Нина Львовна Дорлиак: к 100-летию со дня рождения

Московская государственная консерваторияимени П. И. Чайковского

Нина Львовна Дорлиак(1908 – 1998)

К 100-летию со дня рождения

С. Т. Рихтер. Ниночка и Митя на Ржевском. Пастель.

(ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд частных коллекций).Печатается по изданию: Святослав Рихтер. О музыке. М., 2007

Москва – 2008

dorliak_obl.indd 1dorliak_obl.indd 1 28.10.2008 15:00:0028.10.2008 15:00:00


dorliak_1.indd 1dorliak_1.indd 1 28.10.2008 16:55:2428.10.2008 16:55:24

2

народная артистка России, профессорГ. А. Писаренко

«…В НИХ ВАШУ ДУШУ СЛЫШИМ МЫ»

Нина Дорлиак… Какое прекрасное имя в русском камерном искусстве! В ее пении волшебным образом соединялась тонкая, истинная музыкальность,

изысканная внутренняя культура, артистизм и душевное благородство. Что бы она ни пела – а ее обширный репертуар включал произведения русской и западной му-зыки разных эпох, – для каждого композитора она находила особые краски и непо-вторимый стиль исполнения.

Пленительное искусство этой певицы было созвучно поэтическим строкам Ф. Тютчева:

По всемогущему призывуСвет отделяется от тьмы,И мы не звуки – душу живу –В них вашу душу слышим мы…

На концерты Нины Львовны Дорлиак приходила замечательная публика: в зале можно было встретить и Н. П. Охлопкова, и Г. С. Уланову, и Д. Н. Журавлева, и арти-стов МХАТа, и профессоров консерватории, и, конечно же, студентов.

Нине Львовне удавалось сочетать напряженную разностороннюю творческую жизнь с заботами о доме, о своем муже – великом пианисте Святославе Рихтере, с вдохновенной педагогической работой, продолжавшейся более полувека в Москов-ской консерватории.

Все, кто учился в классе профессора Н. Л. Дорлиак, с волнением и благодарностью говорят о ней как о великом педагоге, определившем их дорогу в жизни и творчестве. Не словами, не объяснениями, а примером своей собственной жизни – на сцене, в консерватории, дома – она учила своих воспитанников служить искусству и отдавать ему себя без остатка.

В эти дни, когда мы отмечаем 100-летие Нины Львовны Дорлиак, на концерт в Ма-лый зал Московской консерватории съедутся ее ученики из разных городов России и стран мира – Германии, Японии, Эквадора.

А я, ее ученица с шестнадцати лет, с которой она так щедро делилась своим духов-ным опытом и профессиональными знаниями, хочу еще раз сказать:

«Нет слов, чтобы выразить мою любовь и благодарность к Нине Львовне Дорлиак – она сделала мою жизнь, и она всегда со мной!»


3

доктор искусствоведения, профессор А. С. Яковлева

ТАЛАНТ ГЛУБОКИЙ, СЕРДЕЧНЫЙ,

ИСТИННО РУССКИЙ

Имя Нины Львовны Дорлиак рож-дает воспоминания о неповтори-

мом, совершенном пении, о замечательном музыканте-художнике, прославившем рус-ское камерное исполнительство минувше-го века.

Почти три десятилетия выходила на кон-цертную эстраду Нина Дорлиак, ее глубокие интерпретации произведений различных школ, эпох и направлений были настоящими художественными откровениями.

Не менее яркой и плодотворной была пе-дагогическая деятельность Нины Львовны, составляющая неотъемлемую часть ее твор-ческой жизни. Свыше 60 лет посвятила она воспитанию молодого поколения певцов. И все эти годы были связаны с Московской консерваторией.

Талант, которым была одарена Нина Львов-на, — глубокий, сердечный, истинно рус-ский — развивался в лучших традициях оте-чественного искусства.

Нина Львовна родилась в музыкальной семье. Хотя ее отец не был профессиональным музы-кантом, но всей душой любил это искусство.

Фотография из ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера


4

Мама, Ксения Николаевна Дорлиак, страст-но поклонялась музыке, любовь к которой, казалось, не знала границ.

Окончив Петербургскую консерваторию по классу С. Н. Гладкой, она совершенство-валась под руководством Н. А. Ирецкой 1, воспитанницы выдающейся Г. Ниссен-Саломан. Успешно сложилась ее артистиче-ская судьба. К. Н. Дорлиак выступала на ве-дущих оперных сценах. Это и Мариинский театр Петербурга, и парижский «Гранд-Опера», и оперные театры Берлина, Праги, Шарлоттенбурга. Особенно хороши в ее ис-полнении были партии вагнеровской музы-кальной драмы: Брунгильда в «Валькирии», Елизавета в «Тангейзере», Эльза в «Лоэн-грине» нашли в певице неподражаемого интерпретатора. Замечательным вокально-сценическим мастерством отличались об-разы Татьяны и Аиды.

Оставив оперную сцену, Ксения Ни-колаевна стала преподавать в Петер-бургской (1914–1929), а позднее — с 1930 по 1945 (год ее кончины) занимала пост профессора сольного и камерного пения Московской консерватории. Из-вестнейшие исполнители и педагоги — ученики Ксении Николаевны: Е. Кругли-кова, Е. Шумилова, С. Хромченко, Т. Янко, Р. Альперт-Хасина обязаны своими твор-ческими достижениями замечательному

таланту их наставницы. В числе этого звездного ряда — Нина Львовна Дорлиак.Нина Львовна с юных лет была окружена музыкальными впечатлениями. Аккомпа-

нируя ученикам Ксении Николаевны, она входила в мир вокального исполнительства. Еще в Ленинграде она начинает обучаться пению в классе своей матери, а в 1933 бли-стательно оканчивает Московскую консерваторию. Ее имя заносится золотыми бук-вами на доску отличия.

Одаренность будущей выдающейся певицы проявилась уже в годы пребывания в Ленинградской консерватории, где на первом же экзамене ее отмечает А. К. Глазу-нов. Позднее, в спектакле Оперной студии Московской консерватории, выступлением Нины Дорлиак восхищается дирижировавший «Свадьбой Фигаро» немецкий музы-кант Георг Себастьян. «Я вдруг услышал в России настоящую моцартовскую Сюзан-ну», — воскликнул он.

1 Ирецкая Наталья Александровна (1845–1922) — русская певица (лирико-колоратурное сопрано) и пе-дагог. Окончив Петербургскую консерваторию, училась в Париже у П. Виардо-Гарсиа. Выступала с А. Г. Ру-бинштейном. Школа Ирецкой сыграла большую роль с русской вокальной педагогике. (прим. ред.)

