TÜRKOLOGİYAПоклонившиеся шаху мужи и женщины Сказали ему: у нас одно пожелание: Может, табиль с устрашаю-щим

T Ü R K O L O G İ Y A

№ 4 2015

АЛЕКПЕР АЛЕКПЕРОВ

ЗУРНА И ДЖАНГИ

(К этимологии названий в свете проблем этногенеза)

Р е з ю м е. В статье рассматривается ряд этнографических моментов, формировав-

ших этническое самосознание тюрок. Известно, что начало боевых походов всегда сопро-вождалось определёнными ритуалами. Обязательным элементом походов являлись музы-кальные инструменты. У тюрок это были зурна и табиль/нагара. Сопроводительный боевой марш назывался «джанги». Сопоставление мифологических образов Древнего мира (основ-ными среди которых были тур ‘бык’, волк, барс и дракон) свидетельствует о том, что их появление было обусловлено символами тенгрианства. Своими тотемами древние тюрки считали тех животных, имена которых составляли основу возрастных названий мужчины: küçük/kiçik (‘детёныш’) → gənc (‘юноша’) → ulu (‘зрелый муж’). Согласно закону метатезы слово gənc соответствует понятию cəng, от которого и произошло понятие джунгли. Следо-вательно, cəngi – это не что иное, как ‘волчья битва’.

Что касается слова зурна, то согласно постулатам тенгрианства, по которым тан – это ‘бык’, его название связано с понятиями бычий рог/сур + ней (‘флейта’). Ведь неспроста в Судный день архангел Исрафил затрубит именно в бычий рог. Полученные в ходе наших исследований данные позволяют утверждать, что все символы тюрок нашли отражение в топонимике Азербайджана. Исходя из этого, автор делает вывод, что становление тюрок как этноса происходило в Переднеазиатском регионе, центром которого был Азербайджан.

Ключевые слова: тюрк, Огуз, кут, курт, Маугли, «джанги», Кахкаха, Зангезур С древних времён началу боевых дей-

ствий предшествовал определённый церемо-ниал, например метание копья в сторону вра-га, жертвоприношение своему божеству, еди-ноборство рыцарей и т.п. У арабов в доис-ламскую эпоху одной из разновидностей ма-гического воздействия было искусство крас-норечия. Перед боем две армии выставляли

на поединок по одному воину (подобно Челу-бею и Пересвету) из числа наиболее искусных во владении не только оружием, но и словом. Если кто-либо из них одерживал победу, армия противника могла отступить, полагая, что высшие силы не на её стороне [1. C.4].

Сопутствующим элементом каждого похода был боевой марш. С одной стороны,

5 *


68

он предназначался для поддержания боево-го духа войска, с другой – для устрашения

определённого пространства (населения), что входило в орбиту боевого похода.

Боевой поход османской армии

У тюрок в походах основными сопро-

водительными музыкальными инструмен-тами были зурна и нагара, или табиль (бук-вально – ‘литавра’). Ударным инструмен-там в «Искендер-наме» Низами Гянджеви посвящены следующие строки:

Şaha təzim edən ərlər, qadınla r Ona dedilər ki, bir arzumuz var: Bəlkə qorxunc səsli bu təbildən

sən Birini burada qoyub gedəsən?

[2].

Поклонившиеся шаху мужи и женщины

Сказали ему: у нас одно пожелание:

Может, табиль с устрашаю-щим звуком

Ты, оставив здесь, уйдёшь?

Интересно то, что и сегодня боевой

марш тюрок Азербайджана называется «Cən-gi» («Джанги»). Этот марш по характеру напоминают и некоторые наши ритмические мугамы. Например, мугам «Heyratı», чьё наз-вание своими истоками восходит к Герату, исполняется в ладе «Mahur-hindi», тогда как «Mani» – в ладе «Şur». Знатоки мугама утверждают, что «Mani» был османским бо-евым маршем и потому должен называться «Osmani». Но это уже отдельная тема. Есть и такие учёные, которые категорически свя-

зывают слово мугам с семитским корнем макам/маком (дословно – ‘стоянка’). Одна-ко проведённые исследования показывают, что подобные попытки лишь упрощают фи-лософскую сущность и происхождение дан-ного жанра. Название мугама связано не-посредственно с тюрками-магами Азербай-джана и означает ‘божественная песня’ (т.е. ‘теогония’) [3. C.308–336].

Боевой дух нашего народа отражён в одноимённом музыкальном произведении Узеира Гаджибейли, написанном корифеем азербайджанской классической музыки в годы Второй мировой войны. Именно поэтому мы и включили в заголовок статьи два основных элемента боевого похода тю-рок. Музыка как один из важнейших этно-графических источников для истории позво-ляет проследить историю формирования этнического самосознания тюрок Азербай-джана и ещё раз опровергнуть надуманный и голословный тезис о пришлости их на свои земли.

Узеир Гаджибейли создал свой знаме-нитый «Джанги» в ладе «Чаргях». О проис-хождении названия этого лада Мир Мохсун Навваб – учёный, родившийся в азербай-джанском городе Шуше (Нагорный Карабах),


69

написал следующие строки: «…чаргях взят из небесного грохота (грома. – А.А.), и, кроме того, [он] четырьмя песнями и уголками достигает совершенства» [4. C.36]. Судя по исследованиям мугама, этот ладовый жанр азербайджанской мелодии уходит корнями в доисламскую и дозороастрийскую эпоху тенгрианства, следы которого прослежива-ются уже в наскальных изображениях мезо-литической стоянки Гобустана (Азербай-джан), например ритуального танца «Yallı» (кстати, тоже лада «Чаргях» и связанного с культом огня) и «Qaval daşı» (‘каменный бубен’).

