Культура и здоровье 2-2010

Äðóçüÿ, äàâàéòå ñîçâîíèìñÿ,Êàê õðàìû… Í. Çèíîâüåâ

ÊóëüòóðàÊóëüòóðàÊóëüòóðàи здоровье

ÊóëüòóðàÊóëüòóðàПросветительский журнал

№ 2 (3), 2 010

Íå ñòîèò ãîðîä áåç ÑâÿòîãîПамятник Святителю Филофею Лещинскому в г. Тюмени

Íå ñòîèò ãîðîä áåç ÑâÿòîãîÍå ñòîèò ãîðîä áåç Ñâÿòîãî

Валентин Григорьевич Распутин: «В стихах Николая Зиновьева говорит сама Россия»

РУССКИЙ ВОПРОСКризис… Новая идея…Клич: «Назад!»… и клич: «Вперед!»…Неспроста с вопросом: «Где я?» -Просыпается народ.

* * *А он все ближе, страшный день.Нам со стола метнут окуски,Как будто псам. И даже теньНа землю ляжет не по-русски.

Не умирай, моя страна! Под злобный хохот иноверца.Не умирай! Ну, хочешь, на!Возьми мое седое сердце.

* * *В Россию можно только верить...” Ф. И. Тютчев

Не день, не месяц и не год,Всегда в Россию верить нужно.А что касается невзгод,Они уйдут, как псы, послушно.Они сбегут в одном исподнем,Гонимые бичом Господним.

ИСХОДОт мира, прогнившего склепа,От злобы, насилья и лжиРоссия уходит на небо,Попробуй её удержи.

ВЕРАРавнодушный к бесславью и славе я,По родимой плыву сторонеНа своем островке православия,-Подгребайте, кто хочет, ко мне.

На земле все сгорит и расплавится,Все сожрет ненасытный огонь,Только мой островок и останется,Потому что он – Божья ладонь.

Попробуй её удержи.Попробуй её удержи.

ВЕРАВЕРАРавнодушный к бесславью и славе я,Равнодушный к бесславью и славе я,По родимой плыву сторонеПо родимой плыву сторонеНа своем островке православия,-На своем островке православия,-Подгребайте, кто хочет, ко мне.Подгребайте, кто хочет, ко мне.

На земле все сгорит и расплавится,На земле все сгорит и расплавится,Все сожрет ненасытный огонь,Все сожрет ненасытный огонь,Только мой островок и останется,Только мой островок и останется,Потому что он – Божья ладонь.Господин Великий Новгород. И. Глазунов

Россия, проснись! И. Глазунов, 1994

КУЛЬТУРА И ЗДОРОВЬЕПросветительский журнал№ 2 (3), 2010

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:Николай ЖВАВЫЙ, академик МАНВШСергей ГАЛЯН, доктор медицинских наукНиколай ГУБАНОВ, доктор философских наукТатьяна БОЛОТНОВА, доктор медицинских наукФатых НИЗАМОВ, доктор медицинских наукРоман ДЕНИСОВ, специалист по работе с молодежью

РЕДАКЦИЯ:Главный редактор Тамара ТРУНИЛОВАВыпускающий редактор Роман САЛОВЛитературный редактор Валентина ДВОРОВАЯОбозреватель разделов «Культура», «Поэзия» и «Тюменский меридиан» Надежда ЕЛИСЕЕВАОбозреватель разделов «Здоровье» и «История медицины» Геннадий ШЕВЕЛЕВОбозреватель раздела «Фитотерапия» Тамара СМАГИНАОбозреватель раздела «Литературный опыт» Серафима БУРОВАОбозреватель раздела «Молодежная политика» Валентин ОСИПОВКорреспондент Екатерина ВЫДРИНАДизайн и верстка Татьяна ЗАХРЯПИНАФотокорреспондент Александр ОСИПОВ

ПОПЕЧИТЕЛИ ГОУ ВПО ТюмГМА РосздраваКоллектив ООО «Адвекс-Т» (председатель совета директоров Сергей СУХАРЕВ)

Адрес редакции:625023, г. Тюмень, ул. Одесская, 54, каб. 416Распространяется бесплатно. Тираж 999Отпечатано в ООО «Cити-пресс», 625019, г. Тюмень, ул. Республики, 211, тел. (3452) 27-37-00, 27-36-02

СОДЕРЖАНИЕПРОЛОГОсенний блюз звучит в тиши ...............................................................2

ТЕМА НОМЕРА: ВЕРА И НАУЧНОЕ ЗНАНИЕНиколай ГУБАНОВ. Вера и знание .....................................................3Александр ОСИПОВ. Образы веры. Что такое высокая духовность? ..........................................................4Ирина МЕДВЕДЕВА. Новое время – новые дети? .............................6Ирина ТИХОМИРОВА. Просвещения нет без просветителей ..........9

НАШЕ НАСЛЕДИЕДмитрий ЛИХАЧЕВ. Золотое слово русской литературы ...............10Алена КОТОВА. Святитель Филофей ...............................................13Архимандрит ТИХОН (БОБОВ). Обретение и перенесение мощей Святителя Филофея .................14Николай ЖВАВЫЙ. Штрихи к портрету гения анатомии и хирургии Н. И. Пирогова ..................................................................17Станислав ЛОМАКИН. Врач, педагог, мыслитель. К 200-летию Н. И. Пирогова ...............................................................20Иван ПЕТРОВ. Тайна Пирогова ........................................................21Фатых НИЗАМОВ. Педагогическая система Н. И. Пирогова. ........22Анастасия САХАРОВА. Н. И.Пирогов – организатор первого в мире отряда сестер милосердия ................23

МЫСЛЬ В КУЛЬТУРЕЮрий МАГАРШАК. Империя культуры ..............................................24Светлана БЕЛЯКОВА. На «малой родине» русского слова ............27Жан РАДВАНИ. Образы России и Франции в зеркале стереотипов .......................................................................29Вячеслав НЕДОШИВИН, Серафима БУРОВА. И был, и есть такой поэт. ...................................................................31 Федор ФЕДОРОВ. Странница ...........................................................35

ТЮМЕНСКИЙ МЕРИДИАНДмитрий ДУРЫГИН, Андрей ЯКУНИН. Благотворительный фонд целителя Пантелеимона: опыт социального служения ..............................................................39Константин ШЕСТАКОВ. Куда ведут ювенальные технологии или что стоит за разговорами о правах ребенка?............................41Наталья МАЛЯРЧУК. Время – деньги? .............................................43Валерий ДОЛГИНЦЕВ. Милосердие в Тюмени ................................44Валентина ДВОРОВАЯ. Эффект присутствия .................................45Валентин ОСИПОВ. «Вперед, в будущее…» ...................................46Людмила РЕВНИВЫХ. Мозаика добрых и полезных дел ...............47

ЗДОРОВАЯ ЖИЗНЬОльга ЛАНЧУК. Первый в Сибири .....................................................49Ирина СИЛУЯНОВА. Чтобы в здоровом теле был здоровый дух ...............................................................................50Геннадий ШЕВЕЛЕВ. Искусство не укорачивать жизнь ..................52Андрей ЮРЕВИЧ. Смерть в одной петле, или от чего зависит психологическая устойчивость .......................54РОССИЯ БЕЗ ТАБАКА. Общероссийский проект ............................56Борис БЕКЕТОВ. Студентам-заочникам ...........................................58Татьяна РЫБЦОВА Дети и музыка. Колокольный звон ..................59

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОПЫТАлександр КУПРИН. Чудесный доктор .............................................61Ирина БОГДАНОВА. Хранительница ................................................63Василий ПОЛУШКИН.Я русский дух вдыхаю с ветром… ................67Серафима БУРОВА. Навсегда ваш ..................................................69

ЭПИЛОГ Дерзкий талант. Илье Глазунову – 80! ..............................................71

2 ПРОЛОГ

Промчалось горящее, задымленное лето, сентябрь всту-пил в свои права. Листья раскрасились в яркие цвета, сердитый ветер сдирает их с веток, носит по воздуху

и швыряет нам под ноги. Земля принарядилась ковром из желтых, красных и бурых листьев. Среди золотого безмол-вия предчувствуется охлаждающее пыл дыхание осени. Лес редеет. Ветки обнажаются. Высоко в небе курлычут, улетая, журавли. Они напоминают, что пришла осень.

Природа готовит нас к переменам. В душу заглядывает светлая печаль, и мы грустим и думаем о смысле жизни и ее скоротечности, о своем предназначении и участии в событи-ях далеко не идеального, порой безжалостного, но все-таки прекрасного мира...

Осень 2010 года полна событий. Среди них заметно выделяются такие памятные даты, как 210 лет со дня вы-хода первого печатного издания «Слова о полку Игореве», 360-летие Святителя Филофея Лещинского, 200-летний юби-лей Н.И.Пирогова. В год 65-летия Великой Победы нельзя не написать о самом мощном поэте военной поры А. Т. Твардов-ском, которому летом исполнилось бы 100 лет. Продолжаем

публикацию материалов, посвященных 100-летию со дня рождения тюменского филолога Н.А.Шеломовой. Откликаем-ся на 80-летие выдающегося современного русского худож-ника Ильи Глазунова. Публикуем стихи Николая Зиновьева, выпустившего недавно новый сборник.

Мы рады сообщить читателям, что издательский портфель постоянно пополняется новыми материалами, расширяется гео-графия распространения журнала. Нам пришли статьи из Санкт-Петербурга, Москвы, Екатеринбурга, Пскова, Ханты-Мансийска, Нефтеюганска, Юрги и Даугавпилса (Латвия).

Члены редакционной коллегии и авторский коллектив все больше утверждаются в верности слов древнего мудре-ца Конфуция: «Называйте вещи правильными именами и вы-кликайте их на всех базарах», произнесенными им в качестве совета одной из стран, терпящей бедствие. Мы не перестаем повторять: Культура и здоровье – это две ценности, два пути, две идеи, два берега вечно текущей реки под на-званием мирная жизнь. Для современной России это еще и два крыла, которые могут поднять нас на осознание перспектив развития и обеспечение будущего.

Редакционная коллегия

На презентации 2 номера журнала

Осенний бЛюз з в у ч и т в т и ш и …

3Культура и здоровье/№ 2/2010

в статье доктора философских наук, профессора тюменской медакадемии Николая Ивановича ГУБАНОВА рассматри-вается соотношение понятий веры и знания. Подчеркивается исключительная роль веры в экстремальных ситуациях, что является развитием идей, предложенных автором в предыдущем номере нашего журнала.

В ХХ веке многие отечественные философы полагали, что вера в жизни людей несущественна, что им доста-точно просто знаний и убеждений. Однако Н.И.Пирогов,

С.П.Боткин, В.М.Бехтерев и другие отечественные ученые в свое время говорили об огромной роли веры как в повседнев-ной жизни, так и в науке и врачевании. Вера – это заключение о существовании чего-либо в условиях недостатка знаний и отсутствия достаточного логического и опытного обоснования и соответственно признание утверждения об этом существова-нии истинным. Вера выполняет три функции: информационно-компенсаторную (восполняет недостаток знаний), смыслообра-зующую (дает человеку основание жить ради осуществления того, во что он верит) и активирующую (мобилизует все силы человека для достижения жизненных целей).

Значение веры особенно заметно тогда, когда путь к цели не совсем ясен, имеется значительный риск, отсутству-ют полные сведения о способах действий, ситуация в целом является неопределенной. Будучи интуитивной оценкой пер-спектив деятельности и жизни, вера компенсирует недоста-ток информации. Если бы существовала полная информиро-ванность, то необходимость в вере отпала бы.

Роль веры возрастает во всех случаях, когда увеличи-вается нестабильность и неопределенность ситуации, как это, например, произошло в последние десятилетия XX века в странах СНГ. Вера обеспечивает поддержание целевой установки, постоянного внутреннего напряжения, она питает энергию, волю. Неверие и разочарование, напротив, пара-лизуют волю. Особенно существенна роль веры в наиболее трудных моментах творческой деятельности, а также в экс-тремальных условиях (в том числе и в условиях тяжелой бо-лезни), когда требуется максимальное напряжение духовных и физических сил. Нередко приходится слышать, что людям для счастья необходимо во что-то верить. В действительно-сти же им для этого необходимо верить не во что-то, а во многое: в доброту своих родителей, в благородство своего супруга, друзей и детей, в порядочность коллег и соседей,

веРа и знаниев возможности науки и социальных преобразований, в гума-низацию международных отношений, искоренение насилия и предотвращение мировой войны и во многое другое. Пред-ставим себе, каким бы нам показался мир, если бы мы вдруг лишились этих видов веры.

Огромную роль для многих людей играет вера в суще-ствование Бога и его помощь людям. Особое место среди всех видов веры занимает вера в себя как способ самооценки своих качеств и возможностей. Вера в себя – неотъемлемая часть самосознания, она существенно влияет на активность человека и результативность его деятельности.

Однако не всякая вера играет положительную роль в жизни людей. Вера бывает разумной и слепой. Разумная вера основы-вается, главным образом, на всестороннем анализе ситуации, сопоставлении различных мнений, на собственных размышле-ниях и интуиции. Такая вера способна к коррекции со стороны разума при наличии аргументов, ее нельзя противопоставлять знанию как одной из своих основ. Слепая вера питается в основ-ном эмоциями, вызванными потребностью в предмете веры: желаемое принимается за действительное. Чем более выраже-на потребность и связанная с ней эмоция, тем сильнее слепая вера. Она склонна к некритическому восприятию авторитета и формированию культа личности. Одно из отрицательных след-ствий такой веры состоит в том, что она снимает с верящего личную ответственность и перекладывает ее на предмет веры (вспомним: «За солдата думает и отвечает фюрер»). В этих условиях могут наблюдаться массовые деструктивные явления, такие как терроризм и фашизм.

В зависимости от характера содержания – адекватного или неадекватного – вера бывает истинной или ложной (ил-люзорной), хотя это выясняется лишь со временем, в ко-нечном счете, посредством практической проверки. Причи-нами ложной веры могут быть чрезмерное влияние на нее потребности, односторонние знания и дезинформация. Все лидеры тоталитаризма использовали искусную дезинфор-мацию для формирования у масс веры в себя. Когда чело-век, имевший истинную веру, получает достаточные знания о предмете веры, то его вера превращается в убеждение, т.е. знание, которое человек считает несомненно истин-ным. В процессе развития научного познания субъективно неопределенное знание, знание-сомнение (некоторая гипо-теза) может переходить в знание-веру, а знание-вера – в знание-убеждение.

Когда человек получает адекватное знание об объекте, которого касалась ложная вера, то наступает разочарование, и эта вера рушится, переходя в неверие. Чем более важные потребности личности затрагивает эта рухнувшая вера, тем более тяжелыми будут для нее последствия потери веры. Крайним случаем может быть утрата смысла жизни и самоу-бийство. Истинная вера ведет человека по правильному пути и не грозит разочарованием. С ложной верой дело обстоит прямо противоположным образом. Поэтому человеку нужна разумная истинная вера, служащая одним из условий успеш-ности всех видов его деятельности и счастья.

Да будет твой путь неспокоен, Но знай: побеждают в борьбе Ученый, художник и воин, Сумевшие верить себе. Л. Мартынов

4 веРа и научнОе знание

статьи доцента тюменской государствен-ной сельскохозяйственной академии Александра Валентиновича ОСИПОВА по-священы философскому пониманию веры и высокой духовности.

Образы верыНекоторые из потомков Адама и Евы отказались от

борьбы за свой мир, за творчество в нем, подобно Исаву, разменявшему свое первородство, первен-

ство в человечности, на чечевичную похлебку. Они поте-ряли веру, как доверие к идеальному, прежде всего в силу трагичности, сопутствующей такому роду веры. Это не вера в существование бога и его признаки в рамках какой – то определенной религии, а это вера, присущая религиозности как таковой, где существование бога, равно как и его не су-ществование, принимается как нечто, не поддающееся воз-можности опытной проверки, но здесь возникает вопрос о доверии к дару, полученному человеком. Это вопрос о том, что будет с нами, если мы воспользуемся этим даром вы-хода к истине, что принесет нам это невидимое. Вера же, согласно Писанию, «есть осуществление ожидаемого и уве-ренность в невидимом» (Евр. 11, 1).

Кант в самом начале своего творчества сформулиро-вал задачу, сокращенно обозначенную немецким словом aufheben, что в русском переводе звучит как «снять знание, чтобы освободить место для веры». Место для веры – это вместе с тем место для самого Канта с его действием и его мышлением. Надо поместиться в мире, который знанием опи-сывается. Доверие к богу – это доверие к своим творческим возможностям, заложенным в сказе, разворачивающимся в сфере уже достигнутого.

Получается так, что в религиозности вера трансфор-мируется в доверие к богу, а, в конечном счете, в доверие к

своим творческим способностям. Отсюда пародоксальность характеристик доверия. Например, М. Бубер утверждает, что «отношение доверия основано на состоянии соприкоснове-ния: соприкосновения моей целостности с тем, к чему я ис-пытываю доверие». То есть, это соприкосновение с общим фундаментом человечности. И в этом соприкосновении воз-никает парадокс такого рода веры, который состоит, по мыс-ли С. Кьеркегора, в том, что здесь «единичное выше обще-го…Речь идет каждый раз о личном и неповторимом акте…Невыразимость акта веры есть его изначальное свойство». Дело все в том, что переживание абсолюта соединяется с об-разом творческой задачи. Веря в эту творческую задачу, мы доверяем богу, верим ему. Поэтому, на наш взгляд, Ваттимо верно определил существо религиозности как «двусмыслен-ность веры» в положении «я верю, что я верю». Она задает возможность отказа от последнего объективного основания бытия, представленного в окончательной завершенности или предельной структурированности как некой тотальной организации. Здесь существование мысли, захватывающей всех, может быть представлено исключительно в ходе уста-новления сопереживания, а через него и взаимопонимания в процессе консенсуального диалога, где мысль выступает как историческое послание в структурах бесконечной реин-терпретации. Консенсуальный диалог преодолевает узкое понимание диалогизма как спора, полемики, пародии. Это внешне наиболее очевидные, но грубые формы диалогизма. Диалог, в глубине своей, направлен на достижение согласия. Бахтин считает, что это «доверие к чужому слову, благого-вейное приятие (авторитетное слово), ученичество, поиски и вынуждение глубинного смысла, согласие, его бесконечные градации и оттенки… дополняющее понимание, выход за пределы понимаемого и т. п.». Согласие и будет историче-ским посланием, применимым в разных ситуациях, и вместе с тем доверием к дару бога, человечности. Поэтому обрести веру как доверие к богу, то есть своим творческим потенциям, не представляется возможным на пути механического испол-нения обрядов. Паскаль отмечает, что повторение ритуала связанного с верой и зафиксированного в повседневных ак-тах и жестах: креститься... становиться на колени и молиться, говорит явно о доверии к церкви, о вере в нее, но не в творче-ские силы, вложенные в человека.

Религиозность, как и религия, базируется на вере. Здесь различие будет заключаться в том, что вера в религиозно-сти – это не вера в Абсолют, а доверие к творческой задаче человека, а через нее и доверие к богу, как к тому, кто наде-лил нас этими творческими способностями.


Под высокой духовностью в экзистенциализме пони-мают состояние отрешенности от окружающей жизни в ее данных наличных связях. В таком состоянии че-

ловек теряет опору в обстоятельствах и потому испытывает ужас, но даже в нем есть радость переживания высоты – не-кой точки овладения собой, с которой обозревается мир. Это радость овладения своими собственными представлениями, понятиями, побуждениями чувств и воли, воспоминаниями, ожиданиями, одним словом, собой.

Другая точка зрения заключается в том, что за признак вы-сокой духовности принимается подавленность внешним, каки-ми – то невидимыми обстоятельствами. Например, ощущение кого – то или чего – то в мире и демонстрация их воздействия в необычных поступках. Трагедия жизни как раз и заключается в исключении человека объективированным миром. Оно про-исходит подчас незаметно. Мысль в этом случае заменяется культурой, научной школой, воспитанностью. Все это является результатом проявления высокой духовности, но не ею самой.

Духовность – это результат глубокой мысли, одной из сто-рон формирования которой является овладение собой. Писа-тель Виктор Пелевин говорит: «Надо создавать себя самому, а новая сущность (дух) возникнет вместе с этим действием». И это действительно так. Со словами «высокая духовность» нужно очень деликатно обращаться. Дело в том, что борьба против внешнего ( культуры, школы, воспитания ) за внутрен-нюю высокую духовность – это и есть гипертрофия внешнего. В этом случае отрицание внешнего будет означать его уси-ление, хотя бы по причине его необходимости. Здесь будет важен переход к основе самостоятельности, внутреннему, т. е. к собственно мышлению, которое, прежде всего, проявля-ется в языке. Несамостоятельность же языка проявляется в его публичности. Таким образом, язык публичности – это то, что принимается как доступное в понимании всеми, то есть уже в предварительной коммуникационной разметке, кем – то извне заданной, которая исходит из наличных связей. Поэтому возвращение к мышлению – это возвращение языка к его бытийной основе, одухотворенности и вместе с тем к его первоначальности.

Чтобы обрести одухотворенность, найти в себе творче-скую силу, быть честным, человек первоначально должен научиться обитать на «безымянном просторе», то есть стать тем, что он есть, и там что – то для себя рассмотреть. Это обитание позволяет покинуть ему исключительную публич-ность, равно как и исключительную приватность, то есть простое отталкивание от публичности, противопоставление ей. В противном случае, какой – то конкретный человек мо-жет оказаться во власти манипуляторов и стать, по образ-ному выражению Пелевина, «героем полицейского романа». И даже не догадываться об этом. Ну а «если он такой простой вещи не понимает, – продолжает Пелевин, – кому тогда нуж-ны его суждения о морали, суде божьем, об истории».

Б. Ф. Поршнев показал, что язык на ранних этапах че-ловеческой истории рассматривался как инструмент мани-пуляции. В этом случае язык оказывается искусственным усилителем природного разделения людей на хищных суг-гесторов и тех, кто подвержен внушению, становится объек-том манипулирования. Осознание же использования языка в целях создания дома своего человеческого обитания и диа-логического взаимодействия есть результат контрсуггестии – усиления положительных задатков.

Никто не знает, где располагается высокая духовность, так же как никто не знает, где расположено тело (мы имеем в виду кантовский подход к этой проблеме). Все зависит от намерений и мыслей, заполняющих душу в данный момент. Душа не бывает высокой и низкой сама по себе. Поэтому не-обходима сфера соединения духа и тела, это мир, в смысле образованного самим человеком пространства, мирности. То есть определенного, запредмеченного спектакля. Кант пишет: «Душа в качестве предмета внутреннего чувства не может воспринимать свое место в теле, но находится в том месте, где находится сам человек».Нужно определить нечто как воздействующее на нас, чтобы определиться в восприя-тии наших собственных внутренних изменений состояний и действовать в этом воздействии, удерживая внутреннее. По-этому духовность локализовать практически невозможно. То есть, нельзя отгородить для нее какое – то пространство, за-ставив его просто более совершенными вещами, продуктами цивилизации. Например, поставив такой продукт прогресса, как телевизор. «Работающий телевизор – это уже иное про-странство, – считает Пелевин, – пространство собравшихся вместе». И вместе с тем кто в этом пространстве присутству-ет. Можно ли сказать, что присутствует тот человек, который смотрит телепередачу. Нет. Для этого нужен статичный вид, как в природе, а его нет. Есть техномодификация. То есть съемочная группа управляет вниманием, переключая внима-ние с одного объекта на другой и выделяя в нем самое ин-тересное. Во время телепередачи существует виртуальный субъект. Реальный же подобен роботу, управляемому опе-ратором. Оператор входит в этом случае внутрь робота. Это похоже на состояние одержимости духом. Но этого духа нет, он условен. Происходящее можно назвать опытом коллек-тивного небытия. Но для человека, смотрящего телевизор, ничего реальнее этого виртуального субъекта нет. Поэтому так важно достижение и возобновление точки конечного ду-ховного состояния, спрессованной как наша воля, свобода нашей воли, которую Якоб Беме определил как ничто по от-ношению к миру вещей. То есть эта точка невещественна, но она энергией своего проявления в человеке устанавливает мир вещей для человека – цивилизацию.

Противоположна высокой духовности – низкая, исполь-зующая достижения первой. Вопрос о природе низкой духов-ности требует отдельного рассмотрения.

что такое высокая духовность?


нОвОе вРеМЯ – нОвЫе Дети?

своим опытом работы с детьми, находящимися в пограничных состояниях психики, и размышлениями о традиционном вос-питании и психическом здоровье подрастающего поколения делится Ирина Васильевна МЕДВЕДЕВА, психолог, публицист, член союза писателей, член Правления Российского детского фонда.

ный пласт его психики «консервативен», с трудом поддается трансформации, всячески ей сопротивляется. Фактически, психика детей, родители которых восприняли чуждые нашей культуре жизненные принципы, находится в хронически-аварийном состоянии, переживая перманентное столкнове-ние, «сшибку» бессознательного подчинения и бунта. Ведь на уровне сознания ребенок не в силах противостоять авто-ритету взрослых, особенно родителей! А бессознательный протест против того, что его глубинная родовая память опо-знает как недолжное, выражается в невротической симпто-матике, в невротическом поведении.

Вот, например, в современной педагогической науке очень распространено мнение о том, что раннее сексуальное просвещение необходимо. Дескать, оно призвано побороться с «нездоровым интересом», предупредить ранние половые связи и венерические заболевания. Взрослые люди в своем подавляющем большинстве уже не ставят такую необходи-мость под сомнение и покупают для домашнего, семейного чтения соответствующую литературу. Им не приходит в голо-ву, что польза от подобного совместного чтения и разгляды-вания «учебных» картинок весьма сомнительна, зато вред, учитывая традиционную стыдливость русской культуры в во-просах интимных отношений, несомненен. Особенно для тех, кто сталкивается с последствиями подобных новаций. Не го-воря уж об отдаленных последствиях, это приводит уже в детстве к разнообразным нервно-психическим нарушениям.

Приведу один пример.…Мама семилетней Насти вначале пришла на консуль-

тацию без дочери. Выяснилось, что у первоклассницы Насти уже есть сексуальный опыт. И не такой, какой бывает у мно-гих детей в ее возрасте (когда мальчики и девочки тайком от взрослых показывают друг другу то, что на детском языке называется «глупости»), а гораздо более продвинутый, с по-целуями, объятиями и даже элементами извращенных видов физической любви.

… У Насти оказалась не просто детская внешность. Она была еще очень народной. Надень на нее русский сарафан да повяжи косынку – и готовая натура для художника, специализи-рующегося на крестьянской тематике. Подойдя к диагностиче-скому столу, на котором лежали куклы, Настя принялась увле-ченно играть в дочки-матери. На врожденную порочность это

Сначала немного теории. Грандиозные открытия в об-ласти культурных стереотипов были сделаны крупней-шим психологом, психиатром и философом XX века

Карлом Густавом Юнгом. Он первый сказал о том, что психи-ка отдельного человека как бы повторяет путь развития все-го человечества. Юнг утверждал, что в недрах человеческой души живет память об истории всего человеческого рода, что кроме личных свойств, унаследованных от родителей, живут в человеке и свойства его далеких предков. Поэтому и по-ведение может быть обусловлено, помимо всего прочего, памятью предков. Юнг назвал это коллективным бессозна-тельным.

Случайно, что в одной стране, у одного народа одни куль-турные устои, а в другой стране, у другого народа – иные? Конечно же, нет. За множеством условностей проглядывает определенный национально-культурный архетип («архе» по-гречески – «первоначало») – та первооснова, те фундамен-тальные черты, которые роднят самых разных людей, живу-щих в одной стране и говорящих на одном языке.

Спрашивается, причем тут дети и их воспитание? А вот причем: по Юнгу, если не принимать во внимание опыт архе-типов, если пренебрегать традициями, которые есть что-то вроде гранитных берегов для коллективного бессознатель-ного, живущего в каждом человеке, – такое пренебрежение может привести к тяжелейшей патологии личности.

Сегодня это звучит для нас, граждан России, особенно актуально, ибо в результате сокрушительных перемен по-следних десятилетий архетипические основы нашей культу-ры оказались под угрозой слома, и это не могло не сказаться негативно на психике людей вообще и детей в первую оче-редь. Почему в первую очередь? Разве дети – это не «табула раза», не чистый лист? Они ведь не жили в советскую эпоху и, следовательно, не отягощены теми мировоззренческими и поведенческими стереотипами, резкая смена которых не просто на другие, а на противоположные, была столь драма-тична и травматична для огромного числа взрослых жителей нашей страны. Открытия Юнга помогают ответить на этот во-прос: хотя у детей нет личного социального опыта, но есть коллективное бессознательное, при этом они ближе к перво-началу, в них отчетливее проступает архетипическая основа. Поэтому при всей психической пластичности ребенка глубин-


было как-то не похоже. Взяв Настю в наш лечебный «кукольный театр», мы довольно долго докапывались до причин и, кажется, в конце концов докопались. Дело в том, что мама Насти – из лучших побуждений в духе времени – достаточно подробно ознакомила дочь еще в дошкольном возрасте с «вопросами пола». Отец же Насти был большим поклонником непристойно-эротической газеты «СПИД-ИНФО» и, уходя на работу, не счи-тал нужным прятать ее от детских глаз. Это с одной стороны. С другой – между супругами то и дело возникали конфликты. И тоже по «вопросам пола» – из-за частых измен мужа. Конечно, при ребенке это старались лишний раз не обсуждать, но раз-ве можно что-то по-настоящему скрыть в маленькой квартире, разве можно уберечь детские уши от взрослых секретов? И, на-конец, с третьей стороны, от природы несколько приземленная и не возвышаемая воспитанием натура девочки нуждалась в усиленном облагораживании, в ориентации на романтические идеалы. А родители (невольно конечно, – они очень любили дочь) подпитывали, удобряли «низы».

И ладно бы она была от этого счастлива (сейчас есть тен-денция оправдывать очень многое достижением счастья и удо-вольствия) – так нет же! У Насти был глубокий, со множеством симптомов, невроз: нарушение сна, тики, страхи, плаксивость…

У раннего сексуального просвещения есть и более отда-ленные последствия. Сейчас многие взволнованы – страшно выговорить! – сексуальными отношениями отцов и детей, причем в пределах одной семьи, в основном, по схеме «отец-дочь». Это – закономерное следствие, можно сказать, «вто-рой виток» сексуальной революции, которая фактически раз-рушила барьеры между родителями и детьми, в том числе барьер инцестуальный («инцест» – кровосмешение). Почему говорить, читать, смотреть фильмы «про это» родителям вместе с детьми можно, а делать нельзя?

Или возьмем традиционный взгляд на бедность и богат-ство. Вспомните всю русскую литературу – от народных ска-зок до произведений классиков. Вы нигде не найдете славос-ловий в адрес богатства и богачей. Хорошо это или плохо, но не воспели у нас капитализм! Отношение к богатству (не к до-статку, а к богатству, роскоши) как к чему-то неважному или даже постыдному – отношение глубинное, архетипическое, безусловно подкрепленное, а вернее, укрепленное право-славной этикой.

Когда у нас поспешно насаждается уважительно-восторженное отношение к деньгам, да еще и отнюдь не всегда праведным, когда богатство пытаются записать чуть ли не в главные добродетели, может ли пройти безболезнен-но для детской психики перекодировка коллективного бес-сознательного?

Когда в семьях так называемых «новых русских» детям прививается столь нетрадиционная для русской культуры «добродетель», как стремление к богатству, она, во-первых, противоречит архетипическим началам в детской душе, а во-вторых, ребенок будет чувствовать (и чувствует!) себя дискомфортно потому, что окружающие – и дети, и взрос-лые – смотрят на него в лучшем случае пренебрежительно-отчужденно, а в худшем – с откровенной враждебностью. И это неминуемо сказывается на психике.

Вообще, о детях из семей «новых русских» хочется по-говорить несколько более подробно. Ведь они ни в чем не знают отказа, не видят перед собой униженных и растерян-ных родителей, могут посещать элитарные школы и лучшие курорты мира.

Привилегированное положение не является охранной грамотой для их психики. Дети богатых испытывают множе-ственные страхи, которые легко объяснимы, если учесть, что в этом кругу весьма актуальны темы нападения на бизнесме-нов, темы ограблений и убийств, темы похищения детей в ка-честве заложников. И какие страхи терзают ребенка, потому что он знает, что его могут украсть или убить!

Поскольку работа детского психолога предусматривает тесный и достаточно глубокий контакт с семьей, можно гово-рить о некоем собирательном образе мужчины, занимающе-гося бизнесом. Он всегда усталый и раздраженный, что бы ни вытворял «в своем праве» – кормилец! Многие начинают пить. Забота о ребенке у таких отцов сводится, как правило, к частой покупке дорогих подарков. Главная воспитательная мера (если дело вообще доходит до воспитания) – крик, а порой и битье без достаточных на то оснований. Нередко у новоиспеченного бизнесмена портятся отношения с женой (особенно, если они уже прожили в браке какое-то время до того, как муж занялся бизнесом, и успели привыкнуть к дру-гим, более равноправным и сердечным отношениям). Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот, ведь дом теперь полная чаша, холодильник и платяной шкаф ломятся от до-рогих покупок. Но когда это становится привычным, на пер-вый план вновь выступают традиционные ценности: любовь, верность, дружеское участие – последнее, кстати, в русской


культуре считается одним из основных условий счастливого брачного союза. «У меня теперь не муж, а спонсор», – такую жалобу мы слышали нередко в эти годы.

Вы скажете: это отношения мужчины и женщины, детей они не касаются. Ну, как же не касаются?! Чувствуя себя за-брошенными, выключенными из социальной жизни, многие «новорусские» жены пытаются обрести утешение в ребен-ке. Особенно, если это мальчик. Он, по сути дела, занимает (разумеется, психологически) место отдалившегося мужа. Но ребенка нельзя «назначить» на роль взрослого мужчины, ему этот «психологический брак» не под силу. Перегруженная психика может надорваться, а надорвавшись – исказиться. Среди таких мальчиков, слишком рано погруженных в мир женских переживаний, в частности, могут быть и кандидаты в гомосексуалисты. Встречается у подобных детей и скрытый садизм, и другие характерологические искажения. И, конечно же, такие ненормальные отношения с матерью скорее всего отразятся на семейной жизни в будущем, когда подросший мальчик вступит в брак.

Есть семьи, где жена, напротив, активно включилась в дела мужа и стала «партнером по бизнесу». Была семья, а стало «семейное предприятие». И дети оказываются бро-шенными. Нет, ими, конечно, занимаются, но в основном няни, бонны, гувернеры, бэби-ситеры, а то и воспитатели в загородных лицеях с проживанием, которые раньше попро-сту назывались интернатами. К нам, например, уже не раз, не два и не три попадали дети, матери которых не только не могли выкроить ни минуты для занятий с ними, но и даже на первичную консультацию присылали детей с нянями и гувернантками. Проблемы таких детей очень во многом со-поставимы с проблемами детдомовцев. Лишенные в детстве традиционной материнской заботы, будущие «безмамные мамы» очень часто оказываются неспособными полноценно воспитывать собственных детей.

Разрушение каких еще фундаментальных для традици-онной культуры приоритетов представляется нам пагубным для детской психики? Если коротко – вот эти разрушаемые приоритеты: патриотизм, особая форма романтизма с ориен-тацией на героизм – героев и подвиги, а также специфический образ жизни с его общинным началом, мечтательностью, пренебрежением к тварному, профанному, меркантильному. Это отнюдь не безопасно, если серьезно относиться к пси-хическому здоровью детей. Невнимание (а то и пренебре-жение!) к фундаментальным ценностям, специфичным для

той или иной культуры, наносит удар по коллективному бес-сознательному, следовательно, представляет опасность для детской психики (кстати говоря, не только детской, но это уже другая тема).

Большая часть перечисленных архетипических особен-ностей теснейшим образом связана с православной этикой. Странно ли это? Нисколько. Ведь религия и ее нравственные постулаты – глубинный пласт культуры. (Не будем забывать, что слово «культура» производное от слова «культ») И, со-ответственно, основанное на ней воспитание имеет прочные христианские корни. Настолько прочные, что даже в совет-ское время официальной атеистической идеологии произо-шел скорее процесс трансформации, но вовсе не искорене-ния православных этических основ. Разве принцип «один за всех, все за одного» противоречит общинным моделям по-ведения, высшее проявление которых – соборность? А воен-ный героизм? А самоотверженный труд ради общей великой цели? Это разве не «положить душу свою за други своя»? А презрение к гедонизму, к «сытому благополучию»? Неважно, что на практике далеко не все и не всегда было так. Важно, что это входило в число установок, было неким нравствен-ным кодексом в обществе .

Мы убеждены, что и принцип психоэлевации, то есть возвышения души, лежащий в основе нашей психокоррекци-онной работы с детьми, лежит в русле православной этики. Принятие каждого человека таким, какой он есть, но одно-временно попытка найти и утвердить в каждом вертикаль, «настроить» его на этот вертикальный вектор – вот наша главная задача. Тут хочется еще раз подчеркнуть, что имен-но вертикаль, устремленную вверх, мы считаем путем к душевному здоровью ребенка, к гармонизации его лич-ности. И главенствующая роль тут бесспорно принадле-жит семье. Воспитание в русле православных традиций не только готовит душу ребенка к спасению в вечности, но и способствует ее оздоровлению, укреплению, гармо-низации в жизни земной.


На просвещение народа стали обращать внимание с незапамятных времен, однако до сих пор идут споры о том, какую роль играет просвещение в жизни России,

каково его место в стратегии современного инновационно-го развития страны. Так, председатель Совета Федерации Сергей Миронов, обращаясь к участникам Всероссийского форума «Просвещение народа и инновационное развитие России», сказал: «Иногда очень полезно обращаться к пер-воначальному смыслу понятий, которые определяют главное содержание общественной и частной жизни. Одно из таких понятий – просвещение. Это слово однокоренное со словом «свет». То есть просвещать – значит давать свет, который указывает человеку его путь в жизни». При таком понимании просвещение не сводимо только к передаче новым поколени-ям знаний, умений и навыков, а требует установления и укре-пления нравственных основ и ориентиров в душе каждого.

