ГГААЗЗЕЕТТАА ВВССЕЕММИИРРННООГГОО ККЛЛУУББААООДДЕЕССССИИТТООВВ

№1 (99) Март. 2017 год

Вслед за Осипом Мандельштамом повторяю начало егостихотворения. Увы, нет на сцене наших театров не только"Федры" Расина, но вообще великих трагедий, обжигавшихдуши зрителей. Какие актрисы играли Федру — Сара Бернар,Мария Ермолова, Алиса Коонен… И сегодня в нашем городеесть актриса, которой подвластны трагические роли, КаринаКац/Шрагина.

Не раз писал о ней, снимал, когда вел телепередачу. В по/следние годы замечательные эссе о Карине написал ВалерийБарановский, а в альманахе "Дерибасовская — Ришельев/ская" — эмоциональный отклик Ольги Рядченко. Почему же яеще и еще раз пишу о ней? И потому, что в феврале она вновьпорадовала зрителя своими монодрамами, а мы решили фик/сировать лучшие достижения, так как в конце 2017 года будемвновь выбирать Человека года. И потому, что хочется при/влечь внимание к ее новому детищу — "Театру К".

Я запомнил Карину еще до того, как она вышла на сцену,до того, как она вышла замуж за прекрасного режиссераМихаила Каца (вспомните его фильмы "Пустыня" и "Хро/мые внидут первыми") и стала Кариной Кац/Шрагиной.Запомнил за прилавком антикварной лавки, где она самаказалась утонченной японской скульптурой. Тем неожи/

данней было спустя годы увидеть ее в японской пьесе "Стойен за услугу…".

Сейчас Карина создает свой "Театр К", где в одной буквесосуществуют и ее имя, и фамилия умершего в 2004 году ре/жиссера/мужа, и сценический псевдоним нынешнего режис/сера — Клим. Для чего создается этот театр? Для того чтобыставить и показывать спектакли, находящиеся вне форматабольших театров. Моноспектакли на одну актрису или спек/такли/диалоги для двух актеров.

По сути, в таком, созданном для себя, театре и существуетКарина Кац.

До чего же мы боимся трагедии. Хоть жизнь наша вроде быи не балует легкостью. Вспомните, кто видел, замечательнуюпьесу Игоря Божко "День молчания", написанную им для Ка/рины Кац и Семена Крупника. Удивительно мудрый был спек/такль. Хоть о старости, о человеческой боли. Последняя рольлюбимца публики Семена Крупника, но не менее значимаяроль Карины. Дуэт, который нельзя повторить. И поэтому акт/риса больше не играет его.

После этого спектакля я услышал почти забытое слово —катарсис. Да, зрители пережили это ни с чем не сравнимоепереживание. Происходило очищение наших душ. И такое же

ощущение было после "Монолога для тихого голоса" вновь/таки по пьесе Игоря Божко.

В феврале Карина играла пьесу "Поезд для Аглаи" в поста/новке Клима. Постановщик дал возможность Карине сопри/коснуться с Достоевским, написав пьесу про несостоявшую/ся жену князя Мышкина, которая должна поехать к нему в су/масшедший дом. И вновь — преображение. Тут и ХІХ век,и одиночество женщины, и трагедия непонятости.

Мне кажется, что сейчас этой актрисе доступно очень мно/гое. Не удивился бы, если бы она сыграла князя Мышкина.Не удивился бы, если бы она начала осваивать Хармса. Онаактриса театра абсурда. Когда весь мир вокруг абсурден,нужно играть абсурдистские пьесы. Это для нее писал Ионес/ко своих "Носорогов", Беккет — "В ожидании Годо"…

Только вот где театр, где все это реализовать? "Театр К" —чудесная выдумка в мире абсурда. У него нет ни сцены,ни крыши, ни денег. Есть аплодисменты зрителей, которыенаходят его спектакли на любой площадке.

Аплодисменты — Карине Кац/Шрагиной!

Евгений ГОЛУБОВСКИЙ.

Фото Екатерины ПОХВАЛЬНОВОЙ.

Я не увижу знаменитой "Федры"…СЛОВО РЕДАКТОРА

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.2

Dear Club of Odessits,я Вам пишу по поводу своей диссертации об

Одессе.Я училась по программе европейской этно�

логии в Гумбольдтском университете в Берли�не, и мы познакомились летом 2013 года. Япришла к вам несколько раз, и я с вами сдела�ла интервью по поводу туризма и брендаОдессы.

Я окончила аспирантуру в июле и заинте�ресована в переводе своей диссертациис французского на русский язык. Диссертацияидёт о бренде, мифах и легендах Одессы и какодесситы используют их в современном поли�тическом контексте до и после Майдана(2013 — 2015).

Для меня важно, чтобы у одесситов былавозможность прочитать мою диссертацию.Также важно, чтобы их слова в моих интер�вью не были использованы для каких�то другихполитических интересов.

Я также отправила в сентябре на почтусвою диссертацию на французском языкев Литературный музей, но я никакого ответане получила.

Я надеюсь, что вы заинтересованы прочи�тать и обсуждать работу и что вы сможетепомогать мне.

Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.С глубоким уважением —

MMaarriiee ddee VVaazzeellhheess..

Спасибо за ваши усилия по сохранению ис�тории Одессы. С огромным удовольствием чи�таю О. Губаря. И на этот сайт я попала не�случайно. В настоящее время мы с моей внуч�кой на канале "Холмик в Одессе" (YouTube)выкладываем видеорепортажи об Одессе. И яищу, но не могу найти портреты/фотогра�фии Ивана Ралли, Феликса Дерибаса, Алек�сандра Рафаловича. Пожалуйста, если этовозможно, сообщите, где и как я могу их полу�чить. Еще раз спасибо за то, что вы есть!

С уважением — ООккссааннаа РРууддееннккоо..

Пожалуйста, помогите разыскать остан�ки моего отца, Сойфера Рафаила Эльевича.

С самого раннего детства я и все мои друзьяросли без отцов. Мы очень завидовали тем,у кого были папы. Всю свою сознательнуюжизнь я мечтал и старался узнать о судьбесвоего отца. Всё что я знал до 2000 года, эточто он пропал без вести.

Во время моего визита в Одессу в 2000 годуя узнал о существовании Книги памяти Укра�ины и о том, что велись раскопки останковпогибших воинов в районе г. Беляевка.

Согласно этой книге, мой отец, Сойфер Ра�фаил Елевич, погиб в октябре 1941 года и по�хоронен на поле боя в районе г. Беляевка,Одесской области (часть 1, г. Одесса, "Ма�як". 1994, страница 266).

В мае этого года я прочитал следующее: "Под Одессой перезахоронили 77 воинов,

погибших во время обороны города Сегодня, 7 мая, в селе Березань Одесской

области состоялся митинг�реквием по случаюперезахоронения останков 77 бойцов, погиб�ших в дни обороны Одессы.

Членам военно�исторического клуба "Воин�ская доблесть" во время очередной "Вахтыпамяти" удалось найти останки 98 бойцов,сообщает пресс�служба мэра Одессы. Троихиз них смогли идентифицировать и передатьродственникам.

В сегодняшней церемонии приняли учас�тие руководство Одессы, Беляевского райо�на, Березанского поселкового совета, пред�ставители Вооруженных Сил Украины, ве�тераны, члены военно�исторического клубаи общественность.

Перезахоронение бойцов прошло с воинскимии христианскими почестями — в храме былсовершен обряд отпевания, при захоронениипрозвучал оружейный салют.

Церемония перезахоронения останков еще18 бойцов состоится 8 мая в поселке Черно�морское.

Моя мать воспитала меня и моих братьевв духе уважения к старшим и особенно — к ро�дителям. Я выразил свой долг перед матерьюв том, что написал книгу о ней и её тяжёлойжизни. Меня не покидает чувство долга передмоим отцом.

Я хотел бы попросить членов клуба о помо�щи в розыске останков моего отца.

Помогите, пожалуйста. IIllyyaa SSooyyffeerr..

ААввссттррааллиияя ..

На книге Евгения Голубовского "Взглядс Большой Арнаутской", если автор соблаго�волит, пусть напишет, что ему кажетсяуместным. Только чтобы число и год где�ни�будь обозначил. Это будет как бы особой па�мяткой и при автографе. Кроме того, позд�равьте его от московских любителей одесскойлитературы с юбилеем. Это искренне.

ЕЕввгг.. ППееррееммыышшллеевв,,ММоосскквваа..

Dobryj den, Leonid Mendelevich,ja byla v Odesse iz Cjuricha v den' vashego

dnja rozhdenja.V konce koncov redakcija opublikovala moj text,

kotory leshal u nich mnogo mesjacev.S uvazheniem —

RReegguullaa HHeeuusssseerr��MMaarrkkuunn..

Здравствуйте, уважаемые друзья и земля�ки�одесситы!

Уважаемый Евгений Михайлович Голубов�ский, не могли бы Вы мне ответить на такойвопрос: почему И. Эренбург, встречаясь со все�ми писателями, поэтами в Париже,не встретился с В. Жаботинским, хотя былиони там одновременно? Сейчас читаю "Вре�мя, события, люди" с опозданием на 50 лет.

ЗЗааррааннееее ббллааггооддааррннаа,, ГГааллииннаа..

Добрый день!Меня интересует книга "Черный квадрат

над Черным морем".Ее возможно через вас приобрести с достав�

кой в РФ?С уважением —

ККиирриилллл ППооппоовв ..

Я частный исследователь, собираю мате�риалы к биографии знаменитого в свое времяпевца и педагога Романа Исидоровича Чаро�ва. Вышла на ваш сайт поиском материалово П.И. Цесевиче, партнером которого Чаровбыл в сезоне 1910/1911 годов в Одессе. Будуочень признательна, если обнаружатся ка�кие�нибудь сведения о Романе Чарове в Одес�се. Справочники и энциклопедии утвержда�ют, что в последние годы жизни (конец1950�х — начало 1960�х) Чаров жил, рабо�тал и скончался в Одессе. Однако у меня этаинформация вызывает сомнения — будучизнакомой с его вдовой в конце ХХ века, язнаю, что в последние годы он тяжело болел,похоронен в Санкт�Петербурге в 1964 году,на Еврейском кладбище, могила сохранена досих пор. Не исключено, что в Одессе мог бытьдругой Чаров, возможна путаница. Очень хо�телось бы прояснить этот вопрос.

Спасибо! ННааттааллььяя ККооннддррааттееннккоо..

Здравствуйте.Была бы счастлива стать новым вирту�

альным членом и другом Всемирного клубаодесситов.

Спасибо.Солнечного дня. Всегда с вами —

ЗЗааххааррччееннккоо ККссеенниияя ((ЮЮррььееввннаа)),,гг.. ККииеевв..

Доброе утро, Ленечка! С удовольствием подтверждаю: письмо по�

лучила, прочитала, послушала отличное твоеинтервью о работе Всемирного куба одесситовс диаспорой и переслала моим одесситам.

Но прежде всего я благодарю тебя, ЕленуОлеговну и Президентский совет за признаниемоей клубной работы и за понимание того,насколько сложней проводить разного форма�та мероприятия вдали от любимой Одессы,прославляя ее... и мы делаем это!

Ты же знаешь, что встречи в клубе прохо�дят каждый месяц, а то и 2 раза в месяц.В клубе работают "Школа здоровья", объе�диняющая медиков; "Иммиграционный лик�без", где каждый месяц мы встречаемся с фи�нансистами, социальными и страховыми ра�ботниками, адвокатами и вновь прибывшиев Канаду знакомятся с ее законами; "Лите�ратурная гостиная", где поэты, прозаикичитают свои произведения, воспоминания обОдессе... Кстати, готовлю второй выпускальманаха тихоокеанской Канады "Бриз".Организовала "Студию смешной репризы",и вместе вот уже 7 лет проводим новогодниекапустники (последний был 14 января2017�го, празднование старого Нового года)и большие шоу с привлечением профессионалов— оперных певцов и балета (напр., 27 дека�бря — концерт "Признание в любви!" к клас�сике я посвятила 130�летию нашего Оперно�го театра), в феврале — об Анне Ахматовой,в марте будет шоу "Всё для тебя, люби�мая!"с фэшн�шоу... в апреле — Юморина(кроме этого года). Весь материал публикуюв газетах и ФБ. Чтоб знали: одесситы — мытакие!!! Борис Соболев давал интервью нанашем радио "Вера" из Израиля о своем клу�бе. Было приятно его слушать.

Что�то письмо мое стало напоминать от�чет... буду заканчивать.

Обнимаю. До связи. С уважением —

ТТааттььяяннаа ССттааффеееевваа,, ппррееддссееддааттеелльь ввааннккууввееррссккооггоо ффииллииааллаа ВВККОО..

Узнал из публикаций вашего клуба об инте�ресных поисках Игоря Комаровского данныхо судьбе штурмана капитана ВалентинаМоисеевича Левина, погибшего в годы войны,11 января 1945 года. Прошу помочь устано�вить связь с Игорем.

Я профессиональный историк, занимаюсьтемой военно�морской авиации в годы войны.Возможно, кто�то из родственников В. Ле�вина по линии его брата Савелия, в частнос�ти, дочь Татьяна, ещё проживает в Одессе.Хотелось бы с ними переговорить. Я нашёлв колумбарии на Донском кладбище в Москветочное место — нишу с прахом В. Левина.А вот где похоронены ещё трое из его товари�щей — из экипажа, потерпевшего катастрофугидросамолёта, найти пока не можем. По�жалуйста, помогите.

С уважением — ААннддрреейй ППооччттааррёёвв..

Леонид, добрый день! Огромное спасибо зато, что нашли время ответить и поделитьсяимеющейся информацией.

Да, я живу в России, в Москве. В архивенашем работу по поиску документов о ката�строфе начали. Будем искать могилы всех

трёх остальных членов экипажа. Плюс,для информации, ищем и место захоронениявторого экипажа, разбившегося ранее на пере�гоне в Норвегии.

Очень рассчитываю и на Вашу помощь породственникам и друзьям В. Левина.

Итак, что мы имеем.1. Дочь брата В. Левина (Савелия) про�

живает в Киеве. Адреса её нет, и нет связис ней.

Но она успела передать Игорю Комаровско�му некоторые документы, фото (которые по�могли с расследованием) по своему дяде —Валентину Левину. Как Вы считаете, Игорьможет поделиться их копиями? Судя по то�му, что адрес он не дал, он не расположенк общению с кем бы то ни было напрямую,кроме Вас.

2. Как найти родственников ВалентинаЛевина, проживающих в Москве, которые за�нимались захоронением урны с прахом Вален�тина?

3. Как получить копию книги из Англиии страниц, касающихся данной катастро�фы?

Всем, что получит наша команда в ходерасследования катастрофы экипажа В. Ле�вина, а это неизбежно произойдёт, обяза�тельно поделюсь с Вами.

Извиняюсь, что напутал с именем ЕленыОлеговны Павловой.

С уважением — ААннддрреейй ППооччттааррёёвв..

Леонид, огромное спасибо!А ваши материалы (о работе ВКО с диа�

спорой) мы разместим на нашем сайте —для информирования...

С любовью и уважением — АА..ККииррииччееннккоо,,

ппррееддссееддааттеелльь ккллууббаа ооддеессссииттоовв ССааннкктт��ППееттееррббууррггаа ""ССееввееррннааяя ППааллььммиирраа""..

Вниманию посетителей сайта ВКОи сайта "Они оставили след в историиОдессы" предлагаем рассмотреть материалоб одессите Евгении Михайловиче Лабовском(1946 — 2016), который был тесно связанс музыкальной жизнью Одессы, окончил Одес�ское музыкальное училище по классу скрипки(учился у известного в Одессе педагога Мар�ка Зингера), служил в ансамбле Одесскоговоенного округа. Хотя профессиональная му�зыкальная деятельность Е.М. Лабовскогопротекала в Кишиневе, где он с 1972�го по2015 г. работал концертмейстером скри�пичной группы в симфоническом оркестреМолдавской государственной филармониии получил почетное звание "Maestru inArta", он всю свою жизнь множеством нитейбыл связан с Одессой, где жили его родители,друзья и коллеги�музыканты. В этом егобиография сходна с биографиями многих дру�гих музыкантов, литераторов, ученых(в том числе — великих и знаменитых), ко�торые творили и заслужили свою славу, ра�ботая вдали от любимой Одессы, но всегдапомня о ней. В воспоминаниях о Е.М. Ла�бовском его друзей�одесситов много интерес�ных деталей о музыкальной и вообще куль�турной жизни Одессы в 1960 — 1980 гг.,любопытные приметы советского быта одес�ских школьников и студентов, бесхитрост�ные фотографии того времени. Коллеги�му�зыканты и ученики Е.М. Лабовского воссоз�дали прекрасный образ скромного, но чрезвы�чайно талантливого музыканта и педагога,чье творчество, безусловно, приумножилославу Одессы, города, вырастившего его —как личность и как музыканта.

ААллииннаа ИИооххввииддоовваа,, ННииккооллаайй ДДооррффммаанн..

«Всемирные одесские новости» в сети Интернет:w w w . o d e s s i t c l u b . o r g

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 3

Один из исследователей феномена "Одес/ская скрипичная школа" — в прошлом выпу/скник школы Столярского и консерватории —Григорий Куперштейн, ныне солист симфо/нического оркестра г. Балтимор, анализируяисторию одесских скрипачей, приводит яр/кий пример их славы — цитирую:

"Это был особый день. В одно воскресенье20 ноября 1955 г. три великих скрипача, ми/ровые звезды выступали в нью/йоркскомКарнеги/холле. Миша Эльман, Давид Ой/страх и Натан Мильштейн — каждый с соль/ным концертом. Успех был огромный.

Двое из них — Эльман и Мильштейн — аме/риканцы, Ойстрах — советский музыкант. Нони один из слушателей, заполнивших в этотдень огромный зал Карнеги, не догадывалсяо том, что все трое начинали учиться игре наскрипке в родной Одессе.

Почему четвертый по величине город Рос/сийской империи стал местом, давшим мирустолько замечательных музыкантов и, честноговоря, в большинстве — скрипачей?

Здесь и социально/политические обстоя/тельства жизни России, где почти все евреидолжны были жить в черте оседлости. И, ко/нечно, наиболее привлекательным городомиз всех была Одесса. И предрасположен/ность к скрипке и вообще к музыке многона/ционального населения, и уже заявившие осебе замечательные педагоги, имена кото/рых остались только в истории одесскойскрипки: это Александр Фидельман, Франти/шек Ступка, а позже — Фаина Максман и Ве/ниамин Мордкович. Вершиной этой педаго/гики был Петр Столярский.

Хотя проявление скрипичных способностейдля некоторых одесских детей было случай/ным. Знаменитого Натана Мильштейна, ре/бенка из зажиточной одесской семьи, родите/ли решили "приструнить" скрипкой. Он былстрашным драчуном и забиякой — и успоко/ить своего отпрыска родители решили с по/мощью скрипки в классе Петра СоломоновичаСтолярского, что и получилось триумфом.

Бесконечно можно продолжать рассказы оскрипачах Одессы, завоевавших своим изу/мительным искусством весь мир.

Идея организовать фестиваль "Золотыескрипки Одессы" — проста. Она возникла изимен десятков скрипачей из нашего города,восхитивших мир и ставших ведущимискрипками Европы и Америки.

Я "носился" с ней более десятилетия, вре/мя от времени оставляя, а затем вновь пред/

лагая разным руководителям города, сменя/вшим друг друга. Как правило, это заканчива/лось ничем. Написанные мною многочислен/ные письма, синопсисы, программы и т. д. —все это вызывало одобрение, но не более.

Как/то я обмолвился о своей мечте совет/нику мэра Леночке Павловой и по привычке —забыл. Именно она начала пробивать этуидею, затем неожиданно подключился депу/тат горсовета, ныне заместитель мэра ПавелВугельман.

Именно он стал главной движущей силой вподготовке и проведении фестивалей "Золо/тые скрипки Одессы", а затем совершеннонеожиданно "загорелся" и поддержал идеюмэр Одессы — Геннадий Труханов.

Благодаря им и состоялись первый и вто/рой фестивали в 2016 и 2017 гг.

Традиционно концертная форма явно неподходила для этого одесского музыкальногодейства.

Мы с авторами сценария Игорем Кнелле/ром и Александром Завелионом решили при/думать скрипичное шоу с использованием эк/рана, документальными кадрами и фотогра/фиями великих одесских скрипачей — испол/нителей и педагогов. Их много, очень много.

Слава Богу, все получилось, и, конечно,главная заслуга в этом — великолепных одес/ситов, участников концерта, приехавших совсех концов мира. Их энтузиазм и любовноеотношение к родине были настолько трога/тельны, что зачастую вызывали слезы.

Профессор Венской академии музыки До/ра Шварцберг, профессора Московской кон/серватории — Сергей Кравченко, АлександрВинницкий, профессора из Женевы — ПавелВерников и Светлана Макарова, профессорЗахарий Зорин (Франция), Татьяна Самуил(Бельгия), Эдуард Грач (Россия), ГригорийСандомирский (Канзас/Сити, США) и, конеч/но, замечательный скрипач и композиторАлександр Поволоцкий (Израиль)

Все они — лауреаты международных кон/курсов. Главный дирижер Одесской оперыАлександр Самоилэ — действительно глав/ный герой фестиваля, ведь за три репетицииаккомпанировать такому количеству разныхисполнителей — и героизм, и блестящийпрофессионализм. Оркестр Оперы — вышевсяких похвал!

Честно говоря, продолжать ежегодно про/водить фестивали такого уровня, особеннопосле успешной "увертюры" — большойриск.

Планировать второй? На этот вопрос отве/тил мэр Геннадий Труханов. Именно он послепервого концерта заявил своим чиновникам:"Планируйте второй!"

Еще во время первого фестиваля обая/тельный, блестящий скрипач Захарий Зорин/Хаймович как/то заметил: "Мой сын Макс —неплохой скрипач", — а затем прислал клип,который снял сам младший Зорин, по своемусценарию, играя на фоне Парижа импровиза/цию на тему "Мэкки/нож", да еще и в белыхперчатках! Играл он здорово! Просто папаскромничал.

Так возникла идея второго фестиваля "Зо/лотые скрипки Одессы: отцы и дети". Реальноили нет?

Дальнейшие поиски потомков скрипичныходесских гениев привели к фантастическимрезультатам. Оказалось, правнучки знамени/тых педагогов Вениамина и Леонида Мордко/вичей — Джульетта и Татьяна Русс — пре/красные солирующие скрипачки, живущие вАнглии.

Внук профессора консерватории МихаилаГринберга Александр Айзенберг из Сан/Франциско — педагог и солист, выступающийс лучшими оркестрами Соединенных Штатов.

Александр Поволоцкий с дочерью Мариан/ной и сыном Юджином — солисты ансамбля"Виртуозы Тель/Авива". Замечательныйскрипач Стас Пронин — внук профессора Ве/ниамина Пронина — концертмейстер и со/лист одного из лучших оркестров Дании.Алексей Семененко — виртуоз и безукориз/ненный исполнитель, вызывающий восхище/ние у публики, и, конечно Макс Зорин — всеони, эти молодые ребята, стали открытием иукрашением второго фестиваля "Золотыескрипки Одессы: отцы и дети"

В отличие от "отцов" "дети" в Одессе доэтого не были. Для них эта легенда семьи об/рела конкретные очертания и, конечно, вызы/вала восхищение всем, что было связано срассказами отцов и дедов об их городе. И вотвторой фестиваль — он получился!

Всемирный клуб одесситов признал его глав/ным событием прошедшего 2016 г. — высокаяоценка, за которую мы очень благодарны.

Наступил 2017 г. — и опять "Золотые скрип/ки"? Может быть… Есть ли идея? Есть. А наши"золотые скрипки" уже звонят и спрашивают

— когда? Они приедут — приедут с удоволь/ствием, потому что здесь, в Одессе, легко иг/рается на скрипке. Здесь — они дома.

Игорь ПОКРОВСКИЙ.

Золотые скрипки в Одессе

В конце прошлого года во Всемирном клубе

одесситов родилась идея по итогам года опреде,

лять в области культуры Событие года и Человека

года. Своеобразное жюри — Президентский совет

клуба во главе с Михаилом Жванецким. Естествен,

но, члены жюри не участвуют в соревновании.

По итогам 2016 года Человеком года стал Юрий

Кузнецов, Событием года назван проект "Золотые

скрипки Одессы". В марте, после концерта в Одес,

се, М.М. Жванецкий вручит памятные призы.

На этой странице мы рассказываем о первых

лауреатах.

Когда мы подошли к обсуждению кандида/туры на звание "Человек года — 2016", оно,обсуждение, собственно, не состоялось. Од/нозначно и единодушно от всех прозвучалоодно имя: Юрий Кузнецов. И это не в памятьоб ушедшем так рано друге. Это благодар/ность за огромную работу, проделаннуюбольшим человеком Юрием Кузнецовым в текороткие месяцы прошлого года, когда он,борясь с мучительной болезнью, ни на секун/ду не останавливаясь, продолжал творить,ставить задачи, договариваться, обсуждать,планировать, мотивировать, вдохновлять…и осуществлять мечты.

В конце 2015 года Кузнецову был постав/лен страшный диагноз и сделана сложней/шая операция, после чего начались месяцылечения и борьбы за жизнь. В рождествен/ский вечер прошлого года мы с друзьями бы/ли у него дома. Он был еще слабым послеоперации, но весь вечер делился с нами сво/ими планами. Уже тогда его ученица, пре/красная певица, ныне работающая в Герма/нии, Тамара Лукашова начала работу над пар/титурами к написанной Юрой музыке; у нихдавно уже родилась блестящая идея концер/та фортепиано с оркестром, и Тамара посто/янно была на связи с ним. Да, мы очень хоро/шо знаем Юрия Кузнецова как гениальногоимпровизатора, блестящего музыканта, та/лантливого педагога, но мы очень мало знаемКузнецова/композитора. Он не дождалсяэтого концерта. Но 22 сентября в рамкахOdessa Jazz Fest концерт состоялся. "Музыкакино" (к/фильмы "Запах осени", "Блюстителипорока" и "Женить Казанову", спектакль"Venus") Юрия Кузнецова звучала в исполне/нии Одесского национального филармониче/

ского оркестра, а дирижировал Игорь Шав/рук, с которым Юра реализовал целый рядзамечательных проектов.

Промежутки между курсами химиотерапиии регулярными обследованиями были забитывстречами, телевизионными эфирами и рабо/той. Он успевал репетировать и концертиро/вать. И уже в феврале в нашем Оперном со/стоялись "Ступени". Большой сольный кон/церт/исповедь Кузнецова. Звучали рояль и ор/ган. Он продолжал бороться, но, наверное,уже всё понимал, и в своем обращении к зри/телям он произнес свое напутствие: "…Будьтесчастливы при малейшей возможности".

В марте ему стало немного лучше, и он ус/пел сыграть несколько невероятных концер/тов. В Клубе одесситов было столько людей,что был забит даже кабинет, смежный с залом;люди не видели Юру, а только слышали его му/зыку и его слова. Тогда же состоялся и совер/шенно потрясающий концерт с гениальнымгитаристом Стенли Джорданом. Юра всегдабаловал одесситов встречами с лучшими джа/зовыми музыкантами мира; Эрик Мариенталь,Джефф Лорбер, Уильям Кеннеди, ДжиммиХаслип, Чак Лоуб, Марк Иген и многие/многиедругие играли в нашем городе по приглаше/нию Кузнецова. Естественно, задолго плани/ровавшийся приезд Джордана стал музыкаль/ной сенсацией прошлого года.

Последним концертом Юрия Кузнецовастал вечер 20 апреля с Тамарой Лукашовойв "Петровиче". Он играл практически однойрукой… а через две недели его не стало.

