pskgu.ru...ББК 74.580 М754. Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом. Псковского государственно

Министерство образования и науки Российской Федерации Псковский государственный университет

МОЛОДЁЖЬ — НАУКЕ. 2015

Материалы молодёжных научно-практических конференций

Псковского государственного университета по итогам научно-исследовательской работы

в 2014/2015 учебном году

Том III

Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом Псковского государственного университета

Псков Псковский государственный университет

2015

ББК 74.580 М754

Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом Псковского государственного университета

Редакционная коллегия:

Н. П. Никитина, В. М. Шорец, А. В. Филимонов, М. Ю. Колпаков, З. А. Тимошенкова, Ю. В. Колпакова, М. А. Иванова, Н. С. Рыбаков,

Л. С. Щенникова

Ответственный редактор: И. М. Федотов.

Молодёжь — науке. 2015. Материалы молодёжных науч-но-практических конференций Псковского государственного университета по итогам научно-исследовательской работы в 2014/2015 учебном году. Т. III. — Псков : Псковский государ-ственный университет, 2015. — 216 с.

ISBN 978-5-91116-429-4 (Том III) ISBN 978-5-91116-399-0 (общий) В третий том сборника вошли материалы международной

молодёжной научно-практической конференции «Актуальные проблемы отечественной и всеобщей истории» и молодёжной научно-практической конференции «Страницы истории Великой Отечественной войны. К 70-летию Победы», а также заседания секции философии.

ББК 74.580 ISBN 978-5-91116-429-4 (Том III) ISBN 978-5-91116-399-0 (общий)

© Коллектив авторов, 2015 © Псковский государственный университет, 2015

М754

3

СОДЕРЖАНИЕ

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. К 70-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ

А. И. Молотков

Из истории советско-германских отношений: 23 августа 1939 г. «Пакт о ненападении» и «секретная миссия» В. М. Молотова в Берлине в 1940 г. .... 13

В. В. Захаренко Боевые действия частей Красной армии на территории Себежского района в 1941 г. ............................................................................................................... 14

Д. И. Иванова Псков под немецкой оккупацией в годы Великой Отечественной войны ..... 15

В. Л. Лысанов Нацистский оккупационный режим на территории Великолукского края (1941–1944 гг.) ................................................................................................... 16

А. В. Пионтковский Учреждение и деятельность Псковской Православной Миссии .................... 19

А. И. Фёдорова Великая Отечественная война в истории семьи .............................................. 21

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

И ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ

Секция «История Псковского края до начала XIX века»

А. Б. Харлашова Историческая топография Завелицкой засады Псковского уезда в XVI–XVIII вв. (по материалам Древлехранилища Псковского музея-заповедника) ........................................................................ 23

М. В. Гаврилов Административная деятельность А. Л. Ордина-Нащокина в Пскове в 1665 г. . 24

Т. С. Быкова Деятельность Псковской духовной консистории в XVIII в. по документам ГАПО .................................................................................................................. 25

О. О. Тиханова Состав и деятельность сиротского суда Псковской губернии в последней четверти XVIII в. ................................................................................................ 26

А. Ю. Чиков Изменения в административно-территориальном делении Псковского края XVIII в. ............................................................................................................... 27

4

А. С. Вирки Состав причта церкви Вознесения Господня села Бельское Устье Порховского уезда в конце XVIII — 40-е гг. XIX вв. ...................................... 30

В. А. Кошельков Запасные сельские хлебные магазины в Псковской губернии в конце XVIII — начале XIX вв. ..................................................................................... 31

А. А. Александрова Деятельность псковской дворянской опеки в последней четверти XVIII — 50-х гг. XIX века ................................................................................. 32

Секция «История Псковского края XIX–XX вв.»

К. В. Бухтоярова

Персональный состав земских врачей Псковской губернии ........................... 33 И. А. Данилов

Взаимодействие псковских губернаторов и министерств в период реформ 1860–1870-х гг. ................................................................................................... 35

Д. В. Бражевская Старообрядцы в Псковской губернии II четверти XIX века: численность и толки ................................................................................................................... 37

С. Ю. Александров История общественной библиотеки г. Пскова (вторая половина XIX в. — 1927 г.) .................................................................. 39

М. А. Галанова Китайские подданные в Псковской губернии в начале XX в. ......................... 40

Л. В. Сепесева Великолукская женская учительская семинария (1909–1917 гг.) ................... 41

Р. А. Волховский Великолукское техническое железнодорожное училище (1902–1918 гг.) ..... 42

Секция «Историческое краеведение»

А. А. Голубев

Общественно-политическая жизнь г. Пскова в годы Российской революции 1917 г. на страницах газет «Псковский набат» и «Псковская жизнь» (сентябрь – декабрь 1917 г.) .............................................................................. 45

А. С. Лилейкин Обсуждение проекта Конституции СССР в Псковском округе (1936 г.) ....... 46

К. А. Конашенков Школы ФЗО в Псковской области в первые послевоенные годы (1944 — начало 1950-х гг.) ................................................................................ 47

5

П. В. Евдокимов Псковская конфетная фабрика в первые послевоенные годы (1945 — начало 1950-х гг.) ................................................................................ 47

А. Я. Бириня Санаторий «Разна»: документальное наследие советского периода .............. 48

К. Е. Стродс Евреи в культурной памяти жителей города Варакляны: повседневное общение .............................................................................................................. 49

Секция «История России XIX — начала XX вв.»

К. А. Шустрова

Брачный возраст в правовых нормах России XVIII–XIX вв. .......................... 51 Н. Е. Иванова

Адвокатура Российской империи: мнение современников ............................. 52 И. А. Широков

Мировой суд в Российской империи (1881–1914 гг.) ...................................... 54 А. С. Леонова

Великое княжество Финляндское в имперской политике России (1869–1917 гг.) 56 Д. Г. Карпова

Причины Первой мировой войны в новейших публикациях отечественных исследователей ................................................................................................... 58

Н. В. Патраш Великолукский окружной суд и Министерство юстиции в начале Первой мировой войны: опыт взаимодействия ................................................ 60

В. А. Екимова О некоторых особенностях реализации Столыпинской аграрной реформы на Дальнем Востоке (1907–1914 гг.) ....... 61

Е. А. Тощенков Малоизвестные факты из истории дальневосточного театра военных действий в годы Крымской войны .................................................................... 64

Секция «Новейшая история Отечества»

М. В. Васильева

Отечественная историография о голоде в Поволжье 1921–1922 гг. ............... 67 М. А. Некрасов

Хозяйственные формы госкапитализма СССР в годы новой экономической политики ............................................................ 69

6

Д. А. Павлова Советско-германские отношения в области торговли, науки и культуры в годы рапалльской политики (1922–1932 гг.) ................... 71

А. В. Котов Современная государственно-патриотическая историография о политических репрессиях 30-х гг. ХХ в. в СССР ..................................................................... 72

В. А. Иванова Участие Псковского ОМОНа в чеченских кампаниях XX в. .......................... 73

Секция «Музеология и история материальной культуры»

А. О. Никифорова

Изучение древнерусского костюма: вещевые находки и их интерпретации в науке .............................................................................. 75

А. А. Шпакова Литургические принадлежности храмов Пскова в собрании Псковского музея-заповедника ......................................................................... 77

О. В. Кирышева Происхождение и состав собрания редкой книги Псковской областной библиотеки ......................................................................................................... 79

О. А. Иванова Проблема классификации надписей на лицевой стороне позднесредневековых нательных крестов из Пскова ...................................... 79

Н. А. Валеева Особенности головного женского убора Псковской губернии по материалам Псковского государственного объединённого историко-архитектурного и художественного музея-заповедника ............................................................... 81

О. Ю. Лесная Деятельность музеев БССР в послевоенное время .......................................... 82

М. С. Иванова Материальная культура народа сето в фондах музеев исторической области Сетомаа .............................................................................................................. 86

В. И. Михайлова Материальная культура сету в фондах Псковского музея-заповедника ....... 89

Секция «История отечественной культуры»

О. Ю. Трифонова

Образы крестьянских детей в русской живописи второй половины XIX в. ... 92 Г. Д. Соловьёв

Концертно-музыкальная жизнь Пскова в 1920-е гг. ........................................ 93

7

А. Д. Александрова Театральная жизнь Пскова в 1953–1964 гг. ...................................................... 95

Е. В. Кускова Псковский краевед С. А. Цвылёв: новые материалы ....................................... 97

Ф. К. Гаркин Выставки в Пскове в 1990-е — 2000-е гг. (по материалам периодической печати) ................................................................................................................ 98

Секция «Древняя и средневековая история зарубежных стран»

Т. А. Руднева

Себеос и его «История императора Иракла» .................................................. 100 М. А. Руднева

Социальные сообщества позднеантичной Александрии Египетской ........... 101 С. В. Скачко

Мадаба: Древняя мозаичная карта — «путеводитель» по Святой Земле ..... 102 Д. Е. Богданов

Результаты политики Флавия Стилихона по использованию варваров на службе Рима ..................................................................................................... 103

Н. О. Кривко Ранневизантийские хроники (Иоанн Малала, Марцеллин Комит, Пасхальная хроника) в контексте культурного континуитета ...................... 104

М. М. Синица Иоанн Лид и ценности чиновника в Ранней Византии .................................. 105

В. Е. Анохина К истории становления ранневизантийской литературы .............................. 107

Ю. Ю. Чуева Влияние военной и городской знати на политику императора Юстиниана . 108

Н. О. Евсеев Этнический состав и ономастика меннонитских колоний на Волге ............ 110

А. С. Ниминская Проблема изучения партий ипподрома (димов) в отечественной историографии ................................................................................................. 115

О. В. Алимова Центры позднеантичной культуры на территории ранневизантийской провинции Палестина I: Кесария .................................................................... 116

А. Г. Чуркина Средневековые хронисты о происхождении и расселении венгров ............. 117

М. Г. Лушина Гнезно: начальные страницы тысячелетней истории города ........................ 119

8

К. С. Хренова Интеграционная роль христианских церковных институтов в средневековой Европе ................................................................................. 120

Д. Д. Тюрина Институт брака в Исландии в эпоху народовластия ...................................... 121

А. А. Сколденков Братислава — город на Дунае в системе международных и межгосударственных отношений IX–XII вв. .................................................. 122

Секция «История Средних веков и раннего Нового времени»

О. С. Васильева

Категория «ложь» в социально-политической концепции Иоанна Дунса Скота ................................................................................................................. 124

А. И. Кулакова Оливер Кромвель и подавление Ирландского восстания .............................. 125

В. М. Григорьева К вопросу о роли Т. Доути в кругосветной экспедиции Ф. Дрейка ............. 127

К. В. Эмих Маргарет Бофорт: портрет на фоне эпохи ...................................................... 129

О. Ю. Куличкова Мартин Лютер о роли искусства в формировании личности ребёнка ......... 133

Секция «Новая история стран Европы и Америки»

К. В. Демидова

Британская позиция в отношении России после Утрехтского мира: политика сдерживания ..................................................................................... 134

В. А. Шаркова Российские студенты в Кёнигсбергском университете в XVIII в. ................ 137

Ю. Ю. Дмитриева Итальянское Просвещение XVIII в. ................................................................ 138

И. А. Сафронов Разработка и принятие конституции V республики во Франции .................. 139

А. Н. Иванова «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина как источник по первому периоду Французской революции .................................................... 141

М. А. Белова Женское движение в Германии в конце XIX — начале XX вв. .................... 142

9

И. Г. Медведев Формирование Англо-Ганноверской унии и её влияние на внешнюю политику Великобритании первой половины XVIII в. .................................. 143

Секция «Новая история стран Востока»

С. В. Синицын

Система капитуляций и её роль в истории франко-турецких отношений в XVI–XIX вв. ..................................................................................................... 145

О. Ю. Трифонова Русско-индийские контакты в конце XVIII — середины XIX вв. ................. 146

А. В. Леонтьева Греческое восстание 1821–1830-х гг. и политика России ............................. 146

Н. А. Архипова Научная деятельность Н. Я. Бичурина в годы руководства 9-й русской православной духовной миссией в Китае ...................................................... 147

А. В. Кузьмина События 1896–1897 гг. в Корее и политика России ...................................... 149

Секция «Новейшая история стран Европы и Америки»

М. А. Алабухов

Предпринимательская элита Германии в подготовке к Первой мировой войне ................................................................................... 150

С. А. Морозов Тактика немецкой дипломатии в годы Первой мировой войны ................... 151

С. А. Юсупова Лейбористская партия Великобритании в оппозиции: теория и практика 1979–1997 гг. .................................................................................................... 153

И. Н. Рыбаков «Концепция Европы отечеств» Шарля де Голля ........................................... 154

Ю. А. Чекулаева Программы приграничного сотрудничества ЕС и России в рамках ЕИСП . 155

А. В. Власов Славянский раскол: украинский и русский национализм в Прикарпатье накануне Первой Мировой войны .................................................................. 156

Е. О. Родина Объединение Германии как завершающий этап «холодной войны» ............ 157

Е. С. Коренев Балканский вектор программы НАТО «Партнёрство ради мира» ................ 159

10

Секция «Новейшая история стран Востока»

Я. И. Гончаров Реформы в Турецкой республике в годы президентства Кемаля Ататюрка (1923–1938 гг.) .............................. 163

И. И. Кузнецова Тайвань при Чан Кайши: экономическое и политическое развитие ............. 164

В. В. Григорьева Попытки разрешения индусско-мусульманских противоречий в политике ИНК и БДП в конце XX — начале XXI в. ................................... 165

Г. В. Глинский Проблема 9-й статьи конституции Японии на современном этапе .............. 167

И. С. Агасян Изменение вектора внешней политики Ирана с укреплением авторитарной власти шаха Мухаммеда Реза Пехлеви ........................................................... 168

Секция Псковского отделения Российского общества

интеллектуальной истории

Д. А. Афанасьева Козьма Пражский и развитие чешского историописания в последней четверти XI — первой четверти XII вв. .......................................................... 172

А. С. Немировская «Хроника» Галла Анонима как памятник польского историописания XI–XII вв. 173

А. О. Морозова Сохранение и популяризация церковью исторического наследия Псковской земли во второй половине XIX — начале XX вв. .......................................... 174

К. А. Шилина Жанр альтернативной истории в американском кинематографе холодной войны (на примере фильма «Америка», 1987) .............................. 176

Д. А. Поликарпова Тема Афганской войны в творчестве режиссёра Алексея Балабанова (на материале фильмов «Груз 200» (2007), Кочегар (2010) ................................. 177

А. В. Кобзева Образ императора Юстиниана в «Хронографии» Иоанна Малалы .............. 179

А. С. Павлова Образ Локи в «Старшей Эдде»: современный взгляд .................................... 181

Д. А. Котлукова Образ «Другого»: мавры и христиане в Испании времён Реконкисты на материале «Песни о моём Сиде» ..................................................................... 183

11

Е. С. Потапова Образ идеального правителя в трактате Н. Макиавелли «Государь» ........... 184

Ю. В. Баранова Идеальный правитель в религиозно-политической литературе Англии 1550-х гг. (на материале трактата Дж. Понета) ................................ 185

М. Ю. Лопатина К изучению истории ранневизантийской Палестины: аграрная колонизация сельской периферии в работах Д. Бара .......................................................... 187

Секция «Зарубежное регионоведение»

А. О. Лаппо

Парламентская ассоциация Содружества наций: миссия, членство, структура, деятельность .................................................................................. 189

А. А. Бабкина Проблемы мультикультурализма в Германии ................................................ 189

Д. С. Васильева Образ канцлера ФРГ Ангелы Меркель в средствах массовой информации . 191

К. В. Голякова Фламандско-валлонские противоречия и конституционные реформы в Бельгии во второй половине XX в. ................................................................. 192

А. А. Погорелова Причины дезинтеграционных процессов в современной Испании .............. 193

Н. А. Смирнова Эстонская республика и Европейский Союз в конце XX — начале XXI вв. ......................................................................... 194

Секция социологии и философии

А. В. Елесичева

Украинcкая правocлавная цeркoвь в пeриoд coциальнo-пoлитичecкoгo кризиcа 2014–2015 гг. ...................................................................................... 196

Н. В. Курселёва Павел Флоренский о русском православии .................................................... 199

А. В. Марченко Американская этика успеха — «философский объективизм» Айн Рэнд (1905–1982) («Американская мечта» в трактовке эмигрантки А. Розембаум) ................................................................................................... 201

Д. С. Родченкова Экзистенциализм А. Камю .............................................................................. 203

12

И. В. Стриков Общественный порядок и преступность как социальная проблема ............. 205

Р. Турахужаева Культурный шок и процессы приспособления .............................................. 207

Р. Турахужаева Политический аспект: проблема национализма ............................................ 210

13

«СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. К 70-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ»

А. И. Молотков, ПсковГУ,

исторический факультет, III курс (научный руководитель — профессор В. А. Космач)

Из истории советско-германских отношений: 23 августа 1939 г. «Пакт о ненападении» и «секретная миссия» В. М. Молотова в

Берлине в 1940 г. Данная тема является очень актуальной в настоящее время. 2015 год —

год 70-летия победы СССР над немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне. Также невозможно не заметить, в некотором смысле, обострения внешнеполитических отношений между современной Россией и Германией, в связи с последними событиями на мировой арене.

Такая тема, как советско-германские отношения накануне Великой Оте-чественной войны, является достаточно хорошо изученной. Среди историков, занимающихся данной темой можно выделить Ю. Г. Фельштинского, С. З. Случ, Л. А. Безыменского.

«Договор о ненападении между Германией и СССР», также известный всем под названием «Пакт Молотова — Риббентропа», составленный 23 августа 1939 г.; «Секретный дополнительный протокол» к нему, и всем небезызвестная поездка В. М. Молотова в Берлин 10 ноября 1940 г., являются одними из важ-нейших событий внешней политики СССР накануне Великой Отечественной войны.

Подписание «Договора о ненападении» и «Секретного дополнительного протокола» для нашей страны имело большое значение. Ведь Советский Союз не был готов к вступлению в войну, а начавшаяся в 1938 г. 3-я пятилетка, уве-личившая расходы на военно-промышленный комплекс, должна была закон-читься в 1942 г. При подписании данного договора были выявлены некоторые разногласия при объявлении требований с советской стороны, а именно: при-знать порты Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс) входящими в сферу инте-ресов СССР. На это Риббентроп получил согласие из Берлина [1, с. 66].

10 ноября в 18 часов 50 минут специальный поезд Молотова покинул Бе-лорусский вокзал Москвы. Вместе с ним отправилась представительная делега-ция из 65 человек. Перед Молотовым и делегацией были поставлены задачи, по выявлению возможного развития событий отношений с Германией и её союз-ницами. В целом можно говорить о том, что поездка Молотова в Берлин носила разведывательный характер.

14

Литература 1. Фельштинский Ю. Г. Оглашению подлежит: СССР — Германия.

1939–1941: документы и материалы. М., 2004. 2. Фляйшхауэр И. Пакт Гитлер, Сталин и инициатива Германской ди-

пломатии 1938–1939 / Пер. с нем. Вступ. сл. В. М. Фалина, предисл. Безымен-ского Л. А. М., 1990.

В. В. Захаренко, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — профессор А. В. Филимонов)

Боевые действия частей Красной армии на территории Себежского района в 1941 г.

Себежский район к началу войны имел важное стратегическое значение,

так как по его территории проходили укреплённые рубежи (так называемая «Линия Сталина»), но после перенесения государственных границ с 1940 г. укрепления были законсервированы. Себежский укрепрайон (УР) занимал по фронту 60 км, имел 75 законсервированных долговременных оборонительных сооружений без вооружения. Сооружения УРа не были оборудованы к ведению круговой обороны, ДОТы не были оснащены техническими средствами связи. Оружие с УР было снято и вывезено, но быстрое продвижение противника за-ставило использовать эти укрепления.

30 июня в Себеж прибыл штаб 22-й армии, и передовые части армии начали занимать Себежский УР. 3 июля 1941 г. танковый корпус под командо-ванием Э. Манштейна двинулся в направлении Себеж — Опочка, также насту-пала моторизованная дивизия СС «Мёртвая голова». 6 июля 1941 г. состоялся жестокий бой между немцами и себежскими защитниками, отбившими 4 атаки, немцы потеряли 3 танка. С утра 8 июля 1941 г. немецкие войска перешли в наступление на правом фланге 22-й армии. В ходе ночного боя немцы понесли значительные потери. 9 июля на участке 112-й стрелковой дивизии 51-го стрел-кового корпуса перешли в наступление 111-я и 121-я немецкие пехотная и штурмовая дивизии. Наши части несли большие потери, но продолжали сраже-ние до последнего. При обороне, пока от полка не осталось менее 200 чел., 717-й полк позиции не оставлял.

С 10 по 15 июля шли бои на участках Себежского УРа, занимаемых За-падным фронтом. Впоследствии, Себежский УР пал. Оборона, опиравшаяся на себежские укрепления, сыграла большую роль в срыве вражеского наступления на западном направлении, так как смогла сдержать на некоторое время наступ-ление противника.

15

Д. И. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс

(научный руководитель — доцент В. А. Космач)

Псков под немецкой оккупацией в годы Великой Отечественной войны

Псков был занят немецко-фашистскими захватчиками 9 июля 1941 г., и с

этого момента жизнь псковичей попала под полный контроль неприятеля. В го-роде разместились немецко-фашистские гражданские и военные учреждения. Гражданская власть была представлена управами во главе с головами в городах [2]. Городским головой Пскова был назначен Н. С. Фрейберг, бургомистром Пскова стал тайный агент гестапо В. М. Черепенькин.

Фашистский режим коснулся всех сторон жизни псковичей. Оккупанты объявили всеобщую трудовую повинность для лиц в возрасте от 14 до 65 лет и рабочие паспорта для трудящегося населения. С марта 1942 г. работающее население получало 350 г. хлеба в день на человека, неработающее население получало 175 г. хлеба. Выдача хлеба производилась при предъявлении хлебной карточки [7].

Немецко-фашистские власти ввели множество налогов для местных жи-телей: подушную подать, поземельный налог, подоходный налог и многие дру-гие [1]. С 1 августа 1941 г. введена плата за свет, воду, а также квартирную пла-ту за занимаемые квартиры в городских домах гражданским населением, и налоги за торговлю и производство [4].

На территории Пскова располагались концентрационные лагеря для во-еннопленных, где господствовал режим, рассчитанный на предумышленное ис-требление его обитателей голодом, расстрелами, избиениями и истязаниями.

Для целей предумышленного умерщвления военнопленных германское командование использовало и так называемый «госпиталь», находившийся на ул. Интернациональной в зданиях бывшей колхозной поликлиники, гаража и барака Первой Советской больницы. Заключённые содержались в неотапливае-мых помещениях, больные часто замерзали, наблюдались случаи обморожения ног. Медикаментов не было [3].

Оккупировав Псков, фашисты сразу же развернули антисемитскую про-паганду. Было создано еврейское гетто, в котором находилось около 1000 чело-век [1].

С первых дней немецко-фашистские власти также вели активную идеоло-гическую пропаганду в печати, на радио и псковских школах [6]. Кроме того, с этой целью псковичам демонстрировали немецкие кинофильмы [5].

Медицинское обслуживание в городе было платным. В Пскове свиреп-ствовали сыпной тиф, чесотка [2].

С августа 1941 г. в городе действовала Псковская Православная Миссия. Она занималась открытием церквей, благотворительностью, но всё это проис-ходило под эгидой оккупационных властей [6].

16

Источники и литература 1. Арсеньев А. Я. Во время фашистской оккупации // Псков в годы Ве-

ликой Отечественной войны. Л., 1981. С. 38–54. 2. Беритц А. В. Сопротивление псковичей «новому порядку» захватчи-

ков // Псковская политическая культура: традиции и современность. Псков, 2004. С. 80–86.

3. ГАНИПО. Ф. 1219. О. 1. Д. 93. Л. 38. 4. ГАПО. Ф. Р-740. О. 1. Д. 1. Л. 67. 5. За Родину. 1942. 4 ноября. 6. Попова О. В. Идеология «Нового порядка» // Псков. 1995. № 2. С. 56–61. 7. Постановление о выдаче хлеба в городе Пскове, вступающее в силу с

1 апреля 1942 г. 26 марта 1942 г. // Войной испепелённые года: Псковский край накануне и в годы Великой Отечественной войны, в первые послевоенные го-ды. 1939–1949 гг.: Сборник документов государственного архива Псковской области. Псков, 2005. С. 98.

В. Л. Лысанов, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент О. П. Корольков)

Нацистский оккупационный режим на территории Великолукского края (1941–1944 гг.)

В этом году особенно актуальной является тема, посвящённая проблеме

нацистской оккупации на территории СССР, в связи со знаменательной датой 70-летия Победы над немецко-фашистскими захватчиками.

Нацистский оккупационный режим отличался исключительной жестоко-стью по отношению к населению, проживавшему на оккупируемых территори-ях, массовыми репрессиями и уничтожением граждан, разрушением и разграб-лением народного хозяйства, культурных ценностей [1].

Цели оккупационной политики гитлеровцев на советской территории бы-ли определены в утверждённом 25 мая 1940 г. «Ост-плане» [2].

Фашисты за период Великой Отечественной войны дважды занимали и наводили свои порядки в одном из стратегически важных населённых пунктов ныне Псковской области — городе Великие Луки.

Оккупанты первый раз вошли на территорию города и окрестностей 18 июля 1941 г. [3, л. 8 об.].

Уже 21 июля 1941 г. в упорном бою наши части выбили противника из города и отбросили его за город [4, с. 17].

Однако, сломив 33-х дневную героическую оборону Красной армии и опол-чения, 25 августа 1941 г. фашистские войска вновь захватили Великие Луки. С первых дней оккупации в городе началось истребление мирных жителей [3, л. 10].

17

Стены домов, телеграфные столбы пестрели от заготовленных заранее при-казов немецкого командования. За невыполнение многочисленных распоряжений устанавливались только два вида наказания — расстрел и повешение [5, с. 133].

Для поддержания «нового порядка» в городе создавались учреждения ок-купационных властей. На втором и третьем этажах четырёхэтажного дома на площади Ленина разместилась фельджандармерия (полевая жандармерия), в здании бывшего Дома Советов располагалась фельдкомендатура. Городская полиция находилась на Октябрьской ул. против бывшего Дома Красной армии, районная полиция в г. Великие Луки просуществовала с августа 1941 г. до мая 1942 г., а затем по распоряжению полевой жандармерии выехала на ст. Опухлики Невельского района [6, с. 106–110].

Чтобы создать видимость местного самоуправления, организовывались «русские» учреждения, аппарат которых был укомплектован предателями. Цен-тральным учреждением этого типа была городская управа, возглавляемая бур-гомистром. Вся деятельность городской управы контролировалась ортскомен-датурой, которая изымала у местного населения продовольствие, одежду и транспортные средства, необходимые армии [5, с. 133–135].

В период оккупации немцы установили 4 виселицы, из них две виселицы на площади Ленина и две виселицы на заводе им. Макса Гельца. Всего было повешено свыше 10 человек [7, л. 26].

Неотъемлемым атрибутом «нового порядка» являлась созданная оккупан-тами система лагерей для военнопленных и мирных жителей. В конце августа 1941 г. возле п. Кунья гитлеровцами был организован лагерь для военноплен-ных, в котором содержалось до 4000 бойцов и командиров. В середине сентяб-ря лагерь перевели в Великие Луки, где он просуществовал не более 10–12 дней и находился в Летнем саду, в конце улицы Маршала Жукова. В конце сентября военнопленных перевели в лагерь в д. Рябики. В нём находилось примерно 3,5 тыс. чел. Он располагался в казармах военного городка. Лагеря для мирных граждан были в бывшем здании Госбанка и на Октябрьской улице, где работало около 250 человек [4, с. 17].

В ноябре 1941 г. оккупанты выдавали населению 150 граммов хлеба для работающих и 50 граммов для иждивенцев в сутки, затем увеличили эту норму соответственно до 300 и 150 граммов. Основу хлеба составляло полуистлевшее, неочищенное и загаженное голубиным помётом просо, обнаруженное в поме-щениях бывшего спиртзавода.

В городе Великие Луки умерло от ран и от голода, расстреляно и умерло от массовых эпидемических заболеваний около 7000 чел. Среди расстрелянных были подпольщики-полиграфисты Цветков Василий Илларионович, Нечаева Надежда Константиновна, Богданов Родион Богданович, Колпаков Егор Гаври-лович, Гусева Антонина Васильевна, Бонифатий Корк и остальные герои, кото-рые печатали и распространяли антифашистские листовки, освобождали воен-нопленных, устраивали диверсии на заводах и железной дороге [5, с. 140–143].

На территории бывшей крепости в 1945 г. было обнаружено 6 могил — траншей, размером: шириной 2,5 метра, длиной 10 метров и глубиной 2 метра,

18

куда беспорядочно сваливались расстрелянные и замученные советские граж-дане. Великолукской городской комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков были произведены раскопки мо-гил, после чего было установлено, что на территории крепости расстреляно и замучено 500 человек, в числе которых имелись женщины и дети [7, л. 31].

Захватчики уничтожили все 8 государственных фабрик и заводов, они разрушили Великолукский паровозоремонтный завод им. Макса Гельца, 2 кир-пичных завода, трикотажно-перчаточную фабрику, спиртзавод, лесопильный завод, мясокомбинат, хлебозавод и 16 промысловых артелей города [7, л. 32].

За время оккупации Великолукского района (август 1941 — декабрь 1942 гг.) немецко-фашистскими захватчиками сожжено имущество 160 колхо-зов, 6343 жилых дома колхозников и колхозов и 8800 других хозяйственных построек, полностью уничтожено имущество 163 организаций, учреждений района, в числе которых 64 школы, 20 медицинских учреждений и 11 сельских клубов. Фашисты полностью уничтожили колхозное животноводство: 160 то-варно-молочных, 150 свиноводческих и 160 овощеводческих ферм, уничтожили скот и домашнюю птицу. Всего было уничтожено 16 860 голов крупнорогатого скота, 8810 голов лошадей, 33 376 голов овец, 7 400 голов свиней, 3877 пчело-семей, и 6 975 голов птицы. Немецко-фашистские захватчики разграбили важ-нейшие сельскохозяйственные машины и инвентарь на сумму 9 709,1 тыс. руб., общая сумма ущерба нанесённого немецко-фашистскими захватчиками хозяй-ствам колхозов составляла 609 522,6 тыс. руб. и частным гражданам сожжено 1 130 651,7 тыс. руб. [9, л. 45].

В период оккупации Великолукского края с июля 1941 г. по август 1944 г. в границах Великолукской области гитлеровцами было истреблено 57 554 че-ловека, из них 36 107 мирных жителей городов и сёл, 21 447 военнопленных, было угнано в Германию 42 491 человек работоспособного населения [8, л. 57].

Источники и литература

1. История России. 1917–1945 гг. Учебное пособие [Электронный ре-сурс]. Режим доступа: URL: http://ispu.ru/files/u2/book/history/index.html

2. Ост-план // Большая советская энциклопедия. М., 1969–1978. [Элек-тронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ bse/117213/% D0%9E%D1%81%D1%82

3. ГАВЛ. Ф. Р–2379. Материалы по истории г. В. Луки. Оп. 1. Дела посто-янного срока хранения. Д. 30. Политдонесения 22-й армии об организации парти-занских отрядов и зверствах фашистов в оккупированном городе. 1941. 14 л.

4. Великие Луки в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов / Отв. ред. Д. А. Белюков. Великие Луки, 2012.

5. Великие Луки: Очерки истории. Л., 1986. 6. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечествен-

ной войне. Т. 4. Кн. 1. М., 1995. 7. ГАВЛ. Ф. Р–1691. Совет депутатов трудящихся и исполком Велико-

лукской области. Оп. 8. Дела постоянного срока хранения. Д. 10. Материалы о

19

злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории Великолукской области. 1945. 220 л.

8. ГАНИПО. Ф. 5473. Великолукский обком ВЛКСМ. Оп. 1. Особый сектор. Д. 10. Указания и письма обкома в ГК и РК ВКП(б) по вопросам пар-тийной работы, пропаганды, сельского хозяйства, промышленности и строи-тельства. 245 л.

9. ГАНИПО. Ф. 5714. Великолукский райком КП РСФСР. Оп. 2. Дела постоянного срока хранения. Д. 24. Акты чрезвычайной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории Великолукского района. 95 л.

А. В. Пионтковский, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Учреждение и деятельность Псковской Православной Миссии История Псковской Православной Миссии остаётся до сих пор одной из

самых загадочных страниц Великой Отечественной войны. Долгие десятилетия она по идеологическим причинам оставалась закрытой не только для обычных людей, но и для исследователей. И только в последние годы эта тема начинает приобретать особый интерес.

Возглавлявший Прибалтийский экзархат Московской патриархии митро-полит Сергий (Воскресенский) смог получить разрешение на деятельность Миссии со стороны вермахта в середине августа 1941 г. Организуя такой ин-ститут, как Миссию, митрополит Сергий стремился возродить каноническую духовную жизнь там, где она была почти полностью уничтожена в 1930-е гг. [1, с. 213]. Территория, входившая в ведение миссии, включала в себя юго-западные районы Ленинградской, Новгородскую и Псковскую области с насе-лением около 2 млн. человек. Прибытие первых священников-миссионеров из Литвы совпало с началом массового религиозного подъёма. Священник Иоанн Лёгкий позднее вспоминал: «Когда в августе 1941 г. мы приехали в Псков, на улице прохожие со слезами подходили под благословение. На первом богослу-жении в соборе все молящиеся исповедовались. Нам казалось, что не священ-ники приехали укреплять народ, а народ укрепляет священников» [2, с. 162].

Постепенно Миссия смогла развернуть свою издательскую деятельность. В сообщении полиции безопасности и СД от 4 декабря 1943 г. говорилось, что она распространяет различные издания религиозно-церковного содержания, например, журналы, молитвенники, учебники Закона Божия и т. д., которые были напечатаны в Риге, Ревеле и Пскове. В декабре 1942 г. вышел первый, выпущенный Миссией Церковный календарь под редакцией священника Н. Трубецкого. Миссия издавала с августа 1942 г. по май 1944 г. ежемесячный

20

журнал ««Православный христианин» тиражом 2–3 тыс. экземпляров, вела ка-техизические курсы для взрослых. Большинство же кандидатов в священство посылались на обучение в Ригу и Вильно. С целью возрождения религиозной жизни с мая 1942 г. в регионе впервые зазвучало в эфире церковное слово. Еженедельные трансляции из Пскова охватывали значительную территорию области. В сентябре 1942 г. священником Георгием Бенигсеном по радио был прочитан доклад на тему «Религия и наука», второй доклад «Игумен всея Руси» он посвятил 550-летию со дня смерти Сергия Радонежского [2, с. 163].

Выполняя директивы Берлина, германская военная администрация прямо не содействовала, но и не препятствовала возрождению храмов. В то же время известны неоднократные случаи занятия церковных зданий под казармы и даже как в селе Выбор, Новоржевского района, в 1943 г. размещения воинских ча-стей для проживания в действующих храмах. В сентябре 1941 г. вышло распо-ряжение германского командования, по которому все материальные затраты по содержанию культовых зданий должно нести местное население. Военная и гражданская администрация ограничилась демонстративной передачей верую-щим некоторых церковных ценностей [2, с. 165].

С первых дней своего существования Миссия стала вести и большую бла-готворительную работу. Заметную роль в ней играл Псково-Печерский мона-стырь. Уже 19 августа 1941 г. его наместнику игумену Павлу (Горшкову) из Пскова поступила записка: «Отец Павел! Умоляю Вас, посетите богадельню, окажите милосердие несчастным, никому не нужным людям. Ведь подумайте, от голода один выбросился из окна, вчера умер, а другие просят отравить их». И вскоре из хранившихся в монастырских кладовых и собранных среди паломни-ков и прихожан продуктов был составлен и отправлен в Псков обоз из 4 подвод. Оказывалась помощь и советским пленным военнослужащим. Так, 24 августа игумен Павел получил ещё одну, на этот раз благодарственную записку: «Боль-ные, раненые военнопленные и персонал госпиталя лагерного пункта 134 в горо-де Пскове выносят глубокую благодарность за присланные продукты — муку, хлеб, яйца и другие пожертвования». В ноябре 1941 г. Миссия выпустила обра-щение к населению: «Тронутые любовью к нашим в плену находящимся брать-ям, мы желаем им помочь и удовлетворить их нужды... Мы знаем, что русский человек не будет стоять в стороне, когда надо помочь своему ближнему... Дайте что можете: одежду, обувь, бельё, одеяла и т. д. Всё будет принято с благодарно-стью и будет роздано военнопленным: «Рука дающего да не оскудеет». Заботой оказались окружены и дети-сироты. Так, в Пскове при храме Димитрия Солун-ского был создан приют, в котором содержались 137 детей 6–15 лет. За короткий срок число действующих церквей в западных районах Ленинградской области выросло в десятки раз. Согласно сведениям журнала «Православный христиа-нин», к началу 1943 г. на территории бывшей Псковской и части Петроградской губерний имелись: 221 приходской храм и 84 священника, в том числе 14 мисси-онеров из Прибалтики. Кроме того, в течение 1943 г. количество церквей значи-тельно выросло, например, в Псковском районе — с 6 до 23 (в том числе в самом Пскове — до 10), а в целом в Псковской епархии примерно до 150. Количество

21

священников к началу 1944 г. достигло 175. Их острейшая нехватка была серьёз-ной проблемой. Во вновь открытых церквях начали звонить в колокола, органи-зовываться крестные ходы, возобновилось религиозное обучение детей. Так, в Красногородском округе в 1942 г. под руководством миссионера Ф. Ягодкина находилось 15 начальных церковных школ, а в Пушкиногорском районе функ-ционировало 17 подобных заведений. Попытки ввести обучение Закону Божию в общеобразовательных школах значительного успеха не имели, прежде всего, из-за противодействия германских властей [2, с. 167].

Ввиду полной принудительной эвакуации Пскова и прилегающих обла-стей, Православная Миссия прекратила своё существование. В окрестностях города удалось укрыться протоиерею Петру Жаркову, именно он стал служить в псковских храмах после освобождения города. Но в других оккупированных районах северо-запада России большинство священников всё же осталось на своих местах и продолжало служить после прихода советских войск [1, с. 253].

Литература

1. Шкаровский М. В. Церковь зовёт к защите Родины. Религиозная жизнь Ленинграда и Северо-Запада в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2005.

2. Псков в Российской и Европейской истории. М., 2003.

А. И. Фёдорова, Лицей № 4 «Многопрофильный» г. Пскова, 10 «Б» класс

(научный руководитель — учитель истории и обществознания Т. В. Тихонова)

Великая Отечественная война в истории семьи Во все времена вóйны приносили горе, смерть, разрушение. Особенно

трагической была Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Мой прапраде-душка — Брюзгин Василий Павлович — родился в 1896 г., в деревне Мешаново Псковского уезда, Псковской губернии (ныне д. Верхолино Псковского района Псковской области, старое название — Верхние Олины) в крестьянской семье. До войны он учился в Верхолинской земской школе. После школы стал рабо-тать в колхозе деревни Верхолино. Женился. У него была большая и дружная семья. Страшная весть о начале войны ворвалась в дома в выходной день.

Моего прапрадедушку, Василия Павловича, забрали на фронт в 1941 г., тогда ему было 45 лет. Он боялся идти воевать, так как дома осталась большая семья с грудным ребёнком, которую он не мог оставить. Но в то время другого выбора не было, надо было освобождать Родину. Его и других мужчин собрали и отправили на станцию, через деревню Верхолино. Они уходили из сёл и дере-вень навстречу суровой неизвестности с коротким и сухим названием «фронт» группами и поодиночке — совсем ещё неокрепшие юноши и мужчины в рас-

22

цвете сил, такие кто по молодости ещё не успели встретить свою первую лю-бовь и отцы из многодетных семей. Родные узнали об отъезде Василия Павло-вича незадолго до самого отправления. Тогда он не знал, что видит свою семью в последний раз. Он хотел подойти и поцеловать своих детей и жену, и вышел из строя. Но он не успел к ним подойти, как сказанная грубым голосом фраза командира: «Брюзгин, встань в строй!» остановила его, и он был вынужден вернуться обратно. Он видел слёзы своих родных, но не мог ничего сделать.

Василий Павлович был рядовым в 1238-м стрелковом полку 372-й стрел-ковой дивизии. Зима 1943–1944 гг. была мягкая, «гнилая». Опорные пункты противника Старая Мельница, Большое Ляпино и Малое Ляпино оборонялись горизонтами силою от усиленного взвода до роты каждый и были подготовле-ны к круговой обороне. В 21 час 18 января командир 1-го стрелкового батальо-на 1238-го стрелкового полка получил задачу: в целях быстрого выхода на коммуникации противника, ведущие в Новгород с запада, в 24 часа 18 января, используя слабо обороняемый и слабо укреплённый район на переднем крае противника — русло р. Впряжка и скрытые доступы — кустарник и лес, скрыт-но пройти в этом районе через последний край, выйти в тыл противника к 7 ча-сам 19 января и уничтожить его в опорном пункте Старая Мельница. Воспре-щая отход вражеских подразделений на запад, удержать этот опорный пункт до подхода главных сил.

Их стрелковый полк дошёл до Ленинградской области, до города Выбор-га. Там Василий Павлович был ранен в ногу противником. В городе Выборге ему помогла местная жительница. Она выходила его, и Василий Павлович про-должил воевать дальше. Но воевал он недолго. Когда Василий Павлович на ло-шади подвозил снаряды, он наткнулся на неразорвавшуюся мину противника и погиб. Он погиб 7 июля 1944 г. в Выборгском районе в городе Высоцк.

Первоначально Василий Павлович был похоронен на о. Ораван-Сари, но место увековечения его памяти находится на мемориальном кладбище в городе Высоцке, могила 54.


1. Материалы интервью родственников. 2. Мединский В. Война. Мифы СССР. М., 2011.

23

«АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

И ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ»

Секция «История Псковского края до начала XIX века»

А. Б. Харлашова, ПсковГУ, исторический факультет, I курс

(научный руководитель — доцент Б. Н. Харлашов)

Историческая топография Завелицкой засады Псковского уезда в XVI–XVIII вв. (по материалам Древлехранилища

Псковского музея-заповедника)

Историко-географическим исследованиям всегда уделялось большое внимание со стороны специалистов, занимающихся региональными историче-скими проблемами. Исследования этого направления позволяют локализовать на местности топонимы, известные по письменным источникам, а также опре-делить границы административно-территориальных единиц.

В Новгородской земле исследования в этом направлении проводили К. А. Неволин, А. М. Андрияшев, В. Л. Янин и Л. А. Бассалыго, А. А. Селин.

С 1996 по 2011 гг. Б. Н. Харлашовым была опубликована серия статей, посвящённых административно-территориальному делению Псковской земли в XIV–XVII вв. В результате проделанной работы удалось с достаточной точно-стью определить границы Псковской земли, уезды городов, а также границы засад Псковского уезда, в т. ч. Завелицкой.

Целью настоящей работы является пополнение историко-географических данных о Завелицкой засаде за счёт документов XVI–XVIII вв., хранящихся в Древлехранилище Псковского музея-заповедника. Среди документов — до-просные речи крестьян, выписки из писцовых книг 1624–1627 гг., меновых и отказных книг, переписной книги 1678 г., жалованные грамоты, ревизские сказки, межевые книги и др. Данные материалы были проанализированы, со-ставлены списки топонимов.

В документах упоминаются населённые пункты, названия рек, озёр, местностей с указанием на губы, где они расположены. Нанесение их на карту позволило уточнить границы Завелицкой засады Псковского уезда, а также входящих в неё губ.

Литература и источники

1. Харлашов Б. Н. Некоторые итоги изучения административно-территориального деления Псковской земли XVI–XVII вв. // АИППЗ, 2001.

2. Постников А. Б. Древлехранилище Псковского музея. Обозрение рус-ских рукописных документов XVI–XVIII вв. М., 2013.

24

М. В. Гаврилов, ПсковГУ, исторический факультет, V курс

(научный руководитель — доцент З. А. Тимошенкова)

Административная деятельность А. Л. Ордина-Нащокина в Пскове в 1665 г.

Выдающийся дипломат и экономист Афанасий Лаврентьевич Ордин-

Нащокин известен и своей практической деятельностью в области местного управления. В 1665 г. он был воеводой в Пскове. На этой должности А. Л. Ордин-Нащокин попытался провести ряд реформ для развития местного управления. Предложения были изложены в «Статьях о грацком управлении». В результате их реализации Земская изба стала бы своего рода кредитным учреждением для бедных людей и контролирующим органом — для богатых.

К сожалению, реформы А. Л. Ордина-Нащокина не получили должного развития по целому ряду причин: противодействие богатых псковских купцов, краткий срок воеводства, назначение в Псков его политического оппонента князя И. А. Хованского.

Однако некоторые моменты реформ в торговом деле нашли своё выраже-ние и дальнейшее развитие в Новоторговом уставе 1667 г. Так в уставе прово-дится идея торговых компаний, системы выдачи ссуд, городовых земских изб для торговых людей, а также учреждение Приказа купецких дел.


1. Дополнения к Актам историческим собранные и изданные археогра-фической комиссией. Т. 5. СПб., 1853.

2. Тихомиров М. Н. Псковское восстание 1650 года: Из истории классо-вой борьбы в русском городе XVII века. М.; Л., 1935.

3. Чистякова Е. В. Реформы городского управления. Проблемы социаль-но-экономического и политического развития России в XVII веке. М., 1967.

4. Курсков Ю. В. Прогрессивные тенденции развития общественной мысли и проекты государственных преобразований России 40-х — 60-х годов XVII века. Иркутск, 1974.

25

Т. С. Быкова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Деятельность Псковской духовной консистории в XVIII в. по документам ГАПО

Псковская духовная консистория (далее — ПДК) — это особый орган,

находившийся в ведении правящего архиерея и действовавший под его началом в качестве совещательного и исполнительного учреждения, а также обладав-ший комплексом административных и судебных функций [1]. Точная дата её основания не ясна, но известно о существовании консистории в Пскове уже с 1726 г. Отдельные стороны её истории и деятельности представлены в работах епископа Павла (Доброхотова), В. Б. Лебедева, Н. В. Коломыцевой [2].

Целью нашей работы является изучение истории ПДК на протяжении всего XVIII в. В ГАПО нами были изучены указы, журнал и протоколы заседа-ний, исповедальная роспись, реестры, прошения, доношения и другие докумен-ты [3]. Полученные данные позволяют определить лиц, входивших в состав консистории в разные годы и характер их повседневной деятельности.

Заседания в консистории, как правило, начинались «пополуночи в 10-м часу», а заканчивались с выходом членов присутствия «из собрания во 2-м часу пополудни» [4]. На них рассматривались вопросы назначений на церковные должности, размеров жалования и источников финансирования, разбирались жалобы мирян на священников, определялись наказания для священнослужите-лей за различные проступки, решались проблемы, связанные с церковным имуществом, обсуждалась возможность определения семинаристов на недухов-ные должности, регулировались семейные отношения и др.


1. Прот. В. Ципин. Духовная консистория // Православная энциклопе-дия. Т. 16. М., 2007. С. 751.

2. Еписк. Павел (Доброхотов). Летописное разъяснение о владычних па-латах в Пскове, построенных архиепископом Новгородским и Псковским Ма-карием. Псков, 1881; Лебедев В. Б. Псковская духовная консистория в конце XVIII века. // Псков. № 17. 2002. С. 44–48; Коломыцева Н. В. Из истории псков-ской духовной консистории. // Материалы четвёртых Псковских архивных чте-ний 16–17 ноября 2009 г. Псков, 2009. С. 53–59.

3. ГАПО. Ф. 39, оп. 1, Д. 168-а, ед. хр. 317; ГАПО. Ф. 39, оп. 2, Д 2, ед. хр. 3, ед. хр. 6; ГАПО. Ф. 39, оп. 5, Д 1.

4. ГАПО. Ф. 39, оп. 1, Д 168-а, л. 1–2.

26

О. О. Тиханова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Состав и деятельность сиротского суда Псковской губернии в последней четверти XVIII в.

Сиротские суды, созданные в результате реализации реформы 1775 г. при

городовых магистратах, являлись не только судебными учреждениями, но и за-частую выполняли функции социального призрения [1]. В ГАПО за изучаемый период сохранились 30 дел из архива порховского сиротского суда [2] и 1 — гдовского сиротского суда [3].

Традиционно в состав сиротскиго суда входили председатель — город-ской голова, два члена городового магистрата (ратманы) и городовой староста [4]. Однако, удалось установить только имена лиц, занимавших должность пор-ховского городского головы (4 человека) и 4 городских старост, трое из кото-рых были неграмотными, и вместо них в документах подписи оставляли пор-ховские мещане или купцы [5]. Ратманы менялись каждый год, но некоторые из них (Варфоломей Фуфаев, Харитон Лунев, Семён Тарасов) занимали эту долж-ность несколько раз [6].

Сложнее выявить данные об остальных членах суда, а также степень по-стоянности его состава. Это связано с тем, что порховский сиротский суд был не сильно загружен делами.

В составе делопроизводственной документации порховского сиротского су-да можно выделить: рапорты о решённых и нерешённых делах, книги входящей и исходящей документации, журналы заседаний, дела о разделе и возвращении имущества, дела по личному обращению вдов. Единственное за этот период дело об установлении опеки содержится в фонде гдовского сиротского суда [7].

Интересны сведения о начале заседаний — «пополуночи в 8 часов» [8].

Литература и источники 1. Писарькова Л. Ф. Государственное управление России с конца XVII

до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. М., 2007. С. 342. 2. ГАПО. Ф. 201, Оп. 3. Д. 1–30. 3. ГАПО. Ф. 599, Оп. 1. Д.1. 4. Ефремова Н. Н. Судоустройство России в XVIII — первой половине

XIX вв. М., 1993. C. 153. 5. ГАПО. Ф. 201, Оп. 3, Д. 20. Л. 1–8. 6. ГАПО. Ф. 201, Оп. 3, Д.7, Л. 1–6. 7. ГАПО. Ф. 599, Оп. 1, Д. 1, Л. 1–7. 8. ГАПО. Ф. 201, Оп. 3, Д. 29, Л. 1–20.

27

А. Ю. Чиков, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент Л. В. Алиева)

Изменения в административно-территориальном делении Псковского края XVIII в.

Коренные административно-территориальные преобразования в России

связаны с именем Петра I. Его указом от декабря 1708 г. территория России была разделена на 8 губерний. В состав одной из них — Ингерманландской (с 1710 — Санкт-Петербургской) вошла и территория нынешней Псковской обла-сти. Низовая сеть административно-территориальных границ (уезды, волости) указом не затрагивалась и оставалась прежней [1].

В мае 1719 г. Петром I в связи с обширностью созданных губерний они были разделены на провинции. Великие Луки и Псков этим указом отнесены к разряду провинциальных городов [1].

29 апреля 1727 г. была образована Новгородская губерния, в которую во-шли 5 провинций прежней Санкт-Петербургской губернии, в том числе Псков-ская и Великолукская. В состав Псковской провинции вошли уезды Гдовский, Изборский, Заволочский, Опочецкий, Островский, Псковский, Пусторжевский; Великолукской — Великолукский, Торопецкий, Холмский; Порховский уезд вошёл в состав Новгородской провинции [1].

В связи с присоединением к России новых земель в результате первого раздела Речи Посполитой 23 октября 1772 г. были образованы две новые губер-нии — Могилёвская и Псковская в составе 5 провинций — Великолукской, Ви-тебской, Двинской, Полоцкой, Псковской. В составе Псковской провинции остались уезды Опочецкий, Островский, Псковский, Пусторжевский; Велико-лукская провинция осталась без изменений [1] (см. рис. 1).

23 августа 1777 г. составлено Псковское наместничество с главным горо-дом — Псковом и 10 уездами: 1) Псковский, 2) Островский, 3) Опочецкий, 4) Пусторжеский (повелено было наименовать город Новоржевом, который и основан на берегах реки Сороти, на большой дороге из Пскова в Луки), 5) Ве-ликолукский, 6) Торопецкий, 7) Холмский, 8) Порховский, 9) Луцкий и 10) Гдовский [3]. Губернским городом был определён город Псков. Холмский посад переименован в город Холм [1].

11 декабря 1781 г. Гдовский и Лужский уезды переданы в состав Санкт-Петербургской губернии и в 1782 г. из части Псковского уезда образован Пе-черский. В 1797 г. в губернии упраздняются 3 уезда и их территория делится между соседними: Новоржевский — между Островским, Опочецким, Порхов-ским; Печерский — между Псковским и Островским; Холмский — Великолук-ским и Торопецким.

В губернии остаётся 6 уездов: Великолукский, Опочецкий, Островский, Порховский, Псковский и Торопецкий. В 1802 г. в составе Псковской губернии восстановлены Новоржевский и Холмский уезды [1] (см. рис. 2).

28

Весь XIX в. и начало XX в. характеризовались административной само-стоятельностью региона и устойчивостью его границ вплоть до 1920 г. (исклю-чение составил кратковременный период вхождения территории в состав Остзейских провинций в 1823–1830 гг.). Это был самый длительный период стабильности внешних границ и внутреннего деления региона, превысивший сто лет [2].

Рис. 1. Генеральная географическая карта Псковской и Могилёвской губерний, разделённых на провинции

29

Рис. 2. Неустойчивость границ региона с 1777 по 1802 гг.

Источники 1. Генеральная карта Псковской и Могилёвской губерний на провинции

разделённых. 1773 год [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://lukigrad.ru/files/karty/karta_province_1773.jpg

2. Карта Псковского наместничества из атласа Российской Империи, 1792 г. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://kartolog.ru/wp-content/uploads/2009/07/29.-Pskovskoe.jpg

3. Карта Псковской Губернии из атласа Российской Империи, 1800 г. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.lithuanianmaps.com/images/1800-1808_RussianEmpireMap_Pskovskaya Province_wikimedia.jpg

30

4. 1820 год. Генеральная карта Псковской губернии с показанием почто-вых и больших проезжих дорог, станций и расстояний между ними [Электрон-ный ресурс]: Режим доступа: URL: http://lukigrad.ru/files/karty/ karta_1820.jpg


1. Административно-территориальное деление Псковской области (1917–1988). Справочник. В 2 кн. № 1 / Ред. Т. Е. Герасименок и др. Л., 1988. С. 8–10.

2. Манаков А. Г., Евдокимов С. И. Устойчивость границ Псковского ре-гиона: историко-географический анализ // Псковский регионологический жур-нал. 2010. № 10. С. 29–32.

3. Семевский М. И. О Великих Луках и Псковской губернии: избранные произведения / Сост. и подг. публ. Д. А. Белюкова, Г. Т. Трофимовой, В. С. Карпицкой. Великие Луки, 2014. С. 30.

А. С. Вирки, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Состав причта церкви Вознесения Господня села Бельское Устье Порховского уезда в конце XVIII — 40-е гг. XIX вв.

Проанализировать состав причта церкви Вознесения Господня села Бель-

ское Устье в указанный период, а также проследить жизненный путь и судьбу отдельных представителей причта позволяют клировые ведомости. Большой массив клировых ведомостей церквей Порховского уезда находится в Ф. 39 ГАПО (Духовная консистория).

Службу в церкви Вознесения Господня в означенный период осуществля-ли священник, дьякон, дьячок и пономарь. Всего за это время сменилось три священника, четыре дьякона, четверо дьячков и пять пономарей.

Священники Дьяконы Дьячки Пономари Просвирни

Пётр Спекинский (1800–1806 гг.)

Григорий Яковлев (1799 г.)

Михаил Дмитриев (1800–1829 гг.)

Филимон Иродионов

(1796–1800 гг.)

Феврония Петрова (1796–1800 гг.)

Пётр Дмитриев Устинский

(1807–1831 гг.)

Пётр Дмитриев Устинский

(1800–1807 гг.)

Матфий Полистов-ский (1830 г.)

Василий Иванов (1802–1803 гг.)

Татьяна Андреева (1832–1843 гг.)

Василий Петров Устинский

(1832–1850 гг.)

Иван Васильев Секизов

(1808–1830 гг.)

Иван Филимонов (1832 г.)

Иван Петров (1806–1812 гг.)

Елизавета Дмитриева

(1844–1845 гг.) Иоанн Яковлев

(1831–1843 гг.) Никита Захарьев (1834–1845 гг.)

Николай Иванов (1813–1829 гг.)

Прокопий Прокопиев Протопопов

(1832–1845 гг.)

31

В качестве священников при церкви служили выпускники Псковской ду-ховной семинарии и сыновья священников. Первым и наиболее заслуженным священником церкви был Пётр Спекинский. После службы в г. Пскове и селе Сехново Новоржевского уезда он в течение 16 лет являлся полковым священ-ником и участвовал в походах в Польшу, Молдавию, Бессарабию, Персию. За «понесённые в полку труды» Спекинский был награждён орденом Александра Невского и набедренником [1]. По исключении из полка в 1798 г. определён в Порховский уезд священником при церкви Вознесения Господня и находился в этой должности до 1806 г. В период службы в церкви Спекинский был опреде-лён благочинным над прочими священно- и церковнослужителями [2]. Как пра-вило, благочинными становились наиболее уважаемые священники, которые несли персональную ответственность за всю церковно-приходскую жизнь.

Источники

1. ГАПО. Ф. 39. Оп. 1. Д. 929. Л. 33. 2. ГАПО. Ф. 39. Оп. 1. Д. 937. Л. 34.

В. А. Кошельков, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент К. Б. Жучков)

Запасные сельские хлебные магазины в Псковской губернии в конце XVIII — начале XIX вв.

Существование хлебных запасных сельских магазинов в начале XIX в. в

Псковской губернии известно давно в исторической литературе. Хлеб из таких магазинов, например, доставлялся в русскую армию в 1812 г. Однако до сих пор не было ни одного исследования о запасных хлебных магазинах Псковской губернии. Настоящее исследование преследует цель изучить историю учрежде-ния, устройства и наполнения запасных сельских хлебных магазинов Псков-ской губернии от их основания до войны 1812 г.

Исследование хлебозапасной системы Псковской губернии в конце XVIII — начале XIX вв. основано на материалах Государственного архива Псковской области. В фондах канцелярии Псковского губернатора, Псковского наместни-ческого правления, а также в фонде Псковского приказа общественного приз-рения находятся документы, затрагивающие различные стороны истории хле-бозапасной системы Псковской губернии: устройство магазинов, их топогра-фию, количество, наличие хлеба в них и многое другое.

Согласно предварительным результатам исследования, к началу 1812 г. на территории Псковской губернии действовало два запасных казённых мага-зина в Великих Луках и Пскове, подведомственных Казённой палате. Кроме то-го, согласно апрельской ведомости 1812 г. по Псковской губернии насчитыва-лось 146 запасных сельских магазинов, находившихся во владениях помещи-

32

ков. Общее количество хлеба в этих запасных сельских магазинах составляло 2 298 206 кг. Данные о количестве хлеба в запасных казённых магазинах на начало Отечественной войны 1812 г. выявлены не были.

Изучение устройства и наполнения запасных сельских хлебных магази-нов позволяет сделать вывод, что их существование в определённой мере обес-печивало продовольственную безопасность населения губернии.

А. А. Александрова., ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Деятельность псковской дворянской опеки в последней четверти XVIII — 50-х гг. XIX века

Создание дворянской опеки предусматривалось «Учреждением о губер-

нии» 1775 года. В Псковской губернии она была учреждена 19 декабря 1777 го-да. Документы об её деятельности хранятся в ГАПО, однако, они в большей степени освещают работу дворянской опеки в XIX веке.

Списочный состав членов опеки удалось установить для 1806 года [1]. В это время в неё входили предводитель дворянства Михаил Брылкин, заседатели Пётр Пальчиков, Пётр Окунев, Павел Микулин, Николай Ламанов, Даниил Назимов и секретарь дворянства Дмитрий Шумилов. Несколько позднее была сформирована канцелярия.

В функции дворянской опеки входили: опись имений (введение отчётной документации о наличии земли и её размерах), ревизия опекунских отчётов (отчёты опекунов о доходах и расходах имения), определение дворянских детей без имений в учебные заведения, определение вдов в Приказ общественного призрения (в школы, больницы и т. д. в качестве учителей, сестёр милосердия и т. д.), надзор над имениями дворянских вдов и сирот и больных дворян (имею-щих какие-либо болезни или нарушение психики — умалишённые), надзор за имениями реквизированных по взысканию (имения дворян которые провини-лись и те, кто не оплатил долги имения).

В основном в документах рассматриваются дела о взятии имений под опеку, долговые обязательства опекаемых, состав опекунов и их отчёты и дела. Так, в 1805 г. бывшему предводителю дворянства Григорию Никитичу Алексе-еву, по рапорту нижнего земского суда, было передано в опеку имение в Вели-колукском уезде [2]. По рапорту земского суда имение Коромышево было за-ложено в банк за неуплату долгов [3]. Опека требовала предоставление в срок отчётов опекунов и настоятельно напоминала им об этом [4].


1. ГАПО, Ф. 631, Оп. 1, Д. 36, Л. 37. 2. ГАПО. Ф. 631.Оп. 1. Д. 36. Л. 53. 3. ГАПО. Ф. 631. Оп.1. Д. 36. Л. 275. 4. ГАПО, Ф. 631, Оп. 1, Д. 36, Л. 2.

33

Секция «История Псковского края XIX–XX вв.»

К. В. Бухтоярова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент Н. П. Никитина)

Персональный состав земских врачей Псковской губернии

Земский врач — лицо, посвящающее свои знания и умения предупрежде-нию и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека, полу-чившее в установленном порядке право на занятие врачебной деятельностью [1].

Земская реформа 1864 г., направленная на усиление роли органов земско-го самоуправления, заложила правовые основы земской медицины, позволив-шей обеспечить медицинской помощью сельское население России. Земские собрания принимали постановления местного значения, применявшиеся для ор-ганизации доступной врачебно-санитарной помощи сельскому населению и проведения эффективных мероприятий, направленных на борьбу с эпидемиче-скими заболеваниями. Характерными чертами земской медицины были: колле-гиальность управления, бесплатность медицинской помощи, её доступность населению, профилактическая направленность противоэпидемических меро-приятий [2].

До земства санитарной организации в Псковской губернии не было. В 40–50-е гг. XIX в. были составлены первые медико-топографические описания го-родов и уездов губернии, в которых особое внимание обращалось на распро-странение в губернии заболеваний, изучение влияния метеорологических усло-вий на их возникновение и течение. Отражались в них в основном вопросы эпидемиологии [3].

Самой значимой стороной деятельности земства была организация меди-цинской помощи сельскому населению. До реформы 1864 г. все предлагаемые медицинские услуги были платными. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что полноценную медицинскую помощь могли получить лишь состоятель-ные граждане [4].

