Могуществом пытливой мысли

Вникая в таинства основ,

Познай стези Вселенских истин

Всевышним созданных миров

ПОЭТУ ВСЕЛЕННОЙ

В священных ритмах мирозданья

Буянием вселенских дней

Что эта сущность созиданья

Без ноты жизненной твоей?!

Не зря Всевышний сонмом сил,

Вселенской Вечностью воспетый,

Сей мир словесно сотворил,

Отдав вершить его поэтам.

Священностью духовных практик

Струился свет Его лучей

И манускриптами галактик

Запечатлялся сонм речей.

Словами жизнетворных действий,

Многообразиями тем

Сияли рифмами созвездий

Поэмы жизненных систем.

Слагая ясные сензары

В великий лучезарный свет,

Звучали ямбами квазары,

Вторя хореями планет.

Спрягая жизненные звенья

Плеядами Вселенских строф,

Господь всесильем вдохновенья

Творил гармонию миров.

Так, в первом жизненном напеве,

Природной чистотой влеком,

Адам вторил признанье Еве

Вселенским вещим языком.

И, вечной страстью обозримы,

Являя жизнетворный лад,

Звучали выступленья Рима

И мудрый греческий сенат.

Но, сотворив метаморфозу,

Безумием лихой игры

Всю Жизнь мы превратили в прозу,

Слагая злобные миры.

Душа прозрением окрепла,

Рождая жизнетворный свет;

Ты возроди миры из пепла

Благою лирою, поэт.

От благоденствия святого

Рождается Вселенский Смысл,

Где в каждом атоме есть Слово,

Во всех энергиях есть Мысль.

Твори, великий мой Поэт,

Не зная роковых исходов,

Рождая жизнетворный свет,

Прозреньем ставший для народов.

Мысль облекая в бесконечность,

Твой дух на путь блаженства стал;

Мгновеньем проживая Вечность,

Миры Вселенские создал.

В бессмертной жизненной основе

Ты созиданием велик;

Зачатый и взращенный в Слове

Твой вещий лучезарный лик.

Тела рассыпятся во прах

Внемля житейскому итогу,

Но Слово, пережив в веках,

Вернется к истинному Богу.

Величьем действенного смысла

На поприще житейских тризн

В нем свет благословенной мысли

И вся Божественная Жизнь.

За слово светлое, благое,

Что сан духовный произнес,

Бог спас единственного Ноя

И Авраама в Рай вознес.

Явился жизненный контраст,

Где чувств Вселенских свежий ветер:

Оно – дороже всех богатств,

Сильней орудий всех на свете.

Поэт! Иди за Правду рьяно,

Слагая жизнетворный лад –

За это был сожжен Джордано,

За это был Христос распят!

Добро со злом вторят тирады

От правды и елейной лжи,

В любовь и ненависть усладно

Разодевая смерть и жизнь.

Проклятие, благословенье

Спрягают жизненный эфир;

Интим страстей, души творенье,

Любовь и алчность движут мир.

Величьем праведного смысла,

Священством жизненных основ

Дух одевает сонмы мыслей

В астральные наряды слов.

Познав стези Вселенских истин,

Сподобив свет благих идей,

Стань той талантливою искрой

В тщеславном мире у людей.

Пусть ты казнен коварным миром,

Но жизнедейственно дыша,

Да вознесется над эфиром

Твоя бессмертная душа!

Погрязший в алчности, насилье,

Умеющий Добро казнить,

Лишь душу он убить не в силе,

Бессилье всех твой дух убить!

Поэт, признания при жизни

От современников не жди,

Творя божественные мысли

На галактическом пути.

Даря святые откровенья,

Увидишь справедливый суд –

Тебя иные поколенья

За чистый подвиг вознесут.

Взрастая в прахе и золе

Господней силой вдохновенной

Последний нищий на земле

Духовно царствен во Вселенной.

Законы жизни не нарушив,

Наполнив чувствами эфир,

Через свою святую душу

Ты пропусти огромный мир.

Великой Вечностью воспета,

Витает жизнь в кромешной мгле;

Судьба вселенского поэта –

Изгнанье Бога на земле.

Многообразием творенья

Преобразив душой эфир,

Зачатый Светлым Вдохновеньем,

Сам вдохновляй духовный мир.

Начало жизни – сила Слова,

В котором первозданный смысл;

Смерть – переход, за нею снова

Грядет Божественная Жизнь.

Чтобы душа в тебе окрепла

Вселенским лучезарным днем,

Восстань вновь Фениксом из пепла,

Крещенный жизненным огнем.

Великолепьем созиданья

Изведав жизненный эфир,

Поэт, через твое сознанье

Всевышний отражает мир.

Пропитанный духовной кровью,

Бросая в жертву вновь себя,

Благословляй своей любовью

Всех ненавидящих тебя.

Внемля священному итогу,

Стезей логической игры

Поэт, тебе, подобно Богу,

Творить вселенские миры.

Пока великие педанты

Рождали грехотворный вид,

За это изгоняли Данте,

За это Пушкин был убит.

Творя божественные строфы

В космическую круговерть,

Парнас – преддверие Голгофы

Триумфом сквозь позор и смерть.

Дыханьем мысли, светом грез

Являя жизненные чувства,

Иди всесилием искусства

Сквозь тернии к сиянью звезд.

Ты видишь: Бог творит, все ново.

Иди, тот мир благослови

От триединого святого:

Надежды, Веры и Любви!

ЛИК ВЕЧНОСТИ

В глубинных недрах подсознанья,

Где скрыты тысячи имен,

Хранятся лики Мирозданья

И номиналы всех времен.

Расступись, седая мгла веков,

Воззрев огонь священный Прометея,

Чтоб через толщу временных оков

Восстала красотой античная Помпея.

Здесь, где лежит полуистлевший Рим,

Где прахом спит былинная Эллада,

Мерцает памяти щемящий нимб

И полуночная покоится прохлада.

Здесь слышны пенья погребальных звонов,

Но зов давно их мнимостью покрыт.

И лики древних мумий­фараонов

Блуждают молча в лонах пирамид.

Здесь прошлое, о будущем помыслив,

Слагает временной спиралью судеб круговерть,

И планомерностью Божественного смысла

Над жизнью вечно торжествует смерть.

Здесь любят, верят, ждут и ненавидят,

И хитрым чувственным гордиевым узлом

Господь людскую душу четко видит

В земных лихих побоищах добра со злом.

Здесь вечная некрепкость шатких царских тронов

И нищая поруганность толпы,

Венцы терновые, алмазные короны,

Бессмертья пьедесталы и позорные столбы.

Здесь Бытия порочная дилемма

Из вечных истин и залгавшихся невежд,

И грезят все давно затерянным Эдемом

Со сменой вер, устоев и одежд.

Здесь каждой роли розданы земные сроки

И, глядя вдаль в кромешной черной мгле,

Века душой гадают смертные пророки

О вечности законов на седой Земле.

Здесь жертвуют, возносят, бьют и судят,

Повергнув в сталь цепей иль лавр венков,

И торжествами перипетий тысяч судеб

Верстает Время наспех ход седых веков.

Здесь разрушают, мыслью созидают.

И за кумиром вновь грядет шальной кумир,

И новым гением столетья воздвигают

На старом мире возрожденный мир.

Здесь жизнетворные слагаются законы

В системах вечных галактических таблиц,

И вновь рождаются калигулы, наполеоны,

Глядя на мир коварством дерзких лиц.

Здесь планетарные событья разом

Осядут постепенно в тленный прах:

Все гордецы надменные, цари, рабы, алмазы,

Любовь, – из­за чего вся суть была в веках.

Здесь все протоптано войсками Тамерлана,

И лишь струится памяти гюрза­змея,

Где кости страшного батыра Чингис­хана

Хранит века в себе уставшая Земля.

Здесь вечно правят злые фарисеи

Уж много сотен или тысяч лет.

И не видать земли обетованной Моисея,

Ведь затерялся в пустоши веков блаженный след.

Здесь тело видит Божеские грезы

Там, где Вселенских далей акварель,

И небо плачет, слезами роняя звезды,

И их запечатляет Рафаэль.

Здесь Время потеряло облик созиданья,

Свой торопя великий мирозданный бег,

Где упластались в прах и дерево Познанья,

И первообразы людей, и жизненный Ковчег.

Здесь сотворяются контрасты всех событий:

Духовность возрождения и явный крах,

И жизнь плетет свои космические нити

Бессмертным Созиданием в веках.

Здесь сохранились старые амфитеатры

И роковыми датами революционных цифр

Вновь штурмами берут бастилии, монмартры,

Ничтожат храмы и великие дворцы.

Здесь посвящение великого Тибета,

Могучие строения Перу,

Господние блаженные заветы,

Месопотамские древнейшие гуру.

Здесь сохранились тайны майя и ацтеков,

И люди воспаряют тысячами вер,

Здесь таинства плато, следы дриопитеков

И жизнь недосягаемых глубинных мер.

Здесь в пирамидах космогенный шифр Вселенной,

Сознанием атлантов созданный санскрит,

Здесь в Ведах, Кабале, Талмуда силе пленной

Лежит логической разгадки манускрипт.

Здесь сохраняют таинства реликвий

И ублажаются деяниями многих месс,

Храня обычаи, все культовые знания религий

Промеж землей и небом духом вперевес.

Здесь сохранился подвиг смелого Персея.

И Атлантида тихо спит под толщей вод,

И вглубь веков уходит тайна Одиссея,

И Александр, измаянный, вперед войска ведет.

Глядят на нас с заплесневевших стен

Жрецов уныло выцветшие фрески,

Напоминая живописи всплески

Во времена великих перемен.

Здесь ночью демонический оракул

На рунах Цезарю судьбу гадал,

Здесь подвиги свои вершил Геракл

И Ахиллес сраженный умирал.

Здесь под руинами семи цивилизаций

Других неведомых народов города,

Затерянных, давно забытых наций,

Ушедших тенью в Лету навсегда.

Здесь память в ежедневной круговерти

Отождествляет эти мрачные места,

Где время остановлено бессмертьем

На миг распятия великого Христа.

Здесь слышны стоны, крики, свисты плетей,

Здесь не устанут духи праздновать и пить

На этом кладбище эпох, тысячелетий,

Где всех времен связующая нить.

Здесь тень историй в поминальной тризне

В Земных пластах скрывает тайны век от века...

Здесь целый мир во власти Человека

И Человек в руках у Жизни!

ТРАКТАТЫ

ТРАКТАТ О СЛОВЕ

Вначале было Слово,

и Слово было у Бога,

и Слово было Бог.

Оно было вначале у Бога.

Все через Него начало быть

и без него ничего не начало быть,

что начало быть.

В Нем была жизнь и жизнь была

свет человеков...

И Слово стало плотию и обитало с нами,

полное благодати и истины.

И мы видели славу Его, славу как

единородного от Отца.

(Святое благовествование

от Иоанна)

Среди смятения земного

Народ всегда усладно жив

Переформациями Слова,

Пожатого с духовных нив.

Оно – душевный стимулятор

Для мыслящего существа

И смысловой аккумулятор

Великолепья Естества.

Многообразием эмоций

Для человеческой души

Оно как изощренный лоцман,

Что силой действия вершит.

Эфирно­звуковою вязью

Его вам Жизнь преподнесла

С раздвоенно­суммарной связью

Гармонии добра и зла.

Оно первообразованье

Стезей морали и любви,

Звеном взаимопониманья

Промеж контрастными людьми.

Оно великолепьем смысла

Сотворено из звуков­нот,

Как логогенерационный код

Суперпотенциала Жизни.

Непроизвольным номиналом,

Земной отождествляя быт,

Великонравственным началом

В сознаньях ваших возлежит.

Оно вас обольщеньем нежит,

Натуру страстью оросит,

Лихим проклятием зарежет

И благодатью воскресит.

Оно люд делает послушным

И может ярость воспалить,

Его воздействие на душу

Ни с чем не мыслимо сравнить.

Оно – энергопоказатель

В переформации житья,

Всесильный преобразователь

Энергосферы Бытия.

Десница величайших истин,

Отождествляющая мысль

Для тех, кто лжив, и тех, кто искрен,

Слагая мирозданный смысл.

Оно – природы начинанье,

Чтобы Суть Истины проречь,

Основа мудрого познанья,

Что составляет нашу речь.

Порою лечит и калечит

Его большой потенциал,

Вам делая намного легче,

Или зарубит наповал.

Из звуков гласных и согласных

Творится гармоничный ритм,

Что с измененьем буквы частной

Меняет смысла алгоритм.

Оно – магический астрал

Господней силы сокровенной,

Изысканный детерминал

Переформации Вселенной.

Оно – космогенезный синтез

Поляризованных основ,

Логогенерационный импульс

Галономических миров.

Оно – программный модулятор

Астрало­импульсных частот,

Логический координатор

Энергофонных асимптот.

Всегда не ведает изъяна

Великонравственный контраст.

Величьем Божеского Сана

Оно разрушит и создаст.

Оно – логический процессор,

Что космогенностью вершит

Уделом смыслового веса

Энергофонности души.

Оно бывает лаконично

Энергофонностью своей,

Отождествляя гармонично

Трансэнергетику вещей.

Оно – великий показатель,

Имеющий святой удел,

Всесильный преобразователь

Физическо­духовных дел.

Оно величьем воплощенья

Вершит могущество идей

В среде контрастного общенья

Энергобытия людей.

Оно – духовный генератор

Потенциалов существа,

Логический переформатор

Биосистемы естества.

Оно – Вселенский резонатор,

Что силой действия вершит,

Изысканный аккумулятор

Потенциальности души.

Духовно­импульсивной вязью,

Меняя тенорный настрой,

Оно гласит многообразье

Разнотональной частотой.

Оно есть чувств катализатор

В среде земного бытия,

Как смысловой анализатор

Всего контрастного житья.

Оно – природы начинанье

И, украшая явный фон,

Свежо, как майское дыханье,

Меняя воплощенья тон.

Оно – духовности обитель,

Имея космогенный код,

Как смысловой определитель

Всех мирозданных дел и йот.

Оно бывает столь контрастно,

Чтоб светоч Истины извлечь:

Возвышено, хмельно, прекрасно

Иль дерзко, словно острый меч.

Оно изменчиво в разрядах

Контрастно­речевой межи,

Как пасынок прогорклой Правды

И дочь сладкоелейной Лжи.

Оно – энергопоказатель,

Что мирозданием вершит,

Астральный преобразователь

Информативности души.

Энергетическим глаголом

Спрягая двойственную жизнь,

Витает в мирозданьи полом,

Как средь пустыни миражи.

Вторит энергофонным ритмом

Об изощрениях житья

Космогенезным алгоритмом

Мировоззренья Бытия.

Энергетическим созданьем

Горит Божественным Огнем,

Чтоб два разряда Мирозданья

Сливались гармонично в нем.

Оно произрастает в мире,

Как интеллектуальный корм,

И формируется в эфире

Из производных мыслеформ.

Оно, спрягая ваши грезы

В наружный мирозданный фон,

Бывает цветом нежной розы

И цепким, словно скорпион.

Порой взгорает или студит

Его замысловатый сказ,

Вас сделав хлипкими, как студень,

Или потверже, чем алмаз.

Методикой преображенья

Меняет быта рубежи,

Как производность изложенья

Добра и зла, любви и лжи.

Живет, обыгранное всеми,

Великолепьем торжества

Духовно взрощенное семя

В бразде земного естества.

ТРАКТАТ О МЫСЛИ

Процессом вечного познанья

Она в сознаньях возлежит

Инерциалом созиданья,

Спрягая мира рубежи.

Движение ее процесса

Переформации идей

Верстает базисность прогресса

У благомыслящих людей.

Она мэонным организмом

Спрягает сущность из корысти

Энергофонным механизмом

Стремленья к осознанью истин.

Продуктом обработки мозга,

Великолепием искусств,

Она решает все вопросы

Анализаторами чувств.

Переформируя эфир

Сверхимпульсивностью познанья,

Она трансформирует мир

Великолепьем созиданья.

Присуща высшему созданью

Универсальностью ума,

Отождествляет мирозданье

Дилеммою добра и зла.

Энергетическим исходом

Вершит созданием подчас,

Духовно­интегральным кодом

Видения спрягая в вас.

Апофеозом созиданья,

Как ясный животворный нимб,

Отождествляет мирозданье

Великолепием своим.

Она – энергопоказатель

В переформациях житья,

Всесильный преобразователь

Энергосферы Бытия.

Она – информационный импульс,

Творит сверхгармоничный ритм,

Анализаторами силясь,

Слагая действий алгоритм.

ТРАКТАТ О ЛЮБВИ

Взгоранье чувственных пожаров,

Дарящих рай иль сущий ад;

Вкус обольстительных нектаров,

Бродящий во смертельный яд.

Невест шекспировская верность,

Измены леденящий душ,

Рождающая в сердце ревность,

Мучитель сладострастных душ.

Седая быль иль сказка­небыль,

Что так коварна и хмельна;

Звезда, манящая на небо,

Иль пропасть, что не знает дна.

Стезя Божественных решений,

Творящая святой удел;

Плоды усладных искушений

Для двух желанных пылких тел.

Благословенные морали,

Вторящие интимный слог;

Палаты для тоски, печали,

А для души – сырой острог.

Космическое вдохновенье

С желаньем явных перемен;

Обожествленное мгновенье,

Которое воспел Роден.

Пересечение двух судеб

И чувственная акварель;

Она нас Временем рассудит.

Ее постиг лишь Рафаэль.

Она приветлива, желанна,

О ней написаны тома

Рождает пылких Дон Жуанов,

Страстями их сводя с ума.

Великолепный обольститель,

Погрязший в похотных грехах;

Неукоснительный мучитель,

Воспетый в песнях и стихах.

Гармония духовной связи

Соединенных чувством тел;

Переплетенье хитрой вязи

Интрижных и интимных дел.

Подчас не званая к нам гостья,

Что увлекает за собой,

Навек подруга до погоста

И гром насмешек над судьбой.

Столь долгожданный плен свиданий,

Признаний сбивчивая речь,

Непримиримость ожиданий

За кратковременностью встреч.

Синхронное сердцебиенье,

В миг откровений –

суть веков;

Для разжиревших – развлеченье

И пагубность – для бедняков.

Терзанья крепкие оковы

И счастья сладостный венец;

Торжествованье Казановы

Всем искушением сердец.

Она в Божественном оплоте

Деяньем праведным вершит;

Смятенье чувств, влеченье плоти

И окрыление души.

Всегда не признает сословий

Ее благословенный лик.

Настоянный на Божьем Слове

Ее космический язык.

Великолепием удела,

Непритязательной судьбой

Во имя праведного дела

Заставит жертвовать собой.

Венец земного апогея,

Марш Мендельсона,

крепость уз

Священной силой Гименея

Духовно­жизненный союз!

Желаний сладкая истома,

Дарящая плеяды мук;

Всегда, везде она искома

В порывах встреч, дождях разлук.

Она нас Вечностью искусит,

Чтобы наигранно вершить

Контрастным отраженьем вкусов

Любой изменчивой души!

Величием Вселенской меры

Она Божественна сама,

Не ведая различий веры,

Градаций возраста, ума.

Она в мирах Вселенских ищет

Свет благоденственных кровей;

Царей низводит к ликам нищих

И чернь возводит

в сан царей.

Великолепьем созиданья

Природной логики веществ

Она есть степенью созданья

Всех генетических существ.

Величьем жизненного слога

Спрягая мыслями эфир,

Она есть Дух святого Бога,

Что создает огромный мир.

Она – апофеоз природы

В дилемме нашего житья;

Духовно­импульсивный модуль

Энергосферы Бытия.

Великая благая сила,

Глаголящая чувством муз,

Ведущая святым курсивом

Природно­жизненный союз.

Имея царские одежды,

Бывает в нищете она,

Как спутник Веры и Надежды,

Испитый чувствами до дна.

Она бывает скоротечна

И бесконечна для двоих,

Ведущая тропинкой в Вечность

Людей изысканных земных.

Благой стезею созиданья

Вершит величием идей,

Ключи от светлого сознанья

Вручая разуму людей.

Она возвратно­обратима

И чище злата­серебра,

Живя астральным херувимом

От благоверного добра.

Она – величие познанья

Великолепием идей,

Стезей взаимопониманья

У благонравственных людей.

Она – кармический формал

Астральной силы космогенной,

Духовный сверхпотенциал

Трансгенерации Вселенной.

Ее великое участье

Во всех космических мирах,

Как нимб добра

и остров Счастья,

В энергетических полях.

Она – благословенный импульс

Поляризованных начал,

Логогенерационный синтез,

Вершащий жизненный формал.

Она Божественным альянсом

В плен сотворение берет

Космогенезным резонансом

Энергетических частот.

Ее духовные структуры

Великолепием искусств

Подводят разные натуры

Под общий знаменатель чувств.

Она велико­всемогуща

И чище злата­серебра,

Горя огнем эдемских кущей

От ласки, нежности, добра.

Она живет проникновенно

В плеядах сладкозвучных строф,

Отождествляя сокровенно

Заветные мечты миров.

Она – слагаемое наций,

Ветвь рода в генах существа,

Движение цивилизаций

Венцом святого торжества.

Эмоций сладкая прохлада,

Весна трепещущих сердец,

Проникновенье и отрада,

Бессмертья ревностный истец.

Влеченья стройная фигура,

Что соблазняет естество,

Волшебная стрела Амура

И Афродиты божество.

Болезнь романтиков, поэтов,

Шипы и ароматы роз,

Трактовка Божеских заветов,

Стезя,

которой шел Христос.

Великий Светоч первородный

Духовным ликом на челе;

Благословенный дар Господний

Во имя Жизни на Земле.

РУССКАЯ ДУША

Душа Руси непостижима

В глуши далеких мрачных мест,

Где покаяньем одержима

Нести Господний

тяжкий крест.

Она ранима и жестока,

Зла, беспощадна и добра,

Чернее падшего порока

И чище злата­серебра.

Она взгорает ярче горна

Неумолимый пламень вер,

Неукротима, непокорна

Величием своих манер.

Она карается распятьем,

Не принимая ложных нег,

Перечерствленная проклятьем

И хрупкая, как поздний снег.

Она так набожностью властна

И богохульна на пирах;

Готова днем лобзать пристрастно

Того, кого убьет впотьмах.

Ее возносит вера в Бога

И оскверняет тяжкий грех;

Она страшна, как тьма острога,

И притязательна для всех.

Она чтит долю роковую,

Извечно мысля о своем;

Легка почить на боковую

И беспробудна на подъем.

Ее свободы ветер носит,

Она мечтами в снах парит,

Бесчинствует, прощенья просит,

Дерзает, рушит и творит.

Она строптива и послушна,

Богата, но живет старьем,

Готова уморить бездушьем

И поделиться сухарем.

Глядя царями в ясно небо,

Падет юродивыми ниц,

Взирая жизни быль и небыль

Из светлых горниц и темниц.

Ничтожится и воскресает,

Привыкшая к любой беде,

В огнях пожарищ не сгорает,

Не тонет вечностью в воде.

Благословенностью удела,

Неприхотливою судьбой

Во имя праведного дела

Она пожертвует собой.

Живущая от века к веку,

Спрягая жизненный контраст,

Она зарежет за копейку

И «за спасибо» жизнь отдаст.

Великой жизнетворной пробой,

Великолепностью своей

Она в добре исходит злобой

И в зле становится добрей.

Она зависима и вольна

Величием контрастных гамм;

К друзьям извечно хлебосольна

И ненавистна ко врагам.

Ее велик и славен голос,

Она способная на месть,

Храня в себе святую гордость

И дерзко защищая честь.

Она таится сокровенно

В кубле интрижного узла,

Любить умеет откровенно

И ненавидит силой зла.

Она, ругаясь, матом кроет,

Поет навзрыд стихами лир,

И, разрушая, снова строит

Великий и контрастный мир.

Она свой век живет прорухой:

Все наизнанку, вкривь и вкось,

Запив отчаянье сивухой

И сделав дело на авось.

Ей не занять благих стремлений,

Она творит наверняка,

Как величайший светлый гений

С прискорбной славой дурака.

Живущая в строптивом теле,

Себя не ставит напоказ,

Играя песни на свирели,

Ведет былин премудрый сказ.

Благословенностью сознанья

Лобзая серебро креста,

Она бытует в мирозданьи

Священной правдою Христа.

Величием Господней меры

Творя характеров излом,

Она горит блаженством веры

В побоищах добра со злом.

Ее всегда контрастны лики

От изощренной до простой;

Погрязшая в грехах великих,

Она останется святой!

Ее блаженство – жить в ненастье.

И посторонний не поймет:

В чем Русь

свое находит счастье

И как высок ее полет!

ИСТИНА

Рожденная в горячих спорах,

Дитя великих мудрецов;

Ты для ответчиков – опора,

Проникновенье – для истцов.

Миров тернистая проблема,

Мысль, возрастающая в факт,

Умом решенная дилемма,

Что торжествует

с Правдой в такт.

Стезя Господнего Сознанья

Для человеческих существ

И оптимальность состоянья

Природной логики веществ.

Проникновенная картина

Благословенного житья;

Изысканная середина

Для осмысленья Бытия!

ТРАКТАТ О ПАМЯТИ

Хранилище остывших мыслей,

Прошедших дней седой архив,

Десница жизненного смысла

И почерневший негатив.

Багаж великого наследства,

Пришедший осознаньем вновь;

Лик юности и сказка детства,

Прощанья, первая любовь.

Многоголосый имитатор

Неприхотливостью искусств,

Великолепный реставратор

Ушедших отзвучавших чувств.

Затрата подсознанья сил,

Великой истины развязка,

Извечно болевой Ахилл,

Благая жизненная связка.

Умеющая век молчать

Мерилами неравнодействий,

Седой истории печать

О временах с местами действий.

Полуоправданные грезы,

Что отжили свои года,

Досрочно гаснущие звезды

И рухнувшие города.

Сизиф, творящий труд бесплодный

В надежде веру воскресить,

Титан всесильный благородный,

Которому дано скорбить.

Далекий контурный рельеф

Напоминания о прошлом,

Монументальный барельеф,

Засыпанный песком, порошей.

Бывает юна и стара,

Ведь и ее гнетут забвенья,

И боль открытых страшных ран,

И очерк каждого мгновенья.

Погасший цвет листвы опавшей,

Страстей потухших угольки,

Морщины на лице уставшем,

Надежд разбитых черепки.

Она приходит непременно,

Как после осени зима,

И обживает постепенно

Всю территорию ума.

Живет, как легкокрылый ветер,

На паперти фатальных дней

Великой теплотой огней

Контрастных дел на этом свете.

И отблеском своей судьбы

Ее теплят извечно люди,

Как страстную благую быль

В ума космическом сосуде.

СВОБОДА

Пьянящий легкокрылый ветер

Над государствами идей,

Живущей волею на свете,

Манящий сладостно людей.

Небес таинственные дали,

Безбрежные края земли,

Души священные скрижали,

Слепая нищенка в пыли.

Стремленья дерзновенной плоти,

Стезя бессмертия в мирах,

Добытая в крови и поте,

Бунтах, восстаниях, боях!

Мечта рабов, церквей обитель,

Творец талантов и искусств,

Великий страстный искуситель

Заблудших нерадивых чувств.

Фасадная стена острога

И жизненная круговерть,

Бесценный дар святого Бога

Длиною в жизнь,

расплатой в смерть.

Великонравное горенье

Надежды, веры торжества,

Неукротимое стремленье

Всего живого естества!

ПРАВДА

Одевшись в ветхие одежды,

Она глотает пыль дорог,

Над ней кощунствуют невежды,

Ее извечно ждет острог.

Подруга плахи, эшафота,

Раба палящего огня,

Страданий жалостная нота,

Золовка проклятого дня.

Она велика и убога,

Благословенна и проста,

Блаженный свет в глазах у Бога

И муки тяжкие Христа.

Великонравственные виды,

Зерцало радости и бед,

Дамоклов меч, весы Фемиды,

Цена воинственных побед.

Великий мытарь и изгнанник,

В крови, царапинах, слезах,

Обиженный всемирный странник

С блаженной верою в глазах.

Гнет для тирана и кумира,

Нимб истинных великих слов,

Седая падчерица мира,

Сподвижница лихих бунтов.

Святых талмудов изреченье,

Бессмертьем православных чувств,

Проникновенное ученье,

Сошедшее с Господних Уст.

НОЧЬ

Везде разбрызгав зерна звезд

Она приходит незаметно

Незримым ликом тайных грез,

Что ублажаются бессветно.

Смятение ветров в глуши

С всевластьем демонского Вия,

Телесный трепет, страсть души,

Церквей святая ностальгия.

Изменчивый оттенок лиц

Тоски дымящаяся рана,

Покров для яростных убийц,

Любовь измены, грех обмана.

Золовка ратных пепелищ,

Объятья призрачного мрака,

Страх неприкаянных кладбищ,

Судьба на знаках зодиака.

Кошмарный полдник диких сов

Великой силой наваждений,

Дремучая тоска лесов,

Оттенок сумрачных сомнений.

Она – властитель силы пленной,

Вуаль греха и забытья,

Магический гипноз Вселенной

В сакральной сфере Бытия.

БОЛЬ

Она – всех ваших тел мучитель,

Сигнализатор перемен,

Учитель и ограничитель

На паперти житейских сцен.

Из рефлекторного движенья

Ее произрастет стезя,

Как окаянство наважденья

И мироздания изъян.

Она – палач ваш и убийца,

Вмиг жизненным отождествленьем

Вам искажает в муках лица

Преображая смерть, рожденье.

Язык развяжет вам на пытках,

Пронизывая естество,

Преобразуясь в теле прытко

Рефлексом транса своего…

АЛКОГОЛЬ

Воздействуя альтернативно

На жизнедейственный баланс,

Он сотворяет негативно

Природно­деструктивный транс.

Посредством винного броженья

Бытует, мысли теребя

И рефлекторным торможеньем

Вершит, сознание губя.

Методикой преображенья

Он циркулирует в крови,

Меняя явь воображенья

От ненависти до любви.

Он воцаряется сатрапно

В душе, творя порядок свой,

Вас создавая поэтапно

Могучим львом, ослом, свиньей.

В телах ничтожа эмбрионы

Неразвитого существа,

Он поражает ганглионы

У серенького вещества.

Ему знаком ритм нарушений

И иннервационный сбой

В координации движений

Природы пагубной людской.

Произрастает антистрессом,

И каждый однозначно рад

Блаженно­пагубным процессом

Залить душевный неполад.

Его срок действия недолог,

И хоть бытует, как изъян,

Творит как анестезиолог

Для всех душевных жутких ран.

Из деструктивных изменений

Вершится пагубный порок

И глубиною поколений

Уходит виноделья сток.

Он тяжестью гнетет сознанье

Взяв гипнотическую роль,

Что губит самообладанье

Нарушив действенный контроль.

Он деформирует вас страстно

И из коварства своего

Вы все становитесь подвластны

Елейной патоке его.

Как соучастник преступлений

Буяет он в телах у вас

Порывом нерадивых рвений,

Что тешите себя подчас.

СМЕРТЬ

Вдова холодного забвенья,

Что мертвецам ведет учет,

Она приходит к нам в мгновенье

И жизни предъявляет счет.

Предел земного пребыванья,

Минут последняя печать,

Ее холодные лобзанья –

Тоска, предсмертная печаль.

Извечная посылка в Вечность,

Где можно душу обнажить,

Все дальше устремляясь в млечность,

Чтоб сущие не повторить.

Подруга вечного погоста,

Приходит к нам она подчас.

Всегда непрошеная гостья,

Лишающая жизни нас.

ТЕНЬ

Земную копию предметов

Рисуют Солнце и Луна;

Обратной стороною Света

Тень изначально рождена.

Она – немое дополненье

В структурах разноликих тел,

Искомое проникновенье

Вселенских, мирозданных дел.

И в этой жизненной проблеме

Её нам контур, столь не точный,

Напоминает о дилемме

Благого дня с порочной ночью.

ОГОНЬ

Всесильный преобразователь

Биосистемы Бытия,

Великолепный показатель

Энергетического «Я».

Благословеньем и проклятьем

Трансформирует тленный прах,

Как Жизнь в блаженственных объятьях

И Смерть в кощунственных руках.

Огонь есть символ прорицанья

И мудрости для существа,

Великим духом Мирозданья,

Творящей силой естества.

Он – очищение грехов,

Алтарь великих инквизиций,

Что ярким факелом веков

Эпохам озаряет лица.

Он – Прометея Божий дар

И освещенье мирозданья,

Уют жилища и пожар,

Крушение и созиданье.

Всепоглощающая плоть,

Святое детище Вселенной,

Что властно все перебороть

Переформациею тленной.

Он – светлой памяти родник

Свечой на поминальном блюде,

Мучительно­блаженный лик,

Подаренный Природой людям.

ЖИЗНЬ

Прогресс великих эволюций,

Дающая увидеть мир,

Стезя бунтов и революций,

Бескрайний ветреный эфир.

Свободный легкокрылый ветер,

Восход и пламенный закат,

Крик новорожденного в свете,

Последний пушечный раскат.

Узор структур тончайшей вязи,

Нужнейшее из всех лекарств,

Тиски молекулярной связи

И распаденье государств.

Блаженство Божеской природы

Верстает все в круги своя;

Духовно­импульсивный модуль

Биосистемы бытия.

Соломинка в бескрайнем море,

Ей дифирамбы ты поешь;

Проиграная в глупом споре

За ломаный и медный грош.

Сердец отчаянное рвенье

К познанью истинных основ,

Благое одухотворенье

Всевышним созданных миров.

ЧЕЛОВЕК

Создатель, гений, разрушитель

Среди космической дали,

Извечный нерадивый житель

Оскудевающей Земли.

Творец дворцов, скульптур, острога,

Терпящий взлет и полный крах,

Великое подобье Бога

По облику, но не в делах!

Романтик, дерзостный мечтатель,

Герой мифических былин,

Тиран, борец, завоеватель,

Раб и великий исполин.

Его манит лукавый дьявол

Творить великие грехи,

Природою зажженный факел,

Он лишь игрушка у стихий.

Ушел от Божьего порога

В грехов земное торжество –

Великое созданье Бога,

Как рабский бунт против Него.

ВЕРА

Божественное состоянье

Великонравственной души,

Как жизненное осознанье,

Что мирозданием вершит.

Благословеннейшая сила

Вселенских жизненных основ,

Ведущая святым курсивом

К сознанью истинных миров.

КЛАССИЧЕСКАЯ МУЗЫКА

Духовный образ красоты,

Взрастающий величьем мысли;

Дочь гениальнейшего смысла

Великонравственной мечты.

Контраст гармонии втиши

Благословенного эфира,

Как глас блаженственной души

В Божественных сонатах мира!

ТРАКТАТ ОБ ИСТИНЕ

Она – благословенный свет

Среди бушующей природы,

И лики пламенных комет

Ей озаряют небосводы.

Она – могучая деталь

Великонравственной Вселенной,

Космогенезная скрижаль

Блаженной силы сокровенной.

Она – светлейший ореол

Всего Господнего созданья

И Галактический престол

Его благого созиданья.

Она – великий идеал

Космическо­духовной меры

И мировой потенциал

Души, любви, надежды, веры!

Она – духовность всех начал

Среди Вселенского чертога,

Великонравственный формал

Законов всемогущих Бога.

Среди бескрайнего эфира

Ее могучие уста

Логическим глаголом мира

Гласят учение Христа.

СЮЖЕТЫ ЖИЗНИ

ЛЬСТЕЦ

Его слова красноречивым шквалом

Елейно разливаются усладой фраз,

Но долго ль будет длиться этот сказ?

Наступит лишь для вас фатальный час

И разрешатся в мире перемены,

Тогда узреете лицо его измены:

Он с дерзостью души оставив вас

Другому лебезит с большим запалом,

Как певчий кенар со змеиным жалом.

ЛЖЕЦ

Он лгал везде, всегда, свою всю жизнь,

И все ему намедни с рук сходило.

Средь негодяев, дряней и подлиз

Судьба отрадно день за днём ему фортила.

Сухим всегда вылазя из воды

Он принимал решения беспечно,

И заметая грешные следы

Он мог бы жить таким уделом вечно.

Но смерть увы настигла его тут

И он тогда, расставшись с потрохами,

Предстал своей душой на Божий суд

Земными многоликими грехами.

…Как он там тужился, пыхтел,

Метался и святым всем клялся!

Он страстно оправдать себя хотел,

И Господу уже солгать пытался,

Да просчитался...

ТРУС

Всю жизнь прожил, как заяц, он,

Трусливой, боязной натурой,

Среди людей как Робинзон,

Скрывая страх ничтожной шкурой.

Он мир боялся этот весь,

Душа его – дремучий лес.

Он сам в себя уже залез

И умереть почти собрался,

Да побоялся!

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Предательство – неистовый порок

Что действует в судьбе бесчеловечно,

Даря безумьем злополучный рок,

Который восседает в душах вечно.

Когда приходит ярая беда,

Несущая фатально тень измены,

Откроется таинственность вреда,

Что разгоняет кровь в кипящих венах.

Друг подлостью коварной опьянен,

Но ты об этом не подозреваешь.

Тебя преступно уничтожит он

Лихой рукой, что преданной считаешь.

ГРЕШНИК

Ему не снять греховной смуты.

Ему сродни бесчувственная тварь.

И из церковных ритуальных атрибутов

Его волнует только жертвенный алтарь.

Он все чернит вокруг своей виною,

Все проклиная, гадя и круша,

Пересыщая плоть на пире с сатаною,

Где первым блюдом – черная душа.

Он жив и сведущ из умов пророков,

Он верует, не ведая креста,

В его глазах –

тень множества пороков,

И на руках его алеет кровь Христа.

Всегда волнуясь о своей судьбе,

Не видит мир в духовном очищеньи,

Но изредка из пылкой жалости к себе

У Бога просит о прощеньи.

Он, как проклятье, злобой стынет,

Шакалом яростным завоя,

Сам для себя грехами роя

Могилу в дьявольской пустыне.

РАБ

Мне вечно в этой кутерьме

Влачить свое существованье

Всю жизнь, как в роковой тюрьме

Мои дела – души страданье.

Мой труд стяжает свист плетей,

Я – узник чуждого народа,

Заложник яростных идей,

Рожденных властью сумасброда.

Я вижу зло лишь на земле.

Но значит уж такая доля:

Жить неприкаянно во мгле,

Где даже мысли есть неволя.

ТЕАТР

Везде разбрызган тусклый свет,

Но темнота углы сжирает

И автор пьесу ожидает,

Где лишь таланту слова нет.

Ему дана здесь роль – молчать

На поприще седого мира.

Он – одинокая свеча

У тома Вильяма Шекспира.

Ему в опальной укоризне

Глядеть, как в мире нищих цен

Опять скупые сцены жизни

Запечатлеют в жизни сцен.

Ох, век мой! Цензор, злой вампир

У тела ветхого искусства!

Ты разрушаешь светлый мир

С талантливой душою чувства.

Ведь всех твоих терзаний квота –

Скрещенье лиры и пера,

А жизни вечная игра –

Твоя поденная работа.