В свои последние дни, уже в больнице, онсогласовывал детали Piano Fest, который вы/нашивал долгое время; спорил, настаивал насвоем, а за два дня до смерти утвердил афи/

шу фестиваля. И через считанные дни послеего смерти, 18 мая, сцена Оперного вновьбыла отдана Кузнецову; Сергей Терентьеви Андрей Показ, Борис Блох и Алексей Пету/хов, Юлия Запорожец и Андрей Бессараб, всеони играли уже без него, но он был главнымучастником фестиваля.

После ухода Юрия Кузнецова в Одессе бы/ла учреждена музыкальная премия его име/ни, и уже осенью 2016/го были определеныпервые ее обладатели, среди которых — егоученица, юная певица Анечка Ткач, которуюуже успели полюбить и в Одессе, и в Украине,и чудесные дети из класса джазовой импро/визации нашей музыкальной школы № 1.А школа даже сумела приобрести инструмен/ты на средства премии. Вот так Кузнецовпродолжает вдохновлять и помогать.

Его жена Наталья Эртнова, бессменныйпартнер и надежный друг Юры, рассказала,что в этом году, 20 апреля, мы снова встретим/ся в "Петровиче": вспомнить, послушать музы/ку; и уже сейчас она вместе с друзьями зани/мается подготовкой следующего Джаз/феста.

Юра ушел 2 мая 2016 года. Но столько бы/ло создано им, что до сих пор невозможноповерить, что его нет среди нас. Жив его фе/стиваль, жива его музыка, блестяще работа/ют его ученики и последователи. Его друзьяпродолжают начатые им проекты. И нам толь/ко предстоит еще разобрать и осознать ог/ромное музыкальное наследие прекрасногомузыканта, композитора, а главное — боль/шой души и доброго, умного сердца человекаЮрия Кузнецова.

Елена ПАВЛОВА.

Будьте счастливы при малейшей возможности

Среди тех, кто покорил сердца слушате�лей на празднике "Золотые скрипки Одес�сы" в 2016 году, был выпускник школыим. Столярского (класс З.П. Мерцаловой),а затем и нашей музыкальной академии —Алексей Семененко. Хотя ему 28 лет, онлауреат престижнейших конкурсов.

В феврале 2017 года Алексей вновь иг�рал в Одессе. В зале филармонии он ис�полнил два концерта для скрипки с оркес�тром Дмитрия Шостаковича.

"Обыкновенный гений", — сказал послеконцерта известный музыкант Н.Я. Голо�щапов. Нельзя не присоединиться к этойоценке.

Фото Сергея Гевелюка

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.4

от и вступил полноправно, по всем кален/дарям, в свои права новый 2017 год. А с но/вым годом человечество по традиции связы/вает надежды на позитивные изменения, на/чиная со своих семей и заканчивая положе/нием в стране и в мире.

В последнее время мне пришлось столк/нуться с огромным количеством разнообраз/ных прогнозов от эзотериков, астрологов,предсказателей и прочих личностей, чей ав/торитет так буйно расцветает и крепнетв смутные времена.

Причём если раньше прогнозы эти распро/странялись исключительно на любовно/се/мейную сферу, то теперь они стали активно ка/саться политики и экономики. Вот, например,что предсказал на 2017/й небезызвестный Па/вел Глоба. Во/первых, год будет нелёгким(оригинально, не правда ли?). Для Украины —нестабильность, возможность смены руковод/ства. Для Евросоюза — нестабильность.Для США (это интересно!) — обвал доллара.

Не обращаясь к изменчивым звёздам, япроанализировал более надёжные и откры/тые источники, такие как газеты "Аргументыи факты", "Сегодня", "Деловая столица", "Ра/бочая газета": о чём пишут, что обсуждают, ка/кие темы наиболее актуальны и злободневны.Исходя из этого, и получился этот прогноз.

Итак, что год пришедший нам готовит? Ка/ковы перспективы, и можно ли ожидать пози/тивных изменений?

Определенные предпосылки для такихожиданий действительно появились.

Мировая экономика постепенно начала вы/ходить из затянувшегося спада. Правда, рас/считывать на устойчивый её подъем в услови/ях хронического кризиса системы не прихо/дится, но тенденция к оживлению наметилась.

Приходит, хотя и с трудом, понимание того,что только объединёнными усилиями можетбыть преодолена страшная для человечестваугроза — международный терроризм.

Смещение акцентов в политике ряда госу/дарств на решение внутренних проблем, на/растающие настроения изоляционизма, в ча/стности, евроскептицизма сопровождаютсясменой правящих элит.

Нужно признать, что после краха однопо/лярного мира, появления новых центров вли/яния и состоявшихся в прошлом году выбо/ров в США, Болгарии, Румынии, Молдове, по/сле Brexit в Великобритании, референдумовв Нидерландах и Италии, в преддверии пред/стоящих выборов во Франции, Германии,Греции, других странах в мире происходятизменения, которые требуют выработки но/вого мирового порядка. Это очень важно в ус/ловиях, когда внутри мировой системы непрекращаются "война интересов", борьба задоступ к стратегическим ресурсам.

Все больше сказывается возрастающаямощь Китая, который уверенно выходит насамые передовые позиции в мире. В то жевремя вряд ли можно ожидать в ближайшейперспективе существенных изменений в по/литике Польши, республик Балтии, где нагне/тается милитаристская риторика.

Как же вступила в новый год наша страна?Вступила или, простите за выражение, вля/палась?

Украина, отброшенная в экономическом от/ношении, по крайней мере, на полвека назад,а в социально/классовом — на целое столе/тие, вошла в 2017/й в сложной обстановке.Реальное состояние дел в экономике, науке,социальной сфере опровергает утверждениевласть предержащих, что сегодня у нас "пово/дов для оптимизма больше, чем год назад".

Всё ощутимее стали сказываться послед/ствия фактической утраты нашей страной го/сударственности, превращения её в аграрно/сырьевой придаток Запада и источник дешё/вой рабочей силы.

Усугубились негативные процессы в соци/ально/экономической сфере и общественно/политической жизни. Для выхода отечествен/ной экономики на позиции, на которых она на/ходилась до событий 2014 года, даже при оп/тимальном варианте (ежегодный 3/процент/ный рост ВВП) потребуется, по мнению авто/ритетных экономистов, не менее 5 — 7 лет.

Население страны, обнищавшее в 2016 го/ду почти на 20%, станет ещё беднее. С мая2015/го тарифы на отопление выросли на71,5%, горячую воду — на 57%, электроэнер/гию — 70%, газ подорожал в три раза.

А уже с 1 марта т. г. в очередной раз повы/шаются тарифы на электроэнергию. Ожида/ются новые повышения платы за бытовой газ,тарифов на транспортные услуги, услуги свя/зи и др., хотя по состоянию на 1 января2017/го долг за коммунальные услуги состав/ляет 23 млрд. грн., а долги бюджетных орга/низаций составляют 22 млрд. грн.

Не прибавил оптимизма и государствен/ный бюджет на 2017 год, принятый на ночномзаседании Верховной Рады Украины. Вари/анта, за который голосовали народные депу/таты, они в глаза не видели. После опублико/вания бюджета некоторые назвали его "бюд/жетом, который продолжает стратегию бед/ности", а предусмотренное им повышениеминимальной заработной платы до 3200 гри/вен — "большим обманом".

И хотя нарастающее в обществе недоволь/ство политикой правящего режима не приоб/рело ещё характера организованных выступ/лений за его смену, утрата властью довериянарода налицо. Так, согласно опубликован/ным в декабре прошлого года данным опроса,проведённого группой "Рейтинг", деятель/ность Президента П. Порошенко не одобряют82% опрошенных, спикера Верховной РадыА. Парубия — столько же, Премьер/министраВ. Гройсмана — 78%. Председателю правле/ния Национального банка Украины В.Гонтаре/вой доверяют всего 2,8%. И неудивительно:по рейтингу Экономического форума в Даво/се украинская банковская система занимаетпоследнее место среди 138 государств.

За последние годы население забрало избанков порядка 18 млрд. долларов, что пре/вышает все полученные за этот год траншиМВФ. В 2017/м Украина обязана вернутьМВФ 1,5 млрд. долларов, а взять их неоткуда,кроме как из нового транша. Таким образом,МВФ финансирует сам себя, а Украина игра/ет роль транзитной территории, при этом вы/полняя огромное количество попутных тре/бований (реформы, тарифы, земля).

Впрочем, в то время как мы с вами анали/зируем ситуацию, строим прогнозы, действу/ющая власть (как и её "папередники") до сихпор не заявляет, каким она видит развитиеУкраины, её будущее; не предлагает внятной,рассчитанной хотя бы на среднесрочную пер/спективу программы преобразования стра/ны, а бессистемные, проводимые по лекаламМеждународного валютного фонда так назы/ваемые "реформы" только разрушают укра/инскую государственность.

Кстати, по мнению большинства опрошен/ных граждан страны (51%), объединить об/щество могла бы смена власти при условии,что у руководства государством оказались бычестные, порядочные люди.

Возражать против этого трудно. Но рассчи/тывать, что в условиях реставрированногов стране в самой дикой форме капитализмаможно сформировать честную власть, наив/но. Случайно ли то, что с каждыми новымивыборами состав украинского парламентастановится все хуже и хуже?

Иначе и быть не может, когда украинские"можновладцi" считают олигархов, как откро/венно заявил В. Гройсман, "достоянием ук/

раинского государства", а олигархи, являясьистинными хозяевами страны, управлениегосударственными делами никому добро/вольно не уступят, тем более — занимая сего/дня самые высокие в государстве должности.

Ситуация с "Приватбанком" наглядно пока/зала, что в трудную для олигархов минуту напомощь им тут же приходит государство.Стоило оказаться банку неплатёжеспособ/ным — в нем образовалась "чёрная дыра"в сумме 148 млрд. гривен, как правительст/вом было принято решение национализиро/вать банк. Не исключено, что после восста/новления его позиций он снова будет прива/тизирован "нужными" этому режиму людьми.

Приходится констатировать опасную де/градацию многих сфер и институтов украин/ского государственного организма, в первуюочередь — парламента, которая обусловленапорочной в своей основе кадровой полити/кой. Сегодня планово уничтожается профес/сионализм. Шумно рекламируемые модные"реформы", так называемая люстрация, атте/стации, конкурсы только прикрывают подлин/ную сущность этой, с позволения сказать, ка/дровой политики. По сути, люстрацияиспользована для внесудебной расправы снеугодными правящему режиму управ/ленцами и специалистами. Все это происхо/дит в условиях, когда в стране попраны за/конность и право, цинично нарушаются дек/ларированные в Конституции права и свобо/ды граждан, не обеспечивается их защита.Правы те, кто отмечают, что главным трендомцентральной власти в 2016 году стало актив/ное и системное наступление на права чело/века, на само понятие верховенства права.

Озабоченность состоянием дел с законно/стью и борьбой с коррупцией в Украине вы/сказывают сегодня Парламентская Ассамб/лея Совета Европы, Венецианская комиссия,Бюро демократических институтов прав че/ловека ОБСЕ, а также Европейский суд поправам человека, в котором 24,4% дел рас/сматривалась в прошлом году по обращени/ям граждан Украины.

Поражает отношение украинских властей,клянущихся в "верности европейским ценно/стям", к замечаниям европейцев по этим во/просам.

Так, президент Венецианской комиссииДженни Букиккио в октябре прошлого годаотмечал: "В 2015 году мы сделали свои вы/воды касательно закона о люстрации в Ук/раине и рекомендации, как его исправить. Ук/раинские делегаты обещали представитьправки в течение месяца, но уже прошёл год.До сих пор мы не увидели ничего из обещан/ных правок".

На развитии ситуации в нашей стране, не/сомненно, скажется и то, что при сохраняю/щемся противостоянии Запада и России "ук/раинский вопрос" уже не занимает первыеместа в мировой повестке дня. Это во многомобусловлено невыполнением Минских дого/ворённостей.

Кстати, ярким показателем того, как меня/ется отношение в западных странах к Украи/не, является ситуация с предоставлениембезвизового режима, на получение которого

руководство сделало ставку как на свиде/тельство своей успешной деятельности.

Сложившаяся в стране обстановка длябольшинства граждан стала невыносимой,но к социальному взрыву она ещё не привела.Тому есть несколько причин. Прежде всего,это присущее нашему народу невероятное,по выражению одного из известных полито/логов, "запредельное" терпение.

Люди вымирают, но мирятся со стреми/тельным ростом цен и грабительским повы/шением тарифов, недоступностью элемен/тарной медицинской помощи, циничным по/пранием их прав. В 2016 году умерли на184,3 тыс. человек больше, а родились на 15 тысяч меньше, чем в 2015/м.

Увеличивается количество трудовых миг/рантов, людей, стремящихся навсегда поки/нуть Украину. Недаром одним из самых попу/лярных высказываний соотечественниковстало шуточное утверждение: "Учёные нашлиген стабильности и счастья. Это — ШенГен!"

Однако исследования показывают, что об/щественность не видит среди имеющихся се/годня лидеров и политических партий тех, ктоспособен сплотить разобщенное общество,покончить с коррупцией, вывести страну напуть развития; тех, кто пользовался бы дове/рием и поддержкой большинства граждан Ук/раины. Очевидная неспособность власти на/вести порядок в стране ставит на повестку днявопрос о внеочередных выборах. При нынеш/нем соотношении политических сил ни однаиз них не может рассчитывать на убедитель/ную победу. Выборы вряд ли приведут сейчаск радикальному изменению ситуации, и этотгод для Украины также может быть потерян.

Тем не менее, в случае нарастания напря/жённости в обществе и угрозы социальноговзрыва власть может пойти на объявлениевнеочередных парламентских выборов, что/бы отвлечь внимание от проблем, сбить на/кал народного недовольства. Так, в 2013 —2014 г.г. ситуацию в стране взорвали отсутст/вие единства в геополитической ориентации(НАТО) и языковой вопрос. Де/факто Зако/ном о языке и референдумом по НАТО властьначинает кампанию по выборам.

Итак, проанализировав и подытожив про/читанное за последний месяц в открытых ин/формационных источниках, можно констати/ровать, что в 2017 году чётко просматривает/ся момент "стабильности в кризисе". Таки мечемся, не определившись в своей соци/ально/экономической, правовой и геополи/тической ориентации.

Минувший год стал достаточно сложными противоречивым. Было все: открытые эмо/ции, ожидания, надежды. Мы прошли путь отисполненной эйфорией мечты до разоча/рования.

Но несмотря на это наши люди со свойст/венными только одесситам оптимизмоми мудростью, патриотизмом и силой духа, не/повторимым чувством юмора продолжалижить и работать, вместе преодолевать труд/ности и добиваться успеха, не теряя веры.

Будем надеяться, что в 2017/м всё же во/зобладают здравый смысл, неравнодушиеи профессионализм!

СЕРГЕЙ ГРИНЕВЕЦКИЙ

Стабильность в кризисе, или

Кое'что о правильной ориентации

Фото Игоря Ландера

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 5

В мае этого года исполняется 125 лет содня рождения Константина Паустовского. Пи/сателя, чье творчество известно во многихстранах мира, не говоря уже об Одессе, кото/рой он посвятил отдельную книгу.

Автобиографическая повесть "Время боль/ших ожиданий", опубликованная в 1959 годув журнале "Октябрь", вызвала у одесситов ог/ромный интерес. Именно поэтому в 1961 годуОдесское книжное издательство с согласияавтора издает ее отдельной книгой. Тираж в 100 тысяч экземпляров поступил в книжныемагазины города, где, как свидетельствует ле/генда, уже стояли очереди в ожидании книг.По той же легенде, весь тираж был раскупленвсего за полдня. Так ли было на самом деле —неизвестно, но то, что это издание находилосьпочти в каждом одесском доме — это точно.

В подтверждение того, что книга произвелаогромное впечатление на одесситов, можнопривести несколько фактов. Первая книгаМихаила Жванецкого вышла под названием"Время больших перемещений". А ЛеонидУтесов одну из глав своей последней книги"Спасибо, сердце" назвал "Время большихперемен". Как видим, все названия пере/кликаются.

Кроме того, повесть дала толчок для мно/гих исследований и в области краеведения,и собственно жизни самого писателя, кото/рый приезжал в Одессу несколько раз. Былиобнаружены интересные факты и не менееинтересные документы, подтверждающиелибо опровергающие то, о чем написал ав/тор. А спустя годы это стало частью экспози/ции Одесского литературного музея, а затеми Мемориального музея К.Г. Паустовского.

Уникальные документы, рукописи и редкиеиздания неизменно привлекали музейных по/сетителей. Однако сегодня они интересуютсяне только творчеством писателя, но и откудаон родом, кто его предки и какова историяпроисхождения фамилии.

Кажется, за столько лет исследований мыдолжны были бы знать о Константине Паус/товском если не все, то многое. Но на делеоказалось, что о жизни писателя, о его "кор/нях" мы знаем очень мало. И причина тому,как это ни парадоксально — сам КонстантинГеоргиевич. Его автобиографические произ/ведения, где удивительным образом пере/плетены реальные факты и художественныйвымысел, выглядят настолько убедительны/ми, что долгие годы вводили в заблуждениемногих исследователей. В том числе и сынаписателя — Вадима Паустовского, владельцачасти семейного архива отца.

Прежде всего, это относится к написаниюродословной писателя, где основным от/правным источником служили его автобио/графические произведения. К слову, не на/зови их Паустовский автобиографическими,и отношение к ним было бы другое. Сам жеКонстантин Георгиевич считал, что автобио/графию писать еще не время: "…Каждый годдает новое понимание прошлых лет, когдажизнь в своем непрерывном расцвете делаетнастоящее и будущее гораздо более заман�чивыми, чем было прошлое. Воспоминаниямеркнут перед настоящим днем". Было лиэто искреннее убеждение писателя или такдиктовало время — неизвестно. Сегодня мыможем только строить догадки о причинах от/сутствия в семейном архиве документов по

истории рода Паустовских. Ведь если бы онисохранились, то сын писателя Вадим упомя/нул бы об этом. А ведь Константин Паустов/ский написал о них в своей первой автобио/графической повести "Далекие годы".

Повесть посвящена детским и юношескимгодам главного героя, т. е. Константина Паус/товского, и начинается словами: "Я был гим�назистом последнего класса киевской гим�назии, когда пришла телеграмма, чтов усадьбе Городище, около Белой Церкви,умирает мой отец. На следующий день я при�ехал в Белую Церковь". Далее Паустовскийпишет: "После похорон отца я прожил ещенесколько дней в Городище… Тетушка Дозястаралась утешить меня и развлечь. Она вы�тащила из чулана — каморы — сундук, полныйстаринных вещей. Крышка его открываласьс громким звоном. В сундуке я нашел пожел�тевшую написанную по�латыни гетманскуюграмоту — "универсал", медную печать с гер�бом, Георгиевскую медаль за турецкую вой�ну, "Сонник", несколько обкуренных трубоки черные кружева тончайшей работы. "Уни�версал" и печать остались у нас в семье отгетмана Сагайдачного, нашего отдаленногопредка. Отец посмеивался над своим "гет�манским происхождением" и любил гово�рить, что наши деды и прадеды пахали землюи были самыми обыкновенными терпеливы�ми хлеборобами, хотя и считались потомка�ми запорожских казаков".

Хутор Городище (ныне Пилипче/Городище,Киевская область) — родовое гнездо Паус/товских, где родился отец писателя ГеоргийМаксимович. Сегодня мы знаем, что основа/телем городищенской ветви рода Паустов/

ских был однодворец Дмитрий Антонович Па/устовский (1793 — 1849) — прадед писателя.У него было пятеро сыновей и дочь. Его стар/ший сын Максим Дмитриевич (1821 —1862) — дед писателя, представлен в повестикак Максим Григорьевич. У него было троесыновей и три дочери. Старший сын Геор/гий — отец писателя (1854 — 1912). К слову,дед писателя умер за тридцать лет до егорождения, а значит, все воспоминания о нем,описанные в повести, вызывают сомнения.

Очередной приезд Константина Паустов/ского в Городище состоялся в 1954 году, в годстолетия отца. К тому времени уже не былони дома, ни хуторского хозяйства. Осталосьтолько несколько деревьев от большого сада.

Следует добавить, что повесть "Далекиегоды" стала первой частью автобиографиче/ского цикла "Повесть о жизни", а "Времябольших ожиданий" — четвертой. Кроме то/го, в цикл, состоящий из шести повестей, во/шли также "Беспокойная юность", "Началоневедомого века", "Бросок на юг" и "Книгаскитаний". Все они были написаны в периодс 1945 по 1962 год и объединены в отдельноеиздание в 1962 году. Но еще в 1937 годув журнале "Детская литература", в рубрике"Писатели о себе", был помещен очерк Кон/стантина Паустовского "Несколько слов о се/бе", который условно можно обозначить как"наброски к автобиографии". Этот текст по/вторно был опубликован лишь в 2000 годув журнале "Мир Паустовского".

Насколько можно полагаться на полную до/стоверность событий, в нем изложенных, по/кажет время, но отдельные факты жизни пи/сателя уже нашли свое подтверждение.

Лилия МЕЛЬНИЧЕНКО

"Корни" Константина Паустовского

После разгрома Запорожской Сечи в ХVIII веке часть запо/рожских казаков расселили по веселым берегам реки Рось,около Белой Церкви, и заставили заниматься хлебопашест/вом. В числе этих казаков был и мой прадед — крутой и на/смешливый старик.

Деда моего забрили в солдаты при Николае Первом. Послетурецкой войны он вернулся домой без руки, но с женой/тур/чанкой. Бабку/турчанку я еще помню. Она выкуривала в денькоробку крепкого табаку и была неистощима на разговоры.Дед был маленький светлоглазый старик. Все дни он сидел напасеке: боялся бабки. Он был пасечником по натуре — чело/веком кротким, но ворчливым. Он рассказывал нам, своимвнукам, старинные сказки и героические свои подвиги во вре/мя войны с "басурманами".

Отец мой окончил сельскую школу и провинциальную гим/назию и стал статистиком. Эта либеральная профессия соот/ветствовала его взглядам, но шла вразрез с его характе/ром — он был непоседлив, добр, вспыльчив, считал лучшимзанятием в мире путешествия; был широко образован, лю/бил литературу, втайне гордился своей дружбой с художни/ком Врубелем, проводил почти все время в обществе журна/листов. Раннее мое детство прошло на Украине — в сырых,росистых левадах/рощах, в полях конопли, в беленых, чистоприбранных хатах.

Позднее детство прошло в Киеве, в нужде. Отец не мог про/служить нигде больше года, не поссорившись с начальством.Он требовал справедливости в эпоху, когда справедливостьсчиталась почти государственным преступлением.

С четырнадцати лет я жил вне семьи. Учился в Киевскойклассической гимназии. Все классы в этой гимназии дели/лись на два отделения — первое и второе. В первом сиделидети киевской знати — дворян и помещиков, во втором —плебеи. Я был во втором. Несколько раз в году происходилинеслыханные по своей жестокости схватки между первыми вторым отделениями. Побеждало второе. Особенно крепкои охотно били племянника сербского короля Карагеоргиеви/ча, надменного юношу, приезжавшего в гимназию в лакиро/ванном ландо с золотыми гербами.

Несколько раз меня исключали из гимназии — за невзносплаты (с пятого класса я платил сам, зарабатывал уроками),за неподходящий образ мыслей, даже за то, что в классномсочинении я привел слова Пушкина о Державине: "ПодлостьДержавина для меня непонятна". В гимназии я учился средне,все время читал, читал запоем, и книги открыли мне мирсверкающий и печальный. От чтения и множества мыслей яглох, слеп, забывал есть и не спал по ночам.

Детства я не знал. Семья быстро распалась. Отец уехал слу/жить в провинцию. Мать уехала с ним. Я остался в Киеве один.

Я снимал каморку в Диком переулке — его название хоро/шо определяло быт, окружавший меня в те годы.

Радостей было немало: книги, театр (галерка), Днепри осенние киевские сады. Я часто пропускал уроки, чтобыбродить в этих пышных золотых садах, вспоминать стихи зна/менитых и безвестных поэтов.

Хорошо помню революцию пятого года — расстрелы де/монстраций, еврейские погромы, восстание саперов. Я по/могал вместе с другими мальчишками еврейской самооборо/не, все дни дрожал от невыносимого возбуждения. Помнюприезд в Киев президента Трансваальской республик Крюге/ра. Я смотрел на него, как на воскресшего великого героя —Наполеона или Юлия Цезаря. Крюгер же был тучный старикс серым плоским лицом.

Однажды в Мариинском парке я встретил гардемарина.Высокий, в черной морской форме, со старинным прямым па/лашом, с летящими по ветру ленточками матросской беско/зырки, он быстро прошел мимо меня, вздымая вихрь сухихакациевых листьев, и внезапно я почувствовал невыносимуютоску — где/то далеко переливались и сверкали моря, пелиснасти, шумели пестрые страны, корабли уходили в ночь, какв звездное небо, по великим мировым путям! С тех пор жаж/да скитаний не оставляла меня ни на минуту.

Университет показался мне застенком. Таким он и был насамом деле. Его длинные коридоры были перегорожены же/лезными решетками на случай "студенческих беспорядков".Во время сходок полиция закрывала эти решетки и быстропревращала университет в тюрьму.

Меня одолевала жадность к жизни. Я бросил университет,начал скитаться и менять профессии. Я был кондукторомтрамвая в Москве. Началась война. Меня уволили за то, что ябесплатно возил раненых солдат. Я ушел санитаром на фронт.Я видел разгромленную Галицию, пожар Бреста, видел тыся/чи раненых и убитых, но на всю жизнь запомнил маленькогомальчика в гимназической шинели, затоптанного насмертьтолпой беженцев, бросившихся к котлам за похлебкой. Когдая подбежал к нему, слезы еще стекали по его худым, ужемертвым щекам. Этот мальчик был совсем один, он потерялмать во время бегства, он испуганно и застенчиво бродилсреди обозов, среди дымных военных становищ, искал помо/щи, тепла, ласкового слова.

Вся сила ненависти к войне, ко всему старому строю изме/ряется этим воспоминанием. Тогда я выхватил револьвер, не/выносимый гнев душил меня, но передо мной была толпа не/счастных, одичавших от голода людей. Они дрались из/за ку/ска вареной говядины. Я выхватил револьвер и разрядил егов небо. Сейчас это кажется мне самому смешным, но этимвыстрелом я сразу покончил со всем своим прошлым, с наив/ной верой в необходимость всепрощения. С фронта меня вы/слали за оскорбительный отзыв о Николае Романове.

После этого я работал токарем на южных заводах — в Ека/теринославе, Юзовке, Таганроге. Я узнал, что значат слова"потомственный рабочий". Любовь и величайшее уважениек "старой гвардии" пролетариата сгладили страшную памятьвоенных дней. Пришла революция, газетная работа и новыескитания, вызванные гражданской войной. Киев, Полесье,бои с бандами, Одесса — ее пустой порт, ее пустые в то вре/мя улицы, где буйно разрасталась акация, работа в газете"Моряк". Это была необыкновенная газета. В ней было околоста сотрудников — писателей, поэтов, художников, лоцма/нов, матросов, капитанов и грузчиков. Гонорар платили хле/бом и табаком. Крепкий черноморский смех гремел в редак/ции с утра до ночи. Был голод, но люди смеялись — будущеешумело вокруг, каждый день был талантлив и свеж. Багрицкийприносил в редакцию свои стихи и пел их своим хриплымвзволнованным голосом.

В Одессе он впервые начал писать. Тогда в Одессе началиписать Бабель и Катаев, Ильф и Олеша, Багрицкий и Гехт. Яникогда не забуду работу Бабеля над словом. Я наблюдал ееи понял, что каждое слово заключает в себе великие опасно/сти и вместе с тем великие возможности для писателя.Для точного владения словом нужен беспощадный вкус,строгость.