Маленькая Нина на руках своего отца, Л. Дорлиака. Фотография с надписью: «Поздравляем нашу дорогую маму. 24 янв. 1911 г.»(Музей-квартира С. Т. Рихтера. Кабинет Н. Л. Дорлиак. Фотография из семейного аль-бома Дорлиак)


5

По завершении курса аспирантуры и двух лет совершенствования в «Meister-schule» Нина Львовна становится ассистентом Ксении Николаевны и ведет интенсивную кон-цертную деятельность. Унаследовав от матери любовь к камерному музицированию, она с энтузиазмом изучает мировую вокальную литературу. Впоследствии репертуар мастера поражал широтой и многоцветием пристрастий: разные эпохи и стили, во-кальная классика национальных композиторских школ.

Первые же концертные выступления певицы отмечены многочисленными и пози-тивными откликами прессы. В чем же был секрет и сила воздействия искусства Нины Дорлиак — певицы, дарованию которой были свойственны в равной степени и мяг-кая задушевность, и лирический пафос, и спокойная созерцательность, и удивительная эмоциональная отзывчивость?! В потоке рецензий на ее концерты, характеризуя голос певицы, их авторы были единодушны. Они подмечали поразительное богатство дина-мики звука, чистоту и чарующий юной свежестью тембр, и тончайшее управление го-лосом, не отличавшимся большой силой. А художественность исполнения своей муд-рой человечностью всегда вызывала глубочайший отклик в душе слушателей, как это происходит с высокопоэтическими явлениями в искусстве, с произведениями непре-ходящей ценности. В одном из откликов на концерт Н. Дорлиак читаем: «Есть пев-цы, которые служат своему голосу. Есть другие, чей голос служит им для выражения музыки, внутреннего мира человека, для воздействия не только на слух, но и на душу слушателя. Нина Дорлиак принадлежит ко вторым. Она поет для музыки, которую понимает и чувствует верно и тонко. Мастерски владея своим привлекательным, хотя и небогатым по тембру голосом, она проникает им в сердце слушателя, заставляет по-следнее вибрировать, трепетно откликаться на каждый изгиб музыки, на каждый от-тенок чувства, запечатленный в песнях и романсах великих композиторов. При этом

Нина Дорлиак (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера)

Святослав Рихтер


6

она, как большой музыкант, не дает исполнению распасться на частности, с художе-ственной строгостью объединяет их вокруг эмоционального „ядра“ сочинения» 2.

Тонкий и умный интерпретатор, Нина Львовна стремилась глубоко проникнуть в музыкально-поэтический замысел авторов. Отмечали проникновенно-реалисти-ческое исполнение Н. Дорлиак в ансамбле с С. Рихтером песен Мусоргского.

Природа щедро одарила певицу не только мягким, гибким голосом, но и выдаю-щимся художественным дарованием. Нина Львовна была одной из тех немногих певиц, которым счастливо удавалось сочетать в своем исполнении выразительность

2 Н. Дорлиак и С. Рихтер//Советская музыка. 1957 № 5. С. 164.

Н. Л. Дорлиак и С. Т. Рихтер. Малый зал Московской консерватории.

Заслуженная артистка РСФСР, профессор Нина ДОРЛИАК Народный артист РСФСР Святослав РИХТЕР

5 ноября 1958 года. Москва. Малый зал консерватории.В программе:

1 отделение

Брамс Под дождем — Песня девушки — На кладбище — Былая любовь — О, милые

щечки — Воскресный день — Смерть – это холодная ночь — Колыбельная

2 отделение

Мусоргский По-над Доном сад цветет — Сиротка;

Цикл «Детская»: С няней — В углу — Жук — С куклой — Поехал на палочке — Кот Матрос


7

звука, пластику текста, с безупречной фразировкой. Создавалось впечатление, что сам голос является источником тепла и искренности, а исключительная музыкальность сквозила в каждом звуке, наделенном драгоценными живыми интонациями.

Всегда перед слушателями представал живой человек с охватившим его душевным порывом. Когда звучали песни Шуберта или Грига, Моцарта или Брамса, музыка ста-ринных итальянских мастеров или Баха, романсы Чайковского, Рахманинова, Му-соргского или Глинки и, наконец, произведения современных авторов, в исполнении Н. Л. Дорлиак представал весь широчайший спектр человеческих чувств и поэтических идеалов той или иной эпохи.

Избранные концертные программы Нины ДОРЛИАК и Святослава РИХТЕРА

22 марта 1955 года. Москва. Малый зал консерватории.В программе — Шуберт

1 отделение:Жалоба пастуха — Стой! — Первая утрата — Возлюбленная пишет — Посол любви — У моря — Голубиная почта — Вторая песня Зюлейки

2 отделение:Путевой столб — Зюлейка — Засохшие цветы — Весенний сон — Третья песнь

арфиста — Серенада — Сын муз

22 сентября 1956 года. Москва. Малый зал консерватории.В программе 1 отделение:

Моцарт — Фиалка — Старушка — Тоска по весне Шуман — Интермеццо — Гирляндой из мирт — Желание — Орешина —

На взморье вечером Лист — Лорелея

2 отделение:Прокофьев — Память о солнце — Заклинание воды и огня —

В твою светлицу — Болтунья Дебюсси — Карусель — Фантоши

Равель — Пять греческих песен

15 февраля 1957 года. Москва. Малый зал консерватории.В программе:

1 отделение Глинка

Ах, когда б я прежде знала — Кто она и где она — Венецианская ночь — Люблю тебя, милая роза — Как сладко с тобою мне быть — Не искушай — Финский залив

2 отделение Чайковский

Уж гасли в комнатах огни — Канарейка — Я вам не нравлюсь — Ни слова, о друг мой — Снова, как прежде, один — Колыбельная песня — В эту лунную ночь —

Растворил я окно — Погоди


8

Значительным событием музыкальной жизни Москвы стало исполнение в январе 1955 года вокального цикла Д. Шостаковича «Из еврейской народной поэзии». Ан-самблю в составе Н. Дорлиак, З. Долухановой и А. Масленникова аккомпанировал сам автор — Дмитрий Дмитриевич Шостакович.

Блистательный музыкант, Нина Львовна Дорлиак создала галерею незабываемых вокально-сценических образов, ставших эталонными в исполнительском искусстве. В разные периоды ее творческого пути единомышленниками и участниками концер-тов были замечательные музыканты, с которыми у певицы складывался поистине вы-сокохудожественный ансамбль. Это и Нина Мусинян и Вера Шубина — преданный друг и помощник Ксении Николаевны в работе с учениками, известные музыканты Василий Нечаев, Абрам Дьяков, Борис Абрамович. В некоторых программах участво-вали М. И. Гринберг, М. В. Юдина, А. Б. Гольденвейзер и К. Н. Игумнов. Часто выступала Нина Львовна в органных вечерах и с А. Ф. Гедике, исполняя старинные арии в сопро-вождении органа или собственные сочинения Александра Фёдоровича.