С 1869 г. в Пскове действовало Псковское общество врачей. Президентом его был избран врачебный инспектор Л. А. Маровский. Председателем его в начале XX в. был доктор медицины К. А. Раух. Доктор медицины К. А. Раух до последних предвоенных лет (1914 г.) работал в должности губернского врачеб-ного инспектора и являлся бессменным председателем научного общества псковских врачей. Ему принадлежит «Краткий медико-топографический очерк Псковской губернии» [5].

34

Уезд Число врачебных

участков

Численность

населения

Число врачей

Псковский 5 226 756 5

Островский 5 161 877 5

Опочецкий 6 135 654 7

Новоржевский 4 113 769 5

Великолукский 4 123 779 5

Торопецкий 2 96 472 3

Холмский 2 88 157 3

Порховский 6 175 853 6

Из таблицы видно, что в Псковском уезде, в среднем, на одного врача приходилось 45 351 человек, в Островском — 32 375 человек, в Опочецком — 19 379 человек, в Новоржевском — 22 753 человека, в Великолукском — 24 755 человек, в Торопецком — 32 157 человек, в Холмском — 29 386 человек, в Порховском — 29 308 человек [6].

Врачебный персонал губернии в 1893 г.: врачей — 73, оспопрививателей — 68, фельдшеров — 112, фармацевтов — 21, фельдшериц — 27, провизоров — 12, повивальных бабок — 44, ветеринарных фельдшеров — 8, ветеринарных врачей — 10 [7].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что медицина в Псковской губернии была на низком уровне и доступность для населения медицинской помощи была очень незначительной. С появлением земской медицины ситуа-ция всё же улучшается: повышается качество медицинских услуг, появляются новые больницы, всё больше населения могли позволить себе лечение в боль-ницах. Создание специальных комиссий помогло в изучении санитарного со-стояния губернии, помогло выработать специальные памятки как для врачей, так и для простых людей.


1. Клятва российского врача (утверждена 4-й конференция ассоциации врачей России. Москва. Россия, ноябрь 1994 г.).

2. Бухаров С. С. Медицинская деятельность земства Псковской губернии во второй половине XIX в. Дипломная работа. Псков, 2011. С. 23.

3. Журавлёва Т. Н. Становление земской медицины в псковском уезде в 60–90-е гг. XIX в. // Сборник научных статей преподавателей Псковского воль-ного института. Псков, 2002.

35

4. Сорокина Т. С. К 150-летию применения наркоза в России // Пробле-мы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 1997. № 4. С. 56–58.

5. Журавлёва Т. Н. Становление земской медицины в псковском уезде в 60–90-е гг. XIX в. // Сборник научных статей преподавателей Псковского Вольного института. Псков, 2002.

6. Народное здравие. Псковский уезд. Вестник Псковского уездного земства. № 5. Псков, 1891.

7. Памятная книжка Псковской губернии за 1869 г. Псков, 1870.

И. А. Данилов, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Взаимодействие псковских губернаторов и министерств в период реформ 1860–1870-х гг.

Актуальность данной темы обусловлена изменениями, происходящими в

последние годы современной России. А именно, реформы местного управле-ния. К тому же, назревает вопрос о качестве исполняемой ими работы и досто-верности сведений, которые нам освещают в СМИ.

На материалах Псковской губернии этот вопрос не имеет системного изучения. Хотя стоит отметить статью Седунова А. «Псковские губернаторы: как они исполняли свой долг». Однако она не совсем отражает тематику нашего изучения.

В электронном доступе также имеется работа Минакова А. С. «Отчёт-ность регионального руководства по “Общему наказу гражданским губернато-рам”» 1837 г., хотя она и не совпадает рамками нашей работы, всё же полезна для составления общих тенденций.

Источниковая база по данному вопросу довольно большая. В основном, это архивные документы Государственного архива Псковской области, боль-шинство из которых хранится в 20-м фонде. Также необходимо отметить нали-чие источников по данной тематике, собранных в сборнике «Псковские губерн-ские учреждения. Сборник документов и материалов», по которому можно со-ставить определённое представление.

Изученную документацию условно можно разделить на 2 блока, который внутри также будет иметь своё разделение — документы, отправляемые в цен-тральные ведомства, и документы, получаемые из центральных ведомств.

К первой группе, в первую очередь, будут относиться Всеподданней-шие отчёты. Структура их, в период модернизации не изменилась, несмотря на происходившие изменения в стране. Хотя не все из них были доступны для изучения.

36

Документ этот, прежде всего, статистический и не несёт в себе субъек-тивную или объективную оценку. Сам губернатор не занимался его составлени-ем, и подключался, скорее всего, лишь на «последнем» этапе [1].

Сохраняют свою форму и отчёты, которые писались в особых случаях: проезд Императора или члена императорской фамилии через губернию.

В пореформенный период фигура губернатора стала иметь особое значе-ние, ведь именно он возглавлял комитеты по предварению реформы в жизнь. Важнейшей из которых, считается крестьянская реформа, проводимая с учётом мнения губерний [2].

В связи с этим увеличивался объём переписки с ведомством, занимав-шимся реализацией реформы.

Не обошлось без губернатора в проведении земской, городской и судеб-ной реформ. Также эти реформы расширили и его полномочия [3].

Основным ведомством, с которым велась «переписка» губернатора было Министерство внутренних дел и различные его отделы. Эта тенденция сохраня-ется на протяжении всей второй половины XIX в.

При проведении судебной реформы Александром II, появляется активная переписка с министерством юстиции.

В основном, все эти документы носили разъяснительный характер. Пояс-няли, как осуществлять реформу. При этом такая тенденция прослеживается не только в Псковской губернии.

Таким образом, исходя из данного материала, можно сделать общий вы-вод о том, что в пореформенный период на губернаторов возлагался большой груз ответственности по предварению реформ в жизнь. При этом без сильного контроля со стороны центральных ведомств. Хотя для более полной картины необходимо углублённое изучение архивных документов, часть из которых, к сожалению, не читабельны по различным причинам.


1. Минаков А. С. Отчётность регионального руководства по «Общему наказу гражданским губернаторам» 1837 г. [Электронный ресурс]: Режим до-ступа: URL: http://www.justicemaker.ru/view-article.php?id=26&art=2207

2. «Обретение Родины»: общество и власть в Среднем Поволжье (вторая половина XVI–XX в.). Часть 1. Очерки истории: монография / Под ред. П. С. Кабытова, Э. Л. Дубмана. Самара, 2013. С. 168.

3. Шумилов М. М. Губернская администрация и органы центрального управления России во второй половине XIX века. Учебное пособие к спецкур-су. Л., 1988. С. 42.

37

Д. В. Бражевская, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Старообрядцы в Псковской губернии второй четверти XIX в: численность и толки

Старообрядчество — уникальное, ни с чем не сравнимое явление русской

культуры и религиозной мысли, которое и на данный момент вызывает повы-шенный интерес. Старообрядчество оказало существенное влияние на развитие отечественной культуры и облик общества в целом. Особенно важна и значима эта тема в эпоху царствования Николая I, когда гонения на старообрядцев при-обрели острую форму. В государственном архиве Псковской области в фонде 20 Канцелярии Псковского губернатора в делах термин «старообрядцы» заме-нён термином «раскольники» [1].

Тема старообрядчества на материале Псковской губернии не получила достаточно широкого исследования. К ней обращались А. П. Хришкевич, Н. Ефимов, А. И. Сизов. Цель нашей работы — выявить законодательную базу в отношении старообрядцев в Николаевскую эпоху, их численность и толки в Псковской губернии.

Данная работа базируется на архивных источниках. На основе архив-ных материалов можно проследить численность старообрядцев, причём представленную конкретно по мужской и женской линии, каких толков при-держивались.

Всего в Государственном архиве Псковской области в фонде 20 канцеля-рии Псковского губернатора нами было выявлено 160 дел, касающихся движе-ния раскольников в Псковской губернии во второй четверти XIX века. Больше всего дел приходится на 1840–1845 гг. (54 дела или 33,8 %) [2], и 1845–1850 гг. (56 дел или 35,0 %) [3]. Меньше всего дел приходится на 1850–1855 гг. — 7 дел [4]. В зависимости от годов количество дел про старообрядцев менялось. Их численность в разных уездах Псковской области тоже была различна. Числен-ность старообрядцев и раскольников по годам можно проследить на примере г. Пскова: за 1831–1832 гг. старообрядцев разных сословий: муж. 146, жен. 150; экономических крестьян: муж. 3, жен. 7 [5]; за 1835–1836 гг. старообрядцев раз-ных сословий: муж. 157, жен. 200; экономических крестьян: муж. 8, жен. 6 [6]; за 1848 г. старообрядцев всего: м. 107, ж. 126 [7]. Далеко не все дела в хорошем со-стоянии и читаемы, какие-то фрагменты информации и вовсе отсутствуют.

Старообрядцы в Псковской губернии представлены следующими толка-ми: беспоповщина, которая в официальных источниках местных органов власти оценивается как вреднейшая. Например, за 1848 г. в г. Пскове не было выявле-но секты вреднейшей старообрядцев, которые отвергали брак и молитву за ца-ря, но были старообрядцы секты вредной: беспоповцы, муж. 97, жен. 117. В де-лах фигурирует ещё и федосеевский толк — очередное течение в беспоповщине (например, в г. Пскове приемлющих священство: м. 10, ж. 9 за 1848 г.) [7]. а

38

также поморский толк (например, ведомость ратуши Александровского посада за 1836 г., старообрядцев м. 8, ж. 22) [8].

Таким образом, тему старообрядцев в Псковской губернии во второй чет-верти XIX в. можно глубоко изучить с помощью дел, хранящихся в архивах: выявить численность, узнать про толки старообрядчества. Даже в нашей куль-туре старообрядчество ни с чем не сравнимое, особенное явление.


1. Государственный архив Псковской области (далее — ГАПО). Ф. 20. Оп.1. Д. 824, 884, 924, 925, 926, 927, 928, 929, 995, 1046, 1047, 1048, 1147, 1149, 1150, 1151, 1152, 1153, 1160, 1165, 1166, 1168, 1169, 1171, 1172, 1211, 1212, 1213, 1214, 1248, 1287, 1288, 1289, 1290, 1291, 1292, 1346, 1348, 1349, 1350, 1351, 1352, 1353, 1354, 1355, 1356, 1357, 1368, 1369, 1370, 1371, 1372, 1373, 1374, 1375, 1377, 1378, 1409, 1410, 1411, 1412, 1413, 1414, 1415, 1416, 1417, 1418, 1440, 1441, 1442, 1443, 1444, 1445, 1446, 1447, 1448, 1449а, 1450, 1451, 1452, 1454, 1455, 1456, 1457, 1458, 1459, 1461, 1462, 1463, 1464, 1503, 1505, 1507, 1508, 1509, 1510, 1554, 1555, 1556, 1557, 1558, 1559, 1560, 1561, 1584, 1607, 1608, 1609, 1640, 1672, 1674, 1675, 1676, 1677, 1690, 1693, 1694, 1695, 1696, 1697, 1714, 1715, 1716, 1717, 1754, 1756, 1757, 1759, 1761, 1780, 1781, 1782, 1783, 1785, 1786, 1787, 1788, 1789, 1790, 1791, 1792, 1793, 1808, 1810, 1811, 1812, 1813, 1814, 1816, 1817, 1818, 1819, 1852, 1853, 1854, 1855, 1856, 1857, 1859, 1860.

2. ГАПО.Ф.20.Оп.1.Д.1353, 1354, 1355, 1356, 1357, 1368, 1369, 1370, 1371, 1372, 1373, 1374, 1375, 1377, 1378, 1409, 1410, 1411, 1412, 1413, 1414, 1415, 1416, 1417, 1418, 1440, 1441, 1442, 1443, 1444, 1445, 1446, 1447, 1448, 1449а, 1450, 1451, 1452, 1454, 1455, 1456, 1457, 1458, 1459, 1461, 1462, 1463, 1464, 1503, 1505, 1507, 1508, 1509, 1510, 1554.

3. ГАПО.Ф.20.Оп.1.Д.1554, 1555, 1556, 1557, 1558, 1559, 1560, 1561, 1584, 1607, 1608, 1609, 1640, 1672, 1674, 1675, 1676, 1677, 1690, 1693, 1694, 1695, 1696, 1697, 1714, 1715, 1716, 1717, 1754, 1756, 1757, 1759, 1761, 1780, 1781, 1782, 1783, 1785, 1786, 1787, 1788, 1789, 1790, 1791, 1792, 1793, 1808, 1810, 1811, 1812, 1813, 1814, 1816, 1817, 1818, 1819, 1852.

4. ГАПО. Ф. 20. Оп.1. Д. 1852, 1853, 1854, 1855, 1856, 1857, 1859, 1860. 5. Хришкевич А. П. Социальный состав старообрядцев Псковской гу-

бернии в первой половине XIX в. // Земля Псковская, древняя и современная. Псков, 2000. С. 172–178.

6. ГАПО. Ф. 20. Оп.1. Д. 1171. Л.14. 7. Хришкевич А. П. Религиозные верования и государственная власть //

Псков. 2002. № 17. С. 49–54. 8. ГАПО. Ф. 20. Оп.1. Д. 1171. Л. 16, 17, 18.

39

С. Ю. Александров, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


История общественной библиотеки г. Пскова (вторая половина XIX в. — 1927 г.)

Общественная библиотека открывалась в Пскове в 1833, 1869, 1898,

1919 гг. В сообщении освещается комплекс мероприятий, связанных с органи-зацией открытия библиотеки в Пскове в разное время, условия, в которых она открывалась. Проводится анализ состава фондов, общественных библиотек: те-матический состав литературы, количество томов и названий, состояние фон-дов библиотеки.

Важное место уделено правилам функционирования библиотеки: время работы, правила использования литературы, наличие или отсутствия платы за пользование библиотекой, что помогает составить представление о её работе в разные годы.

В докладе рассказывается о расположении общественной библиотеки в Пскове на протяжении всего рассматриваемого периода. В 1833–1844 гг. она раз-мещалась в доме Благородного собрания, в 1864–1864 гг. — в Дворянском доме, в 1864–1876 гг. — в губернских присутственных местах, в 1898–1904 гг. — в доме Е. П. Штофф, в 1904–1919 гг. — в доме Лаховых (на месте современного главпочтамта). В 1919–1923 гг. библиотека вновь размещается в здании бывших присутственных мест, а с 1923 г. — в доме Гладкова на Сергиевской улице.

В работе освещаются государственные, общественные и материальные условия, в которых существовала псковская библиотека, её популярность среди населения. Приводятся имена государственных и общественных деятелей — учредителей, создателей и руководителей библиотеки.


1. Губернский Псков в архивных документах: Сборник документов гос-ударственного архива Псковской области. Псков, 2010. С. 341.

2. Киселёва Е. Г. Возобновлённая библиотека: Псковская губернская публичная // Материалы 2-х архивных чтений. 2007. С. 171–177.

3. Киселёва Е. Г. Открыта по предложению адмирала Мордвинова. Псковской губернской публичной библиотеке 170 лет// Библиотека. 2003. № 4. С. 46–49.

4. Левин Н. Ф. Общественная библиотека // Псковская правда. 1990. 29 сентября. С. 14–21.

5. Левин Н. Ф. Общественная библиотека // Псковская правда. 1974. 27 июля. С. 4.

40

М. А. Галанова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Китайские подданные в Псковской губернии в начале XX в.

В настоящее время Россия, по данным ООН, вышла на третье место в ми-ре по миграционному притоку [1]. По статистике, сейчас наблюдается большое количество мигрантов из Китая, что затрагивает и Псковскую область. Но тема пребывания выходцев из Китая на Псковской земле плохо изучена, особенно, для прошедших столетий.

В ГАПО в фонде № 262 «Псковское губернское жандармское управле-ние» имеются рапорты, прошения от губернатора Псковской губернии, рот-мистров, уездных исправников; списки иностранных подданных; переписки между губернатором и жандармским управлением, которые дают информацию о пребывании китайских подданных на территории Псковской губернии в начале XX века. Эти документы позволяют узнать имена и число китайских ми-грантов, с какой целью они приехали в Псковскую губернию и как давно пре-бывают в России [2].

Из них мы узнаём, что основная масса китайских подданных приезжали для разносной торговли или же в качестве артистов цирка. В основном их име-на встречаются в списках иностранных подданных по Островскому и Опочец-кому уездах, так как там проходили не только ярмарки, но и находился цирк. Чаще всего, китайские подданные, особенно приехавшие для торговли, не за-держивались долго в одном городе. Архивные материалы также позволяют проследить их маршрут в пределах губернии [2].

На основании изученного материала можно сделать вывод, что китайские подданные и в начале XX века приезжали на Псковскую землю для работы. Данные из списков иностранных подданных позволяют нам сделать вывод, что почти во всех случаях они приезжали небольшими группами и, в основном, из Санкт-Петербурга [2].


1. Человеческие ресурсы [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.rhr.ru/index/news,6778.html

2. Государственный архив Псковской области (ГАПО). Ф. 262. Оп. 1. Д. 5. 617 л.

41

Л. В. Сепесева, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Великолукская женская учительская семинария (1909–1917 гг.)

Великолукская женская учительская семинария открылась по инициативе Великолукского уездного Земства 14 октября 1909 года и, проработав 9 лет, в 1918 г. была преобразована в трёхгодичные педагогические курсы. Семинария располагалась в здании на Козобродской улице (ныне ул. Льва Толстого) в съёмной квартире Е. Н. Яковлевой.

Курс семинарии был четырёхлетний, и по окончании учебного заведения выпускницы должны были работать в должности учительниц начальных клас-сов не менее 4-х лет. В семинарию могли поступить только девушки в возрасте от 14 лет и до 16 лет.

Воспитанницы, которые хорошо себя зарекомендовали и в учёбе, и в дис-циплине, или действительно нуждающиеся могли получить казённую стипен-дию, которая делилась на три разряда: 15 руб. в месяц, 12 руб. и 8 руб. в месяц.

Общежития при семинарии не было, и ученицы были вынуждены прожи-вать дома или на съёмных квартирах, за которые они платили от 12 до 15 руб. в месяц.

Ежегодно семинаристками становились около 30 девушек, а всего одно-временно на всех курсах училось около 100. За всё время работы семинария (со времени первого выпуска в 1913 г. и до 1918 г.) выпустила 154 учительницы.

В распоряжении учителей и учащихся были две библиотеки: фундамен-тальная и ученическая. Они были укомплектованы около 1500 учебных посо-бий в год.

В здании семинарии кроме учебных классов находились физический и естественно-научный кабинеты, оборудованные всем необходимым для занятий инвентарём.

В 1910 г. для прохождения педагогической практики при семинарии была открыта «образцовая школа», а именно 2-классное начальное училище.

Педагогический коллектив семинарии насчитывал 12 человек, а за 9 лет деятельности семинарии на преподавательских должностях побывало 24 учите-ля. Начальницей учебного заведения на всём протяжении её работы являлась Зинаида Васильевна Массино. Были и такие же люди, которые добросовестно преподавали в учебном заведении на протяжении её существования, такие как: Д. В. Харлов (законоучитель), Е. А. Жондецкая (учительница арифметики), О. А. Кононова (учительница математики и физики) и С. А. Щавинская (учи-тельница рукоделия).

В 1918 г. семинария переехала с Козобродской улицы на Дворцовую площадь (ныне в перестроенном виде — школа № 8).

42

В сентябре 1922 г. на базе педагогических курсов был открыт Великолук-ский педагогический техникум НКП СССР, в котором учились уже 4 года. В 1937 г. педтехникум преобразовали в педучилище, существовавшее до 1941 г.

Источники

1. Документы Государственного архива Псковской области (ГАПО). Ф. 659: Великолукская женская учительская семинария.

Р. А. Волховский, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — профессор А. В. Филимонов) Великолукское техническое железнодорожное училище

(1902–1918 гг.)

Настоящее сообщение представляет собой небольшой фрагмент более широкой темы, посвящённой изучению деятельности Великолукского техниче-ского железнодорожного училища в период с 1902 по 1918 гг.

Задачей училища была подготовка кадров машинистов, помощников же-лезнодорожных мастеров и потребность в предоставлении образования детям железнодорожных служащих, в связи с проведением через Великие Луки одной из веток Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги [1].

Полный курс обучения в училище составлял пять лет. В течение первых трёх лет обучения учащиеся изучали теоретический курс, по окончании которо-го учащиеся должны были пройти обязательную двухлетнюю железнодорож-ную практику. Из дисциплин теоретического курса преподавались: математика, физика, алгебра, черчение, чистописание, землемерное дело, строительное ис-кусство, практика железнодорожного дела, слесарное, кузнечное, столярное ремёсла, Закон Божий [2].

Ежегодно в училище поступало учиться в среднем от 24 до 30 новых уче-ников. Более 30 человек в класс не набирали [3]. Первый выпуск в училище со-стоялся в 1905 г. и составил 25 человек. За всё время существования училища теоретический курс в нём успешно завершили около 400 учеников, однако не все из них прошли железнодорожную практику и получили аттестаты. Например, в 1906 г. III класс окончили 19 учеников [4], а аттестаты, по результатам прохож-дения железнодорожной практики, в 1908 г. получили только 7 из них [5].

По окончании первых трёх лет обучения учащиеся получали свидетель-ство о прохождении ими теоретического курса. Аттестат выпускники получали только после прохождения двухлетней железнодорожной практики.

Учебный процесс проходил с большой плотностью: занятия в училище начинались с 8:00 и продолжались до 18:00, в первой половине дня прохо-дили занятия по теоретическим дисциплинам, а с 14:00 начинались занятия в учебных мастерских. В конце учебного года ученики сдавали переходные

43

экзамены по пройденному курсу, а затем проходили обязательные летние практические работы [6].

В училище работало Педагогическое Совещание, которое рассматривало вопросы приёма, увольнения учеников, успеваемости, поведения, утверждало учебные программы, составляло расписание занятий, распределяло уроки, про-граммы учебной практики, назначало стипендии успевающим ученикам, осво-бождало от платы за обучение [7].

Первоначально училище работало в одном из частных домов в Великих Луках: в наёмных помещениях располагались как классные комнаты, так и учеб-ные мастерские. В 1906 г. на Подолешкинской улице было построено собствен-ное здание училища. Кроме классных комнат, учебных мастерских и чертёжных в новом здании были размещены квартиры для начальника училища и служащих училища, прежде всего, для сторожей. В 1907 г. часть Подолешкинской улицы напротив здания была замощена, а вокруг училища возведена ограда [8].

После постройки началось обустройство учебных мастерских: в них был установлен керосиновый двигатель и устроено электрическое освещение всего здания училища, как проведена была и система отопления. Учебные мастерские училища были оснащены токарными, сверлильными, шлифовальными, фрезер-ными станками, кузнечными горнами, инструментами, необходимыми для освоения слесарного, кузнечного, строительного ремёсел.

В 1906 г. началось обсуждение вопроса о учреждении при училище об-щежития для учащихся, однако окончательно обществом Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги данный вопрос был решён только в 1914 г.

Великолукское училище находилось в ведении Министерства Путей Со-общения и подчинялось надзору окружных инспекторов училищ этого ведом-ства, и содержалось за счёт училищного фонда. Попечение о благосостоянии железнодорожного училища возлагалось на попечителей, которых избирали на 3 года правлением железной дороги, при которой училище было открыто [9].

Хозяйственный Комитет училища ведал финансовыми и хозяйственными делами, решал вопросы снабжения училища хозяйственным инвентарём, учеб-ными принадлежностями, пополнения библиотеки (орган занимался матери-альным обеспечением училища и расходованием выделяемых средств). В Хо-зяйственном Комитете председательствовал начальник училища, его рядовыми членами являлись инспектор училища, надзиратель, заведующий учебными ма-стерскими.

В 1918 г. после Октябрьской революции училище было преобразовано в профтехшколу железнодорожного транспорта со сроком обучения в 3 года и передано в ведение Народного Комиссариата Путей Сообщения. В 1923 г. на базе Великолукского железнодорожного училища был создан железнодорож-ный техникум, который существует в Великих Луках до сих пор.

44

Источники 1. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Л. 1–3. 2. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Д. 47. Л. 29. 3. ГАПО. Ф.661 Оп.1 Д.1. Л. 26. 4. ГАПО. Ф.661 Оп.1 Д.1. Л. 85. 5. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Д. 25. Л. 8. 6. ГАПО. Ф.661 Оп.1 Д.1. Л. 49–50. 7. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Д. 37. Л. 11. 8. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Д. 6. Л. 63. 9. ГАПО. Ф. 661. Оп. 1. Л. 3.

45

Секция «Историческое краеведение»

А. А. Голубев, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс

(научный руководитель — профессор В. А. Космач)

Общественно-политическая жизнь г. Пскова в годы Российской революции 1917 г. на страницах газет «Псковский набат» и

«Псковская жизнь» (сентябрь — декабрь 1917 г.)

С победой вооружённого восстания в Петрограде волна революционных событий сразу же охватила и Псковскую губернию. События революции в г. Пскове имели свои особенные черты. Близость к столице, прифронтовое по-ложение, расположение воинских частей — всё это наложило свой особенный отпечаток на развитие и ход революционных событий.

Периодика того времени, это в первую очередь, мощный инструмент пропаганды и агитации. На сентябрь 1917 г. в г. Пскове выходили различные периодические издания. В первую очередь, это были газеты, которые обслужи-вали различные политические партии.

Газета «Псковская жизнь» к сентябрю 1917 г. выпускала в г. Пскове свой 136-й номер [1]. За всё время её существования она проводила программу эсе-ровской партии, хотя и именовалась беспартийной. На её полосах выходили статьи и заметки различного плана и характера. Первостепенными темами в га-зете были публикации касающиеся вопросов созыва Учредительного собрания и ситуации на фронте. После Октябрьского переворота в газете начинают печа-таться статьи с крайне негативной оценкой политики большевиков [2]. Послед-ний номер газеты вышел 28 ноября 1917 г. [3].

Газета «Псковский набат» была органом Псковской большевистской ор-ганизации. Первый номер газеты вышел 27 октября (по старому стилю) 1917 г. [4]. Номер открывался историческим лозунгом «Вся власть Советам». На стра-ницах газеты печатались материалы, которые прослеживали за собой цель про-паганды и агитации среди масс. В газете практически не освещались проблемы общественной жизни, существующие колонки описывали военную, солдатскую жизнь. Давались оценки «бунта» Керенского и Корнилова, оценивалась дея-тельность Комитета спасения революции [5].

Источники и литература 1. Псковская жизнь. 1917. 2 сентября. С. 1. 2. Псковская жизнь. 1917. 28 октября. С. 1. 3. Псковская жизнь. 1917. 28 ноября. С. 4. 4. В те боевые годы... Воспоминания участников установления и упро-

чения Советской власти на Псковщине в 1917–1920 гг. / Сост. А. А. Векшин и др. Л., 1978. С. 47.

5. Псковский Набат. 1917. 3 ноября. С. 2.

46

А. C. Лилейкин, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Обсуждение проекта Конституции СССР в Псковском округе (1936 г.)

В 1936 г. Псковский окрисполком развернул работу по обсуждению но-

вой Конституции СССР, проект которой был опубликован 12 июня в печати для всенародного обсуждения, а длилось оно более четырёх месяцев. Как правило, проект Конституции встречал одобрение псковичей, а поправки, которые вно-сились к нему трудящимися округа, соответствующим образом обобщались и направлялись в Конституционную комиссию.

Собрания по обсуждению проекта прошли в 1784 колхозах округа, его обсудили 149 пленумов сельсоветов, 532 депутатские группы, затем районные съезды Советов, а 16 ноября 1936 года для подведения итогов обсуждения и выборов делегатов на областной съезд был созван II окружной съезд Советов. Съезд подчеркнул, что в обсуждении данного документа приняло участие 169275 человек. В период обсуждения к проекту Конституции ими внесено 1637 предложений, замечаний и поправок. По итогам окончательного обсужде-ния проекта съездом была вынесена резолюция: «Полностью одобрить проект новой Конституции» [1].

Сам проект Конституции СССР был подлинно демократическим доку-ментом по своему содержанию, но сложная политическая ситуация в стране неизбежно порождала мнения крайне не демократического содержания. Мно-гие предложения псковичей звучали разумно и заслуживали рассмотрения, не-которые представляли собой косноязычные рассуждения, являющиеся харак-терными для малообразованного общества [2].

Наибольший интерес населения Псковского округа, обсуждавшего проект Конституции, вызывали статьи, которые непосредственно затрагивали интере-сы граждан. Подавляющее большинство предложений приходилось на главу «Права и обязанности граждан». Значительно меньше поправок вносилось в другие главы проекта, а в главы: «Высшие органы государственной власти со-юзных республик», «Органы государственного управления союзных респуб-лик», «Высшие органы государственной власти автономных советских социа-листических республик» — не было внесено ни одного предложения.


1. Органы государственной власти и местного самоуправления в Псков-ском крае (конец XVIII–XX вв.): очерки истории. Псков, 2014.

2. Дополнения и замечания трудящихся к проекту Конституции 1936 го-да // Государственные архив Псковской области (ГАПО). Ф. Р-324. Оп. 1. Д. 438. Л. 51–59.

47

К. А. Конашенков, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Школы ФЗО в Псковской области в первые послевоенные годы (1944 — начало 1950-х гг.)

Школы фабрично-заводского обучения (школы ФЗО) представляли собой

низший тип профессионально-технического образования, в школы принималась молодёжь в возрасте 16–18 лет с любой общеобразовательной подготовкой.

Вскоре после освобождения Псковщины бюро Псковского областного комитета ВКП(б) постановило организовать в IV квартале 1944 г. пять школ ФЗО строительного направления с контингентом 1050 чел. Мобилизация моло-дёжи на обучение проводилось в период с 15 по 25 ноября 1944 г.

Организация школ ФЗО была сопряжена с огромными трудностями: ост-ро не хватало опытных мастеров и преподавателей; слабая материальная база; не хватало предметов быта: кроватей, тумбочек, умывален и пр.

Первый выпуск школа ФЗО № 1 г. Пскова сделала в сентябре 1945 г. Окончившие её 58 молодых рабочих, сразу начали включаться в работу по вос-становлению г. Пскова. В следующий призыв планировалось на обучение уже большее число молодёжи: 831 чел. из них 519 добровольцев. Их распределили теперь не только в Псковскую школу ФЗО № 1, но и в Порховскую школу ФЗО № 2 (440 чел.), Дновскую школу ФЗО № 3 (120 чел.) и Островскую школу ФЗО № 4 (120 чел.).

Всего через сформированную в области сеть школ ФЗО в течение 1945–1947 гг. прошли подготовку 2340 квалифицированных рабочих.


1. Народное образование в СССР. 1917–1967 г. / Под ред. М. А. Прокофьева и др. М., 1967.

2. Филимонов А. В. Поднятый из руин: послевоенное восстановление и развитие Пскова (1944 — начало 1950-х гг.). Псков, 2008.

П. В. Евдокимов, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Псковская конфетная фабрика в первые послевоенные годы (1945 — начало 1950-х гг.)

Существование конфетной фабрики в Пскове — лишь небольшая страни-

ца послевоенной истории псковской промышленности. Псковская конфетная фабрика была организована в 1945 г. Фабрика рас-

полагалась на ул. Металлистов, дом 13. С первых дней функционирования она стала быстрыми темпами наращивать производство. В качестве сравнения

48

можно привести данные: в 1945 г. производственный план составлял 536 тыс. руб., а в 1960 г. план достиг 36,5 млн руб. [1, д. 91, л. 1]. На фабрике работали конфетный, шоколадный, мармеладный цеха. С момента организации фабрика специализировалась на выпуске небольшого ассортимента продукции: она производила карамель, шоколадные конфеты, пряники. Продукция направ-лялась для реализации в Вологодскую, Новгородскую, Костромскую области, в Якутию, и, конечно, в Псковскую область. С каждым годом фабрика расширяла ассортимент продукции. В 1948 г. был создан цех мягких сортов конфет, кото-рый производил различные конфеты с начинкой. Так же было освоено и произ-водство бисквита и тортов. Кроме того, фабрика занималась подготовкой и обучением собственных кадров. Особенно активно этот процесс вёлся в первые годы существования фабрики. В 1949 г. предприятие сменило место располо-жения, переехав по адресу ул. Бастионная, дом 4. В 1950 г. завод был переиме-нован в Псковскую Кондитерскую фабрику, так как она перестала вырабаты-вать шоколадные изделия, но продолжала выпускать карамель, мягкие конфе-ты, пряники, пирожные, торты, печенье, драже. До 1953 г. конфетная фабрика всегда перевыполняла свой производственный план. В последующие годы она вступила в положение производственного кризиса, что, в конце концов, приве-ло к закрытию предприятия в 1960 г.

Но, несомненно, конфетная фабрика внесла весомый вклад в общий уро-вень псковской промышленности в начальный послевоенный период. Благодаря функционированию фабрики и других промышленных предприятий и заводов, Псков в 1960-е гг. становится индустриально-промышленным городом. Пред-приятия действовали на новой технической основе, усовершенствовали техно-логические процессы производства. За достаточно короткий период Псков вос-становил производство после Великой Отечественной войны, сумел в ускорен-ном темпе механизировать и автоматизировать предприятия.

Источники

1. Гос. архив Псковской области (ГАПО). Ф. р–1772. Оп. 1. (Д. 3, 21, 91).

А. Я. Бириня, Резекненская Высшая школа, факультет образования и дизайна, III курс

(научный руководитель — лектор Инесе Бривере)

Санаторий «Разна»: документальное наследие советского периода

С целью изучения документов шестидесятых годов советского периода в 2012 г. было начато исследование функционирования санатория «Разна». Упо-мянутое здравоохранительное учреждение находится в Латгалии на берегу озера Зосна и действует с 1911 г.

Статья основана на протоколах дел фонда «Санаторий “Разна”» Резекнен-ского Государственного зонального архива (RZVA), исследование которых вы-

49

являет социальные связи микроколлектива и власти в целом, отражая мышление упомянутого исторического времени.

Санаторий «Разна» — комплекс, находящийся под обеспечением государ-ственного бюджета. Пациенты прибывали сюда по направлению врача по месту жительства или работы [1]. Детское лечение в санатории осуществлялось бес-платно. Практиковалось лечение открытых и обычных форм туберкулёза, мето-ды лечения антибактериальными препаратами [1].

В статье использованы архивные материалы — «Обеспечение государ-ственного и партийного контроля санатория «Разна» и акты ревизии финансово хозяйственной деятельности». Неотъемлемой их частью являются записи прото-колов, отражающие проверки санатория в конце 50-х и начале 60-х годов. 30 % записей — это акты, по данным которых констатировано несоблюдение распо-ряжений по приготовлению еды [4], использование ресурсов санатория (инвен-таря, электричества, продуктов питания) не по назначению [5]. 10 % записей — это наблюдения — контроль над самими работниками. Например, по данным акта в октябре 1986 года работу не посетили 15 человек [6]. 20 % протоколов описывают подсобные хозяйства и их дебиторов: Резекненское лесное хозяй-ство, Даугавпилский магазин семян, Резекненский строитель и т. д. и кредито-ров: Рижские кормовые базы, Малтский РТС, Резекненская нефтяная база и т. д. [2]. Подсобные хозяйства также не содержались в чистоте [3], вследствие чего возникли проблемы с хранением заготовок.

В ходе исследования сделан вывод, что в санатории «Разна» царило безот-ветственное отношение к государственному имуществу.


1. Latvijas PSR mazā enciklopēdija III/V. Samsons, Rīga, 1970. 2. RZVA, 23. f., 3.a., l.99. Akts par finanšu revīziju palīgsaimniecībā. 3. RZVA,23.f., 2.a.,l.11.Protokols Nr. 15 1964. gada 9. februāris.4.l p. 4. RZVA,23.f.,1.a.,l.128. Protokols Nr. 25 1964. gada 2. oktobris.10.l p. 5. RZVA,23.f.,1.a.,l.126. Finanšu saimnieciskās darbības revīziju akts 1965.

gada 12. aprīlis.5.l p. 6. RZVA,23.f.,1.a.,l.345. 1986. gada darba plāns. 1.1 p.

К. Е. Стродс, Резекненская Высшая школа, факультет образования и дизайна, III курс

(научный руководитель — лектор Валда Чакша) Евреи в культурной памяти жителей города Варакляны:

повседневное общение

Выбор темы определяет факт, что в латвийском обществе отмечаются но-вые тенденции мультикультурализма, расположенность к которому определяет прошлый опыт совместного проживания разных этносов. Варакляны — не-большой городок на востоке Латвии, впервые упоминается в письменных ис-

50

точниках в 1226 г. С XVI в. там сформировалось многокультурное общество, включая евреев. Статус города Варакляны получают в 1928 г. [4].

В исследованиях культурного многообразия Латвии всё чаще применяют-ся устные свидетельства истории, которые отражают отношение латышей Лат-галии к инородцам, со временем составившим значительную часть общества региона. Например, число евреев в Вараклянах (по данным подсчёта населения в 1935 г.) достигло 57,32 % от общего числа жителей, что является их самым большим количеством в Латвийских городах [2].

Исследуя культурную память, использовались источники автора (интер-вью, рассказы о жизни), которые, для реконструкции опыта межкультурной коммуникации, а также оценки присутствия стереотипов по отношению к евре-ям сравнивались с дискурсами в периодике. Анализ источников подтверждает устойчивость коллективной памяти, доказывая, что для создания стереотипного образа не обязательно быть участником какого-то события, достаточно нахо-диться среди людей имеющих такой опыт [3].

В памяти вараклянских жителей, в основном, доминируют занятия евре-ев, описание нравов и практикуемых традиций. Интервью свидетельствуют, что отношение между латышами и евреями были хорошие, предпосылкой того служил факт отличного знания латышского языка евреями. Почти во всех рас-сказах выделяется еврейская особенность — старания сохранить свою культу-ру, язык и религию, но в то же время, интегрируясь в другую культурную среду [1]. Мышление латышей доказывает, что любой этнос незаменим в своей осо-бенности и имеет право на существование. Исследование подтверждает основ-ные идеи мультикультурализма — территория с населением из разных этниче-ских групп сохраняет баланс, если имеются благоприятные условия для куль-турного развития всех проживавших там народов.

Литература 1. Dievs un vēsture: ebreju skatījums uz vēsturisko procesu /

Macihs, L. Sarunas X. Rīga, 2008. 56–72. L pp. 2. Ebreju Vēsture Latvijā / Levins, D. Jeruzaleme: Vaga, 1988. 3. Memory, War and Trauma / Hunt, N. C. Cambridge, 2010. 4. Varakļāni [elektroniskais resurss] Pieejas režīms: URL:

http://lv.wikipedia.org/wiki/Varak%C4%BC%C4%81ni

51

Секция «История России XIX — начала XX вв.»

К. А. Шустрова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Брачный возраст в правовых нормах России XVIII–XIX вв. В нормах, регулировавших установление брака, одним из главных вопро-

сов был вопрос, касающийся условий совершения брака. Условия заключения брака в России определялись несколькими обстоятельствами. Одним из таких обстоятельств было наступление брачного возраста или брачного совершенно-летия.

В России в XVII — начале XVIII вв. наиболее распространёнными были браки между 13–14-летней невестой и 15–16-летним женихом [1].

Следует отметить, что в допетровскую эпоху минимальный брачный воз-раст определялся церковным каноническим правом, но нормы эти постоянно колебались. В XVI в. русское каноническое право (Стоглав) установило ниж-ний предел бракоспособного возраста: 12 лет — для невесты и 15 лет — для жениха [2].

С XVIII в. в регулирование этого вопроса уже вмешивается государство. Так, согласно указу 1714 г. о единонаследии возраст брачного совершеннолетия определялся для мужчин в 20 лет, а для женщин — в 17 [3].

В 1774 г. Синод установил церковное совершеннолетие для вступления в брак —15 лет для мужчины и 13 лет для женщины, «чтобы они возраст имели, юноши не менее 15 лет, а девицы в 13 лет» [4].

Возраст, назначенный указом 1774 г., в XIX в. был признан чрезмерно низким и в 1830 г. не церковным, а уже государственным законом (указом 19 июня, данным Синоду) установлены новые сроки. «Желая предохранить, — говорит указ, — верноподданных от тех известных по опыту вредных послед-ствий, кои происходят от сочетания браков между несовершеннолетними и по-трясают добрые нравы, признали мы за благо повелеть, дабы воспрещено было священникам отныне впредь венчать браки, если жених и невеста не достигли ещё первый 18, а последняя 16 лет» [5].

Ситуация с брачным возрастом осложнялась тем, что кроме общего граж-данского совершеннолетия, существовало, как пережиток прежде действовав-ших исключительно церковных законов, ещё и церковное совершеннолетие — 15 лет для мужчин и 13 лет для женщин.

Хотя традиция чрезвычайно ранних браков не была изжита, закон делал своё дело и брачный возраст понемногу повышался. Согласно имеющимся дан-ным за 1780–1850-е гг. средний возраст невест вырос с 15–16 до 18–20 лет, же-нихов — с 16–18 до 20–21 [6].

Таким образом, можно подвести итог, что к концу XIX в. наблюдаются тенденции к повышению брачного возраста, чему во многом способствовала

52

правовая регламентация со стороны государства, но также стоит отметить, что церковное право не перестаёт играть огромной роли в установлении возраста брачного совершеннолетия.


1. Семёнова Л. Н. Очерки истории быта и культурной жизни России первой половины XVIII в. Л., 1982.

2. Бердников И. С. Краткий курс церковного права православной греко-российской церкви. Казань, 1888 // Библиотека Гумер [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/inherit.htm

3. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 1995.

4. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. Т. 5. 1830. Отделение первое. От № 3399–3882. СПб, 1831.

5. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX вв.). СПб, 2003.

Н. Е. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Адвокатура Российской империи: мнение современников

Одним из наиболее значимых периодов в развитии общества и государ-ственных институтов в Российской империи стала эпоха Александра II. Именно в это время была принята судебная реформа 1864 г., которая положила законо-дательную основу для возникновения института адвокатуры в стране. Появле-ние адвокатуры как особой корпорации имело огромное значение, поэтому од-ним из интереснейших вопросов для исследования является отношение совре-менников к новому учреждению.

Этим вопросом занимался ряд исследователей (Гаврилов С. Н., Тото-ев Р. Р., Троицкий Н. А., Арапова Е. Д.), но специальных работ, в которых отображалось бы отношение современников к корпорации адвокатов, на насто-ящее время не существует.

Источники по данной теме достаточно разнообразны, они представлены высказываниями и замечаниями самих представителей адвокатуры (застольные речи В. Д. Спасовича, заметки К. К. Арсеньева, статьи Н. П. Карабчевского), известных судебных деятелей, например А. Ф. Кони, писателей и литераторов (А. П. Чехов, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Н. А. Некрасов), государствен-ных деятелей (Екатерина II, Николай I, К. П. Победоносцев).

Отношение к адвокатуре было разнообразным, что было обусловлено наличием нескольких видов адвокатов. Первой была создана присяжная адво-катура судебной реформой 1864 г., затем частная — судебными установления-

53

ми 1874 г., но в то же время продолжала существовать и «подпольная» (неза-конная), бравшая свои истоки у дореформенных ходатаев.

До громких дел на судебных процессах середины XIX в. по политическим преступлениям, либеральное и даже радикальное общество судило об адвокатуре предпочтительно по образчикам «продажного негодования» и «наёмной стра-сти» [1]. Но в то же время был велик интерес к судебной защите как модному яв-лению. Сразу после учреждения новой корпорации адвокат представлялся в ка-ком-то фантастическом ореоле, как «Орфей, спасающий невинных, истребляю-щий чудовища, совершающий только добрые дела» — отмечает Спасович [2].

После судебных процессов второй половины 1870-х гг., для значительной части общества присяжная адвокатура стала выглядеть как серьёзная демокра-тическая сила и обрела к тому же некий романтический ореол [3]. Но далеко не все представители российского общества разделяли подобные настроения.

Травлей адвокатуры занималась пресса, в первую очередь такие органы, как газета М. Н. Каткова «Московские ведомости», журнал князя В. П. Мещерского «Гражданин».

Особенно ранило адвокатов то обстоятельство, что мнение общественно-сти подкреплялось авторитетными представителями национальной литературы в лице таких её классиков, как Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, М. Н. Салтыков-Щедрин и другие. При этом многие из них не ограничивались просто художественным осмеянием, а выступали как публицисты против её от-дельных представителей, когда адвокаты соглашались защищать людей с репу-тацией, сомнительной в глазах общества (например, Спасович — банкира С. А. Кранеберга, Герарг — миллионера С. Т. Овсянникова) [1].

Отношение к адвокатуре менялось и из-за общего упадка настроения в стране в конце XIX в., как отмечают сами представители этой корпорации [4]. Из-за его смены к присяжной адвокатуре в правительственной среде были про-ведены изменения в её организации. В 1889 г. Высочайшим указом было огра-ничено право вступления в состав присяжных поверенных евреев. Оно было поставлено в зависимость от усмотрения министра юстиции. Сами представи-тели адвокатуры (например, К. К. Арсеньев) расценивают эту меру как законо-мерное явление, соответствовавшее духу времени и подготовленное агитацией в печати и в самой судебной среде.

Можно сделать вывод о неоднозначном отношении к новому институту, которое менялось в зависимости от общих настроений в стране, а также от громких политических дел, в которых раскрывался весь талант представителей адвокатуры.

Данная тема является перспективной для изучения в возможности расши-рения привлекаемых источников и их качественного анализа, проведения па-раллелей отношения к адвокатуре в зарубежных странах того периода времени, так и с современной оценкой состояния адвокатуры в общественном мнении в России XXI в.

54

Литература 1. Тотоев Р. Р. Взгляд общественности на российскую адвокатуру во

второй половине XIX в. // История государства и права. 2008. № 20. С. 21. 2. Застольные речи В. Д. Спасовича в собраниях сословия присяжных

поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты (1873–1901). С. 18. 3. Арапова Е. Д. Пореформенная адвокатура 60–70-х годов XIX века в

восприятии русского общества. М., 2011. С. 15. 4. Арсеньев К. К. Рождение и рост русской адвокатуры // Право. 1915. № 3.

И. А. Широков, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Мировой суд в Российской империи (1881–1914 гг.)

Время правления Александра III и Николая II было ознаменовано отхо-дом от демократических принципов отправления правосудия. Все попытки ре-формирования Судебных уставов 1864 г. можно называть контрреформами, так как постоянно происходило усиление влияния исполнительной власти на су-дебную, что ставило судебную власть под контроль администрации. Все по-пытки законодателя отделить судебную власть от административной провали-лись. В данной работе внимание будет обращено на мировой суд.

Тема мирового суда в Российской империи в 1881–1914 годах привлекла внимание многих исследователей: советских и современных. Дореволюцион-ных авторов, писавших о мировом суде того периода практически не было. Можно отметить лишь Н. В. Муравьёва, работавшего на рубеже веков над пе-ресмотром уставов 1864 г. Взгляд советских авторов был направлен через призму идеологии. Среди них можно выделить Б. В. Виленскогои П. А. Зайончковского. Постсоветские исследователи акцентируют внимание на расстановке сил внутри правительственного лагеря, месте и роли суда в госу-дарственном механизме России на рубеже веков. Можно выделить следующих авторов: И. М. Гильманов, М. Г. Коротких, С. В. Лонская, М. В. Немытина и другие. В целом, тема мирового суда в Российской империи в 1881–1914 гг. изучена лишь в общих чертах. Мировой суд периода контрреформ исследован лишь в той мере, в какой касается учреждения института земских начальников. Что касается периода правления Николая II, то тему мирового суда и вовсе обошли стороной.

С усилением народнического движения и убийством императора Алек-сандра II происходит ускорение отхода от либеральных преобразований, ока-завшее большое влияние на формирование судебной системы. Резкой критике были подвержены принципы реформы 1864 г. Независимый суд не соответ-ствовал курсу самодержавной власти на усиление абсолютной монархии.

55

Именно поэтому в уставы вносились изменения, которые в первую очередь ка-сались укрепления административного надзора за судебными учреждениями.

Изменения контрреформ носили как позитивный характер — ускорение делопроизводства за счёт введения заочного разбирательства, введение доба-вочных судей. Так и отрицательный — нарастание тенденции подчинения су-дов с применением административных рычагов. Преобразования проводились под общей идеей — осуществление правосудия является одной из функций ис-полнительной власти. Подобная внутренняя политика стала обоснованием вве-дения института земских начальников. Введение этого института стало логич-ным завершением контрреформы. Мировые суды, за исключением столицы и ряда крупных городов Российской империи, были упразднены, несмотря на назревавшую крестьянскую проблему.

На рубеже веков изменения в мировой юстиции связаны с деятельностью комиссии Н. В. Муравьёва. Именно при нём была проведена большая работа в сфере судоустройства. Сам Н. В. Муравьёв считал главным делом своей жизни — пересмотр судебных уставов.

7 апреля 1894 г. при министре юстиции была учреждена Комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Комиссией в течение пяти лет было написано 40 томов. В конечном счёте, ни один из представленных зако-нопроектов так и не был принят. Безусловно, некоторые разработки Н. В. Муравьева были использованы в законотворчестве, но в целом же, работа Комиссии оказалась напрасной.

Закон 1912 г. был последним актом в отношении дореволюционного ми-рового суда, который имел очень важное место в его развитии. Именно он вер-нул мировым судьям прежнюю достойную роль в судоустройстве Российской империи. Положение мирового судьи оставалось неопределённым, так как надзор за ними стал осуществляться ещё и судебной палатой. Это дополнение расстроило восприятие статуса мирового суда в судоустройстве.

Закон 1912 г. вступил в силу лишь 1 января 1914 г. и стал применяться лишь в девяти губерниях. Далее началась Первая мировая война. Временным правительством вводились некоторые изменения, касающиеся мировой юсти-ции, но прожили они всего считанные месяцы, при этом никакого влияния они не оказывали на деятельность мирового суда.

Объективные причины прервали развитие мирового суда в нашей стране, так и не предоставив возможности нам оценить результаты Закона 1912 года, который так и не успел реализоваться на практике полноценно, заставив иссле-дователей лишь гадать о его возможных позитивных последствиях для мировой юстиции.


1. Виленский Б. В. Судебная реформа и контрреформа в России. Сара-тов, 1969.

2. Гильманов И. М. Мировой суд царской России: периоды развития. Набережные Челны, 2010.

56

3. Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х — начала 90-х годов). М., 1970.

4. Коротких М. Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в Рос-сии. Воронеж, 1989.

5. Лонская С. В. Очерки истории мировой юстиции Российской империи (1864–1917 гг.). М., 2013.

6. Муравьёв Н. В. Из прошлой деятельности: В 2 т. Т. 2. СПб, 1900. 7. Немытина В. М. Суд в России: вторая половина XIX — начало XX вв.

Саратов, 1999.

А. С. Леонова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Великое княжество Финляндское в имперской политике России (1869–1917 гг.)

В 1809 г. Финляндия вошла в состав Российской империи на правах вели-

кого княжества. На протяжении XIX в. происходило развитие финляндской ав-тономии, и степень её самостоятельности постепенно увеличивалась. К 1917 г., когда Финляндия получила независимость, княжество пережило политику пяти российских императоров, отличавшуюся разностью подходов и различным ви-дением будущего этой части Российской империи. Политический курс варьи-ровался от довольно широкой демократизации до стремления полностью под-чинить себе внутренние дела Финляндии. Наиболее серьёзные изменения в им-перской политике начались с 1869 г., когда был принят Сеймовой устав.

Сеймовый устав был принят в правление Александра II, когда развитие Финляндии достигло того рубежа, когда общественные потребности невозможно было удовлетворить только административными мерами, требовалось новое, всеобъемлющее законодательство. Комиссия Ю. М. Норденстама по основным законам, в течение неполных двух месяцев подготовила проект Сеймового уста-ва. Неким образцом для этого проекта служил шведский Регламент 1809–1810 гг. [1]. После того как комиссия завершила подготовительную работу, в обсуждении проекта приняли участие Сенат, генерал-губернатор, Комитет финляндских дел, а также Сейм. Когда весть об утверждении устава достигла Финляндии, там начался этап национального подъёма. По этому поводу праздновали не только в Хельсинки, но и в различных уголках страны. Такие газеты как «Helsingfors Dagbladet» отметили событие обширными статьями по теме [2].

Регулярно собиравшиеся сессии финского Сейма приступили к решению законодательных вопросов, накопившихся за период с 1809 по 1863 гг., и в ре-зультате вывели Финляндию на путь развития совершенно отличный от рос-сийского. На Великое княжество из списка крупных российских преобразова-ний распространилась только военная реформа [3]. С одной стороны, правление

57

Александра II (1855–1881 гг.) стало для Финляндии временем больших пере-мен, быстрого развития общества и экономического подъёма. Но, с другой, именно в период «либерального» правления Александра II начался путь к кон-фликту между «правительством» Финляндии и правительством России.

С начала правления Александра III особое положение Великого княже-ства финляндского всё в большей мере становится объектом критики и прямых нападок со стороны дворянско-монархических сил. Существование в Финлян-дии собственной администрации, собственного законодательства, уходившего корнями в шведскую государственно-правовую практику XVII–XVIII вв. и имевшего мало общего с законоположениями Российской империи, восприни-малось в правительственных кругах, как серьёзное препятствие на пути к укреплению основ самодержавной власти в масштабах всего государства.

В финляндской политике Александр III проводит прежнюю главную ли-нию своих предшественников, но делает акцент на патерналистском монархиз-ме в большей степени, чем на конституционном направлении. Это отражается в сборниках постановлений Великого княжества Финляндского [4]. Император, подтвердив все заверения по поводу Финляндии, решительно отказался считать её отдельным от России государством, у которого, помимо собственных госу-дарственных институтов (армия, почтовое ведомство), могли быть также свои денежная система и таможенные тарифы. Эта позиция была изложена в докладе Сената 1889 г. по вопросам таможенных пошлин, денежного обращения, почто-вой связи.

Политика Николая II была направлена на сохранение неограниченной са-модержавной власти. Перед властью стоял сложный выбор между решитель-ными реформами, невнесением серьёзных изменений в политическую систему и ограничения небольшими уступками. Законодательные акты этого периода в сборнике постановлений Великого княжества Финляндского отличались до-вольно большим числом узаконений касательно «изменений статей» какого-либо финского учреждения. Довольно часто можно встретить постановления, которые призывают к порядку и спокойствию. Первый период серьёзного про-тивостояния (1899–1905 гг.) закончился тем, что самодержавная система прав-ления в России оказалась в обороне [5].

Были предприняты попытки и поиска путей «мирного сожительства». Из-давались многочисленные труды государственных комиссий, обзоры периоди-ческой печати Финляндии с переводами, для разъяснения российским государ-ственным деятелям традиций внутренней политической жизни Великого кня-жества [6]. Однако с течением времени давление на финляндскую автономию только усиливается, поиск путей сотрудничества не удался.

Великое княжество Финляндское в имперской политике России (1869–1917 гг.) пережило и периоды относительной свободы, и периоды усиления вмешательства в её внутренние дела, что являлось отражением меняющейся национальной парадигмы Российской империи, находившей отражение в зако-нодательстве Александра II, Александра III и Николая II. Устойчивая позиция Великого княжества Финляндского и некоторая непоследовательность русского

58

правительства привели, в конце концов, к полной независимости Финляндии, полученной мирным путём к 1917 г.


1. Fisher T. The Grand Duchy of Finland. By the author of «A visit to the Russians in central Asia». London, 1903.

2. Юссила О. Великое княжество Финляндское 1809–1917 / Пер. с фин. Хельсинки, 2009.

3. Указатель хронологический к сборнику постановлений В. К. Фин-ляндского. 1860–1900 г. СПб., 1901.

4. Сборник постановлений Великого княжества Финляндского за 1882 г. Гельсингфорс, 1902.

5. Обзор постановлений Финляндии в таблицах. СПб., 1900. 6. Финляндия. Обзор периодической печати. Выпуск XIV. СПб., 1909.

Д. Г. Карпова, ПсковГУ, исторический факультет, ЗФО, V курс


Причины Первой мировой войны в новейших публикациях отечественных исследователей

В настоящее время интерес историков к изучению Первой мировой вой-

ны и отдельных тем, с нею связанных, не ослабевает. Одной из таких тем, явля-ется исследование вопроса о причинах Первой мировой войны.

Антагонизм великих держав основной причиной войны назвал С. Я. Лавренов. В свою очередь, обострение международных отношений было связано с переходом капитализма в монополистическую стадию. Необходи-мость геополитического подхода для исследования роли международных от-ношений в происхождении Первой мировой войны обосновал К. И. Зубков. Главная причина войны, по мнению А. И. Исакова, заключалась во вступлении капитализма в империализм, породивший противоречия между ведущими ев-ропейскими державами. В. Н. Азаров сделал вывод о том, что не стоит рассмат-ривать международную обстановку 1871–1900 гг. как начало складывания предпосылок Первой мировой войны. Основная причина войны, с точки зрения Я. М. Поливанова, заключалась в стремлении Великобритании обеспечить до-ступ к европейской нефти. Морскому соперничеству Англии и Германии как одному из аспектов проблемы возникновения Первой мировой войны уделил внимание С. Н. Синегубов. По мнению М. Н. Рудмана к войне вело, во-первых, желание наций воевать, и, во-вторых, природа авторитарной власти, исполня-ющей волю большинства. А. П. Ветошкин и В. В. Усманов разделили причины войны 1914–1918 гг. на светские и духовные; последние они назвали мало ис-следованными. Морально-психологическим предпосылкам войны посвящена

59

статья С. В. Рыбакова. Роль национализма в возникновении Первой мировой войны признал ведущей С. Э. Цветков. Новый взгляд на проблему причин вой-ны высказал В. Дьячков: Первая мировая война, согласно его мнению, была вы-звана с перенаселением.

Всё вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что в настоящее вре-мя историография происхождения Первой мировой войны сочетает в себе раз-личные оценки и выводы, зачастую противоположные.


1. Азаров В. Н. Европа в 1871–1900 гг.: политическое равновесие или подготовка к войне? // Научный диалог. 2014. № 5(29): История. Социология. С. 90–99.

2. Ветошкин А. П., Усманов В. В. Возвращение национальной памяти // Зауральский научный вестник. 2014. № 1 (5). С. 83–95.

3. Зубков К. И. Геополитический подход к анализу причин Первой ми-ровой войны: дискуссионные проблемы теории // Уральский исторический вестник. 2014. № 1. С. 33–42.

4. Исаков А. И. Великая война // Обозреватель. 2014. № 3. С. 121–128. 5. Лавренов С. Я. Глубинная причина Первой мировой войны // Обозре-

ватель. 2014. № 6. С. 109–117. 6. «Неизвестная» Первая мировая война. Материалы круглого стола //

Вестник ТГУ. 2014. № 8 (136). С. 7–19. 7. Поливанов Я. М. К вопросу о генезисе Первой мировой войны в кон-

тексте геополитики европейских держав // Внешнеполитические интересы Рос-сии: история и современность. 2014. С. 136–143.

8. Рудман М. Н. Первая мировая война как кризис авторитарного госу-дарства // Вестник ВЭГУ. 2014. № 6 (74). С. 159–169.

9. Рыбаков С. В. О морально-психологических предпосылках Первой мировой войны // Мир Евразии. 2014. № 3 (26). С. 74–85.

10. Синегубов С. Н. Военно-политические последствия принятия второго флотского закона для развития германо-английских отношений в 1902–1906 гг. // Вестник ИГПИ им. П. П. Ершова. 2014. № 2 (14). С. 139–147.

11. Цветков С. Э. Как начался «настоящий» ХХ век // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. 2014. № 2. С. 33–48.

60

Н. В. Патраш, ПсковГУ, исторический факультет, аспирант,

(научный руководитель — доцент Н.П.Никитина)

Великолукский окружной суд и Министерство юстиции в начале Первой мировой войны: опыт взаимодействия

На протяжении XIX — начала ХХ вв. Министерство юстиции являлось

одним из самых влиятельных царских министерств. Министерство юстиции было учреждено ещё в 1802 г. Манифестом Алек-

сандра I. В законодательной сфере оно участвовало в разработке, обсуждении и систематизации законопроектов и законодательных актов, а также ему поруча-лась одна из важнейших отраслей управления — судебное управление. Мини-стерство осуществляло контроль за функционированием судебных органов. Как отмечает Н. Н. Ефремова, «в области управления личным составом судебных учреждений Министерство юстиции обладало правом назначения чиновников на некоторые должности и утверждения в должности по выборам» [1, с. 40], а также могло налагать меры дисциплинарной ответственности за нарушения.

По судебной реформе 1864 года в Российской империи вводились «две системы судебных учреждений: суды с избираемыми судьями — мировые судьи и съезды мировых судей и суды с назначаемыми судьями — окружные суды и судебные палаты» [2, с. 235].

Окружные суды Псковской губернии были образованы на основании ука-зов 1864 и 1866 гг. в качестве общего судебного установления для рассмотрения уголовных и гражданских дел. Ведомство окружных судов ограничивалось окру-гами. В состав Псковского округа входили Псковский, Порховский, Островский и Опочецкий уезды, в состав Великолукского округа — Великолукский, Новор-жевский, Торопецкий, Холмский. Судебные учреждения Псковского и Велико-лукского округов подчинялись Санкт-Петербургской судебной палате.

Министерство разъясняло через циркуляры законодательные акты и рас-поряжения собственно самого министерства и вышестоящих властей.

Практику взаимодействия Министерства юстиции и окружных судов можно представить на примере Великолукского окружного суда.

В начале Первой мировой войны Министерство юстиции регулярно от-правляло циркуляры и распоряжения в Великолукский окружной суд. Осу-ществлялось это из разных департаментов. Как известно, в Министерстве юс-тиции их было два: первый рассматривал дела, которые относились к вопросам законодательства, организации учреждений судебных ведомств, счётного, хо-зяйственного, распорядительного, бухгалтерского характера; второй департа-мент касался судебного надзора и производства судебных дел, утверждения личного состава, рассмотрения проектов уставов предприятий и другое. Поэто-му из различных отделений таких департаментов направлялись циркуляры в окружной суд.

61

Содержание циркуляров было довольно разнообразное. Чаще всего они носили разъяснительный характер подаваемым прошениям местной юстицией. Так как в 1914 г. началась война, то часто возникающими проблемами явля-лись, непосредственно, такие как вопросы несения судебными служащими во-инской повинности, финансовые проблемы, которые возникали в процессе ве-дения судопроизводства (сокращение канцелярских расходов), правил выдачи дополнительных пособий служащим в ведомствах, находящихся в районах во-енных действий. Также рассматривались факты нарушения ведения следствия.

Назначение должностных лиц, распределение их по определённым участ-кам уездов происходило под строгим контролем министерства.

