Баратынский Баратынский Евгений Евгений

АбрамовичАбрамович

1800–1844 1800–1844

Пушкин, познакомившийся с ним в 1819 году, едва ли не первый оценил огромность и своеобычность поэтического дара Баратынского и стал ревностным пропагандистом его поэзии.

В письме своему другу Плетнёву он писал: «Считай по пальцам: сколько нас? ты, я, Баратынский, вот и всё». В сущности, в этих словах он назвал Баратынского в числе немногих самых близких людей, оставшихся у него на земле.

Евгений Абрамович Баратынский родился 18 марта 1800 года в имении Мара Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Большая часть детских лет будущего поэта прошла в Маре. Евгений рос окружённый любовью, вниманием, заботой. Отец и мать не чаяли в нём души.

НачалоНачало

В пять лет Евгений уже знал русскую грамоту. 15 июня 1805 года Абрам Андреевич пишет: «Бубенька уже выучился грамоте. У него...понятие очень хорошее, и мы, игравши с ним, его учим». Вскоре родители решили подыскать Евгению специального воспитателя -«дядьку». Этим человеком стал итальянец Джьячинто Боргезе. 

С помощью Боргезе мальчик рано ознакомился с итальянским языком; вполне овладел он также французским, принятым в доме Баратынских, и лет восьми уже писал по-французски письма.

 Весёлым и беззаботным было детство будущего поэта. В окружении прекрасной тамбовской природы, на прогулках, во время уединённых мечтаний рождались в его душе первые поэтические опыты, первые стихотворные строчки. Да и как было не воспеть в стихах красоту природы Мары!

Новая Новая жизньжизнь

И вот наступил час разлуки. Весною 1812 г . Евгений был отвезен в Петербург и отдан в частный немецкий пансион, чтобы подготовиться к поступлению в Пажеский корпус. Детство кончилось. Начиналась новая жизнь.

В декабре 1812г. будущий поэт был принят в корпус. Из-за плохого знания немецкого языка Евгений смог попасть лишь в 4 класс Пажеского корпуса, хотя по другим предметам мог быть зачислен в старшие классы.

Учебная программа подготовки пажей была довольно разнообразной и включала множество предметов, в том числе иностранные языки и литературу.

Кажется, жизнь мальчика наладилась: горечь разлуки с домом поутихла, учение идет успешно. Но это только с внешней стороны, а внутри... Само здание Пажеского корпуса было очень красивым, но детям в нём жилось несладко.

Евгений сдружился с несколькими ребятами, и они, скрываясь от гувернеров, в вечерние часы «пировали» в укромном уголке на чердаке корпуса. Начитавшихся французских и немецких приключенческих романов подростков тянуло на подвиги. Евгений вдруг захотел стать морским волком, флотским офицером, как его родные дяди, и дерзновенным, как корсары. Матери он пишет: «Мне всегда требуется

что-то опасное, всего меня захватывающее, без этого мне скучно. Вообразите, любезная маменька, неистовую бурю и меня на верхней палубе, славно повелевающего разгневанным морем, доску между мною и смертью, чудищ морских, пораженных дивным орудием, созданием человеческого гения, властвующего над стихиями».

Трудные Трудные днидни

И пришёл он — роковой день, который изменил судьбу Евгения. «Мы выпили по рюмке ликеру для смелости и пошли очень весело негоднейшею в свете дорогою». Начальник Пажеского корпуса в доносе императору изложил суть проступка: воспитанники корпуса Ханьков и Баратынский, получив ключ у сына камергера Приклонского, проникли в дом камергера, вынули из бюро черепаховую в золотой оправе табакерку и 500 рублей ассигнациями. Украли!

Император «Высочайше соизволил пажей Ханькова и Баратынского за негодные их поступки, исключив из Пажеского корпуса, отдать их родственникам с тем, чтобы они не были принимаемы ни в военную, ни в гражданскую службу, разве что захотят заслужить свои проступки и попросятся в солдаты, в таком случае дозволяется принять их на военную службу».

Евгения увез к себе в дом его дядя адмирал Богдан Андреевич. Шестнадцатилетний мальчишка в нервной горячке проболел все лето и чуть было не умер в ноябре 1816 года. Восстановление здоровья — и физического, и морального — проходило долго. С тяжелым чувством он вспоминал свои первые экспромты, сочиненные на чердаке Мальтийского дворца:Мы будем пить вино по гробИ верно попадем в святые:Нам явно показал потоп,Что воду пьют одни лишь злые.Евгению Баратынскому царь предоставил одну

возможность реабилитации — идти в солдаты. Осенью 1818 года Евгений поступил рядовым в Лейб-егерский полк, который квартировал в Петербурге. Баратынских в полку знали и уважали, а потому Евгений поселился на частной квартире близ Обводного канала и Семеновских рот, надевая солдатский мундир лишь для несения караульной службы.

Увлекаясь поэзией, Баратынский быстро нашел единомышленников и друзей, первым из которых был Александр Бестужев-Марлинский), литератор и поэт. Антон Дельвиг, Кюхельбекер, Соболевский, Плетнев, Лев Пушкин, Гнедич, Федор Глинка собирались в единый круг. И, конечно же, Александр Пушкин, который жил неподалеку.

Ты, верный мне, ты, Дельвиг мой,Мой брат по музам и по лени,Ты, Пушкин наш, кому даноПеть и героев и вино,И страсти молодости пылкой,Дано с проказливым умомБыть сердца верным знатокомИ лучшим гостем за бутылкой.