В 1945 году Нина Львовна Дорлиак начала выступать в ансамбле со Святославом Теофиловичем Рихтером. Концертные программы охватывали широчайший реперту-ар: произведения зарубежной классики (Моцарт, Шуберт, Шуман, Брамс, Григ, Лист, Бизе, Дебюсси, Равель), сочинения русских композиторов от романсовой лирики «ди-летантов» и Глинки до Мясковского, Прокофьева и Шостаковича.

«Насколько вырастает художественная значимость концерта вокалиста, когда фор-тепианную партию исполняет такой замечательный музыкант! Насколько выигры-вает певица, опирающаяся на такую мощную поддержку пианиста! Большой успех вечера в равной доле делят певица Нина Дорлиак и пианист Святослав Рихтер» 3, — пишет рецензент. И еще: «Что касается аккомпанемента Рихтера, то его не было. Не было «аккомпанемента» — в том смысле, в котором мы обычно употребляем это слово. Было совместное художественное исполнение — в духе традиции Глинки, Мусоргского, Блуменфельда, Рахманинова, Бихтера. Звучание фортепиано бережно,

3 На концерте Н. Дорлиак и С. Рихтера//Советская музыка. 1949 № 5. С. 86.

А. Б. Дьяков М. И. Гринберг А. Б. Гольденвейзер


9

«… В четверг был такой чудесный концерт Рихтера с Дорлиак (он толь-ко «аккомпанировал»), что всю ночь не смог глаз сомкнуть от волнения и радости».

Г. Г. Нейгауз 41

«… В авторском концерте Прокофьева в 1945 году <…> было также мое первое совместное выступление с Ниной Дорлиак, певшей «Ахматовский цикл».

Вечер получился густой. <…> В конце я исполнял Шестую сонату.В общем, сочинения Сергея Сергеевича звучали в концертах непрерывно. Нель-

зя было представить музыкальную жизнь Москвы без его музыки. Прокофьев работал неутомимо. Он, можно сказать, неутомимо пополнял сокровищни-цу новейшей классики».

С. Т. Рихтер 52

«… Наступил 1948 год. Лично мне непонятно отношение к творчеству Про-кофьева в этот период.

На 28 января 1948 года был объявлен мой совместный концерт с Ниной Дор-лиак (программа — Римский-Корсаков, Прокофьев). В этом концерте было все удачно: программа, исполнение…

Это был большой успех Сергея Сергеевича. Его вызывали, он вышел на эстра-ду, благодарил Нину Дорлиак и сказал, улыбаясь: «Спасибо, что вы оживили моих покойников!».

С. Т. Рихтер 63

4 Г. Г. Нейгауз. Письмо Л. А. Погосовой от 12.10.1947//Генрих Нейгауз. Воспоминания. Письма. Материалы/Составитель Е. Р. Рихтер. М., 1992. С. 222.

5 Бруно Монсежон. Рихтер. Диалоги. Дневники. М., 2003. С. 77.6 Там же. С. 78.

На концерте Нины Дорлиак и Святослава Рихтера (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуется впервые.


10

Вокальная кафедра Московской консерватории. Н. Л. Дорлиак — в первом ряду, вто-рая справа (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуется впервые

таинственной и прозрачной тканью окутывало голос певицы, сообщая ему неизъяс-нимую прелесть» 7.4.

Около двух десятилетий выступал этот уникальный творческий дуэт. Во время зару-бежных гастролей или поездок по городам и республикам СССР артисты имели неиз-менный и ошеломляющий успех.

Интенсивная исполнительская деятельность Н. Л. Дорлиак протекала параллельно с педагогической работой в Московской консерватории. В области вокальной педа-гогики Нина Львовна была продолжателем принципов воспитания молодого певца, заложенных, прежде всего, К. Н. Дорлиак, у которой вначале работала ассистентом. Вскоре, возглавив класс сольного пения, Нина Львовна увлеченно занимается педаго-гической деятельностью. И уже в 1947 году ей присваивается звание профессора.

Лучшие качества Нины Львовны — музыканта и человека нашли воплощение в ее практической педагогике, которой она отдавала много душевных сил, становясь для ученика истинным другом и наставником. Щедро делясь с молодыми музыкантами секретами своего мастерства, Нина Львовна учила естественности и правдивости вы-ражения чувств, умению глубоко проникать в стиль и замысел композитора, внушала бережное и трепетное отношение к музыке, воспитывала стремление к художествен-ному совершенству. Педагогическая деятельность профессора Н. Л. Дорлиак оставила яркий след в истории русского певческого искусства. Ее вокальная школа получила заслуженное признание. Воспитанники Нины Львовны — народные артисты СССР и РСФСР, заслуженные артисты России, лауреаты международных и российских кон-курсов, видные концертные исполнители. Многие из них преподают в высших и сред-них музыкальных учебных заведениях. Среди выпускников класса Нины Львовны

7 Советская музыка. 1957 № 5. С. 164


11

Класс сольного пения Н. Л. Дорлиак. 1946. (ГЦММК им. М. И. Глинки)

Н. Л. Дорлиак (первая справа) на заседании кафедры сольного пения Московской кон-серватории. 1965 (ГЦММК им. М. И. Глинки)


12

В классе сольного пения (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуется впервые

Мастер-класс в Мюнхене.(ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуется впервые


13

Дорлиак — А. Ильина, А. Аблабердыева, Е. Брылева, Э. Курмангалиев, Л. Мельникова, А. Науменко, Т. Тугаринова, Б. Парра и многие другие.

Художественно-педагогические заветы Н. Л. Дорлиак продолжает ее учени-ца — народная артистка России, профессор Московской консерватории Галина Алексеевна Писаренко, творчество которой, как живая нить, связывает и приу-множает драгоценные традиции, унаследованные у выдающегося художника — Нины Львовны Дорлиак.

Народная артистка СССР Нина Львовна Дорлиак была широко известна своей музыкально-общественной деятельностью. Жюри престижнейших конкурсов, почет-ные международные награды, многочисленные мастер-классы сопровождали творче-ский путь великого музыканта до последних дней.

Как весь облик Нины Львовны, столь же прекрасна и гармонична была ее творче-ская жизнь, наполненная незабываемыми встречами, художественными исканиями и свершениями.

Галина Писаренко. Студенческие годы.(ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера).

Галина Писаренко. 1981


14

профессор К. Х. Аджемов

ПЕВЕЦ — В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ПОЭТ! 1

Впервые я услышал Нину Львовну Дор-лиак весной 1934 года в Малом зале

Московской консерватории. Она пела ро-мансы Даргомыжского.