Из Одессы я уехал на юг на старом пароходе, груженномминами. Девять дней нас мотало в открытом море ледянымштормом. Мы погибали и взывали о помощи по радио, но ни/

кто не мог нам помочь — весь флот был уведен белыми заграницу. Я жил в Сухуме, Батуме, Тифлисе, изъездил все За/кавказье. Тифлис навсегда остался в памяти как город почтифантастический, как одно из гениальных полотен грузинскогохудожника/самоучки Нико Пиросманишвили.

После Тифлиса начался писательский период моей жизни.Стать писателем мне помог не только запас наблюдений,не только стремление рассказать людям волнующие и про/стые истории, но помогла и упорная жажда собственной пол/ноценности.

Став писателем, я снова с гораздо большей свободой, чемраньше, начал скитаться. Я объездил сожженные сухим солн/цем берега Каспийского моря, глинистые пустыни, Дагестан,Волгу, полярный Урал, Карелию, Север, мещерские леса, Ка/му, Крым, Украину, спускался в шахты, летал, плавал на лод/ках по глухим рекам, изучал Новгород Великий и Колхиду, кал/мыцкие степи и Онежское озеро — в поисках людей, в посто/янных поисках живых, прекрасных черт новой жизни.

Я считаю, что только в движении, в непрерывном соприкос/новении с жизнью можно понять и почувствовать сущностьэпохи и передать в меру своих сил это действенное ощуще/ние другим.

Но жизнь не кончена, и писать автобиографию еще рано.Поэтому я кончаю.

Константин ПАУСТОВСКИЙ

Несколько слов о себе

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.6

Перекресток Екатерининской, № 23 и Гре/ческой, № 32. Дом Прокопеуса. ФамилияПрокопеус оригинальным маневром закре/пилась как бы на обочине истории Одессы. Яговорю о патриархальном доме этого семей/ства, именуемом в народе "Два Карла".Одесситы со стажем прекрасно знают, о чемидет речь: о некогда популярном подвале/распивочной на углу улиц Карла Марксаи Карла Либкнехта — о "двух Карлах", местовстречи которых, в самом деле, неизменно.Ныне это поистине легендарное заведениерепрезентует весьма изящная одноименная"бодега" с неброским уместным дизайноми музеефикацией старинной кладки.

Если чуть серьезнее, у меня скопилось до/вольно много материалов, каковые, пожалуй,потянули бы на хорошую научную статью,но это не всегда удачный жанр. Потребительтонет, захлебывается в ворохе начетническойинформации, не получая впечатления нио людях, ни об эпохе. Подобные тексты не/редко означают демонстрацию снобистскогознания мелочей. Да я и сам, признаюсь,не безгрешен. Но хотя бы пытаюсь отыскатькакой/то иной путь.

Что я знаю и могу рассказать о патриархесемейства Прокопеусов, кроме того, что онбыл отставным поручиком, то есть, как и мно/гие его соотечественники, послужившимединоверной России на поле брани c общимдавним врагом? Если говорить о вещах фор/мальных, Иван Николаевич построил не толь/ко один из первых домов (старейший из доку/ментально датированных сохранившихся),но и один из лучших в ту пору. Двухэтажныездания — частные и казенные — во второйполовине 1790/х годов можно было по паль/цам перечесть. Прокопеус вышел в отставкуи обосновался в Одессе в 1795/м, и 5 сентяб/ря инженерная команда задним числом отве/ла ему под домостроительство пространноеи удачно расположенное место на углу бу/дущих улиц Екатерининской и Греческой,хотя реально он приступил к застройке еще 7 июля. В отличие от многих других боевыхофицеров, он явно располагал средствами,поскольку застроился уже в 1796/м. К слову,ему передали место, отведенное годом ра/нее другому поручику/греку, отличившемусяпри штурме Измаила, Калимери, тоже пред/ставителю военного семейства, который таки не сумел застроиться.

Что касается И.Н. Прокопеуса как личнос/ти, создается впечатление, что он был до/вольно тяжелым, неуживчивым господином.Мне многократно приходилось знакомитьсяс архивными документами, запечатлевшимивзаимные жалобы, пререкания, обвинения,притязания, сутяжничество и т. п., но ни одиниз интересных мне фигурантов не был заме/шан в таком катастрофическом количествескандалов и разбирательств. МладенчествоОдессы оглашено буквально вопиющими на/именованиями архивных дел: "По прошениюсловесных судей Дмитрия Горголи, МайоркиЭльмановича, ратмана Христодула Тарабутио причиненной им поручиком Прокопиусомругательством тяжкой обиды" (1796); "Попрошению бургомистра Леондари Бердонао причиненной ему поручиком Прокопеусомобиде" (1798); "По докладу секретаря (магис�трата, — О. Г.) Николая Мунтянова на пору/чика Прокопеуса по данному обвинению симкаких/то его, Мунтянова, взяток" (1798 —1799); "О действиях по прошению именующе/гося г. Одессы депутатом отставного поручи/ка Прокопеуса" (1799).

Впрочем, скандальные эскапады отставно/го поручика, его постоянные нападки на тог/дашних муниципальных деятелей могли бытьотчасти небезосновательными — порядоктогда и в самом деле оставлял желать лучше/го, однако анархия царила в основном вовсене от бездеятельности магистрата. Примеча/тельно, что ругался Прокопеус почти исклю/чительно со своими соотечественниками. На/пористость его явно произвела впечатлениена окружающих, и на магистратских выборах1799/го "стая друзей" выбрала его "счетчи/ком", то есть членом счетной комиссии.В 1800/м он даже состоял городским синди/ком, то есть судьей. Преуспев в муниципаль/ной грызне, Иван Николаевич завел склокус соседкой — вдовою одесского купца СпироМарино, Василикою Марино, опять/таки гре/чанкою (между прочим, их дочь Феодора всту/пила в брак с известным Н.С. Палаузовым).Скромный дом Василики занимал короткоесерединное место в квартале меж Греческойи Дерибасовской. Прокопеус пробил окна вовдовий двор, да еще стал жаловаться, что хо/зяйка загородила их стеною (1815).

Эта тяжба в мельчайших подробностях от/ражена в архивных бумагах. По ходу задоку/ментированной катавасии обнаруживаютсяинтереснейшие подробности, касающиесястроительства и обустройства как дома Про/копеуса, так и соседних. Мы узнаем, напри/

мер, что постройка интересующего нас доманачата 7 июля 1795/го, явно по словесномудозволению начальства, а официально местоотведено 5 сентября. Из этого же архивногодела следует, что дом Прокопеуса в 1815 годуоценивается более чем в 100000 рублей ас/сигнациями. Выясняется также, что угловоеместо в этом квартале со стороны Дериба/совской изначально (но уже через год послетого, как Прокопеус частично или полностьюзастроился) занято было тогдашним полиц/мейстером Кирьяковым, который выстроилна нем несколько маленьких, не по плану воз/веденных лавчонок. Затем Кирьяков продалих коллежскому асессору Врето за 800 руб/лей. А в 1802/м половину этого места, при/мыкающего к дому Прокопеуса, то есть сере/дину квартала по Екатерининской, занялигрек Спиро Марино с женою Василикою.С ними и началась баталия по/соседски, при/чем отставной поручик требовал разломатьпринадлежавшее семейству Марино "худоестроение", а место отдать ему для построе/ния планового дома. Если же сама Василикавозьмется за такую постройку, то определитьна то срок в один год.

Еще любопытнейший фрагмент прошенияПрокопеуса: "Есть много, подобно моему, вы/строенных (домов, — О. Г.) в то время, когдаеще в округе было пусто, а именно: Кленова,Портнова и прочих, при сем представляя мое/му дому план, который хотя и на плане, но,по не окончанию строения, доныне не означе/ны: в земле три погреба, грубы со сводамии тротуар выстроенный". В другом прошениион повествует о том, как в 1811 году на свойкошт через подрядчика Натансона устраивалтротуар во всем квартале. По итогам разборатяжбы при участии архитектора Фраполлии военного инженера Круга выяснилось, чтоВрето должен уступить Василике Марино не/большую часть своего места, после чего онадолжна отодвинуться на такую же дистанциюот Прокопеуса, и в промежутке можно будетустроить сток для воды. При этом сделано сле/дующее небезынтересное замечание: "Изве/стно, что место Врета с давних времен не за/строено по плану, а что на нем построено — бе/зобразит улицу: посему давно было намерениеКомитета отобрать место у Врета, но сделаноему уважение на некоторое время".

Содержащаяся в цитируемом архивномделе информация дублируется в журналахзаседаний Одесского строительного комите/та, то есть мы имеем несколько независимыхисточников. Всё это в совокупности дает пра/во говорить о том, что дом Прокопеуса — ста/рейший из сохранившихся в Одессе на сего/дняшний день. Примечательно и то, что угло/вой подвал на протяжении всей истории зда/ния сохраняет функцию винного погреба.

Авторитетный историк градостроительстваВ.А. Чернецкий считал, что наследовавшиеотставному поручику Ивану Прокопеусу офи/церы: Ксенофонт, Спиридон и Николай — егобратья. Владимир Адамович ошибался:на самом деле — сыновья. Ошибался он и на/счет находившегося на противоположном уг/лу квартала, к Дерибасовской, дома Врето,утверждая, что этот "крупный негоциант"в 1796 году "построил двухэтажный дом, в ко/тором весь первый этаж был отведен под ма/газины". Как четко видно из архивных доку/ментов, таковой дом не был построен даже20 лет спустя.

Что до младших Прокопеусов, родились ониеще до поселения отца в Одессе, и все эти го/ды находились в российской военной службе.К сожалению, я пока не много знаю об их воин/ской карьере. Ксенофонт и Спиридон Ивано/

вичи оба вышли в отставку подполковниками,оба принимали участие в войне 1812 года,в чине подпоручика и капитана соответствен/но, первый награжден серебряной медалью заэту кампанию (1813) как принимавший участиев боевых действиях. Оба служили в Крымском(старом, сформированном в 1803/м, расфор/мированном в 1834/м) пехотном полку. Изве/стно, что в середине 1810/х Спиридон Ивано/вич служил плац/майором крепости Измаил и,состоя в этой должности, 9 мая 1816 года былвосприемником при крещении будущегоконтр/адмирала Н.С. Милоноса в тамошнейСвято/Николаевской церкви.

Судя по всему, Ксенофонт Иванович(1789 — 1846) был средним из трех сыновейИ.Н. Прокопеуса. Вместе со старшим, Спири/доном, они сперва наезжали в Одессу, а затеми обосновались в городе. Их мать София ушлаиз жизни 15 мая 1824/го, в возрасте 70 лет,кончина Ивана Николаевича в сохранившихсяметрических книгах Греческой церкви не фик/сируется. У этой четы был еще поздний ребе/нок, сын Димитрий, но прожил он недолго(1801 — 1803). Родительский дом в 1824/мчислился за Спиридоном, а позднее за брать/

ями Прокопеусами, то есть за ним и НиколаемИвановичем. Что до Ксенофонта, он взял домв приданое за невестой, "Екатериною Павло/вою дочерью Глазовою". Так русифицировалиее фамилию и отчество чиновники, тогда какна самом деле она Екатерина Пановна Лазо(1803 — 1864), "дочь греческого архонта".

Что может означать древнегреческий тер/мин "архонт" в то время? Практика показыва/ет, что этим подчеркивалось благородствоносителя фамилии. "Греческое дворянство",по существовавшим в России правилам, ус/танавливалось на основе определенного чис/ла свидетельских показаний (заметим в скоб/ках, что героя гражданской войны Сергея Ла/зо обычно считают молдаванином, тогда какон, очевидно, из старинного греческого рода:Янакий Лазо официально внесен в дворян/скую книгу Бессарабии в 1835 году).

С другой стороны, нельзя отметать фор/мальное прочтение — чиновник. И действи/тельно: 27 мая 1806 года Строительный ко/митет выдал коллежскому секретарю Лазовуссуду в 2000 рублей на домостроительство.Тут как будто всё сходится: место, получен/ное Е.П. Лазо в приданое и расположенноепо Екатерининской улице, прямо напротивдома Прокопеуса, куплено со строениямиеще в 1800 году. Очень возможно, что новыйвладелец серьезно занялся их реконструкци/ей, на что и понадобились немалые средства.Что до самого Лазова, то он уже в чине титу/лярного советника продолжал владеть дру/гим доходным домом, по крайней мере,в 1823 — 1824 годах.

Как бы то ни было, этот дом Ксенофонтаи Екатерины, хоть и в один этаж, был не так ужплох, в пушкинское время оценивался в 30000рублей и давал 4000 рублей ежегодной при/были — один из самых высоких показателейдоходности в тот период. Это сегодня "подъ/ем" в 13 с копейками процентов годовых счи/тается смехотворным, а тогда был очень хо/рош. Двухэтажные хоромы Спиридона Ивано/вича оценивались вдвое, 60000, и тоже при/носили приличный доход: 7000 рублей; одна/ко прибыльность, как видим, несколько ниже.Тем не менее, средний сын и его "половина"не остановились на достигнутом: еще 23 ноя/бря 1820 года Строительный комитет утверж/дает новый "план дому подполковницы Екате/рины Прокопеусовой".

Как принято говорить, скоро сказка сказы/вается, да не скоро дело делается. Устройство

нового дома развернулось лишь ближе к концу1820/х. И только 22 марта 1830 года Ксено/фонт подал в Одесский строительный комитетследующее прошение: "На месте, мне принад/лежащем (…) бывшую старую и совершенноветхую постройку я совершенно разломал дооснования. А на месте оной выстроил домв два этажа по плану, Комитетом утвержденно/му. А посему покорнейше прошу на спокойноеоным владение выдать открытый лист на имямое, жены и детей моих". Детей к тому време/ни было как минимум трое: Иван (1818), Ели/савета (1821) и Елена (1828). Постройку осви/детельствовал Боффо и дал положительноезаключение. Сказанный дом в общих чертахсохранился по сегодняшний день по адресу:улица Екатерининская, № 20. Просто какой/то позитивный прецедент: оба старинных до/ма Прокопеусов, да еще в таком лакомом длянынешних беспощадных застройщиков (сани/таров историко/архитектурной среды!) месте,жив. Чудо, да и только.

Но вернемся к более интересным объек/там — домам братьев Прокопеусов на пере/крестке Греческой и Екатерининской улиц.Дом, построенный Ксенофонтом в конце1820/х, оценивался выше патриархального.В том и другом в разное время размещалисьсамые разнообразные заведения и офисы,прежде всего — алкогольной направленнос/ти. Так, на протяжении десятилетий здеськвартировал один из "главных винных погре/бов" — Кулена, затем Левиди, Похиопуло, гдереализовывались французские, греческие,итальянские, испанские "дары лоз", позднее"донское шипучее", "аккерманские вина". Ра/нее, в пушкинское время, в обоих домах,по архивным данным, находились ренсковыепогреба: одесского 3/й гильдии купца ЯковаОберта, 1/й гильдии — Христофора Велары,турецкого подданного Харламби — возмож/но, известного впоследствии благотворителяВ.М. Харламова, а также кофейня одесскогомещанина Юрия Синадино, представителядругой известной впоследствии фамилии.

В лавке откупщика городских мер и весовкупеческого сына Федора Волохова при домеКсенофонта Прокопеуса отдавались в пользо/вание эталонные меры для измерения жидко/стей. Это была специальная тара из красноймеди, сделанная на заказ специально ангажи/рованными мастерами/медниками и клей/менная в городской управе, размерностьюв ведро, четверть, штоф, полуштоф и т. д., на/ходившаяся в ведении уманского мещанинаБеньямина Ходаркова. Позднее, в середине1850/х, сюда перебралась с Нового базараторговля винами выдающегося швейцарскоговинодела Шарля Тардана, после смерти кото/рого (1856) бизнес взяла в свои руки его су/пруга. В разные годы в этих зданиях помеща/лись аптеки Дураццо, Волохова, Цорна, салонбелошвейки Саламбье, литография Францо/ва, ресторация "Америка" и др.

Дом Ксенофонта унаследовал его сынИван, служивший в канцелярии одесского во/енного губернатора. 16 февраля 1840 года онсочетался браком с почти ровесницей, пред/ставительницей другого семейства греческихстарожилов, 20/летней Пагоной ИлиевнойМанес, дочерью купца 2/й гильдии, домовла/дельца Греческого базара, причем одним изсвидетелей на церемонии записан известныйархитектор Иван Савельевич Козлов.

Время размыло не только капиталы трехподполковников Прокопеусов и их наследни/ков, но даже саму память об этом семействе.Уже в первой половине 1870/х за ними не ос/талось ни одного из упоминавшихся домов.Скажем, дом Ивана Ксенофонтовича пере/шел к греческому семейству Халпакчи (илиКалпакчи; это семейство перебралосьв Одессу из Мариуполя относительно позд/но), а он скончался на даче своего друга Ми/хаила Иосифовича Балюхова (Балихова) замысом Большой Фонтан: как я говорил, всюжизнь были близки и их отцы. Впрочем, экзо/тическая, непривычная на слух нынешнимодесситам фамилия непредсказуемым обра/зом опосредованно зацепилась за народныйомоним "Два Карла".

И еще одна мелочь. Лет 15 назад мы с моимбольшим другом Михаилом Пойзнером в оче/редной раз внимательно осматривали дом от/ставного поручика Ивана Прокопеуса, броди/ли по двору, фотографировали. Наш интересзаметил некий немолодой человек и предло/жил зайти к нему. Вход в квартиру находилсясо стороны Екатерининской. В коридоре хозя/ин продемонстрировал нам укрепленный настене знак 1/го российского страхового об/щества, учрежденного в 1827 году. То естьСпиридон Иванович Прокопеус надежно за/страховал свое имущество. Но настолько линадежно, чтобы сохранить его от произволасегодняшних застройщиков?

Снимок Александра Перминова,

середина 1980,х.

Олег ГУБАРЬ

Дом Прокопеуса, или "Два Карла"

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 7

Если верить статистике, в послевоеннойполумиллионной Одессе проживали 13% ев/реев, которые наряду с украинцами и русски/ми, итальянцами и французами, молдавана/ми и греками являлись основным титульнымслагаемым одесской нации. Евреи внеслиогромный вклад в создание одесских языка ифольклора.

Большая прослойка евреев работала вовластных структурах, в научных организаци/ях, составляла костяк инженерно/техничес/ких работников на промышленных предприя/тиях и занималась творческим трудом.

В Одессе в среде победившего гегемонареволюции — пролетариата — евреев заглаза снисходительно/полупренебрежи/тельно называли интеллигентами. Евреи,впрочем, на это не обижались, а многие изних даже отзывались на это прозвище, хотяподавляющее число из них даже не подо/зревало, что слово "интеллигент" в переводес латинского означает "понимающий, мы/слящий, разумный".

При устройстве на работу еврейская частьнаселения города предпочтение почему/тоотдавала канатному заводу, хотя и трудоём/кость работы, и условия труда здесь мало чемотличались от таких промышленных предпри/ятий как "январка", "радиалка", ЗОР или"Центролит". Быть может, потому, что на ка/натном платили немного больше, да и распо/ложен он был в черте города. Кроме того, "ка/натка" славилась на весь город своей волей/больной командой, составлявшей костяксборной области. А многие игроки городскойфутбольной команды "Пищевик" (ныне "Чер/номорец") были или работниками канатногозавода, или просто получали здесь зарплату,числясь на тех или иных должностях. К словусказать, бывший вице/мэр Одессы МихаилИванович Козырев, в прошлом прекрасныйфутболист, играя за "Пищевик", числился наканатном заводе волочильщиком… Так илииначе, но для того, чтобы устроиться на за/вод, надо было пройти серьезный конкурс изнескольких человек или, как сегодня сказалибы, кастинг...

К тому же начальником отдела кадров назаводе был подполковник, бывший гэпэуш/ник еврейской национальности. Ознакомив/шись с профессиональными навыками пре/тендента на трудоустройство и его рабочимстажем, начальник ОК непременно расспра/шивал и о его родословной, отдавая предпо/чтение кандидатам с еврейскими корнями.

А потому "канатку" (ныне — научно/произ/водственное объединение "Стальканат")одесситы и называли не иначе, как интелли/гентный завод.

— Ну хорошо, — говорю я Леониду Петро/вичу Шемякину, проработавшему генераль/ным директором "Стальканата" более двад/цати лет, — допустим, что на вашем заводеевреев было намного больше, чем на других.Но чтобы и директор завода был евреем — вэто верится с трудом.

И действительно: должность директора та/кого крупного завода в те годы была номенк/латурой Министерства металлургии СССР, ичтобы на этом посту не оказался, не дай Бог,агент Запада, наши спецслужбы проверялибиографию претендентов чуть ли не до пято/го колена.

— А ведь тут никакого противоречия нет, —хитро прищурившись, усмехается Шемякин.— Скажу хотя бы о себе. Ведь мой отец — чи/стокровный русский, а мама... мама — чисто/кровная еврейка… Так что завод наш чтитсвои традиции и поныне, продолжая оста/ваться интеллигентным…

Маленький Изя

В былые времена в обеденный перерыв ячастенько любил пройтись по Дерибасов/ской, благо место моей работы находилосьот неё в двух минутах ходьбы. На Дериба/совской в те годы в течение дня делал своймаленький гешефт самый разнообразный иколоритнейший люд. На углу Екатеринин/ской улицы подрабатывал, наверное, един/ственный в городе чистильщик обуви, кото/рый "за недорого" мог до звёздного блескаотполировать ваши туфли. А на углу Гаван/ной доморощенный поэт приятной внешнос/ти, в неизменной, зимой и летом, моряцкоймице, с переброшенным через плечо шар/фом, настойчиво предлагал гостям нашегогорода купить у него его собственные стихиза Одессу/маму.

Вдоль Горсада размещались художники —шаржисты, портретисты и умельцы, которыеножницами могли виртуозно вырезать из бу/маги ваш профиль. В разных местах Дериба/совской демонстрировали публике своё уме/ние музыканты. Усиленную динамиками мощьрокеров разбавляли мелодичные переливыарфы, виолончели и бандуры. Вдоль улицы то

туда, то сюда сновал мужик с огромными хо/лёными усищами, разодетый в одежду курен/ного атамана, с которым за небольшую платувесьма охотно фотографировались приез/жие. Но самым примечательным персонажембыл маленький горбатый мужичок с баяном,лет семидесяти, в неизменной помятой кепке.

Он сидел на раскладном рыбацком стуль/чике и, наигрывая на баяне мелодии, распе/вал различные одесские песни. У него былиприятный голос и располагающая улыбка, ипроходившие мимо люди бросали ему в сто/явшую на асфальте пивную кружку мелкиеденьги. Звали этого мужичка Маленький Изя.Со многими прохожими он заговаривал ипредлагал сыграть им песню на заказ.

Когда я впервые проходил мимо него, онвдруг неожиданно громко заиграл бравурныймарш "Прощание славянки", а затем встал иотдал мне честь, явно желая познакомитьсяпоближе.

Я остановился как бы в недоумении и сло/вами киногероя из известного фильма сказал:

— Ну, это сыграть я и сам смогу, а вот "Мур/ку" — знаешь?

Маленький Изя широко улыбнулся и запел:— Мура, ты мой мурёночек,Мура, ты мой котёночек…После этого мне ничего не оставалось,

как бросить в его пивную кружку небольшуюкупюру.

С тех пор, едва завидев меня, маленькийИзя начинал играть "Мурку"…

…Как/то на Дерибасовской я столкнулсялицом к лицу с Леонидом Шемякиным. Оншёл на Гаванную, где оставил свою служеб/ную автомашину, и я решил его проводить.

Впереди замаячила сгорбленная фигураМаленького Изи, игравшего что/то за Одессу.

— А спорим, — обратился я к Шемякину, —как только мы подойдём к этому шарманщи/ку, он заиграет "Мурку"?

Шемякин улыбнулся.Мы подошли поближе, и всё повторилось

по обычному сценарию. Маленький Изя улы/бался, глаза его блестели, и он вопроситель/но переводил взгляд с меня на Леонида Пет/ровича: мол, чего изволите, господа?

— Ну да ладно, — лениво процеживаяслова в своей манере и рассматривая Ма/ленького Изю через очки в золочёной оправе,как некое реликтовое создание, неожиданнопроговорил Шемякин. — Ну, "Мурка", еёлюбой пацан знает. А вот сыграешь ли ты"Сурку"?

Маленький Изя хитро усмехнулся и, пере/брав клавиши, запел:

— Как/то раз под вечеря и Рабинович,мы зашли в кошерный ресторан.Там сидела Сурка,а у неё под юбкойдробом был заряженный наган…

Вокруг нас остановилось несколько чело/век, и все мы дружно зааплодировали

— Молодец! — похвалил Маленького ИзюШемякин и вручил ему довольно крупнуюкупюру…

…Длительное время я находился в коман/дировках и, по приезду прогуливаясь по Де/рибасовской, вдруг вздрогнул от громких ак/кордов знакомой мелодии.

Через дорогу мне махал рукой МаленькийИзя, призывая подойти к нему.

Осведомившись о моём долгом отсутст/вии, он неожиданно спросил:

— Скажи мне, только честно (мы с ним дав/но уже были на "ты"), а что это за кентяра взолотых очках тогда с тобой приходил? Никакне могу понять: какой он масти? Хотя породау него так и выпирает.

И когда я сказал Маленькому Изе, что мойтоварищ работает на трудоёмком металлооб/рабатывающем предприятии, тот не поверил.

— Да мне и не нужно знать, кто он такой.Кент твой изредка появляется здесь в компа/нии таких же, как он, просит сыграть "Сурку" идругие блатные песни за Одессу. Стоит ивздыхает: "Мол, Одесса уже не та, да и одес/ситов настоящих днём с огнём уже не най/дёшь". Но чаевые даёт каждый раз щедрые,дай Бог ему здоровья!

…Как неожиданно появился МаленькийИзя на Дерибасовской, так неожиданно он иисчез, как исчезло многое, что годами грелонам душу. А ведь во многом прав Леонид Ше/мякин: Одесса, увы, уходящая натура!

Голубиная охота

Любимым местом для дружеских посиде/лок в советское время у нас было кафе "Вос/ход" на Тираспольской площади. Оно быловсегда переполнено, в небольшом зале наби/валось до тридцати человек. Здесь ужива/

лись как милицейские чины, так и полукрими/нальные авторитеты. Кафе славилось своимицыплятами табака, фирменным блюдом егохозяина — Саши Быковского, полжизни про/работавшего коком на сухогрузах и обошед/шего вокруг земной шарик не один раз. На/кормить цыплятами всех жаждущих Саше по/могала его красавица/жена Ира.

Была ещё одна точка общепита, где шеф/поваром работал наш приятель Валера, сво/им внешним видом больше напоминавшийморского пехотинца. Это "Восточная кухня",находившаяся на улице Жуковского. Именноблагодаря Валере мы могли попасть туда подороге на матч любимого "Черноморца", ми/нуя нешуточную очередь, чтобы полакомить/ся курами/гриль и распить бутылочку/другую.

В глубоком подвале на Ришельевской, поч/ти рядом с фасадным подъездом театра опе/ры и балета, размещалась популярная шаш/лычная "У бабы Ути". Здесь к шашлыкам и ку/патам можно было заказать дефицитные в тегоды грузинские вина "Цинандали" и"Киндзмараули", и сюда мы любили прихо/дить со своими барышнями.

Ну а просто вкусно и недорого перекуситьможно было в многочисленных пельменных,разбросанных по всему городу.

И вдруг всё это в одночасье исчезло, кану/ло в лету, а на смену пришли соответствую/щие духу времени просторные, обладающиебольшой пропускной способностью нена/шенские, а потому так манящие к себе "Мак/дональдсы" со своими гамбургерами и биг/маками и заменившей лимонад и ситро кока/колой.