Как известно, мифологическая мани-фестация верховного Бога у многих древ-них народов Передней Азии и Европы – это «плодородие через грозу», материальной манифестацией которого был tur/tor. С учё-том того что в земных условиях плодоро-дие обеспечивается наличием четырёх ос-новных элементов – земли, воздуха, воды и огня, можно утверждать, что азербайджан-ский лад «Çahargah/Чаргях» вобрал в себя тенгрианскую идею плодородия. Именно с этим и связана идея возникновения образов Геракла, германского Тора, Христа, да и са-мого понятия тюрк [3. C.308–336]. Выше-приведённые факты позволяют сделать сле-дующее заключение: «cəngi» – это боевой марш тюрок Азербайджана. Как разно-видность теогонии он появился в эпоху тенгрианства.

Безусловно, формирование этнической традиции обусловливается мировосприятием того или иного этноса. Изучение этнического самосознания в настоящее время можно счи-тать одной из наиболее сложных задач исторической науки. Это связано прежде всего с имперскими амбициями в глобаль-ном масштабе и с идеей «богоизбранства». Например, некоторые из амбиций были следствием расчленения Османской импе-рии и притязаний на её наследство.

Как и любая другая отрасль науки, ис-тория нуждается в своей базе источников. Однако в нашем случае более важна мето-дика, которая позволит исследователю, за-нимающемуся затрагиваемыми нами проб-лемами, обосновать выдвинутую им гипо-тезу. Современные историки, основываясь главным образом на идеологических пред-убеждениях, привнесли в науку много несу-разного. В результате историческое и куль-турное наследие определённого этничес-кого массива без всяких на то оснований очень часто приписывалось другому этно-су. Таких примеров можно привести мно-жество. Но больше всего от подобных «раз-работок» пострадали тюрки, в том числе и тюрки Азербайджана.

Любая проблема в науке должна ре-шаться с использованием всех доступных источников. Но когда вопрос касается ста-новления этнического самосознания, осо-бенно в дописьменный период, его рас-смотрение осложняется из-за отсутствия соответствующих письменных памятников. По этой причине для исследователей пер-воисточниками служат мифологические об-разы и символы, часть из которых связана с определёнными тотемами [5. C.35–38]. Впол-не закономерно возникает потребность в изу-чении языкового материала, который в отли-чие от других источников не подвержен идеологической обработке и потому сохра-няет в себе первичную информацию.

Наибольшее распространение в тюрк-ской мифологической традиции имели сле-дующие символы: kut/tur (‘бык’/‘Бог’) → kurt/kutr (‘волк’) + bars (‘горный лев’) + yı-lan/ilan/əjdaha (‘змей’/‘дракон’). По версии «Огуз-наме», Огуз-каган изображался так: «Ноги его были подобны ногам быка, пояс-ница – пояснице волка, плечи подобны пле-чам соболя». Согласно же киргизскому эпосу о Манасе этот герой «имел тигровую шею, змеиные веки, волчьи уши» [6. C.122].


70

Триединство понятий бык/волк/барс от-ражено и в азербайджанском мугаме: Maye

(buğa) – Qurdu (kürdü) – Şikəste-i bars (fars) [7. С.308–336].

Достоин внимания тот факт, что в тюрк-

ском языке kut – это Бог (Святой Дух), свет; ми-фологической манифестацией его является бык [7. C.387–419]. Изображение этого животного в качестве религиозного символа достаточно часто прослеживается в древней мифологии.

Бык был одним из главных персона-жей барельефной традиции древности в Пе-

редней Азии. Так, в урартской традиции гро-мовержец Халди представал в виде льва [8. C.37–48], восседающего на быке, а на кре-постных воротах (Qoşa qala qapısı) в Баку бык изображён в окружении двух львов. В древне-греческой мифологии Зевс является к Алкме-не, матери Геракла, в облике быка [9. C.3–19].

Подвески из Радимичских курганов ХI–ХII вв.

Изображение обряда «Туран» – бык и семь девушек

Шлем викинга


71

Казахский воин

Модификация бык – лев (Alp Ər Ton-

qa, Alр Arslan) [10. C.74] встречается в сим-волах монотеизма, например у иудеев: יהוה (Yahva/‘Бог’), alef → Ariel ‘божий лев’, в ис-ламе: Heydar/Əsadullah (‘божий лев’), в араб-ском языке: ثور/sur (‘бык’/‘телец’). У греков верховный Бог – это Зевс, манифестацией которого был бык. Именно в облике быка он и явился к Алкмене. У египтян манифес-тацией их верховного Бога – Ra являлся лев (сфинкс). Известно, что одним из имён Ra было Hekri. Это имя согласно метатезе со-норного -r произносится как Hekir, что со-ответствует тюркскому понятию Gök Ər ‘небесный Бог’/Gök Tanrı ‘Kuar’ [3. C.355], в котором прослеживается tan/‘бык-телец’.

Подобная модификация приводит к мифологическому раздвоению божествен-ной информации: если Ra – это ‘кот’/’лев’, то его соответствие Hekri/Tanrı – это уже ‘бык’. Как видим, и египетская мифология сохранила модификацию лев – бык. Указан-ная модификация не ограничивается только приведёнными параллелями. На основании метатезы Ra – это Ar/Al, что равнозначно тюркскому понятию ər/ar/al – Eloh/Allah (‘Святой Дух’; вторичное значение – ‘муж’ – Baba – верховный Бог тюрок-скифов).