Особая, теплая и бескорыстная дружба завязалась у Евгения с Антоном Дельвигом, который переселился к Баратынскому, и они стали жить в одном доме у Семеновских рот.

Сознавая свое неравное положение (дворянин, но не офицер), Евгений на поэтических вечеринках часто был хмур и, как вспоминали современники, «его бледное, задумчивое лицо, оттененное черными волосами, как бы сквозь туман горящий пламенем взор придавали ему нечто привлекательное и мечтательное, но легкая черта насмешливости приятно украшала уста его»

Образовался Союз поэтов, дружный и самокритичный. Кто-то сказал о них: «Они и вправду жили, как писали, и писали, как жили: Пушкин — летал, Дельвиг — шел, Кюхельбекер — восторгался». И Евгений вторил своим друзьям:

Я люблю вечерний пир, Где веселье — председатель,А Свобода — мой кумир,За столом законодатель.

Министру внутренних дел был состряпан донос с анализом стихотворений Пушкина и Баратынского, и Александр Сергеевич отправился в ссылку в Бессарабию, а унтер-офицера Баратынского из гвардии перевели в армейские части и он был отправлен в Финляндию.

В Финляндии Евгений подружился со своим командиром штабс-капитаном Коншиным, который поддерживал опального поэта морально, знакомил его с этим северным краем.

С пониманием и сочувствием к положению унтер-офицера Баратынского относились и высшие начальники. Адъютантом генерал-губернатора был Николай Васильевич Путята, очень много сделавший для реабилитации Евгения. С ним Баратынский был неразлучен до конца жизни.

Большим другом стал легендарный полковник - партизан Денис Давыдов.

Евгений не любил финскую зиму, когда один раз в две недели сквозь мутную пелену неба едва обозначится солнце. Одиночество тянет к размышлению, Евгений пишет элегии, от которых Пушкин приходит в истинный восторг. И Белинский замечает: «К чести г. Баратынского должно сказать, что элегический тон его поэзии происходит от думы, от взгляда на жизнь, и что этим самым он отличается от многих поэтов, вышедших на литературное поприще вместе с Пушкиным».

В печаль влюбились мы.Новейшие поэтыНе улыбаются в творениях своих...

В апреле 1825 года император Александр I издал приказ: «Производятся за отличие по службе из унтер-офицеров в прапорщики пехотных полков Нейшлотского Баратынский и Абаза». Адъютант генерал-губернатора Путята привез эту новость из столицы и сообщил Евгению. Баратынский «не помнил себя от радости, бегал и прыгал, как ребенок. О, свобода! Звук этого слова способен исторгнуть слезы счастья!» Баратынский заказал себе новый офицерский мундир и пошел представляться начальству. Восемь лет он ждал этого дня!

Получив так долго ожидаемый офицерский чин, Баратынский вскоре подал прошение об отставке, которая была принята. Весной Евгений женился на старшей дочери отставного генерала Л.Н.Энгельгардта — Настеньке. Отошли в сторону совсем недавние увлечения поэта Софьей, Анетой, Светланой, Магдалиной, о которых он писал: «И надо мной свои права вы не утратили с годами»

МурановМурановооПосле смерти генерала имение

Мураново, в котором тот проживал, перешло к Баратынским. Поэт, всегда стремившийся к уединению, писал своему другу И. В. Киреевскому:Приют, от светских посещенийНадежной дверью запертой,Но с благодарною душойОткрытый дружеству и девам вдохновений.Таковой я себе устрою рано или поздно и надеюсь, что ты меня в нем посетишь.И в 1841 году Баратынский приступил к постройке такого «приюта». К тому времени семейство Баратынских значительно выросло, у него уже были три сына и четыре дочери.

Осенью 1842 года семейство Баратынских поселяется в долгожданном новом доме, а в начале января 1843 года Баратынский с чувством удовлетворения пишет: «Слава Богу, дом хорош, очень тепел»

Но грустные нотки слышатся во многих последних произведениях поэта. Объявлен сумасшедшим Чаадаев, умер поэт и переводчик «Илиады» Гнедич, ушел из жизни Денис Давыдов, томились в изгнании В.Кюхельбекер и А.Бестужев, и, наконец — последний аккорд: не стало Дельвига и Пушкина! Страшной душевной болью отразилась смерть этих самых дорогих для Евгения людейНа его стихи известные

композиторы писали романсы, которые и по сей день популярны.

И все-таки есть и приятные минуты. Его стихи издаются, читаются. Публика их любит!

ЗавершениЗавершениее

В 1843 году поэт отправился с семейством за границу, посетил Германию, Францию и Италию. В Неаполе внезапно заболел и умер 29 июня 1844. Тело Баратынского было перевезено в Петербург и предано земле.Сочинения Баратынского в стихах и прозе изданы его сыновьями в 1869 и 1884 годах.

Весна, весна!Весна, весна!ДРЕВА - ДЕРЕВЬЯ

ОБНАЖЕНЫ - ГОЛЫЕ

ВЕТХИЙ - СТАРЫЙ

НЕЗРИМЫЙ - НЕВИДИМЫЙ

Подберите синонимы к словам: «шумный», «торжествующий».

Подберите антонимы к словам «шумный», «торжествующий».

грохочущий, гремучий

тихий

Подберите синонимы к словам:«лазурь»«взревев»

победоносный, радостный

грустный, скорбный

синевакрикнув

Где сладкий Где сладкий шёпот…шёпот…

Подберите синонимы к словам:«ропот»«бушует»

недовольствобесчинствует

Подберите антонимы к словам:«немеет»«кроет»

оживаетсрывает

Выразительное чтение стихотворений

Е.А. Баратынского