…Вот около одного из таких "Макдональд/сов" посреди Дерибасовской я повстречалЛеонида Шемякина.

Мы разговорились, и в это время к Шемя/кину подскочил замурзанный семи — вось/милетний шкет и, дернув его за полу пиджака,попросил:

— Дядя, дай мне пару рублей!— А может, тебе ещё дать ключи от дома, где

деньги лежат? — в тон ему ответил я, но Лео/нид Петрович жестом руки остановил меня.

— А зачем тебе деньги? — спросил пацанаШемякин.

— Кушать сильно хочется, — промямлилтот. В двух шагах от нас с ноги на ногу пере/минались ещё четверо таких же гавриков.

— Хорошо, — сказал Шемякин, — идите за/нимайте места, а я куплю вам поесть, — иподтолкнул ошеломлённого пацана к свобод/ным столикам.

Отстояв небольшую очередь, мы постави/ли перед изумлёнными пацанами пять пор/ций биг/маков с булками, коробочки с кар/тошкой/фри, большие пластиковые стаканы,закрытые крышками, через которые былипродеты трубочки, с пенящейся в них колой ибольшие порции мороженого. Мы сели ря/дом и стали молча наблюдать за пиршеством

пацанов. Для меня Шемякин неожиданнопредстал совершенно с другой стороны, не/жели я его много лет знал.

— А знаешь, ведь и я в их возрасте посто/янно ходил полуголодным, — вдруг загово/рил Леонид Петрович. — Отец погиб на вой/не, мать работала на заводе, и её нищенскойзарплаты нам еле хватало, чтобы не умеретьс голоду. Меня, как и моих приятелей, заса/сывала улица. Любимым нашим занятиембыла охота на голубей. На Молдаванке в тегоды почти в каждом дворе была голубятня.Была она и в нашем дворе, на Прохоровской.Гоняли голубей два амбала/голубятника, ко/торые за них, не задумываясь, могли досмерти покалечить человека.

Нередко во двор залетали чужаки, которыеи становились нашей добычей.

Породистого голубя отлавливали сачкомдля ловли бабочек и несли на Охотницкую, наСтароконный рынок, где за него можно быловыручить небольшие деньги. Но это бывалокрайне редко. Намного чаще залетали обык/новенные сизари, и на них начиналась насто/ящая охота.

Семилетний Лёня Шемякин считался од/ним из лучших стрелков из рогатки. С десяти— пятнадцати метров он мог попасть голубюпрямо в голову. Пульками служили металли/ческие болты, гайки и скобы. А попасть голу/бю именно в голову имело большое значение,потому как тушку затем ощипывали и варилисамый настоящий голубиный суп, чтобы по/том, обжигаясь, набить им желудки и кое/какутолить голод

Постоянное чувство голода толкало паца/нов и на негласный союз с карманными вора/ми — щипачами, которые промышляли втрамваях.

Катание на подножках площадок и на стен/ках трамвая для пацанов было забавой. Са/мым большим шиком считалось спрыгнуть страмвая против хода его движения. Некото/рые умельцы насколько владели своим те/лом, что, спрыгнув, останавливались, каквкопанные.

Завидев щипача, пацаны ватагой завали/вались в вагон с задней площадки и молчавнимательно наблюдали за его действиями.Нередко щипача постигала неудача, в вагоненачинался переполох, и он устремлялся отпытавшихся его схватить людей на заднююплощадку, чтобы выпрыгнуть из вагона, а па/цаны отсекали его от преследователей.

После таких удачных совместных вылазокребятня устремлялась на 2/ю Заставу, где водном из дворов щипачи облюбовали себележбище и где пацанов ждал по/настоящемувкусный обед.

— Трудно сказать, кем бы я мог стать, еслибы в один прекрасный день мать, узнав о мо/их уличных подвигах, не взяла бы меня за рукуи не привела бы к себе на завод, — задумчивоговорит Шемякин. — Образно говоря, вовре/мя перевела стрелку на другую колею…

Юрий ОВТИН

Когда в Одессе работали заводы

Леонид Шемякин, один из первых членов ВКО

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.8

Отгремел бал. Тот, в "Савойе". Премьер/ный. Чем же порадовали устроители бала илиудивили? Хотя удивляться давно уже не при/ходится. В наше время возможно всё. Живёмбез табу.

Начнём с афиши. Так как там зовут нашегоавтора, Абрахама? Неужто Пол? Господа по/становщики, я понимаю, что мозги людейвсё более проамериканиваются, но изме/нить тот факт, что он не американец, вы неможете: сами пишете в программке — венгрон (точнее, венгерский еврей — не надо бо/яться этого обстоятельства, не отбоялисьещё?), так что давайте будем его называтьПал или, на худой конец, Пауль, ибо, каки другие венгерские опереточники, он рабо/тал для немецкоязычных театров. Да и в Му/зыкальной энциклопедии, выпущенной в Со/юзе, указано — Пал.

Прежде чем присмотреться к постановкепопристальнее, давайте узнаем, что это заназвание такое — Савой. Оно представляетсобой английскую форму названия историче/ской области во Франции, на границе соШвейцарией и Италией, которая по/русскиименуется Савойя. Со временем так назвалиряд отелей разных стран.

Нынешняя постановка "Бала" — уже третьяв нашем театре. Первая состоялась в1957 году, вторая — в 1991/м.

Первая вызвала восторженную оценку уча/стника КВН первых лет, человека, желавшегостать артистом одесской оперетты, ДавидаМакаревского. В своей книге "Про этот не/лёгкий "лёгкий" жанр" он писал: "Я всю жизньбуду помнить один из спектаклей Изакина Аб/рамовича Гриншпуна "Бал в "Савойе" П. Аб/рахама. Это был незабываемый спектакль.Гриншпун поставил по краям сцены два роя/ля, на которых играли выпускники Одесскойконсерватории, и в сочетании с ними джази/рованная музыка П. Абрахама зазвучала в ка/кой/то непривычной для оперетты обработке.

А такие номера как "Кенгуру" и "Танголита"проходили на "бис". А состав какой был:

Е. Дембская, Е. Гловацкая, М. Дёмина,Ю. Дынов, М. Водяной. Конечно, должны бы/ли быть бисовки".

Вторую сам совсем не помню, хотя и при/сутствовал на одном спектакле. Поэтому со/шлюсь только на прессу того времени. Поста/новщиком выступила Елена Негреску из Кие/ва. Вот что она провозглашала в "ВечернейОдессе": "Старая оперетта с её штампами,с мещанской психологией её героев сегоднянавряд ли может заинтересовать широкуюпублику. Молодёжь не ходит на неё, на мойвзгляд, именно потому, что ей претят пош/лость и надуманность сюжетных коллизийстарой оперетты.

Задумав постановку "Бала в Савойе", с еговеликолепной, мелодической, запоминаю/щейся музыкой, я сразу поняла, что ей лучшевсего соответствует старое, первоначальноелибретто, а не то, что было написано у насв тридцатые годы. Пьеса Грюнвальда и Лён/нера/Беда незамысловата, зато очень чело/вечна. В ней много иронии, элементов фарса,подлинного веселья". (Фамилия второго излибреттистов должна писаться с одним "н".)

А теперь сравните с последними строкаминаписанной тогда И. Бирзиным рецензии"Вкус поцелуя" (газета "Знамя коммунизма"):"Бал в "Савойе" принадлежит к так называе/мой "берлинской" оперетте, в оценке кото/рой исследователи сходятся на мнении, чтоона, эта оперетта, в летописи истории жанраобозначила его деградацию и упадок. На по/роге музыкального жанра во все колоколауже настойчиво звонил мюзикл.

В самом деле, ситуации "Бала в "Савойе"надуманны, вычурны, нежизненны. И поэтомувновь возникает извечный вопрос: а какуюже, собственно, духовную пищу должен пре/подносить нынешнему зрителю театр? Впро/чем, сколько зрителей, столько и мнений".

В оценке исходного материала я согласил/ся бы с И. Бирзиным. Я прочёл в "Википедии"хоть и не либретто, но пересказ содержанияна немецком языке. Читал пересказ и русско/

го варианта. Е. Негреску можно было бы по/просить, чтоб она на конкретных эпизодах по/казала зрителю, чем это пьеса Грюнвальдаи Лёнер/Беды принципиально отличается оттрадиционных оперетт. А молодёжь в массеникуда из серьёзных заведений не ходила,а не только в оперетту, и отнюдь не по указан/ным ею причинам. Давно наступила эпоха ТВ,магнитофонов, поп/, рок/ и прочей эстрадно/массовой музыки. Режиссёр — как этосплошь и рядом можно наблюдать в интер/вью вообще — откровенной быть не хочет,а сказать общественности что/то надо, воти высасывает из пальца рассуждения, вы/ставляя себя на позор.

Содержание кардинально изменено, хотятеатр нас убеждает, что либретто по/преж/нему принадлежит А. Грюнвальду, Лёнер/Беде, а также В. Массу и М. Червинскому(создателям русского текста; кстати, по/следний из соавторов был одесситом).Но теперь под именами либреттистов име/ется приписка: "Сценическая редакция Вла/димира Подгородинского" (он же и поста/новщик). Однако содержание спектакляв данной редакции таково, что приходитсяговорить о том, что в понимании театра "ли/бретто" и "сценическая редакция" — это си/нонимы. Эта "редакция" привела в замеша/тельство помнящих предшествующую по/становку. Википедийная статья об этой опе/ретте может любому дать представлениео первоначальном содержании.

Смысл того, что наваял театр в этот раз,вряд ли поддастся разумному объяснению.Пьесы как таковой попросту нет (не толькомоё мнение). Диалоги пусты. Поразить знаю/щего может "упразднение" танцовщицы Тан/голиты и приятеля главного героя, Мустафы/бея. Шлягерный номер "Танголита" передантеперь Мадлен. Из второстепенного персо/нажа кельнер Помероль переведён в числоглавных. Пересказать все изменения сложно,да и не нужно. Остановлюсь лишь на некото/рых сторонах.

Без Америки ведь теперь никуда, и дей/ствие перенесено из французской Ниццы,где действительно существует отель "Са/вой", в англоязычную среду. А вот в Америкечто/то не находится отель именно с такимназванием. В Нью/Йорке, впрочем, имелся"Савой/Плаза", но это немножко не то. Глав/ному герою, Аристиду, поменяли француз/скую фамилию Фобла на американскую. Те/перь он Стенвуд.

Но самое оригинальное — это введениев действие фигуры Моцарта. Ну никак онс реальным действием не связан. Герои этотобраз просто механически притягивают. Эточто ж должно было произойти со "сценичес/ким редактором"? Ему можно сказать: "Непоминай имя Моцартово всуе".

Но всуе было упомянуто и имя Деголлево.В пьесе в качестве подарка фигурирует пода/ренный генералом де Голлем пистолет. Вооб/ще/то действие разворачивается в самом на/чале 1930/х годов (на сцену произведениевышло в 1932 году), а генералом де Голльстал только в 1940 году, да и тогда широкойпублике он известен не был. Автор новой ре/дакции действует по принципу "впихнутьлишь бы что".

Да, деталь: если Мадлен незамужняя, отче/го это к ней обращаются "мадам"?

Кстати, хочу отметить момент оригинально/го либретто, не являющийся оригинальным.Обманутая жена спешит на бал для разобла/чения неверного мужа, и последний ухажива/ет за своей женой, скрывшейся под маской.Ну это ж мы знаем по "Летучей мыши".

Теперь о музыке. Это удача композитора —музыка хорошая, хотя и не шедевральная.Но всё же, очевидно, чувствуется нехваткавпечатляющего музыкального материала,и постановщики прибегли к испытанномув театральной практике вообще приёму —к вставным номерам. То есть спектакль пре/вращается в концерт. Добро бы ещё взяли но/мера из других произведений Абрахама.Но тут совершенно иное — неаполитанская

Сейчас принято хорошие отзывы о теат/ральных спектаклях называть "заказными"и "проплаченными" (где деньги, Гринь?).Зная, что людям свойственно судить по себе,тщусь вообразить заказчика такой пародиина рецензию, которую сотворил АркадийГринь, и ловлю себя на мысли: только нечтодемонообразное, с рогами и кислой минойможет быть радо такому тексту и пообещатьза него вечную молодость (это уже не полу/чится) или несметное богатство (дьявол об/манет, нечего льститься!).

Все не так, начиная от музыки, которая "хо/рошая, но не шедевральная". Дай волю Гри/ню, он бы и Моцарта довел до суицида. Долгои нудно попрекая театр тем, что в афише ПолАбрахам назвал именно Полом, а не Палом(на венгерский лад) или Паулем (на немец/кий), господин Гринь как/то упускает, что ни/какого рецензента И. Бирзина, на чью замет/ку в "Знамени коммунизма" он ссылается,не было в природе, а был Виктор Бирзин. Пы/таясь задним числом привлечь к ответу дажеЕлену Негреску, поставившую "Бал в "Са/войе" в далеком 1991 году: дескать, не то го/ворила и не так, — Гринь превзошел самое

себя. Браво, ай, браво! Меж тем режиссервсе сказала своим спектаклем, который ейвполне удался, был веселым и красивым. Ре/жиссер, грубо говоря, не обязан никому ни/чего объяснять. Негреску не обязана, Подго/родинский — тоже не обязан, он уже выска/зался своим авторским творческим продук/том — спектаклем. Но всё по порядку…

"Бал в "Савойе", поставленный в Одесскомакадемическом театре музыкальной комедииимени Михаила Водяного, часто называютпоследней опереттой человечества. Хотя по/зднее были написаны еще две опереттыклассика жанра Имре Кальмана — "Маринка"и "Дьявольский наездник". Они не стали по/пулярными (за исключением отдельных но/меров, исполняемых в концертах) и уж точнони разу не ставились в Одессе. А вот оперет/та Пола Абрахама "Бал в "Савойе", написан/ная в 1932 году, популярна во всем мире,и в Одессе ее уже ставили в 1957 и 1991 годах(в этих постановках блистали Идалия Ивано/ва, Евгения Дембская, Михаил Водяной, Мар/гарита Дёмина, Наталья и Николай Завгород/ние, Виктория и Владимир Фроловы, Алина

Семенова, Тамара Тищенко, Галина Жадуш/кина). Стало быть, человечество именно"Бал" восприняло как "последнюю оперетту",прежде чем увлечься мюзиклом.

Сюжет подвергнут изменениям — ну и что?Кто/то пострадал? Может быть, автор этихстрок, имевшая удовольствие видеть и спек/такль Негреску, и спектакль Подгородинско/го, совершенно разные, но яркие и интерес/ные? Владимира Подгородинского, создав/шего новую сценическую редакцию, стоитпоздравить с удачей. Раньше театралы состажем имели удовольствие смотреть коме/дию, где наличествовали такие персонажикак аргентинская танцовщица Танголита и ат/таше турецкого посольства Мустафа/бейплюс шесть его бывших жен, а интрига строи/лась на мнимой супружеской измене.

Нынче главной героиней становится вдох/новенная девушка, композитор и певица Де/зи Брайтон (Заслуженная артистка УкраиныИрина Ковальская), эмансипированная ры/жая бестия, у которой несомненный талант,что подтверждает самый мистический персо/наж, Моцарт, сходящий с пьедестала ради то/го, чтобы помочь ее карьере (Моцарт — лау/

реат международного конкурса вокалистовАлександр Кабаков). Феминистский ход сю/жета поддержан авторитетом классика, ли/шенного предрассудков. Дези умеет не толь/ко сочинять музыку, но и постоять за себя.Увидевший в ней сильного конкурента ди/рижер Диффенбах (Александр Владыченков "возрастной" роли, пожалуй, выходит впер/вые и столь же убедителен, как и тогда, когдаперевоплощается в молодых, как и он сам,героев) напрасно пытается помешать ее пер/вому выступлению. Пусть коварный маэстропролил шампанское на платье и оттоптал по/дол — она будет дирижировать, хотя бы дляэтого и пришлось одолжить мужской фрак!"О мистер Блэк — манишка как снег, о ледиШтерн — вся шик и модерн" — дебют красот/ки пройдет на славу!

А как же знаменитая ария Танголиты("В стране чудес, где моря плеск, где, зной/ной неги полна, ласкает волна кора/аллы…"),шлягер, прославивший "Бал в "Савойе"?..Ария никуда не делась, просто персонажа та/кого нет! Во втором действии в качестве кон/цертного номера ее блестяще исполнит зна/менитая певица Мадлен Тибо (Народная ар/

Бедный Моцарт, или Кто правит бал в оперетте

Бежавший с "бала" сатаны, или

ДВА ВЗГЛЯДА

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 9

песня "Вернись в Сорренто" и песенно/тан/цевальный номер, очевидно, в подражаниеМарлен Дитрих. Сопровождается это прими/тивно/дешёвым объявлением выступающихна балу: Дучано Заваротти и Карен Зитрих.И что в результате? Восхитительнейшая не/аполитанская вещь в исполнении хорошеготенора Александра Прокоповича из всех но/меров имела наибольший успех. Звучалипросто овации. Второй номер, представлен/ный Викторией Подольной, также превзошёлпо степени принятия публикой номера собст/венно оперетты. (Хочу добавить о Прокопо/виче: в конце октября группа австрийцев,знающих классический репертуар, виделаего в Оперном в роли Неморино из "Любов/ного напитка". Очень им понравился, каки его партнёрша Надежда Сычук, исполняв/шая Адину.)

Знаю, что многие могут сказать: я тут злоб/ствую, как Зоил. Но это могут быть помимоучаствовавших в спектакле заинтересован/ных лиц не то что простые, а простейшие зри/тели, к которым за кулисами бытует прене/брежение в форме высказывания "публика —дура". А ведь действительно: смотришь назрителей, и часто становится тоскливо от ихреакции, от их дурновкусицы, от их восторгадо поросячьего визга, как услышат что/ни/будь примитивно/пошлое типа ответа бар/менши: "Выпить!" — когда перед героямивстаёт вопрос, что делать. Об этом же в своейпередаче говорил недавно один тележурна/лист. Что ж, этот спектакль может быть хорошдля публики, начинающей отзывы о театраль/ных произведениях с костюмов. Авторы про/изведения, что — портные, а спектакль — этопоказ мод? Одна дама, рассуждающая "менявсё устраивает", побывав на "Балу", пришлав восторг и добавила, что он ей больше понра/вился, чем "Сильва". (Хотя всё/таки призналапревосходство музыки Кальмана.) Если пуб/лике могло понравиться такое разложение как"Хаджибей, или Любовь к 3000 апельсинов",то должно просто стать жутко.

Хочу отметить ещё кое/что. Я встретил вы/сказывание, приписываемое Фаине Ранев/ской: "Вот я вам скажу, в чём беда современ/ного театра, главная беда: халтурщиком стал

зритель!!! Он позволяет актёрам делать насцене бог знает что и ходит в театр на что по/пало!" Согласен: беда… Зрителя сейчас мож/но совершенно не уважать — он всё прогло/тит. Ему можно показать голый зад — какв постановке нашим Русским театром "Вия"(режиссёр Г. Ковтун) — примет. Понимаю: ак/тёр — человек подневольный, побоится пой/ти против начальства, и сам унизится, и зри/теля унизит. А вот вышел бы этот самый Ков/тун на авансцену перед зрителями и спустилбы, что надо, может быть, какой/нибудь ре/шивший защитить своё зрительское досто/инство посетитель согласился бы пойти до/мой босиком, не пожалев башмака для мяг/кого места "культурного" режиссёра.

В последние годы слышно, что критикав Одессе умерла, статьи заказные. Иной раз,почитав рецензии типа Марины Некрасовой из"Одесского вестника", подумаешь: и это кри/тика? Всё что ни сделает театр, расхваливает/ся взахлёб, а по прочтении не сможешь из ста/тьи ничего вынести. Зато стиль какой! Амери/канские словечки типа "драйв" и производныеот него (по три на небольшую заметку).

И последнее. Чего доброго, кто/то из теат/ральных подумает: что/то осмелел он больно,уж не стоит ли кто очень солидный за ним дазаказывает писаке? Не стоит, не стоит и незаказывает… Вы, театральные, очень любитеговорить, что всё для зрителя, и даже провоз/глашать "его величество зритель". Но лозунгизабываются, когда дело доходит до шкурногоинтереса. Так вот я, как потребитель вашейпродукции, и предъявляю вам претензии непросто насчёт халтуры и брака, а насчёт того,что выходите на потребителя продукции во/обще с гнилью. Многие скажут: говорить бес/полезно. Но здесь идёт речь о защите честии достоинства: бездарность должна знать,что ей существует оппозиция, что не все яв/ляются "зрительской чернью". Да и просвети/тельская функция присутствует. И поддержа/ние колеблющихся.

В итоге: Моцарт там не правит бал. А кто?Сатана там правит бал?

Аркадий ГРИНЬ,

зритель.

тистка Украины Ольга Оганезова). Концерт набалу изобилует шикарными номерами, тути "Вернись в Сорренто", который исполнититальянский тенор Даччано Заваротти (лау/реат международных конкурсов АлександрПрокопович), и "Бай мир бист ду шейн" от не/сравненной дивы Карлен Цитрих (Заслужен/ная артистка Украины Виктория Подольная).И будьте уверены: тенор — так такой тенор,что от криков "Браво!" из зала уши заклады/вает, а дива не только красива и сексуальна —поет, на пуантах отплясывая (помогло и при/годилось балетное прошлое актрисы). Этивставные номера украсили спектакль и ужточно не помешали публике. Оркестру наше/го театра под руководством Заслуженногодеятеля искусств Украины дирижера ВадимаПеревозникова подвластны различные сти/ли, вплоть до джаза.

Певица Мадлен Тибо и знаменитый худож/ник Аристид Стентон (лауреат конкурса "На/родное признание" Владимир Кондратьев)в данном варианте оперетты — не супруги,а только познакомившиеся влюбленные, чьичувства молоды и горячи. Тем интереснее!Балетмейстер/постановщик Заслуженная

артистка Украины Алла Рубина работала от/нюдь не только над балетными сценами, онастаралась наполнить каждое движение со/листов изысканной пластикой (сколько по/эзии, а также "химии" в том, как герои син/хронно перепархивают лежащие на полу че/моданы или соприкасаются руками накрышке рояля!).

Действие идет на нескольких планах, и зри/тели получат массу удовольствия от переме/щений хора и балета, особенно от своеобраз/ной "немой сцены" в глубине, когда наблюда/ющие за действом гости бала сгруппируютсявокруг Моцарта, которому "знатоки" постоян/но приписывают удачную мелодию, сочинен/ную Дези.

Здесь нет мелочей, и зеленая меховая на/кидка на плечах Мадлен, которую она иро/нично называет "грин тушкан", вовсе не де/лает ее похожей на ту самую людоедку Эл/лочку: перед нами милостью Божией прима/донна (каковой Ольга Оганезова, по сути,и является).

Блистает озорной кельнер Помероль (Де/нис Фалюта), становящийся центром пере/одеваний и превращений, вокруг которого по/

стоянно мелькают все эти фраки и ливреи,по которым тебя встречают в обществе. Не/удивительно, что кельнер завоевывает серд/це Дези, с которой "целовался по собствен/ной инициативе", вводя бедняжку в заблужде/ние по воле Аристида. Сословные предрас/судки — чушь, любовь важнее! Сомнениюподвергается даже авторитет всемогущегои импозантного директора отеля "Савой" Хед/ленда (единственный участник предыдущейпостановки 1991 года Николай Завгородний,Народный артист Украины, мастерски играетнедоумение и вежливое потакание даме, при/нявшей его в очередной раз за очередногокельнера). Узнаваемый образ импресариопримадонны Фроста создает Сергей Миль/ков — такому щеголю нельзя доверить не точто судьбу артистки, но даже ее горжетку, то/го гляди на себя напялит… Самая маленькаяроль наполнена самым глубоким смысломи сделана ярко, броско, убедительно.

Все эти музыкальные и актерские кружевавышиваются по золотой канве конструкциив стиле ар/деко — Заслуженный художник Ук/раины Станислав Зайцев и художник по кос/

тюмам Елена Лесникова создали удивитель/ную атмосферу, не перебарщивая с оборкамии позолотой: такое впечатление, что попал навечеринку "Великого Гэтсби", только безмрачных тайн и страстей, бушующих под гла/мурной обстановкой, а с оптимизмом, веройв свое предназначение (даже если оно огра/ничивается написанием модных фокстротов)и, разумеется, в любовь.

И да, кто, собственно сказал Аркадию Гри/ню, что на сцене строго начало тридцатых го/дов и там не может появиться пистолет от деГолля? О театральной реальности мы не слы/хивали? Такую меру условности принять неможем? Голого тела на сцене пугаемся (прав/да, в совершенно другом театре, и та же Ра/невская не преминула бы отметить, что в дан/ном случае ж...а притянута за уши)? Так естьвыход — остаться дома и беса тешить, брюз/жа на пожелтевшие газетные листы с чужими"проплаченными" рецензиями о давно со/шедших со сцены постановках.

Мария ГУДЫМА.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Не поминайте Раневскую всуе

ДВА ВЗГЛЯДА _

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.10

Большинство коммунистических карьерначинается быстрым взлетом ad astra —к звездам — и очень нередко заканчиваетсяеще более стремительным падением и пулейв подвале всемирно известного учреждения.

Карьера Самуила Аароновича Френкеля1)

развернулась в обратном порядке: от болеечем вероятной пули в подвале — к звездам,в системе которых он и поныне блистает в со/ставе того созвездия, которое чуть было непрервало не только его карьеру, но и жизнен/ный путь.

***

Расцвет нэпа в Одессе был особенно пы/шен. Город, помнивший блаженную для дель/цов эпоху порто/франко, город, насчитывав/ший даже в царское время более десяти ты/сяч зарегистрированных уголовников всехвидов и специальностей, ожил и возродилсяв родной ему стихии. Шиберство, спекуляцияи контрабанда развернулись в нем тогда в не/виданных для России масштабах.

Еще молодой в то время коммерсант, при/родный одессит Самуил Ааронович Френкельразом понял и оценил дух периода, наступив/шего, как обещал сам Ленин, всерьез и на/долго. Понявши это, Френкель сделал "орг/выводы" и приступил к их широкой реализа/ции — образовал трест контрабанды с разма/хом поистине американским.

Несколько пароходов, целый флот парус/ников и катеров этого треста совершали пра/вильные рейсы между советскими портамиЧерного моря, Румынией и Турцией. "Дело"велось открыто до бесстыдства. Всевозмож/ные товары, начиная с шелковых чулок и кон/чая валютой всех стран, находили себе местов трюмах этой флотилии и чемоданах дове/ренных агентов Френкеля. Пограничная ох/рана, уголовный розыск, суды и даже самоГПУ были куплены.

Френкель был коммерсантом действитель/но большого стиля и человеком своей эпохив истинном ее значении.

История любит иногда подшутить. На этотраз ее шуткой была служебная командировкав Одессу члена коллегии ОГПУ Дерибаса2), фа/милию которого шпана считала остроумнопридуманным псевдонимом "Дери/бас", что наблатном языке означает: ори во всю мочь, на/гло и нахально. Но эта фамилия была подлин/ной и лишь несколько иначе писалась до рево/люции — де Рибас, с добавлением звучного ти/тула. Носивший ее чекист был прямым потом/ком нашедшего новую, более чем милостивуюк нему родину в России французского эмиг/ранта, аристократа, ближайшего сотрудникастроителя Одессы герцога Ришелье, главнаяулица которой носила еще тогда его имя.