В жизни большинства из нас были люди, на которых мы ориентировались в выборе жизненного пути. Таких людей, независимо от их профессии, называют обычно учителями. Но просвещение необходимо не только отдельной личности, но и народу в целом. «Тут уже нужны люди иного масштаба. Таких никогда не бывает много», – уверен Сергей Миронов и называет среди последних настоящих просветителей России Дмитрия Лихачева и Александра Солженицына. «Их уже нет с нами, – говорит он, – и нет никого вместо них». Но они есть, есть их книги, есть их ученики, соратники и последователи. Их идеи «не горят в огне и в воде не тонут». Они в свое время учились у великих предшественников, потому и встали в один ряд в нашей галерее национальной славы.

Просветителями земли русской были святые и герои, уче-ные и писатели, художники и композиторы, учителя и врачи, при мере жизни которых воспитывались поколения наших соотечественников. Имена величайших собирателей, за-щитников, молитвенников, просветителей, ученых России – Александра Невского и Ильи Муромца, Александра Суворова и Михаила Кутузова, Сергия Радонежского и Серафима Са-ровского, Михаила Ломоносова и Дмитрия Менделеева, Ни-колая Лобачевского и Николая Пирогова, Константина Циол-ковского и Сергея Королева, Николая Пржевальского и Ивана Павлова, Василия Ключевского и Дмитрия Лихачева, Влади-мира Солоухина и Валентина Распутина, Ильи Глазунова и Георгия Свиридова – стали национальными символами. Они являются «духовными родителями» (выражение Павла Фло-ренского – ред.) русского народа. Их вклад в отечественную и мировую культуру бесценен.

Об этом говорит академик Д.С. Лихачев, указывая на за-слуги святых Кирилла и Мефодия перед славянской истори-

ографией: «Взгляд на русскую историю как на часть мировой и чувство ответственности за весь мир стали также отличи-тельной особенностью всех восточнославянских литератур и отчасти были унаследованы ими через единую литературу Древней Руси от славянских просветителей — Кирилла и Ме-фодия. Это им принадлежит мысль о единстве человечества и ответственности каждой страны, каждого народа в обще-человеческом устроении и просвещении, о служении каждой страны человечеству».

Остается добавить, что ориентиры на ложные смыслы – «идеалы» «светских львиц», гламурных моделей и крими-нал – приводят к искажению национальной картины мира. Это понимают некоторые наши политики. «Не может свет мни-мых «звезд», – пишет Сергей Миронов, – быть ориентиром для здорового общества». А больное общество нуждается в оздоровлении и возвращении к истокам. Да, просвещения нет без просветителей, но и без просвещаемых, извините за банальность, его тоже нет.

ГИМН Святым Кириллу и Мефодию

Обнимись со мной, славянский брат,Помянуть с тобой я вместе радДень, когда покинул мир земнойПросветитель наш, Кирилл святой.К брату Мефодию у скалы ПетровойТак вещал он, смерть принять готовый:«Брат Мефодий, сострадальник мой,Ты последний час мой упокой.Возвратись к славянским ты сынам,Возрасти Христову ниву там,Чтобы веры плод возрос, созрел,Чтоб славянский род свет правды зрел.Я ж в Небесах буду Господу молиться,Чтоб им в вере дал Он утвердиться.И Господь благословит наш труд,Все славяне ко Христу придут».

Ирина ТИХОМИРОВА

Просвещения нет без просветителей

10 НАСЛЕДИЕ

Около восьми веков назад, в 1187 году, было создано «Слово о полку Игореве». Протекшие столетия не приглушили его поэтического звучания и не стерли

красок. Интерес к «Слову о полку Игореве» не только не уменьшился, но становится все более и более широким, все более и более глубоким. Почему идеи «Слова» продолжают волновать нас? Любовь к Родине вдохновляла автора «Сло-ва о полку Игореве». Она как бы водила его пером. Она же сделала его произведение бессмертным – равно понятным и близким всем людям, подлинно любящим свою Родину и свой народ.

Значение «Слова» особенно велико для нас еще и по-тому, что оно является живым и непререкаемым свидетель-ством высоты древнерусской культуры, ее самобытности и ее народности.

Русь времени «Слова о полку Игореве» «Слово о полку Игореве» создано в годы, когда процесс дробления Руси до-стиг своей наибольшей силы. Множество мелких княжеств – «полугосударств» – враждует между собой, оспаривая друг у друга владения, старшинство, втягиваясь в братоубийствен-ные войны во имя эгоистических княжеских интересов. Пада-ет значение Киева как центра Русской земли.

Междоусобная борьба князей была трагически осложне-на нависшей над Русью половецкой опасностью. Половцы за-няли еще в середине XI века степи между Волгой и Днепром, Крым и проникли на Балканский полуостров. Они представ-ляли собой такую мощную военную силу, что не раз грозили существованию Византийской империи, и последняя посто-янно обращалась за помощью к русским князьям. Русским князьям в начале XII века удалось одержать крупные победы над половцами, однако половцы продолжали разорять мир-ное население русских сел и городов: они грабили сельское население, сжигали города, избивали и угоняли в рабство жителей. Быстрая степная конница не знала естественных преград на бесконечных, открытых, необозримых южных и юго-восточных границах Руси, которые было трудно обере-гать. Кочевники из бескрайного «дикого поля», из «страны незнаемой» неожиданными походами стремились глубоко проникнуть в Русскую землю. Волны степных набегов разби-

вались о стойкое сопротивление разрозненных княжеств. Но раздоры русских князей создавали возможность для новых вторжений. Враждуя между собой, князья призывали полов-цев себе в помощь, расшатывая тем самым веками слагав-шееся здание русской государственности.

Культура Руси времени «Слова о полку Игоре-ве». Упадок политического единства Руси не был, од-нако, связан с ее культурным упадком. Самый распад Киевского государства вызывался развитием хозяйствен-ной жизни на местах и сопровождался ростом его от-дельных частей, образованием новых областных цен-тров, подъемом активности городских масс населения. Рядом с Киевом, Новгородом и Черниговом в этот период растут и крепнут многочисленные новые очаги русской куль-туры: Владимир-Залесский и Владимир-Волынский, Полоцк и Смоленск, Туров и Галич. Местные литературные школы, глубоко своеобразное зодчество каждой из областей, живо-пись и прикладное искусство развиваются и крепнут имен-но в этот период. Воздвигаются многочисленные каменные здания в Киеве, в Чернигове, во Владимире-Волынском, в Галиче, в Новгороде, в Смоленске, во Владимире-Залесском и в других городах обширной Русской земли. Об одном из зданий этого времени летописец писал, что оно было «измечтано» «всею хитростью», доступною человеку. Сохранившиеся во Владимире-Залесском белокаменные по-стройки этой поры богато украшены снаружи рельефными изображениями львов, барсов, грифонов, кентавров, всад-ников и т. п. В живописи создаются превосходные фрески, то есть стенные росписи водяными красками по особым об-разом подготовленной штукатурке. Остатки таких росписей сохранились в Пскове, в Старой Ладоге, в Новгороде.

О высоком уровне русской культуры времени «Слова о полку Игореве» ярко свидетельствует и прикладное искус-ство. Художественные ремесла в XII веке представлены ро-скошными рукописями, тончайшими ювелирными изделиями из золота и серебра с эмалью и чернью, изделиями из желе-за, резьбой по кости, камню, дереву и т.п. До нас дошли сорок два названия различных ремесленных специальностей этого времени.

210 -летию печатного издания «Слова о полку Игореве» – гениального произведения древней русской литературы посвящается

Дмитрий ЛИХАЧЕВ

зОЛОтОе сЛОвО РуссКОй ЛитеРатуРЫ


Особенного развития в XII веке достигает искусство сло-ва. Большинство древнерусских письменных произведений XII века до нас не дошло в результате истребления врагами, пожарами; но даже то немногое, что сохранилось, свидетель-ствует об общей высокой литературной культуре XII века, о наличии нескольких литературных школ, о многочисленности жанров, о самой потребности в литературе, о привычке к ли-тературному чтению. Летопись в это время ведется почти в каждом городе, во многих монастырях, нередко – при дворе местного князя.

Словарный состав древнерусского языка в XII веке был уже очень богат. Язык русских летописей, язык русских до-говоров и грамот и многих других произведений русской письменности, а в первую очередь язык «Слова о полку Иго-реве» – это древнерусский письменный литературный язык. Богатый и выразительный, он был одним из главных дости-жений русского народа того времени.

События русской истории, предшествовавшие похо-ду Игоря Святославича новгород-северского. Большин-ство феодальных усобиц XII века было связано с враждой потомства Мономаха и потомства его противника Олега Свя-тославича – Олега Гориславича. И мономаховичи, и ольго-вичи постоянно пользовались половецкой помощью в своих походах на соседние русские княжества. Особенно часто при-бегали к помощи половцев черниговские ольговичи, искав-шие мира и союза с беспокойным населением смежных им степей. И эта половецкая «помощь», как и самостоятельные походы половцев, стала с конца XI века жестоким народным бедствием. Особенно усиливаются набеги половцев в 70-х годах XII века, когда, по выражению летописца, начинается «рать без перерыва».

Русские князья имели к этому времени опытных и за-каленных в боях профессиональных воинов, составлявших основное ядро их войска – дружину. Кроме этих дружин, кня-зья могли в случае необходимости собрать многочисленное войско из крестьян и горожан. На границах со степью стояли заставы; в самой степи находились русские «сторожа» – раз-ведчики, следившие за передвижениями кочевников.

Русское войско было в XII веке в основном конным; оно было очень быстрым в передвижениях, выработало искусную тактику борьбы с кочевниками. Русские походы в степь пред-принимались по преимуществу весной, когда истощенные на скудном зимнем подножном корму кони половцев оказы-вались гораздо слабосильнее коней русского войска. В бою русские войска умели действовать сложными построениями, были стойки и бесстрашны.

Однако общерусского войска с единым командованием на Руси в то время не было. Союзные походы русских кня-зей собирались с трудом, а каждое из войск того или иного русского князя было гораздо малочисленнее войска полов-цев. В начале Игорь – типичный ольгович. Еще в 1180 году половцы деятельно помогали Игорю Святославичу. Наголо-ву разбитый Рюриком Ростиславичем киевским у Долобска вместе со своими союзниками – половцами, Игорь Святос-лавич вскочил в ладью со своим будущим злейшим врагом, а теперешним союзником ханом Кончаком и успел скрыться от киевского князя. Одержав победу, киевский князь Рюрик своеобразно воспользовался ее плодами. Не чувствуя в себе

достаточно сил, чтобы удержать в своей власти Киев, он оста-вил на великом княжении киевском ольговича – Святослава Всеволодовича, будущего героя «Слова о полку Игореве», а себе взял остальные города киевской области. Киев был уступлен Рюриком Святославу киевскому на условиях, о ко-торых мы можем лишь догадываться: по-видимому, Святос-лав обязался отказаться от союза с половцами и условился действовать против них в согласии со всеми русскими князья-ми. В ближайшие годы Рюрику и Святославу удается широ-ко организовать союзные походы русских князей на степь. Обязательства главы всех князей ольговичей – Святосла-ва киевского – распространились и на Игоря Святославича новгород-северского, его двоюродного брата, находившего-ся у него в подчинении. Прямодушный и честный, Игорь ре-шительно рвет со своей прежней политикой; он становится яростным противником половцев. Однако Игорю Святосла-вичу не сразу удалось доказать свою преданность новой для него политике единения, совместной борьбы с половцами.

В 1184 году объединенными усилиями русских князей под предводительством Святослава Всеволодовича киевского половцы были разбиты. Захвачены были военные машины, отбиты русские пленники; попал в плен «басурменин», стре-лявший «живым огнем». Половцы были устрашены, и опас-ность, казалось бы, надолго устранена от Русской земли. Однако Игорь Святославич новгород-северский не смог уча-ствовать в этом победоносном походе: поход начался вес-ной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. По-видимому, Игорь Святославич тяжело пере-живал эту неудачу: ему не удалось доказать свою предан-ность союзу русских князей против половцев, его могли за-подозрить в умышленном уклонении от участия в походе, как бывшего союзника Кончака. Вот почему в следующем 1185 году Игорь, «не сдержав юности» – своего молодого задора, без сговора со Святославом и Рюриком бросается в поход против половцев. Он ставит себе смелую задачу – собствен-ными силами «поискать» старую черниговскую Тмуторокань, находившуюся на берегу Черного моря и когда-то принад-

12 НАСЛЕДИЕ

лежавшую черниговским князьям. Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность но-вой – общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам – свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия – все это двигало им в походе.

Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в ха-рактере Игоря с его недальновидностью, любовь к Родине – с отсутствием ясного представления о необходимости едине-ния, совместной борьбы.

Поход Игоря Святославича новгород-северского. Сохранилось два летописных рассказа о походе Игоря Свя-тославича 1185 года: один более обширный – в Ипатьевской летописи, другой более сжатый – в Лаврентьевской. Вот как на основании этих двух летописных рассказов можно себе представить поход Игоря.

23 апреля 1185 года, во вторник, Игорь Святославич новгород-северский, сын его – Владимир путивльский, племянник – князь Святослав Ольгович рыльский вме-сте с присланными от Ярослава Всеволодовича чер-ниговского во главе с Ольстином Олексичем дружи-нами ковуев выступили в далекий степной поход на половцев без сговора с киевским князем Святославом. Застигнуть половцев врасплох, как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские сторожа, которых послали ло-вить «языка», донесли, что половцы вооружены и готовы к бою. Сторожа советовали либо идти быстрее, либо возвра-титься. Но русские не стали на ночлег, а ехали всю ночь. На следующий день, в обеденное время, русские встрети-ли половецкие полки. Половцы отправили назад свои вежи (кочевые жилища на телегах), а сами, собравшись «от мала и до велика», выстроились на той стороне реки Сюурлия. Войска Игоря построились в шесть полков. По обычаю того времени, Игорь Святославич сказал князьям краткое обо-дряющее слово: «Братья, сего мы искали, а потягнемь». Посередине стал полк Игоря, по правую руку от него – полк «буй тур»-Всеволода, по левую – полк Игорева племянника Святослава рыльского, впереди – полк сына Игоря, Влади-мира, и полк черниговских ковуев. Отборные стрелки, вы-веденные из всех полков, стали впереди строя. Половцы выстроили своих стрельцов. «Пустивши по стреле», то есть дав залп из луков, половцы бежали. Бежали и те половецкие полки, которые стояли вдалеке от реки. Передовые полки черниговских ковуев и Владимира Игоревича погнались за половцами. Игорь же и Всеволод шли медленно, сохраняя боевой порядок своих полков. Русские овладели вежами по-ловцев и захватили полон (пленных). Часть войска гналась за половцами дальше и ночью вернулась назад с полоном. Как рассказывает Ипатьевская летопись, на следующий же день после первой победы над половцами, с рассветом, по-ловецкие полки, «ак борове», то есть подобно лесу, стали не-ожиданно наступать на русских. Небольшое русское войско увидело, что оно собрало против себя «всю половецкую зем-лю». Но и в этом случае отважный Игорь не поворотил полки. Его речь перед битвой напоминает речи Владимира Монома-ха своей заботой о «черных людях», то есть о простых рат-никах из крестьян. Он сказал: «Если погибнем или убежим, а черных людей покинем, то ны будеть грех… Поидем! Но или умремь, или живи будемь на едином месте». Чтобы про-

биваться к Донцу, не опережая и не отставая друг от друга, Игорь приказал конным спешиться и драться всем вместе.

Трое суток, день и ночь, медленно пробивался Игорь к Донцу со своим войском. В бою Игорь был ранен в пра-вую руку. Оттесненные половцами от воды, воины были истомлены жаждой. Первыми изнемогли от жажды кони. Много было раненых и мертвых в русских полках. Бились крепко до самого вечера, бились вторую ночь; на рассвете утром в воскресенье черниговские ковуи дрогнули. Игорь поскакал к ковуям, чтобы остановить их. Он снял шлем, чтобы быть ими узнанным, но не смог их задержать. На обратном пути, в расстоянии полета стрелы от своего полка, изнемогая от раны, он был взят в плен половцами. Схваченный ими, он видел, как жестоко бьется его брат Всеволод во главе своего войска, и, по словам летопи-си, просил смерти, чтобы не видеть его гибели. Раненого Игоря взял к себе на поруки его бывший союзник – Кон-чак. Из всего русского войска спаслось только пятнадцать человек, а ковуев и того меньше. Прочие же утонули. Половцы, победив Игоря с братиею, «взяша гордость ве-лику» и, собрав весь свой народ, ринулись на Русскую землю.

Политическое мировоззрение автора «Слова о полку Игореве» Каким же представлялось автору «Слова о полку Игореве» то единство Руси, к которому он звал своих чита-телей? Единство Руси представлялось автору «Слова» не в виде прекраснодушных «добрососедских» отношений всех русских князей на основе их доброй воли. Само собой раз-умеется, что нельзя было просто уговорить русских князей перестать враждовать между собою. Нужна была такая силь-ная центральная власть, которая могла бы скрепить един-ство Руси, сделать Русь мощным государством. Автор «Сло-ва» – сторонник сильной княжеской власти, которая была бы способна обуздать произвол мелких князей.

Образы русских князей в «Слове о полку Игореве» Отношение автора «Слова о полку Игореве» к русским кня-зьям двойственное: он видит в них представителей Руси, он им сочувствует, гордясь их успехами, скорбя об их неуда-чах, но осуждает их эгоистическую, узко местную политику и их раздоры, их нежелание совместно защищать Русскую землю. На примере похода Игоря Святославича новгород-северского автор показывает, к чему может привести отсут-ствие единения..


Начало христианскому просвещению Сибири было поло-жено трудами первых сибирских архипастырей. Однако процесс христианизации в крае шел весьма медленно. В

XVII веке случаи обращения в христианство среди местного на-селения носили единичный характер. Петр I, стремясь к созда-нию единой Российской империи, поставил задачу скорейшего освоения сибирской земли.

Митрополиту Варлааму Ясинскому было поручено «поис-кать в малороссийских городах из архимандритов и игуменов или иных знаменитых иноков человека не только доброго и благого и непорочного жития, но и ученого, дабы он, будучи митрополитом в Тобольске, мог, Божией помощью исподволь, в Китае и в Сибири в слепоте идолослужения закоснелых че-ловек приводить в познание истинного Бога». Выбор пал на Филофея, известного уже по благочестивой жизни, высокому просвещению и энергии, который и был посвящен в сан ми-трополита Сибирского и Тобольского в январе 1702 года.

Это был трудолюбивый и заботливый пастырь обширной Сибирской епархии, проповедник христианской веры много-численным народностям и защитник их от различных обид и притеснений: а потому имя его не должно быть забыто по-томством, и в особенности сибирскими народами.

Архимандрит Филофей Лещинский управлял Сибирской епархией в 1702-1711, а потом еще раз в 1715-1720 годах. Его-то и должно назвать основателем миссии в Западной Си-бири. Трудности миссионерства в ней намного превосходили те, с которыми сталкивались проповедники православия в Европейской России.

Удаленность от главных церковных и светских центров за-трудняла служебную переписку. Как свидетельствуют историки, духовенство, подчиненное митрополиту, не являло собой, как правило, образец нравственности и христианских добродете-лей, да и не отличалось образованием. Немногие соглашались добровольно отправиться в далекую землю, где условия жизни духовенства были значительно хуже, чем в других епархиях.

Разнообразие религиозных исповеданий составляло еще одну специфическую трудность для миссии в Западной Сибири.

Святитель Филофей по прибытии на Сибирскую кафедру с обычной ему ревностью приступил к многотрудному служе-нию. С целью дать епархии хороших пастырей, в которых она так нуждалась, преосвященный в 1703 году завел в Тобольске, при архиерейском доме, первую в Сибири славяно-русскую школу, в которой получали образование дети сибирского ду-ховенства. Для преподавания в этой школе и для исполнения других важных поручений по делу духовно-нравственного про-свещения были вызваны многие ученые монахи из Киева.

Семь лет ревностно управлял Лещинский Сибирской епархией. Устав от миссионерских трудов, он в 1721 году оставил архиерейский престол, но продолжил трудитьсяся для миссии вплоть до своей кончины в 1727 году; его главной заботой было укрепление новокрещеных в вере и окормление их, он строил храмы и старался воспитать хорошее духовен-ство. В пору его предстоятельства крестили примерно 40000 представителей разных народностей Западной Сибири.

При вступлении митрополита Филофея в управление Тобольской епархией в ней было всего 160 церквей, разбро-санных на пространстве 300000 кв. миль. Огромная епархия охватывала территорию от Северного Ледовитого Океана до Китая и от Уральских гор и до Камчатки. Он приложил усилен-ные труды к умножению храмов Божьих в Сибири, и ко вре-мени оставления преосвященным Филофеем епархии в ней было уже до 448 церквей и 37 монастырей. Митрополит Фи-лофей пополнял недостаток при них духовенства принятием в духовное звание способных людей из крестьян и казаков. Своими стараниями архипастырь улучшал и материальное положение сибирского духовенства, кроме бедности испыты-вавшего многие притеснения от разных чиновников больших и малых рангов. Так отечески заботился святитель Филофей о вверенном ему духовенстве, и за это справедливо стяжал от него благодарность и искреннюю сыновнюю любовь.

При нем особенно велось каменное строительство. Им был построен каменный Свято-Троицкий собор города Тюме-ни, который он очень любил.

Уйдя на покой, он поселился в нем. 31 мая 1727 года старец схимитрополит Филофей-Феодор тихо почил и был погребен в монастырской Троицкой церкви, против западных дверей. Перед смертью он завещал: «Похоронить меня в Тюменской обители, вне церкви, на пути, дабы мимоходящие попирали прах мой, по-пирали меня – обуявшую соль земли».

свЯтитеЛь ФиЛОФей

Как утверждают церковные историки, добрая память о святителе Филофее (Лещинском) сохранялась и в конце XIX столетия.

Жители Севера Сибири говорили исследователям: «Бачка (батюшка – А. Н.) Филофей нас шипко-шипко любил».

Миссионерскую деятельность Филофея Ле-щинского изучала КОТОВА Алена, учащаяся 11 класса Лицея № 93 г.тюмени под руко-водством СВИСТУНОВОй И. В.

14 НАСЛЕДИЕ

Уже с 1996 года, с самого начала возрождения Свято-Троицкого монастыря, братия монастыря, прихожане, трудники и паломники все эти годы молитвенно обраща-

лись за помощью и покровительством к праведному устроите-лю монастыря, святителю Филофею. И благодатная помощь непрестанно ощущалась на протяжении 10 лет возрождения сибирской святыни. Однако большую скорбь вызывало отсут-ствие святых останков на бывшем месте упокоения схимона-ха Феодора, невозможность поклониться его мощам здесь, в Троицком монастыре, который архиерей Божий избрал себе пристанищем в жизни временной и вечной. В молитвах своих паства святителя Филофея просила Бога явить святые мощи Его верного служителя. И молитвы эти были услышаны.

Первые попытки обретения мощей были предприняты летом 2000 года. Раскопки производились на месте прежне-го захоронения останков святителя Филофея – в 7-8 метрах от входа в Троицкий собор монастыря. В результате поисков был обнаружен пустой кирпичный склеп – в нем когда-то на-ходились мощи праведного архипастыря. На присутствие некогда здесь захоронения указывало наличие в склепе незначительного количества деревянных фрагментов сгнивше-го гроба. Судьба же святых мощей оставалась неизвестной.

После совершения Божественной литургии в Троицком соборе 4 августа 2003 года к наместнику монастыря архиман-дриту Тихону подошла Анкудинова Ариадна Александровна, дочь протоиерея Александра Сычугова, бывшего благочин-ного г.Тюмени. Она передала отцу Тихону письменное заве-щание своего отца, в котором содержались важные сведения, касающиеся захоронения честных останков митрополита Филофея. Из завещания стало известно, что мощи святителя Филофея были спрятаны под левой колонной Вознесенско-Георгиевского храма, однако не указывалось, где именно, в каком приделе. Но все-таки теперь появилась надежда, что мощи целы, и с Божьей помощью могут быть когда-либо обретены. Но начать с этого времени их целенаправлен-ный поиск не представлялось возможным – в Вознесенско-Георгиевском храме проводились богослужения, соверша-лись требы. И только когда в церкви стали производиться работы по укреплению фундамента, одновременно с ними продолжился и поиск мощей.

Эти работы стали проводиться летом 2005 года. Раскоп-ки велись у левой колонны центрального придела, но ничего обнаружено не было. Летом 2006 года работа была продол-жена. Студенты Тюменского духовного училища под руковод-ством ректора ТДУ и наместника монастыря архимандрита Тихона предприняли три попытки поиска. Дело осложнялось тем, что в Вознесенско-Георгиевской церкви велись работы по укреплению фундамента. 20 июля стали копать у левой ко-

лонны придела Рождества Пресвятой Богородицы. Углубив-шись на полтора метра, наткнулись на зыбун. Далее поиск продолжался в центральном Георгиевском приделе у левой колонны с северной стороны. Но и в этом месте ничего не нашли. 25 июля решили копать у левой колонны на проходе, ближе к алтарю, поскольку рабочие, бурившие землю в этом месте, наткнулись на древесину.

В 9 часов раскопки были начаты. Сначала вскрыли пол и углубились на метр. Вскоре наткнулись на деревянную балку (о ней и говорили рабочие), вероятно, бывшую перекрыти-ем пола. Земля оказалась очень мягкой, как будто здесь уже когда-то копали. В 11 часов 30 минут на глубине 1,2 метра обнаружена была кирпичная кладка необычной формы, на-поминавшей свод. Вскоре стало ясно, что найденное соору-жение напоминает склеп. В 14-00 студенты аккуратно вынули несколько кирпичей кладки. В образовавшемся отверстии они обнаружили в склепе под трухлявыми досками что-то, завер-нутое в темную материю. В этот момент все, находившиеся возле ямы (4 воспитанников ТДУ, работницы храма, рабочие, ведущие укрепительные работы), почувствовали приятное и очень тонкое благоухание. Спустя несколько минут в храм прибыл отец Тихон, которому незамедлительно сообщили о находке.

В связи с проводимыми работами по укреплению фунда-мента, цементный раствор стал поступать в склеп. Работы пришлось остановить. На имя начальника по охране памят-ников истории и культуры Коломиец Н. В. было отправлено предписание о соблюдении правил работы организации ООО «Тюмень-регион» с целью сохранения останков сибирского святителя. В храм временно был ограничен доступ людей, а в период работы церкви рядом с останками находился сту-дент, наблюдавший за их сохранностью.

4 августа 2006 года о найденном предположительном за-хоронении останков святителя Филофея было сообщено ра-портом архиепископу Тобольскому и Тюменскому Димитрию. По благословению архиерея 10 августа в 22 часа 40 минут комиссия в составе архимандрита Зосимы (Горшунова), ар-химандрита Тихона (Бобова), игумена Гермогена (Серого) провела предварительный осмотр каменного склепа, после чего был намечен план работ и составлен перечень необхо-димых материалов и инструментов для их проведения.

21 августа 2006 года в 20.30 начались работы по вскры-тию предполагаемого захоронения митрополита Филофея Лещинского, в которых приняли участие архимандрит Зосима, архимандрит Тихон, игумен Гермоген и иеромонах Матфей (Першин), а также пятеро студентов духовного училища.

В 20.35 была отслужена лития, после чего с южной сто-роны склепа началась выемка грунта. В 23.00 была вскрыта

Обретение и перенесение мощей святителя Филофея Лещинского


верхняя, арочная часть склепа. Внутри находился частично истлевший деревянный гроб длиной 130 см и шириной 35 см, из которого видны были кости, а также истлевшие части тка-ни голубого цвета.

Далее работы продолжались внутри склепа. Дно его было очищено от земли и кусочков цементного раствора. Склеп представлял собой прямоугольное помещение, верх-няя часть которого была выложена в виде арки из красного кирпича на цементном растворе. Наружные размеры склепа: длина – 188 см; высота – 95 см; ширина – 89 см. Внутренние размеры склепа: длина – 167 см; высота– 70 см (до верхней точки арки – 85 см); ширина – 62 см.

В 00.25 работы были завершены, склеп покрыт белой тка-нью и листами ДВП.

22 августа 2006 года работы были продолжены с уча-стием архиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия. В 10.00 состоялась встреча архиерея, и в 10.20 был отслужен молебен на начало нового дела, после которого архимандрит Тихон ознакомил всех присутствующих с кратким житием свя-тителя Филофея, а также с историей исчезновения его чест-ных останков.

В 10.40 начались работы по вскрытию верхней части гро-ба. Были удалены мелкие его фрагменты и убран мусор. За-тем удалены крупные фрагменты древесины. Под истлевшей крышкой гроба находилась шелковая зелено-голубая ткань с нашитым крестом, отодвинув которую, нашли серебряный крест (равносторонний, примерно 7 – 8 см). Крест лежал на епитрахили, у верхнего края которой был виден череп. Ото-двинув епитрахиль, обнаружили косточки. После визуального осмотра комиссия сделала следующие выводы:1. Склеп сооружен в XX веке, о чем свидетельствует кир-

пичная кладка на цементном растворе.2. Останки перезахоронены, поскольку косточки расположе-

ны беспорядочно.

3. Останки более раннего периода, чем сооруженный склеп.4. По останкам видно, что человек был высокого роста, что со-

впадает с описанием внешнего вида святителя Филофея.5. Наличие епитрахили указывает на принадлежность

останков священнослужителю.После обсуждения было принято решение переложить

мощи на ткань и обернуть полиэтиленом. Молитвой комиссия закончила свою работу в 12.15.

ПЕрЕНЕСЕНИЕ МОщЕй СВяТИТЕля ФИлОФЕя Из ВОзНЕСЕНСКО-ГЕОрГИЕВСКОй цЕрКВИ В СВяТО-ТрОИцКИй МОНАСТырь

Событие, происшедшее 20-21 октября 2006 года, запом-нится тюменцам навсегда и войдет в историю Свято-Троицкой обители и всего города как пример торжества правды Божией и исторической справедливости. В эти дни совершилось перене-сение честных останков митрополита Тобольского и Сибирско-го Филофея Лещинского из Вознесенско-Георгиевского храма в Свято-Троицкий монастырь, в обитель, которую праведный святитель избрал местом своего жительства и упокоения.

Торжества по перенесению святых мощей начались бо-гослужением в Вознесенско-Георгиевском храме вечером 20 октября. В 17.00 небольшой храм за рекой был уже полон. Здесь были воспитанники Тюменского духовного училища, учащиеся Тюменской православной гимназии, православные прихожане из Тюмени, Тюменского района и Тобольска, го-сти из Санкт-Петербурга и Екатеринбурга. Во время службы честные останки митрополита Филофея находились в приде-ле Рождества Пресвятой Богородицы. После общей испове-ди началось вечернее богослужение и утреня, а народ все прибывал и прибывал. Вот уже и служба закончилась, а поток исповедников не иссякал. Все желали причаститься Святых Христовых Таин в этот торжественный день.

На рассвете 21 октября, задолго до начала молебна, к Вознесенско-Георгиевскому храму стали стекаться верую-щие. Перед молебном святые мощи были перенесены в центральный Георгиевский придел. В 6.00, по прибытии ар-хиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия, начался молебен. Когда зазвучали запевы: «Святителю отче наш Фи-лофее, моли Бога о нас!», священники вынесли святые мощи из алтаря, и с пением тропаря и величания святителю крест-ный ход двинулся в сторону Свято-Троицкого монастыря.

83 года назад, в такой же ранний час, обновленцы пере-носили тайно останки митрополита Филофея в свою церковь, боясь привлечь к себе внимание верующих. Теперь же свя-титель отправился в обратный путь, но уже торжественным шествием, сопровождаемый своей многочисленной паствой. Крестный ход заполнил собой всю проезжую часть улицы, люди шли и по тротуарам, желая быть поближе к мощам. Глаза всех устремлены были на раку с честными останка-ми, а кругом слышалось: «Величаем тя, святителю отче наш Филофее, и чтим святую память твою, ты бо молиши о нас Христа Бога нашего».

16 НАСЛЕДИЕ

В 6.45 святые мощи были внесены в Троицкий собор и поставлены в центре храма. Владыка прочитал молитву свя-тителю, и под старинными сводами устроенного самим пра-ведным архипастырем собора теперь раздалось величание ему. Народ заполнил храм, люди стояли и в Успенском при-деле, но на литургии было тихо и по-особому молитвенно. Казалось, что служба прошла на одном дыхании. Вот уже открыты Царские врата, и наступило время причастия. Из че-тырех Чаш причащались верующие – почти весь храм. А за окном незаметно наступил рассвет, и солнце радостно свети-ло сквозь окна собора на молящихся.

После литургии вновь отслужен был молебен перед мо-щами митрополита Филофея, а затем владыка Димитрий об-ратился с проповедью ко всем присутствующим:

«Всечестные отцы, братия и сестры!Великая милость Божия проявилась над нами, ибо сегод-

ня мы стали участниками великого события – обретения и перенесения мощей Филофея, митрополита Тобольского и Сибирского, великого святого земли Сибирской. Его подвиг – равноапостольский, по прибытию в нашу епархию он явился начальником духовного образования, открыл первую школу и до конца своих дней миссионерствовал, просвещал наро-ды Сибири, крестил и приводил их в лоно Церкви Христовой. Его неповторимый подвиг стал примером жертвенного слу-жения Богу. Своими трудами и молитвами он обустраивал и благоукрашал Свято-Троицкий монастырь, его последним желанием было остаться на вечное упокоение в этой обите-ли. Его завещание было исполнено, и народ с первых дней чтил место его погребения. Но в годы лихолетья, буйства во-инствующего атеизма, когда разрушались храмы, разорение постигло и Свято-Троицкий монастырь. Разорение было не только материальным, но и духовным: в нашем народе мно-гие забыли свои корни, свои истоки. В этот период духовного забвения силы зла истребляли все, что связано с традицией веры православной. Нарушая волю святителя Филофея, об-новленцы вынесли его мощи из собора, где они покоились, и судьба его честных останков долго оставалась неизвест-ной. С момента возрождения монастыря многие годы велись поиски честных мощей, велась архивная работа, находились противоречивые документы. И как откровение, было дано письмо, написанное священником, который хранил тайну перезахоронения мощей.

В годы господства воинствующего атеизма под страхом смерти люди хранили тайны церковные. Мы знаем много приме-ров, как хранились величайшие святыни. Так добрые христиане, рискуя своей жизнью, сохранили мощи преподобного Серафи-ма Саровского. В отроческие годы я воспитывался в храме, в котором служил священник, хранивший святыни преподобного Серафима: икону, перед которой молился преподобный, при-надлежавшие ему предметы. Несмотря на все опасности и трудности, Господь даровал людям сохранить эти святыни, и се-годня они возвращаются к нашему народу как великое духовное сокровище, как память, как свидетельство веры православной.

Во и сегодня, подобно обретению сокровища, явлено воз-вращение мощей святителя Филофея, митрополита Тоболь-ского и Сибирского, под своды этой Свято-Троицкой обители, которую он горячо любил и созидал, в которой он покоился столетия. Сегодня он вернулся сюда, и мы стали соучастниками

этого возвращения. Это великая милость и великий дар для гра-да Тюмени, ибо Святитель, много потрудившийся для духовного окормления этих краев, вернулся к нам и мы можем вновь при-ступать к его святым мощам, чтобы поклониться и помолиться, испросить помощи Божией. Помолимся, чтобы он своим пред-стательством пред Богом укрепил всех нас на подвиг миссио-нерского служения, какой совершил некогда он и его сподвиж-ники: подвиг христианизации, освящения и просвещения земли Сибирской. Это особенно важно сегодня, когда мы видим, что наш народ нуждается в этом, страдая от духовного невежества, потери норм нравственности и морали, утраты тех традиций, ко-торыми из века в век жили наши предки.

Молитвенным предстательством перенесенного нами ныне великого святителя Церкви да дарует и нам Господь крепость духовных сил, ревность о вере, любовь к Богу и ближнему.

Я всех вас поздравляю с этим знаменательным событием, пусть Господь милостивый укрепит нас молитвами святителя Филофея, митрополита Тобольского и Сибирского. Аминь».

В конце службы, прежде чем подойти к кресту, каждый смог приложиться к открытым святым мощам и получить в благословение иконку святителя Филофея, освященную на них. Поток богомольцев иссяк только через час после оконча-ния богослужения. Зато все смогли приложиться к святыне. Сразу же после службы началось пение молебнов святите-лю, которое не прекращалось в течение всего дня.

В этот день совершилось еще одно событие, которое подтверждает истину, что ничего случайного в этом мире нет и митрополит Филофей особым образом покровитель-ствует городу, где пребывают его честные останки. Во вре-мя своей земной жизни святитель принял особое участие в строительстве Благовещенского собора в Тюмени, впослед-ствии варварски разрушенного большевиками. В 1703 году архипастырь взял под свой контроль постройку церкви, за-ложенной его предшественником, митрополитом Игнатием Римским-Корсаковым; прислал опытного мастера, который, кроме изменения некоторых внешних архитектурных элемен-тов церкви, создал и ее иконостас. Вскоре по завершении строительства храма владыка Филофей сам совершил его освящение. А 21 октября 2006 года, когда были перенесены мощи святителя в Свято-Троицкий монастырь, – именно в этот праздничный день – началось строительство Благове-щенского собора в сквере Депутатов г. Тюмени.

Перенесение мощей праведного архипастыря – светлое и радостное торжество, которое внесло благодатное обновле-ние в души верующих. Святитель Филофей вернулся в свою любимую обитель, несмотря на все перипетии советской исто-рии, несмотря на жгучее желание врагов Божиих уничтожить всякую память о нем и о тех святынях, которыми из века в век жили наши предки. Но Бог поругаем не бывает. Возрож-дается молитвами митрополита Филофея его обитель Святой Троицы. Обретают веру и укрепляются молодые души, полу-чающие духовное воспитание и образование в ее стенах под покровом сибирского святителя. И теперь, присутствуя здесь своими мощами, праведный архипастырь, святитель Фило-фей, не оставит никого, приходящего к нему, неутешенным, как не оставлял своих современников и ближайших потомков.