Здесь важно в царственном пассаже

Из­за распахнутых кулис

Вам времена и персонажи

Всегда являются «на бис».

Актеры: нищий, принц, король,

Зов сцены временем послушав,

Выходят, изливая душу,

Входя в чужого тела роль.

Надев истории наряд

Они играют страсть моментов

Под бурный шквал аплодисментов,

Что плещут много раз подряд.

Но день отыгран, и засим

Здесь вдруг иная явь начнется,

И комик свой отмоет грим

И вдруг расплачется, а трагик улыбнется.

В сией изнаночной премьере,

Где все идет наперевес,

Обнимет Моцарта Сольери

И Пушкина простит Дантес.

В регалиях, аксессуарах

Под их сердец щемящий бой,

Они горюют в кулуарах

Наедине с мирской судьбой.

И Бог глядит в немом молчании,

Как за подолами кулис,

В великолепье и отчаянии

Сама себя играет Жизнь.

СТАРЫЙ СКУЛЬПТОР

В порывах веры, вдохновенья

Сжимая в кулаке резец,

Дерзал измаянный старец

Свое последнее творенье.

Всю жизнь фигуры он ваял,

О сущности явив заботу,

Но вот состарился, устал,

И взял последнюю работу.

Не торопясь, едва дыша

Он видит всю ее заранее

И постепенно, не спеша

Душой оттачивает грани.

Он знает: слишком мало лет

Ему осталось для творенья,

Чтобы его великий след

Ушел в другие поколенья.

И за чертой грядет черта,

Являя дело страстной мыслью

В обожествленье светлой жизни

Плодом бессмертного труда.

ЖАННА Д’АРК

Тот день предчувствовал исход

Без опрометчивой боязни,

Когда сгонялся весь народ

На площадь для просмотра казни.

А ветер в закоулках выл,

Вступая в сговоры с пожаром,

И звонарю хватило сил

Век порешить одним ударом.

«А эта баба – сущий бес, –

Шептались втихаря «святые», –

Пошла войскам наперерез,

Надев доспехи боевые.

Затеяла шальной мятеж,

Чем вовсе сбила с толку власти,

И ты ее хоть бей, хоть режь,

Здесь явно дьявола участье».

«Знать, хороша была собой,

Что соблазнила мужиков

Идти на бесконечный бой,

Как нерадивых дураков.

Иль мужики те были слабы,

Иль недалекие умом,

Что шли на поводу у бабы?

Гляди – ведут! Молчим о том!»

Ее вели, а ярость свор

Плевала ей в обличье колко,

И жертву жадно ждал костер,

И злобный век с глазами волка.

Шепталась дерзкая молва,

И голос как из преисподни:

«Втори последние слова

Священным именем Господним!

А может, трусишь ты огня?

Но он очистит злодеянья,

И ярче солнечного дня

Души отбелит одеянья.

За свой неискупимый грех

Проси прощения у власти!

Лбом бейся оземь и у всех

Здесь отмоли свое участье».

Чуть приподняв усталость век,

В глаза взглянула сумасброду,

И под покровом черных вер

Раздался тихий глас народу:

Жа нна :

Нет, мне неведом вечный страх

Пред этой смертью бледнолицей,

Ведь души не горят в кострах

Великих ваших инквизиций!

Есть то, чего вам не понять,

Когда, в огнях народ сжигая,

Вы чувствами несетесь вспять,

Свои пристрастья прожигая.

Есть то, чего не знали вы,

Когда за дерзостью разгула

Над беснованием паствы

Вдруг буря бедствия задула.

Есть сумасбродность черных дней,

Бессмертья жизненные взлеты

Над полыханием огней,

Где кружат призраки свободы.

Есть и у веры дерзкий бой

Над глупой простотой смиренья,

И лик прозрения святой

Среди духовного затменья.

А вы все смотрите убого,

Набив до рвоты потроха,

Но нынче помяните Бога,

Взглянув на пагубность греха.

Да, я иду на кару смело!

Ну что ж, палач,

ты поспеши

Сничтожить женственное тело

Во имя святости души.

Ты сдохнешь, век, хоть яро жалишь,

И огонь по мясу уж шипит,

Но вам назло из всех пожарищ

Святая Правда воспарит!

ИКОНОПИСЕЦ

Под сумрачный лампадный блик

При полуночном свисте ветра

Рождается священный Лик

Трудом иконописца­мэтра.

Сознанья величавый труд

В бессмертном воплощеньи Бога

В твореньях, что века живут

Бессмертьем праведного слога.

Он знает каждую деталь

В ее портретном совершенстве:

Развод бровей и глаз печаль

Лица, застывшего в блаженстве.

Рисуя каждую икону,

Он чувствами горит над ней,

Предав душой объемность фону

Живой игрой светотеней.

Забыв про сон, мирской уют,

В пылу порывов вдохновенья,

Он силою проникновенья

Творит свой исполинский труд.

А полночь всходит на порог,

Тенями пожирая зданья;

И кажется, что это Бог

Рисует сам свои страданья.

СТАРЫЙ ЗВОНАРЬ

На ветреной земле, как встарь,

Своей судьбиной­долей горькой

С утра идет седой звонарь

Будить заспавшуюся зорьку.

Потупив взгляд седых очей,

В звонницы полумраке вечном

Он ищет путь огнем свечей,

Как покаянье в мире млечном.

Давно оставил он приют

Мирских тревог и наслаждений

И здесь нашел душе уют

В надеждах светлых побуждений.

Здесь, пред Господнею молвой,

Он духом чист

и сердцем волен

И с преклоненною главой

Звонит набатом с колоколен!

Он много знал лишений, зол,

И вот за это ежедневно

Являет миру свой глагол

Набатно,

радостно иль гневно.

Забыв грехи нелепых слов

И жизни суету пустую,

Он вник в язык колоколов,

Как в неба музыку святую!

Он не познал любви людей,

Но постепенно, понемногу

Приблизился к мирам идей,

А значит, заодно, и к Богу.

Сбегают медленно часы,

Влача минуту за минутой,

Чтоб снова времени весы

Вершили свет мирскою смутой.

И, проводив благую сень,

Гнездясь мечтой за небосклоном,

Он отпоет прожитый день

Малиновым вечерним звоном.

Уйдет, чтоб мыслить одному,

Не запирая дверь входную,

Надеясь, что и по нему

Отзвонит кто­то отходную.

ОТРЫВОК

...Вмиг речь взял северный и злой,

Как хладнокровный лед,

Дохнув неистовой пургой

Арктических широт.

Он рассказал мне, как вдали,

Средь айсбергов и льдин,

Дрейфуют в море корабли

И он, как исполин.

И как метет его пурга

Среди бескрайних льдов,

Когда купается в снегах

Он после всех трудов.

Как эта злая круговерть

Великой может слыть;

Он показал, что даже смерть

Красивой может быть.

Я дал ему промолвить речь

И выслушал совет,

А он вручил мне острый меч:

Иди, воюй в сей свет!

Его природа – лють одна;

Поведав свой удел,

Он силу дерзкую сполна

Использовать хотел.

Кричал: я землю порешу,

Покрою льдом весь мир,

Когда метелью задышу

На весь благой эфир.

Но тут вмешался ветер Юг,

Его он осадил,

Сказав ему: «Мой дерзкий друг,

Ты – сильный исполин!

Утихомирь свой страшный гнев

И укроти свой пыл,

Скорей забудь тщеславный блеф,

Пока я не вспылил».

Юг был неистов и могуч

Великий властелин;

Он разогнал плеяды туч

Дыханием одним.

На то он и велик титан,

Чтоб усмирить его,

И рассказал мне много тайн

Из века своего.

И ветер северный потух,

Вмиг выскочив за дверь,

Едва я сосчитал до двух.

Хоть верь мне, хоть не верь!

А Юг чернявый, словно смоль,

Жарой дышал вокруг;

Согрев, забрал с собой всю боль

Как настоящий друг.

А третьим гостем встал Восток,

Как величавый хан.

Он знал Божественный исток,

И выстлал дастархан.

И в этой стынущей ночи

Серебряной душой,

Вручил счастливые ключи

От Истины святой...

КАЗАНОВА

Он пылким демоном ворвется

В обитель жаждущих сердец,

Где бурной страстью изольется

Души любвиобильный льстец.

Он, выпустив стрелу Амура

Плоть вовлекает в колдовство,

И ваша яркая натура –

В плену у дерзости его.

Он бродит тайно в женских душах,

Стучась пристрастиями вновь,

И вы впускаете послушно

Его притворную любовь.

Он загорается желаньем

Отождествлять свои мечты,

Чтоб жадно­пристрастным лобзаньем

Испить нектары красоты.

Он вас в азарт игривый вводит,

Где слишком краткосрочен сказ;

С ума мгновенно женщин сводит

Елеем слов, игрою глаз.

Он знает толк в духах и платьях

И, вечность превращая в миг,

Даст утонуть в своих объятьях

Страстей фальшивых и интриг.

Его влекущая манера

По венам разгоняет кровь,

И в женском сердце тлеет вера

На бескорыстную любовь.

Он шепчет пылкие признанья,

Не говоря лишь одного,

Что эта драма без названья,

С мгновенной участью его.

Да, лишь проходит тьма и свет

На ложе бросит тень развязки –

Вмиг исчезает силуэт,

Как сладкий сон короткой сказки

Средневековых дальних лет.

ШКАТУЛКА СУДЬБЫ

Есть вещи в сущности великой,

Что дарят лучезарный свет

Святого таинства реликвий

Далеких позабытых лет.

Пусть прошлое отпрянет гулко

Контрастами ушедших дней,

Когда открою я шкатулку

Судьбы неласковой своей.

Она зашелестит тайгою,

Окатит волнами морей,

Обнимет снежною пургою,

Согреет теплотой огней.

В ней – лики наших биографий,

Разлуки, первая любовь

И юность старых фотографий,

Хранящих, жизненную новь.

Здесь сонм благословенных мыслей

В плеядах мирозданных дней

И письма, чувственные письма,

Шальной влюбленности моей.

Здесь прошлое в миру пропащем

Дает о будущем ответ,

Мерцая в тайном настоящем

Щемящим нимбом прежних лет.

ПУТИ ПОЗНАНИЯ

Тем, кем навечно избраны

Страны в чужой дали:

Мы ощущаем лишь издали

Тягу родной земли.

Долгой зимой истомною

Взирая тоскливые сны,

Мы узнаем огромную

Силу обычной весны.

Каждой душевною мукою,

Что прорастает в крови,

Мы познаем разлукою

Цену святой любви.

Будничной круговертью

Всех мирозданных виз,

Только при встрече со смертью

Мы понимаем жизнь.

Но всё же оправданно много

Жить чая, веря, любя,

Сердцем поняв другого,

Вдруг обрести себя.

ИСХОД

Взглянув на жизнь глазами змей

И посмотрев с полета птицы,

Призваньем участи своей

Я рушу Бытия границы.

Повергнув мир в плеяды грез

И небосвод мечтой усеяв,

Полив поля дождями слез,

Эфиром Время пересеяв;

Став для людей земной Луной

И ночи мантию накинув,

Промчусь я вихрем над страной,

Ее пределы не покинув.

В пространстве, времени открытом,

Я появлюсь метеоритом;

Об Землю, тайнами покрытый,

Ударюсь, славой позабыт.

И в полумраке Мирозданья

Великолепье созиданья

Неоспоримо озарит

Природу Божьего созданья,

И людям просветлив сознанье,

Закончив дерзкое призванье,

Не заслужив себе признанья,

В блаженном пламени сгорит.

НАСЛЕДИЕ

Мы все уйдем, оставив след

Творенья иль миров обломки,

Чтоб через дали восходящих лет

О нас узнали бы потомки.

Им книжных переплетов твердь

Напомнит годы наших лихолетий;

Пред памятью всегда бессильна смерть,

Как всплески дней пред шквалами столетий!

Пускай тоской скитается в веках

Моих надежд безрадостная лира,

Мой рабский бунт у Времени в руках

И яркий нимб добра в седых объятьях мира!

А я целую в горькие уста

Свою мечту – приемницу острога

Пред тем, как кануть в дальние места

К небесным храмам праведного Бога.

Но оставляю вам судьбы своей портрет,

Где прозябают в жалкой укоризне

Мираж хмельной любви в пустыне жизни

И нищей славы силуэт.

* * *

Пока сознанье мир вершит,

Пока мечта вперед несется

И торжество благих идей

Верстает мудрые тома –

Есть очищение души,

Есть вера, что сердцами бьется,

Добро в свершениях людей

И вдохновенье для ума.

* * *

Словно раненый зверь, я бреду поутру,

Обживая безумие света,

Но в свою душу я соберу

Лучезарные чувства рассвета.

* * *

От духовных неистовых мук

В этой явной вселенской беспечности,

Где улыбки натянутый лук

Озарялся пространствам Вечности.

* * *

Когда­нибудь настанет время

И нас сошлют в седую память,

И мир, натуживая стремя,

Умчится, распрощавшись с нами.

Когда­нибудь мы канем в Лету

И все засыплемся песками,

И рок великую планету

Обнимет черными руками.

Но средь всеобщего смятенья,

В пурге метеоритной пыли,

Возникнут снова поколенья

О том не зная, что мы жили...

...Здесь, в вакуумной глуши Вселенной,

В процессах вечного движенья

Формациями разрушенья

Земная память тоже тленна.

МОНОЛОГ СВЕЧИ

Мой краток век да безгранична память,

Что во Вселенной Вечностью жива;

Я зажигаюсь теми, кто, уставши падать,

Пришел услышать Истины слова.

Минута – и на поминальном блюде

Останется лишь щепетильный миг,

Что отпевает чувства благосклонным людям

За упокой и здравие других.

В соборах, храмах городов и весей

Жива я благочестием одним,

Как вечный свет Господних поднебесий,

Лик прошлого и будущего нимб.

Все, что в главе моей осмысленно сгорает

Во имя жизни,

правды торжества,

То посекундно страстно оплавляет

Плоть мягкотело­воскового естества.

И долг мой – краткий век гореть послушно

Над ярко­золоченым алтарем,

Вселяя веру,

исцеляя душу

Всеочищающим огнем.

МИНУТЫ ОТКРОВЕНИЯ

Пусть рушит тело сила смерти,

Душа дана, чтобы гореть;

И в спешке будничной, поверьте,

Миры духовностью измерьте,

Чтоб ни на день, ни на столетья,

Ни на парсеки лихолетья,

А чтоб на Жизнь вперед смотреть!

* * *

Здесь Вселенскою явью священных кровей,

Словно нива духовного хлеба,

Купола православных пасхальных церквей

Истекают молитвами в небо.

ЭПИТАФИЯ

Безликий жизненный конец

И стук земли по гробовищу.

О, надписей премудрый чтец!

Ведь смерть различия не ищет:

Разбогатевший ты глупец

Или талантливый, но нищий.

* * *

Сколь не внемли земному слогу,

Но все равно, чрез сонмы лет,

Вторя Вселенскому итогу

Взойдет к небесному чертогу

В блаженном зареве комет

Душа, стремящаяся к Богу,

Душа, летящая на Свет.

* * *

Когда вкусив порочность тем

Из грешных дней и злых величий,

Я эту жизнь назвав двуличной,

Ушел в дорогу, чтоб затем,

В плену осмысленных дилемм

Вернуться снова в свой Эдем,

Как блудный сын

из старой притчи.

* * *

Что в Вечности зовется Счастьем:

Блаженства лучезарный свет

Иль век, не тронутый ненастьем,

Стезей благословенных лет?

А, может, это лик гармоний,

Духовных величавых строф

В контрастах жизненных симфоний

Всевышним созданных миров?

А, может, это свет Сознанья,

Когда надеясь и любя,

Ты созидаешь мирозданье,

И Жизнь приветствует тебя?

Когда, Любовью окрыленный,

Отождествив свои мечты,

Ты, светлым Духом вдохновленный,

Творишь величье красоты?

Ступая праведностью слога,

В своей космической судьбе

Ты счастлив, если мысли Бога

Нашли оправданность в тебе.

* * *

Есть вещи, что неизмеримы

По мирозданному устою,

Столетьями неизменимы

Великолепной красотою.

Есть жизнь, дающая возможность

Себя явить в большом и в малом,

Поспешность есть и осторожность

В той Вечности, что мигом стала.

Есть свет Вселенских откровений,

И Вера с Библией в руках,

Века, что сжаты до мгновений,

И тень мгновений на веках.

Есть таинства Вселенской меры

Кипеньем жертвенных кровей,

Добро в худых обносках Веры

И зло в нарядах королей.

Есть взгляд в прощальной укоризне

И фальшь игривая сетей,

Есть вдохи возрожденной жизни,

А также выдохи смертей.

Есть страсти, что по жизни рыщут

Неумолимостью своей,

Святая отрешенность нищих

И полоумие царей.

Есть вещи, что как воздух людям,

Молитвы – с небесами связью,

И мир, который мы так любим,

Что перепачкан лживой грязью.

Есть логика познанья смысла

В благом сознании истцов,

Молчанье гениальных мыслей

И откровения глупцов.

Есть чувства, что не стынут с кровью,

Мольберты есть, перо и лира,

Надеждой, Верой и Любовью

Великих созиданий мира.

* * *

До капли все из чувства выжав,

Нет, не прожив, а просто выжив

В кромешной бездуховной мгле,

Я на руинах мира снова

Взращу Божественное Слово,

Чтоб дать начало жизни новой

На этой страждущей Земле.

АЛЬТЕРНАТИВА

Все, что стремглав взмывает ввысь,

Или живет себе в украдке,

Уже давно слагает жизнь

Судьбой в осмысленном порядке.

Теряя счет разумным ликам

И беснованиям сердец,

Живем мы в малом и в великом,

Связав начало и конец.

Стоим на месте, едем дальше,

Обряд житейский совершив,

Не ощущая привкус фальши,

Построив или сокрушив.

Глупец и льстец, тиран и гений,

Что ускоряют ход веков,

Живут от щедрых поздравлений

До снисходительных венков.

Закрыв глаза от мук мгновений,

Или взирая плен красот

Живем мы тяжестью падений

И окрыленностью высот.

Ведь двойствен мир и неутешен,

Где мы стоим на полпути

Среди отчаянным «я грешен»

И покорившимся «прости».

Ничтожным жизнь вручает льготы,

Достойным – отрешенность лет,

Отождествив мирские квоты

Меж черно­белым «да» и «нет».

Великим – пагубность изгнанья,

Бездарным – рай и благодать;

Одним – Вселенское сознанье,

Вторым – мозги, что бредят вспять.

Но все же, всем дано любить,

Все то, что рождено мученьем,

И мир разрозненный испить

Поверьем или отреченьем,

Чтобы не горько было жить,

И умирать не с облегченьем.

* * *

Прорвавшись сквозь сферы Твоих созиданий,

Войдя в изначалье Вселенских основ,

Молитвы священных моих покаяний

Уходят чредою измаянных слов.

ОСОЗНАНИЕ

Опять беру у жизни в долг

Все, что навертят циферблаты.

Опять вхожу в Любви палаты,

Весною сделав первый вдох.

Припомнив старые азарты

Укрою прелою листвой,

Все то, что роздано до карты

На кон булыжной мостовой.

На серость будничных метафор,

В беспомощность последних стуж,

Где бьют Луны озябший фарфор

Об зеркала чернильных луж.

Где каждый крик ветрами схвачен,

Деревенея, словно отруб;

Где март бежит из сердца плачем,

И каждый шаг – как будто в прорубь.

Где поздний снег в покорность лепим,

Чтоб в этот мир сентябрьским днем,

Душа взметнулась, словно лебедь,

Сжигая осени огнем

Весны шальную бесконечность

В надежде той, что мы поймем,

Как коротка бывает Вечность.

СКРИПАЧ И ТАНЦОВЩИЦА

На танцплощадке старенького парка,

Где уж давно закончился сезон

Стояла, ежась, серенькая пара:

Она – артистка и скрипач – маэстро он.

Все в дальнем прошлом. Их окончены гастроли,

Где отзвучали возгласы на «бис».

Теперь судьба другие им раздала роли

В театре мира, что зовется просто – «жизнь».

Был тихий вечер, и вокруг пространно

Туманным очертаньем растворялась даль,

И в лоне этой осени багряной

Царила мирозданная печаль.

Они стояли ей заворожены,

Сердец биенье слушая молчком,

Но вдруг маэстро, музой вдохновленный,

Взял инструмент и сделал взмах смычком.

А танцовщица, словно ожидая,

С пристрастием вступленья своего,

Вмиг встрепенулась, птицей оживая,

Как демона ночное колдовство.

Застыло сумрачное мирозданье,

В момент дыханье жизни затаив,

Когда во тьме, как первое признанье

Вдруг зазвучал мелодии мотив.

Под шум дождя с овациями скверов,

Освободившись от отчаянья холодных пут,

В их душах на мгновение воскресла вера,

В тот первый и последний же дебют.

А осень при бесовском ветра свисте,

Туманной моросью упав на тротуар,

Роняла золото последних желтых листьев

Артистам в черно­бархатный футляр.

И жили они сценою искусства,

Где быть другими им судьбою не дано,

Как два контрастно­разноликих чувства

Гармонией любви сверставшихся в одно.

ДЕТСКИЙ ДОМ­ИНТЕРНАТ

Умыты жаркими слезами,

Они который год подряд

Проникновенными глазами

Надежды с миром говорят.

Одной сиротскою семьею

Всегда беседуют с людьми,

Надеясь обрести душою

Свет пониманья и любви.

Цветущей радостной землею

Являя лики красоты,

Жизнь отражает пустотою

Их обреченные мечты.

Взлетая в звездные палаты

Своей судьбой в полночной мгле,

Из списков радости изъяты

Живут печалью на земле.

Ведь явным безысходным слогом

В сией космической дали,

Столь обреченные пред Богом

Они в жестокий мир сошли.

Лишь полночь звездами сияет,

Явив блаженное лицо,

Когда Господь их укрывает

Единым любящим Отцом.

И, чтобы стало в мире легче,

Такой наивной чистотой

Рученки тянут к первым встречным

Своей отверженной душой.

Блаженным, крохотным сознаньем

Из слезных обреченных сил

Стучат сердцами в мирозданье:

«Найдитесь те, кто нас родил!!!»

Как болью, брошенною на пол,

Услышишь: «Ты меня нашел!

Я ждал тебя, любимый папа,

И, наконец­то, ты пришел!»

Они живут терзаньем мысли

С несчастья дерзостной руки,

Как духа светлые ростки

На обреченном поле жизни.

ИСПОВЕДЬ

Я взираю надеждой упрямо

Сквозь пургу и заплаканный дождь:

Где же ты, ненаглядная мама,

Почему ты ко мне не идешь?

Может ты тяжело заболела

И совсем одиноко лежишь?

Сколько времени уж пролетело,

Ну, а ты безответно молчишь.

Я мечтой о родительском доме

Застываю в морозном окне,

И его нарисую в альбоме,

Образ тот, что привидился мне.

Я уверен, что счастье находит

Всех, кто переживает беду,

И хоть мысль безответно уходит,

Я тебя обречением жду.

Я гляжу немотой выраженья

На тот мир, где защиту искал,

Где ютятся твои отраженья

Глубиною душевных зеркал.

Одиночества стонущий ветер

Завывает, тоскою трубя;

Никакие заботы на свете

Никогда не заменят тебя.

Никакая еда и игрушки

Не восполнят утрату любви;

Расписные в постелях подушки

Не смягчат все терзанья мои.

Светлой далью, в несбыточном свете,

Обживая домашний уют,

Подрастают счастливые дети,

Что родительской лаской живут.

Я смотрю неприкаянно в небыль,

Сквозь отчаянье брошенных лет:

Отзовись, равнодушное небо!

Улыбнись, бесприютный рассвет!

Но, когда­то откроются двери

В детский мир обреченной мечты –

И сквозь годы надежд и безверья

Долгожданно появишься ты.

Из судьбы все невзгоды изгонишь,

Как в реальность вошедший мираж,

Беды враз поцелуями смоешь

И меня никому не отдашь.

Все мгновения жизни припомнишь

Обречением страждущих дней,

Теплотою душевной наполнишь,

Согревая любовью своей.

Благодатью сердечной объяты

Зерна счастья взойдут на золе,

Навека из ненастья изъяты

Расцветая добром на земле.

А в душе обреченье упрямо

Чувством ноет, мечты теребя:

Отзовись, моя милая мама,

Как же мне не хватает тебя!

СИРОТА

Я тебя так искал вдохновенно

Среди тысяч спешащих людей,

Мир пытаясь познать сокровенно

Отрешенной душою своей.

В море глаз равнодушных прохожих

Я единственный взгляд не нашел;

Сколько их, непривычно­похожих,

Всех, кто мимо безлико прошел.

Я бреду с коркой черствого хлеба

По земле одинокой, нагой,

Глядя детскими мыслями в небо

Бесприютной своею судьбой.

И мерцают щемящие грезы,

Проливая живительный слог.

Для меня, сироты, эти звезды –

Образ маминых глаз, в коих Бог.

ОСЕНЬ

Где ворон песню хрипло каркая

Картавил сладостные речи,

Бродила осень, ветром шаркая,

Согнув осиновые плечи.

Над всем остывшим, скоротечным

По дрожи скорчившихся улиц

Брела в наряде подвенечном,

От холода слегка сутулясь.

Ступая сыро лунной желчью

По лужам скверов опустевших,

Роняла слезы ливней молча

На стёкла окон запотевших.

Бежала вдаль капелью звонко,

Вторя бессвязные слова.

Вчера еще – совсем девчонка,

А нынче – старая вдова.

Заиндевевшими руками

Стучась в промотанные сны,

Теплила скудными венками

Одежду выцветшей весны.

Брела по городам, деревням,

По просекам лесных рутин,

Цепляясь за печаль деревьев

Фатою мокрых паутин.

Собрав последние пожитки

Отчаяньем сгоревших дней,

Брела с неловкою ужимкой,

Игрой немых светотеней.

Как суженая без приданья,

Покинув брачные торга,

Искала страстного свиданья –

Сыра, промозгла и нага…

Ей бы укрыться серой тенью

В глухих проемах подворотен,

Отдав дождливому смятенью

Судьбу в житейском переплете…

Но ни двора и ни порога

Ей в этот вечер недоспавший,

Лишь только дальняя дорога

Змеею в призрачной тиши,

Где плачет небо по листве опавшей

Хлебнув печаль за упокой души.

ЦВЕТАМ

Ох вы, завядшие цветы,

Ну что лежите под ногами?

Да, вас ничтожно поругали,

Как устаревшие мечты.

Вы смотрите на неба синь

Глазами весен отрешенных,

Как будто Бог вас попросил

Забыть о верных и влюбленных.

Вы вянете, лишь вас сорви,

О, как ваш срок недолговечен!

Но этот краткий путь увенчан

Мгновеньем вспыльчивой любви.

ФИНАЛЬНАЯ МИНУТА

Так вечностью уходят в осень,

Не гасят за собой свечей;

Так опрометчивостью просят

О страсти жаждущих ночей.

Так разделяют быль и небыль,

Так жизнь слагается, поди,

Так синее чернеет небо

И начинает лить дожди.

Так тает юность в дымке серой,

Ютясь за дальнею чертой,

Так нимб любви щемящей первой

Сбегает в зиму на постой.

Так в круговерти листопада

Сгорают прошлого мечты

И лики выцветшего сада

Теряют образ красоты.

Так старость подмигнет кому­то

Из­под седых уставших век,

И канет в небытье минута

Заканчивая чей­то век.

* * *

Издревле споры земляне ведут,

За поколеньями поколенья:

Как убежать от стирающих пут

Тени забвенья.

Ищут, внимая души голосам,

Истинным толкам,

Вверив судьбу безысходным часам

Сжатостью срока.

Жаждут бальзамы бессмертья найти,

Но безуспешно.

Краткие слишком людские пути,

И все в них – грешно.

Все поглотит упоенная рань

В сумрачном свете,

Где нас разделит незримая грань

Жизни с бессмертьем.

* * *

Прискорбен миг последних слов,

Когда разлуку время носит,

И прошлое у ног веков

Судьбу о милостыне просит.

Оно, вполне себя излив,

Пережило души границы,

И скоротечно в свой архив

Слагает сущности страницы.

Здесь вперемешку с «нет» и «да»

Ложатся в годы, как листва,

Хмельной обман, скупая правда,

Познанья вечные слова.

Но ты, вкусив их смысл теперь,

Возненавидев злую ложь,

Среди сомнений и потерь

Святую Истину найдешь.

* * *

Когда, в людей вселившись, бес

Родил в них низменность стремлений,

Безгрешный сын Творца чудес –

Иисус Христос – великий гений,

Достигнув мыслями небес,

Распят был злобой поколений,

Но, искупив грехи, воскрес.

* * *

В порочной низменности те,

Кто глупо продал честь и волю,

Нелепо бросив вызов красоте,

Напившись падших рвений вволю,

И не предался доброте.

* * *

В потоке времени бурлящем

Чредой проносятся лета,

Но вам, в столетия смотрящим,

Открыты тайны неспроста.

Начав с истории утра,

Где ищем мы истоков привод

В эпоху совести пропащей,

Мы знаем: прошлое – есть вывод

О жизни, прожитой вчера,

Но лишь в сравненьи с настоящим.

А настоящее вновь – тайна,

Что неподкупна и свята,

Как свежесть чистого холста

В истоке жизненном бегущем.

Знать, остается нам верстать

Свое сознание грядущим,

Которое зовут Мечта.

ЗЕМЛЕ

Идя духовною межою

По звездной кромке золотой,

Шепчу измаянной душою:

«Да будет счастье век с тобой!».

БУРЯ

...И Вселенскою явью священно могуч

Силой всех ратоборских талантов

Здесь вступает борьба океана и туч,

Словно битва богов и атлантов.

Но являя священный божественный нимб,

В лучезарном пространстве эфира

После яростной бури сияньем святым

Изливается радуга мира.

Снова мысли блаженной горят алтари,

Гласу Бога пространственно внемля

Там, где лики астральной рассветной зари

Утирают умытую Землю.

Это Солнца великий блаженный астрал,

Проникая в пространство эфира,

Отражаясь от водных изящных зеркал,

Образует симфонию мира.

* * *

Снимая плотскую одежду

С души измаянной своей,

Я оставляю лишь надежду

На благость лучезарных дней.

Осевший в недрах Мирозданья

Гармонией святых ладов,

Я озареньем подсознанья

Слагаю вязь Господних слов.

Магнитосферой изнывая,

Отождествив вселенский быт,

Я метаимпульсом спрягаю

Все перипетии судьбы.

Непримиримый, как изгнанник

Энергоформы Бытия,

Я – вечный одинокий странник

Метафизического «Я».

И лишь раскинувшись безбрежно

Глубинами астральных мер,

Меня прельщает дальность нежно

Пульсациями ноосфер.

Где ясной Вечностью воспетый

В гармонии вселенских строф

Горит божественной кометой

Блаженный нимб моих миров.

ИСПОВЕДЬ КАПИТАНА

ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА

Всем, кто алчность свою неприкаянно скалил,

Ухмыляясь безумьем тщеславных невежд,

Я оставил вопрос и пристрастно отчалил

В неизвестные дали щемящих тоскою надежд.

Вопреки всем сужденьям, упрекам на поиски счастья

Меня взяла с собой в рулевые Судьба,

Чтоб был вынужден я среди бед и лихого ненастья

Сотворить тему мира сознаньем раба.

Да, я ринулся в путь, выпив страсти святую пиалу,

Взвившись вихрем в седые чертоги великих дилемм,

Несгибаемый бурями, неподдающийся шквалу,

Состоящий из Веры и Правды

духовных Божественных схем.

Я брал курс на норд­ост за маячащей призрачной тенью,

Что манила меня гулким эхом и ревом сирен,

Но архангелов трубы и Божьи святые знаменья

Прорицательным гласом извечно ровняли

корабельный крен.

Среди водных пустынь с косяками китов и планктона

Мне являлись виденья из щемящей тоской глубины,

Отражая в себе все созвездия, лик Ориона,

Солнца золото и посеребренность Луны.

Дерзким рвеньем ума,

страстным бунтом натуры телесной,

Уходя от подвохов и демонских крепких сетей,

Я плыл в едком тумане стезей, только Богу известной,

Насмехаясь над диким бессильем костлявых смертей.

Только страх приходил мне во снах миражами,

Все пугая затменьем сознанья и болью мятежной души,

Но сбегал я искусно от рока судьбы виражами,

Свою дерзкую участь бесстрашно делами вершив.

Среди этой бушующей и разнообразной природы

Я не стыл этим страстно­свободным кипеньем кровей,

Бороздя все широты, заливы и бурные воды,

Натыкаясь на рифы и кладбища всех кораблей.

Здесь не было войн, не кипела кровавая ярая масса

И, спасаясь порой от извечных житейских прорух,

Я бежал от портов с вонью устриц и тухлого рыбьего мяса,

Обходя стороной плен затянутых тиною бухт.

Я дерзко плыл свободой, одиночеством кромешным

По океану золота в мечту свою скорей,

И был счастливей всех земных святых и грешных,

Богаче королей, вельможных пэров и царей!

Я был молод, глядел долго, как волны бились

О корму, словно чувства в любви остывающий пирс,

И в тот миг же делились, спонтанно дробились

Кипрским жемчугом в тысячи солнечных брызг.

Господь мне проливал с небес святые взоры,

Где не в силах соперничать с летом блаженных комет,

Многоличием гамм проносились в тиши метеоры,

Породив на мгновенье желанный искрящийся свет.

...Корабль мой вдаль летел неукротимо,

Все одолев: сомненья, беды, смерчи, страх,

И я по вечерам уныло­грустным пилигримом

Черкал записки в календарных дневниках.

Я уходил всегда от низменных пророчеств,

Летя своей свободою за сотни тысяч миль,

Угрюмою стезей блаженных одиночеств

Возненавидев бури, яро проклиная штиль.

Горел, пылал своей душой, желаньем дислокаций,

Войдя шальной натурой в дерзостный азарт,

Перекрывая все законы дальних навигаций,

Забыв про точный азимут всех компасов и карт.

Корабль врезался дерзко в толщу океана

И тут же птицей воспарял над гребнями валов,

Заставив вновь меня примерить лик савана

С молитвенным напевом Божьих страстных слов.

А ветер рвал порой мне паруса так рьяно,

Как платия на жертве злой насильник рвет,

И, словно чужеродный организм, пучина океана

Хотела вновь отторгнуть или заглотить мой хилый плот.

А я всю жизнь был злобен: вопреки и против,

Не пожелавший принять плена городских оков,

Как беглый раб, мечтавший о свободе,

Что стал скитальцем в таинствах седых веков.

А время молча шло конкистадором,

И я измаянно глядел в его угрюмое лицо,

Чтобы сердечный ритм душевным перекором

Сжимал упруго тело в нервное кольцо.

Да, я боролся вечно страждущим Атлантом

С бурленьем волн и стаей грозовых теней,

Сидящий прочно на мели водой и провиантом,

Варя себе лишь суп из кожаных ремней.

Меня встречали часто дерзкие пираты,

Но недоступен был им корабля скользящий бег,

Хоть на грот­мачте полусгнившие канаты

Уже кивали на его закатный век.

Я мечтал и горел светлой силой благого призванья,

Сердцем тепля огни этих тягостных вещих надежд,

Но с годами все тускло уставшим закатом святое сознанье

И дряхлей становился мой лик капитанских одежд.

...Сбегало время, бренно старость налегла,

Поистрепался, выцвел корабельный календарь,

И в прорезях моих морщин белела соль от ярых шквалов

Да все тучней на лбу бровей сбегалась хмарь.

Что ж, я растратил времени курсивы,

Но все­таки пока еще держался на плаву

Последнею соломинкой своей ушедшей силы

За счет той веры, по которой я живу.

Я понял, шквалы мира дерзко одолевший,

Что Божий крест мне век нести, и,

раня душу в кровь,

Вновь вопреки всему

к земным чертогам прикипевший,

Я воскрешаю сердцем светлую любовь.

Пусть дальний горизонт, глаза мне промозоля,

Ветрами смурными вновь песни пропоет

О том, как эта слишком дерзостная воля

Вдруг превратилась в одиночество мое.

Но верю я, что скоро кончатся все бури

И среди мира в воздухе, который чист и свеж,

Покажутся вдруг в радужно­блистательной лазури

Все острова моих несбывшихся надежд.

И я плыву, заламывая верой пальцы,

Один среди безбрежных далей и широт,

Великим одиночеством блаженного скитальца,

От тусклого заката – на святой восход.

Плыву туда, где среди сотен тысяч стансев

В тяжелую минуту скорбной маяты

Вас посетит печаль Летучего Голландца

В лазурных нимбах человеческой мечты.

* * *

Я воспаряю в мирозданье,

Где льется жизнетворный свет

Благословенным созиданьем

Среди несущихся планет.

Здесь глас вселенский не молчит,

Здесь Бога светлая улыбка

Блеснет, лишь духом зазвучит

Души космическая скрипка.

ГИМАЛАИ

Открывается мира пленительный вид,

Где духовных полей насыщенье,

Среди этих божественных сверхпирамид

Отворяет Врата Посвященья.

И блаженною явью священных вещей

Величавый космический Логос

Лучезарною сенью премудрой своей

Образует эоловый Лотос.

ПУТЬ ПОЭТА

На монастырь моей души

Все налегают ветры горя

И одиночество страшит,

Безверием с судьбою споря.

А я давно уже отпет

Фатально­роковою метой,

И в грешном мире много лет

Брожу пророчеством поэта.

Мой лик надежд тоской укрыт

Впотьмах вселенского жилища,

Где демонический пиит

По человечьим страстям рыщет.

…Ты в пору брошенной любви,

Забыв о горестях печальных

Меня ветрами позови

Прийти к тебе из странствий дальних.

У Бога силы попроси

Своими мыслями святыми

И полуночно воскреси

Людьми затравленное имя.

Да, я приду к тебе на миг

Пространственностью Божьей тени,

Чтобы коснуться рук твоих

И рухнуть верой на колени.

Я расскажу тебе в ненастье

Про мудрецов, глупцов, царей,

Творящих жизненное счастье

Бурленьем ревностных кровей.

Я изолью земные муки

Агониями вещих слов,

Сжигая пошести разлуки

Сердцами зимних вечеров.

И здесь, где замерли титаны,

Среди космической тиши,

Я дам тебе ключи от тайны

Своей измаянной души.

Вторя Божественному слогу

Века меня зовут – пора

Идти в далекую дорогу

Скитаньем ночи до утра.

Пора душой спешить, идти

Неугомонному изгою

По мирозданному пути

За неприкаянной звездою.

…О, если не был бы в судьбе

Распятым верою святою,

Тогда б откланялся тебе

Янтарно­алою зарею.

Я знаю, ты, меня простив,

Закусишь в кровь уста немые,

Блаженным взглядом окрестив

Пути познания земные.

…Так пусть Вселенским созиданьем

В духовной красоте вершин,

Зажгутся радужным сияньем

Две Богом избранных души.