Как сказано выше, прообразом Ра в греческой мифологии был Зевс/D(Z)eu(v)s [9. C.3–19]. Греческая мифологическая тра-

диция настаивает на том, что именно Зевс является отцом Геракла. Это подтвержда-ется и словарным фондом самого имени греческого героя. Второй слог этого имени – -akl соответствует тюркскому понятию ogul/‘сын’ [11. C.50–55], а Ar в случае рота-цизма/зетатизма – понятию Al (Allah). Ту же аналогию находим и в имени Alı – отца Koroğlu, образ которого способствовал соз-данию легенды о Геракле [9. C.3–19].

Как можно заметить, и Ra и D(Z)eu(v)s – это не что иное, как световое начало. Но если принять во внимание, что -us/-оs является окончанием существительного в греческом языке и на основании метатезы Ra → Ar сохра-няет световую семантику, то такое же значение будет иметь и первый слог имени – D(Z)e-. А это уже соответствует тюркскому понятию od/(‘огонь, свет’) [9. C.3–19]. Но здесь вновь проявляется модификация бык – волк. Так, Ге-ракл (греческий вариант Кёроглы) является сыном громовержца Зевса, представшего перед Алкменой в облике быка. Согласно же азер-байджанскому варианту тюркского дастана «Кёроглы» от этого героя у тюркской красави-цы Момине-хатун из Дербента рождается сын Гасан, которого по легенде зовут Qurd oğlu. С распространением мусульманских традиций это имя было искажено – преобразовано в Kürdoğlu, что означает ‘сын курда’. Примеров подобных трансформаций предостаточно.


72

Если исходить из греческой мифоло-гии, то мать Геракла кроме него родила от своего «законного» мужа Амфитриона ещё и Ификла. Имя Ификл (др.-греч. Іφικλής), в котором также прослеживается понятие akl/ikl ‘сын’, в случае перехода ф/т читает-ся и как Итикл – ‘сын собаки’. Таким об-разом, греческая легенда подчёркивает «со-бачью» сущность Алкмены, чьё имя вклю-чает в себя и частицу al-, содержащую све-товую информацию.

Такое неслучайное совпадение фактов позволяет нам вести свои исследования уже в другой плоскости, ключом к которой яв-ляется «человеческий детёныш» Маугли – знаменитый герой рассказа Р.Киплинга, живущий в джунглях. Сопоставление имён Геракл и Маугли показывает, что в их сос-тав входит одно и то же понятие – akl/ugli ‘сын’. Как видим, в имени Маугли подчёр-кивается его принадлежность к человечес-кому роду – «человеческий детёныш», что соответствует тюркским ma(n)/(‘человек’) + ugli/oqlu ‘сын’ → ‘человеческий детёныш’. Местом обитания этого человеческого детё-ныша/Маугли были джунгли. По существу-ющей гипотезе, понятие джунгли означает ‘непроходимые заросли (в Индии)’ (нем. Dschungel, англ. jungle, др.-рус. женгель ‘ча-ща’) и восходит к инд. djangal ‘невозделанная земля’, др.-инд. jaṇgala [12]. Представленную здесь этимологию нельзя считать удачной, так как она весьма поверхностна. Постараемся подтвердить своё утверждение, опираясь на выше- и нижепредставленные факты.

Так, частица -el/-al в качестве топони-мического форманта фигурирует и в таких названиях, как Barsel(iya)/‘Страна барса’, İtal(iya)/‘Страна собаки, волчицы’, Ka-tal(oniya)/‘Страна волка’ [13. С.5–18; 3. С.270–307]. Поэтому предлагаемая версия об этимологии понятия джунгли/cəngəl → jaṇgala ‘непроходимые заросли’ не выдер-живает никакой критики. Ведь хотя Маугли

и человеческий детёныш, но вырос он среди волков и жил с ними там, где могли жить именно волки. Таким образом, судя по рассказу о Маугли, джунгли были мес-том обитания волков.

С учётом языковых особенностей тюрк-ского языка, в частности метатезы (пере-становки корневых), при сопоставлении то-темов волк/бык мы также получаем довольно интересную аналогию: kurt → kutr. В случае закономерного выпадения или приращения сонорного -r (arslan/aslan, topraq/torpaq, kut-riqur/kutiqur, Volqa/Bolqar) можно поставить знак равенства между мифологическими об-разами kut/‘бык’ и kurt/‘волк’. По некоторым данным, Огуз – это kut/‘бык’ [14. С.32–96; 15. С.43; 16. С.4; 17. С.315–318]. Он Богочеловек, так как согласно уйгурскому варианту «Огуз-наме» его отцом был buğa/‘бык’ – Тенгри (неба) (творческое начало; ср.: евр. יהוה/Йах-ве/‘Бог’; в греческой мифологии Зевс – ог-ненное начало), а матерью – богиня плодоро-дия Ay qağan [18. С.21; 19. С.15–22; 20. С.32, 119–122, 132–134]. Во время походов Огузу сопутствовал луч света, по острию которо-го бежал волк (kurt) [6. С.120–130]. По од-ной из версий «Огуз-наме», имя Огуз озна-чало ‘рождённый серым волком’ [21. С.496]. Kurt и производные от него глаголы qurtar-maq/kurtarmaq ‘кончать/заканчивать’ связаны с реализацией света, энергии, а существи-тельное qurtuluş/‘освобождение’ – с волком.