Архимандрит ТИХОН (БОБОВ)


штРихи К ПОРтРету ГениЯ анатОМии и хиРуРГии н. и. ПиРОГОва

Два столетия отделяют нас от времени, когда жил и творил великий русский ученый, врач, мыс-литель и общественный деятель николай иванович Пирогов, оказавший колоссальное влияние на развитие медицинской науки, образования и культуры. его деятельность получила отраже-ние в тысячах научных статей и обзоров, энциклопедиях и справочниках. имя Пирогова стало символом отечественной хирургии. его жизнь была стремительной, и в любой сфере деятель-ности он горел как факел, освещая путь в будущее медицинской науки и практики.

Николай Федорович ЖВАВЫЙ, академик МАНВШ

НА БрАННОМ ПОлЕВся медицинская практика его как хирурга была истин-

ным служением страждущим: больным и раненым. В этом было его Божественное призвание, и он незамедлительно направлялся туда, где концентрировалась человеческая боль и страдания, особенно на театрах военных действий. Под пулями и разрывами снарядов он проявлял чудеса изо-бретательности и профессионализма. Его не страшили ни смерть, ни тяготы и лишения. Он участвовал во всех военных операциях, которые вела Россия в то время.

В 1847 году Николай Пирогов отправился на Кавказ, где тогда шла война. Впервые в полевых условиях он провел под эфирным и хлороформным наркозом сотни операций, чего западные хирурги в те годы и представить себе не могли. Этому предшествовала разработка многочисленных прие-мов проведения наркоза, который Пирогов выполнял перво-начально в экспериментах на животных, а также на себе и добровольцах. Подводя итоги своей работы на Кавказе, Пирогов писал: «Мы надеемся, что эфирный прибор будет составлять, точно также как и хирургический нож, необходи-мую принадлежность каждого врача во время его действия на бранном поле».

Немало литературы посвящено блестящему вкладу Ни-колая Ивановича в организацию медицинского обслуживания в годы Крымской войны (1855-1856). Он виртуозно провел тысячи операций, не смыкая глаз, в тяжелейших условиях непрерывных боевых действий под градом пуль и снарядов.

Как только началась Крымская война, ранимая, сострада-тельная душа Н.И. Пирогова всколыхнулась и потребовала незамедлительных действий. Он направляет многочислен-ные обращения в различные военные и гражданские инстан-ции, в том числе прошение на имя Императора, с просьбой направить его в действующую армию. Время идет, а ответа все нет. Видимо стремились уберечь от опасности россий-ского ученого, европейскую знаменитость, но Н.И. Пирогов не уступает. И вот наконец он получает аудиенцию великой княгини Елены Павловны, сестры императора, которая знает о его прошении и о его практике использования женщин для помощи раненым на Кавказе. Она предлагает ему организо-вать работу сестер милосердия в полевых условиях и сама накладывает повязки раненым в госпиталях. Николай I нео-хотно уступает настояниям сестры.

Путь в Крым на театр военных действий открыт, и Пиро-гов, в сопровождении первых медсестер милосердия, отбы-вает в Севастополь.

Драматическая ситуация на фронте, бездарность и равнодушие командования в армии, беспечность, неоргани-зованность в боевых порядках и в тылу очень ярко и досто-верно описаны Пироговым в его Севастопольских письмах, опубликованных уже после его смерти. Гнев и негодование Пирогова вызывали многочисленные случаи, когда он видел кучи солдатских тел, наваленных, как попало, под открытым небом, подчас под проливным дождем в воде, грязи; и это были те самые раненые, которым этот хирург-виртуоз только недавно выполнял сложнейшие операции.

Впечатления Кавказской и особенно, Крымской войны, приводят Пирогова к идее медицинской сортировки и орга-

18 НАСЛЕДИЕ

низации медицинской помощи на этапах эвакуации раненых. Так закладываются и разрабатываются основы военно-полевой медицины, которые Пирогов буквально выстрадал, будучи свидетелем массовой гибели раненых солдат и офи-церов в результате скверной организации медицинского обе-спечения на фронте и в тылу.

ХАлАТы НУжНО КИПяТИТь…Деятельность Н. И.Пирогова сыграла заметную роль в

истории асептики и антисептики. Еще до опубликования зна-менитых работ Л. Пастера и Дж. Листера в своих клинических лекциях по хирургии он высказал гениальную идею о том, что нагноение ран зависит от живых организмов, или, как он го-ворил, «госпитальных миазмов».

Из этого, как всегда, он незамедлительно сделал практи-ческие выводы. Причем действия его подчас имели казуисти-ческие последствия. В частности, когда Пирогов потребовал, чтобы русские хирурги оперировали в белых кипяченых ха-латах, ибо и обычная одежда может нести опасные микробы, его же коллеги отправили его в дом душевнобольных. Одна-ко выпустили через три дня, не обнаружив нарушений в пси-хике. Он настолько опережал в своих научных и практических делах своих современников и проявлял такую независимость и категоричность, что его новые гуманные идеи, острота по-ставленных и бескомпромиссность выводов, вызвали актив-ное сопротивление ряда врачей – администраторов и реак-ционных кругов.

Мне буквально не дает покоя мысль, как могло случиться, что в самом активном возрасте – 46 лет, в расцвете творче-ских сил, на вершине великих научных открытий и достиже-ний в хирургии и медицинском образовании, Пирогов сразу после окончания Крымской войны подает в отставку. Повод формальный – неудовлетворительное состояние здоровья, которое никогда прежде не было препятствием для выпол-нения тяжелейших физических и душевных нагрузок. Воз-можно, что загадка как раз и кроется в том, что практически все действия и начинания его в мирное и военное время не встречали сочувствия и понимания у многих официальных лиц и проводились в жизнь только благодаря поддержке общественности и кипучей энергии Н. И. Пирогова. Он просто устал от необходимости постоянно доказывать очевидное и преодолевать лобовое сопротивление завистливых чиновни-ков и коллег всех рангов.

ГИПСОВАя ПОВязКАПрактически каждый раздел хирургии, в котором великий

русский ученый исследовал и получал прекрасные результа-ты, являлся новым для того времени. До Пирогова при ране-нии костей и суставов чаще всего применяли калечащую опе-рацию: ампутацию конечности. В качестве главного условия лечения переломов Пирогов предложил применение иммо-билизации конечностей гипсовой повязкой. Его мероприятия по упорядочению лечения больных на этапах медицинской эвакуации и в госпиталях, организация обслуживания ране-ных медицинскими сестрами и многое другое, что в после-дующем вошло в новое научно-практическое направление военно-полевую медицину, утверждалось колоссальным на-пряжением сил новатора хирургии и организатора.

я ВЕрУю, я СПОКОЕНПоистине тернистым и опасным был путь Пирогова в

любой сфере его деятельности. Он ошеломляет всех своей стремительностью, потоком новых идей, которые исходили от его гуманистической натуры в любой сфере. И обращал-ся нередко к Библии, вероятно, прежде всего к Евангелию от Иоанна, той части где звучит: «В начале было Слово и Слово было Бог и сказал Бог: да будет Свет и стал Свет». Тот Свет, в котором и содержится жизненное начало, с чего зародился мир. И совершенно безосновательно некоторые исследова-тели духовного мира Пирогова, комментируя великий труд всей его жизни «Страницы жизни. Дневник старого врача» утверждают, что он не был религиозным человеком. Все с точностью наоборот. Сам Пирогов в своем письме другу с Крымского фронта писал, что его не угнетала ежеминутная угроза смерти во время бомбежек и артобстрелов, и дело не столько в демоническом настроении, сколько в набожности. Он писал в те дни: «Я верую, я спокоен и на все готов».

ПрОФЕССОрСКИй ПОДВИГНеобыкновенной, редкой для обычного человека чер-

той Н. И. Пирогова была поразительная искренность и са-мокритичность, которая распространялась на врачебную и педагогическую деятельность. Уже в начале своей профес-сиональной работы в Дерпте, он издал «Анналы дерптской хирургической клиники» (1837-1839), где в обостренной фор-ме использовал критический разбор собственных врачебных ошибок. Такой анализ он считал важнейшим условием про-грессивного развития медицинской науки и практики. Лауреат нобелевской премии, физиолог И. П. Павлов назвал издание «Анналов» первым его профессорским подвигом. «Такая беспощадная откровенная критика к себе и своей деятель-ности едва ли где встречается в медицинской литературе. И это великая заслуга!» Ему была свойственна и высокая гражданственность, чувство справедливости, обостренное отношение к подавлению, угнетению человека. Он не терпел проявления равнодушия к участи людей, к страданиям боль-ных и раненых солдат и офицеров, которые терпели лише-ния по вине нерадивых командиров и начальников.


Блестящие успехи в хирургии были достигнуты Н. И. Пи-роговым благодаря тому, что его хирургические приемы и ме-тоды строились на анатомо-физиологических подходах.

Анатомические исследования Пирогова, по его собствен-ному признанию, никогда не были самоцелью. Они носили прикладной характер и были продиктованы необходимостью всестороннего развития хирургии на твердом, в сущности, единственно возможном анатомическом фундаменте.

Привлечение анатомии к хирургии является основанием для причисления Пирогова к числу величайших анатомов XIX века. Все анатомические работы его были подчинены единой цели: разработке оперативных доступов и способов хирургических вмешательств. «Главная цель моих анатоми-ческих исследований – писал он – приложение их к патоло-гии, хирургии, по крайней мере, физиологии». Методы ана-томических исследований, разработанные Н.И.Пироговым, произвели переворот в представлении о научном изучении строения человека и заложили основу нового направления анатомической науки – топографической анатомии. Эта со-временная наука вооружила врача уникальными возможно-стями для осуществления лечебно-диагностического процес-са. Речь идет о компьютерной и ЯМР-томографии, а также о широко распространенной методике функциональной анато-мии – ультразвуковом исследовании различных анатомиче-ских образований в норме и патологии.

Николай Иванович поражал своим отношением к делу, удивительным трудолюбием. Пирогов открыл человече-скому мышлению новую перспективу, представил целую отрасль естествознания с совершенно новой точки зрения. Невольно проникаешься глубоким благоговением к необы-чайному трудолюбию, несокрушимой энергии, непоколеби-мой преданности своему долгу и истинной любви к науке Н. И. Пирогова.

Н. И.Пирогов понимал ограниченность человеческой мысли и собственных самонаблюдений, хотя и стремился строго контролировать их. По этой причине он не публико-вал свои религиозно-философские эссе, но в ходе научной и врачебной деятельности был всегда в состоянии постоянно-го пытливого духовного поиска. Книга была написана им на склоне лет под названием: «Вопросы жизни. Дневник старо-го врача», писанным исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что когда-нибудь прочтет и кто другой, 5 ноября 1879 г. – 22 октября 1881 г. Книга свидетельствует об изломах его души, обостренном чувстве справедливости и постоянном стремлении к совершенству во всех сферах жизни. А она была спрессована делами и постоянным са-моутверждением.

До 46 лет интенсивная учеба и успешная врачебная дея-тельность. Затем резкий поворот – прошение об отставке, якобы по состоянию здоровья, и далее работа на совершен-но новом для него - педагогическом поприще, в качестве по-печителя, в начале Одесского, а затем Киевского учебных округов, и снова отставка, теперь уже по инициативе импе-ратора.

Естественно, Пирогов по своей природе не способен был полностью уйти на покой. Он продолжал свою профессио-нальную медицинскую деятельность в различных формах, но главным смыслом его жизни становится препарирование

своего внутреннего мира. Здесь мы видим пример такого вос-хождения к совершенству и полноты жизни и той редкой му-дрости, с позиций которой только и возможен самоанализ.

ЧЕрТОГ ТВОй ВИжУПирогов, казалось, почти полностью был погружен в че-

ловеческую материю, живую и мертвую, но будучи натурой творческой, он пользовался своим аналитическим даром не только для осмысления тела человека, но и его духа, ибо был убежден в их неразрывном единстве.

Старый врач, по его собственному выражению, пришел к идее существования во Вселенной высшего начала сознания и мысли. Для него было несомненным, что есть мысль Выс-шая и мысль его, врача Пирогова, которая иллюзорно при-надлежала ему самому. «В том то и дело,– писал он, – что то же самое чувство, которое убеждает нас в нашем бытии, не-разлучно с этим убеждением и вселяет в нас и другое о суще-ствовании мира, т.е. о проявлениях мировой мысли». Он при-шел к выводу, что мирозданием правит основная творческая сила – Мировой Разум. И его главное проявление – Мировая мысль: убеждение человека в том, что его мозг рождает его собственные мысли.

Так он считал после долгих своих размышлений, кото-рые позволили ему, как бы единым умственным взглядом окинуть всю Вселенную и процессы, идущие в ней и проник-нуть в ее главную тайну – связь индивидуальных функций человека со всем, что происходит в этой Вселенной – чтобы понять и источник Мировой мысли и источник его собствен-ных мыслей.

Конечно, ординарная человеческая мысль не в состоя-нии нарисовать антропологический портрет личности такого масштаба, как Н. И.Пирогов. Здесь речь идет о набросках, штрихах к портрету особого рода, основанного на триипо-стасной сущности каждого человека. Стремление осмыслить эту гениальную личность не только с позиции мысли, как принадлежности и производного телесности, но и его души и духа.

В заключение хотелось отметить, что в науке у Н. И. Пирого-ва не так много прямых учеников и последователей, но все его труды, научная и практическая деятельность, стали националь-ным достоянием русских врачей, ученых, педагогов.

20 НАСЛЕДИЕ

Какое созвездие великих имен предстает перед человеком, дерзнувшим погрузиться в историю русской культуры, фи-лософии, педагогики России на всех этапах ее развития.

Николай Иванович Пирогов (1810-1881) – один из этого созвез-дия -крупное русское явление XIX столетия. Пирогов в 23 года защитил докторскую диссертацию по медицине, а через два года занял кафедру хирургии в Дерпте, и до конца своей жизни его считали самым выдающимся хирургом России.

Будучи профессором Медицинской Академии (в Петер-бурге) он как практический врач-хирург находит время для научной и общественной деятельности, не прерывая ее даже в период русско-турецкой войны 1853-5бгг, где он был главным хирургом русской армии. Основные философские и богословские произведения Пирогова были опубликованы после смерти мыслителя в «Дневнике старого врача» в двух томах. В советское время издательством академии педаго-гических наук в 1952 году было опубликовано в двух книгах избранные педагогические сочинения. В этих научных трак-татах Пирогов выступает в начале своей научной деятельно-сти как материалист, усвоивший натурфилософские учения своего времени. Он писал в Дневнике: «Я – один из тех, кто едва сошел со студенческой скамьи, с жаром предавался эм-пирическому направлению науки, несмотря на то, что вокруг все еще простирались дебри натуральной и гегелевской фи-лософии». И надо сказать, что эмпириком, добросовестным исследователем фактов ученый оставался до конца и свою гносеологическую позицию как врача-мыслителя он распро-странил и на свою педагогическую деятельность.

Позднее Пирогов отходит от материалистического взгля-да на развитие науки. Он вводит такое понятие как «миро-вые тайны» и подвергает критике материализм и культ науки. Эта критика связана с невозможностью объяснить возник-новение жизни (недостаточность атомизма), понимаемого им как учения, исходящего из отвлеченных понятий. «На каждом шагу, мы встречаемся с тяготеющей над нами тай-ной, скрытой под научными именами. Мы окружены со всех сторон мировыми тайнами». Мыслитель приходит к утверж-дении биоцентрического мировоззрения, к признанию вечно-сти всеюдности жизни, беспредельности «океана жизни», к осознанию значимости мирового ума. Ум каждого человека -проявление высшего, мирового, жизненного начала, которое

Станислав Константинович ЛОМАКИН, член Союза писателей России

Истинный предмет учения состоит в приготовлении человека стать человеком. Н. И. Пирогов

вРач, ПеДаГОГ, МЫсЛитеЛь

ученый обнаруживает во всей вселенной. «Я» – это олице-творение и воплощение мирового разума. Мировая мысль сделала своим органом вселенную и мозг человека. «Для меня, -размышляет Пирогов, – неоспоримо то, что высшая мировая мысль, избравшая органом вселенную, проникая и группируя атомы в известную форму, сделала и мой мозг органом мышления» . Под мировым разумом Пирогов по-нимает абсолютное, верховное существо, верховную волю Творца, проявляющуюся целесообразно посредством миро-вого ума и жизни в веществе.

Становится понятным, что мыслитель восстанавливает основные положения религиозного мирообъяснения и ря-дом с познанием отводит очень большое место вере. Абсо-лют – это Бог, мировой разум, по существу все эти понятия тождественны также с понятием мировой души. По Пирого-ву идеалы, прежде всего, этические и религиозные, служат основанием веры, они выше знания. Эту же мысль он прово-дит по отношению к образованию и воспитанию детей.

В 1856 году Пирогов опубликовал несколько ярких ста-тей под общим названием «Вопросы жизни». В этих статьях он защищает примат воспитания над образованием. Статьи имели огромный успех и были перепечатаны в разных изда-ниях, в том числе и за рубежом.

В «Вопросах жизни» он писал, что система воспитания озабочена тем, чтобы подготовить молодого человека, толь-ко и думающего о том, как скорее выступить на практиче-ское поприще, где воображение ему представляет удачное место по службе, корысть, т. е. типичного карьериста, для которого нет ничего святого, кроме личной выгоды, кроме стремления занять в обществе более выгодное положение. Как это созвучно с нашим временем – начало XXI столетия. Сегодня наша средняя и высшая школы стоят перед решени-ем тех проблем, которые были во второй половине XIX века в России. В статье «Быть и казаться» Пирогов, продолжая отстаивать необходимость воспитания человека, внутренне собранного, честного и правдивого, свободного от внешне показного, поддельного, в связи с чем он и настаивал на том, чтобы из системы воспитания были исключены те средства, которые могли отрицательно влиять на молодую неокрепшую душу ребенка. Иногда учителя воспитывают в ребенке ложь и лицемерие бессознательно, приучают казаться не тем, чем

К 200-летию Н. И. Пирогова


он есть на самом деле. Интересны его замечания об участии детей на сцене, боясь, что это будет развивать такие черты как неискренность, поддельность. Он был противником об-разования, когда ребенку давали только знания, не прививая ему нравственные ценности предшествующих поколений.

Понятие человек, отмечал Пирогов, в системе воспитания заменено понятием специалист, механик, врач, юрист и т. д. Его статьи в журнале «Русская школа» о воспитании вызвали бурную реакцию среди интеллигенции России. Н. Чернышев-ский, Н. Добролюбов, К. Ушинский с восторгом встретили новое слово великого хирурга о воспитании. К. Д. Ушинский в сво-ей статье «Педагогические сочинения Н. И. Пирогова» писал: «Н. И. Пирогов первый из нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или правил физического воспитания, а глубочайший «вопрос жизни», и действительно, это не только вопрос жизни, но и величайший вопрос человеческо-го духа»». Человеческий дух формируется в сочетании веры и знания. Вера для Пирогова означала живое ощущение Бога, и, воспи-тывая детей в духе православия, он зажигает свет, открывает правду религиозного понимания мирз.

Посредством религии мыслитель старается задержать раннее раздвоение личности между «быть» и «казаться». У детей в раннем возрасте не проявляется в полной мере разли-чение этих категорий – «казаться» чем-либо и «быть» на самом деле. Что касается взрослых, у них наличествует внутренняя раздвоенность, раздельность подлинного и кажущегося бы-тия, то есть выступает ложь и перед другими и перед самим собой. Эта бинарность, дихотомичность глубоко связаны с ложью современной жизни, с ее риторикой и театральностью. Пирогов уповает на то, что в каждом человеке присутствует «подполье» души – духовная жизнь неизбежно переходит во внутреннюю борьбу со всем злом, что может остаться в «под-полье» человека. По существу Пирогов в поисках ответов на поставленные им вопросы о воспитании человека приходит к мысли, поставленной трансцендентализмом, о различии инди-видуального и общечеловеческого момента в личности.

В период деятельности Пирогова, на педагогическом по-прище трудились такие выдающиеся ученые как П. Г. Редькин, К. Д. Ушинский, П. Ф. Лесгафт, П. Ф. Каптерев, Н. Толстой, Д. И. Писарев. Это был взлет педагогической мысли во вто-рой половине XIX в России. Так А. Толстой в своих исследова-ниях призывал, как и Руссо, не отклоняться от путей развития природы, утверждая, что в борьбе с ее могуществом человек готовит себе жалкое существование. Толстой ратовал за сво-бодное посещение учащимися школы, полагая, что принуди-тельное устройство школы исключает возможность всякого прогресса. Пирогов, наоборот, считал, что дисциплина – осно-ва жизненной мудрости успех во всех делах человека. За се-рьезные поступки, например воровство, учащиеся могут, в ис-ключительных случаях, быть наказаны розгами. Представляю учителя нашего времени, который бы заговорил о телесных наказаниях учащихся, ему сразу бы не только возразили на вербальном уровне, но и уволили из школы, заметив, что он не знает права ребенка, права человека в целом. И тем не менее Пирогов обогатил своими исследованиями отечествен-ную педагогику, разработал оригинальную систему воспитания подрастающего поколения.

Н. И. Пирогова бальзамировал доктор Д. И. Выводцев по своему новейшему способу, используя салициловую кислоту и тимол, глицерин, он инъецировал ими как крупные стволы, так и мелкие сосуды. Перед началом бальзамирования необ-ходимо было вскрыть вены, чтобы вышла вся кровь. Без со-мнения, бальзамирование могло быть эффективным, только если оно проведено вскоре после смерти. Следовательно, к бальзамированию Н. И. Пирогова готовились заранее. Баль-замирование проводил лучший специалист в России в этой области. Метод был самым эффективным. Но зачем? Пере-возить тело никуда не требовалось, Н. И. Пирогов оставался в своем фамильном склепе. Походить на царствующие особы после смерти? Но тщеславие по воспоминаниям современ-ников было чуждым Н. И. Пирогову. По словам консерватора при Анатомическом институте д-ра Эндрихипского, бальза-мирование трупов богатых и знатных людей в Петербурге в 80-е гг. прошлого столетия было своего рода модой. С этим трудно согласиться. Похороны были довольно скромные. Единственное, что остается – это стремление к бессмертию. Можно предположить, что разгадка заключена в религиозно-философских взглядах Н. И. Пирогова.

Очень интересны религиозно-философские взгляды Н. И. Пирогова, его духовные искания и непростой путь к вере: «Я должен привести себя в ясность, насколько я ма-териалист; эта кличка мне не по нутру...» «Я сделался , но не вдруг, как многие неофиты, и не без борьбы, верующим». Религиозно-философские взгляды Н.И. Пирогова отражены в двух редакциях статьи «Вопросы жизни», где он обращается к учению Иисуса Христа, призывает к борьбе с самим собой, со своей двойственностью, с противоречивостью внешнего и внутреннего человека. Что же заставило Пирогова отказать-ся от погребения и оставить свое тело на земле? Эта загадка Н. И. Пирогова будет долго еще не разгаданной.

Иван ПЕТРОВ

тайна ПиРОГОва

22 НАСЛЕДИЕ

в статье доктора медицинских наук, профес-сора тюменской государственной медицин-ской академии Фатыха Хаяловича НИзАМОВА рассматриваются идеи н. и. Пирогова в об-ласти педагогики и их значимость для совре-менного медицинского образования

Педагогика представляет собой сложную систе-му, описанную многими учеными. Вместе с тем, система образования, предложенная нашим со-

отечественником, хирургом, анатомом Н. И. Пироговым остается мало изученной. А она особенно значима для со-временной педагогики высшего медицинского образования. В работах А. А. Красновского (1949), В. Н. Белякова (1960) и П. А. Кланца (1967) рассматриваются некоторые его идеи, которые были заложены еще в те времена, когда он начи-нал работу в Дерптском университете. Дальнейшее развитие она получила в Медико-хирургической академии и во время пребывания «в театре военных действий» в Севастополе. И, конечно, система образования его получила подкрепление в те времена, когда Н. И. Пирогов являлся попечителем Одесско-го и Киевского учебных округов.

Педагогическая деятельность Н. И. Пирогова началась в 1836 году, когда он был избран экстраординарным профес-сором медицинского факультета Дерптского университета, успешно продолжалась после занятия должности ординар-ного профессора буквально через год. В этом учебном за-ведении он читал курсы лекций по практической и теорети-ческой хирургии, оперативной хирургии и глазным болезням, одновременно вел практические занятия по этим же дис-циплинам. По отзывам современников, Н. И. Пирогов обла-дал фундаментальными знаниями по всем этим предметам. К этому времени он уже закончил учебу в Профессорском ин-ституте, блестяще защитил докторскую диссертацию, к тому же досконально изучил состояние хирургической помощи в Западной Европе. Ученики и коллеги Н. И. Пирогова подчер-кивали, что для него было характерным сознание высокой ответственности педагога перед обучаемой молодежью. Лек-ции его отличались высоким научно-теоретическим уровнем, логичностью изложения и практической направленностью. Экспериментальный и анатомо-физиологический методы, заложенные еще в его докторской диссертации, нашли ши-рокое применение в научно-педагогической деятельности Н. И. Пирогова. Он практически первым заложил основы раз-бора ошибок. Его подлинные слова: « я считаю священной обязанностью добросовестного преподавателя немед-

Педагогическая система н. и. Пирогова

ленно обнародовать свои ошибки и их последствия для предостережения и назидания других, еще менее опыт-ных, от подобных заблуждений» до настоящего времени являются краеугольным камнем работы многих выдающихся деятелей отечественной медицины.

Характерной особенностью методики преподавания Н. И. Пирогова было стремление прививать студентам на-выки самостоятельной работы, возбуждать у них интерес к своему предмету. На практических занятиях по оперативной хирургии и топографической анатомии он заставлял студен-тов производить операции на трупах, а затем и на животных. После перехода на работу в Медико-хирургическую акаде-мию большой осмысленный педагогический опыт препода-вания хирургии позволил ему предложить впервые в мире создать кафедру госпитальной хирургии, что в значительной мере способствовало повышению подготовки хирургических кадров. Его предложения по организации работы такой ка-федры и на сегодняшний день являются весьма важными в системе высшего медицинского образования. Будучи членом академии, он высказал мнение и отстаивал мысль о необ-ходимости привлечения к преподаванию разделов медицины практическими врачами, имеющих большой опыт. Еще одна характерная особенность Н. И. Пирогова как воспитателя хирургических кадров состояла в том, что он не замыкался в узких рамках только специальной подготовки, а знакомил широкие круги врачей с новейшими достижениями в меди-цине независимо от специальности. При изучении вопроса о вкладе Н. И. Пирогова в отечественную педагогику мож-но сделать заключение, что им выдвинуты не отдельные идеи, а создана довольно стройная система, опирающаяся на многолетний стаж научно-преподавательской деятель-ности и большой житейский опыт. Педагогическая система его может быть представлена так: подготовка высшего звена преподавательских кадров должна осуществляться в Про-фессорском институте; и школа, и вуз – в организационно-административном аспекте – должны работать на основе ди-дактического материала. Им предусмотрены такие разделы, как образование и воспитание врача, личностные качества воспитателя. Большое внимание отводится медицинской деонтологии. Пирогов уделяет внимание философским и социальным вопросам в преподавании, общедоступности образования, согласованности в воспитании в семье, школе и даже на государственном уровне, связи образования, вос-питания и обучения, воспитанию гражданских и человеческих доблестей. Немаловажное значение Н. И. Пирогов придавал и религиозному воспитанию.


Николай Иванович Пирогов широко известен за преде-лами России. В период Крымской войны в 1854 году в г. Петербурге была создана Крестовоздвиженская об-

щина сестер милосердия для ухода за больными и ранеными. Устав этой общины был составлен Н. И. Пироговым. «Я за-щищал мысль введения сестер в военных госпиталях, и моя правда осуществилась на деле», – говорил он впоследствии.

В конце октября 1854 года Николай Иванович был коман-дирован в Крым в распоряжение главнокомандующего «для ближайшего наблюдения за успешным лечением раненых». Он был поставлен в независимое положение от госпиталь-ного начальства всех рангов, а сестры милосердия подчиня-лись непосредственно и притом исключительно ему. Одно-временно хирург получил право самостоятельно набирать врачей в свой отряд.

В осажденном Севастополе, распределив отряд сестер милосердия по лечебным пунктам, Пирогов разделил их в каждом пункте на 3 группы: на сиделок, помогающих при пере-возках, аптекарей и хозяек. Являясь на дежурство, сестры по-ступали в распоряжение старшей сестры, которая несла ответ-ственность за работу всей группы. Дежурство длилось сутки. С первых же дней стало ясно, какую огромную пользу приносят сестры милосердия. Они помогали раненым на бастионах, под самым огнем неприятельских пушек. Многие из них пали жерт-вами госпитальных болезней. Сам Пирогов и почти все сестры и врачи его отряда переболели сыпным тифом.

Сам Пирогов так писал о сестрах: «Они день и ночь по-переменно бывают в госпиталях, помогают при перевязках, бывают и при операциях, раздают больным чай и вино, на-блюдают за служителями и за смотрителями и даже за вра-чами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бед-ствий».

Пирогов и все члены его отряда часто работали под об-стрелом. Возле Николая Ивановича неоднократно разры-вались бомбы, но он продолжал работу. Его пример вооду-шевлял других. Старшая сестра Будберг была контужена осколком бомбы, сопровождая тяжелораненых на перевязоч-ный пункт. В другой раз она и еще одна сестра были ранены при взрыве шаланды с порохом. Несмотря ни на что, сестры мужественно исполняли свой долг, облегчая страдания ране-ных и больных и по мере сил помогая Пирогову в его трудной работе. 17 из них погибли.

Чтобы дать представление о размахе организаторской деятельности Пирогова, достаточно сказать несколько слов

о впервые предложенных им мероприятиях по транспорти-ровке больных и раненых с поля боя. В Крымскую военную компанию перевозка больных и раненых была поставлена из рук вон плохо, особенно зимой. Больных приходилось пе-ревозить на расстояния в 500-700 км, часто они прибывали с отмороженными конечностями, а то и вовсе не доезжали до места. Пирогов образовал особое транспортное отделе-ние сестер во главе с Екатериной Бакуниной. Впервые по-сылая свою верную соратницу сопровождать транспорт, он вручил ей вопросы, на которые она по возвращении должна была дать исчерпывающие ответы. Вот некоторые из них: возможна ли перевязка раненых на этапах? как организо-вано питание транспортируемых? выдается ли им теплая верхняя одежда? осматривают ли растянувшийся транс-порт врачи и фельдшера и т. д. Сестра милосердия Ека-терина Бакунина спасла жизни многих раненых и покинула осажденный город только вместе с последними его защит-никами.

В транспортировке раненых, как и в области непосред-ственного медицинского обслуживания, ему удалось добить-ся больших результатов. Солдаты и матросы, лежавшие теперь в чистоте, хорошо питавшиеся, окруженные заботли-вым уходом, души не чаяли в сестрах и врачах. Особенно популярно было имя самого Пирогова. Они ценили доступ-ность своего доктора, его простоту, отзывчивость, чуткое от-ношение к себе.

Николай Иванович понимал всю сложность задачи, кото-рую он ставил перед сестрами милосердия: «Проводить це-лые дни, и даже недели на холоде и сырости, вязнуть в грязи на проселочных этапных дорогах, наблюдать за больными, рассеянными в этапных аулах, иногда на протяжении одной и более верст, не всегда имея достаточно средств помочь больным при внезапных переменах болезни; едва возвратив-шись назад, снова пускаться в знакомый путь», – вот далеко не полный перечень обязанностей этих самоотверженных женщин.

«Замечательно, – писал Пирогов, – что самые простые и необразованные сестры умеют простыми и трогательными словами у одра страдальцев успокаивать их мучительные томления. Они выделяют себя своим самоотвержением и долготерпением в исполнении своих обязанностей».

Сестры милосердия делом доказали необходимость сво-ей работы на театре военных действия.

САХАРОВА Анастасия, студентка Тюменского медицинского колледжа

н. и. Пирогов – организатор

первого в мире отряда сестер милосердия

24 МЫСЛЬ В КУЛЬТУРЕ

иМПеРиЯ КуЛьтуРЫ

юрий МАГАрШАК – профессор, исполнительный вице-президент Международного комитета интеллектуального сотрудничества

Если в чем-то сегодня Россия и является империей, то это, несомненно, империя культуры. Великой культуры, включая, разумеется, и русский язык.

Неисповедимы пути культуры. Иногда она победоносно идет по миру вместе с военными успехами народа. Иногда – как это ни удивительно – за военным поражением нации. Клио, муза истории, – дама прихотливая, и у нее на уме со-всем не то же самое, что у бога войны Марса. Бросив взгляд на историю с этой точки зрения, обнаруживаешь поразитель-ные вещи. Греческий язык был разнесен по миру войсками Александра Македонского, латынь шла за римскими легиона-ми, английский язык плыл к далеким землям Индии, Африки и Австралии вместе с победоносными кораблями британско-го флота, так же как язык испанский приплыл в Новый Свет не сам по себе, а с мечами конкистадоров.

Но, с другой стороны, растоптанная Римом Греция сде-лала свою культуру и язык культурой и языком завоевателей. Маленькая Иудея, уничтоженная Римом до такой степени, что по территории ее столицы Иерусалима прошли бороной, уничтожила Рим, ибо из ее недр вышла религия, завоевав-шая Римскую империю, и не только ее. Франция Людовика XIV не одерживала вроде бы сногсшибательных военных побед. И культура окружающих ее стран – Испании, Англии, Германии – была как будто ничуть не ниже. И вдруг француз-ский язык сделался языком культурной Европы настолько, что даже в далекой России правящий класс заговорил по-французски, да так основательно, что спустя полтора века героиня «Евгения Онегина», величайшей поэмы, когда-либо написанной по-русски, пишет письмо возлюбленному по-французски, ибо «она по-русски не умела».

Есть и другие примеры.Зададим себе вопрос: каким образом без единого выстре-

ла, а в первых трех примерах даже после сокрушительных военных поражений, язык и духовные ценности той или иной нации могут перейти в стратегическое интеллектуальное на-ступление?

В порабощенной Греции это чудо было сотворено гор-сткой философов, ученых и ораторов, которые, будучи при-везенными в Рим (в качестве рабов!), завоевали хозяев ин-теллектуально. Ибо греческий язык стал языком, на котором

обязательно должен был говорить образованный италиец, а мрачное мировоззрение Рима с легендами о кормящих гру-дью основателей города волчицах и строгой деревенской моралью Катона Старшего было в корне преобразовано оча-рованием греческого мировоззрения.

В порабощенной римлянами Иудее нашлось несколько человек (мы даже можем сказать совершенно точно, сколько их было, – 12), которые верили в то, что могут духовно пре-образить мир. Перед ними стояла махина римской армии, на-лаженное колесо принуждения, цирки (ничего себе цирки – в них ежедневно прилюдно убивали сотни людей – не только как развлечение, но и как назидание) и распятия вдоль Аппи-евой дороги. Словом, империя по имени Рим, при звуке име-ни которой прочие провинции дрожали и не помышляли даже о малейшем сопротивлении. Но эти 12 человек верили в то, что могут сокрушить империю. И во второй раз сокрушили победоносные римские армии, спустя 400 лет после греков, завоевав Рим сначала духовно, а затем и буквально, сделав свою веру верой империи и ее повелителей.

А что произошло во Франции? При Людовике XIV не-сколько высокородных женщин открыли салоны. Всего лишь салоны, в которых смешался глас рассудка с блеском легкой болтовни, а под маской гривуазности (игривости, озорства – ред.) обсуждалось все на свете: от этики и этикета до гре-ческой демократии и основ мироздания. Причем посещались эти салоны и аристократами, и писателями, и философами, и учеными. Это было как бы непрерывное состязание в изяще-стве речи и остроте мысли, как бы ежедневный интеллекту-альный фейерверк! И что же? В этих салонах, как в кузнице, был выкован французский язык, встав на который, как на фундамент, явились поэты, философы, драматурги, очаро-вавшие, преобразившие и покорившие Европу.

Из этих примеров видно, как много может сделать не-большая или сравнительно небольшая группа людей, нахо-дящихся даже в экстремально неблагоприятной ситуации, при соблюдении двух условий: во-первых, если им есть что нести другим народам и людям, и, во-вторых, если в них есть неколебимая вера или, говоря на языке при-шибленного неверием в веру ХХ века, пассионарность и оптимизм.


После этого мини-экскурса в историю вернемся в наши дни и обратимся к России. В отличие от французского рус-ский язык, на котором говорят образованные люди, ковался не один век. Начнем с Петра I. Как это ни покажется стран-ным, Великий Преобразователь стоит и у истоков современ-ного русского языка. Петр Великий, казалось бы, произволь-но отменил часть букв и ввел другие. Но ведь если бы он не сделал этого, и Блок, и Чехов, и Марина Цветаева были бы совершенно иными, если бы вообще были. А если бы госу-дарь запретил-ввел иные буквы – ведь Петр не был лингви-стом?! Каким бы тогда сегодня был русский язык?

Затем на протяжении почти века русский язык в целом шел в направлении сближения с европейскими (голландский, не-мецкий) – вспомним тяжелые придаточные Ломоносова и Тре-диаковского, неуклюжий для современного уха нарочитый по-рядок слов... И вдруг он был совершенно преобразован. Кем? Разумеется, Пушкиным. Но что стратегически важно: язык, на котором говорил Пушкин и в который он, как Моисей, выведший народ из Египта, повел за собой всех нас, резко выбивался из европейской традиции. Эта традиция совершенствовала язы-ки в направлении логики, структурирования и ясности выска-занного на них. Тогда как язык Пушкина с его свободой строя предложения, вторым и третьим смыслом чуть ли не каждой фразы поощрял ее глубину и прозрачность, ставшие плотью и кровью русской литературы и русской ментальности вообще.