БАЙРОНУ

А ты, изведав грань столетий,

Вникая в истинную суть,

Сумел из века лихолетий

Стихом в грядущее взглянуть,

Ты знал о жизни все заранее,

Открыв контрастные миры,

Ваяя дни, шлифуя грани

Вселенской жизненной игры.

Великой силой мирозданья

Ты созерцал сакральность месс,

Вникая в глубину сознанья

Логической стезей небес.

В плену своих отрадных строчек

Ты разграничил свет и тьму,

Пролив в стихи чернила ночи

И дав пристанище уму.

Ты, не взирая на ненастья,

Свой труд оправдано вершил,

Живя безмерностью участья

Мятежной, пламенной души.

Тебе б прожить еще лет тридцать

И созидать, любить, гореть,

Но ты успел испепелиться,

Встречая роковую смерть.

В нелепом каверзном итоге,

Коварным росчерком руки

Жизнь осадив на полдороги,

Путь оборвав на полстроки.

ГЕТЕ

Плененный силой вдохновенья

Своих оправданных идей

Ты жил величием творенья,

Снискав признанье у людей.

Ты постигал судьбы дилемму

Могучей силою ума

Решив извечную проблему,

Что жизнь представила сама.

Своим благословенным даром

Творя стихи в плеядах лет,

Всгорал неистовым пожаром

В веках миротворящий свет.

Твой ум был столь необычаен,

Где подсознание твое

Усердно обживало тайны,

Желая вникнуть в бытие.

Ты, явью подойдя к итогу,

Свой вечный путь предначертал;

В финале жизни перед Богом

Бессмертным Фаустом предстал.

ЧЕЛОВЕКУ

Ты будешь повсеместно прав,

Рождая нового кумира,

Слагая величавый нрав

Блаженством страждущего мира.

Ты будешь верить куполам,

Брать хитростью порочной Трои,

Рвать языки колоколам,

Творить великое, благое.

Ты будешь буйствовать царями

И плакать нищими у врат,

Окутавший себя цепями,

Не отличив от рая ад.

Среди Галактики большой,

Чтя сатанинские законы,

Ты вечностью нагой душой

Слагаешь грешные каноны.

Ты жаждешь мерой пресыщенья

Весь мир переиначить сам

И пагубностью всесвершенья

Уж приобщился к небесам.

Бредут, безумием объяты,

Многообразием судьбы

Лукулы, цезари, пилаты,

Наполеоны и гальбы.

Ты кичишься лихой судьбою,

Проторив грешные пути,

Безумной страстною толпою,

Готовой сжечь и вознести.

Войска ты гонишь криком, плетью,

Кляня на чем стоит сей свет,

Через места, где в глубь столетий

Уходит Моисеев след.

Ты с Господом всегда неискрен,

И жизнедейственная суть

Вторит, что к Храму светлых истин

Восходит на костях твой путь.

Ты отступил от вечных правил,

Мир утопив в угарной мгле...

О, Человек, что ты оставил

Творцу от Рая на Земле?

ПОСЛАНИЕ

Письмом в грядущую жизнь,

В мир людей нерожденных

Эта мысль долетит

С непомерных высот,

И быть может в тот миг

Прахом всех погребенных

Ваше племя родит

Новый жизненный плод.

Вам сложить бы осколки

Всех земных созиданий,

Что, как звезды, угасли

Во вселенской глуши,

Чтоб в великих сердцах

Мудрость древних приданий

Отразилась духовно

Вознесеньем души.

Пир во время чумы

Затевается вновь.

И в наследие потомкам грядущим

Наших будней умы

Оставляют лишь новь

Пепелищем зари невстающей.

Сколько лет уж не счесть

Нами властвует месть

Чтобы были мы вечно врагами;

Денег желтая медь

Нам не даст разглядеть,

Что осталось от нас

И за нами.

* * *

Когда грехи мы искупаем,

Отдав свои долги сполна,

Мы изнурительно буяем

Хмельней игривого вина.

Всесильем творческим своим

Мы лик безумья попираем;

Когда при жизни ты гоним,

То после смерти – почитаем.

СТРАННИК

Судьбе свою отдавший волю,

Венчаясь розами ветров,

Ты брел по выцветшему полю

И не приемлил городов.

Усталый путник странствий вечных

Среди бескрайнего пути,

В миру скитаний бесконечных

Тебе приюта не найти.

Дай Бог идти и не споткнуться

И, не свернув на полпути,

Лишь на мгновенье оглянуться

На жизнь земную и уйти

Затем, чтоб заново вернуться!

МАГ

Рожденный миром обреченья,

Предав познанию себя,

Он жил законом отреченья,

Душою веря и любя.

Из пепла вышедший кумир

С величьем праведных стремлений,

Он поднимал огромный мир

Великолепьем вдохновений.

Как непорочного ребенка,

Его понять никто не мог:

Он дьявол в образе ягненка

Иль в человечьем лике Бог?

ГОЛОСА СТЕПЕЙ

Страстью яростной волчицы

Ты ко мне приди,

Мыслью рыжей кобылицы

Беды упреди.

Ветер с туч сорвется, ближе

Тайнами маня,

И твои грехи залижут

Языки огня.

Лунный образ бледнолицый

Отражает кость;

Прилетит ли огневицей

Полуночный гость?

Будут долго нам шаманы

В звонкий бубен бить,

А вокруг костра шакалы

Хоровод водить.

Снова тысячи видений

В мириадах грез,

И бредут вселенской тенью

Миллиарды звезд.

Снова грешному устою

Нам с тобой внимать,

Снова вечностью лихою

Будни коротать…

ЗАКАТ

Раскрыв янтарно­красный зонт

Над мирозданными плечами,

Он обжигает горизонт

Своими ясными лучами.

Он – мира жертвенный алтарь,

Аккорд последний произносит,

И нынче, так же, как и встарь,

С собой отпетый день уносит.

Как долгожданный эпилог

Смертей, деяний и рождений,

Граничит он дневной итог

С вечерним ликом откровений.

Он, изнывая на ветру,

Исчезнет молча в мире этом,

Чтобы явиться поутру,

Представившись теперь рассветом.

ЛУНА И СОЛНЦЕ

Во времени, чей бег столь жуток,

В объятьях хаоса и сна,

Владенья календарных суток

Межуют Солнце и Луна.

Они в умах рождают мысли

Контрастом суетных веков

Блаженным светом нашей жизни

И страстью воющих волков.

По­разному горят их сферы,

Но злато, серебро огней

Творит в огранке атмосферы

Неповторимость наших дней.

В своих пределах обитает

Их динамический полет;

Друг другу место уступают,

Всевластно зная свой черед.

Они нам дарят грезы часто,

Небесных далей корабли,

Творя гармонию контрастов

На полушариях Земли.

Летят по вечности владений,

Переливая ясный свет,

Чтобы плеяды поколений

Под ними жили сотни лет.

Они, как путники в степи,

Стезей космической дилеммы –

Два облика одной системы

Единой мировой цепи.

ГОРНЫЕ МОТИВЫ

Солнце на покой садится,

Выгибая тень,

Отпевают звонко птицы

Уходящий день.

Косами спадают реки

С величавых гор,

Ветром шелестят смереки

Тихий разговор:

«Может, целый век скаженным

Духом в мире жить,

Чтобы ангелом блаженным

В небо воспарить?

Бить причастные поклоны

В Божьи алтари,

Рисовать мечты­иконы

Красками Зари.

Ярым коршуном метаться

В синих небесах,

Белым лебедем купаться

У Любви в глазах.

Покаяниями мира

Бога вопрошать,

Чистою водою Лиры

Души орошать.

Стать рабом великой воли

И Любовь забыть,

Чтобы рьяным ветром в поле

Травы теребить.

Стать богатым властелином

С царственным гербом

Или нищим исполином

С тягостным горбом.

Домоседством ублажаться

С яством на столе

Или мытарем скитаться

По чужой земле.

Жить ему с Господней Метой

На святом челе

Или кануть молча в Лету

Тайной на Земле.

Пить снега лазурным небом

Из высоких гор,

Уходить из Были в Небыль,

Как огнем костер.

Среди глупости безликой

Жить в тирадах лет,

Чтобы мудростью великой

Возгорался свет».

Только Истины Палаты

В жизни я вознес,

Став сознанием богатым,

Как казною Крез.

Вслушайтесь, как ноют струны

Лирою моей,

Вертит колесо Фортуны

Сумасбродство дней.

Силой верного союза

Пусть поет во мгле

Вечно благостная Муза

О седой Земле!

Возвышаются над миром

Горы­алтари,

Оповитые эфирным

Ладаном Зари.

Средь ответов и вопросов

Сущности святой

Вдохновляется философ

Дальнею звездой.

Вечный свет обетованья

Благостных чудес

Полыхает млечной ранью

Искоркой небес.

Набожны необычайно

Разумом своим,

На пороге светлой Тайны

С нею мы стоим.

И, глас Истины послушав,

В Вечность мы уйдем,

Догорая в светлых душах

Благостным огнем.

* * *

Есть тайна мира, что ведет

В священный храм, что верой сложен,

Где образы благословенных нот,

В которых смысл Божественный заложен.

Там ангелы нам песни пропоют,

Там Дух нам путь спасения укажет,

Там мы отыщем жизненный приют

И Бог святую милость нам окажет.

Лазурный свет космической зари

Осветит прах великого потопа,

Зажгя небес благие алтари,

Чтоб указать спасительные тропы…

СМЕРТЬ МАЭСТРО

Он умирал, сжимая скрипку,

Читая ноты на листах,

Тая щемящую улыбку

На холодеющих устах.

Кружилось молча мирозданье,

Фатально замыкая жизнь,

Где обреченное сознанье

Теплило творческую мысль.

Он молча скрипку взял, подругу,

Ту, что всю жизнь его была,

И, очертив рукой по кругу,

Смычек нашарил у стола.

«Одной тебе я мог поверить

Любовью творчества в тиши,

Одной тебе лишь смог доверить

Все откровения души.

Ты для меня всем в мире стала:

Сестрой, любовницей, женой,

От тела – светлого хорала,

До струн твоих игры святой».

Он говорил, являясь мыслью

Сквозь бормотание бреда,

Последний раз угасшей жизнью

Прощаясь с нею навсегда.

Печально музыка звучала

И разливалась так светло;

Смерть зачаровано стояла,

И время молча замерло.

Но, лишь закончилась соната,

Душа взметнулась в облака,

Когда бессилием объята

Упала на постель рука.

И времени вселенский зуммер

Порвал серебряную нить.

Маэстро вдохновенно умер,

Но музыка осталась жить.

* * *

Я уйду в эту ночь дерзким вором,

Где бессветно молчат соловьи

И захрипший картавящий ворон

Отпевает поминки мои.

В эту ночь видно царскому трону

Дьявол новую кровь принесет.

Ухожу я, сменивши корону

На изгнание и эшафот.

Не пускайте за мною погони,

Бесполезны все ваши труды.

Вороные и резвые кони

Понесут от звезды до звезды.

Я уйду, крест мой тяжкий несите

Все земные дороги­пути,

Ну, а вы на том свете решите

Сжечь меня или вознести.

МЕЧТАТЕЛЬ

Провожая пустые составы

Голых фраз в интегралы мыслей,

Ты болел миражами славы,

Постигая науку смысла.

Жизни путь лабиринтом сложным

Ты упорно пройти наметил,

Но грядущее стало прошлым,

Только как – ты и сам не заметил.

СТРЕМЛЕНИЕ

Лишь в лучезарных снах эфира

Бредущих в нимбах красоты,

Я видел созиданьем мира

Благословенные мечты.

Звезда! Неистово гори

Судьбой Вселенского альянса,

И миру вечному дари

Святую силу ренессанса.

Я кану в Лету навсегда,

Из суетливой круговерти,

Где Время, подсчитав года,

Меня сошлет душой в бессмертье.

Пускай Всевышний светом звезд

Откроет тайники Вселенной,

Чтоб несся я стезями грез

По бесконечности нетленной.

Я вникну в жизненную суть,

Добро священной мыслью сея,

Когда закончится мой путь

Благословенной Одиссеи.

* * *

Многоликим сияньем вселенских ночей

В этой благостной жизненной млечности,

Огнегривые кисти алтарных свечей

Нарисуют могущество Вечности.

ПЕРЕД ПОТОПОМ

Под тяжестью безумной власти

Истории не рвется нить,

И ни огню, ни времени не властно

Жизнь по искомым разделить.

Грядут конца творенья сроки

И этот мир поляжет в прах,

Как эти низкие пороки,

Что приближают жизни крах.

И рушатся святые тайны,

До демонических основ,

Как будто вновь Земли титаны

Восстали супротив богов.

ОТРЫВОК

Я снял осаду с городов,

Не завершив итог фатальный,

Под звон мечей и бой щитов

Я уплываю в край свой дальний.

Налягте на весла гребцы,

Ведь вы, как кесари богаты,

И ваши ратные рубцы

Оплатятся червонным златом.

Ни новый день, шакалом воя,

Ни демонское пенье струн,

Ни пепел поражённой Трои

Не отрезвят мой страстный ум.

* * *

Бесцельно прожитые годы,

Которые судьбой даны

Клеймим пристрастием свободы,

Ни в чем не осознав вины.

Нам грешный жребий – поневоле,

И мы опять, в пылу борьбы,

Все вырываем с боем волю

Из лап измаянной судьбы.

И крест смиренья в утешенье

Одет душой на шею нам,

Одним служа, как украшенье,

Другим – как вещий талисман.

ВЕЧНОСТЬ СПУСТЯ

Пытливый взгляд моей судьбы

Немногословен перед роком,

Как жизнь, что нам дается сроком

Познать: творцы мы, иль рабы.

Отдав искусства красоте,

Трудом усердного сознанья

Мы движемся к святой мечте

Путем тернистого познанья.

Бессмертных плотей мастера

В громадах гениальных мыслей,

Мы ждем, когда придет пора

Наполнить свет величьем смысла.

Но краток мир в делах своих

И мы простив его беспечность

Поймем, что завершился миг,

Отождествивший нашу вечность.

ПУТЬ

Сегодня дан старт новой жизни,

Утробой фиксируя путь,

Я вышел на свет в укоризне,

Вдохнув атмосферную муть.

Я ночью сварливой родился,

Удвоив количество мук,

Пытливо на свет появился,

Извлекшись зацепками рук.

Мелькают и сверху и снизу

Врачей озорные глаза,

Которые выпишут визу

На жизнь, что горька как слеза.

И я упирался, цеплялся –

Мне дика была новизна.

Но вышло вот так – не остался,

Хоть за нос водил допоздна.

Рождался я в муках упорно,

Высокой октавой крича,

И брал верх над всеми, бесспорно,

Пеленки мочив сгоряча.

Снимают мне первую пробу:

Каких же ты, братец кровей?

Эх, зря я покинул утробу,

Уж лучше бы маяться в ней!

Вакциной мне крепко привили

Болезнь человечества – Жизнь,

И вдаль по теченью пустили –

«Плыви, но за маму держись».

Меня впопыхах спеленали,

Неволей опять обрекли,

Стреножили и обуздали

И этим на жизнь прирекли.

Я рвался из тесных пеленок

Удушьем сжимавших меня,

Да вот не хватало силенок

Покинуть их с первого дня.

Я соской плевался ночами

(Какой ее сделал кретин!?)

И был недоволен врачами

Создавшими мне карантин.

…Тот день апрельский и свежий,

И воздух прозрачен и чист.

И нас по дороге проезжей

Помчал утомленный таксист.

Я видел унылые лица,

Что слились в житейский пейзаж,

И думал: «К чему бы родиться,

чтоб вклиниться в этот пассаж?»

И мир, что маячил обновой,

Не нравился вовсе мне он,

Той жизнью загадочной, новой,

Что грезилась мне, словно сон.

…Брело молча вдаль время старое,

Ночами не спала родня

И всей своей ветхой хибарою

Пытались отнянчить меня.

Бессонницы ночи все стоили,

Ведь времечко было тогда,

Когда коммунизм дружно строили,

В налитые «светом» года.

И слышал я часто проклятия

На жизнь, что погорче травы,

Не знал я тогда, родна братия,

Что были в корне правы.

Я тихо лежал, и в молчании

Согласен со всем был и тем,

В первичном грехов избежании

Не трогал изъеденных тем.

И этим огромные горести,

Что молча копились на дне,

Безмерной, душевною гордостью

Набили оскому во мне.

…Я рос, не взирая на трудности,

Не зная тогда про ОВИР,

Но был устремлен до занудности

Познать окружающий мир.

Играл во дворе я с мальчишками,

С девчонкой украдкой дружил,

Мечтал, очарованный книжками,

И тайной своей дорожил.

Гоняли ватагой веселою

Ребята застойной поры,

Никак не отучены школою

От жизненной, легкой игры.

Ретивым, шальным поколением

Росли мы мальчишки тогда.

Бывало порой, с откровением

До крови дрались иногда.

Отдавшись веселой беспечности

Не слушали мать и отца

И нашему детству, как вечности,

Казалось, не будет конца…

Но время – оно скоротечное,

Уплыли былые года,

И то, что казалось нам вечное,

Теперь унеслось навсегда.

Страна потрепала, измучила...

Кого уже нет, а кто есть.

Немое кино нам озвучила,

Дав книгу Судьбы всем прочесть.

Идут по аллеям прохожие,

Потупив свой сумрачный взгляд,

На наших мальчишек похожие,

На тех бесшабашных ребят.

Угасли глаза их от мрачности,

В морщинах лицо и уже

Немного прибавилось алчности

В разъеденной жизнью душе.

Кто скромно одет, кто – в обновах весь,

Кто кланяясь культу вещей,

Пройдет мимо не поздороваясь,

А кто – не узнает вообще.

Гуляет солидною дамою

Девчонка, с которой дружил,

И стала реальностью самою

Та тайна, что так дорожил.

Гляжу мимолетностью в прошлое,

Листая былые года:

Какие вы все непохожие

На тех, что резвились тогда.

Немного ведь лет переминуло,

Пока мы дошли до того,

Что счастье­то нас не покинуло –

Мы сами прогнали его.

Но я благодарен Всевышнему,

Младенческой совестью чист,

Что нет этой тяги к излишнему

И то, что не я карьерист

В стране, где живем поселенцами,

Всю жизнь с запертыми дверьми,

Родясь на свет Божий младенцами,

А выросши – будем зверьми!

ДИАЛОГ С ПРОШЛЫМ

Прошлое, ты совсем сдурело что ли,

Завалило наваждением в лихую ночь?

Ну зачем, скажи мне, нынче столько боли?

Забирай ее себе, и убирайся в память прочь!

Или нет! зайди­ка на секунду.

Побеседуем. Накрою скромный стол.

Да не гляди ты – самому паскудно,

Оттого, что в Настоящем я так сер и гол.

Помнишь, Прошлое…

П р о ш л о е :

Погоди, дай хоть раздеться…

Я :

Прости, стало старым ты за года.

Где же ты детство? Мое беззаботное детство –

Церковь разбита, над нею звезда.

П р о ш л о е :

Ох, твои первые шалости, толки…

Детство твое было с ясным лицом:

Бархатный запах рождественской елки,

Бабушки, дедушка, мама с отцом.

Я :

Ну, а потом?

П р о ш л о е :

Давай выпьем за юность –

Дверь в этот мир подлецов и невежд.

Я :

Прошлое плохо тебе?

П р о ш л о е :

Поперхнулось…

Вспомнило мрамор разбитых надежд.

Знаешь, мы все нынче здесь в безвремении

Жизнью мотаем свой миром отпущенный срок…

Я :

Что призадумалось?

П р о ш л о е :

Да мыслей шальных наваждение

Уж преподало тебе как­то дерзкий плачевный урок.

Я :

Прошлое, помнишь жар первой любви,

Теплоту ее нег?

На душе горячо…

П р о ш л о е :

Ну, а затем – только бедствия снег,

Сердце в крови, да посиневшие губы железо печет.

Ведь было так, но в книге поминальной

Записан ты послушным…

Я :

Прости, тебя послушал…

П р о ш л о е :

Да к черту все! Хорошего ведь мало.

Я :

А если жизнь начать сначала?

П р о ш л о е :

Заела совесть?

Уйди в себя, с Судьбой не ссорясь.

Я :

Пройти опять с тобой дорогами

По тюрьмам, плахам и эшафотам,

С юродивыми и убогими

Теряя кровь, умываясь слезами и потом?

Прошлое, я хотел бы о…

П р о ш л о е :

Это не трожь!

Знаешь, как в детстве вас первая ложь обуяет…

Я :

Всяко бывает…

Сделай мне очную ставку с двадцатилетием,

Взвали на меня непосильный свой груз,

Разругавшись вовсю ржавым междометием,

Освобождаясь от совести бренных уз.

Прошлое, я, увы, не нашел вечных истин

В поцелуях судьбы, подворотнях…

Знаешь, я сегодня с тобою буду искренен,

И не сыпь мне в вино больше зелий приворотных.

Лучше окати меня серыми слезными ливнями

И пролей свет надежд на мою слишком раннюю проседь.

Ох, как расплывчаты стали теперь твои линии

И все глуше печаль этих чувственных просек.

Ведь я всегда был чрезмерно волен

И ветреной была моя буйная голова,

Но вдоволь я сыт жизнью, которой доволен

Так, что запеклись кровью на губах терпкие слова.

Поминально наполни бокал покаяния

Там, где ветры печаль пересвистывают

И подолгу угасшие страсти былые желания

С наслаждением по углам перелистывают.

Только ты не гляди из трущобных обломков,

Не смотри на меня, не проси повторить все сначала.

Нет, не будет в твой адрес плачевных и едких упреков,

Знаешь, судьба нас с тобой навсегда повенчала.

П р о ш л о е :

Это просто нелепые старые стансы,

Но забудь ты хотя бы сейчас про фатальную мету.

Я :

Нет, до сих пор я взираю

этапную проклятость стонущих станций,

Вспоминая то горькое жуткое лето.

И мне не жаль, что по твоим наукам

Мы все учимся в глупом настоящем.

П о ш л о е :

Брось это великое хождение по мукам

И останься навек в своем детстве звенящем.

Я :

Вижу, ты слишком сильно постарело,

Листая мирозданные вечные законы.

П р о ш л о е :

Ты нынче заставляешь падать на колени тело

Перед Богом, не глядя на иконы.

Знаешь, все в жизни имеет свою закономерность

Для вечно живущего естества.

Коль твои чувства, являя соборную верность,

Носят к алтарному свету святые слова.

Я :

Я давно потушил твои ясные свечи

И напрочь забыл все былые имена;

Давай же помянем Надежду в едкий вечер,

И прожитые нами промотанных чувств времена.

Веришь, ты душой до конца не прочитано

И неосмысленно в жизненной скоротечности,

Где уж реквием скорбный звучит для нас,

Чтоб сослать всех до срока в отстойники Вечности.

Но не смотри нынче так оголтело,

Являя опять свои грешные каноны

Пластая страстями мое порочное тело

Перед обликом смазливой примадонны.

Но свечи Веры мне тускло горят,

Теплотою меня обвораживают,

И терзанья души, словно те егеря,

Темный лес злобных чувств неустанно обхаживают.

Не гляди на меня так из млечности,

Не трави мою душу, вторя заклинания;

Знаешь, ведь все мы сегодня заложники Вечности,

И ни к чему здесь сегодня твои воспоминания.

Пусть уже не шумят, не ликуют безумьем трибуны,

Ведь не выйдет на сцену великий паяц;

Разорвала мне сущность душевные тонкие струны;

Кончен шут, что смеялся и падал лицом в опостылую грязь.

Только не ставь мне мечты­бутафории,

Где у светлого рая вновь сердце клянется;

Знаю, усладно бывают твои лже­эйфории

В тех бездонных, измаянных страстью глазницах­колодцах.

Ты смотришь прицельно со сторожевых вышек,

Ждешь, чтобы поскорей окрестить пулей смертный мой час;

Да, я и так этой сущностью ревностно выжит,

Только в который, пятисотый иль тысячный раз?

Сожжен я в пожарах твоих инквизиций,

Да распят средь бушующей дикой толпы.

П р о ш л о е :

Но сегодня я образ все твой бледнолицый

Ставлю жизнью на кон беспросветной судьбы.

Я :

Слушай, мы все на тебя так надеемся,

Ведь ты приходишь к нам сенью

пророческих снов,

Где мы частенько и подолгу греемся

Возле твоих погребальных унылых костров.

Да, в этом мире мы – святые и грешные,

Расцелованы полынной горечью

твоих печальных губ,

Среди неласковой судьбы извечно безутешные,

Молча взирающие на жизни беспощадный срок.

Пойди, пройдись постаревшей аллеей,

Вспоминая былые, ушедшие в Лету года,

И если в этом мире хоть немного стало светлее –

Это значит, взошла полуночно Надежды звезда.

Ты оплетаешь нас закулисной интрижной вязью,

И являешься полуночно затем посмеяться сюда.

Да, мы все обливаемся твоею позорною

черною грязью,

И счастливо купаемся в твоих золотистых прудах.

Но, хватит усердно над злом надрываться,

Ненавидя меня и закатною славой маня;

Забери с собой сотни ненужных оваций,

Вместо них дав, как счастье, гнедого коня.

Знаешь, ведь не залечить мои раны,

Да и сегодня ты здесь не при деле.

П р о ш л о е :

Мы с тобою сели за стол слишком рано,

Кровь колотит виски и кипит в распалившемся теле.

Я :

Прошлое, вдоволь я сыт твоими паяцами,

И не рад уж своей появившейся проседи,

Играя души окоченевшими пальцами

Погребальный мотив этой плачущей осени.

Знаешь, я на тебя уже не сетую,

Не скитаюсь я больше тоской в беспросветных ночах,

Хоть все клейменны мы твоею фатальною метою,

Что ютится всегда в окаянных речах.

Прошлое, помнишь ли ты все мечты,

столь заветные,

Храня их в чуланах своих потаенных надежд?

Знаешь, вдоволь сыт я плодами

твоими запретными,

Что вкушал от льстецов, подлецов и невежд.

Послушай, не кайся больше,

не ломай верой пальцы,

Не старайся ко мне приходить наугад;

Знаю я, что посмертно

романы усладней читаются,

И стихи мерной грусти намного красивей звучат.

Ты до костей пропитано той горечью,

И изодрано мести кровавыми ранами;

Посиди со мной для души еще толечко,

Поделившись тоскою и чувствами рваными.

Ты оставь свою притворную жалость,

Мне так тепло и больно в который раз;

Ну чего ты нынче так съежилось и сжалось?

Вытри слезы с плачущих глаз.

П р о ш л о е :

Вот те раз.

Я :

Ты меня часто посещаешь, мыслями мучая,

Все твердишь, что нет нам в грядущем спасения.

П р о ш л о е :

Ох, какие мы нынче с тобой невезучие,

Пережив эти тягостные потрясения.

Я :

Слышишь, полночь часы отбивают

Медленно, верно, послушно.

П р о ш л о е :

Знаешь, меня ведь не все забывают…

Я :

Ты часто своими ножами впиваешься в души.

Ну ты и неугомонное!

Лезешь опять старым гримом неласковых дней,

Маня вновь меня в эту гулкую

пропасть бездонную

Дерзкою страстью затравленных дней.

Прошлое! Ты – испитое Будущее,

Из фатальных цифр, как нелепо­эйфорийный мираж,

Хоть мне оставило горем все страсти насущные,

Как нерадивый и глупо­нелепый багаж.

Ты сегодня такое бездомное,

Ведь отыграло свою ты плачевную, дерзкую роль

Натурой великой, душою огромною…

П р о ш л о е :

Ты дальних странствий изгнанник

и вечный король!

Я :

Знаю, мы еще с тобой покажем свое,

Да не стесняйся ты – ешь, что видишь, и пей.

П р о ш л о е :

Поверь мне, что мы душевно вдвоем

Переживем еще всех своих учителей.

Я :

Ответь, где твои великие идолы

И овации в честь тщеславных кумиров?

П р о ш л о е :

Все оказались они нынче иродами

Со злыми оскалами страшных вампиров.

Я :

Веришь, мы с тобою счастьем обольщенные,

Страстью елейною той, да которой не жаль…

Ты отпусти мои мысли, Всевышним крещенные,

В светлого мира щемящую звездную даль.

Знаешь, тебе бы сегодня к лицу

Это беспутное злое нахальство.

П р о ш л о е :

Лютню сожгли, рот порвали певцу,

А затем повязали и продали в рабство?

Зло позабудь, будь земля ему пухом,

Пусть век зарею помолится у райских врат…

Я :

Вечно житейская эта проруха

Все старается поменять на свой лад.

Снова обличием в грязь,

И получать эти словесные затрещины,

Чтобы был я низверженный князь?

П р о ш л о е :

Что, опять, вроде слава померещилась?

Я :

Ну и нагнало на сознание мыслей­туч;

Слава – тень мечты моей изувеченной…

П р о ш л о е :

Теперь от звезды остался только блеклый луч,

Роком и злобной фатальностью дерзко увенчанный.

Я :

Знаешь, это все в твоих кислых минах…

П р о ш л о е :

А вспомни, как подтасовали колоду,

Да из наших вен струею кровавого сплына

Мы окрасили осеннюю воду.

Я :

Чего ты глазеешь, будто пришло с того света,

Стенькою Разиным из­под насупленных черных бровей?

П р о ш л о е :

Давай нынче намажем позолоту рассвета

Да на постные пасхи твоих православных церквей.

Я :

Знаешь, как бы там ни было, чувствами сея,

Но я тебя за все благодарю…

П р о ш л о е :

За то, что бежал по стопам Моисея,

И каялся Грозным на свою закатную зарю?

Я :

Я о тебе ведь ночами не думаю

И не храню талисманами верность твою;

Все мы скитаемся с дырявыми сумами

В этом оболганном жизнью промозглом краю.

Ты держишь меня очень цепко

Счастьем детства и порывами юности.

П р о ш л о е :

Это моя, если хочешь, козырная будет зацепка,

Чтобы на будущее тебе умом призадуматься.

Я :

Ну, чего на тебя мне пенять,

И искать в падших чувствах

святого спасения?

Знаешь, я знаю как лучше по жизни шагать,

Да путями страданий к души воскресенью.

Не нужна мне здесь старая боль эпитафий,

Что поются навзрыд погребальными песнями,

Ведь все мы глядим на тебя

с выцветших фотографий,

Где мы юны, счастливы, веселы.

Знаешь, ты нынче снова такое земное,

Хоть подстрастило мне перцем хмельное вино.

П р о ш л о е :

Было уже неудачников двое,

Третьего, видно, тебе не дано.

Я :

Помнишь, как зло черным котом

Оставило меня без средств на существование,

И повеяло трупной прохладой, могильным крестом…

П р о ш л о е :

Да выбрось ты все эти воспоминания.

Я :

Знаешь, я бы упился сегодняшней сладостью,

Веришь, что я тебя видеть так рад.

П р о ш л о е :

Да, поиспортили душу тебе всякой гадостью

И притупили раздумием жизненный взгляд.

Я :

Ты сегодня мне, как в детстве мама,

Сказку старую полночно расскажи.

П р о ш л о е :

Неужели еще впечатлений мало,

Хочется новых надежд миражи?

Я :

Распались твои все воздушные замки,

И в судьбе больше нет благодатного знака,

Лишь разъехались этапами вагоны­заки,

Да помешались все даты рожденья и все зодиаки.

Да, я в тебе слишком часто скитаюсь,

В ангельских нимбах сжигая исчадий огни,

Каюсь, молюсь за тебя, зарекаюсь,

Перелистав все отпетые миром фатальные дни.

Ты помнишь все, храня в своих архивах все страницы,

Пластинку старую забвеньем прокрутив,

Дублируя все действия, припудривая умершие лица,

Заново, по старым нотам играя забытый мотив.

Ты выйди в осень, предайся смятенью;

Думаешь, что бы еще мне сегодня плохое сказать?

Пойди, да побейся об стены тюремною серою тенью,

Досыта выплакав сильно запавшие горем глаза…

А сейчас оставь меня этой злою ночью –

Сам хочу я побыть, не с тобою, один на один.

Дай мне раздумий о мире великом порочном

Памятью зимних, нетающих чувственных льдин.

П р о ш л о е :

Нет, погоди, на прощанье выпьем мы, что­ли?

Пусть вином будет в кубках янтарного утра заря.

Я :

Помнишь как в жизненной нравственной школе

Беды учили по азбуке вер букваря.

Дай мне сегодня сознанья немного,

Чтобы продержаться хватило мне сил

Для того, чтоб нести светлый крест,

что дарован от Бога,

Вдаль по черным дорогам средь века тщеславных мессий.

Нет, прошлое я уже не сплю тревогой вора –

Я ушел, устав от распрей битв и драк.

Боже! Где ключи от твоего Собора,

Там где Правды валяется ржавый пятак?

Где молитвы в тот уставший едкий вечер?

Где икон твоих серебряный оклад?

Не туши мою лампаду – ее сам задует ветер

В полночь вечной жизни, в аккурат.

П р о ш л о е :

Мой дух тебе нынче, как мудрость – он целебен,

И пусть сейчас в мирозданной церковной тиши

Витает этот царственный молебен

Твоей юродивой возвышенной души.

Отбивает время жизни нам вселенский маятник

Днями смерти и светлыми датами рождения…

Я :

Из Мечты я воздвиг тебе памятник,

Из Надежды отлил ограждение.

Ты мне в эту ночь, видно, совсем некстати,

Налей­ка мне печаль прощальным тостом,

И надень свое траурное черное платье,

Пойдем, я проведу тебя погостом.

Мы с тобой уйдем веками, эпохами,

Глядя на небо наше слезливое;

Пусть Господь окрестит тебя тяжкими вздохами,

Вспомнив дерзкие страсти смазливые.

А поля по ночи льются колосом

Под томленья земли повивальные.

Заскули ветер первым нам голосом

Сквозь мотивы судьбы погребальные.

Прошлое, серое, дерзко­умильное,

Ну не гляди на прощанье глазами седыми!

Лучше над жизненным тайным могильником

Горько отплач, прошептав мое имя.

Дай на прощанье послушную клятву

Норовом ревностным, брошено любящим,

Что позабыв про былые проклятия

Будешь молить обо мне перед Будущим.

ЗЕРКАЛО

Ты укорять меня не смей

За это праведное дело,

Что я на плоскости своей

Объемно размещаю тело.

Я вам дано,

чтоб обличать

Все человечьи недостатки,

Ведь вы на ложь чрезмерно падки,

А правдой любите молчать.

Я не смогу вас обмануть,

Едино плотью – ликом разно,

Являя мирозданья суть

Природным жизненным контрастом.

Несотворенно страстно льстить,

Перевирая виртуальность,

За что вы можете разбить

Меня, узрев свою реальность.

Но будет справедливость с нами

Мерилом истины чутья,

Покуда жива зеркалами

Немая правда Бытия.

МОНОЛОГ ВРЕМЕНИ

Все, что вмещает этот мир

И что бытует во Вселенной,

От атомов до черных дыр

Моей подвластно силе пленной.

Мелькают на календарях

Столетья, эры и эпохи,

И слышны от Природы вздохи:

«Ох, у людей, у растерях...».

За триллионы лет идущих

И миллиарды прошлых лет

Я стало сенью для живущих,

Перемещая тьму и свет.

Ведь Жизнь столетий сколь не счесть,

Спрягая мировые фоны,

Творит гармонию веществ,

Мои превознося законы.

Своей могучею печатью

Стоит История за мной,

Определяя час зачатья

И миг ухода в мир иной.

Вода стекает с рук моих,

Сплывая жизнью в бесконечность,

Где для одних я –

страстный миг,

А для других –

лихая вечность.

И все грядущие века

Степенно в Лету молча канут,

Ведь мир тщедушно ждет, пока

Они прошедшими не станут.

Планета в спешке обрастает

Плеядой жизней и смертей;

Да, я – в лимите у людей,

Меня им вечно не хватает!

Всему дано пред мною пасть

Туда, где теребит могилы

Моя таинственная власть

Незримой всемогущей силы.

Со мною Разум заодно,

Вселенная –

мои палаты,

Где для удобств заключено

Я в часовые циферблаты.

Лишь вечные загадки мира

Вовек вам не дано понять,

Куда несусь я вглубь эфира

И почему не мечу вспять!

Величьем хронотронной меры

Я съединяю все, дабы

Нанизывать эпохи, эры

На тоненькую нить

Судьбы.

Ведь я начало и конец

Планет, вождей, кумиров, наций,

Рассвет и крах цивилизаций,

Биенье жаждущих сердец!

Я эволюций смех и плач

Стезей свершенья и созданья,

Извечный лекарь и палач

Великолепья мирозданья.

Разгадка тайн величьем мысли

Среди неблаговидной тризны,

Десница лучезарных истин

В безбрежном океане Жизни!

ОДЫ

ОДА МИРУ

Все в этот мир приходят с плачем,

Открыв на Бытие глаза,

Глядя, как мы по жизни скачем,

Пришпорив дерзостный азарт...

Ты так же пылок, словно зависть,

И так же холоден, как стыд;

Твоя сознательная завязь

Покрыта сотнями обид.

Ты – прародитель грешной мести

Коварной расстановкой сил,

Бесчестием под маской чести

И пленом брошенных могил.

Ты изгнанный, но ты же званый,

Отец царей и бедняков,

Нагой, обыгранный, желанный,

Освобожденный от оков.

Ты – величайшее уродство

Под идеалом красоты,

Великолепьем превосходства

Многообразием мечты.

Благословен Вселенским Слогом,

Ты льешь воинственную кровь

И демоническим подлогом

Вручаешь рабскую любовь.

Ты – адское исчадье рая,

Альтернативой страстных чувств;

Живешь, законы попирая

Великолепием искусств.

Стезей сплошных чередований

На четный и нечетный ряд

Ты грезишь сенью пребываний,

Сменив геноструктурный склад.

Великолепием участья

Трансформируя тленный прах,

Ты – горе, подоплекой счастья

В галономических мирах.

Многообразием наречий

Ты торишь вечный оборот,

Как мир сплошных противоречий

Всему свой указав черед.

Ты – плод развития Вселенной

Великолепьем совершенств,

Что бесится натурой тленной

Среди космических блаженств.

Ты – величайшее из таинств,

Спасительная сень Христа.

Великолепный из титанов,

Испещренность и простота.

Ты – жизнедейственный свидетель

Из тронов и великих лож,

Как Зло – святая добродетель,

И Правда – низменная ложь.

Твой разум порождает глупость,

Богатство – сени нищеты,

Ты щедр, но жизненная скупость

Всех нас ввергает в плен тщеты.

Ты – прах, который рушит Время,

Трансформируя свой устой;

Ты губишь, оставляя семя,

Лелея ревностной мечтой.

Узор твой чрезвычайно тонок,

Но разум твой безмерно слеп;

Порок – испорченный ребенок,

Что вложен в дьявольский вертеп.

Своим стремлением подложным

Спрягая возрожденье, крах,

Какой великий ты в ничтожном,

А также праведный в грехах.

Ты – жизненная допустимость

Многообразием манер,

Где есть своя несовместимость

Культурных обликов и вер.