Тюрки верховного Бога называли Qan (‘красный’) или Göy (‘голубой, небесный’) Tanrı. Эпитет же к слову волк в тюркской традиции – сивый, синевласый, у якутов, на-пример, – кувх (‘голубой’), т.е. волку при-писывалось небесное происхождение. Та-кую же взаимосвязь kut/kurt мы находим и в славянской мифологии: вол (бык) → волк. В германских языках англ. God и нем. Gott/‘бык’ метатизируются в dog/‘собака’, т.е. одомашненный волк; в перс. яз. бык – это xuda. Наверное, неспроста на знамени Сефевидов тур/‘бык’ изображён поверх двух волков [22. С.17; 7. С.387–419].


73

Из множества наименований волка в тюркских языках до нас дошли следующие: gurt, kaskır, börü, möjək [23. С.79; 24. С.105; 25. С.117; 26. С.124; 27. С.92; 28. С.74]. Более архаичные тюркские формы понятия, свя-занного с волком, частично забыты, частич-но входят в состав соседних языков. Напри-мер, в тюркских языках есть глагол ulamaq ‘выть по-волчьи’. Производное от этого гла-гола существительное ul/‘волк’ сохранилось в современном удинском языке [29. С.279].

На определённом этапе формирования этнического самосознания модификация Бог – человек трансформировалась в понятие че-ловек (адам), а затем, уже на основании та-кого восприятия, преобразовалось в личное имя. Модификация тотем – человек довольно широко известна с древних времён: Буга, Барс-бек, Итларь, Лупа, Канышка и т.п. К транс-формации, связанной непосредственно с вол-ком, относится и тюркский термин qancıq → kanıcak/‘сучка’, употребляемый персами в сасанидский период по отношению к женщи-не – хранительнице очага [30. С.163, 181]. К образу волчицы восходят и названия Gən-cə/Qazaka/Qanzasar (Гандзасар), последнее из которых состоит из двух слов – тюрк. Qand-zak/qancıq (‘волчица’) + перс. sər (‘голова’).

В этой связи заслуживает внимания сообщение Фирдоуси из «Шах-наме», в ко-тором он страну тюрок называет Keşvər-e qorqosar (‘Страна волкоголовых’). Представ-ляет интерес также то, что на знамёнах ски-фов и гуннов Аттилы изображалась волчья голова. Именно на основании этого склады-вается дуализм понятия Вахтанг Горгосар (‘бык с волчьей головой’) [3. С.387–419] (к этой версии восходит и легенда о Мино-тавре). Вероятно, та же традиция способ-ствовала появлению у персов легенды о тюрке-булгаре – собакогубом Саклабе (перс. səg/‘собака’ + ləb/‘губа’) [3. С.192–226].

По словам Геродота, у тюркского/скиф-ского племени невров «…обычаи скифские.

За одно поколение до похода Дария им приш-лось покинуть свою страну из-за змей… Утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик» [Herodot. IV: 105]. Здесь налицо уже следую-щая модификация: волк – змей.

Рассмотрим другой пример. В 1547 г., накануне третьего похода османского сул-тана Сулеймана Кануни в Азербайджан, брат сефевидского шаха Тахмасиба I – бег-лярбек Ширвана Алгас Мирза – восстал против своего правителя. Но его схватили и заключили в крепость Гахгаха. Первона-чально мы предположили, что слово гахга-ха произошло от одноимённого глагола и имело значение ‘раскатистый/злобный смех’. Однако при дальнейшем исследова-нии имеющегося материала обратили вни-мание на то, что данная крепость находи-лась на исторических землях Мидии. В армянских источниках Мидия именуется и как Страна маров, т.е. ‘Страна змей’. Имя же последнего мидийского царя Астиага было Аждахака [Хоren. I: 10, 25], т.е. ‘дра-кон’. В число имён этого царя входило и одно тюркское – İlan [3. С.318–322].

Здесь нам хотелось бы остановиться на следующем замечании М.Б.Пиотровско-го: «Аравийские языческие религиозные представления VI–VII вв. имели в своей основе веру в божества отдельных племен-ных объединений. Некоторые из этих бо-жеств приобретали порой особое значение, становясь божествами общеаравийскими. Таковыми были женские божества Аллат и Узза и в меньшей степени Аллах. Божества эти были известны и йеменским бедуинам, от которых, наверное, они попали в йемен-ские надписи. Возможно также, что Илан (‘ln, ‘lhn) (тот же Илах. – А.А.) монотеисти-ческих религий является определённым соответствием аравийскому Аллах» [31. С.108, 155–156, 181].


74

Как можно заметить, доисламские по-верья семитов-арабов являются отражением тюркского мира [32. С.64–77; 33. С.3–19], где Илан соответствует понятию Илах/‘све-товое начало’ и связан с культом драко-на/змея. (В библейской традиции (Ветхий Завет) змей – это уже прообраз дьявола, ко-торый тоже имеет огненное начало).

В дополнение к сказанному приведём ещё один пример. В конце XVIII в. учёные заговорили о существовании языковых свя-зей между индейцами Америки и тюрками [34. С.114–122]. С этой точки зрения весьма интересны выводы татарского исследовате-ля Абрара Каримуллина. По его мнению, индейцы-ацтеки получили своё название от ритуальных божеств – фигурок змей, окра-шенных в белый цвет. На их языке оно зву-чит как акцилан, т.е. ‘белый змей’ [35. С.47].