Говоря обобщенно и приблизительно, европейские языки стремились в первую очередь быть языками мужскими. Тогда как русский – причем не просто русский язык, а язык образо-ванного класса – сочетает в себе и мужское, и женское на-чало. И интуицию, и логику, как сказали бы китайцы, и янь, и инь так же, как человеческий мозг. Причем переход со строго логического русского языка на язык интуиции может проис-ходить плавно, лингвистически и стилистически незаметно, иногда даже внутри одного предложения.

Эти тенденции – сохранения в языке и интуитивного, и логического начала – в следующих поколениях вплоть до наших дней сохранялись и совершенствовались. Сравни-те язык Достоевского, который в ХХ веке в Европе принято сравнивать с квантовой механикой (и абсолютно неперево-димый на европейские языки, несмотря на множество за-мечательных переводов), с языком Чехова, ясным и четким! Или сравните структуру предложений Хармса и Ахматовой, Платонова и Лескова. Это как бы совершенно разные рус-ские языки и в то же время один. Грамматически выверенный язык образованных русскоговорящих людей.

А теперь сравним – в самых общих чертах – язык пе-тербургский и язык московский. Даже просто приезжая в Москву, еще на Ленинградском вокзале начинаешь го-ворить значительно менее упорядоченно и более раскре-пощенно, чем проходя по коридору Двенадцати коллегий. Перемещение из Москвы в Петербург производит обратную трансформацию. Дух города меняет язык, и с этой точки зрения спор о том, кто лучше и кто нужнее России – Пе-тербург или Москва, бессмыслен. Правильный ответ: оба. Москва и Петербург – это как бы инь и янь русской души. Петербург – это европейская строгость среди русской воль-ницы всего на свете, язык московский – это как надеваемый поверх кринолина тулуп, в котором над порядком в каждом

предложении витает вольность русского пространства и даже закоулков Старого Арбата, странствуя по которым не знаешь, куда забредешь, словно они дорожки русских ска-зок или магистрали русской души.

Российская империя пала. С приходом к власти больше-виков интеллигенция по большей части уехала из страны, как если бы с фрегата, плывущего на всех парусах в тридевятое царство, сбежала команда. И что же? Русский язык образо-ванного класса возродился из пепла, как феникс. Он ковался в страстных дискуссиях на научных семинарах в контрасте не только с мертвечиной партийных собраний, но даже с конфе-ренциями, проходящими на Западе. А также на перекурах, на кухнях и даже в общественном транспорте, где споры, есте-ственно, продолжались.

При этом торжествовала совершенно невозможная в США и Европе (где секрет фирмы, know-how и приоритет превыше свободного распространения знаний) открытость – и это при тотальной секретности, пронизывавшей общество! В обстановке научно-интеллектуальной свободы в политиче-ски несвободной стране возникли многие идеи, которые на Западе только сейчас пробивают себе дорогу.

В Советском Союзе родился новый русский язык, в котором эмоция, интуиция и научное мышление сосуще-ствуют. И язык этот стал языком советской интеллигенции, которая в начале 90-х вдруг разлетелась по всему миру, как если бы открылась крышка кастрюли-скороварки (сравне-ние Сергея Петровича Капицы). Всего за несколько лет рус-скоязычная научно-техническая элита стала мощной силой повсюду, за исключением своей родины. В частности, эми-грация из СССР оказалась самой успешной за всю историю Соединенных Штатов. Настолько успешной, что некоторые исследователи связывают небывалый подъем американской экономики эпохи Клинтона с массовым приездом ученых и вообще интеллектуалов из бывшего СССР.

Русский язык развивался не в направлении увели-чения строгости, как языки европейские, а руководству-ясь возможностью максимальной гибкости. И сегодня, в XXI веке, вдруг оказалось, что присущие русскому языку ка-чества уникальны и чрезвычайно ценны. Более того, в соче-тании с европейским стремлением к точности они порождают своего рода квантовую механику познания и созидания.


Сегодня большинство конференций и семинаров в Ев-ропе проводится по-английски. Но что характерно: многие наиболее эмоциональные дискуссии, которые затрагивают terra incognita, идут на русском языке. Характерный при-мер: один из аспирантов MIT (Международный институт тренинга. -- Ред.), эмигрировавший из Венгрии, жаловался, что страдает от того, что не может полноценно участвовать в дискуссиях на русском языке, насильственному обучению которому он сопротивлялся 15 лет учебы в Венгрии. Это отнюдь не случайно. Европейские языки сегодня повязаны полит- и прочими корректностями, отражаемыми и в струк-туре предложений, и в речи, и – что еще более важно – в организации мышления. Русский язык более универсален. Россия, «страна с изумительно гибким языком, способ-ным передать тончайшие движения человеческой души, с невероятной этической чувствительностью, обладала всеми задатками культурного, духовного рая, подлинно-го сосуда цивилизации» (Иосиф Бродский).

С появлением целого поколения образованных людей, свободно говорящих на многих языках (в том числе и на рус-ском), вопрос о месте русского языка в общемировой куль-туре приобретает исключительную остроту. Один домини-рующий (в настоящее время английский) язык способствует однобокости развития.

Что в науке сегодня важнее – логика или интуиция? И то и другое. В начале XXI века количество знаний перешло в новое качество, в котором строго логичный подход в позна-нии невозможен хотя бы потому, что число непознанных об-ластей множится с каждым днем. Зона неведомого с каждым днем расширяется, ибо с преумножением знаний ширится и граница с незнанием. На строго логичный подход ко всему, что необходимо познать или сотворить, и тем более на стро-гий анализ всех возможностей ни жизни, ни всех мировых финансов не хватит. Американский подход, при котором надо быть на каждом этапе как можно более точным, а каждая ошибка наказуема, является далеко не единственным.

Русский подход, при котором к истине можно приближать-ся как бы в тумане, постепенно просветляя его, контролируе-мо фокусируя и расфокусируя «фотоаппарат мысли», меняя высоту ее «полета», является не менее эффективным и зна-чительно более гибким.

...Недавно от очень известного человека, не имеющего, казалось бы, ничего общего ни с русским языком, на котором он не говорит, ни с Россией, в которой он никогда не был, услышал: «Сегодня интеллигенция как класс имеется только в одной стране мира – в России, – сказал он. А подумав, до-бавил: – И немножечко во Франции». Вдумаемся в эти слова: ведь они не могут не вдохновлять!

Русский язык может стать научным языком XXI века. А может быть, и языком интеллектуальной элиты мира вообще. Уважение к русскому языку, основанное на великой литературе прошлого, по-прежнему огромно. К этому следует присовокупить тот факт, что далеко не все в восторге от доминирования английского языка.

В русском языке есть изначально присущие ему ка-чества, которые в других языках отсутствуют и которые сегодня востребованы на интеллектуальном рынке.

И. БУНИН (из ранней лирики)

ПАМяТИ Н. И. ПИрОГОВА

Я счастлив тем, – не раз он говорил,Что вот имею голову седую, А юности своей не позабыл И уважать привык чужую!

Да, это счастье! В мертвой тишине И сумраке осеннего ненастья Идти вперед, мечтая о весне, О светлых днях, – большое счастье!

Прекрасна, верно, та весна была, Сияло ярко солнце над землею, Когда земля воскресшая цвела, Дышала вешней красотою...

И дух велик, не сгинувший в борьбе, Тот дух, что с беззаветною любовью Восторг весны не умертвил в себе И не предал его злословью.

А если он лишь вечному служил, Оберегал святое в человеке,Он смерть своей любовью победил И не умрет уже вовеки!


Многие ученые предрекали скорое исчез-новение русских диалектов, но они не толь-ко сохранились, но и продолжают удивлять нас своей устойчивостью и живительной силой. в статье доктора филологических наук, профессора кафедры общего язы-кознания тюменского госуниверситета С. М. БЕляКОВОй рассматриваются во-просы взаимодействия русских народных говоров и традиционной культуры, подчер-кивается необходимость их фиксации и тщательного изучения.

Диалекты, наряду с литературным языком, просторе-чием и социолектами, являются важной составной ча-стью общенационального языка. Они характеризуются,

прежде всего, территориальной закрепленностью, а также социальным показателем: это речь жителей села. В послед-нее время много говорится и о коммуникативной специфике говоров.

До недавних пор считалось, что литературный язык оказы-вает на говоры мощнейшее воздействие, что вскоре приведет к их исчезновению и замене нормативной речью. Однако ока-залось, что языковая ситуация гораздо сложнее этой схемы. Исследователи различно отвечают на вопрос о состоянии и судьбе современных диалектов: в диапазоне от «современ-ные говоры в традиционном понимании разрушены» до прямо противоположных утверждений: «Русские диалекты проявили большую устойчивость и сохраняются как нормально функ-ционирующие системы». Однако большинство диалектологов не столь категоричны и говорят о разного рода переходных явлениях при контактировании литературного языка и гово-ров и эволюции диалектов. Так, некоторые исследователи считают, что существуют психолингвистические факторы, сдерживающие наступление литературного языка на говоры. Литературный язык, несомненно, обладает престижностью в современном обществе, однако родной говор представляется «языковой малой родиной», особенно людям старшего поко-ления, которые испытывают к нему теплые чувства. Внешние деструктивные факторы (исчезновение населенных пунктов, переселение и физическое уничтожение носителей диалек-

тов в истории нашей страны), разумеется, оказали огромное негативное влияние на судьбу русских говоров. Однако несо-мненна и их внутренняя эволюция, результаты которой пока не вполне ясны. Возможно, на базе говоров постепенно формиру-ется сельское просторечие.

При этом справедливо отмечается, что различные говоры стоят на разных ступеньках эволюционной лестницы: одни в значительной степени сохраняют свою структуру, другие – более подвержены процессам «размывания». Важнейшими факторами здесь являются территориальный и социально-экономический, имеет значение и то, является ли говор ис-конным или относится к говорам вторичного образования. Нам приходилось сталкиваться с тем фактом, что два нахо-дящихся достаточно близко друг к другу села демонстриро-вали поразительное отличие в плане сохранности диалекта (например, села Дегтярево и Шипаково в Юргинском районе Тюменской области), что объяснялось различиями в количе-стве и составе населения и удаленностью от райцентра.

Определенная изоляция сельского населения, усиливша-яся в 90-е годы прошлого века, может привести к последстви-ям, которые пока до конца не ясны. Можно предположить, что процесс нивелирования говоров несколько затормозился. Не случайно некоторые социологи отмечают существую-щий разрыв между двумя типами социального времени и пространства (один для элит и другой для масс). Как пишет А. С. Панарин, «чем больше пространство элит глобализи-руется, делаясь особо открытым и мобильным, тем больше пространство масс локализуется, сегментируется, «натура-лизируется».

на «малой родине» русского слова…


Тем не менее наши полевые исследования позволяют согласиться с тем утверждением, что современные говоры (при всей сложности и диалектичности этого процесса) – это «уходящая натура». Об этом свидетельствуют многие факты. Прежде всего, наша страна не изолирована от мира, она яв-ляется частью европейской цивилизации. Тенденции глоба-лизации и урбанизации в развитии современного общества приводят к тому, что во многих государствах «прослеживает-ся отчетливая тенденция к стиранию диалектных различий» (Н.Б. Мечковская), что, разумеется, не мешает ученым этих стран внимательно и бережно относиться к народной речи, фиксируя и сохраняя ее образцы. Достаточно убедительны и данные, приводимые Л.М. Орловым, что традиционный, наиболее архаичный слой говора представляют лишь 11,5% диалектоносителей, тогда как более 40% жителей деревни, по его наблюдениям, практически владеют литературным языком. Таким образом, традиционный слой становится ра-ритетным.

Подчеркивая непреходящую ценность народной речи, вряд ли следует утверждать, что литературный язык и диа-лекты – это равноправные коммуникативные системы, что возможно использование говоров в СМИ, создание худо-жественных произведений на диалектном языке. Подобная точка зрения имеет место в зарубежной диалектологии, представлена она и в отечественной науке. Думается, что сложившаяся в нашей стране языковая ситуация, когда диалекты, определенным образом эволюционирующие, принадлежат к сфере сельской коммуникации, а элементы народной речи (чаще всего в виде диалектных слов) вхо-дят в состав языка художественной литературы, является оптимальной в плане соотношения этих двух форм нацио-нального языка.

Значение русских диалектов исключительно велико в про-цессе исторического формирования и развития националь-ного языка. Но и на современном этапе его существования говоры продолжают играть немаловажную роль, сохраняя и поддерживая традиционный пласт культуры. Следует согла-ситься с мыслью В.Е. Гольдина о том, что «народно-речевая основа, воплощенная в диалектах, вносит такой вклад в рус-скую речевую культуру, который затрагивает самые принци-пы видения мира». Вероятно, можно расширить смысл дан-ного высказывания и говорить не только о речевой культуре, но и о русской культуре вообще или, по крайней мере, об определенных ее вариантах. Так, в частности, русская клас-сическая литература во многом отражает именно народный тип культуры.

Диалектные словари воспроизводят эстетические и этические установки носителя традиционной культуры, его практические представления о мире и личности. Так, чрез-вычайно ценится практичность, хозяйственность, умелость, серьезность человека и соответственно – порицаются про-тивоположные качества. Например, легкомысленного, не-бережливого человека в тюменских говорах называют ве-тродуй, вертошарый, вертоголовый, размотыжник, пустодом (или пустодомник), ни с чем пирог. О том, кто не умеет или не желает работать, говорят, используя фразеологизмы: ни в сноп ни в горсть, ни клюкой ни лопатой, в результате у него в доме – ни скота ни живота, ни чашки ни ложки. Эти и другие

образные слова и выражения кратко, но емко характеризуют традиционные народные представления.

Фиксация и изучение образцов народной речи является исключительно важной задачей, так как каждое десятилетие существенно меняет языковую ситуацию, и многое, к сожа-лению, утрачивается безвозвратно. Относительную устой-чивость демонстрируют лексика и фразеология говоров, что объясняется их теснейшей связью с народной культурой и ментальностью. При всем несомненном сходстве русских го-воров каждый диалект представляет собой уникальный путь освоения действительности.

ЗИНОВЬЕВ Николай

НА МАлОй рОДИНЕ

Неведом сердцу дух бродяжий.Все здесь, в родимом уголке:И ширь полей, и пруд лебяжий,И крюк надежный в потолке.

И светлой рощицы прохлада,Где мат и пьянка, срам и блуд…Все здесь, что мне для жизни надо.И все, чего не надо – тут.


О б Р а з Ы России и Франции в зеркале стереотипов

С момента моего приезда в Москву в качестве директора Центра франко-российских исследований я не устаю удивляться тому, насколько часто СМИ, формирую-

щие общественное мнение России и Франции, при анализе и описании дел прибегают к стереотипам. Почти каждую не-делю я слышу, с теми или иными поправками, набор одних и тех же затверженных формул, сводящих происходящее в другой стране к нескольким образам, за последнее время крепко укоренившимся в общественном мнении наших двух государств.

Сегодня для многих французов Москва и Россия пред-ставляются опасным местом, куда не всякий рискнет прие-хать. Образ Москвы не может не вызывать удивления: в этом постсоветском городе будто бы везде небезопасно, царит коррупция, орудуют грабители и мафиозные группировки, а сам он состоит из сплошных неблагополучных окраин. Со-всем недавно одна знакомая, которую назначили на долж-ность в крупном французском банке в Москве, призналась мне, что попросту боится заступать на свою новую долж-ность.

Однако образ Франции, который распространяют СМИ и большинство российских туристов, побывавших в Париже, не менее удивителен. Это цивилизация, вынужденная обо-роняться от нашествия черных, арабских, желтых и прочих мигрантов, которые без зазрения совести бесчинствуют и придают огню улицы нашей древней столицы, как это случи-лось во время беспорядков 2005 г. Их присутствие будто бы означает конец истинной французской культуры, чья предпо-лагаемая чистота на самом деле – просто миф, выкованный из подручных материалов при столкновении разных вообра-жаемых. Как можно представить развитие французской куль-туры без питавших ее на протяжении столетий представите-лей других культур, иммигрантов: от итальянцев, Леонардо Да Винчи, «приглашенного» ко двору Франциска I, до Ива Монтана, от испанца Пикассо до японца Фуджиты, черных американцев Жозефины Бейкер и Арчи Шеппа, а также мно-гих других, которых у меня нет времени упомянуть?

Само собой, мне возразят, что это все крайности, народ-ные интерпретации, которые не отражают реальность, и что во франко-российских отношениях все не так плохо, о чем лучше всего свидетельствует множество мероприятий, орга-

низованных в 2010 г. в рамках Года Франции в России и Рос-сии во Франции. Конечно, в наших странах есть настоящие знатоки обеих культур, а сами они давно и крепко друг с дру-гом связаны и переплетаются множеством нитей. К счастью, мы все еще можем назвать имена многих таких «посредни-ков», мужчин и женщин, которые дорожат этими отношени-ям: переводчиков, деятелей культуры, исследователей раз-ных дисциплин, представителей разных административных инстанций и регионов, которые продолжают распространять, обогащать и передавать наше общее наследие.

Однако постоянное муссирование этих образов в самых популярных СМИ: крупных газетах, на телевидении, в бло-гах – превратили их в общеизвестные истины, с которыми становится все сложнее бороться, несмотря на то, что наши страны так близки друг другу географически, находясь на двух полюсах Европы, ищущей свои границы.

Есть много факторов, которые объясняют, почему про-цесс, ведущий к упрощению и огрублению образа другого, зашел так далеко, что рискует перечеркнуть вековую тра-дицию взаимопонимания и взаимного обогащения и создать пусть не враждебный (Франция не входит в число государств, в которых россияне, по данным опросов, видят угрозу) то, по крайней мере, искаженный и надолго деформированный об-раз друг друга.

Первый фактор связан с самими средствами массовой информации (я знаю, что этот вопрос уже неоднократно поднимался на ваших предыдущих встречах): нынешнее телевидение, особенно самые популярные каналы, больше не признает сложности. Ему требуются короткие и простые передачи, сжатые и однозначные сообщения. Любые проти-воречия, альтернативные взгляды и сомнения ему глубоко чужды. Подобный подход также отражается на фильмах и те-лесериалах, которые в большинстве случаев превратились в стандартные упражнения вокруг нескольких вошедших в оборот тем. И когда какой-нибудь телесериал, как недавно «Школа», выбивается из этого ряда, его сразу же принимают-ся критиковать и, вне зависимости от популярности, снимают с эфира либо переставляют на менее рейтинговое время. Аналогичные примеры можно вспомнить и во Франции.

Паутина Интернета, само собой, – это более сложное пространство, где могут развиваться любые идеи, вплоть

Жан Радвани, доктор географических наук, профессор Государственного института восточных языков и цивилизации (Париж), директор Центра франко-российских исследова-ний (Москва).


до самых еретических. Однако тут появляются поисковые системы, генералы паутины, которые направляют наш вы-бор и подводят к стандартным результатам обычного поль-зователя, который часто не в состоянии предпринять более глубокие разыскания и критически, вдумчиво оценить поток противоречивой информации, которая отыскивается в сети.

Особого внимания заслуживают лингвистические про-блемы. Будучи профессором института, где преподают 85 языков со всех концов мира и где уже столько десятилетий находится важнейший во Франции университетский центр по изучению русского языка и цивилизации, я прекрасно пони-маю, сколь противоречивы процессы, идущие в этой сфере. С одной стороны (и это может прозвучать странно), Интер-нет, новые программы перевода и средства коммуникации сделали доступней множество языков, и давно обещанная гегемония английского языка как орудия мирового общения сегодня все более активно ставится под сомнение. В то же время на практике мы фиксируем целый ряд процессов, ко-торые одни считают нормальными, а другие воспринимают с огромным беспокойством.

Если всеобщая гегемония английского языка сегодня далеко не очевидна, приходится признать, что мир просто идет в сторону его огрубления. Во всех сферах деятельно-сти: от туризма до международных конференций – все чаще звучит упрощенный, убогий английский, который просто не приспособлен для анализа и утонченных дискуссий, которые необходимы для понимания другого, его взглядов и особен-ностей.

По сути дела, этот процесс лишь воспроизводит общую тенденцию, характерную для большинства языков: их неиз-бежную трансформацию, колоссальное упрощение (как ми-нимум, в сфере повседневного общения) под влиянием но-вых средств коммуникации: Интернета с его блогами и еще в большей степени – сотовых телефонов с их смс. В этих кратких форматах орфография больше не имеет значения, а борьба за сохранение стандартизированного, ученого право-писания исходно обречена на провал.

Помимо СМИ и орудий коммуникации, стоит обратить внимание на политическую практику наших стран и на то, ка-кие методы наши лидеры считают возможным использовать для мобилизации общественного мнения. Дело в том, что го-сударства все активней действуют на этом поле по случаю национальных компаний: будь то с краткосрочными полити-ческими целями (предвыборная компания, передача власти) или в рамках сложного календаря коммемораций (коллек-тивная социально-историческая память – ред.), призванных укрепить в обществе национальный и патриотический кон-сенсус (этот термин звучит и во Франции, и в России).

2009 и 2010 стали годами коммемораций: 70-летняя го-довщина начала Второй мировой войны, 65-летняя годовщи-на победы союзников над гитлеровским режимом. В обеих странах эти две даты, с одной стороны, позволили напомнить молодым людям о значении той битвы, в которой наши на-роды сражались бок о бок (и которая в дальнейшем так укре-пила наши отношения на всех уровнях), а с другой – спро-воцировали общественную полемику. Если брать Францию, вызывает недоумение, почему наши власти не пригласили на мероприятия по случаю годовщины высадки союзников в

Нормандии никого из высоких представителей России. Даже если СССР прямо не участвовал в этой операции, мы хорошо знаем его выдающуюся роль на другом фронте, а также пом-ним, что множество советских граждан сражалось в рядах со-противления в самой Нормандии.

В России внимательных наблюдателей не может не на-сторожить попытка использовать эти годовщины, чтобы вновь обелить образ Сталина и сталинизма, завуалировав все страницы, которые кажутся неприглядными. Речь, есте-ственно, идет не о том, чтобы отрицать роль СССР в победе над гитлеровской Германией или огромные жертвы, прине-сенные тогда народами Советского союза. Я просто не ду-маю, что, вывешивая в Москве большие портреты Сталина, можно найти ответ на вопрос, «что осталось от нашей побе-ды?» (если вспомнить заголовок французского издания поле-мического эссе Наталии Нарочницкой). Опасно, да и, вероят-но, тщетно пытаться консолидировать общество с помощью полуправды, табу и умолчания. Эта мысль относится не только к России. Франции понадобились долгие годы, чтобы началось реальное признание роли коллаборационистского правительства Виши и его воздействии на наше общество. Вместо упрощения или ревизии истории, я, признаюсь, пред-почитаю смелый и трезвый взгляд Даниила Гранина и его «Непраздничных мыслей накануне Дня Великой Победы».

Каждое поколение, без сомнения, должно знать свою собственную историю. Однако волюнтаристские, а порой и просто демагогические решения, упрощающие и манипу-лирующие тем или иным неоднозначным событием, лишь препятствует пониманию прошлого. Недавно наш Центр ор-ганизовал конференцию, посвященную проблеме «Истории, историков и власти», и я приглашаю вас прочесть тексты про-звучавших на ней докладов Пьера Нора, Бенжамена Стора, Александра Миллера или Изабелль де Кегель, которые как раз говорили о различных траекториях национальной памя-ти и истории наших стран в контексте современных споров и интерпретаций.

Наконец, как не высказать сожалений о том, что, несмо-тря на звучащие с обеих сторон обещания и усилия наших дипломатов, вопрос о поездках и визах остается столь слож-ным, в т.ч. для исследователей и студентов, которые хотели бы регулярно ездить в другую страну. Можно только мечтать о системе, как «Эрасмус» (для студентов) или «Сократ» (для преподавателей), которая бы действительно охватила все европейское пространство. Одно из главных достижений Ев-росоюза за последние годы – то, что тысячи студентов по-лучили возможность непосредственно познакомиться с куль-турой, языком других европейских стран, несмотря на все трудности, связанные с недостаточным финансированием этих программ (что делает такие поездки не всегда доступ-ными для семей со скромным достатком).

И поскольку ничто так не помогает бороться со стерео-типами, как встречи и личное знакомство с жизнью другой страны, пожелаем, чтобы расширившаяся сеть «Эрасмус» соединила Россию и Францию и позволила бы молодежи преодолеть тот дефицит знаний друг о друге, которой сло-жился за последние десятилетия. Это было бы настоящим успехом Года Франции в России и России во Франции, кото-рому я желаю успехов на оставшиеся полгода.


Как-то незаметно прошел столетний юбилей создателя ва-силия теркина – александра трифоновича твардовского. Родился под елкой, в поле, любил вставать с зарей. носил на своей груди портрет некрасова, воевал всю жизнь, создал васю теркина, вывел на орбиту талантливых «неудобных», любил свой журнал «но-вый мир» и был верен синеглазой жене –смоляночке. вот вкратце и все. что стоит за этими словами? Жизнь, война, литература. Много это или мало? Огромно, потому что речь идет о писателе масшта-ба твардовского.

и бЫЛ, и есть таКОй ПОЭт

ПОэТ Из-ПОД ЕлКИ

Он родился, представьте, в поле. В перелеске под ел-кой. Мать поэта как раз вязала «копнушки». Потом он напишет: «И не были эти в обиду мне слухи, / Что я из-

под елки. Ну что ж, из-под елки. / Зато, как тогда утверждали старухи, / Таких, из-под елки, не трогают волки...»

В «Автобиографии» скажет: «Родился я в Смоленщине на «хуторе пустоши Столпово». Хутор у деревни Загорье. Стихи сочинял с семи лет.

Рос тяжко. В конопляных лаптях «шкандыбал» каждый день по 9 километров в школу.Пас скот, косил, плотничал. Но в 14 лет из дому вдруг ушел. «Отец ударил его, – сказала мне дочь поэта, – не больно, но – унизил». Ушел в комсомол, в селькоры. В 15 лет стал секретарем сельсовета и к нему, мальчишке, шли мужики с жалобами.

Верил себе да Некрасову, поэту, чей портрет носил у груди. Он ведь, и возглавив «Новый мир», будет встречать любого строкой из Некрасова: «Сходится к хате моей больше и больше народу, ну, расскажи поскорей, что ты слыхал про свободу?» А еще верил в коммунизм. Пока не столкнулся с теми, кто этот «коммунизм» осуществлял...

«Началось все, – вспоминал брат его, – с весны 30-го года. Наше хозяйство было обложено тяжким налогом, та-ким, что терялся смысл его выплачивать». Через год родное гнездо поэта разорят дотла; родителей, как кулаков, на пять лет вышлют на Урал. Поэт кинется защищать их, добьет-ся приема у секретаря обкома партии. Тот скажет: «В жиз-ни бывают моменты, когда нужно выбирать «между папой и мамой и – революцией». Для поэта это было – как душу перерубить. Перерубил ли? В анкете, поступая в институт, признается: «Отец – кулак, административно высланный», а в поэме «Страна Муравия», про колхозы и новую жизнь, все-таки скажет: «Их не били, не вязали, / Не пытали пытками, – / Их везли, везли возами / С детьми и пожитками. / А кто сам не шел из хаты, / Кто кидался в обмороки, – / Милицейские ребята / Выводили под руки». Спасет поэта (и честь его и, мо-жет, саму жизнь) – его жена, его любовь. О жене его известно

немного. Известно, что прожили 40 лет, что он до старости как-то исхитрялся зимой в день рождения ее добывать неиз-менный куст белой сирени. Была филологом, писала стихи, да так, что Караганова, которая заведовала отделом поэзии в «Новом мире», уговаривала ее напечатать подборку, да она отмахнулась. Наконец именно она, в пору его «теркинской» славы, отговорила его «сделать» солдата Теркина офицером (вот была бы глупость). Ваншенкин сравнит ее с женой До-стоевского.

«В ТОТ ДЕНь, КОГДА ОКОНЧИлАСь ВОйНА...»

У него было много наград. За первую – финскую еще войну – получит орден Красной Звезды. А за третью, «тихую» свою войну ради «Нового мира», будет, напротив, лишен зва-ния Героя Труда. Звезду должны были вручить к 60-летию, за год до смерти. Но как раз тогда его и «вышвырнут» из журна-ла. Секретарь ЦК КПСС Демичев скажет ему: «Мы, конечно, должны были дать вам звание Героя, но вы так себя веде-те...» На что он ответит: «А я не знал, что Героя у нас дают за трусость!..»

Вячеслав НЕДОШИВИН, Москва


Первый орден получил за «Страну Муравию», за которую его едва не арестовали. У него так и будет всю жизнь: либо арест, либо – орден. Потом за «Муравию» получит первую Сталинскую премию.

На финской впервые напечатал стих «Вася Теркин». Не догадывался еще, что из всего этого выйдет.

Началась «вторая» война его. 24 июня 41-го года под часами Киевского вокзала встретились три поэта. Шел лишь третий день войны.Что творилось вокруг – не рассказать. Слезы, объятия, ревущие паровозы. И посреди этого – трое спокойных. У Долматовского и Алтаузена по одной шпале в петлицах, у Твардовского – две.

В Москве окажется только весной 1942-го. Вот тогда, за-глянув в мирные еще тетрадки, вдруг вспомнит о «Теркине». К тому времени немцы были под Сталинградом, уже был страшный приказ Сталина N 227 – «Ни шагу назад!», и даже поэты кляли солдат за поражения. Симонов писал: «Опять проиграли мы бой, кровавое солнце позора восходит у нас за спиной». И в это время в первых главах «Теркина» он об этом «позорном бойце» заговорил вдруг с любовью и сострадани-ем. Посыпались письма. Один умолял назвать Теркина Вик-тором, ибо он, артиллерист, Виктор Теркин. Другой сообщал: в окружении они не пускали на самокрутки газеты с «Терки-ным». А третий, танкист, выпив с ним фронтовые «сто грам-мов», сказал: «У нас есть поговорка – жизнь одна и смерть одна!» Поэт рассмеялся – это была цитата из его поэмы.

За «Теркина» ему дадут вторую Сталинскую премию. Сам Сталин, говорят, внес поэму в список, хотя – невиданная по тем временам вещь! – имя вождя в ней не упоминалось

НАйТИ СВОй СлОйВ журнал «Новый мир» он дважды придет главным редакто-

ром и дважды будет снят. На долгие 16 лет журнал станет его главным сражением, где будут разведки боем, осады, засады и атаки с ходу. И здесь из-под крыла его вылетят в свет Залыгин, Абрамов, Айтматов, Искандер, Можаев, Трифонов. И Солжени-цын, из чьей зэковской «стеженьки» все они и вышли.

Но сколько открытий было отвергнуто цензурой?! «Сняты: Цветаева. Снят роман Камю «Чума», – перечислял в дневни-ке. – Повесть Тендрякова «Находка». Снят «Театральный ро-ман» Булгакова». По четыре раза сдавали в набор рукописи. Но и Камю, и Булгакова пробьет. Правда, тогда и запишет: «Храбрость, это ни когда ничего не боишься и уверен в ре-зультатах, а когда знаешь, что дело наверняка безнадежно... и все-таки идешь».

В январе 1959-го, уже во второй свой «приход» в журнал, его выберут делегатом XXI съезда, в марте – депутатом Вер-

ховного Совета, а в июне 1960-го наградят вторым орденом Ленина. Но «прирученный» с трибуны съезда заявит, что «солгать, извернуться, притвориться в искусстве так же труд-но, как в любви». А в дневнике уже тогда запишет: «Отпусти-те меня, дайте собраться с мыслями. Задал срок – до июня, а там: не ждите меня обратно». И ушел бы. Но – впереди был Солженицын.

Рукопись повести «Щ-854» некоего А. Рязанского ему передали со словами: «Лагерь глазами мужика, очень народ-ная вещь».

Поликарпов, зав. отделом ЦК скажет в «своем кругу»: «Солженицын и Твардовский – это позор советской литера-туры». Потом, уже на глазах у всех, «провалят» выдвижение повести на Ленинскую премию. Потом поэта лишат депутат-ства, не выберут в ЦК КПСС.

«ЕСлИ НЕ я, ТО – КТО?..»Его погубили «пенистые люди». Те, кто лезет на трибуну

по любому поводу. Снимали за все сразу. За поэму «По праву памяти», которую без его ведома напечатали на Западе (у нас она «всплывет» через 17 лет). За «Теркина на том све-те», поэму, которую вздумает поставить Театр Сатиры. Тогда он и напишет заявление об уходе. Эх, эх, Юрий Карякин, на-звав его «коренником», сказал ныне: «Если бы у нас было 10 таких человек – Россия была бы другая...». Вернуть бы Трифоныча. Нет, не возвращается. Но он и не уходил, он с нами. Кто, как не он?


100-Летие сО ДнЯ РОЖДениЯ а. т. тваРДОвсКОГО

тьев, и умрет в доме престарелых. Последние годы жизни он занимался восстановлением старой усадьбы Твардовских в селе Загорье, разрушенной при коллективизации, намерева-ясь превратить ее в музей.

Что касается результатов творческой деятельности А. Т. Твардовского, то здесь единодушия нет. В статусе ре-дактора он опубликовал знаменитый «Один день Ивана Денисовича» А . И.Солженицына. – Безусловный подвиг по тем временам. Но вот В. Т. Шаламова, рукописи которого были отданы в «Новый мир» раньше, чем принес свои Сол-женицын, – Твардовский не опубликовал, даже не прочитал по-настоящему! Но открыл читателю прозу Ф. Абрамова, К. Воробьева, В. Шукшина, Ю. Домбровского, Ю. Казакова, С. Залыгина... И чем была бы наша литература второй по-ловины ХХ в. без этих имен?!

О размерах поэтического дарования Твардовского можно судить по тому, с какой недоброй радостью его противопоставляют Н. Заболоцкому, Арс. Тарковскому, Б. Пастернаку... Простоват Твардовский, грубоват и пря-молинеен. А вы знаете, что И. Бунин поэзию Твардовского оценил очень высоко и, хотя ко всему «советскому» от-носился более чем пристрастно, о «Василии Теркине» на-писал: «Это поистине редкая книга. Какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературного слова!» Когда-то К. Симонов на вопрос про «высочайшие вершины» в военной литературе, сказал: «Их только две – «Война и мир» Толстого». И – «Теркин». После смерти Твардовского в дневниках как раз Толстого, лежавших у его кровати, нашли закладку и отмеченные в книге сло-ва: «Думал о славе людской. Насколько ложно, преступно желание похвалы, любви людей при жизни, настолько хо-рошо, добро, законно желание продолжения своей жизни в душах других людей после своей смерти»... Так почему «забывают»? – Случается... Помните есенинское: «Боль-шое видится на расстоянье»? Может быть, все дело в том, что мы пока еще только выходим на дистанцию, с которой станут виднее и масштабы духовной драмы этого челове-ка и размах его крыльев. Все, что он хотел сказать нам, он успел сказать. Теперь ...услыхать бы.

В этом году 21 июня исполнилось 100 лет со дня рож-дения Александра Трифоновича Твардовского. Неискушенного читателя, в публикациях, посвящен-

ных этому событию, прежде всего, привлекут суждения, по-зволяющие без особенных усилий составить относительно завершенное представление о масштабах дарования почти уже «забытого» литератора, о значимости его – как редак-тора «Нового мира» – вклада в отечественную культуру и, конечно, заинтересуют личностные качества этого человека, которые в столь драматичное историческое время должны были проявиться весьма рельефно...

Вот, например, слух об отречении А. Т. Твардовского от смоленской родни. Отца его – Трифона Гордеевича Твардов-ского в 1931 г. признают «кулацким элементом» и вместе с женой и детьми: четырьмя братьями А. Т. Твардовского (Ива-ном, Василием, Константином и Павлом) и двумя его сестра-ми (Анной и Марией) раскулачат и вышлют. А Твардовский ради литературной карьеры даже упоминать им о себе за-претит. И ведь сделает карьеру! И за «Страну Муравию» ему дадут Сталинскую премию в 1941, которую автор отдаст на оборону, когда начнется война. А в стихах останется горечь неискупимой вины. Навсегда.

О трагической судьбе братьев Твардовских начали писать после публикации мемуаров Ивана Трифоновича. О сестрах, тихо работавших в медучреждении санитарками, почти не упоминают, о Павле, Василии, Константине – людей трудной судьбы пишут. Иван Трифонович, переживший бра-

Серафима БУРОВА


Допустим, ты свое уже оттопал И позади – остался твой предел, Но при тебе и разум твой, и опыт, И некий срок еще для сдачи дел Отпущен – до погрузки и отправки. Ты можешь на листах ушедших лет Внести еще какие-то поправки, Чертой ревнивой обводя свой след;Самозащите доверяясь шаткой, Невольно прихорашивать итог... Но вдруг подумать: Нет, спасибо в шапку, От этой сласти береги нас Бог. Нет, лучше рухнуть нам на полдороге, Коль не по силам новый был маршрут. Без нас отлично подведут итоги И, может, меньше нашего наврут.

1968***

К обидам собственной персоны Не призывать участье добрых душ Жить, как живешь, своей страдой бессонной,– Взялся за гуж – не говори: не дюж.С тропы своей ни в чем не соступая, Не отступая – быть самим собой. Так со своей управиться судьбой, Чтоб в ней себя нашла судьба любая И чью-то душу отпустила боль.

1968***

Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они – кто старше, кто моложе - Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, – Речь не о том, но все же, все же, все же…

***Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете - Живых и мертвых, – знаю только я. Сказать то слово никому другому Я никогда бы ни за что не мог, Передоверить. Даже Льву Толстому - Нельзя. Не скажет, пусть себе он бог. А я лишь смертный. За свое в ответе, Я об одном при жизни хлопочу: О том, что знаю лучше всех на свете, Сказать хочу. И так, как я хочу.