«Тонкое исполнение, — шепнула сидевшая впереди меня профессор пения Елизавета Фёдоровна Петренко. — Она все понимает, школа-то какая».

Пение Нины Дорлиак овеяло меня в тот вечер душевным теплом. Глубокая, проник-новенная музыкальность, строгая простота экспрессии, неразрывное единство вокаль-ной линии и слова; при этом небольшой го-лос, не завораживающий bel canto либо осо-бым обаянием тембра. Но какое поэтичное искусство!

Так я стал поклонником певицы и старался не пропускать ее концертов.

Камерные вечера Нины Дорлиак — одна из увлекательных страниц в истории со-ветского исполнительского искусства на протяжении более трех десятилетий.Мои впечатления о ее творчестве связаны с музыкальной жизнью Москвы. Здесь во всю ширь развернулся талант камерной певицы, сформировалось мастерство артистки и пе-дагога, продолжающего традиции вокальной школы ее матери — профессора Ксении Ни-колаевны Дорлиак.

1 К. Х. Аджемов. Певец — в первую очередь поэт!//Советская музыка. 1983 № 9. С. 64–68. Приводится в сокращении.

Фотография из ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера. Публикуется впервые


15

Переехав из Ленинграда в Москву в самом на-чале 1930-х годов, Ксения Николаевна Дорлиак со своими детьми Ниной и Дмитрием, ставшим одним из многообещавших молодых артистов театра имени Е. Б. Вахтангова, поселилась в старом доме на Арбате. В этом же доме про-текали и мои дни, там мы и познакомились.

Несколько лет спустя, в 1938 году, со-всем молодым скончался Дмитрий Дорли-ак. Огромное горе, выпавшее на долю семьи, не сломило Ксению Николаевну. Как будто еще деятельнее стала ее жизнь в Московской консерватории — и в своем вокальном клас-се, и в Оперной студии, организованной еще в 1933 году при непосредственном ее уча-стии. В спектаклях студии первых сезонов успешно выступала и Нина Львовна, к тому времени окончившая консерваторию по клас-су своей матери. Она проявила чудесный та-лант актрисы — в особенности в парти-ях Сюзанны («Свадьба Фигаро» Моцарта) и Мими («Богема» Пуччини).

Ксения Николаевна Дорлиак

Дмитрий Дорлиак Нина Дорлиак

Все фото на странице из Музея-квартиры С. Т. Рихтера. Кабинет Н. Л. Дорлиак.


16

Константин Христофорович

Аджемов. Начало 1930-х годов.

Группа артистов после спектакля Оперной студии консерватории. В 1 ряду, в центре — Нина Львовна Дорлиак.(ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера.)Публикуется впервые

Педагоги Оперной студии Московской консерватории. В 1 ряду, в центре — Ксения Нико-лаевна Дорлиак. (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера.) Публикуется впервые


17

Вспоминаются концерты Нины Львовны Дорлиак. «Дилетанты» (так называли тог-да Булахова, Варламова, Гурилёва) и Шуберт, Чайковский и Рахманинов, Бизе, Делиб и Дебюсси, советские авторы. Все новые и новые программы, все ширившаяся ауди-тория любителей камерной вокальной музыки, желавшая слушать Нину Дорлиак. От матери усвоила она мысль о том, сколь большое значение для певца имеет твор-ческий контакт с хорошими пианистами. Нина Львовна долгое время выступала со-вместно с воспитанницей игумновской школы Н. Мусинян. Ансамбль артисток был превосходен!

Запомнился один концерт Нины Львовны в ансамбле с работавшим в ту пору ди-рижером Георгом Себастьяном, выступившим на этот раз в качестве концертмейсте-ра. Звучали Брамс и Шуберт. Пылкий Себастьян-пианист не произвел столь сильного впечатления, как за пультом (Москва была покорена тогда блестяще проведенным циклом моцартовских опер). А Нина Львовна пела стильно, не поддаваясь чрезмер-ной экспансивности Себастьяна, и была словно одна. Ансамбль певицы и дирижера не продолжился в дальнейшем.

Талантом артистки заинтересовался А. Гедике. Вспоминаю, с каким увлечением он перекладывал и регистровал некоторые романсы и песни из ее репертуара. «Голос, быть может, не покоряет сам по себе и ограничен по силе, но умение владеть им вели-ко. А душа-то какая музыкальная у Нины», — не раз говаривал Гедике нам — учени-кам в его классе камерного ансамбля.

…Вот она выходит на эстраду Большого зала. По виду нежная и хрупкая женская фигурка. Но полная волевой устремленности и артистической силы. Звучат арии и песни Баха. В другой раз — Листа («Лорелея», «Как дух Лауры»), Грига (песни Соль-вейг из «Пер Гюнта»). Я воспринимал это исполнение Дорлиак как чудо поэзии. Ее голос в слиянии с органом словно преображался. Звучание наполняло зал. Дыхание

Александр Фёдорович Гедике. Начало 1950-х


18

широкое, бескрайнее. Каждое слово, каждая интонация прочувствованны. И столько настроения (в особенности в песнях Листа, при исполнении которых артистка прони-кала, казалось, в самую сердцевину романтического искусства). Александр Фёдорович гордился успехом Нины Львовны и как-то сказал мне: «А ведь, знаешь, я подбираю специальные регистры именно для ее голоса».

Не раз участвовала Нина Львовна в авторских вечерах А. Гедике, пела его романсы, обработки русских песен в сопровождении трио, а в более поздние годы явилась пер-вой исполнительницей фрагментов из его оперы «Макбет» (по Шекспиру). До сих пор помню сильное звучание Сцены галлюцинации леди Макбет.

Нельзя не отметить неизменно талантливого исполнения Ниной Львовной новых сочи-нений советской музыки. Романсы и песни С. Прокофьева, Н. Мясковского, В. Шебалина, М. Гнесина, Ю. Шапорина, В. Нечаева, В. Власова, М. Мильмана и многих других авторов по-падали к Нине Львовне нередко сразу же из-под пера композитора и обретали в ее лице вдохновенного интерпретатора. К счастью, запись сохранила такие исполнительские ше-девры Н. Дорлиак в области советской классики, как «Гадкий утенок» С. Прокофьева (со-вместно с С. Рихтером) и цикл Д. Шостаковича «Из еврейской народной поэзии».

7 июля 1938 года Нине Львовне исполнилось 30 лет. Она была так хороша со-бой! Невысокая, изящного сложения. Выразительное лицо — тонкое, как камея, — привлекало правильными чертами, в особенности же теплым сиянием глаз. За-думчивость, живой ум, а то и шаловливость отражались на этом лице. Была в ней и изысканность, грациозность, родственная знакомым женским образам француз-ской литературы.