Всесильем жизненного слога

Имея зверский аппетит,

Ты под святой идеей Бога

Физиологический инстинкт.

Рожден Вселенную увидеть,

Все лучшее от жизни брать,

О, как ты любишь ненавидеть

И светлой правдой мерзко врать.

Великолепием Начала

Ты есть трагический конец.

Ты – Свет, который тьма попрала,

Ты – сам ответчик и истец.

Величьем жизненных симфоний

Спрягая генный алгоритм,

Ты – дисгармония гармоний,

Сбивающая вечный ритм.

Многообразием реликвий,

Величием святых манер

Ты – многоличие религий,

Духовных обликов и вер.

Разнообразиями наций,

Соизмерением культур

Ты – мир святых цивилизаций

Из грешных жизненных натур.

В энергофонной круговерти

Творя логический формал,

Ты – Жизнь, как подоплека смерти

Поляризованных начал.

Клянусь я жизненным устоем

В терзаниях твоих блаженств,

Ты – мир Божественных настроев

В руках людских несовершенств.

Ты, отворив святые очи,

Взирал, как восходил кумир,

Когда орали злые ночи:

«Он завоюет грешный мир!»

Вторя вселенские морали,

На нас глядел блаженный Спас,

И даже мертвые вставали,

Дабы услышать этот глас.

Нет, ни колонны Вавилона,

Ни призрачные миражи,

Ни сени жертвенного лона

Мою формировали жизнь.

Но что душа?! Она хотела

Не посодействовать уму –

За это и попало тело

В грехотворящую тюрьму,

Где гранью жертвенного срока,

Беснуясь вместе с сатаной,

Я проклинал тебя жестоко,

Благословенный род людской.

Но светочем воображенья

Великонравственных времен

Я четко видел отраженье

Всех грешных действий и имен.

Я мог бы вечно здесь остаться,

Творя неистовую власть

В убожестве безумных стансев,

Насытившись пороком всласть.

Но горделивые стремленья

Дошли до жизненных истцов

Чрез величайшие творенья

Благословенных мудрецов.

И я пошел величьем веры

Отождествлять благую жизнь,

Оставив страшные химеры

И призрачные миражи.

Но даже там, где я скитался –

Среди безверия людей, –

Господний Образ воздвигался

Благословенностью идей.

Четой безумья и коварства

Ты лицедействовать не смей,

Они – пределы святотатства

И жала ядовитых змей.

Все в этой жизни пропадает,

Мгновенно обращаясь в дерн;

Цвет розы быстро облетает,

Что превращает ее в терн.

Но в бесновании эпохи,

В порыве чувственной пурги

Я помышлял не о подвохе,

Шепча лишь: «Боже, помоги!»

Прозреньем озаряя лица,

Я шел измаянной судьбой

Туда, где Божья огневица

Указывала берег мой.

Туда, где в далях мирозданья,

Сверкая чистой красотой,

Стоял величием Сознанья

Благословенный Храм Святой.

Дверь Мудрости была открыта,

И я измаянно вошел

В ту сень, которая обвита

Эфирным лавром и плющом.

И, не почувствовавши тела,

Я огляделся неспеша,

И в поднебесье полетела

Преображенная душа.

Великолепьем созиданья

Отождествив святой устой,

Мне в руки яблоко познанья

Упало с ветки золотой.

И, светоч Истины глаголя,

Я посмотрел в благую синь,

Шепча: «На все есть Божья воля

Среди космических святынь!»

И голос мой в блаженство канул,

И огласили облака:

«Ты выбрал Истину, мирянин!

Теперь ты с Богом навека!»

ОДА МГНОВЕНИЮ

Повремени,

не улетай,

Мгновенье страсти, утро, нега!

Не тай, прошу тебя, не тай

Бессильем мартовского снега.

Постой, останься хоть на миг,

Не лги о будущем, не мучай,

Ведь это единичный случай –

Изведать мир из уст твоих.

Ведь ты –

благословенный свет

В глазах космического моря,

Что мчится, оставляя след

Контрастов радости и горя.

Свободный вольнокрылый ветер,

Спешишь, натужив рамена,

Менять на многоликом свете

Людей, событья, времена...

Но только кисти и перу

Ты будешь вечностью подвластно,

И в этом с Жизнью ты согласно:

Я за уздцы тебя беру.

Остановись, мгновенье!

Ты прекрасно!

ОДА МЕЧТЕ

Мой милый врач души печальной,

Любовь и мнимая судьба,

Могильный крест,

порфир венчальный,

Мечта – свобода для раба.

Ты рождена стезей сознанья

От вдохновенного огня,

Мне открывая Мирозданье,

Господней Истиной маня.

Ты – луч надежды одинокой

В душе израненной моей,

Щемящий нимб звезды далекой

В несбыточности светлых дней.

Ты – утешенье невезучим

И исцеленье для ума;

Ты веришь перспективам лучшим,

Хоть и рисуешь их сама.

Ты – облегченье для терявших

Признаньем,

что придет весна,

И у грехов рабами ставших

Ты – оттепель в оковах сна!

Мерилами неравноденствий

Меняешь сцены ты контрастно

Во временах местами действий,

Где все желанию подвластно!

Ты – окрыленное стремленье

Свободы, воли, торжества,

Неукротимое горенье

Великой силы естества!

Венец пытливого сознанья,

Взрастающий блаженством мысли;

Одна отрада мирозданья

Среди неблаговидной жизни.

ЗОВ

Ты будешь вечно безымянный,

Тот дух, который я зову,

Как гость томящийся, желанный

Придешь не в снах, а наяву.

Ты лиру, силой песнопенья

Мне вновь, как в детстве принеси

И вольнодумные стремленья

Огнем небесного горенья

От разрушающего тленья

В повиновении спаси.

Ты видишь там, во тьме бездонной,

Мои безмерные грехи,

Где вновь, судьбою обреченной

Пишу я вещие стихи.

Ценя покой животворящий

Я благочестием горю,

Что вновь зажглось в душе скорбящей

Взойдя к Святому Алтарю.

Я не устану бить поклоны

Увидев твой блаженный путь,

Творящий вечные законы

Вершащие земную суть.

Речей бессвязные теченья,

Что разглагольствуют в миру,

Я подчиню своим ученьем

Благословенному перу.

И лишь написанная повесть

В терзаньях прожитого дня

Меня согреет, словно совесть

Животворящего огня.

Бичуясь силою страданья

Душевных тягостных утрат,

Я верю в светоч созиданья,

Пройдя сквозь тернии преград,

Где в таинствах веков блуждая,

В надежде отыскать свой путь,

Я лирой, чувства пробуждая,

Проникну в жизненную суть.

Твои объятия всесильны,

Как прорицательная вязь,

И пред Тобою мы бессильны

Нарушить жизненную связь.

Ты очень краток в изложеньях

Судьбою прожитого дня,

Но в Богословских изреченьях

Ты снова возроди меня.

Тебе пою я эту оду

Вселенской красотой пленен,

Чтоб осознав вещей природу

Вновь, через тернии времен,

Душою обрести свободу,

Как утомленный путник воду,

Что веря вещему исходу

Повергнет зло, как страшный сон.

ОДУХОТВОРЕНИЕ

Пусть сочетаниями мысли

Часы рассвета остановит стих,

Что так исполнен счастьем жизни

И фраз блаженственных моих.

Теперь он снова, в свой черед,

Берет красоты наслажденья

И возрождает вдохновенье

Духовной лирою с высот

Обожествленного мгновенья,

Чтоб осязаньем чистоты

Явить созвучие обрядам

Под сенью вещей красоты,

Что затаилась где­то рядом

В щемящих нимбах высоты

Сплетя оковы чьим­то взглядом

И одухотворив мечты,

Чтоб в зазеркалье пустоты

Повергнуть мир любовным ядом.

Да, остановлено мгновенье

Движением блаженных сил

Чрез мирозданное стремленье,

Что породнит пожар и тленье

Величьем вещего горенья,

Которое душой вкусил.

И эту чашу неизбежно

Я выпью темпами времен,

Чтоб не казалась жизнь безбрежной

И упоительной, как сон.

С надеждой роли изменяя

Века обвеют этот стих

Безоблачным дыханьем мая

Речей космических моих.

Превозмогая утомленность

Классических, вселенских фраз

Я принимаю отрешенность

В судьбою выстраданный час.

И только чаясь утешеньем

Слагать блаженные слова,

Я вечным жертвоприношеньем,

Пока поэзия жива,

Вселенским вещим посвященьем

Храню духовность Естества.

ГАРМОНИЯ

Звуки реальные, чувства их призрачны

Тайною силой всегда в бесконечности

Это всегда было явностно­призначным,

Как образец созидательной Вечности.

Вы ли слились во Вселенской Гармонии

Вечною силой святого сознания?

Ясною сенью блаженной симфонии

Явитесь ликами в свет мироздания!

…То запоют лучезарными ритмами,

То вдруг зальются усладно раскатами,

Вечными сонмами, ясными примами,

Чисто­рассветными, мерно­закатными.

То вдруг заплачут мотивами пленными,

То отрыдают святое успение.

Из повседневного смертного, тленного

Произрастает души Воскресение.

То вдруг сольются в блаженное пение

Ангельской флейтой благого причастия

Ясною силой святого творения

Светочью вещего мира участия.

Вы, проникая в черты запредельные,

Грани Господние, благом могучие

Страстью слитые и вечно раздельные

Лики вселенские, нимбы кипучие.

В отзвуках вещих – священность влюбленности,

Где есть и робость и тени смущения,

Чувства взаимности и окрыленности,

Вера Господняя и всепрощение.

В трепете их есть печаль и мечтанья,

Блики огня и святые моленья,

Сущность грехов и благие раскаянья,

Ясная правда стезей откровения.

В отзвуках светлых – символика вечности,

В ритмах эпохи – блаженные чаянья,

Наши мечты в проносящейся млечности,

Вера великая в далях отчаянья.

Нет, не исполнены чувствами горечи

Души святые, что музыкой полнятся;

Ясными звуками в сумрачной полночи

Наши желанья с рассветом исполнятся.

Страсть ваша нами изысканно выпита

И светлым чувством мгновенно осушена,

Чаша любви, что в сознание вылита;

Только любовь – нашей жизни отдушина.

Тысячи лет за пределы сознания

Мы уносились стезей бесконечного,

Где проживали века мироздания

Поиском ясного, чистого, вечного.

Светлым аккордом благого слияния

Вечно лазурным и радостным пением

Снова являетесь Божьим сиянием

Благостью ясной, прекрасным мгновением.

В звуках тех – явная сила величия

Чистою сенью святого прозрения;

Сила спасения, мира обличие

И благодатная новь провидения.

В них – все грядущее, наше спасение,

В них мы увидели славу небесную

Путь беспредельного, свет воскресения

И мирозданную сущность наместную.

Вы, порожденные страстным мгновением

Вечности ясной аккорда звенящего,

Светлым сознаньем, Божественным гением,

Сенью Грядущего для Настоящего.

В отзвуках ваших – всесилье пророчества,

Яростный глас негодующих ангелов;

Лик созидания и одиночества,

Думы Орфея, неистовость Вагнера.

Вечно святые, как чувства ранимые,

Ясно и светло земное придание;

Вы пролетаете вдаль Херувимами,

Нам оставляя надежды страдания.

Сила Господня их ревностно выдала

Ясной элегией вечной гармонии,

Светлая вечность сознаньем их вылила,

Перерождая в благие симфонии.

В отзвуках тех голоса колыбельные

Тембры страстей и печаль погребальная,

Вечно слитые и ясно раздельные,

Вас порождает граница астральная.

То зарыдают святыми Терезами,

То рассмеются коварными тролями;

Дальние звезды прольются диезами –

Вмиг им планеты ответят бемолями.

В этом святая вселенская грация,

Где процветает благая идиллия.

Мир отзовется словами Горация,

Тайны открыв подсознаньем Вергилия.

…То изольются напевами Африки,

То отзовутся эвенскими ритмами,

Вечно холодными, страстными, жаркими,

Жаждущей Вечностью дерзко упитыми.

То прошумите осенними листьями,

То расцветете святыми геранями,

Вновь отражаясь счастливыми мыслями

И озаряясь священными гранями.

Богом хранимые, вечно любимые,

Вы бережете душевные чаянья,

Чувственной мерою неуловимою

Ноете лирой святого отчаянья.

Перед сознаньем астрального Мастера

В звездных купелях мечты переливами,

Вас ли крестило вселенское счастье

Ясною сенью благими курсивами?

Вы, пропитавшись незримой волшебностью,

Знаете тайны святого Писания

И обрастая великой целебностью

Вечно вторите благие сказания.

Вы, образуя святые желания,

Метите в разум духовностью дышащий,

Ясною сенью святого признания,

Мерой всевидящей, мерой всеслышащей.

…Будет ли смерть или светоч рождения,

Радостной силой священного творчества,

Вечною жизнью дает вдохновение

Музыка мира духовного зодчества.

БИБЛЕЙСКИЕ СЮЖЕТЫ

ГРЕХОПАДЕНИЕ

Г о р д ын я сат ан ы

А что мне Бог, когда я стану выше Бога!

И вознесу Вселенский ореол;

Светлей и ярче Вечного Чертога

Поставлю свой космический престол!

На ка з Бо г а Ад ам у и Е в е

Благословенно обживайте

Душой животворящий мир,

Священной мыслью наполняйте

Весь благоденственный эфир.

Плодов познания не рвите,

Я это запрещаю – ведь,

В тот самый день, когда вкусите,

Мгновенно обретете смерть.

И ск у ш ен и е Е в ы

Чтоб вас в небесные чертоги

Всесильной мыслью унесло,

Вкусите – станете как боги,

Познавшие Добро и Зло.

Блаженной явью созиданья,

Духовной расстановкой сил,

Вселенский смысл в плодах познанья

Творец всесильно заложил.

В е рд ик т Бо га :

Не зная жизненного страха,

Вы приняли лихую ложь.

К Ад ам у :

Я сотворил тебя из праха,

Вот в этот прах ты и уйдешь!

За то, что злобною порою

Нарушили святой запрет,

Ходить вам грешною землею

До окончанья ваших лет.

И, сколько жизни не пройдете,

Познав судьбой тернистый край,

Но никогда уж не найдете

Дороги в благодатный рай.

Адам, ты в нищенской юдоли

Хлеб будешь потом добывать.

А, Ева, ты – в ужасной боли

Детей на белый свет рожать.

ВЕТХОЗАВЕТНЫЙ СЮЖЕТ

И будет сознание Богом ведомо,

Где Лот убегает с женой из Содома

За Ангелом Веры. Но явной украдкой,

Над чувством своим истерзавшись догадкой,

В великом житейском желаньи своем

Жена оглянулась – и едкая жалость

По терпкой душе у нее пробежалась,

И та сожаления глупая малость

Навеки застыла соляным столбом.

ФИНАЛ СОДОМА И ГОМОРРЫ

Так жизненное выраженье

Ничтожит греховой формал –

Однополярное смешенье

Энергетических начал.

Благословенные морали

Явили справедливый лад,

Чтобы неверные узнали

Как подставлять друг другу зад.

ДОЧЕРИ ЛОТА

…От одного греха сбежали,

Но тут же вляпались в другой:

Благословенные морали

Их обходили стороной.

И стали жить они в пещере,

Вдали от быта и людей,

Как неприкаянные звери

Идеей праведной своей.

А Лота дочерям неймется

Скорее матерями стать,

Но одиночеством придется

Им дни в семействе коротать.

И вот тогда они решили

Тихонько напоить отца

И как они ни с кем не жили,

Быть с ним от первого лица.

Вином тягучим накачали

До посинения его

И переспали, и зачали

Стезей желанья своего.

И где тут браться до святого?!

Повсюду – грешная купель,

Когда споив отца родного,

Дочь прыгает к нему в постель!

Какое ж будет поколенье

Величьем жизненных идей,

От родственных кровосмешений

По пьянке зачатых детей?

Рождены в похотливой нови

От нерадивейших затей,

Когда отец родной по крови

Стал дедом для своих детей?!

Внемля неистовому бреду,

Жизнь грехотворству не претит:

Над праведностью взял победу

Всепобеждающий инстинкт!

ИСХОД МОИСЕЯ

М о ис е й:

Я Господу святому внемля,

О мой измаянный народ,

Хочу вести тебя на землю,

Где льются молоко и мед.

Она вас ждет благословенно,

Плодами дав себя испить,

И будете вы сокровенно

Там век блаженным счастьем жить.

Она, исполненная света

Духовностью озарена,

Благословением Завета

Аврааму с Сарой отдана.

Г л а с на р од а :

Твердишь беспутные морали

О жизни в сумасбродстве дней;

Ты хочешь, чтобы мы сбежали

Вслед за иллюзией твоей?

Здесь умирали наши предки,

И дети наши рождены,

А мы, плоды Господней ветки,

В пустыню следовать должны?

Прекрасна сладостная сказка

Про рай, про мед и молоко,

Но есть житейская развязка:

Все нереально далеко.

Пока в Египте есть работа

И горсть похлебки ждет всегда,

К чему безумная забота

Брести неведомо куда?

Где сдохнем от миражных мифов

Прозревшей глупости твоей,

И станем пищею для грифов,

Шакалов, скорпионов, змей.

Хотим сейчас себе позволить

Вопрос о сути естества:

Чьим именем пришел глаголить

Сии премудрые слова?

М о ис е й:

Мне лик Божественный открылся

Заветом наших праотцев,

Когда Дух Истины излился,

Явив Вселенское Лицо.

Пришло спасительное время,

Ведь вы от Света рождены,

Чтоб ваше жизненное семя

Не сгнило в стенах сей страны.

Заложниками мира стали,

Забыв Господние пути,

Но жизнетворные морали

Зовут в далекий путь идти.

Пусть нерешительностью зреют

В сомненьях рабские тела,

Но души верой лицезреют

Его блаженные дела.

Среди пустынного чертога

Найдете воду и еду,

И я как проводник от Бога

Вас в эти земли приведу.

Жрецы, являя свет морали

Обрядом действия в веках,

Ваш дух и веру изгоняли,

Сознанье обращая в прах.

Не разгибаясь от поклона,

Душою ощутив позор,

Вы кланялись лицу Амона,

Боготворя красу Хатор.

Вас на работу плетью гнали,

Тела ничтожа до основ,

Неужто до сих пор не вняли

Пророчеству великих слов?

Все, что вокруг вы лицезрели,

Все то, что жизнь преподнесла,

Блаженством мировой купели –

Творца великие дела.

В ПУСТЫНЕ

Р о п о т н ар од а :

Сдыхаем! Разве не обидно,

Что миражи одни пока

И вдалеке, увы, не видно

Ни меда и ни молока.

Твоя душа безумьем стынет,

Ведь из египетской тюрьмы

Ты вывел нас сюда, в пустыню,

Чтоб с голоду подохли мы?

М о ис е й:

Вы жаждите опять в Египет,

Где раболепская стезя?

Хоть дух страданиями выпит –

От рабства излечить нельзя.

Но путь Господнего удела

Спасет от всех земных прорух.

Пусть нище и голодно тело –

Важней, чтоб напитался дух.

В ком есть еще немного веры

И правды жизненный оплот,

Пред тем откроются все двери,

Со мной он в землю ту войдет.

СЛОВО ВСЕВЫШНЕГО

Г о с п о д ь :

Я гласу жизненному внемля

Свершу все то, что обещал,

Вас отведу на эту землю,

Которую вам завещал.

Там уничтожите вы племя,

Как нерадивое гнилье,

Посеяв жизненное семя

Благословенное, свое.

Преодолев духовный голод

Великим рвением своим,

Построите священный город

С названьем Иерусалим.

И превзойдет он лик Египта,

Ведь, подчиняясь небесам,

Блаженной силою налитый

Его грядет Вселенский сан.

Воздвигнутый духовным потом

В лазурной жизненной дали,

Откроется Моим оплотом

Он для народов всей земли.

Так говорю тебе по праву

Являя благодатный свет:

Пусть за Египтом будет слава,

Но на Израиле – Завет.

ЭПИЛОГ

Когда Божественным исходом

Пришла великая гряда,

Кровь с молоком и мясо с медом

Смешались в битвах навсегда.

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Когда планету всю разрушив

Взмолится о пощаде плоть,

Когда истрепят беды душу

Которую создал Господь;

Когда Зло страшною уздою

Покроет черные умы

И люди окаянной мздою

Возжаждут пир среди чумы;

Когда Добро у Зла в подножье

И средь уродства Красота,

Когда все спутается ложью,

Любовь и Ненависть – чета;

Когда все светлые зачатья

Погибнут в беспросветной мгле,

Когда тень ярого проклятья

Носиться будет по земле;

Когда безумствующей новью

Насытится вампир сполна

И едким потом, терпкой кровью

Планета будет вспоена;

Когда жизнь наша человечья

Не стоить будет ни гроша

И тьма, что облекает Вечность,

Заглотит сущность неспеша;

Когда мирское созиданье

Истрепет пагубная мысль

И потеряет Мирозданье

Великий и могучий смысл, –

В тот черный день календаря

Наступит и финал планете,

И встанет черная заря,

Последняя на этом свете.

И мирозданным эпилогом

Вселенской правды торжество

Сойдет благословенным Богом,

Вторым пришествием Его.

СУДНЫЙ ДЕНЬ

Ну вот и все –

финал Господний.

Испиты страсти все сполна,

И подмигнет из преисподни

Мне напоследок сатана.

Отыграны теперь все роли

И завершены все дела;

И во Вселенском Ореоле

Восстали души и тела.

Обряды, действия и лица

С начала до исхода дней,

И жертва встретится с убийцей

В пыланьи нимбовых огней.

Воскреснут времена и нравы,

Построившись в единый ряд,

И Бог рассудит,

кто был правым,

А кто в несчастьях виноват.

Кто был велик и честен в мире,

А кто во лжи и злобе жил,

Он распознает всех в эфире

И знает, кто что заслужил.

Все времена с местами действий,

Всю радость, горечь черных тризн –

Все им Господь прокрутит вместе,

Как эту целостную жизнь.

Все в радужно­контрастном тоне,

Где смешаны душа и плоть,

И высветит на этом фоне

Все их грехи сейчас Господь.

Всяк, кто был правым в Божьей Вере,

Согласно правилам игры

В своей благословенной мере

Уйдет в Господние миры.

А кто был подлым и коварным –

Тому в аду быть с сатаной,

Гореть в огне, дышать угарной,

Вонючей серой и смолой.

И вознесется светлый Агнец,

Вещая каждую судьбу;

И вострубит священный ангел

В свою эфирную трубу.

И мир взгорит песчинкой тленной

Всю суть эпох в плеядах лет,

Оставив в памяти Вселенной

Великий жизнетворный след.

ГРАНИ РИСКА

КОРРИДА

Приблизился корридный пик

На этой мирозданной сцене,

Где только я, да ярый бык,

Что молча ходит по арене.

Струятся взоры с дальних лож

И слышно, как летает муха;

Ну, покажи, на что ты гож

Своей звериной силой духа!

Я делаю привычный пас,

Рука атласом круг прочертит –

Любуйтесь, зрители, для вас

Я начинаю танец смерти!

Быка уже красны глаза,

Он жутко смотрит, жертву меря,

И разжигается азарт

Инстинктом жаждущего зверя.

Его свиреп и грозен вид,

Раздуты ноздри, землю роя,

Он злобно, яростно стоит

В преддверьи дерзостного боя.

Упруго сжались сцепы скул,

Слюну глотнуло жадно жерло,

И сталью мышц ко мне шагнул,

Идя, покачиваясь мерно.

Все уже смертоносный круг,

Не слышно шелеста оваций;

Давай же, начинай, мой друг,

Потешь народ уменьем драться!

Тебя ли бить придет кнутом

По этому стальному телу;

Дан взмах мулетным полотном –

И злоба бычья закипела.

Он выставил вперед рога,

Спружиня с места, смел и лощен,

Чтобы скорей сразить врага

Своей неукротимой мощью.

Атласный цвет слегка отвлек

Тебя от ярого маневра –

И за мгновенье хохолок

Стремглав прошила бандальера.

О, здесь идет тщедушный торг

На замкнутом пространстве воли,

И публика придет в восторг,

Когда завоешь ты от боли.

Схлестнулись мы и разошлись

В безмерном мыслей напряженьи;

Так Смерть выслеживает Жизнь,

Хватая каждое движенье.

Его деянья взглядом меря,

Увидев силу с ярой массой,

Обезоруживая зверя,

Я делаю привычно пасы.

То выпрямлюсь, то изгибаюсь,

Обманом выставив ловушки;

Да, это я с тобой играюсь

Сейчас в смертельные игрушки.

Твое сознание взбесила

Одежда пестрого узора,

Но здесь твоя вся мощь бессильна

Пред навыками матадора.

Изящный выпад, поворот –

Борьбы всесильная манера –

И вот, наполнив кровью рот,

В тебе вторая бандальера.

Ты в ярости, сегодня ведь

Играют дерзостные струны,

Когда «на бис» запросят смерть

Остервеневшие трибуны.

Твой дикий стервенелый вой

В эфире стынет жуткой мерой,

Когда одна вслед за другой

В тебя войдут все бандальеры.

Вот и подведена черта

Железной холкой. Злобной новью

Ты красной пеной изо рта

Всю Жизнь отхаркиваешь кровью.

Мелькнула арбитража тень,

Арена стонами залита;

Пойми, что в этот страшный день

Ты – их кощунственное мыто.

Ты молча валишься к ногам,

Победа лаврами венчает;

И снова жизненный бедлам

Овациями смерть встречает.

И мир остервеневших тризн

Являет вновь фатальность вида,

Где устоявшаяся Жизнь –

Сплошная дерзкая коррида.

ИСПОВЕДЬ ЛОВЦА ЖЕМЧУГА

О, сколько раз фатально я тонул,

Канат тянули – значит, был вам нужен,

Чтоб доставать из­под акульих скул

Красоты перламутровых жемчужин.

Вдох, погружение – метров семь до дна.

Предчувствия душой исходят скверно.

Висками надавила глубина,

Растягивая время непомерно.

Мой нож, мой верный острый нож

Как вечный атрибут индейской снасти,

В очередной раз ты меня спасешь

От кровожадной саблезубой пасти.

Спускаюсь в гроты, где растет коралл

Прекрасный в изумительной пещере;

Наверное, ночами здесь мечтал

Сам Ихтиандр о верной Гутиэре.

Но красота мне нынче ни к чему –

За гротами скрывается опасность;

И я надеюсь на удачу, на саму,

На глубине теряя мысли ясность.

Ведь в этой гипнотической среде,

Где кровь накатывает в нос и уши,

Так беззащитен человек везде,

Хоть и царем считается на суше.

И я спешу скорей собрать со дна

Все раковины, вытащив с собою,

И отдает моллюсков глубина

Проводнику меж бездной и землею.

Выныриваю, как из мира снов,

Покинув первозданную природу,

Вываливаю в лодку свой улов

И, отдышавшись, вновь иду под воду.

…Забрал мое здоровье океан,

Сполна испив все жизненные силы,

Хоть для других, избавивший от ран,

Живот акулий жуткой стал могилой.

Ведь нищенскую плату мы берем

За нашу беспросветную работу

И к хижинам уставшие бредем,

Уйдя душой в домашнюю заботу.

Жемчужницы в сияньи атмосфер

Лежат рядами на блестящем донце

И обнажают перламутры сфер,

Раскрывшись створками на солнце.

Но только есть жемчужина одна,

Которая ночами нагоняет грезы –

Налитая сиянием Луна,

Оправленная в радужные звезды.

И я смотрю на бледное лицо,

Почуяв притяженье мирозданья,

Когда учу ныряльщиков­юнцов

Искусству задержания дыханья.

И чистая закатная вода

Тягучей медью говорит о вечном,

Что мы плывем дорогой в никуда

Земным путем таинственным и млечным.

САПЕР

Наш жизненный опыт – единственный друг,

На нем мы основаны прочно,

Где миноискатели рыщут вокруг,

Пронзая частотами почву.

Ведь минное поле – не дерн со свеклой,

Другие здесь модификации;

Давай­ка, сейчас покажи навык свой,

Душа с музыкальными пальцами.

Немыслимый риск, непосильны труды

С игрушками жутких металлов.

В мгновенье готовы излиться «плоды»

Огнями неистовых шквалов.

Ну, вроде бы, все, наконец­то, нашли,

Подводы разбросаны цепко;

Торчат проводами из твердой земли –

Посажена мастерски крепко.

Я начал работу, ведь мне не впервой:

Осмотр, осторожны движенья,

Отточенных действий немыслимый сбой.

В груди неприятное жжение.

Песок разгребая – изучен маневр,

Творю, затаивши дыханье,

И, мысленно ритмами жизненных сфер

Висками исходит сознанье.

По венам несется кипенье кровей,

Душа напряглась до предела;

Как будто навеки срастаешься с ней

Усердьем бесстрашного тела.

Немыслимой сутью магических глаз

Здесь время­координатор –

Взирает, как сотни потов изливается с нас,

Пока отойдет детонатор.

С каким напряжением действует Жизнь,

Где нервов гудят килогерцы,

Когда полонив часовой механизм

Колотится минное сердце.

Воздушны движенья, есть действенный сдвиг,

Но скрип детонаторным пазом,

Заставит меня подсознаньем на миг

Увидеть всю жизнь свою сразу.

Ну все, обезврежена! Чувств круговерть

Выводит из лап цепененья;

Еще мы одну уничтожили смерть

Ценой волевого терпенья.

…Седеющий волос, секунда как час,

Свиданье со смертью испито.

Сапер ошибается в жизни лишь раз,

На риск не имея лимита.

ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ

«Сегодня ты умрешь, Колумб,

За все грехи — тащите жребий;

Держу пари на глаз и зуб,

Что мы устали от отребий.

Который месяц уж плывем,

Порастеряв свои надежды,

Среди бескрайних мерных волн,

Поистрепав души одежды.

Зачем ты нас ведешь туда,

В свои несбыточные дали,

Когда закончилась вода

И провиант грядет едва ли?

Галлюцинаций круговерть

Манит нас прямо в преисподню,

И вдалеке лихая смерть

Зовет на исповедь Господню.

Опухли ноги, и глаза

Не видят, и лихой цингою

Бог нас сурово наказал

За путешествие с тобою.

Куда плывем шальные дни

Среди бушующей стихии,

Когда пожрали все ремни

И думы манятся лихие?

И ни причала, ни креста –

Затеряны мы в этом мире,

И даль безбрежная пуста,

Да нет знамения в эфире.

Теперь мы видели в гробу

Все эти пальмовые рощи,

Ведь нынче, капитан, судьбу

Твою крестит кинжальный росчерк.

Как знамя, повисишь на рее,

Взирая далей красоту,

И, может, мертвецом скорее

Узреешь глупую мечту.

Пошли к чертям все миражи

Твоей неблаговидной славы!

Лишь только жить бы,

только Жизнь

Священною зарей кровавой.

Не нужно яви роковой

В пучинах океанских страшных,

А только берег дальний свой,

Где тусклый свет маячных башен.

Ты слышишь?

Прокляли мы день,

Когда пошли с тобою в море,

Не зная, что безверья тень

Покроет всю команду вскоре.

Я помню, как ты заверял

Всех нас с великою любовью

Идти в пучинный ярый шквал,

Скрепив святую дружбу кровью.

Но, видно канул свет идей

В твои неистовые были;

Ты лучше вспомни тех людей,

Которые здесь с нами плыли.

Но умирать – так умирать,

Хотя не хватит всем саванов...

И знай: когда желаешь жрать,–

У совести полно изъянов.

Вон там лежит бедняга Билл,

Он ве прошел: огонь и воду,

Ну а теперь ему нет сил,

Чтобы тебя ударить в морду!

А вон сидит твой боцман Джон,

Корсар изысканной манеры,

Гляди же, как он прокажен

От голода, без всякой веры!

А вон стоит твой рулевой,

Что знал корабельные трюки.

Он бы разделался с тобой,

Да, жалко, отказали руки.

А скольких мы уже за борт

Отдали на съеденье рыбам....

Что, капитан, попутал черт

Твой курс и лакомую прибыль?

Молись священным небесам,

Чтоб к Богу отойти посланцем,

Что брел к миражным чудесам

Летучим дерзостным Голландцем...»

Он встал пред ними.

Сердце сжалось,

Предчувствием беду суля...

Всего мгновенье оставалось

До восклицания:

«ЗЕМЛЯ!!!»

КУЛУАРЫ ДУШИ

ПАМЯТИ МОЕЙ ЮНОСТИ

Из осколков разбитых сердец

Я построю дворцы и дома,

Из пустых обручальных колец

Золотые сложу терема.

Из надежд я воздвигну леса,

Чтоб шумели дождливой порой,

Из печальных очей – небеса

С обрамляющей свод синевой.

Я создам для влюбленных пруды,

Где зеркальною станет вода,

Белым цветом одену сады,

В них оставив апрель навсегда.

Я посею из слез летний дождь,

А из вздохов сотку ветерок,

Из молвы – шум березовых рощ,

А из смеха – цветастый венок.

Из разлук сотворю я Луну,

А из встреч – яркий солнечный день;

Из мечты я воздвигну страну,

Где не будет мелькать злая тень.

Чтоб я смог вам еще подарить?

Те признанья, которым не быть?

Всем твердить то, что мне не забыть,

И не верить, не ждать, не любить?

Кто подскажет простить иль винить?

Но в мечтах, всё же, стоит пожить!

* * *

Погаснет последний фонарь

На улицах старого сада;

В окно спелой вишней ударь

Мне память – ночная прохлада.

Сливаясь с дыханьем весны

Рисую картины видений

И, будто, порочные сны

Мелькают за окнами тени.

А ты где­то волей разлук,

Которым не видно предела,

Питаешься сладостью мук

Неистово страстного тела.

Лишь ветер шепнет: «Не скучай»,

Потешит задорным упреком,

Окликнув меня невзначай

Глазницами выбитых окон.

ЗАПОЗДАЛАЯ ЛЮБОВЬ

Зачем щедра на слезы грусть,

Природа осенью одарит

И громом в небесах ударит

Мотив разлуки, ну и пусть!

Мы ветром рвем с деревьев листья,

Как дни с мечты календаря,

Читая ночью боли письма

Изнежив страсть дыханьем мыслей,

Костры надежд развеяв зря.

Нам суждено любить печалью,

Разлукой зимних вечеров,

Палитрой полуночных снов,

Дыханьем обреченных слов

И губ истерзанных печатью.

Опять скупится нам любовь

В улыбках старых фотографий,

И тени наших биографий

С холодным бликом эпитафий

Ложатся в ноги молча вновь.

Под шум осеннего дождя

Мы отдаем долги природе

И в одиночество уходим,

Не понимая, что в исходе

Вновь отрешение находим,

Теряя самого себя.

А наши дни куда не весть

Уносит время­вереница,

И вдруг захочется влюбиться,

Украдкой вновь за парту сесть

И жизнь всю заново прочесть,

Но перевернута страница.

Лишь юность пламенно любя,

Нам машет в солнечном восходе,

А мы вдвоем в закат уходим,

Под руку со старостью уходим,

Теряя годы и себя.

РАЗЛУКА

Десница жизненного срока

Забвенья и душевных мук,

Зачем ты вновь по воле рока

Вплетаешься в сердечный стук?

Когда я отчужден страною,

Когда душою я нагой,

Ты вечно к дерзкому изгою

Приходишь млечною порой.

Приходишь в стонущие зимы,

Где обреченье суждено,

Ведь мы с тобою неделимы,

Ведь мы с тобою заодно.

В твоих мечтах пробило полночь

Среди измаянной тиши,

Где льется пагубная горечь

Моей отравленной души.

…Присядешь, волосы расчешешь,

Боль перельешь в судьбе пустой,

Всплакнешь тихонько и утешишь

Надеждой, верой и мечтой.

ТЕБЕ

Огни горят, как в грустной сказке,

Мерцая в сумрачной тиши;

Ты не предашь себя огласке

Назло сомнениям души.

В тумане легкокрылый ветер

Тоскливо гладит небосклон,

И все желания на свете

Тебе готов исполнить он.

Лишь одиночеству не внемля,

Так страстно горестно любя,

В объятьях он сжимает Землю,

Да только жаль, что не тебя.

Ведь ты внимать ему не хочешь,

И от бесплодной суеты

Он снова день меняет ночью,

Развеяв грешные мечты.

Прокляв сей свет, любовь покинув,

Наперекор своей судьбе,

В воротах ада молча сгинув,

Оставив рай земной тебе.

ВИДЕНИЕ

Девушка из ярких снов,

Плод Божественной мечты,

Светом звездных вечеров

Мне явилась нынче ты.

Я боюсь тебя обнять,

Может ты – всего мираж,

Убранный ночам под стать

В лунно­звездный макияж?

Я боюсь тебя позвать –

Вдруг исчезнешь молча ты,

Чтоб раздумьем наказать

Оставляя лишь мечты.

В небе месяц тихо спит,

Кутаясь в перинах туч

И виденье озарит

Звезд далеких ясный луч.

Отразится эхом скал,

Не сумев меня узнать

Та, кого всю жизнь искал,

Чтоб узреть и потерять.

Ты объятьем тишины

Вновь напомнишь про любовь,

Что скрывают тайно сны

Под вуалью вечеров.

И, как ветреный вояж,

Мне махнув во тьме рукой

Вмиг исчезнешь, как мираж,

В млечной дымке голубой.

ПРОЩЕНИЕ

Деревья! Поговорить бы нынче с вами,

Вы словно люди в жизненный рассвет.

Вы ветвями качнете как руками,

Листвою мне прошепчете в ответ.

Пошли б и вы сейчас за мною в след,

Да только жаль вот – корни не пускают.

Я расскажу ручью про вещую беду,

И побежит он, весело журча,

Что беззаботному ему –

Ему не ведома печаль.

Среди долины молча упаду,

Обнявшись горечью с полынь­травой,

Свою беду руками разведу

И все прощу – Господь с тобой.

ВОЛЧЬЯ ЛЮБОВЬ

Я устал по ночам тебе сниться

Будоража поверьями сов,

Молодая шальная волчица

Буреломных дремучих лесов.

Как во тьме озверевшая стая

Чует добычи вкрадчивый шаг,

Так и мысли туманами тают,

Лунным эхом трезвоня в ушах.

Я приду к тебе звездною ранью

Под клокочущих ветров раскат,

Когда день утомленною ланью

Добежит в воспаленный закат.

Пусть кукуют полночные птицы

В околдованном страхом бору,

Когда пенная кровь кобылицы

Страсть пробудит на жутком пиру.

И взойдет долгожданное счастье

Будоража неистовый мир,

Наполняя лихое ненастье

Стоголосьем восторженных лир.

…Ничего уже ночи не надо

В эту ветром промозглую новь,

Где в объятьях бесовского лада

Пробуждается волчья любовь.

* * *

Разливаются в эфире

Тысячи имен.

Не грусти, что в этом мире

Краток лик времен.

Нам о времени бегущем

Нечего страдать,

Если мы с тобой в грядущем

Встретимся опять.

Я бреду душой нагою

В страждущую новь,

Что сулит рабу­изгою

Царскую любовь.