Согласно башкирскому эпосу об Урал-батыре герой сражается с падишахом змей – белым змеем Кахкахой. Если Кахкаха «плюнет на камень» – камень, «как вода, заки-пит», если «плюнет на гору – гора расплавит-ся, водой станет», «вода потечёт и тут же… сверкающим озером станет». Урал-батыр сме-ло расправляется и с девятиголовыми дивами Кахкахи – караульщиками его дворца тайн. Он отрубает им головы и освобождает зато-чённых в темницу батыров и девушек-краса-виц. Затем Урал разрубает на мелкие части шестиголового змея и извлекает из его сердца золотой ключ. Но здесь уже интересно другое, например то, что Асрушана – дворец тюрок-афшинов, впоследствии основавших в Азер-байджане государство Саджидов, находился в городище Калан Кахкаха. В этом дворце име-лась настенная роспись, сюжет которой был идентичен с сюжетом «Капитолийской волчи-цы» из предания о Ромуле и Реме [36. С.2004]. В латинской же версии волчица, вскормившая младенцев-близнецов, именуется canis, что соответствует тюркскому kanış/kancık (‘волчи-ца’/‘сучка’) [37. С.284].

В древнегреческом языке волк – это Lyucos [5. С.19]. Тит Ливий, рассказывая легенду о рождении Ромула и Рема, под-черкнул, что после того как братьев броси-ли в заводь Тибра, пробегавшая мимо вол-чица остановилась на плач детей и дала им сосцы. В таком виде и нашёл малышей цар-ский пастух Фавстул, который отнёс их своей жене Лупе Лоренции. По поводу име-ни жены пастуха Тит Ливий писал: «Иные считают, что Лоренция звалась среди пастухов “волчицей”, потому что отдава-лась любому» [38. С.10–13]. Плутарх же дал более правильное толкование имени «волчицы» Лупы Лоренции. По его словам, «Лупа значит по-латыни волчица, зверь и публичная женщина…» [39. C.56–57].

Общность корневых (в греч. ly-, в лат. lu-) можно было бы объяснить их индоев-ропейским происхождением. Но, как мы уже говорили, ulamaq в тюркском и отражённая в современном удинском архаичная форма названия волка ul дают нам возможность утверждать, что производное от ul (u)lu/ (‘муж, старейшина’) в случае метатезы по-служило основой для создания этнонима lu (‘человек’) – lu + bi (оконч. мн.ч.). Это до-пускает наличие аналогии между названиями древнеазербайджанских племён лулуби (‘волчье племя’/‘народ’) и ку(р)ти (с той же семантикой). Таким образом, связь названия canis с тюркским понятием qancıq/kan-cık/‘волчица’, а также сопоставление этих названий с топонимами Gəncə/Gəncəksər (Гандзасар) позволяют считать, что основу слова gənc(ik)/‘юноша’ составляет всё тот же волк. Это подтверждается следующей законо-мерностью возрастной трансформации поня-тия человек в тюркском мировосприятии: младенец (küçük/kiçik ‘щенок’) → юноша (gənc ‘молодой волк’) → зрелый муж (ulu ‘зрелый волк’).

«Человеческий детёныш» Маугли, став «молодым волком» – зрелым юношей,


75

сумел возглавить волчью стаю после смер-ти её вожака Акелы. Из этого следует, что понятие джунгли/cəngəl основано на поня-тии волчье логово. Согласно метатезе слово gənc читается как cəng. Прибавив к нему топонимический формант el, имеем уже cəng + e(ə)l. Основываясь на приведённых фактах, заключаем, что значение боевого марша «cəngi» – ‘волчья битва’.

Сопоставление бык – волк – барс – дракон даёт нам возможность расширить ареал дальнейших исследований. При фо-нетическом соответствии фонем g/j/z слово cəngi/‘джанги’ произносится как zəngi. Не исключаем, что арабское слово zənсi/zən-ji/‘негр’ восходит к той же мифологической традиции. На это в своё время обратил внимание и К.Босворт. Zəngi/Зенгиды – это один из ведущих тюркских родов, который основал государство с центром в Алеппо (1127–1222). О происхождении этого рода К.Босворт приводит следующие сведения: «Отец Занги, тюркский гулам Ак-Сонкур, состоял военачальником у сельджукского султана Мелик-шаха… Происхождение име-ни Занги остаётся неясным; возможно, что оно связано с арабским зиндж (‘чёрный, африканец’) и указывает на тёмный цвет лица; но оно может быть и тюркским» [40. C.169].

Топонимы, содержащие имя Zəngi, распространены на довольно большом про-странстве: это Зенги недалеко от Герата, Зенгистан, упоминающийся в соседстве с Хорезмом, сел. Зенги-Ата, расположенное вблизи Ташкента [41. C.96, 533; 42. C.119–123]. По мнению В.В.Бартольда, в районе крепости Зенги-Баба, в направлении Урген-ча, находится колодец Куртыш, в названии которого прослеживается всё тот же курт /‘волк’ [43. C.595]. В случае фонетического перехода арабских звуков дж/г → Джа-маль/Гамаль, Джурджан/Гурган можно по-лагать, что такое же происхождение имеет

и название Занзибар, т.е Зангибар, где -бар и производное от него барбар/‘варвар’ оз-начают ‘человек/люди’. Следовательно, Занзибар/Зангибар переводится как ‘волк-человек’.