Последний из рода де Рибасов был чрез/вычайно ярко выраженным вырожденцем.Очень маленького роста, почти карлик, с ог/ромными оттопыренными ушами, шелуша/щейся, как у змеи, кожей и отталкивающимичертами лица, он вызывал среди окружающихчувство отвращения, гадливости, смешаннойсо страхом, какое испытывают обыкновеннопри взгляде на паука, жабу, ехидну...

Он знал это и не старался замаскироватьсвое уродство, но, наоборот, бравировал,подчеркивая его крайней неопрятностью,бесстыдством, грубостью и презрениемк примитивным правилам приличия.

Столь же уродлива была и его психика (ска/зать "душа" было бы ошибкой. Вряд ли у негобыла таковая). Дерибас был больше, чемобычным садистом: он был каким/то концент/ратом зла всех видов, "Лейденской банкой",заряженной дьяволом в аду. Он ненавидел всеи всех и не переносил улыбки довольства дажена лицах своих ближайших сотрудников и со/товарищей. Дерибас завидовал всему мирув целом и каждому его атому в отдельности.Он никогда не пропускал возможности причи/нить боль или иной вред каждому, даже быв/шему в его лагере. Если коллегию ОГПУ счи/тать ножом гильотины революции, то он былострием этого ножа. Его ненавидели и боя/лись даже члены этой всемогущей коллегии.Шатобриан или Лермонтов нашли бы в нем го/товый прототип выразителя демонизма, кото/рый они безуспешно искали среди людей.

Именно эти качества Дерибаса и прикова/ли к нему внимание Дзержинского в первыегоды чрезвычайки. Создатель ЧК, вернее, ис/полнитель этого задания Ленина, оценил подостоинству редкостное внешнее и внутрен/нее уродство этого человекообразного суще/ства и быстро возвысил его до члена колле/гии. Такие люди были там нужны, и Дзержин/ский не ошибся в своих расчетах: Дерибасоказался даже "полезнее", чем ожидал этогосам главный палач.

В силу своей ненависти ко всему живущемуДерибас был на самом деле... неподкупным.Ненависть превышала в нем все другие чув/ства, желания и страсти...

Не могу удержаться от подходящей к этомуописываемому мною моменту историческойаналогии. Жесточайший из палачей француз/ской революции — Робеспьер — был такжеединственным неподкупным среди всех ее вож/дей. Даже Дантон, как это документально под/тверждено теперь, был на жалованье у непри/миримого врага Конвента — Питта Младшего.

Но возвращаюсь к теме. Прибыв в Одессус самыми широкими полномочиями, Дери/бас, конечно, тотчас же узнал о контрабанд/ном тресте Френкеля. Знал, конечно, и Френ/кель о полномочиях Дерибаса. Игра началась.

Френкель по происхождению был евреем,но не имел ничего общего с крупной и мощ/ной в Одессе еврейской общиной, руководи/мой чтимыми раввинами. Он был циничными откровенным атеистом, поклонялся лишьзолотому тельцу и щедро рассыпал подачкинужным ему людям, но ничего не давал ни насинагогу, ни на еврейскую благотворитель/ность, раввины были настроены против него.

Эту историю рассказывал мне на Соловкахтакже еврей, сосланный туда одесский че/кист среднего ранга. Вот почему мне извест/ны такие подробности о начале деятельностиФренкеля.

Именно этот антагонизм между Френкелеми еврейской общиной помог Дерибасу одер/жать победу. Борьба с Френкелем в тот пери/од была нелегка даже и для такой крупной фи/гуры, как Дерибас, ибо у Френкеля были за/купленные им "свои люди" в составе самойколлегии. Можно предполагать, что одним изних был возвышавшийся в то время Ягода, ко/торый позже, уже во втором периоде карьерыФренкеля, явно ему покровительствовал. Гла/ва НКВД того времени Менжинский был,по существу, пустым местом. Доведенный дополного рамолизма наркотиками и развратомвсех видов, он был пешкой в руках своих бли/жайших помощников, а среди них, как это все/гда было, есть и будет во всех учрежденияхи организациях коммунистической партии,шла ожесточенная внутренняя борьба. Паукияростно пожирали друг друга. Умный, расчет/ливый и осведомленный о ходе этой борьбыФренкель был в курсе всех изменений в рас/становке внутренних сил НКВД и спекулиро/вал на них столь же умело, как и на валюте.

Но на этот раз он наскочил на достойногоего противника. Щупальца спрута, раскину/тые от Москвы до Константинополя, встрети/ли жало ехидны. Ехидна была под самымсердцем спрута, в Одессе.

Дерибас, сея ужас вокруг себя, повелс Френкелем чрезвычайно осторожно. Онумело делал вид, что хочет сам сорватьс Френкеля крупный, очень крупный куш,столь значительный, что не стеснявшийсяобычно в таких случаях Френкель призаду/мался и начал торг при помощи доверенныхлиц. А пока шел этот торг, в Москву помимои даже тайно от одесского отдела НКВД и, ве/роятно, от некоторых членов коллегии шлисообщения Дерибаса, в чем ему помогала на/строенная против Френкеля религиознаячасть одесских евреев.

И вот в одну далеко не прекрасную дляФренкеля и его друзей ночь в Одессу прибылзашифрованный поезд с особой командоймосковских чекистов, которая поступила подкоманду Дерибаса.

Френкель, вся головка одесской ЧК и глав/ные "директора" треста были в ту же ночьарестованы и через несколько дней отвезеныв Москву самим Дерибасом.

Далее этот авантюрный роман разыгралсятак: коллегия ОГПУ вынесла Френкелю и егоближайшим сотоварищам смертный приго/вор. Но их покровители не сложили оружия.Говорят, что Френкель был уже приведенв подвал, когда...

***

...когда туда же вслед за ним было достав/лено помилование, подписанное окончатель/но впавшим тогда в рамолизм Менжинским.Шлепка была заменена Френкелю десятьюгодами Соловецкого концлагеря, куда они прибыл осенью 1926 г. С этого пункта начи/нается второй, длящийся до сих пор, периодкарьеры Френкеля: восхождение из тьмыподвала к блеску власти, управлению небы/валой в истории мира армией двадцати мил/лионов социалистических рабов.

Попав на Соловки, он тотчас же, как всегда,трезво/практически оценил окружавшую егообстановку, и в его действительно широкомыслившей в этом направлении голове заро/дились грандиозные планы. В то время Со/ловки были лишь братской могилой для несовсем добитых жертв революции, но ни ме/стное начальство, ни Лубянка не представля/ли себе еще тех выгод, которые может датьширокое применение каторжного труда в эко/номике социалистической системы. ИменноФренкелем доктрина Маркса была доведенадо своего логического конца. Он дописал по/следнюю главу "Капитала", которую не осме/лился высказать вслух сам его автор.

В то время я довольно часто встречалсяс Френкелем, и эта фигура очень интересоваламеня. Он не занимал еще значительного местав соловецкой иерархии, и с ним было можноразговаривать, как с обычным принудиловцем.

Доминирующей чертой его мышления былхолодный, расчетливый цинизм, не лишенныйпорой своеобразного остроумия. Именно имбыла впервые произнесена фраза, ставшаятеперь формулой построения социализма нетолько в многострадальной России, но и в дру/гих идущих по ее стопам государствах.

На острове бушевала тогда страшная эпи/демия сыпного тифа, и в группе интеллиген/тов шел о ней разговор.

— Когда умирает один человек — это дра/ма, его личная, его близких, порой даже ши/роких кругов, но все же драма, — сказал тог/да Френкель с своей характерной улыбкойтолько одними губами, но не глазами, — нокогда погибают тысячи, десятки и сотни ты/сяч, то драма уступает место бухгалтерии.Тогда это только бухгалтерия!

Заменив бухгалтерию статистикой, этуфразу возвели в формулу теперь советскиекоммунисты. Кажется, ее повторил и Гитлер,и не повторяют ли ее теперь про себя апосто/

лы истребления русских подсоветских анти/коммунистов?

В нашем лагерном быту Френкель до свое/го возвышения мало чем отличался от обще/го типа каторжника/интеллигента. Специфи/чески еврейских черт не было даже в еговнешности. Как сожитель, он был довольноприятным: чистым, спокойным, не назойли/вым. В нем не было, подобно Дерибасу, на/правленности, устремления к злу. Ни добра,ни зла для него вообще не существовало.В человеке он видел только сумму его воз/можной производительности, реализованной"добавочной стоимости" Маркса к затратамна обрабатываемое сырье. Эту "стоимостьчеловека" Френкель определял безошибоч/но. Он был четким, вполне законченным ра/ционалистом международного типа, отбро/сившим, как ненужный хлам, все, что не мог/ло быть оценено в валюте.

Выдвинувшись своей энергией и несо/мненными организаторскими способностямина мелких делах, Френкель через посредствотогдашнего начальника соловецких лагерейЭйхманса представил в центр свой проектмассового использования ссыльных в качест/ве рабов строительства социализма. Он сно/ва угадал дух времени. Первая пятилетка сто/яла уже на пороге, и обеспечение намечен/ных в ней планов дешевой, почти бесплатнойрабочей силой пришлось как нельзя болеек месту. Можно предполагать, что и вошед/ший тогда в силу Ягода поддержал покрови/тельствуемого им старого друга.

Френкель, числившийся еще каторжником,разом вспрыгнул на второе в соловецкойиерархии место. Он был назначен начальни/ком, вернее — организатором создававшей/ся при управлении воспитательно/трудовойчасти, то есть его отдела, в котором фактиче/ски концентрировалась вся жизнь каторги.Другие отделы управления, как то: админис/тративная часть, отдел снабжения, след/ственная часть — стали лишь подчиненнымипридатками ВТЧ, в которой беспредельногосподствовал Френкель.

Он быстро создал целый промышленныйорганизм, используя сидевших на Соловкахмногочисленных специалистов. Вернее, онсоздал лишь штабы отдельных отраслей ка/торжно/социалистического производства,но тотчас же перекинул работы на материки на лесоразработках Вишеры, Кольских тор/фяниках доказал высокую прибыльность раб/ского труда. Этого было достаточно. Он былпереведен в Москву в качестве главного эко/номсоветника НКВД.

Там осуществление его планов сразу полу/чило необычайный размах, для которого по/требовались новые и новые "наборы рабов".

На очереди стояло строительство Бело/морско/Балтийского канала, и Френкель былназначен главою этой сверхъегипетской ра/боты. Не знаю точно, но думаю, что заключен/ным он тогда уже не числился. Да и был ли ка/кой/нибудь смысл в этом пустом росчеркепера для человека, фактически уже обладав/шего беспредельной властью над сотнямитысяч жизней, количество которых скоро пе/ревалило за миллион, за два миллиона и на/чало возрастать в таких темпах, о которыхплановики пятилеток не могли даже мечтать.

Социалистическое правительство не оста/лось в долгу у истолкователя в действеннойформе теории социализма. По окончании Бе/ломорско/Балтийской трагедии, в процессекоторой погибли несколько сот тысяч людей,Френкель был награжден орденом и званием"героя социалистического труда".

Этот очерк, вернее, информация о Френке/ле, является своеобразно "юбилейной". Осе/нью 1922 года — ровно 30 лет назад — на Со/ловецкий остров были доставлены первыекаторжане. В 1927 году — 25 лет тому назад— была окончательно оформлена воспита/тельно/трудовая часть управления Соловец/ких лагерей особого назначения, т. е. тоттрамплин, с которого началась эта поистиненеобычайная даже в наш век карьера.

Спрут активного социализма раскинулсвои щупальца на два материка и готовитсяохватить ими весь мир. В мозгу этого спрутанаходится человеческая личность, имя кото/рой далеко не общеизвестно. Сила этой лич/ности — в ее полной аморальности. Эта амо/ральность не является каким/то демоничес/ким страстным порывом. Это холодный, раз/меренный, рассчитанный до предала шаглжепрогресса, охватившего все человечест/во. Гуманизм Возрождения породил рацио/нализм, вполне законно перешедший в мате/риализм и, в свою очередь, родивший социа/лизм. Френкель сочетал в себе все эти "из/мы" и стал их выразителем на практике.

***

Недавно лишь я узнал, что противник Френ/келя чекист Дерибас был арестован и уничто/жен в 1938 г. на Дальнем Востоке. Мне не/вольно подумалось: не свел ли, наконец,спрут личные счеты с укусившей его когда/тоехидной? Френкель умел выжидать и бить на/верняка. Мне это стало ясным при наблюде/нии первых шагов второго этапа его карьеры.

Борис ШИРЯЕВ

Ехидна и спрутБорис Николаевич Ширяев (Москва, 1889 — Сан�Ремо, 1959) запи�

сал эту соловецкую историю (и шире — историю советскую), не безодесского фона, уже будучи в эмиграции, в Италии.

Судьба писателя похожа на слепок с судьбы его родины в ХХ столетии —из дворян, он прошел добровольцем Первую мировую и Гражданскую (настороне белых), получил несколько смертных приговоров, был каторжникомна Соловках, ссыльным вТашкенте ина Северном Кавказе. Вторую мировуювойну и приход немцев он воспринял как возможность легальной борьбыс большевизмом через основанные им газеты. Под конец войны Ширяевоказался в Италии, в Казачьем Стане генерала Краснова, где… преподаваллитературу. Как ни удивительно, но именно его послевоенное беженское по�ложение дало ему импульс и возможность состояться как писателю. Одни изего первых очерков были посвящены Соловкам: будучи, по сути, отдельны�ми новеллами, они вошли в состав книги, сделавшей Ширяева знаменитым

— "Неугасимая лампада" (1954). Задолго до Солженицына и с иной тональ�ностью он представил миру литературное свидетельство о советских лаге�рях, волнующее и поныне. Издательство Спасо�Преображенского Соловец�кого монастыря, образцово подготовив переиздание "Неугасимой лампа�ды" (2012), проследило "лабораторию" книги. Однако мне и американскомуисследователю Андрею Власенко довелось обнаружить неизвестный преж�де очерк Ширяева "Ехидна и спрут", опубликованный в журнале "Знамя Рос�сии" (Нью�Йорк) в 1952 г., в двух частях. Первая часть нам уже была извест�на — она включена в состав 13�й главы книги о Соловках, с другим названи�ем — "Как это начиналось". Вторая часть в книгу не вошла: это обстоятельст�во, а также сюжетная законченность новеллы, где ее автор заострил проти�востояние двух антигероев, дает нам возможность вновь обратиться к дав�ней нью�йоркской публикации.

М.Г. Талалай (Милан).

1) Настоящее имя: Нафталий АроновичФренкель (1883 — 1960) — один из руководи�телей ГУЛАГа, с 1943 г. — генерал�лейтенантинженерно�технической службы; трижды на�гражден орденом Ленина. В книге, вышед�шей спустя два года после очерка, Ширяевуже ставит имя Натан — видно, ему указали нанеточность. Точное место рождения Френке�ля неизвестно: то ли Стамбул, то ли Одесса.

2) Терентий Дмитриевич Дерибас (1883 —1938) — выходец из казаков, революционер,чекист; казнен. Фамилию он получил по де�ревне Дерибасовке, не имея, таким образом,никакого отношения к основателю Одессы(который, заметим, был неаполитанцем ис�панского происхождения, а не французом).

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 11

Спор зашёл о войне и мире.На шестнадцатом этаже в общежитии на Галушкина. Ну не просто ж так водку жрать.Наши сбили как раз намедни пассажирский корейский

"Боинг". Так что было об чём послушать. И других, и себя,любимых. Слово за слово, челом по столу, и извлёкся вдругэтот опус из стола одного из нас. И сыскалась воля собранияего выслушать аж до точки. Жил в столе, никого не трогал.Дело давнее, а запомнился. Там читать часа полтора.

— Ну, поехали?И поехали. С первой фразы и до последней. С "Так убей ты

уже его, наконец, а то ветер дует и дует" и до финиша "Ну,бывай, убивца. Свидимся завтра".

Там в начале на склоне вечером над обрывом, над лодоч/ной станцией, на зелёной июньской травке два спортсмена,она и он, два динамовца, покинувши стадион, распиваливинцо, дурью маясь, ну, и он её приговаривал, а она ему недавала; а внизу расходился шторм. У неё фамилия Радуга,обращаются к ней Томила, он Томилин, зовут Борисом. Воттакое вот совпадение. Вот такие Томила с Томилиным. Онастарше, харизматична, он в десятом, она студентка, он ведо/мый, но сильно хочется; она спринтер, а он по прыжкам вдлину; у неё застуженность чувств, как бывает после фруст/рации; он с глупцой и сентиментален, всё торчком, надувает/ся, как индюк; его руки под винчик рыщут, то под юбку ей, топод свитер, а она над ним потешается, допускает и отверга/ет. А болтают ребятки бойко, диалоги писать умеем; залива/ет Борька ей про геройства прошлым летом, знать, на кани/кулах, брат его, офицер спецназа, взял с собой в боевой по/ход, колошматили басмачей по горам за мостом за речкой;она врать позволяет вволю, всё равно ж понятно, что бредни,ерунда всё и детский сад, а сама талдычит про безотцовщи/ну, про безденежье и про то, что всё опостылело, надо б, зна/чит, жизни поддать. И витает над ними в сумерках окаянныйбес — неприкаянность. Предлагает Борису Радуга прогу/ляться им в шторм на лодке, только выйти за волнорез, чемне спятила, полоумная? И вернуться назад целёхонько, воттакая вам будоражина; и коль справятся и понравится, кольТомилин смекалку с отвагой явит Томиле, то, как в сказке,тогда готова под него вся сразу на берегу.

А в хибаре лодочной станции надрывает двухрядку хмель/ной Евлампыч, тот, что Лампыч для всех, кто знает; ну, а лодкивсе на цепи, кверху брюхом, носами к морю, в три ряда, кактри частокола, завалившихся спать в песок; и качает ветерфонарь за его жестяную шляпу на боку скрипучей хибары, итерзает "Землянку" охрипший Лампыч, и в печурке теснойогонь, и дойти до тебя непросто, а до смерти четыре шага;Борька долго к нему стучится, подливает в стакан, но Лампыч,он уснуть не желает, Лампыч, хочет петь он и плакать, Лампыч,хочет клясть он кого/то, проклятый Лампыч; Борька бегает кРадуге по скрипучим сходням вверх на склон за бутылкой ивниз по ним же, чтоб подлить гармонисту на сон грядущий; по/ка бегал, о пса споткнулся, тот признал и не укусил, порычал,скульнул и продолжил дрыхнуть, уважая в себе свой возраст;Фунтик сторож преклонных лет, мастер лаять, не пробужда/ясь. Наконец одолел сон Лампыча, тот забылся на тюфяке, аТомилин с Радугой крадут лодку; он замок с цепи каменюкойсшиб — та валялась тут под кодолу, вдвоём лодку переверну/ли и к прибою поволокли, ну, а Фунтик вскинулся вдруг и в лай,вспомнил молодость, да не в шутку, а вот/вот цапнет; и тогдаТомила Томилину первый раз говорит про это; фраза в опусзачином вставлена, а потом сюда предыстория, ну, и вот, доб/рались до её "так убей ты его, а то шторм крепчает, а то ветерзябкий, убей давай!"; и Томилин, в раже ли, под парами, в ду/ри ли, а с веслом, прыгун, на Фунтика кинулся и убил того, за/бил насмерть; напоследок Фунтик, дух испуская, так шумнулна луну с подвизгом, что и Лампыча пробудил, и несётся Лам/пыч к ним с матюками и свистит в свисток, как заправскиймент; и его прибей, не сложней, чем пса; и Томилин Лампычахвать веслом, тот с катушек и не шевелится, не ругается, несвистит; вот никчемный же человечишка; дышит хоть? да чтоему будет! шторм зовёт, и ветер крепчает, в головах и вокруг,повсюду, и луны полный шар сквозь тучи всех магнитит, кто тутснуёт; сквозь прибой протолкались, вверх/вниз в азарте,удержали нос супротив наката, отвалили от берега; и Томи/лин, спиной к волнам, налегает на вёсла с гиканьем, а Томилас кормы хохочет, пробивает хохотом ветер, подставляет брыз/гам лицо; одолели выемку в волнорезе, а за ним уже балл по/выше; ну, давай, возвращай целёхонько, коль силён басмачейгромить на каникулах; и отдать Томилину должное, может вёс/лами он орудовать, умудрился лодку поворотить меж волна/ми, не опрокинувшись; но волна на корму, не волна на нос, иТомилу попросту смыло, лодку хрястнуло о бетон, накренило,еще раз хрястнуло, и Томилина пенистый вал сволок, прово/лок да выволок захлёбистым кубарем; но его/то по эту сторо/ну, где потише, а она где/то там, по ту; Борька выбрался изприбоя и лежит на песке рыдает, что теперь ему, мама, будет;жалко Радугу, не дала, а теперь и не даст уже, никому никогдане даст; как всё быстро и не воротишь; Фунтик сдох, да и Лам/пыч тоже; надо драла давать отседова и лепить со всех ног се/бе прочность алиби, а постылая было жизнь снова кажется непостылой, а такой притягательной и уютной, только вот взбе/ги на обрыв и отнекайся от кошмара; и пока он так убивался даплевался песком и водой солёной, объявилась и Радуга, туткак тут, ну не дура же, чтоб тонуть в пять баллов, и одна печальс Бориса долой, и другая за нею вроде бы тоже — оклемалсяЛампыч, не помер хрыч, не отбросил коньков и не врезал ду/ба; только снова давай он права качать и грозить разбойникамкарой скорой, и расскажет Борькиным он родителям, да в сви/сток свистеть, да клешней махать; и тогда опять прозвучалоэто из Томилиных уст, от Радуги: да прибей его, наконец,сколько можно, с него ж, Борь, станется жизнь теперь пере/портить всем; вёсла в шторме далече пляшут, но зато каменю/ка тут под рукой, что валялась тут под кодолу и уже разок при/годилась; и чего в самом деле? а ничего; шваркнул Лампыча

наш прыгун каменюкой по бестолковке, тот опять кибрык, нешевелится, вот никчемный же человечишко; ну, теперь давай,обещала же; так не справился ж, уговор был вернуть целё/хонькой; уж как вышло, сама всё видела, да к тому ж и цела,погляди сама, да к тому ж вот зашибли Лампыча, разве ж этотого не стоит? ну, пожалуй, согреться б только бы; благо в сум/ках шмотки спортивные, что посуше тех, что на теле; приоде/лись, переоделись; ну, давай уж, чего тянуть; ну, давай, герой,только быстро, а умеешь? иль не умеешь? или ты не умеешьмедленно? только мимо сарказм Томилы, как горохом обБорькинский невтерпёж; и едва прыгун залез на бегунью, по/явился наряд ночной погранцов и сграбастал наших отчаян/ных; тут и Лампыч опять воскрес, только вот говорить не мо/жет, всё мычит и руками машет, в драку лезет с кем/то невиди/мым; ну, а Фунтик ожить не смог, помер Фунтик, рыдает Лам/пыч; а Томилина с Радугой на заставу, выяснять, какие онишпионы; а наряд, если кто заметил, он неполный, всего ихдвое, рядовой с сержантом, ну и с овчаркой, а старлея с нимине видно, потому что застава тут в двух шагах, ещё ближе, чемсмерть в "Землянке", и случается командиру, мы же знаем, чтотак бывает, подтвердить, что служба не только пахота, но ещеи порою рахат/лукум, особливо, ежели пока молод и к пре/красному полу не охладел, так на кой ляд, скажи на милость,всякий раз по песку выхаживать, по границе суши и моря, сосвоим составом обученным, возглавлять постылые поиски техв ночи, кого днём с огнём, сами справятся, не салаги же, ты журви от службы часок и сорви у резвого случая поцелуй моло/дой и свежий; так бывало, что рассуждали, и частенько им срук сходило, лейтенанты на той заставе, ну, а девушки туда бе/гали, может, даже хотели замуж, а солдат командира не вы/даст, а овчарка его не съест; вот, застукали нарушителей, и не/спешно их конвоирует на заставу сержант с овчаркой, рядо/вой же метнулся, куда велели, и к заставе вышли в полном со/ставе, и старлей, разумеется, был сердит и отвесил Томилинуподзатыльник со словами "а мамка вам разрешает?!", и всердцах к такой вот риторике приложил обидный матюк; офи/цер дежурный на той заставе, капитан Рудницкий, нюхнувшийпороху, а сюда направлен после ранения, хоть недавно, а сытпо горло похотливостью летних парочек, всем им негде и всемне терпится, попадаются то и дело, нарушают покой в ночи,вот и он был не рад застуканным, выясняй теперь, не шпионыли, и, конечно же, не шпионы, ну а ты выясняй, морочься, и спридурками, и с бумагами, установишь: не завербованы — исдавай милиции на руки; вот такая рутина, могла б и нравить/ся, но не после же Гиндукуша; а еще капитан Рудницкий недо/волен своим старлеем, снова этот неугомонный нарушал ус/тав, изменял присяге, тискал где/то новую пассию, а не служ/бу нес, как положено, будь на месте, не стал бы сюда тащитьэту парочку, отчитал бы и отпустил, а при этом старлей емунравится, просто пороху он не нюхал; вот его б к Рудницкому вего рейды южнее Кушки, враз бы вставилось разумение; уста/рела присказка офицерская: меньше взвода не дадут, дальшеКушки не пошлют; отчего же — теперь пожалуйста; а по ходудопроса задержанных выплывают, всплывают, детали с нюан/сами, словно щепки разбитой лодки, и Рудницкий, вникая не/хотя, наконец понимает, что перед ним изложение песенкипро маркизу, где в остальном, прекрасная маркиза, всё хоро/шо, но это в остальном; с перепугу Томилин верзёт не то, чтоему бы надо бы в ситуации, а Томила его шугает, он шугаетсяи верзёт; капитан его молча слушает, и от взгляда его с молча/нием у Томилина недержание; вот верзётся им чушь про Фун/тика, тот, по Борьке, дух испустил на глазах у влюбленной па/рочки по причине хронической старости, с коей громкий соба/чий лай вник в прямое противоречие, не совместным явился сжизнью; тут и лодка с цепи срывается, шторм сорвал, оборвалзамок, и уносится лодка в море в мрачном свете луны сквозьтучи и болтается там по маслу на поверхности у полотен, ну, а,может быть, их подделок, от Куинджи с Айвазаняном 1), нет,пардон, с Айвазяном, ну, вы же поняли, на волнах, и болтаетвёслами в двух скрипучих ржавых уключинах, шторм грохочет,и скрип скрипит, и влюбленной парочке кажется, будто лодкасама гребёт, потому как вёсла в ней так и прыгают, и под статьголландцу летучему без людей уносится вдаль; и какая/то не/сусветь от Бориса в допросе звучит про Лампыча, тот двух/рядкой терзал печурку, в тесноте там бился огонь, а Евлампычбашкой об вёсла, об уключины от кручины вечной нетрезвостипо причине вечной тоски по утраченной безвозвратно фронто/вой и геройской юности; вот и сам себя Лампыч вырубил, при/ложился лобешником об уключину с боку на бок и с ног долой,а сон сторожа, забытьё на посту его, порождает в ночи раз/бой; вот прихлынул накатом шторм, тут, как тут, и упёр со стан/ции лодку с вёслами, и едва не сволок шторм в свои объятия иТомилина с Радугой заодно в поцелуе сладком, те едва поспе/ли из лодки выскочить, от волны отбиться руково/ногово, ок/томановопедно 2), ладно, вымокли все насквозь, но зато жи/вёхоньки; искупнулись, не помирать же; а по Борькиной око/лесице вдруг тут Лампыч к жизни воспрял и, напутавши всё насвете, ну тревогу бить и в свисток свистеть, будто это Радуга сБорькой сдуру тырят лодку его дурацкую, а не шторм могучий,стихия грубая; и несётся к ним Лампыч на всех парах, что во/век уже из него не выветрить, и пока бежал, налетел на пса изашиб того насмерть, оборвав его лебединый лай, ну, и сам вспотык, на кодолу рухнул, прямо кумполом с хрустом в черепеи зубами, значит, в песок; лишь затеялись Борька с Радугойего выходить да повыходить, как нагрянул наряд с овчаркой,отчего едва Лампыч не окочурился; а Томила тут гнёт своё, чтопришла туда не за этим, а с отцом пришла повидаться, ейныйпапенька, значит, Лампыч, он давно их с мамулькой кинул, вот