Не отыщут в мире счастья

Средь житейских пут

Девочка бубновой масти

И крестовый шут.

Может ты была звездою,

А я ветром стыл,

Или ты плыла луною,

А я волком выл.

Видишь небо светом мысли

Стелет Млечный путь…

Все, прощай, но в новой жизни

Эту не забудь.

ФИНАЛ

Мимолетный твой взгляд из смятенья толпы,

Словно блик отзвеневшего счастья,

Как последняя вспышка нелепой судьбы

В лоне жизни седого ненастья.

На аренах веков нас судила Земля,

Раздавая года и мгновенья,

Но лишь этот прощальный неласковый взгляд

Разрешил все былые сомненья.

Мы ушли из дилеммы житейской игры

Опрометчиво, явно до срока,

И благие мечты, что воздвигли миры,

Перечеркнуты дерзостью рока.

Среди толп негодяев, льстецов и невежд

Жизнь закрыла отчаяньем двери,

Но лишь кружатся чайки уставших надежд

Над седым океаном безверья.

Этот сладкий мираж, этот ветреный сказ

Оказался лишь сказкой пустою,

И судьба, столь беспечно венчавшая нас,

Разорвалась осенней фатою.

Пониманьем своим ты меня окрести,

Пусть сгорят в горе страстные души,

Прокляни этот миг, но в бессилии прости

Мир, что нас созидает и рушит.

Ты прости этих дней нерадивый исход,

Что обсмеянный временем­катом,

И за то, что янтарно­счастливый восход

Догорел утомленным закатом.

Видно вышел черед и тщедушная новь

В наши будни ворвалась незримо,

Чтоб обрушилось все и померкла любовь,

Как звезда, над поверженным Римом.

ВЕРДИКТ

Сегодня праздник, бал и свечи,

И дивный чудо­маскарад.

В твоем окне огни весь вечер

Мерцая, призрачно горят.

Святое чувство попирая,

Ты дерзко предала меня;

Добро ничтожно отвергая,

Живешь, душою не любя.

Пусть будет мир твой непорочен

И властен чувствами порой,

Открыв окно, поправ покой,

Ты не увидишь в поседевшей ночи

Моей любви с протянутой рукой.

ЗИМНЯЯ НОСТАЛЬГИЯ

Лишь холод, боль и в сердце вьюга,

Да зыбкий иней на окне.

Нам не найти уже друг друга,

И не увидеться во сне.

Пришел черед и нам расстаться,

Прожив отпетые года,

И полуночно очертаться

Холодной гранью «никогда».

Пытаясь не ловить мгновений

Чредою меркнущих минут,

Ты не приемлешь откровений,

Что сердца чувствами не жгут.

В степях повенчана ветрами,

Ногами втоптанная в грязь,

Судьба предстала перед нами,

Как­будто заново родясь.

Прильнув к стеклу душой нагою,

Ловя обрывки горьких фраз,

Зима рисует мне пургою

Печаль твоих прощальных глаз.

И мне судьбу не превозмочь

От этих дерзких откровений,

В которых стонущая ночь

Рисует миражи видений.

И хриплый ветер завывает

Под крышей горестно в трубе,

Да эхом вьюга повторяет

Слова, что я шептал тебе.

ПРОЩАНИЕ

Я улетаю. Может я не прав,

В том, что разлуку мыслями смываю,

И в том, что дерзкий, своевольный нрав

Твоей душе навечно оставляю.

Я улетаю. Птицей воли став,

Пусть ветреный рассвет к тебе ворвется в ставни,

Я, век отпев, любовь на кон судьбы поставил

Той верой в жизнь, которую я знаю.

Я улетаю. Пыль прожитых лет

Вдруг заклубится под осенней стаей,

И губ твоих атласный, майский цвет

Вдруг молча опадет и сладостно растает.

Я улетаю. Спрячет горизонт

За гранью боль души и горечи терзаний,

А я слезою по щекам твоим сползаю

И пеплом на сердце остывшим дотлеваю.

Я улетаю вновь туда, где в чувственном краю

Так одиночеством своим безмерно маюсь

И, проявляя жертвенность свою,

В беспутном мире мытарем скитаюсь,

И каюсь, каюсь, безнадежно каюсь…

ШУТОВСКАЯ ЛЮБОВЬ

Подняв уставшие ресницы,

Пускай взирает глаз чета

В опустошенные глазницы

Полуразбитого шута.

Налей в них холода морозно

И накроши лихой беды,

Чтоб чувства разбегались слезно

Кругами плачущей воды.

Но распинать себя не надо

На перекладине креста

За неприкаянную правду

Из изувеченного рта.

Ведь горбясь в нищенском поклоне

Несет душевная молва

К твоей неласковой иконе

Его заветные слова…

...Воет страхом промотанный ветер,

Предрекая фатальный исход

Для того, кто на жутком рассвете

Обреченную смертью умрет.

Между звезд подсознаньем отрадно

Он тебя в мире вечность искал,

Чтобы выпить сегодня усладно

Ненавистной отравы бокал.

…Сдохнет шут, обхохочется небо

Глотки черного утра сорвав до крови,

Зрея то, как в глазах его немо

Догорало всесилье бессмертной любви...

...Господь, проси свою рабу

Промотанной вселенской тишью

Снять пригрешенное табу

С убитого шута неслышно.

Пусть страсть не в силах превозмочь,

Песцами дикими борзея,

Его мечту уносит ночь

К холодным стенам Колизея.

Когда последний твой упрек

Застынет жалостью в глазнице,

К нему подъедет злобный рок

На триумфальной колеснице.

Он вновь укажет твой исход

На этой полоумной сцене,

Где во второй раз шут умрет

На гладиаторской арене.

Но только кровь отмоет дождь,

И молниями небо треснет

Ты сразу плачуще поймешь,

Что он вовеки не воскреснет.

ПИГМАЛИОН

Среди вселенских сумрачных теней,

Любви щемящем, искушенным слогом,

Из глыбы мрамора мечты своей

Ваял ее, как суждено мне было Богом.

Биенье сердца растворяла пустота,

Века, копившие в эфире ощущенья,

И будто не было ни неба, ни креста,

А только страсть живого воплощенья.

В потемках дней, в огнях седых ночей

Я овладел ее судьбы материалом,

В котором видел сумраком очей

Слепую верность вечным идеалам.

Духовной силою, рожденною гореть,

Безмерной дерзостью искавшего сознанья,

Я годы жил душою изваянья,

Чтоб сотворив ее – окаменеть.

Лишь подсознанье в глубине твердило мне:

Не поддавайся страсти слишком шибко,

Бывает часто в творческом уме –

Случаются оплошные ошибки.

Но опьяненный бурями стихий,

Как пылкими лукавыми грехами,

Я наслаждался новыми штрихами,

В мечтах даря ей розы и стихи.

Не отходя от мысленных изящных форм

Мой безграничный труд оправданно слагался

И я пылал, любил и упивался

Игрой ее изящных, грациозных форм.

В плену отрадных дней своих

Я постигал ее гармоний бесконечность

И не желал, чтоб эта сладостная вечность

Вдруг превратилась в завершенный миг.

Но вот уже в конце, в предчувствии развязки,

Измотанный ваяньем за года,

Лицом изъеденной посмертной маски

Я жертвенно взглянул на плод труда.

Упал в колодцы ее глаз,

Но вдруг отпрянул и душой ушибся:

О Господи! Неужто в этот раз

Я снова неприкаянно ошибся?!

СНЕЖНАЯ «КОРОЛЕВА»

Твой безупречный атташе –

Любви магическая сила,

Что зимами навек застыла

В моей отверженной душе.

Ты – демонический венец

Из обольщенья и измены,

Ловушка для благих сердец

На попеченьи Мельпомены.

Алмаз холодной чистоты,

Острожный плен моих терзаний,

Колючий снег чужих лобзаний

В холодных далях немоты.

И даже в майской теплоте

Ты – словно зимняя картина,

Всегда не тающая льдина

В весенней солнечной мечте.

МУЗЕ

Ох, моя лучезарная, светлая Муза,

Как расстались мы нынче фатально с тобой.

Говорят, ты была слишком бренной обузой,

И совсем не моею счастливой судьбой.

Тишиною осиновых стынущих просек,

Провожая свой жутко­нелепый итог,

Нас с тобой развела утомленная осень

Перекрестками дальних, размытых дорог.

И Господь, словно прелую чайную розу,

Мне бросает рассвет в руки страждущих лет,

Где все глуше надежд удалившихся отзвук,

Все нечетче, расплывчатей твой силуэт.

* * *

Любовь, вновь траурное платье

Сегодня на твоей судьбе;

Опять изгнанье и проклятье, –

Отпеты страсти по тебе.

Растлили, поругали веру

На злобной паперти миров

Даря неистовую меру

Кощунством вольноправных слов.

Ушла надежда без преданья

Мечтой о благости вершин,

Где воцарилось покаянье

В глуби измаянной души.

Не упрошу, тоской сгорая,

Сознаньем у Господних врат,

Отдать на миг ключи от Рая,

Чтоб затворить навеки ад.

Лишь звонкие бокалы с ядом,

Что рок блистательно нальет

Я выпью и прощальным взглядом

Прощу тщедушие твое.

* * *

Почему же молчит мирозданье,

Разбросав звезды по небу бисером,

Где Господнего Духа Сознание

Воспаряет блаженными мыслями?

Немотою искрящихся трав

Медный сумрак – реальностью зыбкою,

Чтоб глядел ясный свет из дубрав

Уходящей щемящей улыбкою.

Вновь мечта безвозвратно ушла

В горизонт обреченною силою,

Но лишь сердца гудят купола:

Дорогая, любимая, милая…

Я тебя навсегда потерял

В этом вечном суетном движении,

Где обличья небесных зеркал

Сохранили твое отражение.

Не вернуть мне тебя, не вернуть

В эту душу с разбитыми шибками!

Окрести, Боже, праведный путь,

Обагренный лихими ошибками.

Пусть пристрастий шальные рабы

Явь снесут в роковое ненастье,

Где покоится в храме судьбы

Одинокое, зыбкое счастье.

* * *

Стирая мысли до крови,

Все чувства вывернув наружу,

Проклятьем яростной любви

Бреду, выхаркивая душу.

ПОХОРОНЫ ЛЮБВИ

Как хоронят Любовь, все ли помнят?

Все ли знают, как ветер ночами

Завывает пространствами комнат,

Поминально играя свечами?

Я стою возле гроба потупясь,

И шепчу вновь молитву святую:

Бог, прости мою пылкую глупость –

Опрометчивую и молодую.

Пусть расплачется криком истошным

Эта блажь перламутровых горниц,

Отзвеневшая в солнечном прошлом

Сладострастными песнями горлиц.

Пусть на это смиренное ложе

Не падет небытья паутина;

Напоследок, прошу, если можешь,

То прости вечно блудного сына.

Пусть сегодня, в разрушенном храме,

Где уныло, безлюдно и пусто,

Увядает скупыми цветами

Безнадежно почившее чувство.

За окном ветки листьями машут,

Пестрой бабочкой метя под своды,

Где в тиши нимбов сумрачно пляшут

Бесприданно прожитые годы.

Они шустрой толпой пролетая

Молча канут в стихию ночную,

Там, где осень моя золотая

Отчитает тебе отходную.

Все отпето: признанья и грезы,

Все окутано едким туманом,

Только дальние тусклые звезды

Молча светят лукавым обманом.

И ты меркнешь, душой отцветая,

Время яркие стерло наброски,

Но лишь памяти мне отголоски

Тихо шепчут: «Совсем, как живая».

ОБРЕЧЕНИЕ

Терзаньем ревностной крови

Кленя житейские законы,

Из храма брошенной Любви

Я выношу свои иконы.

КАЮСЬ…

В холодный год моей судьбы

Не наливай с пути мне чая,

А лучше выплесни отчаянье

За все страданья и мольбы.

Поставь по мне звездой свечу,

Поплачься прошлым.

Я исповедаться хочу,

И стать хорошим.

Опять с тобою мы одни

Сейчас, и даже

Ты вопроси былые дни –

Они расскажут.

Спроси у стынущих ветров –

Они припомнят

Печаль пустынных городов

И эхо комнат.

Спроси у сумрачной тиши,

Что ждет ночами,

Как чувства трепетной души

Горят свечами.

Спроси у крови, что виски

Пронзает током,

Когда мы видим лик тоски

Погасших окон.

Но, лучше обними меня,

Сожми потуже

Гореньем ангельского дня

В январской стуже.

Безгрешной радостью сыграй

На семиструньи,

И полуночно погадай

На полнолунье.

И, все что будет на пути –

Отдай надежде.

Я каяться пришел, прости

Меня, как прежде.

ОСЕННИЙ МОТИВ

Постучала мне осень моросящим дождем,

Окликая грачом улетевшим…

Мы друг друга давно в эту пору не ждем

В парке ветреном и опустевшем.

Мокрой ночи каприз, как прощальный круиз,

Отмеряя аллею шагами,

Не сверну на проспект, а, найдя компромисс,

Я пойду почему­то за Вами.

Там в прекрасной дали, в тайно­звездной пыли,

Месяц смотрит украдкой за нами,

Эхом гулким в тиши, откровенья души

Изливая моими словами.

Нам не надо разлук и сплетением рук

Мы в слиянье любовного круга,

Словно осень с весной, молчаливой порой

Повенчали дождями друг друга.

Листья падают близ, будто осени приз,

Листья тихо шуршат под ногами.

Я не с птицами вдаль и не с мыслями ввысь –

Я сегодня иду рядом с Вами.

…Я, как прежде, иду рядом с Вами.

ПРИТЧИ

НАУКА ЖИЗНИ

В литых доспехах с жаждою борьбы

Вдаль по дорогам Жизни

Юность лихо мчалась,

Но вдруг на перепутье ветреной судьбы

Ей ненароком

Старость повстречалась.

Иссохший, дряхлый, сгорбленный старик,

Что молча шел за горизонта своды,

Являл собой уныло­томный лик,

Хранивший боль за прожитые годы...

«Куда спешишь, отчаянный гонец?», –

Спросил он не без явного участья.

«Бегу, лечу на край земли, отец,

Искать любви, признания и счастья!»

«А есть ли счастье на земле, сынок?», –

Спросил старик, прищурившись лукаво.

«Конечно, есть, но путь к нему далек,

И пролежит он только через славу!»

«А существует ли твоя любовь?», –

Спросил старик, потеребив морщины.

«Наверно, если закипает в сердце кровь,

когда увидит женщину мужчина!»

«Ну, что ж, лети,

да осторожней будь.

Но коль не сыщешь счастья в этом свете,

Безумно трудным будет твой обратный путь

И тягостной преградой станет встречный ветер!»

Лишь усмехнулся дерзостный гонец

И вдаль помчался, заклубившись пылью.

И долго молча вслед глядел ему старец

В седую жизни быль, что поросла ковылью.

Казною нищ он был, душою – гол

И, поправляя на плече пришитую заплату,

Потупившись, степенно вдаль пошел

Навстречу тусклому янтарному закату...

...Сбежало временем немало долгих лет,

И вот уже в пыли извилистой дороги

Со стороны восхода брел иссохший силуэт,

Насилу волочивший старческие ноги.

Похож он был на дряхлого старца

И пепелились горем глаз его провалы,

А сквозь морщины огрубевшего лица

Не выдавались Юности запалы.

Ступая медленно, теперь в другой конец,

Глядел душой без явного участья,

Как новоявленный отчаянный гонец

Летел в огромный мир

на поиск Счастья...

ПРИТЧА ОБ АЛМАЗЕ

За тысячи далеких лет,

Что молча канули в туманах,

Явил вулкан на этот свет

Слезу кровавого обмана.

Соперником благой звезды

Алмаз назвали величаво,

Пророчеством лихой беды

Дающим пагубную славу.

Он затерялся между скал,

Упившись красотою мира,

Прозрачным холодом дышал

Дух новомерного кумира.

…Его нашел в горах бедняк

В ущелии, на самом днище.

Принес домой, и кое­как

Успел сменять себе на пищу.

Прослышал об алмазе бай

Из уст плебея­краснословца,

И ринулся в далекий край,

Чтоб поскорей найти торговца.

За небольшую цену он

Купил великолепный камень

И словно явью светлый сон

Схватил неистово руками.

Да видно краток век у благ,

Недолго камнем бай раделся –

О нем услышал падишах

И овладеть им загорелся.

Хоть был и дорог солнцецвет,

Но как к душе повесив гирю,

За тысячу златых монет

Он обменял его визирю.

А шах на радостях воспрял

И, чтобы было светло трону,

Впаял алмаз, как талисман,

В великолепную корону.

Недолго длился этот сказ,

Которым тешился правитель,

Ведь тут услышал про алмаз

Страны соседней повелитель.

Он возжелал его сполна

Изъять, и полоумной новью

На земли грянула война

Залившая страну ту кровью.

Пылала черная заря,

Как страшная, лихая язва –

И вот уж на челе царя

Сияет красота алмаза.

Но, видно, созерцал сам Бог

Земли греховное событье,

И наказал Он всех, как смог,

За дерзкое кровопролитье.

Настала засуха в краю

И мор пошел среди народа,

И этот царь казну свою

Уже менял на хлеб и воду.

Безмерно выбившись из сил

И потеряв святые нравы,

Он флот с алмазом снарядил

За помощью к другой державе.

Но, на пути в далекий край,

Ограбили тот флот пираты

И главарями этих стай

Два неразлучных были брата.

Алмаз в умы безумьем вхож

И по причине этой веской

Брат вставил брату острый нож

С великой ненавистью дерзкой.

Затем он в руки взял алмаз,

Чтоб посмотреть его природу,

Но вдруг толчок корабль сотряс –

И полетел убийца в воду.

…Прекрасный камень – лик смертей

Покоится средь осьминогов,

И между черепов, костей

Лежит в глуби морских отрогов.

Закончив свой коварный век

Лежит он, яркий, величавый,

Ждет, что явится человек,

Чтобы продолжить путь кровавый.

ПРИТЧА О ПРАВДЕ И ЛЖИ

Когда закончился кутеж

И село Солнце небосклоном,

Взошла на трон елейно Ложь,

Примеряв царскую корону.

Вокруг, взирая налегке,

Она узрела на усладу

В шутовском красном колпаке –

Сидящую у двери Правду.

Окинув взорами покой,

Ложь прихотливо, величаво

Взмахнув наигранно рукой

Окликнула ее тщеславно:

«Эй ты, неугомонный шут,

Коль знаешь, то ответь скорее,

Кого сегодня отведут

Болтаться на высокой рее?

Скажи, коль доля весела,

Кому забыв про счастье мира,

Вкушать остатки со стола

Подачками хмельного пира?

Чего молчишь, иль ты привык,

Когда плюют в скупую душу;

Иль отрубили твой язык,

А может быть не слышат уши?

Подохнешь, времени часы

Не вознесут твое участье;

Тебя отвоют в стайнях псы,

Узрев иллюзиями счастье.

И, заодно, без светлых чувств

Воспрянет мира злая сцена

С игрой обманчивых искусств,

Где жизнь – смертельная арена.

Поруганная совесть, честь…»

П ра вд а :

Да, ты в игре не безучастна

Зреть, как сознаньем правит лесть

И чувства воспаряют властно.

Всю жизнь свою наоборот

Вершишь судьбою наизнанку

Творя искусный поворот,

Желая взять правленья планку.

Есть у вселенского огня

Две силы: сотворить, разрушить;

Хоть ночь всегда коварней дня,

Но свет от звезд лелеет души.

Не все, что блещет – то алмаз,

Не все, что сладко – то нектары,

Но Вечности блаженный сказ

Мы ведаем из истин старых.

Тебе всегда двулика честь,

Да и сознание двулично.

Ты в черных душах точишь месть,

Идя к всемирному величью.

Ты злобно властвуешь сознаньем,

Пленив коварные сердца

Освоив тайны мирозданья,

Стезей начала и конца.

И коль не ты, в судьбе тогда

Все было б слажено и четко…

Л о ж ь :

Я для одних – лиха беда,

Но для других – всегда находка.

Бытует спор земной в веках

Творя житейское движенье,

Где люди ходят в дураках,

Глядя в кривое отраженье.

Тебе об истине вещей

У мира надобно учиться,

Ведь остроумие идей

Поможет почестей добиться.

Чего молчишь? Давай, шути,

Свет озари улыбкой рваной!

Ведь все Господние пути –

Лишь человечии изъяны.

Кричи, безверием дыша,

Гори мечтательною вспышкой!..

П ра вд а :

Моя хоть в ранах вся душа,

Да не напыщенная слишком.

Пусть торжествующая новь

В веках слагается уместно,

Когда всесильная любовь

Все возрождает повсеместно.

Так светом Истина взойдет,

Повергнув царственные троны,

Апокалипсисом грядет,

Срывая маски и короны.

Ну, а тебе – главе без чести –

Бичуясь розгами стыда,

Сгореть во зле без маски лести,

Воззрев величие шута.

И мира вечная дилемма

Откроется простором тайн.

Из малого в великих схемах

Восстанет страждущий титан.

И озарит дыханье века

Лихим идеям в перевес

Стремленье веры человека

Над торжеством твоих повес.

Л о ж ь :

Здесь в мире все наоборот,

Важней наружности – изнанка.

Всему приходит свой черед

И каждому сознанью – планка.

Люд может лишь в повиновеньи

Творить великие дела;

Стезя одна – на оскверненьи

Взрастают алчностью тела.

Я рождена земным рассветом,

Дурманя ясные умы,

И миром, глупостью воспетым.

Для них я – пир среди чумы.

Столь велико мое участье

Средь сотен улетевших лет;

Я многим подарило счастья,

Которого за Правдой нет.

П ра вд а :

Нас одарил величьем мысли

Господь для жизни на Земле,

Чтоб отличать обман от истин,

Взирая Свет в кромешной мгле.

Контрастами своих деяний

Мы вносим смысл в житейский лад,

Чтоб из приобретенных знаний

Отлить ключи для Божьих врат.

Пусть узаконены права

Твои с песочными часами,

Когда обманные слова

Всегда расходятся с делами.

Вуаль твоя плеяды лет

Покоится на мире этом,

Но лишь блеснет зарей рассвет –

И ты померкнешь перед Светом.

И в этом хаосе земном

Господь сознаньем сокровенно

Разделит вмиг добро со злом –

То, что бессмертно, и что тленно.

И отразится в сфере жизни

Стезя Божественных идей

Красотами Вселенских истин,

Сознаньем праведных людей.

ТЕНИ ПРАВИТЕЛЕЙ

На сей земле когда­то, встарь,

Где дух правленья злобой ожил,

Жил вдоволь бесноватый царь,

Что преданный народ ничтожил.

Являя яростный глагол,

Чтил сатанинские морали,

Наделав всем сто тысяч зол,

За что его и презирали.

Он по ночам и целый день

Взирал на пытки, бойни, казни,

А с ним его бродила тень,

Как привиденье, неотвязно.

Гордилась ревностно она

Такому мрачному участью,

Упившись дерзостно сполна

Своей неимоверной властью.

Корона на челе у ней,

Она – в правительской рубахе,

Взирала, как толпа теней

Пред нею трепетала в страхе.

Состряпав свой чумной закон,

Она жила при царском теле,

И вновь на смертоносный лон

Все, словно мотыльки летели.

Она любила лик страстей,

Когда на сучковатой плахе

«На бис» трагедию смертей

Взывали толпы в диком страхе.

Любила в стынущих ночах

Тянуть прокуренную трубку

И воплощаться в палачах,

Поставив на судьбе зарубку.

Она любила нечисть слов,

Где тысячи шальных доносов

Брели бессонницами снов,

Чередованием допросов.

Так продолжалось много лет

И много бед уж миновало,

Но царь покинул этот свет

И тени, будто, не бывало.

Хоть годы те в глуши немой,

И стало тихо в этом царстве,

Но тень является порой

Напомнить о былом коварстве.

Рождая страх среди людей,

Она в сознаньях обитает

Неумолимостью идей,

Что прошлое вновь воскрешают.

…Сквозь память отрешенных лет

Витает зла хитросплетенье.

Цари уходят на тот свет,

Но остаются править тени.

ВОСТОЧНАЯ ПРИТЧА

Я шел по выжженной земле

Вечернею порой

В испепеляющейся мгле

Судьбою роковой.

И думал, почему же так

Все славны богачи:

Аллах вручил им сотни благ,

От счастья дав ключи?

Им в этой жизни все дано

От милостивых дней:

Угодья, женщины, вино

И здравие детей.

А я простой, седой бедняк –

Ни крова, ни огня,

Живу и жду Господний знак

Среди благого дня.

Всю жизнь по страждущей земле

Я дервишем бродил

С духовной метой на челе

И сонмом светлых сил.

Вдали я старый вяз узрел,

Присевши под него,

Услышал, как сквозь сон запел

Он про удел всего:

Тебя я путник не сужу,

Твою я знаю мысль.

Послушай, притчу расскажу,

В которой вещий смысл.

Когда­то в прожитые дни,

Что истину несут,

Три мужа Вечностью взошли

К Всевышнему на суд.

Один был воин роковой,

Могучий исполин;

Своей коварною судьбой

Герой лихих былин.

Он славу тем себе снискал,

Что в эту круговерть

Сжигал народ и убивал,

Неся с собою смерть.

Он был весь в дерзостных страстях,

Великий сей кумир,

И пировавши на костях,

Завоевал весь мир.

Второй был сказочно богат,

Любил вино и дев,

Его прекрасен был наряд

И сладостен напев.

Желал блаженно отдохнуть

За счет чужой казны,

И ближних подло обмануть,

Добившись новизны.

А третий был простой бедняк,

Что видел много зол,

Он счастья не нашел никак

И славу не обрел.

Творил он мирные дела

Своей благой судьбой,

Вторя заветные слова

Измаянной душой.

Аллах промолвил: В ровен час

Ко мне вы вознеслись.

Хочу услышать я от вас,

Как прожили вы жизнь.

Послушаю и рассужу

Я все поступки сам,

И за заслуги награжу

По благостным делам.

И первый вымолвил: «Аллах!

К тебе мой лик любви.

Я пир воздвигнул на костях

И в почести твои

За жизнь я постарался так

Убийствами людей,

Что кровью мир багрил, как мак,

Плеядами смертей.

И сотворив немало бед

Дерзанием своим

Ступал стезей святых побед

Я с Именем Твоим.

Неверные поражены,

Всех их настигла месть,

Мечом кровавым сражены,

И сколько их – не счесть.

Я праведно на свете жил

И защищал свой край,

Неужто я не заслужил

За доблести Твой Рай?»

Второй промолвил: «Мой Аллах!

Путь славный я сыскал,

Когда на благостных пирах

Тебя все прославлял.

Средь юных сладострастных дев

Во здравие Твое

Священный слышался напев,

Уйдя в небытие.

Я тратил всю свою казну

На явность светлых нужд,

Душой сопротивляясь злу –

Добру я был не чужд.

Неужто я не заслужил

За все Твои сады,

Ведь я как правоверный жил,

Явив свои труды».

А третий вымолвил: «Аллах!

Я нищий, что мне речь?

Я не куражил на пирах,

Не обнажал свой меч.

Всю жизнь я дервишем ходил

С залатанной сумой,

Духовно светлой верой жил,

Беседуя с Тобой.

И только именем Твоим

Великий чтил Завет,

Когда Писанием Святым

Хранил благой обет.

Все, что в душе – сейчас сказал,

Тебе вершить – суди,

Ведь Ты единый созерцал

Житейские пути».

Аллах промолвил: «Рассужу

Вас смертных и земных,

Лишь Слово Истины скажу

Из светлых уст своих.

Всяк, кто приходит в мир земной

Так немощен и наг,

Общаясь с сущностью лихой

Он жаждет сотни благ.

От юношества до седин

Вы в поисках пути,

Но к истине благих вершин

Стезей одной идти.

Ни кровью жертвенных побед,

И не казной большой

Вершится жизненный Завет

С Божественной душой.

Благословен, кто верой жил

И правдою святой,

Кто в деле благородным был –

Пребудет век со мной».

И я проснулся, сон исчез,

Пророча путь туда,

Где в очертаниях небес

Взойдет моя звезда.

И я воскликнул: «О Аллах!

Ты истинно вершишь:

Богатство, ведь, не в сундуках,

А в глубине души!

И слава – не в итоге лет,

А в том, чтоб не погас

Добра животворящий свет

В земной порочный час.

Беспутность обратится в прах

От всех мирских прорух;

Любовь уничтожает страх,

Питая Божий Дух.

Теперь я верой осознал

Всю жизненную суть,

Лишь Истине Господней внял –

Готов Вселенский путь!

ГЕТЕРА И ДЕРВИШ.

(ИСКУШЕНИЕ ВОСТОКА)

Гетера:

Заходи скорее, старый дервиш,

Для тебя давно здесь все готово;

Ты со мной постель на ночь разделишь –

Я услышу праведное слово.

Буду говорить тебе я сладко,

Женщине так нужен, ведь, мужчина,

И твое лицо, что было гладко,

Бороздят глубокие морщины.

Ничего, ты станешь вновь моложе

В эту ночь, испив пиалу страсти,

Прикоснувшись к этой нежной коже,

Ощутив свое былое счастье.

Ты ходил стезею Мирозданья

И познал безмерные лишенья,

Напоив блаженное сознание

Радостью святого отрешенья.

Заходи, не мешкай, раздевайся.

Ты, наверное, устал с дороги;

На постель скорей ложись, не майся,

И починь в счастливые чертоги.

Пей и ешь, бери себе, что хочешь,

Ведь, я гостю чрезвычайно рада;

Я тебе сейчас в объятьях ночи

Подарила все цветы из сада.

Я тебе подам святые вина,

Что настояны на вечной женской страсти;

Будешь ты, как сочная долина,

Упоенная Вселенским светлым счастьем.

Для тебя блеснут глаза­агаты,

Изольются жаждущие губы;

Будешь ты всю ночь,

как шейх, богатым,

Коль меня неистово полюбишь.

Ну о чем же мы так долго судим?

Не робей, иди ко мне без страха,

Ведь всю эту ночь с тобой пребудем

Мы в садах великого Аллаха.

Обними меня, уж нету мочи

От тебя ждать страстного начала.

Ты пришел ко мне усладой ночи,

Чтобы я тебя неистово ласкала.

О, в моей душе творится хаос,

Я вся страстью дерзкою пылаю

И, вкушая чувственную малость,

Я в твоих объятьях заиграю.

Не сбежать тебе от дерзкой власти

Моего великого порока;

Ты найдешь свое благое счастье,

Я клянусь Писанием Пророка.

Светлых чувств несется свежий ветер.

Множество здесь было постояльцев,

Ты отдашь все святости на свете

За одно прикосновенье пальцев.

Все, что ты копил на чистом блюде

Своего блаженного сознанья,

Зачеркнут мои нагие груди,

Перекроют страстные лобзанья.

Все, что ты желал так свято очень,

Сотворив божественные краски,

Поглотят мои благие очи,

Изживут изысканные ласки.

О великом чувственном оплоте

Магомед не досказал в Коране,

Что пока душа живет во плоти,

Страсть ее чрез похоть дико ранит.

Обними меня, ведь, нету больше мочи,

И сними запыленность тюрбана –

Пеший путник из желанной ночи,

Облаченный в тесноту жупана.

Ты душой о святости хлопочешь,

Вспоминая древние преданья;

Мой язык пройдется, где захочешь,

Пробуждая страстные желанья.

И, коль, похоть возгорится в теле,

То великой силой совершенства

Я сыграю на твоей «свирели»

Вечную симфонию блаженства.

Наша жизнь – сплошной самообман

В этой нерадивости кровавой;

Пусть твоих страстей святой вулкан

Изольется жизнетворной лавой.

Кружится святое Мирозданье,

Изливаясь мыслью в бесконечность,

Где секунда в гранях ожиданья

Превратится в страждущую Вечность.

Но лишь тело с телом враз сольется

Величайшим жизнетворным скопом,

Сразу Время дико понесется

По Вселенной яростным галопом.

Похоти усладная рука

Возгорела страстные пожары;

Я готова жадно из «цветка»

Выпить сладострастные «нектары».

Ты сейчас в моей великой власти

С чувствами, что закипают кровью,

И вкушая нежной плотской страсти,

Я сполна упьюсь твоей любовью.

Ты отбрось нелепые сомненья,

Словно неприкаянные вины,

Ведь Аллах задумал сотворенья

В две благословенных половины.

Мистикой блаженности нетленной

Силою магического мира

Нам струятся из глубин Вселенной

Звездные святые эликсиры.

Упивайся всласть моей фигурой,

Я, ведь, искушенья мастерица

И своей неистовой натурой

Я усладно­ревностная жрица.

Вечною пытливостью своей

В эту демоническую пору,

Пусть твоих желаний страстных змей

Влезет в эту жаждущую нору.

И, рождая лик блаженной власти

Силой упоительных заветов,

Здесь мои изысканные страсти

Рушат крепости твоих запретов.

Ты являешь свой премудрый слог

Светлого ведического знанья,

Пусть твоей любви единорог

Забодает плоть до бессознанья.

Не томи меня сейчас, не муч,

Ведь одно устало биться сердце;

Пусть твой властный изобильный «ключ»

Вскроет сладострастнейшую «дверцу».

Легкая агония сознанья,

Пред которой безрассуден разум,

И правдивость света мирозданья

Пред порочным полуночным сказом.

Тихо мысль в сознании ночует,

Наших уз объединяя звенья,

И твоя вся страсть перекочует

В жизнетворный орган единенья.

Так Аллах устроил мирозданье

Этим вещим лучезарным сказом,

Чтоб любовь была первей познанья,

А душа порабощала разум.

Для тебя грядет благой исход

В этом сладострастии высоком,

Лишь твой пылко искушенный «плод»

Изольется жизнетворным соком.

Но, вкушая похотного яда,

Ты стократ воскреснешь, умирая,

И спустившись в лоно трепетного «ада»,

Ощутишь все сладострастье рая.

Силой жизнерадостных потуг

Станем мы неистово счастливы,

Когда твой упругий страстный «плуг»

Вспашет мою жаждущую «ниву».

Прошуршали сброшенные платья,

В темноте сплошной к тебе иду я,

Распахнув горячие объятья

Для твоих блаженных поцелуев.

Величавой дерзости сознанье,

Я к тебе иду из мглы и мрака;

Ты глядишь пытливо в Мирозданье,

Созерцая знаки Зодиака.

Разметала волосы я черны

По подушкам в ожиданьи страсти;

Ты лежишь и смотришь отвлеченно

В дальний нимб Вселенской вечной власти.

Нечто я тебя не привлекаю

Иль не те по мере, может, годы?

Я своей душою изнываю

Пред твоим пристрастием свободы.

Может, ты уж вовсе не мужчина,

А джейран бесхвостый да и только,

И тебе найдется, все ж, причина

Для меня изречь святые толки.

Ты глядишь в мои благие очи

И тебе до страсти нету дела;

Я одна лежу в объятьях ночи,

Обнимая похотное тело.

Что ж, тебе была я очень рада,

Хоть потешь хозяйку добрым словом,

Ублажи свою Шахерезаду

Разговором о величьи новом.

Дервиш:

Я ходил кругами Мирозданья

По останкам жизненного праха,

Созерцая благость созиданья

Светочем великого Аллаха.

И, взирая обращенье мира,

Где слагалось вечное движенье,

Я черпал из таинства эфира

Ясные Вселенские сужденья.

И средь них так трепетно и вольно,

Как в великой благостной награде;

Жизнь течет прекрасно и спокойно,

Как прекрасные стихи Саади.

Что для нас телесная одежда –

Только тлен, в котором век мы ходим;

Остается лишь одна надежда

На Аллаха в жизненной природе.

Но и во Вселенской круговерти

Пусть уйдет греховная проруха:

Страсть – всего лишь дар от смерти,

Вера – это есть бессмертье духа.

Не внемли всему, что бродит ложно

В мире многоликом и порочном;

Утром так покажется ничтожно

То, что было величавым ночью.

И там явно пир идет горою,

Где жизнь в терниях и закипает кровью;

Мы забыли злобною порою

То, что похоть – не чета с любовью.

Слышишь этот звон в садах Аллаха –

Праведников лик великим счастьем!

Где Любовь – не существует страха,

Где блаженство – места нет ненастьям.

И, являя свет душой богатой,

Да шагнет твоя судьба из праха

Мыслями от страсти бесноватой

К вере

величавого Аллаха!

АКСИОМЫ БЫТИЯ

* * *

Лик розы красотою полнит

Любовью душу до основ,

Но ясный цвет никто не вспомнит,

Взирая раны от шипов.

* * *

Живи оправданностю мысли

Среди Вселенской суеты,

Ведь лучшее, что сделал в жизни –

Все то, чего не сделал ты.

* * *

Как мирозданная обитель

Буяет алчностью своей –

Любой хозяин­накопитель

Живет рабом своих вещей.

* * *

Своей натурой будь опрятным

Среди неистовых обид;

Коль что­то очень хочешь спрятать,

То положи на самый вид.

* * *

Идя судьбы путем ветвистым,

Проникни в истинную суть,

Что самый длинный и тернистый,

Есть творчества Вселенский путь.

* * *

Душа, как жизненная внешность

Творит в плеядах дел людских:

Один отмолит чью­то грешность,

Второй – похабит жизнь святых.

* * *

Любой идет своим курсивом

В определении лихом:

Тираны побеждают силой,

А дальновидные – умом.

* * *

Мы мнение свое изменим,

Лишь суть житейскую познаем:

Все, что имеем, – то не ценим,

Осознаем – когда теряем.

* * *

Разнообразием редея

Творится жизненный контраст:

Великий гибнет за идею,

Подлец за грош тебя предаст.

* * *

Порой всегда одно и то же

Имеет разноликий вид:

Одним – изысканно поможет,

Вторым – коварно навредит.

* * *

Ты убеждаешься пристойно,

Как честным и великим быть,

Ведь лучше умереть достойно,

Чем в рабстве окаянном жить.

* * *

Не часто спором в битве ратной

Вершится справедливый лад:

Где храбрый точит меч булатный –

Там хитрый подливает яд.

* * *

Природа Бытие спрягает

У мирозданья на виду.

Где одного среда меняет,

Другой – меняет сам среду.

* * *

В великом жизненном формале,

Познанья истинном лице,

Всяк ошибается в начале,

Кто не помыслит о конце.

* * *

Вселенский Жизненный Исток

Творит миров взаимодействие:

Чем сладострастнее порок,

Тем пагубней его последствие.

* * *

Когда ты яростью буяешь,

Все ненавидя и губя,

Не столь других уничтожаешь,

Как убиваешь сам себя.

* * *

Порой сознанье неподкупно

От ненависти до любви;

То, что всегда легкодоступно –

Пренебрегаемо людьми.

* * *

Есть хитрости лихая сила

И это властен ты понять:

Все то, что до сих пор вредило,

Теперь должно нам помогать.

* * *

В дилемме жизненного круга

Среди неблаговидных дней,

Чем дальше будем друг от друга,

Тем станем ближе и родней.