19

Повседневно встречаясь с Ниной, я заме-чал ее неизменное внимание к своему туа-лету. Выделяясь среди сверстниц духовно, она и внешним обликом отличалась от дру-гих. Причем никогда не была склонна к вы-чурности, броскости, предпочитая во всем простоту и хороший вкус. Запомнилось ее нарядное и строгое эстрадное платье — из черного тюля и кружев с расшитой золо-том накидкой поверх него.

…22 июня 1941 года. Первые сообщения по радио о начавшихся военных действиях. Мы живем все в том же доме на Арбате. За-хожу к Ксении Николаевне и Нине. Они, как и я, настроены тревожно. Слышу спо-койную речь Ксении Николаевны: «Дру-зья, наберемся надолго терпения и воли, нужно верить в победу». Простые эти слова были сказаны с глубокой значительностью. Впоследствии, в трудные дни и месяцы Ве-ликой Отечественной войны я не раз их вспоминал. Жизнь привела меня к тому времени в Музыкальную редакцию Все-союзного радио — в те годы это был один из форпостов советской музыкальной культуры. Ксения Николаевна и Нина осенью 1941 года вместе с группой деятелей театрального и музыкального искусства были эвакуированы из Москвы — сначала в Нальчик, а затем в Тбилиси.

Открываю папку, в которой хранятся письма друзей. Вот строки писем Нины Львов-ны Дорлиак ко мне из Тбилиси:

1. XII. 41 года …Жизнь моя заключается, главным образом, в том, что опекаю своих дорогих маму

и Митюлю, стараюсь сделать все, чтоб им легче было жить. Мама жестоко тоскует.…В Нальчике, живя в гостинице, много общались с людьми, «ходили по номерам»,

в Тифлисе же живем на частной квартире и редко выходим по вечерам. Очень сдру-жились с Рыжовой, <…>, я лично сблизилась с Книппер и ее приятельницей Баклано-вой. Часто встречаемся в концертах с Качаловым, Тархановым, Масалитиновой. Мно-го, очень много новых впечатлений от людей, от их отношения к жизни, к искусству.

…Ольга Леонардовна ведет себя изумительно благородно, и вообще она ч'удная. Про-кофьев написал уже половину оперы «Война и мир». Жена его очень мила, необыкновен-но влюблена в него и трогательно заботится о нем… Это гениальный мастер… Жду писем.

Нина Дорлиак.

22. I. 42 г.…Был мой концерт, пополам с Игумновым. Я на редкость хорошо, очень хорошо

пела (Шуман, Хьерульф, Сибелиус, Григ, Бизе, Делиб) и у меня было такое цветущее состояние души.

Фотография из ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера. Публикуется впервые


20

Мы по-прежнему стремимся домой. Вы молодец, какой счастливый, что работаете много и плодотворно, и интересно…

19. III. 42 г.…Уже 7 месяцев разлуки, а сколько еще впереди? Я вернулась только что с 3-й

лекции-концерта, ну, конечно, у меня это концерты просто. Сегодня пела совет-ских. Как мне жаль, что Вы не слушаете меня, Костя. Как мне было бы интересно Ваше ощущение от теперешнего моего пения. Сегодня было горячее, глубокое, я сама чувствовала…

17. IV. 42 г.Костя, милый, как я Вам благодарна за Ваши открытки. Вы не представляете

себе, что значит для нас час, в который приходит почтальон. Я начинаю делать все машинально и только прислушиваюсь все к звонку. На каждый звонок лечу с прыткостью 10-летней девочки и сердцебиением 16-летней.

Завтра Константин Николаевич играет Klavierabend (Бетховен — Лист), сегодня мне сообщили, что мой Abend 25-го. Сумасшедший народ! За 8 дней предупреждать пе-вицу. Не занимаюсь совершенно, но когда пою — получается все, что задумываю. Напи-шите, как Вы мыслите себе: увидимся ли? Когда? Москва родная, милая, дорогой Арбат!

16. VII. 42 г.…С участью нашей я примирилась: что будет — то будет. Суждено нам вернуться до-

мой, в мучительно дорогой город, суждено нам встретиться с близкими сердцу и мыс-лями — встретимся; если нет — то не в нас сейчас дело; наши желания, наши чув-ства — это маленькое зернышко в пучине моря. Форсировать события нам не нужно. Мы сделали все, чтобы вернуться — не вышло; остальное — не в нашей власти. <…> Перечитываю «Бесов»…

Ваша Нина Дорлиак

Наступил, наконец, день, когда Ксения Николаевна и Нина возвратились в Москву. Включившись в работу, они принимали нередко мои редакторские предложения уча-ствовать в передачах Всесоюзного радио. <…>

Камерные вечера Нины Львовны в Малом зале консерватории демонстрировали все новые высоты мастерства. Смело расширяла артистка привычный репертуар. Безупречная точность интонации, кристальная чистота звучания (впрочем, присущая Дорлиак и в первые годы ее концертирования), легкость звуковедения, хорошая ар-тикуляция позволили Нине Львовне блистательно исполнять целый цикл романсов и песен Моцарта. Это было ново в концертной жизни Москвы тех лет. Когда многие годы спустя я слушал Моцарта в исполнении таких артисток, как Э. Шварцкопф или А. Л. Ротенбергер, вспоминались открытия вокального камерного Моцарта Н. Дорли-ак, а позднее З. Долухановой.

Пела Нина и Бетховена, особенно совершенно по звучанию и характеру — Шу-берта и Шумана (отдельные песни, циклы). Как-то, уже в более поздние годы, мне довелось откликнуться на шубертовский вечер Н. Дорлиак и С. Рихтера краткой рецензией в газете «Вечерняя Москва». Николай Семенович Голованов, встретившись со мной несколько дней спустя, сказал: «Хорошо, что Вы написали, Константин Хри-стофорович. Это талантливые люди, а Нина — певица-художник». <…>

В одном из этих вечеров прозвучал, помню, «Вокализ» Рахманинова. В боковой ложе Большого зала консерватории сидели А. Нежданова и Н. Голованов. Я сильно


21

волновался за Нину, представляя себе ответственность ее выступления в присутствии Антонины Васильевны, которой Рахманинов посвятил свой «Вокализ». К тому же Александр Фёдорович аккомпанировал в тот вечер в замедленном темпе. Солистке было явно трудно петь, хотя она с честью вокализировала. Предельная напряженность Нины уступила затем место привычной обаятельно-поэтичной передаче песни Соль-вейг… Успех был как всегда велик.