соскучилась, вот пришла; вы его, капитан, спросите, протрез/вел же, не даст соврать; Лампыч, тут он, в бинтах, простоЩорс из песни, голова вот, смотри, обвязана, кровь, смотривот, на рукаве, за тем след по траве в песне стелется, а от Лам/пыча перегар; навёл резкость, признал Томилу, перестал мы/чать, вопит "доченька!", лобызаться к ней и слезу пускать, чтокопейка/жизнь и судьба/злодейка; а Томилина отчество Сева/стьянович, а ты Глебу, случаем, не брательник? а чего ж небрательник, когда брательник Борька Глебу, вот мать честна!Глеб Томилин в прошлом апреле, перевал Шарог, рядом с Аль/Арчи, подорвался в рейде на мине, и Рудницкий его тащил насебе уже "грузом двести", вот такие, братец, делишки, вот та/кая, Боренька, чехарда; а Томила, Лампычу отирая кровушкуиз/под красно/белых бинтов, то ли в шутку, то ли всерьёз ука/зует Борьке, что, значит, врал он про геройства геройские наканикулах, потому что к прошлому лету брат его, понимай, вземле глубоко зарыт и уже не встанет; вот такая у Радуги вдругдотошность, что Рудницкому челюсть вниз; ну, а Борьке терятьуже нечего, он стоит на своём, не промах, что еще на год рань/ше брал с собою Бориса Глеб в боевой отважный поход, и ко/го они там громили, то, ребята, большой секрет, потому что,козлу ж понятно, что по датам и по пиздатам, а дворец Аминаеще не взят, и генсек с Устиновым и Громыкой в тот маразмеще не довляпались, и Бабрак им Кармаль еще впереди; икозлу, да, понятно, а прочим всем, как хотят; ну и что дежурно/му по заставе с таким поделать, как тут быть ему с этим брати/ком боевого друга погибшего и с такой вот братика пассией,дочкой лодочника Евлампыча, как ему, капитану Рудницкому,развязать такой вот моток? не сдавать же теперь их, раз так, вмилицию, что он скажет Глебу потом при встрече, когда бвстреча ни предстояла, а он знает, что предстоит, как в глазатам ему посмотрит? чем ему оправдаться там, что смекнуть несмекнул, что Борька вот бесится, потому что не знает, как со/ответствовать в мирной жизни геройствам брата, что ума неприложит, чем искупить, что брат пал, а Борька живой живёт;надо б этого огольца передать с рук на руки папе бы с мамойи сказать им, коль выйдет, слова про Глеба, что давно хотел, давсё не пришлось, про их дружбу день изо дня под пулями;только папа с мамой их, Глеба с Борькой, на курорте в роднойКарелии, вот младшой и пустился в бурное плавание; а вотсдам, динамовцы, вас в милицию, по головке вас не погладят,комендантский час на всем побережье, он один для всех, а несбоку бантик; ну, короче, отсюда брысь всем, по домам,спортсмены, и с глаз долой, и давай, Евлампыч, там не бузи,пса зашиб, схорони по/тихому, нету нянек тебе, ну, а выпиллитр, так не пей второй, всегда завтра есть, чтоб с утра доба/вить, ну, а лодку смыло — нехорошо! щепки/вёсла назавтраповытащи из прибоя, сложи до кучи, капитан Рудницкий при/дёт проверит, а не то решим, что шпиона в лодке за бутылку ктуркам ты переправил; и не шутим, граница тут, а не хрен с бу/гром, и тебе шутить не советуем; на такой манер капитан Руд/ницкий разметал всех, куда положено, размотал дурацкийклубок и навел порядок в своем хозяйстве несгибаемый капи/тан, хлопнул спирта и размышляет, что за что же они боролисьи куда же оно всё катится; и старлея ждет нагоняй; а Томилинс Радугой с Лампычем закопали Фунтика под обрывом и в над/гробие каменюку, что валялась тут под кодолу, вот, уже приго/дилась трижды, и пустили над ним слезу; а Томила Томилинумозг выносит про никчемность Борьки и бытия, и про то, чтоЛампыч ей никакой не папа, спутал всё и чисто под мнением спьяных глаз и от общего сотрясения, от Луны или просто "бел/ку" словил; вот никчемный же человечишка; а давай зашибёмего, чтоб не мучился, всем же сделаем одолжение, разве жэто того не стоит? и лопатой тут же Томилин Лампыча по бин/там того хвать, тот кибрык на могилку Фунтика и опять не ды/шит, ну пустая ж его душонка; а Томилин с Радугой крадут лод/ку и выходят на вёслах в шторм, оголтелые в своей удали, по/тому как штиль у них в отчимах, а вот буря им мать родная, имотает их штормом заново по ту сторону, по ту сторону, и вос/торг у обоих выше всех волн; в этот раз воротились, хоть хря/стнулись, и втащили полную воды лодку всем спортсменст/вом своим на песок подальше; и восторг у них теперь вышетуч, подлетает к Луне он и пляшет около; а в хибаре двухрядкавздохнула жалобно, и забился в печурке тесной огонь; и Ев/лампыч рад Томилину с Радугой ну не меньше, чем новой жиз/ни, и опять лобызаться к Томиле "доченька!", и опять душитьБориса в объятиях, а клешня у него, как у краба в манграх;придуши его, велит Радуга, сколько ж можно, ну в самом деле,нафига кому такой папенька, но на сей раз Борька в отказ, по/тому что Бог любит троицу, и четвертый раз убивать нельзя;долго спорят, не переспорила; просушили на печке шмотки, аЕвлампыч от счастья плачет, потому что родная нашлась кро/винушка, и рыдает в тоске Евлампыч, потому что Фунтик того;ну, бывай, Евлампыч, и не хворай; и восходят Томилин с Раду/гой на обрыв по скрипучим сходням и бредут вверх по склону,чтоб выйти в город сквозь любимый свой стадион; и уже све/тает, а на заставе капитан Рудницкий, разливши спиртик подвум стаканам, несгибаемый капитан уверяет старлея, что,коль вот так оно, коль вот так всё и не иначе, коль в таких обал/дуях нынче молодежь тут по миру шастает, да и сам старлейнедалече, то тогда вот увидишь, не за горами, а держава на/кроется женским местом; и приводит Рудницкий слова поэта:«…тут все ссоры по мелочам; ходят люди в модной одежде,улыбаются сволочам; тут размыты границы между жизнью,смертью, добром и злом; дураки, хапуги, невежды прут вначальники напролом; а талантливые уныло в разговорах свойтратят пыл… неужели тут так и было, когда я туда уходил?»; такчто надо старлею проситься в дело, а не то, а не то, а не то ха/на; а на склоне, на середине, тут теплее, и ветер стих, и про/сить не надо уже, уламывать, всё само собой по наитию, поподобию мига краткого, мига краткого, но завзятого, что имвыпал из узкой трещины между днём и ночью, между мирами,когда бес окаянный сдает дела, а другой их ещё не принял, иТомилин уже на Радуге, та под ним, сарказм улетучился, и со/итие длится долго по причинам неустановленным, да и чёрт сними всеми, с причинами, результат же неоспорим; и Томилашепчет Томилину, что он лучше, чем с виду кажется, а томуещё сразу хочется, вот рассвет бы не наступал; будет, маль/чик, еще, не нюнься, а теперь, мальчишечка, хватит, по домами баиньки, мой герой; ну, бывай, убивца, до встречи завтра.

Только завтра уже сегодня...

Расходились немногословно. Время за полночь.Сладких снов!

Сергей Рядченко

Пасынки штиля

1) Архип Куинджи "Ночь на Днепре", Иван Айвазов�ский (Ованнес Айвазян) "Девятый вал".

2) Окто... — (гр. okto, лат. octo) первая составнаячасть сложных слов, соответствующая по значению слову"восемь"; manus (лат.) — рука; pedis (лат.) — нога.

РАССКАЗ

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.12

Футбол — тема для одесских писателейособенная.

Это неудивительно — именно в Одессе по/явился первый в Российской империи фут/больный клуб. В 1878 году англичане, жившиев Одессе, организовали Одесское британскоеатлетическое общество (ОБАО). Атлеты игра/ли в крикет и теннис, но была в рамках Обще/ства и футбольная секция. В 1907 году по ини/циативе генерального консула Великобрита/нии в Одессе и по совместительству азартно/го футболиста Чарльза Смита был основан ле/гендарный ОБАК — Одесский британский ат/летический клуб. Первое время членами клубабыли только британско/подданные и гражданеСША, но вскоре туда стали принимать и граж/дан других стран. Например, великий лётчикСергей Уточкин, который был прекраснымфутболистом, тоже играл за ОБАК.

Стадион ОБАКа находился вблизи нынеш/него Французского бульвара, сейчас на егоместе — корпус биологического факультетаОдесского Национального университета.Стадион был лучшим в Одессе — именно онбыл выбран для проведения финала чемпио/ната Российской империи в 1913 году.

Футбол в Одессе развивался стремительно,а увлечение им среди гимназистов и молодыхлюдей было всепоглощающим. В 1911 году бы/ла учреждена Одесская футбольная лига, про/существовавшая до 1919 года. Её организато/рами стали сильнейшие одесские футбольныеклубы: ОБАК, "О.К.Ф. Одесса", "Спортинг/клуб" и "Шереметьевский кружок спорта".

Зарождение футбола в Одессе шло парал/лельно с зарождением той самой литератур/ной школы, которую Виктор Шкловский назо/вёт в 1933 году "Юго/Западом", сославшисьна вышедший в 1928 году сборник одного изпоэтических лидеров школы, Эдуарда Багриц/кого. Поэтому вовсе не удивительно, что мно/гие ставшие вскоре знаменитыми на всю стра/ну авторы, а тогда ещё — просто гимназисты,в футбол играли и футболом увлекались.

Условно говоря, всех литераторов "Юго/Запада" можно разделить на игроков и бо/лельщиков. Игроки — это, в первую очередь,Юрий Олеша и Александр Козачинский. Бо/лельщики — Илья Ильф и Евгений Петров,Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий. И всеони, конечно же, о футболе писали.

Помимо профессиональных клубов в горо/де было множество гимназических команди самодеятельных клубов. Александр Коза/чинский в "Зелёном фургоне" написал об од/ном из таких клубов, "черноморцах":

"Ваша карточка мне знакома, — сказал па/рень учтиво, прикасаясь двумя пальцамик кепке. — Не запомню только, из какого онаальбома.

— Мы знакомы по Чёрному морю, — отве/тил Володя.

Они были знакомы не по тому Чёрному мо/рю, которое омывает полуостров Крым, побе/режье Кавказа, Малую Азию, Болгарию, Ру/мынию и южный край украинской степи, а потому "Чёрному морю", которое находилосьв ста шагах от Маразлиевской, за низеньким,уступчатым заборчиком Александровскогопарка и представляло собой большую, почтикруглую яму с пологими склонами и ровнымсухим дном. "Чёрным морем" с незапамятныхвремен владела команда футболистов, име/новавших себя черноморцами. Как футболь/ное поле "Чёрное море" было необыкновеннокомфортабельным: окруженное пологимисклонами, оно само возвращало игрокам мяч,вылетевший за его пределы. В команде чер/номорцев играли портовые парни, молодыерыбаки с Ланжерона и жители старой тамож/ни. Они выходили на поле в полосатых мат/росских тельниках и длинных, достигавшихколен, старомодных трусиках, которые, впро/чем, назывались тогда в Одессе не трусиками,а штанчиками. В своем натиске черноморцыне знали преград. Свирепая слава, добытаяими на заре футбола, в боях с командами анг/лийских пароходов, устрашала футболистовдругих одесских команд. Никто из цивилизо/ванных футболистов Одессы не решался ста/вить на карту спортивное счастье, здоровье,а может быть, и жизнь, защищая свои воротапротив черноморцев. Поэтому с той поры, какв Одесский порт перестали заходить англий/ские пароходы, черноморцы играли главнымобразом друг с другом.

Володя был из "Азовского моря". Рядомс "Чёрным морем" была яма поменьше, кото/рую одесские мальчики называли "Азовскимморем". Здесь тренировалась команда гим/назистов. Как это ни странно, черноморцыиногда приглашали на товарищеский матч ко/манду из соседнего "моря", и гимназистыпринимали вызов. Это была игра львов с ко/тятами. Если гимназистам не откусывалив игре ни ног, ни голов, то они были обязаныэтим той деликатности, которая присуща

сильному в обращении со слабым и беспо/мощным".

То самое "Чёрное море" располагалоськогда/то на месте нынешнего Зелёного теат/ра в нынешнем парке имени Шевченко — тог/дашнем Александровском. А историю егорассказал Валентин Катаев в своём замеча/тельном рассказе "Встреча":

"Отцы города с педагогической целью оз/накомить население с отечественной геогра/фией придумали соорудить небольшой прудв форме Чёрного моря. В точном соответст/вии с картой выкопали калошеобразнуюяму... Хрупкий бюджет муниципалитета...не выдержал дальнейших трат. Чёрное моретак и осталось на вечные времена необлицо/ванным и сухим…".

В феврале 1911 года состоялись первыематчи первого чемпионата Одессы, а спустядва года, в 1913/м, именно команда Одессыстала победительницей второго чемпионатаРоссийской империи по футболу — в полуфи/нале одесситы разгромили харьковчан,а в финале, который состоялся на поле ОБА/Ка в Одессе, обыграли команду Санкт/Петер/бурга. В первом чемпионате одесситы непринимали участие, а если бы приняли, не/пременно выиграли бы и его.

Героями того финального матча стали Гри/горий Богемский и Эрнест Джекобс. Это былтот самый Богемский, о котором писал Алек/сандр Козачинский (помните знаменитуювстречу Володи Патрикеева с Красавчикомпо пути на Балковскую?):

"На Московской улице они заговорилио том, как мотается знаменитый форвард Бо/гемский, и здесь в их взглядах неожиданнообнаружились столь крупные расхождения,что, при всей снисходительности друг к другу,они вступили в серьёзный спор. Желание до/казать свою правоту настолько овладело ими,что они решили наглядно продемонстриро/вать приём, послуживший причиной спора,и для этого, отыскав подходящий камешек,остановились на перекрестке, отошли на крайтротуара, положили камешек на землю и по/прыгали вокруг него, воспроизводя приемыБогемского так, как их понимал каждый".

И если бы только Козачинский… О Богем/ском писали, кажется, все авторы "Юго/За/пада". Например, Валентин Катаев в повести"Алмазный мой венец":

"Впрочем, нельзя сказать, что это был ни/чем не замечательный матч: в нем принималучастие тощий, золотушного вида ришелье/вец в пенсне на маленьком носике, будущаямировая знаменитость, центрфорвард сбор/ной команды России, как сказали бы те/перь — "нападающий века", "суперстар" ми/рового футбола, Богемский. Но тогда он быллишь старшеклассником и, надо сказать,прескверным учеником с порочной улыбоч/кой на малокровном лице. Его имя до сих порлегенда футбола".

Но, пожалуй, лучше всех описал и ГригорияБогемского, и одесский футбол Юрий Олеша,сам игравший нападающим в команде Рише/льевской гимназии. Фрагменты из "Книгипрощания", в которой описан недавно родив/шийся одесский футбол, хочется перечиты/вать вновь и вновь:

"Могу сказать, что я видел зарю футбола.<…> Мы шли на поле "Спортинг/клуба", чтобыпосмотреть на очередной матч. …Футбол толь/ко начинался. Считалось, что это детская заба/ва. Взрослые не посещали матчей. Только из/редка можно было увидеть какого/нибудь гос/подина с зонтиком, и без того уже известноговсему городу оригинала. Трибун не было. Ка/кие там трибуны! Само поле не было оборудо/ванным, могло оказаться горбатым, пророс/шим среди травы полевыми цветами. По бокамстояли скамьи без спинок, просто обыкновен/ные деревянные плоские скамьи. Большинствозрителей стояли или, особенно по ту сторонуворот, сидели. И что за зрители! Повторяю,мальчики, подростки. Тем не менее, командывыступали в цветах своих клубов, тем не менее,разыгрывался календарь игр, тем не менее,выпускались иногда даже афиши.

<…> Я ни на что не хочу жаловаться! Я хочутолько вспомнить, как стоял Гриша Богем/ский в белой одежде "Спортинга" (одесскийфутбольный клуб, капитаном которого былБогемский, — прим. авт.)... Самое удиви/тельное — это всегда меня удивляет, когда явижу Богемского или о нем думаю, — это то,что он не смуглый, не твердолицый, а, наобо/рот, скорее, рыхловатой наружности, во вся/ком случае, он розовый, с кольцами желтова/тых волос на лбу, с трудно замечаемыми гла/зами. Иногда на них даже блестят два кружоч/ка пенсне! И подумать только: этот человекс неспортсменской наружностью — такой за/мечательный спортсмен! Уже помимо того,что он чемпион бега на сто метров, чемпионпрыжков в высоту и прыжков с шестом, он

ещё на футбольном поле совершает то, чтосделалось легендой. И не только в Одессе —в Петербурге, в Швеции, в Норвегии! Во/пер/вых, бег, во/вторых, удар, в/третьих, умениеводить. …Лучше всех водил Богемский! Не точто лучше всех, а это был выход поистинечемпиона!".

Как интересно перекликаются тексты Оле/ши и Козачинского… "Он не смуглый, не твер/долицый…" Совсем не такой, каким Козачин/ский описывает Красавчика:

"Его бронзовая твердая скула показаласьВолоде знакомой".

Удивительно. Юрий Олеша и сам чуть не стал футболистом:"Во время олимпийских игр Одесского

учебного округа состоялся также и финаль/ный матч на первенство футбольных гимна/зических команд, в котором принял участиеи я, как один из одиннадцати вышедших в фи/нал одесской Ришельевской гимназии. Я иг/рал крайнего правого. Я загнал гол — один изшести, вбитых нами одесской 4/й гимназии,также вышедшей в финал.

После матча меня качали выбежавшие наполе гимназисты разных гимназий. Как вид/но, моя игра понравилась зрителям. <…> Од/нако инспектор учебного округа Марданов,царской красоты армянин из воска и чёрнойпакли, обратил внимание на то, что этот ма/ленький футболист, то есть я, несколько бле/ден. Не вредно ли для здоровья играть емув футбол?

Через несколько дней в грелке на футболь/ной площадке меня выслушивал врач. Он ска/зал, что у меня невроз сердца и играть в фут/бол нельзя. <…> Этот Марданов сыграл в мо/ей жизни роковую роль, так как из/за него япочувствовал впервые, что есть невозмож/ность, запрет. …Как много было впереди —даже та сцена, когда... Мало ли, какая сценабыла впереди!".

Расцвет одесского футбола был прерванреволюцией и гражданской войной, которыене пощадили никого. Помните — в "Зелёномфургоне" у Козачинского:

"Но уже давно не летал футбольный мячнад "Чёрным морем" и примыкающим к нему"Азовским". Обезлюдело славное племя чер/номорцев, и некому было вспоминать о бояхс командами английских пароходов. Раньше,когда старшие черноморцы уходили учитьсяв мореходку или поступали в торговый флот,их места в команде занимали молодые чер/номорцы, их младшие братья, ребята с Лан/жерона, из старой таможни и портовых улиц,такие же загорелые и веснушчатые, такие жесвирепые в нападении, защите и полузащите.Поколение футболистов становилось моря/ками, но за ними уже шло новое поколениефутболистов, тоже будущих моряков.

Война разбросала черноморцев, уничто/жила футбол, мореходку и торговый флот.Опустело "Чёрное море". Засохшая грязь надне его потрескалась и покрылась чешуйка/ми, как кожа на руке старика".

Григорий Богемский с 1923 года игралв футбольных клубах Чехословакии — снача/ла в команде "Русь", а в 1923 — 1927 годах —в команде "Виктория Жижков" в Праге, кото/рая стала чемпионом Чехословакии в сезоне1927/1928 годов.

Сам Козачинский после ареста и суда ока/зался в ДОПРе — доме принудительных ра/бот, где и начал свою литературную карьеру.Первые его статьи и очерки были опублико/ваны в допровских изданих "Голос заключён/ного" и "Жизнь заключённого". Помимо лите/ратурной в ДОПРе кипела и футбольнаяжизнь. Когда слухи о талантливом журналис/те распространились по городу, Сергей Бон/дарин и Эдуард Багрицкий вместе с имени/тыми московскими гостями Михаилом Свет/ловым и Михаилом Голодным отправилисьв ДОПР, чтобы увидеть Козачинского. И за/стали его… играющим в футбол. Вот как опи/сал эту встречу в своём очерке "Воспомина/ния не безмолвны" Сергей Бондарин:

"Однажды Багрицкий всех нас поразил но/востью. Стало известно, что в ДОПРе (домпринудительных работ — так называлась тог/да тюрьма) содержится в заключении моло/дой разбойник — такой же, каким был геройодноименной повести Леонида АндрееваСашка Жигулёв. И этот молодой разбойникпо имени Сашка тоже рыцарски выступалв защиту бедных, униженных и оскорбленных,грабил богатых, кулаков и награбленное от/давал неимущим, даже якобы спускал под от/кос поезда. Образ доброжелательного раз/бойника овладел нашим воображением. А какже это заманчиво, интересно — показать та/кого разбойника москвичам! Говорили, чтоон — паренёк из одесского Александровско/го парка, другие — с Молдаванки, но и те,и другие утверждали, что Сашка, кроме все/го, сочиняет ещё и стихи и песни.

Нужно сказать, что одесская тюрьма тожебыла как бы городской достопримечательно/стью, вроде Приморского бульвара, "Приво/за" или Оперного театра.

<…> И вот на самом деле мы добились раз/решения посетить ДОПР, не так уж было этои трудно — добивались и не того.

<…> Солнце опять хлынуло нам в глаза.Щебетали птицы. Над нами синело небо,и оттуда нам улыбнулось облачко. Неподале/ку на зелёной травянистой лужайке молодыелюди играли в футбол. Начальник огляделфутболистов и вдруг закричал:

— Лучше по левому краю! Саша, проры/вайся по левому краю, мотай!.. Вот Саша Ко/зачинский — не хуже Богемского, — обратил/ся он к нам. — С мячом. Форвард… Бей, Саша!

— Гол! Гол! — закричали на лужайке.— Саша! Молодец! — закричал начальник

ДОПРа. — Гол! Иди, Сашка, сюда.Форвард, только что забивший гол, уже бе/

жал к нам, разрумянившийся. Это был мальчиклет шестнадцати с милым светлым чубчиком.

— Здравствуйте! — приветливо восклик/нул он. — Видели, как обошёл! Здорово, а?

— Можно было шутовать раньше, — заме/тил начальник, — с левой ноги. Ты с левойбьёшь?

— Бью, но хуже.— Нет, всё/таки здорово, — заметил Баг/

рицкий, — здорово, хотя и не с левой ноги.Богемского и я помню.

— А с какой ноги вы встаёте? — спросилфорварда Миша Светлов.

Саша Козачинский усмехнулся.Начальник ДОПРа не считал нужным пред/

ставлять нас Саше Козачинскому, лучшемуфорварду ДОПРа, будущему москвичу, пи/сателю, автору превосходной повести "Зелё/ный фургон".

Почему же ДОПР и ореол романтическогоразбойника? Как это случилось?

— Занимался чёрт знает чем, вот и случи/лось, — смущенно отвечал он и зафутболилкамешком — совсем так, как позже описал онсцену встречи Красавчика, юного неуловимо/го бандита, с гоняющимся за ним агентом уг/розыска".

Кстати, привычная легенда гласит о том,что Козачинский в "Зелёном фургоне" вывелв образе Володи Патрикеева своего другаЕвгения Петрова, а самого себя изобразилв роли Красавчика. Что были они друзьямидетства, жили на одной улице, в соседнихдомах, сидели в гимназии за одной партой,вместе играли в футбол. После пути их разо/шлись — Петров стал милиционером, Коза/чинский — бандитом. Именно Петров возгла/вил охоту на "Красавчика", не подозревая,что это его ближайший друг, и, в конце кон/цов, лично задержал его. Козачинский хотелбыло застрелить задержавшего его милици/онера, но внезапно узнал друга и опустилоружие. Потом Петров писал многочислен/ные ходатайства с просьбой отпустить илисмягчить наказание Козачинскому и, в концеконцов, добился своего. Сразу после осво/бождения Козачинского Петров пригласилего в Москву, где они и стали работать в од/ной газете, а позже настойчиво рекомендо/вал описать свои приключения в книге.

На самом деле правды в этом немного. Онидействительно жили на одной улице — Ба/зарной, но в разное время. Учились в разныхгимназиях: Петров — в 5/й, Козачинский —в 3/й. Познакомились уже во время службыобоих в милиции. Ну а в повести и Красавчи/ку, и Володьке Патрикееву Козачинский при/дал в основном свои же собственные черты.

И, конечно же, никаких "футбольных" контак/тов у Козачинского с Петровым не было. О фут/больных успехах Петрова вообще нет никакихсведений. Скорее всего, их и не могло быть,ведь Валентин Катаев, писавший в "Разбитойжизни, или Волшебном роге Оберона" о том,что "футболиста из меня не вышло", писал так/же и о том, что отец категорически отказалсяпокупать ему футбольную форму. Вряд ли отецкупил её для младшего сына. Да и сам Петровс Ильфом в фельетоне "Честное сердце бо/лельщика" писали о том, что "одного не умеетболельщик — играть в футбол".

И, тем не менее, о футболе писали все —и игроки, и болельщики. Помимо "Честногосердца болельщика" перу Ильфа и Петровапринадлежит замечательный рассказ "Люби/тели футбола", а в "Одноэтажной Америке"описанию американского футбола посвяще/на целая глава. Валентин Катаев писал о фут/боле многократно — не только в "Волшебномроге Оберона", но и в повести "Алмазный мойвенец". Эдуард Багрицкий, днями пропадав/ший на стадионе, написал даже "Гимн черно/морцев", в котором были такие строки:

Походим мы на диких горцев,Наряд незатейлив и прост.Но важны для нас, черноморцев,Отвага, осанка и рост! В период расцвета одесской литературной

школы стала расхожей фраза: "Чтобы статьлитератором, надо родиться в Одессе". "Что/бы родиться в Одессе, надо быть литерато/ром", — переиначил её позже Юрий Олеша.

Может быть, действительно — для тогочтобы стать писателем, нужно родитьсяв Одессе и… увлекаться футболом?

Евгений ДЕМЕНОК

Футбольные страсти

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 13

Одесские истории я доверяю наго�варивать дяде Мише, одесситу и мо�ему соседу. Я докладываю ему тему,сообщаю некоторые детали, он по�ходит, походит по комнате, почмо�кает, покрутит головой, побормочетчто�то, поднимая голову к потолку,потом объявляет: "Записывайте!.."

— Вы таки ответственный человек, — каквсегда, неожиданно начал дядя Миша.

— Это почему? — осторожно осведомился я. — Я вам ни разу не предложил рассказать

что/нибудь самому, а вы и не пытаетесь. И необижаетесь за свою молчанку.

— Ну... — Я вам объясню, почему вы помалкиваете. — Очень интересно... — Так вот... — объясняя свои замысловатые

ходы, дядя Миша всякий раз раскладывал пе/редо мной теорему, в конце которой звучалошкольное "Что и следовало доказать".