нине андреевне шеломовой, бывшему преподавателю тюменского госуниверситета, этим летом исполнилось бы 100 лет. Мы попросили откликнуться на это событие ее учени-ков. Одним из них оказался Федор Полиэктович ФЕДОрОВ – профессор Даугавпилсского университета. Любимый мно-гими поколениями студентов, он является автором огромного числа научных статей и монографий, основателем школы ли-тературных знаний. его научный авторитет признан не только в Латвии и России, но и в европе. сотни ученых, преподавателей вузов и учителей-филологов с гордостью называют себя учени-ками «романтического профессора» Федорова.

Soll ich vielleicht in tausend Büchern lesen,Daß überall die Menschen sich gequält,Daß hie und da ein Glücklicher gewesen?

J. W. Goethe, Faust

Нина Андреевна Шеломова четыре года жила в ин-ститутском общежитии, на первом этаже, в первой комнате слева. Студенты днем и ночью весело про-

бегали мимо её комнаты. Нина Андреевна жила с дочерью-школьницей в шуме общежития и в шуме улицы. Жила как на биваке, в обстановке самой спартанской. Нина Андреевна не была ни замкнутой и ни суровой, но в ее облике было не-что стоическое. Она поя-вилась у нас дождливой осенью 1958 года, через полтора месяца после начала занятий, прямая, сдержанная; заговорила на гортанном немецком языке; повеяло холодком.

Нина Андреевна была иной, не похожей на других преподавателей; другие в той или иной степени были понятны, знакомы. Другие воспринимали ее подобно мне, но не так, как я. Для других она была чужой. Не могу сказать, с кем из коллег Нина Андреевна была близ-ка. Мне казалось, что вокруг нее – пространство одиночества, и в Даугавпилсе, и потом в Тобольске.

В то же время она была доступна, более чем другие пре-подаватели. При всем их внешнем «амикошонстве» в них неистребимо было высокомерие старших, императивность, учительство, хотя все они были моложе Нины Андреевны лет на 10 и более. Они не принимали ее дружеского общения, своего равенства со студентами. Студентов она принимала в своей маленькой комнате, для консультаций, для разгово-ров. Она, замкнутая, была внутренне несравненно более де-мократичной, чем молодые ее коллеги. И она была одинокой; она шла по улице – и она была одинока; она сидела на собра-

нии – и была одинока. Как мне тогда казалось и как мне ка-жется сейчас, она была из другого, досоветского поколения. И мы, бывшие на 30 лет моложе, были ей ближе, чем те, кто был посередине. Они были ироничны к ней – с высоты сво-ей «советскости». Мы же были коллегами, собеседниками. Годы моего студенчества выпали на оттепель, может быть, на самое веселое (в блоковском смысле), самое счастливое, самое свободное время. Наши преподаватели продолжали пребывать в испуге, в лучшем случае, в осторожности; декла-рировали свою праведность. Нина Андреевна не лукавила.

Может быть, потому она и не находила себе места. Нина Андреевна приехала в Даугавпилс из Лиепаи, где несколько лет проработала в учительском институте, а до того – в Риж-ском педагогическом. Из Даугавпилса уехала в самом конце 1962 года. В последнем письме из Даугавпилса она писала: «В другой раз, когда я отряхну прах Д<аугавпилса> со своих ног, я расскажу Вам в форме трагикомедии о моих тепереш-них злоключениях». И под занавес: «До 20-го [декабря. – Ф. Ф.] я в Даугавпилсе. После 20-го сообщу адрес. Я стала суеверной, страшно боюсь, что <…> мой отъезд сорвется».

16 июля 1963 г. – из Тобольска: «Я как натянутая струна, каждую секунду жду, что она лопнет».

30 ноября 1963 г.: «Куда податься? Не знаю. Главное, бо-юсь, что и в другом месте меня будет ждать то же самое, та же изоляция, те же искусственные, бесчеловечные формы жизни».

Но вернусь к началу. Мне в жизни везло, везло на встре-чи. В одиннадцать лет я обрел Учителя, определившего всю мою жизнь, человека, который был для меня больше, чем от-цом, и таким остается до сегодняшнего дня. Нина Андреевна была близка к нему по возрасту – всего лишь пять лет разни-цы. Но она была для меня дальше, чем он, хотя, как и он, по-свящала себя нам, мне, в частности. Мои отношения с Ниной Андреевной не были отношениями учителя и ученика; нас с Ниной Андреевной связывала дружба. Мы вели долгие от-тепельные разговоры, абсолютно доверчивые, искренние, о власти, прежней и нынешней, о терроре, о людях, об ис-кусстве, о днях сегодняшних и о днях будущих. Она восхища-

стРанница


ла откровенностью и покоряла доверием. В даугавпилсском пространстве она была единственна.

Все мои школьные годы – годы чтения. Но я почти не знал советскую литературу, за исключением программной и той, которая началась «Оттепелью» Ильи Эренбурга, а также Паустовского. И почти не знал современную западную лите-ратуру. Нина Андреевна подвигнула меня на современность, прежде всего, немецкую. С нею связано открытие трех не-мецких классиков, бурно мной пережитых.

Во-первых, это Брехт, который не был мне указан непо-средственно, но был определен, так сказать, опосредован-но. Нина Андреевна обязала меня читать „Sinn und Form“ и «Weimarer Beiträge» и реферировать важнейшие, на мой взгляд, материалы. В „Sinn und Form“ я и «нашел» Брехта и его статьи, и его пьесы, и его Verfremdungseffekt. К тому же в Ригу москвичи привезли «Мамашу Кураж…» (!!!). И я написал 100-страничную статью об эстетике Брехта и 40-страничную статью о «Жизни Галилея», драме, которая произвела на меня наибольшее впечатление, и о «Господине Пунтиле и его слуге Матти» – как о варианте современного двойниче-ства (Мунтила трезвый – Пунтила пьяный). Именно о Брехте был мой первый внелатвийский доклад - на студенческой конференции Тарту в начале апреля 1962 года.

Во-вторых, осенью 1961 г. я болел, и Нина Андреевна при-несла мне ужин, а в качестве «сладкого» -- только что вышед-ший в русском переводе роман неизвестного мне Генриха Бел-ля «Бильярд в половине десятого», и Белль остался навсегда в моей жизни и как писатель, и как личность высокого статуса.

В-третьих, Томас Манн, о котором Нина Андреевна го-ворила часто, в особенности, о «Тонио Крегере», но То-мас Манн стал событием благодаря «Доктору Фаустусу», и первое русское издание опять же было подарено мне Ниной Андреевной. Томас Манн сопровождает меня в течение всей жизни, это один из моих «настольных» писателей.

Справа от моего стола на полке стоят книги Томаса Ман-на, а над ней – книги Генриха Белля. И эти книги – постоянная память о Нине Андреевне.

Оттепель была эпохой открытий, споров, дискуссий, об-суждений и т.п.; для меня это было родной стихией со школь-ных времен; оттепель предопределила фундаментальное осмысление прошлого и настоящего, породила импульс сво-боды и импульс сомнения; оттепель дала право на внутрен-

нюю свободу; оттепель дала право на слово. И этим правом мы, тогдашние студенты, пользовались в полной мере; стан-дартные учебные семинары превращались в поле битвы. В апреле 1961 г. мы организовали «Диспут об абстракциониз-ме», и актовый зал был полон: абстракционизм был жупелом советской эстетики. Я написал сейчас об этом, и тепло ра-дости разлилось во мне. Но осенью обсуждение «Звездного билета» Аксенова закончилось беседой с горкомовским иде-ологом. А через год, когда я был уже вне института, выставка студентов-художников результатом имела разборку не толь-ко в горкоме, но и в «органах». Нина Андреевна далеко не всегда принимала участие в публичных акциях времени, но она была одним из очень немногих преподавателей, для ко-торых свобода мысли была единственным образом жизни, что не всегда получало поддержку у коллег. Нина Андреевна была любимой собеседницей; и едва ли не всё, что я делал, о чем писал и думал, было предметом наших разговоров.

Упомяну три акции, организованные Ниной Андреевной как заведующей кафедрой иностранных языков, в которых мне суждено было играть главную роль.

Первая – скандальная. Нина Андреевна попросила высту-пить на заседании кафедры с некоторыми соображениями об улучшении преподавания языка. По мере того как я говорил, лица темнели, потом меня стали перебивать. Закончив речь, я ушел, но ее еще много лет вспоминали как нечто, иниции-рованное Ниной Андреевной против коллег, хотя ничего по-рочащего в ней не было.

Вторая – приятная. В институте был радиоузел, который что-то вещал об институтских трудах и днях. Нина Андреевна договорилась с его «начальником», и месяца полтора раз в неделю я читал ключевые монологи «Фауста» на немецком языке, предваряя двумя-тремя предложениями по-русски. Мне нравились эти чтения, но последний предсмертный мо-нолог Фауста я не прочитал; мне сказали: «Достаточно».

Третья – кульминационная. В 1961 г. отмечалось 100-летие со дня рождения Рабиндраната Тагора. Не помню, каким образом я «наткнулся» на переводы стихов Тагора, «сделанные» Н.А.Пушешниковым в 1910-ые годы; они меня поразили, в сущности, это были не переводы, а переложе-ния – и не с бенгальского, а с английского. Нина Андреевна предложила отметить юбилей, и отметить широко: во-первых, поставить пьесу, а во-вторых, провести небольшую студенче-скую конференцию. Из пьес Тагора Нина Андреевна выбрала «Почту» и в качестве практики обязала меня перевести ее на немецкий язык, что и было сделано, но весьма серьезно отредактировано Ниной Андреевной. Мне же была поручена и постановка, поскольку за моей спиной был богатый школь-ный театральный опыт. Перевод был весьма специфический: «Почта» была переведена с бенгальского на английский, с английского на русский и теперь с русского на немецкий, что побудило меня сделать спектакль по брехтовскому канону (эффект отчуждения так эффект отчуждения); мы играли без декораций, в собственных костюмах и т. д. Нина Андреевна была художественным руководителем «проекта». Увы, зал был неполон, но успех безусловен; институтская газета по-местила архиположительную рецензию.

Удачной была и конференция. Сохранился мой «Этюд о Тагоре», и мы с тогдашней рижанкой Бетти Вальдман, ныне


жительницей Беер-Шевы, при встречах вспоминаем наш та-горовский праздник почти 50-летней давности, организован-ный Ниной Андреевной.

10 октября 1964 г. закончилась моя военная служба, длив-шаяся два года, а 19 октября мы с женой и двухлетним сыном приехали в Тобольск поздним вечером, проделав на такси 12-часовой путь по совершенно размокшему грейдеру; значи-тельную часть времени с незнакомым спутником мы толкали машину, утопая в дорожной жиже. Говорили, что нам ещё не-вероятно повезло. И действительно, весь тюменский вокзал был настолько заполнен спящими людьми, что невозможно было пройти в детскую комнату. 22 октября, в понедельник, я читал свою первую вузовскую лекцию (об Ибсене), а на сле-дующий день участвовал в обсуждении только что вышедшего на экраны козинцевского «Гамлета». Никакого жилья у нас не оказалось, и мы пять месяцев жили в большой комнате (около 20 кв. м.) Нины Андреевны, а Нина Андреевна – в малюсенькой комнате, где помещалась только кровать и тумбочка. В боль-шой комнате жила и Мила, 14-летняя дочь Нины Андреевны. Нас «разделял» стол. Тобольский Ноев ковчег.

Тобольск был одной из самых больших ошибок моей жиз-ни. Не потому, что Тобольск был безнадежно плох; поражал Иртыш, поражал кремль, поражал читальный зал со шкафа-ми XIX века, в которых хранились дореволюционные журна-лы (начиная с «Современника» и «Отечественных записок» и до «Аполлона», некоторые тома его не были разрезаны) и собрания сочинений (например, Ницше). Приходя в читаль-ный зал, я перемещался в другой век и в другое простран-ство. В Тобольске я встретился с В.И. Яценко, приехавшим на кафедру из Иркутска; позже он работал в Донецке и умер в феврале 1985 г. в Иваново. В Тобольске я встретился с Кирой Шперлин, с которой периодически встречаюсь в Израиле…

Тобольск я не люблю вспоминать, потому что я пережил в нем самый тяжелый кризис в жизни.

Во-первых, это было абсолютно чужое, несовместимое со мной пространство. Когда мы летом прилетали в Ригу, я плакал от счастья, как еврей, вернувшийся на прародину.

Во-вторых, я переживал методологический кризис. Я много знал, но я не знал, что делать с этими знаниями. В Тобольске я начал заниматься Гофманом, но ничего из этих занятий не получалось. В 1967 г. я решил бежать из Тобольска. И тут вмешалась судьба. В начале 1968 г. я был отправлен на четыре месяца на ФПК в Герценов-ский институт, и там на лекциях Е. Г.Эткинда, на докладах В. М. Жирмунского и приезжавшего из Тарту Ю.М. Лотмана, в разговорах с А. Л. Григорьевым и А. С. Ромм и т. д. и т. д. я обрел себя. И конечно же, с опозданием на много лет про-читал формалистов и первые тартуские издания. Это был пройденный за четыре месяца полный университетский курс. Н. Я. Берковский стал моим научным руководителем. В 1970 г. я вернулся в Даугавпилс.

Но был еще один важный фактор, может быть, самый важный. Нина Андреевна встретила меня отчужденно. Те отношения, которые у нас сложились до Тобольска, в То-больске не возобновились. После 1970 г. все связи с Ниной Андреевной оборвались.

Но все сорок лет я вспоминаю Нину Андреевну с нежно-стью и любовью.

И сегодня у Нины Андреевны прошу прощенья за все, в чем был виноват и в чем виноват не был.

У меня сохранилось десять писем Нины Андреевны, написанных между декабрем 1962 и октябрем 1964 года, т.е. во время моей военной службы. Я никогда их не пере-читывал, а сейчас они не взволновали, а потрясли меня. У Нины Андреевны был стремительный, летучий почерк, в нем дышала энергия и драма жизни. Письма длинные, как в XIX веке, иногда на восьми-десяти страницах.

Письма публикуются не полностью.Письмо, написанное 16 июля 1963 г.: только начало.Второе письмо – 30 ноября 1963 г. – с большим пропу-

ском посередине (Нина Андреевна пишет о двух моих дру-зьях: об одном, умершем, – пронзительно справедливо; о другом, живом, – пронзительно несправедливо) и с двумя небольшими пропусками в начале и в конце.

I16 июля 1963Вот у Вас целая уйма замыслов и полное отсутствие вре-

мени для писания, у меня в сравнении с Вами вялость мыс-ли и сердца. Но главное, видимо, не давать себе поблажки. С этим моральным намерением я и взялась за перо. Дело не в том, что мне надо как-то насиловать себя и что-то из себя выдавливать. Вопрос, захвативший Вас и не отпускающий от себя, – и для меня вопрос всех вопросов, самый главный, самый тяжкий и, как Вы верно считаете, содержащий в себе трагизм в той мере, в какой недавнему прошлому удалось взять над людьми верх, растлив их духовно. Я беру самый трудный случай – человека, который все видит, все понимает и отдает себя тем не менее во власть духу растления. Жаль, что «Фауста» под руками у меня нет переводного. У Гете же это гласит так:

Verachte nur Vernunft und Wissenschaft,Des Menschen allerhöchste Kraft,Lass nur in Blend- und ZauberwerkenDich von dem Lügengeist bestärken,So hab’ ich dich schon unbedingt…Вот потому-то мои письма отсюда могли, может быть, про-

извести впечатление отчаянных. Как странно, что это слово я услышала не только от Вас. Я услышала его и от своего сына <…>. Но мало заклинать других; надо прежде всего найти точку опоры в себе, надо поверить, что эти явления распада человеческой личности победимы и исцелимы.

II30 ноября 1963Вы простите меня, мой дорогой друг, что я так давно Вам

не писала. Видимо, я хуже, чем Вы, сопротивляюсь тем бю-рократическим формам в работе и в человеческих отноше-ниях, которые надвигаются на меня со всех сторон и душат своею громадой. Ваши письма – это настоящее, бесспор-ное, оставшееся у меня в моей настоящей жизни. Почти все остальное – подделка, ничего общего с истинною жизнью, предполагающей общение людей между собою, не имеющая. Но без надежды человек жить не может. И у меня есть эта надежда – в конце января выбраться в Москву, если не к лю-дям, но к книгам, иметь возможность читать и думать, думать и читать без помех. Сейчас, когда я так обременена массой вещей, кажущихся мне бессмысленными, такое состояние


представляется очень завидным. Вторая надежда – покинуть Тобольск. Куда податься? Не знаю. Главное, боюсь, что в другом месте меня будет ждать то же самое, та же изоляция, те же искусственные, бесчеловечные формы жизни.

К нам пришел новый проректор – человек энергичный, честолюбивый, самодержец и службист. Он хочет поднять Институт. Поэтому стиль работы и отношений между людьми утратил последние остатки патриархальности <…>. Всё бу-дет как у людей: по бюрократическим чиновничьим формам мы не уступим любому другому Институту даже II разряда. Я дала себе слово сопротивляться, но не дать себя втягивать в эту мясорубку, не лишиться души и способности мыслить, со стороны обозревать и критиковать бездарность, ненуж-ность и поддельность многих – увы! слишком многих наших предприятий. Конечно, сопротивление начальству – не наи-лучший способ устанавливать с ним отношения, но что по-делаешь?.. А пока завершаю статью о Белле. Даже страшно становится – уже третий год сижу над нею. Параллельно готовлю доклад: «Т.Манн и русская литература». 9-го надо читать его. Хочется, чтобы хоть что-то оказалось важным для слушающих, заинтересовало их. В связи с этим перечитываю Манна, как свежим ветром обдувает меня. Вспомнилось Ваше определение интеллигенции по моральному крите-рию: доброта и стремление выйти за рамки своего «я»; я не говорю об интенсивности умственных интересов. Это под-разумевается. Мне очень жаль, что издание нашего сборника затянется, а м.б. и даже скорее всего я покину Тобольск до того, как он появится в свет, и не смогу прислать Вам свое-го Белля. Я, конечно, не выразила и десятой доли того, чего хотела в этой своей работе, и то, что выражено, очень вы-мученно. Да, стилем наше поколение не владеет. Да и где ему было научиться этому? А теперь, кажется, поздно. И все же если не писать, то, может быть, и жить не стоит: не по-тому, что писания эти имеют смысл для других, но для меня имеют. А для других лишь отраженный смысл: люди видят, как один из их собратьев начинает задыхаться, если его ли-шить умственной деятельности, и начинает понимать, что это тот же хлеб насущный. <…>. Почему-то у меня была какая-то детская надежда, что Вы отслужите и мы с Вами будем вместе работать. Но где это будет и когда? Я, например, не мыслю Вас в моем теперешнем окружении. Что бы Вы стали

здесь делать? Но когда начинаю думать о предстоящих Вам испытаниях, мне <слово не прочитывается> холодно дела-ется. Одно дело быть солдатом и не унывать, надеясь, что это положение временное, и другое дело, когда начинаешь жить нормально. А пока восхищена Вашей энергией, тем, что мир техники Вами освоен, и Вы подчинили его себе так же, как подчиняли себе до сих пор область гуманитарную. Ваши замыслы, Ваша жажда писать о «душе, политике, любви и подлости» мне так понятны, так близки, с той только раз-ницей, что я бы хотела жить всеми этими сторонами, одним словом, жить напряженно, ожидая от каждого дня событий внешних и внутренних, но не жить, раздражаясь от усталости или подавляя скуку. Вайс не попадался мне под руки. Читала Моравиа «Презрение», «Мыши и люди» Стейнбека (сильное произвела впечатление книга), новую повесть Леонова – не понравилось, а повесть Паустовского «Ключ жизни» еще не дочитала. Но всё без восторга. Летом прочла прелестную, на мой взгляд, вещь, хотя не без морали: «Убить пересмешни-ка» Харпер Ли. Сейчас взяла Ницше «Волю к власти», в связи с Манном и Беллем, над которым хочу продолжать работу. Главное, не дать окончательно угаснуть тлеющему на дне души огоньку.

Следующий раз напишу подробно о книжках прочитан-ных, о мыслях возникших. А сейчас надо вернуться к своему долгу – Белль ждет. Норма – 6 страниц. Не ахти как много. Но плохо то, что приходится делать над собой волевое усилие всякий раз, когда садишься за работу. <…>.

Николай ЗИНОВЬЕВ БЕСПрИзОрНИК

Сидит посредине РоссииНа жутком ее сквозняке,И царское имя «Василий»Синеет на детской руке.

Пылает, горит костерочек,Трещат, будто в печке, дрова,А чуть в стороне, среди кочекКошачья лежит голова.

Гляжу я большими глазами,А он: «Дядя, хочешь мяска?»И я подавился слезами,Которым не верит Москва. * * *У знакомых – больная дочь.Инвалид, понимаешь, с детства.И никто ей не может помочь.Нету в мире такого средства.

Понимаю, что ни при чем,Понимаю, умом понимаю…Но немеет под левым плечом,Когда взгляд на нее поднимаю…


Систематическая деятельность в русле церковно-меди-цинских взаимоотношений началась в Тюмени с октя-бря 2003 года, в результате заключения «Соглашения

о сотрудничестве» между Департаментом здравоохранения Тюменской области и Тобольско-Тюменской епархией Рус-ской Православной Церкви (МП), и постепенно складывалась из нескольких направлений: движение сестер милосердия, движение в защиту жизни, движение трезвения. В начале своего зарождения эти народные инициативы были разроз-нены, не имели координационного центра и даже постоян-ного местопребывания, что значительно снижало эффектив-ность их работы.

В начале октября прошлого года в Воронеже состоялся II Всероссийский съезд православных врачей, на котором нам довелось побывать. Из весьма содержательных высту-плений делегатов форума прорисовалась некая тенденция в плане организации работы на местах: в каком-то регионе развивается преимущественно движение сестер милосер-дия, где-то более всего идет борьба с абортами, в ином ме-сте – борьба с алкоголизмом. Причем, если в регионе, где борются с абортами, есть еще и движение трезвости, но его возглавляют не медики, контактов между ними практически нет. Иногда нет контактов у православных врачей даже с

вОзРОЖДаЯ тРаДиции МиЛОсеРДиЯ

благотворительному фонду возрождения православных традиций российской медицины в честь святого великомученика и целителя Пантелеимона удалось создать органичную систему взаимодействия различных объединений медико-социальной направленности. уникальным опы-том организации социального служения делятся руководитель общества православных врачей Дмитрий Николаевич ДУрыГИН и исполнительный директор фонда Андрей Александрович яКУНИН

сестрами милосердия. В настоящее время Всероссийское общество православных врачей получило государственную регистрацию как юридическое лицо, что легитимизирует его деятельность как в столице, так и на местах. Но в централь-ной России существуют – как юридические лица – и Всерос-сийское общество трезвости, и духовно-просветительский центр «Жизнь». Однако действие в рамках одного направ-ления существенно ограничивает возможности действий по всем фронтам на одной территории.

ТЮМЕНСКИЙ МЕРИДИАН

40 ТЮМЕНСКИЙ МЕРИДИАН

В Тюмени в 2005 году по инициативе группы врачей и священнослужителей РПЦ был создан Благотворительный фонд возрождения православных традиций российской медицины в честь святого великомученика и целителя Пантелеимона с целью материального обеспечения дея-тельности милосердия и душепопечения. Учредителями фонда выступили: Тобольско-Тюменская епархия РПЦ (МП), Тюменская государственная медицинская академия, Департамент здравоохранения Тюменской области и Тю-менский областной онкологический диспансер. В 2006 на базе бывшего Духовного училища были территориально объединены на единых удобных площадях все направле-ния деятельности общественного социального служения церкви: Общество милосердия, Общество православных врачей, Общество «Трезвость и трезвение», Общество «В защиту жизни», православная лечебница. Созданный быто-вой комфорт, возможность постоянного тесного общения и координации действий, отлаженный механизм небольшого, но постоянного финансирования из собственных источников привели буквально к взрыву рабочей активности и росту са-мих движений, расширению контактов, новым инициативам и появлению новых форм работы. Так, возникло Общество социальной помощи бедным, реабилитационный центр для наркозависимых. Все эти общественные структуры объеди-нились под одним координационным началом, образовав Тюменский Душепопечительский центр как рабочий орган Благотворительного фонда. В настоящее время фонд и его

структуры располагаются при храме праведного Симеона Богоприимца.

В текущем году мы отмечаем первый юбилей нашего фонда – его пятилетие. За годы своей работы Благотвори-тельный фонд показал свою жизнеспособность и проявил следующие преимущества такой оригинальной формы орга-низации социального служения:

– единый центр социального служения, руководимый верующими врачами в тесном контакте со священно-началием РПЦ;

– не являясь «чисто церковной» структурой, фонд име-ет возможности широкой деятельности, оставаясь при этом подконтрольным Церкви;

– единое юридическое лицо, позволяющее не образо-вывать дополнительные юридические структуры для отдельных направлений деятельности, координирует их действия

– высокая представительность учредителей фонда позво-ляет широко контактировать с государственными струк-турами, частными лицами и организациями, привлекая материальные средства и прочие возможности для нужд милосердия и иную уставную деятельность фонда;

– единый центр и территориальная близость дают воз-можность более широких контактов, общению между верующими людьми, накоплению положительного опы-та и обмену им, обучению, распространению информа-ции, а также внутренней сплоченности и дисциплине.

Таким образом, Тюменский опыт объединения всех на-правлений социального служения церкви под общим коор-динирующим началом Благотворительного фонда целителя Пантелеимона на единой территории является уникальным и весьма эффективным. Он может быть с успехом применен в нашей области и в других регионах.

Фонд располагается по адресу:625000, г.Тюмень, ул. Республики, 60Тел./факс: (3452) 46-59-18;e-mail: [email protected]Банковские реквизиты:ИНН 7204088831, КПП 720401001р/с 40703810500990000194Запсибкомбанк ОАО г.Тюмени,к/с 30101810100000000639 в ГРКЦГУБанка России, г. Тюмень,БИК 047130639


Права ребенка на жизнь, здоровье, счаст-ливое детство должны быть защищены. Это не подвергается сомнению, и с этим никто не спорит. но нужна ли России ювенальная юстиция, построенная по западному образ-цу, или у нас есть свой многовековой опыт, свои проверенные временем традиции? Публикацией статьи к. с. н., председателя тюменского филиала Общероссийской общественной организации «за жизнь и защиту семейных ценностей», зав. мис-сионерским отделом тте РПц Константина Александровича ШЕСТАКОВА приглашаем читателей к обсуждению этой злободнев-ной темы

После подписания и ратификации Европейской Со-циальной Хартии в России неумолимо внедряется ювенальная юстиция по западному образцу. Оставив

рассуждения о том, как назвать это явление, будем пользо-ваться устоявшимся термином «ювенальная юстиция». Хотя ее апологеты уже побаиваются данного словосочетания, за-пятнавшего себя нашумевшей историей Маши Захаровой, финским «ювенальным фашизмом», имеющим явную русо-фобскую направленность1, да и массой «ювенальных преце-дентов» в нашей стране. Иными словами, ее еще нет, но она уже реально действует в России – жестко, неумолимо, наг-ло, бесчеловечно. Действует исключительно через систему исполнительной власти под напевы контролируемых СМИ, нагнетающих истерию о насилии в семье: улицы городов пе-стрят ювенальными плакатами, в школах проводят поваль-ное антиконституционное ювенальное анкетирование и «де-сятиминутки» с рассказами школьников о том, как обижают и наказывают родители, уже имеют место десятки случаев изъятия детей только по причине бедности у нормальных не-пьющих родителей, особенно часто отбирают приемных де-тей, появились случаи изъятия детей у священников.2

Куда ведут ювенальные технологии или что стоит за разговорами о правах ребенка?

О деятельности СМИ – отдельный разговор. Методы примитивной, но эффективной в еще спящем обществе со-циальной инженерии налицо. Ни слова о насилии детей над детьми в школах и на улице, о том, как миллионами четвер-туют детей в лоне «матери», называя это «искусственным прерыванием беременности», о том, какому психическому насилию подвергаются наши дети в море разврата, не говоря уже о страшном насилии (в т.ч. сексуальном) в интернатах, детдомах и «профессиональных» приемных семьях, куда бросают несчастных детей, отобранных у родных родителей за шлепок. А ведь есть еще и насилие детей над родителями, особенно престарелыми и больными – но об этом молчок! Поэтому неважно, как назвать этот проект, лукаво и цинично прячущийся за разговоры о защите прав детей (они-то пре-жде всего и страдают – миллионами на Западе и уже сотням в России), необходимо понять его суть.

И все же апологетам ювенальной юстиции не удается скрыть свое истинное лицо, когда разговоры «о защите прав детей» переходят от общих фраз к конкретным вещам. Например, к вопросу о телесном наказании детей… Недав-но я показал своей маленькой дочери советско-японский мультфильм «Приключения пингвиненка Лоло» – прекрас-ный, добрый и гендерно правильный фильм. Мальчик (пинг-виненок) – лидер, защитник, отважный, умный, инициатив-ный, заботливый, готовый на самопожертвование. Девочка – по-женски слабая, скромная, ласковая, тихая, добрая, предпочитает быть под покровом и защитой сильного маль-чика. И есть в этом фильме один момент: после очередной дерзкой вылазки Лоло, стоящей немалых переживаний для мамы и папы, Отец (вожак пингвиньей стаи) говорит сыну: «Я должен тебя наказать». Тот, вздыхая, послушно подхо-дит к папе и заслуженно получает несколько раз плавником по попе. Думаю, если бы сегодня повторяли этот мультик по федеральным каналам, этот фрагмент бы вырезали – уж слишком явно в нем показано, что значит наказание с любовью, справедливое и воспитующее, слишком очевидна на этом фоне неадекватность ювенальных рассуждений «о шлепках».


Любой грамотный историк и культуролог знает, что нака-зание детей в семье (в т. ч. физическое, телесное), совер-шаемое не с целью «отомстить ребенку за непослушание», а с любовью для вразумления и исправления непослушного, является допустимым явлением в любой традиционной куль-туре. В Библии по этому поводу сказано: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает… Ибо есть ли какой сын, которого бы не на-казывал отец?» (К Евреям 12:6–7).

Православный педагог и психолог Владимир Богояв-ленский пишет о наказании как воспитательном средстве: «Телесное наказание есть как первое, так и последнее, то есть самое строгое и чувствительное средство наказания, и потому должно быть употребляемо как можно реже и только при самых серьезных и важных проступках дитяти, и при-том тогда только, когда все другие средства оказались бес-плодными…Главным основанием наказания должна быть любовь, а единственною целью его — исправление дитяти. Отсюда следует, что наказание должно быть отеческим и никогда не должно переходить в жестокость; особенно оно не должно совершаться во гневе… …руководитесь при на-казании ваших детей всегда только любовью, никогда не за-бывайте, что единственною целью наказания должно быть их исправление… Не бойтесь, что вы в случае строгого воспи-тания детей ваших, соединенного с нередкими наказаниями, охладите их и потеряете будто бы их любовь к вам. Нет, опыт учит совершенно противному. Ваши дети впоследствии будут вам благодарны за то, что вы строго их держали и добрым воспитанием положили прочное основание к их временному и вечному благу и спасению».3

Но апологеты ювенальной юстиции стремятся поставить вне закона традиционный семейный уклад, объявить его не-правильным и даже преступным, хотят загнать сложнейший процесс воспитания детей в прокрустово ложе своих убогих представлений, базирующихся не на тысячелетнем опыте народов, а на непроверенных жизнью и научно необоснован-ных — безграмотных с точки зрения психологии и педагогики концепциях. Что касается случаев реального истязания де-тей, то, по мнению большинства не ангажированных юве-нальной юстицией юристов, существующих законодательных механизмов вполне достаточно для пресечения подобных действий.

Ни ограничение абортов, ни пропаганда многодетности и семьецентричности в обществе, ни сдерживание зловон-ной волны разврата, лишающей не то что желания иметь детей, но и психологических гендерных отличий, ни воспи-

тание целомудрия и любви к чадородию, ни возвращение ареола святости понятию «материнства», растоптанному массовой кабацкой субкультурой, а – контролировать… запрещать… изымать… пополнять детдома… По данным МВД, только в 2008 году в России зарегистрировано 69 но-вых организаций, занимающихся усыновлением детей за границу. Ребёнок требуется здоровый и, по возможности, «славянской внешности». Особенно таких любят усынов-лять легализованные на Западе однополые «семьи». При этом в России «коммерческое усыновление» в 5 раз дешев-ле, чем в Европе. А ведь, кроме удовлетворения запросов состоятельных усыновителей, в мире процветает вывоз детей для своих нужд педофилами и порнодельцами, да и просто – «на запчасти»...4

Сейчас для них главное – убаюкать общество завере-ниями и заклинаниями, что «как на Западе, у нас не будет» и запустить механизмы ювенальной юстиции, создать по воз-можности законодательную базу, сформировать прослойку ювенальных судей и социальных работников нового образ-ца, обученных по западным методикам на западные деньги, которые смогут отбирать детей у нормальных родителей, смеясь над их рыданиями и болью, что уже давно достигну-то на Западе. Действительно, как на Западе, у нас СРАЗУ не будет. Невозможно представить среднестатистического современного, воспитанного и обученного еще в ХХ веке «советского» социального работника, поступающего как ис-тязатели Маши Захаровой во Франции. Но эти роботы уже готовятся, не за горами и массовое сокращение-увольнение «устаревших» социальных работников, что уже коснулось школьных учителей.

И все же кому и зачем это надо? Ведь любому ясно, что с помощью ювенальной юстиции количество детей не то что не увеличится – сократится. Одной из целей внедрения ювенальной юстиции является построение полностью под-контрольного общества. Если создать такие условия, что до-нести по той или иной причине можно будет на каждого, а уж подоспевшие «уполномоченные» омбудсмены найдут за что изъять, то каждый, имеющий ребенка, будет «на крюч-ке». Сегодня эти механизмы уже действуют: в Тольятти у журналистки, написавшей скандальную статью про «Авто-ВАЗ», отобрали сына и дочь, потому что дети якобы живут в бедности. Журналистке советовали не писать про завод и уехать из города. Только под давлением общественности детей вернули матери.5 Более глубинные цели – тотальный контроль государства над семьей, в т.ч. в сфере воспитания, принудительное формирование мировоззрения личности. Традиционный семейный уклад, уничтожаемый ювенальной юстицией, позволяет воспитывать сильную, свободную, ду-ховно и психологически здоровую личность, которую не так просто «загнать в стойло». Тоталитарному обществу нужны не сильные личности, а винтики.

Кроме того, ювенальная юстиция подрывает глубинные нравственные устои личности. Одной из мин замедленного (но чудовищного) действия является внедрение в сознание ребенка ощущения контроля над родителями, возможности диктовать свои условия, шантажировать папу и маму. Даже если он этого не сделает – само ощущение права заставить отца «слушаться», возможность наказать, а то и «посадить»


отца нравственно калечит человека. Создается впечатле-ние, что создавали эту систему совершенно педагогически и психологически безграмотные «специалисты» с повальным «Эдиповым комплексом». И все это в условиях массовой циничной и изощренной инфраструктуры растления – культ разврата, насилия и вседозволенности в СМИ, игорные за-ведения, стриптиз, ночные клубы, притоны, компьютерные игровые салоны, легализация легких наркотиков… Преслову-тый «детский телефон» не помогает, а развращает. К тому же у подростков в переходном возрасте естественным образом может возникнуть кратковременная обида на старших (роди-телей, учителей). Его подтолкнут обратиться к омбудсмену и подскажут, как это сделать. Потом он весьма пожалеет, но будет уже поздно. Если же говорить о случаях реального на-силия – существует всем известный тел. 02.

Если наш народ не сможет защитить свои глубинные нравственные устои, то государство утратит свою социокуль-турную идентичность и развалится: не обязательно в поли-тическом смысле – скорее в смысле цивилизационном. Но и югославский сценарий не заставит себя долго ждать. Хотя я верю в то, что наше сознание еще не до конца «обработа-но» за последние 20 лет и мы сможем отстоять суверенитет семьи и базовые культурные ценности. Для этого необходи-мо формирование подлинного гражданского общества не на словах а на деле. По конституции власть в России принад-лежит народу, а не чиновникам, осваивающим зарубежные гранты. Надо отстаивать свои права. Сейчас, главное – это информирование общества. И роль действительно независи-мых СМИ здесь неоценима. Узнав о сути ювенальной юсти-ции, народ не допустит ее принятия ни в какой форме. Поэто-му апологеты ювенальной юстиции скрывают свои истинные цели, говоря в обтекаемых фразах о том, что они учтут мне-ние общественности, церкви, родительских организаций, что им не нравится западная модель ювенальной юстиции и т. д., при этом боятся референдума на эту тему.

Сегодня нельзя назвать ни одного думающего и неанга-жированного человека, который бы поддерживал введение ювенальной юстиции, разобравшись в сути вопроса. В стра-не проходят стояния, митинги, сбор подписей и т.д. В марте в Москве на Болотной площади прошёл пятитысячный митинг, организованный движением «Народный собор». Одновре-менно в поддержку митинга проходили акции в 22 российских городах. В Тюмени только за май и половину июня собрали 6500 подписей Президенту против введения ювенальной юстиции. 1. Йохан Бекман. Ювенальная юстиция: путь к фашиз-

му. URL: http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=57&idArt=1704

2. http://ruskline.ru/news_rl/2010/9/20/u_mnogodetnogo_svya-wennika_otbirayut_detej/

3. Священномученик Владимир (Богоявленский). Бесе-ды о православном воспитании детей. Мн.: Свято-Елисаветинский монастырь, 2004. 80 с. С. 74–78.

4. Разумовский А. Введение «Паспорта здоровья школьника» заблокировано URL: http://ruskline.ru/analitika/2010/09/03/vvedenie_pasporta_zdorovya_shkolnika_zablokirovano/

5. За статью заплатили дети / Газета.ru URL: http://www.gazeta.ru/auto/2010/05/26_a_3374170.shtml.

Современному обществу навязывается система воспи-тания не будущего добропорядочного гражданина, до-бросовестного работника, крепкого семьянина, верного

любящего мужа и заботливого отца, а потребителя, успешно-го профессионала и конкурентоспособного специалиста.