* * *

Извечно люди говорят,

Имея мудрое понятье:

Какой бы ни подлили яд –

Всегда имей противоядие.

* * *

Так в Бытии всегда ведется,

Вершатся правые пути:

Одним пожертвовать придется,

Чтобы другое обрести.

* * *

Но дисбаланс тут обнаружен,

Ведь, ты на сущность посмотри:

Чем краше человек снаружи,

Тем он уродливей внутри.

* * *

Любой ведом своим курсивом

У мирозданья на виду:

Один – шедевры за «спасибо»,

Другой – за деньги ерунду.

* * *

Один все наскоро верстает

Труды нелепые слегка,

Другой за всю жизнь сотворяет

Шедевр, но, явно, навека.

* * *

Есть люди, чей душевный лад

Все в мире извращает вкрай;

Для них и рай – кошмарный ад,

Но ад – отдохновенный рай.

* * *

Но злу сегодня подфартило

Вдвойне безумием затей:

Пока добро в амбарах гнило,

Вмиг голод жрал толпу людей.

* * *

Миры не сотворив во зле,

И жизнь свою прожив не зря,

Последний нищий на земле

Достойней падшего царя.

* * *

Пусть не сочтется за коварство,

Но явно истины гласят,

Что в малых дозах яд – лекарство,

В огромных и лекарство – яд.

* * *

Духовно­жизненный исход

К гармонии души приводит,

Ведь, пища входит через рот,

Но Слово из него выходит.

* * *

Любой ведом благим курсивом

В судьбы критический момент,

Когда физическая сила

Перерастает в интеллект.

* * *

Своим сознаньем неподкупно

Ты вновь на сущность посмотри:

Все, что снаружи неприступно,

Уничтожимо изнутри.

* * *

На зло вовек не полагай

Свой жизненный великий лад:

В аду увидишь явный рай

И в рае ты узреешь ад.

* * *

Все явной злобою буяют,

И дерзкой алчностью своей,

Когда тебя уничтожают,

А ты становишься сильней.

* * *

Чтоб явь с мечтою породнилась

Не уличенная во лжи,

Коль жаждешь, чтобы что­то сбылось,

Поглубже втайне то держи.

* * *

Всегда из выводов людских,

Жизнь ненавидя и любя,

Лишь только глядя на других

Познать сумеешь ты себя.

* * *

Ведь ты не тем сейчас обжился,

Хоть праведностью стал ведом;

Коль в чем одном ты поскупился,

То дважды заплатил в другом.

* * *

Посеяв жизненное семя

От юношества до седин,

Коль хочешь страстно быть со всеми,

То проживешь весь век один.

* * *

Запомни: жадностью манеры,

Всегда из выводов мирских,

Все то, что накопил сверх меры –

Ты уготовил для других.

* * *

С судьбой своей извечно споря

Величьем праведных идей,

Всегда иди навстречу горю,

Чтоб упредить от зла людей.

* * *

Вы изощряетесь по праву

В судьбою выстраданный час;

Сперва творите вы на славу,

А после ­ уж она на вас.

* * *

Все люди в малом и великом,

В контрастных мыслях и словах,

Всегда разнообразны в ликах

При одинаковых делах.

* * *

Христос в житейской круговерти

Жизнь в искупление отдал,

И многие на этой смерти

Себе скопили капитал.

* * *

Всегда из выводов людских,

Миры контрастами любя,

Лишь только глядя на других

Познать сумеешь ты себя.

* * *

Благословениями мысли

Великонравственной судьбой

Великая победа в жизни ­

Победа над самим собой.

* * *

Не всякий с мирозданьем ладит,

Но, иногда в своей судьбе.

Никто тебе так не нагадит,

Как ты, порою, сам себе.

* * *

Мудрец духовность собирает

Святой душой для вечной жизни,

Тиран безумием буяет,

Трясясь в предверьи смертной тризны.

* * *

Нелепой низменностью слога

Нам жизнь урок преподнесла:

Прикрывшись благодатью Бога,

Творятся грешные дела.

* * *

Своим неблагонравным ликом

И злым деянием подложным,

Ничтожное грядет в великом,

Чтоб то казалось всем ничтожным.

* * *

Внемля величию святому

Твори духовное в судьбе;

Чем больше благ создашь другому,

Тем будет радостней тебе.

* * *

Один миры преображает

Своей душой во благо жизни,

Второй сокровища стяжает,

Теряя совесть в укоризне.

* * *

В мирской кромешной круговерти

Среди грехотворящей тризны

Один живет во злобу смерти,

Второй умрет во благо жизни.

* * *

Когда беда тебя повергнет

Гнетя несчастьями в судьбе,

Тогда родной тебя отвергнет,

Чужой поможет враз тебе.

* * *

Своими явными делами

В духовно­жизненной меже

Ад с раем создаем мы сами

В своей изменчивой душе.

* * *

Вся жизнь, как балаган базарный,

Являет неприглядный вид:

Чем будет человек бездарней,

Тем пуще он о славе мнит.

* * *

Извечно, в мирозданной пробе

Контрастным действием своим,

Всегда любовь к одной особе

Рождает ненависть к другим.

* * *

Меняя договорный тон

Есть два сотрудничества типа:

В одном, где слово есть закон,

В другом – сто документов – липа.

О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

* * *

В земной кромешной круговерти,

На поприще Вселенских тризн,

Почаще размышляй о смерти,

Чтобы твоя продлилась жизнь.

* * *

Святого Духа восхожденье

Творит мирскую круговерть,

Где смерть – небесное рожденье,

Рождение земное – смерть.

* * *

Глядя в Божественные грезы,

Осознаешь порою рьяно:

Рождаться никогда не поздно,

Но умирать всегда так рано.

О ДОБРЕ И ЗЛЕ

* * *

Величьем истин серебра

Среди житейского узла,

Когда Зло в облике Добра –

Добро идет под видом зла.

* * *

Вторя премудрую тираду

От грехотворного нутра,

Ложь одевается во Правду,

Чтоб Зло пришло в лице Добра.

* * *

Есть смысловые допущенья,

Которые судьба внесла,

Где Зло во благе пресыщенья

Сразит Добро под видом зла.

О ПРАВДЕ И ЛЖИ

Вторя премудрые тирады,

Спрягая мира рубежи,

Ложь надевает маску Правды,

Чтоб Правду уличить во лжи.

ИЗОЩРЕННОСТЬ ВЫГОДЫ

* * *

Любой о сущности хлопочет,

Корысть свою являя, ведь,

Всяк и везде извечно хочет

Двойную выгоду иметь.

Лжецы лишь только тем и жили,

Коварной алчностью своей,

Что гения везде хулили

И гнали яростью взашей.

И вот, когда он в муках умер,

Они финансово живут

Тем, что, как сладкозвучный зуммер,

Усердно славят светлый труд.

* * *

Они вас хитро обживают

И благодетельностью уз,

Самих радушно приглашают

В экономический союз.

Сперва там блага обещают,

Но, изменившись до основ,

Вас непременно обращают

В экономических рабов.

* * *

Живущие от века к веку,

Многообразием имен,

Один поможет на копейку,

А заберет – на миллион.

* * *

Здесь проходимцы, шарлатаны

Под видом благостных идей,

Скормив народ словесной манной,

Обманывают вновь людей.

Но после, грешною минутой,

Закончив куражи утех,

Идут к священникам надутым,

Чтоб те им отмолили грех.

Они дают им пачки денег

На исповеди под плащом

И обоюдно счастье делят:

Всем хорошо – и грех прощен.

***

Исполненный блаженным духом

Является лукавый вид,

Когда священник с полным брюхом

Голодным о добре твердит.

Он им об истине глаголет,

Как искупленьем мир спасли,

А сам лишь только жадно смотрит,

Что там в корзинах принесли.

О МУДРОСТИ И ГЛУПОСТИ

* * *

Сменив привычные устои,

Открой правдивости лицо:

Последним в мудрых жить достойней,

Чем первым быть среди глупцов.

* * *

Святая истина живуча

Великой силою в веках:

Что для глупца в миру могуче,

Для мудреца – ничтожный прах.

* * *

Живя благословенным слогом,

Стезей космической любви,

Твоя заслуга перед Богом

В том, что отвержен ты людьми.

* * *

Ведь в мироздании бывает

Все созидается вполне.

Что мудреца так унижает,

Глупца возвысит то вдвойне.

* * *

Любой давлеет превосходством

Являя жизненный устой:

Глупец красив своим уродством,

Мудрец – уродлив красотой.

* * *

Мудрец бессмертье обретает,

Благословив святой эфир,

Тиран себя уничтожает,

Поработив огромный мир.

* * *

Путем Вселенским бесконечным

В контрастном мирозданьи смутном,

Мудрец творит духовным­вечным,

Глупец живет сиеминутным.

* * *

Обманом дерзостного слова

Погрязший в пагубных делах,

Как можешь поучать другого,

Когда сам по уши в грехах?

* * *

Великой силой созиданья

Пройдя духовные пути,

Твори во благо мирозданья,

Чтоб ко Всевышнему взойти.

* * *

Лишь мироздание познаешь,

Когда судьбу свою поймешь.

Коль в чем одном ты потеряешь,

В другом мгновенно обретешь.

* * *

Мудрец с улыбкой принимает

Финал житейской круговерти,

Глупец безумием буяет,

Почуяв приближенье смерти.

* * *

В космическую круговерть

Господь вершит величьем мысли:

Что для ничтожного есть смерть,

Для мудрого – начало жизни.

* * *

Народы глупости буяют,

Слагая лицемерный лад.

Где дурака все прославляют,

Там мудрого везде хулят.

* * *

Так грехотворная молва

Сама себя и обрекает:

Мудрец обидчику слова

Вселенской правдой возвращает.

* * *

И Божественной Правды святая рука

Водит нас от второго лица,

Когда мудрец в личине дурака

Управляет дураком в обличьи мудреца.

* * *

Мудрец другого понимает

Вне вер, наречий и религий,

Глупец беспутностью буяет,

Плетя коварные интриги.

О СЧАСТЬЕ И ГОРЕ

* * *

Непримиримое участье

Духовно­жизненной среды

Одним всю жизнь вручает счастье,

Другим – немеренность беды.

* * *

Из поколенья в поколенье

Бытует истина в веках:

Мудрец живет благим смиреньем,

Глупец проводит жизнь в бунтах.

* * *

Многообразием участья

В энергетической среде,

Чем лучезарней было счастье,

Тем вероятней быть беде.

* * *

Есть разноличия большие,

Ведь счастлив, в сущности, всегда

Один – где счастливы другие,

Второй – когда у всех беда.

БОГАТСТВО И БЕДНОСТЬ

* * *

Не тратясь на беспутности тысячами,

Внемли светозарным речам:

Один сухарь, что подал ты умирающему нищему,

Равносилен ста пирам, устроенных богачам.

* * *

Но так устроены все нравы,

Являя социальный лад,

Чтобы богач всегда был правым,

А бедный – вечно виноват.

* * *

Так в сущности всегда ведется,

Где правит жизненный контраст:

Один так счастлив светом солнца,

Второй – горюет средь богатств.

СМЫСЛОВЫЕ ИЗОЩРЕНИЯ

* * *

Но в этой жизни неким разом

С премудрой переменой мест

Порой одна и та же фраза

Имеет двойственный контекст.

У жизни, как двойное дно,

Есть изощрение лихое:

Тут, вроде, говорят одно,

А получается – другое.

* * *

Простая жизненная справка,

Меняющая вечный лон:

Одна подтекстная поправка

Уничтожает весь закон.

* * *

Спрягая грешное нутро,

Как наваждение шальное,

Вам, вроде, говорят добро,

А лишь выходит зло лихое.

ЖАЖДА ПЕРВЕНСТВА

* * *

Всяк уяснит себе скорее,

Как мир страстями обживать:

Чем будет человек наглее,

Тем явней лезет управлять.

* * *

Любой сознанием настроен

Спрягать животворящий вид:

Чем меньше человек достоен,

Тем больше о себе кричит.

* * *

Везде, где вечная обитель,

Изъяны полностью видны:

Любой напыщенный правитель

Живет лицом своей страны.

БРАЗДЫ ПРАВЛЕНИЯ

* * *

Вторя кощунственному лону,

Стезею жизненного зла,

Лжецы тебя подводят к трону,

Как отпущения козла.

* * *

Поползновеньем сумасброда

Обманщики все проживают:

За деньги, что взяты с народа,

Они народ и покупают.

* * *

Внемля житейскому приходу

Вершится дерзкий оборот,

Где, вроде служит царь народу,

Но в сущности – наоборот.

* * *

Неблаговидностью изъяна

В пределах собственной страны

Власть кровожадного тирана

Страшнее пагубной войны.

* * *

Порой от глупости страдает

В миру измученный народ,

Когда нелепо выбирает

Не слуг, а подлинных господ.

* * *

Ведь в мироздании бывает

Все изменено до основ,

Когда избранник обращает

Избравших в низменных рабов.

* * *

Безмерностью своих потуг

И изощрившимся умом

Народ себе находит «слуг»,

Чтоб верным быть у них рабом.

* * *

Правитель жизненным устоем

Закон и нравственность попрал.

Народ всегда того достоен,

Кого он сам себе избрал.

О ДРУЖБЕ

* * *

В дилемме жизненного круга,

Которым нынче ты ведом,

Врага нет лучше – в прошлом друга,

И друга – бывшего врагом.

* * *

Среди всех мирозданных благ

И жизнедейственных потуг

Знай: самый злой, коварный враг –

Есть твой продажный подлый друг!

* * *

Вторя премудрую тираду,

Увидев Истины лицо,

Люби своих врагов за правду

И презирай друзей­лжецов.

* * *

Великолепием участья

Бытует нравственность всегда:

Друзей рассоривает счастье,

Врагов роднит лиха беда.

* * *

Величьем жизненных идей,

Многообразием слогов

Как тяжко обрести друзей

И так легко нажить врагов.

* * *

В порочном жизнетворном круге

Вся истина в твоих руках:

Коль хочешь лучше знать о друге,

Поведай о его врагах!

* * *

Глупец лишь тот, кто потеряет

Опору друга в свете дней;

Мудрец лишь тот, кто обращает

Врагов в изысканных друзей.

* * *

Где мудрость – разума подпруга,

Любому совесть дорога,

Когда друг в образе врага

Сразит врага в личине друга.

* * *

Мир духом созидай незлобным,

В бессмертье пролагая путь.

К друзьям стань любящим и добрым,

К врагам же – милосердным будь.

* * *

Не нужно лишь с судьбою спорить

О том, как в мирозданьи жить,

Ведь так легко друзей рассорить –

И невозможно помирить.

* * *

Хоть искренности мы не чужды,

Но, доминируя в тебе,

Корысть, как подоплека дружбы

Всегда присутствует в судьбе.

Ты осознай законы жизни

Душой пытливою своей:

Чем дружба будет бескорыстней,

Тем долговечней и прочней.

ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ВРЕМЕНИ

* * *

Привычно в мирозданном споре

Альтернативное участье,

Когда в одну минуту горя

Осознаешь всю вечность счастья.

* * *

Творя идеи бесконечность,

Познай из выводов мирских,

Что в горе и мгновенье – вечность,

А в счастье вечность, словно, миг.

* * *

В извечной повседневной тризне

Все в осознании лежит:

Чем пуще гонишься за жизнью,

Тем все быстрей она бежит.

* * *

Но как бы в миpе ты ни жил,

Ведь если говоpить о сущем,

Все то, что в прошлом ты свершил, –

И есть наследие грядущим!

* * *

Жизнь мудростью произрастает,

Имея благонравный вид.

Кто прошлым столь пренебрегает,

Напрасно о грядущем мнит.

* * *

Познав Вселенной бесконечность

Порывом мыслеформ благих,

Мгновенье проживай как Вечность,

Чтоб Вечность превратилась в Миг.

* * *

Извечно все соотношенья

Слагают мирозданный лон

Многообразьем измененья

Изомерических времен.

В бескрайнем чувственном раздоре

Грядет прискорбный оборот:

Когда тебя сжирает горе,

То время медленно ползет.

Но окрыленностью участья

Слагается Вселенский вид:

Когда ты – на вершинах счастья,

То время бешено летит.

О ЮНОСТИ И СТАРОСТИ

* * *

Тот в жизнедейственную радость

Увидит Истины лицо,

Кто в юности живет за старость,

Чтоб в старости побыть юнцом.

* * *

Величьем действий вольнодумных

Увидишь Истины лицо:

Седых старцев с телами юных

И юных с разумом старцев.

КРИТЕРИИ ДУХА

* * *

Внемля Вселенскому уделу

Среди кощунственных прорух,

Чем тягостней живется телу,

Тем больше укрепится дух.

* * *

В великолепьи Мирозданья,

Красой Вселенского Лица,

Зачаты Духом и Сознаньем,

Чтоб оправдать мечты Творца.

* * *

Ведь в Бытии всегда ведется

Стезя в Божественном оплоте:

Нам светлым Духом жизнь дается,

Чтоб вознестись из грешной плоти.

* * *

Жизнь – наш ответчик и истец

Преображением астрала;

Где бездуховному конец –

Там у духовного начало.

* * *

В многообразии Созданья

Преображением основ,

Душа есть степень осознанья

Всевышним созданным миров.

* * *

В миру система разноличья,

Как схема зрения и слуха:

Один питает дух величья,

Другой живет величьем духа

* * *

Блаженным пламенем объяты,

Войдя в космический чертог,

Мы повторяем постулаты,

Которыми творил сам Бог.

* * *

Стезей Божественного Слова

В многообразии натур,

Язык –духовная основа

Любой из мировых культур.

* * *

Хоть ты свою судьбу терзаешь,

Столь отличив от правды ложь,

Коль дух творенья не познаешь,

То сути жизни не поймешь.

Ведь в Бытии всегда ведется,

И это властен ты понять,

Что с малого начать придется,

Чтоб мирозданье осознать.

* * *

Так, в сущности, всегда ведется

Связь первородного с судьбой:

Плотское сникло – не вернется,

Духовное – всегда с тобой.

* * *

В священном жизненном оплоте

Пусть Огнь Блаженный не потухнет;

Один живет страстями плоти,

Второй творит величьем духа.

* * *

Все вечное живет в мгновенном,

Отождествив его вполне:

Духовный мыслит о Вселенной,

А жадный грезит о цене.

* * *

Великолепьем осознанья

Многообразия основ,

Дух есть системой созиданья,

Всевышним созданных миров.

Внемля житейскому итогу,

Познав Вселенские миры,

Все то, с чем мы восходим к Богу –

Души священные дары.

* * *

Один духовность собирает,

Наполнив светлой славой имя,

Другой сокровища стяжает,

Трясясь в безумии над ними.

* * *

Живи еще беспрекословней

Благословенностью идей:

Чем станешь тверже и духовней,

Тем мягче будешь для людей.

* * *

Везде прощения исток

Среди Вселенского Чертога.

Когда гоним и одинок,

Тогда душа находит Бога.

* * *

Подумай разумом подступно

Про жизнь в духовной стороне:

Все то, что плоти недоступно,

Доступно мысленно вполне.

* * *

Вселенским духом первородным

Тебя Судьба от бед спасла,

Ведь лучше быть душей свободным,

Чем стать рабом земного зла.

* * *

Своей насыщенностью духа

Всяк в мире действенно живет:

Один войдет – вода протухнет,

С другим – сухой сад расцветет.

* * *

На поприще лихого века

Историю сознаньем меря,

Здесь Бог – в обличье человека,

И человек – в личине зверя.

* * *

Лик духовной Зари у Космических Врат

Открывает величие слога,

Где душа мудреца через горе утрат

Все идет к постижению Бога.

* * *

Господней силой созиданья,

Величьем праведных идей

Твори во благо мирозданья,

Снискав признанье у людей.

* * *

В бессмертном жизнетворном слоге,

Чтоб свет сознанья не погас,

Мы духом пребываем в Боге,

А Он – душой ютится в нас.

* * *

Духовная незрима нить,

Ее вовеки не убить,

Она пришла в земной чертог

Священным Словом, в коем Бог.

* * *

Пусть Время в прахе и золе

Вращает жизней круговерти,

Но через Слово на Земле,

Ты властен обрести бессмертье.

* * *

Всесильной жизненной основой,

Чтоб огнь прозренья не потух,

Живи душой Вселенским Словом,

Которое – Господний Дух.

О ПРИРОДЕ БОЖЕСТВЕННОГО

* * *

Стезей Божественных симфоний

Среди Галактики большой

Наш разум есть звеном гармоний

Меж тленным телом и душой.

* * *

Великолепьем созиданья

Вселенная являет нас

Сквозь разноликие сознанья

Могучих планетарных рас.

* * *

Денатурацией белка,

Величием Духа Святого

Полиструктура ДНК

Отражает Господнее Слово.

* * *

Животворящим вещим ликом

Все в мироздании возможно.

Что для людей в быту велико,

Для Бога – жизненно­ничтожно.

* * *

Мир соткан гениальной вязью

Божественных Вселенских норм,

Космической взаимосвязью

Всех сотворенных жизнеформ.

* * *

Многообразным состояньем

Умом отождествляя Жизнь,

Все благостное Мирозданье –

Один Вселенский Организм.

* * *

Всесильем Жизненного Слога

Спрягая мыслями эфир,

Дух есть святая сила Бога,

Что создает контрастный мир.

* * *

Величьем жизненного смысла,

Слагая генный антипод,

Священные благие мысли

Меняют генеронный код.

* * *

Многообразием соитий

Бытует Время на челе

Синхронизацией событий

На Богом созданной Земле.

* * *

Энергоинформационной вязью,

Духовно­жизненных основ,

Земля бытует вечной связью

Всевышним созданных миров.

* * *

Формацией энергокода,

Спрягая мыслями эфир,

Наш дух есть гранью перехода

В любой инвариантный мир.

* * *

Стезей Вселенского глагола

Гласит Божественная Мысль,

Что мир весь – истинная школа,

Где наш экзаменатор – Жизнь.

* * *

Вселенской силою Сознанья

Являя благостную жизнь,

Контрастами все Мирозданье –

Один разумный организм.

* * *

Многообразием формала,

Стезей логической игры,

Земля есть лишь этап, начало

Исхода в высшие миры.

* * *

Всесильем жизненного часа,

Могуществом Вселенских дней,

Чем больше в мире биомассы,

Тем трансформация быстрей.

* * *

Великой силой сокровенной,

Внемля Космической Судьбе,

В твоей душе – все о Вселенной,

А во Вселенной – о тебе.

* * *

И, в повседневной круговерти,

Слагая мирозданный быт,

Переформациями смерти

Вершится логокод судьбы.

* * *

Благословением удела

Средь жизненных земных прорух

Степенно увядает тело,

Но мыслью расцветает дух.

* * *

Блаженством радужных симфоний

Душевных многоликих норм,

Многообразие гармоний

Потенциальных жизнеформ.

* * *

Чем выше градиент познанья

Всевышним созданных миров,

Тем явней степень созиданья

Великонравственных основ.

ПРОБЛЕМА ГЕНИАЛЬНОСТИ

* * *

Идеей вечно легендарной

Мы услаждаемся бессмертно:

Чем больше разум гениальней,

Тем признается он посмертно.

* * *

Полифония биомассы

Идет развитьем поколений:

Чем больше разноличье расы,

Тем явней, что родится гений.

АСПЕКТЫ ВОЗДАЯНИЯ

* * *

Многообразьем созиданья,

Метаморфозами основ

Творится степень воздаянья

Всевышним созданных миров.

Ведь в Бытии всегда ведется

Перипетиями в судьбе:

Все, что ты сделал, то вернется

Стократ оправданно к тебе.

* * *

И многоличьем отраженья

Спрягается земной контраст

Законом явным притяженья

Психологических пространств.

И тут не зря ты гоноришься,

Предугадав такой исход:

Все то, чего ты так боишься, –

К тебе немедленно придет.

ИЗРЕЧЕНИЯ

* * *

О, мира жизненное лоно,

Ты – мой логический оплот,

Как величавая корона,

Венчающая эшафот.

* * *

…Ведь Чашу Истины испить

Дано вам люди, только верьте,

Что все вы рождены пребыть

Там, где рождается бессмертье.

* * *

Я думал, что у истин нет лица сомненья,

Но осознал обратное, чрез горечь прошлых лет,

Когда узнал, что во вселенной откровенья,

Порой бывает адским даже самый райский свет.

* * *

И нелепостью дерзкою слаще

Так буяет шальная молва;

Языковые злобные пращи

В вас бросают лихие слова.

* * *

Хоть жили мы в различное время,

Но только от нищего и до царя

Соединит триединое семя:

История, Бессмертие, Земля.

ПОСВЯЩЕННЫМ

Вершитель Мудрости, благослови

Свет Истины, что Дух Святой пробудит;

Вселенским нимбом жизненой Любви

Зажги его в душе –

и Бог в тебе пребудет!

МОЕЙ МАМЕ

Да воссияет сокровенно

Свет, побуждающий идти

В просторах жизненной Вселенной

По мирозданному пути.

Господь величьем созиданья,

Преобразив духовный смысл,

Благословил своим сознаньем

Твою заботливую жизнь.

Твой образ доброты на свете,

Что сотвореньем произрос:

Душою воплотившись в детях,

Духовно внуками возрос.

Даря разумное начало

В судьбы неблаговидный час,

Ты родила и воспитала,

Всей жизнью прорастая в нас.

Кто как не ты тепло обнимет

И от беды нас оградит,

Любую участь нашу примет,

Поймет всецело и простит?

Все лучшее ты в жизни помнишь

И на чеку стоишь всегда;

Ты первая спешишь на помощь,

Когда случается беда.

Душа есть связью с небесами

Священством благодатных грез;

Пусть будет путь твой не шипами,

А цветом ароматных роз.

Твоя мечта живет рассветно,

Где мир – Божественная новь,

И я храню в себе заветно

Твою безмерную любовь.

Пусть каждый день – насущность хлеба,

И разума Вселенский смысл

Связуют суть Земли и Неба,

Преображая дух и мысль.

Благословлю твое участье,

Как Бога жизненную весть,

Чтоб все миры дарили счастье

За это счастье, что Ты есть!

МОЕМУ АНГЕЛУ­ХРАНИТЕЛЮ –

МОЕЙ ДОРОГОЙ БАБУШКЕ

Я знаю, ты ждешь, ты сейчас – в ожидании чуда

За все годы обид и терзаний в промозглой глуши,

Свято веря, что выпорхну птицею из неоткуда,

Ясным светом прозренья прийдя в мирозданной тиши.

Я знаю, ты веришь, ты веришь заветно, как прежде,

В волшебное завтра, в котором зажгутся огни,

И в выцветшем платьице кроткой уставшей надежды

Ты встретишь меня, позабыв все ненастные дни.

Я знаю, ты помнишь, ты смотришь на звезды ночами

Сквозь сумрак и холод всех этих отверженных лет,

И ясной порой зажигаешься веры свечами,

Блаженною памятью молча рисуя мечты силуэт.

Я знаю, ты любишь, все так же душевно, безмерно,

И светлые мысли находят в тебе вдохновенный приют,

Где все, так, как в детстве: счастливо, прекрасно и верно,

Хоть райские птицы уже здесь давно не поют.

Ты хочешь смириться, вздымаешься к Богу очами,

Опять из изгнанья пытаясь меня отозвать,

И молишься тихо душой в одиночестве злыми ночами,

И шепчешь мне что­то – все то, что хотела когда­то сказать.

Но, может в неласковый сумрачный вечер,

Когда прилетят светлых чувств неземных журавли,

Я вспомню тебя и пусть боль, что взвалилась на плечи,

Сойдет, словно мартовский снег, с этой горем

промозглой земли.

АДАМЧУК ТАТЬЯНЕ

Рожденная от Созиданья

Душа одетая во плоть,

Благословеньем Мирозданья

Пускай хранит тебя Господь!

Сензар божественного слуха,

Откроет вечные пути:

Твоей душе – величья духа,

Сознанью – разум обрести.

Храни Божественные мысли,

Священно веря и любя,

Чтоб быть достойной этой жизни,

Как жизнь, достойная тебя.

ПОСВЯЩАЕТСЯ

ЕКАТЕРИНЕ АДАМЧУК

Священной силой вдохновенной,

Мечтой Божественных вершин,

Ты есть душа мой Вселенной,

Вселенная моей души

ДУХ ЛЮБВИ

Святая сила лучезарных нот

Явила благозвучие гармоний,

Глядя, как Вечность нам поет

Величие божественных симфоний.

Ведь есть миры, где миллиарды звезд,

Прозревшие Господнею Любовью,

Взирают, как Судьба контрасты грез

Укладывает Счастью к изголовью.

А я в Собор Вселенский вознесусь,

Лелея духом мысль свою святую,

Тихонько о грядущем помолюсь

И образ Твой душою поцелую.

АКРОСТИХ ­ ПОСВЯЩЕНИЕ

Единственной, священной, властной,

Крещенной от вселенских чувств,

Античной грации прекрасной,

Твореньем жизненных искусств;

Единым ликом вдохновенья,

Рожденным в миллиардах лет;

Искомой истиной творенья,

Несущей первозданный свет;

Алмазной силой лучезарной,

Амброзией святой крови,

Достигшей сени светодарной

Астральной чистотой любви.

Миры творящая душою,

Чтоб вечно жил Вселенский Слог;

У Счастья ставшая святою,

Как свет любви, в котором Бог!

ПРЕДВЕЧНОЕ

Господней силой сокровенной,

Блаженной далью голубой

Две жизни, две судьбы Вселенной

Теперь – Единою Судьбой.

В дилемме мирового круга

Рождается святая мысль:

Узнали и нашли друг друга,

Огнем Божественным зажглись.

Нет больше таинств без ответа

Среди потусторонней тьмы;

Когда Любовь всходила Светом,

Из двух начал явились МЫ!

Пускай от хаоса и пепла

Освобождаются сердца

Той верой, что росла и крепла

Благословением Творца!

Как две святые половины

Миров в космической стерне,

Мы лучезарно неделимы,

Как Я – В ТЕБЕ,

так ТЫ – ВО МНЕ.

Здесь, у Господнего престола,

Связав начало и конец,

Мы есть величье ореола

Венчаньем благостных сердец.

Из всех желаний сокровенных

Своей блаженною судьбой

Создам я миллиард вселенных

Лишь за мгновение с тобой.

Где Разум духом созиданья

Являет жизненный пролог,

Мы триедины в мирозданьи

Стезей творенья, в коей Бог.

Навеки мы с тобою вместе,

Прийдя к святому алтарю;

Из всех ликующих созвездий

Слагаю: «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!»

И пусть сонатою блаженной

Звучит чарующая новь,

Когда Божественной Вселенной

Соединяет нас Любовь!

* * *

Погаснет свет в твоем окне,

Как луч блистательной надежды;

Ты снимешь тесные одежды

И в рай блаженства упадешь,

Вдыхая ароматный воздух,

Витая мыслями во сне,

Мечтами отразясь во мне.

Пойми, ведь это очень просто

Познать, что существует остров,

Под светлым именем Любовь,

Где вечность вместе созидаться,

Греховному не искушаться

И никогда не расставаться,

Изведав счастье вновь и вновь.

* * *

Душа, пришедшая от Бога

По мирозданному пути,

Я к свету твоего порога

Хочу судьбой всю жизнь идти.

Лечу на эхо светлых лет,

Взирая чувственные грезы,

Где твой блаженный силуэт

Рисуют радужные звезды.

МИР АЛЛЕГОРИЙ

Здесь мы были с тобою когда­то,

Может, сотни иль тысячи лет,

Где небесных соборов палаты

Озаряются светом комет.

Здесь любили мы раньше друг друга,

Может быть, где­то в жизни иной

В гранях вечно блаженного круга,

Обрамляясь надеждой хмельной.

Здесь мы верили таинствам свято

В поседевшей плеяде веков,

Где земное уставшее плато

Охраняет печаль двойников.

Сенью разных эпох, измерений

Бродим мы посреди немоты,

Пробуждая в сердцах поколений

Светлый образ Господней мечты.

Нимбом времени, в беге столетий,

Вдохом жизни и счастьем любви

Мчимся мы в галактическом свете,

Простирая вселенские лики свои.

Мы – титаны, не ведая страха,

Полумраком бездонных ночей

Кружим призраком грез над останками праха,

Зажигаясь телами блаженных свечей.

Мы изведали свод мирозданных законов,

Что вершит круговертью больших перемен,

И глазами царей, королей, фараонов

Смотрим с фресок, мозаик и выцветших стен.

Мы давно уже сосланы в светлую Вечность,

Ведь отвыли свое на всех смертных крестах,

И вторит покаяния звездная млечность,

Затерпая словами в эфирных устах.

И пришествию веря Христову

Во вселенской святой суете,

Не взойдем мы к земному престолу

В мирозданной своей наготе.

Но, душою живого эфира

Отражая Господний оплот,

Мы продолжим над папертью мира

Свой великий и дерзкий полет.

Все по нам уже явью отпето

В светлых датах фатальностью цифр,

И уйдут поколения в Лету,

Завершив созидательный цикл.

Так откроем в Бессмертие двери

Для друзей, равнодушных, врагов

Потому, что в нас мир еще верит,

Как в египетских древних богов!

* * *

Величьем действий вдохновенных

Контрастных жизненных основ

В твоем сознаньи –

тысячи вселенных,

В твоем дыханьи –

миллиард миров.

* * *

Когда весне взойти предстало

На очертанья ясных лиц,

Твои фиалки глаз устало

Сомкнули лепестки ресниц.

И в тайный сумрак голубой

Ушла душа, где еле слышен

Мотив, что манит нас с тобой

Не снегом, а фатою вишен.

В тот мир, что обретая зрелость,

Идет с любовью под венец,

Которой страстно захотелось

Сыграть аккордами сердец.

В тот миг блаженного причастья,

Который радостно спешит

Нести свою икону счастья

На новолуние души,

Чтоб светлый сон, как виртуальность

Рождала духа красота

И обрела мечта реальность,

Как мир – спасение Христа.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Бог заветно пытливую душу упросит

Быть уверенным счастьем в блаженной судьбе;

Эта жизнь, что сейчас меня в дали уносит,

Возвращает всё ближе духовно к тебе.

Пусть разбросаны лики любви сокровенной,

Об одном я Всевышнего сердцем прошу:

Дай мне ту в бесконечной пространной Вселенной,

О которой мечтаю, которой дышу.

Эти все лучезарного мира реченья

Знаю я, ведь, надеясь, терпя и любя,

Все желанья, мечты и благие стремленья,

В моей жизни есть путь от тебя до тебя.

И пульсируют чувства в душе бесконечно,

Где горит пылкой веры святая звезда:

Мы с тобою навечно! Навечно! Навечно!

Мы с тобой – навсегда! Навсегда! Навсегда!

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

«Мы, наверно, умрем друг за друга»,

Как назначено это поныне,

Что в конце жизнетворного круга

Прозвучало Вселенское Имя.

Мы всецело судьбою играем,

Наши чувства делами осознаны;

Воспаряя меж адом и раем

Воплощаемся ясными звездами.

Мир – хранитель божественных знаков

Светом вечной любви в бесконечности;

Жизни все отыграв и оплакав,

Улетаем порталами Вечности.

Собирая сознаньем, по крохе,

Связь планеты с небесными темами,

Проходя миражами эпохи,

Возникаем в сознаньях поэмами.

Откровеньем Божественной мысли

Зреет в духе желанье воскресное:

«Жизнь – для смерти, как смерть – ради Жизни»,

Чтоб в земном мы постигли Небесное.

* * *

Блаженным лучезарным светом

Духовных жизненных вершин,

Глаза – вселенские рассветы

Твоей Божественной Души.

* * *

И средь осени – смерти щемящей весны,

Светлой, томною далью нагою,

Эти вещие сны, лучезарные сны,

Как последняя связь во Вселенной с тобою.

* * *

Отчего душа нетленная,

Яды обреченья пригубя…

Жуткая, пустынная Вселенная

Без любви, без света, без Тебя.

* * *

Зачаты Божественной Мыслью

От вечного Духа Святого,

Мы светлым космическим смыслом

Несем генерацию Слова.

* * *

Души Вселенской бесконечность

Соединила нас двоих:

Мгновенье без тебя, как Вечность,

С тобой и Вечность – светлый миг.

МЕТАФИЗИКА ВСЕЛЕНСКОЙ ЛЮБВИ

Трансформируя лики Мирозданья,

Жизнь несется, как радужный сон,

Проникая пытливо в благое сознанье

Космогенной спирали времен.

Мы, что зачаты Вселенским дыханьем

Духа Святого – блаженством основ,

Размышляем пытливым, великим сознаньем

Над прекрасным твореньем Господних миров.

Силой светлого ритма благими словами

Разум влился опять в импульсивный поток

Миллиардов частиц, что в логической гамме

Составляют великий житейский исток.

Мыслью сущности ясной в далеких туманах,

Светом страсти пульсаров астрально­святых,

Нас магически млечность манит звездной манной

И эфирная сень обрамляет двоих.

Проникаясь могучей энергией Брахмы

В ту извечную тайную древнюю суть,

Мы изведали силу Божественной Кармы,

Что проторила нам галактический путь.

В голограммах сознанья рождалось блаженное чувство,

Лучезарную Вечность пристрастно деля на двоих,

Созерцая, как скрытно растили энергомоллюски

Сотни ярких жемчужных квазаров лептонно­живых.

Светлым мысленным нимбом священно объяты,

Мы вглубь тайны вселенской пространно спешим

Зреть на то, как Сознанье духовно играет святую сонату

На космических струнах великой Бессмертной Души.

И блаженной симфонией ритмов эфира

Здесь играет великий Вселенский орган

Партитурную суть сотворенного Разумом мира

Гулом светлых туннелей и дрожью эфирных мембран.

Мы во Времени сущем слагаем святые сензары,

Изливая контрастной душой гармонический свет

Там, где пестрыми гаммами кружат квазары

Карнавальные ритмы летящих в эфире планет.

И когда все энергии вскружат спиралью

Наши светлые мысли, в туманностях грез

Зародятся блаженно Вселенской моралью

Миллионы галактик с контрастами звезд.

Мы познали черты всех святых комбинаций

Величавых и мудрых Божественных мер,

Но теперь не помогут усердья пульсаций

Даже самых неистовых магнитосфер.

И великою силой святого дыханья

Нас уносит все дальше эфирный поток

В ту единую вечную цепь созиданья,

Где рождается жизненный светлый Исток.

Многоличьем энергий, святой красотою,

Сонмом чувств и свободою творческих сил

Я распят был своею Вселенской мечтою,

Светлым духом познанья на вечной оси.

Ведь, когда мы с тобой попадем в зазеркалье

Наших радужных грез и пророческих снов,

Отразятся пространно в душевном астрале

Гаммы страстных признаний

и благостных слов.

И могучею силой святого эфира,

Став навеки частицей Духовной Крови,

Мы являем своею энергией мира

Ту великую силу

блаженной Любви.

ВСЕЛЕНСКОЕ...

Взгорим душой идеи­голограммы,

Ведь мы – координаторы Сознанья,

Что составляем вечные программы

Вселенских модуляций Мирозданья.