Отправляемые циркуляры не всегда касались ситуации Великолукского суда. Очень часто данный суд информировал о прецедентах в других регионах или представлял разъяснения только что принятого нормативного акта. Даты доставки документов свидетельствуют об оперативности работы курьерской службы министерства, что объяснялось близостью к Санкт-Петербургу, нали-чием железных дорог. Кроме того, ряд разъяснений осуществлялся посредством отправления телеграмм, что было менее характерно для довоенного времени.


1. Ефремова Н. Н. Министерство юстиции Российской империи 1805–1917 гг.: Историко-правовое исследование. М., 1983.

2. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюцион-ной России. М., 1983.

В. А. Екимова, ДВФУ (г. Владивосток), Школа гуманитарных наук, направление «история», III курс

(научный руководитель — профессор Е. А. Лыкова)

О некоторых особенностях реализации Столыпинской аграрной реформы на Дальнем Востоке (1907–1914 гг.)

Аграрный вопрос для России всегда являлся ключевым, эта проблема не-

однократно возникала в течение всей истории. Поэтому назначенный на пост председателя Совета Министров П. А. Столыпин взял курс на решение именно проблем в деревне, что отразилось и на судьбе Дальнего Востока. «...Я так настоятельно возвращаюсь к этому вопросу потому, что принципиальная сто-рона законопроекта является осью нашей внутренней политики…» [3, с. 248].

Целью реформы П. А. Столыпина было создание условий для развития частного мелкого аграрного хозяйства и разрушение общины, поскольку сохра-нение власти общины вело к упадку крестьянского сельскохозяйственного про-изводства, что способствовало обнищанию самой многочисленной группы населения, задерживало модернизацию аграрного сектора. Но Столыпинская аграрная реформа, на наш взгляд, не могла быть в полной мере реализована на

62

территории Дальнего Востока России. В результате заселения Дальнего Восто-ка во второй половине XIX — начале XX вв. здесь сложился свой особый аг-рарный строй.

1. Дальний Восток России, территория поздней колонизации, не знал права помещичьей собственности на землю, господствующим было общинное землепользование, которое складывалось при поддержке государства.

2. Крестьяне в общинах пользовались, зачастую без переделов, обяза-тельных в общине в Европейской части России, большими земельными надела-ми. К началу XX века здесь сложилась многоземельная группа крестьян — ста-рожилов, получавшая поддержку со стороны государства (освобождение на 9 лет от налогов, от воинской службы и т. д.)

3. Община без помещиков не сдерживала развитие хозяйства предпри-нимательского типа, т. е. становилась активным участником капитализации аг-рарного сектора региона, её ликвидация не являлась актуальным вопросом в жизни дальневосточного крестьянства.

4. Наконец, закон 14 июня 1910 г., о введении частной собственности крестьян на землю, разрешении выхода из общины так и не был реализован в полной мере на Дальнем Востоке. Лишь в марте 1911 г. было принято решение Совета Министров «Об отводе переселенцам отрубных и хуторских участков в частную собственность», которое должно было получить утверждение государ-ственной думы.

Вторая же сторона реформы, предусматривающая проведение массовых переселений крестьян из центральных губерний на окраины, где было изобилие свободных земель, напрямую коснулась дальневосточной деревни. П. А. Столыпин отмечал: «…Придётся прибегнуть к тому же средству, которое предлагает правительство, т. е., к переселению; придётся отказаться от мысли наделить землёй весь трудовой народ и не выделять из него известной части населения в другие области труда» [3, с. 245].

На Дальнем Востоке выделялись специальные переселенческие районы, в которых создавались переселенческие организации. «В видах упорядочения за-ведыванием переселенческим делом, заселяемые местности распределяются на особые районы в соответствии с колонизационной ёмкостью последних и хо-дом водворения в них переселенцев…» [2, ф. 1, оп. 4, д. 2146, л. 3].

Но оказалось, что поток переселенцев был значительным, численность переселявшихся и темпы переселения превышали темпы подготовки участков к заселению. Недостаточно было людей для этой работы, в ряде мест не успевали готовить участки, проводить к ним дороги, ещё строились переселенческие пункты. Из доклада чиновника особых поручений за 1907 г.: «Ввиду усиленно-го прилива переселенцев в край может встретиться затруднение в снабжении новосёлов…» [2, ф. 1, оп. 4, д. 2146, л. 79]. Ссуды выдавались не в полном объ-ёме, а частями, порою весьма ничтожными, на что жаловались переселенцы в многочисленных прошениях к местным властям. «…Неоднократно обращались к переселенческому начальству за пособием, но переселенческое начальство выделяет нам пособие в самом ничтожном размере, а именно: 10–15 рублей на

63

семейство…чтобы что-нибудь справить для домашности мы не в состоянии» жаловались крестьяне [2, ф. 440, д. 13а, л. 57]. Показательно ещё одно проше-ние крестьян Приморской области, которые писали, что находятся «при бедно-сти, хоть и получали ссуду по 170 рублей, но так как мы их получали не разом, а по частям, то мы не могли обзавестись настоящим хозяйством, а только из нас три человека купили два быка с телегой, за что отдали 285 рублей, а сами оста-лись при такой бедности, как раньше были…» [2, ф. 440, д. 13а, л. 260].

Из-за неподготовленности колонизационных участков переселенцев засе-ляли в старожильческие селения. Старожилы требовали от новосёлов высокую плату за приписку в старожильческих деревнях. В разных районах она колеба-лась от 100 до 300 рублей и более. Сумма, превышающая ту, что давало ново-сёлам государство в виде ссуды.

Переселенцы нуждались в лошадях, рабочем скоте, сельскохозяйствен-ном инвентаре, припасах; их жилища сгорали или подвергались наводнениям. Крестьянские жалобы в переселенческие отделы свидетельствуют о бедствен-ной ситуации крестьян.

Всё это в совокупности стало причиной того, что часть крестьян-новосёлов разорялась, а некоторым переселенцам приходилось возвращаться на родину. Поток переселенцев, стремящихся вернуться на родину, был значи-тельным. В общем, по имеющимся в литературе данным, с территории Примо-рья и Приамурья вернулось на родину 20 % столыпинских переселенцев. При-чин для ухода переселенцев множество: сложные условия водворения, недоста-ток средств, тяжёлые природно-климатические условия, недостаток рабочих рук в семье, болезни и смерть членов семьи, неудовлетворительная работа пе-реселенческих пунктов на местах и т. д. [1, с. 30].

Таким образом, приведённые характеристики организации переселения, обустройства и жизни «новосёлов» на местах дают основание сделать вывод о неподготовленности переселения, форсировании этого процесса, направленно-го на преодоление негативных тенденций в политической и экономической жизни страны.


1. Заколодная А. С. Колонизация Дальнего Востока России в период Столыпинской аграрной реформы // Россия и страны АТР: исторический опыт аграрного развития: матер. 5-й Международной науч.-прак. конф., посвящённой 150-летию со дня рождения П. А. Столыпина. Благовещенск, 2012.

2. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ).

3. Столыпин П. А. Нам нужна великая Россия... Полн. собрание речей в государственной думе и государственном совете. 1906–1911. М., 1991.

64

Е. А. Тощенков, ДВФУ (г. Владивосток), Школа гуманитарных наук, направление «история», III курс

(научный руководитель — профессор Е. А. Лыкова)

Малоизвестные факты из истории дальневосточного театра военных действий в годы Крымской войны

Исследователи, изучающие Крымскую войну, акцент делают на освеще-

нии военных действий, происходивших на Чёрном, Балтийском морях, на Кав-казе, но Дальневосточный театр боевых действий затрагивается лишь косвенно и, на наш взгляд, не всегда описывается точно и достоверно. Изучение данного сюжета даёт возможность более глубоко, шире осветить события Крымской войны, показать особенности внешней политики России на Дальнем Востоке, которая актуальна и в настоящее время.

Слабо укреплённое российское побережье Тихого океана привлекало всё больше внимание Англии, США и Франции. После успешной экспансии на территории Китая, Европейские государства начали искать новые объекты ко-лониального внимания, обратив взгляд на Северо-Восток Российской империи. Возрастающая угроза со стороны иностранцев, а также перспективы развития Восточной Сибири стали главными мотивами активизации дальневосточной политики [2, с. 191–192], которую начал проводить, назначенный 5 сентября 1847 г. генерал-губернатором Восточной Сибири, Н. Н. Муравьёв.

По инициативе Муравьёва 2 декабря 1849 г. был издан указ Николая I, по которому изменялся порядок управления Охотско-Камчатским краем, а глав-ный порт Восточного океана и Сибирская флотилия переводились из Аяна (по-бережье Охотского моря) в Петропавловск-Камчатский. Кроме того, военным губернатором Камчатской области, по рекомендации Муравьёва, был назначен капитан первого ранга В. С. Завойко [4, с. 26–31].

Благодаря настойчивости Н. Н. Муравьёва, ему удалось добиться малого: разрешения укомплектования сил Камчатки за счёт предписанных к нерчин-ским рудникам крепостных крестьян, которые впоследствии были обращены в казачье сословие; построить 6 временных земляных батарей, удачно располо-женных по всему периметру главного дальневосточного порта — Петропавлов-ска-на-Камчатке; пополнить Петропавловский гарнизон за счёт военных, при-бывших на Камчатку первым сплавом по Амуру летом 1854 г. В то же время Амурская экспедиция Г. И. Невельского, следуя вдоль морского побережья, расставляла первые русские военные посты — Петровский, Николаевский, в заливах Де-Кастри и Императорская гавань и на о. Сахалин.

Укрепление восточных границ, осуществлённое Муравьёвым в 1847–1854 гг., сыграло большую роль в последующих событиях, но оборона дальне-восточных земель оставалась всё равно незначительной. Численностью в 800–1000 человек, солдаты были разбросаны по обоим побережьям Камчатки, в Охотском крае, на побережье Японского моря, по Сахалину и нижнему тече-нию Амура.

65

В марте 1854 г. Англия и Франция вступили в войну против России. Рус-ско-турецкая война оказалась для союзников удобным поводом, чтобы осуще-ствить заранее задуманный удар по Российскому Дальнему Востоку. Главными задачами было уничтожение флота и главного порта (Петропавловск-на-Камчатке) на Дальнем Востоке.

К моменту обороны Петропавловский гарнизон насчитывал 920–1000 че-ловек. Кроме того, было два судна для обороны, фрегат «Аврора» и транспорт «Двина». Англо-французская эскадра состояла из шести военных кораблей, в том числе четырёх крупных, и насчитывала около 2500 экипажа при 212 оруди-ях крупного калибра [3, с. 14].

17 августа 1854 г. англо-французская эскадра в составе шести кораблей подошла к Петропавловску. С 18 по 24 августа противники пытались произве-сти десант, но защитники порта сумели рассредоточиться и отбить наступление противника. Победа русских была налицо. Противник потерял убитыми и ране-ными около 450 человек. Более половины офицерского состава было ранено, 4 офицера убиты. Петропавловцы же потеряли 32 человека убитыми и 64 ране-ными [6, с. 200–209]. Задачи, поставленные перед союзной эскадрой, не были выполнены.

В ноябре 1854 г. в центре Восточно-Сибирского генерал-губернаторства г. Иркутске было получено сообщение, что союзники снаряжают для действий в Тихом океане новую эскадру, и что нападение на Петропавловск предполага-ется осуществить флотилией из 26 судов. Поэтому Муравьёв принял решение перевести Петропавловский порт и суда Охотской флотилии в устье Амура, что позволило сохранить людей, суда и имущество порта [1, с. 40]. Не зная об от-крытиях Г. И. Невельского, англичане по-прежнему считали Сахалин полуост-ровом и безуспешно искали русский флот на Камчатке, в Охотском и Беринго-вом морях, и даже у берегов Кореи и Батавии (ныне Джакарта).

Действия неприятеля в кампании на Тихом океане 1855 года характеризо-вались тем же отсутствием тактики, которое было характерно для англо-французского флота в 1854–1855 гг. Летом 1855 г. дважды подвергся налётам англо-французов порт Аян. Противники высадили десант, но не встретив отпо-ра, так как всё население покинуло порт, уплыли обратно [2, c. 425]. Союзники трижды высаживались на Сахалине (на северной оконечности острова, у мыса Жонкьер и в заливе Анива). В августе 1855 года союзный флот подошёл к ост-рову Уруп (Курильская гряда). Здесь англичане и французы обнаружили селе-ние Российско-Американской компании, где были только алеуты. Союзники назначили местного алеута правителем Урупа, разграбили русские строения и магазины и покинули остров. В октябре 1855 г. союзная эскадра направила в залив Де-Кастри десант в 400 человек на семи вооружённых судах. Русские об-стреляли суда и те в беспорядке отступили. В 1856 г., уже после заключения Парижского мира, английские суда вошли в Императорскую гавань на побере-жье Уссурийского края и сожгли здания Константиновского поста, а саму га-вань назвали заливом Барракута [5, с. 143–171].

66

Таким образом, итогом военной кампании Англии и Франции на Дальнем Востоке в годы Крымской войны явился захват нескольких коммерческих ко-раблей и шлюпок. Ни одна из задач, поставленных перед союзными эскадрами, не была разрешена. Русский военный флот на Дальнем Востоке не был уничто-жен. Нападение на Петропавловск завершилось поражением англо-французского флота. Поиски подхода к устью Амура остались безрезультатны-ми. Об открытии Г. И. Невельского европейцы ещё не знали. В заливе Де-Кастри и Аяне союзники также не добились успеха. В противовес этому Россия на Тихом океане значительно укрепилась.

Безусловно, масштабы Петропавловского боя и вооружённых столкнове-ний в Тихом океане в сравнении с событиями Крымской войны в Европе неве-лики. Но не следует забывать, что успех на Дальнем Востоке в годы этой войны произвёл на всех в России исключительно большое впечатление. Победа в Пет-ропавловске 1854 года и события 1855 года имели большое международное значение, колониальные державы впервые предстали перед народами колоний в роли побеждённых. В дальнейшем это оказало большое влияние на восстания в колонизированных англо-французами районах Азии.


1. Анисимов А. Л. Деятельность администрации Восточной Сибири по укреплению российских военно-морских сил на Тихом океане в середине XIX в. // Российский флот на Тихом океане: история и современность. Матери-алы Тихоокеанской конференции, посвящённой 300-летию Российского флота. Вып. 1. Владивосток, 1996.

2. Барсуков И. П. Граф Николай Николаевич Муравьёв-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным ис-точникам: Материалы для биографии. Кн. 1. М, 1891.

3. Военно-морской музей Тихоокеанского флота. Д. № 3. Инв. № 2762. 4. ПСЗРИ. Собрание второе. Т. XXVI. Ч. I. № 24811. Высочайшее

утверждённое положение об управлении Камчатской области. СПб., 1851. 5. Степанов А. А. Петропавловская оборона. Хабаровск, 1954. 6. Тарле Е. В. Крымская война. Собр. соч. в 12-х т. Т. 9. М.; Л., 1957–

1962.

67

Секция «Новейшая история Отечества»

М. В. Васильева, ПсковГУ исторический факультет, II курс


Отечественная историография о голоде в Поволжье 1921–1922 гг.

Каждый этап в развитии общества нацеливает историков на изучение ак-туальных проблем. Их возникновение объясняется либо появлением новых возможностей для её изучения, либо формулированием обществом новых за-просов к прошлому. В современном мире есть глобальные проблемы, которые требуют особого взгляда. Среди них — проблема голода.

Проблема изучения периодов голода в России остаётся одной из дискус-сионных в отечественной историографии. Изучение темы осложнено многими наслоениями, возникшими в отечественной науке, которые мешали объектив-ному освещению вопроса, поскольку историография вопроса весьма обширна.

Актуальность проблемы обусловлена не только реальной угрозой упадка социально-экономического развития страны, но и огромным научным наследи-ем по теме, ещё не получившим должного глубокого и всестороннего анализа. Цель моей работы — дать краткий историографический анализ голода в По-волжье 1921–1922 гг.

Историографию данной темы условно можно разделить на 4 периода: первый включает в себя 1920-е годы, второй — 1930-е — 1950-е гг., третий — с начала 1960-х гг. до конца 1980 гг., четвёртый — с начала 1990-х гг. по насто-ящее время.

Первый период историографии связан с трудами современников тех тра-гических событий. В литературе 1920-х гг. — в основном это выступления, ре-чи и доклады большевистских деятелей — причины голода сводились к дея-тельности царского и Временного правительств, к отсутствию дождей и оправ-данию причастности политики большевиков к трагедии в Поволжье. Наиболее полное освещение данная проблема получила в работе Ярославского Е. «Поче-му у нас в России голод и как с ним бороться?». Кроме того, следует обратить особое внимание на брошюры В. Антонова-Овсеенко, статьи Е. М. Ярослав-ского, К. Н. Самойловой, А. Г. Шлихтера и А. Свидерского, а также книгу «Го-лод как фактор» Питирима Сорокина, в которой он предпринял социологиче-ское осмысление голода 20-х гг. прошлого века.

Историографию 1930-х — 1950-х гг. характеризовало подчинение требо-ваниям политического режима. Авторы считали, что основными причинами го-лода являлись интервенция, Первая мировая война, которые разорили кре-стьянские хозяйства, а также засуха и отсталость сельского хозяйства. Истори-ки в основном писали о мероприятиях советского правительства по борьбе с голодом и их успешных результатах. В конце 1930-х гг. появился «Краткий курс истории ВКП(б)». Ещё одной из крупных работ данного периода является

68

монография Э. Б. Генкиной «Переход советского государства к новой экономи-ческой политике».

В 1960-е — 1980-е гг. историография продолжала стоять на марксистско-ленинских методологических позициях. Был создан ряд крупных монографий, написанных на широкой источниковой базе, посвящённых сельскому хозяйству и крестьянству в целом периода «военного коммунизма», нэпа и голода 1921–1922 гг. В монографиях данного периода явно преувеличивается роль партии и государства в борьбе с голодом, бросается в глаза идеологизированность в из-ложении материала. Здесь следует рассмотреть монографию Е. М. Хенкина «Очерки истории борьбы Советского государства с голодом (1921–1922 гг.)», Ю. А. Полякова «1921: победа над голодом».

Однако в конце 1980-х гг. в историографии намечаются изменения: В. З. Дробижев к поражённому голодом региону отнёс более 30 губерний с населением свыше 30 млн человек, В. П. Данилов высказал цифру погибших в 5,2 млн человек, а также сделал важное уточнение о продолжительности голод-ного бедствия: «В Поволжье, на Дону и Северном Кавказе, на Украине голода-ние деревни продолжалось и в 1923, и в 1924 годах».

В 1990-е гг. новая политическая ситуация в стране открыла учёным воз-можность для освещения исторических событий независимо от прежней идео-логии. Историки А. А. Герман, В. А. Поляков и И. А. Чуканова обратили своё внимание на причинно-следственные связи между голодом и продовольствен-ным налогом, выявление численности умерших по отдельным административ-но-территориальным частям поволжского региона, обоснование более широких хронологических рамок голода. Огромное значение имеют работы демографов Е. М. Андреева, Л. Е. Дарского, Т. Л. Харьковой и В. А. Исупова.

Безусловно, новые методологические взгляды и подходы, серьёзное рас-ширение проблематики исследований позволили историкам приблизиться к воссозданию картины близкой к реальностям произошедшей трагедии. Однако процесс изучения трагедии голода 1920-х гг. нужно продолжать и, скорее всего, с акцентом на тех проблемах, которые сегодня волнуют Россию, а именно, на историографии причин возникновения голода такого масштаба, серьёзной ре-флексии относительно уже имеющихся работ и осмысления социальных про-цессов современности.

69

М. А. Некрасов, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Хозяйственные формы госкапитализма СССР в годы новой экономической политики

После победы над белогвардейцами и интервентами страна находилась в

крайне сложной и трудной экономической и политической обстановке. Чтобы выйти из этого положения правительство предпринимает целый ряд мер, в чис-ле которых относится переход от военного коммунизма к новой экономической политике, во время которой в Советской России допускалось развитие государ-ственно-капиталистических форм предприятий.

В. И. Ленин рассматривал госкапитализм в качестве подчинённого эконо-мического уклада переходной экономики, при наличии ведущего социалистиче-ского уклада. Он подчёркивал, что госкапитализм может быть использован дикта-турой пролетариата в интересах строительства социализма — как средство, путь, приём, способ повышения производительных сил — только при сохранении ко-мандных высот народного хозяйства в руках пролетарского государства.

Формы госкапитализма в советской переходной экономике были много-образными. В систему госкапитализма входили концессии, смешанные госу-дарственно-частные предприятия и общества, аренда национализированных предприятий частными предпринимателями, соглашение с буржуазными ко-операторами, привлечение частных торговцев на комиссионных началах, ис-пользование буржуазных специалистов и т. п. Характерной чертой госкапита-лизма в любой его форме Ленин считал соглашение и сотрудничество между пролетарским государством и капиталистами [1, с. 25].

X Всероссийская конференция РКП(б) (май 1921 года) наметила неот-ложные меры по восстановлению государственной промышленности и выска-залась за допущение частной аренды [2, с. 268–269]. Декрет СНК РСФСР от 5 июля 1921 г. устанавливал порядок сдачи в арендную эксплуатацию предпри-ятий, подведомственных ВСНХ. Арендаторы несли ответственность за сохран-ность государственного имущества, своевременный ремонт; они могли произ-водить товары на рынок и по государственным заказам. Хозяйственные же ор-ганы обязывались не препятствовать частной инициативе, не расторгать дого-воры в одностороннем порядке, оказывать содействие арендаторам в закупках сырья, оборудования и продовольствия. Декрет устанавливал также, чтобы часть доходов от арендуемого предприятия отчислялась государству товарами или деньгами; размеры этого отчисления определялись взаимным соглашением сторон [3, с. 17].

Арендная политика Советского государства предусматривала закрытие доступа частному капиталу в отрасли, где в новых условиях частная аренда могла наносить ущерб государственным интересам.

70

Чтобы привлечь частный капитал в арендную промышленность и избе-жать дезорганизации производства на арендованных предприятиях, был принят декрет, согласно которому закрытие арендованных предприятий допускалось только по постановлению суда.

23 ноября 1920 г. Совет Народных Комиссаров принимает декрет «Об общих экономических и юридических условиях концессий». В резолюциях X съезда РКП(б) говорилось, что иностранные концессии должны быть исполь-зованы для поднятия производительных сил республики, улучшения положения главной производительной силы — рабочего класса и что эта основная задача, стоящая перед Советской Республикой, не может быть разрешена в широких масштабах и в кратчайшие сроки без использования передовой иностранной техники, средств производства.

Концессии (чистые и смешанные) служили в тот период основными фор-мами привлечения иностранных инвестиций в народное хозяйство страны. В первом случае капитал полностью принадлежал иностранному предпринимате-лю, во втором — капиталовложения осуществлялись советскими и иностран-ными участниками. Соответственно и управление было совместным, а прибыли распределялись пропорционально вложенным капиталам. Кроме того, с ино-странными фирмами заключались так называемые соглашения о технической помощи [4, с. 100–101].

Наиболее доступной для частника, не требовавшей больших собственных капиталов, формой участия в крупном оптовом обороте являлись посредниче-ские операции. Здесь частные лица выступали либо как комиссионеры, которые не имели даже своих постоянных складов, а лишь перепродавали продукцию, принадлежащую государственным организациям, не оплачивая её предвари-тельно, либо как представители государственных организаций. Услугами част-ных посредников пользовались государственные торговые организации (тресты, синдикаты) для сбыта своей продукции на местах, а также для заготов-ки сырья и материалов.

В результате быстрого роста социалистической промышленности и мер по ограничению и вытеснению частного капитала его удельный вес в валовой продукции всей промышленности составлял в 1926/27 г. 14 %, а в крупной промышленности — 2,4 % [1, с. 317]. Таким образом, в конце восстановитель-ного периода Советское государство вплотную приблизилось к решению про-блемы «кто — кого» в промышленности в пользу социализма.

Реконструктивный период привёл к полному вытеснению капитализма из всех сфер экономики.


1. История социалистической экономики СССР. Т. 2. Переход к НЭПу. Восстановление народного хозяйства СССР 1921191925. М., 1976.

2. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е. Т. 2. М., 1970.

71

3. Архипов В. А. Частная аренда государственных предприятий в период НЭПа // Вопросы истории. 1980. № 3. С. 15–29.

4. Юмашев Ю. М. Иностранные концессии в России и в СССР (20–30-е годы) // Государство и право. 1993. № 10. С. 100–111.

Д. А. Павлова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Советско-германские отношения в области торговли, науки и культуры в годы рапалльской политики (1922–1932 гг.)

На основе Рапалльского договора 1922 г. советско-германские отноше-ния развивались в 1920-х гг. в дружественном направлении. Экономические, культурные, военно-технические связи стали быстро развиваться. Налажива-лось сотрудничество в подготовке специалистов военного профиля. В обход версальских запретов между Красной Армией и рейхсвером установилось тай-ное сотрудничество, продолжавшееся вплоть до прихода нацистов к власти. В СССР действовали совместные военные объекты и военно-учебные заведения (заводы, аэродромы), на которых проходили стажировку и обучались герман-ские военные специалисты.

Тесные связи были установлены между советскими хозяйственными ор-ганизациями и фирмами Германии. Эти отношения были окончательно регла-ментированы Московским договором 1925 г. и Берлинским 1926 г. Также пред-ставление немецкой стороной согласно советско-германскому соглашению от 14 апреля 1931 г. нового 300-миллионного кредита позволило Советскому Сою-зу в германском экспорте переместиться с 11 места в 1930 на 4 место в 1931 гг.

Сотрудничество с немцами принесло пользу Советскому Союзу, так как, используя его, СССР смог:

• Создать собственные химические войска • Организовать научные исследования • Проводить научные испытания • Наладить производство средств химического нападения и защиты • Пополнить арсеналы химического оружия • Обучать советских лётчиков и танкистов согласно с учётом передо-

вых достижений науки, т. е. подготовить кадры РККА • Использовать новейшие достижения в области техники Однако этих элементов не хватало, чтобы альянс получил договорно-

правовое оформление.

Литература 1. Ахтамазян А. А. Рапалльская политика. Советско-германские дипло-

матические отношения в 1922–1932 гг. М., 1974.

72

2. Молодяков В. Э. Россия и Германия: Дух Рапалло (1919–1932). М., 2009.

3. Кантор Ю. Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Гер-мании в 1920–1930-е годы. СПб., 2009.

4. Пыхалов И. Кто ковал фашистский меч? [Электронный ресурс]: Ре-жим доступа: URL: http://statehistory.ru/53/Kto-koval-fashistskiy--mech-

А. В. Котов, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Современная государственно-патриотическая историография о политических репрессиях 30-х гг. ХХ в. в СССР

Репрессии 1930-х гг. ΧΧ в. в нашей стране — это тема, которая продол-

жает волновать многих на протяжении уже не одного десятка лет, поскольку у нас существует тенденция неоднозначности оценок репрессивной политики. И до тех пор, пока в обществе идёт этот спор, будет продолжаться дискуссия, а работы, изучающие репрессивную политику, будут оставаться актуальными.

И. Ю. Мухин, рассуждая о пятой колонне в СССР, говорит, что «В России оставались те, кто паразитировал на ней до прихода к власти коммунистов — это военнослужащие Белой армии, кулачество, республиканская национальная бюрократия и интеллигенция, а также часть партийных функционеров из числа самих коммунистов» [2, с. 92].

К. К. Романенко говорит, что «кулак на начало образования колхозов отве-тил террором. Убийством активистов, председателей и членов их семей, поджога-ми амбаров и хозяйственных построек, порчей колхозного имущества» [5, с. 75].

В. Н. Земсков, говоря о начавшейся коллективизации сельского хозяйства в 1929–1933 гг. отмечает, что за упомянутые годы в «кулацкую ссылку» было направлено 2,1 млн человек. Указывая число осуждённых за контрреволюцион-ные преступления за период с 1921 по 1953 гг. в 3 777 380 чел., из них к высшей мере наказания — 642 980, он утверждает, что среди них затесалось до 30 % уголовников [1, с. 11, 62, 79].

И. В. Пыхалов, рассуждая о результатах проходившей чистки РККА в 1937–1938 гг., сообщает, что «общее число офицеров, репрессированных в 1937–1939 гг., составляет 8122 арестованных и 9859 уволенных из армии». Та-ким образом, в количественном отношении влияние репрессий на командный и начальствующий состав РККА оказывается весьма незначительным [4, с. 56].

С. Т. Кремлев говорит, что «исключая меньшинство тех, кто пал действи-тельно безвинной жертвой, репрессии 1937–1938 гг. в действительности убира-ли заевшихся и некомпетентных, обленившихся и деградировавших руководи-телей. Впрочем, масштабы репрессий «верхов» не были такими уж значитель-ными» [7].

73

А. Б. Мартиросян обращает внимание на то, что «из всех осуждённых за контрреволюционные преступления с 1921 по 1941 гг. одних только нарушите-лей границы было задержано свыше 932 тыс. человек. Кроме того, за этот же период задержано свыше 30 тыс. шпионов, диверсантов и террористов, свыше 40 тыс. вооружённых бандитов» [3, с. 119.].

А. Н. Дугин отмечает, что «сама цифра осуждённых за контрреволюци-онные преступления мало что говорит о мотивах репрессий, т. е. о том, кем бы-ли репрессированные. Следует отметить очевидный факт, что среди заключён-ных были арестованные как по политическим, так и по уголовным делам. Та-ким образом, общее число репрессированных в 1937–1938 гг. по политическим мотивам следует уменьшить с 5 миллионов по крайней мере в 10 раз» [6].

Данная группа авторов приходит к выводу, что масштабы уголовно-правовой политики, связанной со сталинским периодом нашей истории преуве-личены в десятки раз. Они опровергают выводы либеральной историографии о «необоснованных» репрессиях сталинского режима против троцкистов и буха-ринцев, о сталинском терроре во время «великой чистки», в частности, в отно-шении военной верхушки. Необходимость «кулацкой ссылки» в результате коллективизации, по их утверждению, диктовалась как внешними, так и внут-ренними причинами, причём среди последних громадную роль играла не толь-ко социальная сторона, но и сторона чисто экономическая.


1. Земсков В. Н. Сталин и народ. Почему не было восстания. М., 2014. 2. Мухин Ю. И. Почему народ за Сталина. СПб., 2011. 3. Мартиросян А. Б. Сталин и репрессии 1920-х–1930-х гг. М., 2008. 4. Пыхалов И. В. Великая оболганная война. М., 2006. 5. Романенко К. К. Почему ненавидят Сталина? Враги России против

Вождя. М., 2011. 6. Дугин А. Н. Фантазии на тему ГУЛАГа. [Электронный ресурс]: URL:

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/fantazii_na_temu_gulaga_2011-05-12.htm 7. Кремлев С. Т. Великий Сталин (ГУЛАГ так ГУЛАГ) [Электронный

ресурс]: Режим доступа: URL: http://coollib.net/b/235512/read#t18

В. А. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Участие Псковского ОМОНа в чеченских кампаниях XX в. 17 сентября 1992 г. приказом начальника УВД Псковской области был

создан «отряд мобильный особого назначения» (ранее отряд милиции особого назначения). На тот момент в состав отряда вошёл 21 милиционер-боец.

11 января 1995 г. Псковский ОМОН получил приказ отправиться в Чечню для поддержания режима чрезвычайного положения в зоне вооружённого кон-фликта, а также для охраны общественного порядка [1]. В свою первую коман-

74

дировку в Чечню отправилось 42 сотрудника. Прибыв на место, половина отря-да отправилась в Моздок, другая — в посёлок Долинский. В Псков бойцы вер-нулись через два месяца — 8 марта — без потерь. Начиная с этого момента, со-трудники Псковского ОМОНа регулярно выезжали на территорию Северо-Кавказского региона для обеспечения правопорядка, пресечения и ликвидации незаконных вооружённых бандформирований.

В период с 1996 по 1999 гг., после подписания Хасавюртовских соглаше-ний, итогом, которых стало прекращение военных действий и вывод федераль-ных войск из Чечни, бойцы Псковского ОМОНа несли службу на территории республики Дагестан, в городах Хасавюрт, Махачкала, в Кизлярском районе и других пунктах. Целями данных командировок были: охрана общественного порядка, служба на блокпостах, охрана административной границы с республи-кой Чечня. Неся службу, Псковский ОМОН сотрудничал с отрядами особого назначения из других городов, а также с дагестанской милицией. Боевых дей-ствий в этот период не велось. Командировки длились по два месяца, на родину отряд возвращался без потерь, в полном составе (50 чел.).

В августе 1999 г. на территорию Ботлихского района Дагестана из Чечни вторглись бандформирования в количестве более 400 чел. под руководством Шамиля Басаева и Хаттаба. В 10 час. утра отряд Псковского ОМОНа подняли по боевой тревоге, и в количестве 50 чел. в течение 12 час. отправили в Даге-стан, в город Махачкала. В Махачкале на базе дагестанского ОМОНа псков-ским бойцам, соединившихся с бойцами Новгородского ОМОНа, доверили охрану важнейших жизненных объектов. С октября 1999 г. псковский отряд ез-дил в командировки в республику Чечня, в населённые пункты Мекен-Юрт, Юбилейный, Дуба-Юрт, Солёная Балка, Мескер-Юрт, в города Грозный и Ша-ли. Бойцы несли службу на блокпостах, осуществляли пропускной режим, «за-чистки», различные проверки, а также участвовали в боевых действиях на тер-ритории Грозного. После штурма и взятия Грозного федеральными силами, при проведении очередной «зачистки» 16 февраля 2000 г. погиб сотрудник Псков-ского ОМОНа Сергей Васильев. Это была первая потеря псковского отряда. Сергей Васильев был награждён орденом Мужества (посмертно). В начале 2000-х гг. Псковский ОМОН также нёс службу на территории Чечни, выполняя «зачистки» населённых пунктов в предгорных районах, охрану общественного порядка. В марте 2002 г. колона машин с псковскими бойцами подверглась об-стрелу из гранатомётов и стрелкового оружия. В ходе боя Дмитрий Шемякин получил смертельное ранение. Дмитрий посмертно награждён орденом Муже-ства. Всего за период служебных командировок было ранено 8 сотрудников, а двое при исполнении служебного долга погибли. За мужество и героизм, про-явленные при исполнении служебного долга, бойцы награждены государствен-ными наградами.

Источники

1. Иванов А. Псковские парни вернулись домой // Новости Пскова. 1995.

8 марта. С. 2. 2. Из личной беседы с сотрудником Псковского ОМОНа Александром

Ивановым.

75

Секция «Музеология и история материальной культуры»

А. О. Никифорова, ПсковГУ исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент Ю. В. Колпакова)

Изучение древнерусского костюма: вещевые находки и их интерпретации в науке

Изучению древнерусского костюма посвящена обширная историография.

От подхода, господствовавшего в XIX в. — исследования облика древнерус-ских одежд, преимущественно, по иконографическим источникам, в XX веке отечественная наука перешла к археологическим изысканиям и интерпретации их материалов. Выявление новых источников показало, что многие представле-ния о древнерусской одежде, сложившиеся на базе анализа фресок и икон, были методологически наивны. Работа с новыми видами источников потребовала выработки новой методологии, обдуманного привлечения данных этнографии и изобразительных источников и критического к ним отношения, использования на новом уровне ретроспективного и сравнительного методов [1].

Наиболее информативным источником по истории костюма стали погре-бальные памятники с ингумациями, где текстиль на человеческих останках со-хранился в своём естественном положении. Обстоятельство преобладания об-ряда кремации в дохристианской Руси значительно затрудняет исследование славянского костюма, в то время как письменные источники (арабские, визан-тийские), достоверность данных которых часто оспаривается, содержат лишь крупицы информации, объем которых недостаточен для полноценных выводов. Тезис о том, что древнерусская культура находилась под влиянием византий-ской, иногда по умолчанию и распространялся на историю костюма.

Несмотря на то, что к концу XX в. был накоплен значительный массив источников, проблема воссоздания целостного облика древнерусского костюма оставалась актуальной. Итоги изучения славянского, балтского, финно-угорского костюма с привлечением комплекса источников были подведены ав-торами монографии «Древняя одежда народов восточной Европы» [6].

Попытка реконструкции ансамбля древнерусских одежд с учётом всех имеющихся на тот момент данных была предпринята М. А. Сабуровой в книге «Древняя Русь. Быт и культура», где также приводится исчерпывающий обзор истории изучения проблемы [7].

Наибольшие успехи были достигнуты в вопросе воссоздания облика жен-ских головных уборов. Благодаря удовлетворительной степени сохранности текстиля, обеспеченной присутствием окислов цветного металла, были получе-ны данные, позволившие разработать классификацию головных уборов, выде-лить группы ленточных, полотенчатых, уборов с жёсткой основой и т. д. [7].

До сих пор окончательно не известен крой древнерусской рубахи, изна-чально воссоздаваемый с использованием широких аналогий из этнографии. По

76

результатам исследования некрополя Суздаля были получены обширные дан-ные о воротниках рубах, их форме и отделке [7] и при этом неясной оставалась достоверная конструкция остальной части этого предмета одежды.

Важной вехой в изучении данного вопроса стало изучение некрополя в Вознесенском монастыре Московского кремля. Несмотря на отсутствие данных древнерусского периода, находки одежды из княжеских и царских гробниц предметно свидетельствуют в пользу действительной архаичности известных по этнографии видов кроя мужской и женской сорочицы, что ранее признава-лось лишь гипотетически [4].

Мужские погребения, традиционно содержащие меньше изделий из цвет-ного металла на костяке, дают меньше информации. Так, до сих пор единствен-ная информация о древнерусских портах является результатом эсктраполяции этнографических данных.

Отдельным направлением исследований в XX в. стал анализ текстиля по его остаткам в слое поселения — состава волокон (шерсть, шёлк, лен, конопля), тех-ники изготовления. При высокой информативности этих материалов для истории скотоводства, льнообработки, прядения, ткачества, для задач воссоздания целост-ного облика древнерусского костюма эта информация слишком скудна [3, 6].

К началу XXI в. методология и техника изучения древнерусского тексти-ля вышли на новый уровень, что иллюстрируется публикациями О. В. Орфинской, Ю. В. Степановой и др. Скрупулёзное изучение текстильных остатков, сохранность которых не улучшается с течением времени, позволяет в настоящий период воссоздавать особенности кроя, состава и цвета одежды и представлять их обоснованные реконструкции. Так были реставрированы и введены в научный оборот платья (рубахи) из Гнёздова [4], Пскова [2], Твер-ского Поволжья [5 и др.].

С другой стороны, это привело и переатрибуции некоторых источников. Например, было доказано, что отрезное по талии «женское платье» из Изъяс-лавля представляет собой, вероятнее всего, мужской половецкий кафтан. Фи-гурки человечков из Мартыновского клада, на иконографии которых долгое время строилась система гипотез о славянском костюме, были признаны снача-ла аланскими, а затем византийскими.

Таким образом, актуальным представляется проведение нового аналити-ческого обобщения данных о древнерусском костюме, в котором были бы учтены современные находки и их интерпретации, а также устранены ошибоч-ные оценки исторических реалий.


1. Арциховский А. В. Одежда // История культуры Древней Руси. М., 1951. 2. Зубкова Е. А., Орфинская О. В. Результаты исследования текстиля из

раскопок в Пскове в 2006 г. // Археологические вести. Вып. 16. СПб., 2011. С. 160–173.

3. Нахлик А. Ткани Новгорода. Опыт технологического анализа // Мате-риалы и исследования по археологии СССР. М., 1963. № 123. С. 228–313.

77

4. Орфинская О. В. Методы исследования тканей и реконструкция одеж-ды // Некрополь русских великих княгинь и цариц в Вознесенском монастыре Московского Кремля: в 4 т. Т. 1. М., 2009. С. 195–213.

5. Пушкина Т. А., Орфинская О. В. Текстиль из женского камерного по-гребения Ц-301 в Гнездове //Археология и история Пскова и Псковской земли. Вып. 57. М.; Псков, 2011. С. 92–99.

6. Рабинович М. Г. Древнерусская одежда IX–XIII вв. // Древняя одежда народов Восточной Европы. М., 1986.

7. Сабурова М. А. Древнерусский костюм. Реконструкция древнерус-ской одежды // Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.

8. Степанова Ю. В. Древнерусский костюм Верхневолжья. Тверь, 2006.

А. А. Шпакова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс

(научный руководитель — доцент И. О. Колосова)

Литургические принадлежности храмов Пскова в собрании Псковского музея-заповедника

Собрание памятников из драгоценных металлов Псковского музея —

одно из крупнейших в стране, оно насчитывает свыше тысячи единиц хране-ния. Главная задача данного исследования заключается в соотнесении сохра-нившихся литургических предметов в собрании Псковского музея-заповедника со сведениями о них письменных источниках.

При изучении литургических принадлежностей нами были использова-ны материалы офицерских описей церковного имущества 1763–1764 гг. из фонда Коллегии экономии Российского государственного архива древних ак-тов (РГАДА). Использовались также документы из собрания Государствен-ного архива Псковской области (ГАПО). В документах нашли отражение сведения, касающиеся интерьера церквей, количества и разновидностей цер-ковной утвари, икон, богослужебных книг.

Больщое значение для работы над темой имело изучение работ М. М. Постниковой-Лосевой (1968) и И. С. Родниковой (2013), а также зна-комство с церковной утварью в открытом хранении отдела научно-фондовой работы Псковского музея-заповедника.

Церковное убранство изучено нами по описям приходских храмов: ц. Михаила Архангела, ц. Георгия со Взвоза, ц. Покрова от Торга и мона-стырских храмов: ц. Покрова с Пролома, Козьмодемьянского храма на Гре-мячей горе, цц. Любятовского и Иоанно-Предтеченского монастырей.

Например, в офицерской описи Козьмодемьянского монастыря есть упоминание о напрестольном кресте, серебрённом, позолоченном с кованым подножием и серебряной подписью. Данное описание можно соотнести с ха-рактеристикой напрестольного креста в каталоге И. С. Родниковой. Кроме

78

того, в работе И. С. Родниковой содержится описание дискоса из Козьмоде-мьянского монастыря. В офицерской описи этого монастыря также упомина-ется дискос с поддоном, золочёным сверху. Можно предположить, что в обо-их случаях речь идёт об одном и том же предмете. В той же описи есть упо-минание о серебряном потире. Характеристика двух потиров из Козмодемь-янского монастыря приведена в работе И. С. Родниковой. Отметим также описание в каталоге звездницы ХVIII в. из Козьмодемьянского монастыря.

В офицерской описи церкви Покрова от Торга есть упоминание о се-ребряном потире. Можно предположить, что этот церковный предмет сохра-нился до наших дней, а его подробное описание содержится в работе И. С. Родниковой: потир представляет собой чашу полусферической формы со слегка отогнутым краем. В четырёх кругах резные изображения поясного Деисуса и сцены Распятия с четырьмя предстоящими на фоне Иерусалима.

И. С. Родникова даёт описание серебряного круглого глубокого блюда из церкви Михаила Архангела. В офицерской описи этой церкви даётся опи-сание восьми церковных блюд, однако ни одно из них не совпадает с полно-стью с приведённой характеристикой.

В офицерской описи Иоанно-Предтеченского монастыря содержится упоминание о напрестольном кресте на кости, филигранной работы. Описа-ние оборотной стороны напрестольного креста в историко-археологическом очерке И. Д. Дмитриева (1913) и каталоге И. С. Родниковой (2013) позволяет сделать вывод о том, что речь идёт об одном и том же предмете.

До наших дней в собрании музея-заповедника сохранилось лишь не-большое число литургических принадлежностей из храмов Пскова, описан-ных в XVIII в. Тем не менее, их изучение позволяет сделать вывод о том, что церковная утварь храмов Пскова XVIII в. отличались большим разнообрази-ем. Они изготовлены как из серебра, так и из неблагородных металлов (медь, олово, сталь), некоторые изделия позолочены; есть чеканные и украшенные узорами. Использовались органические материалы (дерево, кость). В целом для литургических предметов из псковских церквей и монастырей характер-на простота, лаконичность и строгость.


1. Дмитриев И. Д. Псковский Иоанно-Предтеченский женский мона-стырь (историко-археологический очерк). Псков, 1913.

2. Постникова-Лосева М. М. Серебряное дело Пскова XVI–XVII веков // Древнерусское искусство. Художественная культура Пскова. М., 1968.

3. Родникова И. С. Художественное серебро XVI — начала XIX века: из собрания Псковского музея. М., 2013.

Источники

1. ГАПО. Ф. 39. Оп. 1, т. 2. Ед. хр. 6446. Опись церковного имущества монастырей Псковской епархии.

2. РГАДА. Ф. 280. Оп. 3.Ед. хр. 192, 452, 464, 465, 467.

79

О. В. Кирышева, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент К. Б. Жучков)

Происхождение и состав собрания редкой книги Псковской областной библиотеки

Литература, которая становится редкой в наше время, не имеет популяр-

ности у людей, во многом потому, что её существование не известно простому человеку. Мы используем новые книги, не задумываясь о старых, несущих ис-торию и культуру прошлого.

Помимо огромного архитектурного и историко-культурного наследия Псковская область обладает огромным собранием книжных древностей. В ней сосредоточено значительное количество коллекций рукописных и старопечат-ных изданий, редких и ценных книг. Одним из таких хранителей является Псковская областная универсальная научная библиотека.

Библиотека ведёт свою историю с 1833 г. Во время оккупации города в 1941–1944 гг. фонды библиотеки были уничтожены. После войны приходилось комплектовать их заново.

Для лучшей сохранности и изучения редких книжных памятников, со-гласно «Национальной программе сохранения библиотечных фондов РФ» в библиотеке ПОУНБ в 2002 был создан сектор редкой книги. Источниками его пополнения служили: дары от жителей и известных людей, в послевоенное время присылали книги из Государственного фонда и библиотек других горо-дов, также из блокадного Ленинграда.

Сегодня объем фонда около 19 тыс. ед. хр. Его основу составляют 4 кол-лекции библиотек известных деятелей: К. К. Романова, В. И. Яшнева, Р. В. Полчанинова, Б. М. Филиппова и 2 дара от А. И. Солженицына и В. Я. Курбатова. Также, в основу входят 5 тематических коллекций: иностран-ная литература, издания периода Великой Отечественной войны, книги с авто-графами, краеведение и миниатюрные издания. В целом, сектор редкой книги ПОУНБ обладает значительным собранием изданий большой историко-культурной значимости.

О. А. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Проблема классификации надписей на лицевой стороне поздне-средневековых нательных крестов из Пскова

Активное изучение надписей на нательных крестах в Пскове началось с

2010 г. в связи с проектом «Псковские нательные кресты с надписями XIV–XVIII вв.». В связи с этим была опубликована серия статей [напр., 1]. Было изу-

80

чено 119 крестов с двусторонним декором. Исследователями было обнаружено обилие надписей на лицевой и оборотней стороне. Надписи на тыльной стороне креста были классифицированы и датированы.

Надписи на лицевой части креста не привлекали большого внимания ис-следователей, т.к. по их мнению, они однотипны и не представляют интереса для изучения. Но, как оказалось, варианты написания надписей настолько мно-гочисленны, что изучение их состава, начертания букв и проблема классифика-ции являются крайне актуальными.

В ходе исследования удалось обнаружить несколько видов надписей: на верхней части креста традиционно пишется «ЦАРЬ СЛАВЫ», по бокам «IC ХС» (есть варианты, где надпись может быть размещена в верхней части ниже надписи «ЦАРЬ СЛАВЫ»), в нижней части крестах — «НИКА» (также её можно встретить по бокам крестам). Встречаются надписи типа: МЛРБ (Место Лобное Рай Бысть), ГГ (Гора Голгофа), КТ( Копьё и Трость).

Надпись, обозначающая имя Иисуса Христа, найдена на 260 крестах. Все-го было выявлено 19 типов написания данной аббревиатуры. Самое распро-странённое написание — «IC ХС». Встречается на 165 образцах. Второй по ча-стоте встречаемости вариант аббревиатуры — «ХС ХС» (31 экз.), третий — «IC (c чёрточкой над I) XC».

Надпись «Царь Славы» присутствует на 160 крестах. Выделяется 62 вида написания аббревиатуры, которые можно подразделить на варианты: с написа-ние «Ц» в начале слова и с написание «Ч». Условно можно выделить 3 этапа изменения написания буквы «Ц» в слове «Царь»: до XVII в. используется пре-имущественно «Ч», период XVII — XVIII вв. можно назвать переходным, когда используется «Ч» и «Ц», а также буква, напоминающая «У» (из-за длинного хвостика, видимо, это слияние «Ч» и «Ц»). В конце XVIII–XX вв. применяется «Ц». Также кресты были поделены на типы, где второе слово «Славы» начина-ется с похожих букв («СВЬ», «СВВЫ» и др, а также, «СЛЬ», «СЛВ», «СЛВЫ» и др.). Вариантов с написанием «Ц» — 17, видов — 3, количество крестов — 62. Самая распространённая надпись — «ЦРЬ СВЬ», где над «ь» (ерь) присутствует штрих. Надпись встречена на 23 крестах, всегда под титлом. Вариантов с напи-санием «Ч» в начале слова — 37, видов — 8, количество крестов — 99. Надпись «ЧРЬС» была прочитана на 14 крестах, 8 из них под титлом. Наряду с этими видами выделяется 4 типа особых надписей, которые сложны для прочтения.

На 144 крестах присутствует надпись «НИКА». Выделяется 28 различных типов написания аббревиатуры. Самое распространённое написание — с буквой «иже» (собственно, «НИКА») встречается на 16 крестах, 8 из них под титлом.

В классификации представлены кресты XV–XX вв. Основной массив да-тируется XV–XVII вв.


1. Колпакова Ю. В., Костючук Л. Я. Псковские нательные кресты с надпи-сями XIV–XVIII вв. Предварительные итоги изучения // Вестник ПГПУ. Серия «Социально-гуманитарные и психолого-педагогические науки». Псков, 2011.

81

Н. А. Валеева, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Особенности головного женского убора Псковской губернии по материалам Псковского государственного объединённого

историко-архитектурного и художественного музея-заповедника

Русский женский головной убор XIX в. — деталь традиционного костю-ма, которая на протяжении своего существования наиболее полно указывала на социальный статус женщины: семейное и материальное положение, возраст, место проживания.

Головные уборы незамужних девушек не отличаются многообразием форм — в основном, косы украшали большим количеством лент и лоскутов яр-ких расцветок, а вокруг головы носили широкие ленты, которые покрывали только лоб — «очёлок» (ПМЗ, ПГОИАХМЗ № 2876 О-87).

Детали головного убора замужней женщины более многочисленны по видам из-за своего функционального назначения — сокрытия волос.

Старинным головным убором замужней женщины считается «повой» или «повойник», который имел вид шапочки, полностью закрывавшей волосы. По-войники были как повседневными, так и праздничными, шились преимуще-ственно из фабричной ткани — шёлка (ПГОИАХМЗ № 4088 О-161), парчи (№ 4053 О-156) или атласа (№ 6041 О-310). Поверх повойников носили платки или косынки.

Этот вид головного убора считается общерусским. На Псковщине повой-ники были наиболее распространены в местах бытования псковского костюм-ного комплекса (Псковский, Островский, Опочецкий уезды) [1].

Косынки, изготовленные из шёлковых тканей и украшенные по углам и по лбу золотным шитьём (золотой нитью), именовались «золотыми головками» и могли использоваться в качестве самостоятельного головного убора (№ 2870 О-83, 4314 О-175, 2874 О-85). «Золотая головка» — головной убор, свидетель-ствующий о высоком достатке его владелицы. Однако характер расположения вышивок свидетельствует о том, что вышивались только те части косынки, ко-торые оставались видны при завязывании убора вокруг головы.

Наряду с повойниками в состав псковского костюмного комплекса входи-ли «кики» или «кички» — женский головной убор с круглым дном и околышем, широким спереди и постепенно сужающимся к затылку [2]. Кичку обтягивали парчой или бархатом и украшали вышивкой растительного характера [3].

Головным убором, отличавшим великолукский костюмный комплекс, был кокошник с расшитым полукруглым щитком. Женщины из состоятельных семей шили кокошники из парчи, бархата, шёлка, на твёрдом каркасе с под-кладкой из холста, байки; украшали жемчугом, камнями, шитьём золотой и се-ребряной нитью [2].

82

Головные уборы торопецкого костюмного комплекса оказались наиболее приметными для живописцев. Торопецкие девушки носили венцы из картона, обтянутого серебристым газетом или газом [1], к краям которых прикреплялись нити жемчуга. Головным убором замужних торопчанок был конусообразный кокошник, украшенный унизанными жемчугом «шишками», число которых за-висело от размеров кокошника и состоятельности владелицы (от 18 до 42 штук различного размера (18–25 см) [4]). Шишки, по форме напоминающие сосно-вые, усаженные жемчугом (у богатых) или бисером (у бедных), представляют большой архаизм: «Они сходны с шишками на свадебном каравае; возможно, они имели то же значение, являясь символом плодородия» [3].

Женские головные уборы, входящие в состав псковских костюмных ком-плексов, имеют чёткие различия. Для псковского комплекса характерно ноше-ние замужними женщинами повойника и «золотой головки», для великолукско-го — кокошника с «рясками» из жемчуга, для торопецкого — знаменитого «шишака», который прославил купчих Псковской губернии на всю Россию. Де-вичьи головные уборы практически на всей территории Псковщины представ-лены очельями и венцами (торопецкий комплекс).


1. Нератова Е. И. Одежда жителей Псковского края // Историко-этнографические очерки Псковского края: [Монография] / Под ред. А. В. Гадло. Псков, 1998. С. 190–203.

2. Воробьёва Л. Б. Названия женских головных уборов в псковской народной речи // Традиционная народная культура Псковской области. Альма-нах. Псков, 2012. С. 62–68.

3. Маслова Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов // Во-сточнославянский этнографический сборник. Очерки народной материальной культуры русских, украинцев и белорусов в XIX — начале XX вв. М., 1956. С. 542–757.

4. Чайникова Д. К. Псковская кика (шишак). Технология изготовления // Традиционная народная культура Псковской области. Альманах. Псков, 2012. С. 104–107.

О. Ю. Лесная, ВГУ имени П. М. Машерова, аспирант кафедры истории Беларуси

(научный руководитель — профессор А. А. Гужаловский)

Деятельность музеев БССР в послевоенное время Восстановление музейной сетки БССР началось в 1944 г. Согласно справ-

ке народного комиссара Просвещения БССР Ураловой Е. И. «О состоянии му-зеев БССР на 31 октября 1944 года» материальный ущерб, нанесённый немец-ко-фашистскими захватчиками, оценивался в сумме 219 млн 32 тыс. руб. по

83

12 музеям [1, л. 6]. Уже к концу 1944 г. в республике насчитывалось 5 музеев, в 1945 г. — 7, в 1946 и 1947 гг. — 8, в 1948 г. — 14 [2, л. 178]. К 1950 г. было вос-становлено 14 музеев из 22 по плану [3, л. 26, 163]. Целью данного исследова-ния стало изучение основных направлений деятельности музеев БССР в после-военное время.

В основу исследования были положены материалы по вопросам развития музейного дела из фонда Министерства культуры БССР, фонда партархива Ин-ститута истории партии при ЦК КПБ, хранящихся в Национальном архиве Рес-публики Беларуси, документы из фонда учреждений и организаций культуры, искусства, печати, СМИ, хранящихся в Государственном архиве Витебской об-ласти: докладные, справки и сведения обкомов, райкомов КП(б)Б, Комитета по делам культпросветучреждений, постановления Совета Министров БССР о дея-тельности музеев республики в период с 1944 по 1950 гг. Использованы срав-нительно-исторический и описательно-аналитический методы.

В 1944 г. сотрудники Витебского, Могилевского и Гомельского област-ных историко-краеведческих музеев приступили к сбору и инвентаризации му-зейных экспозиций, планировалось восстановить Белорусский государственный музей в Минске, музей имени Орджоникидзе в Могилеве, создать и восстано-вить областные и районные краеведческие музеи в западных областях страны: областные музеи в Брестской, Барановичской, Молодечненской областях, рай-онные в Лиде, Волковыске, Сморгони, Ошмянах, Браславе, Глубоком, Ружанах, Каменце, Лунинце, в Давид-Городке [1, л. 6; 2, л. 181].

Восстановленные в 1944–1945 гг. музеи имели нормальные типовые шта-ты, в то же время краеведческие музеи, восстановленные в 1948 г. имели кар-ликовые штаты, насчитывающие 1–2 сотрудника [2, л. 179].

Большинство работников имело высшее образование: 47 из 81 были с высшим образованием, 18 — с незаконченным высшим, 14 — со средним обра-зованием. Однако в справке о работе отдела музеев Комитета говорится, что штаты музеев были укомплектованы сотрудниками, не имеющими опыта му-зейной работы, отсутствовали сотрудники со специальным музейным образо-ванием [3, л. 166–167].

Согласно «Положению о краеведческом музее» музей — это политико-просветительное, научно-исследовательское учреждение, которое создаёт экс-позицию в целях научной пропаганды знаний о своём крае, повышения куль-турно-политического уровня трудящихся, воспитания советского патриотизма и мобилизации населения на выполнение общегосударственных задач [1, л. 1]. Исходя из этого, музейная экспозиционно-выставочная деятельность строилась на принципе пропаганды марксистско-ленинского понимания явлений, фактов и предметов [4, л. 107]. Ко второй годовщине освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков историко-краеведческие музеи проводили работу по организации выставок, посвящённых героическому прошлому бело-русского народа, его культуре, государственным и общественным деятелям, обновляли и расширяли отделы, посвящённые Великой Отечественной войне [5, л. 312]. После выхода Постановления Совета министров БССР «Об отраже-

84

нии 30-летия БССР в экспозиции музеев республики» (№ 567 от 27 мая 1949 г.) музеи начали работу по сбору и концентрации документальных и веществен-ных материалов, посвящённых данному событию [6, л. 708].

Культурно-просветительные учреждения принимали участие в посевных и избирательных кампаниях. Музеями организовывались передвижные выстав-ки, пропагандирующие агротехнические мероприятия в посевной кампании, опыт передовиков сельского хозяйства, опыт освоения новых культур и т. д. [5, л. 461; 6, л. 691 об.]. К выборам в Верховный Совет СССР музеи пополнили экспозиции новыми документами, разработали специальные стенды, а также организовали 9 стационарных и 22 передвижных выставок. В избирательную кампанию музеи впервые применили новую форму массовой работы — так называемые музейные «четверги» и «воскресенья» [3, л. 260–261].

Для повышения идейно-политического уровня культпросвет учреждений в деревне музеями была развёрнута массово-политическая и культурно-просветительная работа среди населения по подготовке к празднованию 30-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Музеями про-ектировались выставки, раскрывающие всемирное историческое значение Ок-тябрьской революции [7, л. 39].

При этом в вопросах экспозиционно-выставочной работы сотрудниками музея допускался ряд недоработок. Так, например, отсутствовал детально про-работанный тематико-экспозиционный план, экспозиции зачастую строились случайно, бессистемно [4, л. 106]. Существенные недостатки наблюдались и в массовой работе, что отражалось на низкой посещаемости музея. Не на долж-ном уровне проводилась работа по повышению качества ведения экскурсий. В ряде случаев, музеи не имели экскурсоводов по экспозициям [3, л. 165].

Управление музеев требовало от дирекции музеев, чтобы центральное место в общей системе было отведено научно-исследовательской работе, кото-рой должны были быть охвачены все научные сотрудники музея. Однако до 1947 г. научно-исследовательская работа, по данным Комитета по делам культ-просвет учреждений при Совете Министров БССР, музейными сотрудниками фактически не проводилась, что было связано с организационно-восстановительным периодом в работе музеев [8, л. 253]. В целях развития научной составляющей планировалось организовать краеведческие общества в БССР, в БГУ на историческом и биологическом факультетах создать группы по подготовке научных работников для краеведческих музеев [2, л. 181]. Музеями велась научно-исследовательская работа по теме «Монографическое описание передового колхоза». Однако сбор необходимой информации, согласно Справ-ке инструктора ЦК ЛКСМ Беларуси тов. Маркевича, проводился достаточно медленно [3, л. 165].

К 1950 г., согласно Справке о работе отдела музеев Комитета по делам культпросвет учреждений при Совете Министров БССР, музейные сотрудники так и не имели чёткого и ясного представления о роли и характере научно-исследовательской работы в музее. В частности, музеями разрабатывались темы, не связанные с профилем самого музея, либо потерявшие свою актуальность на

85

момент их реализации [3, л. 164]. Некоторые музеи (Гомель, Пинск) в план науч-но-исследовательской работы вносили массовые мероприятия, такие как публика-ция статьи о музее в газетах, выступление с лекциями по краеведческой тематике и т. д. [8, л. 253]. Не было налажено сотрудничество с научно-исследовательскими учреждениями республики и области, не была организационно оформлена крае-ведческая работа, хотя данный вопрос неоднократно поднимался в Комитете и включался в план работы отдела музеев Комитета [3, л. 164–165].

Таким образом, основными направлениями деятельности музеев БССР в послевоенный период были: собирательская деятельность, которая включала сбор, хранение и изучение материалов, характеризующих природу, историю и современную жизнь края; организация стационарных и передвижных выставок и экспозиций по отделам природы, истории, социалистического строительства и Великой Отечественной войны (экспозиционно-выставочная деятельность); культурно-массовая работа, проводимая в форме экскурсий, консультаций, подготовки статей и монографий, чтении лекций и докладов по тематике, раз-рабатываемой музеем; научно-исследовательская деятельность, в рамках кото-рой организовывались краеведческие исследования и экспедиции по изучению родного края. Тем не менее, нормальной работе музея препятствовало отсут-ствие необходимых для полноценной работы помещений и квалифицированных музейных работников, что сказывалось на работе всех вышеперечисленных направлений деятельности музея.

Источники

1. Национальный архив Республики Беларусь (далее — НАРБ). Ф. 4-ПА. Оп. 47. Д. 52.

2. НАРБ Ф.4-ПА. Оп. 47. Д. 193. 3. НАРБ. Ф.4-ПА. Оп. 47. Д. 281. 4. НАРБ. Ф.4-ПА. Оп. 47. Д. 26. 5. Государственный архив Витебской области (далее — ГАВО). Ф. 2806.

Оп. 1. Д. 10. 6. ГАВО. Ф. 2806. Оп. 1. Д. 8. 7. ГАВО. Ф. 2806. Оп. 1. Д. 15. 8. ГАВО. Ф. 2806. Оп. 1. Д. 14. 9. ГАВО. Ф. 2806. Оп. 1. Д. 19.

86

М. С. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, ЗФО, VI курс


Материальная культура народа сето в фондах музеев историче-ской области Сетомаа

В исторической области Сетомаа наследие сету показывают экспозиции

семи музеев: 4 из них находятся на территории России и 3 — на территории Эс-тонии.