То же самое можно предположить и относительно азербайджанских названий Zəngəzur, Zəncan [44. C.58], Zəngibasar/Gən-cəbasar и Zəngilan. В основе последнего ле-жат два понятия: zəngi (gənci)/‘волк’ + alan/этноним. Ибн Хордадбех, говоря о землях на Мугане, принадлежавших саса-нидскому шаху Ардаширу, упоминает Ал-лан-шаха [37. C.61]. Ибн Русте – cовремен-ник Ибн Хордадбеха и автор книги «Ал-алак ан-нафиса» – в главе, посвящённой ре-кам, писал, что Кура начинается в стране Аллан [45. C.42]. Конечно же, это сообще-ние ни в коем случае не должно восприни-маться как описка, потому что в сочинении Истахри, жившего в одно время с Ибн Рус-те, читаем: «Совокупив Азербайджан, Ар-ран и Арминию на одной карте, сделали… [их] единой территорией. На востоке эта [территория] граничит с ал-Джибалем, ад-Дейлемом и западной [частью] моря ал-Ха-зар, на западе ал-Арман и границы ал-Лана, ал-Джазира и горы Кабк, на юге ал-Ирак и [часть] границ ал-Джазиры» [45. C.87]. По утверждению А.Фазили, поскольку Муган располагался на границе Сасанидской им-перии с хазарами, иранские шахи для защи-ты северных границ от нападения тюрок разместили там воинственных аланов [46. C.9]. Аланов, которые по письменным ис-точникам были известны как азы/асы/ясы, знали и в Древней Европе (хотя бы с мо-мента возникновения понятия Азия, т.е. с III тыс. до н.э.). Никакого отношения к иранцам они, конечно же, иметь не могли. Ираноязычные племена на наших землях появились значительно позже. В письмен-ных источниках аланы/асы сравниваются с печенегами (кангарами) [7. C.387–419; 32.


76

C.62–63; 47. С.17–39; 48. C.12–37; 33. C.113–115]; согласно Армянской географии Кангар (‘печенеги’) – это провинция Ибе-рии, а Панцканк (тоже ‘печенеги’) – про-винция Арцаха, Нагорного Карабаха [49. C.39, 49].

Некоторые исследователи утвержда-ют, что название Sangibuti, которое имела одна из маннейских провинций, состоит из двух частей тюркского происхождения – sangi/zangi + buti (budun ‘народ’) [44. C.58–59]. Однако автор указанной работы свою мысль дальше не развил, вследствие чего этимология первой части названия (sangi/zangi) осталась невыясненной. Вполне вероятно, что здесь опять же прослеживается понятие волк-человек.

Возвращаясь к модификации бык (вол) – волк, скажем, что мы в названии Зенгезур опять же видим вышеуказанное двуединство. Это двуединство восходит к тюркской мифологической традиции, чем и объясняется происхождение имени грузин-ского царя Вахтанга Горгосара.

Относительно слова zurna как одного из элементов боевой традиции тюрок мож-но сказать следующее: его появление также связано с культом быка: ведь в Судный день архангел Исрафил затрубит именно в бычий рог – sur. Поэтому никак нельзя со-гласиться с общепринятым мнением, будто оно происходит от перс. sûr ‘праздник’ + nау/ней ‘флейта’ [50]. На основании фило-софского осмысления культа быка (tur/sur) полагаем, что представленная этимология не столь убедительна, а слово зурна состоит из двух компонентов: sur/‘бычий рог’ + nау ‘флейта’ (например, от слова karaney ‘боль-шой ней’ произошло слово кларнет).

Итак, ознакомление с мифологичес-ким мировосприятием позволило нам прий-ти к заключению, что становление тюрк-ского этноса отразилось в топонимике оп-ределённого ареала:

бык – Баку, Троя, Тавр, Багдад, Теб-риз, Окуз-дагы;

барс/лев – Парсуа, Барселия до Кры-ма (Ширван – её татская калька), Барзаа (Барда), Шираз, Борчалы, Барселона;

курт/волк (собака) – Гянджа, Гандзак (Газака), Ганзасар, Гирдман, Зенгибасар, Зангилан, Зангезур, Исфахан, Гордион, Итака, Италия, Каталония, Испания;

аждаха/змей – Мидия/‘Страна маров (змей)’, Кахкаха, Илан-дагы.

Научная новизна и практическая

значимость статьи. В статье на основании мифологического и языкового материала письменных источников утверждается, что первичной территорией формирования тю-рок был совсем не Алтай, как это в течение продолжительного времени преподносится наукой. Все письменные источники и ми-фологические символы однозначно опро-вергают эту гипотезу и доказывают обрат-ное: становление тюркского этноса проис-ходило в Переднеазиатском регионе, ядром которого был Азербайджан.

Статья может быть использована при изучении этнических процессов, охватыва-ющих территорию в пределах от границ Египта до Индии, включая Балканы, Апен-нины и Северное Причерноморье.

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Sajid Šafi ar-Razi. Put krasnorečija:

(Nahdž ul-balaga) / Per. i komment. Tarasa Čer-nienko. Bакu, 2010.

2. Nizami Gəncəvi. İskəndər-namə // http.az.wikipedia.org/wiki/təbil

3. Alekperov Alekper. Tjurki Azerbajdža-na. Baku: Şərq-Qərb, 2011.

4. Nəvvab Mir Möhsün. Vüzuhul-ərqam. Bakı: Elm, 1989.

5. Hocaoğlu Durmuş. Batıda Kurumsal-laşmış Sosiyal Patolojik Davranışlar: Sapkin, Şid-


77

det, Kan ve Korku Kültürü // Türkiye Günlüğü. Kış, 2009. 96.

6. Lipec R.S. «Lico volka blagoslo-venno…»: [Stadialnye izmenenija obraza volka v tjurko-mongolskom ёpose i genealogičeskih ska-zanijah] // Sov. ёtnografija. 1981. № 1.