Несколько лет спустя мне довелось присутствовать на камерном вечере певицы в Малом зале Московской консерватории, посвященном Гуго Вольфу. В партере я увидел двух grandes dames Большого театра — А. Нежданову и К. Держинскую. Знаменитые артистки внимательно слушали, разглядывая Нину в лорнеты, а после концерта горячо аплодировали. Так с годами ее искусство завоевало признание са-мых строгих ценителей. <…>

Чайковский… Нина пела многие его романсы с той искренностью и силой экспрессии, которые оставляли глубокое впечатление. На эстраде воцарялась «жизнь человеческого духа». До самых отдаленных рядов переполненного зала неслось каждое слово в его му-зыкальном выражении. Удавалось артистке выявлять и второй план, психологизм соз-даний Чайковского, вносить свою интерпретацию, трепет и силу больших чувств. Чаще всего это были лирические переживания и состояния, к примеру, романс «Погоди» или «Колыбельная в бурю», или серенада «О, дитя». Патетика же иных опусов Чайковского в передаче Нины не довлела над лиризмом. А Мусоргский (в особенности «Детская» и «По-над Доном сад цветет»), а Римский-Корсаков и Балакирев! <…>

…Встречаю Нину после выступлений. Радостная, полная удовлетворения утомлен-ность художника, все более утверждавшегося в том артистическом состоянии, о кото-ром некогда писала певица Дезире Арто де Падилья: «… она умна, у нее дар пения, она верит в то, что делает».<…>

…Осенью 1944 года в вокальной группе Всесоюзного радио был объявлен конкурс на замещение вакантных мест. По предложению Дмитрия Борисовича Кабалевского, возглавлявшего в тот период музыкальное радиовещание, в жюри конкурса были при-глашены три больших мастера: В. Барсова, К. Держинская и К. Дорлиак. В перерыве между конкурсными прослушиваниями мы свиделись с Ксенией Николаевной. <…> Она сказала в тот день, что плохо себя чувствует, что работает через силу, что не хо-чет сдаваться. Ксения Николаевна умела скрыть свое состояние от посторонних глаз, сохраняя горделивость осанки и волевую энергию речи, движений, поступков. Но ее печальная интонация встревожила мою душу. Болезнь сердца прогрессировала.

…8 марта 1945 года дорогой, глубокочтимой Ксении Николаевны не стало. <…> Год спустя 7 июля в день рождения Нины я послал ей письмо с поздравлением

и воспоминаниями о Ксении Николаевне. Нина ответила мне тут же: Спасибо Вам, мой дорогой Костя. …Вы всегда чувствовали и любили мою прекрас-

ную маму — я благодарю Вас за это всем сердцем.…А сегодня я видела ее во сне: мамочка занималась со мной, и я свободно и легко

пела арию Царевны–Лебедь, и моя мамочка была довольна мной.О, если б она была со мной!

Спасибо. Ваша Нина.

…Прошло время. Нина Львовна Дорлиак соединила свою жизнь со Святославом Те-офиловичем Рихтером — выдающейся, богато одаренной натурой, «пианистом века».

Началась долгая и прекрасная пора жизни и деятельности артистки, принесшая мировое признание ее имени, ее искусству.


22

ГАСТРОЛИ В БУДАПЕШТЕ

В феврале-марте 1958 года состоя-лись концерты Святослава Рихтера

и Нины Дорлиак в Венгрии, Болгарии и Ру-мынии. Рихтер выступал с сольными концер-тами и в камерных вокальных вечерах в ан-самбле с Н. Дорлиак. Выступления артистов вызвали множество восторженных откликов прессы. «…Нина Дорлиак — выдающийся мастер и тонкий художник, — писал рецен-зент газеты “Эшти Хирлап” от 14 февраля 1958 года. — Ее приятное сопрано увлекает слушателей не своей силой или широтой ди-апазона, но редкой музыкальностью, благо-родным вкусом, тонким чувством стиля…» 1

1 Зарубежные концерты С. Рихтера и Н. Дорлиак//Советская музыка. 1958 № 6. С. 190–191


23

Фотографии концертов в Будапеште хранятся в ГМИИ им. А. С. Пушкина. (Фонд С. Т. Рихтера).Публикуются впервые.


24

Н. Л. Дорлиак

О РАБОТЕ НАД ЦИКЛОМ

«ИЗ ЕВРЕЙСКОЙ НАРОДНОЙ ПОЭЗИИ» 1

Мое знакомство с Дмитрием Дми-триевичем Шостаковичем началось

в детские годы в Ленинграде, где мы родились и жили. До поступления в класс Леонида Вла-димировича Николаева Дмитрий Дмитрие-вич занимался у преподавателя Александры Александровны Розановой, у которой за-нималась и я. До того как мне исполнилось четырнадцать лет, предполагалось, что я буду пианисткой, но показательный вечер класса А. А. Розановой, составленный частью из про-изведений Майкапара, которые я играла, ока-зался роковым для моей пианистической ка-рьеры. Я забыла, остановилась, начала снова, снова забыла и со слезами убежала с эстрады. После этого случая я уговорила свою маму разрешить мне бросить профессиональные занятия по роялю.

На этом же вечере замечательно играл Дми-трий Дмитриевич — худенький, бледный маль-чик. И с того самого вечера я начала питать к Дмитрию Дмитриевичу восхищение, которое, чем дальше, тем становилось глубже и острее.

1 Воспоминания Н. Л. Дорлиак (публикация и ком-ментарии О. Дигонской) печатаются по книге: Шоста-кович. Между мгновением и вечностью. Документы. Материалы. Статьи./Ред.-сост. Л. Г. Ковнацкая. С.-Пб., 2000. С. 448–461. Приводятся в сокращении.


25

Не было ни одного сочинения Шостаковича, которое меня не волновало бы, не по-трясало бы до глубины всего существа. Пожалуй, только к одному я равнодушна: к ци-клу на слова Долматовского.

В сезонах 1946/47 и 1947/48 годов Дмитрий Дмитриевич стал бывать на моих концертах, всякий раз своим присутствием нагоняя на меня страх: я очень его всегда боялась. На одном из шубертовских Liederabend’ов Дмитрий Дмитриевич зашел в ар-тистическую и долго взволнованно говорил, что было для меня неожиданно и необык-новенно радостно. Вскоре после этого Дмитрий Дмитриевич позвонил по телефону и попросил встретиться, так как хотел показать только что законченный вокальный цикл. Излишне говорить, что мы с Рихтером в назначенный день ожидали его прихода с большим волнением. Дмитрий Дмитриевич, войдя, почти сразу сел за рояль и, прочтя сначала тексты всех одиннадцати песен, проиграл их одну за другой. Впечатление было потрясающее: сила драматизма, выразительность интонаций поразили и ошеломили нас. Дмитрий Дмитриевич сам был взволнован; мы попросили сыграть еще раз. И вот он предложил мне выучить партию сопрано и подыскать тенора и меццо-сопрано.