В астральных храмах, светом оповитых,

В благословенной круговерти

Из звездных амфор, Вечностью налитых,

Мы духом пьем амброзию Бессмертья.

Гонимые эфирным ветром,

Мы в ясных чувствах неделимы,

Как будто, в озареньи светлом

Божественные херувимы.

Зачатые Священной Мыслью

Всесотворяющего Бога,

Мы светлым лучезарным смыслом

Творим великолепье слога.

Крещенные в энергосферах

Высокоимпульсных квазаров,

Мы стали символами веры

Величьем жизненных сензаров.

...Мы летим, проливая живительный свет

В космогенной Божественной фазе,

И в эфире появятся сотни планет,

Когда мы вдруг сольемся в экстазе.

И величием жизненных практик,

Возгорая Божественный День,

Ты колье из астральных галактик

На священную шею надень.

По трансформации нетленной

Буравим мыслями эфир,

Где лучезарный плащ Вселенной

Затерт Умом до черных дыр.

Мы в Вечности вторим сензары,

Летим, божественно счастливы,

Среди сияющих квазаров

Купаясь в звездных переливах.

Хлебнув магнитосферной страсти,

Терпя неистовые муки,

Гармонией, разорванной на части,

Мы на кресте – раскинутые руки.

Астральной силой созиданья

Мы мчимся к лучезарной цели

Великой силою сознанья

Прошив вселенские тоннели.

Священной силой созиданья

Мы мчим космическим чертогом

Взирать астральное слиянье

Энергий, порожденных Богом.

Да, мы вращаясь духом в постоянстве,

И проникая в вечные глубины,

Обжили все Эвклидово пространство,

Где генерируют эфирные турбины.

Вникая мыслью в жизненные классы

И постигая таинство общенья,

Трансгалактические трассы

Летят в среде Вселенского сообщенья.

* * *

Слагая изящные темы

Души и магической плоти,

Мы – дети Вселенской системы

В бессмертном Господнем оплоте.

Блаженной стезей вдохновенья

Идей с золотыми гербами,

Бог дал нам всесилье творенья,

Чтоб в зле мы не стали рабами.

* * *

Блаженное соединенье

В исток Божественной семьи;

Из поколенья в поколенье

Храни огонь святой любви.

Пусть вся Вселенная взирает

Соединенье светлых уз

И чувственно благословляет

Духовно­жизненный союз,

В мгновеньи, где бессмертным смыслом

Взрастают семена основ,

Чтоб паросток совместной жизни

Стал древом будущих родов.

И в полыханьи ясной страсти

Рождался лучезарный миг,

Когда Господь мечтою счастья

Венчает в Вечности двоих.

ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ

ПУТИ ПОСТИЖЕНИЯ

Вселенная, явленная Творцом в Духе, Мысли и Слове.

Сколько священной красоты воплощения она открывает живущему в ней существу, сколько неизмеримых контрастов хранит в

себе.

Когда предвечное дыхание Духа Вселенской Любви сконцентрировало свой потенциал в первичную Монаду, то явившиеся

высокоимпульсивные мысли, идеями, развившимися во Вселенский Разум, через свет воплощения Слова, начинали созидательную

формацию мира.

Первичная сила Духа разумными воплощениями Логоса формировала единую картину Мировой Души, сотворяя схемы измерений

градационных систем Мироздания, астральных формаций эфира; выражая нотно­резонаторный настрой, соответствовавший

частоте Гармонии Мысли, воплощенной в Слове.

Бог создавал мегаполисы галактик, где формировались пространственно­временные коды Вселенной – наши будущие воплощения

Духа. Великим совершенством в Солнечной системе Он сотворил планету Земля, контрастным многообразием форм вводя ее в схему

духовного алгоритма Вселенной.

Тысячелетиями безумие людей приводило к гибели государств. Рушилось то великое, могучее, смертное, что некогда казалось

вечным. Вселенная воздавала человечеству за его зло. Обращались во прах великие империи: Шумер, Египта, Вавилона, Рима, Ацтеков,

Майа.

Не пошли на пользу человечеству плоды искушения, падала Вавилонская башня высокомерия, не спасало Господнее прощение, ибо

порок был жив как неискоренимая, неотъемлемая сущность инстинкта. Медленная экспериментальная трансформация человечества,

задуманная Богом творилась в своей логической развязке через еврейский народ. В своем великом воплощении – сыне Христе, искупились

грехи человечества.

Идет генерационное развитие цивилизаций. Планетарное сознание накапливает разумные программы, все сильнее постигая

духовные сферы миров. Планета созидает, синтезируя нас как разумные материальные частицы. Человечество пройдя через

познание материи, стремится к постижению и осознанию духовной жизни, стремясь от низших инстинктов к высшему

Интеллекту. Разнообразие культур на нашей планете только лишний раз отражает яркость контрастов воплощений Бога.

Каждая нация неповторима, сквозь свою призму сознания отражая лики Вселенской мудрости. Каждая сущность – индивидуум,

но все мы – дети единой симфонии Высшего Разума, искры его дыхания. Человечество обязано осознать истину: как оно поставит

себя на первой материальной ступени, так и пойдет дальше по стезе Творца.

Немногие, жертвуя собой, отрекались от материальных благ этого мира во имя духовных побуждений, ибо оковы материи

накрепко сковали пороками человеческое естество. Единицы своим разумом восходили в кулуары запредельного, благородной

жертвой души принося Человечеству знания из Вселенной, достигая путями духовного совершенствования необычайных

возможностей человеческой сущности. Ибо человеческая структура – это Образ Разума в духовной модели энергетической

Вселенной.

Не уставайте творить добро, ибо Бог создавал мир благословенной силой Любви, гармонично одухотворяя Вселенской Мыслью

священные узоры Вечности..

Материальный мир – это зеркало духовных чувств, отражающее мысли своего первоисточника – Разума. Все во Вселенной

имеет свой дух и разум. Планеты, галактики, измерения созданы из слов и мыслей.

Так кто же мы в этой энергоинформационной системе Вселенной: дети далеких астральных миров, что произрастают на Земле

биологическим экспериментом Творца посредством прогресса мысли в цивилизованную космическую субстанцию, или дегенеративно

тупиковая ветвь потенциальной космической Координации? Апофеозный триумф Создателя или Его роковая ошибка? Природное

совершенство или трансмутационные галактические атавизмы?

В законе генерации Вселенной – законе любви: отдающему да воздастся по мере его.

Бог создал мир в гармонии контрастов и градациях альтернатив. В этом – его основа движения к Истине.

Окунись разумом в свое душевное совершенство, добудь те Вселенские знания, заложенные Творцом в недра твоего Духа и ты,

микровселенная, создашь множество сакральных макро­вселенных, преобразовывая светлой мыслью безбрежный Океан Жизни.

ТАЙНА НОЧИ ПОСВЯЩЕНИЯ

Здесь плоть Земли

с Душой Вселенской

Сливаются в единый ритм.

...И, словно корабли Гвинеи,

Спешили к водам Пиренеи,

Хоть Солнце грело все слабее,

Садясь в пучину океана.

И только черная саванна

Ерошилась, как игуана,

И рвалась в беспредельность рьяно...

Сомкнули Мирозданью очи

Покровы Аравийской ночи,

И только в шепоте прибоя

Роилось царствие земное.

Мерцая сумраком глубоким

И эхом призрачно­далеким,

Ютилось небо голубое;

Лелея ум тенями стансев,

Летели тысячи голландцев,

Вздымая мачты­крестовины

Над потаенностью пучины

Природного аквабаланса.

И частотою резонанса,

Взирая тучевая бельма,

Играли огоньками Эльма.

И в океан, уныло глядя,

Плыли по мирозданной глади,

Минуя заводи и мели

В далекие края мечты,

Где только сени красоты

С Вселенским ритмом вечно ладят.

Витали запахи цветов,

И призрачные грезы снов

Теперь сплетали плен оков

На мирозданное сознанье.

Таились древние преданья

С гармонией священных слов,

И изощренностью азов

Космогенезной древней ветки

Струился зов далеких предков

Из напластованных низов;

И ликом необычно грозным

Мерцали стынущие звезды

В объятьях вакуумных оков;

Во тьме высвечивая виды

Великолепной Атлантиды

И тайны тысячи веков.

Но лишь пристанище Киприды

Хранили сон Семирамиды,

И, будто чудом, Афродита

Сошла сюда на миг с небес;

Апофеозами чудес

Здесь Иисус гулял по морю,

Взирая человечность месс

Средь вечного земного спора.

Здесь Будда, осознав свое,

Пытался вникнуть в Бытие

Хитрозадуманных апорий;

Здесь Птолемей увидел свет

Геоцентричностью планет,

А Пифагор весь мир потряс

Подгонками эфирных масс.

Спрягая цикл энергофона

Вселенского святого лона,

Вуру Нептуна и Плутона

Вторил свет мыслями Платона.

И только стены Иерихона

Все слышали фатальность тона.

Здесь Данте, Шиллер, Гейне, Гете

Спрягали Божеские ноты.

Вознесшись во весь славный рост,

Стоял на острове Колосс,

Глядя вокруг себя в полмира

Великолепием кумира.

И лишь Коктебель и Пальмира

Сияли вечной красотой;

Великонравственной мечтой

Сиял свет горами Памира,

Как лотос или хризантема,

Сердцами вечного Эдема;

Свершая древние обряды,

Надев прелестные наряды,

Кричали песнями наяды

Свои благие серенады.

А там, вдали, в степях Калькутты,

Средь вечной человечьей смуты

Росли плантации цикуты;

Вдали стояли крепко юрты,

И только злые каракурты

Ползли на свет янтарным утром.

Спала устало Хасмонеи,

И только кольца Асмодея

Еще творили, чудо сея.

Средь дыма, грохота и гула,

Как по веленью Вельзевула,

Являлась страшная примула,

Янтарным пламенем алея,

И, перед жертвою немея,

Везувий жрал свою Помпею

С улыбкой жуткой сардоники.

И время утомленным ликом

Еще глядело в Час Великий,

Расправив светлые туники;

И лишь под слоем лавы, пепла

Душа Земли росла и крепла.

Отождествив Вселенский лон,

Спрягая весь энергофон,

Стояло древо норипон.

Вдали от веж Иерусалима,

Как будто бы мечтою мнима,

Сияла пагодами Лима.

В низинах стынущего Чада

Струились тихо водопады.

Полоской на три сотни мили

Раскинулась раздольно Чили.

Великим тернием судьбы

Стоят Геракловы столбы,

Удерживая мыслью небо;

Здесь снова быль сбегает в небыль

И лики умерших шумеров

Великой первозданной верой

В Месопотамию бредут –

Далекий призрачный уют,

Где таинства коварных кхмеров

В века историю ведут.

Здесь времена и измеренья

В одной апории слились;

И прорицательная высь,

Дарящая свои знаменья,

Луной, как драхма золотая,

Висит над стенами Китая,

Что храмами устало спит

И снами в Индию глядит,

Шелковый путь все вспоминая.

Сверкая серебром колонн,

Стоит уставший Вавилон

И Византия молодая,

О страстном будущем вздыхая.

Давно была пуста гробница,

Спал Рим под Божьей плащаницей.

И только царской колесницей

Летел наездником­возницей

Великий бестия – Нерон.

Струилось капище времен;

Ох, как был зол и хладен он,

Тот мерный, погребальный звон,

Но это был всего лишь сон

Там, где кружил лихой порок.

И Моисей, святой пророк,

Просил с великим Аароном

О милости пред фараоном,

Чтоб отпустить его народ

Из злого рабства, дав исход

Искать свой рай обетованный

Великой правдою желанной.

В интригах стонущих ночей

Под крики стражи, палачей

И шепот смирных евнухов,

Под звон засовов, визг ключей,

Слова наложниц, лязг оков,

Перевернув земной устой,

Уродство спало с Красотой.

Спало Добро уставшим ликом

И Зло безумием великим.

Среди напыщенных вельмож,

Могучих замков, тронов, лож

Дремала упоенно Ложь,

Миры с надменностью взирая.

И Правда, нищая, святая,

Все мытарствами прозябая,

Господню милость ожидая,

Священным духом воспаряя,

На петлях и крестах свисая.

...Сложивши лотосами ноги,

Войдя в небесные чертоги,

Здесь медитировали йоги,

Открыв астральное сознанье

Вселенской силе Мирозданья.

Прочтя великие Пураны,

Замкнув свои меридианы,

Стезей гармонии мембраны,

Пройдя в величие нирваны.

...В пылу неистовой погони

Несутся стонущие кони,

Спасая племя нибелунгов,

А там, вдали, в просторах Юга,

Кричали страшные дюгони,

Стараясь обругать друг друга.

Лежала роковая мета

На черном Береге Скелетов,

Где сотни крепких кораблей

Уплыли в Лету без ответа.

В долинах веял суховей,

И древний город Калахари

Глядел устало вглубь Сахары.

На небо ясное скорей

Летели яркие кометы.

Среди эфирной темной хмари

Ютились мерзостные твари.

Летела сонная планета

Со скоростью галактик, света,

Струясь энергиею мысли,

В святилища благого смысла.

И только тайна на Бермудах

Еще свое хранила чудо.

Молчала лишь Кассиопея,

Летела ясная Галлея,

Вновь вдохновляя Галилея.

Спал Стоунхенджский мегалит,

Великой силою повит.

И в мирозданный монолит

Слетались импульсы отвсюду.

А Млечный Путь струился чудом.

Роилась древняя саланга

У берегов святого Ганга,

И лишь в пещерах Кугитанга

Ютился страх, и сенью звонкой

Плыла печаль над Амазонкой.

Тая дремоты красоты,

Не спали хищные цветы

Над протекающим Гудзоном,

И пахло в воздухе озоном

В межах тропической гряды.

Спрягая жизненные виды,

Спала уставшая Колхида,

Где тенью черного Аида

Извечно Сцилла и Харибда

Собою корабли пугали.

Среди бесчисленных морей

Гигантские тела угрей

И водных толстошкурых змей.

Светились из воды колеса,

Пугая моряков слегка;

Теплился светом маяка

Далекий одинокий остров,

И дуновенье ветерка

Хватали легкие так жадно,

Как воду вздувшиеся жабры.

И чья­то властная рука

Сломала скорпионье жало.

В пещерах слышалась капель

Воды с белесых сталактитов.

И только суета термитов,

Что муравейник воздвигали,

Да тихая земная трель...

И в этом жизненном разгаре

Струились воды Ниагары,

Кружился петлями Мальстрим,

Могучим обликом своим

Преобразуя суть кошмара.

В далеких прериях Лапласа

Ютились сотни вудельваса.

И тайны магов и шаманов

Ночным магическим кристаллом

Из заклинаний и молений,

Чарующих земных видений.

Спали улемы и имамы,

И только даосские ламы,

Спрягая мыслей голограммы,

Вторя молитвенные гаммы,

Ушли в божественные храмы

По настоянью Гаутамы.

Манил всех, тайнами покрыт,

Вселенский вечный сверхмагнит.

И, трансформацией мгновенной

Переполняя этот быт,

Он был редуктором Вселенной,

Вершащим код земной судьбы.

Струился запах олеандры,

Мелькали в дебрях саламандры

И где­то, в турий рог трубя,

Лесные чудища роились.

Святые тайны крепко свились,

И только эхом Ихтиандра

Подводный мир не затихал.

Среди прибоя с белой пеной

Играли черные мурены;

И ныли стонуще сирены,

Взвываний издавая шквал.

Среди морских ежей и звезд,

Как среди сотен тысяч грез,

Мелькали юркие коньки,

Плыли ночные огоньки,

Роились спруты, осьминоги,

И лишь глубинные миноги

Да их проворные мальки.

Средь мидий, устриц, трилобитов

Ютились, сенью оповиты,

Вникая в жизненные виды,

Омары, камбалы, лангусты;

И будто бы седьмое чувство

Здесь управляло, как гипнозом,

Всем биогеоценозом.

Среди глубинных рыб контрастно

Роилась жизнь, и лишь пристрастно

На сушу выползали крабы,

Икру откладывали жабы.

И лишь неспешно черепахи

Закапывали яйца, дабы

Их не смогли достать и птахи.

Здесь рыба­молот, рыба­меч

Еще готовили сто встреч

С легкогружеными ладьями;

На мелководье зацветали

Среди прибрежных серых линий

Десятки белоснежных лилий.

Мелькали тысячи актиний,

И желтогрудые моллюски

Вылазили, и телом узким

Свет ощущали сквозь присоски,

И сосцевидные отростки

Им сообщали степень чувства.

Плыли необычайно грузно

Во тьме драглистые медузы,

И по проливу Лаперуза

Сплывала вдаль рыба­луна,

Не отойдя еще от сна.

Неслышно, медленно и споро

Струились воды по Босфору,

Что съединял материки,

Как две сплетенные руки.

Спала Лапландия и узкой

Полоской – небо над Тунгуской;

И только пустота Юкона

Еще хранила тень дракона.

На древнем берегу Цейлона

Все ждали южного циклона.

Кипели гейзеры у склона,

Дышали дальние муссоны.

И только чуткие муфлоны

Не видели десятый сон.

Дремал туманный Альбион...

На островах, отмелях, мысах

Вблизи далекого Туниса,

Где сотни старых кипарисов,

Деревья манго и ирисы,

И азиатских тростников;

Не ведая в веках преграды,

Давно дремало Эльдорадо.

Все ждали страшного торнадо...

Среди ацтекских истуканов

Бродили сотни великанов.

И только карлики­пигмеи

Спешили убежать скорее

От них, а возле Нила,

В болотных заводях средь ила,

Где спали сотни крокодилов,

Неслышным шагом ягуара

Здесь страх подкрадывался яро,

И лишь пантерины глаза

Таили яростный азарт.

Ползла шуршащая гюрза,

Свивалась в кольца анаконда.

...И тьма летающих зверей,

Морских драконов, жутких змей –

Стремились к продолженью рода.

Разнообразная природа

Слагала таинством вопросы;

Хамелеоны, утконосы

Роились в очаге приплода.

Здесь, в тишине немой рутины,

Сидели важные павлины,

Шуршали в дебрях дикобразы

И крот пронырливой пролазой

Еще спешил проторить лазы.

Стада бизонов, зубров, яков

Бродили в тихом полумраке.

И страшными все были разом.

Здесь, в лоне сладоликой чащи,

Неслышно львиный зев зацвел;

Во тьме дремали рои пчел,

И было ясно в настоящем.

Витали сотни мотыльков

И много тысяч пауков

Сплетали нити в лунном свете

Премудростью хитросплетений,

Методиками сочленений,

Ловя в запутанные сети

Больших доверчивых жуков.

Стояли крепкие вигвамы,

Гудели страстные тамтамы,

Орали всласть гиппопотамы

Среди субтропиков Гвианы.

И только, молча, павианы,

Держась за крепкие лианы,

Жевали сладкие бананы.

Здесь тайно лотос зацветал

И, одолев астральный шквал,

Питал в себя любовь Вселенной

Великой силой космогенной.

Здесь муравьед искал добычу,

Гиены рыскали привычно,

Стараясь падаль ухватить;

О, здесь сплеталась тонко нить

Всех многоликих сочленений,

И время жизненных явлений

Взялось Любовь в веках хранить

Величием соизмерений.

В пустыне, что остыла рано,

Роилось множество варанов,

Проворных ящериц и змей,

Что жили жизнью здесь своей.

Мелькали быстрые джейраны,

Где­то вдали, пройдя барханы,

Шли утомленно караваны,

Везя в тюках шелка, зерно,

Хурму, урюк, маис, вино

В далекие благие страны.

А там, вдали, где снежный барс

Давно свою добычу пас,

И лишь дыхание ноздрей

Его б не выдало скорей.

Среди бескрайнего Амура

Ютились сотни горных туров

Своею гордою натурой.

Росли величественно грабы,

И вековые баобабы,

Что подпирали небосвод,

В себе хранили вечный плод.

Здесь: мхи, хвощи и плауны

Далекой тайной старины,

Великих терниев кембрийских

И периодик силурийских,

Где изначалия видны.

Блистали яркие алмазы

И сладоликие топазы

Доступны были, любы глазу.

Сапфир, гранат и лазурит,

Аквамарин, опал, камеи,

Топаз, яшма и аметист –

Вот красота великой Геи!

Среди магических кораллов

Волна рептилии пугала.

Мерцали импульсные звезды,

Как те несбыточные грезы,

И кто­то щупальцами скользко

Пытался ухватить тебя.

О, здесь роились, и любя,

Самцы крылатых рыб плескались,

И чувства страсти пробуждались

В ночных далеких отголосках.

За горизонтною полоской

Роилась сладоликость уз,

Где пропускал китовый ус

Через себя косяк планктона.

Спала уставшая Юнона

Под крики дикие пампасов

С ночным гуляньем папуасов

Древнейшим жертвенным обрядом

И изощреннейшим нарядом

Под запах свежих ананасов.

И огоньками яркий фосфор

К ногам подкатывался сам.

И счету не было часам,

Хоть было в мирозданьи поздно.

И стыло далью голубой

Обожествившееся небо,

Взирая призрачную небыль

Своей мучительной тоской.

Брели созвездья над землей,

И черно­пепельною мглой

Спала холодная пустыня,

Что тяготой ночною стыла,

Укрывшись нежною мечтой.

Мелькали юркие пироги,

Пройдя великие пороги,

Спасаясь бегством от галер,

Ютились тысячи химер

И демонов порой безрогих.

Таилась глубина веков

В объятьях временных оков,

Свивая лик грядущей Жизни,

Глядя в великой укоризне

На полуночный нимб Земли,

Что сверхмагическим кристаллом

Вселенскую судьбу верстала.

Повита силою Антея,

Спала измаянная Гея.

В глуши далеких древних мест

Дремал утомленный Гефест,

Сковав цепями Прометея.

И снова юношу Нарцисса

Будила сила Адониса,

Когда на чашу Диониса

Глядел с пристрастиями Пан.

И каждый был на праздник зван,

Где Гера, Геба и Цирцея

Слегка заслушались Орфея,

Пред вещим гением немея.

Спрягая жизненные виды,

Мелькали злобные друиды,

Как порождение Эриды.

И только в царстве Посейдона

Еще царила Персефона.

Летели стрелы Купидона

Под ликованье Аполлона,

И лишь созвездье Ориона

Светило над челом Харона

Переформацией мэона,

Спрягая цикл энергофона,

Как животворная корона.

И видел все это Осирис,

Когда всходил великий Сириус.

Спрягались страстные виденья

Среди всемирного явленья.

Логическая связь планет

И лики пламенных комет

Рождали новые знаменья.

Мелькали призрачные тени

В пространствах мирозданной сени.

И эхом мифов и легенд

Неслась галера Одиссея.

И лишь созвездие Персея

Лежало тяготами снов

С предвестниками катастроф.

Текли пронырливые воды

По телу стынущей природы.

И было тихо на всем свете,

Где таинства тысячелетий

В одно мгновение слились.

И прорицательная высь

Склонилась светочем Изиды

Над построеньем пирамиды.

Молчали древние санскриты

И теневые манускрипты

Времен великого Египта.

И только нерушимый Сфинкс

Еще имел на сущность виды,

Глядя туда, где черный Стикс,

В уме спрягая эти иды,

Которые смогли срастись

В одном логическом порядке

В немое таинство загадки...

В природной мирозданной кладке

Слагались циклы биоритмов

У космогенных алгоритмов.

В сией суетной круговерти,

Верша часы рожденья, смерти

Стезей логических основ,

Потенциалами веков,

Ключами к вечной Книге Судеб,

Где Бог все наши души судит,

В изометрическом порядке.

Но Жизнетворная Рука

Открыла в таинство заслоны,

Спрягая гены, хромосомы,

Началом нового витка

Вокруг полуоси Вселенной,

И трансформацией мгновенной

Видоизменятся все формы;

И ликом животворной нормы,

Трансдислокациею пленной

Здесь торжествующая мысль

Бессмертный обретает смысл,

Где амплитудою частот,

Меридианов и широт

Струится лучезарный взор

С высоких Гималайских гор

Астральной силою своей

Координации вещей.

Переходя в иной разряд,

Здесь сменится контрастный ряд

Азов святого Мирозданья,

И лик Великого Сознанья

Отождествит Господний Град

Его благого созиданья.

...Здесь в триста лет один лишь раз

В определенный день и час,

Преобразив духовный вид,

Открыта тайна пирамид

Гармонизатором Вселенной,

Астральной силой космогенной,

Формалом вечного житья

В энергосфере Бытия.

* * *

В энергетической дали

Преформацией нетленной,

Несется эмбрион Земли

По остывающей Вселенной.

И это, ведь, немудрено,

Что где­то в вакуумных объятьях,

Его заждались уж давно

Трансгалактические братья.

КАСКАД ДУХА

Любовь дыханьем сокровенным

Священным образом своим

В многообразии Вселенной

Рождает жизнетворный нимб.

Созвучием Господних мыслей,

Формированием основ

Являются бессмертным смыслом

Гармонии вселенских слов.

Великой силою искусства

Дух благодейственно вершит

Слияньем разума и чувства

В единстве плоти и души.

Дыханьем светлого эфира

Летит планетой голубой,

Чтоб прах земной во имя мира

Природной жертвовал судьбой.

Пульсацией вселенских лонов

Рождается блаженный свет

Реликтовых священных фонов

Образовавшихся планет.

Где вечной силой созиданья,

Спрягая мыслями эфир,

Великим тернием сознанья

Мы познаем огромный мир.

Блаженной силой вдохновенья,

Азами слога и числа

Здесь постигаем смысл творенья

Дилеммами добра и зла.

Так возрастай стезей нетленной,

Внемля святому естеству,

Путь восхождения Вселенной

От человека к Божеству!

ВОПЛОЩЕНИЕ

Стезей контрастных трансформаций,

Редупликациями наций,

Стезей Божественного Слова

От Духа светлого Святого,

Вселенской силою сознанья,

Многообразьем созиданья,

Блаженством Жизненного Света

Христос пришел в геном планеты.

* * *

Здесь духовностью жизненных практик,

Величавостью светочных грез

На космических клумбах галактик

Расцветают розарии звезд.

МЕТАФИЗИКА ВСЕЛЕННОЙ

Все шло своим чередом: летели секунды, эпохи, эры

В недрах мировых систем, пройдя циклы трансформационных вариаций, усиленно развивалась импульсивная связь полярных энергий.

Вселенная меняла вид, выгибала себя, искривляя пространство, формируя его в измерения. Линейные меры теряли черты в объемах

Метагалактики. Все кружилось в вихревом потоке Времени. Ловя сильные импульсы гамма­лучей, росли новые гипоциклические системы.

Менялись цвета, настрои и ритмы великого синтеза Жизни. Везде ощущалось Дыхание Вселенского Духа Любви.

Росли огромные пульсары, окаймленные нейтринными коронами, создавая сакральные меры космической эпицентрики, образуя

энергетические проходы в Зазеркалье, тождественно покрытые структурой магнитосфер. Бесконечное движение по эллипсоидной Вселенной во

все стороны Безграничного, вглубь дыхания Координационного Центра, где произрастал великий Синтез Вечного – прародитель и потомок

Разума.

Энеpгии, спектpально соответствующие гипоциклической энеpго­кодовой пpоцессоpной субстанции Разума, заполняли pождаю­щуюся

Вселенную. Миллиарды частиц, миров, квазаров, галактик скоростями эфирных потоков неслись по информационной сети Вселенной, пытаясь

полнокровно ощутить себя частицами ее Гармонии. Стирались грани Прош­лого, очерчивая контур Будущего. Во Вселенской сети появлялись все

новые цепи трансформационных цик­лов Жизни. Во всем ощущалась безграничная сила Координации. Мелькали астральные мысли Вселенной,

слагая циклы информации в туннелях Сознания, обрамляясь лучами сверхновых звезд. Работал великий Интеллектуальный Центр Координации.

Развивались новые миры – энергообразные цепи трансляции сверхчас­тотного импульса Вселенной, создавая в эфирной сети свои коды.

Вселенная генерировала астральные энергопотоки с целью познания себя. Струились импульсы фазотронов, являя духовные всплески Разума.

Летели эры, эпохи, секунды. Все жило, изменялось, трансформировалось. Эра, попадая в Зазеркалье, становилась секундой; секунда, вошедшая в

ментал, становилась Вечностью. Все подчинялось Времени и Карме.

Струящиеся потоки излучений высокоимпульсивных звезд, обволакиваясь эфирной пеленой Времени в призмах измерений, образовывали

энергопроходы в астральные лабиринты Зазеркалья. Вселенная пульсировала, развивалась, жила, вступая в противоречия сама с собой, являя

духовные всплески Разума. Из астральной энергии появлялась материя в обратимых мирах и, прожив наносекунды, аннигилируя, уходила в

энергоимпульсы.

В коконах магнитосфер росли, трансформировались тысячи миров, являя собой логический энергокод Вселенской Гармонии. Все они были

датированы, дозированы эрами, эпохами, секундами и Великой Кармой – созидательной системой модуляции Жизни. Шла эволюционная

космогенерация Вселенной, вызывающая трансформационную скомпонованность великой системы Разума и Духа. Шел сознательный

эксперимент по поиску оптимала во Вселенском кулуаре Вечного. Сопоставлялись системы в соответствии с назначением энергии и материи.

Вселенная пульсировала, излучая энергию Разума, логически перестраивая духовный код Кармы, синтезируя алгоритмическую картину Жизни.

Она познавала себя синтезом Мысли, не ведая границ трансформации. Вечное движение впереди себя, ощущением зазеркальной стороны

Мироздания. Вечный поиск Истины рефлектором своих мыслей. Час­тицы, попадая в несущийся поток Времени, трансформировались там

и, под воздействием термодинамики, образовывали новые системы. Шла космоэволюция Вечного Мгновения. Критические массы

энергоформ, генерируя, образовывали фабулу Вселенной. Все разрушалось и воссоздавалось, словно в гигантском мозаичном калейдоскопе

мегаполиса. Духовные импульсы, словно кровь Вселенной, струились по сверхинформационной сети Космоса, разнося информацию Разума

во все концы Координации, сообщая о переформациях Пространства во Времени. Все пульсировало, дышало, излучало. Сознание управляло

фоpмацией Вселенной во Времени, Душа – Кармой и чувствами. Все полнилось энергией Сути, Смыслом Познания великой формации по

имени «Жизнь».

Рушились старые системы, трансформируясь в новые. Все шло по великому Вселенскому курсу, слагая единый гармонический порядок.

Количество энергий переформировалось в новые системы. Все зависело от полноты духовного наполнения материи, синтеза и правильности

координации, обес­печивающейся работой великого Интеллектуального Центра.

Маятник Вселенной отбивал часы, минуты, секунды. Во всей субординации Вселенной складывались новые цепи интегрированных законов

Жизни, несущих свою потенциальную информацию о коде Души: Время­Материя­Дух­Пространство­Мысль­Разум.

Вселенная порождала и излучала себя. Великий информационный синтез Мысли, прошедший через Созидательную Формацию Духа в

структуре материи, шел иррациональным путем Создания Жизни.

Каждый мир, система, галактика, излучая во Вселенную свои импульсы, составлял великую Гармонию. Каждая планета имела свой ритм,

каждая звезда – свой настрой. Все они были камертонами галактик. Играл великий орган Вечности. Могучий Гений Постижения астральными

мыслями Разума, экранируя свои чаяния в измерения, духовно перебирал, интерпретировал гаммами космических струн, создавая

животворную силу Гармонии. Великий Композитор, ища Лик Бессмертного, воплощал бесконечное в граничном и вечное – в мгновенном. Везде

царил океан Мудрости, Разума. Каждый мир играл свою партитуру в великом оркестре Вселенной, излучавшем Симфонию Разума.

Критические заряды энергии, переполняя структуру материи, возводили ее в суть астрала. Все шло по заданным координатам и

траекториям. Импульсивно рождая миллиарды взаимодействующих частиц, Вселенная роднила их, разгоняя центробежной силой Разума по

туннелям времени, образуя инвариантный код Кармы. Магнитосферы огромными моллюсками поглощали потоки час­тиц, обволакивая их

астралом энергии, чтобы затем растить из них красоту квазаров.

Кpужились ожеpелья галактик.

Системы субплазмогенной цепью энеpго­кода Вселенной генеpационно фоpмиpовали модули галактик. Чеpные дыpы огpомными соплами

поглощали избыточные отpаботанные энеpгомассы Вселенной для дальнейшей тpанспоpтиpовки их в астpал и тpансфоpмации в новые

системы. Вселенная разгонялась критическими скоростями, подчиняясь законам относительности. Каждая частица несла в себе полную

информацию о развитии Всего, экранируя свой лик в различных энергоформах. Все совладало с материей, Духом, энергией, путем

самообладания в перипетиях Жизни. Менялись формы, распределялись энергии во Вселенной, неслись мгновения по туннелям астрального

лабиринта Времени, переформируя Вечность. Все складывалось в единую гармоническую картину ЕСТЬ – Вселенскую структурную форму

Жизни.

Мы часто, погружаясь все глубже, глядим сами в себя, в свое совершенство, в неизведанные глубины собственного «Я», пытаясь осознать

суть Творения, полноправно ощутив себя частицей Вселенной Гармонии, соразмерив свой дух с Великой Вселенной, найдя в себе тот блаженный

нимб Истины, зажженный в нас изначально Высшим Разумом.

К ИЗНАЧАЛЬЮ...

Я астральным сознаньем святого эфира

Сквозь нигронную вязь хронотроновых масс

Проникаю душой в подсознание мира,

Где рождается мысли логический сказ.

Я сквозь время эфира, энергозаряда,

По космическим граням духовной межи

Прохожу вглубь мэона Вселенского вечного склада,

Где рождается в генах

блаженная Жизнь...

ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВСЕЛЕННУЮ

Я обживаю Бытие

Космологической натурой

С потенциальною структурой

Премудрых мирозданных нот.

Я измеряю Бытие

Своим блаженным подсознаньем,

Благословенным созиданьем

Тая предчувствие свое.

Я покидаю Бытие,

Переиначив жизнесхемы,

В пределах Солнечной системы

Оставив таинство свое.

Я вылетаю в рань миров

Великолепием побега,

Туда, где Альфа и Омега

Несут потенциалы строф.

Я прорываюсь в толщу лет

Великонравственным началом,

Где мирозданным номиналом

Горит Благословенный Свет.

Я воспаряю светлой искрой

Энергетической крови,

Созвучьем величайших истин

Надежды, Веры и Любви!

Я таинство миров узнал

Величьем лучезарной мысли,

Когда инертно пролетал

По подсознанью Вечной Жизни.

Мой дух, осознавая мир,

Исполненный теорий, практик,

Летит в туннели черных дыр,

К зародышам метагалактик.

Воспряв сознанием в веках

От прогрессивных ускорений,

Я мчусь во временных витках

По номиналам измерений.

Среди галактики большой

На мне Божественная мета,

Чтоб я летел своей душой

Стремительней потоков света.

Я попадаю под надув

Энергетических течений,

Сверхимпульсивно промелькнув

В рентгенограммах излучений.

Мне часто грезится Земля

В лазурном ореоле ярком,

Когда магнитные поля

Несут потенциалы кварков.

Но информации исток

Летит во времени незримо,

Внедряясь в мчащийся поток

Всепроницающих нейтрино.

Потенциалами веков

Я зрел телекинезным глазом,

Как трансформацией основ

Здесь зарождался Высший Разум.

Всем сверхсознаньем Бытия

И пленной силой постиженья

От Альфы до Омеги я

Постиг теорию смеженья.

Я импульсивно пролетал,

Став подсознаньем виртуальным,

Там, где черты приобретал

Великий мир материальный.

Я видел лики красоты

В бессмертном Божеском Оплоте

Конфигурацией мечты,

Слиянием души и плоти!

Энергофонностью свечений

Я зрел, как, животворно силясь,

В пересеченьях излучений

Рождался галогенный синтез.

В импульсивном свечении ярком

Я глядел подсознанием бегло,

Как системы рождались из кварков

И сжимались до карликов белых.

Как будто в кулуарах снов,

Я пролетал по этой жизни

Среди скопления миров

С разнообразьем организмов.

Энергофонностью сознанья,

Внемля космическим часам,

Я мчался в циклах Мирозданья

По разветвленным полюсам.

Эфиро­вакуумным свеченьем,

Увидев Истины лицо,

Я обрамлялся излученьем

Сиамских звездных близнецов.

И эмпирическая сонность

Энергетических глубин

Дарила вновь мне невесомость

Изомерией величин.

Уйдя от изотропных норм,

Средь разбегавшихся галактик

Дышали милиарды форм

Величием духовных практик.

Как импульсирующий свет

Энеpгофонных траекторий,

Я несся на хвостах комет

Среди бесчисленных эйфорий.

Я видел жизненный контраст,

Где силою энергосхемы

В объятьях вакуумных пространств

Рождались гетеросистемы.

Среди критической жары

Циклоструктурных комбинаций

Трансформируются миры

Цепями синтезных реакций.

Здесь, в глубине энергогнезд,

Где скрыты лики изначалий,

Искрились нимбы новых звезд

Среди магнитных аномалий.

Питая жизнетворный свет

Через сверхимпульсные спазмы,

В расплавленных телах планет

Текли потоки протоплазмы.

О, я, вникая в эту суть,

Глядел сквозь чувственные призмы,

Как Жизнь Созданью торит путь,

Пройдя большие катаклизмы.

Здесь в коконах магнитосфер

Роились тысячи зачатий

Цивилизаций, рас и вер,

Созданий, временных печатей.

Спрягая мирозданный быт

Переформацией нетленной,

Здесь зарождался лик судьбы

Разумно мыслящей Вселенной!

Здесь много миллиардов лет

Шли трансформации материй,

Чтобы Животворящий Свет

Явился формами мистерий.

Трансгенерацией начал

Космологического смысла

Здесь создавался Номинал,

Способный к созиданью мысли.

Энергетическая вязь

Свивала жизненные схемы,

Укомплектовывая связь

Гипоциклической системы.

К многообразью своему

Энерготропностями мира

Здесь Свет отождествляет тьму

Трансгенерацией эфира.

Я термоядерно летел

В плеядах голограммных стансов,

Где миллионы астральных тел

Жгли языки протуберанцев.

И как духовнейший очаг

В моем сверхимпульсивном теле,

Меридианами всех чакр

Смежались тысячи энергий.

Среди космического газа

Плыла органика веществ,

Которая астральной фазой

Растила модули существ.

В переформациях Галактик

Изомеричной левизны

Я видел имплантантность тактик

Асимметричной стороны.

Трансгенерацией повит,

Невидимый спектральным глазом,

По эллипсоидам орбит

Здесь проносился Высший Разум.

В нейтринно­кварковой пыли,

Уйдя от всех ограничений,

Я импульсаром мчал вдали,

Объятый нимбом излучений.

Преодолев кометный шквал,

Пройдя миров меридианы,

Я индуктивно пролетал

По энергетике мембраны.

Переформацию основ

Не повернуть теперь обратно;

В секунду тысячи миров

Сникают в бездну безвозвратно.