Иными словами, в стране стал доминировать экономиче-ский принцип. Мы, не задумываясь, говорим: «Время – деньги». Понятие времени при этом сужено до примитивности, стоит ли удивляться, что оно так летит… Но время – это наша связь с прошлым, с великой российской культурой, где духовное стави-лось выше материального. Время – это наши будущие дети, но мы порой жертвуем ими ради материально обеспеченной жизни. Время – это наше прошлое, которое создавали наши великие предки, но которое сегодня отвергается в угоду золотому тель-цу. Мне больно, когда так поступают с моей Родиной, которой я горжусь, которая дает мне силу жить, работать, радоваться жиз-ни, чувствовать себя счастливой, дарить счастье близким.

Кому нужна сейчас духовность? Это рудимент, мешающий стране пополнить категорию европейских сытых (накормлен-ных, удовлетворенных материально) государств, где начи-нают превалировать среди жителей – выходцы из Африки. В Голландии, где официально разрешены однополые браки, и много лет работают компании по производству гормональной контрацепции – 53% граждан – выходцы из Марокко. Сытая Голландия постепенно заполняется негритянским населени-ем, а европейские жители все реже встречаются на улицах Ам-стердама. Вглядитесь в нашу страну. Громадные территории освобождаются, а «свято место пусто не бывает»…

Как же нам, простым российским гражданам (не «новым» русским и уже не прежним советским), позаботиться о сча-стье наших детей, чтобы Родина-мать давала им силы жить, творить доброе и вечное? А пути – то известны. Они заложе-ны в воспитании.

Что значит воспитывать? Это не только питать тело соб-ственного дитяти едою, но и питать душу. А как и чем? Вопрос сложный… Многие воспитывают детей так же, как и их вос-питывали. Россияне поколения восьмидесятых основы вос-питания вынесли из советской школы, которая базировалась на духовно-нравственном наследии российской культуры, величайших педагогических идеях европейской цивилизации и России. Так стоит ли забывать и игнорировать этот прой-денный нашей педагогической наукой путь по воспитанию гражданина, патриота, семьянина, человека?

Общество опять, как и было в стране уже неоднократно, поставлено перед выбором: что для страны важнее – экономи-ческий рост или духовно-нравственное здоровье граждан? Мы уверены: это две стороны одной медали: только через восста-новление духовно-нравственного здоровья россиян возможно достижение экономических высот в Российской Федерации.

Наталья Николаевна МАЛЯРЧУК, врач-педиатр, профессор ТюмГУ

ВрЕМя – ДЕНьГИ?


Российский фонд милосердия и здоро-вья - один из старейших благотворительных фондов Российской Федерации, начав-ший свою историю в 1989 году в составе советского фонда милосердия и здоровья. в настоящее время в структуру Фонда вхо-дят 47 региональных отделений в субъектах Российской Федерации, которые проводят огромную работу по оказанию помощи людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. О создании в тюмени региональ-ного отделения читателям нашего журнала рассказывает его первый председатель правления, заведующий кафедрой соци-альной гигиены и организации здравоохра-нения тюмГМа, академик Раен, профессор Валерий Иванович ДОлГИНцЕВ

Самым важным моментом нашего времени стала потреб-ность в здоровом обществе. Здоровым физически и нравственно. Политически и социально-экономические

преобразования, происходящие в нашей стране, неизмеримо повышают социальную ценность здоровья и таких нравствен-ных качеств, как милосердие, сострадание, доброта, требуют решительных перемен в развитии и совершенствовании на-циональной системы здравоохранения и социального обе-спечения, физической культуры и рационального питания, бережного отношения к своему здоровью и здоровью других членов общества.

Известно, что 16 сентября 1988 года в Москве был учреж-ден Советский фонд милосердии и здоровья. Эта дата оце-нена как историческое событие и знамение эпохи демокра-тизации, возрождения прекрасной отечественной традиции привлекать нравственную силу общества, его гуманизм к решению самых жгучих проблем жизни.

В 1989 году 21 апреля в Тюмени в здании гостиницы «Турист» состоялась Учредительная конференция по созда-нию Тюменского отделения Всесоюзного фонда милосердия и здоровья, который в октябре 1989 года, после создания Фонда милосердия и здоровья РСФСР, преобразуется в Тю-

менское областное отделение Российского фонда милосер-дия и здоровья. На конференции было избрано Правление Тюменского отделения фонда милосердия и здоровья в со-ставе 38 человек, а также Президиум правления в составе 11 человек. Председателем правления был избран заведую-щий кафедрой социальной гигиены и организации здраво-охранения Тюменского медицинского института профессор В.И.Долгинцев.

На первом пленуме правления создаются секции правле-ния по направлениям деятельности Фонда: идеологическая – председатель Топоркова Т.А., социальных программ – пред-седатель Нифакина И.И., физкультурно-оздоровительных программ – председатель Тимофеев В.Б., медицинских про-грамм – председатель Клепалов А.И., финансовой и произ-водственной деятельности – председатель Баянов А.В., бла-готворительных программ – председатель Камшилова А.А.,

Проводилась большая работа по созданию в городах и районах Тюменской области комиссий содействия Фонду. В ноябре 1989 года был проведен областной семинар, на ко-тором обсуждались формы и практика благотворительной работы, социальные проблемы, проведен обмен опытом ра-боты комиссий содействия.

В процессе работы областного отделения Фонда было создано 11 комиссий содействия Фонду – в городах Тоболь-ске, Ишима, Заводоуковске, Ялуторовске, Нефтеюганске, Сургуте, Белоярском; в районах – Бердюжском, Кондинском, Тобольском, Ярковском. Этим было положено начало созда-ния организационной базы Фонда в форме самоуправляемых комиссий содействия. В их работе участвовало более 100 ак-тивистов. Установлены деловые контакты с родственными по целям организациями – молодежным центром «Милосердие» Тюменского университета, штабом милосердия при Тюмен-ском медицинском училище, Тюменским территориальным отделением Союза ветеранов Афганистана.

Основным источником поступления средств в Фонд являлись взносы учредителей, отчисления организаций и предприятий, индивидуальные пожертвования, доходы от благотворительных акций, прибыль от производственных предприятий Фонда.

С момента учреждения Фонда и по март 1991 года на счет Тюменского отделения поступило 918 тыс. рублей, комиссия-

МиЛОсеРДие в тюМени


ми содействия Фонду было собрано 481,7 тыс. рублей. В со-ответствии с целями и задачами Фонда проводилась работа по реализации социальных и медицинских программ.

В рамках «Года милосердия» была оказана помощь всем инвалидам-афганцам и семьям погибших солдат. Бесплат-ное питание получили 393 человека в виде ежемесячных 25-рублевых добавок к пенсии. В рамках акции «Дом для ветеранов» областным отделением была оказана помощь в приобретении одежды для Ярковского и Ялуторовского домов-интернатов.

К милосердной работе широко привлекались верующие. Так, по просьбе комиссии содействия Фонду в городе Сургуте члены православной общины осуществляли уход за боль-ными в больнице. В Тюменском доме-интернате 8 человек верующих Тюменского прихода помогали ухаживать за тяже-лыми больными.

Правление Фонда осуществляло благотворительные ини-циативы. Первой коммерческо-благотворительной акцией стала выставка-продажа лекарственных трав, проведенная 25 июня 1989 года в «День города» в Тюмени. Сбор был не так уж велик – 326 рублей, но эта акция познакомила жителей города с Фондом милосердия.

С 15 по 21 апреля 1990 года проходила Всесоюзная «Не-деля милосердия». В Тюменской области «Неделя милосер-дия» открылась книжным аукционом, который дал Фонду более 2 тыс. рублей. Силами социальных работников, школь-ников была оказана помощь в ремонте и уборке квартир 100 одиноким людям. Во многих школах области в «Неделю ми-лосердия» прошли «Уроки милосердия и добра». Областное отделение Союза художников передало Ярковскому дому-интернату 10 картин.

Члены правления Фонда принимали участие в учрежде-нии Российского фонда милосердия и здоровья, заседаниях правлений и работе президиумов Советского и Российско-го фондов милосердия и здоровья. Член правления Фонда Н.Ю.Мариненкова была избрана в состав правления Совет-ского фонда милосердия и здоровья, председатель правле-ния Фонда В.И.Долгинцев – в состав президиума правления Российского фонда милосердия и здоровья.

Так были сделаны первые шаги в работе Тюменского областного отделения Российского фонда милосердия и здоровья.

Валентина ДВОРОВАЯ

ЭФФеКт ПРисутствиЯСовсем недавно, 6 октября этого года, в малом зале

заседаний Тюменской городской Думы по инициативе Комитета по делам национальностей Тюменской об-

ласти и Клуба Лидеров некоммерческих организаций состо-ялись публичные слушания-отчеты о реализации проектов на средства государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в разви-тии институтов гражданского общества в 2007-2010годах. В заседании приняли участие представители «Сибирского центра» из Новосибирска и Благотворительного фонда раз-вития города Тюмени. Лидерам некоммерческих организа-ций были объявлены благодарности за вклад в развитие некоммерческого сектора и в связи с 15-летием Сибирской Сети Центров Общественного Развития Международного общественного фонда «Сибирский центр поддержки обще-ственных инициатив»

Для справки. Крупный российский фонд «Сибирский центр поддержки общественных инициатив» (президент Еле-на МАЛИЦКАЯ, координатор фонда в Тюменской области Вера БАРОВА) работает в Сибири с 1995 года. Одно из на-правлений деятельности организации – грантовая поддерж-ка. За 14 лет работы было распределено около трех миллио-нов долларов.

Фонд является местом рождения новых социальных технологий. Наиболее известной стала ярмарка социально значимых проектов общественных организаций. Большин-ство программ «Сибирского центра» содержит обучающий компонент. Сотрудники центра часто проводят семинары, мастер-классы, круглые столы. Не менее важно в работе центра – формирование благоприятной среды для успешной деятельности негосударственных организаций. Фонд издает учебную и методическую литературу, в которой так нуждают-ся общественники.


Валентин ОСИПОВ

«в П е Р е Д , в б у Д у щ е е …»

25-27 сентября на территории Тюменской области проводился форум молодежи Уральского Федерально-го Округа «АКТИВ-2010», объединивший более 300 чело-век из шести регионов округа (Тюменская, Свердловская, Курганская и Челябинская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа). Форум уже не первый год проводится в целях выявления и поддержки социально-активной, талантливой молодежи в различных общественно-значимых сферах деятельности, содействия в организации сотрудничества между представителями молодежных акти-вов регионов УФО, направленного на объединение усилий в решении актуальных проблем современности.

Разновидность подобных мероприятий обязательно включает в себя пропаганду здорового образа жизни. Так и на форуме «АКТИВ-2010» эта идея имеет отражение в деятельности и проектах всех тематических площадок, ко-торые представляют собой восемь секций: «Студенческое самоуправление», «Добровольчество», «Молодые ученые и специалисты» «Межкультурный диалог», «Молодежные па-латы и парламенты», «Молодежное предпринимательство», «Журналистика» и «Молодежные педагогические отряды». Кроме того, в программу проведения Форума были включены мероприятия, посвященные 65-летию Великой Отечествен-ной войны, Году учителя и Международному Году молодежи.

Тематические площадки содержат образовательную и диалоговую составляющую, а также реализацию конкретных общественно-значимых акций. В качестве экспертов на пло-щадки привлекаются представители органов исполнительной и законодательной власти, знаковые фигуры общественной деятельности, квалифицированные педагоги.

Самые активные участники Форума молодежи УФО полу-чили дипломы, подписанные полномочным представителем Президента РФ в УФО Николаем Винниченко. В общей слож-ности руководители площадок отметили порядка 20 делега-тов из всех областей, регионов и стран. Однако наибольшее количество «приятных документов» отправились в Челя-бинскую область. Среди тюменцев были отмечены Антон Тарасенко («Молодежные палаты и парламенты»), Евгения Максимук («Технологии добровольчества»), и Марина Баку-лина («Молодежное предпринимательство»). Отдельно сто-ит отметить поощрение участников площадки «Молодежное предпринимательство «Курс на бизнес». Ее руководитель Елена Брохес назвала два проекта, авторы которых получат по 50 тысяч рублей на развитие своего дела. Ими стали то-болячка Гольнур Туктабаева, представлявшая проект разви-тия международного въездного этнографического туризма в

Тюменской области, а так-же жители Магнитогорска Александр Богдановский и Глафира Кузина, защищав-шее свое производство по утилизации изношенных автомобильных шин.

На торжественной цере-монии закрытия всех участ-ников и гостей мероприя-тия ожидало множество сюрпризов, среди которых: песни, зрелищные номера и салют. Почетными гостями мероприятия стали заместитель губернатора Тюменской об-ласти Наталья Шевчик, а также заместитель председателя Тю-менской областной думы, руководитель депутатской фракции партии «Единая Россия» Сергей Усольцев.

Обращаясь к участникам форума, Наталья Шевчик ска-зала: «В последние годы мы очень много говорим о граж-данском обществе, о народной дипломатии, обо всем том, что должно гуманизировать наше общество, интегрировать Россию в большую международную семью. И, мне кажется, что здесь это все состоялось. Хочется пожелать, чтобы то настроение, которое создалось на форуме, вы увезли с со-бой. Мы постарались сделать все, чтобы на тюменской земле вам было комфортно, уютно, интересно, энергично, разумно. Вперед, в будущее!»

По итогам работы форума, участники приняли проект резолюции, который будет передан на рассмотрение аппа-рату полномочного представителя президента РФ в УФО. Документ включает в себя наиболее актуальные, на взгляд молодежи, предложения, которые должны найти отражения в законах различного уровня.


Добровольцы тюменского медицинского колледжа ищут новые сферы применения своих сил, при этом не забывают о тради-циях, которых за пятилетие деятельности волонтерских отрядов и групп накопилось немало. Курирует эту работу заместитель директора л. Б. рЕВНИВыХ.

ОТ ЧИСТОГО СЕрДцАПрофессию медицинского работника Лида выбрала не-

случайно, а повинуясь благородному желанию быть полез-ной людям. Еще на 1 курсе она начала посещать специали-зированный Дом ребенка, сначала в рамках волонтерской практики, а затем и без всякого понуждения, самостоятельно. Она продолжает навещать детей из группы № 4 так часто, как только ей позволяет время. Все дети из этой группы имеют различные физические недостатки, а потому очень нужда-ются в особой заботе и ласке. Лида в детском доме – свой человек, о ней тепло отзываются и старшая медицинская се-стра Теплоухова Е.В., и нянечки в группе: «Лида нам очень хорошо помогает, чувствуется, что она делает это от чистого сердца». В обязанности волонтеров, посещающих детский дом, входят игры, прогулки с детьми, помощь обслуживаю-щему персоналу в кормлении детей. И все это с большим удовольствием и открытым сердцем делает Кайлибер Ли-дия. Ее дела не проходят незамеченными: на 4-ом городском слете добровольцев Лида стала победительницей конкурса «Лучший волонтер-2009», о ней не раз писала студенческая многотиражная газета колледжа «АВАНПо-Ст».

НЕДЕлИ ДОБрАУже несколько лет в областном центре по инициативе Бла-

готворительного фонда развития города Тюмени (директор Барова В.В.) проходит Всероссийская Неделя добра. В ней принимают участие сотни студентов и школьников Тюмени. Наш добровольческий отряд «Надежда», входящий в состав АНО «Добровольцы милосердия» (директор Трунилова Т.Н.), по сложившейся традиции проводит благотворительные ак-

ции в больницах, детских учреждениях и домах ветеранов. Будущие медики не остаются в стороне от добрых дел. Став-шие уже традиционными посещения Специализированного Дома ребенка и помощь ветеранам в стационарах и на дому дополнились новыми интересными делами. Студентки 1 кур-са Лореш Катя и Якубова Аля сходили в отделение детской гематологии при ОКБ № 1. Там девушки общались с детьми, которые из-за своей болезни на долгое время бывают ото-рваны от активной жизни, от своих сверстников. Все вместе они раскрашивали гипсовые картинки, общались. Также наши студенты помогали пожилым людям в поликлинике № 10: они измеряли их артериальное давление, рост и вес. А еще наши волонтеры помогали в уборке территории храма в честь ико-ны Божией Матери «Утоли моя печали». Вывод один – Неде-ля добра для наших студентов не прошла впустую, она была наполнена делами милосердия. Спасибо всем участникам, и студентам, и преподавателям, которые проявили инициативу и вложили свою посильную долю в копилку Добра.

НОВОЕ НАПрАВлЕНИЕКроме того, у нас появилось новое направление в нашей

деятельности, которое укрепляет взаимопонимание между представителями разных национальностей, а это значит, что оно способствует прибавлению добра. Татарские песни, сти-

МОзаиКа ДОбРЫх и ПОЛезнЫх ДеЛ


хи на чувашском языке, украинский гопак, русские частушки и зажигательная лезгинка – вот что такое фестиваль нацио-нальных культур. Нечто подобное проводилось у нас много лет назад, но потом как-то «заглохло» и поэтому организа-торы чуть-чуть волновались: а вдруг не получится, а вдруг будет неинтересно? Ко всеобщему удовольствию, все полу-чилось, и всем было очень интересно. И это неудивительно: ведь культура любой национальности всегда вызывает жи-вой интерес, ведь это – наши корни, наша общая история. На фестивале были представлены 5 национальностей, и каждая радовала глаз многоцветьем народных костюмов, веселыми танцами и песнями на родном языке. А после концерта всех пригласили к столам, на которых были представлены блюда национальной кухни разных народов. Все удалось, все по-лучилось, и мы надеемся, что проведение подобных празд-ников народной культуры станет еще одной нашей доброй традицией.

ПАМяТь СЕрДцА НЕ ОСТыНЕТ НИКОГДА

Участие в реализации проекта «Нам дороги эти забы-вать нельзя», разработанного грантовым отделом АНО «Добровольцы милосердия», предполагает проведение благотворительных акций, концертов, посвященных в этом году 65-летию Великой Победы, и заботу о ветеранах. Во-

шло в добрую традицию Музея истории ТМК хранить память о замечательных людях нашего колледжа – преподавате-лях и выпускниках, трудившихся и учившихся в стенах учеб-ного заведения в разные годы. В 2010 году исполнились две памятные даты – 100-летие со дня рождения первого главного акушера-гинеколога Тюменской области, Заслу-женного врача РСФСР Марии Анатольевны Герасимовой и 125-летие со дня рождения Заслуженного врача, уникаль-ного хирурга-универсала Николая Васильевича Сушкова. Заслуги обоих докторов перед людьми не измерить никакою мерою, да и чем можно измерить вновь обретенное здоро-вье, возможность радоваться солнцу, небу, самой жизни? На экране сменяли одна другую фотографии полувековой давности, бывшие коллеги делились своими впечатления-ми от общения, работы с Николаем Васильевичем и Мари-ей Анатольевной, но самым ценным было то, что на обе встречи пришли родственники, которые вспоминали о таких гранях личности, которые не могли быть известными кол-легам. На вечер памяти М.А. Герасимовой пришли ее дочь Татьяна Васильевна и внучка Елена, а о Николае Василье-виче очень интересно рассказывали его внуки Алексей Лео-нидович и Елена Леонидовна. Одним из уроков, который мы все извлекли из этих встреч, стало наше общее осознание необходимости хранить семейную память, хранить ее долго и бережно, передавая из поколения в поколение, не давая прерваться нити времени.

На IV фестивале добровольческих отрядов «Открой свое сердце добру» в Тюменском медицинском колледже

Все различны – все равны. На фестивале национальных культур

Добровольцы помогают организации «Особый ребенок» в проведении встречи друзей в кукольном театре г. Тюмени


130 лет назад в тюмени был открыт первый в сибири родильный дом. Об этом событии – статья директора Музея истории медицины при тюмГМа О. В. лАНЧУК

Еще сто лет назад 98% женщин проводили роды в до-машней обстановке с помощью повивальных бабок. Роды в городах и крупных населенных пунктах при-

нимались, как правило, на дому, акушерками и очень редко врачами.

На селе орудовали бабки, а то и просто женщины рожали под присмотром соседок. Тысячи женщин умирали от зара-жения крови, от родильной горячки. Каждый второй ребёнок умирал в возрасте до года.

Во всей Тобольской губернии было лишь несколько дет-ских приютов на 115 мест.

На территории всей губернии не было ни одного учебного заведения, готовящего врачей. Существовавшие медицин-ские школы в Омске и Тобольске выпускали недостаточное количество повивальных бабок и фельдшериц-акушерок.

В Тюмени в 1880 году была только одна акушерка, имею-щая специальную подготовку. В сельской местности специа-листов вообще не было.

2 ноября 1890 года в Тюмени был утвержден Устав Алек-сандровского родильного дома «В память избавления в Бозе почивающего государя императора Александра Николаевича от грозившей 2 апреля 1879 года опасности».

Инициатором организации стационарной акушерской по-мощи, как ни странно, были не врачи города и городское са-моуправление, а тюменский купец 1-й гильдии И.П. Войнов. Он пожертвовал дом для открытия в городе родовспомога-тельного учреждения, считая это мероприятие полезнее для народа, как средство повышения культуры и борьбы с неве-жеством и пережитками. Одновременно он выделил капитал в 30 000 рублей золотом,на проценты с которого должен был содержаться родильный дом.

Дом с мезонином, пожертвованный И.П. Войновым, рас-полагался на перекрестке улиц Володарского и Кирова.

ПеРвЫй в сибиРи

Согласно Уставу, в родильный дом принимались бере-менные и роженицы, как замужние так и незамужние, бес-платно. С секретных взималась плата 20 рублей в месяц. В конверте оставляли записку с указанием фамилии, имени и места жительства. Эти конверты хранились у врача и при вы-ходе из родильного дома возвращались по принадлежности, а в случае смерти вскрывались врачом.

В полуподвальном помещении находилась амбулатория типа консультации, где два раза в неделю врач и акушерка вели приём. Консультация врача была платная – 20 копеек за посещение. Кроме «секретных» в отделение на правах «се-кретных» принимались лица материально обеспеченные – члены семейств купцов, ведущих чиновников, духовенства, желающие иметь индивидуальный уход акушерки и врача. Плата за такое обслуживание была очень высокая – 20 ру-блей за две недели.

К 1900 году количество коек в родильном доме достигло десяти. Большое количество женщин, особенно горожанок, поняв преимущество стационарной акушерской помощи, стали обращаться в родильный дом. К началу 1909 года по-мещение уже не могло вмещать всех желающих родить в стационаре. Доктором Гасиловым А.С. был сделан первый пристрой двух палат по улице Кирова.

Количество родов в родильном доме в 1928 году состави-ло 2000, а в 1932 – 2400 родов. Количество рожениц превы-шало количество развернутых коек, нарушало элементарные санитарные требования и требовало дальнейшее увеличе-ние коек. В эти годы заведовал роддомом доктор Туревский, которым был сделан второй пристрой к основному зданию по ул.Кирова, увеличивший площадь стационара на 40 мест, и третий пристрой по ул.Володарского для квартиры врача.

Пристрой, сделанный доктором Туревским, на время раз-решил проблему коечного голода. Но это продолжалось не-долго, только до 1936 года, когда рождаемость подскочила до 3 тысяч.

Наиболее высокая рождаемость 39-42 на 100 населения была в 1937-1940 годах. В годы Великой Отечественной во-йны падала до 10. К 1948 году поднялась до 24. К середине ХХ века количество акушерских коек увеличилось с 3 до 160.

Так, силами тюменского купечества в Тюмени 130 лет на-зад появился первый родильный дом в Сибири. Средства, не потраченные на строительство часовни или памятника в честь Александра Второго, были умело направленные на развитие медицинской помощи, что, несомненно, явилось достойным примером и зачином для последующих вложений благотворительных капиталов в здравоохранение губернии.

ЗДОРОВАЯ ЖИЗНЬ

50 ЗДОРОВАЯ ЖИЗНЬ

чтОбЫ в зДОРОвОМ теЛе бЫЛ зДОРОвЫй Дух

О духовно-нравственном и физическом здо-ровье и параметрах их взаимозависимости рассуждает СИлУяНОВА Ирина Васильев-на, доктор философских наук, кандидат медицинских наук, профессор, заведую-щая курсом биомедицинской этики Рос-сийского государственного медицинского университета. Президент Гуманитарной ас-социации «человек и медицина».

В последние годы вопросам сохранения здоровья де-тей и молодежи стали уделять повышенное внимание. И это не случайно. На форумах озвучивается весьма

неблагополучная статистика о состоянии здоровья нашего молодого поколения. 60% учащихся в целом в РФ имеют ту или иную патологию. 60% детей отнесены к категории «нерв-ные дети». Причем у 64,8% старшеклассников зафиксирова-ны пограничные нервно-психические расстройства. К этим расстройствам относятся: асоциальное поведение, курение, употребление алкоголя, психоактивных веществ, рискованные формы сексуального поведения, компьютерная зависимость. Последнее явление – новая нозологическая единица. О ее реальности говорят следующие цифры: из общего числа ком-пьютерных клубов Москвы 23% работают круглосуточно, при этом 80% постоянных клиентов круглосуточного посещения – подростки. Педиатры проинформировали общественность о том, что 70%-ая патология беременности и родов дает 70%-ое снижение адаптационного ресурса у детей. И еще одна страшная цифра. Каждый год около 8 тысяч подростков сводят счеты с жизнью (суицид). Статистические материалы свидетельствуют, что среди юношей призывного возраста са-мая распространенная патология – нервно-психические рас-стройства, которым подвержен каждый 20-й молодой человек, причем каждый 9-й из этого числа страдает алкогольной, нар-котической или токсикологической зависимостью.

Каковы же с точки зрения медицины факторы, влияю-щие на данное весьма неблагополучное положение? В отечественном медицинском сообществе признание полу-чили исследования академика Ю. П.Лисицина. Среди всех факторов (100%), влияющих на состояние здоровья, среди которых неблагоприятная экология, наследственность, яв-ления медицинского порядка и др., 55% определяющих не-гативных позиций – это образ жизни человека.

Что же такое образ жизни человека? Из чего он склады-вается? Как формируется? От чего зависит? Долгие годы в со-циальных науках рассматривалось определение образа жиз-ни, как «понятия, применяемого для характеристики условий и особенностей повседневной жизни людей в том или ином обществе. Образ жизни охватывает типичные для данного общества, класса, социального слоя условия, и формы жизне-деятельности людей». Данное определение ориентирует пре-жде всего на характеристику материальных условий и форм жизнедеятельности людей. Конечно же, эта ориентация имеет свое определенное значение. Зависимость между условиями труда, быта, формами проведения досуга, с одной стороны, и здоровьем человека с другой – очевидна. Но можно ли счи-тать данный подход безупречным? По-видимому, нет, так как этот подход ориентирован на материальные условия и потреб-ности, не учитывая личностные характеристики человека, его духовные потребности, ценностно-мировоззренческие ориен-тации, духовно-нравственные мотивы поведения. Очевидно, что в немалой степени именно ценностно-мировоззренческие ориентации, ставшие для человека личностно значимы-ми, определяют его целесообразное поведение. Именно духовно-нравственная культура имеет непосредственное отношение к формированию здорового, или «праведного» (в терминологии нравственной христианской философии) образа жизни. Концентрация внимания на материальных условиях жизнедеятельности человека приводит к некоторой абсолютизации роли соматических составляющих здоро-вья человека, оставляя в стороне составляющие духовного, нравственного, психического, социального, коммуникативного уровней. Прямым следствием этой абсолютизации можно рас-сматривать широко распространенную максиму: «В здоровом теле – здоровый дух», где психическая стабильность человека ставится в зависимость от состояния его телесности. Данная «максима» является искажением строки Х сатиры римского по-эта Ювенала, которая звучит так: »Orandum est utsit mens sana in corpore sano», что в переводе с латинского означает: «Надо молить, чтобы в здоровом теле был здоровый дух». Очевидно, что смысл этой строки прямо противоположен популярной в недавнем прошлом идеологической установке.

Не умаляя влияния соматического уровня здоровья на психический, нельзя недооценивать и реальность обратной связи. Полезно помнить и другую, древневосточную максиму: »Оберегай свой дух покоем, и тело само исправится». «Пита-


ние духа» не менее важно для здоровья, чем питание тела. Воспитание молодежи и призвано обеспечить качественное и бесперебойное «питание духа» молодого человека. Сбои в «питании духа», в немалой степени влекут за собой такие за-болевания, как наркомания, алкоголизм, неврозы и др. Вряд ли кто будет отрицать, что, например, наркомания в конеч-ном счете связана с бездуховностью, с отсутствием ясных морально-нравственных установок.

В согласии с этими суждениями оказывается и следующее истолкование самого понятия «образ жизни». Понятие «образ жизни» состоит из двух слов – «образ» и «жизнь», объединение которых дает словосочетание, фиксирующее момент опреде-ленной упорядоченности человеческой жизни. От понятий «су-ществование», «бытие», »жизнедеятельность» оно отличается четко выраженной рефлексивностью, т.е. понимание жизни входит как основная составная часть в человеческую жизнедея-тельность и представляет собой прежде всего определенную духовно-нравственную, ценностно-мировоззренческую, целе-сообразную упорядоченность жизни личности.

Почему же игнорировалась первая «силовая линия» че-ловеческого образа жизни в еще недавно господствующей идеологии? Отрицание роли духовно-нравственной «сило-вой линии» в жизни человека было связано с общей атеи-стической сутью идеологии, одним из оснований которой был принцип релятивизма, утверждающий относительность, изменчивость моральных ценностей, отрицающий их абсо-лютное значение. В традиции нравственной христианской, в частности, русской философии противоположная позиция. Моральные ценности и принципы Библейского Декалога (10 заповедей) – имеют абсолютное значение потому, что не-соблюдение этих моральных правил приводит к разрушению психо-эмоциональной жизни, затем к потере физического здоровья и в итоге жизни в целом. Моральные нормы, даже, несмотря на их видимую чуждость индивидуальным склонно-стям и потребностям человека, не случайно квалифицируются в обществе как культурные ценности. Они являются внебиоло-гическим «кодом», обеспечивающим наследование тех прин-ципов отношения между людьми, которые необходимы для сохранения каждой индивидуальной человеческой жизни и че-ловеческого общества в целом. Духовно-нравственные ценно-сти ориентируют индивидуальное человеческое существова-ние. Посредством моральных норм мы понимаем, оцениваем, организуем нашу жизнь. Абсолютная мера их ценности задана тем, что они – необходимое условие не только социального практического существования человека, но и его жизни.

В тоже время, очевидно, что между той или иной духовно-нравственной ценностью, или моральной заповедью и реальной жизнью человека существует весьма значительный зазор. Так, между любой заповедью Библейского Декалога, например, «не лжесвидетельствуй», и конкретной несовершенной практикой человеческого общения – большая дистанция. Преодолеть эту дистанцию и призвана такая работа, которая называется вос-питанием. Такая работа, от которой, как мы убедились, зависит не только благополучие, но и само физическое существование общества, не может носить случайный, произвольный характер. Она требует продуманного, выверенного, программного обеспе-чения. Работа по созданию подобных программ уже началась. Появились «Комплексная программа духовно-нравственного

воспитания детей и молодежи на уровне района (муниципаль-ного центра), Москва, 2003г.» Фонда духовной культуры и об-разования «Новая Русь», Программа Московской областной Думы «Духовно-нравственное здоровье семьи, детей и моло-дежи Московской области на 2005-2010 гг.» К примеру, являясь конкретным вариантом нового подхода, Программа «Духовно-нравственное здоровье семьи, детей и молодежи Московской области на 2005-2010 гг.»подчинена цели «создания и развития системы духовно-нравственного образования детей и молодежи Московской области на основе традиций и ценностей отечествен-ной культуры, с учетом современных условий и потребностей социального развития российского общества». Особенностью данной Программы является внимание к национальной культу-ре, духовно-нравственным традициям российского общества, к опыту духовно-нравственного воспитания православия.

В связи с этими ориентациями могут возникнуть вопросы о соответствии подобных программ реальному мировоззрен-ческому состоянию и духовным потребностям молодежи. Не будут ли данные ориентации некой формой насилия? Будут ли они «стрелой, бьющей в цель»? Ответы на эти вопросы мы можем найти в конкретных социологических опросах.

Сами за себя говорят данные социологического опроса, проведенного среди сегодняшних студентов-медиков.

На вопрос «Ваши религиозные убеждения» – 70,7% сту-дентов ответили – православие. На вопрос «Какое место за-нимает религия в вашей жизни?» последовали следующие ответы – главное – 4,7%, значительное – 45,5%, незначи-тельное – 35,5%, никакое – 7,4%.

Данный опрос свидетельствует, что духовно-нравственное состояние нашей молодежи – это скорее состояние поиска и пробуждения, нежели твердой осознанной позиции. Та-кое состояние в принципе характерно для молодежного, по сути своей «поискового» сознания, когда вопросов и исканий больше, чем стойких убеждений. Тем не менее данный опрос выявил существование мощного интереса молодых людей к духовно-нравственным традициям. И здесь как никогда важна позиция и поддержка старшего поколения, особенно учителей, политиков, ученых, преподавателей, законодате-лей, писателей, научной и художественной интеллигенции, консолидация сил которых действительно может способство-вать духовно-нравственному и физическому здоровью на-ших детей, что, безусловно, является основанием духовно-нравственного возрождения российского общества.


исКусствО не уКОРачивать Жизнь

в статье к. м. н. Геннадия Ивановича ШЕВЕлЕВА приводятся рассуждения о здоровом образе жизни и взглядах на здоровье в различных религиозных учениях. в наше время это полезно знать как медикам, так и широкому кругу лиц.

В древности говорили: «Искусство продлить жизнь – это искусство не укорачивать ее». В настоящее время здо-ровый образ жизни рассматривается как основа про-

филактики заболеваний. Подтверждается это, в частности, тем, что снижение показателей детской смертности и смерт-ности всего населения, увеличение ожидаемой средней про-должительности жизни связывают не с успехами медицины, а с улучшением условий жизни и труда и рационализацией образа жизни. По расчетам академика Ю.П. Лисицына (2002), на состояние здоровья населения оказывают следующие основные факторы (риска): образ жизни – 50-55%, внешняя среда – 20-25%, генетические факторы – 15-20% и состояние здравоохранения – 10-15%. То есть первое место среди фак-торов риска здоровью занимает образ жизни.

Вместе с тем в нашей стране 78% мужчин и 52% жен-щин ведут нездоровый образ жизни. По определению ВОЗ, здоровье – это состояние полного физического, душевного и социа льного благополучия, а не только отсутствие болезней и физических недостатков.

При формировании здорового образа жизни человека не-обходимо учитывать как его генетические особенности, так и возраст, пол, семейное положение, профессию, традиции, условия труда, материального обеспечения, быта и т.д.. Важ-ное место в становлении здорового образа жизни должны занимать личностная мотивация человека и его жизненные ориентиры.

Структура здорового образа жизни включает следующие основные факторы: оптимальный двигательный режим, тренировку иммунитета и закаливание, рациональное пита-ние, психосексуальную и половую культуру, рациональный режим жизни, отсутствие вредных привычек, психофизио-логическую регуляцию, формирование положительных черт характера (доброта, сострадание, милосердие, честность, оптимизм и др.) и самое главное – духовное совершенство-вание. Академик Лисицын Ю.П. называет это высоким куль-турным уровнем.

Так что же такое «здоровый образ жизни»? Здоровый образ жизни – это индивидуальная система разумного по-ведения человека на фундаменте культурно-исторических,

нравственно-религиозных и национальных традиций. У человека, ведущего здоровый образ жизни, изменяется мировоззрение, приоритетными становятся духовные цен-ности, обретается смысл жизни, исчезает физиологическая и психическая зависимость от алкоголя, табака, наркотиков, хорошее настроение формируется «гормонами радости» – эндорфинами, которые образуются в организме человека, увеличивается жизненная емкость легких, сердце работает более экономно, половая зрелость подростков наступает позже, что способствует сближению по времени половой и социальной зрелости. Устойчивому формированию здорово-го образа жизни способствует прежде всего социальная зре-лость личности (духовность), когда основными ориентирами ее жизнедеятельности становятся непреходящие человече-ские ценности, базирующиеся на этике (религиозной в том числе) и мировосприятии.

Есть точки соприкосновения традиционных религий и медицины: создание в медицинских учреждениях необхо-димых условий для проведения религиозных обрядов, рас-ширение благотворительной помощи со стороны религиоз-ных объединений, ознакомление медицинских работников с религиозными основами биоэтики, координация действий ве-рующих медиков по обмену опытом в оздоровительной и ле-чебной деятельности. Особая необходимость диалога между медициной и религией вызвана биоэтическими проблемами: контрацепции, трансплантации органов, генной инженерии, клонирования, эвтаназии и других. Решение их должно осу-ществляться на основе свободы выбора личностью тех мето-дов, которые не противоречат ее религиозности.

Сохраняют актуальность и вопросы гарантирования безо-пасности от использования оккультных, зависимых состояний (используют многие целители), недопущения использования лечебных практик без соответствующего медицинского со-провождения.

При оказании религиозно-ориентированной помощи боль-ным и в профилактической работе важно обеспечить межкон-фессиональное согласие, не превратить это благое дело в источник распрей и вражды. И главным рецептом от этой болезни нетерпимости является учет интересов всех сторон.


Несмотря на кажущееся различие и противоборство тра-диционных мировых религий, бесспорным остается факт, что все они формируют у человека здоровый образ жизни и со-держат схожие представления об этических и медицинских нормах жизнедеятельности:

– аборт резко осуждается и признается как неблагоприят-ный фактор ухудшающий состояние здоровья нации;

– осуждается употребление психоактивных веществ и, кроме того, религиозные организации предлагают со-временной медицине эффективный альтернативный путь преодоления патологической зависимости от вредных привычек;

– признается личная гигиена как барьер для распро-странения инфекционных заболеваний.

– любая религия расставляет приоритеты в значении пищи для жизни человека, строго определяя каче-ственный и количественный состав продуктов.