Работа над этим циклом была необыкновенно увлекательной, и долгое время я была поглощена только этим сочинением. Я пригласила Тамару Фёдоровну Янко и Николая Николаевича Белугина 2, и мы стали яростно репетировать — сначала без

2 Н. Н. Белугин (1863–1973) пел в Оперной студии им. К. С. Станиславского, затем в Опер-ном театре им. К. С. Станиславского, а позднее — в Музыкальном театре им. К. С. Станиславско-го и Вл. И. Немировича-Данченко.

Нина Дорлиак (ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуется впервые.

Митя Шостакович. Начало 1920-х годов.(ГЦММК им. М. И. Глинки)


26

Дмитрия Дмитриевича. Придя к нему первый раз на репетицию, волновались, как студенты. Дмитрий Дмитриевич репетировал — нельзя сказать «занимался» — нерв-но и был неровен в темпах: почти каждый раз при повторении темпы бывали другие и часто не соответствовали указанным в нотах. Дмитрию Дмитриевичу этот цикл был, видимо, очень дорог и волновал его всегда, не только вначале, но и на всех последую-щих репетициях и на всех концертах — всегда. <…>

Странная черта была у Дмитрия Дмитриевича: по лицу его я видела, как он стра-дал, когда получалось плохо, но говорить об этом почти никогда не решался. «По-вторим еще раз» — это самая осуждающая фраза. Вот эта деликатность Дмитрия Дмитриевича делала работу очень напряженной и трудной, потому что мы слыша-ли недочеты и говорили о них Дмитрию Дмитриевичу, а он либо отмалчивался, либо по нашей просьбе повторял — но не те фразы, которые не выходили, а опять с на-чала до конца. После каждой спетой песни обычно говорил: «Очень хорошо, очень хорошо» — и начинал без предупреждения следующий номер. Наиболее сложные номера в цикле — это «Брошенный отец» (дуэт меццо-сопрано и тенора) и оба трио (трагическое и комическое).

Выучив наизусть, мы спели цикл в первый раз «публично» в квартире Дмитрия Дмитриевича. Было человек десять приглашенных — композиторы и музыковеды. Цикл произвел сильнейшее впечатление. <…> После этого показа работа над циклом прекратилась и возобновилась лишь через несколько лет. Дмитрий Дмитриевич захо-тел исполнить цикл в день своего рождения — 25 сентября, опять же у себя дома. Он не хотел еще обнародовать это произведение.

Я получила открытку от Шостаковича, датированную 4 сентября 1950 года, из Ле-нинграда: «Дорогая Нина Львовна, шлю Вам из Ленинграда привет и лучшие поже-лания, а также обращаюсь к Вам с просьбой. Дело вот в чем: 25 сентября будет день моего рождения, и я Вас очень прошу вместе со Святославом Теофиловичем посетить меня в этот день в 8 ч. вечера. Но это еще не все. Мне очень хочется просить Вас, а также Тамару Фёдоровну Янко и Николая Николаевича Белугина спеть у меня мои песни, которые вы некогда разучили и пели. Если это будет нетрудно, то попросите их, и я прошу Вас сделать мне такой подарок…»

Не помню сейчас, по какой причине, но мы оказались без тенора. Т. Ф. Янко по-советовала обратиться к Щавинскому 3. <…> Я почувствовала, что Дмитрию Дми-триевичу в исполнении Щавинского мешает излишняя сентиментальная «рас-певность» [в плохом смысле слова]. Необычайно деликатно, намеками старался Дмитрий Дмитриевич дать понять об этом артисту, наводя его на верное воспро-изведение образа. Отличительной чертой исполнительства Дмитрия Дмитриеви-ча является полное отсутствие чувствительности, сентиментальности — этих черт в исполнении он не терпел.

Щавинский вскоре осознал ошибочность своей интерпретации и влился в ансамбль. Я думаю, что редко можно встретить такую единую увлеченность в работе, какая была у всех исполнителей, принимавших участие в этом цикле.

В 1950 году 25 сентября при большом количестве людей был исполнен цикл у Дми-трия Дмитриевича дома. Исполняли его дважды.

3 Мечислав Мечиславович Щавинский в 50-е годы пел в Музыкальном театре им. К. С. Станислав-ского и был сценическим партнером Т. Ф. Янко.


27

25 сентября 1950 года я приехал по приглашению Дмитрия Дмитриевича в Москву на день его рождения. Во время ужина я сидел рядом с Самуилом Яковлевичем Мар-шаком. <…> Вершиной вечера было исполнение в кабинете Дмитрия Дмитриевича его цикла «Из еврейской народной поэзии». <…> Впечатление было грандиозным. С. Я. Маршак со слезами на глазах говорил мне, что этот цикл равен Шекспиру и что он напрасно высказывал [ранее] недовольство работой переводчиков, так как му-зыка окрылила и подняла на громадную высоту тексты стихов.

И. Гликман 4

Ленинградская премьера цикла Д. Шостаковича «Из еврейской народной поэзии».

15 января 1955 года состоялась долгожданная премьера «Еврейских песен» в Малом зале филармонии. Шостакович — красивый, во фраке — исполнял фортепианную партию, пели: Нина Дорлиак, Зара Долуханова, Алексей Масленников. Успех был оше-ломляющим. Трио «Зима», Колыбельную, финальное трио бисировали по три раза.

И. Гликман 5

4 Письма к другу. Дмитрий Шостакович — Исааку Гликману. М.-Спб., 1993. С. 90.5 Там же. С. 110.


28

Только в 1954 году Дмитрий Дмитриевич стал говорить о публичном показе цикла. Но он захотел переменить тенора (а впоследствии и меццо-сопрано). <…>

И вот осенью 1954 года, слушая Алексея Масленникова в студии и на зачетах 6, я подумала, что это именно та кандидатура, которая устроит Дмитрия Дмитриевича. К счастью, это так и оказалось: Масленников очень понравился.

В это время Театр Станиславского уехал в Китай, и <…> нужно было срочно искать меццо-сопрано. <…> Лучше Зары Александровны Долухановой нельзя было найти, и Дми-трий Дмитриевич сам с ней говорил. Тут началась самая волнительная пора репетиций — подготовка к долгожданному опубликованию этого гениального произведения. Дмитрий Дмитриевич готов был репетировать часто, но репетировал так же снисходительно, как и раньше. Он не очень любил, когда мы указывали на свои недостатки или на ошибки дру-гих, и неизменно повторял: «Все будет хорошо, все будет хорошо». Изучив его манеру все же можно было понять, когда он доволен и когда недоволен. В его ободряющих «очень хорошо, очень хорошо» после пропетого номера было много оттенков. Иногда эти «хорошо» были сказаны достаточно жестко и сухо. Волновала его выучка слов и вообще уверенность в испол-нении. «Главное — не останавливаться, — говорил он, — ошибайтесь, но пойте дальше».