7. Alekperov Alekper. Ёtimologija nekoto-ryh nazvanij tjurksko-albanskogo proishoždenija // Dirçəliş – XXI əsr. Bakı, 2011.

8. Melikišvili G.A. Musasir i vopros о drevnejšem očage urartskih pleměn // Vestn. drev. ist. 1948. № 1.

9. Alekperov Alekper. K lokalizacii i pro-ishoždeniju nazvanija Aratta // Tarix və ger-çəklik: Azərbaycan Tarix Qurumu. Bakı, 2010. 2.

10. On že. Po povodu nekotoryh tjurksko-semitskih i tjurksko-indoevropejskih istoričeskih jazykovyh parallelej // Türkologija. 2012. № 2.

11. On že. Bog/car, žrec/voin // Tarix və onun problemləri. Bakı, 1999. 2.

12. http://az.wikipedia.org/wiki/C%C9%99ng%C9%99llikl%C9%99r

13. Alekperov A. On the problem of autohtony of the Turkic population of Qarabag // Sosial bilgilər. Bakı, 2000. № 1.

14. Bernštam A.N. Istoričeskaja pravda v legende ob Oguz-Kagane // Sov. ёtnografija. 1935. № 6.

15. Koroğlu Xalıq. Oğuz qəhrəmanlıq eposu. Bakı: Yurd, 1999.

16. Sinor D.L. Oğuz-Kağan Dastanı Üze-rinde Bazi Mülahizalar // Türk Dili ve Edebiyatı Dergisi. Ankara, 1950. C. 4.

17. Bazin L. Notes sur les mots «oguz» et «tuerk» // Oriens. 1953. Vol. 6. № 2.

18. Radlov V.V. K voprosu ob ujgurah: Pril. k LXXII tomu Zapisok Imper. akad. nauk. SPb., 1892. № 2.

19. Ščerbak A.M. Oguz-name. Muhabbat-name. M., 1959.

20. Seyidov Mirəli. Azərbaycan xalqının soykökünü düşünərkən. Bakı, 1989.

21. Gordlevskij V.A. Čto takoe «bosyj volk»? (K tolkovaniju «Slova o polku Igoreve») // Izbr. soč. M., 1961. T. 2.

22. Xalilov Mubariz. Relikty v miniatjure XVI veka // İrs (Nasledie). 2004. № 1(14).

23. Russko-turkmenskij slovar. M., 1956. 24. Rusča-uzbekča lugat. Toškent, 1950.

Т. 1: А–H. 25. Russko-tatarskij slovar. Kazan, 1955. 26. Russko-ujgurskij slovar. M., 1956. 27. Russko-kirgizskij slovar. M., 1957. 28. Russko-jakutskij slovar. M., 1968. 29. Mobili Robert. Udicə-azərbaycanca-

rusca lüğət. Bakı: Ləman, 2010. 30. Abramjan R. Pehlevijsko-persidsko-ar-

mjano-russko-anglijskij slovar. Erevan: Mitk,1965. 31. Piotrovskij M.B. Južnaja Aravija v ran-

nee srednevekove: Stanovlenie srednevekovogo obščestva. M.: Nauka, 1985.

32. Alekperov Alekper. Po povodu prois-hoždenija nekotoryh nazvanij // Türkologija. 2011. № 4.

33. Alekperov A.F. Ob ёtničeskom prois-hoždenii skifov // Aktualnye problemy istorii Kav-kaza: Mat-ly Meždunar. konf., posvjašč. 100-letiju so dnja roždenija R.M.Magomedova (Mahačkala, 14–15 aprelja 2010 g.). Mahačkala, 2010.

34. Karimullin A.K. K voprosu o genetičes-kom rodstve otdelnyh jazykov indejcev Ameriki s tjurkskim // Voprosy geografii SŠA. L., 1976.

35. On že. Tatary: ёtnos i ёtnonim. Kazan, 1989.

36. Egorova L.E. Semantika mifologemy volka v tradicionnoj kulture jakutov: Avtoref. dis. … kand. filol. nauk. Ulan-Udё, 2004 // http://www.dissercat.com/content/semantika-mifologemy-volka-v-traditsionnoi-kulture-yakutov

37. Ibn Khordadbeh. Kitab al-masalik va-l-mamalik. Leyden: M. de Gouye, 1889.


78

38. Livij Tit. Istorija Rima ot osnovanija goroda. M., 1989. T. 1.

39. Plutarh. Izbrannye žizneopisanija. M., 1990. T. 1.

40. Bosvort K.E. Musulmanskie dinastii: Spravočnik po hronologii i genealogii / Per. s angl. P.A.Grjazneviča. M.: Nauka, 1971.

41. Bartold V.V. Vvedenie k izdaniju Xu-dud al-Alem // Soč. M., 1973. T. 8.

42. On že. Eščě o samarkandskih ossuarijah // Soč. M., 1966. T. 4.

43. On že. Očerk istorii turkmenskogo naroda // Soč. M., 1963. T. 2 (I).

44. Ağasıoğlu Firidun. Azər xalqı. Bakı: Çaşıoğlu, 2000.

45. Vəlixanlı Nailə. IX–XII əsr ərəb coğra-fiyaşünasları Azərbaycan haqqında. Bakı: Elm, 1974.

46. Fazili Abdulla. Azərbaycanın qədim və ilk orta əsrlər tarixi İran tarixşünaslığında: (III–VII əsrlər). Bakı: Elm,1984.