Роль религии в обществе – невидимое воспитание в каждом человеке морально-этических норм, правил по-ведения в повседневности, сочувствия, великодушия, со-страдания, человеколюбия. Несмотря на некоторые схо-жие черты, все религии имеют определенные различия. В условиях этнического и национального разнообразия населения России представляется необходимым особо отметить три наиболее распространенных религиозных течения: православное христианство, мусульманство (ис-лам) и буддизм.

Православие рассматривает человека в триединстве: Дух, душа и тело. А медицина исключает Дух, избирая объектом внимания только душу и тело. Православие же считает, что очень многое зависит от Духа человека, вы-страивая такую иерархию: Дух, душа, тело. При этом, ни в коей мере церковь не призывает забыть о теле. Наоборот – грех не заботиться о нем, ведь тело – сосуд Духа. Среди грехов – болезней, разрушающих как личность, так и род, и народ, Православная Церковь называет семь смертных грехов: чревоугодие, пьянство, распутство, жадность, гнев, гордыню, уныние. Существенно снижают сопротивляемость организма болезням такие черты характера как грубость, себялюбие, повышенная тревожность, суетность, тщесла-вие. Напротив, полезны для здоровья такие благородных чувства, как приветливость, бескорыстие, беспристрастие, терпение, благожелательность, стойкость, правдивость, совестливость, сострадание, ясность ума, детская способ-ность взрослого человека удивляться (эмоция, свойствен-ная только человеку). Одно из непременных условий жизни православных людей – соблюдение постов. Пост – это не только запреты на определенные продукты питания, но и большая духовная работа. Это особые периоды, когда Го-сподь показывает человеку, как мало ему надо, освобожда-ет ему время для раздумий о божественном. А результаты поста в чисто телесном плане – очищение организма, укре-пление здоровья.

За свою 2500-летнюю историю буддизм направлял свою энергию внутрь в стремлении научить ум понимать психическое состояние счастья, опознавать и обезврежи-вать источники негативных эмоций и культивировать такие эмоциональные состояния, как сочувствие, для улучшения

жизни человека и общества. Уже в течение нескольких де-сятков лет в США проводятся научные исследования крат-ковременного воздействия медитации на нервную систе-му. Обнаружилось, что медитация сокращает показатели стресса, например, ускоренное сердцебиение и потоотде-ление. Эти исследования стали основой для тренингов на расслабление. Однако буддийская практика делает упор на необратимые изменения в психической активности, а не только на кратковременные результаты. И ученых все больше интригует тот нервный и физический стимул для долговременных изменений, который достигается годами интенсивной практики. Отличительной чертой буддизма с позиции здравоохранения является духовная направлен-ность жизнедеятельности на обретение гармонии с окру-жающим миром. Единение с природой прослеживается в традиционной медицине тибетских монахов, вегетариан-стве, упоре на внутреннее самосовершенствование пред-почтительно к внешнему.

Каждая религия по-своему воспитывает своих привер-женцев. Как воспитывает людей ислам? По мнению его представителей, эта религия прививает своим привержен-цам нравственные ценности, учит «доброте, чистоте, вер-ности, трудолюбию, дружбе», «мужеству», «миролюбию, человеколюбию», «честности, справедливости», «уваже-нию старших», «соблюдению традиций», «миру, согласию», «хорошему поведению молодежи». Кроме того, ислам учит вести «здоровый образ жизни», запрещает «гулять», «пить и курить». В исламе большое значение уделяется чистоте и гигиене человека. Символично, что каждая книга по мусуль-манскому праву, как правило, начинается с раздела «Очи-щение» («Тахара»). Неотъемлемой частью мусульманской культуры являются горячие бани. Элементы нравственного отношения к природе, объектам экосистемы, принципы здо-рового образа жизни и формирования философии здоровья присутствуют в священных писаниях ислама.

Таким образом, здоровый образ жизни позволяет людям продлить ее, религиозный фактор играет в этом процессе значительную роль и позволяет людям различных конфес-сий сохранять равновесие между человеком и природой. Мы разные, но у нас общие задачи. В деле пропаганды здорово-го образа жизни, в деле воспитания здоровой телесно и ду-ховно российской общности мы должны продемонстрировать единство.


смерть в одной петле, или от чего зависит психологическая устойчивость

КрИТЕрИИ БлАГОПОлУЧИяАндрей Владиславович, вы изучаете психологиче-

ское состояние российского общества. По каким кри-териям его оценивают? Судят по распространенности пьянства, например, или по уровню рождаемости?

– Мы пробовали самые разные показатели, но в конце концов остановились на шести. В качестве первичных взяли смертность от заболеваний нервной системы, смертность от самоубийств, заболеваемость психическими расстройствами. Эти три показателя объединены в индекс психологической устойчивости личности. Они характеризуют психологическое состояние общества на уровне отдельного человека. Еще три показателя можно рассматривать как критерии социально-психологического благополучия общества в целом. Это коли-чество (на 100 тысяч жителей) разводов, социальных сирот и убийств.

Алкоголизм мы не включили, так как он измеряется не ко-личеством потребления спиртного на душу населения, а ко-личеством людей, которые обратились к наркологам. А у нас в стране нет традиции к ним обращаться. По обращаемости к наркологам мы оказались одной из самых непьющих стран мира, что явно противоречит реальному положению вещей.

И что же вы получили? Каково состояние нашего общества?

– Мы считаем индексы с 1991 года, когда возникло наше новое государство. С 91 года до 94-го наблюдался резкий спад. Большая часть населения не была готова к реформам. В это время возрастает смертность от заболеваний нервной системы, больше становится самоубийств, по количеству ко-торых мы до сих пор занимаем второе место в мире. Сирот у

нас в эти годы было больше, чем в Великую Отечественную войну. Количество убийств доходило до 20 человек на 100 тысяч жителей, что в 4 раза больше, чем в США, стране тоже неблагополучной в этом отношении. И примерно в 10 раз больше, чем во многих европейских странах.

Примерно с 94 года население начинает приспосабли-ваться к новым условиям. Адаптация приводит к постепенно-му, хотя и не очень значительному улучшению психологиче-ского состояния общества. Так было до 98 года, до дефолта. После него люди почувствовали нестабильность нашей эко-номической системы, многие потеряли сбережения, работу… Это привело к падению индекса до начала 2000-х годов, ког-да ситуация стала немного улучшать

Получается, состояние общества зависит от экономи-ческого положения в стране?

– Да, но связь не простая. Например, связь между ростом ВВП и психологическим состоянием общества – минималь-ная, а вот то, как распределяются доходы, – влияет на это состояние очень существенно. Если от роста ВВП богатеет, скажем, 2% населения, а остальные либо беднеют, либо остаются на том же уровне, население остается равнодуш-ным к росту ВВП. Каждый думает: что мне от этого роста, если я не стал жить лучше? Работает и механизм социаль-ного сравнения. Накопил человек денег и купил телевизор. А за это время его сосед дом построил. В силу механизма социального сравнения человек оценивает свое материаль-ное положение по тому, как оно изменилось по сравнению, например, с соседями. Неравномерное распределение очень плохо сказывается на психологическом состоянии общества. Демографы показывают, что в тех странах, где распределе-

несколько лет тому назад в тюмени произошла страшная история: компания молодых лю-дей надругалась над девушкой, после чего она и ее друг свели счеты с жизнью, повесив-шись в одной петле. Как такое могло произойти? Почему наши дети не могут противостоять жизненным невзгодам? Почему выбирают друзей из таких компаний? что такое психологи-ческая устойчивость? Каково психологическое состояние современного общества и чем оно определяется? Об этом беседа Марины МатвеевОй с заместителем директора ин-ститута психологии Ран, членом-корреспондентом Ран, доктором психологических наук Андреем юрЕВИЧЕМ.


ние уж очень неравномерное, рождаемость падает, а смерт-ность растет.

А в других странах психологическое состояние обще-ства определяют по тем же критериям, что и у нас?

– По тем же. Из всех, сопоставимых с нами стран в 2008 году только в Эстонии дело было хуже, чем у нас, и то нена-много. Очень хорошие показатели в таких странах, как Гер-мания, Франция, Дания, – их индексы в полтора раза выше, чем у России. Даже в Украине и Белоруссии положение дел было лучше, чем у нас.

Кстати, пример Белоруссии опровергает мнение, что психологическое состояние общества напрямую связано с «количеством» демократии. В психологическом плане там ситуация гораздо более благополучная, чем у нас.

Причины изменения психологического состояния общества для развитых стран такие же, как и у нас?

– Есть общие причины – например, экономический кри-зис. Но практически в каждой европейской стране есть свои проблемы. Где-то этнические конфликты, как в Испании, где-то религиозные, как в Ирландии.

А какие у нас перспективы? – С начала 2000-х годов наметилось улучшение психоло-

гического состояния. И самоубийств у нас уже поменьше, и убийств меньше, только с беспризорниками ситуация прак-тически не улучшается. Пока трудно сказать, как повлиял экономический кризис, наверное, выявится некое снижение, потом постепенное улучшение. Психологическое отношение наших сограждан к мировому кризису иное, чем к дефолту: это общая беда, и все ждут, что такие гиганты экономики, как США, страны Западной Европы, Япония, Китай вытащат мир. Внутрироссийские проблемы сильнее сказываются на нашем психологическом состоянии. Во-первых, своя рубашка ближе к телу, во-вторых, у нас наблюдается большая нестабиль-ность и непредсказуемость.

А наши внутренние политические события влияют на психологическое состояние общества? Например, свободные выборы отменили и стали назначать губер-наторов?..

Опросы показывают, что большая часть населения рав-нодушна к политическим процессам, наблюдается массовая

апатия, ощущение того, что ты все равно ни на что не мо-жешь повлиять.

Психологическое состояние общества влияет на здо-ровье граждан?

– Оно влияет на все, даже на количество зарегистриро-ванных открытий и изобретений. Соотношение пессимистов и оптимистов тоже во многом зависит от ситуации в обществе. Перед мировым экономическим кризисом у нас впервые с начала реформ количество оптимистов превысило количе-ство пессимистов. И на здоровье населения психологическое состояние общества тоже влияет. По данным Всемирной организации здравоохранения, примерно 70% заболеваний имеют психогенную природу – либо возникают под влияни-ем психологических причин, либо в своем течении зависят от психологических факторов. Это не только нервно-психические заболевания, но и такие болезни, как сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные – язвы, колиты, гастриты…

По аналогии с термином «психосоматика» можно гово-рить о таком понятии, как социосоматика – то есть влияние социальных событий, социальной ситуации в обществе на различные физиологические процессы в организме чело-века. Постоянное ощущение опасности, неблагополучие окружающей среды, непредсказуемость будущего… – все это влияет на отношение человека к окружающему миру. Социальное чувство трансформируется в психологическое состояние, которое может привести к неврозам и более се-рьезным психическим расстройствам, к вегетососудистым заболеваниям, язвам, колитам. Социальные процессы мо-гут порождать болезни, поэтому психологическое состояние общества важно изучать, в том числе и с помощью коли-чественных характеристик – индексов. Голословные заяв-ления, что состояние общества ухудшается, малоубеди-тельны. Доказательства с цифрами в руках – другое дело. Например, когда демографы просто говорили об ухудшении демографической ситуации в нашей стране, их не слуша-ли. Когда они стали показывать в цифрах, что население вымирает, власть наконец-то обратила внимание на эту проблему.


РОссиЯ без табаКа

из вЫстуПЛений на ПРесс-КОнФеРенции, ПОсвЯщеннОй ПОДГОтОвКе и ПРОвеДе-нию всеРОссийсКОГО ФОРуМа «зДО-РОвье нации – ОснОва ПРОцветаниЯ РОссии». В. А. Садовничий, ректор Мо-сковского государственного университета, член Президиума Лиги здоровья нации, ака-демик Ран.

«Мы живем в очень сложной демографической ситуа-

ции. В стране не хватает детей – и через 8-10 лет коли-чество 16-17-летних будет меньше чем потенциальных мест в Высших учебных заведениях! Я уже не говорю о вооруженных силах… Даже волна мигрантов не сможет восполнить недостаток молодежи. Не говоря уже о том, что здоровье молодых оставляет желать лучшего… Вот только некоторые экспертные оценки. Каждый второй мальчик и каждая вторая девочка, не достигшие 16 лет, употребляют алкоголь.

Настоящим бедствием для России становится табакокурение. Возрастная планка курящих опусти-лась до 12 лет и ниже. При этом среди курящих значи-тельно возросла доля женщин и девочек. Уровень куре-ния среди подростков и за десятилетие вырос в 10 раз! Примерно 75% наших студентов после завершения учебы страдают теми или иными серьезными заболеваниями. В первую очередь – в области органов дыхания. Мы пассивно, но поощряем их курение, пивной алкоголизм, сворачиваем массовую спортивную работу. У нас создан идеологический вакуум, который быстро заполнился чуждыми и вредными для нашего общества идеями. Но не все так безнадежно. Из этого кошмара есть только один выход – всемерное по-ощрение здорового образа жизни и поддержка благополу-чия в семьях через государственные программы. Это путь активной позиции государства и общества. Я подчеркну – и общества. Путь значительного роста инвестиций, а не за-трат, как сейчас говорят, на образование, здравоохранение, на культуру, отдача от которых проявится не сразу и выра-зится не только в легко формализуемых показателях».

Г. Г. Онищенко, руководитель Роспотреб-надзора, член Президиума Лиги здоровья нации, академик РаМн.

«Здоровье человека – это не дар Божий, а упорная каж-додневная работа. А россияне слишком беспечно относятся к себе: пьют, курят, и знать ничего не хотят о культуре здоровья. Несмотря на частичный запрет рекламы, идет активная ал-коголизация и никотизация общества. Вы только подумайте, россияне употребляют 14 литров чистого спирта в год на душу населения, включая глубоких стариков и новорожденных младенцев. Ежегодно у нас производится около 200 млрд. сигарет, причем 45% из них – крайне дешевых. Эти сигареты – большой соблазн именно для детей, они по карману любо-му ребенку. В итоге мы получаем результат, который просто не укладывается в голове: российские дети начинают курить с 10-ти лет, а пить алкоголь – с 11-ти! Одним из важнейших условий выхода из этой ситуации, на наш взгляд, является полное запрещение рекламы сигарет и спиртного, повышение цен на сигареты, выявление и серьезное наказание наруши-телей закона о продаже спиртных и табачных изделий несо-вершеннолетним, а так же создание атмосферы обществен-ной нетерпимости к курению табака и потреблению алкоголя. Особо нужно защитить подрастающих девочек – ведь имен-но на них лежит репродуктивная ответственность. А мы на-вязываем им культ табака и алкоголя, и в то же время хотим получить от них в будущем здоровых детишек….»


л. А. Бокерия, Генеральный директор нц ссх им. бакулева РаМн, Президент Лиги здоровья нации, академик РаМн

«Мы уже несколько лет выпускаем атлас «Здоровье Рос-сии», и в нем наглядно показаны изменения, которые прои-зошли в жизни и здоровье Россиян за последние 10-15 лет. Прямые демографические потери общества от смертности в связи с табакокурением, злоупотреблением алкоголем и нар-котиками достигают сотен тысяч человек; страна терпит огром-ный человеческий урон и колоссальные экономические убытки. Геннадий Григорьевич и Виктор Антонович абсолютно пра-вы – с курением табака в России ситуация действительно крайне неблагоприятна. У нас один из самых высоких в мире уровень табакокурения: 28% населения мира курят табак, в России курят 60,4% мужчин; 25,5% женщин; 33% учащихся средних учебных заведений. На фоне общемировой тенден-ции снижения числа потребителей никотина, в России про-должается тенденция к распространению табакокурения. Давно известно, что активное и пассивное курение табака яв-ляется одним из основных факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, заболеваний сосудов головного мозга, рака трахеи, бронхов и легких, хронических заболеваний легких. Для будущих матерей курение наносит огромный вред, порой непоправимый. Курение матери в течение бере-менности повышает риск самопроизвольного аборта, увеличивает до 35% вероятность повышенной болез-ненности новорожденного и его смерти в младенчестве. Экспертные заключения говорят, что с табакокурением связа-ны более 15% всех смертей в стране. Среднее количество по-терянных лет жизни при смерти от заболеваний, связанных с курением – 19 лет для мужчин и 16 лет для женщин. Это огром-ная, выброшенная, часть жизни. И с этим нельзя мириться! Что делать? На мой взгляд, надо сделать ставку на семью, как самую большую моральную ценность и на общество, которое формирует определенные ценностные ориентиры. Мировой опыт показывает, что запретительные меры являются необ-ходимым условием, но недостаточным в борьбе с курением. Важно, чтобы в семье, в обществе, особенно в молодежной среде сформировалось отрицательное отношение к курению. Необходимо создавать национальную программу борьбы с та-баком, включающую все возможные меры влияния и направ-ленную, прежде всего на детей, подростков и молодежь».


ученый и практик, искренний, открытый че-ловек, Борис Никандрович БЕКЕТОВ любит своих студентов-медиков, и любовь эта не-безответна. тюменские провизоры, бывшие студенты, немного завидуют нынешним: «а нам он стихов не читал!»

У организма множество резервовГенетикой заложено на век,Но раскалён заботой до пределовСтудент-заочник, странный человек.

Заочнику мотаться не до смеха,Но сессия очередная se la wi,Учёба в вузе - это не потеха,Но есть и радость встречи впереди.

Ни брызги водопадов, ни пороги,Ни холод января и не июня знойНе остановят дома на пороге,Студента тянет в омут знаний с головой.

Он мыслить может даже на бегуИ строго сессии держать фарватер,Ведь только дважды в истекающем годуЗаочник видится с родною ALMA-MATER.

Им мир не перестанет удивляться:Учёба на заочном - ух и ах.И только остаётся восхищатьсяСтрасти к ученью и стремлению в делах.

Он охватить пытается всё разом,А рук и ног всего лишь только две,Но, пригубив студенчества заразы,Он держит цепко знанья в голове.

Студент-заочник -это вечная загадка.Как можно то и это совместить?На каждый час в уме держать закладку,Какую тему надо осветить.

Он, кажется, порой совсем не дышит,На всё, что смотрит, видит в первый раз,Но, засыпая, продолжает слышать,А отвечать начнет – «не в бровь, а в глаз».

Его здоровью позавидуют атланты,Что держат вечно тяжесть над собой.Студент-заочник - скрытые таланты,Зачетка в норме, что ж пора домой.

Он окружён учительской заботой,Хотя уже не юный по годам,И у него не рвётся связь с работой,А об учёбе судят по делам.

Казалось, выжат сил и творчества запас,Учёбы годы, в общем, позади,Но этот лозунг, братцы, не для Вас:Ваш труд сейчас и тот, что впереди.

А завтра будут новые студенты,И их любимыми мы также назовём,И в тишине родных аудиторийВ глубины знаний фармации поведём.

И пусть не иссякает самый страстныйВ душе заочника студенческий задор,И стороной его обходят все “ненастья”,Вот Вам напутственный и вечный “приговор”!

Студентам-заочникам посвящается


Татьяна РЫБЦОВА

Дети и МузЫКа Многочисленные исследования ученых подтверждают, что психологические основы обучения закладываются с рождения и закрепляются к трехлетнему возрасту. Дети уже в лоне матери хорошо слышат, узнают голоса родителей и реагируют на музыку. Отсюда вывод: не упускать время от самого рождения и развивать музыкальные способности‚ не забывая об общем раз-витии ребенка. Музыка‚ игра‚ пение‚ пляски создают положительные эмоции. а положитель-ные эмоции – это внутреннее благополучие малыша‚ его душевное и физическое здоровье.

ка оказывает воздей-ствие практически на весь организм ребенка: изменяется частота дыхания, тонус мышц, моторика желудка и ки-шечника. Доказано, что малыши узнают, актив-нее реагируют и пред-почитают ту музыку, ко-торую они «слышали» до рождения, будучи в

утробе матери. Беременность – это не только формирова-ние ребенка, но и шанс повлиять на интеллект, творческие и музыкальные способности малыша, простимулировать его познавательное и эмоциональное развитие.

Доказано также, что музыка, наряду с другими фактора-ми, определяет в первые годы жизни ребенка его развитие, формирование мозга, логических связей, образование и про-должительность жизни нервных клеток (нейронов). Чем боль-ше информации получит мозг ребенка в раннем возрасте, тем большим запасом прочности он будет обладать, дольше сохранит работоспособность. Поэтому уже с этого времени специалисты рекомендуют еще не родившемуся малышу слушать музыку, а будущему отцу разговаривать со своим ребенком. Надо сказать, что этому большое значение при-дают в Китае, когда дают слушать определенные сочетания мелодий будущим мамам для активации развития нервной системы малыша.

ПУСТь ВАШ рЕБЕНОК рАСТЕТ зДОрОВыМ‚ ВЕСЕлыМ‚ И МУзыКА СОПрОВОжДАЕТ ЕГО ВСю жИзНь.

Внаш атомный век родители пытаются дать своему чаду знания, которые должны быть обязательно востребованы. Это и иностранный

язык, какие-то специальные дисциплины. А музыка? Далеко не всегда. Всё реже родители задумываются о музыкальном образовании своих отпрысков. Но ведь раньше в каждой дво-рянской семье детей обучали танцам, верховой езде, искус-ству каллиграфии, иностранным языкам, фехтованию, игре на музыкальных инструментах и пению. Так А.С.Грибоедов помимо дипломатической и писательской деятельности был еще композитором, пианистом и органистом. Михаил Ивано-вич Глинка прекрасно рисовал. Эйнштейн играл на скрипке... Дети, обучающиеся музыке, обычно обнаруживают способ-ности и тягу к другим видам искусства, потому что, помимо когнитивных способностей, музыка развивает эмоции, улуч-шает личностные качества.

Американские исследователи в начале 90-х годов ввели такой термин как «эффект Моцарта». Смысл данного эф-фекта заключается в том, что после 10-минутного прослу-шивания произведений австрийского композитора скорость решения задач на пространственное мышление значительно возрастает.

Занятия музыкой приучают ребенка к ежедневному тру-ду, воспитывают в нем терпение, силу воли и усидчивость, совершенствует эмоции, дает особое видение окружающего мира. Музыка учит не только слушать, но и слышать, не толь-ко смотреть, но и видеть, а видя и слыша, чувствовать.

Исследования врачей доказали, что уже на пятом месяце беременности ребенок слышит и различает звуки. Он может реагировать на громкость и ритм мелодии. Она может ему нравиться или нет. Через нейроэндокринную систему музы-


Уже родившимся детям рекомендуют петь до трех лет колыбельные и перед засыпанием, и после того, как они заснут еще минут пять. Так П.Рандев, болгар-ский психотерапевт, считает, что это способствует тому, чтобы они стали более уравновешенными, спо-койными и доброжелательными людьми в дальнейшем. Кроме того, замечено, что дети, которые играют на музыкаль-ных инструментах, обычно грамотнее других.

Занятие музыкой, по исследованию специалистов, раз-вивает интуицию, скорость и образность мышления, комму-никативные способности и навыки межличностного общения, возвышает эстетические потребности человека. Например, религиозная музыка дарит чувство покоя, помогает не только справляться с болью, но и поднимает нас над уровнем по-вседневности в высшие сферы. Музыка И.С. Баха вызывает в воображении религиозные символы, в особенности символ Храма, взывает к гармонии. Подобным образом воздейству-ет и музыка Г. Генделя.

Чем раньше приобщить ребенка к занятию музыкой, тем лучше будет результат.

КОлОКОльНый зВОН – МОлИТВА В зВУКЕ

В средние века во время эпидемий чумы в городах, не переставая, звонили в колокола. Экспериментами до-казано, что звуки колокола, содержащие в себе резо-

нансное yльтpазвyковое излучение, за считанные секyнды yбивают тифозные палочки, возбyдителей желтyхи и виpyсы гpиппа, изгоняют грызунов.

Колокола обладают уникальными возможностями по громкости. Так, в зависимости от размера и силы удара его громкость может варьировать от 0 до 250 дБ. Такого размаха не встретишь больше ни у одного инструмента.

Но при всех своих замечательных особенностях коло-кольный эвон пока не занял должного места в музыкаль-ной терапии. Хотя известны опыты врача А. В. Гнездилова из Санкт-Петербурга по лечению с помощью колокольных звонов психосоматических заболеваний, таких как невроти-ческие расстройства, гипертония, язвенная болезнь, бронхи-альная астма и др.

Есть очень красивое, на мой взгляд, высказывание: «Если икона – это молитва в красках, храм – молитва в кам-не, то колокол – это молитва в звуке, икона звучащая. Это тот отлитый из бронзы звук, который русское ухо православного человека выбрало для себя как идеал». Православный чело-век рождался, жил и умирал со звоном.

Если духовные песнопения или классическая музыка Мо-царта, Вивальди, Баха и других известных композиторов сей-час широко используется в музыкотерапии, то до колокольного звука очередь пока не дошла. Хотя, как утверждают пока не-многие исследователи, сочетанием звуков колоколов (малых, средних и больших) можно создавать отдельные композиции, которые могут менять эмоциональное состояние слушающих. Так как известно, что более низкие тона действуют успокаи-вающе, а высокие более возбуждающе. Поэтому, наверное, на Руси любили отливать массивные колокола весом в сотни, а иногда и в тысячи пудов. Варьируя ритмом, темпом и тем-бром в зависимости от характера звона (праздничный, погре-бальный и т.д.), можно добиться различного музыкального выражения в православном звоне.

Отрадно отметить, что как определенное научное направ-ление Московский колокольный центр указывает биологиче-ские и медицинские аспекты изучения: 1. Влияние звона ко-локолов и бил на окружающую среду (включая на человека). 2. Колокольные звоны в лечении социальной реабилитации молодежи.

И хотелось бы верить, что храмы с их пра-вославным зво-ном когда-нибудь могут стать цен-трами лечения не только духа, но и души, и тела человека.

Тюменские журналисты в Тобольске


…В этот ужасный роковой год несчастье за несчастьем настойчиво и безжалостно сыпались на Мерцалова и его се-мью. Сначала он заболел брюшным тифом, и на его лечение ушли все их скудные сбережения. Потом, когда он поправил-ся, он узнал, что его место, скромное место управляющего домом на двадцать пять рублей в месяц, занято уже другим... Началась отчаянная, судорожная погоня за случайной рабо-той, за перепиской, за ничтожным местом, залог и перезалог вещей, продажа всякого хозяйственного тряпья. А тут еще пошли болеть дети. Три месяца тому назад умерла одна де-вочка, теперь другая лежит в жару и без сознания. Елизавете Ивановне приходилось одновременно ухаживать за боль-ной девочкой, кормить грудью маленького и ходить почти на другой конец города в дом, где она поденно стирала белье. Весь сегодняшний день был занят тем, чтобы посредством нечеловеческих усилий выжать откуда-нибудь хоть несколь-ко копеек на лекарство Машутке. С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду; Елизавета Ивановна ходила к своей барыне, дети были по-сланы с письмом к тому барину, домом которого управлял раньше Мерцалов... Но все отговаривались или праздничны-ми хлопотами, или неимением денег... Иные, как, например, швейцар бывшего патрона, просто-напросто гнали просите-лей с крыльца. Минут десять никто не мог произнести ни сло-ва. Вдруг Мерцалов быстро поднялся с сундука, на котором он до сих пор сидел, и решительным движением надвинул глубже на лоб свою истрепанную шляпу.

– Куда ты? – тревожно спросила Елизавета Ивановна. Мерцалов, взявшийся уже за ручку двери, обернулся. – Все равно сидением ничего не поможешь, – хрипло отве-тил он. – Пойду еще... Хоть милостыню попробую просить. Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед. Он ничего не искал, ни на что не надеялся. Он давно уже пережил то жгучее время бедности, когда мечтаешь найти на улице бумажник с деньгами или получить внезапно наследство от неизвестно-го троюродного дядюшки. Теперь им овладело неудержимое желание бежать куда попало, бежать без оглядки, чтобы только не видеть молчаливого отчаяния голодной семьи. Просить милостыни? Он уже попробовал это средство се-годня два раза. Но в первый раз какой-то господин в еното-вой шубе прочел ему наставление, что надо работать, а не клянчить, а во второй – его обещали отправить в полицию.

Незаметно для себя Мерцалов очутился в центре города, у ограды густого общественного сада. Так как ему пришлось все время идти в гору, то он запыхался и почувствовал усталость. Машинально он свернул в калитку и, пройдя длинную аллею лип, занесенных снегом, опустился на низкую садовую скамейку. Тут было тихо и торжественно. Деревья, окутанные в свои белые ризы, дремали в неподвижном величии. Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви. Глу-бокая тишина и великое спокойствие, сторожившие сад, вдруг пробудили в истерзанной душе Мерцалова нестер-пимую жажду такого же спокойствия, такой же тишины. «Вот лечь бы и заснуть, – думал он, – и забыть о жене, о голодных детях, о больной Машутке». Просунув руку под жилет, Мерцалов нащупал довольно толстую веревку, слу-жившую ему поясом. Мысль о самоубийстве совершенно ясно встала в его голове. Но он не ужаснулся этой мысли, ни на мгновение не содрогнулся перед мраком неизвестного. «Чем погибать медленно, так не лучше ли избрать более краткий путь?» Он уже хотел встать, чтобы исполнить свое страшное намерение, но в это время в конце аллеи послы-шался скрип шагов, отчетливо раздавшийся в морозном воздухе. Мерцалов с озлоблением обернулся в эту сторону. Кто-то шел по аллее. Сначала был виден огонек то вспыхива-ющей, то потухавшей сигары. Потом Мерцалов мало-помалу мог разглядеть старика небольшого роста, в теплой шапке, меховом пальто и высоких калошах. Поравнявшись со ска-мейкой, незнакомец вдруг круто повернул в сторону Мерца-лова и, слегка дотрагиваясь до шапки, спросил:

– Вы позволите здесь присесть? Мерцалов умышлен-но резко отвернулся от незнакомца и подвинулся к краю скамейки. Минут пять прошло в обоюдном молчании, в продолжение которого незнакомец курил сигару и (Мерца-лов это чувствовал) искоса наблюдал за своим соседом. – Ночка-то какая славная, – заговорил вдруг незнакомец. – Морозно... тихо. Что за прелесть – русская зима!

Голос у него был мягкий, ласковый, старческий. Мерца-лов молчал, не оборачиваясь.

– А я вот ребятишкам знакомым подарочки ку-пил, – продолжал незнакомец (в руках у него было не-сколько свертков). – Да вот по дороге не утерпел, сде-лал круг, чтобы садом пройти: очень уж здесь хорошо.

чуДеснЫй ДОКтОР

Александр КУПРИН

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОПЫТ

62 ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОПЫТ

Мерцалов вообще был кротким и застенчивым человеком, но при последних словах незнакомца его охватил вдруг прилив отчаянной злобы. Он резким движением повернулся в сторону старика и закричал, нелепо размахивая руками и задыхаясь:

– Подарочки!.. Подарочки!.. Знакомым ребятишкам подароч-ки!.. А я... а у меня, милостивый государь, в настоящую минуту мои ребятишки с голоду дома подыхают... Подарочки!.. А у жены мо-локо пропало, и грудной ребенок целый день не ел... Подарочки!.. Мерцалов ожидал, что после этих беспорядочных, озлобленных криков старик поднимется и уйдет, но он ошибся. Старик при-близил к нему свое умное, серьезное лицо с седыми баками и сказал дружелюбно, но серьезным тоном:

– Подождите... не волнуйтесь! Расскажите мне все по по-рядку и как можно короче. Может быть, вместе мы придумаем что-нибудь для вас. В необыкновенном лице незнакомца было что-то до того спокойное и внушающее доверие, что Мерца-лов тотчас же без малейшей утайки, но страшно волнуясь и спеша, передал свою историю. Он рассказал о своей болезни, о потере места, о смерти ребенка, обо всех своих несчастиях, вплоть до нынешнего дня. Незнакомец слушал, не перебивая его ни словом, и только все пытливее и пристальнее загляды-вал в его глаза, точно желая проникнуть в самую глубь этой наболевшей, возмущенной души. Вдруг он быстрым, совсем юношеским движением вскочил с своего места и схватил Мер-цалова за руку. Мерцалов невольно тоже встал.

– Едемте! – сказал незнакомец, увлекая за руку Мерца-лова. – Едемте скорее!.. Счастье ваше, что вы встретились с врачом. Я, конечно, ни за что не могу ручаться, но... поедемте! Минут через десять Мерцалов и доктор уже входили в подвал. Елизавета Ивановна лежала на постели рядом со своей боль-ной дочерью, зарывшись лицом в грязные, замаслившиеся по-душки. Мальчишки хлебали борщ, сидя на тех же местах. Ис-пуганные долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок. Войдя в комнату, доктор скинул с себя пальто и, оставшись в старомодном, до-вольно поношенном сюртуке, подошел к Елизавете Ивановне. Она даже не подняла головы при его приближении.

– Ну, полно, полно, голубушка, – заговорил доктор, ласко-во погладив женщину по спине.

– Вставайте-ка! Покажите мне вашу больную. И точно так же, как недавно в саду, что-то ласковое и убедительное, звучавшее в его голосе, заставило Елизавету Ивановну мигом подняться с постели и беспрекословно исполнить все, что говорил доктор. Через две минуты Гришка уже растапливал печку дровами, за ко-торыми чудесный доктор послал к соседям, Володя раздувал изо всех сил самовар, Елизавета Ивановна обворачивала Машутку согревающим компрессом... Немного погодя явился и Мерцалов. На три рубля, полученные от доктора, он успел купить за это вре-мя чаю, сахару, булок и достать в ближайшем трактире горячей пищи. Доктор сидел за столом и что-то писал на клочке бумажки, который он вырвал из записной книжки. Окончив это занятие и изобразив внизу какой-то своеобразный крючок вместо подписи, он встал, прикрыл написанное чайным блюдечком и сказал:

– Вот с этой бумажкой вы пойдете в аптеку... давайте через два часа по чайной ложке. Это вызовет у малютки отхаркива-ние... Продолжайте согревающий компресс... Кроме того, хотя бы вашей дочери и сделалось лучше, во всяком случае пригла-сите завтра доктора Афросимова. Это дельный врач и хороший человек. Я его сейчас же предупрежу. Затем прощайте, господа! Дай Бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее от-несся к вам, чем этот, а главное – не падайте никогда духом. Пожав руки Мерцалову и Елизавете Ивановне, все еще не оправившимся от изумления, и потрепав мимоходом по щеке разинувшего рот Володю, доктор быстро всунул свои ноги в глубокие калоши и надел пальто. Мерцалов опомнился только тогда, когда доктор уже был в коридоре, и кинулся вслед за ним. Так как в темноте нельзя было ничего разобрать, то Мерцалов закричал наугад:

– Доктор! Доктор, постойте!.. Скажите мне ваше имя, доктор! Пусть хоть мои дети будут за вас молиться! И он водил в воздухе руками, чтобы поймать невидимого доктора. Но в это время в другом конце коридора спокойный старческий голос произнес:

– Э! Вот еще пустяки выдумали!.. Возвращайтесь-ка до-мой скорей! Когда он возвратился, его ожидал сюрприз: под чайным блюдцем вместе с рецептом чудесного доктора ле-жало несколько крупных кредитных билетов...

В тот же вечер Мерцалов узнал и фамилию своего неожиданного благодетеля. На аптечном ярлыке, прикре-пленном к пузырьку с лекарством, четкою рукою аптека-ря было написано: «По рецепту профессора Пирогова». Я слышал этот рассказ, и неоднократно, из уст самого Григория Емельяновича Мерцалова (сына – ред.) Теперь он занимает до-вольно крупный, ответственный пост в одном из банков, слывя образцом честности и отзывчивости на нужды бедности. И каж-дый раз, заканчивая свое повествование о чудесном докторе, он прибавляет голосом, дрожащим от скрываемых слез:

– С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец оты-скал место, матушка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо со-вершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор – это когда его перевозили мерт-вого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.

(Печатается в сокращении)


ИрИна Богданова

хРанитеЛьницаЭтот июль в Петербурге выдался невыносимо жарким.

Раскалённая от солнца дачная электричка тащи-лась как похоронные дроги, пассажиры изнемогали,

и Елизавета Сергеевна, по установившейся привычке вра-ча скорой помощи, уже начинала беспокоиться, что сейчас кому-нибудь из спутников станет плохо.

Особенно беспокоил её вид полного мужчины в потёртой панамке, то и дело вытирающего сбегающий с круглой лы-сины пот.

Но вот, наконец, за окном замелькали знакомые здания привокзальных построек, и поезд мягко остановился у знако-мой до каждой асфальтовой трещинки платформы.

– Как хорошо, что до дома всего два шага, – подумала Елизавета Сергеевна, – а то Оле или Маше пришлось бы меня встречать. Да ещё в такую жару!

Она не любила зря беспокоить дочку или внучку.Родной Лермонтовский проспект встретил её всегдашней

копотью и запахом плавящегося асфальта. Вот и дом. Старая женщина переложила в другую руку сумку, за-

полненную тугими кочешками салатов и хрустящей редиской, подняла голову и замерла как вкопанная: прямо напротив её дома, около нелепого кирпичного здания детского садика, стоял большой деревянный крест.

Елизавета Сергеевна бессильно опустилась на скамейку и дрожащей рукой достала из кармашка дачного баула тюбик с валидолом.

– Слава тебе, Господи, дожила!Память услужливо вернула её на шестьдесят лет на-

зад в кажущиеся нереальными сейчас, далёкие тридцатые годы.

С самого раннего утра их большая ленинградская комму-налка на Лермонтовском проспекте наполнялась звуками и запахами.

Первой вставала шумная и грузная Марья Петровна – работница вагоностроительного завода имени Егорова. Она долго и со вкусом плескалась в ледяной ванне, а потом не торопясь шагала на кухню и, сопя, зажигала новенький пре-миальный примус – предмет тайной зависти домовитых со-седок, торжественно вручённый ей в родном цеху в честь двадцатилетия советской власти.

Вторым поднимался машинист паровозного депо Семён Ильич, которого в квартире уважительно величали только по отчеству, как вождя мировой революции.