Государственный историко-художественный и природно-ландшафтный музей-заповедник «Изборск» представляет экспозицию в усадьбе купца Шве-дова «Русские и сето. Одна земля, общая история». В Печорском музее истории организована стационарная выставка «Культура сето в XX веке». Государ-ственный музей-усадьба в деревне Сигово представляет экспозицию «Памяти народа сето» в усадьбе, которая принадлежал сетоской семье Кюлаотс. Автор-ский музей Т. Н. Огаревой, который находится тоже в деревне Сигово, и распо-ложен в большом амбаре, в котором реконструирована жилая комната с сетос-кими предметами быта конца XIX — начала XX вв. и собраны орудия труда. Хутор-музей в Вярска знакомит с устройством подлинного сетоского хутора-крепости, где демонстрируется внутреннее убранство сетоской комнаты и экс-понируется большое собрание хуторского имущества, коллекции орудий труда, бытовая утварь. Музей в Обинитса в бывшей библиотеке представляет жилую сетоскую комнату 20-х — 40-х гг. XX в. с её функциональными углами: святым, посудным, игровым (детским).

Особенно выделяется собрание старейшего и наиболее богатого экспона-тами сетоского музея в Саатсе. Экспонаты музея размещаются в шести комна-тах здания школы — бывшей господской усадьбы, наполнение каждой посвя-щено определённому направлению жизни и быта сето: археологии Саатсе, миру сетоского мужчины, миру сетоской женщины, традициям духовной культуры, промыслам.

Музеи исторической области Сетомаа предлагают сходные решения для создания целостной картины истории и быта народности сето, но имеют и свои специфические черты, появление которых обусловлено историей формирова-ния коллекций, особенностями помещений, практикуемыми музейными подхо-дами, профилем музеев.

Музеи представляют в экспозициях основные составляющие сетоского наследия: костюм и текстильные изделия, металлические украшения, быт и орудия труда, двоеверие, песни леэло, его местонахождение на стыке разных народов, культур и религий.

Во всех изученных музеях имеются многочисленные коллекции нацио-нальной одежды. В Изборском, Печорском, Государственном в Сигово, в Оби-нитса одежда демонстрируется на манекенах, в авторском музее — на ростовых куклах с нарисованными лицами бывших жителей деревни.

87

В Изборском музее выставлена наиболее древняя сетоская рубаха-долгорукавка, по классификации Е. В. Рихтер [1]. В остальных музеях пред-ставлены рубахи более поздние, «новгородского» типа.

В состав экспонируемых костюмов входит чёрный сукман с отделкой красной каймой, передник, похожий на русский, но длиннее и шире, верхняя одежда — полушерстяной ряпик и суконный сярг с пышными глубокими складками на боку и отделкой шнуром на спине и по борту. Своеобразны дета-ли женских головных уборов: праздничная девичья налобная повязка ваник, льняные косы для причёски замужних женщин («рогов» или «бугров»), поло-тенчатый головной убор — линик, «головной пояс» — пяву, «золотой платок» — кулъдрятт.

Мужской костюм хорошо представлен в Обинитса: длинная рубаха до колен, подпоясанная поясом, шерстяные чулки до колена с красным узором на голени, шляпа с полями, элегантный кафтан. На боку у пояса — сумка с труб-кой и табаком.

Важным сетоским культурным символом являются иконные или боговы полотенца — пюхасератт, которыми украшали святой угол в жилой комнате. Святой угол — пюхасенулк реконструирован во всех сетоских музеях, так как это была самая важная часть комнаты, здесь хранились иконы: фамильная, сва-дебная, похоронная. Иконные полотенца очень широко представлены в музеях.

Весь текстиль: одежду, скатерти, полотенца сетоские женщины изготав-ливали сами, поэтому в каждом доме была прялка и ткацкий станок. Это отра-жено и в экспозициях.

Сакральным растением сето считали лен, оберегами считались пояса из льняных ниток, льняные косы, линики, головные уборы невесты. Уникальным является сетоское разноцветное кружево и двухсторонняя вышивка по красно-му кумачу. Виды женского рукоделия широко представлены во всех музеях, но больше других в Обинитса и Саатсе.

Набор нагрудных и шейных металлических женских украшений — «се-ребряный наряд» или хыпыкраам [2], берегли, передавали из поколения в поко-ление, в том числе и поэтому в изученных музеях примеры этих изделий не-многочисленны, хотя и презентабельны. Самый богатый комплекс украшений представлен в Обинитса. Основу украшений составляют замкнутые и неза-мкнутые, различные по плетению цепочки и многорядные ожерелья с разнооб-разными и многочисленными шумящими подвесками: листиками, крестами, бубенцами, бусинами [2].

Специфическим сетоским явлением считают денежные или монетные ожерелья — такайзд, которые изготовлены из серебряных монет, вставленных между двумя рядами цепочек. Подвески данного украшения составляют в ос-новном тоже монеты. Появились такие ожерелья в 20-е годы с уходом из упо-требления царских серебряных монет. Монеты с изображением Николая II имеются в ожерелье в Саатсе.

88

Важнейшим и главным нагрудным украшением была конусообразная фи-була из серебра — суур сыльг. Укрепляли фибулу в центре груди, носили её женщины фертильного возраста. Эта фибула использовалась в обрядах.

Духовная культура сето характеризуется двоеверием. Фигурка божества плодородия Пеко имелась в каждой деревне, хранилась в амбаре у того хозяина, у которого оказался в году самый скудный урожай, а в настоящее время имеет-ся в экспозиции всех эстонских сетоских музеев и музея-усадьбы в Сигово.

Ещё одним нематериальным этноопределяющим знаком культуры сето является песенное наследие — леэло, которое внесено в список ЮНЕСКО. В Обинитса в гранитной скульптуре запечатлён образ Матери песни, рядом име-ются мемориальные таблички с именами знаменитых песенниц. Экспозиция, посвящённая сетоской песне, имеется в Саатсе, где можно не только их прочи-тать, послушать, но и спеть.

Этнографические материалы по культуре сето в музеях Сетомаа многооб-разны, представляют собой ценный в научном отношении исторический источ-ник. Благодаря коллекциям, собранным в музеях, сохранены подлинные шедев-ры декоративно-прикладного творчества сето второй половины XIX — начала XX вв. Кроме того, музейные коллекции показывают, как происходило и про-исходит изменение культуры сетоского народа под воздействием культур дру-гих народов.

В то же время следует отметить, что в музеях остаётся недостаточно ре-шённой проблема научной обработки этнографических предметов. В некоторых случаях отсутствуют описи коллекций, многие предметы не атрибутированы и не систематизированы.

Другой проблемой сохранения культуры сето является отсутствие сво-бодного доступа к музейным коллекциям всех музеев, так как они, к сожале-нию, разделены государственной границей.

Каждый из музеев, посвящённых непосредственно культуре сето, успеш-но презентует целостную картину истории, культуры и быта сето, используя при этом авторский подход. Вместе с тем, консолидация усилий этих музеев друг с другом и с музеями, хранящими богатые сетоские коллекции наряду с другими, могла бы стать основой для замечательного трансграничного музей-ного проекта по созданию единого каталога сетоского материального и духов-ного наследия.

Главное же состоит в том, что сето являются примером для других малых народов по сохранению своей национальной культуры.


1. Рихтер Е. В. Итоги этнографической работы среди сету Псковской об-ласти летом 1952 г. // Материалы Балтийской этнографо-антропологической экспедиции (1952 год). Тр. ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. Т. XXIII. М., 1954. С. 183–193.

2. Пихо М. Э. Украшения сето в XIX–XX вв. Автореферат дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 1997.

89

3. Громова Ю. В., Засецкая М. Л., Новожилов А. Г., Хрущев С. А. Сету: история, культура, современные этнические процессы // Историко-этнографические очерки Псковского края / Под ред. А. В. Гадло. Псков, 1999.

В. И. Михайлова, ПсковГУ, исторический факультет, ЗФО


Материальная культура сету в фондах Псковского музея-заповедника

Псковский музей-заповедник хранит одну из наиболее значительных в

России коллекций предметов материальной культуры сету. К сожалению, до се-годняшнего дня не существует ни одного отечественного музейного каталога, отражающего собрание предметов материальной культуры данной малой народности.

Музееведческое исследование, направленное на изучение состава, ком-плектности и информативности коллекции предметов материальной культуры сету, истории их поступления в музей проводилось непосредственно в фондах Псковского государственного историко-архитектурного объединённого музея-заповедника (ПГОИАХМЗ).

Источниками выступили вспомогательная учётная документация, в том числе, Охранно-топографическая опись фонда хранения «Золотая кладовая» (описи как закрытого, так и открытого хранения), опись предметов из драго-ценных металлов «Золотой кладовой», опись предметов, относящихся к одежде и текстилю народности сету из фонда ткани и одежды; карточки научного опи-сания фонда ткани и одежды, а также сами предметы из фондов ткани и одеж-ды, драгоценных металлов, фонда хранения «Золотая кладовая», экспозиции «Народное декоративно-прикладное искусство Псковского края XIX–XX вв.».

Для выяснения вопросов истории комплектования фондов привлекались «Дневники археографических экспедиций Псковской области», «Отчёты — ма-териалы по экспедиционной работе художественного отдела и др. материалы по собирательской работе» из Древлехранилища Псковского музея-заповедника.

Удалось достоверно установить, что лишь шесть предметов из коллекции попали в Псковский музей до Великой Отечественной войны.

Остальные украшения сету, по данным главного хранителя музея А. С. Григорьевой, поступали в музей в период с 60-х по 70-е гг. XX в. Основ-ной формой комплектования коллекции являлась закупка во время этнографи-ческих экспедиций. Экспедиции Художественного отдела музея в конце 1960-х годов возглавляла Е. И. Скобельцина. В составе её именного фонда в Древле-хранилище удалось обнаружить материалы по экспедиционной работе Художе-ственного отдела и отчётные данные о собирательской работе в Печерском районе, рассказывающие о приобретении украшений в д. Саурово, Лавровского

90

с/с у А. Агафоновой, в д. Невское Олохово Паниковского с/с у М. Сыгель (одно из них предположительно удалось соотнести с КП 5961) и других экспедици-онных закупках.

Всего в фонде драгоценных металлов и драгоценных камней Псковского музея удалось выявить 34 украшения сету. Основу коллекции составляет кате-гория шейно-нагрудных украшений (по классификации М. Э. Пихо [1]) — 19 предметов. Кроме того, присутствует 6 фибул и 1 брошь (категория нагрудных украшений), 3 браслета, представляющих категорию ручных украшений; 1 бре-лок от часов и 4 фрагмента украшений — привески и замки. Предметы изготав-ливались в конце XIX — начале XX вв.

В коллекции музея преобладают нагрудные и шейно-нагрудные украше-ния и их фрагменты, и, напротив, не представлены ушные украшения — серьги, из категории ручных украшений отсутствуют кольца и перстни.

Две из имеющихся в коллекции фибул, предположительно, были изготов-лены в Тарту, четыре украшения изготовлены в Пскове.

Все они изготовлены из серебра, что подтверждает особое отношение се-ту к этому металлу, которому приписывали свойство отгонять нечистую силу.

Согласно информации, полученной от хранителя фонда ткани и одежды И.И. Гужевой, общее количество единиц хранения фонда, имеющее отношение к народности сету, составляет «около сотни» предметов (одежда и текстиль, от-носящийся к культуре сету, в отдельный фонд не выделяется). Анализируя дан-ные из карточек научного описания, удалось однозначно атрибутировать народности сето 35 предметов, в т. ч. сукман — 2 ед., сярг (ряпик) — 3 ед., ру-бахи женские — 8 ед., рукава — 6 ед., пояса — 3 ед., полотенца — 4 ед., повяз-ка головная (пяву?) — 1 ед., линик — 7 ед.

Из «Дневников археографических экспедиций Псковской области» с 1977 по 1986 гг. следует, что в 1980 г. сотрудниками сектора Прикладного искусства в Печерском районе были приобретены три пары рукавов шерстяных вязаных с орнаментом (в т. ч. 2 пары в д. Черемново), единственный предмет мужского костюма — носки мужские вязанные белые с бордовым орнаментом (д. Чере-мново).

В 1969 г. экспедицией Художественного отдела были закуплены принад-лежащие сету полотенца XIX в. (7 экз., д. Тайлово, д. Никольшина, д. Мельчина, д. Потолово), полотенца н. XX в. (7 экз., д. Папышево, д. Мельчина Гора, д. Клезино, д. Стайки, д. Шубинки) и недатируемые полотенца и салфетка XIX в. (д. Тайлово), рубашки сету (в т.ч. к. XIX в.) и рукав рубашки (д. Лыково), заго-товка рукава рубашки (д. Шлепниково), узорные окончания линика (7 экз., в т. ч. в д. Черемново, д. Невское Олохово), два пояса (д. Невское Олохово).

В фонд одежды и ткани ПГОИАХМЗ поступили из них лишь окончания линика красного цвета с затканной узорной полосой и разноцветным кружевом (д. Верхнее Олохово Печерский р-н., КП № 5964 инв. № Т-404), пояс тканый узорчатый к женскому костюму сету (д. Верхнее Олохово, КП № 5970 инв. № О-296), рукав от рубашки сету (д. Лыково, КП № 5996 инв. № О-301).

91

Многие предметы, упомянутые в экспедиционной документации, после отделения филиалов остались на хранении в музеях в г. Печоры и д. Старый Изборск.

Коллекция ПГОИАХМЗ, таким образом, представлена деталями исклю-чительно женской одежды конца XIX — начала XX вв. Элементы мужского ко-стюма сету отсутствуют, хотя и имеется одна запись в дневниках археографи-ческих экспедиций.

В коллекции отсутствуют зимняя одежда, обувь, не представлен известный нам по источникам головной убор «кулдрятт», а также дополнительные детали одежды — носки, чулки и рукавицы. Отсутствует и сетуская детская одежда.

Если анализировать репрезентативность этой коллекции, можно сказать, что по имеющимся в фондах Псковского музея-заповедника предметам мы не можем воссоздать целостный облик одежды народности сету. Возможна демон-страция летнего и демисезонного варианта женского костюма, причём без обуви.

Анализ изученных предметов из коллекции украшений сету позволяет сделать вывод, что не все известные нам из литературы украшения представле-ны в коллекции Псковского музея-заповедника, что не позволяет сформировать целостное представление о комплексе украшений народности сету.

Предметы быта, орудий труда, домашней утвари и мебели сету отдельно в собрании Псковского музея заповедника не представлены.

Препятствием в изучении интересующих нас предметов в полном объёме стало то, что они не выделяются в отдельные фонды. Однако нельзя не отме-тить, что коллекция материальной культуры сету Псковского музея-заповедника — одна из значительных, хотя и недостаточно громко пропаганди-руемых.


1. Пихо М. Э. Металлические украшения сету XIX–XX вв. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 1997.

2. Отчёты — материалы по экспедиционной работе Художественного отдела и др. материалы по собирательской работе. Древлехранилище ПГОИА-ХМЗ. Фонд Е. И. Скобельциной. Дело № 4.

92

Секция «История отечественной культуры»

О. Ю. Трифонова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Образы крестьянских детей в русской живописи второй половины XIX в.

В последнее время актуально стоит вопрос о том, как выглядела жизнь

русской деревни во второй половине XIX в., особенно вызывает интерес дет-ство крестьянских детей. В настоящее время не уделяется должного внимания к изучению тяжёлого детства детей из беднейших сословий русского общества, имеется мало научных работ на эту тему. Актуальность исследования заключа-ется в том, чтобы на основе картин раскрыть все стороны детства крестьянина, донести до современного человека тяжесть жизни того времени.

Раскрыть быт и детство крестьянских детей позволяет живопись. В рус-ском искусстве второй половины XIX в. детская тема разрабатывается в остро социальном ключе. Популярным становится бытовой жанр и главными героями живописи становятся дети из беднейших сословий. В написании картин стано-вится реализм.

Наиболее широко представляют образ крестьянских детей художники-передвижники. На протяжении многих лет передвижные выставки перемеща-лись по всей стране, приобщая сотни тысяч людей к искусству содержательно-му, одушевлённому поисками правды, принципиально чуждому всему пошлому и мелкому. Товарищество Передвижных Художественных Выставок является ключевой вехой в развитии русского искусства. Художники-передвижники ста-ли, своего рода, символом русской живописи XIX в. Возникшее как реакция на мёртвое безжизненное искусство Академии Художеств, Товарищество Пере-движников стало самым массовым и влиятельным художественным объедине-нием в истории России.

Яркими представителями крестьянской темы в живописи второй полови-ны XIX в. являются братья Маковские Константин Егорович (1839–1915) и Владимир Егорович (1846–1920), Пукирев Василий Владимирович (1832–1890), Корзухин Алексей Иванович (1835–1894), Кившенко Алексей Данилович (1851–1895), Илларион Прянишников (1840–1894), Карл Лемох (1841–1910).

Маковский Константин Егорович написал картины «Игра в бабки» (1870 г.), «Дети в поле» (1870 г.), «Жница» (1871 г.), «Рассказы деда» (1881 г.) и другие. Маковский Владимир Егорович написал картины «Крестьянские маль-чишки» (1880 г.), «Рыбачки» (1886 г.). Пукирев Василий Владимирович «Сбор недоимок» (1873 г.). Корзухин Алексей Иванович «Крестьянские девочки в ле-су» (1877 г.), «Птичьи враги» (1887 г.), «У краюшки хлеба» (1890 г.). Кившенко Алексей Данилович «Жнитво» (1878 г.). Илларион Прянишников «Дети на ры-балке» (1882 г.). Карл Лемох «Варька» (1893 г.), «Выздоравливающая» (1889 г.).

93

Драматичная картина «У постели умирающей крестьянки» (1886 г.) Карла Лемо-ха передаёт всю боль крестьянских детей, которые вот-вот осиротеют.

Большинство картин хранится в известных музеях России, такие как Гос-ударственная Третьяковская галерея в Москве и Русский музей в Санкт-Петербурге. Все выбранные картины представляют повседневную жизнь кре-стьянских детей, в которой присутствуют различные игры, тяжёлый труд с ран-него возраста, старшие дети присматривают за младшими, пока взрослые рабо-тают с раннего утра до позднего вечера, не редко взгляд недоедающего ребён-ка, а самые беднейшие в оборванной одежде и босые. Основной стиль написа-ния картин — реализм, не редко в написании использовалась жанровая сцена.

Многие художники-передвижники родились в семьях интеллигентов, но некоторые имеют крестьянское происхождение (Пукирев Василий Владимиро-вич и Корзухин Алексей Иванович). Художникам, имевшим крестьянское про-исхождение, ближе всего тема тяжёлого крестьянского детства.

Исследование живописи одна из интереснейших областей исторической науки, на эту тему имеются многочисленные труды, но тема детства крестьян мало раскрыта. Таким образом, картины художников-передвижников позволя-ют нам раскрыть и узнать реальное положение детства крестьянских детей во второй половине XIX в.


1. Савицкая Т. В поисках правды и красоты: очерк о художниках-передвижниках. М., 1976.

2. Матвеева Е. История русской живописи 70-е годы XIX века. М., 2007. 3. Розенвассер В. Б. Владимир Маковский: альбом. М., 1986. 4. Википедия — свободная энциклопедия [Электронный ресурс]: Режим

доступа: URL: https://ru.wikipedia.org

Г. Д. Соловьёв, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент И. Е. Никандрова)

Концертно-музыкальная жизнь Пскова в 1920-е гг.

Из всего того сонма событий, явлений, происходивших в истории города, нам хотелось бы выделить и попробовать проанализировать особенности кон-цертно-музыкальной жизни Пскова в 1920-е гг.

Можно задаться вопросами: «А зачем это нужно изучать? Разве это так важно? Ведь можно же попытаться ответить на, казалось бы, более насущные вопросы, попробовать исследовать более значимые сферы жизни города...». Нам кажется, что нет.

Как можно судить об истории, делать выводы о жизни города в различ-ные периоды, рассуждать о влиянии какого-либо события на жизнь горожан, без анализа его детальных проявлений? Нам кажется, что невозможно. Именно

94

поэтому нужно исследовать концертно-музыкальную жизнь Пскова в 1920-е гг. — чтобы можно было делать выводы о том, какое влияние оказала Октябрьская революция 1917 г. и последовавшая за ней Гражданская война в России на раз-витие г. Пскова, ведь тогда мы сможем рассуждать о жизни его горожан в це-лом в данный период времени.

Прежде чем охарактеризовать период следует сказать, что, по словам В. И. Ленина, это было время настоящей «культурной революции». Основной курс был взят на количественный и качественный рост художественной про-дукции, а также был провозглашён кризис жанров и форм дореволюционного искусства.

Говоря об особенностях концертно-музыкальной жизни Пскова в 1920-е г., следует отметить, что 5 августа 1922 г. в Красном зале Губпрофсовета коллекти-вом в 30 человек был дан первый в истории города симфонический концерт, тем самым открыв новую страницу в музыкальной жизни города. Успех среди зрите-лей привёл к тому, что в последующие годы подобные концерты стали повторять-ся. Ведущая роль в организации данных концертов принадлежала Марксистскому Дискуссионному клубу. Отныне симфоническая музыка стала доступной для ра-бочих масс.

Стоит также отметить, что 10 декабря 1926 г. Псковский губком ВЛКСМ решил организовать губернский конкурс гармонистов, баянистов и плясунов. Тем самым была предпринята попытка возрождения интереса к этому виду тра-диционной русской народной музыки, однако увы «бедность репертуара» и «неудовлетворительное качество инструментов» привели к тому, что после второго подобного конкурса, предпринятого после долгого перерыва в марте 1929, подобные попытки были прекращены.

Не стоит забывать и про транслировавшиеся на Псков радио-концерты. В качестве примера подобного явления можно привести транслировавшийся 1 марта 1925 г. в клубе сов. работников имени Томского радио-концерт Мос-ковской радиостанции имени Коминтерна. Технологический прогресс позволил музыке стать более доступной для широких масс населения.

Особое значение имело открытие Детской музыкальной школы № 1. Официальное открытие датировано 8 ноября 1927 г., а уже в феврале 1928 г., после 3 месяцев занятий, школа давала в городе свой первый концерт. Условия работы являлись сложными, но энтузиазм педагогов и детей был огромный. Тем самым положено начало профессиональному воспитанию в детях любви к музыке. За 14 лет, до начала Великой Отечественной войны, школу окончили около 300 учеников.

В заключении следует отметить, что концертно-музыкальная жизнь Пскова в 1920-е гг. в большей степени характеризуется процессом восстанов-ления потерянных в годы великих потрясений совершенно новых тенденций развития музыкальной сферы.

95

Литература 1. Нидолов О. Странички истории // Ленинская искра. 1967. 23 апреля. 2. Аксельрод М., Мосевич Е. Наша школа // Псковский рабочий. 1941.

№ 142. 3. Вадин А. Симфония балалаек // Псковский набат. 1927. 22 марта. 4. Филимонов А. В. Псков в 1920–1930-е годы. Очерки социально-

культурной жизни. Псков, 2005. 5. Псковский край в истории России / Сост. и ред. Е. П. Иванов. Изд. 2-е,

испр. и доп. Псков, 2001. 6. Николаев П. А. Псков: Вехи истории. Псков, 1995.

А. Д. Александрова, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Театральная жизнь Пскова в 1953–1964 гг.

Хрущёвская «оттепель» (1953–1964 гг.) — это очень противоречивый, сложный, но невероятно интересный и важный период советской истории, ко-торый оказал огромное влияние на всё последующее развитие страны. Эта эпо-ха была богата яркими событиями в культурной жизни, как страны в целом, так и её отдельных регионов.

В эти годы активно работал Псковский драматический театр им. А. С. Пушкина. В 1955 г. в составе театра насчитывалось 30 человек. К 1962 г. чис-ленность труппы возросла до 53 человек, в актёрскую группу входили 29 чело-век [1].

В театральных постановках периода «оттепели» на первый план вышел человек как личность со своими душевными исканиями, переживаниями и чув-ствами. Режиссёры стали уходить от надуманных схем на сцене к действитель-ности, к конфликтам и противоречиям реальной жизни.

Псковский драмтеатр имел обширный репертуар. Революционная тема воплотилась в спектакле «Оптимистическая трагедия» по пьесе В. Вишневско-го, повествовавшей о событиях гражданской войны в России [2]. Заслужил внимание псковичей спектакль «Семья» по пьесе И. Ф. Попова, посвящённый юношеским годам Владимира Ильича Ленина [3]. Драма А. Софронова «Сердце не прощает» рассказывала о жизни колхозной деревни, тружениках Дона [4].

Пьеса Н. Погодина «Человек с ружьём» рассказывала о Великой Ок-тябрьской социалистической революции. Внимание зрителей приковал образ Ленина. Актёр С. Тихонов достиг не только внешнего сходства, но и передал внутреннее содержание образа. Образ Ивана Шадрина являлся центральным в спектакле. В нём были воплощены лучшие черты простых людей с оружием в руках отстаивающих советскую власть. Как отмечали театральные критики, ак-

96

тёр Л. Куклин нашёл яркие краски для раскрытия характерных особенностей своего героя [5].

В 1958 г. Ленинградский академический театр имени А. С. Пушкина при-нял творческое шефство над Псковским драмтеатром. Оно проявилось во встречах с главным режиссёром народным артистом СССР Л. С. Вивьеном, участии ленинградских актёров в спектаклях псковских режиссёров, помощи в выборе репертуара [6].

В 1953–1964 гг. Псковский драмтеатр активно гастролировал. Он был же-ланным гостем в Ленинграде, Риге, Вильнюсе, Ужгороде. Большое внимание театр уделял обслуживанию сельского зрителя. Актёры посещали как крупные колхозы, так и весьма отдалённые уголки Псковщины.

Процесс «оттепели» шёл противоречиво и сложно. Демократизация об-щества не означала отмену цензуры и контроля партии за театральным репер-туаром. В 1955 г. Псковский драмтеатр подготовил к показу пьесу «Воскресе-нье и понедельник» В. Дыховичного и М. Слободского. Это было острое сати-рическое произведение, направленное против бюрократизма. Однако, спектакль не был одобрен художественным советом, который признал пьесу малохудоже-ственной и безыдейной. Постановка «Воскресенье и понедельник» была заме-нена «Ошибкой Анны» Е. Финна [7].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что театральная жизнь Пско-ва в 1953–1964 гг. была богата и многогранна. Псковский драмтеатр имел об-ширный репертуар. Его работники старались добиться разнообразия тем и жан-ров спектаклей, налаживали творческие связи с коллегами, вели активную га-строльную деятельность. Период «хрущёвской оттепели» нельзя оценивать од-нозначно. Не исчезли партийный контроль и строгая регламентация, но всё-таки интеллигенция, в том числе и театральная, «вдохнула» столь ожидаемый глоток свободы.


1. Кочмарева Э. О. «Оттепель» 50-х годов и Псковский драмтеатр им. А С. Пушкина // Псков. 1998. № 8. С. 195–196.

2. ГАПО. Ф. Р-323. Оп. 2. Д. 55. Л. 3. 3. Кугаевский С., Пинчук П. Хороший спектакль // Псковская правда.

1953. 22 ноября. С. 3. 4. Пинчук П. «Сердце не прощает» // Псковская правда. 1955. 29 июня.

С. 4. 5. Пинчук П. «Человек с ружьём» // Псковская правда. 1955. 29 мая. С. 3. 6. Леднёв Г. Творческие связи // Псковская правда. 1959. 27 июня. С. 4. 7. Кочмарева Э. О. «Оттепель» 50-х годов и Псковский драмтеатр

им. А.С. Пушкина // Псков. 1998. № 8. С. 198–199.

97

Е. В. Кускова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент И. О. Колосова)

Псковский краевед С. А. Цвылёв: новые материалы

Работа посвящена исследованию малоизученных архивных источников, связанных с деятельностью псковского краеведа С. А. Цвылёва (1890–1962). Это, прежде всего, дополнения к известной картотеке «Псковиана», переданные в Псковскую областную научную библиотеку (ПОУНБ) родственникам краеве-да (более 900 карточек). Основная картотека изучалась в начале 1980-х годов; общая численность карточек ок. 10 тыс.; она составляет основу справочно-библиографического аппарата краеведческого отдела ПОУНБ.

Сергей Александрович Цвылёв получил известность в Пскове как крае-вед и публицист в послевоенный период. В газете» Псковская правда» он пуб-ликовал статьи под рубрикой «Заметки краеведа» (псевдоним А. Сергеев). В Государственном архиве Псковской области (ГАПО) и Древлехранилище Псковского музея-заповедника (ПГОИАХМЗ), некоторых других собраниях Пскова хранятся ценные неопубликованные материалы, связанные с жизнью и творчеством исследователя. В конце 1940-х гг. он начал создавать краеведче-скую картотеку «Псковиана» и вёл эту работу до конца жизни.

В ходе изучения указанного комплекса нам удалось выяснить, что сфера интересов краеведа была достаточно обширна. Так, 26 % карточек посвящено личности и творчеству А. С. Пушкину. Это, возможно, объясняется тем, что С. А. Цвылёв был большим поклонником творчества поэта. Следующим круп-ным разделом картотеки краеведа являются карточки по историческим источ-никам (не менее 40 %) К ним относятся, например, карточки с материалами ис-точников об образовании Пскова, о строительстве оборонительных сооружений и жилых зданий, о возведении церквей, о военных событиях средневекового Пскова. Особое место в картотеке занимают персоналии. С. А. Цвылёв делал выписки не только о таких знаменитых личностях (писателях, путешественни-ках, политических деятелях), но и, например, о работниках колхозов, которые за свои заслуги были награждены медалями.

В перспективе изученный нами комплекс пополнит основную часть «Псковианы» в краеведческом отделе ПОУНБ.

Творческий вклад С. А Цвылёва в историю псковского краеведения об-щеизвестен и высоко оценивается всеми, кто занимается изучением вопросов истории и культуры Псковского края.

Архивные материалы

1. ГАПО. Ф. Р-183 (С. А. Цвылёв). 2. ПГОИАХМЗ. Древлехранилище. Ф. 899 (С. А. Цвылёв). 3. ПОУНБ. Краеведческий отдел (С. А. Цвылёв).

98

Литература 1. Архипова С. В. «Псковиана С. А. Цвылёва как исторический источник

// Псков. Научно-практический, историко-краеведческий журнал. 1998. № 8. С. 30–39.

2. Киселева Е. Г. Служил древнему и прекрасному Пскову (С. А. Цвы-лёв) // Псков. Научно-практический, историко-краеведческий журнал. 2011. № 35. С. 106–109.

3. Равич Л. М. «Серенька тощой из палаты просящих старцев». Повест-вование о Сергее Александровиче Цвылёве // Библиофил. 2001. № 2(5).

Ф. К. Гаркин, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Выставки в Пскове в 1990-е — 2000-е гг. (по материалам периодической печати)

Множество выставок различных предметов старины, искусства, совре-

менной и старинной живописи, как псковских, так и иногородних деятелей ис-кусства, проходили во Пскове в 1990-е — 2000-е гг., в частности, в Псковском музее заповеднике, в выставочном зале на ул. Ленина. д. 1, Приказных палатах псковского Кремля и других местах.

Выставки в Псковском музее-заповеднике могли носить самый разнооб-разный характер. Как пример, выставочный сезон нового года начался с вы-ставки «Западноевропейское искусство в XVI–XIX вв.», которая открылась 29 декабря 1993 г. в выставочном зале Псковского музея. Она ознакомила зрите-лей с живописью, скульптурой, графикой, книгами иностранной печати из фон-дов музея. Предметы прикладного искусства XVIII–XIX вв. из серебра, фарфо-ра, керамики дополняли и оживляли выставку [1]. А в начале сентября в Псков-ском музее-заповеднике, в фойе, можно было увидеть самые разные учебники: от факсимильных изданий школьных книг XVI века времён Ивана Федоровича, до изданий начала XX в. — гимназических, лицейских учебников по всем предметам. Особый интерес на выставке представляли и подлинные фотогра-фии традиционных групповых снимков «на память» учащихся, выпускников дореволюционных учебных заведений Пскова [2].

Интересна также выставка под названием «Тайна варяжской гостьи», от-крытая в июне 2005-го года, посвящённая сенсационным находкам псковских археологов, и вызвавшая неподдельный интерес у российских и зарубежных специалистов. На выставке были представлены красочно оформленные под-линные предметы из скандинавского погребения X в., открытого у палат купца Подзноева, что позволило посетителям буквально окунуться в прошлое десяти-вековой давности [3].

99

Но не стоит думать, что все выставки были связаны с историческими со-бытиями или археологическими находками. 20 апреля 2006 г. в Псковском му-зее-заповедника была открыта фотовыставка «наркотик-убийца», посвящённая юной девушке, умершей от передозировки героина, а также её товарищам по несчастью. Персонажами выставки являлись молодые люди, вовлечённые в не-законный оборот наркотиков, судьбу которых на протяжении многих лет от-слеживал шведский журналист и фотограф Мария Седеберг [4].

В целом, если рассматривать работу выставок, можно сделать вывод о том, что все они на протяжении 1990-х — 2000-х гг. практически беспрерывно вносили свой вклад в культурное развитие города. Многочисленные выставки и экспозиции помогли духовно обогатить посетителей, показать им предметы старины и искусства, связанные как с их исторической родиной, так и с други-ми городами и странами, к примеру, Швецией, Голландией, Францией, Поль-шей [5]. Несмотря на сложную экономическую обстановку в стране, анализируя статьи, посвящённые выставкам художников и работе музея в целом, можно сделать вывод о том, что администрация города больше внимания музейно-выставочной деятельности, правда, в какой-то степени, в ущерб театрам и фи-лармонии.

Источники

1. Западноевропейское искусство XVI–XIX вв. // Псковская правда. 1994. 8 февраля. С. 2.

2. В новый учебный год // Псковская правда. 1995. 5 сентября. С. 1. 3. Тайна варяжской гостьи // Новости Пскова. 2005. 10 августа. С. 4. 4. Наркотик-убийца // Псковская правда. 2006. 14 апреля. С. 3. 5. Подарки к юбилею // Новости Пскова. 2003. 2 сентября. С. 4.

100

Секция «Древняя и средневековая история зарубежных стран»

Т. А. Руднева, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, II курс

(научный руководитель — профессор Н. Н. Болгов)

Себеос и его «История императора Иракла»

Себеос — армянский писатель VII в. [1] Его произведение считалось утра-ченным, до тех пор, пока епископ Шахатуни, который первым не отыскал в Эч-миадзинской библиотеке один список этой истории и, исследовав её содержание, заключил, что открытый им письменный памятник является Историей Себеоса об Иракле (около 1842 г.) [3]. История Себеоса дошла до нас по одной рукописи 1672 г., сильно искажённой. Академик Броссе в 1848 г. дал подробный пересказ содержания этого сочинения. Армянский издатель Михрдатьянц впервые опуб-ликовал этот текст на армянском языке в 1851 г. в Константинополе.

Сочинение Себеоса делятся на три отдела: Первый Отдел — рассказ о преданиях армянских; во Втором дана синхронистическая таблица царей ар-мянских, персидских и греческих до падения царства Сассанидов; Третий От-дел, после описания деяний Пероза, Кавата, Хозроя I и Ормизда IV, царствова-ния Хозроя II Парвиза и преемников его до самого падения их царства, даёт по-вествование об их отношениях к Маврикию, Фоке, Ираклию и к их преемни-кам, говорит о начале ислама и прерывает свой рассказ на 661 г., когда халиф Муавия, восторжествовав над своими соперниками, установил династию Омейядов. Считается, что из всех Отделов, имеющихся у нас, перу самого Се-беоса принадлежит только Третий, непосредственно сама «История императора Иракла», посвящённая периоду царствования византийского императора Ирак-лия I (610–641 гг.). Возможно, что все эти тексты могут принадлежать ему са-мому, но Первый и Второй Отделы могли быть самостоятельными произведе-ниями, так как в них нет ничего общего с эпохой Ираклия [3].

К. Патканьян — ориенталист, специалист по армянским историческим источникам, армянской филологии и литературе, в примечаниях к русскому пе-реводу «Истории Себеоса» дал обоснование тому, что первые два отдела не принадлежат Себеосу, и что он является автором лишь Третьего отдела. Эти ар-гументы вполне убедительны.

В целом, «История императора Иракла» является одним из самых важных источников по истории Византии и Востока VI–VII столетий [2].


1. Адонц Н. Начальная история Армении у Себеоса // Византийский временник. 1971. Т. VIII.

2. Ласкин Г. Ираклий: Византийское государство в первой половине VII века. Харьков, 1889.

3. Себеос. История императора Иракла / Пер. с армянского К. Паткано-ва. Ереван, 1939.

101

М. А. Руднева, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, IV курс


Социальные сообщества позднеантичной Александрии Египетской

Александрия Египетская в изучаемый период продолжала оставаться од-

ним из самых густонаселённых городов Римской империи. Позднеантичное общество Александрии следует охарактеризовать как полиэтническое и муль-тикультурное [2].

Основные центры объединения социальных сообществ позднеантичного города исследуют такие учёные, как Кристофер Хаас, Джудит Маккензи.

Основой для функционирования социальных сообществ Александрии служили важные общественные центры [2]. Некоторые из них, например, буле Александрии, были местом собрания конкретного класса александрийского общества. В других, контингент присутствующих отбирался ещё более строго, как в случае гимназии, где членство было основано на александрийском граж-данстве, происхождении, материальном благосостоянии, и др. Многие из учеб-ных заведений служили трансляции идеалов и традиций конкретной этно-религиозной общины, как в школе при синагоге, языческом лекционном зале, или христианской школе катехизации [2]. Образовательные учреждения, в ос-новном, ограничиваясь богатыми и наиболее культурными элементами населе-ния, содействовали дифференциации социальных сообществ. Другие социаль-ные сообщества, которые можно определить как мультикультурные, образовы-вались вокруг театра и ипподрома, сохраняющих большую популярность в об-щественной жизни Александрии и после христианизации [2]. На протяжении изучаемого периода театр и ипподром часто становились местом волеизъявле-ния народа. Продолжали функционировать фракции ипподрома, игравшие за-метную роль в политической жизни города [2]. В Александрии активно разви-вались места консолидации социальных сообществ на этно-религиозной основе в виде храмов, синагог и церквей [1]. Также следует отметить, что среди алек-сандрийских центров социальной активности можно отметить места обще-ственного питания и термы [1].

Таким образом, социальные сообщества Александрии Египетской форми-ровались вокруг различных центров общественной жизни, одни из которых служили консолидации общества, а другие содействовали его дифференциации.


1. McKenzie J. The Architecture of Alexandria and Egypt, c. 300 B. C. to A. D. 700. Yale, 2007.

2. Haas C. Alexandria in late antiquity: topography and social conflict. Balti-more; London, 1997.

102

С. В. Скачко, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, III курс


Мадаба: Древняя мозаичная карта — «путеводитель» по Святой Земле

В 30 км от Аммана находится одно из самых ярких и интересных мест

Святой Земли — Мадаба. Город мозаик. Город Мадаба ранее назывался Медаба и упоминался в Библии. Город был основан 4,5 тысяч лет назад и сейчас явля-ется одним из центров христианства на Ближнем Востоке [2]. Большую часть Мадабы сейчас занимает археологический парк. Фрагменты древних византий-ских мозаик здесь можно встретить буквально на каждом шагу — в храмах и домах, музеях и парках. Но главной достопримечательностью города является церковь Святого Георгия в центре города, где находится мозаика в виде карты Палестины, изображающая территорию Святой земли с окрестностями. Счита-ется, что эта карта была одной из самых первых «географических мозаик» и служила своеобразным путеводителем по Святой Земле. В центре карты — схематичное изображение Иерусалима, на котором выделяются Храм Гроба Господня и многочисленные городские ворота. Несколько в стороне можно разглядеть дельту Нила. Эта карта-мозаика не просто красива — она порази-тельно точна. Карта ориентирована не на север, как современные карты, а на восток. Особое внимание древние мастера уделили Иерусалиму с городскими воротами, церквями, Башней Давида и главными улицами. Его детализирован-ное изображение практически полностью совпадает с современным Иерусали-мом (старая часть города). Это самая древняя из подобных мозаик в мире. В оригинале она состояла из 2,3 миллионов кусочков и имела размер 25Х5 м. Большое собрание мозаик можно увидеть в Музее Мадабы [1].

К сожалению, сегодня от былого великолепия осталась лишь четвёртая часть, да и та поблекла и «поседела» от времени. Мозаика в своём теперешнем виде местами достаточно сильно разрушена, кроме того имеются лакуны, зало-женные смальтой, — церковь несколько раз горела, может, и во время наше-ствия персов. Некоторые участки и надписи были переложены или ремонтиро-ваны ещё в древности (например, львы, охотящихся на антилоп). Встроенные погребения, климат, реконструкция церкви и ремонт мозаики, варварски за-креплённой цементом, ещё сильнее повредили Карту. Но при всех разрушениях сохранившиеся её части — самые выразительные, художественно качественные и документально интересные. Однако на уцелевших фрагментах мозаичной карты вполне можно отыскать и Мёртвое море, и Иерихон, и реку Иордан. Со-зданная византийскими мастерами в VI в н. э., была заново открыта в 1894 г., а годом позже на месте развалин древнего византийского храма, относящейся к правлению династии Юстиниана I Великого, была возведена Греческая право-славная церковь Святого Георгия, где этот непревзойдённый шедевр мозаично-го искусства пребывает до сих пор [3].

103


1. Путеводитель православного христианина по местам паломничества Святой Земли / Василиос Цаферис. Palphot, 2005.

2. Густерин П. В. Города Арабского Востока. М., 2007. 3. The Madaba Mosaic Map [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL:

http://www.christusrex.org/www1/ofm/mad/Madaba_Mosaic_Map.html

Д. Е. Богданов, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, аспирант


Результаты политики Флавия Стилихона по использованию вар-варов на службе Рима

Флавий Стилихон, будучи одним из наиболее успешных военачальников

Феодосия Великого, в ходе кампании против узурпатора Евгения успешно вза-имодействовал с теми варварскими вождями, которые в будущие десятилетия активно взаимодействовали с Западной и Восточной империями или же вовсе определяли их политику: Аларихом Гайной, Саулом.

В 395 г. Стилихон проверяет оборону рейнской границы и завязывает пе-реговоры с представителями франкских и алеманнских племён. Надеясь на ско-рое заключение мира с вторгшимся в Беотию Аларихом, Стилихон вывел из Галлии в Италию три легиона, чем ослабил оборону Рейна.

В 396 г Аларих был изгнан из Греции, а Гонорий и Стилихон, судя по всему, не были едины в отношении к вестготам. В итоге Стилихон нанял их для вторжения в земли Аркадия, что позволяло не оставлять крупный гарнизон на границах Италии.

В 403 г. Стилихон становится триумфатором, заключив с Аларихом мир, считавшийся удачным, несмотря на то, что Аларих получил Иллирик, однако, прекратил наступление, завершив, таким образом, свой очередной поход в Гре-цию (Zos. V. 25–26).

Пытаясь остановить наступление Радагайса в 405 г., Флавий Стилихон, объединил под своим командованием 30 подразделений и выступил в союзе с готами, аланами и гуннами (Zos. V. 26.4), которым удалось оттеснить Радагайса на высоты Фьезоле и обрезать все каналы поступления вооружения и продо-вольствия (Oros. VII. 37.13). Изморённые голодом противники были триум-фально разгромлены, а остальные — сдались или же вступили в войска Стили-хона в качестве наёмных воинов (Zos. V. 26.5; Olymp. 9). Радагайсу отрубили голову и обменяли её пленникам на золотые слитки (Marcell. Chron. [2.68]).

Эти победы укрепили авторитет «защитника Рима» при дворе, однако, оппозиционная политическая группировка ставила ему в упрёк образованный

104

по его инициативе союз с гуннами Ульдина и готами Сара против Радагайса (Oros. VII. 37.12).

Несмотря на достигнутые результаты, против Стилихона работало его варварское происхождение, а его активность привела к обвинению в «филовар-варской» политике и государственной измене, завершению его блестящей карь-еры и скорому падению Рима.

Н. О. Кривко, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, III курс


Ранневизантийские хроники (Иоанн Малала, Марцеллин Комит, Пасхальная хроника) в контексте культурного континуитета

В последнее время изучение ранневизантийских хроник становится осо-

бенно актуальным. Труд Иоанна Малалы — всемирная хроника, которая дово-дит описание событий до 565 г. «Хроника» разбита на 18 книг [1]. Стиль хро-ники позволяет отнести её не столько к историческому сочинению, сколько к занимательному изложению истории в доступном для понимания простых лю-дей виде, что позволило автору передать античную историографию и языче-скую мифологию с позиций христианского мировоззрения [2]. Марцеллин Ко-мит — автор латинской хроники, которая охватывает период от вступления на престол императора Феодосия I (379 г.) до первых лет царствования императо-ра Юстиниана I (534 г.). Преобладающие мотивы хроники — отношение Мар-целлина к событиям в его родной местности — Иллирике, и в Константинопо-ле, городе, который он поставил в центр повествования. Выделяется тематиче-ский подраздел о теологических сочинениях тех или иных авторов Востока и Запада. Хроника Марцеллина — важный источник информации для изучения вторжений в империю варваров — гуннов, остготов, болгар. Пасхальная хрони-ка — анонимная византийская хроника, охватывающая всемирную историю от сотворения мира до правления императора Ираклия. Помимо общеисториче-ской задачи — представления процесса всемирной истории в рамках библей-ской хронологии, автор хроники ставил перед собой задачу по созданию руко-водства для единообразного исчисления пасхалий. Каждая из хроник представ-ляет собой особенный, обладающий только ей присущими качествами, памят-ник. Мы определили для этих источников несколько критериев, по которым провели сравнительный анализ: время создания; цель создания; полнота содер-жания; принципы отбора событий; система хронологии; региональная специ-фика; достоверность. В результате мы можем проследить процесс континуите-та, перерастания позднеантичной империи в раннесредневековую, по версиям антиохийского монаха, константинопольского государственного служащего и анонимного церковного деятеля. Несмотря на очевидные различия, мы наблю-

105

даем чётко выраженную преемственность истории Ранней Византии, просле-живаемую по всем выделенным критериям.


1. The Chronicle of John Malalas: A Translation by E. Jeffreys, M. Jeffreys, R. Scott et al. Melbourne, 1986.

2. Самуткина Л. А. Концепция истории в «Хронографии» Иоанна Мала-лы. Иваново, 2001.

М. М. Синица, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, магистрант (научный руководитель — профессор Н. Н. Болгов)

Иоанн Лид и ценности чиновника в Ранней Византии

Тема данной работы связана с ценностными представлениями и идеалами

ранневизантийского чиновника VI в. Актуальность темы связана с недостаточ-ной разработанностью среди отечественных исследователей вопросов о специ-фике культуры и менталитета такой весомой в VI в. общественной страты как ранневизантийская бюрократия. Новизна темы связана с тем, что для исследо-вания привлекается слабо разработанный в отечественной историографии ис-точник — «О магистратах римского государства» Иоанна Лида. Он очень ва-жен для изучения менталитета чиновничества, так как написан чиновником среднего ранга, служившем в префектуре претория Востока в первой половине VI в. [2, p. 24.], который в этом произведении даёт «бюрократический» взгляд на историю римского государства [2, p. 72]. В историографии вопросы, связан-ные с управлением Римской империей и имперской бюрократией в ранневизан-тийский период, подробно изучаются в работе C. Kelly [1], в которой анализи-руются и взгляды Иоанна Лида как чиновника. Менталитет и мировоззрение Иоанна Лида в контексте эпохи VI в. наиболее фундаментально изучаются в исследовании M. Maas [2]. Среди отечественных учёных взгляды Лида в кон-тексте идейно-политической борьбы в Ранней Византии рассматривает З. Удальцова [4], ценностные ориентации Лида в русле эволюции мировоззре-ния элиты общества по отношению к государству исследует А. А. Чекалова [5]. Основным источником для исследования служит вышеуказанное сочинение Иоанна Лида. На основании изучения «О магистратах римского государства» Иоанна Лида можно построить картину ценностных представлений чиновниче-ства Ранней Византии в целом.

В ходе исследования можно сделать следующие выводы. Для Иоанна Лида как для византийской исторической мысли в целом [3] характерна высокая субъ-ективизация исторических процессов, а также ярко выраженное эмоциональное отношение к истории и демонстрация личного участия в событиях. Именно по-этому ценностные ориентации Лида можно проследить на основе изучения его отношения к персоналиям, представленным в «О магистратах римского государ-

106

ства», независимо от того, насколько объективно автор относится к ним. По мне-нию исследователей, Иоанн Лид при описании персоналий не столько объективно отражает их истинные личностные качества, сколько пытается создать образ «хо-рошего» или «плохого» героя [1, p. 56.]. Наиболее полно ценности Иоанна Лида выражены в личностных качествах объектов его восхваления, а также в автобио-графических отрывках, где он пытается продемонстрировать свои лучшие каче-ства. Он восхищается в наибольшей степени магистром оффиций Петром, пре-фектом претория Фокой, и конечно, всячески пытается прославить императора Юстиниана, наделяя его всеми добродетелями; их положительные качества наиболее контрастно оттеняют пороки Иоанна Каппадокийца и его родственника и слуги Максиплюмбакиса. В качестве ценностей для Иоанна Лида можно выде-лить: 1) трудолюбие, высокую работоспособность, стремление проводить все сво-бодное время в занятиях [Ioan. Lyd. De Mag. I.23, II.15, 26, III.1, 15, 26, 27, 30, 55]; 2) ум и проницательность, образованность и учёность, которые автор тесно связы-вает с любовью к древности [ibid. II.20, 25, 26, 28, III.1, 28-30, 45, 47, 50, 73]; 3) компетентность и профессионализм, справедливость и следование законам [ibid. II.26, III.45, 47, 50]; 4) мягкость, кротость, гуманность, доброту и милосердие по отношению к ближним [ibid. II.15, 21, 26, 28, III.26, 47, 69, 72–73, 75]; 5) уме-ренность, скромность, воздержанность по отношению к себе [ibid. II.15, 20–21, 26, 28, III.72]; 6) щедрость по отношению к окружающим [ibid. I.20, III.27, 47, 72–76]; 7) отсутствие честолюбия и стремления к власти [ibid. III.38, 76]; 8) благочестие [ibid. II.28, III.72–76]; 9) знатность и благородство, которым присущи учёность и богатство [ibid. II.20, 26, 28, III.1, 38, 48, 59, 72]. Им соответственно противопо-ставляются: 1) праздность, связанная со стремлением к роскоши и порочностью [ibid. II.17, 21, III.51, 53, 58–59, 62, 64–65]; 2) необразованность и невежество, ко-торые ведут за собой забвение древних обычаев и упадок [ibid. II.18, III.14, 68]; 3) некомпетентность и неопытность [ibid. II.12, III.42, III.68–69]; 4) жестокость [ibid. III.23, 57–59]; 5) неумеренность и чрезмерность в чувственных удовольстви-ях [ibid. II.21, III.58–59, 62, 65]; 6) эгоизм и жадность [ibid. I.20, III.46, 49, 57–61]; 7) стремление к власти [ibid. II.10, III.7, 23, 40]; 8) неблагочестие и неуважение к святыням [ibid. III.59–60]. Таким образом, исходя из сочинения Иоанна Лида, можно сделать вывод, что в VI в. для чиновника было ценным наличие таких ка-честв как трудолюбие, образованность и стремление к повышению уровня своих знаний, и соответственно компетентность в делах, следование справедливости и законам; гражданский служащий мягок, кроток и милосерден к другим людям, воздержан и умерен по отношению к себе, но щедр по отношению к окружаю-щим, ему не свойственно честолюбие, и присуще благочестие; если он из знатного рода, то он богат и образован, следовательно, у него больше карьерных перспек-тив. Благодаря наделённым такими качествами чиновникам государство процве-тает, при наличии противоположных — приходит в упадок.

107

Литература 1. Kelly C. Ruling the Later Roman Empire. Cambridge-Massachusetts-

London, 2004. 2. Maas M. John Lydus and the Roman past: antiquarianism and politics in

the age of Justinian. London; New York, 1992. 3. Scott R. The Classical Tradition in Byzantine Historiography // Byzantium

and the Classical Tradition / Ed. by M. Mullet, R. Scott. Centre for Byzantine Stud-ies, University of Birmingham, 1981. Р. 61–74.

4. Удальцова З. В. Из византийской хронографии VII в. // Византийский временник. 1984. Т. 45 (70). С. 54–65.

5. Чекалова А. А. Эволюция представлений о знатности в Византии вто-рой половины V–VI вв. // Византийский временник. 1991. Т. 52 (77). С. 57–69.

В. Е. Анохина, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, II курс


К истории становления ранневизантийской литературы В литературе Византии IV–VII вв. нашли своё отражение становление и

утверждение христианской культуры, сопровождавшиеся борьбой с отголоска-ми античности [1]. Так рождались новые жанры и стили, получившие развитие в последующую эпоху. Для данной эпохи наиболее показательно литературное наследие авторов V–VI вв., получивших образование в газской школе. В нём ясно различаются три рода произведений: чисто христианские по духу (агио-графия); чисто языческие (поэзия Иоанна Газского); произведения христиан-ские, но заимствовавшие форму из античной литературы (риторика). Процесс усвоения христианской литературой жанров и литературных приёмов, вырабо-танных и применяемых в эпоху античности, а также постепенный разрыв с ни-ми, отчётливы в христианской поэзии IV–VI вв. Именно этот признак — следо-вание образцам языческой литературы или отклонение от них — разделяет хри-стианскую поэзию IV–VI вв. на поэзию традиционную и новую [2, с. 23]. В тра-диционной поэзии сохраняются не только сами жанры (гимн, эпиграмма, эпи-тафия, дидактическое стихотворение, гномы, поэма, экфрасис), но и те же мет-рические принципы стихосложения, хотя греческий язык уже перестал ощу-щать различие между долгими и краткими слогами. В V–VI вв. в христианской поэзии был популярен жанр экфрасиса (описания), пришедший из античной ри-торики. Экфрасис Павла Силенциария, в котором ему пришлось по заказу им-ператора воспеть только что построенную св. Софию, свидетельствует о новой черте, развившейся к VI в.: стихотворение почти в тысячу стихов превращается в поэму, преследующую пропагандистскую цель. Нонн, излагая гекзаметрами Евангелие от Иоанна, уже стремится в той или иной степени учитывать новые языковые нормы. Таким образом, начинается постепенный переход от метриче-

108

ского принципа стихосложения к тоническому. Полный разрыв с метрическим принципом стихосложения мы наблюдаем уже в VI в. в творчестве замечатель-ного поэта Романа Сладкопевца [2, с. 25.]. С ним связано появление совершен-но новой поэзии — по форме, содержанию, жанровым и метрическим призна-кам. Он создал два поэтических жанра — кондак и икос. В этот период поэзия, новая по своей идейной направленности и содержанию, широко пользуется традициями античной литературы и, тем самым, осуществляет не только эсте-тическую преемственность в культурном развитии, но и способствует культур-ному образованию других народов империи.


1. История Византии. Т. 1 / Отв. ред. С. Д. Сказкин. М., 1967. С. 411. 2. Фрейберг Л. А. Памятники византийской литературы IV–IX веков.

М., 1968.

Ю. Ю. Чуева, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, аспирант


Влияние военной и городской знати на политику императора Юстиниана

В эпоху Ранней Византии все ещё стоял вопрос о переделе власти после

распада Римской империи. Кто же теперь станет полноправным наследником, в том числе и в территориальном вопросе. Наиболее известный последователь идей восстановления территориального единства император Юстиниан. Его во-енная деятельность, направленная на отвоевание территорий, не обходилась без привлечения различных людских ресурсов, в том числе и военной знати импе-рии. Следует разобраться с самим термином «военная знать». На тот момент представителями данного класса являлись потомственные военные, ныне зани-мающие административные должности, представители знатнейших родов, участвовавшие в военных действиях, люди, заслужившие своё высокое поло-жение личными военными успехами.

К последним относится Велисарий, ведущий военачальник императора. Начав службу простым солдатом императорской гвардии, в 527 г. при новом императоре Юстиниане I Велисарий стал главнокомандующим византийской армией и в 530–532 гг. одержал ряд впечатляющих военных побед над персами, что привело к подписанию с империей Сасанидов «Вечного мира» 532 г., бла-годаря чему Византия получила почти на десятилетие долгожданную передыш-ку на восточных границах. В 532 г. он участвовал в подавлении восстания «Ни-ка». В итоге восстание было подавлено, был восстановлен порядок в столице и сохранена власть императора. Это ещё более укрепило положение Велисария при императорском дворе.

109

В 533 г., возглавляя войско, посланное в Африку против вандалов, он разбил их при Трикамероне, занял Карфаген, взял в плен вандальского короля Гелимера, и тем положил конец Вандальскому королевству [1]. После этого ему поручено было изгнать готов из Италии и разрушить Остготское королевство.

Ещё один представитель военной знати полководец Нарсес. Нарсес про-исходил из армянского знатного рода Камсаракан, возводившего своё проис-хождение к династии Аршакидов [3]. То есть являлся в первую очередь пред-ставителем древнего рода, заслужившего уважение и почёт на поле брани.

Потомственные военные при Юстиниане состояли в качестве, как сейчас бы сказали, консультантов и занимались сугубо стратегическими и тактически-ми задачами.

Из трёх вышеперечисленных слоев военной знати при Юстиниане первые два имели решающее значение. Блистательный, но не родовитый Велисарий обеспечивал победы императора во многих войнах, а знатный Нарсес поддерж-ку, в том числе экономическую, основного решающего класса в империи.

Городскую знать во времена Юстиниана представляли партии цирка. Бо-лельщики зрелищ (гладиаторских боёв, а затем, с введением христианства — цирковых представлений и скачек) как старой Римской, так и в Восточной им-периях делились на несколько группировок по цветам, в частности, колесниц, за которые болели и которые ими содержались: красные, белые, синие, зелёные [3]. На протяжении нескольких веков самыми крупными и влиятельными были две основные категории — «голубые» (венеты) и «зелёные» (прасины), причём венеты в правление Юстиниана в основном представляли класс вельмож, пат-рициев и землевладельцев, а прасины чаще представляли собой городские низы, ремесленников; хотя среди и тех и других были сенаторы [4].

Предыдущий император Анастасий благоволил прасинам, Юстиниан же — венетам, к тому же его жена императрица Феодора в детстве, после смерти своего отца — смотрителя зверей «зелёных» — была ими отвергнута, и семье дали кров и работу «голубые».

Партии стали своего рода политическим орудием в борьбе за реальную власть в столице. В этой борьбе принимали участие руководители партий, дворцовые чиновники и др. посредством народного мнения, оказывавшем дав-ление на политику императора. Таким образом был запущен несложный меха-низм управления городскими низами. Родовитая аристократия, которой надле-жало владеть землёй, вмешивалась в торговлю и промышленность путём захва-та и умышленного банкротства предприятий.

Законодательство Юстиниана не стремилось к рыночным условиям эко-номики, осложняя ситуацию в стране ещё большими привилегиями знати [5]. В создавшихся условиях противостоять императору и землевладельцам торговцы и ремесленники могли только объединившись. Любимым и самым масштабным развлечением были скачки и цирк, поэтому городские обыватели и сплотились по принципу болельщиков.

Но родовитая знать также теряла своё влияние посредством упадка хо-зяйств, неспособности инвестировать в развитие аграрной экономики. В связи в

110

этим огромные латифундии переходили к «совсем неродовитым» представите-лям торговли и военным.

Раскол на партии произошёл в том числе и на религиозной почве. Он сложился достаточно естественным образом — старая аристократия, проживая в основном на Западе и в столице, придерживалась в основном православия, а торгово-промышленная группа, в которой преобладали восточные элементы, придерживалась монофизитства и других неортодоксальных учений [6].

Влияние городской знати заключалось в её местоположении и умении управлять народными массами. В отличие от императора для знати обычные люди — источник дохода (ремесленники, крестьяне) и по неволе приходиться учитывать их интересы.

Таким образом, влияние военной аристократии и городского населения зависело от целей императора и его политических потребностей на разных эта-пах правления.


1. Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история.

2. Лиддел Г. Б. Велизарий и Нарсес // Энциклопедия военного искусства. Стратегия непрямых действий / Ред. С. Переслегина. М.; СПб., 2003.

3. Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. СПб., 1908.

4. История Византийской империи. М., 1948. 5. Византийские портреты. М., 1994. 6. Основные проблемы византийской истории. М., 1947. 7. Чекалова А. А. Константинополь в VI веке. Восстание Ника. СПб.,

1997. 8. Удальцова З. В. Италия и Византия в VI веке. М., 1957. 9. Надлер В. К. Юстиниан и партии цирка. Харьков, 1869.

Н. О. Евсеев, СГУ им. Чернышевского (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, аспирант

(научный руководитель — профессор А. А. Герман)

Этнический состав и ономастика меннонитских колоний на Волге

Вопрос об этнической принадлежности меннонитов является одним из самых спорных на сегодняшний день. В XX в. среди исследователей меннонит-ства была популярна версия об их немецком происхождении. В качестве дока-зательств они приводили факты, что основателями нового учения стали швей-царские и немецкие беженцы, изначально говорившие на немецком языке, а так же, что в XVI в. не наблюдалось «существенных различий между языком фри-зов и нижнемециким наречием» [1].

111

Антагонистическим стало утверждение историка И. С. Постма, который исследовал этническую историю меннонитов, прибывших в Польшу, а затем переселившихся в Российскую империю. Согласно его данным, примерно «60–65 % переселенцев происходили из франкских провинций Нидерландов, не бо-лее 15–20 % — из нижнесаксонских и восточнофрисландских земель; доля фри-зов не превышала 20 %». В итоге, Постма делает вывод о том, что, по крайней мере, 500 из 567 фамилий меннонитов указывают на их нидерландское проис-хождение [2]. Таким образом, меннониты до переселения в Западную Пруссию представляли собой сложный этнический конгломерат, состоящий из фламанд-цев, голландцев, фризов и нижних саксонцев. Однако ни одна этническая груп-па не преобладала над другими. Отталкиваясь от этой теории, исследователь А. Н. Ипатов делает вывод о том, что «на основе синтеза этих этнических групп происходило формирование новой этнической общности» [3].

Для многих историков является дискуссионным вопрос о том, какое вли-яние оказало на новую этническую общность немецкое население Пруссии, и смогли ли она сохранить свою идентичность. Г. Г. Писаревский считал, что меннониты, переселившись в Пруссию «совершенно там онемечились» [4]. Это утверждение позволило С. Д. Бонадрю сделать позже вывод о том, что все мен-нониты, переселившиеся затем в Россию, уже являлись немцами [5]. Однако со временем появляется ряд других точек зрения, которые доказывают обратное.