47. Alekperov Alekper. Ob ёtničeskom proishoždenii nazvanija «kadus» // Elmi əsərlər: Azərbaycan Milli Elmlər Akademiyası. Tarix İns-titutu. Bakı, 2008. C. 26.

48. On že. Odin iz drevnejših tjurkskih ёt-nosov Perednej Azii – kadusii // Tarix və gerçək-lik: Azərbaycan Tarix Qurumu. Bakı, 2010. 1.

49. Armjanskaja geografija VII veka po R.X. (pripisyvavšajasja Moiseju Xorenskomu) / Per. i komment. K.P.Patkanova. SPb., 1877.

50.http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Vasmer-term

4254.htm

ƏLƏKBƏR ƏLƏKBƏROV

ZURNA VƏ CƏNQİ

(Etnogenez baxımından adların etimologiyasına dair)

X ü l a s ə Təqdim olunan məqalə türk dünyagörüşünü formalaşdıran bəzi etnoqrafik məqamların

öyrənilməsinə həsr edilib. Bəllidir ki, hər bir hərbi yürüşün başlanğıcı müəyyən mərasimlərin icrası ilə başlanır. Amma bütün bu yürüşlərin əsas elementi həmişə musiqi alətləri idi. Yürüş zamanı türklərin ən geniş istifadə etdikləri musiqi alətləri zurna və təbil/nağara idilər. Ordunu bu yürüşlərdə isə müşayiət edən hərbi marş «cəngi» adlanır. Qədim dünya dövrünün mifoloji rəmzlərin öyrənilməsi sübut edir ki, onların başlanğıcında tanrıçılıq adlı monoteizm simvolları dururdu, onların arasında da ən geniş yayılanları tur/öküz, qurt, bars və əjdaha idilər. Bu hey-vanlar qədim türklərin totemləri idilər ki, onlarla da həmin xalq arasında yaş kateqoriyasını bil-dirən ifadələr yaranırdı, məsələn, küçük/kiçik (‘bala’) → gənc (‘yeniyetmə’) → ulu (‘ər, püxtə-ləşmiş kişi’). Dilçilikdə metateza adlı kateqoriya vardır. Həmin qanun əsasında gənc cəng kimi oxunur ki, cəngəl sözünün mənşəyi də bilavasitə onunla bağlıdır. Beləliklə də cəngi ‘qurd döyüşü’ deməkdir.

O ki qaldı zurna adına, tanrıçılıqdan irəli gələrək hesab etmək olar ki, tanrı adındaki tan- hissəciyi bilavasitə öküzlə bağlı olduğu üçün, zurna adı da sur ‘öküz buynuzu’ və ney anlayış-lardan yaranan termindir. Təsadüfi deyil ki, Qiyamət günü İsrafil sur, yəni öküz buynuzu çalacaq. Adı çəkilən simvolların tədqiqi isə sübut edir ki, onların hamısı Azərbaycan toponimikasında öz


79

əksini tapmışdılar. Bu isə onu deməyə əsas verir ki, türklərin bir etnos kimi təşəkkülü mərkəzi Azərbaycan olan Ön Asiyada baş verirdi.

Açar sözlər: türk, Oguz, kut, kurt, Maugli, «cəngi», Qahqaha, Zangezur

ALEKBER ALEKBEROV

ZURNA AND JANGI

(on the etymology of the terms' origin regarding the issues of ethnogeny)

S u m m a r y

The article is dedicated to a number of ethnographic factors that shaped the ethnic self-

conscience of the Turkic people. It is known that any military campaign was accompanied by a specific rituals in which musical instruments were one of the indispensable units. Major accompanying instruments were Zurna (musical horn) and Tabil/Naghara (a sort of trommel). The accompanying battle march is named Jangi.

The comparative study of mythological characters of antiquity proves their monotheistic origin. Monotheism of ancient Turkic people was called Tengrianism, which mythological characters were Tur/Ox, Wolf, Bars/Lion and Dragon. These animals were the ancient Turks' totems and their names formed also men's age-related names, e.g. küçük/kiçik (‘infant’) → genj (‘teenager’) → ulu (‘mature man’).

Linguistics has such a consistent pattern as metathesis. Basing on this, genj is read as jeng, from which the word jungle is originated. So, jangi means ‘Wolves' battle’.

As for the name Zurna, it is originated from sur/‘ox horn’. The Bible says, the Day of Atonement will be announced by Archangel Raphael who will blow the Sûr.

The comparison of the mentioned elements allows us to say that all of these symbols are reflected in the toponymy of Azerbaijan. Basing on this, the author’s opinion is that the ethnogeny of Turkic ethnos had processed in Southwest Asia whose center was here in Azerbaijan.

Key words: Türk, Oguz, Kut, Kurt, Maugli, Jangi, Qahqaha, Zangezur

Ünvan: AZ1018. Баку-18, ул. Нахимова. Азербайджанская Высшая Военная Школа им. Г.Алиева – доц., канд. ист. наук

e-mail: [email protected]


80

Çapa təqdim edən Nizami Cəfərov – «Türkologiya» jurnalının redaksiya heyətinin üzvü

Məqalənin redaksiyaya daxil olma tarixi

15.I.2015

Təkrar işlənməyə göndərilmə tarixi

22.VII.2015

Çapa göndərilmə tarixi 9.XI.2015

________

Documents

TÜRKOLOGİYAПоклонившиеся шаху мужи и женщины Сказали ему: у нас одно пожелание: Может, табиль с устрашаю-щим