О характере образов Дмитрий Дмитриевич говорил лаконично, но очень точно и метко. Вся ситуация, сам образ вставали ясно, выпукло, конкретно. Никогда Дми-трий Дмитриевич на репетициях не добивался окончательных результатов, не «му-чил» исполнителей, как это часто делают другие композиторы, педантично добиваясь

6 В это время Алексей Дмитриевич Масленников был студентом Московской консерватории, после окончания которой в 1956 году сразу был принят в Большой театр. Н. Л. Дорлиак тогда была профессо-ром консерватории и присутствовала на зачетах и экзаменах вокалистов.

Московская премьера цикла Д. Шостаковича «Из еврейской народной поэзии». Исполнители: Н. Дорлиак, З. Долуханова, А. Масленников и автор. Малый зал консер-ватории. 20 января 1955


29

желаемых ими оттенков, придираясь по мелочам, придавая им особое значение. Дми-трий Дмитриевич давал свободу артистам, видимо доверял им. <…>

Что больше всего помогало нам в верном раскрытии образов цикла, в правильном под-ходе к исполнению? Не скупые слова Дмитрия Дмитриевича, не его краткие замечания, хотя и они были нам очень нужны, — а его сопровождение на рояле. Он аккомпанировал так выразительно — всегда, на всех репетициях с полной отдачей — и так убедительно, что мы были объединены одним желанием и одним стремлением исполнить голосом так, как он исполнял на фортепиано. Несколько раз он напоминал о значении слова, обращая наше внимание на дикцию, которая бывала иногда не на должной высоте.

Когда, наконец, начались публичные выступления, <…> сопровождавшиеся громад-ным, взволнованным, горячим успехом, Дмитрий Дмитриевич стал мягче и еще более близким исполнителям. Мы готовы были петь этот цикл без конца, и у всех нас работа с Дмитрием Дмитриевичем оставила неизгладимое впечатление, ощущение счастья от прикасания к этому особенно прекрасному, современному и потому такому близ-кому исполнителям и слушателям циклу.

Трагический разговор двух влюбленных перед разлукой, плач об умершем ребенке, колыбельная матери, поющей своему ребенку об отце, сосланном в Сибирь, диалог отца с дочерью, выходящей замуж за пристава, — это написано с такой выразительной силой, музыка так естественно выражает все чувства этих персонажей, передавая все психологические оттенки, что каждая песнь становится близкой тебе до физического ощущения. Этот цикл становится твоим, каждый персонаж — тобой самим.

Сколько бы раз мы ни исполняли это произведение, оно волновало каждый раз за-ново, с новой экспрессией. Такова могучая сила музыки Шостаковича.

Исполнение цикла «Из еврейской народной поэзии». Н. Дорлиак, Т. Антипова, А. Мас-ленников и автор. Москва, Малый зал консерватории. 27 февраля 1955


30

«…небольшой деревянный дом, который мы построили на берегу Оки под Тарусой. Добрать-ся до него можно было лишь пешим ходом, прой-дя несколько километров через лес или берегом реки. Достоинства домика заключались в от-сутствии водопровода и электричества. Од-нако я нашел способ сделать так, чтобы рояль мне доставили по реке. Место было одно из са-мых красивых, какие мне довелось видеть в Рос-сии, и работалось мне там лучше, чем где бы то ни было».

С. Т. Рихтер1

1 Бруно Монсежон. Рихтер. Диалоги. Дневники. М., 2003. С. 89.

(Фото из ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера). Публикуются впервые

НА ОКЕ


31


ОГЛАВЛЕНИЕ

Г. А. Писаренко«…В них вашу душу слышим мы» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

А. С. ЯковлеваТалант глубокий, сердечный, истинно русский . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3

К. Х. АджемовПевец – в первую очередь поэт! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14

Гастроли в Будапеште . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22

Н. Л. ДорлиакО работе над циклом «Из еврейской народной поэзии» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24

На Оке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30Концерт к 100-летию со дня рождения Н. Л. Дорлиакв Малом зале Московской консерватории . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31

Московская государственная консерватория имени П. И. ЧайковскогоНаучно-издательский центр «Московская консерватория»

Редактор-составитель –Заслуженный работник культуры РФ

Марина Дмитриевна Соколова

Иллюстративный материал для буклета предоставлен:

Государственным музеем изобразительных искусствим. А. С. Пушкина. Отдел рукописей. Фонд С. Т. Рихтера

Музеем-квартирой С. Т. РихтераГосударственным центральным музеем

музыкальной культуры имени М. И. Глинки

Музеем имени Н. Г. Рубинштейна Московской консерватории

Подписано в печать 28.10.2008. Формат бумаги 60х90/8. Объем 4 п. л. Тираж 200 экз.Научно-издательский центр «Московская консерватория». 125009 Москва, ул. Большая Никитская, д. 13.

Филиал ФГУП Издательство «Известия» Управления делами Президента Российской Федерации – Спецпроизводство. 109012 Москва, Никольский пер., д. 6.

© Московская государственная консерватория имени П. И. Чайковского, 2008

Московская консерватория выражает глубокую благодарность за помощь в подготовке буклетадиректору ГМИИ им. А. С. Пушкина

Антоновой Ирине Александровне;заместителю директора Савостиной Елене Анатольевне;

заведующей отделом рукописей Аксененко Маргарите Борисовне;заведующей отделом музыкальной культуры Кренкель Людмиле Эрнстовне;

заведующей отделом визуальной информации Зиничевой Елене Александровне; научному сотруднику Поляковой Ольге Борисовне;

директору Музея им. Н. Г. Рубинштейна Гуревич Евгении Львовне.

На первой странице обложки — портрет Н. Л. Дорлиак работы Кэто Магалашвили.На титульном листе — фотография Н. Л. Дорлиак из ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд С. Т. Рихтера.



Московская государственная консерваторияимени П. И. Чайковского

Нина Львовна Дорлиак(1908 – 1998)

К 100-летию со дня рождения

С. Т. Рихтер. Ниночка и Митя на Ржевском. Пастель.

(ГМИИ им. А. С. Пушкина. Фонд частных коллекций).Печатается по изданию: Святослав Рихтер. О музыке. М., 2007

Москва – 2008


Documents

Нина Львовна Дорлиак: к 100-летию со дня рождения