось стойками, которые со временем ветшали,гнили, и происходило обрушение в самый непод�ходящий момент. Для того чтобы обрушить этивыработки, была специальность – посадчик лавы.Трудно сейчас представить такое явление – ходитчеловек по выработке и выбирает стойки, которыетут же выбивает с расчетом на то, что после егоухода кровля обвалится. А если не успеет?..

Было заполнение выработок пустой породой,когда бурится скважина и туда подается жидкаяразмытая глина. Ил отстаивается в выработке, авода откачивается на поверхность. Кажется, всеочень просто, а на самом деле это тоже требуетопределенных навыков и приемов. Стоишь натрапе�плоту, на котором закреплен монитор, а измонитора бьет тугая струя. И вот этой струей надоразмывать глину так, чтобы она не забила сква�жину, чтобы не шла лишняя вода, не обвалива�лись стены глины...

Еще удалось поработать учеником токаря,причем родители и не знали, да и денег я, по�мо�ему, не получил.

Шахта – это здорово!Рудник (не рудник) – это центр Рудничного

района, где была своя жизнь, свои уклады, своипорядки. Надо сказать о своеобразной геогра�фии, где каждый объект – интересное сочетаниеприроды, населения и других факторов.

На север от Рудника расположены шахта «Се�верная» и шахтовый поселок (6 км), на восток – ста�дион «Шахтер», он же «Угольщик», с отличнымльдом зимой и хорошим полем для футбола летом,с каруселью и трибунами. Рядом за высоким забо�ром сад с крупными (по тем временам) и недоступ�ными яблоками. Мечта огольцов! Далее сосновыйбор с горой Лысой, парк (часть бора с эстрадой) считальней, танцплощадкой, беседками. Крометанцев, все бесплатно. Далее химлаборатория, еще

` `


дальше поселок Стандарт. О технологии строитель�ства таких домов особый разговор. Там же зданиешколы № 9 и горного техникума. На окраине по�селка размещался военный городок с казармами,палатками, огороженный колючей проволокой.

Поля вокруг были ископаны окопами и окоп�чиками, где и мы «воевали». Еще в военном город�ке были танкетки (легкие танки). Далее к северубыл «объект 1200», там содержали военнопленныхяпонцев, с которыми мне довелось вместе рабо�тать на строительстве общежития для техникума.Нас, студентов, на стройке работало 300 человеки около 500 японцев. Так вот у нас был один про�раб, один десятник, один счетовод и все! У япон�цев пять�шесть офицеров, которые тоже работа�ли, и переводчик – и все! Это я к тому, что сейчасна трех�четырех рабочих – один начальник.

Интересно было общаться с японцами – доб�рые, приветливые, не в пример немцам. С удо�вольствием они показывали цветные фото своихродственников, особенно жен и детей. Их офи�церам были сохранены звания. Питались они про�дуктами, привезенными из Японии и Китая. До�велось даже попробовать экзотических фруктов,не знаю их настоящего названия, по�нашему рож�ки, по виду как небольшие перцы, а по вкусу какмясной сухой вареный фарш с шоколадом. Вовсяком случае, очень вкусно! Произрастает в Ин�дии и еще где�то. Поражала чистота в японскихполуподвальных казармах, ходить можно тольков деревянных колодках – стук! Японцам было со�хранено их обмундирование – меховые ботинки,шубы, широкие ремни, шапки�малахаи, меховыерукавицы – все было продумано. Японцы оченьлюбили готовить котлеты из корней репейника,сильно посоленные. Натирали их на самодельнойтерке из жести, пробитой гвоздем. Разводилинебольшой костерок. Угощали.

Через дорогу от химлаборатории находилсяпоселок Герард (ныне улица Тульская) и там шко�ла № 24, за которой был небольшой островок со�сен. На ул. Нахимова, раньше это была ул. Пио�нерская (всего в Кемерове было три Пионерских),есть дом № 27 (был № 10) – назывался «Белый»,

«стахановский», «квасзавод». Это был шедеврв строительстве, к сожалению, незаконченный,т. к. с началом войны был перестроен для увели�чения жилплощади. Сама улица называлась «жил�кооперацией». Четырехквартирные дома из хоро�шего соснового леса были с удобными сараями,уличными туалетами, с вентиляционными дере�вянными трубами.