А уж после семи часов утра в длинном, узком коридоре было не протолкнуться. В туалет выстраивалась извилистая очередь, плавно перетекающая в ванную комнату, в кухне фырчали примусы, переговаривались между собой соседки, а со старинного дубового шкафа в закутке прихожей, вальяж-но позёвывая, сползал к завтраку общественный кот Васька.

Лиза с мамой жили в самой маленькой комнатушке, тре-тьей от угла.

Десятилетняя Лиза знала, что когда мама была девочкой, вся эта квартира принадлежала их семье. Но потом началась революция и в квартиру подселили соседей, а мама со свои-ми родителями перебралась в комнатку для прислуги.

Несколько лет спустя расстреляли дедушку-полковника, бабушка умерла от голода в тяжёлые двадцатые годы, со-всем недавно арестовали и сослали неизвестно куда Лизино-го папу, а Лизина мама – Ольга Николаевна – так и осталась жить в той же квартире, где и родилась.

Когда Лиза оставалась дома одна, она всегда садилась на гнутый венский стул около окна и начинала разглядывать стоящую на другой стороне улицы церковь, в которой крести-ли маму и её, Лизу.

Церковь Царицы Александры, всегда закрытая на боль-шой навесной замок, была похожа на необыкновенный готи-ческий замок, к которому были приделаны ярко-лазоревые купола с золотыми звёздами.

– Наверное, там и внутри очень красиво, – думала де-вочка. – Именно в такие церкви в сказках должны ходить вол-шебные принцы и принцессы.

Она представляла, как ночью, когда все спят, к дверям храма съезжаются закрытые кареты, и нарядные кавалеры с разодетыми дамами под тихую музыку проходят сквозь сте-ны внутрь на таинственную ночную службу.

Мама как будто угадала мысли дочери: – Ты знаешь, – сказала она однажды, – наша церковь

видела многих коронованных особ. Ведь она была построена Императорской семьёй в память о своей умершей дочери, которую тоже звали Александра.

– Здесь был сам царь? – удивилась Лиза. – Конечно, был, и не один раз, – кивнула головой мама, –

а его кузина, дочь принца Ольденбургского, ходила в нашу церковь почти каждый день. Я её очень хорошо знала.

– Мама, расскажи, какая она была, – попросила Лиза. – Наверное, очень красивая и важная, а пажи сзади неё всегда несли длинный шлейф.

Мама улыбнулась: – Нет, Лизонька, она была самой обыкновенной женщи-

ной. Одевалась очень скромно, была добрая и всегда всем помогала. Она дружила с нашим священником отцом Михаи-лом, который крестил и меня, и тебя.

Ольга Николаевна надолго замолчала и посмотрела сквозь стекло на пустые церковные окна.

– А уж как было у нас в церкви радостно, как благодатно! К батюшке, как к отцу родному, шли. Осиротел наш приход без отца Михаила, Царствие ему Небесное!

Но ты никому не рассказывай об этом, Лиза, просто помни.


Лиза кивнула. Она была уже большой девочкой и хорошо понимала, что можно говорить, а что нельзя.

Особенно остерегались в квартире разговаривать при мо-лодой соседке Зинке-комиссарше.

Марья Петровна однажды так и сказала: – При нашей Зинаиде и рта нельзя раскрыть, всё своему

комиссару доложит.Почему Зинку называют комиссаршей и где она будет до-

кладывать, Лиза не знала, но на всю жизнь поняла – лишнего лучше не болтать.

Она вообще была очень тихой и робкой девочкой, пока судьба не заставила её совершить отчаянный поступок.

Случилось это в морозном и вьюжном феврале тридцать восьмого года.

Лиза надолго запомнила ошалевшее лицо Марии Петров-ны, без стука ворвавшейся к ним в комнату:

– Ольга, Лиза, что вы тут сидите?! Гляньте на улицу! – за-кричала соседка.

Мать с дочкой бросили пить чай и подскочили к высокому окошку: напротив храма стояли два грузовика, а высокий сол-дат в косо сидящей шинели неторопливо сбивал дворницким ломом заржавленный замок.

– Страсти Господни! – мелко закрестилась могучей рукой Петровна. – Взорвут церкву, как пить дать взорвут! Грех-то какой! Не простит нам Святая Заступница, ох и не простит! -женщина звучно засморкалась в фартук и заплакала.

– Мама, пойдём посмотрим, – потянула мать за руку Лиза, – может хоть одним глазком увижу, какая она внутри, наша церковь.

– Пойдём, Лиза, – твёрдо сказала Ольга Николаевна. – Ты должна это видеть. И помнить.

Когда они накинули пальто и выбежали на улицу, у церк-ви уже собирался народ из близлежащих домов.

Впереди всех недвижимо стояла необычайно красивая женщина с точёным бледным лицом.

– Это дочь отца Михаила – Нина Михайловна, – тихонько шепнула Лизе мама, – она тут неподалёку живёт.

Солдат с ломом стукнул по замку ещё раз и остановил-ся.

– Не поддаётся, зараза, – хрипло сказал он и сплюнул себе под ноги. – Чёртовы попы!

– Бей, бей, Ванюха! Хорошо для сугреву, – засмеялись из грузовика. И насупившийся солдат, поднатужась, снова жахнул по запору.

Раздался скрежет и неподдающаяся дверь медленно распахнулась, обнажая сквозь мрак и запустение золото на нимбах святых икон.

Толпа ахнула и закрестилась. Из кабины машины легко выпрыгнул весёлый молодце-

ватый чекист в ладно пригнанной форме и двумя кубарями в петлицах и звонким голосом скомандовал: «Выноси!».

– Не дадим! – отчаянно бросилась наперерез команде какая-то баба в сбившемся на бок платке.

Оцепеневшая толпа замерла. – Отойди, тётка, – презрительно прищурил глаз офице-

рик. – В лагерь захотела?Он оттолкнул женщину и беспрепятственно взбежал на

паперть.

– Давайте, ребята, шевелитесь! – поторопил он солдат, и те, трудолюбиво как муравьи, принялись тягать из церкви и швырять в кузов машины иконы и церковную утварь.

– Мама, зачем они это делают? – спросила Лиза. – Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят, – про-

шептал ей в ответ стоящий рядом мужчина. – Они одержимы дьяволом, Лизонька, – так тихо, что

могла расслышать только дочь, сказала мать, – больше я ничем не могу это объяснить. Но ты верь, родная, что когда ты вырастешь большая, снова всё вернётся на свои места. Обязательно верь.

– Петька, неси лом, – раздалось из глубины церкви, и юный солдатик, почти мальчишка,

резво кинулся выполнять приказание. – Иконостас ломать будут, – разъяснил народу юркий

старичок в толпе. – Я сам плотник, знаю, что враз такую цер-ковь не раскурочишь, попотеть придётся.

Он вопросительно посмотрел вокруг и поёжился под осуждающими взглядами.

Лиза оглянулась: позади них стояла Зинка-комиссарша в новенькой бобриковой шубке и модных ботиках и читала вы-смеивающие верующих стихи.

– Зря ты, Зинаида, лыбишься, – укоротила её Марья Пе-тровна, – хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

– Ты брось, тётя Маша, агитацию разводить, – взметнула смоляными кудрями Зинка, – вот снесём всю эту заразу, уви-дишь, как в городе сразу дышать легче будет. Да и вообще, помолчи, а то тебя вон, дети слышат, – кивнула она на Лизу.

Девочка отвела взгляд от соседки и тут увидела ЕЁ.Небольшая икона лежала почти под самыми колёсами

грузовика.

У Лизы часто-часто забилось сердечко. Она лихорадочно закусила губу и осторожно посмотрела по сторонам: люди в толпе, вытянув шеи, пытались разглядеть, как два дюжих солдата выламывают из иконостаса храмовую икону святой мученицы царицы Александры.

Лиза мигом опустилась на колени и прямо по колючей снежной каше шариком подкатилась под грузовик.


Руки нащупали твёрдый край доски. Девочка с усилием вы-тащила вмявшуюся под машину икону и сунула под пальтишко.

Попятилась, вцепилась рукой в маму, и, прижимая к живо-ту заветную иконку, неуклюже поднялась с колен.

– Что ты, Лизонька? – Я поскользнулась, – громко сказала Лиза и ещё раз

осмотрелась. Но никто из взрослых не обратил на неё ни малейшего

внимания. – Несут! Несут! – заволновались люди, когда несколько

солдат стоймя вынесли из храма огромную икону Николая-чудотворца.

Женщины заплакали. – Пошли домой, мама, – попросила девочка. – Я замёрзла.Ольга Николаевна незаметно перекрестилась, поклони-

лась образу одним кивком головы и взяла дочь за руку: – Домой, так домой.Неестественно прямо Лиза дошла до подъезда. Она так

боялась выронить икону, что почти не помнит, как поднялась по лестнице, и только когда за ними закрылась дверь их ком-наты, облегчённо перевела дух.

– Мама, смотри, что я нашла, – девочка выпростала из-под полы и протянула матери спасённую иконку.

– Да это же икона Пресвятой Богородицы Всех скорбя-щих радость! – ахнула Ольга Николаевна. – Когда же ты успе-ла её взять? Я ничего не заметила!

– Я сохраню её, мамочка, – сказала Лиза, – а когда цер-ковь снова откроют, я отдам её туда.

Но храм больше никогда не открыли. Через три дня на Лермонтовский проспект понаехала

строительная техника, и огромный кран с чугунным шаром на цепи, словно чудовищным молотом, снёс беззащитную красавицу-церковь с лица земли.

А через три года началась война. Первым знаком беды полыхнули Бадаевские склады, где

хранился почти весь городской запас продовольствия. – Знаешь, Ольга, почему склады-то сгорели? – шепнула

Ольге Николаевне всезнающая Марья Петровна. – Потому, что там все годы расстрелы вели. У меня рядом с Бадаями знако-мая живёт, рассказывала мне, что каждую ночь только и слыш-но, как машины туда-сюда, туда-сюда, да выстрелы. Небось, и батюшку Михаила из нашей церкви там порешили. Вот Господь нас и вразумляет. Помяни моё слово – быть большой беде.

Соседка как в воду глядела: не прошло и полугода, как в зимний, выстуженный Ленинград пришла страшная, голод-ная, блокадная смерть.

Первым в их коммуналке умер Семён Ильич из четвёртой комнаты. За ним один за другим перестали выходить в кухню соседи из других комнат. Прекратил работать туалет, иссяк-ла вода из крана и потух свет.

– Переселюсь-ка я к вам, – сказала однажды маме Ма-рья Петровна. – Поодиночке нам не выжить, а у вас комнатка маленькая, тут теплее.

Она перетащила из своей комнаты обгоревшую буржуйку и по-хозяйски расположила её около окна.

– Нет нашей красавицы «царицы Александры», – сказа-ла соседка, мимоходом глянув на пустырь на другой стороне улицы. – Всё изувечили, ироды, даже памяти не оставили.

– Да вот она, память, тётя Маша, – нерешительно сказа-ла Лиза и показала на стоящую на комоде икону. – Я её из-под колёс грузовика вытащила, тогда когда церковь ломали.

Измождённое лицо женщины словно озарилось: – Моя любимая, «Всех скорбящих»! – шевельнулись её

губы на бескровном лице. -Радость-то какая! Ну, теперь вы-живем, девки! Даже не сомневайтесь!

С приходом Марьи Петровны, жить стало заметно полег-че: во-первых, в отличие от мамы-учительницы и иждивенки Лизы, которым полагалось сто двадцать пять граммов хлеба в день, она получала солидный рабочий паёк – целых двести пятьдесят граммов.

А, во-вторых, на заводе, где соседка мастерила гранаты, иногда давали шрот и жмых.

Мама объяснила Лизе, что шрот – это шелуха от сои, а жмых – шелуха от подсолнечника.

Но, как ни старались мама с тетей Машей спасти Лизу, девочка свалилась с голодным туберкулёзом.

Она лежала на узкой койке около печурки, закрытая гру-дой одеял, собранных со всей квартиры, и мучительно каш-ляла.

С каждым вздохом жизнь постепенно выходила из её груди. – Мама, поставь рядом со мной иконку, – однажды попро-

сила Лиза Ольгу Николаевну, – наверное я скоро умру, пусть она тогда будет около меня.

Теперь, когда мама и Марья Петровна уходили на работу, Лиза с трудом поворачивалась на бок и подолгу разглядыва-ла спасённый образ.

Иногда девочке казалось, что фигурки на иконе начина-ли двигаться: страждущие у стоп Пречистой шевелились и тянули к Богоматери руки, ангелы хлопали крыльями, а сама Царица небесная милостиво качала головой и грустно улы-балась сквозь слёзы.

Зима тянулась бесконечной чередой. Лиза уже не отли-чала день от ночи. Время от времени она проваливалась в забытьё, но вот, однажды, она почувствовала, как кто-то по-хлопал её руками по щекам.

Девочка открыла глаза и увидела перед собой чужое жен-ское лицо, обрамлённое клочковатыми седыми волосами.

– Вы кто? – Я – Зина, – сказала незнакомка, – Зина из шестой ком-

наты. Не узнаёшь что ли? – Зинка-комиссарша, – поняла Лиза. – А ты здесь одна? Остальные умерли? – спросила Зинка. – Соседи умерли. Мама и тётя Маша на работе, а я

одна. – Понятно, – Зинка бросила взгляд на стоящую около

больной иконку и неожиданно перекрестилась. – С фронта я, понимаешь, – объяснила она Лизе, – а

там неверующих нет. Ох, и дура же я раньше была! Стыдно вспомнить.

Зинаида споро взяла с полки книгу и сунула её в буржуйку, – Сейчас есть будем, у меня недельный паёк с собой.

Только я тебе много не дам, а то помрёшь. Она пошарила заскорузлыми пальцами в кармане шине-

ли и выудила оттуда спичечный коробок. – Потерпи, Лиза, потерпи, – приговаривала Зинка. – Ты

давно болеешь?


Лиза кивнула: – Давно. Наверно умру скоро. – Ты это брось! Тебе ещё жить и жить! Вон, у тебя какая

хранительница, – Зина кивнула головой на икону. – Поверишь ли, а я себе сама крестик сделала.

Девушка распахнула ворот гимнастёрки и показала Лизе неуклюже скрученный из проволоки крестик на суровой нитке. Страшно на фронте без Бога. Да и не на фронте страшно.

Она вздохнула.Когда пришли с работы мама с Марьей Петровной, рас-

красневшаяся Лиза уже сидела и сосала кусочек сахара, а Зинаида шумно и умело кромсала зазубренным топором оставшийся от Семёна Ильича комод.

– Что стоите, как неродные? Заходите, – улыбнулась она оторопевшим соседкам, – будем кушать. Вон, Лиза уже бу-льона из тушёнки напилась.

Через два дня Зинаида снова ушла на фронт. В дверях она повернулась, сквозь заклеенное наискось бумагой окно долгим взглядом посмотрела на зияющую дыру напротив дома и смущаясь сказала:

– Эх, стояла бы здесь наша церковь, было бы куда схо-дить свечку за здравие поставить.

Я ведь на Невский пятачок откомандирована, а оттуда живыми не возвращаются.

С лёгкой Занаидиной руки, а, скорее, с оставленного ею обильного пайка, Лиза понемногу встала на ноги.

Поздней весной в город по реке Неве приплыло спасение – излюбленное ленинградское лакомство – пахнущая свежим огурцом, маленькая рыбка корюшка, которую город всегда поглощает тысячами тонн.

В ту весну Лиза часто брала в руки икону, подходила с ней к окну и ждала, когда лучик солнца скользнёт по лику Богоматери, отразится от золота нимбов, и вся икона, как по волшебству, вдруг вспыхнет, засияет радостью, и сразу станет ясно, что страшная зима осталась позади и жизнь про-должается.

Вскоре после войны опустевшую квартиру вновь засели-ли. Лиза и Ольга Николаевна переехали жить в просторную комнату Марьи Петровны, а она осталась в их, маленькой.

Жили дружно, как одна семья. По вечерам пили чай, по-минали добрым словом Зинку-комиссаршу, а по церковным праздникам перед иконой Богоматери зажигали свечи, при-несённые Марьей Петровной из не закрытого властями Ни-кольского собора.

В свой черёд, Лиза повзрослела и превратилась в ува-жаемого всеми доктора Елизавету Сергеевну, вышла замуж, вырастила детей, внуков, схоронила маму и Марью Петров-ну.

С той весны новой жизни прошло ровно шестьдесят лет. И вот теперь, на месте разрушенного храма, какие-то неведо-мые ей люди поставили большой поклонный крест.

Значит, об этом храме помнит не только она, свидетель-ница тех событий, помнят и другие. Помнят и чтят.

Елизавету Сергеевну затопила волна благодарности к этим незнакомым людям, возвращающим городу утрачен-ную, нет, скорее выбитую кованым сапогом память.

В этот вечер она долго сидела около своей любимой ико-ны Богоматери Всех скорбящих радости. Гладила пальцами тонкий резной оклад, вглядывалась в изящно выписанные, неземные лики и беззвучно плакала.

– Надо спросить в детском садике, – решила Елизавета Сергеевна. – Ведь крест поставлен на их территории, значит, они точно знают, для чего это сделано.

Она едва дождалась утра. За ночь жара спала, и под окнами проехала машина-поливалка.

Елизавета Сергеевна осторожно перешла скользкую до-рогу и, волнуясь, нажала кнопку электрического звонка.

Дверь отворилась почти сразу же. – Вы к нам? – удивлённо спросила высокая статная жен-

щина. – Мне к заведующей. Она здесь? – неуверенно спросила

старушка. – У меня к ней очень важное дело. – Это я, меня зовут Татьяна Викторовна, – представи-

лась заведующая. – Чем могу вам помочь? – Очень можете, – заторопилась Елизавета Сергеевна, –

я хотела узнать насчет креста на вашем дворе. – Креста? – Татьяна Викторовна улыбнулась. – Этот

крест поставлен в память о церкви святой мученицы цари-цы Александры. Вы, может быть, не знаете, но здесь была церковь.

– Я знаю, – медленно сказала старая женщина, – я очень хорошо это знаю.

– Вот видите! – обрадовалась заведующая. – У нас тут уже образовался приход, а в одном зале мы сделали часов-ню. Пойдёмте, посмотрим.

Она ввела Елизавету Сергеевну в просторную комнату, где по стенам были развешаны иконы, а на столах под сте-клом, лежали любовно найденные в архивах репродукции храма.

– Нам даже вернули церковные книги, заполненные ру-кой бывшего настоятеля церкви царицы Александры отца Михаила, – похвасталась женщина. – Это такая радость!

Она погладила рукой два толстых потрёпанных тома и повернулась к Елизавете Сергеевне.

– Приходите к нам на службу. Будем ждать.На следующий день Елизавета Сергеевна принесла во

вновь открытую часовню сохранённую икону «Всех скорбя-щих радости».

– Это вам, – коротко сказала она Татьяне Викторовне и про-тянула заветный образ, шестьдесят лет оберегавший её жизнь. – Я обещала своей маме, что сохраню его и отдам обратно.

Свершилось, Господи, ныне отпускаешь рабу твою!


* * *Сказанья, песни и былиныПлывут из глубины веков…Изборско-Мальская долина,Долина светлых родников.

Ручьи от радости трепещут,Мурлыкают напев простой.Переливаются и плещут,И брызгают живой водой.

То детский смех, то вольный ветер, То птичий щебет зазвучит.Которое тысячелетьеЖурчат Словенские Ключи.

Текут под ноги километры,Между камней – ручьи поют.Я русский дух вдыхаю с ветром,Я русский дух с водою пью.

Я РуссКий Дух вДЫхаю с ветРОМ…Что для нас Псковщина? Начало Руси?

Напиться ледяной воды из родника, которому боль-ше тысячи лет.. Прикоснуться к камням крепостных

стен, выщербленных ветром веков… Идти пешком по дороге, которая уводит в прошлое… Слушать голос Древней Руси – стрёкот кузнечиков и топот копыт, журчание воды и рёв по-жара… а ночью смотреть через ветви придорожных кустов в звёздное небо.

В глаза нам – синими глазами,Из озера, из глубины,Глядят все были, все сказаньяВсе песни русской старины.


ПЕЧОрыСвятая Русь! Побудь со мною рядом.Взгляд к куполам – кружится голова.Стен монастырских тяжкие громады…Святая Русь! Ты здесь – и ты жива!

Наш русский Ангел русских не покинет,И будут святы высь твоя и ширь.Из тьмы веков сияет нам понынеПсково-Печёрский древний монастырь.

Оплот монашества, твердыня веры, Цветная сказка, тихий сон земли…Когда-то Богом зданные пещеры Здесь первые монахи обрели.

Бессменное и честное служеньеНа западном краю Руси Святой…Он пять веков дарует утешеньеСуровой древнерусской красотой…

* * *Положись на Господа – и в путь!Пусть дорога под ноги бежит.Край, который был вчера чужимМне раскинет травы – отдохнуть,

И напоит сотней родников,Искупает в речках и прудах…Тёплое дыхание веков…Тёплая вечерняя звезда…

И в закатный час в родном краю,Пусть приплывшие издалекаНад сибирским лесом облакаКрепостными стенами встают…

Василий ПОЛУШКИН

КАМНИВетром источены древние камни.Чьими вы сложены, камни, руками?Сколько видали побед, поражений,Сколько пожаров, набегов, сражений?

Башни, бойницы и тропки на склоне…Слышите – ржут богатырские кони,Слышите – свищут певучие стрелы…Но устоит поколение смелых!

Русь защищали не стены и башни – В сече и стали становится страшно! -Русь защищали сердца без упрёка.…Где же подмога – с рассвета, с востока?

Скачет ли князь в полуночном просторе –Или спасать будет некого вскоре!Слышите – камень в отчаянье плачет.Камни, умолкните! – конница скачет.

Стены, держитесь! – вас враг не разрушит,Камни – от крови вас ветром обсушит,Камни – печалиться, право, не стоит…Просто века пролетят чередою,

И пробежит по камням и бурьянуМальчик в футболке с мечом деревянным…


навсеГДа ваш...«У тебя не было миссии, но и тебе следовало «исполнить» свою жизнь, осуществить ее смысл. И я уверен, что ты сделал это и что тебе нечего добавить к жизни. Известно ли тебе, в чем смысл твоей жизни? Оглянись назад, ты увидишь, что твоим становлением было твое очеловечивание» (30 октября 1941).

Серафима БУРОВА

Он называл себя Борисом Диким, когда оказывался в среде литераторов; когда в поисках заработка он вы-ступал с лекциями о Советской России, то называл

себя Иваном Ястребинским (по имени деревни, где прошло его детство). Настоящее же имя его – Борис Владимирович Виль-де. Он родился в 1908 г. в С.-Петербурге. После смерти отца мать, Мария Васильевна Голубева, перевезет сына и дочь в деревню Ястребино, а затем в Эстонию, Тарту, где Вильде за-кончит обучение в гимназии и поступит в университет.

Обладая авантюрным складом характера, Борис Вильде отметит наступление самостоятельной жизни сначала неу-дачной попыткой пересечь границу и вернуться в Советскую Россию (в 1927), а затем переедет в Германию, а оттуда во Францию. Во время Второй мировой войны он станет одним из известнейших героев Сопротивления, руководителем одной из первых подпольных групп, созданной в Музее Чело-века. ...Есть в Париже такой музей, в котором и в самом деле работал Борис Вильде, собиравший перед войной материа-лы о народности сету. Сегодня в нем висит мемориальная доска с именем Вильде. Сегодня имя этого человека широко известно во Франции, где впервые появились и публикации о подпольной группе, публиковавшей в издаваемой ими «Ре-зистанс» (Сопротивление) обращения к населению оккупи-рованной Франции. Борис Вильде, «...выдающийся пионер науки, с 1940 года целиком посвятил себя делу подпольного Сопротивления. Будучи арестован чинами гестапо и пригово-рен к смертной казни, явил своим поведением во время суда и под пулями палачей высший пример храбрости и самоот-речения», – писал в своем приказе о награждении Вильде медалью Сопротивления посмертно генерал де Голль.

Среди наиболее ранних очерков о Вильде – «Дело Му-зея Человека» Луи Арагона, написанный по горячим следам судебного процесса по «Делу Вильде» и казни героев. До-ступная современному читателю литература о Вейдле вклю-чает в себя не только воспоминания его современников, но и биографии, написанные исследователями истории Сопро-тивления: Франсуа Бедарида, Доминик Вейон... В этот список входят имена и оставшихся в живых героев Сопротивления, французов и русских эмигрантов – Клода Авелин, Игоря Кри-вошеина, Владимира Варшавского...

Cамое убедительное свидетельство талантливости Виль-де и его главного подвига – его дневниковая проза и стихи. Диалог Вильде с самим собой ставят в один ряд с «тюрем-ными» произведениями Ю. Фучика, А. Грамши, М. Джалиля и

даже О. Уайльда. Пусть сопоставлениями займутся другие, а мы обратимся к живому биению сердца Вильде, запечатлен-ному в слове.

***Оказавшись в безнадежном положении, ожидая дня и

часа неотвратимой смертной казни, Борис Вильде потратит это последнее отпущенное ему время на осуществление са-мой главной задачи. Он займется анализом своего духовного опыта, он преодолевает все препятствия, деформирующие наши представления о себе и о жизни, и наполняет свои по-следние дни энергией и смыслом.

За первые пять месяцев в тюрьме он написал 25 листков дневника. Перечитал их и понял, что пройденный им путь не безупречен, противоречив... И решил оставить неизменными все противоречия и ошибки. «Вижу ли я яснее теперь? Я всег-да могу определенно утверждать следующее: 1) я не верю в индивидуальное бессмертие, но в вечную жизнь духа; 2) я не боюсь смерти, но глубоко люблю жизнь со всеми ее матери-альными проявлениями; 3) я перестал быть мудрецом и стал (снова стал) человеком, это поражение – моя великая победа; 4) раз уж так случилось, у меня нет ни сожалений, ни угры-зений совести, все, что было в прошлом, представляется мне логичным и необходимым развитием собственного бытия» .

Дневник Бориса Вильде – это исповедь человека гордого, которым правит редкая среди обыкновенных людей чистота и любовь к жизни, к близким и дорогим людям, которых он пытается заранее утешить и одарить своим теплом на много лет вперед. Строг он только по отношению к себе, и только тогда, когда правдивость в этой строгости нуждается. «Гля-дя на свою жизнь, я вижу в ней столько низости, малодушия, хамства, мною проявленных, и (в особенности) вранья, и все же я знаю, что это не имеет значения. Есть во мне что-то (или его возможность), что превыше этого. Быть может, так во всяком человеке? У женщин на это интуиция. Понять – значит простить, вот нонсенс: если мы кого-то понимаем, то знаем, что прощения уже не нужно, мы становимся сообщниками. Но мы редко понимаем кого-нибудь до конца. Принимать, не понимая, – вот начало любви» .

Размышляя о прочитанных книгах, возвращаясь в памяти к дорогим минутам и беспристрастно препарируя свои ощуще-ния, оценивая мотивы своего поведения, автор Дневника не-изменно возвращается к теме любви, к теме смерти и опять – к любви, которая побеждает все: «Любовь не добра, доброта не есть любовь. Не христианство ли смешало любовь с жа-

Борис ВИЛьДЕ


лостью? Если нужно непременно найти определение (срав-нение), то это свет, просвещающий смерть. Всеобъемлющая любовь делает смерть ненужной, если только она сама не есть смерть».

Истории известны примеры, когда насильственная изо-ляция человека, «погружение во тьму» сопровождалось вне-запным и глубоким преображением его души. В «Архипелаге ГУЛаг» А.И. Солженицына неволя, унижения, физические страдания открывают автору и герою книги Веру, присутствие в душе той свободы, которую невозможно отнять вместе с жизнью. Именно в неволе обретет герой Солженицына и спа-сительную зависимость своей судьбы от Божьего промысла.

У Бориса Вильде иначе: траектория его духовного пути не изменяется в неволе. Примитивный атеизм человека, не привыкшего задаваться вопросами о «всяких там сущно-стях», ему не был свойственен никогда. Готовя себя к ухо-ду, Вильде приводит в порядок и свои отношения с верой: «Можно с уверенностью сказать, что веру я потерял к две-надцати годам, так, однако, никогда не став материалистом. К семнадцати я освободился от христианской морали (скажу: почти, поскольку ее остатки существуют во мне и поныне), но только в последние несколько лет я начал освобождаться от христианской цивилизации. Смелое и тяжелое предприятие, но мне оно необходимо. Другим я лгу с легкостью, но себе лгать не могу. Никогда не удается». Продолжая всецело рас-считывать только на свои силы, свой запас мужества, Вильде ведет наблюдение над собою с бесстрастием, без снисходи-тельности и жалости: «Думаю, начинается мое «увяданье»: лень ума, усталость, холод в конечностях, голод. Как хочется курить! Временами подумываю и о петле. Несколько мгнове-ний ясного рассудка. Внешне манера держаться не измени-лась: спокойствие, достоинство, любезность с долей иронии.

И все же, как подумаю о других...» .Судьба любит оставлять выразительные штрихи на по-

лях исторических событий, и задача человека не упустить их. Рита Райт-Ковалева назовет свою книгу о Вильде «Человек из Музея Человека», обозначив в названии тождество лич-ности героя с сущностью человечества. Это, конечно, прием, но он ровным счетом ничего не прибавлял к тому, чем и в самом деле был Борис Владимирович Вильде. Да только ли он один?

Когда мы думаем о своей причастности к родине, отече-ству, кого вспоминаем? Кого «в этой стране» ассоциируем с собой? Тех, кто шарахается от разлетающейся из-под колес бешено летящего «бронетранспортера» грязи или тех, кто «и какой же русский...»? Увы, слишком малое место в нашем сознании занимает память о людях, к числу которых принад-лежал и Вильде.

Ему шел тридцать четвертый год. Он был красив, молод, любим... У него сложилась гармоничная семья, в которой его все любили, сестру и родителей жены (русской по матери) он уважал и любил, как самых близких людей. У него была любимая работа, и перед ним открывалась прекрасное бу-дущее. Он умел нравиться и был поразительно удачлив... Но он был бескомпромиссен и горд, но он был отважен и верен в дружбе и в любви... И потому он пойдет добровольцем на фронт защищать свою новую родину Францию, а потом ста-нет одним из первых организаторов Сопротивления.

Разгром их группы был результатом предательства одно-го из участников – Альбера Гаво. На допросах, пытаясь спа-сти товарищей от смерти, Вильде объявит себя единствен-ным человеком, несущим ответственность за деятельность группы. Но смертный приговор был вынесен всем. Вместе с Борисом Вильде и Анатолием Левицким погибнут Жан Му-лен, Нордманн, Пьер Вальтер, связной Вильде Сенешаль («Мальчуган»), Жюль Андрие и Жорж Итье. Трем женщинам, входившим в подпольную группу Вильде (Аньес Эмбер, Силь-ветт Леле и Симоне Мартен-Шоффье), расстрел в последний момент заменят каторгой.

Бориса Вильде расстреливали последним из семерых, его последними словами были: «Хочу смотреть смерти в лицо». Похоже на рисовку? С одной разницей. Это не было притворством: он уходил из жизни с сознанием того, что глав-ную свою задачу он разрешил, найдя в тюремном диалоге с самим собой не просто ответы на главные вопросы бытия, но и ощутив связь разума своего и сердца с бессмертной ду-ховной сущностью мира. Его чувство собственного достоин-ства и его отношение к смерти и прежде питались смутными предчувствиями ее... «Человека от животного отличает вовсе не сознание, – пишет Вильде в Дневнике, – но сознание, что у тебя оно есть. Именно это сознание «во второй степени» и позволяет иронизировать над собой. Это одновременно и открытие своего «я» и начало постоянного внутреннего до-прашивания себя, первый слог проблемы смерти. Можно заниматься метафизическими вопросами без своего «я» (например, размышлять о генезисе и даже о существовании Бога), но нельзя рассматривать проблему смерти, выключив свое «я».

Последняя запись в дневнике датируется 6 января. Нака-нуне оглашения смертного приговора он запишет: «Смерть... Я не чувствую ни страха, ни презрения. Любовь. Победить смерть – значит полюбить ее» .

Он напишет еще два письма, обращенные к жене. В первом он объясняет историю дневника, свое отношение к нему рассматривая свое письмо как комментарий к запискам, главной темой которых является «необъятное солнце любви, светящее в тюрьме» .

Он скрыл от жены при их последнем свидании, что ему уже известно время казни, что их свидание происходит в по-следний его день, скрыл, чтобы не омрачить их последнее свидание. Написанное перед расстрелом письмо полно бес-конечной веры в непобедимую силу любви. «...Не будем жа-леть о нашем бедном счастье, оно так ничтожно перед нашей радостью. Как мне светло... Вечное солнце встает из смер-тельной бездны. Я готов, я иду.

Я расстаюсь с вами, чтобы вновь обрести вас в вечности.Благославляю жизнь за все ее щедрые дары!Навсегда Ваш Борис».

Его расстреляли 23 февраля 1942 г. А нам остались его мысли, его сомнения, его вера, его спор с собой, его светлая поэзия...


ДеРзКий таЛант

10 июня этого года исполнилось 80 лет со дня рож-дения выдающегося русского художника и обще-ственного деятеля Ильи Сергеевича Глазунова.

Имя Ильи Глазунова – своего рода лакмусовая бумаж-ка, которая сразу выявляет мировоззрение человека. Не случайно один из великих писателей современ-

ности Валентин Распутин недвусмысленно сказал: «Тот, кто против Глазунова, тот против России. И наоборот». Дерзкий талант, глубоко национальный характер, правда жизни и ее поэтическое и историческое видение, особая чуткость к те-мам трагического звучания и вечным вопросам, на которые художник дает своей ответ, – это о Глазунове. Исследова-тели выделяют четыре основных цикла в его творчестве. «Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной – есть постыдное равнодушие» – эти слова Александра Сергеевича Пушкина стали девизом Глазунова в работе над циклом «История России». «История России – это дерзания и войны, пожары и смуты, мятежи и казни, победы и свершения, – говорит художник. – Были минуты унижения, но пробивал час, и Россия возрожда-лась из пепла еще краше, сильнее и удивительнее...» Многие годы посвятил художник циклу «История России» и продолжает его. «Олег с Игорем», «Князь Игорь», «Два князя», «Русский Икар», «Проводы войска», «Канун» (Дми-трий Донской и Сергий Радонежский в канун Куликовской битвы), «Андрей Рублев», «Русская красавица», «Мисте-рия ХХ века», «Вечная Россия» и многие другие полотна воспевают трудную и героическую судьбу Древней Руси. Важный этап творчества художника – иллюстрация литера-турных произведений. Если цикл «Город» сравнивают с ли-рическими стихами, то о цикле иллюстраций пишут, что в нем Россия предстает во всей своей социальной многогранности, многоплановости. Иллюстрации к произведениям Мельникова-Печерского, Никитина, Некрасова, Лескова, Островского, Лермонтова, Блока, Куприна... Из прочтения всего писателя, из его книг Глазунов стремится воссоздать зримый образ Ро-дины – такой, каким он выкристаллизовался в душе писателя. Четвертый цикл работ Глазунова составляют портреты совре-менников. «Пишу молча, – рассказывает Илья Сергеевич. – Мне необходимо почувствовать внутреннюю музыку души того человека, портрет которого я пишу. Каждый портрет –

экзамен для меня, я не имею права писать его безразлич-но. Каждый человек – Вселенная, каждый необычайно интересен: и строитель, и космонавт, и знаменитая кино-актриса, и вьетнамская ополченка, и шахтер, и студент, работающий на БАМе... Нарисовать человека вовсе не озна-чает нарисовать комплимент ему, нет, только сказать правду! И он должен быть похож, иначе это не портрет. Портрет – документ человеческого духа, реальная форма гуманизма».

ЭПИЛОг

72 Главное в творчестве Ильи Глазунова – цельность вос-приятия мира, его философский, идейный порыв, оду-хотворенность. Его работы освещены отблеском огня, который горит в душе, направляя течение мыс-лей. Все это составляет смысл жизни художника. Творческая биография мастера неразрывно связана с теа-тром. Еще в студенческие годы он был страстно увлечен му-зыкой, искусством выдающихся певцов и музыкантов, даже хотел было стать театральным художником. Этот импульс дал плоды в зрелую пору, когда вместе с супругой, тонким знатоком русского костюма, он создал потрясающее оформ-ление к постановкам опер «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова в Боль-шом театре, «Князь Игорь» А. Бородина и «Пиковая дама» П. Чайковского в Берлинской опере, к балету «Маскарад» А. Хачатуряна в Одесском оперном театре... Постановки с декорациями, созданными по эскизам И.С. Глазунова, вос-крешающими дух знаменитых «Русских сезонов» в Париже, имели огромный успех. Театральные критики с восторгом от-зывались о «поющей живописи» Глазунова.

Для многих русских художников, особенно прошед-ших школу Петербургской Императорской академии ху-дожеств, неизменным оставался интерес к архитектуре. Первым его архитектурным проектом стал конкурсный проект музея народного искусства в Палехе, выполнен-ный совместно с молодым архитектором Поликарповым в традициях «новорусского стиля», раздавленного в годы революции натиском авангарда. Особой вехой в биогра-фии Глазунова была битва за спасение исторической Мо-сквы – вернее, того, что от нее осталось к началу 1970-х годов. Среди его работ последних лет – непосредственное участие в реставрации и реконструкции зданий Московско-го Кремля, в том числе Большого Кремлевского Дворца. Владимир Солоухин так писал о художнике: «Из всего многотрудного, необъятного мира Илья Глазунов взял и сделал главным объектом изображения Родину, род-ной народ, его историю и его духовный мир... Он мастер самобытного творческого почерка, художник острый, с ярким напряженным колоритом. Его картины одухотво-рены и никого не оставляют равнодушными... Искусство Ильи Глазунова доносит до нас живую правду истории вечной России, духовную красоту и силу народных ха-рактеров»

Documents

Культура и здоровье 2-2010