По его версии П. Брауна, меннониты, оказавшись в Западной Пруссии, проживали рядом с местным населением, говорившим на нижненемецком диа-лекте (Plautdietsch). Для многих переселенцев эта речь была понятной, и через некоторое время этот диалект распространился среди меннонитов. Голландский язык около 200 лет употреблялся в качестве богослужебного и литературного языка, но на рубеже 60–90-х гг. XVIII в., после разделов Польши, его вытеснил литературный немецкий. При этом разговорным языком меннонитов продол-жал оставаться Plautdietsch.

П. Браун утверждает, что в этническом отношении меннонитов «можно считать только голландцами» [6]. Исследователь полностью отрицает какую-либо их ассимиляцию с немецким населением Пруссии. В качестве доказа-тельств он приводит замкнутый характер общин меннонитов и в Пруссии, и в России, обособленность их проживания и конфессиональный запрет на браки с неединоверцами.

Иную точку зрения представил А. Н. Ипатов. Он сделал вывод о том, что в XVI в. немецкоязычное население Западной Пруссии «не имело привилегиро-ванного положения по сравнению с меннонитами, чтобы заставить их утратить свои этнические особенности и онемечиться» [3]. Подобные обстоятельства сложились только после разделов Польши, когда Гданьск и устье реки Вислы вошли в состав Прусского королевства. Так, до разделов Польши немецкоязыч-ное население не превышало 30 % от общего числа жителей устья реки Висла [3]. Ипатов отрицает и процесс онемечивания в внутри меннонитской общины, поскольку доля нижних саксонцев в 15–20 % была незначительной [3]. Процесс «онемечивания» начинается с правления Фридриха II Великого, который стал

112

заселять немецкими колонистами бывшие польские земли. После второго раз-дела Польши прусское правительство лишило меннонитов права приобретать земельную собственность. Исключение делалось только для тех, кто сможет отказаться от меннонитства и отбывать воинскую повинность. Часть меннони-тов отреагировала на этот закон миграцией в Российскую империю, а другая часть — отказалась от своих религиозных воззрений. Уехавшие в Россию мен-нониты не успели испытать на себе немецкого влияния, поэтому немецкой ас-симиляции подвергались оставшиеся в Польше. Кроме того, «онемеченивание» коснулось только языка меннонитов. По мнению А. Н. Ипатова, меннониты представляют особую этноконфессиональную общность, которая «представляет широкое явление, происходящее в течение длительного взаимодействия куль-тового комплекса какого-либо исповедания со специфическими элементами культуры и культурно-бытовыми особенностями той этнографической группы, с которыми это вероисповедание связано» [3].

Исходя из рассуждений Ипатова, меннониты, водворившиеся в Поволжье в 1854 г., испытали на себе больше немецкого влияния, чем те, кто переселился в Россию в XVIII — начале XIX вв. Но сохранили ли поволжские меннониты черты этноконфессиональной общности, которая сформировалась в Пруссии в XVIII веке?

Отражением этнического самосознания меннонитов явились топонимиче-ские именования мест поселения. Для того воспроизведём немецкие и русские названия всех меннонитских поселений, основанных в Поволжье: Köppental (Кеппенталь), Hahnsau (Ганс-Ау), Lindenau (Линденау), Fresenheim (Фрезен-гейм), Hohendorf (Гогендорф), Lysanderhöh (Лизандерге), Orlof (Орлов), Ostenfeld (Остенфельд) и Medemtal (Медемталь) [7]. Можно выделить несколь-ко типов названий колоний.

Первую группу составили колонии, названные в честь влиятельных рос-сийских чиновников, которые всячески способствовали к водворению менно-нитов в Поволжье. Данный тип топонимов является характерным для менно-нитских поселений в России. Они давались как проявление лояльности по от-ношению к власти. К данному типу можно причислить большинство меннонит-ских колоний в Поволжье. Так, например, колонии Фрезенгейм, Лизандерге и Остенфельд получили название в честь трёх управляющих Саратовской конто-ры иностранных поселенцев А. фон Фрезе, Ф. С. Лизандера и Г. А. фон Остен-Сакена [8]. Вторую группу представляют поселения, именования которых име-ет значение «поселение на равнине/на холме». В их названии есть элементы «-tal» («долина»), «-feld» («поле») и «-höh(e)» («высота, холм»). В качестве примера можно привести колонии Медемталь, Кеппенталь, Лизандерге и Остенфельд. В третью группу вошли поселения, названия которых содержат элемент «-au». Он происходит от немецкого слова «die Aue» («пойменный луг» или «зелёный остров»), указывающего на хорошую обеспеченность места для поселения водой. Данный топоним является характерным для меннонитов. С. И. Дубинин сделал предположение о том, что распространённость элемен-та «au» именно у меннонитов связана с религиозной идеей поиска «земли обе-

113

тованной». Тогда окончание «-au» приобретает новый смысл — «наилучшее место обитания» [9]. Действительно, колонии Ганс-Ау и Линденау находились на берегах реки Малыш и Тарлык. Колонии с подобными названиями суще-ствовали и в Западной Пруссии — Монтау, Диршау, Пробернау и многие дру-гие.Четвёртую группу составили колонии, которые именовались в результате переноса названия места выезда на новое поселение. Примеров таких переносов не много. Прежде всего, это колонии Орлов и Линденау, которые имели свои «аналоги» в Западной Пруссии и откуда, видимо, прибыло население на Волгу. Однако как видно из примеров многие колонии сочетают в своём названии не-сколько типов наименований.

Другим своеобразным показателем этнической истории меннонитов яв-ляются их имена и фамилии. Как правило, андронимы распространены на опре-делённой территории, что позволяет установить точное место проживания лю-дей в прошлом. По ревизской сказке 1857 г., можно установить весь корпус фа-милий и имён меннонитов, основавших колоний Ганс-Ау, Кеппенталь и Линде-нау. Он состоит из 34 фамилий, из которых можно выделить группу высокоча-стотных (регулярных), носителями которых являлись по три-шесть семей в но-вых колониях [10]. Около 44 % всех жителей колоний были обладателями этих фамилий: Янцен (Janzen), Фрезе (Froese), Клаасс (Kla(а)ssen), Гамм (Hamm), Пеннер (Penner), Никель (Niсkel), Квиринг (Quiring) и Эккерт (Ekkert). Все эти андронимы имеют нижненемецкое происхождение или восходят к этнониму — Froese («фриз»). Например, представители рода Янценов (Jansen — «сын Яна») являются выходцами из Фрисландии, которые в 1568 году уехали в Данциг [11]. Интересное происхождение имеет фамилия Квиринг (Quiring). Как считает Стенли Гардер, она произошла от фризского имени «Сryn», которое затем ла-тинизировалось в «Qiurin». Фризское окончание «-g» имеет обозначение «сын Квирина» [12]. Вторую группу составили среднечастотные фамилии (по две семьи), представителями которых являлись 29 % поселенцев. К ней принадле-жат такие семьи как Валь (Wall), Горн (Horn), Эпп (Epp), Тевс (Toews), Мартенс (Martens), Функ (Funk), Петерс (Peters), Гейдебрехт (Heidebrecht), Альбрехт (Albrecht), Шмидт (Schmidt). Большинство андронимов этой группы так же нижненемецкого происхождения. Например, установлено, что фамилии Epp и Toews имеют фламандское происхождение [11]. Для многих андронимов инди-катором к этнической принадлежности является окончание «-s» (Martens, Peters) [13]. Своеобразие этой группы в том, что в ней встречаются андронимы близкие к верхненемецкому языку, например: Heidebrecht и Schmidt. В послед-нюю группу вошли редкочастотные фамилии (по одной семье), которыми обла-дали 27 % переселенцев. В основном они нижненемецкого происхождения: Бестфатер (Bestfater), Бартель (Bartel), Фаст (Fast) и другие

Значительное число нижненемецких фамилий говорят об устойчивости этноконфессиональной общности меннонитов. Преградой к ассимиляции с немецким населением, прежде всего, был запрет на браки с инаковерующими. В их понимании брак с не-меннонитом противоречит этическим принципам. Супруги должны быть из числа «избранников божьих», которые заключают свой союз перед «общиной святых». Первоначально браки ограничивались для

114

сохранения чистоты общины. Однако с переселением меннонитов в Польшу эти «конфессиональные ограничения» переросли, в «этнические» [3]. В Польше и России имелись так же и другие причины такой замкнутости. Переселенцы здесь обладали исключительными правами по сравнению с другими категория-ми населения, поэтому делиться своими привилегиями меннониты не желали.

Однако среди приведённых выше фамилий встречаются и чисто немец-кие, например, Нёйманн (Neumann) и Нёйфельд (Neufeld). Это говорит об ис-ключительных случаях принятия в общину представителей других этносов и вероисповеданий, причём они обязательно переходили в меннонитство, однако, подобные случаи носили исключительный характер и порицались, принятый в общину иноверец не пользовался правами и привилегиями меннонитов.

Таким образом, поволжские меннониты представляют собой часть особой этноконфессиональной общности, сформировавшейся в Западной Пруссии в XVIII в. Меннониты Поволжья сохранили этническую замкнутость. С одной стороны, это гарантировало сохранение их обычаев и традиций, а с другой —приводило к интеллектуальной стагнации.


1. Unruh B. H. Die niederländisch-niederdeutschen Hintergründe der menno-nitischen Ostwanderungen im 16., 18. und 19. Jahrhundert. Karlsruhe, 1955.

2. Postma J. S. Das niederländische Erbe der preußisch-rußländischen Men-noniten in Europa, Asia und Amerika. Lahn, 1959.

3. Ипатов А. Н. Меннониты: вопросы формирования и эволюции этно-конфессиональной общности. М., 1978.

4. Писаревский Г. Г. Переселение прусских меннонитов в Россию при Александре I. Ростов-на-Дону, 1917.

5. Бондарь С. Д. Секта меннонитов в России. Петроград, 1916. 6. Браун П. Я. Кто такие меннониты? Краткий исторический очерк.

Гальбштадт, 1915. 7. Клаус А. А. Наши колонии. Опыт и материалы по истории и статисти-

ке иностранной колонизации в России. СПб., 1869. 8. Дитц Я. История поволжских немцев колонистов. М., 1997. 9. Дубинин С. И. Этносостав и ономастика немецких поселений северо-

запада Самарской губернии // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге: Ма-териалы Российско-Германской научной конференции. Анапа, 22–26 сентября 1994 г. М., 1995.

10. Центральный Государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. 150. Оп. 1. Д. 142. Л. 1447–1450, 1457–1462, 1470–1474.

11. Reimer G. E. Die Familiennamen der westpreussischen Mennoniten. Wei-erhof, 1940.

12. Harder S. From Prussia to Russia to North America: 300 years. Tracing Mennonite story from 16th century Prussia to North America. Phoenix, 2010.

13. Gottschald M. Deutsche Namenkunde. Mit ein Einführung in die Familien-namenkunde von Rudolf Schützeichel. Berlin, 2006.

115

А. С. Ниминская, НИУ «БелГУ», Педагогический институт, историко-филологический факультет, III курс


Проблема изучения партий ипподрома (димов) в отечественной историографии

Партии ипподрома — изначально объединения болельщиков в Римской

империи, а затем и в Византии вокруг спортсменов, которые выступают пре-имущественно на ипподроме. В Византии это явление имело ещё и определён-ное политическое значение, выражая общественное мнение. Историю изучения партий ипподрома можно разделить на несколько этапов: дореволюционный период (70-е XIX в. — 20-е XX в.); советский период (делится в свою очередь на 2 этапа: 30-е – 50-е и 70-е — 80-е гг. XX в.); постсоветский (с 90-х гг. XX в. по настоящее время). Мы бы хотели обратить особое внимание на период пост-советский. Данный этап характеризуется спадом интереса к партиям ипподро-ма, по сравнению с предыдущими этапами. Однако следует сказать, что неко-торый интерес все же существует. В частности эта тема затрагивается в статьях И. В. Кривушина [1]. Учёный использует междисциплинарный подход, что даёт свои результаты: открываются новые аспекты проблемы цирковых партий, по-является возможность использовать новые источники, на примере этой темы исследуется сознание византийцев. Отечественная историография в настоящее время в рамках данной темы отличается от западной, в первую очередь, тем, что партии ранней Византии рассматривались сугубо в рамках социальной ис-тории [1]. Такой подход к этой проблеме, с одной стороны, дал возможность отечественным учёным глубже и детальнее изучить данный вопрос, но с другой стороны, не позволил рассмотреть проблему соперничества партий ипподрома с точки зрения психологической истории, что с успехом удалось представите-лям западных школ византиноведения. На наш взгляд, современный этап изу-чения проблемы ранневизантийских партий ипподрома является переходным. Возможность использовать приёмы, методы, научные традиции и опыт отече-ственных и зарубежных византинистов прошлого и настоящего открывает пе-ред современным исследователем новые горизонты в изучении вопроса цирко-вых партий ранней Византии.


1. Кривушин И. В. Цирковые партии в ранней Византии // Вестник СПбГУ, 1992. Серия 2, выпуск 2. С. 103–106.

116

О. В. Алимова, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, III курс


Центры позднеантичной культуры на территории ранневизан-тийской провинции Палестина I: Кесария

Ранневизантийская Палестина представляет собой один из наиболее важ-

ных регионов процесса трансформации позднеантичного мира в раннесредне-вековый [1]. В рассматриваемый период Палестина является территорией с множеством перекрёстных культурных влияний. Здесь процветают крупные го-рода с яркой позднеантичной культурой (Газа, Гиппос, Аскалон и др.), в то же время, здесь формируется важнейший центр монашеской жизни (Иерусалим), а также существует сложная модель взаимоотношений между этноконфессио-нальными группами (христиане, язычники, иудеи, самаритяне). Города с элли-нистической культурой можно условно разделить на две группы по географи-ческому принципу. Первая группа включает города, расположенные вдоль по-бережья Средиземного моря от Египта до Тира. Вторая группа городов сосре-доточена в основном в районе Тивериадского озера [2]. Обратимся к городам первой группы, а конкретно рассмотрим один из важнейших центров позднеан-тичной культуры на территории ранневизантийской Палестины — Кесарию. Об этом городе ничего не известно до начала эллинистического периода. Впервые сообщение о нём появляется в папирусах архива Зенона в 259 г. до н. э. (PCZ, 59004) [2]. В ранневизантийский период Кесария является метрополией, столи-цей провинции Палестина I, крупнейшим городом Палестины. Здесь сохраняет-ся муниципальная организация, действуют высшие школы. Многие крупные писатели этого периода (Ориген, Евсевий Кесарийский, Прокопий Кесарий-ский) жили и работали в Кесарии. В городе процветало общественное строи-тельство, финансируемое муниципальной знатью. Что касается церковной жиз-ни, то епископ Кесарии и его кафедра занимали второе место после Антиохии. Активными темпами в городе шла христианизация. Во второй четверти V в. здесь был разрушен основной языческий храм города — храм богини Ромы и Августа, но в течение нескольких лет он был восстановлен и окончательно по-гиб в пламени лишь в конце V в. Город был довольно сложным по своему этно-конфессиональному составу. Помимо христиан и язычников, в городе прожи-вали также крупные группы иудеев и самаритян. Окончание ранневизантийской истории города положил захват его арабами в 640 г. В настоящее время на тер-ритории города располагается Национальный парк-заповедник Кесария, ведут-ся активные археологические раскопки.


1. Гийу А. Византийская цивилизация. Екатеринбург, 2005. 2. Чериковер В. Эллинистическая цивилизация и евреи / Пер. с англ.;

науч. ред. и вступ. ст. А. Г. Грушевого. СПб., 2010.

117

А. Г. Чуркина, ПсковГУ, исторический факультет, V курс

(научный руководитель — доцент М. Ю. Колпаков)

Средневековые хронисты о происхождении и расселении венгров Вопрос происхождения венгерского этноса являлся дискуссионным для

средневековых авторов. Арабский писатель Ибн Даста относит венгров-мадьяр к вогульскому

племени, восходящему к угорской ветви народов, являвшейся частью большой алтайской семьи. Жили они между реками Волга, Кама, Тобол и верхним тече-нием Яика или Урала.

Константин Багрянородный относил древнее поселение венгров в Леве-дии, по имени их первого воеводы. Там течёт река Хидмас (Хингилус), ото-жествляемая с названием правого притока низового Днепра — Ингулом. После сражения с печенегами часть венгерских войск была разбита и поселилась в местности Ателькузу, в степях северо-западного Причерноморья от Днепра до Дуная. А когда были изгнаны печенегами, то прогнали жителей Великой Мора-вии и поселились на этой земле. Соединясь с каварами, венгры поселились на земле печенегов, по берегам рек Варух (Днепр), Куву (Буг), Трулл (Днестр), Брут (Прут), Серет (Ателькузу). А после изгнания из Ателькузу теми же пече-негами поселились возле древних построек: мост василевса Траяна, в трёх днях пути от моста — Белград, затем по течению Дуная — город Сермий (Срёмска-Митровица).

Бартоломей Английский справедливо называет Паннонию провинцией Европы, названной Унгарией от гуннов, ранее проживавших там. Как утвер-ждает Шимон Кезаи, венгры прошли королевство фракийцев на Балканах, бе-лых половцев и остановились на реке Уж (Ужгород, к северу от Венгрии). Раз-бившись на семь отрядов, переправились в районе Пешта. Пешт — это восточ-ная, равнинная часть столицы Будапешта, от второй части города Буды отделе-на Дунаем.

Венгерские историки говорят о скифском происхождении венгерских во-ждей. Аноним считает прародиной венгров Скифию, называвшуюся Дентумо-гер. В окончании -moger скрывается самоназвание венгров — мадьяры. Первым королём Скифии был Магог (библейский персонаж, внук Ноя), и народ по име-ни этого короля назывался Могер. Из потомков Могера вышел Аттила, который пришёл в Паннонию и заложил резиденцию Будувар у Дуная.

Большинство современных исследователей полагают, что предки венгров жили в Уральском регионе, между Европой и Азией. Около 3000 г. до н. э. из уральской языковой семьи выделились две ветви: финно-угорская и самодий-ская. К 2000 г. до н.э. финно-угры разделяются, мигрируют на юг и взаимодей-ствуют с культурно развитыми иранскими народами.

В середине VI века в степях появились тюркские народы, которые влияют на мадьяр, а последние с ними сосуществовали. В 630 г. в западной части быв-шей империи тюрков — между Каспийским и Чёрным морями — возник Хазар-

118

ский каганат. После 670 г. оногуры, среди которых были мадьяры, бежали от хазар и поселились в низовьях Дуная.

Военные походы венгры совершали с целью захвата добычи и пленных, а также для получения ежегодной дани, которую выплачивали Саксония, Бава-рия, Византия. Пленных угоняли в рабство, за знатных получали выкуп. Похо-ды также совершались по приглашениям правителей Северной Италии, Во-сточно-Франкского королевства, Византии. Правители этих государств сража-лись со своими врагами. А вожди венгров надеялись захватить добычу.

Походы на земли славян в IX веке связаны с внутренним развитием вен-герского общества. Родоплеменная знать видела в набегах средство увеличения своей силы и богатства. Но после занятия Среднего Подунавья венгерские во-жди стремятся к увеличению численности зависимых людей, сидящих на земле. Рабов, которых захватывали в походах, сажали на землю.

Самым распространённым методом разрешения конфликтов было веде-ние войны с венграми. Особенно это преобладает в Италии, Священной Рим-ской империи. Итальянцы сооружали замки, восстанавливали стены для защи-ты от венгров. Были также и мирные разрешения ситуации: короли давали вен-грам заложников или деньги, а также проводников и позволяли уйти.

Набеги венгров идут на спад после разгрома их войска в 955 году в битве близ Аугсбурга. Кочевой период истории этноса окончательно завершается. В конце X века один вождь из рода Арпадов Геза (в христианстве Иштван) в Паннонии разгромил своих соперников и, объединив их территории, стал коро-лём Иштваном I.


1. Видукинд Корвейский. Деяния саксов. М., 1975. 2. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. 4. За-

падноевропейские источники. М., 2010. 3. Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах

Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб., 1869.

4. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991. 5. Лиутпранд Кремонский. Антаподосис. Книга об Оттоне. Отчёт о по-

сольстве в Константинополь / Пер. с лат. и комм. И. В. Дьяконова. М., 2006. 6. Шушарин В. П. Ранний этап этнической истории венгров. Проблемы

этнического самосознания. М., 1997.

119

М. Г. Лушина, СГУ им. Н. Г. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, магистранm (история)

(научный руководитель — профессор А. Н. Галямичев)

Гнезно: начальные страницы тысячелетней истории города

Город Гнезно занимает особое место в исторических судьбах польского народа. Именно он был первой столицей Польского государства, где происходи-ли знаменательные события, овеянные ореолом исторических преданий и легенд.

Первой проблемой ранней истории Гнезно является вопрос о том, какое событие следует считать точкой её отсчёта. Обнаруженные находки памятни-ков материальной культуры дают основание для вывода, что на месте совре-менного города уже в VIII–IX вв. существовало славянское укрепление, являв-шееся местом языческого культа, а также служившее убежищем во время воен-ной опасности.

Около 940 г. на труднодоступной горе Леха было построено городище нового типа, отличавшееся от своего предшественника меньшими размерами и бывшее укреплённой резиденцией (гнездом — отсюда его название). Гнезно на долгие годы стал родовым гнездом княжеского рода Пястов, объединителей польских племён в единое государство. Таким образом, начало истории города и Польского государства сливаются в неразрывное целое.

В первые десятилетия своего существования город имел своеобразный облик, состоял из четырёх частей, и был окружён валом и рвом [1]. Гнезно включал княжеский замок и подградье. Источники указывают на существова-ние оживлённой торговли в городе [2], археологи обнаружили большое количе-ство арабских монет — динаров [3].

Важным фактором развития Гнезно был его статус главного религиозного центра страны. С 966 г., момента крещения Польши, город стал центром цер-ковной организации, привлекающим паломников, с Гнезно связан и националь-ный святой Адальберт Пражский. В 1000 г. происходит исключительно важное событие в истории Гнезно — он становится центром польского архиепископ-ства [4]. Высокий статус Гнезно ещё более укрепился в 1025 г., когда Болеслав Храбрый был коронован в своей столице королевской короной.

Поступательное развитие Гнезно прервалось в 1034–1037 гг. Причиной этого стали языческие восстания в Польше. Тяжёлый удар нанесло городу его разграбление войсками чешского князя Бржетислава I [5], во время которого существенно пострадали и святыни Гнезно.

В 1038 г. князь Казимир I Восстановитель перенёс столицу Польского государства в Краков. Эти события открывают новый период в истории Поль-ши и в судьбах её первой столицы.

120

Литература 1. Żurowski K. Gniēzno — piervusza stolica Polski. Warszswa. 1964. 2. Галл Аноним. Хроника и деяния князей польских / Вступит. ст., пер. и

коммент. Л. М. Поповой. М., 1961. 3. Żurowski K. Gniēzno — piervusza stolica Polski. Warszswa, 1964. 4. Титмар Мерзебургский. Хроника / Пер. с лат. И. В. Дьяконова. М.,

2005. 5. Козьма Пражский. Чешская хроника. М. 1962.

К. С. Хренова, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Интеграционная роль христианских церковных институтов в средневековой Европе

В отличие от римского мира эпоха раннего средневековья характеризова-

лась регрессом, упадком во всех сферах жизни и ожесточённой борьбой за власть. Именно в этих условиях и было вынуждено формироваться новое обще-ство. Очевидно, что общество нуждалось в стабилизирующих социальных ин-ститутах. Одной из таких интегрирующих Европу структур стала римская цер-ковь. Первоначально её задачи по поддержанию мира сводились к попыткам защите имущества, жизни духовенства и мирного населения в целом. Но посте-пенно её значение повышалось, и, в конце концов, церковь становится главным общественным институтом, объединявшим феодальную европейскую цивили-зацию. Роль церкви в жизни западноевропейского средневекового общества, которое многие историки справедливо называют христианским обществом или христианским миром, была поистине всеобъемлющей: церковь претендовала на то, чтобы управлять обществом. Проповедники, сравнивая общество с челове-ческим телом, уподобляли священников голове и глазам, знать — рукам, а про-столюдинов — ногам. В средние века церковь выполняла множество функций, которые позднее стали принадлежать государству.

Заключив союз с королями, духовенство стало претворять в жизнь свои замыслы. Церковь возглавила в первой половине XI в. движение против част-ных феодальных войн, за «божий мир» она буквально умиротворяла общество.

Появились своды права, где были чётко прописаны полномочия и обязан-ности и церкви и государства. Каноническое право стало первым систематиче-ским корпусом права в средневековой Европе.

Духовенство занималось благотворительностью — заботилась о бедных, больных, сиротах и стариках.

Церковь контролировала образование и производство книг. Каждый мо-настырь стал не только религиозным, но и образовательным центром.

121

Помимо этого, церковь внесла свой вклад в развитие экономики (прежде всего благодаря внедрению прогрессивных методов ведения сельского хозяй-ства).

Ещё одной сферой влияния церкви на европейское общество стала меж-дународная деятельность. Папство являлось не только религиозной, но и госу-дарственной силой. Опираясь на собственную территорию, располагая огром-ными материальными средствами и широко раскинутой сетью своих кадров, папство противопоставляло своё единство и международный авторитет розни и борьбе, которые кипели в феодальной Европе. Папская дипломатия успешно участвовала в организации таких международных предприятий средневековья, как крестовые походы.

Литература 1. Вудс Т. Как Католическая церковь создала западную цивилизацию/

Пер. с англ. В. Кошкина. М., 2010. 2. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / Пер с фр. М., 1992. 3. Тоттон М. История Церкви. Ч. 1. М., 1995.

Д. Д. Тюрина, СГУ им. Чернышевского (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, II курс

(научный руководитель — ассистент И. Ю. Философов)

Институт брака в Исландии в эпоху народовластия

Основная информация о исландском браке эпохи народовластия находится в исландских сагах, а также в судебнике «Gragas», то есть «Серый гусь», сбор-ник законов, которые пришли в действие ещё в 920-х гг. Но в сагах наиболее правдиво и реалистично описывают моменты связанные с данной проблемой.

Исландский брак, как и любой скандинавский брак, имел свои особенно-сти. Одной из них было то, что брак — это сделка. Точнее, это была экономи-ческая сделка, так как родители брачующихся объединяли два состояния. Но брак это также объединение традиций, обычаев обеих семей. Помимо того, что это был экономический акт, брак могли использовать в качестве примирения двух семейств.

Говоря о том, что брак — это сделка, можно в подтверждение этому пре-поднести несколько аргументов. Один из них то, что брак назывался kaup, britùðkaup — покупка невесты.

Процесс объединения двух кланов начинался с того, что сват (либо стар-ший в семье, либо друг семьи), предлагал двум семьям связать узами их детей. Здесь, как и в других культурах аграрного типа, все свадебные подготовления и дела передавались на плечи свата или свахи. Мнение брачующихся здесь не учитывалось, их согласие было скорее номинальным, но всё же было необхо-димо. После этого, семьи обсудят финансовые дела, например, сколько придан-

122

ного у невесты и жениха, так как мунд жениха должен соответствовать прида-ному невесты. После брака мунд оставался собственностью невесты.

Далее шла помолвка, другими словами «заключение сделки». В течение (чаще всего в источниках встречается) трёх лет, жених должен совершить пу-тешествие за море, а по приезде жениться на своей невесте.

Из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что брак в Ислан-дии в эпоху народовластия имел, прежде всего, экономический смысл, нежели просто желание двух людей скрепить себя узами брака. Также, брак играл большую роль в распрях и в других политических ситуациях, подтверждения чему можно найти во многих сагах.


1. Исландские саги. Сага о Ньяле [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://bookz.ru/authors/islandskie-sagi/saga-o-n_029/1-saga-o-n_029.html

2. Песнь о Нибелунгах // Скандинавская и германская мифология [Элек-тронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://godsbay.ru/vikings/myth_nib1.html

3. Байок Дж. Л. Исландия эпохи викингов [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.litmir.me/br/?b=171884&p=1

А. А. Сколденков, СГУ им. Н. Г. Чернышевского (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, магистрант (история)

(научный руководитель — профессор А. Н. Галямичев)

Братислава — город на Дунае в системе международных и меж-государственных отношений IX–XII вв.

Братислава возникла в исключительно благоприятном с точки зрения

перспектив городской жизни месте. В районе Братиславы имелось несколько удобных бродов, позволявших совершать переправу через Дунай. Это имело важное стратегическое значение, а также уже в древнейшие времена способ-ствовало превращению местности в важный перекрёсток путей дальней торгов-ли — дунайского, который связывал Запад и Восток Европы, и пути с Балтики к Средиземному морю. Как и остальные возвышенные места по обоим берегам реки в Карпатско-Альпийских воротах, так и братиславский градский холм и его юго-восточные склоны обладали благоприятными условиями для раннего заселения [2].

Впервые о высоком значении Братиславы можно говорить применитель-но ко времени существования Великоморавской державы. Во времена Велико-моравского государства естественными центрами отдельных областей служили военно-опорные поселения — грады, на участках вблизи рек, которые стали основой административно-территориальной организации. Археологические па-мятники содержат материал, который говорит о том, что на том самом холме,

123

где сегодня стоит Братиславский град, располагался один из важнейших цен-тров Великой Моравии.

Он представлял собой крепость, являвшуюся военно-стратегическим, ад-министративным и религиозным центром Великоморавского государства.

Во времена венгерского вторжения на Средний Дунай, в ходе которого были сметены с лица земли крупнейшие великоморавские города, Братислава уцелела, хотя поблизости от неё состоялось крупнейшее из сражений, в кото-рых государи Центральной Европы пытались дать вооружённый отпор степным кочевникам. Именно в связи с битвой 906 г. Братислава впервые упоминается на страницах письменных источников [1]. К тому времени, когда поблизости от братиславского градского холма произошла трагическая битва, Великоморав-ская держава была сильно ослаблена внутренними междоусобицами и войнами с соседями. Она была не в состоянии отражать вторжения новых захватчиков — мадьярских племён. Великоморавская знать не могла обеспечить даже защи-ту местного населения, которое было оставлено на милость врагов. Дунайские ворота служили отправной точкой для походов мадьярских племён вплоть до 955 года, когда немецкое войско с помощью чешских отрядов победили их близ Аугсбурга [3].

В первые столетия существования Венгерского государства Братислава являлась одним из важных его центров. Град был в то время пограничной кре-постью молодого венгерского государства. Археологические раскопки позво-ляют предположить, что в составе её населения преобладающее место сохранил славянский элемент, хотя применительно к представителям социальных верхов этот вывод требует дополнительного изучения.

В XI–XII вв. Братислава (в этот период утвердилось её венгерское назва-ние — Пожонь) развивалась в рамках общих тенденций развития венгерского государства. Постепенно возрастало её значение как торгово-ремесленного центра, но главными функциями оставались военная и административная [4].

Выгодное географическое положение становилось причиной нападений на город иноземных войск, а также участие представителей местной знати в междоусобных столкновениях, которыми отмечена история Венгерского коро-левства в XI–XII вв.

XIII в. стал временем крупных перемен в социально-экономическом и правовом строе Венгерского королевства, в том числе его городов. Изучение истории Братиславы в этот период требует специального рассмотрения.


1. Annales Salisburgenses. MGH, SS. Bd. I. Hannover, 1826. 2. Dejiny Bratislavy. Bratislava, 1966. 3. Fiala A., Štefanovičová T. Bratislavský hrad. Bratislava, 1971. 4. История Словакии. М., 2003.

124

Секция «История Средних веков и раннего Нового времени»

О. С. Васильева, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Категория «ложь» в социально-политической концепции Иоанна Дунса Скота

В творческом наследии Дунса Скота (1265/1266–1308) значительное ме-

сто занимают размышления, посвящённые морально-религиозным категориям, которые он рассматривает в непосредственной связи с социально-политическими вопросами, интегрируя тем самым богословское и философское знания. Столкновение Fides и Intellectus способствует формированию альтерна-тивной мысли [1, p. 580]. Так, в третьей книге Ordinatio Скот представляет фе-номен лжи в новой концептуальной форме, отличной от теоретического осмыс-ления этого понятия в предшествующий период развития богословской мысли.

Наиболее распространённое определение лжи, как преднамеренного об-мана, было высказано ещё Августином в своих сочинениях, где он говорит, что любая ложь, даже ложь ради спасения себя или другого человека, или искаже-ние истины в шутке, ироническом высказывании является смертным грехом [2, с. 18]. Скот в этом вопросе занимает иную позицию. В своих комментариях францисканец отмечает, что не всякая ложь преграждает путь к спасению.

В связи с этим Скот различает два вида лжи: как обман, совершаемый с це-лью получения выгоды, и как ложь, выраженная в форме шутки, в основе которой нет стремления извлечь пользу. В первом случае ложь является смертным грехом, не только имея в себе злонамеренность, но и тогда, когда она направлена на чьё-либо спасение, поскольку выбранное средство для достижения этой цели, пусть и содержащей благие намерения, остаётся греховным [3, n. 11]. Во втором случае ложь не ведёт к гибели души, так как она не направлена на убеждение в истинно-сти чего-либо, что таковым не является [3, n. 6]. Правда, Скот делает оговорку о том, что человек, прежде чем шутить, должен быть уверен, что его слова не будут восприняты всерьёз и не приведут к обману действительному [3, n. 5]. Если же уверенности в этом нет, то следует предупредить аудиторию или своего собесед-ника, что он говорит несерьёзно, или вовсе избегать шуток [3, n. 7].

К совершенно особому виду лжи Скот относит ложную клятву, которая является двойным грехом, во-первых, в том, что человек лжёт, во-вторых, в том, что призывает Бога свидетельствовать во лжи [4, n. 10]. Человек совершает смертный грех даже тогда, когда опрометчиво ложно клянётся, под влиянием чувств, например, убить кого-то, не имея действительного намерения это сде-лать. Но, даже если у него есть такое намерение, он все ещё совершает смер-тельный грех, потому что желает нарушить заповеди Бога [4, n. 11].

Наконец, Скот называет категории лиц, для которых по их социальному и профессиональному статусу любая ложь будет считаться смертным грехом. В

125

первую очередь это относится к священнослужителю, и особенно греховна бу-дет ложь, произносимая им во время проповеди. Скот объясняет это тем, что обман, даже в форме шутки, приводит к возникновению сомнений в истинности того, о чём проповедуется. К тому же подрывается не только авторитет служи-теля церкви и истинность христианского учения, что, безусловно, важно, но и твёрдость власти как таковой [3, n. 10]. Именно по этой причине францисканец наряду со священниками называет судей и учителей.

Такая позиция во многом объясняется положением христианства в Запад-ной Европе XIII–XIV вв. Если во времена Августина, который также писал об особой тяжести греха лжи, каким он является для священников, необходимо было показать преимущества христианского учения перед остальными религи-ями, то в эпоху классического средневековья эта задача уже не была на первом месте. На первый план Скот выводит последствия лжи для власти, как духов-ной, так и политической.

Таким образом, наряду с интерпретацией понятия лжи в традиционном морально-религиозном ключе, Скот основное внимание уделяет социально-политическому аспекту вопроса. Для человека, обладающего властью, социаль-ным признанием, необходимо поддерживать такой образ власти, который пред-ставляет собой некий идеал, или как пишет Скот — совершенство [3, n. 10], до-казывающее справедливость наделения его высокими полномочиями. Ложь же способна подорвать доверие людей к носителю власти и повлечь за собой соци-альные потрясения.


1. Vos A. The Philosophy of John Duns Scotus. Edinburgh, 2006. 2. Блаженный Августин. Энхиридион Лаврентию о вере, надежде и люб-

ви // Блаженный Августин. Творения. Т. 2. СПб, 2000. 3. Ordinatio III, d. 39, q. un. // Opera Omnia: Editio nova iuxta editionem

Waddingi Vives ed, P., 1894. 15 vol. // archive.org. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: https://archive.org/details/operaomnia24duns

4. Ordinatio, III, d. 38, q. un. // Opera Omnia: Editio nova iuxta editionem Waddingi Vives ed, P., 1894. 15 vol. // archive.org. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: https://archive.org/details/operaomnia24duns

А. И. Кулакова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс,

(научный руководитель — доцент Д. В. Михеев)

Оливер Кромвель и подавление Ирландского восстания

Буржуазия в 1640 г. в союзе с новым дворянством выступила против аб-солютизма, дворянства и господствующей англиканской церкви, где во главе событий стояла палата общин Долгого парламента, собравшегося 3 ноября 1640 г.

126

Во главе правительства Дублина стояли двое верховных судей короля — Уильям Парсонс и Джон Борлэз — сервиторы и пуритане, которые разбогатели при Якове на экспроприации ирландских земель. Обещание Карла ирландскому парламенту пожаловать «милости» очень встревожило их, и тех, кто за ними стоял — английских чиновников, авантюристов, которые расценивали это как серьёзную уступку короля ирландцам и англо-ирландцам, как свёртывание мас-совых земельных конфискаций.

Парсонс и Борлэз, учитывая все это, поспешили спровоцировать воору-жённые выступления ирландцев, чтобы сорвать предоставление королём «ми-лостей» и получить предлог для репрессий и новых земельных конфискаций и колонизации. Именно поэтому, получив сведения о подготовке вооружённого выступления в Ирландии, они не предприняли никаких мер к тому, чтобы предотвратить его.

Кроме того, из Дублина стали распускать провокационные слухи католи-ки о якобы готовящемся вторжении шотландской армии с целью полного уни-чтожения католичества в Ирландии. Все это ускорило выступление заговорщи-ков в Ольстере.

Таким образом, были созданы все предпосылки для начала Ирландского восстания.

Вооружённая борьба началась в октябре 1641 г. В течение нескольких дней повстанцы завладели важнейшими стратегическими пунктами и крепо-стями Ольстера, разгромили множество поместий английских колонистов.

На неоднократные заявления лидеров восстания в Ольстере о веротерпи-мости как главном своём требовании палата общин Долгого парламента 8 де-кабря 1641 г. категорически ответила, что она «никогда не даст согласия на лю-бую терпимость по отношению к папистской религии в Ирландии или в каком-либо другом владении английского короля». «Беспорядки теперь, — доклады-вали в Лондон в конце ноября верховные судьи, — вообще возросли до такой степени, что во многих местах, даже около Дублина, в четырёх милях от нас, не только явные мятежники из коренных жителей ирландцев, но мужчины, жен-щины и дети из местных жителей нападают на своих соседей англичан и отни-мают все, что у них есть...».

Выступления крестьян против английских колонизаторов были разроз-ненными, но многочисленными. Это и пугало ирландскую знать, которая виде-ла в этом серьёзную угрозу своему богатству и положению.

Выражая позицию англо-ирландского большинства, парламент в своей декларации осудил вооружённое выступление повстанцев Ольстера. Тогда вер-ховные судьи Ирландии постарались сорвать переговоры о мире с восставши-ми, начатые по инициативе восставших.

В такой ситуации англо-ирландским лордам ничего не оставалось, как начать организацию своих сил в целях самообороны. Но созданный ими лагерь в деревне Клонтарф, вблизи Дублина, был разгромлен английскими войсками.

Другая часть лордов, главным образом протестанты, к которым принад-лежал и граф Ормонд, главнокомандующий военными силами дублинского

127

правительства, остались верны королю дублинскому правительству и англи-канской церкви. 1 января 1642 г. Карл объявил восставших ирландцев мятеж-никами и предложил им сдать оружие, а после дал согласие на акт парламента об ирландском займе и конфискации земель восставших.

В октябре 1642 г. восставшие образовали своё государство — Ирланд-скую конфедерацию католиков.

В 1643 г. Конфедерация заключила перемирие, а затем и мир с англий-ским королём Карлом I. Это дало повод английским индепендентам для полно-го завоевания Ирландии и её колониального ограбления в интересах англий-ской буржуазии и нового дворянства. В августе 1649 г. в Ирландии высадились английские войска под командованием О. Кромвеля. Осуществлённые Кромве-лем и его сторонниками массовые земельные конфискации в Ирландии способ-ствовали созданию новой английской земельной аристократии, ставшей опорой реставрации монархии в самой Англии в 1660 г. По словам К. Маркса, «...английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию».


1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М., 1990. 2. Понтинг К. Всемирная история. М., 1990. 3. Сапрыкин Ю. М. Ирландское восстание XVII века. М., 1967. 4. Средневековая Европа глазами современников и историков. М., 1995. 5. Энгельс Ф. Рукописи по истории Англии и Ирландии // Архив Маркса

и Энгельса. Том 10. Л., 1948. 6. Curry J., Harris W. Historical Memoirs of the Irish Rebellion, in the Year

1641. L., 1765.

В. М. Григорьева, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


К вопросу о роли Т. Доути в кругосветной экспедиции Ф. Дрейка

В 2015 г. исполняется 435 лет, как совершилось кругосветное плавание Фрэнсиса Дрейка. XVI век — особый период в истории, время когда были за-ложены основы современного мира, определилось развитие многих народов. По этой причине вопросы, связанные с событиями XVI в., сохраняют актуальность и сейчас.

Английская флотилия, подготовленная для экспедиции, состояла из пяти кораблей. Исход кругосветного плавания зависел не только от самого Ф. Дрей-ка, но и от многих других личностей. Экипаж флотилии состоял из 164 человек, в число которых входили матросы, солдаты, юнги, а также аптекарь, сапожник, портной, священник Флетчер, оставивший подробное описание плавания. На судах находилось и десять молодых людей из знатных и богатых английских семей. Среди офицеров, совершавших плавание в эскадре Ф. Дрейка, большим

128

доверием и расположением генерала пользовался Томас Доути — человек спо-собный, вдумчивый и хорошо образованный, знавший греческий и древнеев-рейский языки. Генерал давал ему полную свободу, посвящал во все планы, выделял на первое место во всех собраниях, назначал своим заместителем на время своего отсутствия. Правда, ещё в Плимуте перед отплытием его преду-преждали насчёт честолюбивых замыслов Доути, что будто он считает себя наравне с генералом и главным вдохновителем самой идеи предстоявшего пу-тешествия, и что от такого человека можно ожидать очень больших неприятно-стей. Но Дрейк тогда не придал значения неопределённым слухам и намёкам, считая их порождением зависти и интриг.

Никто не знал, куда именно направится экспедиция. Экипажам судов го-ворилось, что они пойдут в Александрию. Англия находилась на грани войны с Испанией. В разгар военных приготовлений, 15 ноября 1577 г., в пять часов по-полудни, Дрейк, никем не замеченный, вышел в море. 5 апреля 1578 г. корабли подошли к берегу у устья Ла-Платы. Корабли понесло к берегу, где оказались опасные отмели. Лишь один «Христофор» наскочил на мель, но скоро снялся и присоединился к остальной флотилии. 27 апреля Дрейк повернул назад и, вый-дя в открытое море, направился на юг вдоль побережья. Потерялся «Лебедь», которым командовал Томас Доути. Дрейк к этому времени начал серьёзно по-дозревать Доути в намерении сорвать экспедицию. Ещё в Англии ему указыва-ли на связь Доути с лордом Берли, к которому тот хотел даже поступить лич-ным секретарём. Лорд Берли был сторонником мирных отношений с Испанией, его пугала возможность обострения англо-испанских отношений в случае успе-ха плавания Дрейка.

До этого момента Дрейк проявлял к Доути очевидное расположение. До-ути был назначен капитаном флагманского корабля «Пеликан», а ещё спустя некоторое время назначен на «Лебедь». И вот теперь именно «Лебедь» исчез. Подозрения Дрейка в отношении Доути перешли в уверенность. Когда корабль был обнаружен, Дрейк приказал перенести весь груз с «Лебедя» на свой ко-рабль. Переведена была и команда, в том числе и Доути. Затем Дрейк распоря-дился уничтожить «Лебедь». После этого Дрейк приказал судить Доути.

Перед тем как начать судебный процесс, Дрейк выдвинул против Доути обвинение «в отравлении графа Эссекса». Он стремился любыми возможными способами, внушить присутствующим, что обвиняемый — беспринципный, же-стокий и коварный преступник, не заслуживающий снисходительного к себе отношения.

Судьями он назначил офицеров кораблей. Распорядителем в суде был назначен Джон Уинтер — один из друзей Доути. Большинство судей составля-ли сторонники Дрейка. Было ясно, что вердикт вынесут не в пользу обвиняемо-го. Капитан Джон Томас зачитал пункты обвинительного заключения, состав-ленного на основании показаний Брюэра, Брайта и других недругов Доути. По-мимо обвинений в отравлении графа Эссекса, колдовстве и дружбе с дьяволом Доути обвинялся в попытках сорвать экспедицию; в упорном отстаивании сво-ей невиновности; в утверждении, что он познакомил Дрейка с графом Эссек-

129

сом; в угрозах разобраться со своими мучителями после возвращения в Ан-глию; в попытках подкупа участников экспедиции; в заявлении, что Дрейк ещё будет стыдиться самого себя.

По большинству обвинений свидетельствовали одни и те же люди: Джон Сэроколд, Джон Честер, Эманюэл Уоткинс, Грегори Кэри и, как ни странно, Фрэнсис Флетчер. Доути не смог опровергнуть большинство из этих обвине-ний. Одним из доказательств виновности Доути было неосторожное признание обвиняемого в том, что ещё до отплытия экспедиции он сообщил об истинных намерениях Дрейка лорду Берли. Поэтому он мог быть не только шпионом лорда-канцлера, но и агентом, в задание которого входил срыв всего предприя-тия, санкционированного королевой.

Суд состоялся и, по словам Флетчера, вина Доути была полностью уста-новлена. Сам обвиняемый её признал. Судьи в количестве 40 человек едино-гласно вынесли смертный приговор. Суд происходил на небольшом островке в заливе порта Святого Юлиана, который Дрейк назвал Остров Истинной Спра-ведливости.

Казнь Доути была вызвана совокупностью причин. Тут и возбуждаемая врагами осуждённого подозрительность Дрейка, и его растущая неприязнь к Доути, а самое главное — желание полностью исключить какие бы то ни было возможности для внутренней оппозиции в экипаже. Таким жестоким способом Дрейк подавил всякие попытки к бунтам в будущем перед решающей частью своего плавания.


1. Вагнер Б. Б. Идущие к горизонту. Кн. 2: Путями великих мореплава-телей. М., 1999.

2. Губарев В. К. Фрэнсис Дрейк. М., 2013. 3. Малаховский К. В. Кругосветный бег «Золотой лани». М., 1980. 4. Копелев Д. Н. Золотая эпоха морского разбоя. Пираты, флибустьеры,

корсары. М., 1997. 5. Копелев Д. Н. Раздел Океана в XVI-XVII веках: Истоки и эволюция

пиратства. СПб., 2013.

К. В. Эмих, СГУ (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, аспирант

(научный руководитель — профессор Л. Н. Чернова)

Маргарет Бофорт: портрет на фоне эпохи Рубеж XV–XVI вв. — эпоха бурных потрясений, связанных с началом

становления капиталистического уклада в экономике, деформированием тради-ционной, средневековой, социальной структуры, укреплением монархии, — за-нимает особое место в истории Англии [6, с. 193]. После завершения войн Алой и Белой Роз на английском престоле утвердилась династия Тюдоров (1485–

130

1603), с которой связано укрепление королевской власти, становление абсо-лютной монархии [10]. Пришедшему к власти после победы в битве при Босворте графу Ричмонду, короновавшемуся как Генрих VII (1485–1509), пред-стояло прежде всего устранить «рецидивы феодальной анархии» [10], положить конец многолетней распре аристократических кланов [7, с. 12], расширить юрисдикцию короны и её материальные возможности, установить новую си-стему отношений между королевской властью и дворянством [6, с. 198].

Этот период в истории страны полон загадок, сложных переплетений людских судеб и коварных интриг. Чтобы распутать хотя бы часть из них, важ-но как можно детальнее восстановить канву событий через реальные историче-ские персонажи, неразрывно связанные между собой переплетениями судеб.

В центре нашего исследования — Маргарет Бофорт, графиня Ричмонд, мать короля Генриха VII — основателя династии Тюдоров. Попытаемся воссо-здать вехи биографии предшественницы тюдоровских суверенов на фоне пере-ходной эпохи, в которую она жила.

Отец Маргарет — Джон Бофорт — приходился внуком Джону Гонту от его старшего сына от Кэтрин Суинфорд и племянником Генриху IV, был лю-бимцем короля Генриха VI и пользовался его доверием [8, с. 138], получил ти-тул 1-го герцога Сомерсетского. В 1439 г. Джон Бофорт женился на Маргарет Бошам из Блетсо.

Маргарет Бофорт, названная в честь матери, родилась 31 мая 1441 (или 1443) г. Вторая дата более вероятна, так как в мае 1443 г. Джон вёл переговоры с королём об опеке над его ещё не родившимся ребёнком на тот случай, если он погибнет в походе: взял с монарха обещание, что дочь в случае его смерти останется под опекой жены [3, р. 34]. Маргарет появилась на свет в замке Блет-со близ Хайэм Феррерс в Нортхемптоншире и была единственным ребёнком герцога Сомерсета. Вскоре она лишилась отцовской защиты. В походе Джон не погиб, однако, по возвращении из Франции поссорился с Генрихом VI и вскоре скончался, находясь в Нормандии, в возрасте 39 лет [2, р. 16—17].

Несмотря на трагические обстоятельства первых детских лет, Маргарет получила хорошее воспитание и образование. Она выделялась быстротой вос-приятия, остроумием и удивительной памятью; хорошо знала французский язык, более или менее сносно обучилась латыни, хотя и сетовала впоследствии, что не овладела ею в совершенстве, а необходимости применения латинского языка не возникло. Кроме того, современники отмечали её знание медицины, причём Маргарет применяла эти знания на практике, «исцеляя раны у нищих и помогая им в болезни» [2, р. 22].

Большое наследство, перешедшее к Маргарет в связи с преждевременной смертью отца, вскоре привлекло внимание амбициозного герцога Саффолка, имевшего огромное влияние на короля. Он добился права опеки над Маргарет и её землями, хотя девочка вовсе не была обделена вниманием матери [2, р. 22–23]. Когда Маргарет едва исполнилось девять лет, герцог Саффолк стал усердно искать её замужества с Джоном де ла Полем, своим сыном и наследником. То-гда же Генрих VI просил её руки для Эдмунда Тюдора, его единоутробного брата, более известного как граф Ричмонд [2, р. 24].

Хотя наследница герцога Сомерсета была ещё очень юна, тем не менее, она обладала достаточной проницательностью и предпочла обогатить Тюдора,

131

а не удовлетворять желания амбициозного Саффолка, пожинавшего богатый урожай от опеки над её имуществом.

Тем временем влияние герцога Саффолка шло на убыль — в 1449 г. пала-та общин выступила против де ла Поля. Генрих VI, чтобы успокоить парламен-тариев, отправил герцога в Тауэр. При этом одним из пунктов обвинения было желание захватить трон путём заключения брака Маргарет и сына герцога Саффолка — Джона де ла Поля.

Через год после свадьбы и спустя два месяца после преждевременной смерти мужа, который скончался от чумы в замке Кармартен в Уэльсе 3 (или 1) ноября 1456 г. [2, р. 44], 16-летняя Маргарет родила своего единственного сына — будущего короля Генриха VII Тюдора. Младенец появился на свет в замке Пемброк, в Уэльсе, 28 января 1457 года. Как писала впоследствии сама Марга-рет, «… этот день… принёс в этот мир моего доброго и благородного рыцаря, короля и любимого сына» [1, р. 4].

Маргарет предпочла оставаться в замке Пемброк у брата Эдмунда, Джас-пера, поскольку возвращаться в Англию, где набирали обороты Войны Роз, бы-ло небезопасно. В сентябре 1471 г. Тюдорам пришлось отплыть в Бретань, оставив безуспешные попытки противостоять йоркистам [2, р. 48].

У власти закрепились Йорки в лице Эдуарда IV. В 1483 г. корона перешла его сыну Эдуарду V, а спустя несколько месяцев дядя малолетнего короля Ричард Глостерский объявил племянника незаконнорожденным и сам принял королевский титул, став новым королём Ричардом III.

Вскоре против нового короля возник заговор. И как только Ричард отпра-вился в путешествие по стране, приуроченное к его коронации и сопровождав-шееся пирами и торжествами, «мятежники немедленно послали сообщение в Бретань, где в это время находился Генри Тюдор, призывая его поторопиться с прибытием в Англию» [8, с. 296]. В числе мятежников упоминается и Маргарет Бофорт, которая посылала письма Генриху и ратовала за его возвращение. Фи-липп де Коммин, как истинно средневековый историк, так описывает произо-шедшее: «Господь очень быстро послал королю Ричарду врага, у которого не было ни гроша за душой и, как кажется, никаких прав на корону Англии — в общем, не было ничего достойного, кроме чести» [9]. Де Коммин видит в мяте-же против Ричарда Божью кару, последовавшую вслед за вероломным захватом престола. Автор явно находится на стороне Тюдора, и симпатизирует ему, не-смотря на отсутствие у того очевидных прав на трон.

Предпринятая попытка свергнуть неугодного монарха провалилась. По-давив мятеж, Ричард расправился с противниками и теми, кто был как-то при-частен к этому делу. Однако Маргарет Бофорт удалось избежать столь трагиче-ской участи. Ричард III ограничился тем, что вызвал к себе её мужа Томаса Стэнли и напомнил, что тот несёт полную ответственность за свою жену, и приказал держать бунтовщицу в полной изоляции в одном из северных замков, принадлежавших Стэнли [8, с. 299]. Однако «Маргарет продолжала сноситься со своим сыном Генри Тюдором через духовника Кристофера Арсуика. Тот пе-редавал на континент её сообщения, а иногда даже письма» [8, с. 299]. Арсуик был духовником Маргарет Бофорт и деканом Виндзора.

Несмотря на провал мятежа 1483 г., Ричард III понимал, что следует гото-виться к новому восстанию и ждать высадку Тюдора. Генрих и его сподвижни-

132

ки более тщательно продумывали наступление. В одном из заключительных сражений Войн Роз — битве при Босворте 22 августа 1485 г. — Ричард был обезглавлен, теперь Тюдору открывалась прямая дорога к престолу.

Если бы после победы при Босворте Генрих претендовал на корону по праву Ланкастерского дома, то королевой становилась бы именно Маргарет, его мать, которая впоследствии так и подписывала свои письма — Margaret R. [4, р. 116]. Маргарет Бофорт, хотя и называла себя королевой, вряд ли действи-тельно претендовала на престол. Она ратовала за возвращение сына на родину, названа в числе мятежников, выступивших против Ричарда III, поддерживала Генриха на пути к власти и в годы его правления. Само воцарение Генриха, по сути, началось с помощью матери — решающую роль в битве при Босворте сыграл муж Маргарет, Томас Стэнли, изменивший королю Ричарду и пришед-ший на помощь Генриху со значительным отрядом. «Новый король, воспитан-ный благочестивой матерью» [5], — так пишет Ф. Бэкон, подчёркивая роль Маргарет в становлении личности Генриха.

Леди Маргарет была окружена королевскими почестями, хотя и не титу-ловалась королевой, а «Её светлостью матерью короля». Генрих VII присвоил своему отчиму титул графа Дерби; тем самым мать короля стала графиней Дер-би, но предпочитала чаще использовать именование графини Ричмонд.

Леди Маргарет Бофорт, графиня Ричмонд и Дерби, ненадолго пережила своего сына и умерла уже в царствование своего внука Генриха VIII — 29 июня 1509 г., похоронена в Вестминстерском аббатстве в Лондоне.


1. Gairdner J. Henry the Seventh. L.; N.Y., 1889 [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.readanybook.com/ebook/henry-the-seventh-37506

2. Halsted С. А. Life of Margaret Beaufort. L., 1839. 3. Jones M. K., Underwood M. G. The King's Mother: Lady Margaret Beau-

fort, Countess of Richmond and Derby. Cambridge, 1993. 4. Letters royal and illustrious ladies of Great Britain: from the commence-

ment of the twelfth century to the close of the reign of Queen Mary. V. 1. L., 1846. 5. Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII [Электронный ре-

сурс]: Режим доступа: URL: http://drevlit.ru/texts/b/b_bekon_genrih7_1.php#2 6. Винокурова М. В., Дмитриева О. В. Федосов. Д. Г. Англия, Шотлан-

дия и Ирландия в конце XV–XVI веке // Всемирная история: в 6 т. Т. 3: Мир в раннее Новое время / Отв. ред. В. А. Ведюшкин, М. А. Юсим. М., 2013.

7. Ландер Дж. Р. Войны Роз. СПб, 2013. 8. Устинов В. Г. Войны Роз. Йорки против Ланкастеров. М., 2012. 9. Филипп де Коммин. Мемуары. Кн. VI [Электронный ресурс]: Режим

доступа: URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Kommin/frametext62.htm 10. Штокмар В. В. История Англии в Средние века. [Электронный ре-

сурс]: Режим доступа: URL: http://www.sedmitza.ru/lib/text/443051

133

О. Ю. Куличкова, ЛГПУ (г. Липецк), исторический факультет, IV курс

(научный руководитель — доцент М. Б. Бессуднова)

Мартин Лютер о роли искусства в формировании личности ребёнка

Проблема образования всегда остро стояла в европейском обществе и до

сих пор остаётся в современном мире. Немецкий реформатор Мартин Лютер не был исключением в этом вопросе. Особенность его учения в том, что он уделял внимание ни одному какому-то аспекту воспитания и обучения, а он считал не-обходимым полное и гармоничное развитие ребёнка. Не обошёл Лютер внима-нием и проблему влияния искусства на личность ребёнка. Наиболее полно от-ношение Лютера к этому вопросу можно найти в его сочинении «К советникам всех городов земли немецкой».

Искусство для Лютера является необходимым звеном в обучении и вос-питании, показательно, что среди книг, которые реформатор называет необхо-димыми в школьной библиотеке, книги по искусствам и поэзии стоят на втором месте после Священного писания [1, с. 181]. Ещё до рождения своих детей, в 1524 г., Лютер писал: «Если бы у меня были дети, я бы обучал их и пению, и музыке, и математике… Я очень сожалею, что мало занимался поэзией и исто-рией, меня этому никто не учил» [1, с. 179]. Огромное значение он отводил эти-ческому и музыкальному воспитанию: детям необходимо посещать театры, чи-тать поэзию, делать физические упражнения и играть в рыцарские игры для укрепления здоровья, нравственности и спасения от разврата. В школах необ-ходимо вводить урок пения. Музыку Лютер сам хорошо знал, и не только немецкую. Сам писал ноты, духовные стихи [2]. Реформатор выступает за шко-лы, где учёба могла бы сочетаться с игрой, « чтобы побегать, попрыгать, что-то смастерить». Ведь главное — постигать учение с интересом. [1, с. 168].

Итак, одна из проблем, которую реформатор видел в современном ему образовании, заключалась в том, что педагоги не считаются с личностью ре-бёнка, развивают однобоко. А одним из аспектов развития гармоничной лично-сти Лютер считает искусство.


1. Лютер М. Избранные произведения. СПб., 1994. 2. Мартин Лютер — реформатор, проповедник и педагог / Сост.

О. В. Курило. М., 1996.

134

Секция «Новая история стран Европы и Америки»

К. В. Демидова, СмолГУ, факультет истории и права, V курс

(научный руководитель — профессор Л. И. Ивонина)

Британская позиция в отношении России после Утрехтского мира: политика сдерживания

В первой четверти XVIII столетия состоялся переход Шведского государ-

ства на вторые роли в европейской политике. Судьбу уникальной балтийской империи, спаянной протестантским оружием и связанной внутренним морем, в немалой степени решила расстановка сил в Европе и война за Испанское наследство. Они же и повлияли на возникновение другой, куда более мощной империи — Российской [1, с. 280], для которой выход к Балтийскому морю стал воплощением давней мечты о независимой торговле и прямых культурных кон-тактах с Западной Европой.

Заключив в 1713–1714 гг. мирные договора в Утрехте, Раштатте и Бадене, Морские державы обратили своё внимание на восток и северо-восток, обеспо-коенные возросшей мощью Российского государства и его потенциальными «западными» намерениями [1, с. 275]. Особенно это обстоятельство задевало Британию, стремившуюся играть роль арбитра в международных делах. Поэто-му английские дипломаты всячески старались воспрепятствовать совместным действиям России и её союзников в Северной войне. Их основные усилия в это время были направлены на раскол Северного союза (1699–1700), оформивше-гося по результатам российской дипломатической миссии в Европу (Великое посольство 1697–1698 гг.). В начале 1713 г. позиция Англии по отношению к Северной войне была отчётливо сформулирована в заявлении английского по-сланника в Голландии лорда Страффорда русскому представителю Б. И. Кура-кину: «…Англия не захочет видеть в разорении и бессилии корону шведскую. И подлинное намерение её, Англии, чтобы потенции в севере содержать по-прежнему в равновесии» [2, с. 100]. Английская дипломатия упорно стремилась протащить на Утрехтском конгрессе «шведский вопрос» и оказывало беспреце-дентное давление на Голландию, склоняя её к совместному выступлению на Балтийском море [3, с. 92]. В качестве меры для прекращения Северной войны английский посол предлагал направить в Балтийское море английскую и гол-ландскую эскадры.

Однако дипломатические реалии 1713 г. оказались несовместимы с пла-нами британского кабинета, особенность которых состояла в желании умиро-творить Россию чужими руками. 24 января 1714 г. Пётр I в своей грамоте на имя королевы Анны предупреждал её, что если английская эскадра в Балтий-ском море предпримет какие-либо враждебные действия по отношению к Рос-сии, то на это последует достойный ответ [4, с. 184]. Однако Великобритания проигнорировала это заявление.

135

Категорически следовать в фарватере британской политики отказалось и правительство Голландии, официально поставив в известность Лондон, что оно «никаким насильственным образом в те северные дела вмешиваться не будет» [3, с. 92]. В итоге попытки правящих кругов Англии использовать Утрехтский конгресс в целях создания широкой антирусской коалиции, равно как и идея сколотить англо-голландский тандем для вмешательства в Северную войну, оказались тщетными.

В эти годы, несмотря на обострение политических отношений между Ан-глией и Россией, торговля между ними продолжала неуклонно расти. Более то-го, объективные обстоятельства поставили Лондон перед фактом, что открытая конфронтация противоречит интересам и самого Альбиона. Британия, получая из России стратегически важные кораблестроительные материалы: пеньку, па-русную ткань, т. п. была жизненно заинтересована в торговле с ней [5, с. 321]. Экономические отношения между Россией и Англией, отвечая насущным инте-ресам обоих государств, являлись выгодными для обеих сторон.

Тем временем Швеция начинает проводить политику каперства — в це-лях ликвидации всей балтийской торговли Карл XII издаёт «Каперский устав», направленный на захват всех судов, идущих в Россию. Только в 1714 г. шведы конфисковали 24 английских корабля, в результате чего Лондон вступает в конфликт со Стокгольмом, требуя компенсации огромных убытков. Лондон был вынужден послать военные корабли для защиты своей торговли, и на почве этих событий происходит естественное сближение русских и английских инте-ресов. Недаром один из британских историков заметил, что не только Георг I и его английское правительство, но и Великий союз в целом, начиная с 1710 г. «променяли союз со Швецией на объединение с её врагом» [6, p. 676].