На этих домах рядом с номерами были укреп�лены таблички голубого и бледно�зеленого цветас изображением овощей (свекла, капуста, мор�ковь, арбуз) и еще таблички с изображением ло�паты, лома, багра. Это были подсказки детям – ктогде живет и кто с чем должен явиться на пожар.

О пожарах... Вокруг каждого магазина по уг�лам были закопаны деревянные бочки из�подсельди. Они были наполнены водой и закрытыкрышками. В крышках имелись отверстия совставленными швабрами из мочала. Пожарныерегулярно обходили квартиры и дома и давалирекомендации. Печи клали только пожарные,редко специалисты по печам. Пожарное депобыло расположено около клуба шахты «Централь�ная». Когда еще не было пожарных машин, былоочень интересно наблюдать за конными экипажа�ми с бочками, насосами, колоколами, с пожарны�ми в касках. Зимой ездили на санях.

И снова о Руднике... Здесь целый комплекс,центром которого был базар. Во время войны, даи после можно было купить поношенные вещи,обмундирование, посуду, изготовленную из ба�нок от американской тушенки – бидоны, кружки,люстры, кастрюли, поварешки и даже ведра, са�модельные машинки для резки табака, лопаты,сделанные на заводах, тележки для перевозкикартошки и многое другое. Из продуктов – пирож�ки с картошкой и капустой, леденцы «красныепетушки», папиросы штучно и в пачках, табак идаже тошнотики – оладьи из мороженой картош�ки. Можно было купить и хлеб.

Там же местные жулики зазывали играть вкарты, в «красное и черное», показывали фокусы.Рядом с базаром магазины, парикмахерская, уни�вермаг, здание конторы треста «Кемеровоуголь»,


очень уютное многоугольное здание книжногомагазина. Далее по улице располагалась аптекас громадным термометром снаружи, в ней про�давали очень сладкие дешевые таблетки «сен�сен». За пожарным депо на Первомайской пло�щади стоял памятник погибшим электрикам спостоянно горящей лампочкой.

Во время войны на площади садили картош�ку. От площади шла дорога в Кировский район,тогда он назывался «Химплощадка». «Право�томск», «Стальмост», «3�й особый» – все это на�звания кварталов от узкоколейки и больницы достанции Правотомск и до церкви. Это и была тер�ритория «нахаловки». В районе, где сейчас нахо�дятся мастерские ЦЭММ, через дорогу распола�гался кирзавод, на кирпичах было его клеймо сномером 3 или 5. Глину для кирпичей заготавли�вали в районе канатной дороги между опорами.Лопатами копали глину и складывали в огромныекучи�копны в два раза выше человеческого рос�та. Эти кучи должны были обязательно (!) пере�зимовать и только потом из них делали сырыекирпичи. Затем на специальных тележках заво�зили кирпичи в печи Гофмана, замуровывали входи грели при высокой температуре. Охлаждалисьони семь�девять дней. Вот это были кирпичи!Часть этих кирпичей использовали при строи�тельстве домов по проспекту Советскому в рай�оне старого цирка. О кирпичной кладке в зимнеевремя тогда много писали в газетах.

В районе 16�й школы располагался поселок издвухэтажных домов с наружными лестницами навторой этаж. Назывался поселок Новая колония.Между 16�й школой и стадионом стояли огромныесклады�овощехранилища и большие чаны для за�солки колбы и капусты. Склады принадлежали орсутреста «Кемеровуголь». Здесь же располагалсябольшой конный двор. На территории царил иде�альный порядок. В конюховке огромные ряды сосбруей, каждая подписана кличкой лошади, стан�ки для лошадей также был размечены. Неповто�римый запах конского пота, сена, навоза, дегтя.В конюховке работали люди по ремонту сбруи,имелся большой набор щеток, кистей, скребков,ножниц. Отдельно стояла небольшая будка, в две�

рях которой было отверстие для головы лошади.Здесь лечили лошадей от сапа.

Телеги в основном были двух типов – дрожкис деревянными коробами на полтонны угля иплатформа, на которую устанавливалась короб�ка без дна. То и другое легко разгружалось послеповорота передних колес на 90 градусов и подъе�ма заднего колеса двумя лошадьми. В то времяможно было видеть колеса с деревянными ося�ми! Снизу под каждой телегой висело небольшоеведерко с солидолом или дегтем.