— Слушаю, дядя Миша. — Вы молчите, потому что я не даю вам

сказать ни слова? Вовсе нет! Я тоже всюжизнь слушал. И смотрел. И столько я насмо/трел и наслушал, что меня переполнило. Еслименя сейчас закрыть, я взорвусь — и будетВезувий в самом разгаре. А парк Кольбертаи вообще Нью/Йорк — Помпеи. И вы это по/нимаете, и не хотите, чтобы были еще одниПомпеи, и слушаете меня, будто я Папа Рим/ский. Вы себя считаете ответственным засудьбу Нью/Йорка и сидите со мной рядом,словно вы опять на работе.

"Что это было? — могут спросить потом, ког/да вокруг будут одни обломки. — Это взорвал/ся дядя Миша, которому заткнули фонтан".

— Ка/ха! — кашлянул я, чувствуя себя, ско/рее, как на уроке, чем в парке на скамейке.

— И еще карамболь, — откуда взял этословцо рыбак дядя Миша, я не знаю. Но, со/гласитесь, заковыристое. Впрочем, как и то,что за ним последует.

— Когда я смотрел и слушал, я выбирал.Плохое в меня тоже попадало, но зачем мнекопить холестерол? Я все время промывалсосуды чем/то хорошим. Как коньяк. Почемуконьяк? Один опытный врач посоветовал мнеради здоровья принимать коньяк — триждыв день по столовой ложке. Тогда, сказал он,вы проживете жизнь. Так на коньяк у меня нехватало денег, и я нашел ему замену...

Короче говоря, у меня есть для вас картин/ка, которая промывает мозги даже лучше,чем коньяк. Но, может быть, я ошибаюсь. Каквы относитесь к коньяку?

— Положительно. — Тогда слушайте... — У меня несколько специальностей, и ка/

кое/то время я работал электриком. В одномспортивном зале — когда/то там была знаме/нитая хоральная синагога. Это на Еврейскойулице (при Советах — Бебеля) угол Ришель/евской (при Советах — Ленина). В зданиисделали ремонт, после ремонта я проверялпроводку, пробки, розетки, штепселя... И в товремя, когда зал был еще в простое, в немтренировалась по договору с завхозом однаинтересная пара...

Валера Вассерман (потом Кузнецов, онсуржик)... Пока я кроцался в этом спортивномзале, я многое о нем узнал. И чем дальше яузнавал — хотя иногда меня и било током,тем было мне интереснее. Бывает такое? Явам скажу: бывает. Это когда человек без дна.

Как рассказать о человеке без дна, если выне Лев Толстой и не ДоНстоевский? Нужнопросто начать с какого/то события, а на ос/тальное закрыть глаза.

Так вот: Валера проработал два года вовсесоюзном цирке (акробатическая пара,он и жена) и вернулся в Одессу. К нему —еще одному прославившемуся на весь Со/юз одесситу — началось паломничество.Главные паломники были гимнасты и акро/баты, которым Валера "ставил номера",чтобы и они прославили Одессу. Вторыебыли — поэты...

Тут нужно сказать слова, без которых нель/зя. Насколько я понял в том спортивном залеза целый почти месяц, стихи в Одессе пишутвсе. Парикмахеры, банщики, слесари из до/моуправления, бомжи, милиционеры, про/давцы из овощных магазинов, дворники... Та/кова Одесса. Если мир, говорят, стоит на че/репахе, то Одесса, вполне возможно, дер/жится на рояле...

Стихи — это один из самых верных спосо/бов прославиться. Сперва на всю Одессу, по/том на весь Союз, а потом и на весь мир. Дру/гое дело, что они получаются у одного/двухна тот же мир и всего лишь раз в столетие,а то и в два...

Еще одна возможность получить лавры прижизни — положить стихи на музыку. Тогда ка/кую/нибудь строчку, вроде "Ах, я дерево, де/

рево, дерево..." станет повторять за тобойвся страна целый год. И ты уже как в лесу...

Валера играл на фортепиано и на гитареи сочинял музыку на стихи — и к нему толпойвалили поэты. И домой, и в бывшую синагогу.Он читал их, сидя на кипе спортивных матов,пока его напарник по номеру курил, отдыхаяв уголочке, анашу или, как ее тогда называли,"планчик".

(А я сидел на стремянке на самом верху,делал вид, что чиню проводку — хотя кто за/мечает электрика? — и только мотал голо/вой, когда до меня долетали чудные словеч/ки снизу. После я их тоже слышал на одес/ских перекрестках, но не всегда знал пере/вод на русский...)

Это ничего, что я вам рассказываю не обУтесове и не о Миле Гилельсе, который тожеиз Одессы? Что делать! Бог/фармацевт зна/ет, кому сколько отвесить таланта... А может,Он бросает этот слиток наугад, в толпу — ко/му попадет? Он таки бросил, попал в ВалеруВассермана/Кузнецова, в его кудрявую голо/ву, но не слитком на этот раз, а горстью золо/того песка, и тот не знал, за какую песчинку,за какой свой талант хвататься.

Так я не о Миле Гилельсе, о котором всезнают всё, я о тех, кто еще не известен, но то/же жил и имел свой кусочек славы.

Напарник Валеры был тоже интереснойличностью. В своем роде…

Вот вам вопрос, чтобы вы не заскучали:как вообще находят друг друга интересныелюди?..

Его звали Виля Гиличинский. Крупныйтридцатилетний мужик. Он отсидел шесть летв лагере за групповой грабеж и вышел оттудас кличкой, или, как говорят, кликухой Пантераи... неплохим знанием английского языка, по/тому что его соседом по нарам был англий/ский шпион. Виля курил планчик и иногда ши/рялся на "малине" на Мясоедовской (после —Шолом/Алейхема).

Кстати, Валера в то время, как всякий лю/бознательный человек, пробовал действие"травки" на себе — может, она и свела их?

Для полноты портрета вчерашнего зэка Ви/ли есть еще два слова. На Дерибасовской —после лагеря — он появлялся в таких шикар/ных костюмах, что даже стиляги останавлива/лись и ахали, а женщины начинали перешеп/тываться. Один раз он прошелся по главнойулице в цилиндре и во фраке… Что так? Онворовал? Нет. Он опять кого/то грабил? Тоженет. Тогда откуда такие костюмы, какие носяттолько английские лорды и американскиемиллионеры? Я вижу, вы не догадываетесь.И никто не догадывался, а Виля на вопросыо нарядах только посмеивался. Я же узнал обэтом из его разговора с Валерой. Вот в чем

был секрет. Мама Вили работала… костю/мершей в Одесском драмтеатре, и сынокбрал напрокат, на вечер, одежду какого/то ге/роя спектакля...

Я вам скажу даже, что было дальше. Или,вернее, что должно было случиться, еслиречь идет о таком "герое", как Виля Пантера.Однажды он костюм маме не вернул. У негобыла ломка, и он заложил его за порцию илидве наркоты… Маму чуть не выгнали из теат/ра, а сынку пришлось переодеться в долагер/ные шмотки, в короткий клифт и потрепанныебрюки/клеш, а стиляги на Дерибасовскойв это время носили уже длинные пиджаки избукле, галстуки с попугаями и брюки/дудочкис манжетами. Такой удар судьбы для тридца/тилетнего лоботряса!

В этом/то виде и "подобрал" его Валера.Не испугался даже клички Пантера.

У Валеры было золотое сердце, он задумалспасти Вилю от наркомании и решил приспо/собить к делу. Он сочинил цирковой номер,где будет задействован и планакеш Виля Ги/личинский, тоже игравший на гитаре.

Они этот номер репетировали в простор/ном спортивном зале, оба были в затрапез/ных трениках и майках; в перерывах, сидя наматах, Валера читал стихи одесских поэтови говорил кому/то (я запомнил): "С точки зре/ния с техни/… спихни/… с толкалогической,образов у тебя в стихах нет" (не знаю, что этотакое); а Виля покрикивал им из своего уго/лочка: "We live in the country оf the slave's! От/куда, салажата, произошло всенародное сло/во "хавать"? Где вам знать, сосунки! Я вам проэто скажу! От английского глагола "to have".Вот учит меня сосед/диверсант с нижнейшконки: скажи, мол, "I have my dinner". Я гово/рю: "Ну, это... хэваю… значит, мою баланду...""I have! — он сердится. — Пишется по/русскиха/вэ! И какая баланда? Dinner! — он кри/чит. — Dinner! Dinner!" Я ему в ответ: "Ха/вэ,значит, хаваю. А на обед у нас не стейк, пента/гоновский ты хмырь, а как раз баланда...В общем, все лажа, ребятишки, главное — незабыть вовремя зашабить!"

Ко мне они привыкли и меня не замечали. Этого номера так никто и не видел — толь/

ко я, он был уникален, но в первобытном сво/ем варианте, а не в том, каким он бы выгляделв цирке. В цирке он бы выглядел просто: ши/карные костюмы, отрепетированные до блес/ка движения, продажа...

Зрелищем я должен поделиться, это какраз та столовая ложка коньяку, которую нуж/но принимать три раза в день.

Так вот: я тогда куда/то вышел, а когда вер/нулся...

"Номер" я увидел такой... Партнеры стояли"голова в голову": то есть Валера держалсяв стойке на макушке (через "бублик") напар/ника и балансировал ногами. Верхнего под/держивал "лонж" (на конце лонжа висела, то/же болтая ногами, беременная его жена Ва/люха), но все равно от Валериной тяжестипланакеша Вилю перекосило — скажем, какрезиновую куклу под рукой младенца...

Дядя Миша, разойдясь в рассказе, иногдаговорил как по писаному.

— Вилина рожа, и без того дьявольская,разъехалась, как пластилиновая, и ходилавдобавок от непривычного напряжения ходу/ном, а глазами он ворочал, будто его поджа/ривали на костре. Валеру на таком шаткомнижнем, понятно, мотало...

— Как повешенного на ветру, — подхватиля сказ дяди Миши.

— Вы как будто это подсмотрели, — по/хвалил меня старик. — Но вы не видели все/го. Оба "циркача" держали гитары, били кое/как по струнам и пели гнусавыми, как пола/галось тогдашним наркоманам, голосамипервую попавшуюся под руку песню, навер/няка Вилину:

Когда я чалился на зоне, Где ветер режет, как монгол... Минута... другая... Я тогда понял, что вто/

рого такого зрелища за свою жизнь я большене увижу.

Старик тут замолчал, а я подумал: "Это бы/ло, верно, то, что должно было стать цирко/вым номером, это выглядело бы на манеже,в конце концов, красиво и были бы аплодис/менты... но что делать — наверно, искусство(книжные страницы, холсты художников,скульптуры, даже музыка) иногда так и рож/дается — в страшных и порой уродливых му/ках, у которых нет даже свидетелей..."

— Минута... другая... — продолжил дядяМиша. — Валюха не выдержала и отпустилаконец лонжа — пирамида посыпалась: Вале/ра рухнул на пол, держа гитару над собой, Ви/ля сел... Помотал головой.

— Вы что, ребята, — сказал, — это жеslave's work! Пора стебануть дури, есть у менязаначенный баш...

— Скажу вам: циркового номера у этой па/

ры не получилось — Виля зачастил на "мали/ну" на Мясоедовской, где снабжали дурью,и спортивную форму окончательно потерял,Валюха родила, начались пеленки... — дядяМиша махнул рукой и на несколько минут за/молчал. Потом продолжил:

— Я вам говорил, что Валера — человекбез дна? Что он человек, которого Бог осыпалзолотым песком, и от этого мой одесситтолько чешется? Через какое/то время я уви/дел его в зоопарке, куда ходил с сыном, дрес/сировщиком льва. После он играл по вечерамв ресторане на пианино и аккомпанировалдаже Высоцкому. Тот зашел поужинать, а пуб/лика подняла его к микрофону. А остановилсяон, знаете, на чем? И даже не остановился —наоборот. Он, наконец, полетел, о чем, можетбыть, мечтал всю жизнь. Он полетел под па/русом. Валера в какую/то хорошую минутуглянул на яхту, загорелся, освоил парусноедело, купил "дубок" и стал ходить по Черномуморю от Одессы до Батуми. И отрастил пи/ратскую бороду. И воевал на своей скорлупкесо штормами. И тонул. И орал, как скаженый,когда удавалось выровнять страшенный крен"дубка", когда парус был уже в воде. И пил по/том вино в кабачке поселка Новый Свет меж/ду горами/утесами Орел и Сокол, куда онпристал после шторма...

Один из его почитателей, не знаю, акробатили поэт, Стасик Рассадин, сказал о нем, чтоВалера из своих хобби сделал профессии.

Бывшая "верхняя" акробатка, тоненькая,как спичка, его жена располнела, сидела до/ма и выращивала детишек...

Из/за Валериной прекрасной безалабер/ности "дубок" у него скоро отобрали погра/ничники, но и тогда он не отчаялся и стал на/ниматься к "новым русским" капитаном яхтыи с ними побывал даже в Средиземном море.

Валера был знаменит на всю... Москву(в Одессе, кроме него, знамениты все). Писа/тели, что приезжали в Одессу на отдых, такили иначе узнавали про него, и на Валеру хо/дили, как на концерт. Что там по сравнениюс ним филармония или тот же "Привоз"! Онпредставал перед именитым гостем во всейкрасе: тельник, борода, заразительное ржа/ние; а говорил он одновременно на пяти при/мерно языках — одесситов, циркачей, музы/кантов, наркоманов и парусников, искусносплетая все говоры в один гибкий канати присыпая его словечками, каких не най/дешь ни в одном словаре. Писатели, слушаяего, хватались за голову — о таком языкеможно было только мечтать... но как овладетьим, не поработав два года цирковым акроба/том? Не подержав стойку на голове отпетогонаркомана Вили Гиличинского? Не посидевтапером в одесском ресторане годика этактри? Не походив на собственном "дубке" с ко/мандой похожих на него матросов от Одессыдо Батуми?

— Что вам сказать! — дядя Миша обычнозаканчивал свой рассказ именно этой фра/зой. — Господь осыпал голову этого человеказолотым песком...

Один поэт из его компании — из тех, чтоприносили ему стихи, чтобы Валера написална них песенную музыку, он таки получился —так этот поэт сказал как/то про него, чтотот — как жаль! — ни в чем не состоялся.

А я думаю: Валера — счастливый человек.Тот песок, что когда/то осыпался на него, онвыбрал весь, не оставил ни песчинки.

Ну, может, еще пять — шесть искрятся в егопоседевшей голове. Я слышал, что Валерапишет сейчас совсем не плохие рассказы.Ему есть о чем писать!

А теперь скажите честно, что вам интерес/нее слушать — мой рассказ про Валеру илиесли бы я полчаса жаловался вам на свой ар/трит? Нет, только честно!

Вместе с дядей Мишей мы составили по/сле словарик слов, которые он услышал, сидяна стремянке. Вот он.

ДоНстоевский — так было произнесено. Суржик — человек "смешанных" кровей. Планакеш — курильщик анаши, планчика. Шабить — курить "травку". Ширяться — колоться наркотиком. Продажа — раскланивание циркового ар/

тиста после окончания номера. Бублик — сшитый в форме бублика матер/

чатый, туго набитый ватой "буфер" на голове"нижнего" акробата.

Клифт — пиджак. Лонж — страховочный и тренировочный

пояс у гимнастов и циркачей. Баш — одноразовая порция анаши, скатан/

ной в шарик. Дурь — анаша. На Мясоедовской была "хата", "хаза", где

можно было получить любой наркотик илиширануться.

Вадим ЧИРКОВ

Осыпанный золотым песком

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.14

Мы зашли в гости к Юрию Плиссу,одному из самых значительных жи�вописцев Одессы, чтобы поговоритьс ним о меняющемся и вечном,об учителе и товарище ВалентинеХруще и — в преддверии 8 Марта —о женщинах�художницах и женщи�нах�моделях.

— Юрий, Вы коренной одессит в не,

скольких поколениях?

— По отцу — да. — Слышала, что в роду Вашем были

французы.

— Может быть, были. Мы здесь все не/много французы! (Смеется). Де/Рибас в сво/ей книге упоминает художника по имени Се/мен Плис — с одним "с". Но был он моимпредком или нет — не знаю. Почему/то ино/гда снится Франция…

— Были там? Собираетесь?

— Не был. Хотя приглашали в один замок.Собираюсь много куда. Но уже много лет немогу добраться до Фонтанки. Порисовать,пофотографировать, впечатлиться, сбли/зиться с берегом. Берег на Фонтанке напо/минает берег, каким он был в моем детстве.

— Где Вы жили в детстве?

— На улице Мечникова, старое назва/ние — Внешняя, около кинотеатра "Родина".

— Мне так нравится история о том, как

Вы стали художником, нарисовав корабль.

— Был 1958 год, где/то так. Папа подарилмне кораблик с моторчиком, с заклепками.Это была точная модель какого/то катера. Яего запускал и рисовал. Кто/то увидел рису/нок и сказал, что я — художник. Тогда я запом/нил это слово. В школе я уже был "професси/оналом", друзья просили меня нарисоватьчто/то на парте — рисовал. Делал стенгазеты.

— Никаких вариантов стать кем,то

еще? Космонавтом, например?

— Я раньше стал художником, чем Гагаринполетел в космос. (Смеется.) Юноши тогдахотели стать моряками, летчиками. Я два ра/за поступал в университет.

— В университет, чтобы стать кем?

— Я поступал на биологический факультет.И на геологический. Оба раза проспал! Несложилось.

— Пишете с натуры? Бываете на этю,

дах?

— Да, очень это люблю. Французский ху/дожник Утрилло говорил, что нужно расстре/ливать тех, кто рисует на пленэре. Шутил, ядумаю. Действительно, невозможно зафик/сировать состояние. Оно все время меняет/ся. Природа изменчива. И все же сидеть насклоне и рисовать — так душевно!

— Хочу спросить про старые и новые

сюжеты. Появились ли какие,то новые

сюжеты в Вашем творчестве?

— Конечно, появляются новые. Надовспомнить. Рисовал двери тогда, теперь я то/же рисую двери. Но они уже другие.

— Главный редактор предложил побе,

седовать с Вами на тему разрушения тра,

диционной городской среды Одессы. Как

вы это воспринимаете?

— Уффф. Хотелось бы говорить о чем/тоболее приятном. Разрушение — это зло.

— Но появление нового неизбежно…

— В каком/то смысле наш застой, запоз/дание цивилизации отразились благотворнона памятниках архитектуры. У нас они как/тосохраняются. Даже сейчас. В Москве, где япровел несколько лет, совсем не осталось техже старых дверей. А у нас еще есть. Да, не/приятные события происходят: город разру/шается. Началось это давно.

— Вы переживаете по этому поводу?

— Если я буду расстраиваться — то мневсе время придется только расстраиваться.В мире происходит столько всякого недобро/го, столько нарушений… Но стоит ли мучитьсебя сознанием происходящих зол?

— Как по,вашему — одесская ситуация

в целом ухудшается или улучшается?

— И то, и другое. — В этом много оптимизма — не зацик,

ливаться на одной стороне.

— Задача художника в том и состоит, что/бы остановиться на границе между плохими хорошим. Отодвинуть этот ужас. И показатьхорошее.

— Как Вы работаете?

— Светлую часть дня я пытаюсь посвящатьживописи. Для живописи важен свет. Я столь/ко времени отдал лампочному андеграундно/му освещению, что теперь очень ценю светдня. Столько пришлось работать в подвалах!А вечером можно уже заняться графикой,тем, что не требует полного спектра.

— Когда я впервые зашла к Вам в гости,

Вы жили в Отраде.

— Мы там снимали домик. Было замеча/тельное время — 90/е годы. Промышлен/ность затихла. Все остановилось после рас/пада Союза и перестройки. Порой летом мыс сыном оказывались вдвоем на пляже. Пол/ное запустение. Красота! Для экологии хоро/шо, когда перестают работать заводы.

— Крабики вернулись!

— Те крабики, которые были в моем дет/стве, так и не вернулись. Там были большиекрабы, которыми мы питались порой. Тех яне вижу. Сейчас появляются новые виды, но/вая живность приходит с кораблями из даль/них стран…

— Расскажите про Ваши любимые мес,

та в Одессе.

— Побережье. Теперь оно меняется. Ужене такое, как в детстве. В детстве там былистаринные сады на склонах, рельеф удиви/тельный, как на китайском свитке. Горы и до/лины… Есть масса других симпатичных участ/ков в самом городе. Поэтому я считаю, что на/до документировать и фотографировать. Всестенания по поводу разрушения города не по/могают. Надо фиксировать, пока есть места.

— А Староконный рынок Вы любите?

— Люблю по старой памяти. В детстве тамчасто бывал. Рядом жили друзья. На Мясо/едовской была большая голубятня. Запуска/ли голубей.

— Юрий, сколько времени уходит на

одну работу?

— По/разному складывается. Нескольколет иногда подхожу к работе. Не попадаетсяна глаза — могу забыть, что надо продол/жать. Бывает и очень быстро — а/ля прима.Но дело не в скорости! И у знаменитыхгранд/мастеров мне часто нравятся работы,сделанные быстро.

— Как возникают темы для работ?

— Вдруг что/то увидел. На кухне рыбу илияблоко — раз, изобразил.

— Расскажите, как родилась моя люби,

мая работа: женский портрет в красном.

В комнате появляется Марина, жена Плис/са. Марина и Юрий долго вспоминают рабо/ту, о которой я упомянула. Марина говорит:"Это портрет в кресле у Лисовского". Юрийпродолжает:

— У Саши Лисовского было красное бар/хатное кресло, у Марины красный бархатныйкостюм — по цвету они сложились. Я сфото/графировал Марину. Потом сделал наброскив мастерской. Кресло мы не выносили! (Сме/ется.) Марина мне позировала.

Марина говорит: "Лучше всего быть лежа/щей моделью! Спишь себе, а тебя рисуют!"

— Долго пришлось позировать? Мучи,

ли модель?

— Нет, я не такой мучитель, как некоторыехудожники. Модель становится скованной,если заставить ее долго позировать. Мне та/кой образ не нужен. А среди художников дей/ствительно встречаются мучители! Есть та/кой анекдот про Сезанна: он сажал модель нашаткий подиум, а когда модель пыталась ше/велиться, то просто падала на пол. Дажес важными господами так обходился.

— Юрий, получается, что Вы пользу,

етесь фотографией, когда делаете жи,

вопись?

— Да, фотография — это удобно. Она быст/ро фиксирует состояние. Живопись — другое.Там каждый участок проживаешь с кистью.

— Часто вижу Вас на "Фейсбуке". ФБ

помогает или мешает?

— В принципе, "Фейсбук" — это удобно.Это возможность показать свои работы. Бы/вает, увлекаешься просто информацией,а лучше это время провести с кистью. Любо/пытно бывает получить отклик. Увидеть себясо стороны. Это касается и выставочной дея/тельности тоже. Выставки, конечно, отнима/ют время, порой сбивают с каких/то налажен/ных ритмов. Почувствуешь отклик — и поройпросто приятно. Интересные встречи обяза/тельно проходят на выставках.

— Ваши работы когда,то воровали?

— Да, еще в училище — художественно/театральном — исчезали мои работы. Буке/тики. Наверное, девушки забирали. Призна/юсь, мне было это приятно.

— Этот выпуск газеты посвящен 8 Марта.

— Однажды я спросил одного француза:вы в Париже отмечаете 8 Марта? Он отве/тил так: у нас каждый день — 8 Марта. Хоте/лось бы, чтобы у женщин каждый день былпраздником.

— Кому легче быть художником: муж,

чине или женщине?

— Девочки не менее талантливы, но имтруднее себя проявить. Если художница ста/

новится матерью, ее основное творчество —растить дитя. Творческая энергия уходит туда.

— А как же Зинаида Серебрякова?

У нее было четверо детей.

— В нашем Художественном музее естьнесколько прекрасных ее картин. Судьбау Серебряковой трудная. Но современнымхудожникам/женщинам тоже нелегко. Изна/чально у Зинаиды Серебряковой был хоро/ший старт. Богатая аристократическая твор/ческая семья. Она получила все в детствеи юности. Потом начались трудности. Сейчасчасто неудачные обстоятельства начинаютсяпрямо в детстве. Зеленого света нет. Хотя,конечно, нужно рассматривать каждый слу/чай отдельно.

— Читала, что Хрущ был очень галант,

ным, целовал ручки дамам. Кто,то писал

в воспоминаниях, что он "был в принципе

человеком воспитанным. Особенно

с женщинами".

— Валя был очень галантным и заражалвсех мужчин вокруг своей галантностью. Онже представитель рококо — галантного сти/ля. Это мало кто отмечает. Валя — предста/витель рококо ХХ века.

— Интересно, почему Хрущ уехал? Что

его тянуло и утянуло в Москву?

— Была женщина… Те, кто был знакомс ним ближе, чем я, могут лучше рассказать.И еще одна женщина — известная художницаКатя Медведева…

— То есть женщины его туда утянули?

— Да, женщины.— Как Вы впервые встретились с Хру,

щом?

— Помню один из ранних эпизодов. Валяжил на Пантелеймоновской, а у меня быламастерская на Итальянском бульваре. И вотмы случайно встретились как/то ночью на пе/рекрестке. Увидели собаку и рассматривалиее. Валя сказал: "Возьми друга!"

— Взяли собачку?

— Нет, не взял: дома жил очень воинствен/ный кот Симафор, Сима. Смесь сиамцас одесситкой.

— А у Хруща?

— У него был боксер крепкий. Как/тосмешно он его звал. Балбес. Помню еще однуиз первых встреч с Валей. Я пришел к немув мастерскую, а он реставрирует кресло. Пре/красно отреставрировал. Показывал мне. Ва/ля дерево знал и любил как никто. Много ле/генд ходило о его пристрастии к стамескам.У него была целая коллекция стамесок. Неод/нократно встречались в Одессе, но подружи/лись уже в Москве, в мастерских в Беляево.

— Что Хрущ делал в Беляево?

— Хрущ там заведовал художественнымимастерскими и выставочной деятельностью.Он сколотил вокруг себя общество художни/ков, можно сказать, содружество художни/ков. Там были и москвичи, и одесситы приез/жали. Заслуга Вали в том, что все художникиочень уважительно относились к творчествудруг друга. Мы работали в мастерских подвыставочным залом "Беляево". То, что дела/лось в мастерских, поднималось этажом вы/ше, и проходили выставки всех, кто трудилсяв мастерских. Там прошла моя первая персо/нальная выставка. Очень многому я научилсяу Вали, очень ему благодарен…

— Есть художники, которые не делают

выставок. Известный пример — Божий.

При жизни не состоялось ни одной персо,

нальной выставки Божия.

— Значит, у меня с выставками лучше, чему Божия. (Смеется.) У меня сложились хоро/шие отношения с музеем Западного и Вос/точного искусства. Три большие выставкисделал там.

— Как прошла выставка "Причал" в му,

зее Западного и Восточного искусства?

— Я доволен. Это была инициатива музея.Спасибо музею! Мне предлагали три залавнизу, но я взял два зала на втором этаже, ко/торые никак не могут отреставрировать. Тудакартины вписались лучше.

— Какое ваше любимое время года

в Одессе?

— Люблю все времена года. И даже зиму.Все дни и все часы люблю.

— А у Хруща было любимое время года?

— Мне кажется, лето. Валя у меня большеассоциируется с летом. Я приезжал к немув Кимры зимой. Даже живя в Кимрах, он оста/вался летним одесским человеком. Он размы/шлял порой так, будто и не уезжал из Одессы.Думаю, в своей памяти он мог оказаться в лю/бом месте города. У него была феноменаль/ная, удивительная зрительная память. Однаж/ды в Москве мы шли к одному коллекционеру,Валя не был там лет восемь. И вот Москва.Все дома одинаковые. Но по каким/то своимориентирам Валя сразу нашел дом, которыйнам был нужен, среди типовых, одинаковыхстроений. Как ему это удавалось?