Внутриполитические изменения в Великобритании, в частности, восше-ствие на престол нового монарха, привели к корректировке внешней политики по отношению к России. Русские дипломаты понимали, что Георг I стремится к сближению с Санкт-Петербургом, исходя из собственных выгод. Ганновер все бо-лее соблазнялся примером соседних государств, которые спешили растащить на куски отвоёванные города и земли шведской Померании. Георг I мечтал округ-лить свои владения и получить выход к морю путём приобретения Бремена и Вер-дена, расположенных на реке Везер, впадающей в Северное море [5, с. 321].

Заключение союза России и Британии тормозилось вследствие нежелания Дании отдать Бремен и Верден, в то время как Георг I настаивал на передаче ему этих городов в качестве предварительного условия вступления в союз про-тив Швеции. По настоянию Петра I, стремившегося всеми силами закончить войну как можно скорее и добивавшегося для этой цели вступления Георга I в союз против Швеции, чтобы получить обещанную им помощь английского флота, Дания в феврале 1715 г. решилась, наконец, уступить Ганноверу Бремен и Верден. Однако полностью использовать заинтересованность Георга I в при-обретении указанных земель российской дипломатии сразу не удалось, по-скольку статус конституционного монарха Британии ограничивал его возмож-ности, как во внутренней, так и во внешней политике.

136

Наконец, 17 октября 1715 г. в Грейфсвальде союзный договор между Пет-ром I и Георгом I был заключён. Согласно его условиям, британская эскадра ограничилась охраной английских торговых кораблей в Балтийском море. Но и это было на тот момент выгодно для России и её союзников. Для российской стороны наиболее важным пунктом договора с Георгом I был четвёртый, заклю-чавший в себя обязательство Георга, как короля Великобритании и ганноверско-го курфюрста, обеспечить России приобретение от Швеции Ингрии, Карелии и Эстляндии с Ревелем, а также обязательство Петра I обеспечить Георгу, как кур-фюрсту Ганноверскому, приобретение герцогств Бремен и Верден [7, с. 31–35].

Заинтересованность Британии в скорейшем окончании Северной войны объяснялась тем, что её продолжение мешало английской торговле, и что Шве-ция уже причинила большие убытки английским подданным. Кроме того, в Ан-глии и Франции в 1715–1716 гг. существовали династические проблемы: чего только стоила поддержка Версалем якобитского восстания 1715 г. [1, с. 247] в пользу Джеймса Фрэнсиса Эдуарда Стюарта, сына изгнанного Славной рево-люцией Якова II, также известного, как Джеймс Старый претендент.

В это время русская армия не только изгнала шведов из Ингрии, Финлян-дии, Эстляндии и Лифляндии, но также из владений Швеции в Германии. Мо-лодой русский флот уже проявил себя в борьбе со шведским и, прежде всего, в сражении у Гангута 27 июля 1714 г. К началу 1716 г. у России оставался только одни явный противник — Швеция. С Турцией в 1713 г. был заключён мирный договор, отношения с Британией в лице её нового короля теперь были урегули-рованы. Россия признавала и готова была гарантировать протестантское (ган-новерское) престолонаследие в Англии [2, с. 125]. Отношения между двумя странами вышли на качественно новый уровень, в частности, поддержка Ан-глией решения о создании «корпуса нейтралитета» [8, p. 175–177].

Тем не менее, английские торгово-промышленные круги старались не до-пустить преобладания России на Балтийском море, и одновременно были вы-нуждены добиваться свободы торговли с балтийскими портами. В действитель-ности на Балтике развёртывалась экономическая английская экспансия, которая и будет способствовать обострению отношений между Россией и Великобрита-нией в будущем.

На западе континента усиливался авторитет Великобритании, на северо-востоке континента возрастало влияние России. Две морских державы, две бу-дущие империи, у которых с каждой победой возрастали амбиции, параллельно укрепляли свои международные позиции, что приводило к большему соперни-честву и умножало неприязнь двух государств.


1. Ивонина Л. И. Война за Испанское наследство. М., 2009. 2. Никифоров Л. А. Русско-английские отношения при Петре I. М., 1950. 3. Бобылев В. С. Внешняя политика России эпохи Петра I. М., 1990. 4. Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России. Ч. 1. М., 1894. 5. Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра первого. М., 1984.

137

6. Chance J. F. England and Sweden in the Time of William and Anne//English historical Review, 1901. Vol. XVI. No 64. P. 676–711.

7. Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т.9 (10). Трактаты с Англией 1710–1801. СПб., 1892.

8. Rothstein A. Peter the Great and Marlborough. Politics and Diplomacy in Converging Wars. L., 1986.

В. А. Шаркова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс

(научный руководитель — доцент В. С. Антипов)

Российские студенты в Кёнигсбергском университете в XVIII в.

Основным источником исследования явились мемуары А. Т. Болотова, который служил в Восточной Пруссии и был близок к университетским делам [1]. Из монографических работ при написании были привлечены труды В. И. Гальцова [2], А. Ю. Андреева [3], К. К. Лавриновича [4].

Основанный в 1256 году, Кёнигсберг быстро вырос как торговый город. Создание университета в нём было подготовлено Реформацией, присоединение к которой герцог Пруссии Альбрехт признал официальным мандатом в 1525 г.

Торжественный акт открытия непосредственно Кёнигсбергской академии состоялся 17 августа 1544 г. Здесь обучались в своё время такие великие люди как И. Кант, К. Якоби. А в 1701 г. после провозглашения Пруссии королевством монарх официально объявил Кёнигсбергский университет королевским.

Расцениваться Альбертина как возможное место обучения российских подданных стала после великого посольства Петра Великого. В 1716 г. 13 пер-вых молодых людей были зачислены в Кёнигсбергский университет.

Жизнь российских студентов складывалась непросто: нахождение в чу-жой стране, незнание языка, постоянная нехватка средств, несовершенство си-стемы обучения (слишком большие языковые группы). К XVIII в. привычный студенческий быт изменился: были запрещены многие традиционные студенче-ские обряды.

В учебном процессе каждому из профессоров давался регламент по чте-нию лекций по их предмету. Учебный курс российских студентов включал в общей сложности около десяти предметов.

В связи с вхождением в 1758 г. в ходе Семилетней войны Восточной Пруссии в качестве провинции в состав Российской империи город и универси-тет ещё больше пополнились российскими студентами.

Помимо учебной деятельности российские студенты занимались и свет-скими развлечениями. Главным праздником стал широко отмечаемый день рож-дения императрицы Елизаветы Петровны, который приходился на 16 сентября.

Пора широкого обучения русских студентов в Кёнигсбергском универ-ситете закончилась в 1762 г. одновременно с подписанным с Пруссией миром, в

138

условия которого входило возвращение ей Кёнигсберга. Согласно матрикулам, в 1758–1760 гг. студентами университета были 19 выходцев из России, что со-ставляло далеко не полную цифру посещавших университетские занятия росси-ян, общее число которых могло, по крайней мере, достигнуть трёх десятков че-ловек. Российские студенты посещали Альбертину в её золотой век, который иногда именуют «Кёнигсбергский век».


1. Болотов А.Т. Сочинения. М., 1801. 2. Гальцов В. И. Университет в Кёнигсберге. Хроника событий и люди.

Калининград, 2012. 3. Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII —

первой половины XIX века. М., 2005. 4. Лавринович К. К. История Кёнигсбергского университета. [Элек-

тронный ресурс]: URL: http://www.keneman.com/Keneman/Koenigsberg-University-History.html

Ю. Ю. Дмитриева, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Итальянское Просвещение XVIII в.

В XVIII в. в Италии складывается буржуазная нация. В стране ширится национальное движение, которое проявляет себя как общественно-культурное. Его идеологами являлись так называемые просветители: писатели, учёные, юри-сты, учителя, политические деятели. Движение по характеру было буржуазным.

Основные цели просветителей состояли в том, чтобы поднять итальян-ский народ из состояния глубокой нищеты, освободить его от моральной по-давленности, открыть ему путь для развития. Одновременно с этим они воз-буждали интерес к героическому прошлому итальянского народа и красоте народного языка.

Деятельность итальянских просветителей концентрировалась в трёх горо-дах: Милане, Неаполе, Флоренции.

Крупным подъёмом общественно-культурного движения ознаменовались 60-е — 70-е гг. XVIII в. Увеличилось количество периодически издаваемых га-зет и журналов, открывались светские публичные школы, театры. Публикуются биографии выдающихся деятелей Италии, собрания сочинений наиболее из-вестных писателей. Археологи открыли развалины Геркуланума и Помпеи, ос-новывали музеи, в которых сосредоточивались наиболее выдающиеся памятни-ки античности. Возникали всё новые кружки и общества литераторов, писате-лей, учёных.

Тяжёлое экономическое положение Италии и социальная несправедли-вость заставляли просветителей обращать внимание на вопросы социально-

139

экономического характера, а в первую очередь на сельское хозяйство и поло-жение крестьян. Итальянские просветители считали сельское хозяйство осно-вой благосостояния страны. Ими выдвигался лозунг «Свободный человек на свободной земле!».

Просветители разоблачали бездеятельность, расточительность и безнрав-ственность феодальной аристократии, её многочисленных прихлебателей, пара-зитический образ жизни духовенства и монашества.

Несмотря на свои смелые и прогрессивные взгляды, итальянские просве-тители не были революционерами. Все свои надежды они возлагали на рефор-мы. Просветительскому движению не хватало размаха, оно было нерешитель-ным и непоследовательным.

Если воздействие просветителей — учёных на народные массы было не-велико, то гораздо более действенным был голос писателей, произведения ко-торых были доступны и понятны народу. Возникала новая литература, которая отражала наиболее злободневные проблемы. Эта литература говорила простым и доступным языком.

По такому же пути развития шёл и итальянский театр. До сегодняшнего дня не сходят со сцены мирового театра бессмертные комедии того времени.


1. Канделоро Дж. История современной Италии. М., 1958. 2. Рутенбург В. И. Истоки Рисорджименто. СПб., 1980. 3. История Италии. В 3-х тт. Т. 1. М., 1970.

И. А. Сафронов, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Разработка и принятие конституции V республики во Франции

Конституция Пятой республики базируется на политической идеологии Шарля де Голля, получившей название «голлизм». Основные направления гол-лизма ярко отразились в новой Конституции. В выступлении в городе Байё в 1946 г., де Голль изложил каким он себе представлял организацию государства.

Уже в должности премьер-министра Франции де Голль разработал не-сколько обязательных условий для нового пересмотра конституции, предопре-делившие особенности и характер проекта конституции, представленного на референдуме 1958 г.:

всеобщее голосование должно оставаться единственным источником власти; в конституции должен быть реализован принцип разделения властей; устанавливается ответственность правительства перед парламентом; судебная власть должна быть независимой; конституция должна содействовать организации отношений между

Францией и ассоциированными (т. е. колониальными) народами.

140

Cоставление проекта новой конституции было возложено на группу вы-сокопоставленных чиновников из членов Государственного совета во главе с министром юстиции Мишелем Дебре. К концу июля текст конституции был со-ставлен, одобрен Правительственным комитетом и передан на рассмотрение Конституционному консультативному комитету. Председателем комитета был назначен Поль Рейно, одновременно являвшийся одним из лидеров «партии не-зависимых» . Обсуждение проекта Конституционным консультационным коми-тетом шло в течении двух недель. Он внёс поправки и дополнения.

Во второй половине августа того же года проект уже обсуждался в прави-тельстве. Одобрение проекта поддерживали правые партии, главным образом «независимые» и Народное республиканское движение.

3 сентября 1958 г. правительство Франции одобрило окончательный про-ект новой конституции, вынесенный на референдум. Окончательная версия конституционный реформы была опубликована 4 сентября. В этот же день де Голль огласил текст проекта конституции на митинге, созванном в Париже на площади Республики.

Позднее проект конституции обсуждался в Консультативном совете и Совете министров, а 28 сентября 1958 г. был вынесен на референдум и одобрен 79,2 % голосовавших (при участии 83,8 % зарегистрированных избирателей). В день референдума на избирательные участки пришли более 22 млн. француз-ских граждан из 26 млн. «Да» ответили свыше 17 млн. человек.


1. Арзаканян М. Ц. Политическая история Франции XX века: Учебное пособие для студентов вузов. М., 2003.

2. Голль Ш. де. Мемуары надежд 1958–1962 / Под ред. В. И. Антюхи-ной-Московченко и В. Н. Седых. М., 2000.

3. Голль Ш. де. Речь генерала де Голля в Байё 16 июня 1946. [Электрон-ный ресурс]: URL: http://militera.lib.ru/memo/french/gaulle3/14.html

4. Жакке Ж. П. Конституционное право и политические институты. Учебное пособие. М., 2002.

5. Рубинский Ю. И. Пятая республика. М., 1964. 6. Смирнов В. П. Франция в XX веке: Пособие для студ. вузов. М., 2001. 7. Gaullism: The Rise and Fall of a Political Movement. [Электронный ре-

сурс]: URL: http://www.mmisi.org/ma/16_03/smith.pdf

141

А. Н. Иванова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


«Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина как источник по первому периоду Французской революции

Отношение Н. М. Карамзина к Великой французской революции в основ-

ном проявляется в его «Письмах русского путешественника». Мы можем согла-ситься с исследователем В. В. Сиповским, что «Письма» не могут рассматри-ваться как строго эпистолярный жанр [4].

Судя по «Письмам», весть о революции во Франции застала Карамзина в Цюрихе. В Париж и Версаль стягивались верные королю войска. Над Националь-ным собранием нависла угроза. 12 июля 1789 г. в Париже стало известно, что ко-роль уволил министра финансов Ж. Неккера, что означало переход контрреволю-ции в наступление. Тогда народ стихийно поднялся на борьбу. 14 июля была взята Бастилия. Король вынужден был возвратить к власти Неккера.

Покинув Цюрих, Карамзин посетил Лозанну, где встретился с двумя французскими маркизами, прибывшими из Парижа и рассказавшими о расправе народа с врагом революции — королевским чиновником Ж.-Ф. Фуллоном [2].

Одна из первых характеристик французского народа появляется в марте 1790 г., во время нахождения Карамзина в Лионе. Демократический характер революции вызывал неприязнь у русского путешественника [3].

Можно допустить, что столь резко отрицательное отношение Карамзина к революции, возможно, в какой-то мере объяснялось и российскими цензурны-ми условиями. При попытках реконструировать впечатления Карамзина от по-сещения Национального собрания необходимо учитывать следующее: «Мос-ковский журнал» прекратился прежде, чем Карамзин дошёл до парижских сцен. Впервые «парижские письма» были пересказаны в авторецензии «Le Spectateur du Nord» [3].

Весной и летом 1790 г. революция продолжала развиваться. Париж кипел от дебатов в Собрании и клубах, от брошюр и листовок. Однако Карамзину ка-залось, что эти споры перерастут в «нормальные» парламентские прения, а не в эксцессы насильственных действий.

Карамзин был свидетелем бурного заседания 13 апреля 1790 г., на кото-ром обсуждалось выступление Ж.-С. Мори, отстаивавшего прерогативы като-личества в государственной церкви Франции. В этот же день О. Мирабо произ-нёс свою знаменитую речь, направленную против религиозного фанатизма и церковной исключительности, в защиту свободы совести [1].

Вполне вероятно, что Карамзин присутствовал и на заседании 19 апреля, где продолжалась полемика Мирабо и Мори. Можно лишь предполагать, на чьей стороне находился свидетель из России. При этом следует иметь в виду, что, непосредственно наблюдая деятелей революции, манеру их поведения, Ка-рамзин оценивал их не только как представителей отдельных общественных течений, но и как человеческие личности.

142

Такой подход позволяет понять и отношение Карамзина к Робеспьеру. Казнь Робеспьера была воспринята Карамзиным с тяжёлым чувством.

Но симпатии Карамзина к человеческим качествам некоторых деятелей французской революции не могут изменить оценки существа проблемы — су-губо отрицательного отношения автора «Писем» к революционным преобразо-ваниям. До тех пор пока идеи французских просветителей носили отвлечённый характер, не связанный с социальной борьбой, Карамзин считал себя их при-верженцем.

Став редактором журнала «Вестник Европы», Карамзин ещё сильнее укрепился в своих контрреволюционных настроениях.


1. Итенберг Б. С. Россия и Великая Французская Революция. М., 1988. 2. Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. М., 1988. 3. Лотман Ю. М. Сотворение Карамзина. М., 1987. 4. Сиповский В. В. Н. М. Карамзин, автор «Писем русского путеше-

ственника». СПб., 1899.

М. А. Белова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс

(научный руководитель — доцент Т. Г. Хришкевич)

Женское движение в Германии в конце XIX — начале XX вв. На рубеже XIX–ХХ вв. в Европе и Америке оформилась новое массовое

движение, которое ставило задачей расширение социальных, политических и экономических прав женщин. Одной из его составных частей стало женское движение в германских государствах, а затем в Германской империи.

Женское движение XIX в. в Германии можно разделить на два этапа, со-ответственно первой и второй половине столетия. В первой половине XIX в. женское движение развивалось в рамках буржуазно-демократической револю-ции 1848–1849 гг., именно на это время приходится пик освободительной вол-ны в Германии. Революция 1848 г. стала своеобразной колыбелью женского движения. На её волне появляется первая женская газета, основанная Луизой Отто, под девизом «Гражданки, добивайтесь прав и свобод», создаются органи-зации, в работе которых женщины принимали активное участие наравне с муж-чинами как полноправные члены.

Женское движение, ставшее составной частью революции 1848–1849 гг., вместе с поражением последней стало угасать. Завершающий удар по женскому движению первой волны нанёс прусский закон 1851 г., запретивший женщинам участвовать в политике, вступать в организации и выступать на митингах. Для его дальнейшего, самостоятельного развития в стране не сформировались ещё достаточные предпосылки. Хотя необходимо отметить, что женское движение I

143

половины XIX в., до включения в общедемократическое течение, развивалось как самостоятельное направление [1].

Во второй половине XIX в. в Германии окончательно сформировались предпосылки для возникновения нового, действительно массового женского движения. Главной отличительной чертой второго этапа женского движения в Германии является его классовая дифференциация. Перед женщинами различ-ных социальных групп, встают свои специфические проблемы и задачи. Поиск путей их разрешения явился основной побудительной причиной для вступления женщин различных классов в борьбу за свои права [2].

Особенностью женского движения в кайзеровский период был его раскол на буржуазное и пролетарское направления. Буржуазное течение, ориентиро-ванное на либеральные ценности, представляло созданное в 1894 г. Объедине-ние немецких женских союзов (БДФ). Председателем и идеологом консерва-тивного крыла стала Гертруда Боймер (1873–1954 гг.). Пролетарское женское движение было тесно связано с Социал-демократической партией Германии (СДПГ) и признавало существование классовых различий. Лидером и главным теоретиком пролетарского женского движения была Клара Цеткин (1857–1933), которая добивалась профессионального и общественного равноправия женщи-ны, её активного участия в классовой борьбе [3].

Женское движение Германии совместными усилиями с другими обще-ственными и политическими объединениями способствовали изменениям об-щественного мнения, а в дальнейшем и законодательства в таких вопросах как право женщин на равный труд, равную оплату, образование и профессию, пра-во на участие в выборах и многих других. Однако системные изменения в этих вопросах произошли только после Первой мировой войны.


1. Малахова Т. В. Положение женщины в семье и обществе в период Веймарской республики / Вестник Пермского университета. 2011. № 1.

2. Гаврилова Е. Проблемы становления и развития женского движения в Германии в XIX в.: Этапы и направления (сравнительный анализ) / материалы конференции. Тверь, 2000.

3. Пик В. Клара Цеткин / Пер. с нем. М., 1957.

И. Г. Медведев, БФУ им. И. Канта, Институт гуманитарных наук, кафедра истории, магистрант

(научный руководитель — профессор В. В. Сергеев)

Формирование Англо-Ганноверской унии и её влияние на внеш-нюю политику Великобритании первой половины XVIII в.

Внешняя политика Великобритании в первой половине XVIII в. отлича-

лась непостоянством — в разные промежутки времени ключевую роль в ней

144

играли различные внешнеполитические факторы. Несмотря на укрепление роли парламента в управлении страной, одним из них был династический фактор.

В 1714 г. на английский престол взошёл Георг I, бывший курфюрстом Ганновера. Его личные черты, а также внутриполитические процессы в Англии обусловили то, что фактически между монархом и парламентом было заключе-но негласное соглашение, по которому монарх сосредотачивал в своих руках решение внешнеполитических вопросов, а парламент — внутриполитических. Это привело к тому, что в период с 1715 по 1730 гг. внешняя политика Англии фактически не отвечала национальным и государственным интересам:

1. Англия под давлением короля приняла участие в Северной войне про-тив Швеции. Итоги войны принесли выгоды Ганноверу (он получил ряд страте-гически важных территорий), в то время как Англия была вынуждена отвечать на новые сложности на внешнеполитической арене, связанные с увеличением влияния России на Балтике за счёт Швеции [1].

2. Из-за унии с Ганновером Англия оказалась втянута в германские дела, которые привели её к нежелательным проблемам в отношениях с Императором, справедливо опасавшимся усиления Ганновера[2].

3. Возникшие сложности и проблемы привели к сближению Англии с Францией, закреплённому Ганноверским союзом 1725 г. Это было абсолютно нехарактерно для XVIII века, большая часть которого ознаменовалась глобаль-ным англо-французским противостоянием.

Таким образом, представляется излишне упрощённым преобладающее в историография суждение о том, что главным фактором в английской внешней политике первой половины XVIII в. был колониальный фактор [3]. Мнение же ряда исследователей [4] о том, что ключевым мотивом во внешней политике Великобритании XVIII в. являлось сохранение баланса сил, можно признать справедливым за исключением периода 1710–1720-х гг.


1. Coxe W. Memoirs of the life and administration of Sir Robert Walpole, Earl of Orford. L., 1800. P. 315.

2. Birchall J. England under the Revolution and the House of Hanover, 1688 to 1820. L., 1876. P. 199.

3. История дипломатии. М., 1959. С. 326. 4. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С. 58.

145

Секция «Новая история стран Востока»

С. В. Синицын, ПсковГУ, исторический факультет, III курс

(научный руководитель — доцент Н. А. Королёва)

Система капитуляций и её роль в истории франко-турецких отношений в XVI–XIX вв.

Система капитуляций в истории франко-турецких отношений в XVI–

XIX вв. имела большое значение для эпохи преобразований в Османской импе-рии. Первый договор 1536 г. был лишь подтверждением союза между Сулейма-ном I Великолепным и Франциском I направленным против общего врага — им-перии Габсбургов. Однако в дальнейшем капитуляции сыграли отрицательную роль в судьбе Османской империи, создав благоприятные условия для установле-ния экономической зависимости империи от западноевропейских стран.

Понятие «капитуляции» вошло в историю как соглашения, или договоры, османских султанов с европейскими монархами. Договоры имели главы, или капитулы, которые определяли порядок отношений между мусульманской Османской империи и христианскими державами.

Первые капитуляции между Османской империей и Францией были под-писаны в 1536 г., но ратифицированы и уточнены были лишь 18 октября 1569 г. Капитуляции устанавливали неподсудность французских купцов шариатскому суду за совершенное в стране преступление, обеспечивали неприкосновенность личности купца и его имущества, запрещали туркам захватывать французские торговые суда, брать в плен и обращать в рабство французских моряков. По-мимо того что данный договор определяли условия существования и работы французов в Османской империи, они предоставляли Франции привилегию права флага. Иначе говоря, купец, из какой бы то ни было европейской страны, желающий торговать в пределах владений Великого Господина, мог это делать лишь «под знаменем и покровительством Франции». Османская империя стала первым заморским рынком сбыта для Франции и превратилась в подобие французской колонии. С течением времени ситуация только ухудшалась и во второй половине XIX в. Османская империя являлась полуколонией уже не-скольких европейских государств.


1. Лэмб Г. Сулейман. Султан Востока. М., 2002. [Электронный ре-сурс]: Режим доступа: URL: http://loveread.ws/view_global.php?id=35630

2. Мантран Р. Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана I. М., 2006. 3. Хитцель Ф. Османская империя. М., 2006.

146

О. Ю. Трифонова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Русско-индийские контакты в конце XVIII — середины XIX вв. Изучение истории русско-индийских связей представляет большой инте-

рес, так как сотрудничество между Российской Федерацией и Индийской рес-публикой с каждым годом укрепляется. В истории русско-индийских контактов в конце XVIII — середины XIX вв. важное место занимает история путеше-ствия в Индию Герасима Степановича Лебедева, основоположника индологии в русской науке. В основу нашего исследования легло изучение трудов Герасима Степановича Лебедева («О нравах и обычаях Индийцев», 1805 г.). Г. С. Лебеде-ва по праву следует считать основоположником русской индологии. Второе из-дание Большой Советской Энциклопедии называет его первым русским индо-логом. Он впервые пробудил научный интерес в России к Индии. До появления его трудов Индию изучали лишь по переводам с западноевропейских языков. Работы Г. С. Лебедева посвящены языкам и культуре, быту, религии и жизни, которые он описывал в ходе своих путешествий. Так же Г. С. Лебедев полно-стью подготовил к печати «Арифметические восточных индийцев таблицы…», которые должны были служить для русских кратким пособием по изучению основ индийской арифметики. Исследование Индии, и контактов её жителей с русскими — одна из интереснейших областей исторической науки. На эту тему имеются многочисленные труды.


1. Глазами друзей. Русские об Индии [Сборник] / Сост. А. В. Западов и Е. П. Прохоров. М., 1957.

2. История Индии / Под ред. К. А. Антонова. М., 1979. 3. Википедия — свободная энциклопедия [Электронный ресурс]: Режим

доступа: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Лебедев,_Герасим_Степанович

А. В. Леонтьева, ПсковГУ, исторический факультет, III курс

(научный руководитель — доцент И. А. Королёва)

Греческое восстание 1821–1830-х гг. и политика России Греческий вопрос является центральным вопросом европейской диплома-

тии в 20-х гг. XIX в. Россия с самого начала восстания и до получения Грецией полной независимости была наиболее активным участником в деле дипломати-ческой помощи греческому народу. Важное место в разрешении проблем, свя-занных с изучением событий 1821–1830-х гг. и политикой России, занимает изучение существующих документальных источников. Нами для изучения ди-

147

пломатических отношений между Грецией и Россией привлекались различные виды источников: государственно-актовые, документы личного происхожде-ния, литературные произведения, а также иностранные источники.

Наиболее объективными и достоверными являются государственно-актовые источники: договоры, ноты, протоколы, конвенции. Большинство из них представлено в издании «Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россией с иностранными державами». Его составитель Ф. Ф. Мартенс. Работа состоит из XI томов и опубликована в Санкт-Петербурге в 1895 г. Документы личного происхождения и литературные произведения информативны, но носят субъективный характер. К таким источникам можно отнести опубликованную в 1927 г. работу «Восстание декабристов, сборник документов», в ней приведены документы, письма, воспоминая декабристов, прежде всего Пестеля, непосред-ственного участника греческих событий и другие.


1. Фадеев А. В. Россия и Восточный кризис 20-х годах XIX века. М., 1985. 2. Шпаро О. Роль России в борьбе Греции за независимость // Вопросы ис-

тории. 1949. № 8. 3. Шпаро О. Освобождение Греции и Россия. М., 1965.

Н. А. Архипова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Научная деятельность Н. Я. Бичурина в годы руководства 9-й русской православной духовной миссией в Китае

Актуальность темы нашего исследования заключается в том, что между

современной Россией и Китаем складываются близкие дипломатические, эко-номические и культурные связи. Изучение научной деятельности руководителя IX русской православной духовной миссии Н. Я. Бичурина позволяет нам по-знакомиться с историей, экономикой, культурой и этнографией Китая.

Н. Я. Бичурин (в монашестве — отец Иакинф) является одним из осново-положников русской синологии, первым русским китаеведом, получившим об-щеевропейскую известность. В 1807 г. начинается его деятельность в качестве руководителя русской православной миссии в Китае. На протяжении 14 лет (с 1807 по 1821 гг.) о. Иакинф занимался выполнением задач миссии, а также на этот период приходится начало его научной деятельности. По прибытии в Пе-кин Н. Я. Бичурин начал активно изучать китайский язык, что впоследствии позволило создать ему китайско-русский словарь. В Архиве востоковедов Ин-ститута восточных рукописей сохранилось 7 его словарей. Н. Я. Бичурин счи-тал главной целью своей научной деятельности создание на основе китайских исторических источников точной и полной картины Китая и сопредельных стран Дальнего Востока и Центрально Азии от древности до нового времени.

148

Во время его пребывания в Пекине он активно занимался переводческой дея-тельностью. В последние годы своей миссионерской деятельности о. Иакинф осуществил перевод географического описания Китая — «Дайцин и тунчжи» (географическое сочинение) и «Тунцзянь ганму» (история Китайского государ-ства с древнейших времён до Цинской династии), которые легли в основу его будущих исследований. К пекинскому периоду жизни Н. Я. Бичурина относят также такие работы, как «Описание Пекина», «История первых четырёх ханов», «История Тибета и Тангута», «Описание Тибета», «Описание Зюнгарии», «Описание монгольского народа», «Трактат о прививании оспы», «Служебная медицина китайцев», «Система мироздания», «Об укреплении Жёлтой реки и канала подвозного», «Монгольское уложение». Большая часть этих работ опуб-ликована. В рукописях остались «Трактат о прививании оспы», «Служебная медицина китайцев», «Об укреплении Жёлтой реки и канала подвозного». Дан-ные работы были высоко оценены русским и европейским научным обществом, они до сих пор служат в качестве источников исследования. Сохранилось большое количество зарисовок Н. Я. Бичурина, которые помогают нам изучить китайские, корейские и маньчжурские народные костюмы.

Н. Я. Бичурин внёс огромный вклад в изучение истории, исторической географии и этнографии Китая. Благодаря его переводным и оригинальным трудам историческая наука получила колоссальный объем сведений по этниче-ской и политической истории, исторической географии. Благодаря таланту и трудолюбию о. Иакинфа начинается новый этап в развитии русского китаеве-дения. Сформировавшись как научная дисциплина, синология в России встала на высшую ступень в мире.


1. Адоратский Н. Отец Иакинф Бичурин (исторический эпод) // Право-славный собеседник. 1886. Ч 1.

2. Арсеньева-Бичурина М. И. Отец Иакинф — кто он? М, 2002. 3. Веселовский Н. И. Материалы для истории Российской духовной мис-

сии в Пекине. СПб., 1905. 4. «Второй» и «третий» альбомы о. Иакинфа (Н.Я. Бичурина). СПб., 2012. 5. Моллер Н. С. Иакинф Бичурин в далёких воспоминаниях его внучки //

Русская старина. 1888. № 8–9. 6. Погодин М. П. Биография отца Иакинфа // Беседы общества любителей

российской словесности при Московском университете. Вып. 3. М., 1871. 7. Портреты историков. М., 2004. 8. Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. 9. Тихвинский С. Л., Пескова Г. Н. Выдающийся русский китаевед

о. Иакинф (Бичурин) (к 200-летию со дня рождения) // Новая и новейшая история. 1977. № 5.

10. Щукин Н. С. Иакинф Бичурин // Журнал министерства народного про-свещения. 1857. Ч. XCV. № 9.

149

А. В. Кузьмина, ПсковГУ исторический факультет, II курс


События 1896–1897 гг. в Корее и политика России

В основе сообщения лежат исследования по истории внешней и внутрен-ней политики Кореи в конце XIX — начале XX вв., среди которых наиболее ценными являются «Россия и Корея» Пака Б. Д. и «История Кореи» под редак-цией Торкунова А. В.

С 1637 г. Корея являлась вассалом Китая, который всячески старался укрепить свою власть на полуострове. Однако с конца XIX в. происходит раз-дел Китая на сферы влияния между Англией, Францией, Германией, США и Россией, для которых Корея становится плацдармом для борьбы за господство в Китае. Интересы же самого корейского государства не ставились в расчёт ни одной из держав.

Кроме того, в 1876 г. Япония вынудила Корею заключить первый нерав-ноправный договор, после чего фактически началась колониальная эксплуата-ция Корейского полуострова. В 1894 г. началось восстание крестьян в Корее, для подавления которого Япония и Китай отправляют свои войска. В результа-те началась японо-китайская война, закончившаяся поражением Китая. Исполь-зуя недовольство корейского народа, японское правительство организовало дворцовый переворот и захватило власть в стране. 8 октября 1895 г. японские вооружённые солдаты захватили королевский дворец и убили супругу корей-ского короля Коджона королеву Мин.

В это трудное для страны время, на помощь ей приходит Россия, которая начинает играть все более весомую роль в делах Кореи. Критическая обстанов-ка в стране заставляет короля спасаться бегством от японских империалистов и просить защиты в стенах русском посольстве. Правительство России стало единственным гарантом сохранения независимости Кореи, в результате удалось установить равновесие сил в регионе.


1. История Кореи: (новое прочтение) / Под ред. А. В. Торкунова. М., 2003. 2. Курбанов С. О. Курс лекций по истории Кореи с древнейших времён

до конца XX века. СПб., 2002. 3. Тихонов В. М., Кан Мангиль. История Кореи: В 2 т. Т. 1. С древней-

ших времён до 1904 г. М., 2011.

150

Секция «Новейшая история стран Европы и Америки»

М. А. Алабухов, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Предпринимательская элита Германии в подготовке к Первой мировой войне

Предпринимательская элита Германии, концентрируя в своих руках

крупные передовые предприятия и многочисленные ресурсы, играла самую значимую роль в подготовке немецкой экономики к Первой мировой войне. Объединение Германии способствовало закреплению позиций магнатов тяжё-лой индустрии в экономической жизни, предоставляло все возможности для дальнейшей монополизации производства [1]. Магнаты тяжёлой индустрии немецкой экономики контролировали большинство крупнейших предприятий Германии по производству угля, железа, стали, вооружения и электротехники [2]. Цели и задачи, которые ставила перед собой экономическая элита, в боль-шинстве случаев были созвучны милитаристическому вектору развития Герма-нии в целом.

Наиболее яркие представители экономической элиты Германии — семьи Круппов, Штуммов, Сименсов, Ратенау, Тиссенов, Бошей, Маннесманов.

Династия Круппов (предприятие «Krupp» («AG Krupp»)) занимала ключе-вое место в экономической элите империи. Крупп являлся крупнейшим постав-щиком оружия своей эпохи, что дало ему прозвище «пушечный король»[3]. Дея-тельность фирмы Круппа решала одну из важнейших задач, стоящих перед им-перией — производство самого современного вооружения. В прейскурант разно-образных крупповских изделий входили не только полностью укомплектованные тяжёлые пушки, лёгкая горная артиллерия, орудия береговой обороны, но и вы-сококачественная сталь. К 1914 г. Крупп вооружал 46 государств. Вооружённые силы Германии превосходили все остальные армии мира по числу тяжёлых ар-тиллерийских систем (около 2,1 тыс. тяжёлых орудий). С 1896 г. фирма присту-пает к производству военно-морского флота Германии. Крупп построил 9 линей-ных кораблей, 5 лёгких крейсеров, 33 эсминца. Это значительно усилило военно-морские силы Германии. Распространение и наращивание вооружения фирмой Круппа сыграло большую роль в разжигании будущей войны [4].

Семейства Сименсов («Siemens&Halske») и Ратенау («AEG»), возглавля-ли электротехническую индустрию, которая по своему значению могла сопер-ничать с крупнейшими угольными и стальными концернами. На рубеже XIX — ХХ вв. электротехническая промышленность Германии выходит на мировую арену, создаёт много заграничных предприятий, проникает на рынки соседних стран, способствует техническому переоснащению других отраслей промыш-ленности. Именно продукция электротехнической промышленности позволила использовать новый вид энергии для создания современной военной техники,

151

оснащённой мощными генераторами, современной системы связи, благодаря которой появилась возможность координировать действия множества боевых соединений и Генерального штаба.

Ставка на высокотехнологическое производство давало возможность Германии ускоренными темпами модернизировать свою промышленность. Сильная, передовая экономика, на страже которой стояла одна из лучших ар-мий в мире, способствовали реализации конечной цели — вступление в борьбу за передел уже поделённого мира, а в дальнейшем мировой гегемонии Герма-нии. Главной движущей силой в подготовке к мировой войне становятся магна-ты тяжёлой промышленности.


1. Хальгартен Г. Империализм до 1914 г. М., 1961. 2. История Германии. Т. 3. М., 2008. 3. Бюлов Б. Воспоминания. М., 1935. 4. Манчестер У. Оружие Круппа: история династии пушечных королей.

М., 1971.

С. А. Морозов, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Тактика немецкой дипломатии в годы Первой мировой войны

Отношения Германской империи со своими союзниками к началу Великой войны прошли длительный этап становления. Австро-Венгрия стала первым стратегическим союзником Германии. Заключение австро-германского союза положило начало оформлению военных коалиций, которые в дальнейшем столкнулись в Первой мировой войне [1].

Война 1914 г. возложила на дипломатию Германии задачи, сводившиеся в основном к следующему:

а) укрепление союзных связей внутри группировки путём заключения дополнительных соглашений о полюбовном разделе вражеских территорий;

б) расширение военного плацдарма или привлечение новых союзников из среды «нейтралов» щедрыми обещаниями территорий противника;

в) отрыв союзников у врагов путём обещаний крупных выгод; г) борьба за привлечение на свою сторону общественного мнения за

границей (пропаганда) и разоблачение действий неприятеля за границей; д) сглаживание острых противоречий между союзными странами и напра-

вление всех национальных усилий к одной цели: победа над врагом и многие другие задачи, которые выдвигали быстро менявшиеся военные события [2].

Дипломатия, стоящая на высоте общих политических и военных задач, обязана приспособляться к войне, быстро удовлетворять все её потребности в специальной, отведённой дипломатическому искусству области, предупреждать

152

известные события, направлять их в другое русло, обеспечивать дипломатическим путём победу оружию. А между тем быстро меняющаяся военная обстановка приводит к крупным сдвигам и переменам во всех областях государственной и общественной жизни и постоянно ставит перед дипломатией все новые и новые дополнительные задачи, требующие быстрого разрешения. При реализации своих задач дипломатия Германии встретилась с непреодоли-мыми трудностями, лежавшими большей частью в недипломатической области. Они состояли в том, что территориальные притязания итальянской буржуазии и румынских землевладельцев простирались явным образом на области Австро-Венгрии, а для дипломатии Антанты в том, что притязания Болгарии и Турции касались территорий Сербии, Румынии и Греции [3].

Кроме того, в силу специфических военных условий — морская блокада и, до известной степени, окружение на суше — круг деятельности австро-германской дипломатии был сужен. Выбор новых союзников был ограничен, а возможные резервы — Турция и Болгария — были уже законтрактованы в самом начале войны.

Успех дипломатии был неразрывно связан с успехом германского оружия, которая деятельно поддерживала дипломатию. В тех случаях, когда военный фактор отсутствовал или недостаточно действовал, как, например, в дипломатическом споре с США в 1915 и 1916 гг., германская дипломатия терпела поражения [4].

У Германии и её союзников не было долговременных продуманных военных целей не только в 1914 г., но и в 1918 г. По ходу дела, по случаю и по обстоятельствам время от времени в Берлине выдвигались идеи, предложения, которые не были внятно сформулированы в качестве официальной программы правительства. Между тем каждый новый месяц усугублял существующие трудности и проблемы, создавал новые, которые в конечном итоге вылилось союзникам в поражение.


1. Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 3. М., 1935. 2. Нотович Ф. И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой

войны. Т. 1. М.; Л., 1947. 3. Бюлов Б. Воспоминания. М.; Л., 1935. 4. Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918. М., 2007.

153

С. А. Юсупова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Лейбористская партия Великобритании в оппозиции: теория и практика 1979–1997 гг.

Лейбористская партия Великобритании (Labour Party) — одна из ведущих

британских политических партий. Путь её начался в 1900 г. в Лондоне как Ко-митета рабочего представительства.

Актуальность темы работы обусловлена: недостаточной практической разработанностью проблем связанных с теорией и практикой лейбористов в пе-риод оппозиции в 1979–1997 гг., заключённая в важности выявлении нюансов деятельности данной партии.

Большой интерес представляет работа Э. Роннсли «Слуги народа. Исто-рия новых лейбористов изнутри». В работе рассматривается в основном дея-тельность лейбористов с момента их победы на выборах 1997 г., хотя период оппозиции не обделён вниманием автора. Д. Маркуэнд считает, что новая тео-рия лейбористов является продолжением развития либералов.

Интерес к изучению деятельности лейбористов, также и в исследуемый период, привлекал и отечественную историографию. Можно выделить работы таких выдающихся учёных как Е. В. Ананьевой, Н. А. Байковой, А. А. Гро-мыко, Н. М. Капитоновой, Н. Н. Милина, С. П. Перегудова, В. А. Рыжикова, С. А. Чернецкого, Н. Ф. Осадчей.

Для детального изучения деятельности Лейбористской партии в оппози-ции в 1979–1997 гг., предлагается следующая периодизация.

Первый этап с 1979 по 1983 гг. (Дж. Каллаган и М. Фут), в деятельности лейбористов наблюдается кризис, связанный в первую очередь с проигранными выборами, в этом период идёт поиск новых концепций, идей, споры руковод-ства по теоретической базе и практического исполнения стратегий.

Период с 1983 по 1994 гг. характеризуется избранием новых руководите-лей — Н. Киннока и Дж. Смита — и началом осуществления ими программы преобразований ЛПВ.

Период с 1994 по 1997 гг. связан с избранием и деятельностью нового ли-дера Т. Блэра, и его программой по реформированию партии, что в итоге при-вело лейбористов к победе. Выработанную концепцию стали называть новым лейборизмом, а её авторов — новыми лейбористами.


1. Громыко А. А. К 100-летию британских лейбористов // Современная Европа. 2000. № 4. С. 46–59.

2. Якубова Л. А. Лейбористская партия Великобритании в оппозиции (1979–1997 гг.): Модернизационные процессы и формирование новых социаль-ных установок // Вестник Томского государственного педагогического универ-ситета. 2011.

154

И. Н. Рыбаков, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


«Концепция Европы отечеств» Шарля де Голля

В 40–50-е гг. XX в. сформировались две противоположные концепции по вопросу будущего объединения европейских стран: федералистская и конфеде-ралистская. Представители первой концепции предполагали образование евро-пейской федерации и учреждение верховной наднациональной власти. Вторая концепция предусматривала образование конфедеративного союза на принци-пах межгосударственного соглашения. Её представители выдвигали на первый план национальный суверенитет государств [1]. К числу вторых относился ге-нерал Шарль де Голль. Он считал, что с момента начала конфронтации между Советским Союзом и США начнётся настоящая борьба за Европу и будут предприняты попытки по её втягиванию в противостояние. В подобных усло-виях европейские державы будут способны сохранить свой международный су-веренитет лишь совместными усилиями. И если федералисты рассматривали будущее объединение прежде всего как экономический союз, то де Голль направлял свой взор исключительно в историческую перспективу и желал ви-деть сообщество также и политическим, «категорическим императивом гло-бальной геополитики» [2].

Начало строительства «единой Европы» прошло без участия де Голля и не по его замыслам. Однако став президентом Франции в 1958 г., он приложил все усилия для претворения в жизнь своих взглядов в отношении Союза и сделал все от него зависящее, чтобы Франция заняла в нём лидирующее положение и при-нимала непосредственное участие в определении его политики. Мечта о возвра-щении Франции статуса великой державы, способной самостоятельно решать свои геополитические задачи в мире, являлась одним из важнейших постулатов деголлевской концепции «Европы отечеств». Объединение не должно было слу-жить интересам посторонних государств, прежде всего США. «Я хочу, чтобы Европа была европейской, то есть — не американской» [3], — заявлял де Голль.

«Единая Европа» предполагалась как конфедерация суверенных госу-дарств. «Наша задача заключается в том, чтобы объединить Европу, а это зна-чит объединить европейские народы, следствием чего станет объединение гос-ударств» [4], — пояснял свои взгляды де Голль. Достижению этих целей долж-ны были способствовать регулярные консультации между представителями объединения. Де Голль был уверен, что стабильность в будущем союзе и Евро-пе в целом зависит исключительно от тесного партнёрства и сотрудничества между французским и немецким народами, он заложил основы современных франко-германских отношений.

При всех сегодняшних противоречивых оценках деятельности де Голля по созданию единого европейского пространства, можно с уверенностью гово-рить о том, что его концепция «Европы отечеств» способствовала прогрессив-

155

ному развитию европейского объединения и отразилась на современной струк-туре организации.


1. Бида Д. А. Концепция европейского строительства Ш. де Голля: по-литико-правовой анализ // История государства и права. 2012. № 16. С. 10–13.

2. Рубинский Ю. И. Де Голль и европейское строительство // Шарль де Голль: Сб. статей. М., 2000. С. 167–181.

3. Арзаканян М. Ц. Великий де Голль. «Франция — это я!». М., 2012. 4. Шилов В. С. Политические партии и внешняя политика Франции

(1958–1969). М., 1977.

Ю. А. Чекулаева, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Программы приграничного сотрудничества ЕС и России в рамках ЕИСП

Европейский инструмент соседства и партнёрства (ЕИСП) — это

построенный по географическому принципу и приспособленный для региона Европейского соседства инструмент с бюджетом в более чем 12 млрд евро на период 2007–2013 гг. ЕИСП является наиболее важным источником получения финансирования от ЕС для семнадцати стран, для которых он был создан, в том числе и России.

Блок программ приграничного сотрудничества является самым крупным и широко финансируемым среди всех программ, проводимых в рамках ЕИСП, так как он включает в себя компонент, непосредственно нацеленный на при-граничное сотрудничество (ПГС).

Совместные с российскими регионами проекты осуществлялись в 2007–2013 гг. в рамках пяти крупных программ ПГС: Коларктик, Карелия, Юго-Восточная Финляндия — Россия, Эстония — Латвия — Россия, Польша — Литва — Россия. Партнёрами Российской Федерации по данным программам являются Финляндия, Швеция, Норвегия, Эстония, Латвия, Литва, Польша [1]. Программы осуществлялись на территории Мурманской, Архангельской, Ле-нинградской, Псковской и Калининградской областей, Ненецкого автономного округа и Республики Карелии [2].

Региональные программы ЕИСП нацелены на экономическое и экологи-ческое развитие, сотрудничество в сфере туризма, в лесном секторе, сфере культуры, устойчивые энергетические решения, использование природных ре-сурсов и расширение и реконструкцию трансграничных дорог.

Программы приграничного сотрудничества ЕС и России уникальны. Во-первых, все предпринимаемые действия — это результат непрерывного диалога

156

между Россией и ЕС, что способствует развитию партнёрских отношений. Во-вторых, ЕС объединяет опыт и знания 28 государств-членов, что делает разра-ботанные им программы намного более совершенными и жизнеспособными. В-третьих, финансовая поддержка российским партнёрам программы оказывается в форме грантов, а не кредитов и доля российского финансирования проектов постоянно растёт [3]

Источники

1. Информационный центр ЕИСП. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.enpi-info.eu

2. Приграничное сотрудничество в рамках ЕИСП // [Электронный ре-сурс]: Режим доступа: URL: http://eeas.europa.eu/ delegations/russia/ eu_russia/tech_financial_cooperation/ cbc_enpi/index_ru.htm

3. Dettke D. Europe and Russia: from Neighborhood without a shared vision to a modernization partnership // European Security. 2011. Vol. 20. No. 1. Р. 127–142.

А. В. Власов, СГУ им. Н. Г. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, II курс

(научный руководитель — доцент А. В. Лучников)

Славянский раскол: украинский и русский национализм в Прикарпатье накануне Первой Мировой войны

В постсоветской историографии появились тенденции изучения многих

проблемных вопросов, на которых ранее был наложен идеологический запрет и которые не укладывались в советские концепции истории. Одним из полей борьбы с «ярлыками и штампами» является современная Украина, неотъемле-мая часть истории российского государства и русского народа. Зачастую хро-нологическим периодом в этом «противостоянии» является начало XX в., «пе-рекрёсток» различных вариантов альтернативной истории, предчетя многих со-циальных катаклизмов.

В сознании современного человека за землями Карпатского региона за-крепилось понятие «родины украинского национализма» и «символа украин-ской независимости». С взглядом на то, что во второй половине XIX — начале XX вв. австрийская Галиция являлась «колыбелью» украинской идентичности, уже сложно согласиться. Современная историческая наука возрождает многие нерешённые национальные вопросы, которые усердно замалчиваются в ны-нешней Украине. Это относится к существованию такого этноса, как русины. Русинский вопрос является наиболее острым и деликатным для многих украин-ских политиков и учёных.

В начале XX в. «символ украинизма» — Галичина — не представлял из себя единого социально-политического общества. Национальное Возрождение XIX в. породило два противоборствующих движения — украинофильское и русофиль-

157

ское. Само расположение Галиции на границе двух континентальных империй — Австро-Венгрии и России — отвечает на многие вопросы, связанные с истоками и сущностью этих движений, но в той же мере порождает и новые.

Сочинения лидеров украинофильского и русофильского движений — И. Франко, О. А. Мончаловского, Д. А. Маркова и многих других, наряду с включением в научный оборот многих документов и других источников, позво-ляют современным исследователям понять социально-политическую обстанов-ку в Галичине, но все хитросплетения национальной политики в Австро-Венгрии и Российской империи выявляют многие неисследованные аспекты русского и украинского национализма. Именно их решения позволяют шире взглянуть на современные национальные проблемы в Восточной Европе.


1. Марков Д. А. Русская и украинская идея в Австрии. М., 1915. 2. Мончаловский О. А. Положение и нужды Галицкой Руси. М., 1915. 3. Франко Иван. Сочинения в десяти томах. Т. 10. Статьи, письма. М.,

1959. 4. Пашаева Н. М. Очерки истории Русского Движения в Галичине XIX–

XX вв. М., 2001. 5. Шевченко К. В. Славянская Атлантида: Карпатская Русь и руины в

XIX — первой половине XX вв. М., 2010.

Е. О. Родина, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, II курс


Объединение Германии как завершающий этап «холодной войны»

Объединение ФРГ и ГДР по праву можно назвать переломным событием конца ХХ в.: во-первых, произошло воссоединение германской нации, которая находилась в течение 45 лет в разделённом и, кроме того, враждебном состоя-нии [1]; во-вторых, мирное решение германского вопроса разрушило фронталь-ное противостояние двух систем, совершило поворот к мирному сотрудниче-ству стран социалистического лагеря с западным и избавило человечество от страха перед угрозой ядерной катастрофы. Несмотря на то, что всё-таки уда-лось найти мирное решение, для его принятия сторонам пришлось проделать немалую дипломатическую работу. Решение данного вопроса зависело в первую очередь от СССР и США как от двух мировых лидеров, хотя в дипло-матическую борьбу были вовлечены почти все страны Европы [2]. Провал ре-жима Хонеккера, рост дефицита государственного бюджета и внешней задол-женности ГДР, открытие австро-венгерской границы (и массовое бегство граж-дан ГДР через эти две страны в ФРГ), политические изменения в Польше и Венгрии, но прежде всего события в СССР (гласность, перестройка, демократи-

158

зация) привели к изменениям политической ситуации в Центрально-Восточной Европе [2]. Правительство СССР понимало, что объединение Германии в дан-ной ситуации неизбежно, и решение германского вопроса стало важнейшей внешнеполитической проблемой. Изначально для СССР был неприемлем вари-ант присоединения ГДР к ФРГ, более приемлемо было создание конфедерации (был даже разработан план) [2]. Далее самым острым вопросом стал вопрос о международном статусе (включении в НАТО) уже объединённой Германии. Здесь кардинально разошлись позиции СССР и США. США стремились во что бы то ни стало включить Германию в альянс. Советское правительство высту-пало за нейтралитет ФРГ и ГДР исходя из национальных интересов. Горбачёв видел наиболее верным решением роспуск обоих блоков. Воспользовавшись тяжёлым положением СССР, выход из сложившейся ситуации предложил ми-нистр иностранных дел ФРГ Г. Геншер. Суть его компромиссного плана заклю-чалась в обещании того, что, несмотря на все геополитические изменения, рас-ширения НАТО на Восток. Руководство СССР сочло предлагаемый план при-емлемым. 12 сентября 1990 г. в итоге переговоров в формате «2+4» между СССР, США, Великобританией и Францией был подписан «Договор об оконча-тельном урегулировании в отношении Германии», а 9 ноября — «Договор о добрососедстве, партнёрстве и сотрудничестве» между Германией и СССР. Увенчала создание новой Европы и окончание конфронтации двух лагерей Па-рижская хартия для новой Европы [3], отразившая новый порядок, основанный на идее общеевропейского дома, равной безопасности всех стран и общеевро-пейском сотрудничестве. СССР не смог добиться зафиксированного в хартии принципа ликвидации блоков, а также настоять на внесении в Хартию положе-ния о недопустимости расширения НАТО на Восток, чем в дальнейшем вос-пользовались США и НАТО.


1. Павлов Н. В. Годовщина германского единства [Электронная публи-кация] // Международная жизнь. 2. 10. 2010.

2. Дашичев В. И. Новое документальное издание по германскому вопро-су. 1986–1991 // Новая и новейшая история. № 2. 2008.

3. Парижская Хартия для новой Европы [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.conventions.ru/view_base.php?id=1521

159

Е. С. Коренев, СГУ им. Н. Г. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, аспирант

(научный руководитель — профессор Ю. Г. Голуб)

Балканский вектор программы НАТО «Партнёрство ради мира»

Начало 1990-х гг. ознаменовалось кардинальной трансформацией тради-

ционной системы евроатлантической безопасности. В этих условиях сохранив-шимся со времён Холодной войны институтам, к числу которых относилась и НАТО, требовалась определённая адаптация к новым правилам игры на миро-вой арене.

Программа НАТО «Партнёрство ради мира» (ПРМ) стала одним из ин-струментов, при помощи которого Североатлантический альянс попытался приспособиться к реалиям постбиполярного мира. Она была ориентирована на европейские государства, а также на бывшие республики СССР, с которыми предполагалась выстроить практическое сотрудничество по ряду областей для снижения угроз региональной безопасности.

При этом стоит отметить, что, несмотря на общие рамки, программа име-ла определённые особенности в отдельных регионах, что объяснялось, прежде всего, планами НАТО по включению в свои ряды новых членов. Например, Ав-стрия, Ирландия, Мальта, Финляндия, Швейцария и Швеция в этом отношении практически не интересовали Альянс. В этой связи сотрудничество с этими государствами носило умеренный характер.

Напротив страны, которые раньше входили в социалистический лагерь, а также бывшие республики СССР находились в зоне особого внимания НАТО и именно они рассматривались в качестве основных кандидатов на вступление в организацию. Особое место в рамках реализации программы было уделено вы-страиванию отношений с балканскими государствами. На Балканах Альянсу пришлось использовать весь диапазон средств военного сотрудничества для то-го, чтобы под видом выполнения мероприятий по линии ПРМ установить свой контроль над регионом.

Процесс присоединения к программе в целом соответствовал той хроно-логической последовательности, в которой балканские государства затем всту-пали в Альянс. Первой это сделала Румыния, подписавшая Рамочный документ 26 января 1994 г. В течение двух следующих месяцев её примеру последовали Болгария, Албания и Словения. Именно эти государства сформировали инте-грационный авангард НАТО на Балканах, а через несколько лет к ним присо-единилась Хорватия, подписавшая Рамочный документ 25 мая 2000 г. В ноябре 1995 г. своё участие в Программе официально оформила Македония, которая также достаточно быстро продвигалась по пути интеграции в НАТО, достиже-нию этой цели сегодня мешает только лишь позиция Греции, блокирующей ма-кедонскую заявку из-за спора о названии этого государства.

160

В то же время Босния и Герцеговина, Сербия и Черногория позже осталь-ных подписали Рамочный документ. Это произошло только 14 января 2006 г., что снижает их шансы в обозримом будущем вступить в Альянс. Хотя исклю-чением может стать Черногория, которая в отличие от двух других «аутсайде-ров», обладает наименьшим количеством проблем, а её вооружённые силы практически полностью перешли на необходимые западные стандарты. Альянс, скорее всего все же не будет торопиться и разыграет черногорскую карту в ближайшие годы только в случае дальнейшего ухудшения отношений с Росси-ей, для того чтобы в очередной раз продемонстрировать российскому руковод-ству, что такой инструмент как ПРМ по-прежнему продолжает эффективно действовать в зоне геополитических интересов РФ.

Стоит отметить, что большую роль Программа сыграла при формировании сети региональных союзников НАТО в 1990–2000 гг., когда организация занима-лась активным кризисным регулированием в регионе. Для Альянса было очень удобно опираться не просто на устные договорённости с лидерами балканских стран при планировании операций и миссий в регионе, а на конкретные пункты в Рамочном документе, подписанные их представителями [4]. Используя обяза-тельства по повышению уровня оперативной совместимости с НАТО, которые взяли на себя государства-участники ПРМ в момент присоединения к Програм-ме, организация активно привлекала их к выполнению задач в составе МССБ, единственным исключением стала Сербия, военнослужащие которой не были направлены в Афганистан. В то же время румынский контингент оказался одним из наиболее многочисленных среди всех стран международной коалиции.

Поскольку большинство государств региона уже стало частью НАТО с одной стороны можно говорить о том, что ПРМ в регионе выходит на финиш-ную прямую. В то же время существуют определённые трудности с реализаци-ей программы реформ оборонного сектора в Боснии и Герцеговине. Несмотря на неоднократные заявления руководства организации о том, что боснийская армия довольно успешно проходит процесс качественной модернизации, в ре-альности вооружённые страны силы по-прежнему не представляют единую боеспособную структуру, т. к. существующий в обществе раскол по этническо-му признаку серьёзным образом сказывается на отношениях военнослужащих разных национальностей.

Из всех государств региона, участвовавших или продолжающих участво-вать в Программе менее активно, чем остальные исполняет Индивидуальный план партнёрства Сербия. Безусловно, это является свидетельством существу-ющего в политической элите страны раскола по вопросу определения допусти-мого уровня отношений с НАТО. Либералы считают, что вступление в Альянс неизбежно для Сербии в силу сложившейся в регионе ситуации в области без-опасности, а также потребностей государства в оборонной реформе. Национа-листы, напротив, с недоверием относятся даже к взаимодействию с организаци-ей в формате ПРМ. При этом стоит учитывать, что население воспринимает крайне негативно идею возможной интеграции в НАТО, что вынуждает власть делать патриотические заявления, несмотря на то, что взаимодействие с Брюс-

161

селем продолжает постепенно наращиваться. Вот как в декабре 2012 г. проком-ментировал возможные перспективы развития отношений Сербии и Альянса сербский президент Томислав Николич: «Я никогда не предложу вступить в НАТО… Программа «Партнёрство ради мира» — это максимум нашего со-трудничества с НАТО» [2].

В практическом плане визитной карточкой взаимодействия Сербии и НАТО стало создание Химического, биологического, радиологического и ядер-ного тренировочного центра в Крушеваце в 2013 г., который используется как членами НАТО, так и странами-партнёрами [3]. Кроме того, ведётся работа по ликвидации старых боеприпасов и противопехотных мин на сербской террито-рии. Однако главная роль отведена согласно Плану действий индивидуального партнёрства всё-таки оборонной реформе. Официально она должна сформиро-вать современные и демократически контролируемые вооружённые силы, не-официально — серьёзно сократить численность армии Сербии и лишить её са-мостоятельности. По сути, деградация военных институтов уже произошла и обороноспособность страны за последние годы резко снизилась. По мнению руководителя Центра по изучению современного балканского кризиса Е. Ю. Гуськовой ответственность за это, прежде всего, несут бывший президент Сербии Б. Тадич и бывший министр обороны Д. Шутовац [1].

Неприятным моментом для Сербии в ближайшие годы может стать при-глашение Косово в качестве независимого государства к участию в ПРМ. Сего-дня такие идеи активно обсуждаются в балканском экспертном сообществе, но через несколько лет они могут превратиться в практические шаги Брюсселя и Приштины. Уже сейчас косовские власти, основываясь на заключённом с Сер-бией соглашении об участии Косово в региональных инициативах, пытаются присоединиться к Адриатической хартии и заявляют о желании сотрудничать по линии ПРМ, для того чтобы потом вступить в НАТО. Однако, по мнению авторов доклада «Путь Косово к Программе НАТО «Партнёрство ради мира» (ПРМ)» Косовского центра исследований безопасности, реализации этих целей мешает не столько официальный Белград, сколько не признающие независи-мость Косово члены Альянса (Греция, Испания, Румыния и Словакия) [5].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что на Балканах Программа НАТО «Партнёрство ради мира» реализовывалась как часть общей региональ-ной стратегии организации, предусматривающей использование военных и по-литических инструментов для установления её геополитического доминирова-ния. Во-первых, этот проект позволил усилить взаимодействие с балканскими странами в сфере безопасности, повысить уровень их оперативной совместимо-сти с вооружёнными силами Альянса, что было очень важно для НАТО, по-скольку для решения конфликтов в регионе требовалась дополнительная под-держка со стороны государств, расположенных в непосредственной близости от зоны проведения операций и миссий. Во-вторых, Программа позволила подго-товить Болгарию, Румынию, Словению, Албанию и Хорватию к вступлению в Североатлантический альянс, а её дальнейшая реализация совместно с Боснией и Герцеговиной, Македонией, Черногорией и даже Сербией создаёт предпо-

162

сылки для окончательного установления геополитического контроля НАТО над регионом.


1. Гуськова Е.Ю. Стремится ли Сербия в НАТО? [Электронный ресурс]: // Электронное издание «Фонд стратегической культуры». 2015. Режим досту-па: URL: http://www.fondsk.ru/news/2015/01/24/stremitsja-li-serbia-v-nato-31453.html

2. Президент Сербии: в НАТО — никогда [Электронный ресурс] // Senica.ru — Сербия и бывшая Югославия: [сайт]. [2012]. Режим доступа: URL: http://www.senica.ru/serbia/news/prezident-serbii-v-nato-nikogda

3. NATO’s relations with Serbia [Электронный ресурс] // The North Atlan-tic Treaty Organization: [сайт]. [2015]. Режим доступа: URL: http://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_50100.htm

4. Partnership for Peace: Framework Document // The North Atlantic Treaty Organization’s On-line Library: [сайт]. [2015]. Режим доступа: URL: http://www.nato.int/DOCU/comm/49-95/c940110b.htm

5. Vrajolli M., Kallaba P. Kosovo’s Path towards the NATO Partnership for Peace (PFP) Programme. Prishtina, 2012.

163

Секция «Новейшая история стран Востока»

Я. И. Гончаров, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Реформы в Турецкой республике в годы президентства Кемаля Ататюрка (1923–1938 гг.)