Кроме лошадей обычной породы много было«монголок». Эти низкорослые мохнатые лошадкис умными глазами вынесли все тяготы голодных,холодных лет войны! В конце войны в управлениилагерей были огромные немецкие тяжеловозы соспециальными телегами. Меня поражали разме�


ры их подков тридцати сантиметров в диаметре.Помнится, как ослабевших коней избивали огром�ными шуфельными лопатами. Жалко... Где�то в1946–1947 годах на эту базу завезли экзотичес�ких для нас птиц – индюков, голов 800–1000, кото�рые к концу лета все пропали.

Картофель для базы орса заготавливали всовхозе № 58, около станции Шишино. На убор�ку ездили школьники, студенты, служащие и ра�бочие. Начальником орса был Товбис.

Во время войны в Кемерово было эвакуиро�вано много заводов и оборудования. Вспомина�ется процесс перевозки станков на лошадях, ма�шинах и тракторах. Тракторами возили станки ибольшие железные листы. Возили в основномночью. На шахте «Северная» был создан завод№ 2, который производил взрывчатку, а в школе№ 36 – фармацевтический завод. Кажется, изспирта изготавливали эфир. Были и другие пред�приятия, но на секретные объекты мы, пацаны,«свой нос не совали».

С фронта привозили раненых в созданныедля этого госпитали. На Руднике отделения гос�питаля были в школах № 24, 9 (на Стандарте) и вчасти зданий горного техникума. В школе № 24лежали в основном солдаты, раненные в ноги.Костыли, протезы, лангеты возили машинами.Нам, ученикам, доверяли ходить в госпитали чи�тать книги и газеты, рассказывать о себе и дажетранспортировать раненых.

Вспоминаю огромную палату в спортзалешколы, где лежал боец, в бедре которого болеедвух месяцев находился осколок снаряда весом300 граммов. Другой солдат лежал без сознанияполгода, а потом стал глухонемым. Видел, какбойцы, измученные болью, ломали лангеты на но�гах о край кровати. Были попытки выброситься совторого этажа. Я знал, что в госпитале можно при�обрести сульфидин не только как лекарство, но икак средство для окрашивания женской одежды вжелтый цвет. Военные врачи оказывали помощьгражданским, даже делали им операции.

Весной 1943 или 1944 года прибыли первыенемцы�военнопленные. Мы бегали на них смот�реть. На левом берегу Томи, около ГРЭС, на гра�

вии была натянута колючая проволока, а за ней200–250 человек в темно�зеленых шинелях. Онине делали никаких попыток вступить в разговор,хотя, по слухам, кому�то предлагали золотыечасы за булку хлеба. Только вот где ее взять, бул�ку�то? Потом они работали на разных работах безохраны, но не очень охотно. Позже немцы занима�лись отделкой и побелкой квартир по найму. Потем временам делали красиво. Особенно поража�ли розетки на потолках из глины и гипса. Помню,как пленные строили водопровод по ул. Нахимо�ва. Глубокие, по 2,5 метра, траншеи, песчаныеподсыпки, чугунные трубы, броня из кирпича�по�ловника и только затем засыпали. Уверен, что во�допровод и сейчас исправен.

Кроме немцев и японцев на руднике работалистройбаты, состоящие в основном из узбеков, тад�жиков и русских, которые не годились на фронт.

Стройбат с котелком,ты куда шагаешь?В райком за пайком,разве ты не знаешь?

А потом были репатрианты, которые тоженанимались копать землю, рыть погреба.

Для нас, ребят, самым экзотическим местомбыл, наверное, автогараж, назывался Тюковским,по фамилии начальника Тюкова. Считалось боль�шой удачей, когда со знакомым дядей Сашей илидядей Мишей удавалось попасть в сами гаражи ипосмотреть, как ремонтируют старенькие ГАЗы иЗИСы. А потом пришли «студебекеры», «шевро�ле», «интернационалы», «форды�6», «доджи 3/4»и чудесные «виллисы». А еще в гараже кроме не�уклюжих ЧТЗ были два американских трактора«Форд» и «Чарлиз», оба гусеничные с необычны�ми траками, зеленого цвета, по бокам дизеляудобные сиденья. Могу с гордостью, в отличие отдругих ровесников, сказать, что мне повезло про�ехать за рулем всех этих машин, пусть иногда все�го несколько метров, но ведь ехал! Можно былопожертвовать школой ради возможности про�


ехать пассажиром куда�нибудь в Латыши, Кед�ровку, Бутовку.