— Юрий, что Вас радует сейчас?

— Прямо сейчас сын Петя, который извле/кает звуки из виолончели в соседней комна/те. Многое радует! Столько радостного!

— Поделитесь с читателями!

— Состояние жизни. Небо. Море… Дере/вья радуют, я их очень люблю. Старые дома.Старая Одесса. Трава. Цветы. Собаки. Коты.Природный мир. Природа неистощима.

Янина ЖЕЛТОК

Природа неистощима

Фото Виктора Ратушного

№ 1 (99). Март. 2017 год. ВСЕМИРНЫЕ 15

"Нештатному корреспонденту "ВечернейОдессы" ОСТАШКО С.А. поручается собиратьдля публикации материал по жалобам трудя/щихся, присланным в редакцию".

И все вроде бы шло к тому, что через какое/то время меня возьмут в штат. Но тут случи/лась одна неприятность.

Она началась с письма в редакцию педкол/лектива одной школы, а закончилась моейстатьей.

ПО СЛЕДАМ ОДНОГО ПИСЬМА

"Большую работу проводит родительскаяобщественность нашей школы среди родите/лей учащихся. Особое внимание уделяетсясемьям, в которых со стороны родителей от/сутствует контроль над учебой и поведениемдетей. Такие родители вызываются на засе/дания совета отцов, совета общественности,родительского комитета, их посещают на до/му, и это дает положительные результаты.

Однако бывают случаи, когда родители неприслушиваются к сигналам педагогов и об/щественности.

В нашей школе учится Игорь К., которыйсистематически не выполняет домашние за/дания, а родители не контролируют его учебуи поведение в школе. Попытки классного ру/ководителя пригласить их в школу для бесе/ды были безрезультатными. Когда же она са/ма пришла к ним, ее в дом не пустили.

Отец Игоря не явился на заседание сове/та отцов, а когда после заседания члены со/вета, классный руководитель и завуч школыпытались поговорить с ним дома, он заявил:"Вы в комнатах напачкаете, кто за вами уби/рать будет?" Группа отцов и педагоговс чувством стыда и горечи вынуждена былауйти обратно.

Кто он, этот отец?Это человек с высшим юридическим обра/

зованием. Работает адвокатом в юридичес/кой консультации".

Школа встретила меня стенгазетой, обли/чающей героя моей будущей статьи. В цент/ре ватманского листа помещалась шарж наИгоря (к слову сказать, достаточно симпатич/ный, было видно, что художник не разделяетточку зрения школьной администрации), а побокам от шаржа мелким почерком располага/лись все прегрешения оригинала. И сразувспомнилась другая стенгазета — из кино/фильма "Бриллиантовая рука": "Позор пьяни/це и дебоширу Горбункову С.С.".

— Что это вы здесь вычитываете? — раз/дался бдительный голос учительницы. — Ах,вы из газеты? По письму? Тогда пройдемтев учительскую. Там мы вам все про него рас/скажем.

КЛАССНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ

С Галиной Евгеньевной, преподавателемшвейного дела и обслуживающего труда, мывстретились на пришкольном участке.

— Игорь, — сказала она, — парень, в об/щем/то, неплохой, грамотный, начитанный,но ужасно неорганизованный. Очень многопропускает и по болезни, и просто так. Учитсяон слабо, хотя нельзя сказать, что бездарен:есть способности к рисованию, литературе…

— Это вы об Игоре? — вмешивается учи/тельница математики. — Бездельник высшеймарки. Домашних заданий не выполняет,дневник не дает. Не учится и не желает, хотямог бы.

Галина Евгеньевна ведет класс Игоря вто/рой год.

— Представляете, за эти два года у менябыло всего две встречи с матерью и однавстреча с отцом. Родители не были ни на од/ном собрании, да и вообще в школу не прихо/дят даже по вызову, Я несколько раз ходилак ним, но никто даже не открыл калитку, — жа/луется преподаватель.

Постепенно выясняется, что долго в школене знали, где работает отец.

— Игорь не говорит, а попасть в дом не/возможно.

И Галина Евгеньевна рассказывает, как поч/ти весь совет отцов, завуч и она сама промоз/глым вечером встретились с отцом, который,стоя на пороге собственного дома и демон/стративно загораживая дверь, говорил: "Я жесказал: не пущу".

Вот тогда и догадался кто/то из отцов спро/сить у хозяина адрес и номер телефона егоработы. Через работу и вызвали отца в школу.

ОТЕЦ

Передо мной сидит немолодой представи/тельный мужчина с проседью и, тщательноподбирая слова, рассказывает о сыне.

— Ребенок воспитывался правильно. Емубыли предоставлены все возможности для

развития. У него все есть. Мы выписываеммного периодики, подписных изданий. Неко/торые газеты и журналы выписываются спе/циально для него. Недавно я купил ему вело/сипед, чтобы он развивался физически.

Мы с ним много беседуем, и Игорь любитпоговорить, порассуждать. Я рассказываюему о прошлом, внушаю, что такое труд,а Игорь внимательно слушает и воспринимает.

Говорит отец, как все юристы, легко, красиво.— У Игоря нет такого, чтобы словчить где/

то, схитрить, Иногда ребята ездят в трамваебез билета, а Игорь — никогда. Наоборот, ча/сто даже взрослым напоминает. Дома онмальчик послушный, помогает матери, любитсестренку. Недавно лежал в больнице — упалс яблони — и даже там, когда начал поправ/ляться, старался помогать. Медсестра егохвалила.

Дружит Игорь с хорошими ребятами. Рань/ше, правда, ходил к нему один мальчик, но те/перь не ходит. Жена сказала, что он плохой,а остальные его друзья — соседские дети изприличных семей. Бывает, конечно, что маль/чишки поспорят, то, другое, но на то онии мальчишки.

Наш разговор происходит в кабинете заме/стителя директора, и учителя время от вре/мени переглядываются.

В том, что произошло с советом отцов,мой собеседник особой своей вины не ви/дит. Он тогда только пришел с работы, ус/тал, а уже было темно и грязно, и когда к не/му постучалось много незнакомых людей,он просто не видел необходимости впускатьих в чистый дом. Конечно, когда он узнал,что те из школы, он "хотел провести ихв другое помещение, но они почему/то по/вернулись и ушли".

— Мое упущение как отца в том, — говоритон, — что я не посещал школу, не контролиро/вал Игоря, и он попал под сильное влияниежены. Мать любит его и балует, а это обычноприводит к плохим результатам.

Я интересуюсь, сколько времени Игорьобычно проводит за уроками. Этот простойвопрос вызывает у Петра Ивановича замеша/тельство:

— Я вообще/то домой прихожу поздно, ча/сто в командировках, но думаю, что часа трив день.

При последней фразе заместитель дирек/тора школы с сомнением качает головойи просит слова.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ДИРЕКТОРА

— Я внимательно слушала, что говорилотец Игоря, и пришла к выводу, что папа аб/солютно не знает своего ребенка. Да если быон три часа в день занимался, он бы отлични/ком был. И причина того, что мальчик плохоучится, прежде всего, в безразличии родите/лей. Сын приходит в школу без галстука, с ка/кой/то холщовой торбой вместо портфеля,зачастую в помятой и неопрятной одежде.У него даже нет школьной формы. Почти ме/сяц oн ходил без дневника, а родители незнали об этом. И старшая девочка окончилашкоду только потому, что учителя изо всехсил ее тащили" .

А "частые беседы о прошлом" — это высо/кие слова и не больше. Я несколько раз виде/ла Игоря заплаканным. На мои вопросы онотвечал, что плохо дома, и со сдавленнымирыданиями изливал свои чувства.

Адвокат молча выслушал это обвинитель/ное заключение и не стал спорить:

— Все правильно, вам виднее, но я всегоэтого не знал.

Признаюсь, мне очень хотелось напомнитьюристу популярную фразу, которую очень лю/бят повторять хорошие юристы из плохих де/тективных романов — "Незнание не освобож/дает от ответственности".

МАТЬ

Она встретила меня настороженно и снача/ла нa все вопросы отвечала коротко и одно/сложно.

— Ребенок как ребенок. Любит читать, ку/паться в море, ловить рыбу, возиться с соба/кой, велосипедом. Послушный мальчик. Еслик нему по/хорошему, добьешься больше, чемесли кричать.

Дом, в который не пустили совет отцов,большой, добротный за высоким глухим за/бором и железной калиткой. Мы сидимв большой просторной комнате, обставлен/ной современной мебелью. Много книг.На столе, где обычно занимается Игорь, —учебники вперемежку с различными книгамии журналами, в основном "Вокруг света","Техника — молодежи" и т. д.

— Контролировать, говорите? Но я же небуду считать, сколько задач он сделали сколько предложений перевел. А устные

уроки он не хочет учить. Да и времени у менямало, чтобы с ним заниматься.

Мать Игоря работает медсестрой. Сутки наработе, трое дома.

— Это не все время так. Приходится рабо/тать и через день, и ночами. По/разному бы/вает, — объясняет oна.

Разговорившись, мать рассказывает, отку/да, по ее мнению, пошел конфликт междушколой и родителями.

— Игорь учился тогда в третьем классе,а у нас по соседству жил мальчик Сергей изтой же школы, из девятого класса. И этот Сер/гей повадился бить Игоря. Как выйдет Игорьна улицу — так возвращается весь избитый,бюс синяками, в крови. Я пожаловалась в шко/лу — не помогло, дошла до районо, и, навер/ное, директору попало, потому что он вызвалменя и стал ругать за то, что я пожаловаласьв районо. Правда, кричать на себя я ему долгоне дала, у меня тоже есть голос. Я не такаямать, которая юлит, подлизывается, обиваетпороги в школе и задаривает учителей, чтобысыночку или дочечке ставили хорошие оценки.

ИГОРЬ

Живой, озорной взгляд, умные, слегка ис/пуганные глаза, шапка непокорных волоси крепкие исцарапанные ручонки.

В первый раз я увидел Игоря почти мель/ком в учительской, когда отец в присутствииучителей отчитывал его.

— Как ты мог грубить учителю, тем болееучителю/мужчине? ("А женщине?" — хотелспросить я, но как/то не успел.)

Вторая наша встреча была дома. Пока мыговорили с матерью, он во дворе с увлечени/ем копался в своем велосипеде, что/то под/кручивал, смазывал, протирал тряпочкой. По/том боязливо вошел в комнату и осторожноприсел на диване.

Постепенно мы разговорились.— Не люблю ходить в школу, — сказал

он.— Неинтересно там.— Но есть хоть какой/то предмет, который

тебе по душе?Игорь долго молчал, как бы взвешивая,

а потом абсолютно серьезно ответил:— Нет, ни одного. Вообще мне немного

нравится биология, но не то, чему учат в шко/ле. А английский и математику я не люблюи не знаю совсем.

— А может, если узнаешь, полюбишь?Он смотрит на меня с таким сомнением,

что вопрос сразу становится риторическим.Зато когда разговор переключается на его

увлечения, сразу веселеет.— Сейчас я радио ломаю и, кажется, понял,

почему оно не работает, — гордо говорит он.— Ты еще расскажи, как ты вечный двига/

тель изобрел, — смеется сестра.Игорь смущается:— Да ну, это давно было.Давно — это в прошлом году. Провозив/

шись две недели и исчертив кипу бумаги, онпридумал нечто вроде электромобиля с авто/матический подзарядкой аккумуляторов. Какни странно, в этом "вечном двигателе" былорациональное зерно. Примерно так и ответи/ли ему из редакции "Техника — молодежи",куда он послал свой проект.

— Хочу быть моряком, — задумчиво гово/рит он и добавляет:

— Если получится.И мне почему/то не хочется произносить вы/

соких фраз о том, что для этого нужно хорошоучиться в школе. Они наверняка ему надоели.

Видимо, в благодарность за мои "ненраво/учения" Игорь вызвался меня проводить,и когда мы удалились от дома на порядочноерасстояние, вдруг сказал:

— А еще я песни пишу. Хотите послушать?Было видно, что об этой его сокровенной

ипостаси не знают ни мать, ни сестра, ни да/же учительница пения, которая, нужно спра/ведливости ради отметить, была единствен/ной, кто не ругал мальчика. Правда — в при/сутствии завуча — и не защищала его.

— Конечно, хочу!И когда Игорь запел, я буквально обалдел:Когда Фонтан черемухой накрылся, Хотя она здесь, зуб даю, и не цвела. Мальчишка неожиданно влюбился. Ну а она его на дух не пренесла.Да, это была чисто дворовая хулиганская

песня. Да, написанная с точки зрения 12/лет/него влюбившегося пацана. Да, содержащаянекоторые слова, которые 12/летнему ребен/ку знать вроде и не положено (хотя как же ихне знать, если ты живешь в частном секторена Большом Фонтане?). Но! Это был настоя/щий большефонтанский городской романс.С вполне сносными рифмами, завязкой,кульминацией, развязкой. И самое главное —с оригинальным сюжетом, который я до этогомомента не слышал.

— Вам правда понравилось? — спросил

пацан, когда я выразил свое мнение. — Тогдая вам еще спою.

И пел, пока не подошел мой трамвай.

КАКИМ ОН БУДЕТ

Школа винит родителей, родители винятшколу. И стоят друг против друга эти двепротивоборствующие силы, а между ни/ми — человек, еще не сформировавшийся,маленький, но человек. Сегодня он можетсоорудить ракету, которая взлетит выше,чем ракеты всех соседских ребят, а завт/ра — получить двойку по контрольной начетыре действия арифметики; сегодня мо/жет отнять у здоровенного верзилы котен/ка, которого тот мучает, а завтра — побитьпервоклассника, который не уступил емудорогу. Он может вырасти крупным ученымили мелким жуликом, всенародно люби/мым поэтом/песенником или широко изве/стным в узких кругах автором блатногофольклора, может стать капитаном океан/ского лайнера или спекулянтом. Каким онбудет, решается сейчас.

Сергей Осташко,

младший научный сотрудник.

P. S. Этот материал вызвал в газете не/однозначную реакцию. Тогдашняя завотде/лом городской жизни Ирочка Пустовойт, ко/торая меня курировала, хоть и подписаламатериал, но все же решила вынести его наредакционную коллегию. Как сейчас помнюте 50 минут, которые я в Ирином кабинетеждал решения судьбы моего материала.Помню виноватое лицо вернувшейся с ле/тучки Иры.

— Окончательное решение принял редак/тор, но если бы большинство высказались"за", твою статью обязательно бы напечатали.

Домой я возвращался пешком, и за полуто/рачасовое путешествие через весь город ясформулировал свое окончательно решение:

"Если уж такой демократ, как Борис Федо/рович Деревянко, не рискнул пойти противполовины редакции, то мне в советской жур/налистике делать нечего!"

И с головой ушел в науку.А вернулся из нее обратно в журналистику

только в конце перестроечных 80/х, когдав стране повеял ветер перемен.

Неожиданное продолжение через 40 лет

Закончив эссе, я показал его старшему кол/леге, который в описанные годы работал в "Ве/черке", и он раскритиковал меня по факту:

— Это просто Ира щадила твое самолюбие.Борис Федорович всегда принимал все реше/ния сам. Вот если бы ты узнал, как дальшесложилась судьба этого Игоря: стал он капи/таном дальнего плавания или покатился покривой дорожке, — вот тогда это была бы до/стойная концовка твоего материала.

"Кого искать? Когда? Через стольколет?" — подумал я, повесив трубку, и забро/сил статью. Но когда утихли морозы и стаялгололед, я решил все же попробовать и по/ехал на Фонтан.

К сожалению, я оказался прав. За 40 летв школе сменились учителя, и о "возмутителешкольного спокойствия" по имени Игорь,а тем более о факте обращения педколлекти/ва в редакцию газеты никто не помнил.

"Да, не получилась концовка материа/ла", — думал я, возвращаясь на трамвае в го/род. И задумался настолько сильно, что пер/воначально не обратил внимания на вошед/шего с передней площадки трамвайного му/зыканта. Да и, в общем/то, не на что было об/ращать внимание. Обтерханные брюки, лос/нящийся на рукавах свитер, утерявший пер/воначальный цвет шарф вокруг шеи и видав/шая еще фронтовые дороги гармошка "а/ляВасилий Теркин".

Пропустил я мимо ушей и традиционныймонолог: "Сами мы не местные…"; и жалост/ную песню "Раскинулось море широко",под которую собирались деньги с жалостли/вых пассажиров, и еще одну песню, уже непомню, какую… А встрепенулся я, только ког/да услышал с задней площадки что/то знако/мое: "Мальчишка неожиданно влюбился.А она его на дух не пренесла". "Не можетбыть! Такого совпадения просто не можетбыть", — рванулся я к задней дверце, но кудатам: "Осторожно, двери закрываются, следу/ющая станция — Пятая…"

Я, конечно, выскочил на Пятой, дождалсяследующего трамвая, потом еще следующе/го, потом еще… Увы. Нежданная концовкамоего материала канула в лету.

Потом я несколько раз специально ездилна Фонтан, но встретить певца мне так и неудалось.

И, в очередной раз возвращаясь в город, яподумал: "А был ли мальчик?" Не тот, 12/лет/ний пацан, которого просмотрели учителии родители и у которого, тем не менее, быловсе впереди, а этот 52/летний оборванецс гармошкой, у которого все было уже поза/ди. Или он мне просто почудился в перепол/ненном 18/м трамвае на перегоне Девятая —Шестая станция Большого Фонтана?

Сергей ОСТАШКО

А был ли мальчик?

ВСЕМИРНЫЕ № 1 (99). Март. 2017 год.16

Дизайн и омпьютерная верст а:ТИА "Вi на-Одеса"(тел. +38 067-480-37-05).

Адрес реда ции:65014, Одесса,л. Маразлиевс ая, 7.Тел. 725-45-67,

725-53-68www.odessitclub.org.

Ре истрационное свидетельство N 508.Тираж 1000. За аз N 88.Газета отпечатана в ИПП "Печатный дом".

РРееддаа ттоорр ЕЕвв еенниийй ГГООЛЛУУББООВВССККИИЙЙ..

Р описи не рецензир ются и не возвращаются.Ответственность за точность сообщаемых фа тов нес т авторы.Вз ляды реда ции не все да совпадают с точ ой зрения авторов.

Триумф новых средств коммуникации. Же/нились в "Скайпе", медовый месяц провелив "Вайбере", развелись в "Вотсапе". В ре/зультате никто не пострадал.

Верхи не могут, низы не хотят. "Камасутра"революционера.

Подумалось вдруг — как бы выглядела "Ро/мео и Джульетта", если бы Монтекки и Капу/летти были приличными еврейскими семьями?

Жить стало не лучше, но веселее!

Новое слово придумал. Черноротенцы.

"Чай, кофе, потанцуем?" "Только потанцуем".

В Венецию со своей гондолой не ездят.

"Советское шаманское".

Тема диссертации: "Профессиональнаядеформация подошвы правого ботинка у во/дителей".

Добрался ли Санта/Клаус до Санта/Барбары?

— Кого у нас только не было! У нас и сей/час никого нет.

Весь мир — иллюзия. Какая, к чёрту, осо/знанность?

Глубоко внутри каждого из нас идёт непри/миримая борьба между женщиной с пустымведром и мужчиной с полным.

Одесский институт инженеров человечес/ких душ.

Как говорил классик, "другого народа у менядля вас нет, но шо с этим делать, непонятно".

"Снегурочка под снегом". Торт.

Перекись населения.

Неожиданный кульбит. Евгений Онегин, бу/дучи на гастролях с одноименной оперойв Праге, в антракте был замечен в буфетеконцертного зала "Рудольфинум". По свиде/тельствам очевидцев, он поедал бутербродыс тюлькой и требовал форшмак. "Видимо,этот Онегин не из Северной Пальмиры, а изЮжной", — шептались в курилке зрители.

Может ли экономика отбрасывать тень?

Одесситки настолько прекрасны, что...сейчас уже доказано — Елена Прекрасная то/же была одесситкой.

Развалины одесских домов прекраснееи величественнее любого из чудес света,

но одесситы это не афишируют, чтобы толпыбесчинствующих туристов ещё больше их неразвалили.

Каждый одессит с детства играет на скрип/ке, даже если он никогда этому не училсяи у него нет скрипки.

В Одессе не принято знакомиться. Счита/ется, что все и так уже друг с другом знакомы.

Я постоянно удивляюсь тому, что давно уженичему не удивляюсь.

В чём опасность нашей жизни? Никогдаведь не угадаешь, когда именно наткнёшьсяна приличного человека.

Думаю о том, что первично: жизнь портитлюдей, или люди портят жизнь?

Футбольные команды "Красноморец","Желтоморец", "Беломорец".

Одеялисты — люди, тянущие одеяло на себя.

А ведь если совместить биллион и милли/ард, получится как раз биллиард.

В ДОРОГЕ

Светает. Дождь. Вдали дымит завод.От стрелки — в длинный ряд вагоны стали.Клубится пар. Моста темнеет свод.За насыпью — полей осенних дали.Тоска. Один на станции глухойСижу в ненастный серый понедельник.В окне рассвет, кой/где огни, унылый ельник.И гуси белым стадом за рекой.

В ИЮЛЕ

Недвижно на речке понурое стадо,В тени от акаций ноет комар,Еврейка качает сонливое чадо,И дремлет на лавочке старый корчмарь.

В дорожной пыли и почтарь, и возница;Свернули к оврагу — и стал тарантас.Болтом на шесте заскрипела криница,И лентой хрустальной вода полилась.

Томимые зноем, и жаждой, и зудом,Пьют кони устало. Звенят удила.

Назойливо вьются слепни у седла,И крупные мухи блестят изумрудом.

ТИХАЯ НОЧЬ

Месяц льет серебро над водой,Где кремнистый по берегу скат,Набегает вечерний прибой,И ракушки дремотно шуршат.

Далеко одиноким огнемСветит в сумраке дачный балкон.Над сиренью, над сизым кустомЗа оградой вспорхнул махаон.

Сладко сердцу в ночи отдохнуть.Светел трепетный звездный приют.Над пустынею вод — Млечный путь.Тишина. Где/то в море поют.

БРАДОБРЕЙ

Облака. Дальний звон. Сквозь узор занавесокГреет вешним лучом. Канарейка поет.

Перед зеркалом я. Брадобрей мой дремотноБез конца что/то мне говорит — и стрижет.

Клонит в сон… Как мираж — сумрак детской, лампадка,

Даль утраченных лет, Маин/Рида пора,Первых чувств и любви первый сон —

все воскресло…И как будто все было — недавно, вчера.

Звонко ножницы так же стучат, как и в детстве,

Канарейка поет — и окно в голубом…Только жизнь, вся/то жизнь

позади уж осталась,И блестят волоса на полу серебром…

СУМЕРКИ

Дождь перестал. Над низкой балкойДымит обрывком туч гряда.Вдоль рельс, под насыпью — в канавахМерцает мутная вода.

С намокших бричек у перронаВозницы жмутся под забор.Далёко, в небе догоревшемЗажегся красный семафор.

Омытым блеском месяц светитИ серебрит издалека — Потемки луж, каменоломню,Полынь в степи и облака.

ВЕРБЛЮД

В зверинце в праздник гром органа,И рев, и гомон, как в аду.Толпа у клетки павиана,И крик, и хохот какаду.А там, за красной загородкой — Горбы верблюда. По верхамСкользит он взором с грустью кроткой,Немой и непонятной нам.Ладья пустынь, библейский путник,Волхвов брадатых древний спутник — Я в снах Востока пред тобой.Какой встает загадкой страннойЗдесь, в обстановке балаганной,Ветхозаветный образ твой!

НА ЯРМАРКЕ

Народ. На ярмарке, за каланчой,Гудит оркестр армейских музыкантов.Платков и лент, монист и ярких бантовПлывет цветник в ряд с пестрою толпой.

Успенья утро блещет бирюзой.У карусели сбор бабья и франтов.Божба и торг у кож, сапог и рантов.Пылят мальчишки вскачь за саранчой…

А на плацу, за старою канавой, Перед купцом — цыган, посадкой бравойПод иноходь гарцует напоказ.

И лих своей курчавой шевелюрой, "Пади!" — кричит он нищенке понурой,Прищурив к девкам черный глаз!..

("Современник". СПб., 1913. Кн. 6, июнь. С. 24.)

Евгений ДЕМЕНОК

Глаголом жечь, наречием гасить

В ушедшем году на фоне других событий не/заметно промелькнул 150/летний юбилей пре/красного акварелиста и рисовальщика Нико/лая Николаевича Лепетича (1866 — 1922). Всяжизнь его прошла на юге, в Одессе и Николае/ве. Соученик Евгения Буковецкого и Петра Ни/луса по одесскому реальному училищу им. Св.Павла и рисовальной школе, он до конца днейоставался верен этой юношеской дружбе.С 1893 года Лепетич — член Товарищества юж/норусских художников и участник почти всехвыставок; показывал он работы и на весеннихвыставках Академии художеств (где проучилсявсего два года), выставках акварелистовв Санкт/Петербурге, Москве, за рубежом. "Этопревосходный жанрист, наблюдательный, ост/роумный и живой", — отмечали "Одесские но/вости" (1912. 5/18 окт.). Его небольшие картин/ки нравились, их хорошо покупали, но широкаяизвестность к нему так и не пришла. Возмож/но, мешали однообразие, обыденность и из/лишняя камерность сюжетов: "Он, бесспорно,талантлив, но весь ушел в изображение типич/ных картинок провинции. И мастерски изобра/жает их, но все его вещи так похожи друг надруга, как сама жизнь глухих провинциальныхуглов… У художника зоркий и внимательныйглаз, нежные краски, и мы вправе ждать от не/го дальнейших достижений в живописи", — пи/сал одесский критик И. Златогоров ("Юж.мысль". 1916. 7 дек.).

Много лет Лепетич тесно сотрудничалс прессой. Во время учебы в Петербурге под/рабатывал карикатуристом в юмористичес/ком журнале "Шут", позже работал как рисо/вальщик в одесских и николаевских изданиях,а с 1910/х время от времени стал публиковатьстихотворные опыты. "У нашего одесского ху/дожника Н. Лепетича проснулся поэтическийдар. В некоторых газетах прошлого года,а сейчас в № 6 "Современника" встречаемего стихи", — отмечал "Одесский понедель/ник" (1913. 5 авг.). Думается, здесь не обо/шлось без влияния еще одного друга — ИванаБунина, которому, кстати, Лепетич отсылал насуд все свои поэтические пробы. И гордилсякаждым словом похвалы этого сурового кри/тика. В.Н. Муромцева/Бунина вспоминалав "Беседах с памятью": "Очень веселый, гово/рящий сладкой скороговоркой, держащий се/бя, как школьник, он все время подшучивали острил то над собой, то над приятелями.Все делал талантливо; кажется, художник онодаренный, но беспутный. Пробовал писатьстихи. Яну порой удавалось некоторые из нихпечатать". Появление на страницах столично/го "Современника" стихотворения Лепетича"Апрель" — без сомнения, протекция Бунина.

1918 — 1922 годы Лепетич провел в Нико/лаеве — трудное голодное время. "Он рабо/тал, рисовал агитплакаты. А потом кончилосьодно из отделений великого концерта рево/люции. Новые звуки… Агитплакаты не нуж/ны… Наступил голод… Лепетич умер" ("Зри/тель". 1922. № 2). Наверное, лучшую эпита/фию Лепетичу оставил Нилус в письме к Бу/ковецкому: "L'homme fils, бедный Коля, какуюжестокую шутку сыграла с ним жизнь! Уме/реть голодной и холодной смертью тому, ктотак любил и ценил жизнь, как никто из нас.Не потому ли его так же жаль, как жаль беспо/мощного умирающего ребенка…".

Ольга БАРКОВСКАЯ

Художник и поэт Николай Лепетич