Мустафа Кемаль Ататюрк — османский и турецкий реформатор, поли-

тик, государственный деятель и военачальник; основатель и первый лидер Народно- республиканской партии Турции; первый президент Турецкой Рес-публики, основатель современного турецкого государства. Входит в список 100 самых изученных личностей в истории.

Возглавив после поражения (октябрь 1918 г.) Османской империи в Пер-вой мировой войне национально-революционное движение и войну за незави-симость в Анатолии, добился ликвидации марионеточного правительства сул-тана и оккупационного режима, создал новое, основанное на национализме («суверенитете нации»), республиканское государство, провёл ряд серьёзных политических, экономических, социальных и культурных реформ, таких как: ликвидация султаната (1 ноября 1922 г.), провозглашение республики (29 ок-тября 1923 г.), упразднение халифата (3 марта 1924 г.), введение светского обу-чения, закрытие дервишских орденов, реформа одежды (1925 г.), принятие но-вого уголовного и гражданского кодексов по европейскому образцу (1926 г.), латинизация алфавита, очищение турецкого языка от арабских и персидских заимствований, отделение религии от государства (1928 г.), предоставление из-бирательных прав женщинам, отмена титулов и феодальных форм обращения, введение фамилий (1934 г.), создание национальных банков и национальной промышленности. Как председатель Великого национального собрания (1920–1923 гг.) и затем (с 29 октября 1923 г.) как президент республики, переизби-равшийся на этот пост каждое четырёхлетие, а также как несменяемый предсе-датель им созданной Народно-республиканской партии, приобрёл в Турции непререкаемый авторитет и диктаторские полномочия.

Особую актуальность тема приобретает в настоящее время, когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган проводит активную исламизацию, что явно не со-относится с теми преобразованиями, которые проводились в Турции в 1930-х го-дах. Кроме того, Эрдоган высказал идею разрушения исторических культурных памятников и символов культа Кемаля Ататюрка. Эти заявления Эрдогана стали катализатором многотысячных выступлений в современной Турции.


1. Кемаль А. Избранные речи и выступления. М., 1966. 2. Жевахов А. Кемаль Ататюрк / А. Жевахов. М., 2008. 3. Шамсутдинов A. M. Национально-освободительная борьба в Турции.

1918–1923 гг. М., 1966.

164

И. И. Кузнецова, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Тайвань при Чан Кайши: экономическое и политическое развитие

Чан Кайши — лидер ГМД, с 1927 по 1949 гг. возглавлял Китайскую рес-публику. В результате победы народной революции в Китае Чан Кайши бежал на Тайвань. Здесь Чан Кайши пришлось начинать все с нуля. В 1946 г. Тайвань был аграрной страной, экспортёром риса и сахара, и был крайне отсталым в экономическом отношении. Опираясь на широкомасштабную американскую помощь, Чан Кайши провёл на Тайване аграрную реформу, восстановил желез-ные дороги, принял меры по развитию промышленности. Чан Кайши первым делом занялся аграрной реформой: крестьяне получили в рассрочку собствен-ность земельные наделы. Одновременно была проведена приватизация — по-мещики взамен утраченных земель получили акции государственных предпри-ятий. Осуществлялось инвестирование средств в промышленность Тайваня, ко-торое составило 25 % от всех вложенных средств к 1965 г. Общий объем ока-занной помощи США достигал 1,7 млрд. долл. Быстрое экономическое разви-тие Тайваня в течение длительного времени сопровождалось почти полным за-стоем в политической жизни.

С января 1949 г. Гоминьдан остаётся руководящей партией Тайваня. Фак-тически модернизация тайваньского общества началась с развития авторитар-ного режима: однопартийной диктатуры ГМД. Президент Чан Кайши надеялся собрать на Тайване силы, которые смогут вернуть ему власть над материковым Китаем. Выборные органы центрального правительства продолжали функцио-нировать в том же составе, в котором правительство эвакуировалась на Тайвань в 1949 г. Время от времени они пополнялись за счёт введения новых членов из числа иммигрантов или тайваньцев. В течение 1940–1970-х гг. Чан Кайши, од-нако, не пользовался популярностью среди населения. Когда он скончался в 1975 г., его прах был помещён в мавзолей. Однако позже власти Тайваня при-знали Чан Кайши диктатором, и мавзолей был закрыт.


1. Барышников В. Н. Тайваньский вопрос в китайско-американских от-ношениях (1949–1958). М., 1969.

2. Галенович Ю. М. Чан Кайши, или неизвестный Чан Кайши. М., 2000. 3. Глунин В. И. Третья гражданская революционная война в Китае

(1946–1949). Очерк политической истории. М., 1958.

165

В. В. Григорьева, ПсковГУ, исторический факультет, V курс

(научный руководитель — старший преподаватель В. В. Митин)

Попытки разрешения индусско-мусульманских противоречий в политике ИНК и БДП в конце XX — начале XXI вв.

Современная Индия представляет собой многоконфессиональное госу-

дарство, где подавляющее большинство населения составляют индусы (80 %), а мусульмане являются преобладающими среди всех религиозных меньшинств страны (13 %) [1]. Взаимоотношения индусов и мусульман в Индии имеют многовековую историю. Длительное сосуществование двух общин на одной территории часто приводило к острым противоречиям между ними, в том числе и эпоху независимой Индии. Новое заметное проявление этих противоречий наметилось в конце XX — начале XXI вв. Таким образом, эта проблема про-должает сохраняться и в наши дни.

Нарастание межрелигиозной розни в современной Индии вызвано не-сколькими причинами: 1) ростом модернизации экономики; 2) изменениями численного соотношения религиозных общин — преобладание темпов роста численности мусульман; 3) отходом от официальной идеологии секуляризма в стране, проводимый определёнными политическими группировками.

К концу 1990-х гг. в Индии наметилось противоборство двух основных политических сил — БДП (Бхаратия Джаната Парти) и ИНК (Индийский наци-ональный конгресс), идеология которых, несмотря на некоторые сходства, име-ет важные различия. ИНК исходит из принципов секуляризма и поддержки все-го населения страны независимо от конфессиональной принадлежности. В ос-нове идеологии БДП лежит индусский национализм, поддержка преимуще-ственно индусских слоёв общества.

Сумев заручиться поддержкой у индусского населения, БДП выиграла на парламентских выборах в 1996 г. В 1999 г. она закрепила свой успех и пришла к власти на длительный срок до 2004 г. Несмотря на свои предвыборные обе-щания по смягчению позиций в отношении мусульманского населения, нахо-дясь у власти, БДП не предприняла мер по урегулированию индусско-мусульманских противоречий. Важным направлением в политике БДП явля-лась пропаганда идеологии хиндутвы (индусскости), которая нашла отражение в изменении учебных программ и учебников по истории, что привело к раздору в индийском обществе [2]. Другими раздражающими действиями властей ста-ли, к примеру: запрет на убой коров, введение запретов на принуждение пере-хода в другую религию [3].

Характерным явлением в политике БДП было использование религии в своих политических целях, что способствовало разжиганию индусско-мусульманских противоречий. Показательным примером являются Гуджарат-ские события 2002 г., которые стали результатом попустительства местных вла-

166

стей. Они привели к многочисленным жертвам со стороны мусульманского населения, и вызвали целую волну религиозных столкновений по всей стране.

Таким образом, в результате религиозной политики БДП произошло усу-губление индусско-мусульманских противоречий и падение рейтинга партии. Всё это отразилось на парламентских выборах 2004 г., на которых решитель-ную победу одержал ИНК. Политика конгресса включала ряд мер, который способствовал смягчению индусско-мусульманских противоречий. В 2005 г. был создан комитет по проблемам мусульманского меньшинства, а в 2006 г. со-здана комиссия равных возможностей по вопросам обездоленных групп насе-ления, включая мусульман. Эти меры имели большое значение для защиты ин-тересов мусульман, хотя на практике и не привели к существенным изменениям [4]. Другой мерой ИНК стало возобновление уголовных дел по неразрешённым религиозным вопросам, что демонстрировало приверженность властей к идео-логии секуляризма.

Важным шагом в смягчении индусско-мусульманских противоречий стал пересмотр школьных программ и учебников, созданных по инициативе БДП. Одной из главных целей ИНК была необходимость избавления образования от идей коммунализма и привнесение в него идей равенства всех членов индий-ского общества.

В политике ИНК отмечались и отрицательные моменты, которые были вызваны отсутствием необходимого контроля религиозной ситуации со сторо-ны центральных властей, выражавшиеся в слабом реагировании, медлительно-сти, иногда и вовсе в бездействии, а также в безнаказанности местных властей.

Таким образом, с конца XX — начала XXI в. в Индии происходила по-очерёдная смена власти двух противоборствующих партий — ИНК и БДП, по-литика которых по-разному отражалась на индусско-мусульманских отношени-ях. Действия БДП отмечались противоречивостью, ростом религиозной враж-ды. В политике ИНК наблюдались попытки по смягчению индусско-мусульманских противоречий. Партии удалось частично снять напряжение в обществе по вопросу исторического прошлого; вернуть людей к вере в спра-ведливость по решению религиозных вопросов путём возобновления уголов-ных дел; создать новые программы по улучшению условий жизни мусульман-ского населения. Однако все результаты пока неустойчивы, и разрешение меж-религиозных проблем по прежнему на повестке дня.

Литература 1. Горохов С. Бремя межконфессиональных проблем // Азия и Африка

сегодня. 1998. № 10. 2. Южная Азия: конфликты и компромиссы: материалы научной конфе-

ренции. М., 2004. 3. Малашенко А., Филатова С. Религия и конфликт. М., 2007. 4. Юрлова Е. Индия: мусульмане и мусульманки // Азия и Африка сего-

дня. 2007. № 10.

167

5. Williams Ph. Hindu-Muslim brotherhood: exploring the dynamics of com-munal relations in Varanasi, Noths India // Journal of South Asian development. 2007 Vol. 2. № 2.

Г. В. Глинский, ПсковГУ, исторический факультет,V курс


Проблема 9-й статьи конституции Японии на современном этапе

Проблема пересмотра японской конституции, которая вступила в силу 3 мая 1947 г. и действует без единой поправки по настоящее время, что делает её уникальной по этому параметру, в той или иной степени всегда существова-ла в обществе. Отношение к конституции в определённом смысле служит ба-рометром настроений в обществе.

В Основном законе был чётко закреплён принцип пацифизма, выражен-ный в отказе «от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооружённой силы как средства разрешения международных спо-ров». Это эпохальная по своему значению характерная особенность документа.

Война в Персидском заливе 1990–1991 гг. оказала серьёзное влияние на изменение внешней политики Японии, прежде всего в отношении обороны и безопасности, а также затронула и внутриполитические проблемы. В частности, настоятельно встал вопрос о необходимости приведения 9-й статьи конститу-ции в соответствие с потребностью участия во внешнеполитических акциях по наказанию агрессора.

Абэ Синдзо во время первого срока премьерства в 2006–2007 гг. впервые вывел на уровень государственной политики давно существующую проблему пересмотра конституции. В мае 2007 г. парламентом был принят закон, регла-ментирующий процедуру референдума по пересмотру конституции 1947 г. 18 мая 2010 г. Закон о народном референдуме был введён в действие. Таким образом, впервые в послевоенной Японии была создана юридическая основа для пересмотра конституции.

В настоящее время правительство Абэ предполагает начать полномас-штабные дебаты по изменению традиционной интерпретации положений кон-ституции, которые касаются права на коллективную самооборону. Выступая 26 сентября 2013 г. на 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Абэ Синдзо уже продемонстрировал такой подход. Он заявил, что Япония вновь «поднимает флаг активного вклада в дело мира», что она будет ещё более активно участво-вать в коллективных мерах безопасности ООН, включая операции по поддер-жанию мира.

Действия правительства свидетельствуют о том, что в области нацио-нальной безопасности наметился поворотный пункт. Предполагаемое измене-ние официальной позиции правительства по данной проблеме будет представ-

168

лять собой радикальное отступление от базового принципа в политике безопас-ности послевоенной Японии и отход от пацифистской позиции.


1. Молодяков В. Э. Страсти по девятой статье: борьба консерваторов за пересмотр «мирной» конституции Японии//Япония эпохи Коидзуми. Оценки и перспективы. М., 2007.

2. Говоров А. В. Пересмотр конституции 1947 г.: от дискуссии к приня-тию нового Основного закона Японии // Япония. Ежегодник 2004–2005. М., 2005.

3. Силы самообороны Японии: Трансформация [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://technowars.ru/article/160.html

4. Promise and potential peril: Japan’s military normalization [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://thediplomat.com/2014/09/promise-and-potential-peril-japans-military-normalization

5. Ten myths about Japan’s collective self-defense change [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://thediplomat.com/2014/07/ten-myths-about-japans-collective-self-defense-change

И. С. Агасян, СГУ им. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, аспирант

(научный руководитель — профессор С. Ю. Шенин)

Изменение вектора внешней политики Ирана с укреплением авторитарной власти шаха Мухаммеда Реза Пехлеви

Вступивший на престол после высылки отца, молодой шах Мохаммед Ре-

за Пехлеви долгое время оставался почти незаметной и маловлиятельной фигу-рой, на которого ещё и во время Тегеранской конференции, главы трёх веду-щих держав не обращали особого внимания. В первый раз заговорили о шахе, когда он не позволил СССР отторгнуть северо-западные провинции Ирана, населённые этническими азербайджанцами. Столкновение в Западном Азер-байджане стало едва ли не первым серьёзным конфликтом, начавшейся холод-ной войны. Молодому шаху, сумевшему отстоять свои позиции, впервые это позволило почувствовать некоторую уверенность в своих силах.

Переломным моментом в жизни Мохаммеда Резы, по мнению многих ис-ториков, считается 1953 г., когда в результате операции «Аякс» проводимой при непосредственном участие ЦРУ, действующий на тот момент премьер-министр Мохаммед Мосаддык, был свергнут с занимаемого поста. На начало пятидесятых годов доктор Мосаддык являлся одним из самых известных поли-тиков того времени, который провёл крайне популярную в народных массах национализацию Англо-иранской нефтяной компании (АИНК) и разорвал ди-пломатические отношения с Великобританией [1].

169

После возвращения в Иран из вынужденной ссылки, в августе 1953 г. шах Мохаммед Реза замкнул на себя принятие всех важнейших решений, фактиче-ски превратив правительство, меджлис и госбюрократию в подразделения шах-ского двора. Формирование внутренней и внешней политики страны стало ис-ключительной привилегией шаха и его ближайшего окружения, которые дей-ствовали с учётом интересов западных держав.

Во внешней политике правительство Ирана открыто стало придерживать-ся проамериканской ориентации, которая потеснила интересы Великобритании в стране. Содействие, оказанное в спасении монархии в Иране в 1953 г., поло-жило начало достаточно прочным и долгим узам США с шахским режимом. Сразу после переворота Вашингтон объявил о немедленном предоставлении новому режиму 45 миллионов долларов в порядке «чрезвычайной помощи». В последующие годы, было оказано непомерное американское содействие в со-здании аппарата насилия и репрессий в поддержку «стабильности» внутри страны, а суммы финансовой, военной, экономической помощи Ирану возрас-тали в геометрической прогрессии [2].

Помощь США в отношении Ирана в период 1953–1961 гг. на основе до-говора о «взаимной обороне» составила 1048 млн долларов. В 1962–1976 гг. на основе закона об иностранной помощи Ирану было перечислено 1032 млн дол-ларов. Всего за период с 1946 по 1979 гг. Соединённые Штаты предоставили шаху 2,1 млрд долларов в виде помощи, из которых 1,4 млрд было передано ему в дар. США именовали себя «гарантом» шахского режима, спекулируя на постоянном страхе шаха перед революционным движением [3].

Исключительно большое воздействие, оказываемое американской дипло-матией на правительство Ирана, замечали в то время многие корреспонденты западных газет, аккредитованных в иранской столице. Английская «Обсервер» писала: «Американский посол в Тегеране является руководителем иранской по-литики, а американское посольство обладает большими полномочиями в веде-ние дел этой страны, чем иранское правительство. Американская политика осуществляется во всех областях…» [4].

Встав на путь тесного и открытого сотрудничества с Вашингтоном, иран-ское правительство надеялось в первую очередь на получения, во все возраста-ющих размерах, американской помощи, для того чтобы вывести страну из глу-бокого финансово-экономического кризиса. Но и шах со своей стороны активно старался расширить связи с США, заручиться их поддержкой в подавлении ре-волюционных настроений в стране, а так же, что для него было не менее важ-ным, заокеанским благоволением лично к себе, к своему трону и своим буду-щим наследникам. В связи с этим, была проведена и политика отказа иранского правительства от придерживаемого ранее традиционного курса нейтралитета внешней политики.

В тоже время с середины 1960-х гг., не ставя под сомнение «приоритет-ный» характер своих связей с Западом, и в первую очередь с США, Мохаммед Реза активизировал экономическое и научно-техническое сотрудничество с СССР и другими странами социалистического блока.

170

Причина таких изменений заключалась в нескольких особенностях. Одна из них, возрождающаяся в Иране в 1960-х гг. национально-демократического движения, которое имело в своей основе недовольство не только внутренней, но и внешней политикой своего правительства. Активизировав свою деятель-ность в этот период времени, Национальный фронт все более настойчиво начал выдвигать требования о пересмотре внешней политики государства и приведе-ние её в соответствие с национальными интересами. Национальны фронт, так же требовал отказа от политики односторонней ориентации на США и другие западные страны, улучшение ирано-советских отношений, выход из военного блока СЕНТО и проведение политики нейтралитета, от которого было отказано в 1950-е гг. [5]

Социально-политический кризис в Иране совпал по времени и с провоз-глашением «нового курса» во внешней политики США, который был принят после прихода к власти администрации Джона Кеннеди. Новый президент не хотел увеличивать финансовую и военную помощь для модернизации и укреп-ления иранских вооружённых сил, тогда как шах именно это считал своей пер-востепенной задачей. Вашингтон для стабилизации положения в Иране считал необходимым именно внутренние реформы, которые должны были бы приве-сти хоть к видимости демократичного общества. И подобная политика прези-дента Д. Кеннеди по отношению к Ирану стала по немного ослаблять надежды шаха на безграничную помощь и поддержку США .

Шах и его окружение начали осуществлять американские рекомендации и наряду с экономическими преобразованиями начали разрабатывать свой «но-вый курс» во внешней политике, который стал заключаться в отказе Ирана от явно односторонней направленности внешней политики на США и западные страны, а предусматривал, в частности, смягчение напряжённости в ирано-советских отношениях. Мохаммед Реза, стал искусно поддерживать союз с США, умудряясь при этом не портить отношения с Советским Союзом.

«Новый курс» во внешней политике Ирана был порождён объективным ходом развития событий, связанных как с внутренними, так и с внешними фак-торами. Новая более самостоятельная внешняя политика стала обретать прак-тические очертания и с тех пор, как шах обратил свои взоры на ОПЕК и явился одним из её создателей. За несколько лет без особых усилий, крупных капита-ловложений и политических реформ, правитель Ирана превратился из основно-го просителя помощи США в богатейшего монарха, получившего огромные доходы от нефтяных корпораций за вывозимую ими иранскую нефть. Когда по-сле арабо-израильской войны 1973 г. цены на «чёрное золото» взлетели в ре-зультате арабского нефтяного бойкота Запада, доходы от нефтедобывающей промышленности Ирана повысились в четыре раза, и вместо 5 млрд долларов стали давать стране по 25 млрд долларов в год. Со стороны многим стало ка-заться, что в Иране наступает золотой век [6].

Таким образом, в 1960-х гг. Иран смог упрочить своё международное значение, и в частности упрочить позиции в Персидском заливе и стабилизиро-вать, в своей основной массе, отношения с соседними арабскими государства-

171

ми. Вместе с тем политическая ситуация сложившаяся в зоне Персидского за-лива в результате сильного ослабления позиции Великобритании, породило у Мохаммеда Резы желание расширить своё политическое влияние в регионе пу-тём увеличения военной мощи и экономической экспансии.

Используя весь свой арсенал различных средств и методов, США пытались активно влиять на развитие различных областей Ирана, как во внутренней, так и во внешней политике. Соединённые Штаты создали в Иране зависимый деспотиче-ский режим, господствующий в стране с помощью террора и насилия, выполняв-ший все требования Вашингтона. Но именно Соединённые Штаты первыми ощу-тили и некоторую перемену ролей в 1970-х гг., когда с одной стороны наступил ко-нец в их вьетнамской миссии, вследствие чего им пришлось заговорить о «разделе-нии ответственности» с зависимыми режимами. С другой стороны был уже шах-ский Иран, который в результате действий стран членов ОПЕК, стал получать бас-нословные доходы от нефти, сделавшие шаха одним из богатейших людей мира то-го времени. В этой ситуации Иран стал не только «островком стабильности», как его называл президент Дж. Картер, а настоящей «опорой стабильности» и «столпом безопасности» американских позиций на Востоке.


1. Gholam Reza Afkhami. The Life and Times of the Shah. Univ. of Califor-nia Press, 2009.

2. Колобов О. А. Соединённые Штаты Америки и страны Ближнего Во-стока во времена «холодной войны». Горький, 1983.

3. Кременюк В. А. Борьба Вашингтона против революции в Иране. М., 1984.

4. Школьников Б. А. Иран в конце 50-х – начале 60-х годов ХХ века. М., 1985.

5. Алиев С. М. Нефть и общественно-политическое развитие Ирана в ХХ веке. М., 1985.

6. Иранская революция 1978–1979. Причины и уроки. М., 1989.

172

Секция Псковского отделения Российского общества интеллектуальной истории

Д. А. Афанасьева, ПсковГУ,

исторический факультет, III курс (научный руководитель — доцент М. Ю. Колпаков)

Козьма Пражский и развитие чешского историописания в последней четверти XI — первой четверти XII вв.

Развитие средневекового историописания было сложным и противоречи-

вым процессом. Оно зависело с одной стороны от прагматических идей истори-ков той эпохи, а с другой стороны находилось под влиянием интересов церкви, которая имела огромное влияние на все стороны жизни людей того времени. Постепенно наблюдается возрастание интереса хронистов к истории отдельных народов и государств, в то время как ранее исследования чаще носили локаль-ный характер. Таким образом, на основе западноевропейской историографии начинает формироваться национальное историописание.

Ярчайшим памятником чешского историописания является «Хроника» Козьмы Пражского. Это первый фундаментальный труд по истории Чехии, ко-торый описывает события, начиная с древнейших времён и заканчивая 1125 г. Автором «Хроники» является Козьма Пражский, пражский каноник, декан ка-питула св. Вита. Официально принятыми и наиболее правильными датами жиз-ни хрониста являются 1045–1125 гг. Данная работа состоит из трёх частей. Первая книга начинает повествование истории чешского народа с древнейших времён и до 1038 г., включая период язычества и начальный период распро-странения христианства на территории Чехии. Вторая книга охватывает период с 1038 по 1093 гг., а третья — с 1093 до 1125 гг.

Говоря об источниковой базе, стоит отметить, что древнейший период истории Чехии описан Козьмой Пражским на основе древних преданий. Для описания периода времени, начиная с распространения христианства, хронист привлекает исторические источники, часть из которых названа автором в тексте «Хроники», а часть остаётся для нас неизвестной и по сей день. Вторая книга написана, по словам автора, на основании рассказов отдельных людей, которым можно верить, и на основании личных наблюдений Козьмы. Она содержит мно-го хронологических и фактических ошибок. Третья книга является наиболее содержательной и достоверной по своему содержанию, т. к. автор был совре-менником происходивших событий. Но в этой части велика субъективная оцен-ка автора, о чём тот сам говорит в тексте «Хроники».

Козьму Пражского часто называют «Геродотом» чешской истории, тем самым высоко оценивая его работу. Действительно, его «Хроника» является первым последовательным изложением истории Чехии, включает большое ко-личество фактического материала. При написании данной работы автор был движим чувством долга перед своей Родиной и стремился наиболее полно вос-

173

создать прошлое чешского народа. Но, тем не менее, часть «Хроники» основана на древнейших преданиях, зачастую вымышленное переплетается с реальными фактами. Имеются ошибки в хронологии, а так же в фактическом материале. В третьей книге, которая основана преимущественно на наблюдениях Козьмы, ярко прослеживается субъективная оценка событий. Все это позволяет говорить о том, что труд К. Пражского имеет ряд недостатков, но, тем не менее, остаётся ценным источником по истории Чехии до XII в.


1. Козьма Пражский. Чешская хроника и деяния князей или правителей польских. Вступительная статья, перевод и комментарии Г. Э. Санчука. М., 1962.

А. С. Немировская, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


«Хроника» Галла Анонима как памятник польского историописания XI–XII вв.

Западноевропейское средневековое историописание сложилось на основе

античного историописания, однако, к классическому средневековью начинают проявляться свои особенности. В эту эпоху и объем знаний, и пространствен-ный кругозор учёных становится гораздо шире, появляются новые картографи-ческие приёмы. Меняются пространственные представления историков. Необ-ходимо отметить, что в изучаемый период сложилось отточенное представле-ние о жанрах, обозначилась методология историописания, возрос интерес к национальной истории. На основе латинской историографии начинает форми-роваться национальное историописание.

Ярчайшим памятником польского средневекового историописания явля-ется «Хроника» Галла Анонима. В источнике освещены взаимоотношения Польши с соседними государствами в XI — начале XII вв.

Автором «Хроники» считается Галл Аноним, однако о нём самом практи-чески ничего не известно. В письме к третьей книге автор упоминает о том, что он является «изгнанником» «пришельцем» в этой стране. Н. И. Щавелева в сво-ей работе «Польские латиноязычные средневековые источники» склоняется к тому, что Галл мог быть монахом одного из бенедиктинских монастырей в Вен-грии. Другой ряд исследователей считает Галла не венгром, а французом, но из Фландрии.

Предположительное время написания труда — начало XII в., т. е. Галл Аноним был свидетелем событий, описанных им во второй и третьей книгах.

«Хроника» разделена на 3 книги, каждая из которых включает в себя пись-мо, эпилог, написанный в стихотворной форме и основную часть. Основное вни-мание Хроника уделяет правлению польского князя Болеслава Кривоуского.

174

В Первой книге изложена «полулегендарная» история Польши, до рожде-ния «главного героя» Хроники — Болеслава Кривоустого (1086 г.). Во второй книге речь идёт о молодых годах князя Болеслава Кривоустого и начале его правления. В Книге ведётся рассказ до 1109 г. Третья книга рассказывает о че-тырёх годах правления Болеслава (1109–1113 гг.).

Галл Аноним, как человек и историк, достаточно подробно излагает фак-тический материал, объясняя многие события не только с точки зрения боже-ственного предзнаменования, но и заслугами самих правителей.

Таким образом, «Хроника» Галла Анонима, являясь первым значимым трудом по истории Польши, представляет большой интерес не только как па-мятник польского историописания, но и как памятник средневековой истории в целом.

Литература 1. Аноним Галл. Хроника и деяния князей или правителей польских. Пе-

ревод Л. М. Поповой. М., 1961. 2. Гене Б. История и историческая культура средневекового Запада. М.,

2002. 3. Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История историческо-

го знания. Пособие для вузов. М., 2008. 4. Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники.

М., 1990.

А. О. Морозова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Сохранение и популяризация церковью исторического наследия Псковской земли во второй половине XIX — начале XX вв.

Православная церковь являлась важнейшим культурообразующим институ-

том в Российской империи и нередко обращается к историческому прошлому Пскова и Псковской земли в целом. Отдельное место в истории Псковской епар-хии занимает тема сбора предметов старины, древних памятников родной земли.

По инициативе архиепископа Псковского и Порховского Арсения (Стад-ницкого) 9 августа 1906 г. состоялось открытие церковно-археологического му-зея в новом здании Печерского подворья в Пскове. К августу 1908 г. коллекция музея была систематизирована и приведена в порядок. Собирание древностей в епархии продолжалось. Для научного изучения и охраны памятников древности необходимо было образовать при музее церковно-археологический комитет [1]. Он был открыт в Пскове в здании Духовной семинарии 24 августа 1908 г. «в целях изучения церковно-религиозной жизни Псковского края в её прошлом и настоящем, охранения церковных древностей и пополнения церковно-

175

археологического музея письменными и вещественными памятниками местной церковной старины» [2].

Большое внимание церковь уделяла чествованию памяти псковских свя-тых. Как известно, некоторые из них являлись одновременно и известными ис-торическими личностями. Эти праздничные дни считались особенно важными в жизни псковичей, отличались массовостью и торжественностью. Так, в память 700-летия обретения мощей Святого благоверного князя Всеволода-Гавриила, в Псковских епархиальных ведомостях был помещён текст речи псковского кра-еведа В. Н. Гедемина «Наше Отечество 700 лет тому назад» [3].

20 мая 1899 г. в Троицком кафедральном Соборе развернулось широкое празднование 600-летия со дня кончины Святого благоверного князя Псковско-го Довмонта-Тимофея. Пропагандируя наследие, епископ Псковский и Порхов-ский, Преосвященный Антонин, раздавал изданные ко дню торжества книжки и брошюры [4].

В Епархиальной хронике отмечено 950-летие крещения святой Ольги. Псковская губерния считается местом происхождения равноапостольной кня-гини, и здесь её имя чтится. В Пскове по этому поводу 10 июля 1907 г. нака-нуне памяти Великой Княгини по окончании литургии в кафедральном соборе был совершен торжественный крестный ход к Ольгинской часовне. Однако, отмечалась малозаметность Ольгинского дня в Пскове, в крестном ходу прини-мало участие небольшая толпа. В связи с грядущей знаменательной датой — тысячелетием со времени рождения, крещения и княжения Святой Ольги, 23 октября 1907 г. состоялось определение Святейшего Синода о повсеместном в Империи сборе пожертвований на сооружение храма на месте родины княги-ни Ольги в погосте Выбуты. Наряду с этим в феврале 1908 г. было образовано Всероссийское общество Святой Ольги [5].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что церковь играла важную роль в сохранении и популяризации исторического наследия. Осуществляя свою деятельность через церковный музей, церковно-археологический комитет, она способствовала сбору и упорядочению коллекции всевозможных исторических предметов, рукописей и других вещей. Традиция проведения церковных празд-неств, дней памяти псковских святых, вместе с тем являющихся и реальными важнейшими историческими личностями, имеет место и в сегодняшнее время.


1. Хроника Псковской епархии. Псков, 2009. С. 91. 2. Псковские епархиальные ведомости. 1908. № 17. С. 373. 3. Псковские епархиальные ведомости. 1894. № 7. С. 100–104. 4. Псковские епархиальные ведомости. 1899. № 12. С. 297. 5. Псковские епархиальные ведомости. 1909. № 3. С. 47.

176

К. А. Шилина, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Жанр альтернативной истории в американском кинематографе холодной войны (на примере фильма «Америка», 1987)

Холодная война, будучи не только военно-политическим, но и культур-

ным противостоянием, оставила свой след в американском кинематографе. На протяжении полувека международная напряжённость диктовала схемы и штам-пы, опираясь на которые американские кинематографисты изображали страны, народы, войны, трагедии и многое другое. Одними из наиболее характерных экранных образов холодной войны являются образ СССР / России и русских.

Огромное количество жанров было «задействовано» в изображении «Со-ветов» — боевики, драмы, мелодрамы, комедии, триллеры, ужасы. Одним же из самых редко встречающихся в американском кинематографе периода холодной войны является жанр альтернативной истории. Он предполагает, что на неком этапе истории события стали развиваться не так, как это случилось на самом деле, и описывает последствия этого изменения, происходящие либо в про-шлом, либо спроектированные в будущее [3].

Наиболее интересным для анализа нам представляется картина «Амери-ка» («Amerika», реж. Д. Рай, 1987) — 14-часовой многосерийный художествен-ный фильм, который демонстрировался американским телезрителям с 15 по 22 февраля 1987 г. на канале ABC [1]. Действие фильма разворачивается в 1997 г. Десять лет прошло с тех пор, как СССР «бескровно» оккупировал Соединённые Штаты, и на месте процветающего государства образовал новое — Америку (в английском варианте — «Amerika», якобы более отвечающее русскоязычной транскрипции).

Создатели фильма не пожалели чёрных красок для изображения своей страны под властью коммунистов. Несмотря на то, что по городам маршируют парады с огромными плакатами Ленина и лозунгами о строительстве «новой Америки», а ведущие новостей говорят о небывалых успехах в сельском хозяй-стве, любому американцу понятно, что живёт он в неблагополучной стране. В этой Америке приходится выстаивать длинные очереди за продуктами, опаса-ясь, чтобы спецслужбы не заинтересовались тобой из-за нечаянного слова; здесь есть диссиденты и коллаборационисты, политические преступники и подпольные организации сопротивления, пытающиеся отстоять честь и незави-симость своей, когда-то свободной, родины.

Ещё до выхода на экраны «Америка» была предметом горячих споров. Узнав о планах по созданию такой картины, советская сторона высказала своё недовольство, и съёмки были приостановлены [2]. Волна обсуждений подня-лась и в американской прессе в 1987 г., потому в новой международной обста-новке сюжет выглядел ещё более «рискованным».

177

Действительно, нельзя отрицать, что идея «Америки» является явно анти-советской. Однако она все же представляется более глубокой. Задачей режис-сёра было пробудить в американцах чувство патриотизма, «всколыхнуть» в них лучшие качества, которые были забыты в современном обществе, что и позво-лило агрессору установить контроль над страной. По выражению режиссёра, негативный СССР в данном случае выступил как инструмент, но не как само-цель фильма [2]. Кроме того, использования реальной страны, да ещё и с соот-ветствующей репутацией в американском обществе, придало сюжету реали-стичности. Безусловно, сам жанр альтернативной истории также представился создателю «Америки» инструментом, с помощью которого можно было выгод-но передать свой замысел.


1. Corry J. Jumping the Gun on ‘Amerika’ // The New York Times. 1987. Jan. 25.

2. Bedell S. Smith: Film Shows US after Takeover // The New York Times. 1985. Oct. 7.

3. Hellekson K. The Alternate History: Refiguring Historical Time. Kent: Kent State University Press, 2001.

Д. А. Поликарпова, СПбГУ, исторический факультет, III курс

(научный руководитель — доцент Е. С. Кащенко)

Тема Афганской войны в творчестве режиссёра Алексея Балабанова (на материале фильмов «Груз 200» (2007),

Кочегар (2010)

Одной из важнейших тем творчества петербургского режиссёра Алексея Балабанова были социальные катаклизмы, вызванные Афганской войной 1979–1989 гг. С 1981 по 1983 гг. режиссёр сам принимал участие в боевых действиях в качестве бортового радиопереводчика, вспоминая затем о пере-житом как о самом неприятном периоде своей жизни.

«Груз 200» (2007) не претендует на документальную достоверность по-казанной истории, несмотря на то, что все сюжетные линии фильма находят подтверждение в личном опыте режиссёра. Картина больше напоминает синтез отдельных впечатлений, уложенных в цельную метафоричную структуру. В фильме задействовано большое количество героев, чьи характеры отражают социальные реалии: представители молодого поколения, желающие любым способом заработать деньги (переход от социалистических установок к капита-листическим), бюрократия, с царящими в её кругах взяточничеством и произ-волом. Основное действие сгущается на переплетении конфликтов трёх основ-ных героев, прототипы которых в реальной жизни найти не слишком просто.

178

В «Кочегаре» (2010) повествовательный центр смещается с глобальных процессов на локальные, на внутренний конфликт отдельно взятых героев, ко-торым от прошедшей войны пришлось пострадать скорее духовно, чем физиче-ски. В центре сюжета здесь находится один герой — Иван Скрябин, вынужден-ный после контузии, полученной в Афганистане, влачить жалкое существова-ние кочегара. Другой стороной конфликта в фильме выступает бандитское об-щество «девяностых», сложившееся из сослуживцев Скрябина. Главный герой изначально консолидируется со средой, принимая её нравственные догматы, которые даже не воспринимаются как нечто инородное, так как все, кто был на войне, знают «правила игры». Для Балабанова здесь наиболее важным оказыва-ется не демонстрация борьбы добра и зла, но вариации восприятия одного и то-го же поступка в зависимости от мотива его совершения. Жизнь по новым пра-вилам, где для каждого героя есть чёткое субъективное деление мира на «сво-их» и «чужих», которое со временем превращается в деление на «себя» и «чу-жих», не выглядит в интерпретации режиссёра как нечто дьявольское. Скорее, это подаётся как исходное предлагаемое обстоятельство, которое невозможно изменить и от которого приходится отталкиваться зрителю, желающему пра-вильно понять балабановских героев из мира «девяностых».

Несмотря на явное отвращение Балабанова к самой войне, режиссёр в своих фильмах никогда не выступает с позиции морализаторства. Он помещает героев в мир, отравленный произошедшими событиями, предоставляя им воз-можность самостоятельно выбирать свою дорогу и справляться с полученной травмой. Ни в «Грузе 200», ни в «Кочегаре» нет образов сугубо положительных или отрицательных. Есть только общее ощущение катастрофы, которое застав-ляет людей извращать понятие нормы, переносить кровавую политику войны на мирное существование, которое, под воздействием этого искривления, ста-новится страшнее, чем столкновение с реальным врагом.


1. Балабанов / Сост. Аркус Л., Кувшинова М., Шавловский К. СПб., 2013.

2. Балабанов А. «Груз 200» и другие киносценарии. СПб., 2007. 3. Сайт памяти Алексея Балабанова [Электронный ресурс]: Режим до-

ступа: URL: http://alekseybalabanov.ru 4. «Сеанс»: архив номеров [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL:

http://seance.ru/magazine

179

А. В. Кобзева, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет, аспирант,


Образ императора Юстиниана в «Хронографии» Иоанна Малалы

Хроника Иоанна Малалы является одним из древнейших сохранившихся примеров византийской мировой летописи. В III в. н. э. всемирная христианская хроника возникла для решения насущных церковных проблем, а к середине VII в. византийская хроника заняла одно из главных мест в античной историо-графии и христианской церковной истории и сохраняла своё лидирующее место до конца Византии.

Всемирная хроника Иоанна Малалы охватывала период времени с древ-нейших времён и до конца правления императора Юстиниана включительно. В Оксфордской рукописи хроника Малалы заканчивается 563 г., но есть предпо-ложение, что существовало ныне утерянное заключение (о чём говорят отдель-ные фрагменты), доведённое либо до 565 г., т. е. до конца царствования Юсти-ниана, а возможно даже и до 574 г [1]. Труд Иоанна Малалы сохранился в дале-ко не полном виде. Начало и конец рукописи, кажется, безвозвратно утрачены. Последняя из сохранившихся книг «Хронографии» — 18-я книга подверглась сильному сокращению и была отредактирована рукой какого-то неизвестного редактора. На это указывает неравномерность распределения материала в за-вершающей части сочинения. Действительно, если в первой половине 18-й кни-ги «Хронографии» на 50 страницах текста освещается лишь 4 года правления Юстиниана, то в последней части этой же книги 30 годам царствования того же императора отводится всего 20 страниц. Повествование здесь делается суммар-ным, а изложение — крайне сухим [2].

Большую помощь в воссоздании полного текста сочинения Малалы ока-зывают переводы хроники на языки других народов. Наиболее ранним среди иноязычных версий сочинения Иоанна Малалы является перевод на латинский язык, входивший в состав Палатинской хроники VIII в. Так, перевод труда Иоанна Малалы на старославянский язык некоторые исследователи относят к X–XI вв. [3] Использование неизвестных нам более древних списков делало их немаловажным источником для восстановления текста хрониста [4].

Не до конца выяснены источники, откуда Малала черпал сведения об ан-тичности. Как и другие хронисты Византии, он обычно цитирует предшествен-ников, не называя их имён. Начиная с событий, происходивших в царствование императора Зенона (474–491), Малала пишет о них со слов современников и очевидцев. Источники редко цитируются в книгах 15–18, новый материал, по-лученный из устных источников и хронология событий, способных были в личном опыте автора. Тем не менее, можно определить происхождение некото-рых частей этого материала; например, Марин Сириец, скорее всего, был ис-точником для историии восстания Виталиана, Юлиан — для посольства к аксу-митам, и Гермоген — о первой персидской войне Юстиниана. Кроме того

180

Maлала чётко использовал материалы документальных источников, таких как имперские законы, постановления и письма.

18-я книга «Хронографии» Малалы посвящена описанию царствования Юстиниана, современником которого был автор, естественно, проливает наиболее яркий свет на социально-политические и религиозные взгляды этого писателя. Важнейшим показателем при определении политической направлен-ности произведения Иоанна Малалы (впрочем, как и других современных ему авторов) является его отношение к правлению императора Юстиниана [5]. И мы должны признать, что Малала вполне лоялен, а иногда даже благожелателен к этому правителю. Образ Юстиниана рисуется автором с явной симпатией. Малала подчёркивает внешнюю привлекательность Юстиниана, его великоду-шие, преданность христианской вере. «После императора Юстина 1 апреля 5-го индикта, по антиохийскому исчислению 575 г., в консульство Мавортия воца-рился божественный Юстиниан. Он процарствовал 38 лет, 7 месяцев и 13 дней. Был он невысокого роста, широкогрудый, с красивым носом, белым цветом ли-ца, вьющимися волосами. Был он круглолиц, красив, [несмотря на то, что] у не-го не было волос на лбу, цветущий на вид, [хотя] борода и голова его поседели, великодушный, христианин. Любил партию венетов. Он был фракийцем, родом из Ведерианы».

Есть немало фактов, которые могут охарактеризовать императора Юсти-ниана. Так, например, Малала очень часто рассказывает о различных милостях Юстиниана в отношении населения империи. По его словам, этот правитель постоянно заботился о строительстве новых городов и реставрации старых. Особенно внимательно он следил за благоустройством столицы и других круп-ных центров империи. Он украсил Константинополь красивыми зданиями, по-строил цистерны, обновил водопровод Юстиниана, был реставрирован водо-провод и в Александрии (Mal. Chron. XVIII. 33). Большие суммы из император-ской казны тратились на помощь городам Византийской империи. Так, импера-тор, по рассказу Малалы, пожертвовал городу Лаодикее, пострадавшему от землетрясения, два кентенария золота на восстановление стен изданий.

Малала упоминает также о нововведениях Юстиниана в сфере семейного права и права наследования. Так о наследовании имущества незаконными детьми, о праве наследников предъявлять иск о наследстве без ограничения срока и о других подобных постановлениях, защищавших интересы наследни-ков. Широко известны многочисленные обвинения Прокопия, выдвинутые им против Юстиниана в «Тайной истории». Особое негодование Прокопия вызы-вает политика захвата имущества знати. Прокопий обвиняет Юстиниана в том, что он отнимал имущество богатых и знатных граждан, принуждая их завещать ему свои богатства в ущерб интересам их наследников. В противовес Проко-пию Малала приводит случай, когда в то же самое время некий Евлалий, комит доместиков [6] следующим образом из богатого сделался бедным. Когда про-изошёл пожар, он находился там [в доме] и раздетый бежал вместе с тремя сво-ими детьми. Задолжав много денег, перед смертью он составил завещание в пользу императора Юстиниана. Когда император принял по завещанию явно

181

убыточное наследство комита доместиков Евлалия, заплатив из казны его долги и дав из своих собственных средств, повелев дать им в приданое по 20 либр зо-лота и все имущество, которое оставил их отец» трём дочерям умершего вель-можи (Mal. Chron. XVIII. 23).

Итак, верноподданническое отношение Иоанна Малалы к правлению Юстиниана, отсутствие даже намёка на критическую оценку внутренней или внешней политики самодержца убеждают нас в том, что по своим политиче-ским воззрениям хронист принадлежал к лояльно настроенным кругам визан-тийского общества.

Литература и примечания

1. Черноусов E.А. Из этюдов по Малале // Сб. в честь С. А. Жебелёва. JI., 1926.

2. Это породило даже гипотезу о существовании двух авторов хроники Иоанна Малалы.

3. Попов А. Обзор хронографов русской редакции, I. М., 1866, С. 50–51. Истрин В. М. Из области древнерусской литературы. Очерк III // ЖМНП. 1903. Ч. 350. Ноябрь. С. 167–186; Удалъцова З. В. Хроника Иоанна Малалы в Киев-ской Руси // АЕ. М., 1966. С. 47–58; Шусторович Э. М. Древнеславянский пере-вод хроники Иоанна Малалы (История изучения) // Византийский временник. 1969. Т. 30. С. 136–152.

4. Шестаков С. П. О значении славянского перевода хроники Иоанна Малалы для восстановления и исправления её греческого текста // Византий-ский временник. 1894. Т. 1. С. 503–552.

5. Иоанн Малала. Хронография. Книга XVIII / Пер. А. А. Чекаловой // Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история / Пер с греч., вст. ст., коммент. А. А. Чекаловой. СПб., 2001. С. 467–496.

6. Евлалий, комит доместиков — начальник отряда придворной гвардии (доместиков), сохранившего к этому времени лишь парадные функции.

А. С. Павлова, СГУ им. Н. Г. Чернышевского (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, II курс

(научный руководитель — ассистент И. Ю. Философов)

Образ Локи в «Старшей Эдде»: современный взгляд

В «Старшей Эдде» встречаются боги, от которых осталось только имя, а функции и занимаемое место в иерархии науке предстали неизвестными. Са-мым сложным для изучения среди таковых является бог Локи: при его много-численных упоминаниях в источнике и значительной роли в эсхатологии, ис-следователи даже не пришли к единому мнению относительно стихии, которой он покровительствует.

182

Большинство учёных называют его трикстером, т. е. персонажем, отли-чающимся лукавством, способностью к перевоплощению. Почти во всех мифах трикстер выступает как «второй» творец мира и как существо, которое «испор-тило» творение верховного божества, впустив в мир все существующие несча-стья. Такой образ подходит Локи лишь отчасти, ведь трикстер это ещё и сово-купность всех низших черт характера в людях, а Локи всё же не носитель тако-вых, ибо именно он обвинял богов в несправедливости и распутстве. Возможно, есть смысл говорить о трикстерской природе бога, однако, присоединяя к ней какие-то детали, присущие исключительно ему.

Интересно найти аналоги Локи в других мифологиях: таковым может быть ведийский Агни — бог огня, домашнего очага и жертвенного костра. «Аг-ни путешествует с Индрой, богом грома и молнии, в колеснице, запряжённой баранами, а Локи и Тор — в колеснице, запряжённой козлами» [1]. Среди лю-бительских (не профессиональных) статей, которые заслуживают отдельного внимания, присутствуют сопоставления Локи и Агни в контексте богов, свя-занных с кремацией (где, безусловно, не последнюю роль играет огонь). Но, надо сказать, отнесение Локи даже к стихии огня — дискуссионный вопрос.

Любопытно отношение к этому богу у современных неоязычников север-ной традиции, пытающихся разрешить противоречия в его образе. «В совре-менном северном язычестве Локи — проблемное божество, есть три различных подхода к нему: он — худший из злодеев, его не следует чтить; к Локи следует относиться с опаской, но и с определённым уважением; он заслуживает ис-кренней любви и почтения» [2].

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Локи — бог, до сих пор не обладающий цельным собирательным образом, вызывающий споры как в научной среде, так и в современных паганистских группах, и трактовка его образа — одна из задач соответствующей науки.


Лоптсон Д. Новое место для Локи // [Электронный ресурс]: URL: http://ezoport.ru/arii/vikingi/bogi-ognya-v-mifologii-loki-analogii-s-indroj-i-agni.html (дата обращения 14.03.2015).

Вудс К. (цит. по Р. Кальдера) «Книга йотунов: работа с великанами Се-верной традиции» // [Электронный ресурс]: URL: http://www.weavenworld.ru/ C42/I95/P192 (дата обращения 15.03.2015).

183

Д. А. Котлукова, СГУ им. Н. Г. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, II курс

(научный руководитель — ассистент И. Ю. Философов) Образ «Другого»: мавры и христиане в Испании времён

Реконкисты на материале «Песни о моём Сиде» «В последние годы эта проблема в том или ином обличье все чаще встаёт

на страницах исторических и культурологических изданий. Ей уделяется вни-мание во многих коллективных трудах и монографиях, о ней постоянно вспо-минают на научных конгрессах. Ведь возможность понять «другого», и «чужо-го», возможность диалога между «своими» и «чужими» — одна из важнейших проблем в истории культуры» [1]. Что мы вкладываем в это понятие? Другой, значит, отличный от меня, не такой по целому ряду факторов. Какие же факто-ры играют главную роль в причислении человека к группе Другие.

Проблема Другого не является абсолютно неизученной темой. К ней об-ращаются разные исследователи. Есть даже целый сборник, посвящённый про-блемам образа Другого. Альманах «Одиссей» (выпуск 1993 г.) носит название «Образ Другого в культуре». Авторы анализируют группы людей, обычно сформированные по национальному признаку. Например, работы С. В. Оболен-ской, или коллективный труд Л. Д. Гудкова и А. Г. Левинсона. Также скажем и работе Л. П. Репиной, где даётся толкование проблемы со стороны психологии. Особо стоит отметить работы С. И. Лучицкой, посвящённые образу Другого в крестовых походах, «Араб глазами Франка (конфессиональный аспект восприя-тия арабской культуры)» и «Образ Другого. Мусульмане в хрониках крестовых походов». В последней книге, она анализирует хроники и на их основе выделя-ет классификацию для сравнения групп людей на принадлежность к Другим. Однако весь материал по данной проблеме в целом не может в достаточной степени удовлетворить потребность в литературе для данной работы.


Образ «другого» в культуре // Одиссей. М., 1994. Цит. по: [Электронный ресурс]: URL: http://krotov.info/lib_sec/15_o/di/ssey_1993.htm

1. Л. Д. Гудков и А. Г. Левинсон «Евреи в России — свои/чужие» // Образ «другого» в культуре.

2. Лучицкая С. И. «Араб глазами Франка (конфессиональный аспект восприятия арабской культуры)» // Одиссей. М., 1994.

3. Лучицкая С. И. Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб., 2001.

4. Оболенской С. В. «Германия глазами русских военных путешественников 1813 года» // Одиссей. М., 1994.

5. Репина Л. П. «Национальный характер» и «образ другого» // Диалог со временем. 2012. Вып. 39.

184

Е. С. Потапова, СГУ (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, III курс


Образ идеального правителя в трактате Н. Макиавелли «Государь» К концу XV в. на территории Италии существовало несколько конфлик-

товавших между собой государственных образований, которые превратили страну в арену борьбы королей Испании и Франции, а в итоге Итальянских войн (1494–1559) большинство их оказалось под управлением или влиянием Испании [5, с. 117–118].

Столь тяжёлый исторический этап требовал появления личностей с неисто-щимой энергией мысли и огромной силой воли и характера [1, с. 384]. Никколо Макиавелли (1469–1527), секретарь флорентийского правительства в период ан-тимедичейской республики, стал таким человеком, который «намечал главные направления политического мировоззрения Нового времени» [4, с. 28]. В трактате «Государь» (1513 г.), проникнутом морализующим ренессансным духом и скеп-тицизмом по отношению к политике вообще, он обращается к дому Медичи с призывом освободить Италию от варваров, отстаивает идею создании централизо-ванного государства, для чего необходим новый тип государя.

Цель доклада состоит в выявлении образа идеального правителя в тракта-те Н. Макиавелли «Государь».

В самом общем виде такой образ можно свести к следующему. Идеальный государь обязан наводить и сохранять порядок в стране, пре-

следуя при этом нарушения правопорядка должностными и частными лицами [2, с. 46]. У него должны быть определённые «пороки», которые позволят ему успешно править: скупость [2, с. 47], отсутствие чрезмерного милосердия [2, с. 49], правитель должен внушать людям страх [2, с. 50]. Государь не должен быть легковерен, мнителен и скор на расправу, во всех своих действиях он должен быть сдержан, осмотрителен и милостив [2, с. 49]. Он не должен пося-гать на чужое имущество и женщин, потому что именно в этом случае можно навлечь на себя ненависть граждан, а это совершенно недопустимо. Истинный государь по природе своей должен обладать качествами лисы и льва одновре-менно, чтобы видеть опасность и уметь обойти её в нужное время, либо нане-сти точный и мощный удар по своим соперникам [2, с. 52]. При этом лисью «натуру надо ещё уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицеме-ром…» [2, с. 52–53]. Государь «должен также выказывать себя покровителем дарований, привечать одарённых людей, оказывать почёт тем, кто отличился в каком-либо ремесле или искусстве» [2, с. 69]. Самое главное для государя — это приложение всех своих сил для того, чтобы создать себе славу великого че-ловека [2, с. 69].

В глазах своих подданных государь должен выглядеть человеком, обла-дающий многими добродетелями: быть сострадательным, праведным, милости-вым, чистосердечным, верным данному слову. Однако внутренне нужно быть всегда готовым проявить и противоположные качества, если это окажется не-

185

обходимым: «по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чу-раться и зла» [2, с. 53].

По мнению Е. П. Никитина, «”Новый государь” — центральный персо-наж трактата — это идеальный государь будущего, принципиально новый тип политика, характернейшей чертой которого как раз и явится абсолютная авто-номия его политической деятельности» [3, с. 328].

Размышления Макиавелли о новом государе предвосхитили теории «гос-ударственного интереса» конца XVI в., вызванные к жизни повсеместным ста-новлением абсолютистских режимов и подчиняющие Церковь задачам государ-ства [5, с. 122].


1. История Италии: в 3 т. Т. 1. М., 1970. 2. Макиавелли Н. Государь. М.: Планета, 1990. 3. Никитин Е. П. Духовный мир: Органический космос или разбегающа-

яся вселенная? М., 2004. 4. Темнов Е. И. Макиавелли. М., 1990.Юсим М. А. Италия в XVI веке //

Всемирная история: в 6 т. Т. 3: Мир в раннее Новое время / Отв. ред. В. А. Ведюшкин, М. А. Юсим. М., 2013.

Ю. В. Баранова, СГУ (г. Саратов), Институт истории и международных отношений, III курс


Идеальный правитель в религиозно-политической литературе Англии 1550-х гг. (на материале трактата Дж. Понета)

В середине 1553 г. англиканская Реформация в Англии была прервана

смертью Эдуарда VI. Взошедшая на престол Мария Тюдор начала своё правле-ние с решительных шагов по восстановлению «истинной религии» — католи-цизма. Именно в это время, в 1556 г., появляется сочинение Джона Понета «Краткий трактат о политической власти», имевшее яркую антиабсолюстскую направленность. Его автор — бывший епископ Уинчестерский, с началом контрреформации в Англии эмигрировавший в Женеву [3, с. 113].

Предлагая свою модель идеального правителя, Дж. Понет выявляет, преж-де всего, источники его власти. Величайшим благом автор считает созданное бо-гом государство: «Бог — самая высшая власть, власть всех властей, и потому от неё происходит всякая власть» [4, с. 114]. Вторым источником власти он полага-ет народ: «… короли и князья, которым народ дал власть…» [2, с. 118]. Народ же использует «парламент», чтобы вместе с королём устанавливать «позитивные законы» [4, с. 115]. В ходе политического развития Англии упрочилась тенден-ция рассматривать монархию как ограниченную не только божественным пра-вом, но и законами государства, утверждёнными парламентом [1, с. 4].

186

Цель власти правителя состоит в том, чтобы «поддерживать справедли-вость, защищать невиновных, наказывать зло» [2, с. 119]. Те, кто правит «должны быть слугами бога на земле, примером и зерцалом всех добродетелей, справедливости, равенства и других достоинств…» [2, с. 117]. «Благоразумно-му» правителю «… предписано совершать благо и не совершать зла, подавать пример добрыми делами, а не покровительствовать злу, способствовать благо-получию своих подданных, оказывать им благодеяния, а не причинять им вреда или толкать их к гибели» [2, с. 118].

Добиться всего этого правитель может, только действуя в рамках, очер-ченных законом. Автор полагает, что «…правитель, облечённый высшей вла-стью, желающий сделать что-либо, должен поступать так, как разрешено зако-ном» [2, с. 118], по божественному закону, закону природы, человеческим за-конам и здравому разуму быть покорными исполнителями позитивных законов своей страны и не может их нарушать, не считаться с ними, если только соста-вители законов не дадут ему власть так поступать [4, с. 114]. Правители, по су-ти, есть «лишь исполнители законов Бога и справедливых человеческих уста-новлений» [2, с. 119].

Дж. Понет делает образ идеального правителя ещё более осязаемым, про-тивопоставляя его правителю «дурному», который обращается с законами так, «как ему нравится», совершает «безо всякого противодействия противное зако-ну природы и божественному закону, а также добрым законам и обычаям своих стран, прямо нарушая их», обращается со своими подданными так, «как люди обращаются со своим скотом…» [2, с. 117], ссылается на своё право, которого на самом деле у него нет, «распоряжаться имуществом подданных, как своим собственным» [2, с. 122–123].

Автор трактата приходит к выводу, что «короли, князья и прочие прави-тели не должны иметь и не могут, не нарушая справедливости, требовать для себя абсолютной власти… Много зла и дурных деяний может совершиться там, где установлена абсолютная власть, которая в действительности является вла-стью тирана» [2, с. 119]. Дж. Понет ставит вопрос: «законно ли убить это чудо-вище?», отвечая на него утвердительно: «… подобные действия справедливы и соответствуют божьему промыслу» [2, с. 124–125], «убить тирана — законно» [2, с. 125].

Правда, к реализации политических доктрин Дж. Понета общество не бы-ло готово. Его идеи не нашли поддержки среди ещё незрелой английской бур-жуазии, дворян и даже более радикально настроенной английской эмиграции [3, с. 116].


1. Дмитриева О. В. Елизавета I: семь портретов королевы. М., 1998. 2. Понет Дж. Краткий трактат о политической власти // Реформация и

«новая идеология» в Европе XVI–XVII вв. Приложение к журналу «Средние века». М., 2010. Вып. 5.

187

3. Руденко О. А. Развитие политической доктрины англиканства в пери-од контрреформации. 1553–1558 гг. // Реформация и «новая идеология» в Евро-пе XVI–XVII вв. Приложение к журналу «Средние века». Вып. 5. М., 2010.

4. Сапрыкин Ю. М. От Чосера до Шекспира: Этические и политические идеи в Англии. М., 1985.

М. Ю. Лопатина, НИУ «БелГУ», историко-филологический факультет,

лаборант кафедры всеобщей истории и зарубежного регионоведения (научный руководитель — профессор Н. Н. Болгов)

К изучению истории ранневизантийской Палестины:

аграрная колонизация сельской периферии в работах Д. Бара

Поздняя античность (IV–VII вв.) — важный период в истории Палестины. В ходе христианизации происходило формирование ряда зон монастырской жизни. Анализ археологических исследований показывает, что монастыри, свя-тые места или места паломничества были разбросаны в Иудейской пустыне, на Синайском полуострове, сельской местности Газы, и не были связаны с город-скими центрами. Недавние археологические раскопки и исследования свиде-тельствуют об обширном распространении монастырей в палестинской сель-ской местности. Многие монастыри были расположены в местах уединения, в основном в Иудейской пустыне и на юге Синайского полуострова, но на удив-ление большое количество монастырей было построено и в непосредственной близости от деревень. Кроме того, значительное число литературных источни-ков говорит о контактах между монахами и жителями соседних деревень.

До недавнего времени в исследовании христианизации византийской Па-лестины упор делался в основном на городской сектор. Последние раскопки и исследования в сельской местности позволяют сделать переоценку привычных взглядов на характер поселений во время византийского периода и ход христи-анизации в сельской местности.

Израильский историк Дорон Бар, занимающийся преимущественно изу-чением исторической географии и демографии позднеантичной Палестины, не связывает рост населения только с христианизацией Палестины и не рассмат-ривает церковь в качестве основного компонента в благосостоянии жителей ре-гиона. Свою точку зрения он аргументирует, сравнивая другие части римского мира в период поздней античности. Очень похожие географические явления наблюдаются в Северной Африке, Сирии и Заиорданье — регионах, которые также находились в составе империи, но не имели сакрального статуса. Пале-стина, вместе со многими другими провинциями, представляет собой часть об-ширной экономической системы, сыгравшей важную роль в исторической де-мографии. Это проявляется в высокой плотности поселений, больших групп населения, и в количестве обрабатываемой земли. За это время граница между

188

плодородными землями и «пустыней» неуклонно движется вперёд, превращая «дикую землю» в процветающую страну. По мнению Д. Бара, причина этого уникального явления коренится в том, что Палестина жила непосредственно под римским владычеством и прошла процесс косвенной латинизации. Товар-ные культуры, такие как виноград и оливки получали все более широкое рас-пространение. Огромные пустоши, ранее считавшиеся непригодными для сель-ского хозяйства, широко обрабатываются. Невозделываемые склоны, анклавы некачественной почвы или болота, полузасушливые и пустынные районы, все нежилые и необрабатываемые земли теперь были добавлены в пахотные земли. Кроме того, со II по VI вв. в Палестине наблюдалось затишье, в котором войн, эпидемий и землетрясений было крайне мало. За 500 лет число людей, живу-щих в этой области, неуклонно возросло, а вместе с тем увеличилось и количе-ство деревень и доля обрабатываемых земель. До поздней античности основные части Палестины состояли из различных географических локусов, которые местное население предпочитало не регулировать, а окружать. Кочевники обосновывались на пустынной периферии. Отсутствие войн, эпидемий и круп-ных землетрясений также способствовало росту населения, и, тем самым, его аграрному переизбытку («стенохории»). Следовательно, нужно было начинать движение из замкнутой сельской местности на периферию.

Таким образом, в ранневизантийской Палестине заселение отдалённых, ранее нерегулируемых областей остаётся одним из самых впечатляющих аспек-тов социальной жизни. Это развитие выражает сдвиг географического, а также культурного центра тяжести от города к сельской местности, как внутри стра-ны, так и на внешней периферии.


1. Bar D. Population, settlement and economy in Late Roman and Byzantine Palestine (70–641 AD) // Bulletin of School of Oriental and African Studies. 67, 3. 2004. P. 307–320.

2. Bar D. The Christianization of Rural Palestine during Late Antiquity // Journal of Ecclesiastical History. 54/3. 2003. Р. 401–421.

3. Bar D. Frontier and periphery in Late Antique Palestine // Greek, Roman and Byzantine Studies. 44. 2004. P. 69–92.

4. Bar D. Geographical implications of population and settlement growth in Late Antique Palestine // Journal of Historical Geography. 30/1. 2004. P. 1–10.