Во время войны с питанием было очень труд�но. Как�то сразу исчезли продукты и поднялисьцены после приезда эвакуированных. Продуктов,получаемых по карточкам, явно не хватало. Труд�но было тем, кто терял карточки и стандартныесправки. Помогала выжить картошка, которуюсадили где только можно. Кроме овощей многосеяли проса, гречихи, овса. Если воровали, тонаказания были очень жестокими. Много говори�ли об открытии второго фронта, особенно когдастали поступать американские продукты. Нампоставляли шпик (сало толщиной 6–7 см), оченьвкусный, но мало; колбасный фарш в жестяныхбанках квадратной формы (очень редко); знаме�нитую американскую тушенку в банках по 800граммов с яркими этикетками. Выдавали ее какмясо и как жиры. Помню тростниковый сахар снадписью на мешках «Уругвай» и кокосовое мас�ло – не особо вкусную массу белого цвета. Поз�же тушенку можно было купить и на рынке.

Изредка поступала помощь в виде вещей,которые распределялись по школам и предприя�тиям. Это были блузки, юбки, корсеты, бюстгаль�теры, шарфы, штаны, шляпы с перьями и дажепарики. А вообще люди решали вопросы одеждысами: шили, перешивали, переделывали. Личноя очень ловко изготавливал для себя бурки. Изстарой фуфайки вырезал подобие сапога, сши�вал толстыми нитками, выворачивал, надевалрезиновые калоши или чуни и... на месяц или дваобеспечен обувью. На рынке можно было купитьсамодельные ботинки.

В школе наиболее нуждающимся выдавалиформу и ботинки с деревянными подошвами ипарусиновым брезентовым верхом. На рынкеможно было купить американские ботинки – кра�сивые, прочные, красного цвета, а можно было иотечественные сапоги – брезентовые, зеленые,с картонными стельками.

Еще вспоминается окраина базара на Рудни�ке, где размещался ларек вторсырья. За охапкучистого тряпья можно было получить глиняный

свисток, рыболовный крючок, тетрадь, перо имногое другое. За сданную медь, латунь, свинецможно было получить и наличные деньги, кото�рые тут же хотелось истратить. Где сейчас оста�новка трамвая, был «стеклянный» магазин с вы�соким крыльцом и большими окнами. Это был«коммерческий», где можно было купить (уже пос�ле войны) шоколадные конфеты «Мишка» и дру�гие. Для меня и моего друга Васи Пуртова выс�шим наслаждением были 100 граммов настоящихохотничьих сосисок по 63 рубля за кило.

Была еще одна особенность – это деревян�ные тротуары на толстых чурках из толстых до�сок, плотно подогнанных друг к другу. Они рас�полагались обычно на одной стороне улицы. Настолбах вдоль тротуаров были прибиты таблички«Держись правой стороны». Вообще таких при�зывов было много. Например, в бане или в мага�зине можно было прочитать: «Не курить! Не со�рить! Не плевать!» На фарфоровой кружке –«Грамотный – научи неграмотного!» В аптеке мик�стуры, настойки, капли продавались в треуголь�ных флаконах, на которых были приклеены длин�ные бумажные ленты голубого или розовогоцвета, обозначающие внутреннее или наружноеприменение.

Бани! Это был целый ритуал. На Руднике ра�ботали три бани: на «Центральной», на КраснойГорке и Стандарте. На Красной Горке баня рабо�тала поочередно по дням – мужская и женская.На «Центральной» можно было наблюдать, кактатары (а их было много) сбривали волосяныепокровы на нижней части тела при помощи ост�рых ножей. Во всех банях в раздевалках были спе�циальные ячейки размером примерно 80 х 80 х80 см для одежды и тазов. Билет стоил недорого,копеек 20–30. Помывка и парение занимали неменее одного часа, а то и более. Все делалось поопределенному ритуалу. Помнятся краны разныхконструкций, скамьи.

Еще помнится продажа мороженого до и пос�ле войны. Продавец обычно был мужчина, кото�рый катил тележку в виде ящика на двух колесах.В ящике были установлены два блестящих бидо�


на с мороженым, а вокруг был набит лед куска�ми. С одного края ящика была сделана ниша дляденег и для приборов�емкостей. В специальнуюемкость с выдвигающимся дном продавец вкла�дывал кусок вафли, ложкой набивал порцию иснова накладывал вафлю. Порции были большиеи малые. Вкус неповторимый!