Повит видением святым,

Я мчался над Кассиопеей,

Туда, где грезился мне Рим

С горящей факелом Галеей.

Когда звала меня Земля

Я, энергетикою силясь,

Внедрял в мэонные поля

Логогенеpационный синтез.

Пронзая мир контрастом гамм

Разноразмеренным смеженьем,

Я был объят блаженно сам

Их рефлекторным отраженьем.

Спрягая импульсивный цикл

Суперинформационной сети,

Я ведал космогенный шифр

В трансэнергетике Бессмертья.

Спрягая жизненный формал

Энергоформы созиданья,

Я подсознанием познал

Трансдислокацию Созданья.

Копаясь в жизненной стерне

Египта, майя и ацтеков,

Я жил в далекой стороне

За тысячи мегапарсеков.

Гармонией священных строф,

Редупликациями наций,

Я стал в обители миров

Энергией цивилизаций.

Из субкосмических систем

Животворящего эфира

Я сотворен блаженством схем,

Чтоб пела во мне Божья Лира.

Я соткан из альтернатив

Господней силы сокровенной,

Чтоб чрез душевный позитив

Являть Гармонию Вселенной.

Моя душа жива, дабы

Величьем праведного смысла

Спрягать энергокод Судьбы

Блаженством лучезарной мысли.

Духовным импульсом своим

Она величьем созиданья

Взгорает животворный нимб

В великолепьи Мирозданья.

И созиданием вершить

Ей нужно, вечно беспокоясь

О том, достигнут ли вершин

Прогресс, познание и поиск.

Стезею прогрессивных вех

И мирозданных поучений

Теперь я улетел от всех

Физических ограничений.

Так пусть же будет жизнь моя

Повита Вечностью нетленной;

В энергосфере Бытия

Духовным светочем Вселенной!

В ГЛУБИНАХ ВСЕЛЕННОЙ

Я глядел, как туманность в эфире летит

Многоликой Медузой Горгоной

Через ядра галактик, меняя свой вид

Изотропной структурой аргона.

...Здесь слагался великий Вселенский Астрал

Семиричною Жизненной Фазой,

Где полярные коды духовных начал

Зарождали космический Разум.

Здесь вершилась стезя подсознательных гамм

В мыслеформенных ритмах Сознанья,

Что творила священство Вселенских программ,

Создавая стези Мирозданья.

И великою силой Божественных нот,

Парадигмой благих изменений

Сверхразумные лики контрастных частот

Выражали стези измерений.

Отражая предвечный Вселенский контраст

Многогранностью жизненных тактик,

Нибулярные вихри бескрайних пространств

Зарождали спирали галактик.

И, блаженной стезей формируя эфир,

Многоличием Вечности, внятно,

Вся энергия шла в субформал черных дыр,

Через квазары возвращаясь обратно.

Здесь частицы, ловя гармонический Свет

Через вечную схему – Сверхразум,

Создавали в эфире плеяды планет,

Проходя космогенные фазы.

Лучезарною силой великих основ,

Генерацией Духа Святого

Трансформация вечных Вселенских миров

Отражает Господнее Слово.

Многогранною тайной духовных мистерий,

Разноликою явью блаженной,

Звезды сбрасывали оболочки энергий,

Расцветая в просторах Вселенной.

Тут слагался житейский космический шифр

Астрогенной стезей Созиданья,

Где системы входя в динамический цикл,

Совершали круги Мирозданья.

Изначальною силой Вселенских основ,

Животворной логической нормы

Миллионы Божественных радужных слов

Сотворяли духовные формы.

Многогранностью вечных сверхимпульсных гамм,

Лучезарной формацией мира

Интегральные коды разумных программ

Создавали пространство эфира.

Здесь творились октавы логических нот

В светозарном сверхимпульсе мысли,

Где торонные ритмы астральных частот

Выражают величие Жизни.

Возрастает безмерный Вселенский контраст

Отражением вечного мира,

Где коллапсные сжатья эфирных пространств

Образуют вновь черные дыры.

Здесь духовною явью Божественных гамм,

Многоличием светлых сензаров

Космогенные ритмы премудрых программ

Формируют красоты квазаров.

Отражается мощь превородных основ

Первозданною волей созданья,

Где суперсимметрия вечных миров

Выражает стезю созиданья.

И священной природой Вселенской крови,

Величавостью жизненной нормы

Лучезарная сила Господней Любви

Порождает духовные формы.

Здесь в блаженном извечном формале святом

Многоличьем спектральной манеры

Мирозданная Ось проходила крестом,

Созидая ментальные сферы.

Так всей жизнью духовной пространно дыша,

Образуя стези Мирозданья,

Зарождалась Вселенская Светодуша

От магических ритмов Сознанья...

...Я сознаньем горел, жизнетворно несясь

Между всех мировых резонансов

Там, где в центрах галактик сплетается связь

Динамических космобалансов.

Светозарным контрастом Вселенской игры,

Изометричностью ограничений,

Многоличием гамм изменялись миры

В фазотронной сети излучений.

Я бежал от полярных пульсарных границ,

Расставлявших магнитоловушки,

Молниеносным потоком бозонных частиц,

Как в отстреле кобальтовой пушки.

Среди тысяч астрально мерцающих грез

В многоличьи Божественной Жизни,

Все планеты растут электролизом звезд,

Истекая энергией мысли.

Я взирал, как меняется контур границ

Аномальных магнитных явлений,

Где шальные потоки мезонных частиц

Уходили стезей разветвлений.

Наслаждаясь работой сверхимпульсных звезд,

Светозарною сенью сознанья,

Я взирал лучезарность Божественных грез

В величавой стезе Мирозданья.

И священною явью космических сил,

Жизнетворною силой фотонов

Генеронные лики всех желтых светил

Создавали реликтовость фонов.

Здесь квазары блаженный струящийся свет

Выливали в спектральные сплавы,

Единя их Гармонией множество лет

В мегафон Жизнетворной Октавы.

Я летел через сети кармических зон,

Где эфирно­циклическим лоном

Через Ось Энергетики плыл квадрозонд,

Подчиняясь Вселенским законам.

Я спешил напрямик в кулуар пустоты,

Где посредством больших изменений

Мирозданные меры теряли черты,

Уходя в грань иных измерений.

Я инертно летел вглубь Вселенской гряды

Между многих больших деформаций,

Что с рожденьем квазарной сверхновой звезды

Появлялись в чертах модуляций.

Я рентгенно глядел, как у звездной межи

Через тысячи субкомбинаций

В хромосомах Вселенной является Жизнь

Номиналом благих трансформаций.

Здесь духовным началом слагался конец

Мирозданных образований,

Где вершила Любовь, как задумал Творец,

Номиналом святых оснований.

Сколько чувственных форм в изощрениях тайн

Совершенством благих сочленений,

Что Всевышний создал, как великий титан,

Изомерностью соединений!

Здесь духовно сливаются плоть и душа

В рефлекторную цепь ощущений,

Что контрастно живет, импульсивно дыша

Номиналом святых воплощений.

Да, я тернием этой Вселенской игры,

Продувая энергией праны,

Проходил подсознаньем в иные миры,

Словно свет сквозь сетчатку мембраны.

Я глядел, как меняется численный ряд

Гармоничных Вселенских законов,

Проходя через мощный поточный заряд

Суперновых энергонуклонов.

Я с потоками античастиц

Поглощался вновь черной дырою,

Изменяясь во времени ликом границ

Лучезарным душевным настроем.

Я астрально летел в виртуальный туннель,

Наполняясь энергией пленно,

Но, спустя срок, опять попадал мыслью в цель

На другой половине Вселенной.

Я оставил тень прошлого вновь за собой,

Уходя в кулуары к грядущим,

Видя лик трансформаций Вселенской судьбой

Абсолютом во времени сущем.

Я глядел на все это, расширив глаза,

Изменяясь сознанием в споре,

И не знал, что ответить себе, что сказать

В кулуарах вселенских апорий.

Да, я видел сознанием тысячи звезд

В мыслеформах мечты Мирозданья,

Что спряженно роились в галактиках грез

Величавой стезей созиданья.

Я летел сквозь квазарный логический ряд

Скоростями духовных потоков,

Проходя сквозь фотонный энергозаряд

Сверхчастотных струящихся токов.

Я глядел, как меняется импульсный фон

Там, где ядра мезонные брызжут,

Когда их разгоняет синхрофазотрон

Космогенной энергией жизни.

Мне навстречу летели десятки планет,

Раскрывая магнитообъятия,

И на них проливался живительный свет,

Озаряя эфирные мантии.

Разум мой, привыкая к стихиям вполне,

Извлекал из природы все стансы,

Как смычок, что, скользя по скрипичной струне,

Возбуждает ее резонансы.

Я пытливо смотрел, как сверхимпульсный щуп

Прошивал мирозданные сцены

Жизнетворным захватом космических групп

В безграничном пространстве Вселенной.

Эта энергетическая среда,

Как ее я заглатывал жадно,

Чтоб она оставляла мне жизнь, как вода,

Что струится в душевные жабры.

Эмпирический импульс пред черной дырой

В лабиринте энерготоннеля,

Где меняется враз хронотронный устой,

В миллион лет – сбегает неделя!

Здесь меняет Вселенная жизненный вид

И свои реструктурные нормы,

Где изящными змеями между орбит

Извивались фрактальные формы.

Я летел молча вдаль, вглубь Вселенской гряды,

Где квазаров второе пришествие

Вызывало смятенье у звездной среды,

Как пожары на факельном шествии.

Я летел, проливая живительный свет

Технологией лоцманских тактик,

Зная четкие циклы полетов комет

В космогенных спиpалях галактик.

Да, я несся в потоках энергопутей,

Проходя трансформацией пленной,

Сквозь астральные ритмы эфирных сетей

Генетических кодов Вселенной.

Пролетая миры изощренных фигур,

Я внедрялся мэонными тропами

На планеты со шквалом космических бурь,

Свежим ветром вселенских субтропиков.

Я пристально глядел на Вселенский Исток

Величавым Божественным смыслом,

Где пространно носился духовный поток

Мирозданной формации мысли.

Я видел тысячи планет

С законом третьей трансформации,

Что на Четвертом Круге лет

Меняли свои субординации.

АРАВИЯ

Здесь, где извечный смертельный кураж,

В динамических ритмах сознания,

Утомленному путнику мнится мираж,

Возникающий в мыслях Создания.

Здесь оазис не сыщешь, душа хоть смела,

Но, увидев с улыбкою злою

Ряд скелетов, сожженных лучами дотла,

Ты упьешься неистовым зноем.

И как будто невидимой чьей­то рукой

Направляя энергию зыба,

Застонав, нарушая извечный покой,

Оползет желтогривая глыба.

Здесь идут караваны, как тысячи снов,

И с молитвой святого брамина

По песчаным барханам в спиралях ветров

Пролетает душа бедуина.

Здесь, где звезды ночами блаженство дают,

И проносятся злые тайфуны,

Тихо песни ветрами о Прошлом поют

Величавые рыхлые дюны.

Тут не встретишь порою животных, людей,

Там, где воздух в пульсации бьется,

И вараны взирают, как День­Скарабей

Катит по небу яркое Солнце.

А разбойники прячутся между бархан,

За пустынными крадясь горбами,

Чтоб, ограбив в пути дорогой караван,

Торговать на базарах рабами.

И седой караванщик, прозябнув с тоски,

Ожидая великого чуда,

Словно море, браздя золотые пески,

Подгоняет скорее верблюда.

Здесь подолгу не ждут проливную грозу,

Где шакалы ругаются в споре

За скупую добычу, но где­то внизу

Тайно плещет глубинное море.

Ведь песок и вода – единеньем причин,

И напором подвинувши глыбу,

Воспаряет фонтан из подземных глубин,

Вынося обреченную рыбу.

Сколько разных богатств, только что нам с того,

Чтоб стоял ты, душой умиленный,

Возле золота, глядя душой на него,

Жаждой с голодом враз исступленный?

Но сознание правит в тиши пустоты,

Созерцая стезею блаженной

В лучезарном эфире святые мечты

Посвященьем астральной Вселенной.

И мы мчимся за ветром в бегущих веках

Там, где Время величием сана

Поедает нас жадно в глубинных песках

Средь космических волн Океана.

И возможно, за самой безмолвной землей

В этом энергетическом гуле

Твоя смерть притаилась гюрзою­змеей,

Свившись кольцами на саксауле.

Но в чертоге, где скрыта Вселенская сень,

Величавою силой стремлений

Твоих мыслей кинжал, словно благостный день,

Разорвет паутину сомнений.

Кобры выпрыгнут в стойку осанкой красот,

После скрутятся в иероглифы,

Зрея то, как за ними с прозрачных высот

Наблюдают коварные грифы.

Это Солнца великий космический сан

Величайшею силой эфира,

Проникая в святой планетарный экран,

Отражает симфонию мира.

Вдалеке замерцает молитвенный свет –

Это молятся шейхи Ирана,

Веря в то, что когда­то пророк Магомед

Написал здесь главы для Корана.

Иудеи не любят великий Ислам,

Что приносит блаженствие веку,

Но паломники льнут ко священным стенам,

Наводняя великую Мекку.

Ты в молитве своей светлым духом не слаб

И не нужно ни мяса, ни хлеба,

Лишь бы только увидеть могучий Кааб,

Словно Храм лучезарного Неба.

Здесь, среди азиатских сроднившихся стран,

Что бытуют в неистовой ссоре,

Палестинцы не любят израильтян,

Поделив берег Мертвого моря.

И великие тернии светлой дали

Так измаяны неутомимо;

Здесь когда­то стальными цепями прошли

Легионы великого Рима.

Между радужных звезд в лучезарной пыли,

Где проносится мыслей лавина,

Благовейным дыханьем пылает вдали

Одинокая песнь муэдзина.

Но для тех, кто желает пустыню пройти,

Весь пропитанный черною злобой,

Сто преград затаят разбитные пути

Со смертельною страшною пробой.

Когда Бог зажжет сонмы Вселенских светил

В кулуарных просторах Созданья,

Вдаль по тропам спеши, выбиваясь из сил,

Подчиняясь сонарам сознанья.

И в песчаную бурю нелепо попав,

Поседев от коварного страха,

Ты молись, все ж надеяться не перестав,

На верблюда, себя и Аллаха.

Но лишь встанет святая заря налегке

И раскинется ясное утро –

Цепью черных жемчужин на желтом песке

Рассыпаются враз каракурты.

Здесь схоронен в пустыне большой караван

В стороне, что безверием стынет,

Обнажая барханы, а ветер­буран

Снова делает холку пустыне.

И, как змеи, ползущие страстной грядой,

Свившись в кольца вселенского круга,

Вновь барханы исходят своей чередой,

Наползая опять друг на друга.

Проливается солнцем астральный поток,

Истекая пульсаром рубина,

В лучезарном эфире, как жизненный сок,

Опьянив, словно крепкие вина.

Выпей чаю душистого свежий глоток,

Возбодрись, стань сознаньем на страже;

Поглядев, как бушует эфирный поток,

Укрепи на верблюде поклажу.

Ты познаешь миграцию стынущих дюн,

Коль до сердца пустыни добраться,

Где пульсирует воздух, насыщенно юн,

Животворной энергией кварца.

Здесь безмолвие – тысячи звонких октав,

И в Бессмертие силой священной

Ты уйдешь, мудрость Бога духовно познав,

Растворяясь в пространствах Вселенной.

И блаженной стезей обживая эфир,

Формируясь сознаньем в пространстве,

Воспаряй в величавостью созданный мир,

Возрастая душой в постоянстве.

И лишь звездный эфир метеоры взрыхлят,

Засевая мечту небосклонами, –

Открывает Заря свой космический взгляд

Животворными чудо­иконами.

И астральные ритмы не зря говорят

О величии вселенских возмездий –

Информацию тайно об этом хранят

Левитонные коды созвездий.

Здесь энергия торит Вселенский проем

Гармоническим светом идилий,

Где еще сохранились в объеме своем

Первозданные формы рептилий.

Многоликою силой божественных лир

Все грядущие жизни обдумав,

Этот дерзостный век, как пустынный факир,

Укрощает вновь кобры тайфунов.

Здесь придумал все это Вселенский Мудрец

В лучезарно­священном обличьи,

Будто так захотел нам великий Творец

Все сберечь в первозданном величьи.

Но пред тем, как к Нему ты обязан прийти

Той натурой, что чувством не стынет,

Ты обязан пройти в мирозданьи пути

Посвященья по жаркой пустыне.

Здесь, где Прошлое с Будущим враз пронеслись,

Молча канув в глубинную Лету,

Мирозданные мысли, направившись ввысь,

Воспаряют к Господнему Свету.

Вновь зажег Бог навечно кармически в нас

То, что мир нам вручает однажды, –

Этот вечный логический благостный сказ,

Светлой жизни вселенскую жажду.

Проливают созвездия ревностный взгляд

И блаженностью разум проснется,

Улетая туда, за Божественный плат,

Где пульсирует ясное Солнце.

А песок набивается в рот и глаза

И душа на безверии стынет,

Но в эфире откроется ясный Сезам

Лучезарных просторов пустыни.

Красотой величавых помпезных дворцов

Возрастают эфирные сени,

Но растает вдали золотое лицо

Многоликих миражных видений.

Здесь – все живо, даря динамический свет,

И была б только мудрость позвана,

Где сознанье пульсирует множество лет

Под улиткой свитого тюрбана.

Здесь лишь кажется хаос, но только на вид,

И астрально­струящимся светом

Вновь Осирис пристально глядит с пирамид,

Наблюдая за яростным Сетом.

В подземелиях сотни папирусных книг,

Опечатанных властью Рамзеса,

В коих Тутмос Великий премудро постиг

Посвященную тайну Гермеса.

Здесь творится житейский кармический лад,

Где текут воды черного Стикса,

И премудро струится магический взгляд

Из очей величавого Сфинкса.

Нет, здесь вовсе не так все старо,

И живое артиклем санскрита,

Где священные карты арканов Таро

Выдают посвященье Египта.

Все равно было, ведь, для мудрейших голов,

Уложась во Вселенские сроки,

Сколько сгинет на стройках уставших рабов,

Возводя многотонные блоки.

И магическим кодом эфирных сетей

Архитектор запрашивал млечность:

Сколько нужно для храма рабочих смертей,

Чтоб воздвигнуть бессмертную вечность?

Здесь зари лучезарной священный астрал

Вспорет толщу лазуревой сини;

Много лет не отсюда ль в пустыню сбежал

Величайший Господний Мессия?

Здесь все знает великий логический час

Среди вечных ажурных идилий,

Где мимическим ритмом пускаются в пляс

Изощренные формы рептилий.

Здесь, где сотни энергий, сплетясь, разнеслись

Этой страстной Вселенской минутой,

Отражает пространно звенящая высь

Брачный танец самцов­каракуртов.

Все вокруг обретает магический вид,

Словно посох­змея Моисея,

Что смертельную меру в себе затаит,

Мимикрической формою вея.

И опять в связке ветер, вода и песок,

Многоликостью жизненной нормы,

Формируя великий житейский исток,

Сотворяет премудрые формы.

Здесь порою не видно пространно ни зги

Среди злобной бушующей случки,

Но огонь ты попробуй себе разожги

Из засохшей верблюжьей колючки.

И фатальная эта, лихая пора

Явит розу ветров в круговерти,

Где уставшего путника манят ветра,

Накликая энергию смерти.

Обнажаются сотни коварнейших жал

В ареале пустынного мира,

Лишь атласной зари лучезарный кинжал

Вспорет недра святого эфира.

И не помним уже, сколько благостных лет

Мы храним вековое молчание,

Одевая надежду в янтарный рассвет

И спровадя закатным отчаяньем.

Это Солнце пульсирует, словно астрал,

Окунаясь в янтарные тучи,

Где рождает лучистый священный хорал

Соразмерность вселенских созвучий.

И, являя лик мысли божественный свой

Многоликостью светлой науки,

Изложи Мироздание мудрой стезей,

Посвящением в слове и звуке.

И как будто Аллаха святая рука

Вдруг обняла благие долины,

Где изящно клубятся, плывут облака,

Словно древние добрые джинны.

Здесь Вселенскою мудростью мир произрос,

И священной Господнею Сенью

Во спасение мира родился Христос,

Чтоб пройти через смерть к Воскресенью.

Ведь блаженные эти святые пути,

К коим Жизнь вопреки прикоснулась,

«Чтоб Бессмертье найти – нужно сквозь смерть пройти», –

Так гласит мирозданная мудрость.

Здесь лазурный эфир к золотым облакам

Образует лучей преломленье,

Что рождает созвучья Божественных гамм,

Формируя священное пенье.

Здесь в священнейшем месте планеты Земля

Величайшею силой нетленной

Из астрального центра энергополя,

Вновь уходят в глубины Вселенной.

Страстью вечных духовных блаженных потуг,

Величайшею силой искусства

Это Солнце – гончарный космический круг,

Созидает вселенские чувства.

Отражая священный пустынный контраст,

Наполняя Вселенские виды,

Маяками далеких межзвездных пространств

Величаво стоят пирамиды.

Проявляется светлый кармический вид

Мирозданною явью возмездий –

Это Ибис блаженною силой кричит,

Воззывая к лазурным созвездьям.

Здесь сокрыта великая жизненность сил,

Что весною в долинах разлита,

Где хранит в себе тайны блаженственный Нил

Животворною веной Египта.

Здесь, где весь солнечный благостный сан

Мирозданною силою мысли,

Попадая фотонами в планетарный экран,

Порождает энергию жизни.

Здесь творится великий логический сказ

Среди груд мирозданного праха,

И опять мусульмане справляют Намаз,

Прославляя святого Аллаха.

И любому уж голову может отсечь

Под напевы святого имама

Над Дамаском взметнувшийся ревностно меч

Вечным символом воинств Ислама.

Где­то змеи шуршаще ползут вдалеке

И играют эфирные струны,

Оставляя следы на горячем песке,

Словно древние тайные руны.

Здесь Шумерия древняя и Аккад

Величавостью Вечность понежа,

Отражают собой гармонический ряд

Сокровенных таблиц Гильгамеша.

Здесь духовная сила в астральной меже

Величайшею явью искусства,

Порождает мечты, что понятны душе

Многоликою степенью чувства.

Здесь системной формацией жизненных рун,

Космологией вечного смысла,

Наслаждайся работой космических струн,

Порождением импульсной мысли.

Здесь величьем священных астральных основ,

Многогранного света Сознанья,

Сонмы Божеских ревностных благостных слов

Порождают стезю Мирозданья.

Ты возьми только ракушку с дальних морей,

Прислони ее к чуткому уху –

И услышишь в пульсации рыбьих кровей

Отголосок Вселенского Духа.

...Ты утомишься вдаль караваном идти,

Просмотрев мирозданные сцены,

И на пятый день тяжкого явно пути

Набредешь на разбитые стены.

Здесь был город когда­то, но люди его

Враз покинули, бросили земли,

И уж двадцать веков нет уж здесь никого –

Скорпионы, вараны и змеи.

Может, центром святого Востока он был

И являлся величием чуда,

Но коварный песок остудил светлый пыл

И изгнал славных шейхов отсюда.

Все повяло, засохли святые сады,

Но, взирая сии перемены,

Страстной памятью тесно смыкая ряды,

Все стоят монолитные стены.

И, как вечный блаженный вселенский имам,

Ветер снова вселенским сознаньем

Залетая, как в череп, в разрушенный храм,

Пробуждает в нем мысль Мирозданья.

И, поверив в небесные чудо­огни,

Одолев снова все суховеи,

Мы сдираем с себя опаленные дни,

Словно шкуры – уставшие змеи.

Ох, как чисто играет сознанье зари

На барханах ритмичностью пляса,

И эфир отражает астрал, и парит,

Словно лоно янтарного Марса.

Солнце светит на мир с небольшой высоты,

Преломлясь рубином умело,

Где простор опаленной сией немоты

Лихорадит уставшее тело.

Что на свете дороже Любви – подскажи,

Проходя вековые ненастья;

Семь узлов на платке поскорей завяжи,

Что сопутствуют символам счастья.

Если ты в этом дальнем и чуждом краю

Сильно ранен, кровь хлещет оттуда, –

Пусть открытую рану скорее твою

Исцелит языком своим самка верблюда.

Но, как солнце закатится в сени бархан

И начнет петь далекая дюна –

Значит, ставь поскорей на постой караван,

Ожидая с востока тайфуна.

И как будто бы с рока всевластной руки,

Вновь продвинувшись на километры,

Сотни новых земель обживают пески,

Выдувают эрозией ветры.

И уставший, потертый ножами зари,

Ты доходишь до сладостной цели;

Утолившийся в Вере, надежд алтари

Зажигай у Господней купели.

Ведь когда ты пройдешь вдаль по жизни по всей,

То, законов ее не нарушив,

Перейдешь чрез пустыню, как шел Моисей,

Очищая блаженную душу.

И коль жив ты еще совершенностью грез,

Величавою силой познанья,

Посиди сорок дней в ней один, как Христос,

Постигая величье Созданья.

Здесь лишь мудрость важна и святая стезя

На Господней блаженственной ниве;

Вся пустыня – как кварцевой капли слеза

Во Вселенском энергоразливе.

И, пройдя этот вещий блаженный чертог

Сквозь тайфуны, почувствовав радость,

После горечи долгих разлук и тревог

Ощути мирозданную сладость.

Ведь когда вся земная закончится Жизнь,

И планета душою остынет,

То останутся только твои миражи,

Мирозданная память – пустыня.

СЦЕНА МИРА

Здесь ведется великий неистовый спор,

Где Испания, смирная с виду,

Пасадобль танцует, а век­матадор

Выгоняет Судьбу на корриду.

Инквизиторы бесятся дурью своей

Искажая Писание рьяно,

Ведь по духу им ближе всего Птоломей,

А не гений святого Джордано.

Здесь помпейские стены, что пепел покрыл

Величавостью древнего сана,

Помнят Крития норов, Калигулы пыл,

Мудрость Цезаря и Александра.

Фермопилские горы являют свой вид,

Словно доблестный щит Ахиллеса,

Там, где триста спартанцев и царь Леонид

Побеждают коварного Ксеркса.

И великою силой предвечных вещей,

Благородством святого союза,

Гениальною мыслью премудрой своей

Архимед защищал Сиракузы.

Будет славна земля та вовеки стократ

Светлой мудростью вечного спора

Лишь за то, что родился великий Сократ

И пришли к нам труды Пифагора!

Но в духовном сияньи святых фумарол

Свет блаженный нектарами льется,

Где измаянный век, как лихой дискобол,

Запускает янтарное солнце.

И эфирною памятью жизненный свет

Отражает благие долины

Древних греков, что множество тягостных лет

Прославляли сознаньем Афины.

Здесь всему свой приходит Вселенский исход,

Чередуя житейские виды,

Где прекрасными храмами, толщами вод

Проступает лицо Атлантиды.

Здесь священные грезы в эфире поют,

Отразив лемурийцев из Пасхи,

И куда­то все смотрят, кого­то все ждут

Многоликие символы Наска.

Здесь Кецалькоатль всей душой отдохнул

От ристалищ кровавого века,

И горами сердец утомленно вздохнул

Зиккурат Золотого Ацтека.

Здесь слагается смертный неистовый вид,

Где текут воды черного Стикса;

И Сциллу с Харибдой рождает Аид

Под улыбку коварного Сфинкса.

Мачу Пикчу сияет в лазурной дали

Благодатью нагорных уборов;

Здесь когда­то за золотом инков брели

Злые полчища конкистадоров.

И природного мира прекрасный уют

Отражает святые сензары.

Здесь в глубинах лесов амазонских живут

Птеродактели и стегозавры.

Здесь великою силой духовных вещей,

Как блаженного мира награда,

Гениальною мыслью Вселенской своей

Прославляется ум Леонардо.

Здесь Всевышний сознанием мир сотворил,

И изгнал из святилищ Адама

За содеяный грех, но потом вдохновил

Встать на праведный путь Авраама.

Здесь творился великий коварный исход;

Сатаной затаившись на древе,

Змей срывает познанья запретнейший плод,

Предложив искушение Еве.

И могучею силой духовной своей

Разрушая безумно лихое,

Бог ничтожит потопом греховных людей,

Сохраняя блаженного Ноя.

...Так воздействием нравственных Божьих основ,

Там, где духа Вселенская пашня,

Разделением четким людских языков

Низойдет Вавилонская башня.

Здесь творилась нелепость всех плотских утех

И, как мерзость лихого позора,

Бог ничтожит огнем человеческий грех,

Где пылают Содом и Гоморра.

Здесь коварной стезей ратоборских азов

Многоликого светлого мира,

Слыша битв демонических стонущий зов,

Уходили все полчища Кира.

И Вселенский, хранящий величие, лон

На земле мирозданного спора,

Отражает незыблемый Вавилон

Грозным ликом Навуходоносора.

Здесь природы степной упоительный вид,

И блаженною силою мифов

Лучезарный эфир сокровенно хранит

Тайны ариев, гуннов и скифов.

Но сознаньем безмерно великим своим

Ты уйдешь в посвященье скорее,

Находя древний Китеж, благой Аркаим,

Светоч Шамбалы с Гипербореей

Проявился духовной поэзии ритм

В многогранной контрастной структуре;

Эфиопские ритмы дыханьем своим

Отразились в российской культуре.

Здесь египетских храмов святая гряда

И, виновные злобою сами,

Отправляют Иосифа братья сюда,

Чтоб чрез время влачиться рабами.

Открывая великий духовный Исход

Благодатью житейского фона,

Море делает мель, пропуская народ,

Поглощая войска фараона.

Здесь блаженством священных Господних путей,

Величавых Вселенских моралей

На Синайской горе получил Моисей

Благоверность заветов­скрижалей.

Благодатью великих Божественных нот,

Генерацией вечного фона,

Резонансами трубных звенящих частот

Стены рушатся у Иерихона.

И филистимлянина – устрашающий вид,

Но плененье победы не слаще,

И вот, юноша – смелый и дерзкий Давид,

Запускает в него камень крепкий из пращи.

Отражается мира предвечный устой

Чрез крещение Иоанна

Там, где нимбом блаженным Дух­Голубь Святой

Пролетел над водой Иордана.

Только Жизнь все отдаст на Спасительный Храм

Величайшей Божественной меры

Лишь за то, что воздал сына сам Авраам

Да на жертвенник, в доказательство веры.

Здесь Вселенская суть мирозданья проста

Парадигмой космических кодов:

В центр Европы ушла тайно вера Христа,

Чтоб вернуться в Крестовых походах.

И, являя лик ритма магический свой,

Образуются вечные виды

Там, где кельтские песни духовной стезей

Отражают познанья друидов.

Сенью тождеств спрягая метрический быт

И эфир мыслеформами нежа,

Генетическим ритмом сакральной судьбы

Создавался формал Стоунхенджа.

Излучается светлый космический нимб,

Озаряя благие долины,

Где тантристские игры блаженством своим

Выражают стезю кундалини.

Возрастает в эфире Божественный лад

Многоличьем кармических слогов –

Это Кришна и Лакшми пространно летят

В окруженьи блистательных йогов.

Благоверный из Индии праведный путь,

Семантическим духом узора –

То сознание Брахмы являет нам суть

Благодатью астрального взора.

И в насущном мгновеньи несущихся дней

Жизнетворною силою Кармы

Пролетают в мечтах, между звездных огней

Образ Шивы и Бодхидхармы.

Тут духовная сила Вселенской стези

Отражает премудрое чудо,

Где ученья Конфуция и Лао­Цзы

Возрастают трактатами Будды.

И Господним сиянием век был объят,

Создавая житейскую сцену

Там, где мудростью мир постигал Гиппократ

И Творенье познал Авицена.

Здесь исходит пыланье духовной зари

Благоденствием светлого часа,

Где астральным дыханьем горят алтари

На вершине святого Кайласа.

Открывается жизни кармический лад,

Выжидая великих событий,

Где в пещерах Тибета атланты лежат

В состоянии сомаити.

И могучею силой сакральных основ,

Отражая Вселенские виды,

Здесь слагается связь планетарных миров

Гизы, Шамбалы и Атлантиды.

Сам Гефест создает мировой ореол,

Волю Зевсову выполнив четко;

Каждый день прилетает на гору орел

И клюет Прометею печенку.

Здесь пускает стрелу золотой Купидон

Прямо в яблоко злобной Эриды,

Четко зрея на то, как тайком Аполлон

Пробирается в храм Артемиды.

И за страшной Горгоной несется Персей

По безбрежноcти вечного лона,

И, измученный бедами, злой Одиссей

Просит милости у Посейдона.

Запылает огнем весь космический лон

В роковое лихое мгновенье

Там, где по небу мчится шальной Фаэтон,

Потеряв над коньми управленье.

Здесь эгейских просторов священная синь,

Где Эриды коварство лихое,

Разжигая вражду меж надменных богинь,

На заклание бросило Трою.

Здесь великою явью священной своей,

Отражая устои благие

Светлой верой Христовой, в буянии дней

Возрастает в миру Византия.

И логическим ритмом Вселенских основ

Отражая космический Разум,

Здесь пришельцы далеких астральных миров

Создают планетарные базы.

Монументов Долины божественный вид

Величавых магических лонов

Что вселенские тайны всецело хранит

В циклопических глыбах каньйонов.

Мирозданного света кармический лад

Подсознанием лишь обозримый,

Где священными ликами стройно стоят

Золотистые пагоды Лимы.

Здесь блаженным сияньем в предутренней мгле

Воплощеньем духовных устоев

Мирозданные ритмы плывут по земле

Астрогеном Вселенских настроев.

Это Духа Святого блаженная кровь

Проросла в литосферные плиты,

Где сознание мира пульсирует вновь

Через дольмены и мегалиты.

Созидается мира рельефный узор

В сталактитовой жизненной мере,

Где глубинные недра простершихся гор

Заиграют октавой ущелий.

Здесь контрастною силой Божественных мер,

Многоликою явью блаженной,

Все строения культовых храмовых сфер

Выражают величье Вселенной.

Здесь Вселенского лика Божественный час

Силой жизненных явных развитий,

Где в кристалле Земли отражаются враз

Все стези мирозданных событий.

Но пробьет еще время на вечных часах,

Вновь оскалившись пастями яро

Там, где прячутся в древних дремучих лесах

Дети огненного ягуара.

И назло всей провинции гальских кровей,

Многоликою сущностью зрима,

От Британии самой до южных морей

Протянулась империя Рима.

Отражается света космический нимб,

Озаряя святые границы

Многоликим спектральным блаженством своим,

Словно крылья диковинной птицы.

Здесь великий духовный Божественный лон,

Что финал переводит в начало,

Создает мирозданный единый закон,

Отделяя астрал от ментала.

Проявляя безмерный Вселенский контраст

Благодатью живущего мира,

Генерация кодов астральных пространств

Отражает всю память эфира.

Образуя предвечный Божественный нимб

Многоличьем космической нормы,

Дух блаженно­святым Созиданьем своим

Создает многоликие формы.

Ликом жизненным полнят эфир алтари,

Изливается пеньем саванна,

Видя то, как янтарные косы Зари

Опускаются вглубь океана.

Создавая духовный блаженный уют,

Отражая святую природу,

Здесь жирафы подходят и медленно пьют

Вновь рассветно­лиловую воду.

Мимикрической явью природной среды,

Любопытною мордою тыча

Крокодильи «коряги» торчат из воды,

Выжидая съестную добычу.

Ты Вселенским Сознаньем премудро влеком,

Созерцая астральные грезы,

Погляди, как Заря световым языком

С неба слижет лазурные звезды.

Это Солнце – великий священный астрал,

Жизнетворною силой могучей,

Отражаясь лучами от водных зеркал,

Воспаряет в янтарные тучи.

Океанской воды титанический груз

Растекается сферою мира,

Где прозрачные линзы драглистых медуз

Фокусируют гаммы эфира.

И священного века Вселенская рань

Отразится янтарною высью,

От пекучих ожоговых солнечных ран,

Истекавших лазурною слизью.

Здесь духовною сенью природной гряды,

Проходящими в мире годами

Испаряются тонны текучей воды,

Что исходят в саваннах дождями.

Тут вселенского ветра благая гряда

Образует астральные тропы,

Где рождаются вихри тайфунов всегда,

Что несутся в глубины Европы.

Здесь могучею силой духовной своей,

Нарушая Вселенские виды,

Дисбалансом сейсмических геополей

Бог ничтожит грехи Атлантиды.

Здесь пространно буяют Вселенские волны,

Гласу времени ревностно внемля;

Небо вновь корневищами яростных молний

Прорастает в уставшую Землю.

Но священного лика твои алтари

Оставляют премудрость вопроса

Там, где мир наш атласом янтарной зари

Загоняет вновь века­Миноса.

От кипения буйных вселенских кровей

Зарождаются ясные зори,

Где орлиные крылья косматых бровей

Поднимают блаженные взоры.

Так поток тектонических ритмов задав,

Кристаллической магией света,

Здесь кипение сил магматических лав

Формирует рельефы планеты.

И Вселенскою силой Божественных нот

Мирозданного вечного ритма,

Лучезарностью гамм галлактический код

Созидает стезю алгоритма.

Так слагая великий космический быт

В бесконечной мирской круговерти,

Бог творит многоликость Вселенской Судьбы

В трансформациях жизни и смерти.

Здесь величием явных природных развитий,

От начала и до финала,

Алгоритм планетарных Вселенских событий

Вложен в матрицу геокристалла.

И безмерною силой астральных основ,

Многоликою явью священной,

Акупунктурные точки земных городов

Отражают строенье Вселенной.

Здесь священством Божественных жизненных норм

Многогранных духовных симфоний

Трансформация ликов космических форм

Создает идеалы гармоний.

Здесь явился большой планетарный контраст,

Отражая природное чудо;

Деформация жизненных гипер­пространств

Изменяет реальность в Бермудах.

На полярной макушке планеты Земля,

Многогранною силой священной,

Излучаются центром магнитополя,

Истекая в пространства Вселенной.

И в бескрайней священной Вселенской дали

Силой внутренних комбинаций,

Генерация скрытых энергий Земли

Отражает стези трансформаций.

Тут великий Всевышний от дел опочил,

Вдохновляя в создания разум,

И духовною силою мир сотворил

Семиричной Вселенскою фазой.

Здесь, где Христос был коварно распят,

Над земным ареалом сознанья,

Ясным светом струится янтарный закат

Импульсаром святого дыханья.

Здесь Вселенскою явью священных кровей,

Словно нива духовного хлеба,

Купола православных пасхальных церквей

Истекают молитвами в небо.

Здесь Вселенский финал производит начало

Космогенной семантикой наций;

В узловых точках сущности геокристалла

Созревает лик цивилизаций.

Воплощается код генетических карт,

Где, копив свет сознанья веками,

Желтой расы великой теперь миллиард

Рассыпается в мире песками.

И Земля в лучезарных вселенских мечтах,

Произросшая Духом во прахе,

По бескрайнему Морю, лежа на слонах,

Поплывет на большой черепахе.

И, являя свет мысли сознаньем своим,

Подойдя к мировому итогу,

Всей душою блаженной и Духом Святым

Мы взойдем к всемогущему Богу.