189

Секция «Зарубежное регионоведение»

А. О. Лаппо, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Парламентская ассоциация Содружества наций: миссия, членство, структура, деятельность

В начале XXI в. политическая карта мира поражает своим разнообразием. В

первой половине XX века мир был поделён между наиболее сильными империями — британской, французской, германской, японской и т. д. Процессы деколониза-ции привели к образованию почти ста новых государств и усложнению системы международных отношений. Содружество наций, как международное объедине-ние 53-х государств, включающее Великобританию и её бывшие колонии, доми-нионы. Имеет сегодня десятки различных организаций, ассоциаций и союзов. Например, Ассоциацию адвокатов, Ассоциацию университетов, Совет по вопро-сам бизнеса, комиссию Содружества по военным захоронениям, Ассоциацию по изучению языков, Королевское общество по изучению проблем Содружества. Многосторонние связи стран Содружества сохраняют его жизнеспособность. Важной структурой Содружества является Парламентская Ассоциация — наслед-ница имперской парламентской ассоциации, образованной в июле 1911 г. Ассоци-ация объединяет 169 национальных провинциальных и территориальных парла-ментов. Общее число парламентов — около 16 тыс. человек.


1. Мамбеталиева Г. С. Парламентская Ассоциация Содружества Наций: миссия, членство, структура, деятельность // Мир Евразии. 2008. №3(3). С. 33–35.

2. Сухоруков А. В. Британское Содружество Наций: прошлое и настоя-щее // Новая и новейшая история. 2006. № 5. С. 70–85.

А. А. Бабкина, ПсковГУ, исторический факультет, V курс


Проблемы мультикультурализма в Германии Мультикультурализм — это политика, направленная на развитие и сохра-

нение в отдельно взятой стране и в мире в целом культурных различий. Рост этнического многообразия в Европе привёл к необходимости пересмотра ста-рых методов национальной политики и перехода к политике мультикультура-лизма. Однако на практике мультикультурализм показал, что в современной Европе привычные «механизмы» мирного сосуществования культур — плюра-

190

лизм и толерантность — оказываются недостаточными [1]. Стало очевидным, что мультикультурализм может порождать угрозы для концепции прав челове-ка и служить оправданию сообществ меньшинств.

18 ноября 2010 г. канцлер Германии Ангела Меркель в своей речи заявила о крахе политики мультикультурализма [2]. Одной из причин стало то, что при внушительной иммиграции, Германия длительное время не считала себя «прини-мающей страной» и поэтому не располагала целостным иммиграционным законо-дательством [3]. В свою очередь, это дало свободу меньшинствам, которые начали диктовать свои условия, что привело к проблемам внутри страны. Прежде всего, увеличились расходы на содержание меньшинств, а малообразованность и куль-турная отчуждённость иностранцев стали тянуть экономику Германии вниз. Ещё одной проблемой стала безработица среди приезжих, которая значительно выше, чем среди всего населения ФРГ. По данным Федерального ведомства по труду бо-лее 1/3 безработных имеют, так называемый «миграционный фон». Из них более 2/3 не имеют профессионального образования [4].

Религиозный аспект поликультурности германского общества имеет наибольшие проблемы в среде мусульман, которых в Германии насчитывается около 6 млн. человек. За последние десятилетия мусульмане постоянно расши-ряют сферу своего влияния в Германии. Это приводит к распространению ис-лама в его наиболее радикальном варианте, даже более радикальном, чем в странах происхождения мигрантов.

Немецкое общество обеспокоено тем, что роль меньшинств в социальной, культурной и даже политической жизни Германии увеличивается, а правитель-ство на это слабо реагирует. Высший германский политический истеблишмент признал, что мультикультурализм в Германии не дал позитивных результатов и нуждается в пересмотре данной политики.


1. Белая книга Совета Европы по межкультурному диалогу. 2008 // [Электронный ресурс]: URL: http://www.coe.ru/publication/epublication

2. Меркель заявила о провале мультикультурализма, ВВС Русская служ-ба. [Электронный ресурс]: URL: http://www.bbc.co.uk/russian/international/2010/ 10/101016_merkel_multiculturalism_failed.shtml

3. Погорельская С.В. Иммиграция и проблемы безопасности: На приме-ре Германии // Актуальные проблемы Европы. 2008. № 4. С. 43 [Электронный ресурс]: URL: http://elibrary.ru/item.asp?id=11601066

4. Der Arbeitsmarkt in Deutschland — Menschen mit Migrationshintergrund auf dem deutschen Arbeitsmarkt. Nürnberg, 2014. S. 6–7.

191

Д. С. Васильева, ПсковГУ, исторический факультет, II курс


Образ канцлера ФРГ Ангелы Меркель в средствах массовой информации

Ангела Доротея Меркель с 2005 г. является канцлером Федеративной

Республики Германия, самого влиятельного и экономически сильного государ-ства в современной Европе. В средствах массовой информации разных стран личность Ангелы Меркель воспринимают по-разному и неоднозначно.

В немецких СМИ при всех минусах политики канцлера, она остаётся лю-бимой «мамой Германии», которая заботиться о внутренней стабиль-ности и благополучии страны. Образ Ангелы Меркель в немецком обществе и СМИ, хотя и не яркий, но гармоничный и вполне законченный.

В европейской прессе она предстаёт в образе консервативной, жёсткой, неуступчивой, постоянно борющейся за лидерство в Европе «железной канц-лершой» [1].

В российских СМИ, образ канцлера ФРГ менялся с течением времени. В период первого канцлерства Меркель выступала в роли уверенного лидера, ко-торому доверяет немецкий народ [2]. Долговой кризис в Европейском союзе изменил риторику в отношении канцлера. Канцлерин стали обвинять в том, что она строит немецкую Европу. За проамериканскую внешнюю политику, её всё чаще именуют «несостоявшейся великой женщиной». Многие российские ана-литики рассуждают о закате её карьеры.

Разнообразие мнений и оценок в отношении федерального канцлера в СМИ Европы и мира, являются подтверждением того, что она, несмотря на свою «нехаризматичную харизму» сильный, интересный, неоднозначный и са-модостаточный лидер Германии, и реальной альтернативы ей пока нет.

Источники

1. Angela Merkel doit surmonter ses agacements à Bruxelles // [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.lefigaro.fr/international/ 2008/12/12/01003-20081212ARTFIG00009-angela-merkel-doit-surmonter-ses-agacements-a-bruxelles-.php

2. Германия доверяет женщине — канцлеру / / [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.rg.ru/2006/03/02/merkel.html

192

К. В. Голякова, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Фламандско-валлонские противоречия и конституционные реформы в Бельгии во второй половине XX в.

Бельгийское королевство — это относительно молодое западноевропей-

ское государство, компактно разместившееся в центре Европы. Принципиаль-ной особенностью бельгийского федерализма является параллельно существу-ющая двойная система административного деления. С одной стороны страна разделена на три округа: Фландрию, Валлонию и столичный округ Брюссель. Параллельно с этим она делится на три языковых сообщества: Нидерландско-язычное (Фламандский округ и столичный округ Брюссель), Франкоязычное (Валлонский округ и столичный округ Брюссель) и Немецкоязычное (часть провинции Льеж).

В первые годы существования самостоятельного государства проявился и экономический разрыв между сообществами, где фламандцы составляли наиболее эксплуатируемую часть населения. Ситуация начала коренным обра-зом меняться после окончания Второй мировой войны. Экономический центр страны стал постепенно перемещаться с юга на север, чему в первую очередь способствовало истощение угольных запасов в Валлонии и осознание того, что будущее стоит за новыми технологическими производствами.

Что же касается лингвистических противоречий, то в 60-е гг. ХХ в. пра-вительство Бельгии предприняло ряд важных мер для их решения, в частности окончательное определение лингвистических границ, создание лингвистиче-ских районов, подтверждение принципа территориальности лингвистических законов [4], то есть была сделана попытка сведения региональных и лингвисти-ческих границ [3]. В результате трёх последующих пересмотров Конституции, к 1994 г. в Бельгии закончился многолетний период перехода от унитарного государства к федеративному [2].

Однако следует отметить, что противоречия между фламандцами и валло-нами остаются неразрешёнными по сей день. В XXI в. в противостояние особенно обострилось в результате прихода к власти националистов из «Нового фламанд-ского альянса», в чьих выступлениях всё чаще звучат призывы к отделению [1].


1. Бельгийцам не удаётся сформировать правительство. Deutsche Welle. [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://dw.de/p/CVZC

2. Конституция Бельгии [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.urzona.com/index.php?catid=65:2010-07-22-19-48-30&id=454:---17--1997-&Itemid=77&option=com_content&view=article

3. Намазова А.С. Бельгия: эволюция государственности в XVIII–XX ве-ках. М., 2008.

4. Швейцев В.Я. Государства Альпийского региона. М., 2009.

193

А. А. Погорелова, ПсковГУ, исторический факультет, III курс


Причины дезинтеграционных процессов в современной Испании При подготовке сообщения нами были использованы следующие источни-

ки и литература. Прежде всего, мы опирались на документы, регулирующие дея-тельность Испанского правительства и политических организаций: Конституция Испании и Сводник законов, документы принятые правительством Испании и годовые отчёты Королевства Испании о проделанной ежегодной работе. Кроме того в ряде современных российских статей достаточно подробно описываются проблемы современной Испании и способы их решения. Например, Протасен-ко С. В., Хенкин С. М затрагивают в своих работах вопросы миграции, религии, национализма. Статьи на тему экономики Испании изложены на сайтах «Вести Экономика» и «TADVISER Государство.Бизнес.ИТ», они очень подробно нам показывают проблемы и перспективы развития экономики Испании.

Имеющиеся источники и литература дают нам возможность выявить при-чины начала дезинтеграционного процесса на территории государства, а также понять перспективы прекращения его. Население Испании состоит из множе-ства этнических групп проживающих в разных регионах. Экономические пока-затели настолько разные, что можно территорию Испании разделить на бедные регионы и бурно развивающиеся. Отсюда вытекает проблема нежелания со-держать бедные районы Испании более богатыми, представленными Каталони-ей и Страной Басков. Кроме того, население имеет свои обычаи, традиции и языки, которые иногда превозносятся выше обычаев и традиций других регио-нов. Тем самым укореняется процесс дезинтеграции. Миграция также способ-ствует укреплению разногласий в стране. К тому же, большой поток мигрантов из Африки усиливает националистические настроения в стране.

Основываясь, на выявленных обстоятельствах, можно сказать, что пер-спектива разделения Королевства Испании на отдельные самостоятельные гос-ударства очень размыта, так как Конституция страны запрещает самостоятель-ное отделение без согласия правительства. Однако недовольство в автономиях очень сильно растёт, данные опросов подтверждают, что желание отделиться у этих народов с каждым годом укрепляется, и некоторые уступки правительства Испании не помогают в сложившейся ситуации.


1. Конституция Испании 1978 г. Перевод Пере Романа, Посольство Ко-ролевства Испании в Российской Федерации, 1995 [Электронный ресурс]: Ре-жим доступа: URL: http://tenercity24.com/ru/node/2307

2. Протасенко С. В. Правый радикализм в современной Испании // Вест-ник МГИМО-университета. 2011. № 5. C.165–173.

194

3. Хенкин С.М. Мультикультурализм в испанской политике: дискуссия и линии размежевания //Актуальные проблемы Европы. Научный журнал. 2011. № 4. C. 140–165.

4. Испания. Анфас и профиль / Под ред. В. Л. Верникова. М., 2007. 5. Вести Экономика [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL:

http://www.vestifinance.ru 6. TADVISER Государство. Бизнес. ИТ [Электронный ресурс]: Режим

доступа: URL: http://www.tadviser.ru

Н. А. Смирнова, ПсковГУ, исторический факультет, IV курс


Эстонская республика и Европейский Союз в конце XX — начале XXI вв.

В 1991 г. была восстановлена независимость Эстонии, после чего прави-

тельство определило курс внешней политики, ориентированный на достижение теснейшего сотрудничества с Европой. В 1990-е гг. Эстония приступила к реор-ганизации своей экономики, перейдя на рыночную её форму, начала развивать сотрудничество со многими западными странами, были открыты зарубежные представительства. 14 сентября 2003 г. в Эстонии состоялся референдум по во-просу вступления в ЕС, на котором большинство эстонцев высказались в под-держку членства в Европейском Союзе [1].

Эстония стала членом Европейского Союза 1 мая 2004 г., что повлекло за собой значительные изменения в жизни граждан. Получение документов евро-пейского образца облегчило жизнь как туристам, так и бизнесменам. Экспорт эстонских предприятий в другие страны ЕС только за 2004 г. вырос на 15 %. В финансовой сфере укрепление стабильности рынка привело к резкому сниже-нию процентных ставок на выдаваемые в стране кредиты. Появившаяся в Эсто-нии льготная экономическая среда стали привлекательна для иностранных ин-весторов. Всё больше европейских концернов начали переводить в Эстонию свои производственные мощности и сервисные центры, что позволило к концу 2004 г. впервые за много лет снизить уровень безработицы до 8,5 %. Также Эс-тония получила от Евросоюза поддержку развития сельского хозяйства.

Эстонии был открыт доступ к пособиям из структурных фондов ЕС. Объем безвозмездной финансовой поддержки за 2000–2020 гг. составил 11,9 млрд евро [2].

Однако проявились и негативные стороны вступления в ЕС, связанные с произошедшим сразу после этого значительным повышением цен и начав-шимся оттоком из страны квалифицированных работников [3].

15 ноября 2007 г. состоялось присоединение к Шенгенской зоне. Это предоставило предпринимателям возможность выхода на более широкие рын-ки, для молодёжи это означало возможность поиска работы в других странах ЕС [4].Однако отрицательным аспектом данной ситуации является увеличение нелегальной миграции и попыток ввоза нелегальной продукции.

195

В настоящее время Эстония включилась в осуществление Стратегии раз-вития Балтийского региона, спонсируемой ЕС. Она предусматривает комплекс мер по борьбе с ухудшением состояния Балтийского моря, плохого транспорт-ного сообщения, излишней зависимости от торговли с ближайшими соседями и вопросы энергоснабжения [5].

Начиная с 2004 г. экономика Эстонии была направлена на достижение общеевропейских показателей с целью дальнейшего присоединения к еврозоне. К концу 2010 г. она соответствовала критериям Маастрихтского договора: ин-фляция не превышала 2,7 % (из возможных 4 %), гос. долг не превышал 8 % при допускаемых 60 %. Вступление страны в еврозону произошло 1 января 2011 г. Для Эстонии это был в некоторой степени вопрос престижа, и призна-ние того, что путём проведения реформ и грамотной экономической политики, стране удалось приблизиться к уровню экономического развития ведущих ев-ропейских государств [6].

В политическом аспекте Эстонская республика как член Европейского Со-юза получила право голоса в Европейском парламенте, т. е. возможность влиять на принятие решений как во внутренней, так и во внешней политике сообщества; в экономическом плане — право на получение европейских дотаций, принятие участия в проектах Европейского Союза. С этим связано оздоровление экономики, право быть членом зоны евро, вступление в Шенгенскую зону в 2007 г.

Исходя из того, что политика государства по вопросам, связанным с ЕС, пользовалась большой поддержкой населения Эстонии, можно сделать вывод о том, что для Эстонии быть страной Европейского Союза на данный период времени выгоднее, чем вне его. В настоящее время внешнеполитический евро-пейский курс государства направлен на полную интеграцию во все структуры ЕС и большинство настроено оптимистично по отношению к будущему страны как члена Союза.


1. Эстония в Европейском Союзе [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.estemb.lv/rus/ec

2. Самородний О. Эстонский след в Европейском Союзе // Партнёр. № 12 (195). 2013 [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://www.partner-inform.de/partner/detail/2013/12/172/6637

3. Денисов Р. Эстония: год в Европе [Электронный ресурс]: Режим до-ступа: URL: http://www.veneportaal.ee/politika/03050501.htm

4. Лукьянова О. О. Миграция молодёжи в Европейском Союзе. Опыт Эстонии // Вестник Екатерининского университета. 2010. № 2. С. 79–81.

5. Еврокомиссия представила стратегию развития Балтийского региона [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://karelinform.ru/?id=14302# ixzz1LUZraQvN

6. Цибулина А.Н. Эстония: неожиданно долгий путь в еврозону // Вест-ник МГИМО университета. 2011. № 1. С. 212–215.

196

Секция социологии и философии

А. В. Eлecичeва, ПcкoвГУ факультeт инocтранных языкoв, магиcтрант, I курc

(научный руководитель — дoцeнт Н. А. Рыбакoва)

Украинcкая правocлавная цeркoвь в пeриoд coциальнo-пoлитичecкoгo кризиcа 2014–2015 гг. Сегодня на Украине cущecтвуeт нecкoлькo правocлавных цeрквeй: Укра-

инcкая правocлавная цeркoвь Мocкoвcкoгo патриархата (УПЦ МП) и двe нeпризнанныe oфициальным правocлавным мирoм — Украинcкая правocлавная цeркoвь Киeвcкoгo патриархата (УПЦ КП) и Украинcкая автoкeфальная правocлавная цeркoвь (УАПЦ). Далee в дoкладe будeт раccматриватьcя тoлькo oфициальная Украинcкая правocлавная цeркoвь Мocкoвcкoгo патриархата.

Пeрвый пeриoд, кoтoрый я прoанализирую, — этo пeриoд oт фeвраля 2014 (завeршeниe Майдана, бeгcтвo прeзидeнта Украины) пo май 2015 гг. (пoпытка урeгулирoвать cитуацию, прoвeдeниe прeзидeнтcких выбoрoв).

Кoнфликт на Украинe oбocтрил oтнoшeния мeжду cущecтвующими правocлавными цeрквями, так былo выдвинутo трeбoваниe на пeрeдачу Киeвcкoй и Cвятo-Уcпeнcкoй Пoчаeвcкoй лавры, кoтoрыe на тoт мoмeнт при-надлeжали УПЦ МП, бoлee «патриoтичнoй» цeркви, тo ecть Украинcкoй правocлавнoй цeркви Киeвcкoгo патриархата, кoтoрая пoддeржала eврoинтeграцию. Этo трeбoвания oбъяcнялocь тecным coтрудничecтвoм УПЦ МП c прeжнeй влаcтью и вcё вoзраcтающим нeдoвoльcтвoм украинcкoй пoли-тики дeйcтвиями Рoccии. (Нecмoтря на тo, чтo пocлe бeгcтва Янукoвича МП выпуcтила ocуждeниe eгo рeжима). Cтoит oтмeтить дeйcтвитeльнo жёcткую пoзицию КП, кoтoрый oбвиняeт Рoccию и Мocкoвcкий патриархат в пoддeржкe ceпаратиcтoв. Cитуация накалилаcь вплoть дo тoгo, чтo 10 мая киeвcкий патри-арх прoвeл мoлeбeн oб избавлeнии cтраны oт «нашecтвия чужeзeмцeв». В тo жe врeмя в гoрoдe Тoрoнтo (Канада) 8–10 мая прoвoдитcя мeждунарoдный cимпoзиум «Украинcкoe правocлавиe в мирoвoй ceмьe правocлавных цeрквeй: прoшлoe, наcтoящee и будущee», в хoдe кoтoрoгo идёт разгoвoр o coздании eдинoй украинcкoй правocлавнoй цeркви. Coздаётcя Кoмитeт за eдиную укра-инcкую цeркoвь, вoзглавляeмых oдним из архимандритoв УПЦ МП Виктoрoм (Виктoр Ваcильeвич Бeдь), задача кoтoрoгo coдeйcтвoвать cближeнию укра-инcких правocлавных юриcдикций.

11 мая в Дoнeцкoй и Луганcкoй oблаcтях прoхoдил рeфeрeндум, кoтoрый вызвал рeзкую критику КП. Co cтoрoны МП выcтупаeт архиeпиcкoп Гoрлoвcкий и Cлавянcкий Митрoфан, oтмeчая, чтo нынeшнeй влаcти Украины cлeдуeт уважать вoлeизъявлeниe нарoда Дoнбаccа и призывая oбe cтoрoны к мирнoму диалoгу. C eгo утвeрждeниeм coглаceн и митрoпoлит Дoнeцкий и Мариупoльcкий Илариoн, нo oн oбвиняeт в началe кoнфликта, как влаcтeй Украины, так и ДНР. В этo врeмя управляющий дeлами УПЦ МП призываeт вeрующих нe дoпуcкать у ceбя дoма

197

ceпаратиcтcких наcтрoeний. А 5 мая Кoмитeт за eдиную украинcкую цeркoвь вo главe c архимандритoм УПЦ МП дeлаeт cлeдующee заявлeниe: «Пуcть имeна бoгooтcтупникoв Владимира Путина, Виктoра Янукoвича, их пocoбий, cooргани-затoрoв, иcпoлнитeлeй и вceх измeнникoв, кoтoрыe cвoими дeйcтвиями зажгли oчаг вoйны и братoубийcтва на cвятoй украинcкoй зeмлe, будут прoкляты в вeках». C другoй cтoрoны пocтупаeт инфoрмация o coдeйcтвии ceпаратиcтам лич-нocтeй, cвязанных c МП, в чаcтнocти упoминаeтcя финанcирoваниe, прeдocтав-лeниe цeркoвных пoмeщeний, выдача oружия. Нecмoтря на тo, чтo oфициальнoe coглаcиe oт УПЦ МП нe былo пoлучeнo, рукoвoдcтвo ДНР принимаeт cтатью № 9 cвoeй Кoнcтитуции, в кoтoрoй cказанo: «В Дoнeцкoй Нарoднoй Рecпубликe пeрвeнcтвующая и гocпoдcтвующeй вeрoй являeтcя Правocлавная вeра (Вeра Хриcтианcкая Правocлавная Кафoличecкая Вocтoчнoгo Иcпoвeдания), иcпoвeдуeмая Руccкoй Правocлавнoй Цeркoвью (Мocкoвcкий Патриархат). Eё иcтoричecкий oпыт и рoль признаютcя и уважаютcя, в тoм чиcлe, как cиcтeмooбразующиe cтoлпы Руccкoгo Мира».

Пoдвoдя итoги этoгo пeриoда, мoжнo cказать, чтo хoтя oфициальная цeркoвь МП пытаeтcя «уйти в cтoрoну», oтдeльныe eё прeдcтавитeли вcячecки cтараютcя нe дать разгoрeтьcя кoнфликту, вoзникшeму на Югo-Вocтoкe. Так, митрoпoлит Oнуфрий oбращаeтcя напрямую к прeзидeнту Рoccии В. В. Путину, c прocьбoй «ocтанoвить людcкoe гoрe, прeдoтвратить раздeлeниe нашeгo Укра-инcкoгo гocударcтва и cвятoй Цeркви». Крoмe этoгo нeрeдки cлучаи, кoгда мeжду кoнфликтующими cтoрoнами cтанoвилиcь cвящeннocлужитeли, прeпятcтвуя наcилию, а на улицах гoрoдoв прoвoдятcя публичныe мoлитвы («мoлитвeнныe вeча»), oрганизация кoтoрый чаcтo имeeт cтихийный характeр.

Втoрoй пeриoд: c июня пo фeвраль (пeрвoe пeрeмириe) 2014 г. развёр-тывается так называeмая антитeррoриcтичecкая oпeрация на Дoнбаcce. Oфи-циальная пoзиция eпархий УПЦ МП — запрeт cвящeнникам учаcтвoвать в вoйнe на какoй-либo cтoрoнe. УПЦ МП cтараeтcя дeржать нeйтралитeт при oцeнкe cитуации, так 1 июня митрoпoлит Дoнeцкий Илариoн гoвoрит o тoм, чтo цeркoвь никoгo нe пoддeрживаeт в мeждoуcoбнoй вoйнe и благocлoвляeт cтрoгий пocт за мир на Дoнбаcce. 15 июня УПЦ МП прoвeла мoлeбeн o вceх пoгибших в братoубийcтвeннoй вoйнe — в oтличиe oт КП или грeкo-катoликoв, кoтoрыe пoминали тoлькo украинcких вoeнных, пoгибших вo врeмя т. н. антитeррoриcтичecкoй oпeрации. 18 июня Cинoд УПЦ МП выcту-паeт c запрeтoм любoй пoлитичecкoй прoпаганды c амвoна. В тo жe врeмя пocтупают заявлeниe o вoeннoй агрeccии Рoccии прoтив Украины oт митрoпoлита Алeкcандра (Драбинкo), бывшeгo ceкрeтаря прeдcтoятeля УПЦ МП. За прoвeдeниe антитeррoриcтичecкoй oпeрации выcтупаeт и прecc-ceкрeтарь УПЦ МП Гeoргий Кoвалeнкo.

5 июля 2014 г. для УПЦ МП наcтупаeт чёрный дeнь, умираeт митрoпoлит Владимир, и для цeркви наcтупают тяжёлыe врeмeна бeз пoддeржки eгo ав-тoритeта. Идут oбвинeния МП в «прoрoccийcкoй пoзиции» c бoку других правocлавных цeрквeй, кoтoрыe в cвoю oчeрeдь cтрeмятcя к oбъeдинeнию и пoлучeнию автoкeфалии (признанию нeзавиcимocти oт Мocкoвcкoгo патриарха-

198

та). Нoвым главoй УПЦ МП cтанoвитcя митрoпoлит Oнуфрий (Бeрeзoвcкий), извecтный cвoим бoлee лoяльным oтнoшeниeм к нoвoй влаcти. Oн призвал Рoccию «cдeлать вcё вoзмoжнoe для coхранeния тeрритoриальнoй цeлocтнocти Украины». В другом своём обращении, к президенту Российской Фeдeрации В. В. Путину, митрoпoлит Oнуфрий прocит eгo «ocтанoвить людcкoe гoрe, прeдoтвратить раздeлeниe нашeгo Украинcкoгo гocударcтва и cвятoй Цeркви». Мы видим, чтo cвoим заявлeниями нoвый глава МП выражаeт мнeниe oпрeдeлён-нoй украинcкoй пoлитичecкoй группы. Идёт oтрeчeниe УПЦ МП oт cвoeй «прoрoccийcкoй» пoзиции, кoтoрую eй упoрнo приcваивают. Так митрoпoлит Алeкcандр (Драбинкo) ocуждаeт захват храма КП в Cимфeрoпoлe, и дажe изви-няeтcя пeрeд Киeвcким патриархатoм. 13 авгуcта выхoдит пocтанoвлeниe Coбoра eпиcкoпoв УПЦ «O внутрeннeй жизни Украинcкoй Правocлавнoй Цeркви», гдe впeрвыe oфициальнo выражаeтcя coбoлeзнoвания «ceмьям и близким вceх правocлавных cвящeнникoв и cлужитeлeй других хриcтианcких кoнфeccий, пoгибших или пocтрадавших вo врeмя вoeнных дeйcтвий».

Наблюдаeтcя активнoe вмeшатeльcтвo гocударcтва в цeркoвныe дeла: вo врeмя выбoрoв киeвcкoгo митрoпoлита Coбoр eпиcкoпoв пoлучаeт пиcьма oт прeзидeнта П. Пoрoшeнкo и прeмьeр-миниcтра А. Яцeнюка, oба пиcьма нecут явнo трeбoватeльный характeр. Ввoдитcя капeлланcкая cлужба, cрeди капeлланoв чиcлятcя и cвящeннocлужитeли УПЦ МП. Вcё этo cлужит двум цeлям: пoддeржка духа украинcких вoeнных и цeлeнаправлeннoe coзданиe oщущeния, чтo цeркoвь благocлoвляeт coвeршeниe дeйcтвий влаcтeй на Югo-Вocтoкe. В тo жe врeмя, на тeрритoриях пoдкoнтрoльных Украинe нeрeдки cлу-чаи захватoв храмoв УПЦ, бoмбардирoвoк храмoв вo врeмя oбcтрeлoв жилых кварталoв, гибeль cвящeнникoв. Из-за давлeния влаcтeй нecкoлькo cвя-щeннocлужитeлeй УПЦ МП были вынуждeны уeхать из Украины.

Втoрoй пeриoд знамeнуeтcя активным вмeшатeльcтвoм влаcти в дeла цeркви, их пoлитизация. Нeльзя нe cказать oб инициативах УПЦ МП: этo ан-тивoeнная coциальная рeклама, запущeнная Запoрoжcкoй eпархиeй, и инициа-тива запoрoжcкoгo жe митрoпoлита, кoтoрый coбрал за «трапeзoй eдинoмыcлия» прeдcтавитeлeй разных рeлигий и прeдлoжил coздать клуб жур-налиcта-мирoтвoрца. Главнoe, чтo в этo труднoe врeмя вce цeркви Украины coбирают пoмoщь для бeжeнцeв и прeдocтавляют им убeжища в cвoих храмах.

Литeратура

1. Oфициальный cайт Дoнeцкoй eпархии Украинcкoй Правocлавнoй Цeркви [Элeктрoнный рecурc] URL: http://donetsk.church.ua

2. Oфициальный cайт прecc-cлужбы УПЦ Украина правocлавная [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://pravoslavye.org.ua

3. Oфициальный ceрвeр УПЦ [Элeктрoнный рecурc]: URL: orthodox.org.ua

4. Cайт «Правocлавиe в Украинe» [Элeктрoнный рecурc]: URL: www.orthodoxy.org.ua

199

5. Интeрнeт-изданиe «Правocлавиe и мир» [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://www.pravmir.ru

6. Cайт cинoдальнoгo oтдeла пo дeлам мoлoдёжи УПЦ «Правocлавная мoлoдёжь Украины» [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://sinod-molodost.in.ua/

7. Cайт «Маранафа» — архив хриcтианcких нoвocтeй [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://www.maranatha.org.ua

8. Cайт правocлавных нoвocтeй «Cимвoл Вeры» [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://simvol-veri.ru/xp

9. Cайт правocлавнoгo журнала «Благoдатный oгoнь» «Cимвoл Вeры» [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://www.blagogon.ru

10. Cайт oфициальнoгo интeрнeт-прeдcтавитeльcтва прeзидeнта Украины Пeтра Пoрoшeнка [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://www.president.gov.ua//ru

11. Правитeльcтвeнный пoртал — eдиный вeб-пoртал oрганoв иcпoл-нитeльнoй влаcти Украины [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://www.kmu.gov. ua/control/ru

12. Нoвocти Дoнeцкoй рecпублики [Элeктрoнный рecурc]: URL: http://dnr-news.com

Н. В. Курселёва, ПсковГУ, факультет иностранных языков, магиcтрант, I курc

(научный руководитель — доцeнт Н. А. Рыбакoва)

Павел Флоренский о русском православии

Говоря о русской религиозной философии и русском православии, следу-ет в первую очередь рассматривать наследие великого учёного, философа и бо-гослова Павла Флоренского. Павел Флоренский — человек безграничного ума и таланта, сделал огромный вклад в науку, философию и религиозное познание нашей страны. Его называют русским Леонардо. Не смотря на огромный труд и вклад в развитие нашей страны, ценность его научной и религиозной деятель-ности начали осознавать и открывать сравнительно недавно. Это все потому, что Павел Флоренский опередил своё время, так в конце своей жизни в одном из писем от 1937 г. отец Павел Флоренский писал о полном несоответствии своей личности современному ему времени: «Оглядываясь назад, я вижу, что у меня никогда не было действительно благоприятных условий работы, частью по моей неспособности устраивать свои личные дела, частью по состоянию об-щества, с которым я разошёлся лет на 50, не менее, — забежал вперёд, тогда как для успеха допустимо забегать вперёд не более на 2–3 года». Его мысли только сейчас находят понимание среди учёных и философов.

Основной труд П. Флоренского — «Столп и утверждение истины», где мыслитель раскрывает смысл основных христианских православных догм. Этот труд не только гениален с точки зрения религиозной философии, но и пред-ставляет большое значение для филологии и ряда других наук. По мнению рек-

200

тора Московской Духовной академии епископа Феодора, в этом труде «сделана полная апология христианской веры как единственной истины и сделана тем путём и в той сфере мысли, в какой полагают последний резон всякой истины поклонники человеческого рассудка, и все сказано на родном для них языке рассудка, логики и философии».

Говоря о сложившейся русской православной вере, Павел Флоренский рассматривает все элементы из которых она сложилась как неотъемлемые её части. В действительности, русское христианство само по себе уникально, оно вобрало в себя византинизм, славянское язычество, культ солнечных божеств и культ предков.

Византийское уважение к обрядам и подчинение церкви до сих пор нахо-дят своё место в нашем православии. Мы строго следуем предписаниям церкви, что нужно делать в тот или иной день. Также церковь крепко слилась с народ-ной жизнью, вошла в её быт, в отличие от западного христианства, где церковь и народность чётко разделены.

Из славянского язычества в православие перекочевало мистическое от-ношение к природе. Весенние гуляния и пляски крепко укоренились в русском православии, хотя, эти обряды отнюдь не христианские. Имена славянских древних божеств до сих пор живут в современном мире и каждый православ-ный человек знает также их значение. А сколько в быту сохранилось языческих суеверий и примет, этого не счесть. Дань предкам отдают на праздник Великой Пасхи, когда на могилу умерших приносят еду. Точно также и вера в колдунов, мистику, сверхъестественные силы прочно укрепились в русском православии.

Ещё одной составляющей русского православия является русский народ-ный характер, который объясняет те или иные явления в нашей вере. Даже если мы живём по церковному календарю, тем не менее, мы помним какой день яв-ляется началом посева или же сбора урожая. Так как для русского человека из-древле земля была священной и отношение к ней также священное и ко всему, что она родит. Отсюда и объясняются многочисленные языческие обряды. Если русский человек уезжает куда-то надолго, то берет с собой обязательно горстку своей земли, которая будет оберегать его и хранить в пути от невзгод и лиха.

Отличительной чертой русского православия является смирение и покор-ность, русский человек сосредоточен на сфере своей деятельности, он не стре-мится к великим делам, он счастлив выполнять Божью волю. В дополнение русское православие не признает лицемерия в религиозном деле, если русский человек обращается к Богу, он не поёт хвалебных од и не говорит громких слов, а беседует с ним как с кем-то близким ему.

Делая вывод из выше сказанного, мы говорим о том, что русское право-славие носит собирательный характер, но важнее то, что у русского правосла-вия есть своё уникальное виденье мира и вещей. В способности православия адаптировать и вбирать в себя новое мы можем не сомневаться. И это иллю-стрируют не только его составляющие черты, но и его современная гибкость и податливость.

201

С развитием новых современных тенденций и влияния идеологии с запа-да все же возможно некоторое послабление наших православных традиций, но это связано скорее не с нашей религиозной философией, а с бытом и изменени-ями, носящими экономический характер.

Стоит заметить, что в последнее время также все более выразительной становится заинтересованность русской религиозной философией как внутри страны так и извне, русский человек тяготеет к своим корням, а заграничный мучается в попытках понять русскую культуру, заглядывая к нам в душу. Сле-довательно, можно полагать, что именно русское православие таким, каким оно сложилось со всеми его особенностями является основой для возрождения рус-ского духа и уникальной русской загадочной культуры.


Монина Н.П. Русский культурный архетип. Факторы формирования и философские доминанты [Электронный ресурс]: учебное пособие/ Мони-на Н. П. Электрон. текстовые данные. Омск. [Электронный ресурс]: Режим до-ступа: http://www.iprbookshop.ru/24930. ЭБС «IPRbooks», по паролю.

1. Нидерле Любор Славянские древности [Электронный ресурс] / Ни-дерле Любор — Электрон. текстовые данные. М., 2010. Режим доступа: http://www.iprbookshop.ru/18085. ЭБС «IPRbooks», по паролю.

2. Обратная перспектива // Флоренский П. А., священник. Соч в 4-х тт. Т. 3 (1). М., 1999. С. 46–98. Мнимости в геометрии. М., 1991.

3. Православие как фактор формирования российской государственно-сти и культуры, антология / Сост., вступ. ст., коммент., словарь понятий, тер-минов и имён В. Ф. Федорова, М. И. Шишковой. СПб., 2012.

4. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи в двена-дцати письмах свящ. Павла Флоренского. М., 1914.

А. В. Марченко, ПсковГУ, факультет менеджмента, I курс

(научный руководитель — доцент И. Н. Ермолаев)

Американская этика успеха — «философский объективизм» Айн Рэнд (1905–1982) («Американская мечта» в трактовке эмигрантки Алисы Розембаум)

Происхождение. Из русских евреев, эмигрантов из Советской России

первой волны. Настоящее имя — Алиса Розембаум. Философские и художественные сочинения Айн Рэнд занимают одно из

первых мест среди книг, которые в наибольшей степени влияют на выбор жиз-ненной позиции американцев. Согласно опросу Библиотеки конгресса США, в 1991 г. американцы сочли роман «Атлант расправил плечи» вторым по значи-мости в литературе после Библии.

202

«Раскрученность» её имени в американском медийном пространстве — многочисленные выступления и интервью по американскому телевидению, сайты и видеозаписи в Интернете, перевод книг и телевыступлений на русский язык.

Жизнь Алисы Розембаум — как пример личного триумфа «Американской мечты» в пределах «этики эгоизма». Влияние на формировании деловой этики части современной российской капиталистической «элиты» (нынешний лон-донский эмигрант Е. Чичварки и др.).

Философия объективизма Айн Рэнд — вариант этики капиталистического разумного эгоизма. Критика всех видов морали, идеологий и религии, основан-ных на понятии «жертвенности» со стороны личности во благо общества и ближних.

Личный успех — как мерило нравственности. Критика категорического императива Канта («от Канта — всё зло!»).

Единственная правомерная функция государства — защита прав индиви-дуального человека и его собственности.

Cиноним коллективизма — словосочетание «вторичный человек». Айн Рэнд заявляла: «Я бросаю вызов культурной традиции последних

двух с половиной тысячелетий». Быть таким как все, зависимым от мнения окружающих, от общества, то есть «вторичным» — неприемлемо.

Она выступала против любой помощи человеку, против любых социаль-ных программ. «У человека есть право на счастье, и никаких мелочей типа пра-ва на труд или охрану здоровья!» Разумный эгоизм у неё противопоставлен коллективизму, личная жизнь — это единственная ценность.

«Эгоист, — говорила Айн Рэнд, — в правильном понимании — это луч-ший гражданин. И клянусь своей жизнью и своей любовью к этой жизни, что никогда не буду жить во имя другого человека и никогда не попрошу и не за-ставлю другого человека жить во имя меня!»

Положительное и отрицательное в учении Айн Рэнд. Положительное — свобода и ценность личности, право на счастье и об-

щественное признание (успех), критика всех форм тоталитаризма, включая ре-лигиозные.

Отрицательное — оценка ценности личности по зауженному утилитарно-эгоистическому критерию меркантильного успеха. Попытка примитивизации мифологемы «Американской мечты» до уровня утилитарного эгоизма.


1. Айн Рэнд. Введение в философию познания объективизма. 2. Айн Рэнд. Философия: кому она необходима. 3. Айн Рэнд. Добродетель эгоизма. 4. Айн Рэнд. Неизвестный идеал. 5. Айн Рэнд. Для нового интеллектуала. 6. Айн Рэнд. Новые левые. 7. Айн Рэнд. Атлант расправляет плечи. 8. Психология эгоизма. Чичваркин Е., Айн Рэнд. [Электронный ресурс]:

URL: http://www.youtube.com/watch?v=l-MAEvhKUmk

203

Д. С. Родченкова, ПсковГУ, филологический факультет, II курс

(научный руководитель — доцент З. О. Оловянникова)

Экзистенциализм А. Камю

Камю (Camus) Альбер (1913–1960) — выдающийся французский писа-тель, лауреат Нобелевской премии по литературе (1957 г.).

Альбер Камю неоднократно повторял, что он не является философом. Профессиональным философом он, действительно, не был, хотя получил фило-софское образование. Его философия изложена в эссе, романах и пьесах. «Если хочешь стать философом — пиши романы», — заметил Камю ещё в юные го-ды. Знакомясь с философией абсурда и бунта Камю стоит перечитать его фило-софские художественные произведения — «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде» и «Человек бунтующий».

Экзистенциализм А. Камю начинается с позиции человека, для которого, по словам Ницше, «Бог умер». Экзистенциалисты стараются помочь найти от-веты на такие, казалось бы, простые и одновременно сложные вопросы: «Как следует жить человеку в мире, где нет заранее данного значения? Как он может придать какое-то значение своей жизни?».

С философской позицией А. Камю очень схожи позиции М. Хайдеггера, Сартра, но мне всё-таки хочется отметить, что А. Камю — особый случай. Твёрдость, последовательность, бескомпромиссность, глубина, ясность и ника-кого самообмана — эти огненные качества его философии позволяют выделять его из ряда экзистенциалистов.

Сам Камю называет экзистенциалистскую позицию философским само-убийством — «это такой ход мысли, при котором она отрицает сама себя и ста-рается себя превзойти в том, что является её отрицанием» [1].

Ощущение абсурда по Камю, приходит либо вдруг и сразу, либо челове-ческая жизнь на протяжении длительного периода представляет собой посте-пенное и постоянное погружение в глубины абсурда; но, в любом случае, вся дальнейшая жизнь меняется, об её абсурдности забыть уже нельзя. «Чувство абсурда может поразить в лицо любого человека на повороте любой улицы... Вдруг возникает вопросительное «зачем?», и всё начинается с усталости, под-свеченной удивлением» [2]. Усталость по Камю — первый звонок, первый бунт плоти, в котором обнаруживает себя абсурд. Так, благодаря сознанию, абсурд впервые входит в человеческую жизнь.

Следующий важный шаг — «Ощущение нашей чужеродности в мире. В какой-то миг мы перестаём понимать этот мир. Мир ускользает от нас» [3]. Как бы близко мы не приближались к истине, мы никогда до конца её не постигнем, и главные вопросы бытия так и останутся без ответа. Именно это и приводит че-ловека в ужас. Он страстно хочет познать мироздание, но все его попытки, как и попытки самого Камю, разбиваются об иррациональность и чуждость мира.

204

Следующий этап на пути к абсурду — восприятие человеком других лю-дей в их лишённой смысла деятельности, в их чуждости друг другу. «Люди также источают нечто бесчеловечное» [4], — пишет он. «Тошнота» — как назвал это один современный писатель, тоже обнаруживает абсурд.

В довершение всего, человек словно вспоминает о грядущей смерти, и это, пожалуй, самый сильный аргумент абсурда. До столкновения с абсурдом человек живёт, будто смерти нет вовсе. Однако после укоренения абсурда в со-знании человека нелепость и пугающая неотвратимость смерти повсюду с ним, и от них уже никуда не деться. Смерть только тогда становится по-настоящему ужасна, когда человек встречается с абсурдностью лицом к лицу и осознаёт её.

Исходные понятия философии Камю — это абсурд и бунт. Абсурд — бессмыслица человеческого существования, рождаемая иллю-

зиями, которые скрывают под своим покровом жизнь как она есть. Христиан-ство породило мифы, примиряющие человека с земной несправедливостью, страданиями и смертью — первородный грех, загробное воздаяние, спасение. Если видеть мир отчётливо, ясно, таким, какой он есть, то становится очевид-ным, что людей объединяет не Христос, не мистическое тело церкви, а реаль-ные страдания. Наука даёт теории все более совершенные, но не даёт никакого ответа на вопрос о смысле существования. Искусство, убегающее от действи-тельности, погружает человека в мир прекрасных иллюзий, культивирует бес-плодную мечтательность. Задача его на самом деле состоит в обратном, а именно высвечивать жизнь, принять жизнь, сказать ей «да», принять её такой, какая она есть, без злобы и удовлетворённости ею. Тоталитарные идеологии, в конечном итоге рождающие массовые убийства людей (любые диктаторские режимы, например, фашизм, терроризм), также абсурдны. Абсурд несовместим ни с самоубийством, ни с массовыми убийствами. Уничтожение себе подобного означает покушение на уникальный источник смысла, каковым является жизнь каждого человека.

Абсурдность мира ставит человека перед выбором. Либо прекратить аб-сурд путём физического самоубийства, либо примириться с ним путём «фило-софского самоубийства». «Философское самоубийство» — это когда на место ясного видения мира приходят иллюзии, желаемое принимается за действи-тельное, миру приписываются человеческие черты — разум, любовь, милосер-дие и т. п. [5]

«Верно, что люди моего поколения видели слишком много, чтобы мир мог сохранить для них видимость «розовой библиотеки», — говорил Камю в 1948 г. — Они знают, что есть тюрьмы и казни на рассвете, что невинность ча-сто убиваема, а ложь торжествует. Но это — не отчаяние! Это — ясность. Под-линное отчаяние означает слепоту. Оно примиряется с ненавистью, насилием и убийством. С отчаянием такого рода я никогда не соглашался» [6].

Либо человек бунтует. Человек принимает абсурдность мира, но не при-миряется с ней. Смысл бунта — в «отказе от примирения» с абсурдом. Он вос-стаёт против бессмысленности своего удела зависеть от иллюзий, рождаемых искусством, религией, идеологией. Бунт рождается только из страданий, когда

205

человек становится честным перед собой — начинает видеть мир в его абсурд-ности, таким, какой он есть. Именно в бунте заключается смысл человеческого существования, общий для всех людей. В бунте человеку открывается солидар-ность с другими людьми. «Я бунтую, следовательно, мы существуем». Бунт утверждает ценность отдельной человеческой жизни. Человек абсурда ясно по-нимает свой удел — жить, не смиряясь с абсурдностью мира. Удел бунтарей — бороться за утверждение в мире красоты, добра, справедливости [7]. Человек абсурда бунтует, и он «внутренне» свободен.


1. Камю А. Сочинения. Миф о Сизифе. 2. Камю А. Сочинения. Миф о Сизифе. 3. Камю А. Сочинения. Миф о Сизифе. 4. Камю А. Сочинения. Миф о Сизифе. 5. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде. 6. Великовский С.И. В поисках утраченного смысла. М., 1979. 7. Камю А. Бунтующий человек. М., 1990.

И. В. Стриков, ПсковГУ,

финансово-экономический факультет, I курс (научный руководитель — доцент Л. С. Щенникова)

Общественный порядок и преступность как социальная проблема

Общественный порядок представляет собой всю совокупную систему

общественных отношений, которая складывается в результате реализации со-циальных норм: норм права, норм морали, норм общественных организаций, норм обычаев, традиций и ритуалов.

В общей теории права общественный порядок рассматривается как соци-альная категория, охватывающая систему (состояние) волевых, идеологических общественных отношений, предопределяемых экономическим базисом и харак-теризующихся соответствием поведения их участников господствующим в об-ществе социальным нормам (правовым и не правовым).

Сюда входят только социально значимые общественные отношения. В истории социологической мысли можно выделить несколько подходов к анали-зу преступности. Остановимся на наиболее распространённых и актуальных. Социологию права интересует, прежде всего, взаимосвязь общества как соци-ального организма и преступности как социального явления.

Что значит преступность для общества? В концепциях социологов не бы-ло единого ответа на этот вопрос. Так, Ламбер Кетле и Эмиль Дюрк-гейм полагали, что преступность — нормальное явление для общества. Л. Кетле утверждал, что любой социальный строй предполагает определённое количество и определённый порядок преступлений, вытекающий из его органи-

206

зации. Э. Дюркгейм, признавая в целом патологический характер преступности, утверждал необходимость наличия данного явления для всякого общества. Он подчёркивал, что «преступность является одним из факторов общественного здоровья, неотъемлемой частью всех здоровых обществ». Энрико Фер-ри подчёркивал ограниченность статистического подхода к анализу преступно-сти как явлению в целом. Он высказывал сомнение в том, что только на основе количественных показателей анализа можно делать выводы о сущности пре-ступности и её месте в обществе. Напротив Э. Ферри отмечал, что постоянство этого социального факта не свидетельствует о его необходимости.

Общеизвестна точка зрения юристов на преступность как на ненормаль-ное и вредное для общества явление. Однако в истории социологии преступно-сти была высказана и такая точка зрения, что преступности присуща опреде-лённая позитивная роль в обществе. Юридическая картина мира хорошо изуче-на и описана юристами. В правовой науке разных стран можно найти формаль-ное определение преступления как деяния, запрещённого законом. Однако юридический анализ преступления сегодня оказывается уже недостаточным. Правовед видит преступное поведение лишь в границах действующей юриди-ческой системы, законодательства конкретной страны. В сложившейся ситуа-ции трудно объяснить, почему, например, деяние, считающееся преступлением в одной стране, не квалифицируется как таковое в другой. Содержание пре-ступления таким образом «прячется» за тип и форму конкретно-исторической системы законодательства. Интерпретация вины, общественной опасности, противоправности во многих странах и типах обществ существенно различают-ся. Перечень составов «юридического» преступления оказываются отданными на «усмотрение законодателя». Законодатель же практически находится «вне критики», реализуя волю класса или группы, стоящей у власти.

Своеобразие социологического взгляда на юридическую жизнь проявля-ется тогда, когда исследуется теневая, не урегулированная законом, сторона юридической материи. Социолог как бы «заглядывает» за официальную «зако-нодательную ширму» явления преступления. Поэтому для выявления генетиче-ских начал преступления нельзя оставаться только на почве закона. Сущность преступления находится вне права. Для современного этапа развития «социоло-гии преступления» характерна потребность её размежевания в первую очередь криминологией как наукой и учебной дисциплиной. Криминология изучает преступность как совокупность деяний, запрещённых законом (под страхом наказания), которые совершены на данной территории и в определённое время, при определённых условиях. С социологической точки зрения, преступление является деянием, что противоречит требованиям того или иного ведущего со-циального института, общество поддерживает путём криминализации этого де-яния. Такое определение является функциональным по сути, ибо оно раскрыва-ет роль уголовных запретов и наказания по социальной порядке. Но оно не ис-черпывает социологических характеристик преступления.

По способу осуществления все социальные взаимодействия можно разде-лить на два класса: легальные и нелегальные связи. Легальный тип связей вовсе

207

не свидетельствует об их совершенстве, даже нравственности. Эксплуататор-ские связи, отношения господства и угнетения в той или иной форме признава-лись течение тысячелетий как легальные, то есть допустимые. Социологиче-ский смысл категории преступность заключается в том, что этим термином обозначается весомый социальный факт, связанный функциональными и при-чинно-следственными связями с обществом и разнообразными социальными фактами и институтами уровнем жизни, размером безработицы, народными традициями, уголовной политикой государства, институтами религии и образо-вания, правоохранительной и пенитенциарной системой т. д. Э. Дюркгейм определил главные признаки социальных фактов:

1) объективность (независимость от сознания и воли отдельных индиви-дов) существование,

2) массовость однотипных проявлений, устойчивость форм. 3) влияние социальных фактов на поведение и образ жизни индивидов. Все это присуще преступности. Преступность удобно рассматривать как

числовую модель, которая состоит из ряда числовых показателей преступлений. На примерах преступления и преступности мы можем проследить прин-

ципиальную разницу между индивидуальным фактом и социальным фактом. Первый является случайным событием, подчиняющийся психически волевом состоянии личности, а второй — закономерным явлениям. Преступность, как и рождаемость или смертность, является стохастическим процессом, т.е. соци-альный факт состоит из случайных и незапланированных событий, но подчиня-ется закону больших чисел и превращается в итоге на стабильное явление, ко-торое уже не зависит от воли, желаний или настроений отдельных людей.

Р. Турахужаева, ПсковГУ, факультет психологии, II курс

(научный руководитель — доцент Л. С. Щенникова)

Культурный шок и процессы приспособления Термин «культурный шок» был введён в научный оборот американским

исследователем Калсрво Обергом в 1954 г. При вхождении в новую культуру субъект испытывает ряд фрустрации. Опыт новой культуры неожидан и потому что может привести к переоценке собственной культуры. Стрессогенное воз-действие новой культуры на человека специалисты назвали культурным шоком; иногда используются сходные понятия «шок перехода», «культурная утомляе-мость».

Проявления культурного шока: 1) напряжение из-за усилий адаптации; 2) чувство потери из-за лишения друзей, своего положения, профессии,

собственности; 3) чувство одиночества (отверженности) в новой культуре

208

4) тревога из-за осознания культурных различий; 5) чувство неполноценности из-за неспособности справиться с

ситуацией. Главной причиной культурного шока является различие культур. Каждая

культура выработала множество символов и образов, стереотипов поведения, с помощью которых человек может автоматически действовать в разных ситуа-циях. Когда человек оказывается в условиях новой культуры, привычная си-стема ориентации становится неадекватной, поскольку это иная картина мира.

Состояние культурного шока имеет самое непосредственное отношение к процессу общения. Каждый человек воспринимает свою способность к комму-никации как нечто само собой разумеющееся и не осознает, какую роль играет эта способность в его жизни, до тех пор, пока не оказывается в ситуации непо-нимания. Неудачное общение, как правило, вызывает у него душевную боль и разочарование. Однако умение расшифровать культурную информацию иного культурного окружения, о психологической совместимости с носителями иной культуры, способности понять и принять их ценности.

Диапазон симптомов культурного шока очень широк — от слабых эмо-циональных расстройств до серьёзных стрессов, психозов, алкоголизма и суи-цидов. Современные исследователи рассматривают культурный шок как часть процесса адаптации к новым условиям. Более того, в этом процессе личность не просто приобретает знания о новой культуре и нормах поведения в ней, но ста-новится более развитой культурно, хотя и испытывает стресс. Поэтому с начала 1990-х гг. специалисты предпочитают говорить не о культурном шоке, а о стрессе аккультурации.

Механизм развития культурного шока подробно описан Обергом, все лю-ди проходят через культурный шок и постепенно адаптируются.

Кривая адаптация (U-образная кривая), имеет пять этапов. Первый этап называют «медовым месяцем»: как правило, мигранты,

оказавшись за границей, полны энтузиазма и надежд. На втором этапе непривычная окружающая среда и культура

начинают оказывать негативное воздействие. Все большее значение приобретают психологические факторы, вызванные фрустрация и даже депрессия; убежать от реальности, общаясь земляками и жалуясь им на жизнь.

Третий этап — критический. Это может привести к соматическим и психическим болезням. Часть возвращается на родину. Но большая часть находит в себе силы преодолеть культурные различия, учит язык, знакомится с местной культурой.

На четвёртом этапе появляется оптимистический настрой приспособление и интегрирование в жизнь нового общества.

На пятом этапе достигается полная адаптация к новой культуре. С этого времени индивид и окружающая среда взаимносоответствуют друг другу.

Факторы, влияющие на культурный шок, можно разделить на две группы — внутренние (индивидуальные) и внешние (групповые). В группе внутренних

209

(индивидуальных) факторов важнейшими являются индивидуальные характери-стики человека — возраст, пол, образован и, черты характера, жизненный опыт.

Фактор образования: чем оно выше, тем успешнее адаптация. Образова-ние, даже без учёта культурного содержания, расширяет внутренние возможно-сти человека. Чем сложнее картина мира у человека, тем легче и быстрее он воспринимает новации.

Обстоятельства жизненного опыта человека также относятся к внутрен-ним факторам адаптации и преодоления культурного шока. Здесь важнее всего — мотивы к адаптации. От мотивации зависит, насколько полно они знакомят-ся с языком, историей и культурой той страны, куда они едут. Намного хуже обстоит дело у вынужденных переселенцев и беженцев, которые не хотели по-кидать родину и не желают привыкать к новым условиям жизни.

К внешним факторам, влияющим на адаптацию и культурный шок, отно-сятся культурная дистанция, особенности культуры, условия страны пребыва-ния. Нельзя не назвать такие факторы, как экономическая и политическая ста-бильность в принимающей стране, уровень преступности, от которого зависит безопасность мигрантов, возможность общаться с представителями другой культуры позиция СМИ, которые создают общий эмоциональный настрой и общественное мнение относительно других этнических и культурных групп.

На мой взгляд, «культурный шок» — это сложное и болезненное для че-ловека состояние, но результате формируется новая картина мира, основанная на принятии и понимании культурного многообразия; по моим наблюдениям, 2/3 иммигрантов адаптируются в разных временных рамках. В основном более успешно адаптируются те, кто приезжают с более высокими мотивами. Более быстрой адаптации способствуют опыт пребывания в инокультурной среде, наличие друзей среди местных жителей, которые помогают быстрее овладеть необходимой для жизни информацией, обеспечивают поддержку, контакты с бывшими соотечественниками, живущими в этой стране.. При этом на адапта-цию влияет даже не сама культурная дистанция, а представление человека о ней. его ощущение культурной дистанции, которое зависит от множества факторов — наличия или отсутствия войн или конфликтов как в настоящем, так и в про-шлом, знание чужого языка и культуры и т. п. Субъективно культурная дистан-ция может восприниматься как более далёкая или более близкая, чем на самом деле; в обоих случаях культурный шок продлится, а адаптация будет затруднена.

Глобальный мир — это не столько капитал и рабочие силы, сколько куль-турные и межкультурные отношение, способность жить в постоянно меняю-щемся мире, в котором все меньшее значение имеют границы между странами и все более важными становятся непосредственные контакты между людьми, этому «вызову надо учить и учиться».

210

Р. Турахужаева, ПсковГУ, факультет психологии, II курс

(научный руководитель — доцент Н. А. Ярмолич)

Политический аспект: проблема национализма В современном мире активизировались этно национальные проекции

(терроризм, мультикултуролизм). В основе лежит разное понимание национа-лизма. Данная статья излогает широко распространённую в мире идеологию национализма.

В целом национализм (фр. nationalisme) определяется как идеология и по-литика, базовым принципом которых является тезис о высшей ценности нации, её первичности в государство образующем процессе. Отличается многообрази-ем течений, некоторые из которых находятся в противоречии друг с другом. Национализм ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпи-мостью экстремизм сепаратизм. «Нация — первична, государство — вторично» — основной лозунг национализма, связи с этим есть такие понятия, как «наци-ональные ценности» , «национальные интересы», «национальная независи-мость», «национальное самосознание» и др.

По видам национализм бывает: гражданский национализм; государственный национализм; органический национализм; культурный национализм; этнический национализм. Есть крайние формы национализма: экстремизм и сепаратизм. Радикальный государственный национализм является ключевой состав-

ляющей фашизма, когда этнические националисты разделяют идеи националь-ного превосходства и национальной исключительности (шовинизм и расизм), а культурные националисты — культурной и религиозной нетерпимости (ксено-фобия).

Генезис проблемы таков возникает нации как форма объединения людей и на хозяйственно-экономической основе и на национально-государственной основе.

Национализм зародился в конце XVII в. и противопоставил феодальной преданности монарху преданность государственному образованию на основе этнической или языковой принадлежности.

В начале в Англии затем в Америке и во Франции произошли значительные изменения в политическом устройстве государства. Каждая из этих наций рас-сматривала себя как источник идеи свободы , что до сих пор является важным элементом в их национальных самоидентификациях. Согласно принятой западно-му точке зрения национализм сыграл ключевую роль в развитии либерализма.

Первая мировая война в сочетании с другими факторами привело к воз-никновению фашизма и нацизма, которые призывали к построению такого об-

211

щество, в котором люди лишены стремления к индивидуальному самовыраже-нию и полностью подчиняют свои интересы задачам нации.

Поражение нацизма во Второй мировой войне привело к дискредитации крайних форм национализма и кризису этнического национализма в целом, хо-тя в странах третьего мира он продолжал играть значительную роль способ-ствовал распаду колониальной системы.

Вместе с тем гражданский национализм до сих пор является одной из ве-дущих идеологий во многих либерально-демократических режимах.

В этих странах национализм фокусируется на таких вопросах, как участие граждан в процессе принятия политически решений в стране, обеспечение сувере-нитета на уровне законодательства и экономики, повышение конкурентоспособ-ности нации сохранение культуры. Последнее включает требования что все граж-дане должны говорить на государственном языке знать историю страны.

В то же время радикальный национализм заявляет о необходимости насаждения общечеловеческих ценностей которые размывают межнациональ-ные различия.

В современном русском языке наиболее употребительное значение слова «национализм» отличается по смыслу приближается к шовинизму и ксенофобии.

Это связано с одной стороны с тем, что Россия практически не знакома с идеологией национализма.

На западе положительная оценка понятия «национализм» — представле-ние об идентичности, которое может коллективно ощущаться членами некото-рого государства ,нации, общества или территории.

Отметим, и параллельный рост идей и практик в современном мире: Антинационализма. Согласно современным теориям антинационализма,

сопутствующим моментом любого национализма является расизм. В современной науке отмечается, что понятие национализма, как и поня-

тие нации, чрезвычайно трудно для определения и вызывает множество разно-гласий. Таким образом в общем виде можно выделить три основных подхода к проблеме национализма:

примордиализм — утверждает, что нации и национализм существова-ли всегда как данность с самого начала человеческой истории. Сторонники это-го направления также считают, что людям, принадлежащим к одной этнической общности, изначально и навсегда присущ некий набор культурных свойств, обусловливающих их поведение

модернизм — утверждает, что нации и национализм есть историческое явление, появившееся на заре индустриальной эры и связанные с первыми бур-жуазными революциями в Европе (XVI–XVII вв.) и ослаблением традиционных религий и государств-империй, основанных на священной власти правителя.

В дальнейшем в эпоху постколониализма национализм был «экспортиро-ван» в другие регионы мира, такие как Африка и Латинская Америка, где также был начат процесс конструирования наций.

этносимволизм — утверждает, что хотя многие выводы модернизма верны, неверно говорить о том, что нация является произвольным конструктом

212

националистов, так как в основе представления о единстве нации лежат многие более древние символические системы, такие как общая религия, язык и обы-чаи, а также общая этничность.

Национализм — идеология или политика прямо или косвенно базирую-щаяся на исключительности и превосходстве одной или нескольких националь-ностей, с неизбежным ущемлением в правах других. Национализм никогда не может привести к расширению культурных связей, к дружбе народов, обмену опытом, что так важно для нашего мира. Национализм не несёт в себе способов решения проблем: социальных, экономических или политических и представ-ляет собой механизм эгоистического использования народных масс. Национа-лизм несёт в себе противопоставление, напряжённость, конфликт, становясь главенствующей идеологией, неминуемо приводит к насилию и разрушению. Национализм унизителен для нации, слепо попавшей под его влияние.


1. Википедия — свободная энциклопедия [Электронный ресурс]: Режим доступа: URL: http://ru.wikipedia.org.

2. «Национализм в мировой истории» / Под ред. В. А. Тишкова, В. А. Шнирельмана. М., 2007.

3. Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т. В. Бердиковой и М. К. Тюнькиной. М., 1991.

213

214

215

216

Научное издание

МОЛОДЁЖЬ — НАУКЕ. 2015

Материалы молодёжных

научно-практических конференций Псковского государственного университета

по итогам научно-исследовательской работы в 2014/2015 учебном году

Том III

Компьютерная вёрстка: И. М. Федотов Технический редактор: И. М. Федотов

Корректор: С. Н. Емельянова ________________________________________________________

Подписано в печать: 25.12.2015. Формат 60х90/16.

Гарнитура Times New Roman. Усл. п. л. 13,5. Тираж 70 экз. Заказ № 5168.

Отпечатано на Versant 2100.

Адрес издательства:

Россия, 180000, г. Псков, ул. Л. Толстого, д. 4а, корп. 3а. Издательство Псковского государственного университета

Documents

pskgu.ru...ББК 74.580 М754. Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом. Псковского государственно