Я умышленно не пишу фамилии своих друзей,знакомых, соседей. Боюсь напутать, кого�то забытьи тем обидеть, но учителей школы № 24 вспомнитьобязан, хотя иные фамилии не помню:

Редькина Полина Ивановна – математика,Лидванская Татьяна Васильевна – начальные

классы,Зинаида Марковна – немецкий,Мария Ивановна – история, география,Василий Иванович – физрук,Лидванский Сергей Ильич – директор.В комсомол я вступил 22 февраля 1945 года,

№ билета 22375082. Комсорг – Юра Котляров.Секретарь РК ВЛКСМ – Рябова. Я очень благода�рен этим людям. Это говорю искренне, несмотряна то что меня в 1946 году не допустили к экзаме�нам и выгнали из школы за пропуски и разорениептичьих гнезд на Лысой горе и Люскусе.

Река Томь, лесосплав, гавани, пароходы «Хи�мик» и «Кемеровец», громадный катер «Ян�Том�па», моторные лодки... кедры, малина, смороди�на, кислица… Андреевка, Петровка, Рябиновка идругие деревни... Понтонный мост, потом капи�тальный с его кессонами.

Когда в газете «Кузбасс» написали, что ГРЭСвыбрасывает из своих восьми труб более 10 ты�сяч тонн сажи за год, то в школе был организованцелый диспут, а в это время над школой пролета�ли громадные стаи гусей, журавлей, уток. В сосно�вом бору можно было увидеть бурундуков, белок,глухарей, большого дятла, змей, зайцев. Былобольшое разнообразие бабочек и птиц.

В 1946 году, сдав экзамены в вечерней шко�ле № 18, я пошел поступать в горный техникум. Вприемной комиссии меня спросили: «У вас что,совсем нет обуви?» Я пришел босой и на вопрособиделся: что ж, мол, летом изнашивать обувь, и

рассказал, как я мастерски переделывал дамскиетуфли соседки в приличные мужские, отрубая вы�сокие каблуки. В техникум тогда пришли сопляки�семиклассники и умудренные фронтовики в ста�рых гимнастерках и рваных штанах. Каждый деньони приходили пешком из Кировского, с левогоберега, с шахт «Северная» и «Бутовка».

Я еще не сказал об отечественных автомоби�лях. Это были старенькие ЗИСы, УралЗИСы, ГАЗ�А�А – полуторки, позже поступили ЗИС�50, газо�генераторные ГАЗы. В управлении лагерей вконце войны и позже были три полуторки, якобыприбывшие с фронта. На козырьках их кабин былинадписи: «Наше дело правое!», «Мы победим!»,«На запад!». Еще там был автомобиль�амфибия,трицикл и два японских грузовика белого цвета сбольшими кабинами, в которых свободно поме�щалось четыре человека.

Без конца вспоминается жизнь на реке Томи.Это громадное количество сплавляемого леса,массивы которого направлялись гаванями – от�ражателями. Помнятся и громадные плоты с из�бушками. Плоты были сплетены особым спосо�бом при помощи тоненьких стволов сосенок ичеремухи, распаренных на костре и потом закреп�ленных клиньями. Любой пацан мог выбрать парубревен, встать на них и плыть.

Понтонный мост – это огромная организация,фермы, баржи, лодки, водоливы, сторожа с баг�рами. Для пацанов, да и для взрослых было увле�чением прыгать с фермы моста, а кто посмелее –с перил. А какая чудесная была вода! На гаваняхпостоянно сидели рыбаки. Ловилась плотва, че�бак, пескарь, окунь. Попадалась и более крупнаярыба – язь, таймень.

П о я с н е н и я.

Латка – большой глиняный сосуд в виде крын�ки емкостью 2–2,5 литра. Использовалась для при�готовления теста, кваса, хранения продуктов.

Косарь – большой нож (40–50 см) с толстыми широким лезвием. Применялся для скобленияполов, рубки льда на ступенях, колки лучины и т. д.


ПРАЗДНИК СВЯТОЙ ТРОИЦЫНА КРАСНОЙ ГОРКЕ

• фоторепортаж Константина Шумкова



163МУЗЫКА СОЛНЦАМОНУМЕНТ ШАХТЕРАМ

СОДЕРЖАНИЕ

«Красной Горке» новых высот желает Н. Я. ТРОИЦКИЙ ......................................... 3

Размышления редактора. Мужество преодоления .................................................. 8

Диана БАЛИБАЛОВА. Празднование первого Дня шахтера в Кузбассе .............. 28

Николай АНЦИФЕРОВ. Стихи о шахтёрском труде ............................................. 29

Юрий ТОТЫШ. Шахтёрский маршал .................................................................... 36

Р. С. БИКМЕТОВ, К. А. ЗАБОЛОТСКАЯ. Книга Памяти ...................................... 37

И. Ю. УСКОВ. Династия ........................................................................................ 41

Пётр ДОРОФЕЕВ. Наши земляки в столице ......................................................... 44

Николай ТРОИЦКИЙ. Без малого сорок редакторских лет .................................. 46

Е. А. КРИВОШЕЕВА. Наша хрестоматия .............................................................. 57

А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ. Месяц по Сибири ............................................................... 58

Герман ЗАХАРОВ. Поиск образа .......................................................................... 63

Федор ЯГУНОВ. «Кемеровское дело» .................................................................. 64

Евгений ПРЕЙКШАС. Сибирская прописка для семьи из Америки ..................... 74

Александр ЗАДЕМИДКО. Историки расскажут, как все было ............................. 91

Саймон ФРЕНСИС – британский библиотекарь ................................................... 96

Людмила КАРНАРУКОВА. О Красной Горке на английском ................................ 98

Ян МОЛЕМА – голландский архитектор .............................................................. 102

Ян МОЛЕМА. Простые секреты сложной архитектуры ....................................... 103

Юрий ЗЮЗЬКОВ. Улица зодчего ........................................................................ 107

Людмила ВИНЧИНА. История одного памятника .............................................. 114

Анатолий ЛОПАТИН. Театральная история ........................................................ 117

Таисия ШАТСКАЯ. Ваше слово, товарищ артист! .............................................. 120

Людмила ЗЫКОВА. Народный художник ........................................................... 123

Л. А. ПОНОМАРЁВА. Моменты жизни ................................................................ 128

Владимир МАРЬИН. Экслибрисы старинного города ....................................... 132

Вера ЛАЩЕВСКАЯ. Сибирский просветитель ................................................... 134

Геннадий ЮРОВ. Музыка Солнца ...................................................................... 142

Леонид ГЕРЖИДОВИЧ. Стихи о Барзасской тайге ............................................ 143

Из семейного архива С. И. ЛИДВАНСКОГО ....................................................... 148

Георгий ГОЛОВАЦКИЙ. «Там на шахте угольной…» .......................................... 151

Константин ШУМКОВ. Праздник Святой Троицы на Красной Горке ................. 160


Редакция благодарит САФОНОВУ Надежду Николаевну и ЗЫКОВУ Людмилу Афанасьевну,запечатлевших на снимках установление и открытие монумента «Память шахтерам Кузбасса»,

ведущих фото> и видеолетопись всех событий, происходящих на Красной Горке.

Научно=популярное издание

КРАСНАЯ ГОРКА.ВЫПУСК ПЯТЫЙ. 2004

Редакторы: Т. А. Козяева, Т. В. ТулуповаХудожественный редактор М. Ю. Кузнецов

Технический редактор В. И. ТрухановаКомпьютерная верстка М. Ю. Кузнецова

А д р е с р е д а к ц и и:

650044, г. Кемерово, ул. Красная Горка, 17. Тел. 64>24>12

Свидетельство о регистрации № ПИ 12>1052 от 12.02.2002 г.

Министерство РФ по делам печати, телерадиовещанияи средств массовых коммуникаций.

Сибирское окружное межрегиональное территориальное управление.

Подписано к печати 02.06.2004. Формат 60х841/8. Бумага офсетная № 1.Печать офсетная. Усл. печ. л. 19,1. Тираж 800 экз. Заказ № 940. Цена договорная.

Издательство «Кузбассвузиздат».650043, г. Кемерово, ул. Ермака, 7. Тел. 58>34>48

Internet: www.kvi.bip.ru

Documents

МОНУМЕНТ ШАХТЕРАМgennady-yurov.ru/pdf/kr_g_5m.pdf · Презентация второго выпуска, посвящен ... ехавший вместе с ним